С Новым Годом! [Ольга Владимировна Янышева] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

С Новым Годом!

Глава 1

POV Смородинова Алина

— Ты такая красивая, Алинка… — прошептал Серёжа, почти касаясь губами моего уха.

По телу табуном побежали мурашки.

Последний вечер в школе, где учителя организовали новогодний карнавал, оказался для меня откровением.

Во-первых, Молотов Сергей — популярный парень в школе, красавчик и любимец всех преподавателей, весь вечер буквально преследовал меня. Всем своим видом, действиями и словами он демонстрировал влюблённость, во что я поверить не могла, как не крути.

А во-вторых, моя лучшая подруга, Переходова Лина, сейчас заявила, что больше со мной дружить не желает.

Обида захлёстывала меня до слёз! Я бы ушла домой, да навязчивый, как сказала бы любимая бабушка, «поклонник» просто не давал проходу, конкретно нервируя.

Сергей учился в 11 «а». Парень действительно был симпатичный, даже смазливый. Хорошо успевал по предметам, но, как среднестатистической десятикласснице, мне это было неважно.

«Да мне вообще это неинтересно! Скольким девчонкам сердце разбил. Кстати! Вот недавно же, в сентябре, полоумный к Линке так же подкатывал! Неужели она до сих пор влюбленна? Чёрт! Какая я дура! Стою тут… терплю слюнявого «принца» школы, непонятно чего ради, а подруга продолжает сохнуть по самовлюблённому выскочке!»

— Я никого симпатичней тебя не встречал, — продолжал Сергей поливать меня своей банальщиной.

«Наверное, у него этих фразочек-заготовок уже целый арсенал за три года насобирался».

Молотов улыбнулся, поймав мой раздражённый взгляд.

— У тебя мурашки от меня.

«Блин. И не скажешь ведь, что эти мурашки вызваны отвращением к его породе псовых. Невежливо как-то…»

— Я на минутку.

— Куда?! — Серж едва подавил в себе возмущение.

— Какать. Не будешь плакать? — Извечный подстёб моего отца-солдафона был встречен недоуменной потерей нижней челюсти.

«Ну, и физиономия! — сдерживая рвущийся наружу хохот, развернулась на сто восемьдесят градусов, шустро дислоцируя свою тушку в сторону туалетов. — Мда, — едва ноги завели меня в женскую комнату, уныло фыркнула, закрывая за собой дверь кабинки. — И как теперь домой свалить? Дружки его на проходной стоят, точно часовые, а сам Молот на пятки наступает… хорошо хоть мама моя — учительница начальных классов в этой школе! Я — не Свиридова! Меня запугать не получится!»

Только грудная клетка смогла сделать глубокий вдох, как в туалет кто-то вошёл.

«Неужели Сергей? И что вообще за методы ухаживания у него такие?! Девок нахрапом берёт, а потом их позорно бросает! И как придурку объяснить, что мне этого «добра» не надо?!»

— Видели? — послышался насмешливый голос Лопуховой, ещё одной выпускницы, по совместительству одноклассницы Молотова. — Серёга себе ещё одну дурочку нашёл.

— Скорей «дырочку», — ядовито хихикнула сама «королева» школы — Маркова Полина, голос которой я бы узнала из тысячи! Знаем! Пересекались!

Я задохнулась от возмущения.

— По ней не скажешь, — с сомнением возразила третья, выяснить личность которой мне не удалось. — Поля, очередной спор?

— Естественно. Больно надо Молоту этих малолеток неоприходованных тискать! Они с Водяновым всё никак не определятся, кто из них больше целок сорвал. До конца года — пара дней. Серёге для победы надо одну уломать. Почему бы и не эту дикарку? Эту дочку преподши давно пора было по носу щёлкнуть! Возомнила о себе! Защитница сирых и убогих!

«Фу! Господи, какая мерзость!!!» — к горлу подступила тошнота. — «Ублюдки гадские! Ёёёё! Это что же!? И с Линкой этот гад тоже так поступил!? Я…» — шокировано замерев на толчке, лихорадочно вспоминала осенний восторг подруги. Её вечные отмазы, пропадания после уроков, отбой звонков… да всего не упомнить! И это ради него?! Ради вонючего придурка, развлекающего себя спорами на чужую девственность?! Утырка кусок!!!»

В туалете я уже давно осталась одна, но выходить не спешила. Так сказать, мотивировала себя на месть… да и план формировался слишком медленно.

Одно я могла сказать точно и со стопроцентной уверенностью: «Не ту ты, козёл, цель выбрал! В этом году моя девственность однозначно останется при мне!!!»

Глава 2

«Правду говорят: хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах!» — я сидела в столовой, в самом углу, а всё равно чувствовала на себе взгляды всех учеников, решивших пойти на обед. — «Последний день, Аля! Потерпи! Этому утырку хана после каникул! Главное — чётко спланированные действия и продуманный до мельчайших деталей план!»

Ярость переполняла меня до основания.

Придя в последний учебный день в школу, я подумать не могла, что Молотов, не найдя меня после моего побега, не придумает ничего лучше, как присвоить себе нечестную «победу»! Кретин наврал всем своим, что у нас с ним было!!!

Наверное, никто ничего бы не разносил по школе, если бы не Полина. Она меня ненавидела ещё с началки, когда я её волосы немного проредила за то, что эта гадина у первоклассников деньги отбирала. Конечно! Такая представилась возможность отомстить! Просто тварь! У меня других слов не было!

Ждала меня у школы… во всеуслышание поздравила со взрослой жизнью…

«Мда… это я очень мягко передала смысл её словесного потока, который Маркова обрушила на меня, злорадно наслаждаясь моей растерянностью! И дёрнул же меня чёрт всё отрицать!!!» — мне сразу вспомнилось появление из ниоткуда Молотова.

Сергей и Паша Водянов выросли, как грибы после дождя. Ржали. Особенно Молот. Ещё и фотки дружку своему чеканутому продемонстрировал.

Естественно, меня там не было. Девка какая-то… тоже рыжеволосая… худая, высокая. Лицо видно плохо, поэтому я собиралась «биться» за справедливость до последнего, но моё нижнее бельё… Это запредельно для моего понимания!

«Как такое дерьмо могло со мной случится!?» — закусив губу, уныло опустила глаза в тарелку, не понимая, как трусы со львёнком могли оказаться у Молотова.

— Мистика какая-то…

— Аля…

Вскинув голову, встретилась взглядом с моей подружкой Линой… бывшей подружкой!

«Я уже и забыла, как она меня кинула в пятницу! — злость подстегнула к грубости. — Предательница! Если бы осталась со мной, могла бы всем сказать, что это не так!»

— Аля, прости меня… — лицо Англины вспыхнуло от стыда.

«Чувствует, зараза, за собой вину! Конечно, ведь…»

— Это я отдала Серёже твоё нижнее бельё… помнишь, ты у меня забывала его, когда отпрашивалась ко мне на ночёвку? Понимаешь… Он меня шантажировал… — по щеке девушки побежала слеза. — Он сказал, что в интернет выложит, как я ему… как мы с ним…

Меня словно кипятком ошпарило.

Да на школьных ступенях было не так больно, как сейчас!

«Наворотила дел, повела себя, как дура, и меня продала! Дрянь!»

Несмотря на клокочущую ярость я сумела сдержать себя в руках.

Залпом выпила вонючий компот из сушек, чтоб их, и поднялась со стула.

— Не прощу, Лин. Я — не Мата Хари. Не приближайся ко мне больше, сделай одолжение?

Рыдать хотелось в голос.

«Что делать? Вот… за что!?? Что я ей плохого сделала? В чём моя вина?! — Меня одолевала целая куча вопросов, а ответа на них я не находила. — Спокойно! Новый год… Каникулы… У меня есть время, чтобы подумать и всё тщательно взвесить. Только бы этот день закончился! С души воротит видеть эти надменные, насмехающиеся рожи!»

— Эй, Алина! — окликнули меня, когда я неслась по коридору, меряя его метровыми шагами. — А правда, что ты дала Сержу за сотку? — спросила одна из выпускниц, вечно путающаяся в свите «королевы».

— Мож и мне тогда дашь? — заржал какой-то юморист-недоумок, срывая овации гогота. — Мне мамка утром на четырёх таких, как ты дала!

Я никогда не отступала! С самого первого класса с успехом боролась в тех джунглях, куда попадал каждый семилетний ребёнок вроде бы за знаниями, а на самом деле с целью выжить в реальном социуме жестокого пласта молодёжи! А сейчас не смогла!!! Спасовала!!!

Ускорила шаг и выскочила из школы, яростно размазывая слёзы по щекам.

«Один дворик, второй, пешеходный переход, ещё один светофор, парк и вот он! Дом родной! Ещё чуть-чуть! — привалившись к холодной стене высотного дома, поняла, что задыхаюсь. — Такой домой идти нельзя! Надо успокоиться. Ни к чему пугать бабушку и дедушку своим видом!»

— Девушка! Девушка, осторожно! — вскрикнула мимо проходящая женщина, застывая с гримасой ужаса на лице.

Причину её испуга я не успела понять — меня сбили с ног! Мало того! Сбили и пару раз перекинули через себя, каждый раз придавливая здоровенной тушкой.

Я даже забыла, что ещё недавно рыдала в голос, распугивая прохожих своим сопливым марафоном. Смотрела в зелёные глаза симпатичного парня и ненавидела их всех.

— Ты, дебил, что делаешь!?

— Жизнь вам спасаю, прекрасная незнакомка.

Такой высокопарный слог сбил меня с мысли.

«Незнакомка? Прекрасная? Вам!? Он откуда упал? С Луны?» — пока я приходила в себя, парень, примерно моего возраста, легко поднялся с меня, учтиво помогая встать.

— Слышали? Вам женщина кричала? С крыши сорвался пласт снега. Возможно вы отделались бы лёгким ушибом, но кто хочет проводить Новый год в больнице?

— Я… я… — парень наигранно удивился, хотя у меня было стойкое ощущение, что он прекрасно понимает причину моей заторможенности.

«Он слишком красивый!»

Мысленно отвесив себе подзатыльник, насупилась, неблагодарно выпалив:

— Спасибо!

Схватив сумку, постаралась скорее покинуть «приятную» компанию ещё одного представителя смазливых лиходеев.

— Пожалуйста! — прокричал парень мне вслед, с усмешкой пожав плечами.

Глава 3

— Алина… можно войти? — предварительно постучав в двери спальни, в мою комнату вошла мама.

— Да, конечно.

Вид у мамочки был такой взволнованный, что у меня не возникло сомнений — она пришла ко мне по поводу мерзкого, лживого засранца, месть для которого я так тщательно прорабатывала, штудируя инсту Молотова.

«Нет. Надо эту фигню сразу прекращать!»

— Но лучше я к вам.

— Что? Куда? — потерялась в пространстве учительница начальных классов, завертев головой.

— В зал. Идём. Надо поговорить!

Как я и думала, вся семья тревожно замерла в общей комнате, забросив все приготовления к празднику.

Хмурый папа, мрачный дед и негодующе поджимающая губы бабуля сидели на диване, ожидая новостей от мамули.

Вчера я забежала в дом в расстроенных чувствах и достаточно напугала стариков, чтобы они сегодня снабдили экспедицию из одного единственного добывателя информации.

Я решила облегчить всем жизнь, чётко и без предисловий начав:

— Присаживайся, мам. Итак! Наверняка до вас уже дошли слухи, а в этом я не сомневаюсь, так как мама сегодня с работы пришла слишком угрюмой, и что я на это вам скажу? Всё — ложь!

Моя семья как будто сдулась от облегчения.

Мне тоже стало легче. Видеть, как твои слова принимаются без сомнений и даже толики недоверия — это и есть настоящая поддержка от дорогих для тебя людей! Словами не передать, как это меня сейчас окрылило!

Я продолжила:

— По существу: Молотов — сволочь, Маркова — мстительная стерва, Линка — предательница, а я — полная идиотка.

— Конструктивно… — заметил подполковник танковой дивизии — Смородинов Виктор Леонидович, а по совместительству мой отец.

— И самокритично, — добавил дедушка Ваня, переглянувшись с пасынком.

Мама тоскливо прислонилась щекой к плечу своего отца.

Да! Мои родители — сводные брат и сестра, история знакомства которых была запредельно безумной и в то же время романтичной.

Бабушка Валя и дедушка Ваня полюбили друг друга и решили пожениться, когда маме и папе было около моего. Подростковый нигилизм, категоричное отрицание новой семьи и нежданно-негаданного появления «брата-сестры» принесли бабушке и дедушке много «ярких» впечатлений, прежде чем время расставило всё на свои места, и уже совершеннолетние Витя и Аня не поняли, что любят друг друга.

Пока я в деталях рассказывала о событиях пятничного школьного карнавала, мысленно сокрушалась:

«Почему у меня не так!? Почему я не смогла привлечь внимание нормального парня!? Чего Молотов ко мне прицепился? Что я ему такого сделала, что он выбрал меня последней жертвой своего спора!?»

— Думаю, рыло ему начистить надо! — первым выступил с предложением дед, едва я устало присела на край кресла, выдав всю последовательность событий.

— Точно! Чтоб гадёныш при всех признался о своём сволочном поступке! — поддержала мужа бабуля.

Неожиданно мой монолог превратился в семейный совет.

— Нет. Это не педагогично, — мама поджала губы. Крылышки её носа затрепетали от гнева. — Я позвоню его родителям и…

— И тогда, после каникул, будет ещё хуже. Мама! Он же конченный! Спорить на живых людей! Их здоровье… — я отрицательно мотнула головой. — С такими, как Молотов, нужно бороться его же методами. Чтобы придурок на себе почувствовал своё «снадобье».

Бабушка, дедушка и мама заговорили одновременно, накидывая мне идеи, от которых глаза на лоб полезли.

Папа молчал, и это меня напугало больше всего.

Подполковник поднял руку, призывая всех к тишине:

— Я сам разберусь. Не лезь на рожон, искорка, — папа опустил руку на мои волосы, ласково погладив.

— Я… что ты задумал? Нет. У меня ощущение, что от твоего «сам разберусь» у меня и у мамы будут проблемы в школе! — Неожиданно для себя включила задний ход. Папа выглядел слишком решительно, а отцом Молотова был один из влиятельных людей в Красноярске.

«Одно дело — школьные каверзы и мелкие пакости, и другое — война на административном уровне!»

— Нам этого не надо! — подытожила достаточно громко, чтобы меня услышали. — В конце концов, меня никто не насиловал, не приставал, ни к чему не принуждал. Подумаешь, фантазия богатая у одиннадцатиклассников! Папа, я тебя прошу…

Папуля долго молчал. Щурился, сжимал и разжимал кулаки, но, когда мама тихонечко придвинулась к нему, явно поняв мой страх, ласково погладив по плечу, сдался:

— Хорошо. — Одно простое слово, а сколько труда вложено, чтобы его процедить! — Гадёныш! — зашипел мой подполковник, от сдачи позиций злясь ещё сильнее. — Его бы ко мне в полк! Я бы показал, ублюдку, что такое — фантазия!

Мне оставалось только усмехнуться. Видела я, как солдаты к папе относятся! Как к родному отцу! В его полку даже дедовщины нет! Да в дивизии папин полк — самый дружный и самый крутой! Ребята все призовые места на учениях берут!

«Боюсь, папуся, твоя «фантазия» кардинально отличается от «фантазии» Молотова…»

— На этом и порешили! — я окончательно подвела итог, подхватывая щенка, трущегося о мои ноги всё это время, точно мартовский кошак. — Не надо мне мешать наслаждаться справедливой местью! Ваши методы — не тот формат, дорогие взрослые. Тут надо подойти творчески… так, чтобы ни у кого сомнения не возникло — Молотов — обыкновенный обманщик и жулик! Кстати! Вы вкурсе, почём нынче порядочность? Я в инсте узнала, во что обошёлся проигрыш Водянову — новенький «Bugatti»! Как думаете, — тут моя усмешка стала кровожадной, — сильно Павел «обрадуется», узнав, что его «прокатили»?!

Моя семья поддержала коварный план, дружно засмеявшись. Напряжение окончательно покинуло нашу трёхкомнатную квартиру.

— Ладно! Мы с Бантиком — гулять! Скоро будем!

Щенок хаски к этому времени всё лицо мне облизал.

Я поставила его на пол, весело подмигнула родным и шмыгнула в коридор, быстро обувая ботинки и застёгивая светленькую шубку, пока шустрилло нарезал круги вокруг меня.

— Аля, не забудь шапку! — послышался из зала заботливый голос бабули.

— Уже на мне! Пятнадцать минут — и будем крошить салатики!!

… Знала бы я, как ошибаюсь, обещая скорое возвращение!

Глава 4

— Как хорошо… — вдохнув морозный воздух самого большого в Восточной Сибири города, восхищённо посмотрела на искрящийся снег, чистые улицы, и работу дворников, делающих эти улицы таковыми. — Добрый день, Валентина Семёновна!

— С наступающим Новым годом, Алиночка! — с готовностью ответила тётя Валя, замирая с огромной лопатой. — Как год в школе закончила?

— Неплохо. Троек в этой четверти нет.

— Умница. Что троек нет — это хорошо. А что с женихом?

— Какие там женихи, Валентина Семёновна?! Я всё больше убеждаюсь, что моё поколение потеряло мужской стержень. Одни девки… да те, чья физиология от девок немногим отличается.

Женщина закашлялась от смеха. На её глазах выступили слёзы.

— За что ты мне нравишься — вся в отца! Тот правду-матку рубит с плеча… военный человек — одно слово. И ты такая же!

«Военный человек» — это не одно слово, — подумала про себя, — ну, да ладно!»

Мне оставалось только пожать плечами и двигаться с Бантиком дальше по направлению к парку, махнув полноватой дворничихе рукой.

Я любила свой город.

Несмотря на довольно изменчивый климат: холодные, снежные зимы, короткую ветреную весну, жаркое, засушливое лето и вечно «рыдающую» осень — Красноярск — великолепен!

Разделившись полноводным Енисеем на две части город живёт обычной жизнью городов-многомиллиоников, таких же, как он сам, отличаясь лишь менталитетом и самобытностью, что само по себе привлекает много туристов в наши края, делая Красноярск крупнейшим туристическим центром нашего региона.

Спокойно перейдя пешеходный переход с Бантиком на руках, отстегнула от его ошейника поводок, привычно провожая семейного любимца взглядом.

Бантик любил наш парк. Носился по нему, как угорелый, срывая смешки у прохожих жителей или отдыхающих гостей города.

Папа сказал, что пока Бантик маленький, ему можно дать поблажку — гулять без намордника, но скоро эта лафа обещала прекратиться. Хаски скоро исполнялось четыре месяца. Наверное, поэтому я так жёстко тупанула, отпуская животное с поводка немного раньше, чем мы успели порядочно углубиться в парк.

Едва щенок рванул в сторону дороги, я, как подорванная, бросилась за ним следом, позабыв про всё: месть, школьные неурядицы, Новый год и салатики к нему. Бежала, что есть мочи, молясь, чтобы одностороннее движение и приближающийся праздник сделали улицу пустой.

Глупое животное, точно самоубийца, добежал до асфальта и плюхнулся на задницу, дожидаясь аварии.

От морозного воздуха у меня защипало щёки. Горло сдавило, лёгкие отказывались принимать ледяной воздух в такой быстрой подаче кислорода.

Я думала, что успела, когда схватила поганца на руки, со страхом прижав к себе… да только схватить — мало!

Наблюдая за приближением огромного КамАЗа, тормоза которого визжали, плохо замедляя ход из-за гололедицы, застыла в ступоре.

Крепко зажмурив глаза, впервые стала молиться.

Удар последовал бешеный… но техника его получения…

В общем, когда меня и визжащего Бантика перекинули пару раз, бросая в сугроб возле парка, и я ткнулась во что-то тёплое, в этот раз не придавившее меня своим телом, я с закрытыми глазами могла поклясться — это он! Опять он! И опять меня спас!

— Я понял в чём дело! — зашевелились под моими губами тёплые… ГУБЫ?!

«О, Господи! Я умудрилась ткнуться в его губы своим ртом??!?!?» — открыв глаза, испуганно попятилась, заставляя парня стонать от моей возни.

— Ппп…прости. Яяя… я случайно! — меня трясло от пережитого ужаса.

Вокруг собиралась толпа зевак, а водитель «КамАЗа» вылез из кабины и с грозным видом зашагал в нашу сторону.

«Может меня прокляли? Наверное парень хотел мне об этом сказать?»

— Чёртова идиотка!!! — взревел мужик, яростно тыкая на свой развернувшийся горизонтально кабинке прицеп. — Из-за тебя меня могли в тюрьму посадить! Не могла собаку на привязи держать!? Да я едва справился с управлением, дуры кусок!

— Пппростите…

— Эй! Сбавьте тон, сер. — Повернув голову, с удивлением уставилась на своего защитника. Зеваки, надо сказать, тоже опешили. — В случившемся есть и ваша вина. Куда вы гнали, если на знаках стоит ограничение скорости?! И вообще! Девушка стояла на пешеходном переходе. Раз нет светофора, вы при любом раскладе должны остановиться, так как молодая леди УЖЕ была на «зебре»!

Дальнобойщик не сказал ничего. Что-то яростно фыркнул себе под нос, наградил меня выразительным взглядом, обещая наказание у Ворот Божьих, и повернулся кругом, быстро покидая улицу.

Люди только покачали головами, медленно продолжив свой путь — некогда — скоро Новый год, а меня продолжало потряхивать.

Присев на ледяную лавочку, шмыгнула носом, пытаясь удержаться от слёз.

«Что-то я бью все рекорды по рыданиям! Весь год гоготала… наверное, у каждого человека есть годовая норма солёных осадков! Я её не выполнила, вот и навалилось на меня всё под конец года…»

— Испугалась, да? — спросил парень, присев на корточки прямо передо мной.

Бантик виновато плюхнулся на задницу рядом с незнакомцем, до странного превратившегося в эти два дня в моего ангела-хранителя.

— Да, — выдохнула, крепко сжав побелевшие пальцы.

— Замёрзла, — не спрашивая, утвердительно протянул парень, осторожно беря мои руки в свои.

Горячая ладонь буквально опалила.

В груди стало тревожно от пристального взгляда незнакомца. А когда парень наклонился к «темнице» моих пальцев, выдохнув на них горячий воздух своих лёгких, я и вовсе смешалась.

— Дурацкая шапка, — выпалила первое, что пришло в голову. — Вчера ты выглядел симпатичнее без неё.

Парень широко улыбнулся, демонстрируя ряд идеально ровных зубов.

— Возможно, но больно городок у вас холодный. Несмотря на климат моей Родины, я оказался не готов к сибирской зиме.

— Ты — не местный.

— Нет. Я из Шотландии. Приехал с родителями на историческую Родину деда… ну и к его родственникам. Жизнь коротка и всякое такое… — парень поморщился, а мне почему-то стало грустно.

«Не местный… как жалко… Ой! Чего это я?!» — вырвав руки из тёплого плена, резко поднялась на ноги, подхватывая скулящего питомца.

— Спасибо. Мне пора домой, я и так задержалась!

— Подожди! — крикнул шотландец мне вдогонку. — Я не успел сказать… — ветер уносил его слова в сторону, поэтому я не расслышала, о чём конкретно хотел поведать мне иностранец. Только последнюю фразу: — … а то опять встретимся!

«Хоть бы! — неожиданно поняла я, правильно переводя желание ёкнувшего сердца. — Хоть бы опять…»

Спустя шесть часов, встречая Новый год с родными, я ни на чём не могла сосредоточится, как на случайных встречах с симпатичным шотландцем.

Мысли о мести отодвинулись куда-то в сторону. Я думала только о том, что ещё раз увижу шотландского горца с русскими корнями.

«Хоть бы завтра!» — делая глоток бабушкиного компота под бой курантов, по примеру взрослых загадала своё желание.

Глава 5

Когда мама вошла ко мне в комнату на следующий день, прося сходить за хлебом, мне стало не по себе.

«Сбудется желание или нет? Блин, вряд ли!» — врождённый прагматизм задавил волшебство Новогодней ночи, закончившей своё магическое воздействие на меня с предрассветными лучами солнца.

Наверное, именно от этого на уровне солнечного сплетения будто кто-то скользкий и холодный неприятно шевелился, навевая уныние.

— Подожди нас, — попросил папа, выглянув в коридор, когда я уже обувалась. — Бантика надо выгулять. Вместе прошвырнёмся.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ, немного расслабляясь.

«В конце концов, это просто парень. Чего так переполошилась? Новогодние каникулы скоро закончатся! Всё равно нам ничего не светило!»

«Боже, что за бред! О чём это я!?»

— Охренеть, — посмотрев в настенное зеркало, удивлённо моргнула. — Мне только раздвоения личности не хватало для полного «счастья»!

Честно признаться, у меня, действительно, до этого момента никогда не было столько мыслей, сколько сейчас, причём все они имели полярный характер! После знакомства с парнем, имени которого я даже не знала, мозг, казалось, даже ночью не отдыхал.

За те три часа, что я успела выкроить под сон, странным образом успела ещё раз встретиться с вездесущим шотландцем! Он опять меня спасал. Но только в этот раз от Молотова.

Досмотреть сон мне не дал Бантик, наглым образом запрыгнув на кровать, за что получил по пушистому хвосту.

— Идём? — обратился ко мне папуля, успевший уже и одеться, и обуться, пока я летала в облаках.

— Ага, — смутилась под взрослым взглядом родителя, пристально что-то во мне высматривающего. — Пошли.

— Аля, — не выдержал первым папа, уже в лифте начиная разговор. — Ты уверенна, что тебе не нужна помощь?

— В чём? — не сразу поняла, позабыв обо всём из-за каникул и недавнего знакомого.

— Я бы мог по-мужски поговорить с Молотовым. Если он не поймёт, тогда с его отцом.

— Не надо, папа. Я сама. Не переживай, — фальшиво улыбнувшись, изобразила беспечность. — Но на всякий случай готовь речь.

— На какой это случай?

— Когда отец Сержа придёт тебе жаловаться на мстительную десятиклассницу. Ведь одним возвращением «Bugatti» я не удовлетворюсь!

— Моя искорка! — папа с гордостью взлохматил мою макушку, а заметив мой недовольный взгляд, громко засмеялся. — Устрой болвану Чистилище!

— Обязательно! — выскочила из кабинки первой, оставляя папулю позади. — В парке подольше погуляйте! Я к вам присоединюсь!

— Буду ждать. Не спеши, на улице скользко.

Продуктовый магазинчик находился недалеко от дома, но по закону подлости оказался закрытым, поэтому мне пришлось топать к торговому центру, где, помимо киосков с одеждой, медикаментами, парфюмерией, бижутерией и остальной дребеденью можно было ещё посетить кинозал или боулинг.

Мы с Ангелиной часто там бывали. В кинозалах имеется в виду. Нас в классе так и называли — Лина-Алина, объединяя два имени в одно, потому что с подругой мы были не разлей вода. А теперь…

«Теперь она меня не поздравила с Новым годом. Даже на открытку не ответила, которую я послала Лине сразу после полуночи!» — меня такая тоска разобрала, что я даже не глянула в сторону гомонящих ребят, припарковавшихся на месте для инвалидов.

— Так… что мне надо? — зайдя в «Десяточку», собрала глаза в кучу, нацеливая себя на мамин заказ. — Хлеб! Ничего лишнего! — это было первое правило нашей семьи.

«Не покупать ерунду» и «не ходить по магазинам голодным» — две аксиомы, которых мы придерживались неукоснительно, что и правильно, потому как сейчас голодная и задумчивая я забрела в отдел всяких хрустяшек, однозначно ведомая подсознанием.

Резко развернувшись, чуть не столкнулась с тележкой работника «Десяточки».

Парень одёрнул свою каталку в сторону, а я зашаталась, явно планируя завалиться на кафель прямо носом.

Твёрдая рука мимо проходящего человека не позволила мне так лохануться.

Прижавшись к груди шотландца, читала в его глазах такое же удивление, какое испытывала сама. Только если у молодого человека оно было секундным, то я конкретно залипла, когда красивая улыбка озарила лицо иностранца.

— Нам надо познакомиться, не находишь? Михаил Орлов! Ваш черёд, вечно попадающая в неприятности мисс.

Глава 6

— Нам надо познакомиться, не находишь? Михаил Орлов! Ваш черёд, вечно попадающая в неприятности мисс.

— Ты это имел в виду, когда вчера «угрожал» мне скорой встречей? Нам надо познакомиться, чтобы больше не сталкиваться? — я тихо хмыкнула, стараясь выглядеть спокойной, хотя на самом деле внутри меня бушевал тайфун из сплошных противоречий.

— Нет. Вчера я говорил о теории «Нового года».

— Что? Какая ещё теория? — я заинтересованно смотрела парню в глаза, едва сдерживаясь, чтобы в них не утонуть.

«Блин… какие они у него необычные! Два дня назад казались зелёными, а сейчас тёмно-синие, как грозовое небо… и крапинки жёлтые вокруг зрачка… Он что? Линзы одел?»

— Очень простая, — продолжал Миша, наслаждаясь моим вниманием и смущением. Я это прям чувствовала. — Если встречаешь человека накануне Нового года и дальнейшие встречи с ним тебе хочется прекратить, ты должен пожелать ему хорошего Нового года.

— А ты, значит…

— Майкл! — окликнул моего собеседника мужской голос, с обладателем которого я бы с удовольствием прекратила все виды общения! Только школа не позволит… — Друг, ты идёшь?

«Он — друг Молотова! Какой ужас!!» — казалось, от обиды у меня слёзы из глаз сейчас брызнут.

— Хор… хорошего Нового года, — едва не поперхнулась воздухом, резко выдыхая горькое пожелание, разворачиваясь и шустро устремляясь на выход без покупки.

«Мама меня поймёт», — для уверенности, что меня никто из дружков Молотова не узнает, накинула на голову капюшон.

Я смогла остановиться только когда холодный воздух ударил в лицо, а перед глазами заискрился белый снег, разбавленный видом заснеженной парковки.

«Блин! Ну почему?! Как он вообще может быть другом этого придурка!? Миша такой… такой… Боже, Алина! Ты рехнулась, что ли?» — одёрнула сама себя, прекращая жаловаться на судьбу.

Поджав губы, только шаг сделала, как моё внимание привлекла девушка, переминающаяся с ноги на ногу… возле «Bugatti», который я видела только что в инсте Молотова.

В груди полыхнула ярость.

«Этот гад будто подрядился мне существование портить! Сволочь!»

— Девушка вам чем-нибудь помочь?

«… машину разбить, например!» — добавила мысленно.

В руках бойкой брюнетки заметила логотип общественного движения «СтопХам».

«Мне плевать на всех. Паркуюсь, как хочу!» — это слишком гуманная фраза для Молотова.

«Bugatti» стояла на месте для инвалидов… и у меня в голове созрел план.

— Какие-то сомнения?

— Да вот не знаю. Машина крутая… не похоже, что её владелец имеет право здесь парковаться. Но вдруг это транспорт какого-нибудь параолимпийца? Нехорошо получится.

Я усмехнулась:

— Не сомневайся. Эта машина не принадлежит инвалиду… если только моральному. Очередной сынок богатеньких родителей. В моей школе учится… гад.

Девушка захохотала. У неё получался такой волшебный смех, что мне завидно даже стало от подобного звукоизвлечения.

— Спасибо! Тогда я буду работать!

Секунда — и на лобовом стекле «Bugatti» появилась круглая блямба с жизненным девизом Молотова.

— Маркер есть? — спросила я с приподнятым настроением.

— Зачем?

— Хочу с новым годом поздравить. В одной школе, всё-таки, учимся…

— У меня такое создаётся впечатление, — подозрительно прищурилась стопхамовка, — что твоё поздравление не совсем хорошим будет.

— Зато от всего сердца… да и по делу!

— Не хочу, чтобы его связывали с нашим проектом.

— Ладно, — тот час сдулась, в действительности не желая девушке неприятностей.

— Хмм… — брюнетка задумчиво уставилась на меня. — Так сильно достал?

— Словами не передать! — ответила с готовностью.

Усмехнувшись, девушка протянула мне тюбик чёрной акриловой краски, перевернув ладонь вниз:

— Если словами не передать, оставь послание.

— Спасибо!!! - «пожала» брюнетке руку, получая средство для каверзы.

— А я пошла. Если что, на камерах будет видно, что я ничего не оставляла… на стекле… потому как быстро отмыть акрил довольно сложно!

Весело подмигнув, стопхамовка растворилась между машинами.

— Сложно, говоришь? Отлично!

Я практически дописала «поздравление» для Молотова, когда за спиной послышалось:

— Теперь понятно, в чём дело.

— Ах! — дёрнувшись, проехала по крылу, пытаясь пятиться, и почти ухнула вниз, к колесу, но Миша снова меня поймал. — Что ттты тут делаешь?

— Обещаю больше не появляться внезапно. Мне уже начинает казаться, что это я виноват в том, что ты вечно пытаешься «поцеловать» родную землю разными частями своего тела.

— Я… я…

— И в заикании тоже я виноват.

— Отстань, — буркнула недовольно, отталкивая от себя своего спасителя.

«А то прижал, как родную! Не надо мне этого!»

— Чего тебе от меня нужно вообще?!

Миша бросил взгляд на мои художества и покачал головой, усмехаясь.

— Интересно… получается, что ты не желаешь с Молотовым пересекаться в Новом году? Это нормально, — пожал парень плечами. Его глаза искрились смешинками. — Но зачем приписывать «моральный инвалид»?

— Благодаря твоему другу, — язвительно заговорила я, — у меня высшая степень специалиста в данном направлении. Я имею право ставить диагнозы подобным ему!

Орлов сделал один шаг по направлению ко мне, и я испытала страх. Слишком серьёзным стал парень! Только что смеялся, и вот уже практически зол.

— Он тебя обидел?

— Не важно. — Почему-то мне не хотелось, чтобы Миша узнал, что обо мне теперь говорят в школе. — Он же твой друг. Мы разберёмся между собой.

— Он мне не друг. Я говорил, что приехал из другой страны. Забыла? А друзей не заводят так быстро. Да и Молотов мне не нравится. Я в эту компанию попал только потому, что Пашка — мой кузен.

— Эээ… — меня коротнуло. — Водянов? Павел Водянов — твой брат?

— Да. Что? — усмешка Миши превратилась в открытую улыбку. — Тоже дебил?

— Я… нет… не знаю.

«Надо воспользоваться этой возможностью! — осенило меня. — «Если Павла я не знаю и не могу ручаться, как он отреагирует на моё предложение — уличить его друга во лжи, то порядочность Миши не подвергается сомнению!»

Орлов засмеялся.

— Как это по-русски, давать непонятные ответы.

— У меня к тебе просьба есть.

Бровь парня моментально взлетела вверх.

— Интересно, но просьбы меня не устраивают. — Я почти успела сдуться, но Миша продолжил: — Они однобокие и не несут для второй стороны какого-либо удовлетворения. Предлагаю переименовать твою просьбу в «деловое предложение»… и обсудить пункты договора.

— Ещё скажи контракта! И к нотариусу поведёшь?

Орлов хмыкнул:

— В другой раз. Так что? Идёт?

— И что же тебе надо от меня?

— Пойдём в кино?

— Я и секунды не проведу в компании, в которой ты сюда прибыл! Сказала же, что терпеть ненавижу Молотова.

— Причём тут они? Ребята пошли в боулинг. Я же зову тебя в кино. Давно хотел сходить на «Звёздные войны…», но моё предложение никто не поддержал. Составишь мне компанию, ненавижу ходить в кино в одиночку… Потом можешь просить, чего только пожелаешь! — улыбка Миши стала запредельной.

«Будто с Чеширским котом встретилась!»

— Эмм…

«А у меня есть другие варианты!?» — успокоила себя, чувствую невероятный подъём.

— Хорошо.

Не успела согласиться, как новый знакомый взял меня за руку, мягко потянув в сторону центра.

— Отлично! Пошли.

— Я… я… — ощущение, что мне перекрыли доступ кислорода одним касанием, было настолько ярким, что заикание вернулось снова.

«Блин! Надо закругляться с этой фигнёй!»

— Подожди! Мне надо папе позвонить. Секунду…

Орлов остановился и с неохотой выпустил мои пальца из своей ладони.

Разговор с отцом занял не больше минуты. Я попросила меня не ждать и самому сходить за хлебом, так как встретила подружку.

Зачем наврала — не знаю, но говорить о настойчивом шотландце, на которого у меня были планы Барбаросса, не захотела.

Когда сунула телефон в карман куртки, повернулась к парню.

— Я — подружка, значит?

Что мне оставалось делать? Только пожать плечами!

Вид у парня сделался такой недовольный, что я не удержалась от смеха.

— Не обижайся. У меня папа — военный, а я только отошла от… короче, не бери в голову и не принимай на своё счёт. Идём! — удивила сама себя, беря парня за руку первой на этот раз. — Мне не терпится приступить к ко второй части нашего договора!

Напряжение Орлова моментально ушло.

Крепче сжав мои пальцы, парень снова улыбнулся.

Глава 7

«Не знаю, что скажут критики, но я в восторге!» — принимая салфетку из рук Орлова, шмыгнула носом, досматривая финал фантастической саги.

— Какая она клёвая… — не стесняясь парня, вытирала слёзы. — Блин… вообще!

— Кто? — тихо спросил Миша, наклоняясь ближе, так как на нас шикнул кто-то с заднего ряда.

— Смеёшься? — не заметить, как у Орлова плечи от смеха подрагивают, было невозможно. — Рей, конечно.

— Не смеюсь. По мне не видно, но я тоже плачу… от того и плечи ходуном ходят.

Громко прыснув в платок, получила несколько выразительных взглядов, только уже с переднего ряда.

На экране появились титры, и зрители начали подниматься со своих мест.

Моя задница благодарно заколола.

— Мда… Но два с половиной часа — это перебор.

— Не знаю. Мне понравилось. — Миша придержал меня, пропуская зрителей с задних рядов вперёд. — Не спеши. Куда лететь? Как говорит моя мама: «Минутами сегодняшнего дня надо наслаждаться по полной!»

— У тебя мама философ прям.

— Артдизайнер. Но да. Есть у неё такие наклонности.

— Тяжело, наверное. Часто поучает?

— Нет, что ты. — Парень посмотрел на меня иначе. Будто я глупость сморозила.

Его взгляд мне не понравился настолько, что я поспешила исправить ситуацию.

— И правильно. Я тоже люблю своих родителей. И бабушку с дедушкой! Никакие нравоучения старших это не изменят.

Я сказала правду, однако то, что Миша согласно кивнёт на мои слова, будучи таким же подростком, как мои одноклассники, этого мнения со мной в единичном порядке, не ожидала. И очень приятно удивилась.

Орлов — необыкновенный! Каждое движение парня, осанка, манера речи и самое главное — её смысл — говорили именно об этом.

Он не переставал меня поражать.

«Совсем обаял!» — заключила испуганно, забирая из рук гардробщицы свой пуховик.

Миша перехватил куртку, с готовностью раскрывая её полы.

Женщины заулыбались, а я окончательно смутилась.

«Джентльмен, ёлки-иголки!»

— Мы с тобой третий раз видимся, и каждый раз ты в новом.

— Это нормально. Мы в Сибири. Тут одной куртки мало.

Работницы гардероба согласно закивали, а я, наконец, собравшись с духом, «вошла» в распахнутые объятья парня. Жалко только для того, чтобы одеть пуховик.

— Ну, что ж, — начал Михаил, едва мы встали на ступень эскалатора, — Ты свою часть договора исполнила. Моя очередь. Что ты хотела попросить?

— Спасибо, что пригласил в кино, — поблагодарила спутника для начала. — Я не жалею, что ты отформатировал мою просьбу.

— Отформатировал? — парень засмеялся, а у меня опять ёкнуло сердце.

«Это трындец!»

— Забавно звучит. Мама права — настоящим разговорным русским овладеть в Шотландии нереально. Я тут недавно зашёл в книжный. Пока выбирал, что купить, чуть со смеху не умер. Представляешь? Девушка-консультант подошла к кассиру и говорит: «Натаха, пробей мне новый чек… ну, или ксерони этот!»

Меня пробрало на хохот. Слишком заразительно парень смеялся!

— Честно? — еле выдавил из себя Миша, пропуская меня вперёд на выход. — Пока я понял, что девушка подразумевает, употребляя это жуткое «ксерони», хотел уже позорно сбежать! Мало ли. Вдруг «оно» имеет ядерный запах. Софа до сих пор глумится надо мной.

«Софа!? Какая ещё Софа!?» — веселье быстро прошло, едва я услышала девичье имя.

— Главное, чтобы мелкая старшей сестре не рассказала, а то потом эти две заразы долго мне тупоумие моё вспоминать будут. Две сестры — это жуть!

— А у меня нет ни братьев, ни сестёр, — вздохнула грустно, в душе ликуя.

«Сестра! Фух!»

— Наверное, скучно. Я хоть и постоянно воюю с козюлями, а представить свою жизнь без старшенькой и мелкой не могу.

— Я заметила. Ты говоришь о них с любовью.

Орлов натянул на голову шапку, немного смущаясь.

— Так… эм… твоя просьба. Говори! Сейчас увидишь джина в действии!

Мимо нас ехали машины, покидая парковку в сумерках города, а я смотрела на Мишу и не могла понять, о чём он.

«Ой! Алька! Соберись!» — оглядевшись, хмуро укусила себя за нижнюю губу.

— Поздно уже. Давай завтра? — Как парню объяснить, что гинекологические кабинеты уже закрыты… да и вообще вряд ли первого января работают! — Ты когда уезжаешь?

— Двенадцатого.

— Тогда ещё встретимся!

Я уже хотела уйти, но Миша остановил меня, придержав за локоть.

— Подожди. Дай свой телефон. А то как мне тебя найти? Я не люблю быть кому-то должным.

— А… точно! Сейчас.

Обменявшись номерами, отметила деловую хватку Орлова. Едва он набрал мой номер, тут же сделал дозвон, и только потом написал — «Алина».

«Такого продумана не надуть! Как же он мне нравится… вот, чёрт!»

— А теперь идём. И не спорь, я всё равно пойду провожать! — настоял Миша, разворачивая меня по направлению к парку. — Ты же в той стороне живёшь?

— Д… да.

— Так и думал. Идём! Менталитет дедушкиной страны вообще мне нравится, — продолжил парень, заполняя тишину. — И ни мне одному. Папа и его брат в жёны выбрали именно русских. Славянки, реально, самые красивые…

Искоса брошенный взгляд, и щёки вспыхнули от смущения.

«Меня то в жар, то в холод рядом с ним бросает! Чума, а не Миша! Эх! Жалко с Ангелиной не поделиться! Я чувствую, меня разорвёт скоро от того количества чувств, которые вызывает мой провожатый!» — Орлов всё говорил, рассказывая о своей большой семье, а я на дорогу не смотрела, с жадностью слушая уже оформленный мужской баритон, который совсем не вязался с внешностью высокого, поджарого блондина.

Когда мы очутились возле моего подъезда, такая тоска взяла, что я испугалась.

— Ладно… до завтра. Обязательно позвони!

— Х… хорошо, — прокашлялась, с трудом глотая ком в горле. — Спокойной ночи.

Неожиданно Миша шагнул ко мне, лишая способности мыслить.

Осторожно взяв мою руку, парень медленно склонился и… и поцеловал!

Но не так, как это было в палеолите, простите за утрирование. Горячие губы шотландца обожгли моё запястье, а я даже сотую долю своего ошеломления не могла показать — Миша пристально смотрел на меня, совершая перечисленные выше манипуляции с моей кистью.

Пульс было слышно на всю улицу.

«Или это только у меня в ушах такой набат?»

— Ммм… спокойной ночи! — пискнула ещё раз, дёрнув конечность обратно и тупо убегая.

— До завтра… — прокричал Орлов, прежде чем железная дверь укрыла моё растревоженное сердце от жуткого обольстителя.

— Фух! — дышать сразу стало легче.

Домашние ничего выспрашивать у меня не стали, когда я вернулась домой, но смотрели так подозрительно, что версия «свидетели недавнего поцелуя» получила право на жизнь. Окна квартиры, что кухни, что гостиной, выходили к подъезду, а, учитывая, что мы жили на втором этаже, вероятность подобного ещё более реальна.

— Искорка, ужинатьбудешь?

— Нет. Я… я с подружкой перед фильмом в кафешку заходила. Сеанс ждали, — словно оправдываясь, затараторила быстро.

— Ммм! — многозначно промычала мама, переглянувшись с бабушкой. — Хорошо.

— Спать пойду. Устала.

Зайдя в свою спальню, прислонилась к двери, медленно съезжая на пол.

— Вот это дааааа!

Глава 8

POV Орлов Михаил

— Где ты пропадал? — насупилась Софка, встречая меня у порога. — Фу! От тебя духами женскими несёт! Дичь какая-то! Мы в Красноярске каких-то три дня, а он уже с девками гуляет!

Подхватив малую под задницу, быстро закружил, довольно улыбаясь.

Слушая визги младшей сестры, хохотал.

«Не настроение, а песня!»

— Ненормальный! Поставь меня на пол!

Выполнив повеление Её Высочества Софии Орловой, насмешливо скорчил рожицу.

— Не понимаю я, Софи, почему ты такая грубиянка. Как можно на свой род так безбожно злиться и нелестно отзываться? «Девки»… Фу! Девочки, девчонки, девчули — вот это я понимаю!

— Ты обкурился, что ли? — Софи подозрительно сощурилась, наблюдая, как я вешаю куртку, насвистывая себе под нос.

Сестра шумно втянула носом воздух, принюхиваясь.

Мне осталось только возвести глаза к натяжному потолку тёти Риты и отрицательно покачать головой.

Закинув руку пятнадцатилетней пигалице на плечо, потянул её на звуки смеха.

— О! Миша вернулся! — улыбнулась мама.

— А Павел где? — тётя Рита, племянница дедушки Вовы, нахмурилась.

— Он с друзьями в боулинг играет. Скоро вернётся.

— А ты почему с ребятами не остался? — папа с точностью повторил мимику своей кузины.

— А я в кино ходил… с девушкой.

Взрослые, заулыбавшись, понятливо переглянулись. Только мамина улыбка медленно угасла.

Вера Орлова вглядывалась в меня так пристально, что я даже смутился.

— Кушать будешь?

— Да! Я готов слона съесть.

Беседа за столом оживлённо продолжилась. Люди отмечали первый день наступившего года, что сказать? Радостно и очень по-семейному!

Когда бабушке Джанет пришла в голову идея отвезти дедушку на его историческую Родину, никто из нас не возразил. Дед Вова в последний год стал каким-то грустным. Часто болел, улыбался через силу… нам всем это не нравилось и вызывало жуткое беспокойство.

Глядя сейчас на любимого старика, понимал — мы поступили правильно!

Дедушка улыбался, разговаривая с родной сестрой в уголочке огромной квартиры. Бабушка Джанет казалась счастливой. Троица пращуров листали старенький, потрёпанный альбом и не обращали на «молодёжь» никакого внимания.

Тётя Рита с папой тоже ладили отлично, а мне с Софой первые дни было тоскливо. Как-то знакомство с Павлом не зашло. Кузен вёл себя высокомерно и заносчиво. То бурчал, что мы «понаехали», оккупировав в моём лице его территорию (благо тихо, иначе мама расстроилась бы), то сверлил недовольным взглядом, постоянно сдвигая брови, когда наши глаза встречались.

Короче, мутный какой-то тип, как принято тут говорить!

А потом… потом я гулял в одном из дворов и услышал, как женщина кричит.

Огромный кусок заледеневшего снега сорвался с крыши и падал прямо на стоящую около стены девушку.

Я кинулся на помощь, не думая ни секунды.

Перебросив девушку одним из приёмов дзюдо, перекатился в сторону, не додумавшись перетянуть массу тел на себя. Завалил бедную сибирячку, да ещё и придавил собой сверху! Спаситель, блин!

Натолкнувшись на ошеломлённый взгляд голубых глаз, затаил дыхание.

«Красивая какая! Волосы, как у бабушки Джанет — каштановые! И на солнце червонным золотом горят, точно искрятся рубинами! — Девушка моргнула, и из её глаз выкатились слезинки. — Почему она плачет?! Вроде не успела заметить угрозу жизни. Так что же случилось?»

Когда сибирячка оттолкнула меня, ругаясь и любопытствуя на счёт моей адекватности, я даже вздохнул от облегчения. Быть причиной её слёз никак не хотелось.

Объяснив вежливо, чем вызвано моё нападение, ввёл красотку с рубиновыми волосами в ступор.

Это моя фишка! Я давно заметил, что вежливость — основа для приятного знакомства и удачного подката. Мои одноклассники — придурки, что не понимают этого! Правильная манера речи и достойный внешний вид — этого достаточно, чтобы вскружить голову любой! Не зря народная мудрость, что в России, что в Шотландии, говорит: «Встречают по одёжке, провожают — по уму!» Я, получается, всегда убиваю двух зайцев одним ударом.

… только в тот момент что-то пошло не так.

Она убежала, а я решил прийти туда на следующий день, надеясь на встречу.

У тёти Риты и её мужа в канун Нового года выдался выходной.

Все готовились к празднику.

Павел внезапно поменял своё отношение к нам с Софи. Объяснил, что его безобразное настроение вызвано проигрышем в каком-то пари. Кузену пришлось отдать свою новую машину, которую ему дядя Толя недавно купил на день рождения, и я немного оттаял. Даже предложил помочь, однако выспрашивать об условиях проигрыша оказалось бесполезным — Паша молчал, как рыба об лёд.

Я настаивать не стал. Парень выглядел точно собака побитая. Ему только моего любопытства не хватало! Да и меня снедало нетерпение. Хотелось скорее увидеть рубиноволосую!

Кто ж мог подумать, что это нетерпение спасёт целых две жизни!?

Когда я лежал в сугробе, прижимая к себе девушку и её щенка, сердце ухало так громко в грудной клетке, что я боялся разорвёт её в чертям собачьим!

«КамАЗ сбил бы их! Сбил! — Глядя на «зебру», где развернуло огромный прицеп перпендикулярно тягачу, понял для себя удивительную вещь: — Не хочу её отпускать!»

Но девушка опять убежала, едва только пришла в себя.

Сегодня встреча в супермаркете уже не была запланированной.

Поймав падающую на кафель девушку, с изумлением узнал в ней свою знакомую. Какую-то чушь о теории «Нового года» придумал… дурак.

Заметил, как она отреагировала на друзей Павла… отказался идти с ними пить пиво. Это было совсем не то, чего мне хотелось.

Я отправился на поиски незнакомки.

Поймав сибирячку с поличным, с удовольствием согласился ей помочь, предъявив ультиматум. Уж очень не хотелось быстро расставаться.

Алина, как позже представилась девушка, не спорила и без возражений пошла со мной в кино. Видимо, моя помощь не была нужна незамедлительно, раз мы приступили ко второй части договора. Я остался доволен.

Даже сейчас, лёжа в кровати, улыбался, вспоминая подвижную мимику рубиноволосой хулиганки во время просмотра кино. Сначала я наблюдал за ней незаметно, а потом, когда понял, что Алина полностью погружена в сюжет фильма, открыто разглядывал её, любуясь каждой эмоцией девушки.

Она переживала, смеялась и плакала так искренне, что я не мог оторвать глаз.

— Миша? Ты спишь? — в комнату тихо вошла мама, прикрывая за собой дверь. — Паша ещё не вернулся.

— Да. Я заметил, — хмыкнул, садясь на кровати. — Ты что-то хотела?

— Пожелать тебе спокойной ночи… — мама присела рядышком, нежно погладив меня по голове.

Я никогда не отстранялся от её рук. Не боялся показаться для других маленьким мальчиком. Честно признаться — мне было плевать на мнение дебилов, считающих, что взрослость измеряется подобным безразличием к проявлениям родительской любви и заботы.

Я, Оля, София — мы знали, что наша мама больна, что её сердце может в любой момент перестать работать. Постоянные операции и частые посещения клиник взрослые не скрывали, называя вещи своими именами. Да и зачем? Дети боятся? Да чтоб вы знали: дети — храбрее многих взрослых! Во мне не было страха — было только жгучее желание обнять мамочку сейчас… чтобы успеть… чтобы не корить себя завтра, если вдруг это сделать будет уже нельзя.

Я — дурак? Плевать!

— Тебя что-то тревожит? — заметил, осторожно проводя пальцами по маминой щеке.

— Девочка. Ты сказал, что ходил в кино с девочкой. Это правда?

— Да. Ты из-за этого такая расстроенная?

— Нет. Не из-за этого. Миша, ты же понимаешь, что мы тут на две недели? Тебе только недавно исполнилось семнадцать… тебе ещё учиться…

— Ма, о чём ты? Я же не замуж её позвал. Просто в кино сводил, — фыркнул, маскируя смех.

Мама нахмурилась ещё сильнее.

— Я слишком долго знаю Орловых. Миша… и твой дед, и папа, и дядя Тим — они все однолюбы. Влюбляются один раз и навсегда.

— Я знаю, что значит слово «однолюб»! — прервал родительницу, и у меня как-то резко это получилось. — Прости. Алина — она… она, как подруга. Милая, ненавязчивая… у неё собака симпатичная… — молол всё, что приходило в голову. Внимательный взгляд мамы внезапно стал слишком тяжёлым. Я посмотрел на окно и передёрнул плечами. — И в кино мне хотелось сходить. Не самому же идти!?

— Хорошо, — выдохнула женщина, сдаваясь. — Я рада. Не хочу, чтобы ты потом мучился, когда придёт время улетать.

Мама почти закрыла дверь, когда я её окликнул:

— Мам!

— Да?

— А это… это можно контролировать? Ну, чтобы не влюбляться?

«Бля. Зря спросил…» — волнение снова отразилось в маминых глазах.

Женщина долго стояла на пороге Пашкиной комнаты, прежде чем устало пожать плечами:

— Не знаю, сынок. Тебе лучше у папы спросить, милый.

— Спокойной ночи, мамуль. Tha mi gaol dhut, — привычно признался в любви на гэльском, падая на подушку.

«Похоже я попал… — закрыв глаза, уже видел Алину. Девушка мягко улыбалась, гладя колючие иголки ёлочки, возле которой мы долго стояли, прежде чем мне пришла в голову "гениальная" идея — поцеловать Алинкину руку. — Это однозначно контролю не поддаётся!»

Глава 9

POV Смородинова Алина

— Искорка, мама предлагает съездить в развлекательный центр. Как тебе такая идея?

— А? — оторвав взгляд от чёрного дисплея сотового телефона, заторможено посмотрела на папу.

— Поедешь с нами?

— Куда?

Отец открыл дверь шире, проходя полностью.

— Дочь, что с тобой? Вчера целый день в комнате просидела, как в воду опущенная. Сегодня, вот, та же песня! Что случилось? Я могу чем-то помочь?

«А ты умеешь стирать память? — Так и хотелось спросить у взрослого мужчины, да только я поостереглась. Слишком они, эти взрослые, внимательные, да умные. Сразу понимают, влюбленны их дети или обиженны… — Стоп! Я сказала: «влюбленны»!? Вот, чёрт!»

— Езжайте без меня, пап. Всё хорошо. Честно. Мы с Линой немного поругались… вот я настроение никак поднять не могу. Ничего. А развлекаться… не хочется как-то. Я лучше фильм какой включу…

Внезапно мой телефон засветился и завибрировал.

«Миша».

Парализованная, я испуганно пялилась на экран, боясь выдать своё присутствие, несмотря на то, что звонивший, однозначно, находится на значительном расстоянии от меня.

— Это Лина?

— Эммм… нет. Другая подруга.

— Та, с которой ты позавчера ходила в кино?

— Ага.

Папа, поняв, что ничего от меня больше чем «ага» не получит, покачал головой.

— Ладно. Не скучай. Если надумаешь, присоединяйся. Идёт?

— Бабушка с дедушкой тоже идут с вами?

— Да. Чего в доме сидеть? Каникулы же!

Родственники быстро собрались, а я, проводив их до порога, закрыла дверь на несколько оборотов и завалилась в кровать.

«Он звонит уже двенадцатый раз…» — никакая констатация фактов не могла изменить моего решения!

Проснувшись утром, на следующий день после странного свидания с Мишей, я поняла, что скучаю и что мне не терпится набрать его номер. Наверное, именно на этом промежутке времени я призналась самой себе, что незаметно влюбилась! Мне хотелось скорее встретится с Орловым, снова слушать его мягкий, мужской голос, смотреть в его глаза, наблюдать, как они меняют цвет, в зависимости от настроения своего хозяина…

«Я пропала!» — моя самая здравая мысль за последние три дня!

Я решила оборвать связь сейчас! Пока не сильно больно. Пока я не очень-то страдаю от мысли, что он скоро улетит в свою Шотландию, где будет жить весёлой жизнью, изредка вспоминая странную неудачницу, которую ему постоянно приходилось спасать в «дикой» Сибири. Иностранцы же так все думают?

А с Молотовым сама разберусь. Схожу к гинекологу, попрошу написать для меня справку, что я, как была девственницей, так ею же и остаюсь, после чего отдам бумажку Павлу. Дальше пусть сам разбирается.

А сплетни? Странным образом они больше меня не занимали. Я даже на разрыв с Ангелиной забила. Не трогает он меня больше. Ерунда какая-то по сравнению с…

«Хватит! — Налив полный стакан воды, залпом осушила его и чуть не подавилась, когда дверь в квартиру открылась. — О! Вернулись уже? Забыли что-то?»

— Алина! Выйди сюда на минутку. К тебе подруга пришла! — крикнула мама из коридора.

Я осталась стаять на месте, не зная, как поступить.

«И что ей надо!? Решила перед родителями разыграть спектакль «Провинившаяся овца и злой палач»? Даже выходить не собираюсь! Себе роль в цирке не заказывала!»

— Алин! — Мама нашла меня довольно быстро. Обутая, женщина недовольно хмурилась, будто это я её заставила ходить по чистенькой квартире в обуви. — Быстро выходи. Это некрасиво.

— Да гони ты её в шею, — насупилась недовольно, скрестив руки на груди. — Я с Ангелиной не хочу даже разговаривать!

— А это не Ангелина, искорка.

— А кто? — я даже растерялась от маминого ответа.

— Как кто? Твоя «подружка», с которой ты в кино пару дней назад ходила… — женщина заливисто засмеялась, оценив тот эффект, который произвели на меня её слова. — Он в гостиной ждёт тебя… хороший мальчик. Обещал глупостей не делать. Всё! Я побежала!

— Мама! — зашептала яростно, бросаясь следом за родительницей. — Не оставляй меня с ним! Выгони его!

— Не говори глупостей, — мама обняла меня на секунду, тут же отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я тебе полностью доверяю. Ты — самая ответственная и умная девочка во всей Вселенной! Поднимешь себе настроение дружеской беседой и всё. Он же тебе нравится? Так?

— Я… не… нет… Не важно! Он не местный. Скоро улетает в Шотландию! — в нескольких обрывочных фразах попыталась передать все свои переживания.

Мама улыбнулась.

— И что ж тут плохого? У вас же интернет сейчас миром правит!? Если нравится, будешь общаться на расстоянии. Друг — он и в Африке друг!

«Она издевается, что ли?!»

— Всё! Мне не нравится смотреть, как ты гаснешь на моих глазах, искорка! Прекрати это упадническое настроение. Живи здесь и сейчас! Твоя «подруга», кстати тебе передала: «Минутами сегодняшнего дня надо наслаждаться по полной!» Хммм… Философ, блин! Так что? Оставлять вас? Или выпроводить его?

— Я… ммм… — сердце колотилось, просясь на волю. — Хорошо. Кино какое-нибудь посмотрим…

— И салатиком мальчика угости. Я почти всё приготовила для плова. Сделаешь к ужину?

— Ладно, — отвечала заторможено, следуя за мамой на выход.

Косясь на дверь гостиной, поверхностно дышала, боясь оказаться услышанной.

— Люблю тебя! Кстати… папе и бабушке с дедушкой твоя «подружка» понравилась.

— Маааам!

— Всё! Убежала! Миша, до встречи! Искорка, до вечера!

Дверь за мамой закрылась, а я боялась повернуться.

«Он здесь! Стоит за моей спиной!!!» — дыхание помимо поверхностного стало ещё и редким.

— Искорка… тебе подходит…

Сделав глубокий вдох, улыбнулась и повернулась к нежданному гостю.

— Привет…

Моя улыбка долго не продержалась.

Миша едва сделал первый шаг по направлению ко мне, предвкушающе, я бы даже сказала мстительно улыбаясь, и у меня ком застрял в горле.

— Привет, Искорка… Ты меня морозишь, что ли?

— Я… нет. Я…

— Говорил же, что не люблю быть обязанным, а у нас договор.

— Да всё как-то само решилось. Мне больше не нужна твоя помощь.

— Придумай что-нибудь другое тогда. У нас контракт, в конце концов! — парень насмешливо улыбнулся одним уголком рта. Сделал ещё шаг, останавливаясь.

«Непозволительно близко! — За спиной неожиданно оказалась стена. — Я что? Отступала!?»

— М… мне надо п… подумать.

— Я тебя волную… — самодовольно заключил Орлов, по обе стороны от моей головы опуская руки, заключая меня в ловушку. — Ты на звонки поэтому не отвечала?

«Это твой дом, ёлки-палки! Не веди себя, как тряпка!!!» — мысленно ругнулась, нахмурившись.

Поднырнув под правую руку Орлова, медленно направилась на кухню.

— Нет. Не выдумывай. Мы знакомы от силы два дня. Просто была немного занята. А ты как понял, что идущие перед тобой люди — мои родители?

Миша не отставал. Следом за мной зашёл в кухню и присел на диванчик.

— Бантик помог. Я тебя с самого утра жду под твоим домом. Надеялся, что ты собаку выгуливать пойдёшь. А тебя всё не было…

Нож замер в руке.

— Извини, — как можно беспечнее пожала плечами, продолжая буравить взглядом лук. Отчего-то смотреть Мише в глаза было страшно. — Говорю же — занята была.

— Ага. Вот я и решил в последний раз позвонить… ты на звонок не ответила. Только собрался уходить — замёрз и всё такое, а тут дверь открывается, и вылетает Бантик. Я представился твоему отцу «подружкой». Ты же меня так обозвала, когда ему звонила в прошлый раз?

— Угу…

— «Извини», «Угу»… ты сегодня определённо какая-то не такая.

— Тебе откуда знать? Мы знакомы от силы…

— Слышали уже. Короче так, Искорка. Ты меня проморозила. Отодвинула сроки договора на удобное для тебя время… меня в должники против воли записала, а это уже попахивает процентной ставкой. Два дня! Дай подумать… — Миша задумчиво возвёл глаза к потолку… у меня складывалось ощущение, что я снова окажусь сейчас в ловушке. — У меня два желания!

Я задохнулась от ужаса:

— Что? Нет!

— Да, Искорка. Да. А завтра появится ещё одно, если ты так и не вспомнишь, на какую просьбу меня два дня назад подрядить хотела!

— Какая глупость! Сказала же, что в твоей помощи больше не нуждаюсь. Чего ты…

— Твой отец — военный. Ты говорила, — Миша поднялся с кухонного диванчика, беря с вазочки красное яблоко.

— Ну, и что?

— Спроси у него, что такое «слово чести».

— Ладно! — выпалила с некоторой долей злости, бросая головку лука обратно в миску с водой. — Обувайся! Будет тебе желание!

Вопреки команде, первой выскочила в коридор, одеваясь на ходу.

— А ты не злись, — назидательным тоном посоветовал шотландец. — Вы, русские, потому и проигрываете американцам в сфере экономики, что до конца не соблюдаете пункты договоров, «играя» ими, как будет удобно. Учись…

— Заткнись и не отставай! Сейчас ты поймёшь, что «слово чести» — весьма относительное понятие, и пожалеешь о своей настоячивости.

— Уууу… Боюсь! Но ты главного не забудь — за мной ещё два желания!

Скрипнув зубами от досады, достала ключи от квартиры.

Глава 10

— Странное у тебя желание, Искорка… — настороженно глядя на вывеску, где большими буквами было написано «Мать и дитя», Орлов нахмурился. — Ты уверенна, что именно этого от меня хочешь?

— Не пойму, что сложно? Зайдёшь со мной… посидишь за ширмочкой. Ничего сверхъестественного! — говорила спокойно, а у самой под коленками ёкало.

Идти на приём к гинекологу — само по себе стрёмно для девственницы. Можно сказать — подвиг! А тут ещё и живой парень за ширмой!!

«Жесть!»

Несмотря на нервозность, собралась и первой вошла в частную клинику гинекологии.

— Добрый день! — поприветствовала нас девушка за ресепшн. — Чем могу помочь?

— Можно нам попасть сейчас на приём?

— Вера Николаевна сегодня только полдня принимает… но! Если вы по беременности, то я могу вас проводить.

— Эээ… — Орлов выпучил глаза, уставившись на тётку в полном недоумении.

Я так и слышала его мысли: «Какие дети!? Не видишь, мы ещё сами… несовершеннолетние!»

В принципе, я была с ним согласна, но тянуть до завтра не стала. Не хотелось продлевать наши отношения ещё на одно желание. Я и так встряла с этим бизнесменом!

— Отлично. Тогда мы подождём. Нам как раз надо определить сроки беременности. Что-то я сомневаюсь в заключении моего гинеколога. К вам поэтому и пришли. Вашу клинику все хвалят.

— О! — девушка зарделась. — Приятно. Присаживайтесь, я сейчас…

— Ты чё!? Какой срок в задницу!? — зашипел на меня Михаил, едва женщина скрылась в туннелях коридора.

Честно признаться, я прямо-таки моральное удовлетворение получала от реакции шотландца.

— В задницу? Боюсь, срок определяют в другом месте.

— Не говори глупостей. Я знаю, в каком…

— Прошу. Следуйте за мной.

Мишаня задохнулся на половине фразы. Его щёки забавно горели бордовым цветом.

«Белокожая няшка… Эх! Жалко, что ты не местный!»

— Проходите, — вежливо пропела "ресепшеонистка", пропуская нас вперёд и закрывая за нами двери.

— Молодые люди… — врач поднялась навстречу нам, и я обрадовалась, что она такая же молодая, как встречающая нас на проходной работница клиники. — Значит, сроки определяем? Отлично. Надолго я вас не задержу. Через пятнадцать минут ко мне придут клиенты по записи. Я как раз успею вам помочь. Проходите за ширму, а мы пока с вашим… эээ…

— Другом, — подсказала девушке, скрываясь за белой преградой, где стояло гинекологическое кресло. — Он меня поддержать пришёл.

— Хорошо. Тогда документы заполним потом. Итак…

— Можно просьбу?

— Конечно. — Врач зашла ко мне, деловито натягивая перчатки.

— Вы для начала без всяких… эээ… штучек там… кхм-кхм… — я сама покраснела, как рак, «удобно» располагаясь на кресле, если так можно выразиться. Вдохнула, выдохнула и перешла на шёпот: — Короче, не вставляйте мне пока ничего. Я боюсь. Можете меня подготовить… ну… не знаю, там… ввести один палец, например, для начала…

«Дуры кусок! — кляла себя последними словами. — Надо было прийти завтра! Вон, женщина в шоке!»

— Хорошо. Вы только не нервничайте. Ребёнку это вредно.

«О, Господи! Это ж сколько у неё неадекватных за день проходит, что она так нормально к моей просьбе отнеслась?! Бедная женщина… Хоть бы только девственности меня не лишила!» — зажмурившись, сконцентрировалась на том, как у меня уши пылают от стыда.

Сначала ничего необычного не происходило. Мне уже приходилось посещать гинеколога с мамой. Обычное дело. Диспансеризация и так далее.

Но потом врач резко отстранилась и негодующе воскликнула:

— Вы издеваетесь надо мной!? Девушка! Вы же девственны!!! Безобразие какое!!! Это вам шуточки, что ли?!

Соскочив с кресла, быстро натянула трусы и джинсы.

— Простите. Не злитесь. Тут такое дело! Меня оклеветали!

— Что?! Кто? О, Господи! Да какая мне, к чёрту, разница!? Выметайтесь немедленно!!!

— Нет. Пожалуйста, помогите!

— Ну, что ещё? Говорите уже! Это ваш молодой человек не верил, что вы — невинны?

— Нет. Это вся школа не верит.

— Какая школа? — женщина запуталась окончательно, слишком резко одёргивая ширму.

Я замолчала, встречаясь взглядом с хмурым и очень бледным Мишей.

— На меня поспорили. Вернее, не на одну меня. Но сейчас не об этом. Моя девственность была последней для победы одного из выпускников моей школы, однако я сбежала и у него ничего не получилось. Это не остановило парня. Он соврал. Каких-то фотографий наделал, путём шантажа заставил мою подругу меня подставить… в общем, он выиграл у своего одноклассника машину… а меня окунули в грязь. Это подло и жестоко. И совершенно не справедливо! Я не собираюсь позорить свою маму. Она работает в этой школе учительницей. Спросите себя, что бы вы сказали своей дочери? — надавила я на самое дорогое, что есть у каждого человека — воображение.

Молодая женщина нахмурилась, зыркнув в сторону Орлова:

— Этот, что ли?

— Нет. Миша — мой друг. Я уже говорила.

— Хорошо. Что от меня требуется?

— Справку напишите… или что там полагается. Мой друг передаст документ… своему брату… он — вторая сторона спора.

Мне было неловко.

Вид у Орлова был настолько шокированным, что я опустила взгляд на носки своих сапог и нервно разглядывала бахилы.

— Сейчас сделаю. За дверью подождите… мне надо прийти в себя.

«Уж, а как мне надо!» — медленно следуя за спиной Михаила, прикусила губу, не представляя, что сказать.

— Значит, Пашка машину проиграл вот в таком споре?

Суть вопроса Орлова немного выбивалась со смысла.

— Не проиграл. Ты же слышал? Молотов наврал всё.

— Молотов?! Ублюдки чёртовы. Я…

— Миш, ты чего? — мне стало страшно. Обойдя парня, встревоженно глянула в глаза шотландца. — Ты же не собираешься ничего такого делать, правда? — Заметив, что парень собирается ответить отрицательно на мой вопрос, всполошилась не на шутку. — Миш, пожалуйста, не надо! Обещай мне! Пусть придурки сами разбираются… Я тебя очень прошу! Не ищи себе неприятностей!

— Вот! — дверь кабинета открылась, и к нам вышла Вера Николаевна. — Возьмите, девушка. Берегите себя. В нашем мире так много подобным тем мерзавцам, с которыми вы столкнулись. Марина, я сама провожу ребят… — Врач говорила что-то ещё, доводя нас до дверей клиники, а я со страхом смотрела на полное решимости лицо Миши, внезапно понимая, что для меня уже ничего не важно: ни сплетни, ни наглая ложь, ни та грязь, с которой меня смешали… только Миша и его благополучное возвращение в Шотландию.

«Пусть летит отсюда! Только не встревает в разборки мажоров!!! Депутатские сынки — те ещё ублюдки! Даже его брат — Водянов!»

— До свиданья, ребятки!

— До свиданья… — Орлов проводил врача мрачным взглядом, после чего повернулся ко мне. — Дай мне эту справку. Я же должен её отнести Пашке? Я правильно понял?

— Вместе отнесём, — решительно увернулась от руки шотландца, быстро сворачивая листок и засовывая его в задний карман джинс. — Я пойду с тобой!

Глава 11

POV Орлов Михаил

— Паш, привет. Это Михаил, — строго глядя на бледную девушку, пытался взять себя в руки. — Ты где?

— О! Мишаня! Да мы возле дома… в дворике, с ребятами. Собираемся затусить в одном из клубов. Тётка Молотова нас бесплатно туда пускает.

«Бедная женщина… такие задро… Хммм… надо успокоиться!»

— Ждите меня. Никуда не уезжайте. Я сейчас буду.

— Давай! Ждём! Слушай… раз ты с нами идёшь, может Софию у тёти Веры отпросишь? Твоя сестра Серому понравилась…

Телефон хрустнул в руке, и связь прервалась.

Алина испуганно заморгала.

— Идём, раз решила.

— Миша…

— Не буду я ничего с ними выяснять… просто справку твою отдадим. Обещаю.

Во мне такая ярость клокотала, что самому страшно становилось. Какие уж тут разборки?! С моими знаниями болевых зон и убить недолго.

Нужный нам дворик от клиники находился недалеко.

«А жаль…»

Я надеялся выветрить всю свою злость на сибирском морозе, который оказался не очень-то и суровым, но мысли и идущая рядом девушка только сильнее распаляли бешенство.

«Альку выставил на всеобщее посмешище, а теперь решил за мою сестру взяться, сучоныш!? А Пашка!? Знает, ведь, какой у него «друг» и такое у меня спрашивает!? Если Софи будет с ними, когда я окажусь на месте…»

Договаривать даже мысленно не хотелось. Это противоречило данному Смородиновой слову.

— Миш… — впереди замаячили друзья Водянова, и Алина вцепилась мне в руку, испуганно зашептав. — Миш, а может, ну, его, а? Уверена, после каникул никто и не вспомнит…

— Не трясись. Надо поступать так, как задумала изначально, а страх? Страх гони прочь! В любом деле. В любом вопросе. Только при таком раскладе человек отличается от животных с их инстинктами. Поняла?

— Поняла… но я…

— Всё. Цыц! Я до сих пор от ширмы твоей отойти не могу. И от того, что за ней происходило тоже! Молчи. Я сам с Пашкой поговорю. Окей?

— Только не…

— Оба-на!

Мы подошли слишком близко к компании ребят, чтобы и дальше оставаться незаметными.

— Серж! Это твоя? Последняя?

— Витя, заткнись, — нахмурился Павел, выступая вперёд.

Ребят было четверо. Они стояли возле новенькой «Bugatti», в которой сидел Молотов. Парень смотрел на нас рассеянным взглядом, будто сфокусировать зрение не мог.

«Пьяный, что ли?»

Я обещал не устраивать показательную казнь, но, увидев парня, которому «понравилась» моя сестра пьяным, желание кое-кому хорошенько намылить шею резко возросло.

«Да ещё и «твоя последняя» выбесила!»

— Миша… чего это ты со Смородиновой гуляешь?

— Нравится мне, я и гуляю.

— О! Какой шотландец борзый… — снова подал голос один из друзей Паши.

Брат огрызнулся:

— Я же сказал — завалитесь. Сам разберусь!

— Да уж… сам ты разбираешься не очень хорошо… брат, — язвительно заключил я, с отвращением взглянув на родственника.

— Что ты…

Притянув Алинку к себе, беспардонно залез в задний карман её джинс.

Девушка задрожала от нашей близости, а парни заулюлюкали, присвистнув. Придурки даже не представляли, что сейчас начнётся… в конце концов, я обещал только Молотова и его дружков не трогать… Пашка же…

«Пашка — мой брат, а кто, как ни старший родственник, должен учить несмышлёнышей? И пусть разница в возрасте между нами полгода — этого, я считаю, достаточно!» — протянув парню долбанную справку, волком посмотрел на Молотова.

Лицо Сергея приобрело разумность. Видимо, у кретина проснулось серое вещество… если оно есть.

— Это что за х…? - «полюбопытствовал» брат, резко разворачиваясь в своему другу. — Ты меня наеб…ть решил? Тачку мою съе…

— Уши закрой, — приказал Алине, которая до сих пор стояла в моих объятьях.

— Я привыкла, — тихо шепнула девушка, доставая губами мне до подбородка. Алина будто не замечала, что практически целует меня, пытаясь дотянуться до уха. Напряжение удивительным образом растаяло. — У нас в школе такую речь на каждом углу услышать можно.

— Я за то не привык. Эй! Алё! — прервал ругань и громкое выяснение отношений, обращая внимание на себя. Задвинув Искорку себе за спину, резко дёрнул Павла обратно. — Ты всё понял?

— Да, бро! Спасибо! Серж, козёл! Вернёшь тачку обсо…

Я снова пресёк попытку Водянова «наладить» отношения с дружком, разворачивая кузена к себе.

— По-моему, не понял.

Пашка нахмурился, немного наклонился в сторону, ловя настороженный взгляд Алины.

— Ааа… понял! Смородинова, извини. Я разрулю вопрос с той фигнёй… Всем скажу.

— Да ты — дебил, как я посмотрю, — не выдержал, наконец.

Снял перчатки, и парни сразу напряглись.

Естественно! Мой отец — чемпион мира по боям без правил — Сибирский Орёл… и не имеет значения, что я ничем подобным не занимался — боям без правил имеется в виду. Мой стиль борьбы имеет свои правила. Дзюдо — это нечто иное, да и нравится мне больше, но, несмотря на всё это, я воспользовался обычным хуком справа.

Пашка ушуршал в сугроб, а его дружки попятились назад.

— Миш, ты обещал! Не надо! — пискнула Алина.

— Не нервничай. Брат — это святое. Я не отношения с ним выяснял, а просто урок один преподал. Это другое.

Девушка нервно сжала руки.

— Вообще не пойму, из-за чего такие возмущения!? — лениво протянул Сергей, захлопнув дверь «Bugatti». — Ну, погонял немного на машине товарища… теперь отдаю. А спор… Да эти девки сами на меня вешались. Одна Ангелина чего стоила! — За спиной мажора, как тут любят называть сынков богатеньких родителей, остановился внедорожник.

Появление зрителей не смогло отвлечь хвастуна.

Да и я тоже завёлся. В крови бушевал адреналин, и я уже согласен был с ним «поделиться», впервые готовый к нарушению своего слова.

— И вообще число семь — это твой брат придумал!

— За то и огрёб. Неужели не понимаешь, что говоришь не просто о числе?! Да ты же девушкам жизнь испортил! Первый сексуальный опыт! Думаешь, они его таким представляли!? Животное, блин! Пари на семь девственниц! Ты — моральный урод! Вломить бы тебе…

— Такой крутой? Да знаешь, что мой папа…

— Ах, ты — сукин сын!

Молотов резко развернулся, испуганно побледнев:

— ПАПА!?

Дальше началось шоу.

Из внедорожника вышел здоровый мужчина. Он оказался отцом Молотова, которым тот только что попытался меня запугать.

И что я понял? Этот Молотов — МУЖИК!

Как он гонял своего сына! Сколько тумаков отвесил, да подзатыльников!? Угрожал выяснить имена девушек и самолично посадить своего кретина за решётку, если хотя бы одна их них об изнасиловании заикнётся.

Сергей пытался оправдываться, бегая от отца вокруг нечестно выигранной машины, уверял, что ни одну не заставлял, но толку от этого никакого не было. Батя кретина только темп погони ускорял, пинками погнав сынулю домой под девизом «вперёд и выше!»

Как-то незаметно для себя, мы с Алиной остались во дворике сами.

Друзья Молотова исчезли, а Пашка продолжал валяться в сугробе, получив нокаут с одного удара. У меня это в первый раз получилось, кстати.

Алина нервно хихикнула у меня за спиной.

— Я в шоке, Михаил.

— Что? — развернулся к ней, выдыхая.

— Ты кажешься таким… только не обижайся, но щуплым, а твой удар…

— Много ты знаешь, — хмыкнул высокомерно, задирая бровь. — Не щупала, а такие выводы уже делаешь… — Девушка смутилась. Я понял, что мне нравится её смущать. — Искорка, кажется я придумал одно из двух желаний, что ты мне задолжала.

Глаза Алины округлились.

«Сообразительная… прелесть моя! Всё! Прости, мама, но я превратился в Голлума!»

— Я тебе о нём скажу, только сначала недоумка одного на руки родственникам сбуду, хорошо?

— Орлов, если ты собираешься попросить у меня…

— Спокойно, Искорка, — подмигнул сибирячке, наклоняясь к кузену. — Не гони паровоз, или как правильно говорить?

— Лошадей…

— Вот-вот. Идём, поможешь.

Пашка отхватил от меня пару пощёчин и сразу пришёл в себя.

Соображал брат плохо, поэтому чтобы поднять Водянова на пятый этаж, мне понадобилась помощь Смородиновой.

Скандал в семье Водяновых был не меньше, чем на улице между Молотовым старшим и младшим.

Меня, конечно, никто не ругал, а вот Павлуше досталось по первое число. Самое интересное, что тётя Рита за сына заступалась, но кто ж её осудит!? Да ещё и с новой формацией матерей, которые взяли моду называть себя «я_же_мать!».

Алина смущённо топталась за моей спиной, а мама медленно, по стеночке, подбиралась к ней ближе.

— Привет, красотка. Чаю хочешь?

— Эммм…

— Соглашайся, — подмигнул снова, чувствуя на себе заинтересованный взгляд отца.

— Хорошо, — тихо шепнула Алина, с опасением поглядывая на орущего дядю Егора. — Если это удобно.

Мама с Искоркой скрылись за дверью столовой, куда следом за ними шмыгнула Софи, а ко мне приблизились дедуля с бабушками и папой.

— Вот так-так. Похоже, внук, ты у нас уже вырос, — горделиво улыбнулась бабушка Джанет.

— Неужели влюбился?! — испуганно выдохнула дедушкина сестра, зная Орловых, как облупленных.

«Надо было тоже сваливать на кухню!»

— Внук, — остановил мой побег дедушка Вова. — Если влюбился — уезжать не смей! Потеряешь — не найдёшь, упустишь — не вернёшь! Плевать, что молод и горяч! Любовь от девушки не прячь!

— Пап, ты в курсе, что стихами заговорил? — фыркнул отец, насмешливо посмотрев на деда.

— Не умничай! Я правнуков ещё планирую увидеть!

— Какие правнуки? — пришёл мой черёд челюсть потерять. — Ей шестнадцать лет!

«… хотя в консультацию она меня уже сводила!» — в груди что-то забулькало, будто бронхит хронический развился.

Больше не сдерживая себя, громко захохотал.

Глава 12

POV Смородинова Алина

Родственники Миши обаяли меня, не меньше самого парня.

Добрые, внимательные они выпытывали у меня всё: от возраста, до вкусовых предпочтений! И всё происходило настолько ненавязчиво, что я даже не заметила, как выболтала всё — почти семнадцать, зелёный цвет, рок, комедии, сериалы о сверхъестественном… голубцы.

На голубцах, кстати, Орлов меня и спас!

— Так, ну, хватит. Вы её пугаете, — Миша зашёл в кухню последним, прерывая своего деда, который почему-то начал вспоминать средние века, когда девиц замуж выдавали в двенадцать-тринадцать лет, накладывая штрафы, если родители «медлили». — Алина, ты помнишь, что обещала своей маме плов к ужину приготовить?

— Ааа… — заметив, как родственники парня многозначительно переглянулись между собой, забыла, о чём Миша меня только что спросил.

— Идём. Обещания свои надо выполнять.

— До свидания, — мысленно выдохнув, подняла задницу с белоснежного кухонного уголка, куда меня зажали мои «дознаватели». — Приятно было познакомиться.

— И нам, — улыбнулась мама Орлова невероятно мягкой улыбкой.

«Моя мама не такая. Она всегда собрана и строга. Её закалил педагогический стаж. Мамуля редко, когда улыбается… а вот папы у нас с Мишей похожи! Такие же внимательные и серьёзные… впрочем, бабушки с дедушками тоже — добрые, участливые, с некоторой долей юморинки. Чего одна фраза о двенадцатилетних невестах стоит! А сестра… блиииин! Какая хорошенькая! И разница у нас всего год. Я бы хотела такую…»

— Ты какая-то притихшая, — вернул меня в реальность брат Софии, когда мы уже подходили к моему дому. — Всё нормально?

— Да. — Остановившись на первой ступеньке подъезда, повернулась к парню, с сожалением прощаясь. — Спасибо тебе большое, Миша! Не знаю, что будет дальше, в школе, я имею в виду, но я тебе очень благодарна за помощь!

— Вот и отлично, — Орлов мягко, но решительно повернул меня к железной двери, продолжая движение. — Думаю, ты не будешь спорить, если я скажу, что своих героев надо угощать чем-нибудь вкусненьким?

— А?

— Я знал, что ты очень воспитанная, Искорка! С удовольствием попробую твой плов!

— Э… — я даже растерялась от такой наглости.

«Не то, чтобы отказываюсь, но… А так можно, да? — До дверей квартиры я дошла в двойственных чувствах. Вроде как и рада, что Миша со мной захотел остаться, но и нервничаю, что план «держаться от шотландца подальше» катится ко всем чертям. — Хм… а правильным ли он вообще был?»

— Я тебе помогу. Буду лук резать, — вызвался Миша, едва мы вошли в квартиру. — Нечего плов слезами поливать. Для этого соль есть… руки только помою.

На моих губах неожиданно появилась улыбка, но долго она не продержалась. Я так удивилась её появлению, что самолично устранила внезапное проявление счастья, пока мой гость не увидел.

«Ещё подумает, что влюбилась! Алинка, возьми себя в руки! Орлов просто порядочный, добрый, милый, красивый… да ёшпа-мать! Я ВЛЮБИЛАСЬ!!!»

— Ты чего зависла? — Миша вышел из ванной комнаты, и, заметив, что я так и осталась стоять на том месте, где он меня оставил, его брови удивлённо подлетели к чёлке.

— Очередь жду, — прошептала перепугано, медленно осознавая простую истину.

«Когда влюбилась!? Почему влюбилась!?»

— Давай скорей, — Орлов взял меня за руку, потянув к раковине, и нас ударило током. Миша как будто ничего не заметил. — Твои родители скоро вернутся, а у тебя ничего не готово.

Я остановилась напротив своего перепуганного отражения, тихо отвечая:

— Они раньше восьми не придут. Мама любит гулять по ночному городу. Любит смотреть, как он горит и переливается разноцветными огнями…

— Тогда у нас есть время, — улыбнулся парень за моей спиной, наклоняясь к крану и открывая его, — но тянуть его не будем. Я есть хочу…

Когда Орлов сам начал мыть мне руки, я не выдержала:

— Эммм… Миша? Тебе не кажется, что ты ведёшь себя странно?

— Кажется… — подняв глаза к зеркалу, натолкнулась на тёмный взгляд парня в нём, — но лучше не акцентировать внимание на этом… Ты ещё не готова к ответу на свой вопрос.

— Да?

— Да. Идём.

Как умертвие, я послушно направилась за своим некромантом.

Это было самое волшебное приготовление плова!

Миша рассказывал мне истории из своей жизни, шутил, смеялся, короче, помог мне немного расслабиться, банально заболтав.

Отдельный восторг вызвали легенды, коих у шотландца оказалась целая уйма. Прабабушка Орлова была валлийкой, и, часто приезжая к ней на выходных, Миша обзавёлся таким арсеналом историй, что любой собиратель народных сказок обзавидуется!

Если честно, я вообще впервые встречала парня с настолько подвешенным языком. Его хотелось слушать с открытым ртом… а смотреть — роняя слюну.

«Ой! Опять я…»

— «Безумству храбрых поем мы песню!..» «Песня о соколе» — это небольшое произведение по кельтскому преданию, кстати! Максим Горький написал. Вообще, о кельтах можно говорить вечно. Я — фанат их культуры. У меня даже пара рун на теле есть. Папа разрешил татуировки набить.

— Ты, кажется, хотел есть? — буркнула тихо, ковыряя в тарелке с горячим жёлтым рисом, правильно распадавшимся от тычков вилкой.

«Пара рун», твою мать!» — и так мне захотелось их увидеть, что зубами скрипнула от досады.

— Да, но ты так внимательно меня слушаешь, я и подумал…

«Чёрт, заметил!»

— Ты рассказываешь, я слушаю — это правило хорошего тона.

— Тебе не интересно? — Миша ничуть не обиделся. Только хитро прищурился, пытаясь за любопытством скрыть свою улыбку.

— Интересно, — сдалась, так и не набравшись смелости донести вилку, с наколотым на ней мясом, ко рту. Как-то это было… не знаю. Интимно, что ли.

«Он странно смотрит на меня… я подавлюсь, если съем хоть кусочек под таким взглядом».

— Хорошо. Значит, перекур. — Орлов будто мысли мои прочитал. — Приятного аппетита. Я возьму? — Он потянулся к пульту и включил кухонный телевизор, очень внимательно погружаясь в изучение его каналов.

Волнение постепенно улеглось.

Попробовав нашу общую стряпню, с облегчением заключила, что всё получилось вкусно и более чем съедобно.

«А то было бы неловко кормить своего защитника гадостью…» — съев всё, до последней крошки, насмешливо хмыкнула, поднимаясь из-за стола,

— Тебе помочь? — сразу отреагировал на моё движение Миша.

— Спасибо, не надо. У нас посудомойка. Сейчас загружу, и всё будет the best. Я… — заметив, что шотландец встал, резко выпрямилась, замирая. — Что…

Посудомойка захлопнулась.

Орлов развернул меня к себе. Уголок его губ коварно приподнялся.

— Хочу своё желание сейчас, — припечатал Миша, поднимая меня под задницу и жадно целуя.

Глава 13

Говорят, что во время поцелуя воздух заканчиваться. Влюблённые прерываются, чтобы сделать глоток кислорода, и только потом, захваченные страстью, возобновляют поцелуй…

«Брехня! — Я сидела на столешнице, с удовольствием зарывшись пальцами в волосах Миши, и неумело отвечала на его поцелуй, даже не думая отодвигаться. — К чертям собачьим всё! Где я такого парня ещё встречу?! — Перед глазами стояла пелена. Веки были такими тяжёлыми, что я даже не хотелапытаться их открыть. — Мне так хорошо… С ума сойти!»

Миша придвинулся ещё ближе, замирая между моих ног.

Что-то полетело со столешницы и разбилось.

— Ох! — вздрогнув, отстранилась, пьяно моргая.

— Это к счастью, — парень глубоко вздохнул и прислонился лбом к моему.

На полу «размножилась» фарфоровая чашка, разлетевшись на осколки.

— Минус один, — ляпнула, чтобы загасить в себе неловкость. — Осталось последнее желание.

— Ещё чего. Нет, — фыркнул Миша, помогая мне спуститься с высокой тумбы. — Как говорит моя тётя Дарина: «Настоящий мужчина просто делает, когда чего-то сильно хочет! Разрешения или помощи джина в бутылке не ждёт!» Я как-то хорошо это усвоил с детства. Могу… — Орлов снова поцеловал меня, только на этот раз быстро. — Хочу… — и снова мои губы встретились с его наглой улыбкой. — Делаю! А вот желание… оно является таким, потому что выполнение его зависит уже не от меня. Покажи, где у вас веник с совком стоят. Я уберу и подробнее тебе расскажу о своём желании.

«Возмутиться? Фигушки! Не хочу! Лучше ещё раз…»

— Искорка, приходи в себя. Веник где? — Миша довольно щёлкнул меня по носу, заметив, что я стою и глупо хихикаю.

— Там, — указав в нужную сторону, присела на диванчик. Очень уж ноги дрожали. — Ты в свою тётю такой наглый?

— Нет. Сам в себя. Великолепная Дарина — не родная мне. Она — жена дяди Тима. Готово. Показывай, где твоя спальня… я желание загадываю.

Тут уж возмущения я не сдержала:

— А ты не оборзел? Может тебе и кровать расстелить? Что ещё за желание?!

— Да ты пошлячка, Смородинова! И не мечтай… как ты там говорила? «Мы знакомы от силы два дня»? Вот именно! Согласен, поцелуй под это наблюдение не подходит, но чтобы подозревать меня…

— Ой, всё! — захохотала от жуткой тараторки, разворачиваясь на выход. — Я тебе верю, успокойся. Хочешь посмотреть мою комнату — пожалуйста. В конце концов, это твоё желание.

Пропуская парня в своё убежище, ухмыльнулась… но ненадолго:

— Отлично, — заметил Миша, проходя на середину комнаты. Парень стащил с себя футболку, ослепляя меня своим телом… и рунами на нём. — Хочу массаж. После него ты точно щуплым меня называть больше не будешь.

«Я и ДО него так больше не скажу! — так и хотелось воскликнуть, но я и слова вымолвить не могла. — Выколите мне глаза и отнесите их в Лувр — они видели невероятное тело! — думала, разглядывая три руны на спине парня, который все свои манипуляции производил, будучи отвёрнутым к окну. — Наверное, время мне даёт, чтобы я рот закрыла и слюни с подбородка вытерла…»

Как оказалось, мои попытки не увенчались успехом.

Я только начала приходить в себя, как Миша повернулся, и моя челюсть отбила пальцы ног. Я увидела орла на его боку, мило «взлетающего» рядом с шестью кубиками.

Орлов не выдержал и громко засмеялся, оценив произведённый эффект.

— Милая! Мы дома!

«РОДИТЕЛИ!» — вытаращив глаза, шумно сделала вдох и задохнулась воздухом, истерично махая при этом руками.

Папа вошёл в комнату, а мы с Михаилом, как в той рекламе, сидели рядом, уставившись в экран планшета, который засветился именно тогда, когда дверь в мою комнату открылась.

— Что делаете?

У меня была такая истерика, что я сейчас только на мычание была способна. Наверное, поэтому слово взял Орлов:

— В инстаграме постим… — папа не понял ровным счётом ничего. Миша зашёл с другой стороны. — Алина плов приготовила… вкусный.

— Хорошо, — папуля подозрительно прищурился, быстро осмотрев спальню. — Искорка… поздно уже… провожай «подружку». Или друга? Вы определились?

— Иду! — пискнула я, подхватываясь с кровати, как один из его рядовых.

— Пока не определились, — категорично ответил Миша, не желая становиться другом. — Спасибо за гостеприимство, товарищ подполковник. Загляну завтра… Алина, ты на коньках кататься умеешь?

— Нет.

— Значит, завтра у нас первый урок!

Миша потянул меня на выход, каждому из моих родственников отпуская любезность или комплимент.

— Спокойной ночи, молодой человек, — улыбнулись бабушка с дедушкой, провожая нас взглядом на лестничную площадку.

— Ты — придурок, — выдохнула, чуть не падая в обморок от облегчения. Дверь закрылась, оставляя меня в тапочках на резиновом коврике. — Я чуть не умерла от страха…

Шотландец шагнул ко мне с улыбкой на лице и быстро чмокнул.

— Адреналин в малых дозах полезен для организма. Жди меня завтра в десять… позже не смогу — терпение вообще не мой конёк. Нам надо будет поговорить… ты же это понимаешь?

— Да.

— Вот и молодец, Искорка. — Щёлкнув меня по носу, Миша тяжело вздохнул. — Всё, иди. Тут холодно. — Накинув капюшон, парень сбежал по ступеням вниз. — Кстати, желание за тобой! — крикнул напоследок балбес, огласив мою повинность на весь подъезд..

За дверью послышались какие-то шорохи. Открыв её, прыснула от смеха: взрослые разбегались по своим комнатам.

Коллажик Вам!

Любуйтесь сыном Сибирского Орла, как Алька им любуется)))

Глава 14

Как-то неожиданно Вселенная сузилась до одного человека.

Я не заметила, как Орлов стал для меня единственным, с кем я хочу разговаривать, с кем желаю проводить время, дурачиться…

Каток, ледяные горки в эко-парке, прогулки на подъёмнике в красноярском спортинг-клубе, кафешки, кинотеатры… Миша не давал мне скучать, хотя с ним я и в четырёх стенах тосковать бы не стала.

«Он — невероятный!» — с восторгом смотрела на парня, надеясь, что он не видит. А ещё он сказал, что любит меня!

Миша заявился на следующий день с новым набором фарфоровых чашек, сражая наповал бабулю — фанатку посудных сервизов.

Потом были цветы… не мне — маме!

«+2, -1» — папа остался недоволен. Дедушка воздержался.

Миша долго ходил в гостиной, разглядывал книги дедушки Вани, а во вторник мой дедуля принял сторону моей «подружки», когда Миша пригласил его на рыбалку по Енисею вместе со своим дедушкой. На меня, естественно, распространялся бесплатный абонемент.

«Можно подумать, мы никогда раньше там не были…» — бурчал папуля, но и он быстро привык к шотландцу, познакомившись на турбазе с отцом Миши, дядей Никитой, чемпионом мира по боям без правил. Даже автограф у него взял, пока я подозрительно вглядывалась в семью Орловых, неожиданно выруливших от одного из кемпингов, и размышляя над стечением обстоятельств.

Как-то легко маме «улыбнулось» выиграть путёвки, но выспрашивать у Михаила не стала. Просто радовалась, потому что чуть ли не со слезами на глазах собирала вещи, когда мама меня «обрадовала» неожиданной двухдневной поездкой в сосновый бор.

«Целых два дня пропадёт! — Причитала про себя, с ужасом отгоняя мысли, что потом Миша вообще улетит в Шотландию.

Отдохнули мы волшебно. Все друг с другом перезнакомились и подружились, но времени оставалось совсем мало, и я в конец скисла, начиная паниковать.

Честно признаться, меня потряхивало, когда два дня истекли, и эти же самые вещи я собирала опять, только уже обратно домой!

Наступление одиннадцатого января встречала всю ночь… лицом в подушку… мокрую от моих слёз.

Когда наступило утро, и мама крикнула из коридора, что ко мне пришёл Миша, поняла, что такую «красоту», которой я самолично «поспособствовала» проявиться на лице, ничем не скрыть, поэтому приготовилась посыпать голову пеплом.

Глава 15

— Привет! Как дела? Оу! Ты ещё в кровати валяешься? Заболела? А я говорил, что ваши с Софи догонялки без шапок по морозу добром не кончатся… — я только сильнее натянула одеяло на плечи, заодно прихватывая и голову. — Эй! К тебе гости пришли! Это невежливо. — Миша сел на край кровати. — Искорка… что с тобой? — парень потянулся и развернул меня к себе. — Ё-моё! Это что такое? У тебя на меня аллергия уже!? Такое слёзоотделение!

— Тебе смешно?

Миша, мотнув головой, тяжело вздохнул — это, в последнее время, его самое популярное движение.

— Нет.

Парень потянулся ко мне, и я с тоской коснулась его горячих губ.

— Не плачь, я что-нибудь придумаю.

— Что?

— Пока не знаю. Мы решаем этот вопрос. Понимаешь, я хотел стать художником. Уже распланировал… нет, не жизнь. Своё обучение. Слишком далеко вперёд не заглядываю… хотя, как оказалось, мои планы весьма… Ладно, это не важно. Я учусь в школе искусств Грей с десяти лет, как решил для себя, что рисование — это моё. Успехи у меня… Хм… — Миша поморщился. — Не люблю хвалиться, но мне прочат хорошую карьеру. На школьных выставках я часто занимаю первые места… — Миша хмыкнул. — Часто — это всегда. На последней меня заметили… без экзаменов берут в абердинский университет, как закончу школу, естественно. А теперь… я не хочу улетать от тебя.

Размазав слёзы по щекам, нахмурилась.

— Нет, что ты! Так нельзя. Это твоя мечта, а от мечты отказываться нельзя! — Мои же слова причиняли мне невероятную боль, но я перестала плакать. Боялась, что Миша, сделав выбор в мою пользу, вместо того, чтобы стать известным художником, потом пожалеет о своём выборе.

«Хотя… как он может сделать его в мою пользу?! Орлов ещё не совершеннолетний! Никто его здесь со мной не оставит… он же не плюшевый мишка…»

Шотландец уныло улыбнулся, меняя тему разговора:

— Мама говорила, что в России принято забывать свои вещи, чтобы вернуться обратно… я принёс тебе свой альбом. Там…

Миша всё говорил, а я насмотреться на него не могла.

Сидела рядом, касалась коленом, бедром, держала его за руку, лишь бы быть ещё ближе.

Орлов замолчал, опять тяжело вздохнул и прошептал:

— У тебя такие необыкновенные глаза…

— Это у тебя они необыкновенные.

— И волосы… — парень будто не слышал, проводя пальцами по моей голове. — Я вернусь, ты только жди меня. Хорошо?

— Хорошо. Вы улетаете завтра?

— Нет. Мы улетаем сегодня вечером… но ты только не провожай меня, ладно? Пожалуйста… И не плачь.

— Я постараюсь, — сглотнула ком в горле и опустила взгляд, потому что влажность в глазах стала запредельной, повисая на ресницах крупными каплями.

— Обещай.

— Хорошо…

— Можно я с тобой молча посижу? — Миша обнял меня, притягивая ближе. — Что-то у меня сил нет разговаривать…

Какое-то время мы сидели в тишине, потом включили на ноутбуке комедию. Забавный сюжет и весёлые шутки не сорвали ни одного смешка.

Потом я застелила, наконец, кровать, и мы, обнявшись, легли. Смотрели, как снег сыплется с крыш и летит вниз, падая в завихрениях.

Глаза щипало от слёз и усталости, а в объятьях Миши было так тепло и надёжно, что я уснула.

Не знаю, сколько времени прошло, но когда проснулась, за окном было уже темно.

Неизменным остался только снег.

Он летел, обещая быть вечным спутником моей волшебной зимы и потрясающих каникул, которые я провела с Орловым Мишей — самым невероятным мальчиком из всех, что я когда-либо встречала…

От вида снежной картины за окном мне становилось легче.

Повернувшись, заметила на своём столе огромную кучу карандашей.

«Чьё это? Не моё точно…» — приблизившись, замерла от удивления, а слёзы снова бежали по щекам.

Мой портрет, нарисованный на весь альбомный лист и оставленный Мишей, согревал изнутри.

«Я правильно сделала! Нельзя ставить человека перед выбором, когда у него такой талант…»

«Я» на портрете спала. Пижама, кровать, волосы, разметавшиеся по подушке, сама поза — всё было моим. И нарисовал этот невероятный рисунок Миша!

Сверху страницы было что-то написано мелкими буквами.

Я прибавила свет ночника одним касанием пальца.

«Впервые рисую портрет в цвете… преподаватель гордился бы мной… но я оставляю рисунок с тобой… и все свои карандаши… и счастливый ластик… Я вернусь! Люблю тебя!»

Внизу листа стояла подпись, которую под рисунком ставит каждый художник.

Так тоскливо стало, но я тут же отогнала прочь слёзы.

«Обещала! Миша всегда обещания держит, и я буду! И он вернётся! Я в нём и минуты не буду сомневаться!!!»

Прихватив альбом, забралась обратно под одеяло.

Миша рисовал безумно красиво… наверное талант от мамы у него к рисованию, ведь она работала в Шотландии арт-дизайнером… да и дядя Никита не только в поединках участвовать умеет. Сейчас, насколько я знала, отец Миши преуспевал в индустрии компьютерных игр, а до своего успеха так же рисовал. Компьютерная графика — это не так-то просто, как всем кажется! Талант к искусству там нужен даже больше, чем художникам, пользующимся только холстом и красками.

Реки, озёра, удивительные просторы Шотландии, очень похожие на наши… только поля фиолетовые, синие или розовые… или и вовсе лазурные, точно жаркое море на южных островах. Всё зависело от вереска, «растущего» на рисунках Миши.

Листая страницу за страницей, всматривалась в работы Орлова и улыбалась.

А потом увидела себя… много себя.

Лежащую в снегу и удивлённую неожиданным спасением… смеющуюся в шапке… задумчивую в кинотеатре… испуганную в чёрной футболке… Миша загадал своё желание тогда… ржал с меня, помнится.

Портреты, действительно, были выполнены только простым карандашом. Почему так — я не знала, но мне было приятно, что единственная работа в своём роде лежит сейчас на моём столе!

«Он любит меня… а я не сказала, что…»

Вскочив с кровати, схватила телефон.

— Абонент вне зоны доступа, — прогнусавила злая тётка, и я сдулась.

— Ничего… скажу! Он, наверное, сейчас в самолёте… позже перезвоню!

Заснуть не получилось.

Настроение, уже не такое тоскливое, как в субботу, понемногу поднималось от осознания заботы и внимания близких, но воскресение всё равно прошло тоскливо.

Конечно, Миша звонил утром, сказал, что уже давно в Москве, но побоялся набрать раньше, вдруг я сплю, однако это мало помогало бороться с грустью. Особенно после моего признания.

Услышав три заветных слова, Миша некоторое время молчал. Я уже думала, что связь прервалась… обещание своё нарушила, заплакала, а потом Орлов меня строго отчитал. Получила по первое число, короче.

В общем, с альбомом легла спать, на удивление радуясь, что завтра идти в школу. Там уж точно тоске поддаваться некогда! Особенно, если помнить о последних событиях!

Хотя… Честно признаться, Молотов, Маркова, Лопухова, Переходова… даже Водянов — они словно другой жизни принадлежали теперь. Я будто выросла за эти две недели. Встала на другую ступень, с высоты которой мелкие пакости и подлости школьников кажутся настолько незначительными, что диву даёшься.

Одна тоска по человеку, ставшему для меня целым миром, одной большой Вселенной, воздухом и солнцем… только отсутствие Миши вырывало моё сердце. Оно не хотело больше быть со мной. Сердце стремилось к нему.

В мою комнату заглянула мама, и я сразу прикрыла глаза, сокрушаясь, что светильник не выключила.

«Задушевные разговоры сейчас меня просто угробят… прости, мамочка».

Учительница начальных классов шумно вздохнула, и погасила свет.

— Спит? — шепнул папа.

— Ммм… да, — мама меня раскусила.

«Как всегда…»

— Кошмар какой-то. Манал я таких ухажёров. Ты смотри, что с девочкой происходит!

— Не шипи, дорогой. Тише… Пусть спит. Завтра в школу. Хороший ведь мальчик… — родители продолжили препираться, но уже закрыв двери и уйдя в свою комнату.

Телефон тихо вздрогнул, доставляя мне сообщение.

«Объявили рейс… буду вне зоны. Прилечу — позвоню! Надеюсь на видео-свидание! Люблю!»

«И я люблю тебя! Буду с нетерпением ждать…»

Экран погас, не обещая ответа.

Незаметно для себя уснула.

Глава 16

Не знаю почему, но школа меня встретила без язвительных фраз и насмешливых взглядов.

Мелюзга и выпускники весело гомонили, общаясь между собой, радуясь первому дню после каникул.

Социализация шла полным ходом.

Одна я выбивалась из общепринятого режима. Стояла у кабинета информатики и ждала звонка, грустно посматривая на телефон.

«Загуглю, сколько времени летит самолёт от Москвы до Глазго… Нет. Не буду… надо было спросить у Мишки… нет, не надо… Господи, я схожу с ума».

— Аля…

Вскинув голову, удивлённо посмотрела на Лину.

«О, блин! Тут люди ходят».

— Чего тебе?

— Всё разрешилось. Молотов приезжал. Извинился, видео удалил при мне. Клялся, что копий у него не осталось.

«Наверное, папочка привёз засранца, — о свидетеле-внедорожнике, припаркованном около парочки школьников, спрашивать не стала. Мне вообще было всё равно. — Хотя… нет».

— Рада, что у тебя больше нет проблем. Это всё?

— Нет. Я извиниться хотела, поэтому подошла. Просто не знала, как начать.

— Я прощаю тебя, — улыбнулась дёрганно, опять снимая блокировку с мобильного телефона и проверяя сеть.

«Ничего нет».

— Так значит, мы можем и дальше общаться, как общались?

Недоуменно приподняв бровь, как это часто делал Миша, уставилась на бывшую подругу.

— Ты меня, конечно, прости, Лин, но о чём ты? Разве можно общаться с человеком, который тебя предал? Подставил — называй, как хочешь. Ты ведь могла меня предупредить или хотя бы признаться до того, как на меня вся эта грязь обрушилась. Да о чём я говорю? Ты бросила меня на маскараде, УЖЕ зная, что задумал Молотов. Твои поступки выходят за рамки не только дружбы. Знаешь, ты опасна. Нет никого хуже человека безразличного, и вдвойне отвратительно, когда этим человеком является кто-то из близких. Извини, но нет. Я прощаю тебя — да. Буду общаться в рамках школы, класса, но дружить… нет. — Стараясь говорить спокойно и без эмоций, всё равно сделала бывшей подруге больно.

Ангелина стояла бледная, с безжизненным взглядом. Её голова понуро склонилась.

— Знаешь, я завидовала тебе. Когда Серёжа рассказал о пари, стала завидовать ещё больше. Ты всегда такая разумная, независимая, предупреждала меня о его подлой душонке… удрала от него, когда он к тебе начал подкатывать… не повелась, как дура… как я, на популярность и его симпатичное лицо. Когда Молотов стал меня шантажировать, требуя помощи, я согласилась не от страха. Хотела тебя проучить и доказать, что я — единственная, кто от тебя не отвернётся, когда все будут шушукаться за твоей спиной, быстро позабыв о том, какая ты добрая и отзывчивая. Всё обернулось против меня. Сначала ты поняла, у кого Сергей взял те трусы, потом забила на мнение окружающих… и ко мне на каникулах не пришла в расстроенных чувствах. А я так хотела тебя утешить…

«Ку-ку, блин, совсем».

— Ангелина, даже не познакомившись с одним человеком, который помог мне справиться со всеми неурядицами, я бы не пришла к тебе. Признаюсь честно, я отослала тебе поздравление с Новым годом только из-за теории «Хорошего Нового года».

— Что за теория?

— Не важно, — мотнула головой, улыбнувшись. — Эта теория не работает по всей видимости… и слава Богу.

Прозвенел звонок.

Я оставила подругу позади и спокойно вошла в класс.

Никаких проверок домашнего задания сегодня не было. Учительница без умолку говорила в единственном лице, знакомя нас с новым материалом, и я была ей благодарна, быстро записывая необходимые термины в тетрадь.

Когда пошли таблицы и чертежи, точнее зарисовки схем программирования, вообще хорошо себя почувствовала. С такой динамикой никакие посторонние мысли в голову пробиться не могли.

Дышать стало легко и свободно.

«Надеюсь, история будет такой же загруженной…» — подняв глаза, посмотрела в окно.

Внутри всё оборвалось.

На секунду мне показалось, что я вижу по улице идущего Мишу.

Проморгавшись, потеряла парня из виду.

«Трындец! Неужели он мне теперь везде мерещиться будет?»

— Домашнее задание! Народ, повнимательнее, — обратилась к десятиклассникам Ирина Геннадьевна, пялясь в мою сторону. — Ворон за окном не считаем. Записывайте. Страница…

Телефон громко пиликнул. Я даже подскочила от испуга и радости одновременно.

— Смородинова. Что за безобразие? Договорились же, звук выключать на гаджетах! Вы уже в конец оборзели…

«Блин-блин-блин! Это он! Это точно он! Мне сообщение написал!» — я на попе заёрзала, едва дождавшись, когда информатичка отвернётся.

«Я придумал! Сейчас расскажу…» — гласило письмо в приложении.

«Что придумал?! Ну! Рассказывай! — Сообщений больше не было. — И всё!? Блин! И карандашик даже не отображается! Не пойму: он пишет или нет?»

Прозвенел звонок.

Закинув учебник и тетрадь в сумку, взгляд оторвать от дисплея не могла.

«Ну? Где?»

— Ох! — выдохнул кто-то восторженно, открывая двери кабинета.

— Переходова?! Чего зависла? Не собирай мне тут пробку. Что там… вау!

Понять, «что там», и почему все в шоке, у меня получилось не сразу.

Я отвлеклась от телефона и вышла почти последней. Но когда это сделала, так же изумлённо открыла рот, как и мои одноклассницы с Ириной Геннадьевной.

Удивлялись не только они.

Вся школа «встала», заморожено глядя себе под ноги.

Весь пол был устлан лепестками роз. Красными, розовыми, белыми… их было так много, что предположить страшно, сколько это «удовольствие» стоило ненормальному романтику.

«Это ж у кого такой парень чудной?» — улыбка возникла на губах непроизвольно.

Подняв глаза, смутилась.

Все смотрели на меня.

— Что?

— Алинка… это ты, — утвердительно прошептала восхищённым шёпотом моя одноклассница Маша.

— Что?

Десятки рук указали мне в сторону.

На стенах коридора висели мои портреты.

«Не сошла с ума! Не померещилось! Он!» — Я чуть не задохнулась от счастья, которое, казалось, разорвало меня изнутри, вырываясь на свободу и не оставляя после себя ни капельки печали или тоски.

Сорвавшись с места, побежала, куда настойчиво указывали стрелочки, оставленные под подписью любимого художника.

Один поворот, второй, лестница на второй этаж, невозможно длинный коридор… поворот…

Я застыла на месте, резко останавливаясь.

Миша сидел на подоконнике и внимательно смотрел только в мою сторону, не обращая внимания на шепотки девушек и парней.

Кто-то что-то говорил, шутил, а мы будто оглохли.

Орлов не двигался.

Сердце стучало бешено.

Сделала один шаг, второй… мне стало страшно.

«Может, я брежу? Разве такое может быть в школе? Нас бы уже давно учителя отчитали, а они молчат… мама, вон, так и вовсе плачет… — мельком глянула на чуть ли не весь штат педагогов, проследовавших, как и ученики, по стрелочкам моего шотландца. Преподаватели стояли молча и улыбались. — Чудесааааа…»

Приблизившись к колонне, с облегчением прислонилась к ней. У меня сильно дрожали колени.

— Привет… — протянула тихо. Миша только кивнул. — Я тебя вижу, — прошептала, оправдывая своё присутствие возле кабинета истории. — Ты здесь. Не в Шотландии.

— Да, — чёрная чёлка упала парню на лоб.

«Чёрная?»

— Что с твоими волосами?

— Вернул свой настоящий цвет, — Орлов провёл рукой по тёмным прядям, и, наконец, усмехнулся родной улыбкой. — У нас с Олей и Софкой хоть и не такие пари, как тут… в вашей школе, но выполнять их условия тоже весело. Я тебе потом расскажу. Там всё банально… на морепродуктах замешано.

«Что? Морепродуктах… Да разве ж это сейчас важно? Болтун, блин!»

— Ты почему не уехал? — выпалила громче, чем надо, останавливая любимую тараторку. — А как же школа? Университет? Твоя мечта?!

Хотелось бросится в объятия Миши, но он продолжал сидеть на подоконнике, а у меня не было сил сделать ещё хотя бы шаг.

— Знаешь, когда я уже пристегнулся, понял, что без альбома возвращаться мне нельзя.

— Что?

— И карандаши… Ты вообще знаешь, сколько стоит один набор? Надеюсь их… Ой, да ладно! — Орлов спрыгнул, быстро оказываясь рядом. — Шучу я! У тебя такое лицо было… чудачка! Люблю я тебя! Ты — моя мечта! Единственная и неповторимая! Как же я могу тебя оставить?!

Мне кажется, так я не плакала даже тогда, когда поняла, что проспала уход парня!

Вжавшись в свитер Орлова, рыдала в голос, наплевав на огромную толпу школьников и учителей.

«Кстати! Учителя…»

— Нас накажут, — всхлипнула, размазывая слёзы по щекам.

— Не накажут, муза моя. Я у директора сначала разрешение вымолил. Она у вас — что надо… только собрать мне всё это поможешь… Уборщица оказалась пострашнее директрисы. — Я потянулась к губам Миши, но он осторожно отстранился, целуя меня в щёку и тихо шепча: — Тю-тю-тю. Не подбивай меня на разврат в стенах храма знаний. Мне тут ещё одиннадцатый класс заканчивать.

Сердце у меня в груди разорвалось на сотню тысяч бабочек, которые стали порхать по всему организму, наполняя меня силой и невероятной любовью.

— А потом?

— «Потом» будет потом. Не грузи меня, Искорка. Дай насладиться предстоящим полугодием.

— Даю… Всё, что угодно бери, только не отпускай меня…

— Ни за что!

Звонок прозвенел, и все медленно разошлись по классам, обсуждая увиденное, а мы, счастливые и улыбающиеся друг другу, слушали ворчливые бормотания бабушки Кати и «спасали» коридоры, лестницы и пролёты от лепесткового плена.

Миша рассказывал, как задержал рейс, как из-за него родителям пришлось платить огромный штраф аэрофлоту. Потом как деду стало «плохо» после признаний внука, и он внезапно понял, что только сибирский воздух и покупка новой квартиры в Красноярске смогу поставить хитреца на ноги, вылечив от недуга.

Я смеялась.

Довольная, как слон, смотрела на Орлова и с удивлением понимала, что у меня никогда не было и нет шансов устоять перед обаянием его и его семейства, их отношением друг к другу. Я хотела быть частью их мира, расширив его ещё сильнее, добавив к ним свой! Мне не хотелось расставаться с Мишей больше никогда!

Расстаться всё-таки пришлось.

Миша отправился к директрисе, оформлять документы для перевода, а я, со стопкой своих цветных портретов, которые любимый художник нарисовал, возвращаясь обратно в сибирский городок, вошла в кабинет истории, извиняясь за опоздание.

Вера Леонидовна лишь кивнула, пряча милую улыбку за обложкой журнала.

Одноклассники провожали меня зачарованными взглядами.

Чтобы не мешать никому своим счастьем, присела за последней партой.

Этот день был для меня самым долгим. Пять уроков, а как медленно они тянулись!!!

Когда последний звонок прозвенел, я вылетела из школы самой первой… и попала в объятья Орлова.

— Жду тебя уже полчаса, копуша.

— Жалобы к системе образования. Лучше займись со мной развратом.

Я имела в виду поцелуй, но Миша не был бы парнем, если бы не воспользовался такой возможностью меня подколоть.

— Э, нет. Твой отец уже дал мне ценные указания на счёт поведения «подружки» в предстоящие полгода. Не то, чтобы я чего-то испугался, в конце концов это подполковнику внуки нужны, но проверять, что будет, «ЕСЛИ…»

— Заткнись и поцелуй меня.

— Аааа! Ты об этом?! Это пожалуйста! За ради Бо…

Я не выдержала и сама поцеловала Орлова.

Ощущение такое, словно стоп-кран у болтливого паровоза сорвала, если такой существовал бы.

Миша обнял меня так сильно, что у меня рёбра чуть не треснули. Охнув, удивлённо заморгала, впервые пробуя чужой язык на вкус.

«Вот это да! Солнце погасло! Аааа, нет. Это я глаза закрыла… — Орлов всё углублял поцелуй, а я млела от вкуса барбарисок на своём языке. — И как некоторым это может не нравиться? Здорово же!»

Шотландец отстранился.

Я с любовью поправила его чёрную чёлку.

— Это тебе аннотация к роману.

— Какому роману? — спросила, удобнее устраиваясь в тёплых объятьях парня.

— К самому, что ни на есть любовному. Теперь, Искорка, мы повязаны навсегда… пока ты училась, я сбегал к тебе в гости, забрал со стола все твои ручки и спрятал их в своей новой комнате. Про свои карандаши напоминать не буду.

— Какой же ты дурашка, — захохотала, отстраняясь.

— Я — дурашка?! Ах ты…

Домой мы вернулись уставшими, запыхавшимися и мокрыми от снега. Все сугробы пересчитали, толкая друг друга и забрасывая снегом.

Я чувствовала себя такой счастливой, что хотелось обнять весь мир.

«Эти полгода наши! Мои и моей «подружки»!

«А потом?» — спросите Вы.

Я процитирую мою Вселенную: «Не грузите меня! Дайте насладиться предстоящим полугодием!!!»

Эпилог

Шотландское солнце уже давно настойчиво светило в окно спальни, пробиваясь сквозь серые облака, а я всё лежала на кровати и боялась открыть глаза.

«Мне двадцать пять лет! — Поморщившись, зажмурилась ещё сильнее. — Опять Мишка что-нибудь сегодня вычудит!»

Перед закрытыми глазами сразу пронеслись дорогие сердцу воспоминания, отматывающие время назад:

24 года — Исполнение моей мечты, выпытанной наглым образом с помощью нежных поцелуев и крышесносной близости.

Замок Уркхарт из Инвернесса… построенный ещё в средних веках на скале, возвышающейся над рекой Несс. Испокон веков он был центром различных вооружённых конфликтов, но сейчас вход в замок закрыт для посещений общественности, открыта только территория вокруг замка, и это меня просто убивало. Мы с Мишкой всю Шотландию облазили, а в замке не были!

Примерно за месяц до своего дня рождения, я и проговорилась… может специально? Ну… не суть! Важно, что мы провели волшебные сутки в компании друг друга! А ещё я подтвердила свои подозрения: мой муж — сумасшедший экстремал! Заниматься любовью на кровати, где ни одна королева Шотландии спала?!

«Фух! Выдыхай… Что там дальше?»

23 года — Парный прыжок с парашютом со скалы Хой, высота которой достигает 335 метров.

«No comments! Если в трёх словах — «я тоже сумасшедшая!»

Было очень страшно, но жутко интересно! Как вспоминаю, аж дух захватывает!

22 года — Мы соединили сразу два важных события: мой диплом филолога и двадцати двухлетие. Отправились в круиз вокруг земного шара. Сдуреть можно, сколько интересного и нового я увидела!

21 год — Предложение руки и сердца от Миши. Не знаю даже, кто кому подарок сделал — Орлов это «Да» буквально стряс с меня. Куда спешить, я не понимала, но согласилась — Миша потребовал исполнения своего второго желания, которое словно нарочно приберёг, настоятельно советуя исполнять пункты старого договора.

«Хммм… а через год меня с горы столкнул, дурашка. Вот так и верь в вечную любовь!» — я захихикала, сводя следующих друг за другом дня рожденья.

Свадьба состоялась у нас весной, перед защитой диплома.

20 лет — Тридцатиминутный фейерверк в кампусе Эдинбургского университета, который я смотрела из-за плеча Миши… очень часто закрывая глаза.

«Я так и не научилась получать удовольствие с открытыми глазами…» — ещё раз хихикнув, перевернулась на спину.

19 лет — Миша стал таким популярным художником в стиле «love story», применив его в живописи и написании портретов, что смог купить дом в Глазго. Он подарил его мне, доставив родных из Красноярска прямо туда.

Я рыдала — так соскучилась за год по родным.

Там же Орлов сделал мне первое предложение, на которое я ответила просьбой не спешить.

Впереди у нас была вся жизнь! Я училась, Миша был на последнем курсе своего абердинского университета… Какая семья? В моём представлении семья — это ужины вместе, ночь — в объятьях друг друга, дети (мама моя родная!)… у нас ничего этого не было. Я — в Эдинбурге, он — в Абердине… в разных городах, каждый по своим кампусам! Пусть мы встречались в выходные, но это всё равно не то.

Миша не обиделся… или сделал вид, что не обиделся.

До конца вечера я просидела в напряжении, которое смог снять только сам Орлов, затащив меня на крышу, когда я вышла на кухню помыть руки.

«Больше нас никто не видел в тот день…» — улыбка заиграла на моих губах.

18 лет…

«Ох… — Моё совершеннолетие вообще вынесло бы мозг любой девушке! — Оно оказалось противоречивым, наполненным полярными эмоциями…»

По порядку!

Во-первых, я впервые прилетела в Шотландию.

Во-вторых, мы с Мишей не виделись целый год! Я закончила школу и, после сотни семейных советов и тонны пролитых слёз, наконец, выгрызла себе разрешение на поступление в Эдинбургский университет. Дураку понятно, почему свой выбор я сделала именно в пользу филологического факультета города, несколько веков бывшего столицей Шотландии.

Папа с мамой расставались со мной очень тяжело, но они понимали, что их единственная дочь не может вечно просидеть возле них, держась за мамин подол.

Как сейчас помню: «Шереметьево», 23 июня…

«Осталось два дня до моего дня рожденья! Я стану совершеннолетней! Я смогу, наконец, по-настоящему стать взрослой…» — в груди всё замирало.

Я прилетела в Эдинбург, и тут мы подходим к пункту «в-третьих»!

Миша не встретил меня!

В аэропорту меня ждали сёстры Орлова: Оля и София. Девочки тепло приветствовали, но на вопросы о своём брате молчали, загадочно улыбаясь.

Оля забрала меня к себе.

Всё происходило так спонтанно и вне какой-то логики, что я просто согласно шла, куда меня вели.

Внутри бушевал тайфун. Мысли разрывали черепную коробку.

«Он меня не любит больше? Не хочет видеть? Готовится признаться в измене? Полюбил другую? Блин… конечно, мне никогда не стать ровней сыну миллиардера!» — Вот, когда самооценка даёт трещину!

Я понимала, что мы с Мишей не виделись целый год, да и за те полгода, что он провёл в России, заканчивая 11 класс, между нами ничего из того, что хотелось бы попробовать воспалённому молодому организму, не было, а это тяжело для мужчины, каким Миша всегда себя позиционировал, доказывая взрослость и словами, и поступками.

Я заснула в расстроенных чувствах. Даже поплакала немного. Чуть не выбросила неоновое сердце, которое привезла с собой в подарок парню.

В день совершеннолетия проснулась, почувствовав, что на меня кто-то смотрит.

Открыв глаза, огляделась.

Когда, наконец, увидела Мишу за высокими окнами, которые в доме Ольги были почти на всю стену, чуть не упала с кровати, торопливо выбираясь из одеяла.

Орлов приник к стеклу двумя руками и жадно смотрел на меня.

Я с сожалением оглядела раму. Окно не открывалось. Коснулась холодного стекла, будто дотрагиваясь ладони любимого.

Сердце бухнулось в пятки, когда Миша коварно улыбнулся.

«Иди сюда…» — прошептала я одними губами.

Орлов отрицательно мотнул головой.

Все сомнения вернулись сразу же, поднимая бедное сердце и снова роняя его вниз.

«Почему?»

— Я тебя съем, моя Красная Шапочка… — глаза у Миши блестели так ярко, что я нервно хихикнула. Шотландец оценил мою пижаму. — Хочу тебя поцеловать… — глухо донёсся голос парня через стеклянную преграду.

Шагнув вперёд, прижалась к стеклу. Миша с готовностью ответил, касаясь губами стекла, где замерли мои губы.

— Даже отсюда чувствую, какая ты сладкая…

«Болтун — погибель женская, девочки!» — прерывисто сделав вдох, зарделась.

— Скоро увидимся… — тяжело вздохнул Орлов и исчез.

Я была готова его убить!

Когда ко мне пришли сёстры Михаила, чтобы поздравить с восемнадцатилетием, я уже немного отошла, но быстро завелась снова, едва девочки пригласили меня на прогулку в Глазго.

«У нас самый классный музей в городе!» — весело щебетала Софа, а я зубами скрипнула от досады.

Всё исчезло вмиг, едва я переступила порог галереи.

«Я», «Я», «Я», «Я»! Везде! На стенах, в рамах! Разная — чёрно-белая, цветная, оживлённая рукой любимого художника!

Я не фанат своей внешности, но глядя на себя, не могла от восторга рот закрыть.

«Он сотворил меня на холсте!»

Стрелочек в этот раз не было. Только подпись и стайки людей, переходящих от картины к картине.

Миша нашёл меня сам.

Я стояла, как заворожённая, перед шестнадцатилетней самой собой у ели, росшей возле моего дома. «Она» улыбалась и нежно трогала колючие иголки символа нового года, а в её волосах таяли снежинки.

— Искорка моя… С Днём Рожденья!

Обернувшись, бросилась в объятья любимого, желая только одного — по-настоящему и до самой капли своего существа стать его.

Первый сексуальный опыт получился волшебным. Я, как пьяная, не могла насладиться ласками и поцелуями Миши, требуя ещё и ещё. Даже небольшой дискомфорт не смог погасить моего энтузиазма.

«Да. Именно «Волшебный!» — это всё, что сейчас приходило на ум мне — жене идеального мужа.

17 лет…

Тоже двоякое ощущение.

Полёт на воздушном шаре над Красноярском — с одной стороны, и предстоящая разлука — с другой. Это был единственный раз, когда я не хотела своего дня рождения, страшась его приближения.

Потянувшись, перевернулась на бок, закругляясь с воспоминаниями.

«Вчера весь вечер умоляла Мишку ничего не делать. Если он… Блин! Когда я успела стать такой занудой?! Человек старается! Каждый год меня шокирует размахом своей фантазии, а я — неблагодарная козюля! Может, во всём виноваты гормоны? — Улыбнувшись, коснулась ещё пока плоского живота. — «Сегодня моя очередь дарить подарки!»

— Ты такая красивая, Искорка. Не двигайся. Сейчас.

«Нет-нет-нет! Только без сюрпризов!»

— Не открывай глаза.

— Миша, я тебя задушу, если ты мне что-нибудь подаришь.

— Никаких подарков, детка. Мы же договаривались! Я даже фунта не потратил… всё! Открывай!

Собравшись с духом, села на кровати, досчитала до десяти и только потом выполнила приказ Орлова.

На первый взгляд ничего страшного не заметила.

В центре комнаты стоял красивый брюнет с кисточкой в руке — всё.

Потом пригляделась.

«Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…», «Спасибо…» — одно единственное слово повторялось снова и снова, очаровательно сливаясь в интерьере на обоях и некоторых участках мебели.

«ОН ЗНАЕТ!» — Миша внимательно следил за моей реакцией, а я, под властью гормонов, не удержалась и скисла, обиженно поджав губы.

— Что? Тебе не нравится? — встревоженно спросил муж, быстро убирая кисточку и прыгая ко мне на кровать. — Блин. Так и знал, что этот минимализм тебе не понравится! Лучше бы полетели на острова отдыхать! Чёрт… но ты же сама просила. Я подумал, что «спасибо» за твой день рождения — как раз то, что нужно… и в рамках твоей просьбы.

С надеждой вскинув голову, прищурилась.

— Только за день рождения?!

— Ну… — глаза мужчины забегали. Он искал подвоха в моём вопросе. Боялся умалить моё существование и значение в его жизни. — Не только. За то, что ты со мной… за то, что стала моей женой… просыпаешься рядом… — Фантазия у любимого болтуна работала всегда, что надо! Он разошёлся. — Искорка! Да солнце встаёт только потому, что тебе надоело спать, и ты глаза скоро откроешь!

— АААААААА! — довольно взвизгнула, заваливая Мишу на спину и забираясь на него сверху. — Ура! Ура! Ура!!!!

— Что происходит? — перепугано протянул муж, обнимая меня за бёдра. — Ты так не радовалась даже тогда, когда я тебя в королевской кровати…

— Тц! — зажав рукой болтливой рот Орлова, улыбнулась от уха до уха. — Ты не знаешь!

— Чего не знаю? Это что? Месть?! Ты мне мстишь?

— Ага! — кивнула, запрыгав на муже, как егоза. — За семь дней рождений? За ожидание и нервотрёпку каждого вечера! Ты не знаешь… Ты не знаешь! А я до вечера не скажу!

Попробовав встать, рухнула на матрац.

Миша навалился сверху, придавливая меня своим телом.

— Я тебя сейчас свяжу и пытать буду, госпожа Орлова, — баритон мужчины завибрировал, будто превращая своего обладателя в одного из представителей семейства кошачьих.

— Тигр мой ненаглядный… я не сдамся, — вызывающе улыбнувшись, поцеловала Мишку в нос.

— Посмотрим! — муж провёл рукой по моим рёбрам, мягко щекоча, и я задохнулась от смеха.

— Нет-нет! Не надо! — извиваясь, запричитала быстро, всегда боясь этой пытки.

— Сдавайся, ужик.

— Нет! Пусти! — у меня слёзы на глазах выступили.

— Пока не скажешь…

— Я беременна! Беременна!

Всё резко прекратилось.

— А? Что? — Секунда, и Миша отскочил от меня на край кровати, как от прокажённой. — О, Господи! Я тебя нигде не придавил?!

От смеха я согнулась пополам.

— Тебе больно? — никак не мог взять себя в руки мужчина, впервые имея дело с беременностью в живую. Ни у его сестёр, ни у друзей детей пока не было.

— Дурашка… — потянувшись к любимому, с невероятной любовью приняла его объятья. — У нас только десять недель. Придавить малыша можно только если кишки мне выпустить.

— Фу! Алька, блин! — Миша вздрогнул. — Что за чёрный юмор?! Кошмар! Бр!!! На ближайшие девять месяцев забудь о нём, иначе муж у тебя будет седым и очень нервным! — Мужчина прижал меня сильнее, с нежностью заглядывая в глаза. — Ох! Алинка… Я буду папой… Спасибо, Искорка! Это самый удивительный день рождения! Даром, что не мой.

Мы захохотали, глядя друг другу в глаза с любовью.

«Это так просто — любить! Любовь не бывает случайной. Любовь осознанна, любовь — это усилие. Она — только твоё решение, хоть ты и редко успеваешь это осознать до того момента, когда уже слишком поздно. Господи, я благодарна тебе за свою любовь! — Прижавшись к широкой груди мужа, восторженно смотрела в окно, где солнце щедро одаривало своими лучами шотландскую землю, освещая светом мою Вселенную. — Спасибо! Я — самая счастливая из всех твоих Искорок!»


Оглавление

  • С Новым Годом!
  •   Глава 1
  •   Глава 2
  •   Глава 3
  •   Глава 4
  •   Глава 5
  •   Глава 6
  •   Глава 7
  •   Глава 8
  •   Глава 9
  •   Глава 10
  •   Глава 11
  •   Глава 12
  •   Глава 13
  •   Глава 14
  •   Глава 15
  •   Глава 16
  •   Эпилог