Стерва для императора [Мария Железнова] (fb2) читать онлайн

Глава 1 Игра в семью

На скалистом берег, нависнув над лазурной бухтой, возвышалась одинокая вилла. На широкой веранде стоял усыпанный пестрыми подушками диванчик. На нем, закинув за голову мускулистые руки, полулежал золотоволосый загорелый юноша. Абсолютно обнажённый. Он полуприкрыл глаза, греясь в нежных лучах вечернего солнца. Дверь террасы зашуршала, отъезжая в сторону. На пороге появилась женщина с усталым лицом в длинном, тяжелом старомодном бархатном платье под горло. Она была похожа на призрака, выцветшего и уставшего бродить между миром духов и людей. Но звук ее шагов все-таки выдавал в ней существо из плоти и крови. А заостренные ушки говорили, что она – не совсем человек. Что в ней течет королевская кровь великого светлого народа. И даже ее, уже немолодое, лицо еще сохранило остатки волшебной эльфийской красоты. Женщина замерла в дверях, сжав прижатые к груди кулаки. Юноша лениво повернулся в ее сторону, сощурив ярко-зеленые глаза. Он был ее постыдной страстью. Падением. Палачом. Мужем. Отцом ее единственного сына. И именно ради сына женщина еще цеплялась за эту жизнь. Унижалась. Старела. И боролась. Женщина расправила плечи, подавив гордость вместе с желанием убежать. Ее супруг конечно же был не один. Но он – все еще ее супруг. Она имеет право.

-Тиаши, я не хотела тебе мешать…- тихим и тонким голосом произнесла женщина, стараясь не смотреть на смазливую девицу, на которой из одежды были лишь одни ажурные чулки.

Девица сидела у молодого человека между ног, в одной руке она держала бутылку шампанского, а другой…

- Тейринель, не стесняйся - присоединяйся! – приглашающе махнул рукой Тиаш.

Тейринель сглотнула. Ей было стыдно. И противно. Больно. Но ей некуда было отступать. Передернув плечами, опустив глаза, упорно разглядывая цветочный рисунок на своих летних туфлях, она произнесла:

-Аши, я…

-Это твоя жена? – хихикнув, спросила девица. – Она же старая!

-Тебе старость не грозит! – с улыбкой произнес Тиаш, и одним неуловимым движением сжал ее горло. Девица даже охнуть не успела, как замертво растянулась у его ног. Ее тело вспыхнуло и растворилось. На мраморном полу растеклась лишь пена из недопитой бутылки.

Тейринель охнула, закрыв лицо руками. Пошатнулась. Выброс темной магии оглушил ее.

-Прости, я забыл, какая ты чувствительная, Терри.

-Зачем ты ее убил?

-Она оскорбила тебя, а ты – моя жена. Я даже себе редко это позволяю.

-Она сказала правду, Аши. Я сделала свой выбор. Магия рода оставила меня, когда я сказала тебе «да». Но я никогда не приму в себя Тьму. Поэтому я человек – и я старею, хоть и медленно, а тебе всегда восемнадцать. Зачем ты убил девочку…

-Подумаешь, одной шлюхой меньше. Ты зачем вообще пришла? Читать мне лекции или…говорят, человеческие женщины к сорока годам достигают пика сексуальности. Ммм?

-Аши, нам надо поговорить. Я хочу попросить тебя…

-Моя гордая эльфийская принцесса хочет меня о чем-то попросить. Иди сюда! – он похлопал себя по загорелой коленке. Солнце скатывалось к горизонту. Алело. Подтянутое загорелое тело супруга казалось неестественно прекрасным. Настолько, что Тейринель к собственному ужасу снова ощутила внутри себя жгучие волны желания. Противоестественного и унизительного. Тейринель посмотрела на море. Горы вдали. На свободных, вечно голодных чаек. Тиаш потянулся, щелкнул пальцами, призывая кальян. Затянулся. Тейринель, обхватив плечи, подошла. Встала рядом. Стараясь не смотреть, не чувствовать. Не думать.

-Аши…Я хотела попросить прощение.

-Неужели? Начало интересное. Продолжай. Кстати, черный цвет сейчас не в тренде.

-Я была не права, когда решила скрыть от тебя рождение…нашего сына.

-Сына? Какого сына? Разве у нас тобой есть дети, Терри?

Элфийка побледнела еще больше. Покачнулась. Казалось, еще чуть-чуть и она станет совсем прозрачной. Истает.

- Ты впустил его в круг, присвоил имя Раш.

-А, Раш, черненький такой, со шрамом. Не похож на меня. Ты что-то перепутала, Терри.

-Мой повелитель. Он прошел лабиринт. Вы признали его. Подпустили к источнику. Он - ваш сын. Я всегда была вам верной супругой. Если вы сомневаетесь во мне, я готова пройти допрос. Публично.

-Ладно, Терри. Не драматизируй. К чему ты завела этот скучный разговор? Ты стала не только страшной, но и жутко занудной.

- Наш сын…он – пропал, Аши. Или даже убит. Прошу тебя, помоги мне его найти. Узнать, что с ним случилось. Или наказать виновных в его смерти. Его замок разрушен. Слуги развоплощены. Я…- Тейринель говорила тихим охрипшим голосом, не глядя на Тиаша, нервно теребя шаль, переводя дыхание, сглатывая. – Я не знаю, что и думать…

- А ты не думай! Поступай, как всегда – не рассуждая о последствиях.

Тиаш смотрел на жену. Время ее не пощадило. Эльфика сейчас напоминала высыхающее дерево, изящная стройность выглядела, как нездоровая худоба, кожа слегка провисла, потеряла гладкость, упругость и блеск. Глаза выцвели, волосы, как прошлогодняя солома, нездоровая бледность на средиземноморском берегу в разгар сезон смотрелась, как проказа. Да еще это черное платье!

-Хватит! Да, я совершила ошибку. Да, я хотела спрятать от тебя сына. Я не хотела, чтобы он был похож на тебя. Я защищала его, как могла. Я знала твои методы воспитания. Да ведь тебе никогда не нужны были дети, разве не так?

-Что ты теперь хочешь от меня? Кричишь, закатываешь истерики на пустом месте. Ищи своего сына сама, раз мои методы воспитания тебя не устраивают.

-Но это ведь ты столкнул их с Крисом!

-Кто такой Крис?

-Тот, чьей подлостью ты так восхищаешься – твой любимчик Эщред…Ты так его называешь.

-Кровожадный ледяной демон сцапал твоего нежного мальчика? Ха!

-Он и твой мальчик тоже!

-Если он действительно мой – тогда я тем более не буду ему помогать – он должен либо справиться сам, либо сдохнуть. Мой сын должен быть сильнее меня, либо на равных, как Эшред.

Тейринель всхлипнула и вдруг упала перед ним на колени.

-Я отдала тебе все. Я никогда тебя ни о чем не просила. Не упрекала. Не требовала. Пожалуйста, Аши! Я соглашусь на все. На любой ритуал. Оргию. На смерть. На муки. На любое унижение. Во мне течет королевская кровь эльфов – ее хватит, чтобы подчинить источник на тысячу лет вперед. Возьми ее – пытай меня. Я выдержу. Но помоги мне найти сына.

Тиаш затянулся, забулькал выпустил в темнеющее небо душистый дым. Внимательно посмотрел на стоящую перед ним на коленях эльфийку. Гладко зачесанные волосы. Длинная нежная шейка. Покрасневшие от слез глаза. Но аура пульсировала четко, светлая магия упрямо пробивалась даже сквозь кружившие вокруг нити тьмы. Королевская кровь. Осанка. Стать. Тонкие запястья. Длинные пальцы. Черный бриллиант на левой руке. Она – все еще его жена.

-Я могу помочь тебе, Тейринель.

Эльфийка вскинул голову, переплетая побелевшие от напряжения пальцы.

-Если я не ошибаюсь, тот, кого ты называешь своим сыном – необратившийся демон Раш, взявший в жены девушку, на которую претендовал Эшред. Верно?

-Да…мой повелитель.

-Мне нравится, когда ты зовешь меня Аши.

-Аши…

- Ради своего сына ты готова пойти на пытки. А я? Что для тебя значу я? Молчишь? Над тобой даже мои шлюхи смеются. А ведь я великий и бессмертный повелитель демонов, Тейринель. Моя жена превратилась в засохшую муху, отвергая Тьму, а ведь я – это Тьма. Ты должна принять меня и телом, и душой, Тейринель. Сделай это. И я выполню любую твою просьбу, любое желание. Любой каприз. Сделай то, что должна. Будь моей по-настоящему, Тейринель. Ведь ты – не человек. Оставь человеческое людям. Ты не должна стареть. Ты должна быть вечно юной и прекрасной. Стань, как я, Тейринель. Мы будем семьей. И наш сын будет править этим миром вместе с нами.

-Если он жив…

-Он жив.

-Правда?

Глаза женщины вспыхнули. Ожили. По щекам побежал взволнованный румянец.

-Конечно. Он - демон, Терри. Хоть и необратившийся. Его не так-то легко убить даже Эшреду.

Тиаш затянулся, забулькал, отбросил в сторону кальян. Встал, потянулся, продемонстрировав упругие загорелые ягодицы. Щелкнул пальцами, призывая большой серебряный кубок.

-Выпей, Терри! Ради меня. Ради нашего сына.

Тиаш протянул Тейринель кубок.

Тейринель приняла его, все также продолжая стоять перед ним на коленях. Секунду поколебалась. Зажмурила глаза и залпом выпила все. До дна.

Глава 2 Игра в любовь

Оля смотрела на море. Море штормило. Иногда ей казалось, что море превращается в огромное зеркало, по зеркалу бегут трещины. Из трещин вырываются радужные вихри. Поют. Зовут ее куда-то. Оля встряхивала головой. Зеркало исчезало. Голова начинала болеть. Раскалываться. Словно по ней ударили чем-то очень тяжелым. Оля закрывала глаза и слышала ласковый голос доктора. «Ничего, ничего. Ты не сумасшедшая. Просто стресс. Морской воздух, витаминки. И никакого переутомления».

Волны бились о берег. Дыбились, пузырились, шипели на камни, белой каймой чертили берег. Ее мысли тоже постоянно волновались, точно в ее голове разыгрывался перманентный шторм. Какие-то смутные призраки прошлого стучались, дрожали и рассыпались, лишь только она пыталась их ухватить. Они что-то пытались сказать, напомнить. Но Оля не понимала, только ощущала тревогу. Когда она очнулась на больничной койке в «центре восстановления душевного равновесия» (попросту говоря, в психушке), то ее сознание было девственным, как чистый лист бумаги. Постепенно вернулись нечеткие отрывки, как кадры старой кинопленки. Они вспыхивали неожиданно, но не складывались в единую картину – белый рояль, одинокий можжевельник на скале, комната со стеллажами, уставленными книгами, шкаф, забитый белыми платьями, осколки льда в розовой воде. Чей-то шепот, чьи-то горячие губы. И боль. Дикая, разрезающее все тело на части, боль.

-Ты…Я думал, что потерял тебя навсегда. Ты не справилась с управлением. Слетела со скалы. Несколько дней пробыла без сознания…- говорил ей Крис, сжимая ладонь. Глядя в глаза. Глаза были холодными, точно льдинки (начало истории про Олю - читай "Стерва для демона").

Оля любила парк над морем. Скалу. Теплый выступ, спрятанный в зарослях можжевельника. Одну ее не выпускали гулять. Целыми днями она меряла шагами комнату. Пока за ней не заходил Крис. В тот день, когда она очнулась, он был представлен, как ее жених, спасший ей жизнь. На безымянном пальце ее правой руки действительно краснел очень яркий, кроваво-красный камень. Почему-то Оля не могла представить, что такой светловолосый, с аккуратным хвостом, молодой человек, мог подарить этот красный камень – слишком они не похожи. У камня был совсем другой характер. Кольцо не любило Криса. Оно кусало и обжигало ее, если Крис касался, обнимал или, что еще хуже, лез с поцелуями. Но, если кольцо и надел ей на палец кто-то другой, она его не помнила. Крис был очень нежен, внимателен, заботлив. Крис превратил ее стерильную комнатушку в оранжерею, а ее кровать, на которую он ежедневно помещал цветочную композицию в корзинке, очень напоминала ей свежий могильный холмик. К тому же, видение собственной смерти на этой кровати преследовало ее каждую ночь. Оно было настолько реалистичным, что она очень удивлялась своему ежедневному утреннему пробуждению. По ее ощущениям она должна была быть давным-давно мертва. Однажды она сказала Крису об этом.

-Детка, возьми меня в свою постель, а? Все твои кошмары сразу исчезнут.

Больше она с ним на эту тему не разговаривала.

-Эм-м, - проэмкал Крис, обнимая ее за талию. – Ты вкусно пахнешь. Очень аппетитно.

Его нос уперся в шею. Оля попыталась отодвинуться, но рука Криса крепко прижимала, не давая отстраниться. На его запястье болтался крошечный серебряный ключик на кожаном шнурке. Оле этот ключик что-то смутно напоминал. Но вот что? Увы, этого она не знала…Оля хотела коснуться ключика, но Крис перехватил ее руку, прижался губами к запястью. Обычно он не переходил границы. Да они и редко оставались наедине. С тех пор, как Оля пришла в себя в клинике, прошло две недели. Сначала они гуляли по парку втроем. Но…вот уже несколько дней ее мать не появлялась. Но почему-то стала являться в ночных кошмарах. В снах она была злой ведьмой с длинными, черными, покрытыми инеем, волосами. Она все время что-то просила, требовала. Приказывала, предупреждала. Наверное, Оля и вправду сумасшедшая, но она почему-то на сто процентов была уверенна, что именно Крис убил ее мать. Он бы и ее, Олю, убил. Но ему что-то от нее надо. То есть, альтернатива перед ней была не очень – либо она конченый псих, либо ее «жених» - серийный маньяк. Она честно сказал об этом своему доктору, тот лишь усмехнулся и участливо похлопал ее по плечу. Рука у доктора была холодной, как у покойника.

Нос Криса двинулся выше. Задышал в ухо. Зубы нежно куснули мочку. Оля вздрогнула, повела плечом.

-Давай где-нибудь поужинаем. Доктор разрешил сегодня вернуться чуть позже. Сказал, тебе лучше.

-Давай! – согласно кивнула Оля. – Видишь вот тот ресторан? С верандой, где красные фонарики. Хочу туда.

-Там шумно очень. Я забронировал нам столик в уютном тихом месте, где нас никто не побеспокоит.

-Нас и здесь никто не беспокоит…Зачем вообще тогда идти куда-то?

-Чтобы ты расслабилась немного. Чтобы отвлеклась.

-Чтобы я отвлеклась и расслабилась, мне нужно туда, где шумно и весело. Смотри, там музыка, танцуют. Хочу туда.

-Хорошо! Как скажешь. Но с тебя поцелуй.

Оля вздохнула. Повернулась. Крис улыбался. Поощряюще. Глаза, как рассветное небо. Бесцветные и прохладные. Девушке стало зябко. Хотя даже к вечеру температура не опускалась ниже тридцати пяти.

-Ну ладно! Уговорил. Поцелую.

Она положила ему руки на плечи. Еще раз оглянулась на веранду ресторана. Эта веранда была видна из окна ее палаты. Притягивала. Звала. Она смотрела, как посетители с утра сидят с кофе. Курят. Приходят на ланч. Курят. Ужинают. Пьют вино. Курят опять. Ей очень хотелось закурить. Но Крис не разрешал – «она что, с ума сошла, она ж никогда не курила» -отвечали он. Оля вздохнула. Она уже готова была смириться с отсутствием сигарет, но побывать на той веранде казалось ей вопросом жизни и смерти. Она прикрыла глаза. Коснулась прохладных губ Криса. Губы раскрылись ей навстречу, втянули в себя. Язык скользнул внутрь, как змея. Оля уперлась в его плечи, пытаясь вырваться. Рука Криса легла ей на затылок, а его губы продолжали целовать. Умело и настойчиво. До тех пор, пока сердце не сбилось с ритма, а Оля не начала задыхаться. Но отпускать ее не собирались. Мир завертелся, она оказалась на земле, присыпанной сухими иголками – теплой, шершавой, со множеством колючих камешек, впивающихся в спину. Волна холода побежала от затылка к пяткам. Крис навалился сверху, плотно ее придавив. Руки скользнули под подол платья. Оля даже не могла закричать – замычала. Беспомощно шаря руками вокруг себя. Под руку попалась какая-то ветка. Со всей силы Оля вонзила ее Крису в бок. Тот охнул, отпуская ее рот.

-Детка, я же с тобой ласково, а ты…- проговорил он таким сладким голосом, каким взрослые дяди предлагают конфетки маленьким девочкам.

-Пусти! – прошипела Оля.

-Э, нет! Теперь я тебя точно не отпущу…- прошептал Крис, прикусывая подбородок, перехватывая ее руки, прижимая к земле запястья. – Я – твой жених. А ты меня совсем перестала к себе подпускать. Нехорошо, Оля. Я бы даже сказал, что это очень и очень плохо.

-Я сказала – отпусти меня! - переводя дыхание, процедила Оля. Перед ее глазами заплясали цветные пятна. Лицо Криса расплывалось. Стало смазанным. А вокруг лица вздрагивало и светилось черное-черное облако. Аура. Черная некромантская аура с красными всполохами означает, что он очень зол. Возбужден. И может сделать с ней все, что хочет. Оля не знала, откуда на нее свалились такие познания. Но в голове вдруг что-то щелкнуло, как будто ей загрузили нужную программу. Оля захлопала глазами, выдавила глупую улыбку и заканючила:

-Крисик, милый. А пойдем в ресторан, а?

Крис на мгновение сжал запястья с такой силой, что Оля с трудом сдержала стон, продолжая по-дурацки улыбаться.

-Какая ты хитрая, детка. Хочешь одним поцелуем отделаться – теперь не выйдет. Целуй еще! Ну целуй же, не зли меня! Не заставляй повторять дважды. Иначе одних поцелуев мне будет мало.

Он надавил коленом на ее бедра, раздвигая ноги. Склонился к ее губам. Обвел губы языком. Выдохнул так, что ледяное дыхание обожгло. Оля чуть приподнялась, снова его целуя. Он впился. На это раз резко и жестко. Его обычная нежность испарилась. Оля почувствовала его нетерпение. Раздражение. Злость. Горло сжал спазм. Она закашлялась. Он отпустил. Откатился в сторону. Девушка резко села. Хотела подняться на ноги, не смогла. Кое-как встала на четвереньки. Ее шатало. Трясло. Медленно, цепляясь за ствол дерева, она поднялась. Вышла из тени. На солнце. Но солнце не грело.

Крис хотел взять ее за руку. Оля отшатнулась. Не удержалась. Падая, скользя по покатому склону в колючие заросли.

-Ну что же ты, детка, так не осторожна!

Крис в один прыжок ее настиг, поднял за шкирку, как котенка.

-Не трогай меня! Ты – псих!

-О, нет! Псих – это ты! Я – очень даже нормален!! У тебя нет ни денег, ни документов, зато есть диагноз! Одно мое слово – и ты будешь привязана к кровати и заколота успокоительными до беспамятства! Я советую тебе не ругаться со мной! Не спорить и не злить!

-Сволочь!

Крис нехорошо сощурил глаза. Оле на секунду показалось, что он ее ударит. Но нет. Он лишь тряхнул так, что тонкая ткань платья угрожающе затрещала, прижал к себе крепко. Оля с удивлением отметила, что Крис стал выглядеть намного старше. Лицо его стало жестким и взрослым, как будто он вдруг резко состарился лет на двадцать. Его рука вцепилась ей в затылок, пальцы запутались в волосах, заставляя чуть запрокинуть голову.

-Давай сделаем вид, что я это не слышал. Успокоимся и поедем ужинать. Но, если твой сладкий ротик еще хотя бы раз позволит себе что-либо подобное в мой адрес, я с ним сделаю такое... Кто знает, может быть, тебе даже понравится.

Холодные пальцы обвели ее губы. Скользнули на горло.

«Не шевелись. Не дергайся. Расслабься. Он тебя не тронет. Во всяком случае, не сейчас», - уверенно зашептал внутренний голос. И Оля застыла, точно кукла. Хотя коленка так и чесалась врезать белобрысому между ног.

- Тебе понятно? – вкрадчиво спросил он и, схватив ее за руку чуть повыше локтя, потащил вверх по склону.

Глава 3 Игра в побег

Они вышли на центральную парковую дорожку. Олю знобило от холода. Там, где сомкнулись пальцы Криса, кожа, наверное, уже потеряла чувствительность. Обморозилась. А мимо пробегали целеустремлённые спортсмены и спортсменки. Их загорелые тела блестели от пота. То здесь, то там звучала понятная ей английская речь. Изредка попадались и говорящие на русском. Позвать на помощь? Но что она скажет? Ее слово против слова Криса. И доктора. Ей нужны, как минимум, деньги. Паспорт тоже не плохо было бы иметь. Она ведь даже не помнит своей фамилии. Не знает точно, в какой она стране. И что Крису от нее на самом деле нужно – она тоже не знает.

-Крис, мне больно.

-Мне тоже. Я ведь пытался быть нежным. И терпеливым. А ты…

- А я - не в себе. Я ничего не помню. Мне сложно. Ты должен меня понять.

-Я уже две недели только и делаю, как пытаюсь тебя понять. Ладно, забыли.

Крис ослабил хватку, скользнул по руке вниз, взял ее ладонь, переплел пальцы. Они спустились вниз, вышли из ворот парка.

-Ты права – нам надо развлечься! Садись!

Она внимательно наблюдала, как Крис открыл машину, куда повернул. Она отметила, как он швырнул на заднее сиденье полураскрытый рюкзак. Из рюкзака выглядывал бумажник, во внутреннем кармане поблескивала банковская карточка.

-Ты же не обиделась? – спросил Крис, похлопав ее по коленке.

-Я испугалась. – честно ответила Оля.

-Понимаю. Я не хотел. Вернее, я хотел. Хочу тебя очень сильно. Мы были очень близки, Оля. И мне этого не хватает.

-Я этого не помню. – ответила Оля, прислушиваясь к внутреннему голосу, который уверенно заявлял – «Врет. Никакой близости не было. Ты – девственница. По нынешним меркам – старая дева».

-Ты много чего не помнишь, к сожалению. Или к счастью. Для тебя все будет, как в первый раз. И это будет незабываемо, обещаю!

-Не сомневаюсь. – тихо произнесла Оля, отворачиваясь к окну. За окном протянулась апельсиновая роща. Апельсинки были такие яркие, маленькие, что у Оли заболели глаза, и все вокруг засветилось радужными пятнами. Словно реальность подключили к цветному прожектору, и стали быстро – быстро переключать цвета. Глаза заслезились, хотелось их закрыть, но Оля считала повороты, запоминая на всякий случай дорогу. Если у нее получится сбежать, то прятаться легче всего именно в парке. Там много тропинок и пещерок. К тому же, согласно схеме, этот парковый склон соединяется с довольно-таки большим курортным городом, откуда на электричке можно добраться куда угодно.

Крис, точно прочитав ее мысли, хмыкнул, выжал педаль газа, ускоряясь, делая плавный разворот, и вдруг резко затормозил.

-Приехали! Перестаём хмурить лобик, кривить губки. Выкидываем из головы глупые мысли. У нас, Оля, романтический вечер.

Крис вышел из машины. Оля продолжала сидеть. Не двигаясь. Ощущая себя очень странно. Море. Ресторан. Назойливый кавалер. Кажется, с ней такое уже было и закончилось бы плохо, если бы не…. Виски сдавило так, что Оля вскрикнула. Крис открыл дверь, подавая ей руку, но Оля буквально вывалилась из машины, упала на асфальт, расцарапав колени. А перед глазами, точно выведенное огненными буквами, вспыхнуло одно единственное слово – РАШ.

-Раш, что…вернее, кто такой Раш?

-Ты о чем? – переспросил Крис. Его глаза  сверкнули, как льдинки на солнце. Он протянул Оле пачку влажных салфеток. – Пожалуй, доктор сделал тебе преждевременные поблажки. Давай, я отвезу тебя назад. Пара успокоительных укольчиков тебе не помешает.

-Нет!- вздрагивая, закричала Оля. Уколы были ее кошмаром. Если в течение дня хоть какие-то образы или хотя бы намеки на них всплывали в памяти, а голова хоть чуточку прояснялась, то, проваливаясь в темноту после укола, она приходила в себя с абсолютно пустым, как вылизанная крысой консервная банка, сознанием. Последнюю неделю уколы ей делать перестали. Слабость отступала. Медсестра на ночь разводила сиропчик, который Оля выливала в одну из многочисленных ваз с цветами. Медсестры в центре менялись ежедневно. И напоминали больше порноактрис. Возможно, в соседних палатах прибрежной психушки лечились пациенты, которым надо было поднимать…дух. Но, каждый раз, когда Оля проходила по коридору (вместе с Крисом, конечно, а так она сидела под замком), она других больных не видела. И у нее сложилось впечатление, что она в этом центре – единственный пациент. И от это становилось крайне неуютно.

-Нет! Только не уколы! Я в порядке!

Оля схватила салфетки, стирая кровь с разбитых коленок.

- Тогда поднимайся. Приведешь себя в порядок в дамской комнате. Не надо было мне так резко тормозить.

Крис помог Оле подняться и настойчиво подтолкнул ее вперед. Швейцар подозрительно посмотрел на пыльное платье и растрепанный вид девушки, но, встретившись глазами с ее кавалером, как-то сразу сник, склонился, распахнул дверь, семеня на месте, и пробормотал что-типа: «Good evening, Sir Eshred! Glad to see you again…” Значит, «Рад видеть снова» - ее жених здесь частый и щедрый посетитель, а вот его невесту, видимо, раньше не замечали.

- Мы здесь часто бывали с тобой раньше?

-Да нет. Не очень. Может быть, пару раз.

-Ты любишь заходить сюда один?

-Такие шумные места не для меня. А что?

-Просто швейцар поприветствовал тебя, как старого знакомого, да еще назвал тебя каким-то чудным именем, типа сэр Эшр.

-Сэр Эшред. Это, можно сказать, наследственный титул, передающийся по мужской линии. У меня с наследством несколько не сложилось. Да и не люблю я эти шипящие имена – Эшред, Тиаш…

-Раш,- почему-то добавила Оля.

Крис нахмурился.

-Дамская комната в конце коридора. Я подожду тебя здесь.

Дамская комната, просторная, как бальная зала, была мрачной и безлюдной. Играла тихая музыка, приятно пахло лимоном, а напротив умывальников Оля заметила окошко. Оля залезла на подоконник, подтянулась, попробовала на прочность дверную ручку, устроила на ней одну босую пятку, второй уперлась в небольшой выступ на стене вдоль окна, подтянулась за верхний край кабинки, ухватилась за карниз с жалюзи. Окошко выходило на задний двор. Виднелись мусорные баки, а за ними стоянка машин. Черный автомобиль Криса тоже просматривался. Отлично. Ручка окошка, нехотя, скрипя, но крутилась. Оля спрыгнула вниз. Умылась. Оторвала от платья тонкий атласный пояс и обвязала его вокруг бедра так, чтобы там можно было надежно спрятать важные вещи. Одернула подол. Улыбнулась собственному отражению. Зеркало пошло волнами. Или ей показалось?

Они с Крисом устроились на веранде. Крис бросил рюкзак на свободный стул. Он выглядел усталым. Под глазами чернели круги. И Оля снова поймала себя на мысли, что он как-то резко повзрослел. Хотя такая мужественная взрослость придавала ему некий особый шарм. Он казался сильным и опытным. Ему хотелось доверять, но внутренний голос предупреждал – доверять ему не надо. Принесли меню. Оля с отвращением пробежала глазами длинный список блюд.

-Я не голодна.

-Давай для начала выпьем. За нас?

Оля согласно кивнула. Ей пришло в голову, что, если она пересядет к Крису, скинув его рюкзак на пол, то ей легко будет вытащить его бумажник, а вот до ключей от машины, которые, как она запомнила, были в переднем кармане его джинсов, добраться будет трудней. Может быть, Крису нужно больше выпить. Перед глазами всплыла клубящаяся некромантская аура, и ее подсознание тут же выдало информацию, что некроманты довольно устойчивы к алкоголю, но очень падки на секс. Олю передёрнуло от этой мысли. Если раньше она еще как-то более или менее терпеливо относилась к его прикосновениям, то теперь…брр. Не то, чтобы противно, но очень и очень страшно. Да и вообще, раньше на этой веранде вместе с ней сидел кто-то совсем другой. Но кто? Оля взглянула на правую руку. Ярко-красный камень продолжал загадочно мерцать.

Официант принес ведерко с зарытой в нем бутылкой. Вскрыл, хлопнув пробкой. Крис одобрил, вино разлили по бокалам. Оля медленно поднялась, потянулась, подняла бокал.

-За нас, милый?

-За тебя, детка.

Оля обошла стол, стряхивая рюкзак на пол, садясь рядом с Крисом, облокачиваясь спиной о теплые, обвитые плющом перила.

-Знаешь, Крисик. Наверное, я сегодня была не права…

-Я, наверное, тоже…

-Потанцуем?

-Все, что хочешь.

Он протянул ей руку. Оля коснулась его холодных пальцев.

-Танго?

-Почему танго? – растерянно спросила Оля, оказавшись в тесных объятьях, холодных и жарких одновременно.

-Потому что после танго ты уже не сможешь сказать мне «нет», сладенькая…

-Мы не будем торопиться, хорошо?

-Хм, странно, в прошлый раз ты вела себя смелее.

-Я буду смелее, если ты не будешь меня пугать.

-Любовь бывает очень пугающей, вкусненькая.

-А ты меня любишь?

-А ты сомневаешься?

-Девушкам свойственно сомневаться, - ответила Оля, выдавливая улыбку.

Они медленно качались в такт спокойной музыке. Зажглись фонарики. Посетителей было на удивление мало. Некоторые пары, заглядывающее на веранду, как-то быстро ретировались в соседний зал, точно столкнувшись с невидимой преградой. И тут вдруг…

-Ты!!!

Вопль, полный ярости и боли, заставил Олю обернуться. Она увидела очень красивую девушку с перекошенным от ненависти лицом. На девушке было летящее, вечернее, нежно-зеленое платье. Золотистые волосы, рассыпались по плечам, ярко-синие глаза сверкали, белоснежная, словно мраморная, кожа искрилась, как будто подсвеченная изнутри.

-Ваше императорское величество! – проговорил Крис, склоняясь в низком церемонном поклоне. – Для меня и моей невесты большая честь встретиться с вами. Хорошая погода, не правда ли? Как здоровье вашего венценосного супруга. Не кашляет? Не скучает?

-Не смей…- прошипела красавица. – НЕ смей говорить со мной, демон!

-Вы сегодня необыкновенно прекрасны, ваше величество! Стали выпивать вместе с супругом?

Ответом ему была звонкая пощечина. Музыканты затихли, прислушиваясь к разгорающемуся скандалу. Оля, между тем, отступила к столу. И ловким отработанным движением выудила из рюкзака бумажник. Секунда – он надежно зафиксированном под поясом на бедре.

-Где мой сын? Отпусти его по-хорошему! Где Раш? Как ты посмел тронуть его? А ты, - обернулась красавица к Оле, - дешевая потаскушка!

-Это вы мне? – спросила Оля, подходя к Крису и обнимая того со спины.

-Тейринель, милая, ты переходишь границы.

-К моей супруге, Эши, тебе следует обращаться исключительно – ваше величество, - раздался из ниоткуда тихий шипящий голос, а затем, словно из воздуха (или Оля все-таки окончательно сошла с ума) появился златокудрый молодой человек в светлых брюках и тонкой белоснежной рубашке с коротким рукавом.

-Мой император!

Оля придвинулась ближе, ее пальцы скользнули на кожаный пояс Криса. Она видела, как ключ слегка оттопыривал правый карман.

Крис склонился в поклоне, медленно выпрямился. Но Оле хватило этой секунды, чтобы ключи оказались в ее кулачке. Да она, оказывается, имеет некоторый криминальный талант. Интересная, наверное, у нее была жизнь.

-Познакомишь со своей спутницей? – спросил зеленоглазый.

-Аши! Не смей говорить с этой…этой…- задыхаясь, кричала Тейринель, хватая за руку своего супруга. На ее бледной коже проступил румянец. Она была необыкновенно хороша. - Пусть он отпустит нашего сына!

-Крис, - зашептала Оля на ухо своему спутнику, - это твои родственники?

-Относительно…- тоже шепотом ответил Крис.

-Ха, - услышал его Тиаш и радостно заулыбался. – Ты все еще официальный наследник престола, Эши…Не отказывайся от родства – оно ведь может тебе пригодиться!

-Аши! Ты обещал! Ты должен! Прикажи ему отпустить Раша! Раш – действительно твой сын. Почему же ты не поставишь этого самозванца на место? И он посмел украсть у Раша ключ!

-Ваше величество, позвольте напомнить, что этот ключ, - очень вежливо проговорил Крис, продемонстрировав запястье с ключиком на кожаном шнурке, - вы украли у меня, а я лишь вернул себе то, что изначально именно мне и принадлежало.

-Ложь! Ты не имеешь прав на этот ключ!

-Раш тоже на него прав не имеет…

-Раш…- задумчиво произнесла Оля. – Так кто же все-таки такой Раш?

-Что? Ты меня еще спрашиваешь, кто такой Раш?

Тейринель была готова броситься на Олю и расцарапать той лицо, если бы Тиаш нежно, но настойчиво не удержал ее.

-Знаете, я, наверное, вас оставлю на минутку….Мне кажется вам есть, что обсудить…

И Оля, сделав вежливый реверанс, скользнула в зал, оттуда к лестнице.

-Оля! – крикнул Крис, догоняя.

-Я попудрить носик, сейчас вернусь. – повернувшись, ответила та.

Крис застыл на лестнице, глядя, как Оля направляется по коридору к дамской комнате. Дамская комната оказалась пуста. «Мне везет», - подумала Оля. Повторив еще раз обезьяний маршрут, она подобралась к форточке, чуть провозилась с тугой ручкой. Наконец, ручка поддалась. Форточка отворилась. Открывалась она вбок, давая достаточно пространства протиснуться. Высунув наружу сначала одну ногу, затем другую, Оля оказалась сидящей на форточке. Внизу – притоптанная трава, первый этаж. Невысоко. Выдохнув, она спрыгнула, сгруппировавшись и приземлившись на корточки. Похлопала себя по бедру, проверяя на месте ли бумажник, и бросилась к машине. Пискнул, открывая машину, замок. Оля нырнула внутрь.

-Попалась…- прошептал Крис, хватая ее за плечи. Сиденье съехало вниз.

-И куда же ты собралась без меня, а? На моей машине и ...с моим бумажником. Крис бесцеремонно залез к ней под юбку, демонстрируя украденное, и бросил бумажник на пол. – Глупая, глупая девочка. У тебя нет документом, нет родственников и друзей. Я – единственный, кому есть до тебя дело. Кто заботится о тебе. Кормит и одевает, между прочим. А ты – неблагодарная дрянь.

Крис ударил девушку по щеке. Несильно. Скорее обидно.

-Ты меня пугаешь. Я не знаю, кто ты такой. И что тебя от меня нужно.

Крис утроился сверху, прижав ее плотно, одной рукой стиснув ее запястья за головой, другой взяв за подбородок.

-Дурочка. Я – твой жених. Меня зовут Крис.

-Да? Но другие называют тебя по-другому. Так что я даже не уверена, что знаю твое настоящее имя.

-Детка. Это все объясняет – ты просто не уверена в себе, а точнее просто не в себе. Нормальный человек не будет убегать из ресторана через окно сортира. Запомни, так делать не надо. Это нехорошо. Я бы даже сказал, что это очень и очень плохо. Ты заслуживаешь самого строго наказания.

Его зрачки вспыхнули белым, переливчатым светом. Волосы засеребрились. Стало холодно. У Оли заслезились глаза, а потом вдруг в глазах потемнело. Или это засияла черным плотная некромантская аура?

-Пусти! Пусти меня сейчас же! Пусти пожалуйста! – попыталась закричать Оля, но из ее горла вырвался лишь тихий мышиный писк.

Поцелуй был властным. Ее губы смяли, захватили в плен, прикусывая и терзая. Ее подбородок был крепко сжат, не давая возможности увернуться. Поцелуй продолжался и продолжался, пока она не почувствовала, как где-то в центре ее живота вдруг пробуждается тепло, согревает, пробегает по ней вверх, тормозит где-то в районе горла, а потом…Она буквально видела, как черное облако ярко вспыхнуло, запульсировало, заурчало довольно, втягивая в себя радугу, а из Оли по капле вытягивая тепло. Последняя цветная капля осела на черном облаке. Померкла, и Оля почувствовала дикий холод, сковывающий ее по рукам и ногам. Она не могла закричать. Не могла пошевелиться, чувствуя соленый привкус крови на губах, которые все так же властно продолжал терзать Крис.

***

-Останови его, Тиаш! Немедленно останови его! Прикажи арестовать! Запри в тюремной камере! Пытай, в конце концов!

-Моя кровожадная принцесса, иди сюда! Посмотри какой чудесный вечер! Как тихо плещется море, как ярко вспыхивают звезды…

-Ты опять обманул меня, Тиаш…Ты не хочешь связываться с Эшредом. Почему?

-Терри, я не обманывал тебя. Я хотел договориться с Эшем, но именно договориться, а не приказывать и пытать. Источник завязан и на него тоже. Этот мир создал именно он. Ничего не поделаешь. Нам приходится делить власть на двоих, но это ненадолго. Потерпи, детка. Потерпи, мой нежный светлый цветок.

Тиаш коснулся щеки Тейринель, разгоряченной, раскрасневшейся. Ее грудь в корсаже платья вздымалась, натягивая шелк. Губы приоткрылись, словно прося поцелуя.

-Моя прекрасная Тейринель…Я так скучал.

Он обнял ее так неожиданно, закружил и поцеловал так стремительно, что Тейринель, захваченная врасплох, даже не попыталась сопротивляться. Он целовал нежно и умело. Его язык властвовал внутри ее рта, заставляя покоряться и отдаваться. Тейринель, забывая гордость и стыд, потянулась к супругу, обвивая его за шею. Прижимаясь тесно. Мощная волна некромантского вихря накрыла их, перенося в просторную спальню.

-Моя Терри, моя светлая принцесса -…прошептал Тиаш, разрывая ткань платья, скользя руками вдоль плавных изгибов, ныряя в тонкие трусики, срывая и отбрасывая их на пол, как еще одну досадную преграду.

Он увлек ее на черные простыни, не разрывая объятий, переплетаясь, так тесно, чтобы и миллиметра между ними не осталось.

-Терри, скажи, что хочешь меня….

-Я хочу тебя-, простонала Тейринель. Губы Тиаша скользили по ее шее, опускаясь ниже, вот он втянул губами ее напрягшийся сосок. Эльфийка задрожала. Тиаш снова поддался вверх, накрывая ее рот и резко, одними сильным и быстрым движением вошел в нее, убыстряя темп, поддерживая ее бедра, целуя плечи, вдыхая цветочный аромат ее волос. Эльфика скользила руками по его спине, впивая от нетерпения острые ноготки, кусая егопредплечья, выгибаясь, двигаясь на встречу, поддерживая его бешеный ритм. Она застонала нетерпеливо. И вдруг, страстно поцеловав, оттолкнула, заставила его перевернуться и оседлала его сверху, принимая его в себя, требуя, чтобы он проник еще глубже, напрягая бедра. Быстрее, еще быстрее. Тиаш застонал, стискивая ее упругие груди, не сводя взгляда с одурманенного страстью лица. Он смотрел, как она стонет, запрокидывая голову назад, подставляя закатным лучам тонкую беззащитную шейку, которую очень хотелось стиснуть до хруста, но Тиаш сдерживал себя. Задыхаясь, чувствуя, как к нему подплывает волна удовольствия. По темным стенам мелькали голодные черные щупальца, они облизывались, крутясь вокруг эльфийки, но черный бриллиант на ее пальце вспыхивал, отгоняя голодную Тьму каждый раз, когда щупальца приближалась слишком близко.

Тейринель громко закричала, задрожала. Тиаш, обхватил ее, прижимая к себе, впиваясь губами в шею, жадно вдыхая ее запах, магию, ее удовольствие и ловя собственное. Наконец, выдохнув, он повернулся, подминая Тейринель под себя.

-Мой нежный ушастик…Мне так тебя не хватало…Ты любишь меня?

-Я тебя ненавижу! – отталкивая его, крикнула, всхлипывая, Тейринель. И, кутаясь в черную простыню, выбежала прочь из комнаты.

Тиаш смотрел, как голодные щупальца, ничего не получив, недовольно ворчат, разбегаясь по углам. Солнечные лучи отступают. И комната медленно, но верно погружается во мрак.

 Глава 4 Жестокая игра

Тейринель скинула простынь и с разбегу нырнула в воду, темную и теплую. Тело было легким, упругим, гибким, быстрым – нечеловеческим. Она успела отвыкнуть от магической привилегии – не ощущать, как каждый день жизнь и силы понемногу, но покидают тело. И сейчас наслаждалась вновь обретенной способностью, точно вернулась домой после изматывающего плавания. Тела людей недолговечны, постоянно болеют, страдают, испытывают слабость и боль. Люди затянуты в круговорот кармических перерождений. Но не эльфы. И не демоны. А кто теперь она? Тьма источника омолодила ее внешне, а вот внутри…Горький привкус вернувшихся воспоминаний, настойчивый зов постыдных желаний, который ее супруг лишь притушил, не погасив до конца, сводили с ума. А страх за сына порождал в голове таких монстров, что Тейринель решила – хватит. Она должна действовать. Сражаться. Бороться за свое счастье. За счастье сына. Она тоже может мстить, и убивать, если нужно, она тоже сможет. Научится. Мир, где она была хрупким цветком, растаял среди разбитых зеркал.

Она должна стать хозяйкой источника, и создать новый мир для себя, для сына и…для того, кого она действительно любит. Тейринель вынырнула из воды. Ее стройный силуэт в свете луны казалось нереально –прекрасным. Она почти бегом вернулась в свою комнату. Дернула дверцу шкафа, достала свое любимое платье и лихорадочно начала приводить себя в порядок.

***

-Оля! Оля! – ее теребили за плечо.

Оля открыла глаза. Она сидела в машине на пассажирском сиденье. Крис облокотился на полуоткрытую дверь.

Оля вздрогнула. Она бы отшатнулась в ужасе от своего жениха, но тело было каким-то слабым. Практически не слушалось. Да и бежать –то особо было некуда. Оля узнала стоянку при психушке.

-Приехали! Вылезай!

Оля не пошевелилась. Крис схватил ее под мышки. Вытащил. Обессилившая девушка беспомощно повисла у него на руках. Захлопнув машину и придерживая ее за талию, он потащил ее внутрь.

-Зачем? Крис, зачем ты делаешь это со мной?

-О чем ты, сладенькая? Везти тебя в ресторан была не самая лучшая идея. Ты еще очень слаба. Сейчас мы положим тебя в кроватку. Сделаем укольчик.

-Пожалуйста, не надо! Не делай этого, Крис! Я буду послушной! Я не буду больше убегать! – взмолилась, всхлипывая, Оля.

Крис вел ее знакомыми безлюдными коридорами, где было тихо, светло и пахло аптекой.

-Конечно, конечно, Оля. Доктор, что-то ваша подопечная сегодня расшалилась.

Доктор, как всегда невозмутимо, блеснул очками, уставился на Олю, покачал головой, что-то объясняя медсестре. Как всегда, новой. Эффектная брюнетка кивнула, повернулась, застучала каблучками, захлопала дверцами шкафчиков.

-Пойдем, Оля, тебе приготовили новую удобную кроватку.

Крис ногой открыл дверь в палату, но направился почему-то не к ее привычной койке, на которой высилась цветочная корзинка, а к окну, где стояла больничная каталка, с ее металлических бортиков свисали кожаные ремни.

-Нет…- прошептала Оля, пытаясь тормозить непослушными ногами. Подхватив ее под колени, Крис уложил девушку. Ремни заскрипели. Сначала Крис плотно зафиксировал талию, продев ремни в застежки. Затем вытянул ставшие точно деревянными руки вдоль тела, зафиксировал ремнями и их. Крепко прикрутил к каталке ноги. Наконец, последний ремень стянул ее шею, так, что она едва могла повернуть голову.

-Вот теперь ты точно не убежишь. Да, Оля? Я должен был сделать это сразу – привязать тебя покрепче, да так, чтобы ты даже дернуться не могла. Но я пытался быть нежным. Пытался быть добрым. И чем ты ответила на мою доброту? Я сейчас уйду. Вернусь не скоро. Подумай, Оля. Просто осознай, что ты - в моей власти. Ты можешь кричать. Можешь звать на помощь. Но все это бессмысленно. Я могу сделать с тобой все, что угодно.

Крис задумчиво скользнул рукой вдоль тела, задержавшись на ее груди.

-Но я не хочу применять силу. Я хочу, чтобы ты меня любила. Тебе больше некого любить. В твоем мире есть только я. Никто не придет. Никто не поможет. Ты будешь привязана к этой каталке до тех пор, пока не осознаешь, что у тебя есть только один выбор – стать моей.

-Иди к черту…- с трудом, но произнесла Оля.

Крис ударил. На этот раз чуть сильнее. Щеку обожгло. Сверкнул и вздрогнул серебряный ключик на его запястье.

-Что тебе от меня нужно? – всхлипывая, спросила Оля. Зашла медсестра, неся на подносе шприц и стеклянные баночки. Крис повернулся, одним плавным движением оказался рядом, обхватил тонкую талию медсестры. Та засмеялась, роняя поднос. Тот зазвенел, падая, скидывая в полете пузырьки. Запахло анисом. Шприц покатился по полу. Закатился под кровать. Дверь гулко хлопнула. Щелкнул замок.

-Что тебе от меня нужно? – повторила Оля вопрос.

Но ей никто не ответил.

Оля заплакала. Ощущение собственной беспомощности, никчемности. Собственного бессилия. Неполноценности – убивало. Мир дробился на осколки. Даже воздух вокруг пузырился и распадался на шипящие шарики, которые еще чуть и взорвутся. Или еще немного и взорвется ее голова? Оля зажмурила глаза и закричала. Громче. Еще громче. От собственного крика закладывало уши. Казалось, ее крик отражается от стен. Расползается гулким эхом по коридорам. Вот-вот, еще немного и кто-нибудь услышит, придет, но…Никто не приходил. И сил кричать уже не было. Горло саднило. Ее вопль звучал все тише. Медленно умирал, растворялся. Пока окончательно не утонул в тишине, которая вдруг вздрогнула и запела. Но ее тоже никто не слышал, кроме Оли. И Оля стала тихо ей подпевать, закрыв глаза, в которых уже выхоли слезы. За окном день померк окончательно. На веранде краснели фонарики. Почти все столики были заняты. Пары ужинали. Пили вино. Курили.

Оля не чувствовала рук и ног. Не могла пошевелиться. Когда комната окончательно погрузилась во мрак, а глаза привыкли к темноте, она с какой-то отчаянной тоской уставилась в потолок, сверля его взглядом. Ах, как бы ей хотелось вот так вот взлететь и очутиться в воздухе. Почувствовать свободу. Она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, представляя, как ее тело проходит сквозь кожаные ремни, а она сама, невесомая, как крылья бабочки, взлетает, освобождаясь от пут, от Криса, от себя самой.

Она еще раз сделала медленный вдох, и вдруг по ее онемевшим членам пробежала щекотная дрожь. И вдруг дыхание перехватило, в животе что-то сжалось, сердце ухнуло куда-то вниз, словно она взлетела на качелях, запело, заныло. Оля открыла глаза и попыталась закричать, но у нее ничего не получилось. Зато потолок с дикой скоростью несся на нее. Ну, или она на него. Оля снова зажмурилась, ожидая столкновения. Но его не произошло. Она лишь почувствовала, что воздух загустел. Словно ее погрузили в желе. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что находится внутри податливой густой, черно-белой массы, которая бурлит, кипит, не переставая растекаться, расходиться и соединяться снова. Наконец, Оля вынырнула из желе. Огляделась, рассматривая собственные руки и ноги, тело. Которое было вроде бы и ее, но, в тоже время, выглядело совсем по-другому - золотистые контуры, полупрозрачные и невесомые, свободные от пут и земного притяжения. Она огляделась. Ее мерцающие ноги не касались пола, такого же стерильно-белого, как и в ее палате. Да и в целом, помещение, в котором она оказалась, было точно таким же – кровать, стол, стул, окно. В помещение никого не было. Оля заскользила к двери. Ногами можно было не двигать, достаточно было представить куда или что она хочет – и все. Она хотела дотронуться до ручки двери, чтобы ее открыть, но как-то прошла сквозь дверь сама собой. Она умерла? Стала приведением? Если смерть такая безболезненная, она не имеет ничего против смерти. Оля оказалась в коридоре, пустынном, как всегда – темные окна, бежевые стены, на стенах веселенькие, цветочно-зеленые картины. Оля двинулась по коридору – удивительное ощущение, когда летишь, чувствуешь себя ветром, воздухом. Вокруг снова зазвенела тишина, и Оля покачивалась в такт ее грустным ритмам.

Бабах! Послышалось где-то справа. И женский визг, полный отчаяния, сбил Олю с ритма, заглушая тишину. Где-то в конце коридора что-то упало, зазвенело, завизжало.

-Кричи громче, сучка!

Оля узнала голос Крис и ускорилась. Она увидела, что ее тело из золотистого становится красноватым, точно попадает в вязкий поток чего-то мутного. И чем ближе, тем больше этой «мути», как будто воздух пронизывают темные волны, превращая ее золотистое мерцание в кроваво-красное. И чем ближе она подлетала, тем темней становился воздух, тем гуще становилась чернота, тем ярче наливалась кровавым ее невесомая оболочка. Из-под крайней двери справа черным облаком выбивалась Тьма. Голодно скаля зубы, выбрасывая чавкающие щупальца.

Оля  замерла перед дверью. Пронзительный визг снова всколыхнул коридор. Оля застыла в нерешительности, но какая-то необъяснимая сила толкнула ее сзади. Оля пролетела сквозь дверь и онемела от ужаса.

Обнаженное тело Криса, мускулистое и подтянутое, было забрызгано кровью. Он нависал над подвешенной за руки и за ноги девушкой, большие острые крюки, которыми оканчивались спускающиеся с потолка цепи, протыкали плоть девушки насквозь. А Крис насиловал ее, держа за волосы, заставляя выгибаться. На его теле, точно тени, вспыхивали, пробегали, исчезали какие-то черные символы. Он жадно втягивал пропахший ужасом и кровью воздух. Его аура быстро пульсировала, разрасталась, как грозовое облако. Ритмично двигаясь, он подстегивал девушку плеткой, на хвостах которой поблескивали острые шипы, превращая спину жертвы в кровавое месиво. При этом каждое движение толкало девушку вперед так, что ее лицо и грудь натыкались на решетку с множеством острых, как бритва прутьев. Ее тело были изрезано и исколото. Девушка хрипела, дергаясь. Крис отпустил ее голову резко. Лицо девушки упало на решетку. Брызнула, закапала кровь. Девушка вздрогнула, затихла,а тот подтянул ее, насадил на себя, стискивая ягодицы.  Затем отпустил. Цепи зазвенели. Тело девушки вспыхнуло, превратилось в пепел. Крис выдохнул. И вдруг резко обернулся. Его глаза встретились с глазами Оли. Оля заметалась, завертела головой. «Пожалуйста! Куда-нибудь! Только не здесь!» Крис двинулся в ее сторону. Но Оля вдруг полетела стремительно - сквозь потолок, выше, набирая головокружительную скорость.

-Тьма! - выругался Крис, хватая со стула полотенце, стирая кровь. Внизу зазвонил дверной звонок. Крис замер. Даже через несколько этажей он безошибочно узнал такой знакомый цветочный запах. Не трудясь вытереться до конца, надев лишь джинсы, он спустился вниз и распахнул настежь входную дверь.

На пороге, одетая в строгое синее платье в пол, стояла Тейринель. Крис вопросительно поднял брови, облокотился о косяк, скрестил на груди руки.

-Пригласишь? – спросила Тейринель.

-Прошу, - освобождая проход, ответил Крис. Он провел гостью в широкий холл, указал на кресло.

-Спасибо, - ответила, садясь, Тейринель.

-Выпьешь что-нибудь?

-Пожалуй, на твой вкус.

Крис налил себе виски, кинул в бокал пару кубиков льда, сделал такой же для эльфийки. Протянул ей, пригубил собственный и устроился в кресле напротив гостьи.

-Чем обязан, Тейринель? – наконец, спросил он.

-Ты знаешь, что хочу от тебя я. Ведь так?

-Допустим.

-Тогда вопрос в том, что можешь хотеть от меня ты?

-Хм. А если я от тебя ничего не хочу? Сейчас, во всяком случае. Вот пришла бы ты на полчаса пораньше, тогда бы…

-Ты ведь ненавидишь моего мужа, так?

-Допустим.

-Я тоже его ненавижу. Неужели мы не договоримся, Эши? Ненависть сближает даже больше, чем любовь.

Глава 5 Игра за гранью

Оля остановилась неожиданно. Точно застряла в паутине. Какие-то пестрые нити расходились в разные стороны, переплетались, путались, а она висела вниз головой. Хотя определить, где верх, а где низ в такой ситуации было довольно проблематично. Пространство вокруг напоминало внутренности старого радиоприемника.

-Ты кто? – услышала она голос. Обернулась. Закачалась. Упала. Зацепилась за другой узел спутавшихся проводков. Вспыхнувших вдруг и запевших, как проснувшиеся струны гитары.

Рядом с ней, покачиваясь на мерцающих проводах, как на качелях, сидел парень с лохматыми пестрыми волосами и подозрительно ее рассматривал.

-Оля. А ты кто?

-Я – Джаккард. А что ты здесь делаешь?

-Прячусь, - честно ответила Оля. – А ты?

-А я думаю.

-Ты тоже умер?

-Хворь тебе в зубы! Какого тролля умер? Я жениться собрался. Да и ты вроде не отслоилась. Дай-ка гляну!

Молодой человек протянул руку. Аккуратно коснулся ее контура. Закрыл глаза, кивнул сам себе и изрек:

-Да, не бойся. Ты живее всех живых. Отделение временное, хотя не советую здесь задерживаться, а то можешь нечаянно зависнуть и тогда – либо отслоишься, то есть умрешь. Либо склеишься, но материализуешься где-нибудь в совсем другом и не факт, что приятном мире. Но ты не дергайся зазря, главное - вернуться вовремя назад.

-Мне назад не хочется. У меня там, знаешь ли, приятного мало. Тот, кто называется моим женихом – то ли маньяк, то ли вампир. Я лучше рискну материализоваться где-нибудь еще – может повезет.

-Вряд ли. Перейти с негативной параллели на благоприятную без подготовки не получится. Сначала надо выровнять волновую проекцию. Нужно быть прирожденным гоутакхором, чтобы по щелчку пальцев пересекать миры вдоль и поперёк, не отслаиваясь, не перевоплощаясь, не теряя памяти. И то у меня ушли годы тренировки, да и наставник был особенный. А у тебя хоть и есть способности, но они не проявлены. Дай-ка, проверю. Ух ты, какая знакомая аура. Зеркальная. Постой-ка… Не может быть! А ты можешь описать своего маньяка?

-Ну-у, у него длинные белые волосы, голубые глаза…

-И с ним рядом холодно?

-Да. А что?

-А на запястье серебряный ключик на черном шнурке, верно?

-Верно! Ты его знаешь?

-Знаю, к сожалению. У тебя большие неприятности.

-Я догадывалась об это. Ты можешь мне помочь?

-Если бы…Видишь вон те несколько почерневших узелков? А вон ту, позеленевшую паутину? А там наверху разрыв?

-Вижу, конечно. И что?

-Чтобы тебе помочь, эти разрывы нужно устранить, параллели сомкнуть, а паутину вычистить. И желательно это сделать прежде, чем твой голубоглазый перекроит все грани на свой извращенный вкус.

-А ты это сможешь это сделать?

-Один не смогу – силенок у меня маловато. Вот если бы…А что у тебя за кольцо? Обручальное?

-Голубоглазый утверждает, что это его подарок на помолвку. Но я уверена, что врет.

Джаккард наклонился вперед и несколько минут внимательно изучал красный камень, который вполне реально сверкал даже на ее не совсем реальной руке.

-Врет. – наконец, вынес он свой вердикт. – Такие кольца одевает муж своей жене, причем в ходе свадебного ритуала, добровольного с обеих сторон. То есть, госпожа одержимая, поздравляю!

-Эм-м. С чем?

-У тебя есть не только жених, но и муж. Но инициации не было.

-Не было…чего?

-Секса не было. Вы, ведьмы, вообще бессердечные…У вас же поцелуя не допросишься, не то что…Эх, ладно.

-То есть я замужем? – не слыша жалоб Джакка, не отрывая взгляда от красного камня, спросила Оля. - Где же тогда мой муж? Он…жив?

-Раз камень красный, значит жив. И любит тебя.

-А я его люблю? – тихо спросила Оля. И тут же, почувствовав теплое дрожание внутри, ответила. – Люблю. Тогда почему мы не вместе?

-Я думаю, ответ на этот вопрос знает твой ледяной демон. Неинициированная зеркальная ведьма – изысканный десерт для этого монстра.

-И что мне теперь делать? Ты можешь мне помочь?

-Я попробую. А ты не провоцируй его. Он ничего не может с тобой сделать, вот и бесится. Сделай вид, что играешь по его правилам. Не убегай, не груби. Выиграй время. Как у тебя получилось здесь отразиться?

-Не знаю... Случайно.

-Тренируйся. Это полезный навык. Главное, чтобы демон о нем не знал. Ой, кажется, он уже знает. Смотри! Правая пятка.

Оля глянула и к своему ужасу обнаружила, что правая ступня перестала мерцать. Посерела. И эта матовая серость постепенно стала охватывать все ее контуры.

- Постарайся выиграть время! Я обязательно, что-нибудь придумаю…

Контуры Оли вспыхнули, и она ухнула вниз. Над ней зависло лицо Криса. Белые волосы рассыпались по плечам. Пальцы больно вцепились в предплечье. В другой руке шприц, а в шприце какая-то белая жидкость, перемешанная с серым туманом. Игла скользнула под кожу. Оля погрузилась в темноту.

-Оля! Оля!

Оля открыла глаза. Вокруг играл солнечными лучами еще один яркий и теплый день. Крис устроился на краешке кровати. Он улыбался, выглядел необычайно привлекательным, даже помолодевшим, бодрым и энергичным. Опасным. В руках у него была очередная цветочная корзина.

-Ну и горазда же ты поспать, Оля. Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться на ближайший остров? Я снял яхту. Там есть пара исторических древностей, куча чудесных ресторанчиков, а по дороге мы укроемся в одной из самых романтичных бухт.

Голова у Оли была пуста, как пивная бутылка запойного пьяницы. Тошнило. При мысли о том, чтобы перемещаться по морю, затошнило сильнее. Оля отрицательно замотала головой.

-Как хочешь, тогда просто прогуляемся в парке.

Дверь открылась. Внутрь, радостно улыбаясь, шагнула еще одна брюнетка, зеленоглазая и пышногрудая, она поставила перед Олей поднос, где дымилось капучино и поблескивал маслом пышный круассан.

-Что-нибудь еще? – хлопая ресницами, приклеив взгляд к Крису, спросила она. Тот сдержанно ей улыбнулся.

-Пока нет, спасибо. – ответил он, провожая глазами виляющую ягодицами девушку, пока та не скрылась за дверью.

-Красивая, - тихо сказала Оля.

-Она? Ерунда.

-Ты так смотрел на нее…

-Симпатичная задница. Не больше. Для меня самая красивая – это ты, Оля. Остальные ничего не значат. Хочешь, я докажу тебе это прямо сейчас?

Крис аккуратно переставил поднос, к содержимому которого Оля так и не успела притронуться. Наклонился, чтобы поцеловать девушку. Оля сжалась, отворачиваясь. Сердце застучало так громко, что казалось вот –вот и взорвется.

-Крис, что ты делаешь?

-Я хочу тебя любить, Оля. Я не могу больше так. Ты меня к себе не подпускаешь. Скажи, чего ты боишься? Я буду ласковым. Нежным. Тебе понравится. Обещаю.

Оля чувствовала во всем теле невыносимую слабость. В голове булькал холодец, руки, точно чужие. А Крис тем временем откинул одеяло, скользнул рукой под свободную маечку пижамы. Пижама была шелковой с розовыми сердечками, шортики неприлично короткие. Странно. Оля не помнила, чтобы у нее такая пижама была. Она бы ее на себя не надела. Или вчера случилось что-то особенное? Кажется, они ужинали в ресторане. Красные фонарики. Вино. Туалет. А потом все словно схлопнулось. Крис коснулся обнаженной кожи на талии. Двинулся чуть вверх, а другой потянул бретельку вниз.

-Давай закажем что-нибудь и проведем весь день в кровати. Я не могу быть рядом и тебя не касаться. Я так тебя хочу, Оля.

-Крис, пожалуйста ! Мне плохо. Я не помню, что было вчера. Мне снова делают эти жуткие уколы?

-Это я виноват, Оля. Я повез тебя в ресторан. А там…ты потеряла контроль. Я очень испугался. Доктор сказал, что мы преждевременно их отменили.

-Что значит – я потеряла контроль? Что ты имеешь в виду?

Он поднял ее руку, продемонстрировав ей глубокие порезы на внутренней стороне от запястья до сгиба локтя, словно ее в кровь расцарапала какая-то безумная кошка.

-Оля, когда с тобой случается приступ, ты пытаешься поранить сама себя. Будто хочешь наказать себя за что-то. Я знаю, раньше с тобой случались ужасные вещи – внезапно умер отец, ты потеряла друзей и близких. Но ты в этом не виновата, перестань винить себя. Посмотри, как прекрасен мир. У тебя есть я. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Крис аккуратно попытался лечь рядом, продолжая обнимать ее, спуская руку чуть ниже, цепляя резинку бесстыдных шортиков.

Оля резко отшатнулась к стене, потянула на себя одеяло.

-Где моя мать? Почему она не навещает меня, а?

-Ну…

-Где она?

-Я не хотел говорить…

-Она тоже умерла? Ты убил ее?

-Оля, ты что? Конечно, нет. Просто…

-Ты – убийца.

-Оля, как ты можешь такое говорить? – спросил Крис, не отрывая от нее холодных глаз. Он взял ее ладони, выпутывая из крепко сжатых пальцев одеяло, которым пыталась прикрыться Оля.

-Что за глупости приходят тебе в голову? Ей-богу, смешно даже. Твоя мать увлеклась очередным молодым человеком и уехала с ним на неделю в круиз. Я решил, что это тебя расстроит. Не стал говорить. Вот и все. Иди ко мне.

Он резким движением вырвал одеяло, подхватил Олю на руки. Посадил к себе на колени. Крепко обнял и впился холодными губами в шею.

-Оля, ты такая сладкая…

-Крис, я не хочу! Отпусти!

-Не могу. Ты сводишь меня с ума…Твой запах. Твоя кожа.

-Крис! Пожалуйста!

Его ладонь легла на бедро и медленно двинулась вверх. Застыв у самого основания, где Олины бедра были плотно сжаты. Его губы скользнули к уху.

-Детка, сколько же можно меня мучить? Сколько можно сопротивляться. Разве ты не чувствуешь, как я тебя хочу?

-Крис! Нет!

-Как я устал от этих «нет», Оля. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты сказала мне «да»? Мы ведь были так близки с тобой…Что ты хочешь – скажи. Я сделаю для тебя все.

-Крис, я…ничего не хочу. И ничего не помню о нашей близости. Прости. Тебе придется подождать. Отпусти меня, пожалуйста.

Крис разжал руки, пересадил Олю на кровать.

-Ох, какой же я дурак, Оля! У меня есть для тебя подарок. Смотри!

Он нагнулся к рюкзаку, достал из него круглую бархатную коробочку размером с блюдце.

-Ну же, открой, Оля.

Оля нерешительно открыла. Внутри, переливаясь всеми цветами радуги, блистало изящное бриллиантовое колье. Оно сверкало так ярко, что у Оли заболели глаза. Оля зажмурилось. Крис снова притянул девушку к себе. Уткнулся в шею.

- Как тебе? Теперь ты же будешь сговорчивее, правда?

Оля молчала.

-Оля! Скажи что-нибудь. Тебе нравится?

-Нравится, но…оно не совсем вписывается в концепцию моего нынешнего лука. Не сочетается с розовыми сердечками на пижаме. Я не могу его принять.

-Издеваешься? – спросил Крис угрожающе. В его голосе послышалось что-то, что заставило Олю вскочить стремительно с кровати за секунду до того, как Крис попытался снова притянуть ее к себе. Бархатная коробочка полетела на пол. Камни, попав на яркий свет, отчаянно засверкали. Оля стояла посередине комнаты, прижав плотно сжатые кулаки к подбородку, не сводя настороженного взгляда с Криса. Тот продолжал сидеть, упершись ладонями в смятую постель, и глядел с усмешкой.

-Зачем же ты швыряешь мои подарки, Оля. Это невежливо. Это нехорошо. Я бы даже сказал, что это очень, и очень плохо…

И тут Оля почувствовала, как внутри сонная вялость и привычная в присутствии Криса робость сменяются злостью. От которой потемнело в глазах, бешено забилось сердце и неожиданно ясно заработал мозг.

-Ах, - всплеснула руками Оля. – Какая я неловкая! Прости – не хотела!

Оля грациозно сделала шаг, заскользила ногой, практически сев на шпагат, подхватила ожерелье.  Так же быстро вскочила на ноги, кокетливо повела плечом, томно улыбнулась, увернулась от руки Криса, который снова хотел завалить ее в кровать. Подошла к зеркалу. А под зеркалом стоял столик – на нем куча противных пузырьков и шприц с дымящимся содержимым. Приготовили для нее, ну-ну.

-Крисик, поможешь застегнуть? – проворковала Оля.

-С удовольствием. – откликнулся тот. Подошел.

Обнял за талию. Его руки плавно двинулись вверх. Оля перекинула вперед густые волнистые волосы, подставляя ему шею. Крис перехватил застежки.

-М-м-м, какая ты красивая, - проговорил с придыханием Крис, зарываясь носом в волосы.

-Да, я такая…- в тон ему откликнулась Оля.

Крис щелкнул замком и…заорал, когда Оля со всего размаху вонзила ему в бедро шприц, выдавливая содержимое до конца.

Глава 6 Игра воображения

-Знаешь, почему бы тебе не снять верх? - спросил Тиаш, поглаживая пригретую солнцем кожу Тейринель.

Тейринель дернула плечиком. Недовольно поморщилась. Она расположилась на корме яхты и не сводила задумчивого взгляда с прибрежных скал, где несколько молодых и стройных мужчин осваивали с переменным успехом парусный спорт.

-Кого из них ты хочешь? Или всех сразу? Может быть, пригласим их на борт? Ну же, Тейринель, признайся! Я ведь знаю какая ты горячая, девочка моя! Не отказывай себе в удовольствии. Тебе будет с ними хорошо, а я хочу посмотреть, как ты отдаешься наслаждению, возбуждаешься, ласкаешь их, а они все вместе ласкают тебя. Только представь, как тебя наполняют сразу со всех сторон. И ты распаляешься, горишь, взрываешься…Мой страстный ушастик…

Тейринель резко села, сдернула очки, с размаху ударив их о перила. Очки жалобно звякнули.

-А что будет потом? Скажи, Аши, что будет потом? Каждый глоток Тьмы по кусочкам съедает мою душу. Значит, наступит день, когда у меня не останется души, так?

-А зачем тебе душа, Терри? Ты и так будешь жить вечно. Вместе со мной.

-С тобой? Ты обещал мне семью! Обещал найти сына! Встать на его защиту! Поставить на место зарвавшегося самозванца! А вместо этого предлагаешь мне развлечься с тремя мужиками….Хочешь сделать меня очередной шлюхой? НЕ забывайся, Тиаш! Ты…

Он накрыл ее губы поцелуем, дергая непрочные завязки купальника. Он перевернул ее на живот, срывая шляпку, выпуская на свободу копну сияющих волос. Он прижал ее щеку к полотенцу, навис над ней, упершись затвердевшим членом в ее лоно, теплое и влажное. Тейринель нетерпеливо застонала, скидывая его руку, выгибаясь, поддаваясь и елозя ягодицами, требуя, чтобы он вошел внутрь. Она запрокинула голову назад, подставляя молочно-белые груди жаркому солнцу. Тиаш чуть приподнял ее, сажая на колени, крепко прижимая ее к себе спиной, одна его рука скользнула на лобок, мягкие бедра раздвинулись, завязки плавочек развязались сами собой, обнажая ее промежность, с легким, ничего не скрывающим пушком. Другой рукой Тиаш ласкал груди, нежно касаясь затвердевших сосков. Тейринель закрыла глаза. А Тиаш наблюдал за ребятами, которые не сводили глаз с яхты, с прекрасного тела забывшейся от желания девушки, не замечающей ничего вокруг. Рука Тиаша, коснулась ее ключиц, поднялась вверх, нежно сжала шею, пальцы коснулись подбородка, губ, наконец его ладонь накрыла ее веки, а когда отпустила, на глазах Тейринель мерцала, точно сотканная из мрака повязка. Яхта ускорилась сама собой, ветер надул белоснежные паруса. И вот уже бок судна касается скал. Тиаш машет рукой, и двое полуобнажённых мужчин поднимаются на борт. Ноздри Тейринель раздуваются, как у разгоряченной от бега кобылицы. Ее тело откликается на ласки, как хорошо настроенный инструмент. Один из них ласкает груди, лижет соски. Второй опускается пред ней на колени, раздвигает горячую плоть, пробирается внутрь влажной пещерки, языком касаясь холмика, втягивая  в себя, заставляя дрожать и кричать. В какой-то момент повязка на ее глазах истончается, становится полупрозрачной. Чтобы исчезнуть совсем. Тейринель, сквозь туман возбуждения, видит улыбающиеся лицо супруга, устроившегося в плетенном кресле напротив со стаканом темной жидкости в руке. Тейринель чувствует, как охлаждающая волна стыда накрывает ее, заставляя при этом вспыхнуть ее щеки. Задергаться в панике, попытаться вырваться.

-Тшш, детка…-причмокнув губами, прошептал Тиаш, не отводя взгляда, затаив дыхание, ловя непередаваемый коктейль эмоций – противостояние гордости и похоти.

Но тут один из мужчин стремительно и глубоко проник в нее сзади, а другой нежно целуя, обнял ладонями  лицо, а затем направил ей в рот свой твердый ствол, Тейринель, всхлипнув, жадно обхватила его губами, не переставая двигаться навстречу тому, кто толкаясь, мял ее ягодицы, набирая темп, нагнетая жар, который, зарождаясь внизу, с дикой скоростью распространялся по всему телу. И вот она, выпустив член из губ, вцепившись в бедра незнакомого мужчины, замерла на миг. И выгнулась. Судорога скрутила все ее тело. Удовольствие пульсировало в промежности, взрываясь, заставляя ее всю трястись, биться, как безумную, стенать так, что она уже не могла понять – ласкают ли ее или пытают. Она упала, не слыша звона бокала, не слышала предсмертных хрипов тех, кто только что ее ублажал. Тиаш накрыл ее своим телом, входя в нее. А у нее уже не было сил ни стонать, ни кричать. Лишь тихонько вздрагивать, когда остатки возбуждения откликались на бешеный ритм двигающегося внутри ее мужчины.

Когда, насытившись, он отпустил Тейринель, она не кричала, не рыдала, не проклинала его, как обычно. Бледная, как приведение, она молча закуталась в полотенце и бесшумно исчезла внизу.

-Смешная ты, детка…Но я в тебе не ошибся. - произнес Тиаш, задумчиво провожая супругу взглядом. Ее аура еще не потеряла свет, но Тьма беспощадными полосами обгладывала и разрывала ее на части. – Пора переходить к следующему этапу.

Он натянул шорты и, призвав некромантский вихрь, нырнул в водоворот. Водоворот приземлил Тиаша в темном холле сонного замка. Наверху послышался звон разбитого стекла. Кажется, он вовремя. Как всегда.

***

-Дрянь…- прошипел Крис, стискивая ее шею слабеющими руками…

-Стерва. – кивнула Оля, отталкивая его от себя.

Крис упал на одно колено. Оля схватила с вешалки его джинсовую куртку, обматывая талию полотенцем – почему-то ее одежды в комнате не было. Ну и пусть, для пляжного варианта – то, что надо. Оля дернула дверь. Но та не открывалась.

Крис между тем уперся руками в пол. Лицо его потемнело. Глаза побелели, засеребрились.

-Ну все, детка, ты перешла черту. Поэтому пеняй на себя.

В комнате сразу как-то потемнело. Крис тяжело дышал. Его мышцы на руках бугрились, раздувались. Майка задымилась, вспыхнула и рассыпалась, оставляя Криса полуголым. На его спине проступали черные символы. Оля охнула.

-Решила поиграть в доктора, детка? Что ж, сладенькая, будем считать, что ты меня вылечила...от излишней сентиментальности.

Оля развернулась к двери и со все силы забарабанила по ней руками и ногами.

Крис за ее спиной расхохотался.

-Какая я же ты глупенькая, ей-богу! Никак не поймешь – никто тебе поможет.

Оля прижалась к двери спиной. Крис поднялся на ноги. Он словно вырос, а его черная аура, заполнила все пространство комнаты. Он выглядел, как ее оживший кошмар. Он улыбнулся холодной улыбкой. По стенам, по полу, по потолку побежали ледяные змейки. По спине Оли побежали мурашки. Он двинулся к ней. Оля зажмурилась. Он почти схватил ее, но она, сама не понимая как, оказалась в противоположном углу. «Ого!» -подумала Оля.

-Значит, ты все никак не наиграешься…

-Для тебя стараюсь. Чтобы тебе жизнь скучной не казалась. – отозвалась Оля, повторяя успех и перемещаясь в другой угол, когда уже окончательно озверевший Крис снова попытался ее схватить. Это было головокружительно. Страх исчез. Его место занял азарт. Оля с дикой скоростью мелькала то в одном углу, то в другом. Крис рычал, его глаза то белели, то зеленели, то краснели. Оля хохотала.

Но вот в руке у Криса появился ледяной хлыст. Она едва успела увернуться, но хлыст все равно задел ее лодыжку, рассек до крови. Оле как-то перестало быть весело. Да и тело наливалось тяжестью. Глаза слезились, и уже не она мерцала со скоростью света из угла в угол, зато все вокруг дрожало расплывающимися цветными пятнами. Кажется, неожиданные способности, увы, исчезли довольно быстро и столь же неожиданно. Как не жмурила она глаза, как не вздрагивала, представляя, что она по одному ж лишь хотению оказалась в противоположном углу – ничего не получалось.

-Ага. Попрыгунья притомилась. Что же ты не смеешься, детка? – ехидно спросил Крис поглаживая хлыст, не торопясь подходить, кружа, как сытый кот над загнанной мышью. – Интересные таланты у тебя, сладенькая. Но зачем они тебе? Ты же все равно не сможешь правильно ими распорядиться, верно? Особенно, если всю оставшуюся жизнь тебе придется провести здесь. И я позабочусь о том, чтобы ты больше себя так не утомляла. А лежала и отдыхала, и даже пальцем пошевелить не могла. Зато я найду применение твоим способностям, можешь не сомневаться. Как только они станут моими.

-Ага, размечтался…

-Ты лучше не груби. В твоем положении я предлагаю тебе быть хорошей девочкой и заслужить прощение - быстро раздеться, лечь на кровать, раздвинуть ноги и расслабиться. Или…

Хлыст со свистом рассек воздух и неторопливо, как в замедленной съемке, метнулся Оле под ноги. Она с трудом, но перепрыгнула. Хлыст сделал круг и снова двинулся к ее ногам, на это раз быстрее, задев ее стопы. На них вздулись кровоточащие волдыри, как от ожогов.

-Тебе надо – ты и раздевай! – ответила Оля, зажмуриваясь в отчаянной попытке исчезнуть, растаять, переместиться, улететь.

-Дура!

Действительно, дура. Зачем она его злила, мечась по комнате. Могла бы попробовать, хоть как-то попытаться переместиться куда-нибудь подальше к морю. Там, где скалы, а на скале, выступая зеленой верхушкой из тумана, выглядывает упрямый кривой можжевельник. Перед ним возвышается замок. В этом замке есть большая бальная зала, чудесный концертный рояль, уютная библиотека с камином и столовая в черно-белых тонах. Все это мелькнуло у Оли в голове за какую-то долю секунды вместе с диким желанием оказаться в этом замке немедленно. Мгновенно. Быстрее, чем в воздухе прозвенит обжигающий ледяной хлыст.

Глава 7 Правила игры

Оля не открывала глаза. Ждала удара. Но его не последовало. Ничего не последовало – тишина. Воздух стал тяжелым и затхлым, с привкусом ментоловых сигарет. Секунды бежали, превращались в минуты. Оля открыла один глаз – темно. Второй – все равно темно. А вокруг никого. Оля сделала шаг назад, и тут же в ужасе зажмурилась. На пол рухнула огромная китайская ваза. Звон показался ей таким жутким и громким, что она снова застыла с закрытыми глазами. Осколки долго звякали, разбегаясь по паркету. Наконец, успокоились, замолчали, застыли. Снова стало тихо. Оля опустилась на пол, стараясь больше ничего не задевать и не рушить. Огляделась. Она оказалась одна в просторной комнате. Окно занавешено плотными гардинами. Широкая кровать, встроенный шкаф, приоткрытая дверь в ванную комнату. Постепенно очертания комнаты проявлялись все более четко. Оля поднялась, обходя осколки, подошла к окну. Отдернула гардину, впуская тусклый свет. За окном плавал туман. Серый и плотный, но она была уверена, что там, за этим туманом, плещется море. Ее сердце застучало. Она распахнула дверь шкафа. Полки и вешалки которого были заняты белоснежными свадебными платьями.Оля шагнула к кровати, где на блюдце чернели окурки сигарет. Рядом лежала полупустая пачка и зажигалка. Оля устроилась на кровати, закурила. И тут ее взгляд упал на тумбочку. Там лежала стопка альбомных листов. На них был нарисован молодой человек. В разных позах, где одетый, где не очень, где с длинными слегка вьющимися волосами, где с совсем короткой стрижкой – но это было не важно, потому что она даже не узнала, а почувствовала – его зовут Сашка. Хотя…у него есть и совсем другое имя – Раш. Темные, вспыхивающие красным глаза, шрам, пересекающий лицо по диагонали.

Все это не важно. Он может поменять имя. Он может изменить внешность. Но…

Это его кольцо она носит на пальце. Все остальное просто не имеет значения.

-Тук, тук, не помешаю?

Скрипнула дверь, заставляя Олю подпрыгнуть, обернуться. Сигарета чуть не выпала из не прекращающих дрожать пальцев. На пороге стоял золотоволосый молодой человек в пляжных шортах. Кажется, он – родственник Криса.

-А-а-а…вы тут что делаете? – задала Оля вопрос, который ей самой показался крайне дурацким. А еще она вспомнила, что на ней идиотская пижама с сердечками. В изголовье валялось смятое покрывало. Она притянула его к себе и укрылась.

-Я скучаю. Поиграть не с кем. Составишь мне компанию?

-Не-е…думаю.

-А ты подумай. Выиграешь – я исполню твое желание, проиграешь – ты исполнишь мое.

В руках у него появился черный бархатный ящичек. Крышка ящичка раскрылась. И изнутри, словно бабочки, выпорхнули, светясь золоченными рубашками, игральные карты. Они сделали круг вокруг ящичка, затем снова нырнули внутрь. Осталось четыре. Они повернулись к Оле лицевой стороной. И Оля узнала в роли червовой дамы…себя, пиковым королем оказался Крис, бубновый валет обаятельно улыбался, щуря зеленые глаза, как хозяин бархатной коробочки, а вот червовый валет заставил сердце Оли сильно-сильно биться. Золотоволосый юноша хмыкнул. Подхватил червового валета и, соблазнительно улыбаясь, прошептал:

- Ну как тебе приз? Будешь играть?

Червовый валет вспыхнул и вдруг стал расти. И вот Оле навстречу шагнул…демон с бледным лицом, перерезанным шрамом. Черные глаза вспыхнули красным. Побледнели. Губы прошептали:

-Я всегда любил тебя. Люблю. И буду любить.

Его призрачные руки потянулись к ней, чтобы обнять, но, сотканные из воздуха, прошли насквозь. Губы, кривясь в грустной усмешке, приблизились…Но тот его силуэт вздрогнул и растаял, чтобы блестящей картой замереть в длинных пальцах улыбающегося золотоволосого парня.

-Раш…Вы знаете, что с ним случилось? – задала, наконец, Оля вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке, но задавать  его было страшно. А вдруг ей скажут, что муж просто разлюбил и бросил ее, потому что она – сумасшедшая…

- Они повздорили из-за тебя. Крис его заморозил.

-Крис сделал с ним…что???

-Заморозил. Да, не бойся – не смертельно, он и со мной однажды проделал тоже самое, но я как видишь жив, здоров и как всегда прекрасен. Выиграешь, получишь своего Раша целым и невидимым. Увидит такую горячую девочку – сразу согреется. Я вот на тебя смотрю и мне тоже как-то тепло становится. Ты очень похожа на одну женщину, которую я….скажем так хотел больше других…А может даже любил. Ведь когда-то давно я тоже мог любить. Веришь?

-Нет…

-Ну и ладно.Так что, сыграем?

-Прежде, чем соглашаться, хотелось бы уточнить правила.

-О, ничего сложного.

Тиаш взмахнул рукой, сметая осколки в…никуда. Пространство комнаты словно раздвинулось. Ярко вспыхнули непонятно откуда появившиеся свечи. Вместо шкафа образовался камин. В нем весело полыхало зеленое пламя. Ковер на полу стал ослепительно белым и мягким, как перина. На нем заблестел поднос с маленькими кофейными чашечками, ваза с печеньем. К подносу присоединился кальян. Тиаш уселся на ковер, скрестив ноги.

-Прошу! Присоединяйся!

Оля, раскурив новую сигарету, плотнее закутавшись в покрывало, спустилась на пол. Удивляться она уже ничему не удивлялась. Она вполне допускала, что все происходящее лишь галлюцинации от дурацких уколов.

-Слушай…м-м-м…

-Тиаш.

-Очень приятно. Оля.

-Я помню.

-Тиаш, а ты – дьявол?

-Кто? – спросил, затягиваясь и булькая, ее собеседник. В глазах мелькнуло удивление, а потом он звонко, искренне и так по-мальчишески расхохотался.

-С чего ты взяла? Рогов у меня вроде нет. Хотя, может быть, и выросли сегодня. Тиаш ощупал свою голову. Подхватил кофейную чашечку. Подмигнул Оле. – Ты считаешь меня злым, жутким и жестоким?

-Я считаю вас…тебя…порочным. Ты похож на Криса. Вы же родственники?

-Относительно. Но в чем ты права – мы похожи. Хотя родственники мы скорее с тобой.

-Нет! – покачала головой Оля, затягиваясь с наслаждением, прикрывая глаза. Сигаретный дым успокаивал, делая нереальное реальным. Черт…или нет, а кошмар, в котором она курит, уже не совсем кошмар, а так - сон с элементами фентези.

-Да, - уверенно ответил Тиаш. – Ты – жена моего сына.

-Хм, - хмыкнула Оля. – Раш не похож на вас. «Насчет рогов я была все-таки права», - подумала Оля.

Тиащ, точно прочитав ее мысли, задумчиво ощупал свою голову и подмигнул Оле.

-Простите, а сколько вам лет? - вырвался у Оли вопрос. Уж больно юным казался ее собеседник. Даже не ровесник Рашу, а лет на десять младше.

-А тебя волнует мой возраст? Меня вот, например, нет. Поэтому отвечу честно – не помню. Но спиртное продают, даже паспорт не спрашивают. Веришь?

Глаза Тиаша ярко вспыхнули и стремительно потемнели. Оля вздрогнула, точно на мгновение маска золотоволосого красавца истончилось и из-за нее выглянуло очень древнее существо, безобразное, жестокое и…уставшее.

– Ладно. Убедили. Но если он ваш сын, то почему же вы ему не поможете? Просто так, без фарса и игр?

-Просто так не интересно. Тебе меня не понять. Ну так что, детка? Будем слушать правила? Или ты предпочитаешь игру без правил?

-Я предпочитаю выигрывать. Давай, выкладывай правила.

Тиаш белозубо улыбнулся, тряхнул кудрями, отодвинул в сторону поднос, положил червовую даму посередине.

-Это ты! Красивая. Тебе идет красное. Это Раш…Пусть будет вверху. Твой Крис пусть будет внизу, я- слева, а справа – этот милый скелетик. Увы, Оля. Комплект должен быть полным – два демона, дьявол, прекрасная дама и смерть. Теперь мы карты перемешиваем.

Карты стремительно закружились.

-Стоп!

Карты застыли.

-У тебя три попытки. Ты называешь карту. Скажем, пиковый король. Тянешь. Совпадает – ты выиграла. Делай с картой, что хочешь – кинь в камин, например. Твоя задача уничтожить те карты, которые для тебя опасны. Не совпадает – возвращаешь на место. И ход переходит ко мне. Я выбираю червового валета. И, если угадаю, швыряю его в огонь. И делаю следующий ход.

-Если вы отправите в камин Раша, то какой я получу приз? Мне тогда не будет смысла продолжать игру.

-Если ты начала игру, то должна ее закончить. Или тогда автоматически победителем буду я. И получу приз. Бубновый валет улыбнулся и страстно чмокнул в губы червовую даму. Смерть оскалилась, пиковый король засверкал глазами, выхватывая топор, червовый валет обнажил меч.

-Хорошо. Допустим, что я-таки дошла до конца и выиграла. Как вы освободите Раша, если его заморозил Крис?

- Я его не освобожу – это сделаешь ты. Я просто скажу, как ты можешь это сделать.

-Эй нет, так не пойдет! Что же это за приз, если мне все самой делать придется!

-Как знаешь. – Тиаш подхватил карты, подкинул колоду в воздух, жонглируя, мешая, перебирая. – Но учти, первое – за тобой пришли.

-Кто?

-Второе. Раш жив, но заморозка – штука коварная. Демон, конечно, протянет в ней дольше, чем обычный человек, но…всему есть предел.

Тиаш щелкнул пальцами, вдруг вместе с ковром камином и кальяном отплывая в сторону. Оля увидела дверь. В дверном проеме возник Крис.

-Ты здесь. Что опять ты здесь делаешь? – произнес он. Голос его звучал устало.

-В карты играю.

-С кем, интересно? – спросил Крис, входя в комнату.

Оля перевела взгляд на Тиаша, который попивал кофе и покуривал кальян, безмятежно улыбаясь и пожимая плечами. Крис проследил за ее взглядом. Вздохнул.

-Да, все понятно. Началось. Опять. Послушай, Оля.

Крис опустился на корточки, вытащил из ее плотно сжатых пальцев окурок. Затушил, отбросил в сторону. Посмотрел на изрисованные альбомные листы. Грустно усмехнулся.

-Оля, ты приходишь сюда каждый раз, когда тебе становится хуже. Я хотел продать этот дом. Но…так я, по крайне мере, знаю, где тебя искать. Зачем ты сюда опять убежала?

-Странный вопрос. Ты сверкал глазами и размахивал хлыстом. Ты ударил меня. И еще спрашиваешь, почему я убежала?

-Оля, что ты такое говоришь, глупенькая?! Я не мог тебя ударить. Послушай, пойдем со мной, пока ты опять себе чего-нибудь не напридумывала.

Оля посмотрела на стопы, где, она точно помнила, ее задел ледяной хлыст. Белые паутинки шрамиков не очень походили на недавние волдыри. Но…

-Я с тобой никуда не пойду. Я хочу найти своего настоящего мужа. Где он? Где ты запер Раша?

-Оля…Помнишь, у тебя в детстве был друг. Его звали Сашка. Это его портреты ты все время рисуешь. Он умер. Давно. Так получилось. Тебе кажется, что он превратился в демона и женился на тебе. Но…это не так. Нравится тебе это или нет.

Оля оглянулась на Тиаша. Тот развел руками и подмигнул.

-Глюки не сдаются! – прошептал он и захихикал.

Оля посмотрела на Криса. Его холодные глаза смотрели на нее необычайно участливо.

-Оля, очнись. Это же я – Крис.

-Ты – ледяной демон… - прошептала Оля.

-Детка, все демоны существуют исключительно в твоей голове…

Он нежно коснулся ее щеки. На его запястье ярко вспыхнул серебряный ключик. Словно капля радуги растворилась в воздухе, бросая пеструю тень на лицо ее жениха. И такие привычные точеные черты его лица исказились и на миг потемнели. Некромансткая аура, как черная туча, нависла над его головой.

- Оля, пойми. Я хочу тебе помочь.

Оля потянулась за сигаретой. Крис выхватил у нее пачку, отшвырнул, обнял девушку за плечи.

-Пойдем! Сделаем укольчик, тебе станет лучше.

-Нет. Нет! Нет…

Оля посмотрела на Тиаша. Он вопросительно посмотрел на нее.

-Я согласна. Я буду играть.

-Что? – спросил Крис.

Мощный вихрь, вырвал девушку из его рук и аккуратно посадил на мягкий ковер, где весело горело некромантское пламя, чашки были снова наполнены ароматным кофе, перед Олей лежала полная пачка сигарет, а карты выпрыгивали из ящичка и быстро-быстро перемешивались, нетерпеливо вспыхивая золотистыми рубашками. Оля оглянулась. Крис остался вне игры.

Глава 8. Игра без правил

-Пиковый король! Я угадала!

Оля радостно швырнула Криса в зеленое пламя, которое с удовольствие облизало карту, быстро почерневшую и истлевшую.

-Да тебе везет, детка! – подбадривающе улыбнулся Тиаш, щелкая чашку и опять наполняя ее кофе.

-Так…- Оля зажмурилась, призывая удачу и интуицию. – Это карта – смерть. Она потянула карту. Скелетик кровожадно оскалился.

--Вау! Я опять угадала! Прости, скелетик! И прощай! Так…Бубновый валет! Вот и пришла очередь дьявола гореть в камине…

Оля подхватила карту.

-Я выиграла! Выиграла….Выиграла!!!- завопила она, швыряя третью карту в огонь.

-Черти в огне не горят! - произнес Тиаш, выдыхая пряный дым.

Зеленое пламя, брезгливо притронувшись к улыбающейся карточной физиономии Тиаша, чихнуло и выплюнуло слегка обугленную карту на ковер.

Оля перевернула оставшиеся карты. Червовая дама и червовый валет протянули друг другу руки, но вдруг вспыхнули. Их окутал едкий черный дым и, когда он исчез, на ковре остались лишь два смазанных черных пятна.

-Но я все равно выиграла? Я же угадала три карты. – спросила Оля несколько растерянно.

-Хм. Даже не знаю.

-Не знаете, что? Хватит мне морочить голову! Я играла по правилам и выиграла!

-Как сказать. Правила немножко поменялись. Разве я забыл сказать?

-В смысле? Когда они успели поменяться?

-Да пока ты с Крисом своим болтала, я их и поменял…

-Это нечестно!

-Ты же с дьяволом в карты играешь. И кричишь о честности. Детка, ты, верно, сошла с ума.

-Верно, сошла…И что теперь? Я должна отыграться?

-Я сегодня добрый. Давай засчитаю ничью и просто попрошу тебя об одолжении.

-Каком?

-Ты согласна на ничью?

-Допустим.

-Никаких допустим, красавица. Мне нужен конкретный ответ, да или нет?

-А если нет, то что?

-Я засчитываю тебе проигрыш и забираю твою душу, невинность и, возможно, жизнь.

-Все сразу? А не подавишься?

-Хм. Давай проверим.

Тиаш клацнул зубами. Облизнулся хищно. Глаза вспыхнули и замерцали зеленым. Зато свечи вдруг потухли, погружая пространство вокруг в изумрудный полумрак.

-М-м-м, ты очень вкусно пахнешь, - прошептали горячие губы у самого уха.

Пространство задрожало, закачалось. Оля оказалась прижатой к полу. Мягкий ворс ковра напоминал теплое облако. Ей почудилось, что она зависла в небе. Вверху и внизу была бездна, а она летит и ее держат лишь теплые руки Тиаша. Он отпустит – она упадет и разобьется. Но он не отпускал, а, напротив, прижимал все сильнее. Покрывало, в которое была закутана Оля, вспыхнуло зеленой молнией, сгорев за долю секунды. Бретельки маечки скользнули с плеч. И Тиаш ее поцеловал. Тиаш целовал так, что этому поцелую хотелось отдаться и ни о чём не думать. Все тело охватывала нега и дрожь. Стон вырвался сам собой. В низу живота стало горячо и влажно. Бедра напряглись, открываясь. Не осталось ничего, кроме всепоглощающего томления. Крис так целовать не умел. Интересно, а Раш…Раш. Раш…Раш?

-Прекратите немедленно! – закричала Оля, выныривая из объятий. Голова (или комната?) продолжала кружиться. Но свечи снова вспыхнули. Она сидела на твердой поверхности.

-Не подавился… - прошептал Тиаш, который был все еще рядом. Полулежал на боку, подперев голову рукой, прикусив губу, он задумчиво поглаживал ее бедра. И там, где его пальцы касались кожи, вспыхивали, тепло покалывая, зеленые искорки. Становилось жарко, душно, волнительно.

«Соглашайся на ничью», - посоветовал ей внутренний голос.

-Хорошо. Одолжение так одолжение. – пытаясь выровнять дыхание, произнесла Оля. - Но вы мне рассказываете, как освободить Раша.

Оля, не найдя покрывалу замены, скрестила руки на груди, возвращая бретельки на место.

-С превеликим для меня удовольствием. – отозвался Тиаш. Улыбнулся. Перевернулся на спину, потянулся. Оля невольно залюбовалась его упругим прессом, гладкой загорелой грудью, широкими плечами и выглядывающими из шортов кудрявыми завитушками. Возникло пугающее Олю желание потянуть завязки и стянуть эти шорты вниз. Тиаш усмехнулся, лукаво подмигнул. Еще раз перекатился. Сел, скрестив ноги, подхватил кофейную чашечку, которая вдруг превратилась в бокал, наполненный шампанским с густой белой пеной. Точно такой же возник перед Олей.

-Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А ты у нас рисковая девушка, верно? Так что пей. И слушай. Тот, кого ты называешь Крисом, с каждым днем становится все кровожадней, все сильней подминает под себя источник и все больше демонов переманивает на свою сторону, обещая им сладкую и сытную жизнь в этом, созданным им мире, застрявшем где-то посередине между раем и адом. Мне не хочется это признавать, но...как бы моя супруга меня не просила, я не могу поставить его на место. Но это можешь сделать ты.

-Я? – спросила Оля и понюхала шампанское. Взрывающиеся пузырьки щекотали нос. Она осторожно сделала маленький глоток. Холодная жидкость скользнула в желудок. И внутри сразу стало  приятно.

-Видишь ли, твоя мать была очень сильной ведьмой. Скажем так, неожиданно сильной даже для меня. Она не только сумела убедить меня в собственной смерти, но и каким-то образом уживалась в двух мирах одновременно. И, если в одном мире она была сексуальной игрушкой…

Оля поперхнулась, расплескав шампанское.

-То здесь она блистала на сцене, купаясь в славе, богатстве и любви. Пока не пересеклась с твоим Крисом.

-Он ее все-таки …убил?

-Причем два раза. Поочерёдно в двух мирах. Забрав всю ее силу, кроме той, что по праву наследования неотъемлемо принадлежит тебе.

-Именно моя сила ему и нужна от меня?

-Именно она. Причем получить ее он может только при твоем добровольном согласии. Но ты, Оля, оказалась крепким орешком. Никак ему не дашь. Вот он и бесится! Но, если при добровольном согласии он может получить твою силу, то и ты можешь получить его.

-Как?

-Ты должна его соблазнить. Он должен захотеть тебя, забыть про всех остальных женщин, действительно желать, мечтать, терять самообладание. Он должен хотеть тебя, а не твою силу. Он должен забыться, а ты - совершить обряд. Сила твоей матери почувствует тебя, и сама тебе поможет. И, как одолжение, ты отдашь эту силу мне. Не волнуйся – спать со мной при этом не обязательно, хотя…

- Вот только не надо. Я не хочу соблазнять ни Криса, ни тебя…Я хочу освободить Раша.

- Хочешь помочь Рашу, придется иметь дело с Крисом. Как только ты растопишь сердце ледяного демона и хорошенько его разогреешь, да так, чтобы он потерял самообладание и лишился всех сил, твой ненаглядный Раш разморозится сам по себе.

-Но…- Оля выпила шампанское. – Но я не смогу...Я не выдержу…Его поцелуи…Они меня почти убивают. Я не хочу, чтобы он касался меня. Крис – жуткий монстр, маньяк. Он – убийца! Неужели мне обязательно с ним спать?

-А ему с тобой. Главное, чтобы он это сделал с удовольствием – тогда все получится. Тебе же придется потерпеть, увы.

-А Раш…что он скажет, когда узнает, что я, что мы…

-А как он узнает? Надеюсь, Крис к этому времени уже развоплотится. Я  никому не скажу. И тебе не советую. Но крайне советую допить шампанское до дна, если не хочешь забыть то, о чем мы только что с тобой говорили.

-Обычно алкоголь имеет на память прямо противоположный эффект.

-У нас с тобой, Оля, все необычно.

Она залпом допила бокал. Бокал взорвался в руке, снежинками разлетаясь вокруг. Тиаш стал медленно таять. И Оле показалось, что он встал, развернулся и, покачивая бедрами, стал неторопливо стягивать шорты. Когда реальность стала совсем полупрозрачной, она увидела, как в тумане мелькнули его упругие ягодицы. Тиаш полуобернулся, улыбнулся, облизнулся. И исчез окончательно. А над Олей снова возник белый потолок. Она попыталась пошевелиться, но поняла, что крепко стянута кожаными ремнями. В палате было темно и тихо. Пахло анисом. А во рту все еще лопались холодные пузырьке шампанского и ощущался ментоловый привкус ее любимых сигарет.

Глава 9. Игра для взрослых девочек

-Простите, сеньора!

Тейринель повернулась и увидела молодого загорелого мужчину, короткие темные волосы, густые брови, чувственные губы. Он прижимал к груди объемный пакет из ближайшего супермаркета. И застыл на берегу у покрывала, где белели кроссовки, полотенца и куча других, небрежно сваленных в кучу вещей, растерянно оглядываясь по сторонам и застенчиво улыбаясь девушке на яхте.

Ты мне? - спросила она, поднимаясь и сбрасывая на пол пестрый палантин, в который куталась, сидя в кресле. Яхта покачивалась между скал, и это успокаивало Тейринель. Она успела собраться с мыслями, и этот милый молодой человек подвернулся очень кстати…

-Вы не видели моих друзей? Они здесь тренировались и вдруг куда-то исчезли.

-Видела. Иди сюда…- позвала его Тейринель и сладко улыбнулась.

-Я?

-Ты здесь видишь кого-то еще?

-Э-э-э…- молодой человек поставил пакет на песок.

-Поднимайся, не стесняйся. Я здесь совсем одна и скучаю.

Молодой человек нерешительно топтался на месте. Белая яхта и женщина в длинном белом платье казались ему каким-то случайно вырезанным из рекламного буклета кадром. И в то же время они были ровно напротив, будоражили и манили. Будто случайно с плеча Тейринель упала бретелька, наполовину обнажая островок незагорелой кожи на высокой груди. Молодому человеку вдруг почудилось, что под ее длинным платье нет вообще никакого белья. Ткань платья истончилась, сквозь нее вырисовывался стройный силуэт, головокружительно длинные ноги, крутые ягодицы и нечеловечески тонкая талия. Как странно падает свет. Или у него разыгралась фантазия?

-Ну чего же ты ждешь? Иди ко мне. Я жду.

-А друзья?

-Не волнуйся. Ты скоро с ними встретишься. Я обещаю.

Точно загипнотизированный, он скинул обувь, шагнул в воду, подплыл к трапу. Забрался на борт и остановился. Не решаясь приблизится к женщине, которая вся словно искрилась. Она казалась сотканной из света, хотя кое-где, и он видел это очень четко, свет преломлялся и темнел. Точно пара солнечных лучей превратились в шипящих, желающих его насмерть закусать, змей. Ему стало страшно, а женщина взяла его за руку и потянула за собой. Ее ладошка была совсем маленькой. Она вся была изящной и хрупкой, но он почувствовал себя в ее власти, беззащитным и беспомощным. Хотелось подчиниться, ползти за ней на коленях. А еще безумно кружилась голова от волшебного, дурманящего аромата цветов.

По крутой лестнице они шагнули вниз, из горячего яркого дня погрузившись в холодный полумрак подземелья. Прозрачный купол потолка уходил высоко вверх. Над головой плескалось море, в темной глубине которого вспыхивала серебристая чешуя вертких рыбок. Свет солнца с трудом проникал сквозь толщу воды, но по стенам чадили факелы, выплевывая едкий дым в сырой, отдающий плесенью, воздух. Подземелье было просторным. В центре, вокруг постамента, на котором закуталась в туман большая серебряная чаша, выстроились длинные, но узкие каменные возвышения, где чернели блекло странные готически символы, к полу с них свисали толстые, изъеденные ржавчиной цепи.

-Ты любишь играть? – спросила женщина, отпуская его руку на свободу. В тот же миг за его спиной гулко хлопнула дверь. Конечно, он мог повернуться, выломать эту дверь. Он мог убежать. НО …женщина грациозно крутанулась, игриво улыбнулась, порхнула, словно бабочка, к одной из каменных глыб, легла на нее животом, прогнулась. Декольте растворилось, обнажая темные соски. Затем она перевернулась. Подол платья, взлетая в воздух, открыл ее пушистую, лишенную трусиков, шёрстку. У нее в руках оказалась тяжелая цепь, она обхватила ее коленями и приподняла ягодицы так, что платье обнажило живот, поползло ниже, закрывая лицо, но демонстрируя основание округлых холмиков.

-Иди сюда…- позвала она его.

Молодой человек теребил холодными пальцами завязки шорт. Он тяжело дышал, чувствуя нарастающее возбуждение. И страх делал возбуждение особенно острым.

-Ну что же ты? – Тейринель поднялась, поправляя платья. Она видела его замешательство. Он был…таким наивным, где-то даже очень невинным. Добрым. Его сфера была чистой, яркой. Вкусной. Тейринель чувствовала, как источник поощряюще заурчал. Тьма погладила ее по головке. Поцеловала. Коснулось ее губ, пуская искры возбуждения по всему телу. Тейринель тяжело задышала. Рванула платье, которое, как смятые крылья, осело на пол. Обернула вокруг тонкой шейки тяжелую цепь.

-Я тебя обманула. Твои друзья не вернутся. Знаешь, почему?

-Почему?

-Они мертвы.

-Что за бред?

-Это правда. Иди сюда. Не стой у двери. Ты все равно ее не сможешь открыть. Ты тоже скоро умрешь. Но не сразу. Сначала я подарю тебе наслаждение.

Тейринель почувствовала, как налились тяжестью ее груди. Она обхватила их руками, теребя и лаская соски, отклоняя голову назад, томно вздыхая. Низ живота томительно заныл, она раздвинула бедра, так как там стало слишком тепло, влажно, тесно. Она прикрыла глаза и вдруг так ясно увидело того, кому до сих пор принадлежало ее сердце. Он был сильным, смелым, его длинные, черные волосы развевались на ветру. Над ними шелестел лес ее предков, а он брал ее за руку, называя невестой. Он предал ее, продал брату, как ненужную вещь, а потом она, как и игрушка досталась Тиашу. Но она – не игрушка. Теперь она сама выбирает, кому принадлежать. И она будет принадлежать Тьме. Она слышала нерешительные шаги молодого человека. Вот он уже рядом. Она слышит, как он дышит, как бьется его сердце, как вздымается, натягивая ткань, его мужественность, становится горячей, увеличивается, твердеет, а его взгляд ласкает ее кожу, руки тянутся, но решаются коснуться ее бедер. Хотя его пальцам так и хочется надавить на ее бесстыдно раскрасневшийся бугорок, дерзко выглядывающий из-под темных завитушек.

Тейринель открыла глаза. Его лицо было совсем близко.

-Сколько тебе лет? – спросила она.

-Двадцать…-хрипло ответил он.

-Ты совсем молодой… И очень красивый…- прошептала Тейринель, чувствуя внутри такую несвоевременную жалость. – Мне жаль…

-Не надо меня жалеть. Ты всего лишь еще одна свихнувшаяся девица, которой захотелось острых ощущений. Что ж…ты их получишь.

Он резко затянул цепь на ее горле, потянул вниз, вдавливая ее лицом в камень, придвигая ее зад к себе, натягивая цепь, заставляя ее прогибаться. Тейринель захохотала, как сумасшедшая.

-Какой горячий мальчик,..- прохрипела она, цепь давила сильнее. Мне действительно тебя жаль…

Он насадил ее на себя. Яростно задвигался, затягивая цепь до предела. Так, что она уже просто хватала ртом воздух, чувствуя при этом, как внутри от его сильных толчков разгорается оргазм. Когда она взорвалась, цепь рассыпалась, как трухлявая головешка. А он не останавливался. Он не видел, как его тело пронзают черные щупальца. Он не сопротивлялся, когда Тейринель перевернулась, заставляя его лечь, седлая его, заставляя  стонать, послушно распластаться, позволить стянуть руки и ноги цепями. Тейринель могла просто перекрыть ему кислород. Могла остановить биение сердца, могла превратить кровь в его венах в белый песок. Она могла придумать сотни способов его убийства. Но она знала – источник жаждет крови. Тейринель окинула взглядом разгорячённого молодого человека. Сильное, молодое, здоровое тело. Да, ей действительно было его жаль. Но себя ей было жаль больше. Она вытащила его из себя. Нежно поцеловала в губы и стала чертить влажную дорожку ниже, и ниже. Когда ее губы коснулись его пениса, в руке она ощутила холодную рукоять призванного ритуального кинжала. Он застонал, набухая еще сильнее. Она замерла, приподнимаясь. Он изогнулся, двигаясь ей навстречу, требуя продолжения, приоткрывая рот, дыша тяжело, чуть запрокидывая голову назад. Открывая ей шею. Тейринель не знала, куда целиться, но щупальца подхватили ее руки. Железо легко прошло сквозь кожу.. Кровь окрасила камень. Жертвенник засветился тьмой. Источник забулькал. Тейринель  уронила кинжал, закрыла лицо руками и…заплакала.

«Осуждать других? Какое бессмысленное занятие. Все зло, пришедшее в этот мир, есть по сути безудержное стремление к счастью. Но рано или поздно человек понимает, что счастье недостижимо и начинает подменять счастье удовольствиями. То есть, если мы сократим уравнение, то получим, что зло и есть удовольствие. В человеческом смысле этого слова».

(из книги проф. Девятовского)

Оля нахмурила лоб. Проф. Девятовский. Это имя ей определенно было знакомо. Но почему и в связи с чем, она не помнила. Она сидела в просторной гостиной. Створки балкона были распахнуты. На балконе, шаловливо залетая в комнату, гулял теплый морской бриз. Уж как неделю Крис перевез Олю из психушки на свою виллу. Он вел себя сдержанно, Оля старалась его не провоцировать. На вилле была большая библиотека на нескольких языках. Оля читала все подряд. Крис частенько отлучался, и, когда он уходил, на Олю неизменно накатывала такая сонливость, что она буквально падала, засыпая на ходу. Просыпаясь, она обнаруживала себя привязанной кожаными ремнями к больничной каталке, которая, как неизменный атрибут ее болезни, переехала из больничной палаты вместе с ней.

-Сегодня вечером мы идем на концерт. Надеюсь, это тебя развеселит немного. –произнес Крис, вырисовываясь в балконном проеме в одном, замотанном вокруг бедер, полотенце, со стаканом апельсинового сока, где позвякивая, плавали осколки льда.

-Отлично! Просто отлично! – зазвучал у нее над ухом вкрадчивый голос. Оля подпрыгнула. Это был голос ее златовласого партнера по картам. Оля огляделась – гостиная была пуста.

-Оля, ты меня слышишь?

-А? А, да…концерт. Какой концерт, Крис? Зачем?

-Детка, ты чего? – зашептал ей на ухо Тиаш. – Концерт - это как раз то, что надо. Это будет твой выход. Твой час икс. Скажи, что тебе нужно привести себя в порядок. Приобрести платье. Туфли. Ты должна блистать. Должна разогреть эту ледышку. Чтобы его сердце – чпок…

В стакане Криса громко звякнул и, выплевывая сок наружу, раскололся, шипя и тая, лед.

-Тьма! – выругался Крис, стряхивая желтые капли с полотенца.

-Вот так же затрещало, как от электрического удара, забилось и покорилось тебе, Оля. Ты сможешь. У тебя все получится. Сделай это. Соблазни ледышку. Ради Раша. Ради вас двоих. Ради любви.

Глава 10 - Игра - соблазнение

-Ты…потрясающе выглядишь…-проговорил Крис странным, немного напряженным, голосом.

Оля, спускаясь по лестнице, бросила взгляд в большое зеркало, блестевшее перед ней. Над зеркалом горел светильник, делая отражение каким-то желтовато-глянцевым. Тем не менее, она не могла не признать – что, да, выглядела она действительно великолепно. Волосы аккуратными волнами разбегались по плечам. Длинное, вызывающе-красное платье соблазнительно облегало фигуру, женственным куполом расходясь внизу, а глубокий вырез был заманчиво откровенным, оголяя лишь слегка тронутую загаром кожу. Высокие каблуки придали походке изящную плавность, а умело нарисованное лицо казалось настолько красивым, насколько смотрелось чужим, таинственным и немного кровожадным, из- за ярко-красных, будто распухших губ.

-Ты тоже. – ответила Оля. Хотя Крис хорошо выглядел всегда. Но Оля никак не могла определиться с его возрастом. Сейчас он выглядел лет на двадцать пять. Но все равно, даже когда он казался значительно старше, он был очень и очень сексапилен. Но эта сексапильность была для нее абстрактной. Секса с ним ей не хотелось до отвращения.

«А придется. Детка, ну зачем быть настолько принципиальной. Ты его ненавидишь? Ненавидишь. Тебе хочется его убить? Хочется. Ненависть и желание убить – уже страсть. С этим можно работать. Просто представь, как ты берешь нож и начинаешь кромсать и резать его загорелое, стройное, такое горячее и возбужденное тело. Глядишь, и желание появится».

-Это вряд ли.

-Что? – спросил Крис, предлагая ей руку.

-Ничего…Так, мысли вслух.

-Надеюсь, мысли обо мне?

-О тебе. Можешь не сомневаться.

-Оля…

-Да?

- Можно я тебя поцелую?

-Крис! Ты что!? Конечно, нельзя!

Оля гневно притопнула ногой, уперев руки в бока, сверкнула глазами и обиженно надула губки. Получилось…кокетливо, на ее взгляд, когда она краем глаза оценила в зеркале свой театральный выпад.

-В смысле?

-Наше свидание еще не началось, а ты уже заводишь речь про поцелуи! Я возмущена! Я, между прочим, могу обидеться и вообще никуда не поехать.

-А у нас свидание? – спросил Крис, скрещивая на груди руки и лениво облокачиваясь о дверной косяк. Он внимательно окинул взглядом ее фигуру и усмехнулся.

«Подумал, что платье неудобное. Длинное. До интимных мест добираться долго».

-Платье красивое…

-Красивое, - согласился Крис. – Тебе идет.

-Да, я старалась. А вот ты…

-Я тоже. Пойдем. Я уверен, наше свидание тебе понравится.

-Если понравится – я разрешу поцеловать.

-И все? – прошептал Крис на ухо, слегка приобнимая.

-Может быть и не все. Я еще не решила. Посмотрим на твое поведение.

-Как же я должен себя вести?

-Не знаю, - ответила Оля, уклоняясь от его объятий, обгоняя, стуча каблучками, спускаясь вниз, виляя бедрами, останавливаясь в конце лестницы так, что руками она оперлась на бедро. Нога стояла на ступеньку выше, поэтому декольте распахнулось, точно выталкивая ее грудь наружу:

-Так, чтобы мне понравилось.

И она почти бегом выпорхнула из прохладного холла в душный вечер.

Солнце раскраснелось, готовясь нырнуть за горизонт. Ветер трепал локоны, бессердечно уничтожая укладку, на которую Оля потратила больше часа. Кабриолет кружил, взбираясь на гору. Оля, повинуясь какому-то внутреннему порыву, приподнялась, раскинула руки в стороны и закричала, подхватывая мелодию ветра, вытягивая легкий, как ритмичный шум волн, мотив.

-Да ты сегодня разошлась что-то, детка! Шалишь!

Оля плюхнулась назад, закидывая руки за голову, прикрывая глаза и чуть отклонившись вправо, вполоборота посмотрела на Криса:

-Иногда, мальчик мой, хочется пошалить, знаешь ли…- прошептала Оля и медленно облизнула губы, закидывая ногу на ногу, обнажая ярко-красные, в тон помаде, ногти, выглядывающие из босоножек на высоком, смертоубийственно остром каблуке.

-Мальчик?! – воскликнул Крис, резко тормозя.

«Сбавь обороты! Это уже не соблазнение, а провокация на немедленный секс!»

-Упс…произнесла Оля, вжавшись в сиденье, когда Крис, повернувшись и кровожадно улыбнувшись, подцепил пальцем ее непослушную завитушку.

-Девочка моя…Сделай еще вот так. – Он облизнулся, напомнив голодного тигра.

-Я растеряна. И знаешь почему?

-Почему?

-Ты обещал романтический вечер. Я была в предвкушении. А теперь ты тормозишь где-то в горах на пустой, безлюдной дороге и как дикарь пытаешься сажать меня в машине. Я так не играю!

Оля скрестила руки на груди и насупилась. Глаза Криса заледенели.

-Знаешь, у тебя какие-то дурацкие игры. Меня бесят, когда меня дразнят, как мальчишку!

-А меня бесят столетние извращенцы, которые сами не знают, что хотят! А когда хотят, ничего не могут!

«Хи-хи-хи! Смешно! Ты попала в точку!»

Лицо Крис застыло. На Олю повеяло таким холодом, что закололо кончики пальцев и онемел кончик носа.

-Ты напрашиваешься на грубость…детка.

-Почему? Я же не тебя имела в виду. Кстати, а сколько тебе лет?

-Мне? М-м-м…скоро будет двадцать восемь.

Крис повернулся вперед, завел машину, и они снова двинулись вверх. Сразу заметно потеплело.

Они подъехали к высоким воротам. Створки ворот разъехались, пропуская внутрь. Вокруг плавал туман. Пестрый и плотный. Курчавые хлопья распускались всеми цветами радуги, самым причудливым образом смешивая оттенки. И откуда здесь столько тумана? Неужели они так высоко забрались? Запахло костром. Можжевеловый дым защипал глаза. Или почему вдруг по щекам покатились слезы? В груди что-то томительно сжалось, словно она что-то должна вспомнить. Но…

-Приехали. –проговорил Крис. Вид у него все еще был немного отмороженный. Оле снова стало немного зябко. Она обхватила плечи руками.

«Расслабься, милая. Я рядом. Не делай из себя жертву. Иначе Крису захочется тебя убить. Соблазняй, но действуй плавно. Заманивай, обещай, растягивай удовольствие, чтобы у него возникла мысль, что любить тебя приятней, чем убивать».

Оля стряхнула слезы. Шагнула в туман. Туман был странным. А еще Оля услышала мелодию. Очень знакомую. Она звучала откуда—то из глубины тумана. Точно звала. Оля попыталась шагнуть ей навстречу. Но туман уплотнился, превращаясь в стену, не пропуская.

-Оля, нам сюда. – проговорил Крис, хватая ее за локоть. Достаточно грубо, так, что Оля ойкнула, хотела пнуть его в ответ или проткнуть острым каблуком его мягкие летние туфли. Но сдержалась.

-Разве у нас не концерт по плану? Там музыка. Я слышала.

-Концерт. Там. Без фокусов. – отрывисто прорычал Крис, увлекая девушку в противоположную сторону.

И туман расступался, пропуская. А музыка продолжала петь и звать. Словно пытаясь о чем-то сказать. Но Оля ее не понимала.

Они вышли на каменный мостик. Под ними бежала самая удивительная речушка. Узкая - перепрыгнешь, не разбегаясь. Звенящая пронзительно, как нота ля. Туман над водой становился искрящимся, в нем пузырились и лопались, словно вздрагивали струны скрипки, сверкающие капельки. И это было похоже на дождик из светлячков. Оля попыталась схватить кусочек тумана, и у нее на руке тут же засветилась вздрагивающая лиловая лужица. Стекая сквозь пальцы, вспыхивая еще ярче, плюхаясь в речку, мелодией разбегаясь по волнам.

-Какое волшебное место! – воскликнула Оля, вдыхая полной грудью можжевеловый дым, и впервые за вечер будучи абсолютно искренней.

-Нравится?

-Очень!

-Я рад, что наконец-то мне удалось тебе угодить. Пойдем! Не разочаруешься.

Он взял ее за руку. Его ладонь оказалась неожиданно теплой. И ей действительно захотелось подчиниться и пойти за ним.

Туман расступился. И вот перед ними распахивается дверь. Они внутри просторного зала. Зал блестит и сверкает. Вместо потолка наверху плавает все тот же туман, подсвеченный огромными огненными шарами. А стены у зала зеркальные. Но только таких зеркал Оля еще никогда не видела. Или видела, но просто забыла об этом? Просто эти зеркала не отражали находящееся вокруг пространство, а дрожали и пели, словно в каждом зеркале, только дотронься, и увидишь совсем другой мир, который где-то есть. Который уже был. Или который только может случится, если ты сможешь ее открыть.

-Потанцуем?

-А мы не опоздаем на концерт?

-Скажи мне «да», Оля. И концерт начнется прямо сейчас. Специально для тебя. Только для тебя.

-Хм…- Оля вдруг плавно крутанулась на каблуках, подхватывая и приподнимая подол платья. – Я не могу сказать тебе этого. Но могу ответить «может быть».

-Может быть?

-Да, Крис, может быть. Может быть «да», может быть «нет».

Оля улыбнулась. Крис улыбнулся в ответ. И вдруг оказался слишком рядом.

-«Может быть, да» - это же «да»?

-Почти «да». Но не совсем.

-Тогда слушай!

Зеркала вспыхнули и запели. Все вокруг задрожало. Казалось сама реальность грозилась рассыпать на осколки. И только лишь чудо удерживало этот мир на месте. Потому что мелодия пела и переливалась так, что в какой-то миг Оле показалось, что ее сердце остановилось, растворилось в этих звуках. А потом почему-то собралось и забилось снова. НО это была уже не она. Потому что взгляд Криса оказался невозможно близко. И он был не холодным, а жарким и цветным. И губы его не терзали, а сладко ласкали, и Оля летела и падала. Распадалась на цветной туман и соединялась вновь. Казалось, поцелуй длится бесконечно и не закончится никогда. Но вдруг она почувствовала, как в спину уперлось острие холодного металла….

Глава 11.  Игра на раздевание

-Ай! – воскликнула Оля. Спину больно кольнуло. Очарование поцелуя испарилось. Зеркала вспыхнули. На секунду Оле показалось, что сквозь зеркальные декорации проглядывают белые стены ее больничной палаты. Оля сделала шаг назад, и вдруг заметила, что пол, который тоже был, оказывается, зеркальным, покачнулся и завибрировал, а стекло, которое мутно отражало Олю, вдруг покраснело. Оля вздрогнула, поняв, что это не красный подол платья, а кровь. Ее кровь неровной лужицей растекается у нее под ногами. А зеркало впитывает ее и становится пурпурным. Оля посмотрела на Криса. Крис, не двигаясь, стоял напротив. С удивлением разглядывая свои окровавленные ладони.

-Что за глупые шутки, Крис? Что ты сделал?

-Ничего я не делал. – ответил Крис, стягивая футболку и стирая с рук кровь. – Специально во всяком случае. Дай-ка, я посмотрю.

-Не подходи! – Оля выставила перед собой руку, другой попыталась прикрыть кровоточащую и саднящую рану чуть ниже лопатки. Капли крови стучали по зеркалу, точно перебирали мелодию.

«Сорри, детка. Это я не рассчитал. Но тебя надо было как-то охладить. Сейчас подую – все пройдет».

-Ну ты и придурок…

-Ты опять меня не слышишь, я же сказал…

-Да я не тебе.

-Интересно, а кому?

-Собственным глюкам…

Оля почувствовала, как по ее спине прошелся холодный ветерок. Боль смыло. Она отняла руку, вытерла кровь о такой же по цвету подол. Выдохнула, смущенно улыбнулась, прикусила губу:

-Ну, увлеклись немного. Бывает. Я проголодалась. А ты?

-Э-э-э….- только и произнес Крис, глядя, как кровавые разводы, впитываясь в зеркальный пол, принимают очертания причудливых узоров. Темнеют. Светятся. Наконец, он встряхнул головой, отбросил в сторону испорченную футболку. А Оля поймала себя на мысли, что не может отвезти взгляд от его гладкой рельефной груди. Светлой, холодной. Такой, наверное, приятой на ощупь.

-Оля…- произнес хрипло Крис.

Оля вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Его взгляд был напряженным и пристальным. Он вдруг поднес к носу ладонь. На большом пальце ярко краснела прилипшая капелька крови. Ноздри Криса жадно раздулись.

«Правильно я тебе кровь пустил. Смотри, как проняло. Сейчас заколбасит».

-Ты восхитительно пахнешь…

Оля нервно сглотнула, а Крис, прикрыв глаза, очень медленно, точно растягивая удовольствие, слизал дрожащую капельку, причмокнул, словно пытаясь ее распробовать, выжать из маленькой крошки весь ее вкус, и с чувством проглотил. Олю слегка замутило.

-И ты просто ошеломительна на вкус…Так что ты там говорила? Проголодалась? Что ж, я так уже давно голоден. Но я потерплю. Ведь мне не долго осталось терпеть, да, моя сочненькая?

-А это, мой вампиреныш…- пропела Оля, с трудом, выдавливая улыбку, -зависит от того, как ты меня накормишь.

«Смотри, если тебя стошнит, шансы на успешное соблазнение равны нулю».

-Главное, мне кровь не пускай больше, а то я сдохну раньше, чем меня стошнит…

-Оля, ты опять…

-Это опять не тебе, Крис!

-Ты опять кого-то видишь? Дай мне руку.

-Зачем?

-Мне кажется, у тебя очередной приступ и ты можешь снова себя поранить. Наверное, мы зря сюда выбрались.

-Точно не зря. Мне здесь очень нравится. Особенно эти зеркала, в которых мы не отражаемся. Ощущаешь себя существом из другого мира. О, смотри, Крис, этот стол, он для нас.

Оля указала на столик в центре. Она была уверенна, что раньше его не было. Он появился словно из ниоткуда. Белая скатерть. Свечка, трепещущая, словно гулявшие по залу сквозняки вознамерились ее задуть. Красная роза в высокой вазе. Ведерко, из которого торчало горлышко бутылки, и тарелки, на которых замысловато свернулись льняные салфетки.

- Отдай, мне пожалуйста…- прошептал Крис на ухо, подойдя к Оля и взяв ее крепко сжатую ладонь в свою холодную руку.

-Отдать что?

-Отдай мне ножницы, Оля! – все таким же тихим, но настойчивым голосом произнес Крис.

Он взял ее ладонь и стал медленно разжимать палец за пальцем, при это продолжая все так же смотреть на нее, не отрываясь, блестящими, как бледная синева рассветного неба, глазами. Он тяжело дышал. Его губы при этом были плотно сжаты.

-Оля…где ты умудряешься находить эти опасные штуки…Глупенькая! Ты опять хочешь себя изрезать!

Оля вздрогнула, увидев на своей ладони окровавленные ножницы. Их длинные лезвия побагровели от запекшейся крови. Оля резко опустила ладонь. Ножницы полетели вниз. Звякнули. Стекло треснуло, и огромная кривая трещина, точно змея стремительно поползла по полу, разрезая его пополам кривым уродливым шрамом.

-Ничего страшного, Оля! Все хорошо! Я с тобой. Иди сюда. Пойдем…

Он осторожно подтолкнул Олю в сторону столика.

-Интересно… - протянула Оля. – Столик в зеркале отражается. Роза тоже. А мы с тобой нет.

-Зачем тебе нужно отражение? Ты отражаешься в моих глазах, и ты прекрасна. Поверь мне…

-А если я хочу поправить прическу?

-На самом деле, чтобы увидеть свое отражение, нужно подойти поближе. Это не совсем зеркала, это в какой-то степени двери. И они отражают вероятности. Вот ты, например, где бы хотела закончить наше свидание?

-Хм…- я еще не решила, произнесла Оля, задумчиво перемешивая в салатной тарелке рукколу. – Знаешь, я никак не могу определиться, нравится ли мне, как ты себя ведешь или нет.

-А если мы потанцуем? Мне кажется в танце я буду более убедителен.

-Странно, мы шли на концерт, а ты предлагаешь танцы.

Оля откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. Посмотрела на Криса. Почему-то на нем оказалась новая белоснежная, с ледяным отливом футболка. Он сам был похож на еще одно зеркало. И, как и в других зеркалах, Оля не видела в нем себя.

-Я предлагаю и то, и другое сразу. Разве тебе не понравилась песня зеркал? Мне показалось, что ты ей прониклась. И даже позволила себе увлечься.

«Покажи ему, Оля. Что такое танец соблазнения. Двигайся, отдайся музыки. Погрузи его в страсть. Он уже на грани. Давай же вместе столкнем его в пропасть!»

-Пожалуй, я не против потанцевать. Но первый танец я станцую без тебя. Для тебя.

-Ого, неужели ты пытаешься соблазнить меня, сладенькая?

-Может быть…

Оля закрыла глаза. Она увидела, как навстречу ей движутся сразу тысячи разноцветных нитей. До. Ми. Ля. Потянула она три из них. Тихо зазвенела, зазвучала мелодия. Оля закрутилась и начала танцевать. Не открывая глаз, прячась в тени густых ресниц. Она слышала, как ее каблуки стучат по зеркальному полу. Она видела, как вспыхивают и сверкают, точно в калейдоскопе, стены. В какой-то момент ей показалось, что она видит свернутые внутренности темных граней, какие-то лица, знакомые и не очень, мелькали и проваливались в темноту, а ноги отбивали ритм. Мелодия становилась все громче.

«Давай, детка. Уже почти все….»

Она почувствовала на своей талии холодные руки. Она почувствовала на своих губах его губы.

-Ты сегодня очень заводная, крошка. Я хочу тебя…

-Ты опять торопишься, Крис…

-Ты сводишь меня с ума…

-Я хочу еще танцевать…

-Я хочу тебя любить…

-Давай поиграем…

-Давай. На раздевание.

-По-моему, это слишком…

-В самый раз…

Крис закружил ее. Его руки скользнули вниз по ее телу, так крепко прижимая к себе, так плотно облегая. Атласная ткань платья скользила под его ладонью, не оставляя складок, позволяя руке точно повторять каждый изгиб. От танца (или не от него?) у Оли сбилось дыхание. Грудь высоко вздымалась. Тело становилось таким послушным и податливым.

-Здесь слишком много зеркал.

-Ты в них не отражаешься.

-Все равно, они меня смущают. Ты же говорил, что это двери. Давай найдем нужную…

-Ты хочешь продолжить нашу игру в спальне? Я не против.

-Нет, я хочу продолжить ее на берегу…

-Что же, давай попробуем, а там, как на получится.

Он закружил Олю, как бы случайно коснувшись ее груди, его губы скользнули вдоль плеча, руки, очертив ягодицы, снова сомкнулись на талии. Оля коснулась дрожащей поверхности, представляя, как волны накатываются на берег. Наверное, Крис тоже что-то представлял. Они вместе сделали шаг, проваливаясь в поверхность зеркала, которая стала вдруг мягкой, как желе. Ухнули вниз. Стремительно понеслись куда-то. Оле стало страшно, и она невольно вжалась в Криса.

-Крис, мы падаем!

-Сладенькая, это всего лишь лифт.

-Крис, мы упали в зеркало!

-Все хорошо. Мы сейчас приедем. Оля, можешь открывать глаза…

-Нет, мне страшно.

-Хорошо, тогда держись.

Крис подхватил ее под колени. Оля все также жмурила глаза, уткнувшись носом в его плечо. Какая она трусиха. Но…падать в зеркало – это ведь не то, что происходит с тобой каждой день, верно? Или это действительно был лифт? Но…она же не сумасшедшая? Или…

Волны пели, шумя, ласкаясь, пенясь, откатываясь. Оля отпустила Криса так резко, что не удержалась на высоких каблуках и упала в песок. Почему-то пахло не морем, а плесенью. Как в сыром подземелье. Песок был гладким и холодным, напоминающим на ощупь могильный камень. Крис уселся рядом, подставляя пятки волнам.

-Видишь, я тебе даже поддаюсь – ботинки я уже снял. – сказал он непривычно веселым и бодрым тоном. – Ну что, Оля, вот монетка. Загадывай, орел или решка.

-Орел!

-Упс. Не угадала. Снимай что-нибудь.

Оля опустилась на локти, задрала вверх одну ногу, другую. Подол платья медленно пополз вниз. Когда он дополз до коленок, она опустила ноги на песок. Приподнялась, опираясь на ладони. Вздохнула, медленно расстегнула замочек босоножки. Сняла ее и, держа за каблук, передала Крису.

-Принято. Бросай ты. Решка.

Крис оказался в трусах довольно быстро.

-Ты халтуришь. Но я чувствую – сейчас тебе придется снять платье.

-Решка.

-Нет, Оля, смотри, это орел.

Бюстгальтера под платьем не было, поэтому она замерла в нерешительности. Обнажаться не хотелось, а на ней только и осталось трусики, да платье.

-Я устала…Нам пора домой.

«Отступать уже поздно, детка. Снимай трусики. И делай это медленно и с чувством».

Глава 12 - Игры закончились

Давай признаем твой проигрыш, сладенькая…И ты сдашься на милость победителя.

-Нет! Нет, нет и нет. Я не люблю проигрывать.

-Я тоже.

Крис, как тигр, резко прыгнул вперед, поднимая вверх густое песочное облако. Оля завизжала, откатываясь прямо в набегающую волну. Соленая волна накрыла ее с головой. Крис ухватил ее за плечо, дергая на себя, подминая.

-Ты играешь совсем не честно. Меня раздела, а сама раздеваться не хочешь.

-Пусти! Я устала. Отвези меня домой.

Рука Криса залезла под платье, поднялась по бедру, нырнула под ягодицы и смяла тонкое кружево, обнажая кожу.

-Ты нарушаешь правила. С тебя штрафной поцелуй. А от трусиков я избавлю тебя сам.

Крис дернул ткань чуть сильнее, скомкал и отшвырнул прочь в шипящую пену.

«Пусть целует. А ты не увлекайся. Закрой глаза и жди сигнала».

Оля смотрела на звезды. Они, вздрагивая, сияли. Крис медленно наклонялся к ее губам. Его глаза побелели и, как две снежинки, мерцали в темноте. Спина ощущала холодный и мокрый камень, острые неровности которого впивались в кожу. А море шумело, лаская песок. Почему песок стал жестким, как камень?

Его губы накрыли ее, терзая ласково, затягивая. Оля закрыла глаза, созерцая темноту. Губы Криса становились все жестче и настойчивей. Его руки сжали запястья. Оле показалось, что весь мир стал съезжать в пропасть. Ее голова запрокинулась, а его губы перебежали на шею, прочерчивая дорожку вверх – вниз, вверх –вниз.

-Какая же ты сладкая, Оля…Скажи мне «да»…

Оля не открывала глаз. Ей казалось, что ее вздернули и повесили вниз головой. Шум моря становился все глуше, убегал все дальше. Губы Криса казались все холоднее. По телу метались противные мурашки.

-Не…

«Скажи «да». Он на взводе».

-Я не хочу…

-Почему ты отвергаешь меня, Оля? Послушай, как бьется мое сердце.

 Он приложил ее ладонь к груди. Она услышала бешеный стук под гладкой холодной кожей. Его ладонь не отпускала и потянула ее руку вниз на упругий живот и ниже, еще ниже…Оля выдернула руку, едва почувствовала что-то теплое и твердое.

-Тебе не нравится касаться меня? А вот я очень хочу попробовать тебя на вкус везде.

-Ты же не против?

«Скажи, что не против».

-Против…Крис, отвези меня домой, пожалуйста…

-Ты обещала штрафной поцелуй…Дай мне пять минут и поедем, если ты сама, конечно, не передумаешь…

Не дожидаясь согласия, его губы снова коснулись шеи и стремительно двинулись вниз. Оля хотела оттолкнуть его, но руки почему-то оказались неподъемно тяжёлыми, словно их спутали цепями, а тело и вовсе казалось каким-то чужим, потому что каждое прикосновение Криса уже не холодило, а жалило горячим томлением, огненным жгутом скручиваясь внизу живота. Глаза она не открывала. Шум моря исчез. Запах плесени вызывал тошноту.

«Расслабься чуть-чуть. Сосредоточься».

Язык Криса облизал пупок, куснул ткань, дернул атлас зубами, потянул на себя резко. Ткань затрещала, помогая себе руками, Крис добрался до ее кожи. Причмокнул, дразня, и неторопливо спустился ниже, разрывая и раскрывая подол, а его язык раскрывал сладки, спускаясь и взбираясь. Вниз, чуть внутрь. И опять наверх.

«Смотри, сейчас ты увидишь цветные вспышки. Видишь?»

-Да…

-Конечно, да,  вкусненькая…Ты уже влажная…Ты уже ждешь…

«Красный, синий, зеленый, желтый. Теперь считаем – 1,2,3,4. И вспыхивает радуга. И опять меняются четыре цвета. Поймала ритм?»

-Да…

-Оля. Я действительно ждал долго. Теперь ты моя…

Она почувствовала его ладони на своей груди. Он сжал затвердевшие соски,  потянул на себя, ухватил, разрывая платье, окончательно  обнажая, сгибая  ноги и придвигая ее вплотную к себе.

«Так, сейчас будет немного неприятно. Не обращай внимания. Тебе нужно уловить момент, когда цвета радуги сольются в белый шар. Притяни к себе этот шар. Впитай. Выпей. Опустоши».

-Как это сделать?

-Расслабься, детка, тебя ничего не надо делать. Я все сделаю сам.

Сознание Оли раздвоилось. Она словно видела себя со стороны. Раздетая, распластанная перед Крисом. Вот он нависает над ней. Его тело напрягается, блестит, словно покрытое инеем. Его белые волосы выбиваются из-под резинки, рассыпаются по плечам. Его ягодицы напрягаются. Оля чувствует, как ей между ног упирается нечто, от чего ей становится так страшно. Весь ужас еще и в том, что она не может пошевелиться, ноги ее раздвигаются, словно кто-то обмотал  вокруг ног тяжелые холодные цепи и дергает за них, растягивая и обездвиживая ее пред Крисом. Ягодицы Криса двигаются к ней навстречу и тело пронзает боль. А глаза у нее так и закрыты, перед ними ритмично продолжают сменять друг друга яркие цветные вспышки.

«Только не открывай глаза! Считай! Лови белый шар!»

Оля всхлипнула, зажмурилась сильнее.

Красный, синий, зеленый, желтый. 1,2,3,4.И….

Крис впился ей в бедра, и вонзился снова. Перед глазами вспыхнула радуга, ярко засверкал белый шар, зашипел, Оля потянулась с нему мысленно.

Неожиданно ее тело вздернули вверх, ставя на четвереньки, поднимая нижнюю часть наверх, а голову оставляя внизу, точно зажатую в тисках. Руки Криса раскрыли ее. Он вошел сверху резко и глубоко, так, что от резкой боли Оля закричала в голос, она попыталась дернуться, высвободиться, но цепи насмешливо зазвенели. Крис, не останавливаясь, насадил ее на себя снова. Глаза распахнулись.

«Дура! Закрой немедленно глаза! Что ты творишь! Ты же и себя, и меня погубишь!»

Но Оля при всем желании уже не могла это сделать. Она, точно загипнотизированная, смотрела, как к ней из чаши, укутанной туманом, подползают черные щупальца. Море, песок, звезды – все исчезло, осталось лишь мрачное подземелье, да каменный жертвенник, к которому она была прикручена цепями. Крис, терзавший ее, что-то нашептывающий себе под нос и черные символы, которые вспыхивали над чашей, каждый раз, когда  Крис, разрывая, проникал внутрь.

 Его рука схватила ее за волосы, подтянула. Острие кинжала прочертило на шее длинный красный порез. Кровь, капля за каплей, полилась на вспыхнувший камень. И Оля почувствовала, как из нее точно вырвали часть души. Сил не осталось. Крис отпустил ее. Она упала.

-Надеюсь, тебе понравилось, детка! – произнес Крис голосом, в котором сквозило сытое удовлетворение. – Даже не знаю, добить тебя или оставить еще на помучить.

Холодные пальцы Криса сомкнулись на ее шее. Оля поняла, что не может дышать. Темнота подступала. И ей захотелось провалиться в нее и покончить со всем раз и навсегда.

-Оставь, девчонку, Эш! Займись делом!

Раздался где-то рядом мелодичный голос. Запахло цветами. Свечи вспыхнули ярче.

-Тейринель, не будь занудой!

-Сначала закончи дело, а потом развлекайся!

-И какие ты нашла для меня дела?

-Убей его!

Пальцы на горле Оли разжались. Она закашлялась, чуть приподнимаясь, и встретилась глазами с лежащим на полу зеленоглазым партнером по картам. Выглядел он неважно. Вокруг его шеи, стиснутых за спиной запястий и лодыжек клубились кроваво-черные, сотканные из дыма жгуты. Белокурая девушка в светлом платье сидела над ним, приставив к его горлу окровавленный кинжал. Поймав Олин взгляд, он грустно улыбнулся.

«Прости. Но мы разбиты…Жаль…Отомсти за меня.»

Ее лица коснулся теплый ветерок, он точно погладил ее по волосам и втянулся внутрь. Стало легче дышать.

-Убить? – переспросил Крис, подходя к поверженному Тиашу. – Думаешь, теперь у меня получится?

-Просто разорви его связь с источником, и он сдохнет сам.

-Хм…- хмыкнул Крис, подходя к центральной чаше, выставляя над ней ладони. Он закачался, возводя руки вверх, опуская их вниз, то тихонько бормоча себе под нос, то вскрикивая. Лежащий на полу Тиаш с каждой секундой менялся, теряя стремительно юность и красоту. Его кожа желтела, скукоживалась, облетала, оставляя  серые, как калька, лоскуты, которые тоже отслаивались и таяли, пока вместо прекрасного юноши на полу не остался точно обглоданный невидимым зверем  скелет. Но вот рассыпался и он. Лишь кучка пепла, взвившаяся в воздух, подлетевшая к чаше, которая, выплеснув капли черной мути, втянула пепел внутрь. Перед тем, как исчезнуть, на мгновение в тумане ярко блеснули зеленые глаза. Засветилась лукавая улыбка. Тепло коснулось Олиной щеки. Источник вспыхнул. Забулькал. И тут же затих.

-Теперь ты довольна? – спросил, оборачиваясь Крис.

-Еще нет…

-Ну, знаешь ли, на сегодня дедушка Мороз устал и желания больше не исполняет.

-Речь идет не о желаниях, милый дедушка. А об обещаниях. Ты освободишь Раша.

-Завтра, Терри. Может быть.

-Сегодня, Эши. Сейчас же.

-Терри, давай договоримся – ты не будешь мне ставить условий, а я не буду тебя обижать.

Крис преодолел расстояние от источника до эльфийки за долю секунды. Промелькнул и переместился, как Оля тогда мелькала по комнате. Он забрал ее способности, с отчаянием подумала девушка, чувствуя внутри дыру. В тоже время эта дыра как-то начала зарастать. Что-то в ней ворочалось, просыпалось. То ли грело ее, то ли грызло.

 Крис хотел схватить Тейринель за руку, но та не шелохнулась, не отбежала. Просто стояла, насмешливо улыбаясь. Глядя, как дотрагиваясь, он тут же, как ошпаренный, отдергивает руку, в которую, точно голодный краб, вцепляется черная, жалящаяся ядовитыми искрами, щупальца.

-Сейчас, Крис. Ты освободишь его сегодня. Немедленно. И это не просьба. И лучше не зли меня. Потому, как источник подчиняется тебе ровно так же, как и мне. Убив моего супруга, ты, наверное, случайно…-Тейринель развела руками-, забыл, что наследницей всей его власти являюсь я.

-Но…когда ты успела...

-Успела. Как видишь…

-Пресветлая принцесса не побрезговала убийством?

-Увы, жестокость заразна…

-Терри, ты умеешь удивлять. Позволишь? – Крис приобнял эльфийку за плечи. Они вышли из подземелья. Оля осталась одна. Она дернула цепи. Цепи, звякнув, упали на пол, отпуская ее. Она скатилась вниз и, обняв колени, прислонилась к камню спиной, закрыла глаза. Время исчезло. Она не ощущала ничего.

Она не слышала, как скрипнула, открываясь, дверь. Она не заметила, как вспыхнули потухшие было свечи. Как запахло можжевеловым дымом.

-Оля, как ты могла…

И эти слова. Этот голос заставили ее вздрогнуть. Она подняла голову и увидела Раша. Его черные глаза смотрели на нее с брезгливым отвращением.

Глава 13.  Осколки

Раш возлежал на диване. Влажные шорты отпечатали на светлой обивке темное пятно. Он был навеселе. Открытые двери террасы вели к бассейну, в котором плескались несколько красоток, взбивая пену могучими загорелыми бюстами.

-Рашик, котик, иди к нам!

-Да, иди к нам! Не будь букой!

-Щас, - лениво отозвался тот. – Оля! Оля! Принеси закуски! И где лед? Тьма! Где лед, я тебя спрашиваю! Жена! Ольга! Эй!

Оля стояла за дверью, ее щеки горели так, что хотелось-таки окунуть лицо в ведерко, где таял так необходимый ее супругу лед. Но последнее «эй» было действительно последней каплей.

-Милый, я уже здесь. Бегу!

Оля босыми ногами прошлепала по влажной плитке с песочными разводами, лавируя мимо недопитых стаканов, пустых бутылок, тарелок с объедками, предметов женского туалета и мокрых полотенец.

-Наконец-то. И где тебя только носит!

-Ах, прости, что я так долго! Просто я ждала, когда лед как следует заморозится, чтобы он был достаточно холодным…

Резким движением она перевернула ведерко ровно над его головой.

-Чтобы тебя охладить как следует.

-Дура! – заорал, подпрыгивая, Раш, сверкая стремительно краснеющими глазами, темнея лицом, глядя на Олю с убийственной ненавистью. Но Оле было все равно.

-А ты – придурок! – ответила она. – Меня достали толпы твоих голых девиц. Бесконечные пьяные вечеринки, дебильная музыка с утра до вечера! Ты просил лед – пожалуйста! Закопайся!

Оля поддела ногой пару кубиков на полу.

-И упейся!

 Она схватила со стола бутылку, открыла, закружилась, расплескивая алкогольный фонтан вокруг себя.

-Эй, девочки,  и вам тоже!

-Уймись, сумасшедшая! – он попытался остановить Олю за руку. Но та увернулась, замахиваясь бутылкой, уже почти опустевшей.

-Отстань! – заорала Оля, поскальзываясь. Раш удержал.

-Ой, смотрите, котика обижают! – завизжали в бассейне девчонки и бросились к террасе. Раш взмахнул рукой, и дверь захлопнулась, одновременно жалюзи опустились вниз. В полумраке комнаты тут же вспыхнул свет. Плеск и визг остались по сторону террасы.

-Пусти! – повторила Оля. Бутылка выскользнула из ее рук, вдребезги расшибаясь о мрамор.

-А если не отпущу, то что? Решила меня охладить? Скучаешь по своему ледяному демону?

-Он - не мой. Он в спальне твоей матери поселился, между прочим!

-Не трогай мою мать!

-Я вообще никого трогать не собиралась! Пусти меня! Дай мне уйти! Я же тебе не нужна! Тебя же ждут твои киски!

-Ты - моя жена!

-Жена, Раш, жена! Но не прислуга. Да и зачем тебе жена, которая тебе противна, которую…

Оля судорожно вздохнула, отчаянно попыталась выдернуть руку. Непрошенные слезы, застыли в глазах, грозясь выплеснуться наружу.

-Которую я привел домой из постели другого. – закончил он за нее. -  Тебе ведь Крис сразу понравился, да? Я помню, как ты бросилась к нему в объятья, лишь он поманил тебя пальцем! Глупая курица, неужели ты не поняла, что он хотел тобой попользоваться? Или гормоны полностью съели твой мозг?

 Раш с силой крутанул Олю, толкая на диван, а сам шагнул к барному столику и, открыв новую бутылку, щедро плеснул себе виски в стакан. Льда он так и не добавил.

-Да, Раш. Давай уже признаем. Твоя жена- гормонально неустойчивая истеричка. Хотя нет, давай сформулируем так – твоя жена просто шлюха, которая обожает бдсм-игры и, едва только муж отошел покурить, сразу привязывает себя цепями к ближайшему камню и призывает всех желающих с ней развлечься…

-Вот только не надо давить на жалость. Тебя насильно никто не привязывал. Ты дала добровольное согласие, Оля.

-Разве я спорю? Я дала согласие и получила от этого огромное удовлетворение. Крис – просто демон секса. Я испытала такой бурный оргазм…А-а-а…- застонала она, откидывая голову на спинку дивана.

-Прекрати!

Дверь с грохотом распахнулась, впуская внутрь полуголых девиц.

-Котик! – завизжали они. – Ну что же ты здесь от нас прячешься?

-Пошли вон! – заорал Раш и мощный порыв ветра буквально смел визжащих красавиц. Дверь, громко хлопнув, затворилась.

-Ну зачем ты так! Девочки скучают! Давай я пойду, а они вернутся, порадуют тебя.

Оля поднялась с дивана и направилась в сторону двери.

-Стой! Я тебя не отпускал!

Он схватил Олю за локоть, дернул на себя, прижимая крепко. Оля едва не задохнулась от головокружительно чувства. Он обнял ее. Впервые. С тех пор, как нашел в подземелье. Целый месяц он брезговал даже прикоснуться к ней. А она…сходила с ума. От воспоминаний, возвращавшихся стремительно. И от тех воспоминаний, которые она бы хотела навечно стереть.

-Знаешь, мне кажется, наши отношения…зашли в тупик. Отпусти меня, Раш, пожалуйста.

 -Не могу. – ответил Раш. И поцеловал.

Его руки, скользнули по спине и замерли, горячие, сильные ладони разогнали тысячи мурашек. Тонкая ткань футболки казалось вот-вот расплавится. Губы, властные, сухие завладели ее ртом, а язык скользнул внутрь, переплетаясь с ее, становясь единым целым, затягивая, вырывая стон, сбивая дыхание. Оля отдавалась этому поцелую, не замечая, как по щекам ручьями текут слезы. Она каждый день стояла и смотрела, как он целовал и ласкал других, а то и нескольких сразу. И делал это именно в тот момент, когда она заходила, принося закуски и напитки для его многочисленных и шумных «гостей», которых она ненавидела. И его она ненавидела тоже. Но больше всех она ненавидела себя. Она уже не надеялась на какие-то чувства и вдруг…

-Раш…- прошептала она, когда он, тяжело дыша, уткнулся ей в затылок.

-Что?

-Я…люблю тебя. Всегда любила. И буду любить.

Он отпустил ее, отвернулся, высвободился из объятий, облокачиваясь о стол, опуская голову. Оля смотрела на его плечи, руки – напряженные, сжатые в кулаки. Пусть не молчит, пусть повернется. Пусть ударит. Задушит. Только не молчит.

-Я…пойду…

Оля сделала шаг назад. Маленький, но…Раш. Он стал от нее дальше. Ей так хотелось коснуться его загорелой кожи, целовать его всего -  руки, пальцы, щеки, губы, шею, грудь, спуститься ниже…НО она знала, что он не простил. И не простит.

-Прощай…

-Прощай? Нет, Оля. Ты можешь подняться в свою комнату. Наверное, до утра ты мне не понадобишься. Но к утру я проголодаюсь. Так что твои обязанности приготовить мне завтрак никто не отменял. И ты, надеюсь, помнишь, что с моим кольцом на пальце побег тебе не светит. Так что без глупостей.

-Зачем ты это делаешь, Раш? Ты достаточно меня унизил. Я больше тебе не нужна. Не можешь отпустить, так убей, чтобы я больше не маячила у тебя перед глазами…

-Тьма!

Многочисленные бутылки, стоявшие на столике, слетели на пол, разбиваясь. Звонко и весело рассыпая осколки и мешая напитки.

-Что? Издеваться и трахаться с другими на моих глазах у тебя мужества хватает, а взять и зарезать – слабо, да?

-Иди к себе…- глухо проговорил Раш. Не оборачиваясь, застыв, как статуя. Лишь дернул плечом, и дверь распахнулась. Оля послушно вышла. Девицы ей не встретились. Она поднялась в спальню. Куча изрисованных листов валялась на полу, на кровати – она рисовала, что вспоминала, точно снова боялась все позабыть.  Окурки в пепельнице, на блюдце. Плотные шторы на окнах. Странно, последнее время Олю раздражал солнечный свет. Она скинула футболку, шорты, сняла белье. Прошла в ванную, включила воду, уселась на бортик ванной, представляя, как Раш поднимает жалюзи, как кричит: «Эй, девчонки, я весь ваш!» и прыгает в бассейн, а девицы, шлепая по воде силиконом, визжат, радостно бросаясь к нему, налипая, целуют.

-Твою ж мать! – воскликнула Оля, швыряя окурок в почти полную ванну.

Она метнулась в комнату, распахнула шкаф, достала черный мешок, в котором Крис переслал ей ее скудные пожитки. Выбросив все содержимое на пол, она схватила кусок черной ткани, который почему-то в магазине был назван платьем, но больше напоминал чуть удлиненный топ на тонких бретелях, слегка прикрывающий попу, а спереди у этого топа был такой вырез, что пространства для фантазии не оставалось. Оля нацепила те самые роковые головокружительные босоножки, а губы щедро нарисовала красной помадой. Распустила косу. Внимательно рассмотрела в зеркале свое отражение. В золотистых волосах, то здесь, то там, почему-то стали появляться фиолетовые пряди. Глаза потеряли яркую небесную голубизну и цвет их стал…странным. Иногда они напоминали оранжево-золотистую осеннюю листву, а иногда, особенно, когда она злилась, вдруг вспыхивали зеленым. Как у дьявола, с которым она играла в карты. Вот и сейчас они блестели, как два изумруда. А в голове вкрадчиво звучал проклятый голос.

«Давай, детка, поставь на место этого самовлюбленного самца. Загони его под каблучок…»

 Оля расправила плечи, закурила и стала медленно спускаться вниз. Затягиваясь, пуская по холлу ментоловый дым, испытывая удовлетворение, ведь Раш разрешил курить исключительно в комнате.

На террасе было пусто и грязно. Она швырнула окурок на пол и прошла к бассейну. Никого. Только жаркое полуденное солнце. Невыносимо яркое, слепящее до слез. Оле стало обидно. Она собиралась, одевалась, а они укатили куда-то, оставив ей осколки на полу. Пнув плетеное кресло, Оля развернулась и…

-Оля?! – остановил ее удивленный возглас.

Оля обернулась. С противоположной стороны бассейна, обнимая двух полуголых девиц, стоял Раш. Девицы были другие. Видимо, он встречал их у ворот, а теперь вот они решили искупаться. Но Раш замер. Он смотрел на Олю так, словно видел впервые.

-Да, дорогой? Я спустилась узнать не нужно ли тебе чего – коктейль, мороженое, клубничку?

Оля двинулась навстречу. Улыбнулась. Тряхнула волосами,отбрасывая пестрые пряди за спину. Она шла вдоль бассейна, глядя, как ее муж смотрит на нее, а его глаза при этом чернеют, вспыхивают, хотя руки и продолжают обнимать других.

-Так что ты хочешь? – спросила она, останавливаясь на середине.

-Я…ничего. Иди к себе, Оля.

-Конечно, как скажешь, милый. Но что-то жарко сегодня. Я, пожалуй, искупаюсь.

У платья был огромный плюс. Оно снималось одним движением руки. Просто расстёгиваешь сбоку пуговицу – и слетает. Оставляя на Оле только шелковые шортики и босоножки, которые она сняла, но сделала это о-очень медленно. И нырнула рыбкой. Она плыла быстро. И, услышав позади всплеск, улыбнулась, переворачиваясь на спину.

Глава 14. Осколки страсти

Он догнал ее за секунды. Подняв фонтаны пенящихся брызг. Стремительно сгреб в объятья, прижимая к скользкому бортику, впился губами в ее губы, точно измученный жаждой путник. Его руки сомкнулись на талии, подчиняя, не давая шанса вырваться. Он, тяжело дыша, проваливаясь в туманный вихрь, утягивал ее за собой, плотно вдавливая в себя ее ягодицы.

Они упали на кровать, не размыкая объятий. Его руки скользили по телу, заставляя кровь разгоняться и кипеть. Когда его ладонь легла на ее обнаженную грудь, Оля выгнулась и застонала.  А он нежно обхватил сосок, заставляя его напрягаться и твердеть. Раш спустился губами на шею, скользнул вниз, прильнул к другой груди, пощекотал языком затвердевшую маковку, снова двинулся вверх, покрывая поцелуями плечи, щеки, снова нащупывая губы. Его рука раскрыла бедра, коснулась шортиков, одним движением сорвала, проникая внутрь, где набухало горячее, влажное желание, качнувшееся навстречу его руке нетерпеливо и страстно. Он притянул Олю к себе, уткнулся в шею, зарываясь руками в волосы и двинулся внутрь. Медленно, плавно, застывая, вырывая стон, обнимая лицо, глядя на нее черными, пылающими от желания глазами, в глубине которых , несмотря ни на что, она увидела того, кого любила –  своего Сашку. И глядел на нее без осуждения, ненависти и злости. Он смотрел на нее нежно. Он любил. И, когда он задвигался в ней быстрее, она обняла его плечи, так крепко, прижалась так тесно, как только могла. Обхватив бедрами его ягодицы, она раскрылась, прося его проникнуть глубже, прося наполнить ее. Проникнуть, взять всю. Она подгоняла, двигаясь, сливаясь. Она хотела раствориться, забыться, чтобы это движение не останавливалось, не замедлялось, не прекращалось.

-Сашка, ты - мой…Ты – мой! Я люблю тебя…

-Малышка, я тоже тебя люблю…- прошептал, замирая он.

Оля гладила плечи,  переворачивая на спину, целуя каждый миллиметр его кожи. Его волосы. Его грудь с мокрыми темными завитушками. Его живот, скользнула по курчавой дорожке ниже. Она взяла в руки его возбужденный член и стала его облизывать, посасывать, постанывая, упиваясь тем, что он здесь и сейчас принадлежит ей, хочет ее. Что его руки ложатся на затылок и нежно, но настойчиво просят взять его член глубже и двигаться быстрее. Оля закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям, стискивая ладонями его бедра, плотно прижимая член к небу, она поглощала вкус его желания, она насаживалась, хотела вобрать его в себя, как много глубже. Раш напрягся, выгнулся, притягивая ее к себе, перевернул, накрывая собой, резко врываясь в нее снова, двигаясь мощно, сильными толчками, вжимая ее в матрас. И мир вспыхнул. Она закричала, кусая его плечо, задрожала, всхлипнула и отдалась удовольствию. Раш дернулся резко, задышал часто-часто, накрыл ее губы, изливаясь и замирая.

-Я всегда мечтала только о тебе… - прошептала Оля.

Он  откатился, закидывая руки под голову, глядя неподвижно в потолок. Не отвечая.

-Саш…

-Оля, Саша давно умер.

-Это неправда. Я не верю.

-Веришь или не веришь – какое это имеет значение? Называй меня Раш. Я – демон, Оля. Я – наследник империи демонов. Мы больше не дети. И надо научиться отвечать за свои слова и поступки. Я устал. Иди к себе. С утра я, возможно, захочу тебя снова. Ты, оказывается, многому научилась. С такой женой шлюхи не нужны.

И его слова прозвучали, как пощечина.

-Я…- она хотела сказать, что все равно его любит, но промолчала. Говорить про любовь сейчас показалось ей неуместным. Слова не имели смысла. Ничего вокруг не имело смысла. Реальность вокруг как-то странно дрожала и плыла. Может быть, все вокруг мираж? А она привязана к больничной каталке. Сейчас появиться Крис со шприцом. Она поднялась. Выпрямилась, не стесняясь своей наготы, прошла к двери. И, не оборачиваясь, произнесла:

-С утра, боюсь не успею. Ты так привередлив и прожорлив, что приготовление завтрака потребует всего моего мастерства.

И хлопнула дверью.

-Иногда омлет можно заменить минетом…- послышалось ей в след.

Оля пнула подвернувшуюся по дороге китайскую вазу. Ваза, грохоча и подпрыгивая на ступеньках, слетела вниз, разбиваясь. Осколки, рассыпаясь, звенели.

Когда за Олей закрылась дверь, Раш оделся и вышел, двигаясь бесшумно, прошел по коридору. Застыл у двери Олиной комнаты. За ней было темно и тихо.  Доносился отдаленный плеск воды. Он чуть надавил на дверную ручку. Приоткрытая дверь в ванную выпускала на пол тонкую полоску света. Пахло душистой пеной и сигаретным дымом. Он представил, как она полулежит, кутаясь в воздушную белую пену. Ее глаза прикрыты, розовые губки обнимают сигарету, приоткрываются, чтобы выпустить дым. Раш почувствовал, как внутри все заволновалось. Он вспомнил, как она ласкала его, и снова почувствовал возбуждение. Но ту же, абсолютно против его воли, перед глазами мелькнула другая картина – как Оля также ласкает Криса. И ненависть затопила его, как беспощадная штормовая волна. Захотелось подойти к жене, ударить, сомкнуть руки на ее шее, смотреть, как она беспомощно задыхается. Но он лишь тихонько закрыл дверь, накладывая на нее, на стены, на окна охранные заклинания.Спустился вниз. Выгнал из бассейна заждавшихся девиц, выпроводил их за ворота, пустил вокруг дома охранный контур. И постоял несколько секунд, глядя на темные окна. Лишь одно тусклым отсветом разбавляло темноту. Сегодня дома ему лучше не ночевать. Сегодня у него несколько другие задачи.

           Оля заснула под утро. Просто провалилась в холодную темноту, из которой ее вдруг неожиданно вырвал беспощадно яркий свет.

-Вставай! – услышала она над ухом резкий голос. Ее грубо потрясли за плечо. Она села, протирая глаза, и увидела перед собой Раша. Весь в черным, мокрые волосы гладко зачесаны. Оля усмехнулась, подумав, что он пришел за…

-Вставай и собирайся! – приказным окликом он прогнал все неприличные мысли прочь. – Ты уезжаешь!

-Куда? – спросила Оля, опуская на пол ноги в свободных пижамных штанах по колено. На ней был белая футболка. Плотная. Но под внимательным взглядом мужа она ощутила себя раздетой. Его глаза стремительно темнели. Она даже вздрогнула, чувствуя, как воздух становится густым и плотным. Ей показалось, что он вот-вот бросится на нее, опрокинет на постель, зацелует. До смерти.

Но он швырнул ей в руки небольшую спортивную сумку.

-У тебя десять минут, чтобы собрать все необходимое!  Я жду тебя внизу!

-Ты…прогоняешь меня?

-Ты просила отпустить – я отпускаю! Помнится, ты хотела посмотреть Прагу? У тебя будет шанс любоваться этим городом всю оставшуюся жизнь.

-А ты?

-Я? Тебе придется забыть про меня, Оля. Собирайся, у нас мало времени. – сказал он жестко и покинул комнату.

Оля не любила этот дом. Безликий, скользкий, неуютный, как съемное жилье. Все здесь было «на время» - комфортно, но с ограниченным сроком использования. Покидав в сумку то, что первым попалось под руку, она спустилась вниз. Раша она нашла в кабинете. Он сидел за столом, перебирая бумаги, что-то сминал и выкидывал, что-то подписывал, что-то откладывал.

-Готова? – обратился он к ней, едва она вошла.

Оля пожала плечами. Ей не нравилась мрачная собранность Раша.

-Что-то случилось? Почему ты решил вдруг меня отпустить?

-А ты еще не поняла? -  спросил он, откидываясь на спинку стула, раздраженно отшвыривая стопку чистых листов и глядя на Олю с какой-то колючей неприязнью.

-Ты на самом деле никогда не любил меня, да? – произнесла Оля тихо. – Я была для тебя воспоминанием детства. В которое ты был влюблен, но…

Оля замолчала, облокотившись о дверной косяк, прижимая к груди полупустую сумку, она смотрела в пол и ей казалось, что пол раскачивается, как корабельная палуба. И вот еще чуть-чуть и она не удержится – упадет и утонет.

-Но трахнув тебя, я разочаровался. Довольна?

Палуба качнулась. Но Оля устояла. Кинула сумку на пол. Посмотрела ему в глаза.

-Вполне. Останешься без завтрака, а я пойду поплаваю в бассейне.

Она развернулась и пошла прочь.

-Стой! Я сказал – ты уезжаешь!

-Я никуда не поеду! – ответила Оля, не останавливаясь.

-Поедешь, я сказал! –заорал он, вскакивая столь резко, что стул полетел на пол.

-А я сказала – не поеду!

Он нагнал ее в дверях террасы. Резко крутанул и застыл, чувствуя, как бешено стучит ее сердце, и как столь же бешеным ритмом откликается его.

-Оля…

-Да?

Зарывшись ладонью в ее волосы, он обхватил ее затылок, прижал к груди, и они нырнули в туман, на безумной скорости, пересекая пространство через грани. Снова коснувшись ногами твердой поверхности, Оля едва устояла на ногах. Перед глазами мелькали черно-белые мошки. Пустой желудок скрутило, в уши словно набили ваты. Отдышавшись, она огляделась. Это была просторная комната с видом на реку, где, изогнув шеи, плавали белые лебеди.

-Здесь твой паспорт на новое имя, банковская карта, ключи от квартиры, машины, она на подземной парковке. Первый месяц тебе лучше из дома не выходить. Вокруг квартиры выставлен магический туманный контур. Здесь настойка, она маскирует ауру. Я не знаю, насколько Крис будет упорен в своих поисках, но, надеюсь, что ему будет не до тебя.

-Причем здесь Крис?

Раш промолчал. Он стоял спиной, постукивая пальцами по дверной ручке.

-Прощай, Оля!

Он вдруг развернулся, шагнул к ней, обхватил ее лицо руками и поцеловал, бережно и нежно, будто между ними все, как прежде, а они снова на берегу лесного озера.

-Малышка, я любил тебя, люблю. И всегда буду любить…

Отпустив, он сделал шаг назад. Оля бросилась к нему, но обняла лишь хлопья тумана. Он исчез. Снова оставив ее одну.

Глава 15 . Осколки магии

-Зачем?! Зачем ты сделал это, Раш?! Как ты мог?! Ты хоть представляешь, на что я пошла ради тебя? Ты дал мне слово! Ты обещал! Я на коленях молила тебя подождать! – кричала Тейринель. Ее мраморная кожа будто потемнела от гнева. В глазах полыхали молнии. Длинная туника развевалась за спиной, как парус. Даже яхта раскачивалась в такт ее стремительному перемещению вдоль палубы – туда-сюда. Ветер подхватывал волны ее гнева, пуская по волнам белые барашки.

Раш смотрел на мать, но ее слова  не задевали. Внутри стало как-то пусто. Словно выжжено.

-Ты же понимаешь, что Крис сильнее?

-Да.

-Что он одним щелчком пальцев отсоединил от источника твоего отца? А он был императором не одну реальность.

-Я в курсе.

-Так зачем, Тьмы ради, ты бросил ему вызов?

-Я не обязан оправдываться перед тобой, ваше величество.

-Нет, сын, обязан. Я много лет прятала тебя ото всех. Я дала тебе другую жизнь, другое имя. И что? Ты сам явился к отцу. Ты сам высказал свое желание стать тем, кто ты сейчас. Ты отказался быть человеком. Так веди себя, как демон!

-И как же по-твоему должен себя вести демон?

-Демон склоняется перед силой. Или делает смиренный вид, а между тем, копит и увеличивает резерв, чтобы вставить нож в спину. Так поступал твой отец. Так поступил Крис. Так должен поступить ты, если хочешь выжить.

-А если не хочу? К тому же вызов брошен. Я не могу отменить дуэль. Да и если б мог, не стал бы.

-Тогда ты должен быть готов дать достойный отпор.

-Ты совсем не веришь в меня, ма!

-А должна? Ты ведешь себя, как гормонально неустойчивый подросток! Я дала тебе столько возможностей, но ты упустил все! Ведь даже эта маленькая шлюшка…

-Не смей ее так называть!

-Хм, хорошо. Твоя Оля. Она с рождения принадлежа тебе. Я буквально обвязала ее ленточкой, упаковала и сунула тебе в постель. Но ты не взял. Ты тянул, тупил, медлил.

-Замолчи!

-Я могу молчать, но это не отменяет тот факт, что первым ее трахнул все-таки твой сводный брат и выпил всю ее магию…А ведь на его месте должен был быть ты…

Раш ударил по перилам. Железные перила оплавились.

-А теперь представь, что будет с твоей девочкой, если она станет вдовой? Крис ведь еще не наигрался. А игры у него, знаешь ли, не для слабонервных.

-Я убью его!

-Сын, давай сформулируем это так – ты хочешь его убить. Но одного желания мало.

-Говори, что ты предлагаешь!

-У тебя еще есть время до заката. И вряд ли ты успеешь сравняться с ним в силе. Но есть шанс продержаться хотя бы минут десять. А, если не сглупишь, то можешь вытянуть ничью. И победить ты тоже сможешь, если повезет. А тебе повезет, я в тебя верю, сын. Магия эльфов всегда с тобой, а наш род удача стороной не обходила.

-Сладко поешь, аж зубы сводит.

-Сын, я – твоя мать. Я тебя люблю. Я помогу, ты сможешь победить его и надеть корону, которая по праву принадлежит тебе…Только…

-Ага! Я так и знал, что будет это только. Как всегда.

- Самый быстрый способ повысить резерв –  замучить и убить разумное существо. Но, чтобы значительно повысить резерв, надо убить действительно много, а у тебя в запасе лишь пара часов. Поэтому твой единственный выход заменить количество качеством.

-Ты предлагаешь мне качественней мучить и убивать?

-Я предлагаю качественней выбирать.

-И на ком же остановился твой выбор?

-Ты же понимаешь, что, если Крис захочет, то он найдет Олю, куда бы ты ее не спрятал. Найдет и убьет. Так не лучше ли тебе убить ее сейчас и самому, чтобы ее смерть не стала напрасной?

-Ты же несерьезно, ма? Ты же не можешь мне предлагать это всерьез? Ты же знаешь, что Оля мне дорога? Несмотря ни на что.

-Знаю, поэтому и предлагаю именно ее. Убивая ту, которую любишь, обретаешь могущество. Так возвысился твой отец. И только так сможешь победить ты.

-Убивая любимую, я умираю сам, разве нет?

-Ты не можешь умереть, ты можешь только развоплотиться. Ты – демон, а не человек. Ты сам отказался быть человеком!

-Я отказался быть человеком, чтобы защитить Олю! А ты предлагаешь мне ее убить! Нет, нет и нет!

-Тогда она достанется Крису, как трофей! Выбирай!

-Он не найдет ее!

-Он найдет. Для него это будет просто вопросом времени. А времени у него будет много. Он, в отличие от тебя, собирается жить вечно.

Раш застыл, глядя на непокорные волны. И в ритмичном шуме прибоя ему послышалось что-то потустороннее, жуткое и неотвратимое. Тонкие пальцы матери легли на его плечи. Она прижалась щекой к его спине.

-К тому же, все можно сделать быстро, без крови и соблюдая дистанцию.

Оля стояла посреди просторной комнаты, глядя на россыпь красных черепичных крыш за окном и острые шпили, то здесь, то там прорезающие яркую синеву летнего неба. День был в самом разгаре, солнечный свет раздражал.  Она дернула гардину. Та качнулась, занавешивая окно. Окна были плотно закрыты. Жужжал кондиционер. У ног Оли валялась сумка. А ведь она действительно хотела уйти от мужа. И вот она свободна. У нее есть деньги. Жилье, даже машина на парковке. У нее новый паспорт и новая жизнь. Может быть, так оно и надо. Начать все заново. С чистого листа. Да, она любила, но…Жизнь продолжается. Оля отшвырнула в угол сумку. Прошла по коридору, исследуя начало новой жизни. Заглянула в спальню – в полумраке белела большая кровать. Почему-то вспомнилась спальня Раша, смятые простыни, бешеный ритм любви. А здесь она будет спать одна. Хотя, он же отпустил ее. Перед ней целый мир, а в этом мире столько мужчин. Зачем терять время с тем, кто тебя презирает. «Но он сказал, что любит, любил, будет любить. Зачем он мне это сказал?» Оля распахнула дверцы шкафа, его внутренности были пусты. Полочки и вешалки ждали, когда на них поселится новые красивые платья, туфли и много разной милой и приятной ерунды.

-Если женщина злится на мужчину, то она идет тратить его деньги, - сказала себе Оля, развернулась, взяла оставленную мужем карту и шагнула к двери, покрутив замок и ручку. Дверь вздрогнула, пошла туманными волнами, но не открылась.

-Козел! Ты что, меня здесь запер?! – заорала девушка, пнула дверь ногой, навалилась плечом, стала дергать дверную ручку. Дверь вздрагивала, темнела, серебрилась, но не поддавалась. И тут на двери загорелись огненные буквы.

«Оля, я же сказал пока тебе лучше не выходить из дома. В кабинете ноутбук, закажи все, что тебе нужно на дом».

-Лучше не выходить? Лучше для кого?

Оля стукнула кулаком по двери. Буквы пропали, а она, как раненый зверь, заметалась по квартире. Наконец, запыхавшись, она плюхнулась в кресло.

-Почему, почему ты так со мной поступаешь?

«Дура, ты, Оля, ох, дура. Он же помирать собрался. И все из-за тебя».

Оля вздрогнула, услышав голос зеленоглазого советчика.

-Ты умер. Я тебя не слышу. Ты не существуешь, а, может быть, никогда и не существовал.

Я умер тоже из-за тебя, между прочим. А Раш вот готовится к дуэли с Крисом. Но ты же понимаешь, что у него ни шанса. Покинув вчера твою постельку, он прямиком направился к Крису и на глазах всех высокопоставленных демонов, швырнул в него перчатку, вызвав на магический поединок, который состоится сегодня на закате. А тебя он сюда притащил, чтобы обезопасить от посягательств Криса. Ведь жена убитого на дуэли демона переходит в рабство к победителю».

-Но…Это глупо! И…этого вообще не может быть. Он не мог бросить меня, чтобы…чтобы…

Оля обхватила плечи руками, закачалась взад – вперед. Она не могла произнести слово «умереть». Оно застряло в горле. Она задыхалась, но просто не могла произнести его вслух. Несколько раз судорожно выдохнув, она поняла, что очень устала.

-Я тебе не верю! Я тебя не слышу! Тебя вообще не существует!  Все – я теперь свободная женщина. И если дверь заперта, то я вылезу в окно! А вы мне все надоели – демоны, голоса, дуэли!

Оля снова бросилась к двери – дверь не открылась. Она прошла на кухню. Порылась в шкафчиках. Спиртное не нашла, но отыскала сигареты, закурила.

-И зачем ты мне  это рассказал, а ?- обратилась она в пустое пространство.

В воздухе сверкнули зеленые глаза. На миг воздух вспыхнул золотым, и Оля увидела подтянутое загорелое тело, бесстыдно голое. Золотые кудри, лукавую улыбку на вечно юном лице.Видение истаяло, снова став голосом в ее голове.

И вот я думаю, зачем? Конечно, я мог бы тебе помочь. Но ведь ты уже один раз меня подставила. Не справилась. И теперь я лишился тела, моя жена в постели этого самозванца, мой сын доживает последние часы, а ты вообще скоро сдохнешь в пыточной этого садюги.

Оля обнаружила на стойке сверкающую кофе-машину. Кофе засыпан, она лишь нажала кнопку. Зерна загудели перемалываясь. Машина зафыркала, выплевывая в чашку темную ароматную жижу.

И чего ты молчишь?

-А что я должна сказать?

Ты должна упасть на колени и умолять тебе помочь.

-Зачем? Почему я должна волноваться и помогать тому, кто не удосужился спросить моего мнения? Кто принял решение, не поставив в известность меня? Да и нужна ли ему моя помощь? Ребята любят драться, выяснять отношения. А мне все это не интересует. Я устала. Я просто хочу жить и получать от жизни удовольствие. И я собираюсь сделать это прямо сейчас!

Оля задумчиво посмотрела на ярко-красный камень на безымянном пальце. Потянула кольцо, покрутила, попыталась снять. Кольцо не поддалось. Ну и пусть! Оно ей не мешает. Она запихнула в карман жакета сигареты, ключи, банковскую карточку и шагнула к окну. Достала из сумки солнцезащитные очки. Одернула в сторону гардину. Повернула оконную ручку. Та повернулась. Дернула окно на себя. То чуть, приоткрылось и тут же захлопнулось, пуская в комнату облако тумана.

-….! – только и могла сказать Оля.

Проделав одну и ту же манипуляцию несколько раз, она почувствовала, что закипает, как чайник. Саданула с размаху по стеклопакету, оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, увидела стул, вооружилась им и со всей силы долбанула по стеклу. Бабах! По стеклу побежали трещины. Вздрогнули. Зашипели. И стали быстро-быстро исчезать. НО…в верхнем углу, точно мятая обертка, свернулся маленький клочок тумана, освобождая чуточку пространства, сквозь которое, она даже не видела – чувствовала, солнечный свет проливался в комнату по-другому, был даже не ярким, а теплым. Оля сосредоточилась, закрывая под очками глаза. Постаралась выровнять дыхание, она потянулась мысленно к крошечному окошку свободы. И запела. До. Клочок тумана сворачивается все больше. Ми. Солнечный свет набирает яркость. Ля. И опять. До – вспыхивает красный. Ми – голубой. Ля – зеленый. Туман падает на пол, как сухая луковая шелуха.

Оля улыбнулась, потянула ручку, выходя на небольшой балкончик. Пятый этаж. А справа очень кстати пожарная лестница. Она легко перелезла через перила балкона, перебралась на пожарную лестницу и, ощущая на лице пьянящий ветер свободы, двинулась вниз. День в самом разгаре. По реке скользят теплоходы. Нужно перейти проезжую часть, пройти немного вдоль реки, и она спутается с беззаботной толпой туристов, щедро разбавленной целеустремленными группами китайцев и веселыми криками ее соотечественников. Через пару сотню метров эта толпа проглотит ее и потащит за собой на Карлов мост. Воздух покачнулся, засветился, задрожал. Оля замерла, даже не осознавая, что застыла посреди проезжей части. Невидимая волна ударила ее в грудь, заставляя обернуться. Она с трудом устояла, а там наверху, где балконная дверь рассыпалась на тысячи осколков, роняя их на тротуар, вспыхнуло оранжевое зарево пожара. Оля стояла и смотрела, чувствуя, как оседает вокруг, точна зола, магический осадок того, кому под силу вот так объять огнем целую квартиру. И почему-то Оля почувствовала, что этот кто-то намеревался вместе с этой квартирой сжечь и ее.

Завизжали тормоза, автомобиль сигналил. Оля оглянулась. Огромный джип несся на нее, а она стояла, не в состоянии сдвинуться с места. И вдруг чьи-то сильные руки буквально выдернули ее из-под колес и крепко обняли.

-Соскучилась? – зашептал на ухо знакомый голос.

Глава 16. Осколки души

Крис был последним из людей или нелюдей по кому она начала бы скучать. Его холодные ладони морозили кожу на животе. Ледяное дыхание покрывало инеем висок.

-Что тебе надо?

-Просто захотел тебя увидеть. Разве это не причина?

Оля пожала плечами.

-Я тебя видеть не хочу. – сказала она.

Он развернул ее. Одной рукой обнимая за талию, второй бережно приподнимая подбородок, обводя пальцем  губы.

Оля смотрела в его льдистые глаза, не отводя взгляд, не отворачиваясь, не дергаясь, не шевелясь. Так обычно ведут себя у стоматолога, открывают рот, терпят манипуляции, сплевывают и пережидают дискомфорт.

-Ты меня не боишься, - сделал вывод Крис.

-А надо?

-Нет, конечно. Я вообще белый, пушистый и ласковый.

Он отпустил ее подбородок, коснулся пальцем шеи, чуть сжал плечо, скользнул по руке вниз и, крепко сжав ее ладонь, потянул за собой.

-Есть разговор. Давай выпьем кофе и пообщаемся.

Оле ничего не оставалось, как подчиниться. Ее мнения никто не спрашивал. И Крису конечно все равно, хочет она кофе или нет. Оранжевые языки пламени наверху танцевали и буйствовали. Черный дым расправлял крылья. Красные машины неслись по шоссе, намереваясь его усмирить. Подтягивалась возбужденная толпа зевак, а Крис тащил Олю прочь от набережной.

-Не уверена, что внутри разрешено курить, поэтому давай сядем здесь.

-Как скажет моя королева!

Крис послушно шагнул к столику на веранде ресторанчика, чья вывеска обещала самый ароматный кофе и самую лучшую выпечку. Освободив наконец ее ладонь, он помог ей сесть, галантно пододвинув стул. На секунду приобняв ее плечи и тут же отстранившись. Устроившись напротив, Крис  лениво щелкнул пальцами, и из двери кофейни, как черт из табакерки, тут же выпрыгнул официант. Это был смешной парень в очках, худой и длинный. Совсем молодой. Он услужливо поклонился, признавая власть и силу  Олиного спутника. Но поклонился так изящно, что это выглядело скорее артистично, чем подобострастно и заискивающе.

-Приветствую прекрасную леди и почтенного господина! Рад, что вы выбрали именно наш ресторан. Какие напитки желаете…- затараторил он на неплохом английском. «Наверное, студент. Подрабатывает». – подумала Оля. Официант, точно почувствовав, что Оля думает именно о нем, вдруг взял и лукаво ей подмигнул.

Оле вдруг подумалось, что с вот с этим парнем, таким простым, искренним, без всяких демонических выкрутасов было бы здорово просто гулять по городу, смеяться, болтать ни о чем. Целоваться на мосту, смотреть на звезды. Мечтать.

-Что ты будешь? – обратился Крис к Оле, бросая мрачный взгляд на парня и  откидывая за спину хвост. Волосы у Криса стали еще светлее, выгорели, а лицо еще более загорелым и очень юным, таким утонченным и возвышенным. Как у ангела, если бы Оля не знала, что перед ней сидит черт.

-Капучино и круассан.

Крис сделал заказ.   Оля закурила. Крис молчал. Она тоже. Узкая улочка была почти безлюдна. Здесь не было туристических маршрутов. На веранде были только они.

-Как у тебя с мужем?

-Как обычно.

-Если я его сегодня убью, ты очень расстроишься?

-Послушай, Крис. Ты же не просто так меня нашел, верно? Тебе что-то нужно. Говори, что.

-Я восхищен, Оля. Я думал, что сломал тебя. А ты вон какая! Даже похорошела.  Раш тебя не достоин.

-Ты тоже.

-Хм. Согласен. Но я все-таки озвучу свое предложение.

Официант принес заказ, ловко расставил тарелки и чашки на столе. Отошел в дальний угол. Оля заметила, что он достал из кармана фартука горбушку и стал крошить хлеб на тротуар. К нему тут же со всех сторон, хлопая крыльями, слетелись пичужки, большие и малые.

Круссан был теплым с нежным сливочным кремом, таявшим во рту, как сладкое облако.

-Знаешь, Оля. Мне кажется,  что у нас много общего.

-Мне так не кажется.

-Сколько тебе лет?

-А тебе?

-Сбился со счета. Но я тоже был когда-то молод и наивен. Думал, что в этом темном мире я смогу остаться светлым. Верил в любовь. И, чем больше верил, тем сложнее было пережить предательство. Ведь это же очень больно, когда тебя предают. Да, Оля? Я знаю, что Раш устраивал буйные оргии прямо у тебя на глазах. Что ты чувствовала, когда видела его с другими?

-Я представляла, как перерезаю тебе горло.

-Ты думала обо мне? Я польщен. Но все-таки, при чем здесь я?  То, что делаю я – это мой выбор. То, что делает он – его. Или ты скажешь, что взрыв в квартире – тоже моя вина? И это я, а не твой муж решил сделать из тебя курочку гриль?

-Ты о чем?

-Да так, мысли вслух. Ведь пожар полыхал в твоем окошке?

-И что? Это все, что ты хотел спросить?  Тогда спасибо за кофе и прощай.

Оля приподнялась со стула. Крис поймал ее ладонь.

-Сядь. Тебе все равно некуда идти.

И это было правдой. Оля села.

-Ты мне нравишься, Оля. Можешь мне не верить, но я действительно по тебе скучал. Я хочу, чтобы ты была рядом. Когда я убью твоего мужа, то вопрос о наследнике престола окончательно решится в мою пользу. Я стану законным императором. И я предлагаю тебе стать моей императрицей.

-Крис.

-Да?

-Я тебя ненавижу.

-Я знаю. И не прошу меня любить. Знаешь, что такое родственные души?

-Ты – демон. У тебя нет души.

-Поэтому я хочу, чтобы у нас с тобой была одна душа на двоих.

-Я правильно понимаю – ты делаешь мне предложение?

-А что именно тебя удивляет? Ты действительно мне нравишься. Я хочу попробовать начать все сначала. И да, это официальное предложение. Можем провести обряд уже завтра. – Он качнулся навстречу, ловя ее ладони, задумчиво поглаживая безымянный палец, на котором все еще ярко- краснело обручальное кольцо.

-Ты мне всегда врал. Почему я должна тебе доверять?

-Не должна.

Оля затушила окурок и потянулась за новой. Крис щелкнул пальцами, подзывая официанта. Оля покрутила головой в поисках зажигалки. Но та словно испарилась. Она пощелкала пальцами, как Раш или Крис, представив, что вещи тоже подчиняются ей – появляются и исчезают. И…Нет, зажигалки у нее в руках не оказалось. Но кончик сигареты затлел, задымился вроде как сам по себе. И она увидела, как мир вокруг, затемненный очками, как-то странно запульсировал. На ясном дневном небе вспыхнули звезды. Замигали, замерцали, подмигнули, собрались вдруг в один яркий клубок и стали быстро крутиться. Сматываться, спутываться, а потом вдруг бросились и полетели к Оле навстречу. Так быстро, что она даже не успела вскрикнуть. А ее что-то ударило в грудь. И она почувствовала в пальцах дрожание и тепло.

«Хи-хи… Все. Теперь мы действительно одно целое» - раздался в ее голове ехидный голос зеленоглазого.

Оля отмахнулась от него, как от надоедливой мошки, затянулась. Посмотрела на Криса. Тот был занят дегустацией вина. Красное вино в его бокале вдруг направило мысли Оли в кровожадном направлении. Оля пощелкала пальцами, представляя, как у нее в руке оказывается старенький трофейный пистолет отца. Ее ладонь потеплела. Но вместо пистолета она увидела на ней черные комья засохшей грязи. Оля вытерла руку о салфетку.

-Сладенькая, давай выпьем. За нас!

-Чтоб мы сдохли!

Оля залпом осушила бокал. Вино было терпким и действительно вкусным. Она посмотрела в лицо Криса и так отчетливо представила, как стреляет ему в лоб, как пуля пробивает его череп. Кровь стекает вниз – на его щеки, губы, светлую футболку. Он всегда носит светлое – на светлом кровь особенно красная. Она спрятала руку под стол. Зажмурила глаза, представляя в руке тяжесть холодного железа.

-Зачем тебе очки? – спросил Крис.

-Чтобы хуже видеть тебя.

-Сними!

Он потянулся к ее лицу. А в своей руке Оля ощутила что-то холодное. Железное.

-Отстань! – сказала она, отклоняясь. А Крис попытался выдернуть дымящуюся сигарету из ее пальцев.

-Моя императрица не будет курить.

-Я еще не твоя императрица! – заявила Оля, пробуя под столом наощупь то, что материализовалось в руке – гладкий корпус, курок. Гравировка. Железо теплело от ее прикосновений. Заряжен ли? Оля представила набитую пулями обойму.

Она отвела руку с сигаретой в сторону, а пальцы Криса поменяли направление и стянули-таки с нее очки. Солнечный свет ударил по глазам, как хлыст. Оля точно ослепла. Глаза заслезились. Несколько секунд она сидела, не открывая глаз, докуривая сигарету. Перед ее внутренним взором пробегали приятные видения. Вот она поднимает пистолет. Целится и нажимает курок. Один раз. Два. Три. На сколько хватит патронов. Бесконечно. Тело Криса дергается. Он кричит. Ему страшно. Больно. Он беспомощен. Он умоляет ее о пощаде, но…

-Ты такая забавная, вкусненькая моя! – говорит он.

Оля открывает глаза. Смотрит на него. Она чувствует, как у нее от ненависти сбивается дыхание. И она дышит тяжело, как от любви.

-У тебя глаза зеленые…- задумчиво произносит Крис.

-Тебе не нравится зеленый цвет?

-Я его опасаюсь…

-Это хорошо. – Оля затушила сигарету и постучала ногтем по пустому бокалу. Официант радостно ей улыбнулся, пританцовывая, подошел и наполнил бокал.

-За любовь? – предложил тост Крис.

-За страх!

- Ты разочаровалась в любви или в сексе?

-В жизни.

-Я предлагаю тебе власть, Оля. И твоя жизнь будет такой, как ты захочешь. Ты сможешь приказывать и людям, и демонам. Всем. Кроме меня.

-Нет.

-Наш первый раз был можно сказать экстремальным. Обещаю, я буду себя сдерживать, хотя бы поначалу. А потом ты привыкнешь и будешь получать удовольствие. Боль может быть  очень сладкой на вкус, Оля.

-Нет.

-Раш умрет. И ты в любом случае достанешься мне. Твое «нет» сделает тебя моей рабыней. Твое «да» сделает тебя моей императрицей. Подумай. Да заката еще есть время.

 Он встал, кинул на салфетку пару купюр. Обошел стол. Наклонился. Чмокнул Олю в щеку. Оля зажмурилась. От прикосновения его холодных губ затошнило. Официант, шуточно кланяясь, провожал важного и щедрого гостя. И, словно уловив Олино настроение, ободряюще ей улыбнулся.

-Стой! – крикнула она, останавливая Криса в проеме веранды.

-Да, вкусненькая?

Крис обернулся. Оля медлила.

-Знаешь, когда твой муж навестил меня вчера вечером…- произнес Крис, как-то по-особенному смакуя слова. - У него в голове крутилась интересная картинка о ваших с ним постельных утехах. Меня вдохновила…У тебя такие сладкие губки, горяченькая…

И Оля выстрелила.

Прода от 01.03.2020, 16:57 - Осколки прошлого

Но то ли пуля летела очень медленно. То ли внезапно налетевший  порыв ветра был очень сильным. Но дверь распахнулась настежь, ударив кудрявого  официанта в спину. Он полетел вперед, беспомощно выставив перед собой руки. Его голова загородила грудь Криса, и пуля, которая должна была пронзить  демона, вонзилась в висок официанта. Тот издал звук, похожий на хриплое кваканье, дернулся в воздухе и упал замертво.

Оля бросилась к убитому, взглянула в его остекленевшие под разбитыми очками глаза, подхватила голову, чувствуя, как на ее ладони стекает теплая кровь. Она затрясла парня за плечи. В каком-то безумном порыве надеясь, что он улыбнется, подмигнет, рассмеётся. Но тот смотрел в вечность. Оля завыла.

-Я его убила… - прошептала она. – Я не хотела.

Она подняла на Криса полные ужаса зеленые глаза.

-Я знаю, глупенькая. Ты хотела убить меня.

Позади Оли хлопнула дверь. Пронзительный женский голос прорезал воздух.

-Ну убила и убила. Подумаешь. С кем не бывает. Пойдем. Нам здесь больше нечего делать. – произнес Крис

Он подхватил ее под руки, потянул к себе. Их закружил снежный вихрь. Все вокруг заплясало ледяными белыми хлопьями. Белое небо. Или потолок психушки? Белые шапки деревьев, припорошённые снегом кусты. Или больничные стены?

Оля пришла в себя у большого окна. Пыльного. Точно застрявшего в прошлом. Или появившегося в настоящем, как картонная декорация к дешевому фентези сериалу. Рама окна казалась картонной. Захотелось закурить и попробовать подпалить ее тлеющим окурком. За окном спала утонувшая в снегу деревушка.

-Добро пожаловать в императорскую спальню, Оля!

Оля обернулась. Крис сидел в кресле у камина. Пламя в камине было зеленым и плохо освещало просторную комнату с большой, укрытой черным покрывалом кроватью, черным ковром на полу. Высокий потолок уходил наверх и тоже казался черным, сливающимся с небом, которое здесь, наверное, никогда не видело солнца. На стенах висели картины, но Оля не могла их хорошо рассмотреть. Крис, словно почувствовав это, щелкнулпальцами. Над картинами вспыхнули яркие зеленые огоньки. Оля увидела, что на всех картинах нарисована одна и та же девушка. Обнаженная, закутавшаяся в шелк темных волос. В бальном платье, усыпанная бриллиантами. В мужском костюме со шпагой в руке. Девушка улыбается. Злится. Плачет. Чем-то это напоминало ее собственное творчество. Бесконечное прорисовка Раша, каким он был. Каким он стал. Словно рисуя, она пыталась сделать его своим. А он все ускользал. Даже в полумраке картины казались яркими и живыми. Краски и бумага тянулись к жизни. Все во вселенной тянется к жизни. Любви. Радуется солнцу, кормит птичек. Бежит от смерти. А Оля…

-Я убила человека…- прошептала она, прижимая к груди до боли стиснутые кулаки.

-Первый раз редко получаешь удовольствие. Удовольствие всегда приходит с опытом.

Оля в ужасе посмотрела на него.

-Правда, правда, вкусненькая. Мой приемный отец любил устраивать между своими сыновьями гладиаторские бои. Когда я принял в них участие первый раз, мне было лет пять. Мне пришлось убивать, чтобы выжить. Это твоего мужа заботливая мамочка спрятала от отца подальше. И поэтому он слабее. И сегодня умрет. – отозвался тот. Взял графин, плеснув в стакан что –то темное, пригубил неаккуратно, часть пролилось на футболку.

-Ох, какой я неловкий. – произнес Крис, вставая, начиная медленно раздеваться. Оля вдруг поняла, что не может отвести от Криса взгляда. Вот он медленно тянет ткань вверх. Она видит его пупок. Он потягивается, мышцы напрягаются. Оля отводит взгляд, в ужасе замечает запекшуюся кровь на своих ладонях. Но это ее\ почему-то не пугает, а даже наоборот. Хочется узнать, как кровь пахнет. Какова она на вкус. Слизнуть ее, а потом попробовать на вкус кожу Криса вот там, в районе пупка. А может быть выше. Или даже ниже. Где-то там внутри Оли просыпалось что-то странное. И это странное разгоралось, как зеленые языки некромантского пламени в камине. Оля тряхнула головой.

-Это не первый раз…

-Не первый раз что? – спросил полуголый Крис, оказываясь рядом и протягивая ей бокал.

Оля выпила, не почувствовав ни вкуса, ни запаха.

-Не первый раз убиваю…

-Черт любит троицу. Два не считаются.

- Но тогда я защищалась, и это был совсем опустившийся человек. Животное почти. А этот…он был…добрый парень…Мальчик совсем…У него же, наверное, мама, папа и девушка. Умереть должен был ты! Я тебя ненавижу!

-Оля, я же демон…Глупенькая….

Он коснулся ее щеки. Она вздрогнула. Но прикосновение не холодило, как раньше, а теплыми волнами отдавалось во всем теле. Не совсем понимая, что она делает. Чувствуя только яростное томление, жгущее, как крапива ее изнутри, она качнулась Крису навстречу, обхватила его за плечи и зло, с надрывом, прильнула к его губам. Крис обнял, отвечая на поцелуй. Его руки скользнули вниз, заползли под жакет, выискивая островки обнаженной кожи между бретельками майки. Оля, чувствуя, как внутри нее пробуждается что-то мощное, властно шепчущее ей…

Возьми его. И отдайся сама. Наслаждайся. Обладай. Забудь обо всем. Смерти нет. И жизни тоже нет. Лишь одно бесконечное удовольствие. И только ощущая его, ты существуешь….

По черным простыням бегали зеленые отсветы. Образ темноволосой девушки на картинах вздрагивал. Словно она пыталась отвернуться, но любопытство было сильнее, и она смотрела горящим янтарным взором, приоткрыв рот. То ли хотела застонать, то ли скривиться от отвращения. Жакет упал на пол. Плечи коснулись холодных простыней, и Оля будто очнулась.

-Пусти! – закричала она, ногтями впиваясь в плечи Криса.

-Я тебя не держу…- покладисто согласился тот, откатываясь в сторону.

Оля вскочила, застёгивая чуть приспущенные на бедрах джинсы. Ее волосы растрепались, щеки раскраснелись. В одной белой маечке, сквозь которую просвечивал бюстгальтер, она кинулась к двери. Толкнула одну створку. Та глухо застонала, но не открылась.

-Эй! Куда ты? Подожди! Ты же сама ко мне полезла. Вернись, не трону.

Крис сел на кровати, пытаясь ее урезонить. Но Оля его не слушала, она дернула другую створку. Дверь поддалась. Она выскочила из спальни, убегая то ли от Криса. То ли от себя. Или от того, что просыпалось у нее внутри. Оля оказалась в длинном коридоре. То здесь, то там в темных арках неподвижно застыли фигуры в длинных балахонах с надвинутыми на лицо капюшонами. В провалах капюшонов клубился серый туман. Фигуры не двигались и было непонятно живые ли это люди или призраки, или мороки.

-Стой! Вкусненькая, ты сегодня просто непредсказуема! – Крис догнал ее в холле перед высокими сводчатыми дверьми, темнеющими под заостренной аркой. -Ты в меня то стреляешь, то целуешь, то убегаешь!

-НЕ трогай меня! – прорычала Оля, чувствуя, как от прикосновения его сильных рук, внизу живота разворачивается огненный жгут.

-М-м-м…какая ты горячая…- протянул Крис, довольно усмехаясь.

Дверь позади громко хлопнула, заставляя сердце Оли подпрыгнуть и броситься вскачь.  На пороге стоял Раш, прижимая к груди толстую папку в потрепанном кожаном переплете, перевязанную пожелтевшей от времени веревкой. На папке белой краской были выведены буквы П.Д. – Петр Девятовский. Это были рукописи ее отца. За спиной Раша, как заблудившийся ночной мотылек, белела Тейринель.

-Вот! Я же говорила тебе, что она – шлюха! Трахается, даже не дотерпев до спальни.

Раш молчал. Он скользнул взглядом по ее открытым плечам, тонкая бретелька с одной стороны слетела вниз. Маечка чуть свернулась складками, обнажая живот. Шнурок на одной кеде развязался. Дыхание сбилось. Волосы торчат в разные стороны. А руки полуголого Криса все еще по-хозяйски лежат на талии Оли.

-Что ж, - на удивление спокойно произнес Раш. – Я рад, что ты не скучаешь, Оля. А с тобой Крис, мы выясним отношения вечером. И он прошел мимо, толкнув небольшую дверь напротив.

-Жду не дождусь, - отозвался Крис, притягивая Олю к себе.

-Раш! Подожди! – вырываясь, крикнула Оля, бросаясь вслед за мужем.

Прода от 04.03.2020, 10:53 - Осколки реальностей

-Ты… - зашипела Тейринель, упирая в грудь Криса длинный тоненький пальчик с аккуратным, покрытым красным лаком, ноготком. – Ты не посмеешь! Я тебе не позволю!

-Детка, я не хочу быть грубым, но ты зря надрываешься!

-Бэбик, я тоже не хочу быть жестокой, но придется.

Тейринель усмехнулась. Развернулась и пошла. Практически полетела прочь. Серебристый шлейф ее платья, как змея извивался на полу. Она хлопнула дверью, оставляя в воздухе какой-то мрачный магический след. Из стены выскользнула черная щупальца и жадно зачавкала  быстро тающими в воздухе капельками магии. Крис  бросился вслед за эльфийкой.

-Что ты задумала, сучка? – крикнул он. – Не смей трогать Ольку, слышишь?

Спина Тейринель вздрогнула, выпрямляясь еще больше, точно по ней больно полоснули хлыстом. Но шаг женщина не замедлила, сворачивая на узкую лестницу у мутного витражного окна. Она нырнула вниз быстро, словно шла не по ступенькам, а прыгала в волну. Крис нырнул следом. Чем ниже они спускались, тем гуще становился туман. Окна стали круглыми, как иллюминаторы. За ними тяжело билась темная вода, не пропускающая на такую глубину ни рыб, ни водорослей, ни солнца. Наконец, иллюминаторы закончились, уступая место стенам без окон. Лишь вонючие зеленые факелы устало плевались на усыпанные плесенью стены. Впереди хлопнула низенькая дверца. Крис рванул дверь, следуя за Тейринель. Та, не обращая на него никакого внимания, скинула верхнюю накидку. Следом полетело на пол ее белое платье. Белья на ней не было. Под куполом потолка ярко вспыхнули свечи.

-Ну и что же ты, бэбик? Стоишь и смотришь. Присоединяйся. Или проваливай!

-Прекрати этот дешевый спектакль, Тейринель! Зачем ты сюда приперлась? Источник и так нестабилен. Рванет – всем мало не покажется!

-Ох, наш холодный демон испугался за свое хорошенькое личико?

Тейринель запрокинула голову назад. Ее мелодичный смех колокольным перезвоном разлетелся по подземелью. Груди заколыхались, черные горошинки сосков задрожали, подпрыгивая вверх.

-Скажи, что ты хочешь? Я сдержал  обещание. Я отпустил твоего сына. Я не трогал ни его, ни его девочку. Но вчера он перешел черту. Он напросился сам, и я должен его проучить.

-А я просто тебя хочу. – проворковала, выпрямляясь Тейринель. Облизнула губы, улыбнулась обольстительно, вскинула правую руку. В ней замерцал бокал. Она пригубила его.

-Ты много пьешь последнее время. – осуждающе произнес Крис.

-Больше не буду, - ответила она, отшвыривая бокал прочь и делая к нему шаг. Еще один. И еще. Пока ее твёрдые соски не уперлись ему в грудь.

-Поцелуй меня…- попросила она.

-Давай не здесь…

-А я хочу здесь. Сейчас. Немедленно…

Ее ладонь поползла по бедру, сквозь джинсовую ткань согревая его холодную кожу и легонько стискивая  пах. Она целовала его, прокладывая теплую дорожку  вверх к подбородку, а руки легли на плечи, притягивая вниз.

-Детка, ну что ты…

И она нащупала его губы. Поцелуй был горьким. И когда купол подземелья закачался, в горле вспыхнуло удушье, а ноги подкосились, Крис осознал, что поцелуй был ядовит. Он повалился на каменный пол. А Тейринель ухватила его запястье, торопливо срезая с него серебряный ключик. Она действовала собранно и четко, орудуя кинжалом, как хирург скальпелем. Крепко сжав ключик в ладони, она, встав над чашей, вывела на руках узорчатые кровавые борозды, поливая кровью мутный туман, откуда то и дело выскальзывали, скалясь голодно, черные щупальца. Туман над чашей густел, становясь плотным, закипающим, как черный кофе. Тейринель раскрыла ладонь с ключиком, медленно опуская ее вниз так, чтобы кровавый ручеек омывал потемневшее серебро, а сам он почти касался тумана, рассекал его, вспенивал. Тейринель раскрыла другую ладонь. На ней материализовался маленький букетик. Засушенный, превратившийся практически в скелет. Белые лепестки цветов высохли. Поседели. И они точно паутиной были оплетены черными локонами волос. Александр. Саша. Раш. Ее сын. Он не останется здесь. Она заберет его с собой. Ключ ведьм. Ее эльфийская кровь. Источник, который ей почти покорился. Источник нестабилен при смене хозяина. Но у нее хватит власти. Хватит крови. И материнской любви, чтобы его подчинить.

Тейринель улыбнулась. Ее губы беззвучно зашевелились, сплетая заклинание. Она закрыла глаза. Она представила мир, где хочет оказаться. Замок, раскинувшийся над городом, как дракон. Внизу шумный город, который еще не знает чадящих машин. Назойливых телефонов. Прорезающих синеву неба самолетов. Она стоит на балконе и глядит вдаль, где тихо напевает и шелестит зелень ее родных лесов. Вот из-за поворота, лихо пуская галопом гнедого жеребца, появляется всадник. На его плечах алеет красный плащ. Его черные кудри развеваются на ветру, а взгляд черных глаз прожигает, как раскаленный уголь. Вот его догоняет другой всадник – ее сын. Александр. Он так похож на князя. Потому что это -  именно ее князь. Ее жених и должен быть отцом ее сына. И ее мужем, конечно, тоже.

-Саша! Сашка! Раш! Подожди! – кричала Оля, сбегая по крутой лестнице вниз, скользя кедами по гладкому камню. Рискуя сломать шею. Но не останавливаясь, пока крутой поворот не подвел-таки ее координацию. Она шлепнулась на попу, больно ударившись. Хватаясь за стены. Но стены, влажные, поросшие мхом, не давались в руки, и она полетела вниз, точно по ледяной горке. Напрасно пытаясь тормозить пятками. Вернее, чем она больше тормозила, тем больше набирала скорость. А горка, вернее лестница, разрасталась вширь, превращаясь в парадную лестницу, сбрасывая, как змея, серую будничность, обретая пафос и блеск бальной залы. И вдруг – плюх! Олю подбросило вверх. Перевернуло в воздухе. Она жестко приземлилась на влажный песок. Закашлялась. Зажмурилась, оказавшись под прицелом горячего солнца. Несколько минут просто лежала, удостоверяясь, что она еще жива. Шум моря. Мерный. Какой-то родной. Вечный. Шепчущий, что все пройдет.

И это тоже.

-Э-э-э…Сеньора…

Услышал Оля приятный мужской голос, который раздавался где-то с другой стороны ее сознания. Она кашлянула. Приподнялась, помотала головой, села и увидела загорелого молодого человека в мокрых спортивных шортах по колено. По его накачанным икрам медленно ползли светящиеся на солнце капли. Капли вздрагивали, ускорялись, облизывали пятки. Стекали на песок.

«О, смотри какой сладкий мальчик. Мне кажется, что он – именно то, что нам надо!»  - Голос зеленоглазого в ее голове был полон позитива.

-А что нам надо?

-Сеньора, вы в порядке? – спросил молодой человек, протягивая Оле сильную ладонь. Оля коснулась его горячей коже, чувствуя, как внутри все странно вздрагивает, словно вместо крови у нее пропитанное шампанским кипящее жиле.

Спасибо…- ответила Оля и вдруг заметила, что у парня необычайно красные, чуть припухшие, темные, как спелая вишня, губы.

-У меня есть пиво. – произнес он и почему-то быстро добавил. – Холодное.

«Он тебя хочет. Я чувствую, как его аура сладострастно пульсирует. Если ты перережешь ему горло во время оргазма, то замкнешь его сферу на себе. Тогда, если не ступишь, конечно, получишь шанс чуть разбалансировать магию Криса. И этого «чуть» может хватить, чтобы у Раша появился шанс»

-Я должна его убить?

-Я приглашаю выпить.

«Давай не будем нарушать последовательность. Он тебя поимеет – ему будет хорошо. А за «хорошо» всегда надо платить.»

-Хочешь? – спросил парень, уверенно дергая руку Оли и притягивая ее к себе. Его гладкая грудь была присыпана белым налетом подсохшей соли. Оле в голову пришла странная мысль. Если взять и лизнуть его, прочертить языком полоску, то кожа станет яркой, а на вкус - соленой, как тонкий, тающий во рту ломтик, хамона.

-Пиво холодное. – продолжал парень, слегка приобнимая Олю за плечи. Его взгляд жадно шарил вдоль тесной маечки.

«Фи, какая пошлость предлагать девушке пиво! Его даже не жалко – он непробиваемо туп!»

-Холодное, говоришь…Ну, пойдем…

 Полет

Пиво шипело и пенилось. Темное. Крепкое. Холодное. И простой симпатичный парень, сидит и улыбается. Теплая скала и свежий ветер. Ее отец говорил, что у человека есть все, чтобы стать богом, но почему-то все соблазняются ролью дьявола. Оля сделала глоток. И еще. Посмотрела на толстых морских чаек. На мерное покачивание волн.

-Ты красивая. Как тебя зовут? – спросил молодой человек, усаживаясь рядом. У него были короткие светлые волосы и плохой английский. И в целом он ей нравился. Что ее отец имел в виду, когда говорил о божественном? То, что она может создавать любую реальность? Наяву или во сне? Хотя, какое для нее это имеет значение? Она уже давно не может отличить сон от яви. Она бежала за мужем, за окном был снег. А вот у ее ног теплое море и загорелый…

-Меня зовут Оскар…

-Угу…

И голубоглазый Оскар. Так зачем ей догонять мужа? К тому же, в том замке. Или сне? За каждым поворотом ее может подстерегать этот непонятный Крис.

-Оскар, а тебе не страшно? – спросила Оля.

-Мне хорошо. – ответил тот, белозубо улыбнувшись.

-А я только что убила человека. – призналась Оля. –  У тебя есть закурить?

-Не курю. Ты меня тоже убила. Наповал. – произнес тот, ударяя себя ладонью в грудь и падая на песок.

Песок был светлый-светлый. Почти белый. Они сидели в уютной бухте, доступ к которой открывался с моря. Или с крутой горной тропинки, которая опасно перекручивалась между крутыми скалами. Поэтому они здесь были совсем одни.

-Я влюбился, - прошептал парень, не открывая глаз, протягивая к ней руки, как слепой, ощупывая ее колени и бедра. Он выглядел так забавно. Что Оля рассмеялась. Он ей не поверил. Да и ей как-то не верилось. Прага. Пожар. Крис. Выстрел. Это был совсем другой слайд. Хотелось раздеться. Броситься в море. Или в объятья.

«А ты еще та, сучка, Оля»

-Да пошел ты!

-Не обижайся! – откликнулся парень, убирая руки.

«Вот Раш ради тебя действительно готов на поступок. А ты? На что готова ты ради него?»

-Мой скутер за этим мысом. Хочешь покатаемся?

Оля посмотрела на парня. Оглянулась. Все вокруг вдруг как-то выцвело. Стало каким-то чужим. Как коллаж у недоучки - фотошопера, впопыхах слепленный из разрозненных картинок.

На что она готова ради Раша? Она готова на все. И, если бы это спасло его жизнь. Или что там у него – демоническое существование? То она бы, стиснув зубы, перерезала бы горло и себе, и этому парню. Но…где он, ее демон? Существует ли он? Или это просто еще один ее кошмар? Оля аккуратно положила пивную бутылку в черный мусорный пакет, встала и пошла в противоположную от парня сторону.

-Эй, ты куда?  - крикнул тот. Вскочил на ноги. Бросился к ней, ухватил за плечи, притянул к себе и поцеловал. Все это произошло так стремительно, что Оля даже не успела удивиться, уклониться.

«Ого, как он тебя! Расслабься. Мальчик, видимо, знает, что делает»

Поцелуй был похож на сериал. И вроде глупость, и знаешь, чем закончится, но почему-то продолжаешь смотреть и невозможно оторваться. И Оля ответила, чувствуя опять какое-то ненормальное томление внизу живота, и ноги почему-то ослабли. И она сама  потянула парня вниз, раздвигаясь и не сопротивляясь, со стоном упираясь в горячую твердость. А в руке вдруг тут же она почувствовала нечто холодное. И этот холод приятно возбуждал. Словно в горле от пива стало свербеть и чесаться. И захотелось попробовать какой же этот Оскар на вкус. Почему-то подумалось, что кровь у него будет очень сладкой. А умирать он будет очень медленно. И выражение наслаждения сменится ужасом. Или он успеет умереть быстрее, чем осознает, что с ним произойдет?

«Это зависит от тебя. Ты можешь убить быстро, а можешь продлить агонию. Его жизнь в твоих руках. Разве это не означает быть богом?»

- Разве тебе не кажется, что мы торопимся? – вдруг прошептал Оскар на  ухо и , приподнявшись, заглянул ей в глаза. Как-то очень по-дружески. Только тяжело дыша. Но без похоти и очень по-доброму.

И Оле стало очень стыдно. Она посмотрела на кинжал в правой руке. Отшвырнула его в сторону. Оттолкнула Оскара. Посмотрела в небо. Яркое. Безумно-голубое. Бесконечное.

-Мне кажется, что если я очень захочу, то превращусь в чайку. Я понесусь до самого солнца и сгорю в полете.

-Видишь вон ту скалу? Она не очень высокая. И там неглубоко. Пару секунд прежде, чем нырнешь под воду. Но эта пара секунд – все-таки полет.

Оля вскочила, стянула кеды. И побежала. Она вскарабкалась на скалу и с разбегу, растопырив руки в стороны, кинулась вниз.

-Сашка! Где ты? Не уходи! Я все равно тебя найду!

Вода накрыла с головой, а когда она вынырнула на поверхность, то поняла – ей холодно. Потому что вокруг уже не теплое море, а холодное северное озеро. На холме ветер треплет упрямую скрюченную сосну, а на берегу сидит ее муж и переворачивает пожелтевшие страницы дневника ее отца.

Она выбралась на берег, дрожа от холода. Мокрая одежда прилипла. Холодный ветер буквально впечатывал ткань в кожу. Одежда заиндевела и превратилась в скафандр. Раш не посмотрел в ее сторону. Перед ним валялась пустая бутылка. Босые стопы чуть касались воды. Джинсы подвернуты. Рубашка расстегнута.

-Привет…- тихо проговорила Оля, ежась на ветру.

-Пока. – хрипло откликнулся тот.

-Нам надо поговорить.

-Нам? Каким нам, Оля? Мне с тобой разговаривать не о чем.

Он захлопнул папку, со злостью вцепившись в истертую кожу.

Оля обхватила себя руками. Ее трясло от холода. Она подумала, что от мокрой одежды проку мало, а стесняться, собственно, некого. Она расстегнула молнию и стала стаскивать джинсы. Джинсы сопротивлялись. Не удержавшись, Оля упала рядом с Рашем на песок со скудно проросшей травой, но щедро присыпанный еловыми иголками. В траве неустанно бегали муравьи. Стянув джинсы, Оля избавилась от маечки. Сверху кинула бюстгальтер.

Раш молча накинул ей рубашку на плечи. Рубашка была теплой и пахла дымом.

-Ты…не очень рад тому, что я осталась жива? – тихо спросила Оля.

-О чем ты? – спросил тот, резко вскидывая голову, и наконец-то посмотрел ей в глаза. Глаза его были на удивление светлые. Зелень и лазурь перемешались, практически разогнав темноту по краям зрачка.

-Разве ты меня запер в той квартире не затем, чтобы спалить?

-Кто сказал тебе такую глупость? Крис?

-Сама догадалась…

-И поэтому решила утешиться в объятиях Криса, да?

-Ну, последний, с кем я только что пыталась утешиться, был очень милый и нежный мальчик Оскар. Мы пили с ним пиво. Он меня так жарко целовал…А потом…Потом я решила, что могу летать, как птица. Но крыльев у меня нет. И я пошла на дно…

-Мозгов у тебя нет.

-Наверное, нет. Раз я все-таки прилетела за тобой.

-Что, Криса тебе уже мало, раз ты заинтересовалась нежными Оскарами?

-Криса никогда не бывает мало. Его всегда много. Слишком.

Оля грустно усмехнулась. Озеро было гладким, как зеркало.

-Сашка, а ведь это наше озеро…

-Сашки нет. Он умер. И нет нашего озера. Потому что нас – нет.

Раш встал, прижимая папку к груди. Он смотрел на нее со злобой, крепко сжав зубы. Как волк, готовый броситься и растерзать.

-Дурак!  – заорала Оля, тоже вскакивая на ноги. – Ты туп! Ты просто непроходимо слеп! Вот оно – озеро! Вот – ты! И я тоже здесь! Но ты  просто не хочешь! Ты просто не видишь…

 Рубашка распахнулась, обнажая ее белые груди, которые белели особенно ярко на фоне тронутых загаром живота и ног. Раш окаменел, уставившись на затвердевшие от холода соски. Зрачки вспыхнули. Потемнели. Кожаная папка упала в траву. Он сделал к ней плавный шаг и его ладони властно сомкнулись на ее талии.

-Я вижу…Я хочу…

    Полет в никуда

Он нежно провел языком по нижней губе. Оля задохнулась, падая ему навстречу, а он…вдруг резко схватил ее за волосы, наматывая кудри на ладонь. Затем развернул  к себе спиной, толкая вперед, ставя на четвереньки, опускаясь сзади, заставляя прогибать спину, а другой рукой притягивая ее бедра к себе.

-Пусти! Что ты делаешь! Я так не хочу!

-А я хочу!

-Мне больно!

-Мне тоже…

Он притянул ее к себе, прижал крепко. Его ладони накрыли ее груди. Нос уткнулся в шею.

-До дуэли еще два часа. Побудь со мной…

-Зачем ты бросил ему вызов?

-Переживаешь за Криса?

-Какой ты  упертый…Неужели ты не знаешь?

-Не знаю…

-Я люблю тебя…

-Я тоже тебя люблю, малышка…

-Тогда давай убежим, исчезнем, уедем. Ты и я.

-Считаешь меня трусом и слабаком?

-Я просто хочу быть с тобой. Неужели это так сложно понять?  Я не хочу, чтобы он убил тебя…

Раш оттолкнул  неожиданно. Она упала. Он отвернулся.

-Значит, и ты тоже считаешь, что у меня нет шанса? Не веришь в меня.

-Крис – убийца. Демон. А ты…Ты еще человек, поэтому я тебя люблю. Пожалуйста, Раш…Ради меня, откажись от этой никому не нужной дуэли.

-Эта дуэль нужна мне, Оля…Потому что мне и Крису слишком тесно. Один из нас должен исчезнуть навсегда. Или оба сразу.

-Если ты это делаешь из-за меня, то…я этого не стою.

По лицу Раша пробежала тень. Глаза сверкнули черным. Губы презрительно изогнулись.

-А с чего ты взяла, что это из-за тебя? Ты что считаешь, что у меня нет других причин убить Криса?

-Это из-за матери, да? Потому что он с ней спал?

-Малышка, да ты, я смотрю, просто помешана на сексе! Ты считаешь, что убивать можно только из-за того, что кто-то кого-то трахает? А в твоей хорошенькой головке не появлялась мысль, что секс здесь вообще ни при чем? Тебе не приходило в голову, что  я ненавижу Криса вовсе не за то, что он тебя поимел? В конце концов с тебя не убудет, даже если ты раздвинешь перед ним ноги еще десять раз подряд…

-Тогда зачем? Зачем ты целый месяц надо мной издевался, если тебе все равно?

-Я? Издевался над тобой?

-А разве нет?

-Если под издевательствами ты подразумеваешь исполнение супружеских обязанностей, то, прости, но брак – это брак. Разве ты не признавалась мне в любви?

-Я по-другому понимаю слово «любовь». И «исполнение супружеских обязанностей» я тоже понимаю иначе.

-Конечно, опять секс. Малышка, секс интересен только тому, кому не досталось власти. Все женщины помешаны на сексе. Им кажется, что при помощи секса у них получится подчинить мужчин. Но мужчины стремятся к власти. Потому что власть – это секс в квадрате. Нет, в десятой степени. Крис занял мой трон. Настоящий император – это я. Он – приемыш, самозванец, которого я уничтожу.

-Раш…Но он старше…Он опытней...Если ты проиграешь…Хотя я, конечно, так не думаю…Но…

 -Ты совсем не веришь в меня, Оля. Что ж, я обойдусь и без твоей поддержки. Впрочем, как всегда.

Он развернулся и быстрым шагом двинулся вдоль берега прочь.

-Раш! Подожди…Я хотела сказать совсем не это….Конечно, я верю в тебя, но…

-Да пошла ты…

Раша опутал темный вихрь. Закружил и проглотил. Там, где только что был ее муж, медленно оседал на примятую траву потревоженный песок. Оля застыла, не зная, что предпринять. Куда бежать, лететь, прыгать. Солнце скатывалось вниз. Становилось очень даже прохладно. Оля закуталась в рубашку. Потопталась на месте и вдруг заметила в траве дневник отца. Старая кожа  пропахла табаком. Все листы были исписаны мелкими , вплотную наезжающими друг на друга буквами, кое-где разбавленными рисунками, чем-то напоминающими наскальную живопись первобытных народов. Оля пролистала дневник от начала и до конца. Затем вернулась на первую страницу и принялась за чтение.

Криса привел в чувство болезненный толчок и гул, от которого заложило уши, словно он резко взлетел вверх. Он тут же отпрыгнул в сторону, доверяя интуиции демона. И вовремя. Там, где он только что лежал, приземлилась, раскалываясь и поднимая в воздух пыль, огромная колонна, по фасаду которой, точно вспугнутые летучие мыши, разлетелись черные чавкающие щупальца. Заметались. Засуетились. Рванулись к Крису, но Крис пустил в них огненную волну. И те ретировались, втягиваясь в стены. Которые, осыпаясь, дрожали. Все вокруг кипело, ходило ходуном, вспыхивало. Чаша в центре подземелья закипала. А над чашей, воздев вверх руки, колдовала Тейринель.

-Ты! – заорал Крис, кидаясь к женщине, а та не обернулась. Она вдруг громко пропела тягучий звук. Чаша выбросила в воздух темную волну, накрывшую женщину целиком. Воздух покраснел и вспыхнул. Потолок, рассыпаясь, пошел трещинами. Крис призвал некроманстский вихрь и нырнул в него. Едва вихрь захлопнулся, раздался оглушительный взрыв. У Криса раскалывалась голова, а еще он злился. Кончики пальцев покрылись инеем. Он вынырнул в своей спальне. Стены  мелко дрожали. Свечи потухли и чадили. Черные щупальца метались, шипели, путались, пока, наконец, клубком шипящих змей не вынырнули в окно, вдребезги разбивая стекла, окрашивая чернильными пятнами снег.

-Вот сука! – воскликнул Крис и рванул в коридор.

-Раш! – заорал Крис, наскакивая на того, почти в том месте, где они недавно уже виделись.

-Ну?

-Твоя мать совсем помутилась рассудком! Она разактивировала источник! Он вышел из-под контроля!

-Так чего ты истеришь, Крис! Иди и подчини его снова! Будешь единственным хозяином.

Раш внимательно посмотрел на Криса и с удивлением заметил, что его противник действительно испуган. Раш чувствовал, как вокруг расплывается Тьма. Она пахла плесенью, как застоявшееся болото. Его мать ушла…Она звала его за собой. Но он не откликнулся на зов. У него есть еще дела в этом мире. А она…Если с ней рядом не будет Криса, у нее будет больше шансов на счастье. Криса, между тем, трясло от злости.

-Раш, ты – идиот! Если думаешь, что подчинить источник так просто! Боюсь, ты даже не представляешь весь масштаб случившегося…Если Тьма уже во всю гуляет по городу, то назад ее не загонит никто и ничто. И подчинить ее не удастся. Теперь уже она сама захочет нас подчинять!

-Ты – дурак! Тьма тебя уже давно подчинила. Поэтому для тебя ситуация мало поменяется. А я как-нибудь справлюсь. В любом случае ни источник, ни землетрясение, никак не влияют на наши планы, Крис! Так что, милый брат, до встречи через час.

Крис смотрел, как тени выползают из углов, не стесняясь света, торопятся наружу.

-Самонадеянный щенок, я убью тебя…И мне в любом случае станет легче…Да поможет мне Тьма…- пробормотал он, касаясь дрожащей стены, чувствуя, как под ногами вздрагивает пол, точно где-то там внизу расправляет крылья пробуждающийся от долгого сна дракон. Раш удалялся прочь. Он двигался плавно, словно плыл, не обращая внимания на готовые рухнуть в бездну стены. Внутренности Криса обожгло ненавистью. Он вскинул руку и направил ему в спину сокрушающий удар. Он не мог промахнуться.

-Ха-ха-ха! Братишка, как ты предсказуем! – раздался ровно в противоположной стороне насмешливый голос.

Крис обернулся. Перед ним, абсолютно невредимый, скрестив на груди руки и насмешливо улыбаясь, стоял Раш. – Я так и знал, что ты захочешь начать поединок немедленно…

Крис посмотрел туда, где, как ему казалось он видел сводного брата секунду назад. Его магия покрыла копотью стены и половину коридора, но…трупа с дырой в спине там, естественно не было. "Труп" стоял перед ним, продолжая говорить:

-…поэтому подготовился. Продолжим?

Раш ударил так стремительно, что застигнутый врасплох Крис не успел увернуться. Мощная некромансткая волна подкинула его в воздух, перевернула несколько раз, прежде чем он вернул контроль, подчиняя магию противника и чуть смягчая собственно падение на каменный, продолжающий вибрировать пол.

-Это была разминка. Готов продолжить? – обратился Раш, возвышаясь над поднимающимся Крисом со шпагой. Чадящие факелы ярко вспыхнули. Их отсветы кровавыми пятнами заиграли на заточенном лезвии клинка.

Крис отпрыгнул назад, выпрямился, призывая шпагу.

-Я весь к вашим услугам, милый брат!

-По протоколу ты должен обращаться ко мне «мой император»!

-Не дождешься, эльфенок приблудный! Я скорее сдохну!

-О, ты сдохнешь -  не сомневайся!

-О, я в этом очень, сомневаюсь, поверь! И мы с Оленькой весело отпразднуем твои похороны!

Крис сделал выпад, целясь в сердце. Надеясь задеть, пробить защиту. Но Раш не защищался. Он вдруг опустил шпагу, закрыл глаза и сам сделал шаг навстречу клинку, подставляя острию беззащитную грудь. Шпага легко прорезала кожу, распарывая плоть, точно  масло…

 Глава не последняя (окончание на литнет)

Бесконечные страницы текста. Буквы, запятые. Точка. Абзац.

«Убить другого – это как убить себя…Но только со знаком «минус». Худшее, что ты можешь сделать для убийцы – дать ему убить себя добровольно. Ты получишь над ним такую власть, что вся его сила, его душа и магия будут безвозвратно принадлежать тебе. Но есть одно условие, безумно простое и невыразимо сложное – позволяя себя убить, ты не должен бояться умереть, развоплотиться и раствориться в вечности. Победи страх смерти – и мир свернется у твоих ног в маленький надувной шарик, который будет лопаться и надуваться по твоей прихоти...»

-Папа, это ты вообще о чем? – Оля в досаде перевернула сразу десяток страниц, потянулась к джинсам, достала из кармана смятую и мокрую пачку сигарет. Зажмурилась, решив попробовать снова магический трюк. Пачка зашипела, вспыхнула. Оля открыла глаза, а пачка пеплом разлетелась по ладони.

-Фак…Эх, отец! Отец…Твою – мою мать…Ты написал так много, а никто так и не понял, а что ты собственно хотел сказать. Графоманил, магичил и превратился в кучку пепла. И между тобой и пачкой сигарет нет никакой разницы.

Оля вдруг ощутила такую усталость. Ей показалась что ей на плечи упала и обернулась несколько раз вокруг шеи грозовая туча, нашпигованная свинцом. Она хотела швырнуть недочитанную папку куда подальше, как вдруг заметила, как между пожелтевших страниц растекается кровавое пятно. Теплое, набухающее, расползающиеся. Будто съедающее буквы.

 Смыл и бессмыслицу.

А, может быть, наоборот вдыхая в непонятный текст жизнь.

Оля замерла, не решаясь отбросить дневник. Пальцы точно прилипли. И вот она уже ощущает, как теплая жидкость перетекает на них. Окрашивает. Согревает и холодит одновременно.

-Я любил тебя. Люблю. И всегда буду любить. Малышка моя…

Услышала она тихий, будто растворяющийся вокруг голос. И по озеру пронеслась лёгкая, едва ощутимая рябь. Оля вскочила на ноги, роняя дневник, булькающий и чавкающий, набухающий и плюющийся кровью.

-Подожди! Не уходи! Возьми меня с собой!

Оля подбежала к воде, чувствуя, что именно сейчас где-то происходит что-то, что она себе никогда не простит.

-Как ты там написал, папа? Если ты справишься со страхом смерти, то победишь не только себя, но и весь мир…Допустим, что я справилась. Смерть ходила за мной по пятам всю моя жизнь. Но мир…Мир никак не сдается…Он сопротивляется, меняется. Кто-то умирает сам. Кого-то я даже убила! Но Сашку не трогай! Слышишь меня, Смерть! Не трогай его, пожалуйста! Возьми наконец меня!

А на кой ты ей нужна…Что ты можешь ей предложить. Тело твое уже не невинно. И сколько тебе лет? За двадцать перевалило? Фи, старушка!

-Заткнись! Тебя не существует!

Тебя тоже очень может быть не существует. Наличие физического тела не является гарантией полноценного существование. Поэтому все эти бла-бла-бла – я есть, тебя нет. Знаешь ли, дискриминация астральных сущностей…

-Исчезни из моей головы! Ты не нужен мне! Мне нужен мой Сашка!

-А Сашка умер…

-Тогда я тоже хочу умереть…

Как только Оля произнесла эти слова. Мир вокруг закружился. Озеро плавно перетекло в холодный, влажный пол, а лес превратился в дрожащие, облепленные черными щупальцами, стены. Она узнала подземелье, превратившиеся в пыльное месиво из обломков камней и гранитной крошки Постамент, на котором стояла чаша, был разрушен. А жертвенник устоял. Чаша, зависшая в центре обломков, кипела и тряслась, над ней дрожало, готовое расплакаться, темное, напряженно пульсирующие облако. На жертвеннике лежал кинжал. На его острие запеклась кровь.

Оля вдруг поняла, что надо делать. Не раздумывая, она скинула рубашку, подошла к каменному алтарю. Взяла кинжал. Легла.  Закрыла глаза. Глубоко вдохнула и с размаху, уверенная, что не промахнется, вонзила себе кинжал ровно в сердце. Боль накрыла резко, как удар грома. Руки и ноги стали тяжелыми и буквально приклеились к камню. Кинжал, звеня, упал на пол. Холодному, но с каждым замедляющимся ударом сердца становящимся все теплее и теплее. Цепи звякнули, перехватив ее лодыжки, бессильно раскинувшиеся запястья. Бурлящая чаша стала затихать. Стены перестали дрожать, затихли, словно прислушиваясь.

-Сашка… - прошептала Оля.

Каждый вдох – выдох давался все труднее. Боль, прятавшаяся в груди, выбиралась наружу и расползалась по всему телу, съедая и выплевывая в потолок кусочки ее жизненной силы, которые, точно бесшумный салют, подсвечивали воздух. Освещали потолок. А потолок над ней был больничный. Белый. Потолок заерзал и вдруг двинулся к ней, обваливаясь. Или она устремилась к нему навстречу, взлетая?

На какую-то долю секунды перед ней появилось бородатое лицо отца в белой бадане.

-Потерпи еще немножко, ты почти справилась, девочка…

Затем она увидела мать. Ее аккуратные белые кудри превранились в черные спутанные немытые космы:

-Дура, беги, ледяной демон вот-вот настигнет тебя. А, впрочем, не важно. Тебе все равно от него не убежать….

И тут потолок расплылся, и Оля увидела себя цветном лабиринте нитей, снова запутавшись в кишкахстарого радиоприемника, где когда-то беседовала с парнем, собиравшимся жениться. Парень с пестрыми волосами и в этот раз был здесь. Он задумчиво глядел на переплетения почерневших нитей, не замечая Олю. Она нечаянно коснулась плечом одной из цветных нитей. Нить вздрогнула и вспыхнула так ярко, что обожгла. Кожу защипало, глаза заслезились.

-Помоги…-хрипло прошептала она, беспомощно протягивая к парню руки. Тот вскинул голову и торопливо дернул одно из фиолетовых разветвлений, пуская, точно ток, цветные искорки, которые плавили линии, создавая с другими нитями новый узор, сплетаясь, завязываясь, меняя цвет. Оля смотрела, как грани подсвечиваются и расплетаются, не отводила взгляд, смахивая слезы. Точно хотела слиться, провалиться, переплестись вместе с ними, тоже превратившись в яркий разноцветный отблеск отражений.

И вдруг ее накрыла темнота.

-Сашка…- снова прошептала она.

Темнота открылась, словно театральные кулисы. И она увидела мужа, замертво падающего к ногам Криса.

-Нет! Нет! Нет, нет, нет…

Я, может быть, опять не вовремя. Но если хочешь быть с ним, то я могу помочь. Но ты будешь мне должна одно желание….

               ****

Оля открыла глаза. Над ней белый потолок. Справа белая стена. Тело болит. Шея тоже. В горле точно тонна песка. Яркий свет льется из большого окна. Глаза заслезились. Она отвернулась к стенке. Гладкой, белой покрашенной стенке. Вокруг было тихо. И эта тишина убивала. Потому что из нее могло выскользнуть все, что угодно. Даже абсолютно невозможное…Но она бы очень хотела, чтобы хлопнула дверь и вошел Сашка. Оля тихонько приоткрыла один глаз…И уставилась на безымянный палец.

На нем, как капля крови, горел ярко-красный рубин...