Божий Глашатай Уильям Фетлер [Джон Фетлер] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Божий Глашатай
Уильям Фетлер
Содержание
Предисловие
Пролог
Вступление
Пионеры Евангелия
Колледж Сперджена
Возвращение в Россию
Новая Церковь
Распутин
Военнопленные
Русское Миссионерское Общество
Канадские Связи
Храм Спасения
Опять Канада
Свидетель Евангелия
Мученики
Новые Начинания в США
Продолжение Кампании
Русские Библии
Эпилог
Предисловие
Предисловие обычно пишется автором повествования, но так как Джон Фетлер отошёл к Господу в 2000 году, задолго до выхода его книги, я взял на себя эту ответственность.
Все, кто прочитали рукопись до публикации этой книги, были глубоко затронуты историей жизни и служения Уильяма Фетлера. Самой распространённой реакцией было: «Слава Богу за привилегию узнать о таком человеке».
Будучи третьим директором Русского Библейского Общества, для меня высокая честь иметь таких предшественников, как Уильям Фетлер (1944-1957) и Джеймс Стюарт (1957-1975), который также является моим тестем. Эти два человека были сильными проповедниками, в служении которых, Бог неоднократно проявлялся в Своем могуществе. Они жертвовали своим здоровьем, общением с семьей, а также собственными интересами, чтобы спасти грешников и позаботиться о назидании и наполнении Духом Святым детей Божьих. Они противостояли ложным, либеральным христианским движениям и их организациям. Они видели огромную нужду в Слове Божьем, напечатанном на родном языке для народа, среди которого трудились и за который так заботились и молились. Семьдесят лет спустя, я, вместе с советом директоров Русского Библейского Общества, преследуем ту же цель, что и её основатель, Уильям Фетлер, а затем и его преемник, доктор Стюарт.
Мы очень благодарны Богу за каждую церковь и за каждого, кто жертвует и молится, и кто «... Посылает части тем, у кого ничего не приготовлено ...» (Неемия 8:ю).
Я молю Бога, чтобы читая эту книгу, Вы были благословенны, а также глубоко затронуты и побуждены посвятить свою жизнь на сто процентов Господу Иисусу Христу до Его скорого возвращения, или до того, как Он позовёт Вас домой.
Божий Служитель,
Доктор Боб Дум,
Директор Русского Библейского Общества
Пролог
17 июня 1940 года Советская Красная Армия вторглась на территорию Латвии и оккупировала всю страну и её столицу - Ригу. В тот же день к Храму Спасения подъехал военный автомобиль, из которого вышли несколько офицеров в форме НКВД (позже - КГБ) и стремительно направились к дверям здания. Ворвавшись внутрь, они закричали: «Где Уильям Фетлер?» Агентов НКВД ожидало разочарование и им пришлось убраться ни с чем. Фетлер со своей семьёй покинул Латвию годом раньше. Бог избавил своего служителя от смерти в сибирском Гулаге. У Него были иные планы для Фетлера.
Однако родного брата Уильяма, Роберта и его семью ожидала другая участь. Через год, 14 июня 1941 года их всех арестовали и сослали в Сибирь, где спустя всего з месяца, сорокадевятилетний Роберт Фетлер скончался от непосильного труда в угольных шахтах. Уильям и Роберт Фетлер оба считались опасными врагами Советского государства. Их преступление заключалось в том, что они проповедывали и распространяли Евангелие Иисуса Христа.
Памятник их самоотверженного труда и верности Господу - Храм Спасения, который до сих пор является самым большим церковным зданием в Латвии. После пятидесятилетнего периода небрежной эксплуатации здание было отремонтировано и восстановлено. Се-годня Храм Спасения служит свидетельством и напоминанием русским и латышским верующим о пасторе Фетлере и о славном духовном пробуждении, случившимся в те дни.
Моя мама была членом общины Храма Спасения. В военное и послевоенное время она ходила на служения в эту замечательную церковь, с трудом проталкивая детскую коляску со мной через руины и ямы разрушенных дорог. Уильяма Фетлера уже тогда не было в Храме; служения проводились другими проповедниками и служителями. Но основатель церкви был не забыт. Его имя упоминалось столь часто, что оно навсегда врезалось в мою память. Мне не довелось увидеть этого человека вживую - он уже был за Атлантическим океаном, когда я появился на свет. Однако с раннего детства я ощущал влияние этой легендарной личности; оно, словно облако, обволакивало и всюду сопровождало меня. Оно осталось со мной даже после того, когда коммунисты конфисковали Храм Спасения и использовали здание как спортивный центр для государственного университета. Будучи студентом и по делу приезжая в Ригу, я всякий раз приходил посмотреть на это здание, внутренне лелея мечту, что когда-нибудь в нём вновь будут проповедывать Евангелие.
У нас осталось много того, что напоминало о пасторе Фетлере: его книги, журналы с его проповедями, стихотворения, сборники гимнов «Песнь Возрождения», составленные им. Многие церкви пользовались этими песенниками, в которых многие гимны он сочинил сам или перевёл с других языков.
Проживая в Канаде, я много раз видел Храм Спасения в своих сновидениях и себя, проповедующим в нём. И вот в 1990 году Советский Союз распался и Латвия обрела независимость. У меня появилась возможность посетить свою Родину и Родину Уильяма Фетлера. Во время моего второго визита, после проповеди в нескольких церквях, ко мне обратился руководитель Латвийского Баптистского Союза: «Янис, пожалуйста, возвращайся в Латвию и продолжай труд Фетлера - проводи служения Миссии Англо-Американского Общества в Храме Спасения». Эти слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. Я сразу понял, что это было Божьей волей, Его планом и чудом для меня.
Совет Латвийского Баптистского Союза одоб-рил это предложение. Возобновление служений и восстановление Храма было непростой задачей. Прежде моего переезда в Латвию, мы попросили двух пасторов основать две общины - русскую и латышскую. Я сказал моей жене: «Мне очень хочется увидеть, что совершит Господь». С Его помощью мы достигли многого. Но мы продолжаем молиться: « Господи, да возвратится слава первого Храма!»
Что является главным достижением Уильяма Фетлера? Это не основание множества церквей и организаций, хотя, безусловно - это немалое достижение. Многое из того, что совершил Фетлер не описано в этом коротком биографическом повествовании. Но самое главное и важное, что он оставил после себя - это духовные принципы его жизни. Благодаря им, он часто переживал трудности и непонимание Даже от своих близких друзей и сотрудников. Эти принципы имели огромное влияние на меня и на других христианских служителей. Мне хотелось бы привести некоторые из них.
В жизни христианина приоритеты располагаются в следующем порядке: Бог, Божье Царство и затем, семья. Перед свадьбой, Уильям предупредил Варвару о своих приоритетах, с чем она, конечно, согласилась. Из-за этого условия семейная жизнь была порой очень трудной - Варваре иногда в одиночку приходилось нести тяжесть семейных забот. Но Бог считался с таким решением и благословил всю семью.
Библия - единственное истинное основание для веры, проповеди и жизни. Проповедь должна состоять из Слова Божьего, которое является абсолютно истинным руководством в общении с Богом и людьми. Изучение Библии было главным предметом в Библейских и Миссионерских школах, основанных Фетлером в Латвии. Он основал Библейские общества, включая Русское Библейское Общество в Ашвилле, Северной Каролине. На границе Латвии и России, в маленьком городке Зилупе он основал Дом Евангелия, который стал пунктом перевозки Русских Библий в Советскую Россию. Фетлер устраивал массовые Библейские шествия в Риге, в которых участвовало множество представителей других деноминаций.
Мы должны выявлять и противостоять ложным учениям в церкви. Когда Фетлер столкнулся с модернизмом в Америке в 1920 годах, он твердо противостал этому учению, не смотря на потерю друзей и потерю почти всей финансовой поддержки для своей миссии.
Уильям также придавал большое значение духовной борьбе против козней дьявольских, о которых написано в Послании к Ефесянам 6:10-18. Он верил, что многие церкви лишены благословения из-за того, что многие верующие находятся в духовных оковах дьявола.
Главным стремлением в жизни и деятельности Фетлера было духовное пробуждение. Пробуждение в Уэльсе, свидетелем которого он был, навсегда зажгло в нём это стремление. Слово «пробуждение» использовалось во многих названиях. В Риге был Дом Пробуждения и одна из печатных студий называлась: «Публикация Пробуждения». Песенники, которыми пользовались верующие в Храме Спасения, а также и во многих других церквях, назывались: «Песни Пробуждения». Обе общины в Храме, русская и латышская - назывались Церквями Пробуждения. О пробуждении были написаны книги и многие проповедники, включая доктора Освальда Д. Смита из Торонто, проповедывали на эту тему. Фетлер делал особое ударение в своих проповедях о том, что в живых христианских церквях необходимо постоянное состояние пробуждения.
Фетлер всегда проповедывал и свидетельствовал своей жизнью о полном посвящении всего себя Господу. Девиз «сто процентов для Иисуса!» - провозглашался им, как военный клич. Одним из его любимых гимнов был: «Сто процентов для Иисуса и сто процентов Иисуса во мне». Это было не просто эмоциональным провозглашением, но являлось учением о приношении всего себя на алтарь, наполнении Святым Духом и смерти для себя, для своих личных интересов - чтобы быть благословенным Господом (Колоссянам з гл.).
Он верил и учил, что премудрый и любящий Бог, по Своей воле, открывает и затворяет утробу жены (Быт. 20:18, 30:22; 1 Цар. 1:5). Фетлер был против использования противозачаточных средств и других способов «планирования семьи»: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него - плод чрева» (Пс. 127:3). У Уильяма и Варвары было тринадцать детей.
Одним из главных духовных принципов, которому следовал Фетлер - это «жизнь по вере». Несмотря на довольно крупные денежные суммы, которыми он распоряжался для различных миссионерских нужд, Фетлер ничего не уделял из них для себя или своей семьи. Зачастую семья находилась в трудном материальном положении, на грани нищеты. Однаж-ды, дочь Фетлера, Мария, профессор русского языка в американском университете, рассказала мне, что в Латвии семье часто приходилось спасаться от голода сардинами, купленными у рижских рыбаков. У Фетлеров не было своего дома - вся семья жила в скромной арендованной пятикомнатной квартире в полуразрушенном здании возле Храма Спасения, в котором также находилась Библейская школа. Многие не понимали и осуждали его за такое кажущееся пренебрежительное отношение к земной жизни. Зато такая жизнь полностью соответствовала словам Иисуса Христа: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мат. 6:33).
Краткая история жизни Божьего гиганта Уильяма Фетлера является ярким примером для всех, кто желает быть использован Господом и посвятить Ему всю свою жизнь. Прочитав эту книгу, в сердце читателя возникает неуёмное стремление и жажда к духовному пробуждению - что является самым необходимым для всего христианства сегодня.
Доктор Янис Шмит,
Пастор Храм Спасения 1992 - 2006
Вступление
Многих американских посетителей в Москве привлекает знаменитая Первая Баптистская Цер-ковь, служения в которой всегда переполнены прихожанами самого разного возраста. Но не многие из гостей знают, что ещё в царское время эту церковь основал пастор Уильям Фетлер (1883-1957), при поддержке английских и американских друзей. Он был арестован царским правительством и подлежал ссылке в Сибирь, приговорён коммунистами к смертной казни и впоследствии стал американским гражданином. Жизнь этого миссионера - это захватывающая история, в которой случалось множество удивительных и чудесных событий.
Фетлер, будучи латышом по происхождению, получил образование в знаменитом Спердженском колледже для пасторов в Англии, в Лондоне. В 1907 году он был послан миссионером в столицу Российской империи, Санкт-Петербург. Вскоре, при активной деятельности молодого энергичного проповедника, в России вспыхнула евангелизация, масштабов которой страна до тех пор не видывала.
Доктор Освальд Д. Смит, известный канадский евангелист из Торонто, говорил: «Фетлер - это Финней, Уэсли и Эван Робертс России». (Американец Чарльз Г. Финней (1792-1875) - основатель движения пробуждения в Америке в 19 веке; Джон Уэсли основал Методизм; через Эвана Робертса началось Уэльское Пробуждение в 1904 году, в результате которого, за короткое время появилось 100,000 обращённых).
Сами русские, в издании истории Баптистов и Евангельских Христиан, говорят: «Жизнь и деятельность выдающегося евангелиста Уильяма Андреевича Фетлера подобна вспышке и стремительному полёту яркой звезды, оставляющей огненный след в небесном пространстве над Россией».
После трехлетнего пребывания в Санкт-Петербурге, Фетлер отправился в Москву - бастион Православия, где в то время проживало полтора миллиона человек. Там Фетлер столкнулся с ярост-ным сопротивлением Православной Церкви, которая имела огромное влияние на правительство. Евангельские служителя часто подвергались аресту и ссылке в Сибирь.
Проповедуя в переполненных собраниях в Москве, Фетлер стал вскоре известен среди новообращенных, как «громогласный». Заметив успех Фетлера, православные священники встревожились и, задействовав полицию, добились запрета его служений. Но новообращенные верующие объединились и создали Первую Баптистскую Церковь, к которая обрела право на существование, благодаря недавно вышедшему указу о свободе вероисповедания.
Но православная оппозиция не успокоилась, и после начала Первой Мировой войны выступила против нового, стремительно разрастающегося протестантского движения. В 1914 году высшее православное главенство собралось в Кремле, где на секретном заседании был сделан доклад о том, что Фетлер имел связи и получал финансовую помощь из Англии, Америки и других стран, таких, как Германия. Фетлера стали подозревать, что он был иностранным агентом. По приказу из Москвы, военный суд Санкт-Петербурга арестовал Фетлера за шпионаж и приговорил его к каторге в Сибири. Однако, по ходатайству его высокопоставленных друзей в им-ператорском окружении, приговор Фетлера был изменён на выселение из России. В течении Первой Мировой войны Фетлер находился в безопасности, проживая в Соединённых Штатах Америки.
После войны Фетлер основал Русское Миссионерское Общество, главный центр которого находился в Англии, в Лондоне. Руководящие центры также находились в Америке, Канаде, Новой Зеландии и Австралии. Возвратившись на Родину в Латвию, Фетлер возобновил миссионерскую деятельность на окраинах России. Он положил начало подпольному евангельскому движению в Советском Союзе, несмотря на жестокие гонения большевиков, которые истребили множество христианских церквей во времена сталинского террора.
Во время Второй Мировой войны Советский Союз вторгся в Латвию. Уильям Фетлер оказался в чёрном списке у новых хозяев из-за его общеизвестной позиции против атеистического коммунизма. Он вновь был вынужден скрываться в Соединенных Штатах. Став американским гражданином, Уильям продолжал трудиться на миссионерском поле, ориентированном на Россию. Он основал Русское Библейское Общество в Вашингтоне, которое печатало русские Библии и различными способами распространяло их Советском Союзе.
С целью Советской пропаганды, в Москве сохранилась только одна Баптистская церковь со времён ужасных сталинских гонений. Словно маяк во тьме ночи, она привлекала всю миссионерскую деятельность в Советском Союзе. При Советской Власти здесь выступали такие знаменитости, как Мартин Нимёллер, знаменитый теолог; американский евангелист Билли Грэм, который высказывался в поддержку деятельности Фетлера в Америке; американский космонавт Джим Ирвин и ещё множество других известных проповедников.
Глава 1
Пионеры Евангелия
Уильям Фетлер родился 28 июля 1883 года в латвийском провинциальном городке, расположенном в живописной лесной местности, недалеко от Балтийского моря. Так как в то время Латвия являлась частью царской Российской Империи, Уильям считался’ гражданином России, а по национальности был латышом. Латыши являются древним народом, и латышский язык - один из древнейших языков на земле. Хотя Уильям Фетлер посвятил всю жизнь распространению Евангелия в России, русский и английский языки были только одними из многих освоенных им языков.
Отец Уильяма, Андрей Фетлер, до того, как стать баптистским служителем, имел специальность плотника. Так как он был мастером своего дела, царская армия доверила ему ответственный проект при воздвижении 'военной крепости. Он стал главным начальником этого проекта. Но вскоре Андрей Фетлер обратился к Богу и стал одним из первых проповедников Евангелия в своей стране Он проповедывал фермерам в сельской местности, в посёлках и деревнях Курляндии, западной провинции
Латвии, простирающейся до Балтийского моря. Он оказался участником нового зарождающегося баптистского движения в Прибалтике в 1840-ых и 1850-ых годах.
В пределах Российской Империи, Православная Церковь обладала официальным статусом и поддержкой государства, вследствие чего, новое движение подверглось непрестанному гонений»?
Но в Латвии, немецкоязычная Лютеранская Церковь являлась официальной религиозной деноминацией, а Римский Католицизм был официальной религией Латгалии, восточного региона страны. Лютеране и католики остервенело сопротивлялись новому евангельскому движению, чувствуя угрозу своей религиозной монополии в стране.
Невзирая на противодействие Лютеранской Церкви, баптистское движение в Латвии началось с лютеранского служителя, учителя деревенского прихода в Курляндии. После изучения Библии, он приглашал своих слушателей к покаянию, исповеди и молитве для получения спасения. Таким образом, у него появились последователи, число которых увеличивалось от окрестных городов и сёл. В результате, первые баптистские церкви образовались в 186о-ых годах, где происходило обращение к Богу, преподавалось водное крещение с учением о царственном священстве уверовавшего и жизни по своей чистой совести.
Будучи в авангарде нового евангельского движения, Андрей Фетлер поплатился всем заслуженным доверием и расположением царской власти, которыми он обладал. Он даже попал под угрозу ссылки. Государственные начальники часто отправляли «сектантских» проповедников на каторжные работы в Сибирь, считая таких людей возмутителями общественного строя, диссидентами. В Прибалтике проживало много православных русских,, и любой из них, услышав проповедь Евангелия, мог донести, что его пытались обратить в иную веру. Это рассматривалось как преступление и каралось ссылкой на каторгу до четырех лет.
Андрей проповедывал в Курляндской губернии, где преобладало лютеранство. Официальное религиозное главенство боялось живой силы нового евангельского учения и всячески противилось его распространению. Но царская власть не препятствовала проповеди лютеранам, так как они также считались еретиками с точки зрения Православной Церкви.
Андрей Фетлер, полностью посвятивший себя на служение, с решимостью начал проповедывать в Елгаве, столице области. Потом, он переехал в небольшой городок Талей, недалеко от побережья Балтийского моря, где образовалась небольшая община ревностных верующих, собиравшаяся у него на даче.
Здесь родился Уильям в 1883 году. Позже, семья переехала в соседний городок, Тукумс. Отец Андрей получал не более 10о долларов в год от своих немногих деревенских прихожан на содержание своей семьи, которая состояла из шести детей, Его дача представляла собой одну комнату, которая служила прихожей, кухней, залом и спальней. Картофель был главным и единственным блюдом на протяжении почти целого года. Но несмотря на все трудности, он никогда не жалел, что стал проповедником.
Влияние Сперджена
Курляндия была незаметным, глухим уголком царской Российской Империи, но даже здесь ощущалось влияние великого английского проповедника Чарльза Сперджена. Жена Андрея была ревностной верующей и являлась его надёжной помощницей и опорой в жизни и в служении. Каким-то образом к ней попали напечатанные проповеди английского пастора Сперджена, которого Фетлеры очень почитали.
Сперджен (1834-1892) был конгреционалистом, потом, в 1859 году стал баптистом, а еще позже - евангеликом. Он проповедывал еженедельно в Лондоне, в «Метрополитанской Скинии», насчитывающей от 6-ти до ю-ти тысяч зрителей. Сборник его проповедей составляет 50 томов. Он также основал пасторский колледж и сиротский приют.
В памяти Уильяма навсегда запечатлелась картина, когда вечерами, при тусклом свете керосиновой лампы, вся семья собиралась вокруг матери и внимательно слушала чтение проповедей Чарльза Сперджена.
Гонения
Уильяму Фетлеру было 15 лет, когда в маленькой домашней баптистской церкви, во время проповеди его отца, он покаялся и принял Иисуса Христа, как личного Спасителя. Из-за гонений на верующих деревенскими жителями, отец Андрей был вынужден ждать полуночи, чтобы преподать водное крещение Уильяму и ещё нескольким новообращённым в местной реке. Позже, Уильям вспоминал окровавленное, разбитое камнями лицо отца, когда они, преследуемые местными жителями, скрывались в лесной чаще. Но на следующий день, как обычно, Андрей Фетлер был в своей общине, на своей даче и вновь проповедывал Евангелие.
Жизнь и служение его отца послужили ярким примером для Уильяма, который он никогда не забыл. Один из его родных вспоминал: «Сразу после обращения, Уильям начал свидетельствовать об Иисусе Христе своим одноклассникам в школе». Это могло навлечь насмешки и даже открытую вражду, несмотря на то, что Уильям был выдающимся учеником, как и все его братья и сёстры.
В Большом Городе
Через год Уильям окончил школу. В возрасте 16 лет он решил отправиться в город Ригу, столицу Латвии, находящуюся в 100 милях от Тукумса. Так как Уильям был способным студентом, он вскоре нашёл работу переводчика в городском судебном ведомстве.
Назначенные судьи были русскими и они нуждались в переводчиках с латышского и немецкого языков, а также с идиш. Уильям знал все три языка. На протяжении многих поколений, среди прочих национальностей, Ригу населяли русские, немцы и евреи. Латышский же язык был его родным языком.
Уильям был целеустремлённым молодым человеком. Он вскоре нашел постоянную работу на велосипедной фабрике, находящейся в Рижском порту, в должности бухгалтера. Через короткий срок его продвинули по должности и он стал управляющим конторой. Молодой человек стремительно набирался опыта для успешной карьеры в бизнесе в большом, кипящим жизнью городе.
Город Рига всегда славился своей коммерческой деятельностью. Множество средневековых зданий свидетельствуют о его славной истории. Город упоминается в исторических летописях с начала 12 века. Он был одним из городов, входящих в состав Ганзейского союза. Этот международный торгово-экономический союз контролировал всю торговлю в северной Европе. При Петре Великом, когда пришли русские город стал ещё более крупным торговым центром. Он превратился в современный, многонациональный город Российской царской империи, уступающий только Санкт-Петербургу. Большая часть торговли, коммерции и культурной деятельности в Риге проводилась балтийскими немцами. Эта прослойка населения многие поколения проживала в провинциях Ливонии и Курляндии. Балтийские немцы со временем стали сильно отличаться от германских немцев, создав свою успешно процветающую культуру.
В Риге был район с довольно большим еврейским населением. Это было не гетто, и здесь была очень развита коммерция. Русские предприниматели в своём большинстве сооружали фабрики, заводы и открывали фирмы. Множество кораблей причаливали и отчаливали от пристани реки Даугавы, впадающей в Рижский залив.
Искушение
Будучи одиноким молодым человеком в большом, незнакомом городе, Уильям вскоре подверг-ся искушению. В один прекрасный летний день он решил попробовать «дьявольский напиток», забыв все наставления своего благочестивого отца. Он оправдывал себя тем, что основные деноминации в городе - православные, лютеране и римские католики, не запрещают пить вино и другие алкогольные напитки.
Выпив довольно приличное количество «огненного напитка», он решил отправиться на приятную прогулку на речном пароходе. Был ясный, но прохладный день, с довольно ощутимым ветерком. Пароходная тряска на волнах в сочетании с выпитым алкоголем настолько испортили его самочувствие, что он больше никогда в своей жизни не прикоснулся к алкоголю. К табаку он также никогда не прикасался. На всём протяжении своего служения он был против курения.
Усвоив горький урок, он стал посещать баптистскую церковь в Риге (на то время баптистское движение насчитывало всего несколько десятков лет в Латвии). Он не забыл о своём посвящении Богу. Обладая хорошим сильным баритоном, он стал участвовать в церковном хоре. Будучи членом молодёжной группы, он раздавал брошюрки русским морякам на улицах города, вблизи морского порта.
Первая Проповедь
Уильям не стремился стать проповедником. Он прекрасно осознавал и ещё хорошо помнил все трудности и нищету, которая несёт с собой пасторская, жизнь. Он решил для себя достигнуть успеха в бизнесе. Однажды ему довелось проповедовать в собрании, однако этот опыт только усилил его сомнения насчёт служения проповедника.
Однажды он был на вечернем молитвенном служении в церкви, которая называлась: «Баптистская Церковь Матфея». Пастором этой церкви был известный проповедник по имени Янис Инкис, который как и отец Уильяма, был одним из первых баптистских проповедников в Латвии. Наблюдая за молодым человеком, Инкис отметил его усердие и рвение в служении.
После служения, когда Уильям помогал Инкису надевать плащ, пастор сказал: «Брат Фетлер, Господь сказал, чтобы ты отправился в Даугавгриву и проповедовал там на утреннем служении». Это была маленькая деревушка на окраине Риги, при устьи реки Даугавы. Уильям был ошеломлён. Он всего-навсего старался быть полезным в церкви, ничем не выделяться и скромно делать всё, о чём его попросят. Он не посмел отказать пастору, и следующим утром, на попутной фермерской повозке он добрался до маленькой деревушки.
В воскресенье утром он стоял за алтарём на служении и проповедывал. Уильям намеревался сказать своё свидетельство о жизни молодого христианина, но постоянно путался в словах и не мог складно выразить свои мысли. Он почувствовал, что проповедь (если её можно было так назвать) была полнейшим провалом. Его всегда удивляло, с какой лёгкостью проповедники говорили народу за кафедрой. Теперь, потерпев неудачу, он решил, что проповедь - не его талант, несмотря на увещевания и поддержку слушавших, которые почувствовали рвение и запал в сердце молодого человека.
Неудачная попытка проповеди осталась одиночным случаем. Как и прежде, Уильям служил в церкви и лично свидетельствовал уличной молодёжи в Риге.
Призыв
По пути к своей цели: карьере в бизнесе, Уильям преуспевал в должности управляющего конторой. Но однажды он услышал голос, который навсегда изменил его жизнь.
Это случилось в 1903 году. Позже, он вспоминал: «Мне вот-вот должно было исполниться 20 лет. Наблюдая из моего рабочего окна за множеством куда-то спешащих, занятых людей, мне послышалось, что кто-то сказал: «Уильям!» Я оглянулся вокруг, но не обнаружил никого в комнате. Я опять начал смотреть в окно и следить за людским потоком. И снова я услышал своё имя. Тогда я понял, что это голос Господа».
Это событие свидетельствует о том, насколько Уильям был посвящён и предан Богу в своей жизни. Из всего того, что читала ему мать, Уильям усвоил ответственность и последствия ответа на этот голос. Но всё-же он не был полностью уверен: «Я протестовал: «Нет, я не могу быть евангелистом, у меня нет дара проповедывать!» Неудачная попытка проповеди еще была свежа в его памяти. Его также пугали гонения, которым подвергся его отец. Он не был уверен, что ему хватит мужества преодолеть эти испытания. Но он также помнил непоколебимость отца и его преданность евангельскому служению. Продолжая смотреть в окно на стремительный людской поток, он опять услышал: «Ты должен принести им чистую Евангельскую весть!»
В этот момент он принял решение, которое предопределило путь всей его дальнейшей жизни - распространение Евангельской вести людям в Российской империи.
Неудачная попытка проповеди хорошо запомнилась Уильяму. Но этот отрицательный опыт послужил на благо ему. Он осознал, что ему нужно отправиться на учёбу в семинарию. Но осуществить это намерение представлялось почти невозможным.
В то время (1903 г), только православные семинарии имели право на существование в царской России, а евангельские школы были запрещены. Уильям вспомнил, как когда-то на их маленькой даче, мать читала им вслух проповеди Чарльза Сперджена. Он подумал: «А не поехать ли мне в Англию, в Лондон, в пасторский колледж, который основал «принц проповедников» Чарльз Сперджен?» Это желание казалось таким же неосуществимым, как путешествие на луну. Но это желание не пропадало, а у Уильяма был талант превращать желаемое в жизнь.
Его решение не было непродуманным или поспешным. Да, действительно, он был молодым человеком из провинциального местечка, но он всегда был преуспевающим учеником и имел хорошее представление и знание об окружающем мире.
Уильям представлял трудности, которые его ожидали. Он был юным и одиноким человеком из забытой провинции в огромной царской империи. На этом фоне, Лондон, казалось, был на иной планете. Да, он говорил на латышском, русском и немецком языках, как и многие другие образованные люди в Риге; но он не знал ни слова по-английски. Кроме того, у него не было достаточно денег, так как большую часть заработка он отсылал своим стареющим родителям в Тукумс на содержание своих младших братьев и сестёр. Однако Уильям знал, что он должен повиноваться Божьему зову и действовать.
Препятствие
В городской библиотеке, при помощи русско- английского словаря, Уильям начал составлять письмо. Он не мог написать целого письма, но составил краткое обращение на простой почтовой открытке. Она была адресована Спердженскому колледжу, в Лондоне, в Англии. На ней было написано: «Я хочу учиться на пастора». Уильям написал своё имя и адрес русскими и латинскими буквами. Он не знал, что сам Сперджен к тому времени уже умер, а школой и знаменитой Метрополитанской Скинией руководит сын Сперджена - Томас Сперджен.
Для пастора Томаса было большим сюрпризом получить такое необычное письмо из далёкой России, да ещё и на обыкновенной почтовой открытке. Позже, пастор Сперджен вспоминал: «Я сразу подумал, что Россия стучится в дверь!»
У Сперджена были основания так думать. Много лет он и его друзья молились, чтобы дверь для миссионерской деятельности отворилась в этой необъятной империи.
Он незамедлительно ответил: «Брат Фетлер, Вас ожидает сердечный приём в нашем колледже. Приезжайте скорее». Нигде не упоминалось о стоимости за учёбу, и Уильям не стал спрашивать об этом.
Пришедший ответ Уильям воспринял как чудо. Он опять отправился в библиотеку и при помощи словаря написал: «Я еду. Уильям Фетлер». С этого времени он начал усердно учить английские слова.
«Тот, Кто Любит...»
Однако вскоре он встретился ещё с одним препятствием. Будучи решительным и скорым на действия юношей, он упустил из виду то обстоятельство, что его семья зависела от его денежного заработка. Уильям немало зарабатывал и его родители уже могли надеяться, что в скором будущем их жизнь станет легче, и им не придётся больше полагаться на подаяния немногочисленных деревенских прихожан.
Когда Уильям написал родителям о своём намерении отправиться в далёкую Англию, его мать очень опечалилась. Она написала ему в ответ: «Дорогой Уильям! Ты оставляешь нас? Очень трудно тебя отпустить, так как мы уже состарились».
Молодому Фетлеру было очень трудно сделать окончательное решение. Сидя в своей маленькой комнатке в Риге, он обратился к Слову Божьему за ответом. Он прочитал слова Иисуса, записанные от Матфея 10:37-39: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; И кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет её, а потерявший душу свою ради Меня сбережет её».
Ему стало ясно, как поступать дальше. Он уволился с работы и поехал домой, чтобы объяснить, для чего ему нужно отправиться в далекую страну - Англию. Его мать наконец-то отступила перед неизбежным, хотя её семье предстояло испытать трудности. Зато её сын будет учиться в колледже у самого Сперджена!
Родители были преданными верующими и верны Евангелию. Уильям попрощался со своими братьями и сёстрами, а его престарелый отец, со своей патриархальной длинной бородой, возложил на него руки с благословением священника. Это благословение Уильям никогда не забыл и оно всегда сопровождало его в жизни.
Уильям отдал все свои оставшиеся деньги семье и возвратился в Рижский порт. На сэкономленную
небольшую сумму, он купил билет на пароход в грузовом отделении. Это был самый экономный способ путешествия на пароходе.
Он не имел ни малейшего представления, как он будет оплачивать свою учёбу в Англии. Он решил жить «по вере», и этим принципом он руководствовался всю последующую жизнь.
Глава 2
Колледж Сперджена
Когда Уильям прибыл в колледж Сперджена, он обнаружил, что он первый и единственный студент из Российской империи. Так как он не владел английским языком, его первостепенной задачей стало изучение языка. Однако он знал идиш, латышский, русский и немецкий языки и вскоре выяснилось, что он талантливый лингвист. Он настолько быстро обучался языку, что немного времени спустя, его попросили переводить выступление редкого гостя из России в Метрополитанской Скинии (где раньше Чарльз Сперджен был пастором).
Также, его успехи в школе вскоре были замечены профессорами. Они были настолько впечатлены, что попросили его стать переводчиком на Всемирном Баптистском Альянсе, который был основан в 1905 тду в Лондоне. Это занятие позволило ему обрести множество полезных и важных знакомств. Он пе- |м*водил с русского и немецкого языков, чтобы американские и английские делегаты могли общаться с представителями Востока. Кроме того, на этом съезде он познакомился с американцами, которые позже оказывали основную поддержку в его миссионерской работе в России.
Позже, у Фетлера раскрылись и другие способности. Он был хорошим служителем в Метрополитанской Скинии. Он играл на духовой трубе в школьном оркестре, развивая тем самым музыкальную способность, которая впоследствии, в России помогла ему написать христианские гимны на русском языке. Обладая прекрасным баритоном, он пел в хоре и вёл общее пение в служении.
Но самое главное, по словам школьных учителей, он имел сильное влияние на своих сверстников. Они видели в нём молодого человека, который был верен своим убеждениям, видению, вере и молитве.
При поступлении в колледж, он не спросил об оплате за учёбу. Руководство колледжа пошло ему навстречу, предоставляя возможность зарабатывать и расплачиваться за обучение и своё содержание.
Уильям использовал велосипед для пересечения всего огромного лондонского городского конгломерата вдоль и поперёк, добираясь до своей очередной работы. Привязанность к велосипеду осталась у него на всю жизнь.
Он также общался с многими русскими беженцами, находящимися на восточной окраине Лондона. Он поддерживал особенно тех, кто эмигрировал в Северную и Южную Америку. Со многими из них он сохранил дружбу на протяжении всей своей деятельной жизни.
Учения Сперджена
Образовательная философия Сперджена имела глубокое влияние на отношение Фетлера к миссионерской работе и своей проповеди. Чарльз Сперджен был одним из последователей движения, которое в исторических книгах именуется как протестантский диссентиризм. Последователи этого движения - диссентеры, были главными участниками великих пробуждений не только в Англии, но и в Америке. Сперджен и его сын, Томас, учили, что для того, чтобы служение пастора было эффективным, ему необходимо получить хорошее разностороннее образование.
Проповеди Сперджена-старшего были уникальны тем, что они в первую очередь были адресованы образованной лондонской публике. Он настаивал на том, чтобы в пасторском колледже преподавалась полная четырехлетняя программа, как в семинарии. По своей насыщенности и интенсивности она не уступала любой программе светского университета.
Сперджен также учил своих студентов, что служение - это не просто профессиональная карьера, но - полное личное посвящение, полная самоотдача служению. Пастор должен завоёвывать души для Христа, поэтому всё в жизни должно служить лишь для этой главной цели.
Учения Сперджена основали твердую теологическую базу Фетлера, на которой он оставался непоколебим. Например, Сперджен, перешедший от конгрегационалистов к баптистам, впоследствии вынужден был оставить Баптистский Союз Англии из-за возрастающего модернизма и агностицизма; Уильяму тоже пришлось делать подобные решения в своей жизни.
Кроме того, Уильям был вдохновлён записями известного американского евангелиста Чарльза Г. Финнея, который играл большую роль в евангельском пробуждении на обоих берегах Атлантического океана.
Ещё один служитель, кто произвёл большое впечатление и за служениями которого Фетлер близко наблюдал - был Уильям Бут. Он был выходцем из методистов и проповедывал среди бедного населения в Лондоне. Впоследствии он основал организацию под названием: «Армия Спасения». Уильям Бут и Чарльз Сперджен оказали наибольшее влияние на служение Фетлера, особенно, когда началось баптистское и евангельское движение в России.
Пробуждение в Уэльсе
Когда Уильям был студентом в колледже, с ним произошло событие, которое определило курс его будущего служения.
Однажды он услышал, что известный евангелист Эван Робертс будет проводить служение в Уэльсе. Ходили слухи, что «пламень пробуждения вспыхивает повсеместно». Недолго думая, Уильям потратил все свои скромные сбережения на поездку в Уэльс, что-бы посмотреть, что же там происходит. «Уэльское пробуждение», как оно называлось, произошло в 1904 году. Оно поменяло всё представление и понимание Уильяма об евангелизме.
Годами позже, пастор Сидни Эванс, муж сестры Эвана Робертса, говорил, что он отчётливо помнил на одном из служений некоего молодого студента из России, который со слезами на глазах, громко восклицал: «О, помолитесь за меня, чтобы я был крещён в силе. Помолитесь, чтобы я был избранным инструментом у Бога для труда в тёмной России»
После пережитого в Уэльсе, Уильям говорил своим сокурсникам: «Я понял разницу между обыкновенным евангельским служением и служением, где происходит свободное движение Духа Святого».
После этого события, все мысли и желания Фетлера были - Россия. Среди своих друзей и сокурсников Уильям был известен как решительный и пылкий молодой человек. Он им заявил: «Если Джон Нокс просил за всю Шотландию, почему я не могу просить за всю Россию? Если Джон Нокс молился: «О Боже, дай мне всю Шотландию, или я умру», - то и я молюсь: «О Боже дай мне всю Россию, или я умру!»
Шотландский евангелист Джеймс Стюарт, ко-торый впоследствии был сотрудником Уильяма, говорил: «В Уэльском пробуждении Уильям не только повстречался с Духом Святым как с личностью, но он имел глубокое, интимное познание Его. Фетлер подчинялся Духу и никогда не заканчивал служение, если не был уверен, что Дух Святой не закончил Свою работу». Стюарт цитировал Фетлера: «Огонь Божий должен сойти на каждое собрание; Слава Божья должна полностью заполнить служение».
Позднее, Стюарт рассказывал про миссионерские служения: «Фетлер уже не планировал один или полтора часа на служение. Увидев, как работает Бог, он теперь всегда предавал служение и алтарь под управление Духа Святого. Такие служения (во время миссионерского труда) продолжались от трёх до шести часов. Он жил и дышал атмосферой пробуждения, потому что всегда находился в состоянии молитвы».
Окончание Учёбы
Фетлер с отличием закончил учёбу в колледже Сперджена. Он освоил английский, еврейский, греческий и латинский языки, вдобавок к тем, которыми уже владел. Ему также предложили продлить своё образование в Лондонском университете. Позже, он освоил ещё два языка - украинский и польский, доводя общий список владеемыми языками до десяти.
Стремление Фетлера к осуществлению своей заветной цели было очевидным для руководства колледжа. Доктор А. МакКэйг, главный руководитель, сказал: «Был один человек, посланный Богом, по имени Уильям». А пастор Томас Сперджен в годовом отчёте писал: «Если бы пасторский колледж после смерти моего великого отца ничего другого не сделал,
кроме того, чтобы воспитать и выучить одного такого человека, как пастора Фетлера, то он не зря просуществовал до сего дня».
Уильяму все говорили, что если бы он пожелал остаться в Англии, он мог бы выбирать любую кафедру и сделать блестящую карьеру служителя. Но его целью и стремлением была необъятная Россия, гдеполитическая ситуация становилась всё более располагающей для проповеди Евангелия.
Дверь в Россию
Перемена в политической ситуации случилась из-за революции в Санкт-Петербурге в 1905 году. Несмотря на то, что революция была подавлена, в правительстве произошли многие перемены.
Революция 1905 года вспыхнула из-за множества политических и социальных проблем в России. Ночью 8 февраля 1904 года японский флот внезапно атаковал русские военные корабли, находящиеся в Порт- Артуре. Начавшаяся русско-японская война принесла большие потери российской армии. Эти события только сильнее разожгли недовольство, которое уже многие годы тлело в российском обществе. Последней каплей в чаше терпения было поражение российского Балтийского флота, который был отправлен на войну с Японией.
В воскресенье 22 января 1905 года большая толпа рабочих, под предводительством священника Георгия Гапона, шествовала на площадь к Зимнему царскому дворцу с петицией к царю, которого многие люди называли «святым отцом». Они шли с просьбой к царю, чтобы он помог им в их трудном экономическом положении. Вместо того, чтоб выслушать их жалобы, был отдан приказ стрелять по ним. Несколько сот человек было убито и ранено.
Вслед за этим событием, которое вошло в историю, как «Кровавое воскресенье», последовало множество беспорядков, забастовок, уличных стычек, мелких восстаний по всей стране и бунтов в армии и флоте. Граф С. Ю. Витте, имеющий полномочия премьер-министра на тот момент, собрал парламент в Думе, чтобы предотвратить надвигающуюся анархию.
Дума состояла из множества представителей, в том числе и из Латвии и Польши. Они требовали перераспределения владения земли - чтобы часть земли от крупных землевладельцев перешла во владение крестьянам. Они также требовали равных прав для евреев, которые часто подвергались погромам и свободу для религиозных «диссидентов», таких как баптисты и евангельские христиане. Ещё одним требованием было автономия Польши.
Царь не хотел идти на уступки и удовлетворять все требования. Но всё же в некоторых вопросах он уступил - в частности, в религиозном, возможно из-за постоянного давления протестантов в правительстве. 17 апреля 1905 царь Николай Второй утвердил «Указ о Веротерпимости», после которого был издан царский Манифест, предоставляющий политические права и свободы, такие как: свобода совести, свобода слова, свобода собраний, свобода союзов и неприкосновенность личности.
На самом деле, новости не были такими радужными, какими казались вначале. Новый Манифест не оправдывал и не освобождал людей сосланных за свои евангельские убеждения в ссылку в Сибирь или другие места. Поэтому, один из евангельских лидеров, Иван С. Проханов, начал бороться за увеличение свободы и прав верующих. Проханов жил в Санкт- Петербурге и работал инженером на заводе. Он «послал петицию графу Витте, председателю Совета Министров, с прошением об освобождении верующих из ссылки. Среди бушевавших политических баталий петиция прошла и была удовлетворена. По указу Витте, все ссыльные были освобождены.
Новости об освобождении ссыльных были опубликованы в Лондонской газете «Таймс», и Уильям встретил их с радостным сердцем. Он, конечно, не подозревал, что у Российской полиции были на этот счет свои соображения. Притеснения баптистов и евангеликов продолжались со стороны Православной церкви, и разрешение на собрания должно было бьггь обретено у полиции.
Но несмотря на всё, условия для евангельской деятельности в Российской столице обстояли намного лучше, чем раньше - по крайней мере, чем в прошлом году. Случившиеся события в России заставили новых друзей Фетлера действовать.
Пастор Е. А. Картер, президент миссионерской организации в Лондоне, был хорошо осведомлён о колледже Сперджена. Он был наслышан о ревностном молодом студенте из России, который стал блестящим проповедником. Картер молился 20 лет за то, чтобы в России была открыта дверь для Евангельской вести. Услышав об изданном новом царском Манифесте о религиозной толерантности, Картер сразу подумал об Уильяме Фетлере.
Картер и Чарльз Филлипс, который был известным предпринимателем и близким другом Томаса Сперджена, предложили Уильяму стать их первым миссионером в Россию. Уильям, не задумываясь, сразу согласился. Это приглашение было ответом на его молитвы и чудом, случившемся в результате «жизни по вере».
Глава 3
Возвращение в Россию
После окончания школы и рукоположения, Уильям отправился на корабле назад в свою страну увидеться со своими родителями перед тем, как отправиться на свой миссионерский пост. На тот момент Латвия ещё была частью Российской империи, поэтому Уильям неожиданно столкнулся с непредвиденными трудностями в лице царской полиции. Сойдя с корабля в Рижском порту, он был остановлен полицейскими.
-Вы арестованы, - сказали они.
-За что? - спросил Уильям.
По закону, вы должны отслужить шесть лет в Русской армии. Вы этого не сделали. - Они предоставили ему документы на арест. Уильям воскликнул:
-Но я - рукоположенный служитель Евангелия! Я не подвержен воинской службе! - Он показал им свой английский документ, свидетельствующий о его рукоположении.
Это было новостью для полицейских. Его отпустили и он мог идти на все четыре стороны. Это
было чудом - избежать опасной и трудной службы в Российской армии.
Он прибыл в свой городок Тукумс, где проживала его семья. Его бедные родители надеялись, что он станет проповедником в Латвии, возможно в Риге, недалеко от семьи. Но он должен был им ответить, что его призвание - это быть миссионером в Российской столице, Санкт-Петербурге. В то время это был самый крупный и значимый город в царской империи, насчитывающий около двух миллионов человек. Вторым и третьим по своему значению городами были Москва, а затем Рига.
Расставаясь с сыном, отец Уильяма думал, что должно быть, Авраам чувствовал ту же самую грусть, прощаясь с Исааком, какую он сам испытывал в тот момент. Мама Уильяма со слезами провожала сына: «Что ожидало её молодого сына в этом огромном, чужом городе?»
Выучив английский, Уильям начал сочинять стихотворения на новом языке. Он выражал своё стремление к своей миссионерской цели такими словами:
Россия, темная Россия, земля печали, греха и тьмы!
Без Христа, без Спасителя и без света Евангелия! Я увидел видение и больше не могу жить для себя; Жизнь - не достойна жизни, пока я всего не отдам!
Слышишь? Они зовут - я слышу их день и ночь Стонущих и умирающих; я скорее спешу!
Они изнемогшие и беспомощные, почти неподвижные во тьме ночи!
Моей потерянной, жалкой России, свет я должен нести.
Миллионы гибнут - я слышу их мучительный стон;
Как мне смотреть на них - и не помочь?
Допущу ли я их гибель? Души, за которые умер Спаситель? Смогу ли жить спокойно я, когда они - отвержены?
Некому сказать им о любви умирающего Спасителя;
Некому указать им на жизнь свыше.
Поэтому, прощай дорогая родина, я обрываю все нити,
И спешу в Россию - на жизнь, или на смерть.
Россия, тёмная Россия, к тебе я скорее спешу;
Россия, заблудшая Россия, Христа я с собой несу!
Санкт-Петербург
Летом в 1907 году в двадцатипятилетием возрасте Уильям Фетлер приехал в Санкт-Петербург. Он не знал здесь ни единой души. Стоя на главном проспекте огромного, величественного города, и, увидев огромные кишащие толпы людей, Уильям не оробел, а напротив, воодушевился. Многочисленные толпы всегда имели такое воздействие на него. Много лет позже, в Америке, его жена Варвара, вспоминала: «Он часто останавливался в самом центре Чикаго, чтобы понаблюдать за бурлящим потоком людей и восклицал: «Им нужна Благая весть!» Это чувство появилось у него ещё в Риге, когда он был молодым человеком, и потом, когда учился в Лондоне. В 1918 году находясь в Лос Анжелесе для сбора средств на миссию в России, он выразил это чувство в стихотворении «Город»:
Я люблю оживленный город,
с его шумом, гарью и гулом,
Я люблю оживленный город, с опасностями и грехами,
Ибо, где грех - пойду я с Евангельским колоколом,
В руке моей, серебряный звон которого - даст им Надежду и выход из ада.
Сколько же беззакония на оживлённой улице города!
Сколько измученных совестью, потерянных и израненных! Там моё место; туда я пойду с чистым и любящим сердцем; Знаю, что много покаются, вспять повернут
По направлению к дому.
Санкт-Петербург был великим городом, который поражал невиданной роскошью аристократов и ужасающей бедностью простых рабочих людей. Несмотря на большое количество нищих и обездоленных людей, столица была прекрасным и величественным городом, по сравнению с которым, Лондон казался невзрачным и скучным городком. Цари и богатые знатные люди не жалели средств на строительство роскошных дворцов, замков и крепостей.
Зимы были суровыми, с пронзительными ветрами, дующими с Финского залива. Пять месяцев в году город был окружен множеством замёрзших озёр, рек и каналов, а дневной свет длился только несколько часов. Иногда погода была такой же холодной, как в Сибири.
Но летом город преображался и расцветал. Санкт-Петербург славился своими «белыми ночами», когда солнце почти не скрывалось за горизонтом и приносило тепло и цветущую пышную растительность.
Ленинград, как впоследствии он был переименован, был жалкой и бледной копией того славного, величественного царского города. Санкт- Петербург также некоторые называли Северной Венецией из-за реки Невы и множества каналов, пересекающих город. Его также называли Северным Вавилоном из-за процветающей коррупции среди аристократов и малооплачиваемых потогонных предприятиях, на которых зарабатывал на своё нищенское существование рабочий класс. Средняя зарплата простого рабочего составляла 25 копеек в день. Мастеровой рабочий зарабатывал от 50 копеек до полтора рубля в день. Рабочий день длился от десяти до двенадцати часов.
Санкт-Петербург напоминал собой сказочный городок своими неисчислимыми церковными башенками, куполами и вышками, сверкающими своей позолотой на ярком солнце. По сравнению с Лондоном, где за многие века здания поблекли и обросли налётом, здания в Российской столице были свежевыкрашены в яркие цвета: белый, жёлтый, красный, оранжевый и даже бирюзовый. Отчасти это делалось, чтобы рассеять воспоминания о суровой зиме, а также из-за того, что русские любят яркие цвета. В городе были широкие, прямые улицы и множество площадей и парков. Через реку Неву, с её многочисленными рукавами, пролегало шестьдесят мостов, некоторые из которых состояли из плавучих понтонов. На зиму понтоны удалялись из-за льда, а весной их опять сооружали.
В Санкт-Петербург приплывали корабли из многих стран. Это и было главной целью Петра Великого, когда он решил воздвигнуть город на нескольких островках в непроходимых болотах. Он хотел прорубить окно, чрез которое Россия будет иметь выход на Запад. Тысячи кораблей и пароходов плыли по Неве и её каналам. Роскошные яхты богатых отличались своим покрытием из дорогого шёлка. Множество суден использовалось полицией и другими государственными службами. Оплата за переправу через Неву составляла четыре копейки, а через канал - одну копейку.
Фетлер шагал по знаменитому Невскому проспекту, простирающимся от блистательного царского дворца до нищенских трущёб заводских районов. Он молился: «Господь, помоги мне понять с чего начинать Твою работу в этом городе». На пути ему встречались множество роскошных магазинов, на которые он не обращал ни малейшего внимания. Он проходил мимо римско-каталической, армянской и даже мусульманской церквей, но в подавляющем большинстве вокруг находились православные церкви. Многие из них выглядели полупустыми, потому что люди устали от старых, мёртвых обрядов и надменных, лицемерных священников.
Сегодня жителю Запада трудно себе представить общество, где царя называли «святым отцом», несмотря на все его недостатки и слабости, несмотря на его жестокость и коварство. Православная церковь была в союзе с царём, а православные священники играли важную роль в царской политической системе.
Всё Началось со Студентов
У Фетлера было одно преимущество - он свободно говорил по-русски. Он начал свою работу среди тридцати тысяч студентов университета. Большинство из них интересовались социализмом, материализмом, агностицизмом и атеизмом. Фетлер начал проводить лекции о Евангелии.
Существует ошибочное популярное мнение, что общество царской России в основном состояло из неграмотных рабочих и крестьян. Большой процент населения составляли крестьяне и рабочие, но также существовал и очень многочисленный высоко-образованный класс. Развитая царская бюрократия заставляла любого, претендующего на карьеру в государстве, сначала получить университетское образование. Так, например, даже начальник железнодорожной станции должен был иметь университетский диплом.
Ещё одно неверное популярное утверждение - образование в царской России было доступно только мужчинам. Хотя большинство студентов университета были мужчины, около девяти тысяч женщин были студентками Женского Института Высшего Образования в Санкт-Петербурге. В других городах России, в высших учебных заведениях наблюдалась подобное соотношение.
Фетлер обнаружил, что многие русские студенты находятся в подавленном, депрессивном состоянии. Большинство из них были увлечены западными социалистическими идеями, но многие были настолько подавлены существующей обстановкой в стране и во всём мире, что довольно часто можно было услышать разговоры о самоубийстве.
Уильям нашёл несколько существующих немногочисленных христианских групп среди студентов. В одной из групп было пятнадцать членов. Некая Руфь Рауз, секретарь Всемирной Студенческой Христианской Федерации, организовала несколько женских христианских групп в Санкт-Петербурге. Однажды из Америки приезжал некий Джон Р. Мотт, секретарь Всемирного Христианского Студенческого Движения. Методисту по исповеданию, Джону позволили только однажды выступить публично с лекцией о молитве. К такой лекции даже у православных священников не возникло претензий.
Фетлер решил использовать свои навыки в евангелизации, полученные во время учёбы в Англии. Его методы произвели сенсацию в Санкт-Петербурге, где любое религиозное занятие вызывало негативную реакцию. На деньги своих английских друзей, он арендовал концертный зал принца Тенишева, находившимся в самом лучшем районе города и разместил приглашения на свои лекции в местных газетах. В то время еще запрещалось рекламировать религиозные сектантские служения, но несмотря на это, довольно скоро у него было триста регулярных прихожан, многие из которых обратились к Богу. К студентам присоединились рабочие, военные офицеры, доктора и представители других профессий.
Свидетели говорили, что его красноречивая, живая проповедь влияла на людей, подобно ветру, склоняющему созревшие колосья пшеницы в поле.
Помощь Аристократов
Фетлер намеревался проповедывать простым людям в России. Поэтому, он был немало удивлён, когда на его собрания стали приходить люди из аристократической среды. Они испытывали к нему какое-то особое влечение.
Графы и графини, князья и княгини - все слушали его с живейшим интересом. Только несколько лет спустя, Фетлер осознал, что это было Божьим провидением. Если бы не помощь аристократов, он бы вероятней всего оказался бы в ссылке в Сибири.
Фетлеру помог тот факт, что общество императорского двора знало о протестантах. Некоторые члены Балтийского знатного общества были протестантами. Они иногда были приглашены царём на мероприятия во дворце. Также иногда совершались браки между православными знатными аристократами и Балтийскими протестантскими аристократами. Однако протестантские проповеди на русском языке были запрещены до 1905 года, а баптисты и евангельские христиане считались более радикальными диссидентами, чем протестантские лютеране, поэтому диссидентов часто отсылали в ссылку в Сибирь.
Дружба с Лордом Редстоком
В Санкт-Петербурге Фетлер познакомился с английским лордом, который распространял евангельскую веру среди знатных аристократов. Они стали близкими друзьями.
Во время Крымской войны, лорд Гренвил Редсток (1833-1913) обратился в евангельскую веру через Флоренцию Найтингейл - знаменитую английскую медсестру. Потом он десять лет молился, чтобы Бог открыл ему дверь в Россию. Проживая в Париже, он познакомился с многими русскими аристократами, включая Великую Принцессу, сестру Николая Второго. Она пригласила лорда посетить сё в Санкт-Петербурге. Лорд Редсток принял её приглашение и приехал в Россию. Он прибыл зимой в 1874 году и прожил в царском дворце шесть месяцев. 'Гам он начал проводить небольшие тайные собрания среди знатных аристократов. Открытые публичные собрания запрещались в то время. Одним из его обращённых был Василий Александрович Пашков - начальник царской охраны и очень богатый человек. В основном, у него проходили молитвенные собрания, поэтому, посещающих его собрания стали называть «пашковцами». Позже, когда Пашков проповедовал и Швейцарии, находящаяся там на посещении русская графиня Черткова со своим сыном были также обращены в евангельскую веру. Графиня со временем стала ценной помощницей в деятельности Фетлера.
Пашков был позже выдворен из России за проповедь Евангелия и умер в Париже в 1902 году. Это было предзнаменованием того, какая участь ожидала самого Фетлера за его религиозную деятельность.
В 1877 году лорд Редсток возвратился в Санкт- Петербург со своей семьей и оставался в столице долгое время. Лорд Редсток также участвовал в обращении в евангельскую веру королеву Швеции и королеву Голландии. Позже, лорд Редсток делал всё возможное, чтобы повлиять на императорский двор, чтобы продвинуть протестантское движение. Благодаря высокому титулу английского лорда, Редстока терпели и не изгоняли из императорского двора.
Когда Уильям прибыл в столицу в 1907, он вначале поселился в особняке у вдовы Пашковой, которая слышала о его проповедях и считала Фетлера преемником деятельности её мужа.
Она познакомила его с лордом Редстоком, который сразу взял Фетлера под свою опеку. Старый английский аристократ и молодой ревностный проповедник стали хорошими друзьями, сплочёнными одним стремлением - распространением евангель-ского движения в России. Лорд Редсток не скрывал своей дружбы с молодым человеком. Он прилюдна возил с собой Фетлера на своей роскошной открытой повозке, как иллюстрировано на одной из фотографий. Эта дружба не прошла мимо внимания других! аристократов. Благодаря дружбе с Редстоком, Фетлер познакомился с представителями высшего общества, что позже помогло ему избежать страшной участи - ссылки в Сибирь.
Присоединение Других Аристократов
Среди тех, кто поддерживал Фетлера, были графиня Чернышева-Кругликова и баронесса Ясновская. Они раньше посещали собрания лорда Редстока, а теперь были впечатлены служением Фетлера. Они! приглашали его на собрания аристократов, где Фетлер! производил на всех глубокое впечатление своим свидетельством об Иисусе Христе.
Бывший царский премьер-министр, граф Витте, а также новый, Петр Александрович Столыпин - покровительствовали деятельности Фетлера, несмотря на то, что Столыпин прослыл жестоким и беспощадным государственным деятелем. Такое благосклонное отношение высокопоставленных чиновников объяснялось тем, что их жёны посещали собрания Фетлера.
Много лет позже, в Париже, баронесса Ясновская вспоминала: «Мы были глубоко затронуты словами «Божьего вестника», как называл себя Фетлер. Было очевидно, что Господь воздвиг его в Божьего генерала для Своей армии в России».
Среди посещаемых служение Фетлера были Великая Княгиня Вюртембергская и её сестра, королева Греции. Другая посетительница, кто активно поддерживала Фетлера, была родственница полковника Пашкова - принцесса Ливен. Она была из старой аристократической протестантской семьи, из одной из Балтийских провинций и поэтому оказывала особое внимание ревностному проповеднику из Латвии. Долгое время она активно поддерживала евангельскую деятельность. В своём дворце она предоставила в распоряжение Фетлера зрительный зал и рабочий кабинет. Фетлер тут же начал проводить служения разбора Слова Божьего каждый вторник в зрительном зале. Он проводил служения на английский манер, используя черную ученическую доску - удивительное новшество для того времени. Все посетители внимали ему с живейшим интересом. В своих лекциях он старался преподать твёрдое, истинное основание созданное на истине Писания.
Во дворце Ливен Фетлер начал публиковывать множество христианской литературы, включая Новый Завет, различные журналы, книги и христианские брошюры.
Рабочие Люди
Фетлер чувствовал призыв проповедывать не только аристократам, но и простым людям. Находясь в Лондоне, он был очевидцем деятельности великого проповедника, генерала Уильяма Бута, и, также как и он, Фетлер желал проповедывать массам. Трудность заключалась в том, как достичь простой рабочий люд в столице. Он вспомнил, как Джипси Смит, знаменитый английский проповедник, проводил служения в полночь в Вестминстерской церкви в Лондоне. Полуночные служения также часто проводились студентами в Метрополитанской Скинии для привлечения ночных гуляк, бездомных и бедняков.
Фетлер использовал необычный метод в евангелизации, который тоже был новинкой в столице. Его молитвенные служения начинались в 10:30 ночи, куда приходили уже обращённые верующие. Когда все собирались, он говорил, чтобы все выходили на улицу и приглашали прохожих на служение и выдавали им евангельские брошюрки. После короткого молитвенного собрания в 11:30 ночи, его друзья выходили на улицы города, приглашая всех прохожих на полночное служение и выдавая им при этом брошюрки. В полночь зал был заполнен разными людьми: богатыми и бедными, молодыми и старыми.
Количество народа, желающее послушать красноречивого проповедника быстро увеличивалось. Сначала он арендовал школьный зал, а затем и другие помещения. Спустя два года, он уже арендовал двенадцать залов в разных местах, включая два больших концертных зала, два театра и несколько аудиторий, в которых насчитывалось от 300 до 1000 сидячих мест. Его друзья вспоминали, как он совершенно не жалея своего здоровья, носился ви| хрем с одного служения на другое, проповедуя трём! тысячам человек в течении недели. Ему говорили, чтобы он не поджигал «своей свечи» с обоих концов на что он отвечал, что поджег бы её с четырёх концов, если бы смог.
Несмотря на вышедший Манифест Толерантности, Уильям испытывал притеснения от властей. Государственные чиновники и Православная цер- ковь не одобряли евангельскую и баптистскую деятельность. Многие годы баптисты испытывали гонения.
Притеснение баптистов и евангельских христиан было частью плана, разработанным обер-прокурором Святейшего Синода Православной Церкви, Константином Победоностцевым (1821-1907). Он убедил Государственный Совет, что баптистская «пропаганда» настраивает на революционное поведение, и поэтому, должна быть подавлена. Страна могла укрепиться только через «правильную веру» - что означало Православную церковь, «автократию»что означало диктатуру царя и «национализм» что означало русский национализм, несмотря на то, что в стране находилось больше сотни других народностей. На самом деле это означало то, что власть Русской Православной Церкви должна была сохраниться любой ценой. Следовательно, любая сектантская деятельность должна была быть строго ограничена. Для подавления сектантов была издана и использована Статья 189 из Криминального Кодекса, которая запрещала обращение православных (все русские автоматически считались православными) в иную веру. За нарушение этой статьи виновные подвергались тюремному заключению до четырёх лет или ссылки в Сибирь, с лишением всего имущества и всех гражданских прав.
Но наконец, после революции 1905 года была объявлена свобода вероисповедания. Однако власти продолжали противиться, используя полицию для всевозможных бюрократических препятствий.
В 1910 году Фетлер в своей речи на Российском Баптистском Конгрессе обратил внимание на некоторые проблемы, возникающих с официальной властью (Он был избран вице-президентом баптистами). Его речь сразу же была донесена до властей полицейскими доносчиками, которые всегда посещали его служения.
Фетлер говорил: «Нам была дана свобода совести, но местная власть всячески притесняет баптистов. Нашим собраниям отказывают в регистрации и не позволяют молиться». Фетлер, также, как и его предшественники, должен был называть свои проповеди - «лекцией». Фетлер продолжал: «Необходимо, чтобы Министерство издало новый общий указ, который был бы применим во всей России». Говоря про «всю Россию», он подчёркивал, что цель всей его миссии включает всю Россию.
Он предлагал издание документа, который бы «точно и ясно излагал, что разрешено делать баптистам, а что запрещено». Иными словами, правительство должно было дать распоряжение местным властям не препятствовать баптистским и евангельским собраниям.
Одно из требований Фетлер выделил особо: «Закон о сектантских собраниях противоречит требованиям нашей веры. Например, мы не имеем права принимать в свои собрания и преподавать крещение людям от четырнадцати до двадцати одного года». (Примечательно то, что Сталин восстановил этот закон в 1929.)
Стремясь убедить правительственных чиновников, он ясно и бескомпромиссно выражал свои теологические убеждения, которым он научился в Спердженском колледже: «Наш Спаситель говорил: «Идите, научите все народы...», но Он ничего не говорил о возрасте. Он только требовал сознательной веры и покаяния. Поэтому, когда человек обращается к Господу, он должен быть крещен».
Фетлер говорил с таким убеждением, что даже полицейские не находили, как ему возразить. В это время, как раз начинались разговоры в правительстве о признании баптистов, как организации или союза в России. Поэтому, на конгрессе 1910 года Фетлер отметил, что «закон о сектантских собраниях является неполным, так как он относится к отдельным со браниям, но не подразумевает группу или их союз».
Желая получить положительный ответ от царского правительства, Фетлер говорил: «На самом деле, такой союз существует и мы не можем обходиться без него. Необходимо, чтобы этот союз имел юридическую основу, чтобы не было преград для евангелизации».
Возможно обращения Фетлера или давление других баптистов возымело эффект, потому что в октябре 1910 года правительство издало ряд указов, которые приоткрыли дверь для евангельских христиан немного шире. Новый премьер-министр Столыпин, утвердил новые постановления, где говорилось, что сектантские служения могли проводиться без препятствий и без особого разрешения. Однако, полиция всё же должна была быть оповещена заранее о планированном собрании. Это условие позже послужило препятствием в собраниях в Москве.
Вышедший новый указ Фетлер встретил с большим воодушевлением. Он поразил других церковных лидеров своей смелостью, когда обратившись в Думу и получив разрешение, он использовал главное муниципальное здание города для своих служений. Это было небывалым событием в Российской истории, которое возмутило всех противников среди государственных чиновников и православного руководства. Они затаили злобу и выжидали лучшего момента для ответного действия.
Уильям Фетлер постоянно помнил о Уильяме Буге, Генерале Армии Спасения в Лондоне. Ева Колвах вспоминала, что в фабричном районе, «на Васильевском острове, улице 24, дом 11, Уильям Андреевич купил скромный дом, с большим прилегающим участком. С неутомимым рвением он привился за переоборудование дома в столовую для рабочих, потому что знал, что предоставляя такое служение, он мог эффективно распространять Слово Божие. После рабочей смены столовая заполнялась до отказа. Обеды были по доступным ценам. В то время, когда рабочие ели, верующие собирались возле фисгармонии и пели гимны под руководством пастора Фетлера, после чего, он проповедывал Слово Божие рабочим».
Глава 4
Новая Церковь
Вскоре служения Фетлера стали настолько многолюдными, что возникла необходимость в новом здании. Через три года после начала своей евангелизационной деятельности в столице, он решил построить Дом Евангелия с общим залом на две тысячи мест и двумя боковыми залами на шестьсот и на четыреста мест. Это стало самым большим зданием для евангельских служений во всей империи и первой протестантской церковью в Санкт-Петербурге. Связи с аристократами открыли дверь для проекта, а царь Николай Второй, самолично дал специальное разрешение на строительство.
Это событие, конечно же, не прошло незамеченным среди православных священников и окружения Распутина. В городе много лет существовали протестантские церкви, но они были разрешены только потому, что относились к другим национальностям, например - к немецкой общине. Но Дом Евангелия, который намеревался построить Фетлер, был предназначен для коренных жителей, для русских людей. Такого еще никогда не происходило в истории империи.
Фетлер получил ощутимую поддержку своим планам в лице графини Чертковой (1832-1922). Эта аристократка была обращена в веру лордом Редстоком и была ревностной труженницей в евангельской работе. Она была настолько вдохновлена проповедями Фетлера, что распродала большую часть своих драгоценностей и пожертвовала большую сумму на строительство новой церкви. Основание здания было заложено в октябре, 1910. Другая часть средств досталась от других верующих, бывших с Фетлером, а остальные средства были получены из Англии и Америки.
Этот строительный проект вызвал всемирный интерес в среде евангельских христиан. Д. А. Паркер, редактор газеты «Баптист Австралии», присутствовал при заложении фундамента. Он дал яркую характеристику молодому евангелисту:
Уильям Фетлер заметно отличается от других тем, как он влияет на большую аудиторию. Он захватывает аудиторию, как огненный вихрь. Он завораживает и убеждает их своим красноречием. Будучи журналистом, я могу припомнить мно-жество знаменитых английских и американских евангелистов за последние тридцать лет, но я не припомню ни одного из них, чья бы проповедь настолько глубоко затронуло сердце человека. Я был свидетелем, когда он восемь или девять раз проповедывал двух или трехтысячной аудитории и каждый раз народ снаружи превосходил чис-ленностью народа внутри здания; так происходило до тех пор, пока не построили Дом Евангелия.
Посланник в Соединенные Штаты
Некоторая часть средств поступила от богатых русских, однако этого было недостаточно. В 1911 году Фетлер решил поехать в Англию, а затем в Америку для поддержки проекта. Баптистский Союз России, основанный в 1884, избрал его вице-президентом и послал как своего представителя на конференцию Всемирного Баптистского Альянса в Соединенных Штатах Америки. У него уже были друзья в этой организации, с которыми он познакомился при фор-мировании этого союза в Лондоне в 1905 году. Это было его первое, но не последнее путешествие в Америку на борту корабля.
На собраниях Всемирного Альянса Фетлер был публично представлен доктором Д. X. Шекспиром, генеральным секретарём и другими представителями, как «истинный представитель баптистского движения в России».
Однако, Уильям Фетлер работал и с другими евангельскими христианами, включая лютеран и даже православных священников, искавших обновления своей веры. Он считал себя евангеликом, каким был Сперджен, отдавая приоритет завоеванию душ для Христа.
У него было преимущество в том, что он мог проповедывать американцам на их родном языке. Его ощутимый русско-латышский акцент не был препятствием в речи, а наоборот, вызывал интерес и заставлял прислушиваться к его проповеди. Темноволосый и бородатый, молодой ревностный проповедник привлекал к себе внимание в американских церквях. Многие американцы в первый раз услышали о миссионерской работе в России и заинтересовались. Они щедро жертвовали на строительный проект.
Обращение, с которым Фетлер выступал в этой поездке ярко отражено в стихотворении «Плачь России»:
Слышишь ли ты плачь России?
Слышишь ли ты плачь детей её?
Они голодны, но поля - пустые;
Они жаждут, но источник - глубок.
Да, в глубоком грехе их души погрязли,
Грязь и трясина - основание их ног.
Поколения идут и проходят безрадостным шагом,
Сострадающих нет, кто бы помог.
Они ждут, миллионы России,
Пока совсем мало свободных в Христе.
Кто пойдет, и кто поможет идущим?
Спешите скорее, пока ещё день
Когда он читал такое стихотворение или пел гимн своим замечательным баритоном, вся аудитория замирала в тишине.
Дом Евангелия
Фетлер успел возвратиться в Санкт-Петербург, чтобы участвовать в посвящении здания Дома Евангелия, где состоялось первое служение в Рождественское воскресенье в 1911.
В главном зале было отделение для хора, состоявшее из 120 человек, и каждый человек, находившийся в зале мог видеть всех хористов. Это было ещё одной инновацией, так как до этого в церквях хор был невидим, а только слышен. Для Фетлера пение в хоре было еще одним способом свидетельства о Христе.
Деятельность Фетлера в Санкт-Петербурге привлекла большое внимание баптистских и евангелистских лидеров со всего мира. Посвящение новой церкви проводилось доктором Р. С. МакАртуром, пастором баптистской церкви в Нью-Йорке, который стал новым президентом Всемирного Баптистского Альянса, приехавшим вместе с Фетлером в Санкт- Петербург. На служении также присутствовали: доктор МакКейг - директор Спердженского колледжа, доктор А. Д. Паркер - евангелистский лидер в Ав-стралии и Новой Зеландии, доктор Д. Байстром - представитель шведского парламента, а также несколько пасторов, которые отсидели срок в Сибири и на Кавказе. Были также представители из Швейцарии и Германии.
Паркер писал: «Каждую ночь, в течении многих недель, Дом Евангелия был заполнен, где периодически случались все новые и новые движения Духа».
Работа в Доме Евангелия была настолько успешной, что к тридцати годам, Уильям Фетлер подготовил 55 служителей, которые проводили различные евангелизационные служения в Санкт-Петербурге, а также и в других городах России.
Воскресные Школы
Еще одним неожиданным успехом в деятельности Фетлера было образование воскресной школы, состоявшая из восьмисот детей. Позже, из этого образовался Союз Евангельских Воскресных Школ России, в котором участвовали сотни воскресных школ из Санкт-Петербурга, с Кавказа, из Крыма и даже из Сибири.
Фетлер также начал массовое производство христианской литературы на русском языке. Он перевёл множество христианской литературы с английского языка, включая брошюры и христианские гимны, которая раздавалась или продавалась в великом множестве. Он также стал издавать иллюстрированный христианский журнал, который быстро приобрёл популярность и достиг четырехтысячного тиража в Санкт-Петербурге.
С самого начала своего миссионерского пути Фетлер решил, что распространение Евангельской вести для него будет самой главной задачей. Он никогда не высказывался о своих политических взглядах и не критиковал людей наделённых властью в правительстве или в Православной церкви. Хотя он и наживал немало недругов своими убеждениями среди православного главенства, он не отклонялся от поставленной цели: распространять Благую весть Евангелия. Он призывал людей к покаянию от грехов и принятию Иисуса Христа как личного Спасителя, к изучению Библии, к благочестивой жизни, к молитве, к благоговению, к познанию благодати, чтобы были благонадёжными и честными работниками, и что превыше всего, к познанию, что Бог есть любовь. Это словосочетание стало очень распространенным среди евангельских христиан-баптистов в России. Оно часто использовалось в названиях церквей, в церковных лозунгах и надписях, вывешенных над входом или на стенах церкви.
Будучи сыном проповедника, Фетлер совершал много благотворительной работы среди бедных, которые заполняли его собрание, хотя, как и Сперджен, он считал, что социальные проблемы могут быть по-настоящему решены только через покаяние и обращение к Богу. Но он хорошо помнил деятельность Бута, Генерала Армии Спасения, который являлся ярким примером того, чего можно достичь, помогая бедным.
Благотворительность
Ярким примером «практической евангелизации» была графиня Черткова. Однажды она поехала в самые нищие районы Санкт-Петербурга и пригласила 200 женщин в Дом Евангелия. Там, на больших расставленных столах, графиня распорядилась поста-вить 200 новеньких швейных машин «Зингер». Сначала она рассказала женщинам о Божьей любви и прощении чрез веру в Иисуса Христа, а затем научила их шить, пользуясь швейной машинкой. Она подарила машинку каждой женщине, чтобы они сами могли зарабатывать себе на жизнь.
По всей столице быстро распространились новости, что новообращенные Фетлером в евангельскую веру люди были усердными и честными работниками, что было довольно редким явлением в среде, где процветало воровство и взятничество. Аристократы обращались к Фетлеру с просьбой прислать им «баптистских поваров, горничных, ямщиков и всяких других рабочих». Фетлер говорил своим людям: «Братья, идите, управляйте повозками; сёстры, идите и приготавливайте пищу! Идите и свидетельствуйте о нашем Господе!» На протяжении всей своей жизни он призывал всех обращённых стать Христовыми свидетелями.
Благотворительность всегда была частью евангельской деятельности Фетлера, а приоритетом в его служении всегда оставалась проповедь истинной Благой вести.
Женитьба
Фетлер продолжал евангелизационную работу среди студентов университета. Одна из студенток была молодая красивая девушка по имени Варвара Ковалевская, которая приехала в Санкт-Петербург на учёбу в женский университет. Она была дочерью судьи из города Гродно из Польши, которая являлась частью Российской царской империи в то время. Варвара была православного вероисповедания и являлась частичным потомком литовских королей. Однажды с группой студентов она попала на служение Фетлера и обратилась к Богу. Она была сразу очарована молодым человеком и вскоре они были обручены. Но перед обручением, молодой служитель, отдавший всю свою жизнь для проповеди Евангелия, сказал ей: «Варвара, ты должна помнить, что Христос и Его Благая весть всегда будут на первом месте для меня. Всё остальное, даже семья, - всегда будет второстепенным». Она была согласна на все его слова, хотя впоследствии им пришлось испытать множество трудностей в жизни. Он также объяснил ей, что она будет ему помощницей, как учит Писание.
Фетлер в своём поведении следовал совету Сперджена. Для того, чтобы она имела лучшее представление о его деятельности, он отправил её в Англию на 1 год для изучения английского, а затем в Германию, для изучения немецкого языка. В результате, она владела: русским, польским, английским, немецким, и позже, латышским языками.
После 2 лет подготовки, Уильям и Варвара были наконец обвенчаны в Доме Евангелия 13 июля 1913 года. Бракосочетание проводил пастор Василий Иванов-Калашников, приехавший с Кавказа, где он провёл долгий срок заключения в тридцати пяти лагерях за проповедь Евангелия. Это было предзнаменованием грядущих испытаний в жизни Фетлеров.
Союз Российских Евангельских Христиан (основанный в 1908) подарил им великолепный самовар (евангельские христиане и баптисты имели тесные взаимоотношения между собой). Молодая чета также получила подарки от других общин, основанных Фетлером. Большая, процветающая община в Лиепае, Балтийском портовом городе в Латвии, подарила им подписанный набор серебряной посуды. Со временем Уильям и Варвара стали родителями тринадцати детей: десяти сыновей и трёх дочерей. Каждому ребёнку было дано Библейское имя и все были посвящены Господу с младенчества.
Москва
Основав и наладив евангельскую деятельность в Санкт-Петербурге, Фетлер обратил своё внимание на Москву. В то время в Москве было 1600 православных церквей и население города составляло полтора миллиона человек. Город Москва был довольно непохожим на Санкт-Петербург. Лев Толстой, знаменитый автор романа «Война и Мир», у которого имелось поместье в Москве, так отзывался о городе: «Грязь и зловоние, камень, нищета и роскошь, разврат». В Москве было несколько дворцов, но в основном - это был коммерческий, город. В одно время древний город являлся столицей, но Петр Великий, назначил новую столицу - Санкт-Петербург. Московские жители, всегда отличившиеся своей неуёмной энергией, превратили Москву в торговый и индустриальный центр страны. Московские заводские рабочие отличались от рабочих других городов своей нищетою. Историки отмечают, что московские купцы и коммерсанты были напористыми и беспощадными, как в бизнесе, так и в повседневной семейной жизни. Большинство москвичей были одеты в современную европейскую одежду, хотя также можно было заметить много бородатых мужиков в овчинных тулупах.
В Москве было много широких бульваров, а в центре города находилась большая крепость - Кремль, с высокими, внушительными стенами. Также в то время в городе было много узких кривых улочек и проулков, а преобладающееколичество домов были деревянными. Тем не менее, Москва гордилась своими пятистами православными церквями и двадцати пятью монастырями. На улицах города можно было часто увидеть пеструю православную процессию, где иногда, останавливаясь перед священными иконами и образами, люди преклоняли колена, крестились и шептали молитвы. У знаменитых Спасских ворот, возле Кремля, над воротами возвышалась величественная икона Спасителя, и нёсший службу страж следил, чтобы все прохожие снимали головные уборы в знак благоговения перед иконой.
Решив продолжить свою миссионерскую деятельность в Москве, Фетлер оказался в бастионе Православной Церкви. Однако, не смущаясь, он арендовал публичный зал на улице Покровской 12 и вскоре уже проповедовал небольшой группе собравшихся женщин и мужчин. Он говорил новообращенным: «Это собрание Нового Завета. Теперь, ваша задача — распространять Евангелие в этом великом городе. Самый лучший способ - это говорить каждому отдельному человеку о вашем чудном Спасителе».
Так как он был ответственен за Дом Евангелия в Санкт-Петербурге, Фетлер периодически совершал поездки между Санкт-Петербургом и Москвой. В одну из таких поездок он узнал, что враг проснулся и начал действовать.
Оппозиция православной церкви
Чтобы понять, как относятся евангельские христиане к Православной Церкви, стоит посмотреть на разницу в их поведении и отношении к жизни. Фетлер вспоминал, как русский крестьянин говорил: «Наш батюшка хочет, чтобы мы лишь покупали свечи, которые ставятся перед иконами. Потом он приходит к нам домой, чтобы побрызгать везде святой водой и изгнать злых духов - и опять требует за это деньги. Часто батюшка приходит к нам со святой водой и крестным знамением пьяный, что и мы часто делаем. Мы не знаем, что такое покаяние, потому что можем напиваться и драться, сколько хотим. Когда мы заплатим священнику, он осенит нас крестным знамением, отпустит наши грехи - и мы свободны, чтобы напиваться опять».
Фетлер цитировал известного православного священника, который давал совет атеисту: «Это ничего не значит, что ты ни во что не веришь. Многие священники не верят ни в Бога, ни в дьявола, но тем не менее, верно служат Православной Церкви. Вопрос заключается не в самой вере, а в том, как поступать, чтоб тебе было выгодно».
Но Фетлер учил, что: «Евангелист должен учить людей, чтобы они покаялись от всех грехов и уверовали в Иисуса Христа, Сына Божьего, который умер за их грехи на Голгофе. Настоящее покаяние - это изменение в разуме, в убеждениях и полное изменение н поведении человека. Покаяние, которое не влечет за собой полного духовного перерождения является ложным, поверхностным и противоречит Писанию. Духовные и моральные перемены в характере и жизни говорят об осознанном обращении, новом рождении, сораспятой и воскресшей жизни... И эта перемена должна произойти сверхъестественно - влиянием Духа Святого на дух человека».
Американский филолог, доктор Роберт Пирс Кейси, из Браунского университета, в своей книге «Религия в России» писал: «Евангельское движение в России делало ударение на то, что Библия - это единственный источник истинной веры; необходи-мым условием также являлось личное переживание обращения, внутреннее прозрение и наставление».
В своей очередной поездке в Москву, когда Фетлер прибыл на железнодорожную станцию, его встретила группа растерянных и грустных новообращенных христиан. Они показали ему Московскую газету, где он, к своему удивлению, обнаружил большое объявление, написанное православными священниками. Активная деятельность молодого евангелиста сильно встревожила православное главенство города. Объявление гласило: «Москва находится под атакой врага - архиеретика и начальника демонов, Уильяма Фетлера». Оно предупреждало, чтобы никто из православных христиан не посещал служений Фетлера, и сообщало, что эти служения проходили на Покровской улице 12. Объявление было обведено черной рамкой - обычай в России, когда извещалось о чьей-то смерти. Возможно, это было скрытой угрозой.
Фетлер находился в растерянности. В тот день он не мог дать ответ обществу, так как московская полиция запрещала христианам выступать в газете или печатать публичные обращения. Он провёл большую часть дня в молитве со своими новообращенными друзьями в комнатке, по соседству с главным залом. Когда наступило время служения, он осторожно чуть приоткрыл дверь главного зала и заглянул внутрь. К его большому удивлению, зал был заполнен до отказа возбуждённой, шумной публикой. Объявление вызвало любопытство и интерес у людей, и так как в газете указывался адрес служения, зал довольно быстро заполнялся разношерстной толпой. Здесь были богатые и бедные, образованные и простые рабочие, неопрятного вида крестьяне в овчинных тулупах и представители других классов и сословий.
Желающие посмеяться над Фетлером довольно быстро осознали, что перед ними сильный, харизматичный оратор, завораживающий своей проповедью. Он завершил свою проповедь тихим, проникновенным пением песни, переведённой на русский язык: «Есть источник крови, текущей из ран Эммануила!» После пения последовал призыв к покаянию и возрождению к новой жизни. Шестьдесят человек обратились к Богу в тот вечер.
Православные священники ещё больше встревожились и напечатали ещё одно обращение в газете:
«Православные христиане! Что происходит в Святой России? Что происходит с нашей матушкой Москвой? Невидимая армия напала на нас войной на нашу Святую Веру ... Посмотрите, где расположен вражеский стан - на Покровской улице, которая названа так в честь Святого Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы! Фетлер ведет войну не за веру, но чтобы смутить и поссорить Православных людей, чтобы потом разрушить саму Русскую землю! О православные, проснитесь от этого опасного сна! Отразите дьявольские стрелы, которыми Фетлер пытается поразить вас! Да увидит Владимир (Московский митрополит), что происходит в его епархии! Взгляните, Федор Иванович, и вы, пресвятые благословенные цари (которые были погребены в Москве и считались святыми чудотворцами), какое нечестие совершается в Москве. Происходит великое преступление и осквернение Святой Веры царя»
В объявлении Фетлер был представлен как злодей и враг государства. В этот раз полиция не смогла игнорировать обвинения православных священников и Фетлер был вынужден прекратить служения на некоторое время. Однако новообращенные верующие продолжали свидетельствовать по город, собравшись впоследствии в общину, которая имела право на существование из-за недавно вышедшего нового закона. Так это положило начало церкви в Москве, которая сегодня называется: «Центральная Баптистская Церковь Евангельских Христиан» (впоследствии сменившая адрес).Покровской улице 12. Объявление было обведено черной рамкой - обычай в России, когда извещалось о чьей-то смерти. Возможно, это было скрытой угрозой.
Фетлер находился в растерянности. В тот день он не мог дать ответ обществу, так как московская полиция запрещала христианам выступать в газете или печатать публичные обращения. Он провёл большую часть дня в молитве со своими новообращенными друзьями в комнатке, по соседству с главным залом. Когда наступило время служения, он осторожно чуть приоткрыл дверь главного зала и заглянул внутрь. К его большому удивлению, зал был заполнен до отказа возбужденной, шумной публикой. Объявление вызвало любопытство и интерес у людей, и так как в газете указывался адрес служения, зал довольно быстро заполнялся разношерстной толпой. Здесь были богатые и бедные, образованные и простые рабочие, неопрятного вида крестьяне в овчинных тулупах и представители других классов и сословий.
Желающие посмеяться над Фетлером довольно быстро осознали, что перед ними сильный, харизматичный оратор, завораживающий своей проповедью. Он завершил свою проповедь тихим, проникновенным пением песни, переведённой на русский язык: «Есть источник крови, текущей из ран Эммануила!» После пения последовал призыв к покаянию и возрождению к новой жизни. Шестьдесят человек обратились к Богу в тот вечер.
Встреча со Львом Толстым
По большой вероятности, графиня Софья Толстая, супруга великого русского писателя Льва Толстого, посещала служения Уильяма Фетлера. Когда Толстые не находились в своём загородном поместье, они обычно проживали в Москве, где Фетлер был хорошо известен среди местных аристократов.
Фетлер решил встретиться с великим писателем. Лев Толстой был известным на весь мир писателем, который в своей жизни и своих произведениях при-зывал к простому и благочестивому образу жизни. В то время Толстой был самой значимой фигурой в обществе в России после царя. Фетлер вспоминал, что в 1908 году:
Я поехал проповедовать Евангелие на юг России, на Кавказ, в провинцию Кубань, где проживали воинственные люди, называемые казаками. На обратном пути в Москву и Санкт-Петербург, я проезжал поездом через Тульскую губернию. Я занимался своим самым любимым занятием в по-езде - чтением Слова Божьего и молитвой о своем служении. Внезапно ко мне пришла мысль, что в этой самой губернии, где мчится этот поезд, проживает великий русский писатель - граф Лев Тол-стой.
Прервав своё путешествие, я сошёл на следующей станции и на простой крестьянской конной повозке добрался до Ясной Поляны - поместья Льва Толстого, которая со временем превратилась в Мекку для множества писателей, философов и туристов со всех концов земного шара.
Фетлер описал встречу:
Было раннее летнее утро. Граф Толстой (в восьмидесятилетием возрасте) радушно принял меня. Он тут же предложил мне прогуляться и поговорить в его огромном лесном парке. Мы прохаживались вместе в тени больших древних деревьев и разговаривали на интересные и важные религиозные темы. Наконец, я его спросил: «Если Вы нашли абсолютную Истину, о чем свидетельствуют Ваши труды, почему Вы не посылаете последователей или миссионеров, которые бы распространяли Ваши убеждения и несли учение народам?»
Действительно, идеи Толстого имели огромное влияние на таких людей, как Ганди из Индии и других великих политических лидеров. Ответ Толстого был удивительным и очень искренним. Он остановился в тени большого дерева и задумчиво посмотрел на меня своими глубоко посаженными, загадочными глазами. Наконец, он медленно и глухо произнёс три слова: «Я ещё ищу».
Эти слова свидетельствовали о том, что всю свою жизнь великий писатель был в поисках истины и боролся с неуверенностью.
Пару лет спустя, Фетлеру предложили провести несколько «Библейских чтений» для аристократов в одном поместье в Туле, недалеко, где жил Лев Толстой. Библейские чтения были евангелизационными служениями, которые начал проводить лорд Редсток среди аристократов в Санкт-Петербурге.
Супруга Толстого, Софья, решила посетить одно из таких чтений, организованным её другом. Фетлер произвёл яркое впечатление на графиню Толстую. В своём дневнике 12 июля 1910 она писала: «Сегодня, по приглашению, я посетила мать Чертковой, Елизавету Ивановну (Мадам Черткова была верной помощницей Фетлера в его служении в Санкт-Петербурге). У неё проживало два проповедника: Фетлер и другой, ирландский профессор - суть речи которого я понимала с трудом. Фетлер, однако, оказался красноречивым человеком с твердым убеждением, который принялся убеждать меня в необходимости обратиться в его веру и принятии искупления».
Несмотря на то, что Толстые были в сложных взаимоотношениях между собой, а возможно и из-за них, графиня Толстая поведала мужу о необычном впечатлении, которое произвёл на неё Фетлер. Лев Толстой сказал ей, что он желал бы еще раз встретиться с молодым проповедником. Фетлер вспоминал: «Графиня Толстая передала мне просьбу своего мужа, который вновь захотел увидеться и поговорить со мной!»
Но судьба распорядилась иначе. Немного времени спустя, тёмной ночью, Толстой отправился в монастырь. Путешествуя в железнодорожном вагоне третьего класса, он заболел, и в возрасте восьмидесяти двух лет скончался на маленькой железнодорожной 69 станции «Астапово». Фетлер всегда жалел об упущенной возможности, но надеялся, что ранее личное свидетельство Толстому принесло свой плод.
Евангелизационный Труд в России
Фетлер чувствовал побуждение проповедовать не только в Санкт-Петербурге и Москве, но и по всей территории России. Он совершал множество миссионерских поездок по всей стране. Он также постоянно посылал своих последователей и помощников в евангелизационные поездки для основания и поддержки новых церквей от отдалённых северных краёв до южных, от Дальнего Востока до восточных территорий.
Новые евангелисты путешествовали не только в хорошо освоенные места, но также они пробирались по бездорожью верхом на конях, различных повозках, а иногда и просто шли пешком по глубокому снегу зимой и в нестерпимую жару летом. Со временем, деятельность Фетлера распространилась по всей территории России.
Православный священник Георгий Е. Соколов много лет позже вспоминал: «Было время, когда пастор Фетлер был известен по всей Российской империи: от зеленых склонов Карпатских гор до Черного моря и Кавказа, от Крыма до Уральских гор и Сибири. По всей России он сеял доброе, разумное, вечное семя Правды. Он призывал всех людей, богатых и бедных к христианской любви и прощению. Ему приходилось преодолевать множество препятствий со стороны властей; он испытывал гонения, угрозы тюрьмой и ссылкой - но ничто не могло поколебать его уверенности в том, что он стоит на истинном пути и совершает нужную работу».
Фетлер также приезжал в свою родную страну, в Латвию, в Ригу, где он впервые услышал зов стать евангелистом. Там он основал общину, которая собиралась в старой заброшенной православной церкви. Еще одну церковь он основал в крупном латвийском портовом городе Лиепае. Находясь на своей Родине, основывая общины и совершая миссионерский труд, Уильям Фетлер не подозревал, что над ним сгущаются грозовые тучи, и на его жизнь надвигается опасность.
Генерал Бут
Следует также рассказать о том, как Фетлер пытался помочь Генералу Армии Спасения, Уильяму Буту проникнуть в Россию и основать своё служение в Санкт-Петербурге.
Российские власти относились с большим подозрением к христианской организации, называющейся Армией Спасения по одной простой причине: так как в названии организации присутствовало слово «армия» - она считалась армейской или военизированной организацией. Никакие доводы и убеждения не могли ослабить подозрения российских генералов. Некоторые из властей и аристократов были более просвещёнными и желали помочь организации обосноваться в России, но довольно долгое время их усилия разбивались как о каменную стену.
Армия Спасения действовала в Швеции и Российской провинции Карелии (Финляндии), так как Финляндия находилась под влиянием Швеции, и являлась протестантской страной. Организация также действовала в Таллине, Эстонии (также являвшейся Российской провинцией в то время, и тоже, в основном, протестантской землей).
Наконец, в 1908 году Комиссар Армии Спасения, Джордж С. Рейлтон приехал в Санкт-Петербург и провёл несколько многолюдных «информационных собраний», которые объявлялись как лекции. Это вселило оптимизм на будущее, поэтому, в марте 1909 года сам Уильям Бут прибыл в Санкт-Петербург, но был ограничен до уединённой встречи в поместье генерала и мадам Сабуровых. Великая Княжна Вера Константиновна присутствовала на этой встрече и разговаривала с Бутом. Таким образом, он получил поддержку среди аристократов. Однако к нему продолжали обращаться как к генералу, возможно из- за того, что он всегда был одет в форму представителя Армии Спасения.
Генералу прямо заявили, что ему запрещается проводить свою деятельность в Санкт-Петербурге. Бюрократической отговоркой служило то обстоятельство, что в городе у него не было членов его организации. Чтобы преодолеть это препятствие, Фетлер предложил членам своей общины объявить себя членами Армии Спасения. Не могло быть сомнений в том, что последователи Фетлера с радостью бы согласились на такую просьбу. После этого Генерал Бут мог бы беспрепятственно развернуть свою деятельность, но осталось неизвестным, воспользовался ли Генерал этим предложением или нет. Как бы то ни было, с того момента у Фетлера возникли тесные, дружественные отношения с этой организацией, которые он поддерживал на протяжении всей своей жизни.
В конце концов, влияние аристократов подавило официальную бюрократическую оппозицию, и в апреле 1909 года Лейтенант-Полковник Геррит Д. Товаре был послан из Голландии, чтобы начать деятельность организации в Санкт-Петербурге, которая продолжалась всего 4 года. Дело о деятельности Армии Спасения было представлено на рассмотрение Совету Министров, вследствии чего, работу организации сразу запретили (слово «армия» пугало русских).
Работникам Армии Спасения удалось обойти официальные запреты и возобновить деятельность в июне 1913, когда они обосновались в Финском павильоне на Всероссийской Гигиенической Выставке, проходившей в Санкт-Петербурге. В этом павильоне присутствовал офицер Армии Спасения из Швеции, который имел полномочия шведского дипломата.
Позже, начальник полиции, принц Оболенский, дал разрешение на выпуск журнала Армии Спасения «Вестник Спасения» на русском языке. Но несмотря на все усилия, работа организации ограничивалась до встреч и небольших, нере1улярных собраний. После Октябрьской революции 1917 года Армия Спасения возобновила свою работу в России, но в 1922 году коммунисты полностью запретили деятельность организации, по-видимому, вновь принимая её за враждебную армию.
Штундисты
Фетлеру довелось трудится и на Украине среди верующих, которых называли «штундистами». Движение штундистов началось в 1867 году под руководством немецкого лютеранского пастора. Он приехал к немецким поселенцам на Украине и основал там служения разбора Слова Божьего. Немецкие фермеры называли себя штундистами, потому что немецкое слово «зйшйе» означает - час, то есть наступил час разбора Слова Божьего. Через изучение Слова Божьего они пришли к евангельским убеждениям и многие пережили рождение свыше. Движение пробуждения было настолько сильным, что оно распространилось и на русских крестьян, живших возле них. Русские говорили штундистам: «Мы никогда такого не слышали». Штундисты избегали властей, потому что обращать православных христиан в иную веру считалось преступлением. Фетлер как-то говорил:
В каждом деревенском обществе существовал русский «исправник», или полицейский начальник. В русской деревне также обычно существовал церковный священник. Когда русские начальники впервые услышали иностранное слово «пггунда» от местных крестьян, у них появилось подозрение, что эти тайные собрания совершаются с целью заговора против официальной власти или православной веры - что считалось одинаково тяжким преступлением. Православный священник доносил свои опасения полицейскому начальнику, а тот делал донос губернатору провинции. Через несколько лет безобидное занятие изучения Слова Божьего, или «штунда» - превратилось в запрещённую секту. Последователи этого движения арестовывались, подвергались тюремному заключению и отправлялись в ссылку в Сибирь или на Кавказ. Если человека опознавали как «штунду» - всё имущество конфисковалось, а его, и всю его семью отправляли в тундру или другие дикие места. Тот факт, что штундисты были самыми честными, трезвыми и верными тружениками и гражданами общества скрывался местной полицией от царя и высшей власти.
Присутствуя на заседаниях в Министерстве Внутренних Дел в отделе Религиозных дел, Фетлер с решимостью ходатайствовал за религиозную свободу верующих. Много лет спустя, Фетлер вспоминал (в своей речи на лютеранский конференции в США): «Когда я совершал миссионерскую работу в России, штундисты считались самой опасной сектой в стране. В моих многочисленных петициях к Сенату, мне пришлось заполнять множество документов, чтобы доказать, что штундисты не представляют опасности государству и обществу, но наоборот - примерные и достойные граждане; они просто являлись детьми той же Евангельской Реформации, которую начал Мартин Лютер».
Конечно, такое заступничество Фетлера не понравилось православным священникам. Впоследствии, они использовали эту связь со штундой против Фетлера, объявив его немецким шпионом и выслав его из России. Обвинения против него усугублялись тем, что он получил высшее образование в Англии и имел американские связи.
Так как Православная церковь и государство имели тесную взаимосвязь, то, что угрожало церкви, автоматически угрожало государству. Любое новое религиозное движение государство воспринимало как угрозу официальной церкви особенно, если это были сектанты, которые верят в разделение церкви и государства. Особому подозрению подвергались те группы, которые испытывали Западное влияние или имели с Западом хоть малейшую связь. Поэтому, представители других религий: лютеране, католики, и особенно, штундисты и баптисты считались если не настоящими предателями, то очень близкими к предательству. Тысячи «сектантов» - проповедников и простых верующих были сосланы в Сибирь.
Провозглашение религиозной свободы в 1905 году немного ослабило гонения на баптистов и евангельских христиан, но штундисты страдали по-прежнему. В 1921 году Фетлер издал сборник стихотворений в Лондоне под названием: «Штундист в Сибирской Ссылке», который ярко описывает испытания и трудности в жизни ссыльных штундистов.
Иконы
Одно из самых больших препятствий, с которым столкнулся Фетлер работая среди русских - это суеверное отношение к иконам. Для жителей Запада,
икона - это просто странная устаревшая картинка какого-нибудь религиозного персонажа. Однако, русский, выросший в православной церкви, верит, что икона обладает целительными свойствами. Святые образы были неотъемлемой частью повседневной жизни в России. Так их можно было увидеть не только в каждой церкви, но и в каждом бедном или богатом доме. У знатных людей иконы были обрамлены золотом, серебром или драгоценными камнями; у крестьян иконы были простыми, купленными на местном рынке. Средний дом располагал не одной иконой, а как минимум, одной иконой на каждую комнату. Самой главной иконой была Божья Матерь, а на других иконах были изображены исторические религиозные фигуры, в основном русские, которых наделяли особым святым статусом. Иконы позволяли обрести связь верующего с небесами. Они были частью личной жизни каждого искренне верующего православного христианина от его рождения и до смерти. Ни одно важное мероприятие не происходило без священника, который благословлял иконы: на семейном праздновании, или на общественной церемонии. Иконы служили инструментом для подчинения простых верующих православным священникам.
Для Фетлера православные обычаи, церемонии и иконы не имели ни малейшего значения, и он никогда не высказывал критики или неуважения в адрес православных. Однако, будучи евангельским христианином, он ясно выражал свое мнение против суеверного использования икон. Вызывая негодование у священников и торговцев икон, он учил своих обращенных, что иконы не имели никакой чудодейственной силы, но в лучшем случае, являлись просто картинками, наподобие тех, которые евангельские христиане использовали в воскресных школах для иллюстрации Библейских историй. Уильям Фетлер и его соратники проповедовали евангельское учение, которое говорит, что виновному грешнику нечего добавить к совершенной искупительной жертве Христа; прощение грехов обреталось только через Благодать Божию, через спасительную работу Иисуса Христа. Для многих русских проповедь Фетлера была революционной, потому что она освобождала человека и призывала его жить по своей чистой совести и поступать в жизни, как учит Слово Божие.
Испытание
Когда православное главенство заметило популярность Фетлера, что он стал известен не только в стране, но и за границей, и что Фетлер собирает многотысячные толпы, в то время, когда их церкви пустуют - они решили изменить тактику.
Однажды, когда Фетлер вел служение в Москве, он получил телеграмму от высокопоставленного церковного лица, срочно вызывающего его на беседу в Санкт-Петербург. Вот как описывает эту беседу Освальд Д. Смит, пастор из Торонто, услышавший этот рассказ от самого Фетлера, который назвал это событие - «Золотая Колесница Дьявола»:
Это было в Санкт-Петербурге, где строительство Дома Евангелия уже было закончено и Уильям Фетлер был там пастором. Открытие нового молитвенного дома было большим событием и эта новость быстро облетела весь город. Ничего подобного раньше в России не случалось. Большие толпы любопытных слушателей набивались в здание и с живым интересом слушали красноречивые проповеди молодого пастора. Многие обращались к Иисусу Христу, отрекаясь от мертвой религии Православной Церкви, в которой они находились всю жизнь. Его превосходительство (высокопоставленный церковный чиновник) всегда был ярым противником Фетлера, но на этот раз он пригласил Фетлера прямо к себе для дружественного разговора.
Фетлер думал: «Что же это значит? Неужели Его превосходительство покаялся? Что же случилось?» Его превосходительство встретил Фетлера в своём шикарном, обставленном роскошной мебелью кабинете. Он приветливо улыбался, но это был облик кота, готовящегося поймать мышь. Пастор Фетлер сел напротив и стал ждать. Его превосходительство начал: «Брат Фетлер, кто ты на самом деле? Бедный сектантский проповедник? У тебя даже нет приличного оклада, не правда ли?» Пастор Фетлер ответил: «Совершенно верно, ваше превосходительство». Благодушно улыбаясь, подавшись навстречу, Его превосходительство сказал: «Переходи к нам в Православную Церковь, главой которой является Его Величество царь - и ты станешь епископом!» Фетлер подумал: «Ах, вот оно что», - и улыбнулся. Его превосходительство, думая, что уже победил, придвинулся ещё ближе и шёпотом произнёс: «Может быть даже архиепископом!»
Фетлер изобразил удивление на своём лице. Не было нужды перечислять все последствия этого предложения. Человеку такого сана предоставлялась роскошная, четырех-конная карета, люди целовали бы край его золотой ризы, а так-же оказывалось бы множество других почестей и привилегий. Но как он заслужил такую честь? Он был простым проповедником, сыном бедного баптистского пастора из Курляндской провинции. Его превосходительство с выжидающей улыбкой ждал ответа.
Фетлера тогда осенило: «Ну конечно! Им необходимо устранить угрозу распространения евангельского движения в Санкт-Петербурге!» Он кивнул головой, как будто принимая окончательное решение и сказал: «Ваше превосходительство, если бы Вы предложили мне стать Папой Римским, то я бы ещё подумал!»
Возможно Фетлер был ещё слишком молод и дерзок, обращая это предложение в шутку. Позже, он осознал, что его ответ был звонкой пощёчиной для православного чиновника.
Предложение чиновника было также возмутительно для Фетлера. Во-первых, он должен был отказаться от своей жены, так как епископы и архиепископы должны были быть монахами (хотя младшие священники могли состоять в браке). Но самое главное - Фетлер вынужден был бы предать свои евангельские убеждения, которым он был верен всю свою жизнь.
Пастор Смит вспоминал: «Лицо великого чиновника мгновенно изменилось. Поняв, что над ним насмехаются, он со злобой воскликнул: «Пошёл вон! Но запомни: ты однажды заплатишь за свои слова»
Фетлер, несомненно, поступил не дипломатично. «Ну и пусть!» - он уже думал о более важных вещах, о таких, как предстоящая проповедь в Доме Евангелия. Народ жаждал, и его нужно было напоить Евангельской вестью!
Глава 5
Распутин
Фетлеру исполнилось тридцать два года. Он проповедывал против нечестия и разврата царившем в высшем обществе и против мертвой религии Православной Церкви. Своей деятельностью он нажил себе много врагов в столице, особенно среди последователей «безумного монаха» - Распутина.
Проповедуя против процветающей коррупции и растления, Фетлер не упоминал имени Распутина. Но последователи Распутина, которые были неофициальными членами партии «Черной Сотни», принимали все слова Фетлера, как атаку и критику на Распутина, который стал близким другом императрицы. Все, кто осуждал и критиковал аморальные и развратные учения «безумного монаха» подвергался опасности, в чем Фетлер скоро убедился.
Распутин родился примерно в 1872 году. Он был сибирским крестьянином, с тёмными завораживающими глазами, с длинными неухоженными волосами и одетым в бедную, несвежего вида одежду. Он появился в Санкт-Петербурге в 1903 году, а затем исчез в неизвестных краях. Он вновь объявился в 1906 году, утверждая, что всё это время был в Греции, 81 в знаменитом монастыре на Святой горе Афоне. Он стал выдавать себя за «Святого Старца», получившего целительную силу. Он стал почитаем среди некоторых аристократов, занимающихся оккультной деятельностью. Они воспринимали его неопрятный внешний вид, как знак того, что он истинный Святой Старец.
Распутин был женат, но сам учил, что нужно сначала согрешить, чтобы удостоиться спасения. Ходили слухи, что он обладал особенными чарами соблазнения женщин. У него было много любовниц из аристократического круга, с которыми он, по слухам, участвовал в развратных оргиях. Его настоящее имя было Григорий Ефимович Новых, но по прибытии в Санкт-Петербург, из-за его облика и распространившуюся молву, его стали называть Распутиным. Это имя осталось с ним навсегда, и таким оно вошло в исторические книги и учебники. Аристократы представили Распутина императрицы, и вскоре он стал пользоваться огромным авторитетом не только у нее, но и у всей царской семьи.
Случилось это после того, как Распутин увиделся с сыном императрицы, наследником престола, который страдал редким недугом - гемофилией. Император и его супруга были убеждены, что Распутин исцелил их сына, или по крайней мере, сильно облегчил его недуг. Любая критика или жалоба на Распутина категорически отвергалась царской семьей. Пользуясь покровительством императрицы, Распутин продвинул преданных ему людей на различные высокие государственные посты, а все противники были выдворены из столицы. Дело дошло до скандала, который был описан во всех газетах в 1911 году. Позже, в 1912 году письма Распутину, якобы написанные императрицей, опи-сывали интимные отношения между ними. Даже если все эти обвинения в итоге оказались неправдой, влияние Распутина имело негативный эффект на императорский двор и на всю верховную власть. Его противники из правительственной среды, опасаясь дальнейшей государственной коррупции и разложения, пошли на крайние меры. В 1916 году на Распутина было совершено покушение, в результате которого он погиб.
Вдобавок к внутренним проблемам в стране, в июне и июле 1914 в Европе вспыхнули военные действия. В ночь с з-го на 4-е августа, выступая войной против Франции, немецкие войска вторглись в Бельгию. В сентябре Франция, Великобритания и Россия заключили Союз в Лондоне, который принудил Россию вступить в войну с Германией. Это было началом Первой Мировой войны.
Атака Врага
Главное обвинение против Фетлера состояло в том, что он получал поддержку из-за рубежа: Америки, Великобритании и других стран. Точно такой же позиции царское правительство придерживалось и по отношению к генералу Уильяму Буту.
Несмотря на то, что Англия была союзником России, военное командование относилась крайне подозрительно ко всем, кто имел хоть какое-нибудь отношение к Западу. Генерал Бут приехал из Англии, а Фетлер, тоже жил и получил там образование.
Фетлер был очень осторожен и никогда не касался политических тем в своих проповедях и публикациях. Он выступал против беззакония и коррупции, а не против политики. Но конечно, Православная Церковь и сторонники Распутина не стали замечать такой тонкой разницы, и вскоре, почуяв возможность атаковать, тайно завели на Фетлера дело.
Ссылка в Сибирь
В последнюю субботу ноября 1914 года Фетлер проводил вечернее молитвенное служение в Доме Евангелия. То, что случилось тем вечером, Фетлер много раз вспоминал позже:
Я увидел главного привратника, который направлялся ко мне и подзывал меня. Я сразу же подошёл, предполагая, что вопрос был незначительным и тривиальным. Служитель прошептал: «Пастор, вас спрашивает полиция!» Он был взволнован и бледен. Однако, я не почувствовал страха, так как мне уже довольно много раз приходилось быть в подобных ситуациях и иметь дело с разного рода чиновниками. Наше служения проходили без определённого порядка, неформально, под предводительством Духа Святого. Собравшиеся привыкли к тому, что я не находился постоянно на одном месте, но часто подходил то к кому-нибудь из дьяконов, то к кому-нибудь из членов церкви. Так и в этот раз, я потихоньку вышел в вестибюль, полагая, что нужно уладить какую-нибудь формальность. Когда я увидел трех полицейских, ожидающих меня, я сразу понял, что дело было серьезным.
Один из офицеров спросил моё имя, и получив ответ, вслух прочитал какой-то документ: «По приказу военного правительства Санкт-Петербурга, вы, пастор Василий Андреевич Фетлер, арестованы и немедленно отправляетесь в ссылку в Сибирь».
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Слова «ссылка в Сибирь» были знакомы каждому русскому. Эта ненавистная фраза означала почти неизбежную кончину в непроходимых диких лесах, в вечной мерзлоте необъятной тундры. Я не совершил ничего, чтобы удостоиться такой участи. Я был очень осторожен, чтобы ни в чём не оказаться виновным перед Русской Православной Церковью, как в Санкт-Петербурге, так и в Москве, откуда меня изгнали. Приговор казался настолько несправедливым и чудовищным, что я воскликнул: «Господин офицер, это какое-то недоразумение!»
Но лицо офицера оставалось непроницаемым. Он тоже хорошо понимал, что такое ссылка в Сибирь. Для него это означало, что я виновен, осуждён и заслуживаю этой страшной участи.
Вся тяжесть этой ужасной вести начала наваливаться на меня. Я вспомнил, что собравшиеся ждут продолжения служения, и для меня это было самым важным сейчас. Я взмолился, чтобы мне дали немного времени: «Господин офицер, пожалуйста, дайте мне хотя бы три часа, чтобы собраться!» Это позволило бы мне завершить служение. Но полицейский был непреклонен. Он грубо отчеканил: «Приказ говорит: «немедленно!» У вас есть ю минут и не более!»
В этот момент подошла моя жена Варвара и встала возле меня. Заметив взволнованного привратника и затем мой выход из зала, она почувствовала тревогу. Мы жили в здании церкви, и наш трехмесячный ребёнок спал на втором этаже в нашей квартире. Стараясь оставаться спокойным, я сказал ей: «Варвара, дорогая, иди собери мне несколько вещей в дорогу. Я должен ехать в Сибирь».
Ее лицо исказилось. Она тоже хорошо понимала, что значит ссылка в Сибирь. Как в страшном кошмаре, она прошла в квартиру и трясущимися руками собрала несколько вещей в дальнюю дорогу: одеяло для холодных ночей, несколько вещей из одежды, кусок хлеба. Поверх маленькой стопки она положила Библию.
Когда она возвратилась в вестибюль, терпение полицейского было на исходе. Он воскликнул: «Ваше время вышло!» Но я надеялся выпросить еще несколько минут. Я попросил: «Гражданин начальник, позволь мне попрощаться с моими близкими людьми в зале!» Полицейский категорично ответил: «Нет! Никогда. Немедленно идемте!» Увидев церковного секретаря, подошедшего к нам, я, ещё на что-то надеясь, взмолился: «Господин офицер, пожалуйста, позволь моему секретарю рассказать собравшимся, что происходит, чтобы они вышли на улицу и увидели, как меня уводят!» На этот раз офицер закричал: «Нет! Если это случится, я закрою церковь!»
Ещё какое-то мгновение я медлил, чувствуя замешательство и смятение в душе. Полицейский приказал: «Шагом, марш!» - как будто я уже был сибирским заключённым. Двое других полицейских встали позади меня, и я вынужден был идти, чтобы избежать побоев. Мы вышли на тёмную улицу, и полицейские не стали останавливать Варвару, когда она пошла вслед за нами.
Уличные фонари безуспешно старались прогнать темноту в мёрзлом тумане. Но в моём сердце тьма была еще темнее и гуще. У меня не было ни одной звездочки, ни одной надежды на избавление. Ссылка в Сибирь означала почти то же самое, что и смертный приговор. Я навсегда разлучался с женой и со своими близкими верующими друзьями, которые доверялись мне, полагались на моё руководство. И вот пришёл всему этому конец - бесследное исчезновение. О да, всем было хорошо известно об участи многих русских верующих.
Моя несчастная жена брела в снегу неподалеку от меня. Я хорошо представлял её мысли: «Как же мне жить дальше без мужа, с трехмесячным ребёнком на руках? Как мне всё это перенести? Неужели это всё наяву, а не страшный сон?» Но нет, вот он, этот полицейский конвой, и вот я, идущий под этим конвоем. Я слышал всхлипывания моей жены, пока мы добирались до тюрьмы.
Когда мы наконец добрались, мне разрешили попрощаться с женой. Я наклонился и поцеловал её как в последний раз, и в следующую минуту железная дверь разлучила меня с ней. Охранник провел меня по коридорам тюрьмы и втолкнул в одну из камер.
Помещение освещалось только одной тусклой лампочкой, и я не сразу смог разглядеть трёх человек, лежавших на нарах. Они были грязными и оборванными, наверняка кишащими вшами. В камере других кроватей не наблюдалось. Когда я спросил у охранника, где мне придётся спать, он ответил, кивнув в их сторону: «С ними!»
Честно говоря, в тот момент я впал в отчаяние. Мне еще никогда не приходилось спать в такой тесноте, даже в детстве, когда всей семьёй мы ютились в маленьком дачном домике. И конечно же, никогда не приходилось ночевать в такой компании и в таких грязных условиях.
Дверь захлопнулась. Тут же мне представилась картина долгого пути в Сибирь, где я закованный в цепи, буду ехать, может быть, если посчастливится, в вагоне для перевозки скота. Я осмотрелся вокруг, приглядываясь, как бы мне поудобнее устроиться на нарах. Я не мог уснуть, да и сон - это последнее, о чём я думал в этот час. Я думал о своих верующих друзьях, оставшихся в церкви. Разошлись ли уже все по домам?
Я находился на самом дне отчаяния. Я молился: «Господь Иисус, ответь мне, почему?» И тут вдруг ко мне пришла одна мысль. Я воскликнул своем сердце: «Господь, Ты был распят между двумя разбойниками. Конечно же, я тоже смогу спать между этими двумя заключёнными! И затем, среди ночной тьмы, я услышал ответ: «Да не смущается сердце твоё!» И я вспомнил гимн: «Течет ли жизнь мирно, подобно реке ... В Твоих я покоюсь руках!»
Мне не довелось прилечь на нары. Дверь камеры распахнулась и охранник выкрикнул моё имя. Следуя за охранником, я подумал, что может быть меня уже отправляют в Сибирь.
Когда я очутился в кабинете у коменданта, тот спросил: «Пастор Фетлер?» Я ответил утвер-дительно. Он продолжил: «Верховный Суд в Кремле установил, что вы виновны в преступлениях против государства. Вы отсылаетесь на место отбывания вашего наказания, где будете заключены в кре-пости, в Сибири». Он сурово посмотрел на меня и добавил: «Но если вы подпишете эту бумагу, вы можете добираться до Сибири самостоятельно. Вам даётся три дня для сборов и завершения всех ваших дел».
Мне было понятно о чем он говорил. Царское правительство иногда позволяло осуждённым, которые не представляли опасности для общества и не были закоренелыми преступниками, добираться до места ссылки самостоятельно, без конвоя. Кто- то заступился за меня. Получить три дня на сборы было очень щедрой услугой.
Я увидел во всем происходящем Божью руку и возблагодарил Его в своем сердце. Незамедлительно расписавшись в нужном документе и забрав свои немногочисленные вещи из камеры, я оказался за дверью тюрьмы.
Стояла уже глубокая ночь, когда я оказался на заснеженной, пустой улице. Я начал идти и вскоре, сквозь мерзлый туман, заметил несколько человек, приближающихся ко мне. Они показались мне смутно знакомыми, но я их пока не мог узнать. Подойдя немного поближе, я наконец-то их узнал. Это были два моих старших дьякона. Они медленно брели по улице, понурив голову и опустив плечи, не замечая меня. Я догадался, что они шли в тюрьму,чтобы разузнать о судьбе их любимого пастора.
Увидить их здесь на улице - это как увидеть луч ясного солнца среди ночной тьмы. Я воскликнул: «Братья, я свободен!» Внезапно остановившись, они с недоверием и испугом смотрели на человека перед ними. На их лицах застыло выражение, как будто они только что увидели привидение. Все знали, что нет избавления тому, кого задержали и приговорили к ссылке в Сибирь. Мне пришлось еще раз закричать: «Братья! Это я, ваш пастор! Я возвращаюсь!»
Тогда они ожили. Они ощупывали моё лицо, мои руки и плакали от радости. Вместе мы дошли до церкви, где верующие всё ещё молились за мое освобождение. Переступив порог, я закричал: «Братья и сестры! Господь освободил меня из тюрьмы!» - и прошёл вперёд.
Ах, какая это была радость! Все обнимали и целовали меня. Казалось, мы не виделись очень много лет. Но я поспешил оторвать себя от близких людей. Мне очень нужно было увидеться с кем-то. Я побежал наверх, в нашу квартиру, чтобы увидеть свою жену и ребёнка. Я должен был известить её, что наша радость продлится недолго. Через три дня мне нужно было отправляться в Сибирь. Но по крайней мере, я мог ехать самостоятельно в поезде, а не в товарном вагоне, закованным в цепи.
Изгнание из России
Фетлера всегда удивляло то внимание и расположение, которое аристократы проявляли к нему. Теперь, после его необъяснимого и чудесного освобождения из тюрьмы, становилось очевидным, что эта дружба являлась Божьим промыслом.
Но если Распутин и его друзья полагали, что смогут легко сослать Фетлера в Сибирь, как многих других верующих, они заблуждались. Вскоре обнаружилось, что у Фетлера были влиятельные друзья в правительстве, которые желали спасти его. По- видимому, дело дошло до самого царя или до его ближайшего окружения. Покровители Фетлера предложили альтернативу царю. Через два дня после ареста Фетлера, был издан специальный царский указ, согласно которого ссылка в Сибирь была заменена на пожизненное изгнание из России. Ему дали десять суток на сборы и завершение всех своих дел в России.
За этот промежуток времени была ярко продемонстрирована вся глубина евангельского посвящения Уильяма Фетлера. За десять дней было проведено десять ночных евангелизационных служений, которые посетили много тысяч людей. Пятьсот чело-век покаялось и обратилось к Богу.
В последнюю ночь, в полночь ему пришло время покидать свою общину. Ева Колвах, одна из присутствующих в ту ночь, вспоминала минуты расставания: «После последнего служения, все вышли во двор Дома Евангелия. Посреди огромной толпы пастор Фетлер со своей семьей взошёл и разместился в повозке. Все безутешно плакали, когда повозка тронулась и начала выезжать со двора».
Фетлер с женой и сыном-младенцем взошли на корабль, отправляющийся в Стокгольм, навсегда прощаясь с Санкт-Петербургом и со всей Россией. Ему было неведомо, что в скором будущем произойдут великие перемены в России и во всем мире и что вскоре он продолжит играть свою дальнейшую роль в евангелизации России.
Глава 6
Военнопленные
Узнав об изгнании Фетлера из России, лидеры евангельских христиан в Швеции пригласили его в свою страну. В Стокгольме он был радушно принят принцем Бернадотом, братом короля. Принц был очень заинтересован евангелизационной деятельностью.
В первое время после своего вынужденного выезда из страны Фетлер находился в подавленном состоянии. Несмотря на полную самоотдачу евангельскому делу в России, казалось, что его служение потерпело полный крах. Его люди в России нуждались в поддержке и помощи. Он проводил евангелизационные служения в Швеции и Норвегии, на которые собиралось до 4000 человек, чтобы послушать красноречивого молодого проповедника из России, с шикарной чёрной бородой и жгучими, тёмными глазами. Шведские пастора предлагали ему остаться жить здесь, невдалеке от своей любимой России. Но произошли важные события, которые повлияли на служение Фетлера, задав ему новое, неожиданное направление.
К тому времени пламя Первой Мировой войны охватила всю Европу. Однажды в Швеции Фетлера посетил его друг и бывший соратник Иван Яковлевич Урлауб. Он рассказал новости о том, что очень много русских солдат попадали в плен к немцам на Восточном фронте. Только в одном сражении в плен попало около 100 тысяч солдат. Фетлер сказал своим друзьям, что он услышал голос Господа: «Видишь, они отлучили тебя от твоего собрания в России; теперь Я приведу собрание из России к тебе». Это было в первый, но не в последний раз в его жизни, когда обстоятельства, свидетельствующие о поражении, оборачивались великой победой и служили на пользу.
Он сразу загорелся желанием нести Евангельскую весть русским военнопленным в лагерях. Конечно, для этого требовались большие финансовые средства и обучение новых сотрудников и служителей, иными словами - это было началом новой миссионерской работы в совершенно новом направлении.
Так как Европа была поглощена войной, Фетлер решил искать поддержки у своих старых друзей в Америке. Поэтому, в апреле 1915 года он со своей женой Варварой и малюткой-сыном Даниилом, миновав знаменитую Статую Свободы, сошёл с трапа корабля, причалившего в нью-йоркском порту.
Обучение Евангелистов
По прибытии в Америку, многие газеты писали о том, как Фетлер избежал сибирской ссылки и о его изгнании из России. В Соединенных Штатах Фетлер был хорошо известен в баптистских евангельских церквях. Как только он прибыл в страну, его сразу представили в главном центре Баптистского Домашнего Миссионерского Общества. Там ему предложили позицию главного председателя Русского Североамериканского отдела этой организации. Фетлер согласился, не догадываясь, что в скором времени у него возникнут разногласия в теологических вопросах с американской стороной.
С присущей ему энергией, он также основал Русско-Украинский Баптистский Союз Америки. Исполняя различные многочисленные организационные обязанности, Фетлер, однако, не забыл о русских военнопленных.
Свободное владение английским языком было большим бонусом для Фетлера. Оно позволяло ему иметь непосредственный контакт с американскими верующими и производить благоприятное впечатление на служителей не только в Северной, но и в Южной Баптистской конвенции. Он был желанным проповедником по всей Америке: от восточного до западного побережья, и от северной границы с Канадой до южной границы страны. Люди с большим интересом слушали о событиях, происходящих в России. К тому моменту, более 2 миллионов русских солдат было взято в плен немецкой и австрийской армией. Где бы Фетлер не был, он говорил своим американским друзьям: «Если мы принесем им Весть Спасения, они, вернувшись домой, станут евангелистами в своих городах и селах!»
Фетлер трудился не только с баптистами, но и со всеми деноминациями, которые желали принять участие в распространении Евангельской вести. В результате упорной работы 1 февраля 1915 года в Нью-Йорке был создан миссионерский комитет при поддержке главного редактора и президента газеты «Христианский Вестник», которая выходила 2-х миллионным тиражом. Комитет назывался: «Евангельская Комиссия по Работе среди Русских Военнопленных в Европе».
Комитет находил поддержку среди баптистов, методистов, пресвитериан, лютеран и других деноминаций. Эта помощь была очень щедрой, так только в одно воскресенье было собрано 3000 долларов (сумма намного крупнее сегодня) в Нью-Йорке, в пресвитерианской церкви «Пятая Авеню», пастором которой являлся доктор Д. X. Джауэтт.
Среди христианских лидеров, которые поддерживали Фетлера, были такие как: доктор Д. X. Грир, епископ епископальной церкви нью-йоркской епар-хии; доктор У. И. Хэвен, из Американского Библейского Общества; доктор Иан Халдимэн из «Первой Баптистской Церкви Нью-Йорка»; доктор Р. С. МакАртур из Баптистской церкви «Голгофа» в Нью-Йорке; доктор Кортлэнд Майерс из Баптистской церкви «Тремонт Тэмпл» в Бостоне; доктор Джеймс М. Грэй из Библейского Института Муди в Чикаго; известный бывший сотрудник Дуайта Муди, доктор Р. А. Торрэй из Библейского Института в Лос Анже- лесе. Многие книги этих служителей Фетлер перевел на русский язык.
Вскоре сумма миссионерского фонда достигла 120,000 долларов (примерно полмиллиона сегодня), и Фетлер начал выпускать десятки тысяч евангельских брошюр таких евангелистов как: Сперджен, Муди, Торрэй, Майэр и многих других. Многие брошюры были переведены женой Фетлера, Варварой, и выпускались Обществом Печати Баптистских Брошюр.
У Фетлера также имелось множество контактов в Швеции, что в очередной раз демонстрировало Божий промысел в его жизни. Весь материал был отослан в Швецию, а затем доставлен в Германию, в лагеря русских военнопленных. Некоторые брошюры, переведённые Варварой, печатались в Германии, в городе Касселе и потом оттуда отправлялись в лагеря. Некоторые другие христианские организации также принимали участие в этой работе.
Евангелисты посещали лагеря военнопленных и распространяли Новый Завет и другую христианскую литературу. Русские заключённые с радостью всё принимали, так как у них не было никакой другой литературы на русском языке. Вместо того, чтобы играть в карты, заключённые начали читать Слово Божие и другую христианскую литературу.
В 1917 году 28 ноября в Берлине состоялся съезд руководства, где был сделан доклад о проделанной работе. В нём было сказано, что на средства, собранные Фетлером, было распространено 1,625,754 единиц евангельской литературы среди заключённых. В нем также упоминалось, что 900 заключённых было задействовано в распространении литературы, становясь таким образом помощниками-евангелистами. Специальные отдельные бараки были выделены для проведения служений обратившихся к Бо1у военнопленных. Было установлено, что около 20,000 заключённых из 36 лагерей обратились Богу. К концу 1920, свыше 500 обратившихся военнопленных прошли миссионерские Библейские курсы в Миссионерском Альянсе.
К концу этого миссионерского проекта было установлено, что около 30,000 военнопленных стали евангельскими христианами. В одном из письменных докладов, полученном Фетлером, говорилось, что в одном лагере, состоявшим из пяти тысяч заключённых, 872 человека обратились к Богу и приняли водное крещение. Фетлер с радостью говорил своим друзьям, что изгнав только одного миссионера, Россия взамен получила 20,000 миссионеров, возрождённых в военнопленных лагерях.
После войны, русский пастор, профессор В. Белотиков подтвердил эффективность такой евангелизации. Он говорил, что в России сразу после войны могущественное духовное движение распространилось от деревни к деревне, подобно пожару. После революционного переворота в стране, больше-вики также убедились в последствиях этого духовного движения. В ранние годы Советской власти, до того как были воздвигнуты жестокие гонения на христиан, в одном из правительственных докладов было сказано, что только в одной области возвратившимися военнопленными было основано 8оо новых евангельских церквей.
Библейский Институт
После Первой Мировой войны Уильям Фетлер был нужен для руководства баптистских и евангельских служений в России. Для такой цели он основал Русский Библейский Институт во «Второй Баптистской Церкви» в Нью-Йорке. Эта школа спонсировалась Баптистским Домашним Миссионерском отделом, который предложил Фетлеру стать первым директором этого института.
Первый класс состоял из 53-х учеников, желающих поехать в Россию в качестве миссионеров, евангелистов и пасторов. В те дни на новую Россию возлагались большие надежды, освободившуюся от тирании царского режима. Большевикам было пока не до религии, и христианские лидеры строили большие планы на активные действия в молодой Советской стране.
Конфликт с Модернистами
Неожиданно Фетлер столкнулся с новой и совершенно непредвиденной проблемой, которая касалась его личных теологических убеждений. Она возникла после того, как он стал членом Ассоциации Баптистских Проповедников в Нью-Йорке. Здесь он впервые столкнулся с движением модернистов, которое обрело большую популярность в Северной Баптистской конвенции.
Здесь, в огромном современном центре Нового Мира он обнаружил, что евангельские служители и профессора ставили под сомнение достоверность Библии. Для русского баптиста в такое было трудно поверить. Русский подход к евангелизации всегда подразумевал полное, безусловное принятие Иисуса Христа как личного Спасителя. Ударение всегда делалось на состояние сердца, а не на критические интеллектуальные рассуждения. Это было очередной встречей со старой «Золотой Колесницей», только на этот раз - в иной, современной форме.
К неприятному удивлению, Фетлер узнал, что некоторые руководители Русского Библейского Института не верили в богодухновенность Писания и в унаследованную порочность человека, который нуждается в искуплении. Зато, они верили, что «Бог есть любовь». Разногласия достигли критической точки, когда двое главных руководителей Библейского Института пришли к Фетлеру, чтобы обсудить этот вопрос, а также пересмотреть всю учебную школьную программу. Один из них сказал: «Я надеюсь, что ты не будешь преподавать своим студентам старую теологию! Мы не хотим засорять их умы этой ерундой! Не надо учить их устаревшим понятиям о грехопадении человека и необходимости нового рождения!»
Так как Фетлер был очень погружён в свою миссионерскую работу, новые сложившиеся обстоятельства были для него полной неожиданностью. Конечно, он слышал о модернистах и об их понятиях. Он уже сталкивался с ними будучи студентом в Лондоне и хорошо помнил реакцию Сперджена на подобные идеи. Фетлер, много раз видевший сокрушающихся, кающихся, и вновь возрождающихся людей, не предполагал, что когда-нибудь так близко соприкоснётся с этой ересью. Он не был упрямым религиозным фанатиком, который бы не слушал и не уважал другого мнения. Он хорошо изучил историю церкви и читал очень много разной литературы на многих языках.
Но как и Сперджен, он был непоколебим в главных и основных принципах своей евангельской веры. Он часто цитировал Мартина Лютера, который говорил: «На том стою, и не могу иначе!» В своём обращении к собранию лютеранских служителей он говорил: «Святой Дух должен быть не теорией, но реальным фактом».
Оказалось, что вопрос касался не только Русского Библейского Института. Фетлеру дали понять, что если он согласится изменить свои некоторые взгляды, он сможет рассчитывать на выгодную дружбу и полезное сотрудничество с Джоном Д. Рокфеллером, который планировал открыть Баптистскую церковь «Риверсайд» в Нью-Йорке. Талантливый пропо-ведник и такой прекрасный организатор, как Фетлер -пришелся бы им очень кстати.
Фетлер осознал, что ему не позволят учить своих учеников принципам Сперджена: полному посвящению себя евангельской истине. С характерной ему решимостью (некоторые называли это импульсивностью, упрямством и глупостью), он оставил пост директора Русского Библейского Института. Он объяснил своим ученикам: «Я не мог пойти на компромисс с Русской Православной Церковью в России. Как же я смогу пойти на компромисс с еретиками среди моих братьев?»
Говоря про еретиков, он не имел ввиду конкретных личностей; он просто выражал таким способом свои убеждения. Это высказывание породило много обиды и недовольства в Нью-Йорке. Однако, даже те, кто были недовольны Фетлером, не могли упрекнуть его в неискренности или в недостаточном посвящении себя Евангелию и миссионерскому труду. Некоторые продолжали поддерживать его, но недовольные и критические высказывания, которые выражались и впоследствии, имели начало именно в то время.
Возможно дело было не только в разнице теологических взглядов. У Фетлера был совсем иной, уникальный подход к евангелизму. Ещё будучи студентом и посетив служения в Уэльсе, он убедился в необходимости быть ведомым Духом Святым и переживать пробуждение. В благоустроенных местных церквях, где служения проходили чинно и тихо, не чувствовалось свободы Духа. По этому поводу он написал стихотворение 6 мая в 1920 году, под названием «Мне не Место»:
Мне не место в мирской, современной церкви,
Что считается мудрой, богатой.
В слепой церкви с остриженными волосами,
С воспоминанием о могуществе славном.
Что живёт мёртвой верой в мёртвых пророках,
Чьи гробницы она горделиво возводит,
Где пророков живых, в то же самое время
На неправедный суд, на новое «Лобное место» приводят.
В такой церкви - я выгляжу, может, недобрым,
И владенье рассудком моим под вопросом,
Но скорее спешу заявить я: мне не место!
Свои недостатки я знаю - их много.
Но песнь мирской церкви всё же петь я не стану!
Идя за слепою толпой, неправедный суд совершать я не буду!
Назвать чёрное - белым и доброе - злым, мне не под силу!
Я грешен, поэтому, каясь и плача,
Ежедневно для плоти своей умираю.
Моя надежда - разорванная в храме завеса!
Но наслаждаться миром, как современная церковь - не смог я,
Поэтому, удалился так скоро,
Как только понял: играть с ними в ритме - я не способен!
В этом стихотворении ярко выражены убеждения и внутренние личные переживания Фетлера. Следует заметить, что несмотря на постоянное стремление быть ведомым Духом, Фетлер не впадал в религиозный экстремизм. Он всегда почитал великого христианского деятеля, Эразма Роттердамского, который призывал быть рассудительным в вере. С другой стороны, Фетлер также разделял теологические взгляды Фомы Кемпийского, который призывал к духовности и утверждал, что человеческий разум и интеллект следуют только за верой, а не впереди её.
Второй сын Фетлера, Тимофей, который стал профессором философии и религии в городе Санта-Барбара, Калифорнии, характеризовал своего отца, как человека глубоко духовного, так и человека дела или действия. В некоторых случаях своей жизни, касающихся его лично, Фетлер искал ответа и руководства Духа, что подтверждается из его личного дневника.
Поездка в Филадельфию
После разрыва отношений с модернистами, Уильям Фетлер не прекратил своей деятельности. Продолжая «жить по вере», он покинул Нью-Йорк всего лишь с пятью долларами в кармане. С присущей ему решимостью, он решил основать новую Библейскую школу для обучения миссионеров в Россию и Восточную Европу.
Русские студенты из Нью-Йорка настолько любили своего учителя, что пятьдесят из них последовали за ним в Филадельфию, совершенно не представляя, где и каким образом продолжится их учёба. Они тоже решились «жить по вере».
Фетлер всегда верил и проповедовал, что «Бог всё усмотрит». В скором времени на новый проект чудесным образом начали поступать денежные средства из различных источников. Через две недели после его отъезда из Нью-Йорка, Фетлера пригласили выступать на летней конференции Муди, в Массачусетсе, где некая женщина дала ему денежный чек на 5000 долларов (сумма во много раз больше в современных деньгах) на основание Фундаментальной Библейской школы в Филадельфии. Еще 5000 долларов он получил от незнакомой пожилой семейной пары, проживающей на западном побережье страны, которой понравилось твёрдая непоколебимость Фетлера в фундаментальных евангельских доктринах. В очередной раз, вместо поражения, Фетлер испытывал победу, и решение «жить по вере» обернулось большим благословением.
В Филадельфии верующие образовали комитет, который купил два 4-х этажных здания по адресу: {надо вставить адрес}street. Здесь была основана новая Библейская школа. В одном из зданий поселились приехавшие студенты и Фетлер со своей семьёй, состоявшей из 3-х детей к тому времени. Двое из них родились в Нью-Йорке, и позже, еще двое детей родились уже в Филадельфии. Довольно скоро Библейская школа насчитывала уже 110 студентов, которые хотели поехать миссионерами в Россию и Восточную Европу. Денежный фонд уже насчитывал 75,000 долларов.
Из тех, кто поддерживал Библейскую школу были такие известные служители, как: доктор С. И. Скофилд, автор «Библии Скофилда»; доктор Чарльз Блангард, президент Виттонского колледжа возле Чикаго; Чарльз Г. Трамбулл, главный редактор газеты «Сандэй Скулл Таймс»; доктор Уильям Петтингил, президент Филадельфийской Школы Библии; широкоизвестные евангелисты: Пол Рэй- дер, Уилбур Чапмэн и У. Б. Райли. Многие из них выступали с лекциями в новой Библейской школе.
Многие друзья Фетлера просили, чтобы он руководил миссией из Америки, находясь в безопасности и комфорте. Но Фетлер был не согласен, поэтому выразил свои переживания и стремления в стихотворении «Стремление Миссионера», которое он написал в Филадельфии 6 ноября в 1919 году:
Пошли меня назад, где нужда,
Где великая печаль, нищета,
Чтоб чудесная Евангельская весть
Людям всем могла спасение принесть!
Пошли меня, мне здесь так одиноко
В этой чуждой, далёкой стране.
Я иду, Иисус, но Ты только Сохрани меня в сильной руке!
В славных ваших городах я побывал;
Взад-вперед по улицам ходил,
Веселых песен много услыхал,
Всю сладость ваших благ я испытал.
Но сердце моё только рвётся туда,
Родная где слышится речь.
Там алчущих толпы мечтают:
«Когда же раздастся Спасения весть?»
Проповедовать людям призванный я,
Буду помнить об этом всегда!
Громкий зов вновь влечет меня к тем,
Кто нуждается в силе Христа!
Отпустите меня! Я скорее иду!
К умирающим я ль не пойду?
Он призвал меня и поэтому, буду я
Пребывать в послушании Господу!
В 1920 году первая партия миссионеров была отправлена в Восточную Европу. Сначала Фетлер хотел организовать миссионерскую работу среди беженцев на окраинах России, а затем и в самом Советском Союзе. Коммунисты поначалу обещали предоставить религиозную свободу. Фетлер не мог предполагать, что в скором будущем железный занавес отсечёт бывшую Российскую империю от остального мира.
Глава 7
Русское Миссионерское Общество
Все работники и служители, имеющие отношение к миссионерской деятельности в России, наде-ялись, что Советское правительство предоставит свободу вероисповедания. Но видение Фетлера распространялось также и на другие территории, освобожденные от господства Российской царской империи: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, а также Польши, Чехословакии, Румынии и Венгрии. Для осуществления своих грандиозных планов Фетлеру нужна была новая организация.
Приехав в Лондон, он поведал своим давним друзьям Чарльзу Филлипсу и пастору Е. А. Картеру о своих намерениях. Они сказали, что его идеи были слишком грандиозны для их маленькой группы. Друзья посоветовали, чтобы он основал новую организацию для евангелизации России и Восточной Европы, которая получила название: «Русское Миссионерское Общество» и в котором успешный предприниматель Филлипс стал кассиром. Несколько филиалов организации были открыты позже в Лондоне, Филадельфии и Чикаго. Миссионеры получали дополнительное обучение в Великобритании, возле пролива Ла-Манш, в городе Саутборне, являющимся сегодня частью города Борнмута. Здесь Фетлер построил еще один центр для обучения миссионеров, где также родился автор этого повествования в 1921 году.
В России Фетлер все ещё был одним из самых известных христианских евангельских лидеров. Капитан Фрэнсис Маккулаг, автор книги «Среди Казаков», был хорошо знаком с обстановкой в дореволюционной России. После Первой Мировой войны он написал книгу «Гонения Христиан Большевиками», в которой он упоминал: «Пастор Фетлер является одним из главных лидеров евангельских христиан».
Позже, в Англии, Маккулаг встретился с Фетлером, когда тот трудился среди русских беженцев в Англии и в Восточной Европе. Он вспоминал: «Фетлер неустанно трудился среди русских эмигрантов, проводя с ними служения и решая их насущные материальные проблемы». Маккулаг также отзывался о Фетлере, как о «замечательном ораторе, неутомимом труженике и обаятельном человеке».
Русское Миссионерское Общество под руководством Уильяма Фетлера стала всемирной организацией, со штаб-квартирой в Лондоне и с филиалами в Варшаве, Берлине, Стокгольме, Торонто, Чикаго, Сиднее и Окленде, Новой Зеландии.
Фетлер путешествовал по многим странам, выступая перед многочисленными собраниями, чтобы привлечь христиан к поддержке евангелизационной работы в послевоенной, лежащей в руинах Восточной Европе и в России. Получая помощь в основном из Великобритании и Америки, миссионерская организация была очень успешной. К 1925 году Русское Миссионерское Общество содержало око-ло 85 миссионеров и евангелистов только в Советском Союзе, не считая другие страны Восточной Европы. Проповедь Фетлера и его помощников положила основание 200 церквям в нескольких странах Восточной Европы. Чтобы находиться вблизи евангелизационной работы, он перевёл руководящий центр организации сначала в Берлин, а затем в Варшаву и потом, в Ригу.
Миссионерская школа в Филадельфии также продолжала существовать. К 1928 году в школе было обучено свыше 200 миссионеров. Несмотря на усиливающиеся притеснения, 75 из них продолжали трудиться в Советском Союзе. Некоторым из них удалось проникнуть на территорию Советского Союза через Польшу и Латвию. В результате, миссионерские пункты и церкви были открыты на территории Латвии, Польши, Эстонии, Болгарии и Румынии. В варшавском миссионерском центре к 1928 году насчитывалось свыше 200 работников.
Русское Миссионерское Общество столкнулось еще с одной задачей. В Польшу приезжало множество русских беженцев, многие из которых состояли из бедных семей, у которых не было средств, чтобы одеть и прокормить своих детей. Фетлер в очередной раз проявил себя как неутомимый и заботливый общественный работник. Он приобрёл большой дом в Констанцине, в пригороде Варшавы и оборудовал его в детский приют.
Ложь Большевиков
Фетлер намеревался возвратиться в Россию, но вскоре выяснилось, что это невозможно. К изумлению большевиков, евангельское движение распространялось с поразительной быстротой. Это обстоятельство чрезвычайно обеспокоило новую атеистическую власть. После того, как Ленин при-шел к власти, Анатолий Луначарский, Комиссар образования, докладывал, что «после революции, число евангельских христиан выросло от ста тысяч до свыше 4-х миллионов». Это означало, что евангельских христиан было больше, чем членов Коммунистической партии.
Стремясь к полному уничтожению религии в стране, коммунисты стали закрывать церкви. Самому жестокому гонению сначала подверглась Православная Церковь. В1914, по данным Правительствующего Синода Православной Церкви, в стране было свыше 84,000 церквей и храмов, в которых несли службу свыше 100,000 священников. В России на тот момент было свыше 400 женских и свыше 400 мужских монастырей. В 1918 году всё имущество, а также свыше 8 миллиардов рублей, принадлежащих Православной Церкви, было конфисковано. Такая ценная добыча с лёгкостью досталось большевикам, так как царская власть и Церковь не были отделены.
С церквями евангельских христиан большевики поначалу поступали иначе. Один, из так называемых «легальных способов», состоял в том, что церкви облагались очень высоким налогом. Когда выяснялось, что собрание не способно вынести финансовое бремя, здание забирали и использовали под склад или для других целей. В 1929 году вышел закон, который напрямую запрещал собираться в церквях. Евангелисты лишились способности проводить евангелизационные служения в арендованных помещениях. Всех, кто нарушал этот закон - арестовывали и отправляли в Сибирь. Христиане стали проводить служения секретно, собираясь по домам, - Советская власть запретила и это. Многие христиане были вынуждены собираться и проводить служения в лесу, или в других безлюдных местах. Библий было очень мало, а так как печатать их запрещалось - то верующие переписывали их вручную.
При Сталине гонения на христиан еще более ужесточились. По данным некоторых исторических источников, от сталинского террора погибло около 25 миллионов человек, многие из которых были христианами. Некоторые исторические источники говорят, что число погибших достигает 6о миллионов. Свидетельства о героях веры, которые отдали жизнь за свои убеждения, могли бы составить огромные тома книг. Пятнадцатое издание энциклопедии «Британника» раскрывает ужасающую картину этого массового народного истребления. К 1927 году, до начала сильных гонений, Русский Баптистский Союз насчитывал 500,000 членов, а в Союзе Евангельских Христиан состояло 4,000,000 христиан (6,000,000 по утверждению Советской власти). Однако в 1944 году, после того, как эти два похожих Союза соединились в один, в нем оказалось всего 545ооо крещённых верующих. Даже если учесть всех, кто воздержался и не вступил в этот Союз, 4 или 5 миллионов верующих погибли или пропали без вести.
Трудясь в Восточной Европе, Фетлер утешал себя только одной мыслью: его Дом Евангелия в Санкт-Петербурге и церковь в Москве продолжали существовать. Однако в 1928 году Дом Евангелия был конфискован и переоборудован в фабрику. Общине пришлось собираться в старой, заброшенной православной церкви, которую они переименовали в новый Дом Евангелия. Московская церковь необъяснимым образом продолжала существовать.
Фетлер продолжал ездить по всей Восточной Европе, проповедуя и помогая миссионерам, которых он обучал в Америке, Англии и Польше. Когда обнаружилось, что в Париже находится полмиллиона славянских беженцев, Фетлер поехал туда и снял большое помещение для Богослужений. В Париже он встретил свою давнюю знакомую из Санкт-Петербурга, баронессу Ясновскую, которая с готовностью принялась помогать Фетлеру во всех его делах. После Парижа, он опять возвратился в Польшу, а затем поехал по другим соседним странам. |
Хотя он стал известен в Европе как прекрасный оратор, Фетлер уделял большое внимание печатному слову. Он начал издавать христианскую литературу на русском, украинском, польском, латышском и других языках. Он напечатал самый крупный тираж русских Библий, выходивший до того времени, который составлял 6о,ооо экземпляров. Так как печатание Библии было запрещено в Советском Союзе, он планировал тайком перевести их через границу.
Фетлер стремился, чтобы Благая весть достигла максимального количества людей. Для этого он эффективно использовал современные средства массовой информации. Например, он бронировал половину, а иногда и всю страницу местной газеты и печатал там проповеди Сперджена, Муди, Торрэя и других проповедников. Его соратники удивлялись, а некоторые сомневались в таких методах, но Фетлер неизменно говорил: «Благая весть должна быть услышана!»
Возвращение в Ригу
Главный международный центр управления Русского Миссионерского Общества оставался в Лондоне, но американский центр со временем переехал в Чикаго. В 1923 году у Фетлера наконец-то появилась возможность возвратиться на свою Родину в Ригу, которая стала столицей свободной Республики Латвии.
На протяжении многих веков латыши находились под господством немцев, шведов и потом, русских.
По Версальскому мирному договору, положившему конец Первой Мировой войне, страны имели право самостоятельно выбирать своё правительство, независимое от какой-либо империи, таким образом, впервые в своей истории Латвия оказалась независимой страной.
Послевоенная Латвия была заполнена бездомными, несчастными людьми, большая часть которых принадлежала к рабочему классу. Фетлер горел желанием скорее принести им Евангельскую весть. Ещё он намеревался организовать в Риге новое миссионерское служение и отправить новых миссионеров в Советский Союз.
Фетлер очень любил Латвию. Эта страна расположена на восточном побережье Балтийского моря, напротив Швеции. К северу от Латвии расположены Эстония и Финляндия; к югу - Литва и Польша, а к востоку - Россия. Превосходя своими размерами Данию, Швейцарию, Голландию и Бельгию, Латвия богата густыми лесами, множеством рек и озер, обширными территориями плодородной земли, цветочными лугами и чистыми, прекрасными Балтийскими пляжами, похожими на французскую Ривьеру. Латвия находится на той же широте, что и северная Канада, но климат страны довольно мягкий, благодаря влиянию Гольфстрима в Балтийском море. Хотя зимы довольно холодные, тёплые летние ветра приносят жаркую, солнечную погоду, которая продолжается с мая до конца октября.
Латыши являются представителями древней нации и говорят на одном из древнейших языков, который имеет сходство с древнеиндийском языком - санскритом. Рига - столица Латвии, была основана в 1201 году. На протяжении всей истории, Рига была крупным торговым портом, куда приплывали корабли со всего мира. Одна из провинций Латвии, Курляндское герцогство, в одно время основало колонию в западной Африке, у реки Гамбии. В Латвии, находящейся на перекрёстке восточного и западного миров, всегда преобладала Западная культура.
Когда Фетлер вернулся на Родину, Рига находилась в разрушенном состоянии. Довоенное население города, состоявшее из 500,000 человек, сократилось до 185,000 человек к 1920 году. Однако после войны, город стал опять стремительно расти (сегодня в Риге около 700,000 человек). Несмотря на войну, Рига оставалась живописным городом, в котором сохранился средневековый городок с вымощенными булыжником улицами. В городе также было множество парков, заросшей густой растительностью. Следуя в шаг со временем, город быстро обрастал индустриальными окраинами, где влачил своё жалкое существование эксплуатированный рабочий класс.
У Фетлера было одно важное преимущество. Он настолько хорошо владел родным языком, что стал довольно известным поэтом на своей Родине. Он мог без особых усилий стать пастором какой-нибудь крупной церкви, благодаря своему английскому образованию и богатому пасторскому опыту. Однако ему с нетерпением хотелось взяться за новую миссионерскую работу в Риге, и не только среди латышей, но и среди местных русских и немцев. Ему особенно хотелось трудиться в индустриальных районах среди бедных рабочих, среди бродяг и бездомных. Так же, как и генерал Бут, Фетлер хотел «найти и спасти потерянных» представителей нищего пролетариата, внимание которых также хотели привлечь к себе и коммунисты.
Новая Свобода
Многие перемены в религиозной сфере, случившиеся на его Родине, вселяли в Фетлера оптимизм и надежду на будущее. Когда Латвия была частью царской империи, лютеранство было главной религией в стране; второе место занимало православие, а римский католицизм был на третьем месте. Маленькие группы евангельских христиан-баптистов вынуждены были бороться за своё существование, превозмогая притеснения от «официальных» церквей и государства. Когда Латвия обрела независимость и в стране образовалась демократическая власть - все религии получили одинаковые права. Но несмотря на это обстоятельство, евангельское движение распространялось медленно. По официальным данным, к 1930 году при 2-х миллионом населении в Латвии находилось всего около10 тысяч баптистов, около 6-ти тысяч моравских братьев и малочисленные представители других протестантских деноминаций.
Наступившая свобода позволила Фетлеру приме-нить методы массовой евангелизации, которым он научился в Англии и Америке. Так же, как и в Санкт-Петербурге, Фетлер проповедовал в больших арендованных кинотеатрах, призывая людей к покаянию. Фетлер использовал американский метод евангелизации - распространение христианских листовок и брошюр. Этот метод не раз подтверждал свою эффективность в Риге. Он мог свободно проводить собрания где хотел, даже в городских парках. Вместе с помощниками, он начал распространять листовки на улицах, и особенно, возле заводских проходов, открыто конкурируя с коммунистической безбожной агитацией. Он даже давал объявления и выступления в газеты, что было невиданным новшеством для консервативных латышей. Он проповедовал у речных причалов, в тюрьмах и на государственном радио. Он проповедовал людям на кладбищах среди могил. Даже на свадьбах, он не упускал случая поделиться Благой вестью. Люди жаждали услышать слова надежды. Они переполняли служения «громогласного». Его слава,как великого проповедника, быстро распространилась по Балтийским странам.
Храм Спасения
Число новых христиан постоянно возрастало, и у Фетлера возникло желание построить новую церковь для всех прихожан. Он решил назвать новое здание - Храм Спасения, чтобы он был домом для всех спасённых верующих, а не для какой-то отдельной деноминации. В верхней части здания планировалось построить молитвенную горницу в виде башни, из которой бы открывалась прекрасная панорама Риги. Находясь в молитвенном общении с Богом, верующие могли бы смотреть на город и молиться за него и его жителей.
Некоторые из друзей советовали Фетлеру построить Храм Спасения в богатом районе города, чтобы завоевать престиж. Но он, так же как и Генерал Уильям Бут из Армии Спасения, стремился к спасению бедного рабочего народа, и поэтому решил построить новую церковь в рабочем районе. Поскольку его прихожане были в основном из бедных рабочих, средств на строительство не хватало. Поэтому в 1924 году Фетлер опять отправился на Запад в Америку для сбора средств на новый проект.
Так, после выступлений во многих церквях Америки, он посетил Канаду, город Торонто, где повстречался с доктором Освальдом Смитом. Впоследствии, этот Божий служитель на протяжении многих лет оказывал неоценимую помощь в миссионерском труде в Латвии и в России.
Глава 8
Канадские Связи
Освальд Д. Смит вспоминал: «Пастор Уильям Фетлер внезапно появился в Торонто и согласился на моё предложение выступить в «Объединённой Скинии» (где Смит был постором). Конечно же, Фетлер выступил с рассказом о его миссионерской деятельности среди русских и латышей в Риге, завершив служение, по словам Смита - «незабываемой ночью пробуждения». После этого Фетлер продолжил свою поездку по Канаде и Америке.
Смит позже говорил: «На следующий же день у меня возникло сильное побуждение поехать на миссионерское поле... Поэтому, 2 июля 1924 я отправился на корабле «Императрица Шотландии» в мою первую поездку в Европу». Он посетил несколько стран, но его главной целью было - посещение Риги, где он вблизи познакомился с миссионерской работой Фетлера.
Пастор Смит был приятно удивлён радушным гостеприимством Фетлера и его собратьев. Он так описал это событие в своем дневнике: «Наконец-то, около полуночи, я сошёл с рижского поезда, проехав больше 1000 миль. Я несказанно обрадовался, когда увидел подвижную высокую фигуру пастора Фетлера на железнодорожной платформе. Он тепло поприветствовал меня, а в следующий момент я был окружён большой группой людей. Они пришли вместе с Фетлером, чтобы встретить меня, и, как только я оказался на платформе, они принялись петь приветственные гимны. У них были светлые и радостные лица. Большая толпа посторонних собралась возле нас, наблюдая за необыкновенной сценой».
Постоянно в Пути
Вскоре Смиту выдалась возможность воочию убедиться в миссионерском запале и неуёмной энергии Фетлера. Смит вспоминал:
Я уже утешал себя мыслью, что наконец-то моё путешествие закончилось и я смогу отдохнуть. Но тут пастор Фетлер обернулся ко мне и сказал, что наш поезд в Лиепаю, портовый прибалтийский город, отправляется через полчаса. Наш поезд прибудет туда на рассвете, и в тот день мне придется проповедовать на служении. Мы быстро перекусили, сели в наш поезд и отправились в ночную поездку, немного усталые, но довольные.
Когда ранним утром мы прибыли в Лиепаю, нас встретила множество босоногих женщин, готовых нести наш багаж. Мы погрузились на дрожку (лошадиная повозка - один из древнейших способов передвижения) и уже вскоре оказались в уютной гостинице.
Пастора Смита ожидал очередной сюрприз, когда он столкнулся с необычными организационными методами Фетлера. Эти методы оказались очень эффективными, и это подтверждалось ответной реакцией народа. Утром пастор Фетлер распорядился, чтобы были напечатаны и повсюду распространены пригласительные открытки, потому что никто не знал о нашем приезде и о намечавшемся служении.
Это было примером того, как Фетлер действовал «по вере».
В городе нашли и арендовали большой публичный зал с 1000 сидячих мест для вечернего евангелизационного служения. К началу служения зал оказался полностью заполненным. Множество мужчин и женщин, одетых в простую крестьянскую одежду, стояли вместе и с любопытством ожидали начала служения. Служение началась с пения гимнов, которые вёл сам Фетлер. Он пропевал две строчки гимна, после чего аудитория повторяла их за ним, так как песенников не было. После гимнов было много свидетельств тех, кто обратился к Богу раньше, на прошлых подобных служениях, которые Фетлер проводил 13 лет назад. Было совершено множество молитв со слезами и сокрушением кающихся людей.
Наконец, подошла очередь моей проповеди ... И никогда раньше в моей жизни у меня не было таких слушателей ... Служение продолжалось более з-х часов, и за все это время люди слушали Слово Божие, боясь шелохнуться ... В заключении служения, толпы людей вышли наперёд к алтарю, каясь в грехах и отдавая свою жизнь Иисусу Христу.
Следующим утром мы провели служение в другой церкви, где я проповедовал о Духе Святом ... Многие покаялись в своих грехах, сокрушаясь в горячей молитве.
На следующее служение мы, к нашему всеобщему удивлению, смогли арендовать огромную лютеранскую церковь, в которой было 3,000 сидячих мест. На улице шел проливной дождь, но помещение было заполнено не только полными скамьями, но и весь центральный проход, боковые проходы и даже платформа - всё было заполнено людьми. Великое множество народа, несмотря на неудобное положение, жадно внимало нашим словам. В тот вечер я говорил о вечной жизни, а пастор Фетлер переводил мою речь. Прежде, чем я заканчивал предложение, Фетлер начинал переводить, и прежде, чем он заканчивал перевод, я продолжал свою речь. Бог так благословил этот процесс, что слушатели, казалось, даже не замечали, что проповедь переводится с другого языка.
Закончив с евангелизационными служениями в этом городе, мы отправились на железнодорожный вокзал, чтобы отправиться в обратное путешествие. На станции мы обнаружили огромную толпу лю-дей, которые пришли проводить нас! Пока мы ожидали нашпоезд, они окружили нас и начали петь христианские гимны. Нам вручили множество подарков, прекрасных букетов цветов и домашнюю выпечку. Наконец, когда мы сели в поезд и он начал отъезжать от платформы, все побежали за поездом, размахивая платками и выкрикивая прощальные слова.
Возвращение в Ригу
Фетлер и Смит возвратились в Ригу, где в следующее воскресенье:
Утреннее служение в Доме Голгофы, где на тот момент Уильям Фетлер был пастором, началось в 10 часов утра. Помещение, в котором было почти юоо сидячих мест, было полностью заполненным. Я говорил проповедь в то утро на тему - «Жизнь победителя». В заключении служения множество людей вышло к алтарю, со слезами раскаиваясь и обнажая свою душу и сердце пред Богом, умоляя Его очистить их и отдавая свою жизнь Ему.
Следующее служение было проведено под открытым небом, в одном из прекрасных городских парков. По нашим подсчётам, около 3000 человек стояло вокруг нашей скамьи, с которой нам надлежало выступать. Во время моей проповеди случилось только одна задержка, которая почти не повлияла на моё выступление. Нарушитель порядка был быстро задержан полицией и удалён, в то время, как я без остановки продолжал свою проповедь.
Следующее служение было вечером в Доме Пробуждения. Он был переполнен, где не оставалось места даже для желающих стоять. Я чувствовал особое благословение и проповедовал с особым пламенем в тот вечер. Сначала моим переводчиком была жена Фетлера, Варвара, а затем - сам Фетлер.
После собрания мы попытались найти телегу, чтобы добраться домой. Но после бесплодных поисков, мы отправились домой пешком, и, пройдя около 2-х миль, уже в час ночи, наконец-то добрались домой уставшие, но такие счастливые! Мы провели ю прекрасных часов в служении в этот день, и мне досталась привилегия четыре раза проповедовать самой внимательной аудитории в моей жизни.
В понедельник мы отправились на автомобиле в Елгаву (столицу соседней губернии - Курляндии). Там мы провели два служения, где также покаялось и обратилось к Господу много людей. Поздней ночью мы возвратились в Ригу.
Поездка в Польшу
Фетлер решил включить Смита в группу сем-надцати миссионеров, отправляющихся на еван- гелизацию в Польшу, в ту область, где проживало много русских. Он уже много лет организовывал такие поездки. Фетлер опять был переводчиком Смита в этой поездке. Сначала была остановка в Варшаве, где «мы посетили детский приют, основанный Русским Миссионерским Обществом (которое основал Фетлер). Четырнадцать жизнерадостных маленьких девочек, одетых в белые платья, встретили нас с пением русских и английских псалмов».
После этой встречи началась их настоящая миссионерская поездка. Смит так описывал это путешествие:
Наш вагон был простым польским вагоном 3-го класса, ничем не отличающимся от канадского товарного вагона. В нём было несколько окон и несколько деревянных полок, расположенных в три ряда, на которых мы могли поспать, если конечно, было не очень много пассажиров. Утром, сошедши с поезда, мы обнаружили пять крытых конных повозок, которые ожидали нас здесь всю ночь. Повозки не были оснащены рессорами или пружинами, но были только застелены слоем соломы, чтобы было не слишком жестко. Дорога < была вымощена длинными поперечными брёвнами, : на которых повозку постоянно сильно трясло.
Несколько миль дорога проходила через дремучий лес. Мы наткнулись на место, где немногим ранее бандиты совершили вооружённое нападение и убили 8 человек. Мы были не особо рады услышать такие новости, но наконец, после долгой дороги через лес, мы начали замечать знаки человеческого присутствия. Мы проезжали через многие села и деревни, которые оказались довольно враждебными к Евангельской вести. Крестьяне - мужчины, женщины и дети стояли в безмолвии и не отрывали от нас своего взгляда, пока мы не исчезали из вида. Наконец, мы въехали в деревню Чолница, напевая песню: «Я прибыл в землю кукурузы и вина».
Мы остановились на каком-то деревенском дворе и сошли с повозок. Перед нами стояла толпа новообращенных верующих, старых и молодых, которые все с ожиданием смотрели на первую повозку. Пастор Фетлер сошёл с повозки и на мгновение повисла абсолютная тишина. Затем раздались радостные возгласы, и люди со слезами начали обнимать и целовать пастора. Люди начали петь псалмы и совершать молитвы. Всюду раздавались тёплые, радостные слова приветствия.
Вскоре, когда начали проводиться служения, оказалось, что не всё так гладко и просто, как это происходило в прошлом. Смит вспоминал:
На каждом служении присутствовало по двое вооружённых полицейских, вдобавок к 15-ти шпионам ... Первый раз в жизни я очутился в стране, где не существовало религиозной свободы, к которой мы так привыкли. Собрания без предварительного разрешения властей запрещались. Воспрещалось собираться даже в частных домах. Всё, что бы мы ни делали, встречалось с враждебностью и подозрением со стороны властей. Но пастор Фетлер всегда настаивал на своём и добивался положительных результатов.
Немного времени спустя, все прибывшие миссионеры нашли гостеприимный уют среди местных верующих:
Под открытым небом были расставлены длинные столы, и в течении всей конференции мы могли кушать русскую пищу, состоящую из огромных толстых ломтей черного хлеба, сырой селёдки (которую я так и не осмелился попробовать), варёных яиц и мёда. Огромное количество мух летало вокруг и садилось на пищу. Ночью все женщины спали в сарае на сене, а нам достался чей-то чердак для ночлега. Здесь, плотно прижавшись друг к другу, как килька в консервной банке, около юо человек проводили ночь.
Волна Пробуждения
На воскресном вечернем служении, когда проповедовал пастор Фетлер, могущественная волна пробуждения захлестнула всех присутствующих. Сотни людей пали на свои лица и плакали пред Богом. Сильные мужчины плакали навзрыд, взывая и протягивая руки в раскаянии к Богу.
Внезапно пастор Фетлер вызвал меня на следующую проповедь ... Служение продолжалось шесть часов, и четыреста человек обратились к Богу.
На следующий день все длинной колонной пошли к реке. Это было прекрасным зрелищем - обернуться назад, и увидеть длиннющую колонну, продвигающуюся к реке. Когда все устроились по обоим берегам реки, меня попросили сказать проповедь. Брат Биллистер (один из миссионеров) переводил мою речь... После проповеди пастор Фетлер преподал водное крещение новообращённым верующим. Все пели духовные гимны и чувствовалось Божье присутствие.
Какой-то человек хотел учинить беспорядок невдалеке от нас, но был быстро арестован полицией и удалён прочь. Оказалось, что это был один из последователей греческой православной церкви, который был ярым противником евангельских христиан.
Когда наступил вечер, мы погрузились на конные повозки и опять, стараясь устроиться по-удобнее, отправились в обратный путь. Мы вновь проезжали через дремучий лес, возвращаясь на железнодорожную станцию, откуда мы отправились назад, в Варшаву.
мВ Варшаве миссионерская команда пробыла 3 дня на конференции, а затем Мы опять отправились на поезде в область Польши, где в основном проживали немцы. Сойдя с поезда на одной из маленьких сельских станций, мы пересели на ожидавшие нас повозки и вскоре прибыли на какую-то ферму, в которой была сооружена комната для служений. Помещение уже было заполнено людьми, поэтому мы едва успели наскоро поесть перед служением.
В ту ночь мы возвратились в Варшаву и на следующий вечер вновь отправились в поездку, на этот раз вверх по реке. Причалив к берегу, мы пересели на повозки и поехали в церковь, которая уже была заполнена народом. Некоторые люди преодолели 200 миль, чтобы попасть на это служение. Немецкие поселенцы с радостным возбуждением ожидали начала служения. Всё собрание состояло где-то из 1000 человек. Местные фермеры и земледельцы оставили всю работу, отложили все свои заботы и приехали почти на всю неделю на служения, чтобы всем вместе прославить Бога.
Зарядивший проливной дождь оказался совсем не помехой, и второе служение было проведено тем же вечером. На этом служении пастор Фетлер произнёс вступительное слово, а главная проповедь была предоставлена мне. Господин Гётзе, один из прибывших с нами миссионеров, был моим переводчиком. Начав проповедь, я почувствовал Божий огонь в своей груди.
В заключении собрания я почувствовал побу-ждение к молитве. Начав громко молиться, я почувствовал, что огромная волна благословения обрушилась на собравшихся. Сначала послышались отдельные возгласы, а потом всё собрание потонуло в мощном, едином потоке молитвы.
Международная помощь
Миссионерская группа сначала возвратилась в Варшаву, а потом поехала в Берлин на очередную миссионерскую конференцию. В Берлине, в здании Юношеской Молодежной Христианской Ассоциации, Фетлер организовал ужин для всех участников конференции. Собравшаяся группа миссионеров представляла собой поистине интернациональный коллектив. Смит описывал это собрание: «Во главе стола расположился латыш (Фетлер), потом: уверовавший еврей, англичанин, канадец (сам Смит), поляк, немец и русский». Присутствовали также много пресвитеров из Берлина. Все собравшиеся были сплочены и едины «во Христе».
Фетлеру также много помогал пастор Герберт Локиер, когда он совершал поездки по Англии, Шотландии, Ирландии, Уэльсе и русской колонии в Париже с целью добычи средств для миссии.
Через несколько дней, по завершении берлинской конференции, «мы опять возвратились в Латвию, где с новым воодушевлением стали проводить ежедневные служения по з раза в день. Перед моим отъездом, мне преподнесли петицию из 162 подписей, в которой выражались просьба, чтобы я остался в Латвии для проповеди Евангелия».
После последнего служения, «большая толпа провожала нас на железнодорожный вокзал с пением прощальных гимнов. Четвертого сентября я взошёл на палубу корабля «Миннедоса» и прибыл в Торонто 13 сентября 1924. Одно из самых незабываемых и насыщенных путешествий в моей жизни завершилось». Вспоминая своё миссионерское путешествие, Смит говорил: «Я снова явственно вижу перед собой массы народа, переполненные людьми проходы; снова слышу песнопения, ревностные молитвы... В этот миг, я как бы снова ощущаю влечение в их зовущие объятия. О Россия, погрязшая во тьме и печали! Да поможет мне Бог сделать всё в моих силах, чтобы хоть как-то облегчить её страдания и показать путь к свету». По возвращении домой, Смит организовал трехмесячную кампанию по сбору финансовых средств для Храма Спасения, который Фетлер начал строить в Риге. В результате было собрано 10 тысяч долларов (сумма равная10 кратному числу сегодня).
Когда в 1926 Смит опубликовал свою книгу «Труд с Богом», Фетлер написал предисловие к ней, где он писал:
Немногие из евангелистов, кто трудился на миссионерских полях Восточной Европы, служили народу с большим помазанием и великим благословением, как пастор Освальд Д. Смит из Торонто. После нашего мимолётного знакомства в Канаде, мне посчастливилось некоторое время трудиться вместе с ним на миссионерских полях России. Здесь я узнал, что это поистине человек Божий, жизнь которого не расходится с его проповедью. Проповедуя среди нашего народа, в его служении была не просто проповедь, а было сверхъестественное присутствие Духа Святого, который открывает разум и сердца людей ... Множество душ после его служения выходили вперёд с покаянием и обращались к Богу.
Путешествие по Америке и Канаде принесло Фетлеру юо тысяч долларов (что сегодня равняется примерно одному миллиону). Некоторая помощь также поступала и из Англии. Всё было готово для начала строительства Храма Спасения в Риге.
Глава 9
Храм Спасения
Фундамент Храма Спасения был заложен 12 июля в 1925 году. Строительство здания стало одним из самых заметных проектов в Риге в то время, когда город начал постепенно восстанавливаться от разрухи войны. Проект предоставил желанную работу большому количеству людей: каменщикам, плотникам, слесарям и многим другим рабочим. Два года спустя, в январе в 1927 году завершилось строительство нижнего помещения, вмещающего 500 человек. В тот же год, в августе, строительство всего здания было завершено, в котором верхнее основное помещение вмещало 2000 человек. В здании также имелось много различных комнат и кабинетов.
Посвящение здания стало большим городским событием. Церемонию открывали американский посол Ф. Н. Б. Кольман и английский посол Сэр Тудор Вон. В Храме Спасения проводились служения для латышской, русской и немецкой аудиторий. Все три служения могли проходить одновременно или в разное время, по усмотрению. Бывало так, что пастор Фетлер проповедовал по-латышски - латышской аудитории, затем спускался в нижнее помещение и 125
проповедовал по-русски - русскоязычной аудитории и после того, шёл в третий зал и делился Словом с немецкой аудиторией.
Основное воскресное служение начиналось в три часа дня на латышском языке, которое длилось два, три часа, а зачастую и дольше того. Толпа народа быстро заполняла помещение, занимая всё свободное пространство до самого верхнего яруса. Вскоре пришлось достроить дополнительные балконы, чтобы увеличить вместительность зала.
Музыкальное служение всегда было важной и неотъемлемой частью служений. Фетлер сам вёл общее пение своим звучным баритоном, что было необычным явлением для церковного служителя в Латвии. Он также привлёк своих старших детей к музыкальному служению, как только они выучились играть на духовых инструментах. Духовой оркестр исполнял бодрые марши наподобие тех, которые играл духовой оркестр Армии Спасения.
Деятельность Фетлера не ограничивалась служениями в Храме Спасения. Как и ранее в Санкт- Петербурге, он начал организовывать служения в различных пригородах Риги, в результате чего было основано более двенадцати христианских общин.
Он также организовал ночные служения для рабочих в Храме Спасения и в других городских залах, которые не могли посещать дневные собрания из-за дневных смен. Полуночные служения иногда проводились в центральных индустриальных районах города, как когда-то это делали ученики Сперджена в Лондоне.
Фетлер часто проповедовал три или четыре раза в воскресенье и множество раз среди недели, Он публиковал множество христианских статей в журналах, газетах и прочей литературе, которая имела широкое распространение по стране. Люди жадно внимали Спасительной вести Евангелия. Евангельское движение в Латвии становилось все более ощутимо.
Служения Армии Спасения под руководством Генерала Вильяма Бута, когда Фетлер был ещё студентом в Лондоне, всегда служили ярким примером и вдохновением для него. В Риге Фетлер организовал публичные уличные шествия, чтобы привлечь внимание народа к евангелизационным служениям. Во главе процессии всегда играл духовой оркестр Храма Спасения, в котором играли дети Фетлера и которым дирижировал старший сын Фетлера, Даниил. Фетлер отдал своих старших детей в музыкальную консерваторию, чтобы они могли участвовать в музыкальном служении (я помню свои юные годы, когда мы маршировали по мощёным городским улицам, и я играл на духовой альт-трубе, а иногда, даже и на огромном контрабасе).
Публичный марш всегда заканчивался в городском парке. Бывали случаи, когда на открытые служения привлекалось до 50-ти тысяч человек. В городе назревало евангельское пробуждение. Евангелизация, или как Фетлер предпочитал говорить - спасение душ, быстро распространялась и в скором времени могло перейти в массовое движение.
Так же, как когда-то в Москве и Санкт- Петербурге, Фетлер призывал своих новообращённых в Риге самим стать спасателями душ. Он основал новую Библейскую школу в Храме Спасения, где начали обучаться 50 новых латышских и русских миссионеров. Он пригласил своего старого друга из Англии на один год, доктора А. МакКэйга из Спердженского колледжа для чтения лекций новым студентам, которым самолично переводил на русский язык.
Будучи сторонником полного, разносторонне образования, Фетлер посылал многих своих студентов в престижные высшие учебные заведения, так как: Спердженский колледж и Колледж Всех Наций в Лондоне, Уэльский Библейский колледж в город Суонси (в котором учился его старший сын Даниил где существовала практика «жизни по вере» Библейский колледж «Эммануил» в Биркенхенде Англии, Библейский институт в Глазго, Шотланди Выпускники этих Библейских школ не все оказали в Восточной Европе по завершении учебы. Многие уезжали в другие страны, такие как: Бразилию Аргентина, Уругвай, Парагвай, США, Канада, Бельгию Франция, Англия, Германия и Швеция - чтоб продолжать дело, начатое Фетлером среди русских эмигрантов.
Глава 10
Опять Канада
В 1929 году тридцатидевятилетний Освальд Д. Смит снова поехал на миссионерский труд в Латвию, где он мог проповедовать уже в новом Храме Спасения. Теперь он обнаружил, что погода в Латвии ничем не отличалась от погоды в Канаде. Он записал в своём дневнике:
На улице была зима, и было очень холодно, но пастор Фетлер со своими студентами и помощниками встретили меня на железнодорожной станции. Как только я сошел с поезда, они запели приветственный псалом.
Во вторник я вновь отправился в поездку с пастором Фетлером в Лиепаю, в 7-ми часовое путешествие. Когда мы добрались до большого театра, где было служение, он уже был заполнен до предела. Это было настоящее море человеческих лиц!
Когда мы добрались до следующего города, Вентспилса (город на Балтийском побережье), публичный зал был уже полностью заполнен, несмотря на морозную ночь. В здании не работало отопление, поэтому мне пришлось проповедовать в шубе.
Затем миссионерская поездка привела их в латвийскую провинцию Латгалию, граничащую с Поль шей и Россией. Смит писал: |
Я решил провести 9 дней в Латгалии. У меня, наверное, навсегда останутся воспоминания об этой поездке. Впервые в своей жизни я пропо-ведовал людям, которые ни разу не слышали Евангелия. Латгалия полностью состоит из римско- католического населения, поэтому здесь явственно ощущается густая тьма неверия, окутавшая всех жителей. Здесь нет даже малого лучика света. Здесь испытывается постоянное сопротивление. В течение 9-ти дней я проповедовал по одному, а иногда, и по два раза в день. Мы арендовали самые большие залы, но приходил такой народ, что многие люди вынуждены были покинуть служение раньше времени.
На некоторых служениях было сравнительно тихо и дисциплинировано, но не на многих. На первом служении большая группа молодёжи громко разговаривала, ругалась и учиняла беспорядок, стараясь сорвать служение. На другом, несколько девушек, которые, как нам потом сказали, были проститутками, вскакивали с места, шумели и насмехались на протяжении всего служения. Но Бог, каким-то образом, позволил провести все служения и донести Евангельскую весть для тех, кто жаждал.
Необычный Парад
Смит возвратился в Ригу, где тем временем несмотря на сибирские морозы, Фетлер устроил не обычное мероприятие. Смит писал:
В воскресное утро был устроен зимний парад, который начинался на городском базаре и заканчивался в Храме Спасения. Несмотря на довольно густой снегопад, по городским улицам шла большая толпа людей с играющим оркестром и поющим хором. Множество любопытных зрителей выходило посмотреть на это необычное зрелище.
Когда парад завершился в Храме Спасения, я проповедовал толпе, состоявшей из 16оо человек. Невозможно описать и передать словами всего того, что происходило в те дни. Каждую ночь главный зал Храма Спасения буквально бурлил. Зал был переполнен до отказа. Люди стояли в проходах, галереях, на платформе и даже на сцене. Каждую ночь множество людей каялось и отдавало свою жизнь Богу. О, какие это были ревностные молитвы, сокрушительные раскаяния, удивительные и радостные свидетельства! Сила Божья сошла на всё собрание. Мужчины и женщины преклоняли колени пред Богом в раскаянии и вставали с такими радостными и светлыми лицами! Какие песни хвалы и триумфа потом все пели!
В конце утреннего служения было решено провести еще одно служение в четыре часа дня. Зал был опять переполнен. Опять было пролито много слез раскаяния, а затем радости и свободы. В полседьмого я проповедовал опять. Я выступал перед аудиторией из 1200 человек, затем - 1500, 1600 и т. д., четыре служения за один день.
Когда я возвратился в Дом Миссии, я обнаружил комнату заполненную русскими, которые, падши на свои лица, молились так искренно, как это могут только русские. Я преподал водное крещение группе состоявшей из 21 человека, после чего было совершено служение Вечери Господней.
Было пролито много слез, и многие стояли с распухшими глазами и лицами, на которых вскоре отразились радость и мир. Мне все с радостью пожимали руку, когда я проходил мимо новообращенных. Среди них были молодые жен-щины и мужчины, люди в возрасте и даже дети.
Четвёртое служение, предназначенное для русской аудитории началось в семь часов. Я проповедовал тем вечером, чувствуя горящий огонь в груди, в то время, как пастор Фетлер переводил мою речь. Служение длилось почти 4 часа. Множество народа покаялось и обратилось к Богу. Моя проповедь закончилась в девять часов, а пастор Фетлер продолжал говорить до половины одиннадцатого ночи. Никто не хотел уходить. Все стояли и внимали каждому слову. Пастор Фетлер был под особым вдохновением. Стояла абсолютная тишина, когда он пел проникновенное соло, а когда он молился вслух, люди открыто плакали. О, как они слушали! Это была прекрасная, незабываемая сцена. Наконец, служение закончилось в 1:15 ночи.
Эта серия служений была одной из самых заме-ательных и незабываемых в моей жизни. Десять удивительных дней. Мне никогда не забыть тех славных событий, в которых мне посчастливилось принять участие.
Вспоминая те события, пастор Смит говорил:
Когда пастор Фетлер руководит собранием, всё преображается. Служение может длиться долгие часы, но на них не бывает скучно. Будь то общее пение, которое он ведёт живо и с выражением, или переводит проповедь, или сам проповедует - он всё делает с полной самоотдачей, с полным усердием. Он завоевал любовь и расположение масс. Иногда он произнесёт всего несколько слов или помолится под влиянием Духа Святого - и люди в сокрушении начинают каяться и молиться. В такие моменты сразу вспоминаются события, которые происходили во дни Уэсли и Финнея, во дни Уэльского пробуждения.
Уильям Фетлер был провозглашён русским Лютером, но я бы хотел добавить: Лютер и Уэсли России и Эван Робертс Латвии. Для меня было большой привилегией путешествовать с ним по Латвии, Литве, Польши, Германии, Голландии и Англии, вследствии чего - ближе узнать и изучить его. Фетлер превосходит всех своих современников и находится на особом месте в евангельском служении в Латвии, Польше и Германии. Его сердце наполнено любовью, добротой и щедростью, которое, казалось бы, готово принять в себя весь мир. Он является Божьим даром для нынешнего поколения.
Большие Достижения
Нужно провести совсем немного времени, чтобы заметить большие достижения, которых достиг Фетлер в Риге и во всей Латвии. Тысячи людей посещают его служения. Он живет в атмосфере постоянного пробуждения. Я не припомню ни одного другого служителя, кто бы за такое короткое время достиг таких успехов. Ему приходилось противостоять не только враждебным властям и религиозному главенству, но даже в далёкой, в так называемой «христианской» Америке, он встретил сопротивление вражьих сил. С тех пор, как он вступил в противоборство с безбожием, он испытывал упорное противоборство со стороны врагов Креста.
После десяти дней миссионерских служений в Риге, Смит вспоминал: «Они все длинной очередью проходили мимо меня, пожимая мне руку, многие с теплыми словами благодарности». У него было особое место в сердце для русских людей. Он говорил:
Я не в силах передать все свои чувства к русским людям .Как много они страдали! Какие трагические судьбы! На железнодорожной станции я опять нашёл большую толпу людей, провожавших меня. Они пели псалом: «Да пребудет Бог с тобой, пока не свидимся опять!» Многие опять начали махать платками. Я покинул Латвию, глубоко впечатленный той огромной работой, которую соделал Бог через пастора Фетлера ... Я не знал никого другого, кто был использован столь могущественно. Если бы Фетлер ничего не сделал в Польше, в России, или любой другой стране, то даже только то, что он совершил в Латвии вызывает большое изумление и восхищение.
Доктор Пол Б. Смит, сын Освальда и пастор «Народной Церкви» в Торонто, говорил: «Мой отец часто вспоминал миссионерское служение с пастором Фетлером. Он говорил, что больше нигде и никогда не испытывал такого могущественного пробуждения, как на тех служениях».
Глава 11
Свидетель Евангелия
Фетлер часто приглашал в гости на свои служения различных проповедников, певцов и других служителей из других стран. Однажды из Англии приехал негритянский христианский квартет с выступлением в Храме Спасения, совершив сенсацию в стране, где большинство людей никогда не видело негров вживую.
Один из других гостей, который появился в Храме Спасения, был Джеймс Стюарт, молодой шотландский проповедник, кто очутился в Латвии, повинуясь внутреннему зову веры. Он испытал пробуждение на евангелизационных служениях и впоследствии стал известным международным евангелистом.
Впервые Стюарт появился в Храме Спасения, посетив вечернее русское служение. Его новый друг, пастор Фетлер, переводил его на русский язык. Стюарт научил всё собрание пению английской песенки: «Небеса и земля прейдут, но Иисус - навеки!» Песенка всем очень понравилась, и они быстро выучили и пели её на английском языке. В следующее воскресенье Стюарта попросили проповедовать латышской аудитории в главном помещении, где Фетлер переводил его.
Вспоминая атмосферу, царившую на служениях, Стюарт говорил:
Почти целый год я присутствовал и участвовал в воскресных служениях, которые начинались в три часа дня и продолжались до восьми, девяти, или даже позже, как было угодно Духу Святому. Никто не следил за временем, никто не хотел покидать служение.
Когда заходишь в здание, уже раздаётся пение. Помещение всегда заполнено до предела. В собрании всегда чувствуется ожидание какого-то великого свершения. В этот момент обычно раздаются поочередные одиночные молитвы - громкий зов, мольба к Богу. Когда молитва заканчивается, раздаётся единодушное, громогласное: «Аминь!»
Потом в центре зала произносят свидетельства. Вот встаёт некий молодой человек и начинает рассказывать, как на прошлом воскресном служении он повстречался с Христом, и как Тот стал его личным Спасителем. Он не может закончить свой рассказ, так как чувства счастья и радости переполняют его и слёзы бегут по лицу.
Во всех уголках собрания раздается хвала Господу. Это похоже на нарастающую мелодию гимна. Простое свидетельство зажгло малую искру, и люди начали вставать со своих мест. Свидетельства продолжаются в течение часа.
Посреди всего происходящего, открывается боковая дверь, и в ней появляется внушительная фигура высокого, черноволосого человека, с глубоко посаженными глазами, которые, несмотря на стекла очков, кажется, пронизывают тебя насквозь. Он одет в черный длинный сюртук, сшитый по-английскому фасону. Он занимает свое место на платформе, рядом с помощниками и другими проповедниками, сбоку от оркестра и хора.
Он молится, закрыв своё лицо ладонями. Затем, никого не стесняясь, он поворачивается ко всем спиной и становится на колени, продолжая молиться. Служение продолжается, как будто-бы появление пастора никто не заметил.
Вскоре он встаёт с колен и осматривает всех присутствующих. Сразу понятно, что он впитывает духовную атмосферу, распознаёт духовное направление служения.
Служение продолжается, и 15 минут спустя, он встает и объявляет первый гимн: «Для Него». Пастор лично руководит вдохновлённым общим пением гимна, который он сам и написал.
Потом он просит всех преклонить колени в молитве. Все встают на колени и раздаётся дружная общая молитва. Всё собрание захватывается мощным Духом ходатайства.
Некоторые молятся шёпотом или в себе. Другие молятся вслух, громко. Индивидуальные молитвы вслух продолжаются недолго. Кажется, что всей общей молитвой руководит один лидер, направляя все моления и прошения в одно русло. Это продолжается где-то полчаса.
Затем, пастор вдруг встаёт и провозглашает: «Аллилуйя! Слава Богу! Как прекрасно находиться в присутствии Царя!» В ответ отовсюду раздаётся: «Аллилуйя! Аллилуйя!»
Он даёт знак руководителю хора и собрание заполняет стройное, вдохновенное пение хора, состоящего из 100 голосов. Служение хора заключается не только в пении, но и в совершении ходатайственных молитв.
После пения хора, наступает благоговейная пауза, лишь только кое-где слышны тихие возгласы: «Слава Господу!»
В этот момент на проповедь выходит один из младших пасторов, и после проповеди опять выступает хор.
Наконец, за кафедру выходит пастор Фетлер и начинается главная проповедь. С первых слов становится заметен его ум и рассудительность, его характер и большой энтузиазм. У него мелодичный голос и располагающая речь с развитой жестикуляцией. Его влияние на аудиторию похоже на влияние ветра на поле пшеницы. В некоторых моментах наступает напряжённая тишина, когда его голос затихает до проникновенного шепота. Безусловно, он - искусный оратор, но такую потрясающую реакцию людей вызывает не его ораторское мастерство, а Божье присутствие, Его помазание на нём. Каждое его слово пронизывает и доходит до самого сердца грешника. Он говорит уже больше часа, но кажется, что прошло всего 5 минут.
Потом он выходит из-за кафедры и спускается на нижнюю платформу. Он просит всех пребывать в молитвенном состоянии, а сам начинает петь: «Нет такого грешника, которого Бог не смог бы простить!» Закончив пение, он призывает всех желающих покаяться и обратиться к Господу, пройдя вперёд.
Сразу видна реакция в толпе... Около 90 человек выходят вперёд, в то время, как всё собрание находится в молитве. Некоторые громко и слёзно взывают к Богу, другие, опустив голову, тихо шевелят губами. С вышедшими наперёд людьми молятся и занимаются служители и помощники пастора.
Через некоторое время служение продолжается. Звучат ещё две проповеди - проповедует Роберт Фетлер, брат Уильяма (который тоже был пастором), а затем, еще один младший пастор. На протяжении всего служения присутствие и слава Божья не ослабевает, поэтому, завершить служение является непростой задачей.
Стюарт сопровождал Фетлера в миссионерски поездках в Польшу, где Фетлер переводил его английского на польский, русский и украинский языки. Стюарт говорил: «Мы говорили почти не переводя дух, без передышки, в течении полутора часов». По словам Стюарта, Фетлер мог перевести любое английское стихотворение за несколько мину на латышский или польский языки.
Фетлер также мог быть музыкальным служителем.
Стюарт много отзывался о его «мелодичном пении» и о том, как «он дирижировал своими длинными руками перед поющим хором, или как вёл общее пение в собрании, состоящим из 2500 человек».
Вспоминая, как они находились вместе в одном гостиничном номере в нескольких поездках, Стюарт говорил: «Иногда у него оставался всего один час для сна ... Всё остальное время он расхаживал по комнате и строил планы на следующее служение».
Великая Депрессия
Когда всемирная Великая Депрессия достигла Риги, новообращённые фермеры стали привозить свою продукцию в город: картофель, лук, морковь, яблоки, и т. д. Из свиней производили колбасу; из капусты делали салаты и другие блюда. Пастор Фетлер со своей церковью организовывали массовые обеды для голодающих и бездомных в Храме Спасения.
Особенно в годы Депрессии, личные автомобили были большой редкостью для служителей, не говоря уже о миссионерах и евангелистах. Люди добирались в церковь пешком или на автобусе. Граждане Риги могли часто видеть пастора Фетлера со своими детьми, энергично шагающих из Старого Города в новый, где находилась церковь. Иногда всей семье, а также другим служителям приходилось брать автобус, чтобы добраться до отдалённых районов города для проведения евангелизационных служений. В таких случаях, к немалому изумлению пассажиров, пастор Фетлер и его компания начинали громко петь христианские гимны. Фетлер никогда не упускал возможности засвидетельствовать о Христе, и для него было неважно, каким способом это будет сделано, главное - не упустить момент.
Не всё было безнадёжным и безрадостным в период Великой Депрессии, который в Европе называли Кризисом. В летнее время Фетлер часто организовывал евангелизационные служения на при-роде в большой палатке. Договорившись с латвийской армией об аренде палатки, он посылал дьяконов для её установки в каком-нибудь подходящем месте на природе. Такое заметное мероприятие привлекало не только внимание рижан, но и многих жителей окрестных городков, сёл и деревень. Иногда служения обретали драматический характер, когда случался сильный ливень с молнией и раскатами грома - люди битком набивались под крышу палатки. После ряда служений, множество новообращенных принимали водное крещение в ближайших реках, озёрах и даже в Балтийском море.
Церковь также устраивала пикники под открытым небом. С раннего детства Фетлер любил проводить время на природе, и теперь, погрузив провизию на грузовики, вся церковь отправлялась на лесную поляну и устраивала огромный пикник. Здесь проводились различные мероприятия для взрослых и игры для детей. Все пикники неизменно заканчивались евангелизационными служениями.
Вылазки на природу случались даже зимой. Пастор Фетлер и члены его церкви приходили на море к айсбергам, внушительные глыбы которых уже успели сформироваться во время сильных морозов. Множество людей приходило полюбоваться стихией природы, и Фетлер не мог упустить такого удобного случая для проповеди Евангелия.
Хорошее образование для Фетлера было очень важным, поэтому он отослал своих детей в самые лучшие школы, которые были в той местности. Но в летний период вся семья могла провести время на даче за городом или возле моря, оставив суету и шум большого города. Здесь было настоящее раздолье для детей: они ходили на пикник, купались в озере, речке или море, собирали в лесу ягоды. Прогулки за ледяной, чистой водой к местному колодцу также было регулярным занятием.
Вечера проводились при уютном свете керосиновых ламп или свеч.
Пастор Фетлер обычно находился в церкви, в Храме Спасения, где требовалось его руководство в миссионерской работе. Когда же появлялась редкая возможность отдохнуть пару дней, он присоединялся к своей семье на даче. Евангелизационная деятельность в большом шумном городе всегда оставалась его главной задачей.
В одном из районов Риги Фетлер основал ещё одну латвийскую церковь, которая называлась: «Голгофа». После того, как построили Храм Спасения, младший брат Фетлера, Роберт, стал пастором церкви «Голгофа».
Роберт Фетлер последовал по стопам Уильяма Фетлера, получив теологическое образование в Англии, в Метрополитанском колледже в Лондоне. Сначала Роберт был призван на миссию в Китай, где он трудился в Китайской Внутренней Миссии. В Шанхае китайские коммунисты подсылали на его служение своих агентов, которые, притворяясь покаявшимися, делали доносы на «иностранного дьявола». Когда срок его служения в Китае закончился, Роберт решил возвратиться на Родину. Он стал пастором церкви «Голгофа», которая также стала домом для матери Фетлеров, после того, как их отец отошёл в вечность.
Отношения с Православными
Православная Церковь подверглась жестокому преследованию в Советском Союзе. Многие из православных священников, спасаясь от рук коммунистов, убегали из страны.
Фетлер не хранил зла на своих бывших гонителей, и, когда обнаружилось, что многие из беглых
священников оказались в Риге, он тут же начал оказывать им помощь.
Одним из таких беглых священников был Георгий Е. Соколов, которому удалось вырваться из страны. Оказавшись в Риге, он обратился за помощью к местному православному архиепископу, который, дав ему несколько грошей на еду (пять местных лат), выгнал его, как нищего попрошайку. Соколов, хотя и был голоден, отказался от унизительной подачки. Так он оказался один на улице без документов и денег. Кто-то подсказал ему искать помощи в Храме Спасения. Соколов позже рассказывал:
Встретив меня, пастор Фетлер пригласил меня в свой дом, накормил меня, дал одежду, дал денег и даже предложил остаться пожить у него. Он помог мне получить легальный статус проживания в Латвии и быстро получить документы, так как он был хорошо известен и уважаем в структурах власти. Позже, когда я заболел, он, как добрый самарянин, определил меня в больницу и заплатил за лечение. После моего выздоровления, он помог мне с выездом во Францию, в Париж, где я стал служителем в православной церкви.
Здесь, неся службу священника, некоторое время спустя, я имел удовольствие принять в гости пастора Фетлера и его канадского друга, известного христианского служителя Освальда Смита.
Двадцать лет спустя, этот православный священник переехал в Соединенные Штаты Америки, где продолжил свою службу в местной церкви. Однажды идя по улице в своем городе, он к своему великом изумлению, лицом к лицу столкнулся с Фетлером. Он вспоминал:
Как-то раз, шёл я по одной из многих шумных улиц Джексонвилла, штата Флориды, ощущая своё полное одиночество, несмотря на массу кишащих вокруг меня людей. Вдруг, я лицом к лицу столкнулся с пастором Фетлером, с которым я познакомился в Риге двадцать лет назад, при довольно бедственных для меня обстоятельствах. Одной из первых фраз Фетлера при нашей встрече, было: «Ты - представитель официальной Русской Церкви; я приглашаю тебя принять участие в распространении Библий для русских!»
В то время, когда православный священник еще находился в Риге, Фетлер был занят важным проектом - производством русских Библий. Так как Библия стала запрещённой книгой в Советском Союзе, Фетлер планировал ввести партию Библий нелегальным способом. Это была одна из первых попыток нелегального массового ввоза Библий в страну. Фетлер вспоминал позже, как это случилось:
Однажды, встретив некоего русского матроса в Рижском порту, я договорился с ним о ввозе и распространении некоторого количества русских Библий в Советском Союзе. На нашей следующей встрече матрос рассказывал: «Я пошёл на городской базар. Удостоверившись, что поблизости нет милиции, я поднял руку с Библией и начал выкрикивать: «Кому нужна Библия?» Сначала вокруг воцарилась тишина, а в следующий миг народ кинулся ко мне, расхватывая Библии. Не успел я опомниться, как все Библии разошлись и осталась только одна, которую я держал в своих руках».
Вокруг моряка стояло еще много желающих приобрести Божью Книгу, но их уже не было. Тогда моряк стал вырывать страницы из Библии и раздавать их окружающим. Он говорил: «Получив пару страниц из Библии, люди с большой радостью отходили от меня». Этот случай свидетельствовал, какой великий голод был у русского народа по Божьему Слову.
Миссионерская работа Фетлера распространялась не только в Риге, но и по другим городам. Он был постоянно в разъездах, организовывая евангелизационные служения во многих деревнях, сёлах и городах. Прошло немного времени, и в Латвии уже насчитывалось около пятидесяти новых церкве: евангельских христиан.
Свидетелем всего происходившего был друг и неизменный соратник Фетлера - канадец доктор Освальд Д. Смит, которого неизменно влекло на миссионерское поле в Латвии. Со своей церковью из Торонто, они трудились в латвийской провинции Латгалии. Смит решил построить новую церковь в Даугавпилсе. Верующие из Храма Спасения также, оказывали активную помощь, присылая различные стройматериалы, несмотря на трудное экономическое положение, случившееся из-за Великой Депрессии.
Это была уже третья миссионерская поездка Смита в Латвию в 1936 году, когда ему исполнилось 46 лет. К тому времени он стал знаменитым евангелистом с мировым именем, совершив множество миссионерских служений в сорока трёх странах Евро-пы, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки, Ка- рибских Островов, Латинской Америки. Но маленькая латвийская провинция Латгалия нашла особое место в сердце Смита.
Он заметил большие перемены в Латгалии, произошедшие с тех пор, как они впервые проводили здесь служение. Он записал в своём дневнике:
Как было приятно опять увидеть наших верных латгальских миссионеров и новых верующих лю-дей. Я не могу найти слова, чтобы описать все эти прекрасные и удивительные перемены. Когда мы проводили здесь служение в первый раз - люди шумели, буйствовали и учиняли беспорядок, стараясь сорвать служение.
Латгалия была самым мрачным местом, где я когда-либо бывал ... Повсюду царило пьянство, разврат и грязная ругань ... Избивать жён считалось нормальным явлением. Миссионеры трудились в ужасных условиях: в повсеместном суеверии, граничащим с язычеством, в процветающем колдовстве и оккультизме, во всеобщей нищете.
Самыми отъявленными противниками Евангелия были священники Римско-Католической и Греческой Православной Церкви. Они почти все поголовно были пьяницами и прелюбодеями. Они противились Евангельской вести, часто прибегая к насильственным мерам.
Однажды, на одном из служений, все присутствующие были арестованы, хотя, всё-таки, потом всехотпустили. Бывали случаи, когда на миссионеров натравляли собак. Некоторым молодым людям нравилось постоянно кидать камни в окна помещения, где проходило служение. Иногда случалось, что миссионер не мог найти место в городе для ночлега, и ему приходилось проводить ночь в открытом поле. Постоянные гонения не прекращались.
Однако, теперь (в 1936), благодаря свету Еван-гельской вести - всё переменилось. Бог совершил победу. Где бы я ни проповедовал - везде слушали с уважением и вниманием. Все присутствующие пели псалмы с нами и присоединялись к молитве.
Я назначил пастора Джона С. Курсита, чтобы он основал Библейскую школу для подготовки проповедников, которые бы потом были отосланы во все уголки Латгалии. Он занялся этим делом, в то время, как я возвратился в Северную Америку, чтобы собрать больше денежных средств для их поддержки.
Это было последней поездкой Смита в Латвию. Никто не мог предвидеть всего того, что случится в Европе в скором будущем.
Глава 12
Мученики
Подошло время, когда новая опасность нависла над всей деятельностью Фетлера. Коммунизм - с одной стороны, фашизм - с другой, объединившись в одну заразу, страшной проказой поразили всю Европу. Фашизм захватил всю Италию. Близкий родственник фашизма, нацизм - захватил всю Германию и ультра-национализм начал размножаться, как вирус. Во многих странах к власти пришли диктаторы, представляя угрозу для христиан и евреев.
Фетлер знал, что в царской России евреи часто подвергались погромам. Теперь в Германии, новый диктатор Гитлер обращался с евреями еще хуже. Фетлер категорически негативно высказывался о совершающихся зверствах. Он решил публично выразить свою позицию.
В Храм Спасения был приглашён один из самых известных еврейских лидеров в городе, и, обнимая его за плечи, Фетлер из-за кафедры, голосом, за который москвичи прозвали его «громогласным», провозгласил: «Гитлер ненавидит евреев! Но Фетлер любит евреев!» Вся аудитория разразилась оглушительными аплодисментами. Это провозглашение коммунисты и нацисты никогда не' забыли.
Фетлер был в хороших отношениях с самыми высокими чиновниками и иностранными послами в Латвии. Но в 1930 годах, он начал постепенно испытывать политические трудности в некоторых странах Европы. В одной стране за другой, Фетлер стал испытывать проблемы с миссионерской работой. Диктаторское правительство этих стран с подозрением относилось ко всему иностранному.
Фетлер, получивший образование в Англии, всегда был сторонником демократического государственного строя. И так как его деятельность имела интернациональный масштаб, он решил основать центры для поддержки своей миссии в свободных странах.
Первый центр поддержки был основан в Голландии, где наблюдался возобновлённый интерес к миссионерской работе в Восточной Европе. Старший сын Фетлера, Даниил, присоединился к нему в Амстердаме, в Миссии «Маранафа», куда вскоре приехала и остальная семья. В Миссии «Маранафа» Даниил организовал семейный духовой оркестр. Следующий центр был основан в Дании, где семейный оркестр начал выступать с концертами. Затем, вся семья приехала в Норвегию, в Осло, где их концерты посещали тысячи людей. В Швеции, их старые друзья из Армии Спасения организовали сотни концертов оркестра Фетлера, и они обрели популярность на всю страну, от южной границы Швеции до самой Арктики. После этого, семья отправилась в Швейцарию, где они провели несколько успешных концертов. Но Фетлер понимал, что для его миссии требовались более существенная поддержка. Проблема могла решиться только одним способом - очередным путешествием в Соединенные Штаты.
Летом В1939 году Фетлер со своей семьей прибыл в Нью-Йорк, где об их прибытии сообщалось на первых страницах всех главных газет. Семейный оркестр стал выступать с концертами перед американской аудиторией, но главной целью их путешествия было посещение конвенции Всемирного Баптистского Альянса в Атланте, куда они были приглашены как представители из Латвии. На этой конвенции Фетлер опять хотел выступить с докладом о задачах и трудностях миссионерской работы в Восточной Европе и возбудить у американских верующих интерес и участие в этом направлении.
Брат Уильяма, Роберт, остался в Риге исполнять функции старшего пастора в Храме Спасения. Никому даже не могло присниться во сне, что поездка в Америку обернётся спасением для Уильяма Фетлера и его семьи, и гибели его брата, Роберта и его семьи.
Вскоре, после прибытия семьи Фетлера в США, в Европе разразилась война. С 14-го по 16-е июня 1940 года Советский Союз, секретно договорившись с Гитлером, ввёл четверть миллиона солдат Красной Армии в Латвию.
За период своей независимости Латвия процветала. Теперь Советская власть учинила террор по всей стране. Высокий жизненный уровень начал резко падать, быстро приближаясь к уровню жизни в Советском Союзе, где длинные очереди голодающих людей, стоящих за продовольствием, было нормой.
Жизнь в сибирских лагерях была прекрасно, описана русским писателем Александром Солженицыным, который провёл многие годы в ссылке. Некая латышская четырнадцатилетняя девочка Рута, прошедшая ссылку, вспоминала: «Сибирской зимой я должна была пробивать лёд в бочках с водой, набирать и носить из них воду. Мои рукавицы, сшитые из нескольких клочков тряпки, промокали и примерзали к ручке ведра... Мои ноги замерзали до посинения... Если кто-нибудь от изнеможения не мог продолжать работать, ему отказывали в вечерней порции хлеба... Мы жили и работали как рабы... Однажды, в снежном сугробе были обнаружены несколько замерших до смерти латышских женщин».
При Советской оккупации, даже пение наци онального латышского гимна считалось преступлением и каралось пытками и смертью. Советская власть подвергла системному истреблению видный латвийских политиков, экономистов, писателей. Все миссионерские центры были истреблены, а вся миссионеры, служители и пастора - расстрелянье или сосланы в Сибирь. Из всех преследуемых христианских деноминаций, наиболее жестокому гонении подверглись баптисты и евангельские христиане, так как у них поощрялся индивидуализм и ценились пра ва личности.
Особо жестокой участи подвергались те, кто печатал и распространял христианскую литературу Историческая ирония заключалась в том, что в царской России евангельские христиане считались пособниками революции, а при Советской власти - ей противниками.
На протяжении многих лет Уильям Фетлер выступал против безбожников-коммунистов, и поэтому его имя было очень хорошо известно в Ленинграде и Москве. На Советском радио его называли врагом Советской власти. Коммунисты не могли дотянуться до Уильяма, так как он находился в Америке, зато весь свой гнев они обрушили на его брата, Роберта и его семью.
Роберт был тихим, скромным и высокообра-зованным человеком. Он владел несколькими язы-ками: английским, немецким, русским и латышским. Многие латыши сбежали из страны, когда пришла Советская власть, но Роберт не захотел скрываться. Он намеревался продолжать проповедовать в Храме Спасения, но коммунисты конфисковали церковное здание. Пастор Роберт начал работать в другом месте, оставаясь пастором подпольной церкви.
Но одним ранним утром, 14 июня 1941 года к нему в дом ворвались семь человек. Группа состояла из четырех вооруженных милицейских, двух красноармейцев и военного офицера. Семье Роберта давался один час на все сборы перед тем, как их заберут из дома и отправят в Сибирь. Самому младшему ребёнку Роберта, дочке Маргарите, было ю лет, а старший сын, Борис, учился на архитектора в университете. Сказав, что приказ пришел из самой Москвы, конвоиры затолкнули всю семью в товарный вагон, где уже было много других обречённых, и поезд отправился в долгий путь. Женщины и девочки отправлялись в колхозы, а Роберт и его сыновья - в трудовые лагеря.
Пастор Роберт умер всего через две недели после того, как его определили на непосильный труд в угольной шахте. Ему было только 49 лет. Все сыновья тоже погибли в лагерях. Заключённые погибали в таком количестве, что их хоронили в одной большой общей могиле.
Несомненно, что если бы Уильям Фетлер со своей семьёй остались в Латвии, их постигла бы такая же участь. Друг Уильяма, Джеймс Стюарт, говорил: «Уильям никогда не мог забыть, что он вырвался из пасти коммунистов, а его брат погиб!»
Но как всегда, когда его постигали жизненные потрясения и трудности, Фетлер обращался к Слову Божьему, чтобы обрести правильную перспективу на случающиеся события. Находясь в безопасности в Соединенных Штатах, его не покидала мысль, которую он записал в дневнике: «А как же мы? Для какой цели мы оставлены в живых?» Он имел ввиду себя, свою семью и всех тех, кто по милости Божией избежал смерти от рук коммунистов. Его записи передают глубокое переживание: «Почему их всех взяли, а я остался?» Фетлер имел ввиду не только Роберта, но и всех миссионеров, евангелистов и пасторов, кто стали жертвой коммунистического режима.
Все плоды миссионерского труда Фетлера в северо-восточной и восточной Европе оказались разрушены Советской властью. Все миссионерские центры, имущество и здания были конфискованы, разорены или разрушены; миссионеры, евангелисты, пастора и их паства - сосланы в Сибирь или убиты. Может быть ему тоже стоило сложить руки, прекратить борьбу и сдаться?
В своём дневнике он написал: «На вопрос «почему?» не следует искать ответа. Место Священного Писания, Езекиль 9:8 проговорило ко мне с новой силой ... Мы знаем, почему Езекиль был оставлен. Он был ЗНАМЕНИЕМ для дома Израилева. Иегова имел план и цель для него».
Глава 13
Новые Начинания в США
Несмотря на трагедию в Европе, или скорее, из-за нее, Уильям Фетлер продолжал трудиться. В возрасте, в котором многие христианские служители уходят на пенсию, он принялся строить новые планы. Одна из его записей в дневнике выражает его новое настроение. Он писал: «Я буду’ славить Бога в душе моей за обновление, которое он произвёл вчера Духом Святым, при общении с Ним. Я опять могу’ восклицать: АвваОтче!»
Заново основывать и развивать миссионерскую деятельность в разгар Второй Мировой войны представлялось делом бесперспективным и очень сложным. Но Фетлер был талантливым организатором и не боялся препятствий и трудностей. И что было самым главным - он всегда был послушен руководству Духа Святого. Заметив нужду, он старался всегда восполнить её - будь то помощь беженцам, или сбор средств для евангелизации.
Несмотря на то, что множество раз его служение внезапно обрывалось, и, казалось, что наступил крах - он не отчаивался, но с прежним усердием начинал снова трудиться на Божьей ниве. Так случилось, когда он начал трудиться среди военнопленных поел того, как его изгнали из царской России. Похожа ситуация произошла также после того, как он основа Русское Миссионерское Общество для миссионерской деятельности в Восточной и Северо-Восточной Европе и в России. Позже он основывал миссии в Голландии и других странах. Он основывал миссионерские организации только с одной целью - для поддержки евангелизации. Они служили только способом распространения Евангелия. От этого принципа он никогда не отклонялся в своей жизни.
Находясь в Америке, в полной безопасности, он начал новую миссию, снова ориентированную на Россию. Он узнал, что в Западной Европе обосновалось большое количество беженцев из Восточной Европы (только одних беженцев-латышей насчитывалось до ста тысяч). Не меньше беженцев было и из других стран: Эстонии, Литвы, Польши и т. д. Фетлер начал искать способы, как им помочь из Америки и Канады.
Он начал путешествовать по Соединенным Штатам, собирая финансовую помощь для беженцев. Он встречался с лидерами Конгресса в Вашингтоне, стараясь добиться разрешения ввоза беженцев в Америку. Тем, кто был не способен добраться до Америки, он пересылал денежные суммы - мизерные
по американским меркам, но дающие возможность выжить в послевоенной нищей Европе. Он также помогал русским беженцам в Харбине (Китае) и Гонг Конге.
С неослабевающим усердием, он продолжал' искать поддержки для своей миссии, выступая не только в больших городах, но и в небольших собраниях по всей Америке и Канаде.
Со временем, Фетлер решил стать американским гражданином. Хочется отметить, что когда происходит церемония принятия гражданства, человек имеет право изменить своё имя. Совершенно не придавая значения своему происхождению или фамильной истории, Фетлер изменил своё имя. Теперь его официальным именем стало - Василь Малов. Это был его псевдоним, который он раньше использовал, когда был опубликован сборник его стихов в Лондоне в 1920 году. Иногда, его друзья по обе стороны Атлантики путались с новым именем, но для Фетлера его новое имя символизировало новое начало в Новом Мире.
Была еще одна причина, по которой он стал называться новым именем. Слово «Малов» означает «маленький» в русском языке. Фетлер любил применять к себе выражение Иоанна Крестителя, который говорил: «Христос должен возрастать, а я - умаляться...» Это событие также свидетельствует о том, что он никогда не боялся измениться, предпринять что-то новое, начать сначала.
Многие из его друзей продолжали воспринимать его как Уильяма Фетлера, «Апостола России». Но после принятия гражданства, во всех его документах и публикациях он стал известен как Малов (для сохранения ясности нашего повествования мы бу-дем продолжать использовать его старое имя, или использовать такое сочетание: Фетлер-Малов). Его дети на тот момент уже почти все были совер-шеннолетними и все остались с прежними именами.
Русское Библейское Общество
Вскоре Уильям Фетлер-Малов загорелся новой идеей. Библии были запрещены в Советском Союзе, и их производство строго воспрещалось. Некоторые верующие переписывали всю Библию от руки. Другие пытались заучить как можно больше стихов из Библии наизусть. Библия стала большой редкостью у христиан и являлась настоящим сокровищем, если кто-то мог её раздобыть.
Фетлер с верой смотрел в будущее, ожидая того дня, когда Россия станет вновь открытой для Библии. Некоторые из его друзей пессимистически относились к его взглядам. Хотя Советский Союз представлял из себя закрытое общество, отгороженное от остального мира железным занавесом, Фетлер был уверен, что ввоз Библий в Советский Союз подпольным путём был всё же возможен. Русские Библии были также нужны для русскоговорящих беженцев в других странах.
Фетлер намеревался вновь возродить Русское Библейское Общество, которое прекратило свою деятельность более ста лет назад. С типичной для Фетлера решимостью, он начал действовать, купив старое здание итальянского посольства в Вашингтоне и образовав там главный центр нового Русского Библейского Общества.
Первое Русское Библейское Общество сыграло важную роль в русской христианской истории. Оно было основано в далёком 1814 году и называлось - Библейское Общество Санкт-Петербурга. Правящий в то время царь Александр благосклонно относился к распространению Библий. Он попросил, чтобы Общество стало называться Русским Библейским Обществом, чтобы всем стало ясно, что Библия предназначена для всех людей в России, а не только для жителей Санкт-Петербурга. Первое собрание Библейского Общества состоялось 16 сентября в 1814 году. Однако, к концу правления Александра, некоторые государственные чиновники относились с подозрением и неприязнью к Библейскому Обществу, замечая, что оно открыто поддерживает евангельских христиан.
Православная Церковь старалась в зародыше искоренить любое новое христианское движение, чтобы сохранить абсолютную власть и влияние в государстве. Распространение Библий среди простого русского населения Православная Церковь считала нежелательным делом. Но православные священники не осмеливались выступать открыто и ждали смены царя. 12 апреля в 1826 году новый царь Николай Первый, который был лоялен к Православной Церкви, распустил Русское Библейское Общество и запретил всю его деятельность. Общество бездействовало до тех пор, пока Фетлер не решил возобновить его работу. Целью нового Библейского Общества была - производство, доставка и распространение русских Библий в Советском Союзе.
Фетлер в очередной раз начал заниматься подпольной евангелизацией. Он решил печатать Библии на русском языке - занятие, по мнению некоторых, неразумное и бесполезное. Но он был решителен и не оставлял своих намерений.
На самом деле, возрождение Русского Библейского Общества было чрезвычайно важным и своевременным событием. На тот момент Библии царского периода уже устарели. Перевод Библии на русский язык начался в 1816 году, а их публикация произошла в 1876 году. Но эти Библии были написаны на устаревшем языке, предназначенным для церемоний, а не на обычном разговорном русском языке.
Святой Синод Православной Церкви всегда препятствовал переводу Библии на современный русский язык. Между тем, особенно после революции, русский язык претерпел множество преобразований. Фетлер планировал выпустить Новый Завет и Псалмы на современном русском языке, прошедшим модернизацию. Жена Фетлера начала работать над проектом в Вашингтоне, а затем процесс распространился и на другие города в Америке и в Швеции. К Новому Завету и Псалмам прилагалось 200 страниц вспомогательного материала, который назывался: «Русский Библейский Справочник». Всего было выпущено 90 тысяч Библий, вышедших в трёх изданиях.
Вскоре у Фетлера было достаточно средств для своего проекта. Иногда помощь приходила из самых неожиданных источников. Например, в поддержку Фетлера выступил Александр Керенский, русский лидер Временного правительства, который был вы-нужден спасать свою жизнь бегством из страны, когда большевики захватили власть. Керенский, который нашел убежище во Франции, был наслышан о деятельности Фетлера в Америке. Он написал ему в письме: «Ваше Общество совершает чрезвычайно важную и великую работу. Среди нашего народа наблюдается великая нужда в Евангелиях (Новых Заветах) и книг Псалмов карманного размера».
Глава 14
Продолжение Кампании
Фетлер-Малов продолжал путешествовать по всей Америке и Канаде, собирая средства для изда-тельства русских Библий. К тому времени в Торонто, его старый добрый друг Освальд Д. Смит основал знаменитую «Народную Церковь».
Пастор Смит уже стал знаменитым евангелистом, проповедуя в сорока трёх странах и издав христианский журнал, который распространился по всему миру. На служениях Смита проповедовали такие знаменитые проповедники, как: Джипси Смит, Пол Рэйдер, доктор У. Б. Райли, доктор X. А. Айронсайд, доктор Грэм Скрогги и доктор Эдвин Орр.
Фетлер и Смит прекрасно знали друг друга, и каждый помнил о любви и привязанности к мис-сионерскому труду. Фетлер очень ценил этой дружбой и был очень признателен за помощь и содействие всех служителей в миссионерской работе. Ему так-же нравилась духовная атмосфера на служении в Торонто, которая была необходима, по его убеждению, для успешных евангелизационных служений. Фетлер вспоминал:
Пастор Смит пригласил меня проповедовать в его церкви в первое воскресенье Нового 1942 года, а также на последующих служениях среди недели. Я очень хорошо знал пастора Смита и был хорошо знаком с его служением. Первый раз я проповедовал в его церкви много лет назад, когда он был пастором церкви «Аллаинс Табэрнакл» на Кристи Стрит в Торонто.
Но Фетлера ожидал сюрприз, когда он приехал на первое служение. Он рассказывал:
4 января 1942 года, добравшись до церкви в приподнятом настроении и ожидании необычных впечатлений, я зашел в здание и прошёл в зал. Служение должно было начаться в 11 утра, поэтому я прибыл на ю минут раньше, чтобы увидеться со служителями. Однако переступив порог зала, я увидел, что служение уже давно шло полным ходом. Пастор Смит стоял за кафедрой и проповедовал народу. Я поманил к себе одного из служителей, и, выйдя из зала, с удивлением спросил его, почему служение началось раньше назначенного времени. Служитель с улыбкой ответил, что служение шло уже целый час.
Только тогда до Фетлера дошло, что канадское
время отличалось от стандартного американского времени на один час. Он продолжал свои воспоминания:
В любой другой церкви мне бы ничего другого не оставалось, как спокойно дождаться окончания служения. Но в «Народной Церкви» служения проходили не всегда обычным образом. Когда меня провели в комнату возле сцены, чтобы переодеться, меня заметил пастор и с кафедры воскликнул: «А вот, наконец, и он!» Я вышел на сцену под громкие аплодисменты и пастор Смит заверил меня, что в моём распоряжении столько времени, сколько понадобится для полной проповеди, несмотря на случившийся конфуз со временем.
Сначала, меня впечатлило, каким многолюдным было утреннее воскресное служение. На сцене позади кафедры располагался большой хор ... Помещение было заполнено не только в основном зале, но людские ряды заполняли всю галерею и проходы. Конечно, я не мог забыть, что за всем происходящим в этом могущественном служении стоит пастор Освальд Смит. Какие поразительные результаты достигнуты всего за 12 лет служения Освальда Смита в «Народной Церкви!»
Второе, что меня впечатлило - это насколько духовным было служение. Какая это радость и вдохновение находиться и участвовать в поистине духовном служении! Казалось, всё, что происходит здесь: общее пение, пение хора, исполнение оркестра, общие молитвы, молитвы за нужды присутствующих, а также молитвы по телефонным и письменным заявкам - во всем чувствовалось духовное присутствие. Всё, происходящее на этих служениях, было словно духовным оазисом среди пустыни падшего, ложного христианства.
По окончании утреннего служения, пастор Смит призвал всех присутствующих к участию в Вечере Господней, так как это было первое воскресенье месяца. Это было одним из самых запомнившихся служений Хлебопреломления в моей жизни.
Приятно было увидеть то, что большая часть присутствующих осталась на это служение. Сотни людей с благоговением ожидали причастия к этому великому и священному Таинству. По приглашению пастора Смита, я прошёл за ним наперёд, к столику, на котором находились хлеб и вино. Дьякона и служители проходили наперёд, готовясь к обслуживанию народа. Когда хлеб был преломлен и вино разлито по чашам, где-то около пятидесяти служителей стали разносить подносы с хлебом и чаши с вином.
Служение Вечери проходило в атмосфере благоговения и чувства теплоты. Особенно это было ощутимо, когда хор, после участия в Вечере, начал негромко исполнять гимн о страданиях и смерти Господа, и о том, что значит это событие для христиан.
Вечером было ещё одно служение. Множество людей стекалось к церкви, где приветливые привратники рассаживали людей по местам, быстро заполняя весь зал и галерею. К началу служения всё помещение было заполнено до предела. Хор, намного многочисленнее, чем на утреннем служении, вместе с оркестром располагался на двух специальных платформах. Служение транслировалось по радио многочисленным слушателям.
В служении исполнялось множество номеров, и я с удовольствием отмечал, что всё происходило в благоговении и неподдельной радости во Христе. Все люди смотрели с большим вниманием и были вовлечены в происходящее.
Перед вечерним собранием, мне представилась возможность познакомиться с ходатайственным служением в «Народной Церкви». Когда мы находились в кабинете пастора Смита, где-то за четверть часа до начала служения, я заметил, как в кабинет, один за другим, заходили несколько человек и оставляли на пасторском столе записки. В них были записаны разные нужды, некоторые из которых приходили издалека, по междугородней телефонной связи. Все нужды зачитывались на служении, и помощник пастора Смита, пастор С. И. Уитман совершал молитву за них при горячей поддержке всего молящегося собрания.
Каждое воскресное утро перед служением, вместительный кабинет пастора Смита запол-нялся до предела служителями, дьяконами и помощниками пастора, которые в ревностной молитве взывали к Богу о благословении служения. Я уже давно не встречал того, чтобы такая большая группа лидеров так единодушно и ревностно взывала к Богу о свежем помазании и силе в их служении. Это напомнило мне служение в Метрополитанской Скинии в Лондоне.
Как-то раз, Чарльз Сперджен, «принц всех проповедников», показывал внутренность Метрополитанской Скинии своим гостям из Америки. Подведя их к двери какой-то комнаты, он воскликнул: «А теперь, джентльмены, я покажу вам, как отапливается Метрополитанская Скиния!» Переступив через порог комнаты, гости ожидали увидеть отопительный котел и разные трубы для распространения тепла по всему помещению.
Но к своему удивлению, они увидели около 50 служителей, стоящих на коленях и громко взывающих к Богу, чтобы Он наполнил их пастора Духом Своим и заполнил своим присутствием все собрание. Похожая картина теперь наблюдалась и в этой церкви в Торонто.
В первую пятницу каждого месяца многие верующие вместе со служителями и пастором собирались в здании «Народной Церкви» на ночные молитвы, которые продолжались до середины ночи. Они усиленно молились и ходатайствовали за всех служителей, пастора и его помощников, всех миссионеров, называя каждого поименно и молясь за каждого индивидуально, моля Бога о наполнении их служения Святым Духом.
Размышляя о пробуждении, Фетлер сделал для себя некоторые выводы:
Вот в чём заключается секрет благословения и силы для любого христианского общества на этой земле: глубокая вера и усиленная молитва, которая способна изменить всё. Бог использует человека, когда тот предан Ему всем своим существом; когда тот берет крест и следует за Агнцем, куда бы Он не повёл. Таким человеком, да будет вся слава Господу, является доктор Освальд Д. Смит. Я поистине радовался, наблюдая повсюду присутствие Господа в служении «Народной Церкви». Если Господь где-то присутствует - это невозможно скрыть. Но если нет Его присутствия - никакие святые образы, кресты или горящие свечи, даже никакие протестантские ритуалы или служения не могут привлечь Его. Что может быть более прекрасным на этой земле, чем быть использованным Богом!
Поэтому, Фетлер не отступал от своих замыслов, разъезжая по всей Америке и Канаде и собирая всё больше средств для совершения своего служения.
В то же самое время, грозные тучи всё больше сгущались над Россией, предвещая грозную, злую бурю, по окончании которой, обязательно, вновь наступит благоприятное время.
Глава 15
Русские Библии
Посвящение первого издательства Библий про-изошло на общем собрании 30 ноября в 1952 году в Конституционном Зале в Вашингтоне. Самый первый экземпляр Библии был подарен президенту Америки, Дуайту Д. Айзенхауэру, а второй - генералу Дагласу МакАртуру. Одна из Библий была также подарена Билли Грэму, который в ответ публично заявил: «Христиане должны молиться за Россию. Молитва способна преодолеть океаны, проникнуть сквозь же-лезный занавес и совершать чудеса. За железным занавесом сегодня люди очень нуждаются в Библиях. Библейские агентства готовы заняться этим важным делом, но им необходима финансовая помощь».
Тысячи из этих Библий разошлись среди русских беженцев в многочисленных лагерях Европы. Фетлер, как когда-то раньше, надеялся, что уверовавшие в лагерях, возвращаясь домой в Россию, станут распространителями Евангельской вести среди своих окружающих.
Множество Библий поступило в Советский Союз подпольным путем. Доктор Джеймс Стюарт вспоминал: «Мы получили множество писем из Советского Союза, свидетельствующих, каким великим благословением было приобретение Библии каким удобным пособием в изучении Библии оказал Библейский Справочник».
История одного Советского секретного агента которому удалось вырваться из Советского Сою: и обрести политическое убежище на Западе, свидетельствует о важных последствиях распространения Библии. Он написал Фетлеру в 1954 году:
Я очень благодарен вам за Святую Книгу. В настоящее время я со своей семьей нахожусь в очень трудных жизненных обстоятельствах. Нам неоткуда ждать помощи, как только от Бога и от тех, кто верит в Него. Книга, которую вы прислали, и те дружеские строчки в ней очень сильно помогли и продолжают помогать мне. Я живу с надеждой, что слова «Бог есть любовь» - являются на самом деле истиной. Вера в нашего Господа и послушание Его воли сегодня оберегает русских людей от полного порабощения коммунизму. Эта вера помогла моей жене сделать этот выбор; благодаря этой вере, я не совершил убийства и смог найти убежище на Западе. Я уверен, что только это вера спасёт мою жену, моего сына и весь русский народ.
Бывший конгрессмен Уильям Д. Апшоу, кото- рый позже стал вице-президентом Библейского колледжа «Линда Виста» в Калифорнии, писал о новой работе Фетлера в статье: «Уильям Фетлер - Русский Апостол». Он писал: «Этот неустрашимый христианский служитель знает «красную угрозу» не понаслышке. Он знаком с вопиющими нуждами русских людей более, чем любой другой служитель, не рожденный в России».
Однажды Фетлер узнал новость, которая очень обрадовала и взволновала его. Еще находясь в Латвии, перед началом Второй Мировой войны, Фетлер оставил в Храме Спасения 6о тысяч напечатанных русских Библий, которые нуждались в переплёте. Из-за стремительно развивающихся событий, все Библии были спрятаны в деревянном сарае на территории двора Храма Спасения и оставлены до лучших времён. Когда солдаты Красной Армии забрали церковь для своих нужд, Фетлер потерял всякую надежду на то, что Библии когда-нибудь будут переплетены и использованы. Но каково же было его удивление, когда в 1955 году он получил известие от Александра Казева, Генерального Секретаря Союза Евангельских Христиан-Баптистов Москвы, которое гласило: «Мы получили 8,500 экземпляров Библий (из 6о тысяч) от наших латышских братьев, которые были распространены среди наших братьев, трудящихся на ниве Божьей в Советском Союзе».
Оказалось, что несмотря на пристальную слежку КГБ, местные верующие сумели вынести множество недоработанных Библий из тайного места, сделать книжный переплёт и подпольным способом ввезти Библии в Советский Союз. Фетлеру было приятно осознать, что его усилия в Божьем труде не пропали впустую.
Последние Усилия
Будучи уже в зрелом возрасте, Уильям Фетлер-Малов не прекращал своей активной, неутомимой миссионерской деятельности. Он множество раз исколесил всю Америку и Канаду, призывая верующих к соучастию в Божьей работе - распространению русских Библий среди беженцев в Северной Америке и в Советском Союзе.
Будучи президентом Русского Библейского Общества, Фетлер выступил на съезде лютеранских служителей в Уорсестере, штате Массачусетс, 28 сентября в 1954 году, в лютеранской церкви «Конкордия» (что свидетельствовало о том, что Фетлер не хранил обиды на лютеран, которые сильно преследовали его отца, Он говорил лютеранским служителям: «Некоторые недооценивают значение и важность Библии. Они говорят: «Что может сделать одна Библия?» Но великая Реформация Мартина Лютера началась всего с одной Библии... Он читал Библию и увидел, что спасение обретается только через Иисуса Христа. В результате чтения только одной Библии - сегодня образовалось такое большое количество евангельских церквей, семинарий, школ и институтов по всему
миру».
Сосредоточив все усилия и энергию публикацию и распространение Библий, Фетлер всегда
осознавал, что жизнь происходит не от буквы но от Духа. Он говорил своим друзьям-лютеранам «Жизнь производит жизнь. Огонь порождает другой огонь. Истина - всегда жива, и если даже её распнут она всё равно воскреснет».
Не всегда всё было гладко и благоприятно жизни и деятельности Фетлера. Иногда случались неудачи, трудности и различные испытания. Некторые организации относились скептически к деятельности Фетлера, считая бессмысленными все по пытки пробить железный занавес и ввезти Библии в Советский Союз. В такие моменты Фетлер всегда прибегал к Слову Божьему и находил успокоение молитве.
Личные Размышления
Личные записи Фетлера свидетельствуют о внутренней борьбе с испытаниями и трудностями в его жизни. В них также заметно, что он всегда находил духовную силу и поддержку в Слове Божьем.
Путешествуя и выступая по многим церквям Америки и Канады, он записывал все свои мысли переживания на клочках бумаги. Он сохранял записки в карманах, а потом собирал и хранил их в картонных ящиках для будущего просмотра. Все эти записи нашёл и сохранил у себя его преемник - второй президент Русского Миссионерского Общества, Джеймс Стюарт.
Все записки выражают личные мысли и переживания и никогда не предназначались для посторонних глаз. Они иллюстрируют его интимную духовную жизнь, а также выражают стремление всей его жизни - посвящение себя на миссионерский труд. Эта цель зародилась у него еще в студенческом возрасте, когда он учился в Спердженском колледже в Лондоне. Вот некоторые из его записей, каждая написана отдельной запиской:
Вчера почти весь день я провёл в посте. Всё это
время чувствовал желание пребывать с Богом.
После многих лет, до меня наконец стала доходить великая истина некоторых скрытых и незаметных мест Священного Писания ...
Наконец-то я с благоговением взял в руки Библию и начал читать последнюю книгу Ветхого Завета. С первых слов, я опять пришёл в восхищение от величия, глубины и чуда Библии.
Я - один в своей комнате. Я начал разговаривать со своим сердцем и с Богом. Я разлучен со своими близкими и чувствую себя очень одиноким в этом незнакомом месте. Но я рад, что могу общаться с Богом ... С нежностью вспомнил о всей семье и помолился Богу о каждом отдельно.
... Стремился побыть в тихом общении с Богом.
Это ожидание Бога - абсолютная необходимость в истинном служении.
Я пребывал в упорной молитвенной борьбе за последние несколько дней. В один день борьба была особенно упорной, чтобы пробиться к Трону Божьему, где постоянное солнце и где сердце бьётся с сердцем Бога в унисон. О, как хорошо быть в присутствии Бога! Настоящая христианская жизнь - это отречение от себя, отказ от преследования личных интересов и избавление себя от всех мирских пут.
Посвящение жизни Богу - есть не что иное, как посвящение себя святости ... Жизнь без святости - смерть.
Мой лучший отпуск - это провести время не во Флориде, а в климате святости.
Есть многие, кто были великими тружениками и совершали великие духовные битвы, но увлёкшись своим трудом - забыли о работе в винограднике своей души. Такие мысли никогда не покидают меня. Не существует слишком высокой цены за святость. Я повторяю еще раз: это мое самое большое стремление, чего-бы это ни стоило. Дай мне Господь быть по-настоящему святым! Освободи от всего и всех, чтобы остался только Ты один! О Любовь, которая постоянно зовёт меня!
Мы должны стать одним телом со Христом, предоставляя Богу наши тела и не грешить. Это мое решение, акт моей свободной воли. Я куплен великой ценой и теперь - не свой. Только такой полной отдачей Богу наши тела могут стать храмом Святого Духа.
Благословения Божии нейтрализуют все силы зла.
Любая проповедь противоречит Писанию, если с одной стороны - она не осуждает грех, а с другой - не призывает к святости через очищение от греха Иисусом Христом.
Святой не критикует какие-либо личности, но говорит о принципах.
Я всё почитаю за сор, за лишние, подлежащее удалению, чтобы лишь только Бог оставался моим единственным выбором.
Всё, что кроме Бога - для меня много.
Я больше всего боюсь потерять помазание Святого Духа. Мне не страшно потерять всё, если Бог со мной. Откуда я знаю, что на самом деле люблю Господа? Я не могу жить без Него. Я счастлив только тогда, когда Иисус со мной.
Сегодня я опять встретился с Богом. Слава Его Святому Имени!
Господь, я вновь посвящаю свою жизнь Тебе - мой дух, мою душу и моё тело. Используй этот сосуд для Себя в полной мере в моей жизни.
Огради меня Господь от всего, что неприятно Тебе, ибо приносить Тебе радость - моё самое большое стремление.
Теперь я молю, чтобы Дух Святой ходатай-ствовал через меня за мою любимую Россию и за весь славянский народ. Да действует Дух Святой в моём сердце в этот сезон молитвы.
Уход Домой
Уильям Фетлер основал вспомогательный руководящий центр для своей миссии в городе Беркли, Калифорнии. Однажды, когда он проводил евангелизационные служения среди русских и украинцев в Виннипеге, в Канаде, случилось так, что Фетлер сильно простыл, и доктор настоятельно рекомендовал не проводить больше никаких слу-жений. Пробыв некоторое время в гостинице, Фетлер не захотел разочаровывать народ, ожидающий его выступления, и в воскресенье 12 августа 1957 года, он провёл два служения в Виннипеге. Вечернее служение было запланировано провести за городом. Он написал письмо своему другу, шотландскому евангелисту Джеймсу Стюарту, который проводил евангелизационные служения на восточном побережье:
Вчера было самое трудное воскресенье в моей жизни. Доктор приказал, чтобы я не проводил никаких служений, пока мое состояние не улучшится. Но я не мог отменить служений, так как не хотел разочаровывать людей.
До вечернего служения мне надо было добираться 40 миль от города. Мне казалось, что я не переживу этот день. О, как радостно было увидеть дорогих славянских братьев, среди которых я узнал своего бывшего студента из Библейского института из Филадельфии - брата Каплана со своей женой.
Если Бог был милосерд ко мне в моей работе, то это было в воскресенье. Я благодарен ему за этот день от всего сердца. Теперь я ожидаю его распоряжений насчёт моих последующих шагов.
Несмотря на болезнь, Фетлер-Малов решил озвратиться на поезде в Беркли, домой, где его ждала сена Варвара. Но в дороге ему стало так плохо, что начальник поезда решил отправить его с ближайшей ганции на самолёте в госпиталь.
Находясь в госпитале, в Беркли, он с трудом обрался до стола и начал делать последние записи в воей жизни. Это были распоряжения и инструкции асчет будущей деятельности Русского Библейского Общества и евангелизационной работы среди славян. Он назначил Джеймса Стюарта своим преемником следующим президентом Русского Библейского Общества.
Немного времени спустя, Уильям Фетлер-Малов мер от сердечного приступа в возрасте 74-х лет. Доктор, несущий дежурство в последние часы жизни Уильяма, признался Варваре, что он не мог поверить, то тот так долго продержался в таком плохом состоянии.
Существуют две категории миссионеров, и обе необходимы, чтобы миссионерская работа впоследствии принесла плод.
Первая категория - это те, кто вдохновляют на труд и начинают его, кто не боится рисковать и то часто первыми подвергаются гонениям. Вторая категория - это администраторы и аккуратные счетоводы, кто поддерживают начатое дело и продолжают его. Уильям Фетлер-Малов, в основном, был миссионером первой категории - лидером, основателем, вдохновителем.
Временами, даже его самые близкие сотрудники не разделяли его бескомпромиссных взглядов. Иногда они критиковали его за чрезмерно поспешное решение потратить финансовые средства на критические нужды, такие, как - помощь беженцам. Они также часто критиковали его за то, что он не откладывал денежных средств для собственных нужд и нужд его семьи. Но поступив так, Фетлер предал бы свои собственные принципы - полное посвящение всего себя Евангелию.
Он на самом деле не тратил денег на себя. Иногда его друзьям было даже неловко из-за его «нарядов», но он мало обращал на это внимания. Его 13 детей уже выросли и могли содержать себя сами, разъезжая с гастролями со ставшим довольно известным семейным оркестром по Европе и Америке. Это позволило их отцу уделить полное внимание миссионерскому труду.
Джеймс Стюарт говорил, что после смерти Фетлера обнаружилось, что у него было всего нес-колько долларов на банковском счету. Он всегда руководствовался девизом в своей жизни: «Сто процентов для Христа!» Поэтому, все огромные суммы денег, которыми распоряжался Фетлер, шли на дело Божие.
Вся жизнь Уильяма Фетлера-Малова была положена на алтарь евангельского служения русскому народу. Варвара Фетлер и все его дети сделали надпись на его надгробной плите:
Подвигом добрым я подвизался.
Веру сохранил.
Эпилог
После того, как Уильям Фетлер-Малов отошёл в вечность, доктор Джеймс Стюарт принял решение перевести Русское Библейское Общество в Ашвилл, Северную Каролину. Стюарт передал все руководственные полномочия своему зятю, доктору Бобу Думу, который продолжил развитие деятель-ности организации. Они стали выпускать Библии на других языках для народов, входивших в Советский Союз. Некоторая часть работы выполнялась в Швеции, городе Оребро, издательством «Evangelican press», которое в прошлом публиковала материалы Фетлера.
По причине Второй Мировой войны, вся миссионерская деятельность в Советском Союзе и Восточной Европе прекратилась. Работа в этом направлении начала проводиться из США, где выходцы из России и Восточной Европы стали основывать миссионерские организации.
Храм Спасения в Латвии, построенный Фетлером при поддержке американских друзей, пережил множество бурных событий. Во время войны церковь была конфискована Красной Армией и использована как казарма и клуб для солдат. Потом, здание переоборудовали в театр и спортивный зал.
В 1947 году общины Храма Спасения и Баптистской церкви Матфея объединились в одну общину. Некоторые члены примкнули к другим церквям.
Спустянесколько десятилетий, в 1991 го произошло чудесное событие. В результате Гласности и Перестройке, правительство возвратило Храм Спасения христианам. Это событие осталось почти незамеченным в США, но в Риге оно имело огромное значение. Это был словно юбилейный зов трубы провозглашающий свободу.
Единственная Московская Баптистская церковь просуществовала до сегодняшнего дня, несмотря на жестокие гонения и многочисленные попытки закрыть её. Сегодня она называется Церковь Евангельских Христиан-Баптистов, после того как две деноминации объединились во время вой ны. Баптисты и евангельские христиане всегда были близки друг другу, и Фетлер был одинаково известен всем. Первая церковь, основанная им носила евангельское название, а вторая, в Москве называлась баптистской. Две деноминации соби рались объединиться еще в 1907 году, когда Фетлер приехал в Санкт-Петербург, но гонения от царского режима предотвратили этот союз. В 1920 году,
после революции, вопрос поднимался вновь, и политические события опять послужили помехой Наконец, союз произошёл во время Второй Мировой войны в 1944, когда Советское правительство искало поддержки религиозного общества в войне. В ре зультате был основан всеобщий Союз Евангельских Христиан-Баптистов.
Московскую Баптистскую Церковь посещали много знаменитых проповедников и евангелистов.
1952 году в ней проповедовал известный немецкий проповедник Мартин Нимёллер для аудитории в 3000 человек. В 1954 церковь насчитывала 5000 членов.
При Брежневе, второй сын Фетлера, профессор калифорнийского университета Санта Барбары, Тимофей Фетлер, посетил Московскую церковь. Один из пожилых членов церкви, вспоминая отца Тимофея, сказал: «Да, это был Громогласный Проповедник!»
Годами позже, Билли Грэм, кто выступал в поддержку Фетлера, несколько раз проповедовал в переполненных залах Московской церкви.
Вскоре после этого, во всей стране наступило время гласности и перестройки. В стране наступила религиозная свобода, и Библии начали беспрепятственно распространяться среди населения. Миссионерские лидеры говорят, что Советский Союз будет нуждаться в миллионах Библий на протяжении многих лет, как это верой и предвидел Уильям Фетлер.
В 1989 году была издана официальная история Евангельских Христиан-Баптистов в Москве. В ней, на 40-х страницах описана вся евангельская деятельность пастора Уильяма Фетлера.
Последние комментарии
3 часов 21 минут назад
4 часов 28 минут назад
5 часов 26 минут назад
5 часов 41 минут назад
14 часов 51 минут назад
14 часов 52 минут назад