Крылатый Купидон - божок слепой (СИ) [NikaOria] (fb2) читать онлайн

— Кэролайн прекрати вести себя как моя мать, ты не она, — чуть грубовата, ответила я. Лучше сделать вид, будто верю в её притворную игру в переживание. Так будет правильно.

— Была бы тётя жива, она бы быстро вправила тебе мозги. Но её нет, и поэтому ты должна слушаться меня и мою маму. Мы лучше знаем, что для тебя лучше, — её голос немного дрожал, наверное, она пыталась сдержать слёзы. Но мне плевать, пусть хоть ревёт крокодильими слезами, она не имеет никакого права говорить, как бы поступила моя мать.

— Не решай за меня, — как же сложно претворяться спокойной, когда мне так больно… Дыши через нос и выдыхай через рот. Вот так…

Но моё занятие прервал стук в дверь, и я сразу пошла открывать. Когда я открыла её, на пороге стоял Клаус с его привычной ухмылкой, держа в руках мольберт с моим изображением и мой телефон.

— Кто и строит из себя всезнайку, так это ты! Думаешь, что знаешь, будто тебе можно трахаться с Клусом? Да нихрена ты не знаешь! – на этих словах она вышла за мной в коридор, с красным от гнева лицом. Её даже не смутило то, что у нас на пороге стоит мой «парень» и с шоковым выражением смотрит на неё. Его глаза излучали удивление с примесью злости.

— Кэролайн, хватит. Тебя не должно касаться то, чем я занимаюсь с Клаусом. Я же не запрещаю тебе спать со своим парнем, — беря из рук Никлауса предметы, всё ещё спокойно ответила я. Но, Клаус не ушёл, и я поняла, что он хотел мне что-то сказать и это важно.

— Это не твоё дело! Не приплетай сюда Тайлера. И знаешь, с этого момента я запрещаю тебе общаться с Клаусом. Он играет с тобой, а ты даже этого не видишь, — строгость и неприступность в её голосе, и смысл её слов, вызволи во мне такую ярость, которую я не смогла скрыть за маской спокойствия. Но Клаус выглядел странно, обречённость в его взгляде и боль я видела чётко. Но ещё было обида, за то, что она не верит ему. Видя его таким моя ярость исчезла, и на замену пришла обида, настолько, что аж плакать хочется.

— Почему? Почему, ты считаешь, что мне станет легче жить, если ты будет контролировать меня? Почему ты ведёшь себя, как моя мать? Что тебе от меня надо? Хочешь, чтобы я полностью отдала тебе право управлять моей жизнь? – я говорила с горечью в голосе, но слёз не было. Она никогда не увидит моих слёз! Но на самом деле я хотела сказать другое. Что мне её жаль. Жаль всем сердцем. Она не может признаться, что Клаус ей не безразличен. Поэтому она делает так, чтобы он не достался и мне. Только вот, его она не спросила…

— Потому что я твоя сестра, — с заботой ответила Кэр. Что за хрень? Сестра? Она только сейчас об этом вспомнила? А где же она была, когда мне было необходимо, чтобы она была рядом? А точно, вспомнила… Она со своим парнем развлекалась, и звонила мне, говоря, как она счастлива и, что он тот самый. Она такая эгоистка.

— И что это значит? Что теперь у тебя есть полное право, решать, что для меня хорошо, а что плохо? Я правильно тебя поняла? – мой голос звучал спокойно, но я еле сдержала насмешки в её адрес. А вот Клаус заметил моё настроение, и поэтому сжал мою руку. Кэролайн увидела это, и снова в ней появилась это всепоглощающая зависть.

— Именно! Я лучше знаю, с кем тебе можно встречаться! И Клаус не тот, кого я одобряю. Я знаю его! Так что хватить противиться! — сколько же зависти, и лицемерия. Как же мне хотелось сейчас послать её, и обматерить всеми словами, что знаю. Но я не стану говорить глупости в порыве эмоций. Ему тоже нелегко слушать её слова. Поэтому, лучшим вариантом сказать…

— Кэролайн, ты видела, как он улыбается? Искренне, от чистого сердца? Или может быть слышала, как он смеётся? А может ты ощущала его заботу, ласку, доброту? А потакал ли он твоим желаниям? А может он успокаивал тебя, когда ты плакала? Или был рядом, когда тебе снился кошмар? А может, держал тебя в своих объятиях, пока ты спишь, будто оберегая твой сон? Кэролайн, как ты можешь говорить, что знаешь его, если не видела всех его сторон, – мой спокойный голос разрушал тишину комнаты. Наверное, многие бы подумали «зачем она это говорит? Она ведь вызывает ещё большую зависть». Но нет, я лишь хочу, чтобы сейчас её зависть превратилась из удушающей, толкающей её на колкости и обидные слова, в болезненную, тихую, которая бы плескалась в её глазах болью, но не выходила наружу. И я получила нужный результат.

— Он претворяется… В нём ведь нет ничего человечного? – её голос был неуверенным и заикающимся, словно мозг усердно боролся с сердцем, и проигрывал. Клаус тоже это видел, и был шокирован. Он и так был в шоковом состоянии после моих слов, а теперь вообще выпал из реальности.

— Разве? А, по-моему, всё совсем наоборот. Именно такой, как я описала, и выглядит его человечность. Просто, он не всем её показывает. Лишь единицам. А те, кто вошёл в этот короткий список, больше никогда не поверят, что Клаус бесчеловечный монстр. Ты ведь тоже вошла в этот список, Кэролайн. Только ты упорно закрываешь глаза, на всё, что он пытается тебе показать, — я объясняла ей такую простую истину, как маленькому ребёнку, терпеливо и ласково. Её лицо менялось с неуверенного, на понимающий. Именно, Кэролайн, ты и так это знала, но претворялась глухой и слепой.

— Я пойду, не буду мешать, — после этих слов она направилась к лестнице и, поднявшись, заперлась у себя в комнате. Я не шевелилась, давая Клаусу прийти в себя.

— Зачем ты всё это наговорила? – непонимающе и с каким-то заторможенным сознанием, спросил он. Ну, он знает, что я ничего просто так не делаю, но сейчас он не понимает причины.

— Всё просто. Ты защищаешь меня, а я тебя, — пожимая плечами, ответила я.

— И всё? – вскинув бровь, с опаской, спросил он. На это я улыбнулась своей самой яркой улыбкой.

— Нет. Но остальное тебе знать не нужно. Одно я могу сказать, теперь она не скажет, что ты играешь со мной, — встав на носочки и чмокнув его в губы, я снова улыбнулась.

— Интриганка, — улыбнувшись при этом, оголяя свои обворожительные ямочки, и притянув меня к себе, сказал он. А в следующую секунду он уже властно целовал меня, запуская язык мне в рот и играя с моим языком. Мне вдруг стало так жарко, а ноги предательски подкосило, но он крепкой хваткой держал меня. Я даже не заметила, как запустила свои руки ему в волосы, не сильно сжимая их. Воздуха уже катастрофически не хватало, но я так не хотела отрываться от столь желанных губ. Но дышать людям необходимо, поэтому он отпустил мои губы, и тяжело дыша, всё ещё не отпускал меня.

— Так, что ты хотел сказать? – тихо спросила я, смотря на его губы, и в тайне надеясь, что он снова меня поцелует. Он будто прочёл мои мысли, и насмешливо усмехнулся. А мне всё равно, потому что мне даже такая его улыбка нравится.

— Я и моя семья должны уехать на пару дней. У нас возникли, кое-какие проблемы, которые мы обязаны решить, — я видела в его глазах просьбу о понимании. Но мне это не нужно, потому что я и так понимаю. Эти проблемы могут как-то навредить его семье. А семья это главное! А я, только потеряв её, поняла это.

— Будьте осторожны. Ты мне живой нужен, — чуть улыбнувшись, проговорила я. А его глаза выдали в нём нежность, и немного насмешки, этим он будто говорил «Я неуязвим».

— Обещаю, ты увидишь меня целым и невредимым, — всё с той же насмешкой, ответил он. Он говорил правду, значит, я ещё много о нём не знаю. Ну, и ладно, когда-нибудь…

— Когда вы уезжаете? – он отпустил меня, а я немного погрустнела от этого. В его объятиях хорошо.

— Через час… А нет, уже через сорок минут, — посмотрев на часы, поправил он себя.

— Тогда иди, — уже чуть ли не выталкивая его из дома, ответила я. Он, наверное, ещё вещи не собрал, а я тут задерживаю его.

— Пойду, — подходя к двери, которую я уже открыла, сказал он. А я же почему-то почувствовала жгучую необходимость ещё что-то сделать.

— Постой… Ещё разочек, — разворачивая его к себе я впилась в его губы неожиданным поцелуем. Он быстро спохватился, и уже принял власть в свои руки и с большим напором разгуливал в моём рту.

Как же мне нравится, его рычание, особенно когда это реакция на мои прикосновения. Вот и сейчас, дверь, которую я открыла, чтобы вытолкнуть его на улицу, захлопнулась, и он спиной облокотился на неё. Мы всё также стояли в гостиной и целовались. Но уже просто прижиматься к нему стало мало. Он тоже так решил, поэтому подняв меня на руки, я обхватила ногами его талию и уже была прижата к двери. Когда он успел, поменять нас местами? Неважно… Поцелуй становился всё глубже и неистовей, а я уже чувствовала его руку под моим топом на груди. Он с силой сжал её, отчего из меня вырвался стон. А его вторая рука поддерживала меня навесу. А затем, он убрал руку, что вызвало во мне недовольство, и опустил мои ноги на пол.

— Мне, конечно, понравилось твоё прощание, но мне надо идти, — его севший голос от возбуждения, отдавал хрипотцой, что вызвало во мне ещё одну волну желания. Но он прав, у него нет времени.

— Тогда как же я тебя встречу? – напоследок, сказала я, ему в спину. Он же, громко засмеявшись, открывая дверь машины, сказал:

— Это мы узнаем, когда я вернуть, — а потом сел, завёл мотор и уехал.

Я смотрела в след удаляющейся машины, а когда её уже не было видно, зашла в дом, закрывая дверь. Взяв в руки мольберт и телефон, я направилась к себе в комнату. Рисунок, который Клаус любезно разрешил мне забрать, покоился возле зеркала, а я сидела на кровати и читала книгу. А затем, я услышала вибрацию на тумбочке, где лежал мой телефон. Взяв его в руки, я открыла сообщение:

К:«Надеюсь, ты подготовишь что-нибудь интересное к моему возвращению».

Прочитав слова на экране телефона, я негромко рассмеялась. Это, что выходит, я дала ему обещание, что нашу следующую встречу буду готовить я? Немного подумав, я решила, что это будет весело и нужно поднапрячься, чтобы придумать для него что-то достойное.

Л:«В таком случае я должна постараться, чтобы ты остался довольным».

Я стала ждать ответа. В моей голове появлялись всё новые и новые идеи, которые были банальней предыдущей, и совсем неинтересными. Я знаю о нём не так много, и к тому же ещё ни разу не делала что-то подобное для кого-то. Это у нас Кэр организовывает веселье и знает многое об этом. А я же была неактивна в школе, по некоторым причинам. Даже не знаю, что может придумать мой мозг, в котором только луга да поля. Мои размышления прервала вибрация телефона.

К:«Буду ждать с нетерпением».

Отложив телефон в сторону, я снова принялась читать книгу, но мой разум уже не усваивал прочитанные мною строки. Поэтому отложив и её в сторону, вышла из комнаты, взяв телефон. На часах было 11 утра, и я решила что-нибудь приготовить. Долго думать не пришлось, потому что, увидев шоколад в холодильнике, я решила испечь кексы по маминому рецепту.

Вот уже час я подготавливала всё для выпечки, а когда наконец-то тесто было готово, я разложила его по формам и поставила в духовку. Двадцать минут, я, сидя в телефоне на кухне, пыталась найти в интернете что-то, что могло бы понравиться, такому как Клаус. Но всё было слишком милым и девичьим, вроде кафе, ресторанов и кино. Но мне хотелось что-то особенное. Что-то, что могло бы ему понравиться или, по крайней мере, не разочаровать его. Когда на кухне стал разгуливать потрясающий запах шоколада, я встала и, заглянув в печку, навскидку дала кексам ещё десять минут для полного приготовления. А когда время истекло, я вытащила противень и, достав кексы, заправила вторую порцию.

Информацию в интернете я так и не нашла. Я даже думала посоветоваться с Кэр, но решила, что это будет жестоко и нечестно. А тем временем, пока я думала и готовила, я даже не заметила, что моя сестра ушла куда-то. Лишь когда последняя порция кексов была готова, и я выкладывала их, то услышала звук открывающейся двери и увидела Кэр.

— Чем это так вкусно пахнет? – с улыбкой поинтересовалась она. Но она была не одна, на кухню за ней вошли Елена и Бонни.

— Кексы. Хотите? – показывая на первую порцию, которая уже успела остыть, предложила я. Они же взяв по одному, попробовали их, и я удовлетворилась их довольными лицами и мычанием.

— Вкусно, — почти в один голос, проговорили они. Но я заметила на лице Кэр грусть.

— Кэр, что-то случилось? – поинтересовалась я, возвращая уже вымытую формочку на место. А затем, стала убирать грязную посуду.

— Да так, ничего серьёзного,—неубедительно ответила она. К тому же это ещё была и ложь. Ну, не совсем, это как если бы назвать кровоточащий порез на пальце обычной царапиной. Вроде бы не ложь, но и не правда.

— С Тайлером поссорилась? – посмотрев на сестру, с полной готовностью выслушать её, спросила я. Она же вскинув на меня глаза, посмотрела так, будто говорила: «откуда ты узнала?». А её подруги были с похожими выражениями, но ещё было подозрение на моё причастие к их ссоре.

— Да, но ничего такого. Мы скоро помиримся, — она попыталась свернуть тему, улыбнувшись. Но её глаза сквозили печалью. Видимо, что-то серьёзное. Подруги же, подтвердили её слова, и сказали, что причина ссоры пустяковая.

— Давай Кэролайн, говори. Может смогу помочь, — настойчиво проговорила я. От чего двое девушек неодобрительно на меня посмотрели, словно осуждая за моё любопытство. Но дело не в этом, Кэр из тех людей, которым становиться легче, если они расскажут кому-то о своих проблемах вслух.

— Я думаю, он мне изменяет, — тихо ответила она. И снова её подруги всё делают неправильно. Они говорят, что этого не может быть и Тайлер бы так не поступил. Совсем, что ли глупые?

— Ты спрашивала у него? – без жалости в голосе или поддержки, спросила я. Да поняла я, что у неё хорошие участливые подруги, которые косо смотрят на меня, за моё, якобы, несвоевременное любопытство.

— Да, он говорит, что этого не было. Но… — она запнулась на полуслове, словно не хотела произносить эти слова вслух.

— Но ты не почувствовала искренности. И потом устроила скандал, что он лжец и обманщик. И вы поссорились, — пояснила я её чувства. Мой голос звучал как у психиатра на приёме. Иногда, я себя именно так и чувствую.

— Да, — ещё тише и с обречённостью в голосе, ответила она. Её подруги удивленно на неё посмотрели.

— Кэролайн, ты же знаешь, что Тайлер не мог так поступить с тобой. Он любит тебя и не стал бы изменять, — с пониманием проговорила Елена. Но, никто из них не заметил в её голосе упрёка, кроме меня.

— Я знаю, — та же самая неуверенная ложь. Знает, но не верит.

— Вот видишь. Тебе нужно извиниться перед ним, — уже более облегчённо заявила Елена. А мне прям, так захотелось вдарить себе по лбу, за её тупость. Бонни же была умнее, она просто гладила её по спине, утешая. Лучше уж так, чем втулять неуместные слова.

— Пригласи его к нам, и я скажу, лжёт он или нет, — пожимая плечами, как бы между прочем, предложил я. На что Кэр уже более радостно улыбнулась. Она ведь знает о моём странном умении.

— Я так и сделаю. Спасибо, — уже забыв о грусти и утренних обидах, она подошла ко мне и, обняв, убежала на улицу, чтобы позвонить своему парню.

— Ты что будешь обманывать её? Знаешь, это уже слишком. Я, конечно, понимаю, что им нужно помириться, но делать это с помощью лжи… — она смотрела на меня так же, как и вчера, когда смотрела на нас с Клаусом в машине. Будто я ей омерзительна. Но, мне всё равно, она мне тоже не нравится.

— Он будет через десять минут, —вернувшись на кухню, с улыбкой оповестила Кэр. Она сев за стол, взяла ещё один кекс, и уже в приподнятом настроении стала его есть. Я же поставив чайник, для гостей, села напротив.

— Кэролайн, почему ты разрешила Луне вмешаться в ваши отношения с Тайлером? – присев рядом, спросила Бонни. Ну, хоть кто-то из них более благоразумен.

— Я не знаю как, но Луна может без проблем сказать лжёт человек или нет. Даже более того, она может сказать, что он скрывает или, что чувствует на самом деле. И она никогда не ошибалась! – на этом она остановилось. Бонни и Елена недоверчиво посмотрели на меня. Но не стали возражать, потому что подумали, раз Кэр так верит в мои умения, то она поверит мне.

Ещё десять минут мы ждали, пока придёт Тайлер. Если честно, то я не очень хочу вмешиваться в её отношения. Тем более, когда я сама не хочу, чтобы у неё были отношения с Тайлером, и всё делаю, чтобы она приняла свои чувства к Клаусу. Но, так лучше… Лучше для неё. Вместе со стуком в дверь, я услышала вибрацию телефона. Елена пошла открывать, а я разблокировав телефон, прочла смс.

К:«Кэролайн успокоилась?».

От прочитанного на моём лице появилась усмешка. Знал бы он, что её проблемы вмиг повернулись в другую сторону. Но стоит ли мне говорить ему об этом? Может лучше промолчать? Но стоило мне увидеть Тайлера, как мне захотелось, чтобы Клаус узнал, что здесь произошло за время, которое он потратил на дорогу.

Л:«Да. Но, она стала подозревать Тайлера в измене. И они поссорились. Но я предложила ей побыть их личным детектором лжи, и сейчас мы выясним, так ли это на самом деле».

Поздоровавшись со всеми, Тайлер сел рядом со мной. А я, встав, подошла к чайнику и, предложив всем чай или кофе, а потом стала делать то, что они заказали. Но никто больше не сказал и слова. Была такая напряжённая обстановка, которую разрушала вибрация моего телефон. Клаус так много смс мне прислал за то время, пока я делал горячие напитки гостям. Поставив перед всеми чашки, я села на своё место и взяла телефон в руки.

К:«Меня не было всего пару часов, а там уже такие страсти».

К:«Ты должна мне сказать, чем закончится это встреча».

К:«Я хочу знать, обманывает он её или нет».

К:«Луна, о чём вы говорите?».

К:«Блин, малышка, мне же интересно!?».

От его смс мне хотелось засмеяться, но я сдержала себя. Он вёл себя так нетерпеливый ребёнок. Сначала насмешливый, будто его это не касается. Затем, строгий, словно если он не узнает, то день прошёл зря. Затем в полной боеготовности отомстить за ущемлённую гордость Кэр. После, немного капризный. А потом, словно сейчас заплачет, если я не скажу ему.

Л:«Мы пока молчим. Им нужно время. Терпение, Клаус, я всё расскажу, как только узнаю правду. А теперь будь послушным мальчиком, и жди».

Мне нравиться, когда он капризничает, тогда он кажется мне таким милым.

К:«Малышка, я долго ждать не буду. Ну, же, начни первой, как ты это обычно делаешь».

Ну, вот теперь я просто обязана утолить его любопытство, иначе он ещё приедет обратно домой не решив проблемы. К тому же он может всё испортить… А мы ведь этого не хотим, так ведь?

— Кэролайн, спроси у Тайлера то, что ты хотела, — подталкивая мою сестру к разговору, начала я. От моих слов, напряжение в воздухе стало ещё плотнее. Тайлер весь на нервах, в ожидании того, когда ему скажут, зачем позвали. Елена всё также недовольная моим вмешательством, кидала на меня укоризненные взгляды. Бонни всё также молчала. А Кэр, после моих слов вздрогнула и посмотрела на меня. Я кивнув, что всё нормально и можно начинать, увидела её глубокий вдох, как перед прыжком в воду.

— Тайлер, ты изменяешь мне? – прямо и серьёзно спросила она. Прямота это у нас семейное. А зачем ходить вокруг, да около.

— Что!? Нет! Кэролайн, ты, что такое говоришь? – его обида в голосе и протест, говорили о том, что он не доволен её недоверием. Но тем не менее, сказал правду. Хотя было что-то, что заставило меня усомниться.

— И никогда не изменял? – предположила она. Её прямой и ищущий подвох взгляд, впился в глаза парня.

— Нет! Я же уже говорил тебе. С чего ты вообще это взяла? – протестующе возмутился он. А вот это уже ложь… Была измена, но давно и, кажется, по чистой случайности. Я точно вижу, что он сожалеет о том случае, и никогда больше не будет его повторять.

— А как же Хейли? Тогда, в горах Аппалачи, — всё пыталась она выискать в нём ложь. Я видела в Кэр то, что обычно не испытывают при подозрении в измене. В ней было обида, но не за обман, а за ущемлённое самолюбие. А ещё еле проблескивающая надежда, что она сможет без зазрения совести бросить его.

— Ты знаешь, чем я там занимался… — косясь на меня, ответил он. А вот ещё один, знающий, что происходит в этом городе. И он говорит правду. Ну, если не учитывать того, что по каким-то причинам он изменил своей девушке.

— И между тобой и Хейли ничего нет, и не было? – настороженно спросила она. Тайлер же чуть напрягшись, и нахмурив брови, ответил:

— Ничего нет, и не было, — его голос звучал уверенно. Хорошо же он врёт ей. Но, это уверенность не подлая, а скорее для того, чтобы не разрушить их отношения. Он и правда любит Кэролайн.

— Луна, он говорит правду? – посмотрев на меня, с надеждой и какой-то еле заметной просьбой не подтверждать её слова, спросила она. Но, это просьба была настолько неуловима, что она и сама ещё не поняла этого. Поэтому если я скажу ей о его измене, ей будет больно. Пока рано…

— Почему ты её спрашиваешь? – с опаской и немым упрёком спросил Тайлер.

— Она знает, когда человек лжёт, — уверенно заявила Кэр. После её слов, Тайлер напрягся и уже он с мольбой о том, чтобы я не раскрыла его, посмотрел на меня. Как же сложно принять решение, но ради Кэр…

— Да, он не делал этого, — уверенно и спокойно ответила я. Тайлер расслабился, видимо подумал, что я не так уж и хороша, или, что это он такой хороший лжец. Я ненавижу лгать, больше всего на свете. Но, так надо, пока…

— Но, я же… — она хотела сказать, что была в этом уверенна, но я вовремя перебила её, чтобы она не наговорила глупостей в порыве эмоций.

— Вам просто нужно быть искренними друг с другом. Говорить о своих подозрениях, и объясняться. Тогда вы станете больше доверять и понимать друг друга, — как истинный семейный психиатр, проговорила я. На что они, посмотрели друг другу в глаза и кивнули, соглашаясь со мной.

— Раз всё разрешилось, я пойду, — целуя Кэр быстрым поцелуем, проговорил Тайлер.

— Я провожу тебя, — вставая со своего места, оповестила я, и не дожидаясь его возражений пошла к выходу. А в это время, Елена и Бонни говорили, что они были правы и это лишь её беспочвенные подозрения.

Дойдя до двери, я невольно вспомнила, что тут произошло пару часов назад, но быстро откинув эти воспоминания в сторону, открыла дверь и пропуская Тайлера на улицу, вышла за ним. Закрыв дверь, я остановила его за руку, и он повернувшись ко мне вопросительно приподнял бровь.

— Ещё раз изменишь ей, и я не стану лгать об этом, — тихо сказала я. Он удивлённо на меня посмотрел, и все его надежды на хорошего лжеца рухнули разом.

— Так ты… — слова застряли в его горле, как кость. А я же отпустив его руку, кивнула.

— Если, правда, любишь её, тебе надо сказать правду. Потому что этот твой поступок, встанет стеной между вами. Сколько бы вы не откровенничали друг с другом, этот обман будет сжигать тебя изнутри. А она в скором времени, снова станет подозревать тебя во лжи. Так что расскажи это сам, пока она не узнала от кого другого, — на этих словах я вернулась в дом. Он же, ещё постояв на крыльце, ушёл. Он понял, что я хотела от него, и он подумает об этом. И решит для себя, что ему важнее их лживые отношения, или её счастье и прощение. Хотя, я уверена, что Кэр бросит его, стоит ему рассказать об этом… Потому как эти отношения становятся для неё в тягость.

Войдя на кухню, я увидела счастливых Елену и Бонни, и притворное облегчение Кэр, в которое она сама и верит. Значит ещё не время… Взяв телефон и кекс, я пошла в гостиную и включив телевизор разблокировала телефон. На часах было половина второго, и ещё много сообщений от Клауса. Вот неугомонный…

К:«Малышка, моему терпению пришёл конец, я хочу знать, что там происходит».

К:«Ну же, не молчи…».

К:«Ты хочешь, чтобы я приехал и всё узнал сам?».

К:«Луна, тебе лучше ответить, а то я и, правда, приеду».

К:«Я хочу знать всё!».

К:«В подробностях».

К:«Прямо сейчас!».

К:«Не игнорируй меня…».

К:«Ладно, ещё десять минут, и я выезжаю».

Ну, что за капризный нетерпеливый ребёнок. Сказано же было, как только всё узнаю – напишу. А он атакует меня смс-ками. Может зря я дала ему свой номер? Ладно, сейчас всё напишу, а то и в самом деле приедет…

Л:«Клаус, я же предупредила, что напишу, как только узнаю всё. Что за ребячество?! Ты слишком нетерпелив».

Ответ пришёл практически сразу…

К:«Прости. Я и правда слишком давлю».

Л:«Я надеюсь, ты сейчас не едешь в машине по направлению в Мистик Фолс?».

К:«Нет, я сейчас на встрече».

Л:«Мне потом всё написать?».

К:«Нет! Сейчас! Ты не отвлекаешь меня».

Л:«А ничего, что ты в телефоне сидишь, когда у тебя встреча? Это, знаешь ли, как минимум не вежливо».

К:«Плевать. Элайджа со всем разберётся, я здесь так, для виду».

Л:«Элайджа это твой старший брат?».

К:«Да, я тебя потом как-нибудь познакомлю с ним».

Л:«Надеюсь, ничего криминального вы там не устроите».

К:«Ну, что ты… Всего парочку идиотов убьём».

Л:«В таком случае, трупы спрятать не забудьте. Где-нибудь в канализационной трубе, надежней будет».

К:«Сделаю всё в лучшем виде. Их никто не найдёт, обещаю…».

Л:«Мы сейчас шутим или нет?».

К:«Кто знает…».

Блин, как же хреново, когда я его не вижу, и не могу понять шутка это или они и в самом деле собираются убить кого-то. А если и собирают, то, что я должна делать? Я же вроде как, приняла его грешки. А меня вообще должно волновать, кого он убил? Не уверена, что он делает это просто так… Хотя, странный способ решать проблемы. Но я ведь не знаю всего, может это единственное правильное решение, что он видит. В таком случае, мне не стоит осуждать его, и уж тем более просить не делать этого. Какое я вообще имею право на это?

Л:«Будь осторожен. И не разгуливай по улице с кровью на рубашке!».

К:«Конечно, малышка. Я голым пойду».

Прочитав сообщение, я громко рассмеялась, привлекая внимание троих девушек. Они посмотрев на меня, вышли в гостиную и сев рядом, тоже стали смотреть телевизор. Я не знаю, что там шло. Да и мне было не интересно… Куда интересней, читать и отвечать на сообщения Клауса.

Л:«Я надеюсь, по безлюдным улицам. А то я ревновать буду».

К:«Только для тебя, малышка».

К:«А если серьёзно. Я не знаю, когда вернусь. Здесь всё серьёзней чем мы думали. Но постараюсь решить как можно быстрее».

Л:«Не торопись. Я дождусь тебя…».

К:«Очень на это надеюсь. Но тем не менее, я не буду здесь задерживаться надолго. Три-четыре дня».

Л:«За это время я на стенку полезу от скуки. Но, буду хорошей девочка и не натворю глупостей».

К:«Уж постарайся… Не хотелось бы мне из обезьянника тебя забирать».

Его комментарий вызвал ко мне волну смеха, от которой девочки вздрогнули.

— С кем ты переписываешься? – полюбопытствовала Кэр.

— С Клаусом, — с широкой улыбкой ответила я. Кинув взгляд на сестру, я снова увидела зависть, но уже тихую и причиняющую боль в сердце. А другие же, закатив глаза, уставились в телевизор.

— И о чём же вы пишите друг другу? – она пыталась сделать свой голос менее интересующимся. Но ревность и любопытство, скрыть она не смогла.

— Ничего конкретного, просто шутим, — всё с той же улыбкой, ответила я. Все трое вскинув брови вверх, посмотрели так, будто я сказала что-то невообразимое. Да, Клаус умеет шутить, что тут удивительного.

К:«Малышка, мы отошли от темы… Так, что ты там узнала?».

Л:«Ты знаешь, кто такая Хейли?».

К:«Да. Она помогала кое в чём Тайлеру в горах Аппалачи. Она тогда изрядно мне напакостила».

Л:«Тайлер изменил Кэр, тогда в горах, с ней».

К:«Она знает об этом? Ты говорила ей?».

Л:«Нет. Я сказала Тайлеру, чтобы он всё сам рассказал. Об этом не я должна говорить… Так будет правильно».

Я не оправдывалась перед Клаусом. Я пыталась убедить себя в том, что поступила правильно. Так и должно быть. Я не могу вмешиваться в их отношения, ещё больше, чем уже вмешалась. И к тому же, скажи я это Кэр, она бы натворила глупостей. Боль и обида переполняли бы её… Лучше она узнает тогда, когда поймёт, что её чувства к Тайлеру уже не те, что раньше. А может быть, этого «раньше» и не было…

К:«Умничка. Ты правильно поступила».

Л:«Меня похвалили…».

К:«Было за что».

Теперь я уже тепло улыбалась, понимая, что мне будет не хватать его эти дни. Я успею дико соскучиться по его доброте. Я не хочу думать, что будет, когда этот месяц истечёт. Потому что, я не имею права претендовать на нечто больше. Он любит Кэр, а я всего лишь удачное времяпровождение. Да, он добр со мной, и ласков, порой бывает нежен. Но, это не любовь… И я даже рада этому. Потому что, будь это так, мне было бы куда сложнее отойти в сторону, давая им пространство для их счастья.

Л:«Я буду скучать…».

Ответа я не получила, да и он мне не нужен был. Не знаю, чтобы я захотела услышать… Просто потому, что не знаю какими чувствами руководствовалась, написав это сообщение. Может быть узнаю, когда он приедет и мы снова встретимся. А может и вообще ничего не было, и я слишком много думаю. Надо бы мне проветрится.

Встав с дивана, я поднялась наверх, в свою комнату и открыла шкаф. Достав от туда чёрные облегающие джинсы и синюю однотонную футболку, почти без выреза направилась в ванную. Примерно час мне понадобилось, чтобы принять душ и вымыть волосы, а также высушить их. Одевшись в чистую одежду, я вернулась в комнату, взяла телефон и ключи от машины, спустилась вниз.

— Ты куда? – посмотрев на меня, спросила Кэр.

— На машине покатаюсь, — открывая дверь, ответила я.

Выйдя на улицу, я сняла свой «порше» цвета спелой вишни, с сигнализации, и сев за руль, завела мотор, и нажала на газ. Телефон я положила на подставку и, включив любимую рок-группу, выехала на центральную дорогу. Когда в моей голове много мыслей, лучший способ избавится от них - это звук мотора, ровная дорога, музыка, и нога на педали газа.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Я находился в каком-то кафе, где нам назначили встречу. Сегодня утром, когда я отвёз Луну домой, Элайджа сказал, что какие-то вампиры готовят заговор против нашей семьи. Проще говоря – это объявление войны. И вот мы встречаемся с подручными зачинщиков этого бедлама. Было скучно! Они говорили о своих условиях, и какой-то ещё бред, который я даже не слушал. Я всё время смотрел на телефон и думал о Луне. Она сказала, что приготовит что-то для меня… А меня прям распирает от любопытства. Но, я знал, что она ещё никогда таким не занималась, поэтому мне ещё интересней, что она приготовит.

Я решил написать. Нейтральная тема, как мне показалось. Спросил о моей девочке. И ответ меня немного поразил. Измена Тайлера? Мне необходимо было знать правду. Поэтому я атаковал телефон Луны новыми сообщениями, даже пригрозил приехать. А она всё молчит и молчит… Но тут ответила. Меня отругали, как мальчишку, и я, даже не осознавая этого, извинился. И уже когда сообщение было отправлено, я понял, что сделал. И я не успел опомнится, как она снова меня отругала… А затем мы шутили. Ну как шутили, я и в самом деле собираюсь убить надоедливых вампиров, но пока не знаю, сколько их будет. А вот идея, спрятать трупы в канализации достаточно хороша… Воспользуюсь как-нибудь…

Было ещё несколько подколов, над которыми я смеялся, а на меня смотрели как на идиота. Но мне плевать… Малышка смогла развеселить меня в этой скучающей обстановке. А потом, мы, наконец-то, дошли до нужного разговора. Оказывается, этот щенок изменил Кэролайн с волчицей. Ну, я в бешенстве… Его убить за это мало. Но, опять же, никто мне не позволит сделать это. И Луна была права… Он должен был сам рассказать и встретить гнев моей девочки лицом к лицу. Я похвалил малышку за правильное решение, и её ответ заставил моё яростное сердце немного потеплеть. А потом, это её «Я буду скучать» вообще смыло всю злость, а я как идиот улыбался экрану телефона. Но, опять же, мне плевать. Только вот, что я должен ответить я не знаю. Я хотел написать ответ «Я…» но каждый раз, как только я вводил эту букву в строфу, стирал её. Потому что не знаю как продолжить. А должен ли я скучать по ней? Вряд ли… Но, я уже скучаю. Я бы лучше провёл время с малышкой, чем сидеть здесь в запылённом кафе и слушать нытьё недовольных вампиров. И что они от нас хотят? Кольца от солнца? А больше им ничего не надо? Если у каждого вампира будет защита от солнца, то улицы будут залиты кровью. Что вызовет охоту на вампиров… А это не нужно ни им, ни нам. Так что обойдутся. Мы просто убьём всех, кто осмелился поставить нам беспочвенные требования, и дело закрыто.

Но всё же, что мне ей ответить? Что-нибудь в стиле «Время пройдёт быстро, и ты даже не заметишь»? Да ну, бред какой-то. Для неё, как и для меня эти три-четыре дня, пройдут в тянущей резине скуки и желания увидеться. А должен ли я вообще так думать? Нет, не должен. Но, ничего не могу с этим поделать… Может всё дело в тех её словах «Тогда как же я тебя встречу?». Наверное… Я не знаю. Но хочу так думать. Потому что, мне нельзя иначе.

Когда встреча закончилась, мы отпустили вампиров, но лишь для того, чтобы они зашли в тёмный безлюдный переулок. А затем…

— Вы, правда, думали, что мы позволим вам просто так уйти? – проговорил я, за спинами этих идиотов, обнажая клыки, и ощущая, как мои глаза наливаются кровью. Их было двое. Одного я убил, вырвав сердце, а другого укусил, чтобы передал сообщение:

— Никто не смеет ставить нам условия. Если чего-то хотите, делайте это сами, — после я и мой брат Элайджа, скрылись за домами.

Мы, наконец, возвращались в отель, где сняли номера Люкс, для нашей семьи. А я всё думал, что же ей ответить…

— С кем это ты переписывался во время встречи? – без особого интереса спросил Элайджа. Каждый раз как только звучала вибрация оповещая меня о новом сообщении, на которое я тут же отвечал, он косился на меня.

— С Луной, — сухо ответил я. Его удивление меня немного порадовало, не каждый раз увидишь, как наш хладнокровный старший братец проявляет эмоции.

— Она знает кто ты? – всё с тем же тоном спросил Эл. Как же здесь без благородства Элайджы. Он, что тоже думает, что я внушаю ей?

— Не совсем. Она знает, что я убиваю людей, но не знает, что я вампир. Она вообще не знает о существовании вампиров, оборотней и ведьм, — без какого-либо участия ответил я. И на этот раз было недовольство, в виде сдвинутых бровей.

— Ты, что применил на ней внушение? – с угрозой проговорил он. Все, что, сговорились? Блин, я бы тоже так подумал, если бы не знал правды.

— Нет, я ничего ей не внушал. И не собираюсь этого делать, — напоследок бросил я, оставляя удивлённого брата позади. Но через секунду, он уже шёл рядом.

— Мне уже не терпится познакомиться со столь занимательной особой, — негромко оповестил он меня. Его интерес к малышке меня немного напряг. Может, всё потому, что я не хочу ни с кем делить её?

— Пригласи её на семейный ужин в это воскресенье, — уже громко и решительно заявил он. Я же ничего не ответил, обдумывая эту встречу через пять дней. Мне тоже интересно, что из этого выйдет. И снова все мои мысли вернулись к Луне.

Достав телефон, я быстро, пока не передумал, набрал ответ и отправив, зашёл в здание гостиницы.

Конец Клаус.

========== Глава 10. Первый день. ==========

POV Лунетта.

Я уже три часа гоняла на машине. Выворачивая руль, поворачивая машину в сторону наугад, я то и дело бросала взгляд на телефон. Я не должна ждать ответа, но хочу его получить. Хоть что-нибудь. Да не важно, что, просто я хочу знать, что ему хоть немного приятно думать, что его здесь кто-то ждёт, и не скрывают этого. Как мне хочется увидеть его. Тогда я бы поняла, что он чувствует, а сейчас ломаю голову над, казалось бы, простыми вещами. И музыка совсем не отвлекала от мыслей. Какую бы я не включала, медленную, задорную, весёлую, или вообще оперу… Ничего не помогло выкинуть из головы эти мысли.

На часах уже 16:48, а я всё продолжаю наворачивать счётчик, бензин почти на нуле, и надо бы заправиться, но поблизости я не видела автозаправки. Хоть бы успеть, я даже не знаю, где я. Как далеко уехала от Мистик Фолс? Без понятия… Я смотрела вперёд и давила на газ, объезжая города стороной, и совсем не обратила внимания, куда я еду. Да ещё и сети нет… Ну, вот и покаталась! И что теперь? Вряд ли здесь в ближайшее время проедет машина. И если честно, почему-то в моей голове, кроме как всяких глупостей, ничего не лезло. Ну, давай же милая, довези меня до заправки!

Ещё десять минут, моя машинка ехала без затруднений, а затем, издавая голодные звуки, заглохла. Ну, просто, зашибись… Положив голову на руль, я тяжело вздохнула. А затем, вытащив ключи из зажигания, и взяв телефон, вышла из машины. Сигнала не было, поэтому позвонить не получится. И как далеко мне идти? Надеюсь, дойду, до того как потемнеет.

Двинувшись вперёд и оставив машину позади, я направилась на поиски заправки и сотовой связи. Ещё полчаса ходьбы и я увидела какую-то ферму. Направившись туда, я подумала спросить у хозяев, где можно заправиться. Дойдя до фермы, я увидела коров, много коров и быков. Прямо стадо целое… Впервые вижу их в таком количестве. А ещё запах… Не очень, скажем так. И много сена. Загоны для животный… Ух ты, я не знала, что здесь есть ферма.

– Вам помочь? – ко мне, на огромном трактосре подъехал какой-то мужчина в рабочей одежде и взирал на меня с вершины своего транспорта.

– Да. У меня бензин кончился, и я хотела спросить, где здесь по близости заправка? – вскинув голову вверх, к яркому солнцу, я чуть сощурила глаза. Он же слезая с махины, подошёл ко мне и, осмотрев меня с интересом, ответил:

– Поблизости – нигде. Только в двух часах езды на севере, – чуть улыбнувшись, ответил он. Он был приятной наружности, но ничего особенного. Выглядел лет на 40-45. Значит ещё два часа.

– Понятно, спасибо… А позвонить от вас можно, а то у меня связь не ловит, – улыбнувшись в ответ, спросила я. Он же, посмотрев на меня с интересом кивнул, призывая идти за ним. Зайдя в дом, я увидела женщину, примерно его же возраста. Она мило мне улыбнулась и поприветствовала.

– У нас гости? – вытирая руки от воды, она подошла к нам, и с интересом осмотрела меня, – а ты красивая. Как тебя зовут?

– Спасибо. Я Лунетта Джейн, можете звать меня Луна, – улыбаясь милой улыбкой, ответила я. Я увидела в глазах женщины странный огонёк, словно в её голове созрел какой-то план.

– Я Клара Кларк, а это мой муж Джонатан. Знаешь, у нас есть сын – Джеред. Он уже взрослый и самостоятельный… Он всё никак не может найти себе девушку, а ты вроде бы добрая. Может, встретишься с ним? – прямо, с нотами надежды, но больше всего я слышу напор и не желание слышать мой отказ. Я сглотнула, и поняла, как чувствовал себя Клаус, когда я предложила ему поиграть с судьбой.

– Извините, но у меня уже есть парень, – спокойно, но в тоже время уверенно, ответила я. Вот здесь, мне как никогда пригодилось моё умение скрывать эмоции.

– Ну, его же сейчас с тобой нет! Глядишь, и влюбишься в нашего сына. Ну, знаешь, любовь с первого взгляда, - всё настаивала эта женщина. А я же тяжело вздохнув, поняла, что здесь без моих красноречивых фразочек никак.

– Мне не нужно смотреть на кого-то ещё, чтобы понять, что именно тот человек, с кем я сейчас в отношениях для меня важнее всех, – уверенно заявила я. Это была правда! Из всех мужчин, с кем я знакома, Клаус единственный с кем я чувствую себя в безопасности. И это чувство я не променяю ни на какую любовь или ещё что. Потому что любовь проходит, а это чувство останется навсегда.

– Ты любишь его, – с пониманием, утвердительно сказала женщина. Я же не удивилась, вернее, сделала вид, что не удивилась. Разве это чувство можно назвать любовь? Любовь – это… А что такое любовь? Я ни разу не испытывала её. Я видела только то, что было у моих родителей и окружающих меня людей. Я также видела это чувство у Кэр, когда она встречалась с парнями… Но любовь ли это была? Я не знаю.

– Знаешь, милая, давай мы лучше отольём тебе бензин. А то, ты больше времени потратишь, чтобы дождаться пока за тобой приедут, а затем, уехать домой, – подходя к нам, проговорил мужчина. Его глаза говорили о чистом намерение помочь мне. Что вызвало во мне улыбку.

– Я буду Вам очень благодарна, – вежливо проговорила я. Затем мы вышли из дома, и направились к амбару.

Стоило нам завернуть к входу в это деревянное построение, как я услышала фырканье лошадей.

– У Вас здесь ещё и лошади есть? – поворачиваясь на звук, с восхищением спросила я. Мужчина же удивлённо вскинул брови, а затем рассмеялся.

– Пойдём, посмотришь, – не заходяв амбар, он прошёл мимо него и направился к конюшне.

Она была большого размера. Стоило нам зайти, как я увидела пять великолепных лошадей и одного жеребёнка. Мои глаза так засверкали, а улыбка на лице стала невероятно яркой. Я, конечно, не впервые вижу лошадей, но каждый раз это вызывает у меня восторг. В детстве я каталась на них, мы с родителями ездили в конюшню и я многому научилась. Особенно, я узнала, что лошади и кони очень преданны своим хозяевам, и трусливы. Но даже в страхе они не бросят своего хозяина. И тут в моей голове появилась идея, которую я тут же озвучила…

– А можно арендовать у Вас двоих? – с яркими наивными глазами, спросила я. Джонатан удивленно на меня уставился, будто я какое-то чудо света, а затем снова рассмеялся.

– Хорошо, выбирай любых, – показывая на скакунов с великолепными гривами, сказал он. Одна лошадь была бело-коричневого цвета, в пятнистой расцветке, с золотистой гривой, её глаза были карими. Вторая коричневого цвета, с такой же длинной гривой, её глаза цвета неба смотрели на меня. Третья была молочного оттенка, с такой же гривой, её глаза были цвета льда. Четвертая, а точнее четвёртый конь был тёмно-коричневого цвета с чёрной смолистой гривой, его зелёные глаза, словно два изумруда смотрели на хозяина фермы. Пятый конь было русового оттенка, с тёмно-коричневой, почти чёрной гривой, а его серые глаза смотрели куда-то вдаль. А жеребёнок был светло-коричневого цвета, с золотистой гривой, и голубыми глазами, он так внимательно смотрел на меня.

– А можно выбрать потом? Когда мы придём с моим парнем? – с надеждой произнесла я. Я всё ещё ощущала, как ярко блестят мои глаза, и как не сползает с моих губ улыбка.

– Можно, – одобрительно ответил он. А я ещё шире улыбнулась, от чего вызвала ответную улыбку Джонатана.

– А, что насчёт оплаты? Всё сразу, или по частям? – мой серьёзный голос, с широкой улыбкой, выглядел немного странно. Ну, я честно пыталась заставить себя не улыбаться, но стоило мне представить, как на это может отреагировать Клаус, как тут же она снова появлялась.

– Мне без разницы, – пожимая плечами, как-то не по-деловому ответил он. Ну, видимо на фермах свои правила.

– Тогда я завтра приеду и оплачу всё. А когда мы вместе приедем я не знаю, либо через три дня, либо через четыре, – протараторила я. И уже выходя из конюшни, поняла, что Клаусу должно понравиться.

Когда я возвращалась к машине с канистрой бензина, то думала, о том, что, возможно, Клаус посчитает это детским. Но, я почему-то была уверена, что ему понравиться. Даже не знаю почему? Может из-за преданности лошадей? Или потому что, они нравятся всем? Я не знаю… Да и не хочу думать об этом. Если он разочаруется, я это увижу, но зная его, он не покажет виду. Хотя, я не думаю, что это произойдёт!

Дойдя до машины и заливая бензин, я посмотрела на часы. 18:07. Сети всё также не было. А когда она пропала? Когда я выехала из Мистик Фолс, катаясь по дороге окружённой лесом? Наверное, Кэр волнуется. Мне ещё нужно как минимум полтора часа, чтобы добраться домой. Придётся проверять каждые десять минут, появилась связь или нет. Пока я ехала домой, думала лишь о том, как там дела у Клауса. Не случилось ли чего… Он, написал, что там всё серьёзней, чем они думали, и я стала волноваться ещё больше. Не люблю я это чувство, оно заставляет меня напридумывать всяких ужасов, а потом вызывает ещё большее волнение. Блин, вот началось… В голове ужасные картины, что заставляло меня всё чаще кидать взгляд на телефон. А сети всё нет?! Надавив на педаль газа, я пыталась как можно быстрее сократить расстояние от меня до дома. Там-то точно будет сигнал.

На высокой скорости, почти 190 км. в час, я подъезжала к Мистик Фолс. И сбавив скорость, я услышала, как мой телефон завибрировал, а затем снова и снова. Он, просто не переставая, дрожал, по меньшей мере, минут пять. Взяв телефон и кинув на экран взгляд, я просто впала в прострацию. Первое сообщение было от Клауса, ответ на моё «Я буду скучать…», и то, что я прочла, заставило меня тепло улыбнуться, а сердце приятно сжаться. Оно гласило:

К:« Я тоже…»

Все два слова, вызвали во мне такой прилив теплоты и радости, но стоило мне свернуть это сообщения, как я увидела 27 пропущенный звонков от Кэр. Ещё 5 с неизвестного номера, и ещё 9 с другого неизвестного мне номера. Наверное, это Елена и Бонни. И 34 пропущенных от Клауса? Зачем он звонил мне так много раз? Почему-то мне вдруг стало беспокойно, поэтому я решила первому позвонить именно ему, чтобы развеять это ощущение.

Набрав номер, я стала ждать гудков. Первый – моё сердце стало бешено биться. Второй – дыхание сбилось. Третий – я почти не видела дороги, беспокойство застилала мой взор. Четвёртый – мой мозг стал вырисовывать ужасные картины, которые сжали сердце холодной, стольной хваткой. Пятый – паника. Шестой – слёзы. Вызов сброшен…

С моих глаз текли слёзы, я не могла их остановить. Я вдруг вспомнила тот день, когда пыталась дозвониться до родителей, а они не брали трубку. Неужели с ним что-то случилось. Дрожащими руками я снова набрала номер, теша себя мыслью, что, возможно он не услышал. Вызов начат. Пошли гудки. Первый – снова паника. Второй – слёзы с новой силой застелили с глаз. Третий – дрожь во всём теле. Четвёртый – совсем не видно дороги, губы дрожат. Пятый – машина сбавила ход, остановившись у обочины. Шестой – резкая боль в грудной клетке. Вызов сброшен…

Я не знала, что мне думать в этот момент. Набирая номер снова, я, уже почти не слыша гудки. В ушах звенело, а глаза всё также наполняли слёзы. Я не помню, сколько времени я просидела в машине и лила слёзы в безмолвной тишине. Боль, что плескалась во мне, не выйдет через истошный крик, не выльется со слезами, она вцепилась мне в сердце корнями и её не вырвать без кусков плоти моего раненого сердца. Лишь всхлипывания разрушали тишину, которые я не могла сдержать.

Снова вызов… Я уже на автомате набираю номер, наверное, уже раз пятидесятый, и с каждым сброшенным звонком, в моей голове всё громче звучала фраза «Он больше не ответит… Никогда». Может, я не должна так думать, потому что он сказал, что вернётся живым ко мне. Но сердце и разум предательски вторили этому чувству боли, подтверждая мои мысли. Мне нужно было хоть что-то, что помогло бы мне не думать о его гибели. Потому что я не смогу пережить ещё и его смерть. Я просто не выдержу… Как я теперь без него? Что мне делать? Поехать в город, куда он отправился? Но я не знаю куда, я не спросила… Позвонить его семье? Но у меня не их номера… Что мне делать, куда звонить, к кому ехать?

Чёртовы слёзы, от моих мыслей лишь полились с новой силой. Боль и отчаянье разрывали моё сознание на «до» и «после». Ещё двадцать минут назад, я радостно и тепло улыбалась его ответу на моё сообщение, а сейчас не могу даже заставить себя убрать руку, которая держала телефон от уха. Не могу заставить себя оторвать взгляд от бездны моей собственной души. Не могу даже протолкнуть крик из горла, он застрял где-то между лёгкими и гортанью. Так больно… Как же мне больно?!

И снова я убираю телефон от уха и повторяю вызов. Какой по счёту? Я не знаю… Я просто, хочу услышать его голос. Буду звонить до тех пора, пока не услышу… Да, пускай меня хоть с тем светом соединят, лишь бы узнать, что с ним? Всё ли в порядке? Почему он не отвечает? Жив ли он?

– Малышка? – услышала я, там конце линии.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

После моего ответа прошёл всего час. Я сидел у себя в номере и рисовал в альбоме. Сколько я не пытался, но кроме Луны ничего не получалось. Я пытался нарисовать Кэролайн, но все линии, что я выводил на лист, в конце всегда сходились в портрет малышки. Даже когда я пытался нарисовать, что-то другое, не похожее на портрет, всё повторялось. И как теперь мне назвать это желание рисовать малышку? Наваждение? Это будет ложь! Я просто, хотел. Думал о ней, и поэтому рисовал. Тяжело вздохнув, я отложил альбом и, услышав вибрацию ответил на звонок не глядя:

– Да? – сухим голосом, отозвался я.

– Клаус, это Кэролайн… – от этого голоса и слов я аж подскочил. Почему она мне звонит? Что-то случилось?

– Что-то случилось, Кэролайн? – повторяя свои мысли вслух, обеспокоенным голосом спросил я. Что случилась такого, что она мне звонит? Этот щенок укусил кого-то из её друзей? Или что-то с Луной…?

– Ты не знаешь, где Луна? Я пыталась ей дозвониться, но она не отвечает… – голос моей девочки немного дрожал, и я прекрасно понимал её желание заплакать.

– Где она была в последний раз? – я попытался сделать свой голос безэмоциональным, чтобы она не узнала, какой страх я испытал за малышку, но мой голос дрогнул. А руки до белизны костяшек сжались в кулаки.

– Она сказала, что поедет покататься на машине… Но это было три часа назад, а её всё нет и нет. И трубку она не берёт! Я подумала, может, ты знаешь, где она, – взволнованным голосом ответила она мне. А я не знаю, что ей ответить… Что я могу ей сказать?

– Я не знаю… – эти слова буквально оглушили меня. Вроде, ничего смертельного не произошло. Всего лишь пару часов её нет дома… Подумаешь трубку не берёт? Ну, может у неё телефон сел, или она просто увлеклась, как обычно это происходит, стоит её демонам проснуться. Но, я не могу перестать думать, что с ней случилось что-то плохое. Чёрт… Она же в городе, где чёртовы вампиры на каждом шагу, понятное дело я буду волноваться! Да, что там я, все будут!

– Ладно, я позвоню, если найду… нет, когда найду её.

На этом она бросила трубку. Я хотел разбить, этот чёртов телефон, но мне надо было ей позвонить. Набирая номер Луны, я стал ждать, но первое, что я услышал «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» И я не знаю, какой из вариантов лучше, телефон выключен… Или у неё нет сети… Оба заставляют меня волноваться. Почему она всегда так делает? То из машины вылезет, то к ней пристанет какой-то кретин, то на огромной скорости будет с трамплина прыгать, а теперь трубку не берёт? Какого чёрта я вообще должен так о ней переживать?

Пока я думал, о всякой чепухе, и набирал её номер снова и снова, в ответ я слышал одно и тоже. Раз за разом! Психанув, я кинул телефон на кровать и покинул номер. Выйдя их гостиницы, я направился в ближайший переулок, где смог бы выпустить пар и «поесть». Первыми моими жертвами были две девушки, примерно одного возраста с Луной. Одной я внушил стоять на месте и не кричать, а другую уже выпивал, разрывая её шею клыками впиваясь почти до позвонка. Кинув её мёртвое осушенное тело на землю, принялся за вторую. Её ужас и обречённость в глазах лишь порадовали меня. Давно я уже не видел это выражение лица. Убил её практически в полминуты. И вот уже второе тело лежало на земле бездыханной оболочной.

Часа два, а может и три – я гулял по городу и убивал. Мне нужно было заглушить это волнение за малышку, хоть чем-нибудь. Криками, кровью, страхом и ужасом, смертью… Но ничего не помогало! Всё было бесполезно. Люди умирали от моих рук, а моя боль всё никак не проходила, моё переживание и даже мысли не уходили от эйфории крови во рту. А раньше ведь помогало, я мог забыться в убийствах, море крови, и криках. Даже та боль, что мне причиняла Кэролайн проходила, стоило мне убить парочку людишек. Но тогда почему я не могу забыть о малышке? Почему, каждый раз, как только мои клыки вонзаются в чью-то шею, я представляю, что это Луна. Что она сейчас в похожей ситуации, а я тут, далеко от неё и не могу спасти… Какого чёрта я вообще делаю? Плевать на гордость, если она умрёт. Я же не переживу… Если не станет этой яркой, светлой маленькой малышки, что мне делать тогда? Я не смогу без неё…

На вампирской скорости я направился в свой номер, смыть кровь, переодеться, забрать телефон, ключи от машины, и вернуться в Мистик Фолс, где это сказочное чудо. Войдя в номер, первым делом я направился в душ. Примерно пять минут, и вся кровь с моего тела была смыта. Обернувшись полотенцем, я вышел в комнату. И услышал трель телефона… За шумом воды и мыслями в моей голове, я даже не расслышал, его вибрации. Может это Кэролайн? Взяв телефон в руки, я замер смотря на номер. Это была Луна… Более того, на экране высвечивалось 64 пропущенных звонков. И все они от Луны… Она звонила мне так много раз? Может это потому, что я недавно тоже названивал ей? Надо ответить!

– Малышка? – обеспокоенным голосом проговорил я. На том конце я ничего не услышал, даже дыхания не было слышно.

– Клаус? – её голос был тихим, она говорила с трудом. И после того, как она назвала меня по имени, я услышал всхлип. Моё сердце замерло…

– Почему ты плачешь? – глухим голосом спросил я. Я не могу держать свои эмоции под контролем, когда дело доходит до этого сказочного чуда. Да мне это и не надо, потому что она и так знает, что я чувствую.

– Это, правда, ты? – запинаясь, проговорила она. Я не успел, ни ответить, ни подумать, как она продолжила, – потому что я сейчас в таком состоянии, что мой мозг может выдавать желаемое за действительное…

– Да, это я, – плохо соображая, ответил я. Она плачет, при чём очень сильно, и эти слёз от волнения за меня… Я должен расстроится или почувствовать вину, ну или хотя бы укор совести, но кроме эгоистичной радости я ничего не чувствую. Потому что она волновалась за меня так же, как и я за неё, если не сильнее…

– Ты в порядке? – я даже по телефону слышу, как она сглатывает ком в горле, и пытается придать своему голосу более разборчивое звучание.

– Со мной всё хорошо, – с предательской улыбкой, которая сейчас очень ни кстати, проговорил я. Она расслышала, я знаю, и также я знаю, что она поняла, что я не лгу.

– Как я рада… Ты в порядке… Я так рада, – её голос звучал так, будто она скинула огромный груз боли и отчаянья и теперь она сквозь слёзы и всхлипы улыбнулась. Её слова заставили моё сердце неприятно защемить. Пока она там, плакала и волновалась за меня, я убивал и пытался заглушить волнение за неё… Какой же я кретин! Мне хочется извиниться, но вместо этого я говорю:

– Я звонил тебе, почему ты не отвечала? – может и не вовремя, но во мне проснулась злость. Я ведь тоже волновался, пускай и делал это по своему, но пытался справиться с волнением.

– Я каталась на машине… А потом у меня бензин кончился… Сети не было… Заправку я не нашла… И ферма… Коровы… Они дали мне бензин, и я заправилась и поехала домой… Я доехала до Мистик Фолс и появилась связь. Было много пропущенных звонков, и первым я позвонила тебе. Я подумала, у тебя что-то случилась, и мне стало так страшно. Ты не ответил на первый звонок, и я расплакалась, а потом и второй и третий и дальше. Я уже подумала, ты… Но я звонила снова и снова… А ты всё не отвечал и не отвечал… А я всё плакала, не могла остановится. Я так не плакала, уже… Да, я никогда так не плакала! Я думала, что это конец… Что ты… А потом ты ответил, и я так рада?! Как же я рада, что с тобой всё хорошо, – сначала, она говорила какую-то бессвязную речь. Ферма, какие-то коровы, которые дали ей бензин… А затем, её как будто прорвало, как плотину. С каждым её предложением, я становился всё счастливее. Блин, я не должен радоваться этому! Не должен ведь… Она такая поразительная. Такие люди вообще должны существовать? Это законно? В ней столько всего вмещается, что она способна заметить каждого в этом мире… Да за меня никто в жизни так не волновался. Настолько сильно… Хотел бы я, чтобы это продлилось дольше. Я хочу ещё, больше… Мне мало всего этого. Мне нужно… Нет, просто необходимо, чтобы эта девушка думала только обо мне, чтобы жила мной. Я хочу быть единственным для неё… Но я не должен думать так эгоистично, потому что сам испытываю нежные чувства к другой женщине… А сможет ли, кто-то заменить мне Луну?

– Всё хорошо, малышка, теперь всё хорошо, – ласково проговорил я. Я чувствую вину, за такие желания… И это отдаётся глухой болью. Такой неприятной и ноющей, что хочется разорвать грудную клетку и достать оттуда, этот чёртов кусок мышц, что так сильно болит.

– Клаус, возвращайся скорее… Мне тебя не хватает… – боль прошла, а на её место пришёл гулкий, быстрый стук сердца. Пускай эгоистично, пускай неправильно, но она принадлежит мне. Сейчас! И это главное. Сейчас, она позволяет мне быть эгоистом, сейчас она полностью удовлетворяет моё самолюбие, сейчас она для меня самое главное и дорогое в этом мире. Сейчас… А что будет потом, уже не имеет значения.

– Обещаю, маленькая моя, только дождись… – тихо ответил я. Получив её такое же тихое, но в тоже время важно «Обещаю…». И нас разъединило нажатием одной кнопки.

Внутри бушевало непередаваемое чувство: нежность, радость, ликование, довольство, экстаз… Все эмоции смешались в один коктейль, и выплеснуть её я решил на бумагу. Теперь я не пытался противиться желанию нарисовать мою малышку. Пока она моя, я могу рисовать её, прикасаться к ней, целовать её, заставлять её плакать, думать о ней, дышать ею… Пока она моя, я могу всё… И она мне это позволит, я знаю. Она всегда мне позволяла быть эгоистом, даже сейчас я эгоистично поставил на эту маленькую малышку клеймо «МОЯ». И пускай оно сотрётся через месяц, но я до последней минуты этого месяца, буду считать её своей… Я, ни в коем случае, не отменю нашу условную договорённость.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Когда Клаус ответил на мой энный звонок, я думала, моё сердце остановилось, и я сейчас парю над землёй, в качестве прозрачной субстанции. Я даже спросила, он ли это на самом деле? И когда получило одобрительный ответ, была готова вернуться к жизни. Мои глаза понемногу приобретали жизненный блеск, дрожь проходила медленно, но верно, а сердце снова забилось. Он всего лишь своим голосом вернул меня к жизни. Я была так рада, что меня душили слёзы счастья. Но, я была готова плакать хоть вечность, если это от счастья. Когда знаешь, что твой любимый… Любимый? Нет, важный для тебя человек жив, то будешь радоваться этому, как чему-то невероятному.

Я, даже не думая, выговаривала ему всё, что со мной произошло. Это было так просто, как дышать. Раньше мне было, до кома в горле, до потери речи, сложно сказать, что я чувствую или, что произошло со мной. А сейчас, это кажется лёгким и обычным… Он словно мой личный мир. Он может без проблем входить в мою душу, и выходить оттуда. Он важен для меня как воздух… Как печально понимать это, только тогда, когда чуть не потеряла. Но, я всё же смогла это понять, и без сопротивления сердца или разума принять это.

– Клаус, возвращайся скорее… Мне тебя не хватает… – я не думала в тот момент, что говорило, моё сердце говорило за меня. Но его обещание… Он сдержит его, я знаю! Я уверена. А мне нужно подготовить всё для его возвращения. Но обычной прогулки на лошадях будет мало, и я хочу что-нибудь особенное… Только наше! Чтобы потом вспоминать об этом с болью в груди, но с улыбкой на лице.

Я уже полностью в его власти… И что будет, когда этот месяц истечёт я не знаю… И мне не важно. Потому что сейчас он со мной, в голове, в сердце, в душе, осталось только тело… Тело, которое я хочу, чтобы он тоже забрал. Пусть заберёт себе всё. Всю меня! А взамен, он просто должен быть рядом, столько, сколько это возможно. Пусть на день больше или на неделю… Этого будет достаточно, сейчас. Мне жизненно необходимо, чтобы именно он был рядом. Он, со всеми своими грехами и порочными мыслями, с тёмными, чернильными желаниями, с его монстром внутри, с его зверем… Настоящий он! Я не хочу, чтобы он менялся, или становился лучше. Я хочу, чтобы он был именно собой. И пускай эгоистично, но я хочу быть единственной, с кем он может, так просто, быть собой. Но этого мне мало, я хочу узнать о нём всё… То, что он скрывает, пытаясь защитить меня… Если он хочет защищать меня, то пускай делает это тогда, когда я знаю от чего от меня оберегает. Это моё самое сокровенное желание.

Заводя мотор моей машины, я посмотрелась в зеркало для заднего вида. Глаза красные, как и лицо, и нос, веки опухли от слёз. Хорошо, что я не делала макияж, а то умыться мне негде. Но глаза, пускай и красные, но сияли, а на припухших и покрасневших губах красовалась лёгкая улыбка. Вид у меня не очень, но надо ехать домой, Кэр, наверное, очень волнуется.

Нажав на педаль газа, машина двинулась с места. Скорость я держала по всем правилам, у меня ещё плохо сфокусированное зрение, из-за получасовых слёз. Взяв телефон, который уже трезвонил вовсю свою мощь, я ответила на звонок.

– Луна! Ты где? Что случилось? Почему ты не брала трубку? Я даже Клауса звонила! Где ты? – поток её вопросов не закончился на этом, остальные я не слушала. Их слишком много, и все они одинаковы.

– Кэр, успокойся. Я еду домой. Буду через минут десять, там всё и расскажу, – не дожидаясь её ответа, я бросила трубку.

Чуть прибавив газу, я уже более точно видела дорогу, дома, машины и людей. Доехав до дома, где меня уже ждала обеспокоенная и злая сестра, я вышла из машины и направилась к ней. Она же, увидев мой внешний вид, ужаснулась и, я уверена, напридумывала самые худшие исходы событий. Зайдя в дом, первое, что я сделала, это направилась в ванную. От слёз лицо неприятно щиплило и стягивало. Умывшись холодной водой, и выпив таблетку от головной боли, я направилась на кухню. Там меня уже ждали три подружки. Они, что даже не уходили?

– Рассказывай, – потребовала Кэр, ставя передо мной кружку с горячим и ароматным чаем. Я, сделав глоток, начала.

Через десять минут, они уже знали, где я была, что делала и почему не отвечала на звонки. Я только умолчала о конюшне на ферме, где планирую арендовать двух скакунов. Они слушали внимательно, и с продолжением уже расслабились и дослушали спокойно. Я также не сказала причину моих слёз, и то, как панически я боялась за Клауса. Им не нужно этого знать, к тому же, если Кэр узнает, как важен для меня Клаус, то она ни в коем случае не проявит своих чувств. А ведь эти «отношения» мы завели только ради того, чтобы Кэр поняла, что испытывает к Клаусу и не боялась признаться себе в этом.

– Ладно, хорошо, что с тобой всё в порядке. Кстати, тут Бонни кое-что приготовила для тебя… – на этих неуверенных словах, Кэр поставила флакончик какой-то красной жидкости передо мной.

– Что это? – беря увесистую стеклянную баночку в руки и крутя её, осматривая со всех сторон, проговорила я. Они, переглянувшись между собой, кивнули чему-то своему.

- Это поможет тебе избавиться от внушения Клауса, - промямлила Бонни. Я не знаю, что такое «внушение», но точно скажу одно, это то, что не позволяет другим верить в слова Клауса и мои поступки. А насчёт влияния на разум… Я предпочла сделать вид, будто это не услышала. Я же пообещала Клаусу, что не буду выяснять правду, он сам расскажет.

– И что мне делать? – спросила я, переведя взгляд с флакончика на Бонни.

– Просто выпей всё и иди спать. Как только ты увидишь Клауса, всё пройдёт, – её слова звучали уверенно, и она говорила правду. Значит она что-то вроде колдуньи? Ну, или знаток в зельях и снадобьях? Ладно. Открыв бутылочку, я залпом выпила содержимое. Вкус мне напоминал сироп от кашля, который мне давала мама, когда я болела. Поставив пустой флакон на стол, я отправилась в душ.

Двадцать минут водных процедур, и я уже готова ко сну. Волосы, как обычно заплетены в косы, мужская футболка, и тёплая постель. Уложившись в кровати, я взяла телефон в руки и написала смс Клаусу.

Л:«Теперь всё в порядке. Кстати, мне Бонни какую-то красную жидкость дала выпить. Она сказала это снимет внушение… Не знаю, что это значит, но я думаю стоит сказать. Подействует оно, когда я тебя увижу. Вот это всё!».

Я смотрела на экран телефона, в надежде увидеть ответное сообщение. И долго ждать мне не пришлось, уже через минуту я увидела оповещение о смс.

К:«Ты права, малышка, я должен это знать. Я ещё больше хочу вернуться к тебе… Спокойной ночи, маленькая моя».

Л:«Спокойной ночи, Клаус».

Отложив телефон на тумбу рядом, я повернулась на бок, и, посмотрев на небо в окно, улыбнулась. До того, как я уснула, в голове постоянно вертелась одна мысль «маленькая моя…». Мне нравится…

Конец Лунетта.

========== Глава 11. Второй день. ==========

POV Лунетта.

Открыв глаза, я смотрела в потолок, вставать совсем не хотелось. Поэтому я, повернувшись на бок, снова закрыла глаза. Ещё пару минут, я пыталась заснуть, что выходило у меня очень хорошо. Сон буквально захватил моё сознание, что ещё больше добавляло нежелания открывать глаза. Где-то на задворках памяти появилась мысль о лошадях, которых я сегодня хотела оплатить. Мы ещё вчера перед уходом договорились о стоимости аренды. Как оказалось, я просто плачу за один день, и могу ездить на них, сколько захочу. Это было удобно. Потому как я не знала, сколько времени мы будем гулять на лошадях.

Открыв один глаз, и взяв телефон в руки, я посмотрела на часы. 12:09. Я проспала полдня. Надо вставать, иначе домой опять вернусь поздно. Откинув одеяло, я заставила своё тело принять сидячее положение и, скинув ноги на пол, немного поморщилась от прохладного ветерка. Поднявшись с кровати, я направилась в ванную. Если не умоюсь холодной водой, то не проснусь. Как я и думала, холодные струи воды смывали с моего лица и сознания последние крупицы сна. Приняв быстрый душ, я одетая всё в той же футболке, но уже в свободных, свисающих с бёдер шортах, вышла на кухню.

За столом сидела лишь Кэр. Тётя, как обычно на работе. Вроде маленький городок, а работы с криминалом немерено, раз Лиз даже в её выходной вызывают на работу. Это ещё одна тайна этого города, которую я не знаю.

– Доброе утро, соня, – ставя чайник для чая, проговорила Кэр, с улыбкой на лице. Я же села на стул и сложив руки, стала наблюдать за сестрой, которая разогревала мне завтрак.

– У кого-то хорошее настроение, – как бы между прочем, проговорила я. Она же лишь шире улыбнулась, и, поставив передо мной уже горячую, и аппетитно пахнущую еду, ответила:

– Да. Потому что теперь ты больше не под влиянием этого тирана, – как-то весело и с радостью в голосе, сказала она. А я же знаю, что причина не в этом. Это их, так называемое «внушение», настолько опасная штука, что моё освобождение от неё дало Кэр шанс на отношения с Клаусом. Этот шанс её и радует. И что мне делать? Пока ещё рано им начинать что-то… Она не готова получить всеобщее презрение от окружающих. Она будет мучить и себя и его. Но больше меня волнует он… Для Кэр уже вошло в привычку скрывать свои чувства к Никлаусу, и то, что на улице при встрече с её друзьями она будет вырывать руку из его руки, и придумывать ложь о том, что она с ним делала, будет в порядке вещей. А ему будет больно. Это не справедливо. Нужно больше времени, чтобы не только она, но и все они узнали, что Клаус удивителен.

– Кэр, почему ты не веришь ему, когда он говорит, что не было никакого внушения? – заглянув в глаза сестры, спросила я. Я заметила в них удивление, чуть потухшую радость, и лишь отголоски правоты Клауса, и страх. Она боится, что он ничего не делал со мной, и то, что она видела, была правдой.

– Потому что это Клаус. Он не поскупится на средства для достижения своих целей, – раздражённо ответила она. Но было ещё и самодовольство, только я пока не поняла, что именно вызвало это чувство.

– И, что у него за цели? – спокойно ответила я. Завтрак всё также стоял нетронутым, а я смотрела ей в глаза, читая каждую эмоцию, и предугадывая её мысли. Она уже никак не реагирует, на моё стремление узнать её настроение. Привыкла, со временем.

– Не знаю. Но это точно, что-то нехорошее, – пожимая плечами, солгала она. Я же, со стопроцентной точностью прочла в ней ответ. И он был «Я». Она уверена, что эти мнимые игры для того, чтобы заполучить Кэр. В принципе она права, но придумал это план не он, а я. Однако никто из нас этого не скажет, потому что мы оба наслаждаемся нашим условным договором.

Я ничего не ответила. Принимаясь за завтрак, я всё ещё бросала взгляды на Кэр. С каждым днём весы в её сердце, на котором с одной стороны «Тайлер», а с другой «Клаус» перевешивают в сторону второго. А как только, Тайлер расскажет ей об измене, то не будет больше никаких сторон. И стоило мне так подумать, как во мне взыграла жадность. Я не хотела делить Клауса с Кэр, и уж тем более отдавать его ей. Этот месяц мой, и мне будет сложно, даже практически невозможно отказаться от него. Я слишком жадная.

Доев завтрак, а точнее уже обед, я, помыв посуду, направилась наверх, чтобы одеться. Зайдя в комнату, я увидела оповещение на телефоне о пропущенном звонке. Взяв его в руки, я перезвонила звонящему.

– Привет, малышка, – послышался довольный голос с той стороны линии. Я прямо видела в своей голове его привычную усмешку.

– Привет, Клаус, зачем звонил? – сразу перешла я к делу. Он бы не стал звонить просто так, чтобы поболтать. Пока я ждала его ответ, то успела открыть шкаф, и даже выбрать, что одену.

– Вот так сразу… Вчера кое-что произошло, когда я волновался о тебе. В общем, нам пришлось ускорить решение проблемы, и думаю завтра вечером или ночью, я уже буду дома, – его голос был самодоволен, с еле слышимой примесью вины. Наверное, это за то, что он сделал вчера… Надевая синее платье, до меня дошло, что он сказал, и я аж упав с кровати взвизгнула от радости. Он точно услышал моё падение, а затем, я услышала смех. Приятный, ласкающий душу смех.

– Это же потрясающе! Тогда, я должна поспешить, иначе не успею за… Ой, ну, то есть… Буду ждать твоего возвращения, – на этом я скинула звонок. Ещё бы немного и я бы проговорилась. Прости Клаус, но тебе пока знать не нужно. И он это понял, поэтому не перезвонил. Я лишь получила смс, со словами:

К:«До скорых встреч, малышка».

Улыбнувшись экрану телефона, я застегнула платье, которое доходило до колен широкой юбкой. Никакого макияжа, и распущенные волосы. Из обуви я выбрала обычные лодочки чёрного цвета. Выйдя из комнаты, я не забыла сложить в сумку телефон, ключи, чековую книжку, и банковскую карту. С деньгами у меня не было проблем, потому как наследство от родителей было не малым, да и мои победы на гонках приносили доход, и к тому же я подрабатывала в магазине на полставки. Были ещё деньги на колледж, но их я трогать не собиралась, они на моё образование, и пускай ими и остаются.

На первом этаже у двери стояла Кэр. Видимо она тоже куда-то собралась. Завидев меня, она окинула меня взглядом и одобрительно кивнула, на что я лишь улыбнулась.

– Куда это ты собралась? – с упрёком спросила она. Я же не придала значения её интонации и ответила:

– Съезжу кое-куда. Вернусь где-то часа через четыре или пять, – выходя на улицу, я сняла машину с сигнализации и, услышав «будь на связи» села за руль.

Сначала я заехала на заправку, и залив полный бак, стала наполнять канистру, которую мне вчера любезно одолжила семейная пара фермеров. Оплатив счёт, я выехала за город. Где-то полтора часа я ехала до места, где была ферма. По салону машины громко играла музыка, я подпевала иногда тихо, а иногда и вовсе во всё горло. Доехав прямо до дома Кларков, я вышла из авто. Меня встретила миссис Кларк, мило мне улыбаясь.

– Луна, милая, ты как раз успела вовремя. Мой муж собирается уехать в город, – подзывая меня войти в дом, проговорила она. Я же поздоровавшись с женщиной, подошла к багажнику и, достав канистру с бензином, пошла в дом.

– Спасибо, вчера вы мне очень помогли, – ставя полную канистру на пол, ответила я. Клара снисходительно улыбнулась, а во взгляде была некая неожиданность. Видимо, она не думала, что я стану возвращать одолженное ими топливо. Но я не люблю быть в долгу.

– Здравствуй, Луна, – спускаясь к нам, со второго этажа, проговорил Джонатан. Он был одет в обычную повседневную одежду, и доброжелательно улыбался мне.

– Здравствуйте, мистер Кларк, – тепло улыбнувшись, радостным голосом ответила я. Я и опомниться не успела, как меня уже усадили за стол на кухне и поставили чашку чая.

– Ты, наверное, проголодалась, – ставя тарелку с пирогом, проговорила она. Её взгляд говорил о том, что она хотела задержать меня для чего-то или кого-то… Только не снова. Я не хочу знакомиться с её сыном!

– Мистер Кларк, я хотела отдать вам это, – достав из сумки чековую книжку, я вырвала один из листов и протянула его мужчине. Он одобрительно кивнул и, забрав бумажку, сказал, что уже опаздывает и покинул дом.

– Рассказывай милая, зачем ты хочешь арендовать лошадей? – отпивая глоток чая, спросила Клара. Мне немного неловко говорить об этом. Да, что там, я вообще не люблю рассказывать о себе или своих планах.

– Это для моего парня, – мой голос звучал так, словно я только что закончила тему. Не хочу рассказывать о Клаусе кому-либо. Я и так выложила Кэр всё, что, по сути, принадлежало мне. Но с ней так было задумано, а вот этой женщине я вообще не обязана что-либо рассказывать.

– Когда вы к нам приедете? – поняв мой намёк, спросила она. Я же прикинув дни, будничным голосом ответила:

– В пятницу.

Мы ещё какое-то время говорили о всяком, не относящимся, ни к моей жизни, ни к её. А затем в дом вошёл какой-то парень лет двадцати. Он удивлённо на меня посмотрел, а Клара радостно встала из-за стола, и подошла к сыну. Я подумала, что это её сын, потому что они похожи. Последовав её примеру, я вышла из кухни и посмотрела в светло-карие глаза парня.

– Джеред, знакомься это Лунетта, – показывая на меня, воодушевленно сказала Клара. Он же оценивающе меня осмотрел и одобрительно ухмыльнулся. В его глазах я увидела странное предвкушение чего-то. Он словно уже решил, что я идеально подхожу для его развлечения. А я, состроив дурочку, улыбнулась. Таких как он, я видела уйму, и знаю, как надо поступать.

– Привет, – чуть повысив голос, проговорила я. Моё лицо, взгляд, протянутая рука, всё говорило о том, что я не намерена заводить с ним отношения, и к нему у меня нет интереса.

– Привет, – пожимая мою руку, крепкой хваткой, ответил он. Но мой план провалился, как только его мать подтолкнула меня в его объятия. Я не успела отреагировать, как его руки держали меня за талию, и наши глаза встретились. То, что я ощутила, было обычным прикосновением незнакомого мне человека. Чувства омерзения произошло, когда он чуть наклонившись, хотел меня поцеловать в щёку. Я не дала, вывернувшись из его рук. Мне не нравится эта ситуация.

– Знаете, я, наверное, пойду. Не хотелось бы возвращаться домой по темноте, – возвращаясь на кухню и беря сумку, оповестила я. Женщина как-то недовольно посмотрела на меня, а её сын раздражительно. Может, он здесь что-то вроде местного идола? Он симпатичный, но его красота ничто, по сравнению с Клаусом.

– Ну, зачем так торопиться, мой сын позаботится о том, чтобы ты добралась до дома в безопасности, – её голос звучал немного снисходительно, но больше всего я слышала недовольство. Да, что это за ситуация такая? Она, что планирует свести меня и её сына? Обойдётся. Клаус для меня слишком важен, и я не намерена променивать его на такого как Джереда.

– Да, я довезу тебя, – уверенно и немного грубовато подтвердил парень. Я же, глубоко вздохнув и выдохнув, одела на лицо, маску спокойствия и невозмутимости.

– Не стоит. Я на машине, к тому же до моего дома ехать как минимум полтора часа, – спокойный голос, непроницаемые глаза, и сдержанная улыбка на лице. Моё самообладание вызвало удивление на их лицах. Они думали, что я поверхностная и легкомысленная, как и все при первой встречи со мной.

– Зачем ты ехала так далеко? – с насмешкой и грубым голосом спросил парень. Он мне не нравится. Совсем.

– Арендовать лошадей. Кстати, я бы хотела подружиться с ними до своего отъезда, – мой голос не терпел возражений, а после я без разрешения вышла из дома и направилась к конюшне. На заднем плане я слышала недовольные разговоры и возмущённый тон, но о чём они говорили, не расслышала.

Зайдя в конюшню, я первым делом направилась к коню со светлой шёрсткой и чёрной гривой. Он мне понравился больше всех. Красивый, статный и гордый. Погладив его по морде, я улыбнулась. Моя улыбка по-детски тёплая, а глаза блестели от радости. Конь же зафыркав, подставил нос под мою руку и прикрыл глаза.

– Ты ему понравилась, – подходя ко мне, проговорил Джеред. Он пристально смотрел на моё лицо, а я же не меняя выражение восторга, любовалась конём.

– Как и он, мне, – негромко ответила я. Следующим под мою ласку попал самый тёмный из всех конь. Он был красив и элегантен, даже немного благороден. Его зелёные глаза в упор смотрели на меня, а я на него. В его глазах я увидела упрямство. Он не даст к себе так просто прикоснуться, и это я поняла, поэтому не пыталась. Но я уверена, что Клаус сможет его приручить. Меня смог, и его сможет.

– А где пони? – осмотрев помещение с лошадями, спросила я. Я ведь помню, как вчера видела его.

– Здесь должен быть, – осматриваясь вокруг, проговорил Джеред. А затем, к нам присоединилась Клара. Я видела на их лицах страх, и боязнь за жеребёнка.

Ещё пару секунд их ступора и они выбежали на улицу в поисках маленького пони. Я последовала за ними. И через пару минут осмотра местности, мы поняли, что он потерялся. И, конечно, женщина с сыном отправились на его поиски. Я предложила свою помощь, на что они отказались, говоря, что я не знаю местность и к тому это не моё дело и мне нужно возвращаться домой. А я настояла, и теперь мы втроём ищем детёныша лошади.

Для большей продуктивности мы разошлись. Я отправилась в лес, сказав, что буду поблизости и не заблужусь. Джеред на машине поехал проверять дороги, и их окрестности. Клара же, направилась в другую сторону леса от меня. Я заходила всё дальше в лес, ища глазами жеребёнка. С каждым шагом я заходила всё глубже в чащу леса. Солнце всё ближе приближалось к горизонту, а я всё дальше отходила от фермы. Но тут, я обо что-то споткнулась, и чуть было не упала, если бы вовремя не схватилась за ветку. Посмотрев вниз, я увидела корягу, из-за которой чуть не проехалась носом. Вздохнув, я пострела вокруг и заметила какую-то пещеру или что-то похожее вдалеке. Надеюсь, это не берлога…

Направившись туда, я включила фонарь и зашла внутрь. Сначала были обычные каменные стены, и холодная земля, но с каждым шагом вдалеке просвечивалось что-то яркое, а затем передо мной открылась невероятное зрелище. Пещера была глубокой и спускалась вниз, а стоило мне дойти до центра или конца, я увидела просторное каменное помещение, где с потолка на землю, словно колоннами объединяли каменные стволы. Их было семь или восемь штук. Неровные стены, на потолке свисали камни, будто сосульки. А в середине был пруд или источник, я точно не знаю. Подойдя к нему, я провела рукой по глади воды, и она была тёплой, и прозрачной, но дна не было видно. Может, там было глубоко, а может, света было недостаточно, чтобы разглядеть дно. А затем всё вокруг потухло. Стало темно, а фонарик, который я выключила при входе сюда за имением света, лежал где-то у входа. Я выронила его, когда увидела, столь прекрасное зрелище. Но тьма пробыла в этой пещере всего минуту, а затем как будто лампочки, какие-то камни в стенах, на потолке и в колоннах стали включаться. Это было неописуемый восторг. А в моей голове появилась мысль, что возможно это из-за солнца, зашедшего за горизонт.

Ещё пару минут я любовалась этим зрелищем, а затем, взяв фонарь, вышла из пещеры. Эта пещера будет продолжением нашего свидания с Клаусом. Я хочу, чтобы он тоже это увидел. Возвращаясь на ферму по темноте, я всё ещё смотрела по сторонам в поисках пони. И нашла! Он стоял между деревьев с дрожащими ногами.

– Вот ты где, – подходя к нему, ласково проговорила я.

Погладив бедное, напуганное животное, я за гриву потащила его за собой. Он почти не сопротивлялся, шёл за мной то и дело, пихаясь носом мне в спину. Ещё полчаса мы возвращались к ферме. Я хорошо запомнила дорогу к той пещере от фермы. Надо бы пойти туда под закат, чтобы камни светились. Будет красиво и романтично.

Дойдя до фермы, меня встретили с волнением, но когда увидели пони идущего за мной, поблагодарили и даже предложили бесплатный прокат лошадей. Я отказалась, прекрасно понимая, сколько денег они тратят для фермы, для кормления животных и ещё разные расходы. Затем я села в машину и уехала домой. Сети не было. И я уверена, что Кэр подняла тревогу, ведь на часах было уже 21:36. Я даже не заметила, что искала пони более пяти часов. А ведь я обещала приехать раньше. Ну, ладно.

Уже к 12 часам вечера, я подъезжала к дому, на пороге, как я и думала, стояла разгневанная Кэролайн. Она, сложив руки на груди, и сдвинув брови на переносицу, смотрела на меня. Я знаю, что она зла, но не могу ей пока рассказать, где было, и почему так задержалась. Я сказала ей, что расскажу всё, но позже, потому что это испортит сюрприз. Я не хочу, чтобы кто-то пока знал о той пещере. Она, тяжело вздохнув, согласилась, но сказала, что завтра я сижу дома, я согласилась, потому как уже всё сделала.

На душ я потратила полчаса, и, заплетя волосы, пошла в кровать. Мой телефон за время поездки и поисков полностью сел, и я, поставив его на зарядку, ждала пока смогу его включить. Лёжа в кровати, я смотрела на телефон и через пять минут моего мучительного ожидания, он, наконец, включился. 7 пропущенных от Кэр и одно сообщение.

Кэр:«Ты где?».

Отвечать ей уже не нужно. 5 пропущенных от Клауса. Вот почему, когда он мне звонит, я не беру трубку? А ещё 7 сообщений, которые я тут же прочла.

К:«Снова связи нет?».

К:«Знаешь, уже 7 вечера, где ты ходишь?».

К:«Когда вернёшься, ждуполного отчёта, о твоих прогулках!».

К:«Ты на часы смотрела? Уже 9! Ты где!?».

К:«Позвони, когда связь появится».

К:«Малышка, я очень зол».

К:«Я в бешенстве, радость моя! Тебе придется всё мне объяснить».

Я не знала, что Клаус такой собственник, но мне нравится. Он волнуется за меня, и это приятно. Я недолго думала над ответом. Объяснить всё я не могла, по некоторым причинам.

Л:«Прости, я не могу тебе всё рассказать. Когда приедешь, я лучше покажу. И у меня уже всё готово! Тебе понравится! А насчёт связи… Ты поймёшь, позже! Спокойной ночи, Клаус».

Отложив телефон в сторону, я не стала ждать ответа, потому как было уже 12 ночи и он, наверное, спал. Но стоило мне поудобней устроится в кровати, как я услышала вибрацию телефона и, протянув руку, взяла сотовый и разблокировала его. Яркий свет ударил в глаза и на мгновение ослепил меня, и стоило глазам привыкнуть, как я уже читаю его ответ.

К:«Очень на это надеюсь. Сладких снов, маленькая моя».

Тепло улыбнувшись экрану телефона, я положив мобильный на место, закрыла глаза и стала медленно проваливаться в сон. За этот день я очень устала, и это состояние отдавалось болью в ногах. Ещё пару минут, и я полностью проваливаюсь в сон.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

После нашего разговора с Луной, в котором я сказал, когда вернусь, мы с моей семьёй направились в гости к нашим самоубийцам. Побуянили мы там знатно, как в старые добрые времена. Только вместо человеческой крови, на этот раз ручьями лилась вампирская. Примерно полсотни идиотов сегодня погибли от наших рук. Но это ещё не всё, нужно было разобраться с зачинщиками этого бедлама. Элайджа взял на себя ответственность, за поиски остальных, а мне после развлечений вчера вечером запретили покидать номер, сказав, что теперь меня разыскивают охотники. Любой бы заподозрил неладное, если на улицах небольшого города найти пару дюжин обескровленный трупов. Я особо не возражал, потому, как на веселье с резнёй вампиров мне идти не запретили. Да и пускай попробуют, ещё пару веков проваляются с кинжалами в сердце.

Я звонил Луне, чтобы скоротать время, но связи у неё снова не было. А затем, снова не было, и снова… Уже в 10 часам вечера, я был в бешенстве. Оставил её всего на два дня, а она уже успела влипнуть во что-то, причём уже во второй раз. Интересно, что же она придумает в своё оправдание? Дождётся же, и я ей шею сверну… Ладно, не сверну. Ну хотя бы до дрожащих коленок напугаю… А это вообще за гранью фантастики. Что же мне такое сделать, чтобы она ужаснулась? Не знаю, в голову ничего не лезет. Да как так-то, а? Может Кола спросить? Да, нет. Он предложит битой её отфигачить… А этот вариант нам не нужен. Что-нибудь без насилия… Дожили, уже думаю о том, как бы наказать кого-то не используя силу. Да, потому что по-другому я не умею. А малышка просто не выдержит, чисто физически моих наказаний. Да и вообще, в её жизни достаточно ужасов.

И всё свелось к тому, что я передумал, что-либо делать. Тяжело вздохнув, я направился в душ. Вчера, когда я также много переживал и думал – убил кучу народу. За что сегодня, нам пришлось поспешить с убийством вампиров… Задержимся здесь ещё хотя бы дня на два, и в город сбегутся все охотники по наши души. Не хотелось бы иметь с ними дело. Выйдя из ванной, я посмотрел на часы, почти 12 ночи… А она всё шляется где-то! Я почему-то даже не думал о её измене мне. Ха, смешно. Даже будь это так, мне проверить это будет намного легче, даже без внушения. Да и она не из тех, кто будет заниматься подобным, с кем попало. Мы, конечно, не века знакомы, но всё же я её «парень».

И стоило мне так подумать, на губах появилась самодовольная ухмылка. Потому как, это простое слово «парень» позволяет мне без проблем считать Луну своей. Абсолютно и полностью она принадлежит мне. Мои, столь эгоистичные мысли, прервал звук пришедшей смски.

Л:«Прости, я не могу тебе всё рассказать. Когда приедешь, я лучше покажу. И у меня уже всё готово!? Тебе понравится! А насчёт связи… Ты поймёшь, позже! Спокойной ночи, Клаус».

Её сообщение меня немного напрягло. То, что она целый день потратила для подготовки нашего свидания, мне конечно польстило. Но, то, что она толком ничего не объяснила, раздражает.

К.«Очень на это надеюсь. Сладких снов, маленькая моя».

Ладно, я скоро сам всё узнаю, так что нет смысла строить предположения, которые к тому же, могут лишь сильнее меня разозлить. Поэтому я принял решение поспать. Так и успокоюсь и высплюсь.

Конец Клаус.

Комментарий к Глава 11. Второй день.

–Проверенно–

========== Глава 12. Третий день. ==========

POV Лунетта.

Меня разбудил крик Кэр, которая явно с кем-то ссорилась. Открыв глаза, я натянула шорты и спустилась вниз. Заспанным взглядом я разглядела мою сестру, красную от гнева и активно жестикулирующую, а также Елену, которая что-то пыталась возразить или добавить.

- Хватит кричать, - сонным голосом, проговорила я, привлекая в себе внимание. Они обе, повернули головы ко мне и замолчали. В их взглядах я видела некое подобие вины. Часы показывали 7:45, а это значит, что у них произошло что-то катастрофическое, раз Кэр проснулась так рано.

- Прости, - раздражённо проговорила сестра. На её лице было видно, что она ещё не всё высказала, и пыталась как-то сдержаться.

- Что у вас произошло? – спускаясь вниз, уже полностью лишившись сна, я подошла к ним и стала переводить взгляд с одной девушки на другую. Елена выглядела недовольной, озлобленной, а ещё в самой глубине души она сожалела о своём гневе. Кэр же была раздражена, немного взбешена поступком Елены. Наверное, это просто ссора подруг.

- Ничего, - грубовато ответила Гилберт, а затем, отвернулась от меня, показывая, что не довольна моим вмешательством. Она вообще всегда недовольна, если я рядом.

- Просто Елена у нас слишком мнительная, - всё с тем же раздражением ответила Кэр. Ясно. Что-то мне подсказывает, что дело всё в Клаусе.

- Значит, вы поссорились, потому что Елена слишком опасается возвращения Клауса? – констатировала я. Елена резко повернулась ко мне лицом, и я увидела в её глазах вопрос «Откуда ты знаешь?». На это я пожала плечами. Не трудно догадаться.

- Да, она говорит, что нужно избавиться от него. А мы не можем этого сделать, если он умрёт то мы… - я удивлённо слушала её развязанный язык, а затем, когда она поняла, что сболтнула лишнего, прикусила губу и с опаской посмотрела на меня. Но ещё в её взгляде была мольба, чтобы я не задавала вопросов. Тяжело вздохнув, я направилась на кухню.

Готовя себе завтрак, я ещё слышала голоса сестры и её подруги, а затем раздался звук закрывающейся двери. Через секунду в кухню вошла Кэр. На её лице было недовольство, но и какое-то самомнение. Видимо в этом споре выиграла она. Я не хотела вмешиваться, и что-то выяснять, но слова «нужно избавиться от него» не давали мне покоя. Они крутились в голове во время готовки и приёма завтрака, во время принятия душа и даже когда я пыталась сосредоточиться на фильме, который смотрела по телику. Не выдержав такого давления, я решила отвлечься. Схватив телефон, я быстрыми движениями пальцев, набрала смс.

Л:«Привет Клаус. Мне нужно отвлечься, так что расскажи что-нибудь».

Как обычно, прямо, без возни и хождения вокруг да около. Мне просто необходимо переключить свой разум на что-то другое. Потому что, если эта мысль будет вертеться в моей голове ещё хоть бы час, я пойду к Кэр и всё из неё вытрясу. А нам ведь этого не нужно. Я же обещала Клаусу. Ответ пришёл не сразу, я ещё пару минут пыталась уловить о чём же идёт фильм.

К: «Привет, малышка. Знаешь, я уже начинаю жалеть, что оставил тебя одну. Стоило мне уехать, как у тебя что-то происходит».

Л: «Ты бы взял меня с собой, если бы я попросила?».

К: «Не думаю, что это хорошая идея. Здесь для тебя опасно».

Л: «А ты, что бессмертный? Если для меня там опасно, то и для тебя».

К: «Кто знает… Мы, кстати, почти со всем разобрались. Осталось только парочка мелких дел».

Л: «Ты там хоть не пострадал? А твоя семья? С ними всё нормально?».

К: «Со мной и моей семьёй всё хорошо. Мне приятно, что ты волнуешься за меня».

Л: «Конечно волнуюсь! Мне не безразлична твоя жизнь. Разве может быть иначе?».

К: «Ты даже не представляешь насколько… Ты сейчас где?».

Л: «Дома. Перед телевизором сижу. Меня Кэр наказала, за то, что я вчера так поздно вернулась домой».

К: «Правильно сделала. Так ты никуда не влезешь, и я буду знать, где ты».

Л: «Да мне никуда и не надо. Хотя нет, мне нужно в магазин, купить кое-что к твоему приезду».

К: «Что именно?».

Л: «Нижнее бельё…».

К: «Тогда я помогу тебе в этом!».

Л: «Каким образом? Ты там, а я здесь…».

К: «И, правда…? Что тебе нравится больше: фото-сессия или видео-звонок? Мне любой вариант подойдёт».

Л: «Лучше всего ты лично! Но этого варианта нет, так что фото в самый раз. Знаешь ли, в примерочных нет шумоизоляции…».

К: «Теперь я знаю, куда тебя сводить в следующий раз. После того, как ты придёшь на семейный ужин с моей семьёй в это воскресенье».

Л: «Семейный ужин? А не рано для знакомства с семьёй? Или ты что-то задумал?».

К: «Я не строю интриги, как некоторые. Просто моя семья горит желанием, с тобой познакомиться».

Л: «В таком случае я не имею права отказать».

К: «В каком-то смысле ты права. У тебя и, правда, нет выбора. Если моя семья что-то затеяла, то они это выполнят».

Л: «Я уже вся в предвкушении. Пойду собираться».

К: «Буду ждать твоей фото-сессии».

После нашей переписки, которая не только развеяла мои мысли, но и подняла настроение, я поднялась в свою комнату и, открыв шкаф, и достала оттуда белое лёгкое платье и джинсовый пиджак. Оделась и направилась к выходу.

- Куда это ты собралась? – выходя из кухни с кружкой, недовольно проговорила Кэр.

- Мне надо в магазин, - поправляя волосы у зеркала, ответила я.

- Ну ладно, - с этими словами она вернулась обратно.

Выйдя из дома, я села в машину и уехала по направлению бутиков. Ещё двадцать минут и я уже была в магазине нижнего белья, которое собираюсь купить. Надо бы выбрать что-нибудь сногсшибательное, и отправить фото Клаусу.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Я, как обычно сидел у себя в номере. За сегодня я успел «поесть», а Элайджа сообщил, где находятся последние из тех вампиров, кто пытался нас шантажировать, не имея при этом рычага давления. Идиоты, одним словом. Мы решили пойти вечером, чтобы сделать нашу расправу куда интересней. Что-то вроде игры «хищник и жертва». В нашем возрасте, обычное убийство уже кажется скучным, а эта игра хоть немного мотивирует.

Рисуя в альбоме уже привычное лицо малышки, я услышал вибрацию телефона. Смс от Луны. Мы переписывались ещё некоторое время, пока она не сказала, что ей нужно в магазин. Это было довольно забавно. Оказывается у малышки ещё и такое пошлое чувства юмора есть. Когда она сказала, что ей нужно собираться, я подумал что ей нужно в обычный продуктовый или на шопинг. Но у меня и мысли не было, что она говорила серьёзно. Может в ней и есть демоны, но она не настолько раскованна. Конечно, в порыве страсти, она была великолепна, и даже больше, но чтобы прислать своё фото в нижнем белье… Не думаю. Да, и я не уверен, что готов это увидеть. Нет, я хочу, но это будет контрольный в голову. Если я увижу почти обнаженное тело этого сказочного чудо, я вряд ли смогу думать о чём-то ещё, когда она будет рядом. Да я постоянно буду вспоминать это!

Пока я размышлял, насколько безрассудна моя малышка, и была это шутка или нет, я услышал вибрацию телефона. От этого звука я напрягся, не уверен, что готов к этому. Но, чёрт возьми, как же мне интересно, что она написала или прислала… Схватив телефон, с характерным рыком я открыл сообщение. И услышал громкий, оглушающий, парализующий всё тело выстрел. Она действительно это сделала… А потом пришло ещё, и ещё, и ещё! С какой скоростью она переодевается? Или это я завис? В любом случае ответить я не в состоянии. В штанах уже так тесно…

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Я зашла в магазин для нижнего белья, и ко мне сразу же подошла консультант.

- Я могу Вам помочь? – вежливо, с улыбкой спросила она.

- Да, мне нужны самые сексуальные комплекты, но не слишком открытые, - уверенно заявила я. Женщина осмотрела меня, отметив мои параметры, и удалилась на поиски.

Я, пройдя вглубь магазина, стала искать что-то подходящее. Было много вариантов, от слишком вызывающих, до практически всё скрывающих комплектов. Час ходьбы и поисков, я нашла два превосходных комплекта и ещё два мне предложила консультант. Войдя в примерочную, я осмотрела себя и, сняв платье, надела первый набор. Это был пеньюар с трусиками на тонкой резинке (А: смотрите в конце главы). Он хорошо сидел на мне, это нижнее бельё выбрала я, поэтому с размером не прогадала. А теперь фото… Встав в немного скромную позу, я сделала снимок. Посмотрев на то, что получилось я, осталась довольна, и отправила его Клаусу.

Второй комплект выбрала консультант. Он было сексуальным и соблазнительным, хорошо подчёркивало мои формы, но при этом не делало из меня вызывающую особу. Лифчик с кружевами немного напоминал топ, и трусики, всё с теми же кружевами (А: в конце главы) . Мне он понравился. Для фото я выбрала немного откровенную позу, которая делала акцент на изгиб тела. Отправлено!

Третий тоже предложила консультант. Оно было чёрного цвета с чулками. Линия трусиков была по талию, а к чулкам они крепились подтяжками. Выглядело оно сексуально, с примесью некой скромности, но в то же время порочности. Поза для фото было уже более откровенной, одна рука покоилась на талии, другая держала телефон. Тело я повернула немного в бок, чтобы было видно попу, но не сильно. Отправлено!

Четвёртый комплект я оставила под конец. Потому что выбрала его самым последним, и сразу влюбилась. Я определённо его куплю. Оно было с корсетом, кружевами, и лентами, чёрно-фиолетового цвета. Выглядело немного дерзко, пошло и чертовски соблазнительно. Так как зеркало было в полный рост, я встала на колени и расставила ноги, одну руку я заложила за спину, чтобы ничего не скрыть. Отправлено!

Л: «Что мне выбрать? Или ещё поискать?».

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Я смотрел на фото, начиная с первой. Она выглядела в нём потрясно! Немного сдержанно, но я уже возбудился. Я знаю, что у неё потрясающее тело, но она так умело подчеркнула его, что оно выглядит просто божественно. И, кажется… Нет, я уверен лифчика на ней нет. Да и трусики, какие-то ненадёжные. Зацепишь и они спадут, но именно это и делает её такой соблазнительной.

Второе фото было уже более откровенное. И признаюсь честно, оно мне чертовски понравилось. Идеально сидело на ней, и появилось желание снять с неё столь элегантное бельё. Что я бы сделал с превеликим удовольствием. Определённо, это ей стоит купит его! И одеть! Я хочу увидеть её в этом своими глазами, а не на экране телефона. У меня аж дыхание сбилось.

Третье фото заставило меня немного зависнуть. С каждым разом всё лучше и лучше… А вот в штанах всё хуже и хуже… Да, она издевается! Сорвать бы его с её великолепного тела. Это бельё явно одноразовое. Потому как снимать его будет очень трудно, а я не буду тратить время на то, чтобы оставить его целым. А как её ножки смотрятся в чулках… Стоп! Эта часть её тела – табу для меня! Хотя, любая часть её сногсшибательного тела заводит меня, но, чёрт возьми, какие же у неё ножки…

Четвёртое фото вообще вызвало во мне утробное рычание. Теперь уже в штанах невыносимо тесно, что аж больно. Я, даже подумал, сходить в ванную… Но я, что школьник какой-то, чтобы в туалете запираться и решать свои проблемы старым добрым способом. Блин, я уже и не помню, когда последний раз мастурбировал… Обычно, это решалось быстро, но я не могу изменить моей малышке. Это слишком жестоко, да и несправедливо… Короче говоря, пришлось терпеть… Это бельё, я буквально заставлю её одеть, когда-нибудь. А поза для фото? Она точно хочет, чтобы я сорвался. Мне ничего не стоит приехать к ней! Изнасилую прямо в примерочной, и плевать, что малышка слишком громкая. Это даже заводит ещё больше…

Л: «Что мне выбрать? Или ещё поискать?».

Да, она определённо издевается… Мне, что ещё, и выбирать нужно?! Да, как я вообще смогу сейчас принять какое-то решение? Я же еле держусь, чтобы не сорваться и не приехать в Мистик Фолс. А она ещё и спрашивает, что выбрать?

К: «Все четыре покупай!».

Л: «Все?».

К: «Я не намерен выбирать, что-то одно. Мне нравятся все!».

Л: «Ладно. Тогда возьму эти четыре».

К: «Кто бы мог подумать, что ты и в самом деле сделаешь это… А с виду такая прилична девочка».

Л: «Не припомню, чтобы давала тебе повод думать, что я приличная… Я ещё та извращенка».

К: «В этом я уже не сомневаюсь».

Это уж точно. Хотя, и это мне в ней нравится. Чертовски приятно наблюдать, как это невинное создание сгорает от желания. И откуда в ней столько соблазна, и сексуальности? Где она этому научилась? Или может это природное? А разве это важно? Не думаю.

На часах уже 19:47. Надо бы «поесть», а то скоро выходим…

Конец Клаус.

Комментарий к Глава 12. Третий день.

Примечания:

1. https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=6f568fc0cff8442f07a4c4465dcd332e-l&n=13

2.http://nazya.com/anyimage/img.alicdn.com/imgextra/i2/64854553/TB2o7BdepXXXXb_XXXXXXXXXXXX_!!64854553.jpg

3. http://pulse-fashion.ru/images/2014/11/6bdb8e84524ef2521b196ad2ec08bde0.jpg

4.http://www.fashion-days.com/gallery/zhenskoe-nizhnee-bele-myla-osen-zima-2012-2013/zhenskoe-nizhnee-bele-myla-osen-zima-2012-2013-2.jpg

========== Глава 13. Внушение. ==========

POV Лунетта.

Я почти всю ночь плохо спала. Всё думала, как отреагирует Клаус, понравится ему или нет. Будет ли он доволен? А может, разочаруется? А любит ли он лошадей? Или может, боится? А, что если у него на них аллергия? Может, надо было что-то другое придумать? А умеет ли он на них ездить? А если нет? Это же удар по его самолюбию. Он будет зол, и расстроен. Может, стоило у него спросить? Но тогда никакого сюрприза не получится. Блин, да чего же сложно!

Вот примерно такой рой мыслей был у меня всю ночь. И стоило мне принять решение всё же оставить как есть, мысли с новой силой завертелись в голове, добавляя лишь больше сомнений. И лишь когда солнце стало вставать, я приняла окончательное решение. Не умеет, научится. А если аллергия, значит сразу в пещеры. Кстати, надо подготовить всё. Там одеяло взять, поесть, ещё полотенце не забыть. Я ведь собираюсь искупаться в том источнике. Хорошо, что я вчера вечером приготовила шоколадные маффины.

Я очнулась от своих мыслей, когда услышала чьи-то крики. И когда, наконец, осознала, что эти крики происходят в моей комнате и принадлежат Кэр, открыла глаза. Она стояла рядом со мной, и стягивала с меня одеяло, попутно что-то бормоча себе под нос. Я видела, что она немного напугана, но и обеспокоена, а ещё было какое-то, непонятного происхождения, сомнение.

— Вставай и одевайся, мы уходим! – стаскивая меня за руку с кровати, строго, без желания слушать мои пререкания, проговорила она.

— Куда? – подчиняясь её напору, спросила я.

Стоя у дверцы шкафа, к которому меня уже подтолкнула Кэр, я стала выбирать, что одеть. Но сначала, в душ. Не слушая её возражений, я быстро приняла горячий душ и вымыла голову, а также высушила её. Примерно час, ушёл на то, чтобы принят водные процедуры, одеться, и привести свои волосы в порядок. Из одежды я выбрала короткие джинсовые шорты, толстой вязки майку грязно-белого цвета, которая прикрывала шорты, гетры чёрного цвета доходили чуть выше колен и кеды такого же цвета. А из нижнего белья второй комплект, который я купила вчера (А: в предыдущей главе, в конце), который было видно из-за толстой вязки верхнего предмета одежды. С волосами я не мучилась, заплела высокий хвост, и лёгкий почти незаметный макияж. И того ещё полчаса на сборы.

— Так куда мы идём? – посмотрев на Кэр, которая уже кипела от злости и нетерпения, спросила я.

— В особняк Сальваторе! – хватая меня за руку, прокричала она. Я вообще не поняла, зачем мне туда идти.

— Зачем? – непонимающе спросила я. Хоть я и видела, что она волнуется за меня, но причину я понять никак не могу.

— Клаус приехал, тебя надо спрятать, — уже более спокойно, ответила она, спускаясь по лестнице вниз. Из-за спешки Кэр, я не успела взять телефон и вообще ничего не успела сделать. А ведь хотела подготовить вещи и еду…

— Зачем? Кэр, мы же уже всё решили. Почему ты опять начинаешь? – я уже нацепила привычную маску спокойствия. Теперь понятно её волнение, но не понятно, зачем идти в чужой дом.

— Так надо. Когда ты увидишься с Клаусом всё пройдёт, и тогда тебе нужна будет защита, — она, подтолкнув меня к своей машине, заставила сесть на пассажирское сидение, а затем сама села за водительское и, всунув ключ в зажигание, выдавила педаль газа и умчалась.

— Зачем меня защищать от Клауса? – настороженно спросила я. Смотря на Кэр, я видела всё тоже волнение и страх. Она боялась Клауса, его гнева. Но я не пойму… Точно, тогда вечером Бонни дала мне что-то, и «внушение» должно пройти, когда я увижусь с Клаусом. И всё сводиться к тому, что Клаус злой персонаж…

— Он будет очень зол, когда ты придёшь в себя. Он может убить тебя… — последнее предложение она сказала тихо, но я услышала, хоть и с трудом. Тяжело вздохнув, я не стала сопротивляться, потому что ничего не измениться. Клаус сам не раз говорил, что ничего мне не «внушал», и это была правда.

— А почему Клаус будет зол? – решив, немного поиграть в дурочку, спросила я.

— Потому что ты больше не будешь его игрушкой. Может он и относился к тебе хорошо, но это не даёт ему права лишать тебя права выбора, — она говорила абсолютно серьёзно. Была также и злость, недовольство и раздражение. Но где-то за глубинами этих чувств были сомнения направленные на то, что они возможно ошибались.

— Почему ты думаешь, что он что-то мне внушал? – мне до сих пор сложно говорить последнее слова, потому что я не понимаю его значения. Но из того, что я уже увидела и услышала, могу сказать точно, что это что-то лишающее сознание мыслить самостоятельно и заставляющее делать то, что хочет человек. А человек ли…? Разве такие способности могут быть у человека? Будь это просто экстрасенсорика, они бы сказали. И к тому же об этом знают многие, но мне по какой-то причине не говорят. А значит, это что-то… Стоп! Я обещала?!

— Потому что он убийца… Не один нормальный человек не станет мирится с этим. К тому же, на его совести слишком много трупов, чтобы его вообще считать человеком. Он монстр, а ты не могла по своей воле принять его таким… Таким мерзким, и отвратительным, — каждое её слово звучало правдой. Но тем не менее это не мешает ей завидовать мне и ревновать. Она противоречит сама себе. Говорит одно и верит, что это правда, и возможно это так, но её чувства говорят об обратном. Как же сложно разобраться с чувствами Кэр. Я, если честно, вообще не уверена, что воспринимаю её чувства правильно. Что-то с ними не так, и я пока никак не могу понять, что именно.

— Может это я ненормальная? – с усмешкой, но всё также спокойно ответила я. Она же посмотрела на меня так, словно я позеленела.

— Нет. Ты самая обычная, это он монстр, — возразила она, с такой уверенностью, что мне даже показалось это правдой. Но нет, она сомневалась. Но всё же, она даже не попыталась задуматься о моей правоте. Она такая упрямая!

Я больше ничего не говорила. Переубедить её можно только наглядно. И пускай после этого она будет косо на меня смотреть, думать разные мерзости про меня. Плевать! Мне хорошо с Клаусом, а если она не хочет это принять, то и ладно. Разрывать отношения с ним я не стану, даже если весь мир от меня отвернётся, я буду с ним столько, сколько у меня будет времени, и не минутой меньше.

Мы подъехали к особняку Сальваторе. Выйдя из машины, я вдруг вспомнила, как именно здесь предложила Клаусу сделку, а ведь прошло чуть меньше недели. Как же всё изменилось с тех пор… Зайдя в дом, нас уже ждали братья Сальваторе, с которыми я познакомилась на той вечеринке, Тайлер, который со стыдом и опаской смотрел на меня, Бонни и Елена. Все в сборе, только Джереми не хватает…

— Теперь всё будет хорошо. Ты будешь жить прежней жизнью… Без Клауса, — последние слова, Бонни произнесла с отвращением. Её лицо прямо исказилось ненавистью к Никлаусу, и жалостью ко мне.

— Надо было сразу прекратить это, а то она, наверное, такого натерпелась… — впервые за всё время, что я нахожусь в Мистик Фолс, Елена сказала правду, и в самом деле сожалела. Она, с этой ненавистной мне жалостью, смотрела на меня, и грустно улыбалась.

— Когда Клаус придёт, ты будешь свободна, — сажая меня на кресло, проговорила Кэр. Это точно… Освобожусь от вашей жалости, сожаления и недовольства.

— Когда он придёт? – посмотрев на сестру, спросила я. Она же как-то неодобрительно посмотрела на меня. А затем, достав телефон, набрала чей-то номер.

— Клаус? Это Кэролайн. Луна сейчас в доме Стефана и Деймона, приходи, — на этом она повесила трубку. Её голос звучал немного раздражённо, и строго. Мне это не понравилось. Она будто приказала ему прийти сюда… Он уж точно не из тех, кому стоит приказывать.

— Ещё пять минут, — наливая себе в стакан янтарной жидкости, проговорил Деймон.

— Тебе, наверное, страшно… Но ты не бойся, он сюда не войдёт, — понимающий голос Стефана, заставил меня повернуть в его сторону голову.

— А я должна его бояться? – вопросительно вскинув бровь, спросила я. На этих моих словах, все без исключения посмотрели на меня удивлённо с примесью недоверия. Да, что такое это «внушение»?

— Ты разве его не боишься? – удивлённым и немного осуждающим голосом спросила Елена.

— А у неё есть выбор? Мы поэтому и хотим избавить её от Клауса, — недовольно ответила Кэр. Она, таким образом, пыталась защитить меня от нападок её друзей.

— А если нет никакого внушения? – я спросила чисто из любопытства. Остался ли здесь хоть кто-то, кто поверил словам Клауса, хоть на толику секунды. И ответом мне послужили их высказывания…

— А ты юмористка, — Деймон.

— Он монстр, поэтому оно есть, — Елена.

— Такой уж Клаус, — Стефан.

— А он разве умеет по-другому? – Бонни.

— Он урод, без капли совести, —Тайлер.

— Ты слишком наивная и добрая, чтобы принять его зверства… Я бы не смогла ни думать о его жертвах, когда он прикасался бы ко мне, — Кэр.

Они говорили правду, кроме Кэр. Она лгала, не только остальным, но и себе. Но изменилось только то, что она стала это понимать, и от этого ей ещё больше ненавистна мысль о ней и Клаусе. Ей надо больше времени. А затем, послышался стук в дверь. Деймон пошёл открывать, всё ещё держа стакан с выпивкой, а я же всё продолжала сидеть на кресле и не видела, кто пришёл.

— Клаус? Какими судьбами? – издевательски спросил старший Сальваторе.

— Я за малышкой, — я прям спиной ощущаю его усмешку, и серые глаза полные гнева. Его голос заставил всё моё нутро сжаться. Я скучала по нему, его голосу, его рукам, глазам, всему Клаусу, куда больше чем думала. Встав с кресла, я прошла к входу и увидела его. Стоило нашим взглядам встретиться, его гнев прошёл, а моё желание побежать и наброситься на него увеличился в геометрической прогрессии.

— А, ты про неё? Ну, что же ты опоздал, она свободна, а ты в пролёте, — после этих слов он нагло ухмыльнулся. Клаус смотрел мне в глаза, не отрываясь, я видела в них всё то, что сейчас бурлило во мне. Желание прикоснуться, обнять, поцеловать и остаться вместе, как можно дольше. Но не успела я даже приказать своим ногам двигаться, как Стефан положил руки мне на плечи, удерживая на месте.

— Ты в безопасности, теперь всё хорошо, — его спокойный и уверенный голос, пробуждал во мне злобу. Пока я не в его объятиях, я нигде не буду в безопасности. Но он прав, теперь всё хорошо, я вижу его целым и невредимым, ни одной царапины на его прекрасном лице.

— В таком случае, вам не нужно держать её, — в голосе Клауса я расслышала гнев. Он бесился, что Стефан прикоснулся ко мне, и это вызвало во мне радость, но улыбнуться я пока не могла. Потому что все мои усилия были приложены к тому, чтобы не откинуть руки и не сбить с ног Клауса.

— Клаус твоё внушение больше не действует, — голос Бонни звучал, как пояснение к тому, что здесь происходит. От этого на его губах появилась полуулыбка-полуусмешка.

— Так вот зачем вы её сюда привели, и позвали меня, — он насмехался над ними, причём откровенно. Он и так знал об этом, я рассказала. И видимо, правильно сделала.

— Какой же ты… Как ты мог так с ней поступить? Тебе хотя бы стыдно за своё аморальное поведение? – прыская ненавистью и ядом, шипела Елена. Её взгляд говорил о чисто-чёрном призрении к Никлаусу. А мне захотелось вмазать ей.

— Аморальное? Возможно. Стыдно? Определенно нет, — и снова насмешка. Но его глаза всё также были прикованы ко мне.

— Урод, — яростно выразился Тайлер. Кому-кому, а ему уж точно не стоит судить Клауса.

— Раз вы так уверены в том, что Луна свободна, тогда отпустите её, — уже настойчиво приказал Клаус. Он перевёл свой взгляд на Стефана и с угрозой посмотрел на него. Стефан же, немного дёрнув руками, убрал их с моих плеч, и теперь я абсолютно свободна в своих движениях.

— Клаус, ты же не станешь предпринимать что-то, когда Луна уедет. Иначе я тебя не прощу! – голос Кэр звучал очень громко и чётко. Она была раздражена, но и взволнована, а также было какое-то облегчение, что я и, правда, была под внушением. Но я всё также стою и смотрю на него, пытаясь сдержаться… А почему я вообще себя сдерживаю?

На этой мысли, я расплылась в широкой, яркой радостной улыбке и, сорвавшись с места, пробежала мимо удивлённой Кэр, и всех остальных. На лице Клауса я увидела улыбку, искреннюю и счастливую. Не сбавляя скорости, я запрыгнула на него и, обхватив его талию ногами, впилась в его губы. Он, от моих действий, даже не пошатнулся, а его руки уже поддерживали меня снизу. Поцелуем правил Клаус, он властно ворвался в мой рот языком, устраивая головокружительный танец. Мои руки обхватили его шею, запустив пальчики в волосы. Всего три дня… А такое чувство будто вечность прошла, с тех пор, как он целовал меня. Хочу большего! И я знаю, что он тоже. Но, не сейчас…

Оторвавшись от моих губ, Клаус улыбнулся, обнажая свои ямочки, а я же почувствовала сильное, почти непреодолимое желание поцеловать их, что я и сделала. Каждый по очереди. Он немного удивлённо вскинул брови, а я в ответ лишь чмокнула его в губы.

— Знаешь, я, оказывается, скучала куда сильнее, чем думала, — высказав свои ощущения, я так и не слезла с него. Он же, попытавшись меня опустить на землю, получил недовольное мычание, а мои ноги лишь сильнее обхватили его талию. На это он рассмеялся.

— Хорошо, маленькая моя, понесу тебя, — а потом он развернулся и направился к своей машине. Сидя у него на руках, я посмотрела на лица Кэр и остальных. У Елены и Бонни было нескрываемое отвращение. Стефан как-то с сожаление смотрел на нас. Дейном пылал от ярости, что не смог насолить Клаусу. Тайлер вообще непередаваемое выражение состроил. А Кэр с ещё большей завистью и ревностью смотрела нам в след, но было ещё и негодование, как я смогла принять его таким, какой он есть так быстро.

— Тебя домой отвезти? – сажая меня на пассажирское сидение, спросил он. А затем, обойдя сел рядом и завёл мотор.

— Да, я возьму кое-что, и мы сразу поедем, — он удивлённо посмотрел на меня, но возражать не стал.

Доехали мы до дома Кэр в молчании, да и говорить особо не хотелось. У нас ещё полтора часа пути впереди. Зайдя в дом, я предложила войти Клаусу, на что он кивнул, и прошёл внутрь. Я, поднявшись к себе в комнату, взяла сумку и кинула туда пару полотенец, одеяло, и телефон. На часах я увидела 13:49. Почти два часа, а мы даже не выехали. Хоть бы успеть к закату…

Спустившись на кухню, я положила маффины в коробочку, и сложила в сумку. Клаус наблюдал за мной с интересом, всё также облокотившись о кресло в гостиной.

— Ты подготовилась… — с усмешкой проговорил он.

— Конечно, мы же люди, нам есть надо, — беря его за руку, я вышла из дома и, закрыв дверь, положила ключ обратно под цветочный горшок. Я предпочла не увидеть его насмешливый взгляд, который говорил: «а мне не надо есть».

— Ты знаешь ферму, в паре километров отсюда на юге? – посмотрев на него, когда мы подходили к машине, спросила я.

— В Верджинии фермы есть? – его удивление говорило само за себя.

— Я за рулём, — с улыбкой и радостью в голосе ответила я. Выхватив ключи из рук Клауса, я, пока он не осознал происходящее, села за руль и стала ждать, когда он сядет рядом. Сумку я закинула на заднее сидение.

— Ладно, — терпеливо ответил он, садясь рядом. Заведя мотор, я довольная собой, нажала на газ, и мы тронулись с места. Его машина немного отличалась от моей, и я не имею в виду марку и всё такой, сидеть здесь немного иначе, звук мотора, передатчик, педаль газа. Всё иначе, но в тоже время удобно.

— Значит, сегодня парадом правишь ты, — его немного приглушённый голос, вывел меня из транса, в котором я уже успела слиться с машиной. Кинув на него взгляд, я заметила как он, прикрыв глаза, сидел на пассажирском сидении, откинув голову.

— Когда ты приехал? – смотря на дорогу, спросила я.

— В четыре ночи, — в полголоса ответил Клаус. Он выглядел немного уставшим, а его ровное дыхание словно вгоняло в состояние сонливости.

— Ты не выспался, да? – чуть грустно спросила я. Это и так понятно, надо было завтра поехать. Хотя, может развернуть машину?

— Всё нормально, едь дальше, — всё также не открывая глаз, ответил он. А затем, последовало пятиминутное молчание. Оно было обычным, ничем не напрягающим, спокойным молчанием. Я думала, о том, как он закончил свои проблемы, и все ли целы. Но спросить я не хотела. Это его личное дело, и я не думаю, что он ответит что-то конкретное. Если захочет, сам расскажет.

Мы приближались всё ближе к ферме, а я всё сильнее тонула в своих мыслях. Я уже жалела, что выбрала именно лошадей. Потому что боюсь не угодить, расстроить или ещё хуже причинить вред Клаусу. Наверное, поэтому складки на моих бровях всё отчётливее проглядывались на лице. Да ещё и Клара со своим сыном… И Джеред. Кстати, надо бы рассказать ему до того, как они увидятся, а то ещё проблемы будут.

Конец Лунетта

POV Клаус.

Мы ехали в машине, она за рулём, а я почти спал. Мне было спокойно, и уютно рядом с Луной. Эта тишина не напрягала, что для меня было редкостью. В голове то и дело всплывали те картины, некоторое время назад, в доме Сальваторе. Её прыжок, мне понравился, а упрямство лишь повеселило. Я и, правда, скучал по этому солнечному сказочному чуду. Если честно, то я даже не обратил никакого внимания на Кэролайн, и постоянно смотрел в глаза малышке. В них было тоже самое, что и у меня внутри. А ведь я пришёл с намереньем утереть всем нос, а вместо этого даже не обратил внимания на кого-либо, полностью углубившись в поцелуй.

Мне интересно, что она придумала? Зачем мы едим на ферму? И откуда вообще в Верджинии ферма? Хотя, какая разница… Меня больше интересует, что там на этой ферме? Но, спрашивать я не буду. Взяв телефон в руки, я хотел проверить время, и увидел полное отсутствие связи.

— Теперь понятно, почему у тебя не было связи, — положив телефон в бардачок, проговорил я. Посмотрев в окно, я не видел ни домов, ни машин, одни деревья.

— До фермы ехать полтора часа, и на дороге и на самой ферме связи нет, поэтому со мной и нельзя было связаться, — спокойным и размеренным голосом, оповестила меня малышка. Полтора часа? Что она делала так далеко от Мистик Фолс?

— В первый день я ещё понимаю, а во второй, где ты была до 12 ночи? – не то чтобы я ревновал, но хотелось бы знать, где она каталась всё это время.

— Я приехала на ферму к трём, нужно было отдать канистру с бензином и ещё кое-что… Потом пришёл сын миссис Кларк, Джеред. Миссис Кларк хотела свести меня со своим сыном, хоть я и говорила, что у меня есть парень, она всё равно подстроила нашу встречу. Потом мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы заставить Джереда отстать от меня, но я, если честно, совсем не уверена, что у меня получилось. Но я старалась, как могла! А он не прошибаем. Такой самоуверенный и наглый… А потом, кое-кто пропал у них на ферме и я пять часов его искала в лесу, — на этом она закончила своё повествование. Джеред значит!? Убью, когда увижу. Непонятливый он… Я быстро объясню ему, кому принадлежит Луна. А вот, тот факт, что она пять часов искала кого-то в лесу, меня взбесил ещё больше.

— И кого же это надо было искать столько времени, да ещё и в лесу, одной, — сквозь зубы, процедил я. Всю сонливость, как рукой сняло. И теперь я в бешенстве!

— Прости, я пока не могу сказать, это испортит весь сюрприз. Но, как только мы приедем, я покажу его тебе, — немного виновато проговорила она. Сюрприз, значит…? Глубоко вдохнув, я принял её решение. Раз я всё равно узнаю, то, как разница сейчас или через час.

Дальше мы снова ехали в тишине, я смотрел на Луну, а она на дорогу. Малышка над чем-то очень усердно и яростно размышляла, что говорили её сдвинутые брови.

— Надеюсь, ему понравится, а если нет…? – одними губами проговорила она, но это скорее вырвалось случайно, а она и не заметила. Я же всё услышал точно, и с ещё большим интересом стал за ней наблюдать. Так она волнуется, понравится мне или нет? Глупая, мне понравится всё, чтобы она не подготовила. Потому что она делает это для меня. Но, говорить ей этого я не буду. Это моя мстя!

Так мы ехали ещё час, в тишине, лишь изредка перекидываясь фразами. Она очень внимательно следила за дорогой, и иногда она так сильно выжимала педаль газа, что во мне появилось сильно желание взяться за поручни. Я, конечно, понимаю у неё любовь к экстриму на транспортах, но я таким не страдаю, и предпочитаю водить по всем правилам. Хоть, я и бессмертный, почти, но тем не менее… А когда, она замечала насколько зашкаливал спидометр, то сбавляла скорость и снова погружалась в свои мысли. А ещё я довольно часто смотрел на её голые ножки. Чёрт, какие же у неё ножки… Она ещё и шорты одела…

Подъехав на ту самую ферму, я хотел воспользоваться вампирским слухом, чтобы узнать, что же здесь находиться, но не стал. Она ведь так старалась. Ездила в такую даль, без связи… Когда мы вышли из машины, то первым делом я заметил дом, затем коровы и быки, амбар, и мужчину на тракторе. Завидев нас, он остановил эту огромную железную машину и направился к нам.

— Здравствуй, Луна, рад тебя видеть. А это я так понимаю, тот самый парень, ради которого ты арен… — договорить он не успел, а мне было интересно услышать продолжение.

— Знакомьтесь это Никлаус Майклсон. Клаус, это хозяин фермы Джонатан Кларк, —представив нас друг другу, Луна немного нервно посмотрела на мужчину, он же поняв её намёк ничего не говорить, протянул руку.

— Рад знакомству. Я Джонатан, — с доброжелательной улыбкой, представился он.

— Взаимно. Зовите меня Клаус, — пожимая его руку, парировал я. Затем, из дома к нам вышла какая-то женщина, наверное, жена фермера. Она скептично окинула меня взглядом, давая понять, что не рада моему приезду… Видимо, она очень хочет Луну, себе в качестве невестки.

— Дорогая, это Никлаус Майклсон, о нем нам говорила Луна, — спокойно, с небольшим нажимом проговорил Джонатан. Судя по всему, он не очень рад такому поведению своей жены. Так значит, малышка говорила им обо мне? И, будто подтверждая наши отношения, это сказочное чудо взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. Я был не против, это даже вовремя.

— Рада знакомству, меня зовут Клара Кларк, - подходя к нам, она чуть скомкано представилась. В принципе, мне без разницы какого она обо мне мнения.

— Взаимно, зовите меня Клаус, — со своей притворно-обворожительной улыбкой, представился я. Она, немного смутившись, робко улыбнулась в ответ. На войне все средства хороши.

— Пойдёмте, я провожу вас, — сказал Джонатан. Пройдя немного к амбару, он добавил. – Луна, ты ведь недавно познакомилась с нашим сыном, Джередом?

— Да, — при упоминании имени их сына, она сильнее сжала мою руку. И что же ей так сильно не понравилось в том парне?

— Он сейчас там, познакомишь Клауса с ним? – не поворачиваясь к нам, будничным тоном, сказал владелиц фермы.

— Да, — уверенно и с радостью ответила малышка.

Мы ещё немного прошли к амбару, затем завернув за него, я заметил какое-то деревянное прямоугольное строение. Подходя ближе, я видел и даже чувствовал волнение моего сказочного чуда. Она всё сильнее сжимала мою руку, и то и дело поднимала на меня свои большие зелёные глазки. Я же лишь усмехался, такому её волнению. Она и в самом деле слишком сильно переживает. Но мне приятно… Мы всё ближе подходили к зданию, и до моего слуха стали доноситсязвуки, которые я, ни с чем не перепутаю…

— Лошади? – вскинув брови, удивлённо спросил я. Она ещё сильнее занервничала, хотя, я думал, куда там сильнее. Лошади значит…

— Я не знаю, умеешь ли ты ездить на них, или может, ты их боишься, а может, у тебя аллергия… — я заткнул её взволнованный лепет поцелуем. Она так много думала об этом? Глупенькая. Я из времён, когда только на лошади и ездили.

— Я люблю лошадей, так что, малышка, хватить волноваться по пустякам, — настойчиво, будто внушая, проговорил я. Она же кивнув мне, радостно улыбнулась. Так-то лучше…

— Я рада, — теперь уже без волнения, с одной только радостью, она потащила меня к конюшне.

Лошадей было три, и два коня, а ещё одно пони. В принципе не много, но тёмный конь мне понравился. Особенно его глаза. Они мне чем-то Луну напомнили. Может своим глубоким зелёным цветом, или может тем, что он внимательно смотрел на меня. Отпустив мою руку, малышка подошла к светлому коню, с чёрной гривой. Он был тем ещё красавцем, и добрый. Я же направился к этому тёмно-коричневому, смотрел ему в глаза, но пока не касался его.

— Лучше другого выбери. Он очень капризный, кому попало, сесть на себя не даст. Даже я не могу его оседлать, он только отцу даётся, — услышал я грубый голос за спиной. Кинув на него быстрый взгляд, я понял, что это именно тот парень, о котором говорила Луна в машине. Его самоуверенный взгляд и наглая ухмылка меня взбесили.

— Вот как, — холодно ответил я. Протянув руку к капризному, на его взгляд коню, я положил её ему на нос и погладил. Он немного упрямился, но всё же не убрал морду. Я и не таких приручал.

— А ты ловко управляешься с ним. Часто ездишь верхом? – отвлекая меня от коня, спросил Джонатан. Он и, правда, выглядел немного удивлённым. Часто ли езжу…? Почти тысячу лет.

— Было дело, — уклончиво ответил я. Не стоит им знать, что я первородный гибрид. Луна же тем временем вовсю чухала и гладила этого светлого коня. Она была очень счастлива, от чего я улыбнулся.

— Меня Джеред зовут, — протягивая мне руку, грубо и нахально проговорил этот упырь. Я заметил его нескрываемый интерес к моей «девушке», и это взбесило меня ещё больше.

— Клаус, — сухо бросил я. Но протянутую руку всё же пожал, крепкой, до хруста его костей, хваткой. На его лице отобразилась боль, и всё его нахальство спало. Жалкий тип.

— Клаус, поможешь мне сесть на него? – обнимая меня со спины и целуя в шею, попросила малышка. Вот знает же, когда ко мне прикасаться. К тому же, этот её жест вызвал у жалкого типа напротив недовольное выражение лица.

— Конечно, маленькая моя, пойдём, — разрывая её руки на своём животе, я подошёл к светлому коню. Выведя его из стойла, я погладил гриву. Луна, подойдя ко мне, позволила поднять её на руки. Лёгкая, даже для человека. Положив руки ей на талию, я без каких-либо трудностей усадил её в седло, и провел рукой по её чертовски соблазнительной ножке, отчего она шумно выдохнула. А затем, натянув поводья, медленно поехала из конюшни.

Проследив её путь до выхода, я вернулся к тёмно-коричневому коню.

— Как их зовут? – выводя из стойла этого упрямого скакуна, спросил я.

— Тот, на котором сейчас Луна – Сид, а твой – Грем, — нехотя ответил упырь. Повернув к нему голову, я заметил, как внимательно он наблюдал за моей малышкой. Это вывело меня окончательно.

— Ещё раз увижу, что ты смотришь на Мою малышку, вырву глаза, —серьёзным голосом, с предупредительными и угрожающими нотками проговорил я. Мой хладнокровный взгляд, говорил о моём намеренье, в самом деле, выполнить угрозу. А я ведь, правда, могу это сделать, и мне это ничего не будет стоить.

— Да ладно, я же не собираюсь её уводить… — замялся этот самец, отводя взгляд от моего яркого сказочного чуда, которое радостно сидело на спине коня, и постоянно оглядывалась на меня. Разве можно на такое чудо не обращать внимания? Определённо нет!

— Луна принадлежит мне, — оседлав Грема, я сверху наблюдал за его неуверенным выражением лица, и за тем как он каждый раз одёргивал себя, чтобы не взглянуть на мою «девушку».

Выехав из конюшни, я услышал тихое шептание: «больно надо…», а затем, шаги удаляющегося упыря. Какой послушный, оказался… Как только моё сказочное чудо увидела, что я почти до неё доехал, она погнала коня вперёд, со смехом. Существует ли транспорт, который бы не вызывал её демонов? Усмехнувшись и принимая вызов, я помчался за ней.

Гоняя коней по лесу или полям, я вспоминал былые времена, когда ещё скакуны были в моде. У меня много было коней, но одного я запомнил хорошо. Он был чёрным, с чисто голубыми глазами, с такой же чисто-чёрной гривой, длинной и шелковистой. Он был упрям и очень дерзок, на свою спину он пускал лишь тех, кто, по его мнению, был достоин оседлать его. Таких было не много. Лишь пара… Я купил его у торговца в 17 веке. Он продал его почти за бесценно, потому как это животное было слишком упрямо. Но, когда он принял меня в качестве хозяина, то остался мне верен до самой смерти.

Именно поэтому я люблю коней и лошадей, они верные. Они преданны своему хозяину, и не бросят его, не придадут. Их верность будет длиться ровно в одну жизнь… Это были хорошие времена, сейчас уже так не повеселишься.

Пока я погружался в свои воспоминания, Луна уже куда-то делась. За ней не уследишь! Сбавив ход, я осмотрелся. Она, сидя на коне, остановилась и смотрела вдаль прямо на солнце. На её лице, была улыбка, но в глазах плескались демоны… Что она задумала?

— Клаус, нам пора, — разворачивая коня в сторону фермы, громко произнесла она. Я же, не понимая причины её спешки, направил коня к ней.

— Значит прогулка на конях, ещё не всё? – посмотрев на её лицо, на котором расплылась предвкушающая улыбка, я понял, что прав. Интересно, что ещё она придумала?

Примерно полчаса нам понадобилось, чтобы добраться до фермы. Вернув коней в стойло, Луна, схватив меня за руку, направилась к машине. Я думал, мы уедем, но она, подойдя к Джонатану, сказала, что оставит здесь машину на некоторое время. А затем, она достала из авто сумку, которую взяла с собой, и также, ничего не говоря, повела меня в лес. Я же, забрав сумку из её маленьких ручек, позволил вести себя.

Мы шли через чащу, довольно быстро, она, явно куда-то торопилась. Но куда, я не спросил. А затем, в моей голове вспомнились её слова, что она пять часов, здесь кого-то искала.

Малышка, так кого ты искала в лесу? – покосившись на неё, спросил я. Она же, не отрываясь от деревьев, тропинок и камней, вела меня всё дальше.

— Пони сбежало из конюшни, и я решила помочь найти его. И нашла, он дрожал и стоял между деревьями, всё ещё не смотря на меня, ответила она. Что она ищет?

— Ясно. Так ты помогала, и поэтому так долго находилась в лесу? – наблюдая за её внимательно ищущим выражением лица, я в тайне смеялся над её упорством.

— Да, всё верно, — кивая, проговорила она. Я не очень понял, кому она сказала эти слова. Мне, или себе.

— Но пять часов… Ты не думаешь, что это слишком? – после моих слов, она, так увлёкшись поисками дороги, спотыкнулась, а я же вовремя среагировав, поставил её на ноги и мы снова пошли.

— Я увлеклась и не заметила, сколько времени прошло. Но это время было потрачено совсем не зря, и не только потому, что я нашла пони, — задумчиво проговорила она. Я же заинтересовавшись её находке, ожидал продолжения, но его не было. Видимо именно туда она и ведёт меня.

Мы ещё десять минут шли молча, она же продолжала разглядывать местность, и то и дело бросала взгляд на садящееся солнце…

— Хоть бы успеть… — тихо промолвила она. Она боится опоздать к заходу солнца? Что произойдёт? Или, что она хочет мне показать?

Мы ещё пять минут шли не останавливаясь, она постоянно что-то искала… Как она вообще, может что-то искать в лесу, где одни деревья? Как она запомнила дорогу к тому, что находится в километре от фермы? По каким ориентирам она идёт? Где понимает, что нужно свернуть или идти прямо? Она же не могла запомнить дорогу в лесу от фермы к чему-то очень важному для неё. Или могла?

— Нашла! – расплывшись в довольной улыбке, со сверкающими глаза, она смотрела на меня, а я же любовался её ярким светом. Затем, она потянула меня к чему-то.

Лишь когда мы двинулись впрёдь, я перевёл взгляд с её света во тьму пещеры. Пещера? Это она хотела мне показать? Наверное, пока я не увижу это своими глаза, не пойму, что же так её привлекло в этом месте, что она решила показать это мне. И почему, именно во время заката?

Конец Клаус.

========== Глава 14. Этого мало… ==========

Комментарий к Глава 14. Этого мало…

ПРЕДУПРЕЖДАЮ!!! В этой главе много секса.

===Отбеченно===

Прим. беты: чуваки, вы не пожалеете, ибо так долго ждали этого. Автор, ты крутая.

POV Клаус.

Луна заводит меня вглубь тёмной пещеры, и последнее, что я успеваю увидеть перед тем, как скрыться во тьме, это приближающийся закат. Во тьме, где не видно даже собственных ног с человеческим зрением, я прекрасно всё видел. Иногда, ловил малышку, которая даже не взяла с собой фонарь. Она ведь знала, куда пойдёт, почему не взяла?

Пройдя несколько десятков метров, я ощущал, как пол уходил вниз, и дуновение ветра откуда-то из глубины пещеры. Малышка, идя рядом, так влепилась мне в руку, что, упади она случайно, повиснет на ней. И вот спереди, тьма стала рассасываться, и мы приближались к свету. Ещё пара шагов и я увидел нечто невероятное. Пещера была удивительной, скалистые колонны, и имитация замерших плачущих камней, а в центре, источник залитый светом откуда-то сверху. И лишь когда я стал присматриваться к стенам, заметил следы от когтей… Оборотни! Странное место для превращения в полнолунию. Может оно для чего-то другого? Не важно… Потом об этом подумаю.

― Я хотела, чтобы ты увидел это место первым, ― её ласковый и спокойный голос отбивался о стены и гулял по пещере. Первым…? Я для неё настолько важен? Настолько, что должен быть первым?

― Это прекрасное место. Я рад, что ты показала мне его, ― вторя её тону, ответил я, всё ещё рассматривая красоту природы.

― Но это ещё не всё, ― я не успел, что либо ответить, как свет окружающих нас потух, и в пещере стало настолько же темно, как и в тоннеле, через который мы шли в столь поразительное место. Луна стояла спокойно, и сжимала мою руку, будто говоря: «просто смотри». Я так и сделал.

И так, в полной тишине и тьме, мы простояли, примерно, минуту, а затем, какие-то минеральные камни стали светиться. Голубой, с синим оттенком свет медленно заливал пещеру своим излучением. Он, словно заполнял пещеру чистой водой. Со всех сторон, будто светильники, камни освещали скалистое помещение. А я же, как и Луна молчал и восхищался этим превосходством природы.

― Поразительно, ― это слово тихим голосом вырвалось из моего рта. Скрывать, насколько понравилось мне это место, не было смысла. Да, и зачем? Я всегда любил природу, и запечатывал какие-то моменты на холст, это место тоже попадет в мою коллекцию.

― Пойдём, ― тянув меня за собой, проговорила Луна. Я подчинился её желанию, дойдя до источника, она остановилась, а затем, развернувшись взяла из моей руки сумку, и достала одеяло, которое тут же постелила на пол, затем полотенце и коробочку с едой.

― Я ещё могу понять, зачем ты взяла одеяло, но полотенце… ― и тут до меня дошло. Она решила устроить купание, причём полотенец было на двоих. То есть я тоже должен…

― Я хочу искупаться здесь. Вода тёплая, так что можно, ― а затем она взялась за подол своей вязаной майки и потянула её вверх. Через секунду, её верхняя одежда уже покоилась на расстеленном одеяле, а затем она принялась за шорты. И в таком же порядке, осталась в нижнем белье и высоких гетрах, а ещё через секунду они тоже полетели на землю. Чёрный комплект она оставила, в качестве купальника.

― Это же… ― проговорил я, осматривая её удивительное тело в том самом белье, кажется, оно было на ней, на втором фото. Она определённо умеет читать мысли.

― Я, что одна буду? ― подходя ко мне, она без зазрения совести стащила с меня футболку, а затем принялась за штаны. Я не стал её останавливать, а зачем, она же всё равно добьётся своего. И теперь я стоял перед ней в одних трусах. Она, с восхищение в глазах смотрела на верхнюю часть моего тела, что вызвало во мне самодовольную усмешку.

Где-то с минуту она рассматривала меня, а я её. А затем развернувшись, она села на край источника, запустив ноги в воду. Я думал, она спустится вниз, но нет, она сидела неподвижно. Я, подойдя к ней, посмотрел на неё, и увидел в её глазах опасение. Проследив за её взглядом, я понял, что именно вызвало в ней такие эмоции. Дна не было видно, и причины почему, я не знал, как и она. Может слишком глубоко, а может свет не проникал под воду.

― Я проверю, ― спрыгивая вниз, проговорил я. Она же не стала возражать, но теперь в ней появилось волнение. Вода и правда была тёплой, даже очень, особенно внизу. Песок, или нечто похожее, стелило дно источника, и было горячим на ощупь. Воды мне было по грудь, а вот Луне будет почти по подбородок.

― Ну как? ― осторожно спросила она. Я посмотрел на её взволнованное лицо, и понял, что она не настолько безрассудная, как кажется. Сейчас, она выглядела, как ребёнок, которого собирались бросить в глубокий бассейн. Протянув руки, за которые она взялась, я потянул на себя, она же доверившись, потянулась к моим плечам, а затем полностью погрузилась в воду.

Её волосы, собранные в хвост намочились, а затем она расплела его. Зачем, я не понял. Может ей неудобно? Её прекрасные, длинные волосы рассыпались на глади воды, она же всё ещё держась за мои плечи, пока не доставала дна, а затем, опустив одну ногу, а за ней вторую, она улыбнулась, ощутив горячий песок под ногами.

― Стань тем единственным, кого я или ты приведём сюда, ― она смотрела мне в глаза, так пристально и серьёзно. Она говорила это не в шутку, а в самом деле желала, чтобы это место стало нашим. Мне понравилась эта идея… И я совсем не против, чтобы так оно и было, навечно. Чтобы это место запомнило нас… Меня и Луну, и никого больше.

― Хорошая идея, ― улыбнувшись, ответил я.

Малышка, подтянувшись на моих плечах, закинула ноги мне на талию, и поцеловала, нежно и трепетно. Я отвечал, но пока не спешил брать инициативу в свои руки. Хотел увидеть, насколько она готова зайти. Её поцелуй, становился настойчивей, а её тело всё ближе прижималось ко мне. Её лифчик был лишним, но снять его я медлил, боясь напугать её. Однако когда она уже покусывала мои губы, и, отпустив их, припала к шее, а затем с силой, будто ругая меня за мою осторожность, прикусила кожу. Это было последней каплей… Плевать на всё! Она уж точно не испугается и не оттолкнёт, потому что её демоны уже проснулись…

Конец Клаус

POV Лунетта.

Поцелуй длящийся, словно вечность, и мои настойчивые просьбы о продолжении, получили желаемое. Вернув мои губы на нужно место на лице Клауса, он один лёгким движение щёлкнул застёжку лифчика и, стащив его с моей груди, кинул куда-то в сторону. Теперь уже моя голая грудь с набухшими от возбуждения сосками, тёрлась о его грудь. От этого прикосновения я услышала рык зверя, который я так люблю. Подняв меня на руки, он опустил мою попу на скалистый край источника, и уже покрывал мою грудь поцелуями, я же запрокинув голову, шумно выдохнула. Я помню сон, помню прикосновения, и ощущения от них, но это всё на уровень выше, хотя нет… На несколько, потому что это реальность?! Запрокинув голову от его горячего рта на моём соске, я достаточно громко выкрикнула. Это было неожиданно приятно, даже слишком. Он настолько опытен?

Его губы и язык всё также исследовали мою грудь, он иногда покусывал нежную кожу, а затем, зализывал места укусов. Но, этого мало… Оттолкнув его от себя, я поднялась на ноги и направилась к одеялу. Очень удачно, что я взяла его. Но я даже не успела встать на него ногами, как ощутила прикосновения Клауса. Когда он успел…? Хотя, не важно. Целуя шею и плечи, он, развернув меня к себе лицом, поднял, а я послушно обхватила его талию ногами. Затем, появилось чувство, будто я падаю, но это ощущение сменилось ровной и твёрдой поверхностью земли. Клаус, накрыв моё тело своим, опустился на шею, и ниже к груди, затем заменив, рот рукой, и немного грубо сжимал одну грудь. Его язык спускался ниже, к рёбрам, затем к пупку, и остановился. Я же посмотрев на него, увидела звериный взгляд с огромным желанием, а также просьбу продолжить. Он даже в такой момент думает о моём разрешении? Я, с полной уверенность кивнула, а когда его пальцы, подцепили края трусиков, я почувствовала, как мокрая ткань неприятно тёрлась о кожу, спускаясь вниз. Я не видела, куда он их кинул, да и какая разница, потом найду. До моих ушей дошло утробное рычание, от которого я протяжно выдохнула, а с моих губ слетело:

― Обожаю, когда ты рычишь, ― посмотрев на него, я увидела как он, прикусив мой сосок, усмехнулся. Мои руки уже давно покоились в его волосах, сжимая пальцы. Моя грудь вздымалась от рваного дыхания, а ноги согнутые в коленях были расставлены настолько, чтобы Клаус без проблем мог уместиться между ними. Его мокрые от воды трусы, то и дело касались моего голого тело, что вызывало холодную дрожь.

Опускаясь ниже по животу, он мял руками мою грудь, иногда задевая соски пальцами, или перекатывая их между ними. А затем, мои глаза открылись, а спина выгнулась, поднимая вверх грудь, от неожиданного прикосновения его языка к клитору. Мой громкий, толи стон, толи выдох, эхом разносился по пещере. А пальцы не найдя другой опоры, вцепились в волосы Клауса. Его игра языком, заставляла меня стонать громче и выгибаться в спине. Ноги так широко расставлены, настолько, насколько позволяла растяжка. Я бросала на него взгляды, и видела, как он замутнённым от возбуждения взглядом наблюдал за мной. Осознание этого вызывало всё больше желания того, чтобы именно он обладал мною, сейчас.

С каждым его движением, какое-то новое для меня чувство, как ком снега, всё больше увеличивался. Это было невыносимо мучительно, но и очень приятно. Одна его рука всё ещё сжимала мою грудь, а другая помогала ему в его занятии. Но затем, один его палец вошёл в меня, что вызвало дискомфорт, но и приятные ощущения. Его имя всё чаще слетало с губ, а стоны буквально заглушали мой слух, гуляя по пещере и возвращаясь обратно. Мои ноги уже начинало бить в мелкой дрожи, воздуха в лёгких становилось всё меньше, а вдохнуть полной грудью становилось всё сложнее. Мои пальцы уже до белизны сжимали его волосы, а он, будто вообще не чувствовал боли, всё продолжал смотреть на меня.

Громкий протяжный стон его имени раздался по скалистому помещению. Конвульсия завладела моим телом, а невероятный экстаз оргазма накрыл меня с головой, заставляя выгнуться в спине, и обессилено упасть обратно. Он же поднявшись, самодовольно усмехался, осматривая моё обессиленное тело, которое ещё секунду назад билось в экстазе.

― Чтобы ещё сделать? ― будто насмехаясь надо мной, и моей неопытностью, спросил он. Я не знаю, надеялся он на ответ или нет, но я, посчитав это моей маленькой месть, проговорила:

― Трахни меня, ― демоны в глазах бушевали в диком танце, а на губах появилась та же усмешка, что и на его лице. От моего ответа, он с утробным рыком, блеснул возбуждённым взглядом, и поднял меня с пола, усаживая на своих ногах. Его твёрдый член упирался мне во влагалище, и осознания того, что я, наконец, почувствую его внутри, возбуждение полностью завладело моим разумом.

Меня уже не волновало то, что его всё ещё мокрые трусы холодили кожу, я дико и даже по животному впилась в его губы. Это было яростное противостояние, которое я проиграла, давая ему полную власть над действиями. Однако я не намерена ждать пока он решит освободить свою плоть, от этих чёртовый мокрых трусов. Слезая с его колен, я потянула Клауса на себя и, подцепив пальцами край его трусов, стала опускать вниз.

― Это здесь не к чему, ― нахально улыбаясь, я стянула с него этот ненужный предмет одежды, он же доделал работу за меня, кинув их куда-то. Наконец-то я могу в реальной жизни увидеть его возбуждённую плоть. Он был даже больше, чем в моём сне… И снова странное сомнение, войдёт ли, посетило меня.

― Не волнуйся, поместится, ― кусая меня за ключицу, с насмешкой ответил он. А затем, согнув мои ноги, и достав откуда-то свёрнутое полотенце поместил его мне под спину, заставляя мой таз подняться. Он удобно умостился между моих ног, и предвкушено улыбнувшись, скользнул головкой твёрдого, горячего члена по влагалищу, но не вошёл. Затем снова, и ещё раз, он дразнил меня, заставляя злость зарождаться во мне.

― Да, войди ты уже, ― гневно с мольбой выкрикнула я. Посмотрев на его довольное лицо, поняла, что именно этого он и ждал. И, наконец, это мучение прекратилось. Клаус, резво ворвавшись в моё тело, застыл, а я пискнула от боли. Она была другой, не такой как во сне… Более приятной и даже необходимой для этого момента, от этой мысли на моих губах появилась улыбка.

― Тебе не больно? ― его глухой севший голос, говорил о том, как сложно ему сейчас не двигаться. Посмотрев на него, я заметила какие-то тёмные набухшие вены под его глазами, но за миг до осознания, того, что я увидела, они исчезли, и я подумала, что мне показалось. А затем, почувствовала, как что-то холодное течёт по попе вниз. Наверное, кровь…

― Больно, но эта боль приятная, ― посмотрев на его лицо, такое прекрасное, я двинула бёдрами давая понять, что он может двигаться. Он же, медленно двинувшись внутри меня, причинял дискомфорт, немного боли и волны удовольствия.

С каждым разом его движения становились всё быстрее, но всё также плавно. Этого мало… Надо больше, глубже, неистовей… Но я понимала, что это желание лишь причинит мне боль, как и он. Первый раз будет обычным, мне придется сдерживать свои истинные желания, как и ему. Мы обо это понимаем, поэтому приходится так терпеть, до выступающих капель пота на лбу. Он видел, как я билась в желании ускорить темп, и как сложно мне было держать тело более неподвижно. Удовольствие было, но всё не совсем то, что нужно, что желанно. Я не могла полностью ощутить его внутри из-за своего слабого и уязвимого тела. Мои стоны были скорее мучительно громкими, чем удовлетворёнными. Я не контролировала свой словесный поток, в котором я проклинала свою девственность, и неспособность к жесткому сексу. Именно это мне и надо было сейчас, с ним… Медленно удовлетворяться буду потом, а сейчас я желаю лишь побыстрее получить свой первый настоящий оргазм. От моих срывающихся слов, Клаус лишь сильнее напрягался и сжимал мои бёдра в руках, на которых, наверное, будут синяки. Но темп лишь немного увеличил. А затем, эта мучительно долгая волна экстаза. Моё тело выгнулось дугой, а ноги в неконтролируемой тряске, содрогались, притягивая Клауса ближе ко мне. Ещё пара толчков, при которых мои мышцы влагалища сильно сжимали его внутри, я почувствовала, как его тёплая семя заполнило меня. Почему-то я не думала о предохранении… Наверное, из-за того, что Клаус даже мельком не подумал об этом. Может это как-то связано с его тайной?

Тяжело дыша, он, опираясь руками по обе стороны от меня, смотрел в мои глаза, всё ещё замутнённым взглядом, а я же не выпускала его из себя. Немного отдышавшись, и ощутив новую волну желания, я поняла, что этого мало…

Конец Лунетта.

POV Клаус

Было чертовски сложно держать медленный ритм. Однако желание не навредить моей малышке было сильнее, поэтому я терпел. А сейчас же, всё ещё находясь в ней, я мог с уверенностью сказать, что внутри она также идеальна. Тепло и довольно узко, но её сжимающиеся мышцы приносили большое удовольствие. Но этого мало…

― Ещё… ― её слово на выдохе, сорвало все цепи с моего терпения. И теперь уже мне не нужно быть таким нежным и пушистым.

Подняв её с земли, я усадил Луну у себя на ногах, а сам же, на вампирской скорости оказался прижат спиной в скалистой колонне. Она заметила, но сейчас, ей как и мне всё равно… И также всё равно мне было, что она заметила мои набухшие вены, когда я почувствовал запах её крови. Подняв её за бёдра вверх, выводя почти по головку член, я резко насадил её, от чего она громко вскрикнула от удовольствия. Я знаю, она хочет тоже, что и я… Жёстко и быстро. Именно этого сейчас хочу я. А наслаждаться буду потом… Мне просто необходимо, чтобы она кричала от бьющего её оргазма, и содрогалась всем телом, сжимая меня настолько, что даже двинуться, было бы сложно.

Всё сильнее и реще, поднимая и опуская её бёдра, она громче стонала, выкрикивая моё имя, её грудь подпрыгивала от её движений, я же соблазнённый столь прекрасным зрелищем припал ртом к её твёрдому от возбуждения соску. Определённо, мои ожидания и терпения были не напрасны. Она великолепна! Я не знаю намеренно или нет, но когда она опускается вниз, насаживаясь до основания члена, то качает бёдрами по кругу, вызывая во мне рычание. Когда она сказала, что обожает моё рычания, я чертовски обрадовался. Обычно такие звуки другим девушкам казались дикими и звериными, а она же снова приняла меня… И это чертовски приятно. А теперь, хватит думать о всякой фигне, когда на мне скачет моя малышка.

И вот она ― кульминация, от которой моя маленькая так громко и с таким сладостным стоном произнесла моё имя, что я, рыча как животное, излился в неё. Мне нравится, когда она произносит моё имя на пике блаженства, это приносит понимание, что именно я стал причиной её оргазма. Положив свою голову мне на плечо, она ещё покачивала бёдрами из стороны в сторону, при каждом её таком движении её ножки непроизвольно вздрагивали, отчего я лишь улыбнулся. Однако этого мало…

Немного выровняв дыхание, я уложил её на одеяло… Спасибо ей за предусмотрительность. Она всё с тем же желанием смотрела на меня, которого стало лишь больше. Ей этого мало, как и мне. Интересно, когда мне станет достаточно? Не знаю…

― Давай ещё разочек, ― её демоны, не переставая, плескались в глазах, а на губах появилась игривая улыбка. Ох, малышка, как же я люблю тебя… Что? Постойте, нет, не так… Ох, малышка, как же я хочу тебя. Да, именно так!

Взяв её чертовски соблазнительные ножки, я закинул их себе на плечи и, навалившись всем телом, вошёл в неё. Да, в ней чертовски приятно. Она, извиваясь подо мной, подставлялась под толчки. Целуя её ножки, и покусывая кожу, я так сильно хотел впиться в них клыками и оставить свой след. Но вместо этого пришлось довольствоваться засосами. Я, наверное, расцеловал каждый миллиметр её ножек, пока двигался в ней, и это дополняло моё удовлетворение. Я изменил ритм, и теперь резко входил в неё, и медленно выходил, повторяя снова и снова, и целовал её ножки. Какие же у неё ножки… А потом, её словесный поток вообще выбил меня из реальности, вот как, скажите мне, можно говорить такое…

― Быстрее, мать твою, это мало… Глубже, ещё! ― она хоть представляет, как это на меня действует? Это словно вырвать кольцо гранаты. Взрыв последовал через несколько секунд. И я ускорил темп, потакая её желаниям.

Определённо эта девушка знает, как выбить меня из колеи, лишь парой слов. И это её пошлость в выражениях, тоже нравится мне. Она не сдерживает себя, делает, что хочет и позволяет мне делать, что душе угодно. И это очень приятно. И ещё пара резких, глубоких толчков, и её ножки дрожат от кульминации. Её лицо во время оргазма, нравится мне. Мне всё в ней нравится! Даже странно… Когда я заполнил её полностью, я медленно опустил её ножки на землю выравнивая дыхание. Чёрт возьми, этого тоже мало…

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Я лежала на одеяле пытаясь выровнять дыхание. Но этого мало… Моё желание всё ещё теплилось внизу живота, а желание ощутить его внутри лишь усиливалось.

― Надо больше… Ещё! Этого мало… Хочу, чтобы ты заполнил меня полностью, ― опрокидывая его на спину шептала я, усаживаясь на нём сверху. Он же отражал в глазах мои слова. Когда же нам станет достаточно? Надеюсь, что это никогда не закончится…

Немного привстав, я медленно впускала его в себя, а затем, застыла, наслаждаясь ощущением его внутри. Лишь покачивая бёдрами в разные стороны, но так и не поднимаясь. Его руки покоились на моей талии, опускаясь ниже к ягодицам и сжимая их, настолько сильно, что у меня из горла вырвался стон боли. Мои руки лежали у него на груди, поглаживая и царапая кожу. А затем, я наклонилась к его губам и, прикусив губу до крови, слизала её, от чего получила такое наслаждение, что чуть не кончила. Его рана быстро зажила… Как? Плевать! Но я хочу ещё… переместившись к его шее, я словно животное укусила его, отчего у него вырвалось сдержанное рычание. Кровь из его раны, которую я нанесла, полилась вниз, я, слизав струйки, от блаженства закрыла глаза, и простонала. Он же ворвавшись в моё тело, лишь добавил это ощущение.

Его резкие толчки заставляли подпрыгивать, я смотрела ему в глаза, в которых было желание укусить меня, как и я его. Хорошо…

― Укуси меня… ― томно проговорила я. Я видела в его взгляде сомнение и, какое-то молчаливое сражение с кем-то. Наверное, это его зверь… Толчки полностью, как я и хотела, заполняли меня, но не хватала ещё и боли.

― Пожалуйста, ну же, ― поднимая голову, я молила его причинить мне эту боль. Он же, утробно зарычав, потянул меня на себя и, отвернув моё лицо в сторону, укусил. Это был высший пик блаженства, что я испытывала. Его острые клыки вонзились мне в шею, от чего я в таком экстазе простонала, что думала мой голос сядет. Шевеля бёдрами, я намеренно задевала ту точку, которая приносила мне невероятное удовольствие. А его зубы у меня на шее, лишь придавали мне ещё большего удовольствия.

― Клаус, ― когда он сильнее вонзил клыки, я в полный голос выкрикнула его имя, содрогаясь всем телом от нахлынувшего оргазма. Этот раз был куда сильнее, чем предыдущие. От его клыков на своей шее, я уже была готова кончить, а его толчки лишь распахнули дверь в то самое желанное удовлетворение, которого стало достаточно, чтобы я успокоилась. Этого достаточно…

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Когда она оседлала меня, и наслаждалась ощущением меня в ней, я как оголодавшее животное смотрел на её пульсирующую венку на шее. Как же я хотел, вонзиться в неё клыками, так сильно, что аж зубы чесались. Она, качаясь на мне, вдруг опустилась и укусила за губу, прокусывая её, рана быстро зажила, но кровь всё же была. Моя малышка слизав её, содрогнулась в конвульсии… От моей крови? Она же человек. Но, когда она укусила меня за шею, было немного больно, но всё же её укус пустил мне кровь которую тут же слизала, и я понял, что это доставляет ей огромное удовольствие. Серьёзно? Такое разве бывает? А затем я услышал:

― Укуси меня… ― она буквально хотела, чтобы я причинил ей эту боль. Я боролся с желание выполнить её мольбу. Я не должен… Она узнает…

― Пожалуйста, ну же, ― эти слова заставили мои мысли развеяться, и я, отвернув её голову в сторону, ощутил, как вены набухли, а глаза налились кровью. Мои клыки, которые так рвались на волю, вонзились ей в шею. От этого она ещё раз содрогнулась в конвульсии. Ей это нравится… Она получает от этого не меньше удовольствие, чем я. Её кровь была такой сладкой… Такой желанной, я пил снова и снова, а она двигалась на мне задевая эрогенную точку внутри.

― Клаус, ― её громкий, полный абсолютного удовлетворения раздался в пещере, гуляя по ней. А затем она крупной дрожью, вырвала меня из кайфа. Вытащив клыки, я, уже придав своему лицу обычное выражение, наблюдал всё ещё нисходящую дрожь по её телу. Ещё пара резких толчков, которые вызывали в ней лишь новую волну дрожи и удовольствия, я кончил. Теперь этого достаточно… На сегодня, или на сейчас.

Моя малышка, устроившись на моём теле, выравнивала дыхание, её сердце так бешено билось, как и моё впрочем. Убирая её волосы с лица, я наблюдал её довольную улыбку, и немного моей крови на подбородке. Я, за многие годы практики, научился выпивать человека без единой капли на своём лице. И чего это я вспомнил, сейчас именно это?

― Клаус, почему твоя кровь такая вкусная и сладкая? – тихо спросила она. Я не знаю ответа, потому что моя кровь для меня вообще безвкусная.

― Не знаю, ― честно ответил я. Она же подняв голову, заглянула мне в глаза и, поцеловав в губы, легла обратно.

― Надо бы домой ехать, уже поздно, ― немного уставшим и чуть сонным голосом, проговорила она. А ведь и, правда. Сколько времени мы здесь? Час? Или больше? Я не могу сказать, потому что был слишком увлечён её телом…

― Ты права, ― вставая вместе с ней, я стал искать её нижнее бельё и своё, которое раскидал в разные стороны. Странно… Оно, что успело высохнуть? Сколько мы занимались сексом?

― Держи, ― протягивая её сухое бельё, проговорил я. Сам же натянув трусы, стал одевать штаны.

― Застегни, ― подходя ко мне спиной, попросила она. На её шее, спине, плечах и предплечьях виднелись засосы, что вызвало во мне самодовольную усмешку. Щёлкнув застёжкой, я поцеловал её в плечо, отчего она немного откинула голову, оголяя шею, на которой виднелись следы от моего укуса. Но, за покрасневшими следами их было не сильно заметно, но свежие струйки всё ещё текли. Проведя языком по её шее, слизывая их, я снова принялся одеваться. Она же недовольная тем, что я остановился, стала натягивать шорты.

― Не той стороной, ― отозвался я, смотря, как она пытается одеть шорты. Она же непонимающе посмотрела на меня. Я, показав на её шорты, еле смог сдержать смех. Она же, поняв, что её шорты одеты не той стороной, медленно стала снимать их с себя. Я смотрел на её попу в чёрных кружевных трусиках, и понимал, что это её месть. Однако не тому она мстить собралась!

Подойдя к ней, я не дал ей выпрямить спину, положив руку ей на позвоночник, она недовольно вскрикнула. Повезло, что рядом с ней была колонна, о которую она облокотилась. Стащив с неё трусики, я довольно быстро освободил свой, уже порядком набухший член, и вошёл в неё, резко до самого основания. Она вскрикнула, но уже от удовольствия. Вколачиваясь в неё, резкими, грубыми толчками, я утробно рычал, а она громко стонала. Я целовал её спину, задрав вязаную майку. Ещё несколько жёсткий толчков и она достигла оргазма, а я ещё через несколько, излился в неё. Быстро, грубо и приятно!

― Стоит чаще так делать, ― буркнула она себе под нос. А я же, всеми возможными способами, заставил себя не засмеяться. Хотел проучить, а вышло всё совсем наоборот. Но, я, в общем-то, доволен.

Когда мы собрали все вещи, что Луна с собой взяла, она лишь не положила коробочку с маффинами. Выходя из пещеры, она в слепую ела их, а я же наблюдал за ней, чтобы моя малышка не упала. Выйдя на улицу, мы поняли, что уже глубокая ночь. Интересно, сколько времени? Я оставил свой телефон в машине, так что не знаю.

― Ого, уже два часа? ― смотря на экран телефона, проговорила Луна. То есть телефон был при ней, но она шла в темноте? Зачем? Хотя, не важно…

― Будешь? ― протягивая мне один маффин, проговорила она. Вообще-то я «поужинал» ею, совсем недавно, но тем не менее взял протянутую еду. Это оказалось вкусно, даже для моего вампирского вкуса.

― Вкусно, ― проговорил я.

― Правда? Я их вчера испекла, ― пожимая плечами, ответила она. Так она ещё и готовит вкусно. Ну, прям идеальная девушка. Доев последний кекс, она положила упаковку в сумку, и зевнула.

― Малышка, сядь мне на спину, и закрой глаза, ― она не стала возражать, и сделала, как я попросил. Убедившись, что она крепко держится, и закрыла глаза, я на вампирской скорости, всего за десять минут добрался до фермы. Было бы быстрее, не заблудись я по дороге обратно. Как она вообще ориентировалась в этой чаще?

― Пришли, ― проговорил я, ставя её на землю. Она, открыв глаза, с огромным удивлением и восторгом смотрела вокруг.

― Потрясающе! Теперь я знаю, к кому обращаться если мне будет нужна быстрая доставка, ― как бы между прочим, проговорила она, при этом зевая.

― Я тебе не курьер, ― недовольно ответил я, подходя к машине.

Когда мы уехали с фермы, то Луна решила сесть на пассажирское сидение. Она, удобно устроившись у окна, закрыла глаза и, кажется, заснула. Я сидел за рулём, и думал о том, что произошло сегодня… Я, только сейчас понял в полной мере, что она теперь полностью принадлежит мне. Я могу в любое время взять её, даже сейчас… Теперь мне не нужно терпеть, или сдерживать себя. Эти эгоистичные мысли вызволи лёгкую улыбку. Кинув взгляд на моё спящее сказочное создание, я нажал на газ и поехал быстрее.

Через полтора часа, за которые Луна пару раз что-то сказала во сне, но так и не проснулась, мы доехали до дома Кэр. Я уже видел её, стоящую на крыльце, и очень недовольную. Она, как вахтерша, следит за тем, чтобы малышка пришла домой вовремя, а если нет, то ей влетает. Хмыкнув от собственных мыслей, я вышел из машины и подошёл к двери Луны, открыв её я, аккуратно взял, всё ещё спящую малышку на руки, и понёс к дому. Кэролайн, хотевшая уже начать ругаться, увидела спящую Луну у меня на руках, и тяжело вздохнув, пропустила в дом, чтобы я отнёс маленькое чудо в кровать. Поднявшись наверх, я зашёл в её идеально убранную комнату и, откинув одеяло, положил её на кровать. Сняв с её ног кеды и гетры, я положил их на стул и, стащив шорты, в которых явно неудобно спать, засунул её ножки под одеяло. Я помню, что она не любит спать в лифчике, поэтому и его снял, накрывая одеялом и целуя в лоб.

― Сладких снов, маленькая моя, ― а затем вышел из комнаты, прикрывая дверь.

Спустившись на первый этаж, за мной по пятам шла Кэролайн. Она была очень недовольна, и было что-то ещё. Кажется, эта была зависть…

― Какой ты заботливый, ― раздражённо проговорила она. Почему-то её тон меня ни капли не задел. Моя девочка, скрестив руки на груди, смотрела на меня в упор.

― Чем ты недовольна? ― посмотрев на неё, спросил я. Она, нахмурив брови, сверлила меня взглядом.

― Всем! Как Луна смогла принять тебя таким… Если это не внушение, тогда что? Только не говори мне, что любовь, потому что я не поверю. Луна не способна любить кого-то. Она даже не понимает значения этого слова. А тут, такая нежность, забота, чувство безопасности… Рядом с тобой она улыбается чаще, чем я видела за всю свою жизнь. Тогда скажи мне, что это если не внушение? ― я слушал её очень внимательно и не понимал, о чём она говорит. Совсем ничего не понимал. Что ко мне испытывает Луна? Откуда я знаю, она и сама этого не знает. Улыбается чаще? О чём это она, разве малышка не всегда такая? Не способна любить? Разве?

― Я не понимаю, о чём ты говоришь, ― нахмурив брови, переспросил я. Она же закатив глаза, вздохнула.

― В своей жизни Луна ни разу никого не любила. Я имею в виду мужчин. А с её внешностью желающих было много, ― недовольно ответила она. И снова зависть… Кэролайн завидует Луне? Почему? Я даже врагу не пожелаю такую жизнь как у малышки.

― Разве это странно? Ей всего лишь восемнадцать, у неё вся жизнь впереди, ― пожимая плечами, я попрощался, оставив ответ Кэролайн зависнуть где-то в воздухе.

Я ехал домой, и думал о словах моей девочки. Но, все её высказывания не имели, равным счётом, никакого смысла. Хотя, Кэролайн знает её дольше чем я, но всё же… Того, что я знаю о Луне, недостаточно, чтобы говорить какой она человек. Хотя и вполне хватает, чтобы определить её душевное состояние. Доехав домой, я, приняв душ, сразу лёг спать. Сон пришёл довольно быстро. Я сегодня изрядно вымотался. Но я определённо полностью доволен пройденным днём. Моя малышка – моя! Осталось только её сердце… Но могу ли я претендовать на него? Определённо ― нет! Хочу ли я претендовать на него? Определённо ― да! Мой эгоизм не позволит мне, после пройденного месяца, оставить ей хоть какую-то часть её тела нетронутой, даже ту которой нельзя коснуться.

Конец Клаус.

========== Глава 15. Возьми трубку. ==========

Комментарий к Глава 15. Возьми трубку.

Дорогие читатели, предупреждаю, что в этой главе будет интимная сцена, поэтому будьте готовы)

======Отбетил====

(Прим.беты: все круче и круче)

POV Лунетта.

Утро было таким приятным, я лежала в мягкой кровати, под тёплым одеялом. На улице лил дождь, стукая своими каплями по железному отливу, и иногда задевая окна. Запах дождя гулял по комнате, окутывая своей свежестью всё вокруг. Открыв глаза, я сладко потянулась. Я не помню, что мне снилось, но точно знаю, что сон был хорошим и светлым. Смотря в окно, я наблюдала, как капли приближались к стеклу, разбиваясь об него. Тёмные затянутые тучи красивыми узорами пролегали по небу, и порой проглядывались вспышки молний. Откинув одеяло, я поставила ноги на пол…

А как я оказалась у себя в комнате? Я же была в машине Клауса… Клаус. Все картинки вчерашнего дня, залили моё сознание сплошной волной воспоминаний. Лошади, лес, пещера, источник, первый раз, второй, третий… Сколько раз это было? Может пять или шесть? Но я до сих пор чувствую вкус его сладкой, блаженной крови. Затем, мы оделись… Почти, я немного мстила за его влажный язык на моей шее. Мне понравилась его реакция, это даже больше, чем я представила себе. Не думала, что он отымеет меня прямо там, заставляя меня не разгибать спины и держаться за колонну. Но, этот жёсткий секс мне очень понравился, как и ему, впрочем. А потом снова лес,и мы как-то быстро добрались до машины. Это было круто!

Встав с кровати, я увидела себя в зеркале. На мне были чёрные трусики и вязаная майка, всей остальной одежды не было. Кто меня раздел? Кэр или Клаус? Хотя, какая разница, самое главное я не спала в лифчике. А то после него у меня грудь болит весь день. Достав телефон из сумки, лежащей на стуле поверх снятой с меня одежды, я посмотрела на время 11:47. А также были пропущенные звонки от Кэр, и от Клауса. Он звонил, когда я ехала к Сальваторе. Перезванивать не нужно.

Выйдя из комнаты, я направилась в душ. Час, поливая своё тело и волосы горячей водой, я иногда смотрела на себя в зеркало, замечая засосы по всему телу. Эти следы доказательство, что мне не приснилось, и вчерашний день был по-настоящему реальным. Когда я вышла из душа, и осматривала красные отметены, заметила следы от его вчерашнего укуса. Две точки, которые скрывались за следами от засосов, были похожи на укус вампира… Ха, бред!

Высушив волосы, я оделась в свою домашнюю одежду и спустилась вниз, чтобы приготовить себе завтрак. На кухне сидела Кэр с чашкой кофе в руках, попивая его, она морщилась, и проглатывала жидкость с таким трудом, будто он смешан с лезвием. Заметив меня, она свела брови вместе.

– Как вчера погуляли? – недовольно с завистью, спросила она. Я видела в её глазах помимо этого ещё что-то, какое-то неизвестное мне чувство. А может мне показалось.

– Очень хорошо… – открыв дверь холодильника, я неспешно рассказывала ей, как прошёл вчерашний день. Ну, про нашу с ним связь я не сказала и слова. Потому что она, как и все кто меня знает, считают, что я раздвигаю ноги перед каждым. Эти слухи ходили по школе, наверно с класса седьмого. По их словам, с тех пор во мне побывали почти все парни школы, а уж я молчу, что по их словам, посетило мой рот… Мне всё равно на эти сплетни, потому что я знала, что это ложь. И я знаю, кто был у меня первым…

Когда я закончила, она с таким раздражением посмотрела на меня, что меня аж пробрало. За время рассказа я успела сделать завтрак, из тостов, джема, чая и лёгкого салата. Сев напротив неё, я неспешно стала поглощать еду.

– Вчера тебя Клаус принёс, и раздел, – стискивая зубы, через силу проговорила она. Кэр смотрела куда угодно, но только не на меня. Её рука уже с такой силой сжимала чашку, что появилась трещина… Трещина? Это же с какой силой нужно сжимать кулак? А может она уже была треснута?

– Понятно, я-то думала, кто это был, – еле слышно проговорила я. Эти слова были некому не предназначены, скорее просто мысли вслух, но я заметила, что Кэр их расслышала. И опять же, «как?»…

– Сегодня мы устраиваем девичник у Елены, ты тоже идёшь, – вставая из-за стола, проговорила она. Её голос был уже более весёлым, но ещё были раздражительные нотки. Её глаза сверкали предстоящим весельем в доме Гилберд.

– Не думаю, что это хорошая идея. Она меня недолюбливала ещё с детства. А теперь так вообще призирает. Я вам всё веселье испорчу, – я пыталась отбиться от её приглашения. Я бы предпочла провести время с Клаусом, а не сидеть в компании, которая будет швырять в меня молнии.

– Это не обговаривается. Ты идёшь и точка! – в протест воскликнула она. Видимо, у меня нет выбора, придётся сегодня терпеть их общество.

– Ладно, – тяжело вздохнув, я с таким обречённым видом доедала еду, что пару раз чуть не подавилась от тяжести каждого кусочка еды.

– Мы выходим в 7 вечера, будь готова, – после этих слов, она кинула треснувшую часку в мусорное ведро, и вернулась к себе в комнату.

Я ещё пять минут давилась едой, а когда закончила, вымыла посуду, и направилась к себе в комнату за телефоном, а затем спустилась в низ, посмотреть телевизор. Взяв пульт в руки, я включила телик и, найдя какой-то фильм, который только начинался, стала смотреть его. Он был довольно неплох, триллер если быть точным. И когда он закончился, я увидела, что следующим будет Шрек 3. Посмотрю-ка и я его…

На рекламе, я разблокировала телефон, на котором показывало время 14:37. У меня ещё есть время, к началу девичника. А точно, надо бы предупредить Клауса.

Л: «Кэр затеяла девичник в доме Гилбертов, и как она решила, мне там быть обязательно. Я надеюсь, ты ничего не планировал на этот вечер?».

Ответ не приходил ещё, по меньшей мере, десять минут. За это время уже перестала идти реклама, и на экране стали появляться первые кадры из мультика. Я, забравшись на диван с ногами, погрузилась в атмосферу детства и восторга. Сколько не смотрю этот мультик, всегда интересно. А затем, я услышала вибрацию, и открыла сообщение:

К: «Я хотел показать тебе свою мастерскую. Значит не сегодня… Не могу пожелать тебе веселья, потому что его не будет. Знаешь, лучше не идти туда, попробуй отговорить Кэролайн. Они же не смогут расслабиться в твоём присутствии».

Л: «Я пыталась, она упрямая. Сказала: «Это не обговаривается!». Так что мне надо там быть… Хотя я бы лучше любовалась твоими картинами».

К: «Когда они уже не смогут держать себя в рука, напиши, я заберу тебя. Только, лучше бы сделать это до того, как начнутся их словесные высказывания».

Л: «В таком случае, я пробуду там всего пару минут… Ладно, я напишу, когда решу уйти».

К: «Хорошо. Удачи, малышка, она тебе понадобится».

Л: «Это точно… Спасибо, Клаус».

К: «Всегда, пожалуйста, маленькая моя».

Отложив телефон в сторону, я снова погрузилась в просмотр. Реклама, и снова атмосфера добра и веселья. И вот последние титры мелькали на экране, и я, выключив телик, направилась к себе собираться. На часах было 17:21. Зайдя в комнату, я посмотрела в окно, за которым, всё также сгустились тучи, но дождя уже не было. Ветер покачивал деревья, и гулял по домам всех, кто позволял ему войти в дом. Открыв шкаф, я думала, что одеть. На улице вроде бы прохладно. Но раз я буду в доме, то можно и платье одеть.

Мой выбор пал на платье-кофту с карманами. Он был толстой вязки, намного выше колен серого цвета, и чёрные гетры выше колен, и кеды. Я не забыла надеть кулон. С волосами я решила сделать два низких хвоста. Из макияжа я выбрала тушь и блеск. И конечно, мои любимые браслеты. И вот час, и я готова.

Время у меня ещё было, не много, но было. Я спустилась на первый этаж и, зайдя на кухню, налила себе сока. Ещё некоторое время, я клацала каналы телевизора, а затем спустилась Кэр.

– Пойдём, – открывая дверь, она пропустила меня вперёд и, закрыв дверь, подошла к своей машине.

Мы ехали на автомобиле Кэр ещё десять минут, а когда подъехали к дому, то она выключила мотор и мы вышли. Стоило нам подойти, как дверь открылась, и на пороге стоял Джереми, он, поприветствовав нас, пропустил в дом, а сам, сказав, что уходит к Мэтту, вышел. А затем, началась моя личная каторга.

Когда к нам спустились Бонни и Елена, их настроение было не лучше чем моё. Наверное, только Кэр довольна сегодняшним вечером, ну более или менее. Мы сидели на кухне, я по просьбе сестры готовила печенье с шоколадом, а они как, будто на похоронах сидели молча, поедая чипсы и запивая пивом.

– А давайте посмотрим фильм? – воскликнула Кэр, пытаясь развеять обстановку. Двое её подруг посмотрели на неё укоризненным взглядом.

– Слушайте, может, я пойду? – осторожно, предложила я, надеясь, что они принимают решение большинством. Но, не тут-то было. Если Бонни и Елена как-то неуверенно, но всё же согласно кивнула, а Кэр закричала.

– Луна, сегодня никаких парней. Ты будешь здесь с нами, и точка. Мы сядем смотреть фильм и повеселимся, наконец. Выбирайте, что будем смотреть? – она, встав со стула, и сложив руки на груди, со строгим тоном начала, а в конце уже воодушевленно закончила.

– Кэролайн, может, ей лучше пойти… Ты же видишь, что мы чувствуем себя неловко, к тому же… – договорить Бонни не успела, а вернее сказать не решилась. Моя сестра гневно на неё посмотрела, а затем и на меня. Я же просто наблюдала за ними, в глубине души надеясь, что сейчас послышится стук в дверь и за мной приедет Клаус. Но, я не настолько везучая…

– Может она и девушка Клауса, но она ещё и моя сестра, хватит вести себя так. Вы же её знаете, мы с детства дружим, а ведёте себя так, словно она это Клаус, – с обидой в голосе, проговорила она. Аргумент её был неплох, даже очень. Это повлияло на этих двоих немного успокаивающе. Однако я не разделяю их успокоения, я надеялась, что напряжение зашкалит настолько, что они меня просто выставят за дверь. Чему я была бы рада…

– Может, ты и, права, но она же с Клаусом?! – последнее слово Елена произнесла с таким отвращением, что меня аж перекосило от злости. Но они ничего не заметили, а я быстро надела маску невозмутимости и спокойствия.

– И что? Клаус может и враг нам, жестокий, бездушный убийца, но это же не значит, что он не может быть и хорошим, – недовольно проговорила она. Я же вскинув брови на её слова, внутри ликовала. Она, наконец, призналась своим подругам, что Никлаус может быть хорошим.

– Кэролайн, ты о чём? Это же Клаус, на другое он не способен, – ошарашено смотря на свою подругу, проговорила Гилберт. На её высказывание, я усмехнулась, но ничего не сказала. Опять же, она верит в это, значит, пускай будет так.

– Елена, если человек умеет любить, значит, он не так уж и безнадёжен, – уверенно заявила Кэр. Она говорила правду, но тогда почему, ощущение чего-то неправильного. Будто, сестра говорит не от чистого сердца. Иногда, я вижу в ней какую-то эмоцию, которою не могу понять. Вроде это симпатия, но что-то не так… Только вот, что?

– И ты туда же? Сколько можно покрывать это чудовище? Он монстр! – яростно выкрикнув, она встала со стула и покинула кухню. Я могу понять её ненависть к нему. Он ведь убил её тётю. Бонни, кинув на Кэр укоризненный взгляд пошла наверх, куда ещё недавно ушла Елена.

Мы с Кэр находились в молчании. Знаете, за многие годы свой жизни, и кучу ошибок, я поняла одну вещь: «Когда человеку больно, не вмешивайся, если он этого не хочет». Я иногда, делала такие глупости, за которые потом получала по лицу. Причём не ладошкой, а кулаком… Говорила то, о чём другие люди не хотели знать или слышать. Но, я считала, что это правильно, и за это получала. Сейчас же, если я никак не связана с человеком, и не вмешиваюсь и не предлагаю помощь. Клаус исключение… Ему просто нужно было найти дорогу к сердцу Кэр, а я лишь нарисовала ему карту. Вот и всё!

Когда печенье было готово, к нам спустились уже успокоившаяся Елена и Бонни, которая с небольшой складкой на бровях, шла за Гидберт.

– Извини Кэролайн, – садясь на стул и беря в руки горячее печенье, буркнула Гилберт. Она выглядела немного помятой, а глаза её красные. Она плакала…

– И ты. Я не должна была этого говорить, – виновато улыбаясь, ответила Кэр. Её слова были такими же правдивыми. Мне всё сложнее разобраться в её чувствах. Но, одно я поняла точно, с её чувствами к Клаусу что-то не так, и это я намерена выяснить, потому что, они странные. Не такие, какие-то…

– Раз мы помирились, то давайте танцевать! – вдруг крикнула сестра, подбегая к музыкальному центру. Её подруги пошли в гостиную, и уже навевая себе радостное настроение, пританцовывали в такт музыки. Я же мыла грязную посуду. У меня не то, что настроения на это нет, просто я не слушаю такую музыку. Она немного клубная, и била по ушным перепонкам, давя на мозг.

Когда последняя посуда была вымыта, ко мне подбежала Кэр и заставила присоединиться к их веселью. Они пили пиво, и танцевали, а я же по-тихому отодвигалась от них, пытаясь пройти в ванную комнату. И когда я зашла туда, наконец, спасательная тишина накрыла меня с головой. Потирая виски от напряжённого гудения, я глубоко вздохнула. Достав телефон из кармана платья, я посмотрела на время 22:53. Уже так много времени. Хочу уйти отсюда! Не могу я веселиться, когда мне совсем не весело. Меня, конечно, не напрягает их презрительные взгляды, но эта музыка сводит с ума. Нет настроения слушать её… От этого только сильнее голова болит.

Выйдя из ванной, я снова попала в эту давящую на мозг атмосферу. Прикрыв глаза, я улыбнулась, делая вид, что всё в порядке. Но было уже не так сложно, потому что весёлое настроение Кэр меня немного расслабляло. И ещё полчаса мы плясали без перерыва… Ох, уж эти девичники!

– Луна, а тебе не противно с ним быть? – пьяным голосом, спросила Елена. Ну, вот, началось, пьяные расспросы о личной жизни.

– Нет, – спокойно ответила я, сажаясь на перила дивана. Она же на этом не отстала. У неё, что по пьяни открывается второе дыхание на откровенные беседы, с бесящими её людьми?

– Скажи, а какой он в пастели? Он же жестокий, больно, наверное, – я еле разбирала её лепетание. Больно? Шутишь, я сама просила причинить мне боль. Но не успела я ответить, как к нам подсели Кэр и Бонни, с таким вниманием смотря на меня, что я аж замялась. Неловко как-то говорить об этом, с тем, кто лютой ненавистью ненавидят Клауса. Кэр не в счёт…

– Хорош, – это всё, что я ответила. На самом же деле он великолепен, поразителен, невероятно восхитителен… Я бы могла описывать его божественность долгое время, но боюсь, их вырвет.

– Ей, а, правда, что в школе ты переспала со всей мужской половиной? – вот почему именно на пьяную голову они решили поднять эту тему? Они же не поскупятся на выражения, и будут расспрашивать меня пока не получат ответ.

– Кто знает… – пожимая плечами, уклончиво ответила я. Я могла бы сказать, что это ложь и сплетни, но мне уже всё равно. Раньше, я очень переживала из-за того, что подумают обо мне остальные, а сейчас же, на это состояние у меня иммунитет.

– И как оно было? Ну, Клаус был лучше всех или кто-то превзошёл его? – это уже Кэр вклинилась в разговор. Мне неприятно говорить об этом. Глубоко вздохнув, я шумно выдохнула, приводя свои чувства и мысли в полное спокойствие.

– Вы уверены, что хотите знать? – спокойно спросила я. Они же ещё больше загорелись. Вот жешь влипла!?

– Да! Каково это быть шлюхой? – я, конечно, понимаю, что Елена меня недолюбливает, но это уже слишком. А мне, откуда знать то?

– У нас была одна, Викки Донован, но Стефан её убил, потому что та хотела убить меня, – заплетающимся голосом, проговорила Елена. Я удивлённо на неё посмотрела. Стоит ей выпить, как она становится, слишком разговорчива.

– Елена!? – возмущённо прикрикнула Кэр. Ей не нравится, когда я узнаю слишком много, как и Клаусу впрочем. Они хотят меня оградить от того, что здесь происходит, так что я не стану расспрашивать или говорить об этом. Но, то, что и Стефан кого-то убил, заставляет задуматься, сколько здесь таких как Клаус?

– Луна, ты не ответила! – проигнорировав слова моей сестры, промямлила Гилберт. Вот настойчивая…

– Давайте не будем переходить на столь интимные беседы, – спокойно отозвалась я. Она же недовольно промычав, улеглась на диване, закидывая ноги на сидящую рядом Кэр и Бонни.

– Знаешь, Луна ты мне не нравишься! – смотря на меня, промямлила она. Кэр же стала возмущаться, но это было что-то невразумительное.

– Знаю, – смотря в глаза Елены, ответила я. Для меня это никогда не было секретом.

– А ты знаешь, что я завидую тебе? Ты такая красивая, добрая, и парни тебя любят, – начала она. Ну, и зачем я это должна слушать? Завидует? Она что серьёзно?

– Ага, я тоже, – отозвалась Кэр, закрывая глаза. Ладно Елена она не всё знает, но сестра то почти всё знает…

– У тебя, как и у меня нет родителей, но ты продолжаешь радоваться жизни и ярко улыбаться. Я бы хотела быть на твоём месте… – на этом она засопела. Что за нафиг? На моём месте? Она хочет всю жизнь понимать, как окружающие её терпеть не могут… Я даже не хочу, говорить об этом. Хочу уйти, сейчас.

Встав с дивана, я направилась к выходу. Пойду домой. И плевать, что сейчас почти двенадцать часов ночи. Когда я вышла, никто этого даже не заметил, они уже спали на диване сладким крепким сном. А я же дыша полной грудью, пыталась вернуть свои воспоминания в ту часть моего мозга, где хранится тёмная сторона моей жизни. Хотя нет, домой я не пойду, мне нужен он… Взяв телефон, я написала Клаусу

Л: «Клаус, забери меня! Я хочу остаться у тебя».

Я десять минут сидела на крыльце и ждала ответа, но его всё не было. И я подумала, что он спит… Ладно, не буду ему мешать. Встав со ступенек, я неспешными шагами вышла из двора Елены, и, положив руки в карманы, направилась в сторону дома. Достав телефон, я написала:

Л: «Ты, наверное, спишь, так что не нужно, я сама домой дойду».

Я шла в темноте по улице, где людей практически не было. Мои воспоминания уже благополучно заперты на ключ, и я, дыша спокойно и размеренно, чуть улыбнулась. Проходя мимо домой, я иногда бросала взгляды на их окна, лишь кое-где горел свет. Дойдя до бара Мистик-гриль, я услышала гам и шум подростков и более взрослых ребят. Я не обратила на них особого внимания. Всё ещё погружённая в себя, я услышала где-то на заднем плане:

– Это же та, что заехала мне, – когда до меня дошёл смысл слов, я повернулась в сторону говорящего, и увидела его. И в самом деле, я ударила его в нос, когда он приставал ко мне. Его нос всё ещё был синим и залеплен пластырем.

– Ей красавица, вот мы и встретились. Ну, что без своего парня ты не такая крутая? – подходя ко мне, он нагло схватил меня за лицо и повернул к себе. А затем, впился поцелуем. Я, укусив с силой его за язык, который он в наглую впихнул мне в рот, оттолкнула и побежала прочь.

Он, выругавшись, направился за мной. Мне было страшно, а паника плескалась где-то у горла. Достав на бегу телефон, я набрала номер Клауса. Гудки идут, но он не отвечает. Ну же возьми трубку!? Набирая снова, я бежала так быстро, как только могла. Вбежав в лес, я продолжала нестись вперёд, а тот парень бежал за мной. Грязь приставала к моей обуви, иногда поскальзываясь. Я слышала, как его ноги то и дело, ломали ветки под собой.

– Почему ты убегаешь? Я обещаю, буду нежным, – кричал он мне в спину. Его голос звучал довольно близко, и я, прибавив ходу, пыталась оторваться от него.

Как же мне страшно… Это напоминает все те случаи, что происходили со мной раньше. Мои ноги были мокрыми от дождя, пройденного утром. Было уже сложно держать равновесие. Набирая номер Клауса снова и снова, я стеклянными глазами смотрела вперёд, чтобы не упасть. Он не брал трубку… Сколько бы я не звонила, он не берёт!? Пожалуйста, услышь телефон, Клаус! Мне так страшно! Слёз не было, я силой воли запрещала им течь, дыхание рваное, а уши продолжают слышать голос преследователя и его шаги.

Набирая номер снова, я молила всех Богов, что знаю, чтобы он ответил, но гудки продолжались…

Конец Лунетта.

POV Клаус.

После сообщения Луны, я заскучал. Что я буду делать весь вечер? И, как обычно, я направился в мастерскую, чтобы рисовать. Телефон я оставил в комнате, а сам спустился на первый этаж и, пройдя мимо библиотеки, зашел в большую, заляпанную красками, и усыпанную белыми листами, мастерскую. Взяв чистый холст, я стал рисовать. Первым рисунком вышла малышка на коне, в лучах заходящего солнца. И снова я рисую Луну… Хотя, почему бы и нет.

Я так увлёкся рисовать мою малышку, что не заметил, как прошло время. У меня вышло ещё несколько картин этого сказочного чуда. На одной из которых, Луна была в нижнем белье, сидя на краю источника, и запустив ноги в воду. Я бы нарисовал её обнажённой, но это неэтично. Лучше всего делать такие портреты с натуры… А, что, было бы здорово.

Покинув мастерскую, я направился на кухню, чтобы взять пакет крови. «Поужинав» я поднялся к себе в комнату. И стоило мне открыть дверь, как я услышал мелодию, что стояла у меня на звонке. А затем, сброс. Кто будет звонить мне в такое время? Взяв телефон я обнаружил 2 сообщения и 14 пропущенных от Луны. Открыв сообщения, я прочёл:

Л: «Клаус, забери меня! Я хочу остаться у тебя».

Л: «Ты, наверное, спишь, так что не нужно я сама домой дойду».

Если она сама дойдёт, как написала, то зачем звонит мне…? Только не говорите… Я не успел закончить свою мысль, как телефон снова заиграл. Взяв себя в руки, я нажал на зелёную кнопку и поднёс телефон к уху. Я ещё ничего сказать не успел, как услышал её тяжёлое дыхание, звук разрывающегося ветра и хруст веток.

– Малышка? – осторожно проговорил я, всем сердцем надеясь, что ничего не произошло, и она просто решила побегать, на ночь глядя.

– Клаус…? – в её взволнованном голосе я услышал ещё облегчение. Она не успела сказать больше ничего, как телефон из её рук выпал, и я услышал её крик. А затем:

– Вот ты и попалась, красавица, – чей-то знакомый голос, звучал с таким удовольствие, будто его жертва загнана в угол.

Дальше я слышал её гневные маты, и какой-то шум. Она боролась, моя маленькая, невинная малышка… Я сжал телефон с такой силой, что он, как листок бумаги, смялся в руке. Вены на лице набухли, а глаза налились кровью. На вампирской скорости я выпрыгнул из окна своей комнаты, и направился в лес. Напрягая слух до придела, я то и дело, слышал бегающих белок и оленей. Но её нигде не слышно. Продвигаясь всё дальше и дальше, я ничего не слышал. Злость и ярость бурлили во мне. Как только найду, убью его, кто бы он ни был. Он будет страдать… Мой замутнённый разум, уже плохо соображал, но слух всё также был напряжён. А затем:

– Отпусти! – голос моей маленькой дошёл до меня. Я остановился и прислушался. С какой стороны? Как далеко?

– Хватит дёргаться! – злой крик, а затем звук удара. Я вспомнил, где слышал этот голос раньше. Это он приставал к моей малышке в баре. И это ему она заехала в нос… Месть? Правильно, месть… Я буду мстить?!

За пару секунд я оказался в паре метров от моей маленькой, сверху которой навалилась моя жертва. На лице Луны был синяк, и разбитая губа. Слёз не было, она смело смотрела на него и пыталась отбиться. Моя смелая, маленькая малышка… Как он посмел её ударить?! Ещё миг, и я, скидываю этого критина с моей малышка, сильным ударом ноги. Он, ударившись спиной о дерево, испуганно посмотрел на меня. Я был в ярости, сжимая кулаки до крови, моё лицо уже приобрело облик монстра.

– Я наслажусь твоей смертью… – с ухмылкой проговорил я. Пускай трясётся от страха, дрожит и молит о пощаде… Жалкое ничтожество!? Даже моя малышка была смелее.

Медленно, словно хищник, я подходил к нему. Он кричал от ужаса, что-то лепеча в извинениях. Плевать! Не пращу, любого кто посмеет покуситься на то, что принадлежит мне. Взяв его за горло, я поднял тело вверх, а затем, пробивая грудную клетку, схватился за сердце. Я мог бы заставить его мучиться, но мы – люди гуманные, поэтому обойдёмся вырванным сердцем. За секунду, моя рука вышла из его тела, сжимая бьющийся кусок мышц. А затем, оно падает мне в ноги, мёртвое тело парня летит в сторону, а с моей руки продолжает капать кровь.

Лишь, когда тот критин был мёртв, и моё сознание это понимало, я понемногу приходил в себя. И первое моё осознание было: «Луна смотрит». Она всё видела… Мою скорость, силу, его смерть, моё лицо монстра. Я не хотел смотреть в её сторону. Может ей и всё равно, что я убиваю людей, но это ещё не значит, что она не возненавидит меня после этого. Она видела всё, что я хотел от неё скрыть. Моя ярость затмила желание защитить её от себя самого. Теперь, она знает…

– Ты вампир, – её спокойный голос, прозвучал за спиной. Я знаю, что она надевает маску спокойствия, когда эмоции слишком сильны, да и стук её сердца говорит о переполнявших её чувствах.

– Да, – тихо ответил я, всё ещё стоя спиной к ней. Признаю, мне страшно повернуться к ней лицом. Всё повторяется… Также было и в машине, когда она узнала о том, что я убийца. Но на этот раз, вряд ли мне также повезёт как тогда. Потому что её сердце, тогда было спокойным, а сейчас колотится как сумасшедшее. И на что я надеялся, слыша её комментарии к тем снам, что ей снились? Это реальность, здесь не бывает хороших концов.

– Посмотри на меня, – её спокойствие, лишь сильнее добавляло обреченности. Но, я слишком гордый, чтобы вот так взять и сбежать от неё. Только не от неё… Она единственная, у кого я бы попросил прощения, за то, что я монстр.

Я не ушёл, но и не повернулся, как она просила. Я стоял ровно, размеренно дыша, и смотрел во тьму леса. Затем, я услышал шорохи… Она встаёт с земли, и отряхивает платье от листьев и палок, что прицепились к нему. Но больше она не сделала и шага. Почему не убежит? Я же монстр. Реальность, это не фильм «Сумерки», где всё заканчивается хорошо. Но, я бы хотел, чтобы моя реальность была такой же… Она бы приняла меня, сказав, что не боится… Но сердце малышки говорит об обратном. Хотя…

– Посмотри на меня! – больше нет спокойствия, теперь есть злость. На что она злится? На то, что я не делаю, чего она хочет? Ладно, сама попросила.

Медленно, без резких движений я повернулся к ней лицом. Смотрел ей в глаза, она же что-то искала на моём лице. Я стал подходить к ней ближе, и ещё пара шагов, и я, почти вплотную стоя рядом.

– Почему не бежишь? – тихо спросил я. Я знаю, что она видит мои эмоции, так, словно я в открытую их показываю. Во мне было боль, обречённость и сильное желание, чтобы она осталась. А в ней же я видел любопытство. Она продолжала что-то искать на моём лице. А сердце так и колотилось в бешеном ритме.

– Покажи, – настойчиво, проговорила она. Я сначала не понял, но потом до меня дошло… Она хотела увидеть моё лицо монстра. Любопытство, её погубит. Глубоко вдохнув, я позволил своему чудовищу выйти на свободу. Вены под глазами набухли, глаза залились жёлтым, ярким цветом, а белки чёрным. Мои клыки выросли, показываясь наружу. Она разглядывала моё лицо очень внимательно, а затем провела пальчиками по венам.

– Красиво… – в полголоса проговорила она. Мне не послышалось? Она сказала: «Красиво»?

– Что? – я решил переспросить, понимая, что просто мог ослышаться. Но, я чётко слышал это слово. Наверное, мой мозг просто издевается надо мной.

– Ты красивый, – на этих словах она встала на носочки и коснулась моих губ. Я был в шоке. Мне не послышалось, более того её сердцебиение билось не от страха, а от восторга и восхищения. Она, наверное, даже не представляет насколько глубоко во мне засело необходимость в её принятии меня таким, какой я есть.

Её поцелуй становился настойчивее, она, уже обхватив мою шею руками, попятилась назад, облокачиваясь о дерево. Я же просто следовал за ней, находясь в прострации. А когда понял, чего именно она от меня хочет, пришёл в себя. Взяв инициативу в свои руки, я напористо целовал её, сажая себе на бёдра. Её ножки обхватили мою талию сильнее, а платье задралось оголяя ягодицы. Мой облик монстра стал уходить на нет, и тут она, резко отстранив моё лицо от себя, сказала:

– Не убирай! Я хочу видеть, – уверенно, и возбуждённо проговорила она. Я, вскинув брови вверх, всё же подчинился. Она, увидев, как меняется мой цвет глаз, набухают вены, и появляются клыки, шумно выдохнула, хотя, это больше было похоже на стон.

– Тебя возбуждает это лицо? – неуверенно предположил я. Она же игриво улыбнувшись, провела языком по клыкам, затем венам.

– Очень сильно… – от её ответа я довольно и возбуждённо зарычал, а затем сорвал с неё трусики.

Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы освободить набухший от возбуждения член, а затем резво войти в неё. Она, громко выкрикнув, откинула шею назад. Ну, что же я принял это движение за приглашение. Вонзив клыки ей в шею, медленно погружая их, наслаждаясь её ещё большими удовлетворёнными стонами, делал небольшие глотки. Кровь у неё чертовски сладкая, такая приторная… Её руки обхватив мою голову, ближе прижали к себе, и мой утробный рык вырвался из груди. Она просто поразительна… Пошли к чёрту «Сумерки», моя реальность намного лучше! Достав клыки из её шеи, я припал к её губам. Она ощущала вкус собственной крови, и жадно поглощала оставшиеся капли на моих губах, языке… Я даже сомневаться стал в её происхождении.

Толчки становились всё неистовей и глубже. Её таз качался из стороны в сторону, или кругами лишь сильнее возбуждая меня. А затем она укусила меня за плечо, до крови… Можно, ли это назвать нашим фетишем? Хотя, моим вряд ли, я ведь вампир, для меня это свойственно, а вот она человек, но тем не менее она кусает меня и пьёт мою кровь. Кто же она? Когда её ноги в конвульсии забились на моей талии, я отпустил её губы из плена, давая ей возможность стонать вволю. Какой же это кайф, когда она так громко кричит моё имя. Ещё несколько глубоких толчков и она кончает, откидывая шею назад и открывая уже полностью зажившую кожу. А ещё через пару движения, я изливаюсь в неё, отчего она снова задрожала, сильно сжимая меня.

Тяжело дыша и приводя сознание в порядок, я помог ей опуститься на землю и, поддерживал её, чтобы она не упала. Луна, поправляя платье вниз, вдруг подалась вперёд и обняла меня, крепко сжимая руки. Я был немного удивлён такому порыву, и не совсем понял, за что она обнимает меня.

– Теперь, ты просто обязан рассказать мне, что такое «внушение» и почему твою семью назвали «первородными», – прижавшись лбом мне в грудь, проговорила она. На её слова я улыбнулся, понимая, что теперь никуда не денусь от её расспросов. И больше никакие причины не позволят ей молча игнорировать, какие-то подозрительные выражения. Поцеловав её в макушку, обнимая в ответ, я сказал:

– Хорошо, но не сегодня. Ты же не забыла, что сейчас ночь в самом разгаре. И к тому же, уже сегодня ты приглашена на ужин с моей семьёй, – разрывая её хватку, я взял её за руку и повёл прочь из леса.

– Точно, а я и забыла. Во сколько ты за мной приедешь? – прижимаясь ко мне сильнее, спросила она.

– К восьми, – ответил я.

Взяв её на руки, я на вампирской скорости оказался рядом с её домом. Она же, держась за мою шею, смотрела по сторонам, и восхищалась. Как маленький ребёнок, ей Богу… Хотя, нет уже не ребёнок. Я приложил к этому руку. Ставя её на крыльцо дома, я поцеловал её в лоб и, пожелав сладких снов, скрылся в лесу.

Возвращаясь на то место, где валялся труп того критина, я позаботился о том, чтобы его не нашли. Не хватало ещё, чтобы мою малышку подозревали в соучастии. Мне-то всё равно, а вот ей может, не поздоровится. Хотя, я не позволю этому случиться. Вернувшись домой, я смыл остатки крови с моего тела и лёг спать. Правда, кроме того, что Луна теперь знает, что я вампир, ни о чём другом я не мог думать. Да ещё, плюс ко всему, мы переспали после этого. Хотя, слово «трахнул», тут бы подошло больше… Эта мысль вызвала во мне самодовольную улыбку. Она чертовки удивительна… Теперь мне ещё больше не хочется отпускать её. Может, ну, его этот уговор? Заберу Луну, и уедем куда-нибудь в Шотландию, например… Стоп! О чём это я? Всё не так! Просто я под впечатлением, от её поступков. Да всё именно так!

Мне вот интересно, сколько ещё я буду верить в правдивость своих мыслей? Сколько ещё я буду останавливать их поток, делая вид, что просто оговорился…?

Конец Клаус.

========== Глава 16. В гостях у первородных. ==========

POV Лунетта.

Утро. 9:21. Я открыла глаза, и смотрела в потолок. Вчера я узнала, что Клаус вампир. Я не боялась его, более того, его истинный облик лишь пробудил во мне дикое желание прикоснуться, поцеловать каждую венку, притронутся к клыкам. Он был невероятно красив, по-звериному прекрасен. Мне безумно понравилось ощущение его клыков на моей шее. Это доставляло такое удовольствие, на грани боли и оргазма. Его лёгкая щетина щекотала кожу, губы нежно касались шеи, а клыки приносили боль. В сумме это было что-то непередаваемое. Я вспоминала об этом, снова и снова. Вспоминала вкус своей крови на его губах, вспоминала его вкус крови, такой сладко-горький, словно чёрный шоколад. А ведь, раньше она мне показалась сладкой…

Единственное, что не даёт мне покоя, так это осознание того, что существуют вампиры… Он не один такой, и где-то глубоко внутри я понимаю, что братья Сальваторе такие же. И это меня немного пугает. Сколько их? А может, помимо вампиров есть и оборотни? А кто ещё, существует в этом мире? Клаус был прав… Мне не стоило этого знать! Потому что это уже поглотило меня. Как вязкое болото, оно захватило мой разум, моё сознание, мои чувства. Как бороться с тем, чего я не понимаю? Я не знаю… И это меня пугает.

Интересно, именно поэтому я чувствую такую сильную безопасность рядом с Клаусом? На подсознательном уровне, мой мозг подсказывал мне, что обычный человек не сможет в полной мере охватить во мне тот страх, сомнения, испуг в свои объятия, в которых я могла испытать полное душевное спокойствие. Не ту имитацию, что я постоянно всем показываю. Потому что, где бы я ни была, с кем бы ни была, я испытывала страх. Для меня это чувство стало таким обыденным, что иногда я даже считала, что это у всех так. Клаус же стал для меня спасительным воздухом.

А какие мифы про вампиров правда? Они бессмертны? Долговечны? Тогда сколько лет Клаусу? Они сильные… Насколько? Быстрые… Насколько? Они жаждут крови… Постоянно? Или как мы, обычные люди, при голоде. Когда поешь, это проходит, и через несколько часов снова появляется. У них также? Насколько сильна их жажда? А как их можно убить? Кол в сердце? Или снести голову? А может вырвать сердце? А какая их слабость? Чеснок, святая вода, солнце… Хотя, раз Клаус ходит под солнцем, значит это лишь миф. А что насчёт легенды о Графе Дракуле? У них тоже есть их прародитель? Столько вопросов, и не одного ответа.

Тяжело вздохнув, я встала с кровати. Душ поможет мне смыть хоть бы какие-то мысли. И ведь и, правда, помог. Его теплота согревала и выгоняла из головы все мысли, единственное, что было это воспоминания о Клаусе. Каждый из его отметин напоминал мне о нём. А его нежности, порой жёсткости, иногда плавности, всё это идеально сбалансировано в нём. Он буквально идеален, не одного изъяна. Таких людей не существует… Но он и не человек, поэтому всё честно.

Выйдя из душа, я не сушила волосы, сами высохнут. Войдя на кухню, я сделала себе завтрак, и принялась его есть. Тёти не было, как обычно, впрочем… Кэр ещё не пришла от Елены, и в доме я одна. Так было проще, потому что не придётся притворяться, делая вид, что я всё также ничего не знаю. Вымыв посуду, я пошла к себе за телефоном. А затем спустилась вниз, чтобы посмотреть телик. Сейчас выходные, а значит, может найти что-то интересное. Так и вышло, я нашла один фильм про ведьм и одного охотника…

После просмотра, я была под впечатлением. Фильм был очень классным! И после того, как титры стали мелькать на экране, входная дверь открылась и в дом вошла Кэр. Вид у неё был не очень. Ну, а что она хотела, похмелье никого не щадит.

— Привет, — проводя её взглядом, проговорила я. Она же кинув на меня взгляд, еле заметно кивнула и направилась в кухню.

Пройдя за ней, я налила ей сока в стакан и протянула. Она, залпом выпив его, со стуком поставила стакан на стол. А я стала готовить ей завтрак, перед этим накормив мороженным.

— Когда ты ушла? — доедая холодные ванильные шарики, спросила она.

— Где-то в двенадцать, — спокойным голосом ответила я. Нарезав овощи в миску, я заправила его маслом и поставила перед Кэр.

— Почему не осталась? — закинув в рот несколько кусочков овощей, спросила она.

— Хотела увидеться с Клаусом, — по сути это не ложь. Просто я не упомянула, что тогда он мне не ответил, и я пошла домой, потом, парень из кафе хотел меня изнасиловать и Клаус его убил, и так я узнала, что он вампир. Ну, я ведь увиделась с ним…

— Он тебя до дома проводил? — уплетая еду, задала она очередной вопрос.

— Ага, — беря грязную посуду со стола, я поставила её в раковину и, включив воду, стала мыть. Кэр же поблагодарив меня за приготовленную еду, поднялась к себе.

Я снова вернулась к просмотру телевизора. Но уже ничего хорошего не показывали, и я просто пялилась в экран. В голове снова, появились вопросы, море вопросов. Не могу унять поток мыслей. Выключив телевизор, я хотела подняться к себе в комнату, но послышался стук в дверь. Подойдя к ней, я распахнула её и увидела Ребекку.

— Привет, — улыбаясь, проговорила она. Я немного удивлённо смотрела на неё. Не ожидала её здесь увидеть. Она тоже вампир? Хотя, даже если и так, она сестра Клауса, так что она не плохая, к тому же я уже с ней познакомилась и убедилась в этом сама.

— Войдёшь? — отходя от проёма, спросила я. Она же очень странно посмотрела на раму двери и снова улыбнулась.

— Давай я подожду тебя здесь. Ты иди, одевайся, — весёлым голосом, сообщила она. Странно… Почему она отказалась войти?

— А куда мы идём? — вскинув бровь, я смотрела то на неё, то на раму двери, и всё никак не могла понять причину её отказа.

— - Шоппинг! Сегодня ты идёшь к нам на ужин, и тебе нужно что-то потрясающее. Всё оплатит Клаус, так что не волнуйся. А и ты придёшь к нам не с Клаусом, а со мной, — вывалила она на меня своё расписание на этот день.

— Хорошо, только пойду, оденусь, — пожимая плечами, я повернулась в сторону лестницы, где увидела шокированную Кэр.

— Ты идёшь на ужин к Майклсонам? Там будет вся семья? — её страх был настолько виден, что и слепой пойдёт. И только теперь я понимаю его причину, в полной мере. Они семья вампиров! А Кэр зная это, боится за меня, потому что я обычный человек.

— Да, блондиночка, — немного язвительно, ответила Бекка. Я не стала им мешать поливать друг друга грязью, и направилась к себе в комнату.

Войдя в свою комнату, я открыла шкаф. Достав оттуда лёгкое тёмно-фиолетовое платье чуть выше колен, и обув балетки, надела кулон и взяла сумочку. Положив в неё телефон, я вышла из комнаты. С волосами я ничего не делала, просто расчесала их перед выходом, а макияж… Ну его. Когда я спустилась на первый этаж Ребекка и Кэр были красными от злости, и молча, сверлили друг друга взглядом.

— Идём? — подходя к Бекке, спросила я. Она же быстро повеселев, схватила меня за руку и мы вышли из дома.

Сев в машину Бекки, мы поехали по направлению магазинов. На часах было 15:09. Мы ехали не быстро, Ребекка внимательно смотрела на дорогу, а я на неё. Как можно отличить вампира от человека? Они чем-то отличаются внешне? У неё тоже есть вены под глазами и другой цвет глаз? И опять мои мысли витают вокруг этой темы. А ведь, я могу просто спросить.

— Бекка, ты тоже вампир? — мой голос был спокоен, с нотками любопытства. От моего вопроса, она в шоке расширила глаза, и застыла. Я видела её страх, понимание того, что теперь всё кончено, и была ещё еле уловимая надежда.

— С чего ты взяла? — натянуто улыбнувшись, заикаясь, спросила она, кинув на меня взгляд. Ей было очень страшно. Почему?

— Вчера кое-что произошло, и теперь я знаю, что Клаус — вампир, — пожимая плечами, объяснила я.

— И как ты на это отреагировала? — осторожно спросила она. Как отреагировала? Возбудилась и мы переспали в лесу. Но ей ведь не такой ответ нужен.

— Клаус это Клаус, кем бы он ни был, — с лёгкой улыбкой ответила я. Ребекка от моего ответа облегчённо выдохнула, страх в её глазах исчез, и появилась грустная улыбка.

— Да, это так. Наша семья — вампиры.

— И вы питаетесь человеческой кровью? — этот разговор, со стороны, больше был похож на беседу о погоде. Напряжение было, но скорее от неловкости темы.

— Да, но подойдёт и кровь животных, правда на вкус она не очень. Человеческая лучше, — без особого энтузиазма проинформировала она. Значит питание такое же, как и в легендах.

— Ты не боишься нас? — её неожиданный вопрос, заставил меня задуматься. А ведь и, правда, я не боюсь ни Клауса, ни Бекку, а вроде как должна. Они же хищники, и охотятся на людей, а я человек. Да, я чисто инстинктивно должна их бояться.

— Если ты имеешь в виду вашу семью, то — да, я вас не боюсь. Может, потому что вы семья Клауса, а может просто я не испытываю рядом с вами страх. А что насчёт всех остальных, не уверена, что буду такой же бесстрашной, если встречу их на улице, к примеру, — спокойно размышляла я. А ведь и правда, я не знаю, как буду относиться к остальным. Хотя, мне как-то всё равно на других. Главное, что Клаус и его семья меня не пугают.

— Странная ты. Обычно, когда люди узнают, что мы вампиры, они бегут от нас с криками и воплями «монстр», «чудовище». А из нашей семьи, больше всего нужно бояться именно Клауса. Он не просто вампир, он гибрид — наполовину вампир, и наполовину оборотень, — с усмешкой закончила она. Я же от её рассказа немного нахмурилась. А затем, под конец, удивилась.

— Оборотни тоже существуют? — мой голос звучал восторжённо. Бекка же, вскинув брови, кинула на меня взгляд, а затем рассмеялась. А она мне чем-то Клауса напоминает.

— Оборотни, вампиры, гибриды, ведьмы, двойники, всё это существует в нашем мире, — её уже расслабленный голос, повествовал мне о сверхъестественном в нашем мире. Ого, это же целый парад чудовищ.

— А Кэр знает об этом? — настороженно, спросила я. Наверное, неправильно спрашивать об этом у Бекки, но Кэр мне ничего не скажет.

— Их компания вообще сборище всех и каждого. Братья Сальваторе — вампиры. Локвуд — был оборотнем, а потом Клаус сделал его гибридом. Беннет — ведьма. Елена — двойник, её брат — медиум. А твоя сестра — вампир, — закончив, она косилась на меня, пытаясь понять мою реакцию.

— Твою мать… Вот и приезжай вгости к сестрёнке, — в прострации проговорила я. Сложно было осознать всё это. Но, лучше отложить эти мысли на потом.

— Луна, ты можешь отказаться от ужина, мы всё поймём, — останавливаясь у магазина, сказала она. Я же, выходя из машины, остановилась на полпути.

— И пропустить знакомство с семьёй Клауса? Ну, уж нет! — протестующе проговорила я, а затем ярко улыбнулась, представляя, как пройдёт сегодняшний вечер. Бекка с ответной улыбкой, вышла из машины, и мы зашли в первый магазин.

День был очень насыщенным и утомительным. Ребекка заходила в каждый из магазинов, и проводила там, по меньшей мере, полчаса. Мы перерыли кучи одежды, потому как, по словам Бекки, нужно выглядеть сногсшибательно на этом вечере. Мы также заходили и в магазин нижнего белья. Она сказала, что под платье, которое я купила, нужно что-то соблазнительное.

А затем салон красоты… И спустя долгих четыре часа, мы были готовы. На мне было белое облегающее платье (А: в конце главы). Под него я надела белое довольно откровенное бельё с подтяжками и чёрными чулками. И туфли на высоком каблуке. В салоне мне сделали крупную накрутку, и лёгких макияж с нежными тонами. На Ребекке было чёрное платье с фиолетовым отливом выше колен (А: в конце главы), волосы ей уложили набок, и довольно яркий макияж с тёмными цветами. Ей очень подходил такой образ. И, как я убедилась, у неё отменный вкус в одежде.

Хоть мы и опаздывали, но были довольны пройденным днём. И вот мы ехали на машине к дому Клауса, в полной тишине. Я то и дело поправляла волосы, от нервов. Было немного страшно оттого, что я могу им не понравиться. Хоть это и просто знакомство, но кто знает, может, мне кто-то шею свернёт за мой длинный язык. Забавно, было бы.

— Не волнуйся так, ты им понравишься, — чуть повышенным голосом, с улыбкой проговорила Бекс. Я же от её слов немного расслабилась и улыбнулась.

— Надеюсь, всё пройдёт хорошо, — с выдохом, ответила я. Она же чуть рассмеявшись, свернула на дорогу в лес.

Ещё пару минут, и мы стояли у дома, в котором горел свет. Выйдя из машины, я глубоко вдохнула и посмотрела на Ребекку, которая уверенной походкой подходила к дому. Я не разделяла её уверенности, но не показала виду. Прошагав к двери, мы даже не успели дойти до неё, как она открылась. На пороге стоял Клаус, в чёрных штанах и рубашке, на его губах играла усмешка. Кивнув Бекке, он подошёл ко мне, и я окончательно расслабилась.

— Ты великолепна, малышка, — притянув меня к себе, он прикоснулся к моим губам лёгким поцелуем. А затем, взяв за руку, провёл в дом и, завернув налево, мы оказались в гостиной. На нас смотрели трое мужчин. Одним из них был Кол. И ещё две девушки, Бекка и кто-то ещё.

— Познакомься, это мои братья Элайджа и Фин, — показывая на мужчину в деловом костюме, которого он назвал Элайджей, а затем, Фин, на нём были чёрные штаны и чёрная рубашка, и каштановые волосы по плечи. В их взглядах была заинтересованность, и они внимательно меня осматривали.

— А это Сейдж, девушка Фина, — показывая на красивую женщину, в чёрном строгом платье, с вьющимися тёмными волосами, на губах которой играла счастливая улыбка. В её глазах я видела любопытство и ещё что-то. Может, это предвкушение?

— Приятно познакомится, меня зовут Лунетта Джейн, зовите меня Луна, — с яркой улыбкой представилась я. Они, немного вскинув брови от удивления, кивнули мне. Клаус, проводя меня к столу, помог сесть. В общем, повёл себя как воспитанный джентльмен.

Первые несколько минут мы сидели, молча, все смотрели на меня, а я смотрела на всех. Сейдж с неким подозрением осматривала меня, наверное, пыталась понять знаю ли я, кто передо мной сидит. Кстати, я почему-то была уверена, что она тоже вампир, ну или знает о них. Было между Фином и Сейдж что-то очень доверительное. А имея такой секрет, не сможешь полностью довериться. Но нужно было в этом убедиться, и я как обычно решила действовать прямо.

— Сейдж ты тоже вампир? — посмотрев на застывшую девушку, спросила я. Ещё секунда и Клаус с Ребеккой рассмеялись, наверное, понимая нелепость моего вопроса. А я же продолжала улыбаться и с особой пристальностью разглядывать её эмоции. Она была шокирована, затем пришло понимание происходящего, и после смешинки во взгляде.

— Да, Луна, я тоже вампир, — её голос был приятным. Он, как и её взгляд говорили об её превосходстве, о мудрости и воспитанности истинной леди.

— Мне вот интересно, а сколько вам лет? Вы, правда, бессмертные? — мой по-детски заинтересованный взгляд, лишь смешил всех вокруг. Но мне было всё равно, я хотела знать.

— Моей семье более тысячи лет, а Сейдж девятьсот с лишним, — ответил мне Клаус, от чего я восхитилась ещё больше. Это же сколько они видели, где побывали. Приёмы, балы, короли, замки, титулы… Как много всего.

— А почему вас назвали семьёй «первородных»? — этот вопрос был не менее важным.

— Потому что мы самые первые вампиры в мире, — сдержанно ответил Элайджа. Первые? Моё разочарование на лице, и учащенное сердцебиение вызвали грусть.

— Так Дракулы не существует? — погрустневшим голосом проговорила я. А ведь я поверила в его существование ещё тогда, когда смотрела фильм о нём, и пускай я не знала о том, что вампиры на самом деле реальны, я продолжала верить. Вот жешь облом! От моих слов, все лишь сильнее рассмеялись, а я вот не разделяла их веселья.

— Ты очень странная! — пытаясь угомониться, проговорил Кол.

После этого разговора атмосфера вокруг стала расслабленной, и мы говорили о многом. Вернее я задавала вопросы, а они отвечали, иногда смеясь, а иногда с полной ответственностью. Я узнала, что оказывается, у Клауса был титул «графа», что вызвало во мне такой восторг. А затем, были ещё рассказы о короле Генрихе, Екатерине 1 и ещё многих правителей. А уже через два часа, когда время подошло к концу ужина, Элайджа спросил:

— Почему ты так просто приняла тот факт, что Клаус вампир? И почему ты нас не боишься? — его вопрос и внимательный взгляд, говорили о том, что он ждёт честного ответа. Я заметила интерес всех к моей персоне, но с ответом я не торопилась. Задумавшись, я прислушалась к своим чувствам. И через долгих три минуты раздумий я ответила:

— Я ещё не полностью осознала то, что в мире присутствует много сверхъестественного. Но тем не менее меня не пугает Клаус, кем бы он ни был, рядом с ним мне спокойно. Настолько, что мне всё равно на его происхождение. И в кругу его семьи я не испытываю страх. Наверное, людей я боюсь больше, чем кого бы то ни было, — смотря куда-то сквозь стол, задумчиво ответила я. Мне и, правда, здесь спокойно. И в глубине души, я не хочу возвращаться домой, туда, где страх преследует меня по пятам. Я ощущала такое же спокойствие, сидя в машине или на мотоцикле, где нет людей и один лишь адреналин.

— Тебе стоит нас бояться, иначе пожалеешь, — эти слова вывели меня из раздумий. Взгляд Кола говорил о том, что он что-то задумал. Но он говорил правду. А потом, он исчез, и оказался за моей спиной. В мгновение ока, открывая мою шею, я увидела меняющееся лицо Кола. Страха не было, он даже не успел что-то сделать, как я, откинув его руку, встала из-за стола и с недовольством посмотрела на него.

— Обойдёшься, — зло проговорила я. Он удивлённо на меня посмотрел, а затем отлетел в стену. Я сначала не поняла из-за чего, но разглядев Клауса, который с истинным лицом вампира, прижимал его к стене за горло, и был готов сделать своему брату больно, поняла в чём дело.

— Никлаус! — услышала я голос Элайджи, но его это не остановило, он, проник рукой в тело Кола, отчего у второго вырвался сдержанный крик и кашель кровью. Я видела, как его семья с ужасом смотрела на него в облике вампира, и не понимала почему. Он же прекрасен! Подбежав к Клаусу, чтобы он не успел вырвать, какой-то орган из тела своего брата я обняла его со спины.

— Хватит, он же это специально. Хотел, чтобы я понимала с кем имею дело. Не злись, — мой голос звучал с нотками ласки и спокойствия, а объятия становились сильнее. Я слышала, как его быстрое от злости сердце медленно приходило в нормальный ритм. Затем, вытащив руку из тела Кола, он отпустил его и, не поворачиваясь, застыл.

— Как такое возможно? — с шоком спросил Элайджа. Я не поняла, что он имел в виду, и всё также продолжала обнимать Клауса. Когда его сердце полностью успокоилась, я разорвала свои объятия и, взяв его за чистую руку, повела на кухню, чтобы он смыл кровь.

Было ли мне страшно видеть его таким? Нет! Я волновалась за него. А Клауса же я не боюсь, чтобы он не делал, я просто не могу испытывать страх, когда он рядом. Он, словно, моё личное успокоительное. Когда мы вернулись, рана Кола уже затянулась, а я же с удивлением и каким-то восторгом посмотрела на его окровавленную футболку, и дыру в ней под рёбрами, но самой раны не было. Клаус ни сказал и слова, он, молча сел на стул, рядом со мной, а я, взяв его за руку тоже села.

— Ты ненормальная! Любой бы завизжал от страха и дал дёру, увидев моего брата в гневе, — с недоумением и с еле уловимым страхом, проговорил Кол. Его слова были правдой, хотя я могу это понять. Я, посмотрела на Бекку, Элайджу, Сейдж и Фина, в глазах которых была полная солидарность с Колом. А затем, взглянула на Клауса, который смотрел на меня. Я видела, что он хотел услышать мой ответ.

— Ты прав, Кол! Я ненормальная, раз считаю его прекрасным в гневе, — с полной серьезностью, ответила я. Всё ещё смотря на Клауса, я видела в его глазах проблески счастья, но больше он был удивлён. Пора бы ему привыкнуть, что он мне нравиться абсолютно всяким.

— Слушай, а ты точно не под внушением? — косясь на Клауса, спросил Кол. Точно, я же хотела спросить, что это.

— А, что такое «внушение»? — посмотрев на Клауса, который обещал мне рассказать, что это, спросила я.

— С помощью него вампиры могут заставить человека делать, что они захотят, могут заставить что-то забыть, даже приказать чувствовать что-то или не чувствовать, — спокойно пояснил Клаус. И теперь, я в полной мере поняла, насколько опасно внушение, и почему Кэр так боялась за меня.

— То есть, все вокруг думали, что ты внушил мне не бояться тебя? — предположила я. Он же кивнув, сжал мою руку сильнее.

— А как вы это делаете? — окинув всех взглядом, спросила я.

— Тебе лучше не знать. В любом случае, пока кулон на тебе, никто не сможет внушить тебе что-либо, — пожимая плечами, проговорил Клаус. Я же, посмотрев на предмет, висевший у меня на шее, немного подумав, сняла его.

— А теперь? — положив кулон на стол, просила я. Все удивлённо на меня посмотрели, а Клаус недовольно свёл брови.

— А теперь одень его обратно, — строго сказал он. Но, мне было слишком интересно, насколько сильно это их внушение. Можно ли ему сопротивляться? Или оно делает так, что ты считаешь это нормальным?

— Я хочу знать, — запротестовала я. Никлаус ещё больше разозлился, но не стал вырывать руку, или надевать на меня кулон.

— Хорошо, тогда это сделаю я, — вставая из-за стола, проговорила Ребекка, и стала подходить ко мне. Она, развернув меня к себе лицо, заставила отпустить руку Клауса.

— Что мне делать? — спросила я, смотря ей в глаза. Я видела в них искорки азарта, и какого-то веселья. Она, явно, хочет от меня чего-то личного. Может, зря я не послушала Клауса?

— Как звали твою первую любовь? — я видела, как её зрачки расширились, а её голос звучал, словно в гипнозе. Я же сразу стала желать ответить на её вопрос. Мой мозг лихорадочно искал воспоминания о моей любви к кому-то. И спустя пару секунд, я не контролируя свой разум, ответила:

— Её не было, — мой голос звучал странно спокойным, будто я в каком-то трансе, всё понимаю, но не могу себя контролировать.

— Как это не было? Ты же девушка, должна была быть?! — возмущённо проговорила она. Я же от её слов, пришла в себя, и поняла, что желаю, как можно быстрее вернуть кулон на его законное место. Что я и сделала, с некой опаской смотря на Бекку.

— Говорил же… — хмыкая, проговорил Клаус.

— Прости, — виновато произнесла я. Я извинялась за то, что не поверила его словам, а стоило. Это было очень неприятно. Особенно для меня. Я привыкла, всегда говорить так, как хотят другие, и никогда не рассказывать о своей жизни, или отдельных её частей. Им не нужно знать.

— Теперь ты знаешь как это, и, надеюсь, больше делать так не будешь, — поучительно закончил Клаус, и поцеловал меня в висок. А я согласно кивнула. Понятно, теперь, почему Кэр так боялась. Этому почти невозможно сопротивляться, будто все запреты вмиг спадают, и появляется лишь одно желание — выполнить приказ.

— Рассказывай, Луна. Почему ты не в кого не влюблялась? — настойчиво, с примесью любопытства, проговорила Бекка. Она смотрела на меня в упор, и я видела в ней недоверие и подозрение.

— Скажем так… В моей жизни не было месту для романтики, — спокойно ответила я. Не хочу говорить о том, что любой, кто проявлял ко мне хоть каплю интереса, лгал и лицемерил. А те, кто были искренни, после того как узнавали слухи, теряли весь интерес, и появлялось презрение. Ребекка же на такой ответ, лишь сильнее загорелась любопытством, а Клаус понимающе сжал мою руку.

— А теперь поподробнее, и в красках. Я хочу знать всё! — с воодушевление прикрикнула она. От такого напора я немного сжалась. Не хочу говорить об этом.

— Ребекка хватит лезть не в своё дело, — раздражённо проговорил Клаус. Он как-то угрожающе на неё взглянул, отчего её пыл немного поубавился.

— А что такого? Ну, что в её жизни могло произойти такого страшного? Она слишком яркая для плохой жизни. Поэтому мне и интересно?! Почему никто не смог завладеть её сердцем? — обидчиво проговорила она. Я смотрела на неё, так словно она ребёнок, не понимающий много, и желающий это понять. Но, утолять её любопытство я не намерена. Будь здесь Кэр, думаю, она бы начала повествовать о моей страшной судьбе… Хорошо, что её нет! А вот Клаус, на слова своей сестры еле слышно прорычал, и встал из-за стола.

— Я думаю, на этом стоит закончить. Уже поздно! — его голос звучал, так что ему невозможно было перечить, а затем, он потащил меня за собой к себе в комнату. Я не сопротивлялась, покорно идя за ним.

— Спасибо, — поднимаясь по ступенькам, проговорила я. Он же понимающе кивнув, ускорил шаг.

Зайдя в его комнату, где тут же включился свет, я стояла у входа, а Клаус, пройдя сел на кровать, и тяжело вздохнул. Наверное, оттого, что Ребекка задела очень неприятную для меня тему. От этих мыслей на моём лице появилась улыбка, а по телу прошла лёгкая дрожь. Он переживает за меня, ему не всё равно, что я чувствую. Поэтому я знаю, что сделаю в следующую секунду…

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Вечер мне понравился. Моя семья вела себя как обычно, и Кол тоже… Та его выходка, взбесила меня, и я хотел вырвать его печень. Снова я подчинился своему зверю, не задумываясь о том, что рядом Луна. А она как обычно, угомонила мою злость, и привела мысли и сердце с норму. Этому моя семья сильно удивилась, ведь раньше никто не мог успокоить меня, когда я выходил из себя. А моя маленькая малышка не испугалась, и говорила, что ей со мной спокойно… Эти слова разлили во мне нежность и радость, одновременно. Она вообще никогда меня не боялась, что для меня всё ещё является чем-то из раздела фантастики. Я и представить не мог, что будет существовать кто-то, не боящийся меня, а что уж там говорить о хрупком и смертном человеке.

Ребекка как обычно, была слишком любопытна, и от этого мне пришлось забрать малышку и увести к себе в комнату. И сейчас, я сидел на кровати и думал, о том, что нужно бы как-то развеять напряжение, и поднять настроение моей малышки. Наверное, она вспомнила те моменты из своей жизни, которые запрятала глубоко внутри себя. Где-то на задворках памяти, я слышал шуршание, звук расстегивающейся молнии, а затем увидел, как что-то полетело мне в ноги. От этого я вернулся в реальность и проследил за тем, что было кинуто под ноги. Это оказалось платье моей малышки… Что? Когда она успела? Неспешно подняв голову, я сначала увидел её туфли на высоком каблуке, затем чулки, трусики, лифчик, и игривая улыбка этого сказочного чуда.

Она была сногсшибательна соблазнительная, и я уже забыл, о чём думал секунду назад. Луна же виляя бёдрами, прошагала ко мне, отчего по комнате раздался стук её каблуков. Затем, толкнув меня на кровать, умостилась сверху. Наклонившись к моему лицу, она захватила нижнюю губу, оттягивая её и посасывая. А затем, поцеловала, властно, требовательно и с пылом. Её язык уже вовсю господствовал у меня во рту. Это не было вызовом, скорее это её способ показать, что сейчас она главная. На это я усмехнулся, прекрасно понимая, что ей не удастся заставить меня отдать ей первенство. Не сегодня…

Переворачивая её на спину, отчего она лишь улыбнулась и пододвинулась выше к перилам. Я, проследовав за ней, снова поцеловал. Она же больше не пыталась взять контроль, полностью отдаваясь мне. Отпустив её губы, я выпрямился и, взяв край чулка, стал медленно спускать вниз, затем второй. Её ножки, конечно, потрясно выглядели в чёрной эластичной ткани, но они мешают насладиться мне прикосновениями к её коже. Затем, просунув руку под спину, я расстегнул застёжку и снял столь ненужный предмет одежды. А потом, она немного обижено посмотрела на мою рубашку и штаны. Я, снисходительно улыбнувшись, позволил ей раздеть себя. И теперь мы оба были почти голыми.

Я не спешил снимать с неё трусики, лаская шею, грудь, живот. А она же извивалась подо мной, и шумно выдыхала. Когда я задевал её чувствительные соски, она громко вскрикивала, выгибая спину. Такая чертовски соблазнительная реакция, которая лишь сильнее заводила меня. Долго наслаждаться её телом я не смог, потому как она уже молила меня взять её. Когда она начинает просить меня о всяких пошлостях, я всем своим нутром хочу угодить ей, выполняя любой каприз. Но, пока рано…

Поднявшись от её животика, я посмотрел в её затуманенные глаза, она же взглянув на меня, прикусила губу. Затем, её руки прикоснулись к тому месту, где появляются вены, а я же выпустив своего монстра, обнажил уже большие острые клыки в усмешке. А затем, наклонившись, укусил её в шею, пара глотков её божественной крови, и я отстранился. Развозя её кровь по голой груди, я спустился ниже, к животику, задевая клыками, а затем, стянув с неё трусики, улыбнулся. На моих губах, всё также виднелась её кровь. Она же уже в полный голос стонала, прося меня о большем. Как пожелаешь, малышка.

Сняв с себя последний предмет одежды, я кинул их в сторону, и, устроившись между её ног поудобнее, вошёл, резко и глубоко. Она, выгнув спину, от неожиданности вскрикнула. Её ножки уже захватили меня в кольцо, прижимая ближе. Ещё секунда, и я стал двигаться, плавно, каждый раз выходя полностью, и входя вовсю длину. Но и ей и мне этого слишком мало… Ускоряя темп, я крепко сжимал одну её грудь, а второй держался за её бедро, наверное, я оставил синяк. С места моего укуса всё ещё струилась кровь, и я, наклонившись, слизал струйки. Вены снова появились, оголяя клыки, немного прикусив её линию челюсти, я припал к её губам. Вены всё также красовались на лице, а клыки немного мешали, малышка же не разделяла моих неудобств. Она, проведя кончиком языка по клыкам, шумно выдохнула.

Резкость толчков увеличивалась, её стоны становились громче, а моё имя через раз заполняло комнату. Простыни уже сбиты, её шея и губы искусаны мною. Надо бы залечить… И, как будто прочитав мои мысли, она обхватив меня за шею, притянув к себе, укусила. Её человеческие зубки причиняли боль, но это меня мало волновало. Я лишь резче вошёл в неё, отчего она вскрикнула и упала обратно на кровать. На моих глазах ранки на её шее затягивались, а её потрясающие ножки задрожали. Поняв, что финал близок, я замедлил темп, так, будто мучая её. Она же недовольно зарычала и ногами прижала меня к себе. Чуть заметно усмехнувшись её детской реакции, я ускорил темп, потом снова замедлил, она же то вздрагивала всем телом, то недовольно рычала. Её так приятно мучить, потому что она не кричит, не ругается, а лишь рычит и молит ускориться. Видимо, мои игры ей по душе, раз она не злится. Но, мне тоже надоело играть, и поэтому я изменил темп на грубый и размашистый. Ещё несколько таких движений и она, громко выкрикнув моё имя, задрожала, выгибая спину. Её оргазм продлился дольше обычного, и от этого, она даже испугалась. Это так по невинному мило. Ещё пара толчков и я излился в неё.

Откинувшись на спину, я, тяжело дыша, приводил дыхание в порядок. Повернув голову в сторону Луны, я наблюдал улыбку полную удовлетворения. Мне это польстило, но не думает ли она, что на этом мы закончим?

— Клаус, а ничего, что мы не предохраняемся? — глядя в потолок, и всё ещё неровно дыша, спросила Луна. Я же тихо засмеялся, если бы она забеременела от меня, что в принципе невозможно, не знаю, как бы я отреагировал.

— Вампиры не могут иметь детей, — тихо ответил я. Думал ли я когда-то о детях? Конечно. Мне тысяча лет, хватило времени нагуляться. Но это невозможно.

— Но ведь ты не вампир, а гибрид, — поворачивая голову ко мне, проговорила она. Я задумался, у меня не было времени проверить это. Я стал гибридом лишь полгода назад, потом бегал за Кэролайн, и на других девушек не обращал внимания. Потом, появилась Луна и… И что «и»? Откуда мне знать, что там у гибридов может быть, а что нет. Оборотни ведь могут передавать гены. Я ещё не понял, влип я или нет. Покосившись на её живот, я немного занервничал.

— Я не знаю, может, и могу, — неуверенно проговорил я. Малышка же нахмурив брови, недовольно смотрела на меня. Понимаю её недовольство.

— И что теперь? А если могут, ты же понимаешь, к чему это приведёт? Как минимум, тебе придётся объясниться с Кэр, — спокойно проговорила она. Как она может так спокойно говорить о таких вещах? Тут у неё жизнь может надломиться с появлением ребёнка, а она такая спокойная.

— В таком случае я возьму на себя ответственность, — даже не знаю, что ещё можно сказать в такой ситуации. Я никогда в ней не был. Стоит понадеяться, что такой обмен генов распространяется только на оборотней. Очень понадеяться. Я совсем не готов быть отцом, может мне и тысяча лет, но с детьми я не лажу. Совсем. Они меня не любят…

— Раз всё решили, значит ещё разочек? — улыбаясь широкой и довольной улыбкой, она залезла на меня сверху и вильнула бёдрами. Вот жешь чертовка…

— И, что, тебя не страшит участь быть матерью? — приподнимая её, и насаживая уже на набухший член, с нахальной ухмылкой, спросил я. Какая-то странная тема, для такого момента.

— Я человек. Рано или поздно это произойдёт, — качаясь из стороны в сторону, сбивчивым дыханием проговорила она. А ничего, что ей восемнадцать? Хотя, раз она так думает, то ладно…

Ещё пару раз, и мы наконец-то успокоились. Луна направилась в ванную, а я лежал на кровати, подложив руки под голову. Слушая, как бежит вода, и малышка в полголоса поёт какую-то песню, я прикрыл глаза. У неё красивый голос, он успокаивает. Её голос уже практически заволок меня в состояние сонливости, и когда я уже почти уснул, звук воды выключился. Открыв тяжёлые веки, я смотрел как это сказочное создание в одном полотенце, прошла к моему шкафу и, открыв его, стала что-то искать.

Её немного влажное тело, которое еле-еле скрывало полотенце, так и соблазняло меня. Эти прозрачные капельки воды, скатывающиеся по её идеальным ножкам, заставляли меня желать прикоснуться к ней. Её удивительно длинные волосы, были заплетены в пучок, открывая шею, на которой виднелись засосы и мои следы от укуса. Залечу чуть позже… Мне нравится, как они смотрятся на её шее, будто это вовсе не укус от монстра, а поцелуй. И к тому же он был поставлен с её согласием, и с очень характерными звуками удовольствия. Иногда мне кажется, что она мазохистка, но какая мне разница? Будь оно так, я и это бы любил в ней. Снова вылетело это «люблю»… Ну, и ладно, это всё равно мои мысли и их никто не слышит.

Когда малышка, наконец, нашла то, что искала, она радостно улыбнулась и показала мне свою находку.

— Я выберу её, — её яркая радостная улыбка, заставила меня немного засмотреться. Когда она так улыбается, моё сердце начинает отбивать чечётку… Переведя взгляд на то, что у неё в руках. Я увидел чёрную футболку, с восьмью белыми птицами на правой стороне груди. Я заказал её у одного модельера, правда, зачем не помню. А когда я прокрутил смысл её слов в голове, вспомнил, что обещал ей одну из своих футболок.

— Почему эта? — переворачиваясь на бок, и подложив руку под голову, спросил я. Она же, немного покраснев, посмотрела мне на грудь. Проследив за её взглядом, я смотрел на свои такие же самые тату, в том же самом месте.

— У тебя такой же рисунок. Мне он нравится, похож на символ свободы… — снимая с себя полотенце, задумчиво проговорила она. Она бы хоть спиной ко мне развернулась, ну никакого стыда или хотя бы застенчивости… Хотя мне и это нравится в ней. Она не стесняется своего тела, и от её уверенности, малышка ещё прекрасней. Смотря, как её голое тело медленно скрывает моя футболка, я уже окончательно возбудился. Как подросток, ей Богу…

Вставая с кровати, я направился в ванную. Приняв душ, я вернулся обратно. Малышка уже спала на кровати, укутавшись в одеяло. Невольная улыбка появилась на моём лице, а затем, я лёг рядом в ней. Как выяснилось, кроме футболки на ней ничего не было. У неё, явно, полное отсутствие самосохранения. Но будить её я не стал, вместо этого я попытался уснуть. Что, в общем-то, вышло у меня довольно сразу. Последнее, что я помню, это как Луна перебралась с подушки на мою грудь, и обняла одной рукой. Она и, правда, как что-то нереальное в этом погрязшем во тьме мире. Моё личное сказочное создание…

Конец Клаус.

Комментарий к Глава 16. В гостях у первородных.

Примечание:

Платье Луны: https://images.shafastatic.net/71035107

Ребекки: http://img.adelanta.info/images/topic/875_plam_690.jpg

========== Глава 17. Дно Ада. ==========

POV Лунетта

Я проснулась, лёжа в тёплых объятиях Клауса, он уже не спал, поглаживая мои волосы. Открыв глаза, я смотрела, как он неподвижно лежал на спине и смотрел куда-то в потолок. Было видно, что он о чём-то задумался, поэтому я не стала мешать его размышлениям и, переместившись с его груди на подушку, потянулась за телефоном на тумбочке. Кэролайн, наверное, с ума сходит. Только, я разве не оставила телефон в машине Бекки? Может это она принесла вчера? Ну, спасибо Ребекка! Разблокировав телефон, я увидела 3 пропущенных от Кэр. Вот жешь паникёрша. Что со мной может произойти, если рядом всегда Клаус? Я уже хотела ей перезвонить, но мой взгляд ненароком перевёлся на сегодняшнюю дату. И тут моё приподнятое настроение скатилось с меня к ногам, а затем и вовсе испарилось. Я ощутила, как мои брови съехали к переносице, и поджались губы. За всеми этими впечатлениями и постоянным спокойствием, я забыла о предстоящей годовщине. Завтра будет ровно год, как мои родители исчезли.

Подползая к краю кровати, я опустила ноги на пол, а затем и вовсе встала с ложа. Я всё ещё находилась в какой-то прострации. Словно вернулась к тому времени, когда только узнала об их пропажи. Затем собрав нижнее бельё по комнате, взяв платье, и каблуки, направилась в ванную. Десять минут всего необходимого и я уже готова покинуть дом Клауса, и вернувшись домой, сесть в машину и уехать в Атланту. Выходя из ванной комнаты, я, стуча каблуками по деревянному полу, стала подходить к двери, как ощутила чьи-то руки у меня на животе, которые крепко обнимая, прижимали к голому торсу.

— Даже не попрощаешься? — голос Клауса звучал у меня прямо под ухом, я слышала в его тоне недовольства и ещё что-то. А я же лишь пожала плечами.

— Пока, — убирая его руки, я открыла дверь и вышла. Если честно, мне сейчас настолько всё равно, и в то же время слишком пусто и темно внутри, что на шок Клауса я предпочла не обратить внимания.

Спускаясь по ступенькам, не спеша, словно плыву вниз, я увидела Бекку и Элайджу, которые сидели на диване и занимались своими делами. Завидев меня, брат Клауса кивнул мне, а Бекс отложив какой-то журнал, улыбнулась.

— Доброе утро, Луна, — её улыбка сменилась на ехидство, я же только посмотрела на неё пустым, безразличным взглядом, но свои плавные равномерные шаги не прекратила.

— Лунетта, ты в порядке? — на этот раз Элайджа вмешался в наш разговор, и получил в ответ мои пожимающие плечи. Я спиной ощущала, как они удивлённо на меня смотрели, и ждали моего ответа или объяснений, но не было, ни того, ни другого. Положив руку на ручку двери, я нажала на неё и стала отворять дверь.

— Луна! — выходя из дома, услышала я голос Клауса. Он, в мгновение ока, оказался рядом, уже полностью одетым, и несильно сжав мои плечи в своих руках, заставил посмотреть ему в глаза. — Что происходит? Что-то случилось?

— Ты здесь не причём, — негромко ответила я. Затем, нежно взяв его руки, чуть сжала их, снимая с плеч. А после, снова продолжила свой путь из дома Клауса. Знаю, что неправильно скрывать от него, что со мной, но у меня нет ни желания, ни слов, чтобы сказать ему о годовщине. Хотя, он и так знает об их исчезновении.

— Малышка, дело в родителях? — смотря мне в спину, спросил он. Я же, сжимая челюсти до прожилок, кивнула головой, и двинулась вперёд. Он, догоняя меня, взял за руку и повёл к своей машине.

— Я подвезу тебя домой, — снимая машину с сигнализации, и подводя меня к пассажирскому сидению впереди, он открыл дверь и, посадив меня, захлопнул дверцу.

Клаус, садясь на водительское сидение, завёл мотор, и тронулся с места. Пока он вёл свой чёрный джип до моего дома, я, прислонившись головой к холодному стеклу, смотрела на деревья и серый асфальт. Никто из нас и слова не сказал, он потому что понимал, что сейчас это бесполезно, а я, потому что хотела полностью опуститься на дно своей пустоты, где даже мысли не одолевают мой мозг. Но, когда я вот-вот почти переходила границу пустоты и бесчувственности, Клаус крепко сжимал мою руку, и подносил её к своим губам, целуя костяшки, что откидывало меня назад к пустоте.

Когда мы доехали до дома Кэр, я не спешила выйти из машины, а Клаус не спешил открывать мне дверь. Я всё также, облокотившись головой о стекло, сидела на сидении, и невидящим взглядом смотрела сквозь пространство.

— Ты поедешь к себе домой? — негромко проговорил Клаус, разрушая мой купол отстранённости своим немного хрипловатым голосом. Оторвавшись от стекла, я повернулась к своему «парню» и посмотрела на него.

— Да, — одними губами ответила я, всё также не отрывая взгляд от его глаз, таких ярких и наполненных жизнью, если сравнивать с моими. Кто бы мог подумать, что годовщина исчезновения моих родителей, вернёт меня ко мне прошлой, той от которой я вроде бы избавилась полгода назад, когда решила, что больше не буду ходить живым пустым сосудом.

— Когда вернёшься? — не меняя тональности, спросил он. Я видела в нём желание поехать со мной, не оставлять меня одну в таком состоянии.

— Через дня три-четыре, — пожимая плечами, ответила я. Ещё пару секунд молчания, и моего пристального взгляда, я поняла, что его желание не избавиться, но тем не менее говорить о нём он не собирался. Наверное, подумал, что я не соглашусь, ведь там, в Атланте, мой личный Ад. Я же, обдумав его молчаливое предложение, продолжила, — поедешь со мной?

— Если ты этого хочешь, — наклоняясь ко мне, Клаус трепетно нежно, словно я хрустальная, поцеловал в висок. Затем выйдя из машины, обошёл спереди и открыл мне дверь. Я, выйдя из авто, услышала громко закрывающуюся дверцу, и через секунду двинулась в сторону дома.

— Я поеду через час, не опоздай, — открывая дверь дома, проговорила я, поворачиваясь вполоборота к Клаусу, и дождавшись его кивка, вошла в дом, направившись в свою комнату.

Поднимаясь по ступенькам, я видела, как Кэр ёрзая на стуле, хотела расспросить меня, как прошло знакомство с семьёй первородных вампиров, но не решалась подойти. А вот её две лучшие подруги, не горели желанием узнать о моём знакомстве, они просто презренно зыркали на меня, до самой моей двери. Плевать мне сейчас на их чувства, я просто хочу снять платье, принять душ, позавтракать, одеть что-нибудь простое и, дождавшись приезда Клауса уехать с ним. Первые два пункта, я выполнила за двадцать минут, а одежду я выбрала свою домашнюю, чтобы не испачкать чистую, а то я сейчас в таком состояние, что вывалив тарелку еды себе на штаны, я не замечу этого. Спускаясь на кухню, где сидели трое подруг, и пили кофе, я вздохнула. Что эти двое делают в доме Кэр с утра пораньше, я решила не думать.

Достав из холодильника пару яиц и овощи, я быстро приготовила завтрак, и заварила себе горячий чай, села за стол и молча, стала употреблять еду.

— Кэр, я и Клаус уедем на пару дней в Атланту, — разрушая напряжённую тишину, что висела здесь с момента моего прихода, я заметила, как моя сестра вздрогнула, толи от неожиданности, толи от смысла слов.

— Зачем? — непонимающе переспросила Кэрри. Я же, переведя на неё, всё тот же пустой взгляд, чуть приподняла бровь, будто спрашивая: «Серьёзно?».

— Завтра годовщина исчезновения моих родителей, — поднимаясь со стула, и беря тарелку в руки, чтобы вымыть её, произнесла я.

— Точно… Я могу с тобой съездить, зачем сразу с Клаусом, — её неуверенный голос, заставил меня насмешливо хмыкнуть. Какая же она лицемерка. Свою зависть прикрывать заботой обо мне, как минимум жестоко.

— Не надо, он уже согласился, и через двадцать минут заедет за мной, — покидая кухню, ответила я. Мне абсолютно не хотелось выслушивать её, якобы, веские причины того, почему я не должна ехать с таким монстром как Клаус. Но дело в том, что я больше никого не хочу видеть рядом с собой в эти дни.

Войдя в свою комнату, я сразу подошла к шкафу. Достав первые попавшиеся джинсы, которые оказались светло-голубого цвета с дырками по всей длине ноги и, вытащив почти наугад кофту плотной вязаной ткани, грязно-белого цвета, длинна которой доходила ниже попы, и была довольно большого размера, еле держась на плечах, и прикрывая пальцы. Из нижнего белья я одела только трусики, потому как лифчик будет лишь раздражать, всё равно за кофтой ничего не видно. Волосы, которые я плохо высушила, рассыпались по спине и плечам, мокрыми прядями. Никакого макияжа. Засунув телефон в задний карман, я спустилась на первый этаж, где, как оказалось, меня уже поджидал Клаус. Он давно меня ждёт?

— Ничего не забыла? — ласково произнёс он, заправляя прядь моих волос, что упала на глаза. Я же кивнула головой, и собралась, выйти из дома, как он остановил меня, взяв за руку.

— Что? — смотря ему в глаза, спросила я. Он же придирчиво осмотрев мою грудь, чуть нахмурил брови. Я уже думала, про лифчик спросит…

— Где кулон? — его негромкий голос, с нотками недовольства, заставил меня поднести свободную руку к месту декольте, которого вообще-то почти не было. Так вот куда он смотрел. И ощупав пустую местность, и даже проверив, не перевернулся ли он на спину, я поняла, что забыла его надеть.

— Иди за ним, я подожду, — отпуская мою руку, он сменил свой тон, на спокойный. Я, кивнув на его слова, побежала наверх и, зайдя в ванную, где я его сняла, схватила цепочку и вернулась к Клаусу.

— Надень, — протягивая ему подвеску, почти одними губами проговорила я. Он же снисходительно улыбнувшись, взял из моих рук украшение и, убрав волосы, перекинул цепочку через шею, и его ловкие пальцы застегнули застёжку.

— Не забывай одевать его. Это для твоей же безопасности, — беря меня за руку и выводя из дома, чуть поучительно, словно маленькому ребёнку, сказал Клаус. Я же, снова и слова не сказав, просто кивнула.

Усадив меня на пассажирское сидение, он захлопнул дверь и, обойдя машину, сел на водительское место и завёл мотор. Когда машина двинулась с места, я сняла кеды и, согнув ноги в коленях, прижала их к груди, и прислонила голову к стеклу, смотря в окно. Нам долго ехать, поэтому я не настояла на том, чтобы сесть за руль. Это бы меня отвлекло, но надолго ли?

— Малышка, может, в магазин по дороге заедем? Нам долго ехать, — поглядывая в мою сторону, заботливо спросил он. Я же, только кивнула.

Через десять минут наша машина остановилась возле супермаркета, и Клаус, выйдя из авто, вернулся через какое-то время с пакетом, который положил на заднее сидение. И мы снова двинулись с места. Я, облокотившись виском об дверцу, смотрела в окно, на мелькающие деревья и редко проезжающие машины. Затем, переведя взгляд на Клауса, наблюдала за его сосредоточенным лицом. Ещё секунда меланхолии, и в моей голове появилась идея. Размышлять над ней я особо не стала, а сразу решила привести её в действие.

Не спеша, чтобы не упасть, я повернулась к Клаусу спиной, и легла ему на колени. Переключатель скорости, немного прикасался к моему боку, так что мне было очень даже удобно. Подняв глаза вверх, я заметила, как Никлаус наблюдал за мной пару секунд, но возражать не стал. Да и, если я не ошиблась, ему и не хотелось возмутиться.

— Знаешь, мне нравится, когда ты рядом. Спокойно, и очень уютно, — прикрыв глаза, полушёпотом проговорила я. Не знаю, с чего я вообще заговорила об этом. Но почему-то мне вдруг стало не по себе. Может зря я это сказала?

— Приятно слышать, что хоть кому-то нравится моё общество, — по его тону было ясно, что он сказал это с усмешкой и, причём довольно грустной. Открыв глаза, я протянула руку и прикоснулась к его щеке, нежно поглаживая большим пальцем.

— Неужели за всю твою долгую жизнь ты ни разу не встречал человека, который бы принял тебя таким, какой ты есть? — продолжая гладить его щетину, что немного щекочет мою ладонь, я ждала его ответа. Почему-то мне стало жизненно необходимо услышать его.

— Было много тех, кто пытался. В основном это были девушки, желавшие быть богатыми и с титулом, но всё заканчивалось тем, что они либо умирали, либо сбегали, либо я выбрасывал их, потому что они мне надоедали, — как же это печально, жить всю жизнь с людьми, которым нужно от тебя только деньги и титул.

— То есть, если бы не было нашего уговора, и наши отношения были бы без срока годности, то когда я тебе надоем, ты просто вышвырнешь меня? — смотря на него, я уже убрала руку с его щеки. Он же на мои слова, чуть опустил голову, чтобы было удобней смотреть на меня, и я видела в его глазах смешинки. Будто, он говорил: «ты так глупа, чтобы понять, что ты никогда мне не надоешь?».

— Ладно, давай представим, что мы с тобой, в самом деле, не разорвём отношения через три недели. Как думаешь, ты сможешь мне надоесть через пять или десять лет? — переводя взгляд на дорогу, с усмешкой спросил он.

— Моё мнение подождёт, а вот ты ответь на вопрос, — с небольшим капризом, только для того, чтобы он не смог отказать, проговорила я. Он же, убирая усмешку с губ, чуть задумался.

— Как скажешь, малышка. Я думаю, пройдёт лет сто, а то и двести, прежде чем я хоть бы задумаюсь об этом. А учитывая, что ты человек, этого времени вполне достаточно, — на его словах, я приняла сидячее положение, а затем повернулась к нему лицом, всё так же не опуская ноги, а сложив их под собой. Внутри меня появилось какое-то лёгкое раздражение, если не злость, что странно.

— Значит, ты не сделал бы меня вампиром? То есть, я буду стареть, а ты весь такой красивый и прыскающий молодостью — нет?! — сложив руки на груди, капризно проговорила я. Мне хотелось, чтобы он опровергнул мои выводы. Даже если мы говорим чисто гипотетически, всё равно обидно.

— Я правильно понял? Ради меня ты бы стала вампиром? — посмотрев мне в глаза, спросил он. Я уже хотела ответить, но его взгляд заставил меня замолчать. Он прямо светился надеждой и верой в свои выводы. Разве я могу сказать ему «нет»? Это невозможно, даже если бы я постаралась, выдавить из себя ложь.

— Я… — договорить я не успела, так как снаружи машины послышался противный писк, предупреждающий об опасности. А после меня занесло в сторону к стеклу, а Клаус же резко вывернул руль, одной рукой, другой же, которая ближе ко мне, с силой прижал моё тело к сидению. И, кажется, я расслышала хруст рёбер от его силы.

После было всё как в фильмах. Нашу машину занесло, выбрасывая с дороги, а машину напротив нас, лишь немного подхватили волны, и она поехала дальше, так и не остановившись. Козёл! Мог бы хоть убедиться, что мы не помрём. Я же, автоматически схватила руку Клауса, чтобы не удариться, или ещё что похуже. Но от удара о стекло лбом, я не спаслась. Ощущая, как струйка крови скатывается вниз, заливая правый глаз. Только вот, сейчас меня совершенно не волнует боль в голове, или сломанные рёбра, в чём я уверена уже на все сто, видимо Клаус слишком перестарался. Я должна была убедиться в его безопасности.

— Ты не поранился? — когда наша машина остановилась, я, убирая его руку, повернулась к нему и сразу стала осматривать его с ног до головы. Кроме его выступивших вен под глазами, и почерневших белков и пожелтевших роговиц, а также довольно длинных клыков, я больше ничего не увидела. Из моей груди вырвался облегчённый выдох, отчего я непроизвольно поморщилась, но это не помешало меня обнять его за шею.

— Как ты можешь волноваться обо мне в такой момент? Это ведь ты ранена, а не я, — расцепляя мои руки, он осторожно дотронулся до кровоточащего места на лбу. Затем опустил руки мне под грудь, немного нажав, от чего из моих уст вырвался негромкий стон. Я видела, как ему жаль, и как он хочет помочь и убить того,из-за кого я в таком состоянии.

— Может ты и бессмертный, но это не спасёт тебя от моего волнения, ясно? — бодро проговорила я, сделав вид, будто никакой боли нет. И вообще никакой мини-аварии не произошло.

— Чёрт, я даже разозлиться не могу, — на его обречённый вздох я не сдержала улыбку, такую по-детски счастливую. А затем, мне захотелось его поцеловать, что я и сделала, почти невесомо в уголок губ.

— Насчёт твоего вопроса… Ради тебя я бы и в Ад спустилась. Ты этого стоишь! — абсолютно серьёзно сказала я, смотря ему в глаза, чтобы он не усомнился в моих словах. Я видела, как он шокировано смотрел на меня, и могу поклясться, искал в моих глазах хоть тень лжи. Но найти кроме чистой правды и уверенности, он ничего не сможет, потому что больше ничего и не было.

— Почему? Я всё никак не могу понять, почему ты так слепо мне доверяешь? Я ведь ничего для этого не сделал. Так почему? — я хотела уже вернуться на пассажирское сидение, как он не позволил, оставляя меня в таком же не очень удобном положении. Он пристально смотрел мне в глаза, и выискивал в них ответ.

— В целом, люди лгут три раза в день, как минимум. Ты же ещё ни разу не солгал мне. Поверь, для меня этого более чем достаточно, чтобы всецело довериться тебе, — чмокнув его в лоб, я переместилась на пассажирское сидение, прикусив губу, чтобы не пискнуть от боли.

— Всё, что тебе нужно это, чтобы человек был честным? — заводя мотор, спросил он. Я же от его слов усмехнулась, от чего боль в рёбрах снова дала о себе знать.

— Я тоже так думала, пока тебя не повстречала. Теперь, я думаю, мне нужно куда больше, чем просто, правда. Чтобы не занудствовать скажу, что ты, Клаус и есть тот, кто мне нужен. Ой… То есть, такой как ты, — что-то в ушах гудит, и на виски давит. Приложившись головой к холодному окну, я чуть прикрыла глаза.

— Обычно такое говорят Элайдже. Но ведь у нас джентльмен, — с усмешкой проговорил он. Но почему-то его голос, стал звучать где-то вдалеке.

— Они, наверное, тебя плохо знают, — заплетающимся языком, пролепетала я. Я уже и свой голос стала слышать на втором плане.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Голос моей малышки звучал не очень бодро, поэтому я повернулся к ней. И стоило мне оторвать взгляд от дороги, и перевести его на бледное лицо моей малышки, внутри у меня закралось очень мерзкое чувство паники, затем я прислушался к её дыханию и сердцебиению. И то и другое было неровным. Чёрт! Я же не вылечил её раны! Она же головой ударилась, к тому же я слишком переусердствовал и сломал ей рёбра. Остановившись у обочины дороги, я выключил мотор, и аккуратно прислонил мою малышку к своей груди.

— Чёрт! Луна, почему ты не сказала, что тебе плохо? Ну же, приди в себя, — убирая её волосы от лица, я легонько бил её по щекам, чтобы хоть немного привести в чувства. Когда она, открыла свои зелёные, но мутные глаза, я, обнажив свои клыки, прокусил вену и приложил кровоточащую руку к мягким губам Луны.

Я, прислушавшись к её органам, слышал, как она делает небольшие глотки моей крови, а когда мой укус затянулся, я убрал руку и стал ждать. Я хоть и знал, что она придёт в себя, и её ранений больше не будет, но почему-то внутри бушевала паника. Я не уверен, что смогу пережить её смерть. Боюсь, что сорвусь, и лет сто буду заливать боль кровью. О чём я вообще думаю? С ней всё будет хорошо! Всего лишь сотрясение мозга и несколько рёбер сломаны, это ведь не смертельно. Но, чёрт возьми, почему я всё ещё тревожусь? Надо было ещё тогда, догнать того урода и вырвать ему сердце, и плевать, что в этом по сути виноват я. А может сделать малышку вампиром? Она ведь и сама не против… Нет! Мы говорили о том, что было бы, будь мы на самом деле парой. Но, как же бешено забилось моё сердце, когда я услышал её слова. Почему-то я всё больше думаю, о том, что она влюблена в меня. Хотя, я не могу судить об этом, только по её поведению. Наверное, она так со всеми себя ведёт… Но опять же, откуда мне это знать. Может в её родном городе я это пойму…

Пока я думал о всякой ереси, моя маленькая уже полностью исцелилась, и ровно дыша, разглядывала моё, явно, озадаченное лицо. Она вообще часто меня рассматривает, да, как и я её, в общем-то.

— Как себя чувствуешь? — вырвав своё сознание из фантазий, спросил я, приложившись губами к её лбу. Она же, прикрыв глаза, сладко улыбнулась, словно наслаждаясь моим прикосновением. И в этот момент мне почему-то захотелось, чтобы её влюблённость была настоящей. Хотел бы я, чтобы такое сказочное чудо, как она была со мной всю мою вечную жизнь. Чтобы вот так, радовалась моим прикосновениям. Чтобы всецело принадлежала мне… Обойдёшься! Слишком многого ты хочешь, Клаус. Потому что, как только этот месяц закончится, весь этот кайф для души, сердца и моего самолюбия пройдёт. Не знаю, почему, но я уверен, что с Кэролайн всё будет иначе, по-взрослому.

— Так вот почему твоя кровь такая сладкая. Знаешь, что-то я начинаю подозревать в себе зависимость, — её улыбка стала ещё более яркой и тёплой. От этого моё сердце приятно сжалось, только вот было ещё и еле ощутимая боль. Я же не стал обращать на это внимание, приподняв её голову за подбородок и поцеловав её, очень соблазнительные губки. Люблю их мягкость и теплоту. Особенно, когда чувствую их на своих губах.

— Если сейчас не поедем, то мы даже к ночи не доберёмся до Атланты, — между поцелуями, говорил я, вернее пытался. Но, уверен она меня услышала, потому что, до моих ушей дошёл её негромкий смех, а затем, она последний раз поцеловала меня в губы и села на пассажирское сидение.

Заведя мотор, я внимательно следил за машинами, прежде чем выехать на трассу, и с такой же сосредоточенностью вёл машину по дороге. Луна же, с минуту сидела спокойно, а после, полезла на заднее сидение и взяв пакет, который я кинул туда ещё до того как мы выехали из Мистик Фолс, стала рыться там, создавая шуршание. Если честно, я не знал, что она любит, поэтому нагрёб много чего: чипсы, крекеры, конфеты, сухарики и орешки, а ещё газированные напитки и сок. Я иногда бросал на неё взгляд, пытаясь увидеть, что именно она достанет, чтобы в следующий раз знать, что покупать. И она взяла крекеры, конфеты и сок. Она не любит вредную пищу? Или просто не хочет?

— Чтобы не томить тебя в догадках скажу сразу, я не люблю вредную еду, вроде чипсов и сухариков, а также не пью газированную воду в любом виде. Стоило сказать тебе сразу, прости, — она опустила глаза, как нашкодивший котёнок. Я же от этого только улыбнулся и, поцеловав её в висок, ответил:

— В следующий раз буду знать, — слушая шуршание, я вернулся к дороге.

Едя по дороге, Луна уплетала солёные крекеры и запивала соком, а ещё предлагала мне, много раз. Даже слишком много, сжалившись над ней, я съел один и, ничего. Я ведь чувствую еду на молекулярном уровне, она для меня вся на вкус одинаковая. И когда я ей это сказал, она чуть было не расплакалась, а после я выслушивал лекцию о прекрасном вкусе еды, и пытался сдержать смех. Оказывается, она просто обожает еду, а с виду очень стройная. Я думал, она морит себя диетами и спорт клубами, а на деле у неё просто отличный метаболизм, и активная жизнь.

Пока мы добирались до Атланты, я, наверное, выслушал все существующие прилагательные, которые описывают божественный вкус еды. Ох, сложно же ей придётся, если она станет вампиром, тогда малышке придётся коллекционировать вкусы крови. Правда, когда она узнала о моей неспособности вкусить все прелести пищи, то не расстроилась. Точнее расстроилась, но не так как я предполагал, видимо она сможет и от этого отказаться, если станет вампиром.

Если её слова о том, что ради меня она станет вампиром, правда, то ей придётся от много отказаться. Хочу ли я взять на себя такую ответственность? Что если спустя несколько сотен лет она и правда мне надоест… Серьёзно? Клаус, ты что кретин? Разве то чувства, что рождается у меня в груди от её прикосновений, запаха, голоса, глаз, может надоесть? Боюсь, мне даже вечности будет мало, чтобы насладиться всем этим. Я почему-то уверен в этом, как никогда ни в чём не был уверен. Только вот, я люблю Кэролайн, наверное… Какое ещё «наверное»? Да, что с тобой, Клаус? Почему я так размяк? Из-за Луны? Или из-за её отношения ко мне? Смогу ли я вообще выдержать столько тепла, заботы и любви? Не уверен… Думаю, я бы сбежал, потому что считаю все эти чувства слабостью.

Я могу думать об этом очень долго, только какой это имеет смысл? Ведь ровно через три недели, это закончиться и, если верить Луне, то я буду с девушкой, которую люблю. А если же нет… Что тогда? Луна вернётся домой, а я, наверное, переберусь в Новый Орлеан. Давненько меня там не было. Если моя малышка захочет, я возьму её с собой. Думаю, ей там понравится… Так, стоп! Хватить! У нас был договор, а что будет после его окончания, решим мы вместе.

Кто бы мог подумать, что мои мысли настолько меня поглотят, что я даже не замечу, как мы приехали в родной город Луны. Я бывал здесь когда-то, проездом. Так что, знаю где, что находится в общих чертах. Поэтому, когда малышка попросила меня заехать в супермаркет, чтобы купить продукты, я не растерялся и без особых трудностей нашёл дорогу. Я, честно, думал, что мы зайдём туда ненадолго, но мы пробыли в магазине больше часа. Она крайне внимательно выбирала продукты, проверяя срок годности. Все люди так делают? Или это просто плохой магазин? А вообще, это было довольно познавательно. Я всегда думал, что чем дороже, тем лучше, но оказалось, что — нет. Так что моя всезнающая малышка провела мне небольшую лекцию о хороших продуктах. Правда, вряд ли мне это знание вообще когда-нибудь пригодиться. Но, со стороны придирчивой и взрослой девушки я её ещё не видел, и это было очень мило. Даже слишком, настолько, что я больше смеялся, чем слушал её. Она же особо не обижалась.

Мы, наконец, купили всё, что необходимо, и ещё, немного, поспорили у кассы, кто будет оплачивать покупки. Мы оба настаивали на своей кандидатуре, что меня очень позабавило, и под её аргументами, которые буквально лишили меня дара речи, я сдался, пообещав себе, что в следующий раз я заранее придумаю причину, по которой сам должен оплатить покупки. И пока мы спорили, кассирша, люди, стоявшие впереди и сзади, странно поглядывали на нас. Но, и мне, и Луне было всё равно. А вот кто будет нести сумки к машине, мы не спорили. Она впихнула их мне в руки и, не дожидаясь меня, пошла к выходу. Её гордая походка, и наглость вызывали у окружающих, которые, уже не стесняясь, обсуждали нас, волну негодования, а у меня же уже несдерживаемый смех. И я заметил, что каждый житель, или, по крайней мере, в этом районе, знал её, что заинтересовало меня. Но ответ пришёл почти сразу, она ведь лишилась родителей, и была довольно известна в школе, к тому же ещё и её внешность привлекает внимание, так что это было понятно.

Когда я дошёл до машины, рядом с которой уже стояла Луна и ждала меня, я попросил её достать ключи из кармана, что она и сделала. Открыв заднюю дверь, я уложил пакеты, и опомниться не успел, как она уже сидит на водительском сидении и, улыбаясь, кивает на сидение рядом. Предусмотрительная какая. Не возражая, я сел рядом и стал внимательно следить за дорогой, которая ведёт к её дому.

Примерно десять минут, и машина остановилась у довольно большого двухэтажного дома, во дворе, которого разрастались цветы, разного цвета, белые, красные, фиолетовые и даже синее. Эти цветы покрывали весь забор и калитку, а также заходили на дом и некоторые доросли до окон. Это так задумано, или Луна просто их не подрезала? Хотя, выглядит очень даже красиво, и ярко. Выйдя из машины, малышка вернула мне ключи, и мы, забрав пакеты, направились к калитке. Запах от цветов был довольно приятным.

Когда мы дошли до дома, она открыла дверь и вошла в дом, приглашая меня войти. Я же, войдя в дом, случайно задел цветы рукой, и почувствовал боль. Сильную и обжигающую боль, она была даже сильнее чем если бы смешать вербену и аконит вместе. Пакеты, что были у меня в руках, выпали.

— Чёрт! — с чувством выругавшись, через сжатые зубы, я посмотрел на обожженную руку. Кожа в месте прикосновения с цветами, кровоточила, как при ожоге четвёртой степени, и болела невыносимо сильно.

— Что случилось? — обеспокоенно проговорила малышка, поворачиваясь ко мне. Ей всего секунду потребовалось, чтобы осознать происходящее и она не мешкая больше и секунды, втянула меня в дом, и захлопнула дверь. Её пакет тоже покоился на полу, а она же потащила меня на кухню, чтобы промыть рану и приложить что-то холодное. Только вот, это мне не поможет.

— Почему она заживает так медленно? — выкидывая окровавленное полотенце, малышка попыталась скрыть панику в голосе, но вышло очень плохо.

— Не знаю. И кровь я с собой не взял… — последнюю фразу, я проговорил очень тихо, лишь для себя. А ведь, правда, я же не взял с собой пакеты с кровью. Блин, придётся ограбить здешний банк крови, на пару пакетиков.

Луна, отойдя от меня, стала что-то искать в шкафах, я особо не присматривался, наверное, аптечку. Ну, хоть что-то… Однако когда я очень точно почуял запах крови, то вскинул голову и ошарашено наблюдал, как моя маленькая малышка порезала себе вену на руке и сцеживала свою кровь в рокс.

— Зачем ты это делаешь? — не то, чтобы я не понимал, для чего она порезала себя и сливает свою кровь в стакан, но всё же, я слишком шокирован, чтобы признавать это. Будь это кто-то другой, я бы не раздумывая, вцепился бы ему в сонную артерию, но я даже не думал сделать из моей маленькой сказочной малышки питательный пакет с кровью.

— Тебе ведь это нужно, чтобы поправиться, — когда стакан наполнился почти до краёв, проговорила она. Я бы хотел, прямо сейчас залечить её рану, но боюсь навредить. Я понятия не имею, почему моя рана всё ещё не зажила, хотя прошло уже минут пять, и мало ли, что случилось с моей кровью, при воздействии с этим цветком.

Луна, протянув мне рокс, вышла из кухни, оставив меня одного. Я смотрел на жидкость в стакане и слушал, как она собирала продукты, которые валялись на полу. Я сделал один глоток, который тёплыми и крайне приятными струями тёк к моему желудку. Затем был ещё один и ещё… У Луны, чертовски вкусная кровь, сладкая с послевкусием еле ощутимой горечи, как если бы я пробовал кусочек её души. Будь я хоть менее контролируемый свою жажду, то не сдержался бы и впился ей в шею.

— Ты закончил? — возвращаясь обратно на кухню, спросила она. Пакеты, что мы купили, как мне кажется, слишком много для пары тройки дней, она держала в своих слабеньких руках. Поставив пустой стакан, на поверхность какого-то ящика, я забрал у неё часть пакетов: — не надо. Я сама!

— Раны уже нет, — показывая руку, спокойно ответил я. Она слишком обо мне заботиться, хоть и приятно. Поставив пакеты на стол, я спросил: — что это за цветы у тебя во дворе растут?

— Вербена ампельная (От автора: смотрите в конце главы), а что? Это, что она тебя так обожгла? — обеспокоенно спросила она. Вербена? Я думал только те, что росли у белого дуба, могут нас ранить, так выходит ещё и другой вид вербены тоже? Странно, что мы этого не проверили раньше.

— Вербена обжигает вампиров, а волчий аконит оборотней, мне же и то, и другое причиняет боль, — разбирая пакеты, спокойно ответил я.

— Любая вербена? А то у меня во дворе только она и растёт. Моя мама любила эти цветы, поэтому насадила кучу, — убирая продукты в холодильник, проговорила она. Я слышал в её голосе волнение, и заботу. Не припомню, чтобы обо мне кто-то заботился вот так по мелочам. Это очень даже приятно.

— Вот, завтра и проверю, — целуя мою малышку в макушку, ответил я.

После, я, сказав, что мне нужно съездить в больницу, вышел из дома, но на этот раз я следил за тем, чтобы не прикоснуться к вербене. С одной стороны, насаженная вербена в саду Луны может навредить Кэр, но с другой, она защитит её от нежелательных гостей. Мне так будет спокойней, ведь, я не буду рядом с ней всегда. Когда она останется одна, ей нужна будет защита, она ведь такая маленькая. Жаль, что вербена не защитит её от людей. Кстати, я ведь ей так и не сказал, чтобы она не приглашала в дом кого попало. Вообще-то я ей толком ничего не говорил о том, как защитить себя от вампира или оборотня. Вряд ли ей эти знания сильно помогут, но всё же… Стоит провести краткий курс о самообороне.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

После отъезда Клауса в больницу за пакетами с кровью, я принялась за готовку еды. Не думаю, что завтра я что-то захочу приготовить. Заплетя волосы в высокий хвост, я стала подготавливать овощи, и другие ингредиенты. Но, в тишине готовить немного скучно, поэтому я, достав телефон из заднего кармана, включила музыку. И так, пританцовывая и подпевая, я начала готовку.

Через час, когда я уже полностью растворившись в готовке и музыке, виляя бёдрами и наслаждаясь, пропустила момент возвращения Клауса. И даже не знаю, сколько времени он, прислонившись в косяку у входа на кухню, стоял и наблюдал за мной. Дай мне волю, я бы часами танцевала в одиночестве, потому что мне никто не мешает, и я знаю, что никто не видел насколько я могу быть расслабленной. И только, когда я поняла, что мне нужно взять салфетки из кладовой, потому что те, что были на кухне, закончились, я отвернулась от плиты.

— Твою мать! — дёргаясь от неожиданности, выкрикнула я. Моё сердце чуть ли не выпрыгнула от испуга. Это же надо так увлечься, что не заметить человека у себя за спиной.

— Прости, не хотел напугать, — положив руку мне на голову, и чуть поглаживая, произнёс Клаус. Только, он не чувствовал себя виноватым, в его глазах было нечто среднее между возбуждением и удовлетворением.

— Почему ты не сказал, что вернулся? — уже успокоившись, спросила я. Меня нисколько не смущало то, что он наблюдал за мной, но если бы предупредил, можно было бы избежать моего возможного сердечного приступа.

— Я говорил, но ты была так увлечена, что не услышала, а я решил дождаться, пока ты натанцуешься, и обратишь на меня внимание, — с ухмылкой и самодовольством ответил Клаус. Как великодушно с его стороны, было бы это искренне. На самом же деле, он, повинуясь чисто животному инстинкту, не хотел прерывать себя такому удовольствию, как наблюдение за моими телодвижениями.

— Лгун, — усмехаясь, ответила я. В ответ он сначала удивился, но и секунды не прошло, как на его губах растянулась усмешка. А я продолжила свой поход за салфетками.

Выходя из кухни, я направилась к лестнице. Именно под ней, была расположена кладовая, куда мои родители складывали накупленные бытовые вещи. Дойдя до небольшой дверцы я, открыв её, стала искать бумажные салфетки. Среди кучи, как по мне ненужного хлама, я видела коробки с блендером, тостером, мультиваркой, электронным чайником, и даже была доска для глажки, которая лежала сверху всех коробок и упаковок. Все вещи были более или менее в устойчивом положении, они лежали на полках, которые прибил отец когда-то. Мне одной кажется, что эти полочки, сделанные из деревянных опилок ненадёжные? Я прекрасно вижу, как каждая из них прогибается под весом вещей. Но они ведь не должны рухнуть именно в тот момент когда, я наклонюсь за салфетками. А вообще, что тяжёлая кухонная утварь делает на верхних полках, а лёгкие принадлежности на нижних? Разве не должно быть наоборот? Надо бы это исправить, пока вся эта шаткая конструкция не рухнула.

Войдя в небольшую комнатку два на два метра, я встала на четвереньки, чтобы достать салфетки. Они лежали на второй полке снизу, в самом конце, так что мне пришлось повозиться, чтобы достать их. Я, отодвигая судочки, и одноразовые тарелки и ложки, потянулась за салфетками. Моя голова, по какой-то непонятной мне причине, полезла вместе с рукой под полочку. И вот, я, беря коробочку с бумажными салфетками в руку, и облегчённо выдыхая, потому как понимаю, что обвала не будет, слышу громкий лай собаки.

— Собака! — вырвалось у меня и, подпрыгнув от неожиданности, я ударилась головой о полочку надо мной, и кажется, последовал треск…

Затаив дыхание и замерев в очень неудобной позе, я молилась, чтобы мне послышался этот жалобный треск дерева. Но потом был ещё один, такой же еле уловимый ухом звук, а после…

— Мать твою, — негромко вырвалось из моих уст, когда я услышала первый бабах. Всего в сантиметре от моей ноги, которая лежала на полу в вытянутом положении, упала какая-то массивная коробка. А после был скрип, протяжной такой, отчего мой страх лишь увеличивался. Странно, правда? Я не боюсь побоев от людей, но боюсь боли от случайно упавшей вещицы.

Когда послышался второй бабах, и третий, я, плотно сжав веки, напряглась для последующих ударов. А после были такие громкие звуки падающих предметов, которые лишь сильнее давили мне на виски, и зарождали новый страх. Я же, даже не понимая где нахожусь и почему всё ещё не получила свою порцию боли, держала в руках коробку с бумажными салфетками и прижимала их к груди. Когда звуки полностью стихли, я услышала:

— Всё в порядке, малышка, можешь больше не бояться, — нежный и до остановки сердца ласковый голос послышался у меня над ухом. А затем, я стала ощущать чью-то руку у себя на талии, и ещё одну на голове, которая успокаивающе гладила мои волосы. Слышала под ухом чьё-то быстро бьющееся сердце, и начинала понимать, что лежу на чьё-то теле. Не «чьё-то», а на теле Клауса. Это он гладит меня по волосам, и прижимает к себе стараясь огородить от всего мира.

— Спасибо, — разжимая коробку, и убирая её куда-то на пол, я обняла его крепко-крепко, утыкаясь носом в грудь. Он снова спас меня… Прямо как в тот раз, в лесу… Не знаю, чтобы со мной произошло, не будь его рядом, или не будь он вампиром. И в очередной раз, всё сводиться к тому, что не будь он самим собой, я бы его не встретила, никогда.

— Глупая, любой бы так поступил, — целуя меня в ушибленное место, ласково произнёс он. Я же мотая головой из стороны в сторону, ответила:

— Нет, только ты. — Эти слова как-то не очень приятно кольнули в сердце. Словно, я сейчас отварила дверь в запретную часть моего сердца. Ту, которая отвечает за любовь. Мне ведь не позволено любить Клауса…

Он ничего не ответил, просто поцеловал меня в висок. Ещё пару секунд мы лежали на полу, а после, когда я случайно кинула взгляд на салфетки, вдруг резко подскочила. Схватив коробочку, я бегом направилась на кухню. Я же плиту не выключила, когда ходила за салфетками! А откуда мне было знать, что всё так обернётся? Блин!

— Ещё бы чуть-чуть… — с придыханием проговорила я, выключая газ на плите. Клаус, неторопливо вошёл за мной, я только мельком мазнула его взглядом, чтобы наверняка убедиться, что с ним всё в порядке. Хотя, что может случиться с первородным гибридом? Действительно… Например, он обожжётся вербеной или получит кол в сердце, а так, ничего серьёзного, нет… Какая разница, насколько он бессмертен, я всё равно продолжу волноваться о нём.

После очень громкого погрома, минут за десять, я, наконец, закончила готовку, и стала всё раскладывать на стол. Время было чуть больше четырёх дня, поэтому я, немного проголодалась. Рассортировав столовые приборы на двоих, и поставив на стол пару блюд, я села на стул и принялась за поздний обед. Ели мы в тишине. Я изредка поглядывала на Клауса, и вспоминала тот момент, когда стала понимать, что возможно… это не точно, всего лишь предположение, и наверняка ошибочное, я влюбляюсь в Клауса. Стоило мне произнести эти слова в голове, как сердце чуть болезненно отозвалось. Хоть я и не знаю, как выглядит любовь, наверное, у всех по-разному, но свои чувства я могу различить. А это ощущение было ближе всех к тому, чтобы посчитать его за любовь. Ошибки быть не может, я начинаю влюбляться в Никлауса.

Когда это началось? Когда он спас меня в моей же кладовой? Или когда так сильно испугался за мою жизнь, после той маленькой аварии? Он ведь был таким милым. А может, когда он держал меня в своих объятиях после ужина с его семьёй? Или когда разозлился на Кола, за его шуточки? А может когда я узнала, что он вампир и посчитала его невероятно красивым? Или когда спас меня от того парня, в лесу? А может… Нет. Пожалуй, это началось, когда я впервые его увидела. На той вечеринке. Да, что там душой кривить, моя любовь и была причиной, по которой я решила предложить ему сделку, только тогда я этого не понимала.

Теперь, когда я в полной мере осознаю свои чувства к Никлаусу Майклсону, который в свою очередь влюблён в мою двоюродную сестру, многое становится ясным. Например, то, что мне ничего не светит! Я заведомо проиграла гонку! Нельзя бороться за любовь мужчины, который уже влюблён в другую. И что мне делать? Убить эти чувства ещё до того, как они окрепли? Но как? Клаус ведь не позволит этому случиться. Даже сам того не понимая, он, своими словами, взглядами, прикосновениями и поступками лишь укрепляет мои чувства. А отказаться от сделки я не могу. Мне смелости не хватит, закончить этот мимолётный сказочный рай. Вот бы сейчас, как в сказках, он полюбит меня, когда часы пробьют двенадцать… А нет, там всё было не так… Он потеряет меня, когда часы пробьют двенадцать. Или это я потеряю его? Да, какая разница, если в итоге я останусь одна!

Печально же мир устроен. Вот почему первый в кого я должна была влюбиться, окажется тот чьё сердце уже занято? Это, словно я вступила на порог Ада. Каждый раз, спускаясь всё ниже и ниже, я буду испытывать душевные муки и пытки. А потом, когда окажусь на самом дне, останусь одна.

Как обычно, впрочем. Не мне жаловаться. Ведь я получу, хотя бы малую часть своего.

Хватит о грустном! У меня ещё три недели впереди, мне нужно быть во все оружия, чтобы изменить своё положение. Знаю, мы договаривались не об этом, но если всё выйдет именно так как мне надо, то какая разница? Если Клаус хоть бы намекнёт мне, что не хочет расторгать наш договор по его истечению, я не отпущу его. Сама сделаю шаг вперёд! Но, только в том случае если он скажет мне об этом. Если же я просто увижу это у него в глазах, я могу всё испортить. Могу даже принять фантомные эмоции за действительные.

Это будет моё обещание самой себе! Я буду стараться! Попытаюсь, по крайней мере. Ведь сейчас, мы с ним вместе, и я могу делать, что захочу и когда захочу.

В таких, то болезненных, то решительных мыслях, мы закончили поедание обеда, и решили посмотреть фильм. Правда, я его совсем не смотрела, а придумывала стратегию: «как пробраться к сердцу мужчины за три недели!».

— Ты меня слушаешь? — услышала я у себя под ухом. Эти слова вырвали меня, из раздумий, и я, вскинув голову, смотрела в чуть обеспокоенные глаза Клауса.

— Может, ты всё же ударилась сильнее, чем я думал? — положив руку мне на место ушиба, где кажется, выросла шишка, негромко произнёс он.

— Нет, всё нормально, правда. Я просто задумалась, — немного виновато, ответила я. Он же в ответ поцеловал меня в висок, и улёгся на диван, положив голову мне на колени.

И снова я погрузилась в раздумья, запутав пальцы в волосах Клауса, и перебирая их. То, как он относиться ко мне, его забота, волнение и даже порой страх, вызвали во мне чувство вины. Я не могу так с ним поступить! Да, я останусь с ним, если он, хоть бы намекнёт после того, как соглашение потеряет свою силу. Но, я не буду пытаться его заполучить. Во-первых, я не совсем понимаю, что должна делать. Во-вторых, это слишком жестоко, пытаться втиснуться в его сердце. А в-третьих, ему будет больно, если он так и не сможет меня полюбить, но узнает о моих чувствах. Поэтому, я должна забыть. Или хотя бы запереть эти чувства глубоко внутри.

Это моё окончательное решение, которое не подлежит изменению или апелляции. Я не стану бороться, просто подожду, пока мои чувства немного утихнут, и двинусь дальше. Это были мои последние мысли, и я стала возвращаться в реальность. На экране шли титры, Клаус пристально смотрел на меня, а я всё также перебирала его волосы.

— Фильм уже закончился? — проморгавшись чуть удивлённо, спросила я. Клаус, насмешливо усмехнувшись, встал с моих колен, а потом и вовсе с дивана.

— Да, уже второй, — выключая телевизор, и не снимая ухмылки с лица, ответил он. Я же, ещё больше удивившись, поняла, что более трёх часов, провела в раздумьях.

— Прости, я всё пропустила, — вставая с дивана, и виновато хлопая ресницами, проговорила я. А он, очень внимательно осмотрев меня, нахмурил брови.

— С тобой всё нормально? Ты ведёшь себя странно, — немного обеспокоенно, спросил Клаус. В его глазах я видела волнение и непонимание происходящего. Наверное, я и, правда, веду себя не так как обычно.

— Ничего страшного, просто я сильно задумалась, — пожимая плечами, ответила я. Врать я никогда не умела…

— Правда? — вскинув бровь, недоверчиво переспросил он. Мне, что сказать ему правду? И как это будет звучать: «Ты прав, Клаус. Я веду себя странно, потому что поняла, что почти влюбилась в тебя. Но я твёрдо решила, что не стану претендовать на тебя, пока в твоём сердце есть Кэролайн». Так что ли? Да, он посмеётся надо мной. Вот я бы посмеялась, над собой. Надо просто его отвлечь, чем-то достойным. О, придумала…

— Раз ты так обо мне волнуешься, то может, не будет оставлять меня одну, а то мало ли. Я ведь всё могу сделать, в таком состоянии, — игриво улыбаясь, и немного прикусывая губу, голосом полным заигрывания, произнесла я. Картинки того, что он может со мной сделать, резко изменили моё настроение, позволяя моим демонам вырваться. Подходя к нему, неспешными шагами, моё дыхание уже сильно сбилось.

— Я и не собирался, — негромко ответил он. Его грудная клетка, стала неровно вздыматься, а глаза уже наливались животной страстью.

— Может, тогда и в душ со мной пойдёшь? — возбуждённым голосом, проговорила я. Мои пальчики медленно, словно играясь, спускались от его шеи к паху.

— Надо бы, а то утонишь ещё, — смотря на мои губы, которые медленно растягивали в пошлой улыбочке, с еле сдерживаемой похотью, ответил он.

Дважды мне говорить не нужно. Я, взяв его за руку, повела к лестнице. Точно, убрать бардак ведь нужно… Но, мне сейчас далеко не до этого! Поднимаясь по ступенькам, я всё также вела его за собой, не оборачиваясь. Клаус же, позволял мне вести себя, не сопротивляясь, что-то он слишком послушный сегодня. Хотя, это даже заводит…

Пройдя мимо комнаты родителей, я зашла в свою. Моя комната была большой, не настолько как у Клауса, но и больше чем у Кэр. Но как она выглядит, я опишу потом, сейчас не до этого. Подходя к моей ванной, я толкнула дверь и втащила Клауса за руку. Подтолкнув его к раковине, за которую он взялся руками, я захлопнула дверь, и чуть приподняв свою кофту, расстегнула пуговицу джинсов, а затем не спеша опустила молнию вниз. Словно соблазняя его, я медленно снимала джинсы вниз, выгибая спину. Когда рваный предмет одежды оказался забросанным куда-то в двери, я подхватила подол своей длинной кофты.

Смотря прямо в глаза Клауса, который в свою очередь, будто голодный зверь смотрел на мои ноги. Я знаю, как они ему нравятся, не трудно заметить, когда он во время каждого нашего слияния, кусал их, целовал и облизывал. Показывая Никлаусу свои белые кружевные трусики, я стала медленно, даже томительно поднимать кофту вверх. Сначала оголяя тазовые кости, затем низ живота, пупок, талию, рёбра, а затем остановилась. Но, стоило мне замедлить движение, как я услышала недовольное рычание, но Клаус ничего не сказал, просто наблюдал голодным и уже немного звериным взглядом. Выдержав секундную паузу, я снова подняла кофту, на этот раз, оголяя свою грудь, которая не была скованна лифчиком. Дойдя до головы, я стащила кофту с волос, и она полетела к джинсам. На мне остался лишь один предмет одежды, который я тут же решила снять. Подцепив край, трусиков, я стала спускать их вниз.

Стоя полностью обнажённой перед Клаусом, я была несказанно рада видеть его огромезное возбуждение и желание в глазах. Он, жадно осматривая каждую часть моего тела, и шумно выдыхал. Мне хочется верить, что только моё тело может вызвать в нём такое дикое необузданное похотливое желание.

Подойдя к нему, я, также медленно, словно смакуя каждую секунду, стала снимать с него футболку. Он, не пытаясь взять первенство, покорно поднял руки, чтобы я могла снять футболку, которая полетела к моей одежде. Наклоняясь к его груди, я целовала грудные мышцы, татуировку, соски, тем временем мои руки расстёгивали ремень, затем пуговицу и молнию. Стягивать их не пришлось, они сами упали к его ногам. Затем, были боксёры. Не спеша, опускаясь ниже, я целовала его торс, и низ живота, а руки уже успешно подцепили край трусов и стали стягивать их вниз к штанам. Мои поцелуи, медленно, но верно приближались к его паху, а его шумные выдохи, лишь ласкали мой слух. Однако когда я сняла с Клауса трусы, то чуть усмехнувшись, встала на ноги, и направилась к душу. Не стоит говорить, насколько он был этим недоволен… Одно лишь скажу, его утробный рык был очень громким.

Включив воду, я, найдя нужный градус, вернулась к Клаусу и, взяв его за руку, повела к кабине душа. Когда вода намочила наши разгорячённые тела. Я взяла мочалку и, намылив её, стала водить по груди, плечам, рукам, торсу Клауса. Он, всё также ничего не делал. Может, решил, что сегодня я сделаю всё сама, а может, ему хотелось увидеть насколько далеко я могу зайти, если он даст мне полную свободу действий.

Когда его тело было полностью вымыто мною, я приступила к своему. Только, стоило мне прислонить мочалку к груди, как из моего рта вырвался громкий стон. Я уверена, что такой моей реакции послужило вовсе не то, что я задела свой набухший сосок, а то, насколько пристально, обжигающе горячо Клаус смотрел на меня. Его взгляд был таким возбуждающим, что мне захотелось большего. Я прямо горела желанием, чтобы он смотрел на меня и дальше, не отводил взгляда даже когда я стану делать что-то пошлое. Отбросив мочалку в стекло кабины, я толкнула Клауса к кафельной плитке, спиной.

А после последовало безумие!

POV Лунетта.

Комментарий к Глава 17. Дно Ада.

Примечание:

https://flo.discus-club.ru/verbena-ampelynaya.html

========== Глава 18. Безумие… ==========

Комментарий к Глава 18. Безумие…

В этой главе довольно таки откровенные сцены, с детальным описанием. Я предупредила!) Приятного всем прочтения)

POV Лунетта.

А после последовало безумие! Моё безумие! Я жадно целовала его губы, а он отвечал. Я кусала его, спускаясь к шее, и ниже и ниже… Встав на колени перед Клаусом, я покрывала низ его живота поцелуями, беря в руки горячую, и очень твёрдую плоть. Немного отодвинувшись, я посмотрела на его возбуждённый член, и, облизнув пересохшие губы, коснулась языком головки. Стоило мне прикоснуться к нему, как я услышала громкий выдох, и просто не смогла ни поднять глаза вверх. Он смотрел на меня! Смотрел, не отрываясь… Я видела, как сильно он этого хотел. И понимала, что сама хочу этого не меньше. Хоть, я и в первый раз делаю минет, но я уж постараюсь сделать ему как можно приятней.

Проводя языком от головки к основанию, я не сдержалась и поцеловала его яички, облизнув их языком, а после снова поднялась к его головке. Пробуя его на вкус, я приложила кончик языка к уздечке и погрузила член в рот, не глубоко, просто пробуя. Затем, было уже глубже. Одной рукой я держала его член, водя рукой то вверх, то вниз, а другой перекатывала его яички. Каждое моё движение было пробным, и я внимательно наблюдала за реакцией Клауса, где ему нравится, а что приносит большие ощущения.

Выпустив его пенис изо рта, я провела языком вниз, к месту соединения члена и яичек, и стоило мне коснуться этого самого места, как из уст Клауса вырвался более громкий стон, с очень красочным словом «чёрт». И я поняла, что это место особенное.

Когда мои движения головой становились более активными, мои волосы мешали, и Клаус, собрав их в руку, ощутимо сжал на затылке. Больно мне не было, это только доставляло удовольствие. Кто бы мог подумать, что минет, может доставить мне не меньшее удовольствие. Оказывается, смотреть и слушать то, как твой партнёр, испытывает удовольствие от твоих стараний, чертовски приятно, а уж то, что этот партнёр человек, которого ты любишь в двойне.

Ощутив, как пенис Клауса стал пульсировать, готовясь к разрядке, я вытащила его изо рта и усмехнулась, медленно облизывая губы. Моя рука, лежавшая на основании члена, сжалась сильнее, не позволяя Никлаусу кончить. Я где-то читала, что это может замедлить оргазм у мужчин, а после лишь доставит большее удовольствие. Он, всё также позволял мне делать всё, что душе угодно, видимо ему доставляло немалое удовольствие моя игра. Иногда, я замечала в его взгляде удивление от моих познаний, и раскрепощённости, а иногда восхищение.

Дотронувшись языком к головке члена, я медленно направила его к уздечке и немного надавив, слизала выступившую смазку. Снова облизав губы, я погрузила головку в рот, а потом вытащила и снова… и снова…и снова. Его стоны и иногда слетающее моё имя с его уст, заводили меня ещё сильнее, и я уже чуть ли не кончая, постанывала. Когда же, я поняла, что пора бы прекратить его пытки, то отпустила хватку и, взяв его член в рот, стала более активно вбирать в себя. Пара движений головой, и его руки, сильнее сжались на моём затылке, уже причиняя боль, а Клаус же продолжительно выдохнул, смотря на моё лицо. Его горячая сперма растеклась у меня во рту, которую я тут же глотнула, жадно облизывая губы. Но маленькая струйка потекла мне на подбородок, а я, подобрав её большим пальцем, слезала.

Вставая с колен, я вся мокрая, до жути удовлетворённая морально, но изголодавшаяся физически, смотрела ему в глаза. Он был доволен, что меня радовало, но я хотела получить и свой оргазм.

— Так и будешь стоять? — с придыханием выдала я.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

— Так и будешь стоять? — возбуждённая Луна стояла напротив меня и ждала моих действий. Однако я ничего не делал. Знала бы она, как мне сложно просто стоять и смотреть. Но…

Ох, чёрт! В моей голове всплыли совсем недавние действия моей малышки. За свою долгую жизнь, я много перепробовал, и минет, не был исключением. Было много тех, кто мне его делал, но не было тех, кто делал это с таким удовольствием. Ей нравилось это не меньше чем мне. Вообще-то таких ярких ощущений я ещё не испытывал, даже больше скажу, были места, о который я не подозревал. Например, то, что находится в соединении пениса и яичек. Да, это было для меня ново, я даже удивился…

Всё-таки моё «ничегонеделание», вызвало свой эффект. Я бы сказал, очень приятный и крайне удовлетворённый эффект. Моя малышка не только сделала мне невероятно приятно, но и показала себя с новой стороны. Оказывается, она из тех девушек, кто не боится и не брезгует к новым умениям… Ладно, признаю, я начал сомневаться, что я у неё первый! Чёрт возьми, откуда у неё в голове такие пошлости?! Но, я должен ей верить!

— Как пожелаешь, тогда продолжай смотреть, — голос моей маленькой пошлой малышки вырвал меня из панический мыслей. Когда до меня дошёл смысл её слов, я лишь сильнее заинтересовался. Что она на этот раз учудит? Она ведь не удовлетворена, и всё ещё сильно возбуждена.

Я смотрел, как это рыжее чудо, повернувшись ко мне спиной, сделала пару шагов к стене напротив и, наклонившись, прислонилась руками к зеркальной стенке душа. Вид мне открылся чертовски соблазнительный. Но, это было далеко не всё, что она решила мне показать. Повернувшись ко мне головой, она продолжала одной рукой упираться в кабину душа, а второй коснувшись своего соска, громко выдохнула. Затем поднесла руку к губам, и, смотря мне в глаза, погрузила пальцы в рот. Я уже был готов пристроиться сзади, но достав откуда-то титаническую выдержку, продолжал наблюдать за тем, как она облизывала указательный и средний пальцы, при этом издавая стоны.

Когда её пальцы были достаточно влажными, она, обведя набухший сосок, стала подводить их к паху. Стоило мне понять, что же она задумала, как мой член тут же отреагировал. А малышка, словно изучая себя, ласкала клитор, иногда нажимая, при этом издавая громкие стоны, но, не отводя от меня взгляда. Она, словно проверяла, смотрю я или нет. Но, как от такого можно оторвать взгляд? Вид настолько открыт, насколько это возможно. Но Луна посчитала, что недостаточно и развела ноги шире, и оказалась права. Теперь вид на её гениталии возбуждал меня лишь сильнее.

Ещё немного поиграв с клитором, моя малышка, ввела в себя два пальца, указательный и средний. От погружения она громко выдохнула, но что-то её стоны были не такими как обычно, громкими и полными страсти, они были какими-то неудовлетворёнными, словно того, что она делает с собой, было не достаточно. Но, я пока не спешил изменить это. Хочу ещё немного понаблюдать… Да кого я обманываю, мне просто нравиться, что она настолько открыта для меня, и настолько доверяет мне. Одно дело, когда ты привычным методом занимаешься сексом с женщиной, и совсем другое, когда она может в полной мере показать свои извращённые фантазии. Уж в чём-чём, а в этом я разбираюсь…

Ускоряя темп пальцев, Луна негромко постанывала, продолжая смотреть на меня, а я в свою очередь смотрел на неё, вернее сказать на её гениталии. Малышка, держась кое-как за зеркальную стенку душа, выгибала спину, и вводила пальцы глубже, но видимо недостаточно, так как до оргазма она так и не дошла. Но, темп она не сбавляла. Упёртая какая…

— Немного левее, — не отводя взгляда, подсказал я. Она же, явно услышав меня, так и сделала, и в следующую секунду по кабине раздался громкий, удивлённый стон. Я знаю, где находятся еёсамые чувствительные места, но это лишь одна из них, и то не самая ощутимая.

— Я могу помочь, только попроси, — самодовольно проговорил я. Мне до чёртиков нравится, что она не может кончить лишь от своих пальцев. Это наталкивает меня на мысль, что я приручил её к нашей близости. Ответа от неё я не услышал. Может, она не расслышала, а может, думает, что справится сама. Наивная…

— Знаешь, Луна, если ты поднимешь одну ногу, и выпрямишь спину, сможешь войти глубже, — мой голос прозвучал с низким рыком, но она не сделала, как я сказал. Но, я услышал такой же громкий стон, к которому она меня приучила. Она кончила от моего голоса? Чёрт, да я сам чуть не кончил, понимая это…

Наше тяжёлое дыхание, разрушал лишь звук льющейся воды, она продолжала держать спину согнутой, а пальцы внутри себя, но я наверняка уверен, что этого ей было мало. Зная её неутолимое сексуальное желание, которое не снять обычным оргазмом, я усмехнулся. Ей ведь помимо этого, нужна физическая боль. Так что она не удовлетворена, и мои догадки подтверждает её сокращающаяся мышца влагалища.

— Ну как, достаточно? — немного насмешливо спросил я. Ответ я и так знаю, но хочу, чтобы она сама это произнесла, вытаскивая пальцы.

— Мало… Мне нужно ещё, — со сбивчивым дыханием выдала она. А мне больше и не нужно, чтобы подойти к ней сзади и резко ворваться внутрь неё.

От моего движения, она громко, как мне нравится, вскрикнула, и выгнула спину, подставляясь мне ещё больше. Я же, с силой сжимая её ягодицы, то вводил, то выводил член. Мои движения были стремительно резкими. Надеюсь, я ничего там ей не повредил… Хотя залечить это будет легко.

Конец. Клаус.

POV Лунетта.

Стоило Клаусу войти в меня, как я ощутила удовлетворённое чувство наполненности, и головокружительную эйфорию. Он резко врывался в меня, доставляя мне немыслимое удовольствие. А его руки, сильно сжимавшие мои ягодицы, лишь дополняли ощущения. Я упивалась болью, граничащей с безумием, доказывая это громкими стонами и выкриками имени Клауса. Он был прав, пальцев мне мало. Очень мало! Не было чувства наполненности, и пульсации, которое доставляет мне великое удовольствие. И мне не хватало прикосновений к моему телу. Я даже кончить не могла, пока не услышала, так полюбивший мне рык. Он словно затронул во мне, какие-то струны, и я смогла получить разрядку. Не такую яркую, как бывает во время близости с Клаусом, но хоть что-то.

Когда Никлаус, наклонившись, стал покусывать мою спину, я застонала лишь громче. Может, я и правда мазохистка? Или всё дело в Клаусе? То как он кусает меня, а потом зализывает раны, приносит колоссальное удовольствие. Ещё несколько резких, поступательных движений и я почти достигла пика, но его не произошло, потому что Клаус остановился и медленно вышел из меня. Я знала, что он так мстит мне, за мой примерно такой же поступок некоторое время назад.

Шлёпнув меня по попе, Клаус развернул меня лицом к себе и, притянув, поцеловал, глубоко и властно, поднимая меня за талию, и насаживая на свой твёрдый пенис, я же, для большего удобства закинула ноги ему на талию, и цеплялась руками за плечи. Когда я снова ощутила его внутри себя, то не смогла сдержать срывающегося имени Клауса со своих губ.

Глубоко входя в меня, он затрагивал какие-то точки внутри, о которых Клаус знал, чем не поленился похвастаться, задевая либо одну, либо несколько при движении. Удовольствие накрывало меня с головой, перехватывая дыхание, и оглушая меня моими же криками. Под конец, когда я думала, что выше уже не бывает, Клаус выпустил свои клыки, и неторопливо стал погружать их мне в шею, что, словно взрыв взорвалось во мне.

Такого долгого, и невообразимо мощного оргазма у меня ещё не было. Он словно цунами подхватил меня, и погружал на самое дно, а когда я почти выплывала из-под воды, накрывал снова. Будь кабина душа стеклянной, она бы разлетелась на части от моих гуляющих, из угла в угол, громких стонов и выкриков имени Клауса. Я даже немного испугалась, от столь сильных ощущений, что не могло скрыться от пристально наблюдающего за мной Клауса. Он, ещё пару раз толкнувшись в меня, со звериным рыком, кончил.

Ещё некоторое время мы не двигались, приходя в себя. Клаус так и не вытащил член, глубоко дыша и положив голову мне на плечё. А я, всё также сидела на его бёдрах, боясь пошевелиться, чтобы не накрыло снова. Наконец, когда он помог мне встать на ноги, которые предательски отказывались меня слушать, отчего я уселась на пол душа.

— Ну как, достаточно? — словно насмехаясь, повторил Клаус свой вопрос. Он смотрел на меня с таким детским самодовольством, что не могло не умилять. Никлаусу так нравится доводить меня до такого умопомрачительного состояния, что он просто не мог не намекнуть мне на это.

— А тебе? — скопировав его тон и выражение лица, проговорила я. Сначала, он никак не отреагировал, а после, подняв меня на руки, чмокнул в висок и, выключив воду, вышел из кабины.

Усадив меня на раковине, он достал из полочного шкафа, без дверей, махровое тёмно-синее полотенце, стал вытирать мои волосы, а после, сменив уже полностью намокший предмет, стал вытирать моё тело. Он был так заботлив, и нежен, что я как дура сидела на раковине и улыбалась, отчего мои зелёные глаза блестели. На мою улыбку, Клаус только усмехнулся, наверное, подумал, что я виду себя как ребёнок.

Когда я была полностью сухая, только с влажными волосами, сидела всё на той ж раковине, Клаус вытерся сам и, не заботясь о том, что мы только из душа и абсолютно голые, вышел из ванной. Холодный воздух, гулявший по моей комнате, обдал всё моё тело, покрывая его мурашками. А я только ближе прижалась к горячему телу Клауса.

Моя комната, как я уже говорила, была большой. Кровать с балдахинами, которую купили мне родители, когда я пошла в первый класс, была заправлена белыми простынями, находилась приставленная к стене посередине. Шкаф, что встроен в стену, был полон одежды, обуви и украшений, его дверцы были с лицевой стороны из зеркала, а сам он находился параллельно кровати. Не то, чтобы я любила шопинг, и запасалась одеждой, просто моя мама очень любила походы по магазинам, и всегда мне что-то покупала. А также туалетный стол, который был аккуратно завален косметикой, опять же купленный мамой, к этому столу было прикреплено больше зеркало, и находилось оно напротив входной двери. Компьютерный стол, на котором лежали тетради и пара книг, а также ноутбук на нём, стоял рядом с кроватью, почти прямо под окном, выходившем на задний двор. И книжный шкаф, который занимал почти всю стену, находился напротив окна, рядом с дверью, ведущей в спальню, и с другой стороны была дверь в ванную.

Направляясь к кровати, Клаус хотел положить меня на постель, но я не дала ему это сделать, слезая с его рук, и подходя к своему шкафу.

— Зачем ты одеваешься? — наблюдая за мной со спины, спросил Клаус. Его голос звучал, немного обидчива, я же продолжала искать махровую пижаму, которая расцветкой и хвостом с ушками на капюшоне, напоминала бурого медведя.

— Потому что сегодня ночью будет ниже десяти градусов, к тому же мы ещё из душа, а я быстро заболеваю, поэтому нужно одеться, — ощущая, как холодный воздух подступает к моим ступням, покрывая меня новыми табунами мурашек, я наконец, выискала пижаму. Натянув, первые, попавшиеся трусики, я стала надевать смещённую пижаму. Когда я застегнула молнию спереди и, заплетя волосы в две косы, одела капюшон, чтобы не простудить ушки, услышала:

— Медвежонок, — рассматривая мой хвостик и ушки, ласкова произнёс Клаус. Я же, почему-то так сильно смутилась, заливаясь краской. Но, спрятав это смущение за капюшоном, достала с нижней полки мужские новые трусы, и пижамные штаны, принесла их Клауса.

— Оденься, — положив одежду рядом ним, произнесла я. Он удивлённо посмотрел на свёрток, перевёл взгляд сначала на шкаф, затем на меня.

— Откуда в твоём шкафу мужская одежда? — мне послышалось или я услышала ревность в его голосе? Наверное, уже уши простудила…

— Моя мама любила шопинг, поэтому покупала много одежды, а так как в её шкафу было мало места для вещей отца, она перенесла их ко мне. Вот так, в моём шкафу стали появляться мужские трусы, штаны, рубашки, футболки и ещё куча всего. Кстати, ты можешь взять всё, что захочешь, ты не брал с собой одежду, — залезая под одеяло, спокойно говорила я. Под мой короткий рассказ, Клаус уже оделся и тоже лёг в кровать.

Придвинувшись ближе к тёплому телу Клауса, я улеглась у него под боком. Он же потрепав мои искусственные ушки, улыбнулся.

— У тебя много таких милых пижамок? — негромко спросил он, улаживая меня у себя на груди, и ложа руку мне на талию.

— Бурового медведя, белого медведя, чёрного медведя, азиатского чёрного медведя и панды, — перечисляя свои пижамы на пальцах, немного гордо произнесла я. Но, в ответ на мою любовь к медведям, Клаус лишь посмеялся.

— Одни медведи… — посмеиваясь, выдал он. Я же заливаясь краской, по самые уши спрятала лицо у него на груди. Но, в этот раз он заметил моё смущение, и произнёс, — ну, я, конечно, не сплю в медвежьих пижамах, но они мне тоже нравятся.

— Да, — застенчиво отозвалась я, всё ещё не показывая лицо, и крепко обнимая его руками.

— Мне и твоя пижамка нравится. Ты в ней так по-детски мила, прямо как маленький медвежонок, — погладив меня го голове, ласково произнёс Клаус. А я лишь сильнее засмущалась, но в ответ лишь кивнула.

Когда я немного успокоилась, то смогла заставить себя хоть бы попытаться уснуть. Примерно полчаса мучений, я, наконец, избавилась от мыслей, которые вертелись в моей голове. Правда, все они были сумбурными, и не имели толком никакого значения. Устроившись поудобней на груди Клауса, я медленно стала погружаться в сон. Клаус же, мирно посапывал у меня над ухом, чем лишь убаюкивал меня.

Конец Лутенна.

========== Глава 19. Кладбище прошлого. ==========

POV Лунетта.

Открыв глаза, первое, что я увидела, было окно. Я лежала на боку, и спиной ощущала как Клаус, обнимая меня со спины, прижимал к себе. Переведя взгляд на часы, я увидела 5:58. Рано… Слишком рано. Но, сон уже не шёл, и мне остаётся либо поваляться в кровати, нежась в объятиях Клауса, либо вставать и готовить завтрак. Мне даже подумать не удалось, как желудок дал понять, что второй вариант ему нравиться больше.

Аккуратно, чтобы не разбудить, я убрала руку Клауса со своего живота и, поглядывая на спящее лицо первородного гибрида, я встала с кровати. Холодный ветерок обдул мои ноги, которые были в тепле, отчего я немного передёрнула плечами. Проходя мимо шкафа, я взглянула на себя в зеркало. Пижама по-детски мило сидела на мне, что вызвало во мне лёгкую улыбку. Почти всегда, когда нельзя надеть мужскую футболку, а это происходит часто, учитывая времена года, я ношу пижаму. В них тепло, комфортно и приятно для кожи. Правда, такое моё любимое занятие спать в пижамах медведей, было известно лишь моим родителям. Кэр не знала о нём, да и я не говорила. И теперь, Клаус единственный человек на всём белом свете, кто знает о такой моей слабости.

Снимая капюшон с головы, я открыла дверь и вышла из спальни, тихо прикрыв её за собой. Спускаясь по лестнице, я снова вспомнила, что надо бы разгрести тот бардак в кладовой, и поставить новые полочки, только на этот раз, надёжные.

Заходя на кухню, я, зевая и прикрывая рот рукой, открыла холодильник и стала доставать оттуда фрукты. Кстати я заметила там пару тройку пакетов с кровью. Сказать, что я почувствовала отвращение, я не могу, мне просто стало интересно, какой вкус испытывает Клаус «поедая» человеческую кровь. А есть разница между кровью из артерии и пакетированной? Наверное, для вампиров кровь на вкус самое невероятное на свете. Интересно, а если я стану вампиром, какую кровь я предпочту? Кстати, что-то я не заметила у Клауса или Кэр такой уж сильной жажды крови. Они научились это контролировать? Или как-то подавляют её? А может, у них вообще нет никакой жажды…? Быть такого не может, это же вампиры.

Думая о вампирском аппетите, я двадцать минут потратила на приготовление еды, и на столе стояли овсянка с ягодами и фруктами, и горячий чай. Не спеша, поедая завтрак, я смотрела на часы и прикидывала время, которое мне понадобиться для того, чтобы купить цветы на могилу мамы и папы, и доехать до кладбища. Хоть я и не люблю это мрачное и пугающее место, и вообще не вижу смысла в том, чтобы приходить к мраморному надгробию, и плакаться деревянному грабу, где гниёт мёртвый труп некогда живого человека. Трупу всё равно кто там к нему приходит и, что приносят на его могилу. А в моём же случае, так вообще никого нет. Но, если я не приду в годовщину, меня соседи загрызут, и тогда весь город будет знать какая я неблагодарная дочь. Ладно, если бы мы приходили поговорить с фотографией на надгробии, так тогда нам и из дома выходить не нужно, чтобы поговорить с мёртвыми. И вообще, зачем с ними говорить? Они нас вообще слышат…? Хватит! Не нужно было вообще об этом думать. Эта традиция, переходившая испокон веков, так что в мысли предков лучшее вообще не лезть.

Смерившись со своим обязательным походом на кладбище, я доела завтрак, и направилась обратно в спальню. Поднимаясь по ступенькам, я кинула взгляд на комнату своих родителей. Остановившись у самой двери, я, протянув руку, положила её на ручку. Помедлив пару секунд, я открыла дверь и шагнула внутрь. Комната моих родителей была большой и просторной. Огромная кровать, наверное, таких же размеров как кровать Клауса, стояла у стены посередине комнаты. Туалетный столик, почти рядом с кроватью, на котором валялись косметика, бижутерия, различные лаки, гели, парикмахерские инструменты. Гардеробная, которая была доверху завалена одеждой, обувью и бельём, в основном только мамины. И ванная комната, с левой стороны от входной двери. Здесь всё осталось также, как и было год назад, перед отъездом моих родителей. Одежда валялась на кровати и полу, бардак на туалетном столике, перерытые вещи в гардеробной. Проще говоря, моя мама немного неряшлива, а вот папа, можно сказать педант. И этим качеством я в папу пошла, только у меня оно проявилось намного меньше чем у папы. Если честно, я вообще не понимаю как мама, которая любит «творческий беспорядок» и папа, который бредит «аккуратностью и соблюдением правил», смогли ужиться вместе? Хотя, смотря на их комнату, про отца не скажешь: «аккуратный человек». Но, в его кабинете и в офисе на работе, просто запредельный порядок. Но, он более гибко относится к бардаку, чем другие люди с таким же заболеванием как у папы. Наверное, всё дело в его любви к маме. Всё-таки любовь творит чудеса.

Постояв ещё несколько минут в их комнате, вдыхая запах духов мамы и парфюма папы, которые на удивление за год ещё не выветрились полностью, я грустно улыбнулась. Воспоминания о былых днях накатили на меня, словно ураганом. Сюда я приходила в детстве, чтобы мама могла поиграть со мной в куклы. Иногда куклами были игрушки, а иногда и я сама. Она наряжала меня, и мы шли хвастаться папе, который подхватывая меня на руки, кружил и подкидывал, а я же громко и заливисто смеялась. В этой спальне я впервые была удостоена чести научиться делать макияж правильно. Мама учила меня тому, что по её скромному мнению должна была знать девушка. А вот папа в этой комнате только дурачился со мной, а не учил тому, что может мне пригодиться в жизни. Иногда, я даже спала на их кровати, где по бокам от меня спали родители.

Ощущая, как по моим щекам течёт что-то влажное, оставляя за собой мокрые дорожки, я машинально приложила пальцы к лицу. Слёзы! Всё-таки, как бы я не притворялась, и насколько бы хорошо не запирала свой воспоминания, они прорвутся сквозь стену солёными, мокрыми слезами. Вытирая щеку, я грустно улыбнулась, и ещё раз осмотрев комнату, вышла за дверь, прикрыв её за собой. Слёзы, всё продолжали течь, а я направилась к себе в комнату, чтобы запереться в ванной и под струями душа я могла рыдать громко и болезненно. Я, конечно, доверяю Клаусу, и даже очень, но я не могу вот так нагружать его своими переживаниями.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Утро выдалось довольно холодным. И я не имею в виду температурный холод. Просто, стоило мне открыть глаза, как рядом никого не оказалось. Но, я отчётливо слышал звуки льющейся воды. И давно малышка проснулась? Наверное, ей не спалось, ведь сегодня годовщина исчезновения её родителей. Я знаю, что это не моё дело, но может мне поискать какие-нибудь сведения о её родителях? Хотя, я почти уверен, что они не выжили в том крушении, но Луна хотя бы будет знать правду.

Подложив руки под голову, я смотрел вверх, на белую ткань, которая как бы импровизируя крышу, накрывало конструкцию балдахин. Немного прислушавшись к звукам в ванной, я стал более точно слышать, чем занимается мой маленький медвежонок. Только вот услышанное медленно стирало усмешку с моих губ, и заставляло нахмурить брови. Она плакала… Очень горько, я бы даже сказал истерически горько. Что же такого произошло с ней, пока я спал. Всё дело в родителях? Но, почему она не разбудила меня? Наверное, посчитала, что своими слезами доставит мне хлопот. Глупая! Как же она глупа…

Вставая с кровати, я направился к двери в ванную. Открыв её, я, почти не издавая звуков, направился к душевой кабине. Моя малышка, зажимая рот рукой, пыталась заставить себя не кричать слишком громко, но эти её попытки лишь сильнее разрывали моё сердце, а её всхлипы лишь усугубляли и так болезненное ощущение в груди. Открыв зеркальную дверцу, я увидел её… Она, забившись в угол кабины, прижала коленки к голой груди, и покусывала своё запястье, чтобы заглушить истерические всхлипы. Она, словно забитый маленький ребёнок, который боится сказать, как ему больно. И от этого становится больно и мне. Очень неприятное ощущение… Да и слыша страдальческий стук её сердца, я лишь сильнее понимал насколько она ещё наивна.

Не снимая одежды, я вошёл в кабину, и присев рядом с Луной, пересадил её с угла себе на колени. Она же, приняв позу эмбриона, уткнулась лбом мне в шею. Гладя её по волосам, и немного покачивая, я шептал глупые утешительные слова, которые вряд ли когда-нибудь, кому-нибудь помогали.

— Почему ты не разбудила меня? — негромко спросил я. Мой голос звучал немного укоризненно, что она уловила очень даже чётко. Но кроме мотания головы, которое значило толи «не знаю», толи «не хотела», я ничего от неё не добился.

— Знаешь, нет ничего постыдного в том, чтобы показывать свою боль другим. Иногда это помогает, — словно поучая её за глупость, проговорил я. Даже не знаю, чего я сейчас больше хочу, чтобы она успокоилась, или чтобы, наконец, поняла, что ей стоил лишь попросить меня, и я помогу, во что бы то ни стало.

— А ты бы так сделал? — всхлипывая, немного неразборчиво задала моя малышка встречный вопрос. Ну, хоть что-то… Так она по крайней мере не будет затянута в свои печальные мысли ещё глубже.

— Я первородный гибрид, сильнейшее существо на планете, мне по статусу не положено, — чуть усмехаясь, ответил я. Как бы, это не было печально, но так оно и есть. Прояви я слабость и тут же потеряю лицо, и меня уже не будут бояться, как самого грозного противника.

— Тогда не требуй этого от меня, — с недовольством отозвалась она, касаясь моей шеи губами. Она уже пересела в более удобную позу, обхватив меня ногами и руками, и всё также держала голову между моим плечом и шеей.

— Но ты обычный человек, для тебя это должно быть нормально, — в тон ей парировал я. Теперь мы начинаем спорить, о том, кому можно проявлять эмоции, а кому нельзя? Такая тема для ссоры вообще существует? Хотя, этот наш безобидный спор и ссорой назвать трудно.

— Это кто тут обычный человек? — поднимая голову с моего плеча, она состроила обидчивую мордашку. Её заплаканные глаза, и красное лицо, лишь придавали ей ещё большей убедительности, что я не прав. И тут она меня добила:

— Я девушка Никлауса Майклсона, мне тоже не положено! — её, немного сорвавшийся голос, чуть поджатые губки, и уверенный взгляд, заставили меня восхититься. С её аргументами фиг поспоришь, поэтому пришлось искать компромисс

— Тогда бартер? Ты мне, я тебе? — неуверенно предложил я. А что? Взаимовыгодное предложение.

— Идёт! — уверенно проговорила она, кивнув головой. Я же, понимая, что мы договорились, теперь мог полностью осмотреть её голое тело. Сколько она здесь сидит? Сама же сказала, что быстро заболевает…

— Раз мы договорились, то давай выходить, — вставая с кафельного пола, я, держа мою малышку на руках, вышел из кабины душа, попутно выключив воду. Посадив её на раковину, я стал обтирать её прекрасное тело сухим полотенцем.

Примерно десять минут, и она, одетая в пижамку бурого медведя, была готова покинуть ванну. Я же, перед выходом снял с себя мокрую одежду, и вышел вслед за малышкой. Луна, подходя к своему шкафу, стала рыться, не обращая на меня внимания. Она так увлеклась в поисках подходящего наряда на сегодня, что я не стал отвлекать её, и сам решил выбрать себе сухую одежду. Где-то три минуты мне понадобилось, чтобы найти то, что может послужить мне в качестве одежды на сегодня. Обычные боксёрки, штаны тёмно-синего цвета, и белая рубашка с чёрным воротником.

Когда я оделся, то снова взглянул на Луну, которая ещё сосредоточеннее искала себе подходящую одежду. Понимая, что её внимание будет занято ещё как минимум полчаса, я вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Но, какого же было моё удивление, когда мои предположения оказались ошибочными. Она через пять минут после моего ухода, вышла вслед за мной уже одетой и готовой ехать, но всё такой же задумчивой. На малышке была бордовая юбка, которая вертикальными складками спускалась ниже колен, и чёрный топ, с открытыми плечами и шеей. Её прекрасные рыжие волосы влажными волнами струились по голым плечам и одежде. Как по мне без макияжа, она лишь прекрасней. Такая естественная, и немного волшебная.

Смотря на неё с минуту, я понял, что ждать от малышки хоть каких-то слов бесполезно. Я открыл дверь и вышел из дома, попутно следя за тем, чтобы не прикоснуться к вербене. Стоило мне хоть на пару шагов отойти от дома, как я услышал звуки шагов, а затем ощутил её маленькую ручку на моей руке.

— Ты поведёшь, я дорогу не знаю, — доставая из кармана ключи, проговорил я. Хоть, я и понимаю, что в таком состоянии у неё не много шансов безопасно доехать к назначенному месту, но я лишь буду блуждать кругами, и она ещё больше будет находиться в прострации. Но, также я понимаю, что возможно вождение вернёт её хоть немного в норму.

Взяв ключи из моих рук, она, молча, направилась к водительскому сидению и, сняв машину с сигнализации села за руль. Я же, долга не копошась, сел рядом с ней, и машина тронулась с места. Но и пары минут не прошло, как мы остановились у магазина с цветами, и она, выйдя из машины, вернулась с букетом красивых белых лилий. Дальше мы ехали на окраину города, чуть севернее, и когда моё зрение стало улавливать где-то на горизонте ворота кладбища, я посмотрел на Луну. Она же, чуть напрягшись, ехала дальше. И вот мы припарковались у ворот. Малышка выключив зажигание, сидела и пустым взглядом смотрела на железное построение. Я не знаю, что мне ей сказать… И стоит ли вообще что-то говорить? Но мои мысли прервал её негромкий мелодичный голос:

— Не иди за мной, я должна быть там одна, — то с каким отрешённым тоном она это проговорила, заставило моё сердце пропустить удар, а потом ещё один и ещё. Иногда, она очень открыта со мной, но бывают моменты, когда она настолько замкнута, что даже с моим опытом трудно понять, как бы проломить хоть щель в её обороне.

— Ладно, — недовольно проговорил я. Мне хорошо было слышно, как её сердце отреагировало на мой тон, и теперь она ощущает вину. И есть за что, мне действительно немного обидно. Но, я не имею права претендовать на её откровенность, ведь скоро всё это закончится, и я оставлю её одну…

От звука захлопывающейся двери я вздрогнул. Она, словно что-то сказочное или же в данный момент призрачное, стала приближаться к воротам, а я наблюдал за ней со спины, и за тем как в её руках лежал букет. Войдя на кладбище, она, вдохнув полной грудью, снова стала делать неспешные шаги, и через минут десять, она уже застыла напротив двух мраморных памятников. Я же, сидя в машине, заострил свой слух, хоть и понимаю, что это неправильно, но не хочу пропустить хоть бы слова сказанного ею своим родителям. Мне просто необходимо знать, что сейчас с ней происходит, потому как если я оставлю её, я должен быть уверен, что моё маленькое чудо справится сама. И меня совсем не волнует тот факт, что до нашей встречи она хорошо справлялась и без моей помощи.

— Привет, мам, пап… — её негромкий мелодичный голосок, заставил меня ещё больше навострить слух, чтобы слышать не только её голос, но и стук сердца. И сейчас, оно билось как бешеное, и отдавалась в моих висках неприятной головной болью. Странно, такого раньше никогда не было.

— Блин, что я делаю? Я же даже не знаю, слышите ли вы меня? И вообще, мертвы ли вы? Но, знаете, хоть я этого и не знаю, но если буду думать, что вы меня слышите, и сейчас находись рядом, то сможете понять… — в её голосе была печаль, и какая-то немая надежда, только на что я не могу понять. А после, она подойдя ближе положила букет на одну из могил, и снова вернулась на тоже место, с которого можно было хорошо рассмотреть обе могилы с близи.

— Неделю назад я поехала к Кэр. Подумала, что это будет неплохой сменой обстановки, и я смогу заставить себя вернуться в колею моей привычной жизни. И мотто-трасса не будет единственным, что вдыхала в меня жизнь. Даже Боги не могли бы предсказать, что я встречу ЕГО… Да, мама, мужчину! Я помню, что говорила тебе постоянно… «Мне не нужен парень, он будет забирать слишком много моего времени». Эти слова так глупы. А я была такой наивной… Но, мам, пап, я была права! Мне не нужен парень! Ведь он не смог бы дать мне хоть толику того, что даёт мне ОН. Его зовут Никлаус… Я знаю, красивое имя, правда? И он вампир, вернее гибрид. К тому же ещё и первородный. Поэтому никто в целом мире не смог бы заменить Клауса. Но он смог заменить мне вас… друзей… он так нагло влез в мою тьму, и теперь вряд ли я смогу его оттуда прогнать.

Вы бы знали, какой он…! Знаешь мам…? Я почти уверена, что ты бы не одобрила мой выбор мужчины. Ведь, ты знаешь о вампирах, иначе бы не насаживала во дворе кучу вербены, и не хранила бы под кроватью деревянный кол. Думала, я не заметила? Если я замечаю, что творится в душе самых скрытных людей, то думаешь, не заметила бы кол, прикреплённый к кровати?

Но, даже если бы ты заперла меня дома, я бы сбежала. Навсегда или нет, решали бы вы. Потому что если бы вы его не приняли, я бы не вернулась домой… Но, мам, скоро это закончится. Клаус не сможет быть рядом со мной долго, или вечно… Он уйдёт! Так же как уходили вы, говоря, что скоро вернётесь. Он, конечно, не будет обещать вернуться, но он сказал, что выполнит любую мою просьбу, если Кэр полюбит его. Но, скажите, зачем мне о чём-то его просить? Если то, что я хочу, он не сможет выполнить? И я не стану даже проговаривать моё желание вслух, потому что он сейчас сидит в машине, совсем неподалёку, и слушает каждое моё слово!

После этих её слов, я резко отключил супер-слух и отвернулся в окно, делая вид, что мне интересен пейзаж кладбища. Однако её слова заставили меня задуматься. А правда ли мне так необходимо её бросать? Луна с самого начала знала обо мне почти всё, и приняла таким, какой я есть, со всеми недостатками. Ей хорошо, когда я рядом, а мне хорошо, когда ей хорошо.

С каждым разом, думая о том, что нам придётся расстаться, я ощущаю себя последней сволочью! Такое чувство, будто я попользовался этим невероятно добрым, нежным, порой извращённым и немного дерзким сказочным чудом, и бросил. Но, сердцу не прикажешь, кого любить. Будь моя воля, я бы захотел полюбить Луну! Всем сердцем, и не пожалел бы об этом ни на одну секунду, и уж тем более не позволил бы никому разлучить нас. И плевать, я хотел, что любовь это слабость… Нет! Это Луна моя слабость. Даже, Кэролайн не заставляла меня так паршиво себя чувствовать, когда плакала, или чуть не умирала у меня на глазах. Да, было больно, но та боль, что я ощутил после той небольшой аварии, когда Луна потеряла сознание… Если честно признаться самому себе, я никогда в жизни ни о ком так сильно не волнуюсь как о малышке. Она, до самого последнего волоска — моя слабость, которой я не стыжусь, и о которой я буду заботиться, и лелеять вечность, до самой моей смерти.

Пока я думал, то не заметил, как к моей маленькой подошли какие-то две девушки, стоило мне хоть бы уловить их присутствие, как я уже напряг слух и стал открывать дверь машины, выходя.

— Привет, Лунетта, — голос одной из девушек, что была с чёрными волосами, прозвучал в моих ушах. Её тон был не самым дружелюбным, а также по возрасту, я понял, что они её бывшие одноклассницы.

— Чего молчишь, язык проглотила? — с сарказмом проговорила вторая, у которой был блондинистый цвет волос. Ещё несколько минут, и я буду рядом с малышкой. Вот почему когда надо, я не могу пользоваться своей скоростью? Чёрт!

— Что? Решила родителей навестить? А я уж было подумала, ты забыла об этом. Ты ведь целый год здесь не появлялась, — продолжила вторая, пока я чуть ли не бежал к Луне. Моя маленькая же, просто стояла и продолжала смотреть на памятники, не обращая внимания на незваных гостей.

— Вот жешь, раздражающая девка! — чуть прикрикнула первая и, схватив за волосы мою маленькую девочку, дёрнула на себя заставляя повернуться в их сторону. Я уже не думая о последствиях, оказался рядом с ними и, одёрнув руку черноволосой, словил малышку, которая чуть не упала оттого, что потеряла равновесие.

— Ты в порядке, малышка? — мой немного обеспокоенный голос, заставил Луну вскинуть голову и посмотреть мне в глаза. Я видел в них застывшие слёзы, и больше ничего не спрашивал, понимая, что ей паршиво. Мне лишь нужно было прижать это ранимое создание к груди и поцеловать, что я и сделал.

— Клаус… — её маленькие ручки легли мне на грудь, немного отталкивая, наверное, оттого, что я перестарался с обнимашками и ей трудно дышать.

— Ой, прости, — ослабляя хватку, вырвалось у меня. Но, когда её руки больше меня не отталкивали, а просто лежали на груди, я кинул недовольный взгляд на двух девушек, что всё также стояли рядом с нами. Они, как будто пораженные током, смотрели на меня не моргая.

— Кто вы? — вырвалось у блондинки.

— Не твоего ума дела, дорогуша, — моя привычная ухмылка и насмешливый взгляд были ответом, этим двоим на все их случайно и внезапно вдруг проявившиеся способы обольщения. Но, видимо я просчитался! Потому как блондинка вспыхнула краской, и, наверное, подумала что «дорогуша» значит, что-то особенное. Наивная!

— Луна, ты не говорила, что у тебя есть парень, — поглядывая на меня, странноватым взглядом, проговорила блондинка. Она меня уже бесит. Может свернуть ей шею, и дело с концом?

— А вы спрашивали? — спокойным и вполне ровным голосом ответила она. Не знаю, толи дело в том, что я рядом, и ей больше не страшно или беспокойно, то ли она всеми силами держит себя в руках. Лично я предпочитаю, первый вариант.

— Ну, ты же, знаешь, мы не так часто видимся. К тому же, ты не очень дружелюбна, — притворно мило и немного обидчиво, сказала черноволосая. Язык бы ей вырвать, за такие слова!

— А знаешь, у меня есть идея! — вдруг, откуда не возьмись, у блондинки проснулось хорошее настроение, и она уже схватив одну из рук моей малышки, которая всё также лежала у меня на груди, попутно задев и меня. Знала бы она, как мне захотелось сломать ей эту самую ручонку, но видимо они совсем непрошибаемые, раз не заметили моего зверя в глазах, — сегодня, мы с друзьями собираемся в кафе, и тебя приглашаем. Посидим, поговорим… И парня своего тоже можешь привести.

Только идиот не поймёт, такого откровенно намёка на то, что они приглашают её только из-за меня. Как-то мне это не особо нравится… Клаус, будь честен, если бы сказали прямо, лишились бы головы. Да, Господи, они в любом случае лишились бы её, если бы малышка, хоть подумала бы об этом. А так пока, нормально.

— Да, Луна. Это же прекрасная идея, ты молодец Кейт, — подтвердила черноволосая, хватая вторую руку моего сказочного чуда. Эта дура, также как и предыдущая, сделала вид, будто случайно задела меня. Я, что на их подростковый взгляд такой идиот, что не замечу этого?

— Клаус, как ты на это смотришь? — отвлекая меня от недобрых мыслей, спросила малышка. Переведя на неё взгляд, я видел её глубокие и ярко-зелёные глаза, которые смотрели прямо на меня. Я не видел в них такого уж сильного желания идти на эту встречу, да и вообще хоть какого-то желания там быть.

— Я лучше проведу время с тобой, — целуя мою маленькую в макушку, ответил я. Ну, а там, ей уже решать, куда мы пойдём. Но, смотря на молящие взгляды двух её одноклассниц, я прям нутром чуял, что Луна уже решила.

— Мы придём. Только ненадолго, — спокойным голосом выдала она. Только вот, чертята в её глазах так и пляшут. Что же она задумала? Месть?

— Мы будет ждать. Вас обоих! В семь вечера, в кафе около школы, — уже направляясь к выходу из кладбища, крикнула нам черноволосая. А они ведь даже не подозревают, что Луна задумала что-то нехорошее. Но, мне немного интересно, что же она придумала в этот раз. Это должно быть интересным.

Конец Клаус.

Комментарий к Глава 19. Кладбище прошлого.

=Проверенно=

========== Глава 20. Совершенно непохожая. ==========

POV Лунетта.

После того, как я встретила на кладбище моих бывших одноклассников, и они стали молить меня о том, чтобы я пришла вместе с Клаусом, я поначалу не хотела. Они никогда не любили меня, или хотя бы нейтрально относились ко мне. У них всегда была ко мне ненависть, зависть, и жадность. Я в принципе свыклась с этим, но всё равно неприятно. Но, сегодня они, как только увидели Клауса, стали такими дружелюбными, и милыми, что аж тошно смотреть. Но, я всеми правдами и неправдами, держала себя в руках, чтобы не нагрубить им. Потому что такой шанс отомстить за все годы моих страданий, выпадает лишь раз в жизни.

Выходя из кладбища, я села на пассажирское сидение, и смотря в окно, видела, как мы начали отъезжать со стоянки. Затем, стали мелькать дома, магазины, люди, а я всё думала о моей сладкой мести. Будь я менее сдержанной, я бы сейчас злорадно хихикала, и пугала бы этим Клауса. Надо бы пока не думать об этом, а то я не смогу сосредоточиться на выборе одежды, причёски, макияжа, потому что я должна выглядеть на все сто. Ведь для мести я должна быть безупречна. Да, и саму месть продумать бы не мешало. Хотя, одно лишь то, что я приду с Клаусом, уже будет питать моё самолюбие, ведь они все будут завидовать. Но этого мало, поэтому я хочу, чтобы они делали глупости, для привлечения внимания моего «парня». Хочу, чтобы они опозорились, и показали, наконец, кто они на самом деле.

Когда мы вернулись домой, я первым делом посмотрела на часы. Сейчас 11:14 утра. Да, у меня ещё полно времени, нужно только не затягивать. Только вот, у меня нет желания наряжаться. Сегодня ведь годовщина исчезновения моих родителей, а я буду наводить марафет для нелюбимых одноклассников? Я бы так не поступила, но как говорила моя мама: «Ничто не может помешать женщине, выглядеть хорошо». Поэтому я должна постараться, даже если у меня нет настроения. Но, сначала я приготовлю поесть.

Направляясь на кухню, я заглянула в холодильник и стала прикидывать, что можно приготовить из того, что у меня сейчас есть. А приготовить можно многое, я и правда, перестаралась с покупками. Достав овощи и мясо, я стала готовить обед. Клаус же, через несколько минут, тоже стал помогать. А он хорош в этом, интересно в каком из столетий он научился готовить?

— Луна, не впускай домой незнакомых людей, да и со знакомыми будь осторожней, — нарезая овощи, предостерегающе проговорил Клаус. Наблюдая за его эмоциями, могу сказать, что это связано с вампирами. Может, какая-то их особенность?

— Почему? Если вампиры захотят войти, то они войдут, разве нет? — внимательно посмотрев на Клауса, я ждала от него ответа. Он, отложив нож в сторону, серьёзно посмотрел на меня.

— Вампир не может войти в чужой дом без приглашения. Также он не может находиться на солнце, его можно убить колом в сердце, или вырвать его, ну на крайний случай отрубить голову. Он может слышать на длительном расстоянии, быстрее и сильнее любого человека. Также может выключать эмоции, они у нас более сильные, чем когда мы были людьми, хотя у меня они всегда были сильными, я ведь ещё и оборотень. Мы слабы к вербене, и крови мертвеца. Может внушать людям, которые не носят на себе вербену, как ты, или не принимают вербену внутрь себя. Она выветривается из человека через три дня. Ещё наши самые большие враги, помимо оборотней, ведьмы. С ними вампиры всегда враждуют. Ну, вроде всё, — окончив свой краткий курс введения в жизнь вампиров, Клаус вернулся к резке овощей, а я стояла у плиты и переваривала всё это. Так подождите, «не могут находиться на солнце»? А как же Кэр и Сальваторе? Они же тоже вампиры, но вполне нормально переносят солнце.

— А что помогает вампирам не умереть под солнцем? — задумчиво спросила я, понимая, что сама эту проблему не решу.

— Для этого нужен камень — лазурит, кольцо, куда можно его поместить, и сильная ведьма, которая наложит заклинание, — его самодовольная улыбка наталкивала меня на мысли, что он гордиться тем, что в отличие от других вампиров, как Кэр и братья Сальваторе, которые носят кольца с синим камнем, ему этого делать не надо.

— А ты, как помесь двух видов, можешь не носить такое кольцо, — объясняя его гордыню, проговорила я. Он же, чуть посмеиваясь, кивнул мне, подтверждая мою догадку.

После этого, на мой взгляд, полезного разговора, мы больше не поднимали тему о вампирах, а говорили на разные другие темы. Например, я поинтересовалась, как Клаус оказался в Мистик Фоллс. Он, вообще-то не всё рассказал, а кое-какие моменты опустил, наверное, думая, что мне это не к чему знать, а я не настаивала, прекрасно понимая, что есть вещи, которые нельзя рассказывать всем и каждому. Но, меня удивило то, что Клаус пятьсот лет искал двойника, вот это упорство. Хотя, когда хочешь стать сильнейшим существом на планете, и не столько ждать будешь, так?

Слушая его голос, я даже не заметила, как закончила готовку, и просто сидела рядом с ним на стуле и, разинув рот, не перебивала. Однако помимо того, что он делился со мной своими мыслями, прошлым, и причинами, я продолжала возвращаться к одной мысли: «Он подарит мне кольцо?». Я бы спросила его напрямую, но не хотелось перебивать, поэтому я ждала подходящий момент. Но настал он не сразу, потому что я наслаждалась его голосом, и даже тогда, когда он закончил своё повествование о его прибытие в Мистик Фолс, и того, что он успел в нём натворить, я не спешила спрашивать. Потому что появилось размышление о том: «Почему именно тётя Елены?». Ну, я понимаю, возмездие за попытку сорвать план, и незнание того, что он останется в городе до сих пор. Ну, и ещё то, что она родственница двойника, которого Клаус ждал так долго, и теперь уж точно не появится новых двойников. Но, разве она была её кровной родственницей? Вот Джереми — да. Да и плюс ко всему его моральное удовлетворение… Блин, да я сама ответила на свой вопрос.

— Клаус, а ты подаришь мне кольцо? — после того, как он перестал говорит, и лишь спустя пару минут молчания, спросила я. Мой вопрос, как обычно, прозвучал неожиданно, и прямолинейно.

— Зачем оно тебе? — после минутного замешательства, и осознания того, о чём я говорю, с усмешкой спросил он. А вот я не совсем понимаю, зачем он спросил. Это же очевидно!

— А вдруг я стану вампиром, как я к тебе доберусь? Пересадками по ночным рейсам? — недовольно с долей сарказма, ответила я. Хотя, такой тон был лишним, поэтому я тут же извинилась за него. На что в ответ получила снисходительную улыбку.

— А почему ко мне? Я, конечно, не против, но всё же, — заинтересованно посмотрев на меня, он ожидал от меня честности.

— Кэр может и может помочь, но ты же её знаешь, она достанет меня своей опекой. В принципе, можно и Бекку, но я думаю, ты учитель получше будешь. А других попросить я не смогу, да и некого больше, — с полным откровением, ответила я. Однако внутри меня было маленькое семечко сомнения, потому что мы, наверное, на тот момент уже не будем с ним вместе, и я буду только мешать, ведь Кэр будет рядом. Чёрт, а ведь больно думать об этом…

— Ты же знаешь, я не смогу отказать. Только не тебе… — последняя фраза прозвучала так тихо, что я смогла её разобрать лишь по губам, и то не уверена, что правильно. Но если рассматривать и его эмоции, то вполне может быть. Ведь он был рад, и ещё немного смущён, но он ещё и был счастлив, за моё к нему доверие. Кто бы мог подумать, что всемогущему существу всегда нужно показывать и доказывать своё доверие. Хотя, мне не трудно, а даже приятно.

— Значит, ты сделаешь кое-что для меня? — вспоминая свой план мести, я с, пока ещё маленькими, новорождёнными демонами в глазах, посмотрела на Клауса. Он же, понимая, что отказать и в самом деле не сможет, и вообще не желательно. «Лучше быть в курсе моих планов, чем подстраиваться под них по ситуации» — эта фраза так и лезла на язык, когда я смотрела в глаза Клаусу.

— Как пожелаешь, это ведь твоя игра, — с усмешкой ответил он.

После того, как мы пообедали, и у нас было ещё пара часов до встречи,я решила, что пора бы починить полочки в подсобке. Хотя, не думаю, что нам хватит времени, но мы начнём, а завтра продолжим. Убрав посуду в раковину, и вымыв её, я сказала Клаусу о своём намерении, и он проявил желание мне помочь. А я не глупая, согласилась, и теперь мы, балуясь, и шутя друг над другом, убирали вещи из кладовки. Он выносил тяжёлые предметы, а я лёгкие. И где-то в середине этой уборки, мне вдруг стало интересно, сколько же Клаус сможет унести за раз, поэтому я накладывала ему предметы, а он терпеливо, но без особого веселья, скорее с раздражением, ждал, пока я закончу. И знаете, что я выяснила? Он может выдержать все тяжёлые вещи, что лежали у нас в кладовой. Ну, кроме гладильной доски, её закинуть на самый верх, у меня не хватило ни сил, ни роста, поэтому пришлось без неё. И пока я восхищалась его силой, и координацией, потому что ни одна вещь не упала, пока я их накладывала, он не только с раздражением, но уже больше с самодовольством, отнёс все вещи в гостиную, в углу, где лежали и остальные вещи.

Мы закончили, примерно в 6 часов вечера, и, наверное, мы опоздаем. А я, за всем этим весельем, успела забыть, что мы идём куда-то, пока мне не напомнил Клаус. Ещё пару минут мне потребовалось, чтобы переключиться из приподнятого настроения, и детского желания продолжить веселье, на мстящую натуру с проснувшимися демонами, которые напомнили мне, что я задумала. Улыбнувшись в предвкушении чего-то очень забавного, я, заметив на лице Клауса удивление, побежала в свою комнату. Вбежав в спальню, я, не дожидаясь никого и ничего, достала оттуда платье, которое мне купила мама, чулки в сеточку, которые тоже купила она, и нижнее бельё с подтяжками, которые прикреплю к чулкам, и побежала в ванную.

Закрыв за собой дверь в ванную комнату, я принялась за подготовку своего нового образа. Первым делом был душ, и очень пахнущий гель, с запахом сладкой дыни и мяты, затем я вымыла голову, и депиляция всех участков моего тела, включая интимные. После того, как я закончила, и мои сдерживаемые крики от боли затихли в ванной, я принялась сушить волосы феном, выдувая пряди, и выравнивая их. Когда я закончила, мои волосы были естественно ровными, и доходили до колен, затем был макияж. Вот его я решила сделать не таким как обычно, а более выразительным. Подчеркнув мои зелёные, и так большие глаза, чёрным карандашом по всему контуру. Я нанесла на верхнее веко синие тени, от светло-синего к почти чёрному, а сверху по ободку подбровной кости я нанесла тёмно-малиновые тени, одной линией, смешав их. На нижнем веке я сделала также, только в меньшем количестве. И завершила всё это тушью для глаз, нанеся её большим слоем. И последний штрих — блеск нежно-розового цвета, чтобы не выделять их.

Осмотрев своё творение, что заняло у меня больше получаса, я надела нижнее бельё, и чулки в сеточку, прикрепив к ним подтяжки, чашечки лифчика очень выгодно поднимали мою грудь, и короткое чёрное платье, которое еле-еле прикрывало мою попу. Само платье было без бретелей, а держалось только на моей груди и теле, обтягивая его и выделяя все выпуклости. Осталось только обуть туфли на высоком каблуке, взять пару чупа-чупсов, которые должны были быть на кухне, и мой образ полностью готов. Осмотрев себя в последний раз в зеркале, я, игриво улыбнувшись самой себе, открыла дверь ванной и вышла в свою комнату.

Когда я вышла из ванной, в моей спальне я не увидела Клауса, наверное, он ждал меня в гостиной, поэтому я направилась к своему шкафу. Я откопала туфли на каблуке выше 15 сантиметров, которые тоже купила мама, ох хоть бы ноги не сломать. Я, обув их, взяла телефон и сумочку, которую повесила себе на плечо, взглянула на время. 19:57. Упс, мы опаздываем на целый час. Вот жешь… Ну, да ладно, Клауса они будут ждать хоть до полуночи.

Спускаясь вниз по ступенькам, я оставляла за собой шлейф стука каблуков, а мои волосы играли роль плаща, развеиваясь на ветру. Стоило мне спуститься на первый этаж, как меня заметил Клаус, который сидел на диване и от скуки смотрел телевизор, по которому показывали какую-то нудную передачу. Сначала Клаус не отреагировал так уж сильно, наверное, потому, что пока не осознал того, что видит. Но стоило ему пробежаться глазами по всему моему телу, я читала в его глазах изумление, непонимание, озадаченность, даже злобу. Если сложить всё это вместе, то получиться очень злой, но возбуждённый Никлаус, который всем своим естеством хотел, чтобы я не выходила в таком виде на улицу.

— Ты куда так вырядилась? — процеживая каждую букву, недовольно прошипел он. Даже не знаю, чего он от меня хотел услышать, но его такая реакция меня лишь порадовала, потому что это значит, что моё преображение удалось.

— Как это куда? Мы же идём на встречу с моими бывшими одноклассниками, — невинно проговорила я, хлопая ресницами, и сложив руки так, чтобы моя грудь ещё больше стала заметна. И, конечно же, моё действие не ушло незамеченным от цепкого взгляда Клауса. Только это взбесило его ещё больше.

— Иди, переоденься, пока я не заставил тебя это сделать, — странное сочетание жадности и злости. С одной стороны он злится, что я так вырядилась, а с другой ему нравится, что в этом наряде у меня всё видно, но он жадничает это кому-то показывать.

— Ну, Клаус, милый, разреши мне пойти так, — молящим голосом пропела я. Знаю, что это не честный приём в совокупности с тем, какая у него слабость к моим ножкам, а сейчас они в чулках, что добавляет мне преимущества. Да ещё и моё обращение к нему, заставило его немного удивиться, я ведь никогда так его не называла, но ради дела могу и не так его обозвать.

— Ты же не любишь откровенную одежду, — предпринял он последнюю попытку отговорить меня. Но, давайте будем честными, она была неудачной. Поэтому я, сделав пару шагов к нему на встречу, стояла вплотную прислонившись своей грудью к его груди, благо мои каблуки это позволяют сделать.

— Ты ведь будешь рядом, и можешь заставить их всех забыть о том, что они увидели, — мой голос звучал с лёгким придыханием, а в глазах плескались черти, заволакивая любого, кто смотрит в них, в мою игру.

— Зачем тебе это? — ещё она не особо удачная попытка со стороны Клауса. Хотя, где-то на самом дне его серых глаз, я видела его интерес к моей игре, но он пока отказывается принимать в ней участие.

— Для мести, — голосом полным предвкушения, и чуточки злорадства над теми, для кого я всё это устроила, проговорила я. Я уже представляю, что они подумают, когда увидят меня такой. И я безмерно благодарна Клаусу, что он будет рядом, ведь иначе я бы не осмелилась одеть столько откровенный наряд. Ну, конечно, у меня ведь видны оборки чулков, и немного подтяжки, а ещё лифчик выглядывает из платья, и я уже молчу о том, что происходит с моими сосками, ведь ещё сантиметр и их увидят все, кому не лень.

— Месть? Каким образом? — недоверчиво переспросил он. Я же, подняв на него свои хорошо выделенные чистые и яркие зелёные глазки, смотрела немного невинно, с чертятками, да ещё и закушенная губа дала свой эффект.

— Ты всё поймёшь, — немного приподнявшись, я поцеловала его в губы, почти невесомо, чтобы не испачкать блеском для губ. Но видимо ему было всё равно, раз он облизал свои губы, убирая те малые блёстки, что я оставила.

— Не нравиться мне это, — сведя брови к переносице, ворчливо отозвался он уже за моей спиной, когда я подходила к входной двери. А мне осталось только подбадривающе ему улыбнуться, и выйти из дома.

Закрыв дверь на ключ, я кинула их себе в сумочку, и направилась к машине. Настояв на том, что я поведу машину, потому что Клаус не знает дорогу, мы двинулись с места. На часах было уже 20:12, а мы только ехали на место встречи.

Где-то за пять минут нашего пути, Клаус постоянно смотрел на мои ножки в чулках, а я то и дело поправляла платье, потому что нажимая на педаль газа, оно задирала вверх, выставляя на показ мои трусики чёрного цвета, благо ничего больше там не было видно. Но каждый раз, как это происходило, я ловила усмешки Клауса на соседнем сидении. Я прямо чувствую, как он думает: «Раз поправляешь платье, зачем вообще надевала такое короткое?». Ответить мне ему было нечего, потому что он прав. Но, как только мы припарковались около того самого кафе, я натянула на лицо дерзкую, и пошлую ухмылку.

— Готов, котик? — слащавым голосом, проговорила я. Однако всё вышло бы хорошо, и даже идеально, если бы моё лицо не исказилось. Как же я не люблю все эти мимишные, и ласкательные прозвища.

— Как ты меня назвала? — с еле уловимой угрозой, переспросил он, смотря на меня. Ох, и придётся нам сегодня попотеть. Достав из бардачка конфету на палочке, я развернула её и, облизнув, ответила:

— Зайчонок я заглажу твоё раздражение, но чуть после. А сейчас потерпи, — теперь я была идеальной девушкой, которая любит сладкое утром, днём и вечером, и которая очень пошлая, это свидетельствуют мои немного раздвинутые ноги, и шаловливая рука, что пальчиками идёт по ноге Клауса к его паху.

— Обычным сексом ты не отделаешься, — выходя из машины, ответил он. Голос Клауса звучал скорее как у победителя этой игры, чем у того, кто сейчас будет терпеть общение с тупой версией меня. Хотя, его плата не так уж и велика, но мне придётся придумать что-то новое, и у меня уже есть несколько идей.

Подождав пока Клаус откроет мне дверь, я вышла таким образом, что всю красоту моих интимных мест рассмотрел не только Клаус, но и асфальт. Не забыв забрать ключи из зажигания, я отдала их Клаусу и, поправив платье, мы двинулись к кафе. На заднем плане я услышала как машина, на которой мы приехали, была поставлена на сигнализацию. Войдя в кафе, я стала осматривать по сторонам в поисках тех людей, которым я так хотела отомстить. И нашла их. Они сидели окруженные стеной и окном, и о чём-то увлечённо говорили. А я же, сделав вид, что не вижу, как люди на меня смотрят, вцепилась в руку Клаусу и, прислонившись к ней грудью, направилась к столику моих бывших одноклассников.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Когда мы вошли в кафе, я дал малышке время найти нужный столик, и пытался не убить всех, кто рассматривал её с таким интересом. Если бы я знал, что она так вырядиться, я бы ни за что не позволил бы ей согласиться на эту встречу. Но, чёрт возьми, как же она сексуальна в этом платье, я бы даже сказал слишком пошло и похабно, но очень возбуждает. Знала бы она, как мне хотелось сорвать с неё этот кусок слишком уж маленькой ткани, ещё в машине, пока мы ехали. Но, я поставил всё на свою плату за выслушивание «котиков» и «зайчиков», ох я отведу душу. Да, ещё и этот чупа-чупс. Что, было так необходимо завершать свой образ именно этим? Блин, да я же ещё больше завёлся, наблюдая за тем, Как она его ест.

Когда мы подошли к столику, за которым сидели те две дуры, которых мы встретили сегодня на кладбище, и ещё две каких-то незнакомых мне девок. Были ещё трое парней, которые заметив нас с таким нескрываемым интересом, и желанием смотрели на мою Луну. А четыре девушки смотрели на меня также. Ну, подумаешь, я надел, чёрную футболку, которая немного обтягивала моё тело, и джинсы. Тоже мне, нашли на что смотреть.

— Всем приветик, — глупым, и режущим слух тоном, поприветствовала всех Луна. Зачем ей всё это надо? Да ещё и этот «приветик»… Никогда не любил девушек говорящих так. Думаю, я бы не обратил на Луну внимания, если бы она была такой, какой сейчас себя показывает своим бывшим одноклассникам.

— Привет, Лунетта, — улыбаясь, проговорила та чёрненькая, как там её…? Да, фиг его, кажется, они не представлялись.

— А мы думали вы не придёте, — сверля меня глазами, сказала блондинка. Чувствую, будет очень интересно, раз Луна так подготовилась. Кстати, я заметил, что никто из них особо не удивился такому её наряду, будто она всегда так ходит. Да они рассматривали её, и девушки даже завидовали, но не осуждали, а хотя, нет, вру, осуждают. Оно и понятно, Луна ведь красивее их.

— Мы немного опоздали. Я долго собиралась, а мой пупсик ждал меня, — после своего слащавого и приторного тона, она, немного приподнявшись, поцеловала меня в край челюсти. У меня, наверное, веко задёргалось от такого обращения. «Пупсик», мать её… Но, я сдержал себя, понимая, что она играет, и получит своё после.

— Ты прекрасно выглядишь. Тебе так идёт это платье, — рассматривая мою малышку, с улыбкой сказала чёрненькая, но не трудно было понять, что она врёт. Вон как глаз Луны дёрнулся. Да, и слишком сильной чувствительностью к эмоциям, Луна не могла не заметить, что брюнетка намекала на профессию такую же древнюю, как и я, хотя, я по сравнению с ней, ребёнок.

— Спасибо… А как тебя…? — улыбка малышки быстро сползла, и поменялась на насмешливую улыбку в моём же стиле. Вот что-что, а выводить людей из своей зоны комфорта Луна мастер.

— Элла, — выдавливая из себя улыбку, проговорила брюнетка. Затем, малышка, как бы невзначай перевела свой взгляд на блондинку.

— Кейт, — ответила она на немой вопрос.

Раньше у меня как-то не было желания их рассматривать, но сейчас, думаю, я это осилю. Элла была девушкой одного возраста в моей маленькой, у неё были карие глаза и довольно симпатичная внешность. Кейт блондинка с голубыми глазами, и немного бледноватой кожей, по внешности она вроде и была красивой, но не запоминающейся. Когда представились и другие пятеро, я стал рассматривать и их тоже. Третьей девушкой оказалась ещё одна брюнетка, её звали Камилла, у неё были довольно красивые голубые глаза, но сама она ничем не выделялась. Четвёрную звали Тереза, у неё были русые волосы, и зелёные глаза, не будь я знаком с малышкой, я бы подумал, что они похожи. Она тоже выглядит поверхностной и глупой, такую же девушку я видел в Луне в первую нашу встречу. Пожалуй, это всё, что я могу сказать об этих девушках. Они не привлекли моё внимание, или хоть бы заинтриговали меня. Нет! Они были ещё одними дурами, которые строят мне глазки.

Насчёт парней могу сказать не много. Первого звали Питер, он брюнет с серыми глаза. Второго Роберт, он темнокожий шатен с тёмно-карими глазами. А третьего звали Дерек, брюнет с голубыми глазами. Вот в принципе и всё, ну если не обращать внимания на то, что я мужчина, то я бы сказал, что они довольно симпатичные, особенно Дерек. У него модельная внешность, и пропорциональное самомнение. И то, что эти трое не особо-то и заинтересовались в моей малышке, лишь прибавило мне неплохое к ним отношение. Ну, до тех пор, пока Дерек не дотронулся до ножки Луны, якобы случайно. То, что я сделал в следующею минуту, лишь малая часть того, что я хотел бы сделать. Я лишь встал со своего места, и, обойдя диванчик на котором сидела Луна, и Дерек, я вежливо, но с угрожающими нотками попросил его встать. Он подчинился, хотя и выглядел недовольным. Подвинув малышку к краю диванчика, я сел рядом с ней, а Дерек, соответственно, рядом со мной. Так-то лучше, пусть только попробует теперь распускать руки — вырву с корнем.

Моя маленькая, хоть и сейчас непристойная малышка, восприняла мои действия как само собой разумеющееся, а вот все вокруг явно были шокированы моими властными действиями. А чего они ожидали? Что я буду спокойно наблюдать за тем, как этот ловелас будет лапоть мою «девушку»? Ха, да они меня ещё очень плохо знают! Но, им повезло, что мои мысли прервала официантка, которая подошла к нам почти в тот же момент, когда я хотел выразительно высказать Дереку о своём недовольстве. Заказав для себя двойную порцию бурбона, я перевёл взгляд на мою малышку, которая очень усердно искала в меню то, что ей бы хотелось. Если учесть, что мы поели перед тем, как прийти сюда, то она не голодная, да и то, что она смотрела в раздел напитков, и почему-то алкогольных. Она же не пьёт алкоголь…

— А для моей девушки безалкогольный коктейль, на основе апельсинового сока, — с еле заметной усмешкой, добавил я. Не знаю, что именно Луна задумала, но этот раунд я осилил. Не трудно было понять, чего она от меня хочет. Но теперь она выглядела немного расстроенной, точнее претворялась расстроенной. Когда официантка ушла за нашими заказами, почему-то у меня сложилось впечатление, что я провинился.

— А как вы познакомились? — перебивая все попытки Луны мне что-то сказать, и мои мысли по поводу того, в чём же я успел провиниться, спросила Элла. Но, опять же моя малышка вдруг оживилась и я заметил как в её красивых зелёных глазках проснулись чертята. Кажется, игра началась!

— Клаус был моим клиентом, — этот ответ удивил её бывших одноклассников, а вот меня заинтриговал. Что же она придумала на этот раз? Теперь уже не только Луна пустилась во все тяжкие азарта, она и меня заразила. Но, через несколько секунд молчания, моя малышка добавила, — в секс клубе.

— Что? — вырвалось у кого-то из ровесниц моей малышки, но я не вслушивался, кто именно это был, потому что мой взгляд был прикован к глазам Луны. В них был и азарт и дьяволы кружащие кругами. Знаете, обычно говорят, что у людей есть ангел и демон, но мне кажется, к Луне это сейчас не относится, потому что от этой сказочной девушки почти ничего не осталось, кроме блеска в глазах. Такое чувство, будто ей овладел её же демон. И сказать честно, мне это нравилось. Она может быть такой разной, что с ней никогда не соскучишься, и что бывает редко с подобными людьми, в ней намешано всё.

— То есть ты работаешь в эскорт услугах? — переспросил кто-то из парней. Мне даже сейчас не важно, для чего он это спрашивает, или почему в его голосе я услышал предвкушение, потому что мне было чертовски интересно, что она ему ответит. Я пока не торопился вмешиваться в её игру, всему своё время.

— Боюсь тебе это не по карману, Роберт, — на лице моей маленькой появилась насмешливая усмешка. Я уверен, она знает, как этой фразой унизила его как материальное положение, так и мужское достоинства. Потому как её тон и насмешливость прямо кричали о том, что он её не удовлетворит.

— Откуда тебе знать? — недовольно отозвался темнокожий. Если это вызов, то ему не выстоять против Луны, уж кто-кто, а я знаю, что в миленькой головке Луны есть такие аргументы, которые могут убедить даже меня.

— Давай ты просто поверишь мне на слово, а то тебе не избежать унижения, — нахально улыбнувшись, ответила Луна. Не скажу, что это убедительный аргумент, но судя по сдавшемуся парню, для него, вполне убедительно. Кажется, я начинаю понимать, почему она устроила эту игру, но почему-то я уверен в том, что мои догадки ошибочны, и Луна превзошла все мои ожидания. Именно поэтому эта девушка так для меня интересна. Я даже представить не могу, что она выкинет в следующий раз.

И был прав, потому что дальше она, словно сорвавшись с цепи, стала вести себя так непостоянно. То она милая, и хорошенькая девушка, которая совсем не любит издеваться над другими, то она дерзкая, саркастичная и совсем не милая, а скорее злобная стерва. Странно наблюдать за её переменами, но даже со всем этим, я всё ещё видел в её глазах тот блеск, который говорил о её игривости, и тёплом характере. Однако мне было интересно и даже забавно смотреть и слушать её издевательства над другими девушками, и ещё забавней были попытки этих самых оскорблённых девушек доказать мне, что они лучше Луны. И когда это происходило, моя малышка незримо для других, но ощутимо для меня, показывала свои права на меня. Её ножка касалась моего колена, или она как бы невзначай касалась моей руки, и поверьте, её прикосновения были куда убедительней, чем тысячи слов её бывших одноклассниц.

Так что могу сказать с уверенностью, что месть моей маленькой удалась на славу. И в этом я уверен не только потому, что сам был там, и видел как она ненавязчиво, и непрямолинейно показывала, насколько превосходит их всех. И как она была довольна после. И на этот раз в её глазах витали демонята, которые также как и она, были довольны и поэтому не пугали меня так уж сильно, своими возможными выходками.

Мы ехали в машине домой, говорить особы было не о чем, да и молчание нас не напрягало. Я думал о том, чем бы нам заняться, когда мы вернёмся в Мистик Фолс, и куда бы мне сводить малышку на наше свидание. Было бы неплохо придумать что-нибудь такое, чтобы Луна снова стала той маленькой девочкой, которой была на воздушном шаре. Уж слишком много проблем, на неё навалилось за какие-то несколько дней. А ведь и, правда, прошло всего лишь девять дней с момента нашего знакомства.

Девять дней… А ощущение, будто годы. Наверное, всё это из-за тех эмоций и событий, что случились за это время. Если быть честным, то эти девять дней, были для меня интересней и впечатлительней чем несколько столетий до этого. А вот теперь мне думается, а не много ли всего произошло? Ну, чуть больше недели времени, а я уже настолько привык к моей маленькой малышке, и проникся её прошлым, и даже подумывал о будущем с ней, а ведь времени осталось не так много. Пускай каждый день по особенному интересен, но что будет, если Кэролайн и правда станет моей настоящей девушкой? Глупо думать, что будет всё также. Всё будет по-другому, это и так понято, они ведь совсем разные, но что я буду испытывать? Лучше об этом не думать! Что будет, то будет, в любом случае, сейчас меня всё устраивает, и даже больше.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Когда мы возвращались домой на машине, я настолько сильно была рада тому, что смогла отомстить моим обидчикам по полной. Вообще-то я подумывала о том, чтобы просто показать им какая я на самом деле, и как мне хорошо с Клаусом, даже в какой-то степени открыть занавес к моим чувствам, заставить их завидовать мне, и хотеть быть на моём месте, но потом мне почему-то показалось этого мало. Хотелось что-то особенное, что-то, что принесло бы мне такое моральное удовлетворение, что все прошлые годы страданий окупились бы сполна, и я решила, что их собственная игра была тем самым «особенным». Сами посудите, куда интересней и приятней выигрывать в игре, которую придумали твои же враги, и по их же правилам. Они ведь всю мою школьную жизнь в старших классах пускали слухи, что я шлюха, так почему бы не подыграть им? Это было очень забавно, настолько, что мои переживания показались мне предысторией к этой сцене. Но, стало ли мне легче, это спорный вопрос. Однозначно я повеселилась, но этого веселья хватило мне лишь на несколько минут, и сейчас мне грустно.

Глупо было придумывать такой способ отыграться. Я не подумала о том, что мне жить ещё в этом городе, одной. Ну, вот, теперь на меня напала меланхолия… Не хочу! Не люблю я грустить, это только всё портит, я ведь в машине с человеком, которого люблю, и с которым хотела бы провести вечность, причём в прямом смысле. А в место наслаждения временем, я погружаюсь в депрессию и думаю, как мне будет плохо, когда Клаус уйдёт к Кэр. А ведь… Точно! Я ведь обещала нечто особенное. Блин, сейчас я не в настроении придумывать что-нибудь эдакое.

Ещё несколько минут я сидела на сидении, опираясь затылком об окно, и смотрела на Клауса, он был так сосредоточен, и так прекрасен, и так мне нужен. Клаус ведь сейчас мой, только мой и ничей больше, так почему я так волнуюсь за будущее, которое наступит ещё не скоро? Приподнимаясь с места, я потянулась к Клаусу и поцеловала его предплечье, затем немного выше поднимаясь к плечу, потом шею, для чего он немного наклонил голову.

— Малышка я за рулём, — чуть отодвигая меня свободной рукой, сказал Клаус. Но я-то вижу, что он не хочет, чтобы я останавливалась. Поэтому я продолжила покрывать одну сторону его шеи поцелуями, и немного покусывать линию челюсти, и его ухо.

— Ну, так останови машину, — с придыханием проговорила я в миллиметре от его уха, а затем поцеловала верх ушной раковины. Ещё несколько минут езды, и машина остановилась где-то в тёмном переулке, а я, стоило Клаусу выключить мотор, и убрать руки с руля, оказалась на его коленях, прижатая с такой силой, что из меня вырвался лёгкий стон боли. Не скажу, что мне действительно было больно, скорее неожиданно.

Я даже не заметила, как моё платье задралось, и Клаус, сорвав с меня трусики, усадил на свой возбуждённый, и твёрдый член. Когда он успел высвободить его из штанов, и вообще, когда это мы успели так сильно завестись, что у меня даже память отшибло, я предпочла не замечать. Мне некогда раздумывать о том, что сейчас не имеет значения, я просто хочу быть к Клаусу как можно ближе, настолько, чтобы было даже больно. Хочу раствориться в нём, хочу навсегда привязать его к себе, чтобы больше никогда не испытывать предчувствие скорой разлуки.

Я двигалась на Клаусе, скорее необходимо медленно и глубоко, чем ради удовольствия. Мне сейчас было абсолютно плевать на удовольствие, потому что мне просто было необходимо быть к нему как можно ближе. Это необходимость быть рядом с тем, кого любишь, меня в одночасье и пугала и успокаивало. Даже мои демоны не выходили наружу, они сидели во мне и даже не пошевелились, может они посчитали, что сейчас им нечем питаться, ведь я не испытываю безумное возбуждение, которое сносит крышу в удовольствии, сейчас я слабая девушка, которой так отчаянно хочется быть нужной тому, кого любит. Может, поэтому по моим щекам текут слёзы. Я не смогу сдержать эту обиду, по крайней мере, не таким способом, как раньше.

Мои стоны были не такими громкими, и звонкими, как обычно, они были приглушёнными, потому что я не хотела, чтобы Клаус слышал мои всхлипы. Это неправильно! Я ведь должна быть счастлива, хотя бы чуть-чуть, но это счастье делает мне лишь больнее. Ощущая, как сильные и тёплые руки прижали меня к мужской груди, и стали гладить по волосам и спине, я не сдержала всхлип.

— Малышка, ты чего расплакалась? — нежный и успокаивающий голос Клауса звучал над моим ухом, обдавая его горячим дыханием. А я же, не желая выпускать его из себя, ближе прижалась к нему.

— Я не хочу отдавать тебя Кэр, — честно, почти без утайки истины, призналась я. Не могу признаться перед ним, что влюбилась, ведь это лишь всё затруднит. Пусть я сейчас поступаю не честно, но хочу, чтобы он знает, хотя бы это.

— … — я ощущала кожей его попытки ответить мне. Но любые его мысли зависали в воздухе, растворяясь в свете ламп, что горели в машине. Поэтому мои слова остались без ответа, а я боялась посмотреть ему в глаза, чтобы прочитать его там. Я боялась, что это разобьёт любые мои надежды на хороший конец, как в сказках. Там всегда всё заканчивалось хорошо для главных героев, но я ведь не главный персонаж в этой истории. Главные это Клаус и Кэролайн, это они должны любить друг друга до потухшего солнца, а я, как фея крёстная, которая выполняет желание и тем самым соединяет такие не похожие друг на друга сердца. Как говориться: «Третий — лишний», ведь это мой конец сказки.

Ещё несколько секунд, и я успокоилась. Стоило мне принять поражение, и свою роль в этой истории, как мои обиды ушли на второй план, и осталась лишь пустота, которую я мастерски замаскировала за равнодушием. Не хочу быть на втором плане, когда моя сказка закончится, но так оно и будет. Для меня это конец, и я ощущаю его всё ближе. Мне почему-то кажется, что стоит нам вернуться домой, как всё это закончится. Но, махнув головой, я отогнала эти глупые мысли и, встав с Клауса, села на пассажирское сидение, подобрав ноги под себя. Смотря в окно, я слышала шуршание одежды, а затем звук молнии. Потом машина тронулась с места, и мы поехали домой.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Мы ехали в машине домой. Луна не проронила и слова, а я… А я идиот! Я, правда, хотел ей ответить, что-то вроде: «Тебе и не придётся». Но не смог. Эти слова застряли у меня в горле, как кость. А мозг повторял: «Ты не можешь!». И он прав, я не смогу сдержать это обещание. Это невозможно. Хотел бы, но я ведь люблю Кэролайн, так ведь? Да, это так. Но и Луна значит для меня не меньше. Я уже не знаю, чего хочу… Всё так запуталось!

А ведь эту тишину, давящую на совесть и чувство вины, и ссорой назвать нельзя. Моя малышка сказала мне, чего хочет, а я не нашёл слов, чтобы как-то ей ответить. Даже обычная усмешка, что иногда спасала меня от неуютного молчания, не появилась. Она вообще была неуместна в этом разговоре. Но, даже прокручивая наш недавний диалог, я не могу найти ответа. На мои эмоции, сейчас нет надежды, потому что я и сам не понимаю, что испытываю. Они такие яркие и сильные, и их так много, что я не могу остановиться на каком-то одном, чтобы определить, что это. Такого со мной давно не было. С тех пор, как я был человеком. И мне это не нравится. Да кого я обманываю! Меня это очень пугает! Я не хочу быть слабым, никогда не хотел, а рядом с Луной, я такой и есть. Уязвимый, слабый, и слишком эмоциональный.

И что мне делать? Меня так грызёт совесть, что даже наш незаконченный секс, меня сейчас не волнует. Надо решить, что у меня внутри. А ведь я никогда не занимался подобным. Когда было слишком много эмоций, я просто выключал их. Но если я сейчас так сделаю, то могу убить мою малышку. Этого я боюсь куда больше, ведь я не знаю, что будет потом, когда это произойдёт. Если бы только, я знал, чего хочу, этой проблемы бы не было… Проблемы? Я считаю, что желание моей маленькой — проблема? Разве? Да не важно, я всё равно не могу её решить. Не сейчас, когда я так взвинчен.

Приехав домой, мы, всё также молча, вышли из машины, и зашли внутрь. Моя малышка пошла на кухню, чтобы поесть, а я, чтобы налить себе крови. Я не знаю, специально она это делает, или нет, но она не пытается даже глазами начать разговор, хоть какой-то. И не пытается меня обнять, чтобы успокоить, Луна хочет, чтобы я сам разобрался в себе. И за это я ей благодарен. Она не давит, не требует, а просто ждёт, хоть и понимает, что времени у нас не так уж и много для таких ожиданий. За ночь такое не решишь, разве что с отсрочкой. Может, сделать утром вид, будто ничего и не произошло? Но тогда она может обидеться, и я буду ещё большим кретином, чем уже есть.

Когда мы оба поели, то малышка пошла в душ, а я ждал своей очереди. Странно всё это, и мне не нравится. Такое ощущение, будто мы прожили вместе лет так 500 и теперь просто терпим друг друга. Но, думаю я бы не чувствовал себя так хреново. Мне так хочется извиниться перед моей малышкой, но за такое не просят прощение, за такое надо откупаться. А почему бы и нет. Можно же пойти по магазинам, или куда-нибудь поесть, или и туда и туда. Однако это бы сработало, будь она такой как все, но для неё этого будет мало. Вернее совсем не то, чего бы она хотела. Она ведь столько для меня сделала, а я не могу решиться на какой-то серьёзный шаг. Всё потому, что я не уверен! Да, чёрт возьми! Я не уверен, что хотел бы именно этого! Потому что всё это, абсолютно всё от её улыбки мне, до её принятия меня таким, какой я есть, без желания что-то изменить, мне кажется таким эфемерным, ненастоящим. Что если, она передумает? Или ещё хуже, решит, что ошиблась во мне?

Как всё просто было раньше. Я наслаждался жизнью, брал от неё всё, что можно. А сейчас, когда это всё само пришло ко мне, я отталкиваю его назад, и боюсь принять. Неуверен, что готов к этому. А ведь не так давно, я говорил совсем обратное. Наверное, потому, что это были лишь пустые слова, без причины, без последствий. Теперь я не смогу, с уверенностью сказать: «Я сделаю это для тебя», потому что это будет ложь, и она это поймёт. Я не уверен, что смогу удержать её рядом с собой, не уверен, что смогу принять на себя столько эмоций. Я не выдержу такого напора, сломаюсь, и выключу эмоции, а потом буду страдать от своей же глупости.

После душа, в котором мои мысли стали чуточку тише из-за льющейся воды, я, перед тем как выйти, думал, где я буду спать. Мы ведь как бы сейчас… Даже не знаю, как это назвать — тупостью? Но, факт остаётся фактом, я не могу лечь с Луной в одну кровать, она же меня выгнать может. Блин, придётся на диване спать. Выходя из ванной, я, обречённый спать отдельно, хотел выйти из комнаты моей малышки.

— Ты куда? — услышал я немного уставший голос Луны. Повернувшись к ней, я смотрел на неё в пижамке панды, а её прекрасные волосы были заплетены с косу. Я даже на какое-то время забыл, что наказан, ну, или типа того…

— Я же на диване сплю, да? — неуверенно спросил я, но я бы не спорил, если бы она подтвердила мои намеренья. Я и, правда, виноват, и понимаю это.

— Всё нормально, ложись, — встав с кровати, моя маленькая взяла меня за руку и повела в постель. Видимо, я преувеличил свою вину. Не сопротивляясь, я лёг на свою половину, и даже немного удивился, когда Луна пододвинулась ко мне ближе, обнимая, и ложа голову мне на грудь. А я разве не провинился?

— Я уже не уверен, что хочу доводить наш договор до конца, — негромко произнёс я. Но, только услышав свои слова, я понял, что выразился не правильно, и хотел было исправиться, как услышал её ответ:

— Ты всего лишь запутался. Всё придёт в норму, когда мы вернёмся в Мистик Фолс, вот увидишь, — её уверенный голос и глаза, смотрящие мне прямо в душу, и видящие всё, заставили меня поверить ей. А ведь всё должно быть наоборот. Это я должен убеждать её в этом, а не она, но тем не менее это сработало.

— Ты так в этом уверена… — засмотревшись в её зелёные глаза, которые всегда так меня притягивали своей чистотой и яркостью, я случайно позволил своим мыслям вырваться.

— Да, уверена. Скоро всё будет так, как должно быть, — загадочно проговорила она, всё также уверенно смотря на меня. Но теперь я вижу ещё и грусть, она так тщательно её прячет, но я вижу, потому что научился понимать мою малышку.

— Ты уже решила, когда мы уезжаем? — погладив по мягким и немного влажным волосам Луну, спросил я.

— Завтра утром, больше нет смысла оставаться здесь, — поудобней устроившись на моем плече, ответила моя малышка. Значит, завтра… Она ведь хотела остаться ещё на дня два, почему так быстро? Может спросить? Блин! Меня это бесит. Я как идиот не могу решиться на такие простые вещи.

— Но ты ведь хотела ещё немного побыть здесь, почему передумала? — проводя рукой по её спине, я ждал её ответа. Она же, немного подумав, как-то странно на меня посмотрела, отчего я ощутил новый прилив вины. Блин, да что я опять сделал не так?

— Кэролайн ждёт тебя, — совсем тихо, на грани безмолвия, проговорила она, но я услышал, и был шокирован.

— Я должен спрашивать с чего ты это взяла? — немного нахмурив брови, я попытался вложить в голос немного интереса и непонимания, и думаю, у меня получилось. Но, она лишь тихо посмеялась на мои слова, чем ещё больше меня заинтриговала.

— Предчувствие, — выдохнула она. Не знаю, показалось мне или нет, но в её глазах что-то заблестело, может, так упал свет из окна, а может это была слеза, которую она смогла сдержать.

— У тебя и такие таланты есть, — это было глупо, но я попытался свести всё в шутку. И это был полный провал! Потому что после моих слов, она, подняв голову, заглянула мне в глаза, и я увидел в них, клянусь, это было прощание. Сам не понимаю, почему так решил, но мне это очень не понравилось.

— Спокойной ночи, Клаус, — поцеловав меня в губы, лёгким еле ощутимым прикосновением, она снова легла мне на грудь, и крепко вцепившись в меня одной рукой, стала засыпать. Я же, ещё ощущая это тепло на губах, прикрыл глаза, понимая, что сегодня я не засну.

Так и произошло, я не спал всю ночь, смотря на мою малышку, и думая о её словах, насчёт Кэролайн. Что это было? Почему всё выглядит так, будто это последняя ночь, которую мы проведём вместе? Я, правда, пытался не думать об этом, но мысли постоянно возвращались к её словам и прощальному взгляду. Может, кто-то бы в такой ситуации, когда есть предчувствие, что это конец, провёл бы его более приятно и громко, но я думаю, это всё испортило. Хотя, я был не против, если бы малышка этого хотела. Я никогда не откажусь от её тела, потому что такого притяжения я не испытывал ни с одной женщиной. Но и заставить её я тоже не могу, поэтому доверюсь удаче. Ведь у нас должно быть ещё две с половиной недели. Должно быть…!

Конец Клаус

Комментарий к Глава 20. Совершенно непохожая.

=Проверенно=

========== Глава 21. Проделки вселенной ==========

POV Лунетта.

Я спала не особо крепко, скорее делала вид, однако видела сны. Странное состояние, вроде отдохнула, но морально я истощена. Кто бы мог подумать, что моё решение, отпустить Клауса, далось мне так трудно. Но мне не хватило решимости позволить ему спать на диване, я хотела, но смотреть на то, как он уходит — так тяжело. Наверное, многим интересно, почему я решила, что это конец. Всё просто! Я знаю Кэр так хорошо, что иногда могу сказать, о чём она думает, даже не видя её. Она больше не может быть в стороне, да и Тайлер ей признался в измене. Кэр сказала мне это прошлым вечером, когда Клаус был в ванной. Просто прислала смс: «Я бросила Тайлера». Это был уже конец. Конец всему!

Может поэтому я, наплевав на свою боль, на свою грусть, и вообще на свою гордость, попросила его остаться со мной. Хочу чуть больше времени, ещё чуть-чуть. О Боги, остановите время, или замедлите его, дайте мне больше… Но, мне всегда будет мало. К тому же, Клаус начал сомневаться. Ещё бы неделя, и я могла бы надеяться на большее, но видимо у вселенной свои планы, и моё счастье в них не входит. Ну, что же, мне не привыкать, я всего лишь возьму из поездки домой — всё! Я могла бы задержаться ещё на несколько дней, но я всего лишь оттяну неизбежное. Это как оторвать пластырь, раз и всё. Правда, сравнивать Клауса с пластырем, по меньшей мере, неправильно. Но так правдиво. Он заклеил мои раны собой, своей добротой, заботой, нежностью, и отдать всё это Кэр, тоже самое, что снова открыть свежую рану.

Открыв глаза, я не увидела рядом Клауса. Его половина была пуста, и холодна. Он давно встал. Сколько тогда времени? Посмотрев на часы, я увидела 7:13. Так рано, а он уже не спит. Поднявшись с постели, я направилась в ванную. Душ — это именно то, что мне нужно, чтобы отогнать хандру. И это помогло, я действительно взбодрилась. Вытирая остатки воды полотенцем, я смотрела на своё тело в зеркале, и вдруг вспомнила, что за мной должок перед Клаусом. Я ведь обещала ему что-то необычное, за его терпение. А вместо хорошего секса я разревелась прямо во время процесса.

Ещё пару секунд я смотрела на себя обнажённую, и мысль пришла сама собой. Поэтому, я, повинуясь своим порывом, бросила полотенце в корзину, и вышла из ванной. Направляясь из комнаты к ступенькам, я стала улавливать запах горячего кофе и еды, но сейчас мне не до утренней трапезы. Зайдя на кухню, я немного прислонившись к косяку, наблюдала за тем, как Клаус расставляет тарелки на стол, но всё ещё не поднимая на меня глаза.

— Приятно пахнет, — сексуальным голосом, на который была способна, проговорила я. Всё ради того, чтобы на меня, наконец, обратили внимание. Так и произошло, он поднял голову, когда поставил чашки с кофе рядом с тарелками.

— Я подумал… что было бы не плохо… приготовить завтрак, — его голос дрожал, еле слышимый с каждым словом, а вот глаза застряли на моей груди, и выше не поднимались, ниже — да, но не выше.

— И правда хорошая мысль, — медленно, словно хищник перед атакой, я подходила к нему, а он отходил назад. Не знаю, почему он убегает, но меня это лишь больше завело. Всё-таки в моей наготе есть свои плюсы — мы поменялись местами.

— Завтрак остынет, — сглатывая, неуверенным голосом, сказал Клаус. Его глаза всё ещё бегали от одной интимной части моего тела, к другой, но так и не поднимаясь к моему лицу. Его попытка меня остановить была такой жалкой, и смешной, что мне показалось, будто он подыгрывает мне. Но нет, он действительно, хотел бы остановить меня, но я же вижу, что не может.

— Не успеет, мы быстро, — поднимаясь на носочки, тихо проговорила я, а в следующую секунду впилась ему в губы, настойчивым и жарким поцелуем. И секунды не прошло, как Клаус взял инициативу в свои руки. Именно, что в «руки», именно эти конечности сейчас блуждали по моему голому телу, не зная, на какой части остановиться.

Ещё пара секунд, и мы уже поменялись местами. Я была усажена на кухонный шкафчик, а он прижимал меня к себе, одной рукой, а другой снимал свои штаны и трусы. А вот мои руки уже залезли под его футболку, царапая спину, а после я и вовсе сняла её, она мешала мне. Долго ждать его проникновения в меня не пришлось, потому что это произошло почти сразу же, как только я коснулась его груди, своими набухшими сосками.

Как я и говорила, это было быстро, но очень приятно, и громко, и самое главное — на грани боли. Именно это делает наш секс таким крышесносным. Не знаю, как он это делает, но он точно знает, какую боль надо причинить, чтобы не перейти границу, чтобы балансировать на краю. Резкие толчки, и его рык животного, давали такое удовольствие, что я на мигла забыла о том, что у нас осталось лишь жалкие часы времени. Его укусы по моим ногам, были таким приятными и болезненными одновременно, что я не знала, что мне делать, стонать от удовольствия, или кричать от боли.

Всего лишь десять минут безумия, а такое ощущение, будто прошли сутки. Выравнивая дыхание, я всё ещё сидела на шкафчике, а Клаус склонил голову на моё плечо, глубоко дыша. Когда мы стали приходить в себя, он поднял свою футболку с пола, и дал её мне, чтобы я не сидела голой за столом. Странно это. Мы только что занялись охренительным сексом, а после него, сидим за столом и завтракаем так, будто ничего не произошло. Но засосы на его шее, которые я оставила, и которые сходят прямо на глазах, подтверждали обратное, да и его взлохмаченные волосы говорили о том же. Хорошо, что мои укусы на ногах, и красные следы на шее, который я не вижу, но ощущаю пульсацию в их зоне, не затянуться ещё несколько дней. И для меня приятно, и Кэр позлю.

После завтрака, я вымыла посуду, и заглянула в холодильник. Из приготовленного мною в день приезда осталось не так уж и много, а всё остальное продержится ещё несколько дней или неделю, я успею вернуться к тому времени. Направившись ксебе в комнату, я слышала, как льётся вода в ванной, и по закону подлости, или же вероятности, я представила Клауса голым, под струями горячей воды, возбуждение дало о себе знать в первые же секунды. Терпеть его я не имею желания, поэтому сразу направилась в ванную. Открыв дверь, я по дороге сняла футболку и, кинув её куда-то на пол, открыла дверь кабины. Знаете, как бывает, когда заходишь к своему мужчине в ванную, соблазнительно двигая своим телом, а он весь такой поражённым моей сексуальностью, тут же меня захочет. Всё было бы именно так, если бы вода была горячей, а не холодной. Поэтому:

— Блин, холодно! — вскрикнула я, вдавливая своё тело в то место, куда вода почти не достаёт, а точнее под насадку душа. Но всё-таки на меня попадают холодные капли. И весь мой план по соблазнению провалился в тот момент, когда я услышала смех Клауса. Такой звонкий, и весёлый… Давно я его не слышала.

— Иди ко мне, согрею, — успокоив самого себя, он протянул мне руку, и так нежно улыбнулся, что я забыла о холоде, и вошла под воду. И, конечно же, струи воды быстро вернули мне память, и подтолкнули меня порывисто прижаться к телу Клауса. Он был горячим, даже странно, потому что я была холодной.

Отгородив меня от воды своим телом, он прижимал меня к стенке кабины, и пристально смотрел мне в глаза. Не хочу, чтобы это кончалось, потому что мне слишком хорошо с Клаусом. Не спеша, он приподнял меня над дном душевой и усадил у себя на талии, одновременно насаживая на уже порядком возбуждённый член. Это было в одночасье и приятно, и холодно, и тепло. Всё это смешалось в одно странное чувство, которое мне нравилось. Прижимаясь к его тёплому телу, я ощущала, как мне на ноги капала холодная вода, и они покрывались мурашками, а также я слышала, как бежит его кровь по венам — быстро.

Медленные выходы, но резкие входы разбавляли мои ощущения, и удовольствия, тёплое тело и холодная вода, держали моё тело в разной температуре, красные от глубоких поцелуев губы источали жар, а капли крови из укусов на шее, горячей струёй катились вниз. Это продолжалось ещё минут пятнадцать, пока я не достигла кульминации, которая была больше предыдущей, на кухне, она волной накрыла меня и не отпускала, по меньшей мере, полминуты. А его горячая сперма, приятно согревала изнутри.

Когда мы закончили, он вынес меня из душевой кабины, и стал вытирать моё мокрое тело, тёплым махровым полотенцем. А когда закончил, поцеловал меня в лоб, и принялся за себя, но я посчитала, что будет справедливо, если я займусь этим. Поэтому взяв из его рук полотенце, я стала делать те же манипуляции, что и он минуту назад. Когда мы закончили, то вышли из ванной, я направилась к своему шкафу. Долго я не думала над одеждой, потому что прохладный ветер гулял по комнате, а, между прочим, я только-только из холодного душа вышла.

Достав чёрные трусики, и такого же цвета лифчик, я быстро натянула их на себя, а после нарыла в шкафу белую футболку на размер больше, и синюю юбку на пять сантиметров выше колен. Из обуви я решила взять белые кеды. С волосами я не думала вообще, просто их высушила и всё. Да и над макияжем не парилась, его я вообще не делала.

Когда я была готова, часы показывали 9:48. Пора выходить… Выйдя из своей спальни, я спустилась вниз по ступенькам, и увидела Клауса. Он, облокотившись о спинку дивана, сложил руки на груди, и ждал, пока я соберусь. Спустившись к нему, я, покрутившись на месте, и показав себя во всей красе, плюс ко всему моя юбка так красиво развивается, почему и не похвастаться.

— Идём уже, — посмеиваясь над моим хвастовством, сказал Клаус и, взяв меня за руку, вывел из дома. Перед тем, как мы спустились с крыльца, я закрыла дверь на замок, и мы подошли к машине.

Когда Клаус снял машину с сигнализации, я села на пассажирское сидение и, кинув телефон на бардачок, уселась поудобнее на сидении. Смотря на то, как мы выезжаем из двора моего дома, я прислонилась головой к окну и стала наблюдать за мелькающими людьми, которых я знаю. Ещё немного времени, и я снова вернусь сюда. Если честно, то я не хочу быть той, кто застрянет в этом городе навсегда. В городе, где меня знает, чуть ли не каждый житель. Это тяжело… Поэтому я хочу облегчить себе жизнь, и уехать. Только куда, я ещё не решила.

И вот мы выехали из моего города, и направились в Мистик Фолс по главному шоссе. Наша скорость была минимально-дозволенной, видимо он понимает, что я права, и сегодня наступит конец нашей истории. Хочу ли я этого? Нет, так сильно не хочу, что готова на многое ради этого. Но, разве меня будут спрашивать. Это уж вряд ли. Поэтому мне остаётся только насладиться каждой секундой оставшегося времени. Но вот, что именно мне сделать, я пока не могу решить. У меня такое странное чувство внутри, которое я не могу определить. Оно чего-то хочет, но я не могу понять чего именно. Поэтому, я подумала, что для начала начну с приятного.

Сев коленями на сидение, и развернувшись к Клаусу лицом, я не смогла сдержать игривой улыбки, и он это заметил. Только слишком поздно меня останавливать, наклонившись к лицу Клауса, я поцеловала его в уголок губ, затем щеку, линию челюсти, шею и, пропуская руки под его футболку, я царапала и гладила его живот и спину. Неспешно спуская руки к поясу его штанов, я застегнула пуговицу, и резко даже не задумываясь над этим, дёрнула молнию вниз. И стоило мне только наклониться вниз, как я услышала мелодию моего телефона. Вот кому приспичило звонить мне в такой момент, и портить его?! Недовольно цокнув языком по нёбу, я спустила ноги на дно машины, и всё ещё находясь в раздражении, взяла телефон в руки.

— Что ты хотела Кэр? — чуть недовольным голосом спросила я. Ну, а то! Она же такой момент прервала, блин!

— Прости, что помешала, но мне нужно, чтобы Клаус вернулся в Мистик Фолс, — если бы я не уловила в её голосе отчаяние, и сильную мольбу, то не смогла бы сдержать поток своей злости. Но видимо случилось действительно что-то серьёзное.

— Говори, что произошло? — спокойным, но требовательным голосом проговорила я, кидая взгляд на уже напряжённого Клауса. Он всё слышит, и также как и я, уловил её состояние.

— Вчера мы расстались с Тайлером, — её голос дрожал, будто она плачет и, судя по всему, она даже не помнит, что написала мне об этом. Только, я не думала, что она рискнёт попросить меня вернуть Клауса.

— Ближе к делу, Кэр, — ещё более настойчиво попросила я. Мне даже смотреть не надо, чтобы понять, что Клаус теперь выглядит растерянно, но всё также напряжённо. И почему это он так растерялся? Я ведь говорила, что так будет.

— Он возвращался ночью, и мы поссорились… В общем, он взбесился и укусил меня… — ей явно давались эти слова очень трудно. Правда, я пока не могу понять причём здесь Клаус. Чем он сможет помочь? Но видимо и правда сможет, раз так сильно вжал педаль газа. Ну, что же, это его решение, и я не вправе пытаться что-то изменить.

— Мы уже на пути в Мистик Фолс, Кэр. Так что не волнуйся, — запихнув свою боль и грусть как можно дальше, ответила я, спокойным и уверенным голосом.

— Спасибо, Луна, — облегчённым тоном, сказала она и отключила телефон. Я ещё пару секунд смотрела на тёмный экран телефона, и мне так сильно захотелось расплакаться, но я сильная, я выдержу это.

Положив телефон на бардачок, я повернула голову к Клаусу. Он был взволнован, немного растерян, и зол, очень сильно зол. Я же, приблизившись к нему, поправила его футболку, застегнула пуговицу и ширинку штанов. Хотелось бы мне успокоить его злость, но я понимаю, что сейчас мне лучше вообще не лезть. Он, конечно, не убьёт меня, но этим я сделаю хуже только себе. Я даже спрашивать о том, что имела в виду Кэр, не решилась, но всё же говорила. Не знаю, слышал он меня или нет, но всё же.

И вот наши последние часы вместе превратились в сумасшедшую езду по шоссе, я даже вспоминать не хочу, на какой скорости мы ехали, потому что она была запредельной. А уж что там говорить о моих демонах. Они забились в угол, и не хотели показываться. Нет, вовсе не из-за страха, а потому, что у меня нет ни настроения, ни желания, ощущать кайф от быстрой езды. Если бы они попытались вылезти, не знаю, чтобы я сделала. Так что лучше для них сидеть тихо.

Подъезжая к Мистик Фолс, я уже не пытала хоть какие-то надежды. А смысл? Мы уже вернулись, к тому же сейчас я должна волноваться о Кэр, ведь с ней не всё в порядке, и дело тут вовсе не в чувствах к Клаусу, потому что он ни стал бы возвращаться домой сломя голову. А Кэр слишком гордая, чтобы просить его вернуться без особой на то причины. И пока я размышляла над этой самой «причиной» — мы уже подъехали к дому Кэр. Я немного удивилась, что нас встретил Стефан, он будто поджидал нас у входа в двор дома, и я не знаю, сколько он там стоял. Когда мы вышли из машины, то не прошло даже секунды, как Клаус оказался рядом со Стефаном.

Я не знаю, о чём они говорили, но по их эмоциям могу сказать, что им обоим не нравится эта беседа. А затем, они исчезли, оставив меня одну, даже не удостоился попрощаться… Обидно, чёрт возьми! Но это не повод стоять на улице, и ждать пока мне скажут: «до встречи». Поэтому я пошла в дом, надеюсь, он объяснит в чём дело.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Когда позвонила Кэролайн, я очень удивился, особенно когда услышал, что она хочет, чтобы я вернулся в Мистик Фолс. Но её пояснение про укус всё мне объяснили, и теперь я безумно зол. Никто не смеет покушаться на то, что принадлежит мне. А Кэролайн именно та, о ком я так думаю. Может она и против, но мне всё равно, потому что я так решил. Тоже самое могу сказать и о Луне, но сейчас не о ней.

Как же я зол! Одна мысль о том, что этот щенок посмел покуситься на моё, выводит меня из себя. Наверное, поэтому я гоню, как ненормальный. Но, думаю, к моему приезду его уже не будет в городе, а если будет… Лучше бы не было! Иначе я не смогу сдержаться, и оторву его тупую, без мозгов, голову. Сука, да как у него смелости хватило…

— Только не делай глупостей, — услышал я где-то на заднем плане голос Луны. Глупости? И что же она подразумевает под «глупостями»?

— Если ты что-то сделаешь с Тайлером, то забудь о Кэр. Она не сможет простить тебе этого, — продолжила она. Но я не отвечал ей, делая вид, будто не слышу, и вообще даже не собирался прислушиваться к её словам. Она ведь даже не понимает, что я сделаю с теми, кто прикоснулся к тому, что принадлежит мне. Хотя, она это видела…

— Ну, или хотя бы подожди немного. Дай своей злости утихнуть. Я бы не хотела, чтобы мои стра… старания прошли даром, только потому, что ты не смог сдержать свою злость, — сказала она, прислонившись головой к стеклу, и смотря на то, как пролетают мимо нас деревья. А ведь она в чём-то права. Ладно, устрою свою расправу, когда вылечу Кэролайн. Всё-таки Луна права, я ведь часто всё порчу своей излишней импульсивностью.

Когда мы подъехали к дому Кэролайн, то я увидел Стефана. Мне не нужен был мой слух, чтобы понять, зачем он здесь. Поэтому недолго думая, я на своей вампирской скорости, оказался рядом с ним.

— Что с Кэролайн? — сходу спросил я. Мы хоть успели? Я не зря отказался от потрясающего минета Луны… О чём это я думаю, в такой момент? Хватит!

— У неё в запасе ещё несколько часов, но нам лучше поспешить, а то она уже бредить начала, — немного взволнованным голосом, проговорил мой бывший друг. Бредить? Неужели прошло столько времени с момента укуса?

— А где этот чёртов щенок? — я попытался скрыть в своем голосе злобу, но чувствую, вышло плохо. Ну да ладно.

— Клаус, сейчас не время об этом думать, Кэролайн немного осталось, — не вслушиваясь в его тон, и слова я ускорился, и направился к поместью Сальваторе.

Через несколько минут, мы стояли перед домом Сальваторе, и я тут вдруг подумал, а ведь они меня не приглашали, а Кэролайн здесь. Значит, им придётся меня впустить. Глупость это или всё же предусмотрительность — не важно. Потому что теперь у меня будет доступ в дом Сальваторе. Но я всё же решил не думать об этом, пока на моём лице не образовалась победная ухмылка. А то они ещё ляпнут, нечто вроде: «дай свою кровь и сваливай». Интересно, а как я поступлю? Уступлю гордости, или сделаю, как они попросят? Хотя, меня больше интересует, что в случае смерти Кэролайн будет делать Луна? Не думаю, что она простит меня за такое. Я бы не простил… Никогда! Никому!

И вот когда мы дошли до двери, то нам открыли её, и на пороге стоял Деймон и Елена. Деймон был весь из себя такой самодовольный, я, конечно, знаю, что ему нет дела ни до кого, кроме Елены и брата, но он бы хоть сделал вид, что его волнует, будет жить лучшая подруга Елены или нет. А вот двойник горевала, как только умела, со слезами и волнением. Если подумать, то я не жалею, что убил её тётю. Ведь в противном случае, это могла бы быть Кэролайн, и я даже не знаю, как всё бы обернулось, умри она тогда. Хотя, правильнее было бы сказать, я боюсь представить, как могло бы всё пойти.

— Пожалуйста, Клаус, спаси Кэр, — дрожащим голосом, попросила Елена. Если бы я этого не хотел, то не приехал бы так быстро, и не стоял бы здесь, как идиот, и не ждал бы, пока меня пригласят.

— Елена, впусти его, — входя в дом, сказал Стефан. Какая умная мысль. Вот только со мной не согласен Деймон. Я прямо ощущаю, как он заготавливает колкую фразу в мою сторону, но Деймон ты ведь не всегда будешь в доме.

— Ты можешь войти, — почти сразу проговорила Гилберт, отходя от прохода, и давая мне войти. Я же, смотря на раму дверного проёма, переступил порог. Осмотревшись по сторонам, я оценил их владения по достоинству. Но я пришёл сюда не для того, чтобы любоваться архитектурой. Да и к тому же я здесь уже был, ещё до того, как они переписали дом на Гилберт.

— В какой она комнате, — поворачиваясь лицом к хозяевам дома, потребовал я. Недолго думая, Стефан направился куда-то вглубь дома.

Не то чтобы мне нужно приглашение, но хоть бы сказал где она, а то я вас всех знаю. Любую возможность они обратят против меня, даже если это умирающая девушка, с которой они дружат. Но, мы и правда пришли не в камеру убийств вампиров, или типа того, а в обычную комнату многолетнего человека. Всё такое старомодное, но вполне себе сносное, хотя тут дело вкуса. Мне вот больше нравится этот век и их технологии, чем прошлое. Знаете ли, без электричества, как-то жилось не очень.

Когда я осмотрел комнату, то увидел её. Она лежала на кровати, и выглядела не очень, скажем так. Всё-таки яд оборотня сильная вещь против вампира. Подойдя к кровати, я присел на край, и ждал, пока она откроет глаза. Она действительно их открыла, будто знала, что кто-то рядом. Но по своему опыту могу сказать, что в такие моменты, когда яд почти достиг сердца, ничего кроме боли ты не ощущаешь.

— Клаус, — на грани слышимости прошептала Кэролайн. Я же, даже сейчас не смог сдержать усмешку. А затем, ещё немного и она поправится, так дайте же мне получить из этого выгоду.

— Да, милая, это я. Ты ведь просила, чтобы я приехал, — поправив упавшую прядь ей на глаза, ответил я, немного самодовольно. А в том, что я носитель лекарства от укуса оборотня, есть свои плюсы.

— Я так рада тебя видеть, — выдавив из себя улыбку, сказала она. Не знаю, по какой именно причине, но её слова не задели меня так уж сильно. Думаю это потому, что она часто обманывала меня своей улыбкой. Было неприятно и больно, может, поэтому сейчас, когда я испытал какого это, когда ты кому-то нужен, и кто-то не хочет тебя отпускать, я не хочу верить словам Кэролайн. Боль, знаешь ли, никому не нравится.

— Прежде чем я тебя вылечу, хочу кое-что спросить, — серьёзным голосом проговорил я. Ну, конечно, её верная подруга не даст мне этого так просто сделать.

— Что? А это не может подождать, она же умереть может, — закричала Гилберт почти у меня под ухом. Но мне было как-то плевать. Луна научила меня тому, что если что-то хочешь сказать, говори прямо, тебя поймут, а если нет, то повтори. Но не думаю, что для меня это будет так уж просто, я ведь не часть говорю о подобном.

— Хорошо, я отвечу, — не менее серьёзно, но с примесью боли в голосе, ответила Кэролайн. Я же, где-то секунду настраиваясь на нужную волну, пристально смотрел в глаза моей девочки.

— Я хочу, чтобы ты была честна со мной, и сказала, чего ты хочешь на самом деле. И что испытываешь ко мне, — не обращая никакого внимания на лепет тех троих, кто стал нежеланным зрителем этой сцены, я ждал ответа. Он, на моё удивление, прозвучал почти сразу, как я задал вопрос.

— Я люблю тебя, Клаус, — так просто, будто она скидывает тонны тяжёлого груза. И я ей верю. Ещё раз, я хочу, чтобы это было правдой. Хочу, чтобы она не лгала мне ради спасения. Потому что будь это так, это было бы слишком жестоко, даже для Кэролайн. А такую жестокость я не прощу.

— Надеюсь, ты не забудет своё признание, — меняя своё местоположение рядом с ней, и ложа её себе на колени, я прокусил своё запястье и приложил его к губам моей девочки. Кровь должна подействовать сразу, но ей ещё нужно время, чтобы поправиться, и лучше в этот период времени людям рядом не находиться.

Как я и думал, она поправилась быстро, и была очень голодна, настолько, что чуть ли не набросилась на Елену. Мне-то, конечно, всё равно, но видимо Сальваторе нет, раз они так резво стали её защищать. Так мало того, мне ещё пришлось приносить пакеты с кровью, потому что эти двое были слишком заняты защитой своей возлюбленной от голодного вампира. Но ладно уже, всё равно меня бы потом крайним сделали, что это я мол, виноват в смерти Елены. Надо бы ещё моей малышке сказать, что Кэролайн поправилась… Кстати о ней. Если Кэролайн говорила честно, то наша с ней сделка аннулируется. Получается мы с Луной больше не… Больше не «кто»? Мы вроде как встречались, но всего-то полторы недели прошло.

Возвращаясь в комнату Стефана, я пытался заставить себя не думать о таких вещах, пока ещё всё не стопроцентно. Пока моя девочка выпивала пакеты с кровью, я, если честно уже подумывал свалить. Мне почему-то перехотелось слушать оправдания Кэролайн за её слова, или ещё хуже того, обвинения в мою сторону, нечто вроде: «ты не давал кровь, и я решила соврать, чтобы её получить». Но даже после того как она поела, и попросила прощения у Елены за её животные инстинкты, она не стала что-либо говорить о случившемся или оправдываться.

— Подвезёшь меня домой? — смотря на, как бы это ни было странно, меня, спросила Кэролайн.

— Я бы с радостью, но я не на машине, — выходя из комнаты Стефана, и пожимая плечами, ответил я. Совсем забыл, что пришёл сюда на своих двоих, и вампирской скорости, а ведь мне надо возвращаться к малышке с полным пакетом объяснений. Она ведь тоже волнуется о Кэролайн.

Выходя из дома Сальваторе, я уже хотел было рвануть с места, как меня остановила чья-то женская рука. Она была меньше моей, но больше чем у Луны, однако это не мешало её коже рук быть гладкой и тёплой. Как оказалось, это была Кэролайн, она, держа меня за руку, направилась в лес. Не знаю, зачем ей это надо, но я не стал сопротивляться, позволяя ей вести меня. Когда мы остановились посреди деревьев, моя девочка вдруг резко повернулась в мою сторону, и выглядела очень решительно.

— Я не заберу свои слова назад! — её уверенность, но всё же немного сомнения в дрожащий, сжатых в кулачки, ручках, даже немного сбили меня с толку.

— Я люблю тебя, и хочу, чтобы ты это знал. И вот ещё что, если твоё предложение быть вместе, всё ещё в силе, я бы хотела согласиться, — теперь она выглядела серьёзной, но немного напуганной. Может решила, что я откажусь… Так, стоп! Она сказала, что любит меня, и хочет быть со мной? Быть не может? Луна была права! Это действительно сработало, даже быстрее чем прошёл месяц.

— Ты должна кое-что знать, Кэролайн. Луна всё знает о вампирах и о том, кто ты и я такие, — вдруг ни с того ни с сего, ляпнул я. Наверное, мой разум решил, что раз уж мы так откровенны друг с другом, то можно и рассказать. Всё-таки такие знания порядком усугубляют жизнь.

— Что?! Ты ей всё рассказал? Да как ты мог? Ты хоть понимаешь, что это значит? — начала она толи паниковать, толи меня ругать, скорее всё вместе.

— Так вышло, если бы не произошло то, что произошло, она бы ничего так и не узнала, — немного уклончиво, ответил я. Жалею ли я о том, что Луна узнала? Нет, определённо — нет! Я даже рад, что существует человек знающий кто я, и не боящийся меня, или ненавидящий.

— И что дальше? Мы ведь не всегда будет рядом, она же будет в опасности. Как нам её спасти? — её голос был испуган, и взволнован. Одного я не понимаю, отчего мы должны спасать Луну? Она довольно нормально восприняла то, что существуют вампиры, даже расстроилась, что не существует Графа Дракулы. Эти воспоминания вызвали во мне, волну веселья, которую я тут же сдержал. Такая невинная, но в тоже время слишком раскованная. Луна из тех девушек, которых осталось на планете не так уж и много.

— Всё ведь не так страшно, как ты себе понапридумывала, она хорошо с этим справилась, — положив руку на голову Кэролайн, и немного погладив её волосы, попытался я её успокоить. Но этот жест её лишь взбесил. Я же, поднимая руки в примирительном жесте, виновато улыбнулся. Теперь запомню, что так больше не делать.

— Клаус либо ты заставишь её забыть, либо я, решай! — её взгляд был направлен прямо на меня, он был так проницателен и серьёзен, что мне даже в шутку её слова обернуть не получится. Я не хочу, чтобы Луна что-то забывала, но Кэролайн заберёт всё, а я хочу ей что-то оставить.

— Ладно, это сделаю я, — разворачиваясь в сторону домов, проговорил я. Как бы я не хотел признавать, но Кэролайн права. Луне будет безопасней не знать обо всём. Так проще, и спокойней для неё самой.

Когда мы вернулись к дому Кэролайн, вся моя решительность мигом сошла на нет. Всё потому, что она сразу же поймёт. А если она что-то предпримет для сопротивления, я же не смогу её заставить. Однако я это делаю ради неё, и только ради неё. До комнаты Луны, я успел раз десять передумать и убедить себя, что поступаю правильно, и уже стоя перед дверью у меня не было другого выбора, кроме как сделать то, зачем я пришёл. Дёрнув ручку вниз, я открыл дверь и вошёл внутрь. Моя малышка сидела на кровати, и что-то кому-то писала, а потом я увидел на заставке её телефона фото. Присмотревшись к экрану, я понял, что это мы в моей машине. Она сфотографировала нас, когда мы ехали на встречу с её одноклассниками. У меня тоже есть одна. Я сделал её, когда она спала. Странно, признаю, но она была такой милой и такой прекрасной, что я захотел это запечатлеть не только на картине, но и на чём-то более современном, и знаете, сейчас понимаю, что правильно сделал. Это фото всё, что у меня останется от Луны и нашего времени. Картины рисовать с неё я больше не смогу, а те, что есть, мне придётся либо спрятать, либо сжечь.

— Клаус? Как давно ты здесь стоишь? — положив телефон на кровать, спросила Луна. А я вот понял, что не знаю, сколько прошло времени. Я не могу сказать точно, потому что рассматривание каждого миллиметра её прекрасного лица занял немалый промежуток времени.

— Не знаю, — честно ответил я. Врать ей бесполезно, даже если бы я захотел, она всё равно поймёт, но именно это и дало мне сил стереть ей память. Я просто хочу до конца быть с ней честным.

— Как Кэр? Ты её вылечил? — убирая телефон в сторону, она обеспокоенно на меня смотрела, а я просто сел напротив неё, всего в нескольких сантиметрах от её колен.

— С ней всё хорошо, укус оборотня смертелен для вампира, но моя кровь её вылечила, — пояснил я, негромким голосом. И снова это детское восхищение, которое так сильно греет мне душу. Я бы хотел таких моментов побольше в моей тёмной, холодной жизни.

— Что-то случилось? — немного обеспокоенным голосом, спросила моя маленькая малышка. А я не удивившись, лишь снисходительно усмехнулся. Она как всегда всё видит.

— Как ты и говорила, всё получилось, но быстрее, — сразу перейдя к самому главному, проговорил я. Смотря в глаза малышки, я видел, что она всё и так поняла, но упорно заставляла себя не понимать, поэтому я взял на себя смелость, добавить, — Кэролайн сказала, что любит меня.

— Вот как. Значит это конец, — её грустная улыбка больно защемила мне сердце. Как же я не хочу видеть такого её выражения лица, слишком больно. Подняв руку, и дотронувшись до её щеки, я нежно погладил её, и неспешно спустился вниз, к шее, где висел кулон.

На то, чтобы снять защищающее её украшение, мне понадобилось пару минут. Я боролся сам с собой, пытался определиться наверняка, но ничего не выходило. А Луна просто послушно сидела на кровати, и ждала моих дальнейших действий. И когда застёжка была расстёгнута, а кулон снят с её шеи, я печальным взглядом провёл по руке, в которой держал обжигающий предмет. Положив его на кровать, я уронил пару капель своей крови на одеяло, но, ни я, ни она не обратили на это особого внимания.

— Всё-таки ты решился, — ещё более печальная улыбка, появилась на её губах. А вот я попытался сделать самое безэмоциональное лицо, на которое был только способен. И вроде вышло неплохо, осталось только не снимать её до самого конца.

— Ты же понимаешь, что я собираюсь сделать? — я не узнаю собственный голос. Он отстраненный и холодный, однако будь Луна менее проницательна она бы повелась, но не сейчас. Никакого удивления, осуждения, или обвинения, она приняла моё решение и не станет спорить. А как бы мне хотелось, чтобы она противостояла мне сейчас, чтобы нашла хоть бы одну причину, по которой мне не нужно стирать ей память.

— Можно тебя попросить? — её глаза сияли надеждой, и чем-то ещё, но я не настолько умелый как моя маленькая. Не дожидаясь моего ответа, она продолжила, — не внушай мне забыть нашу первую встречу. Хотя бы её оставь как есть.

— Хорошо, — беря её за подбородок, я немного задрал её голову вверх, чтобы было удобней мне смотреть ей в глаза, и внушать.

— Ты забудешь о том, что у нас был договор. Забудешь о нашем первом свидании, и о тех эмоциях, что испытала на нём. Забудешь и второе, и то время что мы провели на ферме и в пещере. Ты была там, но не со мной, а с парнем, который ничего для тебя не значит. Он всего лишь очередной обманщик, предатель, лицемер, которого ты сразу же раскусила, но провела с ним полторы недели, надеясь на лучшее. Ты никогда не была на ужине с моей семьёй, не видела моих картин, ты вообще кроме наших имён ничего не знаешь… Но ты хотела бы подружиться с Ребеккой, — на этом я замолчал. Я думал заставить её забыть о моей семье полностью, но Ребекка не простит мне, если я лишу её единственного человека, который принял её такой, какая она есть. Я бы такого никому не простил, даже себе.

— Твой первый раз, был чисто из любопытства, но ты не считаешь это глупостью, и не жалеешь об этом. Ты думаешь, что это хороший опыт, который поможет тебе в будущем. Ты забудешь, что мы вдвоём ездили к тебе домой, забудешь обо всём, что там произошло. Но, если кто-то скажет тебе о чём-то, чего ты не помнишь, или не понимаешь, ты не станешь копать в поисках истины, а пропустишь это мимо ушей. Ты знаешь, что я убиваю людей, но тебя это пугает. Ты боишься Клауса Майклсона! — я замолчал. Никогда бы не подумал, что эти слова будут для меня такими сложными. Настолько, что по моим щекам покатились слёзы. Я так давно не плакал. Я даже не помню, когда это было в последний раз. Но, чёрт возьми, как же мне хреново!

— Тебе никогда не хотелось общаться со мной, ты считаешь меня монстром, чудовищем, которое лишь всё губит. Но, ты примешь наши отношения с Кэролайн. Ты забудешь о существовании вампиров, оборотней, гибридов, ведьм, двойников, медиумов. Но, ты оставишь вербену у себя во дворе, и не будешь впускать, кого попало к себе в дом. Будешь более осмотрительной, но не параноиком. Ты не забудешь, как бороться с вампирами, и об опасности полной луны, — не имея возможности остановить поток слёз, который на мою радость никто не видит, я продолжал внушать ей, не забывая о её безопасности. Не хочу, чтобы она по моей вине погибла от клыков.

— Но самое главное, малышка, не забывай, что в этом мире есть человек способный защитить тебя от всего. Но это не я. Я не тот, кто тебе нужен, вовсе нет. Потому что я монстр, не способный кого-нибудь защитить. Однако, моя маленькая малышка, не забывай, что ты можешь прийти ко мне в любое время, особенно если у тебя будут проблемы. Я не откажу! Я помогу тебе. Ты будешь знать, что я сделаю всё, что от меня зависит, лишь бы тебе помочь. И вот ещё что, не забывай, что ты можешь попросить у меня всё, что ты пожелаешь, ведь у тебя есть одно желание, которое я обязан исполнить для тебя. Малышка, мне правда очень, очень жаль, что так вышло, мне будет тебя не хватать, — последнюю фразу я не внушал, а просто сказал это совсем тихо, чтобы даже вампирский слух не мог расслышать. И последнее, что я сделал, прежде чем оставил её одну, это поцеловал в губы, лёгким прикосновением, но я попытался вложить в него всё, что у меня было. Надеюсь, у меня получилось.

Исчезая из поля зрения моей маленькой… нет! Уже просто Луны, мне показалось, что она заметила меня. Хотя не важно. Уже не важно.

Конец Клаус.

========== Глава 22. Это пустошь. ==========

POV Клаус.

На следующее утро, когда я решился, пожалуй, на самый глупый поступок, то ощущал себя ужасно. Ощущение будто я вырвал кусок своего сердца зубами, и выкинул его в тёмную гнетущую бездну. Это не боль, это пустошь. Абсолютная пустота именно в том самом месте, где ещё недавно обитало тепло. И я ещё не понял, стоит ли всё, ряди чего я стёр память моей маленькой малышки. Хотя, в любом случае, я могу вернуть ей воспоминания. Но это сделать будет ещё сложнее, чем стереть их.

Пока я думал о своём поступке, и уже, не пойми зачем, придумывал план действий, на случай если я захочу вернуть Луне память мой телефон зазвенел. Я не сразу услышал мелодию, но стоило моему сознанию вернуться в реальность, я машинально взял в руки телефон, и, сняв звонок, приложил трубку к уху.

— Слушаю, — монотонным голосом сказал я.

— Клаус, это Кэролайн, — услышал я по ту сторону линии. Непроизвольно на моём лице появилась улыбка. Она сама мне позвонила, стоит ли это воспринят, как желание услышать мой голос? Хотя, она не Луна, не признает этого, даже под страхом смерти.

— Я весь во внимании, милая, — толи для того, чтобы её разозлить, толи потому, что иначе я не могу, сказал я немного насмешливо. Я даже вдали от неё, могу сказать, как она не довольна таким моим поведением.

— Давай только без этого, ладно? — недовольно произнесла она, чем немного меня порадовала. Она так предсказуема, хотя оно и не удивительно никто нормально не реагировал на мои подколки, ну кроме Луны. По-моему ей даже нравились мои насмешки, она никогда не злилась.

— Ты что-то хотела или звонишь просто поболтать? — немного серьёзно, но не меняя своего тона, спросил я. А в ответ я услышал тяжёлый вздох и не смог не усмехнуться.

— Если ты сегодня не занят, я бы хотела куда-нибудь сходить, — у меня даже всё настроение издеваться пропало. А этого я не ожидал. Она сама предложила, а ведь я думал, что ей гордость не позволит первой меня позвать.

— Нет, не занят. Во сколько мне за тобой заехать? — перейдя сразу к главному, спросил я. Нет смысла тянуть с этим, а то, зная Кэролайн, она разозлится и вымаливать мне прощение ближайшие полвека, благо время позволяет.

— Часов в 8 вечера, — и не дожидаясь моего ответа, или вообще чего-то, она бросила трубку, и я слышал лишь гудки. Сколько же гордыни в этой юной вампирше?

На часах 10 утра. Время, конечно, есть, но я понятия не имею, куда вести её на наше первое свидание. Хотелось бы что-то особенное, но и перебарщивать тоже не хочется. Может отвезти её в соседний город в тот ресторан, в который мы с Луной так и не пошли? Ну, мы ведь в него так и не зашли. А если будут лишнее вопросы, то скажу, что это для её же блага. Не уверен, что она готова показываться со мной в компании на людях. Чтобы она там не говорила, но это факт, и я могу понять её. Меня ведь ненавидят её две лучшие подруги, да и, в общем-то, все её друзья не питают ко мне тёплых чувств.

Уже ближе к назначенному времени для встречи, я стал собираться. Вообще-то я даже не заметил, как прошёл день, а я считай, ничего не делал. Договориться за столик, пары минут дела, и всё оставшееся время, я рисовал. Никогда не замечаю, как летит время, когда беру кисть в руки. Лишь когда, я понял, что в мою мастерскую не попадает солнечный свет, и довольно темно за окном, вспомнил о времени. Взяв в руки телефон, я посмотрел на время, 19:28. Что-то я сильно увлёкся. А что я хоть нарисовал-то? Включая свет в комнате, чтобы получше рассмотреть своё творение, я был в шоке. Это была моя малышка, она была абсолютно обнаженной, ракурс был со спины, но это ни капли не портило её красоту. Она стояла в кабине душа, и по её прекрасному телу скатывались капельки воды. Волосы мокрыми прядями беспорядочно раскидались по плечам и пара прядей была на спине. Зрелище было и правда удивительное, но уже не для моих глаз, поэтому взяв мольберт, я, сжимая зубы до напрягших желваков на челюсти, подошёл к горевшему камину, и бросил его туда. Смотреть, как моё творение охватывают языки пламени, и разлетаются пеплом по комнате, было больно. Такое ощущение, будто я пытаюсь сжечь мои воспоминания, хотя прекрасно знаю, что это невозможно. Невозможно заставить меня забыть о ней, даже самое мощное заклинание не способно стереть память первородному гибриду.

Я не стал смотреть, как моё сказочное чудо догорит окончательно, и покинул мастерскую, вернувшись к себе в комнату. Надо принять душ и одеться. Не скажу, что я думал над тем, что одену. Взял первые попавшиеся брюки, и белую рубашку. Уже выходя из дома, я понял, что времени у меня не так уж и много, а если опоздаю, то Кэролайн будет целый вечер дуться, она ведь не Луна, не поймёт почему опоздал. Хватит уже сравнивать этих двоих. Может это и мои мысли, которые никто не слышит, но тем не менее — это плохие мысли. Не хватало ещё ляпнуть этот бред вслух. Мне же не отделаться простым: «извини». Пора бы уже принять тот факт, что малышка больше не моя. И я, увы, не имею на неё никаких прав.

Подъезжая к дому Форбс, я лишь сейчас осознал, что тут всё ещё Луна, и я не знаю, как себя вести при встрече с ней. Что мне говорить? А стоит ли вообще что-то говорить? Может претвориться, что мы с ней не знакомы? Она ведь говорила, что с незнакомыми ведёт себя как поверхностная идиотка. Хотя, мне будет неприятно, если она себя так поведёт. Выходя их машины, я набрал в грудь побольше воздуха и постучал в дверь. Клаус, у тебя первое свидание с девушкой, которая тебе действительно нравится, хватит думать о другой.

Я не был готов к тому, что мне откроет дверь не Кэролайн, а Луна. Лишь увидев её, я понял, что был не готов к этому. Но стоило мне заглянуть в её глаза, как меня прошибло холодным разрядом по всему телу. Её глаза… Впервые с момента нашего знакомства я вижу в её глазах холод и отстранённость.

— А, ты новый парень Кэр? Она ещё не готова, так что проходи, — пропуская меня внутрь, безразличным голосом, проговорила она. Она именно так говорит с людьми, которых боится? Может, я переборщил с этой часть своего внушения? Нет! Так к лучшему.

— Ладно, — войдя в дом, негромко отозвался я. Я думал, что на этом она уйдёт, но почему-то она осталась в коридоре, облокотившись плечом о стену, она пристально на меня смотрела.

— Как тебя зовут? — спросила она. В смысле? Я не стирал наше знакомства, тогда почему она спрашивает?

— Не можешь понять, почему я спросила? Ты ведь парень моей сестры, это не странно, что я спросила об этом. Мы ведь не знакомы, и не встречались раньше, — сказала она голосом полным безразличия, и ещё холода. Нет! Что-то тут не так, она даже к своим одноклассникам относилась иначе. Была спокойна и делала вид будто ничего плохого не происходило, словно она ничего не видела. Тогда почему сейчас она так себя ведёт?

— Никлаус Майклсон, — монотонным голосом ответил я, смотря ей прямо в глаза. Я знал, что там увижу мимолётный страх, который она тут же спрячет за маской безразличия, я ведь сам сказал, что она меня боится. Но я не ожидал увидеть у неё полное безразличие, никакого страха, никаких эмоций, абсолютно. Да что с ней происходит?

— Вот как. Ясно, — холодным, как лёд голосом, ответила она. Я не успел, что-то ей сказать, или спросить, как по ступенькам стала спускаться Кэролайн.

Она была одета в красивое бордовое платье, которое облегала её фигуру, а также невысокие каблуки. Лёгкие локоны на коротких волосах немного подпрыгивали при каждом её шаге. А её макияж красиво подчёркивал её выразительные голубые глаза. Пускай она и выглядела обворожительно, но меня больше волновало то, почему Луна так холодна.

— Извини, что заставила ждать. Я готова, мы можем идти, — подходя ко мне, и целуя в щёку, проговорила она. Я же, попытался не думать о маленькой малышке, которая всё вокруг покрывала льдом от безразличия.

— Идём, — положив руку на талию Кэролайн, проговорил я. Это не моё дело! Хватит думать об этом.

— Луна, я вернусь поздно, не жди меня, — бросила Кэролайн и после покинула дом. Я заметил краем глаза, как мал… Луна кивнула, и завернула за угол, скрывшись на кухне.

Когда мы сели в машину, и я завёл мотор, никто из нас не сказал и слова. Даже когда мы выехали за город — была тишина. Кэролайн думала о чём-то своём, и если честно, меня мало волновали её мысли. Я же всё никак ни мог не думать о поведении Луны. Что это вообще было, мать твою? Какого чёрта она так отреагировала? Что за нафиг вообще произошёл после моего ухода?

— Какого хрена это было? — даже сам не понимая, что мои мысли вырвались наружу, с чувством выругался я. Мои руки сильнее сжали руль машины, а из уст вырвался рык зверя. Чёрт возьми, почему я так завёлся? И ты ещё спрашиваешь? Даже я не использовал на ней внушение во время наших отношений, а тут какой-то упырь так поступил с ней. Сука, узнаю кто, мало ему не покажется.

— Ты чего, Клаус? — дотронувшись до моей руки, спросила девушка сидящая радом. Её прикосновение на какой-то миг привело меня в более менее спокойное состояние. Но это не помогло надолго.

— Ничего, — недовольно ответил я, вдыхая полной грудью и пытаясь привести себя в порядок. Вроде как получилось, хотя не уверен.

— Не похоже, что всё нормально. Ты очень зол, и я хочу знать почему, — упрямо заявила она, решительно на меня посмотрев. Почему-то такое её поведение меня лишь взбесило. Успокойся… Успокойся и скажи, что не так. Это ведь не сложно, к тому же она её сестра.

— Дела в Луне, — начал я. Странно то, что стоило мне произнести её имя, как я и, правда, успокоился. И не обращая внимания на недовольные искорки в глазах Кэролайн, продолжил, — она повела себя странно. Ты ничего ей не внушала? — я даже не заметил, как спросил об этом.

— Нет, я бы так не поступила с ней, — с чувством ответила моя девочка. Даже в мыслях такое обращение мне кажется неправильным, милая, или дорогуша, кажутся более верными. Да, что со мной?

— А никто не заходил после моего ухода? — я пытался сделать вид, будто меня это не очень-то и волнует, но думаю получилось крайне неумело.

— Стефан заходил, — без каких-либо подозрений, сказала она, но я даже не успел осознать сказанное, как она добавила, — но ты ведь не думаешь, что это он! Он бы никогда такого не сделал, ты же его знаешь.

— Именно потому, что знаю, могу сказать, что он вполне мог так поступить, если бы считал это правильным и единственным решением, — честно ответил я. Теперь всё становится более ясным, но всё ещё я не уверен наверняка. Это мог сделать и Деймон, и Тайлер, а Кэролайн этого бы даже не поняла. Но лучше сегодня не думать об этом.

Больше я не поднимал эту тему, и пытался не думать о том, что Луна может быть в опасности. Наслажусь вечером, а вот завтра подумаю, что делать.

Вечер и, правда, был хорошим. Мы посетили ресторан, и приятно провели время. Говорили на разные темы, и иногда шутили, в общем и целом было хорошо. А после ресторана я предложил прогуляться по ночному городу. И так, продолжая вести беседы, мы просто шли по улице не имея определённой цели. Не специально конечно, но я вспомнил, как мы вот так прогуливались с Луной, и после заблудились, как оказалось интересно и весело искать дорогу домой. Как она это назвала: «Игра в сыщиков»? Почему-то эти воспоминания вызвали во мне теплоту. Всё-таки время, проведённое с Луной, ни с чем не сравнить, даже этот вечер, с девушкой, которая мне нравиться меркнет, по сравнению с той ночью.

— Думаю, нам уже пора домой, — отвлекая меня от мыслей, проговорила Кэролайн. А ведь и, правда, уже позднее время. Интересно, она заметила, что половину нашей прогулки я её не слушал? Надеюсь, что нет.

— Да, ты права, — осматриваясь по сторонам, я понял, что мы заблудились. Почему у меня такое ощущение, будто я намеренно это подстроил, сам того не осознавая?

— Я вызову такси, — доставая телефон из сумочки, которую она всё это время носила с собой, и которую я, признаю, не заметил до этого, сказала она. А я почему-то подумал, что было бы неплохо повторить ту игру. Хотя умом я понимаю, что этого делать не стоит, потому что она не Луна, и не станет вести себя подобным образом.

— Слушай, Кэролайн, может, сами поищем дорогу к машине? — предложил я, надеясь, что она всё же согласиться. А ведь именно это я сказал тогда: «вызовем такси». Самый простой способ, и самый скучный, как показал опыт.

— Что за глупость, — недовольно отозвалась она, и, поймав такси села на заднее сидение. Я даже не заметил, когда она успела найти машину, и когда села в неё.Почему-то такой её ответ меня немного разозлил. Мы и так будем трястись в машине по дороге домой, так ещё и к машине до неё ехать. Но спорить я не стал, садясь рядом с ней.

Почему я не могу перестать думать об этом? Почему меня так взбесил её ответ. Я ведь тоже самое сказал тогда. Я ведь тоже хотел вызвать такси, без проблем и забот доехать до машины. И почему мне хочется, чтобы она хоть раз повела себя как ребёнок, коим она и является. Почему я только сейчас осознал, что все девушки в возрасте Кэролайн ведут себя так, будто они уже взрослые. Я ведь раньше не обращал на это внимания. Но Луна была другой. Она могла вести себя как ребёнок, и при этом быть чертовски милой. И снова я думаю о ней.

Когда мы вернулись домой, я, как полагается, пожелал приятных снов и, не дожидаясь даже её ответа, сел в машину и уехал. Я даже не поцеловал её на прощание, просто мне не хотелось. Всё это как-то странно и не правильно. Всё не так должно быть. Я не должен сравнивать Кэролайн с Луной, они ведь два разных человека. Но тогда почему я хочу, чтобы Кэролайн хоть раз повела себя как Луна. Как Луна… Ей никогда не стать Луной.

***

Может я идиот, как всегда повторяют Кол и Элайджа? Я уже два года встречаюсь с девушкой, которая до зуда в клыках и когтях меня раздражает. Кэролайн только и делает, что требует от меня послушания. Ей всегда всё не так, она всегда пытается поучать меня, и сделать тем, кем я не являюсь. Иногда мне так хочется свернуть ей шею, чтобы она заткнулась хоть бы на пару часов, чтобы не видеть её мелькающей перед глазами.

Единственной моей отрадой была моя мастерская, в которой я мог запереться и, включив музыку, не слышать её голоса, который выводить меня из себя. Я не позволяю ей заходить в эту комнату, потому что в ней, я, как бы того не хотел, или как бы не пытался прекратить это, всегда рисовал Луну. Различную, ту, которой я её помню. А я помню всё до мелочей. Каждую секунду проведённую с ней. Почему я так поздно осознал, что люблю её? Почему я тогда не послушал Кола. Он ведь был прав. Я влюблён в Луну, и причём это не просто симпатия, как было с Кэролайн, это настоящее чувство, которое меня убивает, медленно и мучительно. Которое, порой вырывается в картинах, и моих слезах. Иногда эта боль так невыносима, что я не могу сдержать слёз. И в эти моменты я безумно рад, что в мою мастерскую никто не входит. Не хочу, чтобы кто-то видел мою слабость и мою боль. А ведь ещё тогда я понял, что Луна моя слабость, но не думал, что настолько. Никогда я и подумать не мог, что воспоминания могул вызвать слёзы. Такого раньше не было, и хотелось бы, чтобы и дальше не происходило, но, увы, я не могу это контролировать. Даже алкоголь, который я пью каждый день, не спасает, а пью я его много, без него я просто не могу заснуть, потому, что в моей постели ненавистная мне девушка. Лишь так я могу спать.

Что касается моей сексуальной жизни, то всё как по расписанию. Два раз в неделю, во вторник и пятницу, я сплю с Кэролайн. Скрепя зубами, и пытаясь не убить её при великом желании, я довожу её до оргазма, а потом прекращаю. Меня не интересует удовольствие, когда рядом та, кто меня не возбуждает. Я пытался представить на её месте Луну, но всё тщетно, потому что у Луны руки меньше, и такие нежные и тёплые, а голос… А какой у неё голос, во время оргазма. Лишь от одного воспоминания я могу возбудиться, но это заканчивается каждый раз, как только я слышу голос Кэролайн. Такой писклявый и громкий, что аж тошно.

Одного я не понимаю, если Кэролайн меня так бесит, что я готов её убить за малейшее прикосновение ко мне, тогда почему я продолжаю держать её рядом? От неё ведь никакого толка, одно лишь раздражение и постоянное желание упиться в хлам. Она ведь даже не общается с Луной, так зачем? Кстати, я ведь не интересовался, почему они поссорились. На тот момент, я думал, что чем меньше я знаю о Луне, тем быстрее её забуду, а потом как-то вылетело из головы. Если задуматься, а когда я понял, что сделал неправильный выбор? На нашем первом свидании с Кэролайн? Или в нашу первую ночь, когда я не смог не вспоминать Луну, и её демонов по которым сходил с ума. Как же мне не хватает моей маленькой пошлой малышки, которая могла делать всё, что душе угодно, не сдерживая себя, и не пытаясь показаться более взрослой, и опытной чем есть на самом деле.

Первые полгода, я всё ещё тешил себя мыслю, что Кэролайн та, кто мне нужен, и я просто идиот, раз думаю о другой девушке каждую секунду, каждого грёбаного дня. Пытался убедить себя, что Кэролайн идеальная девушка для меня, но моё подсознание, всё продолжало напоминать о той, память которой я стёр, ради другой девушки. Я такой идиот.

«Ты чёртов кретин», — именно это мне сказала Ребекка, перед тем как уйти. Она была так зла, когда узнала, что я потерял ту, которая была самым лучшим в моей грёбаной жизни. И ради кого? Ради тупой блондиночки, которая не может принять тот факт, что её королевскую персону, предпочли её сестре? Это же надо быть такой непрошибаемой. Чтобы я не делал, она продолжала возвращаться, говоря, что прощает меня. Что за бред! Почему она так меня терпит? Она ведь не любит меня! Так почему?

Да, я ведь говорил о Ребекке. Она ушла… Ушла с Луной. Я не знаю где они, но они вместе, и меня это успокаивает. Она сможет её защитить и уберечь от опасности. Хотя, это ведь должен был делать я. Оберегать её, защищать и быть рядом каждую секунду её жизни. Я ведь обещал сам себе, что не брошу её, что не отпущу, но отпустил. Всё произошло так быстро, и я думал, что это было необходимо для неё, что я должен ради неё… Хотел бы я сказать, но лгать себе уже нет сил, я просто не хотел, чтобы она разочаровывалась во мне, чтобы не возненавидела, чтобы не посчитала предателем. Но я даже понять не смог, как и когда я упустил тот момент, когда можно было всё вернуть. А был ли он — момент? Интересно, она сможет меня простить? Думаю нет, ведь я стёр ей память из-за своего страха и прихоти, и моего эгоизма. Она ведь это поймёт, она ведь всё поймёт, она всегда понимала, и всегда знала.

Заканчивая рисунок, который я рисовал под громкую музыку и на фоне своих воспоминаний, я посмотрел на то, что получилось, и не капли не удивился тому, что на меня с холста смотрела моя малышка, счастливо улыбаясь, держа в руках мою футболку, которую я ей подарил тогда. На моих губах появилась грустная улыбка. Я ведь забрал эту футболку, и картину, стёр все сообщения, которые были на её телефоне. Стёр всё, что напоминало обо мне, я полностью вычеркнул себя из её жизни. И всё, что мне остаётся, это ненавидеть себя за свой поступок, и думать: «а что если…». Вот именно «а что если…», эти гребаные «а что если…». У меня даже мужества не хватило, чтобы исправить то, что я сделал. Тоже мне сильнейшее существо на планете. Аж противно от самого себя.

Как обычно, я, беря в руки картину, подхожу к камину, и кидаю её в пламя. Это уже стало традицией. Сначала рисую её, а потом сжигаю, чтобы лишь я и пламя могли знать, что изображено на картине. А после я надеваю на лицо маску безразличия и выхожу из мастерской. Остаток дня, я пью бурбон или кровь, читаю книгу. Иногда выхожу на улицу прогуляться или убить кого-то, а потом выслушиваю от Кэролайн недовольства и обещания уйти, если я не прекращу себя так вести. Ах, если бы её слова были правдой, и она действительно ушла бы, я бы убил целый город ради этого, но это лишь пустой звук. Она всегда возвращалась, и если честно мне уже порядком надоело, что я не понимаю почему. Поэтому зайдя в нашу комнату, в которой я только спал и всё, и то не каждую ночь, я увидел Кэролайн, которая лёжа на кровати, что-то смотрела на ноутбуке. Садясь не так близко, чтобы ненароком не коснуться её, ведь сегодня явно не вторник или пятница, я ждал, пока она обратит на меня внимание. Когда это произошло, и она перевела взгляд с экрана ноутбука на меня, я спросил:

— Почему? — не поясняя, что именно я имею в виду, сказал я. Но, как я и ожидал, она не поняла, что я имел в виду, и мне придётся пояснять, что я от неё хочу.

— Почему ты всё ещё со мной? Мы уже давно остыли друг к другу, и не делай вид, будто это не так, — прямо сказал я, прекрасно понимая, что она начнёт своё лепетание о том, что это любовь и бла-бла-бла.

— Всё из-за Луны, — принимая мою правоту, и не пытаясь уклоняться от ответа, проговорила она. А вот этого я не понял.

— Причём она здесь? — повторяя свои мысли, я ждал ответа.

— А ты разве не понял? — посмотрев на меня так, будто я самое глупое существо на планете, она ждала от меня какой-то реакции, но её не последовало. Если бы мне было не всё равно, я бы может и отреагировал, но мне абсолютно плевать на её подколки. Она же, поняв это, вздохнула и продолжила, — Я получила от неё сообщение, в тот самый вечер, когда ты стёр ей память. Сам прочти его, потому что я до сих пор не могу понять полностью его смысла.

Я, как громом поражённый, сидел, и смотрел на Кэролайн, которая искала сообщение в телефоне. В памяти всплыли события того вечера. А ведь и правда, она что-то писала в телефоне, когда я вошёл. Так это было сообщение Кэролайн? Если она знала, или чувствовала, тогда почему написала именно ей? Пока я думал о такой ерунде, и кажется, злился на Кэролайн, что она отобрала у меня даже это, она нашла то сообщение и протянула мне телефон. Я, взяв его в руки, стал читать написанное:

Л: «Кэролайн, знаю, это может оказаться лишь моё воображение, и у меня осталось больше времени, но я всё-таки решила написать. Видишь ли, я сделала кое-что, думая, что смогу помочь тебе. Я влезла в твою личную жизнь, строя её как мне было угодно. Я такая дура, и надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь. Я думала, что ты влюблена в Клауса, но не могла признаться в этом даже себе… оно и не удивительно, ведь он столько всего сделал тебе и твоим друзьям. Я так и не смогла понять, что же не так в твоих чувствах, и думаю, уже не смогу, по крайней мере, не скоро.

Хочу тебя попросить кое о чём… Позаботься о нём! Сделай его счастливым. Он этого заслуживает. Ты это поймёшь, если он позволит. Надеюсь, я не зря поступаю так, и вы оба будете счастливы. Я очень этого хочу.

Прости Кэролайн.»

Дочитав её сообщение, я опустил телефон на кровать, и не мог поверить в то, что прочитал. Она знала! Нет, она чувствовала, что будет, если мы вернёмся домой. Поэтому она была такой растерянной. Поэтому её прикосновения были такими отчаянными. Однако кое-что не сходиться. Она сказала, что поступает так ради Кэролайн, но я в это не верю. Луна не совсем тот человек, который будет жертвовать собой ради сестры. Она делала это для себя, и только, но ведь этого не скажешь сестре. Так ведь, малышка?

— Что она имела в виду? — смотря мне в глаза, спросила Кэролайн. Я, отвлекаясь от своих мыслей, перевёл на неё взгляд. Она и правда не понимала, что происходит, ну что же я просвещу её.

— Я расскажу, но предупреждаю, тебе это может не понравиться, — начал я, вспоминая нашу первую встречу с Луной. Заметив кивок Кэролайн, что она готова выслушать, я продолжил, — помнишь, тем вечером в доме Сальваторе, мы с Луной познакомились. Уже тогда, я заметил, что она необычайно красива, и мне даже захотелось её нарисовать, но она мне показалась поверхностной и глупой девчонкой, которая больше чем на одну ночь, никому не будет интересна. О, как же я ошибался. В тот же вечер, когда я собирался домой, она выбежала за мной, и стала говорить то, чего я не ожидал от неё услышать. Она говорила о моих чувствах к тебе, и о том, что знает, как заставить тебя открыть глаза. Ну, или другими словами, полюбить меня.

— Что? Хочешь сказать, всё это устроила она? — перебивая меня, с недоверием возмутилась она. Я бы сказал, что её можно понять, и всё в том духе, но дело в том, что мне плевать.

— Мы заключили сделку. Инициатором была она, и условия тоже ставила она. Всё, что мне нужно было это выполнять их, что, на моё удивление, получалось довольно просто, мне даже стараться не пришлось. Это была, словно, сделка с дьяволом. Мы должны были делать вид, что встречаемся, в эту игру входило всё, без исключения. Я должен был показать Луне свои хорошие стороны, а она говорить о них тебе. Честно признаться, я был не уверен, что это и правда сработает. К тому же так быстро, — на этом я замолчал, вспоминая то время, что я провёл с моей малышкой. Я очень скучаю по ней, по её улыбке, по её голосу, смеху, по её глазам и телу. И мне не хватает её понимания, и ощущения, что я нужен ей таким, какой я есть. А ведь она говорила, что не хочет отдавать меня Кэролайн, и почему же я тогда её не послушал? Почему продолжал цепляться за это не такое уж и сильное чувство к Кэролайн.

— Продолжай, — требовательно сказала моя слушательница, о которой я уже успел забыть. Вынырнув из воспоминаний, я тяжело вздохнул, понимая, что будет сложно делиться личным с кем-то другим, к тому же с тем, кто мне безразличен.

— А что продолжать? Хочешь услышать, как наша игра стала слишком реальной с первого же свидания? Или услышать о том, что с ней я был собой, не пытаясь скрыть свою плохую сторону, которую ты так хочешь изменить? А может услышать о том, как я переживал и волновался о моей малышке, когда она не брала трубку? Или о том, скольких я убил людей, пытаясь заглушить это чувство? Или может поделиться с тобой, Кэролайн, тем, как она плакала мне в трубку, когда уже я не брал телефон, и как она была счастлива узнать, что со мной всё в порядке, что я жив. А может рассказать, как прошло наше с ней свидание после? О том, как мы провели время вместе, а после я стал её первым мужчиной? — на этом я замолчал, переводя дыхание. Это всё так накипело, что я просто не в состоянии остановить поток слов. Мне так надоело, что я храню эти воспоминания один. Мне так надоело, что Кэролайн не знает о том, что и она виновата не меньше моего.

— Она не могла быть девственницей. Она потеряла её ещё раньше, чем я, — в протест моим словам, возразила Кэролайн. Что, не веришь?

— Это легко было проверить, тебе ли не знать? Но есть ещё столько всего, что ты бы хотела услышать… — издевательски проговорил я, злорадно усмехаясь. Плевать я хотел, что такое моё поведение её пугает. Мне надоело молчать.

— Ты ведь не знала, да? Не знала, какой Луна бывает многогранной… Знаешь, Кэролайн, ты ведь даже близко с ней не стоишь. Во всём ей уступаешь. Даже возбудить меня не в состоянии, единственное, что могло вызвать мою эрекцию, это воспоминания о Луне…

— Заткнись! — с чувством прикрикнула она, залепив мне пощёчину. Я бы мог уклониться, или поймать её руку, но, как не крути, это было вполне заслужено. По сути, я поступил подло, и я осознаю это, но вины за мой поступок нет. Она и сама не святая.

— Неприятно? А чего ты хотела, Кэролайн? Ты же видела, как я смотрел на неё, и как смотрю на тебя. Даже до знакомства с Луной, я не смотрел на тебя так, как на неё при первой встрече. Признай это уже, наконец, наши отношения закончились, даже не начавшись, — вставая с кровати, я хотел уйти, потому как наша беседа и так длилась дольше, чем любая за последний год, но телефонный звонок задержал меня на некоторое время.

— Это Стефан, — проговорила она, беря телефон в руки, и отвечая на звонок. Пара секунд и её лицо, которое было красным от гнева и ярости, изменилось на ужас, затем боль, а после полились слёзы. Оно и понятно, ведь Стефан сообщил ей о смерти её матери, но мне плевать. Даже слёзы Кэролайн не заставят меня обнять её и успокоить, она ведь не успокаивала её, оставив наедине со своей болью.

— Собирай вещи, мы возвращаемся в Мистик Фолс, — на выходе сказал я, а после оставил её одну. Наверное, неправильно с моей стороны обвинять Кэролайн в том, что Луна была одна, но почему-то иначе я не могу думать. Потому что иначе, мне придётся признать, что я поступил так же. Я ведь ничем не лучше Кэролайн, даже хуже.

На следующее утро Кэролайн была уже готова ехать, а я решил поехать с ней. Нет, вовсе не для того, чтобы помочь справиться с потерей, а для того, чтобы увидеть Луну. Мне интересно изменилась ли она за эти два года. Может, нашла себе парня, который не бросит её, как поступил я. Хотя мне будет больно это видеть, но я не имею права жаловаться, ведь я сам сотворил такой исход событий. И лучше бы, я не убил того, кто с ней приедет, иначе трагедии будет уже две.

Сев в машину, мы уехали в сторону родного города Кэролайн. Сказать, что мы слишком уж далеко, я не могу. Полдня езды и мы уже в Мистик Фолс. Полдня езды, и я смогу её увидеть. Но вот только…

— Кэролайн, Луна знает? — задал я интересующий меня вопрос. Девушка, сидевшая рядом, была, мягко говоря, в не очень хорошем состоянии. Красные, опухшие глаза от долгих слёз, отстранённый взгляд, и растрёпанные волосы. Хотя, какое мне дело до того, как она выглядит.

— Да, она тоже должна приехать, — холодным голосом ответила она. Меня, конечно, мало это волнует, но будет проблематично, если Кэролайн отключит эмоции. Вряд ли я смогу избежать проблем, ведь её извечные друзья, как обычно, свалять это всё на меня, мол: «довёл её до такого состояния».

— Ты ведь не собираешься делать глупости? — без особой заботы, спросил я.

— Тебе то какое дело. Всё что тебя волнует, это будет ли там Луна, — шмыгая носом, ответила она. Это конечно, правда, но почему я чувствую вину? И ты ещё спрашиваешь, Клаус?

— Кэролайн, думаю, стоит попросить у тебя прощение. Я виноват перед тобой. Это ведь я хотел, чтобы ты ответила мне взаимностью. И это я испортил всё. Мне жаль, — сам не знаю, что на меня нашло. Какого чёрта я прошу прощения? Да, я виноват! Это ведь я хотел всё, а получил ничего.

— Что-то ты слишком болтлив, — раздражённо произнесла она, чем вызвала во мне ответное раздражение.

— Я тут извиниться пытаюсь, а ты ещё издеваешься? — косясь на Кэролайн, с рыком сказал я. Бесит же!

— Да ладно. Я тоже виновата не меньше. Это ведь я попросила стереть ей память, и заставила тебя страдать от этого, хотя это было приятно. И знаешь, я уже давно поняла, что между нами всё кончено, но было так приятно смотреть, как ты страдаешь от невозможности избавиться от меня, и как сдерживаешь себя, чтобы не убить меня, — на мгновения её глаза вспыхнули злобной искоркой. Надо же, какая неожиданная сторона показалась.

— Так ты та ещё стерва, да? — с ухмылкой сказал я, понимая, что ответ будет очевиден. Кто бы мог подумать, что у Кэролайн есть и такая сторона, которая любит смотреть на муки врагов.

— Это был единственный способ заставить тебя отплатить за всё, что ты сделал моим друзьям, — со злостью сказала она. Что-то я не совсем понял? Она сначала любила меня, но потом это прошло, и она решила отомстить мне за своих друзей? Как-то это тупо и нелогично. Какой в этом смысл? Разве что, она мстила вовсе не за них, а за своё разбитое сердце. Тогда я могу понять… Хотя, меня удивляет то, с каким спокойствием я об этом думаю.

— Уже насмотрелась? — решил спросить я, так как не хотелось мне быть развлекательным цирком для обиженной девочки.

— Да, я довольна, — кивнув своим мыслям, сказала она, а после мы снова молчали.

В первые за долгое время, я не испытываю раздражение рядом с Кэролайн. Было лёгкое равнодушие, но в основном безразличие. Единственное, что меня волновало, так это то, что я смогу её увидеть. Я так давно этого хотел, что даже представлял, как она изменилась за эти два года. Только вот, ничего конкретного представить так и не смог. Может потому, что не знаю в каком направлении мне думать. А может, просто не хочу, чтобы то сказочное создание, которое порой превращалось в самую настоящую бестию, хоть немного изменилось. Я бы не хотел, чтобы она остригала свои прекрасные волосы, или постарела хоть бы на минуту, но человеческая жизнь такая недолгая.

Когда мы приехали таки в Мистик Фолс, первой и моей основной целью было найти Луну. Я искал её везде, где только можно, но такое ощущение, будто мы постоянно разминались, или её специально прятали от меня. Но помимо сильного желания её увидеть был ещё и страх. Я не хочу, чтобы она испытала тот же ужас, что и тогда. Не хочу видеть, то холодящее душу равнодушие. А может и страх… Да, я сам внушил ей боятся. Оно и не удивительно, ведь я оставил знание о том, что я убийца. Любой человек будет так бояться, я просто не хотел признавать, что моя малышка может меня бояться. Теперь все её слова о том, что страха передо мной она не испытывала — были такими честными. Жаль, что я это понял так поздно.

И лишь под конец дня, мои старания были вознаграждены и я увидел её. Лишь со спины, но её рыжие прекрасные волосы я узнаю отовсюду. Она стояла на крыльце дома Кэр и смотрела зачем-то в окно. Не спеша, чтобы не спугнуть, хотя мне так хотелось, как можно быстрее оказаться рядом, и заключить её в объятиях.

— Привет, — я даже подойти ещё не успел, как услышал её мелодичный голос, по которому так сильно скучал. Я даже на мгновение закрыл глаза, чтобы ничего не мешало мне слушать.

— Привет, — отозвался я, и уже стоял рядом с ней. Затем она, резко развернувшись ко мне лицом, смотрела и смотрела на меня, пока я не осмелился взглянуть ей в глаза. Знаю, что она всё увидела, знаю, что не смогу скрыть от неё хоть толику тех эмоций, что сейчас переполняли меня.

— Знаешь, сегодня Кэр сказала мне странную вещь… — её глубокие зелёные глаза, которые я рисовал каждый божий день, сейчас смотрели на меня так пристально, но с таким теплом, будто она вовсе не боится меня. Но страх был, совсем лёгкий. Вот что-что, а это чувство я увижу везде, как бы его не прятали.

— И что же? — подталкивая её к продолжению, проговорил я. Она же, чуть наклонившись ко мне, ещё пристальней рассматривала всё, до чего могла дотянуться. Я опять ощутил то странное чувства, когда кто-то так умело рассматривает каждую мою эмоцию со всех сторон. Сказать, что это было неприятно, я не могу, потому что иначе мне бы пришлось говорить об этом вслух. Хотя важные части, всё же придётся.

— «Хочешь жить вечно?» — вот что она сказала сегодня. Но я не понимаю, что это может значить, потому что жить вечно, значит терять всех, кого ты любишь. Тогда зачем нужна эта вечность? — её голос был немного приглушённым, будто она сейчас находилась где-то далеко в своих мыслях или в воспоминаниях.

— Жить вечно, не значит разделить эту вечность со временем. Ты ведь столько всего сможешь увидеть, столько всего услышать, и научится всему, что захочешь. Но кое в чём ты права, вечность в одиночестве не имеет смысла, — не отрывая взгляда от красивого и всё такого же расслабленного лица, говорил я. Уж что-что, а в одиночестве я разбираюсь, поэтому мы с семьёй, как бы ненавидели друг друга, всегда были вместе. Потому что по отдельности, мы слишком бессмысленны.

— Разделить вечность с тем, кого любишь? А так ли это прекрасно, как кажется? Боль причиняют все, даже самые близкие. Так какой в этом смысл? — не смотря на меня, спросила она. Мне конечно очень приятно с ней общаться, но почему такие странные вопросы? Хотя, какая разница если я могу находиться с ней рядом и слушать её голос.

— В хороших моментах. Конечно, боль это неотъемлемая часть от жизни, но если любви в ней будет больше, тогда разве не стоит рискнуть? — никогда бы не подумал, что скажу такое когда-нибудь. Раньше я считал все эти бредни о вечной любви, пустым звуком, придуманным глупыми людьми, что ищут бесконечного счастья. А теперь и сам так думаю, и хочу вечно любить её.

— Тогда я бы прожила вечность с тобой… — эти слова вылетели из её уст, необдуманно, будто это говорила вовсе не она, а её подсознание. А сама же Луна, нахмурив брови, искала в себе ответы на то, зачем сказала так. А я же, как идиот стоял и нежно улыбался. И, правда, идиот! Однако ответить я так и не смог, во-первых, не знал, что мне нужно сказать, и чтобы мне хотелось сказать, потому что эмоции были самыми разными и противоречивыми, и мне даже думать было некогда, почему она это сказала, ведь внушение не позволило бы. Во-вторых, из дома вышла Кэролайн, и раздражённо на меня зыркнув, как было раньше и на протяжении последнего года, забрала Луну с собой, оставив меня одного на крыльце их дома.

У меня есть о чём подумать, и на что решиться. Нужно только смелость, принять свои ошибки, и попросить за них прощение. Правда, не уверен, что обычного «прости» будет достаточно. Даже не знаю, что именно надо сказать, чтобы загладить такую вину перед ней. А вообще есть ли хоть бы одно подходящее слово? В голову вообще ничего не лезет. Вообще-то, Клаус, тебе надо сначала вернуть ей память, а потом уже думать, как возможными и невозможными способами вымаливать у неё прощение. Но, внушать я ей точно, ничего не буду. Это было бы низко с моей стороны, да и есть надежда, что Луна поймёт и простит. Хотя, не хотелось бы мне, чтобы она поняла, что я стёр ей память ради своего эфемерного счастья, которое, между прочим, так и не наступило. Вот надо же быть таким непрошибаемым идиотом, чтобы не понять, что человек, с которым мне было так хорошо, и который делал меня таким счастливым и есть тот, кто мне нужен, в моей долгой и бессмертной жизни. Правильно Ребекка говорила, я идиот каких ещё поискать, и не найдёшь.

Конец. Клаус

========== Глава 23. Это только начало. ==========

Комментарий к Глава 23. Это только начало.

Извините, что заставила ждать, но надеюсь, эта глава, стоила того)

-проверенно-

POV Лунетта.

Я сидела в своей комнате. Просто сидела, и не могла вспомнить, чем я занималась пару минут назад. Знаю, что писала сообщение, знаю какое, потому что сейчас я перечитываю его, но я не понимаю, о чём писала. Почему я пишу Кэролайн о человеке, с которым познакомилась на той вечеринке у Сальваторе? Почему прошу о нём позаботиться так, будто мне есть до него дело? И почему моё сердце так бьётся, когда я вспоминаю о нём?

Я помню, как мы с ним познакомились, и как я хотела помочь ему в завоевании сердца Кэролайн. Но я не помогла… Не решилась! А мы ведь с тобой так похожи, да, Клаус? Что эта за боль в груди? И почему у меня из глаз идут слёзы? Неужели моё сердце раньше меня поняло в чём дело, и теперь говорит мне об этом в виде слёз и боли. Несправедливо… Почему я влюбилась в того, кого не знаю, кто лишь пару раз взглянул на меня. Это ли люди называют «любовью с первого взгляда»? Если да, то это несправедливо. Не хочу думать об этом. Больше не хочу боли, не хочу бешено бьющегося сердца.

Вытирая слёзы ладонью, я снова взяла телефон в руки и опять перечитала то сообщение. Что я сделала для них? Я не помню, и мой разум прямо-таки кричит, что это не важно, и я почему-то ему верю, игнорируя крик сердца. И зачем мне разбираться в чувствах Кэр? Если они вместе, значит, их чувства взаимны, и пускай больно, но я рада за него. Он и, правда, заслужил любви.

Больше я об этом не думала. Хотела как можно меньше душить себя болью, и думать о нём. Мне он никто, и лучше бы так и оставалось. И плевать я хотела на требования сердца, его я почти никогда не слушаю, разуму я доверяю больше, а он говорит, что мне не нужно в этом копаться. Если влюблена, значит пускай так и будет, это ведь не значит, что я буду что-то предпринимать, просто попробую забыть об этом чувстве. Я ведь зачем-то встречалась с парнем какое-то время, даже переспала с ним. И нет ничего странного в том, что я даже имени его не помню и внешности. Стоит только попытаться как вместо лица пятно, но я помню у него тату на груди, в виде улетающий птиц. И помню, как нежно он обнимал меня, помню, как целовал, и помню, как мы тонули в страсти друг к другу. Тогда почему мы расстались? Ах, точно… Он лицемер и обманщик. Долго таких людей я терпеть не смогу. Хотя… Да, что за фигня с моим разумом и сердцем? Почему они так сильно противоречат друг другу. Нет ну, они часто не сходились во мнениях, но такого сильного контраста ещё не было. Какого чёрта происходит?

И теперь моя голова забита мыслями о человеке, с которым я ещё вчера была у себя дома, а если я его позвала с собой, значит, он что-то для меня значил. Я ведь пожелала, чтобы он был рядом в такой тяжёлый для меня период. И опять появляется вопрос: «Почему мы расстались»? Терпеть не могу, когда у меня нет ответов на мои вопросы. Лучше бы я… помнила всё? А почему я вообще забыла? Хотя, какая разница, значит это не так важно. Не было бы важно, я бы не думала об этом так много и не пыталась бы вспомнить его лица. Но я помню голос, такой приятный, и такой добрый. Хочу вспомнить его! Нет, мне это не надо.

Чёрт, ну вот опять. Разум сопротивляется, а сердце требует вспомнить. И что мне делать с этим ума не приложу. С этими глупыми размышлениями я даже не заметила, как Кэр вернулась домой, и я вспомнила, что она болела. Да твою ж мать, что за бардак у меня в голове? От таких злых, и непонятных мыслей, я ударила руками о поверхность кровати, и только сейчас заметила капли крови на ней. Что? Взяв подвеску, которая лежала рядом, в руку, я смотрела на красные пятна, и пыталась вспомнить, когда я порезалась, кровь ведь свежая. Но, кроме как того, что она капала с руки, которая держала мою подвеску в ней, я ничего не помню. Ни кто это был, ни почему с его руки… Его? Это был мужчина? Ну, рука и, правда, была мужской. Сука… Как меня достало то, что я не могу вспомнить недавнее вещи.

— Лунетта, можно? — услышала я голос какого-то парня, который мне был знаком. Повернув голову в сторону двери, я смотрела на Стефана. Он стоял в проёме и ждал моего разрешения войти.

— Входи, — спокойным голосом ответила я. Я умею прятать свою боль очень хорошо, да и мой разум солидарен с сердцем, что Стефан не должен знать о моём состоянии.

— Я хотел поговорить, — проходя внутрь комнаты, начал он. Я же, всё так же сжимая в руке кулон, да так чтобы он этого не понял, стала его слушать. Сама не знаю, зачем я прячу от него эту вещицу. Но чувствую, что надо. Он опасен! Я не просто это чувствую, я это знаю, и знаю, что этот кулон защитит меня. Хоть, и странно…

— И о чём же? — усаживаясь поудобней на кровати, я соединила руки в замок, тем самым лучше пряча кулон и цепочку. Он, пройдя ближе ко мне, сел на край постели, и посмотрел мне в глаза.

— С Кэролайн теперь всё хорошо. Клаус вылечил её, — он говорил так спокойно, что я даже не сразу поняла смысл слов. Клаус врач? Если это так, то это впечатляет, но это не так. Тут что-то другое. Правда, я пока не могу понять, что именно. Но я всё также не менялась в лице, вот сейчас моё умение притворяться мне прямо необходимо.

— Хорошо, а то я волновалась, — облегчённо выдыхая, ответила я. Даже меня удивляет, как правдоподобно я это говорю.

— Лунетта, я знаю, что ты в курсе, кто Клаус и мы, но ты уверена, что тебе нужно это знать? — смотря ему в честные глаза, я пыталась найти хоть бы малейшую подсказку его словам, но увы, в них не написано, что он имел в виду.

— Ты о чём? — делая вид, что я ничего не знаю, хотя скорее не делая вид, я ведь и, правда, не понимаю о чём он. Но очень надеюсь, что такое моё поведение поможет мне выбить из него пояснения. Он ведь уверен, что я в курсе.

— Можешь, не притворятся, Клаус ведь рассказал тебе, что мы с братом и Кэролайн вампиры, Бонни — ведьма, а его семья первородные вампиры, а сам он гибрид, смесь оборотня и вампира, — он не врал. Он говорил чистую правду, даже более того, этому подтверждали не только моё умение распознавать ложь, но и внутреннее чутьё. И я всеми силами попыталась скрыть свой шок от услышанного, и у меня это получилось. Потом подумаю об этом. А сейчас нужно выяснить, почему я не помню такого откровения от Клауса.

— И для чего ты это говоришь? — не то, чтобы я не знала, что он, по какой-то непонятной мне причине, жаждет мне помочь, но проблема в том, что я не верю в бескорыстную помощь. Поэтому я недоверчиво сузила глаза, и мысленно потребовала от него ответа.

— Ты ведь человек, для тебя такая жизнь будет тяжёлой. Ты либо умрёшь, либо станешь вампиром, в любом случае я не желаю тебе такой судьбы, — а к чему был этот взгляд умирающего котёнка, и страдальческий вид? Если ему так не нравится жизнь вампира, чего же он не покончит с собой? Для чего весь этот спектакль? Он, что думает, что я настолько глупа и поведусь на все эти россказни о моей неминуемой гибели, или превращении в монстра? Какой наивный.

— Стефан, мне кажется, тебя не должна волновать моя жизнь. Мы ведь не друзья, — пожимая плечами, отозвалась я, принимая более непринуждённую позу. Пускай, я ещё не совсем поняла, что тут происходит, но почему-то в панику меня это не вгоняет. Ощущение, будто я уже это знала, просто забыла.

— Ты, конечно, права, но Лунетта, подумай, что будет с твоей жизнью, если ты останешься с Клаусом? — стоп! Давай мы потом удивимся этим словам, а сейчас просто останемся спокойными и невозмутимыми. Значит, я была с Клаусом? Это он был тем парнем, лица которого я не помню? Если да, то, какого чёрта я его не помню? Я бы должна его помнить, ну, хоть бы туманно, это ведь случилось всего-то… Да ещё сегодня мы в последний раз встречались.

— Я сама разберусь, что для меня лучше, хорошо, Стефан, — рисуя на лице милую улыбку, спокойным голосом проговорила я. Я не могу сказать многого о нашем разговоре, даже понимаю немного, но кое-что я всё же поняла, Стефан из тех людей, которые жаждут вмешаться в жизни других, и предлагать свою помощь. Не скажу, что это плохая черта, но я бы не хотела, чтобы он вмешивался в мою жизнь. Я сама разберусь со всем.

— Прости, просто я до сих пор не могу понять, как ты влюбилась в этого монстра, — отводя взгляд в сторону, негромко ответил он. Я же, делая вид, что злюсь на то, как он назвал Клауса, поджала губы, но ничего не ответила. Влюбилась…? Может быть. Я помню то электричество между нами, как бы это банально не звучало. Но, я ведь не настолько легкомысленна.

— Стефан, что ты тут делаешь? — в мою комнату вошла Кэролайн, даже не заботясь о правилах приличия, и, не постучав в дверь. Её возмущение на действие её друга, почему-то казались мне слишком сильными. Что с того, что он зашёл ко мне поболтать? Почему она так злится?

— Кэролайн, мы всего лишь говорили, — вставая с моей кровати, ответил он. Но Кэр вела себя так, будто слышала весь наш разговор и сильно злилась на Стефана за его болтливость.

— Стефан, ты хоть понимаешь, что ты наговорил ей? Клаус только-только стёр ей память обо всём, что связывало их. Он заставил её забыть о существовании вампиров, а ты снова взял и разболтал ей всё! — а вот теперь мне стало не по себе от её слов. Стёр память… Это поэтому я ничего не помню с того момента, как приехала в Мистик Фолс, точнее помню как в тумане? Даже тот парень, с которым я провела последние полторы недели, был словно миражём, будто я его придумала.

— Я не знал, — чуть виновато ответил он, а затем, будто что-то поняв, повернул голову в мою сторону, и добавил, — почему ты молчала, что не понимаешь о чём я? Почему не назвала меня сумасшедшим, раз уж я тут о вампирах говорил. Почему не прогнала?

— Потому что твои слова кое-что прояснили для меня, — пожимая плечами, ответила я, ещё крепче сжимая кулон в руках. Пора бы заканчивать с этим спектаклем, и понять, как и почему я всё забыла. Уверена, сейчас кто-то из них повторит тоже самое.

— Ты что-то помнишь о Клаусе? — удивлённо переспросила Кэр, смотря на меня так, будто я с другой планеты. Однако, я не слепая Кэр. Я вижу, как твой разум затягивают чёрные тучи зависти и обиды. Если я всё правильно сопоставила, то это от того, что Клаус не смог полностью вычеркнуть себя из моей жизни. Может быть, я бы даже злилась на него, но я почти ничего не помню о том времени. Да, я помню прикосновения, голос, глаза, нежность и страсть, но, думаю, это лишь потому, что эти воспоминания слишком мне дороги, чтобы вычеркнуть их из моей памяти так просто.

— Не всё, но я помню, как нам было хорошо вместе и как сильно я его полюбила, — смотря Кэролайн прямо в глаза, с немым вызовом проговорила я. Сама не знаю, для чего я злю её, но обида девушки, которая имела всё, а потом просто всё потеряла, даже память, бушевала во мне. Я почти… даже нет. Я полностью уверена, что это моя сестрёнка позаботилась о том, чтобы я всё забыла. Она ведь всегда должна всё контролировать, и всё получать, иначе она не Кэролайн Форбс.

Ещё пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, я чисто из упрямства и желания её позлить, а она от злости. А потом произошло то, чего я вроде, как и хотела, но не ожидала. Она в мгновение ока оказалась рядом со мной, резко задрав мою голову вверх, и заставляя смотреть ей в глаза.

— Ты забудешь о Клаусе Майклсоне, ты никогда с ним не знакомилась, никогда его не видела и никогда с ним не говорила. Он для тебя никто, и всегда будет никем, — её голос был монотонным и убедительным, а зрачки расширялись, будто у кошки, которая смотрит на аппетитный кусок мяса. Я что только что назвала себя куском мяса? Забавно… Однако, моему веселью пришёл конец, когда я услышала продолжение, — завтра же, ты уедешь из Мистик Фолс, и вернёшься только тогда, когда я тебя об этом попрошу. Забудь, что ты говорила со Стефаном, и обо всём, что он сказал тебе. Ты приехала в Мистик Фолс, но тебе здесь было скучно и ты вернулась домой. Больше ничего не происходило.

После её слов, они со Стефаном ушли, также быстро, как ещё минуту назад, Кэр подошла ко мне. А я просто осталась сидеть на кровати, сжимая в руках кулон и обдумывать сказанные ею слова. Если подумать, то она только что хотела стереть мне память, и я очень надеюсь, что она правда поверила в то, что у неё получилось. Я не хочу, чтобы в моей голове и памяти были пустые места, исчезновения которых я не могла бы объяснить. Мне и правда стоит валить отсюда и побыстрее.

На таких радужных мыслях я заснула, всё ещё держа в руках кулон. Мне совсем ничего не снилось, я часто просыпалась, потому, что мыслей в голове было слишком много, что они не умолкали, даже во время сна. На следующий день, я пообещала себе, что во чтобы то ни стало, я не выдам себя, и сыграю туже Луну, весёлую, счастливую девушку, которая приехала навестить сестру. Я не хочу, чтобы у неё хоть бы мысль промелькнула, что я ничего не забыла. Я больше никому не позволю играть со своей памятью, и Клаусу влетит, но потом. Слишком уж неприятно было терять что-то столь дорогое моему сердцу. Он так просто не отделается, даже если через десять лет, но он получит своё, это, конечно, не будет местью, потому как такие вещи я не приветствую, но помучить его стоит.

Вставая с кровати, я сразу же направилась в ванную. Время было уже позднее, почти час дня. Блин, я хоть и не спала-то толком, но как-то умудрилась проваляться в кровати полдня. Ладно, мне всё равно никуда не надо… А нет, постойте, мне же надо вещи собрать, и уехать сегодня же. Не знаю, так ли это работает, но Кэр ведь сказала именно это, и полагаю, я должна выполнить её требования. Но для меня так даже лучше. Хочу поскорее свалить из этого города. Вампиры, ведьмы, оборотни… Это же дурдом какой-то? Но самое странное так это то, с какой лёгкостью я это приняла. Почему я продолжала быть рядом с Клаусом, даже зная, кто он? Почему я влюбилась в него, хотя считаю его лицемером и обманщиком? Может всё дело в их способностях? Я имею в виду, а что если Клаус заставил меня думать, что я его боюсь, что он обманщик и лицемер. Что если, мне было настолько с ним хорошо, что мои чувства так окрепли, что даже забыть их я не смогла. Какой смысл об этом думать, если правда всё равно мне не доступна.

Даже душ я принимала с полной головой мыслей, которые словно вьюга, закручивали меня сначала в одну сторону, потому в другую, так никуда и не приведя. Немного подсушив волосы, чтобы с них не капала вода, я посмотрела на себя в зеркало. Только сейчас я заметила у себя за шее следы от укуса. И это явно не комар… Два следа, от клыков, как в фильмах про вампиров. Интересно, а Граф Дракула тоже существует. А нет, постойте, Стефан ведь назвал семью Клауса первородными, если я правильно понимаю, то это значит они самые первые в своём роде. Так что Графа Дракулы не существует? Блин, а ведь я в какой-то степени даже верила, что он есть, как верю в сказки, и в то, что даже самое жестокое создание на планете заслуживает любви. Может, поэтому я влюбилась в Клауса? Да что сейчас об этом думать?

Выйдя из ванной комнаты, я направилась на первый этаж, чтобы приговорить себе завтрак, надеюсь, никто не посчитает странным то, что на мне будет кулон. Теперь зная на что способна эта штука, я его никогда не сниму. Глубоко вздохнув, я нацепила на губы улыбку, и засунула все свои мысли куда подальше, чтобы не мешали мне играть роль глупой девочки. На кухне сидела Кэр и пила кофе, при этом немного морщась, будто ей больно. Хотя, судя по её глазам, ей и, правда, было больно. И с чего бы это? Нет, не надо. Закроем на это глаза и просто приготовим себе завтрак, ладно?

— Луна, я сегодня пойду на свидание, так что не смогу помочь тебе со сборами, — она говорила так, будто это самая простая тема для разговоров, а я же, зная, что она не только лицемерка, но и ужасная сестра, сжала кружку с чаем сильнее, но это был лишь мимолётный порыв, который я тут же усмирила.

— А кто он? — ставя тарелку и кружку на стол, я села напротив Кэр и стала ждать её трогательные истории о том, как они любят друг друга, и смотреть на её смущённые взгляды.

— Ты его не знаешь. Мы давно с ним знакомы, но только вчера стали встречаться, — и закончила она эту трогательную речь покрасневшими щеками и смущённой улыбкой. Я лучше промолчу о том, как в её взгляде промелькнуло превосходство надо мной, потому как иначе я не выдержу, и вмажу ей. Лучше не стоит, она вампир, и кто знает, как она поведёт себя в бешенстве. Ну, мне бы хотелось верить, что она не убьёт меня.

— Вот как, ну, желаю удачи хорошо провести время. А за меня не волнуйся, я и сама справлюсь, — фальшь-милая улыбка и невозмутимый глоток чая — она повелась. Осталось только закончить этот спектакль, понимающим взглядом.

Я даже сама стала верить в свою игру. Такого притворства во мне не было с тех пор, как пропали мои родители и явсем вокруг пыталась доказать, что мне не больно и я прекрасно справляюсь с потерей. Порой даже проскальзывало ощущение, что всё это правда, и я действительно справлюсь, но приходя домой это проходило, и я снова становилась опустошённой, маленькой, одинокой девочкой. Но сейчас всё иначе. Я никого не потеряла, потому что толком ничего не помню, я не опустошена, потому что хочу кричать на них и обвинять в предательстве, и я не одинока, потому что мне написала Ребекка и предложила встретиться. Я почему-то была уверена, что эта девушка мне всё объяснит, и поможет. Не знаю даже почему, но я просто знала это. И я также знала, что она сестра Клауса, и она первородный вампир. Меня это не пугало, может потому, что она мне понравилась с самого начала и я точно знаю, что мы с ней подружимся.

После того, как Кэр ушла из дома, примерно в 2 часа дня, я направилась к себе в комнату, собирать вещи. Я ведь должна бы уехать сегодня, но мне почему-то кажется, что сделаю я это поздним вечером. Ну, если пораскинуть мозгами, и прикинуть нужное время на сборы, встречу с подругой, то примерно так и выходит, что я выеду из Мистик Фолс часов в 10 вечера, или чуть раньше.

Мы с Ребеккой договорились встретиться в 5 вечера. Она предложила сразу в Мистик-Гриль увидеться, но я отказалась, попросив её заехать за мной, потому что хочу с ней поговорить. На удивление, она не задавала лишних вопросов и сразу согласилась. Может, я чего-то не помню? Ближе к назначенному времени, я собралась только на половину, потому что упорно лазила по комнате в поисках чего-то очень важного для меня. Только вот я всё никак не могла вспомнить, что же это. Лишь когда в дверь позвонили, я опомнилась от этого чувства, и побежала открывать её. На пороге стояла Ребекка и улыбалась мне, а я не сдержалась и набросилась на неё с объятиями. Я и сама не ожидала от себя таких действий, не то, что она, но Бекка всё-таки придержала меня и сама не упала. Наверное, она очень сильная.

— Что это с тобой? — отодвигая меня от себя, спросила Ребекка. А я же, чуть ли не плача, помотала головой, пытаясь отогнать от себя печальные мысли.

— Давай я позже всё расскажу, — возвращаясь в дом, я побежала в свою комнату, чтобы взять телефон и вернулась обратно. Мы сели в машину Ребекки и она всё ещё молча завела мотор, и мы уехали.

— Теперь ты можешь мне всё рассказать, — лишь через пару минут, после того как мы были в пути, проговорила она, тем самым нарушая тишину. А я же, смотря в окно машины, наблюдала, как мимо нас пролетали деревья. Я, на каком-то подсознательном уровне, знала, что ей можно доверять, поэтому начала с того, что помню, не утаивая ничего.

— Клаус заставил меня забыть то время, когда мы с ним были вместе, — напрямую сказала я. Но я не ожидала, что она резко ударит по тормозам и от этого я чуть было не врезалась головой о бардачок машины, если бы не ремень безопасности.

— Что он сделал? — закричала она в бешенстве, но затем резко замолчала и подозрительно перевела на меня взгляд, проговорила, — но ты ведь ничего не забыла, да?

— Забыла. Вообще-то он и, правда, заставил меня забыть, поэтому я не злюсь на него так уж сильно, потому не помню, что я забыла. Но я не забыла, что люблю его, — на этом я замолчала, потому как смотря на лицо Ребекка, было понятно, что после моих слов ей нужно время всё обдумать. И видимо, я была права. Она была очень зла, даже нет, она была в ярости, но держала себя в руках, что меня несказанно радовало.

— Что ты ещё помнишь? — на этот раз её голос и взгляд, почему-то был грустным, и даже каким-то пустым. Чего это она вдруг?

— Ну, я помню нашу первую встречу, а после этого лишь маленькие обрывки не пойми чего. Я думаю, я не забыла всё, потому что он так захотел, или ещё по какой-то причине, — я снова замолчала. Однако продолжить я так и не смогла, потому что она заговорила следующей.

— Скорей всего, так захотел Ник. Он очень умел в этом, и я сомневаюсь, что он бы оставил тебе хоть что-то если бы не хотел этого, — отводя взгляд в сторону, негромко ответила она. Но я заметила её прикусившую губу, и сжатые пальцы вокруг руля. Это от злости или от обиды, а может то и другое?

— Но произошло ещё кое-что. Стефан заходил, и наговорил мне много всего, что помогло прояснить кое-какие моменты. Например, я убедилась в том, что Клаус был тем, с кем я провела последние полторы недели и это его я полюбила. Ещё я узнала, что существуют вампиры, и что ты тоже одна из них, — здесь я, переводя дыхание, замолчала, но не позволила Ребекке и слова вставить, продолжила, — я не боюсь тебя. Ты это ты, Ребекка, и это ничем не изменить. Да, и когда Стефан всё мне рассказал, вошла Кэр, и была очень недовольна и так я узнала, что это она попросила Клауса стереть мне память. А затем она попыталась заставить меня забыть, что наговорил Стефан, а также я должна была полностью забыть Клауса и сегодня же вернуться домой.

— Я всегда знала, что она стерва, но не думала, что она такая дура, — эмоционально проговорила она, чуть злорадно ухмыльнувшись. А затем, когда, я хотела было уже спросить, что значат эти её слова, она добавила, — эта барби даже не заметила, что её внушение не сработало. А кстати, почему оно не сработало?

— Из-за этого, — показывая на кулон, у меня на шее, ответила я, но затем, немного поменяла свой ответ, — я спрятала его, когда вошёл Стефан. Не знаю почему, но я знала, что мне нужно было его спрятать, чтобы они не узнали о нём. И видимо, я была права.

— Могу поспорить, что об этом позаботился Ник. Как бы он не пытался это отрицать, но ты ему дорога, и он не позволит кому-то навредить тебе, — с горькой улыбкой сказала она. Но, почему она так печальна?

— Ребекка, а разве это не значит, что он также позаботился о том, чтобы я считала тебя своей подругой? Я ведь согласилась с тобой встретиться, и рассказываю тебе всё это, потому что доверяю, — смотря на то, как резко меняется её настроение, с грустного на счастливое, я невольно улыбнулась сама.

— Он не часто думает о других, когда делает, что хочет, и я ему благодарна, что он подумал и о нас с тобой. Но это не значит, что мы должны ему это прощать так просто! — воодушевленно заявила она, сжав кулаки чуть сильнее. Как резко меняется её настроение, это даже интересно, никогда не знаешь, что в следующий раз накатит на неё.

— В этом я соглашусь с тобой, — откидываясь на спинку сидения, ответила я и снова стала наблюдать за мелькающими деревьями. Ребекка, уже немного успокоившись ехала по направлению магазинов, наверное, это её успокаивает. Мне лично не очень нравится всё это, но можно разок для разнообразия.

И вот уже ближе к восьми вечера, мы упаковали пакеты в её машину, и поехали к дому Кэр. Мы много о чём говорили, она мне рассказывала о том, как менялась мода с годами, и о том, какое было облегчение, когда люди, наконец, избавились от корсетов. Я могу только представить себе такое, потому как я бы такое не выдержала. Когда мы ехали домой, то темы для бесед сократились к минимуму. Не то, чтобы мы не могла найти что-то, просто я хотела настроиться на игру пай-девочки.

— Луна, значит, ты сегодня уезжаешь? — её грустный голос, и печальные глаза вырвали меня из раздумий. Я уже и забыла об этом.

— Да, Кэр внушила мне это, — вспоминая, как Ребекка назвала их способность стирать память, проговорила я. А затем добавила, — я должна следовать её требованиям, чтобы она не поняла, что провалилась.

— Понятно, ну, тогда, это наш последний вечер вместе, да? — улыбаясь печально, и чуть ли не плача, спросила Бекка. А я почему-то думала, что вовсе это не последний день, мы ведь подруги, а значит… Точно, а что если…?

— Бекка, поедешь со мной? — с улыбкой предложила я, лишь, когда машина остановилась около дома Кэр. Мне хотелось, чтобы она была рядом и напоминала мне о той жизни, которую я не помню. Чтобы я не забывала это чувство привязанности к Клаусу. Слишком уж это приятно, пускай и больно.

— Ты серьёзно, не шутишь? — надежда в её голосе, и переполняющее её счастье, что я сама предложила, и даже зная, кто она и что мне это может сулить, я всё равно выбрала её, в качестве моего спутника.

— Не шучу. Я хочу ещё побыть твоей подругой. Уверена, нам будет очень весело вместе, — даже договорить я не успела, потому как была прижата сильной хваткой к, на вид, хрупкому телу. Думаю, и правда, будет весело.

— Я согласна, только без меня не уезжай, — с шуточной, или же нет, угрозой, сказала она. А я, выходя из машины, подумала, что в любом случае, я не пожалею о своём решении. В какой-то степени это даже полезно, потому как я узнаю, и увижу жизнь вампира воочию, буду знать, к чему мне готовиться если вдруг встречу его на пути, или даже стану им когда-нибудь.

Наблюдая, как машина Ребекки уезжает в темноту, я зашла в дом. Там, на моё удивление, всё ещё была Кэр, и сидя на кухне, что-то пила в своей чашке. Но стоило ей увидеть меня, как она преобразилась недовольством и, поставив кружку на стол, встала из-за своего места, и подошла ко мне.

— Зачем ты встречалась с Ребеккой? — её требовательный голос меня немного выбешивал, однако, я незаметно для неё, глубоко вдохнула воздух, и пообещала себе, что выпущу пар чуть позже.

— Потому что она моя подруга. Я не запрещаю тебе общаться с твоими, — спокойно ответила я и стала подниматься по ступенькам в свою комнату. Мне бы стоило побыстрее спрятаться от неё, иначе скандала не избежать, и я наговорю много ненужных слов.

— Это другое. Ребекка опасна, и ты должна это знать! — ну вот опять она пытается контролировать меня.

— Слушай, Кэр, прекращай уже делать вид, что ты моя мать. Это не так. И вообще я здесь старшая сестра, а не наоборот, так что перестань лезть в мою жизнь, — после я захлопнула дверь, давая понять, что разговор окончен. Вряд ли мне захочется ей позвонить после того, как я уеду в ближайшее время.

Где-то минут двадцать я сидела на своей кровати, смотря на ещё не полностью собранный чемодан, и думала о том, что мне делать дальше. Я знаю, что не хочу возвращаться домой, потому что там полно раздражителей, которые уж явно не пойдут мне на пользу. Да, и вряд ли Ребекка захочет сидеть в ещё одном маленьком городке. Я уже просто устала. Устала от своей жизни, устала от сестры, которая то и дело пытается влезть в мою жизнь и контролировать её, я устала от постоянных мыслей в моей голове, и устала от того, что не помню некоторые события. Я уже молчу о том, как мне надоело врать, и слышать ложь. Я просто хочу отдохнуть от всего мира, и просто делать то, что хочется мне. Я хочу проводить время так, чтобы на следующий день мне было стыдно, хочу просыпаться в местах, которые не знаю, хочу быть неконтролируемой.

Вставая с кровати, я ещё пару секунд смотрела на себя в зеркало, и решила для себя, чем займусь в ближайшее время. А потом спустилась вниз, чтобы налить себе воды. На моё удивление, Кэр внизу не было. Она, наверное, прихорашивалась у себя в комнате, но так даже лучше, потому что мне не придётся притворяться. Однако, когда я уже хотела снова подняться наверх, то услышала стук в дверь. И почему у меня ощущение, будто я знаю, кто пришёл? Тряхнув головой, я сделала пару глотков воздуха, и всего за секунду превратила себя в безразличное существо. Неважно, кто будет за дверью. Я не покажу не единой эмоции.

Открывая дверь, я хоть и знала, кто там стоит, хоть и была готова, но на какое-то мгновение мне захотелось расплакаться, и попросить его обнять меня так сильно, чтобы оградить от всего мира, от всей лжи в нём, но я быстро убрала это желание подальше.

— А, ты новый парень Кэр? Она ещё не готова, так что проходи, — мой голос был полон безразличия, настолько, что это даже меня немного пугает. Однако был ещё необъяснимый страх, который впрочем, мне не очень-то и мешал. Я, немного отойдя от двери, пропустила Клауса внутрь, и наблюдала за его реакцией. Не так уж и глубоко была боль, причина которой вполне ясна, но было ещё и убеждение, что так будет лучше. Он смирился с тем, что сделал, пускай и жалеет об этом.

— Ладно, — входя в дом, он выжидающе смотрел на меня, наверное, думал, что я уйду. Я вообще-то так и хотела сделать, но любящая сестра не уйдёт не познакомившись с новым парнем Кэр. Я ведь не должна его помнить.

— Как тебя зовут? — облокотившись о стену, спросила я. И конечно, я увидела в его глазах непонимание, будто я должна была его знать. И это многое объясняет. Он не хотел, чтобы я его забывала. Но, сейчас, не время для сентиментальностей, потому что я любящая старшая сестра, которая хочет намекнуть новому парню, чтобы тот, не обижал мою младшую сестрёнку. Господи, я хоть сама верю в эту чушь?

— Не можешь понять, почему я спросила? Ты ведь парень моей сестры, это не странно, что я спросила об этом. Мы ведь не знакомы, и не встречались раньше, — мой голос был безразличен, а глаза полны холода. Было довольно сложно изображать себя такую. Но его поступок со мной, дал мне силы продолжать и не выдать себя. На данный момент, так будет лучше для меня. Я должна во всём разобраться. И опять он удивлён, и не понимает в чём дело. Как бы мне хотелось тебе всё объяснить, Клаус, но ты уже большой мальчик, сам разбирайся в своих проблемах.

— Никлаус Майклсон, — его ровный голос и усмешка, которая стала разгонять в моём теле кровь, сейчас лишнее. Поэтому я запихнула абсолютно все эмоции глубоко внутрь себя. Сейчас я не в состоянии выбрать что-то одно, поэтому буду просто пустой куклой. Но если бы ты знал, как я хочу улыбнуться тебе, и сказать, что всё хорошо, и прости за то, что причиняю боль.

— Вот как. Ясно, — но вместо желаемого, я холодным голос произношу эти слова, и поворачиваю голову в сторону спускающейся Кэр. Выглядела она неплохо, но вместо такого вызывающего платья, я бы выбрала что-то нейтральное, может чёрный цвет, да и волосы я бы убрала назад.

— Извини, что заставила ждать. Я готова, мы можем идти, — сказала она, подходя к Клаусу и целуя его в щёку. Мне прямо жизненно необходимым показалось желание закатить глаза на этот собственнический жест. Это меня не задело, скорее наоборот, заставило ещё больше охладеть к действиям Кэр.

— Идём, — положив руку на талию Кэр, сказал Клаус и стал выводить её из дома. Однако, его одержимость моим поведением в данный момент, не может быть мною проигнорирована, потому что это тешит моё самолюбие, больше чем я предполагала.

— Луна, я вернусь поздно, не жди меня, — сказала на последок Кэр и вышла из дома полностью. Я видела, что Клаус до сих пор следил за мной, не сводя взгляд, и заметил мой молчаливый кивок, а затем я вошла в кухню, тем самым прячась от его глаз. Самое забавное в том, что Кэр повела себя так, будто не знает о моём скором уезде. Может, она хочет подстроить всё как неожиданную новость для неё? Не хочу больше думать об этом, надоело.

Налив себе стакан с водой, я залпом выпила содержимое и направилась к себе в комнату. Мне было и обидно и сильно злило поведение как Кэр, так и Клауса. Не знаю, смогу ли я понять их действия, лишь потому, что лишней оказалась я. Я должна была это знать, ещё, когда моя память была в норме. Я ведь не настолько глупа, и должна была знать, но тогда почему я позволила этому случиться? Может, я знала на что иду и что меня ждет? Но, тогда какого черта я не попыталась что-то изменить. Я знаю себя, я не настолько люблю Кэр, чтобы отдать ей того, кого люблю, лишь потому, что она его не любит настолько, насколько я. Тогда почему? Зачем я сдалась? Из-за Клауса? Это единственное объяснение. Но всё равно плохо вериться, что я так поступила. Сдалась… Может, что-то случилось? Или я что-то поняла? Если подумать, то Клаус не из тех людей, которые позволял кому-то указывать ему, что делать. И если я сказала ему, что люблю, он бы, наверное, заставил меня пожалеть об этом, или… Нет, он бы… Он бы, что? Я не могу думать об этом не зная стольких фактов. Это просто мысли в никуда. Я ничего не добьюсь думая об этом. Поэтому мне нужно уехать. Я должна уехать и перестать думать о нём. Хватит! Он и так слишком сильно засел в моей голове и в моем сердце. С учетом того, что мне ничего не светит, это бессмысленно. Теперь всё в его руках, а я просто буду ждать, пока хватит терпения.

Я, пытаясь не думать ни о чем кроме предстоящем путешествии, а именно туда я решила отправиться, после того, как уеду из этого проклятого города. Застёгивая чемодан, я смотрела на себя в зеркало, и видела в нём девушку в темных джинсах и большеватой футболке, которая решила для себя, что пора бы самой решать, чего я хочу и брать это. Взяв чемодан, я вышла из комнаты, и направилась к выходу из дома. Лишь у двери я остановилась, чтобы понять ничего ли я не забыла. Я помню, как искала что-то, но так и не вспомнила что именно. Ключи от машины были у меня в руках, паспорт в переднем кармане чемодана, все вещи, которые были у меня с собой, и которые я купила здесь, были в чемодане. Телефон в руках, а кулон на шее. Правда о некоторых платьев, что были у меня, я предпочла не думать, потому что ответа у меня всё равно не будет, ведь я не помню откуда они у меня. А также несколько комплектов нижнего белья, я не совсем помню, зачем я их купила. Но ответы на эти вопросы были в моей голове, просто мне не доступные. Ещё раз окинув взглядом гостиную, я открыла входную дверь и вышла во двор, вынося чемодан. Не думаю, что мне нужно прощаться, тетя скорее всего знает всё, что происходит в этом городе, она ведь шериф и просто не может не знать, а Кэр… Я не хочу прощаться с ней. Я вообще не хочу её видеть, потому, что она сделала мне очень больно. Настолько, что мне хотелось вонзить ей нож в спину, когда она выходила из дома. Не думаю, что это её убьет, но причинит боль. Я даже сама не поняла, когда по моим щекам покатали слезы. Мы ведь сестры, как она могла так поступить? Но, где-то глубоко внутри я знала ответ, ведь Кэр всегда хочет быть на первом месте, она всегда хотела быть лучшей во всём. И, наверное, завоевание первородного гибрида, приносит ей немыслимое удовольствие.

Вытирая тыльной стороной ладони слезы, я направилась к машине. Засунув чемодан в багажник, я села в Порше и заведя мотор, поехала к дому Ребекка. Однако лишь когда я ехала по дороге к выезде из Мистик-Фолс, я поняла, что не знаю, или не помню, где она живёт. И как я раньше не поняла этого? Тяжело вздохнув, я взяла телефон в руки, и набрала её номер. После двух гудков моего ожидания, я услышала радостное «Алло».

— Ребекка, это Луна. Тут такое дело… — немного замявшись, начала я. Блин, сама же предложила заехать за ней, и даже не подумала, что могу не помнить где она живёт.

— Ты передумала, да? Ну, конечно, как я могла подумать, что ты захочешь ехать с таким монстром, как я… — а после послышался всхлип. И, как это всё обернулось к её слезам? Отогнав эти мысли в сторону, я глубоко вздохнула, и спокойным, уверенным голосом сказала:

— Бекка, я не помню, где ты живёшь, — мои слова на какое-то время вызвали полную тишину, как с моей стороны, так и с её.

— Так ты не передумала? — я даже по телефону могу ощутить её рвущуюся надежду. Она прямо как ребенок.

— Я на полпути из Мистик-Фолс, но не помню, куда ехать дальше, поэтому позвонила тебе, чтобы это выяснить, — я не смогла сдержать улыбку, потому что представила, как должно быть она рада, и счастлива. Хоть кто-то в этой непростой ситуации счастлив, и это радует, потому что мне кажется, Ребекка заслуживает хотя бы хорошую, верную подругу.

Затем, когда она успокоилась, и стала говорить мне куда ехать, я послушно следовала её маршруту. И вот через минут пять или может больше, я стояла около потрясающего дома, а Ребекка на крыльце с чемоданом в руках. Она и правда была счастлива, и стоило ей меня увидеть, как она стала спускаться с лестницы. Правда, я не совсем уловила этот момент, но она была у меня в машине, а её вещи в багажнике, поэтому не важно как.

-Ощущение, будто я краду принцессу, — с усмешкой проговорила я негромко, выезжая из двора огромного дома, на трассу.

— Когда Ник узнает, он будет в ярости, — посмеиваясь, отозвалась она. А я же, смотря на её понимала, что они говорили, но она не сказала что уезжает.

— Ты устроила ему скандал, — с пониманием ответила я. Мои слова вызвали в ней удивление. Ей придется привыкнуть к тому, что от меня она ничего не скроет.

— Да, я накричала на него, за то, что он стёр тебе память, и назвала его кретином. Он и правда идиот если так просто отпускает тебя, — я бы может и поддержала её если бы помнила о чем она говорит.

— Неужели, у нас всё было настолько серьезно? — несмотря на свою подругу, чтобы не испортить впечатление от её слов, спросила я. Мне и правда было интересно, что же было между нами. Почему я его полюбила? Никогда не перестану задавать себе этот вопрос.

— Луна, вы идеально подходили друг другу. Он был с тобой так нежен, как никогда не с кем не был, поверь, я знаю, о чем говорю. Я была с ним с самого начала, и знаешь, ещё не один человек не принимал его темную сторону, как это сделала ты. Ты даже нас приняла такими какие мы есть, без страха и осуждения. Луна, ты просто не понимаешь насколько для нас это важно, а он полный идиот раз сам от этого отказался, — её тональность так часто менялась, что трудно было сказать, злится она или грустит. Но её слова почти ничего мне не дали. Разве что я выяснила, что мне было плевать, кем он является, лишь бы был рядом. Может всё дело в моём прошлом? У меня не было человека, который был бы мне нужен, не считая родителей. А потом и их не стало, и я отчаянно нуждалась, да и сейчас нуждаюсь в том, кто смог бы дать мне спокойствие. Наверное, поэтому я с самого начала, при первой же встрече знала, что он сможет мне это дать. И, наверное, я тогда всё же подошла к нему, и заключила сделку. А теперь, зная себя, я расплачиваюсь за эту ошибку.

Я больше ничего не спрашивала. Не видела смысла, да и не хотела делать себе ещё больнее, чем уже есть. Ведь, как бы хорошо нам ни было вместе, сейчас я одна, и должна справиться с этим, потому что, я даже не имею права любить его. Я должна была знать это с самого начала, и должна была быть готовой к этой боли. Поэтому я справлюсь, знаю, что справлюсь. Будет тяжело, очень тяжело, но и не через такое проходила. Я всё равно не сдамся, и продолжу жить так, как я того хочу, даже если для этого мне придётся отказаться от того сильного чувства, что и убивает сердце, и наполняет его теплом. Хотя бы попытаться сделать это. Ведь, я сильная, я справлюсь. К тому же теперь со мной Ребекка.

========== Глава 24. Ну, что, повеселимся? ==========

POV Лунетта.

Прошла уже неделя с тех пор, как мы с Ребеккой уехали из Мистик Фолс, мы даже ко мне домой не заезжали, потому, что я знала, что там мне делать нечего. Мне нет смысла брать с собой вещи, потому как я не собираюсь таскать за своей спиной шкаф, в два раза больше чем я. Всё, что мне будет нужно, я могу купить. У меня если деньги для путешествия, и для жизни, так что обойдусь. Только вот, Ребекка была не совсем со мной согласна. Она почему-то думала, что мне надо съездить домой. Я не углублялась в причины, такого её мнения, но было ясно, что она просто хочет побывать в моём родном городе. Но она не стала настаивать, понимая, что для меня это трудно.

Первым нашим пунктом в маршруте был Нью-Йорк. Я всегда хотела побывать в этом городе, хотя бы потому, что он полон людей, все они идут по своим делам, и не лезут в жизни других. В этом городе ты один на один с собой, а это именно то, что мне нужно. Хотя, с Ребеккой мне этого не видать. Она никогда не оставляет меня одну, даже когда мы спим, то спим вместе. Поначалу я не понимала, зачем ей всё это надо, пока не стала просыпаться посреди ночи, залитая слезами и с бешено колотящимся сердцем. Я реву сквозь сон, как ненормальная, а она меня будет и успокаивает. А самое отвратительное то, что я даже не помню, почему мне так хреново каждую ночь. Я не помню, ни что мне снилось, не помню, что я кричала во сне, хотя Бекка говорит, что я зову Клауса. Но я не помню этого. Да, мне больно. Да, я влюблена в него, но я не понимаю, из-за чего я так страдаю.

Это меня убивает. Я пытаюсь вспомнить, правда, пытаюсь. Но мои мысли постоянно уходят не туда! Они словно специально избегают тех участков моего мозга, которые помнят о тех крупицах времени, что я провела с Клаусом. И это мучительно. Лучше бы я помнила, и знала от чего мне так больно, чем сидя в неведении, вытирать слёзы с лица, и ощущать боль, причины который я не знаю. Но, мои ночные пробуждения не должны мешать мне веселиться, поэтому я каждое утро плюю на всё, и тащу Ребекку по магазинам, в кафешки, а по вечерам в клубы, которые мне не так уж и противны. В городах, которые я не знаю, и которые не знаю меня, весело буянить, потому, что мы не знакомы, а значит, мне не должно быть стыдно.

Танцы, музыка, смех, веселье — всё это заполняет вечера ночного Нью-Йорка. Правда, я пока не готова к близости с парнями. Я пока не могу как Ребекка, познакомиться с парнем, поговорить с ним, а потом переспать и вернуться домой. Правда, я забыла упомянуть о том пункте, где она вскрывает ему сонную артерию, выпивает досуха, и оставляет труп. Но, думаю, если это её веселит, то не так уж и страшно, со временем, я привыкну. Да и её виноватые глаза и чувство вины, прогоняют прочь всю мою злость и обиду, заставляя обнять её и сказать, что всё нормально. Ведь для неё это и правда считается нормой. Я должна была быть готовой к этому, знала ведь, с кем дружу.

После Нью-Йорка, в котором мы пробыли достаточно долго, мы поехали в Нью-Гэмпшир, город Манчестер. В этом городе мы большую часть времени провели на пляже. А смысл таскаться по магазинам, когда можно позагорать, и полюбоваться мускулистыми парнями. Правда, и здесь всё было однотипно. Отдых, музыка, танцы… крики по ночам, слёзы и боль. Но, я старалась не вспоминать о ночном времени суток, полностью отдаваясь дню. Ко мне не раз подкатывали парни, пытаясь познакомиться, но, пока я не могла. Я хотела, но когда они говорили со мной, я ощущала неправильность происходящего. Будто всё должно быть не так, не здесь, не с ними. И я не могу избавиться от этого ощущения, Ребекка говорит, что это нормально, это пройдёт со временем. И я надеюсь, она права, потому что я больше не хочу её просить, избавить меня от надоедливых, и непонятливых ухажёров.

Но пляж мне и правда понравился, как и Ребекке, и возможно мы сюда ещё приедем, но сейчас нас ждёт Вегас, детка. Я решила не затягивать с ним, и мы сразу же сели на самолёт и улетели в карточный город. Смысл колесить по стране, если везде будет одно и тоже? Вот и мы так решила, поэтому потратим крупную сумму, может выиграем, а может всё спустим. Я всё равно играть не особо умею, в отличие от Ребекки. Вот, кто действительно заядлый игрок. Это надо было видеть, какие суммы она выигрывала в каждом крупном казино города, пока нас не просили уйти. Я особо не играла, мне было интересней наблюдать за ней. Она мухлевала постоянно, причём очень умело, и если бы не моё умение читать эмоции, я бы этого не поняла. И было чертовски забавно видеть непонимающие лица крупье, которые всё чаще задумывались о её обмане.

Был даже случай. Во время игры в покер, в котором вообще-то запрещены наблюдатели, но Бекка была не против, да и я с моим покер-фейсом, только в такие игры и играть. Мужчины и женщины за столом, стоило только нам двоим сесть, как один игрок, сразу представили быстрый выигрыш у двух глупых девушек. Но, стоило крупье начать раздавать карты, как их мнение резко изменилось, я не только не выдавала Бекку, но и помогала ей мухлевать, имитируя эмоции, которые лишь подталкивали наших оппонентов пасовать или поднимать ставки. Но, наше веселье прервала охрана, которая попросила нас выйти. Мы, конечно, не дуры, забрали свой, почти честно выигранный, и невозмутимо направились за охраной.

— Девушки, вы знаете, что мухлевать — это плохо, — вежливо, но лишь для виду, начал один из плечистых, и, наверное, на головы две выше меня мужлан. Ребекка уже хотела задвинуть меня за себя, но я, округлив глазки, дрожащим голосом ответила:

— Мухлевать? Мы? Да как вы можете? Мы честно всё выиграли, — чуть ли не плача, жалостливым голосом начала я. Но быстро прекратила, потому как мой спектакль не подействовал, даже больше того, он лишь вызвал удовлетворение у качка.

— Не сработало. Ладно, Ребекка, может ты попробуешь убедить его, что мы честные девушки, — мило улыбнувшись своей подруге, сказала я, прекрасна зная, чем это всё обернётся.

— Луна, если их твои слёзы не убедили, то мои и подавно не вызовут нужной реакции, — высокомерно заявила она, невинно улыбаясь второму вышибале. Тот был не меньше первого, а то и больше. Их уже начинает бесить наша игра, что у меня вызывает лишь улыбку. В последнее время я вообще растеряла своё чувство самосохранения.

— Давайте так, вы отдаёте нам весь свой выигрыш, и уходите невредимыми, или вам будет очень больно, — похрустывая своими кулаками, предложил нам первый, нависающий надо мной мужик. Будь я одна, меня бы такой вариант устроил, но это ведь не мой выигрыш. Так что…

— Ребекка, тебе решать. Это же ты их выиграла, — показывая на сумку в её руках, спокойно ответила я, но после на моих губах появилась предвкушающая ухмылка. Я прямо не могу дождаться, когда она скажет о своём решении.

— А что если, я заберу и выигрыш, и ваши жизни, — с милой и безобидной улыбочкой, пропела Бекка, чем вызвала во мне еле сдерживаемый смех. Лица вышибал, на мгновение озарило удивление, а затем, они рассмеялись прямо нам в лица, чем вызвали наше раздражение.

— А может, лучше наоборот, — низким и угрожающим голосом сказал второй, и я увидела, как у них обоих стали чернеть глаза, набухать вены под ними, и вырастать клыки. Ого, так они обо вампиры. Надо же, вот это нам везёт. Только вот я уже видела это лицо раньше, когда попросила Ребекку мне показать свой облик.

— Кажется, они хотят нас напугать, — невозмутимо смотря на их вампирские лица, произнесла я.

— Да, определённо хотят, — мило произнесла Бекка, а затем её лицо стало таким же как и у них. Увидев Ребекку и её внешний вид, они были готовы отступить на шаг назад, но передумали. Наверное, это из-за того, что их двое, и они думаю, что сильнее. Но, увы…

— Вы, наверное, никогда раньше не слышали о первородных, — под мои слова Ребекка вонзает свои руки в их грудные клетки, и вырывает сердца. Я вижу, как ей не нравится такой способ убийства, потому что теперь её руки заляпаны кровью.

— Идём отсюда, мне уже надоело, — проходя мимо меня, и сумки с фишками, которую она кинула на землю, перед убийством, капризно проговорила Ребекка. Я же, пожимая плечами, беру сумку с пола, и иду за ней.

Первым делом, мы зашли в уборную, чтобы Бекка могла смыть кровь. А я просто стояла рядом и ждала её, вспоминая как кожа тех вампиров изменила цвет на серый, и покрылась венами. Это было необычно. Я раньше не видела, как умирают вампиры, и почему-то думала, что они воспламенятся. Но видимо нет.

— Думаю, нам пора уезжать из Вегаса, — задумчиво проговорила я, смотря на отражение Бекки.

— Что? Зачем? Всё же нормально закончилось, — вытирая руки сухим полотенцем, непонимающе произнесла она. А я же, протягивая ей выигрыш, и выходя первой из женской комнаты, ответила:

— Они были вампирами Ребекка. К тому же работниками этого казино, я не думаю, что владельцу понравится это. Так что давай просто уедем, нам не нужны проблемы, мы ведь хотим повеселиться, — в предвкушении новых приключений, проговорила я, улыбаясь. Ребекка, задумавшись над моими словами, какое-то время молчала, а потом согласно кивнула.

— Но на этот раз я выбираю место назначения, — в приподнятом настроении, заявляет она, а я лишь посмеиваюсь, принимая её условия.

После того, как мы разменяли фишки на деньги, сразу направились в свой отель, чтобы выспаться для завтрашнего отправления, не знаю куда. Ребекка так и не сказала мне, куда она хочет, а мне так даже интересней. Правда, когда она предвкушающим голосом сказала «Даже, не знаю…», на меня нахлынуло чувство дежавю. Будто это уже было, но я такого не помню, поэтому быстро перестала об этом думать.

Когда мы приехали в аэропорт, то Бекка попросила меня подождать в зоне отдыха, пока она будет покупать билеты. Даже сейчас она не хочет мне говорить, куда мы летим. Однако держать в секрете это долго не получилось, потому что когда стали объявлять наш рейс, я поняла, что мы летит в Амстердам, столицу Нидерландов. Я была так счастлива услышать это. Там ведь должно быть очень красиво.

И я была права, там есть на что посмотреть. Это вода там везде, буквально. Мы даже часу не провели в городе, как полил дождь. Я, конечно, не против него, но как оказалось здесь дожди не редкость. А мы с Ребеккой, не обращая на это особого внимания, обошли кое-какие улицы города, и уже заприметили несколько интересных мест. И пока мы гуляли, Бекка рассказывала мне о нём ещё в 20от веке, и насколько я поняла, город не сильно изменился. Да, по ландшафту сильно, но он всё также остался городом доброжелательных и открытых людей днём, а похотливых и веселящихся ночью. Но, теперь мы часть этого города, и будем веселиться вместе с ним.

Я предполагала, что Амстердам меня изменит, но не думала, что я настолько поддамся атмосфере города. Уже на вторую неделю здесь, где мы ночью гуляли, а днём отсыпались, я завела интрижку на одну ночь. И скажу, это было нечто. Особенно круто было сваливать поутру, даже не спросив имени того, с кем я провела ночь. Мне это было не интересно, потому что он меня не интересовал. Никто из моих партнёров меня не интересовал. Это был просто секс, после которого я уходила, некоторые просили мой номер телефона, или хотя бы имя. А кто-то так вообще говорил, что надеется на продолжение. Может, я бы и согласилась, если бы хоть один из них меня удовлетворил полностью. Да, было приятно, я вроде как получала оргазм, но что-то во всём этом мне не хватало. Каких-то ощущений было не достаточно. Да, и они не заботились обо мне, им всем было важно дойти до предела, а дальше их ничего не волновало. А успела я или нет, это уже мои заботы. Может поэтому я, никогда не встречалась с один и тем же дважды.

Уже через два месяца нашего здесь прибытия, я подцепила более двадцати парней, даже сама не знаю, как это получилось. Просто каждый вечер, кто-то подходил, мы знакомились, танцевали, он выпивал, а я покуривала травку, которую откуда-то доставала Ребекка, и на веселее шла с ним к нему, затем секс, и домой. Так проходил почти каждый день, и в какой-то период это надоедало, и мы шли в другое место, где могли попробовать что-то новое.

Вот таким образом я даже некоторое время поработала проституткой. Раньше я думала, что это противно и мерзко, но когда вламываешься в элит-клуб для эскорт услуг, задумываешься обо обратном. Правда, денег я не брала, потому как было не так уж и необходимо, и в этом случае я могла выбирать себе клиента сама. Мне не приходилось ублажать жирных и старых мудаков. Но когда и это мне надоело, я ушла. Хозяин настаивал на том, чтобы я продолжала работу, даже угрожал мне, но мы с Ребеккой работали вместе, даже пару раз устраивали тройничёк, поэтому мне были не страшны его угрозы. Хотя, я знала, что наш уход немного подобьёт финансовую сторону хозяина. Не скажу, что мне было стыдно, хотя были моменты, когда такая мысль проскальзывала, но в жизни ведь надо попробовать всё.

Что мы только не творили в Амстердаме. Помимо ночных похождений, мы гуляли на однополых свадьбах с Ребеккой, представляясь одними из них. Я уже и забыла, сколько раз мы с Ребеккой целовались на виду у большого количества народа. Это было весело, мы лишь больше сближались от такого дурачества. Правда, до секса не доходило, потому что мы оба признались, что в таком плане не привлекаем друг друга.

Мы также пару раз загремели за решётку. Ничего особенного, просто как оказалось в городских каналах, нельзя купаться голышом, а мы об этом не знали, и когда нам сказали, было уже поздно. Я до сих пор вспоминаю покрасневшие лица офицеров, когда они приказали нам вылезти из воды, и мы выполнили их требование. Потом, через какое-то время нас обвинили в убийстве, вообще-то они были правы, потому что Ребекка в самом деле убила того парня, но им об этом знать не надо было, поэтому внушение решило все проблемы. И вот этот момент и был тревожным, из-за которого мы и решили покинуть весёлый город Амстердам.

Следующей остановкой был Париж. Я захотела что-то тихое, и не такое будоражащие фантазию на всякие непристойности место, как Амстердам. Там мы немного отдохнули от гулек и ночной жизни, прошлись по магазинам, и я наконец, поняла всю прелесть шопинга. Наверное, я не понимала это по той простой причине, что мне не с кем было проходить через все стадии посвящения в это не лёгкое занятие. Мы с Ребеккой облазили кучу магазинов с шикарными платьями, которые я бы никогда в жизни не надела, но было весело. Правда, не так, как на одном приёме у какого-то богатого сноба, который просто запал на Ребекку. Его звали Гай, и он был красавчиком, только слишком приставучим. Но, что-то мне подсказывало, что Ребекке он понравился. Да, он доставал, на мой взгляд, но вот ей было лестно его внимание, хотя порой он перегибал палку. Не стоило вырисовывать её имя розами в самом центре Парижа, и при этом под оркестр, статно выйти и предложить ей станцевать. Но Бекке это понравилось, наверное, из-за того, что она девушка далеко не современная, и любит подобного рода ухаживания, и внимание мужчины.

После она все уши мне прожужжала, про то, что это было как в сказке. Но это волшебство разрушилось, даже не подействовав, ведь такие моменты должны идти от сердца. А в его поступке я не увидела этого, наверное, этим мы и отличаемся с Ребеккой. Ей нравятся подобные широкие жесты, а я бы предпочла прогулку по ночному парку, только я и он. Бал, с пышным платьем, музыкой и вальсом, и только мы. Но, это просто мечты, сбыться которым не суждено.

Мы уехали из Парижа, лишь через три месяца. Вообще-то планировали раньше, но роман Ребекки, не позволил нам уехать. Да, и продлился он недолго. Как я и думала, Гая просто интересовал сам процесс ухаживания. А когда Ребекка стала что-то к нему испытывать, его огонь потух, и всё потеряло для него интерес. Всё было бы для него просто, если бы Бекка не была первородным вампиром, и не убила бы его, когда он сказал, что всё кончено. Она вырвала ему, его лживое сердце, и в слезах прибежала в номер отеля, в котором я её ждала.

Ещё какое-то время потребовалось, чтобы её успокоить, и мы отправились в Италию. Хандрила она конечно долго, но я могу её понять, потому что и сама каждый день вспоминаю Клауса. Только вот больше не просыпаюсь в криках, и не говорю о нём с Ребеккой. Я просто иногда, оставаясь в одиночестве, что происходило не так часто, скручиваюсь в клубок и тихо плачу. Как бы я не пыталась заглушить эту боль одноразовыми встречами, весельем, травкой, она всё равно прорывалась и душила меня, когда я оставалась одна.

В Италии, мы выбрали город любви Верону. Я видела этот фильм «письма к Джульетте», но никогда не думала, что такое и правда может быть. Мы натолкнулись на тот переулок разбитых сердец, случайно, прогуливаясь по городу. И я предложила Ребекке написать Джульетте о своей неудавшейся любви. Это была глупая идея, за которую она схватилась обеими руками, и потянула меня в тот переулок, где плачущие девушки писали письма к уже давно умершей Джульетте.

— Ты тоже должна ей написать, — упрямо проговорила она, даже не собираясь выслушивать моё мнение. Затем, она подошла к какой-то девушке, и попросила пару листков чистой бумаги и две ручки. И вернувшись, впихнула мне в руки один лист и ручку.

— У тебя тоже есть о чём написать, — с грустной улыбкой сказала она, а затем погрузилась в сочинение о своей любви. Я какое-то время наблюдала за тем, как Бекка сосредоточенно писала что-то на листе, и видела, как по её щекам скатывались слёзы.

Переведя взгляд на других девушек, которые также как и Бекка, верили в эту чушь, я видела столько эмоций на их лицах и в их глазах, что сердце пропускала всё больше ударов, с каждой скатывающейся слезой, незнакомой мне девушки. Они все так страдали, но на самом дне этих болезненных эмоций, у каждой из них было счастье. Как бы им не было больно, у них была любовь, и это прекрасно. Не всё всегда заканчивается так, как мы того хотим. Лишь через какое-то время, когда я так задумалась, что и не заметила проходящего мимо меня времени, я решила всё-таки написать письмо Джульетте. Правда, не знаю, о чём мне писать.

» Дорогая Джульетта.

Я не знаю о чём тебе написать. Не могу рассказать о своей бешеной любви, о том, как мы были счастливы, и вообще ничего сказать не могу. Я не помню… Я ничего не помню. Смешно, правда? Наверное, ты скажешь: «как можно забыть о любви?», но я отвечу: «легко, я ведь забыла». Но, это не важно, потому что я помню самое важное. Я помню, как сильно люблю его. Его зовут Клаус, и он… Он стар для меня. Но, дорогая Джульетта, если бы… если бы я могла, если бы у меня было права любить его открыто, я бы не раздумывая, побежала к нему. Но между мной и им, стоит пропасть, которую я не могу перепрыгнуть.

Знаешь, Джульетта, я бы всё отдала ради одной минуты с ним. Даже жизнь… Ради того, чтобы ощутить его руки на своей талии, ради того чтобы прикоснуться к его губам, чтобы услышать его голос снова. Но, у меня нет на это права. Его у меня никогда и не было.

И сейчас, я пишу тебе письмо из далёкого будущего, и точно знаю, что ты его никогда не получишь, но мне просто нужно было сказать хоть кому-то, как сильно… Как невыносимо сильно я люблю его! И как тяжело мне живётся без его неизменной ухмылки, которую я бы полюбила не меньше чем всё остальное в нём.

Ещё одна глупая, но безумно влюблённая поклонница»

Ощущая, как по моей щеке покатилась тёплая, одинокая слеза, я ещё раз взглянула на своёписьмо, и пожалела, что написала его. Стоило ли…? Я ведь не люблю проявлять эмоции на глазах у других людей, но стоило мне оглянуться, как я поняла, что никому и нет до меня дела. Как и до Ребекки, которая обливаясь слезами, и заливая ими сухой лист бумаги, уже чуть ли не до дыр исписывала его чернилами, которые размывались от её слёз. Она, всхлипывая, выливала свои печальные мысли на ни в чём не повинный лист бумаги, а когда закончила, то я стала замечать в её глазах ещё и злость.

— Бекка, давай положим наши письма, и уйдём, не нужно устраивать бойню здесь, — негромко проговорила я, беря её за руку и подводя к стене, в которой уже куча подобных нашим, писем. Я всё ещё сомневалась, стоит ли оставлять его, но потом решила, что это не имеет значения, ведь ответа от секретарш Джульетты, мне не нужно. Я и так знаю, что мне делать с моими чувствами.

Сложив свои письма в несколько раз, мы вложили их в трещины в стене, и ушли. Ребекка всё ещё плакала, но и одновременно злилась, клянясь, что он поплатится за её разбитое сердце. Я не стала напоминать ей, что она вообще-то и так его убила, так что с него взять плату уже не получится. Она успокоится, стоит лишь ей познакомится с каким-нибудь красавчиком, который на следующий день станет её завтраком.

В Вероне мы, на удивление, почти никуда не ходили. Сидели в номере отеля и просматривали душещипательные фильмы, за ведром с мороженным. Было неплохо, если не считать постоянных слёз Бекки, и грустных мелодий на фоне её всхлипов. Ну, я тоже выделилась, когда мы смотрели «Дневник памяти». Это был мой первый раз, хотя, Кэр этот фильм просто обожает. Я много слышала о нём от неё, но никогда не думала, что мы с главной героиней так похожи. Она тоже забывала важные моменты в её жизни. Правда, мне о моих никто не рассказывал. Я плакала, чуть ли не весь фильм, понимая, как же всё-таки несправедлива жизнь.

Долга наша хандра не продлилась. Потому что больше не было сил, терпеть эту боль, и мы обе решили отправиться в Россию. Если и искать город, в котором можно не только забыть горечь и страдания, но и свой собственный язык, то это самое подходящее место. Прилетев в Москву, мы чувствовали себя, как не в своей тарелке. Здесь не было каждого второго, кто знал английский, поэтому было трудно. Но это нас не остановило, и мы решили кутить по ночным улицам Москвы.

Первым нашим пунктом был отель. Сняв номер, мы заселились с не таким уж и большим багажом, потому что большую часть купленного в Париже мы отправили на мой адрес, по почте, чтобы мы могла забрать его, лишь по приезду домой. А затем, мы отправились в клуб. Шум, танцы и музыка, это то, что нам нужно сейчас. Правда, когда мы приехали в Soho Rooms, клуб, который нам посоветовали на ресепшене, мы поняли, что задержимся здесь на какое-то время.

Так и было, мы посещали этот клуб, почти каждую ночь, и даже успели познакомиться с одним из владельцев. Его зовут Дмитрий, и он симпатичный. Правда, на этом мы и остановились, так как отношения на одну ночь с владельцем хорошего клуба, ни к чему хорошее не приведут. Но, зато, там было полно других мальчиков. С некоторыми можно было поговорить, а с некоторыми мы сразу шли в кабинку туалета, если он был очень привлекательным. Слово «секс», даже на русском звучит неплохо, и всегда помогает. Потому как, просто подходить к парню, и беря его за руку, вести в туалет, даже не сказав зачем, как-то странно. Но, не было ещё, ни одно, кто бы отказал нам в этом. А даже если бы и нашёлся, мы бы поискали кого-то другого.

После Москвы, к которой мы провели больше времени, чем думали, мы отправились в Японию. Город Токио встретил наш шумом, и кучей технологии. Было интересно, и даже немного дико рассматривать всё, что там есть. Эти необычные вкусы еды, автоматы со всем, что только возможно, даже женское поношенное бельё. Это было немного дико для нас с Ребеккой, но мы не осуждали их, скорее восхищались их изобретательностью.

Что мы только тут не делали. Мы побывали, чуть ли не на каждой улице, и перепробовали почти все вкусы мороженного. Правда, некоторые из них были такими ужасными, что я до сих пор помню их привкус. Но самое весёлое начиналось ночью, когда открывали хост-клубы, подпольные дома с рулеткой и карточными играми, даже были публичные дома с косплеем. Это был незабываемый опыт, учитывая то, что я понятия не имела, какого героя аниме пародирует тот, кого я купила на одну ночь, и что вообще происходило. Он повторял одни и те же фразы, был странно одет, и этот парик был таким неуместным, но пришлось на этом не заострять внимание, и позволить ему наконец, приступить к делу. Ну, разок попробовала, больше не хочу. Ребекка тоже так сказала, когда вышла из своей комнаты. Было забавно то, что ей попался герой вампира, из какого-то аниме. Он постоянно кусал её, искусственными клыками, и говорил фразы, которые лишь злили её. Я уже представила, как она развеяла его иллюзию псевдо-вампира, показав себя настоящую. Очень надеюсь, она его не убила, потому что проблем нам не нужно.

Однако, как бы всё это смешно ни было, я не ожидала, что хост-клуб может быть таким крутым. Все парни были там такими внимательными и учтивыми, и самое главное они говорили с нами на нашем языке, пускай и с акцентом. Было очень интересно наблюдать за тем, как они наблюдают за мной и Ребеккой, и что при этом они делают, чтобы показать нам, насколько мы важны сейчас для них. Конечно, во всех их красивых словах, была ложь, но как они это делали, что мне даже самой захотелось попробовать. Я сначала думала поговорить с владельцем, но как оказалось, они не проводят подобных тренингов, поэтому пришлось подключить Ребекку. И на следующий день мне позволили недельку поработать у них.

Это было нечто. Столько слёз, столько жалоб от мужчин я не слышала… Да, никогда! Я и подумать не могла, что они такие плаксы, но приходилось улыбаться и говорить то, что они хотели услышать. Было немного сложно подбирать клиентов, потому что я не знаю японского, а не все японцы говорят на английском. Но эту проблему решить не сложно. У меня даже была возможность обслужить женщину. Она так была озлобленная на мужчин, что потребовала себе только человека своего пола. Это было круто! Особенно то, что всё это закончилось страстными поцелуями и обжиманиями на мягких креслах моего рабочего места. Правда, потом мне влетело от хозяина, потому, что такие услуги они не предоставляют.

— Простите, я увлеклась, — улыбаясь хозяину, и немного виновато, но лишь для вида, проговорила я. На самом деле, мне не жаль. Мне даже понравилось.

— Знаешь, Луна, я и правда не пожалел, что позволил тебе поработать здесь. Думал, что ты просто избалованная иностранка, которая решила повеселиться, но было приятно наблюдать за твоей работой. У тебя и правда хорошо получается угодить клиенту. Если хочешь, я могу дать тебе эту работу на постоянную основу, — вежливо предложил мне хозяин. Мне было приятно, не только из-за его похвалы, но и потому что я смогла применить свой талант помогая людям. Они и, правда, уходили довольными, что было приятно.

— Спасибо, но я откажусь. Мы приехали сюда с подругой, чтобы отдохнуть, но мне стало интересно, как работать в вашей сфере. Спасибо, за этот опыт, но я больше не приду, — немного поклонившись, потому как знаю их обычаи, вежливым голосом ответила я. Только боюсь, моя прямолинейность его немного раздражает. Наверное, я сказала что-то не то, только не пойму где именно.

— Ну что же, было приятно с тобой поработать, — протягивая мне руку, со сдержанной улыбкой произнёс он. Я, пожимая руку, тоже улыбнулась, но искренне, от всего сердца благодаря за такую возможность. На этот раз я его смутила. Забавные же эти японцы.

— Луна, ты больше не будешь работать здесь? — подходя к нам, спросила девушка со светлыми волосами. Она была наполовину японкой, наполовину американкой, что делало её очень привлекательной. Её зовут Мари, и она здесь самая популярная из девушек, если так можно выразиться.

— Да, сегодня мой последний день, — спокойно ответила я, отпуская руку хозяина, и посмотрев на девушку. Она же, мило улыбнувшись, обняла меня.

— Я была рада с тобой поработать, жаль, что ты уходишь. Мы все будет скучать, — отпуская меня, и держа за плечи, с улыбкой на губах проговорила она. Под её слова, ко мне стали подходить и другие работники, чтобы попрощаться.

— Мари, знаешь, у меня есть потрясающий дар, определять, когда человек лжёт, так вот, сейчас ты солгала, — с лёгкой улыбкой, и спокойным голосом проговорила я. Терпеть не могу двуличных людей. Она единственная из всех, кто ненавидел меня, потому что я отобрала у неё пару клиентов, которые сами предпочли меня ей.

— Наша Мари-чан солгала? — с ухмылкой сказал парень, имя которого я не запомнила. Толи Кей, толи Кейго, или это одно имя?

— Нет, я правду сказала, — её наивно-обиженный голосок был таким убедительным, что я бы поверила, будь я слепой. Но, это не так, она просто хорошо притворяется, но не настолько, чтобы я не увидела лжи.

— Тешь себя этим, милая, — насмешливым голосом, в стиле Клауса и с его же фирменной ухмылкой, проговорила я. Наблюдая, как её лицо приобретает лёгкий румянец, из меня вырвался смешок.

— Японки такие невинные. Прямо-таки хочется развратить вас, — со своей пошлой ухмылкой и взглядом, который буквально раздевает её, томным голосом проговорила я. Её лицо уже было пунцовым, но в завершение, я наклонилась к ней, и поцеловала в щёку. Вроде бы невинный поцелуй, но сколько же он вызвал эмоций в ней. Правда, я поспешила отойти, потому что одним из её желаний было залепить мне пощёчину.

— Да как ты… — возмущённо прикрикнула она всё ещё горя от смущения. Господи, как же приятно её дразнить. Я пыталась не обращать внимания на всех присутствующих, которых вообще-то веселило моё поведение, пускай они этого и не показывали.

— Ещё увидимся, Мари, — с милой улыбкой, но горящими глазами от желания коснуться её снова, возбуждённым голосом, сказала я. А затем развернулась, и гордой походкой ушли из здания хост-клуба.

Этот спектакль очень поднял мне настроение. Всегда хотела так сделать! Ох, и довольная же я. Но надо убрать с лица эту глупую улыбочку и ехать к Бекке в номер отеля, она ведь ждёт меня, чтобы мы отправились на исследования здешних клубов.

В Японии мы провели уйму времени, наслаждаясь всеми прелестями страны восходящего солнца. Тут столько странных изобретений, которые либо смешили, либо недоумевали. Например, куртка обнимашка, или чехол рука. Это же просто смешно. Но, если не смеяться над некоторыми изобретениями, то есть много всего интересного. Их храмы, сады цветущих Сакур, были просто невероятными. Нам безумно повезло, что мы приехали в сезон цветения Сакуры. Хотя, может Бекка и рассчитывала на это, я не спрашивала. Но это было нечто. Такой красоты не везде увидишь, и я рада, что мы прилетели сюда. Как и Бекка.

Затем была Норвегия. Мы поехали туда, скорее, из-за природы, и всей той красоты, что там есть, но провели не так много времени, потому что прогулки на велосипеде в горах, туры на лодках, и походы были немного скучные. Да, красиво, да, волшебно, но скучно. Рабочий день заканчивается в 4 вечера, ночных клубов почти нет, спокойные города, и относительно мало людей. Поэтому много времени, мы там не провели.

Следующей страной, что не решили, а скорее наугад тыкнули в карту, была Испания. Но, мы не расстроились, потому что после страны с редкими просветлениями солнца, самое оно - жаркие и солнечные острова Испании. К тому же, всегда хотела позагорать голышом. Да, и я слышала там больше всего ночных клубов. Поэтому мы сели на самолёт и в приятных сновидениях добрались до пункта назначения. Первым делом, как обычно, мы забронировали номер в отеле. И решили не медлить и пойти на пляж. Наша скромность от незнакомого города, прошла после пары коктейлей, для меня безалкогольных, и теперь мы могли, не стесняясь, а стесняться нам нечего, разгуливать по пляжу, или просто загорать на ложе.

Сколько же здесь выборов ночных клубов. Просто глаза разбегаются, но на наше счастье, Ребекка повстречала своего старого друга, которого по её словам она знала ещё в 18 веке. Было немного странно знакомиться с ним, потому как он просто сглатывал слюни, каждый раз, как только смотрел на меня. И ещё в нём не было никаких эмоций, кроме голода. Как потом объяснила Ребекка, он отключил эмоции. Я и не знала о такой способности вампира. Она была бы очень кстати в некоторые периоды моей жизни. Но моего убийства не последовало, потому как Ребекка дала очень ясную угрозу, что если он прикоснётся ко мне хоть пальцем, то считай он труп. Было немного страшно повстречать другого вампира, кроме первородный, братьев Сальваторе и Кэр. Даже уже начала забывать, кто Бекка, ну, до тех пор пока она не вскроет сонную артерию какому-то бедолаге.

Разные клубы, разные люди, разные пляжи, и друг Ребекки в нашей компании. Его зовут Натаниэль Росси. Необычное имя для нашего времени, но нормальное для его. Он родился в Италии в 17 веке, и тогда же повстречал семью первородных, и они сделали его вампиром. Я попросила его не упоминать Клауса, но он интерпретировал мои слова иначе. Будто мы с ним враги, и я его ненавижу, но всё куда запутанней. Я всё ещё злюсь на него, но лишь потому, что он не покидает мои мысли и моё сердце, как бы я не старалась, он преследует меня везде. Но я не хочу слышать о нём, не хочу говорить о нём, потому что он должен быть счастлив с Кэр. Кстати, за уже почти полтора года, что мы провели в путешествии, я не звонила ей ни разу. Я не меняла номер, просто, когда собираюсь её набрать, всегда вспоминаю то, что она предала меня, и желание пропадает само собой.

Но кое-что ещё, скажем так, украсило моё прибытие в Испании. Нет, это не регулярный секс с разными партнерами, или, наконец-то удовлетворение всех моих потребностей, чего увы, ещё не произошло, и даже не то, что для меня курение травки уже стало обыденным делом, да и ЛСД пробовала, но это слишком для меня, я к тому не готова. Ну, вообще-то не настолько уж я и не удовлетворена, да секс не доставляет мне большого удовольствия. Я так и не поняла, чего же мне не хватает, я уже всё перепробовала, секс с женщинами, с мужчинами, связывание, БДСМ, ничего не помогает. Всё не то, или все они не те, кто мне нужен. Но помогает мастурбация. Да, поначалу было неловко, или тому подобное, но как только пристрастилась, такие мысли больше не появлялись.

Но не об этом я хочу сказать. Я сделала себе тату. Вообще-то я никогда не была фанаткой рисунков на теле, но в последнее время стала задумываться над этим. Тату всегда выглядит красиво на теле, и чёрт с ней, с причиной, я просто хочу себе татуху. Я все уши прожужжала Бекке, как сильно я хочу себе тату. Поначалу она пыталась меня отговорить, аргументируя это тем, что это на всю жизнь, и всё такое. Ну, и что? Я ведь возможно стану вампиром, если уж она там мне надоест, срежу, или удалю, какая мне будет разница, рана же всё равно заживёт. Да и надо потешить своё самолюбие, и удовлетворить дикое желание. Я ведь решила делать то, что хочу, и плевать я хотела на последствия. Раньше же меня это не волновало. Да и к тому же, это же не значит, что я буду забивать себе всё тело. Просто маленькая, аккуратненькая тату, на какой-нибудь части тела, которая обычно будет скрыта.

И так в поход к тату-мастеру, я уже шла с полной решимостью сделать себе тату. Бекка тоже пошла со мной. Она сказала, что не хочет, чтобы мне сделали какую-то фигню, и проследит, чтобы всё прошло хорошо. Я была не против, так даже было лучше, самой немного страшновато идти. Уже в тату-салоне, когда мне сказали, что здесь по записи, Бекка использовала внушение, и я прошла без очереди. Полезная штука, это внушение. Выбирать что я хочу, заняло меньше времени чем я думала. Нет, я и до этого думала, что я хочу, и почему-то в голову кроме как улетающие птицы, ничего не приходило. Даже макеты рисунков, не помогали выбить это из головы. Когда я сказала об этом Ребекке, она грустно улыбнулась, и сказала, что у Клауса есть такая же, на груди. Я это и так знала, просто хотела, чтобы она сказала обратное. Но, что поделаешь, если хочу такую, значит делаю.

Место, что я выбрала было на рёбрах. Начиная под грудью и продвигаясь сантиметров на семь-восемь, как по дуге. В голове этот рисунок выглядел немного странно, но стоило мастеру сделать макет у меня на теле, в том самом месте, где я хотела, как я влюбилась в неё, да и Ребекке понравилось. Было чертовски больно. Особенно когда он проходил по рёбрам, и зарисовывал чёрных, маленьких воронов, что улетали стаей. Птиц всего было восемь, но их зарисовка была такой болезненной. Но я даже не думала останавливать мастера, потому что в итоге я была довольна, и не могла налюбоваться своей татухой. Пускай теперь и это объединяет нас с Клаусом, но мне не больно от этого. Теперь я точно знаю, что те крупицы, что я помню и лелею в своей памяти, будут не только там, но и на моём теле, вечно. И ничего, что место их нахождения не то, что у Клауса, здесь на мне они смотрятся как нельзя кстати.

После того, как мы загорели, и оттянулись по полной, время было уже зимнее. Захотелось чего-то снежного, и ледяного, поэтому мы стали думать, куда отправиться на зимние каникулы. Было несколько вариантов, одним из которых было озеро Байкал, в России. Я слышала, что в это время года, он просто невероятен, там ведь не только озеро покрывается льдом, но и заснеженные горы, поэтому мы решили вернуться в Россию. Когда мы туда прилетели, это было зрелище просто незабываемое. Всё покрыто белым, а озеро замёрзло настолько, что на нём можно ездить машиной, и при этом нормально себя чувствовать. А эти дома на горах у озера? Мы даже передумали снимать номер в отеле, решив снять дом. Ну, так как нас теперь трое, потому что какого-то фига Натаниель прилетел с ними. Нет, с ним весело, правда он всё ещё ходит с отключенными эмоциями, и это немного усложняет жизнь. Потому как его не заботят трупы, что он оставляет на виду, его поведение, и слишком частое применение внушения. Первое время я ругалась с ним за то, что он бросает тела посреди улицы, ну, Бекку всё и так устраивало, а я же не хотела, чтобы нас снова загребли по подозрению в убийстве. Странно то, с каким спокойствием я стала относиться к смертям. Я уже будучи с Ребеккой в одной компании привыкла к этому, а с Натаниэлем было лишь больше проблем. Его открытость доставляла неприятности, поэтому мне пришлось заниматься уборкой. Ещё более диким стало то, что прибирание за голодными вампирами стало для меня обыденным делом, и я даже стала понимать, как лучше всего скрыть тело. Что я только не делала, и пускала их на дно морское, и закапывала в лесу, даже расчленяла, я уже молчу о том, что решила попробовать себя в роли алхимика, и растворяла их в ванной, спуская по канализации. Кстати, последний способ был самый действенным. Как говорится: «Нет тела, нет дела». Даже Ребекка стала пугаться моей изобретательностью, называя меня «подрастающим монстриком». А я только пожимала плечами, и говорила, что если бы они были более осторожны, мне бы не пришлось этим заниматься.

Я бы солгала, сказав, что совсем не испытываю чувства вины, но оно уменьшалось с каждым новым телом, от которого мне приходилось избавляться. И было бы безумием если бы оно исчезло полностью, поэтому я рада, что у меня ещё есть человечность. С ней интересней жить, она делает нас людьми, а будучи вампирами, позволяет скрыться в толпе, и насладиться вечностью в их окружении.

Приехав на Байкал, и поселившись в доме какой-то женщины, которой Ребекка внушила, что мы её гости, и всё такое. Мы, конечно, заплатим ей за гостеприимство, хотя Натаниэль был против. Но мы его не слушали. Когда мы, пускай и приоделись, приехав сюда, но всё равно здесь оказалось холоднее чем мы рассчитывали, поэтому мы снова отправились по магазинам. Тёплые комбинезоны, сапоги, перчатки, и лыжи с коньками напрокат. Мы не видели смысла покупать лыжи и коньки, потому что куда мы их потом денем. Снова отправим по почте, ко мне домой? Да там уже столько накопилось.

Мы наслаждались всеми прелестями зимы, правда какое-то время я болела, и пропустила недельку веселья, но я не расстроилась, и нагнала всё упущенное после. Правда пока нагоняла, произошли ещё одни перемены в моей внешности. Нет, я не хотела себе ещё одно тату, это был пирсинг. Всё вышло спонтанно. Мы с Ребеккой познакомились с одной группой девушек из пяти человек. Все они оказались американками, и здесь по той же причине, что и мы, насладиться зимой. Первые несколько дней, мы просто катались с гор, и по озеру, но потом решили устроить вечеринку. Только для нас. Накупили выпивки, закусок, а я достала травку, которую припасла ещё с Испании. Так что было весело.

Не знаю, как так получилось, но всё пришло к большой женской оргии, с одним Натаниэлем, который просто утопал в женском внимании. Но, ни это заставило меня добавить кое-что в себе, у одной из девушек я заметила пирсинг. Поначалу я не особо обратила на это внимания, пока очередь не дошла до неё, и мы с ней немного поигрались, если вы понимаете о чём я. И во время этих игр, я смогла рассмотреть её пирсинг. Она проколола себе соски, сделав что-то вроде тоннеля, горизонтально протянув через сосок миниатюрную серебряную гантельку. Это выглядело круто. Настолько, что я и себе такое захотела.

И снова мы проходили через стадию «Я хочу», от меня, и «Ты дура» от Ребекки. Она почему-то всегда была против подобного. Но согласитесь, когда соски всегда твёрдые и выпирают, выглядит чертовски соблазнительно. Я даже расспросила Терри, а именно так звали девушку, что она испытывает, и потеряла ли чувствительность в них. Она мне всё подробно, пускай и немного заплетающимся языком, от выпитого алкоголя, рассказала, и я ещё больше захотела себе проколоть соски. Правда процесс заживления геморный, но это того стоит.

Несколько дней я спорила с Ребеккой по этому поводу, и моя взяла. Поэтому мы стали искать мастера в этом деле. Найти его оказалось легче, чем я думала, и вот я уже на приёме. Я пока не думала, какой именно пирсинг себе сделать. Там были и «гантели» и «штанги», и кольца, но как сказал мастер, лучше всего на первое время вставить «штангу», а после заживления я могла менять их на любое другое украшение.

Я, конечно, была готова к тому, что будет больно, но, чёрт возьми, не думала, что настолько. Но я всё равно осталась довольна. После того, как мастер подробно объяснил, как обрабатывать и ухаживать за ранкой, а ещё сказал, что я должна первые две-три недели заклеивать соски, чтобы они не касались одежды, потому что это только ухудшить состояние. А ещё он сказал, что заживать моя ранка будет от трёх месяцев до полугода, поэтому этот период мне лучше не менять украшение на другое. Когда мы ушли от мастера, Бекка уже успокоилась, и дома даже оценила мои проколотые соски по достоинству.

После того, как мы уехали с озера Байкал, попрощавшись с девушками, которые отправились домой, мы купили билеты в Монреаль. Туда захотел Натаниэль, который всё ещё нас преследовал. Каких только нам усилий потребовалось, чтобы убедить его не убивать американских девушек, с которыми мы веселились, даже страшно вспоминать. Но, как не крути, а за ним следуют горы трупов. И я всё никак не могу понять, какого чёрта он за нами увязался. Но мы всё же и, правда, отправились в Монреаль.

Пять месяцев, два из которых мы провели в Монреале, и ещё три в канадской мафии. Господи, я даже понятия не имею, как мы тут оказались. Сначала всё было нормально, мы веселились, танцевали, и я даже перестала ругаться с Натаниелем, за его постоянные горы трупов, а потом всё вдруг резко изменилось, и теперь мы стоим в главном здании канадской мафии под прицелом десятков огнестрельных оружий, разного типа, и ждём, пока босс мафии не вынесет свой вердикт.

Вспоминая о том, как всё получилось, я стала понимать, что Натаниэль не просто так увязался за нами. У него были проблемы с мафией, и даже его вампиризм не поможет избежать этих неприятностей. Я не знаю, что именно произошло, но насколько я поняла, мы с Ребеккой были откупом для босса. И теперь мы ждали его решения, согласен он отпустить нашего лживого друга, или же он умрёт вместе с нами. Ну, точнее я умру, а Ребекка нет, она же первородная. И как я не заметила такой подставы.

— Ты труп, Натаниэль. Ты даже не представляешь, что мои братья сделают с тобой, — зло рычала Ребекка, сверля взглядом парня. Он же словно его это не волнует, просто пожал плечами.

— Хорошо. Я прощаю тебе долг, можешь быть свободен, — взмахнув рукой, словно отгоняя назойливую муху, ответил босс мафии, и Натаниэль в туже секунду скрылся из виду. Видимо все здесь присутствующие знают о существовании вампиров, а может кто-то из них такой же.

— И для чего мы здесь? — пытаясь выглядеть спокойной, спросила я, удерживая Бекку от немедленной погони за предателем. Я понимаю её злость, но сейчас лучше не делать таких ошибок.

— Чтобы оплатить долги этого сбежавшего вампира. Теперь вы принадлежите мне, и я буду решать, что с вами делать дальше, — его властный голос, и жестокие нотки, заставили меня напрячься. Мы в полнейшей жопе, дорогие. И как отсюда выбраться ума не приложу.

Следующие три месяца, мы провели здесь. Почти не выходя на улицу, сидя в своей комнате, куда нас с Ребеккой поселили. Первое время мы только там и сидели, а затем пришлось выполнять требования босса, который жаждал, чтобы мы называли его «хозяином» или «повелителем», мне было всё равно, а вот Бекка была крайне не довольна, и за это часто получала огнестрельное ранение. Это её не убивало, но причиняло боль. А вот эта часть не устраивала меня, так что я стала думать, как отсюда выбраться. Охрана здесь просто нечто, они стоят на всех углах, и по три пары глаз следят за каждым выходом. Да ещё и датчики движения, и камеры наблюдения, и в центре этого танца, вооружённые до зубов охранники. А у нас нет даже телефона, чтобы позвонить.

Три грёбаных месяца мы торчали в этой клетке, и не могли выбраться. Ублажать хозяина уже становилось невыносимо, потому что его требования были мерзкими. К примеру, я могла сделать всё, что он просил, или хотел, кроме минета. Этого я не собираюсь делать кому попало, даже если на кону стоит моя жизнь. Пару раз я получала за свою гордость, но я всё равно стояла на своём, да, как и Бекка в общем-то. Это были тяжёлые времена, которые всё длились и длились. Но, самое отстойное это то, что были ещё и подчинённые хозяина, которые требовали от нас с Беккой секс. Они просто входили в нашу спальню, когда не было босса и, угрожая нам смертью, пытались заставить переспать с ними. Но, это всегда заканчивалось одинаково. Их смертью. Правда, потом у нас были серьёзные проблемы, боль и унижения.

Всё это закончилось также неожиданно, как и началось. В один из таких тёмных и мерзких дней, когда нас с Ребеккой привели к боссу мафии, ради очередной ночи «любви», в его комнату, по собственнически распахнули дверь, и бесстрашной походкой прошли внутрь.

— Надеюсь, я не помешал, — вежливый голос мужчины за моей спиной, звучал угрожающе. Я уже было подумала, что вот она смерть нежданная, но не ожидала, что Ребекка сорвавшись с места, побежит к гостю, и прыгнет ему в объятия.

— Элайджа! — обнимая его, и счастливо улыбаясь, проговорила она. Элайджа? Её брат? Она рассказывала мне о нём, и говорила, что мы с ним знакомились, правда, я этого не помню.

— И я рад тебя видеть Ребекка, — отодвигая от себя девушку, проговорил высокий и симпатичный мужчина. Хоть он и держался немного отстранённо от своей сестры, но я вижу, что он и, правда рад ей, и даже скучал по ней. Он то и пришёл сюда, чтобы вытащить её из этой жопы. Я бы тоже хотела иметь такого брата, или сестру, хоть кого-то, кто пришёл бы за мной так же, как Элайджа за Ребеккой.

— Ты кто такой, чёрт возьми? — гневно закричал босс мафии, подрываясь с места. На его голос прибежали вооружённые мужчины, которые даже на курок нажать не успели, как тут же упали замертво. А Элайджа, держа в руках сердца двух из вошедших охранников, стал подходить к боссу ближе.

— Разве так нужно встречать гостей, — немного недовольно, но не теряя своего благородства, сказал Элайджа. А затем, подойдя к боссу совсем уж близко, всего в паре метров остановившись около него, он добавил, — меня зовут Элайджа Майклсон, и я здесь чтобы забрать свою сестру и её подругу домой.

— Мне всё равно кто ты. Думаешь, ты можешь явиться ко мне домой, убить моих людей, и забрать то, что принадлежит мне, просто так? — хоть босс и был зол, но ещё он был напуган. И я думаю, это связано с тем, что он знал о семье первородных и боялся их.

— Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, поэтому я с деловым предложением, — доставая из внутреннего кармана своего пиджака, который даже не запачкался кровью, чековую книжку, он что-то написал на листе, и, оторвав его, протянул боссу. — Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы мы могли уйти беспрепятственно.

— Ты что идиот? Убейте его! — приказал он, не пойми, откуда появившимся охранникам. Их было не меньше дюжины, и все они были вооружены до зубов. Дула их пистолетов смотрели прямо Элайдже в спину, но он даже не вздрогнул, будто для него это сущий пустяк. Ребекка, появившись рядом со мной, перенесла нас подальше от босса и её брата, но мы так и не покинули комнату. По той простой причине, что все выходы были перекрыты.

— Тебе стоит принять моё щедрое предложение, иначе все в этой комнате умрут, — спокойным, но холодным голосом произнёс Элайджа. Я прямо видела в его глазах все способы убийства здешних охранников.

Даже не дав ответить боссу, Элайджа начал резню. Повсюду брызгала кровь, падали мёртвые тела, звучали выстрелы, и падающие гильзы на пол. Крик боли не стихал до самого конца, пока среди всего этого кошмара, не стоял Элайджа, покрытый кровью людей, и даже некоторых вампиров, в его пиджаке были несколько дыр от пуль, даже в его шее виднелась одна, которая впрочем, затягивалась прямо на глазах.

— Я повторюсь. Я здесь для того, чтобы забрать сестру и её подругу домой, — поправляя галстук, который немного съехал вниз, повторился Элайджа, а затем развернулся и пошёл прочь из комнаты.

— Идём, — беря меня за руку, Ребекка пошла к выходу, счастливая и гордая за своего старшего брата. А я же, только плелась сзади, понимая, что это конец, и мы свободны.

— Откуда Вы узнали, что мы здесь? — обращаясь к Элайдже, спросила я. Я была не уверена, как мне к нему лучше обращаться, на «Вы» или на «ты». Я ведь вроде как с ним знакома, правда, не помню этого. Он же, немного удивлённо на меня посмотрев, ответил:

— У меня есть информаторы по всему миру. Я всегда знал, где вы и что делаете, — на этот раз я была удивлена его ответом. Но, моё удивление прошло сразу же, как появился гнев Бекки. Она буквально взорвалась от его слов.

— То есть ты знал, где мы и пришёл только сейчас? — отпустив мою руку, спросила она, чем заставила меня закатить глаза. Ну, я не думаю, что он специально выжидал, у него наверняка были причины.

— Ребекка, если ты не забыла, то я только что вытащил вас и логова мафии. Этот город принадлежит им, и я лишь знал, что вы здесь. И только пару дней назад до меня дошли сведения в каких вы неприятностях, так что я прилетел как только смог, — терпеливо пояснил Элайджа, чем вызвал у меня улыбку. Было видно, что он и сам недоволен, что так поздно обо всём узнал, от этого я была вдвойне рада за Ребекку. Ведь у неё есть такой заботливый брат, который всегда придёт на помощь, ведь они семья. Семья, которой у меня нет…

— А кто-то ещё знает, где мы? — успокоившись, спросила Бекка, и мы снова стали покидать дом мафии. Он оказался больше, чем я думала, даже поразительно насколько.

— Только я и Кол, он, кстати, тоже здесь, снаружи разбирается. Мы думали ещё Финна с Клаусом позвать, но тогда это будет объявление войны, а этого нам нужно меньше всего, — даже в такой ситуации он обдумывал все последствия. Так это он в семье самый предусмотрительный?

— И правильно, не хватало ещё всю семью сюда тащить, — капризно ответила Бекка. Но мы оба с Элайджей видели, как ей было приятно то, что ради неё они бы горы свернули. А я была за неё счастлива, пускай и было обидно, что у меня нет такого. Но жизнь всегда трудная.

— Я надеюсь, вы никуда больше не планируете отправиться. Потому что мы возвращаемся в Мистик Фолс, — выходя из здания на улицу, где его голос практически сразу заглушили машины, и гам людей, но я чётко его расслышала.

— Зачем? — остановившись около двери, недоумевающе спросила я, ожидая внятного ответа от мужчины. Но его сочувствующий взгляд, и секундное молчание, дали мне понять, что ответ мне не понравится.

— Лунетта, твоя тётя… Мать Кэролайн скончалась несколько дней назад, — эти слова были словно обухом по голове. Я так и продолжила стоять у входа не способная больше ни на что, кроме этого.

========== Глава 25. Одна посреди вечности. ==========

Комментарий к Глава 25. Одна посреди вечности.

Простите, что так долго заставила ждать. Надеюсь, я оправдала ваши ожидания, этой главой)

POV Лунетта

Мы прилетели в Мистик Фолс уже ближе к вечеру, и я сразу направилась к дому Кэр. Знаю, что мне снова придётся притворяться, и придумывать более менее правдивое оправдание, почему не звонила ей эти два года. А я не знаю, как ей ответить, чтобы не навлечь на себя гнев печального вампира. Ладно, разберусь по ходу. Доехав до дома, куда меня подбросила Бекка, и, услышав её пожелание удачи, я улыбнулась ей, как-то уж больно натянуто, и вышла из машины. Пока я подходила к дому, я делала несколько глубоких вдохов, чтобы привести своё уже давно покрывшиеся пылью и паутиной умение скрывать эмоции. За то время, что я провела с Беккой, мне оно было без надобности, поэтому так непривычно снова пользоваться этими умениями. Но, стоило мне войти в дом, как я уже хорошая заботливая старшая сестра, которая приехала поддержать младшенькую.

— Кэр, — заботливо проговорила я, и попыталась улыбнуться, но вышло как-то не очень убедительно, это можно списать на горечь от потери, её мама ведь была моей тётей. Она со своими подругами сидела на кухне, и горевала, а когда услышала меня, на мгновение замешкалась, но всё же подошла и обняла меня.

— Я так рада, что ты приехала, Луна. Я очень скучала по тебе, — её голос звучал так, будто она сейчас заплачет. Я же, обнимая её в ответ, скрыла свою неприязнь к её лжи. Она не только не рада меня видеть, но и по какой-то причине, ненавидит меня. Это ещё сложнее, чем я думала, и вообще это я должна её ненавидеть, а не наоборот. Что за фигня?

— Я тоже. Прости, что не звонила тебе, — как можно искренней произнесла я. Я не стала искать оправдания и всё такое, потому как она тоже не особо горела желанием узнать, где я и что делаю. Так что мы квиты. Отпуская меня, Кэр пошла на кухню, где усадила меня на стул, напротив своих подруг. Ощущаю себя, как под присягой, только обвинения ещё не вынесли.

— Где ты была всё это время? Я слышала, что ты путешествовала с Ребеккой, — начала Кэр, свои, якобы заботливые расспросы, но я же не дура. Я вижу, что ей всё равно, где я была, с кем, и что делала, единственное, что её волнует, это как бы ударить меня побольнее. Да, что же я ей сделала, что она так меня ненавидит?

— Да, мы с Беккой побывали в разных странах, повидали много интересного. Было весело, — вспоминая те смешные и компрометирующие меня не в лучшем свете факты, я счастливо улыбнулась. Мне и правда была очень весело, но и немного пусто, самую малость.

— Как ты её вообще могла терпеть? Она же такая эгоистичная, всегда думает только о себе, — раздражённо начала Елена, рассуждать о человеке, которого даже не знает. Как можно быть такой раздражающей? Не будь она вампиром, я бы хорошенько вмазала ей. А то, что она вампир, я могла сказать наверняка. Не знаю, почему я в этом уверена, просто она выглядела не такой как два года назад. Да и в глазах виднелась сила.

— Все мы эгоисты, Елена, — вставая из-за стола, я повернулась к ним спиной, чтобы сделать себе чай, ну и для того, чтобы они не видели складку у меня между бровями. Просто немного потерпи, ты ведь не задержишься здесь надолго. Интересно, а каким будет наш следующий пункт назначения с Беккой?

— Слушайте, давайте не будем ссориться, мы здесь собрались, чтобы поддержать Кэролайн, — поучительным и немного осаждающим голосом, произнесла Бонни, мне даже смотреть не стоит, чтобы понять, что Елену такое замечание расстроило, ведь это говорило, что она тоже эгоистичная. И когда я заварила чай сначала в одну чашку, а потом вспомнила, что я заботливая старшая сестра, сделала ещё одну, и поставила её напротив Кэр, а свою держала в руках.

— Я ведь даже не попрощалась с ней, — печальным голосом выговорила Кэр, и на её глазах стали наворачиваться слёзы. Не думаю, что мне стоит её обнять, и утешить, потому что я последний человек, от кого она хотела бы получить сочувствие. Не знаю почему, но у неё ко мне презрение и ненависть. Может, если бы я помнила то, что Клаус заставил меня забыть, я бы знала ответ, но сейчас мне остаётся только гадать.

— Всё наладиться, вот увидишь, а мы тебе в этом поможем. У нас ведь теперь много времени, — приобнимая Кэр за плечи, утешительно произнесла Елена. А вот я сделала вид, будто удивлена её последними словами. Она считай, сама признала то, что теперь они вечно молодые девушки, которые всегда будут вместе. Но нет такого понятия, как «вечность», для нас это слишком долго, и за это время многое может измениться.

— Как ты вообще с этим справилась? — произнесла Кэр, уже ложа голову на плечо своей подруги. Бонни, вставая со своего места, подошла к моей сестре с другой стороны, и тоже обняла её, а я сделала вид, будто слилась со столом, и меня здесь нет.

— Никак, мне в этом помогли друзья, — смотря на то, как её подруги её любят, и готовы помочь в трудную минуту, я почему-то вспомнила те времена, ещё три года назад, когда пропали мои родители. Меня так никто не утешал, и не было друзей, которые бы помогли справиться с утратой. Я была одна, и если честно, то мне было немного обидно. Но, сейчас моё прошлое не имеет значения, потому что я должна быть хорошей сестрой, хотя бы на время моего пребывания в Мистик Фолсе.

— Сначала папа, теперь мама, почему они все умирают? — уже во всю страдая от боли, возмущённо проговорила Кэр. Её слёзы и всхлипы немного заглушали слова, и мешали ей нормально и связно говорить. Но меня сейчас волновало совсем другое, что случилось с дядей Билом? Я знала, что он ушёл из семьи к мужчине, но не слышала, чтобы он умирал.

— А что с дядей? — неуверенно подала я голос, понимая, что моё любопытство в данный момент неуместно, и лучше бы я промолчала. Кэр, отреагировав на мои слова, как-то уж слишком агрессивно, с нескрываемой ненавистью посмотрела на меня.

— Он умер через полгода после твоего отъезда. Он не захотел жить как я, — её слова и яд в голосе, буквально обвиняли меня в этом. Но я решила просто проглотить её обвинения, и не расспрашивать больше. Ясно одно, он умер не своей смертью, а это как-то было связано с вампирами, иначе бы она не упоминала свою жизнь.

— Извини, я не знала об этом, — мне и правда было грустно от того, что я не была в курсе. Хотя если припомнить, мне звонила тётя, когда мы были в Амстердаме, но я была слишком занята, чтобы ответить на звонок, и просто не хотела, чтобы хоть что-то напоминало мне о прошлой жизни. Но, видимо я пропустила кое-что очень важно, и может поэтому, Кэр меня возненавидела, хотя думаю, причина не только в этом.

— Конечно, откуда же тебе было знать, ты веселилась, пока я пыталась пережить это. Если бы не мои друзья, мама… — её прервал собственный всхлип и новый приступ плача. Но я отчётливо уловила висевшую в воздухе недоговорённость. Она не стала упоминать о Клаусе, хотя уверена, он больше всех был рядом, и помогал ей справиться с этим. Он просто не мог оставить любимую девушку одну в такой момент. А вот мне от таких мыслей стало очень больно, и захотелось плакать от безысходности. Чтобы я ни делала, как бы не пыталась это исправить, но мои мысли всегда возвращаются к нему. Я ведь даже не помню, что нас связывало, так почему я не могу выкинуть его из головы?

— Всё будет хорошо, милая, — утешительно гладя Кэр по волосам, произнесла Бонни, осуждающе на меня косясь. А вот я не проронила и слова, потому как не знала, что мне сказать в такой момент. Я ведь не могу прямо ей признаться, что влюблена в её парня, и пыталась всё это время его забыть.

— А как он умер? — глупый и неуместный вопрос с моей стороны. Где моя тактичность, тогда она так нужна? Вот почему я не могла просто взять и промолчать, или уйти? Зачем я вообще это спросила? Но тем не менее я уже сказала это, и просто ждала ответа, на который и не надеялась.

— Не захотел жить как я, — и снова этот неконкретный ответ. Он был бы бессмысленным, не знай, я о вампирах, но я знаю, а значит, понимаю, о чём она говорит. Я ведь и так это поняла, и лишь сковырнула старую рану. Вот и назови меня после этого «хорошей заботливой сестрой». Я даже почувствовала вину, поэтому встала из-за стола, и хотела выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, и вернуть мысли в норму, но меня остановил её серьёзный, с примесью презрения голос, — а ты хочешь жить вечно?

Ничего не ответив, я вышла из кухни, оставляя их наедине с болью, и тишиной, которую нарушали всхлипы Кэр. Стоя на улице и вдыхая свежий вечерний воздух, я думала о словах своей сестры. Если не брать во внимание то, что она, таким образом, издевалась надо мной, а её тон прямо говорил, как она меня призирает, и ненавидит за что-то, но я никогда не думала в серьёз о том, чтобы стать вампиром. Если подумать, а хочу ли я этого? Нет, не хочу! Что мне делать одной в этой вечности? Ну, может, какое-то времямы с Ребеккой будем вместе путешествовать, веселиться, но как долго? Наступит время, когда нам придётся пойти своими дорогами, и начать жизнь с чистого листа. Интересно, а за вечность я смогу встретить своего «Клауса», которого полюблю, и смогу впустить в своё сердце? Да, откуда же мне знать? В любом случае, я не вижу смысла в вечной жизни.

Я всё также продолжала стоять на крыльце дома, и, наслаждаясь прохладой, смотреть в окно дома. Я не видела Кэр, или ещё кого-то, в гостиной было пусто, но я продолжала смотреть и думать о вечности. Но когда в отражении стекла, я увидела того, кто не покидал моей головы вот уже два года, я не испугалась, не удивилась, я просто разглядывала его лицо в отражении.

— Привет, — вырвалось у меня негромкое приветствие, когда он дошёл до меня уже настолько близко, что протяни я руку, я бы смогла его коснуться.

— Привет, — услышала я его голос, который иногда являлся мне во снах, и моё сердце забилось чаще. Не думая о том, что это неправильно, я развернулась к нему лицом, и разглядывала его, не скрывая этого. Но он почему-то не осмеливался встретиться со мной взглядом. Но когда это произошло, я увидела в них столько всего, и все эти эмоции были направлены на меня. Не знаю, было ли этой игрой разума, потому что я сейчас не в чём не уверена, но мне хотелось верить, что все его эмоции были вызваны мною.

— Знаешь, сегодня Кэр сказала мне странную вещь… — я смотрела на него так пристально, и пыталась запечатлеть это мгновение в памяти, чтобы ничего не пропустить. Я даже не знаю, почему начала этот разговор, просто мне хотелось, чтобы ещё немного он был рядом, чтобы я могла ещё чуть-чуть ощутить это душевное спокойствие, которого у меня не было на протяжении всей моей жизни.

— И что же? — продлевая моё наслаждение, спросил он. Я же, немного наклонившись вперёд, хотела ещё сильнее утонуть в его эмоциях, ощутить это своей кожей. Но остановила себя до того, как сделала шаг навстречу. Я не имею на это права, но ещё чуть-чуть.

— «Хочешь жить вечно?» — вот что она сказала сегодня. Но я не понимаю, что это может значить, потому что жить вечно, значит терять всех, кого ты любишь. Тогда зачем нужна эта вечность? — делясь с ним своими тягостными мыслями, я думала, что он сможет объяснить важность вечной жизни. Или просто хотела услышать, что он думает насчёт своей вечности, у него ведь было тысяча лет, чтобы построить своё мнение. Или я просто хотела, чтобы он убедил меня стать вампиром. Я и сама не понимаю сейчас, чего хочу. Всё так запутано.

— Жить вечно, не значит разделить эту вечность со временем. Ты ведь столько всего сможешь увидеть, столько всего услышать, и научится всему, что захочешь. Но кое в чём ты права, вечность в одиночестве не имеет смысла, — он так же как и я не отводил от моего лица взгляда, мне это напомнило нашу первую встречу, когда он вот так смотрел на Кэр, не обращая внимания на меня. А вот его мнение было наполнено опытом жизни, и, наверное, поэтому его семья до сих пор вместе. Думаю, они все познали на своей шкуре, что значит «одиночество». Но мне ли не знать, что одиночество может быть и с теми, кому ты дорог.

— Разделить вечность с тем, кого любишь? А так ли это прекрасно, как кажется? Боль причиняют все, даже самые близкие. Так какой в этом смысл? — отводя взгляд в сторону, и возвращая его к окну, спросила я. Я знаю, что значит испытывать боль от близкий. Мои родители меня этому научили, пускай они и любили меня, но иногда они боялись меня, а теперь и Кэр причинила мне немало боли. Так зачем делить вечность с теми, кто губит твою жизнь?

— В хороших моментах. Конечно, боль это неотъемлемая часть от жизни, но если любви в ней будет больше, тогда разве не стоит рискнуть? — его голос наполненный пониманием, и каким-то жизненным опытом, и слова, которые раньше для меня не имели смысла, теперь обрили его, и я будто проснулась от долгого сна. Такое ощущение, будто я уже знала это раньше, просто забыла. Любить, ради того, чтобы жить, и жить ради того, чтобы любить. Такие простые вещи, но такие сложные для исполнения.

— Тогда я бы прожила вечность с тобой… — даже не сразу понимая, что моё сердце ответило вместо меня, я видела в отражении, как он улыбнулся нежно и искренне. Но мне нельзя было этого говорить! Почему я это сказала? Я должна была молчать и держать рот на замке, потому что если Кэр услышала, она поймёт, что я влюблена в него. Я видела, как из кухни стала выходить Кэр, а затем она открыла дверь и взглядом приказала мне зайти внутрь. Я не стала сопротивляться, и оставила Клауса одного.

Мне бы хотелось, чтобы он ответил мне, на мою случайно прорванную болтливость, но если он, хоть бы слова скажет, я больше не смогу отпустить его. Я просто не сдержусь и наброшусь на него, прося больше никогда не уходить от меня. И плевать я хотела, что это могло быть унизительно, потому что это то, чего я так хочу, но чего не могу получить. Входя в дом, я хотела уже подняться в свою комнату, в которой жила какое-то время, пока была в гостях у семьи Форбс, но крепкая хватка Кэр не позволила мне этого сделать.

— О чём вы говорили? — её гнев, и ярость были такими сильными, и так отчётливо ощущались в моём сжатом запястье, что я невольно вскрикнула. Но она даже не обратила на это внимания, не отпуская меня.

— Не о чём, просто глупые разговоры, — попыталась я выкрутиться, но всё было тщетно, и тогда я поняла, что она всё слышала. Даже её подруги, которые сидели на кухне, и не вмешивались, смотрели на меня с таким осуждением, что не будь мне всё равно, я бы почувствовала себя грязной шлюхой.

— Глупые разговоры о вечности? Что между вами происходит? — она кричала так громко, а я всего лишь мысленно молилась, чтобы Клауса не было поблизости. Я не хотела, чтобы он видел меня такой напуганной. А я и правда была напугана, потому что лицо Кэр стало меняться, и она, будучи вампиром, смотрела на меня с такой яростью, и сжимала мою руку всё сильнее.

— Ничего между нами не происходит. Да и с чего бы вдруг, он ведь твой парень! — закрывая глаза от страха и боли, закричала я в ответ. Вся эта ситуация мне напоминала времена моей школьной жизни, когда я вот также боялась тех, кто сильнее меня, и просто тех, кто мог мне что-то сделать. Я так ненавижу быть слабой, и такой беспомощной, что аж плакать хочется в жалости к себе.

— Ты можешь больше не скрывать этого, мы с ним расстались, — после этих слов, моё запястье жалобно хрустнуло, и я ощутила такую резкую боль, что просто не смогла подавить крик в себе. Оно сломано. Но даже этот факт никого не заставил остановить Кэр, а за неё я вообще молчу, потому что, скажи я ей хоть слово, она убьёт меня. За что же она меня так ненавидит?

— Но между нами и, правда ничего нет! — уже плача и сжимаясь под её яростным взглядом, мне было так страшно, и я хотела, чтобы хоть кто-то спас меня от этой боли, которая лишь нарастала от непрекращающейся хватки. Я ещё никогда не испытывала такой ужас перед кем-то.

— Хватит врать! — и после этого она резко, отпустив моё запястье, от чего по моему телу прошлась ещё одна волна боли, швырнула меня через всю гостиную. Не знаю, в какой момент я потеряла сознание, тогда когда ударилась всем телом об стену, а может когда треснули мои рёбра, при столкновении со стеной, или когда ударилась головой о шкаф, когда падала на пол.

Что было дальше, я не видела и не слышала, но когда пришла в себя, я лежала на полу, как какой-то мусор, в гостиной дома Сальваторе. Когда я очнулась, подавая признаки жизни и стонав от боли во всём теле, на меня обратили внимание все присутствующие. Там были и хозяева дома, и Кэр с Еленой и Бонни, и даже Тайлер, который единственный смотрел на меня с сожалением. Даже вечно добрый Стефан был решителен. Я не знаю, что они задумали, но мне так страшно, я хочу домой. Хочу, чтобы это поскорее закончилось.

— Что вы хотите от меня? — глотая слёзы, чтобы не показать как мне сейчас больно и страшно, ломающимся, но всё же уверенным голосом, спросила я. Но когда я это произнесла, в горлу подступил кашель, а затем мои рёбра болезненно стали вздыматься, и мне показалось, что я слышу, как они трещат от кашля.

— От тебя нам ничего не нужно. Ты всего лишь приманка, для кое-кого покрупнее, — самодовольно усмехнувшись, произнёс Деймон. Он, сделав глоток какой-то янтарной жидкости, посмотрел на меня. И только сейчас до меня дошло, что всё это было ради Клауса. Ради того, чтобы избавиться от него.

— Зачем? Почему вы просто не оставите его в покое? Кэр, вы же были вместе, как ты можешь так его предавать? Ты ведь должна была понять, что он за человек! — взывая к её человечности, я пыталась исправить и так рухнувшее положение. Но от моих слов моя сестра лишь скривилась в отвращении.

— Да, я поняла кто он такой. Он демон во плоти. Я старалась увидеть в нём что-то ещё, что-то, о чём ты мне так восторжённо пела, но кроме тьмы в нём ничего не осталось. Он стольких людей убил, пока мы были вместе, стольких покалечил, стольким жизнь сломал, — шипя от ярости и презрения, говорила она. Но, как можно быть такой? Мне вдруг стало так обидно, и так горестно за него.

— Ради своей мести, ты сломала мне руку, ты сделала меня приманкой, а я ведь твоя сестра. Говоришь, что он многих убил? А ты, что делала в этот момент! Могу поспорить, что просто смотрела! Вы ничуть не лучше него, но разница между вами в том, что он знает о своих грехах, и не прикрывает их благими намерениями. Вы все до единого прогнили в ненависти, и вас уже ничем не спасти, — прижимая свою сломанную руку к груди, яростно кричала я. Кэр лишь злилась от моих слов всё сильнее, и на последних она оказалась рядом со мной и, схватив мою сломанную руку, сжала её ещё сильнее. Боль и кровь хлынули на меня и мою одежду, и слёзы полились из глаз. Открытый перелом, отдавался во всём моём теле сильной болью, которая не утихала, а только с новой силой пульсировала и причиняла боль. Но я так просто не дамся.

— Что, правда глаза колит? — со злостью прошипела я, смотря в глаза своей сестре. Но на этот раз она не ударила меня, а мерзко усмехнулась, что в купе с её вампирским обликом, выглядело до жути устрашающе. А затем, поднеся свою руку к зубам, она надкусила её, и приставила кровоточащую рану к моим губам. Я хоть и пыталась не делать глотки её крови, но рефлексы делали это вопреки моему желанию. А после, она как следует, приложилась моей головой о пол, от чего я опять потеряла сознание.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Когда Луна вернулась домой с Кэролайн, я не стал оставаться там, а вернулся к себе домой. Я уже больше года не появлялся здесь, с тех пор как умер отец Кэролайн. Я тогда ещё верил, что она мне не безразлична, но глубоко внутри я надеялся снова увидеть мою Лунетту. Но её не было на похоронах, и после них она тоже не явилась в город. Дома меня ждала вся моя семья, кроме Фина, ему незачем было приезжать. А вот что здесь делает Кол и Элайджа я понять не смог, потому просто спросил:

— А вы двое, что здесь делаете? — подходя к мини-бару, я стал наливать себе бурбон в стакан.

— Это просто совпадение, — начал Элайджа, но он не скажет больше ничего конкретного, поэтому я перевёл взгляд на Кола, краем глаза замечая, как Ребекка грозиться тому смертью, если он хоть слова выдаст. Но зная Кола он обязательно поделиться новостями, если они очень интересные.

— Да мы тут с Элайджей вызволяли нашу дорогую сестрёнку и её подругу из секс-рабства в мафии. Так ведь Ребекка? — хитро усмехаясь сестре, голосом полным веселья, произнёс Кол. А вот я не разделял его веселья, я просто охренел от такого заявления, но очень надеялся, что Бекка опровергнет это утверждение Кола.

— Кол, ты предатель! — вместо того, что я надеялся услышать, Ребекка накинулась на Кола с кулаками, и обвиняя того в предательстве за то, что выдал их с Лунеттой, пыталась прибить. И теперь я был чертовски зол, нет, я был в ярости. Сжимая кулак, в котором я держал рокс, от чего тот разлетелся на кусочки, раня мою руку, и заливал раны алкоголем. Но мне было плевать на боль и на жжение.

— Ребекка объясни-ка мне, как это вы с Лунеттой оказались с секс-рабстве? — с яростным рыком, сквозь зубы шипел я. Медленно подходя к сестрёнке, я наблюдал, как она замерла на мгновение, а затем со страхом взглянула на меня.

— Мы не виноваты, это всё Натаниэль. Он задолжал крупную сумму боссу и решил отплатить ему долг нами. Мы, правда, не виноваты, мы тут сами жертвы, — уже заливаясь слезами, жаловалась она. А вот мне пришлось унять свою ярость, пообещав обязательно найти этого сукина сына, и убить самым жестоким образом. Не тому он дорогу перешёл. Я же достану его хоть из-под земли, и тогда месть моя будет сладкой!

— Почему мне не сказали? — уже раздражённо выпалил я, стряхивая остатки стекла и алкоголя с руки. Затем, я снова подошёл к бару, и налил себе ещё одну порцию выпивки.

— Вот поэтому и не сказали, Никлаус. Ты бы устроил там кровопролитие, и не успокоился, пока не убил бы всех, — хладнокровно ответил мой старший брат. Я, конечно, знаю, что он прав, и я бы там рвал и метал, но почему я узнаю обо всём последним?

— Я и намерен это сделать, — уже запланировав на будущие дни планы, я с дьявольской предвкушающей улыбкой, представил, как вломлюсь в логово мафии, и разнесу там всё, за то, что посмели прикоснуться в моей Лунетте. Да меня одна мысль о том, что её кто-то посмел тронуть, уже выводит из себя. Она моя, и только, и любой, кто посмеет заявить на неё права, будет наказан самым жестоким образом.

— Ник, не думаю, что Луне это понравиться, — отозвалась Ребекка, уже успокоившись, и сидя на диване, она смотрела на меня. Я бы мог, обвинить во всём этом её, но думаю, они обе и, правда, не виноваты в этом.

— Я уже всё уладил, Никлаус, — вставая с дивана, и куда-то уходя, ответил Элайджа. А мне же только и пришлось, что согласиться с ними. Поэтому я раздражённо рыкнул, и, выпив залпом содержимое своего стакана, направился к себе в комнату.

После душа, в котором я провёл минут двадцать, я переоделся в обычные штаны, и, подойдя к окну, отметил, что на улице уже ночь. Наверное, моя маленькая Лунетта уже спит, и видит прекрасные сны. Интересно, я ей снился хоть раз? Не думаю. Но она мне снилась, много, очень много раз. В одном из снов мы даже поженились, и у нас был ребёнок. Бред, конечно, но мы были там так счастливы, что я даже подумывал забить на всё, и найти её. Но потом меня останавливал страх, и я переставал об этом думать. Но сегодня, встретив её за такое длительное время, я понял, что был ещё большим идиотом, чем считала меня моя семья. Эти ненужные мысли о том, как я бы смотрел ей в глаза, и как бы объяснялся, не имели никакого смысла, как только я увидел её. Всё, что мне нужно было, это чтобы она была рядом, чтобы я знал, что она моя, и ничья больше.

Пока я думал о том, как для меня важна моя маленькая Лунетта, я не сразу услышал мелодию, которая оповещала меня о чьём-то звонке. Придя в себя, я машинально ответил на звонок, даже не посмотрев, кто мне звонит.

— Слушаю, — ответил я, давая понять, что можно говорить тому, кто мне звонит.

— Клаус, это Кэролайн, — её голос был самым обычным, ничего не выдавало то, зачем она звонит мне в такое позднее время.

— Говори, что тебе надо? — вздыхая, произнёс я, равнодушным голосом. Уже давно прошло время, когда я хотел, чтобы она обратилась ко мне за просьбой, или помощью. Сейчас, я просто хочу, чтобы она удалила мой номер у себя из контактов, и больше никогда меня не тревожила.

— Приезжай к дому Сальваторе, здесь Луна, и она ранена, — на этих словах звонок оборвался, а я, как поражённый громом, стоял у окна, и продолжал держать телефон у уха. А затем, убрав его, я посмотрел на дисплей, это и, правда, номер Кэролайн. Но почему она сказала, что моя малышка ранена? Кто её ранил? Что с ней?

Даже не думая, о том, что я сейчас в штанах и только, я сорвался с места, на вампирской скорости, вылетая из дома, и направляясь к дому братьев Сальваторе. Мне даже было всё равно на то, что моя маленькая делает в их доме, я просто хотел убедиться, что она жива, и самое главное, ей больше ничего не угрожает. Всего за какие-то пару минут, я оказался у входной двери дома Сальваторе, и, распахнув дверь, хотел войти, но не мог. Ещё раз попытавшись, я только наталкивался на невидимую стену, и когда я понял, что не смогу войти, как бы я не пытался, я стал замечать в доме ещё нескольких людей. Деймон сидел в кресле, и, попивая что-то из стакана, с ухмылкой полной самодовольства, смотрел на мои жалкие попытки войти в дом. Стефан сидел на диване, с видом самого страдальческого человека на планете, Елена, которая сейчас для меня не представляет никакой ценности, стояла у камина, и смотрела на огонь. Ведьма сидела на периле кресла, рядом с Деймоном и смотрела куда-то в сторону. Даже щенок был здесь, и с какой-то жалостью смотрел на меня. С чего это вдруг он меня жалеть вздумал? А вот Кэролайн, завидев меня, удовлетворённо ухмыльнулась, и, встав с дивана, подошла к кому-то, кто лежал на полу, без движения. Быть не может…

— Ей, подъём, твой принц прибыл, — приседая рядом с неподвижным телом, она стала бить его по щекам, от чего я лишь сильнее впадал в ярость. Затем, человек, лежавший на полу, пришёл в движение, но не прошло и пары секунд, как я услышал болезненный стон женского голоса. Нет, я не хочу в это верить, это не может быть она, они просто разыгрывают меня.

— Очнулась? А теперь пошли встречать гостей, — язвительно произнесла Кэролайн, беря за волосы девушку, и подталкивая её в коридор. Даже видя эти прекрасные длинные рыжие волосы, и узнавая в голосе Лунетту, я не хотел в это верить до последнего. Но вот она, сидит на полу, прямо передо мной, и, прижимая к груди кровоточащую руку с открытым переломом, смотрит на меня, а я на неё. Единственное, о чём я могу думать в этот момент, это «почему она?».

— Малышка, — только и смог выговорить я, смотря, как из её глаз начинают скатываться слёзы. Меньше всего на свете, я хотел бы, чтобы ей делали больно из-за меня. Это я должен быть на её месте, но я не могу влезть в её кошмар и вытащить оттуда. Всё, на что я сейчас способен, это просто смотреть ей в глаза, и молить всех существующих Богов, чтобы они уберегли её.

— Надо же, ты даже не обулся. Клаус, неужели она настолько тебе дорога, что ты примчался, сразу же как только услышал, что она ранена? — в голосе Кэролайн было столько злобы, и призрения, но мне было всё равно. Она имеет право меня ненавидеть, но пусть только попробует тронуть мою малышку, разорву.

— Отпусти её, — через сжатые зубы произнёс я, сжимая кулаки до крови. Да плевать я хотел на то, что Лунетта моя слабость. Мне нравится, что я слаб рядом с этой женщиной. Мне нравится быть от неё зависимым, и нравится, как она смотрит на меня, словно я герой всех её мечтаний.

— Луну? Если ты так этого хочешь, приди и забери её сам. Ах, точно, ты же не можешь, — издевательски ухмыльнувшись, Кэролайн взяла мою малышку за подбородок и заставила посмотреть на себя.

— А теперь скажи мне, что ты видишь в моих глазах, Луна? — с ядом в голосе, от которого, наверное, даже воздух стал отравой, Кэролайн так ненавистно посмотрела на мою маленькую малышку.

— Тебе больно, что он выбрал меня, а не тебя! — яростно выпалила моё сказочное чудо, и с вызовом посмотрела в глаза Форбс. Даже сейчас её смелость завораживает, несмотря на боль и страх, она всё равно, не прогнётся перед своими мучителями. И это заставляет ею восхищаться. Но она, наверное, не понимает, почему Кэролайн такая сильная, и за что она её так ненавидит.

— Как всегда, слишком гордая, — презренно прошипела блондинка, и ударила её по лицу, да так что малышка аж отлетела. А вот на этом не выдержал я, и врезавшись в невидимую стену, со всей яростью, что сейчас было во мне, прокричал:

— Вы ответите за это! Вы, этот дом, этот город, людей в нём, я уничтожу всё, что когда-либо было вам дорога. А затем, я приду за вами, — столько ярости, и столько боли всего лишь в нескольких фразах. Мне даже было плевать, что сейчас они отчётливо видят мою слабость, всё чего я хотел, это забрать мою малышку в самое безопасное место, и сказать, что теперь её никто не обидит.

— У нас и так ничего не осталось, — холодным и отстранённым голосом, ответила Кэролайн, и стала подходить к Луне. А вот моя малышка, даже не пыталась просить её о пощаде, или, что там обычно говорят в такие моменты люди. Она просто наблюдала за действиями Кэролайн, и когда та подошла к ней слишком близко, с размаху, ударила свою сестру здоровой рукой, сжав её в кулак.

— Это тебе за руку, — почти спокойно, ответила моя малышка. Смелая, не сломанная, и глупая. Кто же в здравом уме станет злить вампира?

Ничего не ответив, Кэролайн схватив Луну за голову, и одним движением повернула её в сторону, от чего до моих ушей дошёл мерзкий звук ломающейся кости. Затем малышка падает на пол, а её сердце больше не бьётся. Не знаю, как в такой момент я ещё не свихнулся, но я даже пошевелиться не мог, боясь, что это может оказаться правдой. Сколько прошло времени от момента удара Кэр и до потения её безжизненного тела, я не знаю, но точно могу сказать, что за этот период я ощутил такую сильную боль, что все страдания до этого момента, просто были перечёркнуты. Моя малышка, моя Лунетта мертва.

— Это ведь не правда? — не знаю, чей это был голос, но он был похож на мой, хотя такого надломленного и дрожащего, я его ещё не слышал. А затем, я стал ощущать что-то холодное на своих щеках. Поднеся руку к мокрому месту, я понял, что это слёзы.

— Эй, малышка, ты ведь меня разыгрываешь? — зачем я всё ещё стою здесь, и зову её? Прошло ведь уже несколько минут, или часов, а я всё ещё стою здесь и не собираюсь верить в реальность. Я бы мог просто отключить эмоции, которые душили меня, они топили меня в своей боли, а я не мог выбраться, не мог даже раскидываться угрозами в адрес тех, кто был виновен в смерти моей Лунетты. Я был сломлен, как никогда и никем не был.

Выключить эмоции, вот этого я хотел больше всего. Мне уже не нужна была месть, я просто хотел поскорее избавиться от этой боли, хотел забыться. Помниться когда-то я думал, что смогу убить Луну, но сейчас, когда она мертва, я понимаю, что лучше бы я оказался на её месте, лучше бы я лежал там, бездыханным телом. Лучше бы, я ещё вечером забрал бы её с собой, не ждал бы непонятно чего. Лучше бы я вообще её не отпускал, она ведь просила об этом, она ведь знала, она ведь говорила мне, а я идиот даже не задумался об этом. Лучше бы она сейчас была жива, лучше бы она вообще не приезжала в этот город, и мы бы не познакомились, но она бы была жива. Лучше бы я тогда заставил её забыть всё, не оставлять даже малейших воспоминаний о себе. Она бы начала новую жизнь, где-то далеко от этого проклятого города, далеко он меня, от всего, что могло ей навредить. Лучше бы… Такой конец не должен был произойти, она должна была прожить счастливую жизнь, и уже не имеет значения кто был бы рядом, главное, чтобы она была счастлива. Ну же, открой глаза. Ты ведь ещё столько не увидела, ты ведь ещё столько не знаешь. Ну же, моя маленькая Лунетта, открой глазки.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Моё сознание где-то далеко от меня, настолько, что мне даже думать сложно, мысли утекают куда-то в пустоту. Где я? И почему мне так холодно и темно? Что произошло? Я помню, что была в доме Сальваторе, помню, что говорила с Кэр. Помню, как она меня вырубила, напоив своей кровью. Затем я очнулась, и увидела Клауса. Помню его страх и ужас, и сожаление в глазах, а затем, резкая боль в шее, и темнота. Я, что, умерла? Так вот как чувствуют себя мертвецы. Холод, темнота, пустота, и одиночество. Интересно, а я где? В Аду или Раю? А может, после ничего нет? И это просто забвение? Тогда почему я могу думать, чувствовать, и ощущать внешний мир? Или что это? Моя душа? Или та сторона мира? Что это?

— Милая, ты заблудилась? — услышала я голос какой-то женщины, повернув голову, я смотрела на человека. Среди всей этой пустоты, и одиночества была женщина. Её светлые длинные волосы, словно светились во тьме, а светло-карие глаза смотрели на меня с теплом, но было в них ещё и отстранённый холод, словно она просто притворяется доброй.

— Смотря, что Вы имеете в виду, — неоднозначно ответила я, недоверчиво смотря на женщину. Она мне кого-то напоминала. Только не могу понять, кого именно. Что-то в её образе давно забытых времён и взгляде было знакомо.

— Ты не должна быть здесь, идём со мной, — протягивая мне руку, добрым и заботливым голосом произнесла она. Но я также недоверчиво посмотрела на протянутую руку, и отошла на шаг назад, давая понять, что никуда не пойду.

— Кто Вы? И зачем Вы здесь? — серьёзным голосом спросила я, смотря ей в глаза. Не знаю, понимает ли она, что лгать мне бессмысленно, но она лишь сдержанно мне улыбнулась, и опустила руку обратно.

— Меня зовут Эстер, я мать Клауса, и всех первородных. А здесь я для того, чтобы забрать тебя с собой, твоё время пришло, — её голос был вкрадчивым, что придавало какой-то внушительности её и так статному образу всемогущей женщины. Ребекка, как-то обмолвилась, что их мать сделала их такими, и она хотела их убить. А ещё она говорила, что Клаус был внебрачным ребёнком, но их отец растил его как родного, ничего не зная, но Майкл ненавидел его больше, чем кого бы то ни было, и поэтому пытался убить вот уже тысячу лет, пока Клаус не убил его.

— Да, я слышала о Вас от Ребекки, скажу честно, это были не самых хорошие слова, — смотря на женщину, ответила я. Она же строго на меня посмотрела в ответ, поджав губы. Если судить по её реакции и недовольным отблескам в глазах, она не думала, что кто-то мне рассказал о ней.

— Всё, что я делала, я делала только ради моих детей, — она не оправдывалась, она просто говорила, как есть, но при этом выглядела так, будто ей очень больно.

— Но вы ненавидите себя за это. Считаете, что лучше бы вы дали им тогда прожить свою человеческую жизнь, а не сотворять монстров, — спокойным голосом, словно считывая информацию с её эмоций, говорила я. Но она не выглядела удивлённой, скорее опечаленной.

— Тогда ты должна понимать, зачем я здесь, — уже становясь прежней, проговорила она. Я же кивнула, соглашаясь с ней.

— Чтобы я не стала вампиром, вы хотите забрать меня до того, как это произойдёт, — понимающим голосом оповестила я её, продолжая внимательно следить за её эмоциями. Она уже солгала мне один раз, сказав, что моё время пришло. Это не так, нам обоим известно, что я стану вампиром. Но я сомневаюсь, что она мне это позволит просто так.

— Раз понимаешь, идём со мной, — полностью вернувшись к образу заботливой, и обременённой большой ответственностью за свой поступок, она мне казалась такой сильной женщиной. Но и слабой, она не смогла принять своих детей такими, какими они стали, пытаясь исправить это.

— Вы за всеми обращёнными приходите? Или я такая особенная? — усмехнувшись, спросила я. Не думаю, что это хороший план, выводить из себя всемогущую ведьму, но мне надо было знать причину, почему она пришла за мной.

— Ты невинное дитя, пострадавшее от рук моего сына, я не хочу продолжать твои страдания, поэтому я пришла, — если она считает свой поступок благородством, то у неё явно не всё в порядке с головой. Поэтому я не выдержала, и ухмыльнулась её словам.

— Видимо, вы не настолько хорошо меня знаете, как думали, — смотря на неё насмешливым взглядом, я наблюдала нарастающую злость в женщине, которую она тут же подавила. Вот это контроль.

— Тебя зовут Лунетта Джейн, тебе 21 год, но ты уже потеря обоих родителей. Твоя жизнь была наполнена болью, и жестокостью, но ты смогла сохранить в себе свет, в чём немалая заслуга твоих родителей. Но после знакомства с моим сыном, ты стала тонуть во тьме, и не можешь выбраться, — она говорила так, будто и правда меня знала, и знала моё прошлое. Но это лишь слова, она и половины не знает, того, что происходило на самом деле. Но кое в чём она ошибается.

— Нет, после встречи с вашим сыном, я обрела себя. Он стал для меня целым миром. И мне плевать, насколько глубоко мне надо утопить свою душу, чтобы остаться с ним, — решительно заявила я, больше не намереваясь слушать её бред, о том, какая она хорошая мать. Но я всё же решила высказать всё, что думаю по этому поводу, поэтому выждав пару секунд её угнетённого молчания, меня прорвало.

— Всё чего от Вас требовалось, это принять их такими, какие они есть. Они вовсе не монстры, коими Вы их считаете. Покажите мне хоть одного человека, который после тысячи лет своего существования, останется собой? Их просто не существует, примите это как данность, и перестаньте жить прошлым, — я не злилась на неё, у меня не было на это права. Я не знаю, что ей пришлось пережить, чтобы стать такой, не знаю, насколько она изменилась. Поэтому у меня не было злости, всего лишь обида, за то, что она не понимает таких простых вещей.

— Почему такой человек как ты, смог принять их? — она не понимала, не могла понять. А мне стало по человечески её жаль. Но это не меняло того факта, что она пыталась убить своих детей, этого я никогда не смогу понять, и простить ей попытку убить Клауса и Ребекку.

— А почему Вы не смогли? — задала я встречный вопрос. Но мне больше не был интересен этот разговор, и я захотела вернуться обратно. Если я ради этого стану вампиром, то и пусть. Если это ради Клауса, я готова пойти на такую жертву.

Не знаю, может дело в моих желаниях, а может в моей решимости, но в следующее мгновение, я открыла глаза, и уже видела не темноту, а Кэролайн. Я вернулась? Резко повернувшись к проходу, я увидела Клауса, он был таким сломленным. Никогда в жизни я не видела столько боли, неужели, это из-за меня он сейчас плачет?

— Не надо, — вырвалось у меня из груди, вместе с потоками слёз. Я не могу смотреть, как дорогие мне люди плачут, и при этом не плакать самой. И когда наши взгляды встретились, я вдруг что-то вспомнила, какой-то диалог, об игре с судьбой, условия игры, и моё желание помочь ему в завоевании сердца Кэр. Что это было? Это не было похоже на картинки сна, скорее воспоминания, они были такими яркими, и такими реальными. Так я всё-таки подошла к нему, тогда?

— Малышка, ты…? — его не верящий голос дрожал, но я точно знала, что он стал выплывать на свет, но нам не дали продолжить эту химию, потому что Кэролайн схватила меня за горло, так чтобы я не смогла вырваться, и смотрела прямо.

— Вспоминай Луна, — её голос был с нотками жестокости, и какого-то предвкушения. Она словно ждала от меня чего-то, но я была так занята, появившимися картинами прошло, что не стала копаться в сестре.

Вот мне пришёл подарок от Клауса, это было прекрасное чёрное платье, которое до сих пор у меня осталось, и которое мне очень нравится, затем кулон от Кэр, который она просила никогда не снимать. И наше первое свидание, эта бешеная, сносящая всё на своём пути страсть, поцелуй в машине. Затем был воздушный шар, и моё детское восхищение, и признание, что я любительница сказок. Это был первый стук сердца, когда он посчитал это невероятным, меня посчитал не странной, а принял моё увлечение. После мы ехали домой, я вылезла из окна машины, встретив своего друга, с которым уже очень давно не виделась. Клаус отругал меня, а я счастливая, пообещала больше так не делать, и не делала. Затем, у дома он поцеловал меня, и я снова захотела продолжения. Потом был сон… Как много всего! Неужели это всё и, правда, было с нами?

— Вспоминай, как вы проводили время вместе. Ты помнить Луна, помнишь, как он притворялся хорошим, как ты потом рассказывала мне обо всём. Помнишь, как он использовал тебя в своих целях, ты чувствовала себя грязной? Или тебе было мерзко? Луна, ты помнишь, как он предал тебя? — слова моей сестры сейчас не имели никакого смысла, потому что я помню. Я помню, что он ни разу мне не солгал, да, он скрывал от меня правду, кто он, но при этом он убеждал меня в том, что мне знать это не нужно, будет только хуже.

— А ты помнишь, Луна, помнишь, как он стирал тебе память? Помнишь, как он выглядел при этом? Луна, ты ведь ненавидишь Клауса, он ведь испортил тебе жизнь. Он использовал тебя, а ты даже этого не знала. Луна, посмотри на него, теперь ты видишь, какой он монстр? — она всё продолжала говорить, а я всё вспоминала и вспоминала. Оказывается, за какие-то полторы недели, прошло столько всего. И везде был он, Клаус. Он был рядом, в моих мыслях, в моём сердце. И да, Кэролайн, я помню, как он выглядел, когда стирал мне память, помню, как по его щеке скатывалась слеза.

Вставая с пола, я развернулась спиной к Клаусу, и прошла внутрь гостиной. Взяв кочергу, которая висела рядом с камином в руку, я всё также невозмутимо стала возвращаться обратно. Остановившись напротив Клауса, который выглядел не лучшим образом, я впервые смогла рассмотреть его полностью. Он был в одних штанах, даже без обуви, неужели, он ради меня всё бросил и прибежал?

— Теперь-то ты понимаешь, почему мы так жаждем его смерти? Теперь и ты тоже одна из нас. Луна, скажи ему, как он тебе противен, как ты его ненавидишь, презираешь за то, что использовал тебя. Ну же, сделай ему ещё больнее, — яростно выкрикнула Кэр, стоя у меня за спиной, всего в шаге от меня. До этого меня не особо волновала её болтовня, но сейчас она задевала во мне всё. Может поэтому я, резво развернувшись к ней лицом, вонзила кочергу ей в живот.

— Да, заткнись ты, надоела уже, — холодно смотря ей в глаза, равнодушно ответила я. Она же изумлённо смотря на меня, выплёвывала кровь изо рта, а я как будто, так и надо, шевелила железом у неё внутри, словно проверяла все органы на наличие.

— Кэролайн, мы оба использовали друг друга, и при этом получали огромное удовольствие. А насчёт твоей выходки в твоём доме, и здесь… Не много ли ты на себя берёшь? Жалкая, провинциальная девочка, которую обидели, задели за живое, и теперь она мстит. Я ведь тоже могу быть очень, очень злой, и поверь, когда это происходит, меня лучше не трогать, — последняя фраза была обращена на её друзей, которые уже собирались спасти свою дорогую подругу от возмездия. Но я остановила их одним только взглядом, полным ярости, и огромного желания убить всех, кто подойдёт слишком близко. Ребекка меня многому научила, за эти два года. И один из её уроков был о том, как запугать вампиров, нужно всего лишь показать пример на одном из них, и они сами остановятся.

— Правильное решение, а то мне пришлось бы растворить ваши останки в кислоте. Поверьте опыта у меня в этом много, — устрашающе ухмыльнувшись, я надавила на кочергу ещё сильнее, что она почти вонзилась в грудную клетку Кэр с внутренней стороны, от чего та, вскрикнув, замертво упала на пол. Это её не убьёт, но больно ей было.

Я ещё раз взглянул на друзей Кэр, которые оказались ничуть не лучше тех монстров, о которых они говорили, и направилась к выходу из дома. Взяв Клауса за руку, я невозмутимо шла подальше от этого места, прямо к дому Клауса. Нужно расставить всё по местам, и перестать бежать от самой себя. Сейчас меня больше волнует Клаус, чем-то, что меня обратили в вампира, или даже то, что Кэр предала меня. Я хочу разобраться в этом бардаке, что мы накопили за эти два года, и сейчас самое время, сделать это.

Конец Лунетта.

========== Глава 26. Перерождение. ==========

Мне больше некуда пойти, в дом Кэр я идти напрочь отказалась, ей придётся сильно постараться, чтобы я её простила. Но мы даже не прошли и половины к назначенному месту, как я остановилась и отпустила руку Клауса. Он всё это время шёл, молча, и я не хотела лезть к нему в душу, чтобы понять, о чём он сейчас думает, поэтому я решила, пускай он сам мне расскажет.

— Если тебе есть что сказать, сейчас самое время, — не поворачиваясь к нему лицом, произнесла я. Мне хотелось услышать хоть что-то.

— Я… Нет, ничего, — его голос вдруг стал отстранённым, и он сам продолжил ход. Пройдя пару шагов, и тем самым обогнав меня, он больше ничего не сказал. А я стояла и смотрела в его удаляющуюся спину. Если сейчас приму его выбор, то всё повториться. Если не начну бороться, останусь одна в этой вечности. Я не хочу.

— Клаус! — громко позвала его я, он же остановился, но не повернулся ко мне лицом. Всё так сложно, почему раньше всё было проще. Потому что мы просто игрались друг с другом? Я хочу, чтобы всё было как прежде. Поэтому я решилась.

— Ты можешь ничего не говорить, но тогда выслушай меня, — сделав шаг к нему, я с замиранием сердца смотрела на его широкую спину, которая еле заметно вздрогнула, стоило мне шагнуть по сухим листьям.

— За эти два года много чего произошло. Я спала с огромным количеством парней, иногда даже имени не спрашивая. Я была столько раз обкурена, что и не сосчитать, нас с Ребеккой ловила полиция за купание голышом в канале Амстердама, обвиняли в убийстве. Я даже научилась правильно и бесследно избавляться от трупов. Кислота для этого хорошо подходит. Мы даже побывали в секс-рабстве у мафии целых три месяца, но знаешь чего так и не произошло за это время? Я не смогла получить удовольствие, хотя попыток было очень много. У меня даже был опыт с девушками и в БДСМ. Но никто так и не смог доставить мне удовольствие, во всех планах. Всё было не то, и в какой-то момент я уже стала думать, что это со мной что-то не так, пока не вспомнила, чего именно мне не хватало. Ты, Клаус! Ты недостающая часть моей полноценной жизни. Даже не помня стольких моментов, я не могла не думать о тебе, я столько плакала, выкрикивала твоё имя во снах, ты мне даже сниться стал, и с каждым разом всё чаще, настолько, что порой я хотела остаться там, где мои мечты становятся реальными. И я ненавидела Кэр за то, что она отняла тебя у меня. Так что теперь, мне всё равно будешь ты извиняться передо мной, или говорить, как ты был неправ. Потому что я больше не отпущу тебя, даже если ты сам этого захочешь! — на последней фразе, я уже не смогла держать себя в руках, и обняла его со спины, прижимаясь щекой. Я, прикрыв глаза, слушала его бешеное сердцебиение, и наслаждалась этим звуком. Мне так этого не хватало, его тепла, его запаха, мне не хватало его.

— Это что признание в любви? — даже не видя его лица, могу сказать, что сейчас он улыбается. А затем, он, расцепив мои руки, развернулся ко мне лицом, и я увидела его глаза. Такие тёплые и счастливые, что я просто не смогла придумать ничего лучше, кроме как сказать:

— Я люблю тебя, Клаус, — даже не думала, что эти слова так трудно мне дадутся. Нет, дело вовсе не в том, что сказать их было трудно, они слетели с моих губ легко, было сложно перенести смущение, счастье, влюблённость, и безумное, неудержимое желание поцеловать его.

Да ну его, этот момент признания, я ещё столько раз скажу ему об этом, а вот от поцелуя, я отказаться не смогу. Слишком уж долго я терпела и видела это во снах. Поднявшись на носочках, я потянулась к его губам, но слишком уж я была низка для такого порыва, поэтому пришлось приложить немного сил, чтобы опустить его ниже. И вот он, долгожданный поцелуй. Сначала, мы просто прикоснулись губами, нежно и трепетно, но и секунды не прошло, как эти чувства смела на своём пути страсть. Властно и жёстко язык Клауса ворвался ко мне в рот, и хозяйничал там так, будто годами был лишён такой радости. Его изголодавшееся эго, было так отчётливо, что обжигало меня в прикосновениях его рук. Я же, отвечая ему прикосновениями к его волосам, перебирая их пальчиками, иногда чуть сжимая, и прижимая к себе сильнее. Если описать нас более здраво, и не обращать внимание на чувства, то можно сказать, что сейчас мы хотим поглотить друг друга, слиться воедино, и навсегда остаться так.

Не знаю, когда именно Клаус принёс меня к себе домой, но я стала приходить в себя, только когда голод стал уже просто невыносимым, и боль в теле была всё сильнее. Ещё пару секунд непрекращающегося поцелуя, и его сильного и тяжёлого тела на мне, я положила руки ему на грудь, и нажала, чтобы отодвинуть назад.

— Подожди, — задыхающимся голосом, произнесла я. Клаус непонимающе на меня посмотрел, оно и понятно, я ведь такой момент прервала.

— Что не так? — спросил он, когда я слишком затянула с молчанием. Я же, смотря ему в глаза, не совсем понимала, что именно не так. Да у меня был голод, сильный, до жути сильный голод, но такого раньше не было. И боль… Рука ведь зажила, после перерождения, да и рёбра тоже, и голова больше не болела. Тогда откуда она, эта боль?

— Я есть хочу, — глотая слюну, я жаждущим взглядом посмотрела на Клауса, давая понять, в чём причина. Но в отличие от меня, он знал, что происходит, об этом мне сказал его удивлённый взгляд, а затем снисходительный смешок.

— Извини, я уже и забыл, что ты не завершила превращение, — чмокнув меня в губы, быстрым поцелуем, он стал вставать с кровати. А вот я недовольно смотрела на всё это, понимая, что куда больше я хотела бы, чтобы он остался вот так, лежать на мне и целовать меня.

— Да плевать, вернись обратно! — капризно ответила я, стукая кулачками по постели. Он же, сначала задумался о чём-то, а затем, усмехнулся. Как же я скучала по этой ухмылке, и по этим немного насмешливым, но добрым глазам.

— Нет. Тебе нужно завершить превращение, иначе ты умрёшь, а я не допущу этого снова, — но теперь он выглядел очень подавленным, вспоминая момент моей смерти. Ему так больно вспоминать об этом? Могу себе представить, поэтому я послушно кивнула, давая понять, что потерплю немного.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Я вернулся в комнату всего за каких-то пару секунд. Я, конечно, тоже был не рад тому, что мы остановились, но для меня куда важнее было её состояние. Я не так хорошо помню, как это быть новообращённым, но должно быть ей больно, оттого, что организм не получает дополнительного питания. Садясь на кровать, напротив моей малышки, я протянул ей пакет с кровью, и стал наблюдать за её реакцией. Она как голодный зверь, смотрела на содержимоевнутри, и глотала слюну. Могу понять это состояние. Когда ты новенький в вампирских делах, жажда просто сводит с ума, и лишь с возрастом ты учишься её контролировать. Её маленькие, нежные ручки потянулись за пакетом у меня в руках, и когда она прикоснулась к нему, я увидел что-то первобытное в её взгляде. Но на моё удивление это резко прошло, и она посмотрела на меня, обычно люди в момент обращения, если перед ними положить пакет с кровью, или человека с раной, то они набросятся на него, как дикие звери, но она выглядела, хоть и голодной, но вполне человечной.

— А ты голоден? — её голос был таким заботливым, а вопрос чертовски странным. Даже самый святой человек, в такой момент вряд ли бы подумал, о ком-то кроме как насытиться, и это нормально. Я знаю, как может сводить с ума жажда, может Луна ещё не настолько подошла к этому моменту?

— Нет, я недавно ел, — всё-таки ответив ей, я и с восхищением и с неподдельным интересом наблюдал, за тем как она, кивнув, снова посмотрела на кровь, и, повертев его в руках, чтобы понять с какой стороны её открыть, медлила. Чего она ждёт? Или может просто не торопиться? В любом случае это странно.

Когда она, наконец, открыла этот пакет, и немного нажала на него, отчего кровь стала выходить наружу, и стекать вниз, ей на руки, а затем и на кровать. Но даже это не заставило её наброситься на пакет, вливая содержимое себе в горло. Она не спеша приложила пакет к губам и сделала всего лишь один глоток, а затем отодвинула его, пробуя кровь на вкус. И как это бывает у новообращённых, у неё полезли зубки, и вены под глазами стали набухать. Я смотрел, как её глаза стали заливаться красной краской, и восхищался её красотой. Сейчас она была похожа на меня, что не могло не возбуждать, теперь я понимаю, почему она так реагировала на мой облик вампира.

— Я думала, они будут больше, — прикасаясь пальчиками к своим клыкам, произнесла Луна. А затем, сползая с кровати, она подошла к зеркалу, и стала внимательно рассматривать свой новый облик. Я же, подошёл сзади и наблюдал за её реакцией. Она не выглядела напуганной, скорее по-детски любопытной. По-другому не объяснишь её внимательный осмотр себя самой в зеркале. Она исследовала каждую венку под глазами, глаза, залитые кровью, клыки, и лишь восхищалась увиденным.

— Ты прекрасна, — произнёс я, любуясь её красотой. Сейчас она была похожа на падшего ангела, в руках демона, в моих руках. И разве можно не влюбиться в это? Целуя её в плечо, я стал спускать бретельку её майки, затем целуя её в шею, я не спеша стал поднимать верхний предмет одежды, оголяя её животик.

— Я люблю тебя, — прикрывая глаза, томным голосом произнесла она. Её слова, её голос заставили моё сердце пропустить удар, и разлить внутри океаны счастья. Мне ни раз говорили это, но я ещё никогда не испытывал такие сильные эмоции, при таких банальных словах.

Всё ещё стоя у зеркала, я не мог налюбоваться ею. Вроде бы, помню все её черты лица, но такое ощущение, будто она всё ещё загадка для меня, и мне это нравится. Мне нравится то, как меняются её глаза, становятся ярко-зелёными, нравиться её игривая улыбка, и нравиться, как в её глазах поселяются чертята. Как давно я мечтал снова их увидеть. Развернувшись ко мне лицом, моя маленькая Лунетта толкнула меня в грудь, отчего я буквально полетел на кровать. По её глазам могу понять, что она не ожидала такой силы, поэтому я не удержаться, и произнёс:

— Осторожно, ты сейчас намного сильнее, чем раньше, — моя усмешка на губах, и насмешливый взгляд вызвали в ней немного восхищения к самой себе, и желания поиграть.

— Да, ладно, любовь моя, не сломаешься, — оседлав меня, как будто она здесь главная, с нескрываемым превосходством, она смотрела мне в глаза. Ну, я, конечно, знаю, что сильнее её, но мне интересно, что же она задумала? Да и то, как она обратилась ко мне, придало ей больше шансов моей покорности.

— Сейчас ты способна и на это, — усмехаясь, ответил я, наблюдая за её пляшущими демонятами. Как она довольна сейчас. Впервые вижу такого довольного новообращённого вампира, обычно они напуганы. Но она всегда была не такой, как все.

— Не волнуйся, я буду очень нежной, — беря за низ своей майки, она пошловато мне улыбнулась и стала поднимать её вверх. Я, словно голодный зверь, наблюдал за её движениями, и не мог оторвать взгляда. Признаться честно, я уже давно не испытывал такого возбуждения, уже года два как. Но, какого же было моё удивление, когда я заметил на её рёбрах тату, точной копии моей.

— Нравиться? Теперь и у меня такая есть, — откинув майку в сторону, на пол, она положила правую руку мне на грудь, и кончиком пальца обвела контур моих птиц. Я сделал тоже самое, только с её рисунком. Мне и, правда, нравится, это доказывает, что она все эти два года думала обо мне. Хотя и удивляет то, что она помнит такие подробности, но считать это за совпадение, я отказываюсь. Таких совпадений не бывает.

— Это всё, что ты скрывала под своей одеждой? — с интересом спросил я, не сдержав счастливую улыбку. Не могу не улыбаться, когда она рядом. Но, я не думал, что есть что-то ещё, на её теле.

— Это тебя удивит, — загадочно улыбнувшись, она завела руки за спину, и я отчётливо услышал звук расстегнутой застёжки. А затем, медленно, будто издеваясь над моим терпением, она стала стягивать лифчик со своей груди. Но, я честно даже не догадывался, что она там себе сделала, что меня должно это удивить. Сомневаюсь, что это ещё одно тату. Однако увиденное, просто выбило из меня жизнь.

— Ты проколола себе соски? — я думал, мне показалось. Но нет, они и, правда, были проколоты. О чём мне очень прямо говорили какие-то железные штуки, похожи на маленькие штанги.

— Именно. И теперь они ещё более чувствительны, чем были до этого, — показательно коснувшись одного из своих сосков, она выглядела так соблазнительно дерзко. Но я решил проверить это лично, поэтому уже вовсю игрался с её набухшими сосками, которые теперь всегда в таком состоянии. И она говорила правду, что доказывали её глубокие вздохи, и замутнённый взгляд.

— Мне определённо нравится, — подметил я, дёргая пирсинг. Это и, правда, удивило, но я быстро оценил все прелести этого пирсинга. И сейчас, дразнил мою Лунетту, наслаждаясь её уже становящими громче стонами.

Моё желание всё сильнее затуманивало мой разум, и я просто больше не смог подыгрывать ей. Поэтому, приложив немного силы, я скинул её с себя, от чего она упала на кровать, немного подпрыгнув. Срывая с неё остатки одежды, мне было абсолютно плевать, что я могу выглядеть как дикий изголодавшийся зверь, потому что она прекрасно всё понимала. И плюс ко всему, она больше не человек, так что я её не сломаю, но это и не значило, что я стану намеренно причинять ей боль, разве что в поры наслаждения. Но её, ни капли не пугало моё поведение, скорее лишь распаляло в ней возбуждение.

И когда она, наконец, была полностью обнажена, я мог в полной мере насладиться каждым миллиметром её тела. И я наслаждался, целуя, покусывая и ставя красные следы, которые тут же заживали. И, конечно же, я не забыл о её ножках. Как же я скучал по её ножкам, они ни капли не изменились, только стали ещё более желанными для меня. Ни одна часть её сногсшибательного тела не избежала моего прикосновения. В то же время моя малышка извивалась от желания, и с каждым разом всё громче молила меня о большем. Она всё такая же нетерпеливая.

— Прошу, Клаус, я больше не выдержу, — её голос был таким жалобным, и более того, с её глаз уже скатывались слёзы. Будь обстоятельства другими, я бы пожалел её, утешил, и всё бы сделал, лишь бы она не плакала, но не сейчас. Эти слёзы лишь прибавляли мне желания помучить её ещё немного. Слишком уж она сейчас беспомощна, против меня. И мне это чертовски нравится!

— Говоришь, было много партнёров? И даже девушки? — издевательски проведя рукой по внутренней стороне её бедра, я лишь мимолётно задел её уже очень мокрое и горячее местечко. Не знаю, толи во мне взыграла мстительная ревность, то ли я хочу заставить её желать меня ещё сильнее.

— Они ничего не значат, — сбивчивым голосом ответила я, смотря мне в глаза своим замутнённым желанием и слезами взглядом. Ух, ё… Это было очень опасно. Сглотнув ком в горле, я вдохнул полной грудью, возвращая свою сдержанность, ну, или то, что он неё осталось. Ещё рано, хочу ещё немного помучить мою Лунетту.

— Знаешь, меня очень злит, что кто-то к тебе прикасался. Поэтому тебя стоит наказать, — самодовольно ухмыляясь, я наблюдал, как она дрожит лишь от того, что я прикоснулся головкой своего члена, но не вошёл. Интересно, сколько она выдержит, прежде чем сама на меня наброситься?

— Так не честно, — жалобным голосом, простонала она. Да, не честно. Но со мной никогда не бывает по-честному. Либо по поему, либо никак. Но уступки с моей стороны, приемлемы, поэтому думаю, поцелуй она заслужила.

Беря её за шею, я, лишь для большего удобства, чуть приподнял её голову, и впился глубоким, страстным поцелуем. И снова её стоны, которые я умело, заглушаю, но всё же они прорываются, её извивания, и очень неприлично расставленные ножки, которые желают притянуть меня ближе, за талию. Но пока силу она не применяет, то ли ещё не привыкла к этому, а может, ей и самой нравится это игра. Только я не ожидал, что во время поцелуя, она укусит меня за губу. Причём не просто легонько, а, в самом деле, выпустив свои клыки, не скажу, что было так уж больно, скорее лёгкое покалывание, хотя кого я обманываю, это была приятная боль. Я не отстранился, даже не обратил бы внимания, если бы не стекающие капельки крови, которые она тут же слизывала. Вампиризм ей явно к лицу.

И опять мы поменялись местами, только на этот раз, она применила силу, чтобы опрокинуть меня на спину, и, забравшись на меня, с, всё ещё не сошедшим обликом вампира, она, пошло, с какой-то нескрываемой кровожадностью, усмехнулась. Кажется, я разбудил зверя, в хорошем смысле. Даже представить не могу, что же будет дальше. Но мне это нравится. Если уж быть полностью откровенным, я думал она меня укусит, в шею, например, я бы не был против, но нет. Её кровожадность быстро сошла, а на её месте были те самые демонята, которые появляются в ней, и которые так мне полюбились. А сама же она, опустив голову к моей шее, поцеловала её, а затем, проводя языком по венке, чуть прикусила линию челюсти. Пока я наслаждался её нежными прикосновениями, которые как, оказалось, были лишь отвлекающим манёвров, она насаживалась на мой уже до одури затвердевший член. Это я ощутил сразу, да и её уж через чур громкий стон удовольствия, и даже немного дрожащие ножки, подтверждали мои ощущения.

Блин, меня умело обставили. Я не ожидал, что она вот так, запросто обведёт меня вокруг пальца, лишь бы получить своё. Я даже до конца и не понял этого, пока она самодовольно не улыбнулась мне. Я не разозлился, просто этот раунд был за ней, что же тогда отыграюсь в следующем. А сейчас, я хочу слушать её громкие стоны и выкрики моего имени, ощущать тепло внутри неё, и сокращающиеся мышцы. Чувствовать её пальчики на моей груди, и приятную боль от её ноготков, впрочем, раны тут же затягиваются. А я же, наверное, до трещин сжимал её бока, не желая, чтобы она куда-то уходила. Я полностью контролировал ситуацию, но что-то мне подсказывает, что она позволяла мне это делать. Она определённо, сильно развратилась за эти два года, и много чему научилась, например, этим движениям бёдрами.

Вид снизу, конечно, был хорош, но, пожалуй, стоит это изменить. Поэтому, я, используя свою скорость, прижал её к кровати, накрывая своим телом. Так мне привычней, да и теперь я могу играться с её проколотыми сосками. Чуть ускоряя темп, а затем ещё, я умело пользовался свою вампирскою скоростью. С ней, когда она была человеком, это было бы опасно, но сейчас я мог не сдерживать себя вообще. Наверное, именно это и послужило тому, что теперь спинка моей кровати сломана. И это был не я. Обычно это я всё ломаю, и обычно в порыве злости, но на этот раз это была Лунетта, и в порыве страсти. Хотя, это меня вообще не волновало, если не учитывать того, что спинка была деревянной, и стоит её куда-нибудь откинуть, от греха подальше. Что я и сделал.

Для того чтобы откинуть спинку, мне пришлось остановиться, но я решил воспользоваться этим случаем, дабы перевернуть Лунетту на живот, и немного задрать её таз к верху. Поначалу, она была недовольна, что я остановился, кажется, она выразила это каким-то матом, если мне не послышалось, но смена позы была ей по душе. Что она тут же показала, умащиваясь поудобней. Целуя её спину, и плечи, я снова вошёл, и она снова вскрикнула. Только эта поза долго не продлилась, потому что мне хотелось её видеть, её лицо в экстазе и её глаза, которые с такой же жадностью смотрят на меня, как я на неё. Поэтому я перевернул её обратно. И даже не знаю, сколько это продлиться, несколько часов, дней или недель, но в любом случае, я её не отпущу, пока не утолю свой голод.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Ещё, ещё и ещё. Мне хотелось большего, потому что, того что он давал, хоть и удовлетворяло меня, но было мало. Я уже и забыла, какого это так желать кого-то. Такого не было со мной за эти два года, но было с Клаусом за те полторы недели. И я хотела заполнить этот, слишком большой пробел времени, ещё большими прикосновениями, даже если они будут ломать мне кости, но я хотела ближе, сильнее, быстрее. И он давал мне всё, что я требовала, но было мало. Клауса мне было мало, хотелось больше, но только, чтобы это был он. Мне никто другой не нужен, только Клаус.

Не знаю когда, но я успела сломать спинку кровати, и кажется, мы доломали её, упиваясь друг другом. Я хотела продлить это время как можно дольше, поэтому не спешила утолять свой голод, кусая его. Это будет как фейерверк, в конце фестиваля, то, что накроет меня с головой, и не отпустит ещё долгое время. Но, я не собиралась просто получать от него удовольствие, мне и самой хотелось принять участие. Поэтому я ловко, применяя ту силу, к которой ещё не привыкла, но которая в данный момент была очень даже полезной, и скорость, что позволяла на мгновение заставить его остановиться, и теперь я перехватила инициативу в свои руки. Не знаю с чего вдруг, мне захотелось в полной мере всё прочувствовать. Медленно, не смеша, шевеля бёдрами, я наслаждалась и продлевала это тягостное ощущение внизу живота, которое с каждым движением становилось всё сильнее.

Если бы всё было именно так, как я того пожелала в данный момент, думаю, не ощутила бы этого сильного и глубокого толчка внутри меня. Он был таким неожиданным и таким сильным, что меня накрыло волной оргазма. Это было нечестно! И так быстро… Но обида долго не продлилась, потому как я уже была прижата к столику, что находился в комнате. Было немного неудобно сидеть на нём, потому как слишком уж он был заброшен разными кистями, красками, карандашами, и ещё чем-то, на что я не обратила внимания. И словно зная об этом, Клаус перевернул меня спиной к себе, и я попутно скидывая всё со стола, согнулась, ложась грудью на деревянную и холодную поверхность. Его резкие рывки, и даже немного дикие и неконтролируемые движения, приносили мне такое сильное удовольствие, которое накатывало с новой силой. В какие-то моменты я ощущала боль у себя на бёдрах, от его сильных и властных рук, что сжимали их не желая отпускать, но это лишь добавляло красок и так в гамму моих ощущений. А мне оставалось только тонуть в омуте этой бешеной страсти, что бурлила внутри наших тел, желая вырваться наружу взрывом.

А затем снова эти медленные и томящие движения, которое всё сильнее распаляли желание, хотя казалось бы, куда ещё больше. Но эти чувства, которые были такими сильными и такими болезненными, что хотелось сойти с ума, и находиться в этом безумии вечность. Наверное, я сейчас слишком чувствительна, или это от того, что я стала вампиром. Не знаю, но в одном я уверена наверняка, у Клауса те же ощущения, что и у меня. И это лишь с новой силой заставляло моё сердце биться о грудную клетку, мешая дышать. Не будь этот стол таким холодным, я бы, наверное, уже свихнулась от жажды удовольствия, и жара.

Я не уверена в правдивости своих ощущений, но такое чувство, что мы тонули в этой страсти не один день, и всё никак не могли насытиться. Но последним штрихом в этой бушующей безумной страстью картине, был укус. Сначала его зубы впились мне в шею, немного щипля, но при этом, оголяя мои нервы до предела, я хотела немного продлить свой голод и желание испить его крови, но его настойчивость и жуткое беспокойство, не дали мне и шанса. И только сейчас, лёжа на кровати в его объятиях и приходя в себя, мой разум стал проясняться, и я осознала причину его настойчивости. Он ведь гибрид, и его укус для меня смертелен, но он же и противоядие, так что волноваться было не о чем. По крайней мере, я это знала, а вот его это не утешало.

— Но всё ведь нормально, чего ты так волнуешься? — поцеловав его в шею, я снова легла на его грудь, покрепче обняв рукой, и наслаждаясь его неспокойным сердцебиением.

— Мне и самому это непонятно. Просто волнуюсь и всё, — чуть раздражённо ответил он, проведя пальцами по моей спине. Ощущения были немного щекотными, но это задевало где-то глубоко внутри новые волны желания, однако думаю пока этого достаточно. Нужно же и отдыхать немного, к тому же, я хочу есть и спать.

— Да ладно тебе. Всё ведь было нормально, даже больше. Я в порядке, и волноваться здесь не о чем, — целуя его в губы лёгким поцелуем, я встала с кровати и направилась в ванную. Нужно бы душ принять, может, хоть немного приведу своё тело в порядок.

— Тебе легко говорить, это не ты при одном укусе можешь убить вампира, — недовольно ответил Клаус, прослеживая за мной взглядом. Я же, заходя в ванную комнату, лишь снисходительно улыбнулась, но он этого не увидел.

Приняв душ, который холодными струями, лился по моему телу, я вспоминала разные события из прошлого, и только и могла, что улыбаться. Теперь мне многое становилось ясным. Например, моя любовь к Клаусу, которая не прошла даже после стирания памяти, ненависть Кэр ко мне не только за то, что он выбрал меня, но и за то, как он вёл себя со мной на её глазах. А затем, всплыли воспоминания о встрече с матерью Клауса, что вообще-то довольно странно. Надеюсь, она ничего не натворила со мной, а то как-то не хочется мне доставлять боль Клаусу. Думаю, стоит рассказать об этом ему, на всякий случай.

Выходя из ванной, в которой я провела слишком уж много времени, я обнаружила спящего Клауса. Наверное, он устал. Ну, а то! Столько ведь всего свалилось на него, он, наверное, вымотался. Снимая с себя полотенце, я, так и оставаясь голой, залезла под одеяла, где-то на краю сознания отмечая, что постель чистая и свежая. И когда только он успел сменить её? Но сейчас я просто хочу понежиться в его тёплых объятиях, и хотя бы до завтра забыть о том, что, возможно у нас могут быть проблемы, а возможно их и нет вовсе, просто я надумала их себе. Но это мы решим уже завтра, а сейчас отдых для души, сознания и тела.

Подлезая к Клаусу поближе, я обняла его одной рукой, и, положив голову ему на грудь, слушала его умеренное сердцебиение и тихое сопение. А затем, его сильная рука обняла мою талию, и, прижав ещё ближе, он уткнулся носом мне в макушку, но так и не проснулся. Как же я сейчас была счастлива, даже выразить словами трудно. Я просто до одури счастлива!

Конец Лунетта.

Комментарий к Глава 26. Перерождение.

Простите за такое долгое ожидание. Но раньше я не могла, у меня просто не хватало времени. Надеюсь, вам, мои дорогие читатели, понравилась эта глава)

========== Глава 27. Наша судьба. ==========

Комментарий к Глава 27. Наша судьба.

Простите меня, грешную!!! Я обнаглела, каюсь… Знаю, это не то, чего вы ожидали, но просто эта глава переходная. Я очень постараюсь больше так не затягивать, но обещать ничего не могу, работа отнимает всё моё время. Не стесняйтесь выражать своё недовольство, пойму любые упрёки.

POV Клаус.

Этой ночью мне снился не самый приятный сон. Я был в своей комнате, один, и вокруг меня картины. Кажется, это были те картины, которые я рисовал и сжигал, утоляя свою тоску по Лунетте. Я стоял и смотрел на них, всё так же в одиночестве. Сам не знаю, с чего вдруг такой глупый сон, но почему-то мне было неприятно стоять там, в окружении всех этих картин, и просто смотреть на изображения. Я смотрел и вспоминал то время, пока рядом была Кэролайн, и испытывала моё терпение. Как много раз я желал проснуться и увидеть рядом рыжую макушку волос, и больше мне ничего не нужно было. Думаю, я бы даже согласился человеком стать, лишь бы моя малышка была рядом. Но каждое утро я видел эту раздражающую женщину, что так любила спать у меня под боком, и ещё больше раздражать этой жарой от прикосновения наших тел. Липко, противно и раздражающе неприятно.

Все те испытания, которым подвергалась моя выдержка и психика, были невыносимы. И единственный лучик света, среди этой тьмы, раздражения и злости, были мои воспоминания, и эти картины которые я сжигал, сразу же, как нарисую. Но, если подумать, и признаться себе, то, причина, по которой я страдал эти два года – это я сам. Мой страх и упрямство не позволяли мне сделать шаг. Всего лишь один шаг решил бы всё. Но мне было страшно. А что если поздно… а что если она отвергнет меня… а что если прогонит. Этих «а что если…» было так много в моей голове за эти два года, что я уже и забыл, каким был мой истинный страх. Я боялся, что она возненавидит меня. Пускай прогнала бы, пускай отвергла бы, я переживу, я даже постарался бы загладить вину, но я бы не смог смотреть, как ненависть ко мне сжигает её изнутри. Но это очередные отговорки. Когда дело доходит до сближения с кем-либо, я, наверное, самый трусливый человек на планете. Более тысячи лет я избегал близости с кем-либо, и продолжал бы это делать, если бы не это странное увлечение Кэролайн. А ведь всё это началось с Форбс, и я уже забыть успел, что она была началом всему. В любом случае, я рад, что всё обернулось именно так, даже эти два года послужили для меня уроком.

Когда моё сознание стало возвращаться в тело, я ощущал лёгкую тяжесть в области груди, и чьи-то слабые объятия. Ощущения были другими. Не те, противные и жаркие, что были все эти два года. Они были желанными, и приятными. Открыв глаза, я смотрел на рыжую макушку, что так удобно расположилась на моей груди, и не смог удержаться от поцелуя. А потом, ещё от одного, ещё, и ещё. И вот я уже покрываю её плечи, шею, лицо поцелуями, и не могу остановиться. Я так давно мечтал об этом, я бредить стал, болеть именно этой девушкой, что так беспардонно ворвалась в мою жизнь, и отказалась уходить из неё, за что я безумно благодарен. А когда я ощутил её тёплые, маленькие ручки, которые медленно пробирались к моим волосам, по талии и спине, то наши глаза встретились. Моя малышка была немного сонной, но я видел в её глазах столько тепла, и нежности, сколько не видел никогда. Она, в самом деле, особенная девушка, ради которой можно горы свернуться.

- Доброе утро, - поцеловав её немного пересохшие губы, произнёс я, и собирался пойти принести поесть. Всё-таки мы довольно долго навёрстывали упущенное время, и даже я ощущаю немалый голод, а что уж говорить о новорождённой.

- Доброе, Клаус, - переворачиваясь на бок, беззаботно ответила она, и, натянув одеяло выше, к шее, закрыла глаза. А я лишь удивлялся тому, как сдержанно она себя ведёт. Неужели, она не ощущает жажды? Или дело не в этом?

- Ты голодна? Пойду, принесу поесть, - направляясь к выходу, сказал я. Ответа мне не было, что немного меня насторожило. Она ведь вампир, к тому же стала им совсем недавно, кажется пару дней назад, точно сказать не могу, потому, как не помню, сколько времени мы не выходили из моей комнаты, так почему она так спокойна? У неё ведь должна быть сильная, неконтролируемая жажда, она должна хотеть наброситься на любого, попавшегося ей человека, но этого нет. Может, она просто ещё не поняла, что с ней происходит?

Пока я думал о странном поведении Лунетты, то уже успел спуститься на первый этаж, где меня встретили Элайджа и Ребекка. Они с насмешкой в глазах поглядывали на меня, но ничего не говорили, и правильно, пусть лучше молчат. Однако, мои надежды на то, что они ничего не скажут, и я просто вернусь в свою комнату, были разрушены моим старшим братом.

- Никлаус, мне звонила одна ведьма, из Нового Орлеана, и просила, чтобы ты приехал туда, - оторвавшись от своей книги, произнёс Элайджа, и я, остановившись около ступенек, повернулся к нему. Держа в руках два пакета с кровью, я пытался не раздавить их, а то кровь сложно отмывается.

- И что же понадобилась ведьмам от меня, что они просят приехать, ты случайно не спросил? – иронично проговорил я, и усмехнулся. С чего бы ведьмам звонить Элайдже и говорить, чего они хотят? И вообще, с чего они взяли, что я буду выполнять их требования?

- Ты сам это узнаешь, когда мы прибудем в Новый Орлеан, - уверенно заверил он меня, а я уже хотел было возразить, и сказать, что не собираюсь выполнять чьи-либо требования, как меня опередила Ребекка.

- Ник, если снова придашь её, я никогда тебя не прощу! – уверенный, с нотами угрозы голос моей сестры, заставил меня осознать, насколько Лунетта дорога ей.

- Этого не будет, Ребекка. Я больше никогда не отпущу её, - заверил я свою сестру, да и себя тоже. Больше не хочу испытывать ту боль, и так безмерно скучать по моей малышке, лучше пускай она будет рядом, я хочу, чтобы она была рядом, и плевать, что она моя слабость.

Но больше никто ничего не говорил, потому как со второго этажа, из моей комнаты послышался женский крик. Даже секунды не прошло, как я оказался там, и сразу сообразив, что моя милая Луна сейчас голая, стоит в углу комнаты, и прячется от солнечного света, захлопнул дверь прямо перед носом Элайджи, который пошёл за мной и Ребекки. Не хватало ещё, мне тут лицезрения ими не нужных картин, слишком уж я жадный. Подходя к Лунетте, я немного улыбнулся, и, стянув простынь с кровати, накинул на неё, чтобы не сорваться. А уж после дал ей пакет с кровью, и присев на кровать, я открыл свой пакет, и, наблюдая за моей и только моей женщиной, стал неспешно пить её. Моё сказочное чудо, которое сейчас немного растеряно от неожиданной атаки солнечного света, повторила за мной, и, сползая по стенке, села на пол.

- Надо бы тебе кольцо сделать. Сегодня не получиться, но вечерам мы отправимся в Новый Орлеан, и там ведьмы сделают тебе кольцо, и уже завтра ты можешь не бояться солнечного света, - вставая с кровати, я сел рядом с Луной, и она тут же воспользовавшись ситуацией, положила голову мне на плечо. Всё, что я мог для неё сделать, это закрыть шторы в комнате, и пробыть вместе с ней до вечера, пока не сядет солнце.

Моя малышка так и не дождалась захода солнца, и уже мирно посапывала у меня под боком, крепко держа меня за руку. Ощущение, что если попытаюсь её высвободить, она начнет хныкать, как ребенок, поэтому пришлось переместиться вместе с ней на кровать. Да и солнце уже давно обогнуло эту сторону дома, и сейчас греет с другой стороны, так что больше не придётся бояться его лучей. Подняв моё спящее чудо на руки, я встал с пола и переложил её на помятую кровать. Лёжа на ней, она так и не отпустила мою руку, отчего я не смог сдержать улыбки. Когда-нибудь, возможно, я буду вспоминать этот момент и считать его глупым, но сейчас я невероятно счастлив, и честно признаться, я и сам не хочу, чтобы она отпускала мою руку. Это точно не нормально, так хотеть завладеть человеком, чтобы он смотрел только на меня, чтобы хотел только меня, чтобы думал только обо мне. Я хочу всю Лунетту, абсолютно каждую клеточку её тела, завладеть всеми её мыслями, я не готов делить её с кем-либо. Уж точно не сейчас.

Поглаживая мягкие, рыжие волосы моей малышки, я наслаждался этим умиротворением, и своей душевной удовлетворённостью, но как назло в моей голове всплыл недавний разговор с братом. Что от меня нужно ведьма Нового Орлеана? Сомневаюсь, что они решили поздравить меня с обретением долгожданного счастья, скорее они хотят от меня чего-то противозаконного. И если раньше я бы подумал над их услугой, потому как мои старания будут подразумевать ответную услугу с их стороны, то сейчас это может навредить моей малышке. Я не хочу, чтобы она пострадала, она ведь не бессмертна, как бы там не считали вампиры, они слишком уязвимы к многим вещам. А я не переживу, если ещё раз увижу её смерть, просто не смогу смириться с этим. Я с ума сойду без нее. Если эти два года я чуть ли не жил в своих воспоминаниях, но я, ведь знал, что она жива, и с ней всё в порядке, а что же будет со мной, если её не станет? Нет! Я не хочу об этом думать. Слишком больно даже представить такое.

Но без ведьмы я не смогу защитить Луну от солнечного света. Так что, хочешь или нет, но мне придется ехать в Новый Орлеан. Чёрт, ну почему какое-то дерьмо должно случиться именно тогда, когда я меньше всего готов к этому? Тоже самое было и тогда, когда мне пришлось стереть память моему сказочном чуду. Я ведь думал, что у меня ещё как минимум будет пара недель, и, наверное, по истечению назначенного месяца, я бы вообще отказался её отпускать. Но в дело вмешалась Кэролайн, и испортила все планы, хотя на тот момент я думал, что Форбс именно та девушка, которая мне нужна. А ведь если подумать, я полный кретин. Сначала хотел одну девушку, а когда получил, понял, что мне нужна другая, но смелости не хватило что-то предпринять. Это что выходит, я заварил всю эту кашу? Хотя, какой это уже имеет смысл, я получил то, за что и жизнь отдать не жалко. Так что плевать на всё остальное.

За всеми моими мыслями я не сразу заметил, как солнце уже село и пора бы выезжать из города. А малышка всё ещё спит, даже будить не хочется. Аккуратно высвобождая свою руку из её уже ослабших ладошек, я встал с кровати, сопровождаемый негромким скрипом, и покинул комнату. На удивление, Ребекка была дома, а вот Элайджи не было. Как только мы с моей сестрой встретились глазами, она отложила свой журнал и встала с дивана, направляясь ко мне. А я же шёл на кухню, чтобы налить себе воды.

- Ник, когда мы поедем? - вопросительно смотря на меня, сказала Бекка. Я же, набирая воду в стакан, посмотрел на часы, что стояли в гостиной, над телевизором. Уже семь часов.

- Можешь идти собираться, а я разбужу Луну, - ставя пустой стакан на стол, я вернулся в мою комнату. Но малышки я не обнаружил, только пятно крови на кровати, и шум воды в ванной.

Пару секунд моего замешательства, и я уже врываюсь в ванную комнату, и вижу, как Лунетта стоит под душем и смывает с себя кровь.

- Что произошло? - мой голос вопреки моему желанию дрогнул обеспокоенными нотами. Я, зайдя под горячую воду, совершенно не заботясь о том, что полностью промок, стал осматривать голое тело Лунетты, на предмет каких-то увечий.

- Клаус, всё в порядке. Просто я с пронося пролила кровь. Прости, что заставила волноваться, - целуя меня в край губ, виноватым голосом ответила она. А я же, сначала, как идиот смотрел ей в глаза и пытался сопоставить с тем, что напридумывал мой мозг и тем, что произошло на самом деле, а потом облегченно выдохнул.

- Мы уже собираемся, так что поторопись, - целуя её в висок, я вышел из душевой и скинув с себя мокрую одежду, кинул её в корзину для беля, а затем покинул комнату.

Чувствую себя полнейшим идиотом. Так распереживаться от пролитой крови… чёрт! Мне явно нужно быть более сдержанным, слишком уж дурацкая ситуация вышла. Ладно, если только моя малышка стала этому свидетелем, а если это увидят мои браться или сестра, они же засмеют меня. Позорище… Надев сухую одежду, я достал дорожную сумку, и стал думать, что с собой взять. Но ничего особенного у меня нет, всё что есть здесь можно купить, поэтому я бросил эту затею, и вышел из комнаты, понимая, что если ещё раз увижу Лунетту нагой, я просто не сдержусь и мы сегодня никуда не поедем. Я должен держать себя в руках, хотя бы ради её безопасности.

- Ты ничего с собой не берёшь? – смотря на меня, и мои пустые руки, спросила Ребекка. Я же, осмотрев её большие сумки с вещами, понял, что не зря отказался от сбора своих вещей, потому как багажник уже будет занят вещами моей сестры.

- Ты же знаешь, я не сентиментален, - усмехаясь, отозвался я, и налил себе виски в стакан. От его привкуса во рту, я немного нахмурился. Последние два года я только и делал, что пил, а сейчас ощущение будто попробовал алкоголь впервые. Что-то не хочу я пить, да и повода нет.

- Кстати, нам надо заехать к дому Луны. Мы с ней, кое-какие вещи по почте ей домой отправили, их надо переадресовать в Новый Орлеан, - скомандовала сестра, и я иронично на неё взглянул. Могу поспорить, что «кое-какие вещи» это пара грузовиков под завязку забитая всяким хламом.

- У нас на это нет времени, Ребекка, - хоть я и понимал, что, по сути, нам по пути, но тратить несколько часов на какую-то бесполезную затею, я не стану.

- Ой, да ладно тебе, это всего лишь займёт немного времени. Луна меня поддержит, так ведь? – поворачиваясь к лестнице, немного возмущённо сказала сестра. Я, проследив за взглядом сестры, понял на кого она смотрит. По ступенькам, словно королева, спускалась моя малышка. На ней были моя футболка которую она завязала на узел под грудью, и какие-то штаны, подкатанные внизу, чтобы не зацепиться, кажется тоже мои, не уверен. По её прекрасным длинным волосам скатывалась вода, и сама она была немного раскрасневшейся от горячего душа. Интересно, а под низом на ней что-то есть?

- Я согласна с Беккой, - упрямо подтвердила она, и заговорчески подмигнула моей сестре. Значит у них заговор? Что же двое против одного, мне не выстоять.

- Ладно, уговорили, - со вздохом ответил я, и беря сумки Ребекки, пошёл прочь из дома.

Дойдя до машины, я снял её с сигнализации, и, открыв багажник, еле впихнул сумки. Зачем брать с собой столько вещей, если она купит ещё больше уже в новом городе? Не понимаю…

- А на что я согласилась? – услышал я тихий голос моей малышки, когда она садилась на заднее сидение, чтобы точно быть спрятанной от солнечного света. Мда, видимо они слишком сдружились. Я, конечно, рад за сестру, но по-моему мои позиции медленно сдвигаются в сторону.

- Чтобы заехать к тебе домой и переслать наши купленные вещи в Новый Орлеан. Мы наверняка там задержимся, - так же тихо ответила сестра. Они, правда, думают, что я их не слышу? Но, я сделал вид, что и, правда, ничего не расслышал, и, захлопнув багажник, сел на переднее сидение. Моя сестра уже уселась рядом с Лунеттой.

- Почему Новый Орлеан? – поглядывая на меня с заднего сидения, спросила моя малышка. Я, усмехнувшись, завёл мотор машины.

- Потому что я создал этот город, любовь моя, - под звуки ревущего мотора, произнёс я, видя её детское восхищение в глазах. Выезжая на главную дорогу, ведущую к выезду из города, я больше ничего не сказал, а Луна и не спрашивала, и так всё понимая. Я скучаю по дому, и плевать, что причина моего возвращение не совсем та, какой хотелось бы.

- Но сейчас этот город принадлежит Марселю, и ведьмам, - будто желая поддеть моё самолюбие, сказала Ребекка. Я лишь сжал руль машины, но ничего не сказал.

- Марсель? – с любопытством спросила Лунетта. Я продолжал смотреть на дорогу, изредка поглядывая в зеркало заднего вида.

- Когда-то Ник подобрал бездомного мальчика, и стал его воспитывать. Можно сказать, Марсель его приёмный сын, - с долей обиды повествовала сестра, заставляя меня вспомнить те события. Он был довольно интересным ребёнком, каков сейчас не знаю, но Ребекка до сих пор злиться на меня, что Марсель выбрал стать вампиром, а не её.

- Мы давно с ним не виделись, лет 70, наверное, - добавил я, немного улыбнувшись. Толи от предстоящей встречи, толи от незнания того, что меня ожидает, но я ощущал предвкушение.

- Будь осторожен, Клаус. Сомневаюсь, что человек познавший вкус власти и величия, так просто отдаст это другому, даже если ты его приёмный отец. Он, наверняка, считает город своим, не доверяй ему, - с задумчивым видом отозвалась Лунетта, заставив меня нахмуриться. Я не думал что меня, в моём собственном городе, могут ждать такие проблемы. И почему я сам не подумал об этом? Обычно ведь я предполагаю самое худшее приезжая куда-то, а тут даже растрогался.

- Да, так и сделаю, - согласился я, полностью отодвинув в сторону своё предвкушение встречи. Как бы это не сыграло со мной злую шутку.

- Кстати, есть ещё кое-что, что я не сказала, – искоса поглядывая на мой профиль, осторожно проговорила Лунетта. А я весь напрягся, понимая, что речь будет идти не о приятном. Вряд ли это тронет нашу поездку, скорее всего что-то касательно прошлых двух лет.

- Ты это о чём, Луна? – непонимающе переспросила Ребекка, перебив меня. Но её вопрос был таким, какой хотел задать я. И теперь мы оба ждали ответа.

- Когда я обращалась кое-что произошло, - осторожно начала она, я бы облегчённо выдохнул, потому как сюрпризов из бурного прошлого Луны не вылезет, но почему-то это лишь больше насторожило меня.

- Я встретила вашу мать, Эстер. Она пыталась меня забрать до того, как я стану вампиром, и говорила всякую ерунду, о том, что Клаус испортил мою жизнь. Мы с ней немного повздорили, и я вернулась обратно, - во время рассказа Лунетты, я чуть было в дерево не врезался, резко ударив по тормозам. Что эта ведьма сделала?

- Мама…? Почему она хотела тебя забрать? – непонимающе отозвалась Ребекка, а я же, развернувшись к ней, буровил её взглядом, требуя объяснений. Почему она раньше мне не рассказала? Почему только сейчас?

- Клаус не злись! Просто столько всего после произошло и это из головы вылетело. Она ничего не сделала, я бы поняла это. Эстер не могла понять, почему я полюбила тебя, Клаус, - закончила она, уверенно встретившись с моим яростным взглядом. Но я злился вовсе не на неё, а на мать, что хотела лишить меня единственного человека в моей жизни, который делает меня счастливым. Но если честно, то я и сам не могу понять, почему такая как Лунетта смогла меня полюбить. Меня, у кого руки по локоть в крови, у кого врагов больше чем хотелось бы, у кого тысячу лет было желание уничтожить весь мир за моё одиночество.

- Я попрошу ведьм проверить, правда ли она ничего не сделала, - снова заводя мотор, раздражённо отозвался я, не отрывая глаз от дороги. Вот сейчас наша поездка к дому Лунетты была очень ни кстати. Но мне нужно было время, чтобы немного успокоиться.

- Всё хорошо, Клаус. Со мной всё хорошо, и я навечно останусь с тобой. Поверь, даже Эстер не сможет отнять меня у тебя. Никто не сможет, потому что это наша судьба, - её монотонно-уверенный голос словно хотел внушить мне свои убеждения. И я немного успокоился, особенно тогда, когда моя малышка немного наклонившись, поцеловала меня в щеку.

Дальше мы ехали, молча, я всё думал о словах Луны, и о её встрече с матерью. Я очень надеюсь, что с моей малышкой ничего не случиться. Я этого просто не переживу, не смогу смериться с этим. Так что лучше Эстер не делать того, что она задумала, иначе я брошу все свои силы на возмездие, уничтожу весь загробный мир, отыщу её, и с наслаждением буду убивать. Надеюсь, она готова к последствиям.

Пока я мысленно разбрасывался угрозами, мы уже доехали до дома Лунетты, но странным было то, что перед её домом стояла машина с освещённым салоном, с двумя людьми внутри, и они явно не почтальоны. А затем, из дома моей малышки вышли ещё двое с фонариками, и у одного была обожжена рука, наверное, наткнулся на вербену, как я в прошлый раз. Значит они все вампиры. Что им нужно от моей малышки?

- Это же те охранники из казино. Помнишь, Ребекка, в Вегасе ты убила двух вампиров, - наблюдая за всем происходящим из окна, проговорила Лунетта. Она выглядела спокойной, будто ничего странного не происходит.

- Малышка, не выходи из машины, - настороженно сказал я, выходя из машины. Даже если она стала вампиром, я не хочу подвергать её опасности.

Направляясь в сторону четырёх людей в машине, которые о чём-то говорили, и когда я прислушался, то понял, что речь шла о моей Лунетте и сестре, и о каком-то долге, перед их боссом. Меня не волнует, почему они здесь, и о чём идёт речь, я просто убью их, чтобы избежать любых возможных проблем.

- Вам помочь? Вы явно здесь кого-то ждёте, - открывая дверь на переднее пассажирское сидение, я облокотился рукой о дверь, и поглядывал на удивлённых вампиров, что перестали обсуждать планы на мою девушку.

- Слышь, мужик, не лезь не в своё дело, - произнёс один, и все четверо как по команде, вылезли из машины. Со стороны бы могло казаться их явное превосходство в весовой категории, в численности и в росте, но в реальности все перечисленные мною плюсы не имеют никакого смысла. Я сильнее, быстрее, и неуязвимей.

- Не выйдет. Видите ли, вы здесь поджидаете мою девушку, и сестру, я не могу просто пройти мимо, - захлопнув дверцу машины, которую я всё также держал открытой, произнёс я. Благо на улице темнота, и люди вряд ли услышат их крики о помощи, и ничего не увидят.

- Отлично, мужик, да ты просто спасаешь нас. Искать никого не придётся, сам приведёшь нас к ним, или умрёшь, - подойдя ко мне достаточно близко, произнёс один из них, и похлопал по плечу. Я же, машинально посмотрев на его руку у меня на плече, затем переведя взгляд на него, молчал. Да как у этого жалкого создания хватает наглости прикасаться ко мне?

- Ты даже не представляешь кому угрожаешь, - всего секунда мне потребовалась, чтобы сломать хребет этому наглецу, и кинув его бессознательное тело на землю, которое через пару часов придёт в себя, я усмехнулся, оголяя свои клыки и сверкая жёлтыми глазами. Страх всегда был сильной вещью, особенно когда ты понимаешь, что перед тобой тот, кого лучше не злить и просто свалить побыстрее.

- Это ты не понимаешь на кого нарвался. Ты хотьзнаешь, кто наш босс? – отступая на шаг назад проговорил кто-то из троих ещё живых вампиров. Он так смел, что смеет тыкать мне своим боссом? Да, плевать я хотел, кто их босс!

- Заткнись, идиот! Ты хоть знаешь, кто это? – одёргивая смельчака, со страхом в голове сказал самый рациональных из них и самых осведомлённый.

- Я смотрю, ты обо мне слышал. Что же, тогда это меняет дело. Передайте своему боссу, чтобы он отвалил от моей девушки, и сестры. Если увижу вас ещё раз, убью всех, и вашего босса. Я понятно выражаюсь? – наблюдая как они впопыхах запихивают бессознательное тело своего напарника в машину, и сами садятся в неё, что-то бормоча о том, что всё поняли и уходят.

Наблюдая за тем, как их машина уезжает по дороге, я уже позже осознал, что не убил никого из них. Раньше бы я убил троих, а последнего отравил ядом оборотня, ему хватило бы времени донести моё послание, и позже умереть в муках. Но почему я так не сделал? Не то чтобы меня это сильно волновало, но наверное, дело в моём настроении. Даже не смотря на возможные проблемы с матерью, я рад, что со мной моё маленькое сказочное чудо. Кажется, Лунетта меня меняет, даже сама того не понимая. Не только она, и я этого не заметил. Плохо ли это, даже не знаю. Поживём – увидим.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Наблюдая за тем, как Клаус защищает меня и Бекку, я не могла сдержать улыбки. Правда, я думала он их убьёт, хотя бы троих из них, а выжившего отравит. Но я не ожидала, что он отпустит их всех, целыми и невредимыми, ну не считая переломанного хребта, но для вампира это не смертельно. Рада ли я была тому, что он проявил жалость, не могу сказать. Мне было бы всё равно, убей он их, ведь они вампиры, к тому же приехали лично за мной и моей подругой. Но если чисто по человечески, то я горжусь им. Но смотря на его нахмуренные брови, и взгляд, который прямо говорил о его непонимании того, почему он оставил их в живых, я улыбнулась.

- Ты явно положительно влияешь на моего брата, - тихо прошептала Бекка, тоже гордясь поступком своего брата. Я только и могла, что просто кивнуть, но я не намеренно делаю его таким. Меня полностью устраивает Клаус, который убивает, я не стану судить, но это и не значит, что меня не устраивает Клаус щадящий своих жертв. Я люблю его любого.

Смотря как он садиться на водительское сидение, и не спешит заводить мотор, я смотрела на его затылок, не знаю, что можно сказать в этом случае. Хвалить его явно не нужно, но и промолчать я тоже не хочу. И словно прочитав мои мысли, Ребекка вышла из машины и направилась к моему дому, наверное, вспомнив причину нашего приезда. Мне, ведь должен был прийти документ с почты, подтверждающий пришедшую посылку.

- Тебя беспокоит, что ты не убил их? – проводя рукой по его щеке, спросила я. Не думаю, что мне стоит влезать в его чувства своей проницательность, иногда важнее сказать о чём-то лично, как сейчас. Мне кажется это важная тема, ведь она подтверждает его возможные перемены.

- На удивление нет. Меня больше волнует то, что я и не собирался их убивать. Обычно мне приходилось сдерживать себя, но сейчас даже зная, что они хотели навредить тебе, я не желал им смерти. Это на меня не похоже, - его озадаченный голос, и немного повёрнутая голова в мою сторону, чтобы ощутить мою руку ещё ближе, заставили меня наклониться к нему и поцеловать. Я хотела ему отплатить за то, что он сделал, но не могу даже заставить себя оторваться от него.

- Боишься, что такое поведение может сдать твои позиции? Или что скоро пойдут слухи о том, что злой и непобедимый Никлаус Майклсом ослабил хватку? – поворачивая его лицо в свою сторону, чтобы я могла заглянуть ему в глаза и всё понять, спросила я. В этом он точно не признается вслух, но это так. Он не хочет терять свой авторитет среди вампиров, и я понимаю его.

- Тогда догони их и убей. Я и слова не скажу, ты ведь знаешь. Если ты считаешь, что это необходимо, сделай это. Но если не хочешь, тогда просто забудь. Не нужно придавать этому поступку много значения. Только раз кого-то отпустив, ещё не делает тебя слабым. Мне кажется, это лишь доказывает, что ты умеешь быть снисходительным, но так везти будет не всем. Считай, что они выиграли в лотерею, - спокойно проговорила я, а после поцеловала его, наблюдая, как его губы растягиваются в усмешке.

- Что же, ты меня убедила, - теперь уже он перестал придавать много значения своему недавнему поступку. А моей наградой за ораторские способности был поцелуй. Глубокий, томительный, и крайне возбуждающий, и мы бы продолжили, если бы не возвращение Ребекки, и её громкие покашливания. Я даже насладиться поцелуем не успела как он прекратился, и мы оба недовольно смотрели на Бекку, которая делала вид, будто её не волнует наше небольшое раздражение.

Но всё же пришлось смериться с тем, что нас прервали и продолжить мы не можем, и я, откинувшись на заднее сидение, посмотрела в окно машины. Я видела, как мы начали движение, и всё больше набирали скорость. Даже с учётом того, что я не была дома два года, мне не хотелось туда возвращаться. Если припомнить, кажется, я оставила в холодильнике еду. Даже страшно представить, что с ней случилось, проще обмотать холодильник летной с надписью «радиоактивно», и вынести на свалку. Но я не хочу заходить домой, даже желания что-то взять с собой нет. Просто мне это не к чему. Всё что мне нужно у меня с собой, в моём сердце и памяти. Какие-то вещи мне не заменят любви родителей, они лишь будут мешать мне. Да, только мешать, и не более того.

Конец Лунетта.

========== Глава 28. Не отпуская руки. ==========

Комментарий к Глава 28. Не отпуская руки.

Что же, как и обещала) Честно говоря, я довольна тем, что получилось. И стоит предупредить, что следующая глава будет последней.

PS. Запаситесь салфеточками, я ревела как ненормальная, описывая концовку… Поймёте, когда прочтёте. Приятного вам чтения, мои дорогие)

POV Клаус

Ближе к рассвету мы таки прибыли в Новый Орлеан. Всё это время из моей головы не выходили мысли о моей малышке, и о матери, которая являлась к ней. Почему нельзя просто оставить моё счастье в покое. Да, знаю, с моим прошлым я не заслуживаю такого, и я даже не достоин, я прекрасно это осознаю, но я хочу. Хочу ощутить эту любовь, хочу быть идиотом, хочу иметь слабость, хочу быть счастливым. Вопреки всему я жажду этого. Так сильно, что готов на многое. Но Эстер желает обратного. Чтобы я страдал, чтобы навечно остался один в этом жестоком мире, чтобы я был никому не нужен. И тысячу лет так и было. До тех пор, пока не родилась моё маленькое сказочное чудо. Если бы я не нашёл двойника, если бы разрушил проклятие тогда, 500 лет назад, если бы не приехал в Мистик Фолс, если бы… Только сейчас осознаёшь, сколько всего я должен был пережить, чтобы встретить её, мою Лунетту. Знал бы я об этом раньше, скорее всего даже не пошёл бы на ту вечеринку в особняке Сальваторе. Сбежал бы, как обычно.

Мои собственные размышление оборвались, когда на моё лицо упали первые лучи солнца. Первой моей мыслью было: «малышка». Резко обернувшись, я увидел, как она беззаботно спит на заднем сидении облокотившись головой на плечо Ребекки, которая так же спала. Какие они беззаботные, подумал я и усмехнулся. Ещё пару минут, и мы будет дома. Заворачивая на проулок, я надеялся, что ни один луч не заденет мою малышку, и не причинит боль. И я успел. Даже наплевав на то, что меня могли увидеть, я на вампирской скорости открыл гараж, и также быстро вернулся в машину, а затем заехал в гаражную пристройку. Закрыть подъёмные ворота, я, как можно осторожней открыл заднюю дверь, и, взяв малышку на руки, понёс в свою комнату. Она так доверчиво прижалась к моей груди, но так и не проснулась. Какая же она милая…

Дойдя до своей комнаты, я положил её на кровать и, накрыв одеялом, задёрнул шторы в комнате, чтобы ничего не мешало ей выспаться. Надеюсь, Элайджа подумал о пропитании, и всё уже готово, потому как Лунетта наверняка будет очень голодна. Хотя довольно необычно то, что она ведёт себя так же, как когда была человеком. Никакой животной жажды, никакой паники, всё разумно и слишком спокойно. Надо бы об этом у ведьм спросить, может что знают. Не поверю, что Эстер ничего не сделала, и просто отпустила мою любовь ко мне.

Поцеловав в лоб моё спящее чудо, я вышел из комнаты, и направился на поиски брата. Ребекка уже не спала, и заходила в свою комнату, что я заметил, спускаясь по ступенькам. Элайджа был у себя в кабинете, что находился на первом этаже. Понятия не имею, чем он так занимается, до и меня никогда не интересовали денежные вопросы, и экономика в целом, всеми финансами семьи всегда заведовал Элайджа. Он в этом деле более подходящий человек, нежели я. Постучавшись, перед тем как войти, я смотрел на кучу бумаг на его столе, и он, сосредоточенно что-то читал. Стоило мне войти, как он поднял на меня глаза, и лишь кивнул в приветствии, я ответил тем же.

- Ты уже выяснил, чего от меня хотят ведьмы? – подходя к креслу, рядом со столом брата, спросил я. Он не мог не узнать об этом, зная предусмотрительность Элайджи, скорее он всё выяснил, придумал десятки планов, и как ими воспользоваться.

- Ты сам должен будешь это узнать. И возьми с собой Лунетту, - его холодный голос и серьёзный взгляд, меня раздражали. Однако больше всего я хотел знать, с чего это мне брать ту, кто дороже всего на свете на встречу с ведьмами?

Даже минуты не прошло, как я подлетел к брату, и, сбрасывая его с кресла, откинул к стенке, а затем сжал его горло, сильно сдавливая. Моя ярость выходила из краёв, и я не мог ничего с этим поделать. Обычно я бы просто спросил, для чего понадобилась Лунетта, но лишь мысль о том, что ей сделают больно, выводила меня из себя. Я не могу себя контролировать, когда дело доходит до Лунетты. Любого, кто посмеет ей навредить, я не пощажу, даже если это моя семья.

- Ты же ничего не замышляешь, брат? – через сжатые зубы, яростно прошипел я.

- Отпусти, - сжимая мою руку, прохрипел Элайджа, но я ещё пару секунд держал его, а потом отпустил. Смотря как мой брат, чуть покашливая, поправлял свой галстук, который немного слез от моих действий, я пропустил его на его рабочее место, а сам не сдвинулся.

- Что ты задумал? – сжимая кулаки в попытке себя сдержать, и унять свою ярость, выдавил я, так и не взглянув на него. Если и правда что-то задумал, я не просто отправлю его в гроб на пол тысячелетия, я устрою ему настоящий Ад, и он пожалеет о том, что посмел даже подумать навредить моей малышке.

- Я бы не посмел навредить Лунетте. Не тогда, когда она так сильно тебя любит, - ответил Элайджа, чем заставил мою ярость немного утихнуть. Я, разворачиваясь к нему лицом, ожидал продолжения, но его не было. Обидчивый какой…

- Тогда зачем мне приводить Лунетту к ведьмам? Ты ведь не дурак, должен понимать, что это очень опасно, а я не хочу подвергать её даже малейшей опасности, - пускай я всё ещё был зол, но всё же немного успокоился, и больше не хотел смерти моего родного брата. Обойдя его стол, я вернулся на кресло в котором сидел, и посмотрел в глаза брату. Я, конечно, не так искусен, как малышка, но видел, как в его серьёзных глазах промелькнули искорки веселья.

- А ты изменился, Никлаус. В лучшую сторону, - тень улыбки на его губах меня сильно взбесило. Он ещё и потешается? Вот жешь… И сказать та толком ничего не могу, потому как он прав, но всё равно бесит.

- И что с того? – раздражённо проведя рукой по волосам, отозвался я, хмуря брови, и понимая, что больше отрицать это я не могу. Но, если об этом прознают мои враги, спокойной жизни нам с малышкой не видать.

- Вот, это дали мне ведьмы, в качестве платы, - открывая ящик стола, Элайджа достал небольшую бархатную коробочку, и положил её прямо передо мной. Я знал, что внутри, точнее догадывался. Но я буду не я, если просто это приму.

- Плата за что? – отрывая глаза от того, что так сильно мне было нужно, спросил я. На мгновение его выражение лица стало чуть озадаченным, а затем промелькнула тень улыбки. Какой-то он странный.

- За то, что ты встретишься с ними. По-моему достойная плата, тебе не кажется? – чуть приподняв бровь, он ожидал от меня ответа. Я понимал, к чему он клонит. И он прав, кольцо лишь за то, чтобы мы встретились – ничтожная плата. Они ведь не хотели, чтобы я их выслушал, всего лишь встретиться и уйти.

- Но для чего мне брать Лунетту? – всё ещё не мог понять я. Он же, усмехнувшись, будто это и так очевидно, чуть помолчал. Что-то он меня сильно бесит? Когда ведёт себя подобным образом, это раздражает. Тоже мне бизнесмен?!

- Она чувствует ложь, это может быть полезным. С учётом того, для чего тебя позвали ведьмы. Но ты не волнуйся, мы с Ребеккой пойдём с вами, для большей уверенности, что они ничего не предпримут, и мы спокойно уйдём, - когда он закончил, я тяжело вздохнул. Интриган херов… Так бы сразу и сказал, зачем весь этот спектакль? Заставил меня выйти из себя, задобрил подарком, и теперь выдаёт настоящие цели. Порой он дико бесит, что аж голову свернуть хочется.

- Но, что же им от меня надо? – беря в руки коробочку, я её открыл, и уже смотрел на кольцо в серебряной оправе, и вставкой посередине, обделанной лазуритом (смотреть в конце главы). Уж больно на обручальное смахивает. Нет, ну я не против, был бы даже рад, но мне не нравиться тот факт, что его выбирал мой брат, а не я. Так что это обычное кольцо для защиты от солнца. Не больше, не меньше.

- Ты сам должен это узнать. Поверь мне брат, они ничего плохого не замышляют. Будь это иначе, я бы не предложил взять с собой Лунетту, - уверенно заявил Элайджа, замечая мои сдвинутые брови и кучу размышлений, когда я разглядывал кольцо. Но, должен признать вкус у моего брата есть.

- Мне всё равно это идея не нравиться, - захлопывая коробочку, ответил я, вставая с кресла, и собираясь уйти.

- Холодильник уже наполнен пакетами с кровью, - сообщил брат, смотря мне в спину. Я, не оборачиваясь, кивнул, принимая во внимание, и закрыл за собой дверь.

Смотря на коробочку в руках, я осознал, что и, правда, подумал о свадьбе. Раньше, я считал это полной ересью. Какой вообще в этом смысл? Ну, подумаешь штамп в паспорте, и что дальше? У меня то фальшивые документы, более того, для меня человеческая продолжительность жизни, что люди называют как «вечность», толком ничего не значит. Да и не было рядом со мной девушки, с которой я бы хотел провести вечность, но уже в моём понятии. А сейчас, когда такая есть, мне всё равно, что нужно сделать. Венчание, свадьба, клятва на крови, да хоть продать душу дьяволу, я готов на всё, лишь бы удержать её рядом с собой. Да и кольцо на её пальце будет означать, что она уже принадлежит мне, и таким образом все об этом будут знать. Никто не посмеет прикоснуться к моему. Руки оторву любому, кто хоть пальцем тронет мою малышку.

Поднимаясь по ступенькам, я уже начинал бояться собственных мыслей. Это же надо быть таким собственником, чтобы желать её настолько, что идти на любые подлости. Надуюсь, она не сбежит, когда поймёт, с кем связалась. В противном случае, я не знаю, что сделаю, даже представлять не хочу, потому что мои тормоза слетят окончательно, и город умоется в крови его жителей. Остановившись около двери в мою комнату, я уже знал, что моя малышка не спит, а изучает мою… нет, нашу комнату. Дёрнув за ручку, я вошёл внутрь, и стоило двери захлопнуться, как малышка обратила на меня внимание. Мне показалось, или она чего от меня ждёт? Стоило нашим взглядам встретиться, как моё сердце забилось чаще, и я забыл об этом наваждении. Чёрт возьми! Я как мальчишка, влюбившийся в первый раз. А может и правда в первый, такого раньше со мной не было.

- Клаус, - её мелодичный голос, и слова, сорвавшиеся с её уст, лишь придали уверенности в моих мыслях. Но, боюсь подобное, может её отпугнуть, поэтому я натянул на лицо привычную усмешку, и прошёл в комнату.

- У меня кое-что есть для тебя, - подходя к ней почти в плотную, в своей привычной высокомерной манере, произнёс я. Она же, смотря на меня, чуть нахмурилась, но ничего не сказала. Не получилось скрыть, да?

- И что же это? – расплывшись в улыбке, произнесла она. Но, почему-то у меня было ощущение, что она уже знает. Может, услышала наш с братом разговор, а может просто догадалась.

- Вот, - протягивая коробочку, произнёс я. Как-то я не подумал, что она может слишком этому обрадоваться, и стоило сначала сказать, что это не я выбирал, и вообще, скорее это от Элайджи. Она же, сначала удивлённо смотрела на бархатную коробочку, потом на меня, и принимая её, открыла. Я внимательно изучал её реакцию. Но, я так и не смог понять, что она почувствовала, ну скорее это потому, что я смотрел не на её лицо, а на макушку.

- Это ведь не ты выбирал, да? – поднимая на меня глаза, спросила она. Меня поразило всё в этой ситуации. Она не только не запрыгала от счастья, как сделала бы нормальная влюблённая девушка, получившая подарок в виде обручального кольца, но и догадалась, что это не от меня.

- На самом деле, это временная мера, стараниями моего брата. Пришлось принять. Тебе нужна защита, но скоро я подарю тебе то, что выберу я, - поспешил добавить я, чуть злясь на саму ситуацию.

- Тогда, я буду ждать, ты ведь обещал мне, помнишь? – чуть наклонив голову в бок, спросила она. Мне не нужно было копаться у себя в голове, чтобы вспомнить, о чём она говорит. Я помню каждую секунду, проведённую с ней, помню каждое слово, сказанное нами, я помню всё. Я жил в этих воспоминаниях последние два года.

- Конечно, я всё помню, - прикасаясь к её подбородку, я уже собирался её поцеловать, но она отвернулась, чем сильно меня шокировала. И что мне прикажете думать в такой момент? В моей голове только один страх.

- Обойдёшься, я всё ещё на тебя обижена. Ты стёр мне память! Я, конечно, понятливая, но прощать того, кто даже не просил прощения, я не намерена. И хоть я знаю, что ты и так чувствуешь себя виноватым и страдал не меньше моего, но это не меняет того, что ты поступил неправильно, - её вдруг проснувшаяся злость выбила меня из колеи. Я не ожидал, что она заговорит об этом только сейчас. Хотя, в те дни, что мы провели после её обращения, у неё не было даже и шанса мне что-либо сказать. И пускай мой страх прошёл, но я лишь отвёл глаза в сторону, понимая, что сейчас мне никуда не деться от расплаты.

- Сядь! – строго прикрикнула она, показывая на край кровати. Странно было то, что я тут же поспешил выполнить её приказ, и молча сел на указанное место, ожидая её слов. Я даже сказать что-то в свою защиту не мог, просто потому, что мне нечего было сказать. Но и посмотреть на неё я тоже не мог, слишком уж виноватым себя ощущал. Вот и сижу, как провинившийся мальчишка, опустив голову, и ожидая казни.

- А теперь слушай меня! Твой поступок был крайне эгоистичен, и если ты думаешь, что я вот так просто, взяла и простила тебя, то ты глубоко ошибаешься! С этого дня, ты будешь обходиться без секса и каких-либо ласк с моей стороны, до тех пор, пока я не прощу тебя. Это, во-первых. Во-вторых, ты должен будешь вернуть мне мою картину, и футболку, что так нагло отобрал у меня. И, в-третьих, с тебя одно желание, а какое я ещё не придумала. На этом всё! Свободен!

Отворачиваясь от меня, она размеренным шагом прошла к двери, и довольно сильно хлопнула её перед уходом, я только дёрнулся от звука. Твою налево! Это как это? Без секса? Что, совсем? И когда это она меня простит, позвольте спросить? Я и так ждал этого два года! Поднимаясь с кровати, я даже сам того не осознавая чуть ли не бегом, отправился ей в след. Вылетая из комнаты, я краем глаза заметил свою семью, что уже собрались на первом этаже и обсуждали сложившуюся ситуацию с ведьмами, даже Коул и Финн с Сейдж вернулись. А моя малышка, гордой походкой спускалась по ступенькам, и кивком одарила новоприбывших.

- Постой, малышка! Это как это без секса, пока ты не простишь меня? И что я должен делать? Как долго я должен ждать? – я минуту стоял на втором этаже, и ждал, пока она мне ответит. Но кроме как смешков со стороны моей семьи, я ничего не получил от неё. Меня полностью проигнорировали?

- Эй, малышка, да ответь хоть, что-нибудь. Да, я виноват, и очень. И мне жаль, что так получилось. И да, я очень извиняюсь. Но без секса, это уже слишком! – спускаясь по ступенькам, я действительно не знал, что мне нужно делать в такой момент. Я должен просить прощение? Или просто переждать, пока она успокоиться? И стоило мне дотронуться до её плеча, чтобы она хоть бы обратила на меня внимания, как я наткнулся на полный злости взгляд.

Даже осознать толком ничего не успел, как моя рука была отброшена в сторону, а Лунетта развернувшись ко мне лицом, сверлила меня просто яростным взглядом. Впервые вижу её такой злой! Мне даже сказать нечего… А что я вообще могу сказать в такой момент. Если бы всё было как обычно, я бы просто забил на это, и даже бы убил того, кто на меня так посмотрит, но здесь всё иначе. Я даже пальцем к ней теперь прикоснуться не могу, потому как она зла на меня, за то, что я стёр ей память.

- Я кому сказала не трогать меня?! Слов не понимаешь? Или может внушение использовать? Ах, точно, как я могла забыть?! Ты же у нас «не внушаемый»! – её злость и крики, которые лились на меня, словно водопад, заставили меня отступить на шаг, и опустить голову. Впервые, за всю мою жизнь на меня так кричат! А уж то, что я и слова в свою защиту сказать не могу, и подавно со мной не случалось.

А затем, она развернулась и направилась к холодильнику, доставая пакеты с кровью. И всё ещё пылая гневом, опустошала один пакет за другим. Но, она была всё такой же злой, а я всё такой же тихий, и прилипший к тому же месту. Даже Коул, который не постеснялся бы отпустить пару ехидных комментарий, молчал. Все молчали. Наверное, это было из-за шока, потому что я никогда не перед кем не опускал головы. Но эту «идиллию» нарушила домработница, вошедшая из другой комнаты, в которой убиралась.

- Я закончила с уборкой библиотеки, могу я приступить к другой комнате? – её чуть тихий голос был, словно колокол. Звонко отбиваясь от стен, и заполняя комнату своим звуком.

Кинув взгляд на вошедшую домработницу, Лунетта ничего не сказала, продолжая пить кровь. Да и никто из нас, ничего не сказал ей. Однако её взгляд, который всё время останавливался на мне, напрягал.

- Красивый, да? – этот дружелюбный тон моей малышки, заставил меня сглотнуть. Что-то у меня не хорошее ощущение, да и мурашки по телу пробежали.

- Очень, - смущённо ответила домработница, всё также посматривая на меня. Лично я никак не отреагировал, потому как она не первая, да и не интересует она меня.

- Хочешь с ним поразвлечься? – мягкий голос Лунетты, совершенно не шёл со сказанными ею словами. Я, ошарашено посмотрев на неё, и не мог понять, что она творит. Но эта улыбка, так и отдавала тихой яростью, которая всё вокруг замораживала.

- Мг, - ответила девушка, краснея, и опуская глаза. Только вот, зачем она это сказала. Явно же сейчас буря последует.

- А я смотрю, у тебя совсем нет чувства самосохранения. Да, как и мозгов, - всего секунда, и Лунетта уже стояла рядом с девушкой, и держала её за горло, подняв над полом. Та, мотыляя ногами и пытаясь достать до пола, хваталась за руку очень злой малышки. И никто из нас, первородный, даже и слова сказать не собирался в защиту работницы нашего дома. Всё оттого, какую жуткую ауру источала Лунетта.

- Простите, - еле прохрипела она, надеясь, что её простят. Но вместо этого, её горло ещё сильнее было сжато.

- Знаешь, я может, и злюсь на него, за его поступок. Но он мой! Никому не позволю отнять его у меня! Всё уяснила? – я, наверное, должен радоваться. Но её леденящий душу тон, ярость в глазах, и нескрываемая жажда убийства, почему-то меня ужаснули. Взять бы себе на заметку, не злить её никогда.

- Да, - еле смогла ответить домработница, а затем её отпустили. И она, лёжа на полу, кашляла, пытаясь продрать саднящее горло. Смотря на неё сверху вниз, Лунетта молчала, показывая взглядом всё своё призрение к этому человеку. Никогда раньше я не видел, чтобы так кого-то ревновали. Наверное, это оттого, что в её жизни и так слишком многих забрали, и она просто боится остаться одной.

- Вот и славно, - улыбаясь девушке, Лунетта развернулась и вернулась к своему завтраку. А мы все молчали. Честно говоря, даже я в гневе не так страшен, как она. Я вообще раньше никогда не видел, чтобы люди так злились, что становились совершенно другими людьми. Но изменить это я не решался. Почему-то у меня ощущение, что лучше её вообще не трогать.

Где-то с минуту мы молчали, Элайджа тихо, почти бесшумно отвёл домработницу в другую комнату, и оставил там одну, а затем вернулся. Когда я встретился с ним взглядом, я прямо услышал, как он ментально взывает ко мне. Эти слова «скажи ей», с каждым разом всё громче гудели у меня в голове. И хотелось бы сказать ему в ответ: «сам скажи», но боюсь, это взбесит Лунетту ещё больше, поэтому молчал. А затем, когда моя малышка стала выбрасывать пустые пакеты, я уже сидел на диване, и всё так же молчал.

- Чего сидишь? Разве не у тебя назначена встреча с ведьмами? Или уже решил не идти? – всё ещё злясь, проговорила она, стараясь держать свой голос, как можно равнее, чтобы он не повышался. Теперь я понимаю, почему она тогда, в доме Сальваторе сказала, что её лучше не злить.

- Нет, иду.

Вставая с дивана, мы как один, направились к входной двери. Даже странно, что новообращённый вампир так на нас повлиял, даже Коул молчал. Но, попробуй он хоть слова сказать, так если не Лунетта ему шею свернёт, то я. Мы, рассевшись в две машины, поехали по направлению, что нам показывал Элайджа. Мне, как самому везучему посчастливилось ехать на заднем сидении рядом с Лунеттой, которая, только сильнее злилась, но не слова не сказала. А то, даже страшно представить, как она говорит мне лезть в багажник, только бы не рядом с ней. Но, я благополучно пристроился около двери, и пытался её не касаться.

Однако только теперь я понимаю, что ничего не понимаю. Начнём с того, почему она так разозлилась только сейчас, почему не раньше? Например, тогда, в лесу Мистик Фолс, когда мы ушли из особняка Сальваторе? Она ещё тогда спрашивала, не хочу ли я что-то сказать. Но я отказался, подавлённый своей гордостью. Если вспомнить, я, ведь даже не сказал, что люблю её, я ничего не сказал. Даже то, что она всё знает и так, без моих слов, не меняет дела. Есть вещи, которые нужно произнести. И она давала мне возможность… Много возможностей сделать это. Всего лишь сказать «прости», ничего ведь сложного. Но, тогда почему я не делаю этого? Может дело в упущенном моменте? Без понятия.

Конец Клаус

POV Лунетта.

Мы ехали в машине, и молчали. Я пыталась не раздражаться ещё больше, оттого что рядом со мной сидел Клаус. Ума не приложу, почему я так сильно взбесилась? Да, я хотела, чтобы он хотя бы извинился, и я ждала. Долго этого ждала, но он всё продолжал молчать. Однако я ведь решила, что просто намекну ему, чтобы он понял, что я жду извинений. А вместо этого, я накричала на него, сорвала свою злость, ярость, и обиду за происходящее. И хоть умом я всё понимаю, но сердце не могу остановить, даже мой безупречный контроль эмоций мне не помогает. Всё потому, что стоило мне тогда заснуть в машине, по пути в Новый Орлеан, как я проснулась с огромным клубком чувств, которые просто не могу сдержать.

Странно, почему раньше меня с такой силой захлестнули только любовь и страсть к этому мужчине. Наверное, всё дело в том, что моя любовь к Клаусу и правда слишком сильна, настолько, что сейчас переросла в ненависть. Почти переросла. Я всеми силами пытаюсь её остановить, вспоминая все те приятные моменты, что мы провели вместе. Но стоит ему только прикоснуться ко мне, как вся эта злость накатывает с новой силой. Такое чувство, что вся моя обида на одноклассников, на людей, которые меня не любили, даже на родителей, что бросили меня, на сестру, что придала, на всех, теперь повернулась лицом к Клаусу. Он ведь не виноват, всё наоборот. Он спас меня от этого одиночества. Так почему? Почему я так сильно его ненавижу? Я не понимаю! Хочу понять, но не могу.

И вот, доезжая до какого-то дома, я с таким душащим раздражением выдохнула, что даже кожей ощутила, как Клаус вздрогнул. А он ведь даже не подозревает, что моя злость вовсе не из-за его поступка. Я лишь умело повернула всё в эту сторону. Но правда в том, что на это я не так уж и злюсь. Он хотел как лучше, пускай и получилось – как всегда. Он искренне желал мне спокойной жизни, без вампиров, без оборотней, без ведьм, без всей этой суеты, и без него. Я понимаю! И я не злюсь… Разве что только потому, что он не пришёл ко мне раньше. Ещё тогда, когда понял, что ничего у него с Кэролайн не выходит. Я бы простила, даже больше, я бы обняла его и сказала: «что теперь всё хорошо». Ну, хотя, всё же отчитала бы за его глупость, и не понимание собственных чувств. Так всё и было бы. Но тогда, откуда эта злость? Из-за того, что я стала вампиром? Вроде, Клаус говорил, что чувства обостряются в несколько раз. Но моя обида на него, не такая сильная.

Может, дело во мне? Может, я неосознанно обращаю всю свою злость на людей, в сторону Клауса? Нет! Я так никогда не делала, и не сделаю. Какой смысл злится на того, кто даже не причастен к моей боли? Тут дело в другом. Только вот в чём?

Со всеми этими размышлениями, я даже не заметила, как мы уже стояли в какой-то комнате, где на нас смотрели женщины разных возрастов. Одна из них была примерно моего возраста, и странно на меня поглядывала, словно оценивала. И на удивление, меня это не разозлило, точнее не добавило злости к уже имеющейся. Значит, дело не в моих обострённых чувствах.

- Кажется, мы хотели видеть только Клауса, - заговорила женщина лет сорока. Выглядела она здесь главной. Высокомерная, надменная брюнетка, с приятными чертами лица, и чуть осевшим от курения голосом. И сейчас она тоже курила.

- Вы и, правда, думаете, что я бы стал приходить в логово ведьм один? – насмешливо проговорил Клаус, от чего у меня дёрнулся глаз. Что это такое? Я ведь раньше не бесилась от его тона, он мне даже нравился. Это говорило о его силе и власти, но тогда почему я так злюсь? Что-то тут явно не так!

- Неужели великий и устрашающий Клаус боится нас? – с сарказмом проговорила та же ведьма-брюнетка. От её слов и выражения призрения на лице, мне захотелось запустить в неё чем-то тяжёлым. Да как эта старая карга посмела так обращаться к Клаусу? Убью…! Да, что со мной такое! Почему я так разозлилась из-за этого? Я уже ничего не могу понять.

- Не зазнайся, - рычащим голосом проговорил Клаус, чуть меняясь в цвете глаз. Его голос нагонял ужас на ведьм, которые даже на шаг отступили, а эта женщина осеклась. Почему он на меня так не разозлился, когда я грубо с ним говорила? Нет, ну я понимаю, он любит меня, и не желает навредить, но его гордость разве позволила бы ему терпеть такое обращение к себе?

- Никлаус, если ты не прекратишь, мы так и не узнаем, зачем они хотели тебя видеть, - холодный голос Элайджи звучал, как холодная вода среди жаркого лета, а его благоразумие только успокоило женщин. На удивление, его обращение к Клаусу меня не разозлило.

Клаус ничего не ответил, он только цокнул языком и кивнул. Однако разговор так быстро не начался, потому, как это напряжение в воздухе нагнетало. Да ещё и моя злость не позволяла мне разглядеть эмоции ведьм, я словно ослепла от неё. Но сейчас я как никогда нужна Клаусу. Я обязана взять себя в руки, и подавить эту злость хотя бы на какое-то время. Глубоко вдохнув, я пыталась избавить себя от мыслей, как в медитации, очистив разум, я познаю успокоение, но это мне не помогало. Но я подумала, что просто одного раза не достаточно, поэтому мои глубокие вдохи и выдохи разрушали тишину комнаты, и лишь добавляли раздражения мне. В поисках решения в своей голове, я почему-то вспомнила, какими нежными руками Клаус ласкал моё тело, какими мягкими были его губы, когда он целовал меня. Даже осознать не успела, как это мне стало крайне необходимо, ощутить его прикосновения, которые ещё минуту назад разжигали во мне злость. Да, что со мной не так?

Секунда… Я открыла глаза, выдыхая воздух. Следующая… Я протянула руку к воротнику рубашки Клауса, а затем, резка дёрнула на себя. Ещё одна… И я уже целую его мягкие, и такие успокаивающие губы. Чуть углубив поцелуй, я держала первенство и власть на кончике своего языка, лишь мимолётно касаясь им его языка. Было немного непривычно ощущать его изумление кожей. Он даже осознать ничего не успел, как я чуть отстранилась от него, смотря в его шокированные глаза. Клаус явно не ожидал этого от меня, той, которая наглухо запретила ему прикасаться.

- Но ты ведь говорила… - тихо вырвалось у него, когда мы смотрели друг другу в глаза. Всего один поцелуй, и вся моя злость прошла. Словно её никогда и не было. А что произошло, я так и не смогла понять.

- Что же, теперь мы можем поговорить, - не ответив Клаусу, который и так ничего не понимал, вполне спокойным голосом, даже без тени злость, произнесла я, отпуская его рубашку, и поворачиваясь лицом к ведьмам. Думаю, не стоит говорить, как их шокировал мой поступок. Но зато напряжение спало.

- Ты и есть та, нашумевшая невеста первородного гибрида? – скидывая шок, чуть насмешливо проговорила глава ведьм.

- А вы…? – чуть приподняв бровь, спросила я.

- Зови меня Марибель, вампир, - высокомерно, с долей призрения и неприязни, произнесла женщина. Даже говорить ей не пришлось, о том, что она глава ведьм, всё и так было ясно. Как и то, что она терпеть не может вампиров, но что-то заставило её обратиться к Клаусу. Вот это и будет моим рычагом давления. Ты не ту семью зубы точишь, старуха.

- Ах, мисс Марибель, рада знакомству, меня зовут Лунетта Джейн, - замечая отсутствие кольца на её руке, я с превосходством на неё взглянула, от чего она чуть нахмурилась, понимая мой намёк. И не дожидаясь пока она выдаст новую иглу, я мило улыбнулась ей, и продолжила, - и Вы бы поумерили свой пыл. Это ведь вы пришли к нам за помощью, а не наоборот. Так что, побольше уважения в голосе, и улыбку попрошу, а то уж больно унылой выглядите.

- А я смотрю тебе наглости не заминать, так со старшими общаться. Или это тебе так смелости придаёт, то что за твоей спиной стоит монстр? - гадкая улыбочка на её лице, и не высказанные слова, которые так и были выбиты в её взгляде, поддели меня продолжить. Она, что и правда думает, что раз не сказала «и то что ты спишь с монстром», я ничего не пойму.

- А Вы догадливы, мисс. Только вот, за моей спиной стоит не один монстр, а за вашей… Никого! – резко исчезнув из её поля зрения, я оказалась за её спиной, и продолжила, чуть приподнявшись на носочки, чтобы достать да её уха, - обидно должно быть.

- Да как ты…? – резко повернувшись ко мне лицо, точнее она собиралась это сделать. Но я, положив руку ей на горло, пальцем повернула её голову в сторону семьи первородный, и теперь она не могла шевелить ею. Даже сигарета в её руках выпала.

- Дёрнитесь, и чья-то голова полетит с плеч, - косясь на ту, молоденькую ведьму, что уже собиралась колдовать, дружелюбным голосом произнесла я. Её взгляд, который секунду назад был полон решимости действовать, потух.

- Ты хоть понимаешь, как твои действия отразятся на семье первородных? – голос Марибель немного дрогнул, судя по всему, это был её последний шанс, на спасение. Я, чуть наклонившись вперёд, через её плечо, усмехнулась.

- А Вы, глава ведьм, понимаете все последствия Ваших действий? – смотря в её глаза, я видела только страх, и чуточку непонимания. Ах, вот в чём дело.

Моему взгляду случайно попался стул, около стола, на котором была куча разный трав и записей. Он стоял слева от меня, поэтому я, протянув свободную руку, подтянула его к себе, и, ставя за ведьмой, посадила женщину на стул. Обойдя её со спины, я чуть наклонилась вперёд, держась всё той же рукой, которой подвинула стул, за деревянную спинку, усмехнулась.

- Я вижу в Вашем взгляде непонимание. Что же именно Вам не понятно? Откуда я догадалась, что Вы глава ковена? Или о каких последствиях я говорю? – мой совершенно безобидный голос, и милая улыбка лишь придавали мне нужного эффекта на эту женщину. И, что там душой кривить, то, что за моей спиной с детским интересом наблюдали первородные, действительно придавали мне ещё большей уверенности. Но, её взгляд направлен только на меня, и, кажется, будто кроме меня она никого не видит.

- Нет, дело не в этом, ведь так? В Ваших глаза я вижу страх, немного непонимания, и… и зависть. Вы боитесь того, что я могу с Вами сделать. Ведь я стою рядом, могу к Вам прикоснуться, могу вырвать Ваше завистливое сердце за долю секунды, - я внимательно всматривалась в её глаза, и видела всё, что она прятала за этим напускным высокомерием. Чуть прищурив глаза, я продолжила, - Вы не понимаете, почему я не опасаюсь Вашей силы ведьм, ведь вы заклятые враги вампиров. А я вампир. И наконец, Вы завидуете. Завидуете моей силе, моей скорости, и… моей молодости.

- Это всё ложь! – выкрикнула она, опасливо смотря мне в глаза, силясь с желанием разорвать наш зрительный контакт. Однако я знаю, что здесь ложь, а что правда.

- Так ли это? Госпожа ведьма, лжёте здесь только Вы, а я лишь говорю, что вижу, - убирая руку со спинки стула, я выпрямила спину, и больше не намеревалась продлевать этот спектакль.

- Зачем ведьмам нужен был Клаус. И лучше бы Вам сказать правду, в противном случае я всё пойму, - серьёзно сказала я, ожидая продолжение разговора. Эта женщина была совсем ничего, потому как она уже пыталась подавить в себе этот страх. Неплохое самообладание.

- Мы узнали, что у Клауса есть ребёнок, - её взгляд был направлен прямо на меня, а голос излучал уверенность.

- Если уж и собралась лгать, то хотя бы придумай что-нибудь поправдоподобней, - ухмылка Клауса, и его ехидный голос, я пропустила мимо ушей, потому как, это только мешало нашей беседе. Конечно же, как и комментарий Коула, и усмешку Ребекки. А вот Элайджа, могу поспорить, только нахмурил брови. Финн и Сейдж… А вот тут не берусь сказать, о чём они думали.

- Когда?

- Неделю назад.

- Кто?

- Девочка.

- Сколько?

- Полгода.

- Где?

- В соседней комнате.

На этом наш разговор был окончен. Я развернулась и направилась туда, куда показала ведьма. Я точно знала, что она не лгала, к тому же мы с Клаусом как-то говорили по этому поводу, так что это вполне имело месту быть. Стоило мне открыть дверь, как по мне, словно ураганом пронёсся детский плачь. Я, конечно, ещё не мастер во всех этих вампирских штучках, но даже имея человеческий слух, такое невозможно прослушать. Может, какое заклинание наложили, чтобы никто ничего не слышал? Подойдя к кровати, на которой лежала девочка, и разрывалась в плаче и крике, моё сердце от этих звуков и её детских слёз, болезненно сжалось.

Беря плачущего ребёнка на руки, я старалась её успокоить, как могла, немного покачивая, из стороны в сторону. Но она всё продолжала плакать, а затем, я ощутила, как за моей спиной кто-то появился.

- Она плачет с тех пор, как ушла её мать, - я еле смогла расслышать слова Марибель в этом детском плаче. Значит «ушла», да?

- Всё хорошо, малышка. Теперь тебя никто не бросить, так что хватить плакать, - придерживая головку девочки, я прикоснулась губами к её лобику, и улыбнулась ей такой нежной улыбкой, которая сама вырвалась из меня.

На удивление, малышка стала успокаиваться, и так крепко ухватилась за мою футболку, которая принадлежала Клаусу. Тут даже силы вампира не помогут, дабы оттащить её. Через пару минут, как она успокоилась, на меня уже смотрели голубые глазки малышки, а её красное лицо, лишь заставило меня прижать её к себе сильнее. Господи, как же она похожа на Клауса. Эти черты лица, форма губ, эти ручки, что вцепились в меня и не хотят отпускать. Ну, прямо, копия папы.

Выходя из комнаты, я собиралась показать её Клаусу, чтобы он сам понял это, но стоило мне на него посмотреть, как это желание пропало. Он не верил, что она его. Более того, он был готов крушить и ломать здесь всё, за то, что они посмели так ему налгать.

- Что ты будешь делать? – выходя следом за мной, спросила Марибель. Сейчас, когда эта злость на неё пропала, я ощутила чувство вины. Блин, не хорошо получилось. Она ведь оказалась хорошей женщиной.

- Очевидно же. Заберу её, - чуть пожимая плечами, и рассматривая малышку, ответила я. Честно говоря, не припомню в себе эту любовь к детям, но, наверное, дело в том, кто её папа. Любя Клауса, я просто не могу не любить эту маленькую живую частичку его.

- Лунетта, ты ведь знаешь, что вампиры не могут иметь детей. Она не может быть моей, - через сжатые зубы, прошипел Клаус. Его злость была обоснованной, и я понимала, однако согласиться не могла.

- Помнишь, мы говорили об этом. Ты, как гибрид, возможно, можешь иметь детей. Почему же, сейчас ты отрицаешь это? Я ведь права? Это потому, что он наполовину оборотень? – переводя взгляд с Клауса на главу ведьм, спросила я. Она же, удивившись моим словам, немного помедлила с ответом.

- Да. У оборотней есть такое свойство, как обмен генами. Клаус наполовину оборотень, так что да, он может иметь детей, - поглядывая на ошарашенного гибрида, произнесла Марибель, надеясь, что тот не сорвётся. Я же, ожидая продолжения, смотрела на женщину, но она молчала.

- Но это ведь не всё, да? – намекая на то, что она не сказала всего, отозвалась я.

- Это сработает только если женщина – оборотень, - соглашаясь со мной, ответила ведьма. Её ответ меня устроил, поэтому я только кивнула, полностью пропустив мимо глаз, то, как Клаус смотрит на девочку у меня в руках. Его взгляд говорил о его неверии, о сомнениях, и даже о том, чтобы сбежать,лишь бы избавиться от этой странной ситуации. Похоже на него. Вроде и тысяча лет, а всё ещё бежит от своих проблем.

- А где она сейчас? Её мать? – немного поглаживая головку малышки большим пальцем, я аккуратно держала её на руках, краем глаза замечая, как её уже начинало клонить в сон.

- Она ушла.

- В смысле? Куда ушла? Почему оставила малышку? – я искренне не понимала причины. Даже с моим умением, я не могла этого понять. Однако отвечать мне никто не спешил. Марибель лишь отвела взгляд в сторону. Хотя я видела, что ей и самой не нравилось то, что ребёнка бросили.

- А кому нужен ребёнок монстра? Она так и сказала: «она мне не нужна», и ушла, - та девушка, моего возраста, разрушила тишину, своим будничным тоном. Я бы стерпела её слова, если бы не тон, говоривший такое. Поэтому моё лицо стало меняться, отпечатывая на нём мою ярость. Клыки и вены лишь показывали, что она перешла все границы. Медленно поворачивая к ней голову, я была готова сорваться и разорвать её на части, если бы на моих руках не было ребёнка.

- Ребёнок монстра? – я не знаю, что именно пошло не так. Может дело в моих зашкаливающих эмоциях, или в том, что она не первая, кто называет Клауса монстром. Я не знаю. Но в следующую секунду мою ярость, сменили слёзы, хлынувшие из глаз, а затем, последовали слова, - что значить «не нужен»? Она не вещь, которую можно выбросить, только потому, что не нужна. Она ребёнок, который хочет быть любимым. И не важно, кто её родители, или что за особенность у этой малышки, это не меняет того, что она ребёнок.

- Ты так говоришь, только потому, что любишь её отца, - отворачиваясь от моих слёз, проговорила девушка.

- Любой имеет права быть любимым, и не тебе осуждать меня, - с обидой, словно у маленького ребёнка, ответила я. Не понимаю! Я не понимаю, почему они все думают, что Клаус не заслуживает любви? Они ведь его даже не знают?

- Человек – да, но не монстр, - всё стояла на своём девушка. Я не злилась, у меня не было на это сил, всё уходило, чтобы не разрыдаться ещё сильнее, крича в голос от боли. Я помню, тоже самое говорила Кэр, и я тоже ощутила обиду, но не такую сильную, заполняющую всё моё существо.

Конец Лунетта.

POV Клаус.

Я не знаю, что и думать… Вот Лунетта держит на руках, моего предполагаемого ребёнка, и плачет. Так по-детски расплакавшись за то, что меня и этого ребёнка назвали «монстрами». Ещё пять минут назад она была невероятна. Издевалась над ведьмой, даже не прибегая к силе. А ещё до этого, не пойми, по какой причине, поцеловала меня. Нет, я не против, но я не ожидал этого. Ещё дальше она была просто в ярости на меня. Даже и не знаю, что должен думать или делать в этой ситуации, но одно я знаю точно. Я не хочу смотреть, как моя малышка плачет. Это очень больно! Мне чертовски больно.

- Ну и пускай! – вдруг закричала она, голосом полным горечи. А затем, добавила, - пускай Клаус будет хоть монстром, хоть чудовищем, да пускай хоть демоном станет. Я всё равно буду его любить, и ни ваши слова, ни ваши осуждения этого не изменят. Потому что для меня, он тот - без кого я просто не смогу существовать, - её голос уже сквозил отчаяньем. Было ощущение, будто она борется из-за всех сил с целым миром, только бы не проиграть. Я даже пошевелиться не мог. Совершенно не ожидал, что она настолько меня любит, также сильно, как и я её. Только мне не приходиться выдерживать осуждения целого мира за свою любовь как ей. Я не знаю, что мне делать. Я должен подойти и обнять её, сказать, что чувствую тоже самое, но просто не могу пошевелиться.

- Любишь? Его? Не смеши меня! Ты не можешь его любить! Ты ненавидишь его всем своим существом, ведь это он причина всех твоих страданий, - этот голос был так мне знаком, только вот я больше был шокирован словами. Так же самая девушка, что странно поглядывала на Лунетту за время нашего пребывания здесь, резко изменилась. Её голос стал другим, выражение лица тоже.

- Это не правда! Не правда! Это не правда! Это ложь…

- Всё ещё так думаешь? А разве не ты не так давно ненавидела его? Разве ты не хотела, чтобы он исчез из твоей жизни? – что происходит?

- Нет… Это были не мои мысли, не мои настоящие чувства! Я не могла так думать! Это всё было ложью! Да, я на него злилась, что он использовал на мне внушение. Но я не ненавидела его за это, потому что знала, как сильно он винит себя. Разве я могу винить кого-то в том, что он не делал? – о чём они говорят? Я единственный, кто ничего не понимает? Обернувшись на свою семью, я понял, что вовсе не один такой. Только эти двое знали, о чём говорят.

- Лунетта, ты слишком наивна. Веришь в то, что любой имеет право на любовь? Но если бы ты узнала, что он делал за свои тысячу лет, так бы не говорила. Он ведь даже хотел убить этого ребёнка, и ты это знаешь. И ты, та, кто проливал слёзы за девочку, и за него, всё ещё думаешь, что твои чувства реальны? – теперь уже я хотел свернуть этой девке шею. Что она несёт? Если и дальше продолжит, моя малышка может ей поверить. Я не хочу, чтобы она считала меня монстром.

- Подержи, - подходя к Ребекке, которая лишь на автомате приняла ребёнка на руки, Лунетта вернулась на своё место. Только её слёзы всё ещё бежали по щекам. Почему она продолжает плакать? Неужели ей так обидно, что обо мне говорят столько неприятных вещей? Но она ведь, как никто другой знает, что всё это правда.

- Что скажешь, Лунетта? И почему ты до сих пор плачешь? – девушка, чуть прищурив глаза, пыталась понять причину слёз моей малышки.

- Потому что мне больно. И эта боль не проходит, она лишь сильнее заполняет меня, - не понимаю. Почему я просто стою на месте? Почему её всё ещё нет в моих объятиях? Может, потому, что я хочу, чтобы она всё это узнала обо мне. Чтобы не было так больно потом, когда я слишком сильно к ней привяжусь. Хотя, куда уже сильнее…

- Почему тебе больно?

- Мне больно за эту девочку, которую отвергла родная мать, только потому, что ей не нравится её отец. Мне больно за Клауса, которого все считают монстром, а ведь он просто очень одинок. И справлялся с этим как умел, причиняя боль другим. Мне больно, потому что я и правда злилась на него за всю ту боль, что была в моей жизни. Мне больно, что я накричала на него, он этого не заслуживал. Мне больно, ведь он думает, что узнай я, какой он есть на самом деле, я сбегу. Мне больно, что, сколько бы я не говорила о любви к нему, он не верит мне. Мне больно, что Клаус и сам не верит, что заслуживает любви. Мне очень больно… И мне больно за Вас, Эстер. Вы так сильно его ненавидите, что применили на мне заклинание, которое и вызвало эту необъяснимую ненависть. Мне больно, что Вы так и не смогли простить себя за то, что сделали. Но, вымещать свою злость на детях, которых любили когда-то – неправильно, - уже взахлёб кричала малышка, пытаясь достучаться до этой девушки, которая в удивлении смотрела в ответ. Только вот, почему Лунетта назвала её Эстер? Только не говорите, что она… Хотя, зная эту тварь, другого я и не ожидал. Только вот, меня сейчас это совершенно не волнует, потому что мне тоже больно. И я бы заплакал, не бей это так по моей гордости. Поэтому я терпел эту боль, глотая всё, что хотело вырваться наружу.

- Да что ты понимаешь…

- А вы? Много ли вы понимаете? Вы хоть раз задумывались, каково Вашим детям? Знать, что их ненавидит родная мать, и желает им смерти. Вы ещё имеете наглость называть их «монстрами»? Тогда, кто Вы…? Ничтожество – вот кто! Вы не имеете никакого права называться их матерью! Вы просто… просто отвратительны… - звук, заполнивший комнату, отбивался набатом в моих ушах. Я даже не сразу понял, что этот звук был вызван ударом ладони о щеку моей малышки.

- Заткнись! Я любила своих детей! Любила их, и хотела для них самого лучшего… - голос Эстер дрожал, а глаза наполнились слезами. Да, как эта тварь посмела ударить мою малышку!

- В том-то и дело, что «любили»… Но когда им больше всего была нужна Ваша любовь, Вас не было рядом. Вы отвернулись от них, потому что Вам не понравилось то, кем они стали. А будь Вы и, правда, их матерью, вы бы продолжали их любить несмотря ни на что. Даже если они раз за разом Вас разочаровывают, даже если больше не являются людьми, даже если весь мир считает их монстрами, Вы должны были быть первой, кто запустить камнем, в того, кто это сказал! А вместо того, чтобы защищать своих детей, Вы встали на сторону тех, кто их обижает. Так, что да! Вы не имеете права зваться их матерью! – упрямо смотря в глаза Эстер, которая всё больше проникалась словами моей малышки, я больше не смог это терпеть. Потому как в следующую секунду, я уже прижимал плачущую малышку к своей груди, и гладил по волосам, шепча, что-то непонятное, и наверняка лишнее в этой ситуации.

- Тише… Всё хорошо. Тебе больше не нужно говорить всё это. Мы поняли, что ты чувствуешь, - я не должен был в этот момент улыбаться, но это так и было. Улыбка сама появилась у меня на губах. Теперь я понял, что она действительно будет любить меня со всеми моими грехами.

- Клаус, почему она такая упрямая? Почему не понимает, что и вам больно от её поступков. Почему она такая дура! – на последнем высказывании я немного засмеялся.

- Если бы только я знал, непременно сказал бы тебе. Но я не знаю… И знаешь, мне уже всё равно. Но я не прощу её за то, что она навредила тебе, - негромко ответил я, краем сознания осознавая, что вообще-то мы стоим на глазах у многих, кто не должен всего этого видеть.

- Что здесь происходит? – нашу идиллию, как обычно это бывает, нарушают в самый неподходящий момент. Девушка, что недавно была сосудом для моей матери, непонимающе смотрела на нас.

- Пойдёт отсюда, - не задумываясь о чём-либо, я поднял малышку на руки, и пошёл к выходу, слушая недовольства и просьбы опустить кое-кого на пол. Но меня это мало волновало. Знаете, если бы мне сказали, что счастье не имеет веса, я бы опровергнул это, потому что оно имеет вес, и сейчас я несу на своих руках это самое счастье.

Когда мы вернулись домой, я почему-то даже и слова не сказал о том, что с нами был ребёнок. Собственно слова Лунетты задели не только сердце моей семьи и Эстер, но и моё. Стоило мне только посмотреть на эту девочку, как даже дурак бы понял, кто её отец. Уж слишком мы с ней похожи. А я как художник, не мог не заметить этих черт. Поэтому я тоже не возмущался, и довольно легко принял то, что теперь у меня есть дочь. Хотя, тут скорее проникновенная речь моего счастья постаралось, и её угрозы, что если я откажусь от своего ребёнка, она уйдёт. Естественно решение пришло моментально, и теперь я счастливый папочка. Только вот я понятия не имею, что должен делать. Надеюсь это не станет ещё одним поводом меня шантажировать.

И вот, когда мы уже вернулись домой, и меня с Коулом, как самых свободного послали в магазин, дабы купить всё необходимое для ребёнка, мы таки вернулись, с грузовой машиной полной различного всякого. Мы с Коулом за это время успели обсудить сложившуюся ситуацию. И оказалось, он рад за меня, что теперь у меня появилась полноценная семья, и девушка, которая любит меня так сильно, что аж он завидует. Он даже намекнул, что хотел бы отбить её у меня, за что я от всей души предложил кинжал в сердце. Однако когда он сказал, что его до глубины души тронули слова Лунетты по поводу нашей семьи, я согласился. Никто, никогда не говорил такого о нас. Наверное, потому что нас хорошо знают. Но она, даже зная, кто мы, даже проведя два года в компании с Беккой, всё равно полюбила каждого, и приняла. Этого никто ни делал. Поэтому этого никто не забудет, и мне уже стоит подумать о свадьбе, чтобы никто не увёл у меня из под носа такое сокровище, как выразился Коул. Чтобы он, да думал о свадьбе… Это было крайне неожиданно.

Когда мы вернулись домой, я сразу же, направился в нашу с малышкой комнату, откуда я слышал её голос. Она говорила, скорее всего с девочкой. Кстати, надо бы имя её узнать, что ли. Или дать ей имя, а то, как-то без него плохо выходит. Открывая дверь, я наблюдал просто невероятную картину. Моя любовь держала на руках частичку меня, и о чём-то увлечённо с ней говорила, хотя, я уверен, что та ничего не понимает.

- Вот-вот… И я о том же. Твой папа полный дурак! Он даже не извинился за то, что сделал, и так и не сказал, что любит меня. Я, конечно, всё и так знаю, но хотелось бы услышать это он него, - её немного обиженный голос, и серьёзное выражение лица, с которым она говорила с ребёнком полугодовалого возраста, не могли меня не умилить. Однако то, что эта дитя в ответ что-то прогугукала меня окончательно добило. Было ощущение, словно они и, правда, вели беседу на тему меня.

- И я о том же. Так ведь если накажешь – обидеться. А если запретишь разное такое, самой придётся терпеть. И что делать, не знаю, - сейчас она не выглядит девушкой 20 лет. Она словно ребёнок, которого так и хочется погладить по головке.

- И о чём же таком интересном вы разговариваете? – закрывая за собой дверь, произнёс я, проходя ближе и садясь рядом с малышкой, которая держала на руках ребёнка.

- Вот пытались найти согласие. Хоуп за то, чтобы тебя простить, а я вот хочу немного помучить, чтобы знал. Вот и не можем договориться, - её абсолютная уверенность в словах, не натолкнули бы на мысль, что всё это просто шутка. Однако глаза её выдавали.

- Хоуп значит… Красивое имя, - согласился я, беря маленькую ручку, которая тут же железной хваткой схватилась за мой палец. По сравнению с ней, я просто великан. Но это приятное чувство, быть отцом. Надеюсь, у меня получиться стать хорошим, не таким как…

- Получиться! Я ведь буду рядом, и помогу, если что, - с улыбкой проговорила моя любовь. Опять она читает мои мысли, но я благодарен, потому что такое бы не сказал вслух.

- Знаешь, Лунетта, я хочу извиниться. Правда, немного поздновато, но прости меня. За то, что использовал на тебе внушение, за то, что заставил забыть столько хороших моментов, и за то, что причинил боль. Мне очень жаль, что так вышло. И я сожалею, что не понял раньше, насколько ты мне дорога. Я люблю тебя, Лунетта Джейн, - чёрт, смущает то как! И пускай я внешне этого не показал, и мой голос звучал вполне уверенно с примесью нежности. Но смущает то как! Мне тысяча лет, а я говорю такое… Об этом я думал, пока не взглянул на Лунетту. Её глаза наполнились слезами, она даже застыла от такого.

- Ей, ты чего? Я что-то не так сказал? – я заволновался. Ну, никогда я не говорил подобного, никому. Так что не уверен, что сказал всё правильно. Одно дело, просто ляпнуть, что любишь, дабы отстали, но совсем другое говорить это той, кто дороже всего на свете.

- Нет… Просто, я не думала, что слова, могут быть такими приятными. Ты первый кто сказал мне, что любит, вот я и растрогалась, - дрогнувшим голосом ответила она, отчего я вздохнул с облегчением. А я уж было думал, что напортачил где-то.

- Я очень тебя люблю, малышка, - наклонившись и поцеловав её, произнёс я. А когда отстранился, уже смотрел на её покрасневшее от смущения лицо. Надо же, знал бы, что она так отреагирует, давно бы это сказал, и не тянул бы так долго. Но как же приятно, смотреть на её покрасневшее лицо, и знать, что ты причина этому.

Не знаю, что будет потом, может кто-то, снова встанет между нами. Я не знаю… Но, я очень надеюсь, что и в будущем, малышка всё поймёт и опять спасёт наши отношения, своей искренностью, и честностью в чувствах. Потому что я хоть и не раз был подвергнут заговорам, предательству, и изменам, но я не могу, как это делает она, вот так запросто всё раскусив, и поняв. Я не так искусен… Но единственное, что могу сделать я – это защищать её и нашу дочь – Хоуп. Надежда, да…? Интересно, на что? Хотел бы я знать… Но, я не спрошу об этом. Потому что пускай эта малышка станет той, кто будет нашей верой в будущее. В счастливое, безоблачное будущее, которое никогда не наступит… С учётом того количества врагов, что есть у моей семьи и у меня в частности, нам будет сложно. Но я очень надеюсь, что эта лишь крохотные проблемы, которые решаемы. Пока рядом со мной есть семья, есть девушка, которую я люблю всем сердцем, и есть будущее по имени Хоуп, для которого всегда найдётся места у меня в сердце, я не сдамся. Мы оба пройдём через всё вместе, даже если это будет пламя ненавистников, я не отпущу руки Лунетты.

Конец Клаус.

========== Глава 29. Будущее. ==========

POV Клаус.

Десять лет! Уже десять лет они рядом со мной. Моя любимая девушка, которая уже сегодня станет моей женой, и моя любимая дочь, которая с каждым годом, становиться всё больше похожей на меня, хотя и повадки её мамы тоже прослеживаются. Но сейчас я бы хотел говорить о предстоящем событии. Моя малышка станет моей женой, всего через несколько часов это произойдёт. Я знаю, что возможно немного припозднился с предложением, но она терпеливо ждала, когда я решусь сказать ей остаться рядом со мной навечно. Знаю, что это жутко эгоистично, и, наверное, непростительно, вот так желать кого-то, и может ей это будет в тягость, но я хочу этого. Хочу, чтобы она была только моей и ничьей больше. Всегда хотел, и сейчас хочу.

И сейчас стоя у дверей комнаты, в которой заперлась моя малышка, я набирался смелости, чтобы войти. Глупо, но меня пугало то, что она заперлась к комнате, и никого не пускала. Я даже подумывал, что она передумала, и хочет уйти. Поэтому я боялся сделать этот шаг, и войти в комнату, и плевать, что этим сломаю замок, или даже выбью дверь. Только наберусь смелости, и войду. Но ничего не выходило, я боялся войти. Чёрт! Терпеть не могу этот страх, что опять останусь один. Я просто этого не выдержу, я так привык, что она всегда рядом, что она никогда меня не бросит, сколько бы я не косячил, или как бы сильно я всё не портил. А сейчас я не знаю, что делать, наверное, я слишком стал от неё зависим.

Но когда я услышал щелчок дверного замка, и дверь со скрипом открылась, моё сердце на мгновение замерло, словно умерло. Это конец, подумал я в этот момент. Но обрывая эти мысли, меня втащили в комнату, и за мной тут же захлопнулась дверь. Я перевёл взгляд на мою малышку, что стояла у дверей, и держала её закрытой, словно кто-то ломился сюда. Но за дверью никого не было.

— Клаус, что мне делать? — её напуганный голос, заставил и меня испугаться. Но я тут же стал думать, что раз она позволила мне войти, раз спрашивает о чём-то, пока не пойму о чём, то она не передумала. Мне даже вздохнуть с облегчением захотелось.

— Ты о чём? — спросил я, беря её за руку, и отводя от двери. Усаживая её на кровать, я держал её руки в своих руках, и присев около кровати, ждал ответа. Машинально я опустил взгляд на её руки, и на кольцо, которое я ей подарил (А: в конце главы) на смену того, что было от Элайджи. Ну, не нравилось мне, что она носила столь важную вещь подаренную не мной. Это ведь я обещал ей кольцо, а ни Элайджа. Пускай это и выглядит по-детски.

— Я не знаю, как вести себя с Кэр. Мы вроде помирились, но с тех пор так и не говорили нормально. Я отправила ей приглашение на свадьбу, и она согласилась прийти. Я просто не хочу, чтобы она опять что-то натворила. Это такой важный день для меня, а если она его испортит, я её не прощу! — на её глаза уже наворачивались слёзы. Пересев рядом с ней, я обнял её, и гладя по спине, успокаивал. Она часто плачет по пустякам, а вот когда ситуация прямо действительно плачевная, она даже слезы не проронит. Странная она всё же.

— Не испортит. Мои люди проследят за этом, так что не плачь. Всё будет в лучшем виде, как ты и хотела, никаких проблем, — уверенно заявил я, и она немного успокоилась. Знал бы кто, как ответственно она подошла к сегодняшнему дню. Всё сделала сама, только Бекка уговорила её немного помочь, и то только с внешним видом. А на мне лежала охрана. Она наотрез отказалась, доверить это Элайдже, сам не знаю почему, но это пришлось делать мне. Вот я и приказал своим гибридам заняться этим.

Помню лет 11 назад, мои первые гибриды предали меня, а я этого даже не заметил. А сейчас мне и не нужно, все они, до последнего очарованы моей без пяти минут женой. Когда мы поняли, что кровь нашей дочери помогает в создании гибридов, я даже не думал о том, чтобы снова открыть производство. А вот моя дорогая об этом задумалась, она то и выбирала оборотней, можно сказать вербовала их в охрану нашей дочери. И за десять лет, что они выполняли свою роль охраны, никто из них, не придавал ни меня, ни мою семью. Честно говоря, я не ожидал такого длительного повиновения, но малышка убедила меня, что раз она им доверяет, то и мне стоит.

— Раз ты так уверен, значит всё хорошо, — негромко ответила она, а затем встала с кровати. Пройдя к входной двери в комнату, она открыла её, и приподняв бровь, взглянула на меня.

— Понял, уже ухожу, — с усмешкой отозвался я, вставая с кровати, и покидая комнату. Стоило мне выйти за порог, как за моей спиной захлопнулась дверь. Получила поддержку, и я больше не нужен, так выходит? Обидно немного…

Направляясь в свою комнату, где меня ждал мой костюм, мне то и дело на глаза попадались цветы, украшающие наш дом, гости, что блуждали по большому поместью, иногда даже дети, что бегали по коридорам, играя в салочки, а с ними была наша маленькая Хоуп. Хоть она и особенный ребёнок, с очень непростыми способностями, но мы растили её как обычного ребёнка. На этом настояла Лунетта. Сказала, что так она лучше будет справляться, имея не только семью, которая души в ней не чает, но и друзей, своего возраста. И она оказалась права. Впрочем, как обычно. Были, конечно, некие неприятные инциденты, связанные с магией Хоуп, но, появившаяся из неоткуда старшая сестра Фрея, с этим помогала справляться.

Когда мы узнали, что у нас есть ещё одна сестра, то конечно же не поверили, что не скажешь о Лунетте. Она, так же как и тогда, в логове ведьм, 10 лет назад, стала расспрашивать её о том, где она была всё это время, чем занималась, и почему показалась только сейчас, и что она намерена делать. Может, и не совсем по мужски, но я доверял моей дорогой Лунетте все переговоры, касательно нашей семье. У неё это выходило куда лучше, чем у меня, даже Элайджа не мог похвастаться такой результативностью. Более того, смею заметить, что с помощью проницательности моей малышки, в нашей семье больше не было разладов. В один вечер, Лунетта настояла на откровенной беседе между всеми нами. Каждый должен был высказать свои претензии, к кому-то из семьи, к кому их имеет. Стоит ли говорить, что все их недовольства были направлены на меня? Я тоже думаю, что не стоит, и так очевидно. В основном их претензии были из-за того, что я усыплял их на многие столетия, поэтому Лунетта предложила уничтожить все кинжалы, так сказать, зарыть топор войти. И пускай я был против этого, но кто меня слушать будет? Уж явно не моя дорогая Лунетта, что была упрямей любого в нашей семье. Так что пришлось согласиться. И на этом, в общем-то, мы закончили.

Заходя в свою комнату, где я должен был пробыть до начала церемонии, но из-за странного поведения моей малышки, пришлось на время покинуть это место, я натолкнулся на Стефана. Честно говоря, он последний кого я вообще ожидал увидеть здесь. Вообще-то его даже не приглашали на свадьбу… Хотя, откуда мне знать. Лунетта со мной не обсуждала этот вопрос, просто попросила написать имена тех, кого мы должны пригласить с моей стороны.

— Клаус, — почтительно кивнув, он был немного напряжён. Ну, наша последняя встреча была, скажем так, не самой приятной. Они превратили мою малышку в вампира, но перед этим толкнув меня в бездну отчаянья. Я до сих пор не простил им этого.

— Стефан, — закрывая за собой дверь, я не скрывал своего отношения к нему. Собственно, прошло то время, когда я считал его своим другом. И сейчас он должен спасибо сказать, что я не убил его, и его братца. Подходя к столику, на котором стояла бутылка с виски и пара стаканов, я плеснул немного в один и взял в руку. А уже после, добавил, — зачем пожаловал? Лично я тебя не приглашал.

— Я так и подумал. Но приглашение всё же пришло. Полагаю это Лунетта, — доставая из внутреннего кармана пиджака белый конверт, с чёрными узорами и золотистой надписью, он положил её на всё тот же стол. Всего мгновение я смотрел на него, а потом усмехнулся, отпивая глоток из стакана. Лунетта, дорогая, и зачем тебе надо было приглашать врагов? Не пойму я иногда, о чём она думает…

— И что, я должен поблагодарить тебя за то, что откликнулся на приглашение? — саркастично проговорил я, усмехаясь, и переводя взгляд на нежеланного гостя в моей спальне. Он же, отступая на шаг назад, чуть потупил взгляд.

— Нет, я здесь не за этим, — замолчав, он взволнованно провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад. А я молчал, не имея никакого желания, спрашивать самолично о его визите. Меня не волнует причина его прихода сюда. С минуту была тишина, но потом, Стефан, решительно выдохнув, добавил, — я хотел извиниться. Тогда, 10 лет назад, мы поступили плохо, несправедливо. И ещё двумя годами ранее, мы не имели никакого права вмешиваться в ваши с Лунеттой отношения. Я просто, хотел сказать, что прошу прощения.

— И тебе понадобилось 10 лет, чтобы понять свою вину? — приподняв бровь, чуть удивлённо спросил я. Неожиданно было, хотя всё же поздновато. Но лучше поздно, чем никогда, так?

— Нет. На самом деле, я давно хотел извиниться, но всё момента не было. Вы тогда уехали, и мы больше не виделись. А неделю назад, я получил приглашение на вашу с Лунеттой свадьбу, и понял, что другой возможности извиниться у меня может и не быть. Ещё и Лунетта ненавязчиво намекнула, что ты очень зол на нас, за тот поступок, — неохотно признался Стефан, вызывая во мне насмешку. Кто бы сомневался, что всё это подстроила моя ненаглядная без пяти минут жена. Я заметил, что она не любит недосказанность, и старые конфликты, предпочитая всё решать в момент их возникновения. Тоже самое было и с моей семьёй, и с нашей возникшей тётушкой, и с Марселем. Лунетта решала всё досконально и наверняка, не оставляя всё на самотёк.

— Я тебя услышал, но такое моментально не прощается, — ответил я, наливая виски в другой стакан, и протягивая его Стефану. Боюсь, если я хотя бы не попытаюсь, моя малышка скажет «нет», чисто из упрямства.

— Да, я понимаю, — принимая стакан, сказал он.

Больше о прошлом мы не говорили. Стефан обмолвился о том, что его братец на отрез отказался принимать приглашение, как и Елена. А вот ведьмочка Беннет приехала, вместе с каким-то Энзо. Вообще без понятия, кто это, но по словам Стефана это давний друг Деймона, и тоже вампир. Он также сказал, что и Кэролайн с Тайлером тоже приехали, о чём я и так знал. И пожелав мне удачи, и поздравив с сегодняшним днём, он покинул мою комнату, оставив меня одного. Надо бы уже одеться, а то, моя любовь не простит мне опоздания, в такой важный день.

Конец Клаус.

POV Лунетта.

Когда Клаус покинул мою комнату, я уже не беспокоившаяся о Кэролайн, принялась дальше готовиться к свадьбе. Поверить не могу, что этот день наконец, настал. Знал бы кто, что мне пришлось вытерпеть, чтобы Клаус таки решился сделать мне предложение. И хоть умом я понимаю, что для него это вообще ничего не значит, лишь кольцо на пальце, не более, но для меня это очень важно. Я, как большой любитель сказок, считаю это самым главным и важным днём в своей жизни, вторым по счёту. Первым стал день, когда в нашей жизни появилась Хоуп — наша маленькая, всеми любимая забияка. Я была так счастлива, ведь это единственный шанс для меня, стать мамой для ребёнка, в котором течёт кровь того, кого я всем сердцем и душой люблю. Даже и не надеялась, что это вообще возможно, но нет — судьба оказалась благосклонна к нашему счастью. И пускай, после появления волчонка Хоуп неприятностей с ведьмами стало в тысячу раз больше. Да ещё и магическая сила самой Хоуп была слишком велика для неё. Но мы справились, и плевать, сколько ещё неприятностей нас будет ждать в будущем. Мы со всем справимся, потому что одна семья.

Совсем скоро я стану полноценным членом большой семьи Клауса. Совсем скоро я больше никогда не буду Лутенной Джейн. Нося эту фамилию, у меня не было полного ощущения того, что я часть его семьи, как бы глупо это не звучало. Но где-то глубоко внутри у меня был этот маленький червячок сомнения, что иногда шевелился внутри. В моменты когда Клаус уходил из дома, и возвращался только через несколько дней, или и того дольше. Я не показывала этого, но мне было больно просто сидеть и ждать его возвращения. И ведь знала, что так будет. Он не то чтобы бежит от проблем, просто ему нужна небольшая передышка, но он всегда возвращался. Иногда далеко не трезвый. Но когда наступал этот момент, я не устраивала скандалы, не требовала объяснений, даже извинений мне было не нужно. Я обнимала его, и говорила «с возвращением». В первый раз, когда он так поступил, то я видела в его глазах страх того, что он не увидит меня дома, даже панику, злость на себя, за то, что не сдержался и сбежал, и полную готовность к скандалу, и даже мимолётную готовность к рукоприкладству с моей стороны. Но он никак не ожидал, что я даже злости не проявлю, не запрещу ему спать в нашей постели, выгнав в гостиную, или спальню для гостей. И на следующий день тоже ничего не было, но он всегда, под вечер, когда мы оставались одни в нашей спальне, обнимал меня крепко-крепко, и тихо шептал «прости». Ради таких моментов стоило проявленного терпения.

Но так он вёл себя только в первые два года нашей совместной жизни. И я честно надеялась, что как только он полностью осознает, что дома его всегда буду ждать я и Хоуп, он перестанет уходить к Каммиле, и изливать ей душу, как психологу. И глубоко внутри я испытывала ревность. Хоть и знала, что между ними ничего не было, и никаких романтический чувств тоже нет, но ревность была, и порой такая сильная, что я еле сдерживала себя, чтобы не заявиться к ней на порог и не свернуть её блондинистую головушку. Просто меня злило, что ей он мог говорить о своих проблемах, а мне нет, я обо всём сама узнавала в его глазах, или в допросе. Но потом я осознала, что это так по-человечески. Молчать с теми, кого любишь и не хочешь доставлять проблем, но выговариваться тому, кто для тебя ничего не значит. И я просто смирилась с этим, принимая.

Но потом всё стало только хуже… нет, правильнее было бы сказать сложнее. Потому что настал период, когда Клаус ревновал меня ко всем и вся, даже к Хоуп. Одним вечерним днём, когда он вернулся после попойки, он не на трезвую голову сообщил мне причину своего ухода: «Я слишком мало уделяю ему времени». Словно маленький ребёнок, он обнял меня за талию, ложа голову на грудь, и жалуясь о том, что я такая бессовестная, забываю о нём, время от времени. Я слушала его слова, и старалась не засмеяться, потому как это была так мило, но так забавно. А потом он заявил, что ревнует меня к Хоуп, ведь она отнимает у него почти весь день, который он мог бы провести со мной наедине. Потом он стал припоминать о тех редких случаях, когда я была слишком дружелюбна с Марселем, с Элайджей, и Коулом, даже про Фина не забыл. А уже когда он перешёл на своих гибридов, и о их слишком проявляемой любви и верности мне, которую он чувствует из-за связи, вот тогда мне стало не до шуток. Он, в самом деле, ревновал меня ко всем, кто меня окружал, даже к Ребекке.

После этого вечера откровений, когда я с самыми чистыми намерениями предложила ему, не стоять в сторонке и смотреть, как моё время постепенно забирают другие, а взять своё самому, я пожалела об этом. Потому как начался долгий трёхлетний период его растущей ревности, и постоянных обвинений в мою сторону. Он, конечно, никогда прямо не говорил, что я ему изменяю, но намёки были, и меня это злило. Но сколько бы я не пыталась ему объяснить, что это лишь его больной мозг, он не верил, так что всё дошло до того, что в один прекрасный день, я психанула, и попросила Фрею наколдовать связь между мной и Клаусом. Это было спустя три года, после моих мучений, и его неподкреплённых фактами обвинений. И я корила себя за глупость, что не сообразила раньше, и мне не пришлось бы всё это терпеть. Ведь я была уже на приделе, и даже были мысли куда-нибудь отъехать на какое-то время, но лишь бы подальше от контроля Клауса. Поначалу он противился, говоря, что это ничего не объясняет, и никак не поможет, но Фрея убедила его в том, что эта связь поможет ему в полной мере ощутить то, что происходит у меня внутри, и даже то, что происходит со мной во время дня. И только после этих точный инструкций, он согласился.

Когда связь между нами была закреплена магией, мы оба стали чувствовать друг друга на куда более глубоком уровне. Я уже не только могла видеть, что у него внутри, но и чувствовать. Собственно именно из-за этой связи, я полностью убедилась в том, что Каммила и Клаус просто друзья, потому как в моменты, когда он был с ней, я чувствовала в нём тоску и желание поскорее вернуться домой, но гордость не позволяла ему этого сделать. И в чём я убедилась конкретно, так это в его любви ко мне. Порой его чувства накладывались на мои, и от этого сильного коктейля эмоций, что вызывали во мне не просто любовь, была даже физически больно от этого, я плакала. Особенно сильно это ощущалось когда мы были одни, или когда я играла с Хоуп, а он делал вид, что читал очень интересную книгу, или когда я просто занималась домашними делами, а он становился свидетелем этого. Короче говоря, чем сильнее становилась наша связь, тем больше я ощущала эту боль внутри, которая перехватывала дыхание, сводила с ума, доводила до безумия. Но что творилось с нами, когда мы занимались любовью, даже описать трудно. Обычно у меня не было трудностей в описании чужих или своих эмоций, но тут даже я не берусь объяснить всю ту гамму эмоций, что накрывала с головой. Никогда не думала, что от любви к кому-то можно получить оргазм. Честно, даже не подозревала… Но это было. И в определённый момент эта связь стала настолько сильной, что мы слышали мысли друг друга.

Думаю, именно это дало понять Клаусу, что ни один мужчина, или даже женщина, окружавшие меня не вызывают во мне подобного интереса, как к нему. С кем бы я не общалась, как бы дружелюбно я не относилась к кому-то, в моих мыслях часто проскальзывали мысли о Клауса, и я ненамеренно сравнивала их поступки, или слова, а бывало я вообще зависала в прострации, полностью потонув в каком-то воспоминании, связанном с Клаусом. Вообще о таких моментах все предпочитал не говорить, наверное, понимали всю степень опасности, в первую очередь для них самих, если Клаус узнает. Тогда, когда это снова произошло, я даже сообразить не успела, как Клаус похитил меня во время беседы с одним из гибридов, и мы почти сутки провели в нашей спальне. Именно этот день был придельным в нашей связи, потому как после очередного оргазма, я потеряла сознание. Признаю, не выдержала этого наплыва эмоций, и просто вырубилась. Клаус тогда так нервничал, так беспокоился, хотя скрыть от меня радости за то, что это от переизбытка любви к нему, он не смог. На следующий день Фрея разрушила связь, и мы больше никогда не возвращались к вопросу о возможной измене. Клаус точно знал, что важнее и любимей его в моей жизни нет никого, даже Хоуп не занимала столько количества в моём сердце, сколько его занимал Клаус. И каюсь, я старалась загладить эту разницу, уделяя Хоуп больше времени, но сказать об этом мне было стыдно, даже Клаусу. Но когда я поняла, что у него тоже самое, то решила больше не мучить себя чувством вины, и принять всё как есть.

И я безумно рада, и довольно, что уже лет пять, у нас всё замечательно. Никаких обвинений, никаких скандалов, хотя, тут скорее он кричал, рвал и метал, а я терпеливо выслушивала. И самое главное, больше никто из нас не сомневается в чувствах друг друга. Клаус больше не ревновал меня к Хоуп, и даже сам стал уделять ей много времени, когда у неё появилось желание рисовать. Думаю, общее любимое дело их и объединило настолько, что теперь я без зазрения совести могу сказать, что она любимая дочь Клауса, за которую он и жизнь отдать не посрамится. Я же, наблюдая за этим, только и могла, что умиляться этой идиллии между ними, и немножко завидовать, но это лишь женская зависть, что я не могу участвовать в этом. Но потом я подумала, что так даже лучше, папе и дочке тоже нужно иметь что-то только между ними, и больше это чувство не появлялось.

Стоя напротив своего платья, которое принесли в мою комнату только час назад, потому как доделывали мелкие детали, и это было последним пазлом к моему образу невесты, я вспомнила, сколько времени и усилий потратила на покупку подходящего платья. Я обошла все магазины в Новом Орлеане, перемеряла сотни различных платьев, но всё было не то, красиво — да, но не то, что мне бы хотелось. Даже ездила в соседний город, но тоже ничего не смогла найти, так что решила, что лучше я доплачу за поспешную работу, чем одену платье, которое не будет подходить по всем моим параметрам. Вот так я и пришла к выводу, что лучше сделаю на заказ, хоть и времени было мало, но дизайнер, которому я дала заказ, мисс Флокс, выполнила всё в лучшем виде. Всё именно так как я и хотела — пышное, массивное, с множеством юбок, белое, и с длинной фатой. Бабочки потом пришли мне в голову, когда мы с Хоуп рассматривали свадебный журнал, и я попросила мисс Флокс добавить их к платью.

— Мисс Джейн, скоро начинаем, — после стука, я услышала голос женщины за дверью, которая лично отвечала за моё расписание, чтобы я всё успела и не опоздала. Миссис Карнаган была довольно ответственной, и её работа хороша, поэтому претензий к ней у меня никогда не возникало.

— Значит, пора надевать платье, — радостно заговорила Ребекка, что всё это время помогала мне с причёской и макияжем. Она наотрез отказалась доверять это стилистам, сказала, что сама сделает лучше, и я решила, раз ей не позволялось помогать мне с подготовкой свадьбы, то стоит доверить хотя бы это. Нет, я ей доверю, и её вкус мне нравится, просто этот день для меня особенный, и я хотела всё сделать сама.

— Да, давай, — ожидая, пока она снимет платье с манекена, я смотрела на себя в зеркало, и на моё кружевное нижнее бельё, в котором я сейчас была. Ничего особенно я не выбирала, мне даже лифчик снять нужно будет, потому, как под платье он не подойдёт. А вот кружевные трусики и белые чулки с лямками, из этого комплекта я оставлю.

Когда я одела платье, то ещё раз убедилась, что лифчик мешает, поэтому я сняла его, и мы полностью зашнуровали корсет платья. Крепя фату к причёске, что не была какой-то замысловатой, Ребекка и я, мы обе решили, что достаточно накрутить мои длинные рыжие волосы, и заплести две французские косы на висках, сплетая их как полу-венок, чтобы было за что закрепить фату. Не яркий макияж с тональной основой, стрелками с голубыми блёсками вместо теней, а также нежно-розовая матовая помада, что дополняла образ. Возможно, стоило сделать что-то поярче, но я не люблю подобное, по-моему и так слишком много, но я решила сегодня перетерпеть. Так же были серьги с топазом и массивное колье с теми же камнями. За эти десять лет, я таки свыклась с мыслью, что Клаус совершенно не умеет быть скромным, если он что-то дарил, то это обязательно должно было быть что-то на сотни тысяч долларов. Хотя, мне бы хватило и одной розы, но Клаус же считает, что лучше всего огромезные букет красных роз, чтобы и в руках не помещалось. И хоть я понимала, что он это не нарочно, чтобы показать своё великолепие, просто он думает, что для меня должно быть всё лучшее. Думает, что, он как мужчина не может себе позволить безвкусный подарок. На нашу десятую годовщину, то есть всего пару месяцев назад, он переделал задний сад, и приказал рабочим усадить всё розами. Так что когда я вернулась домой, после недели путешествия вместе с Клаусом, то обнаружила задний сад усаженный: красными, жёлтыми, синими, зелёными, фиолетовыми, белыми розами, все оттенки существующих цветов. Я была в таком шоке, честно не ожидала, что он зайдёт настолько далеко, но я была так тронута этим. Он знал, что мои любимые цветы — это розы, и тогда сказал, что теперь каждый год, у меня будут свои розы, какие только пожелаю. Но чего уж душой кривить, с каждым годом мне становится стыдно за собственные подарки. Они просто блекнут на фоне того, с каким размахом Клаус готовит подарок. И вроде я стараюсь из-за всех сил, хоть раз переплюнуть его, но постоянно проигрываю. А он этим наслаждается, хотя потом и говорит, что ему мои подарки тоже нравятся, но блин, хочется хоть раз выбить из него дух собственным подарком.

— Мисс Джейн, уже начинают, приготовьтесь, — снова не заходя в мою комнату, оповестила меня миссис Карнаган, и я, откинув в сторону все мысли, нервно выдохнула. Чёрт, я слишком нервничаю.

— Всё будет хорошо, не переживай. Ты много готовилась к этому дню, так что он просто обязан пройти гладко, — подбадривающе говорила Ребекка, подходя к двери и открывая её, чтобы я могла беспрепятственно выйти из комнаты. Только у самого выхода, она вручила в мои трясущиеся руки букет нежно-розовых роз, и улыбнулась.

Слыша звуки свадебной мелодии, я сглотнула. Господи, до чего же я нервничаю, хоть бы не споткнуться во время пути. Так, дыши глубже, всё будет хорошо. Как Бекка и сказала, я много готовилась к этому дню, даже не счесть часов, что я провела на тренировке ходьбы на высоких каблуках, и в длинной юбке, чтобы не упасть. Всё пройдёт хорошо, и ничего не случится. За охрану отвечает Клаус, и его гибриды, так что никаких незваных гостей не должно быть.

— Мам, ты такая красивая, — услышала я голос моей любимой Хоуп, что ждала меня у входа в главный зал. Единственное, что отделяло меня от гостей, Клауса и судьи, что проводит эту церемонию бракосочетания — бордовые шторы, что должны были поднять люди, которые с восхищением рассматривают меня. Я почти не обратила на них внимания, меня сейчас они волнуют в последнюю очередь.

— Дорогая, сильно видно, что я волнуюсь? — спросила я у Хоуп, обеспокоенно смотря на шторы, что должны были поднять на определённой ноте мелодии.

— Если честно, то да. Но это не важно, папа любит тебя, а ты любишь его, так что нечего волноваться, — её уверенный голос, звучавших рядом со мной, ничуть не успокаивал. Боже, какое жеона ещё дитя. Меня вовсе не это волнует, я просто нервничаю от огромного количества людей, он важности момента, и боюсь упасть в обморок.

— Мисс, мы поднимает, — проговорил один из нанятых людей, и под его слова Хоуп убежала назад, чтобы держать мою фату. Я же, глубоко вдохнув, резко выдохнула, и медленно стала видеть, как через проём виднелись гости, что все как один обернулись в мою сторону.

Стоило мне только увидеть Клауса, такого красивого, в тёмно-сером костюме тройке, он прямо весь излучал уверенность, и решительность, что всё моё волнение просто бесследно пропало. С таким надёжным мужчиной, мне вообще волноваться не о чем. Видя его довольный с примесью восхищения взгляд, которым он пробежал по мне, я гордо ступила на красную дорожку. Сейчас меня совершенно не волновало то, с какими взглядами меня встречали гости, и даже то, что некоторые завистливо зыркали, и наверняка, слали на меня проклятия. Этот день, этот час, эта минута принадлежат мне и Клаусу, и нет здесь больше ни для кого места. Я даже не заметила, как дошла до Клауса, и он, подав мне руку, помог подняться на пару ступенек выше, где нас ждала судья Гамельтон.

— Ты прекрасна, — полушёпотом выдал Клаус, неотрывно смотря мне в глаза. Я так привыкла видеть в его глазах всепоглощающую любовь ко мне, что уже и не представляю его взгляд без этих чувств.

— Каков жених, такая и невеста, — может это и прозвучала немного высокомерно, но я очень хотела подчеркнуть, кем мы друг другу приходимся. И думаю, он это понял, потому как усмехнулся, и перевёл взгляд на судью, что ждала, когда мы закончим ворковать. Под её чуть снисходительный взгляд, я покраснела от неловкости.

А дальше речь судьи, которую я выучила до дыр, чтобы не пропустить момент, когда должна буду сказать заветное «согласна». Стандартные вопросы семье жениха, согласны ли они принять меня в семью, и такой же вопрос к друзьям жениха. Ответом было однозначное «да», что заставило меня улыбнуться. Семья Майклсон уже давно стала моей единственной семьёй, и я точно уверена, что эти люди никогда не покинут меня, и не исчезнут, они ведь бессмертны.

— Лунетта, согласны ли Вы, любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали, не слыша шума медных труб, через огонь и воду, до конца времён, взять в законные мужья Никлауса Майклосана? — этот вопрос был одновременно и самым смущающим и самым желанным, что мог прозвучать сегодня. Лишь мимолётный взгляд на Клауса, и я даю свой ответ:

— Согласна! — во мне нет ни капли сомнений, я всецело и беспрекословно принадлежу этому мужчине.

— Согласны ли вы, Никлаус, любить, хранить и оберегать, защищать и строить ваш семейный очаг, поддерживать во всем свою жену, быть ей надежной опорой и непробиваемой стеной от злого умысла, взять в законные жены Лунетту Джейн?

— Согласен! — в туже секунду уверенно ответил Клаус. Это говорило мне о многом, но самым главным было то, что он не сомневался в своём решении.

— Теперь, прошу, обменяйтесь кольцами, — роль шафера сейчас играл Элайджа, так что шанс, что он мог забыть или же где-то посеять кольца был нулевым. И сейчас мы обменивались кольцами, и если у Клауса это вышло хорошо и уверенно, к то время как моя рука дрожала, и я снова начала нервничать. И если бы от нервов моя хватка не усилилась, я бы точно выронила кольцо. Но когда, наконец, я смогла надеть кольцо на палец Клауса, мне показалось, что он стал ещё более прекрасным, ведь теперь он мой.

— Властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой. И в знак брака, скрепите союз поцелуем, — с улыбкой проговорила судья Гамельтом, и мы с Клаусом повернулись друг к другу лицом.

— А я уж думал, когда же, — полушёпотом отозвался Клаус, притягивая меня ближе к себе, и накрывая мои губы поцелуем. И как обычно бывает, время вокруг замирает, и есть только его привкус виски, запах одеколона, нежность рук, и головокружительный танец языков. Он всегда был хорош, во всём, но сейчас как-то уж по-особенному всё. Может это из-за того, что мы редко виделись из-за всей этой суматохи к подготовке, а после я заваливалась спать. Даже вспомнить не могу, когда последний раз он целовал меня, поэтому эти ощущения, как будто новые.

Может наш поцелуй занял куда больше времени, чем полагается, но ни меня, ни Клауса, это совершенно не волновало. Так много времени прошло с тех пор, как это было в последний раз, что мы словно изголодавшиеся, не могли оторваться друг от друга. Но это чёртово покашливание судьи, Элайджи, и даже Хоуп дёргала меня за платья, чтобы мы прекратили, так что пришлось сдаться.

— Какие надоедливые, — недовольно отозвался Клаус, отходя от меня на пару шагов, и стирая мою помаду в губ. Понимаю его недовольство, но что поделать, ведь мы здесь не одни. А как бы хотелось плюнуть на всё, и сбежать куда-нибудь далеко отсюда, подальше ото всех. Ведь этот день только наш, так почему нам же его и портят?

И пускай я промолчала, хотя хотелось высказать своё недовольство, но решила, что Хоуп это не стоит слышать. Затем завершение церемонии, и судья уехала на следующую свадьбу, а мы с гостями продолжили торжество. Честно говоря, это была самое бесполезное времяпровождения за сегодняшний день, так хотелось уйти от этих веселящихся людишек, но я понимала, что моё раздражение было лишь оттого, что я не могла находиться рядом со своим мужем, потому, что ему приходилось разбирать бедлам, с пьяными гостями. Я уже жалею, что попросила его позаботиться об охране. Тем временем Бекка вовсю развлекалась с каким-то парнем, которого привела с собой, Элайджа разговаривал на какую-то деловую тему с людьми за столом, Коул напаивал бедную девушку, что пришла вместе с ним, Фрея же, что-то обсуждала с другими Новоорлеанскими ведьмами, а маленькая Хоуп играла со своими друзьями, в отведённом для детей месте. А что касается меня… Я сидела за столом и уплетала всё что видела, не скажу, что я сильно проголодалась, просто мне больше нечем было заняться. Разве что меня ненадолго отвлекали поздравления гостей. А вот Кэролайн недовольно сидела за столом, и пила вино, бокал за бокалом. Почему она такая недовольная, понять не трудно, ведь хоть она и пришла сюда с Тайлером, только по той простой причине, чтобы не приходить одной, она всё равно оставалась одна. Тайлер уже подцепил какую-то волчицу, и совершенно не обращает внимания на Кэролайн. Даже Стефан пришёл с девушкой, правда без понятия, кто она такая, да и не интересно мне. Бонни же ворковала со своим парнем, и до других ей не было дела. Но какая же они красивая пара, и так любят друг друга, даже с нами бы по соперничали.

Сидя в одиночестве, которое лишь изредка нарушалось гостями, я поедала разные блюда, закуски, выпила, весь сок, что стоял на нашем столе. Но, будучи вампиром, я не чувствую вкуса, только пресный привкус, чтобы не ела. Я немного скучаю по вкусу еды, но эта тоска уже давно прошла, так что осталось лишь лёгкая печаль, и ностальгия. Но когда уже вернётся Клаус? Что-то я заскучала…

— Мам, а где папа? — отвлекая меня от поедания очередной порции салата, спросила Хоуп. Переведя на неё глаза, я смотрела на пристальный взгляд серо-голубых глаз девочки, одетой в красивое фиолетовое платье, которое она сама выбирала для себя. Надо сказать, у неё есть вкус, хоть она ещё и ребёнок.

— Эх, милая, если бы я только знала, не сидела бы здесь в одиночестве, — печально ответила я, потрепав её по волосам. Я даже не могу уловить его голоса, в этом шуме, сколько не пытаюсь. Чем же он таким занять, что не может уделить время своей новоиспечённой жене?

— Ладно, я побежала, — развернувшись и уйдя к своим друзьям, я смотрела в след дочке. Надо же, даже мая маленькая девочка бросает меня в такой день.

— Оставил всего на полчаса, а ты уже скучаешь, — ощущая тёплые и такие любимые руки, на своих голых плечах, я задрала голову, натыкаясь на насмешливый взгляд Клауса, и даже сказать ничего не успеваю, как на моих губах запечатлеют поцелуй.

— Ты даже не представляешь, насколько длинны эти 30 минут для замужней женщины, — ехидно отозвалась я, сделав акцент на слове «замужней». Теперь-то я могу с гордо поднятой головой говорить такие слова. Клаус же, сначала чуть удивился, а потом усмехнулся.

— Прошу прощения, миссис Майклсон, — ох, как же звучит-то. Я аж расплылась в блаженной улыбке. Слушала бы вечно…

— Боюсь, одним поцелуем Вы не отделаете, мистер Майклсон, — подлезая ближе к Клаусу, я накрыла его губы, растянутые в улыбке, своими губами, и немного углубила поцелуй. Ощущая одну его руку у себя на талии, я бы перелезла к нему на колени, но чёртовы правила этикета. Всё было бы куда проще, не будь мы родителями, но теперь больше нет той свободы, что была раньше, иначе это плохой пример для нашей Хоуп.

— Может, сбежим? — чуть отстраняясь от меня, спросил Клаус. Я же чисто машинально повернулась в сторону Хоуп, что увлечённо играла со своими друзьями.

— Давай, только сначала предупредим Элайджу, — рассчитав, что сейчас Бекке не до роли тётушки, так что лучше поручить это более добросовестному человеку, сказала я.

После мы встали из-за своих мест, и я решила первой покинуть это место, выходя на улицу. Приятные прохладные дуновения ветра обдавали моё лицо, словно прогоняя тоску и плохое настроение куда-то с дыханием природы. Но помимо этого ко мне приходил запах человеческой крови, такой манящий, и такой соблазнительный, но я никогда не поддавалась этому соблазну. Каким бы сильным не был запах, даже если под мой сон подставляли кровоточащего человека, я не срывалась. Я и сама не знаю, откуда во мне был такой титанический контроль моей сущности, я никогда не отказывала себе в чём-то. Если мне чего-то хотелось я просто брала это, потому что могла себе позволить, родители также не держали меня железной хваткой, и не были строгими. Но всё равно было не понятно, ведь я была такой с самого первого дня обращения. Потом были подозрения, что это дело рук матери Клауса, но в этом не была никакого смысла, и я больше не думала об этой идее. Но я окончательно убедилась, что это не дело рук ведьм, когда сами ведьмы сказали мне, что они не способны заглушить жажду новообращённого вампира, всё дело во внутренней силе. По их словам, если я достаточно способно контролировать саму себя и свои желания, если у меня есть внутренний стержень, то не удивительно, что я никогда не срывалась с цепи. Но это и не значило, что я совершенно себя подавляю, иногда бывает желание разорвать пару тройку людишек, и тогда я отправляюсь на охоту. Обычно это какие-то уроды, которым вечно всё сходит с рук. Своего рода женское правосудие.

Я не редко ходила на охоту с Клаусом. Когда у меня появляется такое желание, он сам вызывается пойти со мной. Как правило, он ничего не делал, просто наблюдал за мной и моей работой, и заканчивалось всё неистовым сексом. Его возбуждало то, с какой жестокостью и безжалостно я убивала этих людей, и он говорил, что его особенно сильно впечатляет моё каменное лицо, когда эти ублюдки молят о пощаде и истерически просят прощения за всё что сделали. Да будто насильное раскаянье что-то изменило бы в них. Они просто говорили то, что на их взгляд, должно было пронять такую девушку как я, что самолично наказывала плохих людей. Но зато, какой у них был взгляд, когда они понимали, что пришёл их конец, сколько бы они не унижались. Даже не будь я такой проницательной, и не видь истинных мотивов этих людей, я бы всё равно не поступила иначе. Всё потому, что люди, которым они делали больно, тоже просили их остановиться, тоже умаляли их, но они не останавливались. Причиной моего выбора жертв было так же и то, что я стала матерью. Мне не хотелось, чтобы наша маленькая Хоуп жила в городе, в котором не безопасно, и где есть такие вот отбросы. Но я никогда не переходила черту, и никогда не трогала невинных. Да, я могла запугать, могла давить на психику, но я никогда не причиняла им физической боли. Я была единственной такой в нашем доме, но это не значило, что я осуждала семью Майклсон за их поступки. Но я и не пыталась это предотвратить, так что часть вины на мне всё же есть. Просто однажды, в начале нашей семейной жизни в Новом Орлеане, когда я стала свидетелем пиршества первородных, то как они наслаждались испитеем крови из вен людей, я не могла сказать, что видела это впервые, ведь Бекка часто позволяла себе подобное, когда мы путешествовали вместе, а мне приходилось за ней прибираться. Я не осуждала, я понимала, что для них это в порядке вещей, также как для обычных людей — дышать. У меня не было права их осуждать, потому что я никогда не пыталась их остановить, но сама я не принимала в этом участия. Хотя мне часто предлагали, и Клаус различными способами пытался завлечь меня к этому веселью, но я лишь отворачивалась и беря пакет с кровью, поднималась в комнату Хоуп. Они всегда удивлялись моему контролю, и тому как даже будучи новорождённой, я спокойно переносила жажду крови. Но спустя определённое время, я настрого запретила им устраивать такие попойки, когда дома была Хоуп, всё потому, что эта девочка была такой непоседливой, как и все дети в общем-то, так что она могла застать подобное. Но естественно, меня не послушал Коул, поэтому когда я почувствовала запах крови в его комнате, а в то время Хоуп была в гостиной и играла в другими детьми, с мамочками которых я познакомилась на детской площадке, ворвавшись в его комнату, я была в такой ярости. Этот чёртов детсадовец, совсем не понимает, какой пример подаёт ребёнку? Он может делать что хочет, но только не в этом доме. В этом доме есть свои правила, не следование которых строго наказывается. Я успела вовремя, девушка была ещё жива, поэтому откинув Коула к стене, я вылечила её, и внушила забыть обо всём, и идти домой. Тогда я так громко и неистово кричала на Коула, говорила ему насколько это безответственно так поступать, когда в нашем моме есть дети. Я даже пару раз ударила его, потому что этот любитель веселья, даже не понимал, почему я так разозлилась. Но потом, мне стало грустно, потому что он и правда не мог понять. Я сказала ему, что для Хоуп они должны быть самыми любящими и добрыми людьми на планете, она не должна видеть весь этот ужас реальной жизни нашей семьи, пока является ребёнком, и если он этого не понимает, то ему лучше переехать. И он так и сделал. Через неделю, он переехал в новый дом, а потом и вовсе покинул Новый Орлеан, сказав, что здесь ему стало скучно. Но куда бы Коул не ехал, он звонил и говорил с Хоуп, или же с кем-то из нас. Хотя обычно я звонила ему каждую неделю, чтобы успокоить своё беспокойство за него, и он всегда насмехался над этим, хотя меня ведь ему не обмануть, ему нравилось то, что я беспокоилась за него, а когда он не брал трубку, я была напугала, что с ним могло что-то случиться. Мне ли не знать, сколько врагов у этой семейки, и плевать что они первородные, можно различными способами поймать их, и причинить боль. Но он иногда намеренно пропускал мои звонки, чтобы потом выслушивать мои взволнованные полукрики, и намерения самой приехать и убедиться, что с ним точно всё в порядке. Клаусу никогда не нравилось, что я так за него волновалась, но честно говоря, этот парнишка был для меня как непоседливый младший брат. Он всегда во что-то влипал, а я всегда волновалась.

Пожалуй, единственные в этой семье, кто не доставлял проблем это были Финн и Сейдж, они вели спокойную, уединённую жизнь с не большом городе. Финн даже на работу устроился, и они усыновили мальчика. Хорошая, спокойная жизнь для тех, кому надоело быть под прицелом. Они даже сегодня были тише воды, ниже травы. Приспокойненько вели беседы с другими гостями, пока их сын играл с нашей дочерью. Дерек хороший мальчик, и в отличи от нашей ненормальной семейки, он был самым обычным, но даже так, он знал кто его родители, и кто были мы. Этот мальчуган никогда не пугался этого, а когда Хоуп что-то случайно колдовала, или её силы выходили из-под контроля, мы точно знали, что на Дерека можно положиться, и он вовремя приведёт Хоуп домой, или же позовёт какого из взрослых. Честно говоря, я была даже не против, если бы такой надёжный ребёнок был для Хоуп хорошим братом и другом. Но Клаус был с этим не согласен, всё потому, что этот мальчик обычный человек, и ему может навредить даже соседская собака. Своего рода беспокойства за этого паренька, хоть Клаус этого никогда и не признает. Но даже с их спокойной жизнью были свои проблемы, вроде тех, когда Дерек получал раны по неосторожности. И быстрое их исчезновение заставляло людей что-то подозревать, а уж не старение его родителей и подавно зарождали страх. Так что им пришлось переехать в не менее тихое место.

Стоя на улице, я вдыхала прохладный воздух и вдруг подумала, что теперь и у меня есть семья. Теперь я часть этой ненормальной, но такой любимой для меня семьи. Наверняка, в будущем будет много проблем, но кому какое дело. Обернувшись на звук, я видела как Клаус выходил из нашего особняка, в котором сейчас во всём разгаре шло празднование нашего бракосочетания. Идя к нему на встречу, я обхватила его талию руками, и крепко обняла, положив голову ему на грудь.

— Ты чего? — обнимая меня в ответ, спросил он. Я же, крепче сжимая его в объятиях, улыбнулась.

— Просто подумала, как же мне повезло с тобой, — негромко сказала я, согреваясь его теплом. А до этого я как-то не замечала, что моя кожа холодная. Став вампиром я больше не волновалась о холоде, даже когда градус падал в минус, я не ощущаю перемен.

— Клаус, люблю тебя, как же сильно я люблю тебя, — ощущая тёплые губы у себя на макушке, я и заметить, не успела, как меня подхватывают на руки, и мы скрывается из виду. Я не знаю, куда это он так несётся на своей гибридной скорости, но мне всё равно. С ним я готова пойти хоть в само пекло.

Клаус редко говорит, что любит меня, обычно он это показывает. Но иногда, особенно редкие моменты, когда мы одни, он вдруг говорит, что любит меня. Просто, ни с того, ни с сего. Я не могу предугадать, когда именно эти моменты наступают, но я помню каждый из них. Помню, когда это происходило, помню, какими словами он это выражал, помню, каждую секунду. А вот я не скупа на слова, я могу каждый день говорить ему о своей любви, могу часами говорить, почему я его люблю, и для меня это нормально. Потому что я хочу, чтобы он это слышал, а не только видел, мне мало того, чтобы он просто видел мою любовь. Может, это слишком пугающе, но я хочу, чтобы он всю вечность, и даже после неё был одержим только мной, я не смирюсь, если в его сердце появится кто-то другой. Не смогу жить с этим, я хочу, чтобы он был пленой мной, и только мной. Когда я была человеком, во мне не было такого сильного эгоизма, но уже тогда я хотела, чтобы он думал только обо мне, чтобы бредил мной. Став же вампиром это желание владеть им, стало во много крат больше, и противиться ему нет никакого смысла, оно сильнее меня.

— Когда ты успел переделать эту хижину? — оказываясь в лесу, на болотах, где когда-то жили стая болотных оборотней, спросила я. Но вместо того, чтобы попытаться встать на ноги, я подобрала подол своего платья так высоко, как только могла, чтобы не вымазать белую ткань.

— Это не я. Оборотни, которых ты выбрала, решили сделать это. Тебе ведь понравилось здесь, в прошлый раз, — ступая по тропе, к хижине сказал Клаус. Я же, только подняла на него глаза, но ничего не сказала. Не скажу, что мне здесь очень понравилось, но это единственное место в Новом Орлеане где тихо и спокойно, поэтому я иногда приходила сюда, когда хотела побыть в одиночестве. Иногда хотелось тишины и покоя, в особенности тут хорошо спалось, потому как Хоуп в первые годы своей жизни много плакала, и плоха спала по ночам. Так что, можно сказать, я тоже сбегала, когда было уже слишком невыносимо.

Входя в хижину, которая раньше была обшарпанной и протекала во всех щелях, сейчас была словно совершенно другое построение. Это была небольшая хижина, из дерева, плотно прилегающие доски, новая крыша, не скрипучий пол, тут даже есть стол для принятия пищи, небольшая кухонька, спальня с кроватью, которая была обсыпана лепестками роз, и полно свечей. Света тут скорее всего нет, но оно и к лучшему, тут и приёма сети тоже нет. Из мебели, кроме кровати, и самого необходимого на кухне, больше ничего не было. Интересно, а здесь ванная комната есть? Ну, если здесь нет света, но логично предположить, что и воды тоже нет, хотя я могу и ошибаться. Дойдя до кровати, Клаус аккуратно положил меня на неё, и даже позаботился о моей обуви, что было очень мило.

— Давно это было, — отозвался он, снимая с себя пиджак, а затем и жилет. Он прав, наверное недели три, а то и месяц прошёл с последнего раза, когда мы оставались наедине, и в настроении. Даже появление Хоуп не мешало нам насладиться друг другом, мы вполне могли поручить заботу о ней Бекке, или Элайдже, они с радостью могли уделить ей пару часов, пока мы были заняты.

— Клаус, есть то, что я должна сказать тебе, — вставая на кровати на колени, чтобы я могла самостоятельно расстегивать рубашку моего мужа, сказала я.

— А это не может подождать? — расслабляла узел галстука, спросил он, а после снял с шеи. Я же, подняв на него серьёзный взгляд, дала понять, что этот разговор больше не может ждать.

— Я и так долго молчала, — стягивая с него рубашку, я пробежалась глазами по его голому торсу, и осознала, что, сколько бы не смотрела на его тело, всегда, словно в первый раз.

— Лунетта, это же не то, о чём я подумал, да? — чуть раздражённо проговорил он, и я снова подняла на него глаза. Снова он за своё. Никуда его ревность не делать, хотя доверия стало куда больше чем раньше. Только вот не пойму, когда я вообще давала ему повод ревновать? Сколько не пытаюсь, всё равно не могу вспомнить. Заведя руки себе за спину, я стала спокойно расшнуровывать своё платье, хотя чем выше поднималась, тем сложнее это было.

— Помоги, пожалуйста, — поворачиваясь к нему спиной, попросила я, и он тут же стал выполнять просьбу. Пока я молчала, честно говоря, то, что я хочу сказать, даже мне не понятно, как он на это отреагирует. Сколько не пыталась представить его реакцию, ничего не выходило. Когда моё платье съехало по моему телу к ногам, я попыталась подняться на ноги, чтобы убрать платье в кровати, но не рассчитала мягкость матраца, и чуть было не упала.

— Осторожней, — подхватывая меня на полпути к полу, чуть взволнованно отозвался Клаус, я же, только улыбнулась. У него такая хорошая реакция, что я немного завидую, лично я до сих пор не привыкла к своей скорости и силе. Я ей почти не пользуюсь, поэтому и не привыкла.

— Спасибо, — поцеловав его в губы, быстрым поцелуем, я снова вернулась на кровать, скидывая платье на пол. Меня совсем не волновало то, что я наполовину обнажённая, вот здесь я привыкшая. Я даже могу запросто спать голой, не боясь, что меня осудят, лично Клауса это устраивает, хотя он не предпочитает такой свободы для себя.

— Кажется, ты хотела сказать мне что-то важное, — стараясь не опускать глаза к моей груди, спокойно проговорил он. Я же, тепло улыбнувшись, подлезла ближе к нему и взяла его руку.

— Думаю, если я просто скажу, ты не поверишь. Поэтому сам послушай, — аккуратно говорила я, и неторопливо положила его руку на низ своего живота. Поначалу он не понял, что я пытаюсь этим сказать, но по мере его осознания, я видела, как он пристально смотрит на место, которое накрывает его рука, а затем на его лице отображается шок.

— Этого не может быть… — изумлённо растерянно выказал он, в неверие смотря на мой живот. Прислушиваясь к своему телу, я отчётливо слышала, как бьётся маленькое сердечко, внутри меня. Честно говоря, я тоже сначала не поверила, ведь вампиры не могут иметь детей, да и ничего ведь это не выражало.

— Знаешь, когда я его услышала, тоже не поверила. Подумала, что со мной что-то не так, поэтому сразу позвонила Фрее, но когда она обследовала меня, сказала, что всё так, как я и услышала, — говорила я, вспоминая шоковое лицо Фреи, а затем её несколько часовые манипуляции с магией над моим телом, чтобы точно в этом убедиться. Но каким-то образом я смогла забеременеть.

— Как это вообще возможно? Ты ведь вампир, это физически невозможно, — пускай Клаус выглядел напуганным, он не знал, что происходит, и насколько это может быть опасным для меня, но он не убирал руку. То, что это его ребёнок, нет ни малейшего сомнения, ни у меня, ни у него.

— Наша дочь способна на чудеса. Поначалу, я не понимала, как это вышло, но когда Хоуп подошла ко мне, и сказала, что у неё будет братик, я поняла, что это её рук дела. Раньше она уже говорила мне об этом, но я и подумать не могла, что Хоуп способна на такое, — мой голос звучал счастливо, ведь я никогда даже и не мечтала сама выносить ребёнка. Это было для меня запретной мыслью, и я запрещала себе думать об этом, но как и любая другая женщина, я уже была в том возрасте, когда хотела дать жизнь. Даже ума не приложу, как Хауп вообще это сделала, но не так давно она подошла ко мне и сказала, что хочет брата, я тогда ей объяснила, что это для меня невозможно, и мы могли бы усыновить мальчика, но нужно было поговорить с Клаусом. Тогда она ничего не сказала, но в её детский серо-голубых глазках я видела странный блеск решительности. Словно она уже всё сделала для получения того, чего хотела, просто нужно было подождать. Я не придала этому значения, потому как было бессмысленно думать о таком.

— Сколько уже…

— По словам Фреи 13 недель, — и предотвращая его следующий вопрос, я улыбнулась, добавляя, — я узнала неделю назад.

— У нас будет сын… — его выражения лица была таким невероятным, он был растерян, не знал, что ему делать, но он был так счастлив, что ещё немного и заплачет.

— Да, твой сын, — уверенно добавила я, и потянула его на себя, за руку, что он всё также держал на моём животе. Оказавшись на кровати, я заключила его в объятия, пока он чуть спустившись вниз, положил голову мне на живот и слушал стук маленького сердечка.

— Помнишь, мы говорили о том, что было бы забеременей ты? Никогда бы не подумал, что тот разговор воплотится в жизнь, — прикрывая глаза, спокойно говорил Клаус. Я тоже не думала что это возможно, но стать родителями во второй раз — это и правда чудом только и назовёшь.

— Видимо сегодня можно ничего не ждать, — негромко отозвалась я, отводя взгляд в сторону, и пропуская пальцы в волосы Клауса. Может, стоило сказать уже после того, как наша брачная ночь завершиться?

— Откуда такое нетерпение? — чуть посмеиваясь, спросил он, привставая на руки, и целуя мой живот, затем поднимаясь выше, к груди, и шее.

— Знаешь ли я слишком долго оттягивала этот момент, хватит с меня ожидания, — насильно переворачивая его на спину, я поудобней устроилась у него на талии, и впилась губами в его губы. Когда-то мы говорили о том, сколько времени нам нужно, чтобы надоесть друг другу. Может срок ещё маленький, но я даже близко не подошла к концу моего терпения, чтобы считать Клауса невыносимым. Иногда бывает, он слишком напорист, но чтобы не случилось, как бы зол он ни был, его взгляд всегда говорил о его любви ко мне, а мне ничего другого не оставалось кроме как терпеливо ждать, когда его настроение снова станет прежним.

— Лунетта, ты точно этого хочешь? Я имею в виду, ребёнка? Мы ведь не знаем, что будет дальше. Таких случаев никогда не было, и сможет ли твоё нынешнее тело это выдержать? — его обеспокоенный голос, заставил меня отстраниться от его шеи, и посмотреть ему в глаза. Он был возбуждён, но словно говорил себе, что сейчас не время для этого, и нужно заняться делами поважнее. Такая забота с его стороны, стала для меня уже привычной, Клаус крайне заботлив, когда дело касается его семьи, хотя и проявляет это по-своему.

— На этот случай у нас есть Фрея. Не волнуйся всё будет хорошо. Мы ведь уже воспитали необычного ребёнка, так что нам не составит труда сделать это ещё раз. А насчёт всего другого… Мы справимся, как и всегда это делали, — улыбаясь нежно, я говорила так, словно пыталась внушить ему эту мысль, но моё сбивчивое дыхание от возбуждения, чуть портило уверенностью в голосе.

— Тебе что, совсем страх неведом? — проведя рукой по моей щеке, спросил Клаус.

— Когда ты рядом — да, — поцеловав его в губы лёгким поцелуем, я снова принялась исследовать его шею, спускаясь ниже.

В этом мире есть много того, чего стоит бояться, но только не когда рядом со мной Клаус. Этот человек самое сильное и всемогущее существо на планете. У него на запасной план, всегда есть запасной, он крайне осторожен, даже порой на параноика похож. Но если бы я не любила его таким, то не смогла бы находиться рядом. Если бы не смогла принять тот факт, что он убивает людей, была бы сейчас, возможно, всё такой же напуганной маленькой девочкой, которая никому никогда не доверяет. Если бы в тот день я вышла из машины, то у меня не было бы такого всепоглощающего, и сжерающего все мои страхи и опасения, счастья. Я бы не познала такой душащей, но дающей второе дыхание любви. И я бы не знала, каково это, когда тебя любят настолько, что эта любовь перерастает в физическую боль, она сводит с ума, и выталкивает из моей головы, и моего сердца всех, кто жаждет там поселиться. И я бы никогда не узнала, каково это быть частью такой невероятной семьи, что не день так какое-то вопиющее событие происходит. С ними никогда не скучно, и всегда нужно быть на стороже, потому что и заметить не успеешь, как они захватят тебя своей беззаботностью, силой, и могуществом.

Я уже давно в плену у этого человека, что сейчас нежно покрывает мою грудь поцелуями. Моё тело настолько зависимо от его прикосновения, что любые другие не приносят мне никакого ощущения. Думаю, я не смогу прожить полную жизнь, если эти сильные руки не касались бы меня, если бы его чуть обветренные губы, не целовали меня, если бы его глаза не приковывали всё моё внимание только к нему. Больше это нельзя назвать любовью, скорее что-то жизненно-необходимое для нас обоих, как дышать, как просто существовать в этом мире. Клаус неотъемлемая часть меня, моей души, моего вампиризма, я настолько зависима он вкуса его крови, что порой ощущение наступает, я вот-вот умру, если не получу его крови. Он не просто мой возлюбленный, он источник моей жизни, без него я уже давно была бы мертва. Без него мне и не зачем было бы жить, я бы просто утонула в этом мире, где нет Клауса. Мир без Клауса — и не мир вовсе, лишь серая масса, с мимолётными проблесками белого.

— Клаус, ты мой, слышишь? Мой и только, посмеешь уйти, и я лично приду за твоей жизнью, — находясь в лёгкой прострации, от его нежных поцелуев, вырвалось у меня. Я не сразу поняла это, только когда он остановился, и выразительно посмотрел мне в глаза, я поняла, что мои мысли вырвались наружу. Но было поздно забирать слова назад, он всё услышал.

— Моя жизнь уже давно принадлежит тебе, Лунетта Майклсон, — не видя и тени лжи в его глазах, я уловила ту часть, которую он умолчал: «впрочем, как и я сам». Мне этого достаточно. Этого хватит, чтобы быть уверенной, что он навеки-вечные, пока не потухнет солнце, и даже в другой вселенной, он будет моим, и никто другой не посмеет занять моё место.

Потянув руки к его брюкам я стала расстегивать пуговицу, а за ней и молнию, и почему-то мне вспомнились слова древнегреческий философ Платон который считал, что изначально у людей было четыре ноги, четыре руки и два лица. Зевс убоялся таких чудовищ и разделил их на двое, обрекая всех на вечные поиски второй половины. Это конечно глупость, но если бы всё было так, но я нашла своё прекрасной чудовище. И пускай даже Боги знают об этом, хочу, чтобы весь мир, и каждая живая душа, знала, что Никлаус Майклсон — мой! А я его. И пошли все к чёрту!

Конец Лунетта