Поступки и их последствия [Ольга Александровна Резниченко] (fb2) читать постранично

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Ольга Резниченко Поступки и их последствия

2016 г.

Жанр: современная проза; любовный роман; драма.


Герои:

Ульяна Балакшина (17 лет — 1 ч; 25 лет — 2 ч).

Илья Захарченко (18 лет — 1 ч; 26 лет — 2 ч).


* — все совпадения случайны. Страна — без конкретики, как и сам город. Все описанные ситуации — вне политики, и не несут никаких подтекстов; идут только как элементы сюжета.


Содержит нецензурную брань.


Посвящаю:

Всем, кому эти темы, события близки: не опускайте руки, ведь даже ночью — есть свет луны, а затем и вовсе — приходит рассвет.

В частности: М., Е., Е., Л., Е., И….

Часть первая

Глава 1 День рождения

И не сказать, что я — затворница. Скорее, вынужденная домоседка. И не то, что бы давала повод — нет, однако… разве, это докажешь родителям? Особенно, глухим… к своему ребенку.


Так что не удивительно, что поход подобного рода был для меня в диковинку, точнее, вообще, впервой. Оттого волнение накаливало меня изнутри, как высоковольтный провод — электричество.


И вот сегодня уже исполнилось Ульяне Балакшиной семнадцать. Ни много, ни мало. Достаточно для ошибок, обид и сожалений. Достаточно, чтобы уже ненавидеть жизнь… и сомневаться в мудрости решения судьбы, когда та даровала мне право на существование…


Вместе со своими одногруппницами я отправилась в кафе. Скорее всего, это можно назвать именно кафе, чем ресторан или клуб. Хотя, как для меня, это — какой-то гибрид.

Да, по сути, неважно. Уютно, весело и недорого.

Завалиться за столик, заказать шампанского, чего-нибудь интересного вприкуску, и наблюдать со стороны за танцполом. Еще только семь вечера, а веселье кое-каких личностей уже в разгаре.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, было не по себе, однако изо всех сил старалась это скрыть. А вот с моими, кхм…. подругами, если их так можно назвать (роднила с ними только учеба), всё было напротив: будучи завсегдатаями подобных заведений, умело курировали процессом, а я — лишь глупо, идиотически улыбалась, усердно пытаясь не отставать от них в понимании происходящего.


Не знаю, почему и зачем (вернее, лишь потом мне намеками объяснили), но едва к нам за столик стали набиваться молодые люди (лет двадцати пяти — тридцати) — мои девчонки тотчас согласились. Более того, активно стали принимать ухаживания, как и материально (заказы спиртного и закуски к нему), так и физически: несмелые объятия за плечи, улыбки, интригующие, многозначительные взгляды.

Была ли я довольна? Отнюдь нет. Скорее, ошарашена и огорчена. Мы шли сюда, чтобы нас сняли чуть ли не в два раза старше мужчины, или, все же, праздновать мой День рождения? Не для того меня батя выпустил раз в триста лет (и то, до десяти вечера), чтобы я оказалась в таком мерзком болоте. Но ничего не только поделать со всем этим не могла, но и сказать против. Девчонки давно утонули во взрослом дурмане — и мою недовольную рожу совершенно не замечали.

Однако… терпение моё небезгранично, и вестись слепо, как эти овцы, за непонятно чем… я абсолютно не собиралась. И, едва какой-то парень все же набрался смелости подсесть ко мне до неприличия близко и обнять, как я резко отдернулась. Все слова и действия были словно игра актера из фильма.

— Прости, я не могу. У меня есть парень.

— Да, ладно, — смеется над нелепостью вранья. Напор все сильнее и противнее.

— И он может сюда в любой момент нагрянуть. Он — сильно ревнивый.

— Ну, хватит уже… ну…

Тяжелый, нервный (мой) вздох. Взгляд по сторонам — словно выискивая что-то, что могло бы меня в этот момент спасти.

— Черт, он здесь!

(Я даже не знала, что могу так много и нагло врать; что я, вообще, умею лгать).

Рассмеялся мой ухажер. Но поддался на игру — и перевел взгляд туда, куда я уставилась.

За столиком сидел одинокий парень — нервно постукивал ключами по столешнице.

Живо подрываюсь с места — и шагаю к нему, тихо Богу молясь, чтобы из-за угла или из толпы не появилась его девушка — и мой план не треснул пополам.

И почему я про папу грозного не рассказала? И не пошла домой?

Хотя… не отпустили бы. Засмеяли…

Да и в универе потом позора не оберусь. И так меня считают… мягко говоря, странной и запуганной.

— Эй, ты куда? — закричали мои девчонки.

Игнорирую.

Шаги по эшафоту дальше.


Еще один глубокий вдох — и застыла рядом с незнакомцем.

Невольно уставился на меня в удивлении. Молчит.

— Привет.

Решаюсь на жуткую наглость — и без приглашения сажусь напротив.

Руки на стол — и подалась немного ближе, дабы перекричать музыку, но при этом, конечно, чтобы и мои «наблюдатели» ничего не просекли.

— Очень прошу…. — запнулась, подбирая слова. — Спаси меня. Подыграй. Иначе мне каюк.

Рассмеялся, видимо, думая, что я в такой глупый способ клею его.

Обмерла я, невольно жалобно поморщив лицо, отчего тот вдруг резко запнулся.