Пять Дней Стражей (СИ) [Светлана Титова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Глава 1

Пролог

За триста лет до настоящих событий

Световой кружок от свечи испуганно метался по стене, выхватывая богатую отделку золоченным шелком, фрагменты картин благообразных старцев, чьи благородные лица с укоризной взирали на дело рук их потомков.

— Никто тебя не видел, анурэ? — зашипел на дородную низенькую женщину высокий худой мужчина с приметным треугольником высшего жреца, блеснувшим золотом из-под плаща, бережно принимая небольшой обвитый светлым шелком сверток и отдавая ей похожий, голубого цвета. — Держи осторожнее, ану. Смотри, хоронись лучше. Не дай, Триединый, заметит кто. Меня водитель «Скитальца» уж заждался. Кровь-то одна, но от беды подальше шелк-то сожги. Тряпки на родовой магии заговоренные. Сильный Хранитель сразу же определит по ауре чье дитя. Эти мне родовые Хранители… Демоны Триединого, сюда идет кто?

Мужчина прислушался, напряженно застыв. Взгляд испуганно метнулся в темноту мрачного коридора. Стоящая рядом женщина с тихим вдохом присела, осенив себя по лбу и обоим плечам защитным знаком. За их спинами вновь угрожающе зашипело. Оба заговорщика как по команде повернулись к стене. Мужчина тихо выругался, помянув демонов, испугавшим звуком оказалась зашипевшее в светильне пламя. Жрец раздраженно скривился, собрав сухую кожу щек в мелкую складку морщин.

— Все сделаю, как положено. Кому следить? Спят же, ваша святость, — пробормотала женщина, поправляя белый платок, плотно прикрывающий лоб и волосы. Она осторожно прижала небольшой, но увесистый сверток к груди. На толстощеком лице расплылась улыбка. — Упились все. Радость-то какая случилась! Да с праздником Мартины так удачно совпало.

— Точно, — согласился высокий старик, — сам Триединый помогает благому делу. Да, будет его милость над Фатариной вечна. Иди, анурэ, завершим начатое.

— Да будет вечна, — отозвалась эхом женщина и скоро нырнула за драпировку на стене в скрытый проход, унося голубой сверток.

Мужчина воровато оглянулся, прикрыл полой светлый кулек и шмыгнул за драпировку на стене, прикрывавшую потайной ход. В коридоре вновь зашипело. Светильник отчаянно замигал. От стены отделилась тень, на каменные плиты мягко спрыгнули четыре кошачьи лапы. Зеленые глаза, горящие изумрудами, довольно зажмурились. Пушистое рыжее тело гибко потянулось. Басовито мяукнув, котяра махнул хвостом и скрылся за драпировкой, бесшумно нырнув за жрецом в потайной ход.

Глава 1

Юлия

Я отложила ручку, сняла очки и потерла переносицу, устало потянувшись всем телом. Наручные часы указывали на явную переработку в полтора часа. Но у помощников судей день не нормирован. Напомнила себе, что если бы не послушалась маму, твердившую, что нормальные девушки не копаются в недельных трупах, и пошла, как мечталось в оперативники, вообще ночевала бы на работе. А надо еще зайти к начальнику, который взял моду вызвать каждый вечер, к неудовольствию личного секретаря, молодящейся шатенки Раечки неопределенного возраста. Поднялась с трудом, страдая затекшим от долгого сидения в одном положении телом, оправила темно-синюю форму, ладно обтекшую фигуру, поймала в темном окне отражение стройной блондинки с короткой стрижкой. Скорчила себе унылую рожицу, подхватила дела и нехотя поплелась к вышестоящему, ожидая нагоняя за бессовестное опоздание.

Секретаря на месте не было, и я, набравшись наглости, негромко стукнула пару раз и тут же ввалилась, намеренно забыв услышать разрешение войти. За что и поплатилась.

М-да. Служебные романы, когда страсть захватывает двоих прямо на рабочем столе, особенно на рабочем столе, красивы только в фильмах и романах. В жизни все выглядит весьма… прозаично. Это мягко говоря.

Шатенка с мелкими кудельками и такими же чертами востренького личика киношно стонала распятая на столе среди канцелярского беспорядка, закинув тощие лодыжки, обтянутые черными чулками, на пояс обширных телес босса, пытающихся сымитировать талию, но бесславно провалившие эту роль еще десяток лет назад. Я стыдливо отвела очи от дряблой пятой точки, ритмично вжимающейся в столешницу и шатенку.

Не знала, что у мужчин бывает целлюлит!

Парочка так увлеклась процессом, что я, оставив дело на столе, сумела выскользнуть за дверь незамеченной. Щеки пылали от смущения, внутри зрела злость на глупое положение, в которое попала по своей же вине. Унылая перспектива работать рядом с пожилым ловеласом, возомнившим себя Казановой, откровенно не радовала. Об том, как видит наше якобы сотрудничество, начинающий лысеть Вениамин Борисович обрисовал в первую же встречу, облизав меня сальным взглядом с ног до головы. Я как могла, отшучивалась, строя дурочку, отнекивалась от притязаний мужика, который мне в отцы годился. Пожаловаться… но он тут свой человек, а я всего лишь стажер. Мне еще с ними работать. Он-то, старый пес, отбрешется, а я себе испорчу резюме.

Сознавая свою безнаказанность, с каждым разом босс становился все наглее, но пока не распускал руки. Стараясь не провоцировать интерес, перестала пользоваться косметикой, духами и приветливо улыбаться.

Увиденные воочию перспективы горизонтального «сотрудничества» окончательно испортили настроение. Перед глазами стояла мерзкая картинка чужого соития. Заказав по телефону такси, зашвырнула сменные лодочки в шкаф, потянулась к сапожкам на низком, удобном каблуке и мысленно застонала. Пальцы коснулись влажного нутра. Утром, спеша на работу, угодила в лужу и промочила ноги. За день закрытая обувь так и не высохла. Перспектива топать домой в сырой обуви добила окончательно. Рядом валялся коробка с логотипом известного бренда — мамин подарок на последний день рождения. Верная своей идее сделать из меня куклу Барби, она выбрала бежевые шпильки максимальной длины.

Говорят, чем выше каблук — тем отчаяннее положение. По ее мнению, мне совсем «кранты».

Терпеть не могу каблуки. И коробка благополучно «спряталась» в шкафу на работе. Меньше попадается маме на глаза — меньше претензий. Но сегодня положение безвыходное. Натянув ненавистные каблуки, серый плащ, прихватила портфель. Хотела уже выйти, когда поймала свое сердитое отражение в зеркале.

Ну, нет! Я, Юлия Валерьевна Мальцева, молодая, незамужняя особа двадцати пяти лет. Сама себе хозяйка! И ни один похотливый старикашка не испортит мне настроение! Вот!

Достала походную палетку и навела неяркий макияж. Добавляя каплю блеска губам, удовлетворенно разглядывала себя в зеркало. Прошлась пару раз от одного угла кабинета к другому, давая ногам время привыкнуть к обуви, благополучно забытой после выпускного в школе. Капелька любимых духов, и я уже летела по пустому коридору к лестнице на выход.

Мерзкий дождик спутал планы красиво пройтись по магазинам и погулять по вечереющим улицам, залитыми золотистым, уютным светом фонарей. Выругавшись про себя за забытый в шкафу зонт, перезвонила такси, настраиваясь на долгий диалог с шофером. Серебристый седан подъехал неожиданно быстро, словно водитель караулил за углом.

— Быстро вы, — не скрывая ехидства «похвалила» водителя, усаживаясь сзади. — Парковая, одиннадцать. Только давайте по Окружной, чтобы в пробке не застрять.

В зеркало заднего вида на меня глянули темные глаза, и мужчина молча кивнул, соглашаясь. От пойманного взгляда внутри нехорошо екнуло. Ох уж это вбитое мамой с детства про незнакомых мужчин, к которым нельзя садиться в машину. Тихо хмыкнув, отогнала иррациональный страх, сосредотачиваясь на мелькающих огнях фар, растушеванных дождевыми каплями по стеклу. Дождь гулко барабанил по крыше, дворники методично смахивали влагу с лобового стекла. Убаюканная теплом работающей печки, пригрелась и задремала. Проснулась сразу и полно, едва машина мягко затормозила. За мутным от испарины стеклом незнакомое высокое строение сияло множеством золотистых огней. Оттерев запотевший пятачок, с растущим возмущением разглядела в густых сумерках музейное трехэтажное строение прежних веков. Дом с лепниной, колоннами и парадным крыльцом из светлого камня никак не походил на стандартную высотку, где я снимала жилье вот уже семь лет. Вход с широкого крыльца, освещенного уличными фонарями, охраняли два гвардейца в форме с закрытыми темными масками лицами. С удивлением разглядела небрежно припаркованный на проезжей части допотопный автомобильчик начала эры автомобилестроения, сияющий алым лаковым боком.

Это какой-то музей? Ничего подобного в нашем городе нет. Я бы знала.

— Куда вы меня привезли? Это не Парковая, одиннадцать, — возмутилась я, отрываясь от созерцания вида за окном. — Это даже не Литерославль! Немедленно везите меня обратно, или я милицию вызову!

Водитель, замерший истуканом на сиденье, подозрительно молчал, игнорируя мое возмущение. Он лишь бросил еще один быстрый взгляд в зеркало заднего вида при упоминании милиции и равнодушно уставился в окно, обозревая другую сторону улицы, освещенную фонарями, по которой лихо неслись автомобили без верха, оглушая пространство воплями клаксонов, как две капли воды похожие на припаркованный алый анахронизм возле незнакомого здания. Приоткрыв от изумления рот, я уставилась на улицу, застроенную схожими трехэтажными домами, по которой перебегали дорогу две барышни, изящно придерживающие пышные подолы. По-другому парочку девиц, облаченных в длинные юбки и короткие приталенные пиджачки с вуалетками на гладких прическах по моде прошлых веков, я назвать не могла. Мимо окна прошел мужчина в котелке и клетчатом костюме, увлеченно читающий газету. В глазу поблескивал монокль.

— Это розыгрыш? Или «Шерлока Холмса» в очередной раз решили переснять? — я уставилась на одетого в джинсовую куртку водителя. Ответом мне послужил тяжелый темный взгляд. — Отвечайте, черт вас возьми!

Я уже не сдерживалась, в раздражении рявкая на странного мужика. Рука шарила в кармане в поиске телефона. Вытянув девайс, я продемонстрировала трубку водителю и злорадно ухмыльнулась, предчувствуя взбучку, которую получит чернявый молчун за свое самоуправство от начальства.

— Заводите мотор и поехали, или я добьюсь, чтобы вас уволили по плохой статье за недобросовестность, — пригрозила мужчине, демонстративно набирая кнопки. Темный взгляд в зеркале вновь ожег, но мужчина даже не повернулся, демонстрируя равнодушный хорошо постриженный затылок.

глава 2

Глава 2

— Успокойтесь, милена, вас доставили сюда на «Скитальце» по моей просьбе, — раздался спокойный, ласкающий слух баритон с приятной хрипотцей над самым ухом, заставивший вздрогнуть от неожиданности. Дрогнувший палец скользнул по пластику, так и не нажав «вызов». — Прошу вас. Поторопитесь.

Едва я успела повернуть голову, дверца машины открылась, влажный воздух, пахнущий лесом после дождя, ворвался в салон. Надо мной склонился странный тип, протягивая широкую ладонь для помощи. Я отшатнулась, стараясь быть подальше от вежливо протянутой руки.

Уцепившись пальцами в портфель, с опаской разглядывала мужчину. Очень высокий, поджарый брюнет с короткой стрижкой. Одетый в белоснежную рубашку, оттенявшую смуглую кожу и черный форменный китель с тонким серебряным кантом, такими же пуговицами и незнакомой геометрией нашивок и знаков отличий на рукавах, левом плече и груди. Отутюженные черные брюки без морщинки. Взгляд мазнул по блестящим в свете фонарей начищенным ботинкам. Короткая стрижка темных волос и плотная черная маска. Странный материал словно обтекал лицо, точно повторяя контур. Я мельком отметила красивый овал, высокие скулы, прямой нос и чувственный изгиб губ, мужественный подбородок. Светлые глаза, сверкнувшие холодом сквозь прорези маски, мельком оценили меня в целом и впились в губы. От столь пристального взгляда они заныли, я едва сдержалась, чтобы не облизнуть.

— Я никуда с вами не пойду! — возмутилась, искоса поглядывая на протянутую руку. — Вы кто такой?

— Милн Девис, — непонятно представился мужчина, — главный дознаватель его императорского величества. Вам нечего бояться, милена.

Теплые пальцы легли на мою ладонь и легко оторвали от кожаной ручки портфеля, по телу разлилось тепло, страх улетучился, сменяясь доверием к брюнету. Я не заметила, как оказалась рядом с мужчиной на плотной брусчатке мостовой рядом с черным кабриолетом начала двадцатого века. Удивленно оглядела автомобиль, доставивший меня непонятно куда. Но могла бы поклясться, что садилась в обычный серебристый седан «Мерседес». Машина тут же завелась и мягко покатила по мостовой, вливаясь в скудный вечерний поток автомобилей. Я проводила ее взглядом, растерянно отмечая зажигающиеся фонари и странности в окружающем. Одежда, напоминающая земную, времен начала двадцатого века. Бежевые и черные маски, которые носили все без исключений проходящие мимо нас люди. Покрытые шерстью или разноцветными перьями ящеры, которых держали на поводках немногие прохожие, с изумлением разглядывающие мое лицо. Один из ящеров, проходя мимо, повернул плоскую голову в мою сторону и зашипел, высунув раздвоенный язык. Я отшатнулась, невольно прижавшись к мужчине, все еще удерживающему мою руку. Отнимать конечность не стала, нуждаясь в странном успокоении, которое перетекало через контакт от его пальцев с моими.

Глаза в последней надежде уставились в небеса, отыскивая знакомые очертания Большой Медведицы и Ориона. Губы не сдержали разочарованный выдох. Темнеющий занавес небес украшали незнакомые россыпи звезд и два тонких серебряных рожка спутников, много больше привычной Луны. И лишь на западе на небосклоне гасли оранжево-зеленые цвета заката, уступая густо-лиловому. Заметив растерянность в моих глазах, мужчина, соскальзывая взглядом на губы, успокаивающе проговорил:

— Я все объясню, милена. Но нам лучше уйти с улицы поскорее.

— Я никуда не пойду с вами! — возмутилась я, вырывая ладонь. — Верните меня домой! Немедленно!

— Вам нужно успокоиться, — устало проговорил брюнет, вновь перехватывая пальцы. — Мы все обсудим в моем кабинете.

Волна тепла и покоя, принесшая тупое безразличие, вновь прошлась по ладони, приятно пощипав кончики пальцев. Он потянул меня к лестнице, я послушной куклой потопала следом, лишь краем сознания отмечая странное равнодушие, которое вдруг снизошло на меня.

Оба высоченных гвардейца сквозь прорези масок покосились в мою сторону, но беспрепятственно пропустили внутрь. Вцепившись в ладонь брюнета, старалась не отстать и не споткнуться на бесконечных каменных лестницах, поспешая за широко шагающим мужчиной. Взгляд равнодушно отмечал музейную роскошь богатой отделки позолотой, натуральным камнем и драгоценными породами дерева. Позолоченные люстры лили мягкий золотистый свет, ярко освещая кованые затейливые узоры перил, статуи и множество зеркал и картин, украшавших стены. Попадающиеся навстречу мужчины, затянутые в серебристо-зеленые лакейские ливреи и прячущие лица за масками, учтиво приветствовали моего спутника. Молодые с изумлением, а что постарше с возмущением кривили губы, разглядывая мое лицо. Обгонять нашу пару никто не решался. Я сделала вывод, что статус милна Девиса оказался достаточно высок, чтобы ему не предъявляли претензий. Как и его рост. Даже на шпильке я едва доставала ему до подбородка макушкой, хотя коротышкой никогда не считалась.

Взлетев на последний этаж, брюнет завернул в первую же дверь, протолкнув меня вперед, где я рухнула в ближайшее кресло. Грудь тяжело дышала. Перед глазами плясали цветные круги.

— Пить, — только и смогла прохрипеть.

Судорожно глотая безвкусную жидкость в голубом стакане, с интересом разглядывала строгую обстановку кабинета Девиса, не гармонирующую с остальным музейным великолепием настоящего дворца. Резкие, тяжелые линии темных стен, обтянутые коричневым шелком, шоколадные портьеры из бархата, скрывающие высокие окна, и тяжелую, под стать брюнету, мебель, немного смягчал золотистый свет настенных бра и настольных ламп. Пока я приходила в себя, местный силовик уселся за стол и склонился над листами, на которых вспыхивали непонятные разноцветные схемы из геометрически неправильных фигур.

— Куда мы так спешили, милн Девис? — едва отдышавшись, упрекнула брюнета, расстегивая плащ. — У меня едва сердце не вылетело.

Взгляд сквозь прорези, оббежал лицо, с трудом оторвавшись от губ, обжег непонятной злостью и томлением.

— Вы, милена, не одеты для общественных мест. И чем меньше народу вас видело — тем лучше.

Стекло звякнуло о столешницу, когда я не глядя оставила стакан, в изумлении разглядывая синюю скромную форму, прямую юбку с длиной на два пальца выше коленей, глухую голубую рубашку, плотные чулки и безликие бежевые шпильки.

— И чем же это мой внешний вид вас оскорбил? — поднявшись, стянула плащ и аккуратно развесила на соседнем кресле.

— На вас нет фрема, — он красноречиво ткнул пальцем в свою маску.

— Ну, могли бы мне принести, — пожала плечами и расстегнула пуговицы пиджака. — Я не из тех, кто нарушает общественный порядок. Надела бы маску, если так положено.

— Фрем подбирается индивидуально, — озадачил брюнет, следя за моими манипуляциями. — Мерить нужно.

— Не нужно, — успокоила мужчину, усевшись к нему поближе, — я здесь не собираюсь задерживаться. Где бы это «здесь» не находилось. Раз уж сюда попала по вашей милости, то не буду злоупотреблять гостеприимством и с удовольствием отправлюсь назад. Вы уж распорядитесь.

Мужчина резко откинулся на спинку кресла. Ноздри изящного носа дрогнули, выдавая раздражение. Карандаш опасно затрещал и согнулся в сильных пальцах. Я вспомнила, что совсем недавно в них были мои пальчики и нервно сглотнув, поерзала на сиденье.

— Вот с этим будут проблемы, милена, — «обрадовал» мужчина. Заметив что-то на моем лице, он добавил:- На ваше счастье, разрешимые проблемы, но сначала вы поможете нам. Я рассчитывал на мужчину, но если Триединому угодно, чтобы это была женщина, то…

Он замолчал, продолжая изучать мое лицо.

— Вот как! — изумилась наглости брюнета, ставившего мне условия. — Вы меня похитили, притащили непонятно куда. Устроили шоу в декорациях к «Шерлоку Холмсу», и еще смеете ставить условия?!

— Смею, милена, — равнодушно отозвался мужчина. — Ваша работа связана с расследованием похищений и убийств, не так ли?

— Не совсем, — прищурилась я, с трудом соображая, что он от меня хочет. — Это вам ребята из Убойного нужны или служащий Прокуратуры. А я помощник судьи по гражданским искам.

Специально уточнила. На последней фразе взгляд милна победно блеснул, он заметно расслабился.

— Судья, выносящий приговоры, — уточнил обрадованный мужчина и, получив мой кивок, закончил мысль:- Значит, расследование преступлений проходит через вас. Это то, что нужно. Вы нам точно поможете, милена.

глава 3

Глава 3

— Я не собираюсь никому помогать, — сложив руки на груди, скопировала его позу. — Вы похитили и незаконно меня удерживаете неизвестно где. Шантажируете. Это на приличный срок тянет.

Брюнет резким жестом отодвинул лист, поднялся из-за стола, заполняя внушительной фигурой пространство комнаты. Щелкнул пальцами, и в воздухе завертелся сине-зеленый глобус со снежной шапкой полюса и незнакомыми очертаниями континента.

— Наш мир Триединый назвал Фатарина. Два континента. Больший — это Гората на полюсе под вечными льдами. Меньший называется Арта. До трагедии мир Арта состоял из несколько стран, но теперь все пространство занимает одна империя Зарат. По имени правящей семьи. Сейчас у власти император Бреслав Зарат…

— Зачем мне это знать, милн Девис? — перебила мужчину, чувствуя, что еще немного и сама поверю в мистику происходящего.

— Затем, милена, что за кратчайшие сроки Зарат потерял двух императоров. И вы здесь для того, чтобы провести расследование и найти преступников. Как только найдете — вернетесь домой. С дарами, — глядя мне прямо в глаза, нес полную ахинею брюнет. — Слово герцога Годарийского.

Они кино снимают в режиме документального фильма? Или я тронулась умом?

Закрыв лицо руками, я мелко затряслась от смеха, чувствуя, как начинается истерика. В пальцы ткнулся прохладный краешек стакана.

— Выпейте, милена, — произнес мужчина. — Это нервное, но скоро освоитесь, и все пройдет.

Его пальцы коснулись моих, и смех тут же стих, по руке вновь прокатилась волна странного спокойствия.

— Мы подпишем с вами договор, по которому вы поможете в деле расследования покушений на императоров семейства Зарат. А я обязуюсь вернуть вас в ваш мир.

— Все это прекрасно, вот только вы не поинтересовались ни моим именем, ни названием моего мира, — констатировала факт. — Вы не собираетесь меня возвращать, милн. Не так ли?

— Не так, — не согласился брюнет, наклоняясь ближе. — Координаты вашего мира, который вы именуете Земля, нам давно известны. А имя можете взять любое. Нам важнее ваши умения, милена.

— Юлия, Юлия Валерьевна Мальцева, — прошипела в лицо, скрытое черной маской. — Обращайтесь ко мне по имени.

Я с удивлением наблюдала, как завороженно смотрит в лицо мужчина, ловя каждое движение губ.

— Я запомню, милена Юли, — по-своему исказил имя брюнет, резко отстраняясь.

Он отошел к одному из шкафов и достал хрустальный графин, наполненный янтарной жидкостью. Оттуда же появилась пара хрустальных рюмок и серебряные блюдца с прозрачными кусочками фруктов, обсыпанными кристалликами сахара и свернутыми рулетами из мяса и сыра.

— Зачем вам земной специалист? Почему вы сами не расследуете свои преступления? — поинтересовалась я, видя явную не логичность в поступках местного главы безопасности, и любуясь тем, как мужчина ловко расставляет закуски. — Даже если допустить, что все сказанное правда, вам все равно проще понять мотивы преступника, чем мне, не знакомой с вашим укладом.

Тонкая струя алкогольного напитка ударила в хрустальную стенку, наполняя воздух ароматом терпкого и пряного букета.

— Наш закон запрещает расследование, — туманно объяснил брюнет, опрокидывая рюмку в рот и закусывая свернутым в трубочку кусочком ветчины. — Угощайтесь, милена.

— Ничего не понимаю. Как может закон запрещать расследовать преступления?! — пригубила напиток, вдохнув будоражащие аппетит винные пары. — Проясните, милн. Мне уже интересно.

Розовый кусочек скользнул между губ, испачкав сахарной крошкой. Я облизнулась, смакуя кисло-сладкий вкус, напомнивший абрикос. Откинувшись на спинку кресла, брюнет напряженно следил за движениями языка. Пальцы дернулись, но послушно сжали тонкую ножку рюмки, словно мужчина хотел сам стереть сладкую крошку.

— Когда к власти пришел первый император из династии Зарат, случилось несчастье, из-за которого все жители носят маски, не снимая вот уже четвертую сотню лет, — с усилием произнес брюнет. — Никто не знает, что произошло. Историки и летописцы согласились, что Триединый наказал семью Зарат за излишнюю гордыню. Как бы там ни было, за короткое время император и его наследники оказались обезображены. Не все тело, только лица.

— Какая-то болезнь? — нахмурилась я.

— Милена Юли, никто не знает, что за кара постигла имперскую семью, — милн Девис резко опрокинул в себя еще одну рюмку. — Император надел маску, чтобы не шокировать народ и придворных. Верные подданные императора, желая его поддержать, надели похожие маски.

Пригубив еще терпко-сладкого напитка, слизнула крошки с пальца и подцепила на серебряную вилку ноздреватый кусочек сыра.

— Но почему скрывать лицо оказалось обязательным для всех? — поинтересовалась у вновь замершего в напряжении брюнета.

— В семьях знати и простолюдинов начали рождаться обезображенные дети. Им приходилось скрывать лица. Их боялись, стыдились, били, случалось, убивали из страха, хотя обезображенная внешность — не заразная болезнь. И император, чтобы прекратить издевательства над несчастными, издал указ всем подданным, достигшим трехлетнего возраста, носить маски.

Я замерла, внимательно разглядывая брюнета, гадая, болен ли он сам.

— Об этом запрещено спрашивать, — прочитав мои мысли на лице, ответил мужчина. — Маски снимаются лишь в одиночестве, между супругами, оставшимися наедине, если сами того пожелают. Фремы разные. Есть повседневные. Черные у мужчин и телесного цвета у женщин. Женщины так же закрывают вуалью нижнюю часть лица, а потому принимают пищу отдельно от мужчин.

— Так вот почему мы так летели в ваш кабинет, и вы странно смотрите на меня, — сглотнула я, поняв, что предстала перед ним все равно что голой.

— Вас это беспокоит, милена? — немного напрягся мужчина.

— Не очень, — пожала плечами, дивясь на странные обычаи этого мира. — Если есть повседневные маски, то есть…

— Фремы Дней Пяти Стражей, — закончил мою мысль милн Девис. — Раз в году наступает время Дней Пяти Стражей или Пятидневье, когда действуют особые законы.

Мужчина замялся и впервые отвел от меня глаза.

— Что это за законы? — сощурилась я, понимая, что ничего хорошего сейчас не услышу. — Они отменяют общепринятые? Давайте, милн Девис, все начистоту, если хотите, чтобы я помогла.

Брюнет махнул очередную рюмку, налил и залпом отправил следом еще одну, выдохнул, сцепил пальцы в замок и нехотя начал исповедь, избегая взглядов в мою сторону.

Я была, конечно, не робкого десятка, и за год через мои руки прошло немало всяких дел, но сейчас чувствовала, что все услышанное вскоре перечеркнет весь мой опыт работы, заставив увидеть еще одну, а может и не одну грань человеческой мерзости. Лишь где-то на границе сознания тревожным пульсом билось странное беспокойство из-за равнодушия, с которым я воспринимала и принимала все происходящее.

Глава 4

Глава 4

— День Первой Стражи — это день воров и воровства. Гражданам можно красть все, что пожелаешь. Королевскую казну или последнюю деньгу у нищего. Наказания за воровство не последует.

Мужчина рвано выдохнул, сцепленные пальцы шевельнулись. Он разглядывал узор на ободке тарелки с закуской, ожидая реакции от меня.

— И что же даже сопротивляться нельзя, если с меня последнее исподнее снимают?! — изумилась я варварскому закону.

— Отчего же, хозяева могут защитить свое имущество, но только голыми руками. Вора можно придушить голыми руками, но не дай Триединый стукнуть по темечку ложкой.

— А если…

— Нарушившему закон и наказавшему воришку как-то еще — смерть, — коротко отрезал брюнет, ответив на невысказанный вопрос. — Закон не приложен. О нарушениях сообщит особая маска, обязательная в этот день.

Повисла пауза. Шестым чувством догадалась, что разрешенные бесчинства в эти пять дней пойдут по нарастающей, и я услышу много грязи, в которой придется покопаться, чтобы разобраться в деле похищения и убийства императоров. Мысленно уже сто раз пожалела, что решила учиться на юридическом.

— День Второй Стражи — день возлияний или пьянства. Жителю империи Зарат нигде и никто не имеет право отказать в выпивке. Даже император обязан налить последнему попрошайке, постучавшемуся в его двери.

— Но там, где пьянство обычно случаются и воровство, и драки, и убийства, — наученная опытом работы, вскинула брови на брюнета. — Это ведь считается нарушением ваших законов?

— Считается, — согласился милн Девис, — и за этим следит Стража. Я один из таких Стражей.

— Вот как! — изумилась я, предполагая, что любящий выпить милн использует законы себе на корысть, а он, оказывается, блюдет их. — Много же вас должно быть на целую империю.

— Хватает. Как я уже говорил, помогают особые маски, обязательные к ношению в Дни Пяти Стражей. Они работают как индикаторы дозволенности проступков для жителей и порталы переноса для Стражей. Отделение Стражей или Внутреннего порядка расположено в департаменте безопасности и состоит из нескольких патрульных команд. Работаем по сменам. На место преступления прибывает ближайший из Стражей, для экономии силы при переносе через портал.

— Избежать наказания нельзя? Если вообще не надевать маску?

— Стражи все это отслеживают и пресекают. Не буду вас утомлять объяснениями как, — выдохнул мужчина и налил себе еще. — Это магия. Маска — магический артефакт. Она настроена на хозяина. Ношение в общественных местах обязательно. За нарушение закона… в общем, не буду повторяться.

Брюнет залпом выпил и закинул в рот несколько кусочков мяса, и угрюмо шевеля челюстями, уставился на мой почти полный бокал.

Похоже, кому-то не помешал бы отпуск. Горит человек на работе.

— Третья Стража — День блуда, — невнятно произнес милн, продолжая сверлить мою рюмку взглядом.

— Да неужели! — воскликнула, не сдержавшись, и вскинула брови. — Даже не удивили, милн Девис. Что-то подобное я ожидала.

Угрюмый взгляд достался мне и бутылке.

— Тогда вам объяснять не нужно, что происходит в этот день в империи, — ровным голосом произнес брюнет, выбирая на тарелке кусочек поаппетитнее.

Внутренне содрогнулась, представив беззащитных женщин и детей перед обезумевшими от похоти и вседозволенности самцами, еще хмельными с предыдущего дня.

— Куда вы на время Дней Пяти Стражей деваете детей? Вы же не совсем…

— Не совсем, милена, — рыкнул мужчина, злобно глянув в мою сторону. — Всех несовершеннолетних на время Пяти Стражей прячут. Где — не скажу.

Он резко встал, развернулся к окну, в два шага преодолевая расстояние, одернул штору и открыл прикрытый створ. В комнату ворвался прохладный воздух, отдающий влажной, осенней свежестью и еловой хвоей. Прикрыв глаза, глубоко вдохнула вкусную смесь запахов, на миг забыв про мужчину и сложный разговор и ощутив себя дома.

— Четвертый — это день Честного языка. В этот день говорят исключительно правду. В ответах вы не имеете права солгать нигде и никому.

— Жаль, что сегодня не этот день, — посетовала я, желая знать, что еще у сурового милна в голове на мой счет.

— Действительно жаль, — согласился со мной мужчина, вглядываясь в мерцающие точки огней вдали.

С чисто женским интересом разглядывала линии подтянутой, знакомой со спортом фигуры, четко прорисованные мягкой тканью формы. Брюнет особенно эффектно смотрелся на фоне непроницаемого полотна ночной тьмы, окутавшей засыпающий город.

— Последний день… — повисла пауза, мужчина словно забыл о разговоре, пристально вглядываясь, словно ждал, что ответы на вопросы появятся в ночном небе.

— День убийства, — тихо закончила за него.

— Или мы так предсказуемы, или вы очень проницательны, или наши миры похожи сильнее, чем вам хотелось бы, милена Юли? — не скрывая сарказма, бросил брюнет, не оборачиваясь. — Убийства, совершенные в этот день не расследуются. Убийцы не преследуются.

— Именно в этот день был убит ваш император, — догадалась я, проигнорировав обидные намеки.

— Да, и у меня связаны руки законом, — проговорил милн. — Но вы не подданная Зарат. Вам можно.

— Если у вас такие законы, почему вы настаиваете на расследовании. Ведь логично предположить, что императора рано или поздно попытаются убрать. А раз защищать его в такой момент некому, то смерть — дело неизбежное. Вам стоило смириться с таким положением вещей и короновать нового.

— Я понимаю, о чем вы, — устало кивнул в ночь брюнет. — Будь смерть императора Каласта единственной трагедией дома Зарат, мы бы так и сделали. Но в Первый День Стражей был похищен император Юниан, предшественник Каласта. А два правящих из дома Зарат — это уже за пределами закона. Император Бреслав требует нелегального расследования и поимки похитителей и убийц.

— Как давно произошли оба события?

— Со дня убийства императора Каласта прошло три дня.

— Я буду работать одна? Поимка преступника требуется от меня? — я поднялась с места, покачнулась, удивившись, что захмелела с одного бокала и подошла к мужчине вплотную, любуясь широкими плечами, тонкой талией, ладно обтянутыми форменным сукном и вопреки логике спросила:- Скажите, милн Девис, в вашей империи все мужчины такие… крупные?

Двойное дело о похищении и убийстве обещало изрядно потрепать нервы, стараясь быть проблемным по максимуму, но легкий хмель в голове решил подумать над всем завтра, а сейчас познакомиться с безопасником поближе.

Брюнет повернулся, небрежно махнул рукой, заставляя окно захлопнуться, а штору стать на место. Коричневый бархат вздыбился пузырем, мазнув по лицу, тут же опал, осыпая пылью. От неожиданности я покачнулась на каблуках, едва не потеряв равновесия. Сильная рука подхватила за талию, останавливая падение. Мужчина оказался совсем близко, нависая черной громадой. От него приятно пахло свежим осенним ветром и едва уловимо одеколоном и вином. Темные зрачки светлых как серебро глаз застыли, разглядывая лицо совсем близко.

— Нет, не одна, — ответил брюнет на оба вопроса сразу. — Я, все Стражи, департамент безопасности в вашем распоряжении. Крупными, как вы обозвали меня, рождаются исключительно отпрыски императорской фамилии, ведущие свою родословную от потомков Триединого. Так проявляется «голубая кровь». Мощью силы и тела.

— Какой силы? — выдохнула я, чувствуя, как его дыхание касается моей щеки. Попытавшись дернуться, лишь почувствовала, как пальцы сильнее сжали талию.

— Магии. В нашем мире есть магия. И отпрыски императорской семьи сильнейшие из ее носителей, — коротко бросил брюнет, совершенно не тяготясь странным положением. — Я объяснил вам ситуацию в целом. С деталями начнете разбираться завтра. А сейчас подпишем соглашение на выполнение услуги.

Он достал из стола бланк, сияющий знакомыми, но совершенно нечитаемыми символами, поставил размашистую подпись в двух местах и протянул мне. Не успев обидеться на шутку, я с удивлением уставилась на лист, где непонятные вначале фигуры стали менять очертания на вполне читабельные буквы славянской азбуки. Внимательно изучив все параграфы и пункты, по которым милн Девис взял на себя обязательство содержать меня все время пребывания в империи Зарат и вернуть тотчас в мой мир, получив доказательства виновности в убийстве императора какого-либо лица или группы лиц. Я подмахнула подпись позолоченным пером с инкрустацией из камней. Текст тут же растворился в воздухе, вызвав мой восхищенный вдох. Магия вещей завораживала, заставляя легко примириться с создавшимся положением. Не торопясь отдавать чудесную ручку, рассматривала необычные камни, нажимая на каждый. Ручка меняла цвет чернил, почерк, даже язык. А прозрачный камень при активации заставлял написанное исчезать через какое-то время.

— Наигрались, милена Юли? — со смешком полюбопытствовал брюнет, терпеливо ожидая. — Оставьте перо себе, если так понравилось. Идемте уже за фремом, пока мастрэ Торн не закрылся на ночь.

Поблагодарив за подарок, расстроенно скривилась, представив, как будет потеть и чесаться лицо под маской с вуалью ниже подбородка, тут же взбунтовалась:

— Зачем мне маска? Меня все устраивает и так, — мило улыбнулась враз помрачневшему брюнету и беспечно махнула ладонью. — Я тут ненадолго. Удивление и осуждение местных жителей как-нибудь переживу.

— Точно устраивает? — склоняясь ниже, шепнул мужчина, запуская пятерню в волосы на моем затылке, не давая отстраниться. — А так…

Горячие губы, терпко-сладкие от настойки жадно накрыли мои в жгучем поцелуе. Я оторопела, не ожидая такого поворота от сдержанного и практически незнакомого мужчины, и даже ответила настойчивым и умелым ласкам губ и языка.

— Да что вы себе позволяете, милн Девис?! — вырвавшись из объятий, отскочила в сторону и сделала пару шагов к двери, еще чувствуя вкус чужих губ.

Ладошка чесалась залепить наглецу пощечину по холеной смуглой щеке. Но его явный намек на близость к императорской семье остановил благое побуждение.

— Всего лишь показал, что может ждать вас, если станете ходить без маски, — ехидная улыбка на секунду чуть тронула губы, но глаза в прорезях отливали холодной сталью. — Местные мужчины это расценят, как приглашение к интиму.

— Очень наглядно, — рассерженно фыркнула я, пряча трофейную ручку, подхватила плащ, портфель и повернулась к брюнету. — Идемте уже к вашему мастеру за маской, будь она не ладна… А где меня поселят?

— В крыле герцогов Годарийских, в гостевых покоях, — тут же отозвался милн Девис. — Недалеко от меня.

— Вы родственник герцогу? — оценила «голубую» кровь и согласилась с изрядным ее количеством в милне Девисе.

От легкого взмаха, дверь отворилась, и мужчина слегка поклонился, пропуская меня вперед. Гордо задрав подбородок, вымелась в оформленный с роскошью широкий коридор.

— Я и есть герцог, — коротко отрезал брюнет, прихватив мою ладошку и увлекая в обычный уже бег по дворцовым коридорам, сопровождаемый вытянувшимися от удивления физиономиями встречных.

Куда я попала? Средневековье какое-то. Бросаются на честных женщин, как голодные инкубы!

Глава 5

Глава 5

Над столом в пятачке магического света, ярко освещавшего гнутую заготовку пестрой карнавальной маски, корпел темноволосый мужчина, терпеливо прилаживая лепесток сусального золота и аккуратно припаивая его тонким лучиком магии, льющимся непрерывным потоком, толщиной с иглу из странного приспособления, похожего на чернильное перо. Рядом сияющей кучкой ждало своего часа множество тончайших пластин-заготовок разных оттенков золотого, бронзы и серебра, готовых собраться в замысловатую мозаику. Мужчина поднял голову, отреагировав на звук закрывшейся двери. Я невольно прыснула, увидев перед собой огромные глаза «стрекозы», поздно сообразив, что на мастере масок особые, увеличивающие очки из нескольких линз в толстой оправе. Под действием магии, не иначе, разноцветные линзы с характерными щелчками стали убираться в гнезда на лбу, где я заметила еще несколько вариантов стекол разных цветов. Зачем ему синие… или желтые?

Мастрэ Торн оказался плечистым брюнетом молодым и улыбчивым, с серыми лучистыми глазами, мягко просиявшими в ответ на приветствие. Он несколько минут недоуменно рассматривал мое лицо, цепляясь за губы с чисто мужским интересом.

Царство мастрэ Торна, в цокольном помещении дворца, занимало пространство размером с добрую половину футбольного поля, где прямо в воздухе мерцали ряды из тысяч прекраснейших масок. Однообразием отличались черные варианты. Бежевые, алые, пурпурные, изумрудные, золотисто-оранжевые и серебряные поражали разнообразием отделки. От самых скромных, чуть поблескивающих серебряной вышивкой, до вычурных, годящихся лишь для бразильской вакханалии. Перья, драгоценные камни, шелк, атлас, золотые и серебряные нити вышивки, стразы, радужная чешуя, жемчуг, кружево… У меня глаза разбегались от карнавального великолепия.

— Торн, милена Юли прибыла издалека и ей необходима маска на каждый день, — напомнил Девис о цели нашего прихода, недобро поглядывая в сторону замершего молодого мастера. — Поторопитесь, уважаемый. У нас еще дел много. Я сегодня не обедал, а из-за вашей нерасторопности рискую пропустить ужин.

— Извините, милн Девис, но у вас свои методы, а у меня свои, — огрызнулся, сверкнув глазами в сторону герцога, Торн. — Не учите меня работать, а я не буду учить вас.

Красивые губы Девиса изогнула хищная улыбка, стальной прищур расстрелял брюнета, решившего дать отпор безопастнику. По напряженной позе догадалась, милн явно придумывал изощренное наказание для увлекшегося мастрэ. Торн отвечал не менее злым взглядом. Не желая становится причиной ссоры, жалея обаятельного мастера масок, смело выступила вперед, вклиниваясь между ними.

— Мастрэ Торн, что я должна делать? — решила загасить, начавший раздуваться конфликт двух мужчин.

— Выбрать, милена, — обворожительно улыбнулся сероглазый мастер, тут же забыв о конфликте, любовно оглядывая свои творения. — Идите к ним, побродите, прикоснитесь. Вы почувствуете свою маску. Она вас позовет. Или сама прыгнет в руки.

Брюнетистый герцог картинно закатил глаза. Я пока не разобралась, был ли он на редкость вспыльчивым по жизни или просто голодным. На мгновение почувствовала себя виноватой, что день толком не евший мужчина мучается из-за моей проволочки. Тряхнув головой, отогнала глупые мысли, напомнив, что это не кто иной, как герцог Девис затащил меня в Зарат. И я тут выбираю себе маску по его инициативе. Не слушая скупых, беззлобных переругиваний мужчин, рванула вдоль парящих рядов в поисках глянувшейся маски, притормаживая и прислушиваясь к новым ощущениям. Меня попеременно то опаляло нестерпимым зноем, то окунало в ледяную прорубь с головой. Я догадалась, что все это влияние масок, напитанных магической силой родственной мне или чужеродной. Я простерла руку, и несколько бежевых, алых и серебристых качнулось в мою сторону. С удивлением наблюдала, как одна из коралловых, украшенная парой алмазных капелек, прильнула к ладони, а роскошная изумрудная, усыпанная самоцветами, покачивая павлиньим пером, увернулась от пальцев. Я попыталась ее схватить, но проказница, взмахнув сине-зеленым «хвостом», проскользнула между пальцев, словно живая. За спиной услышала смешки обоих мужчин, решивших, что я гоняюсь за роскошью. Одернув руку, глянула в сторону парочки красавиц, переливающихся радужной чешуей.

Не правда, я не сорока, падкая на все блестящее! Я сама скромность, но и мышью серой быть не намерена! А ну как меня выберет какая-нибудь маска с куриными перышками или увешанная огромными кристаллами горного хрусталя.

Перед глазами резко потемнело, и на лицо невесомо легла тонкая, шелковистая, словно лепесток яблони, ткань. Я коснулась пальцами скул и почувствовала прикосновение к собственной коже. Если маска и была на мне, то совершенно не чувствовалась как что-то инородное.

— Определились, милена, не прошло и часу, — не скрывая сарказма, фыркнул милн Девис. — Поблагодарите мастрэ Торна и идемте.

Что за невозможный мужчина! Интересно он женат? Уж больно не терпелив для семейного человека!

— Зеркало бы, — тихо проблеяла я, — посмотреть на себя.

— Что?! Какая вам разница, милена?! — возмутился брюнет, оттаскивая меня от прямоугольного осколка, появившегося в руках мастрэ. — Не забывайте, зачем вы тут.

— Вы грубиян, милн Девис, — обиделась за оскорбление женского в себе и, повернувшись к мастеру масок, сердечно поблагодарила за помощь. — Мастрэ Торн, ваша маска чудесная. Невесомая, словно вторая кожа. У вас золотые руки!

— Приходите еще, милена, — наклонив голову к плечу, проговорил мастрэ, смерив неодобрительным взглядом, открыто насмехающегося Девиса. — Просто так. У меня есть прекрасный чай и множество интересных историй.

Я уже было открыла рот, поблагодарить мастрэ за приглашение, как свои пять копеек вставил герцог:

— Распускай свой хвост в другом курятнике, Торн. О милене Юли забудь! Она не для тебя! — рявкнул Девис и вытолкнул меня на лестницу, прихватив мои пожитки и не дав поглядеться в зеркало. — Давайте, милая, шевелите ножками. Они у вас само совершенство. Вот и покажите, на что они способны.

От сказанного я онемела, не зная, как реагировать на смесь грубости и то ли похвалы, то ли откровенной лести. Решив просто промолчать, устремилась за широко шагающим вверх по лестнице мужчиной, едва не сбиваясь с ног. После второго пролета в боку закололо, в глазах потемнело от перенапряжения и голода. А стертые стопы дергало от свежих мозолей.

— Тоже мне маги-недоучки, хоть бы лифт придумали, — проворчала, и наказание не застало себя ждать: нога подвернулась под неестественным углом, выстрелила болью, и я зашипела, сдерживая крик, едва не навернувшись с высоких каблуков, тяжело осев у стены. — Я же девушка, а не скалолазка, чтобы нормативы на мастера спорта сдавать.

Надо мной тут же выросла тень рассерженного брюнета, укоризненно взирающего на размазанное по стене скрюченное болью тело одной голодной землянки, баюкающей болящую лодыжку.

— О, нет, милена, только не теряйте сознание! Что там у вас? Нет, я с вами сегодня окончательно свихнусь! — ненатурально простонал мужчина и шагнул в мою сторону, опустился на колени, и пальцы легко пробежали по голени, небрежно ощупывая вывих. Срывающаяся с кончиков искрящаяся энергия целительской магии на ходу снимала усталость и утихомиривала боль. — Ни с одной женщиной столько не возился, сколько с вами сегодня. Да если всю заботу о них вместе сложить, и то не потянет! Ну как вам лучше? Сможете сами идти или вас понести?

Не думая протестовать из-за бесцеремонного обращения со своим телом, лишь шумно выдохнула, расслабляясь. Отрицательно замотала головой, отказываясь ехать на чужом пусть и широком плече, приняла услужливо поданную руку и потопала рядом, считая убегающие каменные ступени под начищенными ботинками милна, раздраженно фыркающего своим не самым радужным мыслям, раздумывая о его словах про женщин.

Да уж, джентльмен из герцога совсем никакой. Одно слово — солдафон! Бедная его жена! Мастрэ совсем другое дело! Такой обаятельный и ямочки на щеках, когда улыбается. Надо будет обязательно зайти к нему еще раз. Только обувью удобной разживусь. Не то, чтобы я собиралась тут задерживаться, но приглашение на чай от симпатичного мужчины грех игнорировать. Тем более у него в мастерской все так сказочно.

— Милн Девис, можно личный вопрос? — насмелилась я, когда мужчина на мгновение остановился перевести дух.

— Спрашивайте, Юли, — милостиво разрешил брюнет, бросив на меня предупреждающий не слишком дружелюбный взгляд. Яркие шарики магического огня чуть качнулись в ближайшем светильнике, заставив наши тени на стене вздрогнуть от недовольства хозяина.

— У вас есть постоянная спутница? Жена?

— У меня нет пары, если вы об этом, — вновь окидывая меня взглядом, ответил брюнет. — А с чего такой интерес? Можно было догадаться, что я не стал бы вас целовать, если бы обещался другой.

Ох, ты ж! Ну надо же, какой принципиальный герцог! Умыл таки землянку, погрязшую в стереотипах!

— Вы такой… импозантный мужчина, странно, что не нашлось желающих, — невинно проблеяла я, мстя за зеркало.

— Желающих как раз хватает. Главный критерий отбора не прошла ни одна из них, — не поддался на провокацию ушлый брюнет, перехватывая меня за талию, в отместку спуская руку чуть ниже.

— И что же это за критерий? — проигнорировав его месть, полюбопытствовала я, решив для себя, что речь о пресловутой девственности.

Радуясь, что лишившись этой важной для самолюбия мужчины части, не могу рассматриваться как одна из претенденток на сомнительное сокровище, легко преодолевающее лестничные пролеты под руку со мной.

— Моя избранница должна доказать, что умнее меня, — усмехнулся безопасник, убирая руку с талии на последнем пролете перед украшенной позолотой дверью в общие коридоры дворца.

— Не боитесь столь сокрушительного удара по самолюбию, если вдруг такая отыщется?! — изумилась я, застегивая верхние пуговицы на пиджаке.

— Не смешите, милена, такая женщина еще не родилась, — насмешливо фыркнул брюнет, искренне удивляясь моей наивности. — И вряд ли когда родится.

Ну, ну, красавчик… Все до поры, до времени. Кто-нибудь обязательно щелкнет тебя по носу.

Глава 6

Глава 6

За два года до описываемых событий

Магические светлячки заполошно метались по небольшой и душно натопленной комнате. Сухонькая старушка в сбитом на сторону чепце и сползшей с худеньких плеч шали тонула на краю огромной постели, зажимая смертельную рану, алым пятном расползавшуюся по светлому шелку рубашки на животе. Выпученные бесцветные глаза испуганно таращились на серо-зеленую глухую маску палача. Она силилась произнести какое-то слово, но на губах вздувалась кровавыми пузырями пена, предвестница скорой кончины. Ослабевшей рукой женщина трясла пожелтевшей от времени шелковой тряпкой перед лицом закутанного в темный плащ высокого убийцы, равнодушно вытирающего нож о бархатное покрывало. Он вырвал из скрюченных пальцев детское одеяльце: шелк, когда-то золотистый, выцвел, но вышитая серебром монограмма императорского дома ярко блестела в свете магических светильников, освещавших заставленную мебелью спаленку старухи.

— Я сохранила его. Знала, что ты придешь за ответом и сохранила, — прошептали синеющие губы старой женщины, бессильно сползающей на сбитый коврик рядом с кроватью. — Ауру-то не подделать. Видишь, это не ты. Не ты. Проклятая кровь…

Она хрипло каркнула, пытаясь рассмеяться, но подавившись слюной, закашлялась, вздрагивая всем телом.

— Об этом никто не узнает, старуха. Твой подельник, жрец Триединого, давно почил. С твоей смертью тайна уйдет к Создателю, — прошипел мужчина, натягивая поглубже капюшон плаща на светлую макушку. — А последнее доказательство уничтожит магический огонь.

В комнате взметнулся голубой вихрь магии, и мужчина шагнул в портал, унося с собой шелковое одеяльце. Всполохи магического огня отразились и запрыгали в мертвых, стекленевших глазах старухи. Портал схлопнулся за спиной уходящего, затухая яркими искорками.

Из тени алькова выскользнула высокая тень закутанного с головой мужчины. Тень прислушалась, торопливо скинула капюшон, скрывавший породистое лицо, темные волосы и изумрудную маску, в прорезях которой сверкали серым металлом глаза. Статный брюнет присел возле тела, откинув полу дорогого плаща, спасая его от крови, что натекла из раны умершей.

— Вот это уже интересно, — пробормотал маг, разглядывая лицо покойной, не скрытое больше маской. — Надо бы тебя допросить, пока не вернулся убийца. Удачно получилось, что душа еще привязана к телу, и полный обряд не требуется.

С пальцев мужчины сорвался сиреневый вихрь, впитываясь в тело мертвой женщины. Тело дернулось и нехотя поднялось, вращая белесыми белками глаз. Заляпанные кровью кисти рук беспорядочно зашарили по воздуху, отыскивая некроманта, посмевшего нарушить покой безвременно почившей.

— Слушай только мой голос. Выполняй все, что прикажу. Кто ты? — произнес маг обычные в этом случае фразы, добиваясь осмысленных кивков мертвой головы, бессмысленно таращившейся на пламя магических светильников, расставленных на столе.

— Я анурэ, — прошелестели мертвые губы, — имперская повитуха. Без малого триста лет помогала благополучно появиться на свет наследникам рода Зарат.

— Кто тебя убил, анурэ? Что за тайну ты ему рассказала? — от голоса мужчины повеяло холодом.

— Я не виновата, прости. Верховный жрец заставил подменить детей. Давно. Но настоящий остался жить. Его потомки. Кровь одна, родовые артефакты молчат. Но Триединый все знает и карает. Болезнь — это наказание, — шипели едва слышно чернеющие губы женщины. — Жрец врал, Триединый не одобрил. Мои все умерли от болезни, а я жила. Долго, очень долго. Но теперь и я в-ф-се-о-о…

Тело съеживалось, усыхало, чернело, на глазах становясь все меньше. Слова признаний едва слышным шелестом срывались с омертвевших губ. Через мгновение перед магом осталась лишь окровавленная рубашка и кучка серого пепла. Мужчина озадаченно потер подбородок, раздумывая над полученной от старухи информацией. Угли в обычном очаге прогорели, когда он решительно поднялся и переступил горстку пепла, строя на ходу портал. Глаза сверкнули сталью принятого решения.

Несколько часов тому страж получил вызов. В Первый День Стражей незадачливый вор убил хозяйку, и портал перенес стража сюда, в богато обставленную квартиру бывшей имперской повитухи, где он невольно подслушал очень опасное откровение. Теперь оставалось решить, что оно значит. И что с этим знанием делать. Использовать или лучше забыть об услышанном, благо женщина не проговорится.

Глава 7

Глава 7

Юлия

Впервые я проснулась не по будильнику, а от неистовой барабанной дроби в дверь. Минуту потребовалось на осознание, где я и почему уснула среди музейной роскоши и антиквариата.

— Милена Юлия, милн Девис передал, что ожидает вас на завтрак в малой столовой. Если вы не явитесь тот час, останетесь голодной до обеда, а то и до ужина, — донеслось из-за двери предупреждение от одной из служанок.

Что-о-о! Уморить меня голодом решил?! На такое я не подписывалась!

— Войди, несчастье, — окликнула настырную служку, проворно вылезая из-под одеяла и кляня на чем свет раннюю пташку герцога Девиса, с самого утра поставившего на уши половину своего дворца.

Жениться ему пора! Вот кувыркался бы сейчас с женой, и ему хорошо, и слугам покой!

Вошедшая горничная во все глаза разглядывала потягивающуюся со сна иномирную гостью, забыв прикрыть рот. И ее удивление было более чем понятно. Герцог ждал меня в столовой, желая завтракать вместе. Так поступали только близкие супруги, которым позволялось открывать лица друг для друга. Я же не принадлежала к миру Фатарины и могла игнорировать этот закон. Но прислуга не ведала о моем иномирном происхождении и делала свои выводы, посчитав меня новой любовницей герцога. Что-то подобное я прочитала в глазах вошедшей девушки. Любопытство, немного зависти и ни капли осуждения. Похоже, выделенная от герцогских щедрот девица и сама благонравием не страдала, что было мне только на руку. Бойкие, вхожие везде и охочие до сплетен девушки могут рассказать такое, что подготовленная матерая опергруппа за год не нароет.

— Я Мирна, милена Юлия, — присела молодая женщина в почтительном книксене, стреляя глазками по сторонам, оценивая одновременно и обстановку и мой гардероб. — Меня герцог приставил к вам. С этого дня ваша личная горничная.

Я мельком оценила стройную фигуру в сером платье до щиколоток со скромной застежкой под горло. Черты лица скрывала простая, без изысков бежевая маска с колыхающейся при разговоре полупрозрачной вуалью, за которой едва угадывались губы и подбородок. Длинные каштановые волосы девушка убирала под широкий с кружевными полями чепчик.

— Ну и отлично, Мирна, — задумчиво пробормотала я, перенеся внимание на чистую от потертостей и кровавых волдырей кожу пяток.

Милн Девис сработал на совесть, полностью залечил раны и «заколдовал» туфли не натирать стопы.

Обожаю магию! Интересно, у меня она есть? Здорово было бы самой уметь так же!

— Какая интересная ткань у вас на костюме, милена. А это такая прелесть! И где же так тонко плетут чулки? — девушка выцепила самое главное для себя и поглаживала ткань пиджака, другой рукой разглядывая ажурную вязь чулочных резинок. — Рубашку вашу девушки постирали и отутюжили. Добротная вещь, но больно уж чудная. Без жабо и вышивки. Простовата. Даже монограмм нет. Ой, а здесь дырочка. Но я заштопаю так, что заметно не будет.

Она огорченно разглядывала спустившуюся стрелку на чулке, продолжая бормотать под нос. Я же, стянув длинную ночную сорочку, скрылась за дверью ванной, хвалила себя разумницу и радовалась запасливости, заставившей таскать в портфеле на такой случай запасную ажурную парочку. Да и много чего еще полезного из женских мелочей. Для себя же порадовалась прозорливости Девиса, предоставившего мне глазастую и болтливую девицу, судя по повадкам, знающую все обо всех.

Девушка, привыкшая возится с прическами, с нескрываемым сожалением смотрела на мою короткую стрижку и с восхищением на ноги обутые в шпильки.

— Вы словно балетная грация, — выразила, наконец, свое восхищения девушка, когда я, закончив прихорашиваться, прихватив портфель, направилась к выходу. — Хороший наряд. И скромно и все достоинства фигуры подчеркивает. Хотя можно было вышивку по лацканам пустить. Одни золотые пуговицы скучно смотрятся. И кружевное жабо на рубашку добавить. И камею.

Она еще стояла у зеркала, оценивая мой вид сзади. Я возвела очи горе и жестом поторопила ее, понуждая показать дорогу к малой столовой, где меня ждет герцог.

Милн, одетый в черный мундир, ожидаемо восседал в одиночестве за длинным столом, равнодушно просматривая утреннюю газету. Глаза удовлетворенно пробежались по лицу и фигуре, замерли на ногах, и тишину комнаты нарушил недовольный голос Девиса.

— Милена, светлого утра! Сегодня же озаботьтесь покупкой всего необходимого. После обеда я, так и быть, отпущу вас по магазинам. Горничная вам все покажет. Кстати, как она вам?

— Светлого утра, милн Девис! Благодарю за заботу! Мирна — это то, что нужно. Кладезь полезной информации, — не дожидаясь приглашения, села за стол, разглядывая горку оладий с карамельным соусом, салат из овощей и какао.

Ладонью отвела в сторону невесомую вуаль, закрепляя зажимом, освобождая рот. Со стороны герцога послышался судорожный вздох.

Ох, уж эти мне впечатлительные мужчины! Это для него сродни стриптизу, но герцог-то давно не мальчик, чтобы так нервно реагировать. Наверняка посещает какую-нибудь веселую вдову для снятия напряжения. Но судя по реакции, давно пора нанести визит своей пассии.

— Как вам спалось, милена? Вы моя гостья и вправе требовать все, что посчитаете необходимым, — учтиво проговорил герцог, справившись с собой, с небрежным изяществом нарезая оладьи небольшими порциями. — Я предоставлю вам все необходимое. Все, что в моих силах.

— Благодарю. Выспалась на сто лет вперед, — пожала плечами, вспомнила про интернет, уже скучая по своим акаунтам, где активно общалась с друзьями со всего мира. — Хотелось бы быстрее приступить к работе. Если у вас свободное время после обеда, то съездим на места обоих преступлений. А об одежде не переживайте. На мне рабочая форма моего мира. Меня она устраивает. В привычной обстановке эффективнее работается, не приходится отвлекаться на неудобные панталоны и кринолины.

— Кринолины и панталоны давно вышли из моды, — флегматично заявил милн, отпивая какао, бегло просматривая объявления на последней странице.

— Вы довольно много знаете о женской моде для неженатого мужчины, — не смогла не уколоть брюнета.

— Разумеется, милена, — растянул красивые губы в ехидной улыбке герцог. — Я глава департамента безопасности. В нашем мире убивают не только мужчин.

Мысленно потыкав десертным ножом самодовольного брюнета, вновь легко уделавшего меня в словесной баталии, намазала булочку сырной пастой и с наслаждением откусила, представляя чей-то идеальный нос.

— Если вы закончили, то нас ждет служебное авто, — поднялся из-за стола герцог, старательно отводя глаза в сторону от облизывающейся гостьи. — Буду ждать вас в машине. Поторопитесь, милена.

Кинув ненужную газету на стол, брюнет резко развернулся и вышел из столовой. Я мышкой скользнула к его месту, цапнула печатный листок, намереваясь немного прояснить для себя расстановку сил в империи, и как на нее повлияла смена императора. И повлияла ли? Подивившись знакомой метаморфозе со знаками, превратившимися в знакомые буквы, свернула газету, отложив чтение до вечера.

Глава 8

Глава 8

В ожидании меня милн нервно постукивал пальцем по кожаной папке, лежащей на коленях. Изобразив на лице вселенскую муку, он велел водителю трогаться с места, а сам уставился в окно, где только-только начал просыпаться город, расползаясь скудными ручейками сонных жителей по государственным службам, частным магазинчикам и лавочкам.

— Гастон отвезет вас после обеда в магазин готового платья вдовы миланы Марион, — нарушил тишину герцог, все так же разглядывая унылый осенний пейзаж. — Не спорьте, милена. Скоро ежегодный бал, на котором соберутся все подозреваемые по делу. Вам будет полезно познакомиться с некоторыми лично.

— В качестве кого я буду представлена, милн Девис?

— Моя помощница, стажер и дальняя родственница из захолустья. Выглядеть будете соответственно. Серо и неброско, чтобы милнам и в голову не пришло приударить за вами. Как вам идея? — он оторвался от созерцания пейзажа за окном и вопросительно вскинул идеальную бровь.

— Приемлемо, — согласилась я, разумно не желая светить свою персону среди местной знати, — так даже лучше.

Это даже лучше, прикинуться серой мышкой и не отсвечивать. Танцевать я все равно не умею, и лучше не привлекать к себе внимание, когда нужно собрать слухи и сплетни, что будут крутиться на балу. Для этого стоит косметикой состарить себя лет на десять, перейдя в безопасную зону старых дев, подальше от молодых охотниц за богатыми женихами. А тех немало будет увиваться вокруг милна Девиса и императора Бреслава, надеясь на место фавориток или жен.

— О чем вы задумались, милена?

— Мне бы список самых завидных женихов империи, — озвучила часть своих мыслей. — Император Бреслав и его предшественники были женаты?

— Все трое холосты, — пытаясь постичь мою логику, нахмурившись, произнес герцог. — Юниан собирался на этом балу объявить о помолвке с герцогиней Тирэль.

— Это брак по любви или договорной? — поинтересовалась у милна. — И неплохо бы составить список возможных претенденток и обиженных выбором не в их пользу.

Автомобиль затормозил на перекрестке, пропуская медленно ползущую ленту блестящих «жуков». К стеклу со стороны милна подбежал мальчишка с кипой печатных листов в руке, стукнул пару раз в окно, привлекая внимание и крикнул:

— Сенсация! Сенсация! Найдено тело похищенного в ночь Первой Стражи императора Юниана… Найдено тело похищенного в ночь Первой Стражи императора Юниана…

Милн побледнел, взмахом кисти резко опустил боковое окно. Один из листков вспорхнул из кипы и ловко влетел прямо в руки герцога. Рыженькие ресницы малолетнего продавца удивленно хлопнули, он ловко подхватил пару мелких медяшек, брошенных безмолвным водителем, и скрылся среди нестройной вереницы автомобилей. Я скосила глаза в лист, нервно вздрагивающий в руках милна. На развороте черно-белая картинка, сделанная художником с натуры, безжалостно выставляла напоказ истерзанный труп долговязого блондина с множеством ссадин и кровоподтеков на теле. Герцог тихо выругался, откинул газету и отвернулся к окну. Повисла тягостная тишина, в которой резкий звук клаксона, предупреждающий нерадивого пешехода, прозвучал выстрелом. Он заставил очнуться милна от невеселых дум.

— Я ждал этого, но надеялся на другой исход для Юниана. Работы у нас с вами прибавилось ровно на одно убийство. Оплата возрастет, — желваки яростно ходили на точенных скулах, прикрытых черной маской.

Повисла тягучая пауза. От сидящего рядом мужчины исходили тяжелые флюиды сдерживаемых сильных эмоций. Я поежилась.

— Мы говорили о браке и претендентках, — напомнила о себе безопастнику.

— Да, милена, брак договорной, — подтвердил мою догадку брюнет, продолжая прерванный появлением мальчишки разговор. — А список претенденток будет предельно коротким.

— Какое-то невыполнимое условие, как у вас? — предположила я.

— Важна магическая совместимость с императором, — прояснил мужчина, нехорошо усмехнувшись при напоминании об условии для претенденток на место герцогини Годарийской.

Открыв портфель, достала блокнот и начала делать пометки об особенностях императорской семьи для будущей схемы мотивов и целей обоих преступлений. Теперь уже убийств.

— А что с магией императорской семьи?

— Они все очень сильные некроманты, и маги жизни им не подходят. Преимущество у претенденток с сильной магией огня, — недовольно хмурясь, герцог рассказывал и одновременно вглядывался в сделанные мной записи.

Для него кириллица, записанная мной, превращалась в неправильную геометрию знаков.

— У вас этой проблемы нет? Вы же близки к императорской семье, — невинно поинтересовалась я, мысленно внося в список подозреваемых сидящего рядом герцога и кровного родича, могущего претендовать на престол.

— Герцоги Годарийские маги-универсалы, — неприязненно сверля небольшой блокнот, процедил брюнет. — Нам подходит любая магия. Хотя у огневиков все же преимущество. Я у вас на подозрении?

Пальцы смяли газетный лист и отшвырнули в открытое окно.

— Я не подозреваю только себя, — уклончиво ответила мужчине. — Милн Девис, вам не нравятся мои методы работы? Вы хотите разорвать контракт? Помните, я к вам не напрашивалась. Вам придется выплатить мне круглую сумму и отправить домой.

Мужчина сцепил пальцы в замок так, что костяшки побелели, переживая приступ ярости.

Понимаю. Притащил землянку расследовать убийство, а она тебя же записывает в главные подозреваемые.

— Нет, милена, работайте, — справился с собой герцог. — Вы в своем праве подозревать всех, кроме себя.

— Как у вас фиксируются места преступлений, кроме словесного описания и зарисовок художников?

— Не понял, — озадаченно вскинул брови брюнет.

Вот тот случай, когда лучше один раз показать, чем объяснять на пальцах полдня.

Я достала телефон, проверила уровень заряда, вздохнула из-за отсутствия связи, включила фото и, прижавшись к плечу милна, навела на нас объектив.

— Улыбнитесь, Девис, — растянула губы в улыбке и нажала кнопку.

После вспышки и характерного щелчка, вызвавших недовольное бормотание брюнета, обожгла мысль. Отсутствие герцога на фото — лучшее доказательство, что я сошла с ума и у меня сложная галлюцинация или кома, где разум через транслируемые образы и сложные задачи ищет возможность исцеления. Вполне возможно, что в том такси я попала в аварию и сейчас лежу в коме, в реанимации.

На четком фото хмурил идеальные брови милн Девис, и мое улыбающееся лицо рядом с ним выглядело особенно неуместно и глуповато.

— Вот так фиксируют картинку преступления в моем мире. Видите, видны любые детали, — показала на фото крошку от вишневого пирога у себя на лацкане пиджака. — А у вас есть что-то подобное?

— Магснимки. Их сделали на месте убийства и на месте похищения, по моей просьбе. Хотя это незаконно, — кивнул брюнет и желчно процедил:- Фатарина не настолько отсталый мир. Не считайте нас дикарями, рисующими углем на стенах пещер, милена Юли.

Глава 9

Глава 9

Милн Девис небрежным жестом распахнул украшенную кованым металлом входную дверь красно-кирпичного здания департамента безопасности. Я проскользнула в ярко освещенный холл, заполненный переговаривающимися, приветствующими друг друга людьми в форме. Заметив вошедшего брюнета, ощутив тяжелую ауру мага, служащие, как по команде, резко умолкли, потушили улыбки и в ускоренном темпе задвигались по обеим лестницам, ведущим из холла на верхние этажи, где исчезали в длинных коридорах за многочисленными дверьми отделов.

Глядя на граничащее с паникой бегство служащих, гадала о характере своего нового босса.

Милн имеет серьезный и ответственный подход и не дает расхолаживаться подчиненным. Или обычный самодур. Посмотрим.

— Милена Юли, поднимитесь на второй этаж. Вторая дверь направо. Подождите меня там, — проговорил мужчина, глядя в сторону симпатичного чуть полноватого шатена, направляющегося в нашу сторону. — Мне нужно кое с кем переговорить. Попросите у секретаря кофе для себя.

— Как скажите, милн, — пожала плечами, направляясь к лестнице, гадая, почему Девис не стал меня знакомить.

— Куда же вы, милена? — окликнул меня шатен. — Я только ради ваших прекрасных глаз подошел. Рядом с милном Девисом редко встретишь хорошенькую женщину. А интересную и подавно. Не лишайте меня удовольствия.

Я затормозила, растеряно оглянувшись на брюнета, сверлящего служаку, не кстати заметившего меня, тяжелым взглядом, спрашивая взглядом как поступить. Недружелюбие начальства совершенно не заботило лучащегося улыбкой шатена. И ненавязчивый парфюм, и приятная полнота, и нахальный взгляд серо-зеленых глаз, и обволакивающий голос, и прохладные пальцы, уверенно завладевшие моей ладошкой, и губы, чуть дольше обычного целовавшие запястье, обещали умелые ласки, выдавая в хозяине гурмана и любителя женщин. Того, кто себе не привык отказывать ни в чем. Полная противоположность немного суховатому и аскетичному Девису.

— Милена Юлия Мальцева, мой новый помощник, — нехотя представил меня брюнет. — Милн Радаван, маркиз Лаграж, Страж и заместитель начальника отдела должностных преступлений. Пытается подсидеть свое начальство и метит на мое место, но силенок не хватает.

— Очень приятно, — одними губами проговорила я, отнимая руку у шатена.

У меня вытянулось лицо от таких специфических рекомендаций. Я переводила взгляд с Радавана на Девиса, подозревая последнего в попытке пошутить. Но брюнет, насколько я успела его узнать, имел своеобразное чувства юмора. Сейчас не тот случай.

Милн Радаван лишь вздернул брови, услышав нелестную для себя характеристику, весело и сочно рассмеялся, смахнув слезу с края черной маски. Я закусила губу, стараясь сохранить серьезное лицо. Невозможно было сдержаться и не улыбнуться, поддавшись обаянию его смеха.

— Ты в своем репертуаре, — фыркнул Радаван, успокаиваясь. — Да кому нужна твоя головная боль, Девис? Я не горю желанием превратиться через год в твое подобие. Мучиться от желудочных колик и вечных мигреней. Большое удовольствие пялиться на магснимки несвежих трупов. Жизнь дана не для этого. Не верьте ему, Юлия, я не такой. Если бы не долг первого сына рода перед императором, ноги бы моей не было в этом унылом месте.

Радаван намеренно сократил между нами расстояние, обратившись фамильярно по имени. Это не ускользнуло от брюнета, обжегшего его недовольным взглядом.

Решил проявить симпатию или просто позлить Девиса?

Красивые глаза шатена с тоской обвели сияющий бронзой и отделанный серым мрамором и яшмой роскошный холл.

— Милена, вы можете идти, — напомнил о своей просьбе брюнет.

— Рада была знакомству, милн Радаван, — улыбнулась тут же поскучневшему мужчине.

— Взаимно, милена Юлия. На осеннем балу не занимайте третий танец, — целуя на прощанье руку, попросил обаятельный милн, набиваясь в бальные партнеры, бросив томный взгляд из-под пушистых ресниц.

Все еще находясь под очарованием улыбчивого мага Радавана, ласточкой взлетела по ступеням, улыбкой отвечая на недоуменные взгляды служащих, быстро отыскала нужный кабинет и вошла. Резкая пулеметная очередь заставила присесть на месте. Со страхом огляделась по сторонам, не понимая, откуда стреляют холостыми.

— Ой, я думала милн явился, — с заметным облегчением выдохнула смазливая девица, убирая холеные пальцы с клавиатуры печатной машинки, над которой мягко мерцало голубоватое сияние. — Что вы хотели, милена?

Трескотня, призванная имитировать работу, стихла, уступая очередь тишине. В ожидании начальника, девушка почистила перышки, зачем-то подкрасив губы, незаметные под вуалью маски, поправляя пышные рукава шифоновой розовой блузки. Я удостоилась равнодушного взгляда.

— Кофе, — вспомнила о приказе брюнета, разглядывая темноватое помещение, с высоким окном, где едва хватило места для стола, пары стульев и шкафа. Все остальное пространство занимала гигантская развесистая пальма в широкой кадке.

Поймав удивленный взгляд секретаря, прояснила:

— Я новый помощник милна Девиса. Первый день сегодня.

Бросив укладывать локоны, брюнетка, удивленно выдохнула, вуаль качнулась, приоткрыв ярко накрашенный рот. Девушка заинтригованно обвела меня прищуром карих глаз, удостаивая своего полного внимания.

— Вот как! — ее рука сама потянулась к дисковому телефонному аппарату. — Новый помощник! Очень интересно.

— Юлия Мальцева, — представилась озадаченной девице.

— Милана Захария, секретарь милна Девиса, — кивнула брюнетка, озадачившись необычным именем. — Вы к нам надолго? Я приказа о зачислении в штат не видела. Это вы с милном сразу решайте, чтобы потом ко мне не было претензий по ежемесячным денежным расчетам.

Если «милена» — это обращение к девице, то «милана» означает замужнюю. Или, как тут говорят, имеющую постоянную пару.

Голубоватый магический фон вспыхнул, когда девушка сняла с рычажков трубку и поднесла к уху.

— Надеюсь, я у вас не задержусь, — уклончиво ответила я, оглядывая стол с печатной машинкой, вновь вспыхнувшей магией и выдавшей звуковую пулеметную очередь. Из основания выдвинулся поддон с кипой аккуратных пропечатанных листов. Листы сами собой разделились на три неравные кучки и истаяли прямо в воздухе. Мягко вспыхнуло голубоватое сияние, и на столе остались: бланк с круглым штемпелем, пухлая бандероль с ожерельем из красноватых сургучных печатей и заказное письмо в плотном конверте из дорогой бумаги.

Глава 10

Глава 10

Брюнетка равнодушно глянула на прибывшую почту и настойчиво ткнула пальчиком в диск телефона, сиявший знакомым голубым. В снятой трубке послышалось характерное шипение и потрескивание.

— Дело-то серьезное. Вами штат усилили после того, как нашли тело похищенного Юниана, — зашептала девушка и глаза за бежевой маской блеснули, когда я пожала плечами, в пол уха слушая девушку. — Ой, а вы сами откуда? Таминская Академия Права?

— Где это? — зачарованная сортировкой документации, не подумав брякнула я.

— Не местная, — констатировала брюнетка, глянув на меня свысока. — Это здесь в Таминске. Столичная академия, одна из лучших в Зарат.

— Наслышана, — нелогично соврала я, и открыла рот попросить кофе, как трубка, наконец, ожила, ответив тонким, искаженным голосом.

— Что за срочность, Захария? — недовольно поинтересовались с той стороны, перекрывая грохот металла. — У меня срочные дела. Ты не во время, дорогая.

Я отвернулась к загороженному кустом окну, стараясь не прислушиваться к чужим разговорам. Кружевная паутина густо затягивала сияющие чистотой стекла.

Окна точно недавно мыли, а паутине не меньше года. Или это не паутина?

— И тебе солнечного утра, Яся, — язвительно проговорила брюнетка. — Ты сама просила сообщать о симпатичных стажерках в нашем ведомстве. Вот появилась одна. В усиление милну Девису прислали.

— Откуда? — напряженно спросила девушка на том конце провода, где тот час воцарилась мертвая тишина.

Ее явно напрягло сообщение верной подруги. Краем глаза заметила брошенный в мою сторону косой оценивающий взгляд.

— Не наша. Высшая школа в Олоте, — уверенно оценила меня секретарь. — Форма синяя только у них. Вот фасончик закачаешься. Верх строгий и закрытый по максимуму, но юбка узкая со шлицей под самый… ну ты поняла… и выше колен! Представляешь?!

— А ноги-то как же?! — ахнули на той стороне два голоса.

— Чулки, но такие тонкие… Тоньше шелка, — не переживая, что я радом и все слышу, рожала новую сплетню секретарь. — Туфельки впервые вижу такую модель. Открытые, каблук тоненький и высоченный. И она на них просто порхает. Необычная. Волосы коротко стрижены, но укладочка просто супер. Не удивительно, что сухарь Девис клюнул.

— Агентесса, — сделали вывод на той стороне. — Профи. Их специально обучают всяким штучкам.

Девушки обсуждали меня, ничуть не стесняясь, что я стою в двух шагах и все слышу. Мягко клацнул замок входной двери, негромкий кашель прерывал диалог Зхарии. Не сулящий добра голос, холодом соперничающий со льдами Арктики, заставил заледенеть внутренности. Сомневаться не приходилось, Девис слышал все.

— Милена Захария, рабочий день уже полчаса как начался, а вы не потрудились разобрать почту, — незаметно появившийся милн Девис нехорошо прищурился на провинившуюся секретаршу. — Объявляю вам выговор за использование служебного телефона не по назначению, обсуждение меня и сотрудников с посторонними лицами. Штраф за халатное отношение к своим обязанностям, дорогуша. Не думайте, если окольцевали зама Убойного, то можно забыть о своих обязанностях. Сделайте мне и милене Юли кофе и приступите уже к работе.

На столе перед огорченно вздохнувшей девушкой лег листок с выговором и суммой штрафа. Послышался сдавленный всхлип, который перекрыли короткие гудки в трубке. Дверь в кабинет начальника скрипнула, отворяясь, не дожидаясь приглашения, я прошла вперед и понимающе хмыкнула, очутившись в точной копии кабинета в резиденции милна. Безопасник тут же связался с кем-то по магфону, и раздраженно зашипел в трубку. Сев за стол, потянулась к оставленному обиженной секретаршей подносу с кофейником и чашками. Я успела выпить три чашки кофе, разглядеть тусклый блеск похожей паутины на окне, пересчитать корешки книг в шкафу, когда Девис замолчал и повесил трубку. Задумчиво уставилась на столбик фамилий с пометками в своем блокноте, прикидывая степень заинтересованности перечисленных. Пока эти безликие, среди которых был милн Девис, были отмечены лишь потому, что могли претендовать на власть или имели другой корыстный мотив.

— Ваши предварительные выводы, милена, — полюбопытствовал брюнет. — Хотелось бы услышать характеристику убийцы. Хотя бы общую.

Я подняла взгляд на мужчину, подозревая его в насмешке над собой. Но серые глаза смотрели по обыкновению жестко. С таким взглядом ему точно не до шуток.

— Как выявила экспертиза, оба императора были задушены. Магия не применялась. Это увеличивает круг подозреваемых, включая бездарей. Простолюдинов приплюсуем. Оба императора полные сил мужчины, могущие дать отпор довольно сильным нападавшим. Детей, слабых и немощных исключаем. На Каласте нет следов борьбы. В комнате порядок. Это сужает круг до знакомых в его случае. Хотя и в случае похищения Юниана следов сопротивления не было. В первую очередь я бы проверила любовниц Каласта и Юниана.

— Я думал, начнем с тех, кому выгодна смерть императоров? — нахмурился брюнет.

— Сначала отработаем версию убийства по неосторожности. Среди молодых богатых мужчин, ведущих активную интимную жизнь, такое частенько случается, — задумчиво проговорила я, дорисовав над именем второго императора козлиные рога. — Каласт найден в своей постели, без белья и с шелковым чулком на шее. Убийство могло быть результатом неосторожной сексуальной игры. Нужно узнать о склонностях Каласта. Поговорить с его фаворитками. Кто из них рассчитывал на роль возможной императрицы.

— Вы сведущи в таком?! — милн удивленно вскинул бровь и стушевался, встретив мой холодный взгляд. — Слуги не видели женщин в покоях императора в ту ночь.

Глубоко вздохнув, постучала карандашом по столешнице, раздражаясь, что приходится объяснять очевидное.

— В этом деле, милн, каждый может стать подозреваемым. Слуги будут молчать или лгать, защищая свои интересы. Официально их не осудят, но месть за самодержцев никто не отменял. Сложность дела в том, что по вашим законам убить можно просто потому, что не запрещено. Опираться на показания потенциальных убийц я бы не стала. Здесь придется работать головой. Нужны помощники, что грамотно проведут допросы среди челяди.

Брюнет повернулся к коммуникатору на столе и отправил несколько сообщений.

— Какова версия убийства Юниана?

— Похищения, — поправила брюнета. — В отличие от брата над ним издевались, пытали. Умер он от травм.

— Требовали чего-то…

— Не исключено, — задумчиво проговорила я. — Или наказывали. Мстили. На обоих телах нет масок, и лица чисты. Странно, что оба императора здоровы. Что там у вас за легенда, связанная с болезнью?

— Проклятие рода Зарат. Кара Триединого за грехи правящей семьи.

Мне пришла в голову идея, совместить осмотр мест преступлений и рассказ темной истории семьи Зарат. Я поднялась, решительно закрывая блокнот, сняла очки и оправила юбку. Кивнув на дверь, предложила брюнету:

— Давайте, милн, прокатимся на места преступлений, хотелось бы самой все посмотреть. А вы мне расскажете подробности в дороге.

Мужчина тут же встал, снял трубку с телефона, тыкая пальцем в диск с цифрами, и внес встречное предложение.

— Может, сначала поедим?

— Давайте лучше в морг. Осмотрим тела, — поймала изумленный взгляд милна, прикусила губу, забыв с кем говорю. — Хотелось бы поговорить с патологоана… в смысле, с некромантом. Тем, кто осматривал тела и делал заключения.

Девис коротко кивнул, отдавая в трубку распоряжения показательно ровным голосом. Надевая плащ, старалась не смотреть в его сторону, но чувствовала буравящий лопатки взгляд. Признаю, предпочесть морг вкусному обеду — это не для утонченных леди. Так и работа следователя-криминалиста не для них.

Глава 11

Глава 11

Подвальное помещение морга оказалось настоящим ледником. Не спасал теплый плащ, выделенный мне как единственной женщине сочувствующим некромантом.

В каменном мешке с низкими сводами, ярко освещенном магическими светильниками, на металлических каталках лежали накрытые тела императоров, доставленные для осмотра. Оба мужчины имели несомненные родственное сходство. Высокие, широкоплечие, светловолосые. Я невольно отвела глаза. О былой красоте Юниана можно было только догадываться. Все тело казалось одной сплошной раной. Лицо изуродовано до неузнаваемости. Убийца-мясник срезал кожу в виде маски и выжег глаза. Невысокий мужчина в круглых очках в позолоченной оправе, со следами седины на поредевших рыжеватых волосах, стоящий рядом, перечислял многочисленные переломы ребер, ключиц, голеней, лицевых костей и пясти. От увиденного меня уже мутило, но я держалась, понимая, что могу углядеть то, что они не сочтут нужным заметить. Прижав надушенный платок к лицу, разглядывала детали, которые могли бы пролить свет на истину. Кожа на лице, шее, и паху была содрана и висела лохмотьями. Казалось, несчастный еще при жизни встретился с диким зверем. Преодолевая брезгливость, перевернула холодную ладонь, разглядывая целые без сломов ногти. Пара пластин была вырвана с мясом палачом.

— Половые органы целы? — глядя в сторону, поинтересовалась у мага смерти, с интересом наблюдающего за мной.

— Травмы есть, но не значительные в сравнение с остальными, — дал быстрый ответ некромант.

— Еще не отказались от версии с обиженной любовницей? — повернулся ко мне брюнет, верно истолковав мой вопрос.

— Или любовником, — игнорируя сарказм, герцога, взявшего основной версию смены власти и откинувшей все остальные. — Надеюсь увидеть отчет по предпочтениям и личным связям Юниана и Каласта уже сегодня.

— Будет вам отчет, милена, — недовольно фыркнул герцог.

Из его губ вырывались струйки пара, растворяясь в морозном воздухе. Я взмахнула заиндевевшими ресницами, чувствуя, как леденеют ноги в тоненьких чулках. Кивнув молчаливому некроманту, перешла к другому телу. Второй император казался немногим старше меня. С сожалением разглядывала правильные черты породистого лица. Если бы не восковая бледность, он мог показаться спящим. Со смешанными чувствами исследовала синюшно-багровый рубец на шее. Опустила взгляд ниже на торс, ища следы царапин от женских ноготков. Кожа оставалась чистой и целой. Посиневшие ногти отличались аккуратностью и чистотой.

— У императора были интимные отношения незадолго до смерти? — задала вопрос магу, флегматично разглядывающему мое лицо.

— Не менее суток до случившегося, — равнодушно ответил доктор смерти. — Точнее не определить. А вызвать и допросить его дух запрещается законом. Он умер в Пятый День Стражей.

— Ну, да, — огласилась с мужчиной, — закон же. Жаль я не некромант, а то бы допросила.

— Не факт, что он видел своего убийцу, — предположил некромант. — Император мог спать. И его задушили спящим.

— Мог. Но не так легко задушить полного сил мужчину. Даже сонного, — возразила я, задумчиво разглядывая мертвого. — Он обязательно будет сопротивляться.

Девис молчал, придерживая свои мысли. Некромант отошел в сторону и зашуршал во встроенном шкафу.

— Обездвижили амулетом, если смогли пронести в императорский дворец, — подал версию специалист в магии, откусывая бутерброд и отпивая глоток кофе. — Зелье исключено. Я проверял ткани. Милена, может кофе, чтобы согреться? Милн Девис, может вы тоже?

Ноздри пощекотал дурманящий аромат любимого напитка. Я с благодарностью приняла горячий стаканчик, краем глаза заметив, как позеленевший брюнет, отрицательно качнул головой на вежливое предложение некроманта. Отпив пару жадных глотков, блаженно улыбнулась, чувствуя, как ароматная жидкость согрела внутри. Желудок напомнил, что время обеда давно наступило. Проигнорировав потребности жизни, вновь обратилась к смерти.

— Или к нему пришло справедливое возмездие, которого он давно ждал, — задумчиво проговорила, разглядывая тени от длинных ресниц на красивом лице бывшего императора.

Оба мужчины удивленно посмотрели в мою сторону. Некромант неопределенно хмыкнул, а брюнет покачал головой, молча оспаривая мои версии. Милн Девис,связанный законом, раздражался, но благоразумно помалкивал, не имея право расспрашивать, отдав ведение дела мне на откуп.

— Что скажете, милн Бизарис? Что вам показалось странным? — я в упор посмотрела на стоящего напротив пожилого некроманта.

Черная хламида поверх серой формы, глухая маска, не скрывавшая тонких бледных губ и подбородка с ямочкой. Неприметная, заурядная внешность. Для себя выделила характерный лиловый цвет глаз, который принимала радужка у всех достигших половой зрелости сильных некромантов, не зависимо от первоначального цвета.

— Они оба не защищали себя, не сопротивлялись убийцам, — подумав немного, произнес некромант, отставив опустевший стаканчик на край прозекторского стола. — Это странно. Такое вижу впервые, а практика у меня обширная.

— Вот именно, милн Бизарис. Впервые.

* * *

Потягивая через соломинку фруктово-молочный коктейль, чувствовала, как он обволакивает язык, оставляя сдобренное ноткой малины ванильное послевкусие. Раздумывая о случившемся, рассеянно разглядывала противоположную сторону улицы из окошка уютного кафе. Напротив давился запеченным мясом фазана с горчичным соусом впечатлительный герцог, споря цветом лица с соусом в тарелке.

По случаю жаркого, почти летнего денька, окна кафе открыты, и я наслаждалась теплом. В голове звучит приятный голос милна, повествующего о днях прошлого. Хорошо, что историю восшествия на престол рода Зарат, он успел рассказать до посещения морга. Сейчас ему этот подвиг не повторить.

Более трехсот лет тому назад решение двух сильнейших родов о создании империи Зарат положило конец вражде королевств Годарийских и Зарат, объединив их в одно государство. Вдова убитого короля Годарийского стала супругой короля Эмиля Зарат и родила наследника Августира Зарат. Высшее дворянство бывшего Годарийского королевства из старых родов, которому пришлось потесниться в объединенном Совете двух государств, высказало недовольство и требование установить новые законы. Император Зарат отказал, и младшая ветвь Годарийских откололась, объявив свои земли независимым герцогством. И помимо Годарийских, несогласных было немало, они угрожали миру в новой империи, и император придумал особое время, названное «Пять Дней Стражей». Время, когда можно безнаказанно избавляться от кого угодно, в том числе и от неугодных трону. Считается, что Триединому не понравилось такое самоуправство императора. Его сын Августир оказался первым кто заболел. Потом болезнь появилась у старого Эмиля. Кожа лица менялась, грубела и неравномерно утолщалась, искажая черты лица, приобретая характерный золотистый оттенок. За что болезнь прозвали «золотой маской». За три сотни лет в Зарат не осталось ни одного селения без обезображенных болезнью.

Еще один мотив убийства добавился к уже имеющимся. Умники додумались, решив, если от рождения наследника Зарат пошло поветрие, смертью наследников Зарат оно закончится. Идея понравилась и пошла гулять по империи.

Я обдумывала новую версию мотива, признавая его откровенно слабым, а брюнет боролся с тошнотой, преследовавшей его после посещения морга. Это обещало отвратное окончание дня. Милн Девис не считал нужным скрывать свое дурное настроение и щедро им делился со всеми. А все так неплохо начиналось. После осмотра роскошных апартаментов обоих императоров, где ничего примечательного не было, мы заехали в морг, где я дотошно опросила некроманта, оставившего заключения по обоим телам. От злости на глупейшие законы, едва не скрежетала зубами. Злил запрет на вызов духа умершего в Пятый День. Души императоров нам не допросить. То ли это обстоятельство, то ли общая обстановка в морге испортили настроение безопаснику.

— Почерки у исполнителей разные. Но это не доказывает, что убийцы были разными. Убийца мог быть один и тот же. Целью мог быть Юниан, а Каласт мог знать и выдать убийцу. А мог оказаться заказчиком брата, — уверенно произнесла вслух, жестом подзывая девушку-подавальщицу. — Милена, мне еще порцию шоколадного коктейля, будьте добры.

— Как в тебя еще лезет? — скривился брюнет, терзающий мясо.

— Я думаю. А мозгам нужна пища. Шоколад очень помогает, — снисходительным тоном произнесла я, тут же озадачивая герцога очередным вопросом. — Мог Каласт заказать брата? Власть, обида или женщина…

— Каласт — гуляка и любимец женщин? — задумался брюнет. — Необидчивый, не дуэлянт. На него не похоже. Он любил прожигать жизнь, кутить по имениям своих многочисленных друзей-гуляк, интрижки с женщинами, танцы на балах, из рук вон плохо окончил университет, но никто от него не слышал хоть что-то о власти или троне. Вроде как он собирался передать право наследия Бреславу. Нет, точно не Каласт.

— А Бреслав? Мог убрать обоих дядьев?

— Не думаю, — нервно дернул головой брюнет. — Бреслав честолюбив, но не стал бы превращать своего родича в отбивную ради власти. Он интересуется магтехникой. Изобретатель. По уши в науке. Диплом Технической Академии с отличием.

— Может женщину не поделил с дядей? — подала версию, выскребая остатки мороженого из серебряной чаши.

— Он не интересуется женщинами, — тихо проговорил Девис, отложив нож и вилку. — Милена, если вы закончили, нас ждет магазин миланы Марион. Вы не забыли про бал. Вам нужно выбрать такое платье, чтобы у маркиза Радавана Лагража раз и навсегда отбить охоту приставать… Пожалуй, я сам вам выберу.

— Но как же в таком случае наследник? — не унималась я, все еще решая задачу с убийцами императоров, игнорируя попытку милна сменить тему. — Без интереса к женщинам дети не родятся.

— Если наследник не родится, он передаст власть герцогу Рою Лагражу, отцу маркиза Радавана, — отмахнулся брюнет, резко встал, кинул звякнувшие монетки на стол рядом с почти нетронутым блюдом и жестом указал мне на выход.

Тяжело вздохнув, я поднялась, облизала губы, благо под маской этого не видно, послушно побрела к ожидающей нас машине. Хотелось добраться до комнаты, снять каблуки, залезть в теплую ванну и подумать над загадкой еще немного, но милн был неумолим, требуя перерыва в работе.

Глава 12

Глава 12

За девять дней до описываемых событий

Высокое овально зеркало, украшавшее стену в императорской опочивальне, дрогнуло и легко скользнуло в сторону, открывая потайной проход. Лежащий на комоде пушистый кот довольно сощурился, узнав пришедшего гостя. Тот ему нравился, и рыжик лишь потянулся и зевнул, не видя в светловолосом мужчине опасности.

— Тори, куколка, ты звала меня? Опять хочешь пощекотать нервы, играя у императора в спальне? — симпатичный блондин выглянул из темного проема и с опаской огляделся. — Какого шира, Юниан? Что за шутки у тебя, брат?

— Послать записку о встрече с молодой женой советника — это единственный способ выловить тебя, гуляка беспросветный, — рыкнул светловолосый мужчина, пинком закрывая потайной проход. — Садись уже, есть серьезный разговор. Кажется, ты у нас заканчивал Академию Права и числишься среди Стражей?

— Если ты боишься, что украдут твои панталоны, обратись к Девису. Он одолжит тебе свои, — осклабился блондин, небрежно развалившись на бархатном диване. Рука уже наливала янтарную жидкость в хрустальный фужер. — А меня незачем дергать. Я и вникать не стану в проблемы империи. Это к племянничку Бреславу. Он у нас умница. Или женись, роди себе наследника и воспитывай.

Впечатав кулак в стену так, что зазвенели хрустальные подвески на люстре, Юниан громко выругался, подлетел к брату, вырвал стакан из рук и швырнул об стену. Кот дернул хвостом, лениво потянулся и с усердием принялся вылизывать заднюю лапу, привыкший к частым разборкам братцев. Опешившему от неожиданной ярости брата Каласту в руки ткнулся смятый листок бумаги.

— Читай, позор рода Зарат! Это и тебя касается! — прорычал император.

Блондин криво усмехнулся, с сожалением покосился на стол с выпивкой и пробежал глазами строчки, небрежно придерживая листочек за уголок.

— Ну и что? Кто-то развлекается и только. В Дни Пяти Стражей может произойти что угодно. Тебе ли не знать, — равнодушно кинул на мраморный столик клочок бумаги и потянулся за новым стаканом. — Сегодня Первый День. Это же не Четвертый.

— То есть все написанное тебе кажется шуткой?

— Не кажется, а так и есть, — мурлыкнул блондин, пригубив коньяка. — Отменная вещь! Знаешь ты толк в коньяке, лошадях и оружие, брат. А остальное для тебя темный лес. Если это все, то я пойду. Девочки ждут. Ты расслабься, отдохни. А лучше пойдем со мной. Тебе понравится.

Рыжий любимец императора Юниана облизнулся и благосклонно глянул на сиятельного братца, умеющего, по мнению кота, правильно растрачивать свою жизнь.

Потирая костяшки, император сверлил тяжелым взглядом растекшегося по дивану красавца. С брезгливостью отмечал небрежно растрепанную шевелюру, искусанные в бесчисленных поцелуях губы, несвежую рубашку, с розовыми следами помады, мятые темные брюки и блестящие туфли, выглядящие странно неуместно среди общего потрепанного вида. Гримаса отвращения искривила лицо, с губ уже готовы сорваться оскорбительные слова, когда Каласт пьяно вздохнул и поднял на брата небесной голубизны взгляд, сводящий с ума всех придворных красавиц. Он робко улыбнулся знакомой до боли в сведенных скулах улыбкой. Глаза и улыбка были точно такими, какие Юниан помнил у горячо любимой, а ныне покойной, матушки. За это сходство с единственной дорогой женщиной Юниан прощал слишком многое своему младшему брату. Чем тот бессовестно пользовался.

Простил и в этот раз, беспомощно глядя как тот уходит потайным путем. Проследив, как легко встало на место зеркало, император тяжело опустился на диван, что еще пару минут назад занимал беспутный гуляка Каласт и уставился на смятый клочок бумаги.

Брат прав, и он зря всполошился. Записка — это шутка. Просто чья-то шутка. Ничего опасного ни ему, ни Каласу не грозит. Нужно выяснить, кто посмел шутить и наказать наглеца.

Император потянулся к недопитому стакану, и выпил одним махом коньяк. Чувствуя, как тепло алкоголя растекается внутри, отпуская сжавшийся комок страха, откинулся на бархатную спинку. Пережитое волнение уступило место равнодушию. Но крохотный червячок сомнения грыз, не позволяя расслабиться до конца.

Император уже решился позвать милену Рамизу. Его нынешняя фаворитка как никто другой умела поднять настроение, пересказывая дворцовые новости и тайны придворных. Она-то умело развлечет, развеет тяжелые мысли и не только сплетнями. Довольно темпераментная дамочка, и выжимает все силы. Пожалуй, стоит отослать слуг и охрану. В день воров им нечего делать под дверью императорских покоев. Лениво щелкнув пальцами, Юниан отправил магический вестник любовнице и начальнику личной гвардии, охранявшей вход в покои. Прикрыв глаза, остался ждать появления пассии. Мелькнула мысль освежиться перед встречей, но Юниан отогнал ее, поддавшись лени. В комнате зашуршало, и в лицо повеяло сухой прохладой подземелья. Император скривился, не желая встречи брата и фаворитки. Каласт, чтобы испортить вечер, начнет ее доводить, а Рамиза не в настроении становится просто невыносимой.

— Что ты забыл, Каласт? — недовольно буркнул брату, не открывая глаз. — Мы все обсудили. Давай завтра.

Кот вздыбил шерсть, выгнулся и злобно зашипел на гостя, но император не обратил на предостережение любимца никакого внимания.

— Про потайные ходы знаете не только вы с братом, — усмехнулся посетитель, скидывая с темных волос капюшон зеленого плаща в тон маске. — Не рад гостям? Надеюсь, не спустишь с лестницы?

Юниан довольно усмехнулся шутке, открывая глаза и оборачиваясь к неожиданному визитеру.

— Не говори ерунды. Хоть ты и явился неожиданно, но мои двери для тебя всегда открыты. Садись, отужинай со мной. Мы так редко видимся, — блондин покачал головой с легкой укоризной.

Он вытолкнул на середину комнаты столик, накрытый на двоих для позднего ужина. И жестом предложил присоединиться.

— Может у тебя встреча, и я не вовремя? — подтрунивает поздний гость, скидывая легкий, шелковый плащ, устраиваясь в кресле напротив. — Милена Рамиза, говорят, снискала твое расположение. Это ради ее прекрасных глаз ты забыл старую дружбу?

В голосе гостя слышатся нотки неподдельной ревности и грусти. Император довольно усмехнулся, ловя ревнивую обиду в прекрасных дымчатых глазах напротив.

— С тобой не сравниться ни одна хорошенькая милена, — Юниан разлил по бокалам вино, поднимая здравницу за гостя. — Никогда. Мы росли вместе, прикрывали шалости друг друга от воспитателей и родителей. Да я академию закончил только благодаря тебе. Это дорогого стоит.

Гость с очаровательной улыбкой салютует бокалом, выпивая сразу до дна, и прячет бокал за поясом, глядя на сползающего на пол без сознания императора. Накидывает изумрудный плащ, на котором вспыхивает вязь магических рун.

— Надо же, никакой охраны! Не поверил моему предостережению, Юниан? — шипит ядовитой змеей изменившийся голос. — Напрасно. Я слов на ветер не бросаю. Тебе ли не знать.

Гость небрежно склоняется над телом, легким касанием ладони проводит по щеке, убирая светлые волосы. За его действиями следят зеленые глаза рыжего, пушистого охранника, готового вцепиться в гостя, если тот попытается причинить монарху вред.

— Ты всегда был пустым местом, Юни. А теперь выяснилось, что ты лжец, подлец и предатель клятвы, которую дал всему народу империи Зарат. Такому не место на троне.

Легко, словно куклу, гость взвалил тело императора себе на плечо, открыл потайной ход, в две секунды скрываясь за ним. Кот разочарованно проводил глазами похитителя. Связанный магией закона Первого Дня Стражей, он не имеет право преследовать вора, укравшего императора.

Воришка скрылся вовремя. Дверь тихо заскрипела, и в комнату ворвалось облако ядренейшего цветочного аромата, а следом вошла фигуристая женщина в изумрудном плаще, копии того, что был на таинственном госте. Кот мягко спрыгнул, мурлыкнул приветствие, исчез за приоткрытой дверью.

Глава 13

Глава 13

Юлия

— Лавандовое то, что нужно, — кивнул милн Девис, одобряя изумительное платье из панбархата, отделанное черным кружевом, в которое пара помощниц с трудом втиснула меня. — Приемная зала отделана сиреневым цветом. В этом ты будешь совершенно сливаться со стенами.

Траурное кружево, усыпанное алмазной пылью, оказалось обязательно для семьи Зарат в трауре и скорбящих с ней придворных. Так мне объяснила стоящая рядом с милном изящно одетая чуть полноватая блондинка — хозяйка модного салона одежды, украдкой пожирающая мужчину взглядом. Помощницы вторили хозяйке, облизывая взглядами статную фигуру герцога. После сказанных им обидных слов на меня вообще перестали обращать внимание, справедливо посчитав сотрудницей, а не любовницей.

— Теперь понятно, почему роскошный наряд до сих пор не куплен, — криво усмехнулась герцогу, едва переводя дыхание, в стянутом корсетом теле, благоразумно решив поголодать перед балом. — Вы знаете толк в маскировке, милн.

Брюнет скупо улыбнулся сомнительной похвале. Я исчезла за ширмой, пыхтя от натуги и пытаясь грациозно выскользнуть из тесного лифа. Получилось с третьего раза. Очарованные богатым и родовитым брюнетом помощницы не спешили помочь. И уже собралась выходить, когда до меня донеслись слова милна, обращенные ко мне:

— Остались пустяки: обувь и украшения.

Я похолодела, представляя новые туфли, что весь вечер будут натирать мне ноги, и тут же воспротивилась решению герцога. Девушки упаковали платье, и мы вышли на главную улицу столицы, где нас ждал магмобиль и продолжение шопинга.

— Я благодарна за помощь, но туфли у меня останутся свои. Мне в них целый вечер топтаться и, не дай святые, отплясывать еще придется. Вдруг милн Радаван все же углядит меня среди местных декораций.

— Жаждете наследничка подцепить, — вдруг ощетинился герцог, бросив в мою сторону презрительный взгляд. — Или хочется титулом обзавестись?

Нет, это что такое?! Я что повод давала такое о себе подумать?! Или щебетом прелестниц миланы-портнихи навеяло?

— А как же! — поддела брюнета, не оставшись в долгу. — Я не собираюсь теряться и упускать такой шанс. Шутка ли целый маркиз сам идет в руки!

Остановившись у дверцы, оглядывалась по сторонам, с интересом разглядывая широкую, мощеную камнем улицу, где по тротуару неспешно прогуливались пары, дыша вечерней прохладой. Тишину нарушали резкие гудки редких автомобилей, развозившие хозяев по домам. В отдалении маги-фонарщики, работая простыми пасами, зажигали городское освещение.

— Чего уж размениваться по мелочам? Его батюшка вдовый герцог. Могу познакомить, — ехидничал брюнет, вежливо открывая дверь передо мной.

— Заманчиво, но он мужчина… зрелый. Не хотелось бы хоронить мужа после первой же ночи, — поделилась соображениями с милном, устраиваясь на сидении. — На вдовах женятся неохотно.

— Я смотрю, вы крайне разносторонняя девица. Фору дадите нашим охотницам за богатством, — не удержался от шпильки брюнет, смерив меня взглядом. — Пожалуй, вашим глазам и цвету кожи пойдут топазы. Желтые.

Это он намекает на болезненную желтушность и выцветшую радужку?!

Вспыхнув внутри гневом, уже было открыла рот ответить, но в последний момент, поймав блеск глаз водителя в зеркале, сдержалась и отвернулась к окну, опасаясь наговорить гадостей начальству и предпочитая смотреть на спешащих прохожих.

И какая муха его укусила? С чего он сорвался?! Мужчины во всех мирах одинаковы. Купил одно платье, а решил, что меня купил и ведет себя совершенно бесцеремонно. Я не его содержанка, платье куплено для дела, все верну после бала.

— Люблю желтый, напоминает вашу улыбку, милн, — не осталась в долгу, сохраняя равнодушное выражение лица, утыкаясь в свое окно.

Герцог фыркнул и уже открыл было рот, когда авто плавно затормозило у ювелирного салона. Водитель открыл дверцу, пресекая наши препирательства.

— Идемте уже и покончим с этим, — рыкнул Девис, подавая руку, не рискуя больше улыбаться.

Неужели поверил?! Да ладно, мистер «Само Совершенство» имеет комплексы?!

В лавке было так же пусто, как и в магазине готового платья. Мельком взглянув на украшения, я застыла у ценников и по количеству цифр догадалась, почему в лавке нет покупателей. Решив помалкивать, проигнорировала слишком уж понимающий взгляд хозяина. Мне-то все равно, кем он меня считает. Это герцогу отдуваться за слухи о новой любовнице. Наверняка у него есть и дама сердца, и любящая матушка, видящая рядом с ним кого-то рангом не ниже принцессы. И оголтелых и готовых на все девиц, желающих стать его парой тоже со щитов сбрасывать не стоит.

— Милена Юли, что вас так очаровало, что я дозваться не могу? — рявкнул на ухо раздраженный герцог. — Вот этот гарнитур из розовых бриллиантов? Но молодым особам по возрасту рано носить такие камни.

Резко вынырнув из своих размышлений, я непонимающе уставилась на брюнета, уже нашедшего новую причину меня отчитать.

Я же еще ничего не успела сказать?! Невозможный мужчина!

— Вы о чем, милн Девис? — пролепетала, пытаясь вспомнить, что он мне говорил.

— Вы правы, милена, с женщиной не спорят, — не понятно с чем согласился мужчина и кивнул довольному хозяину на алмазное колье и браслет. — Бриллианты, так бриллианты.

Пожав плечами, я отвернулась, решив, что брюнет выбирал подарок для любовницы или матушки и спрашивал моего мнения. Забрав гарнитур, мы еще немного задержались, пока Девис оговаривал свой заказ на новые алмазные запонки с родовым знаком Годарийских. Я с интересом разглядывала парящую в воздухе иллюзию семейного герба, которую создал магией герцог. Вставший на задние лапы гепард, одетый в пятизубую золотую корону, держал в пасти крупную розовую жемчужину.

— Вы опять провалились, милена, — насмешливо фыркнул брюнет, забирая красиво упакованные футляры с драгоценностями. — Местной геральдикой интересуетесь?

— Это знание не лишнее, — вздрогнула, но нашлась с ответом. — Леди высшего света обязаны разбираться.

— Так то ле… А, ну конечно, вы же метите в маркизы Лаграж, — насмешливо растянув губы, продолжал насмехаться герцог. — И как это у вас девиц получается? Вас всего лишь об одном танце попросили, а вы уже свадьбу планируете.

— Я вообще-то уже имена детям придумываю. Мальчика мы назовем Кариком, — поддержала словесную пикировку, понимая, что пора остановиться.

В меня словно бесенок вселился и дергал за язык, побуждая говорить колкости. Моя хваленная выдержка напрочь отказывала рядом с этим невозможным мужчиной.

Уже садясь в машину, вспомнила про обещанные издевательские топазы, но решила не напоминать. Очень хотелось выглядеть на предстоящем балу достойно, но не такой ценой.

— Быстро вы забыли о своем мире, — несправедливо упрекнул брюнет. — Или вас там никто не ждет? Не удивлюсь, если так. Вы слишком… увлекающаяся натура.

— А с чего вы вдруг решили обсуждать меня и мои недостатки? — возмутилась я. — Вам какое дело до моей влюбчивости? Я свою кандидатуру вам в жены не собираюсь предлагать.

— А кому собираетесь? Маркизу? — тут же нашелся герцог.

Я непонимающе хлопнула ресницами, и тут меня осенило, отчего вдруг у герцога испортилось настроение. Соперничество и давняя обида.

— Милн Девис, маркиз вашу любимую деревянную лошадку в детстве сломал?

Вечно они… кобыл поделить не могут! Жеребцы!

— Почему вы так решили? — сделал безразличное лицо герцог и тут же поспешно сменил тему. — Ничего подобного. Мы все прекрасно ладили… в детстве. Поужинаем в городе, или предпочитаете домашнюю стряпню?

Вокруг шумела вечерняя столица, украшенная ночными золотистыми и белыми огнями фонарей и разноцветием магической рекламы. Из близлежащих рестораций вкусно тянуло соблазнительными ароматами. Мимо сновали разносчики из магазинов, спешащие доставить купленный товар, неторопливо прогуливались пожилые пары и ловили такси клерки из расположенных рядом на площади служебных контор и департаментов.

— На ваше усмотрение, — равнодушно отреагировала на предложение, чувствуя, как устала за сегодняшний день. Десяток догадок по делу об убийстве и похищении императоров требовали осмысления, а я была вынуждена отвлекаться на бытовые мелочи. — Я не привередлива.

— Я заметил. И позволил себе заказать вам домашнюю одежду, женские мелочи и пару костюмов для работы.

Оглушенная новостью о неслыханной заботе со стороны ледяного герцога, я невнятно поблагодарила за внимание, на что получила замораживающий любые эмоции взгляд.

Глава 14

Глава 14

Подготовку к балу, состоявшемуся по случаю коронации Бреслава Зарат, Мирна начала на следующий день, за сутки до самого события. Выставив десяток баночек с мазями и притираниями, терпеливо объясняла, содержимое какой предаст волосам шелковистость и объем, какая для отбеливания и умягчения кожи лица, а содержимое какой удалит лишние волосы с тела. Мирна мастерски сделала массаж и маникюр. Перед сном напоила меня успокоительным отваром, запретив морщиться и думать о работе. На утро я поднялась бодрой и посвежевшей, словно вернулась из отпуска, готовая к новой порции предбальной истерии, черной завистью завидуя герцогу. Мужчине главное принять душ и надеть свежее, и он уже красавчик.

— Милена Юлия, все же лучше подколоть вот тут и тут пряди, — озабоченно тыкала Мирна в тщательно уложенные местным гелем волосы, пытаясь прилепить фальшивые локоны, сделав прическу по бальной моде. — Для этого фасона платья предпочтителен больший объем в прическе.

— Для этого фасона объем предпочтителен везде, не только в прическе. Но будем реалистами, Мирна, — осмотрев себя враз постройневшую со всех сторон, осталась довольна, — я согласилась на корсет, и это последняя моя уступка тебе. Шиньоны оставь себе.

Отбросив кисточку, я поднялась и крутнулась перед трехстворчатым зеркалом, разглядывая красиво поднятую корсетом грудь, в обрамлении черных кружев и неожиданно супертонкую талию, какой у меня с роду не было. Стекавшая с бедер тяжелая ткань платья, раскрылась диковинным цветком вокруг щиколоток.

— И ваши туфли, милена! — укоризненно качала головой девушка, разглядывая мою нереально тоненькую фигурку, похожую на кукольную.

— Бежевый считается нейтральным и сочетается с практически любым другим цветом, — безапелляционно заявила своей строгой камеристке. — Под лавандовый точно подойдет.

— Я не о цвете. Каблук слишком высокий. Вы будете на голову выше всех леди, — поджав губы, осуждающе произнесла Мирна.

— Главное не мужчин, — хихикнула я. — А с дамами разберемся.

— Получите обидную кличку, милена, — недобро сощурилась служанка, сложив руки на груди. — Обрыдаетесь потом с досады!

— Не дождетесь! — фыркнула я, сожалея, что никаких украшений не предвидеться. Нитка жемчуга была бы не лишней. — Да и какая разница хороша ли девица? Лица-то масками прикрыты, а за масками может быть такое…

Тяжелый вздох со стороны девушки послужил мне ответом. Она намертво склеила губы, и нарочито поспешно рванула убирать разбросанные вещи. Глядя за ее порывистыми движениями, продолжила осторожный диалог.

— Столько страданий и горя из-за этой хвори, — сокрушалась я, стараясь вызвать девушку на откровение. — Супруги могут увидеть друг друга только после брачной церемонии. Представляю их разочарование, если вдруг…

Еще один судорожный вдох был мне ответом, подтверждая, что я на верном пути.

— Нынче разводов больше чем браков. А ученые маги, ищущие столько лет лекарство, молчат.

— Все в руках Триединого, — уклончиво проговорила Мирна, убирая мой шелковый халат и пеньюар в шкаф.

За окном зафырчал двигатель автомобиля. Водитель подогнал авто к крыльцу по требованию милна. Значит, скоро зайдет Девис, и мы отправимся в имперский дворец. Кто-то отплясывать с местными красавицами, а кто-то Золушка. Даже хуже. Она хоть «Жука» спеть успела. Обидно, попасть на настоящий бал и не станцевать ни разу.

Дав себе мысленного пинка за неуместное нытье, продолжила обрабатывать служанку, пытаясь разговорить.

— Милость его велика, сколько же еще мучиться простому люду? По легенде Триединый наказывал не простых граждан, а семью императора, — делая вид, что выбираю, какие духи использовать, боковым зрением заметила, как поджались губы у девушки при этих словах и дожала:- Мучаются ведь ни за что.

— Верно, милена, «Пять Дней Стражей» придумал не простой люд. Все от пресыщенных богатеев пошло. Они распространили заразу в народ, предаваясь разврату и пресыщениям, — пробормотала, соглашаясь, служанка, бросив пару напряженных взглядов в мою сторону.

— Императорская семья все знает и не думает решать этот вопрос. Ясно же, почему кто-то убил Юниана и Каласта, — продолжала хаять власть, краем глаза следя за девушкой. — Поделом им.

— Так считает не только простой люд, милена, — осторожно начала Мирна. — Среди дворян тоже есть недовольные. «Золотая маска» обезобразила многие славные роды, близкие к императорскому.

— И они начали действовать. Двух императоров-бездельников убрали. Я ведь тоже из сочувствующих, — тихо, по-заговорщицки, произнесла свое мнимое признание.

Девушка медленно закрыла дверцу шкафа и присела на ближайший пуфик. Пальцы судорожно стиснули концы от поясного шнура. Она низко опустила голову, борясь с желанием мне довериться. Я молчала, ожидая ее решения.

— Болезнь пошла от семьи Зарат. Есть поверье, если уничтожить весь род — болезнь отступит, — едва слышно прошелестела служанка.

Я присела рядом с ней, безжалостно сминая платье. Сведения, что таила девушка, были гораздо важнее.

— Но невозможно убить всех, — мягко возразила, боясь спугнуть ее откровение. — Наверняка за триста лет мужчины наделали немало бастардов, которых и не думали признавать. Но кто-то все равно пытается?

Тонкие пальцы Мирны вздрагивали, судорожно стиснув край форменного серого платья. Я накрыла их ладонью, поразившись ледяному холоду.

— Это тайна, милена, — едва слышно прошептала девушка. Она низко склонилась ко мне и выдохнула:- Последние сто лет в семье Зарат не рождается больных. Они смогли снять проклятие. И точно знают, как исцелиться.

— Вот как! — потрясенно прошептала я, понимая, что нарисовался еще один мотив убийства. — А сведения достоверные?

— Императорский лекарь, — побледневшими губами прошелестела Мирна. — Он видел всех из семейки без масок.

Дверные петли неожиданно громко заскрипели, девушка выпорхнула испуганной птицей к окну.

— Милена Юли, вы готовы? — хлопнула входная дверь, и передо мной нарисовался герцог с футляром для украшений в руках.

Отделанный золотым шнуром белый парадный китель, темные, идеально выглаженные брюки, начищенные ботинки лишь подчеркнули широкие плечи и спину, тонкую талию, стройные ноги высокого брюнета. На ремне роскошные, украшенные серебром и самоцветами ножны с родовым клинком. Темные, густые волосы уложены волосок к волоску. В руках пара светлых кожаных перчаток. Даже черная маска не портила общий вид. Хотя раньше, мне казалось, что она придает милну вид опереточного героя, мистера Икс. Замерев от неожиданности, засмотрелась на герцога, не заметив, как служанка выскользнула из комнаты, повинуясь властному жесту хозяина. Короткий смешок, которым брюнет прокомментировал мое восхищение, привел в себя. Я обиженно поджала губы и отвернулась, отправляя складки бархатной юбки.

И чего я, будто мужиков красивых не видела?

— Готова, милн, — произнесла сквозь зубы, улыбаясь и подавая руку.

— Ваши украшения, — он щелкнул замочком, открывая футляр. — Вы даже не вспомнили о них. Не хотите выделяться? Так без них будете выделяться еще больше.

Я скривилась, ожидая солнечные цирконы или топазы, приправленные ядовитыми комментариями в продолжение насмешки от нахального герцога. Искристая алмазная радуга, играющая на каждой грани, ослепила на миг. Я замерла второй раз, любуясь игрой света бриллиантового колье и браслета, понимая, что мне эта красота послужит лишь несколько часов, а потом их будет носить леди Годарийская, или они отправятся обратно к ювелиру.

Почувствуй себя Золушкой. Эх…

Мысль о незнакомой леди, что будет разгуливать в украшениях, стоящих целое состояние, завистью царапнула внутри. Я вздрогнула, когда пальцы брюнета коснулись обнаженной кожи на шее, застегивая цепочку колье. Браслет легко защелкнулся на тонком запястье. Герцог задержал чуть дольше обычного мою ладонь в своей, поглаживая звенья браслета пальцем.

— Вы изумительны, Юли. Боюсь, с платьем мы не преуспели. Вам обеспечен успех сегодня, — теплое дыхание коснулось виска. — Вы узнали что-нибудь от Мирны?

Мужчина стоял слишком близко, и эта близость давила и немного пугала. Некстати вспомнился поцелуй. Щеки предательски вспыхнули, я высвободила руку и отстранилась.

— Узнала довольно много всего, — голос осип, и пришлось прокашляться, прежде чем ответить.

Брюнет отошел и протянул наполненный водой стакан. Теплая вода из графина почти не помогла. Горло саднило, на глаза наворачивались слезы.

Странная реакция. Наверняка это действие его магии.

— Сейчас некогда. Нам пора. Расскажите по дороге.

Глава 15

Глава 15

Разложив складки длинной юбки на сиденье, любуясь на сочетание бархата и шелка, передавала герцогу факты, сообщенные мне Мирной. Открывшиеся обстоятельства полностью меняли картину мотива убийства, и я понимала, что версия о непреднамеренном убийстве из ревности разваливается под грузом всплывающих более существенных причин. Мужчина внимательно слушал, задумчиво разглядывая проносящиеся в окне автомобили.

— О заговорщиках мы догадывались. Про организацию «Щит» знаем давно. Там наших людей хватает. Все под строжайшим контролем. Главные фигуры и их контакты под наблюдением. На балу соберется верхушку руководства, — «успокоил» герцог и замолчал, ожидая моей реакции.

Я раздумывала над сказанным, решая снимать ли список заговорщиков с подозрения, если все они под наблюдением у Службы Безопасности, но среди них не выявлено подозреваемых. Присутствие оппозиции монаршей власти на балу не пугало. Девис явно не договаривал, скрывая информацию о том, что руководство «Щита» работает на него. Умный безопасник наверняка внедрил своих людей ради контроля.

— Ты не удивлена, что мы не казнили всех причастных? — не выдержал он.

— Не очень. Уничтожите эту организацию, соберется новая, но действовать станет осторожнее и злее. Главное нейтрализовать радикально настроенных. «Щит» — это не просто оппозиция монарху. Они не власть делят, дурача обещаниями народ. Проблема болезни более чем насущна для всех. Но мне интересно вот что… Империя состоит из нескольких бывших королевств, — решила дернуть за еще одну ниточку, в попытке распутать узелок, — наверняка ниточки от организовавших «Щит» тянуться к недовольным этим насильственным слиянием. Не оттуда ли и заказчики и убийцы?

— Этот вопрос контролирую я лично, — нехорошо усмехнулся мужчина. — Ведь первый подозреваемый в неблагонадежности опять же я. Герцогство, а ранее это было королевство Годарийское, имеет полную автономию от империи. И далась эта автономия не самым легким путем. Фактически мы независимы, император не приказывает герцогу Годарийскому, но не прочь это делать. И такое положение хотят получить еще три бывших королевства. Пахотные земли и богатые месторождения, выходы к побережью обеспечивают им безбедную жизнь. Я лично слежу за настроениями тамошних глав.

— Значит, эту угрозу можно вычеркнуть? — я замолчала, уставившись на лицо милна, ожидая его оценки собственной работы.

— Вычеркивайте, милена, — кивнул герцог. — Мы свой хлеб недаром едим. Я, конечно, рискую стать подозреваемым номер один, но лучше признаюсь сам… я один из наследников императорского трона Зарат. Но, несмотря на явный мотив, императоров не убивал.

Повисла пауза. Я забыла вдохнуть, невидяще уставилась в окно, осмысливая сказанное брюнетом. Мысленно выстраивала логическую цепочку из фактов. Герцог и впрямь показался самой лучшей кандидатурой на роль убийцы. И мотив есть, и с императорами был дружен, и вхож во дворец, и глава безопасности, могущий себе обеспечить алиби. А так же похитить глупышку, помощницу судьи по гражданским искам, а не матерого опера из убойного отдела. Предоставить меня, якобы спеца и независимого эксперта, появившуюся исключительно для галочки в угоду желаниям нового императора. Просто идеальный подозреваемый. Но не слишком ли он себя подставляет? Или не виновен, или ведет свою игру, в том числе и со мной. Этакие «кошки-мышки».

— Вы не платите налоги в казну, и все же вы, милн, состоите на службе у императора и вы — наследник! — вскинула удивленно брови. — Какой по счету?

— Следующий за Радаваном. Вот так, милена, — хохотнул над моим замешательством Девис, хлопнув перчатками по колену. — И Зарат с этим положением вещей давно смирился.

— Чудны дела твои, Триединый, — озадаченно пробормотала я, решив пока отложить загадку милна Девиса, проработав другие возможные версии.

Как истинный придворный, Девис перевел разговор на нейтральную тему. Сработало вбитое с детства правило — угождать дамам, развлекая разговорами ни о чем.

Все же изучать историю по историческим романам оказалось неплохой идеей. Пригодилось же. У герцога выходило не очень. Начав с пустого, внутренний трудоголик и педант, не выносивший болтовни не по делу, переключался на требования.

— Вам стоит больше гулять, милена. Таминск красивейший город, особенно чарующий в это время года. Воздух без летнего зноя и зимней стужи буквально можно пить. И он пьянит не хуже вина. Неужели не хотите почувствовать? Надеюсь, вы задержитесь. Девицы вашего возраста осаждали бы магазины и лавки. Я готов оплатить все расходы. Но приходится самому заказывать женское белье. А я не специалист в дамских панталонах. Оказались в другом мире и кисните над работой, — терпеливо, словно ребенка, увещевал меня милн. — Или есть кто-то, кто остался там и кому рвется сердце?

— Вы же сказали панталоны вышли из моды, — ухватилась за услышанное слово, стараясь уйти от неприятной темы.

— Не придирайтесь к словам и ответьте на вопрос, — раздраженно рыкнул брюнет. — Кто вас ждет дома?

— У родителей еще трое братьев и сестер, вряд ли они заметили мое исчезновение. Мужа и детей у меня нет. На работе могли хватиться, и только.

— С работой я уладил. У вас внеочередной отпуск по семейным обстоятельствам, — успокоил Девис. — Почему семьей до сих пор не обзавелись?

Нет, он так говорит, будто я старуха столетняя! У них тут незамужняя в двадцать уже старой девой считается? М-да… Разница менталитетов сказывается.

— Не встретила того единственного, кому бы смогла поверить и довериться, — ответила обтекаемой фразой, раздражаясь на излишний интерес мужчины.

Оценивающий прищур прошелся по мне, усиливая и без того с трудом сдерживаемое раздражение.

— Проблема в мужчинах или критерии слишком высоки? — по-своему меня понял брюнет. — Поэтому вы пошли работать туда, где мужчин избыток?

— Критерии самые обычные: общие цели и принципы, обоюдная симпатия, забота, верность, — нехотя перечисляла набор «претензий» к будущему супругу. — В остальном вы правы. Мне с мужчинами сложно. Слабые рядом со мной надолго не задерживаются. Да и не очень хотелось… таких.

— А что же сильные? — в голосе мужчины звучал интерес. — Или в вашем мире такие в дефиците?

— Про дефицит не знаю. Сильным не нужна конкуренция с женщиной, — отчего-то разозлившись, буркнула я. — А я не умею притворяться очаровательной ромашкой.

— Отчего же, — осмотрел меня с ног до головы брюнет. — Сейчас вы вполне тянете на… колокольчик.

В глазах мелькнул сдерживаемый смех, сделав стальные амбразуры глаз немного теплее. Я оглядела женственное платье, обтекающее фигуру, и пожала плечами.

— Это для работы. Я ведь добывать информацию еду, нужно стараться не выделяться среди толпы. Слиться с интерьером или стайкой сплетничающих дам. Может, придется с кем-то из лордов пофлиртовать.

— Вы и флиртовать умеете! Интересно получается, милена, — чуть растянул в улыбке красивые губы брюнет. — Для работы вы можете преобразиться, а для себя — нет?

Закусив губу, вновь пожала плечами и отвернулась от насмешливого и уверенного в себе красавца.

Легко ему насмехаться. Он-то наверняка единственное сокровище у родителей, которое берегли и лелеяли. Да еще так хорош собой. А меня родители до семи лет с братом-близнецом постоянно путали… и не только родители.

— У меня тоже есть младший брат, милена Юли, — ответил на мысли, что я нечаянно произнесла вслух, брюнет. — Так что я не единственное сокровище у родителей. Но за лестную оценку внешности благодарю. Приятно получить комплимент от симпатичной милены.

Мужчина перехватил мою ладонь, и прохладные губы прикоснулись к коже, ставшей странно чувствительной. Мои пальцы дрогнули от странного ощущения, рожденного поцелуем, что не укрылось от герцога. Отстранившись, так и не выпустив моей руки, он улыбнулся одними уголками рта.

Похоже, меня раскусили, что с флиртом завзятой сердцеедки я перегнула, записав в безнадежные дилетантки

Глава 16

Глава 16

Все императорские дворцы похожи, и этот не оказался исключением. Помпезный, излишне перегруженный позолоченными деталями, громоздкой мозаикой из самоцветов, избытком произведений искусств, дворец больше напоминал музей. Милн заговорщицки шепнул, что часть шедевров — магическая иллюзия, как и парящие стайки разноцветных бабочек и рассыпающиеся над головами гостей фестоны из всевозможных цветов. Проводив меня в танцевальный зал, тут же растворился среди гостей, подозрительно забыв об обещании указать на лидеров имперской оппозиции. Оглядев присутствующих, я убедилась в правдивости слов герцога. Все тщательно избегли лиловых оттенков в нарядах, боясь слиться с общим фоном зала приемов, оформленным в этом умиротворяющем цвете.

— Нет, вы только посмотрите каков любезник, — возмутилась пожилая дама в кружевной, черной шали, поднеся лорнет к глазам. — Этот милн Годарийский ни одной дамы не пропускает.

— Ваша правда, милана Дария. Со всеми перетанцевал, — фыркнула дама в тюрнюре, с траурной лентой в волосах, занявшая половину бархатного диванчика, нежного лилового цвета, удачно сливавшегося с моим платьем.

Перед нами довольный герцог вальсировал со стройной блондинкой в лимонном открытом платье, осыпанном бриллиантами, словно росой. Похожие камни в большом количестве сияли на груди, запястьях и в пшеничных волосах юной красавицы милены.

А мне кто-то заливал, что не по возрасту носить бриллианты.

Повязанный черный пояс — дань траура, выгодно подчеркнул тонкую талию. Девушка очаровательно улыбалась брюнету, получая нежные улыбки в ответ. Милн наклонялся к розовому ушку и что-то шептал, отчего щеки блондинки смущенно вспыхивали. Меня кольнула обида.

Ушлое сиятельство веселится во всю, стаптывая ботинки, а я работаю. Или тут все серьезнее? Неужели его герцогство нашли даму умнее себя, или планку понизили, наконец-то?

— Брат-то днюет и ночует в департаменте, а этот отплясывает за двоих, — гневно фыркнула дама в тюрнюре. — А туда же, нацепил служебный мундир. Племянник миланы Блазиры ей сказывал, что появляется Годарийский на службе только в Дни Стражей, да еще месячное жалование получить. Бесстыдник.

— Гуляка, одно слово, — обронила дама в шали. — Ему-то можно. Брат глава департамента безопасности всегда прикроет такое попустительство.

Женщины осуждающе зацокали языками, глядя на изящно кружащуюся пару.

— Вон и маркиз Радаван нарисовался, еще один дамский угодник. Поговаривают, что не без него прошло похищение мученика Юниана, — громко зашептала на ухо соседке одна из престарелых кумушек, указывая кончиком веера на темноволосого, высокого Стража, изящно выделывающего танцевальные па с дамой в зеленом, несмотря на небольшую полноту. — Ему одномувыгода убрать конкурентов на престол.

Я замерла, прислушиваясь к словам, заглушаемыми бравурными нотами вальса.

— Его папаше и Бреславу до следующих Стражей дожить бы, — кивнула ее соседка. — Страшные дела творятся в империи. Кто-то решил положить конец роду Зарат.

Сквозь плотный строй двигающихся пар я заметила фигуру светловолосого монарха в традиционных цветах правящего дома: черный, бежевый и матовое золото. Он небрежно вел в танце брюнетку в алом платье, легко прокладывая путь в толпе танцующих придворных, услужливо уступающих дорогу.

— И чего брать вину перед очами Триединого за кровь, если они сами мрут как мухи. За год три милены преставились. И все были фаворитками покойных. А одна была в тягости.

— Лгут. Все три были в тягости, оттого и откинулись раньше срока. Но герцогиню Тирэль, невесту Юниана, проверяли артефактом истины, не она их порешила, — зло прошипела дама, поправляя сползшую с костистого плечика шаль. — Вон бесстыдница Рамиза — единственная, кто остался из скопища дворцовых блудниц. Сводня оголтелая. Как очи у нее не вылезут так неприлично стрелять ими по милнам.

— В вызывающе алом наряде. Даже траурной манишки не надела, — поддержала подругу другая, демонстративно поправляя широкую ленту из темного крепа. — Куда катятся нравы…

Музыка стихла, дамы, благоразумно умолкли, спрятав недовольно поджатые бледные губы за веерами. Я заметила, как в мою сторону двигается маркиз Лаграж, изящно поддерживая свою спутницу в изумрудном платье под руку, кивая знакомым и не забывая щедро отсыпать комплименты своей даме. Встречаться с ним совсем не хотелось, еще свежи были в памяти упреки герцога в моих планах на руку и деньги маркиза. Скользнув за ближайшую колонну, увитую плющом, густо усыпанным лиловыми цветами, я бочком пристроилась к группе местных красавиц, отдыхающих в перерыве между танцами и обсуждающих присутствующих. На меня не обратили никакого внимания, разглядывая нахалку в алом, занявшую внимание императора.

— М-да, нам ловить нечего, — фыркнула каштановая шатенка, вздернув подбородок. — Видно молва не лжет, император не интересуется дамами, если уж он зевает рядом с Рамизой.

— Бреслав — проигрышный вариант. Это не душка Каласт. Ох, вот по кому буду плакать до конца дней, — вздохнула темноволосая девушка в белом с плотным черным кружевом платье.

— Милн Девис тоже смотрит, словно кожу живьем снимает, а я всего лишь похвалила новую моду на высокие каблуки, — плаксиво закончила русая блондинка в голубом платье, расшитом голубыми топазами, капризно сморщив носик. — Такой грубиян! Спутала братьев, с кем не бывает. Я-то, признаться, искала милна Торна, а оказалось…

— Мастрэ Торн явился? — удивленно вскинулась шатенка, грубо перебив русоволосую. — Надо бы помелькать перед ним. Пусть пригласит на танец. Кто знает, может очередь на престол и до него дойдет.

— А ты не торопишь события? Перед ним еще столько претендентов? — вскинулась дама в голубом. — У него еще брат есть. Ты же не веришь, что претенденты на престол убивают друг друга?

Повисла пауза. Никто из девушек не решился поддержать разговор. Тема убийств, к моему сожалению, оказалась запретной в их кругу.

— Вы слышали последнюю новость? — решила прервать затянувшуюся паузу милена в белом. — Новая мода не только на каблуки умопомрачительной высоты, но в моде синие строгие костюмы теперь с обязательной короткой юбкой на два пальца выше колена и рубашкой без кружевного жабо. И чулки модны тонкие и кружевные.

— И кто же это осмелился так ходить? — изумилась девица в голубом платье и безапелляционно добавила, скосивши глаза на выскочку в алом, натянуто улыбавшуюся двум пожилым сплетницам:- Не приживется мода. У многих ноги кривые.

— Это новая пассия главы безопасности. И с ногами у нее порядок.

Я-а-а?! Тоже мне нашли Коко Шанель! Хотя ожидаемо, когда новости одна другой горше. Людям хочется переключится, языками почесать о чем-то вечном со знаком плюс. Так я тут еще и законодательницей мод стану.

— Где же мастрэ Торн? Неужели его не будет? У меня третий танец оставлен для него, — шатенка нервно закусила кончик веера из разноцветных перьев, усиленно оббегая глазами разговаривающие в ожидании нового танца группки гостей.

— Я видела его с этой… Рамизой. Говорят, он состоит в тайном обществе, — поделилась всезнающая блондинка. — Такое название простое, но вспомнить не могу. Эти самоубийцы решили потребовать от императора отмены обязательного ношения фрема и Пятидневья.

Голос дрогнул, в нем промелькнул страх. Она нервно кашлянула, прочищая горло. Ее подружки ничего не заметили, рискуя заработать косоглазие, делали равнодушные лица и при этом увлеченно разглядывали присутствующих.

— Давно пора, — выдохнули одновременно обе подруги с потаенной надеждой. — Как же надоели эти маски, скрывающие все лицо.

— Странно, что создатель фремов выступает против своих же созданий, — удивилась темноволосая милена в белом.

— И маски надоели, и эти жуткие дни, когда приходится отсиживаться дома. Столько платьев пылится в шкафах, — плаксиво пожаловалась блондинка, осмотрев голубой наряд, и тут же сменила тему. — Смотрите, милена Тирэль в лимонном. Она же в нем была на праздновании Дня Матери.

— Фи, — скривилась шатенка, — ей милн Девис сделал комплимент на том праздновании. Она и старается угодить. Потеряла шанс с Юнианом стать императрицей и теперь нацелилась на Годарийских. Не герцогиней, так маркизой. Как цепная собака рычит на всех, кто на братьев посматривает с интересом.

— Понимаю ее. Герцоги — лакомый кусок, — согласилась блондинка в голубом, высмотрев кого-то в толпе. — Ох уже эти роковые брюнеты. А она как волан, из рук в руки, из рук в руки.

Послышалось дружное злорадное хихиканье, приглушенное шелковой тканью вееров.

— А вот и ваш мастрэ, — улыбнулась милена с каштановыми волосами. — Ой, нет, это милн Девис! Эти мундиры все одинаковые. Он сегодня не в духе, лучше с ним не пересекаться.

До сей минуты сплоченная троица подруг буквально на глазах распалась и растворилась в толпе, когда рассекая толпу, как ледокол торосы, ко мне подплыл сверкающий гневом в очах герцог. Сила ярости впечатала меня в мраморную колонну, лопатки заныли от прикосновения ледяного камня.

— Почему я должен разыскивать вас по всему залу, милена Юли? — меня вновь обдало волной сиятельного негодования. — С вами хочет познакомиться император. А вы…

— А я работаю, пока кто-то любезничает и мило улыбается разным блондинкам, — невежливо огрызнулась, вспомнив расточаемые герцогом улыбки и комплименты даме в желтом.

Мужчина тут же сдулся, отступил на шаг назад, перестав давить аурой, глянул по сторонам убийственным взглядом, замораживая шепотки.

— Я всего лишь танцевал, а остальное ваши ревнивые домыслы, — холодно отчеканил брюнет. — И чего ради вы устроили мне сцену? Вы мне не жена.

— Я вам любовница, — сладко улыбнулась герцогу, злорадно отметив вытянувшееся в удивлении лицо. — Нас уже скорые на досужие вымыслы придворные в койку уложили.

Мужчина сощурился и самодовольно хмыкнул.

— А вы на что рассчитывали? — удивленно вскинул идеальную бровь брюнет. — Что нас поженят?

— Не думала об этом. И не собираюсь забивать подобной ерундой голову, — честно соврала, подала руку герцогу и мило улыбнулась. — Идемте, милн Девис, негоже королевских особ заставлять себя ждать.

Глава 17

Глава 17

За шесть суток до описываемых событий

Рыжий бродяга осторожно крался вдоль стены длинного коридора, ведущего в императорское крыло дворца, старательно обтекал мраморные статуи, молчаливо стоящие в нишах, бесшумно скользил под подставками для прекрасных фарфоровых ваз и изящных фигурок из резного камня, стараясь не попадать в свет настенных магических светильников. Останавливаясь, он прислушивался, нервно вздрагивая всей шкуркой и хлеща бока и стены пушистым хвостом. Кошачья чуйка, что ни разу еще его не подводила, предчувствовала скорое несчастье. Верный рыжик торопился предупредить хозяина, последнего оставшегося из двоих братьев, которым обязывало служить его положение родового Хранителя. Он быстро семенил мимо небрежно прикрытых дверей, за которыми слышались то стоны, то предсмертные хрипы жертв последнего Дня Пяти Стражей. Рыжик на мгновение замирал, прижимал уши к голове и трусил дальше, прибавляя ходу, тяжко вздыхая о чьих-то загубленных душах, которым не имел права помочь.

Пробравшись на этаж наследника, накануне принявшего бразды правления, кот насторожился, приподнял загривок и выгнул спину, учуяв знакомый запах. Оскалив пасть уже хотел зашипеть, как край надушенного плаща хлестко задел усатую морду, сбивая воинственный настрой. Мимо, не замечая его, прошуршали тонким шелком длинные юбки торопливо крадущейся женщины. Она двигалась в нужном коту направлении, к апартаментам императора. Рыжий фыркнул, протер лапой нос, освобождаясь от навязчивого запаха, и запоздало зашипел, выражая негодование и злость за бесцеремонное обращение. Аромат атласного платья подсказал рыжику, что мимо пробежала, преодолев нынче опасные пролеты этажей, где накануне стояла охрана из гвардейцев, отчаянная брюнетка и любовница похищенного императора, роковая Рамиза. Похоже, после исчезновения императора оставшаяся не у дел фаворитка разумно решила искать расположения брата императора, любимчика женщин и кутилы, Каласта. В эту последнюю ночь Пяти Стражей женщина рисковала жизнью, отправляясь в путешествие по ночному дворцу, где ей никто не пришел бы на помощь, случись что.

Кот опасливо жался в тень, стараясь не привлекать ничье внимание, но не выпускал из виду тонкую, закутанную в темный плащ фигурку. Неожиданно резко распахнулась одна из дверей, за которой слышался смех и мужские пьяные голоса, горланящие похабную песню. Из нее вывалился высокий, крупный мужчина. Едва балансируя на ногах, он пошатнулся, но справившись с собой, устоял, пьяно осклабившись, разглядывая замершую от неожиданности брюнетку. Дверь гулко хлопнула за его спиной, отрезая парочку от остальных гуляк.

— Женщина! Это я удачно вышел отлить. Сам Триединый привел тебя ко мне, — вновь растянул губы в похабной улыбке темноволосый высокородный милн в одежде Стража, пьяно икнув, протянул руку и сдернул капюшон с женщины. — Рамиза?! Беспутница! К Каласту собралась?

Небрежно скрученные для пущего эффекта локоны темным водопадам заструились по спине, из прорезей гранатовой маски, украшенной кокетливыми цветными перышками, полыхнули яростью антрацитовые очи. Брюнетка, чье инкогнито было бесцеремонно нарушено дерзким пьянчужкой, замахнулась на пощечину, но брюнет с удивительной легкостью для его состояния перехватил руку.

— Держите руки при себе, милн, — потревоженной змеей зашипела брюнетка, пытаясь вырвать тонкие запястья из стального захвата.

Широкоплечий, статный мужчина на целую голову возвышался над женщиной, одной лапищей легко удерживая обе ее руки. Он, пьяно похрюкивая, дернул тонкую фигурку к себе и прилепился губами к белой шее, видневшейся возле застежки плаща.

— Ох, ты ж какая сладкая шейка. Пойдем, милая, мы славно повеселимся. Поверь, я не хуже гуляки Каласта, в кровати которого сейчас клопу негде упасть от дворцовых потаскух.

От нелестного высказывания о новом императоре женщина разъярилась еще больше, возмущенно рыкнула, извернулась и пнула мужчину в коленку, награждая небритую щеку звонкой пощечиной.

— Уберите свои лапы, милн, — разъяренной кошкой зашипела женщина, вырываясь из захвата. — Страж, а нализались, как портовый грузчик. И несет от вас так же. Фу…

Сквозь прорези багрово-черной маски, густо усыпанной черными бриллиантами, стальной прищур обжег ненавистью забывшуюся женщину. Брюнет предостерегающе зарычал, заламывая тонкие женские запястья.

— Молчи, шкура гулящая, — рявкнул мужчина, впадая в ярость. — Не тебе, подстилке имперской, оскорблять благородных милнов. Еще слово и живо у меня отправишься в дом терпимости. Там тебе самое место. А сейчас идем. У меня нужда. Третью ночь пропустил и не погулял, как следует. Ничего, это мы с тобой наверстаем.

Брюнетка зашипела ругательства и проклятия на голову ухажера, царапаясь и норовя достать коленками уязвимые места. Кот прижался к большой кадке, в которой рос раскидистый куст экзотического остро-пряного растения, нечаянно вдохнул и неожиданно громко чихнул. Мужчина замер и повернулся на звук.

— Кто здесь?

Рыжик благоразумно замер и промолчал, ничем не выдавая своего присутствия. Плохое предчувствие требовало бежать дальше, спасать хозяина. Но парочка, как нарочно, перегородила проход. Мужчина схватил брюнетку за горло и сдавил, легко приподнимая над полом.

— Успокойся, стерва когтистая, — рявкнул он, с силой притискивая к стене и грубо задирая край шелкового халата.

— Ты же Страж, — прохрипела женщина, закатывая глаза. — Твой долг — помочь…

— Вот именно, — довольно рыкнул мужчина, — но сегодня Пятый День Стражей. И спасать тебя некому. Хоть спасители совсем близко, за дверью. Стоит мне чуть сильнее сдавить, и прощайся с жизнью, Рами-и-иза. И мне ничего за это не будет. Убивать — это ведь так… приятно…

Усилившийся зов попавшего в беду хозяина разрывал мозг Хранителя, понуждая делать небольшие шаги в сторону дерущейся парочки. Кот утробно взвыл от тоски, приближаясь к разъяренному, готовому убивать брюнету. Неожиданно он испуганно зашипел, унюхав знакомый запах насильника. Спина рефлекторно выгнулась, когти прочертили полосы на плиточном камне.

— Проклятый мерзавец, — едва слышно сипела женщина поврежденным горлом, обмякая в стальной хватке пальцев. — Когда уже ты сдохнешь, позор рода?

— Точно не раньше тебя, — впиваясь в приоткрытые губы, глумливо ухмыльнулся брюнет, грубо сминая в кулаке густую шевелюру женщины, рывком запрокидывая ее голову назад. — С-сладкая с-су-у…

Не выдержав требовательного, разрывающего мозг болью зова, кот с воем ринулся под ноги парочке, прошмыгнув между высоких сапог Стража, со всех ног рванул в конец коридора, где уже была видна дверь в апартаменты младшего из рода Зарат. Мужчина злобно рыкнул и грязно выругался, заметив мелькнувший между ног пушистый хвост. За спиной кота тихо охнула женщина, оседая по стеночке, отброшенная в сторону грубой рукой. Но рыжий, гонимый зовом о помощи, во весь опор несся к апартаментам, поскальзываясь на гладких плитах пола. Проскользнув в щель приоткрытой двери, кот пробрался в спальню и остановился на пороге, оглядываясь в кромешной темноте. Ночным зрением Рыжик заметил распростертое на бархатном ложе обнаженное тело императора, от которого шел густой, сладкий запах, так испугавший Хранителя. Если бы мог, рыжий завыл бы от пронзившего все существо Хранителя отчаяния. Он не успел. Император Каласт был мертв.

Глава 18

Глава 18

Юлия

— Прошу, милена Юли, — остановился герцог возле массивной двустворчатой двери, охраняемой парой императорских гвардейцев.

— Вы не пойдете со мной? — я с надеждой посмотрела на брюнета, отступившего в сторону, освобождая мне путь.

— Император приглашал вас, — поняв причину моего замешательства, усмехнулся Девис. — Ну же, не трусьте. Император не кусается. Уж вам-то точно ничего не грозит.

Фыркнув на неудачную шутку брюнета, решительно шагнула вперед. Гвардейцы расступились, освобождая дорогу, тяжелые створки дверей, пропуская внутрь, слегка приоткрылись. Я вошла в просторную гостиную, залитую мягким светом магических светильников, сдерживая нервную дрожь, огляделась в поисках хозяина. Затянутые редким по красоте муаровым шелком стены были безжалостно заставлены множеством книжных шкафов, где в хаотичном порядке валялись сотни книг и свитков. Многие кое-как втиснутые в общие ряды свидетельствовали, что ими регулярно пользовались. Мои глаза прилипли к этому богатству. Среди старинных, затянутых в кожу фолиантов к своему изумлению заметила несколько на земных языках.

— Проходите сюда, милена, — донеслось от дальней стены, где уютно потрескивал камин. — Простите, что не встречаю. Ногу натер в новых башмаках. Никогда не любил эти великосветские приемы и танцевальные галопы, но положение обязывает.

Вздрогнула, вспомнив к кому и зачем явилась, и устремилась на голос. Уютный уголок с камином, парой кресел, столиком с напитками, заметила не сразу, зачарованно разглядывая книжные богатства.

Светловолосый мужчина в черной маске, усыпанной мелкой алмазной пылью, вертел в длинных пальцах гладкий пузатый бокал с янтарным напитком, удобно расположившись в глубоком кресле.

Парчовый жилет и ворот белоснежной рубашки небрежно расстегнуты. Ноги в отутюженных брюках и лаковых ботинках заброшены одна на другую. На спинке соседнего кресла валяется небрежно брошенный бежевый парадный камзол с черными галунами, богато расшитый золотом, цитринами и желтыми бриллиантами.

— Ваше величество, — почтительно присела в низком реверансе, приветствуя монарха. — Вы хотели меня видеть.

— Садитесь, милена, — император махнул рукой на кресло рядом со своим и потянулся налить мне рубиновой жидкости из узкого графина.

— Юлия Мальцева, ваше величество, — присела еще раз и опустилась в оббитое зеленым бархатом кресло, стараясь держать спину.

На зеленом бархате мое платье казалось ярким распустившимся цветком, и я предстала перед мужчиной в самом выгодном свете. Но серые глаза равнодушно скользнули по фигуре, не задерживаясь, оценивая образ в целом.

— Прошу, милена Юлия, — император протянул бокал.

Мелькнула мысль об отравлении, но я тут же прогнала ее подальше и приняла прохладный бокал, стараясь не касаться руки мужчины пальцами. Пригубила, едва макнув губы, и поймала насмешку в глазах блондина.

— Не бойтесь, милена, смело пейте. Вино не отравлено, — он откинулся на спинку, и довольно щурясь, разглядывал мое лицо, лениво потягивая из бокала. — Из вашего неприкрытого опасения, я сделал вывод, что вы меня подозреваете? Это так? Я говорю о деле моих убитых родственников.

Провокатор, блин! Вот ведь попала! Скорый же он на выводы!

— Ваше величество, — замялась я, не зная, как выкрутиться из ситуации, — я немного смущена и только. В моем мире я простая служащая и впервые общаюсь с императором и его приближенными. Да еще по такому щепетильному вопросу. Расследование двойного убийства королевских особ — это резонансное дело. У меня не так много опыта в делах такого рода. Ответственность давит.

Мужчина, откинулся на спинку, с усталым равнодушием выслушал мое сбивчивое объяснение, прозвучавшее как оправдание. Стараясь не пялиться, с опаской разглядывала императора. Изящными чертами лица Бреслав очень походил на своего дядю Каласта. Вспыхивающие языки пламени подсвечивали светлые волосы, придавая им рыжеватый оттенок. В мягком свете натурального огня камина кожа светилась теплым золотистым загаром, составляя контраст с глазами блондина. Серые радужки выцвели, почти сливаясь с белком, в зрачках клубилась темная сила некромагии, но даже мускул на лице не дернулся, выдавая его истинные чувства. Холеные пальцы все так же мягко обнимали хрустальный бок бокала, чуть покачивая жидкость. Вторая кисть расслаблено лежала на подлокотнике, но я чувствовала, что мужчина с трудом подавляет бушующую в нем темную силу.

Вот это самообладание!

Мгновение понадобилось императору, чтобы вернуть самообладание и взять себя в руки. Рыжеватые ресницы моргнули и антрацитово-опасный вновь уступил место скучному серому.

— Вы хорошо устроились, милена Юлия? Милн Девис о вас позаботился, надеюсь? — уголки губ дернулись вверх в легкой улыбке, голос дрогнул, произнося имя герцога.

Император невольно выдал свои чувства к главе безопасности. Я быстро сделала глоток успевшего согреться во вспотевших от волнения ладонях вина. Терпкая капля прокатилась по горлу и теплом растеклась в желудке.

— Милн Девис очень… предупредительный, — с трудом нашла нейтральное слово, натянуто улыбнувшись. — Благодарю, ваше величество, я всем довольна.

— Ну и прекрасно, милена, — чуть склонил голову император, отворачиваясь к громко треснувшему в камине полену. — Я тоже доволен вашей работой. Надо сказать, у вас необычный стиль. Но продуктивный. Хотя расследование противозаконно, но погибшие принадлежали к правящей династии Зарат. И мне не нравится, что ситуация выходит из-под контроля. Именно поэтому я одобрил идею Девиса.

Голос, произнесший имя герцога, потеплел на пару градусов, выражая недвусмысленное отношение к милну Годарийскому. Я поджала губы и опустила глаза, чтобы не выдать эмоции не в меру проницательному монарху. Вновь поднесла широкий бокал к лицу, отпивая еще немного.

Не мое дело вмешиваться в отношения императора и милна Девиса. Может их отношения ближе, чем полагается монарху и его вассалу. Но как тогда понять герцогов поцелуй? Он-то был настоящий, если я вообще хоть что-то понимаю в поцелуях. Или чувства Бреслава безответны?

Повисла пауза, заполнять которую полагалось мне. Император ждал, спокойно поглядывая в мою сторону. По виду мужчины сложно было понять, какое мнение обо мне он составил.

Наверняка поделится им с милном Девисом. А герцог расскажет мне? Или, боясь испортить рабочее настроение, придержит до лучших времен?

Допив согревшееся, но ничуть не потерявшее во вкусе вино, поставила бокал на столик, ухватила дольку оранжевого полюбившегося фрукта, зажевала послевкусие. Откашлявшись, сухим языком канцелярских отчетов неторопливо выложила все, что удалось узнать. Ту часть, что больше не вызывала сомнений.

Глава 19

Глава 19

— От версии непредумышленного убийства пришлось отказаться. Осмотр тел и заключение патологоана… некроманта опровергли версию возможного убийства из ревности. Оба императора предпочитали разнополые отношения. Женщинам, фавориткам, любовницам не под силу справиться с сильными мужчинами.

— Отчего вы решили, что это могли быть женщины? — вскинул бровь блондин, наливая себе половину бокала.

— В первую очередь проверяю близких и родственников, — выдала один из секретов оперативной работы. — Повреждений на теле Каласта нет. Комната, откуда был похищен Юниан, без явных следов сопротивления. Я сделала вывод, что убийца был знаком императорам. Довольно близко. Ведь даже Каласт после недавнего убийства брата в День Пятой Стражи впустил убийцу. Значит, не считал, что рискует.

— Раз вы решили, что это не дамы, то кто? — вкрадчиво произнес мужчина.

Я понимала, что пока Бреслав у меня в подозреваемых, раскрывать тайну следствия не профессионально. А он даже не пытался оправдаться. Но он император и это другой мир, и мне ничего не остается, как рассказать ему хотя бы часть.

— Для вас ведь не секрет, что существует подпольная организация «Щит». Эту версию мы разрабатываем вместе с милном Девисом.

— Да, я в курсе существования «Щита». Название-то какое… от чего они защищаются? От правления Зарат? Но моя семья всегда старалась учитывать права и нужды всех граждан империи, невзирая на сословия, — нехорошо сощурился Бреслав. — Далеко не все поддерживают этих… оппозиционеров. Я был сторонником радикальных решений по вопросу «Щита». Смущать умы граждан бредовыми идеями, вносить смуту не допустимо. Но Девис отговорил меня, ограничившись устранением самых ярых «щитовцев» и их семей.

Мужчина резко поднялся, грохнул пустым стаканом по мраморной столешнице. Поддернув рукава рубашки, опустился перед камином, разворошил чугунным прутом прогоревшие сизые головешки, огрызнувшиеся на вмешательство малиновыми сполохами огня, и подкинул несколько поленьев. Огонь жадно накинулся на щедрую пищу, осветив усталое лицо молодого мужчины.

Стараясь скрыть поднявшиеся внутри эмоции, прикусив язык, смотрела на императора, только что равнодушно перечислившего карательные меры против тех, кто всего лишь хотел отменить жуткий обычай беззаконий и бесчинств в Дни Пяти Стражей. Со слов милна Девиса, Юниан был типичный консерватор, четко следовавший букве закона, как и его предшественник. Каласт в противоположность брату поддерживал нововведения. У меня сложилось мнение, что Бреслав типичный безопасник. Волевой, решительный, жесткий, временами жестокий. Странно, что герцог давал ему характеристику, как отстраненному от реалий жизни ученому, по уши закопавшемуся в техномагических экспериментах. Зачем милн Девис намеренно ввел меня в заблуждение? Хотел снять подозрение с императора? Но для чего?

— Только эта версия, милена Юлия? Больше вы ничего не накопали? А как же я? — он повернул голову в мою сторону, бровь насмешливо изогнулась. Лицо, искаженное отсветами близкого огня, откровенно пугало. Заметив тень страха на моем лице, Бреслав хмыкнул и отвернулся.

— Версии с наследниками прорабатываются, ваше величество, — тихо, но твердо проговорила я, разглядывая широкую спину, обтянутую дорогим шелком.

А он довольно силен. Вполне мог упокоить обоих дядьев. И непохоже, что власть его тяготит.

— Сами-то вы что думаете?

— Я допускаю версию, что убийца Каласта и похититель Юниана — разные люди. И мотивы у них могут быть разные.

— Вот как? Думаете, Каласта мог убить ревнивый муж? К примеру…

— Все может быть, — уклончиво ответила я. — Ваша версия не лишена логики.

Опять повисла пауза, и мы завороженно уставились в игру пламени, думая каждый о своем.

— Я вношу предложение, — нарушил тишину император. — Не хотите поучаствовать в одном захватывающем мероприятии?

Блондин улыбался, но холодные льдины глаз расстреливали каждый миллиметр моего тела разрывными пулями. Я нервно сглотнула и кивнула, понимая, что отказаться не вправе, но все же поинтересовалась:

— Можно узнать, о чем речь? — затаила дыхание, стараясь подавить поднявшуюся панику.

— Охота на дичь, — в глазах блеснул огонек мальчишеского задора от предвкушения большой драки, на мгновение сделав их чуть человечнее.

— Вы хотите подставиться убийце? — поняла я смысл опасного мероприятия, быстро в уме просчитывая риски и делая неутешительные для императора выводы.

— Вы догадливы, милена, — похвалил Бреслав. — Я хочу спровоцировать нападение убийцы. Такой шанс он не упустит. И ждать нового Пятидневья нет нужды, все можно списать на несчастный случай. Это ведь охота. Никто не застрахован ни от увечий, ни от смерти.

Глаза императора в прорезях маски блестели. Он сменил лютый лед жесткого монарха на мальчишеский азарт предвкушения большой авантюры. К моему изумлению, Бреслав готов был рискнуть своей жизнью и радовался представившемуся шансу.

— У убийцы может получиться, — невесело проговорила я, подсчитав шансы монарха уцелеть в гонке по лесу за дикими зверями с маготехническим оружием, этаким сплавом порохового оружия и магии. — Это крайне безрассудно. На дикой охоте случается десяток моментов, когда рядом с вами не будет личной охраны. Шальная пуля или лошадь может понести…

— От пули защитит родовой артефакт или Хранитель, — отмахнулся от моих предостережений Бреслав. — Что такое лошадь?

— Охота же будет верхом? — осторожно поинтересовалась у царственного блондина.

— Разумеется, верхом, — фыркнул монарх, покачав головой, — на камелусах. На чем же еще?

— Камелусы? — озадачилась я. — Что это за звери? Впервые слышу о таких.

— Забыл, что вы гостья, — чуть склонил голову император. Глаза вновь блеснули, предвкушая авантюру. — Увидите, милена. Пусть будет сюрприз. Вам не понравится, но будет весело.

Шестое чувство подсказывало мне, что император хочет поразвлечься на охоте и за мой счет, выставив меня перед всеми в глупом положении. Я нахмурилась, понимая, что отвертеться от сомнительного мероприятия не получиться. Мне уготовили роль наблюдателя. В обязанности входит смотреть в оба глаза за гостями и по возможности вычислить убийцу. Но стать объектом насмешек в диких скачках по лесу на неизвестном звере как-то не улыбалось. Сделала себе пометку расспросить милна Девиса о камелусах. И попытаться научиться сносно держаться в седле. И чем раньше, тем лучше.

Копящиеся отчаяние и злость императора, ежедневно ожидающего своей участи схожей с судьбой обоих предшественников, были понятны. Мужчине надоело ждать результатов расследования, и он решил пойти ва-банк. Рискнуть своей жизнью и поймать преступника на живца.

Глава 20

Глава 20

Настоящее время

Снова пыльный, узкий проход, о котором мало кто знает, где едва хватает места развернуться и, приникнув к крохотному светящемуся во тьме глазку, слегка замазанному краской, пытаюсь разглядеть комнату монарха. Во время успел. Тяжело выдохнув, стянул капюшон, оттер пот с лица, с трудом проталкивая в легкие спертый воздух узкого потайного хода, которым давно никто не пользовался и не чистил. С интересом всматриваюсь в происходящее. Услышанное мной стоило того, чтобы дышать несколько часов пылью, скрючившись в неудобной позе.

Освещенная неверным огнем камина девушка в лиловом платье казалась дивным цветком, забытым на темном бархате широкого кресла. Пламя прихотливо сменило платиновый блонд коротких волос на красноватую медь и огненными бесенятами играло в темных глазах. С необычной в наших краях короткой стрижкой она выглядела особенно эффектно. Милена смело, с легким упреком разглядывала сидящего возле ее ног императора. По морщинке над переносицей догадался, что девушка о чем-то напряженно думает. Легкая улыбка коснулась карминных губ. Мужчина нарушил тишину первым. Девушка откинула голову, чуть прищурилась, пряча за ресницами блеск глаз, внимательно выслушивая тихую речь монарха. Я невольно залюбовался ее свободной манерой держать себя в присутствии монарха: не кокетничать и не обмирать от испуга, чего не переношу в светских барышнях.

— Я понимаю, что от идеи вы не откажитесь, ваше величество, но я категорически против. Вы очень рискуете, — девушка нахмурила брови.

Звук голоса сидящей в отдалении блондинки раздается рядом с ухом, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Напрягаться не придется, чтобы услышать говорящих.

— Возьмите пару уроков езды на камелусе, милена Юлия, — с насмешкой проговорил мужчина громче обычного.

— И кто же такой искусный ездок, что обучит меня за два занятия? — вновь губ коснулась легкая улыбка, добавившая лицу очарования. — Кого порекомендуете, ваше величество?

Жаль, если придется ее убрать. Она мне понравилась своей безыскусностью и простотой.

— Милна Девиса, — тут же ответил Бреслав, отвернувшись к огню слишком быстро. — Он один из лучших наездников. Отлично чувствует этих животных.

От своей гостьи император успел скрыть эмоции, отразившиеся на лице, но не от меня. Губы, единственно не скрытые маской скривились в оскале. Бреслав — известный лицедей, обманувший многих, но не меня. Изображая немного чокнутого ученого-техномага, этот наследник престола подробно вникал в дела государственные, стараясь везде пропихнуть соглядатаев. Вел свою игру. Много интриг с кадровыми перестановками и чистками в Совете произошло не без его участия. Он как паук сидел у себя, дергал нужные ниточки, дожидаясь своего часа. И вот дождался момента триумфа. Но наслаждаться ему не долго.

Кулаки сами собой сжались.

— Не хотелось бы отрывать герцога от службы, — произнесла милена, глаза пытливо уставились на… меня.

Темные с отблесками пламени, они неотрывно смотрели, ожидая чего-то. Дыхание перехватило от страха и неожиданности.

— Это Августир Зарат, — в мою сторону повернулся Бреслав, небрежно мазнул глазами по сотни раз виденному портрету, тут же отвернулся. — Единственный портрет, где император без фрема. Еще до изменений. Совсем юнец.

— Мне показалось что-то, — задумчиво глядя мне в глаза, произнесла милена. — Мелькнула какая-то тень в волосах.

— Это отблески живого огня, — успокоил девушку монарх. — Мне тоже иногда кажется, что глаза портрета двигаются и мигают. И тогда я себе говорю, что с виски нужно завязывать.

Девушка насмешливо фыркнула, подержав шутку, и склонила голову к плечу. Наконец-то она отвела взгляд, позволяя расслабиться.

— Он согласится, милена, — вернулся к теме разговора Бреслав. — Даже Торну не перепоручит.

Девушка до того рассеянно скользившая глазами по стенам и мебели, удивленно уставилась на затылок императора.

— Мастрэ Торну? Масочнику? Почему ему?

— Братья Годарийские, скажем так, заводчики лучших в империи камелусов, — подбросив в огонь пару поленьев, сообщил блондин. — Вы не поинтересовались историями родов претендующих на престол и имеющих мотив?

— Девис и Торн братья, — словно не слыша упрека в словах императора, немного отстраненно произнесла милена Юлия.

Непривычное имя, но красивое. Что оно означает?

Пламя, став зеленовато-голубым, вспыхнуло, ярко осветив лица присутствующих. Девушка, приоткрыв рот, зачарованно уставившись в огонь, то ли любуясь пламенем, то ли раздумывая над услышанной новостью.

Ее удивление неподдельно. Неужели Девис, с которым она работает, ей не рассказал?

Ничего особенного в горящем огне не было, кроме изменившихся лиц. Живые и теплые краски сменились на инфернально-зеленые. Обычное дело, но пришелице все в новинку. Дрова для императорского камина специально готовят, вымачивая в растворах, меняющих цвет пламени. Каласт обожал такими эффектами удивлять своих многочисленных ночных гостий. Но Бреславу-то зачем, он же не из любителей бледноликих дев? Или слухи лгут?

— Ничего удивительного в этом нет. Семьи стараются завести не меньше двух наследников, — скучным голосом просвещал император. — Болезни, недруги, иногда выходящая из-под контроля магия, Дни Пяти Стражей — все против нас.

— А как же вы?

— Случаются непредвиденные ситуации. Мой старший брат погиб, и отец озаботился проблемой второго наследника, — нехотя проговорил блондин. — Он был в летах, и отдал душу Триединому в… процессе.

Признание об отце далось Бреславу с трудом. Щеки блондина порозовели, он неловко разворошил огонь каминной кочергой. На пол посыпались пылающие изумрудной зеленью головешки. Монарх выругался и тяжеловато для стройного тела поднялся, давая понять, что аудиенция милены закончена. Раздраженно швырнул кочергу на подставку, игнорируя гостью. Девушка, ничуть не обидевшись на грубость монарха, вспорхнула, склонилась в положенном реверансе и легко преодолела десяток шагов до выхода. Дверь за ее спиной закрылась, и комната тут же погрузилась во тьму. Только огонь камина освещал фигуру молодого мужчины и небольшой пятачок вокруг.

Услышанные из разговора милены и императора сведения полностью меняли план. Идея с охотой понравилась, и опасения блондинки не были глупостью. В голове зловещим вихрем закрутились мысли, как использовать шанс, представленный самим монархом.

Глава 21

Глава 21

Юлия

Интересно куда подевался милн Девис? Вот где он бродит, когда так нужен? Наверняка продолжает обхаживать красотку Тирэль. Надо бы обсудить авантюру монарха, решившего не то подставиться под удар убийцы, не то отвести мнимым покушением на охоте обвинение от себя и подставить кого-то из придворных. Не для того ли Бреслав меня заставил участвовать в охоте, чтобы я помогла избежать «убийства» и уверилась в его невиновности? Этот император не так прост, как о нем говорил милн Девис. Может этих двоих связывают не нежные отношения, а взаимная выгода? Неплохо было бы порыться в проектах законов, которые продвигает новый император. Если там выгода самому Годарийскому.

Вот черт, я все глубже влипаю в эту паутину из чужих амбиций и интересов. И как же тяжело работать одной, не имея возможности довериться. Ты же хотела настоящее дело? Бредила лаврами Насти Каменской? Сбылась мечта…

Я свернула из коридора к ярко освещенным анфиладам залов, безошибочно выбирая путь к оглушительно гремящей музыке, торопливо перебирала ногами, придерживая длинный подол. Встреченные по пути служанки и лакеи с удивлением косились на мою прическу, забывая почтительно приседать и кланяться. Но чем ближе я подходила к льющимся в уши переливам мелодии, тем темнее становились окружавшие меня помещения. Упрямством я не страдала и потому быстро сдалась, признав в себе топографический кретинизм. Поглядев по сторонам в очередной зале, мерцающей вызывающей позолотой на рамах картин и в отделке, похожей на все предыдущие и поискала помощи. Из сумрака зала донеслось зловещее змеиное шипение, я испуганно попятилась, не желая встречаться с гуляющим тут пресмыкающимся. Как-то не заладилось у меня с местными домашними зверушками — волосатыми варанами. Осторожно отступая, всматривалась в опасный темный угол, откуда угрожающе шипело. И уперлась в чью-то широкую грудь, царапнувшую кожу обнаженной спины гранями камней в вышивке. На талию легли теплые и сильные пальцы, чуть отстраняя. Я резко повернулась, вглядываясь в спасителя.

— Любезный, не подскажете дорогу к танцевальному залу. Я заблудилась, похоже, — оценивающе прошлась по широкой груди лакея, толком не разглядев его в полутьме залы. — А тут еще вараны шипят.

— Не беспокойтесь. Это кого-то из гостей. Сбежал от хозяина. К вашим услугам, милена, — поклонился вышколенный слуга. — Следуйте за мной.

Я с трудом семенила за провожатым, проклиная и каблуки, и неудобные юбки, едва успевая за высоким, темноволосым мужчиной в ладном зеленом камзоле с серебряным шитьем. Про себя отметила, что император не скупиться на одежду для слуг. Пыль в глаза пускает или дела в империи идут хорошо, и народ не бедствует? Неожиданно рев музыки, ведущий нас как маяк, стих. Но брюнет не замедлился, а продолжал уверенно топать по освещенной зале с множеством картин, запечатлевших всю многочисленное семейство Зарат. Всех мужчин выделяла приметная шевелюра цвета платины, незабудковый взгляд в прорезях масок и упрямый подбородок с характерной ямочкой. Вспомнился урок биологии, где учитель утверждал, что ямочка на подбородке передается от отца, как доминантный признак. Если у вас она есть, а у папаши нет. То не папаша он вам вовсе. Тут же влезли сведения из физиогномики, где этот же признак обозначал у обладателя непостоянство в личных отношениях.

Приоткрытые двойные двери вывели нас в широкий коридор, где новый вальс обрушился на уши громом литавр. Я присела от неожиданности, не понимая хитрости местной акустики. Теперь стала понятна относительная пустынность остальных помещений дворца.

Блин, не дискотека, а психическое оружие. Может император так всех держит под контролем, собирая в одном месте, чтоб не разбредались по дворцу и не высматривали лишнего?

В самом танцевальном зале музыка звучала достаточно громко, но приятно для слуха, давая возможность говорить с партнером во время танца.

Идущий впереди брюнет, казалось, вообще ничего не замечал. Он уверено вышагивал мимо зеркал, мраморных изваяний прелестных дев, украшавших стенные ниши, не оглядываясь назад. Похоже, обо мне вообще забыл. Встречные лакеи низко кланялись, с опаской посматривая в сторону брюнета.

«Старший лакей, скорее всего, или личный камердинер императора», — объяснила для себя такую почтительность слуг.

В промежутке между мелодиями, когда музыка неожиданно перестала терзать слух, до слуха донесся гневный женский вопль и отборная брань. Мой провожатый, ушей которого он достиг раньше, остановился, прикрытый от скандалистки стенным выступом. Он сделал мне рукой знак замереть, прислушиваясь к происходящему. У скандалящей женщины началась форменная истерика.

— Я это так не оставлю! Как ты мог, Торн? — визжала истеричка, не замечая, что теперь ее могут услышать все желающие. — Мы же условились, а ты и эта… Рамиза! Предатель! Ничем не лучше тех двоих мерзавцев!

— Успокойся, Тирэль, — прозвучало тихо и предостерегающе, у меня мурашки табуном пробежали по спине от знакомого голоса. — Ты перебрала со спиртным, или как еще объяснить, что ты спутала меня с Масочником.

То любезничал с ней, отплясывая, то теперь холодом морозит. Мужчины… кто их поймет?!

Мне захотелось увидеть всю сцену, но широкая спина провожатого загораживала все происходящее.

Милна Девиса, ледяной голос которого мне еще долго будет сниться в кошмарах, перепутали с душкой Торном и устроили скандал. Мистера «Само Совершенство» и «вам-до-меня-как-до-Луны-пешком» посмели не узнать, не умереть от разрыва сердца на месте, не пережив восхищения, и с кем-то из простых смертных спутать… М-да, не завидую. Тянет на пожизненное в болотистых лесах Карелии.

— Девис?! Боже Триединый, где были мои глаза? — еще не уверенная, что обозналась, пролепетала вмиг остывшая девица. — Извини, я подумала на Торна. Вы так похожи…

— Ты не первая, перебравшая спиртного, — не щадя даму, издевался герцог. — Я посоветовал Торну сменить парадный мундир на камзол во избежание в дальнейшем…

— Да… конечно… благодарю, — бормотала растерянная девушка, под насмешливый хмык милна Девиса.

Мой провожатый не проронил ни слова во время всей перепалки, чутко вслушиваясь в происходящее в коридоре за выступом эркера. Последние слова смущенной ревнивицы потонули в грохоте музыки нового танца. Я уже хотела обойти слугу, чтобы догнать неуловимого милна Девиса и обсудить недавний разговор с монархом, как почувствовала нежное, почти невесомое прикосновение к лодыжке. Не думая, отпрыгнула в сторону, прячась за очередным мраморным шедевром и глядя на огромного рыжего котяру, довольно помахивающего хвостом. Мы уставились друг на друга, удивленно разглядывая. Причем, отдам руку на отсечение, крыжовниковые глаза рыжего бродяги рассматривали меня с выраженным интересом, и как-то оценивающе. Пару секунд сверлили друг друга взглядами, пока котик, махнув хвостом, скользнул меж моих ног, уперся лапами в выступ на стене за статуей и рыжей молнией проскользнул в открывающийся проход, приглашая следовать за собой. Бросив взгляд на провожатого, потерявшего ко мне всякий интерес, я шагнула в открывшийся темнеющий провал, из которого тянуло сухим затхлым воздухом, стараясьне потерять из виду мелькающий впереди рыжий хвост, искрящийся уже знакомой мне голубоватой магией, освещавшей достаточно пространства вокруг, чтобы видеть каменные запыленные ступеньки. За спиной закрылся проход, отрезая меня от людей, музыки и света. Перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, молясь, не упасть и не подвернуть ногу, я спешила за кошачьим «маяком», уверенная, что кот мне не враг и ведет в нужное место. В окружающей тьме слышались подозрительные шорохи, заставлявшие замирать сердце. Наконец хвост замер, и яркая полоска света прорезала окружающий мрак. Проход открылся, следом за Рыжиком проскользнула в узнаваемые покои. С удивлением оглянулась по сторонам, узнавая спальню императора Юниана. Котик по-хозяйски вспрыгнул на кровать и прошелся туда-сюда, помахивая шикарной метелкой хвоста.

— Зачем ты привел меня сюда, котенька? — я уселась на край, притянула Рыжика к себе и уставилась в зеленые глаза, вдруг поменявшие цвет на полированное золото. Страха не было, лишь удивление и восторг ребенка, впервые увидевшего забавный фокус.

Кошачий зрачок расширился, и в нем появился сидящий спиной ко мне светловолосый мужчина, разглядывающий клочок зеленой бумаги с серебристой окантовкой, изрисованную ромбами, усеченными конусами и квадратами разных цветов. В привычные для меня письмена местная абракадабра так и не сложилась, и я стала ждать, что котик покажет еще. Неожиданно мужчина резко повернул голову, словно его окликнули. Небрежно сунув записку в карман, он улыбнулся гостю, и я узнала в нем императора Каласта. Картинка потухла, кот моргнул и отстранился, вспрыгнул вглубь кровати, устраиваясь на подушке, поглядывая на меня. Свернувшись клубком, он сладко зевнул и… растаял.

Почувствуй себя Алисой с личным Чеширским котом.

Глава 22

Глава 22

— Ну наконец-то я вас нашел, прелестная милена, — расплылся в улыбке маркиз Лаграж, едва я переступила порог танцевальной залы, поплутав по дворцовым переходам. — Вы сколь очаровательны, столь неуловимы. Только за это я прощаю вам забывчивость, и приглашаю на… кажется, вальс.

Удержавшись, чтобы не закатить очи под лоб, я с тоской обвела пары, готовящиеся к очередному туру галопов, в поисках милна Девиса. Сейчас мне хотелось только в тишину его кабинета, влезть в удобную домашнюю одежду, заварить чай и подумать над всем услышанным и увиденным. Записку, что показал мне чудной котик, я запомнила. И воспроизвести смогла бы, но герцог, с которым все это стоило бы обсудить, ускользал от меня, решив от души оторваться на балу.

Радаван прекрасно вел, и я, пользуясь умелостью партнера, невежливо оглядывалась по сторонам, пытаясь отыскать безопасника, когда взгляд уперся в знакомый изумрудный камзол, вышитый серебром. Мой «лакей» провожатый вел в танце ту самую Тирэль, что устроила безобразную сцену милну Девису. Я вгляделась в высокого брюнета, но черная маска наглухо закрывала большую часть лица. Волосы гладко зачесаны и сколоты бриллиантовым зажимом. Губы надменно кривились, когда он сталкивался взглядом с другими танцующими. И все же он мне кого-то напоминал. Вспыхивающая румянцем блондинка, изящно перебирала ножками и смотрела в сторону от партнера, стараясь не встречаться с ним взглядом, как после размолвки. Складывалось впечатление, что ругалась она с ним, а не с Девисом, которого среди танцующих не было.

И где наше ушлое сиятельство изволит быть, когда нужен?

— Так вы согласны, милена? — задал вопрос Радаван, привлекая мое внимание.

— Да… что? — прикусила губу, понимая, что отвлеклась и не расслышала, о чем весь танец говорил любезный маркиз.

— Вы только что согласились посетить мое поместье в ближайшие выходные, — широко улыбнулся обаятельный шатен. — А я поймал вас на слове, и мы летим.

— Летим? — вскинула брови, представляя себе воздушный шар. — На чем?

— На дирижабле, конечно, — снисходительно глянул на меня маркиз. — От столицы до герцогства Лаграж далековато. Но в полете мы сократим время в разы. Вы должны оценить мою «Ласточку».

— Я на службе. И герцог Годарийский… — начала объяснять невозможность поездки.

— Герцогу я все объясню сам, милена Юлия, — прервал меня милн Радаван все с той же очаровательной улыбкой.

Я же, глядя в шоколадные с золотистыми искорками глаза маркиза, подумала о причастности его к смертям императоров. Мог ли человек в высшей степени обаятельный, ненавязчиво флиртующий оказаться хладнокровным убийцей братьев императоров. История подтверждала факт приличного количества таких вот случаев, когда жестоким убийцей оказывался на вид добропорядочный гражданин или душа любой компании.

Вот бы забраться к нему в голову и прочитать мысли.

Я перевела взгляд от глаз, пристально следящих за мной, мазнула по губам и подбородку с характерной для всех отпрысков Зарат ямочкой, на узкий без морщин лоб.

— Хотел бы я знать, о чем вы думаете, милена Юлия, — озвучивая мою мысль, вкрадчиво произнес шатен, гася улыбку.

— Могли бы вы хладнокровно убить человека, — не задумываясь, выпалила я, стараясь сбить маркиза с толку внезапностью.

Танцы танцами, а работу никто не отменял. И кто сказал, что допрос можно проводить только в отделении?

По лицу шатена скользнула тень, будто губкой снимая следы былой веселости, в карих глазах мелькнул лютый холод, губы нехорошо усмехнулись. Горячие пальцы чуть сильнее сжали мою ладонь.

Неужели мне позволили увидеть настоящее лицо маркиза Лагража, лишенное слащаво-приторного обаяния дамского угодника?!

Но больше шатен ничем себя не выдал, не сбившись ни с дыхания, ни с шага.

— Однако вы не только экстравагантны, милена, но и эксцентричны, — он вновь вспыхнул золотом глаз и белоснежностью зубов, возвращая привычный образ. — Мне это импонирует в вас. Завораживаете, Юлия.

Он притянул зажатую в пальцах ладошку и, вкладывая чувственность, поцеловал, наблюдая за реакцией. Музыка стихла, и я счастливо выдохнула, избавленная от необходимости продолжать светский «треп». Радаван подвел меня к свободному диванчику, подальше от досужих кумушек, любящих перемыть кости и отправился за напитком. Поправив завернувшуюся оборку, почувствовала на себе чужой взгляд. Сделав пару ударов, сердце замерло и зачастило. Через весь зал ко мне двигался мой сегодняшний неуловимый кошмар — герцог Годарийский. Брови брюнета грозно хмурились, на скулах играли желваки, что не предвещало мне ничего хорошего. Нервно сглотнув, я уже хотела было рвануть спасаться, как рядом приземлилась пышная дама и прижала край моего платья. Я дернула намертво застрявшую ткань, и успела заметить злорадную улыбку герцога, разгадавшего мой неудавшийся маневр. Обреченно вздохнув, осталась ждать своей участи. Задержавшая меня девушка, заметив светлый мундир главного безопасника и его акулий оскал, резво поднялась и быстро ретировалась на всякий случай подальше от приближающегося герцога.

— Милена Юли, просветите меня, отчего я вас постоянно ищу? Вы намеренно прячетесь? — тишайшим голосом, от которого мороз прошел по позвоночнику, поинтересовался герцог.

— Я тоже вас ищу, милн. Надеялась застать вас после аудиенции, но вы исчезли, — решив, что лучшая защита нападение насела на брюнета. — Обнаружились в компании истеричной блондинки. Не посмела мешать вашему… эмоциональному разговору.

Девис фыркнул, перед моим носом возник безупречный рукав кителя.

— Идемте, Юли, для нас с вами бал окончен, — устало выдохнул герцог, мигом остыв.

— Милена, куда же вы? — раздалось огорченное за спиной. — Мы так и не договорили.

В предвкушении скандала, несколько пар глаза, до этого делавших вид, что нас с Девисом не существует, с жадным любопытством уставились на разозленного Радавана, с силой сжимавшего прозрачный бокал с игристым вином. Герцог кинул небрежный взгляд на шатена, многообещающий на меня и небрежно обронил:

— Милена Юлия мой помощник. Нашу работу по безопасности никто не отменял даже в праздники. Эту даму я у вас забираю, Радаван.

Но шатен с непонятным упорством, решительно преградил путь к выходу нам с безопасником, не желая отступать. По толпе пробежал легкий шепоток зарождающейся сплетни. Я мысленно обругала сцепившихся мужчин и себя, что провалила задание по маскировке и незаметности. Получила ценные сведения и расслабилась, позволив маркизу себя заметить. Надо было как-то исправлять ситуацию, которая могла вылиться в потасовку двух магов. Улыбнулась шатену самой сладкой из своих улыбок и пролепетала, взмахивая искусственными ресницами, делающими, как я надеялась, мой взгляд томным.

— Милн Радаван, я обещаю подумать над вашим предложением и прислать свой ответ до выходных дней.

Маркиз тут же преобразился, вернувшись к образу дамского любимца и душки. Ослепив улыбкой, он учтиво поклонился, совершенно забыв о герцоге, буравящем уже меня гневным взглядом.

— Я буду ждать вашего согласия, милена Юлия.

Глава 23

Глава 23

Из императорского дворца мы сбежали в полночь, в самый разгар бала, и я в полной мере почувствовала себя Золушкой. Вот не зря ее судьба мне никогда не нравилась. На личном примере убедилась, чего вдруг протанцевавшая весь вечер девушка потеряла туфельку и даже не вернулась за ней. Я была готова расстаться, да чего уж мелочиться, с ногой. Так устала, что не чувствовала ног ниже коленей. Казалось, в теле болела каждая клеточка. Но угрюмое сиятельство, выглядящее отвратительно бодрым, невзирая на мои мучения, провело допрос по всей форме, выпытывая новости об императоре и новом рыжем знакомце. Разглядывая стекающие по стеклу капли дождя, рассказывала все без утайки, вплоть до цвета бумаги записки, полученной императором накануне похищения, что мне показал в воспоминаниях котик-Хранитель. Милн Девис объяснил, что Хранитель, как и все кроме меня, находится под законом о «Пяти Днях Стражей». Он не смог показать мне похитителя императора. Тот удачно явился в День Похищений, и даже магия не в силах его наказать. Он в своем праве. Я же сделала вывод, что похититель не являлся убийцей императора, иначе кот показал бы мне его личину. Этой догадкой делиться с милном не стала, но себе заметку сделала. Хмурый брюнет все выслушал, лишь кинул быстрый взгляд в мою сторону, когда я стала описывать записку и зарисовывать квадраты текста, помечая цвет каждого. Пробежав глазами записку, герцог побледнел, пальцы сжали, немилосердно сминая намагиченный им листок бумаги с моими каракулями. На мой вопрос, о чем речь в записке, милн сквозь зубы передал текст угрозы всему роду Зарат, если те добровольно не откажутся от трона.

Вот так… не больше, не меньше!

Наличие записки, к сожалению, ничего не прояснило. Она доказывала хитрость или Бреслава, или герцога Лагража, следующих наследников рода Зарат, снимая с них подозрения. Или вину Годарийских… или оппозиции «Щита», вздумавших угрожать императору… Я осталась на том же месте и до головной боли размышляла, зачем Хранитель показал мне это воспоминание. Подсказка была, но я ее не видела, а милн молчал, уставившись в темное окно на мелькающие фонари. Скорее всего, она в очередной специфике этого мира, и похода в библиотеку мне не избежать. Пусть Девис язвил, но он прав, изучить геральдику родов не мешало бы.

В холле мы распрощались, и я поднялась в свою комнату. С наслаждением скинула туфли, с трудом стащила наряд и корсет, и кулем повалилась в постель, заблаговременно приготовленную Мирной. Последней осознанной мыслью мелькнуло спрятанное под маской лицо незнакомца в зеленом с серебром камзоле, моего спасителя.

* * *

— Милена Юлия, просыпайтесь. Время к обеду, а нам еще в город за покупками. Милн Девис дал вам выходной, — неприятным голосом прожужжала над ухом Мирна и одним движением раздернула шторы в полутемной комнате.

Яркий свет резанул по глазам, заставляя натянуть одеяло до макушки.

— А где сам милн? — потягиваясь, поинтересовалась я, выглядывая из-под края одеяла на девушку, задумчиво уставившуюся на распахнутую дверь гардероба. — Уехал в департамент?

Предположила очевидное. Насколько изучила патрона, в характере Девиса провести выходной на службе. День, когда он не контролирует ситуацию и подчиненных — потерян зря.

— Сегодня в городе ярмарка камелусов. Милн Девис, как один из крупнейших заводчиков, уже там, — рассеяно проговорила девушка, вытягивая темно-зеленую юбку и с сомнением разглядывая швы на свет. — Поторапливайтесь, милена, а то не успеем к открытию. А я страсть как хочу посмотреть на бродячих актеров. Их представления всегда самые смешные. Ухохотаться до колик.

— Балаган, — подытожила я, вспоминая название театра бродячих актеров.

— Ну какой балаган, милена! — возмутилась девушка, добавляя к юбке кофейный приталенный жакет и блузку в тон с изящным кружевным жабо. — Все очень пристойно. Они же из герцогства Лаграж. А там строго с репт… репрет… ре… пер… туаром.

Мирна с трудом произнесла сложное для нее слово и, удовлетворенная своими успехами, присовокупила шляпку шоколадного цвета.

— Герцог Лаграж жестко держит власть на своих землях? — поинтересовалась я, побрызгав в лицо холодной водой, и потянулась за полотенцем, внимательно слушая Мирну.

— Он справедливый и рачительный правитель южных земель, — уклончиво похвалила одного из подозреваемых служанка, замерев и мечтательно закатив глаза. — Его люди довольны, сыты и всегда есть крыша над головой. В герцогстве не замечено ни одного попрошайки или бездомного ребенка. Рой Лаграж и сынок его — хозяева посланные самим Триединым.

Щеки девушки аллели, в глазах блестели слезы восторга, она умело помогала облачиться в непривычно тесные одежки, споро застегивая, завязывая, затягивая многочисленные пуговки, шнурки и крючки.

— Вы, сказывают, вальсировали с маркизом Лагражем? — спросила девушка, закусив губу.

В вопросе послышалась откровенная зависть, неожиданная для простоватой горничной.

— Танцевали. Я обещала ему вальс, когда нас познакомил милн Девис, — с напускным безразличием проговорила я, делая стойку на интересную новость. — Он неплохо вальсирует.

— Ах, милена, милн Радаван хорош во всем, — с придыханием почти пропела Мирна, кончившая с одеждой и принявшаяся за укладку волос.

— Ты знакома с ним? — задала вопрос и подивилась, как нелепо он прозвучал.

Но девушка не стала отнекиваться. Щеки и так красневшие сквозь вуаль фрема семафорами, запылали, и она не сдержала томного выдоха.

— У милна Годарийского был прием год тому, а маркиз такой любезный и не смотрит на нас свысока, — лепетала девушка, наугад водя щеткой, превращая мою голову в разоренное гнездо галок. — И чье сердце устоит перед ним?

Вот как! Радаван распускал руки в чужом доме, с чужой прислугой?! Не новость, что богатые отпрыски не брезгуют разовыми связями с хорошенькими служанками. Но я не служанка. Не просто так милн Девис к моему имени добавляет приставку «милена». Здесь это значит почтительное «госпожа». Надеюсь, этого достаточно, чтобы маркиз не начал распускать руки, если я все-таки соберусь посмотреть его поместье. Что-то эта затея нравится мне все меньше и меньше.

Я с сомнением посмотрела на радостную девушку, натягивающую старенькие перчатки. Она была бы только рада развязности маркиза. Интересно почему? Не боится гнева Девиса, осуждения или беременности?

— Ты так довольна, Мирна? — я разгладила темную паутинку перчаток на запястье. — Тайные чувства? И не безответные?

— Ну какие чувства, милена, — махнула рукой девушка, поправив небольшой кружевной чепчик, положенный в ее положении. — Я же понимаю разницу между мной и маркизом. Тем более он никогда не спит с одной и той же женщиной дважды. Но он так хорош, и ведь я поняла сразу, что такой мужчина не разочарует.

глава 24

Глава 24

Я не смогла удержать удивленно взлетевшие ко лбу брови, слыша такие откровения. Но хороший сыщик имеет привычку собирать любые сведения о своем объекте. Мало ли что пригодится в разработке. Информация в таком деле лишней не бывает.

— Сплетней наслушалась? — подала свою версию, цепляя на руку бархатный мешок, обшитый золотой тесьмой, используемый местными дамами вместо сумки, — от его бывших пассий.

— Нет, конечно, — отмахнулась девушка, заправляя упрямый локон под кружевную оборку чепчика, — по руке маркиза определила.

На мой изумленный взгляд, она хмыкнула и раскрыла свою ладошку, ткнув пальчиком в запястье.

— От сих и до сих прямая линия определяет размер достоинства любого мужчины, — служанка провела пальцем от основания запястья к кончику среднего пальца.

— Неужели! — только и могла произнести потрясенная я, гадая, откуда могла почерпнуть эти сведения неграмотная служанка.

Неужто эмпирическим путем вывела сама?!

Триединый, ну вот зачем я это узнала? Теперь же у всех проверять начну, пока не забуду. А помнить буду долго, память-то отменная. Это же всегда так: нужное вылетает мгновенно, а вот такая глупость застревает на века.

— Точный способ. Не сомневайтесь, милена, — клятвенно приложив ладонь к груди, произнесла служанка.

Я отмерла, прикусила язык побольнее и зареклась о чем-то подобном спрашивать Мирну.

— Спасибо, Мирна, очень познавательно, — прокашлявшись, поблагодарила служанку и поспешила к двери, надеясь, что на сегодня девица себя исчерпала.

Зря. Уже в спину прилетело следующее наставление:

— А еще есть примета… — сделала многозначительную паузу девушка, когда я остановилась перед дверью, воюя с магическим замком, — как мужчина ест, так он и занимается любов…

— Я поняла, Мирна, — рявкнула, не сдержавшись, и с силой толкнула позолоченную ручку в виде рыбки. — Спасибо, больше не нужно.

Выскользнув за дверь, выдохнула, увидев пару гвардейцев, охранявших вход в мои покои. И тут же глаза предательски скользнули на кисти рук мужчин, расслаблено лежащих на сабельных гардах.

Мирна! Чтоб тебя с твоим просвещением!

* * *

Погода радовала последними ясными деньками перед хмурой осенней унылостью. Скорую непогоду наобещала говорливая Мирна, знакомя с особенностями климата. Местное красноватое солнышко подсвечивало разбавленную бирюзу небес, играя бликами на темной, почти черной зелени листвы, в разноцветных витражах окон невысоких двух и трехэтажных зданий сдержанных расцветок, украшенных затейливой ковкой или резьбой по дереву, путаясь в радужных оттенках шерсти местных домашних любимцев. Сдерживаемые поводками шерстяные вараны то и дело делали стойку и шипели на все движущееся. Но хозяев такие выкрутасы мало заботили. Рывок, и шерстяная ящерица вновь послушно косолапит у хозяйской ноги.

Чтобы найти ярмарочную площадь, мне не требовалась служанка-болтушка, пытающаяся затащить меня во все лавки и магазины, встреченные по дороге. Но моя цель — ярмарка. Очень хочется увидеть камелуса, на котором мне придется учиться ездить. Предложение монарха для Девиса поработать моим инструктором по верховой езде нашло полное одобрение со стороны герцога. Идея спровоцировать убийцу на преступление тоже. Мои опасения за жизнь венценосной особы были презрительно обфырканы. А вот идея в два счета сделать из меня лихую наездницу, зажгла нехороший огонек в стальных глазах герцога. Эта идея, как и приглашение Лагража, мне совсем не нравится. Вот шестым чувством, спрятанным сзади под складками юбки, чувствую, что добром это не кончится. А я себе привыкла доверять.

Вздохнув тяжко над своей судьбой, вслушалась в трескотню Мирны, пересказывающей местные сплетни о хозяевах роскошных домов, мимо которых пролегал наш путь. Множество нарядно одетых горожан вливалось в ручейки желающих поглазеть и прицениться к животным, текущие к месту действа. Со слов Мирны выходило, что мы двигаемся в сторону главной площади, где разбил балаган кочевой театр. Так и есть. Свернув на широкую улицу, где дома отличались особой роскошью, хвалясь изящной сложной ковкой украшений и ограды, людской поток раздался вширь, но в конце, у самого входа на площадь, разделился на два рукава. Часть населения потянулась к прекрасному, а именно поглазеть на представление. Другая часть к не менее прекрасному — оценить совершенство герцога Девиса Годарийского и его камелусов. Со стороны площади слышались крики зазывалы, перекрывающие нестройный гул толпы, сопровождаемый громкой музыкой. При приближении к людской развилке оказалось музыка доносится со стороны ярмарки. Куда я и попыталась свернуть, но Мирна с неожиданной для хрупкой на вид девицы силой увлекла меня в сторону площади.

— Милена Юлия, мы одним глазком посмотрим представление и отправимся на ярмарку, — забубнила она на ухо, утаскивая не сильно сопротивляющуюся произволу меня. — Актеры так чудесно поют. Вам нужно обязательно послушать. А какие душещипательные разговоры про любовь… аж за сердце берет и плачется весь день потом. А ночью ну никак не уснуть… Не хватает чего-то… А на ярмарку мы успеем. Вам ведь камелус не нужен. Так только поглазеть на животину.

От полноты чувств, девушка всхлипнула, ускоряя шаг. Озадаченная сильными эмоциями простой служанки, я уже с интересом ждала представления. Тем более увидеть животных всегда успеется. А тут театр…

Вспомнила, когда последний раз ходила на премьеру, случившуюся еще во времена учебы в университете, и уже с интересом разглядывала открывающуюся передо мной площадь «Трех Фонтанов».

Людской поток вновь разделился на две ветки и плавно огибал каменные чаши из голубого гранита, в которых бились, рассеивая бриллиантовую пыль сотен радуг, десятки водяных струй. И тут не обошлось без магии. По задумке архитектора с широких краев «чаш» тонкие, сияющие в лучах солнца водяные нити били в середину, образуя водяные фигурки прекрасных обнаженных девушек высотой в два человеческих роста. Магия водяного артефакта заставляла фигурки двигаться, меняя позы чувственного танца, взмахивая водянисто- прозрачными руками и изгибая хрустальные тела. Завораживающее зрелище. Я бы так и глазела, если бы мой персональный буксир не заставил двигаться дальше, на звуки зазывалы.

Глава 25

Глава 25

Выкрики горластого рекламщика, что терзали уши еще на подходе, усиленные магией, разлетались по площади и сбивали с ног высотой децибел. Но болящая голова прошла, едва я за головами рослых граждан заметила необычный круговой занавес бордовых тонов на сооруженных наспех театральных подмостках. Круглую арену, пространство вокруг которой постепенно заполнялось зрителями, закрывала плотная ткань, за которой готовились актеры. Голубоватое сияние намекало, что не обошлось без магии, с помощью которой управлялся занавес. Мирна заработала локтями, пробивая себе путь к местам с лучшим обзором, о чем сообщила, раздраженно хмыкнув, на мое возмущение. Вокруг нас сдержано гудели, словно пчелы в улье, празднично одетые горожане, пересказывая новости, и покорно уступали дорогу грубоватой девице. В толпе шныряла местная шпана, промышлявшая поясными кошельками. Я стиснула свой мешок в кулаке, протискиваясь следом за светлым чепчиком Мирны, мелькавшим впереди. Как только голос зазывалы стих, местные «театралы» затихли и уставились в ожидании начала на колыхающиеся кулисы. Голубой свет мягко вспыхнул, и занавес истаял, явив сцену, на которой магия иллюзии создала декорации темной спаленки старинного замка, освещенной единственным узким стрельчатым окном. Грубоватая каменная отделка стен, прикрытая коврами и гобеленами. Бронзовый кованый напольный поставец на пять свечей. Массивная кровать из темного дерева с тяжелым пологом, соседствовала с низким столиком, с небольшим зеркалом, заставленным девичьими безделушками и рукодельем, скрашивающими унылые вечера хозяйки. Навевая грусть, лилась негромкая музыка, нежные и легкие переборы струн на лютне, которой вторила арфа. Выглядывающая что-то снаружи, стройная женская фигурка, одетая в темное платье без изысков, замерла у окна. Лицо скрывала маска и распущенные золотистые волосы, плащом укрывавшие спину. В нетерпении девушка оттолкнула резной ставень и распахнула скрипнувшую узкую створку окна. Я с изумлением услышала бряцание оружия, гортанные крики, смех. Перед самыми окнами раскинулось ристалище. В небольшом проеме можно было заметить парочку поединщиков, что отчаянно старались достать друг друга клинками. Надо сказать, не очень-то умело, даже на мой непрофессиональный взгляд.

Рядом выдохнула Мирна, впившись взглядом в сцену, она не обращала внимания на окружающих, боясь пропустить хотя бы звук.

М-да, оригинальное начало. Ни названия, ни кратенько о чем в пьесе пойдет речь.

Между тем, девица охнула и подалась вперед, желая получше рассмотреть дерущуюся парочку.

— Опять рискует жизнью, принимая вызов. Он видно делает нарочно. Ведь знает, больно мне и страшно его лихое безрассудство. Как это ранит сердце, — горестно причитала девица, разглядывая панораму ристалища за окном. — Бессердечный… безжалостный… О, матушка, как ты права была, слезами заклиная сторонится любви…

Вопль, донесшийся из иллюзорного окна, собравшейся вокруг поединка толпы возвестил о победе и окончании поединка. Девушка, что-то разглядев, побледнела, отшатнулась и схватилась рукой за грудь.

— Он ранен, кажется… — прошелестели шепотом, усиленным магией бескровные губы, — они сюда его несут. Но где же лекарь? Пусть залечит рану!

Сделав пару неловких шагов, блондинка тяжело рухнула на краешек кровати. Ладони закрыли лицо. Вся фигура поникла и мелко вздрагивала от душивших рыданий.

По стоящей вокруг толпе прокатились вздохи сочувствия и тихий ропот.

— Бедняжка, — прошептала стоящая рядом Мирна, сочувствуя актрисе, — вот ведь угораздило влюбиться в дурака.

— Ты уже видела эту постановку?

— Нет. Но разве так не понятно?

Порыдав еще какое-то время, девица решительно поднялась, смахнула слезы и вздернула подбородок. Толпа затихла, ожидая продолжения.

— Но нет. Я слезы лить не стану по тебе, Орой, прекраснейший! Пусть и достоин ты, — девушка подошла к зеркалу, убрала упавшие волосы и стянула пышную золотистую гриву шелковой лентой. — Недаром твое имя означает «жестокий». Со мною ты жесток, ведь я тебе открылась. Доверила ту тайну, что слово матушке дала сберечь.

Она вернулась к окну и со звоном захлопнула створ, даже не глянув на галдящих внизу людей. Осторожно, едва касаясь, провела пальцами по тонкому кремовому шелку маски.

— Меня теперь ты сторонишься. А раньше речи вел лишь о любви и чувствах. Остыл, едва узнал, как безобразно лицо мое. Теперь свои улыбки и признанья другой ты даришь?!

Последние слова вылетели с рыком. Девица метнулась к зеркалу, схватила стоящий на столике среди флакончиков с косметикой и статуэток писанный портрет в серебряной рамке и замахнулась выбросить.

По рядам пробежал возмущенный шепот, девушки дружно поддержали бедняжку и осуждали вероломного возлюбленного, охладевшего, как только раскрылась тайна.

— О, Лима, твои слова мне сердце разбивают, — проворковал появившийся в иллюзорных дверях виновник трагедии.

Брюнет осуждающе качал головой, опираясь плечом на косяк, и с улыбкой разглядывал смутившуюся его внезапным появлением девушку. Невысокий, изящный, с узким лицом и плечами, он прятал тонкие кисти, вызывающе сложив руки на груди. Заляпанная кровью белая рубашка совсем не портила вид и не скрывала грудь. Бедра, обтянутые темной тканью брюк, казались слишком округлыми для мужчины.

— Это девушка?! — не сдержавшись, громко воскликнула я.

На меня тут же зашикали со всех сторон местные театралы.

— Конечно девушка, — недовольно фыркнула Милна, раздосадованная, что приходится отрываться от представления и объяснять очевидные вещи. — Все роли в театре табукки играют девушки. Так было угодно Триединому.

На сцене в это время, молодой дуэлянт уже держал за руки свою ненаглядную, признаваясь ей в любви в стихах.

— И лишь когда Путь Млечный прервет свой бег средь звезд, а океан уйдет, вернув назад пустыню, моя любовь к тебе умрет, прекрасная. Ведь Лима — это «прекрасная». В тебе не вижу я изъянов, любимая моя.

Вокруг послышались всхлипы и шмыганье носами. Женщины не выдержали накала эмоций, и как ранее дружно осуждали героя, теперь прониклись симпатией. Мужчины бросали недовольные взгляды на слишком сентиментальных барышень, грозивших устроить потоп из слез.

Орой недвусмысленно наклонился к подружке, приобняв за плечи, желая сорвать поцелуй, но девушка резко отпрянула и замотала головой:

— Орой, моя болезнь… она лишь наступает, отбирая краски жизни у лица. Со мной, что с жабой целоваться. И мерзко и противно, — она вывернулась из объятий и отступила на пару шагов, выставив вперед руку в протестующем жесте. — Я в монастырь уйду. Молится стану за тебя Единому, любимый. Так будет лучше всем.

Мирна всхлипнула, вытирая платочком глаза. Кто-то позади нас, не стесняясь, захлюпал носом, сочувствуя влюбленным.

— Есть выход, Лима. Я нашел его — лекарство, что исцелит тебя, прекрасная.

Театральным жестом Орой вынул из-за пазухи цветок, напомнивший мне золотистую орхидею. Девушка ахнула и протянула обе руки к хрупкой зеленой веточке, на которой покачивались распустившиеся бутоны иллюзорного цветика.

— Аралия, цветок чертог Единого небесных. Где взял его ты? — пальцы тронули лепестки, сменившие цвет на оранжево-розовый.

Магия заструилась по ладоням, окутывая руки и всю фигуру Лимы. Общий выдох восхищения заглушил фоновую музыку. Когда магический флер рассеялся, перед нами стояла девушка в раскрашенной маске, имитирующей кожу, точно повторяющей абрис лица и без вуали. Нарисованные кармином губы непривычно чувственно аллели. Мужчины смущенно закашляли, поглядывая на стоящих рядом жен. По правилам этого мира, представшее зрелище было более чем неприличным.

Девушка на сцене коснулась пальцами нарумяненных щек, радостно улыбнулась и кинулась в объятия счастливого Ороя. Влюбленные слились в поцелуе под одобрительные выкрики и свист зрителей. Занавес скрыл целующуюся парочку.

— Аралия, — вскинула брови на истово хлопающую Мирну, повторившую мой жест благодарности игравшим актерам, — есть такой цветок? Или это все выдумка автора пьесы?

— Есть. Он растет только в южном герцогстве. Его еще называют Аралийским.

— И цветок лечит болезни? — поинтересовалась для себя.

— Я о таком не слышала. Скорее всего, это просто метафорический образ, — пожала плечами Мирна, высматривая выход.

Мирна уже не первый раз за этот день заставила меня удивиться. Вот никак не ожидала от девицы ее уровня знания таких понятий. Не так-то она проста, как хочет казаться.

Глава 26

Глава 26

Двухметровая помесь страуса и верблюда оказалась необычной на вид, но вполне симпатичной животинкой. Никаких ядовитых клыков, жал, шипастых хвостов. Я изумленно таращилась на чудных камелусов. В клетках, тянущихся вдоль каменной стены, огораживающей ярмарочную территорию, перебирали ворохи свежей, душистой травы двуногие, одногорбые звери, равнодушные к толпе, глазеющей и обсуждающей их достоинства и недостатки. От птичьего предка им достались сильная пара ног, огромные глазные впадины и остаточные крылья. Покрытые короткой рыжеватой шерстью тела, небольшой горб у крестца и губастые вытянутые морды на коротких шеях, крохотные ушки, ершик короткой гривы и шикарные рыжие челки, свешивающиеся на глаза, органично сочетались с птичьим наследием. Мысленно примерила на спину седло ближайшему зверю, выжидающе смотревшему на меня влажными темными глазами, и усадила себя сверху.

— Милена Юлия, нам бы успеть по лавкам пробежаться, — подала голос Мирна, с хрустом надрезая сочный фрукт и проглатывая кусочек, не отводя вуали. — Столько купить всего нужно, а времени в обрез. Ну чего их разглядывать-то? Зверье и есть зверье. Рыжее и безмозглое. Точно наш лакей Триан.

Рыжий зверь втянул ноздрями воздух и сделал пару неуверенных шагов, приблизившись к прутьям заграждения вплотную.

— Мирна, не ты ли по весне просила дозволения на обряд в храме с Трианом? — раздался за спиной голос милна Девиса. — Уже переменила решение? Женщины! Не зря я отложил решение на три месяца.

Девушка ойкнула от неожиданности, рука замерла с огрызком фрукта, не достигнув рта. Я резко обернулась на голос и едва успела заметить, как мимо метнулась длинная черная лента выхватившая фрукт из рук растерянной девицы. Рыжий зверь довольно захрустел ворованным трофеем, жмуря темные глазищи. К счастливчику потянулись другие пленники загона.

— С таким языком Триану до него далеко, — машинально пролепетала девушка и поспешно присела в вежливом поклоне перед хозяином.

Я успела заметить изумленно вскинутую бровь на лице начальства, отреагировавшего на слова служанки. Герцог, одетый в короткую графитовую замшевую куртку, неизменную белую рубашку, узкие брюки и сапоги для верховой езды, покачивался с пятки на носки, заложив руки с тонким хлыстом за спину. Вокруг уже собиралась толпа вездесущих праздных зевак, охочая до скандалов. Как-то не в ту сторону сегодня повернуты мысли служанки, так и до скандала недалеко.

— Милн Девис, по вашему совету знакомлюсь с городом. Решила начать со знакомства со зверем, на котором придется день трястись верхом по непролазной чаще.

— И как впечатление? — милн Девис пытливо уставился на замершего зверя, пожирающего меня глазами.

— Я думала будет хуже. Что-то вроде шерстяных варанов. А тут такой милый глазастик, — улыбнулась внимательно слушающему меня камелусу. — Симпатичный зверь.

— Вы тоже понравились ему. Зверь выбран. Завтра начнем тренировки. Купите костюм для верховой езды. А лучше несколько, — кинул предостерегающий взгляд на зевак герцог, развернулся и зашагал прочь.

Я смотрела вслед уходящему брюнету, легко рассекающему людскую толпу, словно горячий нож масло. Горожане кланялись и торопились уступить дорогу, отпугнутые подавляющей аурой герцога.

Ему бы прекрасно пошла роль императора. Он смотрелся гораздо внушительнее, чем Бреслав и Радаван. Девис словно родился для трона и власти.

— Милена Юлия, пора нам, — заныла Мирна, расправляясь с очередным фруктом. — Обед пропустили. И ужин пропустим.

Я же словно под гипнозом, стояла и пялилась вслед герцогу, давно скрывшемуся в людской массе, не двигаясь с места, раздумывая над посетившими меня крамольными мыслями. Плеча осторожно коснулся длинный черный язык выбравшего меня зверя. Я нетерпеливо выхватила у служанки фрукт и поднесла на ладони. В мгновение черная лента смела фиолетовый огрызок. Камелус захрустел, под обиженное сопение служанки.

— Это для фигуры полезно. Поголодай немного, — посоветовала девушке, поправляющей вуаль.

Мирна оглядела себя, проведя руками по крутым бокам, хмыкнула и покачала головой.

— Это у милнов в цене тонкие талии, а наши мужики любят женщин крепких, — назидательно закончила она. — Мне никак нельзя голодать — ослабну. И вам тоже. Вам, милена, еще эту зверюгу укрощать. Ой…

Она неловко всплеснула руками, теряя нож. Рыжий камелус испуганно шарахнулся в сторону. За ним рвануло все стадо, инстинктивно сбиваясь в кучу. В толпе, что не думала расходиться, засвистели. Кто-то из женщин сдавленно охнул. Я обернулась к загону, пытаясь разглядеть причину общего испуга.

По усыпанной мелким песком площадке странно текучим шагом не торопясь двигался милн Девис. Он переоделся в безрукавку, красуясь перед молодыми горожанками мускулистым смуглым торсом. В руках черное лассо тускло светящееся голубоватым фоном. Мужчина всматривался в замерший в дальней стороне табун, выискивая жертву. Рыжая живая куча волновалась, нервно переступая десятками ног. Оттуда слышались тонкий испуганный визг детенышей и угрожающий рык самцов. Крупные камелусы прикрывали миниатюрных самок и малышей, взяв их в кольцо.

Брюнет бросил быстрый взгляд на меня, безошибочно отыскав в толпе зевак. Милн Девис решил отловить для того самого Рыжика, которого я угощала фруктом. Герцог сощурился, чуть приподнял уголки красивых губ, обнаружив нужного жеребца, храбро заслонившего собой испуганно блеющий молодняк. Животное нервно переминалось, готовое броситься наутек при малейшей опасности. Камелус находился чуть впереди стада, смешно встряхивал крохотными крылышками, оперенными пушистым рыжевато-белым пером. Девис переложил в правую руку скользящую петлю. Легко взмахнув ей, раскручивая над головой, левой придерживая стремительно разворачивающий кольца конец. Вожак тонко заверещал и первый рванул с места, уводя стадо от магической ловушки. Петля рванула к смешавшейся куче в беспорядке бегущих животных. Шагнув ближе к загону, я сплела пальцы с холодными прутьями заграждения. На короткой шее моего знакомца Рыжика захлестнулась черная, отсвечивающая магией удавка. Камелус рванул в сторону, резко дернул конец лассо, заставляя брюнета напрячь бицепс и чуть качнуться вперед. Магия вспыхнула ярким голубым, змеясь по черной коже веревки, достигнув шеи камелуса, растеклась по шкуре. Животное тут же успокоилось, покорно опустило голову, глаза потухли. Крылья вновь укрыли верх спины охровым веером. Рыжик покорно позволил служке надеть на себя уздечку с металлическими удилами и увести. Кусая губы, провожала взглядом камелуса, утратившего все озорство, покорно бредущего за держащего вожжи служкой. Рабство в любом виде вызывало протест и сожаление. Расстроенно вздохнула, заметив пристальный взгляд сворачивающего лассо герцога, устремленный на меня.

Глава 27

Глава 27

В камине потрескивал живой огонь, играя отблесками на роскошной мебели и паркете из драгоценного дерева, которым выстелили пол в герцогском кабинете. Я присела в одно из двух кресел, стоящих у камелька. Сам Девис сидел у каминной решетки, задумчиво помешивая кочергой сизые головешки. В любимой светлой рубашке с расстегнутым воротом и домашних брюках он не казался больше опасным. Меня посетило дежавю. Совсем недавно так же у моих ног сидел император, излагая опасную идею ловли убийцы на живца под видом королевской охоты.

Это знак, что от герцога стоит ждать рисковых решений?

— Угощайтесь, милена Юли, — по своему обыкновению сократил мое имя брюнет, кивая на маленький столик между кресел, где стояли напитки и закуска.

— Благодарю, милн Девис, — вежливо кивнула, — не хочется напиваться на ночь. Я плохо переношу похмелье, а завтра у меня первая тренировка.

— Вы умница, милена, — непривычно мягким голосом произнес герцог. — Камелусы не жалуют запах алкоголя. А я, пожалуй, угощусь.

Он легко для такого роста поднялся, устроился в своем кресле, вытянув длинные ноги к огню, и отсалютовал мне бокалом, наполненным янтарной жидкостью наполовину. Вспомнился утренний «ликбез» со служанкой. Мой взгляд прилип к руке, определяя размеры достоинства милна по методике Мирны. Если ее метод не фикция, то за Девиса и его дам можно только порадоваться. Странно, что не смотря на явные достоинства, он не пользуется успехом у местных леди.

— Похоже, специально отпугивает претенденток, — заметила про себя, жуя ментоловую пастилку.

— Как вам наш город, ярмарка? — поддержал разговор герцог. — Уж поделитесь впечатлениями.

Я уже открыла рот, чтобы рассказать о представлении, как за спиной зловеще зашипело, и шею ожгло прикосновение чего-то мерзкого и липкого. Я взвизгнула и вскочила с места, с отвращением оттирая пострадавшее место на коже.

— Харди, малыш, замерз и решил погреться? — проговорил вдруг герцог странным воркующим голоском, снимая со спинки моего кресла шерстяного ящера. — А у нас гости. Познакомься, это милена Юли.

Перекочевавшая в руки милна ящерка высунула язык и зашипела, тараща на меня красные, разделенные пополам зрачком глаза. С темного, блестящего языка свешивались нити слюны, падающие на ковер. Тело рептилии покрывала зеленовато-бурая шерсть. Ящер угрожающе шипел, не сводя с меня глаз. Я отступила на пару шагов, опасливо поглядывая на недружелюбного варана. Черные коготки насквозь пробили дорогой шелк рукава рубашки. Но милн не замечал ничего, любуясь своим любимцем, поддерживая одной рукой под брюшком, а другой поглаживая по плоской морде. Ящер сощурился от удовольствия.

Надеюсь, мне он не предложит его погладить. А еще говорят, что питомцы похожи на хозяев. М-да, все с вами ясно, милн Девис.

— Милена Юли, представляю вам Харди. Он хороший мальчик. И не хотел вас напугать. Это он шутит так с незнакомцами.

Я незаметно оттерла ладонь о платье, поморщившись от брезгливости, изобразив на лице приветливую, надеюсь, улыбку. Герцог уселся в кресле, устраивая рептилию у себя на коленях. Послышался звук раздираемой когтями ткани брюк, и тихий рык брюнета.

— Так как вам сегодняшний выход в город, Юли? — не забывая об учтивости, из-за вбитого с детства этикета, поинтересовался милн.

Косясь на замершего на хозяйских штанах в немом восторге варана, я присела на краешек кресла, предварительно оглядев спинку на предмет новых неожиданных гостей с липкими языками.

— Мрачновато, но фонтаны выше всяких похвал, — честно отозвалась я, понимая, что милн не слушает меня, поглощенный своим любимцем.

— Были на площади «Трех фонтанов», смотрели представление? — опровергая впечатление, поинтересовался милн, продолжая смотреть только на своего любимца. — И как вам театр табукки?

— Ну, я не театрал, — замялась, не зная, что ответить герцогу, — очень драматично… поэтично…

— …патетично, — закончил за меня брюнет, поморщившись. — А вы знаете, что не просто из чьей-то прихоти в театре табукки играют только девушки?

Я нервно зажевала еще одну пастилку, больше всего желая сейчас спать в своей постели, а не устраивать посиделки с длиннющими монологами у герцога. На репутацию плевать, но вредные домашние зверюги меня нервировали. Я-то помнила, что зубы варанов ядовиты, а в слюне столько заразы, что укушенная жертва медленно умирает от яда и инфекции. Сам же варан таскается за ней следом и ждет, пока та ослабнет и издаст последний вздох, чтобы наесться падали.

От таких мыслей меня передернуло, но я все жевыдавила из себя вежливый интерес:

— Какая-то тайна?

— Несомненно, милена, — подтвердил брюнет мои худшие опасения, что сегодняшняя аудиенция затянется. Он откинулся на спинку, покачивая янтарной жидкостью в пузатеньком бокале, задумчиво глядя на танцующие языки пламени. — Когда-то герцогство Лаграж было самостоятельным королевством. Оно последним присоединилось к империи, тогда герцоги Лагражи были в далеком родстве с Зарат. Но дальновидный монарх Августир отдал свою дочь в жены герцогу Лаграж, при подписании договора об объединении, влив королевскую кровь. Но это я отвлекся. До слияния, королевство Лаграж сопротивлялось, готовило переворот в империи. Выбор пал на тайное общество тайных магов-убийц «Лаэррэ Табукки». В переводе разящий удар. Это был закрытый клан, готовящий специалистов высшего класса. Но после слияния его, конечно же… расформировали.

Герцог запнулся, подбирая подходящее слово. А я представила, как «расформировывал» Августир Зарат крайне опасное общество магов-убийц. Всех вырезал подчистую.

Я не сдержалась и насмешливо фыркнула, выражая свое отношение к его способности, достойной дипломата, находить обтекаемые формулировки. Ящер поднял голову, разлепил яркие очи и грозно зашипел в мою сторону.

— Не все были согласны с решением Августира. Спасшиеся после «расформирования» организовали движение сопротивления. У них имелся тайный шифр сообщений. И долгое время Служба Безопасности империи Зарат не могла понять, как они передают шифровки. Допрашивали всех, кто приходил со стороны юга. С помощью магии, конечно. И ничего. Мы опасались нападений с целью убить монарха. Августир пережил с десяток попыток. И секрет так бы и остался секретом, если бы не молодой южанин.

— Что! Предатель?! — вскинула бровь, заметив, что варан наблюдает за мной из-под прикрытых век.

— Вы догадливы, Юли, — похвалил Девис, удивленно качнув головой. Он выпил залпом содержимое бокала. — Табукки придумали прятать послания в слова и символы. Создали для этого бродячий театр. Набрали в него актеров частью с большой дороги. Но где-то проговорились. Этот предатель оказался обиженным актером такого бродячего театра. Ему не дали главную роль. Парень вспылил, подрался и был изгнан. Ему, по счастью для нас, пришло в голову слить информацию, что каждая пьеса их театра — это зашифрованное послание окопавшимся в столице террористам.

— М-да, умно. И главное никто ничего не заподозрит, — восхитилась пронырливостью заговорщиков.

— Вот именно. Никто не увидит скрытый смысл, кроме тех, кому он предназначался. До предателя в итоге добрались и убили, но конспиративность была утеряна. С тех пор в театре по традиции все мужские роли играют девушки.

— А девушки предателями не становятся? — подивилась нелогичности безопасников империи.

— Сейчас уже нечего предавать. Организации больше не существует.

— Они все еще пользуются секретным языком? — вспомнила красивую цветущую ветку в руках героя пьесы Ороя, символ спасения влюбленных.

Брюнет пожал плечами, не понимая вопроса. А я задумалась над увиденным сегодня представлением. В памяти сияла золотистая орхидея — лекарство от болезни. Имя героя трагедии слишком уж напоминало имя старого герцога. Может это быть намеком, что в Лаграже нашли лекарство от «золотой маски»?

Глава 28

Глава 28

За семь дней до описываемых событий

Слабый огонек огненного факела жутко чадил, слабо освещая старую, местами обвалившуюся, в пятнах плесени кирпичную кладку подвала, вспыхивая в каплях воды срывающихся со стен и с гулким звуком бьющих в камень пола. Этот мерный стук, да тихий стон прикованного к стене истерзанного мужчины изредка нарушали тишину заброшенного места. Огонек в единственном факеле затрепетал, вспыхнул ярче, осветив покрытое ссадинами и синяками лицо императора Юниана, отзываясь на движение воздуха. Дверь заскрипела на проржавевших петлях и приоткрылась, пропуская закутанную в плащ фигуру. Глубокий капюшон скрывал лицо. Послышалось угрожающее шипение, из-под длинной полы показалась плоская морда варана, издававшего угрожающее звуки в сторону прикованного мужчины. Ящер на мгновение замер, оценивая обстановку, высунув язык, вразвалочку пополз к узнику.

— Малыш, узнал нашего старого знакомого? Хочешь поздороваться? — издевательским тоном хрипло проговорил вошедший, следя за своим любимцем.

Ящер остановился в шаге от прикованного так и не пришедшего в себя императора. Яркие даже в тусклом свете факела глаза довольно блеснули. Длинный язык несколько раз коснулся голой кожи ног, виднеющейся в прорехи разодранной одежды. Предостерегающе зашипев, ящер сделал быстрый выпад, и кривые ядовитые зубы вцепились в лодыжку, выпуская яд. Мужчина дернулся и слабо застонал, пытаясь скинуть тварь с ноги. От неожиданности варан выпустил жертву и раздраженно стеганул хвостом по камню пола.

— Ну-ну, Юни, не дергайся, не зли малыша, — со смешком прокаркал визитер, не делая попытки помочь бедолаге. — Он всего лишь приветствует тебя. По-своему. Ты же не против дружелюбия?

Раздраженный слабым отпором ящер, полоснул лапой по ноге, оставляя четыре глубокие царапины, зубы вновь вцепились в истерзанную плоть. Мужчина задергался, пытаясь вырвать покрытые ранами руки из кандалов, прикрепленных к стене. Варан заскользил по влажному полу, пытаясь удержаться на жертве. Пришедший коротко рыкнул, из-под полы появился короткий хлыст. Он резко замахнулся, хлыст коротко пропел свою песню, и глубокая алая полоса прочертила грудь, пропитывая лохмотья рубашки свежей кровью. Мужчина дернулся, тяжело поднял безглазое лицо, ставшее одной сплошной раной, пытаясь разглядеть своего мучителя. Разбитые губы приоткрылись, он издал слабый хрип. На губах запузырилась кровавая пена.

— Заткнись, мразь, — рявкнул мучитель, разозленный попыткой жертвы поговорить, — здесь буду говорить я. Только я. Ты просишь пощады? Но тебе же нравится? Не может не нравится. Сам говорил, что боль — обратная сторона удовольствия. Ты умрешь от удовольствия. Счастливым. Сам Триединый не выбрал бы лучшего дня, чем сегодня, в пятый День Стражей. Мы ведь так мило пообщались все эти пять дней, — хлыст концом прошелся от виска с глубокой рваной раной к щеке. — На первый тебя похитили. На второй мы устроили веселую пьянку, выпили за встречу старых друзей. На третий ты познал «радости» извращенного секса. Но тебе не понравилось. А на четвертый узнал, что мне тоже не понравилось… Очень не понравилось. Но ты забыл… А сегодня пришел конец. Твой конец, Юниан. Нам надо поторапливаться пока не вышло время.

Тело содрогнулось от смеха, вырвавшегося из-под темной ткани капюшона. Рука вновь взметнулась, и хлыст опустился на лицо, срывая с головы клок волос, слипшийся от крови. Император дернулся, громко застонал. Но пришедший вошел в раж, рука взлетала, без устали методично охаживая безвольное тело. Спустив пар, мучитель отступил, оглядываясь на обеспокоенного варана угрожающе шипящего в угол. Ткань плаща взметнулась, приоткрывая серебряные носы дорогих сапог. Пряча хлыст, темный капюшон уставился в угол, где распушил рыжий хвост и шипел императорский Хранитель.

— Не бойся, малыш, — успокоил своего любимца садист, — он ничего не может нам сделать. Сегодня Пятый День Стражей. И день смерти императора Юниана.

От шерсти кота сорвался искрящейся сгусток магии и полетел в сторону мучителя и будущего убийцы, не долетев, сошел на нет. Из-под капюшона послышался хриплый, издевательский смех.

— Что, не можешь убить? Не ожидал? Здесь не работает магия, — прокаркал смеющийся изувер. Резко оборвав смех, он рявкнул на шипящего и царапающего камни пола кота:- Попрощайся со своим императором и проваливай, шерстяной клубок! Ему ты не поможешь. Возмездие его настигло.

Кот мяукнул, отвечая на своем, заискрил магией, окутываясь голубым флером, и растворился в пространстве.

— Надо поскорее кончать его, малыш, — озабоченно проговорил мучитель, поглядывая на пленника, обессиленно повисшего на руках. — Пока Хранитель не привел сюда помощь. Он-то ничего нам не сделает, но другие не посмотрят на высокий сан. Чертов Пятый День Стражей!

Холенные руки натянули тонкие кожаные перчатки, из-под полы блеснула свернутая змея удавки.

— Придушивая, можно получить наивысшее наслаждение, — неожиданно тихо и почти нежно проворковал голос, подступая к несчастной жертве. — Я помню твой урок, Юни. Он мне не понравился. А как тебе мой?

Глава 29

Глава 29

Юлия

— Знаете, милена Юли, танцуете вы гораздо лучше, чем ездите верхом, — в сотый раз помогая мне подняться с мягкого песка манежа, ехидно произнес герцог.

— А вы следили за тем, как я танцую? — ядовито процедила в ответ, отряхивая песок с узких замшевых брюк, обтянувших бедра.

Рядом месил ногами рыжий камелус, легко удерживаемый герцогом за повод. Жеребец испугано всхрапывал и косил взглядом в мою сторону, покусывая удила.

— Следил, — прямо признался милн Девис, разглядывая мои руки, счищающие песок. — Удивлен скоростью, с которой вы делаете успехи у маркиза Лагража.

— Ну так удивитесь еще больше, — заметила я, перехватывая повод и поглаживая по морде взволнованное животное. — Я собираюсь к нему в поместье. Погостить на несколько дней.

— Вот как?! — ожег меня недовольным взглядом брюнет. — Как же ваша репутация?

— Повредить репутации вашей любовницы не велика беда, — равнодушно пожала плечом, угощая камелуса фруктом, поглаживая по нервно трепещущим ноздрям. — Тут скорее ваша репутация пострадает. А я еду по делу.

— Какому же? — милн вложил в вопрос все ехидство и сарказм, на какие был способен.

— Проверяю версию виновности маркиза Лагража, — невинно отозвалась я, примериваясь к стремени.

Рыжик устало фыркнул, тряхнул челкой, сетуя на всадника-неумеху, мучающего его уже второй час. За это время уровень сарказма милна Девиса, комментирующего мои потуги удержаться в седле, достиг максимальных высот. Впрочем, все его колкие замечания легко разбивались о щит моего хладнокровия.

Похоже, привыкаю к несносному характеру начальства.

— Может поделитесь методами проверки. Передадите опыт работы, так сказать, — ехидством милна, сквозящем в каждом слове, можно было захлебнуться, так толсто он намекал на близкие отношения с маркизом, который спит и видит, как затащить в постель очередную девицу.

Он придержал стремя, помогая сесть. Не вспылила, не возмутилась и даже не покраснела от его недвусмысленностей. Притерпелась к его манере говорить завуалированными намеками исключительно на мой счет. Легко взлетела в седло, погладив по короткому ежику гривы переступавшего двупалыми ступнями жеребца.

— У меня из головы не идет представление табукки. Их упоминание аралии, как лекарства от «золотой маски». А ну как в герцогстве нашли от нее спасение. И где, как не в имении правителя можно разузнать обо всем. В любом случае нужно проверить герцога Лаграж и его сына. У них есть мотив.

— Я еду с вами, — решительно произнес брюнет, передавая мне повод. — Я поразмыслил над сказанным вами ночью. Ваша догадка может оказаться верной. Аралия есть на родовом гербе Лагражей. Решено — едем вместе.

— Чтобы испортить мне все? — возмутилась я, слегка пришпоривая скакуна. — Вы глава безопасности. На вас безопасность императора Бреслава. Я не стажер, справлюсь. Тем более, вас маркиз не приглашал. Ваше присутствие будет более чем подозрительно. Тогда как я сойду за новую игрушку маркиза и не вызову подозрений у слуг.

— Сойдете, еще как сойдете, — ядовито процедил герцог.

Он шел рядом, похлопывая камелуса по крупу, рядом с моей ногой, при этом умудряясь прожигать меня взглядом снизу-вверх.

— Это ревность?! — изумилась я. — Быть не может!

— Может, милена, может. Ревную, как работодатель, который не хочет потерять ценного работника, — согласился брюнет, отступая в сторону и давая камелусу возможность перейти с шага на бег. — Поезжайте. Вдруг нароете что-то на Лагражей. Вы способная.

В последних словах лорда слышалась фальшь, спрятанная под издевкой, как минимум он что-то не договаривал. Я, конечно, старалась делать свою работу, отрабатывала версии, но успехи пока более чем скромные. Не думаю, что в распоряжении милна Девиса не было опытных сыскарей и оперов. Казалось, этим раздражением и подчеркиванием моей важности он хочет сыграть на самолюбии, усыпить мою бдительность, заставить делать ошибки. Зачем? Чтобы увести с правильного пути? Возможно, я подобралась к истине, которую именно он прячет? И мы возвращаемся к тому, что Годарийский старший возможный убийца кого-то из императоров.

Камелус мягко ступал по песку, не переходя с шага на бег. Я покачивалась в седле, не мешала мыслям свободно течь, стараясь не встречаться взглядом с милном Девисом, придумавшем на наш счет с Радаваном много всего нелестного. Он стоял в центре манежа, поигрывая длинным хлыстом, по своему обыкновению вырядившись в идеально скроенную по фигуре одежду, подчеркивающую рельеф поджарого тела.

Красивый мужчина, но в общении совершенно не выносимый.

Разглядывая широкие плечи, я припомнила похожий абрис. Таинственный незнакомец, которого приняла за лакея, казался точной копией милна.

У него есть младший брат, но с Торном я знакома. Масочник — улыбчивый, обаятельный брюнет ничем не напоминает старшего брата. Кто же меня проводил в танцевальный зал? А вдруг я спугнула убийцу! Ведь он шел в направлении покоев монарха. Надо бы рассказать об этом милну и описать мужчину. Может он опознает его. Незнакомец, не таясь, танцевал с Тирэль. Милн после ссоры с ней не мог их не заметить. А где он сам был? А может этот незнакомец и был переодетым милном Девисом? Мало ли чем он там занимался на балу. С какой целью вертелся у покоев монарха? У него есть варан, а я отчетливо слышала шипение ящера во тьме.

Потерла гудевшие от версий виски, не понимая, за какую ниточку тянуть. Против милна Девиса имелись только косвенные улики.

Неожиданно мой «мустанг» резко рванул в сторону, чего-то испугавшись. Задумавшись, не успела отреагировать, потеряла равновесие, выпустила удила и свалилась на песок, уже не первый раз больно приложившись плечом и боком.

— О чем вы думаете, милнена? — с досадой проговорил герцог, протягивая мне руку для помощи. — О предстоящей поездке на юг?

— О вас, милн Девис, — прямо ответила на вопрос, досадуя, что вновь забылась и потеряла контроль, мельком замечая, как удивленно вытянулось красивое лицо. — В контексте выполняемой работы, разумеется.

— Все еще подозреваете меня? — легко поставил меня на ноги брюнет и отступил в сторону.

Я отряхнулась в который раз, нашла глазами свою дикую животину, что изрядно поваляла меня сегодня, и согласно кивнула. Рыжик отбежал ближе к выходу и в ожидании нагоняя резко взмахивал головой и рыл землю мозолистой лапой. Через спутанную челку на меня таращился лиловый глаз.

Надо бы почесать его самой. Приручила на свою голову, теперь ухаживай.

— Требую надбавки за вредность, — нашлась с ответом, решив, что верховой езды на сегодня достаточно.

Синяк на бедре и плече обеспечен. А у меня они долго не проходят.

— Какую вредность? Выездка — это ваша с Бреславом идея, — возразил брюнет, давая знак служке увести камелуса. — Или вы о чем-то другом?

— Вы один из подозреваемых и с вами я должна обсуждать версии убийств. Это сильно напрягает, знаете ли? — пояснила свое состояние мужчине.

— Исключите меня из подозреваемых, — с нервным смешком посоветовал герцог, похлопывая рукоятью хлыста по голенищу высоких сапог.

— С удовольствием, но нет оснований. Пока нет, — пожала плечами и зашагала к выходу, понимая, что может быть подписала себе сейчас смертный приговор.

Милн догадается, если уже не догадался, что я утаиваю от него некоторые факты. И если он виновен, то постарается меня убить. Логично устранить то, что не можешь контролировать.

Глава 30

Глава 30

— Как вам, милена Юлия, моя «Ласточка»? — самодовольно улыбаясь, поинтересовался Радаван, красуясь в дорогом клетчатом дорожном костюме.

Щегольская кепи по последней моде небрежно сдвинута чуть набок, к шелковому жилету пристегнут золотой хронометр на спускающейся до ремня толстой цепочке. Мужчина с ленивой снисходительностью поглядывал на окружающих, сложив руки на груди и прислонившись плечом к одному из столбов ограждения территории порта.

Я машинально потерла платиновый овал, приколотый к лацкану шерстяного пиджака дорожного брючного костюма. На своеобразном украшении скалил алую пасть и сиял рубинами глаз золотой дракон — символ рода Зарат. Перед отлетом милн Девис без лишних уговоров собственноручно приколол мне украшение, оказавшееся знаком службы безопасности. Предъявившему его не имеют права отказать в помощи любого рода. Естественно бесплатной. Разозленная бесцеремонностью герцога, нарушившего мое личное пространство, пообещала, что обязательно воспользуюсь вещицей, чтобы купить мальчика по вызову. Получив испепеляющий многозначительный взгляд в ответ, гордо вымелась из приемной вон, более не рискуя испытывать нервы начальства.

Служебный магмобиль доставил меня к гавани дирижаблей, где уже ждал сияющий Лаграж в неизменно хорошем настроении. Приятный контраст с вечно недовольным Девисом. Воздушная пристань находилась прямо передо мной. Несколько сверкающих посудин швартовалось прямо сейчас к высокой башне пристани, сияющей металлическими деталями конструкций, выкрашенной в приметный оранжевый цвет. Маркиз галантно расшаркался в приветствиях, поцеловал ручку и указал на видную отсюда личную маго-механическую воздушную яхту. На матовом серебре бока оболочки баллона я заметила герцогский герб: на голубом фоне золотистый цветок аралии. Вокруг нас собралась небольшая толпа горожан, желающих отправиться немедленно с попуткой, не дожидаясь рейса. Морщась от назойливых просьб взять их до Лима или Олота, игнорируя щедрые посулы в счет платы за проезд, Радаван раздраженно прикрикнул на слугу, зевавшего по сторонам, охраняя наш багаж, решительно раздвинул толпу желающих и, подхватив меня под локоть, направился к башне. Мы вошли в распахнутые двери, на пороге я немного притормозила, почувствовав сопротивление воздуха. Радаван понимающе улыбнулся, махнул рукой, убирая невидимое препятствие.

— Это магический барьер. Пропускает только владельцев воздушных яхт и пассажиров, купивших билет, — прояснил ситуацию с местной системой контроля.

Пройдя круглый зал ожидания, заполненный сидящими на лавочках в ожидании рейсов людьми, направились к лифтам — трем стеклянным трубам, уходившим под потолок зала. Рядом с прозрачными дверями, услужливо распахнувшимися при нашем появлении, оказался ряд кнопок с изображениями геометрических фигур, которые привычно превратились в знакомую кириллицу. Названия и номера причалов. Милн Радаван нажал нужную ему и шагнул внутрь, увлекая меня за собой. За спиной лязгнули, сойдясь вместе, двери, и мы плавно взлетели вверх. Через прозрачные стены замелькали детали конструкций, выходы на причальные площадки с пришвартованными дирижаблями. От мельтешения зарябило в глазах, я отвернулась. Маркиз понимающе кивнул. Летящая под нами платформа затормозила, лязгнув тормозом. Двери распахнулись, и в лицо ударил холодный ветер. Выйдя к огороженному причалу, я поежилась от пронизывающего ветра и видимой хрупкости ажурной конструкции, глядя на раскинувшуюся в семидесяти метрах подо мной панораму столицы. От высоты закружилась голова, и я поспешно перевела взгляд на воздушную яхту. На высоте пяти метров над площадкой нависла громада серебристого баллона. Под ним, удерживаемая стальными тросами, покачивалась пассажирская гондола, с которой была перекинута аппарель. Суетящиеся матросы заталкивали в грузовое отделение длинные прямоугольные тюки. Я остановилась, разглядывая ранее не виданное зрелище. Маркиз подошел к наблюдающему за погрузкой старшему матросу, коротко переговорил и поманил к себе. Поддерживая под локоть, он галантно провел меня в распахнутые двери, обошел трюмный люк, куда сгружали тюки, направляясь к дверям каюты.

— Моя каюта на время путешествия ваша, милена Юлия, — Радаван повернул ручку, отворяя дверь, пропуская меня вперед. — Извините за минимум удобств. Гондолу старались облегчить по максимуму, добавляя маневренности и скорости яхте. Я могу гордиться. «Ласточка» самая скоростная яхта в Зарат. Она обошла «Шторм» покойного Каласта и «Серебряного сокола» Годарийских.

В голосе милна слышалась неприкрытая гордость за свою любимицу. Все как на Земле. Мужчины в отношении любимых игрушек везде одинаковы.

Как только мы перешагнули порог, под потолком и на стенах тускло затеплились магические шары освещения, заключенные в стекло и белый металл. Я оглядела небольшое скупо обставленное мебелью помещение, отмечая матовый сплав, похожий на дюраль, дорогие шелковые ткани в отделке. Дорогую бронзу заменил более легкий и практичный алюминий. Родовые цвета: серебро и голубой. И везде, в узоре стен, парче покрывала на постели, в изящных узорах светильников золотистая аралия.

Как они выплавляют алюминий без электричества?

Я открыла шторку на круглом иллюминаторе. Холодная осенняя серость дня нехотя вползла, но так не разогнала сумрак комнаты. Пристально разглядывала лежащий внизу город, выискивая среди улиц здание департамента безопасности, гадая, чем сейчас занят милн Девис. Теплое дыхание коснулось щеки, маркиз Радаван не терял времени. Я потерла щеку и отступила в сторону, уже жалея, что отказалась взять с собой Девиса. Активность маркиза, почувствовавшего себя на своей территории в своем праве, совершенно не радовала.

Если он убийца и не приемлет отказа, как большинство психопатов, я рискую стать следующей жертвой.

— Ваша «Ласточка» выше всяких похвал! — изобразив умеренный восторг, проговорила я, отступая в сторону прикрученного к полу стола у стены, подальше от маркиза. Заметив мое явное бегство, мужчина усмехнулся, как кот, загнавший мышь в угол.

— У меня все лучшее в империи, милена, — самодовольно проговорил Радаван, доставая из стенного шкафчика бутылку с рубиновым напитком, пару бокалов и серебряную коробочку с засахаренными дольками фруктов. — Я всегда получаю, что хочу. Сейчас я хочу…

Шатен сделал паузу, расставляя на столе угощение. Он снял пиджак, небрежно кинул на кровать, оставшись в светлой рубашке и жилете. Отодвинул стул, оббитый шелком, приглашая сесть.

— Что хотите, милн Радаван? — претворилась дурочкой.

— …выпить с вами, — закончил свое предложение мужчина, обжигая полным другого желания взглядом. — Прошу, милена. Присаживайтесь. Мы только завтра будем на месте.

Я уселась на услужливо подвинутый стул и удивленно вскинулась:

— Так скоро?

— Большую часть пути срежем через воздушные порталы. Болтаться в воздухе даже в такой очаровательной компании — это та еще пытка и небезопасно. В поместье «Аралия» есть вещи интереснее унылых осенних пейзажей полей и лесов.

Глава 31

Глава 31

Я как пес-ищейка тут же сделала стойку, решив попытаться осторожно выудить информацию. Улыбнувшись присевшему напротив шатену, разливающему вино, изобразив живейший интерес восторженной дурочки, с придыханием произнесла:

— Обожаю тайны, маркиз?

Мужчина масляно глянул из-под длинных ресниц, откинулся назад, расслабляясь, клюнув на любимый им образ недалекой девицы. Похоже, он считает меня не более чем любовницей Девиса, лишь для порядка числящейся помощницей при безопаснике. Это и на руку, меньше будет слежки, когда решусь разнюхать про все, что творится в поместье незаконного.

— Будут вам тайны, милена, — щурясь как довольный кот, произнес Радаван, ослабляя шейный платок и расстегивая верхние пуговицы жилета. — На территории герцогства стоит старинный замок. Мои предки жили в нем на протяжении пяти сотен веков. Хоть и выстроен на побережье океана, он наводит тоску. Там слишком мрачно, и мой дед, уступая требованию беременной пары, построил поместье «Аралия». В живописной долине с рекой и лесом, в сутках пути от побережья.

Специальную трубочку, через которую местные воспитанные дамы могли себе позволить пить напитки на людях, шатен не дал. Разумеется, забыв о ней намеренно. Он потягивал вино, не сводя с меня горящего ожиданием взгляда, предвкушая момент, когда я приоткрою вуаль. Женский рот — этот их странный местный поголовный фетиш.

Не стоит провоцировать чужую фантазию и поощрять мужчину, который и так с трудом сдерживает свои желания.

— Милн Радаван, коктейльную трубочку, — вежливо попросила, заметив разочарование на лице маркиза, подтвердившее мое предположение.

— Просто Радаван, — он протянул мне просимое, разжав ладонь. — Мы же друзья. Обойдемся без лишней вежливости и титулов, Юлия. Мне ведь можно так вас называть?

А он не сдается. Проиграл в одном, отыгрывает в другом. Тяжело будет с ним, маркиз из тех мужчин, которые не принимают отказов. Но отношения с ним не входили в мои планы. Надо тянуть время, играя в недогадливую дурочку и недотрогу. Хорошо бы что-то случилось в поместье, что отвлечет его похотливое сиятельство от меня и даст возможность разузнать про лекарство. Если случая не представится, придется самой «нафеячить» проблемку маркизу. Ладно, разберусь на месте. А пока не напиваться. Наверняка вино крепкое. И дозы рассчитаны так, чтобы дамы сдавались быстрее.

Меня плавно качнуло, от неожиданности едва не опрокинула на жакет бокал с вином. Глянув в иллюминатор, заметила, как под нами плавно движется городской ландшафт. «Ласточка» отчалила от причала и взяла курс на юг. Сердце сжалось, когда подумала, что может ожидать впереди на незнакомой территории, а прикрыть меня некому. Привыкла к поддержке Девиса. Радаван смену моего настроения объяснил по-своему.

— Вы заскучали, милена? Это непростительная оплошность с моей стороны, — улыбнулся шатен, красивым жестом легко смахивая прядь волос, упавшую на лоб. — Если хорошенькая женщина прячет зевки за веер в твоем присутствии — пора натянуть колпак, завернуться в плед и на покой.

Сидящему передо мной мужчине едва ли исполнилось тридцать пять. Он явно флиртовал, напрашиваясь на комплимент. Вот же…

Я раздосадовано отвернулась, раздраженная этими салонными штучками. Никогда не нравились эти книги и фильмы о жизни высшего света. Отношения между манерными леди и равнодушно-холодными лордами навевали скуку своей искусственностью. Другое дело приключения и детективы. Всегда хотелось попасть в мир, где происходит нечто из ряда вон, а я в самой гуще событий. Сейчас и сама чувствовала себя героиней детектива, поэтому так легко согласилась на предложение герцога Годарийского. Поймала себя на том, что снова мысленно вернулась к его раздражительной персоне.

Прав оказался Лаграж на свой счет, если дама рядом с ним думает о другом. Или дело не в маркизе?

— Просто устала немного, — отговорилась банальным, отрываясь от окна, растягивая губы в вежливой улыбке.

— Годарийский вас загонял, — понизив голос, произнес маркиз в тон моим мыслям. — Он совсем не бережет хорошеньких женщин.

Мне почудилась, что шатен имел ввиду совсем другое. Никакого сочувствия я не услышала, скорее томительное предвкушение.

Опять издевки и намеки! Мне этого добра от Девиса хватило! Похоже, поездка предстоит не из легких.

В дверь постучали и после разрешения маркиза, через проем вошел старший матрос. Бросив на меня быстрый оценивающий взгляд, прошелся по застегнутому на все пуговицы жакету и вуали, скрывающей лицо, скривил губы и отвернулся к своему капитану.

Яснее ясного, что мужчина надеялся застать совсем другую картину. Или заставал уже кое-что пикантное и не раз. Вряд ли я первая любовница, которую маркиз везет к себе.

Моральное падение в глазах команды «Ласточки» меня волновало мало. Пусть считают очередной игрушкой для развлечений, чем нервничают перед сующим нос в их темные делишки сыскарем. Этаким засланным казачком.

— Милн Радаван, борт отчалил в 13.00. Погодные сводки получены. Курс стандартный, — отчеканил вошедший. — Раух, Броуд, Мирнов, Док и Грасс заступили на вахту.

— Свободны, Дориш, — нетерпеливо махнул рукой маркиз, выпроваживая матроса.

А мне пришла в голову замечательная идея, как избавиться от приставаний и начавших надоедать авансов и намеков маркиза.

— Милн Радаван, можно посмотреть на рубку, — хлопнула ресницами, проводив нервно передернувшую плечами фигуру матроса, скрывшегося за дверью.

Шатен досадливо поморщился и резче чем нужно отставил недопитый бокал. Резиново растянул губы, пытаясь скрыть за «очаровательной» улыбкой легкое раздражение от девицы, ломающей планы по соблазнению.

Интересно, как далеко простирается его выдержка? Он далеко не такой, каким кажется. Милый и любезный, исключительно до момента пока не услышит «нет». Просто отказывают богатому маркизу редко. И под маской прячет не только обезображенное лицо. Вполне может статься, что его планы на жизнь не ограничиваются покорением женских сердец. Амбиций хватит метить в императоры. Немолодой отец, герцог Рой легко передаст право наследования сыну. Но остается Бреслав… Сможет ли он ради власти убить?

Я оценивающе глянула на стоящего передо мной мужчину, оценивая, как далеко простирается его разрешение отнимать у живых жизнь.

— Не могу отказать вам, очаровательная милена, — продолжал играть в радушного хозяина милн Радаван.

Поднявшись, подал руку, сжав пальцы сильнее, чем требовало правило, прикоснулся к кончикам губами, неприятно обжигая поцелуем, и повел к двери, послушно открывшейся магическому пассу.

Глава 32

Глава 32

Капитанская рубка занимала третью часть гондолы, самую широкую, кормовую и была до отказа «нафарширована» всякими блестящими механизмами и приспособлениями. У меня разбежались глаза, как у ребенка, впервые попавшего в магазин игрушек. Радаван подозвал одного из пяти человек, следящих за аппаратурой.

— Милена Юлия, это Броуд. Он все расскажет и покажет, — представил мне вахтенного матроса маркиз.

На меня глянули невыразительные болотные глаза из-под низких кустистых бровей. В кривой улыбке не хватало нескольких зубов. Невнятные, пыльного цвета лохмы падали на узкие, «птичьи» плечи.

— Плосу, милена, — чуть поклонившись, прошепелявил мужчина. — Насьнем с панели уплавления дилизаблем. Идите за мной.

Подавив желание расхохотаться, оглянулась на маркиза, чтобы тот призвал к порядку матроса, полагая, что его подчиненный издевается надо мной, намеренно искажая слова. Но команда и маркиз приняли странное поведение Броуда как норму. Мысленно пожала плечами на причуды нанимателя и потопала следом.

— Остолозно, — предупредил мужчина, обходя устройство навигации, похожее на магнитный компас.

Мне достался шепелявый гид, я с укором глянула на маркиза, уверенная, что он мелко мстит, вот так издеваясь над моим слухом. Что я смогу понять из объяснения? Приглядевшись к остальным членам команды, сообразила, что все проще, чем показалось в начале. У двоих матросов косили глаза, и для меня осталось загадкой, как они справлялись с обязанностями дежурных. У бородатого крепыша-штурмана с серебром в волосах криво сросся нос. Второй пилот, управляющий стабилизаторами, сильно прихрамывал. Но мне показалось, что команда, состоящая из крепких, но имеющих дефекты внешности парней подобрана так неслучайно. Милн Лаграж не терпел конкуренции и восхищенных женских взглядов направленных не на него.

Гид, бормоча под нос, тыкал пальцами в панель управления, объясняя мне назначение множества приборов и рычажков. Некоторые окутывало голубоватое сияние магии. Над окном находились блестящие штуки названные пилотом-гидом набалдашниками, управляющими клапанами сброса давления гелиям и воздуха. Манипулируя ими, пилот уравновешивает дирижабль, спускается или набирает высоту. Вихрастый пилот покачивался в кресле и сцеживал в кулак зевки, вся его работа одновременно управлять педалями рулей направления и штурвалом руля высоты, если магия откажет. Я с трудом продиралась сквозь специфические термины, искаженные выговором объясняющего, даже не пытаясь уловить и запомнить принцип работы механизмов, регулирующих работу лопастей винтов и лебедок со швартовыми тросами. Как объяснил все тот же шепелявый гид, маги истощаются, артефакты разряжаются, а дирижабль должен двигаться. На этот случай выручает простая проверенная механика.

— Важно правильно распределять магическую энергию, чувствовать ее колебание в плоскостях крыльев, ощущать меняющееся направление ветра, чтобы не терять скорость полета, — объяснял маркиз премудрости работы пилота с точки зрения мага, фыркнув на замечание о старой, доброй механике — палочке-выручалочке в критических ситуациях, равнодушно скользя взглядом по дежурному механику, дремлющему в углу.

— И какую же максимальную скорость развивает «Ласточка»? — поинтересовалась у милна Радавана, то и дело перебивающего объяснения пилота.

— Шестьдесят четыре узла крейсерская и максимальная семьдесят три узла, — гордо произнес стоящий рядом маркиз. — Лучший показатель в Зарат! «Серебряного сокола» Годарийских делает на раз-два! Прошлые соревнования стали триумфом для «Ласточки». Мы сделали всех! У меня отличная команда, милена Юлия!

Маркиз панибратски хлопнул по плечу стоящего рядом неопрятного шатена. Мужчина крякнул и присел от неожиданности, под одобрительный гул вахтенных, вспомнивших минуты своего триумфа.

Маркиз азартен, удачлив, богат и любитель похвалиться своими победами. У таких много завистников. Да и сами они еще те завистники. Со здоровой конкуренцией у него явная проблема. По собранным данным Лаграж вполне тянет на возможного убийцу императора. Он не садист, но помочь похитить, пытать и убить Юниана мог кто-то другой по его указке.

* * *

Еще дежурные возились у тросов, аппарель не коснулась краем площадки приземления, как я, спрыгнув на землю, бегом летела в сторону побережья, призывно шумевшего прибоем, не замечая удивленного возгласа маркиза.

С высоты бирюзово-изумрудный океан казался застывшим стеклом, разлитым на зеленоватые прибрежные пески. Завороженная открывшимся зрелищем, прилипла к иллюминатору, позабыв переодеться в летние одежды.

Большая вода с раннего детства действовала на меня по-особенному, гипнотически, притягивала, звала. Едва дирижабль завис над посадочной площадкой, горя нетерпением, первой переминалась у входного люка, злясь на перегородившего выход, занятого работой, матроса.

Стаскивая на ходу жакет и расстегивая ремень брюк, напрочь забыла, где нахожусь, разглядывая бескрайнюю синь дали с пенной рваной кромкой. Томящееся на южной жаре в теплой одежде тело требовало немедленной прохлады. Немедленно окунуться в воду, спасая себя от перегрева.

Имея стопроцентно сухопутные корни, всегда удивлялась этой своей тяге к морю. Любому: теплому тропических широт, холодному белому в Заполярье, даже Израильскому Мертвому. Меня устраивали и облагороженные пляжи с человеческими лежбищами и дикие, обрывающиеся отвесно скалы, о которые с шумом разбивались волны.

Небрежно скинула рубашку на песок, механически отметив странный зеленоватый цвет последнего, стащила короткие сапожки, выпрыгнула из брюк, радуясь, что на мне плотное черное белье, бросилась в бегущую навстречу волну, радуясь обволакивающей тело прохладе воды. Несколькими сильными гребками добралась до покачивающегося на воде бакена, нырнула, огляделась, разглядывая мелкий, светло-зеленый песок, поражаясь чистоте дна. Вынырнув, стерла капли воды, стекающие на лоб, и глянула на берег, осознав, что сейчас вокруг чужой мир, а не привычная, родная, хоженая вдоль и поперек Анапа.

Черт! Расслабилась! А вдруг тут мегаладоны еще не вымерли? Или еще какая нечисть водится? Но водичка просто супер!

На берегу меня ждал милн Радаван, услужливо держащий полотенце и мои вещи. Глаза маркиза блестели в прорезях маски, а сам он чуть не облизывался, разглядывая полуобнаженное тело землянки, забывшей про пуританскую мораль этого мира. Тут рот приоткрыть — уже нарваться на насилие. А я еще в мокром белье щеголяю. Сам маркиз, едва не потиравший довольно ручки, дал ясно понять, как рад моей неосмотрительности. Все его пошлые фантазии были написаны на лице.

Чтобы сказал на это Девис? А с каких пор меня волнует его мнение?

— Извините, милн Радаван, — заворачиваясь в полотенце, — забыла, где нахожусь. Было так жарко. Вот решилась искупаться. Водичка — прелесть. Рекомендую.

От замешательства сама не знала, что говорю. Маркиз, имевший богатый опыт общения с эксцентричными женщинами, понятливо улыбнулся.

— Позвольте, милена, — Радаван протянул руку и положил на плечо, — так вы не простудитесь. Одевайтесь, нас ждет портал.

Прежде чем я успела возмутиться бесцеремонностью мужчины, магическое тепло окутало тело, враз высушивая волосы и одежду и полотенце. Сделав доброе дело по спасению землянки от простуды, милн Радаван и не думал уходить, надеясь на продолжение восхитившего его зрелища. По масляно блестевшим глазам поняла, что просить отвернуться бесполезно, он не станет. Покусывая от досады губы, натянула чистую рубашку, стараясь не встречаться глазами с маркизом. За спиной шумел океан, обещая не последнюю нашу встречу.

Глава 33

Глава 33

Мечтая о летних брюках и легкой тунике, оставшихся где-то в недрах дорожных саквояжей, завидовала предусмотрительному маркизу, успевшему переодеться, пока я покоряла океан. Насколько хватало глаз, к горизонту тянулся другой океан — степного разнотравья. Странный оттенок местной «зелени» просился на холст. Пыльно-серая сверху, снизу отсвечивала насыщенным багрецом. Ветерок, обычный на таких широтах, гнал волны, казалось, колышущая степь горит то вспыхивая, то затухая. Мне это зрелище напомнило остывающую лаву вулкана. Завораживающее зрелище настолько, что я остановилась, решив полюбоваться, и в который уже раз пожалела об отсутствии фотоаппарата.

Обогнув оградительный барьер, легко выпускавший желающих с территории аэродрома, минуя посадочные полосы, где высились громады дирижаблей, мы с милном Радаваном направились в сторону одинокой причальной башни аэровокзала. Как объяснил Лаграж, цепко держащий меня под локоток, южане, богатые на пустующие земли, могут себе позволить наземный аэродром. Но причальная башня имеется, и она, как положено, оснащена площадками приема. Артефакты защитных щитов постоянно перезаряжаются, исключая малейшую возможность катастрофы. В отличие от того же лесисто-гористого севера. Где наземный аэродром, способный принять аварийное судно, всего один. Земля принадлежит столичной мэрии, и каждый новый мэр считает своим долгом урезать от нее солидный кусок под застройку неумолимо расширяющегося города. Скоро наземный аэродром вовсе исчезнет. И при малейшем сбое магического фона неминуема катастрофа. Дирижабль за неимением полосы аварийной посадки рухнет на город.

— Магический фон настолько нестабильный? — удивилась я, считая магию чем-то незыблемым.

— Колебания незначительны, но это доказывает, что мы можем когда-то вообще остаться без нее, — ответил маркиз, пропуская меня в зал ожидания причальной башни. — Нужно принимать меры на всякий случай. Хотя меня накрывает паника, когда я подумаю, что могу лишиться своей магии даже на время.

Зал был пуст и непривычно тих, мы прошли к портальной комнате, смежной с залом ожидания. Шаги гулко отдавались в округлом помещении, отделанном голубоватым с серебряными прожилками мрамором, уставленном мягкими сидениями. Прозрачные лифты чуть светились голубоватым сиянием магии.

В портальной нас встретил зевающий в сторону дежурный в несвежей рубашке и помятых брюках. Потирая щетинистый подбородок и взъерошивая и без того лохматую голову, он набирал координаты перемещения. Маркиз брезгливо морщился, а я разглядывала арку перехода. Вытянутый вверх эллипс высотой в два человеческих роста из черного полированного камня, испещренного незнакомыми рунами, чуть заметно светился, напитанный магией.

— Порталы бывают разными, — повернулась к милну Радавану, готовому броситься на нерасторопного служащего. — Здесь каменное кольцо, а в воздухе мы проходили через плотный невидимый барьер.

— Это стационарный портал, построенный на магическом источнике, питающем камень. А в воздухе маг-контролер строил портал, используя свою силу, артефакты и формулы, — как ребенку втолковывал маркиз, гася злость на портальщика. — Потерпите еще немного, Юлия. Всего один переход и мы в поместье. Отдохнете, полюбуетесь красотами. Дед очень любил бабку и превратил свое имение в сказочное место. Цветники, райские птицы, статуи, каменные гроты, искусственные пруды и даже водопад. Все для радости прекрасной женщины.

Портальщик справился, нажав нужную последовательность рун, эллипс засиял сильнее, затягивая пространство внутри голубоватым маревом. Оно уплотнялось на глазах, чуть покачиваясь от пульсирующей магии.

— Прошу, милн Радаван, извините за задержку, — поклонился служка и в мою сторону, — милена, мое почтение.

— Вы задержали отправку. Выговор вам и начальнику аэропорта, — раздраженно бросил Радаван, проходя вперед, в марево, тут же растушевавшее очертания его фигуры.


Знакомое ощущение преодоления вязкой субстанции, плотнее воздуха, и мы вышли в похожей арке, магическое сияние которой немного разбавляло чернильную темноту помещения. В лицо пахнуло сыростью и нежилым помещением. Тихий рык милна слился с дружным шипением парочки серо-зеленых ящеров, вынырнувших из темноты. Маркиз притянул меня к себе и нервно шепнул:

— Не двигайтесь, Юлия. Это охрана. Они реагируют на движение теплокровных.

За первой парочкой в тускнеющий круг света вползали другие вараны, угрожающе шипя. Я насчитала десяток. Они неспешно окружили нас, беря в плотное кольцо, но не рисковали сунуться ближе. В кои-то веки порадовалась, что на мне сапожки изкожи, которую вряд ли прокусят острые и короткие клыки. Глянула на милна, пристально вглядывающегося в ящериц подбирающихся ближе к своим жертвам. Бездействие маркиза, владеющего оборонными чарами, настораживало. Неужели все так плохо?

— Ваше имение требует усиленной охраны варанами? — убрала ногу, к которой прикоснулся раздвоенный язык одного из стражей.

— Это не мое имение, — зло проговорил Радаван. — Идиот напутал с координатами и отправил нас в совершенно другое место.

Сияние портальной арки окончательно потухло, когда маркиз щелкнул пальцами, вызывая магические светлячки. Рой голубых фаеров осветил пространство стоящей посреди залы арки. На границе света и тени едва различались каменные массивы грубо сложенных стен. Под ногами узор из черных жил на каменном полу подозрительно напоминал руны портала.

— Куда же? — воображение нарисовало заброшенные казематы имперских подземелий.

— Замок «Лаграж». Мой родовой замок, где нет ни одной живой души, кроме этих ящеров-охранников, — маркиз брезгливо следил за вихляющими хвостами варанов, удирающих от льющихся с пальцев потоков магии. — Магия перехода истощилась. Арка заработает не раньше следующего вечера. Что делать в замке, стоящем на берегу океана, вдали от людей? Кроме этих ядовитых гадов другой еды здесь нет.

Представив «варанятину» на вертеле, я брезгливо сморщилась и торопливо произнесла:

— Я не голодна. Вполне могу потерпеть до завтрашнего вечера.

Шатен извинительно, немного печально улыбнулся и кивнул в сторону, в которой скрылись шипящие охранники. Идти за ними вслед, подвергая себя нападению, не радовало. Мелькнула малодушная мысль связаться с Девисом и попросить помощи, но тут же была отвергнута упрямым самолюбием.

— Вы прелесть, милена Юлия. Сама скромность, — устроив мою руку на локте, произнес Радаван, двигаясь за освещающей путь стайкой светлячков. — Я злоупотребляю вашим терпением, дорогая. А это не в моих правилах подвергать мою гостью опасностям. У раззявы дежурного запечатают магию. Пожизненно. Пойдет камельни от навоза чистить. А вы проведете ночь в спальне герцога, моего прадеда. Он накачал туда столько магии, что она и сейчас выглядит как новая. Стазис, охранные чары. Возможно, даже вино не выдохлось, и сладости не испортились.

Глава 34

Глава 34

Мы шли темными коридорами, пересекли огромный холл, где к запаху сырости добавился отвратительно-сладковатый гнили. Я поморщилась, чувствуя, как под пальцами напряглась рука маркиза. Неизвестное место пугало не только меня. В голове крутились тревожные мысли о расползшихся по замку ядовитых сторожах, которые я старательно гнала от себя.

Варанов кто-то кормит, или сами охотятся на крыс? Не видно ни одного, надеюсь, они кого-то поймали и устроили пир подальше отсюда. Бр-р-р, держать такую мерзость дома. А Девису нравится! Интересно, образ домашних любимцев как-то характеризует нацию в целом?

Часть человечества обожает котиков, другая без ума от собак. Земной «котопес» скажет о нас, как о крайне противоречивых и полярных. От полного обожания, до абсолютного презрения в отношении к себе и другим. От преданности и верности «до гроба» какому-нибудь морально опущенному индивиду, до предательства всего и вся, когда в уплату тщеславию идут миллионы жизней. Мелочные индивидуалисты, болезненно зависимые от одобрения социума, доводящие все до абсурда, в среде которых упрямо продолжают рождаться «золотые сердца».

А как характеризует любовь к ядовитым шерстяным варанам их хозяев? Хладнокровные, недалекие тугодумы и ходячие «желудки», но крайне мстительные, безжалостные отморозки. М-да, слов нет… И как их цивилизация еще жива? С такими показателями они давно должны были переколотить друг друга.

— Так и было, Юлия. Наша цивилизация почти погибла в результате катастрофы. Но Триединый спас остатки народа, терявшие разум. С тех времен мы приверженцы правил, оставленных Триединым, — ответил на мой под влиянием эмоций высказанный вслух вопрос Радаван. — Досконально придерживаемся буквы закона. Закон обязан для всех, и это удерживает пока от неминуемого Хаоса. Но было интересно узнать ваше мнение о нас, милена Юлия.

Мужчина остановился, придержав меня. Голубоватый сияние фаеров резче высветило обычно не замечаемые за улыбкой черты, явив резкий росчерк скул, тяжеловесную твердость подбородка. Во взгляде, которым рассматривал меня маркиз, читалось изумление пополам с недоверием и опаской.

Да что ж такое! Прокололась, позабыв о роли восторженной дурочки. Продолжу игру, а маркиз, авось, все спишет на стресс.

— Милн Радаван, ничего такого я не имела в виду… — промямлила, возвращаясь в амплуа уже ставшее привычным. — Ваша нация достойна всяких похвал. Но шерстяные ядовитые вараны… Мне не по себе от них.

— Корги! — воскликнул шатен, глядя мне за плечо.

В нос ударил смрад гниющей плоти.

— Я не знаю, как вы называете ваших домашних зверушек… — начала я, и вдруг резкий рывок впечатал меня спиной во что-то теплое и мягкое.

Ладонь погрузилась в податливую субстанцию, в горле запершило от вони. Тело жестко оплели чужие руки, не позволяя вырваться.

— Мама, вернулась, — прохрипело на ухо, — Ляля ждал… Скучал… Долго не шла…

— Кто это? — тонко взвизгнула я. — А ну пусти!

Дернувшись, ударила по держащей меня руке и почувствовала, как в кулаке остался осклизлый шматок того, что держало меня в удушающем захвате. Пока я рассматривала ладонь с расползающейся и шлепающей на пол плотью, над ухом прогудело невнятное:

— Мама, Ляля тебя любит.

Повернув голову на звук, едва не заорала от страха, рванув из смердевших объятий. Затрещала ткань рвущейся одежды. Мужчина. Нет, скорее мертвец мужского пола с «потекшим» лицом, остатками волос и черными провалами глазниц не давал мне вырваться, удерживая плотным кольцом рук, едва прикрытых рваной лакейской ливреей. Шатен, вызвавшийся защищать меня, приоткрыв рот, замер, не зная, что делать.

— Ну долбани его уже своей чертовой магией, самовлюбленный ты павлин! — рявкнула я, стараясь уклониться от поцелуя полусгнивших губ.

— Не могу, милена, — пролепетал ошарашенный маркиз, — Ляля — Хранитель рода Лаграж. Он подчиняется только главе. Сейчас это мой отец. Но вам нечего опасаться, он не буйный. Он рад вас видеть.

— А запах! — рявкнула я, разозленная трусостью лорда.

О, святые! Хранитель рода — полусгнивший труп! Это какой же оригинал додумался?

Вслух я разозлено рыкнула, извернулась и впечатала колено между ног нарисовавшегося зомби. Он замер скорее от удивления, чем от боли, чуть ослабив хватку костлявых в прямом смысле конечностей. Эффект, на который я рассчитывала так и не наступил. Похоже, Хранитель давно расстался со сгнившим доказательством своей мужественности.

— Запах — ерунда. Я мигом вычищу ваш костюм, — уверил маркиз, испуганно поглядывая в сторону зомби, стараясь не дышать и отступая от нас на пару шагов. — Советую его не злить, милена. На своей территории магия Хранителей безгранична, кроме Пяти Дней Стражей. Не хотелось бы рисковать магией. Моему прадеду, разозлившему Хранителя, тот запечатал магические каналы.

Бледный шатен вытирал выступивший на лбу пот, не пытаясь воззвать к совести, или что там у зомби, и пятился по коридору, ведущему из холла на лестницу. Помогать он не собирался, предоставляя выкручиваться мне самой. Малодушие мужчины откровенно злило, и я, забыв о предупреждении, рявкнула на запашистого наглеца, распускавшего руки.

— Ляля, твою ж, отпусти немедленно! Немедленно я сказала! А то не знаю, что с тобой сделаю!

Обнимавшие меня руки тут же исчезли, как и маркиз, быстро удаляющийся топот ног которого, слышался на лестнице, ведущей на второй этаж. Одернув полы короткого жакета, я повернулась к Хранителю, чтобы высказать ему все, что думаю о наглом поведении. Зомби косился на меня уцелевшим, одиноким глазом и пятился как некогда маркиз, только в обратную сторону, к холлу. Заметив, что я слежу за позорным отступлением, Хранитель, пригладил рукой остатки бесцветных, вылинявших волос, и повернулся спиной, готовый пуститься в бега. В свете светлячков, которые остались со мной, в солидной прорехе ветхого камзола на спине мелькнул кружевной черный корсет, дамский пояс и ажурные чулки.

Ах, вот оно что! Ляля, значит…

Я не верила своему счастью. В голове тут же родился план, как использовать родового Хранителя в своих целях.

— Ляля, стой! Или помогаешь мне, или Лагражи и не только они, узнают твой секрет, — произнесла в спину удирающего зомби тоном отпетой шантажистки. — Позору не оберешься, когда другим Хранителям станет известно, что ты любишь не просто наряжаться в дамское белье, но заимствуешь его у почивших дам.

Последнего я не знала, но предполагала, что запах разложений на одежде не только от самого Ляли.

Глава 35

Глава 35

— Что Ляля должен сделать за молчание? — печально вздохнул зомби, вернувшись к пятачку света, и уставился на меня единственным мутно-голубым подернутым бельмом глазом.

— Ничего такого, чтобы повредило роду, — соврала я, оправдывая себя важностью цели. — Мне нужно знать тайну, что хранят Лагражи. Важную тайну. Самую главную. Ты Хранитель и знаешь о чем я.

Я говорила наугад, уверенная, что у любого приличного рода есть свои скелеты в шкафу. И лекарство от «золотой маски» одна из таких тайн.

— Тайну рода? — еще печальнее проговорил Хранитель, опустив лицо и наматывая на оголившиеся голубоватые косточки пальцев ленты лохмотьев. — Хорошо, я покажу. Идем, мама. Ты не думай плохо. Ляля не любит наряжаться в дамское белье. Лялю наказал старый глава рода. Ляля не виноват.

Хранитель сипло вздохнул остатками легких. Он уже повернул в сторону холла, скрываясь в темноте, указывая путь, когда до меня дошли последние слова.

— За что глава наказал Лялю? — поинтересовалась, поторапливаясь за бойко шагающим для мертвяка зомби.

— Ляля родился другой, красивый. Франц. Герцогине нравился Франц, — выдыхал впереди меня признания зомби, разгоняя тишину мрачных, погруженных во тьму помещений. — Узнал герцог и убил Франца. А через три года воскресил и заставил служить себе. Герцогиня уже умерла, а герцог… называл меня Ляля… заставлял носить ее наряды… и спать с ним… мне не нравилось, но герцог — сильный некромант, а Ляля…

Голос сошел на «нет», превратившись в горестный выдох. Меня передернуло при мысли о старом извращенце, использующем магию подчинения на зомби.

М-да, и это одна из сильнейших ветвей власти, могущая наследовать трон…

— Как ты стал Хранителем? — поинтересовалась я, старательно отводя глаза от порванного на спине камзола шаркающего впереди зомби.

— Хранитель рода Лаграж захотел себе это тело. Специально не упокоил. Герцоги Лагражи должны помнить о злодеянии своего предка. Он освободил мою душу, которую мучил герцог, — в голосе впервые послышалась теплота. — Теперь Ляля Хранитель рода. У меня есть сила и магия. И все Лагражи боятся Лялю. А Ляля защищает.

Мозги несчастного окончательно повредились, он не понимал, что существует в отвратительном состоянии и при этом защищает потомков своего убийцы. Я прикрыла глаза на мгновение, обругав свой выбор, из-за которого приходится копаться в чужом грязном белье. И если история несчастного парня не тянет на секрет рода, тогда что скрывает семейство южных герцогов? Не пожалею ли я, окунувшись в это с головой? А разве я уже не жалею?

Небольшая каморка возле кухни, на первом этаже, куда меня привел Хранитель, была забита старыми сундуками, заваленными свитками, книгами и пылью. Мне пришлось нагнуться, переступая порог, да так и не разгибаться из-за низкого потолка. Голубые светлячки проникли вместе со мной, мерцали вокруг лица, освещая небольшое пространство захламленной каморки.

Секретнейшие секреты рода Лаграж хранятся в каморке среди завалов мусора! Или Хранитель выжил из ума, или смеется надо мной?

Хранитель стоял почти вплотную ко мне, и мне пришлось затаить дыхание, чтобы не расчихаться от смеси его амбре и пыльной завесы, поднявшейся с пола. Я прищурилась, пытаясь разглядеть едва заметное мерцание магии на окованных сундуках, разумно полагая, что тайны будут охраняться заклинаниями. Ляля медленно повернул голову, мазнув щекой по жесткому воротнику камзола, и на плечи посыпались ошметки серой с темными пятнами разложения кожи. Единственный глаз пристально вгляделся в самый дальний угол. Света от светляков оказалось более чем достаточно, чтобы осветить каморку, но в угол, куда смотрел Хранитель, свет странным образом не попадал.

Эту странность чувствовал Ляля, или пытался что-то разглядеть?

Прикрыв нос от пыли, я тоже вглядывалась в том же направлении, но ничего кроме темнеющих бесформенных завалов не замечала.

— Там, — он уверенно ткнул пальцем во тьму по направлению к едва различимой куче ветхого тряпья, бывшего когда-то верхней одеждой, — в сундуке. Ты можешь взять. Охранка тебя не обидит. Ляля знает.

Я опасливо покосилась в угол, жалея, что не могу послать один из светлячков разведать. Магия не пустит. Скорее всего, сработало одно из охранных заклинаний и еще одно для отвода глаз.

— Ляля, что там? Что это за секрет? Если он так важен, то почему он хранится здесь, среди мусора? — решимость, что поддерживала меня весь долгий день, мне изменила. Я обыкновенно трусила.

Зомби повернул голову в мою сторону, шейные позвонки неприятно заскрипели.

Нужно сыграть в доверие. Напрягись, девочка. Неприятно, но не смертельно.

Я рискнула посмотреть ему прямо в лицо, вернее в то, что от него осталось. Мутное, без века бельмо левого глаза и темнеющий провал глазницы правого уставились на меня. Костяк носа, потерявший кожу и хрящ, с шумом втянул воздух, губы растянулись в улыбке, тонкая сероватая кожа лопнула. Из ран сочился зеленоватый гной, не выдержав мерзкого зрелища, я отвернулась.

— Тебе нечего бояться, мама, — язык слизнул зеленоватые капельки, и я едва удержала рвотный позыв. — Иди туда. Ты поймешь, что нужно взять.

Я покусывала губы в нерешительности, не доверяя благим намерениям зомби. Может там ловушка, магический капкан. И без магии я покалечусь и не смогу выбраться, а Лаграж не знает где меня искать.

— Давай вместе, — вымученно улыбнулась Хранителю, пытаясь сыграть на его чувствах. — Ты мужчина и маг сможешь подержать тяжелую крышку сундука, пока я буду искать то, не знаю что.

Хранитель без слов двинулся вперед, предоставляя мне возможность следовать за ним. Оглядевшись по сторонам, я пристроилась следом, стараясь попадать в его следы, заметив про себя, что уже притерпелась к запаху. Волнение от того, что одной тайной этого мира для меня станет меньше, Девис будет доволен, а я приближусь к возвращению в свой мир еще на шаг, перебивало все остальные эмоции. Я чувствовала, как заходится сердце в груди и перехватывает дыхание. Зомби остановился возле кучи светлого меха, подхватил охапку, оказавшуюся палантином, откинул в сторону, подняв новую пыльную бурю. В воздух с пылинками взвились десятки мотыльков платяной моли, потревоженной Хранителем. Я тут же прикрыли нос и рот рукавом, спасаясь от удушья. Глаза немилосердно защипало, и они заслезились. Сморгнув слезы, я отступила на пару шагов и самое время. На место, где только что стояла, ухнул тяжеленый фолиант, обтянутый кожей и окованный серебром. Скрипу суставов Хранителя добавился новый пронзительный визг давно проржавевших металлических петель. Ляля открыл один из сундуков.

Глава 36

Глава 36

За сутки до описываемых событий

Обычные сумерки кабинета главы безопасности разбавлял свет магических светильников. Это только на руку подглядывающему за хозяином кабинета в специальные оконца, так меньше шансов, что заметит кто-то из посетителей. Узкие потайные простенки полны пыли, и закутанному в плащ с головой подслушивающему стоит немалых трудов удерживаться от чиха и не открыть свое местонахождение. Охранная магия потрескивает, соприкасаясь с поверхностью защитного плаща. Особая ткань медленно, но неуклонно нагревается, гася энергию десятка мощнейших защитных заклинаний, которыми оплел свой кабинет герцог. Но подслушивающий терпел, ловя каждое слово, каждый жест присутствующих.

Между двумя, находившимися в кабинете, в прямом смысле искрило, но они старательно делали безразличный вид. Их взгляды, скользящие по скучному интерьеру время от времени скрещивались и тут же торопливо разбегались. Брюнет увещевал помощницу остаться в столице и понапрасну не тратить время, и не рисковать. Подсматривающий замер, стараясь услышать название места, куда собралась в бега герцогская подружка.

Девис едва сдерживался, позволяя себе лишь недовольные взгляды. Говорил медленно, нарочито развалившись в кресле в расслабленной позе, и только нервно сцепленные пальцы выдавали истинные чувства. С другой стороны стола разглядывала интерьер его недавняя помощница, миленькая блондиночка с мальчишеской стрижкой, которая очень ей шла в сочетании с дорожным костюмом, мягко подчеркивающим изгибы фигуры. Девушка внимательно слушала, на лице мелькала гримаса раздражения и несогласия. Она прикусывала губу, желая удержать рвущиеся наружу слова возражения. Нарочно или случайно, но сидящий мужчина принимал это за кокетство, загораясь в ответ. Голос его становился все ниже, обертона обволакивали. Парочка, сама не замечая этого, флиртовала. На предупреждение безопасника девушка лишь насмешливо фыркнула. Брюнет дернулся встать, но остановился, сжав ладонями рукоятки кресла негромко рыкнул, призывая к благоразумию, произнося ее имя мягко, текуче, сладко как патока.

— Милн Девис, я уже дала согласие маркизу Лагражу и не собираюсь отменять поездку, — тихо, но твердо произнесла девушка, остановив упрямый взгляд на потемневших глазах безопасника.

— А я рекомендую остаться в столице и продолжить расследование. Здесь вы нужнее. На юге, в захолустье вы ничего не нароете на своего Лагража, — сдерживая ярость, медленно проговорил герцог. — Не упрямьтесь же, милена.

На лице девушки читалось немое удивление. Разговор с недовольным начальником ее тяготил, но поставить на место брюнета она не торопилась или не могла.

Боится его? Зависит? Влюблена?

— Он не мой. Я всего лишь отрабатываю версию следствия. Одну из версий. Маркиз заинтересован как никто другой в смерти императорской династии Зарат, — немного помедлив, ответила блондинка, нехорошо улыбнувшись, не справившись с эмоциями в последний момент, ударила обвинением:- А вы так протестуете, что кажетесь заинтересованным. Очевидно, вам не хочется, чтобы тайны семейки Лаграж выплыли наружу.

Подслушивающий замер, ожидая реакции безопасника на прямое обвинение, плюс открытое непослушание. Тихий свист сквозь зубы стал ответом на дерзкие слова, мужчина сдерживался из последних сил. Он резко поднялся и направился к одному из шкафов в стене. Резко открыл ящик, покопался под вопрошающим взглядом помощницы, и достал блестящую штучку, уместившуюся в ладони. Со своего места, через крохотную дырочку в стене, прикрытую иллюзией подглядывающий не смог разглядеть что именно.

— От вас я ждал любых обвинений, но только не в пособничестве возможным убийцам братьев-императоров, — с укоризной произнес брюнет, подходя к девушке. Махнув рукой в сторону дивана, уже более спокойным тоном произнес:- Вы не успели позавтракать. Я так и подумал, заказал завтрак и для вас в том числе. Прошу.

Девушка покорно отправилась к месту, указанному хозяином кабинета.

Подглядывающий удивленно вскинул брови под капюшоном. Зная характер имперского безопасника, особое отношения к недалекой провинциалке, стажерке, помогающей в расследовании удивляло и настораживало.

Или непробиваемый для женских чар милн Девис наконец-то дрогнул? Поддался очарованию не блещущей изысканной красотой и манерами девицы? Или тут что-то другое? С чего он так нервничает? Лаграж бабник из известных, но Девису какая печаль? Любовницей больше, любовницей меньше… Или эта девица, возле которой он квохчет, как наседка возле цыплят, по особенному дорога? Он ценит мозги, в чьей бы голове они не завились. Может, девица не так проста, как хочет казаться? Под личиной глупой стажерки и постельной грелки прячется матерый хищник? Эта худенькая птичка?! Нет, быть не может! Мозги мужика в головке глупышки?! И все же почему они танцуют друг возле друга, стараясь особо не наступать на больные мозоли? Неспроста! Она не невеста, не титулованная особа, чтобы так распинаться. Остается одно, девица — это точно следователь. Вот только зачем его вызвали? Двойное убийство императоров? Не иначе! Значит, по мою душу! А вот это совсем плохо! Неприятно, когда на тебя устраивают облаву. Девис с Бреславом пошли на нарушение закона, организовав расследование. Очень, очень плохо!

Подглядывающий едва удержался, чтобы не садануть кулаком по деревянной обшивке с досады. Он так разнервничался, что упустил часть разговора, и до ушей донеслось лишь отрывочное восклицание брюнета.

— «Ласточка» самое быстрое судно, но в угоду своему тщеславию Лаграж часто забывает о безопасности. Вы рискуете, отправляясь на нем.

— Я ценю вашу заботу, милн Девис, — проговорила, устало посмотрев на брюнета помощница, — но рисковать — это моя работа. Я хочу побыстрее все закончить и убраться отсюда.

Она опустила чашку на стол, глядя в сторону от метающих искры глаз начальника. На последних словах, брюнет сжал хрупкий фарфор так, что побелели пальцы, рискуя раздавить чашку.

Любовной связи между этими двумя точно нет. Хотя наш безопасник вроде не прочь. Но девица абсолютно равнодушна к его чарам. Да и вообще к его личности. На моей памяти она первая такая. Его либо боятся, либо обожают. М-да, какой удар по самолюбию!

— Тогда возьмите это, — он протянул ярко блеснувший золотом медальон. — Мне будет спокойнее, когда он при вас.

Девушка отпрянула и уставилась на украшение на протянутой ладони герцога, не торопясь прикоснуться к подарку.

— Что это? Я не приму от вас подарков, милн Девис, — запротестовала она, разглядывая платиновую камею.

Брюнет возвел очи горе и нетерпеливо тряхнул рукой, понуждая девицу забрать даруемое.

— Милена Юли, это не презент, — рыкнул на блондинку герцог Годарийский. — Это знак службы Безопасности. С ним на «Ласточке» и в имении Лагражей вам ничего не угрожает… кроме блудливых идиотов, владеющих магией. Предъявите в городской ратуше или в любой таверне, и вам окажут помощь любого рода. Не отказывайте себе ни в чем, милена. Маркиз только на словах… радушный хозяин.

Настолько двусмысленно и мерзко это прозвучало, что хваленная выдержка подглядывающего дала сбой. Губы еще произносили слова, когда мозг, осознав содеянное, завопил от страха.

— Обязательно воспользуюсь, милн Девис. Сразу же по приезде организую себе мальчика по вызову. А лучше двоих. Чего мелочиться за казенный счет.

Подглядывающий хмыкнул, одобрив смелую девчонку, давшую отпор герцогу, сожалея, что ее все же придется устранить.

Девис резко встал, игнорируя обиженно звякнувшую посуду, усмехнулся, глядя как девушка взлетела с места и попятилась к двери. Не торопясь, с ленивой грацией уверенного в своей власти и силе, брюнет нагнал помощницу, пальцы уверенно, словно много раз до этого проделывали мысленно, прикоснулись к груди, прилаживая знак на отворот жакета. Блондинка сдавленно пискнула, признавая его право. Ноздри тонкого носа гневно раздувались, девушка следила за проворными пальцами герцога, хозяйничавших на ее груди.

— Что вы себе позволяете? Я и сама в состоянии, — прошипела милена сквозь зубы, не делая попыток перенять инициативу у Девиса.

— Мало, — меланхолично отозвался брюнет, отстраняясь и любуясь на дело рук своих, — я позволяю себе до безобразия мало, Юлия. Юлия… Красивое имя, но вам не подходит.

— Это почему же? — обернулась у выхода девушка, поторопившаяся сбежать от начальника.

Серые глаза потемнели, передавая всю бурю эмоций, взметнувшуюся внутри. Достаточно было искры, чтобы произошел взрыв. И герцог не обманул ожидания, стараясь поддеть подчиненную, мстя за своеволие, упрямство и попытку уязвить. Только ли за упрямство?

— Слишком мягкое для вашего характера, — едва заметно пожал плечами брюнет, теряя интерес к гостье и возвращаясь к столу с бумагами.

— Так радуйтесь, что не вам его терпеть всю жизнь! — выпалила блондинка вылетая из кабинета и оглушительно хлопая дверью.

В спину ей летел раскатистый мужской смех.

Глава 37

Глава 37

Юлия

Слишком — это все, что я могла сказать о поместье «Аралия». Ощущение музейной экскурсии, на которую я сдуру согласилась, не отпускало все то время, пока Радаван скоро вел меня по особняку. Попытка одновременно разглядеть окружающее великолепие и не споткнуться провалилась. Жаль. Посмотреть было на что. Стены комнат, коридора, мраморной лестницы увешаны пейзажами и портретами. Некоторые показались интересными, но я не рискнула остановиться и разглядеть подробнее. Маркиз пребывал не в лучшем настроении. Скорость передвижения нарастала, слуги шарахались с пути хозяина, едва успевая приветствовать его поклонами. Сокровища живописи, теряющиеся на обтянутых парчой и шелком стенах, слились в пеструю ленту. Я едва успевала огибать многочисленные статуи, хрупкие столики с букетами цветов и металлические, узорчатые поставцы для магического освещения, расставленные по пути следования. Казалось, хозяева задались целью заполнить все имеющееся пространство дорогой утварью и произведениями искусства.

Затормозили неожиданно резко перед белой, украшенной позолотой дверью. Маркиз резким жестом открыл дверь и почти втолкнул меня внутрь. Пролетев по инерции пару шагов, я не удержала равновесия и свалилась на небольшую кушетку.

— Я пришлю слуг, милена, — резко проговорил Радаван. — Отдыхайте, гуляйте, осматривайте имение. Я с вашего позволения вас покину. Мне не мешает выспаться перед дорогой. Мы сократим количество порталов. Обратный путь займет больше времени.

Карие глаза больше не горели улыбкой, покрасневшие, они устало разглядывали мою фигуру в прорезях маски. В голосе шатена слышалась сдерживаемая обида. «Ты разочаровательна, Юлия», — читалось между строк.

А он довольно бесцеремонен с теми, в ком разочаровался. А где бесцеремонен, там и жесток. Ну, извините, тут мы с вами не совпали. Я на работе. И выполнила ее, все разузнала. Вот только понять бы еще, что именно я нарыла.

Дверь мягко закрылась за спиной маркиза, оставляя меня в одиночестве. Я оглядела златотканые стены, увешанные позолоченными бра, золоченная посуда зажиточно поблескивала за стеклами шкафов, даже каминная кочерга получила золотую ручку, увенчанную крупным красным камнем. Лицо скривилось от убийственной окружавшей меня безвкусицы.

Не удивлюсь, если в эту комнату собрали все золото из особняка, не иначе как поразить богатством воображение приезжих.

В дверь осторожно поскреблись, и я подобралась, ожидая новых гостей. В приоткрытую створку проскользнула стройная брюнетка в форменном сером платье с белоснежными манжетами и воротничком, сопровождаемая высоким, нескладным, рябым парнем в голубой ливрее, несущим мой багаж.

— Я Карита, милена. Милн Радаван прислал меня вам в услужение, — склонилась девица в быстром книксене, успев оценивающе стрельнуть по мне глазками. — Вам помочь раздеться? Я приготовлю ванну.

— Не нужно, Карита, ступай, — поспешила удалить служанку, опасаясь суеты, которую разведет девица.

Да и понимающие взгляды в мою сторону терпеть не хотелось. Сплетни — бич всех миров. Все обитатели поместья уже в курсе, что милн Радаван вернулся из замка «Лагараж», где провел со мной ночь. Вернулся потрепанным и совершенно без сил. Ну что еще может подумать обо мне челядь завзятого ловеласа?

Девушка еще раз прошлась по мне оценивающим взглядом, деревянно улыбнулась:

— Как милене будет угодно, — присев в поклоне, смазливая девица юркнула за дверь.

— Милене угодно побыть одной, — с нажимом произнесла я, разглядывая рябого слугу, забывшего представиться, по-идиотски улыбавшегося щербатым ртом. — Оставь саквояж и иди, погуляй. Я позову, если понадобишься.

Дверь за сутулым, нескладным парнем мягко клацнула замком, и я откинулась на парчовые подушки удобного дивана, отдыхая после перехода из замка. К утру магия напитала портальную арку, и мы благополучно переместились в поместье, где маркиз, осунувшийся с синяками под глазами и без привычной лучезарной улыбки, невнятно сразу же извинился и ушел, оставив меня на попечение служанок и лакеев в гостевой комнате. Полчаса времени я потратила на разглядывание драгоценных предметов убранства роскошно обставленной гостиной, пока модельного вида служанка не проскользнула с подносом, уставленным исходящими ароматами блюдами.

Похоже у герцога Лагража пунктик насчет мужской и женской внешности. Все без исключения, встреченные мной в поместье «Аралия» служанки прехорошенькие и юные, слуги мужчины в противоположность, словно выписаны герцогом из шоу уродов.

Что за странная прихоть? У кого-то занижена самооценка? Или этот бзик гораздо серьезнее?

В любом случае это не имеет значения. Лагражи не враги и не соперники императорской семье. Из подозреваемых я вычеркнула обоих решительной рукой. В сундуке, что открыл для меня Ляля, хранилось более чем веское доказательство. Детское одеяльце с серебряной монограммой и магический слепок ауры неизвестного новорожденного младенца, подтверждающий его прямое родство с родом Зарат, идущее от Эмиля Зарат, отца Августира, и первоочередное право на престол. Истинный слепок с ауры Августира прилагался. И все бы ничего, вот только слепки аур Эмиля и настоящий Августира не совпадали так, как должны у отца и сына. Они родичи, но едва ли двоюродные. Августир никак не мог быть прямым наследником империи. В противоположность неизвестному младенцу, пропавшему без вести и именуемому в приложенном к вещам ветхом свитке «Лима» и «Спаситель Народа». Я не могла сдвинуться с места, когда поняла какую тайну хранят герцог и маркиз Лагражи.

Семейка герцога какое-то время прикрывает на троне потомков самозванца, а может и похитителей или убийц настоящего наследника, чье одеяло я держала в руке?! Или я ошибаюсь? И что у меня теперь: плюс еще один подозреваемый, у которого весомый мотив… Потомки истинного наследника решили убрать братьев Каласта и Юниана и предъявить свои права на престол? Почему же до сих пор не предъявили, позволив занять трон Бреславу? Есть ли связь между потомками и Лагражами? Им всего шаг до трона, а они хранят вескую улику против себя! Высока вероятность, что Лагражи придерживают в тайне доказательства самозванства Августира до возможного переворота, а, значит, сами на трон не претендуют. И поддерживают они вовсе не потомков Августира-самозванца. Наверняка есть свои интересы и выгоды, и шантаж Бреслава не стоит исключать. Выходит, старик Лаграж может знать потомка подменыша в лицо?!

Ноги сами дернулись найти и допросить маркиза. Но разум остановил порыв, решив сначала согласовать все с Девисом.

После посещения каморки, на меня стоящую на лестнице на второй этаж, молчаливо и отрешенно пялящуюся в темноту, ошарашенную открывшимися фактами или воздействием предусмотрительного Хранителя, наткнулся Радаван. Маркиз так перепугался моему кататоническому ступору, что забыл о своей страсти и желании и полночи приводил меня в чувство. Сейчас уставший мужчина отсыпался в своих покоях, дав мне возможность размыслить над случившимся.

Версию, что Лагражи замешаны в похищение Юниана и смерти Каласта, под давлением улик, отмела. Имея такие доказательства на руках им не было смысла избавляться от императоров столь зверским способом. Оба брата добровольно подписали бы отречение, спасая доброе имя своего рода. У меня не возникло уверенности, что братья Зарат держались за власть любой ценой. И стали бы упорствовать, предъяви истинный наследник неоспоримые улики.

Я вздохнула и отхлебнула из чашки бодрящего отвара, что принесла служанка, подсчитывая оставшихся подозреваемых, которых, не смотря ни на что, не сбрасывала со щитов. Бреслав, братья Годарийские, организация «Щит» и возможные недруги из насильно присоединенных княжеств. Не стоило игнорировать предполагаемо возрожденную нелегальную школу убийц-табукки. Не смотря на заверения милна Девиса, что служба безопасности контролирует все организации, что могут угрожать короне, придется все проверять самой.

Откинувшись на обтянутую парчой спинку дивана, прикрыла глаза, прикидывая, как скоро я отработаю все версии. Хоть милн Девис обещал помощь отдела внутренней безопасности, основную часть работы придется делать самой. Он подозреваемый, служащие отдела — это его подчиненные и подтасовать или скрыть факты им ничего не стоит.

М-да, работы не початый край. И мне еще не нравилось на прежней службе, тихо, мирно гражданские иски разбирать… Чудесная, рутинная, отупляющая работа. Мне, пожалуйста, верните ее! Я все-все осознала! Вот правильно говорят, чтобы дать понять, что в жизни все хорошо, надо сделать хуже, а потом вернуть, как было.

глава 38

Глава 38

Сказать, что маркиз был сильно не в духе, все равно что ничего не сказать. В утро отлета незабвенная улыбка ни разу не появилась на губах хмурого шатена. Я немного сочувствовала мужчине, с трудом смирявшемуся с разрушением планов. Разбились в прах надежды провести пару дней в уединение с понравившейся женщиной. Уединение состоялось, но совсем не такое, на какое рассчитывал Радаван. Раздражение за сорванный выходной почувствовали на себе пилоты дирижабля. Судя по равнодушно-четким ответам команды, такое поведение для маркиза являлось нормой. Разочарованный мужчина привычно срывал злость на подчиненных. Со времени взлета, он безвылазно торчал в рубке и придирками мешал команде пилотировать воздушную яхту.

Через тонкую переборку отчетливо слышалось, как брюзгливо дрожал голос Лагража, распекающего матроса за отсутствие записи в бортовом журнале сводки о погоде. Детали, на мой взгляд, совершенно лишней. Сводку всегда можно уточнить у синоптиков.

Я потягивала кофе в каюте, разглядывая в иллюминатор пестрое разноцветье осени, только вступающей в свои права здесь, на юге. Мысли с природных красот неуклонно соскальзывали на расследование убийства. Загадка двойной смерти императорских особ не давала покоя.

Если маркиза и его отца можно снять с подозрения, то следующий по плану у нас — милн Девис. И тут как нельзя на руку организованная Бреславом охота. Если герцог Годарийский имеет отношение к убийствам императоров, то он обязательно как-нибудь себя выдаст. Сам-то конечно действовать не станет, но и такой удачный шанс не упустит. Надо бы порасспросить про местность, где будет проходить травля зверя. Наверняка там немало опасных мест, где можно сломать себе шею без помощи киллера. И что мне это даст? Попросить Девиса расставить там людей для наблюдения, но мало ли какие инструкции они от него получат. Пугнуть камелуса, чтобы тот сбросил седока или понес, не разбирая дороги, ничего не стоит. Свернет себе император шею, а предъявить обвинение некому. Несчастный случай на охоте. И ведь не отговорить никак этого упрямца от дурной затеи. И Девис особо не старается повлиять на венценосного родича. Это может считаться плюсом в доказательствах его причастности к убийствам?

За размышлениями я не придала значение усилившемуся свисту воздуха. Когда вялые придирки Радавана сменили сочные выражения, от которых уши вянут, я дернулась встать.

За мгновение свист усилился до ультразвука и взорвался оглушающим скрежетом рвущегося металла. Неведомая сила выдернула пол из-под ног и швырнула тело в угол, хорошенько приложив затылком о металлическую полосу внутренней прошивки. Тело обмякло, руки налились свинцом, отказываясь служить. Свет померк, звуки катастрофы отдалились, становясь все глуше, сознание проваливалось в липкую бездну небытия.

* * *

Резкий запах горелого дерева и рывок, от которого затрещали связки плеча, и болью прострелило затылок, вырвали сознание из забвения, возвращая запахи и звуки постигшей «Ласточку» катастрофы. Плечо и затылок вновь обожгло болью. Кто-то грубо пытался привести меня в чувства.

— Юли, да очнись же! — прорычало над ухом голосом милна Девиса. — Давай же, девочка, сейчас рванет баллон с водородом, а у меня сил не хватит спасти вас обоих. Потратился на портал. Команда погибла. Шергов Лаграж! Павлин спесивый! Снял все ограничители с яхты ради гребаной скорости. Бросить что ли этого урода тут подыхать?

Мысли о грозящей опасности заставили мозги соображать и попытаться как-то спасти тело, напрочь отказывающееся служить. Застонав, я вяло отмахнулась от назойливо жужжащего на ухо безопасника. Разлепив глаза, я заметила яркое пятно пожара за спиной взмокшего и покрытого копотью герцога одетого во все черное и казавшегося мрачным Жнецом на фоне пылающих останков дирижабля. Воздух вокруг пропитался запахами горящей обшивки и масел. Отсветы близкого пламени плясали на стволах ближних деревьев и жухлой траве и безопаснике, окрашивая все вокруг в кровавые цвета.

— Милн Девис, что вы здесь делаете? — прохрипела пересохшим горлом, озвучив первое, что пришло в ушибленную голову. — Как вы нас нашли? Как узнали о катастрофе?

— Женщины, — презрительно фыркнул безопасник, помогая мне подняться на нетвердых ногах, — имя вам — разочарование. Нет бы спросить про любовника, не сдох ли часом, так беспокоится о черти чем. Что Лаграж так плох… в утехах? Не угодил?

Боль вновь напомнила о себе, я схватилась за затылок, скривилась от брезгливости, чувствуя под пальцами слипшиеся от крови волосы. До сознания медленно доходили слова милна.

Что за бред он несет? Кто-то взорвал дирижабль, а его интересует каков маркиз в постели! Или это у меня бред начался?

Брюнет наклонился к распростертому рядом телу. Яркая вспышка пожара осветила рваную и залитую кровью одежду маркиза. Не думая долго, герцог захватом пожарного взвалил упитанное тело себе на плечо и, схватив меня за пострадавшую руку, потянул за собой прочь от начинавшего разгораться пожарища. Я с трудом переставляла ноги, тело сопротивлялось движению, норовя принять горизонтальное положение, боль взрывалась сверхновой в пострадавшей голове. Ничего не соображая, послушно следовала за герцогом, отдав ему право выбирать дорогу и решать, что делать дальше. В голове гудели колокола, перед глазами вспыхивали радужные пятна, подташнивало. Все признаки сотрясения мозга. Отлежаться бы…

— Не льстите себе, Юли, — отозвался привычным сарказмом герцог. — После того, как вы отправились с подозреваемым шашни крутить, я в наличие у вас мозга сомневаюсь.

Это он о чем? С кем крутить? Я работаю! Метод у меня такой, этот… как его… дедуктивный… вот!

— Знакомое словечко, — поддел милн, дергая меня к себе и спасая мою голову от столкновения с березовым стволом. — Жаль, вы далеки от понимания, что оно означает.

Мысли читает, гад!

— Что-о-о! Ну, знаете, Девис, — попыталась вспылить я, но лишь прошипела сквозь зубы, сдерживая крик, — это кто еще из нас недалекий. Я нашла нового подозреваемого… У него точно есть причина вырезать всех Зарат под корень.

Носки сапог цеплялись за корни и переплетенные стебли травы, я спотыкалась через шаг, удерживаемая сильной рукой безопасника. Мелькнула мысль, что Девису не составило бы труда убить обоих императоров.

На широком плече герцога особо беззащитно смотрелся потрепанный, бездыханный маркиз, покачивающий руками в такт быстрым шагам.

— Удивите меня, Юли, — подначивал мерзкий брюнет, не делая скидку на мое состояние, — ну же… что ценного вы нарыли в поместье Лагражей? Там, конечно, есть на что посмотреть. Не все безвкусица, но что может быть по нашему делу среди позолоченного хлама и шелковых подштаников?

Брюнет притормозил, растянул красивые губы в презрительной улыбке, позабыв обернуться в сторону горящего дирижабля, чем занимался последние пять минут нашего бегства.

А чем я собственно рискую, если скажу герцогу про подмену наследника? Если Девис убийца, то он начнет искать след истинного наследника Зарат и перестанет угрожать Бреславу. Этим он себя выдаст. А мне только и надо, что обезопасить императора и вывести на чистую воду убийцу.

— Не в поместье, а в родовом замке «Лаграж» Хранитель показал мне одну из тайн семейства, — я перевела дух, убирая липкую паутину с лица. — Доказательство того, что три стони лет тому назад настоящего наследника Зарат украли, подменив другим младенцем. Августир никогда не был наследником престола, хотя и является очень дальним родичем по крови.

Последние слова заглушил звук взорвавшегося баллона с водородом. По лесу пронесся вихрь звуковой волны, пригибая деревья. Инстинктивно прижалась к мужчине, замершему с ношей, уши заложило, натянутая звенящая на пределе звука струна в голове лопнула. Плечо пронзила боль, и я, обдирая ладони, уткнулась носом в прелую осеннюю листву. Рядом тяжело рухнул герцог, прикрывая своим телом от огненного вала.

Глава 39

Глава 39

Над головой трещала, низко гудела, выла на все лады стихия огня, уничтожая вековой лес. Как ни странно, прогремевший взрыв прочистил мозги, и в голове хоть и с трудом вновь закрутились не лишенные логики мыслеформы. Я лишь крепче зажмурилась и вжалась во влажную землю, жалея, что не могу целиком в нее зарыться. Левая сторона тела онемела, внушительное по габаритам тело Девиса перекрыло доступ крови. Я слышала, как безопасник цедил ругательства сквозь зубы, угрожая расправой невидимому врагу. Даже моих скудных познаний хватило для понимания ситуации с бомбой. Прогремевший взрыв тянул на крохотную такую бомбочку, и будь он естественным, то вряд ли устроил адову пляску огня на территории не меньше десятка километров в радиусе. Взрыв баллона с водородом был кем-то усилен в разы. А чью смерть он предполагал — в этом нам с Девисом предстояло разобраться. Явные параллели между делом смерти императорови взрывом не заметил только слепой. Одно радовало, если враги активировались и пытаются меня убрать, то я в расследовании убийства на верном пути. Оставался вопрос, не ошибаюсь ли я, исключив Лагражей из подозреваемых? И есть ли вина на герцоге Лаграже, если его сын попал со мной под раздачу? А Девиса? Все же его странное появление в момент аварии наводило на мысли. Он так и не ответил на мои вопросы там, когда спасал.

Бетонная плита мужского тела, вжимавшего меня в лесной дерн, ослабла, милн пошевелился и сполз, давая возможность полноценно вдохнуть. Я закашлялась, получив в легкие порцию дыма вместо кислорода. Вокруг стояла плотная дымовая завеса, еще потрескивали тлеющие ветки, ноздри обжигал запах гари. Герцог уселся на почерневшую от копоти землю, напряженно вглядываясь в ту сторону, откуда мы пришли. Перемазанное сажей лицо всегда безукоризненного лорда выглядело бы комично, если бы не выражение крайней озабоченности. В глазах мелькнул страх. Рядом сломанной куклой валялся маркиз — единственное светлое пятно среди сажевой черноты вокруг.

Как мы уцелели в этом пекле? Не иначе Девис накрыл нас магическим щитом, защищая от огня.

— Подождем спасателей и ваших из отдела? — прохрипела я, с трудом принимая вертикальное положение и усаживаясь рядом.

— Нет, милена, мы никого ждать не будем, — тихо и твердо произнес герцог. — Я не доверяю своим людям. Не всем. Среди прибывших на место аварии может оказаться убийца. Нет гарантий, что он не попытается завершить начатое.

Если герцог не верит своим — дело труба. Раскисать не время. У убийцы почти получилось, но мы все еще живы. Удача на нашей стороне, если не Девис этот убийца. Вдруг он нас заведет поглубже в чащу и прирежет обоих.

Искоса глянув на милна, все еще буравящего взглядом обгорелую чащобу, откуда смрадно тянуло пожарищем.

— И что будем делать, — взяв деловой тон, громко поинтересовалась я. — Какой у нас план?

Мужчина дернулся от звука голоса как от пощечины, рассеяно перевел взгляд на меня, блеснул знакомой ехидной улыбкой.

Выгляжу как пугало-погорелец. Очень мило, блин…

Так я перевела для себя его взгляд. И хотя сам милн выглядел не намного краше, все же стало обидно. Провела рукой по топорщившимся волосам, собрав на ладонь черные следы сажи, и критическим взглядом оценила ущерб костюма. Выпачканный в земле, с множеством прожженных дыр и рваных прорех, висящим на нитках рукавом, за который любил дергать герцог, костюм шел на выброс.

М-да, съездила отдохнуть на уикенд с мужчиной.

Глянув на потрепанного маркиза, тяжело вздохнула.

— Идем в ближайший населенный пункт. Желательно возле железки. Покупаем билеты на тепловоз до столицы, — кратко оповестил меня Девис, неловко поднимаясь на ноги. — Но сначала стоит привести себя в порядок. В таком виде нас в вагон не пустят. Да и не нужно, чтобы кто-то связал наше появление и взрывы в лесу.

Я оглядела потрепанный вид герцога с тыла и с трудом удержалась от смешка. Его брюки разошлись по шву, явив подштаники кислотного цвета в розовое сердечко. Налюбовавшись, отвела взгляд в сторону, борясь с улыбкой. К счастью милн смотрел в сторону, не обращая на меня внимания, вглядываясь в чернеющие остовы стволов, оставшиеся от еловой чащи.

Надеюсь, это подарок от «благодарной» любовницы, а не его выбор. Было бы жаль разочароваться в мужчине, имеющим такой отвратительный вкус.

— Белье мне покупает камердинер, милена, — брюнет обжег меня взглядом. — И меня все устраивает.

Он мысли читает? Или я вслух говорю?

— Мне нет никакого дела до вашего белья, милн Девис, — отмахнулась я от притязаний. — Но что-то я не вижу поблизости ни модных лавок, ни цирюлен, ни городских терм. Где и как прикажете приводить себя в порядок?

— Магией, драгоценная милена, — насмешливо фыркнул брюнет, склонившись над маркизом, проверяя пульс. — Через время, как только немного восстановится мой резерв, я нас починю.

Я с завистью глянула на мужчину, потерявшему интерес к маркизу и, казалось, прислушивающемуся к чему-то мне недоступному.

Он подслушивает чьи-то мысли, если сможет настроиться на человека? Здорово так уметь!

— Хорошо иметь магию, — не удержала зависти, глядя на мужчину. — А у меня она есть?

— Наверняка есть, — отозвался милн, не перестав изображать столб посреди леса. — В вашем мире без магии магические каналы так и не развились достаточно. А здесь, при упорной тренировке, они постепенно раскроются.

Вау! Я смогу по настоящему «феячить»! Сразу же наколдую себе тот умопомрачительный и самый дорогой в мире десерт с пыльцой из золота… И просто золота… нет, украшений из Алмазного фонда…

— Драгоценные металлы нельзя наколдовать, милена, — усмехнулся милн, прочитав мои мысли. — Это под силу лишь философскому камню.

— Прекратите читать мои мысли, Девис, — надулась я, глядя обиженно в сторону. — Это не этично!

— Да у вас все на лице написано. И глазки алчно блеснули, и облизнулись вы как истинный обжора, — продолжал издеваться герцог.

Среди тишины леса, нарушаемого тихим треском и хлопками горящей смолистой древесины, раздались шипящие звуки.

Глава 40

Глава 40

Я оглянулась, быстро поднялась на ноги — откуда силы взялись — прислушалась, пытаясь понять откуда доносится подозрительный шум.

— Милн Девис, что это? Вы слышите? — постаралась, чтобы в голосе не слышалось предательской тревоги.

— Рядом проходит железная дорога. Это слышится звук стравливаемого пара, — расслабившись, ответил герцог.

Железная дорога?! В этом мире есть электровозы?! Может и подводные лодки уже придумали?

— Тепловозы, — по привычке высказавшись на не заданный вопрос, поправил Девис. — Есть небольшие механико-магические батисферы для спуска на глубины. В исследовательских целях. При каждой академии имеются такие. Но откуда вам известно про секретные разработки глубинных лодок?

Жюль Верна начиталась. Черт, вот пристал!

— Насколько рядом проходит железная дорога? — поинтересовалась, переводя тему, полагая, что в лесу звук разносится на многие километры и можно полдня протопать, но так и не добраться до источника звука.

— В ста шагах, — неопределенно взмахнул рукой Девис куда-то в противоположную сторону от рухнувшего дирижабля и, разглядев гримасу на моем лице, ехидно предложил:- Вы уже устали, милена Юли? Хотите на второе плечо?

Он иронично изогнул бровь, и я заметила, что лицо, волосы герцога блещут чистотой и аккуратностью, а одежда на глазах меняется, становясь чище, затягиваются дыры и прорехи, исчезают пятна и копоть. Перевела взгляд на свои руки, с которых исчезла грязь и сажа. Брюки и жакет выглядели как новенькие, даже блузка сияла первозданной белизной. От восхищения замерла, разглядывая ровную глянцевую кожу ботинок. Перевела благодарный взгляд на герцога.

— Милн Девис, у меня слов нет, — все, что смогла произнести в благодарность, чувствуя, как на голове шевелятся волосы, укладываясь в прическу.

— Не стоит благодарности, милена Юли, — отозвался брюнет, смахивая с манжета форменного кителя несуществующую пылинку. — Приведем в себя маркиза и отправимся к станции. Нам нужен экспресс, идущий до столицы.

Он склонился над лежащим на земле шатеном и прикоснулся к виску. Я не опасалась за состояние здоровья Лагража, прикрытого маской, зная, что на покойном маска истаивает. Едва различимо вспыхнула магия, осветив кончики пальцев герцога. Маркиз дернулся и тихо застонал, приходя в себя. Измазанное сажей лицо исказила гримаса страдания, опаленные ресницы дрогнули и открылись, на меня уставился мутный от боли, бессмысленный взгляд.

Надеюсь, он не поджарил ему мозги?

Тратить магический резерв на Радавана герцог не стал, в лохмотьях, едва прикрывающих тело, маркиз выглядел жалко, вызывая лишь сострадание. В отличие от меня, он находился в эпицентре взрыва и пострадал сильнее. От смерти его спас родовой артефакт. Заметив мой взгляд, пристально разглядывающий полуодетого шатена, герцог недовольно рыкнул, и взмахом ладони вернул штанам и куртке прежний вид, прикрыв наготу.

— Юлия, где мы? Что случилось? Я помню ослепляющую вспышку и грохот, — потеряно глядя на меня, спросил Радаван. Он с трудом повернул голову в сторону герцога. — Милн Девис, вы здесь откуда?

— Из портала, откуда еще? — недружелюбно отмахнулся герцог. — Я получил сигнал беды от Юли и поспешил на помощь. Оказалось, ваш хваленный дирижабль рухнул на границе земель Лагражей. Как вы додумались снять ограничители скорости?! Экий вы ду… мать же надо головой!

В последний момент осекся герцог, бросив взгляд в мою сторону. Я отвернулась, делая вид, что меня интересует корявый обугленный ствол, бывший когда-то елью.

Лезть в мужские разборки себе дороже.

— Ограничительные артефакты на месте, — запальчиво возразил маркиз, прекратив изображать смертельно больного. — Можете проверить по остаточной ауре. Я ничего не снимал.

Изумленно воззрилась на Лагража, перестав изображать статую.

— Это будете объяснять не мне, — устало отмахнулся герцог, доставая из внутреннего кармана небольшую, плоскую флягу. — Погибла вся команда. Назначат расследование. Соберут комиссию магов. Вот им и заливайте в уши ваши байки.

— Вы себе много позволяете, Девис, — вскинулся маркиз. — Не забывайте кто перед вами.

— И рад бы, да разве вы позволите, милн, — издевательски протянул брюнет. — Милена Юли, вы готовы? Самое время поспешить.

— Куда вы? — резво вскочил на ноги маркиз. — Бросаете меня одного неизвестно где, без объяснений и помощи?

Мужчина беспомощно оглядел выгоревший непривычно молчаливый лес. Мою ладонь цапнули прохладные пальцы и потянули за собой.

— Милн Радаван, все ответы позже. Мы с Юли спешим на экспресс до столицы. Вы с нами? Если с нами, то поспешите, — бросил через плечо герцог, направляясь в одном ему известном направлении, ни разу не оглянувшись на озадаченного шатена, торопливо стирающего магией с костюма следы катастрофы.

Глава 41

Глава 41

За окном, забранным золотистыми, кружевными шторками летели клочья дыма, превращая свет семафоров в размытые пятна. Поезд набирал ход, без привычного перестука колес и легкой вибрации на скорости. В двухместном купе, оформленном в приятных кремово-коричневых тонах, я устало опустилась на мягкий диванчик, обтянутый замшей цвета молочного шоколада. Потянувшись усталым телом, покосилась на соседа. Милн Девис зажег магический светильник, разогнавший сумрак приятным золотистым светом, и устроился напротив, сцепив пальцы, с неестественно напряженной спиной. Он словно прислушивался к чему-то, иногда окидывая меня странным взглядом.

Он читает чьи-то мысли? Или подслушивает переговоры? Если спросить, то не ответит. Посоветует обратиться к психиатру. Становиться объектом его ехидства и насмешек надоело. И куда подевался Радаван? Как мы вошли в вагон, он исчез и больше не появлялся. Наверняка устроился по соседству со всеми удобствами. Не о нем сейчас нужно думать. Авария и кто ее подстроил? На кого покушались? Целью убийц была я или маркиз? Связаны ли убийства императоров и взрыв дирижабля? Когда подложили бомбу? Неужели пока дирижабль находился у пристани на землях Лагражей? Или еще в столице? Следственная группа наверняка уже работает на месте. Может ее отчеты подслушивает Девис? Спроси, ведь не скажет, зараза такая!

Но только я пыталась подумать об аварии, как мысли тут же соскальзывали на что-нибудь другое или ходили по кругу. Совершенно не получалось сосредоточиться. Всегда послушный мозг сейчас отказывался работать. Разозлившись на себя, повернулась к брюнету, успев заметить как по губам герцога скользнула едва заметная улыбка. Он удивленно вскинул идеальную бровь, и вопрошающе уставился на меня.

— Вам не интересно, что и как я нарыла в замке «Лаграж»? — начала наступление на мужчину, понимая, что пережитый стресс требует выхода, но срываться на начальнике, пусть и временном, чревато последствиями.

Настроение требовало если не закатить скандал хоть кому-нибудь, то хорошенько повздорить. Герцог сощурился, понимающе качнул головой и вытащил из недр пиджака знакомую фляжку. Взболтав содержимое, протянул мне.

— Выпейте пару глотков, милена. Считайте, что это лекарство.

Я перевела взгляд со спокойного лица Девиса на матового серебра емкость. Разум твердил взбрыкнуть и отказаться, но я протянула руку, коснулась прохладных пальцев. Коньяк оказался холодным, обжег горло, раскаленной каплей упал в желудок, согревая. Выдохнув, я закашлялась.

— Это с непривычки, — улыбнулся герцог. — Глотните еще. Нужно расслабиться. Если надумаете плакать — у меня найдется чистый платок… и плечо.

— Вот еще! Я не собираюсь рыдать, — отдышавшись, сообщила милну, — даже в такую дружественную жилетку, как ваша.

Брюнет равнодушно пожал плечами, принимая из моих рук коньяк и пряча в недра форменного кителя.

— Напрасно, Юли, в вашем состоянии это помогает. Я выйду ненадолго. Если вам понадобится что-нибудь, вызовите дежурного по вагону. Кнопка вызова справа от вас. Он предоставит все по требованию. Вы же не потеряли знак служащего Отдела безопасности?

Взгляд милна скользнул по груди, и я неосознанно накрыла ладонью металлический овал на лацкане, каким-то чудом не потерявшийся в кутерьме катастрофы. Герцог встал, занимая внушительной фигурой проход небольшого купе.

— Мы скоро прибудем? — спросила уже в спину уходящему мужчине.

— Вы успеете выспаться, милена. Так что ложитесь. Обещаю вас не беспокоить расспросами, — бросил через плечо Девис, прикрывая за собой дверь.

Интересно куда он пошел? Туалет в соседней комнате. Значит, в ресторан или допрашивать Радавана. Меня не стал пытать, пожалел наверно. А Лагража решил допросить по горячему. Жизнь ему спас, так что в своем праве ее портить. Ну а что? Я за честность.

Промелькнула мысль, что Девис мог связаться с помощниками и скрылся от лишних ушей отдать дальнейшие распоряжения. Но оформиться в что-то разумное не успела, сдавшись под напором расслабляющей порции коньяка.

Алкоголь делал свое дело, отупляя мозг и путая без того полную чехарду из мыслей. Я зевнула и сладко потянулась, решив по совету Девиса выспаться. Повернувшись, отыскала кнопку вызова дежурного, утопив ее в стене, заметила отсутствие магии. Поезд оказался обычным, какие до сих пор встречаются на Земле.

Поймала себя на мысли, что вещи без магии уже кажутся странными, так я привыкла к чудесам этого мира. Он мне нравился. С каждым днем все больше. И расстаться с ним будет не так просто, как казалось в начале. Этого я не учла. И сейчас озадаченно разглядывала себя в зеркало.

Скулы резко обозначились на похудевшем лице. Теплый беж маски контрастом выделялся на бледной коже лица. Под глазами, потемневшими от усталости, залегли синяки, видные в прорези.

М-да, красавица. То-то Девис так странно косился. Как же он сдержался и ничего не сказал в своей обычной ехидной манере? Ему, оказывается, не чуждо сочувствие.

В дверь негромко постучали. Дежурный явился получить распоряжения? Промокнув лицо полотенцем, торопливо открыла дверь и отступила назад. В гости пожаловал милн Радаван собственной персоной. Мужчина улыбнулся и, видя мое замешательство, нерешительно шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения.

— Я приношу мои извинения, милена Юлия, — извиняющая улыбка тронула губы. — По моей вине вы едва не погибли. Ужасное дело. На вас до сих пор лица нет. Я обещаю, что найду преступников, бросивших мне вызов. Уничтожить «Ласточку», лучшую воздушную яхту империи!

Мужчина воинственно потряс кулаком куда-то в сторону предполагаемого противника. Лоб обожгло болью. Я взвизгнула и схватилась за пострадавшее место. Маркиз удивленно разглядывал манжет, лишившийся золотой пуговицы, отлетевшей из-за слишком бурной жестикуляции прямиком мне в лоб.

— Юлия, простите мою неловкость, — извинился маркиз, подступая ближе.

Перехватив запястья, он склонился к лицу, разглядывая ушибленный лоб. Теплое дыхание согревало щеку, мужчина осторожно касался пальцами ушиба, убирая боль и синяк магией. Место удара холодило, стало щекотно, и я захихикала, не сдержавшись. Дверь за спиной маркиза оглушительно хлопнула. Мы, как застигнутые за поцелуем школьники, отпрянули друг от друга. Вернулся милн Девис и очень не в духе.

— Что вы тут забыли, маркиз? Ваше купе следующее по коридору, — отчеканил брюнет, разглядывая наши смущенные физиономии.

Из-за его плеча выглядывал дежурный со стопкой чистого белья и стаканом чая в серебряном подстаканнике.

— Маркиз Лаграж… — начала я, на ходу придумывая причину, по которой явился шатен.

— Милена Юли, маркиз не нуждается в вашей защите. Он вполне способен ответить за себя сам.

Тяжелый взгляд сверлил побледневшее лицо Радавана. И дураку было ясно, что в случившемся он обвиняет безалаберность маркиза.

— Я пришел узнать о самочувствие милены, — оправившись от смущения, произнес Радаван и с вызовом глянул на герцога. — Она пострадала по моей вине и…

— И вы выплатите ей компенсацию за ущерб, — закончил за него Девис. — А сейчас прошу…

Он демонстративно посторонился, освобождая проход маркизу. Тому ничего не оставалось, как коротко поклониться мне, одарив печальной улыбкой, и выйти вон.

Глава 42

Глава 42

— Прошу, Юли, — милн жестом указал на мое место, кивнув на переминающегося у раскрытой двери мужчину в графитовой форме служащего железной дороги, — дежурный принес ваше белье. Ложитесь и отдыхайте. В столице будем только завтра в полдень.

— Хорошо бы выпить чего-нибудь горячего, — просительно улыбнулась мужчине, забрала приятно пахнущую стопку простыней и с удовольствием закрыла дверь за уходящим по коридору дежурным.

Девис скрылся за дверьми в санузел, и я решила постелить обе постели, пытаясь хоть как-то расплатиться за билет до столицы. Когда брюнет появился в одной рубашке и брюках, я успела раздеться и улечься, с наслаждением вытянувшись на чистом белье. Прикрыв глаза, прислушалась к шуршанию развешиваемой одежды. Глубоко вдохнула свежий запах мужского дезодоранта и, не сдержавшись, зевнула. Привычная к земным поездам, я не комплексовала из-за мужского общества по соседству. В отличие от герцога, неуютно чувствовавшего себя рядом с лежащей в постели женщиной. Движения его стали порывистыми и немного неуклюжими, дыхание тяжелым. Мужчина бросал на меня недовольные взгляды.

— Не хотите еще глоток, милена? Поможет расслабится, — уловив мое движение, предложил Девис, давая повод себе еще раз приложится к емкости с коньяком.

— Я все еще жду горячий чай от дежурного, — отказалась, натянув простынь повыше, посетовав на нерасторопность персонала.

В дверь осторожно поскреблись, и, наученная горьким опытом, я села на своем диванчике, решив не мешать герцогу, с облегчением рванувшему к ней. По щекам, словно перышком мазнуло. Испорченная маска упала на колени. За дверью маячил знакомый в серой форме. Дежурный принес пару стаканов с горячими напитками и запакованных магией пирожных к ним. Расплатившись, милн протянул мне стакан с чаем и замер, разглядывая мое лицо. Глаза в прорезях маски удивленно распахнулись, зрачок расширился, затмив радужку.

— Что? Что со мной не так, Девис? — испуганно провела руками по лицу, не находя каких-то существенных изменений.

— Ваша маска, милена, — деревянно проговорил мужчина, опуская упаковку эклеров мимо стола себе на колени, — ее нет. Она исчезла.

— Фух, я то уж бог знает что подумала, — перевела дыхание и отхлебнула ароматного отвара, поправив на груди сползшую неприлично простыню. — Я сняла ее, когда умывалась. Кожу неприятно саднило. А потом не смогла надеть. С ней не все в порядке. Кажется, я ее повредила. Надо починить или заказать новую… Начинаю забывать, как выгляжу без маски.

Завороженный видом моего лица Девис впал во временный ступор. Пожав плечами на странности поведения местных, уселась удобнее, и принялась за пирожные, услужливо распакованные и подвинутые герцогом. Мужчина отвел глаза и вспомнил о стывшем кофе. Из-под ресниц наблюдала за задумавшимся брюнетом, молчаливо прихлебывающим ароматный напиток, бросившим сверлить меня глазами. В небрежно расстегнутой на груди рубашке, Девис выглядел почти по-домашнему.

— Вы не можете идти через весь город в таком виде, милена, — наконец изрек герцог, прервав тишину. — Это недопустимо. Я, как слуга закона…

— Наколдуете мне шляпку и вуаль, — небрежно отмахнулась от непрошенного защитника морального облика горожан. — Всего делов-то. Я нарисую, как это должно выглядеть.

Герцог сощурился, видимо считал в моей голове образ дамы в темной вуали и удовлетворенно хмыкнул, согласившись с увиденным.

— Вы находчивы, Юли, — неожиданно похвалил милн, присоединяясь к ужину. — Не только как сыщик, но и в бытовом плане. Наши великосветские дамы закатили бы истерику и потребовали привести Масочника в вагон… и всю его коллекцию масок.

Он отхлебнул чай, скривился, достал из потайного кармана коньяк и щедро плеснул в кофе. Приятный аромат защекотал ноздри, захотелось отпить глоточек из милновой чашки. Отогнав странную мысль, осмотрела скудость стола, не удивившись малому выбору. Мы оба пережили сегодня столько, что есть совсем не хотелось. Уставший мозг требовал отдыха, но был так перевозбужден, что сон не шел.

— Повальная истеричность ваших дам говорит о хорошем воспитании мужчин, — сделала комплимент мужской часть империи Зарат, вспомнив истерику устроенную Тирэль.

— Скорее о терпении и выдержке, — криво усмехнулся Девис, откидываясь на спинку дивана. — Вы имеете в виду кого-то конкретного?

— Милену Тирэль.

— Герцогиня Тирэль Каратт, — произнес ее полное имя милн Девис. — Еще один захиревший род от малой императорской ветви. Ее отец, уж не знаю за какие заслуги, добился у старого императора согласия на брак между Юнианом и ею. Видно здорово задолжал император старому пройдохе Каратт, что, несмотря на протест тогда еще живой императрицы и самого юного Юниана, дал согласие на обручение. Старый герцог даже титул передал дочери, чтобы свадьба состоялась. Других-то наследников у него не было. А и случились бы, кто стал бы возражать от родства с императором. Уж лучше быть богатым родичем, чем нищим герцогом, стоящим на грани распродажи захиревших земель.

— Она потеряла шанс стать императрицей из-за смерти жениха?

— Нет, — качнул головой герцог. — Некрасивая история. Помолвка была расторгнута раньше. Артефакт в храме Триединого в день влюбленных показал, что невеста не сохранила верность жениху. Юниан воспользовался этим, как поводом избежать брака.

— Почему род герцогини захирел?

Девис старательно отводил глаза от моего лица, стараясь не пялиться на губы. Но взгляд все равно соскальзывал и приклеивался к ним на долгие минуты.

— Слияние, — коротко отрезал брюнет, резче, чем нужно ставя чашку на стол перед собой. Несколько капель растеклось по белоснежной поверхности. — Некогда сильное княжество потеряло наследника. Новорожденный мальчик умер в первые сутки. Повесили повивальных бабок, засекли до смерти акушерку, но те до последнего божились Триединым, что дитя родилось здоровым и крепким и умереть не могло.

Они держались эти три сотни лет исключительно за счет помощи из королевской казны. Последняя из Каратт, герцогиня Тирэль, может рассчитывать только на выгодный брак. Но после открывшегося о милене в храме желающих стать ее мужем нет.

— Вот как? — я уставилась в окно, закутавшись сильнее в тонкую простыню.

Мысль, посетившая меня, отразилась на лице, заставив герцога напрячься. Но я не торопилась делиться ее с ним, предварительно не обдумав и не сопоставив все сама.

— Что, милена? — не выдержал он моего молчания, нервно крутя чашку в пальцах.

— Так, одна мысль, милн Девис, — отмахнулась я. — Обдумаю и если сочту ее стоящей, расскажу.

Брюнет недовольно хмыкнул, но не стал возражать и давить, давая право решать самой.

— Не нравится мне ваша скрытность, милена, — покачал головой герцог, одним глотком допивая давно остывший кофе.

А мне не нравится ваша милашка Тирэль. Не она ли потомок истинного наследника? Она может догадываться об этом, но, не имея доказательств, спрятанных у Лагражей, помалкивает. С такой точки зрения ее вспыльчивость и резкость становятся объяснимыми. Сложно жить с пониманием, что имеешь права повелевать последним человеком в империи, сделать почти все, чтобы занять трон и остаться ни с чем в итоге. И при этом сдерживать себя, глядя на самозванцев. Иногда и железная выдержка дает сбой.

Глава 43

Глава 43

Ночь прошла спокойно, я провалилась в сон без сновидений, а проснулась, когда поезд, выпуская облака пара, уже подъезжал к столице. Милн Девис проявил необычайную чуткость, дав отдохнуть моему измученному мозгу и телу. Поискав его глазами, завистливо хмыкнула. Герцог раздражал своей бодростью, свежестью и идеальностью, не свойственной обычным людям по утрам. Заметив, что я не сплю, а разглядываю оборот его новостного листа, одетый в идеально выглаженную форму мужчина сухо пожелал доброго утра и деликатно покинул купе, позволяя без стеснения одеться и привести себя в порядок. Глядя на помятую физиономию, я лениво поплескала холодной водой в лицо из медного динозавра-крана с огромными барашками-вентилями. Пригладив топорщившиеся после сна волосы, вгляделась в отражение. Без привычной уже маски лицо показалось немного другим. Кожа всегда бледная покрылась легким золотистым загаром, в платиновых волосах мелькнуло несколько белых прядей, стальную радужку расцветили сиреневые жилки. Я заболела? У меня симптомы «золотой маски»? Накинув жакет, застегивая на ходу брюки, перепуганная увиденным, вылетела из купе в коридор и едва не уткнулась в спину стоящего у окна герцога. Брюнет со скучающим видом слушал двоих мужчин, уставившись в окно на мелькающий пейзаж живописного пригорода. Одним из собеседников оказался маркиз, с изумлением уставившийся на меня, так и не закончив фразы. Другой мужчина, невысокий, полноватый милн в годах лишь покраснел и хлопал белесыми ресничками, дрожащим пальцем проверяя свою маску и шаря глазами по моему лицу.

Да, черт с ними! Со мной непонятное творится! Я мутирую! Не до их извращенных фантазий!

— Милена Юли, что случилось? — побледневший герцог, повернулся так, чтобы загородить меня от обоих мужчин, не обращая внимания на недовольное покашливание маркиза и удивленный возглас второго собеседника в светлом костюме.

— Я меняюсь, вернее мутирую. Кожа золотится, глаза фиолетовые, волосы белеют, — плачущим голосом пролепетала я, дернув себя за седую прядь.

Ледяные пальцы неласково схватили подбородок, поворачивая голову в разные стороны, глаза жгли злостью. Губы вздрагивали, словно милн сдерживал ругательства.

— Это нормально, — вглядевшись в глаза, раздраженно отмахнулся Девис и добавил уже спокойнее:- В вас просыпается магия. Стресс от катастрофы спровоцировал инициацию. Мы поговорим об этом позже. А сейчас вернитесь к себе. Без маски вы нарушаете общественный порядок.

— Магия?! Я смогу колдовать как вы? — не услышав последних слов, изумилась я. — Это потрясающе!

— Магия смерти — сильная вещь, но совершенно бесполезная в вашем случае, — кисло отрезал Девис, подталкивая меня к двери.

— Милн Девис, не познакомите с вашей спутницей, — раздался за спиной голос незнакомца.

— Магия смерти! — одними губами проговорила я, пытаясь осознать раскрывающиеся передо мной перспективы, не сразу осознав слова герцога. — Почему это бесполезно?

— Девис, не уводите милену, — подал голос очнувшийся Радаван. — Мы с графом Каратт не против, чтобы нам скрасила оставшийся путь прекрасная девушка. Особенно настолько… прекрасная.

Сменив бледность злости на красноту ярости, герцог повернулся к мужчинам, смерил каждого таким взглядом, за который вызывают на дуэль, не сдерживаясь, рявкнул:

— Моя помощница не одета, как вы, к сожалению, успели заметить. Ей не до знакомств и болтовни.

— Но Девис…

Не слушая больше возмущенного лепета маркиза, повернувшись ко мне, мужчина дернул блестящий рычажок ручки на себя, открывая дверь. Напирая грудью, он заставил меня отступить, пятясь спиной, за пределы общего коридора.

— Юлия, в вашем мире внутренний магический источник, не поддерживаемый извне, скоро иссякнет, — он распахнул дверь, оббитую начищенной до блеска медью, и втолкнул меня внутрь. — Заканчивайте сборы. Завтрак вам принесут.

Слова милна словно ушат ледяной воды, выплеснутый на голову, загасили радость от случившегося. Я покорно отступила, даже не обидевшись на грубый жест милорда, так велико было огорчение.

Герцог прав, лучше забыть о чудесном обстоятельстве и даже не пытаться колдовать. Потом, на Земле отвыкать слишком болезненно.

Сам милн, источающий недовольство, вернулся следом за стюардом, принесшим завтрак. Ковыряя безвкусный омлет, я искоса поглядывала на молча жующего мужчину, ожидая упреков.

— Магия смерти! Ну надо же! — не выдержал герцог, откидываясь на спинку диванчика. — Очень редкий вид магии и очень сильный. Вот с последним предвидятся проблемы.

Я отложила вилку и отодвинула невкусное блюдо, берясь за чашку с кофе.

— Какие проблемы? — тихо отозвалась я.

— Выплески магии… неконтролируемые, — пояснил свою мысль Девис. — Окажись вы в такой момент возле кладбища — поднимите всех покойных. Или упокоите живых.

Поперхнувшись, закашлялась, слишком живо представив себе все, о чем рассказал герцог. Перед глазами лезли из-под земли, откапываясь из могил, толпы неупокоенных жутко выглядящих и мерзко пахнущих зомби.

— Что делают в таких случаях? — спросила, опасливо поглядывая из-за края кружки.

Милн подтолкнул в мою сторону блюдо со свежими пирожными, источавшими ванильный аромат. Кисло глянув в сторону угощения, скривилась и поблагодарила кивком. От волнения кусок не лез в горло.

— Запечатывают, — равнодушно бросил милн как о само собой разумеющемся деле.

Слово придавило сверху неотвратимостью, навалившись непривычной тяжестью на плечи. Я склонила голову и прислушалась к себе. Внутри, в районе солнечного сплетения, чувствовалось пульсирующее тепло. Пока едва ощутимое, но приятное и родное. Словно часть меня сформировала теплый сгусток силы, что зажил своей жизнью, оставаясь при этом единым целым со мной. Необычное, неведомое ранее приятное ощущение законченности наполнило меня. Я словно обрела часть себя, потерянную когда-то. Расставаться с этим ощущением совершенно не хотелось. Мысль о потере поднимала панику и желание бороться за себя.

— Я не хочу запечатывания, — тихо, но твердо сказала милну, с вызовом вздернув подбородок. — Мне хотелось бы научиться владеть магией, чтобы не быть опасной.

— На это нужно время, милена, — так же спокойно возразил герцог, изящно расправляясь с блинчиком, политым карамельным соусом. — Вы же не станете затягивать с расследованием только потому, что хочется поиграть в колдунью?

— Нет, конечно, — вскинулась я, обидевшись на красноречивый намек, — но я же могу вернуться домой… позже…

Серебряная трехзубая вилка громко звякнула о тонкий голубоватый фарфор тарелки, герцог перестал жевать, не проронил ни слова, но бровь изумленно изогнулась, выдавая его чувства. Прикусив губу, мысленно отругала себя, осознав, что только что сказала.

Глава 44

Глава 44

Вуаль, наколдованная милном Девисом, почти не пропускала воздуха. То, что дырочки в плетении сквозные не сказала, посчитав само собой разумеющимся фактом. Я-то не посчитала нужным напомнить, а начальник и не подумал уточнить. Ему лишь бы запаковать меня в черную ткань с ног до головы. Мне казалось, идея с паранджой прошла бы у герцога на ура.

Я торопливо преодолевала крутые ступеньки в департаменте Безопасности, спеша к Масочнику милну Торну за новой маской, радуясь, что на мне сейчас удобные сапожки, а не двенадцати сантиметровый каблук. Со следующего лестничного пролета до слуха донеслось предостерегающее шипение. Я резко затормозила, и медленно отступила к стене. Уж слишком свежи были воспоминания о встретивших меня ядовитых ящерах в прибрежном замке «Лаграж». Забившись в угол, замерла, раздумывая, что делать и не повернуть ли обратно от греха подальше, наплевав на принятые нормы приличия.

Вернуться к Девису без маски? Но морок вуали скоро спадет, да и рассчитан он только на лишенных магии. Мне срочно нужно попасть на нижний уровень в мастерские Масочника Торна. Но вдруг ящер не один. Если там стая, как в замке. Зря я отказалась от помощи Девиса, когда он предлагал. А может магией шугануть наглую рептилию? Я же теперь могу. Но как бы не переборщить и не снести половину здания департамента.

— Торваду передашь это. Он поймет, — долетел приглушенный шепот с той же стороны, сливаясь с непрекращающимся шипением ящера. — На словах передашь, что все готово. Поторопись, эта ушлая чужачка не успокоиться. После случившегося на границе она вверх дном перевернет Зарат. Бунтарям и тихим убийцам не поздоровится. Умолкни, Малыш!

Последнее мужчина рявкнул, совершенно не таясь. Яростное шипение ящера тут же смолкло. Стало настолько тихо, что я услышала потрескивание магического светлячка, пляшущего в широкой, прозрачной чаше светильника, закрепленной на потолке над головой.

В тихом, пробирающем дрожью по позвоночнику, странно знакомом голосе слышалась угроза. Сомнения не было, мужчина под чужачкой имел ввиду меня. О каком деле говорил этот человек? Что он собирается предпринять такого, что заставит меня перетряхнуть империю?

Стараясь не выдать себя, я передвинулась ближе к краю лестничного пролета, пытаясь разглядеть говорящего. Выглянув из тени, заметила лишь закутанную в черный плащ широкоплечую фигуру, хоронящуюся в тени на слабо освещенной лестнице. Высокий мужчина стоял ко мне спиной, рука, затянутая перчаткой сжимала сияющий магией камень, в который наговаривал свой текст незнакомец. Превратившись в слух, замерла в ожидании. Светлячок, освещавший лестничный пролет мигнул, в ноги толкнулось что-то тяжелое, заставившее меня отступить на пару шагов и приложиться лопатками о неровные выступы стены. Тихий и быстрый цокот коготков по полу, и еще один удар под коленки, которые предательски подогнулись. Тело начало оседать, я беспомощно заскользила влажными ладошками по стене, в попытке затормозить падение. Снизу раздалось осторожное шипение. Мелькнула зеленоватая шерсть и мощный чешуйчатый хвост, которым рептилия вновь пыталась попасть по моим ногам. Ящер незнакомца добрался до меня.

— Прекрати, Малыш! Милена Юли, что вы тут забыли? — возмущенно воскликнул милн Девис, подхватывая меня под руку. — Маску вы так и не получили. Заигрались с Малышом?

Каким малышом? Здесь нет детей, только мерзкий варан.

Рептилия нехотя отползла в сторону прибывшего, дружелюбно потерлась о брюки, оставляя длинные нити шерсти на безукоризненных складках форменной одежды. Я дернулась отойти, но милн словно не заметил этого, удержал за руку.

— Нет, я слышала очень странный разговор. Кто-то передавал сообщение своим сообщникам. Кто-то опасный, но знакомый мне. Я точно знаю, что уже слышала этот голос, — быстро проговорила я. — А вы что здесь делаете, милн Девис?

Потянула конечность, пытаясь освободить ее из плена цепких пальцев. Следя за ящером, отступала в сторону лестницы, ведущей в коридор отделов службы. Мужчина следовал за мной, а за ним волочился варан, не желавший отпускать ногу хозяина. Наша странная троица выбралась из тени на свет. Герцог отрешенно разглядывал мое лицо, прекрасно видя все через морок вуали. Пальцы осторожно коснулись тех волос, что побелели совсем недавно, спустились к виску и приласкали кожу щеки, обрисовывая контур, невесомо коснулись губ. Я кашлянула, приводя забывшегося мужчину в себя. Рука дрогнула и тут же убралась, прекращая непрошеную ласку.

— Ищу вас конечно. Связывались из морга. У некроманта есть кое-что, — отпуская руку и отступая в сторону, севшим голосом произнес мужчина.

— Девис, милена Юлия, что вы здесь делаете? — облокотившись на перила, мастрэ Торн расплылся в приветливой улыбке. — Вы ко мне? Или у вас тут свидание и я помешал?

В светлой форме, сияющий белоснежным оскалом и ямочками Масочник казался полной противоположностью хмурящемуся герцогу.

— Не говори ерунды, мастрэ, — недовольно покосился на Масочника герцог. — У Юли испортилась маска. Она шла за новой и заигралась по дороге с Малышом.

Легко шагнув к нам, Масочник соединил молитвенно ладони и очаровательно улыбнулся в немой просьбе о прощении.

— К сожалению, милена, — небрежный поклон в мою сторону, — в мастерские сегодня нет доступа. Жду вас с утра, драгоценная. Утром я весь ваш.

Взмах головы, и шелковая волна темных, блестящих волос красиво рассыпалась по плечам.

— Торн, я предупреждал не распускать перья перед Юлией, — ревниво рыкнул брюнет. — Милена работает на меня. Так что закидывай свои сети в другом месте. И сделай одолжение, забери Малыша. Не стоит ему ползать по департаменту и всех пугать.

— Все же свидание, — муркнул себе под нос мастрэ, послал мне улыбку, легко подхватил на руки примолкшего варана. — Непременно, брат. Счастливо оставаться. Милена Юлия, жду завтра, к семи. Мне искренне жаль прятать вашу красоту. Как ни хороши мои маски, но женские лица завораживают своей красотой. Как подумаю сколько их спрятано от наших глаз, грустно становится. Все этот закон, будь он неладен.

В глазах мужчины сверкнул злой огонек, который он поторопился загасить улыбкой. Поглаживая таращившегося на меня ящера, он обогнул нас и легко зашагал по лестнице.

— Вы совсем не похожи с братом, — задумчиво глядя в след уходящему мужчине, проговорила я. — Словно не родные. Он такой обаятельный и открытый. Располагающий к себе, а вы…

— А я напоминаю вам, милена, что вас ждет некромант, — сухо напомнил Девис и зашагал следом за братом.

Стройный силуэт начальника, тренированный рельеф которого отлично прорисовывала мягкая ткань формы, исчез на мгновение на неосвещенном участке лестницы, чтобы тут же появиться в голубоватом свете лестничного фонаря. Я же так и стояла на месте поглаживая место на руке, которого касались пальцы герцога, и глупо пялилась в след. Остановившись на последней ступеньке, за которой поворот скрыл бы его фигуру, милн обернулся:

— Вам нужно приглашение, Юли?

Серо-стальной взгляд, еще недавно ласкавший, теперь резал с безжалостностью скальпеля.

Зря я сравнила его и брата. Забыла, что тема сравнений запретная для мужчин. Надо же так сглупить!

— Но как же я покажусь там без маски? — вспомнила цель посещения. — Вуаль не поможет от магии некроманта. Он увидит лицо, даже если я в покрывало замотаюсь. Что делать?

В отчаянии посмотрела на возвышающегося надо мной герцога, состроив умоляющую гримасу. Усмехнувшись одним уголком рта, словно услышал что-то приятное для себя, милн ответил:

— Не переживайте, Юли. Ваше лицо не шокирует милна. Необычно, но не более того. Некроманты постоянно видят тела без масок.

Действительно, как я могла забыть? Вопрос снят.

И все же кто был на лестнице? Видел ли там кого-то Торн? Или это сам Торн говорил с сообщниками? Голоса не очень похожи. Но они маги и умеют создавать иллюзии. Звуковые в том числе. Случайно ли так «во время» появился Девис и отвлек меня? Или все это не связанные события, а у меня паранойя?

Глава 45

Глава 45

Ежась от холода, я прихлебывала запасливо взятый в термосе кофе, из-за которого выслушала кучу упреков от Девиса в нерасторопности, пока готовила. Зато сейчас в полумраке прозекторской не мерзла от стыли подземелья, пронизывающей до костей. Герцог хоть и хмыкнул презрительно, но кружку взял, и сейчас грел об нее руки, внимательно вникая в слова некроманта. На столе, укрытое простыней, лежало мало изменившееся тело императора Каласта. Черты восково-бледного лица в обрамлении золотистых локонов все так же поражали изяществом и правильностью. Уже знакомый мне полноватый милн Бизарис, разрушающий все представления о некромантах, как таинственных, одетых в черное, изможденных «готах», магией повернул тело, указывая на ряд крохотных отверстий расположившихся полукругом на задней стороне шеи. Багровый безобразный синяк от удавки скрыл их при первом осмотре. И только скрупулезность милна Бизариса позволила обнаружить еще одну улику.

— Видите, милена Юлия, это укус, — уверенно проговорил некромант. — Определенно укус ящера. Мужская особь, крупная, половозрелая. Я взял яд на анализ. Будет готов через пару дней. Это большая удача. Рад, что смогу помочь поймать преступника.

На пухлых щеках некроманта появились розоватые пятна румянца, он смущенно опустил глаза, ожидая слов благодарности от меня. В империи Зарат этих ящеров больше, чем жителей. Что такого, что Каласта укусил перед смертью один из них. Это же не смертельно. Жертва всего лишь ослабла. Или я чего-то не знаю?

Я повернулась к Девису, и выразительно посмотрела, глазами задавая вопрос.

— Юли, яд у каждого ящера индивидуален. Поэтому от укуса нет действенного противоядия. В императорском хранилище есть образцы яда миллионов ящеров. Сравнив с образцом, извлеченным из тела императора, узнаете, что за ящер и кто его владелец. Так вы выйдете на возможного убийцу.

— А если образца нет в хранилище? — я провела пальцем по едва заметным черным дырочкам от зубов.

Остался энергетический след ящера, что-то вроде ауры. Маги сделали снимок, он будет роздан патрульным на улицах и размещен в печатных листах с предупреждением гражданам об опасности данного ящера. Его тут же обнаружат. Магический народ у нас бдительный на этот счет.

Оценив масштаб находки некроманта, сунула стакан с кофе Девису, с улыбкой повернулась к милну:

— Вы так помогли следствию, милн Бизарис, — взяв за пухлую кисть, тряхнула несколько раз.

Некромант удивленно раскрыв рот, уставился на наши сомкнутые пальцы. Девислишь предупреждающе крикнул и отступил на пару шагов, роняя кружку с кофе на пол. Я удивленно перевела взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, с чего они всполошились.

От соприкосновения рук, по пальцам, покалывая кожу, пробежало тепло, в ответ на чужое воздействие, в солнечном сплетении шевельнулся теплый сгусток магии и потянулся к пальцам сомкнутым на чужой ладони.

— Недавно инициированный маг, — прошептал некромант глядя на чуть голубоватое свечение сомкнутых рук. — Что же вы не предупредили, милена?! О, Триединый!

Мужчина попытался выдернуть ладонь, но пальцы словно склеились с моими. Три глотки одновременно выругались, не сдерживаясь в выражениях. Тело императора открыло почерневшие глаза, хлопнуло пару раз синюшными веками, и сквозь сомкнутые бескровные губы донеслось шипение:

— С-с-стерва… — черные жуткие омуты мертвых глаз уставились на меня, рот ощерился в злобном оскале. — Убью с-с-стерву…

Простынь взвилась вверх, и покрытая желтоватой кожей рука метнулась к моему горлу. Взвизгнув, я отскочила в сторону, за широкую и надежную спину герцога, разрывая контакт с некромантом. Мертвый император дернувшийся было догнать меня, замер, глаза закрылись. Тело, потеряв подвижность, кулем свалилось на стол.

— Ч-что это б-было? — еще не оправившись от волнения, заикаясь, проговорила я, выглядывая из-за спины герцога. — Чего он поднялся?

Тело неловко завалилось на левый бок, простыня сползла, открывая прекрасные некогда стати императора Каласта, не пренебрегавшего тренировками.

— Это-то не вопрос, — задумчиво произнес Девис. — Ваша магия откликнулась на родственную стихию у милна Бизариса, и общими усилиями вы подняли труп. Вот почему император набросился именно на вас, милена Юли? Вот это интересно… Очень.

Мотивы агрессии мертвяка меня мало интересовали. Выйдя из-за спины герцога, извинительно улыбнулась все еще пребывающему в ступоре некроманту. От моих слов он очнулся, вспомнив об обязанностях, бросился укладывать императорское тело, воюя с простыней.

— Извините меня, милн Бизарис. Магия недавно проснулась, и я еще не привыкла, — каясь в содеянном без умысла, произнесла в спину, отступая чтобы не мешать, покосившись на Девиса, поспешившего на помощь некроманту, поинтересовалась:- На это может быть какая-то причина? Зомби не нападают просто так? Он разумен?

Прикрыв простыней тело императора, герцог отступил и наткнулся на осколки им же разбитой кружки. Брезгливо сморщившись, повел рукой, собирая посудину воедино и убирая мокрые пятна пролитого кофе.

— Нет, милена Юлия, — ответил мне милн Бизарис, стряхивая несуществующие пылинки с серой формы. — У них сохранилась остаточная память. Чаще это самое сильное событие в жизни или последнее, что они помнят. Это побуждает на определенные действия. В данном случае либо император был страшно зол на кого-то из дам, либо…

— Последняя, кого он видел — женщина, — закончила я, невежливо перебив говорящего, уходя в раздумья. — Может она его убила?

Кто эта женщина? И какой же мотив для убийства у нее? Ревность к любвиобильному Каласту? Месть? Порыв ярости? Может начал действовать истинный наследник? Или убийца все же мужчина, переодетый в женщину?

— Вы все так же думаете вслух, милена, — вернул меня из раздумий герцог, выразительно скосив глаза на некроманта, добавил:- Это похвально, но следите за собой. Вокруг много лишних ушей.

Виновато улыбнувшись некроманту, усердно делавшему вид, что ничего не произошло, я повернулась к Девису.

— Такое случается, когда я сильно волнуюсь или глубоко ухожу в себя. Обещаю впредь стараться себя контролировать, милн Девис.

Рука лорда взлетела и остановилась в сантиметре от лица, так и не прикоснувшись.

— Вам нужно отдохнуть, милена, — взяв себя в руки, произнес герцог. — После всего случившегося, просто необходим отдых. Даю вам три дня на восстановление. Спите, гуляйте по городу, ходите на выставки, в хранилище диковинок…

— В городской тир, ипподром, — подсказал некромант, выразительно поглядывая на часы, показывающие начало обеденного перерыва.

— Хорошая мысль с ипподромом, — качнул головой герцог, направляясь к выходу. — Скоро охота, а вы, милена Юли, все так же боитесь камелуса, как и он вас.

Попрощавшись улыбкой с милном Бизарисом, поспешила догнать герцога. Мужчина галантно придержал дверь, пропуская меня вперед.

— В тир, так в тир, — пакостно заявила, проскальзывая в сумрак холодного коридора столичного морга. — Давно хотела научиться стрелять. Вдруг мне посчастливится попасть в зверя на охоте.

Милн Девис сдавленно кашлянул, скептически оценив мои шансы на успех. Но разумно сдержался от ехидных комментариев в своем стиле. Жалел ценного работника, пострадавшего при исполнении.

Перед глазами маячило перекошенное злобой все еще прекрасное лицо мертвого императора, не тронутое тленом. Тонкие черты и рассыпавшиеся локоны золотистых волос, сохраненные стазисом, кого-то напоминали.

Коридор… Крики обвинения… Угрозы… Истерика…Тирэль…

— Милн Девис, — повернулась к герцогу, в полутьме коридора едва различая черты идущего рядом мужчины, — по вашим законам может женщина стать императрицей?

— Может, — голос герцога прозвучал странно глухо, — когда принимается решение о передачи власти, многое зависит от обстановки в империи.

— Если предвидится война или объединение земель… — начала я, оформляя пришедшую мысль в вопрос.

— У власти предпочтительнее император, — закончил ее Девис именно так, как я и полагала.

— Хранитель династии Лаграж сообщил мне, что наследника Зарат подменили, — сообщила милну нарытые с опасностью для жизни и психики сведения. — Могла это быть девочка, которая не подходила на роль будущего владыки? Если предстояло объединение в империю свободных княжеств, то мальчик на троне уместнее.

Коридор внезапно кончился, и мы уперлись во входную дверь, а вопрос все еще висел в воздухе. Герцог не торопился отвечать. В темноте его выражение лица под маской не различить, но я приноровилась уже читать по очень выразительным взглядам красивых глаз, в которых в минуты волнения плескалась магия. Вот как сейчас. Лицо милна словно мягко осветили изнутри. Он совсем не был удивлен, или так хорошо притворялся.

— Могла, — коротко бросил Девис и отвернулся, поспешно отворяя дверь, заметив, что я наблюдаю за ним. — У вас есть версия кто это может быть? Решили, потомок настоящей наследницы мстит самозванцам, стремясь занять трон?

Мы неторопливо шли к стоянке, а я все раздумывала открыться ли до конца. Не хотелось огульно обвинить девушку. Ведь герцог ухватиться за мою версию и сможет нарыть что-то или сфабриковать доказательства против нее. А с моей поддержкой убедит в этом императора и суд. А если он сам замешан, то легко переложит вину на вспыльчивую скандалистку Тирэль и уйдет от ответа.

От метаний разболелась голова, и я потерла виски, останавливаясь около служебной машины. Девис не торопил с ответом и словно потерял интерес к разговору. Мужчина по своему обыкновению открыл передо мной дверцу магмобиля. Лицо под маской казалось бесстрастным, и только бьющаяся на виске жилка выдавала волнение.

— Тирэль герцогиня Каратт, — едва слышно выдохнула я, решившись все же довериться, и проскользнула в прохладное нутро допотопного седана.

Глава 46

Глава 46

Выспросив у Мирны точную дорогу к тиру, решила отказаться от магомобиля, предоставленного предусмотрительным Девисом, опасавшимся за мою жизнь, и прогуляться по городу.

Герцог был прав, нужна передышка. Мозг должен отдыхать и отвлекаться.

И если днем отвлекалась на дела и работу, то ночью, во сне, когда разум беззащитен перед памятью, снова пережила аварию. Запах гари и чего-то химического разъедал ноздри, жар вновь опалял кожу и гортань, разверстую в беззвучном вопле страха и боли.

Проснулась от собственного крика. Мокрая пижама неприятно липла к коже, сердечный пульс молотом бухал в висках. Провела пальцами по влажным волосам на висках. Наскоро умывшись, надела первый попавшийся костюм и сбежала в город, пока милн Девис не изменил решения под влиянием вечно скверного с утра настроения.

Местное солнце, название которого я так и не удосужилась узнать, осторожно лизало черепицу крыш золотисто-алым, расцвечивая в тот же тон небосвод. В городе наставал час пробуждения. Гасли магические фонари, зашторивая цветные стеклянные оконца. Дворники лениво курили, перебрасываясь со знакомыми новостями и присматривая за всасывающими мусор магическими устройствами, неторопливыми черепахами ползающими по тротуарам, сияя начищенными медными боками. Дома оживали, открывали глаза, убирая с окон самораскрывающиеся ставни. Над головой медленно распахивались пестрые козырьки и зонтики небольших лавочек и уличных кафе, скрипящие на всю улицу плохо смазанными шарнирами. Их улыбчивые хозяйки здоровались со знакомыми, поливали цветочные кашпо снаружи окон, следя за распылителями на клумбах. Вкусно тянуло свежей выпечкой из ближайшей булочной.

Идущие навстречу люди вдыхали запах, и лица на мгновение озарялись улыбками. Все больше торопящихся на службу и по делам обгоняло неторопливо гуляющую меня. Нежась в лучах по-осеннему скупого на тепло солнца, я пристроилась за семенящим по делам пешеходом, немолодым, плотным мужчиной в мятой форме государственного служащего. Мы дошли до перекрестка, где дорога выходила на одну из столичных площадей, как его окликнули.

— Вы слышали, милн Рогаст, лучший дирижабль «Ласточка» разбился, — одна из румяных горожанок, пышные телеса которой почти скрыла цветущая клумба на окне, остановила лысыватого, пожилого мужчину, неторопливо шагающего по брусчатке. — Хозяин едва спасся. Сам герцог перенес сердечный приступ, ведь сообщили, что сын не выжил.

Мужчина резко остановился, будто на невидимую стену налетел, я успела обогнуть его, уходя от столкновения, костеря болтливую тетку про себя последними словами. Но тема разговора была мне близка, и я остановилась поодаль, спрятавшись за пышно цветущую петунию, скрывшую меня от беседующих, делая вид, что рассматриваю товар в витрине.

— Ох, какое прискорбное событие, — не притворно огорчился мужчина. — Здоровья вам, милена Ралиса. А ведь я поставил на «Ласточку» как на фаворита. Ну все, плакали мои денежки. Поделом мне дураку! Ведь ясно было, что главные конкуренты с «Серебряного сокола» задумают напакостить лидерам.

— Думаете конкуренты? — перестав улыбаться произнесла женщина, понизив голос. — Поговаривают другое. Император прознал про заговор южных герцогств и решил избавиться от молодого маркиза. Боится судьбы двоих братьев. Ведь накануне сообщили о неудачном покушении на Бреслава. Не велено распространяться, но народ-то не заткнешь. Уж натерпелись-то от этих Пятидневий, да эти маски, да болезнь…

Послышался сдавленный выдох, соседний ставень хлопнул, закрываясь.

— Триединый избави, что вы говорите, Ралиса! — испуганно пробормотал мужчина и рванул вдоль мостовой, рысью промчавшись мимо меня.

Интересная версия. И смысла не лишена. Дыма без огня не бывает. Бреслав, начавший отстреливать конкурентов на трон. Главные мишени: молодой Лаграж и милн Годарийский. Как бы грядущая охота не превратилась в кровавое побоище. И за кем мне следить? Мое дело — убийца императоров, но перед кем мне тогда отчитываться, если Девиса убьют?

От услышанного настроение резко изменилось. Мысль о пострадавшем начальнике расстроила. Воображение услужливо рисовало картинку хладного трупа брюнета, устроившегося по соседству с Каластом и Юнианом. Уже не радовала солнечная погода и улыбчивые люди, запахи и ароматы просыпающегося города. Я раздраженно отмахивалась от летающих продавцов новостных листов — беспилотников, стрекочущих стрекозиными крыльями и работающим механическим нутром за прозрачным корпусом. Горожане охотно покупали листы, доверяя мелкие монеты зависающим на уровне глаз магомеханическим торговцам, похожим на игрушечные вертолеты. Вся эта замешанная на магии механика начинала раздражать. Я ускорила шаг, стараясь скорее попасть в тир, получить любое оружие и выместить раздражение на мишенях. Говорят, такое помогало, но не всем. Поможет ли мне? Поселившийся внутри страх и тревожность продолжали неприятно царапать, и я завернула в ближайшую кондитерскую, решив успокоиться привычным способом — кофе и выпечкой.

Кофе оказался превосходным, терпким, в меру сладким с нотками пряностей. Забыв о пирожных, перекатывала вкус на языке, глубоко вдыхая аромат. За окошком, убранным кружевной занавеской, спешили по делам горожане, бросая мельком завистливые и осуждающие взгляды на меня, преступно отдыхающую, балующую себя, в разгар рабочего дня. Вспомнился родной город, те же спешащие по делам толпы, любимое кафе, где кофе не так хорош, как тот, что я пила сейчас. Привычной тоски по дому не ощутила, новый мир понемногу, незаметно становился привычным, заманивал диковинками и приключениями. Мысль не испугала как раньше. И хотя мне никто ничего не предлагал, я была не против остаться. Если в одном мире никто не держит, а в другом не ждет и не встречает, то по большому счету без разницы, где жить. Любовь всей жизни я так и не встретила. Не считать же за нее болезненную привязанность к человеку, которому по большому счету глубоко плевать на меня, который лишь тешил свое самолюбие, играя моими чувствами.

— Я не помешаю? Милена Джулия, если не ошибаюсь? — напротив меня возникло нечто воздушное, кремово-золотое, при ближайшем рассмотрении оказавшейся герцогиней Тирэль Каратт.

Вспомнив скандальную герцогиню-истеричку, поздравила себя с началом неудачного дня. День из выходного превращался в обычный рабочий. Мне предстояла работа с очередным подозреваемым, который сам жаждал общения. Не упускать же случай. С чего бы у милены такой интерес?

Мое желание узнать ее мотивы оказалось настолько велико, что простила манеру коверкать мое имя на французский манер.

— Не ошибаетесь, милена Тирэль, — все еще недоумевая, какого Триединого красавица и гордячка снизошла до общения со мной. — Чем могу помочь?

Шоколадный с янтарными прожилками взгляд обласкал, девушка чуть улыбнулась уголками алых губ и кокетливо закусила нижнюю, чуть полноватую. Взгляд невольно задержался на неестественно красных губах, что не укрылось от нее. Розовый румянец удовольствия окрасил фарфоровые идеально вылепленные творцом скулы. Отложив карту, изящным жестом тонких пальчиков подозвала официанта.

— Обожаю это место. Здесь самые вкусные шоколадные пирожные, — проигнорировала вопрос блондинка.

Глава 47

Глава 47

Вот кому шла маска, небольшая, усыпанная розовыми бриллиантами на висках и без вуали. Она лишь придавала шарма и без того ослепительной золотоволосой герцогине, умеющей подать себя. Девушка выгодно подчеркнула изящные изгибы фигуры и пышную грудь белой блузкой, приталенным жакетом с узкой длинной юбкой бежевого цвета по местной моде. На пшеничных искусно уложенных локонах чудом держалась модная, кокетливая шляпка, пришпиленная платиновыми шпильками. Редкие розовые бриллианты скромно сверкали в ушках и на пальчиках, подчеркивая высокий статус моей визави. Она чуть склонила голову, длинные ресницы притушили блеск глаз. Быстрый взгляд на меня и тут же в сторону. Розовый язычок быстро скользнул по нижней губе.

Она со мной флиртует?! Или я чего-то не понимаю?

— Я недавно в городе и не успела освоиться, милена Тирэль, — ответила, чтобы не молчать, сбитая с толку поведением графини, понимая, что странная пауза затягивается.

— Тирэль или Тиль, — она изящным жестом подняла чашку кофе. — Можно просто Жюли? — дождавшись моего кивка, продолжила:- Тогда тебе повезло, я помогу. Я знаю все самые интересные места Таминска. Жаль редко выбираюсь. Не с кем. У меня совсем нет подруг. При дворе одни интриганки, что спят и видят, как напялить корону императрицы и досадить конкурентками… явным и возможным. У тебя ведь тоже не заладилось со знакомствами?

Серебряная ложка отломила кусочек пирожного. Я завороженно следила, как крохотные сахарные фиалки слизнул язычок.

Что за черт? Она магичет что ли? Привораживает?

Закрыв глаза на секунду, выдохнула и решила прощаться со странной девушкой.

— Времени не было. Работа, — я поднялась, оставляя несколько монет на столе. — Было приятно познакомиться, Тирэль. У меня еще одно дело…

— Какое? Я могу помочь, — тут же с готовностью подхватилась девушка.

— Я в тир, пострелять, — усмехнулась про себя, понимая, что красотка вряд ли станет рисковать шикарным костюмом.

— Десять против одного, что я тебя сделаю, Жюли, — в шоколадных глазах азартно вспыхивали лиловые искры, выдавая в герцогине магичку. — Пари на десять выстрелов… Оружие любое… Проигравший исполняет желание.

Девушка с вызовом глянула на меня, давая понять, что я нашла себе достойного противника и головную боль в одном лице. Она бесцеремонно подхватила под руку и выпорхнула в двери, не заплатив. Мне, ошеломленной панибратским поведением герцогини, оставалось только покорно следовать за напористой девицей.

— Тирэль, тебе здесь больше не нальют, — оглянулась на двери кафе, запоминая, куда мне лучше пока не показываться, могу ведь огрести за Тирэль. Сидели-то мы вместе и пили кофе, как лучшие подруги.

Людей и машин за время, что я провела в кафе, заметно прибавилось. Смех герцогини зазвенел серебряным колокольчиком. На нас начали оглядываться прохожие. Мужчины бросали заинтересованные взгляды на смелый по местным меркам разрез до колена на юбке блондинки. Дамы провожали неодобрительными гримасами и осуждающе качали головами.

— Монет что ты оставила, хватит оплатить все заказанное сегодня утром кофе, — отсмеявшись, пояснила мне Тирэль. — Это было более чем щедро.

Мысленно упрекнув себя, что за расследованием так и не удосужилась изучить мир, в который попала, пожала равнодушно плечами.

— Есть причина моей щедрости, — не желая выглядеть дурой, придумывала на ходу. — Я спаслась в жуткой аварии. Этот день теперь второй мой день рождения. Ты же слышала о взрыве на «Ласточке»?

Тирэль, строившая глазки какому-то молодому франту, идущему на встречу, споткнулась, и едва удержалась, цепляясь за руку. Оправившись, виновато глянула, кивнула, подтверждая мои слова. Мы остановились посреди тротуара, спешащие горожане, вынужденные обходить препятствие, раздраженно бурчали, недовольно поглядывая в нашу сторону. Жизнерадостная и шумная до того, Тирэль притихла, словно электрическую лампочку выключили. Прикусив губу, молча вскинула руку, подзывая магмобиль, из ждущих пассажиров на отведенных для такси площадках.

— Читала в новостном листе, — проговорила герцогиня, усаживаясь на сиденье рядом со мной. — Авария — несчастный случай. Неисправность в защитных артефактах. Но я не знала, что на борту был кто-то с маркизом. Ты и маркиз Радаван… вы…

— Нет, между нами ничего нет, — упредила готовый прозвучать вопрос.

— Тогда почему ты была на борту? Радаван просто так никого не катает, — Тирэль разглядывала розовые ноготки, стараясь казаться безразличной.

Мысленно послала подальше не в меру любопытную блондинку, заставлявшую изворачиваться и лгать. Осадить ее за бесцеремонность не рискнула. Подозрение, что герцогиня могла быть замешана в убийствах, никуда не делось и требовало расследования. А закрытая и настороженная она мне ничем не поможет. Пусть уж лучше треплется обо всем.

— «Ласточка» — фаворит сезона. Захотелось полетать на скоростной яхте, — выкрутилась я. — Но знала бы, что конкуренты попытаются убрать соперника таким способом — никогда бы не рискнула.

— Хвала Триединому, что спас тебя, — закрывая тему, вновь засияла улыбкой Тирэль и без перехода:- Ты ведь будешь на императорской охоте? Костюм уже сшила? Я буду в красном, а ты? Тебе пойдет…

Она сощурилась, оценивающе пройдясь по фигуре взглядом. Ладошка в мгновение прошлась по щеке, ноготки чуть царапнули кожу. Я поежилась от не прошенной ласки и отстранилась.

— Ты без маски? Вуаль — это морок. Почему Годарийский позволил? — нелогично закончила она, капризно надув губы. — Он рьяно следит за этим. Мог бы, надел маски на ящеров и камелусов.

Вот ведь мастерица неудобные вопросы задавать! Откуда ты взялась на мою голову? Называется, отдохнула в законный выходной…

Отвернулась к окну, где мелькающие дома и люди слились в пестрое, пятнистое разноцветье. По стекавшим по стеклу каплям догадалась, что пошел дождь.

М-да, ну и погодка тут…

— Маска пострадала в аварии. Я не успела за новой. Сегодня же надену, — попыталась успокоить блондинку.

— Я говорю о Девисе Годарийском. Он бы тебя на шаг из комнаты не выпустил. Уж я-то его знаю, — не унималась дотошная Тирэль, нервно ковыряя обтянутое замшей сиденье. — Вы не любовники, тогда бы он точно тебя не отпустил. Тогда что?

Однако! Странная герцогиня, очень странная. Или эксцентричность тут в моде?

— А я и не спрашивала у него разрешения. Просто сбежала в город, — ответила, мысленно радуясь, что машина притормозила и разворачивается, пристраиваясь шеренге авто у невзрачного каменного строения, узкие окна которого были забраны решетками и наглухо закрыты жалюзи.

Глава 48

Глава 48

— Вот так. Наводишь на мишень и плавно спускаешь курок, — выдохнула Тирэль, стоя за плечом. — Давай, Жюли.

Дурманящий цветочный аромат духов, тело, стоящее так близко, что шевельни я неловко рукой, коснусь груди, теплая рука лежащая поверх моей на спусковом курке. Герцогиня умышленно нарушала мои границы комфорта. Пальцы, лежащие поверх моих плавно нажали, раздался едва слышный хлопок, и мишень человеческой фигуры взорвалась лохмотьями картона в районе головы.

— Теперь сама, — она отошла к столу с оружием, отобранным Тирэль для тренировок, выбрала арбалет, одной рукой удерживая тяжелый с виду снаряд. — Я рядом. Зови, если что.

Она скрылась в дверях, опустив непривычно тяжелый приклад винтовки, я разглядывала изорванную в хлам мишень. До этого раза никогда не держала в руках оружие. Но первые результаты стрельбы поражали. Честно говоря, не рассчитывала в мишень попасть, а тут восемь из десяти. И я бы порадовалась успехам, если бы не странное излишне навязчивое поведение блондинки. Она точно не в себе, а я ей еще должна желание. Надеюсь, это не окажется что-то противозаконное. Очень надеюсь. Милн Девис с меня шкуру спустит, если я кину пятно на его безукоризненную репутацию. Мне и так влетит за уход без спроса. А, плевать! Он мне не нянька!

Я вскинула руку, прицелилась, легкая голубая искристая изморозь на мгновение покрыла ствол, сообщая, что без магии не обошлось. Верхняя часть мишени хрустнула, замерла на мгновение и рухнула на пол. С победным кличем вскинула руку с ружьем над головой.

— Вау! Круть! Жюли, ты зверь! — восхищенно завопила вернувшаяся Тирэль.

В остатки мишени врезались одна за другой несколько стрел, просвистевших мимо меня в опасной близости. От неожиданности винтовка выскользнула из рук. Растерянно разглядывала остатки мишени, щетинившиеся стрелами как дикобраз. Герцогиня стреляла от бедра, не прицеливаясь, кучно. М-да, мне с ней не тягаться. Бросив в груду оружия арбалет, она подскочила ко мне, руки обвили талию, и я едва успела отвернуться, сладко пахнущие губы мазнули по щеке. Девушка разочарованно выдохнула, не разжимая объятий.

— Тирэль, я не… — промямлила, освобождаясь от цепких, душно пахнущих розой, объятий. Лицо горело от смущения и злости, — …понимаю, зачем все это? Что за глупые шутки?

— У меня есть для тебя подарок, Жюли, — забавляясь моим смущением, она захихикала, отступая назад. Прищурилась и выдала громким шепотом:- Ты же ищешь убийцу Юниана, моего жениха… бывшего жениха. У меня есть записка, которую он написал в день похищения.

— Записка? — глупые заигрывания блондинки тут же вылетели из головы. — Что в ней? Я могу ее посмотреть?

Блондинка плющом приникла снова, обволакивая своим ароматом и теплом. В карих глазах плескалось лиловое пламя магии.

Она cуккуб? Почему в личном деле об этом ни слова? Девису со мной не расплатиться за такую работу с подозреваемыми. Нервы и выдержка нужны железные.

— Так мило, — проворковала девушка, ладошка взъерошила мне волосы. — Ты с этой прической похожа на мальчика. Тебе идет. Хорошенькая… Может и мне так постричься?

— Тирэль, записка, — перехватив руку, я напомнила блондинке о деле. — Что в ней?

Девушка усмехнулась уголком губ, понимая, что я попала на ее удочку, отвернулась, глядя в сторону, покусывала губы, словно обдумывала что-то. В двери деликатно кашлянули.

— Уважаемые милены, ваше время вышло. Продлевать будете? — иссохший старичок, смущенно теребил жидкую бороденку.

— Поехали, сама посмотришь, — потянула меня к выходу блондинка, не удостоив держателя тира вниманием.

Я притормозила девушку у двери, ехать в незнакомое место с незнакомым человеком мне мама еще в детстве запрещала.

— Что написано в записке? Пока не скажешь, я никуда не поеду, — заупрямилась, ожидая внятного ответа.

Чувствуя назревающую ссору, старичок неопределенно крякнул, потер заросший клочками волос затылок, пробормотал что-то извинительное и благоразумно испарился.

— Да если бы я знала! — раздраженно процедила девушка и шагнула за порог, утаскивая меня за собой. — Он грозил расправой, если я не уймусь. Я даже подумала, что она не мне предназначалась, и вестник перепутал адресат. А теперь даже не знаю…

Топая за герцогиней, которая взялась нахваливать своего белоснежного камелуса, расписывая все его достоинства, основным из которых оказалась высокая цена, я раздумывала, как поступить.

Из-за неплотно прикрытых дверей доносились хлопки выстрелов и радостные вопли стрелков. Тир оказался весьма популярным местом у горожан. Оно и понятно, когда ежегодно проходит кровавое «сафари» длиною в сутки, а жертвой может стать любой.

Девушке я не доверяла, ехать с ней неизвестно куда, душа не лежала, но оставить возможную улику без внимания боялась. Вдруг это та ниточка, что приведет к преступнику. Видение Хранителя тоже показало записку, которую прислал похититель и возможный убийца Юниана. В записке, если она существует, наверняка должно быть что-то, что указывает на личность преступника. Можно подождать результата экспертизы яда из укуса, на теле императора, но она может оказаться пустой. Ящер, укусивший Каласта, совсем не обязательно имел хозяина. Он мог давным-давно сбежать от хозяина, или вообще оказаться диким. Записку нужно посмотреть, но перед этим послать вестника Девису, чтобы знал, где искать.

— Тирэль, где взять вестника. Меня давно нет. Милн Девис наверняка рвет и мечет. Хочу написать, чтобы не волновались и не искали.

— Вызвать заклинанием конечно, — фыркнула блондинка, удивляясь моему вопросу.

Черт! Так и знала, просто не будет. Я и заклинания не знаю, и магией не владею. Что делать?

— Не поможешь мне? — добавила в тон просительных ноток.

За спиной тяжело захлопнулась массивная дверь под стать зданию, облицованному серыми неровными плитами гранита. Улица встретила мерзким, холодным, противно моросящим дождем и ветром, швыряющим в лицо липкую влагу.

Глава 49

Глава 49

Мимо, пошатываясь, прошла пара молодых подвыпивших милнов, замедлив шаг около нас, оба сально осклабились, и самый смелый предложил нам свою компанию на оставшийся день и ночь.

— Давай, не ломайся детка, — отрыгнув недавний обед, прорычал тот, что был ниже и плотнее. — Тебе понравится в моей берлоге, обещаю.

— А хочешь, поедем к тебе, — высказался второй, улыбаясь щербатым ртом. — Ты точно не из бедных. Давно я не лежал на шелковых простынях.

Идиот явно перебрал в ближайшем баре, потому что начал выдавать в подробностях все то, что он проделает с Тирэль, со мной, а потом с обеими разом. С каждым словом лицо блондинки все больше бледнело, явив резкий контраст с маской, пепельные губы сжались в полоску, ноздри тонкого носа трепетали, выдавая бушующую внутри ярость.

И с чего так завелась? Подумаешь, пьяные идиоты языками чешут! Неприятно, но не смертельно.

— Вот это вряд ли, — странно спокойно произнесла блондинка, утратившая очаровательный облик.

Нет, она не суккуб. Иначе радовалась бы приглашению поразвлечься. Может вейла?

Пока я раздумывала, что ответить наглецам, она задрала край юбки, выхватила из-за резинки чулок нож и подскочила к ближайшему мужчине. Взмах рукой, и горе-ловелас схватился за ухо, завопив благим матом. Сквозь пальцы побежала кровавая юшка. Длинный уже улепетывал вдоль пустынного тротуара, бросив товарища на растерзание разозленной герцогине.

— Тварь чокнутая, — бросил испуганно пострадавший и рванул догонять трусливого товарища, пошатываясь и грязно матерясь при этом.

Тирэль брезгливо кинула на мостовую окровавленный трофей, очистила магией лезвие ножа и спрятала в потайные ножны. Я потрясенно переводила взгляд с девушки на ухо, мокнущее в луже, не в силах поверить в увиденное. В голове не укладывалась хрупкая красавица, на моих глазах хладнокровно искалечившая вполне безобидного, но не в меру говорливого мужика.

Моросящий дождик быстро намочил волосы, и капли стекали на лоб, попадая в глаза. Я смахнула с ресниц холодную влагу. Герцогиню оставалась сухой. Капли чудесным образом испарялись над золотистой макушкой.

— Что ты хотела, Жюли? — сморщила темные брови девушка, взмахнув рукой и высушивая мою одежду.

— Вестник послать, — деревянно проговорила я, все еще под впечатлением от происшествия.

— Всего-то, — пожала плечами блондинка и щелкнула пальцами. Перед ней появился прозрачный лист. — Наговаривай послание и четко произноси адрес.

Отступив на шаг, герцогиня с любопытством ждала моих действий, поглядывая на зависший лист. Я выразительно уставилась на нее, давая понять, что письмо не для чужих ушей и глаз. Обиженно хмыкнув, она надула губки как ребенок и демонстративно отошла. Я выдохнула, подойдя к вестнику, трепещущему под порывами осеннего ветра. По листу катились капли дождя, не оставляя следов на магической бумаге, чуть светящейся голубым. Блондинка насмешливо фыркнула, глядя на мое изумление, возвращая себе привычную насмешливую игривость. Мысленно застонала. Эти резкие перепады в ее настроении начинали утомлять.

* * *

— Ты совсем промокла, Жюли, — дурашливо дернув меня за влажную прядь волос, произнесла, смеясь совершенно сухая блондинка, показывая дорогу к одной из лестниц, ведущих наверх, через украшенный розовым мрамором, позолотой и зеркалами круглый холл, сияющий от света десятков магических огней в хрустальной люстре. — У тебя прорва магии, а ты ее бережешь. На что? Решила сразится с демонами?

Ослепленная нарочитой роскошью, не сразу нашлась что сказать, вспомнив, что род герцогини считался захудалым.

Как же живут все те, кого считают богачами?

— Разве демоны существуют? — не нашла ничего лучше, чем ответить вопросом на вопрос, поднимаясь по мраморной лестнице с вызолоченными перилами и балясинами.

— Все знают, что это сказки. Жюли, ты как ребенок, — серебром рассыпался смех герцогини. Ткнув пальцем в грудь замершего на ступеньке в почтительном поклоне лакея, меняя тон, требовательно произнесла:- Горячего вина, ужин на двоих в мои апартаменты. И меня ни для кого нет. Ни для кого, Руй!

— Как прикажете, милена Тирэль, — прошелестел слуга, не поднимая глаз на хозяйку.

Поднявшись на слепящий излишком позолоты и розового в отделке этаж, мы повернули у первой же двери.

Войдя за хозяйкой, остановилась на пороге, не рискуя пачкать белоснежный пушистый ковер, в тон бежево-золотой гамме отделки комнат. Взгляд скользил, рассматривая, цепляясь за детали. Мебель обтянутая золотистой парчой, шкафы полные драгоценных безделушек, множество мраморных статуй нимф, картины с обнаженными купальщицами. Безвкусица соседствовала с настоящими шедеврами. С волос скатилась холодная капля, проникая за шиворот. Я поежилась от неприятного ощущения.

— Ты совсем промокла, Жюли, — сочувственно проворковала блондинка.

Девушка подошла совсем близко и дышала в затылок. Пока разглядывала шедевры, она успела сменить выходной костюм на длинный, шелковый халат и вышитые золотом бархатные домашние туфли.

И когда успела?

Пальчики нырнули в мои волосы, и я почувствовала, как приятное согревающее тепло разливается по озябшему телу. Захотелось закрыть глаза и довольно заурчать как кошка.

— Ты совсем замерзла, Жюли, давай в ванну? — предложила догадливая хозяйка, кивнув в сторону белоснежной двери.

— Ты обещала показать записку, — напомнила я о цели визита, опомнившись, убирая чужие руки с плеч.

— Обязательно покажу. Она среди бумаг, — отмахнулась герцогиня, подойдя к одному из столиков, где лежал набор цветных ракушек.

Выбрав одну, она шепнула в нее что-то и обернулась ко мне. В дверь тихо постучали, и слуга внес поднос с тарелками, накрытыми серебряными крышками и исходящими ароматным парком хрустальными бокалами. Он расставил все на низком столике, украшенном инкрустацией, низко поклонившись, вышел.

— Выпей или заболеешь, — Тирэль сунула в руки дымящуюся чашку, усаживая в мягкое кресло.

Меня потряхивало то ли от волнения, то ли начинался озноб — предвестник болезни. Я отхлебнула, мысленно молясь, чтобы в бокале не оказался яд или приворотное зелье. Прикрыв глаза, перекатывала на языке пряные капли горячего вина, наслаждаясь вкусом. После третьего глотка мне уже было все равно есть ли в напитке зелье или яд. Я обмякла в кресле, жалея, что рядом нет камина. Живой огонь сейчас бы не помешал, согрев тело и душу.

— Нравится? — подала голос блондинка, нарушая гармонию момента.

— Очень, — созналась я, из-под ресниц разглядывая девушку, с аппетитом уплетавшую суп из моллюсков.

— Поешь, — кивнула на мою порцию, прикрытую стазисом, — ты не притронулась к пирожным в кафе. Голодать вредно, что бы ни говорило общественное мнение. Портится цвет лица, — с неожиданной злостью добавив:- Какая разница? Под маской все равно не видно!

Глава 50

Глава 50

Суп из моллюсков, нежное жаркое из неизвестного мяса под соусом, воздушный десерт… мне показалось, что еще ложка, и я лопну. Герцогиня налила красного вина, расплескав несколько капель по столу, и подняла бокал.

— За знакомство, Жюли, — шоколадные глаза блондинки мягко сияли золотистыми искорками.

Она распустила прическу, и золотистые локоны падали на плечи, оттеняя фарфоровую кожу безупречного лица. Синий шелк халата подчеркивал красивые изгибы фигуры визави. Я отвела глаза, пригубив вина. Часть меня уже сомневалась, что сидящая напротив девушка виновна, не смотря на безобразную и пугающую сцену у тира. Не вязалось с совершенной красотой чудовищное по своей жестокости преступление.

— Хочу признаться тебе, — начала девушка, отставив пустой бокал в сторону, — ты мне сразу понравилась еще там, на балу. Я хотела подойти и познакомиться, но Годарийский заупрямился. Иногда он бывает просто несносным.

Я согласно кивнула, вспомнив ядовитую манеру общения герцога. Знакомое угрожающее шипение раздалось под столом у правой ноги. Сердце в груди пропустило удар, я замерла, боясь пошевелиться и спровоцировать ящера.

— Что случилось? Вино не понравилось? — заметив мое состояние, всполошилась блондинка.

— Ящер у моей ноги, — только и смогла вымолвить, скосив глаза на белесую громадину, покрытую розовой шерстью, принюхивающуюся к правому сапогу.

Герцогиня прыснула в сторону, с сочувствием глянула на меня и проворковала:

— Это Малыш. Он соскучился по мамочке? Иди сюда мой хороший.

Услышав свое имя, ящер медленно развернулся и вперевалочку побрел к хозяйке, на прощанье чувствительно задев меня хвостом.

У них тут дефицит кличек для ящеров, или мода всех одним именем называть?

Тирэль нырнула под стол, уселась на ковре и запустила пальцы в ухоженную блестящую шерсть варана. Мне пришлось спуститься с кресла и расположиться напротив, отодвинувшись подальше от шипастого хвоста. И этикет соблюла и за вараном смогу проследить.

— Правда Малыш «симпатяжка»? — проворковала блондинка, любовно проводя ладонью в опасной близости от ядовитых зубов.

— Розовый ему идет, — решила похвалить, как могла любимчика герцогини. — Очень необычный цвет.

Услышав мой голос, белесая гадина обернулась и угрожающе зашипела, высунув раздвоенный на конце язык. Я отодвинулась дальше на всякий случай, наблюдая за опасной и непредсказуемой тварью.

— Ну-ну, Малыш. Не злись. Жюли мой гость, — погрозила она ящеру. — Я его крашу под настроение, — созналась девушка. — На самом деле все ящеры одинаковы. Болотно-зеленые. Хозяева перекрашивают их по своему вкусу. Мне нравится розовый. Мамин любимый цвет. Она любила заплетать мне в косы розовые ленты и цветы… когда была жива.

Девушка склонила голову, в тишине комнаты мне послышался тихий всхлип.

— Тиль, — тихо позвала замолчавшую блондинку, механически поглаживающую ящера.

Она так и не подняла голову, пряча лицо за волнистой завесой из волос. Малыш, уловив перемену в настроении хозяйки, приподнял голову и прислушался, ловя горестные, тихие всхлипы.

Вот ведь… Всегда терялась в таких ситуациях, не представляя, что делать, как утешать расстроенных, что говорить в таких случаях. Из головы тут же вылетали все слова сочувствия и утешения.

— Жюли, мне так одиноко, так тоскливо. Вокруг только враги и соперницы, — прерывая слова вздохами, признавалась девушка. — После смерти мамы все изменилось. Словно в жизни закончилось все хорошее. Мачеха не разрешала громко смеяться, говорить, плакать…

Всхлипы стали чаще, худенькие плеч затряслись от рыданий. На морду Малыша закапали частые слезы. Ящер слизнул языком несколько, недовольно шипя, скатился с колен и, смешно косолапя, заковылял в сторону двери, бросив хозяйку в расстроенных чувствах. Проклиная про себя неудачный день, поднялась, обойдя стол, опустилась рядом с молча плачущей герцогиней. Обняв за плечи, почувствовала, как девушка прильнула всем телом, вздрагивая от сдерживаемых рыданий. Поглаживая распущенные волосы на спине, тихонько покачивала ее, убаюкивая, как некогда утешала меня бабушка.

— Ты же останешься, Жюли? — сквозь всхлипы прошептала блондинка, не поднимая лица. — Я одна боюсь спать, а Малыш не любит, когда я плачу.

— Останусь, если постараешься успокоиться, — почувствовала, как девушка покорно выдохнула, успокаиваясь.

Мы просидели молча около часа, пока Тирэль, наплакавшись, скомкано извинилась и ушла в ванную, оставив меня в раздумьях.

В гостиной быстро темнело, и в хрустальных рожках люстр сами зажигались магические огни.

В спальне Тирэль, едва коснувшись подушки, сразу заснула и сейчас тихонько сопела рядом, подложив под щеку мою руку. Я разглядывала скрытое маской лицо, расслабившееся и казавшееся совсем юным, почти детским, прикидывая, насколько она может быть замешана в двойном убийстве.

Наличие сильной магии смерти и общее сходство с семейством Зарат делают ее возможной наследницей, имеющей мотив. Она могла убить спонтанно, в состоянии аффекта. Но тщательно спланировать убийство, не сорваться в истерику при малейшем затруднении — это вряд ли. Слишком герцогиня эмоциональна для такого преступления. В одиночку вряд ли, но у нее может быть сообщник. Хладнокровный и расчетливый… сдерживающий порывы и направляющий эмоциональную блондинку. Кто-то вроде… Девиса. Изуродовать и пытать императора Юниана она вполне смогла бы, дай тот повод. А может повод был? Он, по утверждению милна Девиса, отказался жениться? Если так, то насмешек вылилось на герцогиню не мало. Для кого-то достаточно веский повод лишить жизни переменчивого жениха. Но сама Тирэль утверждает, что она оставалась его невестой. Кому из них верить? День прошел, а записку я так и не увидела. Где эта записка и была ли она вообще?

— Жюли, ты говоришь вслух. Секретер с коллекцией Фаринийского фарфора в гостиной, — сонно проговорила блондинка, не открывая глаз. — Нажми яхонтовый цветок в украшении. В шкатулке из камафоровой кости клочок бумаги… Это она.

Девушка повернулась на другой бок, давая мне свободу. Выбравшись из кровати, стараясь не шуметь, пробралась к нужному шкафу, открыла дверцу и застыла перед тремя шкатулками, инкрустированными перламутром, не решаясь прикоснуться. Все три были вырезаны из выбеленной кости и чуть различались оттенком бежевого. Едва заметное голубое сияние означало магически закрытые замки. Мне показалось, на одной голубое сияние потускнело. Я осторожно коснулась крышки, приоткрывая и заглядывая внутрь. Кучка разноцветных визиток, открыток, несколько золотистых клочков бумаги. Выгребла всю кучу, разглядывая, в поисках нужной. Цветные картонки в руках оживали, демонстрируя магию иллюзий, наложенную на них. Меня окружили десятки разных ароматов, на ладонях расцветали диковенные цветы, скалились звери, сияли драгоценными камнями гербы знатных родов, мелодии сменяли одна другую, на разные голоса звучали поздравления, признания в чувствах, приглашения на праздники и торжества.

М-да, и как мне в этом хаосе найти то, что нужно?

Глава 51

Глава 51

Девис покачивался в кресле, нервно барабаня по столу пальцами. Утром, когда я вернулась от Тирэль, его уже не было, безопасник умчался на службу ни свет ни заря. Переодевшись и наскоро позавтракав, я отправилась в департамент, поделиться раздобытыми сведениями. И вот уже пять минут стояла, разглядывая скупое убранство начальственного кабинета, чувствуя себя провинившейся школьницей перед грозным директором. Девис не ответил на приветствие, окатил взглядом полным презрения, и расстреливал стальным прищуром следующие пять минут.

— Нагулялись, милена Юли? — наконец прервал тишину герцог. — Уходите не сказав ни слова, пропадаете где-то целый день, не ночуете дома. Напали и покалечили горожанина. От вас такого никак не ожидал.

— Никого я не калечила, — возмутилась наглым поклепом. — Милн и его приятель были пьяны и угрожали насилием.

— И вы решили упредить их действия и отрезали бедняге ухо. А его вина была лишь в том, что он высказал свое к вам расположение, — в серых глазах искрила откровенная насмешка. — Вы всегда так жестоки к тем, кто проявляет к вам симпатию?

— Обычно я еще хуже. В этот раз сдерживалась, — ответила в тон ему, злясь на подразнивание. — Я веду расследование, милн Девис. Хотя вы настояли на отдыхе. Но представился случай познакомиться поближе с одним из подозреваемых в неформальной обстановке.

— Тирэль Каратт, — уверенно произнес Девис. — Вы провели ночь у нее. Приглянулась? Вы из этих…?

В голосе герцога послышалась насмешка. Зная обо мне все, он намеренно издевался.

— Вы читали мое дело и все сами знаете. Тирэль подозреваемая. Причину, по которой я поехала к ней, сообщила вестником.

— Чтобы прочитать записку нужна целая ночь? — не меняя тона, продолжал допрос герцог, не думая останавливаться.

— Мы немного выпили, — я отвела глаза, чувствуя, как предательски горят щеки, — Тиль расплакалась…

Мелодия, набиваемая пальцами, стихла. На столе зашуршала бумага — герцог отодвинул отчеты, которые просматривал перед моим приходом.

— Что вы узнали? Есть что-нибудь стоящее? — перешел к делу Девис, резко меняя тему вопросов.

— Императору Юниану действительно угрожали. Он считал угрозы дело рук бывшей невесты, не смирившейся с отставкой, — отчеканила я, подстраиваясь под него.

— Вы уверенны, что записка от Юниана? Что сам император ее составил и отослал?

— Подпись его. Подлинная ли — не знаю? — пожала плечами, мысленно желая закончить разговор и продолжить работу.

Девис замер, недоумевая хлопнул ресницами и неожиданно застонал, закрыл лицо ладонями, плечи мелко затряслись. Инстинктивно подалась к нему на помощь, но осеклась, отступила назад, поняв, что он смеется.

— Подпись ерунда. Какой была бумага, на которой написано послание, — вытирая слезы, объяснил свой приступ внезапного смеха брюнет. — У каждого родовитого милна свой цвет бумаги. Соответствует цветам рода. Прочий люд пишет на белой. У меня зеленый с серебряной окантовкой. У Торна тоже, но другой оттенок зеленого.

Из стола извлекли толстенькую пачку зеленых с серебром листов, скрепленных между собой по принципу стикеров.

— Юниан писал на красного золота с черной окантовкой. У Каласта оттенок золота светлее. У Бреслава белое золото и черный. У Тирэль розовый с желтой окантовкой…

Зеленый кирпичик передо мной напоминал о чем-то. Мысль крутилась, и я старалась поймать ее. В дверь настойчиво забарабанили. Она тут же распахнулась, и в кабинет вошел Торн. Масочник приветливо улыбнулся мне и вновь нахмурился, копируя выражение лица брата, небрежным жестом откинув темные пряди волос назад. Без своих странных очков выглядел непривычно. Теперь между ним и Девисом просматривалось семейное сходство. Задумчиво оглядел меня, минуту тер подбородок и, наконец, просиял, словно нашел решение трудного вопроса.

— Как у вас тут душно, — проговорил он и, обогнув стол, не спрашивая разрешения хозяина кабинета, распахнул створ окна, впуская запахи и звуки осени. — Я же не помешал?

Он улыбнулся через плечо, проказливо подмигнув. Порыв ветра качнул занавеску, на подоконник шлепнулись тяжелые капли дождя. Потянуло горьковатой свежестью.

— Помешал, — кислым голосом произнес герцог, который раз показывая, что не жалует брата, — но когда тебя останавливали такие пустяки?

— Ты прав, брат, на такую ерунду, как этикет у меня просто нет времени, — легко согласился с герцогом Масочник, усаживаясь на край стола, не замечая примявшихся листов. — У меня дело. Но это подождет. А пока я украду твою прекрасную помощницу на неопределенное время. Поговорим после.

Я вновь удостоилась очаровательной улыбки. Не дожидаясь ответа от герцога, легко соскочив со стола, Торн, кривляясь, поклонился герцогу, приподнимая несуществующую шляпу.

— Милн Торн, моя маска, — напомнила ему о проблеме, прежде чем он загрузит меня. — Вы обещали починить ее. Может, займемся этим сейчас.

— Как же приятно мужскому уху звучит ваша последняя фраза, Юлия. Жаль, вы не об этом… Маска так маска. Прошу за мной, — услужливо приоткрыл дверь, пропуская вперед.

— Я спас вас от головомойки, которую решил устроить вам мой брат. Теперь вы моя должница, Юлия, — Торн легко шагал по знакомой мне лестнице, придерживая меня за локоть. — С вас одна услуга или желание. Так что вперед и не задавайте лишних вопросов.

Последние слова прозвучали холодно, скорее как приказ. Остановившись на одном из пролетов, Масочник нажал неприметный выступ в основании вмурованного в кирпичную стену светильника. Часть кладки мягко отъехала в сторону, открывая тайный ход. После освещенной лестницы темнота хода казалась непроницаемой. Мужчина, не задерживаясь, шагнул вперед, не сомневаясь, что я последую за ним. Не смотря на все свое обаяние и видимую безобидность, Торн оставался в списке подозреваемых. И теперь мне выпал случай узнать его лучше. Я рискую, отправляясь с ним, он мог быть тем, кто взорвал бомбу в дирижабле Лагража, но как еще я узнаю хоть что-то о личности таинственного Масочника? Он сам предлагает приоткрыть завесу своей тайны, снимет маску. Для расследования это несомненный плюс, но вдруг его маска — это намордник?

— Так что выберете, милена? Быть мне должной услугу или выполнить мое желание? — Торн перехватил мои пальцы, уверенно ступая в темноте.

— А есть разница? — молясь, чтобы не оступиться, поинтересовалась я.

— Услуга — это всего лишь услуга, а вот желания у меня бывают разные, — со смешком пояснил мужчина, уверенно находя дорогу.

Темнота тайных переходов для него не была чем-то из ряда вон. Он привык пользоваться ими часто. Похаживал к чужим женам и дочерям или прятался, подслушивал и подглядывал, скрывая темные делишки?

Послышался приглушенный звук разговора. По голосам можно было понять, что где-то за стеной спорят мужчина и женщина. Вдохнув поглубже, уловила слабый запах духов. Сладкий и раздражающий. Не так давно здесь стояла женщина и тоже подслушивала. Он предложит мне шпионить за кем-то? Хороша же услуга…

Глава 52

Глава 52

— Я не буду выбирать, — нагло заявила, провоцируя его на эмоции, и ускорила шаг.

— Тогда выберу я…

Нога повисла в пустоте, не чувствуя привычной опоры, и тело, уже готовое упасть, медленно заваливалось вперед. Рука, до того надежно удерживающая, исчезла. Я ничком падала на каменный пол, но удара так и не последовало. Тело летело вниз, вперед головой к неминуемой смерти. Не было верениц картинок прошлого или ошибок, фатально повлиявших на чужую судьбу, которые вроде как принято видеть в таких случаях. Последним воспоминанием, мелькнувшим перед мысленным оком, оказался милн Девис, презрительно скрививший красивые губы, молча выражая свое мнение по поводу моей везучести.

В тишину и темноту ворвался запах соли и водорослей, по ушам резанул рокот волн. Резкий удар о воду ошеломил. Ноги коснулись скользких камней, оттолкнулись и выдавили тело на поверхность. Отфыркиваясь, я огляделась, пытаясь разобрать в темноте хотя бы малейший проблеск света. Вода, что я наглоталась от души, горчила, обжигая горло. Мозг быстро сообразил, что это не подземная речка или сточные воды, а настоящий океан. И судя по температуре, не экваториальная его часть. Из тайного хода в департаменте безопасности попала в пещеру, заполненную водой. Холодной водой, от которой тело медленно коченело, теряя тепло. Пока искала глазами выход и гребла в сторону, где, мне показалось, пространство чуть светлело, в голову пришла странная идея. Как вообще я могла попасть в океанические воды? Не иначе мерзавец Масочник переправил меня сюда порталом. Но зачем? Наверняка это и есть та самая услуга. Только в чем ее суть? Я должна утонуть в океане? Глупо же, если только Торн не тот, кто подстроил взрыв на «Ласточке»? Тогда ему выгодна моя смерть.

Спокойная до того водная поверхность пришла в движение. Волны, накатывая одна за другой, все быстрее и сильнее начали захлестывать качающееся поплавком тело. Я отфыркивалась, чувствуя, что скоро наглотаюсь воды и пойду ко дну. Далекий, пока едва различимый рев, приближался.

— Ну, цепляйся, распустеха, — рявкнуло над ухом, и в лицо ткнулся мокрый конец каната. — Давай, шустрее! Слышишь, как Сиверко разгулялся, волну гонит? От молодежь пошла — сигают с верхотуры, а я подбирай. Делать мне нечего…

Пальцы ухватились за скользкий конец, и меня потащило к борту лодочки. Ухватившись за мокрый борт, с трудом перекинула тяжелую от намокшей одежды ногу и перевалилась на грязное, покрытое чешуей, сухими водорослями, осколками ракушек днище, пахнущее рыбой. Кашляя от натуги, дрожа всем телом, попыталась сесть.

— Как зовут-то тебя? — голос принадлежал пожилому человеку. Определенно стрику.

— Юлия, Юлия Мальцева, — с трудом представилась, чувствуя, как горят огнем горло и глаза. Вытирая соленые капли с лица, разглядела очертания сухонького человеческого тела, сидящего напротив. — Я шла-шла, оступилась на лестнице и упала… в воду. Спасибо, что вытащили… дедушка.

— Пожалуйста, «внученька», — с ехидным смешком проквакал старик в темноте. — Уж вторую тысячу лет гляжу на этот мир, а не припомню, чтобы меня дедом величали. У меня и детей-то своих никогда не было.

— Ну и чего ты наговариваешь, старый! — вдруг отозвалось из темноты визгливым женским голосом. — А Мойра тебе, выходит, не дочь?!

Абрис напротив по-прежнему походил на старенького человека, скрючившегося на лавочке напротив, и никакой женщины рядом не наблюдалось.

У меня галлюцинации или у дедушки раздвоение личности?

— Не знаю я никакой Мойры, — раздражаясь, ответил мой спаситель. — Не было у меня детей. Чего бы тогда в этом мире торчал, коли были?

— Чего расшумелись-то? Девчонку напугали, дрожит вся, — к двум голосам добавился третий зычный, принадлежащий взрослому мужчине. — Ты бы высушила себя магичка, а то днище лодки залила. Трясешься вся.

Сжавшись, обхватила себя руками, разглядывая равнодушно правящего рулем деда, балагурящего за троих. От страха меня даже трясти перестало, я лихорадочно соображала.

Дед почувствовал во мне довольно сильный магический потенциал. Может, поэтому не тронул? Стоит ли лишаться своего преимущества? Фух, спасибо за спасение, но я опять нарвалась на невменяемого. Везет же мне, блин!

Лодка слегка покачивалась на волнах, и ветерок от движения холодил кожу лица. Мы неспешно двигались, убегая от буйного Сиверко, взбаламутившего океан. В голове нарисовалась мысль поинтересоваться, кто этот буян, и тут же смылась. Не мое это дело. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Чего примолкла Юлия Мальцева? Сама пришла ко мне, так спрашивай уже, — раздраженно проговорил дед. — Или ожидала, что я тебя в мраморных залах принимать стану, на шелковы подушки усаживать? Такой вот мокрой курой назад и отправишься, раз магию жалеешь.

Дед проказливо хихикнул, радуясь мелкой пакости, что смог мне устроить.

— Что ты ребенка зашугал, ирод старый, — грозно вступилась сердобольная бабуля. — Совсем ополоумел и одичал на старости. Ты, деточка, не слушай что он говорит. Какой у тебя вопрос к Триединому? — смягчая голос, проворковала она.

— Спрашивай уже, — разрешил мужчина, вторя старушке. — Раз Сиверко тебя пощадил, твое счастье. Один вопрос — один ответ.

— Кто убил императоров Юниана и Каласта? — сорвалось раньше, чем я успела обдумать предложения старика с прогрессирующей шизофренией.

— Любовь, — успела первой старушка.

— Ненависть, — рявкнул разозленный старик.

— Месть, — подытожил мужчина.

Голоса жарко заспорили, сливаясь в какофонию звуков. Визгливые ноты старушки резали уши. Жутким и странным казался недвижимый, едва угадываемый, абрис кормчего, направлявшего лодку по ему одному известному маршруту.

М-да, я лучшего и не ожидала от отшельника, возомнившего себя местным божеством и говорящим на три голоса. Надеюсь, он не людоед? Надо как-то вбираться. Не потрудилась изучить местную географию. Забыла, вечные истины. Про учение, которое свет. Век живи — век учись. Вот получай приключения почище, чем у Робинзона Крузо. Хорошо, если я нахожусь на материке. Значок отдела Безопасности со мной, милн Девис меня найдет. Или не найдет. Я же не знаю радиус его действия. И порталы строить не умею. И какой прок от магии?

— Уважаемый, — робко обратилась к спасителю, — можно задать вопрос?

Голоса тут же стихли, оставив образовавшуюся тишину звенеть от напряженного ожидания. Шум Сиверко стих, лодка застыла на месте. Ощущение, что остановилось само время, меня не покидало. По спине, вдоль позвоночника пополз озноб страха. Застыли даже ледяные капли, скатывавшиеся с волос по шее. Я напряженно ждала решения своего спасителя.

— Задавай, — милостиво разрешил дед.

И тут же воздух задышал свежестью, лодка закачалась, ощущение сковывающего страха отступило.

— Как мне попасть в Зарат, в столицу, — неуверенно проговорила я, сомневаясь, что дедуля-отшельник в курсе.

— Я думала, ты домой попросишься, — протянула разочарованно бабушка. — Уж мы бы тебя мигом. К самому дому.

— Она и так дома, старая карга, — рявкнул на бабулю дед.

— Сам ты старый, — не осталась в долгу бабушка.

— Значит, с каргой ты согласна? — залился дребезжащим смехом старческий голосок.

Старушка зашипела ругательства, суля на голову деда разные стихийные бедствия и кары. Я не вслушивалась, напряженно ожидая решения от самого рассудительного из троицы. И он не заставил себя ждать.

— Представь место, куда хочешь попасть, — подал голос мужчина, — и просто пожелай…

Глава 53

Глава 53

— Юлия, что с вами? — Торн несильно встряхивал меня за плечи, пытаясь привести в чувства. — Вы вдруг потеряли сознание и упали.

Надо мной склонилось обеспокоенное лицо Торна. Мрак вокруг нас разгоняла пара белых магических шариков, парящих над головой. Мужчина опустился на колени и поддерживал за плечи, похлопывая ладонями по щекам, пытаясь привести в чувство. Я отвела его руку, чувствуя, как камень пола холодит спину и бедра через тонкую ткань костюма. Ощупала совершенно сухие волосы и одежду. Голова казалась тяжелой и непослушной. Мысли путались. Пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить, что я делаю во тьме подземелья с милном Годарийским наедине.

Там, в лодке я представила кабинет Девиса. Как мы празднуем окончание дела по двойному убийству императоров. Что произошло? Почему я лежу на полу? Океан, пещера, шизофреник-лодочник — все привиделось?

— Давно я тут валяюсь? — попыталась подняться, и Масочник помог сесть. — Мы шли за маской к вам. Моя пострадала от взрыва на «Ласточке».

— Взрыв «Ласточки»? — изумился мужчина, хлопнув пару раз длинными ресницами в прорезях зеленой маски. — Вы все же ударились головой, милена. Нет, взрыв «Ласточки» случился почти год тому. Но мы идем за маской вам. За маской на Первый День Стражей. Зеленой.

Он ткнул пальцем в темно-зеленую маску на лице. Я всмотрелась в переливы муарового шелка, из которого она была изготовлена. Взгляд скользнул по губам, подбородку, на форменный костюм Стража. Вспомнились слова Девиса о том, что они с братом служат стражами в роковое Пятидневье. В нагрудном кармане торчал серебристый уголок зеленой записки. Я уже видела очень похожую. Хранитель мне показал точно такую же, в которой Юниану угрожал убийца. Пальцы сами коснулись острого уголка. Крохотная искорка магической защиты больно уколола, и я, охнув, одернула пальцы. Торн извинительно улыбнулся, но прищур карих глаз предупреждал не повторять ошибку.

— Идемте, милена Юлия, преступление находиться без маски в Зарат. Особенно в Дни Стражей. Именно поэтому мы идем ко мне потайными переходами, а не коридорами, — мужчина легко поднялся, подавая мне руку.

Хотела возразить, что я иномирянка, и на меня не распространяются их законы и нечего мне угрожать. Но во время прикусила язычок. Маски красивые, а от меня не убудет. Да и не стоит каждому знать, что я живу далеко от этих земель.

— Я думала, мы прячемся от возможных нападений, похитителей, — отряхивая брюки и куртку, предположила очевидное.

— И это тоже, — Торн уже шел вперед, освещаемый парочкой магических светлячков, тихо потрескивавших в тишине.

Я поспешила следом, боясь остаться одна во тьме после всего случившегося, помня, что местные любители ядовитых варанов частенько отпускают своих любимцев, и те шляются где ни попадя. В голове не укладывалось, как могло получиться, что за время пока я барахталась в пещере, на Зарат прошел год.

А сколько прошло на Земле? Вдруг несколько сотен!

Почему-то представились города будущего, витые конструкции полупрозрачных небоскребов, утопающих в зелени, парящие высоко в воздухе цепочки летающих машин, услужливые человекообразные роботы.

Будет ли мне место в подобном мире, если вернусь?

Отогнав непрошеные пугающие мысли, сосредоточилась на информации, полученной из краткого разговора с Торном. Рассказывать лишнее о своем падении в океан и разговоре с Триединым не собиралась. Вдруг меня сочтут помешанной и упекут в дом скорби. Теперь-то я не была так уверена, что лодочник с расстройством личности мне привиделся. Такой скачок во времени вполне мог оказаться в духе местного божества. Вот только зачем ему нужно усложнять мне жизнь? Рисковать жизнью и здоровьем в Дни Стражей? Зачем усложнять и без того запутанный квест? Убийцу или убийц императоров так и не нашли? Или нашли? Ну хоть бы уже…

— Милн Торн, можно вопрос? — подала голос, и едва успела затормозить и не врезаться в спину идущего впереди мужчины.

— Пожалуйста, Юлия, — с пальцев мужчины сорвались несколько искорок магии и впитались в оббитую металлическими пластинами на вид тяжелую дверь.

— Есть что-нибудь новенькое по убийству императоров?

— Разве это не к вам вопрос, милена? Вы же ведете расследование, — легко отворил дверь, прошел вперед. — Проходите, не бойтесь.

Я не возражала, не обижаясь на несоблюдение этикета. Идти первой на территорию полную магии и артефактов защиты не рисковала. Едва переступила порог, и за мной захлопнулась дверь, как ярко вспыхнули магические светильники, освещая комнату полную готовых масок, свободно парящих в воздухе. От громкого стука все маски одновременно повернулись ко мне и замерли, пялясь пустыми глазницами, я попятилась к двери, пока спиной не уперлась в ледяные металлические полосы обивки.

— Выбирайте, милена, — поторопил мастрэ Торн, успевший нацепить свои странные очки, выбрав сиреневую и желтую линзы, серые замурзанные нарукавники и уже вертел очередной шедевр, примериваясь к ее золотистым уголкам у висков похожей на шприц штукой. — Вы не в первый раз. Процедуру знаете. Цвет зеленый. Завтра придете за следующей… если уцелеете…

— Вы о чем? — забыв про страх, шагнула к столу. — Объяснитесь, милн Торн. Мне кто-то угрожает? Вы что-то знаете?

Мужчина поднял на меня недовольный взгляд, выглядящий странно через линзы. Я остановилась, не решаясь, приблизиться. Через желтую линзу на меня смотрел птичий глаз. Я четко различала тонкий золотистый ободок и невероятных размеров зрачок. За лиловой линзой пульсировал красноватый бесформенный сгусток со светящейся пронзительно алым точкой в середине.

— Милена, в Пятидневье все в опасности… всем угрожают. Лучше вам быть начеку и не расслабляться, — не скрывая раздражения, пояснил Торн и опустил голову. — Это все, что я имел в виду. Ищите уже вашу маску и до встречи. У меня тут срочная работа.

Кончик «шприца» легко резал материал маски, оставляя контур узора из карточных пик. Из лиловой линзы вырвался тонкий алый лучик, достигнув маски, он легко вошел в прозрачную массу из кончика шприца, меняя ее цвет на янтарно-золотистый с четким черным контуром. Понаблюдав немного за работой мастрэ, вдохнула и подняла голову, разглядывая ряды разноцветных красавиц. Мне понравилась простая, без украшений маска Торна, и я искала похожую. Протягивала руки, но переливчатые красавицы, скромно украшенные парой-тройкой зеленых камней, шарахались от меня, проскальзывая сквозь пальцы. Я устала, выбилась из сил, но не сдавалась. Выбирать из раскрашенных под карнавальную роскошь и безумство душа не лежала.

Глава 54

Глава 54

— Уму не постижимо! Вы, милена, теперь живете в мастерской у Масочника?! — прогремел над головой разъяренный голос начальника. — Вы же знаете, какой сегодня день, я уже решил, что вас похитили!

От неожиданности присела и едва сдержалась, чтобы не юркнуть, прикрывая голову, за сидящего поодаль мастрэ. Глупое и необоснованное чувство вины нахлынуло как всегда при появлении Девиса.

— Я выбираю маску, — разозлившись на него и на себя за глупый страх, повернулась к вошедшему. — Пока безуспешно. Они не даются.

— Еще бы, — стоящий у противоположной стены мужчина сложил руки на груди и сверлил меня недовольным взглядом, — это мужские. Вам вон те нужны. С цветами и перьями.

Он кивнул в сторону масок, сияющих россыпью камней и покачивающих длиннющими подвесками из золотых и серебряных шариков. На нем самом была строгая темно-зеленая, почти черная маска, украшенная крошечной серебряной ящеркой у виска.

Вот почему мне такую нельзя?

— Это не мой стиль, милн Девис, — покачала головой. — Мне бы такую как у вас или мастрэ.

— Эта маска вам до конца дня. Потерпите. Завтра наденете другую, — закатил глаза Девис, давая понять, что я испытываю его терпение, а оно у него имеет предел.

— Нет, — заупрямилась, сама не зная почему, — не хочу выглядеть как попугай или карнавальная дива!

— Ладно! — рявкнул, не сдержавшись, герцог. — Вы, упрямица, и мертвого заставите!

Сделав несколько шагов к кучке облюбованной мной, протянул руку и легко ухватил одну из них. Подошел ко мне, проигнорировав протянутую руку, натянул маску на лицо и отступил назад. Щеки обожгло, кожа под маской сморщилась, словно от ожога. Я вскрикнула и с трудом стащила превратившуюся в пытку вещь. Лицо горело огнем, казалось, его только что освежевали.

— Мне больно, — прошептала, не удержав слезы, разглядывая недавнее орудие пытки. — Что не так?

— Убедились, что для вас тут ничего нет, — припечатал герцог, равнодушно глядя на мои страдания.

— Она не для вас, Юлия, — незаметно подошел Торн. — Девис прав. Ваша где-то среди тех.

Прохладные пальцы коснулись подбородка, поворачивая голову, оценивая ущерб. Ладонь, не касаясь, прошла вдоль лица, убирая боль и ожог. Поблагодарив улыбкой за помощь, я покорно подошла к «своей» кучке, и одна из щедро разукрашенных золотом, покачивая золотыми шариками, тут же прыгнула в руки. Привычное ощущение как от прикосновения легкого перышка, и обзор чуть ухудшается, ограниченный прорезями для глаз.

— Ну если с самой сложной на сегодняшний день проблемой покончено, может, приступим к несущественным мелочам? — вложив ехидства по максимуму, проговорил Девис, оценив кривой улыбкой мой внешний вид. — Пропала герцогиня Каратт. Отец заявился час назад в департамент и потребовал найти дочь.

— Тирэль? — вдохнула расстроенно, переживая за взбалмошную девицу.

— Другой дочери у старика герцога не имеется, — в своей грубоватой манере ответил Девис. — Он и слушать не хочет, что состава преступления нет. Все законно.

— Что с герцогом? Нейтрализовали магией? — поинтересовался Торн, возвращаясь к работе и надевая очки. — Старик такой докучливый сделался.

Теперь в его руках порхал пинцет, которым он рылся, шурша и что-то выбирая из матово поблескивающей коробочки. В голосах обоих мужчин слышались лишь толика раздражения, скука и ни капли сочувствия к пропавшей девушке и ее отцу.

* * *

Длинные коридоры департамента безопасности, обычно заполненные служащими, сейчас казались непривычно пустынными. Я оглядывалась, прислушиваясь к тишине пугающе-настороженной без привычно спешащих и снующих по кабинетам стражей. Стараясь не отставать от широко шагающего герцога, ускорялась, поминутно сбиваясь с шага. Из головы не шло исчезновение Тирэль. Не было сомнений в том, что девушка похищена кем-то. Сам ее образ жизни и поведение располагали к такому исходу. Докучливая, назойливая с настроением, меняющимся по нескольку раз на дню, она просто напрашивалась на хорошую взбучку. Меньше чем за сутки достала меня до печенок, и если бы не работа, то я послала бы девицу еще в кафе. Скорее всего, я оказалась не единственной, кто пострадал от вздорной прилипалы.

— Герцогиня Каратт не всегда была такой, — нарушил тишину герцог, отвечая по обыкновению, на не заданный вопрос. — Два года назад. В Пятидневье ей не повезло в третий день нарваться на насильников. С тех пор она немного не в себе.

— Она сделала заявление? Их наказали? — без особой надежды поинтересовалась я, зная, что услышу в ответ.

— Заявление я не принял. Состава преступления нет. Все произошло в Третий День Стражей, — с ледяным равнодушием ответил лорд. — Тем более разум ее повредился. Она плохо соображала. Герцогиня указала насильниками императора Юниана и его брата Каласта.

Услышав последнее, я резко затормозила, не веря своим ушам. Обида, злость и желание догнать и треснуть со всей мочи по брюнетистой макушке боролись с разочарованием в педантичном начальнике.

Как он мог утаивать?! Он молчал о явном мотиве для убийства! Убийцу покрывал? Девис с Тирэль заодно?

— Считаете Тирэль убийцей, а меня соучастником? — герцог стоял напротив, разглядывая меня с нескрываемой насмешкой. — Мне мысль, что преступление дело рук герцогини, пришла в голову первой, только я узнал про похищение Юниана. Я уже не мог отделаться от нее, когда был убит Каласт. Но на Тирэль ничего не было. У нее твердое алиби на день похищения Юниана и смерть Каласта. Мне нужен такой эксперт в этом деле, который не ухватится за столь очевидную версию, а переберет все возможные. Мне нужны вы, Юлия.

— Я тоже склонялась к мысли о виновности герцогини Каратт. У отвергнутой невесты имелся веский повод убить бывшего жениха. Тем более она так лихо и безжалостно орудует ножом, — выдохнув, выложила начистоту все, что надумала. — Но как бы ни была кровожадна и мстительна милена Тирэль, сил ей не хватит скрутить взрослого мужчину и мага. Я уверена у нее был сообщник. Это близкий императорам человек. Его не боялись, ему доверяли.

— И кого же вы подозреваете, Юли? — герцог не двигался с места, ожидая моего признания.

А я вспомнила записку с угрозой в руках обеспокоенного императора. Зеленый с серебром — цвета Годарийских. Именно такого цвета пустые листы мне продемонстрировал герцог и такой уголок выглядывал из нагрудного кармана Торна. Осталось решить, кто из братьев являлся подельником Тирэль, в виновности которой я больше не сомневалась. Она больше других должна хотеть и возмездия императорам, и пересмотра закона об отмене Пятидневья. Теперь, после того как герцог рассказал о случившемся два года назад, ее закидоны и двусмысленные намеки стали объяснимы.

Герцог ждал, не торопясь прервать молчание. Я же понимала, что сказав его имя или имя брата, рискую не вернуться домой. Сегодня день Похищений, если я исчезну, никто не удивится и искать не будет… как и в любой другой день. Тут ты, Юля, сама за себя.

— Не знаю, милн Девис. Хотела попросить у вас дела по «Щиту» и досье на всех адептов табукки, — попыталась перевести разговор со скользкой темы. — Хотелось бы посмотреть взглядом независимого эксперта.

— Разумеется, Юли. Только зря время потратите, — брюнет одарил меня разочарованной улыбкой и продолжил путь вдоль коридора, в котором так никто и не появился.

Поинтересоваться причиной, мне на ум не пришло, думы, занимавшие были одна тяжелее другой. Признаться, что подозреваю братьев, я не могу — рискую. Если преступления совершили Годарийские, мне остается одно — подставить какого-нибудь бедолагу, сфабриковав дело. Его казнят, а меня потом совесть замучает. М-да, та еще дилемма.

Глава 55

Глава 55

— Вы готовы, милена? — встретил меня вопросом Девис, едва я переступила порог столовой в надежде выпить горячего чая или кофе, после нескольких часов чтения десятков донесений и досье на всех богатейших и важнейших лиц государства. Как и предупреждал Девис, ничего особенного, компрометирующего, указывающего на заговор против короны я не нашла. Считай, впустую потратила время, но получила представление о специфике отношений, связывающих бывшие княжества и столицу.

— К чему? — я провела пальцами по синему бархату маски, украшенной крохотными ракушками и тонкими, витыми серебряными цепочками, с утра полученной у Масочника.

Над выбором сегодняшней одежды долго раздумывать не стала, выбрав брючный костюм в тон цвету маски, помня, что постоянно влипаю в какие-то передряги, и выбираться из них в длинных юбках и корсетах несподручно.

— Званый ужин по случаю дня рождения императора Бреслава, — Девис уже резал политые сиропом оладьи, не дожидаясь пока я сяду. — Прислали ваше платье.

— Я не заказывала никакой одежды, — едва не промахнулась мимо стула, удивленная новостью.

— Я взял на себя смелость заказать по вашим старым меркам. Вы странная женщина, милена, совершенно не интересуетесь важными для любой женщины вещами. Вот вы даже не спросили про драгоценности. Или когда назначено куаферу.

Льняная салфетка выпала из пальцев. Я решила, что ослышалась. Для уха земной девушки непривычно звучали слова герцога.

Мужчина выговаривает женщине, что она мало тратит времени на новый гардероб! Я точно в другой вселенной! А стоит ли возвращаться?

— Что с драгоценностями? — вяло поинтересовалась, потягивая черный кофе, не имея никакого желания идти куда бы то ни было. Даже на званный пир к монарху.

— Заказ прибудет вечером, — не отрываясь от тарелки проговорил герцог. — Зря кривитесь, Юли. Вам будет на что посмотреть. Император учтет желания всех присутствующих. Будут поданы их любимые блюда.

Я представила вкусы местных сластолюбцев и гурманов «в одном», которые не шли дальше лежащей на столе обнаженной девицы с разложенными по телу кусочками пищи, фыркнула и закашлялась, поперхнувшись кофе. Моя любовь к экзотике дальше суши и роллов не простиралась. Да какая это экзотика, не обезьяньи же мозги?! Сырые!

Подсмотренная в моей голове картинка из «Индианы Джонса» заставила закашлять герцога. Вот поделом тебе, не будешь чужие мысли подсматривать.

— У вас, милена, довольно живая фантазия, — ехидно заметил герцог, прочитав мои мысли. — Ваши довольно смелые идеи придутся по вкусу многим из присутствующих. Да вы нас всех затмите по части кулинарных изысков!

Слова со сквозившей в них издевкой оставили горечь внутри. Рука, удерживающая невесомый фарфор неожиданно потяжелела. На плечи навалилась тяжесть, готовая смять позвоночник.

— Милн Девис, зачем все это? — голос прозвенел как треснутый хрусталь, я отставила пустую чашку.

Рука тяжело упала на колени, обтянутые синим шелком. В день обжорства и обжор совершенно не хотелось есть. Ничего не хотелось.

— Что именно зачем? — стальной взгляд поверх тонкого фарфора чашки ожег на мгновение.

Я опустила голову, не желая встречаться с герцогом взглядами и читать презрение или отвращение на слова, которые сейчас произнесу.

— Званые ужины, платья, драгоценности… — я сдерживалась, чтобы не закричать, — мое расследование зашло в тупик. В материалах что вы дали нет и малейшего намека, хоть какой-то зацепки…. Единственный подозреваемый, у которого имелся веский мотив, исчез… Зачем я здесь? Больше толка чем уже принесла, я не принесу… мне пора домой… Отпустите… Девис…

Последнее прошептала едва слышно, борясь с желанием расплакаться от невыносимой усталости, обиды и еще чего-то невыразимого, терзающего тоской.

— У вас истерика…

Герцог встал и направился в мою сторону, а у меня даже сил не нашлось подняться. Опустив низко голову, уронив руки на колени, я сидела сломанной куклой, не пытаясь изменить положение тела. Мне было все равно.

— Подними голову, — мягко, без обычного ехидства произнес герцог, — Юлия…

Отстранено отметила про себя, что герцог впервые произнес мое имя правильно. С усилием откинула голову на подголовник высокого стула, в надежде, что мужчина отвяжется. Перевернутый герцог выглядел не хуже обычного, без презрительно поджатых губ его лицо казалось почти совершенным.

Убрать бы эту маску…

Лицо быстро приблизилось, и теплые сладкие губы накрыли мои в поцелуе «наоборот». Нежном, ласкающем, не настаивающем, не требующем ответа. Он словно выпивал отчаяние, боль, тоску, непролитые слезы. Пальцы осторожно поглаживали подбородок, шею, спускаясь к ключицам.

Сколько он длился? Минуту, может больше, когда герцог отстранился.

— Оставайтесь дома, милена. Почитайте, а лучше выпейте горячего вина и ложитесь спать, — последнее донеслось от двери все тем же непривычно мягким тоном. — Я съезжу сам.

Девис вышел, оставив меня в полном раздрае чувств.

Вот что это было? Это его способ успокоить истерику или что-то большее? Я не могу об этом думать сейчас, подумаю потом.

Поднявшись из-за стола, прихватила пару яблок из вазы и отправилась к себе в комнату, решив последовать совету герцога. Открывая дверь, заметила легкую сиреневую дымку на кончиках пальцев. Моя магия среагировала на Девиса. Но думать о том, чтобы это значило, не хотелось. Он то же некромант хоть и слабый. Некромант. В голове появилась картинка старика из морга, обещавшего сделать анализ яда и позвонить. Вот, о чем я забыла! Я сама позвоню. Надо отвлечься, а работа всегда успокаивала и приводила чувства в норму.

Дойдя до аппарата в холле, сняла трубку, вспоминая каракули, что начеркал некромант при прощании. Нажала странную последовательность геометрических фигур и осталась ждать. Традиционных гудков не было, гробовое молчание было мне ответом. Вполне в духе места, куда я звоню. И когда я уже решила, что ошиблась номером, трубку вдруг взяли. Бодрый молодой голос поинтересовался, что мне нужно.

— Милна Бизариса можно к телефону, — попросила дежурного.

— Извините, милена, с кем я говорю?

— Следователь Юлия Мальцева, — решила немного приврать, чтобы выглядеть солиднее.

— Сожалею, милена Юлия, но милн пропал тому уже скоро год.

— Как пропал! А его исследования? Остались записи о результатах последних анализов?

— К сожалению, милена, — повторился парень, — все результаты исчезли вместе с милном Бизарисом. Кто-то или он сам подчистили всю базу данных магией. До сих пор так и не смогли восстановить.

Дежурный разорвал связь, я же опустилась на мраморную подставку, где стоял аппарат, понимая, что уже не узнаю имя убийцы, убравшего некроманта и стершего базу данных с результатом анализа яда варана.

Кроме Девиса о найденном в укусах яде на теле Каласта никто не знал. Или я ошибаюсь? Возможна утечка информации? В этом мире все возможно.

Тяжесть с новой силой придавила плечи, испытывая на прочность позвоночник.

Снова тупик. Убийца всегда опережает меня на шаг.

Глава 56

Глава 56

— Вставайте, Юлия, ну же, — проворчало над головой голосом Девиса, и меня неласково тряхнуло за плечо.

— Ну что случилось? — захныкала я, не желая просыпаться, уползая под одеяло. — Даже если Бреслав убит, оставьте меня. Он подождет, мертвому спешить некуда. А я живая и спать хочу.

— Не знал, что вы столь циничны, — попенял мне Девис. — Но вы на диво прозорливы, пифия моя. Умер Радаван Лаграж. Отравлен на пиру.

На меня словно ушат ледяной воды вылили. Я тут же вылезла из-под одеяла, испуганно разглядывая герцога одетого в расшитый серебром зеленый камзол.

— Как такое могло случиться?

— Одевайтесь, милена. Мирна вам поможет и в мой кабинет. Разговор будет долгим, — герцог оторвал взгляд от обнаженных плеч, оголившихся из-за сползших бретелей сорочки, и вышел.

Через десять минут я уже стояла перед герцогом, одетая в графитовый, почти черный костюм и готовая ехать в морг на освидетельствование тела. В День Блуда, а для меня форменного насилия, решила привлекать к себе как можно меньше внимания. Годарийский работал, быстро просматривая полученные с утра отчеты. Маска цвета темной бронзы почти сливалась с его кожей. Он протянул мне темно-коралловую маску без украшений и указал на столик с дымящимся кофе, тостами и бутербродами, давая время позавтракать.

Я неторопливо делала глоток за глотком, размышляя, какую игру затеял Девис, озадачиваясь собственным местом в этой игре. Маска, закрывающая глаза и переносицу, была из тех, что среагировала на меня в последнее посещение мастерской Масочника, но показалась тесной и жаркой. В раздумьях я так глубоко ушла в себя, что не обращала на неудобство внимание.

Для чего я Девису? Зачем он вырвал меня из родного мира? Уж точно не для установления личности убийцы.

На ум приходила послушная девочка-марионетка, которая в конце укажет на нужного для интриг Девиса человека, обвинив несчастного в убийстве. Останусь ли живой, когда все закончится? Вернусь ли на Землю?

Удержав вздох, накинулась на аппетитно пахнущие тосты и бутерброды.

Тоска о доме накатывала все реже, мысли о родных и друзьях вытеснили настоящие переживания. И я с удивлением поняла, что не особо за кем-то скучаю. Потеря оказалась не такой значительной, как казалась прежде. Да по большому счету и потерей не ощущалась.

Размышляя об этом, не замечала, что в упор рассматриваю мужчину, пока не поймала на себе его ответный вопрошающий взгляд. Отогнав мысли о превратностях своей судьбы, сосредоточилась на смерти Радавана. Не верилось, что пышущий здоровьем молодой и любящий жизнь мужчина умер от несварения желудка. Ему явно помогли. Убийца вновь сделал ход, упреждая меня. Неужели маркиз Лаграж непозволительно расслабился за год после катастрофы и поплатился за свою беспечность. Он же Страж, служащий отдела внутренней безопасности, как никто другой должен был понимать, что следующего удара долго ждать не придется. Особенно в проклятое Пятидневье. Или он боялся первого и пятого дней, решив, что в остальные ему ничего смертельного не грозит?

— Милн Девис, смерть от некачественной пищи или обжорства преследуется по закону во Второй День?

— Все что связанно с пищей не преследуется. Но нужно еще доказать, что Радаван скончался от некачественной еды или задохнулся, подавившись. Некроманты уже работают. К сожалению, потеряв милна Бизариса, теперь имеем только слабых посредственных специалистов. Все же сильная магия смерти передается исключительно в роду Зарат.

Герцог как-то упомянул, что обычные вскрытия в Зарат не проводят. Хирургические инструменты исключительно для сбора улик с ран, царапин, из-под ногтей. Практикуются магические ритуалы, определяющие вид отравляющего вещества, расположение повреждений внутренних органов, предполагаемое время смерти и тому подобное.

— А как же незаконнорожденные отпрыски Зарат? Наверняка есть такие, — вдруг пришло на ум, что, возможно, мы не там ищем.

Девис оторвался от срочных бумаг, где желтым цветом помечал целые строчки. Он молчал полминуты, не уверенный, что услышал то, что услышал.

— Любая магия, в том числе и магия смерти остается сильной, если не разбавляется плебейской кровью. Мужчины Зарат знают это и следят за собой, — герцог выбрал не реагировать на мой скептический хмык. — Но если все же такое случиться, и ребенок увидит свет, ему запечатывают магию.

— А как же милн Бизарис?

— Милн Бизарис, работавший в морге, выходец из южных земель и никакого отношения к клану Зарат не имеет.

— Почему мне не запечатали магию?

— Вы здесь не задержитесь надолго. А в вашем мире источник уснет сам собой. К тому же процедура запечатывания довольно болезненная. И сил от запечатывающего мага требует немало.

Мне послышалась фальшь в голосе герцога. Он явно недоговаривал, приберегая мой магический потенциал для каких-то своих целей. Или я все придумываю? Вижу то, чего нет?

— С теми, кто рожден в законном браке все иначе, — пытаясь скрыть иронию, произнесла я. — Это могло показаться кому-то несправедливым. Чем не мотив для убийства? Мы как-то упустили, что мотив может быть не власть, не месть, а зависть.

Девис нервно пробарабанил какую-то мелодию по столу, выказывая крайнюю степень раздражения моей назойливостью.

— Девочки передают магический потенциал детям. Их магию не пробуждают и не обучают. Исключение наследницы рода, как Тирэль. А мальчики при необходимости проходят обряд пробуждения магии. С благословения Триединого, — пустился в объяснения брюнет, ровняя листы. — Герцог Лаграж сегодня поутру сочетался браком с молоденькой баронессой Бирли. Ему нужен новый наследник. Иначе его ветвь теряет право наследовать престол. И это несмотря на внебрачного внука.

Герцог презрительно скривил губы, явно осуждая старика Лагража за скоропалительный брак.

— Законы так строги к детям?

— Дело не в законах, — герцог откинулся на спинку кресла. — Бастарды не могут пройти инициацию. Триединый в девяносто девяти случаях из ста не благословляет. Он не одобрил внебрачного сына маркиза Лагража. И тому запечатали магию. А потенциал был неплох.

— Что вы, милн, думаете о версии с чьим-то небрачным сыном, у которого взыграли амбиции? — не унималась я.

Зачем я настаивала на новой версии и сама не понимала. На ум приходил один ответ. Мне не хотелось найти доказательства причастности Девиса к убийствам. С какого-то момента его непогрешимость, принципиальность, чистая совесть и руки мне казались более важными, чем имя истинного убийцы. Императоры мертвы, им не помочь, а Девису еще жить. Оба императора не были святыми, и у герцога наверняка имелась веская причина устранить обоих. О мотивах своих желаний старалась не думать.

— Вы книжек начитались, Юлия, — фыркнул и вернулся к работе герцог, давая понять, что разговор окончен.

М-да, шах и мат, Юля! Хочешь копать в этомнаправлении — лопату тебе в руки! Но Девис и пальцем не пошевелит в помощь. И откуда такая уверенность, что у Юниана и Каласта не могло быть старшего брата? Если сам Девис ни с кем не спит, предпочитая монашество, то не все же такие… целомудренные и нравственные. А с их Пятидневьем, где гарантий, что доживешь до рассвета, нет, такое поведение вообще не грех.

— Вам покоя не дает моя личная жизнь? — донеслось ледяное из-за стола. — Хотите поучаствовать и оценить степень моего… целомудрия?

Я подавилась кусочком тоста и закашлялась.

Черт! Как я могла забыть, что он читает мысли? Неудобно получилось. Мне-то и дела нет до его личной жизни. Со своей бы разобраться. И с жизнью императоров-гуляк, что насущнее.

Аппетит пропал, и я отставила полупустую чашку.

— Я ничего такого не имела в виду, — боясь смотреть в глаза герцогу, нервно крутила серебряную ложку в пальцах, не замечая, как с нее летят на стол капли варенья. — Не все же мужчины… принципиальны в этом вопросе. Незаконнорожденный сын и обиженная Тирэль. У обоих веские мотивы для убийства. А вы так легко отмели эту версию. Такое чувство, что вы знаете кто убийца. Может, поделитесь своими соображениями.

Неопределенный хмык послужил мне ответом.

— Сегодня Третий День Страж, не Четвертый. Придержу свои умозаключения при себе. Ваши, милена, гораздо интереснее.

Глава 57

Глава 57

Милн Девис глаз с меня не спускал, сопровождая повсюду и не отставая ни на шаг. Не смотря на брезгливость, он стоял рядом и не отводил глаз от мертвого, обезображенного лица недавнего соперника. Я подозрительно равнодушно восприняла смерть мужчины, еще недавно желавшего стать моим любовником. Может потому, что синюшное раздутое лицо с вывалившимся лиловым языком мало походило на некогда симпатичное обличие маркиза. Отстраненно слушала выводы рыжеватого молодого некроманта, подробно описывающего, когда и каким образом был отравлен Лаграж. То, что маркиза отравили, не оставляло сомнений. Как и то, что он не случайная жертва. Яд содержался в любимом кушанье Радавана. Некромант отстраненно перечислил ингредиенты блюда, среди которых были яйца камелуса-альбиноса, по существующим поверьям придававшие мужских сил. Мысленно подивилась местным предрассудкам, пытаясь не обращать внимания на сдерживающего смех герцога. Выслушав дотошного служащего, идеальным состоянием костюма давшего фору самому герцогу, я направилась на выход, следуя за широкой спиной начальника, когда молодой некромант меня окликнул:

— Милена Юлия… Юлия Маль-це-ва…

— Вы что-то хотели, милн Обри? — обернулась в дверях в ожидании вопроса.

Молодой сухощавый мужчина, нервно поправил очки, на бледных покрытых рябинками щеках вспыхнули некрасивые красные пятна смущения.

— Да, милена. Тут такое дело… Я разбирал кабинет милна Бизариса и нашел кое-какие обрывки записей. Я бы выбросил их, но вспомнил, что вы звонили и интересовались исследованиями милна. На записях указана ваша фамилия. Она необычная, поэтому я запомнил…

— Что там? Что в записке? — нетерпеливо прервала объяснения смущающегося некроманта.

— «Розовый пигмент». Это все, что там было, кроме вашей фамилии. Я решил, что вам это будет интересно. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?

— Где сейчас этот клочок? Вы же сохранили его?

— К сожалению. Он, как и все бумаги, имел защиту. От улики осталась горстка пепла. Не восстановить, — он виновато посмотрел на меня, словно в том, что магия уничтожила бумаги не в меру предусмотрительного некроманта, был виноват лично. — Но я запомнил текст. Это же поможет раскрыть преступление?

Согласно кивнула, просиявшему неуверенной улыбкой мужчине. Я-то отлично понимала, что только что получила еще одну косвенную улику против Тирэль.

— Благодарю вас, — рассеянно улыбнулась, глядя в огромные за увеличительными стеклами очков невнятного цвета глаза.

Ободренный моей похвалой, мужчина вежливо попрощался, придержал двери, помогая выйти. Новость легла тяжестью на плечи, увеличивая и без того немалый груз. Точно сомнамбула я выплыла в коридор, где ждал начинавший раздражаться Девис.

— О чем вы там любезничали, милена? — тут же вылил на меня обычное свое раздражение герцог. — Он на свидание вас пригласил?

— Он нашел обрывки записей Бизариса. Экспертиза яда в ранах Каласта определила розовый пигмент. Единственная, кто приходит на ум — Тирэль. Герцогиня Тирэль красила своего ящера в этот цвет. Она спокойно могла проникнуть в спальню к Каласту. Он бы не испугался хорошенькой блондинки и ее игр, и дал себя задушить. Крашенный варан мог последовать за хозяйкой. Присутствие ее ящера пусть косвенно доказывает этот факт.

Раздражение тут же бесследно испарилось, на лице Девиса мелькнула озабоченность.

— Все верно. Розовый и желтый — родовые цвета Каратт. Тирэль единственная красила ящера в этот цвет, — задумчиво произнес Девис. — Вас можно поздравить, Юлия, вы практически раскрыли дело.

Радости в голосе герцога было не больше, чем тепла в зимнем солнце. На миг показалось, что мужчина по своему обыкновению издевается.

— Расследование не закончено, Девис, — в тон ему проговорила я, стоя под светильником и не спеша из мрачного коридора на выход. — У герцогини Каратт имелись помощники или помощник. Я в этом больше чем уверенна.

— Если я правильно понял, вы будете продолжать расследование? — задумчивость сменилась раздражительностью и сухостью тона.

Я кивнула, не понимая, что его не устраивает в таком решении. Рвусь закончить дело. Мечта, а не сотрудник.

— Даже если я предложу вам вернуться в свой мир, на Землю?

Думая, что ослышалась, я вскинула голову и вгляделась в скрытое маской лицо.

Глаза меняли цвет со светлой стали на завораживающе-фантастический. Синие жилки стали ярче и наливались густым лиловым. Это означало одно: герцог взволнован настолько, что отозвалась магия. Ответ на свой же вопрос для него не менее важен, чем сам вопрос для меня. Чего ради он так взволнован? Он же не влюбился? А если да, что мне с этим делать?

Тишина коридора содрогнулась от хохота, которым разразился начальник. Разведя руки в стороны, в жесте недоумения, он почти рыдал от смеха, а я в очередной раз мысленно обругала себя за забывчивость в его присутствии.

— Вы просто невероятны в своих выводах, Юлия! Идемте…

Порадовалась, что все же смогла скрыть за глупыми мыслями свой вывод. Девис явно испугался. Но за себя или за брата? Или за кого-то еще?

Кожа под маской зудела, мне просто необходимо было сполоснуть руки и лицо. Я выразительно посмотрела на невзрачную боковую дверь, на которой фиолетовый силуэт леди поправлял завитые локоны, указывая, что за дверью дамская комната.

Когда милн направился за мной следом, я перегородила проход и зашипела злобной гарпией, отстаивая право посетить уборную в одиночестве. Игнорируя попытку протеста, ледяной лорд отодвинул меня в сторону и зашел в тускло освещенную единственной магической лампой уборную. Магические заклинания стазиса если и были когда-то установлены, то разрушились от времени. По обшитым природным камнем стенам змеились ржавые полосы давних протечек. Похожие украшали пожелтевшие от старости раковины. Окинув помещение цепким взглядом, герцог брезгливо поморщился и молча вышел.

В тусклом зеркале под стать общей обстановке неуместно и вычурно-ярко отражалась моя маска. Долго разглядывала белые пряди в прилично отросших волосах, раздумывая стричься ли. Вспомнила ухоженные, отливавшие на свету золотом локоны Тирэль, понимая с пронзительной ясностью, что девушку не увижу. Живой точно. Ее похитили не случайные люди, бандиты или отморозки. Нет, девушка помешала своему же сообщнику. Взбалмошная, неуправляемая и не в меру говорливая, она все хуже себя контролировала и могла выдать его правосудию. Сообщник и был тем, кто придумал план похищения, нашел заинтересованного исполнителя и убил, по крайней мере, одного из императоров. Девушка же, как всегда, оказалась не в том месте и не в то время. С серьезными нарушениями в психике, внушаемая, она легко поддалась уговорам подельника и помогла совершить преступления. Понимая, что многое указывает на нее как на убийцу Юниана и Каласта, я, тем не менее, сочувствовала несчастной, так нелепо подставившей свою жизнь.

Закрыв глаза, больно стиснула кулаки, понимая свое бессилие. Если ее отец по горячим следам не смог найти, а тем паче убедить безопасника искать дочь, то я тем более бессильна. Смахнув выступившую слезу отчаяния, я решительно вышла в дверь.

— У меня плохие новости, — встретил меня угрюмым видом Девис, прячущий портативное переговорное устройство в карман. — Найдено тело Тирэль. В квартале ремесленников. На городской свалке. Крысы уже потрудились над тем немногим, что оставил от тела похититель.

Внутренне готовая к такому известию, я кротко выдохнула, сухо кивнула и пошла к выходу, чувствуя, как с каждым шагом наливаются тяжестью ноги. Девис подхватил на руки меня, готовую рухнуть подкошенной травой, у самого выхода.

— Вы не в тягости? Не замечал раньше за вами склонности к обморокам, — выдал герцог без обычного ехидства и раздражения, крепко прижимая к себе.

Ощущение сильного и горячего тела казалось приятным. Повинуясь его магии, дверь открылась, выпуская нас на воздух. И вовремя. Голова готова была последовать за телом. Я глубоко вдохнула прохладный воздух, напоенный влагой и особой осенней горечью увядания. Несколько капель, сорвавшихся с ближайших веток, обожгли разгоряченную кожу. Мужчина нес меня к магмобилю, не обращая внимания на пару зевак, бросающих сочувственные взгляды в нашу сторону.

Оно и понятно. После посещения морга чего еще ждать от слабонервных дамочек… Или они решили, что я жертва насилия?

— Нет, я не беременна. Устала немного, — чувствуя, что на полноценные возмущения бестактностью герцога сил не осталось.

— Может вам отлежаться, а на место преступления я съезжу один? — мягкие, глубокие обертона с ноткой заботы звучали непривычно и притягательно.

— Я в порядке. Завтрак был не очень сытным, а обед мы пропустили, — придумывала на ходу отговорки. — Можете отпустить меня, Девис. Мне правда лучше.

Коснувшись земли, не спешила отпускать сильную, надежную руку начальника, но стояла я уверенно, и мне больше не грозило свалиться мешком в ближайшие кусты от перенапряжения и стресса.

— Я получил вызов, — за спиной раздался голос давешнего некроманта. — Обнаружено тело изнасилованной и избитой женщины. Вы же тоже на вызов, милн Девис? Не подбросите к месту?

Глава 58

Глава 58

Ветер гнал грязную вату серых, напитанных влагой туч, окончательно затянул бледно-голубые оконца вылинявшего за лето неба, разразившегося мелким, противным дождиком. Через холмы из мусора, земли, останков животных, сломанных костей, изломанной мебели, груд тряпья вела раскисшая тропинка, по которой мы двигались в сторону орущего воронья и чаек, потревоженных группой Стражей, вызванной смотрителем. Темная туча птиц нарезала круги, оглашая всю округу возмущенными воплями и пытаясь пробиться сквозь магический барьер, поставленный магами для защиты.

Обогнув очередной холм, мы вышли к пятачку, где пара рослых магов-стихийников, удерживавших купол, старательно отводила глаза от укрытого белым тела. Рядом топтался лысый старичок в линялой форме, нервно оглаживающий всклоченную бороденку и испугано разглядывающий вновь прибывших.

Герцог скупо кивнул Стражам, проигнорировал поклон смотрителя и резко откинул край плотного полотна, скрывавшего тело от посторонних глаз. Брошенного беглого взгляда было достаточно, чтобы я отступила назад и отвернулась, не в силах разглядывать обезображенное лицо.

Девушку освежевали, сняв кожу в форме маски. Шейные позвонки и ключицы перебиты, все тело до груди сплошная рана ожога. С головы снят скальп. В глазницах запекшиеся раны. Ее пытали магией и огнем, буквально поджаривая. Дальше герцог открывать не стал, щадил мои нервы.

— Позвольте, милн Девис, — твердо проговорил приехавший с нами некромант, заступая перед главой Отдела, попав в свою стихию и позабыв про былую неуверенность.

Девис молча отошел, задрав голову, глядел на остервенело бьющих в магический купол птиц. В местах тарана ярко вспыхивало и искрило голубым. Оглушенная птица скатывалась по крутому боку невидимого купола, уступая место своей товарке.

— Что скажите, милена? — не поворачиваясь, спросил ровным голосом безопасник.

— Определенное сходство с убийством Юниана, — вдавила я, понимая, что увиденное тело еще долго будет стоять перед глазами и сниться в кошмарах. — Тот же почерк. Пытки с особой жестокостью. Срезанная кожа в форме маски. В этот раз снят скальп. Зачем ему волосы?

— Фетиш… на память… — перечислил варианты герцог.

Повисла тягостное молчание, которое не спешили прерывать. Маги, стоящие поодаль прикурили сигары, прошептавший молитву Триединому смотритель трясущимися пальцами потянулся за кисетом.

— Это милена Тирэль Каратт. Умерла от травм несовместимых с жизнью. Могу сказать, что женщина была жива, когда попала сюда. Умерла спустя час, — милн Обри подал голос, в котором плескалась сдерживаемая злость. — Формально закон Пятидневья не нарушен.

Резко выпрямившись, некромант встряхнул руками, расслабляя кисти, с кончиков пальцев посыпались сиреневые искорки. Бросив взгляд на девушку, он добавил:

— Отчет будет к вечеру. Я забираю тело или вы еще…

— Забирайте, милн Обри. Мы с миленой закончили осмотр, — герцог развернулся, подхватил меня под руку и повел обратным путем.

* * *

Ветер, ворвавшийся в приоткрытую форточку, трепал тонкую белоснежную ткань шторы. Опустившись в кресло, на которое указал начальник, я пялилась на волнообразные колыхания занавески, сосредотачиваясь на ней и стараясь не думать о случившимся. Как же я жалела, что не приняла предложение герцога вернуться в особняк и отдохнуть. Глупо и самонадеянно с моей стороны. Тело впало в оцепенение, не реагируя на внешнее. Шок. Годарийский что-то говорил, но до меня не доходил смысл сказанного. Я с трудом повернула голову на звук, не понимая, что он от меня хочет. Мужчина стиснул мою ладонь стальными пальцами. Боль немного отрезвила, заставив негромко вскрикнуть.

— Выпейте, станет легче, — Девис насильно втиснул ледяной стакан с виски. — Ну же, помянем герцогиню, как говорят у вас на родине. Пейте, Юлия! Или волью насильно.

По решительному выражению на лице герцога поняла, что он не шутит и воплотит угрозу, если я заартачусь. Ледяная жидкость обожгла горло и расплавленной лавой ухнула в желудок. Я закашлялась, из глаз брызнули слезы. Недопитый стакан вернулся на столик, я же лихорадочно искала платок по карманам, пытаясь унять слезоток. Герцог, присев передо мной на корточки, протянул свой, тонкий приятно пахнущий с вышитым золотым драконом.

— Пришли в себя? — он легко поднялся и подошел к двери, в которую через секунду робко постучали.

Появившийся оказался молодым посыльным. Почти мальчишкой.

— Милн Девис, поступило сообщение о смерти, — сообщил вошедший Страж, бросив на меня быстрый взгляд. — Герцог Лаграж скончался. Сердце не выдержало.

Я выдохнула почти с облегчением. При известии о смерти еще кого-то из знакомых, меня бы точно накрыло истерикой. Схватив стакан, опрокинула в себя остатки напитка и, лихо выдохнув, сунула в рот крохотное канапе, извлеченное Девисом из своих запасов.

Лицо молодого парня вспыхнуло румянцем смущения. Девис уставился на смущенного парнишку, замершего у двери и подарившего мне еще один смущенный взгляд.

— Обстоятельства смерти, — потребовал Годарийский, нашаривая в кармане камень связи.

— Первая брачная ночь, — промямлил молодой Страж, переступив с ноги на ногу. — Во время исполнения супружеского долга. Молодая жена, новоиспеченная герцогиня Каратт в лечебнице с нервным срывом.

Последнее сообщение герцог сопроводил насмешливым хмыком, ни капли не сочувствуя горю семейства Лагражей.

— Можешь быть свободен, — отпустил мигом растворившегося за дверью посыльного Девис. — На сегодня работа закончена, Юлия. Можем отправляться домой. Вам просто необходимо поесть и выспаться.

Выпитое ударило в голову, туманя мозги, я многообещающе улыбнулась хитрецу, покачала головой и погрозила пальцем.

— Хотите от меня отделаться в Четвертый День Стражей. День Честного Языка, — немного заплетающимся языком, озвучила свои мысли. — Вот уж нет! Это у вас не пройдет, Девис. Я у вас все выспрошу… И вы не посмеете врать… Доставайте свою маску Четвертого Дня! Она определит, солгали вы или сказали правду…

Мужчина спокойно разглядывал мое не вполне адекватное состояние, без обычной брезгливости и презрения. Скорее оценивающе.

Он хочет мне предложение сделать?! Замуж позвать?! А что… герцогиня Юлия Годарийская… звучит? Еще как звучит!

Тихий смешок герцога вернул меня в реальность, напомнив, что передо мной специалист по чтению мыслей.

Вот ведь попала! И не подумай уже при нем ни о чем таком… личном…

— Я не собирался от вас скрываться, милена. До следующих суток еще несколько часов. Вы успеете привести себя в порядок и поесть. Я даю слово герцога, что отвечу на любые ваши вопросы.

Поклялся, но сроки не определил. Вот ведь…

Глава 59

Глава 59

— Милена Юлия, милена Юлия, проснитесь же. Милн Девис ждет вас в столовой через час на завтрак. Никаких отговорок, — трещала над ухом Мирна.

Голова раскалывалась, во рту вкус кошачьей ночлежки и едва шевелится сухой обрубок языка, глаза резал неяркий свет осеннего дня, приглушенный шторами. Классическое похмелье. Злость на мир и надоедливых милна и его служанку не проходила. Раздраженно рыкнув, застонала, когда попыталась оторваться от подушки и сесть.

У меня дежавю? Теперь каждое утро меня будут будить ни свет ни заря, не давая нормально выспаться? Даже в других мирах нет покоя! И смысл переезжать сюда на ПМЖ?

— Мирна, потише кричи, — проворчала я, падая обратно и прячась под одеяло от горничной. — Сделай мне лучше кофе. К черту столовую, я могу выпить чашечку прямо в постели. Где сейчас милн Девис?

Попытки растормошить меня и причитания резко прекратились, девушка подозрительно затихла. Я осторожно высунула из-за краешка одеяла любопытный нос, наблюдая за алевшей смущением горничной, теребящей край кружевного голубого передника.

— У милна Девиса всю ночь были колики. Вызвали лекаря. Милн установил непроходимость кишечника. Он прописал ему касторку и клизмы. И его сиятельство в этот момент опорожняется в уборной, — произнесла девушка, понижая голос до шепота, — успешно…

Воображение нарисовало картинку мучающегося животом герцога, и я едва сдержала рвотные позывы. Нельзя же вот так откровенно. Я же себе все это представляю.

— Хорошо, Мирна… кофе мне, пожалуйста.

Мягко клацнул замок на двери за ушедшей горничной. Закатив глаза, я застонала, ругая себя за забывчивость.

Вчера мы с герцогом договорились о встрече перед сном. У меня накопились вопросы, на которые он готов был ответить. Сейчас я вспомнила, что так и не дождалась его, уснула. А он, оказывается, животом маялся.

Страдающий на белоснежном «троне» брюнет, растерявший сиятельный вид, высокомерие и привычную язвительность вызвал злорадную улыбку. День обещал стать нескучным.

Я поднялась и едва ли не вприпрыжку отправилась в ванную приводить себя в порядок. На зеркальном столике, среди баночек с косметикой лежала простая серебряная маска, оттененная чернью. Осторожно провела пальцами по шелковистой поверхности. Наскоро приняв душ, пританцовывая, выбирала одежду на сегодняшний день. Интуиция подсказывала, что ходить мне придется много и долго, и я отдала предпочтение практичности. Не заморачиваясь долго, выбрала брючный костюм немаркого изумрудного цвета и черную блузку, ворот которой стягивала камея.

В гостиной звякнули чашки, оповещая о приходе горничной. Ноздри уловили аромат кофе с перцем, я торопливо защелкнула застежки на сапожках и стрелой помчалась к заветной чашке.

— Не знаешь, Мирна, зачем с утра пораньше я нужна герцогу? — смакуя каждый глоток, обратилась к девушке, суетящейся у окна с метелочкой для пыли.

Горничная кивнула, продолжая аккуратно обметать расставленные в шкафу нефритовые и янтарные безделушки.

— Конечно, знаю. Завтра императорская охота. Герцог и вы, милена, загонять зверя пойдете, — не прерывая занятия, важно поведала девушка.

Я вспомнила и разговор с императором и свои неудачные уроки езды на камелусе. Провальные уроки, где я так и не научилась держаться в седле и ездить верхом. Я боялась животного, а он, чувствуя мою неуверенность, не слушался поводьев.

— Мой камелус. Надо бы навестить его, — неуверенно проговорила вслух свои мысли.

— Это вам, милена, к Митичу теперь, — посоветовала горничная. — Он теперь заведует камельнями и стойлами. Важный такой сделался, как только должность получил. А прежде посыльным пятки отбивал каждодень. Мигом забыл, как пенсне треснутый нацепил и хронометр на цепочку повесил. Уж едва кивает при встрече.

Я в пол-уха слушала сетования горничной, раздумывая о свалившейся на голову проблеме.

Может, стоит сегодня пару часов потренироваться, чтобы не выглядеть завтра в седле посмешищем и мешком с гов… картошкой.

— А что случилось со старым конюхом? — погруженная в раздумья, не осознавала о чем спрашиваю.

— Так он пострадавши, — охотно откликнулась девушка, переходя к другому шкафу. — Вечор раздавал фрукту камелусам. А герцогов Брунек, редкая по мерзости характера скотина… Похуже только мой отчим будет. Так вот… Ботий, значит, наклонился ящик с фруктой переставить, а Брунек тут как тут и цапнул его за откляченое место. Хорошо так… до синяков. Ботий-то пади ниц, да рыдай от боли, и «живоглот» отстанет. А он размахнулся на него и угостил кулаком по сопатке. Ну Брунек не растерялся и лягнул его в то место, что супротив покусанного будет. Старик-то улетел в солому, проломил затылушкой стену денника. Насквозь… Вот ужас-то! Все камелусы-то герцогские через ту дыру сбежали. Все стадо по нему пронеслось. Истоптали всего бедолагу. Так он и пролежал до утра в беспамятстве. А кто искать будет в Третий День Стражей? Все бабы и девки хоронятся кто где. Герцогский доктор и к нему заглядывал. Посочувствовал. Мол, был жеребец, а стал мерин. И сегодня прям с утра жена его, Мурыся, в храм побежала развода просить. Поварихе сказывала, что муженек совсем негодный стал… и на голову тоже. Видно хорошо Брунек постарался… Вот ведь сотона! Один герцог на него управу имеет.

Девушка в конце рассказа печально вздохнула, жалея конюха и осуждая его непостоянную жену, и продолжила переставлять драгоценные статуэтки на полках шкафа.

Закрыв лицо руками, я рыдала от смеха, представив в подробностях злоключения несчастного конюха. Живое воображение рисовало уморительные картинки потасовки с упрямой и обидчивой животиной герцога.

Сердобольная Мирна смотрела с сочувствием на мою истерику. Бросив метелку, по-бабьи охая и качая головой, налила стакан воды. Я заметила осуждающе поджатые губы и рассмеялась еще громче. Мои пальцы дрожали, и вода плескалась на столешницу из цветного стекла.

По мнению девушки, история конюха Ботия — это настоящая трагедия, и могла вызвать лишь слезы сочувствия, но никак не истерический смех. Пытаясь унять икоту, я кусала губы, стараясь сдержать то и дело прорывающийся наружу смех.

— Совсем вы себя загоняли, милена, — посочувствовала мне девушка, подавая очередную салфетку. — Нехороший это смех. Ой, нехороший. Отдохнуть вам надо. Не ходите вы на ту охоту. Недоброе это дело.

Я тут же умолкла, интуиция вновь сделала стойку, как охотничья, почуявшая дичь. Заметив мой удивленный взгляд, девушка смутилась. Голос дрогнул, и она поспешно отошла, жалея о своем порыве откровения.

— Что ты имеешь в виду? Почему недоброе? Затравят кабана для императора, что в этом плохого?

— Я подробностей не знаю, — неохотно ответила Мирна, разглядывая свои руки, комкавшие оборку передника. — Да только маменька наказывала беречься в Пятый День Стражей пуще, чем во все другие. И стороной обходить императорскую охоту.

— Вот как? — вытерев еще мокрые от слез радости глаза, я почувствовала проблему, которую придется решать и немедленно. — Час прошел? Милн Девис уже в столовой?

— Милн Девис еще не опо…

— Я поняла, Мирна, благодарю, — торопливо оборвала речь девушки. — Я начну завтрак без него. Надеюсь, он не обидится.

К моему несчастью и сожалению девушка посчитала вопросом, сказанное последним, и добросовестно, стараясь не упускать деталей, выложила все, что успела услышать за сегодняшнее утро.

— Врач прописал милну овсянку, чтобы послабляло. А помощник камердинера нынче сказывал, что нрав у герцога через эту хворь такой мер… крутой сделался. Но лакей Родий говорит, что это от недостатка женской ласки, — поправилась на ходу горничная, делая реверанс передо мной, продолжая при этом говорить. — Хотя, по словам Родия, все хвори в мире от этого недостатка. Такого охальника еще поискать…

Отставив чашку с остывшим кофе, выскочила из-за стола и быстрее вымелась за дверь, не желая больше слушать пикантные подробности из жизни начальника и его челяди.

Нет ничего хуже болтливых и недалеких слуг.

Глава 60

Глава 60

Слуги торопливо суетились вокруг стола, расставляя приборы. За столом было накрыто на троих, и я гадала, кто же третий пожаловал к герцогу и удостоился чести остаться на завтрак. Уж не тот ли милн доктор, о котором упомянула Мирна. Но действительность превзошла все ожидания. Напротив уселся… шофер. Тот самый, что вел магический автомобиль, похитивший меня. Забыв о еде, я во все глаза разглядывала резкие, словно рубленные черты некрасивого лица мужчины, сидящего через стол напротив.

Молчаливый и безразличный как в тот день, когда похитил меня с Земли. Грубые пальцы со шрамами и выбитыми костяшками аккуратно расстелили льняную салфетку на коленях. Безошибочно взяв приборы из лежащих в ряду, он довольно изящно нарезал на кусочки блинчики, политые малиновым сиропом. Мои мысли лихорадочно метались в голове, я нервничала, строя предположения о причинах его появления тут.

Он ведь перевозчик… Его появление может означать, что я возвращаюсь домой… Неужели Девис решил отпустить меня?

— Вынужден вас огорчить, милена, — голос герцога нарушил тишину столовой, — не сегодня. Водитель здесь по другой причине. С вами не связанной. И не спрашивайте по какой.

Последнее прозвучало предупреждающе с ноткой угрозы. Мысленно послала его, заметив, что ни капельки не огорчена известием, что возвращение откладывается.

Ну да сегодня же день Честного Языка. Как я могла забыть?

— Приятного аппетита, Юлия, — вежливо кивнул герцог. — После жду вас в холле. Нам нужно осмотреть кое-что, а по дороге обсудим завтрашнее мероприятие. Я вижу вы уже в курсе. Осталось уточнить подробности.

Я изо всех сил старалась не думать о других подробностях, услышанных сегодня от Мирны, памятуя о способностях безопасника к чтению мыслей. Повисла тишина, нарушаемая редким звоном столовых приборов и порывами ветра, разгулявшегося за окном. Я рассеянно крутила пальцами вилку, скользя взглядом по отделке столовой, подмечая свежие букеты летних цветов в вазах, пустые клетки для птиц, новые светильники и шторы. Все красиво, со вкусом, не чета прежней бесцветности и лаконизму. За год, что выпал из моей жизни, герцог успел сделать ремонт в особняке.

Надо же год! Я потеряла целый год своей жизни! Лето, любимое жаркое лето прошло мимо!

Раздражение вызывало все: и окружающая роскошь, и тишина, и оба мужчины, невозмутимо жующие свой завтрак. Захотелось швырнуть в стену тарелкой, разбрызгав по пастельному шелку малиновый соус. Сдернуть скатерть, чтобы грохот разбивающейся посуды нарушил окружающий вакуум. Ветер, словно вторя моим мыслям, резко бросился в тихо звякнувшие стекла, пытаясь ворваться к нам, сокрушить и сломать все вокруг. Со злостью глянула в сторону окон, защищенных от непогоды магией. К ни го ед . нет

Все предусмотрел! И от воришек, и от стихии заклятий наплел.

Неожиданно порывом ветра распахнуло одно из окон. Резкий порыв холодного воздуха обжег губы и щеки. На пол упали несколько цветочных горшков, разбиваясь с оглушительным грохотом. Я поежилась от пробиравшего морозца, мигом выстудившего комнату. Девис отложил вилку и сделал едва заметный пас рукой. Кончики пальцев слегка сияли магией. Окно со скрипом встало на место, горшки целехонькие с цветущими кустами сами прыгнули назад на подоконник. Легкая штора закрыла оконный переплет, где тонкими голубыми ниточками сплеталась в узор защитная магия.

Похолодало, как-то внезапно. Если Девис потащит меня по специфическим достопримечательностям Таминска, как та свалка в ремесленном квартале, без пальто и шарфа не обойтись.

— Вам не нравится каша? Повар старается готовить знакомые вам блюда, — донеслось со стороны герцога. — Не хотите, не ешьте, только успокойтесь. Ваша магия едва не вырвала только что оконные рамы, нарушив защитные плетения.

Захотелось ответить резко и грубо. Даже послать его куда подальше с его кашей. Вспомнив, почему повар приготовил сегодня овсянку, я улыбнулась, и злость тут же улетучилась. Схватив чашку с отваром трав, я отхлебнула, стараясь не смотреть в глаза герцогу.

— По-вашему это смешно, милена? — голосом милна можно океан заморозить.

Прочитал мысли? А нечего копаться в чужой голове!

— Что именно?

— Не претворяйтесь, что не понимаете о чем я, — отложив ложку, герцог сцепил руки и хрустнул пальцами, нарушая все правила этикета.

Конечно, понимаю, и едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. И могу недоговаривать тебе в глаза, зная, что все равно прочитаешь мысли, значит, закон Четвертого Дня нарушен не будет.

— Это нервное, — пожала плечами, выбирая между тостами и блинчиками. — Мирна рассказала утром про вчерашний случай с Ботием и Бруньком. Забавный случай. Я посмеялась от души.

Вилки и ножи как по команде замерли. Над столом повисла тишина.

— Мужчина остался калекой, и вам смешно? — подал голос до того молчавший шофер. — От него ушла жена, он потерял должность, а вы веселитесь от души?

Темные глаза наконец-то удостоили меня взгляда. Тяжелого, сверлящего как темнеющее отверстие заряженного пистолета. Я поежилась и отодвинулась подальше от края стола. Захотелось нырнуть под столешницу или сбежать из столовой к себе. По спине пробежали мурашки страха.

— Он не первый год при камелусах. Отлично знает повадки своенравного Брунька. Наверняка когда-то обидел его, а злопамятный камелус улучил момент и отомстил, — глянула с вызовом в глаза визави. — Создал врага, так не поворачивайся к нему спиной.

— Вы уверенны, что Ботий мог обидеть камелуса? Он добросовестный служащий. Ранее нареканий и жалоб на него не было, — ввернул свое словцо герцог, мстя за насмешку. — Огульно обвиняете человека, милена?

— Это не профессионально, — ввернул свое слово шофер.

Хм… Вдвоем насели! Думаете, не отобьюсь?

— В моем мире говорят: «Я не доверяю людям, которые не любят собак, но я верю собаке, когда ей не нравится человек».

— И что это значит? — скривил презрительную гримасу Девис. — Поясните…

— Это значит лишь, что некоторые животные лучше людей разбираются в фальшивках, когда это чувства или люди, — произнесла уверенно, хотя сама сомневалась, умны ли камелусы так же как собаки.

Вряд ли гибрид страуса и верблюда глупее той же лошади. Мой Рыжик был понятливым, большей частью прятал свой норов. Озоровал и бунтовал, только когда уставал по-настоящему.

— Я должен поверить в это? — вскинул идеальную бровь герцог.

Отливающая ртутью маска сверкнула в свете магических светильников. Я злорадно заметила, что моя черненая намного красивее. А герцог в своей похож на мальчишку, играющего в рыцаря или супергероя.

— Ерунда полнейшая, — равнодушно подытожил шофер, продолжая меланхолично жевать, многозначительно переглянувшись с хозяином.

Они бы еще пальцами у висков синхронно покрутили, выражая мнение о моей версии. Своих-то никаких, и лишь бы чужие охаять. Умники нашлись… Фу, такими быть!

— Спросите у самого Ботия, — разозлилась я, кинув в сердцах вилку на фарфоровое блюдо. Посуда тонко зазвенела, жалуясь на невежу. — Он не посмеет лгать в день Честного Языка.

— Замечательная идея, милена, — неожиданно похвалил шофер, допивая отвар.

— Так и сделаю, когда вернусь, — объявил всем герцог, поднимаясь из-за стола. — А сейчас нам пора, Юлия. Прогуляемся в одно красивое место. Обещаю накормить вас обедом, если уж каша вам не пришлась по вкусу.

Глава 61

Глава 61

Магмобиль остановился у кромки леса, тянущегося вдоль дороги и терявшегося у самого горизонта. Белесая дымка тумана запуталась в ветвях, прикрывая осеннюю обнаженность. Высоченные сосны покачивали в такт порывам ветра сизо-голубой игольной опушкой, сливавшейся с унылой серостью небес. У самой дороги жались голые тонкие осинки. Облетевшие листья бурой подложкой устилали землю. Дальше дорога напоминала сплошную кашу, раскисшую от непрекращающейся день и ночь мороси. Осенняя непогода, распутица навевали только одно желание застегнуться на все пуговицы, влезть внутрь пальто с головой, выпить горячего пряного глинтвейна и никуда не ходить. Молчавший всю дорогу герцог вышел первым, остановился, вглядываясь в густой подлесок. В ожидании меня он перекинулся парой фраз с шофером, указывавшим куда-то рукой на растворившуюся в тумане у горизонта линию леса. Захотелось взбунтоваться, послать все подальше и, «окуклившись» в пальто и шарф, уснуть тут же в теплом салоне. Испорченное за завтраком настроение не улучшилось ни на йоту. Со злостью посмотрела на невозмутимого брюнета, которого окружающая сырость и серость совершенно не волновали. Герцог, от идеальной прически, сшитого по фигуре пальто, до отглаженных брюк и сияющей чистотой обуви, служил образцом элегантности и ходячим упреком неряхам, вроде меня, уже умудрившейся испачкаться в грязи. Он небрежным жестом поправил шелковое кашне и натянул перчатки, невольно заставляя любоваться каждым изящным жестом. Последний факт разозлил еще больше и придал сил действовать. Не заботясь об изящности, вывалилась из авто, нарочито громко хлопнула дверью. Вызывающим жестом сунула руки в карманы оливкового широкого пальто и, не заботясь, что ступаю по луже, подрулила к парочке, тактично прекратившей разговор.

— Очень романтичное место выбрали для свидания, милн Девис, — добавив яду по максимуму, проговорила я. — Не находите, что несколько холодновато для интима. Или вы затейник-экстремал?

Сопроводив тираду милейшей улыбкой, уставилась на брюнета, казалось ничуть не задетого моими словами. И только чуть дернувшийся уголок рта, выдал раздражение.

— Милн Девис, я подожду. Только отгоню машину чуть дальше, — поспешил ретироваться понятливый шофер.

Герцог невозмутимо кивнул шоферу, бросил в мою сторону не обещающий ничего хорошего взгляд и пошел к лесу по едва заметной тропинке, приглашая следовать за собой. Передернув плечами, я оглянулась на уютный и теплый салон машины, вздохнула и потопала следом, стараясь ступать аккуратнее и не пачкать светлую ткань пальто. Мои мытарства только начинались. Тропа, ведущая вглубь леса, оказалась слишком узкой. Похоже, по ней давно никто не ходил.

Других дураков не нашлось кроме нас с сиятельством.

Даже под сенью леса мерзкая морось находила свои жертвы, щедро кропя лицо и волосы. И когда я решила, что хуже не будет, с ветки упорхнула испуганная птица, и мириад крупных капель ледяным водопадом сорвался мне на голову. Натянув на мокрые волосы шарф, пытаясь не думать, во что превратиться прическа, я уже хотела повернуть назад. Поминая про себя грязными ругательствами всю родню герцога, а особенно папашу, так подпортившего жизнь жителям империи вообще, и мне в частности, родив такого сына, решила все же добраться до места и уже там открыть отпрыску Годарийских глаза на его мерзейший характер. Вот точно говорят: «Чем идеальнее внешность, тем отвратительнее характер».

Длинные полы пальто и концы шарфа постоянно цеплялись за ветки и колючки, и мне приходилось останавливаться и выпутывать их, немилосердно дергая. Ткань пальто трещала, но держалась, заговоренная на магии. Серому сложного плетения шарфу так не повезло. При таком обращении он рисковал потерять товарный вид и уменьшится на треть.

— Этот шарф подарок моей бабушки на совершеннолетие, — не оборачиваясь, проговорил Девис. — Она сама его связала. Без магии. Мне он дорог как память.

Все это ровным тоном, без тени злости и раздражения. Я бы за такой вандализм над бабусиным подарком убила бы не глядя. Вот ведь выдержка и воспитание. Интересно с чего он так переменился? Раньше устраивал выволочки на общественных приемах, а теперь помалкивает? Бережет или сочувствует? Бережет… смешно! От него дождешься! Пожалел волк овечку.

Если герцог прочитал мои мысли, которые мне надоело фильтровать в его присутствии, виду не подал, двинулся по тропе, углубляясь в лес, магией убирая плотные переплетения веток с дороги. Вспоминая, как ко мне в гардероб попало личное сокровище герцога, можно сказать фамильное, аккуратно отцепила петли, спаявшиеся с колючками барбариса, стараясь быть осторожнее.

— Откуда он у меня? Не помню, чтобы видела такой в шкафу среди одежды. Его мне дала Мирна сегодня после завтрака.

— Горничная получила его от меня, — остановившись, легким пасом освобождая путь, признался Девис. — Своего же у вас нет.

— По-видимому, нет, — согласилась я, связывая концы шарфа, чтобы не болтались. — Вы все контролируете, Девис? Горничные вам докладывают, сколько трусов лежит у меня в шкафу? А какие на мне сейчас не докладывают?

Мужчина ожег взглядом, в котором вспыхнула синева магии, отвернулся и продолжил путь. Я отвела в сторону мешавшие ветки орешника с почерневшими остатками урожая на ветках.

— На вас сейчас нет белья, — бросил он через плечо. — Вы редко его надеваете.

От брошенного небрежно заявления, замерла с отвисшей челюстью, и мерзкие прутья, выскользнув из пальцев, хлестнули по лицу. Маска защитила от удара, но векам пришлось больно. Поднырнув под роняющими капли влаги ветками, я поплелась следом, смущаясь и недоумевая, откуда герцог мог о таком узнать. И зачем ему такие подробности обо мне. Или он не только мысли читает, но и рентгеном просвечивает?

— Нет, Юлия, у меня нет таких способностей, — не скрывая насмешки, произнес герцог. — Я не Триединый, и не всесилен. Мы пришли.

Услышав заветные слова, я быстро догнала Девиса. Выскользнув из-за широкой спины герцога, с ужасом попятилась назад. В паре шагов от нас тропа резко уходила вниз отвесной стеной обрыва, густо заросшего чахлым орешником, по каменистому дну вилась тонкая серебристая нитка ручейка. Другой край обрыва терялся в туманном мареве. Герцог разглядывал идущую вдоль рыхлого края едва заметную дорогу, местами поросшую красноватым кустарником. Безмолвие нарушал перестук дождевых капель, звучавший белым шумом. Неожиданно над головой громко зацокала белка. Я подняла голову, вокруг резко потемнело и запахло плесенью. В подбородок больно впились колючки. Я вскрикнула, пытаясь смахнуть с лица помеху. В руках осталась странная конструкция из гнилых переплетенных прутьев и размокшей сенной трухи. Неуклюжая белка свалила на меня старое птичье гнездо. Я пошарила внутри рукой, и разочарованно отбросила ненужный хлам.

Ну и где три орешка, что исполняют желания? Чем я хуже Золушки? Везде обман!

Стряхивая с лица прилипшие травинки, злилась на молчавшего герцога. Белка снова зацокала, будто смеялась над глупой землянкой. Это стало последней каплей в чаше моего терпения.

Еще от грызунов не терпела оскорблений!

Глава 62

Глава 62

Подошла к ближайшему дереву, чей янтарный ствол потемнел от сырости и покрылся лишайником, и уселась под ним на ворох мокрой листвы, наплевав на светлое пальто.

Надеюсь, оно не из приданого герцога, с любовью собранного матушкой. Выслушивать его нотации и упреки сил не осталось.

Прижавшись затылком к влажной коре, спрятала руки в рукава и прикрыла глаза, отрешаясь от всего. Почувствовала, как плечи ломит от свинцовой тяжести, а виски гудят от усталости и переизбытка мыслей. Глубоко вдохнув, медленно выдохнула, успокаиваясь. Сделав так несколько раз, приоткрыла глаза и уставилась из-под полуопущенных ресниц в одну точку. Среди черневшего орешника, обрамлявшего серебро ручейка, заметила багровые капли плодов. Пощаженные птицами яркие ягоды краснели на ветках шиповника. Звук журчащего внизу ручья умиротворял, настраивая на приятные мысли о земных прогулках по паркам и поездкам в лес. Я любовалась ртутным блеском воды, не отрывая глаз. Он завораживал. Казалось, все негативные мысли утекали следом за водой.

— Юлия, с вами все в порядке? — подал голос Девис, спустя несколько минут.

— В полном, — заверила милна, надеясь, что этим допрос окончится.

Подумалось, что сейчас самое время выспросить герцога все подробности по делу и прояснить для себя многие вопросы. Но висок протестующе выстрелил болью, требуя забыть обо всех убитых императорах и наслаждаться тишиной осеннего леса. Скосив глаза в сторону, я разглядывала замершего на самом краю обрыва герцога. Брюнет заложил руки за спину и вглядывался в алеющий ягодами шиповник, густо разросшийся по берегам ручья. Чеканный профиль красиво прорисовывался на фоне белесого неба. Теперь, когда буду вспоминать эти дни на Зарат, перед глазами будет именно эта картинка. Особенно поздней осенью, когда голые облетевшие деревья и серое дождливое небо Земли так похоже на местные.

— Теперь осень у меня будет ассоциироваться с вами, Девис, — зачем-то призналась ему.

Мужчина все также разглядывал пейзаж, не переменив позы, не повернув головы. Задумался и не слышал сказанного мной негромко?

— Это признание, милена?

Не хотелось ничего придумывать, думать вообще не хотелось. Промычала в ответ что-то невнятное, отрицая. Как же я просчиталась, если решила, что смогу отмолчаться. Легкий зуд кожи под маской почти не ощущался в начале. Я инстинктивно подняла руку потереть беспокоящее место. Боль пришла внезапно, обжигая кожу щек, закрытую серебристой тканью маски. Попыталась содрать ее, и получила еще один обжигающий укол. Не стесняясь герцога, грубо выругалась, чувствуя, как текут по щекам слезы обиды и злости.

— Сегодня День Честного Языка, — напомнил Девис, — Ответьте на мой вопрос. Вы признаетесь мне в чувствах, Юлия?

Пытаясь подцепить ногтями краешек маски, зашипела, почувствовав, что жесткий шелк буквально сросся с кожей. Магическая дрянь не желала сниматься так же легко, как все предыдущие.

— Я не знаю! — заорала в панике. — Понятия не имею, что чувствую… к вам! Наверно что-то чувствую! Сказала, что думала… и только…

Боль отступила так же быстро, как появилась. В местах ожогов боль сменило приятное чувство прохлады. Вытерев слезы, подтянула повыше шарф. Утонув в широких витках, притянула ноги и зажмурилась, безнадежно пытаясь вернуть душевное равновесие. Проклятый мир не давал расслабиться ни на секунду, заставляя быть в вечном напряжении, выматывая нервы. Землян бы в такие условия с этими дурацкими масками и правилами, чтобы перестали по пустякам друг другу нервы трепать.

— Было так больно? — голос прозвучал совсем рядом, прохладные пальцы осторожно коснулись виска, снимая магией напряжение. — Высокий болевой порог? Это плохо. Удары нужно уметь терпеть.

Девис присел на корточки передо мной, пачкая полы пальто в грязной листве. Я нехотя вынырнула, не понимая, что еще ему нужно от меня. Может самой задать ему вопрос, на который он не сможет не ответить правдиво, но от ответа будет зависеть его репутация и честное имя. Поднявшаяся было, злость улеглась, уступая место ленивому равнодушию. Пальцы в легкой ласке скользнули к подбородку. От подушечек шло приятное тепло, разливаясь по телу, согревая. Девис магичил, и мне было абсолютно безразлично в тот момент, как именно. Даже если он вырастит мне нос размером с баклажан, я разберусь с этим позже.

— Вы же хотите что-то спросить, Юлия? Спрашивайте.

С равнодушием случайного посетителя, забредшего в музей, разглядывала черты лица, оказавшегося так близко сейчас, отстраненно следила, как двигаются губы сидящего напротив мужчины, по артикуляции понимая, что он говорит не на русском. Девис общался на своем языке, на языке, принятом в империи Зарат.

А я тогда на каком, если мы друг друга понимаем? И почему мы понимаем друг друга?

— Вы говорите на языке моего мира, — ответил на незаданный вопрос герцог, подсмотрев его в голове. — Иногда у переселенцев с языком возникают проблемы. Но у вас способности к языкам, поэтому процесс прошел так легко. Спрашивайте, сегодня ваш день.

Он легко поднялся, и отошел в сторону, вслушиваясь в тишину. Я поняла, что милн читает чьи-то мысли. И в этот раз не мои.

Я хотела спросить, зачем он притащил меня в сырой лес. Не по кустам же шнырять и обрывом любоваться, но задала совсем другой вопрос.

— Девис, это были вы? Убийца императоров вы?

Пауза, что повисла, все длилась и длилась, а безопасник не издал ни звука. Он стоял ко мне в пол оборота, и разглядеть выражение лица не получалось. По себе знала, что маска давно наказывает владельца за молчание, которое в этот день приравнивается ко лжи.

— Нет, я не убивал братьев Юниана и Каласта Зарат, — ответил, наконец, брюнет.

И я мысленно выдохнула, радуясь, что мой начальник оказался чист. Как же он обижен сейчас на меня за такое предположение. Надо бы извиниться, найти себе оправдания.

— Девис, я…

— Я отвечу и на невысказанный вопрос, — прервал мои извинения герцог. — Это место завтрашней императорской охоты. И я вытащил вас, чтобы вы имели представление о том, что вам предстоит. А сам проверяю возможные ловушки, слушая эфир.

— Охоты? — я прислушалась, но кроме шлепков капель не услышала ничего. — Но здесь кроме белок никого нет. Даже следов животных. Ни на тропе, ни у ручья. На кого мы будем охотиться?

Герцог не спешил отвечать, погрузившись в свою работу. Не ожидая скорого ответа, погрузила нос в теплый и сухой шарф, заботливо высушенный Девисом.

Дождь, зарядивший до самых заморозков, мог распугать всех тех, кто не эмигрировал подальше на юг. Зверье, спасаясь от ненастья, забилось по норам и пережидает непогоду. Этим объяснялась аномальная лесная тишина. Или слуги все предусмотрели, для императорской охоты вырастили стаю кабанов или косуль и завтра выпустят эти жертвы потешить охотничий азарт Бреслава.

— Завтрашняя дичь не обитает в этих местах, — вернулся в реальность безопасник. — Она обитает в городах. Самое опасное, зловредное и мерзкое существо, что создала природа этого мира.

Я представила жуткого монстра из «Чужих» и поежилась, придумывая множество отговорок, чтобы остаться завтра дома. Мало ли какую кровожадную тварь изобрели местные ученые и маги. Я не обязана рисковать своей жизнью из-за прихотей императора.

— И что это за чудовище такое? — сомневаясь, что останусь довольна ответом, все же спросила я.

— Люди…

Ответ не удивил, не ошарашил. Я, кажется, привыкаю к реалиям местной жизни. С каждой смертью становлюсь равнодушнее и холоднее, постепенно переставая сочувствовать. Я так и не задала главный вопрос об убийце. Как же я раскаивалась после, что поддалась на уловку герцога, свернувшего разговор об убийстве, и не расспросила его подробно о случившемся. Скольких ошибок удалось бы избежать…

Глава 63

Глава 63

Багряный костюм для охоты, алая шелковая маска с золотом и рубинами, черный плащ с кровавым подбоем. Утром обнаружила режущий яркостью наряд в своей комнате. Со сна мне показалось, что на нем сидел знакомый рыжий кот, Хранитель императорской семьи Зарат. Протерев очи, ничего подозрительно в виде кота не обнаружилось. Настроение и так не радужное, резко испортилось. Хранитель просто так не появляется. Котик хотел предупредить меня о чем-то. Видение посчитала плохим знаком, но постаралась выбросить из головы иррациональный страх. Явившаяся с завтраком Мирна сообщила, что герцог лично передал одежду и требование надеть именно ее.

Крутнувшись перед зеркалом, с сомнением разглядывая наряд, выбранный для меня Девисом. Я себе казалась вампиром из дешевой постановки и подозревала худшее. В голове засела мысль, что герцог Годарийский и император решили сделать из меня мишень для сегодняшней охоты.

Не я ли их добыча? Вчера, в лесу, услышав его признания, я промолчала. Возмущаться уставом в чужом монастыре — бесполезное занятие. Правила придуманы не мной, и я не императрица Зарат, чтобы отменять их.

— А хотели бы ею стать? — безопасник, одетый в темно-зеленый с серебром охотничий костюм, непонятно откуда появился за спиной.

Инстинктивно схватилась за ножны, выхватывая клинок и наставляя на герцога, чем вызвала улыбку на лице брюнета.

— Я не трону вас, Юлия. Уберите это, — он легко повел ладонью, и нож, вырвавшись из пальцев, скользнул обратно в драгоценные ножны. — Глупо размахивать клинком, не умея им пользоваться. Вы даете противнику шанс прирезать вас вашим же оружием.

Девис выговаривал мне и что-то пристально разглядывал за моей спиной, понуждая повернуться и посмотреть из любопытства. Зеркало отразило стоящие почти рядом фигуры, объединив нас в пару. Внушительный брюнет в черно-багряной маске нависал над тонкой женской фигуркой, в алом костюме, похожей на стекающую по стволу каплю крови. Предзнаменование показалось мне зловещим. Я не верила в приметы, но подробности о предстоящей охоте заставляли нервничать.

— Почему бы нет, — утвердительно ответила на его шутливое предложение о троне империи, отвернувшись от своего отражения. — Но вами мне уготована другая роль? Роль дичи, не так ли? Потому я в таком ярком наряде?

Герцог вытащил из-за пояса пару перчаток, и протянул мне.

— Все дамы будут в красном, — уже в дверях сообщил он. — Это условие Бреслава. Для вашей же безопасности. Мужчины оденутся, как пожелают. Я предпочитаю родовые цвета.

— Не боитесь рисковать, Девис? Вас будет просто опознать недругам. После смерти Лагражей их стало больше.

Я старалась не отставать, и шла в ногу с герцогом. С удивлением заметила, что не отстаю и дышу ровно. За время, что провела в Зарат, натренировалась бегать по лестницам департамента и ходить на дальние расстояния, выходя в город. Не меняя темпа, мужчина наклонился ко мне, прикоснувшись плечом, шепнул:

— Самый опасный хищник здесь я, — ни капли не рисуясь, но так, что мурашки пробежали по позвоночнику, проговорил брюнет. — Но мне приятно ваше беспокойство, Юлия.

Он подмигнул и зашагал дальше, предоставляя возможность, молча злится на превратное истолкование моих же слов.

С чего он решил, что нравится мне? Я же не давала повода так думать? Безусловно, он мистер «Само Совершенство», богатый герцог, следующий наследник на престол, а я простая иномирянка, непонятно с какой целью появившаяся в их мире. Я-то все это понимаю и не питаю никаких надежд.

— А зря, — прервал мои размышления брюнет, — император ценит вашу работу. После охоты вас ждет аудиенция. Я передал дело по герцогине Тирэль с доказательствами ее причастности. Бреслав доволен вашей исполнительностью. Можете просить любую награду, вплоть до титула.

Завидев нашу пару, слуги низко кланялись, уступая дорогу лорду. Огни магических светильников подрагивали, когда он проходил мимо, реагируя на сильную магию хозяина. Герцог, придерживая рукоять ножа на поясе, бьющую по бедру, величественно плыл, такой естественный и уместный среди роскошного великолепия. И он предлагал мне стать частью этой жизни.

— Затянуться в корсет, носить шитые золотом шелка и отплясывать на приемах, присматривая себе мужа, — печально усмехнулась я. — Хотя о чем я? Жалованный титул баронессы даст шанс выйти замуж за вдового соседа лет пятидесяти и посвятить жизнь уходу за его многочисленными отпрысками… Так себе перспектива. Не находите, Девис?

Мы спустились по лестнице к задней двери, ведущей к стойлам камелусов. За спиной с гулким стуком хлопнула дверь, герцог легко спустился с лестницы, натягивая на ходу перчатки. Я помедлила на крыльце, вдыхая свежий, морозный воздух, напоенный запахами приближающейся зимы.

Едва рассвело, и на востоке небо чуть розовело, указывая на скорый восход местного солнца. За ночь подморозило. И сизая «зелень» сосен, ветки кустов, остатки бурой травы красовались опушкой изморози. Не слыша мои шаги за собой, Девис оглянулся. Я торопливо скатилась следом, придерживая плащ.

— Мрачно нарисовали, милена, — отозвался герцог, вглядываясь в распахнутые двери, откуда служки выводили обеих камелусов. — Я прослежу, чтобы императорские службы вас не обидели. Сможете присвататься к наследникам повыше титулом и богаче.

Черный герцогов Брунек артачился, дергал повод и норовил укусить своего конюха, за что получал поводом между чувствительных ушей. Но не он мне был интересен. Рыжик нервно всхрапывал, косился на бунтующего вороного, не желая морозить круп, пятился назад в ворота, из которых тянуло теплом и вкусным сеном. Камелус, любивший прогулки и долгий бег, вел себя странно. Словно боялся чего-то. Эта мысль промелькнула и утонула в злости из-за пренебрежительности в голосе герцога, решившего поиграть в протеже и покровителя.

— Благодарю, благодетель. Обойдусь без ваших титулов и наследников. А Зарат прекрасно обойдется без меня.

— Обидились, милена, — констатировал факт брюнет и тихо свистнул.

Вороной камелус замер, повернул голову на звук, мотнул гривой и негромко заржал, отвечая на приветствие хозяина. Уставший бороться к животным конюх вытер рукавом вспотевший лоб, отпуская вожжи.

— Вовсе нет. Вы мне дали понять, на что я могу рассчитывать, оставшись в Зарат. Меня это не устроило, — голос прозвучал ровно, не выдавая мои настоящие эмоции.

Я вытащила припасенный фрукт, любителем которого оказался мой Рыжик, и подошла к испуганному жеребцу. Потрепав его по холке, протянула ароматное лакомство. Теплые губы осторожно коснулись ладони, подхватывая дольки. В отличие от земных лошадей, с камелусами я не рисковала остаться без пальцев. Рыжая морда благодарно потерлась о ладонь, я погладила спутанный чубчик.

— Я жду, милена, — донеслось нетерпеливо от герцога, — поторопитесь или будете искать дорогу сами.

Брунек, танцуя, месил двупалыми стопами схваченную морозцем грязь и нетерпеливо храпел, сдерживаемый властной рукой хозяина. Подбежавший служка помог мне забраться в седло, придержав стремя.

— Я готова, милн Девис, — кивнула герцогу, стараясь держаться поодаль, чтобы грязь из-под лап вороного не летела в мою сторону.

Мы выехали за ворота и повернули вдоль улицы, придерживаясь специальной дорожки для верховых. Дрога полого спускалась вниз с холма, где проживала Таминская элита. Герцог придерживал рвущегося вперед жеребца, не равнодушного к обгонявшим его магмобилям, редким в это раннее утро.

Когда местное солнце, наконец, выкатилось из-за горизонта, мы уже покидали предместье столицы. Застоявшиеся в стойлах камелусы легко перешли на рысь.

Глава 64

Глава 64

— Мой вам совет, Юлия, держитесь общества дам. И не отставайте от них. Одной в лесу сегодня опасно.

Бросив раздраженный взгляд на мужчину, вытащившего меня на эту бойню, а теперь решившего поучать, как избежать вероятной смерти, скрывая злость, поинтересовалась:

— Зачем вообще тогда здесь присутствовать?

— Этот вопрос задает каждый, кто сегодня участвует в охоте, — невесело усмехнулся герцог, въезжая под сень лесной опушки. — Даже я, милена… даже я.

Что? Он издевается? Что за театр абсурда?

Я резко натянула поводья, останавливая рысящего жеребца. Рыжик обиженно заржал, зарываясь ногами в рыжую, мерзко чавкающую грязь. Липкие комья из-под лап полетели в сторону Девиса и обляпали ноги вороного камелуса, концы белоснежной гривы и полу черного плаща лорда. Позлорадствовать толком не получилось, так душила меня долго сдерживаемая ярость.

— Вот что я скажу, милн Девис, — ожидая пока он обернется, я сверлила брюнетистый затылок, с которого сполз капюшон. — Вы можете сколько угодно отправляться на скотобойню, в которую ваш повелитель-сатрап превратил охоту. Но с меня хватит идиотизма вашего забытого богами мирка. Я возвращаюсь в город. Сами ломитесь через кусты, изображая охотников и жертв. На это я не подписывалась. Я устала от игры, которую вы ведете, от идиотских и опасных ситуаций в которые попадаю по вашей милости. Мне надоело понимать, не понимая, и решать, не решая… Не хочу быть вашей марионеткой, куклой на нитках, которые вы дергаете в свое удовольствие. Играйте дальше без меня, интриган дворцовый!

Пока я изливала гнев на голову вельможи, герцог легко спрыгнул с камелуса, по щиколотки увязнув в жидкой каше из песка и глины. Вороной, оставшись без седока, тут же потянулся к бурым листикам, сиротливо трепыхавшимся на ветках ближнего куста. Не замечая, что полы роскошного плаща собирают грязь, безопасник приблизился ко мне. Рыжик испуганно фыркнул и, опасливо покосившись на брюнета, попятился назад к раскисшему тракту, с которого недавно свернул. Решительно перехватив повод, мужчина остановил бегство трусливого жеребца, ласково похлопав по шее.

— Вам напомнить пункты в контракте, что вы подписали? — без тени злости спросил герцог. — Вы не можете уехать, не закончив работу, милена.

— Вас она вполне удовлетворила, — напомнила ему наш недавний разговор о Тирэль.

Спокойствие Девиса откровенно пугало. Ранее, в глупейших ситуациях он вспыхивал спичкой, но теперь, в по-настоящему опасной ситуации проявлял не хладнокровие, а полное равнодушие к моей жизни. Такое отношение вызывало гнев, ярость и обиду.

Горько сознавать, что я так мало для него значу. Всего лишь расходная пешка в его игре. В том, что он затеял свою игру против рода Зарат, я уже не сомневалась. Как и в том, что ему по силам ее выиграть. Вот только какой ценой? Ценой смерти таких как я и Тирэль? За себя стало обидно.

Закусила губу, чтобы не разреветься. Стоя в грязи, глядя снизу вверх, герцог умудрялся выглядеть величественно и подавлять. Мысль вырвать повод и сбежать появилась и тут же рассеялась. Рыжик стоял как вкопанный, повинуясь властной руке.

— И меня, и императора вы вполне удовлетворили, — нехорошо усмехнулся Девис, подчеркивая двусмысленность фразы. — Но контракт магический, на вашу беду. Только его выполнение аннулирует препятствие на выезд из Зарат. Другими словами, мир вас не отпустит, милена, пока вы не найдете всех убийц обоих императоров.

Что! Может, их было как у Цезаря несколько десятков! Я что всех должна ловить?! Вот же гад!

— Это ловушка, — сжала в кулаки руки так, что затрещал тонкий хлыст, — вы специально все подстроили, герцог. Пусть так. Пусть я всю оставшуюся жизнь буду искать убийц императоров, но сегодня рисковать жизнью не собираюсь. Пустите повод, я возвращаюсь.

— Среди приглашенных будет убийца, — спокойно произнес брюнет, выкладывая припрятанный на такой случай козырь, поглаживая Рыжика по гриве. — Разве вы не хотите поскорее его поймать? Или я вам так мил, что согласны век искать убийцу под моим началом, лишь бы не разлучаться?

Он играл со мной, как кот с мышкой, нагло провоцируя и выводя из равновесия. Вторгся в мое пространство, говорил двусмысленности.

— Откуда вы знаете… про убийцу? — сощурилась, едва сдерживаясь, чтобы не хлестнуть по красивому, нагло ухмыляющемуся лицу.

— Увы, Юлия, ответа не будет. Сегодня пятый день, не четвертый, — его улыбка стала шире, когда послышался треск разламывающегося на две части хлыста.

Мои нервы не выдержали неприкрытой издевки и торжества, я не сдержалась, сорвав злость на дорогой и красивой вещи. Глянув на хлыст, заметила, что концы пальцев сияют сиреневым.

Так и до выброса магии недалеко. Может и к лучшему. Испепелить к Триединому виновника всего этого бреда!

— Годарийский, вы… вы… глаза бы мои вас не видели… никогда! — в бессильной ярости замахнулась на мужчину остатками хлыста.

Герцог уклонился, вырвал бесполезные палки из рук, пальцами быстро ударил под оба колена Рыжику. Камелус смешно крякнул и упал на колени, разбрызгивая грязь. От резкого движения, я покачнулась, чувствуя, что теряю равновесие и сползаю, заваливаясь на бок, и через мгновение буду валяться в грязной каше под ногами герцога. Девис успел схватить под руку, удерживая в седле. Теперь наши глаза были на одном уровне. Он смотрел спокойно, немного насмешливо. Уголок рта чуть дернулся в предполагаемой улыбке. Улыбке победителя.

Опять его мерзкие игры!

— Ненавижу, — успела прошипеть в лицо, прежде чем сильная рука перехватила затылок и жесткие, ледяные губы накрыли поцелуем.

Я уперлась ладонью в грудь, пытаясь оттолкнуть мерзавца. С таким же успехом можно было попытаться сдвинуть каменный утес. Губы терзали мои, на грани боли. Руки сжали стальной хваткой, не давая вырваться.

Ярость затопила мозг, пальцы рук прошило болью. Герцога отбросило на несколько шагов от меня. На концах моих пальцев сияли сиреневые искры. Брюнет едва удержался на ногах. В глазах полыхало настоящее синее пламя. Рыжик отмер, вскочил на ноги и рванул по направлению к лесу. Я едва успела схватить повод и натянуть. Всегда пугливая и послушная животина замедлилась, неестественно вывернула голову и предупреждающе клацнула зубами рядом с моей рукой. Я ойкнула, одергивая руку от взбесившегося жеребца. Камелус рванул в чащу, словно за ним гналась стая волков. Мокрые ветки деревьев больно хлестнули по лицу. Мне пришлось припасть к шее, чтобы не свалиться. Шум от перепуганного камелуса, проламывающего себе через подлесок путь, заглушил крики герцога. Жеребец пер напролом, умудряясь не снижать скорости. Сжавшись от страха, сменившего ярость, я молилась, чтобы он не свалился вместе со мной в пропасть, незаживающей раной протянувшуюся через весь лес. На голову и плечи дождем сыпалась старая хвоя и ветки. Царапины, оставленные тонкими прутьями, горели. Истерзанные губы саднило. Неожиданно что-то алое рвануло наперерез нам.

Огонь?! Пожар в лесу?!

Рыжик вильнул в сторону, пытаясь уйти от столкновения, и застыл на месте у края глубокого оврага. Комья грязно-желтой глины и камни осыпались вниз, когда жеребец пугливо попятился. Рыжие бока от быстрого бега ходили ходуном. По инерции меня качнуло вперед, и я еще крепче вцепилась в гриву. В голове шумело, сердце пойманной птицей трепыхалось в груди. Послышалось ржание. Рыжик тихо заржал и всхрапнул, отвечая на приветствие другого камелуса. Еще тяжело дыша после бешеной скачки, медленно поднялась, пытаясь разжать сведенные судорогой пальцы. Вдоль обрыва неторопливо ехала всадница в алом с золотым шитьем плаще на белоснежном камелусе. Тонкая стройная фигурка уверенно держалась в седле. Глубокий капюшон скрывал лицо. Всадница рисковала, выбирая путь по тропе. На узкой опасно размокшей от дождей дорожке, идущей вдоль оврага, едва бы разминулось два человека, ее камелус ступал в опасной близости к краю. Рыжик беспокойно месил лапами листву, косился на прибывших, вернув прежнюю трусливость. Понимая, что рискую, ждала незнакомку, надеясь на лучшее. Скинула капюшон, надеясь, что всадница последует моему примеру. Оказавшись в незнакомом месте, ожидала попутчицу, чтобы вместе присоединиться к императорской охоте. Возможно, она тоже заблудилась и ищет дорогу. Девушка подъехала вплотную, перегородив мне путь назад.

— Милена, вы из императорского кортежа? Или заблудились? — начала разговор, видя, что незнакомка не торопиться представится и словно выжидает чего-то. — Мой камелус испугался и понес. К счастью успел остановиться перед оврагом. Иначе лежать нам с ним на дне мертвыми.

Девушка по-прежнему молчала, заставляя нервничать. Я потянулась за кинжалом, стараясь достать его незаметно. Холодная рукоять успокаивающе легла в ладонь. Белоснежный зверь, повинуясь хозяйке, сделал еще пару шагов, подобравшись вплотную. Рыжик фыркнул и потянулся губами к розовой холке чужого камелуса. Кобыла незнакомки заржала, приветственно махнув головой.

Розовой? Розовой! Быть не может! Только безумная Тирэль красит своих зверушек в розовый цвет. Триединый, я схожу с ума, или у Тирэль появился подражатель?

Глава 65

Глава 65

— Не ожидала встретиться, Жюли? — откидывая капюшон с блеснувших матовым золотом кос, проворковала блондинка, подъезжая вплотную. Девушка наклонилась, приближая свое лицо вплотную и улыбаясь. Повеяло нежным ароматом цветов и живого тела. Ее нога притиснулась к моему бедру. Через ткань я чувствовала чужую горячую живую плоть. Поверх руки, удерживающей кинжал, сомкнулись ледяные пальцы. От изумления, что покойница неожиданно воскресла, я слова вымолвить не могла. Она не зомби. Кто же была та несчастная, которую мы нашли на свалке? Почему у трупа оказалась сходная с Тирэль аура? Кто настоящая Тирэль? Что происходит?

— Скучала? — выдохнула в губы девушка. — Нет? А я скучала.

Сладкие, теплые губы накрыли мои в поцелуе. Я почувствовала, как язычок ласковой змеей скользнул меж зубов, а в живот с тупой болью вонзается лезвие собственного кинжала, направленное чужой рукой. Пытаюсь вырваться от неожиданно сильной хватки хрупких ладоней, удерживающих меня на месте. Боль жжется, пытаясь спасти, не дать впасть в забытье. Девушка тихо смеется. Впивается новым поцелуем, но мне все равно, свет меркнет. С тьмой приходит слабость и вялая покорность.

— Мне жаль, Жюли. Мне очень жаль, — тихий шепот последнее, что я слышу прежде, чем отключится.

* * *

Боль — единственное доказательство, что мы пока те, кто мы есть, что мы там, где очнулись, что мы все еще живы. Она выкручивала руки, пронзала позвоночник, впиваясь раскаленной иглой в затылок.

Дернула руками и застонала от раскаленных игл, пронзивших запястья и раненый бок. Руки были связаны и зафиксированы над головой. Ноги едва касались пола носками сапог. Я фактически висела на собственных запястьях. Попыталась раскрыть глаза. Со второй попытки удалось. Не сразу поняла, где нахожусь, разглядывая сырой подвал без окон, тьму которого разгоняла пара магических факелов. Меня приковали кандалами у стены. Спину холодил сырой камень. Хотелось пить, мысли путались. Мозг грозил провалиться в новое забытье.

— Очнулась? — передо мной появилось лицо Тирэль сосредоточенное и бледное.

Девушка скинула плащ, оставшись в алом костюме для охоты. Без маски. Волосы растрепались, глаза лихорадочно горели. Настоящая ведьма или спятившая.

Внизу послышалось знакомое шипение, по ноге хлестко ударило. И если бы не кандалы, свалилась бы на пол. От удара, меня замутило, пришлось опустить голову.

— Фу, Малыш, уйди. Жюли ты не получишь, — рявкнула на ящера блондинка. — Она моя! Только моя!

Пальчики резво пробежались по моим волосам, словно собачку приласкали.

О, черт! Эта психопатка меня ранила, похитила и заперла в каком-то подвале. А перед этим зачем-то инсценировала свою смерть.

— Тирэль, что происходит? Где мы? Почему я прикована к стене? Отпусти меня. Мы же подруги, — едва шевелила губами от слабости.

— Подруги, конечно подруги, — пропела блондинка, вытаскивая из ножен кинжал. — И именно поэтому ты обвинила меня в смерти Юниана и Каласта? Хороша дружба!

Буравчик боли сверлил затылок, мешая соображать. Задвинув подальше сожаления о том, что не слушала маму, убеждающую, что не бывает лишних знаний. Сейчас бы очень пригодились знания специалиста-дознавателя по работе с маньяками.

— Я виновата…

Рука, только что ласково зарывающаяся в волосы, с силой сжала и резко запрокинула голову. Боль выстрелила с новой силой. Я сцепила зубы, удерживая стон.

— Виновата, еще как виновата, — щеки коснулось холодом и обожгло болью.

Острое лезвие кинжала прочертило линию от виска к уху. Я почувствовала, как за шиворот стекли теплые струйки крови.

— Я сожалею… — выдохнула я, из-под ресниц разглядывая бледное в некрасивых красных пятнах лицо герцогини.

— Знаю, Жюли, и я простила бы тебе это. Но ты и… Годарийский… — она сделала паузу, клинок прошел по другому виску, вспарывая кожу. Я закусила губы, чтобы не закричать от боли. — Я видела, как вы целовались. В герцогини метишь? И в будущие императрицы? Он мерзавец, каких больше нет! А ты променяла меня на эту тварь?!

От удара по щеке, голова дернулась, и затылок ударился о камень стены. Перед глазами вспыхнули радужные пятна. Золотые перстни герцогини разорвали губу, на куртку закапала кровь.

В голове гудели колокола, я тряхнула волосами, но сознание не прояснялось. Перед глазами все сливалось в сплошное пятно, которое шипело и бесновалось голосом герцогини Каратт.

— Он такой же, как вся эта гнилая семейка Зарат. Юниан и Каласт заслуживали смерти. Я ведь любила своего жениха, терпела всех этих фавориток Юниана. Понимала, что он мужчина, а я ничего не могу ему дать, ведь тогда артефакт в храме Триединого не одобрит наш союз. А скольких завистниц мне пришлось устранить. Что они только не делали, чтобы наша помолвка распалась, — девушка в ярости ударила кулаком по каменной стене возле моего лица.

Ящер злобно зашипел, но герцогиня даже не обратила на него внимание.

— Смотри на меня, Жюли, — потребовала блондинка. — Не смей опускать голову!

Пальцы дернули вверх за волосы. Глаза на перекошенном злобой лице казались черными провалами. Оттуда отчетливо повеяло тяжелым безумием.

— Мне было страшно в тот день. Очень страшно. Я отпраздновала совершеннолетие, и мне запретили прятаться в убежище с детьми. Отец исчез куда-то, и некому было меня защитить. Я пошла к единственному, в ком видела и защиту, и помощь… к своему жениху Юниану. А он… — девушка сделала паузу, прошипела грязное ругательство сквозь зубы. — Они с Каластом напивались вдвоем в ожидании дворцовых постельных грелок… Я плакала, умоляла меня не трогать. Но что я могла против двоих мужчин… Толку от магии, если себя нельзя ею защитить. Мерзкие законы проклятого рода!

Рядом посыпалась крошка от удара в стену. Не обращая внимания на боль, ободранные в кровь пальцы, герцогиня «месила» кулаками каменную кладку.

Ногу зажало в тиски каменных челюстей. Добротная кожа сапог защитила от прокуса, но тварь сжимала зубы все сильнее, надеясь, что яд разъест кожу. Хозяйка отвлеклась, и ящер решил попытать удачи, забыв про наказ. Инстинктивно дернула ногой, пытаясь сбросить тяжелую тушу. Но варан, не разжимая челюстей, зашипел и хлестнул хвостом.

— Я сказала она моя! — носок сапога, обитый серебром, врезался в бок ящеру, и тот, шипя и вращая хвостом, отлетел в темноту камеры.

Смачных шлепок и тишина оповестили, что он врезался в противоположную стену и потерял сознание.

— Мне очень жаль, — только и смогла выдавить из себя.

— Себя пожалей. Здесь нас никто не найдет, не надейся. Это особое место, и о нем никто не знает. Место Отрицания. Тут не работает магия, — скривилась и презрительной улыбке блондинка, хватаясь за нож. — Что же нашел в тебе Девис Годарийский? Он же такой оригинал, а ты на его фетиш не тянешь.

Сталь блеснула у моих глаз, и я забыла о боли, раздирающей запястья. Острие ножа коснулось края маски, и она легко слетела. Тирэль не соврала, магия здесь не работала. Девис, привыкший в работе полагаться на магические способы, меня не найдет. Блондинка облизнула пересохшие губы, пристально разглядывая открывшееся лицо. Пальцы скользнули по скулам, очерчивая контур, по разбитой губе, стерли кровь. Испачканный палец девушка лизнула и довольно улыбнулась.

— Хорошенькая, но совсем не в его извращенном вкусе, — констатировала Тирэль.

Лезвие повторило движения пальцев и скользнуло вниз к горлу. Я замерла, ожидая конечного удара. Вспомнилось отрезанное блондинкой ухо у прохожего. Острие замерло в ямке между ключиц. Я закрыла глаза, чувствуя ее горячее дыхание, опаляющее щеку. Лезвие помедлило еще несколько секунд, за которые передо мной пронеслась вся земная жизнь, и двинулось ниже, легко разрезая ткань куртки, шелковой рубашки и царапая кожу на груди. Разрезав бюстье, она двумя движениями откинула полы одежды, сощурилась, с видимым удовольствием разглядывая обнаженное тело. Тонкие ноздри дрогнули, вдыхая запах, губы облизнулись. Мне показалось, меж жемчужных зубов мелькнул раздвоенный змеиный язык.

— Зачем ты нужна Годарийскому, Жюли? — черные омуты ненормально расширенных зрачков уставились на меня. — Ему приводят только больных «золотой маской» женщин для утех. Красотки, вроде тебя, его не интересуют. Какую вы игру затеяли за моей спиной?

Чувствуя подвох, герцогиню охватывала ярость и как следствие — желание мести. Плохо для меня, могущей попасть под горячую руку, не дождавшись помощи.

— Откуда ты знаешь про больных? — с трудом проговорила я, чувствуя, как распухла и болезненно саднит челюсть.

По стене стекали капли воды, и я прижала гудящий затылок, пытаясь немного уменьшить боль.

— Я все про него знаю! Я ему так и не простила, что он послал меня подальше, когда пришла с жалобой на братьев! — взвизгнула Тирэль, потрясая воинственно кинжалом. — Я давно собираю на него информацию, ищу слабые места. Я уничтожу эту тварь, и с семейкой Зарат будет покончено!

— А Торн? — поинтересовалась я судьбой Масочника, лишь бы потянуть время, за которое смогу хоть что-то придумать.

На меня нахлынуло равнодушие и апатия, мышцы, до этого напряженные как струны, расслабились, и я прикрыла глаза, не желая смотреть на блондинку, увлеченную любимым делом — пыткой.

— А Торн пойдет на плаху, как мой соучастник, — хихикнула Тирэль, очерчивая острием ножа полукружия груди. — Это он выкрал Юниана, помог избавиться от тела. В покои Каласта, в нужное время я попала не без его помощи. Только он, отпрыск Зарат, могущественный маг, создал «Щит» и возродил табукки, смог нейтрализовать сильнейшего Хранителя рода, узнать про твое путешествие на «Ласточке» с Лагражем и подстроить взрыв, сбить настройки порталов, отравить еду во Второй День Стражей… а главное… — она сделала паузу, и нож скользнул вниз к поясу брюк, заставив все внутри похолодеть, — все это время он водил за нос собственного братца, скармливая ему байки. Девис — глупец, не видящий дальше своего носа.

Острие легко отрезало первую пуговицу, удерживающую пояс брюк. Из угла громко зашипел ящер, предупреждая хозяйку об опасности. Блондинка недоуменно вскинула брови, обернулась к входу, вскрикнула и осела на пол. В груди торчала рукоять моего кинжала. Раненный бок тут же напомнил о себе ноющей болью. Ярко вспыхнул огнем факел, освещая все темные углы камеры пыток. В дверях, вытянув вперед руку, в которой трепетал «живой» огонь, зло скалился Девис, у его ног щурился крупный рыжий кот.

— Я сам тебя убью, истеричка, — тихо проговорил он, глядя прямо на меня.

От слов мороз прошел по коже. Захотелось слиться со стеной или провалиться сквозь пол. Я испугалась больше, чем за все то время, что меня пытала Тирэль. Дикую ярость в герцоге вызвала не мое похищение и пытки, не воскресшая Тирэль или ее признание о причастности брата герцога к происходящим событиям, но я — несчастная жертва обстоятельств и его произвола.

Девис решительно шагнул ко мне. Маска с глухим стуком упала на пол, открывая безупречные черты лица герцога. Он легко наступил на нее ногой, с хрустом ломая украшения отделки, приближаясь ко мне неотвратимым возмездием. Пытаясь освободиться, дернула скованными руками, с ужасом глядя в почерневшие от злости глаза.

Глава 66

Глава 66

Я сосредоточенно выгребала карандаши и ручки из верхнего ящика стола, которых набралось на целую коллекцию. Рабочий день давно закончился. Но теперь это обстоятельство не имело ровным счетом никакого значения. Меня уволили, хорошо еще начальник смирил уязвленное самолюбие и поставил «по собственному». А самолюбию было от чего страдать. Бесправное существо, стажер, посмела отказать и послала куда подальше с недвусмысленными намеками. Секретарша Раечка, торжествуя победу, насмешливо скривила крашеные губки, выдавая документы на расчет. Я вернула ей улыбку, не понимая ее радости. Совмещать две нелегкие профессии секретаря и любовницы босса — удовольствие ниже среднего. Нелегкие в прямом смысле слова. Весу в начальнике было килограмм сто пятьдесят не меньше.

За темнеющим окном взревел предупреждающий звонок клаксона, следом завизжали тормоза резко остановившейся машины. Характерного звука удара не последовало, и я облегченно выдохнула. Это событие отвлекло от неприятных раздумий.

С момента возвращения из Зарат прошло больше месяца. Понемногу подробности произошедшего стирались в памяти, уступив место новым переживаниям. Я почти перестала вспоминать милна Девиса, спасшего меня из рук маньячки, и больше не искала его в каждом встречном высоком брюнете. Завела себе привычку читать по вечерам, чтобы не вспоминать поцелуй, подаренный в последний день на прощание. Годарийский отчитывал меня за устроенную ему истерику и побег, из-за которого он был вынужден искать меня, пока отравленный болт убийцы настиг Бреслава. И от ареста и обвинения в умышленном убийстве императора герцога спас закон о неприкосновенности убийц в Пятый День Стражей. Все это я выслушивала, пока собиралась домой. Герцог не ушел даже тогда, когда я принимала душ. Так и орал под дверью о моей безответственности. Мирна, помогавшая мне одеться, лишь осуждающе качала головой, отворачиваясь, чтобы не видеть ран и порезов на моем теле. Отрешившись от всего, я осторожно двигалась, превозмогая боль в растянутых мышцах и воспалившейся ране в боку. Слова герцога пролетали мимо цели. Контракт я выполнила. Помощника Тирэль сдала сама, и герцог слышал ее признание. Судьба Масочника Торна меня не беспокоила. Больше меня в Зарат ничего не держало. Видя, что его упреки не доходят, милн Девис умолк. Эмоции, что еще бушевали в нем, выдавали чуть резкие движения и прыгающая походка, когда он торопливо шагал вдоль коридоров и лестниц к выходу из особняка. Морщась от боли, едва поспевала следом, стараясь не споткнуться на высоких каблуках, но из гордости не пыталась придержать герцога. Расставались мы в обиде друг на друга. Лишь на прощание, когда рядом с нами тихо прошуршали шины магмобиля, Девис обнял и поцеловал отчаянно, словно просил прощение. То ли сказать этим хотел что-то, то ли так своеобразно извинялся. Я была настолько вымотана и выжата как лимон, что протестовать не стала. Усадив в машину, он на мгновение сжал пальцы, в следующую секунду дверь со звуком выстрела отрезала меня от внешнего мира. Я обернулась, когда машина тронулась, но у подъездной дорожки никого не было. Выкинула мысль о мотивах поступков Девиса из головы, и решила не пропустить момент пересечения двух миров. И, разумеется, все пропустила. В тепле салона заснула и очнулась, когда авто остановилось у подъезда моего дома.

Воспоминания не отпускали, но и не терзали тоской или желанием вернуться. Зарат встряхнул меня, выдернул из оцепенения повседневной рутины, затребовал задействовать все ресурсы: умственные, душевные, физические. Я словно от спячки пробудилась. Но оставалась какая-то неудовлетворенность, не дающая выкинуть все произошедшее окончательно из головы. Я распутала дело, вычислила виновных. Справилась с заданием. И все же червячок сомнения грыз изнутри.

Запахнув полы короткой шубки, подхватив коробку с вещами, я без сожалений оглядела кабинет и вышла за дверь. Неторопливо спустилась по лестнице и вышла в морозную стылость вечернего города. Дорожки замело снегом, под которым, в лучших традициях зимы, оказался лед. Поскальзываясь и чертыхаясь про себя, кое-как добралась до остановки. Понимая, что с коробкой далеко не уйду, благоразумно решила подождать автобуса. Улицы северного города давно сменили дизайн, приукрасившись снегом и декорациями к наступающему празднику. Разглядывая мигающие в витринах гирлянды, вспомнила магическое освещение в Зарат.

Интересно, а в Зарат празднуют что-то вроде Нового года?

— Празднуют, милена Юлия, — заставил замереть насмешливый хмык за спиной. — Позвольте, вам тяжело.

Обернувшись на голос, к своему изумлению увидела стоящего в шаге от меня Девиса одетого в брендовые вещи, как с обложки модного журнала. Правильно оценив мое состояние, он перехватил коробку с вещами из рук.

— Идемте, милена, подвезу вас, — мужчина развернулся и зашагал к припаркованной иномарке «люкс» класса.

Даже в этом мире он выглядит уместнее, чем я. Как можно быть таким… идеально вписывающимся в любой пейзаж-антураж? И вот зачем он приехал? Он же вроде как император Всея Великая и Малыя… Зарат… Или хочет получить поздравления по случаю коронации лично от меня?

Озноб, ледяным ручьем стекший по спине, не имел ничего общего с холодом. Меня колотило от страха. Разум вопил, что садиться в машину к герцогу опасно, и прошлый раз едва не стоил мне жизни. Но какую-то иррациональную часть меня тянуло к нему. Или как раз рациональную, оценившую герцога по достоинству? Глупо, но всех мужчин и прежде всего своего бывшего начальника теперь сравнивала с Девисом. И они ожидаемо проигрывали. Вчера, получая приказ на увольнение, не сдержалась, и высказала босу, лоснящемуся от пота и самодовольства: «С таким характером мог быть и красивее».

— Милена, прошу, — он приоткрыл заднюю дверцу автомобиля, избавившись от коробки.

Мимо спешили люди, мужчины притормаживали, завистливо косились на дорогую машину, женщины оценивающе на красивого герцога. Девушки в обтягивающих брючках, на каблуках и в активном поиске призывно улыбались и глупо хихикали, стараясь привлечь внимание. Годарийский, ничего еще не сделав, уже собирал толпу восхищенных почитателей вокруг себя.

Умеет же себя подать. И что ему нужно?

Глава 67

Глава 67

Я поспешила к автомобилю, решив не испытывать более терпение Девиса и положившись на удачу. В голове мелькала мысль о причитающихся мне и совсем не лишних премиальных за раскрытое дело.

— Куда вас доставить, Юлия? — поинтересовался герцог, устраиваясь рядом со мной.

— Разве мы не в Зарат? — с ехидством проговорила я, напомнив про прошлое похищение, но приготовившись к худшему из вариантов.

Чувствуя на себе его взгляд, смотрела прямо перед собой, боясь повернуться и попасть в плен его глаз.

— Соскучились, — герцог не спрашивал, констатировал факт, продолжая разглядывать мой профиль.

— Зная вас, предполагаю вероятнейший из вариантов, — выдохнула, чувствуя, как сердце понеслось в галоп, пытаясь совладать с собой.

— Я не похищаю девиц из других миров без нужды, — насмешливо проговорил Девис и перестал буравить меня взглядом. — Может я за вами соскучился, неуемная вы моя. Появились и поставили Зарат с ног на уши. С вашим появлением лучшие дирижабли стали взрываться, порталы сбоить, императоры и наследники как мухи дохнуть. Моду идиотскую ввели на синие пиджаки, короткие стрижки и мини юбки. И пробыли-то всего ничего, а последствия до сих пор разгребаем.

От изумления и обиды задохнулась. Уже хотела высказать что думаю, но, заметив блеск в глазах, решила, что брюнет по обыкновению дразнится и не в серьез. Герцог был бесстрастен. Лишь по губам скользнула едва заметная улыбка. Сейчас, в мягком свете роскошного салона с узнаваемым логотипом «B», откинувшись на спинку, в расстегнутом пальто и дорогом костюме, окутанный тонким горьковатым запахом парфюма, без маски, он просто ослеплял силой и мужской харизмой.

— А по нужде похищаете, — сделала вывод, решив проигнорировать претензии. — И что же в этот раз стряслось? Насколько я помню, дело обоих императоров раскрыто, преступники найдены. Милн Торн, пособник Тирэль, вероятно, схвачен и ждет суда. Убийство Бреслава — это его рук дело?

— Милн Торн действовал в рамках закона. Это что касается дела о двойном убийстве императоров. Его причастность в деле взрыва «Ласточки» и перенастройки порталов не доказана. Вину занеумышленную смерть императора Бреслава на охоте он взял на себя. Но был освобожден, так как попадает под амнистию в Пятый День Стражей.

Я разглядывала сквозь стекло идущих мимо людей и мелькающие огоньки реклам, пытаясь совладать с собой. Кукольник, дергающий за ниточки, зачинщик всего, главный виновник и убийца избежал наказания. Условно-правовое государство, в котором родившись простолюдином или герцогиней не получишь защиту своих прав. Если правильно рассчитать, можно провернуть преступление любого масштаба и спокойно уйти от возмездия. Хорошо, что им до атомного оружия еще далеко, а магия хоть как-то ограничена.

— Хотели бы изменить законы Зарат, милена? — отреагировал Девис на мои мысли.

Я вздрогнула, забыв об этой его способности. В голове мелькнула мысль, что герцог явился делать мне предложение. Но я ее отогнала, вспомнив, что герцог Годарийский скорее всего принял власть и величается императором Зарат.

— Я отказался от трона, — так же спокойно произнес Девис, — в пользу истинного наследника.

Второй раз за вечер герцог убивал новостями. Перед глазами мелькнул Хранитель рода Лаграж, передающий мне с одеяльцем тайну рода про истинного наследника империи. Я уже открыла рот поинтересоваться именем, как в водительское окно требовательно забарабанили. Водителю роскошного «Бентли» дежурный постовой мягко намекнул, что авто мешало проезду автобусов и маршруток. Герцог щелкнул пальцами, шофер буркнул что-то, закрывая окно, и автомобиль покатил по заснеженным улицам, встроившись в общий поток машин.

— Вы колдуете на Земле! Но как же можно без магии? — удивилась я.

— Артефакты-накопители, Юлия, — Девис вытащил серебряный кулон, с неправильной формы синим камнем мягко вспыхивающим в сердцевине. — Да и магический фон Земли не такой слабый. Скажу по секрету, он восстанавливается. Чувствуется пульсация, хоть и слабая, и неровная. Чрез три сотни лет начнете встречать нежить и нечисть повсеместно. А лет через пятьсот и драконы вернуться… А за этими все остальные потянуться.

— Сказки оживут? — недоверчиво глядя на герцога, скривилась я. — Вы сами-то верите? Звучит слишком фантастично для правды.

— Сказки говорите… М-да, а ваши так не считают. Готовятся. Вот всяких штучек придумали, — герцог достал из кармана «Вирту» и бессмысленно потыкал пальцами в золотые кнопки.

Не впечатлившись, пожал плечами и небрежно бросил телефон рядом на сиденье. Осмысливая его последнее заявление, оставалось лишь изумленно переводить взгляд с герцога на дорогой девайс.

— По-вашему это не прогресс науки, а подготовка к вторжению? — сдержала улыбку, чтобы не обидеть мужчину, говорившего о драконах с такой же серьезностью, как и об убийствах до этого.

— Вы не первые, милена Юлия. И ваш мир не оставят беспомощным перед не совсем вторжением, но возвращением живущей за счет магии нечисти. Дадут шанс людям сохранить свою цивилизацию. Как это случилось с нами.

Я нервно сглотнула, представляя танковые дивизии и эскадрильи штурмовиков против армии ушастых эльфов верхом на драконах. Зрелище казалось впечатляющим и смешным одновременно. Не верить герцогу не было оснований, но верить — это верный диагноз у психиатра.

Взбаламутивший рассказом мою душу, брюнет отвернулся и глядел в окно, приняв обычный равнодушный вид.

— И все же зачем вы здесь, Девис? — решилась повторить вопрос, надеясь на более определенный ответ.

Герцог отказался от власти, и у меня появлялся крохотный шанс на надежду, что он здесь из-за меня.

— Вы хотели задать другой вопрос, Юлия?

Вспомнила, что хотела узнать имя истинного наследника престола. Но нам помешали. Сейчас же, после откровений, когда милн приоткрыл завесу тайны миров, я чувствовала страх. Страх того рода, который предшествует предвкушению. Герцог опять затевал игру. На этот раз он сыграет с новым императором. И мне снова в ней отводится какая-то роль. Вот зачем он появился. И сейчас умело затягивает в свои сети. Вот только нужны ли мне эти игры?

Я даже не заметила, как за окном исчезли огни города, и машина покатила по автостраде. Равнодушно провожая глазами мигающие фары обгоняющих нетерпеливых водителей-асов, я вдруг поняла, что сейчас выйду из машины у своего дома, и моя сказка закончится. Навсегда. Я останусь в неуютном городе, где никто меня не ждет. А полная приключений жизнь исчезнет вместе с Девисом.

— Вы так и не сказали мне имя нового императора, — напомнила ему, невольно замерев и задерживая дыхание.

— Императрицы, — поправил Девис. — Вы оказались правы, Юлия. Истинным наследником оказалась девочка.

— Наследницей? Или потомком наследницы? — уточнила я, гадая кто же из знакомых дам Зарат подходит на роль наследной императрицы.

— Наследницей, — герцог поймал мой взгляд, и я утонула в меняющей цвет со стального на синий радужке. — Девочку переправили в другой мир, где время течет иначе. За наши триста лет, она в своем мире успела стать совершеннолетней. И вернулась бы на родину, если бы не интриги Юниана.

На кого он намекает? Нет! Этого быть не может! Это же не я! Я не сирота, меня не удочеряли. Знаю своих родителей, бабушку и деда, и родную тетку из Саратова, дядю из Перми. Да я похожа на них!

— Жрецы Триединого действуют, выполняя его прямую волю. А ему подвластно многое, Юлия. Вам ли не знать. Он ведь удостоил вас личной аудиенции, а последний кто говорил с ним лично — жрец, подменивший дитя. Вас…

Слово ударило как пощечина, выбивая из головы все мысли, что были до того. Хорошо, что я сидела, иначе точно рухнула под тяжестью рассказанного. Остался голый страх перед грядущим, переменами, которым я совсем не рада. Я хотела вернуться в Зарат с Девисом, но разве на таких условиях?

— Как давно вы об этом знаете, Девис?

— Повитуха, принимавшая дитя, была убита пару лет назад в Первый День Страж. Юниан убил ее, чтобы скрыть подмену, а улики спрятал в замке Лагражей. Я же прибыл на место преступления, и все видел.

— И вы скрыли преступление Юниана?

— Не совсем. Тайна повитухи меня интересовала куда больше, преступления. И я решил разобраться в деле. Мне помогал брат. Он с рождения болен «золотой маской» и верит что болезнь — проклятие рода Зарат. Торн состоял в «Щите», имел связи с табукки и ненависть к императорам, обрекшим народ на бедствия нежеланием отменить Пятидневье. Я был против участия озлобленной и психически нездоровой Тирэль. Но Торн решил, что сможет управлять свихнувшейся девчонкой. Он не поставил меня в известность. А мне было не до его подельников, по всем подходящим мирам я искал вас, милена. Хлопотное занятие… — он замолчал, потирая подбородок. — До какого-то момента Тирэль находилась под контролем, но потом… я чуть было не потерял вас.

— Не Торн, а вы все организовали! Вы решились убить обоих императоров? Нет — троих! Пусть и чужими руками…

— Брат решил, что должен был помочь несчастной Тирэль восстановить справедливость. Дать ей совершить возмездие. Мне же нужны были доказательства, чтобы предъявить братьям истинную наследницу, то одеяло с аурой младенца. Лагражи понятия не имели о том, что хранят у себя в замке, а Юниан держал язык за зубами.

— А Бреслав? Чем виноват он?

— Это останется тайной Торна. Можете спросить сами, подождав до Четвертого Дня Стражей, — улыбнулся Девис.

— Вы не договариваете, Девис, — сощурилась, уловив фальшь в словах.

— Поделитесь своими соображениями, Юлия, — подначил герцог. — Обожаю вашу логику. Невероятную в рассуждениях, но всегда точную в выводах.

Решив принять последнее за комплимент, уступила просьбе милна, понимая, что нарочно тяну время.

— Предсказание, лежавшее вместе с детским одеялом в тайнике Лагражей, гласило, что истинный наследник избавит народ от «золотой маски». Бреслав узнал об этом. Но не собирался отказываться от трона и искать истинного наследника. Как и маркиз Лаграж, дойди до него очередь и узнай он, какую тайну у себя хранил. И они не собирались отменять Пятидневье.

— Браво, моя прелесть! — хлопнул в ладоши герцог. — Вы вновь меня порадовали. Выводы верные.

— А меня вы притащили в Зарат…

— Показать Зарат вам и вас Зарат. Посмотреть чего вы стоите, как наследница.

— И чего я стою?

— Ну, если вас сам Триединый одобрил, то стоите немало, — серьезно кивнул герцог. — И это возвращает нас к вопросу об истинной наследнице.

Я нервно сглотнула, кусая губы, ожидая продолжения.

Вот оно… Быть не может… Я и есть та самая… всея Великая и Малыя и Белыя… Триединый пошутил знатно…

— Что требуется от меня?

— Принять власть и… меня, — с заминкой произнес Девис.

— Вас! В качестве кого? — едва сдержалась от удивленного крика.

— Значит, с принятием власти вопросов не возникнет, — резюмировал герцог. — Насчет последнего… А вам бы в качестве кого хотелось?

Мне хотелось послать герцога к Триединому в пещеры, охладиться. Но я просто молчала, понимая, что это вновь его плоский юмор. Герцог, видя, что шутка не зашла, посерьезнел.

— Глава Совета и Первый Советник по всем вопросам, — коротко ознакомил меня с желаемой должностью.

— А кто сейчас глава? — с трудом выдавила из себя.

— Никого, моя королева. Это новая должность. Зарат под вашим руководством ждут большие реформы. Вы же хотели отменить Пятидневье.

— Я могу отказаться? — прошептала я, глядя в сияющие глаза мужчины, испуганная этим обращением.

— Воля ваша, — он шутливо склонил голову. — Не бойтесь, милена. Я всегда буду рядом. Подскажу, поддержу. Вы справитесь. Народу нужна помощь. Только вы, как истинная наследница, сможете снять проклятие болезни. Пока вы живы в любом из миров, любой кто займет трон Зарат, будет считаться самозванцем. То, что на троне нет истинного наследника, влияет на все, особенно на магию. Жрецы храмов паникуют. Артефакты, поддерживающие благоприятный климат, служат все хуже. Недалеко до голода и эпидемий…

Он говорил и говорил, перечисляя все десять казней Египетских, указывающих на конец мира. Стиснув руки, сидя с напряженной спиной, до меня доходило, пока я жива, империи Зарат не видать благоденствия. И у меня два выхода: вернуться, принять престол и помочь народу или умереть, дав шанс наследникам другой ветви возродить мир. Девис прибыл, чтобы помочь осуществить тот вариант, который я выберу. Я покосилась на руки, сжимавшие пластину золотого телефона. Этот фанатик убьет и не задумается. Он все сделает для своего мира. И лучше мне не становится препятствием на его пути.

— У меня нет выбора, — упавшим голосом, вставила, в образовавшуюся паузу.

— Вы догадливы, моя королева, — он улыбнулся улыбкой иезуита, добившегося признания в ереси от еретика и готовящего несчастному костер.

Я отвернулась, скрывая слезы, наполнившие глаза. Некрасиво шмыгнула носом, стирая ладонью первую соленую каплю, скатившуюся по щеке. Пальцы коснулись подбородка, понуждая повернуться к нему.

— А вот это зря. Будет весело, — пообещал герцог. — Вам понравится. Обещаю.

Безжалостная неотвратимость возмездия для ставших на пути, отчетливо прозвучавшая в его голосе, заставила сердце содрогнуться.

Эпилог

Сняв золотой венец, усыпанный черными и желтыми бриллиантами, нервно вертела в руках тяжелый ободок, рассматривая себя в ростовое зеркало, в дворцовых покоях, принадлежавших императорам. В затянутом корсетом церемониальном платье из золотой парчи и черного бархатного лифа, густо расшитого алмазами, едва удавалось дышать. Потерла ладонями щеки, пытаясь вернуть румянец, кожа казалась желтоватой и чуть припухшей на скулах. На лице выделялись глаза, чудно смотрелись сиреневые радужки сменившие родные серо-голубые. Магия смерти чутко реагировала на сильный всплеск эмоций, пробужденных коронацией и поклонением артефактам в храме Триединого. На церемонии коронации и в храме вокруг суетились безликие жрецы, не вызывавшие эмоций. Рядом все время находился Девис, я чувствовала незримую поддержку, стоя в грубом сером рубище, без маски, босая, на коленях у алтаря, где повторяла слова клятвы за жрецом. Ладони, сложенные лодочкой требовалось выворачивать под невероятными углами, следуя за жестами жреца. Голос мужчины нараспев произносил фразы на древнем языке, истончаясь. Под конец звенел надоедливым комаром, выматывая и без того натянутые струнами нервы. Повторяла, стараясь попасть в тональность мантр и не отвлекаться на червячка сомнения, грызшего изнутри. От курившегося благовония нестерпимо чесались глаза и скулы. Попытку почесать зудящее место жрец пресек одним суровым взглядом.

Я ожидала выхода к знати Зарат, которая жаждала знакомства с новой императрицей — темной лошадкой. В попытке успокоиться, взять себя в руки и утихомирить бьющееся в горле сердце, нервно перебирала драгоценный ободок, украшенный зубчиками, считая бриллианты.

— Как вы чувствуете себя, ваше величество? — учтиво поклонившись, Девис медленно приблизился, разглядывая мое отражение в зеркале. — Коронация прошла отлично. Артефакты Триединого и Хранитель рода Зарат приняли вас. Впрочем, я и не ждал другого. Хранитель принял вас еще раньше, когда указал мне путь в подвалы, где вас держала Тирэль. Теперь вы полновластная хозяйка всего мира. Ваш приказ об отмене масок сегодня вступил в силу. Мне сообщают из разных концов Зарат, что больные «золотой маской» излечились.

Глаза герцога лихорадочно блестели, напоминая мои, на лице промелькнуло нечитаемое выражение. Вина или сожаление. Я не успела разобрать, как Девис тут же принял обычное бесстрастное выражение. Он поправил богато расшитый камзол родовых зеленых оттенков с серебром. Тонкие пальцы вертят изящную золотую маску, усыпанную по краю мелкими черными бриллиантами. Я вспомнила, что наблюдала за ее созданием в мастерской Масочника. Цвета рода Зарат, мне придется носить их пожизненно. А жизнь у меня будет не в пример длиннее предыдущей.

Только зачем мне эта маска теперь?

Я отвернулась от зеркала и улыбнулась герцогу, с души камень свалился. До последнего переживала, подозревая во всей игре в императрицу Всея Зарат интригу ушлого безопасника. Но здоровье и благополучие народа — это по-настоящему важно.

— Я искренне рада, Девис, что помогла людям, — положила венец на столик у зеркала и показала на маску. — Что это у вас? Зачем это мне?

— Ваша маска, моя королева, — склонил голову в почтительном поклоне герцог, протягивая ее мне. — Вы единственная из всей империи, кто будет носить маску.

— Я? Что за ерунда. Почему? — с легким беспокойством одернула руку, предполагая новую каверзу.

Герцог молча кивнул на зеркало, предлагая посмотреться. Я резко развернулась и вскрикнула, отшатнувшись. На меня из зеркала смотрела женщина лицо, которой на глазах меняло очертания, распухая отвратительными буграми под кожей, отливающей в свете магических светильников тусклым золотом.

Не веря глазам, схватилась за лицо, со страхом и отвращением ощупала отвратительные наросты.

— Девис, что со мной? Почему я заболела? — не выдержав напряжения, опустилась на ковер, закрыв руками лицо, и зарыдала.

— Таково условие, моя королева. Владычица должна принять на себя боль своего народа, — в голосе послышалась грусть и сочувствие.

Прикрыла глаза, стараясь глубоко дышать и успокоиться, переваривая неприятные новости и пытаясь смирится с новым положением вещей.

Прохладные пальцы коснулись волос, лаская, провели по щеке, нажали на подбородок, заставляя поднять лицо. Я отстранилась и замотала головой. Теперь смотреть в идеальное лицо мужчины, видеть в глазах свое отталкивающее отражение, ловить брезгливую гримасу невыносимо для меня.

— Оставьте маску и уйдите, Девис. Вас теперь видеть, сил нет, — глухо проговорила в ладони, ожидая, когда герцог уйдет.

— Помните, что я вам сказал в машине? — пальцы, лаская, нежно прошлись по ключицам и едва прикрытым парчой плечам. — Вы получаете не только власть, но и меня. Триединый любит своих детей. Особенно таких сострадательных и жертвующих собой как вы. Для меня вы всегда останетесь самой прекрасной розой в Зарат… И другой мне не нужно.

Голос герцога слегка изменился, напоминая знакомый, но позабытый. Я подняла глаза, не веря сказанному и пытаясь прочесть правду в глазах, только что признавшегося в любви мужчины. Лицо Девиса, присевшего рядом, оказалось совсем близко. Каждой совершенной черточкой било по самолюбию. В темных почти черных глазах увидела двоившееся отражение своего обезображенного лица, тихо застонала и отвела взгляд, не в силах это видеть, но герцог мягко улыбнулся, словно не видел уродства. Пальцы осторожно стерли соленые капли с ресниц. Неожиданный порыв ветра распахнул окно, свет в комнате погас, но вместо ледяной стужи, пахнуло свежестью океана. Я прижалась к горячему телу, чувствуя, как сильные руки притиснули в ответ, защищая. Повеяло знакомым запахом морской травы, прибрежного песка и ракушек. Шум прибоя и плеск волн, разбивающихся о днище лодок, наполнили комнату. Я словно снова оказалась в пещере, где меня подобрал лодочник.

— Бедняжка, а была такая хорошенькая. Отмени свое наказание, хрыч старый! Она-то ни в чем не виновата, — прошамакала знакомая старушка. — Как девке-то без красы? Сам-то, чай, смазливых глазом ласкал.

— Нет ужо, — упрямо возразил голосом лодочника дедок. — Неча ей лицом торговать. Она императрица, вот и пущай о народе радеет. А мужик у ей будет. Шо мы звери… — и неожиданно рявкнул так, что звякнули окна:- Будет?

— Будет, — утвердительно ответил герцог, голос которого напомнил тот третий, принадлежащий молодому мужчине, из харизматичного трио.

— Ну тодысь я покойна, — быстро утихомирилась старушка. — Хороший мужик. И голова на месте, и… все при нем. Пойдем, старый. Пущай милуются.

— Иди ужо сама. Шо за баба такая, точно пиявка клеитси, не отдерешь. И все норовит поперек сделать, — недовольное бурчание лодочника под смешки старушки затихало в дали.

Оба гостя ушли, оставив запах моря и странное умиротворение. С облегчением выдохнула. Все-таки местное божество я побаивалась. В голове не укладывалось, что кукловодом во всей истории оказалось человеческое воплощение одной из ипостасей божества этого мира.

— Девис, — тихо позвала герцога, молча разглаживающего спутавшиеся пряди волос. — Я могу спросить?

Запах морского бриза и тьма уходили, возвращая привычный свет магических светильников и аромат садовых цветов в интерьер императорских покоев.

— Ты правильно догадалась, Юлия. Но это тайна, которую придется хранить вечно, — предупредил Девис, ответив на не высказанный вопрос и помогая мне подняться на ноги. — Нас ждут на пиру, по случаю коронации. Мы опаздываем, ваше величество.

Он протянул золотую маску. Но едва я коснулась усыпанного драгоценностями уголка, как руку перехватили ловкие пальцы. Девис прижал меня к себе, минуту самые прекрасные в мире глаза жадно разглядывали меня, я же замерла в страхе, в ожидании поцелуя.

А вдруг оттолкнет… Выгляжу сейчас сестрицей-близняшкой Квазимодо.

Но Девис идеален во всем. Лишь через вечность мы оторвались друг от друга.

— Девис, я вот что придумала. Отменив Пятидневье, я все же хочу оставить Второй День. Кормить голодных правильно и гуманно, — рука об руку мы летели потайным коротким ходом в залу на пир. — Но за отравления назначу наказание.

— Зарат очень повезло с императрицей, моя королева! — откликнулся Девис, открывая выход, за которым слышался шум сотен голосов. — Готова?

Нет! Не готова! Но кого это волнует?

— Готова…

Двустворчатые двери широко распахнулись. Я зажмурилась, ослепленная светом тысячей свечей.

— Императрица Великой Империи Зарат, Юлианна Зарат, герцогиня Годарийская, герцогиня Лаграж, Герцогиня Каратт… — торжественный голос распределителя перечислял и перечислял герцогства, вошедшие в состав империи, дабы напомнить, кто истинный владелец земель в империи. — Приветствуйте Императрицу!

— Твой выход, Юлия, — шепнул стоящий за моим плечом Девис.

Я выдохнула, нервно сглотнула, вздернула повыше подбородок и вплыла в залитый светом зал.



Оглавление

  • Глава 1
  • глава 2
  • глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41
  • Глава 42
  • Глава 43
  • Глава 44
  • Глава 45
  • Глава 46
  • Глава 47
  • Глава 48
  • Глава 49
  • Глава 50
  • Глава 51
  • Глава 52
  • Глава 53
  • Глава 54
  • Глава 55
  • Глава 56
  • Глава 57
  • Глава 58
  • Глава 59
  • Глава 60
  • Глава 61
  • Глава 62
  • Глава 63
  • Глава 64
  • Глава 65
  • Глава 66
  • Глава 67