Бухта мертвых (ЛП) [Марк Моррис] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Марк Моррис БУХТА МЕРТВЫХ

Посвящается Алану и Максу,

которые любят зомби еще больше, чем я.

Пролог

— Правда, Майк смешной?

Джо Харгривс бросил взгляд на свою жену, удобно устроившуюся на пассажирском сидении, поджав под себя босые ступни. Она сбросила туфли на высоких каблуках, в которых ее ноги выглядели потрясающе, но она всегда жаловалась, что их невозможно носить, и вынула заколку, удерживающую ее тщательно уложенные волосы в порядке весь вечер. И теперь Джо казалось, что она великолепно выглядит в своем шелковом синем платье, мерцающем в свете приборной панели, с волосами цвета красного дерева, спадающими на плечи. Он игриво улыбнулся:

— Смешнее меня?

— Не будь глупым, — ее улыбка была под стать его собственной, — ты самый смешной человек в мире.

Его улыбка стала шире и превратилась в ухмылку:

— Это природный дар, — сказал он.

— Ну конечно, — невозмутимо промурлыкала она, притворяясь, что разглядывает свои ногти, — я имею в виду «смешной» в смысле «эксцентричный», а не в смысле «ха-ха».

Он подхватил ее насмешливую интонацию:

— О, вот теперь я обижен. Я задет за живое.

Она выгнула бровь:

— За живое? И где же у тебя это «живое»?

— Без понятия, — ответил он, пожимая плечами. — С другого боку от «мертвого»?

Они оба засмеялись. Они хорошо провели вечер, навещая старых друзей — Майка и Сью Роах, в Лландафе, и теперь возвращались домой в Каубридж. Они наполнили желудки хорошей едой и — в случае Джекки — хорошим вином. Оба чувствовали приятное возбуждение после вечера дружеского общения, смеха и болтовни.

Ночь была прохладной, но ясной. Лунный свет серебрил вершины деревьев, поля и холмы, которые плавно перекатывались по обе стороны серой артерии шоссе А48. Днем здесь было много машин, но сейчас, после одиннадцати ночи, фары автомобилей, направляющихся к ярко освещенному Кардиффу, мелькали лишь изредка и вдалеке.

Окутанная теплым гудением обогревателя и убаюканная скорбной красотой музыки Элвиса, струящейся из стереосистемы, Джекки почувствовала, что у нее закрываются глаза. Она знала, что отрываться от теплого сидения и выходить на холод, когда они подъедут к дому, будет вдвойне неприятнее, если она позволит себе заснуть, но ее это не заботило; ей тепло, уютно и она устала — вот и все, что имело значение в данный момент.

Она уже почти заснула, и в ее сон вплелось тихое жужжание двигателя и льющаяся музыка, когда Джо сказал:

— Странно.

— Что там? — спросила она, лениво приоткрыв один глаз.

— Этот туман. Он появился неизвестно откуда. Посмотри на это. Похоже на какой-то барьер. Странно.

Джекки выпрямилась. Она привстала на сидении и выглянула в лобовое стекло. Моргнула.

— И вправду странно. — Сказала она.

Густой, серый, непроницаемый туман, казалось, вытянулся в абсолютно прямую линию, преграждая дорогу… Он тянулся во всех направлениях, так далеко, как видел глаз; дымная стена, которая разделяла пополам окружающее пространство, прежде чем раствориться в темноте.

Джо почти бессознательно замедлил движение.

— Это правда туман? — спросила Джекки. — А не что-то… твердое?

— Конечно же, это туман, — резко ответил Джо, а затем, повернувшись, бросил на нее извиняющийся взгляд:

— Извини, дорогая, я просто… Я просто немного нервничаю из-за этого, вот и все.

Джекки выглянула в окно, зная, что на пять миль дальше окутанного тьмой ландшафта тянется еще более темный ночью Бристольский залив.

— Может быть, его принесло с побережья? — сказала она.

Джо невнятно буркнул что-то. Это было плохое объяснение, и они оба знали это.

— Да ладно, — сказал он, — это ведь просто туман. Что плохого может сделать туман?

Не ожидая ответа, он нажал на газ и машина, урча, двинулась вперед.

Когда они въехали в туман, им показалось, что кто-то набросил на них сверху плотное серое одеяло. Джекки напряглась, сжав кулаки, затаив дыхание. Их ослепил свет фар, как будто отраженный в зеркале. Джо инстинктивно нажал на тормоз.

— Мне это не нравится, — сказал он.

— Просто продолжай ехать, — сказала Джекки, — это дурацкий прибрежный туман, вот и все. Смесь теплого и холодного воздуха, что-то вроде этого. Просто не спеши, и мы проедем сквозь него за пару минут.

Джо кивнул, и в последующие пять минут машина ползла вперед со скоростью не более двадцати миль в час. Все это время туман метался и клубился вокруг них, как что-то живое и яростное. Джекки моргнула, преодолевая внезапную слабость и гипноз тумана, убеждая себя, что она не могла в действительности видеть силуэты, пытающиеся сформироваться из плотных серых испарений. Ее мозг просто пытается придать смысл их постоянно изменяющейся бесформенности. Это естественная человеческая реакция — как видеть лица в облаках, или искать систему в хаосе природы.

Но туман влиял не только на ее зрение. Ей казалось, что она чувствует его запах, похожий на запах густого прокисшего супа. Она была уверенна, что слух тоже обманывает ее — казалось, туман заполняет ее уши как вата, превращая музыку в расплывчатый гул, приглушая гортанный рокот мотора до безжизненного однообразного треска. Она широко открыла рот, пытаясь зевнуть, в надежде, что ей перестанет закладывать уши. А затем она и вправду зевнула и встревожилась, не обнаружив никакой разницы. Она почувствовала внезапное беспокойство. А вдруг туман отравлен. Может быть, он влияет на их психику, как нервно-паралитический газ или что-то вроде этого. Она подумала, что должна сказать об этом Джо, но почти боялась говорить — Ей казалось, что она разучилась связывать слова.

И вдруг, без предупреждения, это закончилось. Они выехали из тумана.

Это случилось за мгновение. Секунду назад они ползли вперед сквозь непроницаемую серость, и вдруг дорога перед ними стала ясной и раздобревшая луна сияла вновь, заливая землю светом.

Джо был настолько потрясен этим, что ударил по тормозам, рывком останавливая машину.

— Что сейчас случилось?

Джекки бросило вперед, и в грудь ей впился ремень безопасности. Она обернулась назад, чтобы посмотреть в заднее ветровое стекло. Невероятно, но позади них от тумана не осталось и следа. Только свет равномерно расставленных фонарей тускло мерцал над дорогой.

— Без понятия, — сказала она. Исчезновение тумана принесло ей не только облегчение, но и страх.

— Десять минут двенадцатого, — сказал Джо, взглянув на зеленый огонек электронных часов на приборной панели.

— И что? — спросила Джекки.

Джо нервно усмехнулся:

— Хотел проверить — а вдруг мы… потеряли кусок времени. Считается, что это происходит, когда людей похищают инопланетяне.

— Инопланетяне? — усмехнулась Джекки, от страха сердясь сильнее, чем обычно. — Ты серьезно?

— Нет, — ответил Джо, — надеюсь, что нет. В любом случае, мы не потеряли время. Он снова усмехнулся, стараясь казаться легкомысленным, — может, нам надо проверить, не осталось ли на нас точечных ран.

— Давай просто поедем домой, — сказала Джекки.

Джо кивнул и снова включил зажигание. На этот раз Джекки совершенно не хотелось спать. Они тронулись с места и несколько минут ехали в напряженном молчании, а потом Джо сказал:

— Что-то не то.

— Что опять? — спросила Джекки.

— Мне кажется, или мы уже проезжали этот кусок дороги? Десять минут назад?

Она пожала плечами:

— Без понятия. Мне здесь все кажется одинаковым. И вообще, я спала.

— Да, смотри, — сказал он, указывая, — это указатель на Бонвилстон. Это просто… Просто не имеет смысла.

— Может быть, есть два указателя? — сказала Джекки.

Джо покачал головой:

— Нет, только один, это точно. И мы проехали его десять минут назад.

— Ладно, но ведь так не бывает, верно? — Необъяснимость ситуации раздражала Джекки. Она сглотнула, стараясь не выдать этого. — Может быть, ты просто… не туда повернул?

— Я ехал по прямой линии, — ответил Джо.

— Это все туман, — сказала Джекки. — Должно быть, ты поехал не туда, не осознавая этого. Сделал круг. Так часто бывает.

— Да, наверное, ты права, — сказал Джо, совсем не убежденный.

Он ехал, мрачно скривив рот, вцепившись руками в руль так крепко, что на его кулаках появились белые пятна. Несколько минут оба молча смотрели на дорогу впереди..

Затем глаза Джекки широко раскрылись:

— О Боже! — выдохнула она.

Туман вернулся. Как и раньше, он стоял плотной стеной прямо напротив них. В этом было что-то устрашающее. Что-то зловещее и вызывающее. Но, когда Джо заговорил, его голос звучал оживленно, почти развязно.

— Ну, думаю, это подтверждает твою теорию о том, что мы сделали круг. Теперь будем более осторожны.

Джекки молча кивнула. Она чувствовала, как напряглись ее мускулы на руках и, как сжался желудок. Когда туман вновь окутал их, она инстинктивно вжалась в сидение. Она всегда ненавидела Американские горки, тот момент, когда машина добиралась до вершины наклонной плоскости и продвигалась немного вперед, готовая резко броситься вниз.

Что-то похожее она чувствовала сейчас. Отвратительное ощущение потери контроля над всем и полной невозможности изменить это.

«Глупо», — сказала она себе. — «Чего здесь бояться?»

Внезапно в тумане возник силуэт.

Она едва успела заметить его до того, как Джо вскрикнул и рванул на себя руль. Машину развернуло в бок. Но за эту короткую секунду она успела понять, что прямо на пути их машины стоит кто-то высокий и оборванный, странно кривобокий. Его голова свисала на бок так, словно была слишком тяжела для тонкой шеи. Ничего больше она не разглядела. Лишь угольно-серый силуэт на жемчужно-сером фоне.

И затем машина ударила его в бок с тошнотворно громким стуком, и он отлетел назад, как будто подхваченный каким-то огромным хищником. Машина вдруг бешено завертелась, колеса взвизгнули, и Джекки швырнуло с такой силой, словно она ничего не весила.

Когда в плече и колене, которыми она ударилась об дверь и сидение взорвалась боль, она обжигающе ясно вспомнила, как в семь лет цеплялась за предохранительную планку карусели на ярмарке, желая, чтобы это поскорее кончилось. И, вспомнив это, она подумала с почти безмятежным спокойствием. «Это самый сильный удар на моей памяти. Интересно, умру ли я?»

Затем вдруг наступила тишина и оказалось, что она лежит, странно изогнувшись поперек сидения, придавленная защитной подушкой. Пахло дымом и нагретым металлом, во рту она чувствовала вкус крови и, когда она попыталась шевельнуть ногой, то вскрикнула от резкой огненной боли, штопором ввинтившейся от голени до бедра.

Джо заговорил. Она не видела его, но слышала его голос, дрожащий и надтреснутый:

— Джекки, ты в порядке?

Ее рот был полон крови. Она сплюнула, чтобы ответить:

— Мне болит нога, — сказала она.

Она слышала, как Джо задвигался рядом с ней, затем тихо ругнулся.

— Нужно позвонить и позвать на помощь, — снова заговорил он, — но нет связи. Думаю, это все проклятый туман.

Заскрежетал металл. Джекки подумала, что уже не в первый раз, а затем поняла, что это звук изогнутой двери у водительского сидения, которую пытаются открыть.

— Что ты делаешь? — спросила она, подавляя панику.

— Я должен позвать на помощь, — повторил он, — я пройдусь вдоль дороги и попытаюсь поймать сигнал.

— Не оставляй меня, Джо, — сказала Джекки.

— Это займет всего несколько минут. Нужно позвонить в «Скорую помощь». И я должен выяснить, что с тем типом, которого мы сбили.

— Не оставляй меня, — повторила она.

— Я не оставляю тебя, — сказал он, — я вернусь через пару минут, Джекс. Обещаю. Просто… Постарайся успокоиться, хорошо?

Она услышала, как затрещал металл, когда он надавил на него своим весом. Как он зашипел от боли. Затем звук его шагов, когда он, прихрамывая, ушел в туман. Звук шагов становился все слабее и слабее, потом совсем затих. Она почувствовала, как на нее внезапной волной нахлынуло одиночество, грозящее перерасти в полную панику. Она делала глубокие вдохи и выдохи, пытаясь овладеть собой. Она говорила себе, что все будет хорошо, что Джо приведет помощь, и что вскоре они оба будут в больнице или дома, немного потрепанные и побитые, но в тепле и уюте, перед телевизором, с чашками горячего чая в руках.

Она не могла много увидеть из-за подушки. Только часть разбитого окна рядом с ее сидением и серый туман за ним. Клубки холодного, едкого дыма вплывали в окно.

Она как раз подумала о том, скоро ли придет Джо, кода ужасный, душераздирающий визг прорвался сквозь туман.

Этот ужасный звук не был похож на человеческий крик, но Джекки знала, что он вырывался из горла ее мужа. Она задрожала и заплакала, охваченная ледяным ужасом. Она пыталась сдвинуться с места, но в позвоночнике вспыхнула раскаленная боль, такая сильная, что она чуть не потеряла сознание.

Еще один вопль прорвался сквозь отголоски первого — высокая нота настоящей агонии. Джекки чувствовала, что ей одновременно жарко и холодно; ее накрыла волна абсолютной тошнотворной паники. Испуганная и беспомощная, она говорила себе, что это не может случиться с ними, не может, не может.

Она пыталась позвать мужа по имени, попросить о помощи, но не могла издать ни звука.

Даже тогда, когда услышала медленные шаркающие шаги, приближающиеся к машине.

Даже тогда, когда рука — кость с кусками оборванной плоти — просунулась сквозь окно.

Глава первая

— Ладно, парни, кто за то, чтобы повеселиться в Бухте?

Это сказал Стеффан. Тоби посмотрел на него, потом на раскрасневшиеся лица за столом из литого стекла. Он уже не в первый раз задумывался над тем, чувствует ли хоть кто-то из его новых друзей — если, конечно, они действительно были таковыми — такое же одиночество и… ну да, тоску по дому, как и он.

Как и другие студенты-первокурсники, Тоби жил в Кардиффе уже около четырех недель. Четыре недели вечеринок, пьянства и новых встреч. Но, несмотря на это, он все еще пытался избавиться от ощущения того, что он чужак, что не вписывается в компанию. Все остальные, казалось, быстро и легко вросли в студенческую жизнь, почему же он не может? Он никому бы не признался, что ужасно скучает по маме и папе, по своим приятелям и всему знакомому и близкому, что оставил в Лейкэстере. И по своей девушке Лаурен он тоже скучал, хоть их отношения и стали прохладнее, после того, как они поступили в разные университеты… Боже, ему не хватало даже младшей сестры Джесси и ее помешательства на MSN.

«Что со мной не так? — думал он. — Почему я не могу просто радоваться жизни? Почему я не могу идти вперед?»

Может быть, из-за людей вокруг? Может быть, он попал не в ту компанию? Спортивный менедждмент привлекает многих, но из-за своего соседа по комнате Куртиса он оказался втянутым в круг вечно пьяных фанатов рэгби. Тоби никогда не считал себя необщительным, он просто не видел причин надираться каждую ночь. Эти пьянки вовсе не помогали ему расслабиться; на самом деле, чем грубее и несноснее становились его друзья, тем сильнее было его желание поглубже спрятаться в раковину.

— Так как насчет прогулки? — снова спросил Куртис, — он был из Лондона и заплетал волосы в короткие многочисленные косички, украшенные бисером. Высокий и тренированный, он носил облегающие футболки, чтобы подчеркнуть свои мускулы. Ребята иногда называли его Одли, потому, что он был похож на боксера Одли Харрисона.

Стеффан усмехнулся, встал и начал рыться в карманах. Он тоже был высокий и крупный, но не такой мускулистый, как Куртис. Он был из Ньюпорта, и считал себя главным в компании из-за знания местности. Казалось, никто не был против, но Тоби не нравился Стеффан. Он считал его нахальным и циничным, и, несмотря на свою тоску по дому, находил немного жалким то, что парень выбрал университет всего в миле или двух от дома его родителей.

Стеффан поднял обе руки. В одной из них был набор ключей, в другой — что-то похожее на черную кредитную карточку.

— Что это? — спросил Грэг, парень с толстой короткой шеей. Он был из Ливерпуля и так пьян, что с трудом держал глаза открытыми.

— Это ключи от яхты моего дяди, — сказал Стеффан, подбрасывая их в воздух, — а это — брелок, который даст нам доступ в гавань в Пенарте, туда, где она стоит на причале.

— У твоего дяди есть яхта? — недоверчиво спросил Куртис.

— Двенадцатиметровый крейсер, — хвастливо ответил Стеффан.

Стан, высокий и длинноногий, который проходил по делу в судебном разбирательстве между КПР и его местной футбольной командой из Саутпорта, тряхнул головой, так, что его косички разлетелись во все стороны, как крысиные хвосты.

— Живут же некоторые…

— А чем он занимается, этот твой дядя? — спросил Куртис.

— Он мясник, — ответил Стеффан.

— Иди к черту!

— Нет, правда. У него завод по переработке мяса в Мертире. Заработал состояние мясными пирогами, и сосисками, и всяким таким…

— А он знает, что ты взял ключи от его яхты? — спросил Тоби.

Стеффан насмешливо улыбнулся.

— А ты как думаешь? — Он пожал плечами. — Но его это не беспокоит, понимаешь? Если только мы ее не разобьем. Ему прикольно будет, если мы погуляем на ней в полночь. Он был тот еще тип в свое время. Он и до сих пор такой, по-моему, — Стеффан снова подбросил ключи.

— Ну так как, мальчики? Кто со мной? Куртис бросил быстрый взгляд на группу и кивнул:

— Да, я с тобой. Будет прикольно.

— Я тоже, — сказал Стан, — я еще ни разу не катался на яхте.

— Грэг? — спросил Стеффан.

Грэг поднял руку и пьяно махнул ею.

— Да, почему бы и нет?

Не дожидаясь вопроса, Тоби отодвинул свой стул:

— Я неверное, пропущу это, ребята, если вы не возражаете. Я устал и…

Все шумно выразили свой протест.

Тоби не возражал бы против добродушного подшучивания. Но их реплики были злобными, грубыми, унизительными. Стеффан во всех подробностях дал понять, что думает, будто Тоби пренебрегает ими, и выразил свое неодобрение:

— Считаешь себя лучше нас? — сказал он.

— Нет, не считаю, — ответил Тоби.

— Да, считаешь. Думаешь, мы толпа идиотов, только потому, что хотим приколоться?

— Я не говорил этого.

— Ты и не должен. Ты как старуха, все время поджимаешь губки с обиженным видом. Прежде, чем Тоби успел ответить, он добавил:

— Я думаю, он просто трусит, он ведь думает, что у нас будут проблемы.

И все они начали кудахтать и махать руками, как крыльями. И, в конце концов, Тоби потащился с ними, только чтобы сохранить лицо.

Он с несчастным видом плелся в хвосте всю дорогу до Пенарта. Он смотрел, как они толкают друг друга, хихикая, как школьники, удравшие с уроков, и чувствовал себя отверженным, как никогда, хоть именно они настояли, чтобы он шел с ними.

Он почти надеялся на то, что у них будут проблемы на причале в Пенарте. Думал: может, этого брелока недостаточно, чтобы получить доступ к яхте. Но Стеффан просто провел карту, набрав дядин пин-код, и они прошли вовнутрь. Работник ночной смены даже помахал им, когда они проходили мимо него.

— Вот и она, парни, — сказал Стеффан спустя пару минут. — Как она вам?

И все они пьяно захихикали с недоверием, глядя на судно, спокойно покачивающееся на воде. Яхта выглядела элегантной и очень ухоженной. У нее была одна мачта, большая палуба и просторная капитанская будка. Даже Тоби был впечатлен, хотя перспектива того, что его пьяные приятели будут пользоваться этим красивым — и, без сомнения, безумно дорогим — судном, приводила его в ужас.

— Это здорово, чувак, — воскликнул Куртис, смеясь и хлопая в ладоши.

— Чертовски здорово, — благоговейно кивнул Стан.

— Ты умеешь ею управлять? — нервно спросил Тоби, и Стеффан снова посмотрел на него так уничтожающе, что Тоби решил с завтрашнего дня найти себе другую компанию.

— Еще бы я не умел. Да тут и делать особо нечего. Ночью мы уж точно ни с кем не столкнемся.

Пока все хихикали над Тоби, Стеффан, слегка пошатываясь, прошел с пристани на палубу.

— Сюда, мужики. Поднимайтесь на борт.

Один за другим они взошли на палубу. Грэг, самый пьяный из всех, сделал два неверных шага в бок и упал. Тоби смеялся вместе со всеми, но его все равно грызло беспокойство. Стеффан открыл дверь и провел их вниз в жилое помещение.

— Пиво — в холодильнике, туалет в конце коридора, и есть кровати для всех, если кому-то захочется прилечь.

Куртис спустился по ступеням в салун, в радостном изумлении покачивая головой.

— Чувак, я не могу поверить в это, — бормотал он, — это же вершина шика!

— Только одно правило, — сказал Стеффан, когда Стан и Грэг спустились следом за Куртисом, — не блевать на пол. Если вас тошнит, блюйте за борт. Тоби колебался, раздумывая, присоединяться ли к остальным. Затем он повернулся и пошел к металлической ограде, которая окружала палубу по всему периметру, решив, что, он больше не хочет терпеть их пьяные подшучивания. Он стоял и смотрел на море, на черную воду, и прохладный ветер трепал его волосы. Он размышлял о том, что сейчас делает Лаурен. Она училась в университете в Дареме и когда он последний раз разговаривал с ней две недели назад, сказала, что отлично проводит время.

— О, да мы немножко загрустили? — Стеффан спросил так, словно это было чем-то позорным. — Или приболели?

Тоби оглянулся и посмотрел на него:

— Нет, просто захотелось вдохнуть свежего воздуха, — ответил он.

Стеффан фыркнул и направился в маленькую рулевую рубку, где находилось управление двигателями и оборудование для навигации. Тоби вздохнул и вновь стал смотреть на черную воду. Острые, как лезвия, лунные лучи поблескивали, отражаясь от водной зыби; маленькие волны плескались о корпус яхты. Из салона доносились взрывы гортанного грубого смеха. Двигатель завелся с глухим ворчанием, и яхта сдвинулась с места, отдаляясь от своего причала, направляясь в Бухту, как огромное и прекрасное морское создание, освобожденное из неволи.

Она с легким журчанием врезалась в воду и через несколько минут огни Бухты остались позади. Тоби постепенно успокаивался. Казалось, Стеффан все же знает, как управлять яхтой. Может быть, это плаванье не окажется такой катастрофой, как ему представлялось.

Он вдыхал резкий соленый воздух и смотрел на луну. Он гадал, говорят ли о нем те, кто в салоне, интересуются ли, где он. Все же это странно — уехать из дому и вдруг стать независимым. Забавно — он и сам не понял, что именно это случилось с ним, когда он простился с мамой и папой и остался в убогой комнатке, которую он делил с Куртисом в университетском кампусе. О, он, конечно же, может приехать домой на Рождество, или даже на выходные. Но та часть его жизни, в которой он постоянно жил под опекой родителей, ушла в прошлое, Он рассчитывал, что, закончив учиться, он найдет работу, и будет жить где-нибудь самостоятельно. Он давно уже с нетерпением ждал этой независимости, думая о том, как здорово было бы отвечать только за себя, но не мог не признать, что внезапное осуществление этой мечты стало для него потрясением.

Тоби был так занят своими мыслями, что заметил стену тумана, только когда они почти коснулись ее. Он взглянул вверх, потом испуганно попятился от ограды. На секунду ему показалось, что они вот-вот врежутся во что-то твердое, серую бетонную стену посреди океана. Туман выглядел твердым и непробиваемым, как стена. Он, казалось, странным образом вырос из поверхности океана, образуя подобие барьера.

Если Стеффан в рубке и заметил туман, он не казался встревоженным этим. Яхта двигалась вперед, не останавливаясь, и через несколько секунд туман поглотил их.

Тоби передернуло. Туман имел резкий запах прокисшего молока или несвежего дыхания и был плотным, почти маслянистым. Он свивался вокруг него в завитки, похожие на призрачных угрей. Он вспомнил старый фильм о человеке в лодке, который весь сморщился после того, как миновал полосу странных испарений, поднимающихся от моря… Глупо, конечно, но Тоби от души надеялся, что не надышался ничем отравленным. Он ничего не видел дальше, чем на несколько метров в любом направлении. Он надеялся, что у Стеффана в рубке есть гидролокатор, или радар, или что-то подобное. Если другое судно маячит сейчас в тумане, они могут не увидеть его, пока не станет слишком поздно. Тоби прислушался, но не услышал ничего кроме жутковатой тишины. Его вдруг поразило ужасное осознание того, что он остался один на яхте, что Стеффан и другие пропали, похищенные чем-то скрытым в темных глубинах океана. Он наполовину развернулся, собираясь пройти в рубку. Он так отчаянно нуждался в присутствии людей, что готов был смириться с пренебрежительными замечаниями Стеффана. И вдруг туман исчез так же внезапно, как и появился.

Тоби покачнулся, на мгновение сбитый с толку. Что, ко всем чертям, происходит? Секунду назад он ничего не видел в метре от себя, а теперь небо опять ясное, звезды мерцают, как бриллиантовая пыль, вновь показавшаяся луна белым светом окаймляет контуры палубы.

Тоби успокоил себя мыслью, что, возможно, это нормально; возможно это обычное явление посреди моря. Наверное, будь он моряком, он бы привык к тому, что подобное постоянно случается. Наверное, лучше всего просто не обращать внимания, считать это одной из бесчисленных странных причуд этого мира, полного необычных явлений. Он повернулся, чтобы опять устроиться у ограды, и тут услышал топанье позади себя. Оглянувшись, он увидел Стеффана, идущего по палубе с сердитым лицом.

— Что ко всем чертям, происходит? — требовательно спросил валлиец.

На секунду Тоби подумал, что его в чем-то обвиняют, а затем понял, что это риторический вопрос. Стеффан перегнулся через ограду, уставившись на море так, словно бросал ему вызов.

Тоби нерешительно спросил:

— Что ты имеешь ввиду?

Стеффан оглянулся на него:

— То, что все чертовы приборы для навигации свихнулись, — он резко отвернулся и вновь внимательно уставился на море. — Это безумие, — пробормотал он.

Тоби проследил за его взглядом. Сначала он не был уверен в том, что он видит, но затем до него дошло.

Огни Бухты Кардиффа, хоть и все еще отдаленные, были достаточно яркими, не только, чтобы очертить прибрежную линию, но и чтобы осветить дома, которые теснились у края воды. Это было захватывающе красиво — пунктир огней, сливающихся вместе и омывающих берег приветливым светом — но ведь они уже давно должны были вообще перестать видеть береговую линию. Они оставили позади огни Кардиффской Бухты некоторое время назад. Тоби сам видел, как они уменьшались, мигая, до тех пор, пока не превратились в неясную дымку, оранжевую, как отдаленное пламя на горизонте.

— Как ты думаешь, что случилось? — спросил он.

— А я откуда знаю? — огрызнулся Стеффан. Затем выражение гнева сменилось на его лице почти детской озадаченностью. — Это невозможно, вот и все.

— Должно быть, мы сделали круг в тумане, — сказал Тоби.

— Нет, не сделали.

— Может быть, сделали.

Губы Стеффана скривились, готовые выдать грубое возражение, но в этот момент Куртис, Стан и огорошенный Грэг, топая поднялись по ступенькам снизу.

— Что за шум, чувак? — требовательно спросил Куртис.

Стеффан раздраженно взглянул на него:

— Какой еще шум?

— Я думал, мы врезались во что-то, — сказал Стан.

Лицо Стеффана вспыхнуло, горячий румянец залил уши и щеки.

— Ни во что мы не врезались, — рявкнул он, — мы стоим в середине Бухты, тупой болван.

— Что-то царапнуло дно лодки, — сказал Куртис.

— Мы все это слышали, — добавил Стан.

— Может быть, это обломки корабля, — предположил Куртис.

— Обломки корабля? — в голосе Стеффана послышалось приглушенное рычание. — Ты что думаешь, у нас здесь чертовы Пираты Карибского Моря?

Куртис нахмурился и хотел, было, начать объяснять, но тут они слышали глубокий равномерный стук у себя под ногами, который сменился менее упорядоченной серией ударов и толчков. Они посмотрели друг на друга. Лицо Стеффана стало багровым, глаза почти вылезли из орбит.

— Что это такое, черт возьми? — тихо спросил Тоби.

Стан метнулся к краю лодки и заглянул за ограду.

— Ээ… парни, — сказал он.

— Что еще? — рявкнул Стеффан.

— Там, ээ, что-то в воде.

Они все столпились у ограды. Тоби увидел дюжину или чуть больше круглых предметов, которые покачивались на тихой темной зыби, поднимаясь и опускаясь вокруг яхты.

— Что это такое? — спросил Куртис. — Тюлени?

— Может, это спасательные круги, — сказал Стан.

Тоби уловил движение слева. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть серую руку, которая дотянулась до палубы и обвилась вокруг самой нижней ступени ограды.

Он попятился, разинув рот, и наступил Грэгу на ногу. Теперь и Стан мог видеть руку. Он невнятно крякнул и указал на нее пальцем.

У Тоби было время заметить, что рука сморщена и изъедена чем-то так, что полоски плоти свисают с нее, как ленты.

Затем они увидели, как рука напряглась, и все тело оказалось на виду, и вдруг они почувствовали, что воздух как будто покинул их легкие.

Это существо, должно быть, раньше было человеком, но теперь его лицо было полностью разрушено. Из пустых глазниц и раскрытого рта выползали извивающиеся белые угри, разбрызгиваясь по палубе корчащимися комьями. Одежда существа превратилась в бесцветные лохмотья, его ребра виднелись сквозь прорехи в темно-серой плоти. Оно повернуло к ним голову и у Тоби появилось чувство, что оно способно видеть их — или, по крайней мере, осознавать их присутствие, несмотря на то, что у него нет глаз.

Мальчики инстинктивно сбились в кучу, как овцы, преследуемые волком. Тоби слышал, как Стан снова и снова бормочет: «дерьмо»; он слышал, как кто-то всхлипывает, как ребенок — он подумал, что это, наверное, Стеффан. Сам он молчал, его рассудок оцепенел от потрясения; он вдруг подумал: может быть, он спит? Он посмотрел влево и увидел, что еще один труп появился из воды. Это была женщина с раздутым пурпурным лицом, в платье с цветочным узором, покрытым слизью. Позади них раздался шум и на палубу по-крабьи влез ребенок с водорослями, запутанными в волосах, и раной в горле, такой глубокой, что Тоби видел его позвоночник. За секунды яхта была захвачена, мертвецы карабкались на нее из воды со всех сторон. Бежать было некуда. Тоби крепко зажмурил глаза и начал думать о Лаурен.

Глава вторая

Гвен внезапно проснулась, протягивая руку за пистолетом. Но пистолета там, конечно же, не было. Она была дома, в кровати, укутанная от холода пуховым одеялом, и рядом спокойно похрапывал Рис. Она села, отбросив с лица прядь блестящих черных волос. Ей казалось, что она все еще слышит в тишине отголоски разбудившего ее крика. Это ей приснилось? Может быть. С того ужасного дня, когда погибли Оуэн и Тошико, ей часто снились кошмары. Она знала, что с тех пор иногда слишком цеплялась за Риса, но он замечательно справлялся с этим. Гвен посмотрела, как он спит, подложив руку под голову и слегка приоткрыв рот, и улыбнулась. Она осторожно провела рукой по его волосам… и услышала громкое лязганье крышки мусорного бака в переулке позади дома.

Она встала с кровати и через минуту уже сражалась с упрямым шпингалетом на окне в ванной, волоча за собой одеяло. Победив шпингалет, она распахнула окно и высунула голову наружу.

Она не почти ничего не увидела. Оттуда был плохой обзор. Только выступающий кусок стены с участком земли под ней и край мусорного бака, выглядывающий из-за угла. В оранжевом свете подвесной лампы поблескивал мелкий дождь; Гвен чувствовала, как он капает ей на открытую шею. Нырнув обратно в комнату, она закрыла окно, дрожа от холода.

— Что происходит? — спросил голос позади нее.

Она рывком повернулась, испуганная. Там стоял Рис в футболке и трусах, с сонным лицом и волосами, торчащими во все стороны.

— Рис! — выдохнула Гвен, и легонько похлопала его по груди. — Больше никогда так не делай. У меня чуть не случился сердечный приступ.

Он по-мальчишески усмехнулся:

— Нет, это мило. Испугаться меня после всех тех ужасов, которые ты видела на своей работе… — он кивком головы указал на закрытое окно. — А что это ты здесь делаешь?

— Я что-то услышала, — ответила она.

— Уивила или вроде того?

— Я слышала крик. Думаю, что слышала крик. Он меня разбудил. Потом я слышала лязг, как будто упала крышка мусорного бака.

— Хочешь, чтобы я вышел и взглянул?

Она не смогла сдержать улыбку.

— Не будь глупым. Если кто-то и пойдет туда, это буду я.

Рис выглядел обиженным:

— Эй, ты и так очень крутая защитница целой планеты у себя на работе, миссис Вильямс, позволь парню быть главным хотя бы в своем доме.

Гвен хихикнула и поцеловала его в лоб:

— Отлично. Пойдем вместе.

Через две минуты, одевшись и обувшись, они торопливо спустились по ступеням жилого дома. Игнорируя парадный вход, они направились к задней двери здания, закрытой на тяжелый засов. Она вела в узкий переулок, втиснутый между их улицей и параллельной. Гвен была уже у двери, когда Рис все еще топал по ступеням, и начала открывать тяжелый засов.

— Я пойду первым, — запыхавшись, выпалил Рис.

Одной рукой Гвен повернула щеколду двери, а второй вытащила из кармана кожаной куртки свой полуавтоматический пистолет производства «Торчвуд».

— Из нас двоих оружие есть только у меня, — ответила она, подняв брови.

Рис состроил гримасу:

— Милая, по-моему это уж слишком, тебе не кажется? Не все проблемы в Кардиффе создаются психованными инопланетянами, знаешь ли. Скорее всего, это кошка Бетти Прудом.

— Я знаю, но все же… береженого бог бережет, — ответила Гвен и выскользнула наружу. К тому времени, как Рис вышел следом за ней в холодную ночную морось, Гвен уже кралась по переулку, темная и безмолвная, сама похожая на кошку. За ней тянулась ее длинная тонкая тень. Она двигалась к кирпичной стене задней части здания, которая тянулась вдоль переулка и заслоняла мусорные баки.

Рис поспешил к ней, шлепая по мокрой земле. Она повернулась и прижала палец к губам. Он закатил глаза.

— Слушай, — прошептала она.

Он прислушался. Что-то двигалось по переулку, шуршало возле баков. Что-то большее, чем кошка, судя по звуку.

Гвен продолжала двигаться вперед, держа пистолет обеими руками. Она добралась до стены, прислонилась к ней спиной, боком прошла до ее края и заглянула за угол.

Она вдруг застыла. Стоя рядом с ней, Рис почувствовал себя немного лишним.

— Ну? — прошептал он. — Что ты видишь?

Гвен рывком повернула голову, чтобы взглянуть на него. Волосы взметнулись и упали ей на лицо, глаза были широко раскрыты, лицо изумленно вытянулось.

— Что там, Гвен? Скажи мне, — настаивал он.

Внезапно, Гвен вся превратилась в движение. Не ответив, она метнулась в переулок, готовая к бою, целясь из пистолета во что-то шевелящееся возле баков.

— Вставай медленно, — рявкнула она. — Держи руки так, чтобы я их видела.

Секунду Рис раздумывал, не стоит ли ему оставаться там, где он стоит, незаметным, затем он подумал: к черту все это, — и придвинулся поближе к жене. Теперь ему ясно был виден весь переулок до железной ограды в его дальнем конце… Справа от них, плотно прижавшись к задней стене дома, выстроились в линию железные мусорные баки от каждой квартиры с номерами на крышках, написанными белой краской.

Но Рис не смотрел на это. Он изумленно уставился на кого-то, кто на корточках сидел на земле не более, чем в пяти метрах от них. Он содрогнулся, когда волна отвращения и обжигающе холодного страха поднялась у него внутри.

Человек, бродяга, судя по лохмотьям, в которые он был одет, ел кошку. Рис подумал что это, возможно, старый рыжий кот Бетти, их соседки снизу, но трудно было сказать наверняка. Несчастное животное было разорвано и выпотрошено, как курица, приготовленная для жарки на средневековом пиру. Большая часть его останков лежала на земле у ног человека, искромсанная смесь меха и крови. Даже заметив их присутствие, человек продолжил жевать одну из конечностей животного, пачкая подбородок и одежду в крови и внутренностях.

— О, Боже! — пробормотал Рис. — Какая гадость!

Гвен оглянулась на него, затем вновь повернулась к человеку:

— Я приказала тебе встать, — крикнула она.

Человек замер, а затем наклонил голову странным, собачьим движением, так, словно голос Гвен был очень тихим, и ему требовалось время, чтобы воспринять ее речь.

А затем он внезапным судорожным толчком повернул голову, и они смогли ясно разглядеть его лицо.

— О Боже, — побормотал Рис.

У человека не было носа. Просто дырка, на месте которой ему полагалось быть. Его глаза были белые, как молоко. И его кожа, сухая и коричневая, как прошлогодние листья, была натянута так туго на выступающие кости черепа, что губы не закрывали его черных десен и крупных зубов, из которых торчали остатки мяса. Когда человек встал на ноги, пошатываясь, Рис заметил еще кое-что. Он заметил, что у человека нет половины пальца, и кость отломанного сустава торчит изнутри, как расщепленная палка, он заметил, что человек без обуви, и кожа на его ступнях потрескалась так, что сквозь нее видны мышцы и сухожилия.

И он заметил запах. Отвратительный, тошнотворный запах падали.

Из истерзанного горла человека вырвался звук, ужасный, похожий одновременно на стон и рычание. Затем он вытянул вперед свои окровавленные руки и пошел к ним.

— Отойди! — пронзительно закричала Гвен. — Отойди, или, помоги мне бог, я застрелю тебя!

Человек даже не вздрогнул. Он шел к ним с перекошенным от злобы лицом, выражение которого было в то же время совершенно бессмысленным, абсолютно лишенным понимания.

Гвен выстрелила в него. Пуля взорвалась в его плече, проделав в нем приличную дыру, из которой во все стороны разлетелись куски мяса и костей.

Человек согнулся и упал, отброшенный назад силой удара. Гвен сделала осторожный шаг к нему, медленно опуская пистолет…

Человек с трудом встал на ноги и, шатаясь, снова пошел к ним… Гвен попятилась назад, и почти поскользнулась. Рис схватил ее за руку.

— Ну же, милая, не стоит останавливать его. Давай просто убежим.

Гвен казалась потрясенной и озадаченной. Она кивнула и они оба побежали к дверям, ведущим в подъезд их дома. Но, оказалось, что дверь захлопнулась за ними, когда они вышли. У Риса пересохло во рту. Дрожащими руками он начал рыться в карманах джинсов Они туго обтягивали его, и связка ключей завалялась где-то в глубине, вместе со всякой всячиной — рассыпанной мелочью, смятыми бумажными салфетками, квитанциями с работы.

— Давай скорее, Рис, — сказала Гвен. — Оно приближается.

— Я стараюсь.

— Ну так старайся побыстрее.

Рис услышал шарканье существа прямо позади них. Услышал его рычащий стон, сам зарычав, он ухватился за связку ключей и рванул ее на себя. Бумага и деньги посыпались из кармана, но он не обратил внимания. Он нашел нужный ключ и дрожащими пальцами вставил его в замок. Ключ повернулся, дверь открылась и они вбежали в дом.

Гвен захлопнула дверь и задвинула засов, а Рис в это время уселся на пол, потому, что у него вдруг задрожали колени. Он вспотел и запыхался так, словно пробежал только что 400 метров. Существо глухо зарычало от разочарования и продолжило колотиться в дверь всем телом, словно не понимая, почему она его не впускает… Рис посмотрел на Гвен. Она моргала, тяжело дыша.

— Мне это не померещилось? — спросил он. — Этот парень и вправду мертвый?

Гвен закатила глаза, пожала плечами и невесело усмехнулась. Затем она вынула из кармана мобильник.

— Я звоню Джеку, — сказала она.

Глава третья

— Ты готова, Кирст? — спросила Софи, открывая дверь женского туалета.

— Еще две минуты, — отозвалась Кирсти, — только приведу в порядок лицо.

Этой ночью в «Эль Пуэрто» было людно. Но в «Эль Пуэрто» было людно каждую ночь. Этот мясной и рыбный ресторан находился в гостинице «Старый дом» через дорогу от причала в Пенарте. Там постоянно кипела жизнь и царило праздничное настроение, и от начала и до конца смены Софи Голд и ее лучшая подруга Кирсти Лэйн находились в движении: метались между столиками, принимая заказы, разливая вино и шампанское, разнося блюда из окуня, дымящихся лобстеров и сибасов голодным посетителям. Это была тяжелая работа, но им нравилось, и одних только чаевых хватало на то, чтобы прилично провести вечер.

Когда Кирсти наконец появилась из туалета, закрывая свою усыпанную блестками заплечную сумку, Терри, заместитель менеджера, возник из-за стойки, вытирая руки бумажным полотенцем.

— Вам обоим, должно быть, и вправду нравится это место, — сказал он.

— Мы уже готовы? — спросила Кирсти.

— Мы идем в клуб, — добавила Софи.

— Черт возьми! Вот это выносливость!

Кирсти подмигнула ему:

— Тебе за нами не угнаться, приятель.

Она была изящной брюнеткой с карими глазами и Софи догадывалась, что Терри положил на нее глаз. Когда заместитель менеджера улыбнулся им, Софи сказала:

— Идем Кирст, нам пора. Позже потренируешься во флирте.

Попрощавшись с Терри, они прошествовали мимо него на каблуках к выходу. Они уже почти вышли, когда он окликнул их:

— Между прочим, пока вы обе прихорашивались, вы пропустили самое интересное.

— Что такого интересного мы пропустили? — спросила Кирсти, оглянувшись.

— Что-то случилось на причале, — объяснил он, — там оцепление. Полно полиции и «Скорых».

Кирсти взглянула на подругу огромными сияющими глазами. Она любила драмы.

— Эй, Соф, может, пойдем, взглянем, что там….

Софи вздохнула. Ей хотелось пить коктейль в уютном баре, а не торчать на холоде, но она знала, что если уж Кирсти вбила что-то себе в голову, ее не остановить.

— Максимум пару минут, — сказала она, — я не собираюсь торчать здесь всю ночь.

Они вышли на улицу. Определить место инцидента было не сложно. Вокруг светящегося барьера из желтой флюоресцентной ленты уже собралась довольно большая толпа. Там стоял металлический щит с надписью «Вход на эту территорию только для полиции». Внутри заграждения были припаркованы пара «скорых» и четыре полицейские машины, беззвучно мигающие голубыми огнями. На причале были везде расставлены дуговые лампы. А возле яхты, стоящей на якоре, стоял полицейскийпатрульный катер. Везде мелькали люди в форме.

Кирсти хлопнула по плечу одного из зевак. Это был пожилой мужчина с седыми усами, в синем клубном пиджаке, широких белых брюках и белых туфлях.

— Что здесь происходит, мистер? — спросила Кирсти.

Пожилой человек осмотрел ее сверху донизу, прежде, чем ответить. Когда он открыл рот и заговорил, Софи издалека заметила, какие желтые у него зубы.

— Понятия не имею, — ответил он язвительно. — Все, что я знаю, это то, что я не могу пройти к моей лодке. Это чертовски неудобно.

Более молодой, коренастый мужчина вмешался в разговор. Его акцент выдавал в нем местного жителя.

— Все говорят, что здесь случилось убийство.

— Это сказала полиция? — спросила Софи.

— Ну… не совсем, — признался мужчина. — И не мне, разумеется. Но так все говорят.

Софи потянула подругу за рукав:

— Да, ладно, пойдем уже, Кирст, что бы здесь не случилось, об этом завтра напишут в газетах.

У Кирсти был взгляд ребенка, которого уводят с ярмарки.

— Еще пару минуточек, — умоляла она.

— А зачем? Мы все равно ничего не узнаем. Не похоже, чтобы кто-то…

Конец предложения потонул в реве мощного мотора и визге шин позади них. Она оглянулась и увидела блестящий черный SUV с тонированными стеклами и линией мигающих голубых огней по краю ветрового стекла. Передняя дверь открылась, и оттуда выпрыгнули два человека. Один из них был красивым мужчиной лет тридцати пяти с выразительным подбородком. В своей шинели, темно-синей рубашке, твидовых брюках, подтяжках и армейских ботинках он напомнил Софи старомодного героя детского приключенческого комикса. Его спутник был моложе, с хмурым, но симпатичным лицом. Он был одет в элегантный угольно-серый костюм, белую рубашку и шелковый галстук в розовую и фиолетовую полоску. Выбираясь из SUV, он застегивал запонки. Софи заметила у обоих мужчин в ушах маленькие блютуз-гарнитуры и подумала, что они похожи на шпионов из какого-то фильма.

— Разойдитесь, дамы и господа. Не фотографировать, — громко заговорил более старший мужчина с американским акцентом, врезаясь в толпу. На его лице была широкая и обаятельная улыбка, и голос звучал шутливо, но Софи почувствовала сталь в его словах.

Кирсти стояла рядом с ней и во все глаза смотрела на вновь прибывших:

— Обалдеть! — выдохнула она.

Они смотрели, как два парня приблизились к полицейскому заграждению и перекинулись несколькими словами с дежурным офицером. Их сразу пропустили вовнутрь, и они поспешили к яхте. Пальто старшего из мужчин развевалось за его спиной, как плащ супергероя.

— Интересно, кто они, — сказала Софи.

— Не знаю, — мечтательно ответила Кирсти, — но на мою личную территорию им открыт вход в любое время.


— Итак, мальчики и девочки, — добродушно сказал Джек, — что у вас тут для нас?

Янто заметил, что сержант-детектив Свенсон подняла брови. Это была высокая стройная чернокожая женщина в элегантно пошитом сером костюме. Бусинки, вплетенные в ее волосы, нежно звенели, когда она поворачивала голову. Ее отношение к Торчвуду и, в частности, к Джеку было смесью любви и ненависти, вполне взаимной, со стороны Джека. Однажды Джек заметил, что мог бы сварить яйца на огне сексуального притяжения между ним и великолепной полицейской. Янто никогда не знал наверняка, шутит Джек или говорит серьезно и не мог быть уверенным, следует ли ему ревновать.

— Ну, ну, посмотрите-ка, кого сорока на хвосте принесла, — сказала Свенсон.

Она стояла рядом с о своим коллегой, пухлым коротышкой в измятом костюме. Он хихикнул.

— Наверное, ты и есть та самая сорока, — ответил Джек, поднимая брови. — Ты нарядилась в этот костюм специально для меня?

Свенсон выглядела разгневанной:

— Ты правда думаешь, что я позвала бы тебя, Джек? За каким чертом я позволила бы Торчвуду затаптывать все на месте моего расследования?

— Может, ты просто не можешь устоять перед невинным взглядом моих голубых глаз? — спросил Джек.

— О, прошу тебя! — ответила Свенсон.

— Нас позвал детектив инспектор Муэрс, — сказал Янто немного натянуто.

Свенсон состроила гримасу:

— Надо полагать.

— Он сказал, что у этого случая есть несколько необычных аспектов. Фактически, его слова звучали так: «Это еще более странно, чем трехголовая обезьяна».

Джека это не впечатлило.

— Однажды я встречался с трехголовой обезьяной. Что это было за лето!

— Для тебя это одна большая шутка, Джек? — сказала Свенсон, — потому, что для меня это не так. Сегодня ночью здесь погибло пятеро мальчиков.

Улыбка сползла с лица Джека. Теперь оно стало серьезным и деловым.

— Что случилось?

— Почему бы вам самим не взглянуть? — спросила Свенсон. И добавила с вызовом: — надеюсь, у вас крепкие желудки.

Джек сверкнул на нее глазами, и они с Янто поспешили вдоль пристани к освещенной яхте. Команда криминалистов, похожих на привидения в своих белых комбинезонах суетилась на палубе, фотографируя улики и делая записи. Даже с некоторого расстояния Янто видел, что мерцающее стекловолокно капитанской будки обильно забрызгано кровью. Когда они с Джеком приблизились к лодке, один из офицеров заметил их и поспешил навстречу.

— Чем могу помочь?

— Капитан Джек Харкнесс — Торчвуд, — произнес Джек со значением.

— Янто Джонс, — сказал Янто.

— О, так это вы и есть прославленный Торчвуд? — сказал офицер, стараясь выглядеть равнодушным. — Я Гай Бейкер, СОКО[1] в этом расследовании. Надеюсь, вы знаете правила?

— Правила для… — начал было Джек, но Янто его опередил.

— Ничего не трогать. Не смазывать картину преступления, — отчеканил он.

— Да, так и есть, — Бейкер взмахнул рукой, приглашая их на борт. — За исключением этого, развлекайтесь как хотите.

Джек и Янто прошли по доске между палубой и причалом. Янто смотрел по сторонам, пытаясь сохранять безразличное выражение лица. Вокруг были озера и лужицы крови. Они покрывали всю палубу вместе с большим количеством человеческих останков. Большинство останков не поддавалось определению — только искромсанные в клочки мясо и кости — но там и сям были разбросаны части тела до тошноты человеческие. Янто видел руку с двумя недостающими пальцами, но сохранившейся ладонью; обглоданную грудную клетку; длинную кость, которая, скорее всего, была бедренной; голову с лицом, милосердно скрытым под окровавленными волосами.

— На что мы смотрим? — угрюмо спросил Джек Бейкера. — Это нападение животных?

Бейкер покачал головой.

— Нет. Хотите верьте, хотите нет, но убийцы — люди.

Янто и Джек посмотрели друг на друга.

— Сколько? — спросил Джек.

— Пока мы выделили укусы тринадцати разных типов зубов.

— Несчастливое число, — пробормотал Янто.

— А как были убиты жертвы? — спросил Джек.

— Бейкер развел руками, словно не веря собственным выводам:

— Можно сказать, что они были просто… разорваны на части. Есть доказательства того, что нападающие убили своих жертв голыми руками и употребили в пищу их тела. Фактически, сожрали их.

Янто закрыл рот рукой и ничего не сказал. Он вспомнил о каннибалах в «Брекон-Биконс» вскоре после того, как Гвен присоединилась к Торчвуду. Воспоминание было не из счастливых.

Джек тоже молчал какое-то время, а потом сказал:

— Детектив Свенсон упомянула, что жертв было пять.

Бейкер кивнул:

— Мы считаем, что все они студенты Кардиффского Университета. Мы нашли среди останков несколько карточек Студенческого Союза.

— А что известно о преступниках?

— Ничего. Мы думаем, они подъехали на лодке, которая стояла рядом с яхтой.

— В этом случае должна была остаться запись, верно? — сказал Джек.

— Мы как раз сейчас ее просматриваем.

— Ладно. Ну, удачи вам, Гай — и информируйте нас. А теперь, надеюсь, вы не возражаете, если мы здесь сами немного осмотримся.

Бейкер не возражал, но был недоволен тем, что Джек отклонил его присутствие. Как только он отошел в сторону, Янто достал из кармана свой наладонник и включил его.

— Ничего? — спросил Джек.

Янто проверил результаты, бегущие по экрану.

— Присутствует остаточная энергия Рифта, но очень низкая, почти нулевая. Джек задумчиво посмотрел на него.

— Так что ты думаешь? Это сделали люди?

— Почему бы и нет? Наверное, под действием наркотиков. Может быть, это культ.

Джек взглянул на него:

— Что? — спросил Янто так, словно его в чем-то обвинили.

— Ты ведь знаешь, о чем я думаю, правда? — сказал Джек.

Янто покачал головой.

— Нет, Джек. Это нелепо. Ты сам знаешь, что это нелепо.

Джек сказал почти самодовольно:

— По дороге сюда мне позвонила Гвен и сказала, что на них с Рисом напал ходячий труп. А здесь и сейчас нас окружают свидетельства нападения, во время которого жертвы были убиты голыми руками, а затем съедены. На какие мысли это наводит тебя, Янто?

Янто с несчастным видом тряс головой.

— Это безумие, Джек. Это дешевый прием из фильма ужасов. Ты сам знаешь.

— А ты знаешь, с чем мы здесь столкнулись.

— Нет, не знаю. Не говори этого Джек. Не произноси слово…

— Зомби! — воскликнул Джек.

— Да, именно это слово, — жалобно закончил Янто.

Глава четвертая

Энди Дэвидсон свернул влево на трассу Габалфа. Не было необходимости разыскивать дом по номеру, чтобы определить источник неприятностей. «Скорая» уже прибыла туда и припарковалась на обочине, мигая красными огнями. Некоторые из людей вышли из дома и суетились в неухоженном саду или на тротуаре. Большинство из них казалось пьяными и сбитыми с толку, некоторые ссорились между собой, сердитыми жестами указывая на дом, и друг на друга.

— Ты в порядке? — спросил Энди, взглянув на свою новую партнершу, Давн Стрэттон.

Давн закатила свои светло-зеленые глаза:

— Я уже говорила тебе, Энди, не надо обращаться со мной, как с неженкой..

— Я просто спросил, — сказал Энди, и выключил мотор. — Это и в моих интересах, не только в твоих.

— Со мной все в порядке, — сказала она твердо и открыла дверь.

Вызов поступил пять минут назад — беспорядки на вечеринке в доме, населенном студентами. Согласно словам уведомителя, неизвестный вломился в дверь, напал на одну из девушек и ранил ее.

Энди и Давн прошли мимо «Скорой», при этом, парируя комментарии наиболее нахальных пьяниц. Задняя дверь машины была открыта, и внутри парамедик в желтой куртке оказывал помощь молодой девушке.

— Привет, — сказал Энди, заглядывая туда. Он поморщился, увидев рану на руке у девушки. — Выглядит неприятно. Тебя что, укусили?

Девушка кивнула. Она была хрупкая, бледная и дрожала от шока. Глубокая отметина от зубов на ее предплечье имела вид полумесяца и все еще кровоточила.

— Кто это сделал? — мягко спросил Энди.

Девушка облизала губы.

— Без понятия, — ответила она тоненьким голосом. — Просто какой-то парень. Он был как животное. Наверное, обдолбился чем-то.

— И где сейчас этот парень? — Спросила Давн, выглянув из-за плеча Энди.

— В кладовке. Ребята заперли его там. Он чокнутый. Лезет ко всем.

— Не волнуйся, дорогая, мы с ним разберемся, — сказал Энди. — Есть еще раненые? — спросил он у парамедика.

— Только легкие раны, — ответил парамедик. — В основном, царапины и порезы. Ими занимается мой коллега в машине.

Энди поблагодарил его и вместе с Давн пошел по тропе к открытой двери террасы. Внизу лестницы еще один парамедик склонился над девушкой, сидящей на ступеньках, убирая ее светлые волосы от пары царапин на шее. Оба офицера полиции кивнули ему, и зашли в комнату, полную людей. Это было типичное студенческое жилье — убогое оформление, обшарпанная мебель, постеры на стенах; банки, бутылки, и переполненные пепельницы на всех горизонтальных поверхностях. Тускло освещенная комната пропахла сигаретным дымом, и в ней было так жарко, что запотели оконные стекла. Стереосистема в углу, казалось, вот-вот взорвется от громкой музыки. Энди узнал ее — у него дома был такой CD. Короли Леона, «Только этой ночью».

— Выключите это, пожалуйста, — попросил он девицу с тусклыми рыжими волосами и острым носом, которая сжимала в руке бутылку сидра. Девица безропотно исполнила его просьбу, и Энди указал на открытую дверь в дальнем углу комнаты. Через нее было видно достаточно, чтобы предположить, что она ведет в ярко освещенную кухню.

— Кладовка там? — спросил он.

Все добросовестно закивали. И Энди с Давн направились к двери. Толпа расступалась перед ними.

Кухня была узкой и выходила окнами на задний двор, выложенный кирпичами. Рядом с засаленной плитой стояла пластиковая ванна с ледяной водой, в которой плавали банки и бутылки. Остальные бутылки загромождали стол и тумбочку. У задней двери красовались два черных пластиковых бака с уже пустой посудой. В кухне находилось шестеро парней, вид у них был возбужденный. Один пил красное вино прямо из горлышка, остальные держали в руках банки с пивом. Двое курили самокрутки. Под потолком зависла тонкая серо-голубая дымка.

— Привет, герои, — дружелюбно сказал Энди. — Я так понял, вы заперли в кладовке какого-то типа?

Словно в ответ на эту реплику, послышался залп беспорядочных ударов в дверь, выкрашенную синей краской, скрытую в нише в задней части кухни. Ему сопутствовал низкий рев.

— С ним там все в порядке? — спросила Давн.

— Он помешанный, — буркнул один из парней.

— И вонючий, — добавил другой.

Энди подошел к двери и прижался лбом к деревянным доскам.

— Эй, там, привет, — сказал он, — это полиция. Мы здесь расследуем предполагаемое нападение. Назовите, пожалуйста, свое имя.

С другой стороны двери вновь послышался град ударов вперемешку с ревом. Энди коротко взглянул на Давн и поднял бровь, а потом сделал еще одну попытку.

— Я думаю, вам нужно успокоиться, сэр. От агрессивности толку не будет никому и вам менее всего. А теперь, пожалуйста, скажите свое имя.

На этот раз удары сопровождались отчаянным царапаньем в дверь. Рев перешел в гортанное рычание.

Энди вздохнул и отошел от двери.

— Что вы можете рассказать об этом парне? — спросил он.

Шестеро студентов посмотрели друг на друга. Один из них, с бутылкой вина, ответил:

— Он просто ворвался в дом. Он рычал и, вроде бы, ранил нескольких людей. Потом он схватил Хэйли за руку и укусил ее. Она верещала, как в аду на сковородке.

Самый высокий и широкоплечий из парней сказал:

— Я и Мартин прыгнули на него и повалили его на пол. Но он совершенно съехал с катушек. Понадобилось шестеро, чтобы запереть его там.

— Шестеро это вы? — спросила Давн.

Они кивнули.

— А как он выглядел, этот тип? — спросил Энди, — опишите мне его.

— Он выглядел, как оборванец, — сказал долговязый юноша с бородкой, представленный, как Мартин. — Лет… тридцати, по-моему. Не худой, но похож на наркомана. Белая кожа и дикий взгляд. И, как сказал Джэйс, от него воняло так, будто он ночевал на свалке. Вся его одежда была испачкана в чем-то мерзком, — Он поморщился, — Нам всем пришлось вымыть руки после того, как мы дотрагивались до него.

Энди кивнул.

— Ладно. Мы сейчас заберем его отсюда. Не могли бы вы выйти из кухни и закрыть дверь. Ребята гурьбой протиснулись в дверь, явно благодарные за избавление от ответственности за незваного гостя.

— Ты готова? — спросил Энди.

Давн слегка улыбнулась:

— Да. И манжеты тоже.

Энди вновь подошел к двери. Глубоко вздохнув, он сказал:

— Я собираюсь открыть эту дверь, сэр. Я хочу, чтобы вы спокойно вышли оттуда, держа руки так, чтобы мы их видели… Если вы поведете себя агрессивно по отношению ко мне и к моей партнерше, мы будем вынуждены арестовать вас. Вы понимаете меня?

Рычание и удары в дверь были единственным ответом.

Энди состроил Давн гримасу, и она нервно улыбнулась в ответ. Затем он протянул руку и медленно открыл три засова в нижней части двери. Так же медленно он повернул ключ в замке. Затем он потянул дверь на себя, благоразумно отступив назад.

Человек набросился на него без предупреждения. Энди успел заметить только остекленевший взгляд и странное выражение на его застывшем лице, таком ужасно бледном, что оно казалось синеватым, и руки напавшего вцепились ему в лицо.

Он изловчился и ухватил человека за руки. Отступив назад, он использовал бросок вперед нападавшего, чтобы заломить их и повалить его на пол.

Человек бился об пол, лежа на животе, а Энди скручивал ему руки за спиной… Все напоминало обычный арест, но, когда Давн нагнулась, чтобы надеть на человека наручники, он, к удивлению Энди, вдруг вывернулся из его захвата, как угорь. Удары об пол должны были, вышибить из него дыхание, но, казалось совсем не повредили ему… Он развернулся и схватил Давн за руку. От потрясения она выронила наручники, которые упали с лязгом на пол, покрытый линолеумом. Прежде, чем она или Энди успели среагировать, человек сел, вытянул голову вперед и вцепился зубами в руку Давн.

Она взвизгнула от боли и инстинктивно ударила человека по голове другой рукой. Это не подействовало. Человек зарычал, как пес, и еще крепче впился в руку Давн, в то время, как из раны хлынула кровь. Энди вскочил с пола, обошел человека сзади и обхватил рукой за шею. Другой рукой он схватил его за нос и стал выворачивать его голову верх и назад, не заботясь о том, что может сломать ублюдку шею.

Это помогло. Челюсти мужчины разжались, и Давн выдернула руку с криком. Человек все еще рычал и корчился в захвате у Энди. Казалось, он не восприимчив к боли. Он щелкал окровавленными зубами, готовый впиться в любое тело, которое окажется поблизости. Нижняя часть его лица была покрыта кровью Давн; его белая рубашка была вся в кровавых пятнах и полосах.

Учитывая то, каким истощенным выглядел этот мужчина, Энди изумился силе его сопротивления. Он мог только предположить, что это влияние наркотиков. Ему пришлось использовать всю свою силу, чтобы развернуть человека и заломить ему руки назад Рука Давн сильно кровоточила, но она бросилась на помощь, схватив наручники и застегнув их на запястьях мужчины.

Они все-таки обуздали его, хоть он бился и выворачивался, как рыба в сети. Энди встал, утирая пот и тяжело дыша. Давн тоже встала, но почти сразу же, пошатываясь, дошла до стула и снова села.

Она запыхалась и была почти такой же бледной, как и напавший на нее арестант. Ее раненая рука повисла между коленями. Кровь обильно текла, заливая пол.

— Нужно очистить рану, — сказал Энди.

— А вдруг у него СПИД? — тихо и испуганно спросила Давн. — А вдруг он заразил меня?

Они немного помолчали. Потом Энди сказал:

— Пойдем к парамедликам, они осмотрят тебя. Не волнуйся, я уверен, что с тобой все будет в порядке.

Она хмуро посмотрела на него:

— Откуда ты знаешь? — спросила она.

На лице у Энди отразились сострадание и чувство вины.

— Нет, я не знаю. Извини. Просто постарайся не волноваться. Скорее всего, все будет хорошо.

Она кивнула, глубоко вздохнула и неуверенно встала на ноги. Энди помог ей вымыть руку в раковине и обернул ее кухонным полотенцем. Вместе они поставили все еще рычащего и сопротивляющегося мужчину на ноги и Энди силой повел его к выходу из кухни..

— С ним что-то не так, — сказала Давн.

— Как будто я и сам не вижу! — ответил Энди.

Давн покачала головой.

— Нет, в самом деле. Посмотри на него. У него кожа вся в пятнах. Глаза запавшие и мертвые; ничего не выражают, как будто он слепой. Я видела трупы, которые выглядели здоровее, чем он. И от него пахнет смертью.

Это было правдой. Человек смердел, как труп недельной давности. Когда Энди держал его в захвате, то с отвращением ощущал, что его кожа влажная и какая-то сальная.

— Давай просто отвезем его в участок, — сказал он, — там его осмотрит врач. Освободи нам дорогу, если тебе не трудно. Я не хочу, чтобы он укусил еще кого-нибудь.

Она кивнула и открыла дверь в заполненную людьми комнату.

— Пожалуйста, держитесь подальше, — крикнула она, двигая раненной рукой так, словно раздвигала занавески. Все присутствующие торопливо расступались, испуганные видом рычащего окровавленного арестанта.

Они уже почти вышли в прихожую, когда вдруг услышали крики снаружи. Через секунду в дом ворвались люди, сталкиваясь в спешке, и падая друг на друга.

— Эй! Эй! — крикнула Давн, которую толкали и теснили. Инстинктивно она схватилась раненной рукой за руку парня, который пробегал мимо. Она поморщилась от боли, но не ослабила хватки:

— Что происходит?

Страх в глазах парня сменился внезапным гневом. Затем он заметил полицейскую форму и ответил, задыхаясь:

— Они появились непонятно откуда. Они нападают на людей. Рвут их на части.

— Кто? Спросил Энди.

Парень посмотрел через плечо Давн. Его взгляд упал на слюнявое существо, которое Энди держал за скованные запястья и глаза его широко раскрылись.

— Они такие, как этот. Все они такие, как этот. Затем он в панике убежал дальше в дом.

Энди и Давн обменялись взглядами и стали проталкиваться сквозь уже сокращающийся поток людей к входной двери. Они слышали крики снаружи. Энди до костей пробрала дрожь, когда он услышал несколько отчаянных воплей агонии, которые внезапно оборвались. Толкая арестованного впереди себя, он и Давн вышли из дома — и застыли. Перед ними открылась сцена такой ужасающей резни, что минуту они могли только смотреть.

В передней части сада, метрах в пяти от них, двое мужчин с такими же мертвыми глазами и отвисшими челюстями, как у арестованного, голыми руками рылись в разорванном желудке молодой девушки. Девушка еще дергалась, но помочь ей уже было нельзя. Залитые кровью мужчины горстями вычерпывали ее внутренности и ели их.

Посреди дороги, залитой тыквенно-оранжевым светом уличных фонарей, лежал на животе молодой темноволосый мужчина. Он дергался и всхлипывал, пока пять человек — трое из них женщины — голыми руками рвали, кромсали и ломали его открытую спину.

Другие убийцы толпились возле все еще открытой «Скорой», неуклюже толкая друг друга в попытке добраться до ее содержимого. Энди не видел, что случилось с парамедиком и девушкой с укусом на руке, но он заметил, что руки, лица и одежда большинства нападающих испачканы свежей кровью.

Это продолжалось пока из задней части «Скорой» не выбрался, шатаясь, голый мужчина, пережевывая кусок сырого окровавленного мяса, и Энди вдруг ясно понял, чему стал свидетелем. С ужасом он увидел, что у голого мужчины не только огромная черная дырка в голове, но и то, что через его грудь и живот, от паха до ключицы тянется уродливый Y-образный надрез, который делают в морге при вскрытии трупа. Разрез был зашит черной нитью.

Я смотрю на мертвеца! О, Иисусе, я смотрю на мертвеца! Внезапное осознание этого сразило его, как скоростной поезд и он вдруг заметил и другие странности нападавших. Он заметил, какие они все потрепанные и то, как неуклюже они двигаются. Он заметил, какими больными выглядят многие из них — их цвет лица варьировался в пределах от призрачно-белого до ужасного серо-зеленого. Он заметил, что у одной из женщин, напавших на молодого человека, были черные раковые опухоли на руках и ногах. Он заметил, что в стороне от толпы, теснившейся у «Скорой», стоял, корчась от голода, ребенок без глаз. Он заметил, что у многих нападающих кожа такая сухая и сморщенная, что их рты не могут закрыться и обнажают черные десны и желтые зубы. Он заметил кости, протыкающие плоть, открытые раны, язвы и гниль.

И он заметил запах. Стойкий тошнотворный смрад чумного барака или склепа.

— Нет, — побормотал он, — это невозможно, черт побери.

Потрясенный, он не заметил, как ослабил захват, и арестованный внезапно вывернулся и бросился на него с рычанием, готовый укусить.

— Энди! — взвизгнула Давн, но Энди уже отпрянул назад. Он услышал, как зубы мужчины щелкнули, хватая воздух.

Бывший арестованный снова напал — и те двое мужчин, которые ели девушку (два зомби, подумал Энди с изумлением и страхом) встали на ноги, потревоженные суетой. Они повернули головы. Один из них издал низкий гортанный рев. Из его вялого рта текли кровь и слюна.

Энди отступил вбок, когда зомби со связанными за спиной руками вновь набросился на него. Он выставил вперед руки, чтобы защититься и зомби вцепился ему в пальцы. Тогда Давн оказалась позади существа. На ее лице было выражение отвращения и решимости. Она прыгнула вперед и изо всех сил толкнула зомби. Потеряв равновесие, он отшатнулся в сторону и упал вниз головой в кусты рододендрона.

— Спасибо, — выдохнул Энди, но к ним уже приближались те два окровавленных создания, которые съели девушку. Одно из них было одето в рубашку и джинсы, другое, с окровавленной бородой, куталось в лохмотья погребального савана.

Энди увернулся от удара зомби в рубашке. Он скорее почувствовал, чем увидел, как рука со скрюченными пальцами и окровавленными ногтями метнулась над его головой. Давн схватила его за руку и потащила к воротам.

— Мы должны выйти отсюда, — сказала она.

— Но все эти люди там, в доме…

— Что мы вдвоем можем сделать против такой толпы? Мы должны позвать на помощь.

Энди кивнул, и они побежали к машине. Боковым зрением он увидел, что зомби каким-то образом осознали своими мертвыми мозгами, что они уходят. Они бросили свою еду и, неуклюже пошатываясь, направились следом за новой, еще живой добычей.

Он и Давн увернулись от девушки в зеленом платье с оторванной нижней частью лица; от лысого мужчины в промасленном комбинезоне механика с лицом раздутым от разложения.

Когда они подбежали к машине, Энди нащупал в кармане ключ, вынул его вспотевшей рукой и нажал на кнопку. Он и Давн рывком открыли дверь и запрыгнули в машину. Энди сунул ключ-карту в прорезь и нажал кнопку. Мотор завелся. Вокруг он видел только мертвые лица, пустые и вялые, но оживленные каким-то неотступным идиотским голодом. Когда они выехали на дорогу, он думал только о том, что, как только они вызовут поддержку, он позвонит Гвен. Она и ее коллеги из Торчвуда должны знать, что происходит.

Глава пятая

Тристан Томас положил в свою кружку ложку Хорликса, добавил немного молока и энергично размешал. Он посмотрел на плиту, где в маленькой кастрюльке грелось молоко для горячего шоколада Сары. Его жена страстно ненавидела Хорликс. Она говорила, что у него запах «отрыжки дьявола». Она всегда заставляла Триса чистить зубы сразу после того, как он выпьет его. Фактически она утверждала, что если встанет перед выбором, поцеловать ли собаку в зад или мужа в рот после Хорликса, она, конечно же, выберет собаку.

Они посмотрели фильм с Томом Крузом и Сара уже оттащила свое брюхо наверх, в спальню. Трису все еще трудно было осознать, что через несколько дней у них в семье будет прибавление, крохотное человеческое существо, с которым отныне они свяжут остаток жизни…

Трис задумался над тем, сколько ночей они провели в этом доме, как «пара». Сколько их было до того, как они официально стали «семьей»? До того, как он официально станет «папой»?

Иногда эта мысль пугала его. Иногда он лежал в кровати, глядя на потолок, рядом с Сарой, которая все время шевелилась, и чувствовал себя, что все это слишком для него. Ему казалось, он слишком молод, чтобы стать отцом, сам еще почти ребенок. Как он справится с этим? Что будет делать? Его переполняло ощущение бегущей вперед жизни и того, что дверь, ведущая в его юность и свободу, скоро захлопнется навсегда.

Но утром, при дневном свете, он смотрел на свою красивую беременную жену, женщину, которую он любил, внутри которой рос их ребенок, и он ощущал прилив радости, возбужденно предвкушая чудо.

Чайник и молоко закипели одновременно. Трис налил дымящиеся молоко в любимую кружку Сары и добавил две чайные ложки растворимого шоколадного порошка. Он размешивал его, когда услышал, как жена зовет его по имени. Нет, не зовет — кричит. Всего один слог, но Трис услышал в нем настойчивость с оттенком паники.

Он бросил ложку в раковину и выбежал из кухни еще до того, как она звякнула, ударившись об дно. У них был небольшой дом — две комнаты вверху, две — внизу, и узкий коридор. Он взбежал вверх по ступеням и, запыхавшись, ворвался в спальню.

— Что случилось?

Сара сидела на краю кровати в ночной рубашке с испуганным выражением лица. Она не была красива по общепринятым нормам — ее нос был чуть великоват, глаза — слишком глубоко посажены, но Трис считал ее обворожительной и необычной и вдвое прекраснее всех этих одинаково скучных красоток с тусклыми волосами и правильными чертами лица.

— У меня отошли воды, — сказала она. — Это началось, Трис.

Он заметил мокрую кровать и лужицу на полу между ее босых ног.

— О, черт!

— Позвони Рианне, — скомандовала Сара, — скажи, что мы едем к ней в больницу. Моя сумка в прихожей. Только помоги мне переодеться и спуститься вниз.

— Конечно, — сказал Трис. Он поднял руки, знаком приказывая ей оставаться на месте. — Вернусь через минуту.

Он побежал вниз, схватил телефон и набрал номер мобильника их акушерки, Рианны Килкенни, считав его с листка, который приклеили на стену две недели назад.

Мысли беспорядочно метались у него в голове. Теперь, когда это началось, он не мог поверить, что наконец-то все случится. Он вспомнил о кружках, оставленных на кухне, одна с горячим шоколадом, другая — со смесью густой пасты Хорликса и молока, и подумал про себя: «Когда я в следующий раз увижу эти кружки, я буду отцом». Это было потрясающе, невероятно. Он начал смеяться. Он все еще смеялся, когда нежный голос Рианны с ирландским акцентом произнес:

— Алло?


Рианна отключила звонок и вздохнула — не то чтобы она была против того, что придется ждать Томасов. Просто позади уже был целый очень длинный рабочий день. Одна из ее «дам» (она предпочитала называть их «дамы», а не «пациенты» — в конце концов, они же не больны) успешно разрешилась от бремени девочкой после двадцатичетырехчасовых родов, и Рианна предвкушала скорое возвращение домой и отдых.

Но это было частью ее работы. Профессиональный риск. Она никогда не знала наверняка, когда милые крошки ее «дам» соизволят появиться на свет. Могло случиться так, что у одной из женщин срок заканчивается в текущем месяце, а у другой — в следующем, но если одна рожает на две недели позже, а другая — на две недели раньше, то у Рианны внезапно оказывается в два раза больше работы, чем она рассчитывала — но радости и чувства удовлетворения тоже в два раза больше.

Звонок Тристана застал ее на выходе из больницы. Теперь она должна была повернуть назад и снова подняться наверх — но решила купить себе в буфете десерт из фруктов и орехов. Она заслужила лакомство.

Повернувшись, она заметила девушку, сидящую, съежившись, на неудобном металлическом сидении в приемном покое. Девушка выглядела, как студентка — лет двадцати, красивое лицо, длинные темные волосы. Девушка нерешительно улыбнулась ей и кивком указала на мобильник, который Рианна все еще держала в руке.

— Все в порядке? — спросила она.

— Что? Ах, да, — ответила Рианна, — я просто жду одну из своих дам. Она должна родить. Я решила подзаправиться шоколадом перед ее приходом.

— Вы акушерка?

— Да, — Рианна кивнула, указывая на ногу девушки. — Похоже, вы побывали в боях.

На девушке были джинсы, одна штанина которых была закатана и открывала окровавленную повязку на икре.

— Я немного выпила. Стукнула ногой по стеклянной двери. Мои приятели считают, что нужно наложить пару швов.

— Понимаю. А где сейчас ваши приятели?

Девушка криво улыбнулась:

— Наверное, где-нибудь в клубе, — она вдруг протянула руку: — Я Нина Роджерс.

— Рианна Килкенни, — сказала Рианна, пожимая руку. — Ну, удачи со швами, я лучше… — она неопределенно махнула рукой в сторону торгового автомата.

— Да, и вам тоже удачи, — сказала Нина. — Пусть все дети, которых вы примите, будут здоровыми.

Рианна улыбнулась и собралась было уходить, но вдруг уловила звуки странной суеты у главных дверей. Она оглянулась и с удивлением увидела разношерстную группу людей — некоторые из них в халатах и тапочках поверх обычного больничного белья — торопящихся зайти вовнутрь. Это были курильщики, постоянная по величине, но все время меняющаяся группа пациентов и посетителей, которые всегда бродили стаей у главного входа, подобно птицам-падальщикам. Теперь же они все вместе направлялись обратно в больницу, по-видимому, так желая вернуться в тепло, что почти валились друг на друга в спешке.

Сначала Рианна подумала, что их, наверное, застал ливень, но, взглянув не небо за стеклянной дверью, то увидела только легкую морось, которая продолжалась весь этот вечер. Затем она заметила, что многие из пациентов, сидящих на стульях близко к входу, начали медленно вставать и вертеть головами, выглядывая наружу.

— Что происходит? — спросила Нина Роджерс.

Рианна встала на цыпочки, пытаясь увидеть, что происходит за растущей толпой людей, которые сбивались в кучу у входа, но их качающиеся головы закрывали ей обзор.

— Понятия не имею, — сказала она.

Нина с усилием встала на ноги.

— Ну так давайте пойдем и посмотрим.

Рианна колебалась лишь секунду, затем кивнула и вместе с хромающей Ниной пошла к главному входу. Когда он подошли к толпе, теснящейся у дверей, Нина похлопала по плечу седую женщину с длинным морщинистым лицом.

— Извините, вы не знаете, что происходит?

Женщина повернулась:

— Это люди, — ответила она, — они идут со всех сторон, окружают дом. Все думают, что это бандиты.

— Кто думает? — спросила Рианна.

К ним повернулся коренастый круглоголовый мужчина:

— Они все накачаны наркотиками, — сказал он.

— Кто-нибудь вызвал полицию? — спросила другая женщина, взволнованно повышая голос.

— Лично мне хотелось бы знать, где больничные охранники, — сказал юркий человечек с редеющими волосами в коричневом кардигане.

Толпа забормотала, рябь недовольства прошла по ней, как электрический импульс.

— Что происходит? — упрямо спрашивала Нина, безуспешно пытаясь разглядеть что-то за группой людей впереди. Пожилая дама с напудренными волосами и слишком нарумяненным лицом, которая стояла впереди круглоголового мужчины, сказала через плечо.

— С ними что-то не так. Они неправильно двигаются.

— Неправильно двигаются? Что вы имеете виду? — спросила Рианна. Но женщина уже отвернулась, поглощенная тем, что происходит снаружи.

Рианна коснулась руки Нины:

— Я пойду наверх, — сказала она. — Окна родильного отделения выходят на автостоянку. Оттуда лучше видно, чем отсюда.

Она ждала, что Нина кивнет и попрощается, но вместо этого девушка уверенно сказала:

— Я иду с вами.

— О, — сказала Рианна, настолько озадаченная прямотой Нины, что, вместо того, чтобы, охладить ее пыл, она кивнула. — Ладно. Идемте.

Две женщины направились через коридор к лифту. Родильное отделение было на пятом этаже. Молча, они поднялись и прошли в двойную дверь. Когда Рианна вошла и придержала дверь, впуская Нину, сестра Фелисити Эндрюс высунула голову из пункта медсестер, держа в руках кусок шоколадного печенья.

— Привет, Рианна, — сказала она дружелюбно. — Забыла что-нибудь?

— Одна из моих дам рожает, — поспешно объяснила Рианна. — Она уже по дороге сюда, — перед тем, как сестра Эндрюс успела ответить, она добавила: — Вы не видели, что происходит снаружи?

— Снаружи? Нет, я… — сестра Эндрюс заметила Нину. — А это кто?

Нина выступила вперед, протянув руку:

— Нина Роджерс. Все в порядке, я просто посетитель.

— Посетитель, ну это, по правде говоря, не…

— Не волнуйся, Фелисити, она со мной, — сказала Рианна.

Сестра Эндрюс с сомнением посмотрела на забинтованную ногу Нины:

— Ну, если ты говоришь…

Родильное отделение напоминало скорее гостиницу, чем медицинское учреждение. По одну сторону широкого коридора в центре тянулись родильные комнаты, по другую — палаты на десять кроватей для тех, кто уже родил. Все в нем было удобным и уютным, стены и пол выкрашены в спокойные цвета.

— Палата номер пять в отделении интенсивной терапии, — объясняла Рианна по дороге. — Она сейчас пустая.

Они зашли в тускло освещенную комнату. Там было всего четыре кровати, каждая замкнута в своей автономной кабинке. На стене напротив двери был ряд окон. Рианна бросилась к ним и выглянула наружу, опираясь руками об подоконник. Нина ковыляла следом.

Автостоянка напротив больницы размещалась на нескольких уровнях и была довольно широкой. Каждый уровень отмечали группы деревьев или кустов и прожилки пешеходных дорожек. Обычно в это время там было немного людей; движение автомобилей было редким. Но сегодня, несмотря на дождливую погоду, там было полно народу — несколько дюжин темных силуэтов, двигающихся по направлению к больнице. С некоторым испугом Рианна поняла, что седоволосая женщина внизу была права — было что-то странное, что-то неправильное было в том, как двигались эти люди.

Они шли, пошатываясь, шаркая, волоча ноги. Так, словно каждый из них спал на ходу или был под влиянием наркотиков. Кроме того, казалось, что все они не способны держаться прямо — их плечи сутулились, головы были наклонены под странными углами.

— Что это с ними? — удивленно спросила Нина.

— Я не — начала Рианна, но вдруг ее глаза широко раскрылись:

— О, Иисусе! Посмотрите туда.

Она указала на большие заросли кустов прямо под ними, которые сверху казались черной массой в местами освещенной темноте. Секундой ранее она увидела, как из кустов появилась пара рук, а следом за ними — голова и плечи. Она никак не могла понять, что такое могло случиться с человеком, чтобы ему пришлось ползти по земле, а затем он полностью оказался на свету. Она изумленно смотрела на него, не в состоянии понять, почему он такой маленький. У него просто не было тела ниже пояса. Остатки позвоночника тянулись за ним, как костистый хвост.

Рианна почувствовала, как рука Нины сжала ее ладонь. Глаза девушки были так же широко раскрыты, как и ее собственные.

— Но ведь это же невозможно? — спросила она. — Он не смог бы выжить в таком состоянии, верно?

— Очевидно, этот смог, — сказала Рианна и почувствовала внезапное желание захихикать.

Большинство шатающихся силуэтов уже вынырнули из темноты на свет, который лился из больничных окон. Когда это случилось, обе женщины с ужасом увидели, что ползущий человек был не одинок в своем уродстве. Большинство фигур были одеты в лохмотья. Слишком многие из них были болезненно худы, у слишком многих были деформированы или отсутствовали конечности.

— Что это? — пробормотала Нина, — шествие инвалидов?

— Они выглядят так, как будто побывали в бою, — сказала Рианна. — Это марш раненых.

Едва слова сорвались с ее губ, как у входа на стоянку позади шаркающей армии мелькнули свет фар — поздний пациент или посетитель, — подумала Рианна, — Или, может быть, кто-то из ночной смены.

Машина неслась по изогнутой дороге так, словно водитель торопился и понятия не имел о толпе на его пути.

— Он кого-нибудь собьет, — сказала Нина, снова хватая за руку Рианну.

И тут тормоза взвизгнули и машина остановилась. Ни одна из фигур не вздрогнула и не отшатнулась, когда машина надвинулась на них. Даже сейчас они не отходили в сторону, чтобы дать автомобилю проехать, как сделал бы любой нормальный человек. Машина замерла на минуту, темная и гладкая, как большая черная кошка, выслеживающая добычу, затем открылась передняя дверь, и наружу выбрался человек. Ни Нина, ни Рианна не слышали оттуда, что он говорил, но по языку его тела ясно было, что он не доволен. Он подошел к трем или четырем фигурам, стоящим на пути его машины, размахивая руками и мотая головой. Две женщины увидели, как пара шаркающих силуэтов внезапно остановилась, заметили как они неуклюже повернулись к разъяренному мужчине.

Затем они видели, как мужчина резко остановился, разведя руки в стороны и, Рианна могла бы поклясться, что даже с пятого этажа было заметно, как глаза мужчины широко раскрылись от ужаса и потрясения.

Через секунду он бросился бегом к своей машине, а фигуры брели за ним. Рианна почувствовала, как ее сердце заколотилось от страха за безопасность мужчины, но она сказала себе, что он, конечно же, окажется быстрее своих плетущихся преследователей; и, что вовремя окажется в машине, запрет дверь, и окажется в безопасности задолго до того, как они сумеют пройти половину расстояния.

Вцепившись руками в подоконник и встав на цыпочки, она призывала мужчину убираться оттуда, как можно скорее, когда увидела, как еще две черные фигуры, как будто сотканные из темноты, вышли из кустов с другой стороны о него. Фигуры стали между человеком и его машиной. Он на мгновение остановился в нерешительности, не зная, что делать. Затем метнулся влево, так словно, сам хотел нырнуть в кусты и, таким образом, сбежать, но еще одна фигура, высокая, долговязая и костлявая, вышла из тени листьев прямо перед ним, и вцепилась мужчине в лицо.

Человек резко отшатнулся назад, вращая руками, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Высунувшись в окно, Рианна уговаривала его устоять на ногах. Нина вновь сжала ее руку, сжала больно, почти до синяков. Обе женщины отчаянно закричали, когда мужчина проиграл битву, упав на бок и ударившись головой о землю. Через насколько секунд уродливые хромающие существа собрались вокруг него и стали рвать его когтями. Нина истерически зарыдала и отвернулась, инстинктивно ища утешения. Она и Рианна прижались друг к другу, потрясенные и отказывающиеся понимать.

Прошло много времени прежде чем они оказались способными говорить.


— Зомби, — сказал Рис, сам себе не веря. — Это чертовы зомби, Богом клянусь.

— Мы не знаем, что это, — сказала Гвен. — Давай не будем спешить с выводами.

Они ехали в машине, направляясь к Корпорэйшн роад через Гринджтаун. После звонка Джеку они задержались только для того, чтобы нормально одеться и, в случае Гвен, захватить нужное снаряжение. Теперь они были по дороге в Хаб, чтобы связаться с Джеком и Янто.

— Джек уже поспешил с выводами, — заметил Рис. — Нападение зомби — это он так сказал. Нападение зомби на Кардифф. Как вкомпьютерной игре.

Гвен улыбнулась:

— Джек любит драматизировать.

— Иисусе! — воскликнул Рис, когда полицейская машина ракетой пронеслась мимо них, с визгом сирены и включенными огнями. Их Сааб слегка покачнулся от струи воздуха. — Интересно, куда они так торопятся?

Прежде чем Гвен успела ответить на вопрос, зазвонил ее мобильник. Она ответила после второго звонка:

— Джек?

Минуту она слушала, озадаченно хмурясь, затем стрельнула взглядом в Риса.

— Энди, вот кто это, — грязно усмехнулся Рис. — Все еще бредит тобой, верно? — сказал он достаточно громко, чтобы быть услышанным на другом конце линии.

Все еще хмурясь, Гвен положила ладонь на руку Рису и слегка покачала головой. По выражению ее лица Рис понял, что, о чем бы Энди сейчас не рассказывал Гвен, это что-то серьезное.

— Ты что, смеешься? — сказала она. И: — О Боже! — И: — Хорошо, Энди, спасибо… Нет, вези ее в больницу… Я еду к ним… Да, увидимся.

Она спрятала мобильник в карман и надула щеки, словно делая выдох после задержки дыхания.

— Что? — спросил Рис.

— Они везде, — сказала она. От ее приглушенного шепота холод пробрал Риса до костей. Она рассказала ему то, что услышала от Энди — о зомби, напавших на группу студентов в Габалфе, о том, что его новая напарница была укушена и истекала кровью.

— Это безумие, — сказала она. — Это просто… безумие.

— Большее безумие, чем инопланетяне?

— Да — огрызнулась она, так словно ее оскорбляла возмутительная нелепость происходящего. — Я могу понять, что такое инопланетяне. Но зомби? Это не имеет смысла.

Рис собирался ответить, но его несказанные слова вытеснил оглушительный вой тормозов и ошеломляюще громкий треск где-то впереди. Он среагировал так, словно перед машиной внезапно появился пешеход: ссутулился и, что было сил, надавил на тормоза, окаменевшими руками вцепившись в руль.

— Что это было, ко всем чертям? — спросил он.

— Машины столкнулись? — предположила Гвен.

— Звук был такой, как будто дом упал.

— Может, проверим?

Он коротко кивнул, включил передачу и проехал немного вперед.

— Думаю, это оттуда, — сказала Гвен, указывая вправо на улицу Бредфорд.

Рис кивнул и повернул туда, куда указала Гвен.

— О, Боже, — выдохнула она.

Менее, чем в десяти метрах впереди, стояла, врезавшись в разрушенную стену, ограждающую сад пригородного дома, та самая полицейская машина, которая с шумом проехала мимо них пят минул назад. Судя по широким черным следам скольжения на дороге, заметным в свете фар «Сааба», водитель потерял управление, машина резко свернула на тротуар и на скорости врезалась в каменное заграждение, высотой в половину человеческого роста. Но вовсе не вид помятой машины и ее окровавленных, потерявших сознание пассажиров был причиной потрясения Гвен.

Улица кишела зомби. Дюжины их рыскали, прихрамывая, в разных направлениях. Но, когда Гвен и Рис ахнули в ужасе и неверии, нежить заметила их и со всех сторон, с медленной и беспощадной целенаправленностью, начала приближаться к разбитой машине и раненым пассажирам.

Глава шестая

— Это интересно, — сказал Янто.

Он и Джек только что зашли в Хаб через крутящееся зубчатое колесо двери, которая сейчас закрывалась за ними. Они были здесь, чтобы проверить данные, снять показания приборов, постараться найти хоть какое-то подобие смысла в происходящем — и, таким образом, выработать стратегию борьбы с этим.

Джек шагал впереди по отделанному металлом проходу к рабочей части Хаба, туда, где ряды связанных между собой компьютеров и экранов, считывающих показания, обрабатывали и выдавали информацию.

Джек посмотрел через плечо на Янто, который вдруг остановился, увлеченный чем-то.

— Что там? — спросил Джек.

Янто указал на рабочее место в нише рядом со ступеньками, ведущими к комнате для вскрытий. На стуле лежал отбитый кусок чего-то похожего на шар, размером с футбольный мяч из серебристого переливчатого вещества… Обломок шара, нежно мерцающий на свету примостился внутри подставки со сложным оборудованием для мониторинга, мало чем отличаясь от миниатюрного варианта рабочего стола. Внимание Янто привлек ряд данных, бегущих по экрану монитора.

— Это данные фермента, который просочился сквозь крышу, — сказал он.

— И это значит, что…

— Что скорость восстановления кокона растет в геометрической прогрессии.

Джек поднял брови. Он одобрял попытки Янто заполнить немалую брешь, оставшуюся после гибели Оуэна и Тошико, но не мог отрицать, что чрезмерная загруженность его друга и коллеги вредила его сосредоточенности. Даже исключительный по всем стандартам кофе Янто немного ухудшился за последние месяцы. Джек, однако, ничего не говорил ему. Янто был бы слишком огорчен этим фактом.

— И в чем суть?

Янто пожал плечами.

— Просто интересно, вот и все. Я ведь уже говорил это?

— Говорил, — подтвердил Джек. — но как бы мне не нравилась твоя многогранность, я думаю, мы должны сосредоточиться на том, что имеет отношение к нашему делу.

Он улыбнулся, показав, что его слова — не упрек или поучение, и ускользнул оттуда, направившись быстрым шагом к оборудованию для проверки активности Рифта, которое всегда было первым, что они брали с собой при экстренном вызове, а также сердцевиной технологии Хаба.

К тому времени, как Янто присоединился к нему, Джек уже вприпрыжку носился от экрана к экрану, углубившись в постоянно меняющиеся ряды цифр и диаграмм.

— Посмотри на это, — сказал он, тыча пальцем в схему куполообразной конструкции, нависающей над рельефной картой города.

Янто подался вперед, машинально проводя рукой по галстуку.

— Что это? Какой-то энергетический барьер?

— Временной энергетический барьер, — поправил его Джек, — очень изощренный. Не хорошо.

— Значит, мы заперты?

— Как крысы в клетке. Никто не может въехать в город или выехать из него. Это может разрушить генофонд.

Янто не засмеялся, но поднял брови, оценив остроту.

— А как насчет посетителей?

Джек перешел к другому компьютеру, застучал по клавиатуре в нескольких направлениях и на большом плоском экране, установленном на расстоянии нескольких метров, вспыхнула более подробная карта города. По карте, вытравленной в льдисто-голубом свете, были в беспорядке разбросаны скопления маленьких, как муравьи, огоньков. Пока Янто смотрел, еще несколько скоплений появились как будто из ниоткуда.

— Зомби, — сказал Джек. Янто поморщился. — Как видишь, они просто… появляются везде.

— Ты хотел сказать, проходят сквозь Рифт?

— Ты так считаешь, верно? — Джек покачал головой. — Но вот странность — нет никаких признаков недавней активности Рифта.

Янто уставился на него:

— Но это невозможно.

— Тем не менее… — пожал плечами Джек и указал рукой на экран, будто говоря: «Вот доказательства. С ними не поспоришь».

Янто вернулся к считке компьютерных данных, проверяя их, одно за другим, пытаясь осмыслить сказанное ими. В конце концов, он сказал:

— Но, согласно этим данным, все посетители сохраняют в себе остаточный след энергии Рифта. Это как…

Он запнулся, ища объяснение. Джек кивнул, уловив его мысль.

— Как если бы Зомби на самом деле не пришли из Рифта, но каким-то образом связаны с ним.

Янто озадаченно посмотрел на него:

— Но это же не имеет смысла.

— Может быть, — сказал Джек и вдруг усмехнулся. — Но что, в конечном счете, имеет смысл в этой нашей безумной Вселенной?

Янто задумался, а потом сказал:

— Ты думаешь то же, что и я?

— Допустим, да, — сказал Джек, копируя интонацию «хорошего парня» из первых «вестернов»: — Давай-ка сунем нос в эти бесплодные земли и отправимся в поход против этих окаянных зомби.


— Вспомни, что говорила тебе Рианна — сказал Трис. — Дыши сквозь боль.

Сара хмуро посмотрела на своего мужа. Она полулежала на пассажирском сидении их «Пассата», осторожно поглаживая свой вздувшийся живот. Схватки стали чаще и болезненнее.

— Я и так дышу сквозь боль, — сказала она, стиснув зубы. — Лучше следи за дорогой.

Она злилась и Трис не винил ее в этом. Он не ответил, сосредоточившись на дороге. Теперь он вел машину более спокойно, по сравнению с паникой в самом начале пути. Вскоре после того, как они выехали, Сара положила ладонь ему на руку и сказала:

— Успокойся, Трис, нам нужно добраться до больницы целыми и невредимыми, а не побить рекорд скорости.

— Извини, — сказал он. — Я не очень-то хорошо справляюсь с этим, верно?

— Просто прекрасно справляешься, — ответила она так, словно это он, а не она должен был вот-вот родить. — Я бы не хотела, чтобы в этот вечер рядом со мной был кто-то другой.

Трис благодарил Бога за то, что в это время дорога из пригорода в больницу была почти пуста. Никого не было видно, кроме нескольких пьяниц, ковыляющих по обочине.

— Скоро приедем, — сказал он. — Как себя чувствуешь, милая?

— Прекрасно? — ответила она, а затем на ее лице вместо слабой улыбки появилась тревога: — Осторожнее, Трис!

Трис вновь взглянул на дорогу и с изумлением увидел, что он едет прямо на четверку фигур, сидящих на корточках в свете фар. К счастью, они были еще далеко, так что у него было время принять меры. Он осторожно нажал на тормоз и дал предупредительный сигнал. Он ожидал, что фигуры оглянутся, заметят его и отойдут, но они остались на том же месте, словно не обращая внимания на приближение машины. Когда «Пассат» подъехал ближе, все время замедляя скорость, Трис понял, что фигуры склонились над чем-то, что черной тенью лежало на дороге у их ног.

— Похоже, кто-то пострадал, — сказал он, останавливаясь.

Даже теперь фигуры не отреагировали, не смотря на яркий свет фар. Сара зашевелилась на пассажирском сидении, закрывая живот рукой.

— Наверное, это пьяный, — или эта компания напала на парня на дороге, чтобы порыться в его карманах.

— Ты такая циничная, — сказал Трис, криво улыбнувшись.

— Нет, я просто реально смотрю на вещи, — резко ответила Сара. — Знаешь, Трис, не все такие хорошие, как ты.

— Я знаю это, — сказал он резче, чем намеревался. — Я не идиот.

— А я и не говорю, что ты идиот, — ее голос и лицо смягчились. — Давай просто уедем отсюда, ладно? Сдай назад и выезжай на другую дорогу. Это не важно.

— Мы не можем оставить раненого лежать на улице, — сказал он. — Может, ему срочно нужна медицинская помощь.

— Это мне срочно нужна медицинская помощь, — ответила Сара. — Я рожаю, ты не забыл?

— Я только выясню, что случилось, — сказал Трис, берясь рукой за ручку двери, — это и минуты не займет.

— Нет, Трис, не надо, — Сара схватила мужа за руку.

Он с усмешкой посмотрел на нее:

— Почему?

— У меня плохое предчувствие. Это может быть ловушкой.

— Я не уйду далеко от машины, — уверил он ее, — не волнуйся. Все будет хорошо, — он положил ладонь ей на руку и тихонько погладил. — Чем скорее я все выясню, тем скорее поедем.

Она неохотно отпустила его руку.

— Ладно, только будь осторожен. И мы не будем никого подвозить в больницу.

Он поднял руку в знак согласия и вышел из машины. Мелкая морось коснулась его кожи, как чьи-то призрачные пальцы.

— Извините, — сказал он, делая несколько шагов вперед. Даже сейчас согнутые фигуры не отвечали ему. Он подошел ближе. Теперь он стоял параллельно передней части «Пассата». Моросящий дождь серебрился в свете фар. Прочистив горло и повысив голос, Трис сделал еще одну попытку: — Извините меня.

На этот раз одна из фигур, казалось, заметила его присутствие. Она напряглась немного, ссутулив плечи. Трис сделал еще пару шагов вперед и теперь был освещен лишь одной фарой.

— Все в порядке? — спросил он. — Вам нужна помощь?

Та фигура, которая сутулилась, начала неуверенно подниматься на ноги. Она медленно повернулась к нему. Внезапно свет упал ей на лицо, и Трис почувствовал удар страха, копьем проткнувший его тело.

У этого существа не было глаз. Только черные дыры там, где должны находиться глаза. Сморщенная кожа цвета прошлогодней листвы туго обтягивала череп. Но хуже всего было то, что из его рта торчали сочащиеся кровью куски сырого мяса.

Трис попятился. Его конечности вдруг стали чужими и невосприимчивыми, а мысли — рыхлыми и водянистыми, как будто он был близок к обмороку. Он моргнул, пытаясь сосредоточиться, когда другие создания тоже начали вставать, и он впервые ясно увидел, над чем они склонялись.

Это было человеческое тело, так чудовищно истерзанное, что невозможно было определить пол. Оно было выпотрошено, желудок разодран, внутренности размазаны по асфальту. Ясно было, что эти существа, эти упыри — Трис чувствовал, как его рассудок отказывается воспринять неоспоримый факт, что фигуры, которые сейчас медленно приближались к нему, это зомби, — пировали на нем. Их руки были окровавлены, их мертвые лица — измазаны потрохами. Одна из зомби, девочка-подросток в испачканной кровью ночной рубашке, даже сейчас жевала ступню своей жертвы.

Трис ударился об машину нижней частью спины. Его ноги подвернулись, заставив его сесть на капот. Даже сквозь сонное неверие, он почувствовал холод металла под джинсами. Он услышал звуки ударов позади и повернул голову. Согнувшись вперед, не смотря, что живот затруднял ее движения, Сара лупила кулаками по ветровому стеклу с выражением паники на лице.

Она что-то говорила ему и вдруг его органы чувств как будто открылись, и он услышал ее слова:

— Садись в машину! — кричала она. — В машину! В машину!

Этот крик вырвал Триса из транса. Он повернулся и откатился за капот. Зомби не отставали от него. Его ноги заскользили по мокрому тротуару, но он старался сохранить равновесие. Он дотянулся до дверной ручки и схватился за нее.

Но, не успев открыть дверь, он услышал позади тихое рычание, и чья-то рука схватила его за плечо. Не смотря на истощенное состояние существа, его хватка была яростной и непоколебимой. Трис вскрикнул, когда острые, как ножи пальцы добрались до его тела сквозь ткань куртки. А потом он почувствовал кое-что похуже — обжигающе горячую боль над локтем. Он оглянулся и закричал. Девочка отбросила в сторону изжеванную ступню и вонзила зубы в плоть его руки.

Трис отчаянно боролся, пытаясь освободиться, но теперь на него напали и другие зомби; один укусил его за плечо, другой вцепился в спину. Он подумал о Саре. Об их нерожденном ребенке, и о том, что он должен как-то выбраться из этого, потому что должен отвести жену в больницу, должен всю жизнь оставаться отцом для своего сына или дочери. Он заглянул в окно машины и увидел искаженное криком лицо Сары, и захотел сказать ей, что он сожалеет, что она была права и, что он не должен был выходить из машины, он должен был послушаться ее. Он чувствовал горячую, жгучую боль в спине, чувствовал, как она становится влажной от его крови. Борясь с надвигающейся дурнотой, он вновь рванул на себя ручку и сумел немного приоткрыть дверь. Пронзительный крик Сары, похожий на стон банши, освобожденного из заточения, казалось, разрывал машину.

Трис мгновенно понял, что ошибся, осознал, что все, чего он добился, это привлек внимание зомби к своей жене. Что именно привлекло их — ее крики или младенец внутри нее, он не знал, но внезапно почувствовал, что его отпустили, отбросили в сторону, как мешок с мусором.

Он попытался устоять на ногах, решив защищать свою жену и нерожденного ребенка, но тело не слушалось его. Когда сознание начало ускользать, он почувствовал, как подгибаются его ноги, как он сползает вниз по боковой стене машины, которая скрипела под его руками, когда он тщетно пытался уцепиться за мокрый металл. Потом он лежал в сточной канаве и чувствовал, как мелкий дождь сыпется на его повернутое кверху лицо. Последним, что он услышал, лежа там, и чувствуя, как горячая боль и темнота переполняют его, был голос Сары, снова и снова выкрикивающий его имя.

Глава седьмая

— Мы должны им помочь, Рис, — сказала Гвен, уже второй раз за ночь доставая свой пистолет.

— Как? — Спросил Рис. — Их тут несколько дюжин, этих уродов.

Глаза Гвен вспыхнули:

— Мы должны попытаться.

Рис коротко кивнул, зная, что она права и нажал на газ.

Машина рванулась вперед. К помятому полицейскому автомобилю и кучке зомби, окружившей его. Гвен увидела, что водитель все еще без сознания, лежит головой на руле и кровь течет по его лицу. Однако, его напарник начинает приходить в себя, неуверенно поднимая голову и пытаясь осмотреться. В это же время Гвен заметила, как он тревожно дернулся, осознав истинную природу существ, окруживших его. Она видела, что он отчаянно пытается выбраться из разбитой машины. Она видела, как одна их зомби — женщина с фиолетовым лицом в цветастом платье, которая волокла за собой ногу — приблизилась к машине и потянулась к разбитому окну у пассажирского сидения. Она услышала, как человек закричал — и в это самое мгновение другой зомби выпрыгнул откуда-то слева и упал им на капот.

Рис выругался, машина завертелась слева направо. Распластанный на капоте, зомби зарычал на них, прижимая лицо к стеклу. Это был молодой человек со светлыми прядями в его взъерошенных волосах и кожей, как мрамор с черными прожилками. У него были совершено белые глаза, а из открытого рта текла слюна, черная и густая, как смола.

Рис не видел, куда едет. Зомби шлепнул по стеклу рукой с двумя гнилыми пальцами, оставив вязкий след.

Гвен отстегнула ремень безопасности, опустила вниз оконное стекло и выглянула наружу, целясь из пистолета в зомби у машины. Затем она увидела, как их заносит к дереву на тротуаре, и нырнула обратно вовнутрь.

— Рис! — закричала она.

Он ударил по тормозам, но было поздно. Зомби с их капота соскользнул, превратившись в клубок рук и ног. Послышался болезненно громкий треск, и машина пошатнулась, когда они проехались по нему. Гвен и Рис оба закричали, как во время катания на машинках на ярмарке, когда машину заносит. Гвен попыталась застегнуть свой ремень безопасности за секунду до того, как их занесло в бок, на линию парковки. Они врезались во что-то со скрежетом и стуком, а затем наступила тишина.

В голове у Гвен звенело. Она открыла рот, подвигала челюстью. Ее мозг заработал, оценивая ущерб принесенный телу. Она набила синяки на бедре и на плече, но в остальном с ней все было в порядке. Моргая, она оглянулась на Риса. Он сидел, подняв лицо вверх, с закрытыми глазами.

— Рис? Ты в порядке?

Он открыл глаза:

— Мы уже остановились?

— Ты в порядке? — настойчиво повторила она.

— Да, а ты?

Она кивнула, чувствуя, как острая, но короткая боль пронзила шею:

— Заведи машину, — сказала она. — Мы здесь как сидячие мишени.

Рис попытался включить зажигание. Машина захрипела и закашляла, затем мотор заглох. Он подождал несколько секунд и попробовал снова с тем же результатом. В третий раз тоже ничего не получилось.

— Сдохла, — сказал он. — Чертова машина фирмы навернулась.

— О, просто чудесно, — воскликнула Гвен. Она посмотрела сквозь треснувшее лобовое стекло. Большинство зомби все еще толклись возле полицейской машины, из которой больше не доносились испуганные крики пассажиров. Там наступила зловещая тишина. Один или двое, однако, ковыляя, направились к ним.

— Нам придется выйти, — сказала она.

Рис попробовал открыть дверь, но она была изогнута и плотно прижата к машине, с которой они столкнулись.

— Мне придется выходить с твоей стороны, — сказал он.

Гвен распахнула дверь и выбралась из машины, сжимая пистолет и сцепив зубы от боли в бедре. Она огляделась вокруг и с ужаснулась, увидев, что входные двери домов, стоящих вдоль улицы, открываются, и местные жители храбро выходят на улицу, чтобы посмотреть на заваруху. Гвен заметила двух зомби, неуклюже ковыляющих по садовой дорожке к пожилой даме, силуэт которой был виден в дверях. Дама в розовой ночной рубашке держала на руках кота и, казалось, вросла в землю от ужаса.

— Всем зайти в свои дома! — закричала Гвен. — И запереть двери! Это чрезвычайная ситуация!

Словно подтверждая ее слова, один из зомби дотянулся до старухи и схватил ее. Кот, завывая, выпал у нее из рук и удрал прочь, а зомби, толстый мужчина в окровавленной форме дорожного инспектора, разорвал ей горло. Люди начали кричать. Некоторые убрались в дома и захлопнули двери. Однако, многие, наоборот, выбежали из домов, словно спеша на помощь старой даме.

Гвен выстрелила в воздух. Этот звук был шокирующе громким для тихой пригородной улицы.

— Вернитесь в ваши дома! — закричала она снова. — Закройте окна и двери, и оставайтесь там пока вам не объявят, что опасность миновала!

Позади нее Рис пытался выбраться из машины через дверь у пассажирского сидения, упираясь руками в землю, чтобы не упасть.

— Ээ… Гвен. — сказал он.

Она повернулась и увидела, что позади машины появился зомби — высокая худая женщина с беспорядочной копной черных волос, одетая в то, что когда то было шелковым бальным платьем. У женщины была надорвана нижняя губа, и поэтому, казалось, что она скалит зубы, как собака. Еще три шага и она схватит Риса.

Не раздумывая, Гвен подняла пистолет и выстрелила. Женщину отбросило назад; в груди у нее появилась дыра, из которой текла густая черная кровь. Пока Гвен вытаскивала Риса из машины и помогала ему подняться, женщина неуклюже встала на ноги. Гвен опять выстрелила. На этот раз пуля попала ей в плечо и развернула ее в другую сторону. Но она снова встала, как боксер, побитый, но не желающий сдаваться.

— Ты должна стрелять им в голову, — сказал Рис.

Гвен моргнула:

— Что?

— Так всегда делают в кино. Чтобы убить зомби ты должна выстрелом в голову уничтожить его мозг.

— Это не кино, Рис, — огрызнулась Гвен.

— Просто попробуй!

Гвен сердито фыркнула, но, когда женщина снова заковыляла к ним, она подняла пистолет, целясь выше на этот раз, и нажала на курок.

Верхняя половина головы женщины взорвалась вместе с неаккуратной прической. Ее взгляд был почти удивленным, когда она мертвым грузом рухнула на землю. Ее тело дернулось несколько раз и застыло.

— Видишь? — самодовольно сказал Рис.

— Не язви, Рис, — ответила Гвен. — Это некрасиво.

Она побежала к полицейской машине, держа пистолет перед собой. Зомби приближались отовсюду, но Гвен вертелась во все стороны, стреляя им в головы. Рис, согнувшись, бежал позади нее и тоже хотел, чтобы у него был пистолет. Он никогда в жизни не стрелял и не был уверен, что сможет направить оружие на человека — даже на мертвого человека — и нажать на курок, но все равно хотел пистолет.

Примерно три дюжины зомби все еще толпились вокруг сломанной машины, но, когда Гвен и Рис приблизились к ним, они начали отходить от нее и поворачиваться в их сторону, возбужденные близостью живого мяса. Спокойно и методично Гвен стала убирать их одного за другим. Ее реакция была быстрой, движения — проворными, но постепенно становилось ясно, что медлительная армия этих созданий все еще очень велика и им надо убираться оттуда.

— Мы должны пробраться в машину, — бормотала Гвен между выстрелами.

У Риса звенело в ушах от пальбы, но он слышал ее слова и знал, как отчаянно она стремится помочь полицейским. Однако, теперь у машины вертелось не слишком много зомби, и он смог заглянуть вовнутрь. Было совершенно ясно, что офицерам уже нельзя помочь. От них мало что осталось.

— Слишком поздно, — тихо сказал он. Гвен, казалось, не слышала его. Она все еще стреляла, стиснув зубы, яростно сверкая глазами. Рис положил руку ей на плечо и повысил голос: — Слишком поздно, милая. Они оба мертвы.

Она с болью взглянула на него.

— И если мы отсюда не уберемся, то присоединимся к ним, — добавил он.

Гвен кивнула, пристрелив при этом светловолосую зомби в форме медсестры, которая держала что-то красное и сочащееся, оставляющее след на дороге позади нее.

— Я знаю, — пробормотала она.

Рис взял ее за руку:

— Тогда идем.

Они побежали по улице. Гвен продолжала стрелять. Рис неуклюже пригибался, размахивая руками. Когда они пробегали мимо их машины, он резко остановился, почти выдернув руку Гвен из сустава.

— Подожди секунду, — сказал он.

— Что ты делаешь, Рис? — гневно спросила Гвен. — Идем!

— Мне тоже нужно оружие. — сказал он. — Дай мне десять секунд. Он побежал к задней части машины и открыл багажник. Порывшись там, он вытащил что-то, что напомнило Гвен меч, но потом она поняла, что это клюшка для гольфа.

— Видишь? — сказал он, взвешивая клюшку на руке. — Все-таки я не зря потратил на нее деньги.

Гвен закатила глаза. Рис купил клюшку в интернете, имея намерение заниматься гольфом. После пары раундов с соседями, он, однако, решил, что ему не нравится ни игра, ни люди, играющие в нее, и с тех пор клюшка пылилась в багажнике машины.

Усмехнувшись ей, он захлопнул багажник. Когда крышка опустилась, в их поле зрения появился мужчина среднего возраста в очках с гниющим зеленоватым лицом. Мужчина ковылял по тротуару, незаметно для Риса, и был уже менее чем в метре от него.

— Рис! — взвизгнула Гвен. Но он не нуждался в предупреждениях. Двигаясь с проворством, замечательным для человека имеющего лишних сорок фунтов веса, он развернулся, и вставил острый конец клюшки прямо в лоб зомби.

Глаза зомби закатились и он упал. Клюшка выпала из головы с треском разрывающейся плоти. Рис посмотрел на существо с неким удивлением, а затем перевел взгляд на набалдашник клюшки, весь покрытый смесью крови и серо-зеленого мозгового вещества.

— Теперь можно идти? — нетерпеливо спросила Гвен.

— Сразу за тобой, милашка, — ответил Рис.


Софи и Кирсти сидели на заднем сидении такси на Бьют Стрит по дороге к «Океане» на Грэйфрайс Роад. Обе девушки, слегка «под шафе», притопывали и двигались в такт «фанку» 70-х, мелодия которого заполняла машину. На светофоре был красный свет, мотор работал вхолостую. Водителя такси звали Винстон, и он уже успел рассказать им все о своем сороковом дне рождения месяц назад, который он отпраздновал, навестив своих многочисленных родственников на Ямайке. Теперь Винстон использовал время для небольшого перекура, выпуская серо-голубой дым в открытое окно. Мелкий дождь поблескивал в воздухе и размывал свет фонарей. Пабы были закрыты, и на улице осталось совсем мало людей.

— Вам, девчонки, не холодно? Окно-то ведь открыто… — сказал Винстон, между двумя затяжками.

— Нет, все в порядке, — сказала Софи, хоть, на самом деле, немного замерзла. Ее обнаженные руки были в «гусиной коже».

— Мне вообще никогда не холодно, — сказала Кирсти, и дотронулась до предплечья указательным пальцем, произнеся при этом «Шшш». — Я всегда горячая!

Винстон хихикнул:

— Верю. И как это вы, девчонки, гуляете по пабам допоздна? Вам что, завтра на работу не надо?

Кирсти нагнулась вперед, положив руку на спинку его сидения:

— Нет, мы… — начала она.

В эту минуту белая как мел рука с черными ногтями просунулась в окно у водительского сидения и вцепилась в лицо Винстону.

Все произошло мгновенно. Рука, казалось, просто вонзила пальцы в мягкое тело под челюстью Винстона и сняла с него кожу, как подшлемник. Винстон упал на спину без звука и растянулся на переднем сидении, все еще сжимая свою самокрутку между указательным и средним пальцами правой руки. Кровь фонтаном била из его шейной артерии и мгновенно забрызгала Кирсти. Она взвизгнула и отдернула руку. Софи только и могла, что потрясенно и недоверчиво смотреть на все это.

Дверь рядом с Кирсти рывком распахнулась, и полдюжины рук ворвались в машину, схватили кричащую девушку и вытащили ее наружу. Софи не могла поверить в то, что происходило на ее глазах, не могла поверить, что считанные секунды назад, она, Кирсти и Винстон болтали и слушали музыку. Она сидела, застыв от ужаса, слыша, как вопли Кирсти становятся все более пронзительными и невыносимыми на пике агонии.

— Нет! — кричала Кирсти. — Пожалуйста, нет! — потом послышался последний, булькающий крик и все стихло.

Дрожа с ног до головы в блестящей блузе, залитой кровью Винстона, Софи потянулась к дверной ручке. Поначалу она не верила, что у нее хватит сил повернуть ее. Но дверь открылась, и она почти выпала на дорогу. Она встала, рыдая, едва держась на слабых, дрожащих ногах. В животе у нее была дрожь, так, словно она промерзла до костей. Она посмотрела поверх крыши автомобиля и увидела группу… существ, рвущих на части что-то покрытое кровью. Что-то, что больше не было человеком. Софи отказывалась верить, что это «что-то» менее минуты назад было ее лучшей подругой Кирсти.

Тряся головой, дыша судорожно со всхлипами, шатаясь на высоких каблуках, она пошла прочь. Через несколько шагов она остановилась, чтобы сбросить туфли, а затем побежала, чувствуя под ногами влажный холод земли.


— Левее, Джек, — сказал Янто.

Джек резко развернул SUV, даже не сбросив скорость. Шины взвизгнули и зашипели, скользя по мокрому тротуару.

— Эй, мистер Тестостерон, — суховато сказал Янто, — нет необходимости впечатлять меня безумными трюками твоего вождения.

— Если можешь бежать, не ходи пешком, Янто, — искренне ответил Джек.

— Если можешь жить, не умирай, — пробормотал Янто, а затем добавил: — О, я и забыл — ведь ты и так не умираешь.

Они были «охотниками на зомби» (Джек настаивал на этом названии). Оборудование для поиска в SUV действовало, как спутниковый навигатор зомби. Янто считывал данные и указывал Джеку направление. Проблема была в том, что зомби — случайно или, подчиняясь некоему стадному инстинкту — собирались большими группами, а они пытались избежать подобных скоплений. Они были в Троубридже и шли по следу группы из четырех существ, которая последние пять минут была постоянной. Троубридж это район узких пригородных улочек и государственного жилья, хоть сейчас в нем и проводилась реконструкция. «Зомби», или, по крайней мере, следы их присутствия, связанные с остаточной энергией Рифта, были засечены на дороге, с одной стороны от которой стояли дома довоенной постройки, а с другой был строительный участок (на месте которого скоро появится желанное новое жилье).

— Первый поворот направо, — сказал Янто и поднял брови, когда колеса SUV на короткое время оторвались от земли во время поворота. В дюжине метров сбоку от них стоял посреди дороги голубой «Пассат» с включенными фарами. Джек подъезжал к нему на такой скорости, словно ожидал, что автомобиль освободит ему дорогу.

— Тормози, — тихо сказал Янто.

Джек ударил по тормозам и SUV резко остановился в нескольких сантиметрах от заднего бампера «Пассата». Янто собирался отпустить саркастическую реплику, но тут он увидел то, что Джек заметил раньше его. В сточной канаве рядом с машиной лежал человек, в то время, как четыре фигуры, в темноте похожие на черные, пошатывающиеся силуэты, скребли и колотили по машине, пытаясь пробраться вовнутрь. Янто предположил, что внутри есть кто-то, кого хотят заполучить нападающие, но ему не было видно подробностей. Джек уже распахнул дверь, вытаскивая свой «Уэбли», Янто последовал за ним через несколько секунд.

— Это частная вечеринка или можно присоединиться? — крикнул Джек. Он улыбался, но его пистолет был наготове.

— Е-мое, — выдохнул Янто, когда группа фигур, собравшихся у машины, повернулась к ним. Он впервые видел этих зомби. Но вынужден был признать, что выглядят они слишком знакомо, Каждый из них казалось, явился сюда прямо с экрана малобюджетного фильма ужасов. Рваные, грязные лохмотья, бесцветная кожа, бессмысленное выражение лица — все, как в кино. Эти существа копировали даже разные сроки и стадии разложения. Некоторые из них были почти скелетами, другие — призрачно-бледными, третьи — зеленоватыми и раздутыми… Там была девочка лет двенадцати-тринадцати, которая выглядела так, как будто умерла вчера. Ее подбородок и ночная рубашка были заляпаны кровью, остекленевшие глаза казались почти серебристыми. Она зашипела, припав к земле. Остальные зарычали и направились к ним.

— Мы возьмем ее, — сказал Джек.

— Потому что она… самая красивая? — отважился пошутить Янто.

Джек выстрелил в него взглядом.

— Да, ладно тебе, Янто, даже я не настолько легкомысленный. Я просто подумал, что от нее воняет меньше, чем от ее дружков.

Янто поднял брови так, словно не поверил ни единому его слову.

— А остальные?

— У нас тут в опасности живые люди, — сказал Джек, кивая на машину, из окна которой выглядывало испуганное женское лицо. — Мы избавимся от остальных.

— Ты имеешь ввиду — просто убьем?

— Почему бы и нет? Они все равно уже мертвые.

Совершенно равнодушные к виду оружия, которым Джек и Янто угрожали им, существа уже преодолели половину расстояния между машиной и двумя мужчинами. Джек поднял «Уэбли» и выстрелил в голову скелетообразному зомби. Его череп развалился, как трухлявое дерево, и он мешком рухнул на землю.

Сцепив зубы, Янто выстрелил в лысого мужчину с рыжими усами и и пятнами черной плесени на зеленоватом лице. Пуля попала мужчине в грудь, но он просто припал на одно колено с шипением, таким, словно из него вышел воздух, а затем снова встал.

— Ты должен приканчивать их выстрелом в голову — сказал Джек, разворачиваясь, чтобы получше прицелиться в третьего зомби, парня, одетого в обрывки того, что когда-то было хорошим костюмом.

— Откуда ты знаешь? — спросил Янто.

— Поверь, если живешь на свете столько, сколько я, успеваешь увидеть чертовски много фильмов.

Янто покачал головой, но поднял пистолет и выстрелил лысому мужчине между глаз. Кровь потекла тонкой струйкой, и мужчина упал на спину, ударившись головой о тротуар со звуком разбившегося кокосового ореха.

— По-моему, это неправильно, — сказал Янто, — они же когда-то были людьми.

— А сейчас они просто ожившие трупы, — сказал Джек, одним выстрелом убрав парня в костюме. — Думай о них, как о куклах-марионетках.

— Спасибо, — сказал Янто. — Теперь я чувствую себя намного лучше.

— Эй, — сказал Джек, поворачиваясь к другому боку машины и вертя головой из стороны в сторону. — Куда ушла девочка?

Янто указал на строительный участок через дорогу — там, среди самосвалов и экскаваторов мелькал чей-то силуэт.

— Туда, — сказал он.

— Вижу ее. — сказал Джек. Он уже бежал, а пальто развевалось у него за спиной. — Я поймаю девочку, а ты позаботься о людях в машине. Вернусь через пять минут.

Он убежал раньше, чем Янто успел возразить.


— Подожди, — отдуваясь, сказал Рис.

Он отстал от Гвен на полдюжины метров, и она остановилась, чтобы он мог догнать ее. Его лицо было красным, а лоб покрывали бисеринки пота и мелкого дождя. Мокрые волосы стояли торчком.

— Ты в порядке, милый? — спросила Гвен.

Он остановился рядом с ней, держась рукой за стену. Задыхаясь, он сказал:

— Ты меня знаешь, дорогая. Я не быстрый, но выносливый.

Она улыбнулась и потрепала его по плечу.

— Передохнем. Думаю, сейчас мы в безопасности.

Они бежали, а затем быстро шагали от Брэдфорд стрит до Корпорэйшн роад, через мост Кларенса. Гвен надеялась, что у них будет возможность дойти вдоль улицы Джеймса до Королевской площади, туда, где располагался их хаб, но на противоположной стороне моста они наткнулись на группу из десяти зомби, которые, ковыляя, направились к ним. Хоть Рис и устал, он был полон желания проложить им путь своей верной клюшкой. Но Гвен решила, что не стоит рисковать лишний раз. И они пошли в обход, вдоль набережной Кларенса и через плотное скопление жилых улиц, которые ответвлялись от нее. Теперь они находились в тихой аллее, которая соединяла переулок Харроуби и улицу Харроуби. С обеих сторон ее поднимались высокие стены.

Рис со стоном прислонился к одной из них и вытер лоб.

— Кода я сказал, что хочу немного развлечься этим вечером, я не это имел ввиду.

Гвен коротко усмехнулась:

— Интересно, чем это вызвано? — размышляла она.

— В фильмах это всегда радиация или химикаты, — сказал Рис.

Она состроила гримасу:

— Это просто глупо.

— И все остальное по моему, тоже глупо. Я имею в виду, откуда берутся все эти зомби? Из-под земли? Из больниц? Из моргов? — Гвен задумчиво посмотрела на него и взялась за мобильник: — Я позвоню Джеку, может, он что-то выяснил.

Она нажала кнопку быстрого набора. И он ответил после первого же звонка.

— Эй, Джек, что происходит?

— Охочусь на зомби, — ответил он. Его голос был приглушен, но звучал так, словно он получает от этого некое извращенное удовольствие.

— Где ты?

— Где-то в Троубридже.

— Значит, ты не в хабе?

— Как бы я охотился на зомби в хабе?

Гвен покачала головой, уловив его голосе шутливое, но явное пренебрежение.

— Да, извини. Не обращай внимания. Все мои мысли в беспорядке.

— А ты где? — спросил Джек.

Гвен быстро пересказала ему, что случилось с ней и с Рисом, и объяснила, где они находятся.

— Но послушай, Джек, — сказала она, — эти существа, они везде. Мы можем не справиться. Она поколебалась секунду, а затем сказала: — Может быть, нам нужна помощь? Как насчет звонка в UNIT?

— Никогда, — сказал он упрямо. — К тому же, мы не можем.

— Почему?

— Вокруг Кардиффа — временной энергетический барьер. Что-то вроде купола над городом. Никто не может въехать или выехать.

— То есть, это не случайное событие. Кто-то это спланировал?

— Можно сказать и так.

Гвен сосредоточилась на минуту.

— Ладно, а если я организую полицейскую операцию, чтобы сдержать развитие ситуации, — прежде чем он успел возразить (а она знала, что он возразит), она быстро сказала: — Нам нужны люди, Джек. Представь себе, что мы пастухи, а полиция — наши овчарки. Мы свистим и отдаем приказы, и они… сгоняют овец. Она поморщилась от собственной аналогии.

Джек ответил:

— Я не знаю, Гвен.

— Ну же, Джек, — продолжала она, — ты ведь понимаешь, что в этом есть смысл. Сейчас большинство людей спят, но в пять-шесть часов утра они начнут просыпаться и выходить на улицу, и, когда это случится, у нас начнется самая большая резня из всех, с которыми мы сталкивались до этого. Если у нас есть шанс предотвратить ее — любой шанс — мы должны воспользоваться им.

Он молчал так долго, что она подумала, что потеряла связь с ним. Потом он сказал:

— Ладно, сделай это.

— Свяжусь с тобой позже, — сказала она. — Счастливой охоты.

Она прервала связь и набрала по прямой линии номер штаб-квартиры Кардиффского центрального отделения полиции. Потому что надеялась поговорить с кем-то из представителей власти сразу, без отсылок туда и сюда. Однако, ее приветствовал электронный голос, который сообщил, что связь в данный момент не работает и вежливо предложил попытаться еще раз позже. Вздохнув, Гвен набрала еще пару-другую номеров с тем же результатом.

— Можешь поверить? Ни одна линия не работает, — сказала она Рису со стоном разочарования.

— Интересно, почему, — сухо ответил Рис.

Она смотрела на него, пытаясь решить, как ей действовать. В итоге, она сказала.

— Ладно, изменение в плане. Забудь про хаб. Мы идем в отделение полиции.

Рис приставил пальцы ко лбу в ироническом салюте:

— Как скажете, босс, — ответил он.


Человек в сточной канаве был жив, но выглядел так, как будто пострадал от нападения дикого животного. Когда Янто перевернул его, то увидел, что его куртка и футболка изорваны в лохмотья, а на спине, плечах и руках — следы глубоких царапин и отметины укусов. К счастью, раны не казались зараженными и, хоть человек и потерял немного крови, он нормально дышал, и сердцебиение было четким и ритмичным. Закончив осмотр, Янто встал и пошел к «Пассату», проверить состояние женщины.

Она съежилась на пассажирском сидении, и, когда Янто заглянул в окно, издала пронзительный, хриплый визг. Но Янто встревожил не ее страх, а тот факт, что она, очевидно, была на последнем месяце беременности.

Он поднял руку и улыбнулся:

— Привет, — сказал он.

Женщина уставилась на него потрясенным взглядом широко открытых глаз.

— Я пришел на помощь, — сказал Янто, четко артикулируя, в надежде, что. если она не слышит его, то сможет прочесть сказанное по губам. — Вы можете открыть дверь?

Она не ответила. Продолжая ободряюще улыбаться, Янто сказал:

— Мое имя Янто Джонс. А ваше?

Молчание.

Янто указал большим пальцем назад:

— Этот человек в канаве? Это ваш муж? Он в порядке, но ему нужна медицинская помощь. Думаю, что и вам тоже.

На этот раз женщина отреагировала. Она выпрямилась и в ее взгляде появилась надежда. Янто заметил, что она пытается приподняться, чтобы выглянуть в окно.

Ясно было, что она хочет увидеть человека в канаве. Янто отступил в бок, чтобы предоставить ей обзор.

— Он в порядке, — сказал он снова, поднимая большие пальцы, чтобы это подчеркнуть.

Женщина осторожно передвинулась на переднее сидение, придерживая свой живот и морщась, словно от боли. Звук щелчка означал, что она отключила автоблокировку. Янто открыл дверь.

Лицо женщины было бледным и волосы на лбу слиплись от пота. Ее взгляд метался слева направо.

— Они ушли? — спросила она…

— Да, — сказал Янто. — Мой друг и я… приняли меры.

Женщина посмотрела на него с испуганным недоверием.

— Это были зомби, — сказала она.

Янто вздохнул про себя. Он понял, что придется плыть по течению.

— Да, — ответил он с невозмутимым лицом.

— Они выглядели так реально. Но ведь их же не существует?

— Нет, — сказал Янто.

Взгляд женщины скользнул с него на распростертое тело мужа. Она прошептала, словно боясь ответа:

— Что они сделали Трису?

— С ним все будет в порядке, — уверил ее Янто, — только поверхностные ранения. Значит, его зовут Трис? А вас?

— Сара, — прошептала она. — Ээ… Сара Томас.

— Приятно познакомиться, Сара. Я Янто Джонс, если вы не расслышали вначале. Он кивком указал на ее живот:

— Не могу не поинтересоваться… хм, когда вам рожать?

Ее лицо скривилось, как будто этот вопрос совпал с очередной схваткой. Сделав глубокий вдох, она сказала:

— Полагаю, что в любую минуту.

— О черт, — сказал Янто.

Через пять минут после того, как Сарапреодолела схватку с той небольшой помощью, которую мог оказать Янто, чета Томас была размещена на задних сидениях SUV. Янто вытащил из багажника пару подстилок для пикника и вручил одно из них Саре («На случай… ээ… неприятностей», — пробормотал он). Затем он обернул другим сидение рядом с ней. Было нелегко дотащить обвисающее мертвым грузом тело Триса до большой черной машины и, к тому времени, как Янто удалось это сделать, он выдохся и был весь залит кровью.

«Еще один костюм испорчен», — подумал он уныло, подходя к передней части SUV и забираясь на пассажирское сидение. Повернувшись, он сказал:

— Как только вернется мой друг Джек, мы отвезем вас в больницу.

— Он скоро придет? — спросила Сара с беспокойством.

— Да, в любую минуту. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Словно в ответ на это, голос Джека внезапно грянул из рации в его ухе:

— Янто, помоги!

— Джек! — закричал Янто. — Джек, что случилось? Отвечай!

Ответа не было.

Янто открыл дверь.

— Мой друг в беде, — сказал он. — Я должен идти.

Сара недоверчиво посмотрела на него:

— Вы не можете оставить меня! Не сейчас!

— Я должен, — несчастным голосом сказал Янто. — Я скоро вернусь, обещаю.

— Но у меня схватки через каждую минуту. Я в любую секунду могу родить.

Янто с мукой посмотрел на нее.

— Простите, — сказал он. — Слушайте, просто… просто дышите сквозь боль и я вернусь, раньше, чем вы поймете, что меня нет. Я запру дверь. Здесь вы в полной безопасности. Сюда никто не войдет.

Он спрыгнул на мокрый тротуар, не слушая протестующих криков Сары.

Выхватив пистолет, он побежал к стройке.

Глава восьмая

— И что теперь? — спросила Нина.

Больница Святой Елены была закрыта, все входы и выходы в здании запечатаны… Дюжины, а возможно и сотни ходячих мертвецов, которые на глазах у Рианны и Нины напали на человека и убили его на стоянке, окружили больницу, глядя на людей внутри сквозь стеклянный фасад.

Сначала была паника. Многие люди бежали и кричали. Требовали ответа. Требовали принять меры. Персонал, тоже испуганный, все же сделал все возможное, чтобы успокоить поднимающуюся истерию и взять ситуацию под контроль.

Теперь в больнице царила гнетущая тишина. Люди все еще были раздражены и испуганы, некоторые плакали, многим пришлось дать успокоительное. Была сделана попытка очистить приемное отделение, запереть его и эвакуировать всех на верхние этажи. Но большинство людей отказалось уйти. Все единодушно решили, что хотят знать, что происходит. Они хотели иметь возможность видеть врага, следить за его действиями.

Но, хоть и немногие люди признавали это, зрелище за окнами было болезненно захватывающим. Большинство существ выглядело ужасно, пугающе. У некоторых отсутствовали лица и разные части тела, но большинство встревоженных и ропщущих людей, собравшихся в приемном отделении, просто не могли оторвать взгляды от них, не могли перестать глазеть с изумлением, страхом и отвращением на гротескное и невероятное зрелище.

После первоначального шквала паники все начало приходить в норму. Несмотря на напряжение и страх, установилась атмосфера осадного менталитета, напоминание о духе Дюнкерка. Все люди в больнице, живые люди, держались вместе, помогая друг другу. Персонал даже раздавал закуску, сиделки обносили всех чаем и бисквитами. Конечно, если бы ходячие мертвецы делали что-то, а не просто стояли и смотрели, если бы они пытались прорваться в больницу, например, положение, несомненно, изменилось бы: снова начались бы крики и паника. Но пока что была ничья. Не перемирие, но спокойствие и тишина. И предчувствие чего-то страшного.

Как и большинство людей, Рианна и Нина находились в Приемном отделении, чувствуя особую необходимость быть поблизости от места развития событий — или, по крайней мере, первыми видеть, что происходит. И, как и большинство людей, они смотрели зачарованно и брезгливо на ходячие трупы — зомби — стоящие молчаливыми рядами возле больницы. Как часовые. Как сторожевые псы.

Рианна покачала головой, отвечая на вопрос Нины:

— Я не знаю, — сказала она.

Тихо, словно боясь, что существа на улице могут как-то подслушать ее, Нина сказала:

— Они как будто ждут.

Рианна посмотрела на девушку:

— Чего ждут?

Нина взглянула в ее встревоженные глаза. Она слегка пожала плечами:

— Может быть, приказа о нападении?


С пистолетом в одной руке и наладонником в другой, Янто бежал через строительную площадку, стараясь не поскользнуться в грязи и не наткнуться на булыжник. Забыв про осторожность, он выкрикивал имя своего друга на бегу, зорко высматривая дорогу между молчаливых, громадных машин и каркасов домов, лишенных крыш, запертых в клети строительных лесов.

У Джека не работала рация, и это не предвещало ничего хорошего. Но наладонник все же регистрировал признаки его жизни. Проблема была в том, что Янто не мог точно определить его местонахождения. Джек мог быть в любом из двух дюжин строящихся «качественных эксклюзивных домов», разбросанных на нескольких акрах грязи, которые преодолевал сейчас Янто.

В центре стройки Янто остановился и повернулся на каблуках, чтобы как следует оглядеться вокруг. Здесь не было фонарей, и незаконченные здания казались бесформенными сгустками темноты вокруг него. Янто пожалел, что у него нет еще одной руки, в которой он мог бы держать фонарь, и подумал, что, может быть, ему нужно обзавестись устройством для освещения, которое одевают на голову. Однако, подумав о том, как ужаснется Джек, если заметит на нем что-то настолько не стильное, он почти улыбнулся.

— Джек! — снова крикнул он, и его голос отразился эхом от черных стен вокруг него. — Джек! Джек!

На этот раз ему ответили. Голос Джека звучал глухо, как будто он говорил, придавленный чем-то тяжелым.

— Янто, — прохрипел Джек, — сюда.

Янто резко обернулся. Было невозможно определить, откуда звучит голос.

— Я слышу тебя, Джек, но не могу понять, где ты. Продолжай кричать.

Следуя натужным крикам Джека, Янто побежал к дому слева от него. Он прошлепал по грязи там, где однажды будет изысканная лужайка, в прямоугольное отверстие — будущую дверь. Как только он вступил в здание, темнота поглотила его, и он вздрогнул, как будто свежая штукатурка испускала влажный холод.

— Джек! — голос Янто эхом отразился от стен вокруг него. — Где ты?

— Я… здесь… — выкрикнул Джек, задыхаясь, слева от Янто, так близко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.

Он ощупью продвигался по узкому коридору, пока не пришел к открытому отверстию. Он проскользнул в него, перекладывая пистолет из левой руки в правую.

Сначала он подумал, что комната пуста, но затем у дальней стены послышалось шарканье и сдавленное рычание. Янто посмотрел туда и заметил какое-то движение.

— Джек, — осторожно сказал он, — это ты?

— Сними… ее… с меня, — прохрипел из темноты голос Джека.

Янто подошел ближе, целясь из пистолета. Он заметил голубое мерцание на полу и понял, что это рация Джека, которую он уронил. Наладонник отбрасывал холодный голубой свет на метр впереди себя. Еще через шесть шагов Янто приблизился достаточно для того, чтобы увидеть Джека, лежащего на спине и пытающегося удержать подальше от себя мертвую девочку, которая извивалась, как дикая кошка, щелкая зубами возле его лица.

Джек посмотрел на Янто почти смущенно.

— Она намного… сильнее… чем выглядит, — сказал он. Девочка опять попыталась вцепиться ему в лицо. Он отвернулся в бок. — И ее дыхание и вправду смердит.

Янто отложил пистолет, положил наладонник на пол и вынул из кармана куртки удавку, которую команда Торчвуда иногда использовала для уивилов. Он попытался набросить ее на голову девочки и вынужден быть одернуть руку, когда она вывернулась из захвата Джека и попыталась укусить его.

— Держи ее крепче, — раздраженно сказал Янто.

— Я… стараюсь, — ответил Джек с негодованием.

Янто сделал еще одну попытку поймать девочку и опять чуть не потерял несколько пальцев при ее нападении. Вздохнув, он порылся в левом кармане куртки и вытащил спрей. В тот момент, когда девочка повернулась к нему, он брызнул ей прямо в лицо.

Он не был уверен, что этот химический препарат обездвижит ее так же, как уивилов — она не имела, предположительно, действующей дыхательной системы — но он, без сомнения, дезориентировал ее на время, достаточное для того, чтобы Янто смог набросить удавку ей на голову. После этого им понадобилось всего несколько минут, чтобы связать ее и заткнуть ей рот. Они вынесли ее из дома на строительную площадку (она продолжала дергаться и извиваться), а затем на улицу, туда, где их ждал SUV.

За те десять минут, во время которых не было Янто, там появились еще три зомби, и теперь они собрались вокруг SUV и безуспешно пытались разбить прочные оконные стекла, чтобы добраться до сочного лакомства внутри.

Джек и Янто положили связанную и извивающуюся девочку на дорогу, и Джек вынул пистолет.

— Вы такие надоедливые, ребята, — крикнул он и побежал к ним.


Повернув на дорогу, ведущую к больнице Святой Елены, Энди снова встревоженно посмотрел на Давн. Она выглядела ужасно — бледная и вспотевшая, с темными кругами под глазами. Полотенце, обернутое вокруг ее руки, было в крови, но потеря крови не была настолько значительной, чтобы быть смертельно опасной.

Он подумал над тем, что она сказала после того, как была укушена; о том, что боится, что он заразил ее. Но какая инфекция могла бы так быстро атаковать носителя? Скорее, это было похоже на укус змеи.

Если только… Энди сглотнул, не смея предполагать подобное.

Если это не инопланетная инфекция. Чума из другой галактики. Какой-то проклятый микроб, превращающий людей в чудовищ-людоедов.

Представив себе это, он похолодел. Лучше выбросить это пока из головы и сосредоточиться на текущих делах.

— Скоро приедем, — сказал он, осознавая в душе, как фальшиво звучит его ободряющий тон.

Он не знал, слышит ли его Давн. Пять минут назад она закрыла глаза, пробормотав, что она «так устала». Больше он не слышал от нее ни звука.

— Давн, — сказал Энди, надеясь, что она просто задремала, а не впала в кому. — Давн, ты меня… О Иисусе!

Когда он свернул к больнице, свет фар выхватил из тьмы то, что вызвало этот взрыв отчаянья.

Зомби. Сотни этих уродов. Застывшие стеной вокруг больницы. Просто стоящие там правильными рядами… как проклятые солдаты или что-то вроде этого.

Энди вздрогнул. Что они здесь делают? Собираются в одном месте для нападения? Ждут отправки на космический корабль? Или это война на истощение? Может быть, эти существа ждут, когда голод и отчаянье замучат людей внутри настолько, что они попытаются прорваться сквозь их плотные ряды.

Какова бы ни была причина, ясно было одно. Давн не получит здесь никакой медицинской помощи. Он съехал на обочину, собираясь развернуться — и что-то врезалось в окно со стороны сидения в считанных сантиметрах от головы Энди, почти заставив его выпрыгнуть из собственной кожи.

Он резко повернулся. К стеклу прижималась рука с черно-фиолетовыми, отслаивающимися ногтями и кожей цвета прошлогодних листьев.

Владелец руки нагнулся, чтобы увидеть его и Энди вдруг оказался лицом к лицу с маской Дня Всех Святых. Плоть щёк была изорвана и позеленела, раны уже заполнились личинками мух. Один высохший глаз держался лишь на сухожилии, свисающем из глазницы. Второй глаз смотрел вверх, зрачок был едва заметен, так, словно существо пыталось заглянуть в свой собственный гниющий череп.

Пока Энди с отвращением смотрел на изъеденное червями лицо, машина начала сильно раскачиваться. Оторвав взгляд от чудовища, отделенного от него только тонким слоем стекла, он посмотрел в зеркало заднего вида. Темные, оборванные фигуры толклись сзади от машины, раскачивая и тряся ее, так, словно хотели перевернуть. Ужаснувшись, Энди врезался в первую из них, нажал на газ, заставив существ, собравшихся вокруг машины, потерять равновесие и упасть, и умчался прочь. Он съехал на другой уровень парковки и повернул прямо к входу, зная, что выход в дальнем углу.

Толстая женщина-зомби в фиолетовом платье вышла из кустов слева от него и шагнула прямо под машину. Энди рванул на себя руль и машина, визжа тормозами, проехала мимо нее, отрезав ей ногу и отшвырнув ее прочь… Тут же, из-за припаркованного фургона появился еще один зомби — худой мужчина в грязно-белом халате лаборанта. Он поднял над собой руки с крючковатыми когтистыми пальцами. Энди, стиснув зубы, врезался мужчине в голову. Послышался громкий звук удара и тело, ударившись об капот, взлетело в воздух, а затем исчезло в массе движущихся рук и ног.

Машину занесло и развернуло в бок. Энди вертел руль, отчаянно пытаясь вернуть себе контроль над управлением. Несколько ужасных секунд он думал, что автомобиль перевернется или врежется в дерево или другую припаркованную машину. Но он вдруг сам стабилизировался и Энди смог доехать до выхода наверху и быстро убраться оттуда.


Служба 999 не работала. Сначала Софи думала, что все дело в ней, в том, что ее сильно трясет, и она нажимает не на те копки. Но после дюжины попыток, результатом которых был неизменный сигнал «занято», ей пришлось признать, что в службу спасения ей не дозвониться, по крайней мере, сейчас.

На фоне всего, что случилось, розовая полоска на ее мобильнике, на которой «буквами граффити» были выведено слово «тусовщица-а-а!» внезапно поразила ее своей отвратительной неуместностью. Софи бросила мобильник на кухонный стол, отделанный формайкой, затем отодвинула стул и упала на него. Все еще дрожа, она нагнулась вперед, уперла локти в стол и положила голову на руки. Она заплакала громко и безутешно.

Софи все еще не могла поверить в то, что увидела менее получаса назад. Всякий раз, когда она пыталась сосредоточиться на деталях, ее рассудок ускользал, как испуганная лань. Но она все еще реагировала на это физически: она была близка к тому, чтобы впасть в шок. Руки и ноги Софи заледенели и, если бы она посмотрела в этот момент в зеркало, то испугалась бы своего смертельно бледного лица и посиневших губ.

Она без остановки пробежала две мили и, к тому времени, когда она приблизилась к дверям дома, который делила с еще одной квартиранткой — студенткой факультета графического дизайна по имени Кит (с ней у Софи не было особо близких отношений) — ее ноги, защищенные лишь чулками, были до крови изрезаны гравием.

Но Софи не замечала этого. Даже сейчас она не чувствовала боли. Она сидела за кухонным столом, разрываясь от рыданий, сотрясающих ее тело. Она плакала долго, а когда перестала, то почувствовала головокружение, тошноту и сильную жажду. Почти машинально она включила чайник, взяла кружку из буфета и положила в нее ложку растворимого кофе.

Когда кофе был готов, Софи снова села за кухонный стол, уставившись в пространство, и закурила. Она затянулась, впуская дым глубоко в легкие. Недавно она старалась бросить курить и у нее получалось. Она дошла до трех сигарет в день. Но после того, что она увидела сегодня ночью, все это — отказ от курения, здоровое питание, занятия в спортзале — вдруг показалось ей таким же бессмысленным, как попытка спрятаться под зонтом от урагана. Потому что смерть, она все равно придет, рано или поздно, как бы вы не пытались ее предотвратить. Ее не остановить — она огромна, безжалостна, непредсказуема. Сегодня ночью она забрала Винстона и Кирсти и почти забрала ее. И хоть Софи удалось избежать смерти, она чувствовала, что отмечена ею, что живет взаймы.

Она курила сигарету и пила кофе, а ее рассудок беспорядочно метался от одной безумной мысли к другой. И постепенно Софи почувствовала какое-то онемение. Это было своего рода утешением. Она бы хотела всегда сидеть здесь, не думая ни о чем, отрезанная от мира. Она всегда знала, что мир жесток и неумолим, но до этой ночи она не понимала, как он может быть жесток, насколько неумолим. Но теперь она узнала это и не хотела больше ни в чем участвовать. Пусть все продолжается без нее, Она будет счастлива, просто сидя здесь и ничего не делая.

Из этого оцепенения Софи вывел скрип ступенек. Она медленно подняла голову, глядя на кухонную дверь, желая, чтобы она не открылась. Меньше всего ей хотелось сейчас, чтобы Кит зашла и начала болтать о том, какой у нее был трудный день на работе. Софи услышала топот шагов, спускающихся по лестнице, и приготовилась к неизбежному. Как она и боялась, дверь кухни распахнулась рывком.

Да, это была Кит, но не вся. Там была только ее голова, глаза и рот, широко раскрытый, будто от удивления. Голова висела на волосах, которые сжимал в кулаке уже мертвый мужчина-азиат в темном костюме. Его скрепленные проволокой очки свисали с почерневшего уха.

Мужчина зарычал, как собака, заметившая незнакомца, направив на нее тусклый и тупой взгляд. Когда Софи встала со стула, устало подумав: «О нет, только не это, не надо опять…», зомби разжал кулак и голова Кит упала на пол с глухим хлюпающим стуком.

С криком ярости и отчаянья Софи схватила свою наполовину пустую чашку кофе и изо всех сил швырнула ее. Кофе расплескалось по всей кухне, а чашка врезалась в лоб зомби, образовав рану, из которой потекла черная кровь.

Зомби не дрогнул, он даже не моргнул. Он просто продолжал ковылять вперед, протягивая к ней окровавленные руки.

— Почему бы тебе просто не оставить меня в покое! — хрипло крикнула Софи. Обогнув стол, она побежала к кухонному окну.

Окно было над раковиной и Софи пришлось вскарабкаться на сушилку для посуды, чтобы дотянуться до него. По дороге она сбила несколько керамических мисок и сковородок, которые с лязгом и грохотом упали на кафельный пол. Само окно разделялось на три секции. Основная часть его в середине не открывалась, но можно было открыть те, что по бокам. Софи нащупала рычаг и потянула его наверх, затем наклонилась, чтобы поднять планку внизу. Она дотянулась до планки в то самое мгновение, когда рука зомби дотянулась до ее щиколотки.

Существо тут же вцепилось в нее, сдавливая пальцами ее кости. Софи завизжала, схватившись за оконную раму, а зомби попытался стащить ее с ее насеста. Стоя в пол-оборота и все еще сжимая раму, она подтянула свою правую ногу и рывком направила ее вперед. Ее нога врезалась в лицо зомби с такой силой, что она услышала громкий треск его сломанной челюсти.

Существо казалось нечувствительным к боли, но оно потеряло равновесие от удара. Отпустив ее щиколотку, оно зашаталось и упало на одно колено. Именно это и нужно было Софи для того, чтобы повернуться к окну и открыть его. Когда зомби начал подниматься на ноги позади нее, она взобралась на подоконник и прыгнула.

Это было лишь недолгое падение на участок поросший травой, слишком маленький, чтобы называться газоном, на заднем дворе, но там было мокро и скользко, и, когда Софи приземлилась, она почувствовала, что подвернула правую ногу. Она вскрикнула, ощутив раскаленную боль в колене. Сцепив зубы, она заставила себя встать, а затем, босиком, всхлипывая от боли, поковыляла прочь.


— Прошу прощения за шум, девочки и мальчики! — с улыбкой сказал Джек, открывая заднюю дверь SUV. Его взгляд остановился на животе Сары, но улыбка не исчезла с его лица.

— Именно это делает жизнь интереснее, — сказал он.

Казалось, у Сары на лице остались одни глаза. Она смотрела на зомби, которые валялись у ног Джека, как падаль.

— Эти существа мертвые? — слабым голосом спросила она.

— Как дронты[2], — сказал Джек и засунул в кобуру свой «Уэбли».

Сара уставилась на револьвер, как на ядовитую змею.

— Кто вы, люди?

— Истребители зомби, официально уполномоченные Городским советом Кардиффа, мэм, — бойко ответил Джек. — Могу показать вам какое-нибудь удостоверение, если хотите.

Янто появился рядом с ним. Его прежде элегантный костюм был забрызган грязью и кровью.

— Как вы?

— Она очень беременная, — сказал Джек, все еще усмехаясь. — Когда ты сказал мне, что у нас пассажиры, Янто, ты забыл упомянуть эту крошечную подробность.

Янто нахмурился:

— Можно подумать, у меня было на это время. — Повернувшись к Саре, он спросил: — Все было нормально?

Очевидный ужас Сары пережившей две атаки зомби менее, чем за двадцать минут, вылился в гнев:

— Нет, я ужасно боялась, — огрызнулась она. — Никогда больше не бросайте нас.

Янто удивленно попятился. Джек хихикнул и поднял брови.

— Больше не будем, — сказал Янто. — Как ваши схватки?

Гнев Сары исчез так же быстро, как и появился. Теперь она выглядела измученной и физически и психически.

— Так же.

— А как Трис?

— Без изменений. Я думаю.

— Джек хлопнул Янто по плечу:

— Оставлю тебя попрактиковаться в медицине, а сам устрою поудобнее еще одну нашу гостью.

Он обошел SUV и открыл багажник. Разобравшись с зомби, Джек поспешил обратно через дорогу и помог Янто принести девочку к SUV. Они уложили ее лицом вниз на землю до того, как пошли проверять все ли в порядке у Томасов. Теперь Джек наклонился и поднял ее.

— Идем, дорогуша, — сказал он. — Отнесем тебя в тепло и уют.

Он был сосредоточен на том, чтобы не дать девочке укусить себя за руку и поэтому не замечал зомби под SUV, пока не стало слишком поздно. Существо, мальчик лет семи, выскочило из темноты с животным рычанием и набросилось на него, впившись ногтями в горло. Джек отпрянул назад, собираясь выхватить пистолет и застрелить мальчика, как можно скорее, пока он вне пределов досягаемости существа. Но дорога была скользкой. Земля ушла из под ног Джека, и он упал, с гулким стуком ударившись головой об асфальт. Невнятно ощущая влагу собственной крови, хлещущей из горла, Джек сумел прохрипеть только одно слово: «Янто», — прежде чем провалился в беспамятство, и все вокруг стало черным.

Глава девятая

— Дыши глубоко, — говорил Энди самому себе. — Вдох, выдох. Вот так… Вот так.

Он понемногу заставил себя успокоиться. Он больше не держал руль мертвой хваткой и не давил на газ изо всех сил. Дважды после выезда с больничной стоянки он терял контроль над управлением. Было бы нелепо, сбежав от хищной нечисти, погибнуть, врезавшись в фонарь или навес автобусной остановки.

Рядом с ним, на пассажирском сидении полулежала Давн. Она была без сознания. Энди на минуту позавидовал ей. Было бы неплохо проспать весь этот кошмар и проснуться, когда все закончится.

«Конечно, если она вообще когда-нибудь проснется», — пробормотал голосок у него в голове. Невозможно было не заметить, что она выглядит очень больной. Ее кожа стала желтоватой и влажной, губы — почти фиолетовыми, глаза утонули в потемневших глазницах.

Энди по-прежнему считал, что ее необходимо отвезти в больницу. Но в какую? Что, если зомби окружили все больницы? Принимая это во внимание, лучшим выходом было бы вернуться в отделение полиции и найти там врача, чтобы он осмотрел ее. Это не было идеальным решением — запас медицинского оборудования там был невелик — но это хоть какой-то выход.

Наметив цель, он огляделся вокруг, стараясь найти самый быстрый путь к ее выполнению, но из-за белого фургона, припаркованного сбоку от дороги, вышла, пошатываясь, фигура, и ступила на дорогу прямо перед ним. Это была привлекательная молодая женщина в блестящей обтягивающей майке и короткой юбке. Но ее состояние позволяло предположить, что она — один из ходячих трупов. Ее светлые волосы торчали во все стороны, как крысиные хвосты и она так сильно хромала, что, казалось, просто тащит за собой левую ногу. Энди сжал зубы, решив за секунду, что объедет ее, если сможет, но, если она не оставит ему выхода, то снесет ее с пути.

Затем, увидев в свете фар ее глаза, широко раскрытые и полные абсолютного — и очень человеческого — ужаса, он вдруг нажал на тормоза и повернул руль в отчаянной попытке избежать наезда.

Хоть все и случилось так быстро, что он не успел ни о чем подумать, у него все же появилось странное ощущение de ja vu, когда машина развернулась влево, взвизгнув тормозами.

Девушка мелькнула справа, бледная как призрак. Теперь на пути у Энди, по другую сторону от тротуара с высокой обочиной, была стена, длиною в улицу, перемежающаяся садовыми калитками. Он рывком повернул руль вправо, но все же не был достаточно быстр, чтобы помешать колесам врезаться в высокий край обочины. Его челюсти болезненно стиснулись от удара. В какой-то момент ему показалось, что машина наклонилась вправо. А потом она резко остановилась в середине дороги. Мотор заглох, и в мире вдруг наступила жуткая тишина. Решив, что это определенно самая напряженная ночь за все время его карьеры, если не всей жизни, Энди упал на сидение и облегченно глубоко вздохнул.


«Это похоже на смертельную игру в прятки», — подумала Гвен, — красться вместе с Рисом по улицам Кардиффа, выглядывать из-за углов, перебегая от одного укрытия к другому. Выйдя из Бюттауна, они пытались добраться до центральной штаб-квартиры полиции на стадионе Миллениум. В обычное время это заняло бы полчаса даже пешком, но нынешние обстоятельства превратили этот поход в экспедицию по опасной зоне боевых действий. Зомби были везде — разобщенные и медлительные, но смертоносные из-за их количества. Снова и снова Гвен и Рис натыкались на зловещие подтверждения того, какими опасными могут быть эти существа. Они уже нашли четыре частично съеденных человеческих тела и одну выпотрошенную собаку.

Риса вырвало, когда он увидел первое тело, внутренности которого были разбросаны вокруг, как мусор. Он сразу извинился перед Гвен за это проявление слабости.

— В этом нет ничего плохого, Рис. Это просто доказывает, что ты человек, — уверила его Гвен.

— Это не совсем то, что ты говоришь, когда я утром сую голову в сортир, после того, как выпил лишнее, — слабо отшутился он.

Они собирались перейти через реку Тафф и вдоль Пенарт Роад без помех дойти до Улицы Святой Марии. Но когда Гвен свернула за угол недалеко от площади Каллахан, она быстро отскочила назад в тень.

Рис стоял позади нее, сжимая клюшку для гольфа.

— Что там? — прошептал он.

— Зомби. Много.

— Дай посмотреть.

— Только быстро. И осторожно.

Он поднял брови:

— Я не собираюсь выскакивать, чтобы помахать им.

Гвен улыбнулась, извиняясь. Она знала, что часто слишком уж опекает Риса, даже иногда обращается с ним, как с ребенком, но только потому, что у него не было такого опыта поведения в опасных для жизни ситуациях, как у нее. Дойдя до края стены, он плотно прижался к ней и заглянул за угол. Через несколько секунд он юркнул обратно.

— Как мы пройдем через эту толпу? — спросил он.

Перед тем, как Гвен успела ответить, послышался звон разбитого стекла, за которым немедленно последовал крик — скорее страха, чем агонии.

Она сразу встала на цыпочки.

— Там, в кафе, наверное, люди. Мы должны им помочь.

— Как? — спросил Рис.

Гвен опять заглянула за угол. Ее встревожила толпа зомби вокруг кафе, в котором были люди, но она не могла ничего разглядеть за их шныряющими телами. Свет в кафе был выключен, и она понимала — это может означать либо то, что лампы повреждены нежитью, которая пробралась в кафе, либо его обитатели намеренно выключили свет в надежде, что существа не обратят внимания на это место.

— Может быть, можно зайти туда с заднего входа?

Рис высказал сомнение:

— Если бы можно было зайти с заднего входа, что мешает людям выйти через него?

Она смотрела на него, не зная, что ответить, но уверенная в том, что не может просто пройти мимо, что она должна как-то помочь этим людям. В конце концов, она просто пожала плечами:

— Я не знаю, Рис. Но давай посмотрим. Может, мы все же сможем что-нибудь сделать…

Он с готовностью кивнул, и она догадалась, что он чувствует то же самое.

— Идем.

Повинуясь внезапному порыву, она схватила его за лацканы куртки и крепко поцеловала в губы.

— Что это? — спросил он. — Последний поцелуй перед боем?

Она вздрогнула:

— Никогда не говори «последний». Даже не думай так, — она вновь выглянула за угол, определяя направление.

— Я пойду впереди, — сказала она, — я сверну влево и буду двигаться к красному «Ситроену». Как только я подойду к нему, иди следом. Я прикрою, если тебя заметят, но будь настороже, Рис. Не дай им застать себя врасплох.

Он кивнул, и она снова быстро поцеловала его:

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тебя тоже люблю, — ответил он. — Удачи.

Гвен снова посмотрела на зомби, которые все еще были сосредоточенны на кафе, затем скользнула за угол как тень и, пригнувшись, побежала к «Ситроену», на который указывала Рису. Рис последовал за ней, как только увидел ее возле автомобиля. Позади него опять разбилось стекло, опять раздался крик, затем он услышал, как какой-то мужчина кричит «Назад!». Через секунду он уже сидел на корточках рядом с Гвен.

— Они входят вовнутрь, — сказала она. — Нам надо спешить. — Она указала влево: — Теперь на автобусную остановку, хорошо? Та же процедура, что и раньше.

Рис снова коротко кивнул, и Гвен ушла, поспешно и тихо. Таким образом, быстро, но осторожно передвигаясь от одного укрытия к другому, они обогнули около трех десятков зомби, скопившихся у входа в кафе и вокруг переулка позади торговых рядов.

Переулок был узкий, маленький с очень плохо освещенным входом, недостаточно широкий даже для одной машины. По обе стороны к нему примыкали задние входы в киоски. Здесь были пожарные выходы, служебные входы, возле которых валялись выброшенные ящики и промышленные стальные баки с вонючим мусором. Это был мир полумрака и хороших мест для укрытия.

— Здесь мы — легкая добыча, — прошептал Рис, шмыгнув в переулок следом за Гвен.

— Значит, чем скорее мы это сделаем, тем лучше, — ответила Гвен.

Их тени сокращались и удлинялись, пока они передвигались от одной лужицы оранжевого света к другой. Рис сжимал обеими руками свою клюшку, вертя головой направо и налево. Его сердце замирало в груди всякий раз, когда разыгравшееся воображение заставляло его видеть зомби везде — в окнах домов, в проемах дверей, в темных местах, куда не попадал свет. Впереди его Гвен поворачивала пистолет из стороны в сторону, направляя его в любое из возможных укрытий. Они все еще слышали звуки паники с улицы — бессловесный рев нежити, однообразный стук и звон, сопровождающий ее попытки найти доступ в кафе, редкие крики людей изнутри. Сначала звуки были слабыми, но становились громче по мере тог, как Гвен и Рис продвигались дальше вдоль переулка. Это помогло им определить, в какое здание направляться. Сзади они все выглядели одинаково.

Когда они были в нескольких метрах от арки в высокой кирпичной стене, которая вела на задний двор кафе, Гвен внезапно остановилась и подняла руку.

— Что там? — прошипел Рис.

— Мне кажется, я видела какое-то движение.

— Какое?

— Не знаю. Тень, — она нервно улыбнулась: — Может быть, мне показалось.

Стену омывал тыквенно-оранжевый свет, но это только делало темноту под аркой еще более непроницаемой. Чернота и впрямь была такой плотной, что казалась почти твердой. Гвен и Рис около тридцати секунд неподвижно стояли, затаив дыхание, в дальнем конце переулка, вглядываясь в узкий темный вход. Они ждали, что что-то может появиться оттуда, но этого не случилось. Наконец, Гвен взмахнула пистолетом и прошептала:

— Я вхожу.

Прижимаясь спиной к стене, держа оружие впереди себя, она прошла через переулок к арке. Рис наблюдал за ней, облизывая пересохшие губы. Гвен уже почти достигла проема в стене, когда белая рука, змеей выскользнувшая из-за стены над ней, захватила в горсть ее густые черные волосы.

Она вскрикнула от боли, невольно поднимаясь на кончики пальцев, когда рука сжалась в кулак и дернулась вверх. Рис пробежал по переулку, поднял клюшку и обрушил ее на костлявое запястье. К своему удивлению, на этот раз он услышал крик боли с другой стороны стены, и рука ослабила захват, позволив Гвен вырваться на свободу. Не думая, Рис пробежал через отверстие в стене, готовя клюшку к очередному удару, и оказался в полной темноте заднего двора кафе.

Едва покинув освещенный участок, он понял, что совершил ошибку. Он часто моргал и быстро вертел головой, пытаясь осмотреться, но, с таким же успехом, мог бы надеть повязку на глаза. Ему не требовалось слышать, как Гвен гневно и испуганно шепчет его имя, чтобы понять, какую глупость он сделал. Он решил сосредоточиться на участке темноты, где, как ему казалось, может находиться владелец руки, и, постепенно, его зрение прояснилось настолько, что он смог разглядеть длинное белое лицо мужчины, прячущегося в углу двора.

Мужчина подвывал, как зверь, баюкая поврежденное запястье. В темноте он напоминал гигантское насекомое, весь как будто состоящий из угловатых локтей и коленей. Рис почувствовал запах гнилой еды из баков, и теперь, оказавшись во дворе, он понял, что кто-то бешено стучит во, вроде бы, железную дверь слева от него. С замиранием сердца, он ощутил движение позади себя и быстро повернулся. Но это была всего лишь Гвен, бегущая к месту, из которого доносился стук.

— Рис, — крикнула она, — помоги мне с этими баками.

Рис посмотрел через двор на ее призрачную фигуру, и увидел, что она делает. Она пыталась отодвинуть от железной двери пожарного выхода один из двух баков из нержавеющей стали, каждый из которых был больше ее самой. Он прибежал ей на помощь, но, как только он навалился на бак и начал толкать, костлявый мужчина вскочил на ноги:

— Нет! — крикнул он. — Нельзя!

Гвен оглянулась на него:

— Там люди в ловушке, — сказала она, — разве вы их не слышите? Мы должны их выпустить.

Выпрямившись, мужчина подошел к ним, держа на весу поврежденную руку. В своем длинном черном пальто, с белым лицом, он был похож на призрак. «Как Джейкоб Марли[3]», — подумал Рис.

— Если вы их выпустите, они поймают нас, — причитал костлявый человек, — эти мертвецы. Они узнают, что мы здесь.

Стиснув зубы, и все еще пытаясь подвинуть бак, Гвен пробормотала:

— Если мы не выпустим этих людей, эти мертвецы поймают их.

Человек в отчаянии затряс головой. Длинные, прямые волосы разлетелись вокруг его лица, как крысиные хвосты..

— Разве вы не понимаете? — взвыл он от разочарования. — Так и должно быть. Если они поймают их, то не поймают нас. Это мой план.

Рис нахмурился, внезапно осознав, что именно сказал этот человек.

— Ты хочешь сказать, что это ты поставил здесь эти баки? Чтобы не дать людям выйти?

Человек склонил голову на бок. Рис не разглядел как следует в сумраке, но ему показалось, что он оскалил зубы в льстивой улыбке.

— Выживает сильнейший, — провыл мужчина. — Закон джунглей. Человек человеку волк.

Голос у Гвен был тих, но не предвещал ничего хорошего. Рис посмотрел на нее и понял, что она направила на мужчину пистолет.

— Сядь и заткнись, — пробормотала она, — или, клянусь Богом, я сама застрелю тебя прямо здесь и сейчас.

Около минуты мужчина оставался на месте, по-прежнему держа руку на весу, как будто стремясь ее обездвижить. За тем рука безвольно упала в бок, и он поплелся в угол, свернувшись там клубком, как раненное животное.

Запыхавшись и вспотев, Гвен и Рис все же возобновили свою борьбу с баками. Рису, казалось, понадобилась вечность, чтобы сдвинуть один из них хотя бы на несколько сантиметров. За это время стук в дверь стал еще безумнее. Девушка, которая, судя по голосу была близка к истерике, завизжала:

— О Боже, Мартин, открой! Открой!

Они слышали, как мужчина огрызнулся в ответ, пытаясь замаскировать гневом свой собственный страх.

— А я что, по-твоему, пытаюсь сделать? Там закрыто или завалено или еще что-то.

Все еще толкая бак, Гвен с болью посмотрела на Риса и прервала работу, для того, чтобы крикнуть:

— Вы, там, слушайте меня. Что-то блокирует дверь, но мы выпустим вас через минуту. Постарайтесь сохранять спокойствие.

— У нас нет минуты, — заорал мужчина в ответ так, словно это была вина Гвен.

— О Боже, скорее, скорее! — взвизгнула девушка.

Рис и Гвен с новыми силами набросились на баки. Гневные и отчаянные крики Гвен смешивались с испуганными мольбами девушки. Мучительно медленно они сумели отодвинуть один из баков достаточно далеко от двери и взялись за второй. Они отодвинули его не более, чем на пару сантиметров, руками, скользящими по холодному мокрому железу, когда девушка вдруг хрипло завопила:

— О Боже, они здесь!

— Выпустите нас! Выпустите нас! — Рычал мужчина. У него был грубый и хриплый голос, и в нем звучал первобытный, животный ужас. Затем вновь последовал яростный град ударов и пинков в дверь, потому что людей, застрявших внутри, переполнило чувство абсолютной паники. Дверь открылась, заставив Гвен отпрыгнуть назад. Но она открылась лишь на пару сантиметров, перед тем как с лязгом удариться о край второго бака.

Гвен заглянула вовнутрь и увидела пальцы, вцепившиеся в дверную раму, как бы в отчаянной надежде протащить все оставшееся тело через невозможно узкое отверстие. Она снова бросилась к баку, плача и ругаясь от отчаянья, напрягая каждое сухожилие, умоляя проклятую штуку сдвинуться с места. Но даже с помощью Риса бак не двигался, хоть и его колесики, увязшие в грязи, скрипели по асфальту двора.

А затем девушка сказала надломленным, плачущим голосом, настолько наполненным ужасом, что он не был громче хриплого шепота:

— О Боже, нет… пожалуйста, нет…

В следующую секунду начались настоящие вопли. Пронзительные и пугающие крики невообразимой, нестерпимой муки. Рис отшатнулся, зажмурившись и зажав уши, инстинктивно пытаясь приглушить невыносимые крики с другой стороны двери.

Гвен закричала:

— Нет! — и набросилась на бак, так, как будто это был ее противник, снова и снова ударяя по нему. Ее лицо было мокрым от слез, зубы оскалены, взгляд яростен. Затем она почувствовала прикосновение руки к своей ладони и рванулась, не заметив Риса у себя под носом. Его лицо побелело, как штукатурка и осунулось от шока, взгляд стал отсутствующим.

— Хватит, любимая, — тихо сказал он. — Хватит, все закончилось.

Она смотрела на него с отчаянием и неверием, а затем упала ему на руки, содрогаясь и рыдая. Она, конечно же, много раз видела смерть раньше, Но случившееся было мгновенным и диким, и наполнено такими ужасом и мукой, что это снова заставило ее вспомнить, как погибли Тош и Оуэн. Подумать о том, как жизнь Тош иссякла прямо на ее глазах, и какой совершенно бесполезной чувствовала она себя, не имея возможности сделать хоть что-то, чтобы предотвратить это.

Крики окончательно прекратились и все, что Гвен и Рис слышали теперь из здания, были звуки насыщения и идиотский рев зомби.

Дверь хлопала, открываясь и закрываясь о бак. Гнилые, похожие на червей пальцы извивались и корчились в отверстии. Увидев их, Гвен оскалила зубы, зарычала, вырываясь из объятий Риса, и бросилась к двери. Она захлопнула ее, как гильотину, отрезав дюжину или около того пальцев зомби, которые застучали об землю, как чипсы, оброненные пьяным в субботу ночью. Эта победа не имела смысла. Существа внутри не чувствовали ни боли, ни страха. Она развернулась — и ее взгляд упал на костлявого старика, сидящего на корточках в углу двора, пытаясь раствориться в темноте. Внезапный гнев переполнил ее, и она пошла через двор, вынимая пистолет, глухая к попыткам Риса утихомирить ее.

Она подошла прямо к человеку и направила пистолет прямо ему в лицо. Он заскулил, заслоняясь руками, как ненадежным щитом.

— Это ты убил этих людей, — пробормотала она тихим срывающимся голосом, полным отвращения. — Это из-за тебя они умерли в муках. А теперь я вышибу тебе мозги.

— Пожалуйста, — прошептал человек, — пожалуйста.

— Гвен, — сказал Рис спокойно, — опусти пистолет. Ты ведь на самом деле не хочешь это делать. Ты никогда не простишь себе, если сейчас нажмешь на курок.

— О, я на самом деле хочу это сделать, — ответила Гвен. — Поверь мне, я действительно хочу это сделать.

Прошло пять секунд. Она опустила пистолет.

— Но я не буду это делать, — сказала она. — Потому что ты не стоишь той муки, которую испытает Рис, пытаясь ужиться с женщиной, способной хладнокровно застрелить кого бы то ни было.

Она содрогнулась, как будто сбрасывая с себя что-то холодное и липкое, а затем сказала:

— Идем, Рис.

Он кивнул, обнял ее за плечи, и они пошли к отверстию в стене.

Позади них захныкал старик:

— А что будет со мной?

Гвен готова была сказать грубость, но Рис остановил ее движением руки. Он вернулся к старику.

— На твоем месте, приятель, — сказал он язвительно, — я бы нашел какое-нибудь укрытие и молился бы, чтобы меня не унюхали. Не могу сказать: «Желаю удачи», потому, что я ее тебе не желаю.

Не сказав больше ни слова, он повернулся и ушел прочь.

Глава десятая

Джек рывком сел, с криком, застывшим на губах, и сразу начал жадно вдыхать воздух, чтобы наполнить легкие и кровь кислородом.

Он все еще не понимал по-настоящему физиологической механики своего состояния. Что в действительности происходит, когда его только что поврежденное тело находится в стазисе, пока время, текущее вокруг него, возвращается вспять, исцеляя раны, исправляя сломанные кости?

Затем он осознал, что у него болит горло — действительно обжигающе болит — и голова тоже. Этого не должно было быть. Он поднес руку к горлу и обнаружил несколько покрытых струпьями углублений и очень болезненный синяк. Джек вскрикнул, когда его пальцы коснулись чувствительных участков, затем снова лег, чувствуя головокружение. Он сразу понял, что случилось. Он не умер. Зомби повредил ему горло, и он потерял немного крови, но ранения не были смертельными. Короче говоря, Джек просто поскользнулся, упал и ударился головой.

«Какой конфуз, — подумал Джек. — И как некстати». Иногда лучше было умереть, чем остаться в живых. По крайней мере, когда он умирал, сила времени делала свое дело, обновляя его, ни оставляя ни ран, ни царапин, ни боли. Но рана остается раной. Потребуется время, чтобы ее вылечить. Кроме того, она чертовски болит.

Внезапно осознав, что весь мокрый и липкий, Джек увидел, что вся его рубашка спереди пропиталась уже высохшей кровью. Он скривился.

— Фу, гадость, — сказал он.

Он огляделся, морщась от пульсирующей боли в голове. Он снова был в хабе и лежал на столе в комнате для вскрытий. Дом, милый дом. Джек задумался над тем, как долго был без сознания.

В следующую секунду он вскочил на ноги, инстинктивно хватаясь за пистолет, потому что услышал чей-то крик.

Кричала женщина. Гвен? Преодолевая боль в ранах, так же как ему приходилось делать это раньше во многих других случаях, он побежал по ступенькам в центральную часть хаба, охватывая взглядом порталы и переходы, рабочие столы с мерцающими компьютерными экранами и стеклянными поверхностями, металлическую башню в центре хаба, по которой все время текла вода. Там никого не было. По крайней мере, он никого не заметил. Крик был короткий, но пронзительный и полный боли.

— Гвен? — закричал он и его голос эхом отразился от кирпичных стен. — Янто?

— Я здесь, Джек, — крикнул Янто откуда-то снизу. Его голос звучал напряженно.

— Где?

— В конференц-зале.

Конференц-зал находился в глубине хаба, в конце коридора, свернутого в широкий трубопровод, который, как подозревал Джек из-за слабого, но постоянного запаха в нем, когда-то был главной канализационной трубой Кардиффа. Он быстро бежал по нему, слыша, как звенят его шаги в железном переходе. Он побежал еще быстрее, когда снизу донесся еще один крик. Что, ко всем чертям, там делает Янто? Пытает кого-то?

Он понял это, когда ворвался в комнату с пистолетом наизготовку. Янто в нарукавниках и хирургических перчатках, испачканных кровью, неодобрительно посмотрел на «Уэбли».

— Не думаю, что тебе понадобится это.

Сара Томас, спасенная ими беременная женщина, лежала на матрасе, постеленном на длинном, покрытом стеклом столе в конференц-зале. Под ее голову и спину были подложены подушки, так, чтобы она полусидела. Ее волосы промокли от пота, а красное лицо было искажено болью. Джек посмотрел вниз и увидел, что она на поздней стадии родов. Матрас был залит кровью, и он мог видеть верхушку головки ребенка.

— О, да ты был занят, — заметил он, пряча пистолет. Затем он разглядел, на чем лежит Сара:

— Эй, это мой матрас?

Янто сердито посмотрел на него:

— Заткнись, Джек и помогай мне.

Джек улыбнулся и сказал Саре:

— Мне нравится, когда он ведет себя властно.

Сара закатила глаза, явно не имея настроения выслушивать фривольные шутки.

Сразу став серьезным, Джек сказал:

— Похоже, ты и сам отлично справляешься. Вы оба.

Янто послал ему быструю улыбку и произнес:

— Ты готова к новым потугам, Сара?

Сара быстро вдохнула и выдохнула через рот и кивнула.

— В любом случае придется, — сказал Янто.

Сара открыла рот, вскрикнула и натужилась. Головка младенца, с темными волосками, прилипшими к черепу, появилась у нее между ног, а затем скользнула обратно.

— Еще раз, — мягко сказал Янто, — давай, Сара, ты уже почти сделала это.

Она попыталась снова. И снова. В финале, после десяти минут утомительных потуг, маленькое, пурпурно-фиолетовое тельце, испачканное в крови и родовой смазке, выскользнуло между ее ног, таща за собой толстый синий канат пуповины. Джек поймал младенца, как только он появился, осторожно придерживая крошечную головку. Янто, сжимающий руку Сары, засмеялся в полном восторге. Усталая Сара облегченно откинулась на подушки.

— Это мальчик, — мягко сказал Джек и улыбнулся. — Молодец.

Он наклонился и поцеловал Сару в щеку. Янто поцеловал ее в другую.

Сара подняла голову. Она выглядела полностью измученной, но внезапно засияла.

— С ним все в порядке? — спросила она.

— Он красавец, — ответил Джек, — похож на маму.

— Могу я взять его?

Джек завернул младенца в одно из чистых полотенец, которые позаботился принести Янто, и вручил новорожденного Саре. Его глаза заблестели, когда он увидел, как мать в первый раз берет на руки своего ребенка.

— Видишь? — сказал он Янто. — Вот ради чего все это. Чудо жизни среди всех смертей.

Янто видел только самого Джека, безупречно прекрасного, как всегда, но он усмехнулся. Сразу же заметив раны на горле у Джека, он сказал:

— Я думал, когда ты умираешь, они должны…

— Я не умер, — оборвал его Джек.

— Не умер? Я думал, что умер. Я сказал это Гвен, когда она звонила.

— Ну а я не умер.

Наступило почти неловкое молчание, а затем Янто пробормотал:

— А как быть с пуповиной? Я имею в виду пуповину ребенка. И с последом?

Джек поднял руку:

— Я займусь этим. Я уже раньше принимал роды.

— Правда? Когда?

— Долгая история, — сказал Джек. — Может, приготовишь кофе? Нам всем не помешает немного кофе.

— Хорошая идея, — сказал Янто и направился к выходу. Сара позвала его по имени, и он обернулся.

— Спасибо, — сказала она. — За все. За то, что был здесь, со мной.

Он кивнул и, хоть и сохранил невозмутимость, выглядел до смешного растроганным.

— Пожалуйста, — сказал он, слега ошеломленно.

Чрез десять минут Джек, умытый и в чистой рубашке, присоединился к Янто, который разливал кофе.

— Хорошо пахнет, — сказал он.

— Как она? — спросил Янто.

— Мать и ребенок прекрасно себя чувствуют. Ты отлично справился с этим.

Янто коротко кивнул. Он колебался секунду. А потом сказал:

— Я боялся, Джек. Вдруг бы что-то пошло не так?

— Этого не случилось, — утешающе сказал Джек.

— Да, но могло случиться. Я бы понятия не имел, что делать. Сара и так родила ребенка без обезболивания. Я не был уверен, какое из них ей подойдет. Я не знал, что в ее состоянии не принесло бы вреда.

Снова пауза.

— Нам нужен настоящий врач. Нужна замена Оуэну. Нам нужно….

— Я работаю над этим, — коротко сказал Джек и огляделся:

— Эй, а где зомби? И муж Сары? Как его зовут?

— Трис. Я уложил его в оранжерее. Там тихо и хорошо. Думаю, с ним все будет в порядке. Его жизненные показания хорошие.

— И — позволь угадать — зомби в камере.

Янто кивнул.

— Я посадил ее в камеру по соседству с Джанет. Сейчас они знакомятся.

— И жалуются друг другу на нас, вне всякого сомнения. Знаешь, как все девчонки, когда собираются вместе.

Он улыбнулся собственной шутке, но Янто все еще был мрачен.

— Джек, — сказал он, — что было бы, если бы я не спас тебя этой ночью? Что, если этот зомби и его дружки разорвали бы тебя на части и съели? Как бы ты тогда вернулся? Как бы ты смог вернуться, если бы твое тело было полностью разрушено?

На мгновение, ему показалось, что Джек встревожился, так словно его волновало то же самое. Затем, на его лице появилась знакомая ухмылка, та самая, которую — Янто знал это — Джек иногда «надевал» как маску, и он пожал плечами:

— Кто знает? — сказал он и потянулся за кружкой с кофе. — Может быть, мы попробуем это когда-нибудь.


— Ну и как тебя зовут? — Энди взглянул на девушку в зеркало заднего вида.

Она уставилась на него испуганными глазами панды.

— Что? — спросила она.

— Имя, — сказал он, как твое имя?

— Ох.

Минуту она молчала, слегка нахмурив лоб, так, словно перебирала в уме информацию, как связку ключей, ища подходящий. Затем сказала:

— Софи. Софи Голд.

— Приятно познакомиться, Софи Голд. Я Энди. А это моя напарница Давн.

Ошеломленный взгляд Софи скользнул по WPS на пассажирском сидении.

— Что с ней? — тупо спросила она.

— Ее укусило одно из тех… существ.

— С ней все будет в порядке?

— Да, с ней все будет хорошо, — ответил он увереннее, чем чувствовал себя. — Я собирался отвезти ее в больницу, но… ну, мы не сумели туда добраться. И теперь я везу ее в отделение. Там есть доктор. Он может ее осмотреть. И тебя тоже осмотрит, если хочешь.

Он заставил себя замолчать, осознав, что становится слишком болтливым.

Софи нерешительно кивнула:

— Я в порядке.

— А мне показалось, что ты поранила ногу.

— Что? Ах, да, — ответила Софи, как будто только сейчас осознав, что ее колено покраснело и опухло.

— Так что случилось?

— Я вывихнула ее, когда выпрыгнула из окна.

— Ты что, трюкачка?

— Что?

— Ничего, — сказал Энди. — Это была шутка. Не очень удачная.

Наступило короткое молчание. Энди вел машину медленно, остерегаясь мародерствующих зомби. Если он замечал одну или несколько групп, он выключал фары, переключался на вторую передачу и полз мимо, в надежде, что существа не заметят машину.

Пока эта тактика работала и с тех пор, как он подобрал Софи, поездка проходила относительно гладко. Был только один потенциально рискованный момент, когда зомби вышел на дорогу прямо перед ними. В этом случае Энди пришлось остановить машину, и он с Софи, затаив дыхание, ждали, когда существо — нескладный рыжеволосый мужчина в заляпанной кровью кожаной куртке — перешло через дорогу перед ними и удалилось.

— Так что же с тобой случилось? — спросил он, снова взглянув на Софи.

Сначала, он думал, что она не ответит, но затем она внезапно стала рассказывать ему обо всем, что с ней произошло этой ночью, и о тех ужасных вещах, которые видела. В конце рассказа ее голос задрожал, и она начала плакать, закрыв лицо руками. Она рыдала несколько минут, а затем вдруг перестала. Она вытерла глаза тыльной частью ладони, размазав тушь по лицу.

— Извини, — сказала она мрачно.

— Тебе не в чем извиняться, — сказал Энди. — Ты была невероятно смелой.

Она шмыгнула носом.

— Нет. Я убежала и оставила мою лучшую подругу, и эти… существа разорвали ее.

— Ты бы ничего не смогла сделать. Если бы ты постаралась помочь, то сейчас тоже была бы мертва.

Она молчала несколько секунд, обдумывая это. Потом она спросила:

— Это происходит везде или только в Кардиффе?

— Я не знаю.

— И я хочу понять — почему это происходит? Это что-то вроде… Судного Дня?

— Понятия не имею, — ответил Энди. — Извини. Я такой же темный, как ты. Это просто вдруг началось, и я стараюсь справиться с этим, как могу.

Они поехали дальше, через центр города, в объезд Стадиона Миллениум и Кардиффской Крепости, направляясь по Северной дороге вдоль Бьют Парка слева от них. Они видели темные силуэты зомби, бродящих по парку, как потерявшиеся пьяницы, и скапливающихся вокруг Романской крепости и теннисных кортов.

Наконец, по другую сторону дороги появился внушительный фасад главного полицейского управления, который, будто уставился на них своими многочисленными окнами.

— Нет, — выдохнул Энди.

Софи подалась вперед, глядя между сидениями:

— Что там?

— Мы не сможем туда попасть. Смотри.

Софи посмотрела. Полицейское отделение было в осаде. Зомби толпились вокруг него, карабкаясь по ступеням, которые вели к главному входу, стуча в двери руками и остальными частями тел.

Подъехав ближе, Энди заметил, что все входы в здание заколочены. Все двери были плотно закрыты и лица тех, кто нашел себе убежище внутри, виднелись в освещенных окнах. Посмотрев поближе, он увидел, что по земле разбросаны тела, но не смог разобрать, нежить это или ее жертвы. В противоположном ряду стояла машина. Свет был включен, двери открыты так, словно пассажиры в спешке покинули ее. Еще одна машина — полицейская машина, такая же, как у Энди, со словом «полиция», отчетливо заметным на боку — стояла на тротуаре полностью выпотрошенная. На белой поверхности этой машины были грязные отметины, но ее былых обитателей не было видно.

Софи издала внезапный звук — что-то среднее между вздохом и всхлипом.

— Они нас видят, — взвизгнула она, а затем ее голос вдруг стал панически пронзительным: — Увези нас отсюда! Увези!

Энди не спорил. Стало ясно, что в отделении не так безопасно, как он думал. Он надавил на газ и быстро уехал, не думая о направлении. Пытаясь лишь убраться подальше от мертвых глаз и цепких лап дюжин зомби, которые уже заметили их.


Гвен вдруг остановилась и прижалась к стене, как будто ноги не держали ее. Она закрыла лицо руками, и Рис заметил, что они сильно дрожат.

— Ты в порядке, милая? — спросил он. Он сам чувствовал себя вычерпанным, пустым после гибели той пары в кафе.

Голос Гвен, приглушенный ладонями, дрожал от гнева.

— Тот человек, что… что…

У нее не хватило слов и, когда она уронила руки, Рис увидел, что лицо ее искажено отвращением и гневом.

Вдруг она дико закричала и начала бить стену руками и ногами, вопя, пока у нее не пропал голос.

Рис оглядывался, беспокоясь, что она привлечет нежелательное внимание, но не останавливал ее. Ей нужно выпустить пар. Гвен не из тех, кто может долго все хранить в себе.

Наконец она расслабилась, ее ярость прошла. Рис раздвинул руки.

— Иди сюда, — мягко сказал он.

Она упала в его объятия, и минуту или чуть больше они стояли там, под моросящим дождем, утешая друг друга в скорби, и в страхе, и в боли.

Наконец она глубоко вздохнула и высвободилась.

— Я уже в порядке, — сказала она. — Нам надо идти дальше.

Ее мобильник зазвонил. Она выхватила его из кармана:

— Джек? А, Энди… привет.

Она слушала его минуту, а затем сказала:

— Почему, что случилось?

Рис увидел, что ее лицо изменилось.

— Уфф… — выдохнула она с усталым отчаянием. Потом она сказала: — Просто езжай домой, Энди. Забаррикадируй двери изнутри. Ты больше ничего не можешь сделать.

Она замолчала, слушая его ответ, и гримаса, которую она состроила Рису, была ясна без слов. Он понял по ее выражению лица, что Энди на другом конце линии надоедает Гвен, желая знать, почему Торчвуд ничего не делает, чтобы справиться с ситуацией. Он почувствовал гнев и взялся рукой за мобильник, но Гвен покачала головой.

— Просто позаботься о ней как можно лучше, — сказала она. Ты знаешь, как обстоят дела. Я не творю чудеса, Энди.

Она слегка улыбнулась, услышав его ответ. Когда она опять заговорила, ее голос звучал мягче:

— Это хорошо… Мы все занимаемся этим. Слушай, просто иди домой и будь в безопасности, ладно?

Она вернула мобильник в карман.

— Брошенный любовник Энди опять достает тебя? — спросил Рис.

Она осуждающе подняла брови:

— Он пытается бороться с этим, как и мы. Он дал мне полезную информацию. ЦОП окружено зомби. Прости, Рис, но у нас опять меняется план.

Рис застонал и хлопнул себя ладонью по лицу:

— Выходит, мы прошли весь этот путь зря? И что нам делать теперь?

По выражению лица Гвен можно было предположить, что выбор невелик. Но она старалась казаться целеустремленной:

— Возвращаемся к первоначальному плану — идем в Хаб.

— И что дальше? Прячемся под землей и надеемся, что все закончится само по себе?

— А что мы еще можем сделать? — огрызнулась она вдруг, а затем немедленно подняла обе руки вверх: — Прости, прости.

Рис резко выдохнул воздух.

— Нет, дорогая, это я должен просить прощения. В хабе у вас есть оборудование. Компьютеры и все такое. Вы сможете что-то предпринять. Я просто подумал о том, что придется возвращаться назад через это… это поле боя.

— Мы пойдем по проспекту Ллойда Джорджа, — сказала Гвен. — Это недалеко.

— Достаточно далеко. — ответил Рис. — Это длинная прямая дорога и там негде спрятаться. Он невесело усмехнулся: — Долина смерти.

— Мы раздобудем транспорт, — сказала Гвен, — что-нибудь большое и надежное.

— Где? — спросил Рис.

— Там, где сможем найти его.

— Ого, мы теперь обычные воришки, да?

Она пожала плечами:

— Нужда заставит, Рис, сделаем и не такое. Против лома нет приема.

Рис кивком указал на карман, в который она спрятала мобильник:

— Почему бы тебе не позвонить Джеку снова и не попросить его приехать за нами?

Двадцать минут назад Гвен разговаривала с нервным Янто и узнала, что он принимает роды, а Джек опять мертв. Это был не слишком длинный диалог.

— Джек и Янто и без того заняты, — сказала она. — Кроме того, я не собираюсь их использовать как такси. Сама справлюсь, знаешь ли.

— Ты чертовски упрямая, — сказал Рис, слегка улыбнувшись.

— Ты имеешь ввиду «независимая»? — спросила Гвен, улыбаясь в ответ.

Они отправились в путь, вынырнув из боковых переулков, в которых они прятались до этого, на широкий и прямой проспект Ллойда Джорджа, который тянулся параллельно Бьют стрит прямо к Королевской площади в центре Кардиффа. В скромных домах по обе стороны от дороги, окаймленной травой, было темно и тихо, и поблизости не было заметно следов зомби.

Но они все же нервничали из-за собственной беззащитности и двигались так быстро и тихо, как могли, внимательно вглядываясь во все, сжимая в руках оружие, каждый свое. Мокрая дорога перед ними отливала ржаво-коричневым цветом в свете уличных фонарей. Рису каждый их шаг казался громким, как маленький взрыв, слышный на мили вокруг них.

Они шли всего несколько минут, когда Гвен зашипела:

— Рис, вон там.

Сначала он подумал, что она заметила зомби и напрягся, но затем понял, что она указывает на серебристый «Мицубиси Шогун», припаркованный у дома слева.

Они подбежали к нему. Гвен попыталась открыть дверь.

— Ты что, всерьез думаешь, что он может быть открыт? — прошептал Рис.

Она пожала плечами:

— Все может быть.

Она вытащила из кармана куртки какое-то небольшое закругленное устройство, похожее на миниатюрный колпак. Когда она приложила его к двери машины, оно осталось там, прилепившись к ней, как блюдце. По его поверхности побежали огоньки.

— Это еще что? Одна из ваших инопланетных штуковин? — сказал Рис.

— Что-то вроде. Это изобретение Тош. Но основано на инопланетной технологии, это верно.

Замок отключился со звонким щелчком.

— Et voila![4] — провозгласила Гвен с улыбкой.

— Что вы тут делаете, ко всем чертям?

Они оглянулись и увидели владельца «Шогуна» в открытом дверном проеме в доме позади них. На вид лет тридцати, растрепанный, небритый, с лицом, помятым от сна. На нем была одета футболка, натянутая поверх пивного брюшка и старые черные «боксеры». В руках он держал наготове большую красную швабру с резиновым валиком.

«Он такой же, как и я, — подумал Рис, испытывая обескураживающее чувство стыда, — и мы сейчас отнимем у него его радость и гордость».

Он поднял обе руки, пытаясь показать, что не собирается использовать клюшку для гольфа, как оружие, и виновато оскалился.

— Привет, — сказал он, — слушай, это вовсе не то, о чем ты подумал.

— Что вы делаете с моей… — сказал мужчина, и выражение негодования на его лице сменилось почти комическим изумлением.

Рис понял, что человек уже не смотрит на него. Он повернулся и с еще большим чувством стыда и смущения, увидел, что Гвен направила на мужчину пистолет.

— Брось, милая, в этом нет нужды, — сказал он легкомысленно, пытаясь утешающе улыбнуться мужчине.

— Мне очень жаль, — сказала Гвен, и по ней было видно, что она говорит правду. — Но нам нужна ваша машина. Это вопрос жизни и смерти.

— Мы вернем ее, как только покончим с делом, — пообещал Рис.

— Поэтому просто дайте нам ключи, — сказала Гвен.

Мужчина казался озадаченным и напуганным. Подняв руки вверх, как будто копируя действия Риса несколько минут назад, он молча кивнул и неуверенно попятился назад, в дом. Затем его глаза стали еще шире и голова дернулась, как будто он пытался разглядеть что-то за плечом у Гвен.

Рис проследил за его взглядом.

— Вот дерьмо, — сказал он.

Из тени дома напротив появились восемь зомби и, шаркая, направились к ним. Один был одет, как клоун. На его лице отвратительно сочетались черный цвет разложения и белый грим. Вторая носила форму стюардессы. Ее пилотка была легкомысленно сдвинута на бок на сморщенной, почти лишенной волос голове.

Гвен повернулась и выстрелила в одного из зомби, попав ему в горло. Он отшатнулся назад. А затем продолжил продвигаться вперед. Из его раны текла тонкая струйка крови. Повернувшись к мужчине, она сказала быстро:

— Вернитесь в дом и запритесь.

— Гвен, мы не можем его оставить, не сейчас, когда его заметили зомби. Ты знаешь, что они делают, когда понимают, что внутри кто-то есть. Он должен поехать с нами.

Гвен остановилась и подумала немного, а затем сказала:

— Ладно. Беги в дом и принеси ключи от машины. Так быстро, как можешь. Я задержу их, пока ты не вернешься.

Мужчина заколебался.

— Чего ты ждешь? — Огрызнулась Гвен.

— У меня есть жена и дочь, — сказал мужчина. — Они спят наверху. Я не оставлю их.

Гвен выругалась. Зомби двигались медленно, и дорога была широкой, но все равно у мужчины не оставалось достаточно времени, чтобы разбудить свою семью и привести ее в машину до того, как существа набросятся на них. Может быть, они с Рисом смогут убрать их всех, подумала она: в конце концов, их всего восемь.

В этот момент еще не менее дюжины зомби появилось из-за двух домов слева от них и начало приближаться к ним.

— Что это? — выкрикнул Рис, поворачивая голову от одного скопления зомби к другому. — Тактика зомби? Они берут нас в клещи.

Гвен снова выстрелила в зомби, попав в плечо, но это был лишь символический жест. Она знала: как бы не были медлительны мертвецы, им с Рисом не уничтожить их всех. Если бы их было только двое, она бы предложила поспешное отступление, но она не могла оставить молодую семью на милость этих существ после того, что случилось в кафе.

И она сделала то единственное, что могла сделать — схватила Риса и стала толкать его в сторону дома.

— В дом! — крикнула она. — Мы будем сражаться с ними оттуда.

— Не уверен, что это хорошая мысль, — пропыхтел он, догоняя ее. — Ты смотрела «Ночь живых мертвецов»?

— У тебя есть идея получше? — хмуро спросила она.

Глава одиннадцатая

— Ну-ну, Милдред, — сказал Джек, когда зомби набросилась на него, не достав дюйма до его пальца, — не будь грубой.

Янто, стоя позади стула, к которому было привязано существо, поднял брови:

— Милдред?

Джек налепил последний датчик на лоб зомби и выпрямился:

— По-твоему, она не похожа на Милдред?

— Я бы сказал, что она, скорее, Келли, — невозмутимо заметил Янто.

— В таких туфлях? Ни в коем случае!

Может быть, девочка и была маленькой, но это не мешало ей быть верткой, как уивил, когда они с Янто тащили ее наверх из камеры. В конце концов, обоюдными усилиями они сумели привязать ее к тому, что Джек и вслед за ним все остальные называли «стул для допросов». Он был неизменной частью оборудования Торчвуда со времен Эмили Холройд в 1890-х, хоть кожаные зажимы для запястий и шейный ограничитель менялись несколько раз за прошедшие годы.

Джек и Янто прикрепили датчики к голове девочки, чтобы зафиксировать активность мозга, если таковая имеется, и взяли пробы крови, кожи и волос. В конце они провели сравнительное сканирование ее тела, используя Бекаранский сканер, аккуратный, маленький переносной прибор для рентгена, который особенно нравился Оуэну.

Когда результаты обследования стали прокручиваться на экранах разных компьютеров, там были очень интересные данные.

Джек поднял брови, проверяя последние выводы.

— Да, это все объясняет, — сказал он.

— Она не человек?

— И никогда не была. Фактически, она никогда ничем не была. Она конструкция. Состоит из какой-то инопланетной субстанции, которую наше оборудование не может идентифицировать. Искусственное существо.

— Как Куорн[5]? — спросил Янто.

Джек засмеялся.

— Вегетарианский вариант плоти зомби. Вот идея для романа.

Янто нахмурился:

— То есть, основываясь на том, что ты сказал, она — спецэффект?

— Да, но состоящий из определенной субстанции. Такой, который может калечить и убивать.

Джек и Янто задумчиво смотрели на скрежещущее зубами, рычащее существо в забрызганной кровью ночной рубашке с надписью «Girls aloud», привязанное напротив них.

— Но откуда взялись эти существа? — спросил Янто, — Кто их создал?

— Это, — сказал Джек, — ключевой вопрос.


— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал Энди, — хотя в идеале, рану наверное, нужно зашить. Не помешал бы и курс антибиотиков.

Он выпрямился, глядя вниз на Давн, которая лежала без сознания на кушетке. Он вымыл, продезинфицировал и перевязал ее руку, и теперь ему оставалось только надеяться на то, что, инфекция, бушующая в ее теле, не принесет ей большего вреда.

Побив этим вечером рекорд по поездкам и повернув на свою улицу четверть часа назад, он был готов к тому, что она забита зомби. Но в Кантоне было более-менее спокойно по сравнению с остальным городом. Ближайшая зомби — старуха, похожая на скелет с редкими белыми волосами — ползла по тротуару за три улицы до квартиры Энди.

Но, даже зная это, Энди нервничал, вытаскивая ключи, стоя на мокром и скользком тротуаре, когда он и Софи перенесли Давн на несколько метров от машины к почти темному жилому дому. Даже когда они занесли ее вовнутрь и заперли за собой дверь, он волновался, ожидая, что зомби набросятся на них, в каждом лестничном пролете.

Теперь, однако, он счел возможным немного расслабиться. Конечно, он все еще беспокоился за Давн — она выглядела, как живой труп — но, по крайней мере, в настоящее время они могли не опасаться хищной нежити.

Несмотря на опухшее колено и израненные ступни, Софи самоотверженно помогала Энди, но теперь она со стоном упала в кресло рядом с кушеткой.

Взглянув на нее. Энди почувствовал вину за то, что не заметил раньше, как побледнело ее измазанное тушью лицо.

— Похоже, тебе не помешает чашка чая и обезболивающее, — сказал он.

На ее лице мелькнула тень улыбки:

— Я бы предпочла «Харви Валленберг». Но, думаю, мне лучше держать мои желания при себе. Просто на всякий случай…

Ее слова повисли в воздухе. Энди точно знал, о чем она думает, потому что сам думал о том же. Он знал, что никто из них не хочет говорить вслух о тех ужасах, которые их еще ждут впереди, или интересоваться, когда и как закончится этот ночной кошмар наяву.

Он раздумывал над тем, не следует ли сказать что-то оптимистическое, утешающее, но ничего такого не приходило ему в голову. В итоге он просто буркнул:

— Я поставлю чайник, — и выскользнул из комнаты с ощущением того, что сделал что-то не так. Он поочередно опустил чайные пакетики в обе кружки, глядя, как вода постепенно темнеет, становясь каштановой, когда на пороге кухни появилась Софи.

— Можно мне принять горячую ванну? — спросила она.

— Конечно, без проблем, — сказал Энди. — Первая дверь налево. Чистые полотенца в сушильном шкафу. О, и можешь захватить с собой это, — он вручил ей упаковку ибупрофена и, поспешно вынув из ее чашки чайный пакетик, налил туда молоко:

— Сахар?

— Я и так сладкая, спасибо, — вяло отшутилась она и похромала к выходу из кухни.

Энди слышал, как она зашла в ванную и закрыла дверь. Через мгновенье оттуда донеслось, нежное, успокаивающее хлюпанье воды. Он сделал большой глоток чая и закрыл глаза, смакуя минуту спокойствия. Он чувствовал себя измотанным, но и представить себе не мог, что сможет заснуть в то время, как по улицам Кардиффа бродят зомби.

Выпив чай, он побрел в коридор и постучал в дверь ванной:

— Хочешь, чтобы я нашел для тебя чистые вещи, чтобы переодеться?

Он услышал тихий плеск воды:

— Сомневаюсь, что у тебя найдется для меня милое платьице для коктейлей.

Энди рассмеялся, сам удивляясь этому:

— Извини, но мое в стирке. Смиришься с футболкой и джинсами?

— Придется, — ответила она. По ее голосу он понял, что она улыбается. На полках своего шкафа в спальне он отыскал красную футболку и самые узкие черные джинсы, и снова постучался в ванную.

— Я оставлю вещи снаружи, — сказал он ей. — Может быть, тебе придется немного подкатить джинсы.

Она не ответила. А затем он услышал короткий звук — что-то вроде всхлипа.

— Софи? — сказал он. — Ты в порядке?

Снова молчание. А затем надтреснутый голос произнес:

— Да…

— Уверена?

На этот раз ее ответ был более убедительным, как будто она приложила к этому усилие.

— Да, я в порядке. Правда. Я… буду в порядке.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо, послушай, просто… просто расслабься, ладно? Не торопись. И, когда будешь готова, я сделаю нам что-нибудь поесть. Тосты с сыром, или еще что-нибудь. Как тебе это?

— Здорово, — сказала она.

— Тогда ладно, — сказал Энди и повернулся, чтобы уйти.

— Энди? — позвала она.

Он остановился:

— Да?

— Спасибо. За все. Я серьезно. Ты спасаешь мне жизнь.

— Пожалуйста, — ответил он.

Он пошел в кухню и занялся нарезкой сыра и помидоров для их позднего перекуса. Он вынимал тарелки из буфета, когда услышал тихие шаги сзади.

— Надеюсь, ты не возражаешь против немного пережаренного сыра? — спросил он, глядя через плечо.

Но в кухню вошла не Софи. Это была Давн.

Она смотрела на него тусклыми и мертвыми глазами. Изо рта у нее текла слюна. Она подняла руки: одну забинтованную, одну — нет, и согнула пальцы в когти, как ребенок, изображающий ведьму. Затем она зарычала, низко и прерывисто, как собака.

«Только этого не хватало», — подумал Энди с вялым раздражением и схватил нож для нарезки сыра с тумбочки сбоку от него. Держа его острием к верху, он предупредил:

— Отойди, — затем он осознал, что делает и решил попробовать другой способ. — Давн! — твердо сказал он. — Давн, ты меня слышишь?

Она, шаркая, шла к нему, все еще рыча и пуская слюну. Энди сделал еще один шаг назад, чувствуя, как ему в спину упирается ручка от ящика для столовых приборов.

— Давн! — крикнул он снова. — Послушай меня. Я Энди! Мы напарники, помнишь? Мы приятели.

Но в ее глазах не появилось понимания. В них не было ничего, кроме безразличного тупого голода.

Может быть, свалить ее с ног, — думал Энди, — или каким-то другим способом лишить возможности напасть. Не отрывая от нее взгляда, он положил нож на тумбочку и потянулся за наручниками у себя на ремне. Но тут он вспомнил, что уже использовал наручники, чтобы сковать зомби на вечеринке в самом начале этого вечера. Он бросил быстрый взгляд через плечо, ища, что еще он мог бы использовать.

Как только он отвел от нее взгляд, она набросилась на него.

Он не ожидал, что она быстрая, в отличии от других зомби. Быстрая и яростная. Может быть, так было потому что она, в сущности, не была мертва — или только сейчас умерла — не мог не подумать он — но она пересекла комнату и нацелилась ему в горло так внезапно, что он едва успел среагировать. Последним возможным движением он выбросил вперед руки и сумел оттолкнуть ее когтистые пальцы. Давн вновь напала, но на этот раз ему удалось схватить ее за запястья. Она всем телом навалилась на него, толкнув его на кухонную тумбочку так сильно, что посуда в шкафу зазвенела.

— Давн! — крикнул он снова, но она только наклонила голову еще ниже, щелкая зубами возле его лица. Ее челюсти с лязгом сомкнулись в миллиметре от его носа. Он пытался бороться с ней, использовать свой превосходящий рост и вес, чтобы подмять ее под себя, но ее мускулы, казалось, застыли в неподвижности.

Теперь ее смертельно бледное лицо было единственным, что он видел. Ее слюна брызгала ему в лицо, и он чувствовал прокисший запах ее горячего дыхания.

Затем Энди заметил что-то над ее головой, что-то белое, похожее на птицу, упавшее на нее сверху. Он понял, что это полотенце, только когда оно окутало ее голову и туго перетянуло лицо, рывком оттаскивая ее назад.

Он сразу понял, что случилось. Софи зашла на кухню позади Давн и бросила полотенце — возможно, то, которым обернула свои мокрые волосы — на голову другой девушке. Теперь она сжимала в кулаках оба конца полотенца. пытаясь повалить Давн.

Энди помог ей, ударив ногой по щиколоткам Давн и сбив ее с ног. Давн упала на пол с лицом, все еще обернутым полотенцем. Она едва не свалилась на Софи, которая отскочили в сторону так быстро, как позволила ей раненая нога.

Бесцеремонно, как борец, Энди навалился на свою напарницу, сжимая ее конечности своими, используя свой вес, чтобы обездвижить ее. Она бушевала и брыкалась под ним, но он держал ее крепко, прижимая к полу.

Взглянув на Софи, он закричал:

— Дай мне еще два полотенца, быстро!

Софи убежала, прихрамывая, и вернулась менее, чем через минуту с парой мягких белых полотенец из сушильного шкафа в ванной.

— Скрути их в жгуты! — задыхаясь, выкрикнул Энди. — Мы должны… связать ее.

Софи сделала то, что он попросил, и затем бросилась на помощь Энди, морщась от боли в колене. Вместе они связали полотенцами руки и ноги Давн.

К тому времени, как это было сделано, они оба вспотели, и мокрые волосы Софи прилипли к раскрасневшимся щекам.

— Что… мы… будем… с ней делать? — выдохнула она, глядя на связанную Давн.

— Думаю, привяжем ее в спальне, — сказал Энди. — Я привяжу к чему-нибудь дверную ручку, чтобы она не смогла выйти. Он сел на корточки и облегченно вздохнул. Затем посмотрел на Софи, и слабо ей улыбнулся.

— Между прочим, — сказал он, — тебе и вправду идут эти джинсы.


— Окна — самые уязвимые части здания — сказала Гвен. — У вас есть еще что-нибудь деревянное, чтобы мы могли заслонить их?

Рис и хозяин дома, которого звали Кит Сэмюэлс, тащили тяжелый буфет из общей комнаты в прихожую, чтобы прислонить его к входной двери. Их попытки обезопасить дом сопровождались надоедливым звучным стуком снаружи. От него дрожали стекла окон, заставляя желудок Гвен сжиматься. Однако, до зомби пока не дошло, что окна — самая уязвимая часть дома.

— Не думаю, — отдуваясь, ответил Кит.

— Это только в кино люди закрывают окна деревяшками крест-накрест, — сказал Рис. — И тогда те, от которых они пытаются спастись, все равно проникают в дом через дымоход.

— У нас нет дымохода, — сказал Кит.

— Ну, хоть в чем-то повезло, — ответил Рис.

Гвен спросила разочаровано:

— У вас есть хоть что-то, что можно было бы использовать?

Кит задумался над этим:

— Разделочная доска в кухне. И у Джас есть большая пробковая доска для заметок. Она цепляет на нее фотографии и всякие штуки.

— Ну, неплохо для начала, — сказала Гвен, и крикнула, выглянув в коридор: — Джас, можешь принести мне свою доску для заметок?

Одиннадцатилетняя Джасмин, хорошенькая и хрупкая, помогала своей маме Наоми укладывать маленькие, но тяжелые предметы — тостер, микроволновку — в баррикаду у задней двери. Она посмотрела на Наоми большими испуганными глазами, словно спрашивая разрешения.

Наоми — невысокая женщина в очках, с черными кудрявыми волосами, поджала губы, коротко кивнула и девочка стремглав бросилась бегом по лестнице вверх.

— А кухонный стол? — спросила Гвен. — Он крепкий и большой. Мы можем разобрать его.

— Вы не сломаете мой кухонный стол, — возразила Наоми, услышав ее. С того самого момента, когда она проснулась, Наоми вела себя так, словно Гвен и Рис были ответственны за этот хаос, в который погрузилась ее семья, как будто это они вдвоем специально принесли его с собой этой ночью. — Это свадебный подарок мамы и папы.

Гвен глубоко вдохнула и сосчитала до пяти по дороге из коридора в кухню, а затем обратно в комнату. Она одарила Наоми самой дружелюбной из своих улыбок.

— Смотри, что будет, — сказала она мягко. — Если мы не забаррикадируем дом, эти существа с улицы — эти мертвые существа — смогут войти в него. А если они войдут в дом, они разорвут нас на части голыми руками и съедят. Но если ты ценишь жизнь своей дочери дешевле старого стола…

Это сломало ее. Из глаз Наоми потекли слезы, и Гвен вдруг поняла истинную причину враждебности женщины. Это был страх. Простой и понятный. Наоми Сэмюэлс боялась.

Инстинктивно Гвен вышла вперед и обняла женщину, так, как это делал Рис, когда у нее был тяжелый день.

— Эй, брось, — сказала она мягко. — Все будет в порядке. Но мы должны быть сплоченными. Идет?

Съежившись в объятиях у Гвен, как ребенок, ищущий утешения, Наоми кивнула.


Сара Томас и ее новорожденный сын спали. Глядя на них, Джек улыбнулся, чувствуя все же укол грусти от осознания того, что если его обстоятельства в корне не изменятся в оставшейся половине столетия, он переживет этого мальчика. Годы пробегут, он останется неизменным, а этот крохотный человечек, который еще и часа не живет на свете, вырастет и расцветет, завянет и умрет. За все эти годы Джек потерял многих друзей. Он побывал на стольких похоронах и пролил столько слез, что сейчас почти кричал. Потому что все так же остро переживал каждую новую смерть. Послав воздушный поцелуй спящим матери и сыну, он повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты.

Наверху Янто суетился вокруг кокона, который был его любимым проектом. В свете их недавнего открытия, он и Джек провели ранее двадцать минут, обсуждая стратегию за кружками отличного «Джава Сантос», но единственное заключение, к которому они пришли, было о том, что эта новая информация практически не добавляет ничего нового к тому, что они уже знают. Ну, да, эти зомби не были по-настоящему восставшими из мертвых, но что это меняет? У них все еще не было ни малейшего понятия о том, кто или что несет ответственность за это «вторжение» — и, что более важно, — почему это происходит. Случайность ли это, странная причуда Рифта, или часть коварного замысла злобного и гениального ума, возможно, даже инопланетного? Может быть, в тени притаились пришельцы, ждущие подходящего момента, чтобы обнаружить себя? В конце концов, Джек объявил перерыв в дискуссии, сказав, что они оба должны уйти и подумать над этим по отдельности. Теперь он, однако, уже вернулся, загнав себя в тупик собственными раздумьями.

— Есть идеи? — спросил он, и его голос звонко разнесся по хабу.

Янто, успевший переодеться в синий костюм, розовую рубашку и нарядный синий галстук, отвлекся от исследования кокона и покачал головой:

— Дупель пусто. А у тебя?

— Nada[6], — признался Джек. — Может, прошвырнемся по улицам, попинаем задницы, и поищем улики?

— Я не думаю, что… — начал Янто, а затем увидел что-то поверх головы Джека. — Ох.

Джек повернулся, следуя за его взглядом. В проходе уровнем выше их стоял человек, глядя вниз и слегка покачиваясь. Это был Трис Томас, и он ужасно выглядел. Его лицо было белым, как рыбье брюхо, глаза казались серыми камешками, утонувшими в глубоких впадинах. У него было бессмысленно-вялое выражение лица, как у наркомана или лунатика.

— Эй, привет, — сказал Джек, взмахнув рукой. — Как дела?

Трис не ответил. Вместо этого его голова пьяно качнулась из стороны в сторону, словно он искал способ спуститься вниз. Найдя его, он медленно, как старик, поплелся к металлической лестнице и начал с лязгом спускаться по ней. Джек пошел вперед, чтобы поприветствовать его, но Янто сказал:

— Осторожно, Джек.

— Я всегда осторожен, — ответил Джек углом рта. — Просто приготовь наручники.

— Если бы я получал пенни всякий раз, когда ты используешь это выражение… — невозмутимо сказал Янто.

Джек выстрелил в него взглядом, затем важно, не торопясь, подошел к подножию лестницы, как единственный представитель комиссии по встрече уважаемого лица.

— Приятно видеть тебя в добром здравии, Трис, — сказал он. — Тебя ведь зовут Трис, верно? Догадываюсь, что ты недоумеваешь, где, ко всем чертям, оказался, да?

Темнота в глазах Триса и то, как он двигал головой, напомнило Джеку слепца, пытающегося определить чье-то местонахождение по голосу.

— Уверен, что это так, — продолжал Джек, беззаботно, изучая лицо Триса в поисках любого проблеска человеческой реакции. — Ну, это Хаб. Я капитан Джек Харкнесс, а это — Янто Джонс.

Трис уже был почти внизу. Его мертвые глаза все еще были зафиксированы на Джеке, но было ясно, что его не интересуют сказанные им слова, и он вряд ли понимает их.

Когда он вдруг поднял руки и бросился вперед, Янто выкрикнул предупреждение, но Джек был наготове.

— Ну нет, — крикнул он, хватая Триса за руки и отступая назад. — Второй раз вам меня не поймать.

Он продолжал быстро идти назад, как в бальном танце, вращая своего партнера. Трис был ниже Джека, и его ноги едва касались пола, а носки туфель скребли по металлу. Обездвиженный захватом Джека, он пытался вытянуть шею вперед, чтобы вцепиться ему в лицо, но Джек с легкостью увиливал от него.

— Никогда не делаю это на первом свидании, — сказал он с добродушной ухмылкой и протащил Триса по полу, обогнув рабочие столы и зомби, которую он прозвал Милдред, все еще привязанную к стулу для допросов. Милдред следила за ними равнодушным взглядом, слегка оживленным близостью добычи. Джек подмигнул ей и потащил Триса туда, где возле широкой, покрытой ржавчиной колонны ждал их Янто с наручниками наготове.

Оба они привыкли к поединкам с сильными и злобными уивилами, и им понадобилось всего несколько секунд, чтобы завести руки Триса за спину и приковать его к колонне. Обезопасив его, Джек и Янто отошли подальше от его щелкающих зубов. Трис пытался подойти к ним и не мог понять, почему у него не получается. Его постоянные отчаянные попытки выглядели жалко.

— Что мы скажем Саре? — печально спросил Янто.

Джек мрачно посмотрел на него:

— Может, нам ничего не придется ей говорить.

Янто нахмурился:

— Что ты имеешь ввиду?

— Эй, не смотри на меня так! За кого ты меня принимаешь? Я имею в виду, что Трис и Милдред другие. Она не настоящий зомби. Может быть, и он тоже.

— Думаешь, его состояние может быть психосоматическим?

Джек пожал плечами:

— Давай выясним это.

Ради удобства они решили приковать Милдред к колонне в дальнем углу хаба и переместить Триса на стул для допросов, чтобы провести с ним ряд тестов. Джеку удалось заклеить рот Милдред полоской клейкой ленты и при этом не быть укушенным, а Янто набросил веревочную петлю, привязанную к метровому железному шесту, ей на голову. Джек расстегнул кожаные крепления, привязывающие ее к стулу, и Янто потащил ее по железному полу хаба к другому опорному столбу в дальнем конце огромной комнаты.

Странный звук, напоминающий нежную, почти музыкальную трель донесся, казалось, ниоткуда. Джек, который шел рядом с Янто с еще одной парой наручников, резко остановился с выражением недоумения на лице.

— Ты слышал это?

Янто кивнул:

— Что это?

— Не знаю. Что-то не поддающееся объяснению.

— Кажется, оно исходит… отовсюду, — сказал Янто, оглядываясь вокруг. — Звучит как песня.

Джек нахмурился:

— Будем делать все по порядку. Сначала она. Потом выясним, откуда взялась эта музыка.

Они продолжили идти. Янто использовал металлический шест, чтобы заставить зомби двигаться. Трель стала громче. Джек и Янто посмотрели друг на друга. Еще несколько шагов и звук напоминал уже не песню, а испуганный визгливый вой. Они снова остановились почти одновременно. Звук был неземной, чуждый. Джек посмотрел вверх, в огромное темное пространство над ними, где иногда можно было видеть парящего птеранодона.

— Что за черт? — спросил он, зажимая уши руками.

Янто задумался, ища ответ. Его взгляд упал на ближайший к нему рабочий стол.

— Смотри, — выдохнул он.

Джек посмотрел:

— О боже.

Частично перерожденный кокон сходил с ума. Цветные огни вспыхивали на его поверхности быстрыми, но на первый взгляд беспорядочными пятнами. Казалось, в его глубине мерцает и пульсирует что-то живое. Теперь, когда Янто заметил это, стало ясно, что это и есть источник необычного инопланетного воя, надрывающего сердце звука, который казался смесью симфонии, сирены и визга.

Янто посмотрел на Милдред и увидел, как мелькание огней кокона отражается в ее пустых серебристых глазах.

— Это она, — сказал он. — Джек, оно реагирует на нее.

Джек кивнул. Это было правдой. Либо это редчайшее совпадение, либо кокон реагирует на присутствие фальшивого зомби, поддельной плоти.

— Теперь у нас кое-что есть, — пробормотал он.

Глава двенадцатая

Непрестанный стук действовал им всем на нервы. Удары сыпались градом на каждую стену, дверь или заколоченное окно. Эта бессмысленная дробь тяжелых ударов сопровождалась идиотскими стонами нежити.

Наоми была вконец издергана. Впятером они сидели в жилой комнате. Гвен, Рис и Кит отважно пытались поддерживать беседу, когда она вдруг швырнула на пол свою кружку с кофе и взвизгнула:

— Почему они не перестают?

Джасмин, которая выглядела намного младше своих одиннадцати лет, с желтым кроликом в руках, немедленно расплакалась.

Гвен и Рис многозначительно посмотрели друг на друга, зная, какой взрывоопасной может стать и без того пугающая ситуация, если дать волю панике.

Кит сказал:

— Эй, милая, перестань, — и попытался обнять жену, но был отброшен, как чужак.

Гвен подалась вперед:

— Наоми, — мягко сказала она, — Наоми, послушай. Я знаю, что ты напугана и это можно понять. Но мы должны оставаться спокойными и сосредоточенными. Сейчас мы просто должны ждать.

Наоми переключилась на нее. Было очевидно, что она ищет, на кого бы излить свое раздражение.

— Почему? — холодно спросила она, — Почему мы должны оставаться спокойными?

— Потому что если мы начнем паниковать, то потеряем контроль над собой. А если мы потеряем контроль, то начнем делать ошибки. И тогда мы достанемся этим существам с улицы. Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Откуда ты можешь это знать? — с издевательской улыбкой спросила Наоми.

— Она какой-то секретный агент, — объяснил Кит жене с ноткой восхищения в голосе. — У нее есть пистолет и все такое…

Гвен поморщилась. Джасмин смотрела на нее широко раскрытыми глазами, так, словно ждала, что Гвен вот-вот выстрелит ей в голову. Гвен встала, вздохнув, и сказала:

— Я приготовлю еще кофе.

Она пошла на кухню, включила чайник, и села на пол, потому, что все стулья были использованы для баррикад. Она положила голову на колени и глубоко вздохнула, пытаясь заглушить грохот и стук вокруг, найти спокойное место и скрыться в нем, хотя бы на минуту. Вдруг она услышала шелест шагов и резко выпрямилась. На мгновение ей показалось, что зомби пробрались в дом: она ожидала увидеть разлагающееся чудовище, нависшее над ней. Инстинктивно она потянулась за пистолетом, но ее рука застыла, когда она увидела, что это всего лишь Джасмин, которая вошла в кухню. Маленькая девочка удивлено посмотрела на нее.

— Почему ты сидишь на полу?

Гвен улыбнулась:

— Потому, что здесь нет ни одного стула.

Джасмин оставила это объяснение без комментариев.

— Папа сказал, я могу выпить молока.

— Идет, — сказала Гвен. — Подогреть его тебе?

Джасмин состроила гримаску:

— Ненавижу теплое молоко!

— Я тоже, — сказала Гвен. — Хотя горячий шоколад — это неплохо. Теплое молоко с парой ложек шоколадного порошка. Почему бы и нет?

Джасмин почти улыбалась. Гвен спросила, указав кивком на мягкого желтого кролика, которого девочка все еще баюкала на изгибе локтя:

— Как его зовут?

— Это она, — сказала Джасмин.

— О, я очень извиняюсь! — сказала Гвен, закатив глаза и рассмешив этим Джасмин. — Конечно же, как я сразу не поняла. Как ее зовут?

— Солнышко, — сказала Джасмин. — Потому, что она желтая.

Гвен кивнула:

— Хорошее имя.

Она смотрела, как Джасмин открывает холодильник и достает картонный пакет с молоком, не выпуская из рук кролика.

— Когда я была в твоем возрасте, — сказала Гвен, — у меня была игрушечная обезьянка. Она и сейчас у меня есть. Мне ее подарила бабушка. Ее звали Бонзо. Обезьянку, а не бабушку, разумеется.

Джасмин снова хихикнула.

— Бонзо это смешное имя для девочки.

— Да, наверное, — сказала Гвен. — Но была одна очень известная горилла, которую звали Бонзо, и я назвала обезьянку в ее честь. Тебе помочь?

Джасмин сражалась с тяжелым картонным пакетом, проливая молоко на тумбочку в попытке, налить его в чашку. Она кивнула, и Гвен взяла картонку, налила Джасмин молоко и вручила ей кружку.

— Готово, милая. Окажи мне услугу и передай всем умирающим от жажды, что кофе будет готов через минуту.

— Идет, — сказала Джасмин.

Она убежала вприпрыжку выполнять поручение. Гвен раскладывала кофе по кружкам, когда Рис вдруг сказал:

— Знаешь, у тебя есть подход к детям.

Гвен посмотрела на него через плечо.

— Ты подглядывал, Рис Вильямс?

— Нет, — возразил Рис с невинным видом, — просто не хотел перебивать.

Она подняла брови и продолжила готовить кофе. Вдруг Рис тихо произнес:

— Ты станешь отличной мамой. Когда-нибудь.

— Да, но… — уклончиво сказала Гвен, не глядя на него. Они уже говорили об этом ранее, и это была болезненная тема для них обоих.

— Если мы когда-нибудь выпутаемся из этого, — добавил Рис.

Теперь Гвен посмотрела на него и сразу заметила выражение беспокойства на его лице. Она подошла к нему и взяла его за руки.

— Мы выпутаемся, — сказала она. — Обещаю.

— Но как, любимая? Мы здесь в ловушке.

— Джек приедет и придумает что-нибудь, — убежденно сказала Гвен. — Я знаю, он сможет.

Сразу же после этих слов они оба услышали звон разбитого стекла из комнаты. Они обменялись испуганными взглядами и побежали через коридор, почти столкнувшись на пути с Сэмюэлсами, которые появились из-за двери.

— Они вламываются в дом, — сказал Кит, глядя на Гвен широко раскрытыми испуганными глазами.

Как бы в подтверждение этих слов послышался треск расколотого дерева.

— Наверх, — скомандовала Гвен. Затем она вытащила пистолет и вошла в комнату, чтобы встретить захватчиков лицом к лицу.


— Я так и думал, — сказал Джек.

— Он не мертв? — спросил Янто.

— Не только не мертв, с ним абсолютно все в порядке, исключая поверхностные раны на спине. Нет признаков заражения, и его жизненные показатели не просто нормальные, они очень хорошие. Это как если бы зомби, напавшие на Триса, передали ему что-то вроде… мысле-вируса. Гипнотическое внушение.

— Они заставили его считать, что он превращается в зомби, и он превратился в зомби?

— Точно! — сказал Джек.

— А ты? — спросил Янто.

— Что ты имеешь в виду?

— На тебя тоже напали зомби. Откуда ты знаешь, что не превратишься вдруг в одного из них?

Джек укоризненно посмотрел на него:

— Ты говоришь обо мне, Янто.

Янто пожал плечами:

— Вопрос остается открытым.

Джек сказал пренебрежительно:

— Я другой. Я знаю, что эти существа нереальны, а значит, вряд ли могу стать одним из них, ведь так? Поверь мне. Хоть немного.

— Ладно, — спокойно сказал Янто. — Но в случае, если ты действительно станешь одним из них, могу ли я получить разрешения, пока ты в состоянии его дать, выстрелить тебе в голову? Не подвергаясь наказанию снижением заработной платы.

Джек ухмыльнулся:

— Разрешение дано, — сказал он.

Янто серьезно кивнул.

— Итак, — сказал он, — как нам убедить Триса, что он не зомби?

Джек поднял глаза от экрана, на котором скапливались данные о физическом состоянии Триса, и указал на листки бумаги в руке у Янто.

— Ну, надеюсь, ответ у тебя прямо здесь. Он среди тех материалов, что ты накопал с той самой ночи, когда появился кокон.

Янто помахал пачкой бумаг в своей руке:

— Отклики прессы, полицейские рапорты, показания измерений энергии.

— И, по тому, как ты прыгал по хабу, как возбужденный щенок, я догадываюсь, что ты кое-что обнаружил.

Янто выглядел обиженным:

— Я не «прыгал». Я шагал. Торопливо, но с достоинством.

— Все же я заметил некоторое подпрыгивание.

Янто неодобрительно покачал головой и снова занялся докладами у себя в руках.

— Дуешься? — спросил Джек.

— Нет, не дуюсь, — ответил Янто. — Сопоставляю данные.

— Ну так сопоставь их для меня.

Янто поджал губы и сказал:

— Как тебе известно, кокон упал в Сплотте три месяца назад, убив шестьдесят три человека и повредив несколько зданий. Это случилось в 3.13 утра, так что большинство этих домов — торговые учреждения, склады — были в это время пусты. Но одно не пустовало.

— Кинотеатр, верно? — сказал Джек.

Янто кивнул:

— Правильно. Королевский кинотеатр на Железнодорожной улице. Это частный кинотеатр, приобретенный — хм — Семьей Адамс в 1987 году.

Он коротко взглянул на Джека.

Джек жестом показал, что застегивает рот, на воображаемую «молнию».

— Мой рот на замке. Продолжай.

— Наверное, то, что ни один из нас не подумал спросить — это почему Королевский кинотеатр был полон людей в то время.

Джек пожал плечами:

— Я бы предположил, что там был частный просмотр фильма.

— И не ошибся бы. Но о чем?

— Наверное, что-то для взрослых?

— Неверно, — сказал Янто. Он торжественно извлек фотокопию афиши и передал ее Джеку.

Джек посмотрел на кричащие кровавые буквы:

— «Ночной марафон ужасов. Зомби», — пробормотал он. — «Пусть ходячие мертвецы развлекают вас от восхода до заката», — его взгляд скользнул по списку фильмов и он посмотрел вверх с улыбкой: — Хорошая работа, Янто.

— Есть еще кое-что, — добавил Янто. — Шестьдесят три человека умерли той ночью. Но в кинотеатре было на одного больше. Единственный выживший — Оскар Филлипс, двадцати двух лет, Мадок Роад, Сплотт.

— А где сейчас этот Оскар? — спросил Джек.

— В больнице Святой Елены, в коме, — ответил Янто.

Глава тринадцатая

На больничной койке, подключенный к различным капельницам и мониторам, лежал ничем не примечательный человек. Смотреть было особо не на что — худосочный, не слишком красивый, среднего роста, волосы цвета песка. Он лежал здесь уже больше трех месяцев, спокойный и молчаливый. Он питался через трубку и дышал с помощью респиратора. Его купали один раз в день и регулярно переворачивали, чтобы избежать пролежней. Его мать Клэр, женщина пятидесяти лет (хоть и выглядела старше), навещала его каждое утро, а, иногда и по вечерам. Она разговаривала с ним, читала ему и ставила его любимую музыку — Квин, Бон Джови, Брюс Спрингстин — в надежде, что он шевельнет пальцем или моргнет в ответ. Но за три месяца он ни разу не сделал ни этого, ни чего-нибудь другого.

Оскар Филлипс спал, а жизнь шла своим чередом.

Сейчас Оскар был один. Не то чтобы совсем заброшен, но временно оставлен без внимания. В больнице что-то происходило, что-то необычное, и понятно, что персонал отвлекся. Поэтому, когда волнистые линии на приборе для ЭЭГ, изображающие активность его мозга, начали бешено подниматься и опадать, никто не заметил изменений. Поэтому, когда его тело начало дергаться и дрожать, рядом не оказалось свидетелей. Глазные яблоки Оскара быстро двигались под закрытыми веками, словно ему снился кошмар. Его губы, которые постоянно смазывали, чтобы не допустить их пересыхания, приоткрылись, и с них сорвался низкий, бессловесный стон.


Гвен уничтожила с полдюжины зомби и поняла, что это безнадежно. По тому, что она видела через отверстие в треснувшей доске для заметок, закрывающей разбитое окно, было ясно, что вокруг дома скопилось более двадцати зомби. Она на мгновение задумалась над тем, что притягивает их сюда — запах свежего мяса? Какой-то вид телепатии? Что бы это ни было, сейчас они разрушали слабую защиту дома, ведомые лишь одним инстинктивным желанием — убивать и пожирать.

Гвен услышала над собой топот ног, и Рис с Сэмюэлсами умчались наверх. Она выстрелила еще раз, превратив очередного зомби в месиво из мозгов и крови, а затем побежала за ними.

— Нам нужно место, откуда мы могли бы защищаться. Чердак или что-то вроде, — крикнула она на бегу.

Когда Гвен оказалась на верней лестничной площадке, Кит ежился под деревянной панелью перекрытия, а позади него Наоми прижимала к себе Джасмин, и обе тряслись от страха. Кит казался бледным и смутно испуганным, как кролик внезапно застигнутый светом фар. Гвен узнала эти признаки, понимая, что травма ситуации сделала его практически неспособным к действиям.

— Где Рис? — спросила она, оглядываясь вокруг.

Кит непонимающе смотрел на нее.

Гвен сказала раздраженно:

— Нам нужна стремянка, Кит. У вас есть стремянка?

— Все в порядке, милая. У меня есть стул, — сказал Рис, появляясь из спальни Джасмин и толкая перед собой стул на колесиках.

— Рис, сейчас я тебя расцелую, — воскликнула она.

— Лучше позже. Я подержу стул, забирайся.

Снизу донесся треск сломанного дерева, а затем стук падения тела, что можно было объяснить только неуклюжим вторжением.

«Они в доме», — подумала Гвен, взбираясь на стул и поднимая руки над головой. Она изо всех сил толкнула деревянную панель и испытала короткий приступ паники, когда ей показалось, что та не поддается. Затем панель подскочила вверх так неожиданно, что Гвен чуть не потеряла равновесие. Она толкнула еще раз, подтягиваясь вверх, пока ее голова не высунулась из отверстия, нырнув в темноту.

Гвен сразу же окружило облако пыли, заставив ее чихать снова и снова. После третьего раза она сердито подумала: «У меня нет на это времени!» Она вытерла глаза и нос рукавом и увидела прямо перед собой сложенную железную стремянку, подвешенную на крюке. Не обращая внимания на боль в бедре, Гвен вскарабкалась на чердак, отцепила стремянку и толкнула ее вниз в отверстие.

— Быстро! — крикнула она.

— Сначала женщины и дети, — сказал Рис, извлекая Джасмин из захвата Наоми и подсаживая ее на стремянку. Гвен боялась, что девочка застынет от страха, но Джасмин взбежала наверх проворно, как мышка. За ней следовала Наоми, и Гвен наклонилась, чтобы подать ей руку и втащить наверх. Затем шел Кит, а позади всех Рис.

Рис стоял на нижней ступени стремянки в опасной близости от ног Кита, обутых в шлепанцы, когда Гвен, посмотрев в отверстие, увидела, как зеленовато-черное лицо зомби вдруг появилось в половине пути от лестницы.

— Быстро! — закричала она. — Они идут!

Кит посмотрел назад, испуганно взвизгнул — и застыл.

— Двигайся, приятель, — крикнул внизу Рис. — Какого черта ты остановился?

Кит не ответил. Вместо этого, он вцепился в стремянку и зажмурился.

— Кит, — поспешно сказала Гвен, глядя на медленно приближающегося зомби, чьи серые, как слизни, глаза почти закатились вовнутрь головы. — Давай, Кит. Еще пару шагов и ты в безопасности.

Но Кит помотал головой, как маленький ребенок, не желающий съесть еще ложку каши.

Гвен почувствовала, как в ней поднимается волна паники. Если Кит в следующие несколько секунд не сдвинется с места, Рис умрет. Она задумалась над тем, как бы подбодрить его — и вдруг почувствовала рядом с собой локоть Наоми, которая высунула лицо из чердачного входа и посмотрела на своего мужа.

— Ради Бога, Кит! — завопила она, — Что, к чертям поганым, ты строишь из себя? Поднимайся сюда! СЕЙЧАС ЖЕ!

Кит открыл глаза, как будто проснувшись, и моргнул, увидев разъяренное лицо своей жены. Через мгновение он оторвал руки от стремянки и потащил себя наверх. Рис начал карабкаться за ним, подгоняя Кита. Он посмотрел назад, и его сердце дрогнуло.

Первый зомби был уже на лестничной площадке, не более чем в полдюжине шагов от них. Рис вскарабкался еще на несколько ступенек, уперся плечом в ягодицы Кита и сильно подтолкнул его.

— Поспеши, приятель, — сказал он, — или я стану их обедом.

Из отверстия высунулись руки и втащили Кита на чердак. Рис продолжил карабкаться по внезапно освободившемуся пути, стараясь сохранять спокойствие и не пропускать ступенек.

Было однако, трудно подавить желание оглянуться назад. Шаркающие шаги сзади звучали теперь пугающе близко, и он чувствовал вонь гнилого мяса, исходящую от существ. Он мог и слышать их вздохи и хрипы мертвого воздуха в разлагающихся телах, похожие на стоны ветра в горах. Он посмотрел вверх, увидел измученное лицо Гвен в рамке черных волос, ее рука тянулась к нему.

— Давай, Рис, — сказала она. — Давай, любимый, Ты уже почти здесь.

Рис подтянулся, чтобы достать до руки жены — и в этот момент совсем другая рука схватила его за щиколотку. Она была влажной, эта рука. И холодной. И очень сильной. Рис завопил и пнул ее ногой, но рука только усилила свою хватку. Он почувствовал, что его тащат назад и вынужден был вцепиться в стремянку, чтобы не упасть. Над собой он видел лицо Гвен, искаженное страхом и яростью, увидел, как она тянется к карману куртки и достает пистолет.

Она крикнула что-то, но он не был уверен, что именно. Он подумал, что она, возможно, просит его нагнуться. Он прижался к стремянке, вцепившись в нее, как делал это Кит несколько секунд назад. Через секунду рядом с его ухом раздался грохот, такой сильный, что не только оглушил его, но и прошел сквозь его голову, как удар грома и вспышка молнии одновременно. На мгновение он почувствовал сильный жар и учуял запах горячего металла. Затем вдруг рука, держащая его за ногу, ослабила хватку, хоть Рис странным образом все еще чувствовал прикосновение неприятно мягких пальцев мертвого существа.

Он посмотрел вниз и увидел, что рука все еще держит его за щиколотку, но она осталась без тела. Зомби с укороченной правой рукой, превращенный в раздробленную массу костей и плоти, сполз к нижним ступеням стремянки. Отбиваясь, Рис дернул ногой, и рука соскользнула с его щиколотки, как мертвый краб, и упала вниз. Теперь за ним гналось еще больше зомби. Он вскарабкался по стремянке и пролез через отверстие в потолке.

Как только он оказался внутри, Гвен направила дуло своего пистолета в отверстие и нажала на курок. Голова зомби у нижних ступенек стремянки раскололась, и он упал назад. С помощью Риса, Гвен втащила стремянку вверх на чердак и установила панель на место.

Они сидели в темноте и хрипло, с трудом дышали.

Наконец Гвен сказала:

— Мы в безопасности.

Наоми в полумраке хмуро посмотрела на нее.

— Ты имеешь в виду «в ловушке»? — спросила она.


Энди и Софи сидели бок о бок и жевали тосты с сыром. Они изумлялись тому, насколько они оба голодны — и это несмотря на то, что Софи заявила, что пикули, которые Энди положил на свой тост, «пахнут блевотиной».

— Ты думаешь, что это плохо, — сказал Энди с полным ртом. — У меня был приятель, который каждый лень приносил на работу бутерброды с сыром и мармеладом.

Софи слизнула масло с пальцев и глотнула чай:

— Однажды я пробовала тунца с бананом, — сказала она.

— Энди поморщился:

— Это отвратительно. На что это похоже по вкусу?

— Было не так уж плохо, когда я добавила кетчуп.

— Ты не… — начал он, а затем увидел выражение ее лица. — Ты морочишь мне голову, верно?

— Немного, — призналась она. — Это был не кетчуп, а соевый соус.

Энди засмеялся — хоть звук его смеха быстро затих, как и любой другой редкий и спонтанный всплеск юмора.

Было почти неприлично смеяться после всего, что они видели и испытали этой ночью, и если кто-то из них все же делал это, то за смехом следовало виноватое и смущенное молчание.

Минуты две они сидели молча, хрустя тостами и слушая, как Давн бьется об пол в спальне, пытаясь освободиться от пут.

Вдруг Энди сказал:

— Ээ… Софи?

— Да?

— Может быть… Когда все это закончится, конечно… может быть, ты согласишься пойти куда-нибудь со мной и выпить по стаканчику?

Софи изумленно посмотрела на него и вдруг начала хихикать. Затем так же внезапно смех перешел в рыдания, и по ее лицу потекли слезы.

Энди взял пачку салфеток с низкого столика у кушетки и протянул ей с виноватой улыбкой.

— Признаться, так на это еще никто так не реагировал, — сказал он.


— Ох… прости, — сказал Янто, зайдя в конференц-зал и немедленно разворачиваясь, чтобы выйти снова.

Сара рассмеялась:

— О, не будь глупым. Я всего лишь кормлю ребенка грудью. Я перестану, если тебе неловко.

Янто повернулся и посмотрел на нее с натянутой улыбкой. Старательно избегая смотреть ей в глаза, он сказал:

— О, нет, нет, нет. Ни в коем случае. Корми, пожалуйста. Это… эмм… не проблема.

Она улыбнулась.

— Все в порядке, правда. Он уже заканчивает.

Сара осторожно отняла ребенка от груди. Он немного похныкал, а потом начал сосать палец.

— Ну… Как ты? — спросил Янто.

— Прекрасно. У меня все болит, и я устала, но кроме этого… — она нахмурилась. — Как Трис?

— Спит, — сказал Янто, вспомнив, что ее муж внизу в камере тупо смотрит сквозь прозрачную стену, время от времени ударяясь об нее, не способный взять в толк, почему он не может достать свою добычу.

— До сих пор? — спросила Сара.

— Мы дали ему сильное успокоительное.

Сара вздохнула:

— Я до смерти хочу показать ему сына.

— Еще успеешь, — сказал Янто, отчаянно надеясь на то, что это правда.

Он огляделся, застенчиво потирая руки:

— Я… эээ… просто зашел спросить, не нужно ли тебе что-нибудь. Мы с Джеком должны ненадолго выйти.

— Выйти, — с тревогой повторила она. — Вы опять оставите меня одну?

— Не… надолго, — сказал Янто. — Ты и соскучиться не успеешь.

— Но куда вы идете?

— Мы думаем, что нашли зацепку, относительно того, что вызывает эти… волнения. Мы собираемся проверить это.

— А если что-то случится, пока вас не будет?

— Ничего не случится, — твердо ответил он. Он вынул мобильник из кармана и вручил его Саре. — Вот мой номер, позвони, если будут проблемы. Но, думаю, тебе это не понадобится.

Она взяла мобильник, но все еще выглядела обеспокоенной.

— Мне это совсем не нравится.

— Ты в полной безопасности, — уверил ее Янто. — Сюда никто не проберется. Это самое безопасное место в Кардиффе.


Гвен вернула мобильник в карман.

— Что сказал Джек? — спросил Рис.

— Он сказал, что они с Янто нашли какую-то зацепку относительно того, что происходит. Теперь они по дороге к больнице Святой Елены.

— Почему? Что там, в больнице?

Гвен посмотрела на Сэмюэлсов. Было ясно, что она не хочет обсуждать положение в их присутствии — или, точнее, в присутствии Наоми Сэмюэлс, которая казалась ей предубежденной и не слишком восприимчивой к новому.

— Длинная история. Я сказала, что мы встретим их там, если получится.

Рис поднял брови:

— Как мы сделаем это, милая? Мы здесь надолго застряли.

— Кто эти люди, о которых вы говорите? — спросил Кит.

— Мои коллеги, — ответила Гвен.

— Шпионы?

— Мы не шпионы. Но… да, что-то вроде.

Она погрузилась в молчание, раздумывая. Снизу доносилось шарканье и возня дюжин зомби.

— А они не слишком-то умные, — сказал Рис, — Никак не могут сообразить, как добраться сюда.

— Поэтому мы их победим, — сказала Гвен, перезаряжая пистолет.

— Победим? — мрачно спросила Наоми. — И как же мы это сделаем?

В пыльном полумраке чердака лицо Наоми казалось смертельно бледной маской бессилия, раздражения и гнева. Гвен боролась с желанием оторвать ей голову, говоря себе, что Наоми все же испугана и у нее есть на то причины.

— Мы найдем способ, — сказала она.

— Но, что это значит ко всем чертям? — требовала ответа Наоми. — Это ничего не значит.

— Успокойся, милая, — сказал Кит примирительно. — Гвен в этом не виновата.

— Это она привела сюда этих уродов. Она и ее дружок.

— Вообще-то я ее муж, — сказал Рис. Он бродил по грязной застекленной крыше и возился со своим мобильником.

— И мы не привели их сюда, — сказала Гвен, стараясь не сердиться. — Кардифф переполнен ими. Везде хаос.

— Но они бы не полезли к нам, если бы вы не появились.

— Этого мы не знаем, милая, — сказал Кит.

Гвен утешающе улыбнулась Джасмин. Девочка прижимала к себе своего желтого кролика и со страхом смотрела на ссору взрослых.

— Кит прав, — сказал Рис. — Если бы эти штуки напали на вас, когда вы спали, они бы разорвали вас в клочья прямо в кроватях.

Он заметил, что Гвен многозначительно смотрит на Джасмин и качает головой. Он пожал плечами.

— Извини, Гвен, но это правда. Здесь вы в большей безопасности. Ну, давай же.

Последнее замечание относилось к его мобильнику, который он сейчас держал у себя над головой, как будто делал предложение луне.

— Что ты делаешь. Рис? — раздраженно спросила Гвен.

— Пытаюсь поймать четкий сигнал этой проклятой штуковиной.

— Зачем?

— А ты как думаешь? Хочу позвонить.

Отчаявшись, он поднял засов окна и открыл его, а затем высунул руку с мобильником в дождливую ночь.

— Есть! — воскликнул он.

— Но куда ты собираешься звонить? — спросила Гвен. — В «Рентокил»?

Он посмотрел на нее, как учитель на озорную ученицу.

— Это для общей пользы. — сказал он. — Немного рискованно, но как знать…


Кокон, который находился в открытом контейнере на коленях у Янто, вел себя безумно, пульсируя все ярче и яростнее по мере их приближения к больнице. Огни, вспыхивающие на поверхности его матовой кожи, двигались так быстро, что Янто не мог отследить их. Скорость перерождения кокона тоже увеличивалась: Янто казалось, что он уже видит, как серебряный шар восстанавливает сам себя прямо у него на глазах. Он зачарованно наблюдал за этим зрелищем, когда SUV врезался во что-то, разом стряхнув с него мечтательность.

— Зомби попал под колеса, — сказал Джек. — Ничего нельзя было сделать. Вышел на дорогу прямо передо мной.

Янто посмотрел в зеркало заднего вида и увидел грязное пятно на дороге позади них.

— Не стоит выражать такой восторг по поводу этого, — сказал он. — Иногда ты меня пугаешь.

Джек усмехнулся:

— Что тут скажешь? Я люблю свою работу.

Они уже подъехали очень близко к больнице. Их поездка по Кардиффу была путешествием по ночному кошмару. За те пару часов, которые они провели в хабе, число зомби критически увеличилось. Они были везде, их бесцельно шаркающие толпы заполнили улицы. Кардифф стал городом мертвых.

Джеку удавалось избегать больших скоплений зомби, хоть иногда его следовало подталкивать для этого локтем в бок. Янто знал, что если Джек будет действовать по-своему, он просто проедет по толпам мертвецов.

— Они не настоящие, — сказал он Янто, когда тот попросил его ехать помедленнее и быть осторожным, — и этот малыш уже достаточно большой и опытный, чтобы справляться самостоятельно.

— Дело не в этом. — сказал Янто. — Ведь не тебе же придется убирать потом всю эту грязь.

Казалось, существа проявляли интерес к кокону. Может быть, их привлекали мигающие огни или что-то более существенное, но они реагировали. «Или, может быть, это мы», — подумал Янто. — «Может быть, их привлекает то, на улице мы единственные, кто не похож на них». Конечно, где бы они не оказались, мертвецы собирались возле них, тянули к ним руки, и в их матовых глазах мелькало что-то вроде… рвения. Или узнавания.

Наконец, они завернули за угол, и вход в больницу оказался в сотне метров от них.

— Странно. — сказал Джек.

— Что?

— Посмотри вокруг. Что ты видишь?

Янто выглянул в лобовое стекло. Усыпанная листьями улица в хорошем районе города. Большие дома слева, территория больницы за высоким забором справа.

Сначала он не увидел того, что заметил Джек, а затем понял:

— О, — сказал он. — Нет зомби.

— За пару улиц до нас они толпились от стены до стены, но здесь ничего нет, — сказал Джек. — Довольно странно, по-моему.

Янто промолчал. Только въехав в ворота, ведущие на автостоянку и увидев перед собой яро освещенное здание, они раскрыли тайну исчезновения зомби.

Существа стояли рядами, образуя кордон вокруг больницы Там буквально были сотни зомби, неподвижных и зловеще безмолвных.

— Боже мой, — выдохнул Янто. Кокон у него на коленях пульсировал яростно, как никогда.

Джек посмотрел на Янто и поднял брови.

— Никаких призов за догадку, что именно они охраняют, — сказал он.


Странным образом постоянное напряжение и страх постепенно превратилось в скуку. Люди в приемном покое устали большей частью от собственных теорий и попыток анализа. Нина и Рианна удалились в пустую палату в родильном отделении, и теперь сидели в полумраке, глядя на автостоянку с кружками, полными чая, в руках.

В последние полчаса они почти не разговаривали. Нина, по правде говоря, все это время дремала. Медсестра промыла и перевязала ей рану на ноге. Что бы там не говорили друзья Нины, швы не понадобились.

— Интересно, что с Томасами, — сказала Рианна.

— А? — у Нины опять закрывались глаза. Рианна осторожно вынула из ее руки полупустую кружку.

— Сара Томас, одна из моих дам. Она позвонила этим вечером и сказала, что рожает. Надеюсь, с ней все в порядке.

Прежде чем Нина проснулась, чтобы ответить, Рианну привлек к окну слабый визг тормозов снаружи. На въезде на стоянку появился большой сверкающий черный автомобиль, освещенный, как рождественская елка. Он фактически пульсировал светом, будто внутри него была передвижная дискотека.

Рианна напряглась. Было ясно, что обитатели машины видят существ, скопившихся вокруг больницы. «Поворачивай обратно», — молча умоляла она. — «Поворачивай обратно».

Большой черный автомобиль, урча, двинулся вперед.

— Нет! — сказала Рианна, достаточно громко, чтобы полностью разбудить Нину.

— Чтосслучилось? — пробормотала Нина.

Рианна уныло указала на автомобиль.

— Еще один жертвенный агнец.

Нина с трудом встала со стула и похромала к Рианне. Они наблюдали, как большая черная машина приблизилась к больнице, переливаясь огнями внутри так ярко, словно хотела привлечь к себе внимание.

Существа, окружающие больницы, какое-то время были неподвижны и молчаливы, но теперь больше двадцати из них пришли в движение и отделились от толпы, направившись к вновь прибывшим.

— Убирайтесь отсюда. Убирайтесь, — умоляла Рианна, сжимая кулаки в ожидании ужасного.

Голос Нины был так же мрачен, как и ее слова:

— Кто бы они ни были, у них нет шансов.


Оскар Филлипс корчился на больничной койке. Его губы приоткрылись, обнажив стиснутые зубы, поблескивающие слюной, и глаза под закрытыми веками двигались в безумном темпе.

Глава четырнадцатая

— Это не хорошо, — нервно сказал Янто, глядя, как зомби роятся вокруг SUV. Джек, однако, казался невозмутимым. Он сказал:

— Эта штука крепче танка. Они не смогут достать нас здесь.

— Да, но когда-нибудь нам придется выйти отсюда, — ответил Янто. — По-моему, их так много, что я сомневаюсь, сможем ли мы проехать сквозь них.

Джек согласился с этим наблюдением, пожав плечами:

— Догадываюсь, что это так.

Он кивком указал на шар, яростно пульсирующий в коробке на коленях у Янто.

— Может быть, твой приятель защитит нас.

— Или, может быть, они разорвут нас в клочья, пытаясь до него добраться, — сказал Янто. — Кажется, он их возбуждает.

Это было правдой. Присутствие кокона оживляло зомби, делало их более яростными, чем обычно. Они со всех сторон лезли на SUV, стуча и царапаясь в окна, оставляя за собой грязные следы. Со всех сторон на Джека и Янто смотрели разлагающиеся лица, и огни кокона серебром вспыхивали в безжизненных глазах.

Джек вынул из кобуры свой «Уэбли»:

— Есть только один способ выяснить он, — сказал он.

Янто побелел:

— Ты ведь не собираешься выходить?

Но Джек, казалось, наслаждался перспективой смертельной опасности, как и всегда.

— Или это, или сидеть здесь до Судного дня.

— Но тебя же убьют, — сказал Янто.

Джек пожал плечами:

— Скажи мне что-нибудь новенькое.

— Это другое, Джек, ты знаешь это. Они разорвут тебя на части. Они съедят тебя.

Джек был непреклонен:

— Ну, знаешь, как говорят о жизни: лучший способ наслаждаться ею — это все время пробовать что-нибудь новенькое.

Он протянул руку:

— Дай мне кокон, Янто.

— Это безумие, Джек, — не соглашался Янто.

Лицо Джека было застывшим, решительным.

— Дай мне кокон, — повторил он.

Янто вздохнул, колеблясь, затем с несчастным видом вручил коробку Джеку. Джек вынул оттуда пульсирующий кокон и спрятал во внутренний карман шинели. Он бросил коробку на заднее сидение, затем подался вперед, прижал Янто к себе и поцеловал его в лоб.

— Жди меня здесь. Если мне не удастся найти Оскара и остановить все это… ну, делай, что сможешь. Уезжай. Возвращайся в хаб.

— Но Янто вдруг решительно помотал головой:

— Нет. Если ты идешь, я иду с тобой.

— Ни в коем случае! — сказал Джек. — Свои собственные глупости я буду делать сам. Не позволю тебе рисковать твоей жизнью.

Но теперь была очередь Янто выглядеть решительным. Вытаскивая пистолет, он сказал:

— Таково мое решение, Джек. Я сам выбрал эту работу. Я знаю, чем рискую.

Казалось, Джек хотел оспорить это, но не подобрал слов… В конце концов, он просто махнул рукой на Янто и сказал:

— Ладно. Если это то, чего ты хочешь, выйдем оба в блеске славы. Ты готов?

— Готов, — мрачно сказал Янто.

— Сейчас! — крикнул Джек.

Они одновременно открыли двери, заставив зомби падать, как кегли. Тут же большая часть существ рванулась вперед, заполняя прорехи, вытянув руки, оскалив зубы и выкатив глаза.

Янто прицелился и начал стрелять, и как ни ужасно было видеть разлетающиеся на части бесплотные черепа и головы, распадающиеся на куски кровавого мяса, он продолжал стрелять, стараясь убедить себя в том, что существа нереальны, что они не чувствуют боли, что все это, по сути, лишь трехмерная компьютерная игра, хоть и с возможным летальным исходом.

Стреляя, он выбрался из SUV и встал на ноги. Он знал, что позади него Джек тоже стреляет: звонкие щелчки его «Уэбли» перемежались с оглушительным грохотом полуавтоматического пистолета Янто.

Зомби падали, как листья, но из темноты приходили новые, пытаясь толкнуть его. Один дотянулся до Янто с крыши SUV, он развернулся и застрелил его в упор.

Другой провел рукой по его лицу, хватая за щеку ободранными ногтями, прежде чем он успел выстрелить ему в горло.

Но еще одна, девочка-готка с черной помадой, глазами панды и кишками, выпадающими из гнойной раны в животе, вцепилась ему в левую руку и погрузила зубы в плечо. Он избавился от нее, ударившись спиной о край SUV, прежде чем она успела поранить ему кожу, а затем выстрелил в беспорядочный ворох ее черных волос, пока она ползла по земле.

Наконец, случилось неизбежное. Пока Янто целился, чья-то ладонь выбила пистолет из его руки. Янто в отчаянии смотрел, как он пролетел по воздуху и лязгнул об землю между шаркающих ног живых мертвецов.

«О Боже, вот оно», — подумал он, когда они рванулись к нему. Он повернулся, схватился за все еще открытую дверь SUV и, оттолкнувшись от нее, запрыгнул на крышу автомобиля, в последней отчаянной надежде, что оттуда ему будет легче защищаться.

Достигнув крыши и отбрасывая ногами руки, которые пытались вцепиться в его ноги, он осознал одновременно несколько вещей: невероятно яркий свет, громкий лязгающий шум, и бешеный ветер, налетевший на него из ниоткуда. Свет ослепил его, а ветер выбил из него дыхание и почти сбросил его с опасной стоянки. Цепляясь за жизнь, Янто упал на четвереньки и с трудом повернул голову.

Секунду или две он был ослеплен и не понимал, на что смотрит. Оно парило в воздухе над SUV и казалось освещенной металлической стеной, выкрашенной в белый и оранжевый цвета. Затем Янто заметил шасси и неясные очертания вращающихся лопастей и вдруг понял, что видит перед собой вертолет снизу. У него был ярко-красные нос и хвост, и белое тело. Слова «Служба спасения береговой охраны» были напечатаны большими черными буквами на фюзеляже.

Янто почувствовал, как кто-то скребется рядом с ним и снова повернул голову, думая, что это один из зомби карабкается следом. Но это был Джек, купающийся в свете, падающем сверху, и радужном сиянии кокона, пульсирующего сквозь плотную ткань шинели. Он все еще стрелял из своего «Уэбли» в толпу внизу. Ветер бешено трепал его волосы. Он быстро повернулся с улыбкой и крикнул что-то насчет «кавалерии», но рев вертолета заглушил его слова.

Янто разглядел канат, спущенный с боковой двери вертолета, и рядом с ним развивающиеся черные волосы Гвен и ее кожаную куртку, мерцающую в свете огней. Гвен целилась и стреляла в зомби внизу. Несмотря на яростный ветер, Джек прямо стоял на крыше SUV, размахивая руками и смеясь.

Гвен тоже смеялась, спускаясь на крышу SUV.

— Привет, мальчики, — крикнула она. — Развлекаетесь?

— Теперь да, — сказал Джек и крепко обнял ее. В то же самое мгновение он развернулся и застрелил зомби, голова которого показалась над крышей. Он упал без звука.

— Ладно, — сказала Гвен. — Кто первый?

— Янто, — решительно заявил Джек.

Когда Янто попытался протестовать, Джек крикнул:

— Ты смертный и безоружный.

Янто не мог спорить с этим:

— Справедливо, — сказал он.

Янто прикрепил себя к канату и был поднят на вертолет сквозь ураганный ветер и рев массивных моторов. Помещение внутри вмещало больше людей, чем он ожидал — с одной стороны Рис, с другой — дремлющая семья из трех человек.

Через пять минут Джек тоже был на борту. Их воссоединение было коротким, но радостным.

— Как ты ухитрилась раздобыть это? — восторгался Джек, улыбаясь от уха до уха. — Знаешь. ты потрясающая.

Гвен указала на Риса, который стоял немного поодаль этого трио и снисходительно наблюдал за ним.

— Вообще-то, это не я, — сказала она. — Это Рис.

— Рис? — Джек очень старался не выглядеть слишком уж изумленным.

Рис кивнул на пилота в шлеме:

— Это Нобби, мой приятель. Он был мне должен.

— Должно быть, долг был очень большой, — сказал Джек.

— Ну, скажем так, там были замешаны коктейль, официантка и бутылка водки.

Джек громко расхохотался и заключил Риса в медвежье объятие. Рис выглядел слегка испуганным, но довольным.

Янто заметил, что вся семья остолбенело смотрит на Джека, чье тело пульсировало светом, пробивающимся сквозь шинель. Он сказал с серьезным видом:

— Не обращайте на него внимания. Он любит покрасоваться. Он даже не настоящий американец.

Глава пятнадцатая

Менее чем через минуту вертолет завис над плоской крышей больницы. Джек стоял в по-прежнему открытых дверях, выглядывая наружу. Его шинель хлопала на ветру, как плащ.

Когда вертолет совершил посадку. Он повернулся и сказал:

— Гвен, Янто — за мной. Остальным ждать здесь.

Рис подпрыгнул на своем сидении.

— Ни за что, — сказал он. — Я иду с вами.

Джек покачал головой.

— Не сейчас, Рис.

— Ты не сможешь остановить меня, — сказал Рис, бросая взгляд на Гвен, словно ища поддержки. — Я зашел слишком далеко. Хочу увидеть, чем все закончится.

— Ты безоружен, — сказал Джек.

— Янто тоже, — отпарировала Гвен, заслужив укоризненный взгляд Джека. Не испугавшись, она продолжила:

— Если бы не Рис, вы с Янто были бы разорваны в клочья. А мы до сих пор торчали бы на чердаке у Сэмюэлсов. Он спас всех нас.

Джек заметил, немного язвительно:

— Я думал, ты больше других заинтересована в его безопасности.

— Еще бы я не была заинтересована! — резко ответила Гвен. — Но он тоже заинтересован в моей безопасности. Я просто считаю, что после всего, через что мы с ним прошли, нечестно исключать его сейчас.

Джек закатил глаза:

— Ладно, но под твою ответственность.

Гвен улыбнулась Рису:

— Как всегда.


Рианна захлопала в ладоши, когда вертолет поднялся в воздух со спасенными пассажирами на борту.

— Они сбежали! — радостно воскликнула она. — Слава Богу!

Стоя рядом, Нина задумчиво сказала:

— У них были пистолеты. Интересно, кто они?

— Полиция? — предположила Рианна.

— Не похожи они на полицию. Они похожи на… не знаю. На спецагентов или что-то вроде того.

— Может быть, правительство прислало их сюда, чтобы разобраться с этими тварями, — предположила Рианна.

— Может быть, — согласилась Нина. — Но та светящаяся штука, что это, как ты думаешь? Какое-то оружие?

— Не знаю, — сказала Рианна, а затем указала на окно:

— Смотри, эти уроды начали двигаться.

Зомби, все, как один, отвернулись от SUV и направились к больнице так быстро, как позволяла их немощь. Через несколько секунд женщины с ужасом посмотрели друг на друга, услышав несколькими этажами ниже слабый, но ясный звон разбитого стекла.


— Итак, где Оскар? — спросила Гвен.

Они были в больнице и спускались вниз. У Джека в руке был наладонник и он использовал его, чтобы засечь в здании малейшую энергетическую реакцию на кокон.

— Настраиваю… Я нашел его, — выкрикнул он. — Он тремя этажами ниже нас.

— Ты уверен, что это он? — спросил Рис.

— А кто еще этоможет быть? — отозвался Джек и побежал по ступенькам вниз.


На нижних этажах был абсолютный хаос. Люди кричали и разбегались в разные стороны, пока зомби вламывались в здание, как будто получив, наконец, сигнал к атаке. Они без предупреждения бросились на стеклянную входную дверь. Давление их тел заставило толстое стекло сначала треснуть, а затем разбиться. Первые несколько рядов зомби пожертвовали собой, чтобы остальные смогли проникнуть в здание. Дверь поддалась, и они рухнули под ноги идущих следом. Многие были изрезаны разбитым стеклом. Некоторые из упавших, с телами, утыканными осколками, все еще пытались тащиться вперед, несмотря на ужасные раны и отрезанные конечности.

Александр Мартин, застрявший в своем кресле на колесах, судорожно сжимал подлокотники и недоверчиво смотрел на то, как обитатели моргов и кладбищ Кардиффа ковыляют, шаркают, и ползут мимо него. Его медбрат, маленький кусок дерьма по имени Бен, избалованный и нудный, убежал с криком вместе с остальными трусами, предоставив Александра самому себе.

Решив про себя поймать и обезглавить Бена, если он каким-то чудом сумеет пережить эту невозможную и абсурдную ночь, старик рыскал глазами вправо и влево в поисках пути к бегству. Все выходы были, однако, вне его доступа: к тому времени, как он развернет это проклятое кресло в нужном направлении, смердящие орды набросятся на него.

В отчаянии, он поискал вокруг что-то, чем мог бы защититься, но увидел только брошенные чашки и бутылки с водой, журналы и обертки от сладостей. Не было ничего острого или длинного, что он мог бы использовать — ни палок для ходьбы, ни зонтов. Даже ни одной проклятой шариковой ручки, чтоб их всех черт побрал!

Не в натуре Александра было смиряться с неизбежным. Всю свою жизнь он оставался бойцом, упрямым и решительным, выживающим с помощью хитрости и ума. Его конец, как он предвидел, должен был быть комфортабельным и безболезненным. Он планировал отойти в мир иной благородно, на шелковых простынях, с красивой женщиной у своего ложа. Ни разу за миллион лет он не подумал, что может быть так унижен. Быть растерзанным чем-то похожим на отходы из мясной лавки! Как нелепо!

Тем временем, к нему приблизился урод — длинноволосый чурбан с лицом, похожим на засоленного слизняка и с большим куском стекла, застрявшим в середине лба. Александр указал на толстую женщину, которая пыталась спрятаться в своем инвалидном кресле в десяти метрах от него, тихо поскуливая.

— Почему, бы тебе не пойти к ней, ты, уродливый болван? — начал браниться он. — В ее жирной туше в десять раз больше мяса, чем на моих тощих костях.

Его слова не подействовали, и слизняколицый подошел совсем близко. Александр стиснул зубы, зарычал и сжал кулаки, готовый к драке…

…только для того, чтобы существо проскользнуло мимо него, как будто он не существовал.

Александр остолбенел. Тварь не заметила его, потому что он сидел? Но оглядевшись по сторонам, он понял, что остальные шестеро человек, оставшихся в приемном покое, тоже не были атакованы. Существа просто игнорировали их, шаркая мимо и даже не оглядываясь.

Когда отвратительное шествие прошло мимо, Александр выпрямился на стуле. Было очевидно, что он пока еще не умирает. В конце концов, он начал хихикать над полнейшей нелепостью этого спектакля.

Ясно, подумал он, что у мертвых уродцев есть какая-то цель. Они направляются к чему-то определенному.

Но к чему?


Надпись на неприступной двойной двери гласила: «ПАЛАТА ИНТЕНСИВНОЙ ТЕРАПИИ — ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

— Вот и мы, — сказал Джек и толкнул дверь.

За дверью был широкий коридор с оранжевым полом и приглушенным освещением. На полпути стоял письменный стол, заваленный бумагами, с открытым «Лэптопом», настольной лампой с зеленым абажуром и наполовину пустой чашкой чая. С обеих сторон к коридору примыкали ряды стеклянных кабинок. Каждая из них вмещала больничную койку и оборудование для наблюдения за состоянием отдельно взятого пациента.

— Разве здесь не должен постоянно кто-то находиться? — спросила Гвен, кивнув на стол.

— Должен, — ответил Джек. — Кто-то бросил свой пост.

Янто неодобрительно покачал головой:

— Пренебрежение служебным долгом. Сюда может зайти кто угодно.

— В которой из этих комнат Оскар? — спросила Гвен.

Джек сунул руку в карман шинели:

— Давай-ка выясним это.

Все охнули, когда он вынул из кармана кокон. Он уже почти завершил превращение, переливался и пульсировал, создавая невероятное световое шоу. Джек медленно шел по коридору, остальные следовали за ним. Когда они добрались до комнаты медсестер, кокон начал издавать трель, похожую на плач, так, как сделал это в хабе, когда к нему приблизился зомби. Однако, на этот раз звук не был тревожным.

— Оно поет? — спросил Рис.

— Больше похоже на причитание. Как будто оно зовет кого-то, — ответил Янто.

— Это красиво, — выдохнула Гвен. — И душераздирающе.

Джек повернул к кабинке справа:

— Сюда, — сказал он.

В окошке для наблюдения они увидели худого бледного человека, лежащего в кровати, присоединенного к капельнице и разным приборам для наблюдения. Его тело дергалось и извивалось, как будто через него проходил электрический ток. Джек толчком открыл дверь и зашел. В сиянии огней кокона кожа человека казалась холодной и твердой, как мрамор. Когда Джек приблизился к кровати, глаза человека внезапно открылись. Затем Оскар Филлипс сел прямо и повернул голову к ним.

— Привет, — сказал Джек мягко, — ты Оскар, верно?

Молодой человек не ответил. С широко раскрытыми глазами и болезненным цветом лица он и сам был похож на зомби.

— Он проснулся? — прошептала Гвен, стоя за плечом у Джека.

Отвечая на ее вопрос, или просто реагируя на свет, Оскар неуклюже спустил ноги с кровати и встал.

Когда он сделал это, датчики оторвались от его кожи, оставляя круглые красные отметины, а капельница на металлическом штативе пошатнулась и упала с оглушительным звоном. Пластиковый пакет лопнул, как переспелый фрукт, разливая жидкость по полу. Рис поморщился, увидев, как иголка капельницы поранила кожу на руке Оскара, оставив за собой струйку крови.

Казалось, Оскару все это безразлично. Он босиком подошел к Джеку и протянул руки.

— Ты хочешь кокон? Да? — пробормотал Джек.

— Ты ведь не собираешься давать ему это? — спросил Рис.

— А почему бы и нет?

Джек выступил вперед и осторожно положил сияющий кокон в раскрытые ладони Оскара. Оскар вдруг остановился с немного озадаченным выражением лица. Он был похож на слепца, пытающегося идентифицировать что-то по форме и текстуре. А потом вдруг его горло разбухло, как у лягушки-быка, и его рот открылся шире, чем это казалось возможным.

— О Боже, — пробормотала Гвен.

— Что за черт? — воскликнул Рис.

Что-то появилось изо рта у Оскара, что-то серое и желеобразное. Оно напоминало слишком длинный язык или гигантского слизня. Оно просочилось сквозь губы Оскара, волнообразно двигаясь сквозь воздух, как змея в воде, и зашло в кокон.

С внезапной вспышкой света, кокон замкнулся у них на глазах, вновь став целым. Он поднялся в воздух, паря, как мини-солнце.

— И что теперь? — нервно спросил Янто.

— Похоже, оно анализирует обстановку, — прошептала Гвен.

Джек выступил вперед:

— Мое имя капитан Джек Харкнесс. Я представляю народы Земли. И я думаю, что нам пора поговорить.

— Народы Земли, вот значит как? — прошептал Рис Гвен. — Напыщенный паршивец.

Она толкнула его в бок.

Словно отвечая на заявление Джека, кокон опустился и прижался ко лбу Оскара. Оскар мгновенно застыл с глазами, широко раскрытыми от шока.

Затем его мышцы расслабились, и он подвигал челюстью несколько раз, будто проверяя, в рабочем ли она состоянии. Когда он заговорил, его голос звучал легко и напевно, почти игриво.

— Приветствую тебя, Капитан Джек Харкнесс, — сказал он. — Я Лиит. Я дитя Деллакои. Я буду говорить с тобой на языке Оскарфиллипса.

— Приятно познакомиться, Лиит, — нейтрально сказал Джек. — Может, расскажешь мне, что ты здесь делаешь?

Оскар смотрел прямо перед собой. Когда пришелец заговорил в нем, рот его начал двигаться со странным напряжением…

— Я мчался на ветрах времени, когда был схвачен и заброшен в этот мир. Моя жизненная оболочка была повреждена при падении. Чтобы выжить, я нашел убежище в этой форме жизни.

— Значит, ты паразит? — спросил Джек.

— Я симбионт, — ответил пришелец с оттенком негодования. — Связь между мной и Оскарфиллипсом полезна нам обоим. Оскарфиллипс не смог бы выжить без меня, а я бы сгинул без него в холодных просторах этой планеты.

— Вы поддерживали друг в друге жизнь в течении последних трех месяцев? — спросил Янто.

— Да, три месяца. За это время я многое узнал от Оскарфилипса. Три месяца наши сознания были соединены, наши мысли, мечты и желания слиты воедино.

— А что это за беспредел с ночью зомби? — спросил Джек. — Догадываюсь, что ты ответственен за это.

— Две ночи назад, — ответил Деллакои, — я услышал зов моей жизненной оболочки. Я использовал образы, наиболее часто встречающиеся в воспоминаниях Оскарфиллипса, создавая поисковые единицы, чтобы воссоединиться со своей жизненной оболочкой. Однако воспоминания Оскарфиллипса оказались слишком… неуправляемыми. Активировав единицы, я обнаружил, что не могу контролировать. И, чтобы ограничить ущерб, я создал барьер вокруг этого места. Этого… Кардиффа.

— А как ты создал их? — спросил Янто.

Впервые Деллакои был озадачен.

— Думая о них. Разве вы не так создаете свой мир? Ваши дома и телевизоры, ваши машины и компьютеры?

Гвен взглянула на Джека и поняла, что он думает о том же, о чем и она: пришелец способен создавать мир материальных предметов одной лишь силой мысли! Если Деллакои проявит враждебность, они не смогут остановить его.

Игнорируя вопрос инопланетянина, Джек сказал:

— Скажи мне, Лиит, как нам избавиться от этих твоих единиц? Как вернуть нормальное положение вещей?

Деллакои сказал:

— Эти единицы больше не мои. Они принадлежат Оскарфиллипсу. Только Оскарфиллипс может управлять ими.

Прежде, чем Джек успел ответить, двойная дверь, ведущая в палату интенсивной терапии, с грохотом открылась нараспашку. Гвен и Джек выхватили пистолеты.

— Тайм-аут! — выкрикнул Джек. — Вооружайтесь, люди!

Рис выронил клюшку для гольфа, когда карабкался на чердак у Сэмюэлсов, и он взялся за металлическую подставку для капельницы. Янто лихорадочно огляделся вокруг, затем подбежал к обитому железом стулу у высокого окна комнаты и схватил его, держа перед собой, как укротитель львов.

Из коридора послышался топот и шум. И вдруг зомби столпились у окон для наблюдения отделения интенсивной терапии Их бессмысленные лица теперь стали свирепыми, глаза горели. Ими двигало примитивное стремление защитить своего создателя.

Рыча и стеная, существа набросились на двери и окна, ломая их и врываясь в палату вместе с дождем осколков.

Живые мертвецы заполнили комнату и как только Джек и Гвен начали стрелять, а Рис и Янто принялись отбиваться от атакующих своим импровизированным оружием, Деллакои вспорхнул со лба Оскара, вспыхнул и исчез.

Оскар немедленно закрыл глаза и рухнул на пол с вялым стоном.

Гвен рычала сквозь зубы, посылая пулю за пулей в приближающуюся армию живых мертвецов. Однако, быстро стало ясно, что она проигрывает битву. Несмотря на все время растущую кущу гниющих тел, существа продолжали приходить, их поток казался бесконечным, а намерения были ясны — разорвать ее.

Она снова выстрелила, и еще один зомби упал с головой, расколотой пополам. Затем повернулась влево, чтобы убрать раздутого подростка в фартуке супермаркета. Когда она сделала это, мальчик лет четырех с окровавленным ртом и руками набросился на ее ногу, как питбуль. Застигнутая врасплох, Гвен споткнулась и тяжело упала, ударившись плечом о железный каркас кровати так сильно, что пистолет выпал у нее из рук. У нее не было времени смотреть, куда он упал, потому что мальчик моментально забрался на нее, цепляясь за ее тело окровавленными руками. Он скрежетал зубами, собираясь вцепиться ей в горло.

Она удерживала его изо всех сил, но мальчик был как угорь — скользкий, злобный и очень сильный. Она смутно понимала, что остальные зомби столпились вокруг нее, протягивая скрюченные, разлагающиеся руки.

Гвен завопила от ярости и ужаса…

Глава шестнадцатая

Глубоко внутри, в темноте и тишине, вели беседу Оскар и его друг Лиит. Лиит признался в том, что одолжил и материализовал воспоминания Оскара без его согласия, и рассказал, как эти воспоминания потом сбежали, размножаясь и мутируя, как вирус, и что ни к чему хорошему это не привело.

— Оскар, — сказал ему Лиит, и Оскару показалось, что его слова записаны в «мысленных пузырьках», как в комиксе, — только ты можешь спасти мир. В твоих силах все исправить.

Оскар медленно кивнул, и его лицо стало мрачным и решительным.

— Я сам займусь этим, Лиит, — сказал он авторитетно. И тут же все испортил вопросом: — А что я должен делать?

Лиит сказал ему, и теперь Оскар быстро мчался к свету, мчался и мчался, все быстрее и быстрее. Свет становился больше. Сначала он был размером с булавочную головку, потом с глаз, потом — с футбольный мяч; а затем вдруг он стал размером с планету. Оскар прорвался обратно в мир со звуком, похожим на удар грома. Он открыл глаза и там, на полу, всего в нескольких дюймах от его вытянутой руки, был пистолет. Именно там, где указал Лиит. Он взял его в руку и почувствовал, что это хорошо, это правильно. А затем он встал на ноги одним прыжком и огляделся вокруг, воспринимая все одновременно своим супер-зрением.

Все, о чем рассказал Лиит, было правдой. Его воспоминания вышли из его головы и из-под его контроля. Он поднял руки и крикнул:

— Стоп!

И воспоминания действительно остановились. Они стояли и смотрели на него, как будто ждали его приказания, что делать дальше. И четыре человека — четыре настоящих человека — тоже смотрели на него: хорошо одетый мужчина со стулом, толстощекий мужчина с железной подставкой, красивый мужчина в длинном пальто, черноволосая девушка на полу, которая немедленно встала на ноги и стала проталкиваться сквозь воспоминания, окружившие ее.

— Извините, — сказал им Оскар, а затем повернулся и прицелился из пистолета в высокое окно напротив двери. Он нажал на курок и окно — жалюзи и шторы и все остальное — взорвалось и вылетело в ночь.


Голос взревел «Стоп!» и случилось невероятное — зомби подчинились. Свирепый ребенок оторвался от Гвен и встал рядом с ней, почти по стойке «смирно». Зомби, которые тянулись к ней, чтобы ее растерзать, выпрямились. Пугающе одновременно, они все повернули головы к источнику звука. Гвен тоже повернула голову, измученная, грязная и покрытая кровавыми отпечатками рук.

Она увидела Оскара Филлипса, стоящего в центре комнаты, посреди хаоса, с пистолетом — ее пистолетом — в руке. Его глаза сияли, и выражение лица было безмятежным. Когда он скользнул по ней взглядом, она вздрогнула и встала на ноги.

— Извините, — сказал Оскар, затем отвернулся и прицелился из пистолета в окно. Он нажал на курок, и стекло разбилось, и жалюзи вместе с занавесками выпали в темноту следом за стеклом.

Внимание Гвен все еще было сосредоточено на зазубренных останках окна, когда Оскар побежал к нему. Он бежал быстро, без единого признака вялости или мускульного истощения, которые бывают после комы. Зомби расступались, давая ему дорогу. Гвен завопила:

— Нет!

И рванулась вперед, чтобы остановить его.

Но в ту же секунду Джек схватил ее за руку и оттащил назад. Она могла только смотреть в ужасе на то, как сначала голова Оскара, а затем и все его худое, одетое в пижаму тело нырнуло в окно и выплыло в ночь.

На мгновение ей показалось, что он взлетит, как пропащие мальчишки Питера Пена, а затем его тело завертелось в воздухе, стремительно падая на землю.

В гневе, вырвавшись из рук Джека, Гвен подбежала к окну и посмотрела вниз. Изломанное тело Оскара лежало в растекающейся лужице крови на асфальте далеко внизу. Она услышала изумленное аханье позади и обернулась.

Напротив разбитого окна, посреди перевернутой мебели, на забрызганном кровью полу стояли только Джек, Янто и Рис. От зомби остались лишь несколько мерцающих спиралей, которые взмыли в воздух и исчезли.

Рис уронил металлическую подставку на пол. Янто поставил стул, который держал, и рухнул на него, весь дрожа.

— Они… просто растаяли, — сказал Рис. — Как… маленькие мигающие шарики света.

— Звездная пыль, — пробормотал Янто.

Джек сунул руку в карман шинели и продемонстрировал всем измятый рекламный листок.

— Думаю, «Ночное Шоу Ужасов» официально закончено, — сказал он.

Глава семнадцатая

— Помогите! — раздался чей-то крик из спальни.

Энди вздрогнул, просыпаясь и понял, что скрючился на кушетке, обнимая руками плечи спящей Софи. У него затекли руки и болела спина. Он попытался сесть, не беспокоя ее, но она сразу же проснулась.

— Чттам? — пробормотала она.

— Ты слышала, как кто-то кричал только что? — спросил Энди. — Или мне это приснилось?

Крик послышался снова, как бы в ответ на его вопрос.

— Помогите! Здесь кто-нибудь есть? Меня кто-нибудь слышит?

— Это Давн, — сказал Энди, отрываясь от Софи и вставая на ноги.

Софи убрала рукой прядь волос с лица:

— Что это значит?

— Это кричит Давн. Она пришла в норму! — он выскочил из комнаты и побежал по коридору в спальню.

— Давн! — кричал он, изо всех сил дергая за шнур, обвязанный вокруг дверной ручки. — Давн, ты в порядке?

— Энди, — сказала она со смесью гнева и облегчения. — Где я? Что, ко всем чертям, происходит? Почему я связана?

Энди повернулся, чтобы улыбнуться Софи, которая шлепала по коридору, зевая и сонно протирая глаза.

— Это длинная история, — сказал он.


Трис Томас проснулся с криком. Ему приснился ужасный сон. Он сел и огляделся, напуганный и озадаченный.

Где он? В тюрьме? Три стены комнаты — камеры — в которой он лежал, были сделаны из необработанного влажного камня. Четвертая стена, казалось, состояла из прозрачного пластика с аккуратными отверстиями для воздуха, просверленными в ней. Через пластик была видна часть коридора или перехода с еще одной каменной стеной. Все пространство утопало в тусклом красноватом свете, и были слышны… звуки, раздававшиеся откуда-то поблизости. Страшные звериные звуки. Рычание и возня. Сердце Триса заколотилось, внутри него поднялась волна паники.

Затем он заметил мобильник. Он лежал в левом нижнем углу камеры, напротив прозрачной стены. К мобильнику была приклеена записка из трех слов: «Нажми на единицу!» Облизав губы, Трис рванулся к мобильнику и схватил его. Он нажал на единицу.

Почти моментально чей-то голос сказал:

— Алло? Это Трис?

Голос Триса был похож на хрип:

— Кто это?

— Мое имя Янто Джонс, — ответил голос. — Как вы себя чувствуете?

— Где я, черт возьми? — потребовал ответа Трис.

Человек, который назвал себя Янто Джонс, вздохнул.

— Слушайте, я знаю, вы озадачены и немного напуганы, но, поверьте, вы в абсолютной безопасности и мы приедем и выпустим вас через… ох, двадцать минут. Поэтому просто посидите спокойно, ладно? Я вам все объясню, когда приеду.

— Где моя жена? — спросил Трис. — Где Сара?

— С ней все в порядке, она здорова.

— А ребенок? Она…

— С ним тоже все в порядке.

— С ним? — удивленно сказал Трис.

— Да. Вы стали папой, мистер Томас. Поздравляю. Скоро увидимся.


Нобби стонал. Все и так плохо, а тут еще эта проклятая жена Сэмюэлса морочит ему голову. Ее муж — приятный человек, но вот она как чертов бич божий. Ноет и жалуется. Все время спрашивает, что происходит и, что с ними будет. Почему она не понимает, что Нобби знает столько же, сколько и они.

Сначала он услышал от Риса обо всей этой ерунде с зомби, когда Рис позвонил ему в совершенно идиотское время и сказал, что ему следует серьезно искупить свой маленький промах с коктейльной официанткой. Ладно, это справедливо. Но если кто-то узнает, что Нобби взял вертолет без необходимой авторизации, он по самые уши окажется в коричневом вонючем веществе, не важно, спас он кого-то там или нет. Рис, конечно, хороший парень, но это все же немного чересчур. В конце концов, для Нобби все свелось к выбору между его работой и его браком. Но все изменило очень серьезное заявление Риса, что для него и Гвен (ах, эта великолепная Гвен) вмешательство Нобби буквально дело жизни и смерти. Хотя, если бы Рис предупредил его, что среди людей, которых он должен спасти, находится самая противная из сестер Круэллы Де Виль, он бы еще подумал.

Теперь она глушила его воплями, желая знать, как долго они проторчат здесь, на крыше. Нобби поднял руку, чтобы успокоить ее, и его мобильник заиграл тему из «The A-Team». Он увидел, что на экране высветилось имя Риса.

— Да? — хрипло сказал он.

— Это закончилось, дружище, — сказал Рис. — Мы с ними разобрались.

— Молодцы, — сказал Нобби саркастически.

— Можешь отправляться, если хочешь, — сказал Рис. — Высади своих пассажиров по пути. Я сам доберусь домой.

— Как любезно с твоей стороны, — буркнул Нобби.

— Эй, приятель — сказал Рис.

— Ну?

— Тебе не влетит из-за этого. Поверь. Со мной один парень, босс Гвен, он разберется с этим. Он сказал, что тебе объявят благодарность.

— Босс Гвен? — спросил Нобби. — Тот сияющий тип с шаром диско под пальто? Кто он?

— Это… секретно, — сказал Рис, чувствуя себя глупцом.

— Твоя Гвен в спецотделе, верно? Все конфиденциально и сверхсекретно?

— Вроде того, — нерешительно ответил Рис.

— Ты везучий засранец, — сказал Нобби. — Не удивлюсь, если у тебя в доме полно наручников и дубинок.

— Нобби, — сказал Рис.

— Ну?

— Отправляйся-ка домой и прими холодный душ.

Нобби засмеялся, окончательно развеселившись:

— Так и сделаю. Увидимся.


Еще целую минуту после того, как прекратилась стрельба, Рианна и Нина продолжали цепляться друг за друга. Наконец, Нина осторожно приподняла голову.

— Стало тихо, — сказала она.

Две женщины осторожно высвободились из взаимного объятия, словно боясь, что каждое резкое движение приведет к повторению недавнего кошмара.

— Как ты думаешь, что это значит? — прошептала Рианна.

Нина прихрамывая, пошла к двери:

— Давай выясним, — сказала она.

Рианна взяла ее за руку.

— Думаешь, это хорошая идея? Что если эти твари все еще здесь?

— Мы только выглянем и все, — сказала Нина. — В конце концов, мы же не можем сидеть здесь вечно, верно?

Рианна прерывисто вздохнула:

— Нет, думаю, не можем.

Две женщины подкрались к двери пустой палаты и открыли ее. Нина прислушивалась несколько секунд, а потом высунула голову. Коридор, протянувшийся от нее, до двойной двери в конце был пуст и тих. Больница будто замерла, затаив дыхание, готовясь к следующей атаке.

— Видишь что-нибудь? — прошептала Рианна.

— Нет, — пробормотала Нина, — идем.

Вдвоем, они прошли на цыпочках вдоль коридора до двойной двери. Они подпрыгнули, когда в одной из палат заплакал младенец, и робко усмехнулись друг дружке. Сестры Фелисити Андрес и ее подчиненных нигде не было видно. Рианна надеялась, что они находятся рядом с новоиспеченными мамочками, успокаивая и ободряя их, устраняя панику.

Когда они дошли до двойной двери, Нина приложила к ней ухо и стала слушать:

— Слышно что-то? — спросила Рианна.

Нина помотала головой:

— Я пойду, взгляну.

Рианна сжала руки в кулаки и бессознательно прижала их к груди, а Нина открыла дверь.

Она сразу же услышала топот ног на лестничной площадке между лифтами, и следом появились четыре человека. Впереди шел красивый мужчина в длинном пальто. Они прошли мимо не оглядываясь.

— Эй! — крикнула Нина, выступив вперед.

Мужчина в хвосте группы — круглолицый, грязный и добродушный на вид — посмотрел на нее.

— Что происходит? — спросила она.

Мужчина криво улыбнулся.

— Милая, ответ на этот вопрос займет часа три.

— Ладно, тогда ответьте мне на другой вопрос — здесь безопасно?

Мужчина остановился, замялся, затем пожал плечами.

— А обычно здесь безопасно? — спросил он. Затем кивнул. — В общем… да. Зомби мертвы. Снова.


К тому времени, как Джек, Гвен, Янто и Рис добрались до нижнего этажа, люди начали выбираться из своих укрытий. Джеку они напомнили людей после воздушного налета во время войны — бледные от пережитого стресса, ослепленные светом, полные страха за тех, кого, возможно, потеряли во время ночной бомбардировки, но осторожно радующиеся тому, что сами живы.

Он и остальная команда Торчвуда шли сквозь группы сбившихся в кучки перепуганных людей решительно и целеустремленно, ни с кем не разговаривая. Прямая угроза миновала, но операция по зачистке займет у них остаток дня.

Джек оглянулся, услышав громкие голоса слева от себя. Старик в кресле на колесиках отчитывал бедную сиделку, которой, судя по ее виду, с лихвой хватило и одной этой ночи. Джек направился было к нему, собираясь приказать ему оставить в покое несчастную девушку. Затем он услышал, как мужчина прорычал:

— Александр Мартин. Мистер Мартин для тебя. И не забывай этого.

Джек остановился, усмехнувшись. Сколько лет назад он в последний раз видел Александра Мартина? Время не пощадило старого грубияна.

На мгновение ему захотелось подойти и сказать привет — но потом он решил, что сейчас неподходящее время. Это удовольствие он оставит на другой день. Он поклялся себе, что очень скоро он по-настоящему навестит Александра, и они вместе вспомнят старые времена.

— Ты идешь, Джек? — окликнула его Гвен, вопросительно глядя через плечо.

— Иду, — подтвердил Джек и поспешил присоединиться к ней.

Эпилог

Через пять дней, холодным кардиффским утром, Джек и Гвен стояли в тени тиса, глядя на жалкую кучку скорбящих, медленно идущих прочь от свежей могилы с черным мраморным надгробьем.

— Не так уж много у него было друзей, — печально сказала Гвен.

— Ну, по крайней мере, его мама любила его, — ответил Джек, указывая на рыдающую женщину, которую утешал седой мужчина в черном пальто.

Когда все присутствующие на похоронах разошлись, Джек и Гвен вышли из укрытия и медленно подошли к могиле. Земля хлюпала под ногами Гвен. В небе над ними серый цвет переходил в черный. Она склонилась, чтобы положить маленький букетик подснежников на надгробье и замерла на мгновение, читая простую надпись под именем и датами рождения и смерти: Мой любимый сын, покинувший мир слишком рано.

— Человек, который спас Кардифф, — пробормотала Гвен, выпрямляясь. — И никто никогда не узнает.

— Но ведь если бы Оскара не было, Кардифф бы не нуждался в спасении, — заметил Джек.

— Гвен нахмурилась:

— В этом нет его вины.

— Нет, — ответил Джек. — Конечно же нет.

Они молчали минуту. Холодный бриз играл волосами Гвен и хватал Джека за полы шинели.

— Интересно, где сейчас Деллакои?

Джек пожал плечами.

— Думаю, нашел дорогу домой. Мы проверили все энергетические показания, но… пшик.

Гвен вздохнула:

— Надеюсь, это не повторится.

— Я тоже, — сказал Джек. — Я могу прожить и без подобной виртуальной реальности.

Гвен улыбнулась и взяла его за руку:

— Пойдем уж.

Они вдвоем спустились по пологому склону к воротам кладбища. Позади них усиливающийся ветер перебирал цветы на могиле Оскара, ощипывая нежные белые лепестки и унося их прочь.

Благодарности

Огромное спасибо Саре и Гаю, Стиву и Гэри и, как всегда, Нелу, Дэвиду и Полли, моей чудесной семье, которая во всем поддерживает меня.

Примечания

1

SOCO — A scenes of crime officer — офицер, который собирает улики на месте преступления для британской полиции.

(обратно)

2

Дро́нтовые (лат. Raphinae) — вымершее подсемейство нелетающих птиц. Птицы этого подсемейства обитали на Маскаренских островах, Маврикии и Родригесе, но вымерли в результате охоты со стороны людей и хищничества интродуцированных млекопитающих, следовавших с продвижением колонизации человека в XVII веке.

(обратно)

3

Джейкоб Марли — персонаж «Рождественской песни в прозе» Чарльза Диккенса. Покойный компаньон главного героя, Эбенезера Скруджа, умерший в сочельник за семь лет до начала повествования и явившийся к Скруджу в качестве призрака.

(обратно)

4

И вуаля! (фр.)

(обратно)

5

Quorn — заменитель мяса, произведенный в Великобритании и продаваемый в основном в Европе, доступен в 18 странах. В своём составе содержит микропротеин, выделенный из гриба Fusarium venenatum.

(обратно)

6

Ничего (исп.)

(обратно)

Оглавление

  • Пролог
  • Глава первая
  • Глава вторая
  • Глава третья
  • Глава четвертая
  • Глава пятая
  • Глава шестая
  • Глава седьмая
  • Глава восьмая
  • Глава девятая
  • Глава десятая
  • Глава одиннадцатая
  • Глава двенадцатая
  • Глава тринадцатая
  • Глава четырнадцатая
  • Глава пятнадцатая
  • Глава шестнадцатая
  • Глава семнадцатая
  • Эпилог
  • Благодарности
  • *** Примечания ***