Мысли и чувства на Земле и в космосе [Татьяна Кривецкая] (fb2) читать онлайн

Татьяна Кривецкая Мысли и чувства на Земле и в космосе

ЧАСТЬ 1

ОСНОВНОЙ

Я сижу за рабочим пультом. В иллюминаторе — привычная, изрядно надоевшая картина: планета, окружённая плотной, бледно-жёлтой кислотной атмосферой. Наша диспетчерская станция медленно движется по орбите против вращения планеты.

Моя задача — контролировать транспорт, доставляющий с Юпитера аммиак для нейтрализации сернокислых облаков. Автоматика иногда даёт сбои, и приходится на подлёте корректировать в ручном режиме траекторию челноков-цистерн. Ничего сложного, но надо быть внимательным и аккуратным, иначе челнок пролетит мимо или попадёт не в ту точку, и проку от него будет немного. Результаты нашей работы уже видны, кое-где в просветах облаков можно разглядеть освещённые солнцем бурые венерианские скалы.

В нашей команде кроме меня ещё трое: командир Шульц, инженер Моралес и стажёр Кнедличек. Работаем в две смены: я с Моралесом, а Шульц — со стажёром. Первое время мы были в одной смене с Кнедличеком, но потом я попросил командира разделить нас. Причина была весьма прозаическая: из-за малых размеров станции нам со стажёром приходилось не только вместе работать, но и спать в одном отсеке. Чёрт бы побрал проектировщика этого модуля! Экономить на людях — последнее дело! Нет, сначала всё шло нормально, даже приятно было общаться с наивным и жизнерадостным юношей, но через некоторое время он начал лаять во сне. Не храпеть и не пукать, а именно лаять, громко и заливисто. Когда собачий лай разбудил меня впервые, это показалось даже забавным — мало ли что может присниться человеку! Но через сутки всё повторилось, и потом стало повторяться снова и снова. Я посоветовал парню принимать что-нибудь успокоительное, он вроде бы попробовал какие-то пилюли, но их ненадолго хватило. Через некоторое время он уже не только лаял, но ещё и жалобно подвывал. При этом никаких проблем со здоровьем Кнедличек не испытывал, настроение у него всегда было хорошее, и аппетит отменный. Я же из-за постоянного недосыпа был на грани срыва. Пришлось поговорить с командиром, и мы со стажёром разошлись. Теперь каждый спит в своё время.

Мой нынешний напарник Моралес — полная противоположность весёлому и общительному Кнедличеку. Серьёзный и молчаливый. Не поймёшь, что у него на уме. Тот ещё фрукт. Впрочем, недостаток эмоций и отсутствие чувства юмора — нормальное состояние для существа третьего пола. Зато работник превосходный. Или превосходная. Или превосходное. Так поднаторело, что пульта даже не касается — направляет аммиачные снаряды в цель одним взглядом. Или силой мысли. Нам, обычным мэйлам и фимэйлам, такая виртуозность не под силу. Мы уж как-нибудь пальцем по дисплею. Или двумя пальцами.

Скучновато с ним. О себе ничего не рассказывает, на вопросы отвечает односложно, музыку не любит и даже в еде неразборчив или неразборчиво. Пихает в себя всё подряд: рыбные консервы с шоколадным кремом, яблочный штрудель с тушёнкой. Кефиром запивает. И на лице — отсутствующее выражение. Можно было бы принять его за андроида, но их производство прекратили ещё в прошлом веке.

На пульте загорается красная лампочка: приближается очередной караван. Последний в эту смену. Сейчас быстренько разгрузим его, и можно отдыхать.

Касаюсь дисплея, выстраиваю корабли в одну линию. Моралес напрягается и выпучивает зенки. Ледяные снаряды, сверкая на солнце, летят в атмосферу и взрываются в верхних слоях. Красота! Второй год я на станции, а всё не перестаю восхищаться. А Моралесу всё равно. Ни радость, ни тоска ему неведомы.

— Как дела, мальчики? — это командир Шульц вошла.

— Нормально, кэп! — отвечает «мальчик» Моралес. — Приняли двадцать один караван по сорок судов, количество снарядов пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят четыре штуки, три челнока были недоукомплектованы, один — повреждён метеоритом и завис на орбите.

— Чёрт знает что такое! — возмущается Шульц. — Что за бардак у них там на Юпитере? Ну ладно, отправляйте повреждённый корабль в верхние слои от греха подальше и свободны.

— Не надо уничтожать корабль, кэп! — возражает Моралес. — Пробоина небольшая, можно подлететь и заварить. Давайте я сделаю!

— Нет, твоя смена кончилась, — не соглашается Шульц. — Нельзя нарушать трудовой распорядок. Отправлю стажёра, пусть набирается опыта.

Моралес уступает кресло Шульц. Появляется Кнедличек, как всегда в прекрасном расположении духа.

— Как спалось, дружище?

— Отлично! — улыбается во всю ширину рта. — Снилось Старе Место, ратуша, часы, Карлов мост. Пивечко плзеньске.

— Ну, хорошего дня!

Я удаляюсь, не дожидаясь, пока стажёр получит приказ о выходе в открытый космос. Вряд ли он ожидал такого сюрприза. Ничего, пусть привыкает.

После смены пора подкрепиться, принять душ и дать указания резервному телу.

ЗАПАСНОЙ

Каждый день, просыпаясь, я знаю, чем должен заняться сегодня. Тот, кто посылает мне программу действий, сейчас находится далеко в космосе. Выполняет тяжёлую и опасную работу. Каждому, кто несёт такую службу, по контракту положено резервное тело. Вдруг что-нибудь случится. Риск велик, поэтому для страховки космонавта клонируют.

Быть в резерве совсем неплохо. В мои обязанности входит наслаждаться жизнью на Земле и развлекаться на всю катушку, пока основное тело трудится на венерианской орбите. Вся информация, которой владеет старшее тело, скопирована и постепенно перенесена в мой мозг. Так что учиться ничему не надо, только отдыхать и развлекаться. Ежедневно мы со старшим телом обмениваемся через коннектор мыслями и чувствами. Если, конечно, нет помех на линии связи. У нас как бы один разум на двоих. Это не значит, что у меня здесь, на Земле, нет свободы действий, просто старшее тело слегка направляет меня. Оно опытнее, поэтому лучше знает, чем заняться. Никаких конфликтов не возникает, в сущности, мы — одно целое. Я передаю ему свои эмоции, и оно отдыхает и радуется жизни вместе со мной.

На Земле сейчас столько развлечений, что хватит на двоих с избытком. Рассказывают, что не так давно это была унылая грязная планета с плохой атмосферой и ужасным климатом. С трудом в это верится. Теперь, когда все вредные производства перенесены в лунные пещеры и марсианские пустыни, наша родная Земля превратилась в превосходную спортивную площадку и курорт.

Сегодня мне предлагается покататься на горных лыжах. Что ж, возражений нет. Приятное и полезное времяпрепровождение.

КРУЧЕК

Ночь. Прохлада. Дрожащий свет. Копать, копать! Сырая земля. Пролезть в нору! Бежать, бежать! Прочь от чужих людей!

Площадь. Булыжник. Сухие листья. Следы. Много следов. Нет, здесь — нет. Запах реки. Мост. Следы. И здесь нет. Надо вернуться домой, может быть, хозяин уже там. Узкая улочка. Запах кошки. Фу! Клумба. Вонючие цветы. Тёмное окно. Запертая дверь. Нет! Брошен, оставлен! Луна. Страх. Тоска. У-у-у-у!!! Ву-у-у!!!

Что это? Тепло в голове. Прикосновение. Он здесь, рядом! Хозяин! Я чувствую тебя! Но где ты? Почему я тебя не вижу? Позволь лизнуть твою руку! Я спокоен, спокоен! Пойдём гулять? Да, да, конечно, пойдём гулять! Ау!

ОСНОВНОЙ

Здорово покатались! Как же хорошо иметь на Земле своего двойника, на двадцать лет моложе, сильного, ловкого, не обременённого заботами. Такой релакс получил, настроения хватит теперь на несколько скучных смен. Пусть малыш побудет в горах ещё недельку, тем более что завязывается дружба с Катенькой. Милейшее существо! Коннект настроен идеально, спасибо инженерам.

Моралес, как всегда, спокоен и равнодушен. Не знаю, есть ли у него копия на Земле. Похоже, она ему и не нужна. Никакого интереса к жизни, чистая математика. Не дай бог такие «моралесы» станут преобладать в будущем, а ведь всё к тому идёт. Люди скоро совсем перестанут размножаться по старинке. Клонироваться и переносить информацию в новое тело гораздо удобнее. Вот уже и третий пол каким-то образом появился. Никто не понимает, как это произошло, научного объяснения нет. Согласно одной из гипотез бесполые потомки появляются, если оба родителя — клоны в третьем поколении, но серьёзных исследований проведено не было. Бесспорно, у Моралеса и IQ гораздо выше, чем у мэйлов с фимэйлами, и быстрота реакции, и профессионализм. Только зачем всё это, если ничто его в жизни не радует? Ведь он же всё-таки человек! Может быть, лучше применять таких ребят в передовых отрядах для освоения Вселенной, а на Земле всё оставить как раньше? Пусть люди смеются, плачут, влюбляются, разочаровываются, пишут стихи и музыку, сажают цветы? Ведь должен быть в нашем существовании какой-то смысл!

Ну вот, задумался и прозевал челнок. Хорошо, напарник подхватил его взглядом и направил в нужную точку. Посмотрел на меня укоризненно, мол, ты что, чувак, будь внимательнее! Всё-таки какие-то эмоции есть и у третьего пола.

ШУЛЬЦ

Это моя последняя командировка перед заслуженной пенсией. Двойственное чувство: с одной стороны, хочется наконец отдохнуть, заняться семьёй. Дочка выросла без матери, подрастают два внука. Льняные кудряшки, голубые доверчивые глазёнки, пухлые щёчки. Уютный домик, сад, розы, колбаски на гриле, имбирные пряники на Рождество. Как всего этого не хватает! С другой стороны — любимая работа. Бесконечное пространство, которое надо осваивать. Скоро здесь, на Венере, мы разгоним все облака, парниковый эффект прекратится, и на благодатной, удобренной солями аммония почве появятся первые растения. К сожалению, это произойдёт уже без моего участия.

Хотя, что это я? Почему нет? Моё резервное тело на Земле! Моя копия, которую я почти не использовала! Она в хранилище, в анабиозе, юная, полная сил. Я передам ей весь свой жизненный опыт, все знания. Она заменит меня здесь, в космосе, и всё продолжится! А моё старое тело полетит доживать свой век на Землю. Меня, то есть её, клонируют ещё раз, как всех космонавтов. И конца нам не будет.

ЗАПАСНОЙ

Катенька — чудо что такое! Отчаянная, настоящий чёртёнок! Что она вытворяет на своём сноуборде! Только снежная пыль летит! А какие глазищи! А волосы! Грудь тоже хороша. И бёдра. И вообще. Короче, я пропал. Мой двойник на орбите теперь работать не сможет. Надо бы договориться и временно отключить коннект.

Вот уже неделя как мы знакомы с Катенькой. Такое событие стоит отметить. Приглашаю девушку в ресторан, лучший на этом курорте. Покупаю букет красных роз, самый дорогой. Жалованье космонавта позволяет шикануть.

Ресторан в форме призмы, похожий на гигантский кристалл, прилепившись к скале, переливается всеми цветами радуги. Поднимаемся по винтовой лестнице и заходим внутрь призмы. Под ногами — невидимый пол, внизу — пропасть с замёрзшим водопадом. Катенька уверенно проходит над пропастью к нашему столику. Открытые плечи, струящийся шёлк вечернего платья, тонкий аромат духов «Эдельвейс». Всё как в наивном старом кино. Сейчас принесут шампанское.

Мы пьём за нашу встречу. Развеселившись, несём всякую чушь. За прозрачной стеной над пропастью выделывает кульбиты запущенный каким-то шутником дрон — клоун. Врезается раскрашенной физиономией в стену, лицо искажает уморительная гримаса. Мы с Катенькой хохочем и не можем остановиться. Продолжение вечера обещает быть грандиозным.

Подлетает наш заказ — блюдо с крылышками, полное всяческих деликатесов. Накладываем себе полные тарелки. Катенька аккуратно накалывает на вилку янтарный ломтик форели и направляет в рот. Нежные губки расплываются в улыбке.

— Попробуй, как вкусно!

Я таю вместе с форелью. Смешно, глупо, но как же прекрасно!

Вдруг Катенька как-то неестественно замирает, закатывает глаза и падает без чувств на прозрачный пол. Что это? Я бросаюсь к ней.

— Милая, что с тобой?!

Она неподвижна. К нам сбегаются люди. Кто-то машет салфеткой, брызгает в лицо Катеньке водой.

— Вызовите скорую!

Врачи появляются быстро, Катеньку забирают из моих рук, кладут на каталку.

— Ничего страшного, — пощупав её пульс, говорит мне пожилой доктор. — Это резервное тело, я таких сразу определяю. Видимо, основной, так сказать, организм, решил её отключить по каким-то причинам. Увозите!

Каталка с Катенькой уезжает. Подол платья волочится по прозрачному полу.

— Не волнуйтесь, с ней всё будет хорошо. Отправим в хранилище на консервацию, а там как уж владелица решит. Ничего, дело житейское!

Доктор подмигивает мне и, похлопав дружески по плечу, удаляется вслед за каталкой. Я остаюсь над ледяным водопадом с кучей недоеденных вкусностей. Но есть совсем не хочется. Хочется плакать.

СТАЖЁР

Это мой первый выход в открытый космос. Были, конечно, тренировки на стендах, но всё-таки это совсем не то. Понимаю, что страховка надёжная, но всё равно как-то не по себе. Нельзя подавать виду, что мне страшно. Улыбаться! В конце концов, у меня же есть новое тело на Земле, если что… Начну жить заново. Холка модроока, не сидавей у потока…^[1] Ну, пошёл!

Ничего страшного. Вот он, повреждённый челнок. Вот она, пробоина. Только бы не выронить сварочный аппарат. Держать крепче. Господи, ну почему меня так крутит? Надо принять вертикальное положение. Головой вверх. Где тут верх, где низ? Где дом мой!..

— Кнедличек, соберись! — это капитан. — Не дёргайся, плавнее!

Легко ей говорить! Кручек будет тосковать без меня…

ОСНОВНОЙ

Кажется, что-то случилось! Выглядываю в коридор. Командир стучится в каюту Моралеса, а тот, судя по всему, не слышит, наверное, в душе. Нет, вышел. Вышло.

— Помоги, пожалуйста! — Шульц старается выглядеть невозмутимой, но видно, как она побледнела. И губы дрожат. — Он ещё и лазер включил, сейчас всех нас на куски порежет!

Все вместе бежим в пункт управления. Стажёр со включенным аппаратом кувыркается возле пробитого челнока. Как тот клоун в горах. Лазерный луч рисует замысловатые фигуры на чёрном полотне космоса. И смех и грех!

Моралес одним взмахом ресниц приводит бедолагу в нормальное положение.

— Порядок? — спрашивает капитан у Кнедличека.

— Всё нормально! — весело отвечает тот. — Не сориентировался вначале.

Стажёр ловко заваривает метеоритную дыру и как ни в чём не бывало возвращается на станцию. Доволен «боевым крещением». Похоже, он даже не понял, что это Моралес его выручил. Мы с капитаном облегчённо вздыхаем. Моралес равнодушен как всегда. Хотя какое-то подобие презрительной усмешки я замечаю.

МОРАЛЕС

До чего же убогая команда! Несовершенство этих людей поражает. Без использования электромагнитных приборов ничего не могут. Собственную энергию расходуют нерационально. Общение со своими резервными телами считают великим достоинством. Мне бы не составило труда управлять группой синхронисток или целой футбольной командой, и никакой коннект не понадобился бы. К сожалению, по закону нельзя иметь больше одной копии. Недоразвитым особям вроде моих коллег вообще бы не следовало их иметь. Если командир Шульц ещё проявляет некоторые задатки здравомыслящего человека, то эти двое — совершенные ничтожества. Иметь половую принадлежность — огромный недостаток. Эти рудименты должны отмереть полностью. По-моему, они просто мешают. Случайно увидел одного из них в душе. Где гармония, где пропорциональность, где золотое сечение? Надеюсь, природа вскоре исправит свои ошибки.

ОСНОВНОЙ

Отдых в горах испорчен. Паршивое настроение передалось от двойника мне и, кажется, при перемещении даже усилилось. Не знаю, что делать с моим клоном дальше. Может быть, тоже отправить на время в анабиоз, пока не натворил чего-нибудь похуже? Правильно делает Шульц, экономит силы и эмоции своей копии. Чисто немецкая практичность.

На Орбите Юпитера — ЧП. Очередной караван попал под метеоритный дождь, пришлось вернуть уцелевшие челноки на базу для ремонта и профилактики. Так что у нас вынужденные выходные. Это надолго. Крутимся вокруг Венеры, разглядываем в просветы облаков рельеф. Вершины гор, покрытые сверкающими шапками из кристаллов аммония и впадины, где в будущем появятся моря. От нечего делать смотрим кино. Ещё играем всей командой в настольные игры. Моралес постоянно побеждает. Даже противно, до чего умный. Умное. Грешным делом подглядел за ним в душе. Никаких намёков на определённые органы, даже сосков нет. Плоское и спереди и сзади, гладко обтёсанное, как Буратино.

С Кнедличеком снова приходится спать в одно время. Лает, гад! Не выдержал, потребовал объяснений. Всё, оказывается, просто. У парня это первая экспедиция, понятно, что клон его ещё находится во младенческом возрасте и не готов для полноценного коннектинга. А отдохнуть и развлечься юноше хочется, что вполне естественно. Поэтому в нарушение всех инструкций хитрый Кнедличек установил ментальную связь со своим псом Кручеком и по ночам гуляет с ним по родной Праге. Мозг собаки не столь сложен, управлять им можно даже во время сна. На днях собаку приютила какая-то сердобольная девица, так что Кнедличеку стало ещё веселее.

— Только не говорите командиру, пожалуйста! — просит стажёр, доверчиво глядя мне в глаза.

Не скажу. Пусть лает.

ЧАСТЬ 2

ЗАПАСНОЙ

Старший отправляет меня на Большой Барьерный риф. Чтобы я занялся дайвингом, успокоился и перестал думать о Катеньке. Поездка дорогая. «Ни в чём себе не отказывай!»

Вроде бы, всё хорошо, но почему на душе так муторно? Потому, что не могу её забыть? Наверняка там будут другие девушки, ещё лучше, ещё красивее, свет клином не сошёлся… Нет, дело не в этом. Гадко и тоскливо мне оттого, что я тоже резервное тело, которое можно в любой момент отключить, как Катеньку. Рано или поздно старший вернётся на Землю, и меня неминуемо отправят на склад. Пытаюсь убедить себя, что не надо этого бояться. Если так случится, я просто буду спать какое-то время и, наоборот, лучше сохранюсь. Сколько я буду спать? Год, десять лет, пятьдесят? Пока не умрёт основное тело? Тогда меня разбудят, и жизнь продолжится. Чья жизнь?

Кажется, я уже не смогу наслаждаться красотами кораллового рифа. Прости, старший!

ШУЛЬЦ

Думаю о том, как сделать нашу команду более сплочённой. Вроде бы и работаем мы слаженно, и со взаимовыручкой всё в порядке, но, тем не менее, — каждый как-то сам по себе. Вынужденный простой неожиданно обострил эту проблему. Оказалось, что кроме работы нам и поговорить не о чем. Молча смотрим старое кино или режемся в подкидного дурака на сладости, опять же каждый сам за себя. Моралес уже целую гору конфет выиграл. Скучно. Надо исправлять ситуацию.

— На Земле скоро Новый год, — как-то само собой вырвалось. Просто надоело молчать.

Кнедличек сразу оживляется:

— Вы не представляете, как прекрасна рождественская Прага! Это просто сказка! Там сейчас ещё и снежок выпал, всё сияет, искрится! Витрины, ярмарки, веселье! А ночью…! Эх!

— В Рождество везде красиво, — возражаю я. — В нашем маленьком Гамельне тоже очень мило.

— Да вы посмотрите только! — Кнедличек достаёт из кармана голографический альбом, сдвигает всторону игральные карты, включает. — Ну, что?

На середине стола возникает миниатюрная копия старинного города. Только картинка почему-то неполная: видны цоколи и нижние этажи зданий, а крыши теряются где-то в тумане.

— Кто же это так мастерски снял? — я не могу удержаться от улыбки.

Стажёр смущается, закрывает картинку.

— Барахлит что-то. Вот, взгляните на моего пса!

— Хорош!

— Красавчик!

— Скучает, наверное, без хозяина?

— Ничего, недолго осталось, мой резервный уже говорить начинает, скоро займётся Кручеком.

— А я своего на дайвинг отправил, — хмуро сообщает коллега Какалидзе. Сегодня он явно не в настроении. Ну что ж, резервные тела для того и существуют, чтобы приводить в порядок эмоциональный фон.

Я снова начинаю сомневаться, верно ли поступаю, держа свою копию в хранилище. Может быть, всё-таки пробудить её, да и слетать куда-нибудь на Карибы? Нет, это может помешать работе! У командира ответственности намного больше, чем у других членов экипажа.

— А Вы, Моралес? Ваше резервное тело активно? Если не секрет, конечно? — спрашивает любопытный Кнедличек.

Моралес нехотя включает свой голограф:

— Иногда занимаюсь спортом…

Маленькая фигурка в малиновом комбинезоне и смешной шапочке ловко съезжает на сноуборде по белоснежному склону.

— Это Швейцария? Или Кавказ…?

Я не успеваю ничего понять! Какалидзе с перекошенным лицом бросается на Моралеса и хватает его за горло. Оба падают, опрокидывая стол. Карты и разноцветные конфеты разлетаются во все стороны, маленький сноубордист укатывается куда-то в угол.

— Вас ист дас?! Прекратите! Немедленно прекратите! Кнедличек, да помогите же мне…!

ОСНОВНОЙ

Чёртово бревно! Сволочь бесполая! Так обмануть! Нет, как замаскировался, мерзавец! Мерзавка. Мерзав…? Кто бы мог подумать, что Катенька… А как же грудь? Накладная, наверное, или пластика. Тварь! Урод! Уродка! Уродище! Жаль, что растащили, а то бы убил гада. Гадюку. Га… Тьфу!

МОРАЛЕС

Шея болит. Этот идиот чуть было не задушил меня. Конечно, если бы не помешала Шульц, можно было в два счёта размазать этого психа по стенке, но, к сожалению, пришлось сдержаться. Неконтролируемая вспышка беспричинной агрессии очевидно вызвана длительным пребыванием в замкнутом пространстве. Я уже давно замечаю, что Какалидзе косо на меня смотрит. Явно завидует моим сверхспособностям. И половая энергия требует выхода. Ещё одно подтверждение неполноценности человеческих особей старого типа. Правильным было моё решение о консервации резервного тела, оказавшегося фимэйлом из-за какой-то досадной погрешности при копировании. До недавнего времени это обстоятельство не причиняло мне неудобств, но внезапно возник дискомфорт. Надеюсь, операция по устранению дефектов пройдёт успешно, в противном случае буду требовать нового клона и возмещения морального вреда.

СТАЖЁР

Какалидзе, наверное, спишут на Землю. Жаль. Настоящий друг, человек, которому можно доверить самое сокровенное. Ну, сорвался, с кем не бывает. Это всё от вынужденного безделья. Возможно, я в этом тоже виноват, слишком увлекаюсь общением со своим псом. Надо постараться вести себя по ночам потише. Но это очень, очень прикольно! Просто щенячий восторг!

Буду просить командира, чтобы не подавала рапорт. У Шульц строгий вид, но доброе сердце, попробую её уговорить. Готов поручиться за товарища. Скоро прибудет новый караван, начнём работать, и всё вернётся в привычное русло.

ЗАПАСНОЙ

Какая же здесь красота! И покой. Всё становится незначительным перед великой красотой жизни. Не всё ли равно, что будет со мной дальше? Здесь и сейчас я свободен и счастлив, паря между рыб и кораллов, почти в невесомости, сливаясь с окружающим миром, с космосом, с бесконечной Вселенной…

КРУЧЕК

Хозяин велел слушаться Маржинку. Идём гулять втроём. Я не вижу хозяина, но он здесь. Я чувствую его тепло.

Вечер. Узкая улочка. Тающий снег. Мокрый холодный булыжник. Осторожно! Осколки стекла. Лужица тёмной жидкости. Терпкий запах.

— Фу! Собаки не пьют пиво!

А хозяин сказал, что можно. И хозяин велел слушаться Маржинку. Что же делать? Виляю хвостом. Слушаться Маржинку? Да, хозяин, понял! На задних лапках пройтись? Кувырок? С удовольствием!

Что-то случилось с глазами, мир стал каким-то другим. Чётче, ярче. Это из-за пива? Нет! Это сделал хозяин. Немного страшно. У-у-у!

Идём вдоль реки. Всё как всегда, только край неба стал похож на мой язык. Большой собачий язык.

— Смотри, какой закат красный! — говорит Маржинка. — Завтра ветрено будет. Ах, да, ты же не видишь, ты же дальтоник! — смеётся.

Вижу. Красный закат. И над ним, в темнеющем небе — звезда, ослепительно яркая. И там — мой хозяин. Там и здесь…

Примечания

1

Чешская песенка. — Прим. автора.

(обратно)

Оглавление

  ЧАСТЬ 1

  ЧАСТЬ 2

*** Примечания ***