Шуба [Полина Люро] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Шуба или Кажется, я ― ведьма...
Часть 1
Глава 1
Человек медленно полз по снегу, оставляя за собой кровавый след. Он задыхался, лицо его было бледным и полным муки, но он упрямо двигался вперёд. Его преследователь медленно шёл за ним, не спеша, аккуратно прокладывая свою цепочку следов практически рядом с кровавым следом раненого. Видимо, его всё это забавляло. Он довольно ухмылялся, умудряясь при этом насвистывать что-то весёлое, и явно не торопился закончить своё «дело». И тут экран телека погас, заставив меня с подружками застонать от досады. Ну вот, почему это опять происходит на самом интересном месте! Наш старый телевизор давно пора было выбросить, он постоянно ломался, но папа упорно продолжал его ремонтировать, и на все мои просьбы купить новый отвечал одинаково. ― Разбежалась, миллионерша! И этот ещё немного поработает, завтра починю, и будет как новенький. Но проходило пару недель, и всё повторялось снова. Вот и сегодня, когда ко мне пришли подруги, чтобы поболтать и вместе посмотреть очередной ужастик, это случилось. Я была просто в бешенстве и с трудом себя сдерживала, если бы папа был сейчас дома ― не избежать бы ему скандала! Но он работал в вечернюю смену, а мне пришлось, как обычно, присматривать за младшим братом. Хорошо хоть девчонки были рядом. Мы запаслись чипсами, я выгнала приставучего брата спать пораньше и только приготовилась пощекотать себе нервы новым творением известного кинорежиссёра, как через пять минут после начала просмотра это случилось. Телек сдох, а в двери появилась злорадная физиономия братца. ― Ну, что, сестричка, обломилось? Я едва успела запустить в него тапкой, но противный недоросток с идиотским хохотом увернулся и сбежал в свою комнату. ― Не переживай, Маш! ― сказала Лена, ― не зря же я свой ноутбук принесла, сейчас что-нибудь посмотрим. Лера, как всегда, радостно закивала и захлопала длинными ресницами. Я, сказать по правде, её недолюбливала, но она ходила за нами с Леной, словно нитка за иголкой. Намёков не понимала, а грубо её послать мы не решались. На то была причина. Ведь мы втроём дружили ещё с первого класса. Лера была немного странной, заносчивой и самолюбивой, никто кроме нас не хотел иметь с ней дело. Мы лишь раз позвали её с нами погулять, ведь она казалась такой одинокой. Ей понравилось, и она стала всюду таскаться за нами. И делала это вот уже десять лет. За эти годы мы к ней привыкли и притерпелись. Появление ноутбука меня немного успокоило, и, оставив подруг одних в комнате, я пошла на кухню, приготовить чай и бутерброды, потому что чипсов нам оказалось мало. А дальше стало ещё хуже. Свет в люстре начал мелькать, сначала немного потемнело, а потом и вовсе вырубили электричество. ― Вот ведь невезуха! Ну, сколько же можно? ― заныла я и подошла к окну, где на подоконнике стояли свеча в стакане и приготовленный коробок спичек. Да, я запасливая, и это немудрено, ведь наш дом такой старый, что может развалиться в любой момент. И проводка в нём соответствующая. Ну, может, я немного и преувеличила. Но только совсем капельку. Третий год дом признаётся аварийным, но его никак не расселяют. А мы всё ждём, и не только мы... Из соседней комнаты раздался довольный визг девчонок. Для них остаться без света ― экзотика. Они, счастливицы, в новостройке живут, наши проблемы им неведомы. Со свечой быстро нашла пару фонариков в шкафу и, прихватив их, пошла к веселящимся подружкам. Я шла, осторожно подсвечивая себе дорогу, внимательно оглядываясь по сторонам, для этого у меня была веская причина. Я боялась очередной выходки братца ― это могла быть и натянутая верёвка, и рассыпанное по полу драже, и ещё бог знает, что... Ну и наградили же меня родители «младшеньким»! С ним всё время приходилось быть начеку. Мальчишке всего-то шесть лет, и осенью он, наконец, пойдёт в школу, жду этого не дождусь! Но во вредности и изобретательности, с которой он доставлял мне неприятности, Ромке не было равных уже сейчас. Надеюсь, меня в этом доме не будет, когда чадо войдёт в прелестный подростковый возраст. Очень на это рассчитываю. На этот раз я без проблем добралась до комнаты с подружками, и меня это несколько насторожило. Девчонки явно не скучали, подсвечивали друг друга мобильными и строили рожицы: просто детский сад, штаны на лямках! Я усмехнулась. ― Вот, называется, посмотрели кино. Да совсем не жалко! На вас взглянешь ― и уже никаких ужастиков не захочется. Вы у меня такие.... Я скорчила страшную гримасу, дразня подруг. ― Машка, зараза! Лови её, Лера, сейчас она нам за всё ответит! Мы, словно дети, с визгом начали носиться друг за другом по тёмной комнате, то и дело натыкаясь на мебель. Хорошо хоть вовремя успела поставить зажжённую свечу на стол. Меня быстро отловили и со смехом повалили на диван. Я отбивалась. ― Нечестно, двое на одного! Не получите у меня чай с бутербродами. ― Да кому нужен твой чай, если у меня в сумке кое-что поинтереснее есть... ― выдала Лена. Мы с Лерой радостно завопили. ― Ну и? Запыхавшаяся Лена не спешила нас обрадовать. ― Маша, гони сначала фонарик! Я раздала подругам по фонарику. Лена с важным видом порылась в рюкзаке и вытащила три банки пива, появление которого было встречено нами на «ура». Мы уселись на пол перед ноутбуком, не забыв подложить под себя диванные подушки, открыли пиво и приготовились, наконец, посмотреть что-нибудь «стоящее». Проглотив немного пива, я в очередной раз задумалась о том, что мне по жизни до сих пор не очень-то везло. Нет, родители у меня нормальные, и детство было счастливым и беззаботным, но с тех пор, как родился Ромка, вся моя жизнь перевернулась, и не в лучшую сторону. Мама начала болеть, с каждым годом всё сильнее, она подолгу лежала в больнице, и все наши деньги медленно, но верно уходили на оплату её лечения и дорогие лекарства. Пришлось даже продать квартиру и переехать в эту развалюху к дедушке. А когда дедушка год назад умер, я из беспечной девчонки вдруг превратилась в «хозяйку» и сиделку для младшего брата. Папа работал на двух работах, и я его почти не видела. Это было трудно ― резко взрослеть. А ещё я узнала, что такое зависть. Да, обыкновенная зависть. Трудно быть подростком и не завидовать всем вокруг, когда у тебя нет денег ни на приличную одежду, ни на гаджеты. Мой старый мобильный уже еле тянул, и я боялась, что останусь совсем без связи. А просить у папы денег на новый телефон, а, тем более, на ноутбук, мне совесть не позволяла. Я видела, сколько он работает, чтобы семья держалась на плаву, и умоляла его разрешить мне устроиться на подработку, но папа каждый раз говорил: «Подожди, подрасти немного. Да и кто тогда за братом смотреть будет?» ― а мама начинала плакать и винить во всём себя. И потому оставалось молча соглашаться с ними. Я отпила ещё немного и взглянула на подруг, смеющихся перед экраном. Хотелось бы и мне жить так же, как они. Не беспокоиться о рваных кроссовках или сдыхающем телефоне, а, самое главное ― не думать о том, что в любой момент мамы может не стать. Тряхнув короткими волосами, чтобы отогнать тяжёлые мысли, попыталась сосредоточиться на фильме, но не получалось, и я с тоской осмотрелась по сторонам. В полутёмной комнате, освещаемой только экраном ноутбука, рядом с веселящимися подругами я чувствовала себя очень одинокой. Встав, подошла к окну и, медленно потягивая пиво, пристально вглядывалась в освещённые окна соседнего дома. Мне было видно, как ходят по комнатам незнакомые люди, занимаясь своими делами, даже не подозревая, что за ними наблюдает неудачница по имени Маша. Панельная девятиэтажка стояла недалеко от нашего дома, окна в окна, нас разделял лишь небольшой газон и узкая дорога. Мне хорошо было видно, что происходило внутри квартир, особенно в двух окнах на пятом этаже прямо напротив нас. Я же надеялась, что остаюсь при этом незамеченной. Там сначала было темно, а потом включился свет в одном окне, и какая-то фигура в шубе помаячила и исчезла. Я так и не успела её как следует рассмотреть, только прикольную лохматую серо-чёрную шубу с капюшоном, у которой мех, казалось, стоял дыбом. «Ну, надо же, кто-то ведь носит такое и не смущается», ― усмехнулась я. В соседней комнате включили свет, и «шуба» переместилась туда. Потом она стала наклоняться над полом, то пропадая из виду, то появляясь снова. Это было так забавно, что я невольно улыбнулась. «Ищет что-то, растеряха. Хоть бы шубу догадалась снять, жарко ведь в такой-то «шкуре», ― размышляла я и быстро залезла в ящик папиного стола, удачно стоявший у окна, достав из него бинокль. Папа, правда, запретил нам с братом его трогать, уж и не знаю почему. Может, боялся, что эта штука потеряется в недрах наших вечно неубранных и похожих на свалку комнат? Очень вероятно. Но сейчас папы дома не было, и грех было этим не воспользоваться. Поставив банку с пивом на подоконник и вооружившись «оптикой», я продолжила своё наблюдение. С биноклем всё стало ещё интереснее. На капюшоне шубы отчётливо различались небольшие треугольные уши, и мне даже показалось, что они забавно вздрагивают. Жаль, что обладательница шубы, а я сомневалась, что «такое» мог бы одеть даже нетрезвый мужчина, стояла ко мне спиной. Очень хотелось на неё посмотреть. В тот момент, когда странная женщина начала поворачиваться, меня отвлекли. ― Маш! Ты что в окно уставилась, самое интересное пропустишь! ― прохихикала Лена, не отрываясь от экрана. ― Смотри, смотри, я сейчас подойду, ― отозвалась я, а когда снова повернулась к окну, «шуба» исчезла из комнаты и снова появилась в первом окне. Наверное, это была кухня. «Шуба» упорно продолжала свои поиски, выдвигая ящики один за другим, переворачивая и высыпая их содержимое на пол. Тут я впервые задумалась, а за хозяйкой ли квартиры я наблюдала или за «залётной гостьей»? Может быть, присутствовала при ограблении? Хотя почему тогда свет включён? По идее, вор должен действовать в темноте, а эта «шуба» явно предпочитала свет. Или просто она очень торопилась. Я следила за ней всё с большим интересом. Тем временем поиски закончились неудачей. «Шуба» отметила это очень своеобразно: она с разбегу стала бросаться на стену кухни, словно пыталась её сломать. Я в восхищении открыла рот. «Вот даёт, сильна! И как только плечо себе не сломала с такими-то прыжками. Стена, наверное, уже треснула. А, может, это и не женщина вовсе или просто сумасшедшая. Ясно-понятно, не будет нормальный человек так убиваться». И тут «шуба» обернулась, а я вся подалась вперёд, словно это могло помочь разглядеть её. И что я ожидала? Ну не знаю, но не то что увидела. Это было лицо в маске какого-то животного ― то ли собаки, то ли волка, точно не поняла. Вот это была «образина», скажу я вам! Я даже вздрогнула от неожиданности. Теперь стало ясно, почему ненормальная взломщица не пряталась: с такой-то маской на лице её бы и мама родная не узнала. Заинтригованная происходящим, я продолжила своё наблюдение. «Шуба» повела себя очень странно. Она прильнула к окну и стала пристально смотреть и, может, выпитое пиво виновато, но мне показалось, что чёрный нос на маске двигался, словно что-то вынюхивал. А дальше стало ещё чуднее ― из маски высунулся длинный розовый язык и облизнул нос! Вот ей-богу! На этом «образина» не успокоилась, она сжала руку в кулак и недвусмысленно погрозила... мне? Точно. Кому же ещё? Это ведь я за ней наблюдала. Вот дела... Я присвистнула и присела на корточки, прячась от страшилы. Я же была в тёмной комнате, не должна была она меня разглядеть, а вот всё-таки умудрилась! Что теперь будет? Я же видела, как она обыскивала квартиру. Не сомневаюсь, что от этой сумасшедшей всего можно ожидать, чего только стоят её прыжки на стену... ― Маша! ― фыркнула Лена, ― ты что, позвала нас, чтобы у окошка постоять и посвистеть? А мы-то с Лерой тебе тогда зачем? Чего на пол уселась, или вместо того, чтобы с нами фильм смотреть, в прятки решила поиграть? ― Да это я заколку уронила, вот пытаюсь найти. Уже нашла. Иду смотреть, не бухти, ― и я быстро добежала до своего «места», плюхнулась на подушку и уставилась в экран. Но фильма я так и не увидела. Моё сердце решило побить мировой рекорд по количеству ударов в минуту. Мне стало нехорошо, и я свалилась на пол под испуганные крики подруг. ― Маш! Ты что, тебе плохо? ― наперебой запричитали они, ― «скорую» вызвать? ― Да не надо ничего! Сейчас всё пройдёт, просто минуточку полежу спокойно. Хватит орать и суетиться. Смотрите своё кино, а на меня не обращайте внимания. Не буду спорить, прозвучало грубовато. Но я была испугана и никак не могла решиться рассказать девчонкам обо всём, что увидела. Подруги расстроились и, кажется, обиделись на меня. Через пару минут, убедившись, что я в порядке, они, демонстративно задрав носы, стали в срочном порядке собираться домой. У каждой из них вдруг нашлись дела, предательницы... Я молча пошла проводить их до двери, одолжив девчонкам свои фонарики. Они одевались в полном молчании, я держала в руках свечу, и вдруг случилось это. Со стороны кухни из тьмы выплыла человеческая голова с вытаращенными глазами и открытым чёрным ртом, полным зубов. Она медленно двигалась в нашу сторону из темноты, её светлые волосы слегка колыхались... Мы дружно заверещали. Девчонки бросились в открытую дверь на лестницу, а я в ужасе вжалась в стену, не в силах пошевелиться. И тут дали свет. Я замолчала, прислушиваясь к затихающим воплям убегавших подруг и тупо уставившись на воздушный шарик с нарисованным лицом, на который был напялен старый мамин парик. ― Ромка, зараза! Убью паразита, чуть сердце из-за тебя не разорвалось! ― закричала я, чувствуя, как срывается мой голос. Захлопнула входную дверь с такой силой, что большой обломок штукатурки выпал из стены и рассыпался на коврик множеством мелких кусков. Папа много раз меня предупреждал, что хлопанье дверьми в нашем доме чревато последствиями, но сейчас я была так зла, что на любые «последствия» мне было наплевать. Как ураган, я ворвалась в Ромкину комнату, готовая немедленно расправиться с малолетним хулиганом. Братец лежал в своей кроватке с ангельски невинным личиком и очень правдоподобно изображал крепкий сон. Хотя наши с девчонками крики и глухого подняли бы на ноги. Наверняка из-за них придётся ещё с соседями объясняться. Я подошла к кровати, сжав кулаки, чтобы обрушить весь свой гнев на брата, но почувствовала, как под одеялом он сжался от страха, боясь расплаты. И... сдержалась. ― Готовься, паразит, к завтрашнему разговору с папой! Больше я молчать не стану! ― процедила сквозь зубы и выскочила, хлопнув дверью, но уже не так сильно. Я пришла в комнату, села на диван и заплакала. Не день, а сплошное разочарование! Ну почему со мной всегда так? Да ещё эта противная «шуба» ... Я вытерла слёзы рукавом и подошла к окну, предварительно выключив в комнате свет. Окна напротив были темны. Это меня немного успокоило. И я вернулась на диван, забравшись на него с ногами. Свеча в банке всё ещё горела, еле-еле освещая комнату. В запале я всё это время так и носила её с собой. Она уже растаяла и оплыла наполовину, превратившись в огарок, и я стала смотреть на её голубоватое пламя, которое всегда завораживало и успокаивало меня. Дверь в комнату тихо скрипнула, явив моего младшего брата в пижаме, прижимающего к себе любимую игрушку ― страшного кривозубого зайца, которого он обожал и берёг пуще ока. Ромка осторожно, мелкими шажками подбирался ко мне, и я замерла в ожидании очередной его выходки. Но он подошёл, помялся немного и сел рядом на диван. Потом также молча подвинулся вплотную и положил мне голову на колени. Я молчала, не прогоняя его, изумлённая его неожиданным поведением. ― Маш, злишься на меня? Не надо, я просто очень по маме скучаю, ― тихо прошептал он. Я тоже скучала. Очень. Вздохнув, встала с дивана, взяла брата за руку и отвела его назад в комнату, уложив спать и пожелав «спокойной ночи». Я уже не злилась, мне просто было тоскливо. Вернувшись к себе, завернулась в одеяло и провалилась в сон.Глава 2
Утро понедельника началось, как обычно ― с поиска кнопки настырного будильника. Я пыталась нащупать её с закрытыми глазами, но безуспешно. Пришлось продирать «светлые очи». От души «прихлопнув» будильник, зевая, села на кровати. Ну почему, скажите на милость, выходные пролетают так быстро, а занятия в школе длятся целую вечность? До зимних каникул оставались ещё целых две недели, а у меня уже не было сил ждать их наступления. Заболеть, что ли? Я снова легла, обдумывая эту мысль. Нет, не пойдёт! Всю неделю у нас контрольные, значит, потом придётся одной их переписывать, а это мне совсем ни к чему. Да дело не в том, что мне не у кого будет списывать ― обычно «сдували» у меня, я ведь хорошо училась. Но последнее время мне всё так надоело, что просто мечтала поскорее распрощаться с любимой школой. Папа говорил, что я обленилась ― может быть, и так. Да какая разница! Не хочу в школу, вот возьму и никуда не пойду... В дверь поскреблись, и непривычно тихий Ромкин голос произнёс: «Маш, а, Маш! Я есть хочу. И мне в детсад пора, вставай, а?» ― Иду уже, ― закатив глаза, ответила с таким тяжёлым вздохом, словно мне предстояли каторжные работы. А дальше всё было как обычно: стакан молока с печеньем для Ромки, надкусанное яблоко для меня, лихорадочные сборы школьной сумки, тщетные попытки ровно накрасить глаза, скачки на одной ноге в поисках пропавшего сапога и тому подобное, и всё это, по возможности, тихо, чтобы не разбудить спящего папу... А потом быстрый бег по ещё тёмным, обледеневшим улицам в попытках не свалиться в сугроб вместе с Ромкой, которого приходилось тащить за собой как бесплатное приложение. «Закинув» его в детсад, я помчалась на автобусную остановку, втиснулась в переполненный салон и прикрыла глаза, пытаясь ещё хоть немного подремать во время короткой поездки до школы. Ну, а в школе всё было, как всегда ― дурдом, одним словом. После занятий, поболтав немного с подружками, собравшимися в кино, и которым, в отличие от меня, не надо было беспокоиться о приготовлении ужина для всей семьи, я побрела в магазин. Побродив между рядами с красиво выложенными коробками и банками, вместо того, чтобы заполнять корзинку, я почему-то пошла в рыбный отдел и встала, задумавшись, у прилавка. Мои мысли при этом были очень далеки от гастрономии. Мне в подробностях вспомнился вчерашний вечер и ненормальная тётка в шубе, и от этого на душе стало очень тревожно. Пока я стояла так в раздумьях с закушенной губой, ко мне подошла продавщица и неласково тронула за плечо. ― Ты чего задумалась, девочка? Щука хорошая, свежая, бери, не сомневайся. ― Щука? При чём здесь щука? Не было у неё никакой щуки, ― всё ещё витая в «облаках», посмотрела на прилавок. Я стояла, уставившись прямо в морду здоровенной рыбины с круглыми холодными глазами и острыми зубами в приоткрытой пасти. Я ойкнула от неожиданности и шарахнулась в сторону, толкнув продавщицу, разгружавшую товар. Та надулась и выразительно покрутила рукой у виска, добавив что-то не по-русски. Могла бы и не говорить, я и так её прекрасно поняла. Смутившись, быстро развернулась и увидела... ту самую «шубу». Или очень на неё похожую: серую, лохматую и с капюшоном на голове. Только ушек на капюшоне не было. Женщина в шубе катила тележку с продуктами так, что я видела только её наклонённую вперёд спину. Но её странная «танцующая» походка, очень широкие чёрные брюки и свисающая с локтя большая уродливая сумка почему-то наводили меня на мысль, что именно её я видела вчера в окне. Как под гипнозом, я пошла за ней и преследовала незнакомку до кассы с одной только мыслью ― заглянуть ей в лицо и убедиться, что всё увиденное вчера ― просто мои глупые фантазии. Мы с ней почти дошли до «пункта назначения», когда она внезапно остановилась и почесала затылок прямо через капюшон. Это было забавно. Я не удержалась от смешка и хрюкнула. Она обернулась так быстро, что я не успела закрыть рот и отвести взгляд. А потом «шуба» повернула голову чуть набок и стала с интересом рассматривать меня. Я занималась тем же. Передо мной стояла обычная девчонка лет семнадцати, симпатичная, с рыжей неровной чёлкой, белым, усыпанным веснушками личиком, вздёрнутым носом и прозрачными голубыми широко расставленными глазами. Её приподнятые брови и изумлённый взгляд словно говорили: «Ты зачем за мной ходишь?» Я растерялась, совершенно не представляя, что делать в такой ситуации. Незнакомка широко улыбнулась, в её глазах читалось узнавание, и она спросила: «Ну, что, любишь не только подсматривать, но и преследовать? Прям как я!» ― и она звонко и слишком громко засмеялась. Мне стало неловко. Люди у кассы обернулись в нашу сторону и с любопытством пялились на нас. Я покраснела и фыркнула. ― Очень надо! Ты сама виновата. Закрыла проход своей тележкой, не обойдёшь! ― мои глаза скосили на тележку «шубы», доверху набитую упаковками с курицей. ― Ничего себе, сколько набрала! Весь прилавок опустошила, хоть бы кусочек людям оставила, а у тебя ничего не треснет? ― нахально оскалилась я. ― Не-а! ― так же весело ответила «шуба», ― курочки захотелось, да? Тогда лови, мне не жалко! ― и она с размаху запустила в меня куриной тушкой. При этом её глаза светились по-настоящему радостно, похоже, наша перепалка пришлась ей по душе. Я ловко поймала курицу, недаром с детства занимаюсь волейболом, рефлекс сработал на «отлично», и положила её в свою корзинку. Охранник, наблюдавший за этой сценкой, нахмурился и пошёл в нашу сторону. Его набыченный взгляд не обещал нам ничего хорошего. «Шуба» опомнилась первой, она быстро развернула тележку и направила её в мою сторону так, что мне пришлось попятиться. Что это сумасшедшая задумала? Решила протаранить меня своей тележкой, что ли? Незнакомка продолжала толкать меня назад, глазами показывая влево. Я посмотрела ― там был поворот за стеллажами с продуктами, пришлось свернуть. Она последовала за мной, приложив палец к губам, мол, помалкивай в тряпочку. Я и так молчала, изумлённо уставившись на её капюшон. Там снова были уши ― небольшие, лохматые, остроконечные, как у собаки. «Шуба» заметила мой взгляд и ухмыльнулась, выразительно подвигав бровями. Её странные «уши», как по команде, то прижимались к голове, практически сливаясь с капюшоном, то поднимались. Ну, ясно, трюк какой-то, тоже мне клоунесса нашлась... Из-за стеллажа вышел охранник и посмотрел на нас. Я сжалась в комок, а «шуба» сказала спокойным голосом: «Проходи дальше, нас здесь нет, мы давно уже ушли из магазина». Лицо охранника разочарованно вытянулось, он развернулся и побрёл назад. Я восхищённо присвистнула. ― Ну, ты даёшь! Гипнотизёрша, что ли, или фокусница? Неужели в цирке работаешь? ― Ни то и ни другое, но ты можешь думать обо мне, что хочешь. Курицу верни. ― Сейчас, разбежалась! Мне самой на ужин пригодится, ― я погладила куриную тушку, ожидая реакции циркачки. К моему удивлению, она не обиделась, а засмеялась. ― Ну ты чудачка, неужели, совсем меня не боишься? ― А что, надо? ― Вообще-то, да. Вдруг я тебя сейчас загипнотизирую или заколдую, и вырастут у тебя уши побольше моих. Хочешь такие ушки, а? ― и она снова выразительно подвигала ушами. ― Не-а, себе свои ушки оставь, а мне и курочки хватит! «Шуба» скрестила руки на груди и уставилась на меня. Я похолодела, ну, точно сейчас загипнотизирует... Однако прошла минута, а я ничего не почувствовала и куриную тушку не отдала. Незнакомка удивилась и снова почесала затылок капюшона, она выглядела разочарованной. ― Ты бы мех свой с головы сняла, чесаться удобнее будет! ― совсем осмелела я. ― Да не могу, к сожалению, у меня причёска ― не очень, ― расстроенно произнесла она и вздохнула, ― хочешь взглянуть? Я зачем-то кивнула. Она скинула капюшон, и я ахнула, ужаснувшись неровно постриженным прядям разной длины. ― Тебя что, садовник подстригал вместо изгороди, или ты сама себя так изуродовала? ― Не сама, сволочь одна обкорнала, что б он сдох! ― с чувством выдохнула «циркачка». ― Ясно-понятно, что сволочь, ― поддержала я незнакомку, ― исправить это будет нелегко, но можно. У меня мамина подруга в парикмахерской работает, хочешь, отведу? «Шуба» натянула капюшон на голову и радостно закивала. ― Давай, если не шутишь! ― Не-а, зачем мне это, только обещай, что не будешь меня гипнотизировать и курицу оставишь. ― Ага, всё равно ты не поддаёшься гипнозу, я тебя ещё вчера через окно пыталась... прости, не получилось. ― Да ладно, меня Машей зовут. А тебя? Она растерялась, словно не ожидала такого вопроса. Подумала немного, задрав глаза к потолку, словно выбирая себе имя, а потом что-то вспомнила и обрадовалась. ― Я ―Лулу, но можешь называть меня просто Лу. ― Что? Как собаку ― Лулу? Это тебя так родители назвали? Девчонка надулась. ― Неважно кто, и я вовсе не собака. Если не нравится, можешь никак не называть. ― Ладно, не обижайся, пусть будет Лу ― имя как имя, оригинальное даже... Лу на удивление быстро успокоилась и снова заулыбалась. ― Маш, а ты кроме курицы ничего больше брать не будешь? Я охнула, а она права, вот я растяпа! ― Сейчас, погоди, я быстро! ― и я метнулась по магазину, ловко закидывая в корзинку овощи и другие продукты. Лу со смехом бегала за мной, толкая перед собой тележку. Ей, похоже, нравилось происходящее. Странная она всё-таки, моя новая знакомая. Через пять минут мы вышли из магазина, я ― с небольшим пакетом в руке, Лу ― с огромной сумкой через плечо, в которую чудесным образом уместились все многочисленные куриные тушки. Она легко несла свою ношу и даже не охнула ни разу. Я бы под таким весом уже согнулась в три погибели... Парикмахерская, где работала мамина подруга тётя Вера, была совсем рядом, и через пару минут мы были уже в салоне. К счастью, тётя Вера была на месте. Клиентов не было, и я уговорила её постричь мою «подругу», не задавая лишних вопросов. На предложение раздеться, Лу категорически замотала головой и по её виду я поняла, что она не станет этого делать. Тётя Вера упёрлась, сказав, что ни за что не будет стричь... А потом вдруг улыбнулась и, указав Лу на кресло, ласково произнесла: «Садись, деточка». Лу, довольная своей победой, уселась, оставив огромную сумку на полу рядом с креслом, и сняла капюшон с головы. Находящиеся в салоне парикмахерши удивлённо вздохнули, видя, как строгая заведующая спокойно завязывает фартук прямо на шубе клиентки. И начинает стричь её, что-то ласково приговаривая. Я тем временем, стояла в дверях и наблюдала за всем этим безобразием. «Вот ведь паразитка, и тётю Веру загипнотизировала. С ней надо держать ухо востро». Процесс преображения Лу длился долго, но результат был потрясающий. Короткая стрижка, сделанная настоящим мастером, была безупречна и очень ей шла. Лу повертелась перед зеркалом, сияя от удовольствия, потом сказала тёте Вере «спасибо», натянула капюшон на голову и собралась уходить. ― Эй, постой, ты куда собралась? ― остановила я её. ― А заплатить за работу? Лу удивлённо на меня посмотрела, но, столкнувшись с моим разъярённым взглядом, пожала плечами, достала из кармана сумки пачку мятых купюр и положила их на стол. После этого мы вышли на улицу. ― Ты всегда так себя ведёшь? ― я всё ещё злилась на неё. ― Как? ― сделав невинное лицо, спросила Лу. ― Не платишь людям за работу! В ответ она фыркнула, закинула сумку на плечо, и пошла вперёд своей танцующей походкой. ― Лу! ― крикнула я, растерявшись, ― что, вот так и уйдёшь? Она обернулась. ― Ну да. Зачем я тебе, ты же вся «такая правильная». Только познакомились, а уже мне мораль читаешь. Знаешь, в моей жизни таких «учителей» хватает и без тебя. Пока, может, увидимся когда-нибудь! Голос её звучал расстроенно. Она повернулась и пошла вперёд. Но мне показалось, что перед этим немного помедлила, словно ждала, что я её остановлю. «Шуба» удалялась от меня, грустно опустив голову, а я стояла и смотрела ей вслед. Ну, в самом деле, что к ней прицепилась? Это её жизнь, о которой я ничего не знаю, а, значит, и осуждать не имею права. Успокоив свою совесть таким образом, бросилась за ней. Она успела перейти улицу, а передо мной проехал автобус, а потом ещё один, и когда, наконец, дорога освободилась, Лу уже исчезла из виду. Я озиралась вокруг, пытаясь разглядеть среди толпы знакомую серую шубу, но безрезультатно. Мне стало грустно. Но бегать по городу и искать незнакомку я не собиралась. У меня были и другие заботы. Развернувшись, пошла домой, где занялась привычными домашними делами. Я старалась не думать о странной девчонке, но мои мысли сами собой снова возвращались к ней. Что она искала в квартире напротив, живёт ли она там или нет? Есть ли вообще у неё кто-нибудь, и кто та таинственная сволочь, что обрезала ей волосы? Вопросов было много, ответов ― нуль, и виновата в этом была я сама. Вечером папа пришёл поздно, но он был весел, и это могло означать только одно ― маму выписывали из больницы. Скоро мы снова будем все вместе. Я бросилась к нему на шею с одним только вопросом: «Когда?» Он улыбнулся, обнял меня и сказал: «Завтра, Машенька, завтра!» Мы с Ромкой радостно засмеялись и дружно повисли на папе. Он отбивался от нас как мог. Вечер прошёл здорово, мы шутили, папа нахваливал мою жареную курицу, и Ромка тоже. Я забыла о своём желании пожаловаться папе на брата, сейчас это было уже не важно, ведь мама возвращалась домой! Поздно вечером, перед тем, как пойти к себе, я подошла к окну и посмотрела на дом напротив. Окна на пятом этаже были темны, но мне показалось, что кто-то там смотрит на меня. Конечно, это была просто моя фантазия, но я помахала рукой, в надежде, что «она» меня увидит и поймёт. ―Ты кому машешь, дочка? ― спросил, вошедший в комнату папа. ― Своему отражению, ясно-понятно. Спокойной ночи, пап, ― и я быстро пошла к себе в комнату, спиной чувствуя, как папа улыбается мне вслед.Глава 3
С возвращением мамы дома всё изменилось, словно нежаркое зимнее солнышко заглянуло в наши вечно пасмурные дни ― стало светлее и немного теплее... Мама у меня сильная. Несмотря на все несчастья, что на неё свалились, она не унывала. Или очень хорошо делала вид, что всё в порядке, во всяком случае, при нас с Ромкой. Она ещё больше побледнела, прятала остатки когда-то роскошной шевелюры под косынкой. На её молодом лице прибавилось морщин, но она всегда улыбалась, ходила по квартире хоть и медленно, но уверенно. И старалась в меру своих сил во всём помогать мне по дому. Я была счастлива, и, хотя забот не стало меньше, у меня словно выросли крылья. Время ускорилось, и не успела оглянуться, как наступил Новый год и долгожданные каникулы. Маму отправили в санаторий, Ромку ― к бабушке, папа, несмотря на праздники, продолжал работать, а я, наконец, осталась дома одна. Первое время просто отсыпалась и наслаждалась «ничегонеделаньем». Но мне это быстро наскучило. Девчонки на каникулах разъехались кто куда, и оставалось только изредка болтать с ними по мобильному. Я сходила на каток, но одной там было совсем невесело. И вот, наверное, от безделья в мою голову пришла совершенно безумная мысль ― сходить в дом напротив, в ту самую квартиру. Вычислить её номер было парой пустяков. О чём я вообще думала? Да ни о чём, просто затмение нашло. Я поднялась на пятый этаж, встав перед дверью, и, поколебавшись какое-то время, нажала на кнопку звонка. Но мне не открыли. Вместо того, чтобы развернуться и бежать оттуда, я продолжила свою авантюру: звонила снова и снова, пока с той стороны не послышалось подозрительное шуршание. Прижалась ухом к двери и прислушалась. Она внезапно распахнулась, и я просто влетела внутрь, не сразу сообразив, что кто-то тащит меня за руку. В голове мелькнуло, что это, наверное, маньяк, к которому сама добровольно напросилась в гости. Не успев даже испугаться, я очутилась в комнате с занавешенными окнами. Под потолком переливалась огнями хрустальная люстра, на паркетном полу вдоль стен и на подоконнике стояло множество зажжённых свечей самых разнообразных размеров и цветов. Стены были украшены картинами в дорогих рамах, мебель тёмного дерева очень смахивала на антикварную ― вся в завитках, с гнутыми ножками и необыкновенно красивой обивкой. На большом круглом столе в центре комнаты на кружевной скатерти стояла роскошная ваза с лилиями. Их сладкий душный аромат кружил голову. «Где это я, зачем здесь столько света? Всё это великолепие так похоже на музей», ― мои мысли путались, и я никак не могла сосредоточиться. Комната вокруг меня начала понемногу вращаться, меняя и размывая очертания предметов. Насмешливый голос выдернул меня из этих зыбучих песков, словно облив ведром холодной воды. ― Ну что, Маш, как тебе квартирка, нравится? ― Да, ― это всё, что смогла прошептать в ответ, опускаясь на мягкий ковёр и сидела, покачиваясь, чувствуя, как закладывает уши. «Ну, вот и всё, сейчас отключусь», ― пронеслось у меня в голове. Но упасть мне не дали. Внезапно вращение мебели прекратилось, дурманящий запах куда-то пропал, и кто-то весьма энергично похлопал меня по щекам, приводя в чувство. ― Думала, ты сильнее. И минуты не продержалась, ― разочарованно произнёс всё тот же странно знакомый голос, и я почувствовала, как в рот мне вливают до ужаса горькую жидкость. Закашлявшись, скривилась, но зато моментально пришла в себя. Надо мной склонилась Лу. Её голубые глаза смеялись, губы были растянуты в добродушной ухмылке. Мне показалось, что надо мной потешались даже веснушки на её носу. Это меня взбесило. ― Что, весело тебе, да? Может, ещё станцуешь и споёшь на радостях, что справилась со мной? А то иди, сделай круг почёта вокруг дома... ― Маш, ты что, обиделась? Прости, я не хотела тебя напугать, кое-какие эксперименты проводила... ― Ясно-понятно, значит, я не вовремя. Ну, извини. Пойду домой, ― я попыталась встать, но мои ноги словно магнитом притянуло к полу. Они никак не хотели двигаться. А пол... Что за дела? Где паркет и мягкий ковёр? Обычный серый линолеум. Подняла голову, чтобы подтвердить догадку ― всё в квартире изменилось. Под потолком висела одинокая лампочка, из мебели остался только старый драный кошками диван и облезлый стол с двумя не менее страшными стульями. Никаких картин на выцветших обоях и в помине не было. Только свечи остались на своих местах. ― Опять меня гипнотизировала, что ли? ― возмутилась я. ― Не-а! Это немножко другое, я потом тебе объясню. Чаю хочешь? ― Лу протянула мне руку, и я схватилась за неё. Она с такой силой потянула меня к себе, будто хотела выкинуть меня из окна. Или выдернуть мне руку из сустава. Но, к счастью, всё обошлось. Ну и силища у девчонки! Что бы Лу мне ни говорила ― она наверняка имела какое-то отношение к цирку, а иначе как объяснить все эти её фокусы? Отдышавшись, я неуверенной походкой пошла за Лу. Та двигалась, пританцовывая, впереди меня. «Какая же она грациозная, ― молча восхищалась я, ― ходит так, словно танцует под музыку, слышную только ей одной». Сегодня на ней не было странной шубы. Она была одета в длинную жёлтую футболку с цифрами «шестьдесят восемь» на груди и чёрные леггинсы. Девчонка как девчонка. Но всё же что-то с ней было не так. Понять бы ещё, что... На кухне мало что изменилось после виденного мной погрома, устроенного Лу две недели назад. Какие-то мелкие предметы вперемежку со столовыми приборами валялись на полу. Несколько перевёрнутых ящиков так же не улучшали общего впечатления. ― Ты, что, не убираешься совсем? ― удивилась я, ― как же ты тут живёшь? ― Как-как... да нормально живу, ― Лу пожала плечами и стала открывать дверцы шкафов, видимо, в поисках чистых чашек. ― О! ― обрадовалась она, доставая с полки открытую пачку чая и помятую коробочку, предположительно, с сахаром. Она долго принюхивалась к «чаю», подозрительно морща нос, а потом плюхнула пачку на стол со словами: «Сойдёт!» ― и полезла в старый комод у стены, долго в нём чем-то гремела, пока, наконец, не вытащила пыльный эмалированный чайник, лучшие времена которого, судя по всему, давно прошли. На этом я её остановила. ― А пошли ко мне, у меня сейчас дома никого нет. Папа только вечером придёт, я тебе не только чая, но и суп налью ― будешь? Лу бросила ненужный уже чайник на пол, так что я вздрогнула, когда он с грохотом покатился по полу, и, радостно кивая, схватив меня за руку, потащила в коридор. Там быстро накинула на себя шубу и стала открывать дверь. ― Лу, ― ужаснулась я, ― переобуться не хочешь? Зима всё-таки, а ты в шлёпанцах. ― Не-а, мне не холодно, ― был ответ моей странной знакомой. Всё также держа меня за руку, словно боясь, что я убегу и лишу её обеда, Лу потащила меня из квартиры, даже не закрыв дверь. ― Лу, ты хоть дверь на ключ закрой, мало ли что... ―А что, думаешь, кто-нибудь зайдёт в гости? ― засмеялась она, ― ну, если и так, то ему же хуже будет, поверь. Что-то такое было в её голосе, отчего у меня по спине стройными рядами побежали мурашки. Но я нашла в себе силы и сказала: «Закрой дверь, а? Мне как-то не по себе, когда дверь нараспашку...» ―Ладно! ― вздохнула она и махнула рукой. Дверь закрылась, как по команде, хотя мы уже ушли от неё на приличное расстояние. Я, было, открыла рот, чтобы задать очередной вопрос по этому поводу, но передумала. Решила считать это очередным её «фокусом». Через несколько минут мы с Лу были уже у меня дома. Я разогрела обед, накормив и себя, и свою странную гостью. Нам было весело. Наконец-то меня покинуло чувство одиночества, от которого мучилась последние дни своей временной свободы от семьи, подруг и школы. Опустошив тарелку с супом и даже, как собака, дочиста вылизав её, Лу радостно посмотрела на меня, словно ждала, что похвалю её за чистую тарелку. Я неуверенно произнесла: «Молодец, добавки хочешь?» ― А можно? ― Конечно, давай тарелку, ― и история повторилась. Потом мне ещё многое пришлось достать из холодильника, чтобы накормить это ненасытное чудище досыта. «Сама виновата, видела же в магазине, как и в каких количествах она отоваривается. Интересно, неужели она всех куриц одна съела?» ― размышляла я, моя посуду, пока Лу добирала последние крошки из вазочки с печеньем. ― Спасибо, Маш! Я тебя объела, конечно, но давай потом сходим в магазин. Куплю тебе что-нибудь вкусное. Понимаешь, у меня метаболизм такой быстрый, всё время голодная... Я молча кивнула, возразить мне было нечего. Может, и правда ― метаболизм, а, может, просто кое у кого желудок бездонный. Пока ковырялась с посудой, Лу приступила к осмотру квартиры. Разрешения на это она у меня, конечно, не спросила. А и правда ― зачем? Меня поражали её удивительное простодушие пополам с бесцеремонностью. Как спросила бы моя бабушка: «И где тебя, такую, воспитывали?» Не рискуя оставлять гостью одну, я, вздохнув, последовала за ней. Лу ходила по квартире, как по музею ― раскрыв рот от восхищения. Тоже мне, нашла чему удивляться! Дешёвая мебель, поношенные вещи, но что-то всё-таки приводило Лу в совершенно непонятный восторг. ― Как же здесь здорово! ― радостно комментировала она, осмотрев мою неубранную комнату, где был такой бардак, что даже подруг не рискнула бы сюда пригласить. ― Ты это серьёзно? ― не скрывала я иронии в голосе. ― Конечно! У тебя есть своя комната, красотища! ― Да ты же одна в целой квартире живёшь, а говоришь, у меня здорово. Знала бы ты, как я мечтаю хоть часок побыть в одиночестве, когда вся семья собирается вместе... ― Вместе! ― как зачарованная повторила за мной Лу. ― Ты, Маш, просто не ценишь того, что имеешь. Знаешь, каково это быть всё время одной, пусть даже в большой, нет, тем более в большой квартире? Да и квартира-то ― не моя, временно там живу... Я подумала и согласно кивнула. Мне и двух дней одиночества хватило, чтобы затосковать. ― Ясно-понятно, а почему ты одна, где твои родители? ― спросила я, и тут же пожалела об этом. Лицо у девчонки стало таким несчастным, казалось, что она вот-вот расплачется. Но это длилось всего мгновение. Лу снова улыбалась. ― Так уж у меня жизнь сложилась, и не думай даже меня жалеть. Поверь, я ― счастливее многих, ― произнесла она весёлым голосом, но взгляд при этом отвела. Я понятливо кивнула. ― Во всяком случае, большая квартира ― это неплохо. Вот нам всё время места не хватает, пришлось в комнате перегородку устанавливать, чтобы у нас с Ромкой получилось две отдельные каморки. ― А Ромка ― это кто? ― Несчастье всей моей жизни ― младший брат! Такой хулиган, неизвестно какой фокус выкинет в следующую минуту. ― Значит, он тебе мешает? ― Ещё как! ― Так избавься от него! ― Каким образом? ― не поняла я. ― Могу научить, если хочешь. Я рассмеялась шутке Лу, но поперхнулась, натолкнувшись на её совершенно серьёзный взгляд. Мне вдруг стало нехорошо. «Боже мой, да она же не шутит. С кем же я связалась? С малолетним киллером, что ли? ― у меня от такой мысли задрожали коленки. Но, взяв себя в руки, сказала весёлым тоном: «Ты же понимаешь, Лу, это была шутка. Я люблю своего братика, он хоть и озорник, но, в общем, неплохой мальчик. Вот подрастёт и поумнеет», ― на самом деле очень в этом сомневалась, но старалась, чтобы мой голос звучал уверенно. ― Я тоже пошутила, Маш! ― и она засмеялась в ответ, но её смех прозвучал как-то неуверенно. Мы замолчали, словно все темы для разговора внезапно кончились. ― Слушай, Маш, спасибо тебе за всё, и ты это... не думай обо мне плохо. Лады? ―Угу, ― кивнула я. Лу выглядела расстроенной, она повернулась и быстро выбежала в коридор, где, накинув на себя шубу, выскочила за дверь. Я вернулась на кухню, походила немного взад-вперёд, потом открыла холодильник и удивлённо присвистнула: он был практически пуст. Значит, надо было снова идти за продуктами. Пересчитала деньги в кошельке ― не густо. Как буду объяснять папе пропажу почти недельного запаса? Не представляю... Посмотрела на окна напротив. Они всё также были темны. Что, интересно, сейчас делает Лу, опять репетирует свои непонятные фокусы? И как она это делает? Я нечаянно прикоснулась к одной неожиданной стороне её жизни, и от этого мне стало страшно. Я колебалась, Лу мне нравилась. А вдруг нечаянно обидела её, насочиняв себе чёрт знает, что. Может, она просто неудачно пошутила, и все дела? А, с другой стороны ― я же совсем её не знаю. И интуиция подсказывала, что лучше и не узнавать. Бесспорно, она мошенница, мастерски владеющаягипнозом, а может быть, и того хуже...Глава 4
Я забралась на диван ― там мне лучше думалось, пригрелась и задремала, а когда открыла глаза, было уже пять вечера. Кто-то неуверенно позвонил в дверь. Открыла, но на пороге никого не было. На полу стояло несколько пакетов, доверху наполненных всякой всячиной ― от куриных окорочков до мандаринов и сдобного печенья. Лу! Она выполнила обещание. Принесла «вкусненькое», и в таких количествах, что мне пришлось, согнувшись, таскать по одной сумке на кухню. Холодильник был снова полон, а я старалась не думать, на какие средства всё это было куплено, и куплено ли вообще, с её-то способностями... Отогнала от себя эти мысли и занялась приготовлением ужина, который мы потом с папой и съели в молчании. У него был усталый, измученный вид. Первоначальную идею о том, чтобы рассказать ему о своей новой знакомой, я отмела ― у него и так забот полон рот, а тут ещё и за меня придётся волноваться. Нет уж, сама разберусь. Сразу после ужина папа ушёл спать, я понимала, что он устал. И почему денег всегда не хватает, когда они так нужны? Скорее бы окончить школу и пойти работать, тогда ему, наконец, стало бы легче... Остаток вечера я провела в своей комнате безуспешно пытаясь сосредоточиться на чтении, и сама не заметила, как заснула. Вот так и закончился ещё один день, а на утро... Утром меня разбудил звонок мобильного. Это была Лу. И откуда только мой номер узнала, вот проныра! Она прошептала мне в трубку, словно боялась, что её кто-то подслушает: «Маша, а Маш! Приходи в обед ко мне, есть разговор!» ― Алло? Это кто? ― спросонья не поняла я. ― Это я, Лу! Что так долго дрыхнешь, уже десять утра! Приходи, говорю, ― и, не дождавшись ответа, отключилась. Я бессмысленно смотрела на мобильный, мне казалось, что я всё ещё сплю. Сунув зловредный телефон под подушку, со стоном завернулась в одеяло и попыталась снова заснуть, но не ту-то было! Сон ко мне не шёл. Взглянула на будильник ― действительно было десять часов. Детское время, могла бы ещё спать и спать, ну что за невезенье ― даже в каникулы не дают поваляться в своё удовольствие... Пыхтя праведным гневом, кое-как поднялась и села на кровати. Двигаться было лень. Я посмотрела на пол и не нашла тапочек, наверное, вчера зашвырнула их под кровать. Закрыв глаза, представила, как мои тапочки сами выбираются из-под кровати и медленно скользят по полу прямо к моим ногам. Что-то подозрительно зашуршало, и мне пришлось открыть глаза. Тапочки стояли, правда не рядом со мной, а у двери. Но могла бы поклясться, что минуту назад их там не было. Значит, ещё не проснулась, раз сразу их не заметила. Сладко зевнув, прошлёпала босиком к двери, протирая рукой заспанные глаза, и даже подняла ногу, собираясь всунуть её в тапку, но... тапки исчезли. Что за фигня? Видела же их только что. Был бы Ромка дома, я бы не сомневалась, чьи это проделки, а так? Пришлось лезть под кровать, где «шутники» и прятались. Отнеся произошедшее со мной насчёт не проснувшегося до сих пор сознания, я умылась холодной водой и пошла на кухню завтракать. Там одуряюще вкусно пахло, папа успел пожарить мне омлет с ветчиной, перед тем, как снова уйти по делам. Усевшись за стол, я уставилась на тарелку, стараясь понять, чего же мне не хватает, чтобы, наконец, начать завтракать. Ну, конечно! Вилку-то не взяла. Опять надо вставать, а так не хочется! Я посмотрела на лоток со столовыми приборами, выбрала взглядом ближайшую вилку и мысленно потянула её к себе. Что-то просвистело прямо у моего лица, чуть не задев щёку, и со звоном упало на пол. Я вытаращила глаза на вилку, лежащую прямо у моих ног. ― Не может быть! ― прошептала в смятении, осторожно отодвинула ногой «летающий предмет» как можно дальше от себя, встала и пошла за новой вилкой. Быстро ела, с трудом проглатывая куски, и старалась не смотреть в сторону этой... вещи. В моей голове мелькали самые разные мысли, по большей части, абсурдные, вроде того, что по неизвестной мне причине я вдруг овладела телекинезом. Проверять эту гипотезу не спешила: после полёта вилки страшновато было экспериментировать. Потом вдруг вспомнила о полтергейсте. Вообще, стало жутко. Неужели это поселилось в нашем доме? Судя по рассказам, очень неприятная штука, может даже нас из дома выжить. «Нет, лучше уж пусть это будет моя вина. Просто не буду больше думать о всяких глупостях и ничего не случится, правда, ведь?» Я с трудом проглотила последний кусок омлета и, запив его водой ― включить чайник не решилась, быстро убежала из кухни. Пока переодевалась в комнате, мысленно напевала себе под нос, стараясь отвлечься от разных мыслей, так и лезших мне в голову. Например, о летающих тарелочках, при этом на кухне что-то подозрительно несколько раз звякнуло, и этот звук напомнил мне звон бьющейся посуды. Я стала громко подпевать певице, надрывавшейся в телевизоре, включённом мной, чтобы не было так страшно. Певица с чувством вспоминала про какие-то старинные часы, и из папиной комнаты вдруг раздался громкий бой часов, от звука которого у меня чуть сердце не выскочило из груди. Дедушкины часы! Старинные, напольные, они уже много лет как не работали, и зачем только я про них подумала? Моё пение быстро перешло в завывание: «Ой, мамочка!» Стремглав выскочила в коридор, с рекордной скоростью натянула на себя пальто и сапоги, буквально вылетев за дверь квартиры, захлопнув её за собой. Только теперь смогла нормально дышать и, приложив ухо к двери, прислушалась. Всё было спокойно, если не считать телека, продолжавшего громко работать, только теперь место певицы заняли городские новости. Из соседней двери вышла бабушка Люся с внучкой и с подозрением на меня посмотрела. Я поздоровалась, отвернулась, скрывая смущение, и начала рыскать по карманам пальто, будто искала ключи. Соседка скрылась на лестнице, и я вздохнула с облегчением. Но тут с ужасом поняла, что в спешке оставила ключи дома и теперь до вечера не смогу туда попасть. Что же мне делать? Подруг в городе нет, родственников тоже, а с соседями я не настолько дружна, чтобы напрашиваться к ним в гости. Остаётся только Лу. Тем более она, кажется, и так меня сегодня к себе звала. В обед. А когда у неё, интересно, обед? А, неважно. Пойду сейчас. Лу странная, значит, она-то и поможет мне разобраться в том, что за чепуха со мной происходит. Приняв решение, я немного успокоилась и пошла вниз по лестнице. Я немного постояла в нерешительности у двери, за которой жила Лу и, наконец, собравшись с духом, нажала кнопку звонка. В квартире было тихо, но, помня, как долго в прошлый раз мне пришлось трезвонить, повторила попытку, причём неоднократно. ― А что, если её нет дома? Куда мне деваться? На улице мороз под двадцать градусов, как назло, сегодня похолодало. Невезучая я всё-таки, ― невесёлые мысли заставили меня приуныть. А зря. Дверь неожиданно распахнулась, и знакомая рука в жёлтой футболке втянула меня внутрь. От столь сильного рывка я чуть было не поздоровалась с полом собственным носом, хорошо, что Лу удержала меня. ― Заходи, что так поздно пришла? Заставляешь себя ждать! ― проворчала она, затаскивая меня в комнату, и это не было похоже на неунывающую и жизнерадостную Лу. Я даже испугалась, уж не заболела ли она? ― Привет, Лу! Как дела, случилось что-то? ― пробормотала я, совершенно не представляя, что делать: надо ли сразу огорошить её своими новыми «способностями» или сначала узнать о её проблемах. А они, похоже, у неё были. Непривычно грустная Лу плюхнулась на ободранный диван, а поскольку я следовала за ней как привязанная, ведь мою руку она так и не отпустила, то приземлилась рядом с ней. В комнате было жарко, и пахло восточными благовониями. Окна по-прежнему были занавешены плотными шторами, на полу горели свечи. Мне показалось, что их стало даже больше, чем в прошлый раз. «И чем же она тут занимается? Гадает, что ли?» ― подумала я, пытаясь стащить с себя пальто и сапоги одной рукой. Заметив мои «страдания», Лу, наконец, отпустила мою бедную руку, и я смогла немного её размять, так она затекла в железной хватке моей подруги. Подруги ли? Ну, да. Похоже на то. Почему-то я не могла думать о Лу иначе. Лу сидела, подперев подбородок руками, и смотрела на горящие свечи. Мой вопрос она то ли не услышала, то ли проигнорировала. У неё был грустный и задумчивый вид. Я решила её не торопить. Пусть соберётся с мыслями, подожду немного. Забравшись с ногами на диван, от нечего делать стала рассматривать комнату. Смотреть-то, как и в прошлый раз, было особенно не на что. Из нового ― на столе стояла небольшая и довольно кривобокая пирамида, сделанная из цветного картона. Я разочарованно вздохнула: хрустальный шар здесь был бы больше к месту, чем картонная игрушка. Не знаю зачем, попыталась мысленно подвинуть пирамиду, но, увы, на этот раз у меня ничего не получилось. Я хмыкнула и снова наморщила лоб, отдавая мысленный приказ, но упрямая картонка и не думала меня слушаться. «Ну, вот и закончились мои «новые способности». Что ж, это даже к лучшему. Ясно-понятно же ― на фиг они мне сдались. От них одни только неприятности», ― думала я. Однако где-то в глубине души, очень, очень глубоко, мне стало обидно, и я повторила свою попытку. Пирамида стояла на столе как приклеенная и даже на сантиметр, зараза, не сдвинулась. Лу неожиданно очнулась от своих раздумий и с интересом спросила: «Маш, ты что это делаешь? Хочешь пирамиду мою сдвинуть, а? Я сама её еле-еле на стол втащила. А ты решила по щелчку пальцев её переместить? Смешно!» ― и она радостно засмеялась. А мне вдруг стало неприятно. ― Ну, знаешь, я сюда не развлекать тебя пришла, говори, что случилось? Зачем звала? ― сама услышала, как звенит обида в моём голосе. Лу замолчала, и её лицо снова погрустнело. А мне стало стыдно: и в самом деле, что это я на неё набросилась? Улыбнулась и положила руку ей на плечо. ― Так что случилось, Лу? Чем-нибудь тебе помочь? ― как можно мягче сказала я. Её реакция была неожиданной: Лу всхлипнула и, обняв меня, зарыдала на моём плече. Я растерялась, хотела сказать ей что-нибудь утешительное, но поняла, что не могу ни говорить, ни дышать. Так крепко сдавили меня «объятия» моей подруги. Всё, на что меня хватило ― это несколько раз слабо ударить её по спине в напрасной попытке обратить внимание Лу на моё отчаянное положение. Но она продолжала плакать, всё сильнее сжимая меня в своих стальных тисках-объятьях. Я чувствовала, как от недостатка воздуха у меня начинает кружиться голова, и кровь шумит в висках, но тут всё внезапно кончилось. Лу вдруг отпустила меня, позволив мне, наконец, вздохнуть. Я хватала ртом воздух, как когда-то рыба на кухонном столе. Тогда, в далёком детстве, в отчаянии схватила живую рыбину и положила её в таз с водой и, пытаясь спасти, загородила собой. А теперь я сама была, как эта рыба... На какой-то миг у меня потемнело в глазах, но потом стало легче. Поняла, что лежу на диване, окно распахнуто, и морозный январский воздух вливается в мои лёгкие. Я снова дышала, а перепуганная и зарёванная Лу стояла рядом со мной и повторяла, как заведённая: «Прости, Маш, прости, я нечаянно. Не хотела тебе навредить... Я же легонько тебя обняла, прости...» ― Верю, Лу, только успокойся, пожалуйста, и окно закрой. А то обе простудимся, ― прохрипела я. ― Дай воды, а? Лу убежала на кухню и вернулась со стаканом воды так быстро, что и моргнуть не успела, в прямом смысле слова. Напившись и отдышавшись, я села на диван и смотрела, как Лу закрывает окно и занавешивает шторы. А потом зажигает свечи, потухшие от порыва холодного ветра. Наверное, я ещё не успела осознать, насколько только что была близка к гибели, потому что в тот момент мне совсем не было страшно... Похлопала рукой по дивану, приглашая Лу сесть рядом со мной. Она немного поколебалась и осторожно присела на другой конец дивана, нервно то закручивая, то разглаживая дрожащими руками край футболки, и боялась поднять на меня глаза. Откашлявшись, спросила её: «Так что же всё-таки с тобой произошло, расскажешь?» В ответ Лу тяжело вздохнула. ― После того, что сегодня случилось, ты вряд ли захочешь со мной ещё встретиться. И правильно сделаешь. Видишь, я опасна, даже когда этого не хочу, а уж когда захочу ― опасна вдвойне. Не надо со мной связываться. Он был прав. Давай провожу тебя до дома, плохая из меня подруга... Конечно, и ёжику понятно, что Лу совсем не простая девушка, а тот ещё подарочек. И в другой раз я, наверное, убежала бы без оглядки, но сегодня был особенный день. Почему, не знаю, но сейчас всё было по-другому, и я была другой. Поэтому просто сказала: «Забудь, Лу, проехали. Никуда не пойду и тебя не брошу. Просто буду осторожнее, и ты тоже, да?» Она радостно закивала и улыбнулась, как будто именно этих слов от меня и ждала. Но придвигаться ближе не стала. ― Знаешь, Маш, я убежала от одного человека и не просто так, а прихватила с собой одну вещь, которая ему очень нужна. И теперь он меня, ну и её тоже, ищет. Думала, здесь он меня не найдёт, но вчера видела его в городе. Мне так страшно... Её слова меня взволновали. ― А эта вещь, она чья? ― осторожно спросила я. ― Моя, досталась мне от бабушки. Честно, не вру, ― она говорила так искренне, что я ей поверила. ― Лу, но почему ты боишься? Ты такая сильная, он же не сможет тебя победить. В ответ Лу красноречиво промолчала и низко опустила голову. ― Он, что, такой же, как ты? ― Нет, Маш, намного сильнее ... Я почувствовала, как невидимый холодный ветерок пробежал по спине. Этот неизвестный человек сильнее Лу, которая одной рукой поднимает тяжести, неподъёмные даже для взрослого мужчины, и нечаянно может придушить в «лёгких» дружеских объятьях? Кто же он такой ― великан, тролль из сказки? ― Лу, а кто этот тип, можешь мне сказать? Лу помолчала, она колебалась. Ну, ясно, я бы тоже не стала доверяться малознакомой девчонке... ― Он не великан, хуже. Марк мой брат, старший, ― в её голосе было столько горечи, что мне показалось, будто она сейчас снова разрыдается. Но она сдержалась и посмотрела на меня. От этого взгляда у меня всё похолодело внутри.Глава 5
Я прогнала странные мысли, лезущие в голову, вскочила с дивана и начала ходить кругами вокруг стола, пытаясь снова сосредоточиться на разговоре с Лу. Ну чем, скажите на милость, я, обыкновенный человек, могу помочь Лу, которая сама себе помочь не может? Что могу ей посоветовать в подобной ситуации, кроме как снова бежать и прятаться? Обычно я неплохо соображала, но сейчас мне в голову ничего путного не приходило. В отчаянии даже топнула ногой по полу ― детский сад, конечно, но это имело неожиданные последствия. От моего несильного, прямо скажем, «топанья», пирамида на столе покачнулась и начала медленно, но верно сползать от центра к его краю. Я смотрела на это, открыв рот. Этого же просто не могло быть: поверхность стола ровная, а пирамида, если верить словам Лу, очень тяжёлая. А теперь она скользит как по маслу, словно кто-то тянет её на верёвочке. И, причём, очень быстро. ― Нет! Этого нельзя допустить, останови её, Маша! У меня сейчас не хватит сил самой это сделать, ― отчаянно вскрикнула Лу, глядя на меня. Я растерялась, не понимая, чем же могу помочь. А пирамида тем временем неуклонно сползала к краю. Лу застонала и уткнулась лицом в раскрытые ладони. Это меня подстегнуло: зачем-то закрыла глаза и мысленно передвинула пирамиду назад к центру. В комнате было тихо. Я не спешила открывать глаза, а прислушивалась, ожидая услышать стук, а, может быть, шорох падающей на пол пирамиды. Но так и не дождалась. Кто-то, наверное, Лу, осторожно потрогал меня за руку. Я вздрогнула, открыла глаза и посмотрела на стол ― пирамида снова стояла в самом его центре. Показав на неё дрожащей рукой, не веря себе, прошептала: «Это что, я сделала? Неужели у меня получилось? ― и уже радостным голосом завопила, ― Лу, смотри, смотри! От радости готова была петь и танцевать, но наткнулась на хитрую улыбку подруги и остановилась в недоумении. Лу радостно хлопала в ладоши. ― Молодец! У тебя и правда всё получилось! Какое-то время я переводила взгляд с улыбающейся Лу на пирамиду и обратно, не в силах понять, что же происходит. Потом почувствовала, как краска горячей волной заливает лицо. Решительно подошла к столу, схватила несчастную картонку и швырнула её на пол. Развернулась и, сжав кулаки, направилась к Лу. ― Ты что, издеваешься надо мной? Дурочку нашла, да? Ну, ясно-понятно! Развлекаешься так. Сначала чуть не убила, потом несчастной прикинулась, а теперь смеёшься надо мной. Я не игрушка, и запомни ― тебя не боюсь! Да что ты за человек такой, что так себя ведёшь? А, может, и не человек вовсе? Я поняла, что перегнула палку, когда увидела несчастные, полные слёз глаза Лу. И как она мотает рыжей головой, выставив вперёд руки, словно защищаясь от меня и моих обидных слов. ― Нет, Маш, ты всё неправильно поняла! Клянусь тебе, я не издевалась над тобой. Просто пыталась помочь, только и всего. И всё, что тебе рассказала ― правда, поверь мне. Может, я делаю что-то не так, но это только потому, что у меня раньше никогда не было подруги. Не обижайся и прости меня. Пожалуйста. Не уходи, у меня кроме тебя никого нет... Её голос звучал всё тише. Словно она уже и не надеялась, что я пойму и поверю, что останусь рядом. Моё сердце разрывалось от жалости. Да, я такая ― глупая и доверчивая, но подруг в беде не бросаю. Поэтому подошла и обняла Лу. ― Да ладно тебе, Лу. Просто объясни мне всё по-человечески. А то не успеваю следить за тобой: ты то плачешь, то улыбаешься, я совсем запуталась... Мы сели на диван и Лу рассказала, как почувствовала мои безуспешные попытки сдвинуть пирамиду. А ещё, что мне просто не хватает сосредоточенности. Вот она и решила меня «поучить». Про «тяжёлую» пирамиду, конечно, выдумала. Ну как картонка может быть тяжёлой? И пирамиду, понятное дело, она сама двигала. Хитрюга Лу меня просто подстегнула своим «представлением». Зато результат налицо ― пирамиду я подвинула. Она снова извинилась и обещала так больше не шутить, во всяком случае, без моего разрешения. А насчёт брата всё оказалось правдой. Он действительно давно искал Лу, и встреча с ним ничего хорошего ей не сулила. По словам Лу, бабушка завещала ей старинное кольцо, и это было совсем не простое колечко. Марк был не согласен с таким решением старушки. Вопреки завещанию, он собирался отнять кольцо у новой владелицы любым способом, вплоть до убийства... Если честно, я думала, что Лу сильно преувеличила, рассказывая мне эту «фамильную историю». Каким бы ни было это распрекрасное колечко, не станет же родной брат делать такое с сестрёнкой. Ведь так? Спросила об этом у Лу. Она не ответила, но так на меня посмотрела, словно я только что из детсада вышла. Я нахмурилась. Чёрт их разберёт, эту странную семейку. Вон у Лу глазищи какие ― честные-пречестные и несчастные, как у собаки. Ну как ей не поверить? Может, этот Марк и правда ― псих? Я тяжело вздохнула. ― Ладно, Лу, допустим, верю. ― «Допустим» или веришь, мне важно это знать. Могу ли я на тебя положиться? Кивнула в ответ, хотя в душе продолжала колебаться: а вдруг это всего лишь очередной её розыгрыш? Вдруг она меня дурит? Я же так мало её знаю, но вслух сказала, не столько, чтобы убедить Лу, сколько саму себя: «Ясно-понятно, я тебе верю. И что теперь делать? Если ты не можешь справиться с братом, то куда уж мне...» ― Не знаю, мне станет легче, если буду знать, что теперь не одна, понимаешь? Понимать-то я, конечно, понимала, но.... Ввязалась Машка-дурёха во что-то непонятное и, судя по всему, очень опасное. Но стоило мне взглянуть на радостное лицо Лу, как все сомнения отошли на второй план. Что ещё раз подтверждало: моё второе имя ― «авантюристка», и, притом ― «недалёкая». Мы помолчали, думая о своём, а потом я спросила: «И где это «кольцо раздора», покажешь?» ― Не могу, ― тяжело вздохнула Лу, опуская голову и нервно теребя край и без того измятой футболки. ― Ну, как хочешь, ― разочарованно протянула я. ― Да нет, Маш, я бы его тебе обязательно показала, если бы, ― тут она заколебалась, ― если бы не потеряла его... ― Ты ― что? Потеряла такую вещь? Не верю своим ушам. Ты же должна была его беречь как... Лу не дала мне закончить. ― Знаю, знаю. Я сама в ужасе. Потому тебе и звонила утром. Главное, не понимаю, как это могло произойти. Оно здесь, в квартире, в тайнике лежало. И не просто так, а под охраной. ― А тайник где? ― тоном бывалого сыщика спросила я. ― На кухне, ― всё также уныло ответила Лу. ― Ну, так веди, осмотрим «место преступления». ― Чего? Какое место? ― Лу, ты что, прикалываешься? Детективы что ли не смотришь? ― удивилась я. ―У меня нет телека, сама разве не видишь? ― обиженно протянула подруга. Я осмотрелась. Да, точно, «ящика» нет. И закусила губу. ― Ладно, пошли на кухню, осмотрим твой тайник, может, кольцо завалилось в щель? В ответ Лу только хмыкнула и завела глаза, но спорить со мной не стала, и мы пошли на кухню. Тайником оказалась обыкновенная стеклянная банка со старой крупой, лежавшая на нижней полке древнего буфета рядом с кастрюлями, которые, судя по их виду и запаху, давно никто не мыл. Наступила моя очередь заводить глаза и вздыхать. ― Что, серьёзно? Это и есть твой тайник? Да любой вор в два счёта его обнаружил бы. Я-то думала, у тебя навороченный сейф... ― Подумаешь, сейф какой-то! Ты сначала попробуй из банки что-нибудь достань! Её уверенный тон заставил меня насторожиться. Несмотря на это, я решительно взяла банку, сняла с неё пластмассовую крышку и перевернула, ожидая, что крупа высыплется на пол. Но этого не случилось. Банка оставалась полной, сколько бы её ни трясла и ни хлопала по донышку. ― Ты что, крупу на клей посадила, да? Лу засмеялась и отрицательно покачала головой, с интересом наблюдая над моими безуспешными манипуляциями. Мне надоело трясти тяжёлую банку, и я отдала её в руки Лу. ― Ну, давай, показывай, в чём фокус! Лу взяла банку одной рукой и потрясла её, так что крупинки зашуршали, перекатываясь и меняя место. Я разинула рот и отобрала у Лу банку. Но сколько бы ни пыталась повторить её «фокус», у меня ничего не получалось ― крупа словно прилипла к стенкам и никак не желала высыпаться. Я вспотела и разозлилась на себя, с самого же начала было ясно-понятно, что банка с секретом. Опять позволила Лу потешаться над собой... ― Хватит ржать, давай, высыпай свою чёртову крупу! ― я со злостью протянула вредную посудину подруге, но моя уставшая рука её не удержала, и отпустила этот своеобразный «сейф» в свободный полёт к полу. Охнув, я зажмурилась, не желая видеть последствия своей слабости. Но, к моему удивлению, никакого звона бьющегося стекла не последовало. А, открыв глаза, я увидела картину скачущей, словно резиновый мячик по полу, банки. Лу спокойно подобрала прыгучую банку с пола, вздохнула и легко высыпала её содержимое на стол. Что ж, теперь собственными глазами убедилась, что крупа в странной банке была, а вот кольцо отсутствовало. И напрасно я перерыла несколько раз противно пахнувшие крупинки ― «бабушкино наследство» так и не нашлось. Мы с Лу стояли около стола с задумчивыми лицами. ― Слушай, Лу, так это ты из-за кольца тогда перед Новым годом на стенку бросалась? А почему только сейчас мне рассказала? Лу почему-то покраснела и смущённо пробормотала: «Да нет, ты что. Это совсем другое было. Ну, не важно. Ещё вчера колечко было на месте. Я его каждый день проверяла, а вчера пришла от тебя, смотрю, а его и нет!» ― Угу, ― я сделала по возможности «умное» лицо, ― теперь ясно, когда его «увели». И сделал это тот, кто знал секрет банки. Мы с Лу одновременно посмотрели друг на друга и выдохнули: «Марк!»Глава 6
Сделав такое вполне очевидное открытие, мы пригорюнились. Лу с надеждой посматривала на меня, но у меня не было ответа на её молчаливый вопрос: «Что же теперь делать?» Она явно преувеличивала мои умственные способности, решив, что смогу ей хоть чем-то помочь в этой ситуации. «Хоть морально её поддержу», ― решила я и обняла Лу за плечи. ― Лу, не унывай только, ладно? Должно же быть что-нибудь положительное в случившемся. Например, теперь он не будет за тобой гоняться и не убьёт, верно? Это ж хорошо, а? Но, похоже, что подруга так не считала. Она помрачнела, плечи её опустились. Сбросив мои руки и так и не ответив на вопрос, она побрела из кухни назад в комнату. Я пошла за ней, пытаясь на ходу сочинить какую-нибудь более убедительную речь, но в голову, как назло, ничего не приходило. В комнате Лу села на диван, я пристроилась рядом с ней. Так в молчании мы просидели несколько долгих минут. Напрасно я напрягала извилины, пытаясь хоть что-нибудь придумать, в голову лезли всякие недостойные внимания глупости. Например, как мы с Лу устраиваем слежку за её ненормальным братом, пробираемся к нему в дом и крадём кольцо. Марк при этом представлялся мне в виде вооружённого до зубов злодея высокого роста и с чёрной бородой. От таких мыслей мне хотелось взвыть или хотя бы побросаться на стену так, как это недавно делала Лу. Наконец, когда я почти отчаялась, мне вдруг в голову пришла совсем уж сумасшедшая идея. ― Лу, расскажи мне, как выглядит кольцо. Только подробно. ― Да простое чернёное серебряное колечко, листочки с цветами переплетаются, вот и всё. Подожди, у меня есть фото бабушки, там кольцо ещё у неё на пальце, сейчас покажу, ― она встала и ушла в соседнюю комнату, откуда немедленно раздался скрип открываемых ящиков и подозрительный стук, говорящий, что искомое фото пока не обнаружено. Погрохотав недолго, Лу вернулась ко мне довольная, как слон, и протянула старое, пожелтевшее от времени фото. Я с энтузиазмом начала было его рассматривать, но быстро «остыла». Фото было маленькое, изображение нечёткое, там и пальцев-то различить невозможно, не то что кольцо. ― Ничего не выйдет, ― вздохнула я, возвращая фото владелице, ― слишком мелко, разглядеть невозможно. Может, у тебя другие фотографии есть, больше этой? Лу хмыкнула. ― Да зачем нужны другие, и этой вполне хватит, ― и она поднесла фото к своему лицу и осторожно подула на него. Посмотрела на подругу скептически. Понятно, что она расстроена, но всё же... Лу вернула мне фотографию, и я ахнула, вытаращив глаза. ― Ни фига себе! ― часть фото, где, предположительно, находилась кисть старушки, была несоразмерно увеличена по сравнению с остальным изображением. Да так, что были прекрасно видны не только пальцы, но и пресловутое колечко. Оно было в точности таким, как описала его Лу ― обычное, даже невзрачное, я бы в магазине прошла мимо него и не оглянулась. Но для Лу оно было очень важно. Понимая это, сделала очередную глупость. Положила руку на фото с кольцом, закрыла глаза и представила себе, как это колечко летит ко мне и прячется в кармане старого красного свитера, который сегодня второпях на себя натянула. Понимала ведь, у меня точно ничего не получится: я картонную пирамиду-то с трудом сдвинула, да и то только с помощью Лу. Но, с другой стороны, сегодня утром со мной творилось что-то совсем уж невероятное, а поэтому крохотный шанс на успех всё-таки должен был существовать. Очень-очень хотелось в это верить... Тем более что попытка ― не пытка. Ну, опозорюсь перед Лу в очередной раз, подумаешь! Переживу. И я старалась изо всех сил, умоляя сама, не зная кого: «Ну, пожалуйста, пусть всё получится! Хотя бы раз, хотя бы только сегодня!» Даже застонала от напряжения, чем испугала Лу. Она осторожно, видно, помня, что недавно чуть не покалечила, потрогала меня пальцем. ― М-а-а-ш! Ты что делаешь? Тебе плохо, да? Я открыла глаза и выдохнула, а потом сказала: «Да ничего я не делаю, дурочку из себя изображаю. Так хотелось тебе помочь. Смешно, правда?» Но Лу отрицательно покачала головой. ― Знаешь, обычно легко понимаю твои мысли, а сейчас ― никак. Что-то тёмное мне мешало. И ты такая бледная, ужас! Я тебе водички принесу. И быстро убежала на кухню. А я осталась сидеть, переваривая услышанные от неё слова. ― Она мои мысли читает? Да кто эта Лу такая, как посмела? И когда подруга вернулась со стаканом воды в руке, я одним махом выпила воду и вместо «спасибо» прошипела: «Ты, ... я для тебя так старалась, чуть сознание не потеряла, а ты без спроса мысли мои читаешь? Разве подруги себя так ведут?» ― чувствовала, что вот-вот взорвусь от возмущения, запуская со всей силы пустой стакан в стену. Впрочем, стакан и не думал разбиваться, а вместо этого начал кружить под потолком вокруг лампочки, как спутник вокруг Земли. Я не обратила на это внимания, так в тот момент была зла на Лу. А вот на подругу мой неординарный и, скажем прямо, ненормальный поступок произвел впечатление. Вместо того, чтобы оправдываться передо мной за своё отвратительное поведение, Лу с восхищением протянула: «Ну, ты даёшь, Маш! Я такому год училась, а ты прямо так, сразу. Да ты прирождённая ведьма!» ― Ч-т-о-о? Я ― ведьма? Да ты ещё и обзываешься! Всё, ноги моей здесь больше не будет. И не зови меня, ни за что не приду! ― прокричала я ей, вскакивая с дивана. Лу расхохоталась. Вот нахалка, смеялась прямо мне в лицо... ― Маша! Да успокойся же ты, глупышка! Я же сказала это в хорошем смысле. У тебя же настоящий талант, это здорово! Я тебя хвалила. Эти слова меня остановили. Я попыхтела немного, словно старый паровоз, и успокоилась. И хотя глазами ещё «метала молнии» в сторону Лу, но на душе у меня стало тепло. Я толком и не поняла, что только что натворила, но мне почему-то было очень приятно. Наверное, потому что меня не так часто в жизни хвалили, даже когда я очень старалась сделать что-то хорошее... Опустив руку в карман свитера, похолодела, нащупав в нём небольшой, круглый предмет. «Неужели получилось? Да не может этого быть, мамочки! Что со мной сегодня творится?» ― вместо того, чтобы радоваться, ужасно испугалась своему неожиданному успеху. Но, словно против своей воли, достала кольцо и протянула его Лу, стараясь как можно быстрее избавиться от этой странной вещицы. В душе у меня ещё теплилась надежда, что всё это проделки Лу, любительницы розыгрышей. Вот сейчас она рассмеётся своим заразительным смехом и скажет, что... Она сказала, но совсем не то, что я ожидала от неё услышать. ― Как кольцо бабушки оказалось у тебя? Неужели это ты его взяла, зачем? Ты же не умеешь им пользоваться. Признавайся немедленно ― это Марк тебя подослал ко мне? Вот тут я по-настоящему взбесилась. Папа говорил, что иногда становлюсь «совершенно неуправляемой». Сейчас был как раз такой случай. Я еще не успела выпалить Лу, что о ней теперь думаю, и кто она такая после подобных слов обо мне, как она сама прекрасно справилась с чтением моих мыслей. Потому что вдруг успокоилась. ― Прости, Маш, пожалуйста, я была не права. Это от неожиданности. Так растерялась, когда увидела кольцо в твоей руке. Значит, ты нашла его, где? Весь же дом перерыла! ― и она заплакала. А я сразу перестала на неё злиться. ― Я его не находила, Лу. Просто позвала. Попросила его прилететь ко мне прямо в карман. Так старалась тебе помочь, хоть и не ожидала, что получится. Но вот оно, получилось. Забери его скорее, а то мне страшно... Лу протянула руку и взяла кольцо, зажав его в кулаке. А потом обняла меня очень осторожно, и мы разревелись как дуры. Но мир между нами был восстановлен. Потом мы сидели на диване, рассматривая колечко, смеясь и не веря, что проблема так неожиданно разрешилась. Вернее, не вся проблема, а лишь её часть. Ведь оставался Марк, который вряд ли обрадуется, когда обнаружит пропажу. И наверняка придёт сюда, чтобы разобраться с сестрой. И со мной заодно. Когда эта простая мысль посетила мою голову, стало как-то не до смеха. Я поделилась невесёлыми соображениями с Лу. Она кивнула и нахмурилась. ― Лу, тебе надо срочно уходить отсюда, он может прийти в любой момент. Что ему помешает, а? Вот именно, ничего. У тебя есть куда переехать на время? Прости, но я не могу тебя позвать к себе надолго, «наши» скоро приедут. Но это будет дня через два, так что пока можешь пожить в моей комнате. С папой договорюсь. Пойдём? Но Лу не ответила, она задумалась, и я не стала её отвлекать. Она-то, наверное, знает, что надо делать в такой ситуации, ведь ей не первый раз приходилось убегать. В этот момент в дверь позвонили. Не сговариваясь, мы схватились за руки и с ужасом посмотрели друг на друга. Неужели он уже здесь? Звонок в дверь повторился, но ни я, ни Лу не двинулись с места. Прошла, казалось, вечность, прежде чем мы решились пошевелиться. Звонки, к счастью, не повторялись. Я даже подумала, может быть, это заходил кто-то из соседей, или настырные торговцы всякой ерундой решили нас навестить. Так или иначе, но на душе остался неприятный осадок. Лу нарушила молчание первой, выражение её лица было не просто грустным ― обречённым. ― Маш, ты не обижайся на меня, но тебе надо уходить. Со мной оставаться опасно, думаю, сама это понимаешь. Наверное, зря я тебя во всё это втянула. Но ты мне помогла, кольцо снова у меня. Хочешь, верь, хочешь, не верь ― пока это так, Марк мне ничего сделать не может. А вот тебе... Так что иди и постарайся держаться от меня подальше, для твоей же безопасности, да и твоих родных тоже. Знаешь, как трудно мне тебе это говорить? Я очень не хочу терять единственную подругу, но и причинять тебе вред не собираюсь. Она молчала, шмыгая носом и не поднимая на меня глаз. Я кивнула, признавая её правоту. Потом обняла на прощанье и быстро пошла домой, стараясь не оборачиваться. Затылком чувствовала, как Лу смотрит мне вслед. Кажется, я всё делала правильно, но почему тогда у меня было ужасное чувство, что сейчас я её предаю, бросаю одну в трудную минуту... Прибежала домой, размазывая рукой слёзы по лицу, и уже у самой двери вспомнила, что забыла дома ключи. А когда вернётся папа, понятия не имела. Что мне оставалась, кроме ожидания? Вот именно ― ничего. Я села на корточки у двери, прислонившись спиной к стене, и закрыла глаза. Как было бы здорово, если бы этого дня вообще не было в моей жизни. Зачем мне странные способности, которые приносят одни только неприятности? Зачем мне подруга, с которой мне нельзя дружить, потому что это очень опасно, и не только для меня? А так хочется... Внезапно дверь открылась, и на пороге появился папа с мусорным пакетом в руке. ― О, Машенька, ты вернулась. А я уже волновался ― куда ты ушла, да без ключей? Кстати, а что у нас дома за разгром? На нас напали, пока меня не было? Или это ты веселилась с подружками? ― его голос звучал до противного радостно. Я еле сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ. Но он-то ни в чём не был виноват, поэтому молча встала и ушла в свою комнату, бросив на ходу: «Есть не буду, не хочу. И уберусь сама, ничего не трогай». Папа понял, что я «не в духе», и приставать с расспросами не стал. Он у меня «понимающий». Хоть в этом мне повезло. Весь вечер я боролась с плохим настроением, направив энергию «разрушения» на уборку квартиры. Когда я закончила, то не поверила своим глазам ― всё сверкало чистотой, а на меня это мало похоже. Даже папа восхищённо присвистнул и похвалил меня. Знал бы он, что моя полы на кухне и оттирая ванную, я представляла, как разбиваю ни в чём не повинный кафель на мелкие кусочки и медленно, полоска за полоской мысленно разрезаю линолеум. К счастью, в тот момент мои новые способности никак себя не проявили, а то страшно представить, во что превратилась бы квартира. Поздно вечером я подошла к окну в гостиной и смотрела на окна в доме напротив. Они были темны. Но я-то знала, что это просто плотные шторы не пропускали свет. Я помахала рукой, но мне никто не ответил. Сама виновата, сбежала при первых признаках опасности. Лу, наверное, меня презирала. С такими невесёлыми мыслями я забралась в кровать, продолжая думать о Лу. «Наверняка сейчас в её комнате горит единственная лампочка и множество свечей. Интересно, что она делает? Снова экспериментирует или грустит в одиночестве? Как бы то ни было, я должна смириться и постараться её забыть. Скоро приедут мама и брат, мои старые подружки, а там придёт пора возвращаться в школу. В общем, всё будет как обычно». ― Нет, не будет! ― я с размаху ударила кулаком по подушке, ― потому что завтра с утра пойду к Лу и скажу, что буду с ней рядом. Помогу, чем смогу, ведь один раз у меня уже получилось! Как только я приняла решение, на душе сразу стало спокойно. Совесть замолчала, а я повеселела. И тут только заметила, что неплотно закрыла комнатную дверь. Вставать было лень, а надо ― с открытой дверью точно не смогла бы заснуть. Я сурово посмотрела на неё и сказала: «А ну, быстро закрылась!» И почти не удивилась, услышав, как она легонько хлопнула, послушно исполняя мой приказ. Наверное, это папа проходил мимо и закрыл её. Это совпадение, что ж, бывает. «Как же, как же, совпадение! Расскажите эти сказки кому-нибудь другому!» ― я завертелась в кровати, довольно улыбаясь, и спокойно заснула.Глава 7
А утром мой план по возвращению к подруге чуть не пошёл насмарку. Домой досрочно вернулся Ромка. Видно, даже терпеливая бабушка не выдержала выходок нашего паршивца и прислала его назад вместе с деревенским соседом, собравшимся в город погостить у дочери. Я чуть не взвыла: «Прощай, свобода!» Теперь и шагу не ступить без брата: одного его дома оставлять категорически нельзя ― совершенно непредсказуемый ребёнок. Если не устроит пожар, то может что-нибудь взорвать мимоходом. Не человек, а генератор вредоносных идей, которые тут же пытается воплотить в жизнь. Интересно, кем он станет, когда вырастет? Если доживёт, конечно, а не погибнет от моей руки. Шучу, ясно-понятно, хотя иногда... За завтраком Ромка вёл себя подозрительно смирно, получил хороший нагоняй от папы. Я слышала только часть их разговора, что-то о сломанной двери сарая и козах на улице, а ещё об обстреле соседского мальчишки свежими куриными яйцами. Дальше даже прислушиваться не стала, и так всё было ясно. Хмурый папа ушёл на работу, а мы с Ромкой остались дома. Он вяло ковырялся вилкой в яичнице, а я решила помыть посуду и встала со стула. Ох, Ёшкин кот! Звук рвущейся ткани заставил меня застыть на месте. Я посмотрела на стул. Кусок моего любимого старого халатика остался на нём, намертво приклеенный к сиденью. Заскрипев зубами, повернулась к маленькому негодяю, но его уже и след простыл. Быстро переодевшись, заглянула в комнату к брату. Он спрятался под столом. ― Выходи, Ром, не трону, просто поговорим, обещаю! ― спокойным, насколько это было возможно, голосом позвала я. ― Не-а, ты сердишься, Маш, я знаю. ― Серьёзно? А как ты думаешь, почему? ―Ну, может, потому, что клей слишком крепкий оказался. ― Да ты что! Клей, значит, виноват! ― я начала закипать, но пока держалась. ― Прости, хотел проверить, годится ли он для ракеты. Хочу ракету сделать, а для неё нужен крепкий клей. А то она в космосе развалится, понимаешь? Вот и решил ... это... испытание провести... ― Понятно. Но почему на мне, а? Почему не на своём стуле? ― уже грохотала я. ― На моём нельзя, он слишком маленький, ― чуть не плакал Ромка. ― Ясно-понятно, а на моём можно, значит? Брат промолчал, похоже, все аргументы у него кончились. Я внимательно на него посмотрела. Он сидел, скрючившись под небольшим столиком, покрытым старой скатертью. И как только там уместился? Раньше там стояла коробка с игрушками, предусмотрительно отодвинутая хитрецом к стене. Я сосредоточилась на скатерти. Послушные моему молчаливому приказу её края одновременно поднялись вверх и упали на стол, открыв спрятавшегося Ромку. Он испуганно посмотрел на меня. Я стояла у двери, демонстративно сложив руки на груди. ― Вылезай, быстро! Ромка послушно вылез из-под стола и удивлённо смотрел то на меня, то на скатерть. Надо отдать ему должное, соображал он быстро. Его глаза сначала удивлённо округлились, а потом уставились на меня с восхищением. ― Маш! Ты волшебница! ― то ли спрашивал, то ли утверждал брат, я так сразу и не поняла. В его голосе был слышен нескрываемый восторг. ― Возможно, ― я не стала возражать, ― и что из этого следует? ― Что ты ― главная! ― Хорошо, продолжай. ― Я об этом никому не скажу! Это наша тайна! ― выпалил Ромка. Я благосклонно кивнула. ― А ещё? Он задумался на мгновение. ― Больше никаких экспериментов с твоими вещами, и я буду тебя слушаться, обещаю! ― его голос звучал так искренне, а взгляд был полон такого обожания, что я почти ему поверила. И, вздохнув, кивнула. ― Ну, Ромка, смотри у меня! Нарушишь хоть один пункт ― превращу в лягушку! ― царственным голосом произнесла я. Но тут же об этом пожалела, увидев мечтательное лицо брата и услышав его восхищённый шёпот: «О! В настоящую лягушку!» Я тут же исправилась, добавив. ― А лучше превращу тебя в манную кашу! ― он её ненавидит. Это подействовало, лицо у Ромки испуганно вытянулось. ― Нет, не надо! Я буду слушаться! ― и, подумав, добавил, ― но только тебя... Вздохнула, соглашаясь. Компромисс между нами был достигнут. Я вернулась на кухню, с трудом отодрала от стула кусочки халата и вымыла посуду, попутно обдумывая, как бы сходить к Лу и при этом не оставлять Ромку без присмотра. Какие бы обещания он мне ни давал, я была не настолько наивна, чтобы рискнуть и поверить ему. К тому же, он всё-таки маленький ребёнок. Оставался только один вариант ― взять брата с собой. Я задумалась. Лу вчера ясно дала понять, чтобы больше не приходила. С другой стороны, я чувствовала, что ей хочется совсем другого. Не выгонит же она меня вместе с Ромкой? И я решилась. Уговорить Ромку пойти со мной к подруге было парой пустяков. Он радостно закивал головой, соглашаясь на всё, лишь бы быть рядом с «волшебницей». Через полчаса мы стояли перед подъездом у дома Лу. Меня ещё терзали смутные сомнения ― правильно ли я поступаю, втягивая и так в непростую ситуацию своего младшего брата? Пока я колебалась, из подъезда вышел высокий парень лет двадцати с роскошными каштановыми волосами, одетый в стильное бежевое пальто. Впечатление портило на редкость высокомерное выражение его лица. Он прошёл мимо, даже не взглянув в нашу сторону. Я невольно залюбовалась им, и Ромка мне этого не простил. ― Что, Маш, понравился пацан, да? ― ехидно усмехнулся он. Я вспыхнула. ― Ты откуда таких слов нахватался, а? Забыл, с кем разговариваешь, манной кашки захотелось? Он сделал испуганное лицо и изобразил на своей мордашке, как закрывает рот на замок, хотя его глаза продолжали надо мной смеяться. Вот ведьнеисправимый поросёнок! Красавчик, тем временем, остановился около нас и закурил, явно кого-то поджидая. Жаль, что не меня. Я вздохнула, крепко сжала Ромкину ладонь и вошла в подъезд. Мы поднялись на лифте на пятый этаж и остановились перед квартирой Лу. Я ещё раз предупредила Ромку, чтобы вёл себя в гостях хорошо, и подняла руку к звонку. Только вот позвонить в него не успела. Дверь открылась, на пороге появилась молодая девушка в красном коктейльном платье, неумело и слишком ярко накрашенная в белых кроссовках на босу ногу. В руках у неё был маленький чёрный клатч, который она то перекладывала из руки в руку, то пыталась засунуть под мышку. Я растерялась. Если бы не знакомая мне серая шуба, небрежно наброшенная на обнажённые плечи, ни за что бы не узнала в этой «девице» мою Лу. Она увидела меня и остолбенела от удивления. Мы одновременно произнесли: «Что ты тут ...» И замолчали, так и не закончив фразу. ― Кажется, мы не вовремя, ― процедила я, всё еще не в силах оторвать взгляд от странно одетой и так непохожей на себя подружки. Она смутилась и покраснела, а потом почесала клатчем затылок. ― Привет, Маш! Ты всё-таки пришла. Я надеялась, что так и будет. А это кто с тобой? Брат, что ли? ― Ну да, сегодня приехал. Одного оставить не могу, пришлось с собой брать. Но ты, вижу, уходишь. Мы тоже пойдём. Надо было, конечно, сначала тебе позвонить, но я до сих пор не знаю твоего номера. Вот, ― зачем-то добавила я, чувствуя себя «не в своей тарелке». Лу нервно переминалась с ноги на ногу, ей тоже было неловко. ― Ну, как тебе моё платье? Красивое, да? ― спросила она, явно не торопясь уходить. ― Ничего себе платье, но вот кроссовки сюда совсем не подходят. Может, у тебя другие туфли есть? ― спросила я. Лу радостно закивала. По привычке схватила меня за руку и втащила нас с Ромкой в свою квартиру. Мне показалась, что она специально искала повод, чтобы не уходить из дома. Мы с братом вошли в комнату, в которой ничего не изменилось, если не считать множества обувных коробок и пакетов с одеждой, разбросанных в беспорядке по полу. ― Вот, Маш, подбери мне что-нибудь, я в этом совсем не разбираюсь, ― сказала Лу, продолжая почёсываться клатчем. У меня сложилось впечатление, что она не совсем представляет, зачем вообще нужны маленькие сумочки. «Да уж, ― усмехнулась я про себя, ― в такую «мелочь» куриных тушек точно не напихать». И подняла глаза на смеющуюся Лу. Ну как же я забыла, что эта бессовестная читает мои мысли! И, похоже, она была полностью согласна со мной насчёт клатча. Мы дружно рассмеялись. Ромка смотрел на нас как на сумасшедших, не понимая, что тут происходит. Впрочем, он быстро отвлёкся, увидев две дюжины зажжённых свечей на полу. Радостно потирая руки, он присел на корточки рядом с ближайшей свечой и протянул к ней руку. ― Даже не думай! ― практически одновременно выкрикнули мы с Лу. И посмотрели друг на друга. Не странно ли, что последнее время наши мысли совпадают, мы уже и говорим почти синхронно... Испуганный таким нашим единодушием, брат обиженно надул губы, пробормотал что-то вроде: «Ну и пожалуйста», ― демонстративно пихая коробки с обувью ногами, залез на диван. И стал с интересом осматриваться. Я подумала, что решение взять его с собой было всё-таки не очень разумным, хитрое выражение его мордашки подтверждало мои опасения. Обернувшись к Лу, тихо сказала: «Надо бы его чем-нибудь занять, что б не мешался. У тебя игры есть?» ― Ты чего, Маш? Откуда? Я из детского возраста давно выросла. Хотя подожди, тут в шкафу кое-что видела, ― и она открыла дверцу встроенного стенного шкафа. Клатч она из рук не впускала, и я подумала, что там, наверное, лежит что-то очень ценное, может, даже бабушкино кольцо. У сумочки был тонкий длинный ремешок и, недолго думая, Лу нацепила его на шею. Выглядело забавно, и Ромка уже открыл рот, чтобы прокомментировать это в свойственной ему невежливой манере, но я показала ему кулак. И это подействовало, во всяком случае, на время. Он промолчал и снова насупился. Тем временем Лу пошуршала в шкафу и вытащила, я не поверила своим глазам, хрустальный шар. Ну, прямо такой, как те, по которым гадалки предсказывают будущее. ― Ты что, Лу, собралась ему это отдать? Да он его разобьёт через пару минут, ты Ромку не знаешь! ― Ничего с шаром не будет, его совсем не просто разбить, поверь, я проверяла! Ох, чувствовало моё сердце, что напрасно она это сказала. У Ромки с его манией экспериментирования тут же «зажглись глазки». А его жадные ручонки тряслись, принимая прозрачный шар из рук моей доверчивой подруги. Пока несносный ребёнок развлекался с хрустальной сферой, я принялась перебирать коробки, подыскивая что-нибудь более подходящее, чем потрёпанные кроссовки. Наконец, нашлась пара прекрасных итальянских босоножек на высокой шпильке, и, восхищённо поцокав языком, я отдала их Лу. Она нерешительно приняла от меня этот «дар». При этом на её милом личике было написано сомнение. Неужели такая красота ей не понравилась? ― Бери и надевай, что на них смотреть, их носить надо! ― подстегнула я неуверенную подругу и толкнула её на диван к Ромке. ― Что-то они какие-то неустойчивые, ― промямлила Лу, застёгивая тоненькие ремешки вокруг лодыжек и встала, сделав несколько шагов. Я со страхом следила за её робкими шажками и только теперь поняла, что Лу, скорее всего, раньше никогда не носила обувь на высоком каблуке. А вдруг упадёт? Но я зря волновалась, через минуту она уже уверенно прохаживалась по комнате, как по подиуму, и улыбалась. ― А ты, Маш, была права. Эти штуки и, правда, красивые и даже, хм, удобные, если медленно ходить. Но вот бегать в них точно не смогу. Так что придётся их снять, ― и она снова собралась сесть на диван, чтобы переобуться, но не успела. Раздавшиеся стук о пол чего-то тяжёлого и звон бьющегося стекла остановили её. Я подскочила от неожиданности и, замерев от ужаса, взвизгнула. Хрустальный шар мелкими осколками разлетелся по всему полу. Ромка без капли сожаления с непонятным мне восторгом любовался произведённым эффектом. И только Лу повела себя спокойно. ― Надо же, он всё-таки разбился, ― удивлённо пробормотала она и щёлкнула пальцами. Я даже не успела понять, как это произошло, но хрустальный шар, целый и невредимый, оказался на столе. А подруга присела на край дивана и стала расстёгивать босоножки. ― Не надо, не делай этого, ― выпалила я, как только смогла перевести дыхание. ― Что не делать? ― удивилась Лу. ― Не снимай босоножки. Оставь. Они такие красивые, ― попыталась я её уговорить. ― Я ж говорю, вдруг бежать придётся! А ты возьми их себе, если они тебе так нравятся, забирай на здоровье, ― простодушно рассталась с «неземной красотой» Лу, насильно запихивая коробку мне в руки. Она уже было собралась натянуть на себя старые кроссовки, но я её опередила, быстро подобрав для неё другие туфли на устойчивом каблуке. Поворчав немного, она со мной согласилась, и я выдохнула с облегчением. За всей этой суетой мы как-то забыли про Ромку. А он времени не терял. На цыпочках подошёл к столу и, подхватив на руки хрустальный шар, уткнулся в него носом, пытаясь что-то рассмотреть. Боясь, что братец снова уронит и разобьёт ценную вещь, я раскрыла рот, чтобы его остановить, но Лу меня опередила. ― Мальчик, положи шар на место, ― обманчиво ласковым голосом сказала Лу, и Ромка мгновенно вернул шар на стол, развернулся и послушно залез на диван. Я с удивлением смотрела, с каким обожанием младший брат не отрывал взгляд от моей подруги. Вот перебежчик, ещё совсем недавно он точно также смотрел на меня! Даже обидно, честное слово... Я подошла и крепко схватила его за ухо, он тихонечко пискнул, но возмущаться не посмел. ― Ромка! Зачем снова взял шар, одного раза мало, что ли? Итак, чужую вещь разбил, решил повторить этот «подвиг»? Брат заёрзал, и я отпустила его ухо. ― Маш, твоя подружка тоже волшебница? ― игнорируя мой вопрос, спросил он, ― вот здорово, да? А меня так научите? Я буду вам во всём помогать, честное слово! Сообразив, что мой нахмуренный взгляд и закушенная губа не сулят ему ничего хорошего, Ромка решил сменить тактику и заныл жалобным голосом: «Маш, я же не нарочно его разбил. Там внутри кто-то появился, и мне стало так страшно, что уронил шар. А потом, когда Лу, ― надо было слышать, с каким восхищением произносил он её имя, ― починила эту штуку, решил посмотреть, кто там прячется внутри. Вдруг это злой колдун?» Я застонала от этих бредней, а вот Лу почему-то отнеслась к словам малолетнего дурачка серьёзно. Она взяла шар в руки, вгляделась в него, а потом вдруг рявкнула кому-то так, словно говорила по мобильному. ― Да иду я, иду, не барин, подождёшь немного! ― и дунула на шар, который сразу потемнел, словно в нём отключили электричество. После этого Лу убрала шар в шкаф и, повернувшись ко мне, сказала: «Прости, Маш! Но мне и, правда, пора уходить. Меня кое-кто ждёт, что б он сдох!» Я схватила Ромку за руку и потянула к выходу. А этот проныра пытался упираться ногами, так не хотелось ему уходить из «волшебной» квартиры. Пришлось ему напомнить про манную кашу. Он погрустнел и сдался. Мы втроём вышли из квартиры и молча пошли пешком вниз по лестнице. У выхода из дома Лу замялась. ― Маша! Давай я первая выйду, а ты ― через пару минут, хорошо? Не надо, чтобы нас с тобой видели вместе, это опасно для тебя. И, увидев мой удивлённый взгляд, она добавила: «Этот тип, что ждёт меня на улице... Будет лучше, если он о вас с братом не узнает. Я потом тебе всё объясню, ладно?» Я кивнула. Лу махнула нам с Ромкой рукой на прощанье и ушла. Честно пыталась постоять немного в подъезде и подождать, но любопытство победило. Приоткрыв немного дверь, выглянула и увидела, как Лу ругается с тем «красавчиком» в бежевом пальто. Он был выше на целую голову и сверлил её недобрым взглядом. Не похоже, чтобы Лу его боялась. Она что-то тихо ему говорила, а он с каждым её словом становился всё бледнее. Я испугалась даже, вдруг этот тип сейчас её ударит. Но этого не случилось. «Красавчик» криво усмехнулся и сказал так, что я его услышала: «Да ладно тебе, Луиза, ты не сможешь долго от меня бегать. Знаешь же это. Лучше смирись», ― он взял Лу за руку и потянул её за собой к большой чёрной машине, припаркованной рядом с домом. Машина уехала, я проводила её взглядом и только потом вышла вместе с Ромкой из подъезда. Я шла домой, одной рукой стиснув ладошку брата, а второй прижимая к себе обувную коробку с подарком Лу, и в голове у меня билось только одно слово: «Марк»!Глава 8
Плохо помню, как мы пришли домой. По дороге Ромке «приспичило» затащить меня в булочную за пирожками. Потом мы завернули на детскую площадку, и мне пришлось ждать, пока он, наконец, накатается на качелях, набегается со знакомыми мальчишками и под занавес расквасит одному из них нос. Мы бегом покидали детскую площадку, сопровождаемые громким рёвом пострадавшего и нецензурной бранью его мамаши в наш адрес. В другое время я расстроилась бы, но не сейчас. Всё происходило как будто рядом, но не со мной. Так глубоко задумалась о своём, что позволила брату решать за меня, что делать и куда идти. Я слушала его вполуха и только кивала головой. Вот и «докивалась» ― пришлось второпях уносить ноги. Дома расстроенно швырнула коробку с подарком на кровать и собралась примоститься рядом с ней, но настырный братец докопался-таки до меня, заставив готовить себе обед. Всю дорогу он воодушевлённо вещал о том, как лихо расправился с Серёжкой и даже, кажется, ждал от меня похвалы. Видно, Ромка ошибочно принял моё молчание за одобрение своих поступков. Я, наконец, решила внести ясность в этот вопрос. ― Дружочек, ― далеко не ласковым голосом начала я свою обличительную речь, ― ты и правда решил, что драться с другом до крови ― хорошо? И что я одобрю такие дела? И с чего это ты вдруг стал таким смелым? Ещё неделю назад от Серёжки бегал, или я ошибаюсь? А что будет завтра, когда этот бугай встретит тебя на площадке со своими дружками? Он же не только старше тебя, но ещё и весит в три раза больше. Ромка задумался, а потом выпалил. ― Маш, так я же не один буду, а с тобой. Ты же волшебница! Преврати его в кота или собаку, пусть себе по двору бегает! ― Ясно-понятно. По-твоему, ты будешь хулиганить, а я буду за тобой ходить и всех подряд «превращать», так что ли? Пока наш двор не превратится в зоопарк, да? ― я угрожающе похлопала полотенцем по руке. Ромка смутился и потупился, спорить со мной он явно не решался. ― Так вот, ты кое о чём забыл. То, что я волшебница, знаем только мы с тобой. И об этом ты обещал помалкивать. И вообще, за свои поступки сам будешь отвечать, понял? ― Да понял я, понял. Вредная ты, ― и он ушёл из кухни с обиженным лицом. В сердцах я бросила полотенце, и оно чуть не упало на пол. Чуть, потому что направила его в полёт точно на стенной крючок. Не люблю отчитывать Ромку, пусть этим папа с мамой занимаются. Просто сегодня я была не в духе. Думала только о том, что недавно видела. А видела я непонятные мне вещи: Лу встречалась с Марком и зачем-то нарядилась. И это после слов, что он её преследует и даже хочет убить. Да, судя по всему ― отношения между ними напряжённые, но почему-то она всё-таки с ним пошла, и не под дулом пистолета. А этого я не могла понять. Ей же убегать от него надо было, а она... Да ну их к лешему! Было ясно, что Лу о многом не договаривала, а, может, и вообще мне лапшу на уши вешала. А я ей поверила, даже пожить у нас предложила. Нет, в следующий раз заставлю её мне всё рассказать, в подробностях, а иначе ― какая она мне подружка? Так, случайная знакомая... На душе было тревожно. Я решила помириться с Ромкой и позвала его обедать. Наевшись, он повеселел и принялся за игры, но ко мне не приставал, и слава богу! Остаток дня я занимала себя делами, бралась за всё что угодно, лишь бы не думать о Лу и её «красавчике» братце. Но чем больше проходило времени, тем сильнее становилось ощущение приближающейся беды. Вечером, когда вернулся папа, Ромка встретил его завёрнутым в покрывало, завязанное на груди на манер плаща и размахивающим куском моей лучшей линейки. Юный «волшебник» соорудил себе волшебную палочку. В другой руке он держал футбольный мяч. На папин вопрос, зачем волшебнику нужен старый мяч, брат ответил, что он пока только ученик и выразительно посмотрел на меня. Я отвела взгляд, но вздрогнула, когда услышала продолжение: мяч оказался хрустальной сферой. При этих словах насторожилась, и зря: папа так устал, что ему было не до подробностей. Ромкин ответ его вполне устроил. После ужина, когда мои «мужчины» улеглись спать, я долго стояла у окна и смотрела на падающий снег. То и дело мой взгляд словно случайно возвращался к окнам Лу, но они были темны. Взглянув на подъезд, в котором она жила, похолодела: к нему нетвердой походкой приближались две знакомые фигуры. Мужчина поддерживал под руку женщину в очень знакомой шубе. У неё заплетались ноги, она еле шла. Или была пьяна, или ей было очень нехорошо. Ни минуты не раздумывая, быстро оделась и помчалась к соседнему дому. Наверное, поставила личный рекорд бега по пересечённой местности. Запыхавшись, я догнала медленно бредущую к подъезду парочку и даже обогнала их, чтобы посмотреть, что происходит с Лу. В тот момент я забыла о предупреждении подруги не «светиться» перед её братом, думала только о ней. Думаю, со стороны это выглядело более чем странно, когда я обежала парочку и встала прямо перед ними. Задыхаясь от быстрого бега, посмотрела в лицо Лу ― оно было бледным, покрытым капельками влаги, а её взгляд был затуманен болью. Одной рукой она прижимала к себе клатч, другой вцепилась в руку Марка. Вряд ли в таком состоянии она меня узнала. Это подхлестнуло меня к действию. Я взглянула на Марка и не поверила себе: он был не на шутку испуган, от его высокомерия не осталось и следа. Он смотрел на сестру с... нежностью? Состраданием? Да быть того не может. А как же слова Лу о том, что он готов её убить? Ничего не понимаю... ― Привет, Лу! Я твоя соседка Маша с пятого этажа, ― мне почти не пришлось врать, ведь действительно жила на пятом этаже, только в другом доме. Слова сами выскакивали изо рта, обдумать их я не успевала, потому что в голове в тот момент царил сплошной хаос. ― Лу, ты в порядке? ― протараторила я, стараясь смотреть только на Лу, ― мне кажется, или тебе нехорошо? ― У нас всё в порядке, ― вместо Лу ответил мне резкий и холодный голос Марка, ― девушка, идите своей дорогой! ― Я, вообще-то, не с вами разговариваю, ― процедила сквозь зубы, ― а с вашей спутницей. И с ней, явно, не «всё в порядке». Ясно-понятно, ей надо к врачу! Сейчас «скорую» вызову, ― и я полезла в карман пальто за мобильным. Марк перехватил мою руку с телефоном своей ледяной рукой, так и не дав вытащить его из кармана. И тотчас почти физически ощутила на себе его тяжёлый взгляд. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Это было страшно, с трудом нашла в себе силы заглянуть в эти голубые льдинки. «Похоже, он пытается меня гипнотизировать, как когда-то Лу. Раз у неё не получилось, у него тоже не получится», ― почему-то подумалось мне. Больше того, я была в этом уверена. Марк продолжал сверлить меня взглядом, в ответ я с вызовом смотрела на него. Очередной не очень умный мой поступок. Но меня «понесло», остановиться я уже не могла и поэтому нахально ухмыльнулась, увидев, как удивлённо приподнимаются его брови. Итак, Марк понял, что трюк с гипнозом на меня не действует. ― Да кто ты такая? ― возмутился он. ― А вот это ― не твоё дело, и нечего ко мне с дурацкими вопросами приставать. Лучше о ней, ― я кивнула в сторону Лу, ― позаботься... Он задохнулся от возмущения, а у меня в голове мелькнула мысль: «Ну всё, Машка! Тебе крышка! Сейчас он размажет тебя по стенке...» Не знаю, что случилось бы со мной дальше, если б Лу тихонько ни прошептала: «Маша, уходи, я справлюсь», ― и сразу после этих слов медленно сползла к ногам Марка. Похоже, она потеряла сознание. Я охнула, опустилась на колени рядом с ней и пощупала пульс: неровный и слабый, но он был. Вытащила из кармана мобильный и набрала номер «скорой помощи», но сказать ничего не успела, потому что Марк выхватил телефон из моей руки и сунул в карман своего пальто. ― Ты что делаешь, гад? Хочешь её убить? ― я покраснела от гнева и допускаю, что в тот момент и вправду выглядела устрашающе. Ну, мне этого очень хотелось, во всяком случае. ― Ничего с ней не случится, «соседка», ― надо было слышать, сколько яда вложил Марк в последнее слово и ухмыльнулся при этом, ― лучше уйди с дороги и открой мне дверь подъезда. Я отнесу Луизу домой, а от тебя хоть какая-то польза будет! ― прошипел чёртов «змей». После этих слов он взял Лу на руки, а я, продолжая метать глазами в него молнии, набрала шифр кодового замка. Марк занёс сестру внутрь дома, я зашла за ними следом и даже успела проскочить в лифт, нажав кнопку пятого этажа. В лифте ещё раз проверила пульс Лу. К счастью, он стал ровнее, да и её щёки начали немного розоветь. Кажется, ей становилось лучше. А ещё я сделала кое-что для подруги, хотя она меня об этом и не просила. Оставлять Марка наедине с Лу было нехорошо. Вреда он ей не причинит, а вот кольцо «уведёт», это точно. Поэтому я мысленно «позвала» кольцо и почти сразу же нащупала его в своём кармане. На моё счастье, Марк не читал мои мысли. Видимо, не считал это необходимым. Я же тем временем вспоминала слова Лу: «Пока кольцо у меня, он мне ничего сделать не может». И постаралась сохранить для неё кольцо. Вряд ли Марку придёт в голову, что это я его взяла. Ну, а если он догадается? Тогда мне не жить. Лифт остановился на пятом этаже. Марк с Лу на руках вышел первым, а я следом за ними. Ключи ему не понадобились. Он просто посмотрел, и дверь открылась. Марк вошёл, я попыталась прошмыгнуть следом, но развернувшись со словами: «А ну, брысь, «соседка»!», ― он закрыл дверь ногой прямо перед моим носом. И чуть было не попал по этому носу, зараза! Я стояла перед дверью, задыхаясь от возмущения и сжимая кулаки. «Ну, погоди, Марк! Я ещё с тобой за всё посчитаюсь!» Спускаясь, мысленно изобретала новые ругательства в адрес брата Лу, а потом ухмыльнулась, нащупав кольцо в кармане. «Ну и кто из нас, в конце концов, остался в дураках, а, Марк?» Осторожно открыла дверь, стараясь не греметь и не будить «спящих», взяла из пальто колечко и пошла в свою комнату. Долго пыталась заснуть, но так и не смогла. Я думала о Лу. Неизвестность сводила меня с ума. Я крутилась в кровати, потом включила ночник, достала из-под подушки кольцо и стала его рассматривать. Кольцо как кольцо. Да ничего особенного. Хотя ясно, что колечко непростое, ведь из-за него родные люди враждовали между собой. Я вдруг вспомнила лицо Марка, когда он тащил на себе Лу. Такое испуганное, полное жалости и сочувствия. Что это было? Временное помешательство злодея или что-то другое, о чём я не догадываюсь? После увиденного трудно было поверить, что это он отравил Лу. А в том, что мою подружку именно отравили, я была почти уверена. Кажется, что внезапная болезнь сестры и для него стало полной неожиданностью. Означает ли это, что не только Марк охотился за наследством неизвестной мне бабушки Лу? «Во что же ты, бабуля, втянула своих внуков? Ведь знала же, какая каша заварится из-за кольца. Оно того стоило? И почему ты именно Лу завещала кольцо, а не старшему Марку?» Кстати, не выглядит он старше. Может, они двойняшки, ведь так похожи... Ладно, не моё это дело! Я снова покрутила кольцо в руках, у меня даже мелькнула шальная мысль примерить его. Один разочек, никто ведь не узнает. Но я вовремя опомнилась. И тут до меня дошло, что мой мобильный остался у Марка. Чёртов «змей»! Что мне теперь делать, придётся завтра за ним идти... Я «пострадала» ещё немного, а потом спрятала кольцо снова под подушку. Мысленно пожелала Лу быстрее поправиться, и, если она права, и я действительно хоть немножечко ведьма, мое пожелание должно было исполниться. С трудом, но, наконец, заснула. А утром встала совершенно разбитая. И это неудивительно после тех кошмаров, что донимали меня всю ночь. Из хорошего было только возвращение мамы из санатория. Теперь хотя бы вопрос с Ромкой был решён: при маме он вёл себя прилично. За завтраком мы наконец-то собрались всей семьёй. Всем было весело, кроме меня. Я зевала и клевала носом, есть совершенно не хотелось. Вдруг папа сказал: «Знаете, а чудеса порой случаются! Вот сегодня утром я спустился за газетой, а когда вернулся, заметил кое-что у нашей двери, ― и он выразительно посмотрел на меня, ― Маша, это ведь твой телефон? Наверное, вчера из пальто выпал». И он протянул мне мой мобильный. Я должна была изобразить бурную радость или хотя бы удивление, но вместо этого просто спрятала телефон в карман и буркнула «спасибо». И помрачнела ещё больше. Ведь неожиданная папина «находка» означала, что кое-кто знает, где я живу. И мой обман про «соседку» раскрыт. Пропажа кольца, скорее всего, тоже обнаружена. А, значит, я оказалась под подозрением, то есть, в большой опасности: и спрятаться мне было негде, и рассказать об этом я никому не могла. Такие вот дела. Я быстро вышла из-за стола, вызвав своим поведением недоумение родителей, и стрелой помчалась в свою комнату, чтобы обдумать ситуацию, в которую попала. Забралась с ногами на кровать и одела подушку на голову, чтобы заглушить собственные завывания. «Что делать-то? Сама ведь во всём виновата, никто меня лезть в чужие проблемы не заставлял. Вот же дура, дура, блин!» ― била себя подушкой по голове. Неожиданно это помогло. Я вдруг успокоилась. «И чего так распсиховалась? Я что, этого Марка испугалась?» ― спрашивала себя. И сама же отвечала: «Ну, да, ещё бы. Он же сильнее Лу, а я для него ― так, букашка. Но ведь точно про кольцо он не знает, хотя и может прочитать мои мысли. Вот ведь «змей». Надо что-то придумать...» Я вскочила с кровати, запустила подушку в полёт ― пусть полетает немного вокруг люстры. И тут ахнула: «Где же колечко, оно же здесь лежало...» Как сумасшедшая бросилась на его поиски: перевернула матрас и одеяло, потом залезла под кровать, раскидывая коробки из-под обуви. И тут вошёл папа вместе с Ромкой. Представляю, что они увидели ― разгром, да ещё подушка, не спеша кружившаяся под потолком. Из-под кровати я видела только их ноги, потом услышала испуганное папино: «Что это?» и Ромкино: «Вот здорово!», ― ноги попятились назад, и дверь закрылась. Застонав, вылезла из-под кровати, тут сверху меня весьма чувствительно накрыло подушкой, и я растянулась на полу. Это было к лучшему. Прямо перед носом лежало колечко. Сдувая взмокшую чёлку, закрывавшую мне глаза, я, радостно улыбаясь, прижимала к себе кольцо, задумываясь, куда бы теперь это колечко спрятать. Вид у меня был как у сумасшедшей. В прямом смысле слова. Но тут в комнату вошла мама. Я подняла на неё испуганные и виноватые глаза. К моему удивлению, мама сделала вид, что не замечает ничего странного в комнате и ровным голосом, улыбнувшись, сказала: «Машенька, там к тебе пришли. Выйди, пожалуйста, только сначала причешись», ― и ушла, осторожно закрыв дверь. Посидела минуту, пытаясь сообразить, что только что сказала мама. «Кто это ко мне пришёл? Ой, ну это же, девчонки вернулись после каникул и решили сделать мне сюрприз!» ― я заметалась по комнате, не зная, куда пристроить кольцо. И поняла, что надёжного места здесь нет: Ромка везде пролезет и откроет любой тайник. Оставалось только одно - взять кольцо с собой. Я залезла в шкатулку, где лежала единственная моя драгоценность ― серебряная цепочка, подаренная мамой на день рождения. Протянула цепочку сквозь кольцо и надела на себя. Сломя голову помчалась в ванную, за минуту кое-как приведя себя в порядок, выбежала за дверь с радостным воплем: «Наконец-то! Как же я соскучилась!» ― и застыла. За дверью, ехидно улыбаясь, стоял Марк. Услышав мой радостный возглас, он удивлённо поднял бровь и сказал: «Здравствуй, «соседка»! Не ожидал такого приёма. Неужели уже соскучилась? Ну, что ж, надевай пальто, пойдём, погуляем. Заодно поговорим», ― и он лукаво мне подмигнул.Глава 9
Сказать, что после таких слов Марка я растерялась ― ничего не сказать. Покраснела от смущения, опешила, и полностью «выпасть в осадок» мне не позволила только моя недремлющая гордость. Я немного похватала ртом воздух, чем вызвала нескрываемое удовольствие на лице Марка, но продолжалось это недолго. Не в силах так сразу подобрать слова для достойного ответа, решила действовать иначе. И о чём я только думала? Пытаться применять недавно обретённые способности, да ещё против, несомненно, более сильного и опытного противника было, конечно, глупостью. Но я была так ошарашена и зла на него, что такие «мелочи» не могли меня остановить. Я представила себе мощный вихрь, бьющий Марка в его заносчивую физиономию, и как от этого удара нахал летит далеко-далеко... Однако реальность меня разочаровала. Лёгкий ветерок чуть растрепал его волосы и исчез. Марк глубоко вздохнул и сказал томным голосом ведущего рекламы: «О боже, как освежает! Не могла бы ты повторить «это», а то я так устал, поднимаясь пешком на пятый этаж...» ― Устал, значит, а с виду не похож на слабака. Да на тебе можно воду цистернами возить. Надо же, как обманчива бывает внешность... В глазах Марка зажглись огоньки, которые могли означать что угодно ― от невольного восхищения моей храбростью, но в это верилось с трудом, до ― «ну, держись, неумеха, сейчас я тебя буду убивать». Я склонялась ко второму варианту. Однако события продолжали развиваться по собственному сценарию. Улыбка Марка после моих слов стала ещё кривее, я даже подумала, а может ли этот человек вообще нормально улыбаться? ― Ну что, «соседка», будешь продолжать свои фокусы или всё же оденешься и пойдёшь к Луизе, она тебя ждёт. Или ты думала, что я пришёл, потому что соскучился по тебе? Увы, должен тебя разочаровать, только просьба больной сестры заставила меня притащиться сюда... ― Ага, ясно-понятно. С этого и надо было начинать. Сейчас приду, жди здесь, ― сказала я суровым голосом. Марк видно опешил от моей дерзости, его глаза расширились, словно он не мог поверить в то, что я посмела так к нему обращаться. Я не стала ждать, пока он придёт в себя после моих слов. Убежала в квартиру, захлопнув дверь прямо перед его носом так же, как он сделал это вчера передо мной. Уже дома, стоя в коридоре, я попыталась отдышаться. Сердце билось в груди всё быстрее и быстрее. ― Нет, только не сейчас, когда Лу ждёт меня, ― говорила я себе, ― нельзя, чтобы мне стало плохо. Должна продержаться... И я представила себе, как успокаиваюсь, и сердце уже не бьётся у меня прямо в горле, дышу ровно и глубоко. Сколько раз пыталась так себя «уговорить», и всегда ― безуспешно. И вдруг это произошло, паника отступила. Но как я смогла? Выходит, и от моих «новых способностей» есть хоть какая-то практическая польза. Придя в себя, быстро оделась, крикнула выглянувшей из кухни маме: «Я скоро вернусь!» ― и вышла за дверь. Там меня ждал помрачневший Марк. Уж не знаю, что он собирался мне сказать. Явно что-то малоприятное. Но я не дала ему на это и шанса. Быстро проскочила мимо него, задев плечом, и стала спускаться по лестнице. Пройдя несколько ступенек, оглянулась на растерявшегося парня и крикнула: «Догоняй, или решил остаться подпирать мою дверь?» Спускаясь, услышала торопливые шаги «змея» и постаралась не сжиматься в комок от страха, что вот-вот получу удар в спину. Я всё время повторяла себе: «Там Лу, она ждёт меня, надо поторопиться!» Из дома мы вышли с Марком практически одновременно. По дороге не разговаривали и не смотрели друг на друга. Но я физически ощущала на себе его ярость. Не знаю, как у меня хватило сил вытерпеть это. Дверь в квартиру Лу была не заперта, и я пулей влетела внутрь. Почти бежала, представляя себе, как подруга лежит больная в кровати, не в силах пошевелиться. Каково же было моё удивление, когда в постели я её не нашла. «Больная» сидела на кухне за столом и спокойно пила чай из блюдца, закусывая печеньем. Выглядела она при этом совсем неплохо: глаза блестели, румянец заливал щёки. От вчерашнего недомогания не осталось и следа. ― Привет! ― растерянно протянула я, ― вижу, тебе стало лучше. Думала, что ты тут беспомощная лежишь. Мчалась как паровоз впереди твоего братца, он еле угнался за мной, правда, Марк? И я, не глядя, указала назад, чувствуя, что «змей» стоит прямо за моей спиной. Лу поставила блюдце на стол, расхохоталась и бросилась меня обнимать. ― Маш, как здорово, что ты пришла. Я так рада! Со мной и правда всё хорошо, зря ты волновалась. Но всё равно спасибо, что беспокоилась. ― А мне, Луиза, ты «спасибо» сказать не хочешь? ― прошипел Марк за моей спиной. ― Тебе, братик, а за что? ― Я же выполнил твою глупую просьбу, привёл эту... «соседку» к тебе, разве не так? ― Ну, допустим. Спасибо, Марк. Извини, но сейчас я хочу побыть с моей подругой, ― она сделала упор на слово подруга, явно намекая, что он, Марк, ей не друг. Во всяком случае, мне это было очевидно. Брат, без сомнения, тоже это понял. Мне даже стало как-то не по себе от резкости её слов. ― Что ж, раз ты так хочешь, я уйду. Но мы ещё поговорим, потом, ― в его голосе звучала обида, и мне даже показалось, что это была ревность. Но я могла и ошибаться, ведь ничего не знала об этих двоих и их странных взаимоотношениях. Он вышел из кухни, хлопнув дверью на прощание. Я села за стол рядом с Лу, подперев щёки руками, и внимательно на неё посмотрела. Похоже, мой взгляд её смутил. Она вскочила и торопливо начала что-то искать в кухонном шкафу. ― Что ищешь? ― спросила я, продолжая сверлить Лу взглядом. ― Чашку, конечно. Не могу же я пить чай одна. ― Не стоит, не буду ни пить, ни есть, ни разговаривать с тобой, пока ты всё мне не объяснишь. Так что не суетись, садись за стол и рассказывай. После моих слов Лу как-то погрустнела и покорно села. ― И что ты хочешь знать, Маш? ― Ну, например, кто ты и твой брат такие? Почему ты бегаешь от него на самом деле? Куда ходила вчера вся такая расфуфыренная со своим «врагом» под ручку, и что с тобой случилось? И у меня таких вопросов ещё много, и, главное, сколько из рассказанного тобой было правдой, а сколько ― не очень. Объясни, если, конечно, мы подруги, ну а если нет, ладно. Я домой пойду, у меня своих проблем выше крыши... Лу молчала. То ли сочла, что я не заслуживаю правды, то ли и в самом деле не могла мне рассказать о себе. Я подождала немного, встала и на деревянных ногах развернулась к двери, собираясь уйти. И тут она решилась. ― Не уходи, Маша. Я попробую объяснить, что смогу. Твоё дело ― верить или нет. Но сначала обещай, что этот разговор останется между нами... ― Могла бы и не просить. Вот, кстати, держи кольцо, сохранила его для тебя, ― и я сняла с шеи цепочку и протянула Лу её «наследство». ― Только цепочку верни, это мамин подарок. Если ты и правда не можешь мне всё рассказать, так расскажи главное. Только пусть это будет правдой, сказки я и сама умею сочинять... ― Хорошо, и спасибо за колечко. Я уж подумала, что это проделки Марка, всё утро его ругала. Выходит, зря. ― Лу сняла колечко с моей цепочки и зажала его в кулаке. В глазах у неё стояли слёзы. ― Знаешь, Маш, ты и сама, наверное, уже догадалась, что я и Марк отличаемся от обычных людей. Не знаю, почему. Мы такими родились. Есть и другие, такие же. В большинстве своём мы живём по своим очень строгим законам. Например, нам «не рекомендуется» близко общаться с людьми не нашего круга. ― Наподобие меня? ― встряла я, ― получается, это же секта какая-то... ― Да. Мы во многом зависим от Совета, который практически руководит нашей жизнью. Ужас, да? ― Не то слово, кошмар! Я бы ни за что не позволила собой командовать! ― Точно, Маш, ты всё правильно поняла. Особой свободы у нас нет. Так заведено. Все принимают эти правила, даже если им это не нравится. ― А если сбежать? Я бы точно сбежала из такой тюрьмы... ― Не получится, они найдут и накажут так, что пострадают все родные. У меня похолодело в груди. ― Что значит― накажут, как это? Лу посмотрела на меня с грустью и так тяжело вздохнула, что я не решилась расспрашивать её об этом. ― Неужели нет никакого выхода? ― Почему же, есть. И целых два. Первый. Тот, кто посвящает себя служению Совету и проходит специальный ритуал, становится избранным. А избранным многое разрешается. Например, они могут защищать своих родных, если те попадут в беду. Марк пошёл по этому пути. ― Так он такой зазнайка, потому что стал избранным? Лу вдруг улыбнулась. ― А знаешь, Маш, на самом деле, он сделал это из-за меня. Я была несносным ребёнком, непослушным и всегда во что-нибудь влипала. Пока жива была бабушка, она меня защищала. А теперь, когда мы остались одни, ― она вздохнула, ― Марк, решил, что, как старший в семье ― а он меня всего-то на двадцать минут старше, должен присматривать за мной. Вот и решился на этот ужасный поступок. ― Не понимаю, Лу, что же в этом ужасного? Выходит, он не плохой человек, раз заботится о тебе? ― Вот именно, не понимаешь, ― вдруг зашипела на меня Лу, её щёки сильнее покраснели, а в глазах появился то ли гнев, то ли отчаяние. Почему мой вопрос так её расстроил? Она быстро взяла себя в руки и продолжила, но её голос звучал очень печально. ― Если бы ты знала его раньше ― озорным, смешливым, очень добрым. Мы с ним были не разлей вода. Всегда вместе, всегда заодно. А этот чёртов ритуал словно заморозил в нём человеческие чувства, сделал из него равнодушного и бессердечного избранного. Знаешь, у Марка даже температура теперь всегда пониженная, он холодный, как ледышка, его невозможно согреть. Он делает только то, что нужно Совету. Может, ты заметила, он даже улыбнуться по-человечески не может. Я уже забыла, как он смеялся раньше... ― Бедняжка, ― прошептала я в ужасе. ― Так вот почему он такой... Лу кивнула. Мы немного помолчали, я пыталась «переварить» услышанное от подруги, а потом решилась спросить: «А другой способ, ты говорила их два?» Тут Лу неожиданно улыбнулась и снова стала похожа на себя, смешливую и неунывающую девчонку. ― А второй способ ты мне только что вернула, ― она разжала кулак и показала колечко. ― Кольцо? ― восхищённо протянула я. ― Да, кольцо моей бабушки. Не знаю, как оно попало к ней, она держала это в строгом секрете. Не представляю, какая сила заключена в этом простом колечке, но даже Совет боится его как огня. Правда, я не вру. Поэтому только тот, кому принадлежит кольцо, может плевать на все их правила и законы и жить свободно. Заниматься любимым делом, дружить с кем хочется, и, вообще, послать их всех! И Лу засмеялась. ― Я всегда была не такой, как все, непокорной как бабушка. Она прожила свою жизнь, как хотела. Колечко помогло ей в этом. Бабушка очень меня любила, и поэтому завещала его мне. Я задумалась. ― Лу, а как же Марк? Она не любила его, что ли? ― Да ты что! ― возмутилась Лу, ― обожала, но считала сильным, способным справится и без её помощи. К тому же кольцо может защитить нас обоих. Вот только Марк не поверил, что после смерти бабушки я сумею сохранить кольцо. Он знал, что его постараются у меня отобрать, поэтому решил подстраховаться. А получилось только хуже, он сам стал тем, кто не дает мне жить свободно... ― Не понимаю, Марк же на твоей стороне, да? Зачем же ты говорила, что он хочет отобрать у тебя кольцо и готов даже убить за него... ― Маша! Ты плохо меня слушала, что ли? Марк ― уже не тот, что раньше. Этот ритуал искалечил его, сейчас он выполняет задание Совета: найти меня и отобрать любой ценой кольцо. Понимаешь, любой ценой! Лу говорила это с такой горечью, что я готова была заплакать. Мне было жалко их обоих. Неужели Марк теперь такой бесчувственный, что может причинить вред сестре? Почему же тогда он этого до сих пор не сделал? И как быть с тем, что я видела, когда Лу почти потеряла сознание: сострадание и любовь к сестре на лице Марка не были поддельными... Я рассказала Лу о своих сомнениях, но она мне не поверила, уверяя, что заклятья ритуала ещё никому не удалось обойти. ― Не думаю, Лу, ― стояла я на своём, ― вспомни, что говорила твоя бабушка: «Марк сильный, справится». Думаю, она знала, что произойдёт, и верила, что Марк сможет сопротивляться заклятию. И потом, своими глазами видела, как он беспокоился о тебе. А иначе, давно бы «тюкнул» по голове и забрал колечко. ― Ну, не так просто его у меня отобрать. Бабушка что-то «намудрила», и теперь колечко постоянно возвращается ко мне, даже если я его теряю. И это во многом благодаря тебе, Маш! ― Выходит, Лу, мы встретились с тобой неслучайно, ― задумчиво сказала я, ― твоя бабушка была гадалкой? ― Не-а, потомственной ведьмой. Но, думаю, что ты права насчёт нашей встречи. Как-то всё это не тянет на «случайность»... Мы снова замолчали, обдумывая эту мысль, и тут я вспомнила. ― Слушай, ты вчера куда-то ходила с братом, да ещё вся такая... ― я замолчала, подбирая слово, чтобы не обидеть Лу. ― А, это ерунда. Марк женится через месяц, надо было прийти на встречу с родителями невесты. Ну, не могла же я ему в этом отказать. У него кроме меня и нет никого. Вот и пришлось туда тащиться. А так не хотелось. Они все в этой семейке такие мерзкие, а его невеста, вообще ― дура-дурой! Не могу понять, зачем он её выбрал... Почему-то после слов Лу о женитьбе Марка у меня защемило сердце. Словно меня очень сильно обманули. Да какая мне разница, женится этот задавака или нет. Но почему же вдруг стало так тоскливо? Я постаралась прогнать эти непонятные мысли как можно дальше и сосредоточилась на другом. - Лу, тебе на приёме стало плохо, ты там ела что-нибудь? Тебя, наверное, отравили. Как думаешь, кто это сделал? ― Кто-кто, да ясно как божий день ― будущие родственнички. Любой из них мог это сделать. Они все на Совет работают... ― Ясно-понятно. Думаешь, Марк после этого не изменит своего решения насчёт женитьбы? ― С чего бы? Он делает то, что ему прикажут. И мы одновременно с Лу тяжело вздохнули. На меня напал ступор. Слишком много новой информации свалилось на мою глупую голову. И ведь не пожалуешься ― сама этого хотела. Я промямлила: «Спасибо, что рассказала, Лу. Не всё мне, конечно, понятно. Но на сегодня хватит. Итак, всё это слишком невероятно. Я должна хорошенько подумать...» ― О чём? ― Обо всём, ― пробормотала я и встала. ― Ты не обидишься, Лу, если пойду домой? Обещала маме не задерживаться. ―Хорошо, ― Лу явно была расстроена моим уходом, но старалась не показывать этого и проводила до двери. Обняв подружку на прощанье, я вдруг, сама не знаю почему, сказала: «Всё-таки странный он, твой Марк». Лу удивлённо подняла бровь, так же как это делал он. Я пояснила: «Подбросил утром к двери мой мобильный. Мог бы сразу зайти, сказать, что ты меня ждёшь». ― А, вот ты о чём! Да это не он телефон подбросил. А я, когда узнала, что Марк его у тебя отобрал. Только мне сил не хватило его тебе в комнату отправить, я ещё слишком слаба. Получилось только до двери. ― Ясно-понятно. Ну, тогда пойду? ―Конечно, Маш. А хочешь посмеяться? Мне кажется, ты Марку понравилась. Он всё утро рассказывал, как ты его не испугалась, да ещё командовала при этом. У него так подозрительно глаза блестели, когда он возмущался твоим нахальством, что можно подумать, он в тебя... Я не дала Лу договорить, развернулась, чтобы она не видела моего покрасневшего лица. Бросила на ходу: «Пока!» ― и умчалась по черной лестнице со скоростью пули, ну или другого летательного снаряда. Выскочив на улицу, смущённая словами подруги, я не заметила Марка и наткнулась на него, едва не сбив с ног. Машинально извинившись, подняла голову, увидела его прищуренные глаза и покраснела ещё сильнее. ― Видно, тебя, «соседка», даже Луиза не выдержала и выгнала, раз убегаешь, сломя голову. Или ты опять украла что-нибудь? Первой моей мыслью было бежать от него куда подальше. Но, услышав в свой адрес обвинения, я остановилась, чувствуя, как гнев и обида заполняют меня до кончиков пальцев. ― Что я сделала? А ну, повтори! ― меня опять «понесло», и сдерживать мою злость было некому. Решительно шагнула к Марку и упёрлась указательным пальцем ему в грудь. ― Думаешь, я не догадался, что это ты «свистнула» кольцо у сестры, пока ей было плохо, ― голос «змея» звучал спокойно и насмешливо. ― Серьёзно? Надо же какой догадливый, молодец, возьми с полки пирожок! ― Давай! ― обрадовался «змей», ― я так проголодался. ― Ага! Ясно-понятно, пирожков, значит, захотелось, ― я продолжалатыкать пальцем в грудь Марка, ― размечтался! Я взяла кольцо, чтобы оно тебе не досталось, и сегодня вернула его Лу! ― я попыхтела ещё немного и, перед тем как развернуться и уйти, зачем-то добавила: «У, змей!» Марк смотрел на меня, всё так же кривя рот в ухмылке, но в его глазах не было злости. Они сияли очень подозрительно. Убегая домой, я спиной чувствовала, что он провожает меня взглядом. Мне стоило немалых усилий удержаться и не обернуться... Дома, не раздеваясь, помчалась в свою комнату и бросилась на кровать, зарывшись лицом в подушку. В моей голове царил полный кавардак, иначе бы крепко задумалась: а не слишком ли похожа на сказку история, рассказанная мне сегодня новой подругой? И где была моя голова? Но тогда я всему верила, потому что ждала от жизни чудес. И получила по полной программе, вот только узнала об этом позже. А пока меня душил смех. Знать бы ещё, чем он был вызван. Может, я сошла с ума?Глава 10
Я ещё долго валялась на кровати, мечтательно улыбаясь. Такой меня и застала мама, когда пришла позвать обедать. ― Смотрю, у тебя хорошее настроение, Маша. Наверное, это связано с тем милым молодым человеком, который недавно приходил к тебе. Я подскочила. ― С чего это ты взяла, мам. Скажешь тоже, милый. Я противнее ещё не встречала, это брат моей подруги. Как она его только терпит, ― тут я поняла, что зачем-то оправдываюсь перед мамой, ― и, вообще, давай закроем эту тему. Что на обед? Мама хитро улыбнулась. ― Пойдём на кухню, узнаешь. Моё лирическое настроение было испорчено. За обедом я молчала и старалась быстро всё съесть, чтобы уйти из кухни. Так боялась, что мама опять начнёт меня расспрашивать о Марке, но она молчала. Зато заговорил не в меру болтливый брат, умудрявшийся задавать по десять вопросов в минуту. ― Маш, а когда ты снова пойдёшь к Лу? Возьмёшь меня с собой, ладно? А как там Марк, он такой красивый, да? Он же тебе нравится? Или уже нет? При этом малолетний предатель смотрел на меня невинно и преданно, а я на него ― гневно и многообещающе. Он меня понял и понурил голову. Папа и мама с интересом прислушивались к Ромкиным словам и удивлённо переглядывались между собой. Это было невыносимо. Я буркнула «спасибо» и пошла к себе. Положение спасли подружки, ввалившиеся ко мне, как к себе домой. Они только что вернулись в город и были готовы немедленно поделиться новостями. Я обрадовалась их возвращению, забралась на кровать и похлопала ладонью по покрывалу, приглашая девчонок присоединиться ко мне. А когда они с визгом, толкаясь и смеясь, приняли моё приглашение, скомандовала: «Ну, рассказывайте, как прошло, и не тараторьте! Хочу знать всё и в подробностях». До вечера с небольшими перерывами на чай я слушала рассказы подруг, хихикая вместе с ними, возмущаясь и сочувствуя. В общем, вела себя совсем как раньше, когда мы собирались втроём. Но только чем больше времени проходило, и чем громче смеялись подружки, вспоминая новогодние «приключения», тем больше я понимала, как же мне скучно и неинтересно. Что же со мной случилось за эти дни? Неужели предаю подруг, знакомых мне с детства? Притворяюсь, что ничего не изменилось. И мне стыдно, потому что это не так. Ведь мне хочется быть сейчас в другом месте, с другой девчонкой, которую я почти и не знаю. Потому что она не такая, как они? Да. И я рядом с ней стала другой... Когда же этот бесконечный день подошёл к концу, и девчонки ушли, я не просто вздохнула с облегчением, а застонала и уткнулась лицом в подушку. Чувствовала себя такой усталой и опустошённой. Оказывается, притворяться тяжело. Особенно с непривычки. Не хочу так больше делать. Но через два дня каникулы закончатся, и всё повторится. Тоска... Настроение ещё подпортил Ромка, заявившийся ко мне в комнату. Этот хитрец понял, что разозлил меня и пришёл «подлизаться». Но я была не в духе и наорала на него, а когда он, всхлипывая, ушёл ― сама чуть не расплакалась. Неудивительно, что сны этой ночью у меня были беспокойные. А под утро такой кошмар приснился, что я затемно проснулась, вся мокрая от холодного пота. Долго ворочалась, пытаясь выбросить из головы увиденное мною во сне. Даже решила почитать, чтобы отвлечься. Не помогло. Смирившись, я выключила ночник и попыталась осмыслить свой кошмар: думала, если разберусь в нём, успокоюсь. Но получилось всё наоборот. Воспоминания о сне были обрывочные, логическому объяснению не поддавались, но почему-то я сразу поверила, что этот вещий сон. Много раз себе повторила, что это глупость. И точка. Но легче от этого не становилось. Вот, что мне удалось вспомнить. Сначала я видела себя испуганную и растерянную, сидящую под деревом в лесу. Одежда на мне была порвана, словно я продиралась через колючую проволоку. Я помнила кровь на одежде и то, что было очень больно, свои стоны и призывы на помощь. Кого же я звала? Маму? Нет. А потом была темнота. В следующий раз я опять была в лесу, и что-то тёмное и страшное двигалось на меня. Пыталась убежать, но, как обычно бывает в кошмарах ― не могла этого сделать. Меня словно опутала невидимая верёвка, руки были крепко прижаты к телу, и я даже пальцами пошевелить была не в состоянии. Говорить тоже не могла. Просто ждала приближения «этого» и знала, что скоро меня не станет. Кажется, я смирилась, что никто не придёт мне на помощь, и снова всё поглотила темнота... И опять этот чёртов лес: мои глаза были широко раскрыты, а лицо опухло от слёз. На этот раз я была не одна. Меня закрывали собой Марк и Лу. Они стояли, сосредоточившись, плечом к плечу и сражались с темнотой по-своему. Им было тяжело, они еле дышали. По их красивым лицам текли ручейки пота, и я чувствовала, как вокруг меня вырастала невидимая стена. Теперь я была в безопасности. Но надолго ли? Ответ был очевиден: до тех пор, пока Марк и Лу были живы... Первой упала Лу, её широко открытые глаза смотрели куда-то вверх, из ушей сочилась кровь. Марк даже не обернулся, чтобы взглянуть на упавшую сестру. Он продолжал своё сражение. Я опустилась на колени рядом с Лу, прикоснулась к её лицу и осторожно погладила его. Оно было таким тёплым, живым, вот только пульса на её шее не было. Кажется, я что-то кричала, пытаясь её растормошить, но она не двигалась... И снова пришла темнота, а следом ― последнее видение. Всё происходило как в фильме: Марк упал сначала на колени. Он успел повернуть ко мне лицо и пошевелить губами. Кажется, это было «прости». Он попытался протянуть мне руку и медленно завалился на бок, волосы тёмной волной закрыли его лицо. Я на четвереньках подползла от сестры к брату и сделало то, что наяву никогда бы не осмелилась: прикоснулась дрожащими пальцами к его волосам, отвела их и поцеловала его. Потом, всхлипывая, схватила его сжатую в кулак руку. Осторожна разогнула пальцы и взяла кольцо. Марк хотел, чтобы я это сделала ― надела колечко на палец. И я решилась. Нестерпимый свет залил всё вокруг. На этом мой кошмар закончился. ― Что ж. Похоже, мы все умрём, ― прошептала я, ― пожалуйста, пусть кошмар никогда не сбудется. Я не хочу умирать, и не хочу, чтобы это случилось с ними... Я повторяла эту мольбу снова и снова, вкладывая в неё всё своё отчаяние. Словно это могло помочь. Нет, должно помочь, обязательно, потому что я так хочу! Как ни странно, но с этой мыслью, я, наконец, уснула. Из-за беспокойной ночи проспала почти до обеда. Меня никто не разбудил, и сначала я этому удивилась. Записка на прикроватной тумбочке всё объяснила: родители повели Ромку на новогоднее представление. Вот и ладно. Спокойнее будет. Спросонья я не могла понять, почему мне так муторно на душе. Я лежала и смотрела в потолок, хмуря лоб и пытаясь вспомнить, что же произошло. А когда вспомнила, села на кровати и схватилась за голову. Чтобы плохой сон не сбылся, надо его обязательно кому-нибудь рассказать. ― Кому? Конечно же, не «старым» подружкам. Лу! Только она поймёт, и, кто знает, вдруг сможет предотвратить предстоящий кошмар. Или хотя бы посмеётся над моими страхами и развеет их, ей это под силу! ― приняв решение, быстро привела себя в порядок, схватила с тарелки приготовленный мамой пирожок и сунула его в рот. Подумала секунду и сложила остальные пирожки в пакет. Возьму с собой! Кое-кто, я довольно хмыкнула, вчера так на пирожки напрашивался... Через несколько минут, запыхавшаяся от быстрого бега, уже стояла у двери Лу. Я прокручивала в голове свою будущую речь об ужасном кошмаре, которым собиралась «потрясти» подругу. Почти протянула руку к звонку, но сделать этого мне не дали. Марк осторожно, мне даже показалось, брезгливо, двумя пальцами взял меня за рукав пальто и легонько оттолкнул от двери. ― Привет, «соседка»! Не помню, чтобы я тебя приглашал в гости... ― Привет, привет! ― не растерялась я, хотя сердце в груди у меня заплясало неритмичный, но очень быстрый танец, ― а мне, Марк, чтобы навестить больную подругу твоё приглашение и не нужно. А ты что, караулишь меня, да? И давно? Ага, ясно-понятно! А говорил, что не скучаешь! ― и я попыталась снова позвонить в дверь. Но он опять перехватил мою руку. И на этот раз хватка у него была крепкой. У меня даже лицо перекосило. Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть ― так было больно. ― А ты сильный, Марк. Справился с девчонкой? Как ощущения, нравится? ― Ещё бы, ― прошипел «змей». Я заметила, как покраснели его щёки, а брови нахмурились. ― Да кто ты такая и что себе позволяешь? Втёрлась в доверие к моей сестре и...― он замолчал, словно подбирая подходящие слова, ― задурила ей голову своими глупостями! ― Я-то? Маша, думала уж и не спросишь. Ну, вот и познакомились, а то всё ― «соседка, соседка». А остальное ― не твоего ума дело. Лу взрослая, сама себе подругу выбрала, твоё разрешение ей на фиг не нужно. Отойди в сторону, у меня к Лу есть серьёзный разговор. И руку отпусти, больно же! Мои последние слова о руке странно на него подействовали. Марк словно только что заметил, как крепко сжимает её. И отпустил с таким выражением, будто это была не моя кисть, а ядовитая змея, готовая в любой момент его укусить. Меня это взбесило. Я демонстративно подула на «пострадавшую» конечность, смерила «змея» презрительным взглядом и попыталась проскользнуть мимо него к двери и снова была поймана... ― Пусти, а то хуже будет! ―теперь уже я прошипела прямо ему в лицо, чувствуя, что почему-то совершенно на него не злюсь. Это было странно, непонятно, и потому ещё больше меня бесило. ― И что ты мне сделаешь? Заколдуешь своим страшным заклятием «весеннего ветерка»? ― он усмехался, прижав меня к двери и заглядывая прямо в глаза. Я уже надула щёки, чтобы достойно ему ответить, но передумала и засмеялась. Но не насмешливо и зло, а легко и весело, чем совершенно сбила Марка с толку. Словно то, что происходило сейчас между нами, была просто дружеская шутка. Не ожидавший такого поворота Марк растерялся и явно не знал, как себя со мной вести. Я же продолжила свою «атаку». Просто в тот момент я вспомнила мамины слова: «Дочка, не забывай, что ты женщина. В этом твоя сила». Честно, тогда я не очень-то понимала, к чему мама мне это говорила. Но она была права, чёрт возьми... Сделав невинные глаза, мило улыбнулась, похлопав ресницами, чем заставила Марка отшатнуться. Наверное, он подумал, что я окончательно свихнулась. Прекрасно понимала, что моя внешность далека от совершенства, и не способна свести с ума такого парня, как Марк. Но такой задачи перед собой и не ставила. Надо было просто его ошеломить, и мне это удалось. Во всяком случае, он потерял бдительность и в нерешительности отступил от меня и от двери. Я, продолжая радостно улыбаться, протянула руку и спокойно нажала на звонок. Три раза. Остолбеневший от моей наглости Марк ничего не успел предпринять и только покачал головой, но его глаза так сияли... Дверь мгновенно распахнулась, и на пороге появилась Лу в накинутой на плечи небезызвестной мне шубе. ― Ну, ребята! Вы даёте! Надо же какой спектакль устроили, ― восхищённо промурлыкала Лу, ― а я наблюдаю за вами и жду, чем всё закончится? Подеретесь или может... Я перебила её. ― Привет, Лу! Я к тебе по делу. А ты что сразу дверь не открыла? ― Привет, Маш! Не могла сразу открыть, вы с Марком так мило щебетали, ну прям парочка... ― Сплюнь! ― вспыхнула я, снова становясь грубиянкой и совершенно забыв о том, что минуту назад решила покорять всех своим очарованием. Но прежде чем войти в квартиру, обернулась, шагнула к всё еще растерянному Марку и всунула ему в руки пакет с пирожками со словами: «Ты вроде вчера пирожков хотел, угощайся! Только сразу всё не ешь, живот заболит», ― и, копируя его, нахально приподняла бровь. Под хохот Лу взяла её под руку и втащила за собой в квартиру. Мы прошли с Лу в знакомую комнату, и я по-хозяйски плюхнулась на диван. Лу села рядом, улыбаясь. ― Ну, рассказывай, что там у тебя приключилось, раз ты Марка не побоялась... ― Интересно, а когда это я его боялась, очень нужно... ― И правда, ― согласилась Лу, ― так что произошло? Нужна моя помощь? ― Даже не знаю, Лу, скорее совет, ― и я, путаясь, рассказала ей о своем ночном кошмаре и странных ощущениях, связанных с ним. ― Что ты думаешь об этом, ведь глупость, правда? ― я подняла глаза на подругу и осеклась, испугавшись её бледности. ― Лу, да что с тобой? Ты меня пугаешь! Неужели всё так серьёзно ... Лу молчала, опустив голову, как частенько делала, когда о чём-нибудь задумывалась. Я по опыту знала, что сразу она не ответит, и решила подождать, но тут раздался голос Марка: «Глупость, и ещё какая. В жизни не слышал подобной ерунды. Бред влюблённой дурочки. Начиталась романов, вот и снится всякая дрянь», ― он говорил это уверенным, не терпящим возражения голосом. Но мне показалось, что эти слова предназначались не мне, а Лу. Неужели Марк хочет успокоить сестру? Значит, дело плохо. Марк залез рукой в пакет, который прижимал к груди. Достал, видимо, уже не первый пирожок, осмотрел его со всех сторон и начал есть. На меня он даже не взглянул, его внимание было целиком отдано Лу, что ещё больше убедило меня в серьёзности нашего положения. Я ведь не дурочка и давно поняла, что Марк очень сильно любит сестру и волнуется за неё. А я? Да какое ему до меня дело? Ясно-понятно, что никакого... Лу подняла голову и посмотрела на Марка так, что он чуть не подавился. ― Серьёзно, Марк? Повтори для меня, что это глупость. Что нам ничего не угрожает, ну? Молчишь? Ну и молчи дальше, ешь чужие пирожки... ― Почему это чужие? ― в голосе Марка уже не было прежней уверенности, ― это мне их принесли, правда, «соседка»? Мне уже было не до шуток, и поэтому я безвольно кивнула, но потом добавила: «Не только тебе, «змей», но и Лу тоже». ― Ясно? Делись! ― потребовала деланно весёлым голосом Лу. Но я чувствовала её тревогу, и от этого мне с каждым мгновением становилось хуже. Еле прислушиваясь к шутливой перепалке брата и сестры, затеявший делёж пирожков, с ужасом думала о том, что сейчас меня накроет паника, сердце опять бешено заскачет в груди, а в глазах потемнеет. И, конечно, стоило мне только подумать об этом, как руки начали холодеть, а сердце, в отличие от прошлого раза, не послушалось моих уговоров и заторопилось, переходя в бешеный галоп. Очнулась я на руках у Марка. Он держал меня, прижимая к груди как ребёнка и ласково приговаривал: «Тихо, тихо, всё будет хорошо, ты уже успокоилась, всё в порядке, ты такая молодец, Маша...» И, послушное его негромким словам, моё сердце и правда билось ровно, голова не кружилась, а на душе стало спокойнее. Я тихонько всхлипывала, прижавшись к плечу Марка, и крутила пуговицу на его рубашке, пока она ни оторвалась и ни осталась у меня в руке. В комнату влетела Лу со стаканом воды, который она в спешке наполовину расплескала. ― Марк! Зачем ты держишь её на руках? Ещё уронишь! Положи на диван, я дам Маше воды. Марк послушно исполнил требование сестры и осторожно положил меня на диван. Я не могла отвести от него взгляд. У него были такие удивительные и несчастные глаза. Никогда не поверю, что Марк ― холодный, равнодушный избранный. Я чувствовала его прикосновение: руки были такими горячими, когда он прижимал меня к себе. Ой, мамочки, что это со мной... Лу приподняла мне голову и напоила водой, потом кивнула брату. ― Оставь нас, потом поговорим. Он ушёл, не возразив ни слова, осторожно прикрыв за собой дверь. Я задумалась, так кто из них старший на самом деле? Почему сейчас Марк беспрекословно слушает сестру, и неужели всё дело только в кольце, или есть ещё что-то другое? Лу улыбнулась. ― Тебе уже лучше? Я вижу, Марк поработал с твоим недугом, он мастер в этом. Больше паника не будет тебе мешать, поверь. И сердце тоже будет в порядке. Сказала бы мне раньше, я и сама бы с этим справилась. Ну, теперь всё равно. Она немного помолчала, словно размышляя, стоит ли мне говорить или нет. Потом погладила меня по волосам, словно старшая сестра, которой у меня никогда не было. ― То, о чём ты мне рассказала. Это не просто сон, всё и правда может случиться, хотя, может быть, и нет. В таких делах ни в чём нельзя быть уверенным до конца. Одно могу сказать тебе точно ― ты не пострадаешь, кольцо тебя обязательно защитит. ― А почему тогда в моём сне оно не защитило вас с Марком? ― Кольцо само выбирает, с кем ему быть. Оно выбрало тебя, иначе как объяснить, что оно тебя слушается, приходит по первому зову? У меня так не получается, а я ведь очень сильная, и Марк тоже... ― Ты опять не договариваешь, Лу? ― Может быть, и так. А может, я просто сама не знаю ответа. Прости меня, Маша! ― и Лу обняла меня. ― Но ведь когда-нибудь ты мне всё расскажешь, правда? ― Обязательно! ― Лу лгала мне, я видела это по тому, как она отводит взгляд. Но не стала упрекать её за это. ― А когда это может случиться? Скажи, ведь должен же быть какой-нибудь выход? Лу опять грустно улыбнулась. ― Я уже тебе сказала, что не знаю. Это правда. И как изменить судьбу ― тоже не знаю. Пробовала, и не один раз... ― Значит, надежды нет, совсем? ― Маша! Да не заморачивайся ты с этим. Я же сказала, с тобой всё будет хорошо. Это главное. Живи и радуйся, тренируй свои новые способности, у тебя всё ещё впереди. ― Но я так не могу, Лу! Хочу помочь и тебе, и Марку... ― Хватит, Маша! Забудь об этом, скоро ведь снова в школу, твои подружки наверняка ждут тебя... ― Перестань, как ты можешь говорить так спокойно! Ты хочешь избавиться от меня, да? ― я сама не верила в то, что только что произнесла. ― Ты правда этого хочешь? Лу молчала. Я встала и пошла к двери, не оборачиваясь. Шла и ждала, что она вот-вот меня окликнет: «Стой, Маш, я пошутила! Конечно, мы что-нибудь придумаем, всё будет отлично, вот увидишь!» Но я ждала напрасно. Она так и не окликнула меня. Мой новый, такой необычный и странный мир, только что рухнул, и некому было меня поддержать от падения вместе с ним. В слезах я выбежала из подъезда. Марк курил, прислонившись к обледеневшим перилам. Увидев меня, он выбросил сигарету и шагнул навстречу. Не могу объяснить последовавшего за этим моего поступка, но я бросилась к нему на грудь. Он осторожно обнял меня и молча погладил по голове. Дал мне выплакаться, так и не произнеся ни одного слова утешения, чёртов «змей». Я оттолкнула его, сказав охрипшим голосом: «Позаботься о Лу, ну и о себе. Обещаешь?» ― Обещаю. Мы помолчали. Марк взял меня за руку, но я вырвалась. ― А ты знаешь, что больше не похож на избранного, Марк? ― Знаю, это благодаря тебе. ― Ага. Ясно-понятно, ― пробурчала я, кусая губы, хотя на самом деле мне совсем не было понятно, при чём тут я. Он взял меня за подбородок и улыбнулся. ― Какой же ты ещё ребёнок, «соседка», глупенькая... ― Сам дурак! ― крикнула я, вырываясь из его руки и посылая в него со всей дури заклинание «весеннего ветерка», как он назвал мои слабые потуги навредить ему. И развернулась к дому. Но остановилась, услышав, как Марк охнул. Вот уж не ожидала увидеть, как сильно мой «ветерок» впечатал Марка в стену дома. Видно, ему здорово досталось, потому что на стене остался кровавый след. Я хотела броситься к нему, но он как ни в чём ни бывало, улыбнулся через боль и сказал: «Всё в порядке, не переживай. Беру свои слова назад, у тебя получилось, значит, будет толк». ― Дурак, «змей»! ― прокричала я, развернулась и побежала домой, не оборачиваясь.Глава 11
Дома был только папа ― мама и Ромка ушли в магазин. Я раздевалась в прихожей, не замечая, что мои небрежно брошенные на вешалку вещи упали на пол. Зайдя на кухню, порылась в холодильнике и, найдя холодную куриную ножку, села и принялась задумчиво её грызть. Не могла поверить, что только что рассталась с подружкой, вежливо давшей понять, чтобы я «не заморачивалась». То есть не лезла в их с Марком дела, а проще говоря, выгнала меня. Что ж, если хорошенько подумать ― она права. Меня не будет рядом, им не придётся сражаться и умереть. Это тоже выход. Получается, если хочу сохранить Лу и Марку жизнь, то должна о них забыть, так, что ли? Легко, конечно, сказать, но, кажется, придётся это сделать... Мне стало так тоскливо, что я не заметила, как слёзы потекли из глаз. ― Маша! Курица что ли пресная, раз ты решила её слезами подсолить? ― сказал с улыбкой папа, собирая с пола мои вещи. От неожиданности я подавилась и закашлялась. Папа хлопал меня по спине, повторяя: «Прости, дочка!». Когда кашель успокоился, мы сели на диван. Я как в детстве спрятала голову у него на груди. Он не торопил меня, целуя в макушку. Немного похлюпала носом и успокоилась. ― Не стоит так волноваться, доченька, это может быть очень опасно, ― сказал папа и показал рукой на настенный календарь. Я с недоумением посмотрела сначала на него, а потом на стену и ужаснулась: календарь был весь утыкан кухонными ножами. ― Папа, кто это сделал? Папа ничего не ответил, а только грустно посмотрел мне в глаза. До меня медленно дошёл смысл происходящего. ― Неужели, это всё я? Не помню... ― Когда это с тобой началось, Маша? ― голос папы звучал озабоченно. Сначала я хотела промолчать. Не была готова даже папе рассказывать о своих новых «достижениях». Но немного поразмыслив, решила всё-таки поделиться с ним. Не всем, конечно. ― Несколько недель назад. ― Ясно, ― папа нахмурился и глубоко задумался. Он сидел, опустив голову, обхватив руками колени, и молчал. И кого же он мне напомнил в тот момент? Время шло, а он никак не реагировал: ни удивления, ни расспросов моё заявление не вызвало, только задумчивость. Словно он знал, что так должно случиться и просто ждал, когда это произойдёт. ― Пап, почему ты молчишь? Тебя не удивляют мои «новые способности»? Папа поднял голову. ― Не очень. Ты похожа на свою бабушку, даже в этом, ― он встал и ушёл в свою комнату, оставив меня с открытым ртом. ― И это всё, что ты мне можешь сказать? ― крикнула я ему вслед. Ответа, конечно, не последовало. Ну вот, приехали. Оказывается, и в нашей семье есть свои тайны. И открывать их мне почему-то не спешили. Хотела дома получить немного утешения, а вместо этого... Я вскочила и решительно подошла к двери в папину комнату. ― Пап, я войду, да? ― и вошла, не дожидаясь ответа. Папа стоял у письменного стола, перебирая бумаги в ящике. Я подошла к нему и потеребила за рукав рубашки. ― Ты ведь не думаешь, что я от тебя теперь отстану? ― Конечно, не отстанешь, Маш. Ты же моя дочка. Будешь терзать меня, пока я не открою тебе все свои тайны. ― А что, они у тебя есть? ― с интересом спросила я. ― А у кого их нет? ― улыбнулся папа и протянул мне старую фотографию. Я взяла её и повертела в руках. Интересно, сколько этому фото лет, вон пожелтело уже. На фотографии была молодая красивая женщина с маленьким мальчиком на руках. ― Пап, это ты с бабушкой? Он только кивнул в ответ. ― А почему ты её мне раньше не показывал? Я ведь столько раз просила тебя, а ты всё время говорил, что фотографий с твоей мамой не сохранилось. ― Вот какая ты у меня «почемучка»! Не показывал, потому что был очень на неё обижен, не хотел вспоминать. Она ведь отказалась от меня, отдала на усыновление чужим людям. Мне тогда всего-то пять лет было, и я так сильно её любил. Он замолчал и посмотрел в окно, его лицо стало печальным. Но я не позволила ему снова отмалчиваться и опять потянула за рукав. ― Но ты говорил, что очень любил своих приёмных родителей... ― Любил, верно. Они были замечательными людьми, но я никогда не забывал о маме, и о том, что она сделала. Я до сих пор не смог её простить, поэтому, когда вырос даже не стал её искать. Хотя конечно, мне очень этого хотелось... ― Ну и зря, я бы обязательно разыскала и заставила всё мне объяснить! Уж поверь. Папа усмехнулся, посмотрев мне в лицо. ― Охотно верю, характер у тебя боевой, не то что у меня. Я мало помню о том времени, когда был вместе с мамой. Но она всегда была такой доброй и весёлой, никогда на меня не ругалась. Правда иногда, когда к нам приходили чужие люди, я видел её совсем другой ― отчаянной и дерзкой женщиной. А уж если она сердилась ― надо было прятаться под кровать, потому что ножи и вилки летали по квартире, и не только они. Иногда под потолком кружились разные предметы, ты не поверишь... ― Почему же не поверю, пап? Я и сама много чего вокруг лампы полетать отправляла, правда не знаю зачем... Мы замолчали, каждый думал о своём. Но это молчание не затянулось надолго. ― Так ты не догадываешься, почему бабушка так с тобой поступила? Сам же говоришь, она тебя сильно любила. ― Нет, Машенька. Наверное, у неё были свои причины. Но теперь неважно, её уже нет в живых. ― Откуда ты это знаешь? Значит, снова меня обманул, ведь сказал же, что не разыскивал её? ― Не обманул. Однажды, много лет назад, раздался телефонный звонок, это была Матильда, моя бабушка. Она мне и рассказала, что моя мама Эмма, умерла вскоре после тяжёлых родов. Кажется, она снова вышла замуж, после того, как избавилась от меня, у неё осталось двое детей. Они сейчас уже взрослые... ― И ты с ними не знаком? Они же твои... ― я не закончила, потому что папа меня остановил. ― Не знаком и не собираюсь знакомиться, для меня они ― никто, пустое место. Они забрали мою маму, разрушили моё детство! Я растерялась. И это говорит мой добрый и мягкий папа, который в жизни даже голоса ни на кого не повысил. ― Но папочка, ― тихо осмелилась я ему возразить, ― они же в этом не виноваты. Они твои младшие братья, или может быть, сестрички, а наши с Ромкой... ― Я разве не ясно выразился? Они меня не волнуют. Их просто нет. Всё. Точка, ― он сказал это так твёрдо, что я больше не посмела ему противоречить. Мы снова замолчали, наш разговор принял совершенно неожиданный для меня оборот. Я решила отвлечь папу от неприятной для него темы и спросила первое, что пришло в голову. ― А моя прабабушка, кто она? Ты о ней никогда ничего не рассказывал. ― Прабабушка? Ах, ты о Матильде, ― и он замолчал, а потом криво усмехнулся, совсем как Марк, ― да она просто ведьма, вот и всё. О ней и говорить-то не стоит. Она никогда меня не любила. Я уверен в том, что это старая карга приложила руку к тому, чтобы мама меня оставила. Да ты сама посмотри, вот у меня тут завалялась её старая фотография. Мама зачем-то мне её в сумку положила, когда отправляла к чужакам. Это не бабка, а настоящая ведьма. Он снова порылся в ящике стола, достал ещё одну фотографию и протянул мне, стараясь на неё не смотреть. Я отвела взгляд от папы и уставилась на фото. Лучше бы я этого не делала, а просто ушла из комнаты. Но моё проклятое любопытство пересилило плохие предчувствия. Всмотревшись, я охнула, потому что, уже видела и эту фотографию, и старую женщину на ней с едва различимым лицом и кольцом на пальце, так хорошо мне теперь знакомым. У меня потемнело в глазах. Я медленно опустилась на пол и сидела так, уставившись на знакомое фото, пока перепуганный папа ни поднял меня на ноги и ни усадил на диван, что-то взволнованно повторяя. Кажется, он спрашивал: «Как ты себя чувствуешь?» Как-как. Плохо. А как могло быть иначе? До меня только что дошло, что Марк и Лу мне совсем не чужие люди. И это меня страшно напугало. Что это, совпадение? Что-то слишком много стало их в моей жизни в последнее время. А может быть, это судьба так смеётся, сведя и подружив меня с ...кем же там она мне приходиться? Тётей Лу? А ещё мне стало страшно, потому что мне безумно нравился мой дядя Марк. Вот сейчас я, наконец, сама себе в этом призналась и вдруг такое! Мой дядя Марк. Бред какой-то, не верю. Ну за что мне всё это? Я сидела на диване, кусая губы и повторяя: «Да не может этого быть! Это просто какая-то ошибка», ― пока папа сильно тряс меня за плечи и громко кричал, казалось, прямо в ухо: «Очнись, дочка! Да что с тобой такое?» Я подняла глаза и увидела перепуганное папино лицо, потом сунула ему в руки фото прабабушки. ―Ты точно уверен, что это наша с тобой родственница? Может ты что-то забыл или просто перепутал фотографии? ― Ничего я не перепутал. Я в детстве так боялся твою прабабку. Столько раз хотел, но так и не смог забыть её лицо и каким тяжёлым взглядом она всегда на меня смотрела, повторяя маме: «Он принесёт несчастье нашей семье, избавься от него!» ― А что бабушка Эмма? ― Она прятала меня за спину, и вот тогда по комнате начинали летать ножи прямо у лица её матери. И летали до тех пор, пока злобная бестия не уходила от нас... Я обняла папу. А ведь даже не представляла, как много ему пришлось пережить в детстве. Он никогда не рассказывал об этом. Интересно, а мама знает? Я тяжело вздохнула, отпуская его, и собиралась уйти, но папины слова меня остановили. ― Маша, ты объяснишь мне, что происходит? Неужели, ты знакома с кем-то из этой семьи? ― Не сейчас, пап, позже обязательно тебе всё расскажу. У меня такой бардак в голове, я сама должна во всём разобраться. Ладно? Папа помедлил, но потом понимающе кивнул, провожая меня взглядом. Он у меня такой хороший. А я ушла. Мне было не по себе, оставлять его без объяснений. Наверно, ему было обидно, хоть он и не показывал этого. Но сначала мне надо было поговорить кое с кем другим. И срочно. Я бежала по улице к дому Лу, даже не представляя, что буду ей сейчас говорить. Но мне надо было её увидеть. Хоть она и выгнала меня. Я звонила и звонила в дверь её квартиры, но мне так и не открыли. Даже барабанила кулаком, а потом и ногой, в надежде, что на меня обратят внимание. И только проходившая мимо нетрезвая женщина, посмотрела на меня понимающе и сказала прокуренным басом: «Не стучи, уехала твоя подруга, совсем недавно, с вещами. И с парнем каким-то. Не сказала тебе, да? Все они подруги такие, сволочи», ― и она ушла, продолжая что-то бормотать себе под нос. Я растерялась. Уехала, значит, вместе с Марком, а мне не сказала. Действительно, а зачем? Ведь я, как и мой папа, могу принести несчастье их семье. Пусть уезжает, прячется, забудет обо мне, наверное, для неё с Марком это к лучшему. Она не узнает про меня, про нас... Я спускалась по лестнице, сжав до боли кулаки, и почти ненавидела Лу. Да и Марка заодно. Хотя в душе понимала, что, уехав, они, возможно, спасли свою жизнь. Лучше сразу обрубить все концы и жить дальше. А я, ну что со мной будет? Прекрасно обойдусь и без этой стрёмной парочки. У меня нормальная жизнь, и подруги хорошие, не то что Лу. Жила же без неё и дальше буду, и вспоминать о ней себе запрещу. Я такая сильная, такая... На улице шёл снег. Я стояла, подставив заплаканное лицо снежинкам, и ловила их ртом как в детстве. Наверно, это выглядело очень глупо. Но мне было всё равно. Вот пусть только кто-нибудь ко мне подойдёт и скажет, сразу получит удар моего «весеннего ветерка». Я усмехнулась. Почему-то память тут же подсунула мне лицо Марка: кривая ухмылка, смеющиеся глаза, чуть вьющиеся такие красивые каштановые волосы, сильные руки. Я прошептала: «Привет, дядя Марк! Удачи тебе и твоей сестрёнке», ― я больше не злилась, перегорела, наверное. Потопталась на детской площадке, села на качели и начала потихоньку раскачиваться. Варежки второпях забыла надеть. Руки быстро покраснели на морозе. Но я совсем этого не замечала, вцепившись в металлические качели и продолжая раскачиваться всё сильнее и сильнее. Меня не остановил даже злобный окрик какой-то курившей в сторонке полной мамаши с карапузом лет трёх. ― Эй, корова! Тебе сколько лет, что ты на детские качели забралась? Сейчас я тебя отсюда живо сниму! Я продолжала раскачиваться, мысленно ответив грубиянке: «Тётенька, а у вас дома утюг включён, и чайник на плите выкипает, ― и со смехом наблюдала, как подхватив ребёнка под мышку, она помчалась в подъезд, забыв обо мне. Накатавшись, поняла, что почти успокоилась и пошла домой, засунув в карманы заледеневшие руки. Там, наверное, уже мама с Ромкой пришли, интересно, что они вкусненькое купили? Я такая голодная...Глава 12
Дома царила суета. Ромка по десятому разу рассказывал родителям о своих впечатлениях после посещения «Елки», совершенно забыв, что они были там вместе с ним. Стоило мне войти в дверь, как он набросился на меня, гордо демонстрируя свой «подарок», полученный от Деда Мороза. Я покорно исполнила роль «хорошей старшей сестры», выслушав его восторженную болтовню и одобрив мешочек с конфетами, буркнув: «Вот это да! Круто!» ― и тут же переключилась на маму. ― Мам! Есть хочу, когда будем обедать? Мама улыбнулась. Последнее время она чувствовала себя лучше, чем радовала всех нас. Я посмотрела на её осунувшееся бледное лицо и вдруг поняла, что не позволю никакой болезни отнять её у меня. Поддавшись внезапному порыву, крепко её обняла. И мысленно пожелала ей сил в борьбе с болезнью и полного выздоровления. Я даже зажмурилась, посылая ей всю свою любовь. Мама очень обрадовалась такому проявлению моих чувств, в уголках её глаз появились маленькие слезинки. Она поняла меня без слов и крепко обняла в ответ. Так мы и стояли, обнявшись, а папа с Ромкой с удивлением смотрели на нас. ― Ну, обед готов, быстро все за стол! - скомандовала, совсем как раньше мама, хотя голос её немного дрожал. Мы сели обедать, и за столом снова царили смех и веселье, словно и не было этих трудных для всех нас лет. Я понимала, что до настоящего счастья нам ещё далеко. Борьба за маму впереди, но именно сейчас поверила, что у нас всё получится... «У нас отличная семья, ― думала я, глядя на родителей и брата, ― мы обязательно справимся со всеми трудностями, и никакие чужаки нам совершенно не нужны». Ну, вот опять я про них вспомнила. А ведь дала себе слово больше не думать об этом. Но, видно, это не так просто сделать. Быстро доев, ушла к себе. Села за стол, включила лампу и, достав из пенала разноцветные ластики, запустила их в полёт вокруг зелёного абажура. Я наблюдала за их неторопливым кружением, изменяя то направление их движения, то скорость вращения маленьких «спутников», и думала. Думала о том, о чём совсем недавно запретила себе даже вспоминать. О сегодняшнем разговоре с папой, о Лу, Марке и себе. Почему моя прабабушка Матильда хотела, чтобы папа покинул семью? Чем маленький ребёнок ей не угодил? Может быть, дело не в нём, а в той, что должна была у него родиться, когда он вырастет? Я ― настоящая угроза для её внуков, которых прабабушка сама воспитала. Как там про неё Лу говорила ― «настоящая ведьма». Если «ведьма» знала об опасности, грозящей будущим внукам, возможно, она знала и о том, что дочь ей уже не спасти. Значит, прогоняя моего отца, она пыталась спасти Лу и Марка. Жестоко, но понять её можно. Но бабушка Эмма очень любила сына, защищала его от нападок своей матери. Почему же, в конце концов, передумала и отказалась от него? А что, если всё было совсем не так, и бабушка Эмма отдала папу на воспитание хорошим людям, чтобы спасти его, обречённого жить по их ужасным законам. И только благодаря этому мои папа и мама счастливы вместе, и появились мы с Ромкой. Это тоже было жестоко по отношению к ним обоим, и матери, и сыну, но зато папа теперь свободен. И не знает об этом, и так и не простил свою маму. Кошмар. Я разволновалась, и мои маленькие «ластики-спутники» упали на стол. Взяла себя в руки и снова заставила ластики летать, надо было тренировать концентрацию. Решила серьёзно отнестись к своему новому «я». Учить меня некому, поэтому буду учиться сама. Раз «ведьма» считала меня «злом», значит, могут быть и другие, согласные с ней в этом. Тут мне пришёл на ум тот ужасный сон, и я вздрогнула, отгоняя прочь эти воспоминания. В любом случае, я должна уметь защищаться, знать бы ещё, как это делать... О чём я только думаю, ведь давно знаю ответ ― кольцо. Оно меня защитит. Я ― дочь старшего сына в семье, значит, главная наследница кольца. Вот почему оно так легко приходило ко мне, стоило мне только пожелать этого. Мне надоело гонять ластики, я встала из-за стола и тут увидела в углу это. Что-то тёмное и бесформенное лежало на полу рядом со шкафом и не шевелилось. В другое время я бы билась в панике. Но, благодаря дядюшке Марку, мне это больше не грозило. Сердце билось ровно, но страшно было по-настоящему. Так хотелось закричать ― «помогите», но горло перехватило, и я могла только беззвучно шевелить губами. Секунды текли медленно, но «темнота» в углу не шевелилась и никак себя не проявляла. Чуть дыша, кое-как дотянулась до переключателя на стене и включила в комнате свет. ― Ёшкин кот! ― прорезался мой голос, ― не может этого быть, это же... Я протянула руку к странному предмету и через мгновение в руках у меня была шуба Лу. Она, родимая, точно-точно. Вот и ушки, так хорошо спрятанные на капюшоне среди клочков чёрно-серого меха. Не веря своим глазам, я крутила шубу в руках, пока из её складок на пол не выпал сложенный кусочек бумаги. Я положила «меховую шкурку» на кровать и развернула листок. Это была записка от Лу. Так и было написано крупным детским почерком ― «Записка для Маши от Лу». Я улыбнулась: ну, Лу, какая же ты всё-таки чудачка! Не забыла обо мне, моя подружка... В записке Лу сообщала, что уезжает вместе с Марком, потому что оставаться теперь в городе опасно. Ведь Марк больше не избранный, от «невесты» он отказался и от приказа отобрать у сестры кольцо ― тоже. Теперь их обоих разыскивают. Если найдут, в живых точно не оставят, и кольцо вряд ли поможет, чтобы там бабушка не обещала. Остаётся одно ― бежать. Ещё она отдавала мне шубу, потому что знала, как «она мне нравится». Вот даёт! С чего это она вообще взяла? Страшнее этой шубы я в жизни ничего не видела, поэтому и таращилась на неё. Ну да ладно. Подарок всё-таки. Приятно. А ещё Лу писала, что «любит меня и будет скучать». Тут я вообще чуть не зарыдала. Еле сдержалась. Было кое-что странное в письме, я сразу и не поняла. Лу писала, что «шуба поможет нам общаться». Интересно, как? Пояснений не было, мол, догадайся сама. Буду думать, может, это очередная шутка Лу? Кто знает. Вообще-то, для общения давно телефон придумали... А в конце она написала, что Марк передаёт мне «горячий привет». Я почувствовала, как заливаюсь краской, и даже мои уши горят. Наверное, это «змей» и имел в виду под словом «горячий». Но всё равно, было приятно... Я перечитала письмо раз десять. Особенно про «привет». Повздыхала, прижимая письмо к груди, и спрятала его в свою шкатулку с маминой цепочкой. Потом стала думать, куда пристроить шубу. Хорошо, что вещей у меня мало, и шкаф стоит полупустой, шуба в него точно влезет. Перед тем как убрать «подарочек», я не удержалась и примерила его перед большим зеркалом на дверце шкафа. Удивительно, но шуба сидела на мне очень хорошо, подкладка была шёлковая и приятно холодила кожу. В шубе совершенно не было жарко, хотя я не снимала её почти полчаса, и это при огненных батареях. В завершение своей примерки надела капюшон на голову и подвигала бровями, как Лу. К моей радости, ушки на капюшоне тут же встали торчком. Я приказывала им «шевелиться», «вздрагивать» и даже «сворачиваться в трубочку» ― они послушно выполняли все мои команды. Я смеялась и, кажется, слишком громко, потому что это привлекло незваных гостей. Вернее, одного ― Ромку. Он незаметно пробрался в мою комнату и с открытым ртом наблюдал за моими выкрутасами с «ушами». Я заметила его, когда он неожиданно чихнул. Подскочив от неожиданности, чуть было не направила на брата свой теперь уже не слабый «весенний ветерок». Еле сдержалась. ― Ромка! Ну что ты за бестолочь, а? Сколько раз тебе говорила, чтобы и шагу ступить в мою комнату не смел без разрешения. Ты точно на манную кашу напрашиваешься, навечно! ― Не надо, Маш! Прости, я больше не буду! ― жалобно заныл хитрец. ― Только одним глазочком хотел посмотреть, почему ты так смеялась. Уже сто лет не слышал, чтобы ты веселилась. Всё грустишь или кричишь на меня. И маленький проныра посмотрел на меня жалобным взглядом. Я молчала и думала, как бы его прогнать, но так, чтобы он не разболтал о шубе родителям. ― Маш, какая шуба классная. Это ведь шуба Лу, да? Она её тебе подарила? ― Угадал, только это большой секрет, понял? ― Конечно, не волнуйся, я никому не проболтаюсь, ― и Ромка посмотрел на меня умоляющим взглядом, ― только ты, пожалуйста... ―Что? Условия мне ставить вздумал? ― Да нет же! Просто пошевели ещё этими штуками на капюшоне, у тебя так здорово получается... ― Ладно уж, но недолго! ― и я со вздохом демонстрировала брату разные «финты ушами» на шубе. Ромка визжал от восторга, причём, в прямом смысле. Да что там, мне и самой понравилось. Раздавшиеся за дверью шаги означали, что нашу радость заметили родители. Пришлось срочно прятать шубу в шкаф. Папа с трудом утащил упирающегося брата из моей комнаты. Я, наконец, вздохнула свободно. Помаявшись немного, не выдержала и достала шубу из шкафа. Одев её на себя, начала снова крутиться перед зеркалом, по очереди нажимая на разные пуговицы или засовывая руки в карманы, надеясь найти секрет связи с Лу, о котором она писала в прощальной записке. Так ничего и не обнаружив, пришла к печальному для себя выводу, что я слишком тупая для подобных загадок. Ну, или это была всего лишь шутка Лу, скорее всего, придуманная для меня Марком. Чтобы я помучилась, у, «змей»... Я снова натянула капюшон на голову и стала внимательно рассматривать своё лицо в зеркале, надеясь увидеть похожие с Лу черты. Мы же родственники, как-никак. Она такая красивая, может, и мне немножко красоты досталось, а я просто раньше не замечала. Нет! Ну, «милашкой» меня ещё можно было бы назвать за личико в форме сердечка и ямочки на щеках. Глаза тоже ничего. Конечно, не синие, как у Лу, а тёмно-серые, большие, и ресницы что надо. Я прищурилась, продолжая беглый «осмотр». Губы ― нормальные, рост средний, упитанность ― тоже, ксожалению, средняя, могла бы быть и поизящнее. Зарядкой, что ли, заняться? И тут кто-то громко засмеялся прямо у меня в голове. Я вздрогнула от неожиданности и заметалась по комнате. ― Маш, а ты молодец! Догадалась шубу надеть, ― проговорила, отсмеявшись Лу, ― только думаешь очень громко. Ты и, правда, считаешь меня красивой? Я сглотнула, зачем-то прокашлялась, и сказала мысленно. ― Привет, Лу, ты где? Я тебя не вижу. ― Привет, Маш! Я далеко от тебя, но, когда ты одеваешь капюшон ― хорошо слышу твои мысли. Ты и вправду настоящая милашка. Марк тут рядом со мной, говорит, что полностью со мной согласен. Сидит и хохочет, как последний «свин». Весело, видишь ли, ему! Хочешь, я ему по шее дам? Сначала я онемела, особенно когда про Марка услышала. Прямо задохнулась от стыда. Я тут стою, себя нахваливаю, а этот «змей» смеётся там надо мной. Я закипела не хуже чайника. ― Лу! Если ты мне подруга ― всыпь ему хорошенько, да так, чтобы ему мало не показалось! ― Сейчас сделаю, не сомневайся во мне! ― и я услышала её затихающий голос, ― а ну, иди-ка сюда, весельчак, у меня для тебя есть «привет» от Маши, куда побежал? Какое-то время было тихо, а потом я услышала запыхавшийся голос Лу. ― Маш, дело сделано! Противник повержен и сдался на твою милость, вон просит прощения, да, Марк? ― в голосе Лу слышалась шуточная угроза. Я засмеялась. ― Так и быть, прощаю его! Как же я по тебе соскучилась, Лу. Я сначала думала, что ты укатила, ничего не сказав, обидно было. ― Прости, мы очень спешили. Я тоже по тебе соскучилась, правда-правда. И поверженный «змей» тоже головой кивает, говорит, скучает ещё больше меня. ― Он что, издевается? Добавки захотел? ― беззлобно проворчала я, хотя на самом деле была довольна и улыбалась, надеясь, что они меня слышат, но не видят. ― Он опять смеётся, говорит, что хочет твоих пирожков. ― Размечтался! ― я заулыбалась ещё шире, ― Лу, знаешь, я к тебе заходила, хотела кое-что важное рассказать... Но тут вдруг голос Лу стал серьёзным. ― Маша, нам срочно нужно уходить. Попробуй со мной связаться вечером дня так через два-три, ладно? Пока-пока... И в голове стало тихо. Словно Лу бросила трубку, не хватало только коротких гудков. Я заволновалась: что там случилось с ними, неужели их нашли? Я стянула с себя шубу и аккуратно повесила в шкаф. В этот момент в комнату заглянул папа и сказал, что пришли девчонки и ждут меня, чтобы пойти гулять. Быстро оделась и пошла к подружкам. Лена устроила мне настоящий допрос: почему это я по часу мобильный не беру? Я оправдываться не стала, сказав, что просто была сильно занята. Девчонки дружно завопили: «У-у! Всё понятно! Кто он?» Я усмехнулась, а потом сделала то, о чём потом очень сожалела: показала им фото Марка. Я сняла его на телефон, когда он стоял у подъезда Лу. Зачем? Да сама не понимаю. Вот просто щёлкнула машинально, и всё. Но это была только половина глупости, вторая ― то, что показала это фото подружкам... Они дружно выдохнули: «Не может быть! Да это актёр какой-нибудь, ну и шуточки у тебя, Машка!» В ответ я деланно рассмеялась. ― Угадали! Но что мне оставалось, если вы пристали ко мне, сами виноваты... Мы посмеялись над моим «приколом», и только после этого у меня отлегло от сердца. Кажется, пронесло! Потом мы отправились гулять и бродили до самого вечера. Девчонки весело болтали, а я поддакивала, не давая втянуть себя в разговор. Мои мысли были заняты совсем другим, но об этом никому не хотела говорить. Вечер этого дня и следующий за ним последний день каникул прошли бестолково. Всё валилось из рук, а настроение было «хуже некуда». Я злилась на себя и других, бесилась без причины. На самом деле хотела, чтобы поскорее прошли два дня, и я смогла бы связаться с Лу. Как они там? Вдруг Лу и Марк попали в беду. Вот, что сводило меня с ума. Но прошло два, а потом ещё два дня, и ещё неделя промелькнула, а я так и не смогла услышать Лу. То ли сама что-то не так делала, то ли подруге было просто не до меня. Я мрачнела день ото дня. Прошёл месяц, а связи с Лу так и не было. Наконец, решила, что моих друзей больше нет в живых. Их, наверное, поймали, а кольцо просто не смогло их защитить. А в конце февраля вдруг пришла посылка на моё имя. Отправитель был неизвестен. Я вскрывала коробку, это были книги. Странные, в потёртых старинных кожаных переплётах, без названия издательства и даты выпуска. Текст в них был написан от руки. Они были похожи на дневники, исписанные мелким, малопонятным почерком. Без лупы и не прочитать, хотя зрение у меня нормальное. Я почесала голову, достала мобильный и нашла фотографию Марка. «И что мне с этим делать, а, Марк?» ― спросила я его по привычке. Последнее время часто так делала, особенно, когда мне надо было посоветоваться или пожаловаться на жизнь. Марк с фотографии ничего мне не ответил и, вздохнув, я полезла в шкаф за шубой, чтобы снова попробовать то, во что уже почти не верила. Но шубы там не было. Она пропала. Я задохнулась от ужаса. ― Ромка! ― он был первым, на кого я подумала. Давно присматривался к шубе, всё время просил то потрогать «ушки» на капюшоне, то погладить мех. Но брата дома не было, мама увела его на подготовительные занятия. Папа был на работе. Пришлось ждать. До вечера было ещё далеко, и я решила посмотреть книгу, лежавшую сверху. Нашла большую лупу и приготовилась разбирать текст. На удивление это оказалось совсем не трудно. В первой книге были полные описания каких-то растений, их свойств и способы приготовления то ли лекарств, то ли настоек из этих трав. Названия в большинстве своём мне были незнакомы, хотя встречались и такие известные, как валериана или подорожник. Похоже на травник, справочник знахарки или ведуньи. Это же книги по ведьмовству, или как там это называется! Я закрыла первую книгу и взялась за следующую. Там тоже были описания трав и зелий, но появлялись ещё и другие записи, в которых говорилось о совсем уж странных вещах... Это были заклинания или заговоры, не знаю, как они правильно называются. Так вот, что это за посылка! Книги, предназначенные для ведьмы и, вероятно, принадлежавшие моей бабушке или прабабушке. Я сидела, поглаживая старинные переплёты, и не могла во всё это поверить. Хотела научиться управлять своей силой, но у меня не было учителя. А теперь есть это. Никто, кроме Лу, не мог бы прислать мне книги, значит, есть надежда, что она в порядке. Но почему же тогда она так долго не «выходила на связь»? И тут меня словно громом поразило. Шубы нет, и теперь Лу уже никогда не сможет связаться со мной. Почему-то пользоваться мобильным она не хочет. Что делать? Я застонала и стала биться лбом о книги. Я, конечно, не рассчитывала получить от них ответ таким своеобразным методом, просто мне было так плохо... За этим странным занятием и застала меня мама. ― Маш, что с тобой? Я вымученно улыбнулась. ― Ничего, мамуль, просто задачка трудная попалась. Мама улыбнулась в ответ и прежде, чем уйти, вдруг сказала: «Маша, мне сегодня нужно было из шкафа шарф для Ромы взять. И я увидела там такую странную вещь. То ли драную шубу, то ли полушубок с чужого плеча. Откуда ты взяла такую гадость, даже спрашивать не буду. Но я отнесла её на помойку, там ей самое место! И молчи, это не обсуждается! Как ты могла «непонятно что» повесить рядом с хорошими вещами. Не понимаю, что с тобой творится в последнее время! И она вышла, и правильно сделала, а иначе бы очень испугалась, увидев выражение моего лица в ту минуту. Будь это кто-то другой, а не мама, уж не знаю, что бы я учудила. А так, просто сжала зубы, оделась и помчалась к ближайшим мусорным бакам. Вряд ли их увезли, ведь обычно это делают по утрам, а сейчас был вечер. Я рылась в баках со знанием дела, как заправский бомж. В конце концов, даже практически не испачкалась. Но шубу уже кто-то взял. И на «такое» видно нашлась любительница. Хотя, о чём это я? Лу эта вещь очень нравилась, да и мне, по правде сказать ― тоже. К тому же эта шуба особенная для меня, что я теперь без неё делать буду? ― Всё, порылась без спроса на чужой территории, стерва! Теперь проваливай! ― напугал меня хриплый голос. Я подняла глаза и наткнулась взглядом на угрюмого мужика в старой куртке, из кармана которой выглядывала бутылка. Под мышкой он держал мою шубу. Если честно, мне было очень страшно, но я всё-таки решилась сказать. ― Послушайте, верните мне шубу, пожалуйста. Я её случайно выбросила! ― Ась? Ты чевой-то там проквакала? Жить, что ли, надоело? А ну, брысь отсюда, зараза! ― и он так злобно сверкнул на меня красными глазёнками, что я помчалась домой, не оглядываясь. Забыла в тот момент, что сама способна напугать и заставить бомжа отдать мне шубу добровольно. Страх меня победил. Дома я долго оттирала руки в ванной и всхлипывала, повторяя: «Ну какая же я дура! Как могла так растеряться, и перед кем! Точно, дура! Ясно-понятно, что это так». Вернувшись в комнату, я взглянула на открытый шкаф и пустую вешалку и ещё больше разозлилась: ну, где мне теперь прикажите искать этого бомжа? Его давно и след простыл. А зачем мне его искать? Я же ведьма. Шуба ― теперь моя вещь, а мои вещи обязаны возвращаться к хозяйке. Я зажмурилась и позвала шубу к себе, а когда открыла глаза ― моя лохматая «подружка» висела на своей вешалке. Целая и невредимая, только немного попахивала водкой. Но это уже мелочи. Я погладила шубу, зачем-то добавив: «Молодец, моя девочка!» ― и пошла на кухню к маме. Она разогревала ужин и крутилась у плиты. Я подошла к ней и нежно обняла за плечи. Она обернулась ко мне, и улыбка сползла с её лица. ― Маша, что с тобой, ты такая бледная! Тебе нехорошо? ― Я в порядке, мам. Пожалуйста, больше не выбрасывай мои вещи, даже если они тебе не нравятся. Они - мои. Хорошо? ― Хорошо, ― смущённо ответила мама и добавила, ― прости меня. Я кивнула и быстро вышла из кухни. Мне почему-то было ужасно стыдно перед мамой, хоть и не сделала ничего плохого. Больше того, я знала, что права. Но отчего тогда на душе у меня стало так тоскливо? Я тряхнула волосами, как это делала Лу, прогоняя плохие мысли прочь, и пошла к себе. Достала шубу и надела. А потом и капюшон. «Лу, ну где же ты, куда пропала? Ты мне сейчас так нужна», ― подумала я с тоской, совершенно не рассчитывая, что подруга услышит меня и ответит. Но я ошибалась.Глава 13
Сначала мне показалось, что кто-то тихонько вздыхает у меня в голове, потом громко дышит и молчит, словно не решаясь заговорить со мной. ― Эй, кто это? Лу, это ты, что ли? Ну, не молчи, скажи же хоть что-нибудь! Но ответа не последовало. Я расстроилась: это не могла быть моя подруга, она не стала бы молчать и мучить меня. «Кто же узнал наш секрет, и что ему или ей от меня нужно? Может, снять капюшон?» ― подумала я. Совсем забыла, что этот кто-то с той стороны может слышать мои мысли. ― Нет, Маша, не снимай капюшон. Это я, Марк, мне надо увидеться с тобой и поговорить. ― П-привет, Марк! ― растерялась я, ― но как мы увидимся, ты же далеко? И где Лу? ― Привет. Не так уж и далеко. Я жду тебя у подъезда, выходи. И стало тихо. Я была потрясена. Как под гипнозом, не снимая шубы, вышла в коридор и под удивлёнными взглядами семьи, которой именно в этот момент приспичило зачем-то выйти из кухни, натянула на ноги сапоги. ― Маша! Ты куда-то собираешься? Уже поздно! ― удивилась мама. ― Я ненадолго, ― пробормотала и выскочила за дверь. Марк ждал меня у дома. Было очень холодно, но он был без шапки и в лёгком пальто. Засунув замёрзшие руки в карманы, Марк задумчиво что-то чертил ботинком на обледеневшем асфальте. Падающий снег припорошил его тёмные волосы. Увидев меня, он радостно улыбнулся, но эта улыбка тотчас же погасла, стоило мне сказать: «Я пришла, так здорово снова тебя увидеть, Марк!» Было видно, что он заставляет себя снова улыбнуться. ― Маша! Хорошо, что ты пришла. Эта шуба. Я чуть было не решил, что это Луиза... Ясно-понятно, в шубе он принял меня за сестру, значит ли это... ― Что с Лу, ну, не молчи же, говори! ― выпалила я. ― Луиза пропала, ― упавшим голосом тихо произнес Марк, ― пойдём, поговорим. ― Куда? ― ещё до конца не осознав то, что он сказал, спросила я. Марк кивнул на дом, в котором раньше жила Лу. ― Квартира принадлежит нам с сестрой. Пошли, а то здесь так холодно, ― и, не дожидаясь моего согласия, он развернулся и медленно пошёл к дому «напротив». Я растерялась и послушно поплелась следом за ним. Мы почти подошли, когда я осторожно потрогала Марка за рукав. ― Послушай, Марк. У вас в квартире, наверное, и чая-то нет. Давай зайдём в магазин за углом, купим что-нибудь. Холодильник, наверняка, пуст. Он повернулся, удивлённо на меня посмотрел, а потом покорно кивнул. Мы пошли в ближайший универсам. Там я почувствовала себя в своей стихии. Марк вёз тележку, а я с видом бывалой хозяйки закидывала в неё продукты. Остановилась, когда Марк, вздыхая, спросил: «Маш, мы что, гостей сегодня ждём? Зачем так много набрала?» Меня умилило это «мы». Я улыбнулась и посмотрела на тележку ― подумаешь, всего-то ничего: немного овощей, яйца, молоко, чай, ну и ещё кое-что. ― У тебя денег, что ли, мало? Не хватит? ― Хватит-хватит, ты прямо как Луиза, хочешь весь магазин с собой забрать? ― Иди вперёд к кассе, я уже закончила, ― с чувством собственного достоинства ответила я на этот «выпад». И еле сдержалась, чтобы не добавить: «А то живо ускорю своим «весенним ветерком». Но промолчала. Мне понравилось, что он сравнил меня с Лу. Только расплачиваясь на кассе, вернее, платил Марк, я только складывала продукты в пакеты, вдруг заметила, как странно посматривают на нас девчонки-кассиры. Ну, это было не удивительно. Ведь мы с Марком выглядели довольно странной парой: элегантно одетый красивый молодой человек и странное существо в ужасной шубе с капюшоном на голове. Их любопытные взгляды и перешёптывания возмутили меня, а больше всех «наш» кассир ― «мисс любопытство». Она не спускала с Марка восхищенных глаз и при этом умудрялась кокетничать с ним. Я хмыкнула и, глядя на неё, подумала: «Девушка, а вы в курсе, что у вас волосы похожи на воронье гнездо, и тушь потекла?» А потом с удовольствием наблюдала, как она паникует, пытаясь, как бы между прочим, пригладить волосы. Чтобы окончательно добить её, я выразительно подвигала ушками на капюшоне и облизнулась. Бедняжка побледнела, а я с победным видом вручила пакеты ухмыляющемуся Марку и пошла к выходу из магазина. Мне было весело и почему-то хотелось танцевать. На ум пришла наша первая встреча с Лу здесь же, когда меня поразила её танцующая походка. Неужели это шуба так на нас действует? Мои размышления прервал смех Марка. Мы уже вышли из магазина, и он больше не сдерживался. ― Маша, ты знаешь, что ты просто «нечто»? За что ты так с бедной девушкой? ― Как «так»? ― я пожала плечами, словно не понимала, о чём он говорит. А потом до меня дошло. Я развернулась к нему, приняла боевую позу «руки в боки» и рявкнула ему прямо в лицо, так что он отшатнулся. ― Ты что, без разрешения мои мысли читал, да как ты посмел, «змей»? ― Да успокойся ты, что у тебя за характер, бешеный просто! Я же не нарочно. Ты в капюшоне, вот и слышу всё, о чем ты думаешь. Очень мне интересно твои глупости подслушивать! ― Глупости, значит, ― фыркнула я, сбрасывая капюшон, ― теперь не услышишь, я на это очень надеюсь. Марк хмыкнул и быстро пошёл вперёд, а моё хорошее настроение мгновенно испарилось. И зачем, спрашивается, на него накричала? Вот идиотка! Надеюсь, он не слышит, как я сама себя ругаю. Снова повалил сильный снег, и я пожалела, что не догадалась захватить с собой шапку. Я догнала Марка уже у самого подъезда. В лифте мы ехали молча, никто не хотел заговаривать первым. Когда зашли в пустую квартиру, я выхватила пакеты из его рук и направилась прямо на кухню. Сбросила пакеты на стол, а шубу на стул, поискала глазами фартук, но не нашла его. Тогда подвязала полотенце, вымыла руки и приступила к приготовлению ужина. Спиной чувствовала, как на кухню заглянул Марк, встал в дверях и наблюдал за мной. ― Можно спросить сердитую ведьмочку Машу, что она собирается делать? ― Она собирается тебя покормить, ― ответила я, не поворачивая головы. ― Ага, ясно-понятно, ― «моим» голосом передразнил меня Марк, ― а чем? ― Ужином, ясно-понятно! ― буркнула я. ― Ага, ― начал было Марк, но я его остановила. ― Ну-ка быстро марш в ванную ― мыть руки и не мешай мне, а то получишь вместо ужина шиш с маслом! Марк взял под козырёк и отчеканил: «Так точно, мой генерал! ― а потом вздохнул и жалобно добавил, ― ну что у вас с Луизой за мания такая ― командовать мной, вы, случайно, не родственницы?» От этих слов у меня на мгновение замерло сердце: «Неужели он знает? Не может быть». Взяла себя в руки и показала вилкой, которой взбивала яйца для омлета, на выход из кухни. Марк ушел, а я бессильно опустилась на стул. «Надо бы ему всё рассказать о нашем родстве, но как? И что там, чёрт возьми, случилось с Лу?» ― от этих мыслей меня начало трясти. Через силу встала и продолжила готовить ужин. Работа ― лучшее средство, чтобы отвлечься и не думать. Из-за постоянных отлучек мамы из дома мне пришлось научиться готовить, и теперь я неплохо это делала. Во всяком случае, мне не приходилось краснеть за свою стряпню. Очень скоро аппетитные запахи наполнили кухню. Я порылась в кухонных шкафах и нашла тарелки, ещё пара минут ― и на столе стоял вполне приличный ужин на двоих: салат из свежих овощей с сыром и зеленью, омлет с ветчиной и горячий чай с печеньем. Звать Марка не пришлось. Он прибежал сам, осмотрел стол, радостно потёр руки. ― Выглядит аппетитно! Если это ещё и съедобно... ― А ты проверь, ― спокойно сказала я и села напротив него. ― Приятного аппетита! ― сказали мы хором, засмеялись и начали есть. Еда с тарелки Марка исчезала очень быстро, он удивлённо качал головой и нахваливал. Я довольно улыбалась и потихоньку подкладывала ему на тарелку лучшие кусочки. Было видно, что Марк очень голоден, хоть он и старался этого не показывать. Наш ужин закончился быстро, и на столе не осталось даже крошек. ― Марк, наверное, я не рассчитала и приготовила слишком мало. Хочешь, я ещё что-нибудь ... ― Нет, Маша, что ты, я сыт. Спасибо огромное. Сиди, я сам вымою посуду, ― и он встал, собирая тарелки со стола. Я не сразу решилась его спросить. ― А где ты обычно ешь? ― Где придётся... ― Ясно-понятно, ― и осеклась, но на этот раз Марк не стал меня передразнивать. Он молчал и гремел у мойки посудой. Я встала из-за стола и подошла к окну. Здесь, на кухне, на окнах не было занавесок, и было заметно, что из моих окон за нами наблюдают. «Ромка, вот маленький паразит, даже носом в стекло уткнулся. Приду домой ― не знаю, что с ним сделаю». Тут вспомнила, как перед Новым годом также смотрела на окна соседнего дома и смеялась над странными прыжками Лу. А потом испугалась страшной звериной мордочки, которой она пыталась меня отпугнуть. Я усмехнулась, быстро надела шубу и набросила на голову капюшон, подошла к окну и сосредоточилась на Ромке. Особенно не рассчитывала на успех, но старалась изо всех сил. Представила морду злобной рычащей соседской собаки, которую в нашем дворе все обходили стороной. Кажется, у меня что-то получилось, потому что Ромка отскочил от окна и убежал. ― Ну, зачем ты так с ребёнком, ― сказал Марк, подойдя ко мне сзади. Он осторожно взял меня за плечи и увёл от окна. Я выскользнула из его рук и сказала в своё оправдание. ― Это мой младший брат, так ему и надо, чтобы не подглядывал! ― Нет, не надо! Он же ещё маленький и просто любопытный. Ты же любишь его? Кивнула, мне стало стыдно за то, что сделала. Марк смотрел на меня понимающе, я тут же сдёрнула капюшон с головы. ― Я тоже люблю Луизу, хотя характер у неё, ― он посмотрел на меня и улыбнулся, ― такой же вспыльчивый, как у тебя. Пойдём в комнату, поговорим.Глава 14
Кивнув, пошла за Марком. Только сейчас мне вдруг пришло в голову, что я вдвоём с мужчиной в его квартире. Вечер, темно, родители наверняка ждут меня и волнуются, а мне почему-то не хочется отсюда уходить. «Надеюсь, Марк меня сейчас не слышит, а то подумает... Разве это так важно? И что вообще я сегодня вытворяю? Зачем сюда пришла? Мы могли бы поговорить и на улице или зайти в кафе. Откуда мне вообще знать, что у него на уме?» ― эти сумбурные мысли закрутились в голове, пока я шла за ним в комнату, занавешенную плотными шторами. Мне стало как-то не по себе, и я остановилась в дверях. ― Перестань так плохо думать обо мне и садись на диван. Мы же собирались поговорить о Луизе, помнишь? ― Помню, ― тихо сказала я, продолжая стоять в дверном проёме, ― а ещё я помню, как ты говорил, будто не читаешь мои мысли. А что тогда ты только что делал? Ведь капюшона на мне не было, а? Как я могу доверять тебе? Никуда не пойду, вернее ― пойду, но домой. И ты мне не помешаешь! ― Конечно, не помешаю. Я и не собирался этого делать. Да, каюсь, слышал твои мысли и без капюшона, потому что на мне это, ― и он показал мне кольцо Луизы на своем пальце. И как я его раньше не замечала. Ах, да! Он же всё время прятал руки в карманах. Вот, «змей»! ― Немедленно признавайся, что ты сделал с Лу! Почему её кольцо у тебя? ― меня даже в жар бросило. Марк тяжело вздохнул, на минуту прикрыл лицо ладонями, а потом грустно и, мне показалось, разочарованно посмотрел на меня. ― Какая же ты глупышка, Маша! А я уж было поверил, что мы с тобой если не друзья, то хотя бы на полпути к дружбе. Ведь оба любим Луизу. Я пришёл к тебе, потому что сестра искренне считает тебя подругой. А мне сейчас больше не с кем поговорить и посоветоваться. И, знаешь, я бы никогда не причинил тебе вред. Как только ты могла подумать обо мне такое. Наверное, насмотрелась мыльных опер, дурочка... Его лицо покраснело от обиды, похоже, он говорил искренне. ― Я, видимо, сделал глупость, позвав тебя сюда, извини. Думаю, тебе и правда пора домой, маленькая ведьмочка. Какое тебе дело до нас. Спасибо за ужин, пойдём, провожу... Услышав эти слова, я задохнулась от слёз. ― Да как... ты можешь говорить такое, совести у тебя нет! Я месяц с ума сходила, ждала от Лу весточки. Как ненормальная каждый вечер одевала эту дурацкую шубу и ходила по комнате, мысленно звала подругу. А ты, чёртов «змей»! ― я набросилась на Марка с кулаками и била его по плечам до тех пор, пока он не обнял меня и не прижал мою голову к своему плечу. Я всхлипывала, а Марк обнимал меня, повторяя: «Прости, прости меня, Маша...» Когда я немного успокоилась, мы сели на диван. Вместо забытого дома платка пришлось вытирать нос салфеткой, обнаруженной на кухне Лу. Мы молчали, обоим было трудно начать разговор. Пытаясь отвлечься, осматривала уже знакомую мне комнату: занавешенное шторами окно, одинокая лампочка на потолке, разноцветные свечи на полу вдоль стен, только теперь некому было их зажечь. Всё по-старому, разве что пыли прибавилось. ― Когда Лу пропала? ― я начала первой, стараясь не смотреть на Марка. Страшно было представить, на кого сейчас была похожа: красный нос, потеки туши на щеках... ― Почти сразу, как тебе удалось с ней связаться, дня через два. Мне понадобилось уехать ненадолго. Перед отъездом она заставила меня взять кольцо. Я отказывался, ведь это её защита, но Луиза очень упряма, спорить с ней невозможно. ― Ага, ― согласилась я. ― Мы договорились, что она будет в убежище и никуда не выйдет до моего возвращения. Она обещала. А когда я вернулся на следующий день ― её не было. Всё было перевёрнуто вверх дном, наверное, искали кольцо. Это я виноват, нельзя было её оставлять. ― Марк тяжело вздохнул. Взъерошив руками волосы, вскочил с дивана и волнуясь, начал ходить по комнате, поворачивая кольцо Лу на пальце. Я почему-то подумала: «Какие тонкие и длинные у него пальцы, как у музыканта». ― Как ты думаешь, где она может быть? ― спросила я, уже догадываясь, что он мне ответит. ― Понятия не имею. Я искал сестру всеми известными мне способами, но не нашёл даже намёка на след. Это-то меня и пугает. ― А через хрустальный шар пробовал с ней связаться? ― я встала, подошла к встроенному шкафу и достала прикрытую чёрной тканью сферу. Ту самую, которую так беспечно разбил Ромка. Протянула её Марку, но он только грустно улыбнулся. ― Так можно связываться только на небольшие расстояния. ― А ты всё равно попробуй, ― настаивала я, ― а вдруг получится? Марк ухмыльнулся, посмотрел на меня, как на глупого ребёнка. ―Только для твоего спокойствия, ― и взял шар из моих рук. Он осторожно поставил его на стол и снял ткань. Я стояла рядом и, затаив дыхание, следила за каждым его движением, ожидая волшебства. Но Марк просто положил руки на шар и внимательно на него смотрел. Прошло несколько долгих минут, в течение которых ничего не происходило. Я уже приготовилась сдаться и признать своё полное поражение, но внезапно по шару прокатилась красная волна. Вскрикнула от страха, но Марк даже не пошевелился. Он провёл пальцами по поверхности шара, повторяя движение волны и громко сказал: «Луиза, если слышишь меня, ответь или дай знак». Тихий голос, пришедший словно издалека, произнёс: «Марк, это ты?» ― Луиза! ― крикнули мы одновременно, и в эту же секунду Марк резко толкнул меня. С воплем я упала на пол, а хрустальный шар взорвался, осыпав нас осколками. Я продолжала кричать от страха, когда Марк поднял меня с пола и на руках отнёс на диван. Он сел рядом, взял мои руки в свои ладони и, наклонившись ко мне, стал что-то говорить. Я замолчала, стараясь расслышать его слова, и у меня это даже получилось. Но язык, на котором говорил Марк, был мне совершенно незнаком. Уж не знаю почему, но это сработало: мне сразу стало легче. Я успокоилась и даже нашла в себе силы спросить Марка: «А почему у тебя кровь на лице?» ― Где? ― Да вот же, ― провела рукой по его щеке, а потом показала красную от крови ладонь. ― Ты же ранен! ― Пустяки! Это царапины, наверно, зацепило осколком шара. Сейчас пойду, умоюсь, побудешь одна, да? Я кивнула. Марк, пошатываясь, пошёл в ванную комнату. Сзади под его лопаткой торчал большой осколок шара. Не помню, как я вскочила и подбежала к нему. ― Марк, у тебя там...осколок под лопаткой! Он обернулся. ―Большой? ― Д-да... Марк вернулся в комнату, подошел к зеркалу и посмотрел через плечо. ― Сможешь вытащить? ― Попробую. Он сел на стул, подставив мне спину. ― Не бойся, Маш. Найди в ванной полотенце, обмотай ладонь как можно больше, чтобы не пораниться, и резко выдерни осколок. У тебя получится. Он не глубоко вошёл, его легко достать. Но сначала принеси бутылку водки, она стоит в шкафу. ― Будешь пить? ― Возможно, но потом, а пока надо будет продезинфицировать раны. ― Ага, ясно-понятно, ― пробормотала я, выполняя указания Марка. И хоть ему явно было плохо, он улыбнулся. И что его во мне всегда так смешит? Не понимаю. Видно, я всё ещё была под воздействием тех непонятных слов, что говорил Марк, приводя меня в чувство, потому что справилась с задачей на «отлично». Осколок был благополучно удалён, раны обработаны, йод и бинты и пластырь нашлись в аптечке. Когда я закончила перевязку «больного», и даже подмела осколки злополучного шара, мой взгляд упал на часы ― было уже одиннадцать вечера. ― Марк, мама меня убьёт. Точно! Надо идти, давай завтра договорим, ладно? ― заныла я, представив, что ждёт меня дома. А если Ромка проболтается про наш с Марком ужин ― мне вообще «крышка». ― Конечно, прости, это ты из-за меня задержалась, ― смутился Марк, одной рукой помогая мне надеть шубу. Вторая его рука пострадала и была мною крепко забинтована. Я пыталась уговорить его не провожать меня, но он не послушался. Упрямый «змей», кое-как набросив на плечи лёгкое пальто, проводил меня до двери, махнув на прощание измазанной йодом кистью. ― Завтра снова шубу надену, чтобы ты мог со мной связаться, ― сказала я ему перед уходом. ― Ты лучше мобильный заряди, я тебе позвоню. А то сегодня полдня пытался дозвониться, оставалось надеяться, что хоть про шубу не забудешь, ― улыбаясь, сказал Марк. Я подождала, пока он скроется на лестнице, и только тогда полезла в карман за ключом. Но его не было ― забыла дома в пальто. Надо было звонить в дверь. Потопталась в нерешительности, пожелала себе удачи и нажала на кнопку. Открыл папа, лицо у него было строгое, что бывало крайне редко. ― Я дома, ― зачем-то сообщила ему. ― Вижу, что ещё скажешь? И почему у тебя такой вид, будто ты плакала? Тебя кто-то обидел? ― в папином голосе зазвучали испуганные нотки. ― Да нет же, я в порядке. А где мама? ― Мама расстроена, что ты ушла так надолго и даже не позвонила нам. Она легла пораньше, не трогай её. ― Ну, извини. ― А кроме «извини» ничего рассказать мне не хочешь? ― Не-а. Со мной всё нормально. Ну, задержалась у подруги, подумаешь. ― У какой? У Леры и Леночки тебя не было, мы им звонили. Значит, новая подруга появилась? ― Появилась. Пап, не приставай, пожалуйста. Со мной всё в порядке, у меня был такой трудный день, я устала. А перед мамой завтра извинюсь, хорошо? Мой добрый папа только кивнул, я обняла его, потом сбросила сапоги и босиком, но в шубе пошла к себе в комнату, провожаемая его внимательным взглядом. Мне хватило сил только на то, чтобы повесить шубу в шкаф, поставить заряжаться мобильный и броситься с разбега на кровать. «Потом разденусь», ― подумала я и уснула, совершенно забыв, что завтра в школу. До того ли мне тогда было?Глава 15
Утром я, конечно, проспала. Долго брыкалась, не желая подниматься, пока папа меня будил. Встала и как зомби поплелась в ванную, по дороге натыкаясь на все углы. И застонала, увидев в зеркале своё отражение. Долго отмывала тушь и ещё дольше пыталась накрасить глаза. Похоже, что с этой задачей я справилась не очень хорошо. Потому что встретившаяся на кухне мама посмотрела на меня с удивлением. ― Что опять не так? ― спросила я у неё, пытаясь схватить с тарелки бутерброд. ― Во-первых, доброе утро, Маша. А, во-вторых, ты ничего не хочешь мне сказать? ―Э-э, доброе утро, мам! Прости меня за вчерашнее, засиделась у подружки, заболтались... ― И как зовут твою подружку? Я чуть было не ляпнула ― Марк, но чудом удержалась и, запихивая бутерброд в рот, кое-как сумела выговорить. ― Мам, я же не маленькая! Ну что ты мне допрос устраиваешь! Мама вздохнула, нахмурилась и строго сказала: «Не маленькая, говоришь? А по твоим поступкам этого не скажешь. С сегодняшнего дня ― никаких «гулянок с подружками». ― Она произнесла это с таким нажимом, чтобы я поняла ― ни в каких таинственных подруг она не верит. ― После школы сразу домой. Ясно? ― И надолго этот домашний арест? ― На неделю, а там посмотрим. ― Ясно-понятно, ― обречённо выдохнула и быстро убежала из кухни. Я катастрофически опаздывала в школу. Спорить с мамой и «качать права» было просто некогда. Сегодня первым уроком была контрольная. В школе Лена встретила меня с усмешкой. ― Опять проспала, что ли? ― И ты туда же! А как догадалась? Вместо ответа она сунула мне под нос зеркальце. Я охнула, увидев, что накрасила только один глаз. С помощью Лены кое-как исправила ситуацию и помчалась на урок. Изменение в моей внешности заметила и Елена Ивановна, наш завуч и математичка. Она что-то пробурчала про боевую раскраску каких-то там индейцев и, посмотрев на меня, неожиданно спросила: «Я правильно говорю, Михайлова?» Я же была озабочена заданием и не вслушивалась в то, что она говорила, и потому спокойно кивнула. ― Конечно, Елена Ивановна, ― и продолжила смотреть в контрольный листок. По классу пролетел смешок, завуч возмущённо покачала головой и пошла между рядами. Лена толкнула меня в бок и прошептала: «А ты сегодня в ударе!» Я с удивлением на неё посмотрела, даже не поняв, что она имеет в виду. На большой перемене неожиданно позвонил Марк. Он спрашивал, когда я освобожусь. Пришлось коротко рассказать ему о домашнем аресте. ― Ясно, буду ждать тебя около школы после занятий, ― и отключился, даже не спросив, что я думаю по этому поводу. ― Случилось что-нибудь? ― спросила Лера, тоскливо жуя листья салата, у неё была очередная диета. ― Пока ничего, но, думаю, что обязательно случится, ― вздохнула я. Подруги переглянулась между собой, но больше приставать не стали, ограничившись замечанием: «Странная ты сегодня, Машка!» Из школы я вышла после трёх часов, предупредив девчонок, что не могу задерживаться и спешу домой. За воротами школы остановилась, озираясь, но Марка нигде не было. ― Если он думает, что как дура буду здесь стоять и ждать его, то очень ошибается. ― Я злилась и уже развернулась в сторону дома, но тут кто-то сзади ладонями закрыл мне глаза. ― Угадай, кто? ― раздался весёлый голос Марка. ― Прямо теряюсь в догадках, «змей», ― я сбросила его руки и развернулась. Марк улыбался, и гневная отповедь о нехороших людях, заставляющих девушек себя ждать, застряла у меня в горле. Я смотрела на него и удивлялась: на его лице не было ни следа вчерашней катастрофы с шаром ― ни порезов, ни синяков. Рука, ещё вчера щедро замотанная бинтами ― тоже была в порядке. Сегодня на Марке была чёрная куртка с дорогим мехом на капюшоне, пушистый синий шарф красиво охватывал шею. «Всегда хотела такой шарф, ― мысленно позавидовала я, ― ужасно дорогой, наверное». ― Привет, Маш! Ты замёрзла? ― С чего это ты взял? ― А у тебя взгляд такой сердитый, и нос покраснел! ― Что? Не может быть! ― я начала быстро растирать нос варежкой, но, услышав смех «змея», остановилась и показала ему кулак. Продолжая смеяться, Марк перехватил мою руку и несколько раз постучал ею себя по лбу. ― Плохой «змей», плохой, да? ― и снова засмеялся. Смутившись, я вырвала руку. ― Что-то у тебя сегодня настроение слишком весёлое, хочешь, испорчу его, а, юморист? Он виновато потупился, нарочно переигрывая и не переставая улыбаться. ― Нет, мой генерал, не надо, я больше так не буду! Не знаю почему, но сердиться на него я не могла и вздохнула. ― На первый раз прощаю, куда пойдём? Марк не торопился с ответом, снял с меня школьный рюкзачок и закинул на своё плечо, потом почему-то посмотрел мне за спину, хмыкнул и подозрительно громко сказал: «Пойдём ко мне!» Я обернулась и увидела своих подружек, стоящих в метре позади меня. Они потрясённо смотрели на нас. Вот чёрт! Только этого не хватало. В это время Марк снял с шеи свой чудесный шарф и обмотал его вокруг воротника моего старенького пальто, после этого вцепился в мою руку и потащил за собой. Он шёл быстро, я еле успевала за ним. ― Ты что творишь, Марк? Совсем крыша поехала? Что я теперь девчонкам скажу? ― А должна? ― Что? ― Почему ты должна им что-то объяснять? У тебя от них нет секретов? ― Есть, но ведь ты нарочно меня подставил, зачем? ― Сам не знаю, ― не оборачиваясь, снова засмеялся «змей». Я взбесилась и вырвала руку из его ладони. В это время мои ноги предательски разъехались на припорошённом снегом льду, и я почувствовала, что падаю на спину. Не знаю, как Марк успел меня подхватить, должна признать, что реакция у него просто потрясающая, и снова крепко ухватил за руку. Но я всё равно на него дулась. ― Послушай, это моё последнее предупреждение. Не смей больше так делать, понял? ― То есть, не ловить тебя, если упадёшь? ― Болван! ― Вот теперь понял. Дальше мы шли молча. Обычно я еду из школы на автобусе, тут всего-то две остановки, но Марк упрямо тащил меня вперёд, и я решила больше с ним не спорить. Признаю, что мне нравилось вот так идти рядом с ним, держась за руки. Я прятала улыбку в шарф, но всё портила настырно лезущая в голову мысль о том, что это просто дядя ведёт свою племянницу домой. Как же рассказать ему об этом? Вот засада... Перед самым домом Марка я резко выдернула свою руку из железной хватки и спряталась за его спину. ― Стой так и не шевелись! ― шёпотом сказала я ему. ― А что такое? Ещё подруги показались на горизонте? ― так же шёпотом ответил Марк. ― Хуже! Сюда идёт мой папа! Действительно, навстречу шёл папа. Судя по пакетам в руках, он возвращался из магазина. Я замерла в ужасе, не представляя, как буду объяснять ему, почему до сих пор не дома и к тому же не одна.... ― Не бойся, он пройдёт мимо и даже не заметит нас, ― спокойно сказал Марк и оказался прав. Папа свернул и зашёл в подъезд нашего дома, не оглядываясь. ― Ты его загипнотизировал, что ли? ― спросила я. Марк ничего мне не ответил, только почему-то нахмурился, открыл дверь в подъезд и легонько подтолкнул меня вперёд. ― Пошли, сегодня я угощу тебя обедом! ― Пиццу что ли заказал? ― Нет, я суп сварил, сам, ― не скрывая гордости, сказал Марк, когда мы поднимались на лифте. ― И часто ты суп варишь? ― Первый раз, специально для тебя старался. Я подняла одну бровь, подражая ему, и ухмыльнулась. ― Что? На что ты намекаешь? ― теперь в его голосе зазвучало сомнение. ― Посмотрим, ― ехидно ответила я, заранее торжествуя. Теперь-то уж я вволю посмеюсь над задавакой! Мы вошли в квартиру и сразу двинулись на кухню. Марк почему-то приуныл, и мне опять стало его жалко. А когда я увидела на кухонном столе чистую скатерть, вазу с фруктами и прекрасную розу в хрустальном бокале ― то ехидничать и насмехаться над ним мне окончательно расхотелось. Я решила его подбодрить. ― Что-то я так проголодалась! Пошли скорее мыть руки, будем пробовать твой супчик. Марк усадил меня за стол, подошёл к плите и снял крышку кастрюли. Я потянула носом, пытаясь уловить аромат, но ничего не почувствовала. ― Марк, что так долго? Неси суп. Он не ответил, стоя ко мне спиной, его плечи вздрагивали. Я не на шутку испугалась, подскочила, чуть не опрокинув стул, к Марку и заглянула ему в лицо. Он беззвучно смеялся, сжав губы и явно с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Мой взгляд переместился в кастрюлю. То, что там находилось, напоминало скорее желе или холодец, половник не мог пробить образовавшуюся сверху корочку. ― Это что, суп? ― очень удивилась я, ― э... густоват, не считаешь? Мы дружно рассмеялись, хохотали долго, до коликов в животе. А когда успокоились, Марк грустно посмотрел на фрукты и сказал: «Что ж, придётся обойтись яблоками...» ― Да, повар из тебя точно не получится. Ладно, я и правда голодная, ― заглянув в холодильник, удовлетворённо замурлыкала. Какая же я умница, что купила вчера муку, яйца и молоко. Быстро замесила тесто для блинов. А через десять минут Марк уже таскал с тарелки горячие блинчики ― моё фирменное блюдо. Я с улыбкой наблюдала, как он, обжигаясь, дует на блин и радостно показывает мне поднятый вверх большой палец. Можно было и не спрашивать: «Нравятся ли тебе мои блинчики?» Ответ был в его светящихся радостью глазах. Я смотрела исподтишка на Марка и думала, как же сейчас он похож на Ромку. Тот ведёт себя примерно также. Ну, это и не удивительно ― родственники же. От этой мысли мне сразу стало грустно и «змей ― пожиратель блинов» заметил это. Он даже на целую минуту прекратил есть. ― Что случилось, Маш? Я обнаглел, да? Боишься, что тебе ничего не оставлю? ― Нет, не боюсь, ешь-ешь, мне хватит. Потом поговорим, ― и я отвернулась, чтобы он не заметил мои закушенные губы. Удивительно, но мы уже съели все блины, а их было немало, когда я вспомнила, что есть ещё и варенье. Его мы тоже уничтожили, запивая чаем. После этого двигаться совсем не хотелось. Я мысленно проклинала своё обжорство, понимая, что такими темпами не скоро похудею. Не передать, как обрадовалась, когда Марк добровольно взялся мыть посуду. Ну, а потом мы, собственно, и начали говорить. Сначала о Лу. После того, как моя догадка с шаром подтвердилась, стало ясно, что Лу находится где-то недалеко, во всяком случае, здесь, в городе. Марк рассказал, что уже начал активные поиски, но результатов пока не было. ― Не могу я понять, ― опять разволновался он, ― почему она отдала мне кольцо, неужели оно так важно? Важнее её жизни? Я так не считаю. Всегда подозревал, что бабушка слишком преувеличивала «способности» этой штуки. Если бы оно и вправду было таким сильным, нас бы никогда не нашли. На самом деле всё происходило совсем не так, как говорила Матильда. «Кольцо всегда найдёт и защитит свою хозяйку», ― повторяла она. ― Какая чепуха! Будь это так, я бы давно нашёл Луизу, кольцо указало бы, где её искать... Он взволнованно ходил по кухне, я слушала, не решаясь его перебивать. Но потом спросила: «Марк, а что если кольцо тут ни при чём? Если всё дело в Лу?» ― Не понимаю тебя, что ты хочешь сказать? ― Что если Лу не настоящая хозяйка кольца, поэтому оно так себя и ведёт? ― Да что ты, Маша. Бабушка не стала бы нас обманывать, она не просто так отдала его Луизе. Кольцо переходит только к женщине, первой по старшинству в роду. Мама умерла, теперь осталась только Луиза. «И я», ― пронеслось у меня в голове. ― Марк, ― начала я осторожно, ― а ты никогда не слышал о других детях твоей мамы? ― Что за фантазии! Ты прости, конечно, но это бред. Если бы даже кто-то и был, Матильда не стала бы это от нас скрывать. Помолчала, набираясь смелости. ― Я точно знаю, что у твоей мамы был ещё один ребёнок, сын, старший брат Лу и твой, конечно. Ей пришлось отдать его на усыновление. Не знаю почему. Но твоя мама очень его любила, а вот бабушка Матильда ― нет. ― Маша, пожалуйста, не надо так шутить, ― глаза Марка потемнели от гнева, ― я очень тебя... ― он замолчал, не закончив, ― но, всё же, не надо говорить о том, чего не знаешь. Это оскорбляет память мамы, тебе так не кажется? Он, наверное, ждал от меня извинений, но я упрямо сказала дрожащим от волнения и страха голосом: «Поверь, я бы никогда не стала говорить такие вещи, если бы не знала об этом наверняка». ― Продолжай, ― процедил Марк сквозь зубы, даже не глядя в мою сторону. ― Я знаю твоего старшего брата. Это он показал фото своей мамы и Матильды. Раньше уже видела точно такую же фотографию вашей бабушки. Марк, может это всё и ужасное совпадение, но верится с трудом. Человек, о котором говорю ― мой отец. Это значит, что мой папа ― старший сын в вашей семье. Получается, я, а не Лу ― «старшая» женщина в роду. Поэтому кольцо почти не помогает твоей сестрёнке, зато летит ко мне по первому требованию. Мы родственники, Марк. Я замолчала. Он тоже не проронил ни звука. На кухне стало удивительно тихо. Мне казалось, что я слышу,как еле слышно журчит в трубах вода, как точит когти о диван соседский кот за стеной, как шумно бьётся прямо в горле моё сердце... ― Поверь мне, Марк! Знаю, это нелегко принять, сама совсем недавно узнала об этом. Папа заметил, что я изменилась после того, как встретила Лу, и сам мне всё рассказал. А я считаю ― вы с Лу должны знать. Это проклятое кольцо мне совсем не нужно, клянусь тебе. Никогда не собиралась отбирать его у Лу. Я почти плакала, но Марк, потрясённый моим рассказом, продолжал молчать. ― Может быть, мне сейчас лучше уйти и оставить тебя одного? ― Уйди, ― еле слышно сказал Марк, ― и добавил, ― пожалуйста, Маша... Я выскочила из кухни, потом опомнилась, что забыла пальто и вернулась за ним. Марк сидел за столом, положив голову на руки. Я быстро схватила пальто, аккуратно отодвинув подальше от себя синий шарф, и вышла, стараясь не думать о том, что наделала. У меня так дрожали пальцы, что, спускаясь по лестнице, не в силах была даже застегнуть пуговицы на пальто. «Он, наверное, меня ненавидит. Зачем ему новая родственница, из-за которой он не смог защитить сестру. Я всё испортила, хоть ни в чём и не виновата. Наверное, никогда его больше не увижу. Правильно говорят, если долго смеёшься, жди слёз. Но я не буду плакать, ни за что», ― повторяла себе, вытирая рукавом заплаканное лицо, и хлопнула дверью подъезда, где жили Лу и Марк. Отойдя на несколько шагов, я услышала грохот. Обернулась, чуть живая от дурного предчувствия ― тяжёлая металлическая дверь висела на одной петле. ― Неужели это я сделала? ― ужаснулась и осмотрелась вокруг. К счастью, никого поблизости не было, а, значит, не было и свидетелей моего «преступления». Похоже, моя сила растёт, с этим надо что-то делать, знать бы ещё, что? Я быстро побежала домой, на этот раз осторожно закрыв за собой дверь. Дома вкусно пахло, папа готовил плов. Но меня затошнило от запаха еды, наверное, я переела, или просто мне было очень плохо. Папа выглянул в коридор, улыбаясь и помахав мне большой ложкой, но, увидев моё несчастное лицо, ничего не сказал и потихоньку вернулся на кухню. В своей комнате я зачем-то несколько раз переложила с места на место учебники на столе, потом начала лихорадочно протирать книжную полку до тех пор, пока все книжки с грохотом не свалились на пол. Тогда я бросила тряпку и, рыдая, упала на кровать, где и пролежала, глядя в потолок, до самого вечера. Надрывно трезвонил мобильный, но я даже не посмотрела, кто звонил. Пришёл папа, чтобы позвать меня ужинать, но я отказалась есть. Он присел на кровать, и, как маленькую, погладил по голове. В ответ я отвернулась лицом к стене. ― Маша, это всё из-за него, того парня, что я встретил с тобой сегодня у дома напротив? ― Ты видел нас? ― удивилась я, но не повернулась, продолжая рассматривать узоры на обоях. ― Видел. Он твой друг? Я повернулась к нему и крикнула, глядя прямо в лицо: «Нет, он не мой друг, он твой младший брат! Его зовут Марк, и, кажется, он мне очень, очень нравится...»Глава 16
К моему изумлению, эта новость, которая должна была бы его ошеломить, не произвела на папу особого впечатления. Он только кивнул и пробормотал себе под нос: «Так я и думал». Потом встал с кровати и принялся, не спеша, собирать разбросанные по комнате книги. ― Пап! Ты слышал, что я тебе только что сказала? ― Да, Маша, я всё слышал и понял тебя. Знаешь, чувствовал, что когда-нибудь это случится ― мне придётся столкнуться с проклятой семейкой, но что они и тебя во всё это впутают ― не ожидал. Я уже говорил, для меня эти люди не существуют. Они испортили мне жизнь, но я не позволю, чтобы и ты страдала по их вине. Пойду и по-своему поговорю с этим Марком. Он произнёс это спокойным тихим голосом, а прозвучало как самая настоящая угроза. ― Нет, папочка, не делай ничего плохого Марку. Он ни в чём не виноват. Ни он, ни его сестра Луиза. Они отличные ребята, к тому же потеряли свою маму, когда сами были малышами, даже не помнят, как она выглядела. Марк и Луиза рано остались сиротами. У них же кроме нас с тобой и Ромки ― никого на свете нет! В чём их вина, скажи? ― Возможно, ты и права. Они не сделали это с мамой напрямую. Но она умерла, потому что они родились. Она заболела после тяжелых родов, от которых так и не смогла оправиться. Я ненавижу их за это и никогда не допущу, чтобы ты хоть как-то была с ними связана. Ни за что. Они нам чужие. Ты поняла? Я молчала. Что он ожидал от меня услышать? «Да, папочка, я с тобой полностью согласна», ― так, что ли? Но это совсем не так. Лу и Марк не просто мои родные, они мои друзья, и сейчас в беде. Но говорить папе всё это было бесполезно. Он такой же упрямый, как и я сама. ― Папа, обещай мне, что никуда не пойдёшь. Я сама со всем разберусь. Даю слово, если мне понадобится твоя помощь ― попрошу. ― Маша! Но ты же плакала из-за него, он тебя обидел. ― Да нет же, пап! Ты неправильно понял. Я плакала, потому что только что всё рассказала Марку, и для него это стало шоком. Недавно пропала его сестра, а теперь ― это. Мне его жалко, вот и всё. Он хороший человек, поверь мне. ― Боже, дочка! Ты такая наивная, он просто заморочил тебе голову. ― Прошу, не говори о Марке плохо, а то... ― А то что? Запустишь в полёт под потолок? Новый аттракцион ― летающий папа! Я неуверенно засмеялась. ― Ничего я не сделаю. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Просто не хочу с тобой ссориться... ― Вот даже как! Ты можешь поссориться со мной из-за этого мальчишки? ― папа махнул рукой, и книги с пола как по команде поднялись в воздух и закружились, словно осенние листья на ветру. Это было впечатляюще! Теперь понятно, в кого я такая «способная». Ой! А если папа и вправду вздумает «проучить» Марка, они же покалечат друг друга... Я вскочила с кровати и обняла его. Книги, покружившись, аккуратно встали на полку. ― Надо же, пап, а я так не умею! Ну, пожалуйста, ради меня, не вмешивайся, а? ― А ты обещаешь больше не встречаться с этим Марком и его сестрой? ― Он и сам теперь не захочет меня видеть, ― уклончиво ответила я. ― Ладно, сделаю, как ты хочешь. Но чтобы больше никаких слёз из-за них. ― Не будет слёз, ― улыбнулась я, ― давай посмотрим, что ты там приготовил, а то у меня вдруг аппетит проснулся. В это время хлопнула входная дверь, это пришли мама и Ромка. А дальше всё пошло как по маслу: мы ужинали, обсуждали домашние проблемы, и я успешно делала вид, что со мной всё в порядке. Хоть это и было не так. После ужина вернулась к себе. И замерла на пороге. На подушке лежал синий пушистый шарф, я подошла и взяла его в руки. Красная роза, завёрнутая в подарок Марка, почти упала на пол. Еле успела подхватить её. Поднесла к лицу и вдохнула тонкий аромат. Её стебель был ещё влажным. «Та самая, что стояла в хрустальном бокале на столе», ― поняла я. Положив шарф и розу на кровать, я пошла на кухню. Налив стакан воды, вернулась в комнату, бережно опустив цветок в воду. Пусть это был и не хрустальный стакан, я пристроила его на своём письменном столе, закуталась в синий шарф и села, подперев лицо руками. ― Что это значит? Он так прощается со мной или, наоборот ― просит прощения? ― я смотрела, как по моей команде медленно кружится стакан в такт мелодии, звучащей из наушников. Так и не найдя ответа на свой вопрос, я остановила бестолковое кружение цветка и решила, наконец, посмотреть пропущенные звонки. Большинство из них было от Марка, и когда это он успел забить свой номер в мой телефон и даже подписать его ― «Змей»? Не помню такого! Вот ведь хитрюга... Улыбнулась, рука сама потянулась, чтобы позвонить ему, но я передумала. Мне было страшно услышать его голос и то, что он мог мне сказать. Решение проигнорировать звонки Марка далось мне нелегко. Он имел полное право обидеться на меня. Но я упрямая, и решила оставить всё как есть. Поэтому открыла учебник и взялась за «домашку». Я без конца отвлекалась и потому просидела долго. Когда папа зашёл, чтобы пожелать «спокойной ночи», он застал меня с карандашом в зубах, склонившуюся над учебником. ―Ты ещё не спишь? Поздно уже. ― Нормально, посижу ещё, ― ответила я голосом замученного учёбой ребёнка. И папа ушёл, даже не спросив, не заболела ли я, раз сижу в тёплом шарфе... Утро нового дня было таким же, как и все предыдущие. Подружки в школе устроили мне бойкот. Это всё Марк виноват, зачем было устраивать «представление» при девчонках? Я не стала объясняться и просить у них прощения за то, что у меня есть своя жизнь. Если что и беспокоило меня в тот момент, то это ― предстоящий разговор с Марком. Если он вообще захочет со мной говорить после вчерашнего. Я оказалась права насчёт девчонок, после занятий Лена, как ни в чём, ни бывало, спросила: «Что сегодня будешь делать после уроков: пойдёшь гулять или опять «занята»? Ответила, что свободна, и это её устроило. Ну а Леру ― тем более. Из школы мы вышли втроём и сразу же увидели Марка, поджидавшего меня за воротами. ― Везёт же некоторым! ― вздохнула Лера. ― Причём, совершенно незаслуженно, ― поддержала её вторая подруга. И они, задрав носы и демонстративно не попрощавшись со мной, ушли. А я медленно побрела навстречу пугавшей меня неизвестности. Сегодня Марк уже не казался таким весёлым, как вчера, он даже не улыбнулся, увидев меня. ― Привет, почему трубку не брала? Я переживал за тебя... ― Привет. Извини, Марк. Вчера слишком разволновалась, не до разговоров было, ― ответила я, не поднимая на него глаз. ― Ясно, ― он поправил на мне синий шарф. Мне показалось, что его настроение улучшилось, ― как ты? ― Нормально. Это ты вчера расстроился, кажется... ― Да нет, просто как-то всё неожиданно получилось. Не каждый день узнаёшь о новой родне. Кстати, а ты своему папе о нас с Луизой сказала? Он у тебя серьёзный, ― и он усмехнулся. Я навострила уши. ― Почему ты так решил? ― Ну, помнишь, когда мы вчера шли ко мне. Я попытался внушить ему, что нас с тобой там не было. ― Помню, ― выдавила я, и сердце заныло в плохом предчувствии. ― Так вот, ничего у меня не получилось. Теперь-то я понимаю, почему. А вчера растерялся, когда в моей голове вдруг раздался голос: «Немедленно прекрати, мальчишка, если не хочешь остаться без головы!» Я ахнула. ― А ты уверен, что это был он? ― Маш, ну кто же ещё, подумай сама! Я же его пытался гипнотизировать, не представлял, что он такой сильный... ― Да уж. Ясно-понятно. А почему мне вчера не сказал? ― Не хотел тебя пугать. Так ты ему о нас с Лу сказала? Я только кивнула в ответ. Марк грустно усмехнулся. ― Наверняка твой папа не обрадовался нашему родству. ― Это точно. Он запретил мне встречаться с вами, и сам не хочет никого знать. Он очень обижен на всех и на свою маму в первую очередь. ― Я понял, о чём ты, Маш. И что решила? Говори, я не обижусь. ― А ты и вправду такой глупый, «змей»? А что я, по-твоему, сейчас делаю? Разве ответ не очевиден? Проводишь меня до дома? А то холодно стоять, поговорим по дороге... Я взглянула на Марка исподлобья: «змей» довольно улыбался, значит, мой ответ ему понравился. Он снова забрал мой рюкзак и взял меня за руку, а я и не возражала. Мы медленно пошли к дому, ни один из нас не торопился, несмотря на сильный февральский мороз и начинающуюся вьюгу. ― Как дела с поисками Луизы? ― мне стало стыдно, что я со всеми своими переживаниями почти забыла о ней. ― Никак, но я кое-что решил попробовать. Если ты согласишься мне помочь. ― Конечно, соглашусь, а ты что, сомневаешься? Вместо ответа Марк пожал мне руку, и я почему-то покраснела и отвела глаза. ― Ну не тяни, Марк, выкладывай свою идею. ― Да всё просто. Раз ты хозяйка кольца, то сможешь найти, где держат Лулу. ― А каким образом? Мне придётся его надеть? ― я вздрогнула, вспоминая, к чему это привело в моём кошмаре. ― Не обязательно это делать. Просто возьми кольцо в руку и сосредоточься. Ищи Луизу, думай, где она может быть. Кольцо должно показать тебе это место. ― Ты уверен? ― Честно? Нет. Но надо попробовать. ― Я согласна. Давай попробуем. Нужно место, где нам не будут мешать. ― Значит, пойдём ко мне. Я согласно кивнула, и мы ускорили шаг. Нам обоим не терпелось проверить предположение Марка ― вдруг мы найдем мою подружку? ― Слушай, Марк, а почему ты назвал сестру Лулу? Она мне тоже говорила, что её зовут Лулу, а не Луиза. Марк засмеялся. ― Это прозвище она сама себе в детстве придумала, дома мы так её и звали. ― Ага, ясно-понятно. И Марк снова засмеялся. Я возмутилась и попыталась вырвать руку, но он не позволил. ― Ну что смешного? Тебе смешинка в рот попала, да? ― Да, ― просто ответил «змей», не переставая улыбаться. Я надулась, но только для вида, мне и самой было смешно. Но разве я виновата, что слово-паразит намертво ко мне прицепилось? Когда мы подошли к дому Марка и Лу, я оглядывалась по сторонам, желая лишь одного ― чтобы папы не было поблизости. На этот раз нам повезло, мы беспрепятственно пришли домой.Глава 17
«Надо же, думаю об этом доме, как о своём», ― эта мысль меня поразила, и я сказала об этом Марку. Была уверена, что он снова посмеётся. Но он вдруг сказал совершенно серьёзно. ― Правильно думаешь. Ведь теперь ты ― часть нашей с Лулу семьи, значит, и эта квартира принадлежит не только нам с сестрой. Я тебе ключи сделаю. Я расплылась в улыбке. ― Значит, раз я часть семьи, ― сказала, по-хозяйски проходя в квартиру и усаживаясь на знакомый диван, ― могу называть тебя «дядя Марк», да? Марк чуть не поперхнулся. Он в это время пил колу из бутылки, протягивая вторую такую же мне. Я засмеялась, взяла бутылку и тоже стала пить обжигающе холодный напиток маленькими глотками. Марк неожиданно присел на корточки прямо передо мной. Его лицо оказалось напротив моего, и сказал грустным голосом: «Не надо, прошу. Пусть лучше будет «змей». Я к нему уже привык», ― быстро встал и отошёл к столу, поставив недопитую бутылку прямо в его центр. У меня при этом так сильно заколотилось сердце, и щёки запылали, словно я температурила. Мы замолчали, нам обоим неожиданно стало не по себе... ― Хорошо, как скажешь, ― мой голос охрип, и я прокашлялась, ― давай попробуем твою идею с кольцом. Марк послушно подошёл, снял кольцо с пальца и протянул его мне. Я зажала его в руке, зажмурилась и представила себе Лу, такую милую, улыбающуюся, с рыжими, чуть волнистыми волосами и ямочками на щеках, прямо как у меня. Я мысленно звала её, умоляла подсказать, где она сейчас. Это продолжалось до тех пор, пока не почувствовала страшную усталость во всём теле. Еле открыв глаза, прошептала: «Прости меня, Марк, я очень, очень старалась, но пока ничего не получается...» И почувствовала, как он сел рядом со мной на диван, осторожно обнял за плечи. ― Ничего страшного, Маша, ты молодец. Мы хотя бы попробовали это сделать, ― его голос при этом звучал обречённо. Я возмутилась, сбрасывая его руку. ― И не собираюсь сдаваться. Отдохну немного и попробую ещё раз! Боже, какой ты паникёр, Марк, ничего ещё не потеряно. Просто я что-то делаю неправильно. ― И я задумалась, опустив голову, совсем как Лу. Прежде всего, постаралась успокоиться, а потом задала себе вопрос: почему Лу не помогает мне? Да потому, что помогать мне должна не она, а кольцо, и обращаться надо к нему. Я хозяйка, оно служит мне. Как только это поняла, то сразу успокоилась, сказав Марку: «Хочу пить!» Он протянул мне недопитую бутылку колы, и я осушила её одним глотком. ― Я попробую ещё, просто поверь в меня, «змей»! ― и закрыла глаза, обращаясь теперь уже к кольцу. «Покажи мне Луизу», ― я не просила, а приказывала. И это сработало. Перед глазами промелькнула большая улица с кинотеатром, потом аптека, переулок, восточное кафе, вход со двора. Потом картинка изменилась, это был подвал. Лу сидела на старой кровати, прислонившись спиной к серой стене и поджав под себя ноги. Она раскачивалась, её губы что-то шептали. Закрытые глаза внезапно распахнулись, и она пробормотала измученным голосом: «Кто здесь? Помогите, иначе сегодня меня убьют...» ― У меня получилось! Я знаю это место. Она в подвале, сказала, что надо спешить, они собираются сегодня её убить... Вскочив, попыталась сделать шаг вперёд, но ноги подкосились, и я благополучно свалилась прямо в объятья Марка. Дальше был какой-то провал в памяти, очнулась, уже сидя на диване. Я слышала голос Марка, он звал меня, умоляя «прийти в себя». Было тяжело, с трудом заставила себя разлепить тяжёлые веки. ― Маша, Машенька, ты очнулась! Боже мой, какая ты бледная! Что мне для тебя сделать, скажи! ― Для начала успокойся и дай мне чего-нибудь поесть, я такая голодная, могу и тебя живьём слопать. Так что, поторопись. Ну, хоть чаю с печеньем, пожалуйста... ― Я сейчас! ― обрадовался испуганный «змей» и исчез, побежав на кухню. Через несколько минут я уже жадно поглощала какое-то залежалое печенье, запивая его горячим чаем. Стало немного легче, исчезла ноющая боль в животе, но осталась слабость, да такая, что мне не то что встать, а приподняться не хватало сил. Марк, убедившись, что я потихоньку прихожу в себя, подсунул мне лист бумаги и карандаш. ― Пожалуйста, объясни, как найти Луизу, я должен спешить. ―Ты пойдёшь один? Это же опасно. Я сейчас приду в себя, и мы с тобой... ― Не будет никаких «мы»! Ты очень слаба, сама это знаешь. Так бывает, ведь поиск отнимает много сил, по себе знаю. На восстановление может уйти несколько часов, а то и дней. У меня нет времени ждать, у Лу нет времени, Маша. Объясняй. Я кивнула, и хоть меня это бесило, но он был прав во всём. Сейчас не время было думать о себе, надо спасать Лу. Я быстро рассказала Марку, как пройти к восточному кафе, мы там уже бывали с девчонками. Потом Марк помог натянуть мне пальто и замотал вокруг моей шеи шарф. ― Я отнесу тебя домой, а когда всё закончится, обязательно позвоню. Не волнуйся за нас с Лу! ― А что мне делать, пока тебя не будет? ― Отдохни и почитай книги, которые я тебе послал. Тебе надо учиться, маленькая ведьмочка. ― Так это ты? Я думала, это была Лу. ― Разочарована? Мы с Лу так решили, тебе эти книги нужнее... ― Постой, Марк! ― с трудом разжала ладонь и с третьей попытки надела кольцо ему на палец. ― Пусть оно тебе поможет, не упирайся и не мотай головой, со мной лучше не спорить, даже когда я без сил! Марк сдался и оставил кольцо. Тут я кое-что вспомнила, достала телефон и позвонила домой. Подошёл Ромка. ― Алло! Кто говорит? ― Ром, это Маша! Кто кроме тебя сейчас дома? ― Я один, мама сказала, что придёт через полчаса, ей в аптеку надо. Я телевизор смотрю. ― Отлично, Ромка! Я сейчас приду, откроешь мне, понял? Позвоню в дверь четыре раза. ― Ага. ― Ну и молодец. Я выключила мобильный и посмотрела на Марка. ― Теперь можем идти, кажется, нам сегодня везёт ― никого нет дома. Марк понимающе кивнул, подхватил меня на руки и понёс. По дороге на этаже мы встретили ту самую женщину, что рассказывала мне как «моя подружка уехала с парнем». Она внимательно посмотрела на нас и крикнула вслед: «Молодчина, девочка! Отбила-таки, его у рыжей, уважаю!» Мы вошли в лифт, я нажала кнопку первого этажа, так как руки Марка были заняты. Он с интересом посмотрел на меня. ― О чём это она говорила? ― Понятия не имею. Спутала, наверное, с кем-то, ― соврала я, делая вид, что внимательно рассматриваю инструкцию на стене лифта. Марк ничего не сказал, только хмыкнул. Внизу на выходе из дома рабочие чинили дверь, нечаянно снесённую мною вчера с петель, и страшно ругались. Они удивлённо проводили нас взглядами, один из них понимающе вздохнул: «Молодожёны, наверное, так их раз так...»Мы, а, вернее, Марк со мной на руках, наконец, добрались до моей квартиры. Он даже не запыхался, а ведь поднимал мою не худенькую тушку на пятый этаж. Я прятала свою восхищённую улыбку в шарф. Марк поставил меня на ноги, прислонив к стене у двери нашей квартиры, и позвонил четыре раза. Услышав быстрые Ромкины шаги с той стороны, крикнула: «Ром, открывай, это я!» Он открыл и удивлённо посторонился, пропуская вперёд Марка, снова подхватившего меня на руки. Он нёс меня, а я указывала направление: «Прямо по коридору, теперь налево, на кровать. Всё, приехали. Спасибо». Марк тяжело вздохнул. ― Пожелай мне удачи, маленькая ведьмочка Маша. ― Удачи, Марк! Пусть всё будет хорошо, ― и, посмотрев на ошарашенного Ромку, добавила, ― удачи всем нам... Марк кивнул и быстро ушёл. Я слышала, как хлопнула дверь, посмотрела на всё ещё растерянного брата и подозвала его к себе. ― Рома! Это был Марк, брат Лу и мой друг. Да ты его знаешь, ― Ромка кивнул, ― я плохо себя почувствовала, и Марк помог мне добраться домой. Только не надо об этом... ― Маш, я никому не скажу, не волнуйся, ― сказал брат таким серьёзным тоном, что я посмотрела на него с удивлением. А потом он начал осторожно разматывать шарф на моей шее. Потянул за рукава пальто, и мы совместными усилиями стянули его с меня. Он даже сам снял с меня сапоги, и всё это ― в полном молчании. Без каких-либо просьб с моей стороны. Это меня поразило. ― Ложись, Маш, отдыхай. С Лу ведь всё будет хорошо, да? ― спросил он с надеждой в голосе. Я кивнула. ― Очень на это надеюсь. В это время снова хлопнула входная дверь и мамин голос крикнул. ― Рома! Я пришла, ты где? ― Здесь, иду, мам! ― и он вышел из моей комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Я откинулась на подушку. ― Чудеса, да и только! Да что с ним сегодня не так? Стоп! А откуда он узнал про Лу? Я же ему не говорила. Неужели он тоже, как я... Я схватилась за голову ― вот только этого для «полного счастья» мне не хватало...
Последние комментарии
6 часов 37 минут назад
6 часов 58 минут назад
7 часов 23 минут назад
7 часов 27 минут назад
16 часов 57 минут назад
17 часов 1 минута назад