Сага листвы [СИ] [Ника Дмитриевна Ракитина] (fb2) читать онлайн

Ника Ракитина, Наталья Медянская САГА ЛИСТВЫ

Глава 1

Прохладный месяц вересень, точно искусный живописец, окрасил золотом и медью липы да клены, буйно разросшиеся на Старом кладбище. Заходящее солнце бросало косые лучи сквозь ажур листвы на надгробия, заливало янтарем скорбящие мраморные статуи у входов в склепы, играло бликами на шпиле кладбищенской часовенки. И, не смотря на тихую печаль погоста, осенний пейзаж был ярок, наряден и точно соткан из солнечных нитей и плывущих по воздуху блестящих паутинок.

Посетителей в этот час было немного — почтенные горожане предпочитали навещать усопших по утрам, а вечер давно и прочно принадлежал молодежи — главным образом, студиозусам. Вот и теперь в тени заброшенного старинного склепа, увитого плющом и диким виноградом, о чем-то негромко переговаривалась компания юношей.

Ярко-красный лист, подхваченный ветром, медленно кружась, опустился на аллею, и тотчас был безжалостно растоптан кожаным сапогом со щеголеватыми серебряными набойками по каблуку и носу. Обладатель модной обуви мрачно плелся по дороге, пиная шуршащий ковер, совершенно не замечая пронзительной и прозрачной красоты расцветающей осени. Мысли его были печальны, можно сказать, скорбны, и к любованию природой не располагали. Еще с весны, точно топор ката над головой, висел над молодым человеком долг — не сданный вовремя урок по некромантии. Состояться он должен был как раз сегодня, вот только и половины нужных заклинаний студиозус не нашел. Те же, что имелись, были собственноручно списаны им у сокурсников между веселыми посиделками, и особого доверия не внушали.

Студент второго курса столичной Академии волшебства Салзар Эвольд Мидес угрюмо шмыгнул носом и огляделся в поисках нужной могилы. Был юноша высок, хорошо сложен и привлекателен той особой утонченной красотой, которая передается из поколения в поколение в старинных человеческих родах Даринги. Длинные черные волосы молодого некроманта были забраны в аккуратный хвост, перевязанный плетеным ремешком, а светло-серые глаза смотрели на мир тепло и печально, несмотря на холодный свой оттенок.

Один из юношей, беседующих возле склепа, проводил черноволосого взглядом. Пихнул в бок соседа — низенького толстячка с рано пробивающейся лысинкой на темечке. Тот обернулся и, кивнув товарищам, почти бегом бросился за Салзаром, смешно размахивая коротенькими ручками:

— Эй, Мидес! Погоди! Да, стой же, Мгла тебя забери!

Начинающий некромант развернулся, и шаг придержал, угрюмо уставившись на приближающегося сокурсника:

— Чего тебе?

— Я весь день тебя искал, — отпыхиваясь, произнес тот, просительно заглядывая в глаза черноволосому, — уж отчаялся совсем. Хорошо, мы с ребятами после спектакля сюда завернули. Ты это… помнишь, гримуар обещал?

Толстяк воровато огляделся и перешел на шепот: — Из Закрытых залов библиотеки? Через два дня у нас практика по вызову сущностей, а я ни сном, ни духом, и вообще…

— Винтер, — Мидес вздохнул и с растерянным видом почесал переносицу, — мне пока не дали разрешения на посещение Закрытых залов. Прости, но так быстро я не смогу.

— Так я и думал. — Голос коротышки сделался сварливым. — Как клянчить мои записки ритуалов, так разрешения тебе не требовалось. Зачем обещал тогда? И, потом, подруга твоя — она же, вроде, там занималась?

— Обещал, да, — Салзар скривился: чего только не пообещаешь, когда жареный петух целится клювом в зад отчаявшегося студента, — и сделаю. Ты только потерпи немного, я же не думал, что так скоро… А Хельге я говорил, и она помочь согласилась. Кажется…

— Ка-ажется, — передразнил Винтер и укоризненно покачал головой. Заложил ручки за спину и сказал с всевозможной суровостью:

— Времени тебе даю до послезавтра. Ежели не принесешь обещанное, на мою помощь можешь больше не рассчитывать.

Погрозил пальцем и, развернувшись, вальяжной походкой направился к товарищам.

— Тьфу, — с досадой буркнул себе под нос Салзар, — два дня… тоже мне, кредитор нашелся…

Порыв ветра покатил по аллее ворох сухих листьев, а начинающий волшебник снова вздохнул. Вытащил из-за пазухи свиток и сверился с нарисованной на нем схемой.

Свернув с главной аллеи, Салзар пошел вдоль ряда заброшенных могил, поросших бурьяном, лебедой и отцветшим люпином. Побродив немного меж покосившихся каменных плит со стершимися надписями, остановился под густым кустом орешника и стукнул носком сапога по нужному надгробию:

— Тук-тук. Есть кто дома?

Ему, естественно, не ответили, и некромант, печально ухмыльнувшись, полез в поясную сумку за инструментарием. Присел на корточки и начал выкладывать на могильный дерн глиняные флакончики и мешочки с травами.

— Мгла-а… — протянул Салзар через некоторое время, — а ведь я забыл сушеные васильки.

— А свежие вас не устроят? — раздался вкрадчивый голос, и Мидес, вздрогнув, подскочил.

У соседней могилы стоял высокий черноволосый элвилин^[1] и насмешливо смотрел на юношу зелеными глазами с вертикальными черточками звериных зрачков.

— Эм… устроят, пожалуй, — растерялся Салзар. — А у тебя… у вас они есть?

— Соберу, — пришлый скрестил руки на груди. — Салзар Эвольд Мидес, полагаю?

Некромант сдержанно кивнул, а элвилин внезапно ухватил его за руку и горячо затряс в рукопожатии, ехидства из взгляда, впрочем, не убавляя:

— Мое имя — Торус Фенхель эйп Леденваль. Можно просто Торус, потому что полное имечко с первого раза и не выговоришь.

Широко и жизнерадостно улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и деловито осведомился:

— Надеюсь, ты ничего против нас, короедов, не имеешь?

— Против пришлых? Нет, — Мидес обескуражено поморгал и безуспешно попытался вырвать руку из дружественного захвата. — А ты тут зачем? Меня откуда знаешь?

— Мэтр Кроникус не придет, — элвилин разжал ладонь и беззастенчиво вытер руку о свою изумрудную тунику, украшенную по подолу цветочной вышивкой. — Я теперь стану обучаться на твоем курсе, и он послал меня вместе с тобой провести обряд… оживления, так?

— Поднятия нежити, — отрешенно поправил Салзар и нахмурился. — А как же он убедится, что я… мы усвоили урок и сделали всё, как надо?

— Ай, пустое, — пришлый беспечно отмахнулся и, нагнувшись, принялся внимательно осматривать некромантский арсенал, — старый зануда поверит всему, что я скажу. М-да… негусто.

— Мы же не собираемся поднимать покойника насовсем, — с сомнением проговорил Мидес, с интересом рассматривая острые уши компаньона, торчащие из чрезмерно длинных для мужчины волос, — думаю, если добавить васильки, заклятия хватит на четверть часа.

— Ладно, — Торус через плечо покосился на Мидеса, — верю. В конце концов, специалист у нас ты. Да… — он выпрямился и задумчиво обозрел ряд заброшенных могил, — а Академия всё процветает. Когда я был тут в последний раз, магам разрешалось использовать от силы три-четыре могилы, и ни одного склепа.

— Говорят, что тут уже лет сто никого не хоронили, ну, и ректор ежегодно выплачивает взносы церкви и мэрии. Хотя, склепы и сейчас не в ведении Академии. — Салзар пожал плечами. — Похоже, связываться с аристократией не желают даже маги.

Припомнив слухи о продолжительности жизни элвилин, некромант не стал выяснять, когда именно посещал кладбище его новый знакомый «в последний раз». И даже слегка испугался, подумав, сколько же лет может оказаться этому юному на вид пришлому.

— Ладно, — коротко бросил Торус, — оставайся здесь, готовься к ритуалу, а я за цветочками.

И не спеша зашагал мимо могил, на ходу закатывая длинные рукава и насвистывая под нос легкомысленный мотивчик.

Салзар проводил нового знакомого задумчивым взглядом. Пообщаться столь близко с представителем иной расы некроманту довелось впервые. В Солейле, конечно, элвилин попадались, но больше держались особняком, и в разговоры особо не вступали, очевидно, осознавая своё отличие от людей. Да и сами люди относились к остроухим настороженно. Нет, открытой вражды не было, просто холодная заинтересованность и, пожалуй, опасение перед неизвестностью. А вот в числе студентов Академии волшебства пришлых не было вовсе.

Среди давних — как гордо именовал себя людской род — ходили самые разнообразные слухи, чаще всего дикие и нелепые. Навроде тех, что короеды — зловредные колдуны, не брезгующие человеческими жертвоприношениями. Мидес слухам не верил, но и правды об элвилин знал немного. Только, что обитают остроухие большей частью в Дальнолесье — огромной чаще, расположенной неподалеку от удельного города Сатвера. Что живут поразительно долго, а у власти имеют несколько князей из тамошних аристократических родов. И еще, что дружбу предпочитают водить не с людьми, а с любовыми отпрысками — рыжеволосой лесной расой, считающей себя потомками золотого кота. Впрочем, в отношении детей Люба Салзар был осведомлен еще меньше — этот народ, в отличие от своих соседей по Дальнолесью, не показывался в людских городах вовсе. Разве, что в Вениссе — центре искусств и развлечений Даринги, чья Школа изящных искусств славилась своей всеядностью.

Мидесу показалось странным, что новый знакомый предпочел обучаться в Академии, нежели в Школе: известно же, что элвилин прирожденные поэты и музыканты. Но, — Салзар вздохнул, — в конце концов, это не его дело, а спрашивать Торуса было неудобно.

Юноша снова присел на корточки, осторожно слил жидкости из четырех пузырьков в один флакон и окропил получившимся зельем могилу. Потом развернул пергамент и начал разбирать, беззвучно шевеля губами, неровный почерк, которым было записано заклинание. Салзар как раз раздумывал над точным произношением последней руны, когда почувствовал, что чужая рука вдруг легла ему на плечо.

— Надеюсь, хватит? — Торус, насмешливо прищурившись, протянул небольшой синий букетик. — Дарю.

— Я не слышал, как ты подошел, — ворчливо буркнул Мидес, давя в себе раздражение, вызванное то ли внезапностью появления, то ли тоном пришлого.

— Не волнуйся, это естественно, — новый знакомый хохотнул, — я же дитя Леса. Могу, при желании, сделать так, что ты меня вовсе не заметишь, пока…

Он замолчал и, ухмыльнувшись, облокотился о могильную плиту.

— Начнем?

Салзар коротко кивнул. Поднялся. Бросил к подножию каменного постамента букет. Цветы рассыпались ровным веером, а Торус уважительно хмыкнул:

— Ловко. А мне что делать?

— Стой и не шевелись, — юный некромант поднес к глазам пергамент. — Если вдруг что-то пойдет не так, сможешь стукнуть его заклинанием?

— Попробую, — пришлый невозмутимо поднял ровную бровь, — всяко, пару боевых заклятий я уже изучил.

Мидес бросил последний придирчивый взгляд на васильки, и начал скучным голосом наговор, то и дело сверяясь с написанным.

Поначалу ничего не происходило. Потом памятник неожиданно качнулся, заставив Торуса отпрыгнуть. Пожелтевший дёрн вперемешку с комьями земли ринулся вверх, и над разверзшейся могилой буквально взлетело раздутое тело, покрытое темно-бурыми трупными пятнами. Покойный на пару мгновений завис в воздухе, свирепо вращая белесыми глазками, а потом, глухо рыкнув, кинулся на Салзара, метя отросшими ногтями в лицо. Мидес успел присесть, и оживший мертвец с глухим стуком брякнулся у него за спиной. Развернулся и пригнувшись, точно дикий зверь, изготовился к новому прыжку, вывалив изо рта распухший серый язык.

— В сторону! — Торус с силой оттолкнул незадачливого некроманта, отчего тот повалился на бок, и ударил мертвеца магией. Под порывом ураганного ветра зомби покачнулся, взревел и побежал вокруг своей могилы, точно кошка, которой, шутки ради, злые ребятишки подпалили хвост.

Салзар вскочил, и юноши отступили, ошеломленно глядя, как мечется по кладбищу клубок разъяренной плоти.

— Держи его, Мидес! — заорал элвилин. — Упустим — рванется в город!

Салзар отмер и судорожно стал нашаривать за пазухой записки с заклинаниями. Зомби обернулся на крик и, злобно оскалившись, снова прыгнул, избрав на сей раз жертвой остроухого. Салзар ахнул, рассыпая по земле записи.

Но тут воздух вокруг неупокоенного задрожал, и мертвец вспыхнул, точно сухое сено. Потом внезапно дернулся вверх и в сторону. А после, пронзительно визжа, рухнул прямо на чугунную ограду могилы; брызнул ошметками гнилой плоти, задергался на шипах. Через минуту визг сменился глухим «Оххх…», словно проткнули бурдюк с перебродившим вином, и зомби затих, чем-то напоминая огромную бабочку, пришпиленную булавкой.

— Салзар, — раздался сбоку низкий женский голос, — ты что, снова пользовался записями этого болвана Винтербрахера?

Возле соседней могилы стояла, скрестив руки на груди, высокая миловидная шатенка и, прищурившись, строго смотрела на Мидеса.

Юный некромант смущенно кашлянул, утер бледный лоб, покрытый испариной, и пробормотал:

— Ну… пришлось, знаешь ли…

Девица решительно подошла к Салзару и, отняв пергамент, погрузилась в чтение, прикусив нижнюю губку. Юноша сделал несколько глубоких вдохов, окончательно приходя в себя, и с несчастным видом покосился на Торуса. Элвилин же разглядывал свою тунику, изрядно заляпанную воняющими ошметками, и страдальчески кривил тонкие губы. Угрюмо пнул чугунные прутья, на которых нашел последнее пристанище разбуженный покойник, и прошипел:

— Вот, зараза… свеженький попался.

— Поздравляю вас, лорд Мидес, — девушка подняла глаза от пергамента и язвительно ухмыльнулась, — сегодня вы сказали новое слово в некромантии, объединив заклинание поднятия нежити и левитацию.

— Отдай, — Салзар сердито вырвал из тонкой руки листок и с мрачным видом стал запихивать его в сумку.

Девица же повернулась к пришлому и удивленно подняла брови. Элвилин густо покраснел и сдержанно поклонился.

— Знакомьтесь, — пробурчал Салзар, — Торус, это — Хельга Блэкмунд. Хельга, это Торус эйп… э… во всяком случае он просил называть себя именно так.

— Вот, возьмите, — девушка вытащила из рукава скромного серого платья обшитый кружевом платок и протянула новому знакомому.

— Не думаю, что это поможет, — Торус поднес платок к лицу, тонкие ноздри его дрогнули, а потом он галантно вернул вещь владелице, — боюсь, теперь меня спасет только полное омовение.

Он снова дернул носом, брезгливо скривился и повернулся к Мидесу.

— Как ты относишься к визиту на Источники? Идти тут всего ничего. Я приглашаю, и беру все расходы на себя.

— Только если наполовину, — поспешно отозвался Салзар, и тоскливо подумал, что скромная сумма студенческой выплаты стремительно подходит к концу.

— Салз, — девушка положила руку на плечо Мидесу и сделала страшные глаза, — я вообще-то по делу…

— Я понял, — с кривой улыбкой встрял в разговор элвилин, — вам нужно посекретничать. Тогда, жду вас обоих в Западном дворике. И, да, Салзар, пусть тебя не волнует оплата — деньги у меня водятся, я же, в конце концов… — он не закончил и, крутанувшись на пятках, быстро пошел между памятников.

— В конце концов — кто? — Хельга проводила удивленным взглядом нового знакомого, но тут же о нем позабыла, потому что Мидес, поспешно и слегка неловко, обнял ее за талию и потянулся к губам.

— Салз, — выдохнула девушка после долгого поцелуя и ласково погладила юношу по щеке, — ну когда же ты начнешь думать своей головой? Я ведь за тебя волнуюсь…

Тот помолчал и пристально посмотрел в карие глаза подруги, в которых последние лучи солнца играли огненными искорками. Вздохнул.

— У меня есть голова на плечах, Хельга. Что бы ты там себе не думала.

И легко чмокнул ее в кончик носа.

— Ладно. И о чем ты хотела поговорить?

— О той книге, что ты просил.

Девица взяла Мидеса под руку, и они не спеша пошли по дорожке.

— Я нашла. Только, боюсь, вынести ее из библиотеки не удастся: там полно охраны, а использовать магию не получится — в залах стоит защита от волшбы. Ты же не предлагаешь мне переписывать весь гримуар?

— Ты не успеешь, — рассеяно кивнул юноша и поскреб висок. — Вот леший. Ее нужно отдать через два дня.

— Отдать кому? — Хельга строго заглянула в светлые глаза Мидеса и нахмурилась. — Я-то думала, книжка нужна тебе. Ох, Салз, во что ты опять вляпался, а?

— Слушай! — юный некромант возмущенно тряхнул черной гривой. — Что ты меня всё время за несмышленого ребенка держишь? Я и сам могу разобраться, что мне нужно, а от чего следует держаться подальше. И от кого. А тут вопрос чести, в конце концов!

— Ладно, — девушка яростно полыхнула на спутника очами, — не хочешь говорить — дело хозяйское. Но, имей в виду, снова участвовать в твоих тайных делах я не собираюсь. Гримуар — это последнее.

Оба насупились, рук, впрочем, не размыкая, и в напряженном молчании вышли с кладбища.

Солнце почти уплыло за горизонт, когда они вошли в Западный дворик Источников — природного чуда Солейла. Источники были не просто местом омовения, но славились целебными процедурами, да и просто служили для встреч столичной знати. Салзар огляделся в поисках нового знакомого, однако, мраморные скамейки, стоящие по периметру белокаменной площадки, были пусты.

— Милый, — Хельга фыркнула и сорвала с ближайшего куста шиповника крупную ягоду, — с каких это пор ты стал доверять короедам?

— Вот уж не думал, что ты презираешь другие расы, — удивленно покосился на подругу юный некромант. — И подожди сердиться, возможно, Торус где-то здесь.

— Я вовсе не презираю пришлых, — девушка исподлобья смотрела, как в их сторону направляется пожилой мужчина, одетый в песочную тунику и плетеные сандалии прислуги местных терм, — просто этот мне не понравился. Какой-то он… высокомерный, что ли?

— Лорд Мидес? — служитель приблизился и расплылся в широкой улыбке, подобострастно кланяясь, — вас просили проводить в Изумрудный павильон.

— Ну вот видишь? — Салзар потянул Хельгу за собой, — По-моему, ты просто перезанималась…

Он с упоением вдохнул вечерний воздух, насыщенный влагой и терпкими запахами курящихся благовоний и подумал, что в учебе всё же есть свои плюсы. Во всяком случае, наслаждение от отдыха получается не в пример ярче.

Прислужник двинулся по дорожке, петляющей между кустов шиповника — туда, где среди фруктовых деревьев виднелась плоская крыша небольшого домика.

— Вы у нас впервые? — поинтересовался сопровождающий и снова разулыбался. — Если желаете послушать, могу рассказать историю Источников. Это тоже входит в оплату.

— А история длинная? — Мидес прикинул, что идти им всего ничего, а заставлять ждать нового знакомого как-то неприлично.

— Я мог бы рассказывать вам во время омовения, — точно подслушал мысли слуга.

— Нет уж, увольте, — фыркнула Хельга, — я и так холодею от того, что придется разоблачаться перед незнакомым мужчиной, а тут еще ты со своими россказнями.

— Было бы интересно, наверное, — нерешительно возразил Салзар, на что девушка поспешно замотала забранными в пышный хвост волосами:

— Я тебе и сама могу рассказать, если уж так хочется. О Затоплении и что из того вышло. И вообще, Салз, пора бы тебе уже выучить историю Солейла, ты ведь тут второй год обитаешь.

— Не волнуйтесь, леди, — поклонился провожатый, — наши павильоны обставлены так, чтобы посетители не испытывали неудобств. Вы сможете воспользоваться ширмой, а еще в стоимость услуги входят теплые полотенца и свежий шиповниковый чай.

Девушка вздохнула и неодобрительно покачала головой.

— Ну, чего ты? — Салзар притянул подругу за талию и коротко поцеловал в висок. — Не дуйся на меня, ладно?

Хельга еще раз нахмурилась для порядка, а потом, рассмеявшись, ухватила Мидеса под руку:

— Не могу я долго на тебя сердиться. Пойдем.

Торус ждал их внутри. Замотанный в полотенце, он сидел на краю бассейна, наполненного прозрачной, чуть голубоватой минеральной водой. На город уже опускались ночные тени, но в павильоне было светло и жарко, точно в летний день. Салзар, оглядевшись, заметил над роскошной ширмой, обтянутой золотым и зеленым шелком, несколько магических шаров. Сбившись в груду, они колыхались под потолком и дарили помещению тот самый «солнечный» свет. Судя по всему, доход здешних банщиков был внушительным, если они могли позволить себе даже торговлю со столичными магами.

— Что так долго? — недовольно спросил пришлый, лениво пошевелив ногами в теплой воде. — Я уже носом клюю от скуки. Там, — он небрежно махнул рукой в сторону низкого столика, накрытого для чаепития, — на скамейке, рушники возьмите.

— А что твоя одежда? — поинтересовался Салзар, не спеша, скидывая с себя рубаху. — Успеет ли высохнуть?

— Понятия не имею, — элвилин с интересом и немного ревниво разглядывал ладную мускулистую фигуру молодого некроманта, — и дожидаться не собираюсь. Послал слугу в лавку, он мне новое доставил.

Хельга из-под ресниц покосилась на разоблачающегося Мидеса, зарделась и, ухватив полотенце, поспешила к ширме.

— Ты к нам надолго? — поинтересовался Салзар, провожая ее взглядом. — На какой факультет? Неужели тоже к некромантам?

Пришлый громко расхохотался — так, что гулкое эхо заметалось по домику, а за ширмой, где скрылась девушка, что-то загремело.

— Нет, лорд Мидес, — отсмеявшись, тряхнул головой Торус и, небрежным жестом сбросив с себя полотенце, скользнул в воду, — мы, элвилин — сама жизнь, а со смертью у нас отношения сложные.

Он завис на спине, созерцая низкий, украшенный изумрудной лепниной потолок.

— Может, займусь изучением боевой магии. Хотя, конечно, она для меня не природная, но вещь, несомненно, полезная и такому бродяге, как я, всегда необходима.

— А какая природная? — Салзар прыгнул в воду, с шумом вздымая радугу искрящихся брызг. Вынырнул, утер лицо. — Я, конечно, слышал об элвилинской волшбе и о том, что она отличается от магии давних, но видеть воочию как-то не доводилось.

— Элвилинская, да, — Торус хмыкнул и сделал несколько неторопливых гребков, отплывая на спине, — только, позволь, я пока не стану говорить, какая именно ее сторона у меня лучше всего получается…

— Дело хозяйское, — некромант слегка подобиделся, но виду не подал и, облокотившись о мраморный бортик, блаженно закрыл глаза: — А хорошо здесь… Да, кстати, будь другом, не зови меня лордом. Дело в том, — он повысил голос, — что некая леди в моменты, когда жутко на меня сердится, имеет привычку перечислять все мои титулы.

— Мог бы и не ябедничать, — Хельга, одетая в длинную светло-зеленую рубаху, показалась из-за ширмы, закручивая на затылке пышные волосы. Посмотрела на мужчин, снова вспыхнула и уселась на бортик, старательно отводя глаза.

— Господа, а вы там долго еще плавать собираетесь?

— Только не говорите мне, что такая отважная юная колдунья боится двух неучей, — приподнял над водой голову Торус. — Иди же к нам, дивная!

Он насмешливо ухмыльнулся краешком рта и плеснул в девушку водой.

— Заодно поведаешь, отчего сей достойный муж избрал такую мрачную область магии, как некромантия. Хельга отшатнулась и вздернула подбородок:

— У меня нет привычки отвечать за других, сударь. Если Салзар захочет, он расскажет сам.

Она присела и быстро скользнула в воду возле Мидеса, угрюмо буркнув себе под нос:

— Вот чего я терпеть не могу, так это когда меня за дуру принимают…

Салзар рассмеялся и, притянув девушку к себе, поцеловал в висок.

— Я вообще-то и не думал, пока вы сами… хм… — Торус уже встал на ноги, и смотрел на Хельгу прищурившись, а той отчего-то вспомнился соседский кот, что повадился лазать летом к вороньему гнезду под оконом ее спальни. Вот точно так же горели его глазищи, когда он собирался утянуть очередного птенчика. Девушка сильно стиснула под водой руку юного некроманта, а потом, оттолкнувшись ногами от бортика, в несколько сильных гребков достигла середины бассейна.

— Ну, так что, Салзар? — спросил пришлый, подплывая ближе. — Почему все же темное искусство?

— Я точно и не скажу, — растерянно пожал загорелыми плечами некромант, — наверное, мне казалось, что оно дает свободу. И, пожалуй, власть. Пусть над мертвыми, но всё же.

— Власть… — элвилин закрутил в жгут намокшие волосы и отбросил за спину, — власть слаще тогда, когда ей повинуются живые.

— Наверное. Но согласись, управлять живыми куда сложнее, чем мертвыми. Ха. Видимо, я не ищу трудностей, да?.. Знаешь, — Мидес нахмурился и потер пальцами складку, перечеркнувшую лоб, — в последнее время мне отчего-то всё больше кажется, что это не я управляю некромантией, а она мной…

— Справишься, — Торус покровительственно похлопал Салзара по плечу и пафосно заявил: — Я в тебя верю.

А потом лукаво сверкнул изумрудными глазами и поплыл туда, где с неприступным выражением на лице маячила над водой девичья головка.

— Торус, ты… — Салзар обеспокоено посмотрел на подругу, — осторожнее там. Она ужасно боится, когда ее пытаются утянуть под воду.

Но пришлый уже нырнул, а девушка, обернувшись, тихо взвизгнула, побледнела и поспешно поплыла к бортику. Почти у самого края бассейна голова ее вдруг скрылась под водой, потом появилась, и Хельга, отплевываясь, уцепилась дрожащими руками за мрамор; закашлялась. Торус вынырнул неподалеку, закрывая ладонями переносицу, и яростно замотал головой, пытаясь откинуть прилипшие волосы с лица.

— Болван! — чуть не плача, закричала Хельга. — Короед тупоголовый! Ты же меня чуть не утопил!

— Ерунда! — завопил в ответ элвилин. — Если что, мы бы тебя спасли! Я тебя просто пощекотать хотел, а ты, дура трусливая, чуть нос мне не сломала! Так пнула, хорошо, хоть в воде!

— Что, правда? — девушка отвела с глаз мокрые пряди и испуганно посмотрела на Торуса. — Ох, извини, пожалуйста, я не хотела…

Она подтянулась на руках, выскочила на мрамор и, ссутулившись, суетливо принялась отдирать намокшую рубашку от тела, одновременно пытаясь отжать тяжелый от воды подол.

— Гребень у тебя есть? — буркнул Торус, потирая переносицу и мрачно разглядывая девушку. — Поделишься.

— Сейчас принесу, переоденусь только, — Хельга почти бегом бросилась к ширме, а пришлый угрюмо побрел к товарищу. Подпрыгнул и уселся на бортик, отжимая чернильную гриву.

— А я предупреждал. — Проводив подругу взглядом и убедившись, что с ней всё в порядке, Салзар, тоже вылез из воды и не спеша отправился за полотенцем. — Хельга часто бывает занудой, но, в целом — девушка неплохая.

— Угу, — скривился Торус, — только вот лягается, как лошадь. Слушай, — он неожиданно тихонько зафыркал, — а она что, правда, такая недотрога, какой хочет казаться?

Салзар резко обернулся, нахмурившись, на что элвилин примирительно поднял ладони:

— Молчу, молчу! Мидес, перестань есть меня глазами, я не охочусь в чужих виноградниках.

— Знаешь, — молодой некромант принялся вытираться, задумчиво глядя куда-то мимо пришлого, — Хельга, пожалуй, единственный человек, с кем я сошелся близко в Солейле. Моя специализация, — он невесело усмехнулся, — имеет неприятную особенность отваживать приятелей. А эта девушка приняла меня таким, какой я есть, да еще и помогает постоянно. Хотя, — он рассмеялся, и лицо его посветлело, — ворчит — просто жуть.

Торус дернул уголком рта и кивнул:

— Да, некромантия пугает. Возможно, тем, что приятели живо представляют, как ты будешь надругаться над их трупами? Издеваться… нет, — элвилин щелкнул пальцами, — изучать. Вместо того, чтобы схоронить в освященной земле и дать их душам упокоение. Ордалианская доктрина — вот корень их отвращения. Прости, Салзар, если я твои взгляды задел, — пришлый улыбнулся. И сделал это с таким видом, что ему немедленно и без исповеди хотелось простить все грехи.

— Предаетесь любомудрию? — Хельга, уже полностью одетая, совершенно справилась с недавним смущением. Высокомерно кивнула Торусу и протянула роскошный черепаховый гребень, украшенный жемчугом:

— Вот, возьмите.

— Изящная вещица, — элвилин покрутил в руках безделушку. — Сделана на Побережье. У нас похожие вкусы, сударыня? Вот уж никогда бы не подумал, — и он, приподняв брови, окинул взглядом скромное платье девушки.

Хельга снова вспыхнула и, усевшись за столик, принялась молча прихлебывать налитый Салзаром чай.

Торус же стал причесывать прямо на глазах подсыхающие спутанные волосы, и Мидесу вдруг показалось, что в воздухе запахло геранью. Он недоуменно огляделся, вспомнил запах благовоний в Западном дворике и пожал плечами — очевидно, банщики имели дела и с солейлскими парфюмерами тоже. Уселся рядом с подругой и, налив себе кружку, пододвинул к девушке блюдо с витыми булочками, обсыпанными сахаром.

— Благодарю, — элвилин поднялся, ничуть не стесняясь наготы, поклонился и вернул гребень, чуть коснувшись дрогнувших пальцев юной волшебницы. Похоже, его забавляло, как быстро девушка краснеет. — А вы, прекрасная леди, что изучать предпочитаете?

И начал невозмутимо одеваться.

— Стихийная магия, — Хельга смущенно разглядывала кружку и чувствовала, что предательский румянец снова заливает щеки. А еще ей стало немного страшно. Она внезапно поняла, что больше всего на свете хочет сейчас встать из-за стола, подойти к новому знакомому и дотронуться до смоляных волос, пышной копной лежащих на его угловатых плечах. — Огненная, скорее всего, — она закашлялась и подняла глаза на Мидеса:

— Салз, уже поздно. И мне домой нужно. Маменька и так накануне целую речь произнесла, что негоже приличной девушке из приличного рода шататься вечерами по улицам.

— Хорошо, дорогая, — кивнул Мидес, подавая девушке руку: — Не станем огорчать мисс Блэкмунд и поскорее вернем тебя в целости и сохранности. Торус, ты куда сейчас?

— Откровенно говоря, — пришлый задумался, — я еще не решил, где остановлюсь. Сегодня первый день, как приехал, и сразу в Академию. А оттуда прямиком на кладбище.

— В моей комнате есть свободная постель, — Салзар с воодушевлением хлопнул нового знакомого по плечу. Ведь если Торус останется, соседство Винтера поистине станет не таким тягостным.

— Тогда сегодня переночую у тебя, — пришлый покусал тонкие губы, — а там видно будет. Надеюсь, что насекомых в той постели не слишком много? Они меня не тронут, но соседство все равно неприятное…

— Пока еще никто из ночевавших там не умер, — Мидес весело подмигнул и придержал перед Хельгой дверь. — Тогда провожаем девушку и идем обустраиваться.

Глава 2

Двухэтажное каменное здание, отведенное ученикам Академии волшебства, было самым старым и обветшавшим строением на ее территории. Жили тут студиозусы, приехавшие из самых разных концов страны, в основном — незнатные юноши, для которых проявление магической сущности стало скорее досадным недоразумением, перевернувшим размеренный быт пахаря или скотовода. Девицы, не побоявшиеся нацепить на себя клеймо ведьмы (какой же нормальный пейзанин такую в жены-то возьмет?) устроены были куда удобнее. Правда, скорее, благодаря своей малочисленности, чем исключительности — под комнаты им отвели третий этаж одного из учебных корпусов. Отпрыскам же богатых семейств любящие родители предпочитали снимать жилье в городе, благо, солейлские домовладельцы уже давно смекнули выгоду.

— И ничего не меняется, — скорбно вздохнул Торус, брезгливо отталкивая замешкавшегося в дверях студиозуса, тощего, мутноглазого и качающегося, точно шхуна в шторм. — Мидес, вот скажи мне. Как тебя, аристократа, приличного, вроде, человека, занесло в эту юдоль разврата и пьянства?

Или ты умудрился в первый же день спустить все средства, врученные тебе рачительным папашей?

— Есть хочется, — Салзар пнул закрывающуюся дверь, и по отчаянно скрипевшей деревянной лестнице стал подниматься на второй этаж. — И спать. Осторожно, вторая ступенька шатается.

— И, все же? — не унимался элвилин, легко перепрыгивая опасное место. — Что, не хочешь отвечать? А, может, ты тут инкогнито? — он фыркнул и принюхался: откуда — то явственно несло гарью.

— Не болтай глупостей, — Мидес пошел по узкому и плохо освещенному коридору, угрюмо позевывая, — просто заботливые родители решили, что я уже достаточно повзрослел, и содержать меня они не обязаны.

— Понятно, — скривился элвилин, — бьюсь об заклад, они даже рады были сплавить тебя подальше… леший, там что, пожар, что ли?

Ближайшая к ним дверь распахнулась, изнутри повалили густые клубы дыма.

Следом, сопровождаемый яростными воплями и нелицеприятными выражениями, выплыл, пошатываясь, толстячок, несколько часов назад лезший к Салзару на кладбище.

— Нет, — покачал головой начинающий некромант, — думаю, просто Винтербрахер снова взялся за своё. Он, как пропустит четвертый стакан, отчего-то начинает мнить себя огненным магом…

— Знакомое имя, — прищурился элвилин, разглядывая с трудом подпиравшего стену студиозуса, — это он, да?

— Ми-идес, — икнул толстячок, — отведи меня домой… А-а!

Салзар не сразу понял, что произошло — движения пришлого оказались такими быстрыми и неожиданными, что юноша успел заметить только мелькнувшую тень. Спустя мгновение враз протрезвевший Винтер зажимал нос ладонями, испуганно вращая глазами, а из-под пальцев его змеилась на воротник темная струйка крови. Торус брезгливо тряхнул рукой и, вытащив из-за пояса платок, — одежду на источниках принесли ему хоть дорогую, но человеческую, — стал невозмутимо утирать кровавые разводы с пальцев.

— Ну, вот и познакомились. Это ведь благодаря вам нам сегодня с лордом Мидесом так несладко пришлось?

— Я… я не понимаю, — гундосо проблеял толстячок и еще больше ссутулился.

— Записи, — Торус бережно, почти нежно, отряхнул изрядно помятую в плечах рубашку Винтера, — ты, друг, в следующий раз, когда станешь выдавать всяческую чушь за заклинания, вспомни меня. Я тут, похоже, надо-олго задержусь.

Элвилин прищурился, точно сытый котяра, и склонил голову к плечу:

— А сейчас, юноша, организуешь нам ужин. Приличный, не эти ваши палёные в камине колбаски. И насчет горячей воды распорядись, не могу ж я отойти ко сну, не умывшись.

С этими словами он отпихнул толстячка и, подмигнув Мидесу, невозмутимо последовал дальше.

— Вторая дверь в конце коридора, справа, — запоздало уточнил Салзар в спину новому знакомому, а Винтербрахер задушено просипел: — Мидес… кто это?

— Не видишь, — некроманту отчего-то захотелось расхохотаться в голос, — короед. Просто короед…

— Ну? — Торус развернулся к входящему Салзару. — И которая здесь твоя кровать?

Мидес указал на постель у окна и, не раздеваясь, на нее же и увалился, закинув руки за голову.

— Значит, я займу ту, напротив, — элвилин наклонился и брезгливо пощупал серое покрывало из дешевой ткани, — да… не жалует своих питомцев господин ректор…

— Как думаешь? — Салзар лениво потянулся. — Винтер внял? Что-то мне не верится, что он ринется выполнять твою э… просьбу. Скорее уж, пошел дальше заливать растерянность.

— Ему же хуже. — Торус огляделся и снова подмигнул юному некроманту. — Вообще-то, я такими вещами обычно не занимаюсь, но в нашем случае…

Он небрежно щёлкнул пальцами, и на столе возникло глиняное блюдо с краюхой ржаного хлеба и золотистыми кусками сыра.

— Бытовая магия, — пояснил пришлый, отламывая хлеб и протягивая Салзару, — вещь весьма полезная, правда, не всем она приходится по вкусу. Особенно, поварам. Вот, держи, на местной кухне больше ничего не оказалось. Знаешь, мой папаша искусством этим владеет филигранно, ну, получается, и я кое-что умею.

— Твой отец — тоже маг? — поинтересовался Мидес, разглядывая добычу.

Провизия была вполне настоящей, и пахла так, что студиозус сглотнул.

Булочка, перехваченная на Источниках, его не насытила, и юноша с удовольствием впился в свежий, тающий во рту кусок сыра.

— Можно сказать и так, — Торус криво усмехнулся, — но давай не станем пока о родителях, подозреваю, что тебе эта тема не слишком приятна.

Расскажи-ка лучше, чего такого интересного произошло за последнее время в Солейле? Я тут несколько лет не был и просто жажду узнать последние сплетни.

— Со сплетнями — это не ко мне, — мотнул головой Салзар, — я редко покидаю стены Академии, моя наука отнимает слишком много времени.

— Бедняга, — насмешливо поднял ровные брови элвилин и тоже плюхнулся на кровать.

— Знаешь, — покосился на него Мидес, — я не хотел тебя смущать, но место это принадлежит нашему другу Винтербрахеру. Правда, скорее, номинально — он обычно возвращается только к утру и падает, где придется, но всё же…

— Я сам ему объясню, — элвилин нехорошо усмехнулся, — кстати, я думаю, этот толстячок наверняка в курсе, чем дышит столица?

— Скорее, не «чем», а «кем», — Мидес отложил недоеденный кусок и потер глаза. Спать хотелось ужасно. — Он больше по здешним девицам специализируется.

— По-моему, это веселее, чем некромантия, — Торус стянул с ноги сапог и метнул его в висевший у двери масляный фонарь. Раздалось тихое «крак», пламя мигнуло и погасло, а элвилин довольно вздохнул. — Нужно будет познакомиться с ним поближе. Хотя, признаю, нынешние девицы как-то помельчали. То ли нравы стали строже, то ли красавиц в столице рождается меньше. Ты бы видел, какие актриски царили в ОБТ лет эдак… много назад.

Кровать скрипнула — это пришлый отвернулся к стене и сонно пробормотал.

— Воистину, суровость нравов не идет на пользу красоте…

— Угу, — согласно буркнул юный некромант и, точно в темную яму, провалился в глубокий сон.

— Осторожнее, болван! — раздраженный резкий голос нового знакомого, точно гвоздь, впился Мидесу в висок. — Кувшин на скамью, а таз на пол.

Да не разлей, я не желаю ходить по лужам.

Салзар медленно уселся в постели и потряс головой, с трудом разлепляя глаза.

— Доброе утро, прекрасная принцесса.

Торус стоял, прислонившись к дверному косяку и, нахмурившись, наблюдал, как тощий студентик в потертой серой мантии неуклюже пытается одновременно пристроить на скамью кувшин и поставить на пол таз.

— Пока ты спал, я решил немного заняться нашим бытом. О, Звезды… — элвилин трагически завел глаза к потолку, — и это — будущие маги…

Юноша, как же вы с заклинаниями-то управляетесь?

Случайный слуга справился, наконец, с заданием и распрямился, растерянно улыбаясь и заискивающе глядя на пришлого. Торус достал с пояса кошель, отсчитал несколько монет и, сунув их в тощую руку студиозуса, несильно подтолкнул того к двери: — Все, можешь идти. Мы с лордом Мидесом умываться намерены.

Юноша шустро выскочил за дверь, а элвилин, стянув с себя рубашку, подмигнул Салзару.

— Ну же, друг, отрывай свой прекрасный зад от ложа и полей мне. Да не смотри так, после поменяемся.

Салзар лениво потянулся, зевнул и потопал к скамье.

— Ого, — удивился он, беря кувшин, — вода горячая. Торус, ты что, заколдовал несчастных учеников?

— Деньги, мой друг, — элвилин, с наслаждением отфыркиваясь, подставил худую спину под струю воды, — иногда самый лучший артефакт…

Вытирая вытирая мокрые плечи после короткой помывки, Салзар с надеждой покосился на стол. Остатки вчерашней трапезы сиротливо лежали на блюде, и кружившие над ними мухи аппетитности кушанью не прибавляли.

— Поедем в корчму? — пришлый проследил за взглядом Мидеса. — Что, Ца́пек все еще лучший трактирщик столицы?

Салзар крякнул: таверна «У Цапека», излюбленное место сборищ аристократии, славилась не только изысканностью блюд. Цены в заведении были воистину заоблачными.

— Вообще-то, — смущенно сказал некромант, — я собирался заехать за Хельгой, ну, и отзавтракать у нее. Сегодня суббота, на занятия можно не торопиться. Знаешь, — Салзар набросил рубашку и аккуратно расправил рукава, — думаю, что она будет рада видеть нас обоих. После твоего вчерашнего приглашения на Источники ответный визит как раз кстати.

Правда, хм… скорее всего, за завтраком соберется всё достопочтенное семейство, а мисс Блэкмунд — дама… я бы сказал, не слишком гостеприимная.

— Брось, — Торус лукаво сверкнул глазами. — Даму я беру на себя.

Уверяю, что мы получим от нее не одно приглашение.

Элвилин хохотнул и, поправив поясную сумку, подмигнул Мидесу.

— Вперед, мой друг, и ничего не бойся.

— Я и не боюсь, — слегка обиделся юноша, но тут же рассмеялся, такой бравый вид был у его нового знакомого.

— Приехали, — Салзар остановил возницу на пересечении двух улочек и показал на уютный особнячок, тонущий в зарослях усыпанной крупными ягодами рябины.

— Я понял, — невозмутимо кивнул элвилин и пожал плечами. — Друг мой, пришлые отлично видят в темноте, так что для меня усадьба, куда мы проводили вчера твою даму, что ночью, что днем выглядит одинаково. Ну, почти.

И спрыгнул на булыжную мостовую.

Салзар вылез следом. Пройдя вдоль витой чугунной ограды, мужчины остановились у ворот. Привратник, увидев Мидеса, кивнул, с недоумением покосился на Торуса, но дверь открыл безропотно. Приятели вошли в пустующий дворик с раскопанными по осени клумбами и тихо шелестящим фонтаном. Салзар с подозрением огляделся и, прежде, чем двинуться к широкому белокаменному крыльцу с мраморными вазонами и осенними листьями на перилах, спросил:

— А… леди Джоанна дома?

Сторож вздохнул тяжело и поморщился.

— Что такое? — быстро повернулся к некроманту Торус. — Кто это — леди Джоанна? Матушка твоей прелестницы?

— Нет, — Салзар сорвал с куста сирени золотой листок и, смяв, отшвырнул в сторону, — младшая сестра. Совсем еще девчонка, но пусть тебя не обманывает ее юный вид, эта особа способна на любые пакости. Не далее, как вчера утром, она умудрилась подложить мне на стул плошку с медом, и Хельге пришлось срочно нестись ворошить гардероб батюшки. Благо, родителей дома не было.

Элвилин расхохотался в голос и, оглядев пускающие солнечные зайчики окна, скрестил руки на груди.

— Да, мое обучение в Академии в этот раз определенно обещает быть весьма занимательным… Она тоже шатенка, да?

— Угу, — кивнул Мидес и удивленно хлопнул длинными ресницами, — а это имеет какое-то значение?

— Ну, если юная особа с косицей, так выразительно наблюдающая за нами из-за занавески на втором этаже… ох, леший!

Элвилин сильно толкнул Салзара в сторону, а сам прыгнул в другую.

Мгновение спустя на каменные плиты двора с треском брякнулся глиняный горшок с геранью, и по сапогам застучали комья брызнувшей земли и осколки.

В этот раз отчаянно взмахнувшему руками Мидесу удалось сохранить равновесие, ион обескуражено посмотрел вверх. Мелькнула довольная мордаха, обрамленная венцом толстой косы, и, кажется, даже собиралась показать язык, но тут же пропала, точно кто-то резко дернул назад проказницу. Следом из окна высунулась голова Хельги, девушка испуганно охнула, и тут же скрылась.

— Ах ты, зараза! — донесся до мужчин яростный вопль. — Да я тебя…

Они не стали выяснять, какие кары придумала для младшей сестры старшая.

Переглянулись; не сговариваясь, бросились к крыльцу и взбежали вверх по ступеням — туда, где козырек над дверью надежно защищал от неожиданных атак сверху.

В холле гостей никто не встретил.

— Что, дворецкий спит? — капризно спросил пришлый, разглядывая прохладное гулкое помещение с широкой лестницей в конце, очевидно, по задумке зодчего, продолжавшей крыльцо.

— У лорда Блэкмунд сейчас финансовые затруднения, — не слишком охотно пояснил Салзар, — и он предельно сократил штат прислуги. Впрочем, на приемы к дверям они ставят садовника. Ладно, пойдем, я тебя представлю.

Торус вальяжно кивнул и, беспечно насвистывая, первым направился к ступеням. Там он сорвал синенький цветочек из вазы, украшающей перила, и повернулся к товарищу:

— А, знаешь, меня несказанно радует, что ведьмы летают на метлах только в сказках. Иначе нам коренным образом пришлось бы пересмотреть стратегию и тактику боев, а симуранам — если они существуют — ну, симуранам я бы тоже не позавидовал…

— Это ты к чему? — растерянно спросил Салзар, наблюдая, как на верху лестницы возникла красная, точно вареный рак, Джоанна. Подобрала юбку и, быстро перебирая тощими лодыжками в полосатых чулках, побежала вниз. — Эй, осторожнее!

Торус не спеша обернулся — у Мидеса появилось стойкое ощущение, что элвилин отлично знал, что происходило у него за спиной, — и шагнул в сторону. Девочка на полном ходу врезалась в живот пришлому и обязательно бы упала, если б тот не подхватил ее за локти.

— О, добрая дева… — элвилин отпустил Джоанну и торжественно протянул ей помятый цветок, — я искренне рад созерцать ваш прекрасный лик в это не менее прекрасное утро.

Юница подняла на него фиалковые глаза и изумленно захлопала ресницами.

Одернула строгое черное платьице с белым кружевным воротничком, и, не обращая внимания на цветок, прищурилась:

— Ты кто?

— Я посланник, — с таинственным видом произнес Торус, — того, чье сердце бьется через раз, стоит ему вспомнить одну юную деву.

Джоанна захлопала глазами, а Мидес пятерней пригладил волосы и озадаченно посмотрел на Торуса — что за чушь тот несет? А ну, как девочка всерьез воспримет напыщенные речи? Поморщился и пошел вверх, досадуя, куда же делась Хельга.

Та, впрочем, не замедлила появиться — раскрасневшаяся, возмущенная. Но, увидев, что сестренка, похоже, не собирается устраивать второе Затопление, задержалась на верху лестницы. Облокотилась о широкие перила и, кивнув Салзару, с интересом стала наблюдать разворачивающееся действо.

— Правда, — продолжал тем временем пришлый, — пока я несся сюда, минуя преграды, изрядно обессилел. И теперь только глоток хорошего вина может…

— Спасти несчастного кота, — мрачно завершила девочка. — Пойдемте.

— Надо же, — язвительно протянула старшая сестра, — я тебя просто не узнаю. Кто еще минуту назад клялся убить непрошеных гостей, помешавших юной писаке творить очередной шедевр? Джоанна у нас романистка, — пояснила девушка выразительно поднявшему брови Торусу. — Как раз сейчас она заканчивает душещипательную историю невинной девы, обманутой вероломным возлюбленным. На чем ты там остановилась, дорогуша? Как Кунигунда собралась бросаться с маяка в бушующее море?

Младшая не удостоила ответом сестру, только важно кивнула пришлому и, ухватив юбку кончиками пальцев, стала торжественно подниматься по лестнице.

— Сколько талантов в столь юном возрасте! — Торус громко охнул и, отшвырнув цветок, двинулся следом. — Знаете, милочка, я и сам иногда пописываю — стишки, пиесы. Помню, одну даже собирались ставить в Очень Большом Театре. Но я не согласился. В ней было слишком много высоких материй, вряд ли бы пошлый люд смог проникнуться моими возвышенными идеями.

— Эй, — шепнул другу Салзар, — ты чего, белены объелся? Вдруг девица влюбится? Тогда я тебе не завидую…

— Мидес, — так же тихо ответил элвилин, — поверь, всё не так страшно, как тебе представляется. Я, в отличие от некоторых, — он подмигнул, — прекрасно знаю, что дурнушки со временем превращаются в прекрасных лебедей. И, поскольку живу долго, могу позволить себе обождать. И даже готовить это превращение. Правда, еще не решил, стоит ли оно того.

Торус прибавил шагу и, догнав Джоанну, подхватил под острый локоток:

— Я бы мог дать вам пару уроков словесности, дорогая. Как вы смотрите на то, чтобы проехаться завтра на спектакль? Я бы познакомил вас с одним модным либреттистом…

— Доброе утро, — Салзар, пользуясь тем, что Торус и младшая мисс Блэкмунд ушли вперед, обнял Хельгу за талию и, притянув к себе, коснулся губами прядки на виске, — я скучал.

Девушка рассеянно кивнула, глядя в спину пришлому, и недовольно дернула плечиком.

— Он что, всерьез?

— Не думаю, — Мидес взял девушку под руку и повел по коридору, увешанному помпезными портретами предков семейства Блэкмунд. — У Торуса, я заметил, своеобразная манера шутить.

— Надеюсь, — мрачно ответила Хельга и коротко улыбнулась одними губами:

— Как спалось?

— Как покойнику, — Салзар фыркнул. — Крепко и без сновидений.

— Вы тоже шутите весьма оригинально, лорд Мидес, — Хельга скривилась. — Чем собираешься заниматься сегодня?

— Пока не знаю, — они миновали высокие двери, украшенные витражом, — могу сказать одно: вы, мисс Блэкмунд, определенно занимаете в моих планах главное место.

Салзар отставил стул, помогая девушке усесться за накрытый к завтраку стол.

— А где родители?

— С вечера уехали в театр, — негромко ответила Хельга, наблюдая, как Торус ухаживает за румяной от удовольствия Джоанной. — У маман новое платье, думаю, пока они не обойдут все приемы, где она сможет щегольнуть, назад не воротятся.

Они приступили к завтраку, отдавая должное простой, но сытной кухне давних^[2]. Хельга с Салзаром по большей части молчали, девушка только кивала, принимая ухаживания кавалера, а сама нет-нет, да ловила себя на том, что исподтишка бросает взгляды в сторону сидевшей напротив парочки.

Элвилин то и дело нашептывал что-то на ушко сияющей, точно начищенный котел, Джоанне, и к концу трапезы старшая сестра отчего-то отчаянно возжелала запустить в девчонку серебряное блюдо с фруктами. И даже потянулась к нему, а потом, ошеломленно тряхнув головой, отщипнула виноградину от влажной кисти.

— Хельга, — Джоанна стукнула ложкой и кинула хитрющий взгляд на сестру, — а у меня есть Ключ.

— Что? — недоуменно переспросила девушка, омывая руки в глубокой чаше с плавающими лепестками алого шиповника.

— Ну, тот, — Джоня сделала страшные глаза и захихикала, прикрывая рот ладошкой, — от батюшкиного погреба. Они забыли запереть спальню, ну и я…

— Умом тронулась, — угрюмо кивнула Хельга, — ты представляешь, что будет, когда отец хватится?

— Так его еще нет, — здраво заметила младшая сестра, — и бояться рановато.

— А вы отважная, моя юная леди, — Торус поймал ладошку девочки и галантно приложился испачканными в шоколадной глазури губами. — Поведайте нам, что же такого особенного в батюшкиных погребах?

— Это винный погреб, — недовольно пояснила Хельга, пока Джоня осоловело хлопала длинными ресницами. — И главное его достояние — десяток бутылок элвилинского меда^[3]. Кстати, наш папенька регулярно их пересчитывает.

Но это я так, к слову.

Девушка с раздражением отбросила в сторону расшитый рушник.

— Занятно, — Торус обозрел стол и, схватив кувшин с остатками ягодного морса, ничтоже сумняшеся, опрокинул в чашу для омовения. — А никто и не собирается покушаться на бутылки. Если отлить из каждой да добавить в них воды…

— Я за водой, — Джоанна радостно кивнула, стрелой вылетела из-за стола и, отчаянно топая, унеслась в боковую дверь. Хельга нахмурилась.

— Ну же, — Торус склонил голову к плечу и ехидно посмотрел на девушку, — решайтесь. Я ни за что не поверю, что такая взрослая и смелая волшебница не склонна к авантюрам. Не будьте букой, дивная.

Мидес хмыкнул. Откровенно говоря, сумасшедшая идея разорить винный погреб пришлась ему по душе, и он, погладив возмущенно пыхтевшую Хельгу по запястью, сказал:

— А ведь мы могли бы устроить пикник. Погода обещает быть изумительной, а томиться в такой прекрасный день в городе…

— Сговорились, да? — старшая сестра расстроенно посмотрела на Салзара, а потом неожиданно рассмеялась: очень уж несчастным был вид юного некроманта. — Ладно, леший с вами. Но только с условием, что до отъезда мы вернем ключ. Пойду, распоряжусь, чтобы нам упаковали съестное.

— Еще нужна сковорода, — деловито начал перечислять элвилин, торжественно прижимая к груди пустой кувшин, — деревянные кружки, чтобы не побились, огниво. Хотя, — он нахально подмигнул Хельге, — имея в компании огненного мага…

Девушка фыркнула, зарделась и, отбросив волосы за спину, отправилась вслед за сестрой.

— Как это у тебя получается? — Салзар не спеша поднялся и вытер руки. — Хельга обычно такая упертая, а уж о Джоне и говорить не приходится.

— Магия, мой друг, — загадочно произнес Торус и тряхнул волосами. — Умение находить общий язык с прекрасным полом — одна из полезных ее сторон. Впрочем, кое-чему я и тебя бы мог научить.

И он громко расхохотался, заставив служанку выронить грязную тарелку.

Мидес так и не понял, серьезно ли говорит его новый друг, или же снова шутит. И только кивнул:

— Пошли к подвалу, я провожу. Надеюсь, кравчего они тоже рассчитали, а Джоанна обернется скоро.

Солнце поднялось высоко, и ясный осенний денек обещал быть действительно чудесным, когда вся компания, нагруженная свертками, собралась во дворе. Джоанна отвоевала себе право нести сковороду и, хоть и пыхтела от натуги, вид имела бравый и решительный.

— Куда двинемся? — Хельга вздохнула и недовольно глянула в небо. — Давайте, где не жарко. Может, к водопадам?

— Боюсь, грохот воды, дивная, изрядно подпортит нам впечатление от отдыха. — Торус, упершись подбородком, поправил высокий кувшин, торчащий из груды свертков в его руках. Салзар стал молча отбирать у друга лишнее и запихивать в плетеную корзину. Элвилин благодарно кивнул и подмигнул сестрам:

— Что, если нам отправиться выше, в горы? Вы были когда-нибудь в развалинах элвилинского дворца над Солейлом? Точно вам говорю — удивительное место, насквозь пропитанное древней магией. Заодно и попрактикуемся, ежели удастся — совместим отдых и науку.

— У-у… — протянула Джоанна, которой магические таланты были чужды, и насупилась.

— А вы, дорогая, — пришлый улыбнулся девочке, — сможете найти кучу материала для новых историй.

На том и порешили. Спустя четверть часа компания уже тряслась в наемной коляске, направляясь к горе.

— Когда-нибудь я заведу свой выезд, — неизвестно кому пообещал Торус и уставился в окно.

Салзар раздраженно стряхнул с потного лба прилипшие волосы и на ходу прикинул, долго ли еще идти. Чуть выше, там, где заканчивался подъем, на фоне пронзительно-синего неба маячили кроны по-весеннему зеленых деревьев. Дорога к развалинам, хоть и была широкой и ровной, возницу отчего-то не прельстила. Сначала он упирался, кивая на безупречно целое колесо, а потом сознался, что руины на горе имеют дурную славу, и даже днем там «страшит». В конце концов, спорщики договорились, что часа через полтора коляска вернется, а если придется обождать, то Торус самолично оплатит простой извозчику. Мидес посмотрел в спину легко шагающему пришлому и поморщился: тот, казалось, ни капли не устал, даже насвистывал себе под нос что-то веселое. А еще юному некроманту было неловко, что из остатков скудной стипендии сам он может предложить сущие крохи, и от этого раздражение еще больше усиливалось.

— Ну же, девицы, выше нос! — обернувшись, элвилин одарил спутников белозубой улыбкой. — Мы почти пришли. Однажды, — он высвободил от ноши руку и картинно простер ее в сторону вершины, — я снова отстрою этот дворец. Только вот время выберу.

Наконец, подъем закончился, и компания остановилась отдышаться у края просторной площадки. Вокруг неё густо разросся кустарник, чудно́ для вересеня зеленели березы и липы, а сквозь древние камни тут и там пробивалась мягкая трава с золотыми вкраплениями одуванчиков. Несколько полуразрушенных колонн, молочно-белых — точно поймавших и не отпустивших однажды солнечный свет — вздымались по сторонам, а чуть дальше, по центру площадки, возносились высокие мраморные ступени.

— Туда, — Торус кивнул и, опустив на землю перед Салзаром поклажу, вклинился между девицами, подставляя локти. — Я, как представитель расы, некогда царившей здесь, просто обязан проводить эти нежные создания в сердце постройки.

Мидес вздохнул, переложил в другую руку корзину и, подобрав один из свертков, двинулся следом за спутниками. Проходя мимо колонны, споткнулся об упругий стебель плюща и, опершись о теплый камень, вполголоса выругался. А потом, опустив глаза, заметил, что понизу колонна тесно испещрена мелкими витиеватыми рунами. Юноша нагнулся и стал с интересом разглядывать незнакомую письменность.

Мраморное возвышение в самом сердце развалин словно парило в голубом безоблачном небе. Верхушки деревьев обрамляли его, точно кружево. А еще там оказался бассейн с прозрачной водой, в которой плавали неизвестно откуда взявшиеся пестрые осенние листья.

— Какая красота, — Хельга глубоко вздохнула и заозиралась. — Интересно, а город отсюда видно?

— Ниже видно, — Торус повернул к ней голову. — Там, где лестница начинается. Вид изумительный, а уж сияние водопадов под солнцем… кстати, — добавил он насмешливо, — леди стоило только оглядеться.

— Я запомню, — Хельга вырвала руку у пришлого, — и на обратном пути… да, а где лорд Мидес?

— Очевидно, ноша оказалась ему не по силам, — фыркнул элвилин и, галантно приложившись к ручке Джоанны, кивнул. — Схожу за ним. А вы, красавицы, поищите место для костра.

— Но… — растерянно протянула Хельга, — здесь же один камень…

— Значит, пожара не будет, — элвилин подмигнул. — Можете спуститься за хворостом, пока мы с Салзом будем разбирать поклажу.

Сестры озадаченно переглянулись — собирание хвороста было для них непривычным занятием — но всё же отправились к краю развалин, туда, где древесные кроны росли гуще всего.

Мидес как раз водил пальцем вдоль одной из завитушек, очарованный неброской красотой древней вязи, как на плечо ему опустилась рука, заставив вздрогнуть.

— Что-то нашел? — Торус с интересом заглянул молодому некроманту через плечо. — Ого, элвилинские руны?

— Ну, если ты так говоришь… а, что там написано? — Салзар посторонился и уселся на мягкую подушку изо мха. Элвилин, недолго собираясь, плюхнулся рядом.

— Если б я знал.

Он печально усмехнулся и осторожно дотронулся до камня.

— Этой письменностью давно никто не пользуется, наша нынешняя эпистолярия больше вобрала в себя алфавит Любовых отпрысков — возможно, он оказался проще, сейчас точно никто и не скажет. Знавал я одного типа, — Торус задумчиво колупнул покрасневший под солнцем нос, — который хоть как-то разбирал старинные письмена, но он далеко. И никогда из этого своего Далёка не показывается. А, жаль, хотелось бы мне узнать, что здесь написано… ну и что там с хворостом? — Элвилин обернулся. — Котик, идите к нам, мы секретов от друзей не держим.

Салзар поднял голову и разулыбался — солнце било в спину девушке, и над её макушкой словно вспыхнул костер из золотившихся волос.

— Что это? — Хельга наклонилась, заправляя непослушную прядь за ухо. — Я уже видела такое, кажется…

— Где? — Торус с интересом обозрел чуть распущенную шнуровку на груди скромного платьица мисс Блэкмунд и, переведя взгляд выше, вопросительно уставился в лицо.

— В библиотеке, — Хельга поспешно выпрямилась и выставила перед собой букет из нескольких тощих хворостинок. — Так пойдет?

— Нет. А что это была за книга? Ее можно посмотреть?

— Вам — вряд ли, — девушка надменно задрала носик, — вы — новичок в Академии, а в Закрытые залы допускаются только те, у кого есть разрешение.

— Ну, насчет новичка, я бы поспорил, — ухмыльнулся элвилин, легко вскочил на ноги и отобрал у девушки ее скудную добычу. — Надеюсь, ваша сестрица преуспеет больше. Хотя, вы правы, дорогая, работа в хорошую погоду в Закрытых залах — это не для меня. Да и разрешения у меня нет. А жаль… м-да…

— Зато оно есть у Хельги, — Мидес тоже поднялся и с бравым видом размял широкие плечи. Похоже, присутствие элвилин снова разбудило в молодом человеке скрытую склонность к авантюрам.

— Салз! — девушка возмущенно уперла руки в бока. — И ты туда же!

— Но ты… мы же всё равно собирались лезть в библиотеку, — пожал плечами некромант, — книгой больше, книгой меньше. А вдруг нам удастся перевести какие-нибудь страшные элвилинские тайны?

— Вдруг, — прищурившись, кивнула девушка и покосилась на Торуса. — А потом господин э…

– Эйп Леденваль, — невозмутимо подсказал пришлый.

– Спасибо, — коротко кивнула Хельга. — А потом господин эйп Леденваль нас порешит. Дабы не разгласили.

Она возмущенно дернула плечиком и скрылась в кустах.

— Ты куда? — опешив, крикнул ей вслед Салзар.

— Видами любоваться, — донесся из зарослей мрачный голос, а элвилин громко расхохотался.

Джоанна уже ждала наверху, поедая взглядом небольшой пук пожелтевшей травы, лежавший поверх горки хвороста. Услышав шаги, девочка обернулась и, смутившись, спрятала руки за спину. Мидес подумал, что Джоня, не иначе, попыталась скопировать одно из заклинаний сестры, и тихо фыркнул.

Юница обиженно на него посмотрела и отвернулась.

— Так, — Торус поставил корзину рядом с бортиком бассейна. — Вы, о песнь моего сердца, изумительно выбрали место. Только вот, разрешите, с костром я вам всё же помогу.

Он закрыл глаза и словно прислушался к чему-то, склонив голову к плечу.

Потом щелкнул пальцами, и, спустя мгновение, у ног пришлого уже лежала груда полешек, влажно блестевшая на солнце.

— Ой, — Джоанна потрясенно заморгала, — а такого я еще не видела…

— Конечно, не видела, — старшая сестра, очевидно, насладившись панорамой, поднялась на площадку, — бытовая магия у меня никогда не получалась. Хоть ты тресни…

— Не расстраивайся, прелестница, — Торус осторожно попинал носком сапога дрова, — у меня вот сложности с боевой магией. Тебе не кажется, что нам есть чему поучиться друг у друга?

— Дрова сырые, — угрюмо заметила Джоанна, недовольно глянув на сестру.

— У нас в компании огненный маг, — улыбнулся девочке элвилин, засыпая полешки хворостом — Думаю, она справится.

— Отойдите в сторону, — попросила Хельга и принялась выводить сложные пассы над задымившимся костерком. Потянуло пряным духом отсыревшего дерева, огонь мелькнул между сучьями, точно решая, годна ли для него такая пища, а потом пламя взметнулось ровно и хорошо, размывая жарким маревом картину весенней природы.

— А элвилинская магия? — девушка повернулась к пришлому. — Вы… ты сможешь меня научить?

Эйп Леденваль усмехнулся и, вытащив из сумок пару шерстяных пледов, бросил их на прогретый камень.

— Наша магия — это нечто особенное, дорогуша. И, боюсь, давним она не слишком подвластна.

— Вот ещё, неподвластна! — Девушка нахмурилась и разве что ногой не топнула с досады. — И чего там сложного? Наверняка те же самые стихии, что и у нас. По-моему, вы, пришлые, просто прикидываетесь да цену себе набиваете. Ни за что я не поверю, что магии вашей научиться нельзя!

— Есть один способ, — Торус пожал угловатыми плечами, — только он не всем понравится, и уж тем более такой благовоспитанной девице, как вы, Хельга. А значит, и не будем о том. Что же касается основ магии, тут вы в чем-то правы. Но. Сравните: поэзия и проза. Алфавит один, а штиль…

— О, да! — Джоанна вдохновенно подняла очи к небу и стала сосредоточенно копаться в корзине, извлекая на свет завернутую в тряпицы снедь.

— Ага, — Хельга исподлобья посмотрела на Торуса и, присев рядом, стала помогать сестре, — и что-то мне говорит, что под возвышенным штилем вы понимаете элвилинскую волшбу.

Она неожиданно рассмеялась и сунула в руки разморенному солнцем Салзару кружки:

— Эй, не спи! Разливай шедевр элвилинского виноделия.

— Это не совсем виноделие, — Торус выудил из кучи хвороста подходящий сучок и стал куском бечевки приматывать его к ручке сковороды. — Приготовление осеннего меда — действо сложное, я бы даже сказал — мистическое. Там, откуда я родом, эту науку освоили в совершенстве.

Кстати, как раз на днях грядет настоящее празднование — день варки. Если вы захотите… — он хитро оглядел спутников, — я мог бы вас пригласить.

— А как же учеба? — Хельга протянула Торусу полную кружку.

— Я могу это уладить, — просто сказал элвилин и, вручив сковороду зардевшейся от удовольствия Джоанне, забрал мед. — Только не торопитесь пить. Его нужно смаковать, иначе добрая половина удовольствия вас минует…

— Странный вкус, — Мидес пригубил густую янтарную жидкость, — сладко, терпко и немного горечью отдает.

— Болотная орхидея, — кивнул элвилин, сделал глоток и, отставив в сторону кружку, откинулся на спину, подложив руки под голову. — Она, кстати, очень ядовита, каплей больше и… — он засмотрелся в небо, думая о чем-то своем и рассеянно завершил: — вообще-то наши медовары очень четко соблюдают меры, так что, не беспокойтесь.

— Ага, — сказали хором Хельга и Салзар, и приступили к дегустации, переглядываясь и хихикая.

А пришлый, всё так же лежа на спине и уставившись вверх, хмурился, словно отгонял непрошенные воспоминания. И, если кто-нибудь в тот момент случайно заглянул бы ему в глаза — наверняка бы испугался. Только вот никто не посмотрел.

Глава 3

По глубокому синему небу проворно бежали облака — кудрявые, сбитые в причудливее фигуры — и Хельга сонно их разглядывала сквозь прикрытые веки.

— Знаешь, — наконец пробормотала она и слегка поморщилась — пальцы Мидеса, неспешно перебирающие ее волосы, дернули прядку, — когда я была маленькой, ну, вот примерно, как Джоня, я часами могла валяться на крыше сарая и разгадывать облака. Эй, Салз, ты спишь?

Широкая грудь некроманта шевельнулась под ее затылком. Джоанна, что сидела на краю бассейна, свесив босые ноги в воду и сосредоточенно царапая что-то в книжице, негромко фыркнула.

— М-м..? Нет, не сплю. А как это?

— Ну, задаешь себе вопрос, а после смотришь на облако и пытаешься угадать ответ. Один раз мне даже удалось разглядеть там куклу, которую потом подарили на день рождения.

— Экое ребячество, — укоризненно сказала младшая Блэкмунд, и загадочно посмотрела в небо, всем своим видом показывая, что уж она-то ни за что не стала бы спрашивать о какой-то там кукле.

— И что же, мисс Хельга, вы разглядели там сейчас? — раздался насмешливый голос Торуса. Элвилин уселся и стал подкладывать в засыпающий костерок новые веточки. — Надеюсь, не зверские рожи охранников библиотеки?

— Насмехаешься, да? — девушка резко поднялась и раздраженно оттолкнула руку пытающегося придержать ее Мидеса.

— Отчего же, — удивился пришлый. — Просто меня заботит наша ночная проделка, вот и всё. Тут не стоит лезть на рожон, а следует хорошенько всё продумать.

Салзар тоже сел и принялся стряхивать с плеч лесной мусор:

— Нам, наверное, нужно будет отвлечь охрану в то время, как Хельга станет выносить фолиант.

— На глазах у всех? — девушка поежилась. — Салз, он большой. Мне не удастся спрятать книгу на себе.

— Слишком рискованно, — Торус покачал головой. — И, потом, книгу обязательно хватятся, станут выяснять, кто брал. Ты же не собираешься втягивать девицу в неприятности? Гораздо безопаснее будет нам самим проникнуть в Закрытые залы и прямо там сделать перевод.

— Да, — старшая Блэкмунд благодарно посмотрела на элвилин и улыбнулась.

Совсем чуть-чуть, чтобы он там себе не подумал, что Хельга забыла про облака. — Так лучше всего. Я могу остаться в залах после закрытия — спрятаться за стеллажами, а потом изнутри отворить двери.

— А ключ? — Салзар обеспокоенно посмотрел на подругу.

— Ерунда, я знаю, где висит запасная связка, подглядела, когда библиотекарь лазал в шкаф.

— А я могу сторожить! — раскрасневшаяся Джоанна подняла от лицо от записей и с надеждой посмотрела на эйп Леденваля.

— Еще чего! — возмутилась Хельга. — Дети не должны болтаться ночами по городу, и уж тем более иметь дело со стражниками Академии! А что я маман скажу, если тебя вдруг хватятся?

— Полагаю, мисс Джоанна уже доказала, какой она может быть смелой и сообразительной. — Элвилин ухватил цыплячью лапку девочки и с чувством приложился к запястью. — Да, Мидес, ты часом, не записал ли текст с колонны?

— Откуда? — некромант пожал плечами и откинул со лба влажные волосы. — Вот же парит, точно и не осень вовсе…

— Тогда пошли, — элвилин мягко вскочил на ноги, — помогу. Кое-какие руны я всё же разбираю, так что… — и с широкой улыбкой обернулся к младшей сестре: — Надеюсь, прекрасная Джоанна одолжит нам карандаш и пергамент?

Девочка судорожно прижала обшитую парчой книжицу к тощей груди.

— Джоня, не будь скрягой, — Хельга мрачно посмотрела на сестру, — если уж решила помогать, доводи дело до конца. Я уверена, что у наших друзей достанет воспитания не подглядывать в твои записки. Во всяком случае, за Салзара я могу поручиться головой.

И смерила язвительным взглядом эйп Леденваля.

— Клянусь Судиёй, — пришлый вскинул на девочку честный взор и двумя перстами очертил лоб, — во мне вы тоже можете не сомневаться, дорогая.

Джоня немного помялась, но, в конце концов, сунула свое сокровище в руки Торусу. Мидесу она, похоже, не доверяла совершенно.

Мужчины удалились, а Хельга, пользуясь моментом, стащила чулки и туфли и, последовав примеру сестренки, уселась на бортик бассейна и окунула ноги в теплую воду. Подставила лицо солнцу и блаженно замерла.

Джоанна сосредоточенно пыхтела рядом, возила ногами, плескала в сестру маленькими волнами и та, в конце концов, пробурчала:

— Хватит беспокоиться. Ничего с твоими мараками не случится.

— Только диктовать я сама стану, — непримиримо буркнула девочка.

— Чего диктовать? — Старшая сестра недовольно приоткрыла один глаз.

— Надписи. Которые нужно переводить.

— И давно ты знаешь элвилинский? — насмешливо спросила Хельга, а после нахмурилась: — Так, ты чего удумала? Я же сказала, что ночами мотаться по городу не позволю.

— Ага, — проныла Джоня, — как пергамент брать, так я нужна, а как… — а потом глаза ее радостно блеснули, — а я тогда маме расскажу.

— Шантажистка, — фыркнула Хельга, — думаешь, мне не найдется, о чем наябедничать? Думаешь, я не видела, какие книжки вы с этой твоей белобрысой подружкой читали?

— Не трогай Инге! — возмущенно завопила девочка и сжала кулачки. — Если ее дядя узнает, ей такое будет!

— Не трону, — надменно кивнула Хельга и закинула волосы за спину, — если ты останешься дома и не станешь путаться под ногами у старших.

Сестры замолчали и еще некоторое время сидели, угрюмо созерцая водную гладь с покачивающимися на ней золотыми листьями. Непримиримые и очень сейчас друг на друга похожие.

— Он тебе нравится, да? — спустя несколько тягучих, напоенных солнцем и шорохом листвы минут, мрачно спросила Джоня и пнула воду.

— Сдурела? — Хельга почувствовала, как жарко стало щекам — не иначе прав был Салзар, солнце светило свершено по-летнему. — Он нахальный задавака-короед, я таких вообще терпеть не могу!

— Ага! — звонким злым голосом завопила девочка. — Я не сказала, про кого спрашиваю, а ты… ты! Дылда противная!

И, повинуясь неизвестно откуда накатившей волне ревности, с силой толкнула сестру в спину. Хельга, не ожидавшая от Джоанны подобной выходки, растерянно вскрикнула и полетела в воду. Взметнулся фонтан сверкающих брызг, и девушка, больно ударившись плечом о мраморный бортик, почувствовала, как внезапно слабеет тело, а глаза застилает темнота. Глухо, словно из-за стены, донесся испуганный крик Джоньки, потом чьи-то сильные руки дернули Хельгу на поверхность, и незнамо как она снова очутилась на площадке. Прямо в объятиях растерянно моргающего Салзара.

— Ну, красавица, ты даешь…

Хельга обернулась, убирая от лица мокрые волосы: Торус стоял по пояс в воде и прожигал суровым взглядом скорчившуюся на бортике Джоньку.

— Я… я не знаю… оно само — бледная, как полотно, девочка хлюпала носом, а подбородок ее мелко дрожал, — я не хотела. Судия, боженька, я правда не хотела…

Элвилин легко выскочил из воды и, не говоря ни слова, плеснул на дно кружки мед; сунул рыдающей Джоне:

— Всё, маленькая, пей.

И столько заботы и мягкости было в его голосе, что Хельга совершенно очнулась, уткнулась в плечо Мидесу и тоже разревелась.

— Что, — Салзар испуганно гладил мокрую спину девушки, — испугалась?

Ударилась? Где болит?

— Плечо, — всхлипнула Хельга и подумала, что вовсе сейчас и не врет — плечо вправду болело, а из-за чего она льет слезы, Мидес и не спрашивал.

— Я сейчас, — Салзар на минутку отпустил девушку, выдернул из-под остатков трапезы цветастую скатерку и накинул на голову Хельге. Ярко раскрашенная миска, покатившись по мраморной площадке, стукнулась о колонну и разбилась.

— Наверное, нужен доктор, — озабоченно пробормотал некромант, вытирая подруге волосы и осторожно промокая руки.

— Пожалуй, возница уже должен вернуться, я посмотрю, — Торус забрал у младшей Блэкмунд кружку и, не глядя, смел в корзину грязную посуду. — Джоанна, дорогая, если вы пришли в себя, зачерпните воды и залейте костер.

Девочка, хлюпнув носом, кивнула, а элвилин, подхватив плетушку, отправился вниз.

— И какая муха ее укусила? — недоуменно спрашивал Мидес, глядя в виновато ссутулившуюся спину идущей впереди Джони, — она, конечно, девочка немного э… взбалмошная, но чтобы вот так…

И бережно поддержал Хельгу под здоровый локоть, помогая обойти лежащую поперек дороги корягу.

— Понятия не имею, — сварливо ответила старшая сестра, вспомнив, как накануне маман распространялась о том, что Джоне, с ее угрюмым характером, невыразительной внешностью и склонностью к чтению, самое место в монастыре. И, хотя отец бурно выразил в ответ несогласие, мысль эта Хельгу немного взбодрила.

Коляска уже ждала их у горной дороги, и весь обратный путь показался приятелям утомительно долгим. От былого оживления не осталось и следа, Джоанна всю дорогу сопела, сердито и непокорно жужжа что-то себе под нос, а Хельга, стянув под горлом изрядно вымокшую скатерку, пристально буравила взглядом потертый коврик, застилающий дно экипажа. Мужчины перебросились, было, парой реплик, но девицы угрюмо молчали, и разговор затух, так и не начавшись. Мидес вздохнул и подумал, что ежели в следующий раз он надумает провести время весело, то младшую Блэкмунд брать точно не станет.

Лошади встали у особнячка в центре Солейла, и Салзар, высунувшись из экипажа, заинтересованно огляделся:

— Где это мы?

— Не думал же ты везти молодую леди к костоправам из дома призрения?

Давай, вылезай, — пришлый легонько подтолкнули студиозуса в спину.

Откровенно говоря, именно о лекарях из «Сынов Трилла» Мидес и подумывал.

Во всяком случае, зубы они рвали мастерски, да и суставы вправляли при случае быстро и, что немаловажно, почти бесплатно. Однако молодой некромант предпочел оставить мысли свои при себе и, подавая руку стучавшей зубами подруге, поинтересовался:

— А тут кто живет?

— И живет, и практикует, — Торус ухватил за талию Джоньку и, точно партнершу в танце, приподнял и поставил на мостовую, — Салз, ты словно первый день в столице. Не знаешь мэтра Брога? Да этот лекарь пользует даже Его Величество! Надеюсь, он всё же дома… — и первым зашагал по садовой тропинке, обсаженной кустами диких роз.

На требовательный звонок колокольчика дверь отворилась, и на гостей внимательно уставилась пара выразительных янтарных глаз, казавшихся еще более огромными из-за очков на носу встречающего.

— Мэтр Брог дома? — невозмутимо спросил Торус, шагнув прямо на очкарика.

— А вам назначено? — тот и не думал отступать; уцепился за косяк и вызывающе поглядел на эйп Леденваля.

— У нас пациент, — Торус прищурился и усмехнулся: преграда оказалась явным собратом по крови — золотистую радужку глаз пересекала вертикальная полоска зрачка, а торчащие из длинных светлых волос уши никак не походили на человеческие. — Девушка ушиблась, и ей нужен врач.

Беловолосый коротко глянул на растрепанную Хельгу, отступил и кивнул, приглашая компанию войти.

— Вам повезло, мэтр как раз закончил прием, а следующий пациент еще не явился.

В прихожую донеслись приглушенные голоса, и вскоре из глубины коридора показался дородный господин в сопровождении кругленькой кучерявой горничной.

— А он мне на это рекомендовал… — восторженно вещал толстяк, но заметив новых пациентов, умолк. Сухо кивнул и, приняв из рук девицы плащ, споро выскользнул за дверь, низко опустив голову.

— Анна, проводите девушку, скажите, что от меня, — эйп Леденваль решительно отобрал у Хельги скатерть и легонько подтолкнул вперед.

Горничная учтиво поклонилась и повела мисс Блэкмунд за собой.

— А вы, значит, постоянный клиент? — Блондин одернул рукава черной шелковой рубахи и сделал приглашающий жест по направлению боковой двери с разноцветным цветочным витражом. — Кофе не желаете?

Торус царственно кивнул, принял у притихшей Джоанны плащ и накинул на огромные лосиные рога, что торчали из стены у входа.

— Скорее, не я, а моя матушка, — компания проследовала в небольшой кабинет, залитый солнцем. — Женщина, даже если она элвилин, всегда найдет повод повидаться с модным лекарем. А вот вас я, признаться, вижу в первый раз.

— Мое имя — Илар Абранавель, — с достоинством кивнул пришлый, — алхимик, немного лекарь, немного… всего понемногу, в общем. Мэтр любезно предоставил мне место помощника.

— Торус эйп Леденваль, — брюнет испытующе посмотрел на Илара, словно ожидая, какой эффект произведет его имя. Очкарик безмятежно продолжал разливать ароматный напиток по изщным чашечкам, а Торус представил спутников, как показалось Мидесу, с немалой долей облегчения.

Все уселись, и Салзар расслабленно откинулся на мягкую спинку высокого стула.

— Вы давно в столице? — меж тем продолжал пытать алхимика эйп Леденваль.

— Второй месяц, — Илар пожал узкими плечами и пригубил кофе. — Раньше у меня была собственная практика на Побережье. Впрочем, не будем о том.

— Как угодно, — Торус сделал шумный глоток. — Признаться, удивлен, что лекарь Его Величества взял себе в помощники элвилин. Слыхал, что Фредерик Щербатый недолюбливает представителей нашей расы.

— А можно мне булочку? — отмерла Джоня, и Илар кончиками пальцев пододвинул девочке блюдо. Было в его движениях что-то грациозное, аристократичное, никак с образом простого врачевателя не вязавшееся.

— Я не вхожу в круг особ, допущенных ко двору, — кисло заметил алхимик, и поправил съезжающие с носа очки, — а Фредерику какая разница, кого берет в помощники мэтр Брог? Он, наверное, и вопросом таким не задается…

В холле послышались шаги, и мужчины поднялись, когда горничная распахнула дверь перед старшей мисс Блэкмунд.

— Ну, что? — быстро спросил Мидес и шагнул навстречу девушке. — Что сказал врач?

— Ничего страшного, обычный ушиб, — монотонно проговорила Хельга и поморщилась. — Салз, поехали домой. У меня дико разболелась голова, а время близится к вечеру.

— Может, тогда отменим поход в библиотеку? — юноша озабоченно взял подругу за холодную руку.

— Думаю, к ночи всё пройдет, доктор дал мне порошки. И, потом, ты же сам говорил, что это дело чести, и оно не терпит отлагательств?

Тут сзади раздался грохот. Обернувшись, Мидес увидел испуганную Джоньку. Девочка, зажав рот ладошкой, смотрела на осколки изысканной чашки на полу.

— Позвольте, я вас провожу, — поспешно сказал Илар, и с неудовольствием покосился на стул, на мягком сидении которого не высохшие до конца штаны Торуса оставили темное пятно.

Эйп Леденваль презрительно фыркнул и, небрежно бросив на столик несколько серебряных монет, двинулся к выходу.

— Простите, — пролепетала Джоня, мышкой порскнув следом.

— Ничего-ничего… — пробормотал помощник лекаря и молча проводил гостей до парадного. А там, взявшись за выкованную в виде диковинной птицы ручку, вдруг устремил на них отрешенный взгляд:

— Господа ордальоны… честь имею.

— Чего-о? — Торус вскинул бровь и выразительно посмотрел на Салзара: — Пошли отсюда.

— Как он нас назвал? — удивилась старшая сестра, когда Мидес потянул ее к калитке, и оглянулась. Беловолосый элвилин в черной рубашке всё так же стоял на пороге и, опустив голову, задумчиво потирал лоб.

— Может, он имел в виду «ордалиане»? — пожал плечами некромант. — Блаженный какой-то, честное слово…

Проводив сестричек Блэкмунд до дома, молодые люди решили немного пройтись по улочке, заросшей ржавыми липами и полыхающими кленами.

Опавшая листва мягко шуршала под ногами, вечер обещал быть теплым и славным, а предстоящее приключение Мидеса ничуть не страшило; пьянило даже, словно выдержанное вино.

— Торус, — благодушное настроение придало юноше дерзости, — ты что, действительно так богат, что соришь деньгами направо и налево? По правде сказать, так мне уже неудобно…

— Ой, прекрати, — элвилин поморщился и, дернув с клена резной лист, галантно вручил его проплывающей мимо матроне. Та поначалу глуповато заморгала, а потом зарделась, точно впечатлительная девица. Откуда-то пахнуло сиренью, а пришлый, как ни в чем не бывало, повернулся к Салзару. — Возможно, в твоих глазах я и транжира, но, поверь, могу себе позволить.

— Ты так это сказал, — рассмеялся некромант, — что ежели бы не уши, я б заподозрил в тебе внебрачного королевского отпрыска.

Торус помрачнел — словно тень набежала на бледное лицо, — резко остановился и, прищурившись, уставился на Мидеса. И студиозусу вдруг стало отчетливо ясно, что элвилин вовсе не так молод, как казалось вот только что. В кошачьих глазах эйп Леденваля жила жестокость.

Салзар почувствовал, как вдоль позвоночника будто скользнуло что-то холодное и липкое. Поежился, невольно опуская на мгновение взгляд, а, подняв, снова увидел всё того же благодушного общительного юношу.

— Вообще-то, — пришлый пожал плечами, — матушка моя очень богатая женщина. Еще и дед был популярным скульптором, так тоже оставил нам неплохое наследство. Не кручинься, друг, и пусть совесть тебя не ест.

Давай-ка лучше проедем к Цапеку — не тащиться же в театр на голодный желудок?

— В театр? — моргнул Мидес, а элвилин фыркнул:

— Ты же не собираешься бродить по улицам, ожидая назначенного часа?

Библиотека Академии закрывается ближе к полуночи, так что пару актов мы посмотреть успеем… Или ты хочешь заехать за леди Джоанной?

Последний аргумент был самым весомым, и Мидес поспешно согласился, что Очень Большой театр — именно то место, в котором стоит коротать долгие часы ожидания.

К парадному входу ОБТ они подъехали, когда уже почти стемнело. Как обычно, к концу недели тут был аншлаг, и молодым людям пришлось изрядно поработать локтями, дабы пробиться к высоким, украшенным позолоченным литьем дверям. Юноши уже собирались войти, как сзади послышался нарастающий гул голосов. Торус обернулся и тронул друга за плечо:

— Глянь-ка. Никак, королевский выезд?

И тотчас оба были отметены к стене шарахнувшейся толпой — это отряд стражников решительно и грубо расчищал дорогу, невзирая на лица и сословия. К дверям роскошного экипажа метнулись два лакея, и вскоре венценосная особа, опираясь унизанными перстнями дланями на плечи слуг, неловко выбралась наружу. Толпа восторженно взвыла, вверх полетели чепчики, букеты и дамские перчатки. Король Фредерик, откинув за спину алую мантию, обшитую горностаем, вскинул руку в приветственном жесте.

Осклабился (Мидесу показалось, что не слишком искренне) знаменитой щербатой улыбкой.

— Интересно, кто это с ним? — шепнул Торус на ухо Салзару. Тот оторвал взгляд от внушительной королевской персоны и увидел, что из кареты, ссутулившись, выбирается еще один мужчина. Высокий, худощавый, в сером плаще с капюшоном и в черной шелковой маске, закрывающей половину лица.

— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами некромант. Политикой он не увлекался, и сейчас его куда больше заинтересовало мелькнувшее в толпе помятое лицо Винтербрахера.

— Ничего, — скорее себе, нежели другу, пробормотал Торус, — у нас еще будет возможность полюбоваться загадочной персоной. Маменька на весь сезон выкупила одну из лож бельэтажа, а оттуда открывается изумительный вид на Солнечную, королевскую.

И он оказался прав — усевшись на мягкий, обитый бархатом диванчик, Мидес подробно разглядел Фредерика. Его Величество сидел вполоборота и снисходительно кивал скрючившемуся рядом лакею, очевидно, перечислявшему карту вин. Загадочный королевский спутник неподвижно замер за креслом монарха.

— А наша таинственная личность, — пришлый плюхнулся напротив Салзара и утянул пирожное с изящного кофейного столика, стоящего между диванчиками, — похоже, и не собирается снимать маску. Странный тип, и что его понесло в театр, когда он так боится быть узнанным…

— Ну, — Мидес тоже надкусил воздушный эклер и прикрыл от удовольствия веки, — вполне возможно, что он просто любит искусство?

— Хм, — элвилин прищурился, подергал себя за подбородок и, глянув еще раз на Солнечную ложу, откинулся на диван с довольной улыбкой:

— Ты гений.

— Почему? — некромант удивленно поднял бровь и тотчас айкнул, получив по лбу приплывшим сверху магическим шаром — одним из тех, которые нет-нет, да срывались с исполинской люстры. Говорили, что люстра та каким-то образом поддерживает равновесие между поставленной от магов защитой и необходимостью малой толики волшбы для освещения огромного зала. Впрочем, вопросами магической архитектуры Мидес в данный момент не озадачивался— в его голове стоял звон, а волосы после встречи с волшебной вещицей топорщились, точно перед грозой. Юный некромант, ругнувшись, глянул вверх. Увидел на галерке довольное лицо Винтербрахера и погрозил кулаком. Толстяк расхохотался и что-то сказал своим спутницам — вызывающе одетым женщинам, из причесок которых торчали крашеные перья.

Дамы смешливо прыснули, и старшая послала Мидесу воздушный поцелуй.

Салзар с кислым видом отложил пирожное.

Торус хмыкнул:

— Экий невежда, да? Мидес, а чего это ты раскис? Хочешь, я прикажу, и сюда приведут таких красоток, что твой Винтер расплачется от зависти?

— Спасибо, не хочу, — угрюмо дернул плечом некромант, а элвилин, усмехнувшись, устремил вверх полыхнувший зеленью взгляд:

— Смотри…

И Салзар внезапно учуял легкий аромат, одновременно нежный и пряный.

Теплый, точно сохнущая под солнцем трава и… влекущий? Такой манящий, что хотелось тотчас бросить всё и пойти искать распустившийся цветок, а найдя, гладить нежные белые лепестки, бархатную кожицу листьев…

Впрочем, наваждение было недолгим. Мидес, тряхнув головой, отогнал мимолетную грезу и посмотрел на Винтербрахера. Тот же, приоткрыв рот и вцепившись в бархатные перильца, пялился на Торуса, и на лице его застыло столь странное выражение, что некромант почувствовал себя неловко. Примерно, как после бурной студенческой вечеринки, когда его однажды занесло в чужую, наполненную терпкими ароматами и жаркими вздохами, комнату.

А потом Винтер подался вперед, перевешиваясь через поручни, и только расторопные шлюшки, ухватив за пояс, спасли толстячка от неминуемого падения. Вереща и громко ругая перебравших дешевого пойла желторотых студиозусов, дамы принялись втаскивать беднягу обратно на балкон, под громкий хохот галерки.

Словно отвечая, со сцены мелодично пропела труба, и массивный бордовый занавес медленно поплыл вверх. На фоне замка на горе, среди кустов бутафорских роз появилась миленькая блондинка в голубом платье. Запела.

Зал затаил дыхание.

— А какой сегодня спектакль? — нагнулся через стол Мидес, втайне радуясь, что можно сменить тему разговора. Торус прижал указательный палец к губам и, пересев на диванчик некроманта, шепнул:

— Не скажу точно, как называется, то ли «Жизнь за любовь», то ли «за короля», что-то в этом роде. Но, говорят, в основе лежит подлинная романтическая история. Впрочем, сам смотри, не буду портить тебе впечатление.

И он откинулся к спинке дивана, запрокинув голову и думая о своем. А, может, просто наслаждаясь арией — голос у певички был приятный.

Салзар покосился на соседа, а потом увлеченно стал следить за перипетиями сюжета, повествующего, как в простую пастушку влюбился какой-то высокородный тип — не то принц, не то барон. Девица из только ей одной понятных соображений любви той не хотела. Впрочем, глядя на тощего хлыща с длинным носом, играющего высокородную особу, Мидес ее понимал.

К концу первого акта длинноносому наконец-то удалось уговорить белокурую красавицу подарить одно-единственное свидание. Да и то потому, что хлыщ грозился тотчас свести счеты с жизнью. А потом завел проникновенную арию, описывая возлюбленной красо́ты Солейлского Старого кладбища, особо упирая на какой-то древний склеп.

При упоминании о склепе с галерки послышались кашель и смешки, перешедшие в бурные аплодисменты. Мидес удивленно повернулся к Торусу, надеясь услышать объяснения, а тот неожиданно цепко ухватил некроманта за плечо:

— Он уходит! Мгла, Салзар, давай проследим, мне страшно любопытно узнать, верна ли моя догадка!

И, вскочив, потянул товарища к выходу.

— Знаешь, он или до такой степени дурак, — жарко шептал элвилин на ухо Мидесу, пока они, крадучись, перетекали от колонны к колонне, украшавшим вестибюль, — или же пользуется особыми привилегиями. Далеко не каждый может свободно уходить в присутствии короля.

Таинственный незнакомец тем временем, слегка сутулясь, стремительно шел по пустому коридору, гулко печатая шаги. К центральной лестнице, ведущей в главный холл, он отчего-то не свернул, а направился дальше.

— Куда это он? — спросил Салзар, прикидывая, что в той стороне может находиться сцена, — за кулисы?

— Если это тот, о ком я думаю, то вряд ли, — элвилин тихо хихикнул. — По актрискам он уже отбегался. Впрочем, увидим.

Незнакомец исчез за углом. Юноши обождали, покуда не затихнут шаги, и нырнули следом, в узкий коридорчик. Миновали двери гримерных с запахом пудры, духов и пота, и, провожаемые любопытными взглядами актеров, свернули на узкую лестницу с крутыми ступеньками. Осторожно спустились и оказались прямо перед мраморной статуей — рыцарь в необычных доспехах, плотно прилегающих к телу, прижимал к груди круглый шлем с поднятым забралом, и скалился зубастой улыбкой.

— Видал, как искусно высечено лицо? — прошептал Торус. — Один из шедевров моего деда. По-моему, натурщика звали Георгием… впрочем…

Элвилин налег плечом на шлем, и стена за спиной статуи бесшумно пришла в движение. Потянуло сквозняком и запахом сырой земли; пришлый, приложив палец к губам, первым скользнул в проем.

Юноши оказались в узком туннеле со скудно светящими редкими факелами.

Шаги незнакомца гулко разносились по коридору; эхо тянулось вверх, под деревянные балки, что подпирали земляные своды. Друзья на цыпочках продолжили слежку, стараясь по возможности быстрее миновать освещенные участки, как вдруг раздался капризный женский голос:

— Ровард, сколько же можно вас ждать?

Торус остановился, точно вкопанный, и рукой прижал Салзара к холодной стене.

— Я ушел тогда, когда ушел! — резким голосом ответил человек под маской. — И, откровенно говоря, совершенно не чаял застать вас в этом каменном мешке, мадам.

— Зато я точно знала, где вас искать. — Женщина фыркнула, а потом тон ее стал предельно любезен. — И что же Его Величество? Согласился?

— Дорогая, вы не находите, что здесь не слишком подходящее место для разговоров? — голос мужчины стал тише. — Может, мы поедем к вам?

— Проказник, — хихикнула дама, и что-то зашуршало, — если вам так не терпится начать обстоятельный разговор, почему бы не уединиться в склепе?

— Леди Иса, — сварливо проскрипел человек в маске, — я не поклонник студенческих забав и не собираюсь предаваться любви на древних могилах.

Что за день! Мало того, что нынешний спектакль пошлый донельзя, теперь ещё столь достойная дама, как вы, говорит отвратительные вещи! Придет время, и я закрою этот проклятый туннель. И пусть это будет первый гнилой зуб, который я вырву, излечивая наш многострадальный город! От порока, зла, разврата…

— Ровард, — язвительным тоном прервала его дама, — было время, когда вы и сами были не прочь хаживать этим туннелем к столичной потаскушке!

— Замолчите же!

Послышался шум борьбы, раздраженное шипение и болезненный вскрик.

— Все, идёмте, — задыхаясь, прошипел человек в маске, — иначе, я за себя не ручаюсь. Вот, зараза, и зачем вы меня укусили?

Дама визгливо засмеялась и, судя по звукам, странная парочка двинулась прочь. Салзар хотел отправиться следом, но Торус так крепко сжал его плечо, что Мидес поморщился. И только спустя четверть часа после того, как затихли вдалеке шаги, элвилин опустил руку.

— Пошли, — бросил он глухо, а когда юноши оказались под ночным небом Старого кладбища, тяжело опустился на скамью возле чьей-то могилы.

— Что с тобой? — озабоченно спросил Мидес, глядя на влажно блестевший в лунном свете лоб пришлого. — Этот тип настолько опасен?

— Не он, нет, — Торус глубоко втянул прохладный ночной воздух. — Леший, снова она за своё. Пошли к библиотеке, лучше уж попасться тамошней страже, чем этим двоим.

Он резко встал, покачнулся и снова рухнул на скамью:

— Вот Мгла, голова закружилась…

— Подожди, не торопись. — Салзар поднес ладони к вискам пришлого: —Можно?

Элвилин кивнул, а Мидес закрыл глаза. Сосредоточился и мягко направил поток силы выметать из чужой головы тревогу, досаду и тупую боль.

— Надеюсь, получилось, — юноша опустил руки и смущенно улыбнулся. — Я немного практикую лечебную магию, так что…

— А ты не так-то прост, — элвилин склонил голову к плечу и внимательно оглядел Салзара, — и вот теперь я еще больше не понимаю, отчего ты пошел в некроманты.

— Видимо, хотел доказать, что не так-то прост, — усмехнулся Мидес и, усевшись на скамью рядом с Торусом, устремил взгляд в присыпанное звездами осеннее небо. — После того, как матушка прилюдно отреклась от меня, власть над мертвыми показалась гармоничной моему тогдашнему состоянию. А, может, просто хотел напугать ее, или отомстить…

Элвилин немного помолчал, а потом ободряюще пожал руку Салзара:

— Откровенность за откровенность. Человек под маской — Ро́вард Раве́лта, перспективный священник, надумавший создать собственный Орден для борьбы с ересью и пороками. Фанатик, весьма опасный, хотя и туповатый. А вот та, что была с ним — И́са эйп Леденваль, моя почтенная матушка и его любовница… вот уже лет пятнадцадь. Для нее — очень долго. Не пойму, чем этот зануда-отче так ее зацепил. И еще больше не понимаю, как Равелта умудрился попасть в ложу короля…

Торус глубоко вздохнул и медленно повел плечами, словно сбрасывал паутину.

— Слышал, одно время у Равелты и Его Величества была общая любовница.

Ты не увлекаешься театром, потому имя Нелли Най тебе вряд ли что-то скажет. Говорят, очень красивая была женщина. И умная. Одно время к ней сходился весь цвет столицы. Кто-то завидовал, кто-то распускал сплетни, но ходили всё равно. Честь быть принятым у нее была выше, чем честь быть принятым у королевы. Говорят, именно по этой причине леди Элеонора удалилась в монастырь и…

Неподалеку визгливо засмеялась женщина, раздалось нестройное пение, и элвилин поднялся.

— Впрочем, кое в чем отец Равелта был прав. Не стоит распространяться на скользкие темы там, где ты не уверен, что тебя не подслушают. Посему, лорд Мидес, считаю нашу краткую беседу законченной и предлагаю заняться библиотекой. Тем более, ваша дама наверняка заждалась.

Он развернулся и быстро пошел по аллее, в сторону кладбищенских ворот.

Салзар, подивившись быстрой смене настроения Торуса, поспешил следом.

Глава 4

На столицу опустилась ночь. Мягким, уютным, но еще не согревшимся от тепла тела одеялом отгораживая от суматошного дня. На высокой башне Академии волшебства, под острой алебардой шпиля, тяжело и сипло пробило полночь — старый механизм задыхался и с трудом выплевывал каждый бой.

Мидес одно время задавался вопросом — отчего же ректорат никак не выделит деньги на починку? И, в конце концов, решил, что хрипящие часы — такой же символ Академии, как, к примеру, старинный потрескавшийся фонтан с фигурой волшебника по центру. Или вот кованый венок сплетающихся воедино эмблем магических школ на воротах.

Сейчас ворота протяжно заскрипели и отворились, выпуская молчаливую группу юношей и девушек в строгих темных мантиях. Мидес поспешно накинул на себя капюшон и отошел за спину Торусу, так что идущий среди студиозусов невысокий человек с забранными в короткий хвост черными кудрями его не заметил. Приятели прижались спинами к прутьям ограды, пропуская группу, а Салзар шепнул на ухо спутнику:

— Мои однокурсники. И мэтр Кроникус. Вот Мгла, как же я объясняю пропуск ночной практики? Совсем забыл…

— Не бери в голову, — тихо отозвался элвилин, — наврём, что ты со мной занимался. А если совесть мучает, можешь ее успокоить тем, что на кладбище ты сегодня всё же был.

— Ну-у… — не слишком уверенно протянул Мидес, проводил взглядом тихо идущих вниз по улице студиозусов и вздохнул. Его сокурсники разительно отличались от остальных питомцев Академии. Будь сейчас на месте некромантов, допустим, огненные маги Хельги, уснуть обитателям особнячков по соседству пришлось бы нескоро.

— Пошли, — элвилин потянул за рукав задумавшегося товарища.

Юноши миновали ворота и столкнулись нос к носу с выступившими из темноты стражниками.

— Куда? — мрачно произнес старший, в бригандине^[4] с гербом Академии на груди.

— Мы опоздали. — Торус трагически вздохнул и кивнул на Мидеса: — Вот он — из некромантов, а я — по обмену. Мэтр Кроникус отправил нас за мантиями. Вот чего я никак не пойму — к чему такая торжественность на кладбище? Мертвякам не всё ли равно?

Стражники скривились — факультет некромантии был не слишком популярен у людей, лишенных магического дара. Да, откровенно говоря, у не лишенных тоже. Поэтому, посветив в лицо Мидесу (тот на всякий случай напустил на себя скорбный вид), старший коротко кивнул и отошел, буркнув вслед парочке мрачное: «Смотрите, не балуйте у меня!»

Юноши углубились в темноту шиповниковой аллеи, ведущей к башне — библиотека занимала тамошние первые два этажа и подвал. Верхняя часть постройки была отдана лабораториям алхимиков, а под самой крышей находился тот самый хрипящий механизм старых часов. Кажется, по уставу там должен был ночевать сторож, однако лучше всякого сторожа охраняли чердак слухи о Белой Даме. Призрака боялись даже некроманты, и лестница на чердак давно заросла паутиной.

Вход в башню никто не охранял, и виной тому были сложные финансовые отношения, связывающие кафедру алхимии, ректорат и библиотекарей.

Алхимики не желали платить за охрану единолично. Книжники же сетовали на маленькие доходы, вызванные конкуренцией с церковными переписчиками.

Тяжба тянулась не один год, а пока особо ценные экземпляры книг были снесены в Закрытые залы, отдельную охрану которых обеспечивал ректорат.

Алхимики же ставили у дверей лаборатории прирученного волка — зверя сурового, размеров немаленьких и характера дюже скверного. Впрочем, сейчас недоразумения между факультетами сыграли на руку юным злоумышленникам — они незамеченными проскользнули в башню и крадучись стали подниматься по лестнице.

— Как будем отвлекать? — запоздало шепнул молодой некромант в остроконечное ухо эйп Леденваля. Элвилин скривился:

— Что ты орешь… Тут защита от волшбы стоит?

— Угу, — мрачно кивнул Мидес и, задрал голову. На лестницу над ними из окон-бойниц падал лунный свет, в котором плавали серебристые пылинки. — На втором этаже есть небольшой холл, И в нем стража залов. Хорошо, хоть лестницу оттуда не видно. Может, покричать? Они ринутся вниз, и…

— А мы взлетим, точно пташки? Салз, насколько я помню, с заклинанием левитации у тебя были сложности. — Торус тихо фыркнул. — Нет, друг мой, так не пойдет. Хотя, пташки — мысль, безусловно, интересная. Вот если бы нам пробраться выше, а на них напустить, к примеру, коршунов… или, на худой конец, ворон…

— Нетопырей, — Мидес искоса посмотрел на друга и усмехнулся. — Слушай, а как ты отнесешься к злобной летучей мышке?

— Так, с этого места поподробнее, — Эйп Леденваль прищурился, недоверчиво глядя на Салзара: похоже, не ожидал, что студиозус-второкурсник может придумать что-то толковое.

— Я просто видел, как ночью из-под крыши башни вылетают нетопыри.

Понятия не имею, как они уживаются рядом с орущими часами, но, уверен, что парочку мы там найдем.

— Ночью? — Торус поскучнел. — Салз, они охотятся сейчас.

— Живые охотятся, — некромант усмехнулся. — А вот ежели поискать на чердаке…

— Так, я понял, ты всё же собрался практиковаться, — и элвилин беззвучно затрясся, зажимая ладонью рот. А потом, отсмеявшись, деловито поинтересовался: — А как же защита от магии?

— На чердаке? — поднял брови Салзар. — На кой она там? Единственная сложность — мне нужны ингредиенты для ритуала. Теоретически, их можно взять из лаборатории, но их волк…

— Постой здесь, — эйп Леденваль сжал плечо друга, и в глазах его полыхнул лукавый зеленый огонь, — а через пару минут поднимайся. Только, осторожнее, чтобы стража не услышала. А я наведаюсь в лабораторию, мне-то их волк не страшен. В конце концов, элвилин я или нет?

— И ты знаешь, что брать?

— Разберусь. — Торус подмигнул, а потом тенью скользнул вверх по ступеням, да так ловко, что как Салзар ни прислушивался, не смог различить ни звука. На мгновение только раздалось негромкое ворчание, словно далекий грозовой раскат, и тут же стихло.

Переждав положенное время, Мидес осторожно двинулся по лестнице. С замиранием сердца миновал второй этаж, а ближе к третьему с опаской прижался к перилам, готовый в любое мгновение дать деру: волков он недолюбливал.

Впрочем, вокруг висела сонная тишина, и, минуя лестничный пролет алхимиков, Мидес разглядел сидящего на корточках Торуса. Элвилин трепал по загривку здоровенную зверюгу. Волк раззявил пасть в сладком зевке, а потом две пары глаз, зеленые и желтые, одновременно уставились на Салзара. Элвилин кивнул, а некромант двинулся дальше. Немного задержался перед занавеской тенет, накинул капюшон и, вздохнув, нырнул в паутину.

По руке тотчас устремился кто-то маленький и шустрый, в носу отчаянно засвербело, и Мидес, почти не глядя, ввалился на чердак.

Уткнувшись в подол плаща, некромант глухо чихнул и замер, приготовившись услышать пожелание здравствовать. Ответом было только негромкое ворчание часового механизма — то ли Белая Дама оказалась очередной выдумкой экономящего средства ректората, то ли призрак счел ниже своего достоинства общаться с простым студиозусом.

Салзар стряхнул с плеч пыль и паутину, потряс головой, точно попавший под дождь пес, и стал обследовать чердак, стараясь не задеть медленно вращающиеся железные колеса. Довольно скоро попалось нужное — в серебрящейся дорожке лунного света лежало под рычагами сморщенное тельце дохлого нетопыря.

— Ну вот, — удовлетворенно пробормотал студиозус, откинув подол плаща и вытаскивая находку, — теперь ты сможешь утешиться, что твоя смерть была не напрасной.

Сзади потянуло легким сквозняком, и Мидес, обернувшись, увидел, как на чердак тенью скользнул элвилин.

— Достал?

— А ты? — Торус подтек к другу и хмыкнул, узрев дохлую мышку. — Прелестный экземпляр… вот, держи, — и сунул в руки юноше пару флаконов.

Мидес благодарно кивнул и осторожно понюхал содержимое.

— Извини, но я нашел только это, — пожал плечами элвилин. — Кстати, ты же не думал приносить бедного волчка в жертву?

— Это старая метода, — просветил пришлого Мидес, смешивая в ладони кладбищенскую пыль и ароматное масло. — Магия крови, конечно, самая сильная, но ортодоксы частенько с ней перебарщивали — использовали жертвенных животных, чтоб самим не напрягаться. Сейчас мы не ищем легких путей. Иди ближе, думаю, вдвоем справимся. На кладбище же нам никакие жертвы не понадобились.

— Ага, — кисло заметил Торус, подставляя лицо и кривясь от терпкого запаха получившейся субстанции, — только моя рубаха…

— Примем меры, — пообещал некромант, щедро намазывая другу щеки и лоб.

— Как мышка шевельнется, набрасывай на нее… э… вон, рогожка в углу.

Элвилин чихнул и полез за пыльной тканью, а Мидес с торжественным видом стал читать заклинания. Пару раз ему показалось, что за главным колесом тихо хихикнули, но юноша не стал отвлекаться на мелочи. И вот, спустя примерно четверть часа, тушка нетопыря подала первые признаки жизни.

Сначала дрогнуло пыльное ушко, приоткрылся мутный глаз, а когда дернулось порванное крыло, Торус набросил на мышь рогожу. Под материей тотчас яростно зашипело, заворочалось, но элвилин был настороже и, сграбастав сопротивляющееся тельце, прижал к животу.

— Пошли быстрее, — пробормотал Мидес, — как бы она когтями не порвала… ох, леший, уже…

Пришлый зашипел и юноши ринулись прочь с чердака.

— Выпускай! — Салзар вцепился в перила и, закрыв глаза, мысленно стал искать оживленное создание. Наткнулся на комок лютой злобы, и через секунду уже смотрел на мир глазами зомби. Темнота сдвинулась вбок — это Торус резко сдернул рогожку. Нетопырь камнем ринулся вниз, и Мидес, доведя его до площадки второго этажа, приказал атаковать мирно беседовавших стражников.

— Быстрее, — выдохнул элвилин. — Сможешь приказать зомби лететь к выходу?

— Ага, — некромант покачнулся, отлипая от перил — магия забрала неожиданно много сил, не иначе, Торус сфилонил. Из колодца лестничных пролетов понеслись разъяренные вопли и грохот подбитых железом сапог — это стражники бросились в погоню за мышью.

Юноши помчались вниз по лестнице, не обращая внимания на ласковый скулеж алхимического волка, и через несколько мгновений уже скреблись в двери библиотеки. Им тотчас открыли, и Мидес узрел Хельгу, воздевшую над головой пухлый том. Прямо над книгой висел оранжевый светящийся шарик, придававший фигуре девушке эпический колорит. Торус поспешно закрыл дверь, задвинул засов и, опершись спиной о створку, отер лоб: — Уф… кажется, получилось… мисс Блэкмунд, душечка, вы, не иначе, вознамерились дать нам по голове?

— А… нет, — отмерла Хельга и, поспешно опустив книгу, покраснела. — Там так шумели, я подумала, вы вступили в бой…

Мужчины переглянулись, а потом скорчились в приступе нервного хохота.

Юная волшебница надулась.

— Дорогая, — Мидес наконец нашел в себе силы стать серьезным и, отобрав у Хельги фолиант, притянул девушку к себе, — мы всего лишь немного попрактиковались в некромантии. И напустили на стражу небольшую мышку.

Летучую.

— Два шута, — припечатала мисс Блэкмунд и, вырвавшись из объятий Салзара, скрестила руки на груди и мрачно обозрела аниматоров. — В чем это вы измазались?

— Пустяки, — фыркнул Торус, утирая лицо полой плаща, — обыкновенный мох. Кстати, — он покосился на Мидеса и довольно ухмыльнулся, — был еще один вариант. Я мог бы науськать на стражников волка, но ты так рвался в бой…

Салзар замер, не донеся до щеки Хельгин платок, и сначала собрался возмутиться, а потом снова застонал от смеха.

— Если вы закончили веселиться, — угрюмо произнесла девушка, — то, может быть, соизволите посмотреть, что я для вас добыла?

И, развернувшись на каблуках удобных квадратных туфель, направилась к стеллажам, гордо выпрямив спину и аккуратно, точно в танце, обходя столы для чтения. Магический светильник поплыл следом, очерчивая контуры ее фигуры, а Мидес с неудовольствием заметил, что элвилин самым наглым образом разглядывает Хельгину талию.

— Пошли, — буркнул некромант и поспешил за подругой.

— Вот, — девушка торжественно указала на внушительную стопку книг, темнеющую на полу возле узкого стрельчатого окна.

— Так много? — Салзар скривился, прикидывая, управятся ли они до утра.

— Хельга, погаси свет, нас могут с улицы заметить.

Торус молча присел рядом со стопкой и стал перебирать книги:

— Хм… это лишнее, это неполное, а это — вообще дураками писано. Вот!

То, что нужно, — и он бережно погладил обшарпанный переплет, перетянутый кожаными ремешками с медными застежками. — «Летопись древних языков».

Конечно, неполный вариант, но это лучшее из того, что здесь имеется.

Так, Мидес, записи у тебя?

— Здесь! — Хельга поспешно достала из холщовой сумки, валяющейся тут же, на полу, Джонькину книжицу. — Знали бы вы, чего мне стоило еще раз отобрать ее у сестрички…

— С нас причитается. — Элвилин поспешно клюнул волшебницу в запястье и перетащил «Летопись» на узкий подоконник. — Идите сюда, тут светлее — первая Танцовщица как раз вошла в зенит. Ищите и записывайте, а я диктовать стану.

Торус решительно рванул из Джониной книжицы испещренные рунами листы.

Уселся прямо на пол, скрестив ноги. И началось. Медленно, дотошно и монотонно. Эйп Леденваль, позевывая, складывал руны, Хельга, в свете двух лун, склонилась над книгой и искала перевод. Какие-то слова находились сразу, какие-то соединяться не желали, какие-то и вовсе имели столько значений, что занимали по пять-семь страниц. Потом молодые люди еще по несколько минут препирались, и уж потом Салзар аккуратным бисерным почерком заносил в книжицу младшей Блэкмунд примерный смысл.

Через несколько часов Хельга отчаянно захотела пить, потом у нее разнылась спина и девушка, сползя по стенке, устало закрыла глаза.

— Не сиди на полу, камень холодный, — строго буркнул Мидес, аккуратно вписывая очередную фразу. — М-м, заумь какая-то выходит. Дверь домой на вершине горы, руки, простертые к небу, огонь, потом вода… Знаешь, Торус, думаю, твои предки наблюдали извержение вулкана, вот и всё.

Может, и дворец тогда погиб? Хотя… — он потер подбородок, — не могли же они это раньше, чем пали, на колоннах высечь…

— Еще и перевод может быть неверный, — вздохнула мисс Блэкмунд. — При чем тут дверь? Я вообще не понимаю.

Торус сверкнул на них из темноты зеленым взглядом:

— В руинах нет следов извержения. И в утоплении Нор-Гейта повинен не вулкан. Ну, вы же знаете историю про избавление Солейла от затопления?

— Конечно. Это когда святой Трилл отвернул потоки, и они утекли в Нор-Гейт. Тогда я тем более, не понимаю, как это может быть. Гора что, вместо лавы воду извергала? — Салзар недовольно поморщился. — Вечно всё в этих легендах запутано… Если и есть там правда, то настолько вымыслом заросла, что вряд ли найдешь.

— Гора могла извергать что угодно, — назидательно произнес пришлый. — Горячие гейзеры, к примеру. Но ведь всё равно интересно. Что за меч мог быть такой у Трилла, что заставил повернуть воды? И был ли это меч или что-то еще? Ходят, кстати, легенды о спикартах^[5] великой силы, одним из которых был меч…

— Спикарты, — задумчиво протянул Мидес, — вот бы хоть одним глазком глянуть на такую вещицу… подержать в руке, почувствовать себя настоящим героем…

— Такая вещица приносит больше неприятностей, чем удовольствия, говорят, она высасывает душу. Ну, у кого та имеется, конечно. — Со стороны пришлого долетел горький смешок. — А герои… полагаю, им неуютно в легендах.

Элвилин поднялся и легкой тенью скользнул к окну. Высокая черная фигура замерла на фоне серого рассвета:

— Скоро взойдет солнце, нам лучше поторопиться. Кстати, а кто-нибудь подумал, как мы отсюда выйдем?

Хельга тоже встала и, потянувшись, подняла раму. Порыв свежего воздуха ворвался в помещение, взметнул волосы, заиграл страницами раскрытых фолиантов, закрутил водовороты книжной пыли.

— Господа, не думаю, что стражники обрадуются, узрев ночных читателей, так что к нашим услугам плющ. Салз, твоя книжка лежит вон там, с краю.

Не забудь. — Девушка кивнула на здоровенный фолиант.

Следующие четверть часа троица распихивала книги по стеллажам и полкам, а потом Торус мягко, точно огромный кот, запрыгнул на подоконник и высунулся наружу.

— Путь свободен, — торжественно объявил он и первым храбро полез по плющу.

— Как думаешь, выдержит? — обеспокоенно спросила девушка Мидеса.

— Боишься?

— Нет, просто…

Снизу раздался короткий свист, и мисс Блэкмунд повернулась к некроманту:

— Салз, скинешь свою книгу? Правда, ей падение на пользу не пойдет.

Девушка осторожно потрогала пальцем изящные серебряные застежки. Точно отвечая на прикосновение, над переплетом разлилось голубоватое сияние, и фолиант с легким хлопком растворился в воздухе. За окном послышался тихий смех.

— Бытовая магия, — Хельга завистливо вздохнула, — везет же некоторым…

— Давай, помогу, — Мидес подхватил подругу за талию и помог взобраться на подоконник. — Ты легче, значит, тебя плющ скорее выдержит.

Девушка ласково погладила некроманта по щеке и скользнула вниз.

Коварный ветер тут же забирался под юбку, и мисс Блэкмунд подумала, что этот гад пришлый определенно стоит сейчас, задрав голову. Впрочем, Торус, галантно подхватив девицу, поставил её на землю с видом крайне почтительным и благообразным.

Спуск Мидеса тоже оказался удачным. Подобрав с земли фолиант, студиозусы устремились по тенистой аллее, ведущей к общежитию. Там троица решила обождать утра, а заодно решить, что делать дальше.

— Который час? — хрипло спросил проснувшийся Торус и прокашлялся. Когда друзья добрались до комнаты, он, не церемонясь, завалился на кровать и сразу же, как только голова коснулась подушки, засопел.

— До мессы еще далеко, так что выспаться успеешь, — не отрываясь от книги, рассеянно отозвался сидящий за столом некромант.

Хельга, пристроившаяся на подоконнике и битый час изнывающая от скуки, вздохнула. Эйп Леденваль фыркнул:

— Мидес, вернись в реальность, ну к чему мне месса? Я — элвилин, а у нас с Судией отношения сложные. Интересная книжица, кстати?

— Очень, — Салзар наконец-то поднял на друга прозрачные глаза. — Понятия не имею, зачем Винтербрахеру она понадобилась, наверняка же не поймет половины. Там о вызове духов в основном.

— А я не понимаю, зачем ты вообще согласился помогать этому противному толстяку, — буркнула Хельга и прикрыла рот ладошкой, зевая.

— Он притащил мне целый ворох записей заклинателей в обмен вот на это, — Мидес постучал костяшкой пальца по алому переплету. — Так что всё честно.

— Уж не тех ли, с помощью которых мы зомби поднимали? — хмыкнул элвилин. — Мидес, у тебя какое-то преувеличенное чувство долга…

— Какое есть, — некромант набычился, а потом вздохнул. — Кушать хочется, да и время на исходе… а я надеялся до мессы кое-что отсюда переписать…

— Да не отдавай ты эту книгу, и всё, — с досадой сказала девушка и спрыгнула на пол. — Пойду, посмотрю, может, на кухне чего добыть получится.

— Стой! — от рассеянности Мидеса не осталось и следа. — Тут мужское здание, забыла? Хватит нам того пьянчужки, который вопил давеча, что я девок приволок.

— Полагаю, он о том не раз пожалел, — ядовито произнес пришлый. Сел в постели и, морщась, принялся расчесывать густые волосы. Волосы трещали, искрили и, как показалось Хельге, источали легкий флер горелого молока.

— Не позволю всякому невежде меня с трепетной девой равнять!

Салзар и Хельга переглянулись и расхохотались, вспомнив, какой ошарашенный вид был у начинающего мага воды, когда Торус перекидывал того через колено.

— А зря смеетесь, — скривился эйп Леденваль, — потому что голод, как говорится, не тетка, а местная кухня, — он ткнул пальцем в окаменелый кусок сыра на блюде, — мне надоела. Поэтому, дабы не страдать, предлагаю совершить набег на Цапекову корчму.

Он вылез из постели и с наслаждением потянулся. Перехватил несчастный взгляд некроманта и покачал головой:

— Ох, Мидес, не смотри на меня с видом мученика, не стану я тебя от науки отрывать. Мы с мисс Блэкмунд быстренько туда сбегаем, а к тебе посыльного отправим. Тем более, я ведь обещал девушке расплатиться за её подвиг.

Элвилин подошел к окну и протянул руку: — Я имею в виду героизм, проявленный мисс Хельгой при добыче записей у мисс Джони.

Юная волшебница настороженно покосилась на Мидеса. Некромант же с таким счастливым видом поглаживал страницы вожделенной книги, что девушка тихо хихикнула. Приняла руку Торуса и грациозно спрыгнула на пол.

— Здесь недалеко, — просветил элвилин, придерживая перед Хельгой тяжелую створку ворот. — Не против, если мы пройдемся?

Девушка кивнула и осторожно взялась за подставленный локоть. Сейчас, когда они остались с Торусом вдвоем, она совершено не знала, о чем говорить, как поступать, и даже робела перед этим самоуверенным короедом. А больше всего боялась молчания, которое частенько повисает между собеседниками, когда они едва знакомы. Впрочем, пришлого, кажется, такие вещи не заботили вовсе. Он дернул головой, точно породистый конь, и глубоко вдохнул поток встречного ветра:

— Осенью пахнет. Скоро в Солейле станет пусто до зимы. Знаешь, мне иногда тоже хочется укрыться в чьем-нибудь поместье, греться у огня, ни о чем не заботиться…

— Собираешься уезжать? — Юная волшебница почувствовала, как накатило невесть откуда взявшееся разочарование. — Ну да, ты же говорил что-то о родовом замке.

— Собираюсь, — элвилин обдал ее изумрудным взором, — на праздник варки меда. Я и вас приглашал, если не забыла. Мне так хочется показать осень на болотах — тебе и Салзару. А… ты боишься кошек?

— Кошек? — Хельга поклонилась идущей навстречу даме, кажется, одной из многочисленных подруг матушки, и удивилась: — А чего их бояться? Они пушистые и милые.

— О, — протянул элвилин, — поверь, тамошние кошки не имеют ничего общего с прелестными домашним зверьками. Они — порождение тумана, и очень опасны. Особенно зимой и осенью, когда туман почти сутки напролет висит на Леденом. В это время хранительницы болота спят, и ежели ты, выезжая за ворота, увидишь быстрые черные тени и светящиеся глаза — пиши пропало.

Хельга испуганно покосилась на Торуса, а тот неожиданно подмигнул, и было вовсе непонятно, всерьез ли он о кошках или снова дурачится.

Девушка на всякий случай обиделась и вздернула подбородок:

— А я все равно не боюсь. И не знаю, как там Салзар, а я точно поеду, потому что мне до смерти надоело сидеть в столице, выслушивать каждый день брюзжание маменьки и ругаться с Джонькой.

Сказала, и сама оторопела от такой смелости. К счастью, они уже стояли у высокого крыльца трактира «У Цапека». Хельга подобрала строгую серую юбку и, поднимаясь по ступеням, уточнила:

— А твои родители не будут против гостей?

— У меня только мать. И она разъезжает по всей стране, ей в Нор-Гейте тесно. Кроме того, Леден — огромный замок, сама убедишься. Там места хватит на всех моих друзей, — Торус поцеловал Хельге пальцы и толкнул дверь. — Решено, едем. Расходы беру на себя. Кстати, там и в магии хорошо практиковаться, тем более что в замке имеется фамильное привидение.

— Ого, — заинтересованно протянула Хельга, имея в виду то ли привидение, то ли открывшееся взору великолепие. О заведении Цапека она была наслышана — родители хаживали туда в их лучшие дни. Однако самой побывать в знаменитой корчме мисс Блэкмунд удалось только сегодня.

Каменная снаружи, изнутри таверна была отделана деревом какой-то неизвестной Хельге породы — красноватым, с разводами цвета темного меда.

Мебель была из того же материала. Здесь стояли и изящные столики с древесным кружевом, и широкие скамьи со спинками, обшитые мягким коричневым бархатом. Полукруглая стойка в дальнем конце зала была начищена так, что в свете плавающих под потолком магических шаров аж поблескивала. Витражи на окнах имели темный колер и света пропускали мало, зато надежно укрывали посетителей от любопытных взглядов с улицы.

Но больше всего Хельгу впечатлило зубастое чучело акулы, болтающееся на цепях прямо над головами едоков, а еще треснувший и потемневший от времени штурвал, висящий на стене за стойкой.

— Заметь, — вполголоса проговорил пришлый, сопровождая девушку к свободному столику, — и никаких тебе чадящих факелов, духоты и гари очага. Магия — удобная штука. Особенно, для того, кто может ее себе позволить.

К ним уже бросился половой, лицо которого показалось мисс Блэкмунд смутно знакомым.

— Чего изволите?

Торус вполголоса сделал заказ для Мидеса, а потом вопросительно глянул на девушку.

Хельга улыбнулась и мечтательно подняла глаза к потолку. — Может, творог? Свежий такой, в зернышках. И утренние горячие булочки впридачу.

Подавальщик поклонился и, сосредоточившись, стал совершать замысловатые пассы над столешницей, являя посетителям по очереди творог, сдобу, взбитые сливки, чай и небольшой кувшин меда, чтобы чай этот подсластить.

Тут Хельга вспомнила, что видела юношу в Академии — кажется, тот учился курсом старше. Тихо хихикнула и покосилась на Торуса. Тот усмехнулся, подмигнул, а когда половой удалился, шепнул, что половина показанных выкрутасов — сплошное надувательство, рассчитанное на неискушенного клиента. Мисс Блэкмунд засмеялась, а потом они с удовольствием отдали должное местной кухне.

— Расскажи, — эйп Леденваль, насытившись, отставил пустую кружку и откинулся на спинку скамьи, — а как тебя-то занесло в Академию?

— Это всё родители, — девушка промокнула салфеткой уголки рта. — У матушки есть малые способности в бытовой магии. Правда, она на этот счет не распространяется, у нее строгий духовник. Ну и у меня с детства кое-что получалось. Однажды я подожгла хвост любимой матушкиной болонке за то, что та истрепала туфлю. Маман и решила, что такой силой нужно учиться управлять, и… — Хельга пожала плечами, отщипнула кусок булки и сунула в рот.

— Да, болонку определенно жаль. Хотя хвосты у них уродские, — Торус ухмыльнулся и тут же посерьезнел:

— А у тебя есть духовник?

— Да как сказать, — мисс Блэкмунд смутилась. — Иногда я хожу на мессу…

— Ты обязательно должна его иметь.

Элвилин придвинулся ближе и мимолетно коснулся пальцами запястья девушки:

— Вот как… как кузнечики прячутся в траве, так и магам не стоит выделяться из толпы. Сегодня вас терпят, потому что волшба всё же полезна, как ни крути. Но в любой момент всё может закончиться. Всплывут какие-нибудь древние заветы, поменятеся политика. А знакомым бедной волшебницы придется страдать, если церковь обойдется с ней слишком уж строго… — И, глядя в ошарашенные глаза девушки, тряхнул головой. — Нет, определенно, этот разговор не для завтрака, от него аппетит портится. Давай не будем о скучном.

— А что там с призраком? — Хельга быстро оправилась от смущения, вызванного странными разговорами пришлого. — Тоже какая-нибудь Белая Дама?

— О, нет, — Торус прыснул, — не дама. Кавалер. А вернее, мой дорогой дед. Ты просто не представляешь, до чего это вредный тип. Видишь ли, моя мать, — элвилин сморщился, точно глотнул уксуса, — поступила несколько опрометчиво, сойдясь с отцом и решившись родить. С арифметикой у нее стало плохо от сердечного жара. Дед, узнав, что дочурка понесла, отправился вызывать отца на поединок. Да только… Карета вернулась пустой, кони все в мыле, кучер и лакей что-то лепетали о разбойниках. Не знаю, — Торус потер лоб изящными длинными пальцами. — Всё возможно… но с тех пор дед частенько выходит из своего портрета. Откровенно говоря, я надеялся, что Мидес попробует упокоить его дух…

— Салзар? — изумилась мисс Блэкмунд. — Он же второкурсник, куда уж ему призраков упокаивать.

А потом, повозив пальцем по скатерти, негромко добавила:

— Но ведь если бы твоя матушка не поступила, как ты выразился, опрометчиво, ты бы сейчас здесь не сидел. Жизнь — бесценный дар, и нужно уметь быть благодарным за это.

— Хельга! — элвилин возмущенно уставился на девушку. — Вот уж не ожидал, что вы зануда! Ребенок должен быть желанным, а не служить для того, чтобы привязать отца. Не будьте лицемеркой, или я рассержусь!

Мисс Блэкмунд прищурилась и вздернула подбородок:

— Запомните раз и навсегда, сударь. Возможно, я могу болтать глупости; возможно, на чей-то взгляд я могу показаться нудной. Но я всегда говорю то, что думаю, и еще никто не смел обвинять меня в лицемерии!

А потом, старательно улыбнувшись, кивнула на входящих в зал музыкантов:

— Ты танцевать любишь?

Торус проморозил девушку ледяным взглядом:

— Запомни раз и навсегда, котик. Кто говорит со мной в подобном тоне — долго не живет.

И тоже растянул губы в улыбке:

— Я люблю танцевать. Даже сразу после завтрака. Идем?

Ухватив мисс Блэкмунд за локоть, элвилин потянул её в центр зала.

Швырнул музыкантам горсть серебра: — Эй, плясовую!

А после, не успев начать танец, сварливо объявил:

— Хельга. Вы наступили мне на ногу.

— Это когда? — Юная волшебница раскраснелась от возмущения. — Если б я вам чего-нибудь отдавила, то непременно бы заметила. Начнем еще раз, и я докажу, что хорошо танцую!

Она упрямо тряхнула головой и присела в изящном поклоне, держа спину.

Торус язвительно вскинул бровь, отбил подошвами несложный ритм, а после закрутил ойкнувшую партнершу в быстром танце. К ним тут же присоединились еще несколько пар.

Пронзительно верещали дудки, взвизгивала скрипка, громыхал бубен — удалая плясовая слишком сильно отличалась от салонных танцев, привычных мисс Блэкмунд. Но, как ни странно, ей это понравилось.

— С утра… плясать… а еще столица, — выделывая ногами кренделя, ворчал элвилин. Торус был легок, как осенний лист, несомый ветром, и многие девушки засмотрелись на него. К слову, парни тоже: исподлобья и мрачно. А Хельга вдруг рассмеялась — больно уж забавно выглядела угрюмая физиономия весело танцующего пришлого. От обиды не осталось и следа, и мисс Блэкмунд, остановившись, невинно поинтересовалась:

— Если ты уже устал, может, вернемся за столик?

А потом неожиданно для себя потянулась и звонко чмокнула Торуса в щеку.

Элвилин ошарашенно заморгал, а потом, ухмыльнувшись, закружил юную волшебницу по залу, легко огибая углы столов:

— Устал? Да мне нравится! К лешему всё, мне и вправду нравится! Я давно так не…

Тут он перехватил взгляд молодого аристократа и, остановившись, нахмурился:

— Сударь? Вы что-то имеете сказать?

Парень смешался и поклялся, что не имеет.

— Пойдем, — мисс Блэкмунд потянула Торуса прочь, — он просто завидует.

Знаешь, оказывается, иногда так здорово отбросить нудные манеры и просто быть собой.

— А поехали к водопадам? — сверкнул белозубой улыбкой, бросая по дороге монеты на их столик, — Я по ним скучал, а до мессы еще есть время.

— Поехали, — согласилась Хельга и поймала себя на мысли, что вовсе не отказалась бы променять храмовое действо на целый день в обществе эйп Леденваля.

Глава 5

Когда коляска выехала за город, дорога резко пошла вверх, и седоков изрядно поболтало, прежде чем кучер остановил лошадку. Свесившись с козел, он получил чаевые, сказал что-то эйп Леденвалю на ухо и мирно потрюхал дальше.

— Обещал вернуться через полчаса, — оповестил элвилин свою спутницу.

Хельга огляделась. Они стояли на небольшой площадке, выложенной розовым мрамором и обрамленной буйно разросшимся кустарником.

— И надолго ты уезжал из столицы? — Хельга пошевелила носком туфли опавшие листья.

— Надолго. — Торус подставил локоть и не спеша повел девушку по огороженной чугунным литьем дорожке, временами отводя в сторону отросшие за лето ветки жимолости. — Это если по вашим меркам судить. Лет на десять — так точно.

Мисс Блэкмунд было страшно любопытно, откуда же приехал элвилин, однако тот в подробности не вдавался, а спрашивать девушка постеснялась. А потом вдруг крайне удивилась. С приближением коляски к водопадам окружающие звуки постепенно исчезали, растворяясь в нарастающем грохоте, а вот слова пришлого Хельга сейчас слышала хорошо и внятно. Она озадаченно взглянула на спутника и на всякий случай уточнила, перекрикивая шум падающей воды:

— Это что, снова твоя магия? Я проразговоры.

Торус дернулся, прижал пальцы к ушам:

— Котик, тише… у элвилин, если ты не знаешь, очень чувствительный слух. Магия, да. Впрочем, такому заклинанию я и тебя легко обучу, дай руку.

Он сплел указательный палец Хельги с мизинцем и безымянным и шепнул на ухо нужные слова. Девушка смущенно повторила, и грохот водопада тут же стих.

— Здорово. Да тут, похоже, никого, — мисс Блэкмунд вышла на круглую площадку на утесе и восторженно вздохнула, созерцая чудо Солейла, величественно блистающее в утреннем свете. — Надеюсь, это надолго. И где ж ты выучил такой наговор?

Они неспешно подошли к скамье напротив массивных перил, обносящих клубившуюся водяным туманом пропасть, и Торус, стянув с себя плащ, бросил на влажный камень.

— Видимо, горожане боятся пропустить мессу. Откуда заклинание? Я за маменькой учился подслушивать, вот и разбирал старые колдовские книги.

Да и вообще полезное умение. А то, как бы мы с тобой говорили? Орали только…

Хельга уселась и запрокинула голову. Сквозь ржавую листву раскидистого клена подмигивали пронзительно-синие кусочки неба. Девушка улыбнулась:

— Люблю осень, тут так красиво…

— А я бы хотел побывать здесь во время цветения. Это дивно. Ты видела?

Элвилин неторопливо завладел девичьей ручкой и стал разглядывать брызги, упавшие на ладонь. Хельга затихла, опасаясь, чтобы Торус вместе со всеми своими заклинаниями не услышал, как сильно бухает в груди ее сердце. Пришлый глянул из-под ресниц, а потом кивнул с загадочным видом:

— Смотри…

И Хельга увидела всплывшую над водопадом зыбкую радугу.

— Говорят, если она покажется четырежды, то можно загадывать желание, и оно обязательно сбудется.

— А ты загадывал? — юная волшебница затаила дыхание. — Сбывалось?

— Нет, — эйп Леденваль покачал головой, — никогда.

Девушка вздохнула. И отчего-то ей сделалось грустно — точно у красивой сказки оказалось банальное и скучное окончание.

— Я не верю в приметы, Торус, — произнесла мисс Блэкмунд тихо. — Ты, наверное, снова скажешь, что я зануда, но мне кажется, что ежели мы сами можем исполнить свое желание, то просто берем и делаем. А если это невозможно, тут уж никакая радуга не поможет.

— Когда так, — хрипло сказал он, оборачиваясь, — подари мне один поцелуй.

Хельга вздрогнула, отстранилась поначалу, а после, шепнув:

— Это ведь ничего не значит, правда? — положила руки Торусу на плечи и осторожно приникла к его губам.

Он отвечал — нежно, долго и пламенно. А после отпустил девушку и, глядя в ее повлажневшие глаза, шепнул:

— Ровным счетом ничего. Мы просто сами исполняем желание.

Хельга прерывисто вздохнула, обняла пришлого, уткнулась ему в плечо и пожаловалась:

— Я ничего не понимаю! Не могу разобраться, что со мной происходит. С той встречи на кладбище не могу думать ни о чем, кроме тебя, не вижу никого, кроме тебя… это твоя волшба, да?

— Может быть, — Торус мягко отстранил девушку и заглянул в лицо. — Котик, а вот этого не нужно. Я ведь волк-одиночка. Лучше останемся друзьями.

И, точно ребенка, погладил мисс Блэкмунд по голове:

— Ну, же, не дуйся. Быть моим другом куда лучше, чем врагом. И, потом, ты же хочешь продвинуться в изучении магии? Она тебе нравится, так?

— Магия мне нравится, — тихо ответила Хельга, думая, что конец у сказок бывает не только банальным, но и горьким, — погоди, я сейчас.

И, порывисто поднявшись, подошла к перилам. Покосилась на висящие то тут, то там маленькие железные замки на цепочках — новую моду столичных влюбленных, скрепляющих узы — и запрокинула голову. Поморгала, глядя в небо, ощущая ладонями холод старинного камня. А потом, прогнав непрошеные слезы, обернулась к Торусу.

— Ты прав, — Хельга сглотнула и спокойно улыбнулась пришлому. — Извини, что-то на меня нашло сегодня, верно, это горный воздух. Обещаю, что больше не сделаю ничего такого, что не положено друзьям. Так что ты там говорил о магии?

— Я мог бы многому обучить тебя, а ты — меня. Мне не слишком хорошо удаются боевые заклятия, зато в других я преуспел. И, Хельга, — он прищурился, поднялся со скамьи и, шагнув вперед, поправил прядь волос, выбившуюся из девичьей прически, — не плачь больше.

— И не думала, еще чего! — фыркнула юная волшебница и деловито огляделась. — Начнем сейчас?

Она покрутила кистью, и куст шиповника с краю площадки подернулся маревом. Явственно потянуло дымком. Сырые ветки зачадили, потрескивая, а потом среди листьев мелькнули язычки пламени, похожие на любопытных шустрых лисят, высовывающих мордочки.

— Дай, я, — элвилин вскинул руку. Пламя тотчас погасло, а куст покрылся чудовищными лиловыми цветами, воняющими не хуже новых духов маман Блэкмунд. Хельга чихнула и хихикнула:

— Ох, Торус. Гляди сюда.

И снова вытянула руку:

— Ты неправильно держишь запястье. И про плечо забываешь, а здесь должна работать вся рука. А пальцы, — она ухватила пришлого за руку, разворачивая ему кисть, — приоткрой, чтобы куст мог видеть твою ладонь.

Вот теперь — пробуй.

Эйп Леденваль вздохнул, а шиповник посинел и стал скручиваться в шар, точно еж, почуявший опасность.

— М-да… а, может, боевая магия и вовсе не моё?

— А ты разозлиться не пробовал?

— А не могу сейчас, — элвилин пожал плечами. — Настроение благодушное и сонливое. К тому же, тут так красиво…

И он шевелением кисти заставил многострадальный кустик зазеленеть по-весеннему и распуститься крупными алыми бутонами.

— Глупо, да? — Торус повернулся к девушке. — Баловство всякое — сколько угодно. Хоть по ярмаркам ходи. А как доходит до серьезного… Эх, Хельга…

И, горестно отмахнувшись, медленно пошел к тропинке.

— Не переживай, — улыбнулась ему в спину девушка и двинулась следом, — еще научишься. В конце концов, войны в ближайшее время не намечается, так что твои цветы могут стать куда нужнее, чем моя огненная волшба.

В этот момент заклятие кончилось, и Хельга вздрогнула от оглушительного грохота водопада.

Несмотря на то, что обратная дорога была недолгой, на мессу они опоздали — созывающий прихожан колокол уже давно отзвонил. Толпящиеся в дверях храма простолюдины неодобрительно покосились на Торуса; перечеркнули двуперстием лбы.

— Иди, котик, — усмехнулся пришлый, целуя руку мисс Блэкмунд, — мне не хочется доставлять тебе неприятности.

— А, ты? — девушка осторожно пожала его пальцы. — Не думай, пожалуйста, что я стану обращать внимание на…

— Хельга, — эйп Леденваль серьезно посмотрел ей в глаза, — помнишь наш разговор о духовниках? И, потом, я и сам не собирался заходить в собор, Судия, как ты понимаешь, не мой э… покровитель. Я, пожалуй, прогуляюсь по делам, а потом подожду вас с Салзаром где-нибудь здесь, на площади.

Мисс Блэкмунд кивнула и, смерив презрительным взглядом перешептывающихся в притворе прихожан, прошла в храм. Остановилась у заднего ряда скамеек и, привстав на цыпочки, разглядела впереди — не так, чтобы у самого алтаря, но все же на лучших местах — затылки собственного семейства. Хельга вздохнула — вздумай она сейчас продираться сквозь толпу, косые взгляды горожан и нудные нотации маменьки ей обеспечены.

— Эй, — девушка почувствовала, что кто-то коснулся руки. Опустив взгляд, увидела сидящего сокурсника.

— Тебя, вон, зовут.

Со стороны правого нефа ей отчаянно жестикулировал Мидес. Хельга, отдавив немало ног, всё же пробилась к Салзару и, втиснувшись рядом на скамейку, раздраженно прошипела:

— И откуда столько народу?

— Новый епископ, — шепнул ей на ухо некромант, — только вчера возведен в сан и поставлен настоятелем столичного собора. Тут народ чуть не из соседних деревушек притащился. И нашим быть сказали — какие-то там договоренности с ректором, ну, я точно и не знаю.

— Отче хочет заручиться поддержкой магов, — фыркнула девушка, — чего тут непонятного. Кстати, кто он?

Салзар замялся. Вспомнил, как Торус на кладбище рассказывал про загадочного мужчину в маске. И, подумав, решил подругу в подробности не посвящать, в конце концов, политика — дело не женское.

— Зовут Ровард Равелта, а больше ничего не знаю. Да ты смотри, он сейчас сам с проповедью выйдет.

— Равелта? — Хельга нахмурила лоб. Имя показалось знакомым, но припомнить, где его слышала, юная волшебница так и не смогла.

С балкона понеслись звуки органа, разбиваясь эхом о высокий свод, и прихожане (те, кто сидел) поднялись. Зазвучал старинный гимн: «О, Судия, когда ты спустишься к нам с горы», и разноголосый хор нестройно подхватил знакомые строки. На действо из алтаря молчаливо взирала огромная каменная статуя с золотыми весами в руке.

Из-за статуи в сопровождении двух служек показался высокий сутулый мужчина в золотом облачении епископа. Замер перед толпой, обводя внимательным взглядом новую паству.

— Ах, — сквозь пение донесся до Хельги чей-то восторженный голос, — Его Преосвященство, говорят, имеют поддержку самого короля!

Ровард Равелта с надменным выражением на скуластом тонкогубом лице поднял руку и в воздухе благословил прихожан. Мисс Блэкмунд отметила, что лоб епископа обрамляет совершенно прямая линия гладко зачесанных каштановых волос, и слегка поежилась, встретившись с холодным взглядом нового настоятеля.

— Он мне не нравится, — прошептала она Салзару, на что юный некромант тихо фыркнул:

— Мало ли. Зато, может, он нравится ректору. И, потом, первое впечатление не всегда бывает верным.

Гимн завершился, и прихожане стали усаживаться по местам. И тут Хельга, выглядывавшая сквозь толпу свое семейство, заметила, что Джонька кому-то помахала. Оливия Блэкмунд тотчас одернула дочь, а обернувшаяся с первого ряда светловолосая девочка испуганно приложила палец к губам и уселась, держа спину ровно, точно кол проглотила.

— Я поняла, — Хельга покосилась на Мидеса, — откуда я его знаю.

Равелту. Помнишь Джонькину подружку? Ингрид?

— Это мышку беленькую? — Салзар смутно припомнил пару раз метнувшуюся в сторону испуганную девчушку, гостившую в поместье Блэкмунд.

— Ее. Между прочим, эта, как ты выразился, мышка — племянница нашего нового настоятеля, он ее опекает. Кажется, бедняжка сирота.

— Равелты? — удивился Мидес, окидывая взглядом торжественно входящую за кафедру долговязую фигуру. — Никогда бы не заподозрил его в чадолюбии…

— Внешность бывает обманчива, ты сам сказал…

— Возлюбленные дети Судии! — донесся с амвона слегка простуженный голос, и в храме воцарилась тишина. Новый настоятель завел длинную проповедь, а Хельга вознамерилась вдоволь подумать о своём. Она уже, было, унеслась мыслями в сверкающую радугу водопадов, как вдруг почувствовала, что вокруг творится странное. Обычное для храма умиротворение, всегда напоминавшее девушке сонные тенёта, пропало — то и дело тут и там возникали неясные шепотки, вздохи и тихие ахи. Девушка неохотно выплыла из сладких грез и, недоуменно покосившись на хмурого Салзара, стала вслушиваться в речь епископа.

Проповедь оказалась весьма необычной. Вместе с каноническими обращениями к древним текстам, авторство которых было позабыто за давностью лет, из уст Равелты то и дело сыпались призывы к искоренению ереси и порока. Настоятель намекал на идолопоклонников, к которым гуртом причислил пришлые народы, а завершил речь обращением к прихожанам, дабы те, как священные воины Судии, записывались в новый Орден Божьего суда.

— Сдается мне, — тихо буркнул в ухо мисс Блэкмунд некромант, — Его Преосвященству захотелось чуда. Ну, или маленькой войны…

Хельга, мрачно поедая глазами сутулую фигуру настоятеля, скривилась.

Дальше перед народом выступил представитель Фредерика Щербатого, который торжественно сообщил, что король поддерживает начинание и даже выделяет новоявленным ордальонам старый заброшенный особняк в центре города. Равелта дернул щекой, но новость проглотил и благословил министрантов идти по рядам собирать пожертвования.

— Ордальоны, — задумчиво прикусила губу Хельга. — Салз, помнишь, нас принял за них алхимик-пришлый? У лекаря. Интересно, как он узнал про Орден?

— Так его хозяин вхож к королю, — Мидес вздохнул и полез в поясную сумку, надеясь найти там пару монет, — наверное, чего слышал. Ой! Вот зараза…

— Кто? — девушка удивленно обернулась и тоже ойкнула, увидев, как шевелится на груди Мидесова рубашка. — Это еще что?

— Не трогай, — оттолкнул руку девушки некромант. — Она просыпается!.. вот леший…

— Да, кто она-то?

— Мышь!

— Какая еще мышь?! — Хельга почти разоралась; к счастью, ее голос потонул в звяканье монет и гомоне, стоявшем в соборе.

— Летучая. Помнишь нетопыря, которого мы с Торусом подняли в библиотеке? Так вот, поутру зомби прилетел в общежитие, хозяев искать.

— И ты притащил его сюда? — юная волшебница с трудом удержалась, чтобы не стукнуть Мидеса по голове.

— Интересно, а куда я его дену? К тому же, я прочитал заклинание и он спал. До сих пор.

— А снова упокоить ты его не мог?

— У меня бы одного не вышло. Вы же всё это время где-то шлялись!

Молодые люди, прожигая друг друга взглядами, уже, кажется, собрались разругаться насмерть, когда нетопырь окончательно проснулся. Из-за пазухи юноши показалась зубастая морда, покрытая неопрятными клочьями шерсти, и свирепо уставилась на Хельгу мутными глазками.

— Убери! — зашипела девушка. — Хочешь, чтобы нас сожгли за осквернение храма?

— Куда я его дену? — лоб Мидеса заблестел капельками пота — когти у зомби были внушительные.

Мисс Блэкмунд в панике огляделась, и остановила взгляд на Равелте. Тот как раз торжественно принимал из рук служки ритуальные весы, снятые со статуи. Золотые чашки были доверху наполнены кусочками высушенного ржаного хлеба — Дарами для стекающихся к алтарю прихожан.

Хельга, пожалуй, сама не смогла бы толком объяснить, что на неё нашло.

Она честно собиралась перенести летучую мышь под стрельчатый свод, на балки храма, но вспомнила, сколь презрительно отзывался новоявленный епископ о пришлых. А сразу после узрела скалящего зубы нетопыря прямо на голове Равелты. Зомби цеплялся лапами в волосы священника и взмахивал поломанными крыльями, стараясь удержать равновесие.

— Что ты делаешь! — зашипел в ухо волшебнице Мидес. — Прекрати колдовать, я сам! Или лучше держи меня за руку, вместе попробуем снять мышку. Заклинание левитации помнишь?

Равелта меж тем попытался отмахнуться от злобной твари, а служка испуганно отпрянул, прикрывая голову руками. Из весов во все стороны прыснул ритуальный хлеб.

— Да я и пыталась её левитировать! — Хельга почувствовала, как внутри неё от страха и злости начинает клокотать огненная стихия. Девушка испуганно ухватила Салзара за руку и поспешно прошептала новое заклинание переноса. Вот только то, что от вмешательства огненных сил выйдет оно неправильным, юная волшебница поняла слишком поздно.

Под сводом собора громыхнуло. Над подсвечниками взметнулось пламя, и чудовищная тень от крыльев летучей мыши накрыла статую Судии. Та вдруг стала медленно крениться набок. Епископ в ужасе отпрыгнул в сторону, теряя весы.

По храму пронеслось дружное «Ах!», женский визг повис в воздухе, а потом началась паника. Прихожане, роняя скамьи, в давке сбивая друг друга с ног, бросились к дверям.

Мидес ухватил подругу за талию и буквально втащил в глубину нефа, под окно. Отсюда народ уже отчасти схлынул, но юноше всё равно пришлось расквасить пару носов, пока они с Хельгой не оказались в относительной безопасности.

— Ты что! — он постучал себя костяшками по лбу, — совсем сдурела, да? Жить надоело?!

— Я… я сама не поняла, как так вышло, — прошептала бледными губами девушка, а потом резко вскинула голову: — Джонька! Я её слышу!

Мидес размышлял недолго — скользнул вдоль стены к алтарю, увлекая за собой подругу. А потом и сам различил пронзительный, непрекращающийся ни на секунду детский визг. Увидел, как пытается пробиться к кафедре лорд Блэкмунд, которого, впрочем, тут же смело потоком развернувшихся в сторону левого нефа людей. Это кто-то, наконец, догадался открыть боковую дверь.

— Она там! Стой у стены, ясно? — и некромант нырнул в толпу, щедро раздавая тычки направо и налево, яростно работая кулаками. Подхватил на руки скорчившуюся у подножия кафедры девочку и ринулся, было, прочь.

— Инге! — младшая Блэкмунд рванулась назад. — Там Инге!

Салзар обернулся и увидел бледную, как луна, Джонину подружку, стоящую на коленях у алтаря. К груди девочка судорожно прижимала выроненные Равелтой золотые весы. Сам епископ куда-то делся, и Мидес, ругнувшись, ринулся за второй юницей, Джоанну, впрочем, из рук не выпуская.

— Эй, вставай, — крикнул он «мышке», но та и ухом не повела, только бормотала что-то. Склонившись ниже, некромант различил молитву Судие. А еще заметил расцарапанные костяшки пальцев, которыми Ингрид вцепилась в спасенную реликвию, и безжизненные, совершенно почерневшие глаза.

— Еще одна чокнутая, — некромант подхватил свободной рукой вялое тельце блондиночки и поволок девчонок в неф.

— Как? Что? Где болит? — бросилась к ним Хельга и стала тормошить Джоанну, которая тут же отпихнула сестру и дорвалась-таки до подружки: — Инге, очнись!

Та что-то промычала в ответ, а Мидес ринулся помогать крепкому юноше, воюющему с огромным деревянным засовом правой боковой двери.

— Шевелитесь, — заорал Салзар, и Хельга, ухватив подружек за плечи, бросилась к нему. Им повезло выбраться прежде, чем безумствующая толпа развернулась к новому выходу. Волшебники с девочками отбежали в сторону и прислонились к беленой стене собора. Студиозусы, тяжело дыша, прожигали друг друга взглядами, а юницы, обнявшись, обессилено уселись прямо на булыжник.

— Вот вы где! — точно из-под земли вынырнул Торус. — Леший, что там произошло? Снизошел святой Трилл?

— Снизошел, — мрачно кивнул Салзар, покосившись на притихших девочек, — да не совсем он. Пошли отсюда, потом расскажу. Эй, Джоня, как твоя подружка?

— Не отзывается, — младшая сестричка Блэкмунд подняла испуганное лицо.

— Только бормочет.

— Дай, посмотрю, — Торус присел на корточки, щелкнул пальцами перед лицом Ингрид и вскинул взгляд на Мидеса. — Салзар? Сможешь привести ее в чувство? Помнишь, как меня, на кладбище?

— Мы и без некромантов обойдемся, — буркнула Джоня непримиримо и так уставилась на Мидеса исподлобья, что казалось, будь у нее рожки, она бы непременно забодала противного мага.

— Джоанна, дорогая, — мягко произнес элвилин. — Ты разве не хочешь помочь подруге? Кроме Салзара, сейчас ее выручить некому.

Младшая Блэкмунд долго буравила взглядом волшебников, а потом нехотя отодвинулась:

— Ладно. Только недолго.

Салзар положил ладони на пушистую голову племянницы епископа и закрыл глаза. Постарался заполнить услышанную пустоту звуками и образами — пением птиц, шелестом деревьев, журчанием ручья, утренним солнцем на просыпающейся опушке леса. И почувствовал, как медленно стал отползать матерый старый страх, похожий на огромного медведя. Девочка прерывисто вздохнула под его руками и заплакала.

Джонька снова вцепилась в подружку, оторвав ее от Мидеса, гладя по спине и шепча что-то на ухо.

— Ну вот и хорошо, — констатировал Торус. — Осталось только вернуть реликвию. Ведь это, — он кивнул на золотые весы в руках Ингрид, — Чаши Судии, если я не ошибаюсь? Зачем вы их похитили, котик?

— Она спасала! — вступилась за подружку младшая Блэкмунд. — Ее дядя их уронил, когда начался весь этот ужас. Весы могли растоптать!

— Дядя? — Торус удивленно посмотрел на притихшую Хельгу.

— Дядя. Это племянница нового епископа. Равелты.

— Ах, вот оно что! — элвилин задумчиво потер подбородок, с интересом разглядывая Ингрид. — Дядя, значит, прос… потерял, а смелая маленькая девочка спасла, рискуя жизнью? Судия дал тебе отважное сердце, малышка.

И всё же реликвию нужно вернуть.

И он потянулся к весам. Беловолосая оторвалась от подружки, подняла глаза на того, кто только что так мягко и убедительно говорил, и вдруг встрепенулась. Забилась, вскрикнула и, не хуже кошки полоснув ногтями протянутую руку, закрыла весы собственным телом.

Торус отскочил и прошипел, бледнея:

— Вот она, людская благодарность. Вправду, я и забыл, разве может рука короеда осквернить святыню давних? Мидес, забери ты.

Салзар вздохнул и, присев, осторожно коснулся острого локтя Ингрид, обтянутого плотной серой тканью невыразительного платья.

— Я хочу помочь.

Девочка, не поднимая лица, протянула некроманту реликвию.

— Быстрее, пока священство не опомнилось, — бросил Торус, оглядываясь.

— Оставаться здесь опасно.

На площади царила паника. Люди орали, метались, искали друг друга. К стене собора несколько монахов принялись сносить раненых. А за углом кто-то вещал голосом, глубоким, точно колокол:

— Никогда в наших храмах не стояла защита от волшбы, потому что никогда ордалианин не посмеет осквернить колдовством святыню! Прав, ох, прав был новый епископ, когда говорил об умножении ересей и пороков!

— Вот, возьми. — Хельга тронула за плечо Торуса и протянула платок. — У тебя кровь на руке.

— Благодарю, — задумчиво кивнул элвилин, не глядя. — Подумать только…

Из-за безделицы, рискуя погибнуть… никогда не пойму. Но уважаю.

Салзар тем временем вошел в опустевший храм. Лавируя меж сдвинутых скамей, тяжелых опрокинутых подсвечников и потерянной обуви разбежавшейся паствы, добрался до накренившейся статуи. В алтаре было пусто — священники, очевидно, все вышли на площадь. Поэтому юноша беспрепятственно зацепил весы за специальный крюк в руке Судии и, стараясь не давить подошвами рассыпанный по полу хлеб, двинулся обратно.

— Мидес, шевелись! — В дверном проеме возникла высокая фигура пришлого.

— Сюда направляется городская стража, и лучше бы нам ей на глаза не попадаться.

Салзар коротко кивнул; обернувшись, бросил последний взгляд на статую Судии и, перечеркнув перстами лоб, вышел на свет. Торус хмыкнул, но смолчал, и спустя несколько минут вся компания поспешно покинула храмовую площадь.

Они прошли добрую половину улицы, ведущей от собора, но мужчинам так и не удалось остановить коляску. Редкие переполненные экипажи неслись точно на пожар, и возницы явно не желали добирать пассажиров.

— Глядите! — Хельга отпустила руки девочек и бросилась к волшебникам. — Там, впереди. Это ведь тот юноша, что принимал нас у лекаря?

Чуть дальше, посреди мостовой, трое здоровых детин грубо вытаскивали из коляски беловолосого пришлого. Они грязно ругались и сыпали проклятия на головы остроухих еретиков, пытавшихся уничтожить столичный храм. Кучер, привстав на козлах, голосил, безуспешно звал на помощь и отмахивался кнутом еще от одного мордоворота, злого и пьяного.

— Вот сволочи! — Торус сжал кулаки и, дернув щекой, бросился на помощь собрату по расе. Салзар и Хельга, не сговариваясь, кинулись следом.

Первого из нападавших эйп Леденваль оглушил, напрыгнув сзади и двинув по шее. Второй с яростным рыком ринулся, было, на нежданного заступника, однако тут же зигзагами понесся в подворотню — это Хельга огненным шаром метко подожгла неприятелю штаны. Третьего вывел из игры Мидес, ухватив за волосы и двинув носом о колено. А четвертый, атакующий кучера, дал деру сам, когда увидел, что на него, пронзительно визжа, несутся две растрепанные девочки.

Через пару мгновений всё было кончено. Торус сунул держащемуся за переносицу блондину Хельгин платок, а потом, впихнув Илара обратно в коляску, помог втиснуться девицам. Мидес прокричал адрес особняка Блэкмунд, и кучер поспешно хлестнул лошадь.

Копыта зацокали, колеса загремели по мостовой. Седоки подпрыгнули, а Мидес вздохнул и примирительно взял Хельгу за руку. Илар с девочками теснились на сидении спиной к кучеру. Торус застыл в полусогнутом состоянии, упираясь в дверь.

— Бла… благодарю, — светловолосый алхимик оторвал от носа платок и со страдальческим видом стал разглядывать бурые пятна. Мидес скосил взгляд и заметил, что племянница епископа, нещадно притиснутая подружкой к бортику, прижимает к коленкам изгвазданный серый подол, сквозь который тоже проступили пятна крови.

— Ты идти сможешь? — подался он к девочке.

— Отстань! — Джоня непримиримо выпятила нижнюю губу, а Ингрид робко кивнула, занавесившись волосами.

Салзар неприязненно покосился на младшую Блэкмунд и снова обратился к «мышке»:

— Скажи, она всегда за тебя всё решает?

— Мы защищаем друг друга! — завопила Джоня, а пришлые, как по команде, закрыли уши.

— Я сама, — племянница епископа гордо вскинула подбородок, прожгла некроманта вызывающим взглядом, а после, смутившись, наклонилась и принялась поправлять туфлю.

— Так что же случилось в храме? Вы обещали рассказать, — напомнил Торус и покосился через плечо: — О, мы почти приехали.

— Исчадие Мглы, — прошептала Ингрид, — оно напало на дядюшку. А потом подожгло подсвечники и попыталось низвергнуть Судию.

— Подожгло, говоришь? — эйп Леденваль прищурился и внимательно поглядел на Хельгу.

Девушка вспыхнула и отвернулась. Остаток пути студиозусы проделали молча, негласно решив, что не стоит смущать юниц разговорами о магии.

Добравшись до дома, Джоанну и Ингрид сдали на руки лакею, наказав оповестить родителей и самого епископа, что с ними всё в порядке, и велели кучеру ехать дальше.

Торус с облегчением плюхнулся на сиденье и, прикрыв глаза, заговорил:

— Значит, так. Учитывая, что орали эти невежды, напавшие на достопочтенного э…

— Илара, — гнусаво подсказал элвилин.

— Илара, да. И, памятуя о том, что говорила племянница епископа, можно сделать вывод, что кто-то дал отличный повод для начала войны против пришлых. Так?

И он покосился из-под ресниц на Хельгу.

— Ничего подобного! — с жаром ответила девушка, и следующие четверть часа они наперебой с Мидесом, переругиваясь и извиняясь, поведали о том, что действительно произошло в храме.

— Надеюсь, нас никто не видел, — угрюмо закончила Хельга, комкая юбку.

— Но то, что в этом замешаны волшебники, поймет любой дурак, — фыркнул Илар. — И, конечно, станут шерстить Академию, допытываясь, кто был на мессе.

— А вашу мышку, — подбросил дров в огонь Торус, — сочтут не просто невинной шуточкой молодых магов. А сознательным деянием против церкви.

И, как пить дать, Равелта воспользуется инцидентом в свою пользу.

Пришлый скрестил руки на груди и неожиданно расхохотался, качая головой:

— Первая месса в сане епископа, и вдруг такой конфуз! Дорогие мои, такого вам этот честолюбивый тип точно не простит.

Хельга с Салзаром встревоженно переглянулись.

— Впрочем, — продолжил эйп Леденваль, — если Равелта не дурак, он воспользуется ситуацией и поимеет с нее выгоду. Потому как теперь может с чистой совестью валить все прегрешения на короедов.

— Знаешь, — мисс Блэкмунд рассерженно посмотрела на Торуса, — если епископу, как ты говоришь, нужен был повод, чтобы развязать войну, то мы с Салзом тут вовсе ни при чем. Не будь мыши, нашлась бы другая причина, да хоть пропажа ночного горшка этого твоего Равелты.

— Он не мой, — элвилин фыркнул. — А ночные горшки не пропадают прилюдно в центральном соборе столицы.

— А, может, хватит уже ругаться, и стоит подумать, как быть дальше? — вмешался Илар. — Допустим, я на время мог бы вас спрятать в доме мэтра Брога, как-никак жизнью обязан. Если начнутся облавы, сунутся к королевскому лекарю не сразу.

— Дорогой друг, — повернулся к нему Торус. — Позволь напомнить, что и твоя короедская физиономия достаточно в Солейле примелькалась. Отыскать — большого труда не потребуется. Кстати, если начнутся гонения, никакой авторитет мэтра нас не спасет. Предлагаю иной выход — пересидеть в моем замке, в Нор-Гейте, пока не улягутся волнения. Тем более Салзара и Хельгу я уже приглашал. Напишем ректору, родителям, что вам нужен отдых.

В Академии меня хорошо знают и препятствий чинить не станут. И, да, решайтесь сейчас, потому что город наверняка закроют, и до этого нужно успеть к дольмену на Старом кладбище.

— Я могу потерять работу, — мрачно заметил Илар.

— А так ты можешь потерять голову. И… издержки я оплачу.

Илар вспыхнул, вскинул подбородок, однако ничего не сказал и вздохнул.

Общее напряженное молчание эйп Леденваль посчитал согласием и, улыбнувшись, велел вознице погонять к погосту.

Глава 6

— Давай сюда! — Мидес протянул руки, подхватил Хельгу с высокой ступени дольмена. Аккуратно поставил на кочку.

— Спасибо, — девушка устало улыбнулась и, опираясь о плечо некроманта, огляделась.

Вокруг, насколько хватало взора, простиралась блестящая лужицами буро-зеленая равнина с редко торчащими низкорослыми деревцами. На горизонте маячила сизая громада — то ли лес, то ли предгорье, а справа утоптанная дорога круто взбиралась на холм, на вершине которого, на фоне густо-синего неба, высилась полуразвалившаяся каменная башня.

— Суровый пейзаж, — гнусаво сказал Илар, осторожно ступая в жадно чавкнувший мох. — Впрочем, есть в нем какая-то первозданная прелесть.

Холодная и древняя.

— А мне нравится, — мисс Блэкмунд, пришлепнув на щеке комара, неуверенно улыбнулась. — Весной тут, наверное, даже красиво. То есть, — она из-под ресниц покосилась на мужчин, — я имела в виду, что тут и сейчас хорошо, но весной…

— Мисс Хельга, вы слишком добры, — эйп Леденваль подмигнул Салзару и обернулся к Илару: — Как ваш нос, дружище?

— Болит, — коротко бросил алхимик. Большими скачками запрыгал с кочки на кочку, выбираясь из болотистой низины к дорожной насыпи. Длинная растрепанная коса колотилась по спине.

— Мидес, я не уверен, что в замке сейчас есть лекарь, — Торус тоже спрыгнул со ступеней, закинул на плечо полу длинного серого плаща. — Ты ведь не откажешься посмотреть нашему другу физиономию? Он и без сломанного носа выглядит странно. Элвилин в очках, это надо же…

— А что тут такого? — спросила Хельга, отважно ступая на мох вслед за Иларом. Туфли тотчас затопило холодной болотной жижей, а подол платья начал стремительно тяжелеть.

— Обычно мы быстро одолеваем недуги, — просветил эйп Леденваль, — и без помощи лекаря можем справиться даже с глубокими ранами. Если, конечно, они не смертельны. Осторожнее!

Раздался всплеск. Обернувшись, Хельга увидела, что Торус помогает Салзару выбраться из глубокой лужи.

— Мгла, кажется, я подвернул ногу, — раздраженно буркнул некромант.

— На болотах следует быть особо осмотрительными, — нравоучительно заметил эйп Леденваль, поддерживая Мидеса под локоть, — даже на хоженых дорогах. Пара сильных ливней, и… — он не договорил и подставил плечо прихрамывающему товарищу.

Хельга, уяснив, что галантности от кавалеров ей не дождаться, осторожно двинулась к насыпи, стараясь ступать туда, где во мху остались следы алхимика.

Илар сидел на корточках на краю дороги, сосредоточенно глядя в землю.

Вид у него был понурый и усталый, а высокий лоб над распухшей переносицей блестел испариной. Хельга, вспомнив, сколько усилий им, начинающим магам, пришлось затратить, открывая дольмен на Старом кладбище, даже немного обиделась. Алхимик, как выяснилось, колдовать не умел и спокойно дожидался себе в сторонке, пока они трое надрывались. А теперь так страдает?

Впрочем, девушка тут же устыдилась собственных мыслей — как-никак, Илару досталось сегодня больше всех.

Торус помог забраться на насыпь Салзару, потом, протянув руку, неожиданно легко для своего сложения выдернул на дорогу Хельгу.

— Я сейчас черкну пару строк, и навстречу нам вышлют лошадей, — деловито заявил элвилин. Обернулся к мужчинам:

— У кого есть карандаш и бумага?

— Вот, — Илар, не глядя, вытащил из-за пазухи свернутый лист, а Мидес после недолгих поисков обнаружил у себя в сумке карандаш.

— Мазь от натоптышей, — фыркнул Торус, сунув нос в пергамент, и скривился, — то-то слуги обрадуются. На неделю сплетни мне обеспечены.

— Они умеют читать? — Хельга бросила отжимать подол и тихонько вздохнула — испорченное изумрудное платье было самым нарядным в ее гардеробе.

— Так половина из них — элвилин, — дернул плечом эйп Леденваль, нагнулся и, приложив листок к спине Илара, стал с невозмутимым видом писать послание. Алхимик крякнул, но смолчал. Хельга подошла к Мидесу и осторожно коснулась плеча:

— Салз, что с ногой?

— Ерунда, — некромант улыбнулся, притянул девушку поближе и оставил поцелуй у нее на виске, — почти прошло. Устала?

— Совсем немного. — Мисс Блэкмунд посмотрела в его светлые глаза, в которых отражалось по-осеннему мягкое солнце, и тоже улыбнулась. — Всё хорошо.

— Леший! — завопил алхимик. Обернувшись, молодые люди увидели, что тот стоит на четвереньках и возмущенно сверкает янтарным взором сквозь покосившиеся очки.

— Прости, — Торус протянул руку, помогая Илару подняться. — Ставя точку, я не рассчитал сил.

А потом сунул два пальца в рот и залихватски свистнул — словно мальчишка, гоняющий голубей. Через мгновение воздух задрожал, и над пришлым зависла маленькая хохлатая пичужка в радужном оперении.

— Ух, ты, смотри, летавка, — Салзар сжал девушке руку.

— Летавка?

— Совершенно верно, — отозвался эйп Леденваль, подставляя птичке предплечье, — сиречь, элвилинский письмоносец. Видите, у нее на лапке лента?

Хельга с Салзаром подошли поближе, разглядеть тихо чворкавшую диковинку. Торус подмигнул и пересадил пичугу на плечо Мидесу. Та тотчас взяла в клюв длинную прядь волос и потянула.

— По-моему, она голодная, — заметил элвилин, привязывая к птичьей лапке скрученный трубочкой пергамент, — или же ты ей понравился. Вот что хорошо в летавках, так это экономия времени. Они мгновенно прыгают туда, куда надо.

— Как через дольмен? — вскинулась юная волшебница, которая в последнее время крайне интересовалась теорией порталов.

— Именно, — Торус подкинул птичку в воздух, где та сразу исчезла, окруженная голубоватым сиянием. — Если захотите, мисс Хельга, расскажу о летавках подробнее. Позднее. Не то, чтобы я был нетерпелив, но мокрая одежда может доставить вам, давним, кучу неприятностей. Простуду и всё такое. Да и гнус не дремлет. — Он кивнул на мерно гудящую темную тучку, повисшую над Салзаром и Хельгой. — Так что лучше двигаться.

Впрочем, пешком они шли недолго. Когда поднялись до разрушенной башни, по дороге уже летел конюх на гнедом жеребце. Рядом, чуть отставая в полкорпуса, бежала вороная кобыла.

— Это элвилинские лошади, — снова шепнул на ухо подруге некромант. — Видишь, какая длинная шея? И ноги…

— Салз, я знаю.

Хельга заметила, как усмехнулся эйп Леденваль, и вспыхнула. Ну, как услышал?

— Не стоит считать меня совсем уж невежей, Салз.

— Болван, — буркнул Торус и вперил негодующий взгляд на спрыгнувшего с лошади косоглазого паренька-давнего, — ты почто всего пару привел? Назад своим ходом доберешься.

— Как скажете, хозяин, — конюх шмыгнул носом и понуро отошел в сторонку.

— Так, Салзар, вы с девушкой на гнедого, а я с Иларом поеду. — Торус помог алхимику взобраться в седло.

И вскоре они въезжали в распахнутые чугунные ворота, погружаясь словно в озеро, в густую тень вековых зелениц, обрамляющих аллею.

— Прибавьте ходу, — Торус обернулся. Черные волосы волной плеснули по плечам, — сейчас ливанет.

И действительно — стоило друзьям спешилться посреди двора, сквозь плиты которого прорастала чахлая травка, полыхнула молния. Заворчал гром, и с неба, заянутого низкими серыми тучами, упали первые холодные капли.

Торус легко взбежал по каменным ступеням и кулаком замолотил в высокие сводчатые двери. А, как открыли, ринулся внутрь, отчаянно ругая нерасторопных слуг и на ходу отдавая распоряжения. Потом на крыльцо выскочила элвилинская девушка — длиннокосая, испуганная. Низко поклонилась гостям и широко распахнула створки, приглашая входить.

Салзар вдруг почувствовал, что руку ему сжала холодная ладонь.

Обернулся и увидел бледного алхимика. Нижняя губа Илара подрагивала, а огромные из-за очков глаза были наполнены таким ужасом, словно юноша перед собой не девицу узрел, а исчадие Мглы.

Горничная, поймав взгляд Абранавеля, хлопнула ресницами, с растерянным видом еще раз поклонилась в пояс, мазнув рыжей косицей лестницу, и отступила на пару шагов. Илар бегом ринулся внутрь, увлекая за собой недоумевающего некроманта. Мисс Блэкмунд, пожав плечами, устало вошла следом.

Холла в замке почти не было — язык не поворачивался назвать так маленькую прихожую, скудно освещенную из окна-бойницы и через несколько шагов сменяющуюся тесным коридором. Еще одна служанка, постарше, забрала у гостей плащи и вежливо пригласила идти за ней.

По бокам коридора ярко горели факелы, освещая сглаженный временем каменный пол и стены с редко развешанными узкими гобеленами, напоминавшими знамена. Правда, ни гербов, ни девизов было не разобрать — старая ткань изрядно выцвела.

Кованая витая лестница привела на второй этаж и, пройдя за горничной в комнату, гости замерли на пороге. С огромного портрета на противоположной стене нежно улыбалась изображенная в полный рост элвилинская красавица. Салзар, одно время увлекшийся живописью, припомнил, что такие губы, как на картине, венисские художники называют «луком любви». Иссиня-черные волосы дамы были забраны в высокую прическу, являя миру изящную длинную шею. Молочно-белые плечи были вызывающе открыты, а лазурное нарядное платье по цвету могло смело соперничать с сияющими, точно изумрудные звезды, кошачьими глазами. В маленьких точеных пальцах женщины запуталась белая лилия.

— Впечатляет, да? — раздался насмешливый голос, и, обернувшись, приятели увидели развалившегося на низком диванчике Торуса, с интересом за ними наблюдавшего.

— Позвольте представить. Моя несравненная маменька — леди Иса Анфуанетта эйп Леденваль, она же — знаменитая Колдунья с Гнилого болота, она же — гроза и ужас всех несносных девиц, имевших наглость перейти ей дорогу. А также кавалеров, недостаточно оценивших ее бесподобную красоту. Впрочем, хватит титулов, — хозяин замка дернул плечом. — Садитесь, господа, сейчас напитки принесут.

Хельга с Салзаром смущенно переглянулись, памятуя о своей не слишком чистой и сухой одежде, на что Торус фыркнул и, вскочив с дивана, почти силом усадил некроманта. А потом галантно отодвинул кресло для девушки.

Илар сел сам и отрешенно уставился в темное окно, за которым уже вовсю бушевала гроза.

— Об одежде можете не заботиться, — эйп Леденваль беспечно смахнул с низкого столика несуществующую пылинку. — В доме обширный гардероб, что-нибудь подберем каждому. Да, и я же обещал написать ректору.

— Торус, — осторожно сказал Мидес, принимая из рук служанки изящную позолоченную чашечку с дымящимся травяным чаем. — По-моему, наш Илар слегка не в себе.

— Что еще? — алхимик дернулся, пролил чай на штаны и зашипел.

— Всё хорошо, — ласково сказал некромант. — Неприятности остались в Солейле, здесь мы в безопасности.

— Точно? — Илар сглотнул и поднял на Мидеса неожиданно доверчивый взгляд.

— Я посмотрю твой нос, — пообещал волшебник.

— Мидес, всё же ты выбрал не ту специализацию, — заметил со своего места эйп Леденваль. А потом пододвинул к алхимику блюдо с печеньем. — Я уже распорядился насчет комнат. Вы что предпочтете, господин Абранавель?

Омовение? Или, сразу отправитесь ко сну?

— Сначала — нос, — непререкаемым тоном заявил Мидес, — неизвестно, как сказался удар на его здоровье, и вообще, лучше перебдеть.

Эйп Леденваль усмехнулся, но смолчал. Алхимик, похоже, был полностью согласен с Мидесом и принялся упрашивать того сейчас же подняться вместе в комнату.

Торус дернул витой шнур над диваном и приказал явившейся на зов рыженькой служанке проводить мужчин. Салзар с Иларом покинули гостиную, при этом вид алхимик имел весьма бледный, а некромант — слегка ошарашенный.

— Первый раз вижу короеда, который бы так боялся за свое здоровье.

Хозяин дома хмыкнул, а потом, встряхнув волосами, со странной, едва заметной усмешкой уставился на мисс Блэкмунд: — А чего бы хотелось тебе?

До девушки донесся слабый запах розмарина, а зеленые глаза Торуса живо напомнили колдовской взгляд элвилинской красавицы с портрета. Хельга смутилась, однако, гордо вскинув подбородок, надменно улыбнулась:

— Первым делом я бы предпочла переодеться. Мое платье испорчено, а туфли размокли.

— Ай-яй-яй, — сокрушенно покачал головой эйп Леденваль, — отчего же вы молчали, дивная?

И снова вызвал служанку. А Хельга так и не решила, следуя за девушкой через анфиладу полутемных комнат, на самом деле в голосе Торуса прозвучала насмешка или почудилась.

— Сюда, мисс, — негромко позвала горничная, открывая неприметную дверцу.

Мисс Блэкмунд вошла в комнату, неярко и уютно освещенную очагом. У стены притулилась кровать под темным балдахином с позолоченными кисточками, а пол застилал широкий ковер, сшитый из звериных шкур. На него и поспешила ступить юная волшебница, с облегчением скинув промокшие туфли. Рядом с очагом возвышалась широкая бадья, и огненные языки выглядели размытыми от горячего пара.

— Вам подобрать одежду, мисс? — поинтересовалась служанка, не поднимая взора. — Или проводить в кладовую?

Хельга представила утомительное копание в чужом гардеробе и решила довериться девице. Тем более что элвилин, говорят, отличаются хорошим вкусом. Служанка тихо вышла, а мисс Блэкмунд устало вздохнула. Проходя мимо бадьи, погладила кончиками пальцев горячую воду и, наконец, добралась до постели. Тяжело уселась, намереваясь распустить прическу.

А потом внезапно поняла, что лежит, пристроившись щекой к мягкой, пахнущей прачечной подушке; удивилась, поджала под себя босые ноги и через мгновение засопела.

Разбудил Хельгу странный звук. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Огонь в очаге почти догорел, и в комнате похолодало. Спустив ноги на колкую шкуру, мисс Блэкмунд настороженно прислушалась и, поёжившись, встала.

Медленно обошла комнату. Вновь коснулась масляно блеснувшей черной глади в бадье.

Вода, конечно же, остыла, а Хельга отчего-то почувствовала себя всеми позабытой пленницей из сказочной башни. Вот примерно из такой, развалины которой они видели возле дольмена.

Тут звук повторился, и девушка, вздрогнув, повернулась к окну. Казалось, кто-то прошелся кинжалом по стеклу, и от этого скрежета по коже побежали противные мурашки.

Девушка на цыпочках подошла и осторожно заглянула за портьеру. За окошком колыхался густой молочно-белый туман. Почти ничегоне было видно, только темные качающиеся тени навели Хельгу на мысль, что окна выходят в сад. Или на аллею?

Мисс Блэкмунд зачем-то подула на стекло, потерла его ладонью и прищурилась. Так ничего не разглядев, уже собиралась отвернуться, когда из тумана прямо на нее метнулась черная молния. Ударилась о стекло, заставляя трещать старую раму. И Хельга, перед тем, как уплыть в спасительное забытье, успела заметить злое золото кошачьих глаз и раскрытую пасть, ощерившуюся острыми зубами.

Сверху полилась вода — обильно, щедро — точно сегодняшний ливень решил остановиться на ночлег прямо здесь, в комнате. Девушка попыталась отодвинуться. С трудом разлепив веки, увидела над собой размытое лицо с мерцающими зеленью глазами.

А потом Хельгу стали грубо лупить по щекам — даже странно было ожидать такое от утонченного элвилин. Мисс Блэкмунд обиделась и попыталась снова уснуть.

— Леший! — ее встряхнули за плечи. — Барышня-размазня, да что с тобой!?

Озадаченное лицо Торуса перестало двоиться, потянуло знакомым цветочным ароматом. И страх отступил.

— Вхожу… а ты под окошком валяешься… как неживая… — пришлый напряженно и резко рассмеялся. — С виду цела, только вся бледная. Я уж думал тебя в бадью головой купнуть.

— Не надо в бадью, — девушка вцепилась в руку Торуса и медленно уселась. Отерла ладонями мокрое лицо. — Я… на меня что-то бросилось. В окно, из тумана.

Торус прищурился, внимательно разглядывая мисс Блэкмунд, а потом, резко поднявшись, прошел к окну.

— Нетопырь? — спросил он негромко, вглядываясь во мглу. — Или, может, просто осенний лист?

— Я не настолько впечатлительна, — раздраженно буркнула Хельга, попытаясь отжать остатки прически. Перебралась к скамье у очага и нашла полотенце. — Это было больше похоже на кошку, только очень крупную.

— Уверена? — Торус нахмурился и, вернувшись, уселся на кровать. — Странно, они раньше никогда не подходили так близко к замку… или, это потому, что маменьки нет?

— Кто «они»?

— Кошки. Помнишь, я предупреждал? А ты мне сказала, что не боишься.

— Я… — Хельга глянула на пришлого из-за занавеси спутанных мокрых волос, — вовсе и не боюсь. Просто это было неожиданно… — и стала снова яростно орудовать полотенцем.

— Портьеры на всякий случай не раздвигай. А утром я прикажу повесить ставни, — пообещал хозяин замка и, откинувшись на локти, бесцеремонно стал наблюдать за девушкой.

Хельга заколола волосы в жгут, смущенно отвернулась от Торуса и стала пристально разглядывать одежду, которую ей принесла служанка, — А откуда они? Кошки эти? Болотные твари?

— Хм, — элвилин покрутил в пальцах кисточку с покрывала, — болотные твари тут, пожалуй, только сами болотницы, сиречь болотные девы. Я тебе про них не рассказывал?

— Нет.

— Тогда, потом как-нибудь. А кошки… видишь ли, это тайна. Обещаешь, что не проболтаешься?

Хельга совершенно забыла про смущение и блестящими от любопытства глазами цвета шоколада уставилась на пришлого:

— Ни за что!

— А всё моя мать, — Торус сделал скорбное лицо. — Она девиц в кошек обращала.

— Болотных?!

— Еще чего! Самых настоящих. Которые имели наглость засматриваться на ее кавалеров. Ну, заодно и на меня.

Мисс Блэкмунд похлопала ресницами и надулась.

— Смеешься надо мной, да?

— Ничуть, — элвилин вскочил с кровати и, скользнув к Хельге, приподнял ее лицо за подбородок. — Обещай, что не станешь выходить из замка одна.

— Я… я обещаю, — девушка сглотнула, а рука ее, помимо воли хозяйки, потянулась к Торусу. Коснулась лежащих на угловатых плечах волос. На ощупь те оказались мягкими и тонкими, словно кошачья шерсть.

Эйп Леденваль усмехнулся краешком рта, перехватил руку девушки и, коротко приложившись к запястью, оповестил, что ужин состоится через четверть часа, и её проводят. А потом вышел вон, оставив недоумевающую Хельгу в компании свертков с одеждой.

В назначенное время мисс Блэкмунд в новом, правда, узковатом в плечах темно-синем платье вошла в столовую. В огромном помещении с дубовыми панелями, уходящим в бесконечность столом и ветвистыми подсвечниками, освещавшими фамильные портреты, висела тишина. Ярко пылал камин, но трапезная всё равно казалась жутковатой. Зато льняную скатерть постелили безупречно белую и еду подавали на серебре.

Хельга ожидала, что тут соберется, по меньшей мере, вся их компания, и была удивлена, когда навстречу из-за стола поднялась одинокая фигура.

— А… а где Салзар?

Торус поднял ровную бровь:

— Уж не думает ли мисс, что я коварный злодей, который заманивает в свой замок запоздалых путников, а потом приносит их в жертву?

— Кошкам, — уточнила Хельга и нервно хихикнула. Откровенно говоря, что-то подобное на мгновение закралось ей в голову.

Элвилин галантно отодвинул стул с высокой резной спинкой, помогая гостье усесться.

— Понимаешь, господин алхимик с час назад стал стенать, что умирает с голоду. Во рту у него, видишь ли, с утра и маковой росинки не было. Вот и пришлось кормить бедолагу прямо в комнате. Мидес даже поначалу за ложечку хватался.

Эйп Леденваль рассмеялся. Положил Хельге улиток с зеленью:

— Ешь. На Болоте они вырастают огромными, и на вкус изысканными. Мать поставляет их даже к королевскому столу… — уселся и пододвинул девушке щипцы.

— Благодарю…

— Придет твой некромант, за ним уже послали. Кстати, — пришлый покосился из-под ресниц, — а как ты с ним познакомилась? Нет, я знаю, что вы вместе поступали в Академию, но почему именно некромант? Романтично?

Если я лезу не в свое дело, так и скажи.

— Тут секрета нет, — Хельга сосредоточилась на улитке. — И сблизилась я с ним вовсе не из-за его школы. Просто… Салз мне показался одиноким, факультет у них такой, там каждый сам по себе. А потом… — она покрутила вилкой. — Слушай, а действительно — вкус изумительный. Твои предки всегда жили здесь? Наверное, до Затопления это были очень плодородные земли?

— Всегда жили. Ну, с момента появления, всяко. А самого Затопления я не застал, но, говорят, да, удивительно красивая земля была. Даже жалко, что Трилл спас столицу такой ценой. Ведь так рассказывают ваши легенды?

Хельга кивнула, потом вспомнила похождения в бибилиотеке и нахмурилась:

— Как думаешь, что станет теперь с ворованной книгой?

— А вот об этом пусть болит голова у Винтербрахера, — Торус подмигнул и накрыл ладонью руку юной волшебницы. — Главное, чтобы он Мидеса не сдал.

Хотя, мало ли что там начнет нести полупьяный второкурсник, свидетелей нашего похода в Закрытые залы не было. Разве что нетопырь.

— Что там нетопырь? — послышался от двери усталый голос.

— Салзар! — эйп Леденваль вскочил и, кинувшись навстречу Мидесу, ухватил того под локоть. — На тебе просто лица нет. Что, Илар совсем тебя умучил?

И засуетился, точно рачительная мамочка — усадил некроманта за стол, подтыкая ему салфетку, сунул в руку серебряный кубок, почти до краев наполненный осенним медом.

— Спасибо, — тепло поблагодарил Мидес, а на Хельгу накатило раздражение. Надо же, как прыгает гордый элвилин перед гостем. И откуда столько заботы?

— Так что там нетопырь?

— Ничего особенного, Салз, — Торус пожал плечами. Белоснежная рубашка масляно блеснула в свете очага, — мы просто вспоминали наш поход в библиотеку. Так что там с Иларом?

— Заснул, — Мидес потер глаза. — С ним всё хорошо. Это я о носе.

— А… есть что-то еще? — эйп Леденваль уселся и заинтересованно уставился на некроманта.

— Есть. Только не знаю, имею ли я право об этом рассказывать.

— Если мы сможем помочь, то, я думаю, ты не просто имеешь право, Салз, ты обязан рассказать, — Торус бросил озабоченный взгляд на Хельгу, и девушка поспешно кивнула.

— Ладно, — Мидес отхлебнул меда, — только учтите, я вам ничего не говорил. У Илара фобия. То есть, страх, ежели по-простому. Не поддающийся ни уговорам, ни здравым рассуждениям. Какой-то болван нагадал бедняге, что тот женится на рыжеволосой девушке, и с тех пор наш алхимик…

— Шарахается от всех рыженьких, — Хельга вспомнила медную косу служанки и, зажав ладонями рот, стала давиться от смеха.

— Зря смеешься! — возмутился Мидес. — Бедный парень, ты только представь, какая у него тяжелая жизнь!

— М-да… — протянул Торус и тоже смешливо зафыркал, — ну, на счет женитьбы, я его могу понять. Впрочем, не представляю, как можно силком женить такого упрямого молодца.

— Как вам не стыдно! — Салзар даже покраснел от негодования. — Я хотел у вас помощи просить, а вы… вы… ржете, как кони!

Хельга простонала, наклоняясь к тарелке, а Торус сквозь приступы хохота начал, было, обещать услать рыженькую горничную в деревню, как сверху внезапно грохнулся кусок лепнины. Прямо в центр блюда с улитками, которые порскнули в разные стороны не хуже камнепада.

— Стоять! — заорал Торус дернувшимся с мест друзьям. — То есть, сидеть!

Де-ед! Я тебя убью! Упокою! Насовсем!

— Не смейте усылать Катаржину! — взвыло с темного потолка, и холодным сквозняком тотчас задуло свечи.

— А то что? — рявкнул Торус. Наверху запыхтело, возрыдало, гукнуло и внезапно затихло.

— Он, гад, подслушивал! — элвилин возмущенно одернул изгвазданные в масле рукава.

— Что… что это было? — отмер Мидес и покосился на Хельгу. — Дорогая, ты цела?

Девушка молча кивнула, выковыривая из многострадальной прически витую ракушку, а хозяин замка глубоко вздохнул:

— Не что, а кто. Мой дед и полный тезка. В прошлом — великий скульптор, а ныне — местное привидение. Вообще-то он в целом ничего, если не упоминать при нем о моей матушке, дороге и разбойниках. А сейчас, видать, скучно ему стало, вот и сунулся шпионить.

— А кто такая Катаржина?

— Служанка, та самая, рыженькая, — Торус снова прыснул со смеху. — Дедок-то при жизни дамским угодником был, а сейчас, сами понимаете… — он покосился на девушку и кашлянул. — Похоже, нашел себе новую натурщицу, не иначе.

— Так он что, до сих пор лепит? — Хельга потянулась омыть руки в чаше с водой.

— Ваяет, на чердаке, — пришлый кивнул. — К слову, если желаете, можем его навестить. Вот хоть прям сейчас. В лунном свете призрачные статуи особенно красивы. Да и мне, — он нехорошо прищурился, — не мешало бы сказать дедусю пару ласковых.

Гости желали. Тем более что ужин был испорчен, а спать еще не хотелось.

Они поплутали по замку, потом долго лезли за Торусом по узкой и тесной лестнице, кружащей многочисленными поворотами, а после выбрались через люк в обширную залу, занимающую почти целый этаж.

— Ничего себе чердачок, — восхищенно прошептала девушка, опираясь о плечо Мидеса и отряхивая пышную юбку. Туман вокруг замка разошелся (или же просто не мог подняться на такую высоту), и серебристые лучи лунного света сеялись в узкие бойницы. А в свете этом, тут и там, застыли невесомые, почти прозрачные фигуры — словно призрачные танцоры в ожидании музыки.

Впрочем, Торус пиетета не выказывал. Протопал вперед, чихнув от поднявшейся из-под ног пыли, и вплотную приблизился к неподвижной фигуре остроухого мужчины с забранными в высокий хвост волосами.

— Маскируешься? — прошипел эйп Леденваль. — Перед друзьями меня осрамить надумал?

— Я творю, — буркнул призрак и на всякий случай отлетел подальше. — И думаю. И ничего такого в виду не имел… Кстати, здравствуй, внучек.

— И ты здравствуй, — фыркнул в ответ Торус, — хотя, честно говоря, понятия не имею, как ты это сделаешь. Знакомься. Мои гости — лорд Салзар, мисс Хельга. Весьма достойные господа, которых ты, дедусь, изрядно напугал.

— О! — скульптор подлетел к волшебникам и уставился на них горящими серебром глазами. — Прошу прощения, молодые люди! Право слово, я не собирался.

Голос его, когда-то, наверное, выразительный и красивый, звучал сейчас как со дна глубокой бочки.

— Покажи им скульптуры, — буркнул Торус, забавным образом просвечивая сквозь фигуру великого предка, — и тогда они, может быть, тебя простят.

— Да, пожалуйста, — Хельга справилась с робостью и, мило улыбнувшись призраку, сделала глубокий реверанс. — Мы много слышали о вас и просто горим желанием узреть великие шедевры.

Призрак тихо заквохтал, рассиялся лунным светом и, довольно пробормотав: «Ох, лиса-а…», поплыл в сторону неподвижных фигур.

— Ну, смотрите. Вот это, — он торжественно взмахнул полупрозрачной дланью, — Его Величество Леопольд, батюшка нынешнего монарха. Хороший был мужик, скажу я вам. В схватках ему не было равных, перепить мог любого сапожника, а уж в делах постельных…

— Дед, не отвлекайся, — сурово отозвался Торус, — и не смущай девицу.

Хельга сделала вид, что не слышит, и медленно пошла мимо скульптур.

Задержалась возле дамы в пышных одеждах. Вгляделась в вытянутое некрасивое лицо, подняла взгляд выше и тихо ахнула. Капельки света осели в достоверно вырезанных гранях диадемы, и казалось, что ее усыпают самые настоящие адаманты.

— А из чего вы их делаете? — не удержалась от вопроса девушка.

— Туман, мисс, — призрак с загадочным видом подлетел поближе, — а еще лунный свет и… но не станем раскрывать все секреты моих творений. Вот это — леди Элеонора.

— Супруга Фредерика Щербатого? — заинтересованно уточнил Мидес.

Скульптор небрежно кивнул в его сторону, а после опять сосредоточил всё свое внимание на Хельге. Теперь голос его казался бархатным и мягким, точно облако:

— Совершенно верно. Супруга. Правда, опальная. Вы знаете эту историю, дорогуша?

— Я никогда не видела королеву, — покачала головой мисс Блэкмунд и поежилась от сквозняка, вовсю гулявшего по чердаку. — Когда ее сослали, меня еще не вывозили на приемы.

— Да уж, не повезло бедняжке, — походя бросил Торус, подхватывая под руку Салзара. — Пойдем, я лучше покажу тебе одну даму, благодаря которой кошельки почтенных мужей солейлской аристократии… — и вдруг замолчал, остановившись, как вкопанный у очередной скульптуры.

Хельга обернулась и нахмурилась, увидев, какой вдруг напряженной стала спина эйп Леденваля.

— Дед, — спросил он хрипло, — ты это специально, да?

Мидес непонимающе покосился на кривившего губы Торуса, а потом перевел взгляд на скульптуру. Перед ним в натуральный рост стояла невысокая девушка — тоненькая, изящная. Коса, закрученная вокруг темени, казалась непомерно тяжелой для хрупкой, точно стебелек цветка, шеи натурщицы.

Огромные глаза призрачной фигуры смотрели спокойно и ласково, а пухлые губы, казалось, вот-вот тронет нежная улыбка.

— Я что, — вызывающе спросил призрак, — не могу изваять дочку лучшего друга?

— Дочку убийцы, ты хочешь сказать?! — эйп Леденваль в ярости развернулся к деду. Хельге даже подумалось, что скульптора от возмездия спасло лишь то, что он уже был мертв.

— Это не доказано! — призрак качнулся назад и, скрестив руки на груди, надулся.

— Тебе что, недостаточно моего слова?

Тут Торус вспомнил о присутствии гостей и, тряхнув головой, обернулся к Мидесу:

— Не стоит на нее так пялиться, друг мой.

Мрачно окинул взглядом растерявшегося некроманта и, не говоря больше ни слова, ринулся к люку, больно задев плечом Хельгу. Девушка отскочила, непонимающе посмотрела на кривившегося деда и глубоко вздохнула, чтобы не разреветься. То ли от боли, то ли от обиды, а, может, из-за чего еще.

— Простите моего внука, господа, — неожиданно мягко сказал призрак. — Он иногда бывает слегка… экстравагантен, но, по сути, неплохой мальчик. Не то, что его матушка. Впрочем, вам вряд ли интересны наши семейные дела…

Салзар двинулся с места, мимоходом приобнял волшебницу и ласково погладил по спине:

— Мы… мы понимаем. Наверное.

— Вот и хорошо, — скульптор колыхнулся, точно сохнущее под солнцем белье. — Вы сейчас по лестнице спускайтесь, а я Катаржину крикну. Она вас внизу встретит да почивать проводит.

— Спасибо вам, лорд эйп Леденваль, — тихо сказала девушка, глядя, как призрак дымком убирается в портрет красивого пожилого элвилин с густыми соболиными бровями. Прерывисто вздохнула, и они с Салзаром пошли с чердака.

Глава 7

Мидеса разбудил запах — горьковатый, будоражащий. Некромант приоткрыл один глаз и увидел знакомую горничную, выставляющую на чайный столик у окна серебряный кофейник. За ним последовали изящные чашечки, расписанные лебедями и покрытое высокой крышкой блюдо.

— Доброе утро, милорд, — рыженькая повернулась и одарила Мидеса сияющей улыбкой. — Простите, что разбудила, но хозяин распорядился всех кормить.

Девушка раздвинула плотные занавески, распахнула окно, и в комнату ворвался поток свежего, влажного воздуха и солнечного света. Погода, не в пример вчерашнему, стояла изумительная.

— А что за спешка? — поинтересовался Салзар, не торопясь покидать уютное гнездышко, свитое из трех подушек и пары пуховых одеял.

— Кажется, господин эйп Леденваль решил устроить прогулку, — пожала плечами Катаржина и подняла крышку с блюда. К запахам кофе и осеннего утра примешался тонкий аромат ванили. — Извольте пончиков отведать, милорд Мидес, наша повариха прекрасно готовит.

— Кстати, и не только пончики, — донесся от двери радостный голос, и некромант, обернувшись, увидел сияющего, точно начищенный таз, Торуса. — Но остальные шедевры мы попробуем после прогулки, потому как негоже трястись по болотам с набитым брюхом.

— М-м… — неопределенно протянул Салзар и стал медленно выползать из кровати.

— Шевелись, — элвилин швырнул сокурснику одежду и, мимоходом шлепнув Катаржину пониже спины, первым вцепился в пончик. Салзар натянул на себя длинную иссиня-черную тунику, расшитую серебристыми нитями, и критически одернул подол.

— Привыкай, — подмигнул от стола Торус и протянул Мидесу чашку, — как поговаривает моя незабвенная матушка, гулять, так гулять. Вы хотели экзотики — получите по списку. Элвилинская одежда — номер первый.

Салзар с удовольствием втянул в себя горьковатый запах. Кофе в Даринге был редкостью, причем, редкостью страшно дорогой, позволить которую могли себе очень немногие. Откровенно говоря, сам Мидес пивал этот напиток от силы раза три.

— Матушка торгует с Побережьем, — небрежно бросил элвилин. — Болото, с одной стороны, место мрачное, с другой — довольно прибыльное. Один сок болотной орхидеи чего стоит. Впрочем, надеюсь, сегодня вы сами многое увидите.

— А что за прогулку ты затеял? — поинтересовался Салзар и прокашлялся — спросонья голос прозвучал хрипло.

— Не сейчас, — пришлый с загадочным видом посмотрел в окно, а потом рассмеялся. — Да нет тут никаких тайн, просто лучше расскажу всем разом, чем каждому по отдельности.

Впрочем, тут же посерьезнел и положил руку на плечо некроманту:

— Мидес, друг, я ведь хотел прощения просить. Вчера не собирался тебя обижать, просто вышло так — не ожидал и не сдержался…

— Да ладно, — отмахнулся Салзар с набитым ртом. Пончики, к слову, оказались, что надо. — Твой дед уже извинился.

— Что он сказал? — вскинулся эйп Леденваль и неодобрительно покосился на потолок, то ли опасаясь застать там шпионящее привидение, то ли посылая деду мысленные ругательства.

— Ничего особенного, сказал, что ты… э… в общем, хороший человек.

Тьфу, то есть, элвилин.

— Угу, — скривился пришлый, плюхнулся в кресло и задумчиво уставился в окно. Мидес дожевал пончик, отхлебнул кофе, а потом решился прервать молчание.

— Торус, а ты не обидишься, если я спрошу, кто была эта девушка? Та… статуя.

— Нет, — эйп Леденваль тряхнул головой, — в конце концов, это было очень давно. Тебя, да и твоих родителей и на свете-то не было. Хотя, что какие-то сотни лет для элвилин…

Он немного помолчал, задумчиво поковыряв ногтем столешницу, и вздохнул.

— Её звали Нелли. Нелли Сорд. Она была добрая, мягкая и немного наивная… Пожалуй, это была единственная женщина, к которой я когда-то ощутил нечто, похожее на привязанность. А еще у нее был отец. И он был против наших с нею встреч.

Мидес недоверчиво хмыкнул. Образ друга не слишком вязался в его голове с образом робкого возлюбленного, не смеющего пойти супротив воли родителя. Торус недовольно покосился на собеседника, но продолжил:

— Тем не менее, встречались мы довольно долго. И даже были счастливы… до тех пор, пока она не стала требовать большего. В конце концов, я решился увезти ее с собой, подальше от этого дурака Изоила — ее папеньки, забивавшего девочке голову дурацкими постулатами. Прождал весь вечер, там, на берегу Онги, под Меррианом. Она не пришла. А на утро я узнал, что моя Нелли умерла. Ее отец посчитал, что мертвая дочь лучше, чем дочь опозоренная.

Торус пожал плечами и горько усмехнулся:

— Я точно ополоумел тогда, отомстить хотел, да не успел. Потому что за меня в тот же день это сделал Судия, вернее, его приспешники. Изоил был магом, и что-то там у него пошло не так, то ли слишком зарвался, то ли чего не поделил с церковниками. Об одном жалею: что это не мои руки запалили костер под его столбом.

Салзар невольно поежился, поймав проблеск лютой злобы в глазах пришлого, но все-таки спросил:

— А почему ты не взял девушку в жены? Или… у тебя обеты какие?

Торус презрительно фыркнул:

— Обеты… Обеты дают только болваны, потому как невозможно предугадать, какое коленце выкинет жизнь в следующем туре танца. Нет, Мидес, это мои собственные убеждения. Я — вольный зверь, и пойти против собственной натуры не могу. Да и маменька моя… — он скривился и, порывисто поднявшись, кивнул в сторону окна. — Нет, не стоит вспоминать мрачные истории, когда такое утро. Идем, Салзар, кони уже заждались.

Мидес поспешно допил кофе и двинулся вслед за другом.

Подойдя к гостиной с портретом хозяйки, они услышали взрыв звенящего смеха, а потом узрели Илара и Хельгу, сидящих на диванчике и хохочущих, точно от щекотки.

— Хм… смотри-ка ты, — язвительно протянул эйп Леденваль, — спелись голубки. Ох, Салзар, прости, кажется, я говорю глупости…

— Мы просто беседуем, — строго сказал Илар, враз посерьезнел и, вытащив из-за вышитого пояса белоснежный платок, стал старательно протирать очки. — Просто мы с мисс Блэкмунд нашли кучу общих знакомых.

— Ага, — обмахивая ладонью раскрасневшееся лицо, подтвердила Хельга, — а господин Абранавель рассказывает мне о… в общем, выдает врачебные тайны, чего уж тут…

И оба, переглянувшись, снова согнулись со смеху.

Салзар тоже рассмеялся и подал подруге руку. Раскрасневшаяся, с сияющими весельем глазами, Хельга показалась сейчас Мидесу какой-то особенно живой по сравнению со старым замком, мрачными историями и духом запустения, царившим над болотными равнинами.

— Ты диво как хороша в этой элвилинской одежде, — шепнул он на ухо девушке, оставляя мимолетный поцелуй на розовой щечке.

— Честно? Спасибо, — Хельга смутилась и погладила широкие рукава бирюзовой туники, — правда, я не слишком привыкла к тувиям, знаешь ли…

— Зато верхом будет удобно, — мимоходом бросил Торус и, отобрав у Илара пирожок, почти силой выдернул алхимика с диванчика, — давайте быстрее, если повезет, мы успеем увидеть, как закрываются водяные лилии.

— Закрываются? — недоуменно спросила мисс Блэкмунд, кинув взгляд в сияющее утром окно, но элвилин не ответил и уже тянул Абранавеля к выходу.

Лошади ждали во дворе. Высокие, соловой масти, с длинными, похожими на лебединые, шеями, они грациозно переступали, сухо поцокивая по дворовому булыжнику тонкими ногами и блестя под солнцем гладкими шкурами. Салзар потянулся к белоснежной гриве, однако тут же удостоился щелчка зубами и нервного ржания.

— Подожди, — Торус подмигнул. — Наши кони — существа дикие и, я бы даже сказал, опасные для вас, давних. Они, как и мы, дети природы, и куда свободолюбивей человеческих коняшек. Впрочем, с элвилин у них полное взаимопонимание.

— А почему тогда лошади были спокойны возле дольмена? — негромко спросила Хельга, накидывая темно-синий капюшон.

— Очевидно, вы слишком увлеклись беседой с Салзаром и не заметили, как я усмирил вашего гнедого, — насмешливо ответил эйп Леденваль и подмигнул Мидесу. Ласково потрепал лошадь по холке. Та сразу успокоилась и безропотно позволила некроманту забраться в седло. Илар помог девушке, и вся четверка вскоре выехала в густо поросшую зеленицами аллею.

Рыжее утреннее солнце запуталось в хвое, играло бликами на лицах всадников, а Мидесу отчего-то стало спокойно и хорошо. Он подумал, что жизнь определенно прекрасна, правильна и справедлива. И есть в ней дружба, и есть любовь, которые, точно стойкие зеленицы, будут и дальше охранять их путь от ветра и непогоды.

Друзья выехали на дорогу, по которой накануне прибыли в замок, а потом Торус направил лошадь в густо растущие кусты багульника. Остальные цепочкой двинулись следом. Заросли вскоре расступились, тяжелый запах кустарника отнесло в сторону, а под копытами лошадей зачавкала мутная болотная жижа.

— Думаю, нет нужды просить вас не сворачивать с тропы? — крикнул Торус через плечо, а Салзар обеспокоенно оглянулся на Хельгу. Девушка, закутавшись в плащ, задумчиво разглядывала низкий горизонт, точно полностью вверяла путь лошади. Впрочем, кони, похоже, и вправду знали, где, среди подернутых ряской озерец, пролегала чуть заметная тропинка.

Мидес быстро успокоился.

Свежий утренний ветерок приятно холодил затылок, дышалось легко, а паутинки на листьях растущего тут и там мирта были усыпаны моросью, точно жемчужинами. Илар стал напевать какую-то протяжную мелодию, и даже вездесущий болотный гнус куда-то подевался.

— Смотрите! — Торус придержал коня, и Салзар, поднявшись в стременах, увидел чуть дальше, на холме, тонкую фигуру. Солнце светило незнакомцу в спину, но некромант решил, что это женщина — слишком округлым был контур плеч.

— Кто это? — удивленно спросила Хельга, а Торус, соскочив с лошади в болотную грязь, заговорщицки подмигнул. — О, господа, это и есть самое удивительное чудо здешних мест: дева-болотница. Вряд ли она подойдет близко. Впрочем, стойте здесь.

И они остались ждать, наблюдая, как эйп Леденваль легко запрыгал с кочки на кочку, а потом отвесил изысканный поклон болотнице. Переговоры длились недолго, и вот уже пришлый вернулся, довольно ухмыляясь.

— Дальше, на холме, я нашел изумительную площадку — сухую, обдуваемую ветром и всю заросшую вереском. Пожалуй, отличное место для пикника.

— А что эта твоя дева? — Хельга с любопытством вглядывалась в удаляющуюся фигуру болотницы, — не захотела с нами разговаривать?

— Они — создания странные, следуют собственной логике, так что, — Торус пожал плечами, — может, позже. Впрочем, я просил у нее разрешения побывать в Святилище. К слову, я и так туда направлялся, но при случае не лишним будет выразить почтение хозяйкам.

— А там они будут?

— Сейчас — вряд ли. Они приходят туда ночами, да и то не всегда, — задумчиво сказал элвилин. — Только когда в небесах сходятся Танцовщицы, и тогда рождается новая болотница. Дитя лилии и светлячка… совсем как я. — Торус усмехнулся, тряхнул головой и вскочил в седло. — Скоро вы сами увидите это место.

Еще какое-то время тропа петляла меж поросшими чахлым кустарником холмами, пока не кончилась неожиданно у большой груды замшелых камней.

Казалось, что однажды, очень давно, невесть откуда взявшийся обвал перегородил путь.

— Дорога в никуда, — задумчиво произнесла Хельга.

— Не совсем, — Торус напустил на себя загадочный вид, — просто она закрыта для непосвященных. Спешивайтесь, господа, и я проведу вас тайными тропами.

Салзар хмыкнул и, ступив на пружинящую толстым слоем мха землю, помог девушке слезть с лошади.

Тайной тропой оказались два пологих валуна, незаметных с места, где оставили коней. Миновав завал, друзья очутились на краю березовой поросли. А впереди, за кривыми тонкими стволами, плескало синью озерцо.

Вокруг царили удивительная тишина и безветрие — точно в Святилище не проникало холодное дыхание наступающей осени. Даже ржавые листья березок застыли, словно уснув. Приятели медленно пошли к воде, и Салзар поймал себя на том, что старается двигаться как можно тише, не наступая на обломанные ветки. Невольно даже задерживает дыхание, чтобы не потревожить покой этого места. Рощица быстро закончилась, и они вышли к воде. Озерцо мирно покоилось на дне малахитовой чаши поросших муравой берегов, и прозрачные воды его были неподвижны.

— Потеплело, или мне кажется? — шепнула Мидесу Хельга и потянула с себя плащ. — Как же здесь красиво…

— Эх, не успели, — Торус с разочарованным видом уселся на один из камней, будто гигантской рукой рассеянных с размаху по берегу, — они заснули.

— Болотницы?

— Лилии. Водяные.

— Так ведь еще утро, — Хельга недоуменно хлопнула ресницами.

— Эти не простые лилии, — эйп Леденваль задумчиво уставился на заросли камышей на противоположном берегу, — они распускаются по ночам, а днем уходят на дно, подальше от яркого солнца. Здесь, на Гнилом болоте, много удивительного и непривычного, это словно отдельный мир, который очень хочется и очень трудно постигнуть. Мир, которым правят женщины. Не так, как у нас — абсолютно. Хотя, — он усмехнулся, — женщинами их можно назвать с большой натяжкой.

— Почему с натяжкой? — подал голос молчавший до сих пор Илар, отрываясь от изучения какой-то травки.

— Ну… в обычном смысле это, — Торус искоса глянул на Хельгу и кашлянул, — в общем, вместо ног у них что-то вроде корешков, и они присасываются ими к земле — вот так и кормятся. А рождаются тут, — он простер руку к воде, — в этих самых лилиях, и сюда же приходят умирать.

Но, если честно, я не слишком хорошо знаю болотных дев, больно уж они скрытные. Мне иногда вовсе кажется, что это одна болотница, только поделенная на разные кусочки — вроде как усы у земляники.

— Интересно, — кивнул Абранавель. — Правда, меня больше интересует здешняя флора — столько неизведанного! Как подумаю, какие она сулит открытия врачевателю и алхимику, аж дух захватывает!

— В замковой библиотеке есть немало трактатов на эту тему, — Торус принялся расшнуровывать плащ, — моя маменька, знашь ли, тоже не чужда алхимии. И будь я уверен, что она не захочет использовать тебя по другому назначению, я бы вас обязательно познакомил.

— А что, есть и лаборатория? — янтарные глаза Илара возбужденно сверкнули.

— Есть. Правда, запертая, но ты же не думаешь, что матушка способна хоть что-то от меня утаить? — Торус засмеялся и небрежно стащил через голову изумрудную тунику.

— Эй, ты что это надумал? — подозрительно спросил алхимик.

— Как что? Вода-то теплая.

— Купаться? В Святилище!?

— Илар, не будьте занудой, — сварливо ответил Торус, — днем болотницы сюда не сунутся, а в сказки об ужасныех карах я не верю. Хельга, отвернитесь, не хочу смущать трепетных дев, — и ехидно глянул на девушку через плечо.

— Почему-то на источниках вы не сильно радели о моем душевном спокойствии, господин эйп Леденваль, — фыркнув, парировала та, но всё же послушалась.

— А я тоже полезу, — решительно сказал Салзар и, усевшись на камень, стал стаскивать сапоги.

— С ума сдвинулись оба, не иначе, — проворчал Илар, — ну, или дурной пример заразителен. Не, я не полезу. Мало ли что там, в глубине…

Торус расхохотался и легко скользнул в темную воду, а Салзар, рассудив, что друг наверняка тут не в первый раз плавает, насмешливо покосился на алхимика.

— А я тоже хочу, — вздохнула Хельга, разглядывая, как утреннее солнце золотит кривые стволы березок и играет в рыжей листве, — вода правда теплая?

— Парное молоко! — Мидес ухнул и с разбегу плюхнулся в озеро, подняв тучу радужных брызг. Алхимик поморщился и, стянув очки, с кислым видом стал их протирать.

— Всё же, я бы не советовал, — подслеповато прищурился он на девушку, — незнакомое место, незнакомые обычаи… Это же не просто озеро. Здесь есть что-то такое… грандиозное. Пугающее и одновременно жизнеутверждающее.

— Жизнеутверждающее — это не ко мне, — хохотнул некромант. — Хельга, я отыщу для тебя лилию!

И поплыл на середину.

Юная волшебница обернулась, пожала плечами и, усевшись на теплый от солнца камень, стала наблюдать за рассекающими водную гладь мужчинами.

Они сейчас были очень похожи — две черноволосые шевелюры, уверенные движения пловцов и природная сила, бьющая через край, какая свойственна только молодости. Но в то же время они были и удивительно разными. От мерных взмахов рук Салзара веяло уверенностью, спокойствием и… обыденностью? Он был привычен, знаком и надежен, точно вяз во дворе поместья Блэкмунд, под которым Хельга любила укрываться от жары. Торус же был, может, и не слишком мускулистый, но гибкий и ловкий, точно лесной кот. И плыл он красиво — эта красота была будто встроена в каждое движение, так хороши здоровые звери. И прекрасны дети, которым еще не успели вдолбить в голову постулаты.

И девушка, глядя на пришлого, вдруг почувствовала, как перехватило дыхание, а глаза повлажнели. Испугавшись себя, она внезапно отчетливо поняла, что желает этого мужчину каждым дюймом своего тела, каждым движением души. Что теперь для нее всё переменилось, и с этой минуты ей абсолютно всё равно, что скажет Салзар и что подумает.

Илар кашлянул и, повернувшись, Хельга увидела, что тот, сидя на валуне по соседству, внимательно ее рассматривает. И взгляд у алхимика какой-то странно отрешенный. Девушка нахмурилась, а элвилин покачал головой и тихо вздохнул:

— Пропал театр…

— Что? — Хельга удивленно моргнула. — Что ты сказал?

— А? — Илар встрепенулся, потряс головой и потер лоб длинными пальцами.

— Ты о чем-то спросила?

— Это ты сказал, — девушка поежилась, — о театре.

— Я не помню, — алхимик снова вздохнул, поправил очки и виновато улыбнулся. — На меня иногда находит… такое. Я словно засыпаю и в то же время бодрствую. И в такие минуты говорю всякие странные вещи.

— Кажется, ты и в Солейле такое говорил, — припомнила Хельга, — помнишь, как называл нас ордальонами?

— Не помню. Может быть. Я никогда не знаю, чего там говорю. Бывает, кое-что из этого сбывается, и это меня не радует, если честно. Люди обычно пугаются, а потом начинают обвинять меня во всех своих несчастьях…

— Ого! — девушка заинтересованно приподняла бровь. — Да, у тебя, никак, дар предсказателя? Если ты не врешь, конечно.

— А зачем бы мне врать? — вскинулся светловолосый. — Я не гордый!

— Ладно, не обижайся, — Хельга потянулась и примирительно коснулась плеча алхимика. — Слушай, а нарочно ты предсказывать умеешь?

— Нет, — Абранавель задумчиво ковырнул сапогом изумрудную подушку мха, — это происходит само по себе. Впрочем, я умею гадать.

— На кофейной гуще?

— Пфе… скажешь тоже! На картах!

— О-о… — Хельга уважительно посмотрела на алхимика. Ей в первый раз в жизни встретился кто-то, умеющий управлять Корабельной колодой. — А нам погадать сможешь?

— Да запросто, если только в замке карты найдутся.

— Знаешь, — Хельга хихикнула и наклонилась к элвилин, — у меня такое подозрение, что в Ледене есть всё. Иначе, откуда там кофе?

— С Побережья, дивная, откуда же еще?

Девушка вздрогнула — она и не услышала, как Торус подплыл к берегу.

Стоял по колено в воде, скрестив руки на груди, и насмешливо рассматривал собеседников. Стройный, точно мраморная статуя, с блестящими каплями воды на белой коже. Хельга опустила глаза, вспыхнула и поспешно отвернулась.

— А где Салз? — озабоченно спросил Илар. Казалось, еще вот-вот, и он начнет отповедь, дескать, об опасности предупреждал.

— Занят поисками лилии, — Торус прошлепал на берег, — настоящий мужчина всегда выполняет свои обещания.

Он плюхнулся рядом с Иларом и невозмутимо щелкнул пальцами, вытянув из ниоткуда вышитое птичками трогательное полотеничко.

Илар одобрительно хмыкнул:

— Ловко… ведь до замка далеко.

— А сам? — эйп Леденваль заинтересованно поднял бровь.

— Нет, магия не для меня. К сожалению.

— Зато у Илара оказался талант предсказателя, — влезла Хельга и тут же вскочила, взвизгнув. Это вылетевший из воды Мидес взмахнул мокрыми волосами и дурашливо бухнулся на одно колено, протягивая девушке бутон на плотной длинной ножке. Волшебница зарделась еще сильнее — хотя, казалось, куда уж больше, и, закрыв ладонями лицо, расхохоталась.

— Вот ведь индюки, — вздохнул алхимик. — Прекратите смущать юную леди.

— А, по-моему, ей нравится, — невозмутимо констатировал Торус, бросая в некроманта полотенце. Мидес увернулся и дернул друга за ногу. Тот плюхнулся с камня и, вскочив, бросился за благоразумно ринувшимся обратно в озеро некромантом. И оба понеслись по мелководью, хохоча, и окатывая друг друга водопадами брызг.

— Ну, точно дети, — покачал головой Илар и вручил Хельге вовремя выхваченный у Салзара цветок. Не спеша поднялся, подобрал с земли рушник, отряхнул и заботливо уложил на гладкий валун.

— Спасибо, — девушка, улыбнувшись, поднесла бутон к лицу. Ее опахнуло свежестью и, погладив пальцем голубоватые прожилки на белоснежных лепестках, Хельга осторожно спросила:

— Как думаешь, внутри что-то есть? Мало ли, вдруг там маленькая болотница?

— Вряд ли, — серьезно ответил Абранавель. — То, о чем рассказал Торус, скорее, легенда. Не может же поместиться женщина в цветок? Хотя, если совсем маленькая… — и крепко задумался.

Хельга хмыкнула и осторожно отогнула лепестки. Запах стал ярче, а с золотистых тычинок поднялось и растаяло в солнечном свете облачко янтарной пыльцы.

— Кх-кхм… — раздалось внезапно и, обернувшись, друзья увидели высокогохудого мужчину в длинном сером облачении, — прошу прощения.

— Ой, — только и сказала девушка, растерянно наблюдая, как к ним приближается ни кто иной, как епископ Ровард Равелта. Новоявленный глава Ордена Божьего суда остановился и, внимательно прищурившись, в свою очередь принялся созерцать Илара с Хельгой. Он стоял, заложив руки за спину, и покачивался, перекатываясь с пяток на носки. Под взглядом холодных голубых глаз Хельга почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Так-так, — наконец, нарушил молчание епископ, — дева. В компании короеда. Наверняка, заколдованная, и остается только благодарить Судию, что я явился вовремя.

— Вы… что вы несете? — вскинулся Илар и, отодвинув Хельгу за спину, воинственно подоткнул очки на переносице. Равелта прищурился еще больше и вытащил из-за пояса миниатюрные позолоченные весы.

— Ох ты, батюшки, — раздался у них за спиной язвительный голос и, обернувшись, Хельга увидела поспешно идущих к ним Торуса и Салзара, — а я-то наивно полагал, что нам удалось избежать проклятия Святилища…

— Лорд эйп Леденваль? — вскинул хищные брови епископ. — Вы? Здесь? В таком виде?

— В каком? — Торус взял с камня полотенце и стал невозмутимо вытираться.

— Непристойном! — прошипел Равелта и побагровел. — Нагое тело — это грех, распутство и оскорбление Судии!

— Вот если бы у меня, или, допустим, у лорда Мидеса были кривые ноги, пивной живот и корявая спина, — Хельге была готова поклясться, что элвилин спрятал за длинными ресницами изрядную порцию ехидства, — вот тогда бы это было действительно оскорбление.

И подал рушник Салзару.

Равелта скрипнул зубами:

— Ваша матушка этого не одобрит.

— Мне не привыкать, — Торус усмехнулся и, затягивая пояс на штанах, поинтересовался: — А вас-то как сюда занесло, отче? Нет, я понимаю, что на Болото вы явились вместе с леди Исой, но каким боком вас угораздило забрести в Святилище?

— Для верных слуг Судии нет непроходимых троп, — поджал узкие губы Равелта и зло зыркнул в сторону камышей на том берегу.

— А вы что, явились читать проповеди болотным девам? — усмехнулся Илар.

— Проповеди? — Равелта взметнул черные брови и язвительно посмотрел на алхимика, — считаете меня наивным миссионером? Еще святой Трилл понимал, что удел Нор-Гейт — греховное, полное скверны место!

— Это еще почему? — удивился эйп Леденваль и галантно протянул притихшей девушке плащ. — Одевайтесь, котик, мы отправляемся.

— Потому что иначе не повернул бы сюда воды Затопления, — отрезал епископ и завертел головой. — А где же лошади?

— М — да… крепкая логика, — Торус фыркнул, — а зачем вам наши лошади?

Станете мучить несчастных животных, размахивая у ним перед носом вот этим? — Он кивнул на весы, всё еще зажатые в худых пальцах Равелты.

Епископ коротко усмехнулся и заткнул святыню за пояс.

— Зачем же, милорд? Лошадь — животное благородное. Несмотря на то, что души не имеет.

— Ну-ну, — Торус резко дернул под горлом завязки плаща и кивнул Мидесу:

— едем.

— Куда?

— Подальше отсюда.

И, развернувшись, быстрыми шагами направился в рощицу. Хельга растерянно обернулась к Илару, на что тот пожал узкими плечами и двинулся следом. Салзар подставил локоть девушке. Равелта крякнул с досадой, подхватил полы рясы и поспешил за пришлыми.

— Не уверен, что его звали, — слегка поотстав, шепнул в ухо подруге некромант. — Хотя, может, это он тебя спасать решил?

Хельга резко остановилась и испуганно посмотрела на Мидеса:

— Слушай, а вдруг, он за нами явился?

— Не болтай ерунды, — рассердился Салзар, — епископ столичного храма, и сам станет заниматься расследованием? Сказано же было — приехал вместе с леди Исой. И, знаешь, — он ухмыльнулся, — по-моему, отче просто заплутал.

— Ох, мне бы твою уверенность… еще и леди Иса… интересно, какая она?

— Не бойся, — Мидес на мгновение прижал подругу к себе и оставил нежный поцелуй на виске, — я тебя в обиду не дам. Хочешь, поклянусь?

— А вот этого не надо, — девушка рассеянно потерла кожу, куда только что прикоснулись губы Салзара, — клятвы очень легко нарушаются, поэтому и судьбу испытывать не стоит. Не дуйся, — она взглянула в прозрачные глаза некроманта и грустно улыбнулась, — я тебе верю.

Ускорив шаг, они миновали валуны и, выйдя на дорогу, застали весьма забавную картину. Равелта пытался ухватить за уздцы лошадь, а та дико дергалась, похрапывала, мотала гривой и всё пыталась дотянуться зубами до епископа. Впрочем, тот ловко уворачивался, шипя и поминая исчадия Мглы. Илар и Торус стояли в сторонке, скрестив руки на груди, и с одинаково внимательным выражением на лицах наблюдали за ордальоном.

— Скажите, милорд Равелта, — наконец вкрадчиво поинтересовался эйп Леденваль, — отчего Судия сейчас вам не помогает? Возможно, это знак, что вам нужно остаться на болотах?

Равелта в бешенстве оглянулся, и Мидесу на мгновение показалось, что драки не миновать. Некромант пожал руку своей спутнице и, подойдя к Торусу, стал что-то говорить тому на ухо. Элвилин слушал, ехидно приподняв бровь, но, в конце концов,усмехнулся. Кивнул и, успокоив лошадь, даже помог епископу сесть верхом.

— Что ты ему сказал? — шепотом поинтересовалась Хельга, когда Салзар уселся вместе с ней в седло и тронулся в путь.

— Я просто предложил свести епископа с призраком, — Мидес тихонько фыркнул. — И поглядеть, что перевесит — убеждения Равелты или желание увидеть себя увековеченным в э… скульптуре.

Глава 8

Когда всадники въехали во двор замка Леден, ничто не напоминало о царившем с утра сонном спокойствии. Даже зеленоватые каменные горгульи над водостоками, казалось, подобрались и скалились особо старательно. Не говоря уже о снующей по двору прислуге — кто тащил корзины с бельем, кто спешно сгружал провизию с неизвестно откуда взявшейся тут телеги. А возле конюшен несколько мужиков возились подле роскошной, черной в золотой росписи, кареты.

— Звезды, ну как невовремя, — мотнул смоляной гривой Торус, соскочил с лошади и, сунув два пальца в рот, точно какой-нибудь деревенский мальчишка, заливисто свистнул. К ним тотчас бросился конюх, а Равелта, поджав губы, неодобрительно покосился на пришлого.

— Да, — процедил ордальон сквозь зубы и, не дождавшись, пока конюх подставит спину, подобрал подол рясы и полез с лошади, — и какой только дурак придумал, что элвилинская работа отличается качеством? Это я о колесе, если кто не понял. — Он кивнул на карету.

— Сомневаюсь, что экипаж делали в Дальнолесье, — усмехнулся эйп Леденваль, — там, видите ли, с проезжими дорогами несколько напряжно.

Впрочем, я говорил не о карете.

Равелта подозрительно уставился на Торуса водянистыми глазами. Но элвилин, всем своим видом показывая, что разговор окончен, повел спешившихся друзей к высоким дверям центрального входа.

— Что матушка? — отрывисто спросил он у принимающей плащи Катаржины.

Девушка вздохнула и скривилась.

Вошедший следом Равелта презрительно покосился на грязные следы, которые путешественники по болоту оставили на мраморном полу прихожей.

— Госпожа эйп Леденваль велела проводить вас к себе, господин, — почтительно склонилась перед ордальоном Катаржина, — сразу, как вернетесь. А вас с друзьями, милорд, — она поклонилась и Торусу, — ждет к завтраку.

— Веди, — Равелта окинул служанку и брезгливо поджал губы.

— Ненавижу его, — тихо процедил в спину растворившемуся в сумраке коридора епископу Торус, — плебей и зануда. И как только маман его терпит…

— А зачем она его привезла? — Мидес вспомнил встречу в склепе и запоздало удивился. Непонятно было, что вообще могло связывать такие противоположности, как аристократка-пришлая и новопоставленный епископ-давний.

— Точно не знаю, — дернул плечом элвилин, — меня в эти планы не посвящали. Знаю одно — матушка ничего не делает просто так.

У Салзара сложилось подозрение, что друг много чего не договаривает, но, посчитав дело собственной персоны не касающимся, разговора Мидес продолжать не стал.

Когда некромант, переодевшись и приведя себя в порядок, зашел за Хельгой, и они вдвоем спустились к завтраку, семейство эйп Леденваль вместе с епископом уже сидело за столом. Косые солнечные лучи, проникающие сквозь витражи высоких стрельчатых окон, разноцветной мозаикой падали на пол, а под потолком роилось с десяток магических шаров медового цвета. И оттого лица трапезничающих были словно тронуты легким золотистым загаром.

— Позвольте представить вам, леди Иса, моих друзей и однокурсников, — официальным тоном проговорил Торус и, поднявшись, отодвинул для девушки стул с высокой спинкой. — Лорд Мидес и мисс Блэкмунд.

Хельга покосилась на застывшее, точно невозмутимая маска, лицо Мидеса, и медленно уселась, всей кожей чувствуя на себе тяжелый взгляд хозяйки.

Салзар вежливо склонил голову и занял место по левую руку от Хельги.

— И всё же, вы не устаете удивлять меня, сын, — голос у леди эйп Леденваль оказался серебряный и нежный. Так, пожалуй, мог бы звучать колокольчик на летнем лугу, если бы Судия и ему дал голос. — В который раз вы принимаетесь обучаться в Академии? Что, ректор побоялся доверить вам кафедру, памятуя о… — она покосилась на удивленно глянувшего в ее сторону Мидеса и усмехнулась, — впрочем, неважно. Надеюсь, эта серая мышка не дочка какого-нибудь профессора? — Иса ткнула вилкой в сторону Хельги и любезно улыбнулась. — Нам бы не хотелось очередного скандала.

Салзар нахмурился и, кажется, хотел что-то сказать, но Хельга поспешно положила руку ему на колено и послала ответную улыбку хозяйке: — Уверяю вас, миледи, мои родители никакого отношения к Академии не имеют.

Иса прищурила зеленые, точно молодая листва, глаза, а Торус, аккуратно вытерев губы вышитой салфеткой, ухмыльнулся:

— Полагаю, твои намеки, матушка, не слишком приятны жениху мисс Блэкмунд, так что, прошу, оставь свои соображения при себе. А что касается меня — поверь, уж лучше заново постигать магию в теории, чем практиковать ее в твоем обществе.

Брюнетка вспыхнула и, судя по всему, собиралась одернуть сына, но тут дверь распахнулась, и Катаржина пропустила в трапезную Илара. Вид тот имел весьма бледный.

— А вот и алхимик Абранавель, — Торус радостно поприветствовал друга вилкой, — что ж так задержались, любезный?

Илар мрачно буркнул что-то, втянул носом аромат жареного мяса и, рассеянно кивнув хозяйке, устремился к столу.

— Бьюсь об заклад, — шепнула Хельга на ухо Салзару, — наш друг попытался спрятаться от Катаржины. Но, очевидно, безуспешно…

Мидес криво улыбнулся, а Торус тихо фыркнул в тарелку, и из-под ресниц с интересом покосился на девушку.

— Абранавель, а дальше? — вкрадчиво и мягко зазвенел серебряный колокольчик, а Мидес удивленно взглянул на сидевшую во главе стола леди эйп Леденваль. На щеках пришлой, откуда ни возьмись, точно розы расцвели, а в глазах промелькнуло такое странное выражение, что некромант почувствовал, как в животе что-то екнуло.

— Илар, — алхимик повернулся к леди Исе, поймав стеклами очков солнечный зайчик, да так и застыл с поднятой вилкой. С куска баранины потянулась вниз капля подливки, а Илар шумно сглотнул.

— Дивно, — Иса с томным видом поправила смоляной локон над остроконечным изящным ушком. — Это ведь означает «голубь»? Господин Равелта, вы хорошо знаете элвилинский?

Епископ отрицательно покачал головой и злобно уставился на алхимика.

— Ну… да, — тот растерянно кивнул, — кажется. Видите ли, я слишком давно живу среди людей, и кое-что начал забывать.

— Ах, я тоже, я тоже, — брюнетка небрежным жестом сложила под подбородком кисти, — и я вас так понимаю… до чего же горькая доля нам выпала. Вы тоже сирота?

Торус громко и выразительно кашлянул, но дама сделала вид, что не заметила.

— Откровенно говоря, я не знаю, — Илар несколько пришел в себя и донес-таки мясо до рта. — Меня воспитывали на Побережье. Небогатое, но вполне порядочное семейство. Давние. И они то ли сами толком ничего не ведали, то ли слово кому дали. Говорили, что совсем крохой нашли меня на берегу.

— А… когда? — леди Иса не сводила с Илара хищных глаз.

— Давно, — вздохнул алхимик, — я и со счету сбился. Да какая теперь разница? Всё равно правду не отыщешь, все свидетели в могилах поистлели.

— Ну что ж, понятно. — Дама печально вздохнула. — Жаль, очень жаль…

— А в чем, собственно, дело?

— Да так, — леди эйп Леденваль дернула точеным плечиком, затянутым в бледно-лиловый шелк, — просто ваше лицо мне показалось знакомым…

— А, по мне, так все кор… то есть, элвилин, друг на друга похожи, — сварливо произнес Равелта, — простите, дорогая.

И потянулся к ручке хозяйки.

— А ну-ка, Илар, сними очки, — голос Торуса прозвучал хрипло и напряженно.

— Бить будешь? — нервно хихикнул алхимик.

— Илар. Я серьезно!

Абранавель вздохнул и стянул очки с переносицы. Лицо его, освещенное золотистым светом, казалось сейчас особо юным и каким-то беззащитным.

Чуть длинноватый нос, еще недавно расквашенный в драке, выглядел как новенький — Хельга мимоходом восхитилась лекарским запасам замка — а сияющие янтарные глаза, уходящие к вискам, подслеповато щурились.

— Вот леший, — прошипел Торус и громко брякнул вилкой.

— Сын, не выражайтесь в приличном обществе, — голос леди Исы стал еще мягче, а по столовой неожиданно разлился легкий и сладкий цветочный запах. Хельга сморщилась, не сдержавшись, чихнула и густо покраснела.

— Так вы говорите, что росли на Побережье? — продолжала пытать алхимика колдунья, — дивное место, полное ветра, моря и романтики. Мариталь?

— Нет, что вы, — Илар настороженно покосился в сторону угрюмого Торуса и, не торопясь, водрузил очки на место. — Простой рыбацкий поселок.

— Чудно, чудно, — леди Иса изящным движением оправила в рот прозрачную виноградину, — тогда вы должны уметь плавать, как рыба. Сможете помочь мне в одном деликатном деле?

— Матушка, а, может, тебе сумею помочь я? — голос Торуса прямо таки сочился медом. — Я, конечно, не дельфин, но плавать тоже умею.

— Что ты, дорогой! — пришлая потянулась и заботливо похлопала сына по запястью, — мне бы не хотелось отрывать тебя от друзей, кто о них еще позаботится? Было бы очень печально, если бы, допустим, вот эта нежная девица по неосторожности встретила одного из наших котят.

Хельга вспомнила ощерившуюся кошачью морду в окне спальни и поежилась.

— Торус, — Илар негромко кашлянул, — я, в общем-то, не привык отказывать дамам в помощи. Тем более, твоя матушка так любезно дала приют нашей компании. Так что за дело, леди Иса?

Брюнетка поморщилась — похоже, быть матушкой взрослому мужчине ей сейчас не очень-то хотелось. Эйп Леденваль резко отодвинул от себя тарелку:

— Кажется, я наелся. Салз, Хельга, пойдемте отсюда. Не будем мешать дуракам совать голову в хомут.

Некромант недовольно покосился на друга — объевшимся он себя вовсе не чувствовал — но мисс Блэкмунд взволнованно кивнула, и Салзар, поднявшись, сдержанно поклонился хозяйке. Впрочем, леди Иса, увлеченная рассказом о том, как умудрилась потерять фамильное ожерелье, купаясь в одном из здешних озер, некроманта не заметила. Или попросту виду не показала.

— Идиот! — завопил Торус, пинком распахивая двери просторной комнаты с широкими окнами и раскрытым уютным балкончиком. Всю дорогу пришлый молчал, время от времени скрипя зубами, а тут терпенье его, похоже, вышло.

— Слушай, чего ты так разошелся? — Мидес недоуменно пожал плечами. — Твоя матушка очень красивая женщина, незамужняя, Илар тоже не связан никакими обязательствами. И еще, леди Иса не рыжая, так что алхимика вполне можно понять. Или ты ее ревнуешь?

Торус резко обернулся и пристально уставился на некроманта, а Хельга поежилась и удивилась: лед, оказывается, может быть и зеленым тоже. А потом ей в голову закралась вовсе уж неприятная мысль, что стоящий напротив элвилин совсем не так молод, как кажется. Не то, чтобы она не предполагала этого раньше, просто сейчас осознала особенно сильно. И, что, если он попросту играет с ними, притворяясь юношей?

— Господа, послушайте, а леди Иса, — торопливо сказала девушка, — она, имела в виду Святилище? Мне подумалось, что епископ мог быть там по ее поручению. Или, тут есть еще озера?

Торус обернулся к мисс Блэкмунд, и в глазах его снова появилось оживление, а жестокость ушла.

— А вы не только красивы, котик, но еще и умны. Лорду Мидесу несказанно повезло…

Он усмехнулся и, протопав по серому ковру, шитому из волчьих шкур, плюхнулся в кресло у камина. Салзар напряженно улыбнулся и принялся изучать рисованную карту, занимавшую всю стену над письменным столом.

— Я давно это подозреваю. Хельга — мой талисман. Однако, какая интересная штука…

— Карта Даринги, — Торус небрежно щелкнул пальцами, и в камин метнулась искра, заставив задымиться сухой мох, которым были обложены поленья.

Хельга вспомнила мороку с кустом, которую Торус устроил у водопада, и вздохнула. Кажется, ее догадка о том, что элвилин просто притворяется неумехой-второкурсником, нашла подтверждение.

— Ее рисовал мой дед, — продолжал эйп Леденваль, откидываясь в кресле и вытягивая ноги, — правда, есть там кое-какие неточности. Вернее, даже не неточности, а просто мир с тех пор сильно изменился. Карта рисовалась еще до Затопления, так что Болота там и в помине нет. А самое странное, что там нет и Дальнолесья — так, равнина над Побережьем. Хотя я все больше склоняюсь к мысли, что дедусь, рисуя, или был во власти фантазии, или попросту пьян. Потому что Твиллег там все же указан, но только рядом со столицей. Впрочем, оставим географию. Мидес, ты хотел знать, отчего я так рассвирепел, и я расскажу.

Салзар кивнул и уселся в кресло напротив, а Хельга тихо отошла к входу на балкон. Прислонилась к косяку и стала наблюдать за мужчинами.

— Если ты думаешь, что я ратую за приличия, или там маменьку ревную, то ошибаешься. Я злюсь, что она посмела устроить настоящий раёк в столовой и крутила этим болваном Иларом, как хотела.

— А, по-моему, он не слишком сопротивлялся, — некромант пожал широкими плечами.

— Ты не понимаешь, — Торус вздохнул. — Моя матушка сильная колдунья, и, помимо всего прочего, сведуща в любовной магии. Чувствовал запахи?

Цветочные ароматы? Нет, я помню, что ты не элвилин, но столовая сегодня больше напоминала оранжерею.

— Чувствовал, — Мидес усмехнулся и тоже откинулся в кресле, — и, откровенно говоря, не только сегодня.

Торус недоуменно глянул на друга, а потом расхохотался:

— Ну… в общем, да. Мне тоже досталась кое-какая сила, но она не идет ни в какое сравнение с Исиной. Так что, теперь ты понимаешь? Наш алхимик попал, точно кур в ощип, и теперь маман станет крутить им, как только пожелает.

Легкий сквознячок мазнул Хельгу по открытой шее, и девушка поежилась. А что, если и сама она находится под действием колдовства? Она невольно принюхалась — влажный ветерок принес с балкона кисловатый запах болота да пахли пряной горечью разгоравшиеся дрова. И никаких цветочных ароматов. Девушка глянула на Торуса, а он, точно ожидая этого, поймал ее взгляд. Сердце толкнулось в грудь. Мисс Блэкмунд отвернулась, комкая в руках тонкую шелковую занавеску, и решила непременно разобраться со всей этой историей.

Пришлый продолжал:

— И все бы ничего, но я слишком хорошо знаю маменьку. Она, точно паучиха — набрасывается на жертву, выпивает всю без остатка, а потом вышвыривает пустую оболочку. Да и то, это если еще повезет.

— Знаешь, — Салзар задумчиво потер переносицу, — мне кажется, что ты преувеличиваешь. Что взять с небогатого алхимика? Тайну древнего рецепта?

— Или же потерянную любовь, — элвилин зло усмехнулся. — Я раньше не замечал — обстоятельства мешали, да еще эти очки уродские… В общем, наш Иларчик очень похож на неспетую песню Исы. Ну, не то, чтобы неспетую совсем, но недопетую — уж точно.

— Надеюсь, не на Равелту? — Салзар не сдержался и прыснул в кулак.

— Я, между прочим, говорю о серьезных вещах, — в глазах Торуса снова сверкнули льдышки. — Неужели ты думаешь, что высокородная элвилин может привязаться к давнему? Ее возлюбленный — один из наших князей. И, кстати, Равелта. Этот сморчок тоже может дел натворить. Он и так-то недолюбливает элвилин, а уж ежели пришлый перейдет ему дорогу…

— Так что, ты хочешь сказать, что твоя маменька и епископ… — Салзар покосился на Хельгу и многозначительно замолчал.

— Мидес, — Торус скривился и с жалостью посмотрел на некроманта, — ты что, вовсе э… наивный? Да ежели моя матушка чего захочет, тут любой целибат по швам затрещит. А хочет она всегда.

Хельга почувствовала, как кровь приливает к щекам, и, неизвестно на кого больше рассердившись — на Торуса или себя — шагнула на балкон. За границей замшелых стен замка, куда хватало взора, раскинулись болотные пустоши. Зеркальца воды ловили солнечные лучи и сияли, словно драгоценные камни, вкрапленные в зеленовато-бурую оправу болотной растительности. Мисс Блэкмунд залюбовалась оригинальной красотой пейзажа. А потом подняла глаза к небу и прищурилась, заметив переливающуюся, точно лед на свету, долговязую фигуру. Призрак медленно летел куда-то по направлению к дороге, и девушке вспомнилась старая байка о крысах, что бегут с тонущего корабля. Сзади почудилось движение, и Хельга резко обернулась, с досадой отгоняя вспыхнувшую вдруг сумасшедшую надежду. Салзар улыбнулся и, подойдя к подруге, облокотился о перила:

— Сейчас нам принесут завтрак. Торус наконец-то внял голосу разума и моего живота и самолично отправился распоряжаться. Видимо, теперь, когда в замок приехала хозяйка, слуги на остальные звонки не отзываются.

— А чем закончился ваш разговор? — девушка с трудом удержалась, чтобы не убрать с перил руку, которая соприкасалась с запястьем некроманта.

Если ее чувства к эйп Леденвалю колдовство, она станет сопротивляться.

— Наш друг вбил себе в голову, что Илара непременно нужно спасать. И, кажется, уже вплотную обдумывает стратегию.

— Салз, — девушка сглотнула и взглянула в светлые глаза Мидеса, такие спокойные и надежные, — а тебе не приходило в голову, что Торус просто забавляется?

— Забавляется? — некромант удивленно вскинул соболиные брови и поправил волосы надо лбом Хельги, — я не думаю, дорогая. Согласен, он несколько экстравагантен, но, по-моему, сейчас вполне серьезен.

— И… как же вы собрались спасать алхимика?

— Наверное, первым делом нужно сделать так, чтобы он и леди Иса не пересекались. Хотя, честно говоря, не представляю, как это выполнить.

Ну, и, конечно, расстроить поездку за ожерельем.

— Знаешь, — девушка задумалась. — Пока вы купались, Илар рассказал мне, что умеет гадать на картах. Может, предложить устроить сеанс? Это могло бы отсрочить планы леди Исы. А, там — посмотрим по обстоятельствам.

— А я бы предложил еще привлечь к делу епископа, — Мидес, приобняв девушку, засмотрелся на болото. — Как заинтересованное лицо. И все же здесь красиво, правда?

— И какое раздолье для некромантии, — раздался сзади насмешливый голос, — если подумать, сколько костей лежит в этих трясинах. К лешему епископа, — Торус стоял на пороге, сложив руки на груди, и тоже смотрел вдаль.

— Почему?

— Придется слишком многое ему объяснять. Да и не тянет меня брать в соратники эдакое… существо. Нам принесли полдник, так что заканчивайте любезничать и прошу к столу.

За вторым обильным завтраком, состоящим из жареной рыбы и овощей, Салзар передал разговор о способностях Илара. Идея с сеансом гадания, как первым шагом к спасению алхимика, была одобрена, и Торус поторопил друзей, дабы перехватить всерьез настроившуюся на поездку леди Ису.

Впрочем, как оказалось, спешили они зря. Спустившись в гостиную, приятели застали безмятежную картину — колдунья, со спицами в руках, сидела у очага. Илар напротив, в кресле, покорно держал на коленях пушистый черный клубок, а епископ ходил из угла в угол, рассказывая о новой пассакалии, которую ему удалось услышать в одном из столичных салонов.

— Матушка, — воскликнул Торус, — ты вновь меня поражаешь! Когда ты выучилась вязать?

— Если бы ты проявил ко мне хоть чуточку внимания, дорогой, — голос колдуньи был мягок и печален, — тебя бы ждало множество открытий.

Понимаете, Илар, — она осторожно потянула за нитку, и алхимик послушно крутанул клубок, — в последнее время мое дитя меня избегает. Кажется, он вбил себе в голову, что уже вырос и в советах матушки не нуждается.

Грустно, не находите?

Илар кивнул, точно марионетка, а Хельга принялась украдкой массировать переносицу, чтобы не чихнуть — в гостиной точно флакон духов расколотили. Торус раздраженно втянул сквозь зубы воздух, и Иса послала сыну самую безмятежную улыбку.

— Молодежь всегда так, — поддакнул от окна Равелта, — говоришь им, говоришь, заботишься об их же благе, а в ответ получаешь только непокорные взгляды да скверные поступки. Наверное, Судия через наших детей посылает нам испытания.

— Не знал, что у вас есть дети, ваше святейшество, — неожиданно поднял голову Илар и с интересом обозрел тощую фигуру в рясе.

— У меня? — епископ высоко вздернул подбородок. — Что за ерунда. О детях — это образно. А мне достаточно несносной племянницы.

Мидес вспомнил зашуганную беленькую «мышку» и удивленно покачал головой. Не похоже, чтобы Ингрид была бунтаркой.

— Впрочем, — Иса эйп Леденваль сложила вязание на коленях и поправила высокую прическу, явив миру тонкую белоснежную руку из скользнувшего к плечу рукава, — что толку говорить о том, чего не в силах изменить.

Зачем вы явились, сын? Сомневаюсь, что вашим друзьям будут интересны наши скучные разговоры.

— Отнюдь, маменька, — осклабился Торус, — ваши разговоры весьма поучительны. Но, поскольку ты сама считаешь их скучными, мы хотели предложить вам скоротать время за более интересным занятием.

— И? — Иса холодно и вместе с тем заинтересованно приподняла красиво очерченную бровь.

— Надеюсь, никто из присутствующих не боится заглянуть в будущее? — Младший эйп Леденваль принял загадочный вид. Илар дернулся и с подозрением уставился на товарища.

— Да, да, уважаемый, — поклонился ему Торус, — вас разоблачили. И теперь вся наша компания жаждет видеть, как вы обращаетесь с Корабельной колодой. Салз, Хельга, не стойте же в дверях, занимайте свободные места и готовьтесь к удивительному зрелищу!

— Ересь! — хрипло каркнул Равелта. — Гадать — значит, заглядывать в тайные помыслы Судии!

— Но насколько я знаю, церковью это не запрещено. — Хозяйка замка пожала тонкими плечиками и послала Абранавелю нежный взгляд. — Ах, сейчас так редко встретишь того, кто умеет обращаться с картами! Илар, будьте душкой, не отказывайтесь!

— А у вас есть Колода? — вскинулся алхимик и на щеках его заиграл румянец.

— У меня есть всё, — скромно потупилась Иса. И тотчас распорядилась принести карты.

Студиозусы меж тем уселись на мягкий диванчик под огромным холстом, на котором была изображена группа элвилин в странной, неприлично облегающей тело одежде. Хельга вся искрутилась, с любопытством разглядывая картину — мужчины и женщины сидели вокруг белоснежного стола в комнате без окон.

И всё равно — света на картине было много. Создавалось ощущение, что мягкое сияние исходит прямо от белых стен. Приглядевшись, мисс Блэкмунд узнала в одном из мужчин призрачного ныне скульптора эйп Леденваля.

— Он считает меня мальчишкой, болван, — злобно прошипел Торус ей в ухо.

— Кто?

— Равелта!

— Ты же говорил, что епископ увлечен леди Исой. Может, он тебя как сына воспринимает?

— Тоже мне, папаша, — процедил элвилин. — Зануда и лицемер, помешанный на музыке. Ему бы несказанно пошли колокола. Подвесить дурака на веревках, и пусть дрыгается.

Мидес дернулся и тихо зафыркал. Иса оторвалась от вязания и подозрительно посмотрела в их сторону.

Тут в комнату торжественно внесли серебряный поднос, на котором лежал синий шелковый футляр, серебром же расшитый. Илар взволнованно привстал с места, и даже вид Катаржины, похоже, не слишком его напугал. А епископ, угрюмо заглянув через плечо рыженькой, провел перстами по лбу и забубнил себе что-то под нос.

— Какая дивная работа, — прошептал алхимик, дрожащими руками доставая карты из футляра, — старинная. Это Венисская Гильдия мастеров?

— Совершенно верно, — промурлыкала Иса, — я когда-то собрала все их шедевры…

— О… — только и смог сказать Абранавель, садясь снова в кресло и любовно перебирая карты с нарисованными корабликами.

— Дорогая, — Равелта подошел к леди эйп Леденваль и навис над ее плечом, — а вы до конца уверены, что это не грешно? По мне, так вмешиваться в дела Судии…

— Ровард! — точно хлыстом одернула его Иса. — Еще минута и я сочту вас трусом!

Ордальон покраснел, потом побледнел и отошел в сторону, сжав зубы так, что желваки заходили:

— Я ничего не боюсь под плащом Судии!

— Ну, вот и славно, — колдунья снова была сама любезность, — Илар, не томите. Начинайте же!

— Леди, одновременно я могу гадать только троим, так что определитесь с очередностью.

— Да, действительно, — Иса как будто только что вспомнила о сыне и его друзьях. — Идея принадлежит вон тем молодым людям, и я уступлю им очередь. А потом, может быть, вы погадаете мне лично, — и колдунья расплылась в сладкой улыбке.

Илар поклонился в ответ, поправил на переносице очки и, поднявшись, прошел в центр комнаты. Глубоко вздохнул, закрыл глаза, взметнул вверх.

Карты медленно и тяжело, точно осенние мухи, поднялись с его узких ладоней, а потом, опустившись к белоснежному пушистому ковру, закружились вокруг ног алхимика. Сначала не спеша и обстоятельно, будто расходящееся мельничное колесо, потом все ускоряя бег, поднимаясь. Через минуту Илар был окружен призрачным мерцающим поясом. Глухо вскрикнул, раскидывая руки по сторонам. Из колдовского вихря вылетели карты и упали к ногам друзей, по три перед каждым.

— Мгла! — Торус возбужденно блестнул глазами. — Переходи в столичный театр, на тебя там молиться станут! Зачем тебе зелья смешивать?

— Боюсь, что в театре я не уживусь, — Илар поправил очки, — терпеть не могу эту пустоголовую богему. Да и с магией там строго, защита стоит.

Салзар, давай, что у тебя?

Некромант поднялся и, сунув карты в руки другу, встал за его плечом, вглядываясь в разномастные кораблики на картинках.

— Прости, но я тебя разочарую… Вот этот галеон, — алхимик постучал костяшкой пальца по карте с торговым судном, — означает, что задуманное тобой не осуществится. И руку к этому приложит кто-то из пришлых. А вот эта карта, — он повернул к Салзару нарисованную шхуну — хорошая. Ты получишь исцеление, причем, и тут паруса зеленые, а значит, причастны к тому снова пришлые. Но, в целом, — он помрачнел и уставился на боевой флейт, — лучше б тебе не заводить друзей, чтобы потом не сожалеть.

Мидес помрачнел и нахмурился.

— Какая еще болезнь? — Торус обеспокоенно глянул на некроманта. — Знаешь, Илар, по-моему, у Салзар вид вполне цветущий.

— Что выпало, то выпало, — алхимик поправил рукава золотистой туники. — Предсказание может касаться и отдаленных событий. Впрочем, он же в любом случае исцелится.

— По крайней мере, я предупрежден, — кисло кивнул некромант и посмотрел на зажатую в руках Торуса часть Корабельной колоды. — Давай, теперь ему предсказывай. А то, что ж я один расстраиваюсь?

Эйп Леденваль фыркнул и, закинув за плечо волосы, вручил карты предсказателю.

Илар посмотрел на картинки и улыбнулся:

— А вот тут — картина иная. Видите торговый пинас? Так что скоро для Торуса грядут большие изменения, к слову, весьма приятные. И тут главную роль сыграет женщина-пришлая. Впрочем, будет и какая-то морока, с давними связанная.

— Давний уже прибрел сюда, а уж в сочетании с матушкой — точно жди неприятностей, — эйп Леденваль мрачно покосился в сторону камина. Там епископ, склонившись к острому уху прекрасной брюнетки, что-то бормотал.

Иса рассеянно кивала, не сводя зеленых глаз с Абранавеля.

— И это гадание, — продолжил Торус, устраиваясь на диване рядом с притихшей Хельгой, — лишь подтверждает мои прогнозы. Ты лучше того, переходи к самому вкусному… то есть, прекрасному, — и он подмигнул девушке.

Мисс Блэкмунд, всё это время сосредоточено изучавшая свои карты, подняла глаза на мужчин: — Я не понимаю. Ведь эта картинка, как я слышала, уже была у Салза? — она протянула Илару боевой флейт под ярко-красными парусами.

— А эта, — Торус ткнул длинным пальцем в торговый пинас, — моя.

— Да, — юная волшебница растерянно взмахнула пушистыми ресницами, — как это может быть? Или колода неправильная?

— Всё верно, — мягко сказал алхимик, отбирая у Хельги теплые квадратики пергамента, — так бывает. Корабельная колода — вещь непредсказуемая.

Если ей не пользоваться, а просто раскрыть и посчитать карты, то всегда получишь девять. И только вступая в связь с игроком или предсказателем, корабли поднимают паруса. Помнишь, что означают эти корабли? — он пристально посмотрел на девушку.

— Нехорошие знакомства и важные события, связанные с дамой-пришлой? — Хельга задумчиво нахмурилась и закусила губу.

— А вот печалиться я тебе не позволю, — Илар улыбнулся и ласково поправил каштановый локон, упавший девушке на лоб. — Видишь? Торговый когг в сочетании с пинасом подтверждает, что радостей у тебя будет больше.

— Вы закончили? — раздался звенящий голос хозяйки замка, и мисс Блэкмунд, повернувшись, поежилась от колкого холодного взгляда. — Господин Илар, я уже начинаю скучать…

— Иду, — алхимик покорно кивнул и направился к камину.

— А, во Мглу, — дернул плечом Торус, — пусть идет. Хельга, не забудь поделиться счастьем, ладно?

— Я поделюсь, — серьезно сказала девушка, глядя в глаза пришлому. — Обязательно.

— Вот и хорошо, — эйп Леденваль вскочил, подставил юной волшебнице локоть, а другой рукой ухватил Мидеса за плечо и потянул друзей к камину. — Пойдемте тоже, я ни в коем случае не хочу пропустить это представление!

Глава 9

Иса эйп Леденваль сидела в кресле, приподняв подбородок и слегка прикрыв длинными ресницами изумрудные кошачьи глаза. На лице ее блуждала загадочная полуулыбка, белоснежная кожа ланит была чуть тронута нежным румянцем, а в каждом неторопливом движении сквозила воистину монаршья уверенность. Хельга вздохнула. Рядом с этой изысканной, знающей себе цену красавицей девушка чувствовала себя дремучей пейзанкой. Самое противное, что леди Исе это, похоже, было прекрасно известно. Во всяком случае, редкие взгляды, которых удостаивалась мисс Блэкмунд, были полны презрения.

Салзар, встав рядом, тихонько пожал Хельге руку, и девушка благодарно улыбнулась в ответ.

— Сын, что такое? — раздраженно обернулась леди Иса, — вы пришли поделиться с матерью рассказом о своем будущем?

— Нет, матушка, что вы, — Торус изысканно поклонился, мазнув длинными волосами белоснежный ковер, — думаю, вы и сами всё прекрасно слышали.

Просто нам всем жутко любопытно еще раз понаблюдать за предсказателем.

Согласитесь, такое представление не каждый день увидишь.

— Дорогой, — Иса величаво, точно державу, отложила клубок в сторону, — неужели дама не может получить предсказание без свидетелей?

— А почему, собственно, только дама? — сварливо буркнул епископ. — Я тоже желаю.

— Вы? — изумилась хозяйка замка. — Вот уж не ожидала от вас, Ровард, такой непоследовательности. Кто тут недавно кричал о ереси?

— Врага нужно знать в лицо, — задрал нос Равелта, а худые скулы его покрыли бордовые пятна, — а заодно я намерен опровергнуть заблуждения собственным примером.

— Ну… — вытянула губы трубочкой колдунья и поправила прическу.

— По-моему, он просто ревнует, — шепнул Мидес на ушко подруге, — не хочет оставлять леди наедине с алхимиком.

— Вот и правильно! — горячо поддержал епископа Торус, украдкой подмигнув некроманту. — И, коль скоро мы узрим еще одно чудо — как под пятой благочестивого сына Судии низвергнуты будут ересь и… короче, мы тоже останемся. Как свидетели.

— Так мне раскладывать для двоих? — осведомился Абранавель.

— А почему, собственно, для двоих? — мягко спросила леди эйп Леденваль, — карт хватит и для вас.

— О, нет! — Илар торопливо тряхнул гривой. — Самому себе гадать — дурной тон, да и вообще, я не горю желанием знать, что меня ожидает.

— Сапожник без сапог, — понимающе протянула колдунья. — Так, кажется, говорят у вас, давних, да, Ровард?

— Не знаю, — фыркнул ордальон, — я не чеботарь.

Илар принялся задумчиво тасовать колоду, то ли о своем размышляя, то ли настраиваясь на гадание, а остальные расположились вокруг кресла леди эйп Леденваль, с интересом наблюдая за манипуляциями предсказателя.

Алхимик из-под очков оглядел замерших в ожидании зрителей, снова вскинул руки, а затем повторил эффектную преамбулу с левитацией карт, небольшим вихрем и всем таким прочим, во время которой у Равелты был такой вид, словно он выпил уксуса.

Карты упали к ногам леди Исы и епископа, и алхимик, не спеша и со знанием дела, нагадал хозяйке скорые изменения к лучшему. Колдунья в ответ сияла и так и норовила подтянуть к себе держащую карты руку Абранавеля. Впрочем, игривый настрой резко поменялся после того, как блондин с извиняющейся улыбкой припечатал ее парным предсказанием о том, что счастье будет недолгим и леди ожидает подлая измена со стороны собратьев по расе. Леди эйп Леденваль нахмурилась и недовольно пожала плечами.

— Дорогая, — Равелта осторожно, точно кот лапой, тронул плечо колдуньи, — когда вы примете ордалианство, вам нечего будет бояться, под плащом Судии всем места хватит.

Торус издал какой-то странный писк и закашлялся. Епископ, покосившись в его сторону, невозмутимо очертил лоб с видом, точно не от сглаза защищался, а бросал вызов всем исчадиям Мглы одновременно:

— В любом случае, я в эти предсказания не верю.

Илар же взял его карты и, вглядевшись в пинас, каравеллу и галеон под красными, точно кровь, парусами, покачал головой:

— Ну, тем лучше для вас…

И будничным тоном пообещал Равелте фатальную оплошность, неудачи, да еще и расплату за ошибки прошлого, которая придет от женщины. Правда, в достаточно отдаленном времени.

Кровь бросилась в лицо ордальону.

— Вам нехорошо? — вежливо осведомился Торус. Не делая, впрочем, ни шагу, чтобы поддержать епископа. Равелта в ответ что-то невнятно промычал, но быстро пришел в себя. Очертил лоб двуперстием — на этот раз тяжело и медленно:

— Это еще одно доказательство правильности моего пути. Судия меня любит, потому и испытывает.

— Ох уж мне эти дети с весами, — буркунл себе под нос Торус. — Как их самих, так непременно «испытывает». А ежели неприятность коснется кого из пришлых, так «Судия наказал».

А потом дернулся, охнул и подхватил под руку бледного, точно озерная лилия, Илара.

— Ничего, ничего, — пробормотал алхимик, — у меня так бывает.

Предсказания отбирают много сил.

— Так что же ты не предупредил-то?

— О, звезды! — воскликнула Иса и даже немного привстала с кресла. — Сын, зовите лекаря!

— Какой еще лекарь, мама, — сморщился Торус, оттаскивая друга к дивану, — последний из костоправов сбежал, как только вы изволили покинуть замок. Ну не в состоянии был, бедолага, еще один сезон лечить ваш элвилинский организм. Хорошо, что у нас Мидес вон есть. Он в лекарстве разбирается.

— Так странно, — Илар, лежа на диване, виновато улыбнулся Салзару, отсчитывающему у новоявленного пациента пульс, — в нашей компании к Гильдии эскулапов принадлежу я, а ты, не смотри, что некромант, уже во второй раз мне помогаешь.

— Лежи тихо, — нахмурился Мидес и обернулся к остальным. — Пульс слабый. Несомненно, резкое переутомление. Илара нужно уложить в постель и дать горячего бульона.

Леди Иса величаво поднялась и, прошествовав к тяжелой занавеси у окна, лично дернула колокольчик, спрятавшийся среди драпировок. При этом ее скорбный и решительный вид заставил Хельгу заподозрить, что колдунья готова сама сесть у постели алхимика и кормить пациента с ложечки.

Подобные мысли, похоже, пришли не только ей, потому что Равелта, быстро придвинувшись к хозяйке замка, что-то ей горячо зашептал. Леди Иса слушала с досадой, но не отстранялась, а под конец кивнула. Сообщила сыну, что неотложные дела заставляют ее покинуть гостиную и с недовольным видом удалилась в компании епископа, шурша шелковыми юбками.

После их ухода все вздохнули с облегчением. Мужчины помогли Илару встать с дивана и осторожно повели к двери. Салзар между делом предложил Хельге подождать в своей комнате и даже грозился прислать вязание, чтобы девушка не скучала. На что мисс Блэкмунд насмешливо фыркнула — не иначе, чары Исы эйп Леденваль шибали крепко и без разбору.

Проводив друзей взглядом, Хельга отправилась, как ей показалось, к себе. Однако, свернув в узкий коридор, поняла, что гобелен с изображением величественного чернявого мужчины ей незнаком. Мисс Блэкмунд остановилась в нерешительности. По ногам потянуло сквознячком, и, миновав еще один поворот, мисс Блэкмунд оказалась у входа на узкий каменный балкончик, больше похожий на огражденный карниз. Хельга скривилась — от деревянного ведра, стоявшего там, несло тухлой рыбой, а на заменяющей ручку толстой веревке блестела рыбья чешуя.

Снизу донесся протяжный хриплый звук, и мисс Блэкмунд, снедаемая любопытством, шагнула на балкон. Осторожно, чтобы не испачкать нарядную тунику, заглянула за перила.

Увиденное заставило ее тихо охнуть и испуганно прижать руку ко рту. Под балконом в загоне шлепали по лужам несколько иссиня-черных шерстяных тварей размером с волкодава. Одна из них задрала голову, и на девушку уставились янтарные глаза с типично кошачьей морды. Существо открыло рот, и до Хельги снова донесся неприятный то ли мяв, то ли стон.

— Жрать хотят, — раздался за спиной звонкий голос, и юная волшебница подпрыгнула. Рядом стояла горничная Катаржина и ухмылялась.

— Никак, заблудилась?

— Кажется, да, — Хельга растерялась и даже забыла возмутиться фамильярности рыжей. — А это что за… зверюшки?

— Тварюги они, — рассмеялась девушка, — как есть, так уж и говори. Не бойся, я хозяйке ябедничать не стану. Кошки болотные. Неужто, не слыхала?

— Слыхала, — Хельга опасливо оглянулась через плечо. — Только я думала, они по ночам гуляют.

— Так то дикие. — Катаржина потеснила гостью, и та заметила в руках у служанки бадейку. — Эти, правда, тоже не сильно домашние, но хоть управа на них есть. Всяко, пока при замке пастушка имеется.

Хельга безуспешно попыталась представить, как можно пасти болотных кошек, и потрясенно покачала головой. Рыжая расхохоталась и, откинув крышку с бадьи, отправила в ведро серебристый водопад рыбы. — Отойди, а ну как забрызжу? Милорд Торус, поди, нос воротить станет.

— А… ты как же? — Хельга вспомнила разговоры про чуткое обоняние пришлых.

— Ай, я привыкшая, — Катаржина подмигнула, — просто некоторые элвилин слишком уж кичатся своим аристократизмом, чтобы нюх чуток разбавить. Ой, — она опасливо покосилась на Хельгу, — только ты это, не болтай, ладно?

А то хозяева осерчают, да, как пить дать, на конюшне выдерут. Тут даже старый скульптор не поможет, я уж и так наказанная. Вот, таскаю еду кошкам, вместо того, чтоб покои хозяйские мести.

— Я не скажу, — пообещала мисс Блэкмунд, а сама поймала себя на мысли, что ей по душе эта простая и красивая девушка. Как-то так сложилось, что близких подруг у Хельги не было, а мужчины — так они обычно делами заняты. То мир спасают, то алхимиков…

— А ты не занята сейчас? — смущенно спросила Хельга, наблюдая, как Катаржина ловко протягивает веревку сквозь железное кольцо на стене, а после взгромождает на перила наполненное рыбой ведро. Кошки внизу, как по команде, заорали.

— Щас, вот только оглоедов покормлю, — натужно ответила рыжая, отпуская ведро и осторожно стравливая веревку. Вой взлетел на новую высоту, а юная волшебница, снова глянув вниз, увидела закутанную в хламиду фигуру.

Та вперевалку, точно утка, направлялась под их балкон.

— Это кто? — почему-то шепотом спросила Хельга.

— Пастушка. Болотница, — Катаржина покачала головой, — ты бы вниз не смотрела — они щас как жрать начнут, так с непривычки и стошнить может.

— Кого… жрать?

— Тю, — элвилиночка снова расхохоталась, — чай, не болотницу. Рыбу.

И смех у нее был звонкий-звонкий. Тоже похожий на колокольчик, только золотой и веселый. — А чего тебе надобно-то?

— Да, — Хельга смущенно хихикнула, — ничего особенного. Я просто поговорить хотела.

— Щас, — деловито кивнула Катаржина, — помоюсь только. А то леди Иса как запах рыбный унюхает, у-у… Пойдешь со мной? Тут рядышком.

— Хорошо, — Хельга бросила последний взгляд через плечо (вой внизу перешел в утробное урчание), поежилась и пошла за служанкой. Рыжая свернула на узкую лесенку, и, спустившись на два пролета, девушки очутились у низкой двери.

— Тут вот комната моя, — гордо сказала Катаржина и торжественно толкнула плечом скрипнувшую створку. — Лорд Фенхель позаботился, сказал, что неча такой разумной натуре в людской толшиться.

Хельга, пригнувшись, шагнула под косяк и удивленно замерла. Вот уж чего она не ожидала увидеть в норке прислуги — так это книг, коих было море.

Они лежали стопками на грубом столе, ютились на подоконнике, под вышитыми льняными занавесками, плотно стояли на полках возле узенькой кровати, выпирали потрепанными корешками из старого растрескавшегося стеллажа.

— Я страсть, как читать люблю, — созналась Катаржина, заметив удивленный Хельгин взгляд, — вот дедусь мне и таскает из библиотеки.

— А где ты научилась?

Рыжая, ничтоже сумняшеся, скинула с себя рубаху и склонилась над тазом, стоящим тут же, на низенькой скамейке. Волшебница смущенно повернулась к столу и принялась рассматривать фолианты.

— Нас тому с детства учат, — раздался плеск воды, Катаржина довольно зафыркала, — в Дальнолесье и школа есть. Для тех детей, что попроще. А благородных отпрысков — так тех в замках, и к каждому свой учитель приставлен. Говорят, тайны им доверяют, да только какие, нам, конечно, никто не сказывает. А мы и не стремимся узнать, — рыжая снова рассмеялась, — как говорится: «меньше знаешь — крепче спишь».

— А в замке ты как оказалась? — Хельга с удивлением нашла среди фолиантов трактат «Бытие» святого Маркуса.

— Просто повезло, — сказала рыжая печально, — ну… что вы всё обо мне-то спрашиваете? Я, небось, не та фигура, ради которой любопытство заставило знатную девицу тайком по замку шля… ходить.

— Заблудилась я, говорила же! — мисс Блэкмунд возмущенно обернулась.

— Ладно, не серчай, — Катаржина одернула на себе новую рубашку и стала стягивать завязки на рукавах, помогая белыми зубками, — вабвудилась, так вабвудилась. Ты товко, — рыжая вскинула голову, — леди Исы остерегайся, а то заметит, какими глазами на сынка ее смотришь, так моргнуть не успеешь — буду я и тебя рыбой кормить.

— Да что ты там себе надумала? — Хельга почувствовала, как кровь бросилась к щекам и в глазах защипало. — У меня, между прочим, жених есть!

— Ой, — точно от мухи, отмахнулась Катаржина, — кого это когда останавливало? Ладно, — она пристально вгляделась в лицо юной волшебнице, — не смотри на меня так. Не хотела тебя обижать, просто позабыла, что у вас, давних, в любищах все скучно да сложно.

Хельга угрюмо кивнула, а потом всё-таки спросила, затаив дыхание от страха и любопытства:

— А… с кошками — это правда? Что они девицызаколдованные?

— Может, не только девицы, — криво усмехнулась рыжая, синей ленточкой перевязывая медную косу. — Знаешь, не хочу про то говорить. Слухи слухами, а вот как хозяйка ворожит — не видала, врать не буду. Да и услышит кто еще, — она покосилась на дрогнувшую от ветерка занавеску и вздохнула.

— Ты, главное, как к полуночи время — из замка ни ногой. Кошек тогда пастушка выпускает, и они до самой зари стерегут тут. Тебя, кстати, не хватятся? Жених-то?

— Не думаю, — мисс Блэкмунд вздохнула, — он сейчас за Иларом ухаживает, тому плохо стало, ну и…

— Это за предсказателем-то? Умаялся, видать, бедный, — Катаржина сочувственно кивнула.

— А он хорошенький. Только чавой-то дикий совсем. Я ему улыбнусь, а он бледнеет. То ли малокровный, то ли девственник.

Хельга прыснула, уронила «Бытие» и, завопив, ухватилась за ногу. А потом сползла прямо на пол и стала хохотать, прислонившись спиной к ножке стола. Катаржина недоверчиво хмыкнула, потом улыбнулась, а после стала вторить заливистым смехом. И, немного успокоившись, юная волшебница доверила рыженькой страшную тайну алхимика. Правда, сперва взяв клятву молчать, как та самая рыба в ведерке. Следом девицы перемыли косточки епископу Равелте — оказалось, что тот в замке не впервой, а также конюху и повару. Примерно через час Катаржина вспомнила, что у нее еще уйма работы, и в ужасе схватилась за голову.

— А ты на меня говори, — улыбнулась новой подруге Хельга, — можешь сказать, что я жутко капризная и с платьями тебя загоняла, или там с прической. Слушай!

Юная волшебница покосилась в окно — полдень давно миновал, но до сумерек было далеко: — Сейчас на улице безопасно, верно? Как думаешь, если я по аллее прогуляюсь, ничего же не случится? В комнате сидеть не хочется, а болтаться по замку — еще наскочу на леди Ису. Бр-р, уж лучше кошки. И вообще, — Хельга вздохнула, — мне кое-чего обдумать нужно.

— Да нету там сейчас ничего страшного, — дернула плечиком Катаржина, — впрочем, интересного тоже.

— Пожалуй, интересного для меня на сегодня достаточно, — мисс Блэкмунд поднялась и направилась к двери, — спасибо.

Обернулась от порога и слегка замялась:

— А… можно, я еще зайду? Как-нибудь?

— Ага, — серьезно кивнула рыжая, — если что, можешь просто позвонить.

Давай, три раза, ладно? Тогда буду знать, что от тебя. Погодь, до выхода провожу, а то в этих коридорах с непривычки плутать аж до ночи можно.

Аллея зелениц тянулась прямо от резных ворот двора и до самых высоких стен, окружающих замок не хуже какого-нибудь города. Под деревьями было влажно, сумеречно и тихо; казалось, что весь мир остался где-то далеко-далеко, за пределом таинственной сказки. Подножия зелениц окутывало легкое покрывало тумана, а красноватые стволы сочились влагой.

Хельга зачем-то стянула сапожки и ступила в холодную мокрую траву.

Шевельнула пальцами ног и почувствовала, как мягко колет босые стопы двинувшаяся где-то в недрах земли магия. Решив немного посидеть, девушка поискала глазами пенек или корягу и, не найдя, медленно пошла вдоль дороги, что виднелась меж могучих стволов.

Недавняя веселость отлетела — окружающий пейзаж подавлял тишиной и древним величием. Хельга уже почти собиралась вернуться, когда с аллеи долетел приглушенный цокот копыт. Девушка на всякий случай укрылась за широким стволом, а потом облегченно вздохнула, увидев ехавшего верхом Торуса. Сзади бежала еще одна лошадка, без седока.

Элвилин вскинул голову, дернул поводья, и лошадь резко остановилась.

Эйп Леденваль привстал в стременах.

— Мисс Блэкмунд, — позвал он, — какого лешего вы сбежали из замка?

— Я не сбегала, — Хельга покинула укрытие и пошла к дороге, пряча за спиной сапожки и страшно стесняясь испачканных босых ног, — я просто вышла прогуляться.

— Вообще-то, — проворчал элвилин, — вы давали обещание не выходить одной из замка.

— Но… — Хельга выбралась на насыпь и остановилась возле всадника, неловко переминаясь с ноги на ногу, — еще рано, и я подумала, что здесь не опасно.

— И разулась. — Торус фыркнул и, покопавшись в седельной сумке, вытащил какую-то тряпку. — Вот. Прекратите изображать цаплю и оботрите ноги. Не хватало, чтобы еще и вы заболели.

Хельга разобиделась и ухватила тряпицу, попутно заподозрив, что оной элвилин утирает копыта собственной коняшки. Впрочем, выбирать не приходилось, и девушка стала вытираться, придерживаясь одной рукой за лошадиный бок.

— Обещаю, что если занедужу, то не стану обременять вас, лорд эйп Леденваль, а тотчас отправлюсь домой.

Торус вздохнул, спрыгнул на землю и, ухватив ойкнувшую Хельгу за талию, не слишком вежливо закинул на седло второй лошадки. А потом с невозмутимым видом натянул на девушку сапоги.

— В сумке плащ, — бросил он и полез обратно, — надень, скоро будет дождь.

— А ты куда? — поинтересовалась Хельга, глядя, как элвилин разворачивает лошадь к главным воротам Ледена.

— Я думал, мы вместе поедем, — обернулся тот и подмигнул, — тебе ведь одной скучно?

— А… Салзар?

— Твой ненаглядный некромант сейчас дежурит у постели больного и отходить отказывается. Правда, я думаю, что виной тому не долг, а книга, которую Абранавель откопал намедни где-то в гостиной.

— Что за книга?

— Ох, и ты туда же? — Торус фыркнул. — Ни больше, ни меньше — анатомия давних. Жуткое зрелище, скажу я тебе. Так что, едешь?

— Еду, — Хельга вызывающе вздернула нос. Вот и подвернулся случай проверить, ворожит ее элвилин или нет. В конце концов, она и сама, пусть начинающая, но талантливая волшебница. Об этом все учителя говорят. И вообще — кто предупрежден, тот вооружен, а Хельга сейчас о многом догадывается.

И девушка стукнула коленями бока лошадки.

— Ты к озеру собрался, за ожерельем? — поинтересовалась Хельга в спину эйп Леденвалю, когда тот пустил коня на едва заметную среди кустов боярышника тропинку, — или просто решил прогуляться?

— Откровенно говоря, котик, я поехал за тобой. Катаржина сказала, что ты вышла одна, вот я и забеспокоился. Ринулся тебе спасать из лап болотниц.

Элвилин ухмыльнулся девушке через плечо.

— Угу, — скептически кивнула Хельга, — они как раз разводили жертвенный костер под стенами замка. Куда едем всё-таки?

— Хочу осмотреть ту площадку, помнишь, для пикника? Завтра первая варка меда, и я бы с удовольствием праздновал где-нибудь подальше от матушки.

— А варить в замке станут?

— Нет, что ты, — Торус мягко рассмеялся. — Первая варка — действо особое, и болотницы никому его не доверяют. Сейчас они как раз должны приводить в порядок священную поляну. На рассвете, по росе, девы станут рвать озерные лилии, стрелолист и вереск. Ну и болотную орхидею, конечно.

Элвилин вытянул руку, и Хельга увидела на кочке неподалеку несколько цветков нежно-лилового цвета, лепившихся к длинному стеблю.

— Красивая.

— Только очень ядовитая. Я сорвал бы ее для тебя, да, боюсь, в обморок хлопнешься.

— А до священной поляны далеко?

— Хельга, — Торус придержал лошадь и, повернувшись, серьезно глянул в глаза девушке, — умерь свое любопытство. На болоте есть такие места, куда в определенное время даже пришлым вход заказан.

— Так, я просто спросила, — смутилась мисс Блэкмунд, а потом, переведя взгляд за плечо Торуса, ойкнула. Чуть дальше по тропинке стояла женщина в длинном изумрудном облачении и внимательно смотрела в их сторону, склонив голову к плечу. Длинные, почти седые волосы обрамляли фигуру, словно туманный плащ. Торус обернулся, а потом подмигнул:

— Поехали. Полюбуешься.

Пока они приближались, болотница всё так же невозмутимо стояла, не двигаясь, и смотрела. Странно как-то смотрела. Хельга поняла, в чём дело, только когда Торус, поймав ее с лошади, подвел ближе — болотница за всё время так ни разу и не моргнула.

— Здравствуй, Вальда, — негромко сказал элвилин и поклонился. — Отчего ты снова здесь?

Женщина медленно приоткрыла бледные губы и глухим безжизненным голосом прошелестела:

— Дозор. Правительница велела.

— Это зачем еще? — удивленно вскинул брови эйп Леденваль. — Неужели кто-то помешал готовиться к варке?

— Зельду убили.

— Что-о?!

— Давний. Пришелец с весами. Сегодня днем.

— Так, — кошачьи зрачки Торуса превратились в две ниточки. — С этого места поподробнее.

— Он ехал в карете твоей колдуньи, а там, где дорога разветвляется, вылез и пошел к поляне. Зельда хотела с ним говорить, потому что нельзя.

Он сказал, что будет говорить, но только на дороге. Зельда совсем молодая была, глупая, и вышла из воды. А пришелец зажег факел и убил. И теперь нам всем больно, а Правительница выставила дозоры.

Хельга зябко передернула плечами и испуганно покосилась на помрачневшего Торуса.

— Вальда, я поговорю с матерью. Обещаю, что этот гад больше вас не тронет. Вот зараза! Да что он себе возомнил?

Элвилин скрипнул зубами.

— А ты, сестра? — болотница перевела мутный взгляд водянистых глаз на Хельгу, — поможешь?

— Я? — девушка удивилась. — Эм… ладно. Помогу.

— Пообещай, — шелестящий голос прозвучал неожиданно твердо, и девушка почувствовала, как ее запястья коснулась что-то холодное и шершавое.

Опустив взгляд, она увидела белую руку с длинными пальцами, из-под ладони которой извивалось нечто, похожее на воздушные корешки.

— Обещаю, — поспешно выпалила мисс Блэкмунд и с трудом удержалась, чтобы не завизжать.

Болотница медленно кивнула и заковыляла прочь, переваливаясь, точно утка.

— Бр-р, — Хельга незаметно вытерла руку о край рубашки. — Какая гадость.

— Почему же? — Торус прищурился. — Мисс боится всего, что не походит на ее привычный мирок? Не подозревал в вас такого отношения к другим расам, Хельга.

— Я не то чтобы боюсь, — девушка поспешно замотала головой, — просто она какая-то… даже не гадкая. Чужая, вот. Слишком чужая. И у меня мурашки по коже.

— Может быть, — согласился элвилин. — Говорят, что они появились вместе с водой Затопления и неплохо тут прижились. Иногда мне кажется, что они тоже пришлые. Как и мы.

— Вовсе не такие, как вы! — воскликнула Хельга, вздохнула и добавила еле слышно. — Тебя вот я не боюсь.

— Ну, и отлично, — элвилин рассиялся, точно солнце, — тогда поехали куда-нибудь еще? Если уж в ту сторону не велят?

— Давай просто так прогуляемся, ты же дороги знаешь?

— Конечно. — Торус задумчиво посмотрел туда, где за холмом скрылась болотная дева. — А ты слышала, что в самом центре болота вода до сих пор солоноватая?

Мисс Блэкмунд помотала головой, а элвилин продолжал:

— Ну да, и многие растения там просто не растут. Зато растут такие, каких больше нигде не встретишь. Рай для алхимика. Только ты Илару об этом не говори, — он тронул поводья, — а то запрыгнет в самую топь, костей не найдешь.

— Не скажу, — рассмеялась девушка, пуская лошадку следом. — И долго добираться?

— Примерно день пути, да и то, если дорогу знать. Но вот туда я вас точно не поведу.

— Жалко, я бы посмотрела, — Хельга тихонько вздохнула.

Тропа стала шире, и всадники оказались у заросшего камышами озерца.

Поехали по берегу. Мисс Блэкмунд подстегнула лошадь и поравнялась со спутником.

— Ты всё же очень любопытная, — проворчал эйп Леденваль, покосившись на девушку.

— Ага, — она снова рассмеялась. Я ведь по большей части дальше столицы не отъезжала. А сейчас вот чувствую, что во мне погибает отчаянная авантюристка. Или, может, это ты на меня так дурно влияешь?

Хельга принюхалась. Ветерок принес медовый запах вереска, но, кажется, самый что ни на есть настоящий.

— Всё может быть, — сказал элвилин задумчиво. — А что родители? Такие же домоседы, что и дочурок не вывозили никуда?

— Только однажды к дядюшке, в провинцию. Да и то это было давно, еще до Джонькиного рождения.

— Провинция тоже может быть интересной, если присмотреться.

— Но присмотреться очень пристально. Я, к сожалению, так глядеть не умею.

Торус расхохотался, спугнув затрещавшую крыльями стаю уток.

— Ладно, ты права. Там на самом деле скука страшная и к тому же жутко смердит. Смотри, из этих камышей делают дудки. Хочешь?

И, не дожидаясь ответа, спрыгнул с лошади и полез в заросли. Через несколько минут он уже вручал девушке длинные стебли с мягкими коричневыми наконечниками: — В замке попросим конюха. Умелец тот еще.

— Спасибо. — Хельга тоже спешилась, и дальше они, не сговариваясь, пошли пешком, ведя коней в поводу. Торус молчал, отрешенно смотрел вперед, и думал о чем-то своем.

— А ты много ездил? — мисс Блэкмунд, прихлопнув на шее особо приставучего комара, наконец, решилась прервать молчание.

— Э? Да. Много, — эйп Леденваль перевел на Хельгу задумчивый взгляд, — если захочешь, я потом расскажу. Тут историй не на одну прогулку. И всё равно, — Торус вздохнул. — Тянет меня сюда. Я очень люблю Леден и, будешь смеяться, привязан даже к деду.

— Почему смеяться? — пожала плечами девушка, накидывая капюшон — ветер усилился резче и вокруг потемнело. — Родной дом всегда должен тянуть.

Наверное.

Тут она вспомнила суету Солейла, светские приемы, растянутое в неискренней улыбке лицо собственной матери и вздохнула. Домой мисс Блэкмунд в данный момент совершенно не тянуло.

— Впрочем, — Торус дернул плечом, — однажды я чуть не уехал совсем, но моей Нелли не стало. И я снова вернулся. Хотя, прости, ты, верно, не знаешь о чем я.

Хельге показалось, что ветер каким-то образом забрался под одежду и мокрым полотенцем прошелся по спине. Перед глазами всплыло печальное лицо худенькой девушки в мастерской призрачного скульптора эйп Леденваля. А потом вдруг стало очень больно — словно болотная кошка острыми когтями вцепилась-таки в сердце. Мисс Блэкмунд остановилась, как вкопанная, а лошадь ткнулась мордой ей в волосы.

— Торус, — сказала девушка сипло и с трудом сглотнула, — можешь пообещать мне одну вещь?

Элвилин обернулся и вопросительно поднял бровь.

— Никогда, — Хельга смахнула с лица выбившуюся из-под капюшона прядь, — пожалуйста, никогда не рассказывай мне о… ней.

Еще раз сглотнула и, поспешно взобравшись на лошадь, дернула поводья, разворачиваясь. — Вернемся. В такую непогоду…

Сосредоточившись на маневре, Хельга и не заметила, когда элвилин успел оказаться в седле. Сбоку послышалось короткое и резкое «Пропусти!», а потом толчок — это Торус проехал впритык, задев Хельгу коленом. Обернул к девушке кривившееся лицо:

— Держись за мной, а то засосет, что я Мидесу скажу? Уговорила, не стану ничего рассказывать, у меня найдутся и другие собеседники!

Простите, мисс Блэкмунд, что вас растревожил.

И погнал коня, да так, что брызнувшая из-под копыт грязь веером метнулась Хельге в лицо и на одежду. Девушка вздрогнула, вслепую утерлась рукавом и, стиснув зубы, чтобы не разреветься, дернула поводья.

Нет, больше ни минуты не останется она в этом мерзком месте, на этом наводящем тоску болоте с его чудищами, рядом с этим проклятым короедским колдуном!

— Вы в замок, господин эйп Леденваль? — звонким от злости голосом крикнула она в ненавистную спину, попутно соображая, с какого именно места дорога ответвляется к дольмену. Волшебнице подумалось, что в порыве такой злости портал можно открыть и простым щелчком пальцев.

Торус обернулся:

— Я и вас доставлю туда же, мисс, потому что долг хозяина…

Тут он увидел, что стало с Хельгой, и, кажется, раскаялся. Остановил лошадь и протянул спутнице белоснежный, пахнущий лавандой платок.

— Благодарю, — девушка снова вытерла лицо и холодно уточнила. — А дольмен? Далеко ли?

— А ты что же, бежать собралась? — Эйп Леденваль прищурился. — Думаешь, одна проедешь через топь? Ну, уж нет!

И, внезапно потянувшись, обхватил мисс Блэкмунд и перетащил себе в седло, удерживая за руки и затыкая рот поцелуем. Хельга задергалась, попыталась вывернуться, ощущая, как предательски слабеет тело.

— Тише, не трепыхайся, — прошептал Торус ей в губы. Капюшон сполз с головы, и девушка почувствовала на лбу первые капли холодного дождя.

Элвилин одной рукой обхватил ее за плечи, а другую завел под затылок, рассыпая по плечам мягкие волосы. Отстранился, и в глубине изумрудных глаз Хельга разглядела нежность. Перестала сопротивляться, не в силах отвести взгляда, а Торус, улыбнувшись, скользнул губами по щеке девушки, потом ниже — по шее, к ключице и груди. Плавно дернул завязки.

Мисс Блэкмунд всхлипнула и запустила пальцы в волосы Торуса. Незнакомое доселе ощущение накатило волной — губы пришлого словно обжигали, одновременно доставляя и наслаждение, и боль.

— Что ж ты делаешь? — выдохнула Хельга.

— Я? — он выпрямился, спиной защищая ее от косого дождя. — Я везу тебя домой.

Вторая лошадка послушно бежала следом, а девушка замерла, прижавшись к груди элвилин, и всю дорогу боялась пошевелиться. К крыльцу они подъехали промокшие и странно опустошенные. Молчаливые.

В прихожей навстречу бросилась бледная Катаржина.

— Милорд Торус, как хорошо, что вы вернулись! Епископ, — рыжая шумно вздохнула, и глаза ее стали еще круглее, — поди, совсем умом тронулся.

Вызвал на дуэль вашего друга! Светленького.

И в повисшей тишине Хельга отчетливо услышала, как тяжелые дождевые капли выбивают на окне одним им известную мелодию.

Глава 10

Из-за двери, разукрашенной резными завитушками, неслись раздраженные голоса. Скандал, похоже, набирал обороты, и мисс Блэкмунд испуганно покосилась на Торуса.

— Ух, ты, как он разорался. Отче-то… — Торус покачал взлохмаченной и всё еще влажной от дождя головой. Распахнул дверь в комнату, которую накануне отвели алхимику Абранавелю и сразу же болезненно скривился.

Ровард Равелта взял в этот момент особо высокую ноту.

— Короед! Насильник! Развратник! — епископ навис над кроватью и тыкал дергающимся перстом в лицо Илару. Сидящий в ней пришлый вжимался спиной в стену, с мученическим видом затыкал уши, а леди Иса у окна трагически заламывала руки.

— Что за х… что тут происходит? — Торус, скрестив руки на груди, привалился боком к косяку. — Илар, ты украл у отче священные весы?

— А, еще один! — Равелта стремительно развернулся, и Хельга на секунду испугалась, что епископа удар хватит — такой нездоровой краснотой налилось его лицо. — Приспешник Мглы!

— Ровард, не смейте орать на моего сына! — подала голос леди эйп Леденваль и, несмотря на волнение, умудрилась окинуть мисс Блэкмунд цепким и подозрительным взглядом.

— А вы! — В голосе Равелты проскользнули горестные интонации. — Вы, леди. Достойная аристократка! Мать! Без пяти минут ордалианка… Я знаю!

Этот подлец вас околдовал. Ох, не зря я заподозрил его еще у озера. Но вот что! — безумные глаза ордальона лихорадочно заблестели. — Коли я спас ту девицу, спасу и вас. Сам Судия ведет меня к просвещению заблудших душ!

— По-моему, пришло время вязать сумасшедшего, — через плечо ухмыльнулся мисс Блэкмунд Торус, и тут же сзади раздался спокойный голос Мидеса:

— А, ну-ка, пропустите.

Девушка отступила, и некромант, войдя в спальню, невозмутимо опрокинул на голову епископу ведро воды. Из коридора донеслось тихое хихиканье, и Хельга, обернувшись, заметила метнувшуюся в сторону рыжую тень. Равелта хлюпнул, закашлялся и застыл, обескуражено хлопая слипшимися ресницами.

С волос его стекала вода.

— Вот так, — ласково сказал ему некромант, — а теперь Катаржина отведет вас в вашу спальню. Я ей дал специальное зелье; выпьете, поспите, а там, глядишь, все как рукой снимет…

Епископ сплюнул и с ненавистью уставился на Салзара.

— Я провожу, — неожиданно деловито сказала леди Иса. — А вы молодец, мальчик…

Она небрежно потрепала Мидеса по щеке и поманила насквозь мокрого епископа, — Ну, же, Ровард, вам нужно переодеться…

— Я от своих слов не отказываюсь! Через час во дворе!

Равелта еще раз ткнул перстом в алхимика, и в бешенстве вылетел из комнаты вперед хозяйки. Колдунья, тихо фыркнув, выплыла следом, и на друзей, наконец-то опустилась благословенная тишина.

— Вот Мгла-а… — растерянно отер лоб Илар и со стоном откинулся в подушки.

— Так, а теперь рассказывайте, что тут случилось, пока нас не было, — Торус, старательно огибая лужу на ковре, прошел к креслу.

— А, собственно, где вы были? — Мидес вопросительно посмотрел на Хельгу, и той отчаянно захотелось провалиться сквозь землю.

— Пока ты оказывал помощь нашему предсказателю, мисс Блэкмунд решила прогуляться по болотам.

Голос Торуса прозвучал небрежно, и элвилин, усевшись, со скучающим видом принялся рассматривать собственную кисть:

— В общем, слуги мне доложили, и твою девицу пришлось выручать. А то бы неизвестно, куда она забрела.

— Ну, ты даешь, — покачал головой некромант, с прищуром оглядывая возмущенно запыхтевшую Хельгу. А потом кивнул эйп Леденвалю: — Спасибо, друг. Я тебе обязан.

— Да не за что, — лениво отмахнулся элвилин и снова обратился к Илару:

— А ты, так и будешь страдать, глядя в потолок, или уже начнешь каяться?

А, соблазнитель?

Илар поморщился:

— Сам не знаю, что на меня накатило. Мы с Салзаром досмотрели «Анатомию», потом он отправился искать второй том, а твоя матушка… — Алхимик замялся.

— Она тебе говорила о лилиях? — Торус язвительно изогнул бровь.

— А ты откуда знаешь? — Абранавель стянул очки и стал протирать забрызганные стекла, подслеповато моргая.

— Догадываюсь. У нее, видишь ли, болезненная привязанность к этим цветочкам. Когда-то она была по уши влюблена в мужчину, имеющего лилию на гербе.

— А я?

— А ты, хоть и не имеешь, весьма на него похож. Я про возлюбленного.

— Я думал, я сам по себе… — алхимик не договорил, насупился и обиженно отвернулся к стене, всем видом показывая, что продолжать разговор не намерен.

— Когда я вернулся, — негромко сказал Салзар, — тут уже вовсю бушевали страсти. Епископ влетел буквально передо мной и застал… — Мидес покосился на Хельгу и кашлянул.

— Что, совсем? — глаза Торуса заинтересованно сверкнули.

— Ну… почти.

— Он начал орать про рубашку, — неожиданно отозвался Илар и порывисто сел, возмущенно откидывая со лба прядь золотистых волос, — нижнюю.

Сказал, что без нее нельзя, это вульгарно. А еще обличал тем, что на дворе день. Интересно, почему днем нельзя?

— А уголок на одеяле он откидывать не предлагал? — Торус неприлично хрюкнул и согнулся в приступе хохота.

Хельга, снедаемая любопытством, привстала на цыпочки, разглядывая алхимика из-за спины некроманта, однако, во внешнем виде пришлого не было ничего непристойного. Ну, медовая туника слегка небрежно завязана на груди, а все остальное целомудренно прикрывало одеяло.

— Ты смеешься, — трагически сказал Илар и снова водрузил на нос очки, — вот и она стала смеяться. Особенно, когда Равелта сказал, что я и на мужчину-то не похож. Они говорили меж собой так, словно меня не было в комнате. А мне что было делать? Бить морду священнику?

— Вообще-то, можно было, конечно, и врезать, — Торус отсмеялся и утер слезящиеся глаза. — Хотя, закон гостеприимства и все такое… Кстати, насчет мужественности не переживай. Ведь в понимании давнего это означает, что от тебя не разит за версту по́том, чесноком и еще чем похуже. Эм… прости Салзар, я не о тебе.

— А потом, — невозмутимо продолжал некромант, — епископ швырнул платок в лицо Илару и сказал, что тот только кровью может смыть оскорбление, нанесенное этому дому.

— А что матушка? — заинтересованно вскинулся эйп Леденваль.

— М-м… знаешь, не хочется обижать даму, да еще хозяйку, давшую нам пристанище, но… мне показалось, что она наслаждалась скандалом. Прости.

— За что же простить, правда, она и в Ледене правда. Насколько я знаю дам, мужская ревность им льстит. Верно, милая? — и Торус развязно подмигнул мисс Блэкмунд. Девушка вспыхнула, рассердилась и уже намеревалась дать отпор, но тут Мидес шумно вздохнул и закончил рассказ:

— В общем, Равелта выбрал поединок на мечах.

— М-да… серьезно… — Торус задумчиво подпер щеку кулаком. — Илар, как у тебя с фехтованием?

— Понятия не имею, — грустно отозвался алхимик, — никогда не пробовал.

В комнате ненадолго повисла тишина, прерываемая лишь сопением блондина, а потом эйп Леденваль решительно хлопнул по подлокотникам:

— Что ж. Придется тебя прикрыть. Я, как хозяин дома, по старому элвилинскому обычаю имею право заменить гостя на поединке.

— Да? — Илар недоверчиво повернул к другу бледное лицо. — Что-то я не помню такого обычая.

— А какая разница? — Торус пожал плечами. — Равелта тем более понятия о том не имеет.

— А как же твоя матушка? — нахмурился Мидес. — Она не воспрепятствует?

— Пфе, — эйп Леденваль тряхнул волосами. — Она прекрасно знает, что я хороший боец и троих таких противников, как епископ, одной рукой уложу.

— Так ты его убьешь?

— Зачем? Равелта, конечно, тип презанудный, но маменька такую выходку не одобрит. Зачем-то этот сморчок ей нужен. Так, отлуплю, пожалуй, чтобы знал свое место.

И скривился:

— Предложить пришлому дуэль, это надо же… Неужто почувствовал единственного недотепу из нашего племени?

— Торус, — негромко попросил Салзар, — прекрати. Илару и так досталось.

— Да уж, попал пескарик на крючок. Ладно, доктор прописал душевный покой, и я покоряюсь.

Он ухмыльнулся и полез из кресла.

— Салз, пошли, покажу тебе оружейную. А вы, двое, собирайтесь, отправляйтесь на задний двор и ждите нас там. Хельга, я пришлю вам горничную.

Некромант коротко кивнул и вышел за дверь. Торус двинулся к выходу и сквозь зубы ругнулся, задев ногой валяющееся посреди комнаты ведро.

— Осторожнее. — Мисс Блэкмунд ухватила пришлого за руку, обеспокоенно заглянула в глаза и шепнула: — Береги себя, ладно?

— Леди за меня волнуется? — элвилин насмешливо вскинул бровь. — Что ж, это, конечно, жутко компрометирует в глазах друзей, однако не скажу, что мне не понравилось.

А потом, бросив через плечо короткое «брысь!» заинтересованно глядевшему на них Илару, снова усмехнулся и быстро удалился. Хельга покосилась на алхимика, а тот, пожав узкими плечами, виновато улыбнулся.

Девушка коротко кивнула и тоже выскользнула в коридор, прямо в объятия поджидавшей ее Катаржины.

Рыженькая служанка что-то упоенно трещала всю дорогу, то возбужденно ахая, то хихикая — мисс Блэкмунд не прислушивалась — так, кивала изредка, чтобы ненароком не обидеть новую подружку. Но от помощи в переодевании отказалась. Оставшись одна, Хельга обессиленно рухнула на скамью и уставилась в окно. Дождь усилился, и, слушая мерный звук капель, барабанящих по стеклу, девушка постаралась собраться с духом.

— Я так запуталась, — мрачно оповестила она лежащую рядом стопку одежды, — и, кажется, боюсь.

С досадой шлепнула себя по коленям — те отчего-то напомнили о себе противной дрожью — и так же, сидя, стала переодеваться.

Казалось, времени прошло совсем немного, но когда девушка, поплутав коридорами, добралась-таки до заднего двора, мужчины были уже на месте.

Стояли под навесом увитой плющом беседки с каменными горгульями на крыше, и о чем-то возбужденно переговаривались. Вернее, спорили только Торус и епископ, а Салзар с Иларом напряженно внимали.

— Я вызывал на дуэль ворожея! — донесся до Хельги раздраженный голос Равелты. — И не собираюсь нарушать закон гостеприимства, вступая в драку с сыном приютившей меня дамы!

— А я не собираюсь нарушать наш обычай, обязующий хозяина дома ручаться за безопасность гостей, — Торус невозмутимо сбил острием клинка блестевшие от дождя головки георгинов. — Кстати, я тоже ворожей, если для вас это так важно.

— Я о таком законе не слышал, — епископ непримиримо вскинул острый подбородок.

— Слышали — не слышали, обычая то не отменяет. Кстати, я тоже кой в каких законах разбираюсь. И точно знаю, что отцы церкви без малого пару столетий осуждают поединки.

— Это не обычная дуэль, — епископ сузил холодные глаза, — это борьба с исчадием Мглы, а не с сыном рода человеческого.

— Как вам будет угодно, — Торус поклонился, скидывая с себя плащ, и сунул его в руки Мидесу.

— Значит, вы настаиваете?

— А то…

Равелта тоже раздраженно стянул с себя плащ, скомкал, кинул на каменные перила и, обернувшись, узрел остановившуюся в нескольких шагах от них Хельгу.

— Еще и ее сюда приволокли? Полагаете, что вид дымящихся кишок — подходящее зрелище для девицы?

Мисс Блэкмунд почувствовала, как в животе что-то премерзко ёкнуло, и скривилась.

Торус бросил короткий взгляд в сторону девушки и, стремительно развернувшись, пошел на площадку перед неработающим водометом. Дождевые капли расползались темными пятнами по его кожаной кирасе. Равелта двинулся следом, одной рукой поддерживая потемневшую по подолу серую сутану. Впрочем, кираса на нем тоже была.

— Иди сюда, — Салзар протянул руку, и Хельга, нырнув под крышу беседки, сильно сжала локоть некроманта. — Интересно, а чего Равелта не переоделся? Ему ж ряса мешать будет…

— Вы же слышали, — эхом отозвался Илар и поддел на носу очки, — он вышел на бой со Мглой. Бьюсь об заклад, у него под кирасой еще и весы припрятаны.

— Хельга, — задумчиво протянул Мидес, — может, тебе действительно не стоит на это смотреть?

— Салз, — девушка откинула капюшон и высокомерно задрала нос, — я аристократка, меня учили оказывать помощь раненым. И крови я не боюсь.

И добавила про себя: «Если ее не слишком много».

— Ладно, — Салзар внимательно посмотрел на подругу, вздохнул и приобнял за плечи.

Меж тем противники встали в стойку, пожирая друг друга глазами — дожидались сигнала к началу? Мидес покосился на неподвижного, точно мраморная статуя, Илара и уже собрался, было, крикнуть «Сходитесь!», как епископ ринулся вперед.

Несмотря на духовный сан, Равелта явно не был новичком в фехтовании — серия быстрых ударов, нацеленных в плечо, а потом и в корпус противника заставила Торуса защищаться, и, если бы не ловкость элвилин, вполне могла привести к ранению. Эйп Леденваль тут же, не давая епископу опомниться, перешел в контратаку. Крутанул клинок, и, осклабившись, быстрым движением шлепнул ордальона плашмя по бедру. Тот отскочил, шипя ругательства, и оба противника на мгновение замерли, примериваясь друг к другу. Епископ хакнул и снова ринулся в бой.

Элвилин, парировав очередной выпад, ударил наискось; Равелта извернулся, а потом попытался достать пришлого ногой под колено. Мокрая сутана закрутилась вокруг голеней, и священник, покачнувшись, едва удержался на ногах. Взмахнул руками, возвращая равновесие, а элвилин стремительным движением — Мидес, несмотря на то, что внимательно следил за поединком, просто не успел разглядеть деталей — аккуратно вспорол острием клинка один из боковых ремней, крепящих доспех. Хельга тихо ойкнула и уткнулась в плечо некроманту.

— Спокойно, моя радость, — Салзар ободряюще погладил девушку по голове, — все живы и даже здоровы. Пока.

Мисс Блэкмунд слегка вздрогнула и лица решила больше не поднимать.

— Ах, ты… — у епископа в очередной раз кончилась выдержка, и он ринулся в атаку, осыпая эйп Леденваля серией беспорядочных ударов, целя в голову. Элвилин легко уворачивался, отступая, и держал противника на расстоянии. Насмешливое выражение не покидало юного лица. Салзар даже подумал о танце — столь непринужденными были движения Торуса. А потом пришлый совершенно по-глупому раскрылся — поднял руки над головой, неторопливо замахиваясь клинком. Равелта ринулся вперед, метя колющим ударом прямо в сердце… и пролетел мимо, сопровождаемый пинком под зад от стремительно уклонившегося эйп Леденваля.

Над бортиком водомета взметнулся фонтанчик искр, выбитый оружием, епископ застонал и развернулся, откидывая со лба сосульки волос.

Перебросил меч в левую руку. Отряхнулся, точно мокрый пес, сплюнул и, тяжело дыша, исподлобья уставился на противника.

— Как вы стремительны, отче, — Торус насмешливо покачал головой, — неужто при монастырях теперь обучают воинскому делу? Куда катится этот мир…

Равелта не ответил, только резким движением поправил съехавшую на бок кирасу.

— Может, передохнете? — в ехидном голосе пришлого прозвучала отеческая забота. — Выпьете чаю, смените броню? Матушка мне голову оторвет, если я ненароком вас пораню.

— К лешему броню! — прорычал Равелта, дрожащей то ли от ярости, то ли от боли рукой дергая второй ремешок и освобождаясь от кирасы. — На моей стороне Судия, и он не позволит какому-то мальчишке…

— Смилуйтесь, отче, неужто маменька не просветила, сколько лет мы живем на свете? — элвилин хохотнул, и тут же епископ снова бросился на противника. Торус легко отбил и этот удар, и опять приложил Равелту плашмя, на сей раз по плечу.

— Отчего же? — сузил глаза епископ, тяжело, с присвистом, дыша. — Ваша маменька многое рассказывала о своей жизни. О страданиях, выпавших не ее долю, а так же о недоразумении, за которое она расплачивается не одну сотню лет. Я имею в виду обузу в лице ублюдка, которого не захотел признать родной отец.

Салзар невольно сжал плечо Хельги, увидев, как краски стремительно покидают лицо Торуса да белеют костяшки пальцев, сжимающих рукоять «бастарда». Епископ победно ухмыльнулся, опуская клинок на голову пришлого, и тут элвилин, точно выйдя из забытья, ушел в сторону от удара и безо всяких изысков вонзил свой меч в грудь Равелте.

Торжествующая улыбка ордальона сменилась гримасой боли, он покачнулся и, едва эйп Леденваль выдернул меч, плашмя рухнул на мокрый булыжник.

Элвилин занес окровавленный клинок, не сводя безумных глаз с неподвижно лежащего тела. Мимо виска Салзара словно ветерок пронесся, и через мгновение некромант увидел, что Илар оттаскивает победителя в сторону:

— Нет, Торус, я не желаю, прекрати!

— Идиот! — тот дернулся и отбросил алхимика, словно тряпичную куклу.

Илар отлетел и, неловко ударившись о борт водомета, слепо зашарил по булыжнику, ища брызнувшие осколками очки.

— Все закончилось? — глухо спросила Хельга.

— Да, — Салзар, наконец, отпустил ее плечо, — и, судя по всему, сейчас понадобится наша помощь.

Девушка вздрогнула и подняла голову. А потом вздохнула, как показалось некроманту, с изрядной долей облегчения.

Торус тем временем пришел в себя, тряхнул головой и, отшвырнув меч, кинулся на помощь Илару. Ухватил под руку, поставил на ноги.

— Мои очки…

— Разбились, прости. Я закажу из столицы другие, как можно скорее. Ты как?

— Бок болит, а так…

— Салзар, — эйп Леденваль махнул рукой, — посмотри, целы ли ребра.

Хельга недоуменно пожала плечами, глядя в спину некроманту. Странные существа ее друзья — скачут над Иларом, точно куры над единственным яйцом. На ее взгляд, упавшему епископу помощь пригодилась бы в первую очередь. Девушка накинула капюшон и выскользнула под дождь.

Равелта был неподвижен. Мисс Блэкмунд, присев на корточки, увидела, как дождевые капли растекаются дорожками по его серому лицу, а епископ даже не моргает. Лежит себе, устремив равнодушный взгляд в серую хмарь, и сутана на груди почернела.

Хельга больно прикусила губу. Обернулась к друзьям, намереваясь позвать на помощь, но тут раздался долгий крик. Точно реющая над водой чайка, получившая человеческий голос, от заднего крыльца замка скользнула в их сторону леди эйп Леденваль.

Она рухнула на колени рядом с Хельгой, наплевав на белоснежный плащ, отороченный по подолу мехом горностая, и принялась лупить Равелту по щекам. А потом повернула перекошенное от бешенства лицо к сыну:

— Да как ты посмел, болван!

— Я? — Торус приподнял бровь. — Какая поразительная осведомленность, матушка. Учитывая, что я вас здесь не видел. Хотя, моя кираса… — и он, откинув за плечо вымокшую косу, стал снимать доспех.

— Не смей переводить разговор! — колдунья сжала кулаки. — Я тебе не уличная девка, чтобы на драках присутствовать! Какого лешего ты влез?

— А ты бы предпочла видеть убитым своего любовника? Матушка, я, конечно, не надеялся на благодарность, но твои притязания…

Леди Иса мельком глянула на Илара, скривилась и, фыркнув «не мели ерунды», ухватила поверженного ордальона за руку. Попыталась нащупать пульс. Хельга понимала, что, наверное, нужно встать, отойти подальше, но отчего-то тело ее совсем не слушалось, и смотрела девушка на происходящее точно сквозь мутное окно. Леди эйп Леденваль кинула на нее внимательный взгляд и коротко кивнула сыну:

— Прекрати стоять там с видом оскорбленной невинности и подойди.

Торус угрюмо приблизился, а колдунья ткнула перстом в Равелту.

— Сумел напакостить, умей и исправить. Бери его. Посмотрим, может, еще можно что-то сделать. Нет! — Она резко обернулась к шагнувшему к ним Мидесу. — Торус сам дотащит. Разве что… — леди Иса внимательно вперилась в глаза Хельге. Мисс Блэкмунд на мгновение показалось, что чьи-то холодные щупальца болезненно провернулись в голове.

— Девчонку возьмем с собой, больно внимательная попалась. Да и поможет, если что. Ты ведь ведьма, правда, милая? — пришлая склонила голову к плечу, а Хельге отчаянно захотелось убежать. Только вот она по-прежнему не могла подняться. Девушка испуганно посмотрела на Торуса, а тот подал руку и рывком поставил мисс Блэкмунд на ноги.

— Ты обещала помочь, помнишь?

— Я обещала болотной деве, — с трудом пробился вернувшийся голос, — не тебе.

— Считай, что и ей поможешь, — эйп Леденваль крепко сжал юной волшебнице руку и заглянул в глаза. — Пожалуйста.

До Хельги донесся легкий запах розмарина.

— Я боюсь, — прошептала она одними губами, а потом медленно кивнула.

— Какого лешего? — уже в третий раз вопрошал Мидес алхимика, меряя широкими шагами каменный пол беседки. — Что на меня нашло, что я так свободно отпустил Хельгу с этой жуткой бабой?

— Салзар, — притулившийся к колонне Илар поморщился, — ты не мог бы выражаться как-нибудь помягче?

— Ты что? — некромант резко остановился и постучал себя пальцем по лбу.

— Она даже не озаботилась перекинуться с тобой парой слов! Неужто до сих пор пребываешь в плену прекрасных глаз?

Над головой громыхнуло — усилившийся дождь плавно перетекал в грозу, и алхимик страдальчески прижал к ушам длинные пальцы.

— Так, я больше не могу ждать, пойду ее искать.

— Салзар, стой, — алхимик вцепился другу в плечо, — не бросай меня. Я сейчас почти ничего не вижу, а скоро совсем стемнеет. Помни о кошках!

— О кошках? — некромант недоуменно поднял бровь.

— Ах, да, тебя же не было при том разговоре. — Кажется, алхимик слегка зарделся. Впрочем, точно Мидес бы не поручился — вечерело. — Пойдем в замок, там и решим, что делать. К тому же Хельга, вернувшись, вряд ли примется искать тебя в сумерках во дворе.

— Только быстро, — Мидес ухватил Абранавеля под руку и поспешно потащил к замку.

— Да что ты так беспокоишься? — вопрошал по дороге Илар, закрываясь локтем от косых ливневых струй, — леди Иса дама, конечно, хм… непредсказуемая, но там же Торус. Он не даст твою девушку в обиду.

— Да, Торус. — Салзар почти вбежал на высокое крыльцо, волоча за собой блондина, точно рыбку на уде. И дернул щекой, отгоняя глухо заворочавшееся в груди неприятное чувство. — Что-то он в последнее время никак не выйдет из ипостаси защитника слабых.

И массивная железная дверь натужно заскрипела, пропуская в себя вымокших до нитки мужчин.

Глава 11

Утро выдалось сереньким и унылым. Гроза унеслась к югу, но до конца так и не распогодилось, и Салзар проснулся с тяжелой головой и в отвратительном настроении. Он вспомнил вчерашние события и густо покраснел. Представил, в каком виде рыженькая Катаржина нашла его у закрытой двери в подвал, в которую Мидес колотился до ссадин на костяшках пальцев. Что он тогда вопил, некромант помнил плохо: обычная выдержка ему изменила, а запертая лаборатория колдуньи совершенно вывела из себя. Но девушка-горничная, судя по всему, была привычна к крепким выражениям. Ей даже удалось уговорить Салзара отправиться в гостиную, которую он потом примерно с полчаса мерил шагами, шепча под нос ругательства и периодически отхлебывая из бутылки, предусмотрительно оставленной на столе.

А потом он чуть не ввязался в драку с Торусом. Набросился, точно коршун, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых грехах. Элвилин, непривычно всклокоченный и бледный, вяло отмахивался и, в конце концов, вырвав бутылку из рук некроманта, рухнул в кресло и жадно припал к горлышку. Мидес вспомнил жгучее желание опустить на голову другу кочергу и, глубоко вздохнув, утер влажное от пота лицо. И что на него тогда нашло? Накатило снежной лавиной острое чувство потери, точно меч Торуса вонзился не в грудь Равелты, а прямо в сердце молодого волшебника. И лишь вернувшаяся Хельга, аккуратно причесанная, спокойная, вот только тоже очень бледная, смогла немного привести Мидеса в чувство. Ровным голосом девушка рассказала, что, к счастью, епископ умереть не успел, и общими усилиями троим магам удалось удержать еле теплившуюся жизнь.

Правда, сил на это ушло много, и теперь лучшей помощью со стороны друзей будет оставить их с Торусом в покое. А все выяснения отношений перенести на утро. И вот теперь утро наступило.

Мидес еще раз вздохнул и, тяжело поднявшись с постели, побрел умываться. Подумал, что хорошо было бы до завтрака поговорить с девушкой с глазу на глаз и, наскоро одевшись, вскоре уже стучал в дверь ее спальни.

Мисс Блэкмунд открыла почти сразу — полностью одетая, немного испуганная, настороженная, точно ожидала неприятностей. А еще Мидесу показалось, что в ее каштановых глазах мелькнуло разочарование.

— Ты кого-то ждала? — спросил он, уставившись на девушку исподлобья.

— Ждала, — она кивнула и отступила на шаг назад, пропуская Салзара в комнату. — Ты ведь собирался со мной поговорить?

— Хельга, — некромант вошел и, покосившись на разобранную, скомканную кровать, опустился в кресло. — Я чувствую, что в последнее время что-то происходит.

— Да, — девушка усмехнулась краешком рта, — я заметила. Мы вляпались в политику.

Салзар возмущенно вскинул голову, пытливо глядя в бесстрастное лицо, ожидая увидеть насмешку, и, не заметив, облегчения почему-то не испытал.

— Я говорю о нас с тобой. Мне кажется, ты стала меня избегать.

— Салзар, — Хельга села на постель, вздохнула и расстроенно посмотрела на волшебника, — это не так. Просто, — она покачала головой, — сейчас столько всего навалилось. И побег из Солейла, и эта дуэль, а потом… понимаешь, я совершенно не представляю, что произойдет через день, даже через час. Чувствую себя так, словно заблудилась в лесу и иду по нехоженой тропе.

—Ты! — Некромант взволнованно откинул за спину заплетенные в чернильную косу волосы. — Вот в том то и дело, что именно «ты». И совершенно не замечаешь, что я тоже иду рядом.

— А, по-моему, — девушка склонила голову к плечу и прищурилась, — в последнее время ты идешь то рядом с Иларом, то рядом с Торусом.

— Но… — Мидес удивленно поднял брови, — они же мои друзья.

— Тогда не нужно обвинять меня, Салз, — мягко сказала Хельга и, поднявшись, подошла к окну. — Я тебя не избегаю. Просто… иногда мне нужно кое в чем разобраться. И, перво-наперво, в себе самой.

Мидес встал и, подойдя к девушке сзади, обнял и прислонился лбом к пушистым волосам. — Мне кажется, что я тебя теряю…

— Не говори глупостей! — Она вздрогнула и обернулась, испуганно глядя на Салзара потемневшими глазами. И с каким-то отчаянием потянулась к его губам. Мидес ответил на поцелуй, сжимая и комкая шелк платья на спине девушки, чувствуя, как рядом тяжело бухает ее сердце.

Сзади раздалось покашливание; некромант, притиснув к себе Хельгу, резко оглянулся и увидел небрежно привалившегося к дверному косяку Торуса. И тут же почувствовал, как напряглась волшебница и попыталась отстраниться.

— Что ты здесь делаешь? — Мидес, удержав девушку, хмуро уставился на друга.

— Прошу прощения, — элвилин слегка кивнул, — не хотел вам мешать.

Просто шел мимо, увидел, что дверь приоткрыта, и решил проверить, всё ли в порядке.

— Торус, спасибо. — Салзар усмехнулся и наконец-то отпустил возмущенно трепыхающуюся Хельгу. — И всё же предоставь мне право самому заботиться о безопасности моей невесты.

— Хорошо, — пришлый растянул губы в холодной улыбке, — в следующий раз, когда ваша дама, лорд Мидес, попадет в неприятную историю, а вы будете заняты, я и пальцем не пошевельну. Авось, ваше достоинство не пострадает.

Некромант побледнел от злости, но тут девушка возмущенно вскрикнула и, уперев руки в бока, точно какая-нибудь торговка на рынке, топнула ногой.

— Вы, двое! Прекратите говорить так, будто меня здесь нет! — мисс Блэкмунд убийственным взглядом проморозила обоих мужчин. А потом вскинула подбородок и с каменным лицом попросила высокородных лордов удалиться из девичьей спальни. В итоге, всё еще не остывший от тепла женского тела Салзар остался созерцать дверь, захлопнувшуюся перед самым его носом.

— Женщины, — вздохнул рядом элвилин и опустил на плечо Мидесу узкую ладонь. — Пойдем завтракать. Ничто так не поднимает дух, как порция жареной куропатки.

— Прости, — некромант запястьем вытер лоб, — кажется, я немного не в себе.

— Немудрено, — Торус схватил друга за руку и решительно потянул к лестнице, ведущей на первый этаж. — Маменька кого угодно из себя выведет. По-моему, это у нее врожденное — играться окружающими, точно они карты из Корабельной колоды. И, готов поспорить, она этим искренне наслаждается.

— Леди Иса? — Салзар уже почти успокоился и недоуменно воззрился в затылок Торусу. — А она-то тут при чем?

— При всём. Не привези она сюда этого болвана Равелту, наше пребывание в замке оказалось бы куда приятнее.

— Погоди, — Мидес остановился и, вырвав руку у пришлого, привалился боком к перилам. — Я вот чего не могу понять. Какого лешего она уволокла Хельгу в тот жуткий подвал?

— Почему жуткий? — элвилин удивленно вскинул брови. — Обычный подвал.

Вернее, целая алхимическая лаборатория. Кстати, весьма современная и, я бы даже сказал, уникальная. Ты, друг, не иначе навоображал себе всяких ужасов, оказавшись перед закрытой дверью? Так маменька очень трепетно относится к своему увлечению. Твоей подруге, можно сказать, повезло.

Приобщиться… — и пришлый усмехнулся краешком рта.

— Зачем она ее туда потащила? — снова спросил Мидес и набычился.

— Ну, матушка, несмотря на все свои неприятные стороны, очень сильная и опытная колдунья. Видимо, поняла, что вдвоем нам не справиться. А в Хельге сразу увидела талант.

— Но… почему тогда не Илар? Ведь он лекарь, и помощи от него было бы не в пример больше!

— Салзар, — Торус вздохнул, — после всего, что произошло между ними… ты, право, как ребенок. Знаешь что? — элвилин обезоруживающе улыбнулся, — давай, забудем уже эту неприятную историю. Прости меня, что я был не сдержан и ранил этого мужлана. В конце концов, ведь всё закончилось хорошо.

— Ладно, — Мидес вздохнул и протянул руку другу. — Считай, что ничего не было. К тому же, боюсь, мы с Хельгой сами виноваты. Если бы не та глупая волшба в храме…

Он вспомнил перекошенное лицо Равелты, пытающегося снять нетопыря с головы, и неожиданно фыркнул.

— Вот так-то лучше, — Торус, пожав ладонь некроманта, пристально вгляделся ему в лицо и тоже рассмеялся. — Бедняжка епископ. Приехал в Леден в надежде залечить душевные раны, а получил добавки.

В столовой они застали Илара. Алхимик стоял у окна и странным образом не обращал внимания на разливающую вино Катаржину. Хотя, возможно, он ее просто не узнал — Мидес вспомнил, что любимые очки Абранавеля благополучно почили на заднем дворе.

— Как спалось? — Торус подлетел к столу, попутно одарив шлепком горничную, и, потирая руки, стал обозревать кушанья. — Я бы сейчас оленя съел. Целиком.

— Плохо, — уныло ответил алхимик и скрипуче провел пальцем по влажному стеклу. Торус передернулся: — Что ты там высматриваешь?

— Там что-то происходит. Во дворе. Только я не могу понять, что.

Салзар и Торус переглянулись и тоже подошли к окошку. На мокром булыжнике стояла черная с золотом карета, а пара конюхов в капюшонах проверяла упряжь у лошадей.

— Ага, — удовлетворенно сказал пришлый, прижимаясь лбом к стеклу. — Она снова что-то задумала. Интересно, куда это маменька собралась?

— Если позволите, — равнодушным голосом отозвалась от стола Катаржина, — леди Иса в столицу едут.

— Откуда знаешь? — резко обернулся эйп Леденваль.

— Слыхала поутру, как они с лордом Равелтой разговаривали.

— Нашла лорда, — Торус фыркнул, — и что, надолго едут?

— Леди сказали только, что дела не терпят. А священник всё молчал больше.

— Ну, еще бы, — элвилин снова повернулся к окну, — о, смотрите!

И мужчины увидели, как торопливо идет к карете хозяйка замка, и как следом с крыльца двое слуг осторожно сводят закутанную в плащ сутулую фигуру. Епископ ступал неуверенно, но на умирающего был не похож.

— Ну, вот и ладушки, — сказал Торус через минуту, провожая взглядом удаляющийся по аллее экипаж, — все живы, здоровы, маменька слиняла, а нам, друзья, предстоит интересный день. Сегодня первая варка осеннего меда, не забыли? Всё, пошли к столу, я голоден, как волк, и даже отсутствие мисс Блэкмунд не заставит меня больше откладывать трапезу.

Хозяин замка не обманул — жареные куропатки действительно оказались выше всяких похвал, и Салзар вскоре почувствовал сытое умиротворение.

Присоединившаяся вскоре к трапезе Хельга пару раз ободряюще улыбнулась некроманту, так что к концу завтрака Мидес вполне успокоился.

— А когда начнется праздник? — поинтересовался он, омывая руки в глубокой глиняной чаше, в которой плавали розовые лепестки.

— Ближе к вечеру. — Торус, откинувшись к высокой спинке стула, щурился с довольным видом, точно кот на солнцепеке. — Я бы предложил пикник, но после ночного дождя… Впрочем, скучать я вам не дам, вы же еще толком не осмотрели замок. Здесь, кстати, есть изумительная библиотека, ее начал собирать еще дед, а маменька до сих пор пополняет с непонятным мне упорством.

Элвилин фыркнул.

— Самое смешное, что я не помню, когда последний раз заставал ее с книгой, и заставал ли вообще.

— Боюсь, библиотека сейчас не по мне, — Илар покачал головой и с печальным видом потер переносицу, — мои очки…

— Ерунда, — эйп Леденваль отмахнулся от алхимика, как от назойливой мухи, — мы почитаем тебе вслух. А насчет очков не беспокойся, сегодня утром я послал летавку в Солейл. Думаю, твой лекарь не откажется похлопотать для стоящего работника. Тем более, я просил его самого указать размер кредита.

Тут Мидес вспомнил, что леди Иса посещает доктора Брога, и усмехнулся.

Не иначе, сын решил насолить маменьке, записывая той долг?

— Торус, — Илар кашлянул, — я… когда-нибудь я обязательно с тобой расплачусь. Ты слишком много делаешь для меня.

— Оставь, — пришлый с досадой дернул щекой, — я не бедствую. Считай, что это доставляет мне удовольствие.

Алхимик нахмурился и с упрямым видом уставился в стену. Судя по виду, ему-то сложившаяся зависимость от друга удовольствия не доставляла.

— Я тоже хочу взглянуть на книги, — прервала повисшее неловкое молчание мисс Блэкмунд, — Илар, если хочешь, могу помочь. Найти, что нужно, и вообще… — она смутилась и стала старательно вытирать руки поднесенным Катаржиной полотенцем.

— Мне всегда было интересно, — Торус подпер щеку кулаком и иронично поднял бровь, — отчего к власти у давних не пускают женщин. По-моему, они прирожденные миротворцы. Ладно, на сегодня достаточно скользких разговоров, пойдемте смотреть библиотеку.

Вскоре компания стояла у высокой стрельчатой двери, и Салзар с удивлением разглядывал створки, покрытые причудливой резьбой.

— А ведь это очень похоже на руны, что мы переписывали в столичных развалинах. Хельга, посмотри.

Девушка рассеяно кивнула.

— А ты ожидал увидеть тут алфавит давних? — эйп Леденваль тихо фыркнул.

— Здешняя библиотека — место старинное и загадочное. Древнее ее и удивительней, пожалуй, только Твиллегская. Но, туда нам путь заказан.

Торус с торжественным видом толкнул дверь, друзья шагнули через порог, и внутри разом загорелись по стенам лампы, точно приветствуя гостей.

— Ого, — уважительно кивнул Салзар, оглядывая стройные стеллажи книг, уходящие в неведомую даль. — Матушка над освещением поработала?

— Нет, дед еще.

— Не знаю, как насчет содержимого, — протянула Хельга, держащая за руку осторожно ступающего Илара, — но помещение тут куда больше, чем в Академии. А как здесь найти нужное? Каталог есть или снова магия? — она недоуменно оглядела длинные ряды стеллажей.

— Библиотека Академии — просто мелкая книжная лавка по сравнению с Леденской, — Торус откинул волосы за спину и направился к заваленному книгами столику возле занавешенного окна. — А тут и каталог, и магия.

Он щелкнул пальцами, и ровные ряды огней сделались ярче. А потом со столика прямо в руки эйп Леденвалю прыгнула книга.

— Вот умница, — пришлый погладил кожаный переплет. — Раскройся!

Толстая обложка дрогнула, звякнула цепь, которой книга оказалась прикованной к ножке стола. Страницы зашелестели, и фолиант тяжело распахнулся на середине.

— Что это? — некромант через плечо друга заинтересованно разглядывал испещренные бисерным почерком листки.

— Каталог. Он же охранник.

Элвилин, обернувшись, подмигнул.

— Отваживает местных любителей уединяться в неподходящих местах.

Несколько умело наложенных заклинаний — и такая книжица будет сторожить не хуже одного нашего знакомого волка.

— А что она делает? — Хельга, усадив Илара на диванчик у входа, тоже подошла к столу.

— Вопит, — Торус сморщился. — Знаешь, для нас, элвилин, такие истошные звуки хуже слабительного. Впрочем, эта книжица еще и не то умеет. Вот, например, мысли читает. Так, по мелочи, не влезая глубоко. И только те, которые к делу относятся. Вот сейчас, например, — эйп Леденваль постучал пальцем по желтой страничке, — кто-то из вас о медицине подумал, верно?

— Это я, — отозвался с дивана Илар, — мы ведь так и не дочитали вторую часть Анатомии.

— А что еще есть в этом Каталоге? — полюбопытствовал Салзар. — Если я, допустим, не знаю, чего хочу, но что-то определенно хочу…

— Тьфу, Мидес, — сморщился Торус, — не путай бедняжку. Ею и так не слишком часто пользуются, а тут ты со своим «подайте то, не знаю, что».

Маменька в библиотеке гость редкий, так что с книги только служанки пыль и стирают, да и то нечасто. Опасаются.

И он покачал головой с видом грозным и таинственным.

— Пусть каждый сам ее в руки берет, тогда ответ будет точным. Только осторожно, тяжелая.

— А цепь зачем?

— Мне почему-то вовсе не хочется об этом знать, — перебила Мидеса Хельга, поёжившись. — Я уж лучше так. Поброжу между полок, корешки посмотрю.

Книга тихонько загудела и снова дернулась, звякнув цепью.

— Вот потому и цепь. Убегать она любит, — эйп Леденваль ухмыльнулся, и было неясно, правду он говорит, или сочиняет. — Без каталога тут и год ничего не сыщешь. Разумеется, я не против, чтобы ты смотрела.

Пришлый улыбнулся.

— А я и не стану ничего специально искать, — Хельга пожала плечами, — просто положусь на случай. Глядишь, и найду что-то интересное.

И девушка пошла вглубь зала, проводя ладонью по старинным корешкам. И могла бы поклясться, что некоторые из них были теплые, словно живые.

— Смотри, не заблудись там, — обеспокоенно сказал вслед подруге Мидес.

А потом вспомнил неприятный сон, пришедший к нему этой ночью.

Снилось некроманту, что он, отчего-то в полной темноте, идет по неровной дороге. Хлесткие ветки, шелестя листьями, то и дело тычутся в лицо. Запах прели и конского пота бьет в нос, а далекий женский голос зовет Салзара по имени.

И юноша всё старался выйти на этот голос, отчаянно пытаясь подавить нарастающую панику. Казалось, что это Хельга так же, как и он, бродит во мгле в чаще…

— Эй, ты чего? — Торус тронул друга за рукав.

— А? — Мидес обернулся и тряхнул головой. — Ох, пустое. Так, вспомнилась нелепица.

— А что же Анатомия? — подал голос алхимик, нетерпеливо ерзая на своем диванчике.

— Сейчас будет, — эйп Леденваль подмигнул Мидесу и направился к ближайшим полкам. — Так, шкаф номер 12. Это практически под рукой.

С трудом вытянул книгу — толстую и весьма потрепанную.

— Давай сюда! — Илар жадно зашарил руками по столу, освобождая место для вожделенной Анатомии. Пара томов с грохотом шлепнулась на пол.

— Эй, ты, потише! — Торус сморщился от повисшей в воздухе книжной пыли и оглушительно чихнул. — Яблоко не сверни! Его-то уж маменька мне точно не простит.

— Красивая вещица, — Мидес осторожно взял с расписанного диковинными птицами блюдечка почти прозрачное, сочащееся изнутри медовым светом яблоко. — Из ентаря?

— Похоже на то, — хозяин замка водрузил на столик фолиант. — Ну, учитывая, что вещица в Маритале делалась. Тамошние умельцы хорошо намагичивают морские дары.

Он наугад откинул страницу и фыркнул. С пергамента на них уставилась жуткая красная рожа, лишенная кожи и с выпученными глазами пронзительного синего цвета.

— Это, очевидно, автопортрет. Интересно, кто автор сей жути? — Мидес поежился.

— Некий Тревус, — Торус глянул на титульный лист. — Никогда не слышал.

— Что там? — почти подпрыгнул от нетерпения алхимик.

— Погоди.

Торус присел на корточки и, пошарив под столиком, вручил Илару огромную лупу с массивной серебряной ручкой. — Вспомнил, как в прошлый раз ее сюда закинул. Отдаю во временное владение.

Белобрысый алхимик поспешно кивнул и жадно уставился в книгу, ничего больше вокруг не замечая.

— Салз, определился? — эйп Леденваль поднялся и стал тщательно отряхивать колени.

— Даже вот не знаю, — задумчиво протянул некромант. — Хотя, помнишь, в Академии ты упоминал о каких-то волшебных вещицах? Ну, что они имели связь с Затоплением и вообще…

— Ты про спикарты? Артефакты, наделяющие владельца неизмеримой силой?

Кажется, что-то подобное я встречал, но, по-моему, это всего лишь ваши людские фантазии. — Торус пожал плечами. — Вы грезите о могуществе и о вечной жизни, даже не пытаясь облегчить жизнь реальную. А ведь сделать это элементарно. Хотя бы устроив теплые нужники.

— Скажешь тоже… — скривился Мидес и взвесил магическое яблоко на ладони. — Кто захочет думать о нужниках, когда перед носом такие вещи, от которых аж дух захватывает? А спикарты есть, я в это верю.

— Вот потому и дух захватывает, что о гигиене не подумали, — буркнул Илар, не поднимая голову от книги. — В Солейле еще ничего, там элвилинское присутствие ощутимо. И в Сатвере, так как Дальнолесье рядом.

И в Вениссе из-за Школы изящных искусств в обморок от вони не падаешь, а вот в других местах…

Он передернулся.

— Вот, — эйп Леденваль назидательно поднял палец, — опять же, эпидемии случаются, когда канализации нет, дорожки не вымощены и люд не знает, что значит «мыться».

— Эх вы, — вздохнул Салзар, — нет в вас ни капли романтики… Я им о высшем волшебстве толкую, а они мне о нужниках и гиене какой-то…

— Вот уж действительно, нашли тему, — Хельга, прижимая к груди книжицу, вывернула из-за ближайшего стеллажа, сморщила нос и подошла к Мидесу. — Не расстраивайся, Салз, отыщешь ты когда-нибудь свою мечту…

— Отыщет, — отрешенно кивнул Илар, с шелестом переворачивая страницу, — только пожалеет потом, и не раз.

Салзар с подозрением уставился на друга — никак, снова пророчит?

— Нужники — они для здоровой жизни, без которой мечтать уже и не хочется, — уперся Торус, — и когда-нибудь вы нас с Иларом поймете и оцените. А что нашли вы, дивная? Не иначе, милый душещипательный роман из жизни дев?

— Именно, — Хельга с ехидцей посмотрела на эйп Леденваля и протянула некроманту яркую, обшитую шелком книгу:

— Смотри, Салз, как удивительно вышло. Я как раз наткнулась на пересказ легенд Даринги. И тут есть о тех самых спикартах. Может, это и выдумки, но ведь чудеса иногда сбываются, правда?

— О! — Мидес расплылся в счастливой улыбке и повернулся к алхимику. — Илар, сделай милость, положи яблоко на блюдо.

— Давай! — блондин повернулся, не отрывая лупу от лица, но тут стрельчатая дверь распахнулась, и с воплем: «Так вот вы где!» — в библиотеку буквально впрыгнула худенькая девица. Илар на мгновение застыл с протянутой рукой, недоуменно хлопая великанским янтарным глазом сквозь стекло, а потом, резко побледнев, вскочил и попытался загородиться стулом. Магическое яблоко, которое именно в этот момент Мидес собирался опустить в Иларову ладонь, сухо стукнуло о край стола и радостно зазвенело по мраморному полу брызнувшими осколками.

— ***, — сказал Торус.

— Я… — мелодичным голоском произнесла пришелица и захлопала огромными зелеными глазами, — я что, не вовремя?

Тут она резко качнулась вперед и, если бы не стоящий перед ней эйп Леденваль, точно бы рухнула на пол. На пороге же нарисовалась красная, точно помидор, Катаржина и, взволнованно теребя подол туники, уставилась на хозяина:

— Прошу прощения, милорд, я говорила, что вы работаете и велели не беспокоить, но… Звездами клянусь, я просто не успела ее догнать.

Салзар услышал странный сип и, покосившись на Илара, мысленно тому посочувствовал. Короткие волосы зеленоглазой гостьи были такого насыщенного морковного колера, что стоявшая рядом горничная выглядела почти шатенкой.

— Ступай к себе, Катаржина, — Торус решительно выпрямил привалившуюся к его груди девушку. — Я сам разберусь. Итак, сударыня, — он, прищурился, — какого лешего вас принесло в Леден?

— Так праздник же, — взволнованно залепетала рыжая. — Папа собирался договориться с леди Исой о поставках нового меда. Ну, я и…

— Вызвалась быть посредником? — хозяин замка усмехнулся. — И с каких это пор ваш папа, милочка, стал заниматься продовольствием?

— Торус, — девица шмыгнула носом и попыталась уткнуться пришлому в грудь, — не гони меня. Мне так скучно было в Тви́ллеге, а тут варка, и я всегда мечтала на это посмотреть. А ты мне, между прочим, обещал!

— Это когда? — элвилин шагнул назад и мрачно покосился на друзей. — Не помню.

— Зато я помню.

Девушка потупилась с трогательным выражением лица, а потом, зыркнув из-под ресниц, расплылась в солнечной улыбке:

— Так ты не против?

— Леший с тобой, Сандра, — скривился элвилин, — только пообещай, что не станешь путаться у нас под ногами.

— Ага, — девушка взъерошила и без того беспорядочно торчащие в разные стороны прядки и покосилась на остальных. — А это кто?

— Мои друзья. Эй, ты обещала.

— Ладно-ладно, удаляюсь. Тем более, мне с дороги помыться нужно…

— Гостевые на втором этаже. Катаржину попросишь проводить, скажешь, что я распорядился.

Рыжая тяжело вздохнула и поплелась к двери.

— И, да, Сандра… — девушка поспешно обернулась, а эйп Леденваль ей подмигнул: — Никакой музыки в моем доме.

Гостья сверкнула глазами, но смолчала и вышла за дверь.

— О, Судия… — Илар обессилено опустился на стул.

— Так, я не понял, — покосился в его сторону Торус, — ты что, знаешь Сандру Тальку?

— Не знаю и знать не хочу! — Алхимик отодвинул от себя анатомию. — Тьфу ты, у меня даже читать настроение пропало.

— А кто эта девушка? — негромко поинтересовалась Хельга, вручив наконец-то Мидесу «Легенды и предания».

— Одна из наших княжон, — Торус тронул носком сапога осколок магического яблока. — Так и подмывало выставить ее за дверь, да неохота с князем Цмином отношения портить. Может, действительно дочку посылал?

Напишу ему письмо, а там решу, что с ней делать. Вот ведь засада… хорошее было яблоко.

— Прости, — Салзар почувствовал, что краснеет, — я не успел подхватить.

— Да ладно, — элвилин задумчиво потер подбородок и, нагнувшись, поднял осколок, — чего уж кулаками после драки… ого! Что это с ним?

Камень в руке Торуса стал стремительно белеть.

— Интересное явление, — Илар, все еще бледный, но крайне заинтересованный, посмотрел сквозь лупу. — Это точно был ентарь?

— Не знаю… ладно, я вот что подумал. Жалко расставаться с такой диковинкой.

И эйп Леденваль, наклонившись, отобрал еще три крупных осколка.

— Закажу ювелиру кулоны. Пусть будет подарок каждому. В честь дружбы.

Надеюсь, никто не против серебра?

Гости дружно закивали, а Торус улыбнулся:

— Вот и ладушки. А теперь позвольте вас покинуть. Терпеть не могу неопределенность, так что пойду, займусь письмами. Если что — шнур звонка слева от каталога.

И элвилин поспешно вышел вон, оставив после себя легкий запах розмарина. Салзар покосился на ставшее вдруг мечтательным лицо мисс Блэкмунд и поспешно утянул девушку на диван. Знакомиться с легендами и преданиями Даринги.

Глава 12

— Тьфу, какая ерунда, — в сердцах бросила Хельга. Оттолкнув книгу, юная волшебница повела затекшими плечами и покосилась на склонившиеся над столом макушки — вороную и белобрысую. Справедливо посчитав, что мужчины слишком увлечены текстом, чтобы обращать внимание на ее манеры, вытянула ноги по диванчику и тихонько зевнула.

— Что там, дорогая? — рассеянно спросил Мидес, не поднимая головы.

— Ай, пустое, — отмахнулась девушка и покосилась на обложку отложенной книги. Там, среди розовых кустов с устрашающе громадными цветами, коленопреклоненный рыцарь протягивал руку златокудрой деве. Щеки блондинки пылали нездоровым свекольным румянцем, к тому же она странно пучила огромные синие глаза, вызвавшие у Хельги мысли о несварении.

— Интересно, — пробормотала под нос юная волшебница, — если вести себя как полная дура, закатывать истерики и заставлять мужчину потакать капризам, то тебя и вправду ждет великая любовь?

— Что это ты там читаешь? — озадачился Илар и, подняв голову, сквозь лупу уставил на мисс Блэкмунд внимательный янтарный глаз. — Ага, ты не удержалась и утянула-таки романтическую книжицу? Хельга, брось сейчас же эту гадость! Я не слишком давно знаю Мидеса, но он мне симпатичен, и я надеюсь и дальше видеть его в добром здравии.

— Уже бросила, — вздохнула девушка. — Мне было скучно, вот и решила посмотреть, что же приводит в такой восторг мою младшую сестру. Кстати.

Если уж вы соизволили отвлечься, может, кто-нибудь знает, когда подадут обед?

— М-м… — неохотно отозвался Салзар, — думаю, нас позовут? Илар, а вот если предположить, что владельцы спикартов как-то связаны между собой, и…

Но алхимику, похоже, мысли Хельги показались более привлекательными, и он, вскочив с места, бодро ринулся к двери.

— Они могли и забыть! Много ли народу знает, что мы тут сидим? Торус мог отъехать по делам, остаются только… рыжие…

Голос элвилин прервался и Илар резко остановился.

— Мидес, может, ты посмотришь?

— Интересно, — невинно заметила с дивана Хельга, слегка обиженная на алхимика за его отповедь, — теперь, когда их две, которая волнует тебя больше?

Абранавель залился краской, набычился, но тут Салзар наконец-то оторвался от чтения и пригладил встрепанные волосы.

— Если мне не изменяет память, где-то тут должна быть сонетка. — Он не спеша двинулся вдоль стеллажей и, остановившись возле столика с каталогом, потянулся к шнурку. Через несколько минут в дверь заглянула Катаржина и затараторила, что как раз вот только что собиралась звать гостей к столу. Воодушевившись, друзья отправились за горничной, и даже Илар, кажется, уже не так страшился; правда, всю дорогу до столовой держался за спиной Мидеса.

В трапезной компания застала мирную картину — сидевшего во главе стола Торуса, с сумрачным видом ковыряющего вилкой в тарелке, и новую гостью, что пристроилась по правую руку от хозяина. Сияя хорошеньким личиком, девушка оживленно щебетала.

— И тогда князь Мадре отправил летавку в Вениссу, и…

Эйп Леденваль поднял глаза на вошедших и, брякнув вилкой, воскликнул:

— Наконец-то! Салат уже давно остыл!

— Салат? — Хельга недоуменно покосилась на Торуса и с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.

— Ну, или суп. — Элвилин стрельнул в нее неодобрительным взглядом. — Какая, к лешему, разница. Лучше скажите, что вы там накопали в библиотеке?

— Потрясающие вещи! — торжественно провозгласил Мидес, отодвигая подруге стул с высокой спинкой. — Некий анонимный автор утверждает, что ему удалось разыскать три из четырех спикартов, и даже зарисовать.

Правда, хозяева…

Хельга тихонько вздохнула и, аккуратно расстелив салфетку на коленях, взглянула на сидевшую напротив гостью. Как ее, Сандру, кажется? Та, при ближайшем рассмотрении, оказалась очень хорошенькой — выразительные глазищи оттенка мокрой листвы с длинными рыжеватыми ресницами; встрепанная прическа, но пламенные волосы шелковистые и густые; тонкие руки с длинными пальчиками, покатые хрупкие плечики, милое личико.

Изящная девушка была точно создана для того, чтобы ее кто-нибудь оберегал и защищал. Мисс Блэкмунд почувствовала себя неуютно — высокого роста, статная, но отнюдь не хрупкая, Хельга показалась себе рядом с элвилиночкой грузной и грубой.

Сандра же, недовольная, что ее прервали, угрюмо косилась на друзей.

— Вот хоть режьте меня, — сказала она сварливо, когда Салзар начал описывать шарф, по свидетельству того же анонимуса являющийся одним из артефактов Затопления, — не бывает такого. Я точно знаю, что спикарты — это кольца. Всяко, в любой балладе поется только о кольцах, я доказать могу.

— Нет! — Торус дернулся, и голос его прозвучал хлестко. — Я тебя предупреждал!

— А что такое? — недоуменно спросил Салзар.

— Видишь ли, друг, — скривился хозяин замка, — Сандра Талька у нас менестрель. А я терпеть не могу музыку.

Хельга удивленно посмотрела на Торуса, вспомнила, как лихо они отплясывали у Цапека и слегка зарделась.

— И потому, — сухо продолжал элвилин, — у нас договоренность. Сандра не поет, а я закрываю глаза на то, что князь Цмин знать ничего не знает о поставках осеннего меда.

— Я… я не нарочно, — пролепетала рыжая и принялась комкать в руках салфетку, — я просто хотела сделать сюрприз отцу. Но теперь… — она шмыгнула носом, — сюрприза не получится. И все из-за того, что кое-кто, кому я полностью доверяю, совершенно не доверяет мне.

— И правильно делает, — тихонько прошипел слева от Хельги Илар и яростно впился зубами в кусок мяса. Мисс Блэкмунд покосилась на соседа и пожала плечами. На минуточку ей даже стало жалко рыжую менестрельку, но потом, углядев, как та хлопает глазищами в сторону Торуса, Хельга почувствовала неприятный укол ревности. Эйп Леденваль же полностью презрел жалобные стоны Сандры и повернулся к друзьям.

— Кстати, о мёде. Если мы хотим застать все самое интересное, нам нужно собираться сразу после обеда. Одевайтесь потеплее — после дождя всё еще сыро и зябко. Жалко, что не получится устроить пикник на холмах, но мы сможем остановиться в хижине на болоте. Из тех, что сборщики клюквы построили от непогоды.

— А что, тут и люди живут? — Хельга вспомнила неприветливый пейзаж Гнилого болота.

— Есть пара-тройка деревушек, — кивнул Торус, — но это в другой стороне, там земля посуше, и… Да, вы сами всё увидите, деревенские — частые гости на празднике. Правда, шумные.

И, спустя полчаса после окончания трапезы, пятеро всадников уже выезжали за ворота замка Леден.

— Зачем ты ее взял? — Илар, в одной руке сжимая повод надежной элвилинской лошадки, а в другой неизменную лупу, подался ближе к уху Торуса.

— Тальку? — элвилин обернулся на мрачно трясущуюся в седле рыжую.

Правда, поймав взгляд эйп Леденваля, менестрелька воспряла духом, выпрямила спину и захлопала длинными ресницами. Элвилин в ответ скривился в деланной улыбке. — Это всё Ве́лит.

Илар вопросительно поднял бровь.

— Её папаша. Князь Велит Цмин. Не хочется портить с ним отношения. Мало ли, что ему дочка наболтает, сочинять она горазда. А тот, хоть и военный командир, когда дело касается обожаемого чада, к голосу рассудка становится глух. И потом, она всё же княжна…

Торус снова покосился через плечо и тяжело вздохнул.

— Э… это требует какого-то особого этикета? — с опаской уточнил Илар, мысленно поклявшись себе ближе, чем на два шага к рыжей не подходить.

Эйп Леденваль фыркнул.

— Если хочешь, можешь ей кланяться и ручки целовать, а я как-нибудь перебьюсь. Нет, Илар, я имею в виду, что особу княжеской крови всегда лучше иметь в друзьях. Если не в родственниках. А что, тебе вправду предсказали, что ты на рыжей женишься?

— Так вы родня? — Абранавель сделал вид, что не услышал вопроса.

— Нет, не родня. Но, признаться, у меня как-то была идея просить ее руки.

Илар, подняв лупу, пристально посмотрел в лицо другу и отчаянно замотал головой: — Вот ужас. Я бы на такое не пошел. Даже ради титула. Я, видишь ли, по природе своей холостяк и одна только мысль о том, что кто-то будет постоянно путаться под ногами, щебетать и тыкать под нос орущее чадо, бр-р…

Торус запрокинул голову и громко расхохотался.

— Илар, ты точно ребенок. С чего ты взял, что брак навсегда пристегивает тебя к чьей-то юбке? Всегда можно отправить любезную супругу в какое-нибудь дальнее поместье, выплачивая содержание, и продолжать наслаждаться жизнью. Хотя, в чем-то ты прав. Любые обязательства, в конечном счете, угрожают твоей свободе.

— А еще не у всех есть дальние поместья, — печально добавил алхимик.

Хельга, едущая по тропинке бок о бок с Мидесом, услышав смех, заинтересованно вскинула голову. Вытянула шею, пытаясь разглядеть Торуса, но прямо перед ней на белоснежной кобылке гарцевала рыжая красавица. Причем, лошадь ее почему-то то и дело оказывалась впереди волшебницы, и у Хельги постепенно зародилось подозрение, что Сандра специально выбирает такую позицию, чтобы не пропускать мисс Блэкмунд вперед. А Салзар, естественно, все это время оставался рядом с подругой, увлеченно рассказывая той о путешествиях какого-то исследователя артефактов.

— Интересно, чего это они так веселятся? — буркнула Хельга, в который раз усилием воли пытаясь отогнать от себя раздражение. Рыжая элвилиночка обернулась и смерила мисс Блэкмунд коротким и насмешливым взглядом.

— Хочешь, спросим? — Салзар привстал в стременах и хмыкнул, увидев, как Илар размахивает лупой.

— Хочу, — кивнула волшебница и понизила голос. — Только нужно как-нибудь умудриться объехать эту кобылу. То есть, хм… всадницу.

Мидес поднял бровь, усмехнулся и, велев подруге держаться позади, пришпорил вороного.

— Прошу прощения, — рявкнул он, чуть не задев коленом возмущенно взвизгнувшую Сандру, — но у нас тут срочное дело.

Хельга направила лошадь следом и, подъезжая к Мидесу, еле сдержала смех. — Салз, ты прелесть…

— Вы мне льстите, дорогая, — с довольным видом ответил некромант и подмигнул недоуменно обернувшимся мужчинам. — Нам с мисс Блэкмунд стало весьма интересно, чего это вы так ржёте, господа.

Торус снова зафыркал, а Илар, кашлянув, покосился на разрумянившуюся Хельгу.

— Если кратко, то мы обсуждали недостатки брака.

— Достоинства, Илар, ты не прав! — Эйп Леденваль назидательно поднял перст и покачал головой. — Мидес, ты его не слушай! Сам знаешь, у нашего алхимика своеобразная позиция в этом деле, она тебе, как жениху, навредить может. Да и вообще, элвилинские нравы не слишком сочетаются с моралью праведных ордалиан.

Салзар иронично поднял брови, Абранавель обиженно засопел, однако, тему дальше развивать не стал.

— Долго еще? — капризным голоском протянула сзади Сандра Талька, а Торус сверкнул в ответ белозубой улыбкой:

— Потерпите, котик, мы почти доехали, еще один поворот, и…

Хельга, угрюмо размышляя, кого же ей хочется придушить первым — хозяина Ледена или его гостью — направила коня вслед за мужчинами. А потом на мгновение потеряла дар речи от открывшегося зрелища.

Огромная, удивительно ровная округлая поляна, усыпанная мелкими белыми цветочками, точно арена была огорожена низким кустарником. Посреди нее стоял огромный котел, обложенный понизу камнем. В красноватое вечернее небо живописно улетали струйки пара. А по поляне вперевалку двигались женщины в длинных светлых балахонах. В воздухе билась странная песня — будто венок, сплетаясь многоголосием, она чем-то напомнила юной волшебнице крик чаек над морем:

Болотницы не спеша подходили к деревянному помосту возле котла, на котором стояла женщина в изумрудном облачении. Она забирала у подруг букетики орхидей и бросала в чан, время от времени помешивая варево длинной палкой.

А по краю поляны, возле телег, стояли и сидели люди и, точно завороженные, наблюдали за действом. Даже несколько собак при повозках вели себя на удивление тихо — лежали, задумчиво пристроив внимательные морды на лапах. Хельга вдохнула влажный воздух, наполненный приторным запахом, и медленно сморгнула, почувствовав, как закружилась голова, а поляна перед глазами поплыла куда-то вбок.

— Поехали, — негромко сказал Торус, коротко глянув на девушку, — варка еще не закончилась, а болотная орхидея с непривычки может и с ног свалить. Мидес, ты бы взял невесту в седло, что ли?

Салзар с тревогой заглянул в лицо мисс Блэкмунд и, проворно спрыгнув с лошади, устроился позади Хельги, крепко обнимая за талию. Наблюдавшая эти перемещения Сандра презрительно фыркнула и дернула плечиком. Торус же, подхватив за узду Мидесова скакуна, двинулся вперед, объезжая по краю разросшийся кустарник.

Всадники миновали затянутое ряской озерцо, невысокий холм с чахлым березняком на вершине и остановились рядом с вросшим в землю домишком, даже крыша которого заросла бурым мхом.

— Добро пожаловать в наше временное пристанище, — торжественно объявил Торус, спрыгивая с лошади. — На дворец это не слишком похоже, но внутри есть очаг, а что еще нужно усталому путнику в промозглую погоду?

— Как ты? — обеспокоенно спросил Салзар подругу, не решаясь выпустить ее из крепких объятий. — Идти сможешь?

— Все хорошо, — Хельга улыбнулась, повернув голову, а некромант неловко скользнул губами по виску невесты. — Накатило, да прошло. Интересно, и как там высиживают местные?

И первая соскочила на землю.

— Они привыкшие, — усмехнулся Торус, в компании Илара привязывавший лошадей под хлипкий деревянный навес у дома. — И смею вас заверить, даже находят в этом некую эм… прелесть.

Алхимик хмыкнул и заглянул в низкое окошко, старательно избегая требовательных взглядов всё еще не спешившейся рыжей.

— Итак, — эйп Леденваль сделал торжественное лицо, — дамы, прошу входить. Мисс Блэкмунд, смотрите, не приложитесь головой об косяк на входе. Сандра, котик, вы собираетесь сидеть в седле до самой темноты?

Хельга удовлетворенно посмотрела, как скривилась красавица и, кивнув Мидесу, вошла в дом. Мужчины остались снаружи — отвязывать седельные сумки с провизией и прочей поклажей, по мнению эйп Леденваля необходимой на болотах.

— Холодно и сыро, — первым делом объявила Талька, обозрев полутемное, затянутое паутиной по углам помещение. Двумя пальцами подняла со стола ветхую рогожу и, свободной рукой прикрыв нос, сбросила на пол. Хельга пожала плечами и, заглянув в камин, с удивлением обнаружила там свежие дрова. Видимо, кто-то из местных позаботился о гостях. Девушка зажгла на ладони язычок пламени и словно бабочку сдула в очаг. Пламя занялось тотчас же, и мрачный домишко окрасился изнутри мягким теплым светом, сразу став намного уютнее.

— Нам очень повезло со спутницами, — послышался от порога насмешливый голос Торуса, — они уже и огонь развели, и, кажется, прибираться начали.

Впрочем, последнее вовсе не обязательно, варка вот-вот закончится, а попав в котел, болотная орхидея перестает благоухать. Лошадей мы оставим здесь и отправимся пробовать напиток. Ощущения, скажу вам, незабываемые.

И он довольно прищурился.

— Главное, ближе к ночи удержаться на ногах, — Мидес улыбнулся девушкам и свалил на колченогую лавочку седельную сумку. — Тут что, одежда?

— Пледы, — уточнил Торус и, шагнув навстречу споткнувшемуся о порог Илару, отобрал исходивший колбасным духом сверток. — Ночью на болотах холодно и сыро, так что, будь другом, прихвати парочку.

Алхимик кашлянул и, воткнув за пояс лупу, проходить в комнату не спешил.

— На ногах… — передразнила Талька и, смерив некроманта надменным взором, пропела звонким голоском:

— И точно знаю я один — Не перепить мне элвилин…

— Сандра! — угрожающе протянул эйп Леденваль, — ты опять?

Менестрелька трогательно захлопала длинными ресницами, а Илар повернулся к растерявшемуся Мидесу:

— Ты что, не знал? Элвилин не пьянеют.

— Значит, придется держаться ближе к деревенским, — некромант пожал плечами, — чтобы лицом в грязь не ударить.

— Причем, в буквальном смысле, — буркнула Хельга.

— А танцы будут? — деловито поинтересовалась менестрелька. — А то получится, как в прошлом году, когда музыканты упились медом и вместо плясовой стали играть невесть что.

— Вот потому я и не люблю музыку, — отрезал Торус и подставил локоть Тальке: — Прошу, княжна, не сочтите за дерзость.

Рыжая расплылась в счастливой улыбке и с торжественным видом развернулась к двери. Алхимика как ветром сдуло, а Салзар, улучив момент, мимолетно притянул к себе Хельгу: — Пойдем и мы, дорогая?

Волшебница кивнула и, взяв под руку Мидеса, поняла, что ей отчего-то совершенно не хочется веселиться.

Не успела компания отойти от домика, как Илар, объявив, что решил срезать дорогу, поспешно направился к холму с тощими кривыми березками.

Остальные проводили алхимика недоуменными взглядами, а потом мужчины переглянулись и заухмылялись.

— Что? — заинтересованно спросила Сандра Талька, а Хельга с трудом сдержала смех. Похоже, бедняга Абранавель был готов идти на любые жертвы, лишь бы держаться подальше от рыжеволосой красавицы.

— Все в порядке, котик, — Торус небрежно постукал по запястью элвилиночку и подмигнул Мидесу. — У Илара страсть к болотной флоре, вот и полез исследовать. Кстати, друзья, когда окажетесь на месте, непременно взгляните под ноги — вот уж где рай для натуралиста.

И, конечно, оказался прав. Когда они добрались до поляны, солнце почти село и в наступивших сумерках мелкие цветики, точно маленькие звездочки, наливались изнутри бледным светом.

— Красиво, — тихо вздохнула Хельга, слегка робея, прежде чем ступить на расстилавшееся под ногами отражение неба, — я как-то видела светящиеся грибы, даже, кажется, мох, но цветы…

— Я уже говорил вам, мисс Блэкмунд, — учтиво склонил голову Торус, — что здесь есть свои диковины. Скорее всего, попали они сюда вместе с болотницами во время Затопления. В общем, зря Илар затерялся средь берез, тут куда интереснее, да и опасно ночью на болотах. Когда силы зла властвуют безраздельно…

Юная волшебница поежилась, вспомнив жутких кошек, а Салзар успокаивающе погладил ее по запястью:

— Торус шутит. Вряд ли нам грозит опасность в такой толпе. — Он кивнул на разбредшихся по поляне людей.

— В любом случае, теперь, когда господин Равелта отбыл в столицу, здесь стало определенно спокойнее… — Хельга вздохнула и тут же смешалась под смеющимся взглядом хозяина Ледена.

— И не только Равелта, вы хотите сказать?

Девушка повела плечом, отвернулась и стала наблюдать за очередью, выстроившейся возле помоста. Болотница, варившая мед, куда-то делась, и теперь на ее месте нарисовались два мужичка, споро орудовавшие черпаками. Они наполняли кружки и кувшины дымящимся варевом, что-то приговаривая, и счастливо улыбались.

— Пойдем и мы? — Хельга потянула некроманта за рукав.

— Лезть в толпу плебеев? — высокомерно протянул Торус, задравши нос. — Мисс Блэкмунд, неужели фантазии Мидеса по поводу пьянки с пейзанами вы приняли за чистую монету?

И, щелкнув пальцами, подозвал вихрастого парнишку, распорядившись доставить кувшин и кружки к краю поляны — туда, где освещенные цветочной порослью валуны образовывали живописную группу.

Мидес, раскатав сверток с парой мягких пледов, бросил их на камни и подал руку невесте, помогая устроиться поудобнее. Сандра выразительно посмотрела на эйп Леденваля, но тот был занят тем, что разглядывал темноту за кустами.

— Не нравится мне это, — буркнул он и потер щеку. — Илару пора бы уже до нас добраться.

Хельга испуганно покосилась в сторону, где, как ей казалось, остался холм, но, разумеется, ничего не увидела. Перед ее мысленным взором тотчас возник лежащий в овраге алхимик с переломанной шеей. Хотя, откуда на холме взяться оврагу, волшебница бы, пожалуй, не ответила. Рыжая же, поняв, что галантности от спутников ей снова не дождаться, с горестным вздохом уселась и расправила темно-зеленую шерстяную юбку.

— По-моему, ты слишком печешься о друге. Ведь он элвилин, помнишь?

— С памятью у меня покуда все в порядке, — прищурился Торус, повернувшись к Тальке. Хельга в очередной раз удивилась, насколько яркосветятся в сумраке глаза пришлых, точно четыре зеленых болотных огонька зависли в воздухе. — Но, возможно, княжна Цмин, вы заметили, что наш алхимик в последнее время смотрит на мир через лупу? А все потому, что очки его… — тут Торус обреченно махнул рукой, — леший, это недоразумение какое-то, а не элвилин. Близорукий… Салзар, нам нужно отправиться на поиски, мало ли, что могло случиться. Хотя, стоп! — Он снова уставился в темноту. — Кажется, я его вижу.

Эйп Леденваль фыркнул и плюхнулся на валун рядом с Сандрой.

— Я же говорила, — удовлетворенно заметила менестрелька и принялась дергать из-под Торуса подол юбки. — Вот гадство, до чего я не люблю все эти женские платья!

— И совершенно зря, — элвилин слегка приподнялся, освобождая соседкин подол, — во-первых, это красиво, а во-вторых, женщина в юбке заставляет мужчину многое додумывать, и это весьма увлекательно.

— Ага, додумывать, — фыркнула рыжая. — Прикидывать, насколько кривые ноги порой прячутся под платьем.

И ехидно покосилась на мисс Блэкмунд, а волшебница задохнулась от возмущения. Мужчины дружно хмыкнули, и Хельга могла бы поклясться, что им стоило больших усилий сдержать смех. Она обиженно отвернулась и тут тоже увидела Илара. Тот, прихрамывая, медленно двигался в их сторону, под руку с незнакомой девицей, одетой в длинный светлый балахон.

— Ого! — воскликнул Торус. — Наш алхимик времени зря не терял! Только немного ошибся, потому что болотницы — это не совсем дамы.

— А, вы тут, — поднял голову Абранавель и остановился в нескольких шагах от валунов. — Знакомьтесь, это Гризельда.

Болотница медленным жестом откинула на спину длинную черную косу и равнодушно уставилась на друзей.

— Она мне, можно сказать, жизнь спасла!

— Чушь! — дернул головой эйп Леденваль, — болотницы никогда не вмешиваются в чужие дела!

— Он видящий, — прошелестела Гризельда, — это редкий дар.

— А что случилось?

— Я… — алхимик принялся тщательно протирать лупу, — понимаете, там такие заросли, да еще чья-то нора. В общем, я застрял, выронил лупу…

— Понятно, — фыркнул Торус. — Леди Цмин, прошу заметить, что предчувствия меня не обманули. О, а вот и наш напиток!

Вынырнувший из-за валунов парнишка ловко пристроил на камень огромный, исходящий паром кувшин и стал вытаскивать из переметной сумки грубо обтесанные деревянные кружки.

— Вот леший, их четыре, — ругнулся эйп Леденваль, — про Илара-то мы забыли…

— Не стоит беспокоиться, — вежливо отозвался алхимик, — я не большой любитель выпивки, тем более у меня еще не закончен разговор с леди. Так куда вас проводить? — повернулся он к болотнице, та махнула рукавом, и странная пара медленно двинулась в сторону большого костра, ярким цветком распустившегося неподалеку.

— Мидес, — задумчиво проговорил Торус, провожая взглядом прихрамывающего Абранавеля, — посмотри ему ногу, когда вернется. Если он еще и ходить не сможет…

— Посмотрю, — согласился Салзар, — а на что это ты намекал, когда говорил, что болотницы не совсем дамы?

— Я тебе потом объясню, — пообещал эйп Леденваль и усмехнулся, — Впрочем, жизнь иногда выкидывает странные шутки. Особенно, когда дело касается сердечных привязанностей.

— Не думаешь же ты, что Илар… — Мидес удивленно хлопнул ресницами.

— А вот понятия не имею. За долгую жизнь я насмотрелся всякого. Вот у нас тут на поселении история была. Мужик в рысь влюбился, представляешь?

Вся деревня потом год гудела, да сплетни сочиняла, одну другой затейливее.

Паренек, о котором все забыли, хлюпнул носом и затряс немытыми патлами:

— Правда ваша, господин, всё как есть правда!

— Брысь! — зашипел на мальчишку эйп Леденваль. — Вот тебе медяк за услугу, и чтоб духу твоего здесь не было! Терпеть ненавижу, когда меня перебивают, — он покосился в сторону Мидеса. — Так вот. Сколько в тех рассказах вымысла — не скажу, но я сам видел дневник этого влюбленного.

Был тут кем-то вроде дознавателя, а зверушку свою подцепил где-то в трясинах.

— Он что, недужный был? — Хельга усмехнулась краешком рта. Кажется, Торус снова сочиняет.

— Почему недужный, вполне себе, — Торус наклонился и принялся рвать светящиеся цветы. — Вряд ли сумасшедшего взяли бы в дознаватели. Просто рысь та не совсем зверем была.

— Это легенда, да? — волшебница завороженно стала наблюдать, как длинные пальцы мужчины ловко переплетают почти прозрачные стебельки.

— Нет, фюлгья, — тряхнул волосами пришлый, и Хельга почувствовала нежный аромат ванили. Впрочем, возможно, так пахли сорванные цветы?

— То есть, девушка из любовичей была? — заинтересовался Салзар.

— Скорее всего, — пожал плечами эйп Леденваль, — ведь только они носят в себе звериную половинку. Кстати, дорогие мои, — он по очереди смерил взглядом Мидеса и Хельгу, — вы, скорее всего, тоже храните в себе нечто подобное, иначе, как объяснить вашу склонность к магии?

— Я уж точно куда меньше половины, — рассмеялся Салзар и подмигнул невесте. — В нашем роду ходит легенда о вороне, правда, я всегда считал ее желанием Мидесов придать себе весу.

— Магия, — строго сказал Торус, — вот тому подтверждение. Любовичи — прирожденные колдуны, так что вполне может быть, что кто-то из них затесался и в твою родословную. Ворон, значит? Красиво. А вы, любезная? — он снова нагнулся за цветами и снизу бросил взгляд на Хельгу, — тоже считаете это невозможным? Если память мне не изменяет, я углядел на крыше вашего дома лисичку?

— Подумаешь, флюгер, — пожала плечами девушка, — может, мои предки охотиться любили? У Салза ворон, по крайней мере, на гербе выписан.

— Как интересно, — элвилин выпрямился и сунул рассыпающиеся цветы в руки Сандры, — подержите, котик.

— О-о, — рыжая счастливо вздохнула, сунула нос в букет и тут же расчихалась.

— Будьте здоровы, — негромко донеслось из темноты и, приглядевшись, неподалеку, возле телеги, Хельга увидела отчаянно жестикулирующего Илара.

— Салзар, можно тебя на минуточку? — повысил голос алхимик.

Мидес не слишком охотно кивнул и, поцеловав невесте руку, поднялся.

— Прошу прощения, — вздохнул он, — пойду, узнаю, что нужно.

— Ногу не забудь посмотреть, — наказал вслед эйп Леденваль и ловко заплёл вкруговую длинные стебельки цветов.

Хельга покосилась на сидящую рядом менестрельку и прикусила губу.

Светящийся серебристый венок, похоже, будет изумительно смотреться на ее рыжей шевелюре. Впрочем, Торус не спешил отдавать спутнице украшение, а, вытянув из букета еще несколько цветов, снова принялся за работу.

— А что, — мисс Блэкмуд внезапно сама удивилась невесть откуда появившейся язвительности, — тут и ярмарка будет?

— С чего вы взяли? — удивленно поднял на нее глаза элвилин.

— Я подумала, что вы решили немного заработать, продавая здешним девушкам венки.

Торус усмехнулся, а Талька смерила Хельгу презрительным взглядом:

— Как часто приходится убеждаться, что суть давних — еда и деньги…

Она тонкой рукой взъерошила пышные волосы на макушке и еще выше вздернула нос.

— Им просто не понять, что мы, элвилин, дети красоты и ценители изящных искусств. И эстетическое наслаждение для нас куда важнее грубой наживы!

Торус, дорогой, если откровенно, я не понимаю, как такой трепетный душой элвилин, как ты, мог с ними сблизиться. У вас же нет ничего общего!

Эйп Леденваль промолчал, усмехнулся, и с интересом уставился на Хельгу.

Волшебница скрипнула зубами, а потом, решив, что с нее хватит, мысленно произнесла короткое заклинание. Тотчас длинная юбка менестрельки украсилась понизу алыми глазка́ми, вроде тех, что можно увидеть в тлеющем костре, в воздухе поплыл запах паленой шерсти.

Сандра недоуменно вскрикнула, подскочила и стала отчаянно трясти подолом, только усиливая тление. Показались первые язычки пламени и рыжая, отчаянно завизжав, бросилась к низкому кустарнику на краю поляны.

Одним прыжком перемахнув преграду, ярким пятном рванулась куда-то в темноту.

— К луже побежала, — задумчиво сказал эйп Леденваль, проводив Тальку заинтересованным взглядом. — Помнишь, там озерцо было?

— Ты… — волшебница сглотнула, — не злишься на меня?

— За что? — поднял брови Торус и усмехнулся. — По-моему, я должен тебе спасибо сказать. Если честно, она меня уже достала.

— Да? — фыркнула Хельга, — а мне казалось, ты искренне наслаждаешься ее обществом.

Элвилин промолчал и, скрестив руки на груди, слегка откинулся назад, внимательно созерцая волшебницу.

— Скажи, — девушка почувствовала, что кровь прилила к щекам и смущенно поправила волосы. — А ты вправду считаешь, что я… то есть, мы грубые и бесчувственные?

— Не считаю, — неожиданно мягко проговорил Торус. Поднялся и, взяв с валуна готовый венок, осторожно пристроил его на макушку мисс Блэкмунд.

— Скорее, вы иногда бываете забавными. Нет, дивная, не смотри на меня так, а то я начинаю опасаться за свои штаны!

— А что штаны? — хлопнула ресницами Хельга.

— Вдруг, ты их тоже подожжешь?

— Нет, — отчаянно замотала она головой, — я… я бы никогда… — и откашлялась, проглотив застрявший в горле ком.

— Вот и замечательно, — серьезно кивнул эйп Леденваль и протянул девушке руку. — Пойдем, покажу тебе праздник, пока Сандра не вернулась.

— Пойдем, — тихо отозвалась Хельга и, взглянув в светящиеся изумрудами глаза элвилин, тепло улыбнулась.

Глава 13

На священной поляне уже вовсю праздновали. Под пронзительный вой дудок, утробное бумканье большого барабана, пьяные крики и собачий лай пейзане затеяли лихие пляски. Кое-кто даже пытался утащить танцевать Торуса с Хельгой, но элвилин только беззлобно отмахивался и решительно тянул девушку туда, где у огромного котла над толпой возвышался деревянный помост.

Мисс Блэкмунд удивленно посмотрела в спину пришлому — ведь и часу не прошло, как он морщил нос и чернь обходил чуть не за версту.

— Куда это мы? — прокричала девушка, а Торус обернулся и, кажется, подмигнул. Хельга вспомнила прогулку к водопадам и пробормотала там же выученное заклинание. Тотчас вопли, свист и музыка стихли, и юная волшебница облегченно вздохнула: — Вот так-то лучше.

— Наконец-то, — негромко отозвался эйп Леденваль, — я уж начал опасаться, что ты не догадаешься. И как только элвилинские менестрели подобный ор и гам выносят? Или уже глухие наполовину?

— У твоей рыжей гостьи со слухом всё в порядке, — буркнула под нос Хельга, а пришлый хохотнул:

— Вот только с платьем у нее неприятность вышла. Надеюсь, она не явится на праздник в таком виде.

— Интересно, — мисс Блэкмунд покрутила головой, всматриваясь в мельтешение силуэтов и незнакомых лиц в отблесках костров, — куда запропастились Салз и Илар?

Торус резко остановился и повернулся к волшебнице, склонив голову к плечу, светя изумрудами глаз: — Тебе их так не хватает?

Девушка смешалась, сглотнула и всё же набралась решимости сказать правду:

— Нет. Сейчас я бы предпочла с ними не встречаться.

— Вот потому я и тяну тебя к котлу, — тихо рассмеялся пришлый. — После моих приступов аристократической спеси они вряд ли станут искать нас там.

— Ты что, заранее всё продумал? — Хельга нахмурилась, решая, нравится ей это, или нет, а Торус снова повел ее за собой.

— Считай это удачным стечением обстоятельств, моя колдунья, — он искоса глянул на девушку и пристроил ее руку себе на локоть. — Жаль только, мы кувшин в спешке оставили. Он уж, поди, остыл…

— Я могу и не пить, — пожала плечами Хельга.

— Быть на празднике варки и не попробовать меду? — Торус в священном ужасе уставился на спутницу. — Еще чего!

И прибавил ходу, оттолкнув с дороги замешкавшегося паренька с мутным взглядом. До мисс Блэкмунд донесся резкий запах пота, еще чего-то противно кислого, и девушка сморщила нос. Мешаться с пьяной толпой было действительно не слишком приятно.

К счастью, желающих получить напиток у помоста поубавилось. Один из кравчих сидел на деревянном настиле, свесив ноги, и выразительно зевал.

Второй, заметив Торуса, поспешно сунул баклажку в руки очередному страждущему и низко поклонился, ломая шапку: — Чего изволите, князь?

Только это… кувшинов не осталось, не обессудьте.

Торус грозно сдвинул брови, но взглянув на опешившую спутницу, быстро сменил гнев на милость. — Ковш давай.

— Кня-азь? — подняла брови Хельга, а элвилин, приняв из рук кравчего заботливо обернутый полотенчиком ковш, кивнул на широкие ступени: — Садись туда.

Девушка осторожно опустилась на грубо сколоченное дерево и умиротворенно вздохнула, почувствовав рядом плечо усевшегося Торуса.

— Так ты на самом деле князь? — волшебница пытливо уставилась на призрачный профиль элвилин — сюда, на ступени помоста, свет костров не доставал, а венок на ее голове придавал окружающему мистический оттенок.

— Нет, — эйп Леденваль осторожно пристроил на коленях здоровенный ковш, причудливо вырезанный в виде утицы, — нас так местные называют, болотными князьями. Звучит немного забавно, но так уж прижилось. Ну что, готова попробовать?

Девушка с опаской посмотрела на исходившую паром посудину:

— Он еще не остыл.

— Ты же маг огня, котик, неужто горячего боишься? — Пришлый качнул ковш, дернулся и зашипел: — Тьфу, ты, кто ж до краев наливает…

— Обжегся?

— Немного. Ерунда, на нас все заживает, как вон на собаках, — Торус проводил взглядом ковылявшую мимо тощую псину. — Так что? Пробовать станешь?

— Я не совсем уверена, — Хельга прикусила губу, а потом, рассмеявшись, залихватски кивнула, — ай, леший с ним, давай! В конце концов, обжигаться, так вместе.

— Мне понравилось, как ты это сказала, — серьезно кивнул эйп Леденваль и сунул девушке под нос исходивший медовым ароматом ковш. — Я подержу.

Хельга с опаской подула, подняв новые клубы пахучего пара, и осторожно приложилась к краю. А после, зашипев, отшатнулась. Прижала руку к обожженным губам, смаргивая невольно выступившие слезы.

— О-о, — с сочувствием протянул Торус, — эксперимент не удался. Маг огня, оказывается, кипятка не выносит.

— Что не удался? — промычала волшебница, ладони ото рта не отнимая.

— Не бери в голову, — ласково сказал элвилин, — дай-ка, погляжу, силен ли ожог, может, мазь нужна какая.

Хельга послушно отвела руку и затаила дыхание, оказавшись лицом к лицу с пришлым — так близко, что, наверное, при желании смогла бы посчитать его ресницы. И, глядя в светящиеся кошачьи глаза, отчего-то вспомнила светляков, которых в детстве ловила на клумбе в палисаде родительского дома.

— Ай-яй, какая неприятность, — шепнул элвилин и стал старательно дуть.

Хельга тихонько хихикнула, а потом вздрогнула, когда чужие губы осторожно коснулись ожога.

— Больно… — прошептала она и, положив руки на плечи Торусу, сама потянулась к нему в отчаянном поцелуе. И боль, и кравчие на помосте, и болтающийся где-то неподалеку Мидес на несколько долгих мгновений перестали для нее существовать. А потом пришлый мягко отстранился, и девушка несколько раз сонно моргнула, выплывая из сладкого забытья.

— Осторожнее, котик, ковш горячий.

— Прости, — сказала она смущенно и поправила съехавший на сторону венок.

— За что? — элвилин пытливо уставился на девушку.

— Я не должна была. — Хельга поморщилась, досадуя, что приходится объясняться. — В Солейле я тебе обещала, что буду только другом.

— Так и будь другом, — пожал плечами Торус. — Одно другому не мешает.

— Тебе хорошо говорить… ты мужчина.

— К тому же элвилин. К любовным связям мы относимся куда проще. Ты же не станешь отрицать, что нас друг к другу тянет?

— Я… думала, только меня, — мисс Блэкмунд вздохнула глубоко, пытаясь унять колотящееся сердце. Интересно, а элвилин может услышать его стук?

Эйп Леденваль страдальчески закатил глаза: — Котик, вот только не говори, что ты не заметила. Не люблю дешевого кокетства.

— Наверное, заметила. Только не смогла понять, отчего ты вдруг стал так официален с тех пор, как сюда заявилась эта Сандра.

— Да ты никак ревнуешь? — пришлый негромко зафыркал. — Ох, уж мне эти страсти-мордасти. Мидес вон тоже стал устраивать сцены ревности. Потому я и держался отчужденно, и Сандра тут вовсе ни при чем. Надеюсь, сейчас-то ты не станешь упрекать меня в холодности?

Торус деловито поставил ковш на землю и небрежным жестом закинул волосы за спину. А потом провел ладонями по плечам и шее девушки, запустил пальцы в каштановые пряди и снова принялся целовать. Сначала осторожно, будто опасаясь причинить новую боль, а после всё смелее и требовательнее.

Хельга задохнулась и, с трудом подавив желание устроиться у пришлого на коленях, вцепилась ему в рубаху, да так, что пальцы заломило. Повисший в воздухе цветочный аромат, словно густая патока, обволакивал со всех сторон, пьянил, заставляя позабыть все наставления благонравным девицам.

— Колдует… — всплыла ленивая мысль на краю сознания. — И пусть…

Одна рука элвилин плавно переместилась на грудь Хельге, девушка вздрогнула, а сверху, с помоста, раздался ехидный смешок. Торус, не поднимая головы, щелкнул пальцами, послышался сдавленный писк, а элвилин коснулся губами круглого девичьего ушка:

— Я хочу тебя. Пойдем… куда-нибудь.

Девушка ошеломленно тряхнула головой, безуспешно пытаясь прогнать наваждение. Разум кричал об опасности, о том, что еще немного, и Хельга себя погубит, но тело слушаться отказывалось. Предательски задрожали пальцы, а дыхание сделалось тяжелым и хриплым. Она молча кивнула, поднялась, опираясь на плечо Торуса и почувствовала, как подкосились коленки.

— Тш-ш… — шепнул элвилин, подставляя локоть, — держись крепче. Я бы с удовольствием взял тебя на руки, да, боюсь привлечь ненужное внимание.

И с независимым видом стал протискиваться сквозь толпу гуляк.

Хельга сообразила, куда направляется элвилин только когда праздничная поляна осталась позади, а под ногами зачавкал глинистый бережок озерца, мирно отражавшего лунный свет.

— Мы идем обратно в сторожку? — вполголоса поинтересовалась мисс Блэкмунд, с опаской оглядывая черневшую стену камышей на другом берегу.

Ну как рыжая всё еще тут?

— Там тепло и сухо. — Торус остановился. Обернулся и, взяв девушку за плечи, снова приблизил лицо, почти соприкоснувшись лбами. — Боишься?

— Немного, — она едва кивнула и зябко поежилась. Свежий болотный воздух с примесью кисловатого запаха торфяника прояснил мысли, но желание, теплой рекой разлившееся по телу, никуда не делось. Юная волшебница смотрела в изумрудные глаза спутника и, кажется, понимала, что чувствует муха, попавшая в тенета. Но ощущение это отнюдь не пугало, оно грело изнутри, а в груди мягким клубком свернулась нежность.

— Знаешь, — покачал головой эйп Леденваль, с сомнением рассматривая Хельгу, — вообще-то не в моих правилах склонять женщин к любви, и если ты передумала…

— Нет, — пожалуй, слишком поспешно тряхнула головой мисс Блэкмунд, — я и задумываться не хочу. Всё равно уже ничего не изменишь.

Элвилин глубоко и медленно вздохнул и, взяв в ладони ее лицо, жадно приник к губам. Хельга закинула руки на шею пришлому, чувствуя, как напрягается его тело, как требовательные пальцы пробегают по спине, как громко стучит сердце. Его? Ее? Девушка на время забылась, а потом поняла, что уютно устроилась на руках Торуса, обнимая за шею и прижимаясь щекой к виску. Пришлый пинком открыл дверь, пригнулся, входя в избушку, а потом осторожно поставил Хельгу на ноги. Камин почти прогорел и слабо освещал комнату; огромные неуклюжие тени ложились на стены и низкий потолок.

— А если кто вернется? — тихо спросила мисс Блэкмунд, не в силах разомкнуть объятия, все еще прижимаясь к гибкому мужскому телу.

— К лешему всех, — элвилин раздраженно дернул головой, и засовы на двери и ставнях глухо брякнули, отгораживая пару от всего мира. А потом сорвал с себя плащ и бросил его на стол. — Добро пожаловать на брачную постель, моя леди.

Хельга с сомнением покосилась на колченогое дубовое чудовище, хихикнула, а после, запустив пальцы в волосы эйп Леденваля, снова приникла к его губам.

Торус легко подхватил девушку за талию. Усадил на край стола, вторгаясь между коленями и прижимаясь к разгоряченному девичьему телу. Мисс Блэкмунд смешалась — то ли от стыда, то ли от нового ощущения, точно молнией ее пронзившего; робко погладила мужчину по щеке:

— Ты прелесть.

— Ты тоже.

— Я… — тут Хельга смутилась окончательно, услышав, как чувственно и незнакомо звучит ее голос.

— Молчи.

Она послушалась и, закрыв глаза, точно слепая стала водить руками под его туникой. Знакомясь, постаралась не пропустить ни одного изгиба стройного тела, полной грудью вдыхая его запах и сохраняя на память эти ощущения. Элвилин, наверное, мог бы быстро получить желаемое, просто задрав девице юбку, однако, не сделал этого. И даже стал дуть на руки, словно опасаясь, что девушка озябнет от прикосновения прохладных ладоней. А потом потянул платье с ее плеч, лаская губами нежную кожу.

Юной волшебнице показалось, что она с головой окунулась в кипящую воду.

Неизвестно откуда взявшийся жар огненными реками тек по венам, в ушах точно стучал молот. Даже невесомое прикосновение к груди причиняло сладкую боль, а низ живота словно кто-то сжал крепкой рукой.

— Что… что ты со мной делаешь? — задохнулась Хельга и тихо застонала.

Элвилин ухватил девушку в охапку, вместе с плащом, и, опустив на пол, помог избавиться от остатков одежды. А потом нетерпеливо вошел в нее, даря и боль, и наслаждение, старательно растягивая сладкий миг единения и шепча что-то бессвязное в маленькое круглое ушко.

Умирающий очаг багровым светом выхватывал из темноты переплетенные тела любовников, постреливал угольками, а Хельге казалось, что она воспарила ввысь, к ночному осеннему небу. И там, среди холодных звезд, тело ее рассыпалось на мириады сверкающих капель и ринулось к земле мягким дождем вересеня. Она ахнула — потрясенно и радостно, а ее любовник выгнулся, держась на коленях и кончиках пальцев рук, и по маленькой комнатке разнесся торжествующий крик.

— Никогда не думала, что может быть так, — глухо прошептала мисс Блэкмунд и уткнулась Торусу в шею — туда, где неистово билась под кожей жилка. Они замерли на несколько минут, выравнивая дыхание, с некоторой опаской прислушиваясь друг к другу, а потом пришлый уселся и, покровительственно похлопав девушку по бедру, небрежно бросил:

— Ну что, котик, давай одеваться?

Хельга растерянно села, одной рукой пригладила встрепанные волосы, а другой притянула к себе комок одежды, закрываясь от оценивающего взгляда Торуса.

— А ноги у тебя не кривые, — бесстрастно констатировал тот, очевидно, вспомнив предположения рыжей менестрельки. Мисс Блэкмунд отчаянно захотелось его придушить.

— Я польщена, — ядовито произнесла девушка и, напустив высокомерный вид, дрожащими руками стала выпутывать из скомканного платья нижнюю рубашку.

— Да, кстати. Спасибо, что показали мне любовь, лорд эйп Леденваль. Не подумайте ничего такого, но не могли бы вы помочь? Видите ли, — она сглотнула, прогоняя комок, застрявший в горле, — с крючками на платье самой мне не справиться.

— Почту за честь. — Элвилин криво усмехнулся и, точно заправская горничная, помог Хельге облачиться в платье.

— Позвольте и мне заметить, что вы были неподражаемы. И я давно не получал столь глубокого удовлетворения.

Девушка обернулась через плечо, окинув пришлого подозрительным взглядом. Но тут лицо его, изрезанное тенями, исказилось. А потом эйп Леденваль потянулся и слепо ткнулся в подол хельгиного платья.

— Что? — Мисс Блэкмунд испуганно коснулась напряженной худощавой спины; досада ее мгновенно улетучилась.

— Торус, милый, что случилось?

Он поднял голову и запустил холодные пальцы девушке в волосы, глядя сквозь нее и исступленно шепча что-то неясное. Он точно разговаривал с кем-то еще.

— Все будет хорошо, — потрясенно прошептала Хельга, словно ребенка гладя пришлого по голове, а тот тряхнул волосами, приходя в себя, и удивленно уставился на девушку осмысленным взглядом.

— Прости, — сухо бросил он. — Всё пустое.

Легко вскочил на ноги, подхватил с пола одежду. Мисс Блэкмунд, сидя на плаще, подтянула колени к подбородку и стала отрешенно наблюдать, как пришлый одевается.

— Что ты думаешь сказать Мидесу? — наконец, нарушил молчание элвилин, небрежно расправляя широкие рукава.

Хельга почувствовала, как неприятно ёкнуло сердце. Еще во время купания в Святилище она поняла, что больше не сможет принадлежать Салзару, но признаться в том Торусу не позволяла гордость. Ведь вряд ли у них будет что-то еще, кроме этой короткой встречи.

— Я пока не думала.

— И не задумывайся, — он стрельнул в нее коротким взглядом и мрачно усмехнулся. — Лучшего мужа ты вряд ли себе найдешь.

— Наверное, ты прав, — Хельга резко втянула в себя воздух, силясь казаться равнодушной. — Во всяком случае, он добрый, порядочный и надежный. Правда, теперь я не уверена, заслуживаю ли такого счастья.

Руку дай.

Элвилин с кривой улыбкой протянул ей ладонь:

— Держи. Только сердце не требуй. — И рывком поднял на ноги.

— У вас есть сердце? — мисс Блэкмунд язвительно подняла бровь. — Вот уж сомневаюсь. Пошли отсюда, не хотелось бы в очередной раз объяснять, где нас носит.

Торус молча прошел вперед, откинул засов и с галантным поклоном распахнул дверь.

— Ах! — испуганно взвизгнули снаружи, и в дверном проеме нарисовалась стройная огненноволосая фигура. — Ты меня напугал!

Хельга прикусила губу и угрюмо оглядела некстати появившуюся менестрельку. В грязном мокром платье, с растрепанными волосами, раскрасневшаяся, Сандра переводила растерянный взгляд с Торуса на мисс Блэкмунд: — А что вы тут делаете?

Элвилин от души чихнул — вместе с потоком свежего воздуха по комнате поплыл запах гари и еще чего-то сладковатого — и растянул губы в кривой улыбке:

— Собственно, княжна, мы отправились искать вас. Беспокоились, знаете ли. К слову, котик, где же вас носило?

— Я вернулась обратно к валунам, но там уже никого не было, — Талька подозрительно прищурилась.

— Я чувствую, — фыркнул эйп Леденваль. — Признайтесь, вы уговорили весь кувшин, или немного оставили для друзей?

— Какая разница? — возмущенно дернула плечом рыжая и, покачнувшись, ухватилась за косяк. — Элвилин не пьянеют!

Тут Хельга внезапно поняла, что за сладкий запах заполнил сторожку — менестрелька, похоже, еле на ногах держалась.

Торус трагически завел глаза к потолку и, подхватив рыжую под острый локоток, подтащил к скамье и распахнул окошко.

— Оставайтесь тут, дорогуша, а мы поищем остальных гостей нашего полного событий праздника. Искренне надеюсь, что мне не придется волочь на себе и их тоже.

Талька пробормотала что-то неразборчивое и уронила голову на грудь.

— Нам везет, — негромко заметил пришлый и, взяв Хельгу за холодную ладонь, неспешно повел прочь. Весь обратный путь он не проронил ни слова, руки девушки, впрочем, не отпуская. Мисс Блэкмунд время от времени косилась на очерченный лунным светом профиль спутника и гадала, что за мысли бродят сейчас в его голове.

У валунов собралась оживленная компания — Салзар, Илар, несколько местных девиц и приземистый широкоплечий мужик с волынкой. Музыкант старательно надувал щеки, девицы верещали и хихикали, алхимик довольно улыбался, а Мидес хмуро опустошал огромную деревянную кружку.

— Вы начали оргию без нас? — звонким голосом поинтересовался эйп Леденваль, тесня в сторону разбитную пейзанку и галантно усаживая мисс Блэкмунд на расстеленный по камню плащ. Поморщился и царственным жестом отмахнулся от волынщика. Тот бросил играть и тут же ретировался.

— Где вы были? — Салзар отставил в сторону напиток и хозяйским жестом ухватил Хельгу за плечи.

— Сначала ваша невеста, лорд Мидес, не слишком вежливо обошлась с моей гостьей, — мстительно заявил Торус, — и бедняжке пришлось срочно искать воду.

— Зачем? — удивился некромант.

— Тушить платье. — Элвилин потянулся к кувшину и потряс, прислушиваясь.

— Только не это. Снова идти за медом?

— Я принесу, — тотчас встряла одна из местных и с обожанием уставилась на эйп Леденваля. Илар поморщился.

— Только быстро. — Торус сунул кувшин в руки девушке и, подтянув подол туники, аккуратно уселся. — А после того, как на мисс Блэкмунд накатило запоздалое раскаяние, мы отправились искать княжну Цмин.

— И как, нашли? — обеспокоенно спросил алхимик.

— Нашли, — эйп Леденваль торжественно кивнул. — Только она к тому времени так старательно залила свое отчаяние, что нам ничего не оставалось делать, как доставить ее в укрытие. Подальше от комаров и болотного тумана.

Илар тихо рассмеялся, девицы отозвались подобострастным хихиканьем.

— Торус, ну что для элвилин комары и простуда?

— Так она полукровка, — небрежно бросил эйп Леденваль, — любово чадо по отцу. И, хотя старается казаться настоящей элвилин, развезло ее не хуже простого давнего.

Хельга слушала разговор в пол-уха. Звуки доносились точно сквозь толщу воды, и девушке стало совершенно все равно, что именно сейчас сочиняет Торус и поверти ли ему Мидес. Тяжелой рукой она заправила за ухо волосы, попутно огорчившись, что где-то потеряла венок, и поняла, что засыпает.

— Хельга, — возмутился Салзар, — ну что ты снова учинила? Это так на тебя не похоже!

— Я потом… объясню, — устало выдохнула мисс Блэкмунд, пристраиваясь головой на широком и удобном плече некроманта. Закрыла глаза.

— Это болотный воздух, не иначе, — рассудительно заметил Илар, — ну, и мед, конечно. Эй, да она, кажется, спит?

— Пойдем, дорогая, — шепнул Салзар невесте на ухо, легонько дунул и повернулся к друзьям: — Вы остаетесь?

— Ну-у… — нерешительно протянул алхимик, с сожалением обозревая девушек сквозь незнамо каким образом обретенную лупу.

— Идем, — отрезал эйп Леденваль. — Не могу же я бросить давних на болоте. Мало ли куда вас занесет, ищи снова.

Абранавель тяжко вздохнул и вся компания, тяжело поднявшись, побрела с поляны. Крестьянки проводили их разочарованными взглядами, а после, ухватившись за руки, побежали к кострам, в гущу танцующих.

Глава 14

Мисс Блэкмунд подняла веки и с трудом сглотнула. В горле было сухо и колко, в голове ворочалась тягучая боль, а тело, казалось, отяжелело за ночь вдвое.

— Странно, я и не пила почти, — лениво проплыла равнодушная мысль. Не то, чтобы девушка когда-нибудь испытывала на себе последствия возлияний, просто ей неоднократно доводилось наблюдать в печальном состоянии собственного папеньку.

В комнату лился хрупкий и серый утренний свет — день обещал быть пасмурным. Хельга тяжело села на постели и заозиралась в поисках питья.

Медленно поднялась и удивленно вздохнула, обнаружив, что проспала остаток ночи на заправленной кровати, и даже не потрудилась снять платье. Нахмурилась и, спотыкаясь, двинулась к столу, где и обнаружила высокий глиняный кувшин, расписанный цветочной вязью. Дрожащими руками наполнила чашку и стала жадно пить.

Живительная влага помогла развеять туман, клубившийся в голове, и Хельга тихо застонала, припомнив подробности вчерашнего праздника. На мгновение мелькнула отчаянная надежда, что она всё же напилась, а сторожка и Торус ей просто приснились, но внизу живота тотчас дало знать о себе незнакомое саднящее чувство. Девушка залилась жарким румянцем и бросилась к тазу с водой — остудить пылающее лицо.

В дверь тихонько поскреблись и, испуганно отозвавшись, мисс Блэкмунд увидела на пороге сияющую свежестью и улыбкой Катаржину.

— Доброе утро, — радостно провозгласила горничная и, войдя в комнату, деловито сунула руку в таз. — Что же вы холодной-то умываетесь?

Позвонить нужно было.

— Я собиралась, — сипло сказала Хельга и закашлялась.

— Ничего-ничего, — ухмыльнулась радостно элвилиночка, — сейчас будут вам и ванна, и кофе. Тяжело поутру с непривычки-то. Зато праздник такой только раз в году выдается.

И засуетилась, командуя парой явившихся на звонок давних. Молчаливые мужики вытащили из-за ширмы деревянную бадью и принялись таскать воду.

Когда всё было готово, Катаржина ловко расстегнула крючки на платье юной волшебницы и, пока Хельга стягивала с себя исподнее, деликатно отвела взгляд куда-то за окно. Мисс Блэкмунд углядела несколько бурых пятен на нижней рубахе и практичных длинных панталончиках, и, задохнувшись от стыда, скомкала белье и зашвырнула под лавку. А потом поспешно влезла в бадью и, чувствуя себя грязной с ног до головы, стала ожесточенно тереть плечи грубой мочалкой.

— Осторожней, — Катаржина отняла у Хельги лыко и стала возить им в плошке с чем-то густым и пахнувшим травами. — Негоже девице кожу нежную портить. Вот тут у меня целебное мыло, на молоке и шалфее приготовленное. А ты глазки-то закрой, да наслаждайся.

Мисс Блэкмунд послушалась, чувствуя, как ласковые руки горничной намыливают плечи и шею, как забирают вверх спутанные волосы, как осторожно массируют напряженную спину. Хельга глубоко вздохнула. Что же теперь будет? И что ей делать? Продолжать врать Салзару, делая вид, что ничего не произошло? Или быть честной, порвав с некромантом, но причинив тому боль? А как она объяснит разрыв?

Девушка сглотнула и поняла, что просто не сможет рассказать Мидесу о том, что произошло между ней и эйп Леденвалем. И не потому, что боялась обидеть друга, или волновалась за Торуса. Просто это было слишком уж личным. А Салзар вчера стал для нее окончательно чужим.

Тут мисс Блэкмунд испуганно замерла, выпрямив спину под рукой Катаржины. А что, если последствия минувшей ночи окажутся посущественнее душевной неразберихи?

— Голова болит? — обеспокоенно спросила рыжая и плюхнула на плечи Хельге ковш теплой воды.

— Нет, все хорошо, — юная волшебница шумно вздохнула и нахмурилась. До сей поры вопросы деторождения ее не интересовали, и сейчас девушка совершенно растерялась. Как знать, вдруг в этот самый момент она уже носит в себе ребенка? И можно ли исправить оплошность?

Мисс Блэкмунд из-под ресниц покосилась на горничную, колдующую над ее телом, вспомнила, с какой невозмутимостью говорила та о любви, и подумала, что кто-кто, а уж элвилиночка определенно должна иметь немалый опыт в подобных делах.

— Катаржина, — негромко позвала Хельга, и служанка подняла голову, блеснув сквозь легкий пар золотом кошачьих глаз. — А ты не обидишься, если я спрошу?

— Спрашивай, — разрешила рыжая и серьезно кивнула, внимательно уставившись на волшебницу.

— Знаешь, элвилин… они весьма необычно выглядят на наш взгляд. Ну, то есть, на взгляд давних. Вот я и хочу узнать, лет тебе сколько?

— Восьмой десяток пошел, — Катаржина хихикнула. — Я еще молодая совсем.

— О… — впечатлилась Хельга и завистливо вздохнула. Мало кто из ее знакомых даже доживал до такого преклонного возраста, не говоря уже о том, чтобы сохраниться молодым и красивым. — Это в высшей мере замечательно.

Рыжая пожала плечами и, выпрямившись, утерла руки фартуком.

— Мы как-то не задумываемся о том, — виновато улыбнулась пришлая, — что Звезды нам дали, тому и рады.

Хельга хотела было спросить, сколько же лет живет на свете Торус, да только губу прикусила, внезапно испугавшись возможного ответа.

— Ты, должно быть, и знаешь много, — неловко польстила мисс Блэкмунд, глядя в спину склонившейся над стопкой рушников Катаржине. — У тебя вон и книжек много, и опыт есть.

— Это смотря в чем опыт, — горничная распахнула в руках изумительное длинное полотенце цвета ржавой листвы. — Ты спросить-то чего хочешь?

— Да я не для себя. — Хельга поняла, что выглядит крайне глупо, но отступать было поздно. — У меня подруга есть в Солейле, и мы болтали, как раз перед моим отъездом. Бедняжка связалась с бродячим актером и теперь мучается от того, что понести боится. А я и совета ей толкового дать не могу. — Слыхала я, есть снадобья, которые от детей оберегают, — наморщила лоб рыжая. — Но вообще-то, это ей лучше с лекарем разговаривать, я тут не советчик. Парень-то у ней, поди, давний?

— Нет, элвилин, — тряхнула мокрыми волосами Хельга и, почувствовав, что щекам стало жарко, поспешно стала умываться мыльной водой.

— Тогда дело проще будет, — Катаржина улыбнулась. — Если наш мужчина не пожелает ребенка иметь, то ничего и не получится.

— То есть, как это? — не поняла юная волшебница и растерянно вытерла щеки.

— Элвилин Звездами подарено умение зачинать наследников только тогда, когда тому нужда есть. Ну, или если совсем уж парень себя не сдержит, но такого и не бывает почти.

— А… как же женщины? — Хельга с благодарностью окунулась в ржавое тепло рушника, накинутого Катаржиной. — Их что, не спрашивают?

— Бывает, спрашивают, бывает — нет. — Рыжая помогла мисс Блэкмунд вылезти из лохани и, усадив на кровать, стала осторожно распутывать намокшие волосы. — Тут уж, как двое договорятся.

— Несправедливо как-то, — поморщилась Хельга, протягивая горничной гребень, — когда всё от одного зависит.

— Я б на твоем месте радовалась, — негромко проговорила рыжая, — уж лорд эйп Леденваль точно не станет себя обременять.

— При чем тут… — горячо запротестовала мисс Блэкмунд, а Катаржина только вздохнула в ответ: — Ну, ни при чем, так ни при чем.

И, позже, Хельга, одетая и причесанная, чинно попивая кофе с сухим ломким печеньем, несколько раз ловила на себе жалостливый взгляд прибирающейся элвилиночки. В конце концов, юная волшебница разозлилась и уже хотела удалиться с гордо поднятой головой — куда, значения не имело — как в дверь снова постучали. Катаржина высунулась в коридор, поговорила с кем-то вполголоса и вернулась обратно, неся в руках обернутый изумрудной парчой сверток.

— Велено передать, — коротко произнесла она, возлагая посылку на стол перед мисс Блэкмунд.

— Что это? — удивилась Хельга, отставляя в сторону чашку и осторожно проводя пальцем по роскошному шитью.

— Камилла сказала, что подарок.

— Камилла?

— Служанка.

Мисс Блэкмунд почувствовала, как ёкнуло сердце, и решила не уточнять дарителя. Неуверенным жестом она откинула скользкую ткань и изумленно захлопала ресницами, наткнувшись на ворох кружев, шелка, завязок и мелких бантиков.

— Какая прелесть, — восторженно выдохнула над ухом Катаржина. — Я всегда говорила, что у леди Исы отменный вкус!

Тут Хельга наконец-то сообразила, что перед ней лежат предметы изысканного, почти непристойного в роскоши дамского белья и почувствовала, как жар сжигает щеки. Еще ни разу не доводилось ей лицезреть подобную красоту — Оливия Блэкмунд предпочитала наряжать дочек во что-нибудь недорогое и практичное.

— Корсет, — Катаржина восторженно ткнула пальцем в украшенное мелкими бантиками необычное сооружение. — Последний писк столичной моды. Знаешь, говорят, что грудь в нем становится изумительной, а уж талия…

Горничная мечтательно сощурилась и только что не замурлыкала от наслаждения.

— А при чем тут леди Иса? — хрипло выдавила из себя Хельга, а Катаржина удивленно подняла брови.

— Так откуда еще возьмется такое? На болоте лавок нет, — она сдавленно хихикнула и с легкой завистью погладила кружевные короткие штанишки. — Да ты не сомневайся, всё новое. Она, говорят, и сама такое сбывала, и даже к королевскому двору возила кой-чего.

— Я… мне не нужно. — Хельга осторожно отодвинула от себя сверток.

— Почему еще? — элвилиночка вытаращила глаза.

— Потому. Это выглядит непристойно.

— Чего? Белье?

— И белье тоже.

— Тю! — Катаржина расхохоталась, глядя, как Хельга пытается сохранить остатки гордости. — Вот ведь глупая. Во-первых, это красиво. А во-вторых, никто тебя унизить не пытается, просто порадовать хотят. Вот скажи, будь у тебя возможность — неужто не захотела бы сделать ответный подарок?

Мисс Блэкмунд хмыкнула и задумалась. Может быть, подарив Торусу чего-нибудь, она больше не станет чувствовать себя такой уязвленной и слабой?

— Все равно, — негромко вздохнула юная волшебница, с сожалением глядя на цветочный рисунок корсета, — зачем я это надену? Да еще матушка увидит, не приведи Судия.

— Так, тебе, небось, недолго в девках-то сидеть осталось, — беззаботно махнула рукой горничная, — выйдешь замуж за своего черного, вот и пригодится.

Юная волшебница нахмурилась и отвернулась. Почему все вокруг решили, что она непременно пойдет замуж за Мидеса?

— Мисс Хельга, — тихо и серьезно сказала Катаржина, легко тронув девушку за плечо, — не обманывай себя. И не позволяй чувствам затмить рассудок. Твой давний — он надежный человек.

— Где он? — Мисс Блэкмунд понимала, что рыжая полностью права, однако, не сдержалась и раздраженно дернула плечом, сбрасывая легкую кисть.

— Вместе с другими мужчинами был в гостиной, — горничная, кажется, вовсе не обиделась и невозмутимо принялась поправлять постель. — Те тоже кофе поутру затребовали.

— И это, скажу я тебе, самое правильное. — Из-за приоткрытой двери донесся торжественный голос эйп Леденваля, и Хельга остановилась на пороге, страстно мечтая превратиться в незаметную мышь.

Мужчины расположились в полосатых креслах возле чайного столика у окна и о чем-то увлеченно спорили. Вернее, спорили Салзар и Торус, а алхимик Абранавель сидел, переплетя пальцы на животе, опустив очи долу и, казалось, дремал. В воздухе висел аромат кофе и ванили.

— А как же личное обаяние, ум, душа, в конце концов? — Мидес тряхнул густой шевелюрой, чернильной рекой растекшейся по спине, и пригубил чашку.

— У элвилин души нет. — По лицу Торуса проскользнула ехидная усмешка.

— Всяко, так говорят ваши пастыри. Так что с последним — это не ко мне.

А вот гигиена, друг мой, составляет основу притягательности в любые времена. Скажи на милость, на хрена конюху обаяние, если от него круглосуточно навозом разить станет?

Илар поморщился, и протянул тонкую руку к вазочке с крендельками.

— Торус, ну что за выражансы? Кстати… — он куснул печенье и быстро слизнул сахар с краешка губ, — намедни я встретил ученый трактат, как раз в тему. Некий меррианский знахарь утверждает, что самец лошади гораздо привлекательнее для самки, если испускает запах испражнений и семени.

— Сам он самец лошади! — вызверился Торус. — Если животное не умыто, оно больное! Готов ухо дать на отсечение, что знахарь твой давний!

— Почему это он мой? — флегматично удивился Илар и, неожиданно напрягшись, склонил голову к плечу. — Мне кажется, или мы действительно не одни?

Хельга, какраз в этот момент решившая переступить с ноги на ногу, скрипнула половицей и покраснела.

— Дорогая! — Салзар проворно поднялся из кресла и ринулся навстречу подруге, — как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо, — промямлила девушка и, не решаясь поднять глаз, взяла Мидеса под руку.

— Я волновался, — шепнул ей некромант, усаживая в кресло, — ты вчера была такая бледненькая…

— Славно, — вклинился в разговор напряженный голос Абранавеля. — Просто замечательно, что это всего лишь ты, Хельга.

— Спасибо, — девушка с сомнением покосилась на алхимика и с трудом сдержала улыбку — по красивому лицу пришлого разлилось блаженное облегчение.

— У тебя еще всё впереди, — негромко фыркнул Торус и, потянувшись, ободряюще потрепал Илара по колену. — Не понимаю, и чего ты так боишься Сандру Тальку, она ведь совсем как Иса. Только дура.

— В общем, друзья мои, — громко ответил алхимик, глядя куда-то поверх головы некроманта, — подводя итог беседе, хочу сказать, что во всем важна золотая середина. И любая внутренняя красота должна подтверждаться красотой внешней и чистотой.

— И, в конечном счете, никакой ум не заменит хороший кусок мыла, — продолжил эйп Леденваль. — Мисс Блэкмунд, я прав? Мидес, не ешь меня взором, просто твоя невеста живое тому подтверждение — запах чистоты и влажных волос делают ее красоту еще пронзительнее.

Хельга, мгновенно позабыв о робости, вскинулась и возмущенно уставилась на хозяина замка: — Какие-то сомнительные у тебя комплименты.

Что значит «никакой ум»?

Торус рассмеялся.

— Тише, дорогая, — Салзар мягко прикоснулся к запястью девушки, — сегодня мы все немного не в себе. Наверное, это всё вчерашний мед.

И, словно подтверждая слова некроманта, в дверях гостиной нарисовалась огненноволосая княжна, облаченная в темно-зеленое бархатное платье. Она прислонилась к косяку и мечтательно протянула:

— С добрым утром, все. Мне снились волшебные сны…

— Какие же, котик? — ласково отозвался со своего места эйп Леденваль и заговорщицки подмигнул Салзару. Илар подавился кренделем и натужно закашлялся.

— Я сидела на поляне, залитой солнцем, — прикрыв глаза, гортанно ответила Сандра Талька, — помнишь, на таких часто собирались ученики в Вениссе? В руках у меня была лютня, а музыка… она просто лилась изнутри моего естества, обволакивала, текла полноводной рекой. А вокруг — толпа. Притихшая, зачарованная. Последний аккорд сорвался с моих пальцев, а потом я открыла глаза и увидела потрясенные лица. И ближе всех сидели Изначальные. И я узрела улыбки в их мудрых глазах, и еще…

— Котик, это просто комплексы, — небрежно бросил Торус и шумно отхлебнул из маленькой чашечки. — И вчерашний мед.

— Это просто что? — недоуменно прошептала Мидесу Хельга, но тот только пожал плечами, с беспокойством наблюдая за побледневшим алхимиком.

— Ты что же, — сварливо пробурчала менестрелька и возмущенно распахнула зеленющие глаза, — считаешь меня плохим музыкантом?

— Отнюдь, дорогая, — эйп Леденваль приглашающим жестом указал на кресло возле себя. — Просто, согласись, Изначальные — это как-то слишком.

— Пфе, — сказала Сандра Талька таким тоном, будто речь шла о совершеннейшей ерунде и, кокетливо поправив волосы, грациозно скользнула в комнату и заняла предложенное место.

Хельга покосилась на сидящих рядом Торуса и Тальку и постаралась сдержать обреченный вздох. Они были сейчас так похожи — оба изящные, белокожие, с выразительными изумрудными глазами и почти одинаковым, слегка надменным выражением на лицах. И так подходили друг другу. «Всяк сверчок знай свой шесток» — всплыл в уме ядовитый голос маменьки и мисс Блэкмунд вовсе пала духом.

— А кто такие Изначальные? — поинтересовался Салзар, очевидно, удостоверившись, что разрыв сердца в ближайшее время Илару не грозит.

— Герои наших легенд, — отмахнулся Торус, — те, что пришли со Звезд. В общем, ничего интересного.

— Скажешь тоже, — возмутился некромант, — это для вас, может быть, обычно и привычно, а нам… правда, Хельга?

— Э… да, — глухо уронила девушка, которой, вообще-то, сейчас было наплевать и на легенды, и на всё элвилинское наследие. Ей просто хотелось, чтобы никто не заметил, насколько она расстроена.

— Это долгий разговор, — Торус пожал плечами. — И будь у нас другие обстоятельства, я бы непременно посвятил вас в особенности местного эпоса, однако…

Он картинно вздохнул и, поднявшись из кресла, подошел к окну. Откинул крышку резной шкатулки, стоявшей на подоконнике, и помахал скрученным в трубочку листом пергамента.

— Летавка с утра принесла, — пояснил он. — Мисс Блэкмунд лично.

А потом вернулся к столу и, поклонившись, передал свиток девушке.

Хельга удивленно развернула письмо, недоумевая, кто же из ее знакомых мог воспользоваться короедской почтой. Потом разозлилась, поняв, что восковая печать, удерживающая свиток, надломлена. А после забыла обо всем на свете, вчитываясь в написанные знакомым почерком строчки.

«Любезная дочь», — начиналось послание, и девушка прямо-таки почувствовала волны раздражения, исходящие от мелких бисерных букв.

«… мы с лордом Ричардом обязаны выразить глубокое негодование по поводу твоего безобразного поведения. Мало того, что ты уехала, не испросив родительского позволения, ты еще скомпрометировала себя и всю нашу семью в глазах приличного общества. Смею надеяться, что лорд Мидес понимает, в какое положение он тебя поставил, увезя из отчего дома без сопровождения старших? Твой отец собирался ехать следом и вызвать юношу на дуэль, и только участие леди эйп Леденваль спасло нас от возможных неприятностей…»

Хельга резко выдохнула сквозь зубы и смяла пергамент.

— Что такое? — Мидес нахмурился и положил ладонь на дрожащее запястье девушки.

— Маменька, — она непослушной рукой потерла висок. — В гневе.

— Как я вас понимаю, душечка, — Торус с сочувствием покивал и, откинувшись в кресле, с интересом уставился на Хельгу. — Вот так и позавидуешь Мидесу, которого родители отправили с глаз долой, из сердца вон.

— Я бы не назвал это особым везением, — сухо ответил некромант, — Хельга, чего она хочет?

— Ну, ясно, чего, — снова отозвался со своего места хозяин замка, — воротить блудную дочь и поскорее выдать замуж за того, кто ее увез и тем самым опозорил.

Рыжая потянулась к вазочке с кренделями, оттопырив мизинчик, и счастливо улыбнулась.

— А ты откуда знаешь? — Хельга с возмущением уставилась на Торуса. — Читать чужие письма гадко!

— Я и не читал, — фыркнул эйп Леденваль. — Догадаться не сложно.

— А печать?

— Сломалась. — Он с невинным видом пожал плечами и, перехватив у возбужденно айкнувшей Тальки кренделек, с довольным видом отправил его в рот.

Мисс Блэкмунд с трудом удержалась, чтобы не поджечь занавески, и ухватила Салзара за руку:

— Лорд Мидес, я ни минуты не желаю здесь оставаться!

— Дорогая, — некромант обеспокоенно заглянул в лицо невесте, — мы, конечно, вернемся, если того требуют твои родители, но по-моему, ты напрасно волнуешься. В конце концов, наша свадьба — это всего лишь дело времени.

Хельга сквозь выступившие слезы увидела, как рыжая менестрелька что-то шепчет, приблизившись к уху Торуса, а тот кивает, улыбаясь. И юная волшебница, гордо вздернув подбородок, повернулась к Салзару и сама удивилась, насколько спокойно и мягко прозвучал ее голос: — Ты прав, дорогой. Раньше, позже, какая, собственно, разница?

Светлые глаза некроманта потеплели, и он прижался губами к запястью мисс Блэкмунд.

— В любом случае, нам стоит тотчас отправиться в Солейл, — глухо сказала девушка, глядя в макушку Мидесу, — чтобы лишний раз не раздражать маман.

— И разрешить недоразумение, — Салзар поднял голову и ласково улыбнулся. — Думаю, леди Оливия не сильно разочаруется.

— Я тоже поеду, — негромко отозвался со своего места алхимик. — Как вы думаете, суматоха в столице улеглась?

— Полагаю, вам уже нечего бояться, — эйп Леденваль с интересом уставился на собственную кисть, рассматривая перламутровые ногти. — У Равелты сейчас полно других дел.

— Замечательно. — Мидес удовлетворенно кивнул. — Чем больше компания, тем короче путь. Илар, ты же поможешь нам открыть дольмен?

— Э… — Абранавель нервно выбил пальцами дробь по подлокотнику, — Салзар, ты забыл? Я же не маг…

— Ах, да, — некромант вскинул черные брови, — Торус, уж на тебя-то мы можем рассчитывать?

— Прости, нет, — мягко ответил элвилин. — Во-первых, я остаюсь в Ледене, у меня еще куча дел. А во-вторых, провожать вас до портала мне сейчас не с руки. Но я вас, разумеется, не брошу. Дам лошадей, проводника.

Он грациозно поднялся из кресла и встал у окна, опершись на подоконник и внимательно рассматривая серый утренний пейзаж.

— На границе Болота есть неплохая корчма, сможете отдохнуть и переночевать. А там по Еловому тракту до Мерриана рукой подать, вся дорога — какая-то пара дней.

— А в Мерриане дольмен есть? — Хельга постаралась, чтобы ее голос звучал равнодушно, и обдала спину хозяина замка высокомерным взглядом.

— Есть, но за городом. Возможно, вы сумеете найти кого-нибудь в помощь.

— Что ж, — кивнул Салзар, — тогда, пожалуй, нам следует собираться?

— После завтрака, — нервно отозвался алхимик. Мужчины дружно рассмеялись, а Хельга постаралась не расплакаться, заметив плотоядный взор, которым рыжая менестрелька одарила обернувшегося эйп Леденваля.

Глава 15

— Почти приехали, — Салзар устало скинул капюшон и облегченно уставился на искрящиеся водопады на горизонте. — Душно сегодня.

— Это просто воздух стал влажным, яркое солнце испаряет воду, — в очередной раз ударился в научные дискуссии алхимик, а мисс Блэкмунд тихонько вздохнула. Наконец-то подходило к концу трехдневное путешествие, и девушка решала сейчас, нравится ей это, или нет. С одной стороны, надежная земля под ногами, мягкие кресла вместо заботливо застеленного пледом, но все же твердого седла и домашняя ванна — это здорово. С другой, кислые лица родителей и необходимость объясняться изрядно портили впечатление от возвращения.

— Не грусти, — Мидес, почувствовав настроение невесты, ободряюще подмигнул. — Вместе мы справимся.

И Хельга, вдохнув полной грудью терпкий воздух, неожиданно поверила некроманту. Тепло улыбнулась и, приставив козырьком ко лбу тонкую ладонь, посмотрела вдаль. — Судия, как же красиво…

Раскинувшийся впереди Солейл, столица Даринги, как обычно, поражал воображение. На фоне темно-василькового неба утопающий в осенних красках белокаменный город выглядел изысканной волшебной безделушкой. Полуденное солнце играло золотом флюгеров, отражалось на шпилях соборов, а чуть выше горного серпантина мельтешило солнечными зайчиками водопадов. И всё это великолепие, точно монаршая корона, венчали наполненные розоватым сиянием развалины древнего дворца на вершине горы.

— Верю, — хмуро отозвался Илар, — только, прости, глядеть не стану. Мне изрядно надоела эта лупа, у нее ручка тяжелая, между прочим, да еще такое солнце. Запросто могу себе выжечь глаз. Да, и вообще, чего я там не видел…

Хельга тихонько хихикнула. Последние сутки алхимик отчаянно ворчал, ерзая в седле, и время от времени потирал поясницу. Девушка подозревала, что неприятность с Абранавелем произошла немного ниже.

— Илар, — Мидес покосился на друга, — а кто седлал тебе лошадь?

— А ты как думаешь? — ядовито отозвался блондин. — Эти короеды с копытами ни одного конюшего к себе не подпустили! Пришлось самому. На ощупь.

— Леший, ты бы хоть меня попросил! — возмутился некромант, а алхимик скривился: — Не хотел мешать. Ты был слишком занят Хельгой.

И, дав шенкеля возмущенно фыркнувшей лошадке, вырвался вперед, поднимая тучу пыли.

— И чем он недоволен? — Мидес дернул плечом. — Элвилинская лошадь этому слепцу в самый раз — и дорогу сама найдет, и лихим людям не дастся.

— Просто мы все устали, — негромко отозвалась мисс Блэкмунд. — А так, он очень славный парень, не находишь?

— Нахожу. — Некромант потянулся и бережно поправил волосы невесте. — Особенно, когда ему не грозит опасность в лице рыжей менестрельки.

Мисс Блэкмунд тотчас вспомнила довольную физиономию Сандры Тальки, плотно повисшей на локте Торуса, когда тот отправился провожать гостей до конюшен, и скрипнула зубами.

— Она хорошенькая. — Хельга сердито нахлобучила капюшон.

— Дорогая, — Мидес расхохотался, — ни одна красавица не способна справиться с фобией. Особенно, если эта самая фобия о ней.

— Кажется, у меня тоже начинается фобия. О ней, — прошептала юная волшебница и последовала примеру алхимика, пустив лошадь в галоп.

— Осторожней! — крикнул сзади Мидес, а девушка раздраженно дернула плечиком.

Всю обратную дорогу ей как-то удавалось отгонять мысли о Торусе, и мисс Блэкмунд под конец пути даже воспряла духом.

Нет, она, конечно, наревелась всласть на мягком плече Катаржины, объясняя слезы расставанием с новой подругой. Рыжая служанка, похоже, вовсе не поверила и только ласково гладила вздрагивающие плечи, обещая, что всё непременно образуется, и время лечит. А потом с решительным видом запихнула в сумку юной волшебницы подарок эйп Леденваля. Хельга и не сопротивлялась, а после долго умывалась ледяной водой, леча заплаканное лицо.

Дорога домой оказалась куда лучшим врачевателем. Хорошая погода друзьям сопутствовала, еда в придорожных трактирах была простой, но сытной, лошадки бежали резво, а Илар оказался на редкость приятным собеседником.

Он проводил долгие часы, говоря с Салзаром о науке и истории, и мисс Блэкмунд с удовольствием погружалась в размеренное журчание голосов, по большей части мимо ушей пропуская смысл самих бесед.

Впрочем, когда элвилин изредка рассказывал о себе, Хельга прислушивалась, стараясь не упустить ни одной детали. Личность алхимика ее привлекала и будила изрядное любопытство. Девушка помнила, как в Святилище болотных дев Илар рассказывал, что родителей своих не знал и приемышем воспитывался в семье какого-то простолюдина из Мариталя. Но только теперь Хельга осознала, что при всей своей элвилинской внешности, внутренне Абранавель был куда ближе к людям.

Сильнее всего мисс Блэкмунд интересовали способности друга предсказывать будущее, но тот предпочитал не вдаваться в подробности, явно сторонясь этой темы. Волшебница духом не пала и пообещала себе по возвращению в столицу разговорить-таки алхимика. В том, что у нее это получится, Хельга не сомневалась ни минуты.

И вот, что странно — уезжая из Ледена, девушка думала, что просто не вынесет расставания с Торусом. Мысли о том, что она больше не увидит в седле худощавую фигуру, не услышит дерзкий голос, не вдохнет терпкий запах волос эйп Леденваля, вводили мисс Блэкмунд в отчаяние. Однако чем больше отдалялись друзья от замка, тем спокойнее становилась Хельга — иногда ей казалось, что за спиной с хрустальным звоном лопаются невидимые нити. А спустя пару дней девушка поняла, что без Торуса ей и дышится свободнее. Не нужно думать о словах, не приходится смущатьсяпристального взгляда, ожидая насмешек.

И вот теперь, почти смирившись с обстоятельствами, юная волшебница так некстати представила довольную физиономию рыжей менестрельки! Хельга почувствовала, как накатила глухая ревность и недобрым словом под нос помянула элвилинскую княжну и Мидесову болтливость.

Ближе к столице дорога стала оживленнее и, миновав предместья, троица на четверть часа застряла у городских ворот. Выезжавшая телега перегородила путь под аркой, а стражники, отчаяннно ругаясь, помогали тощему крестьянину прилаживать соскочившее колесо. Наконец, недоразумение завершилось, и возмущенная толпа качнулась к воротам, вызвав новый виток ругани доблестных стражей. И Хельга, опасавшаяся, что их компания, несмотря на заверения Торуса, может числиться в розыске, успокоилась — досмотр оказался беглым и торопливым.

До площади они ехали вместе, а потом распрощались. У собора алхимик, с несчастным видом трясясь в седле, свернул в ближайший переулок.

— Надеюсь, на этом наша дружба не закончится, — с надеждой посмотрела вслед блондину Хельга, а Салзар рассмеялся.

— Ну, уж нет, не дождется. Я, во всяком случае, не собираюсь лишаться столь ценного собеседника.

А потом посерьезнел и пристально посмотрел на девушку:

— Волнуешься?

— Угу, — Хельга вздохнула.

— Дорогая, я буду рядом, сколько понадобится.

Юная волшебница почувствовала, как краска стыда заливает лицо и, мысленно обозвав себя последней негодяйкой и подлой предательницей, коротко кивнула.

Семейство Блэкмунд обедало и, войдя в столовую, молодые люди поежились, попав под взгляды трех пар глаз. Холодный — Оливии Блэкмунд, равнодушный — лорда Ричарда и злорадный — мисс Джоанны.

— Так-с… — уронила в наступившей тишине леди Оливия, а Джонька брякнула ложкой.

— Дорогая, — кисло отозвался глава семейства, — давай не станем портить трапезу и отложим разговоры на потом. Ты же знаешь, мой желудок…

Маман скривилась, метнула еще один многообещающий взор на старшую дочь, но, все же, процедив сквозь зубы приглашение, коротко кивнула Мидесу.

Некромант вежливо поклонился, с невозмутимым видом отодвинул подруге стул, а потом чинно уселся рядом, из-под ресниц наблюдая за будущими родичами.

Оливия Блэкмунд — статная полноватая дама — держалась так, словно палку проглотила. Выпрямив спину и страдальчески подняв брови, леди Блэкмунд тщательно пережевывала пищу, уставившись на кусок куропатки с видом праведной мученицы. И любому в этот момент становилось ясно, кто в этой семье главный. И уж если не любому, то самой леди Оливии так точно.

Соглашался ли с такой позицией лорд Ричард — высокий длинноносый мужчина с остатками былой красоты на лице и шевелюры на висках — было неизвестно. При взгляде на него Салзар, как обычно, с трудом подавил зевоту. «Скука» — вот слово, которое лучше всего подходило лорду Блэкмунд.

Третья же предполагаемая родственница радостно возилась, облизывала ложку, шумно тянула чай из маленькой фарфоровой чашечки и настолько откровенно пыталась привлечь внимание, что, в конце концов, была строго одернута леди Оливией.

Хельга фигурой пошла в мать, разве что была тоньше в кости, а вот высокий рост получила от папеньки. Покосившись в очередной раз на предполагаемую тещу, Мидес вспомнил услышанную где-то фразу: «Если хочешь узнать, какой станет твоя жена через десять лет супружества — посмотри на ее маман». Он тряхнул головой, устыдившись; отогнал недостойную мысль и сосредоточился на трапезе.

Отобедав в напряженной тишине, молодая пара официальным тоном была приглашена в гостиную. Хозяйка дома первой выплыла из столовой, всем своим видом показывая, сколь тяжел груз ответственности за непутевое семейство, лежащий на женских плечах.

Салзар подставил невесте локоть, тайком погладив по холодному запястью.

Мисс Джоанна это заметила и, нехорошо усмехнувшись, пошла за матерью, забавно копируя ее походку. Лорд Ричард глубоко вздохнул, клюнул носом и медленно встал, двигая челюстью так, словно старался скрыть зевок.

— Прошу, — простер он руку в сторону двери, а Мидес прикинул, сколько было правды в письме, где говорилось, что этот вялый мужчина собирался устроить дуэль.

Хельга стиснула локоть жениха и, решительно вздернув подбородок, потащила некроманта в гостиную.

Леди Оливия уже расположилась в глубоком кресле, обитом красным бархатом и воистину монаршим взглядом сверлила появившуюся на пороге парочку. Впечатление усиливал клубок ярко-алых ниток, который, точно королевский скипетр, дама держала в правой руке. В соседнем кресле чинно восседала Джоанна, сложив тонкие лапки поверх практичной коричневой юбки, и в радостном предвкушении переводила любопытный взгляд с сестры на Мидеса.

Салзар поежился и, стараясь хранить невозмутимость, проводил Хельгу к пуфику у окна. Явившийся последним папенька предпочел устроиться у каминной полки, где с отрешенным видом достал кисет и принялся набивать курительную трубку.

Леди Оливия неодобрительно покосилась на мужа, сморщила острый носик и сердито сунула нитки младшей дочери.

— Лорд Мидес… — проскрипел со своего места лорд Блэкмунд, перехватив взгляд супруги, — сказать, что мы озабочены судьбой нашей дочери — это не сказать ничего. Вы отдаете себе отчет, какой ущерб нанесли ее репутации, похитив из родного дома?

— Отец! — Хельга вспыхнула. — Никто меня не похищал!

— Дитя мое, — Оливия скривилась и откинула со лба каштановую завитушку, — порой невинная девушка может не осознавать опасности, которая исходит от мужчины. Так что, помолчи и не встревай, когда родители делают всё возможное, чтобы обелить тебя в глазах целого города!

Хельга непримиримо дернула головой и снова открыла, было, рот, но тут же почувствовала, как плечо сжала ладонь некроманта.

— Лорд, леди, — Мидес почтительно поклонился, — смею заверить, что у меня не было гнусных намерений в отношении вашей дочери. И наш вынужденный отъезд был продиктован, скорее, желанием оградить мисс Хельгу от опасности. Молодой волшебнице, по недоразумению оказавшейся в центре жуткого колдовства в соборе, было небезопасно оставаться в столице. Она могла попасть под подозрение, и еще неизвестно, что нанесло бы больший ущерб ее репутации.

— Оригинально вы ее спасали! — каркнула леди Оливия. — В компании двух короедов?! Весь Солейл кричал о том, что именно элвилинская волшба была причиной трагедии! Не думайте, что я слепа и глуха, вы, мальчишка! Да если бы не наше выгодное соседство с епископом и некоторая сумма, которую из меня вытянула эта остроухая аферистка, эта история расползлась бы по городу быстрее пожара!

— О чем это ты? — Хельга удивленно вытаращилась на мать.

— Леди Иса, — выплюнула Оливия. — Обещала посодействовать возвращению и не болтать на каждом углу, где прячется моя дочь. И мне пришлось покупать ее духи! Хорошо хоть письмо согласилась передать…

— Письмо? — мисс Блэкмунд растерянно посмотрела на сестру (Джоня в ответ злорадно высунула кончик языка), а потом чуть не разревелась.

Получается, никакой летавки не было, а матушкино послание преспокойно лежало себе в замке Леден с самого приезда леди Исы? И как же оно удачно всплыло позже, когда Торус добился своего, а Хельга стала ему не нужна!

Отцовская трубка неожиданно громко пыхнула, выстреливая в камин искрой; глава дома подскочил от неожиданности, а мисс Блэкмунд закрыла глаза и постаралась взять себя в руки.

— А все проклятое колдовство! — продолжала распаляться леди Оливия. — Говорила я, что нужно было бороться с этой гадостью, пока Хельга была крошкой! Это ты виноват, Ричард, твоя широкая натура! Судия свидетель, если бы девочка росла под его покровительством, всем было бы лучше.

Салзар покачал головой, глядя, как подбородок Хельги начинает подозрительно подрагивать, и решительно шагнул вперед.

— Насколько я знаю, леди, — сухо сказал некромант, — моя невеста унаследовала дар по материнской линии. Так что на вашем месте я бы не возмущался, а принял участие в устройстве свадьбы любимой дочери. Я не желаю больше откладывать это событие и сейчас, перед всеми вами еще раз официально прошу руки мисс Блэкмунд.

Он развернулся к девушке и, ободряюще улыбаясь, протянул руку. Через плечо некроманта Хельга увидела, как волшебным яблоком скатывается с колен Джоанны багровый клубок и почти услышала, как за спиной со стуком захлопывается дверца клетки.

Леди Оливия фыркнула:

— Вот уж не скажу, что безумно рада. Не такого супруга я желала своей дочери, но тут, ты, душечка, сама виновата. Нужно было думать головой, прежде чем невесть с кем связываться.

— Но, дорогая, — негромко кашлянул лорд Ричард, — в конце концов, у него же есть титул…

Леди Блэкмунд величаво поднялась из кресла, окинула мужа ледяным взглядом и с каменным выражением лица выплыла из гостиной, очевидно, решив, что материнская миссия подошла к концу, а дальнейшие разбирательства — не ее дело.

— Так, когда назначим свадьбу? — Мидес настойчиво пожал руку Хельге, пытаясь поймать полный обиды взгляд, устремленный в спину леди Оливии.

— А? — отмерла девушка. — Не знаю… как скажешь, Салз…

— Мы еще вернемся к этому разговору.

Некромант решительно прошелся к десертному столику и, плеснув вина в узкий серебряный кубок, вручил невесте: — Пей. А потом пойдем…

Договорить он не успел — в комнату влетела бледная горничная и срывающимся голосом завопила, что эти Мглы исчадия не иначе покусали бедного Петера и тот теперь точно помирает.

— Какие такие исчадия? — не понял лорд Ричард, смешно пошевелив бровями, а Джоанна тихо икнула.

— Кони бешеные! — взвыла служаночка и опрометью бросилась из комнаты.

Остальные ринулись следом.

Во дворе стояла суматоха. Прихрамывающий сторож, которого чета Блэкмунд не рассчитывала только потому, что тот соглашался работать за сущие гроши, безуспешно пытался схватить волочившиеся по земле поводья.

Элвилинские лошадки, фыркая и неодобрительно косясь на мужика, с неторопливой грацией перебегали с места на место и, время от времени, угрожающе скалили белоснежные мелкие зубы.

— Вот ведь чума какая! — в компании пары слуг надрывалась с высокого крыльца горничная, — оне ведь так все клумбы своротят! А потом загрызут кого, как пить дать! И откуда только животину такую притащили?

— Да, действительно, — лорд Ричард заинтересованно повернулся к Мидесу, — какая-то странная порода… высоковата, да тонковата, не находите?

— Коней нам дали в Ледене, — отозвался Салзар, — вообще-то мы должны их вернуть в целости и сохранности, и ваш конюх…

В этот момент сторожу удалось-таки намотать на руку поводья, и он, тяжело распрямившись, попытался приблизиться к соловой лошадке. Та нервно заржала, взбила передними копытами воздух и поскакала в дальний конец двора. Мужичок рыбкой полетел следом, а леди Оливия испуганно взвизгнула:

— Ричард, сделайте же что-нибудь! Нам не нужны разбирательства с городской стражей!

Салзар покосился на постное лицо хозяина дома, а от болезненного вопля несчастного слуги по спине побежали мурашки. И, повинуясь внезапному порыву, некромант бросился с крыльца. Строптивая лошадь, завернув круг, уже неслась обратно — что стало с хромоногим бедолагой, Мидесу разглядеть не удалось. Кинувшись наперерез, некромант прицелился, было, ухватить узду и чуть не споткнулся, услышав пронзительный визг Джоанны.

А потом увидел, как словно из-под земли выросла перед мчащейся лошадью Хельга и, вытянув руки, быстро и торопливо залепетала что-то на незнакомом языке.

— Прочь! — заорал Салзар, не понимая, как девушка там оказалась, зато осознавая, что уже не успеет оттолкнуть.

— Убили-и! — дурным басом завела с крыльца горничная, а соловая вдруг стала на дыбы, взметнув копыта над головой юной волшебницы, а потом как-то сразу успокоилась. Ступила на землю перед девушкой и ткнулась мордой в ладони. От толчка Хельга плюхнулась на каменные плиты двора, да так и осталась сидеть, ошалело глядя на лошадь.

Мидес тяжело бухнулся рядом и, точно тряпичную куклу, затормошил подругу:

— Сдурела?! Где болит?!

— Здесь… — ошарашенно ответила мисс Блэкмунд, потирая зад, а после неожиданно разразилась звонким хохотом. Салзар оглянулся на бледные лица очевидцев, краем сознания отмечая вылезающего из дальних кустов помятого, но вполне живого сторожа. И тут будущие родственники наконец-то очнулись. Леди Оливия, ломая руки, бросилась к дочери, лорд Ричард властным голосом начал отдавать приказы слугам, и вскоре некроманта оттеснили от невесты.

Прихромавший обратно конюх постанывал, мрачно косился на щиплющих декоративные кустики элвилинских лошадок, и повторять подвиги был явно не намерен.

— Куды ж их теперь? — похлопал он глазами на Мидеса и выразительно потер бок.

Салзар проводил взглядом семейство Блэкмунд, уводящее старшую дочь в дом. Тщательно отряхнул и без того не слишком свежую с дороги одежду и взялся сопроводить строптивых лошадей куда нужно. Закрыв их в стойлах пустой конюшни с прорехами в крыше, распорядился об овсе, свежем сене, воде и чистке. И, прислонившись к деревянному столбу, немного отдохнул, следя за кружащимися в солнечном свете пылинками. Думал о предстоящей свадьбе и странной выходке невесты. И вдругпочувствовал, как что-то маленькое и твердое ударилсь в плечо. Салзар обернулся и увидел, что в приоткрытую дверь конюшни заглядывает Джоанна Блэкмунд:

— Пст! Мидес!

Кажется, она собралась снова швырнуть камушек.

— Заходи, я слышу.

Девочка юркнула внутрь и остановилась, со странным выражением лица разглядывая некроманта.

— Что там с сестрой? — осторожно поинтересовался Салзар. — Лекаря приглашали?

— Ничего с твоей дылдой не случилось, жива-здорова, только злится.

Младшая Блэкмунд скрестила руки на цыплячьей груди и прищурилась:

— А ты часом, ничего не потерял?

— Э… вроде, нет, — растерялся Мидес, попутно размышляя, возвращаться ли ему в дом, или отправиться в Академию.

— И даже никого?

— Джоня, перестань говорить загадками… — некромант устало вздохнул и подумал, что теплая постель сейчас — самое желанное на свете место.

— Мышь, — мрачно сказала девочка.

— Что?

— Мышь, говорю!

Дверь конюшни скрипнула, появился сторож с бадейкой в руках. Плюхнул ношу на пол, покосился на Салзара и Джоню, вздохнул и, вытащив изза пояса щетку, кашлянул.

— Оне, поди, снова кусаться будут?

— А как же! — радостно заявила младшая Блэкмунд и скорчила рожу.

— Я сейчас. — Мидес подошел к стойлам, совершенно не представляя, как нужно укрощать элвилинских лошадей. Чего там такое говорил скакунам Торус в Ледене, некромант понятия не имел — не прислушивался. Но не бросать же несчастного слугу? Салзар осторожно протянул руку и, коснувшись бархатной лошадиной морды, тихо заговорил:

— Хорошая девочка. Только грязная с дороги. И не расседланная…

Лошадка смерила человека внимательным взглядом сливовых глаз и тяжело фыркнула.

— Ну вот, ты понимаешь. Этот давний, — некромант кивнул на сторожа, — станет за тобой ухаживать.

В соседнем стойле переступила копытами гнедая и тихо заржала.

— И тебя не забудут, — успокоил ее Мидес и с сомнением покосился на открывшего рот слугу.

— Кажется, они поняли. Если что — кричи.

Мужик растерянно кивнул, пригладил сосульки волос над мокрым лбом, а Джоанна, фыркнув не хуже той же лошадки, ухватила некроманта за рукав и потянула прочь.

— Сюда! — с заговорщицким видом прошипела юница и, подобрав подол, побежала к стоящему неподалеку сарайчику. Салзар нехотя отправился следом, отгоняя нехорошую догадку, о какой именно мышке вещала ему вредная девчонка.

— Погоди! — Джоня нырнула в рыжий куст бузины возле сараюшки, и через миг к ногам подпрыгнувшего некроманта рухнула деревянная лестница.

— Ставь, и пошли на чердак!

— Джоанна, — попытался урезонить заигравшуюся в шпионов девчонку Мидес, — давай побеседуем тут? Вон лавочка стоит, вокруг никого.

— Эх, ты, — скривилась младшая Блэкмунд, — рохля.

Но послушалась и побрела к скамейке, загребая ногами ворох опавших листьев.

— Так что там мышь? — осторожно спросил некромант, устраиваясь рядом на прогретой солнцем скамье.

— Это просто ужас, чего натворила твоя дохлая зверушка! — возмущенно пискнула девочка и вдруг, шмыгнув носом, неожиданно разразилась бурными рыданиями, размазывая слезы по лицу.

Салзар растерянно положил руку на худенькое плечико, а Джоня, порывисто развернувшись, вдруг ткнулась ему в грудь:

— И теперь я останусь совсем одна… а Инге… ее отправят в монастырь! И все из-за тебя!

Рыдание сменилось злобным всхлипом, и острый кулачок ощутимо ткнулся в живот некроманту.

Мидес крякнул, но, откровенно говоря, был рад, что к Джоньке вернулась ее обычная воинственность. Женских слез он не переносил, а уж как успокаивать таких вот юниц, не представлял совершенно.

— Рассказывай по порядку, — строго сказал некромант, отстраняя девочку. — У тебя платок есть?

Мисс Блэкмунд кивнула, шумно высморкалась и завела рассказ.

Злополучная мышь, которая, как полагал некромант, почила где-то на чердаке Солейского собора, оказалась не в меру оживленной. То ли они с Торусом чего напутали, возвращая к жизни мохнатую тушку, то ли Салзару удалось продвинуться на новую ступень в освоении науки некромантии, но зомби умудрился последовать за своими аниматорами. В суматохе никто не обратил внимания на комочек серой шерсти, прилепившейся к крыше коляски, а у дома Блэкмунд мышь, повинуясь одной ей ведомым соображениям, решила задержаться.

— Я сама видела, как она взлетела, — возбужденно вещала Джоанна, — наверное, испугалась, когда нас мама встречать вышла. А потом вы уехали, а она в сарае затаилась.

И девочка выразительно кивнула на темное чердачное оконце над их головами.

— Так что же, она и сейчас там? — Некромант поморщился.

— А я тебя, думаешь, зачем туда звала? Она только ночью и вылезает.

— Знаешь, — некромант покачал головой, — не всё так страшно. Я позову Хельгу, вместе мы найдем какое-нибудь заклинание, и…

— Не страшно?! — Джоанна взяла такую пронзительно высокую ноту, что у Салзара зазвенело в ухе. — Инге пострадала!

— Как? — у Мидеса екнуло сердце. — Ее мышь покусала?

— Не ее! Эту противную короедку! А теперь Инге в монастырь!

Дальнейший рассказ девочки выглядел куда драматичнее. Некоторое время все было спокойно. Джоня, конечно же, поделилась страшной тайной со своей беленькой подружкой, и девочки несколько раз лазали на чердак.

Поначалу просто, чтобы поглядеть со стороны на спящую днем мышку. Потом осмелели, стали подходить ближе и даже прониклись к страшной зверушке некоторым участием, оставляя неподалеку миску с тюрей.

Но однажды ночью мышь, то ли привлеченная светом в окнах соседского особняка, принадлежавшего Равелте, то ли из других каких надобностей, влетела в открытое окошко спальни. Леди Иса, как раз нежившаяся в лохани, попыталась выгнать зомби, но скверное животное умудрилось цапнуть даму за палец и унеслось в коридор, пронырнув между сбежавшимися на вопли слугами.

Ингрид Равелта, оказавшись в самом центре суматохи, оттолкнула не в меру ретивого слугу, распахнула окно, выпуская мышь, и была застигнута за этим подвигом самой леди эйп Леденваль. Шустрая короедка обрушила весь свой гнев на несчастную белобрысую головку, наговорив девочке кучу гадостей и пригрозив отправить в монастырь. И вот теперь Джонька мало того, что никак не может разговорить упавшую духом подружку, у нее даже не получается убедить Ингрид бежать из дома!

— Бежать, это как-то слишком, не находишь? — Некромант с укором покосился на девочку.

— Ты что, не понимаешь? — зло закричала она. — Там всё очень, очень плохо! Эта леди Иса, она как злая мачеха из сказки! Она хочет падчерицу со свету сжить! В общем, так.

Джоня с суровым видом скрестила руки на груди и смерила некроманта отнюдь не детским взглядом:

— Мидес, ты заварил эту кашу, тебе ее и расхлебывать.

Глава 16

— Сударь, рыбки не желаете?

Салзар очнулся от невеселых мыслей и решительно отвел в сторону влажно блестящую плотву, которой тыкала ему в лицо пожилая торговка. Скривился от рыбной вони, буркнул что-то невнятное и нырнул в темный проулок, уводящий от базарной площади. Миновав пару кварталов, некромант вошел в ворота Академии и, под внимательным взглядом охранника, с преувеличенно беззаботным видом оглядел парк. В полуденный час здесь было безлюдно — шли занятия.

Мидес вздохнул. Пешая прогулка от дома Хельги его изрядно утомила, да еще время от времени глухо урчал живот. Справедливо рассудив, что на голодный желудок думать вредно — а дум с момента возвращения в столицу накопилось ой, как много — Салзар решил навестить общежитие. Обед в особняке Блэкмунд особого насыщения молодой утробе не принес, а у кого-нибудь из студентов вполне мог заваляться кусок хлеба с сыром.

Опять же, помыться с дороги тоже не помешает.

Размышляя так, некромант поднялся по скрипучей деревянной лестнице, ведущей к спальням, и решительно толкнулся в свою комнату. Грубо выструганная дверь оказалась открытой, а в нос тотчас шибанул кислый запах перегара и немытых ног, от которого не спасало даже настежь распахнутое окно. За столом сидел пьяный Винтербрахер и играл в кости с каким-то незнакомым типом. В центре действа возвышался керамический кувшин внушительных размеров.

— Ми-идес… — сокурсник поднял на Салзара мутные глаза и икнул.

Незнакомец, потянувшийся, было, рукой к поясу, расслабился и с интересом воззрился на некроманта.

Салзар угрюмо кивнул обоим и, не говоря ни слова, полез под свою кровать — там стоял сундук с одеждой.

— Ой-ёй-ёй, какие мы нежные… — мерзко растягивая слова, сказал Винтербрахер, — уже и говорить не желаем. Что, тоже станешь морщить нос, как этот твой дружок? Вон Артемий, не смотри, что элвилин, мужского духа не чурается и шибу не выбивает.

Некромант удивленно обернулся и только сейчас заметил россыпь стекла на подоконнике:

— О чем ты?

— Положим, я не совсем элвилин, — донесся до Мидеса мягкий и вкрадчивый голос незнакомца, — только наполовину. И нюх у меня обычный.

Салзар глянул на того, кого назвали Артемием, и встретился с цепким и совершенно трезвым взглядом карих глаз. Вполне, к слову, человеческих.

— Вы, как я понял, Мидес? — кивнул кареглазый. — Что ж, наслышан, наслышан.

— Чего… наслышан? — Салзар стряхнул с носа паутину и принялся мрачно ковыряться ключом в замке.

— Друг Винтербрахер, — гость кивнул на пьяно моргающего толстяка, — мне уже все уши прожужжал, какой талантливый некромант делит с ним кров.

Знаете, я был бы не против познакомиться поближе.

— Дело у него, — встрял Винтер, — между прочим, прибыльное. А ты, знаю, деньгами не богат.

— Что еще за дело? — Мидес снова покосился на полукровку и нахмурился.

Ему определенно не нравился этот тип — было в нем что-то скользкое и в то же время угрожающее.

— Вот кто тебя за язык тянет? — укоризненно вздохнул гость, вытащил из-под плаща кинжал и с отрешенным видом стал им поигрывать. Салзар усмехнулся. Интересно, этот Артемий совсем не думает, что простым кинжалом, который, к тому же, на виду, с магом не справиться? Хотя, откровенно говоря, какой уж из Винтера маг. Еще и пьяный.

— Вы бы для начала представились, как положено, уважаемый, — Салзар бросил на кровать чистую рубаху и, выпрямившись, вопросительно уставился на гостя.

— Дэммер, — тот привстал с места и, стянув с головы широкий берет, слегка склонил голову. — Артемий Дэммер. Поэт и менестрель.

— Лорд Салзар Эвольд Мидес, — кивнул в ответ некромант, с любопытством созерцая элвилинские уши, торчащие из черных кудрей. — Предлагаете мне петь на площади? Или наняться к вам на посылки?

— Ни в коем случае, милорд, — усмехнулся Дэммер. — Я человек деловой и хочу предложить предприятие, в котором, может понадобиться ваша волшба.

— Почему именно я? — пожал плечами Салзар. — Я обычный студент, а в столице полно профессиональных магов.

— Дело, скажем так, не совсем законное. Вряд ли маг с именем станет рисковать репутацией. А вы… хм, не столь известны. К тому же, как уверял наш общий друг, неплохо разбираетесь в волшбе.

— Странное у вас предприятие, — Мидес со скрежетом задвинул ногой сундук обратно под кровать. — Для менестреля.

— О… — Артемий ухмыльнулся. — Вы просто плохо знаете нашего брата.

— Не стану спорить. — Салзар пожал плечами и подошел к скамье у очага, на которой стоял обшарпанный медный таз. — А где кувшин?

— Тут. — Винтер тоненько захихикал и ткнул пальцем в глиняного исполина на столе. — У нас, понимаешь, посуды другой под руками не оказалось. Ой, как мы его сквозь ограду проталкивали, ты бы видел!

Сокурсник захрюкал.

Мидес, уяснив, что помыться не получится, нахмурился и принялся быстро переодеваться.

— Так вы согласны? — Дэммер подкинул кинжал и тот, кувыркнувшись в воздухе, вонзился в столешницу и задрожал, бликуя изумрудом на рукоятке.

— Я хорошо заплачу.

Мидес, который как раз подсчитывал, сколько монет он сможет потратить на еду, чтобы позволить себе баню, хмыкнул. В конце концов, с него не убудет хотя бы выслушать полукровку. Уселся на постель и стал завязывать шнуровку на рубахе.

— Сначала скажите, что я должен делать.

— Понимаете, мой друг, — в голосе Дэммера просквозила печаль, — мир жесток и устроен несправедливо. Кому-то достается всё, кому-то ничего. А мои соотечественники страдают.

— Какие соотечественники? — не понял Салзар и недоуменно покосился на Винтера. Вот уж чего не ожидал некромант, так того, что сокурсник тоже ввяжется в политику. Впрочем, толстячок уже утомился и решил вздремнуть, уронив голову на грудь.

— Элвилин, — гость тяжело вздохнул. — Правители, нещадно грабящие свой народ. Зажравшиеся негодяи, сидящие на грудах золота.

Мидес с тоской посмотрел в окно. После истории с Равелтой по-новому вляпываться в неприятности категорически не хотелось.

— И кое-кто из их прихвостней, — продолжал распаляться полуэлвилин, — нажившись на крови и поте простого народа, имеет наглость тратить состояние здесь, в столице! Спускет элвилинское золото в закрома давних!

Прости, Салзар, может, я неприятные вещи говорю, но леди Иса эйп Леденваль, эта мерзавка…

— Кто-о? — некромант округлил глаза и с трудом сглотнул. Такой поворот дел ему не понравился еще больше.

— Мы заберем деньги и раздадим нищим, — Артемий стукнул кулаком по столу. Кинжал закачался, а Винтербрахер всхрапнул и проснулся:

— А? Где?

— И что мне придется делать? — осторожно уточнил Мидес.

— Наложить заклятие невидимости, и вы, двое, вытащите из особняка шкатулку с драгоценностями.

— Не, — уперся вдруг Винтербрахер и медленно поводил пальцем перед носом скривившегося менестреля. — Мы договаривались, что я просто найду покупателя.

— А что будете делать вы, господин Дэммер? — Мидес язвительно посмотрел на гостя. — Кстати, какой еще покупатель? Представитель бедных и обездоленных?

— Я буду вам платить, — полукровка нахлобучил берет и, вырвав кинжал из столешницы, поднялся. — В общем, даю время подумать до завтрашнего вечера. И, да… — он обвел студиозусов холодным взглядом, — надеюсь, не стоит напоминать, что разговор нужно держать в тайне? У нас, знаете ли, длинные руки…

Гостьразвернулся, взметнул полой плаща и по-кошачьи гибко выскользнул за дверь.

— О-хо-хонюшки, — простонал Винтербрахер и ухватился за виски. — И за что меня Судия наказывает, а? Сплошные короеды сегодня и каждый норовит обидеть… этот твой дружок еще.

— Какой дружок? — не понял Мидес. — Ты что, к лекарю ходил?

— Вот допью, — толстяк кивнул на кувшин, — и, может, пойду. Завтра с утречка… Этот короед, с которым вы вместе приходили. Заявился сюда, как к себе домой. Я ему по-честному предложил койку в кости разыграть, так он скривился, будто уксусу хлебнул, окошко вышиб и был таков. Еще сказал, что руки об меня марать не хочет. Мидес, ну их всех. Давай лучше выпьем…

И Винтер присосался к кувшину, неопрятно поливая рубаху на груди.

Салзар хмыкнул — не иначе, толстяку с пьяных глаз Торус померещился — а после, брезгливо сморщившись, вышел из комнаты.

Парк Академии, как всегда чистый и ухоженный, простирался от ворот до главного учебного корпуса — трехэтажного дома, уносящего в небо тонкий шпиль боковой колокольни. Золотые квадраты вычурно стриженого кизильника на газонах перемежались с лиловыми шапками эрики, мощенные булыжником дорожки змеились среди алеющих зарослей декоративной смородины. Недалеко от ворот находился старинный фонтан — вскинувший руки каменный маг в высокой шляпе — искрошившийся от времени, но всё еще величественный. И то тут, то там высились изящные деревянные мостики с резными перилами, перекинутые над прозрачным ручейком с разноцветными рыбками.

Послышался заливистый женский смех, и Салзар, заслонившись рукой от солнца, пригляделся к стоящей на ближайшем мостике парочке. Высокий юноша склонился к ушку кучерявой блондиночки и что-то говорил, от чего дама просто покатывалась со смеху. Некромант удивленно вскинул брови и быстрым шагом направился к студиозусам.

— Торус! Вот уж не думал, что ты вернешься так быстро, — Салзар расплылся в невольной улыбке и ухватился за нагретое солнцем дерево перил. — Когда приехал? Привет, Лиззи.

Блондиночка недовольно глянула на Мидеса и, поджав тонкие губки, коротко кивнула.

— Привет-привет, — пришлый подмигнул некроманту и, приложившись к девичьей ручке, промурлыкал: — Лизетта, котик, нам с милордом нужно срочно поговорить, так что, не будете ли вы любезны обождать?

До Салза донесся сладкий запах имбиря, а девушка, глупо хихикнув, шепнула что-то эйп Леденвалю на ухо и, кокетливо дернув плечиком, пошла с мостика.

— Ну, ты даешь, — фыркнул Мидес, — не успел явиться, а уже очаровал дочку самого ректора?

— Это все гигиена, я ж говорил, — лениво протянул эйп Леденваль, а после сморщил нос. — Боюсь, тебе такая радость в ближайшее время не светит. Всяко, пока ты бледен, взъерошен и небрит.

— Так я недавно с дороги, — мотнул длинной гривой Салзар, а после нахмурился: — Тут столько всего произошло. Мне и вправду с тобой говорить нужно.

— Я знал, — Торус с видом прорицателя воздел перст. — Едем на Источники, а то мне ароматов Винтербрахера хватило; по дороге и поговорим. Да не вздыхай так. Приглашаю.

— Ну, так в чем же дело? — спросил эйп Леденваль уже вполне серьезно, когда они с Мидесом, друг против друга, плюхнулись на обитые сукном сидения наемного экипажа.

— Я должен тебя предупредить. — Мидес коротко глянул на пришлого, с мрачным видом отодвинул занавеску и уставился в окно. — Леди Ису собираются ограбить.

— И от этого ты пал духом? — элвилин фыркнул. — Хотел бы я посмотреть на болвана, рискнувшего отобрать что-нибудь у маменьки.

— Откровенно говоря, — Салзар вздохнул, — эту роль предлагают мне.

— Да? — Глаза Торуса заинтересованно блеснули. — А кто предлагает?

Некромант оторвался от созерцания пейзажа и вкратце пересказал события, случившиеся в общежитии. Пришлый слушал внимательно и только что руки от удовольствия не потирал.

— Дэммер? — эйп Леденваль покачал головой. — Не помню такого. Да суть не важно. Мидес, соглашайся!

— Чего-о? — поразился Салзар.

— Что слышал, — элвилин рассмеялся. — Да не трусь, помогу. Или даже с тобой пойду. Ты представляешь, какую потеху можно устроить? Ох, и разорётся маменька. Кстати, а чего украсть нужно?

— Какую-то шкатулку, — растерянно пробормотал некромант. — Но зачем?

— Считай, из любви к искусству. Опять же, маменьке насолить. Ну, Миде-ес! — Торус капризно выпятил губу. — Не будь скучным. И, потом, тебе что, деньги не нужны?

— Нужны, конечно, но… — Салзар пожал широкими плечами, — воровство — это грех, и вообще. А вдруг кто-нибудь пострадает? Ну, как леди Иса заклятий на шкатулку понаставила? Так бабахнет — полдома разнесет.

— Естественно, понаставила, — кивнул элвилин, — и не только на шкатулку. Но я на этом деле собаку съел. Нужно просто время выбрать подходящее, когда они с Равелтой уйдут куда, или отвлечь. Точно, отвлечь. Выманить! — Он стукнул кулаком по коленке. — Так еще веселее будет.

— А девочка? — Салзар нахмурился. Ему вовсе не хотелось впутывать в эту историю ребенка. — Помнишь, беленькая? Подружка Джоанны.

— Джоанне и поручим. Пусть пригласит к себе.

— Я не уверен, что дядя ее отпустит, — осторожно начал Салзар, вспомнив рассказ младшей Блэкмунд о монастыре, но элвилин уже разошелся не на шутку.

— Значит, так, как только этот Дыннер свяжется с тобой…

— Дэммер, — рассеянно поправил Мидес, сожалея, что вообще завел этот разговор.

— Неважно. Так, вот, как только наш революционно настроенный друг подаст тебе весточку, зовешь меня. И мы идем на встречу вместе. А потом — Джонька удаляет подружку, Хельга отвлекает Ису, а мы с тобой…

— Погоди! Ты что же, и девушек впутать решил?

— Всяко, они не такие зануды, как ты, Салзар. И, боюсь, не простят, если мы позабавимся без них. Кстати, как они? Надеюсь, здоровы?

— Можно и так сказать. Правда, твои лошадки…

И Салзар стал рассказывать еще одну историю.

— Чего она сделала? — удивленно переспросил Торус, когда некромант дошел до места, где старшая из сестер Блэкмунд бросилась останавливать лошадей. — Помнишь, что говорила?

— Не знаю, что-то непонятное. Валл… элл… нет, такого языка я не слышал.

— Хм… интересно… весьма-весьма примечательно… — элвилин задумался, а Салзар глянул с подозрением: — Ты что-то знаешь?

— Э? Нет-нет, — пришлый обезоруживающе улыбнулся и потянулся к кошельку на поясе, — понятия не имею. И мы, кстати, приехали. Вот медь, расплатись с кучером, а я пока нам павильон закажу.

«Павильоном» оказался миниатюрный мраморный домик с прозрачной крышей — то ли стеклом, то ли чем-то магическим — Мидес не понял. Купель, окруженная мраморными же бортиками, парила тонким цветочным ароматом, а по поверхности воды плавали ярко-алые лепестки роз. Салзар с тоской прикинул, сколько может стоить такое великолепие. Эйп Леденваль же, с ходу начавший раздеваться, принялся ворчать, что все приличные места заняты, и несчастным аристократам приходиться довольствоваться эдаким убожеством.

— Продолжай, — погрузившись, наконец, в воду и закрыв глаза, пришлый милостиво махнул рукой. — Так что там с лошадками?

— Говорю же, Хельга их остановила. А потом я помог кучеру отвести коней в стойло.

Мидес аккуратно сложил рубашку и штаны, мимоходом покосившись на расшвырянные по скамье вещи друга, запихнул под лавку сапоги и по скользким ступенькам осторожно спустился в купель.

— Угум… — Торус зевнул, прикрыв рот ладонью. — Как же спать хочется…

— А ты мне, кстати, так и не рассказал, когда приехал, — мягко укорил пришлого некромант, наслаждаясь ласковыми объятиями теплой воды. Просить друга помочь с ожившей мышкой Мидес решил после трапезы. — Что ж так быстро вернулся?

Торус скривился:

— Княжна Цмин. У нас с ней вышло, скажем, так, недоразумение. Потом, дед еще…

— А что дед? — Салзар вспомнил величественного призрака.

— Да, понимаешь, этой… княжне вздумалось дразнить Катаржину. Помнишь служаночку рыженькую? Дедусь не стерпел и, мало того, что расписал Сандрино платье лягушками, еще и наорал на бедняжку. Ночью из шкафа.

Мидес хрюкнул и под возмущенным взглядом эйп Леденваля окунул лицо в воду.

— Зря веселишься, между прочим. Я, может, на Тальке вообще жениться собирался. Кто ж знал, что эта скромница уже лет двести, как замужем.

Хорошо, хоть дедусь просветил.

— Ты же, вроде, ярый противник брачных уз? — некромант откинул мокрую шевелюру с лица.

— Противник, — покладисто согласился элвилин. — Но она княжна. А титул сулит много вкусностей. И влияние на… ладно, не хочу вдаваться в политику, не сейчас. Давай лучше отдохнем.

И Торус, лениво развернувшись, посмотрел через плечо:

— Салз, ты мне друг? Потрешь спину? А то тянуться несподручно.

— Что, банщик не придет? — Мидес подтащил к себе стоящую на бортике купели плошку с мылом и принюхался. Пахло резко, сладко и тягуче — словно в воздухе медленно разливалась патока. Даже странно, что он не почувствовал аромата сразу.

— Я велел, чтобы нам не мешали. Терпеть не могу, когда во время отдыха перед носом слуги снуют. Впрочем, если ты считаешь, что я задеваю твою гордость…

Элвилин дернул острым плечом и, привстав, потянулся к серебряному колокольчику на лавке:

— Тьфу, далеко…

— Да, ладно, — Салзар даже слегка устыдился, глядя на несчастную физиономию друга. — Мне не сложно.

Ткнул лыковым мочалом в плошку и повернулся к Торусу, созерцая голову, торчащую из воды: — Где там твоя спина?

Элвилин привстал, повернулся, облокотившись на бортик, а потом изящным жестом откинул на грудь мокрые волосы. Запах патоки стал еще сильнее, а некромант поймал себя на том, что рассматривает тонкую шею пришлого, так похожую на женскую. А еще молочно-белую кожу на плечах… с прилипшими розовыми лепестками.

— Ну что же ты? — негромко спросил элвилин. — Три, да посильнее.

— Э… — Салзар почувствовал себя неловко, точно было сейчас в них с Торусом что-то необычное, запретное, какая-то тайна на двоих. И этот запах… он будил в Мидесе неясные воспоминания. Важное знание, сосредоточиться на котором никак не получалось.

— Так что там с княжной? За кем она, в конце концов, оказалась замужем? — охрипшим голосом спросил некромант и кашлянул.

— За пьяницей и недоумком. Главой Школы изящных искусств. Впрочем, в одном этому ничтожеству не откажешь — он так мастерски дурит головы, что добрая половина моих соотечественников считает его гением, — голос Торуса одновременно сочился ядом и звенел от обиды.

— Прости, если я заговорил о неприятном, — покаялся Мидес, ловя себя на мысли, что сейчас ему больше всего хочется защитить друга.

— Ай, пустое, — снова дернул плечом эйп Леденваль, и Салзар почувствовал, как под рукой сдвинулась мокрая гладкая кожа. — Знаешь, если каждый раз обращать внимание на выходки дам… Может, в этом и есть секрет элвилинского долголетия? В равнодушии?

Торус хохотнул, но, тут же посерьезнев, повернулся к Мидесу в профиль:

— Я иногда думаю, что Звезды… Судия… называй, как хочешь, несправедливо обошлись с нами, мужчинами. Не дав нам возможности заключать союзы, наградили, тем не менее, удивительным взаимопониманием.

А еще я думаю, что если бы не связавшая нас древняя клятва плодиться и размножаться, многие элвилин предпочли бы вовсе не связываться со вздорными девицами.

Рука Салзара замерла в воздухе, а сам он, совершенно не представляя, что ответить, молча, созерцал мыльные пузыри, блестящие на загривке эйп Леденваля.

— У тебя лопатки торчат, — зачем-то, наконец, прошептал некромант, — совсем как у девчонки…

— Ого! — Торус развернулся и осторожно заправил прядь волос Мидесу за ухо. — А я и не думал, что ты такой знаток девчонок.

— Причем тут знаток, когда вокруг то и дело крутится Джоанна, — Салзар тряхнул головой, пытаясь вспомнить о чем-то важном, связанном с Джонькой, но думать было лень. Патока уже не просто разливалась во влажном воздухе павильончика — она опутывала тело, текла по венам, понуждала жилы петь, будто натянутые струны, оставляла приторный вкус во рту.

— К лешему Джоанну, — двинувшись в воде, Торус оказался вдруг очень близко, так, что Мидес ясно ощутил рядом жар гибкого тела.

— К лешему… — шепотом согласился некромант. Тряхнул головой, отгоняя чувство вины, откуда-то с задворков сознания взглянувшее карими очами Хельги Блэкмунд, и посмотрел пришлому в глаза.

И глаза эти, показавшиеся почти человеческими из-за расширившихся зрачков, стали последним воспоминанием Мидеса прежде, чем тот пришел в себя за низким столиком у окна.

— Еще кофе? — безмятежно поинтересовался сидящий напротив Торус и выразительно кивнул на серебряный кофейник, стоявший посередь блюдечек с пирожками, пончиками и чем-то невесомо-воздушным на вид.

— Зефир, — пришлый проследил за взглядом некроманта. — Между прочим, последняя новинка столичных кондитеров. Полагаю, что без магии тут не обошлось.

Салзар с сомнением придвинул к себе блюдо, принюхался — новинка отдавала ванильной сладостью — и вздрогнул. Патока. Липкие потоки больше не разливались в воздухе, и Мидес скрипнул зубами, неожиданно ярко и в подробностях вспомнив, что происходило в купели.

— Ты что? Заколдовал меня?

Эйп Леденваль откинулся к стене и, прищурившись, скрестил руки на широкой груди.

— И с чего я взял, что он на девицу похож? — отстраненно подумал Салзар, созерцая бугры мышц на тонких, но вполне себе мужских руках друга. Друга ли?

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — криво усмехнулся пришлый и, увидев, как сжимает кулаки некромант, неожиданно рассмеялся. — Ладно, прости. Не думал, что ты такой впечатлительный. Хотя…

Торус сделал загадочное лицо, а Салзар насупился еще больше и поправил сползшую с плеча простыню. На всякий случай.

— Что «хотя»?

— Многовековая практика навела меня на мысль, что если кто чего действительно не хочет, то магия не сработает. Это я о любищах.

— Да я тебя! — Салзар взъярился. Не потому, что были нарушены церковные постулаты — в конце концов, чего только не насмотришься, живя в общежитии для вечно нищих и пьяных студиозусов. Больше всего рассердило некроманта, что им сыграли, словно балаганной куклой, не спросив позволения. А сейчас этот короед еще смеет говорить…

Мидес вскочил на ноги, всерьез собираясь набить Торусу морду, ну или заклинанием припечатать, тут уж как получится.

— Вот еще одно подтверждение правдивости моих слов, — эйп Леденваль криво усмехнулся, глядя снизу на воинственно пыхтящего некроманта. — Не задень я правды, ты бы так не взбеленился. Ладно, Мидес. — Торус посерьезнел. — Во-первых, пожалей павильоны. Если мы сейчас устроим магический поединок, от них мало чего останется. А, во-вторых, прости.

Честно.

Эйп Леденваль тоже поднялся и протянул некроманту ладонь:

— Обещаю, что без твоего согласия больше не стану устраивать подобное.

Иногда мне просто сложно удержаться, любовная магия — моя природа, порой я пользуюсь ей неосознанно. К тому же, мой народ куда проще относится к таким забавам.

Некромант сглотнул, с трудом подавив рвавшуюся наружу темную волну магии. Действительно, несдержанность ни к чему хорошему сейчас не приведет. К тому же, а ну, как Торус действительно прав, и есть у Мидеса в душе тайный уголок, о котором хозяин не подозревает?

Он медленно пожал протянутую руку и сердито буркнул:

— И часто ты не сдерживаешься?

— Ага, — пришлый обезоруживающе улыбнулся. — В защиту себя скажу только, что недовольные, навроде тебя, редко попадаются.

— Представляю, в каких кругах ты вертишься, — скривился Мидес.

Плюхнулся отбратно на скамеечку и, поняв, что проголодался, решительно потянулся к блюду с пирогами.

— Круги как круги. Скучающие аристократы, в основном. Но это славно, что в тебе наконец-то проснулся аппетит.

Эйп Леденваль удовлетворенно кивнул и последовал примеру друга.

Глава 17

— Сидеть! То есть, молчать! То есть, и то и другое!

На старичка-профессора с седой всклокоченной шевелюрой смотреть было одновременно и смешно, и грустно. Он широко размахивал руками, суетливо перебегал с места на место, рассказывая подопечным о том, как следует обращаться с каталогом и, время от времени, пытался усмирить смешливых девиц с женской половины аудитории. Впрочем, назвать аудиторией небольшой зал в закрытой части библиотеки язык не поворачивался. Общее занятие второкурсников всех магических школ проводилось здесь раз в неделю, и Хельга терпеть не могла спертый воздух помещения, становившийся таким, когда в библиотеку набивалось около полусотни человек.

Девушка с трудом сдержала зевок. Конечно, глупо было ожидать, что за время, пока она гостила в Ледене, в Академии что-то могло измениться.

Всё так же хихикали девицы, а юноши выбрасывали Корабельную колоду, не обращая внимания ни на девиц, ни на разошедшегося профессора. Последний, небось, и волшбу толком применять не умеет — в самом деле, только недоучка согласится преподавать библиографию. Пусть и в закрытых залах…

— Скучно, — буркнула Хельга и, подперев щеку кулаком, уставилась в пыльное окно. Интересно, дождь сегодня будет?

— А он мне, представляешь, громко так: «Когда я вижу ваши розы, всадившие в меня занозы, то сердце трепетно болит и о любви мне говорит». Обожаю поэтов!

Лизетта Симблдарк, дочка ректора Академии, добрых полчаса расписывающая мисс Блэкмунд подробности очередного романа, восторженно взвизгнула. Профессор дернулся, обернулся, грозно нахмурив кустистые брови, однако увидев, кто на этот раз нарушил тишину, благоразумно промолчал. Дисциплина дисциплиной, но любимое чадо Мэтра — тема деликатная.

— Его зовут Алиелор… правда, изысканно? — закатила глаза Лиззи.

Хельга кивнула с кислым видом и стала перекладывать каталожные карточки с витиеватыми, выцветшими от времени надписями.

— Неужели Академия не может позволить себе что-то более практичное? Девушка вспомнила Леденский каталог на цепи и невольно улыбнулась. — Интересно, а если оживить все эти карточки? Представляешь, какой ор поднимется?

— Что за глупости ты несешь! — возмутилась Лиззи и вдруг крепко впилась пальцами в запястье соседки: — Ох! Я знала! Я чувствовала! Он меня нашел!

Мисс Блэкмунд равнодушно глянула на дверь, в которой маячила новая порция опоздавших, и вздрогнула, увидев высокую фигуру Торуса.

— Вон тот, черненький, — продолжала, с придыханием, мисс Симблдарк, — который твоего Мидеса за плечо держит. Боится, что сбежит?

И Лиззи захихикала.

— Как, говоришь, его зовут? — нехорошо прищурилась Хельга, натянутой улыбкой отвечая на взмах руки Салзара.

— А… Алиелор, — Лизетта наморщила хорошенький лобик. — Саон, кажется.

Откуда его Мидес знает, интересно?

— А это его родственник, — мстительно сказала мисс Блэкмунд, наблюдая, как друзья протискиваются между столов по мужской половине. — Деверь.

Или как это называют? Муж сестры, в общем.

Дочка ректора закатила к потолку синие глаза, очевидно, рисуя в уме родственные линии, потом внезапно помрачнела, недобро зыркнула на Хельгу и замолчала.

Впрочем, та уже забыла и о Лизетте, и о карточках, и о седом профессоре. Она во все глаза смотрела на две чернявые макушки, склонившиеся друг к другу, и не знала, радоваться ей, или огорчаться.

И когда в коридоре взвыл альвгорн^[7], извещая об окончании занятий, Хельга на всякий случай решила держаться холодно и неприступно. Впрочем, продолжалось это недолго. Мидес, старательно улыбаясь, точно не перед невестой находился, а у стола профессора, перехватил ее у выхода потянул в сторону, сбивчиво шепча новости на ухо.

— Да погоди ты! — мисс Блэкмунд остановилась и вырвала руку у некроманта: — Ты же меня сейчас опрокинешь. Кого отвлечь? Какая мышь?

— Мышь — это та, что была найдена на чердаке сего славного заведения, — послышался сзади сладкий голос Торуса. — И которую вы, друзья мои, так неосторожно выпустили на свободу.

— Как это? — не поняла Хельга, оборачиваясь и розовея под насмешливым взглядом элвилин.

— Ваша сестричка давеча сказывала, что зверушка не то чтобы жива, но определенно бодра и даже умудрилась кое-кого покусать. Кстати, драгоценная, что вы такого сказали мисс Лизетте, что та на меня волком смотрит?

— Я? — девушка тотчас перестала смущаться и ясным взглядом посмотрела на пришлого. — У вас богатая фантазия, милорд. Салз, и что теперь делать с мышью?

— Наверное, мы должны вернуть ее на место. В смысле, упокоить. Поможешь?

— Хорошо, — девушка пожала плечами, — я все равно тебя сегодня на ужин пригласить собиралась. А отвлекать кого нужно?

— Э… — некромант сглотнул и виновато глянул на Торуса: — Леди Ису.

Хельга округлила глаза и, глянув через плечо на беседующих в узком коридорчике однокурсников, пальцем постучала себя по лбу:

— Вы в своем уме?

— Не здесь. — Торус подмигнул. — Поговорим снаружи.

И первым направился к лестнице.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая в багряные тона и без того яркое разноцветье осени, когда троица остановилась у деревянной скамеечки в одной из аллеек.

— Не поздновато для ужина? — поинтересовался Торус.

— Почему? — Салзар смахнул со скамьи ворох осенних листьев и усадил девушку.

— Я же давно не был в столице, — пришлый ухмыльнулся, — вот и прикидываю, насколько могли измениться нравы аристократии. Вдруг визит жениха к невесте после того, как сядет солнце, уже считается страшно неприличным?

— До такой строгости Солейлу пока далеко, — некромант почувствовал себя неловко. То ли с того, что собрался втянуть подругу в очередную сомнительную историю, то ли от слов Торуса, весьма похожих на намеки о его, Мидесовом, ханжестве.

— А вам не кажется, что я уже настолько скомпрометирована поездкой в Леден, что вряд ли что-то может еще больше навредить моей репутации? — язвительно спросила юная волшебница, а Салзар вздохнул. Сейчас он особенно остро почувствовал себя грязным, испорченным и недостойным тронуть даже край платья невинной девушки. Вот только вернуть Хельге слово, не опозорив ее, никак не получится.

— В общем, так, — эйп Леденваль тоже плюхнулся на скамью, — есть нечто, принадлежащее мне, но оно сейчас находится в руках маменьки. И если срочно это не вернуть, у меня могут случиться страшные неприятности.

Просто огромные. Хельга, поможешь?

Элвилин повернулся к девушке и с несчастным видом уставился ей в глаза.

Салзар, ошарашенный такой импровизацией, даже принюхался на всякий случай, но ветерок принес только вечернюю свежесть, настоянную на прелой листве.

— А как я ее отвлеку? — ошарашенно спросила мисс Блэкмунд. — Явлюсь в гости и заведу светскую беседу?

— Нет, — элвилин задумчиво покачал головой. — Нам нужно удалить ее из дому.

— Торус, — негромко кашлянул некромант, — я считаю, не стоит так рисковать. Передадим твоей маменьке записку, что какой-нибудь тайный доброжелатель имеет сообщить ей нечто интересное… На что она может клюнуть?

— Маменька клюнуть может на многое. — Эйп Леденваль повернулся к Мидесу и презрительно скривился: — Но не думаешь же ты, что она всерьез воспримет твою писульку? Скорее, насторожится. Она ж не дура, и, смею заверить, доброжелателей у нее в столице нет.

— Я могу написать записку, — мисс Блэкумнд задумчиво покусала нижнюю губку. — Поставлю магическую подпись. В этом-то леди Иса наверняка разбирается. Такую подпись и подделать нельзя, и, кто писал, по магическому следу узнать просто.

— Хельга, вы чудо! — элвилин воодушевленно чмокнул девушку в запястье и задумался.

— Напишешь, что… э… допустим, твоя дальняя родственница собирается открывать лавку, и заинтересована в поставках болотной орхидеи. А просишь о встрече тайно, так как не хочешь, чтобы ваше имя кто-нибудь мог связать с торговлей. А потом, если что, я сам подтвержу, что вы с Салзаром мне срочно понадобились, потому ты и отменила встречу… а курьер, допустим, матушку уже не застал… ну или еще чего придумаем.

Чтобы снять с вас подозрения.

— Как скажешь, — пожала плечами девушка, стараясь выглядеть равнодушной и независимой. Даже себе самой она бы сейчас не призналась, что готова ради Торуса и за прилавок встать.

— А еще нам будет нужна помощь Джоанны, — напомнил Мидес. — Пусть позовет в гости ту девочку беленькую, как ее там?

— Ингрид, — Хельга пожала плечами. — Уговорить Джоньку… легко сказать. Меня она слушать не станет, и, потом, как я ей объясню, для чего?

— Ладно, сам с ней поговорю, — элвилин безмятежно махнул рукой.

— Да уж, тебя она точно послушается.

Как ни старалась юная волшебница держать себя в руках, голос, похоже, выдал ее вновь проснувшуюся ревность. Во всяком случае, Торус, покосившись на девушку, тихонько фыркнул.

— И на когда намечается предприятие? — поспешно спросила мисс Блэкмунд.

— Сами не знаем, — Мидес поежился. Свой плащ он постелил на скамью и сейчас остро чувствовал холод приближающейся ночи. — Сначала нужно кое с кем связаться.

— Полагаю, этот кое-кто долго ждать себя не заставит. Могу поспорить, что уже завтра вечером нам предстоит увлекательная прогулка в дом господина Равелты. Хельга, душечка, у нас еще есть занятия на сегодня?

Девушка качнула каштановой головкой:

— У огненных — точно нет, у некромантов, вроде, тоже. А вот к какой школе принадлежите вы, милорд, вы нам так и не сказали.

— А я в любом случае прогуляю, — Торус подмигнул девушке и легко вскочил на ноги, подавая руку. — И, давайте-ка, освободим плащ, дивная, иначе наш друг Мидес сляжет от простуды.

Когда троица вышла за ворота Академии, уже почти стемнело. Мужчины остановили экипаж и, усаживая в него девушку, строго-настрого велели кучеру свернуть с дороги прямо к воротам дома Блэкмундов. Торус еще и подкрепил наказ парой монет и, пользуясь темнотой, мимоходом прошелся ладонью по спине Хельги.

— Привет, — прошептал он еле слышно в круглое ушко, пока Салзар открывал дверь экипажа, и юная волшебница всю обратную дорогу чувствовала на мочке горячее дыхание.

— Неправильно это, — буркнул Мидес, когда они на пару с пришлым возвращались в общежитие. — Отправить девушку одну, в темноте… Я еще и поужинать с ней обещался.

— Салз, не будь занудой, — простонал в ответ Торус, удачно огибая невесть откуда взявшийся на дороге кустик. — Осторожно. Похоже, тут кто-то с волшбой перестарался. Во-первых, не девушку, а огненного мага.

Во-вторых — не думаю, что для нее это впервые. Вряд ли супруги Блэкмунд раскошелились на дуэний для дочек. В-третьих, если ты такой голодный, можем отправить заказ в корчму. Нам сейчас вообще не стоит по городу болтаться. Вот увидишь, наш вороватый друг объявится уже сегодня.

Некромант недоверчиво хмыкнул. До конца сегодня оставалось не больше трех часов.

Впрочем, чутье Торуса не подвело. Мидесу показалось, что прошло совсем немного времени с того момента, как он уронил голову на подушку, как на подоконнике что-то забренчало, сердито зачворкало, а совсем не сонный голос эйп Леденваля удовлетворенно произнес:

— Я же говорил!

— Что там? — Салзар поднял всклокоченную голову, стараясь разглядеть, что же происходит в смутном силуэте разбитого окна. В дальнем конце комнаты, на узкой койке, пьяно замычал сосланный туда Винтер.

— Летавка, — пояснил элвилин, и Мидес увидел шуструю маленькую тень, вспорхнувшую на протянутую руку соседа.

— А откуда ты знал, что будет письмо? — Салзар подумал, не зажечь ли свечу, но вставать было лень, к тому же элвилин прекрасно видят в темноте. — Читай.

— Вёе очень просто, — Торус хихикнул. — Моя маменька натура непостоянная, мотается по Даринге, как… в общем, они же не знают, когда она снова сорвется с места. А ночью простаков раскрутить легче.

Когда те сонные и ничего не соображают. Короче, одевайся, через полчаса назначена встреча в харчевне «Пристанище страждущего»!

Мидес обреченно вздохнул и выполз из постели.

— Свечу зажги, а то, как бы портки спросонок на голову не натянуть, — пробурчал Салзар. — Винтера с собой возьмем?

— На кой нам этот пьяница? — удивился Торус, щелкая пальцами. Тотчас остатки оплывшей свечи в блюде на столе занялись зеленым пламенем.

— Ну, я ж не огненный маг, — элвилин смущенно кашлянул. — По-моему, для берлоги некроманта вполне себе…

— Понимаешь, — Мидес принялся натягивать сапоги, — наш заказчик, вроде, и Винтера ждал. Правда, тот отнекиваться начал, а Дэммер ничего на это не сказал.

— Если ты считаешь, что пьяная свинья необходима, значит, она с тобой будет. Только вот я рядом дышать не смогу.

— Так ты что, обиделся и не пойдешь?

Элвилин язвительно приподнял одну бровь: — Мидес, я не трепетная дева, чтобы обижаться. Готов? Тогда отправляемся, по дороге расскажу.

Эйп Леденваль ухватил друга за руку и так резво потянул к двери, что тот даже воды себе в лицо плеснуть не успел. Впрочем, ночной туман вполне себе освежил Мидеса и прогнал остатки сна.

— Я неплохо владею магией иллюзии, — негромко объяснил элвилин, когда они перелезли увитую посохшими листьями хмеля решетку в дальнем конце парка. — Так что сам приму облик твоего ненаглядного Винтера.

— И вовсе он не мой, — возмущенно фыркнул Салзар. — Хотя, это правильно. Тебя же слуги леди Исы узнать могут.

— Это тоже. Хотя, вряд ли мы сегодня в особняк полезем. И я куда больше опасаюсь, что меня признает этот… как его там…

— Дэммер? — подсказал Салзар.

— Ага. Вернее, не меня, а моего сводного братца. Тот, видишь ли, тоже менестрель.

Мидес услышал, как элвилин смачно сплюнул на дорогу. — Ненавижу музыку.

Салз, держись рядом, тут столько поворотов, что заблудиться можно.

— А что брат?

— А то, что мы очень похожи. В другое время я бы позабавился, да боюсь, сейчас это может насторожить заказчика. Сианнку я давно не видел, могу чего-нибудь и напутать.

— Угу, — кивнул некромант, подумывая, что Торусу будет непросто и в роли Винтера. Кто там намедни утверждал, что элвилин не пьянеют?

Наконец, изрядно поплутав по извилистым улочкам бедняцкого квартала, друзья вышли на небольшую площадь, туман на которой тщетно пыталась разогнать пара масляных фонарей. Над входом в одноэтажный деревянный домик со скрипом покачивалась криво намалеванная вывеска.

— Вот она, корчма, — прозвучал знакомый тенорок и, обернувшись, Мидес увидел помятую физиономию Винтербрахера.

Надо признать, иллюзия оказалась высшего класса — и внешность, и голос, и даже рост (долговязый Торус умудрился как-то сложиться вдвое и раздаться в стороны) — всё настолько соответствовало соседу-пьянчужке, что некромант на мгновение растерялся.

— Ну как? — Лжевинтер расплылся в самодовольной улыбке.

— Потрясно, — выдохнул Салзар. — Только есть одно несоответствие.

— Это еще, какое? — толстяк надулся.

— От тебя не разит, как от винной бочки.

Элвилин громко фыркнул и, отпихнув Мидеса, бодрой рысью направился к харчевне.

— Меда и зрелищ! — заорал он с порога, пьяно икнул и, покачнувшись, тихо поинтересовался у вошедшего следом друга: — Который?

Салзар почувствовал сладкий и изысканный, с малой горчинкой, запах, исходящий от пришлого, и усмехнулся. Надо же, Винтер, пьющий осенний мед…

— Вон, у стены, дальний столик.

— Мой старый друг! — возопил Торус и ринулся через зал, распахнув руки так, словно собирался заключить в объятия весь мир.

Мидес с трудом сдержал смех — больно уж потешные гримасы строил заказчик, стараясь дать понять «Винтеру», что не стоит привлекать к себе внимания.

Эйп Леденваль же в упор не замечал подаваемых ему знаков.

— Дыннер, друг! — завопил он, приблизившись. — Всё-то ты по темным углам таишься!

И полез обниматься.

Полукровка сделал страшное лицо и сдавленно попросил подошедшего некроманта разорвать дружеские узы.

— Как ты меня назвал? — хрипло спросил Дэммер, вызывающе глядя на Торуса, когда Салзару удалось, наконец, того утихомирить.

— Это все для конспирации! — прошептал «Винтер» и, приложив палец к губам, зашипел так, что сидящие неподалеку стражники вздрогнули и, оторвавшись от кружек, стали подозрительно поглядывать в сторону заговорщиков.

— Болван! — яростно просипел полукровка. — Меня и так разыскивают, я тут рискую сижу, а ты…

— Винтер, ну, хватит уже, — Мидес легонько пнул друга под столом. — Хочешь, чтоб нас арестовали?

— А мы откупимся, — толстяк безмятежно махнул пухлой лапкой, но притих и чинно выпрямил спину. — А почему вы в розыске?

— Потому что я защитник угнетенных. Поэт. И мое перо разит похлеще ядовитых стрел. Я для них первый враг. В смысле, для городской стражи.

Так что, если вдруг начнется резня — бегите, спасайтесь, я разберусь сам.

Стражники тем временем, удостоверившись, что пьяный посетитель угомонился, потеряли к нему интерес и вернулись к прерванному разговору.

— Если что, — тихо заверил полукровку Торус, — мы спрячемся под столом, так что за нас не волнуйтесь. Лучше расскажите, когда идем и что делаем.

Пока вон Мидес не раздумал.

— Не раздумает, — менестрель подмигнул некроманту. — Когда узнает, какая за товар сумма обещана. Я нашел выгодного покупателя!

— И какая? — с восторгом выдохнул эйп Леденваль.

Дэммер помахал рукой, приглашая друзей склониться ближе, и выразительно прошептал:

— Два золотых! Вам десятая часть, как обещал.

— Вы серьезно? — поросячьи глазки Лжевинтера алчно заблестели. — Давайте же подробности!

— Завтра, после того, как зайдет солнце, вам нужно проникнуть в особняк на Рябиновой улице. Третий дом от поворота. Там, на втором этаже, в спальне, найдете шкатулку. Кость и черный жемчуг. Ключ не нужен.

Заберете, а ближе к полуночи наш человек будет ждать в элвилинских развалинах, над водопадами. Маскировка, свидетели, экипаж — всё на вас.

Только прошу, — Дэммер поморщился, — не нужно трупов.

— Если что, Мидес анимирует, — вдохновенно пообещал Торус, делая вид, что не замечает возмущенного взгляда некроманта.

— Я в вас верю, — пафосно изрек полукровка и широко разулыбался подавальщице с кувшином вина. — Это, конечно, не осенний мед, но и не то пойло, которое нам досталось в прошлый раз.

А потом подозрительно глянул на эйп Леденваля: — До сего дня не замечал в вас, господин Винтербрахер, тяги к роскоши. Этот запах…

— Повезло просто, — коротко сказал «Винтер» и подмигнул Дэммеру, — моя нынешняя зазноба служит в винной лавке, вот и угостила элвилинской выпивкой.

Менестрель кивнул и, опрокинув в себя по кружке, заговорщики коротко распрощались.

— А ведь этот гад нам наврал, — вполне Торусовым голосом шепнул Мидесу толстячок, когда деревянная дверь таверны захлопнулась за их спинами, — матушкины драгоценности, да со шкатулкой, никак не меньше сотни потянут…

Глава 18

Раннее утро стучало в окошко мелким дождем и Хельга, высунув нос из-под одеяла, невольно поежилась и чихнула.

«Не хватало еще простуды в такой день» — раздраженно подумала девушка, а потом, опустив босые ступни на прохладный паркет, пожала плечами. А, собственно, какой? Вроде, день как день, ну, может, просто дождливый. А еще, возможно, хлопотный и опасный, если вылазка в особняк Равелты придется на сегодня.

Мисс Блэкмунд протопала к окошку и прислонилась лбом к стеклу, сквозь пелену мороси разглядывая дом напротив. Массивное каменное строение в три этажа упиралось черепичной крышей в серую хмарь, и Хельге на мгновение представился тяжелый стук дождя по его кровле.

Странно, но мрачная картина не подавляла. Скорее, заставляла сердце биться быстрее, разгоняя по венам отчаянный восторг — вот будто стоишь на краю обрыва, а прыгнуть одновременно и страшно, и здорово.

Юная волшебница провела пальцем по запотевшему стеклу, обводя силуэт особняка, и припомнила сегодняшний сон. Вот она, крадучись, пробирается через разморенный полуденным зноем двор. Вот бочком протискивается в конюшню и смотрит в сизый глаз элвилинской лошадки, мирно хрупающей сено. А потом осторожно толкает дверцу стойла и, достав из-за пояса гребень, принимается расчесывать мягкую гриву. Обнаженное плечо ловит теплое конское дыхание. В какой-то момент конский волос под руками сменяется знакомой черной копной и, вспомнив пронзительный взгляд Торуса, мисс Блэкмунд покраснела.

— Дурацкий сон, — буркнула она, отлепилась от окна и плеснула в таз остывшую за ночь воду. Сбросила рубашку и принялась нещадно растирать тело холодными ладонями.

— Я, между прочим, почти замужняя дама, — негромко проговорила мисс Блэкмунд, и вдруг, уронив руки, тихо заплакала. Отрешенно глядя в стену, Хельга представила, что вот сидит она в фамильном бордовом кресле, занимаясь ненавистной вышивкой — неповоротливая, раздавшаяся от очередной беременности. А вот Мидес, отрастивший брюшко и полысевший, сидит напротив, с трубкой в зубах. А перед очагом на лисьей шкуре, положив башку на сложенные лапы, мирно дремлет охотничья борзая. Ведь у них непременно будет собака, не так ли?

Тут Хельга совсем уж не выдержала и разревелась в голос.

— Нет, я не хочу! — упрямо воскликнула она сквозь слезы. — Не будет такого, так нечестно! Салз не курит трубку. И вообще не курит — это всего лишь мое дурацкое воображение. И всё у нас обязательно будет замечательно. Мы откроем магическую практику. Или школу. Вот, точно, школу. И — никакой вышивки!

Она сердито утерла мокрые щеки и принялась яростно копаться в гардеробной. Выбрала самое нарядное платье цвета молодой листвы, а потом, повинуясь сумасбродному порыву, достала из-под вороха белья заветный сверток. Долго крутила в руках изысканный корсет, но, в конце концов, со вздохом отложила в сторону. Не звать же горничную на помощь — мигом растреплет по дому. Так что пришлось ограничиться кружевными штанишками, тоже, к слову, премиленькими.

За завтраком маменька подчеркнуто игнорируя старшую дочь, всё внимание направила на Джоньку.

— Знаешь, Ричард, леди Марта определенно была в восторге, когда я упомянула, чем наша дочь пишет роман. И пригласила ее продекламировать что-нибудь на празднике святой Мариталь. Это весьма волнительное и важное событие — нужно, чтобы Джоанна предстала там в подобающем виде.

— Что ты имеешь в виду? — уныло поинтересовался лорд Блэкмунд, размазывая овсянку по тарелке.

— А то, что девочке нужно новое платье. Такое изысканное, со шлейфом и рюшами. Непременно лимонное. — Маменька взмахнула ложкой и в восторге закатила глаза, будто зря очами души Джоню в рюшах. Девочка безрадостно вздохнула и с несчастным видом покосилась на сестру. Хельга виновато пожала плечами — дескать, она-то что сделает?

— Сегодня же, — провозгласила леди Оливия, — мы пойдем к модистке. У меня есть знакомая на Улице Роз. Она меня любит и всё время делает хорошую скидку.

Хельга скривилась и ковырнула ложкой остывшую кашу. Модистка Лили любила всех. Особенно торговку тканями, которая драла за венисские шелка втридорога, а потом компенсировала Лили все ее скидки при условии, что та находила на материалы покупателей. Но не спорить же с маменькой, твердо уверенной в собственном обаянии.

— Кстати, Ричард, — леди Блэкмунд сурово насупила брови, — вы давным-давно, еще на прошлой неделе, обещались зайти к доктору Брогу.

Похоже, состояние вашего желудка волнует только нас. Заодно заберете для меня одну примочку.

— Но, дорогая, — прокашлялся папенька, — на данный момент финансы…

— Ничего не хочу знать! — взвизгнула Оливия. — Об этом нужно было думать вчера, когда вы садились за карточный стол у Нойманнов!

Джоанна понуро уставилась в тарелку, а Хельга, которой подобные разговоры надоели так, что скулы сводило, совершила совсем уж неслыханный поступок. Молча поднялась из-за стола и, оставив у тарелки аккуратно сложенную салфетку, вышла из столовой, готовясь услышать в спину возмущенный вопль. Странно, но маменька смолчала. То ли дара речи лишилась от такого нахальства, то ли, наоборот, решила еще раз показать, что старшая дочь для нее отрезанный ломоть.

В гостиной навстречу выскочила Джемайма — старая горничная и бывшая нянька сестричек Блэкмунд. Блестя глазами и розовея дряблыми щечками, она с заговорщицким видом сообщила, что «Мисс Хельгу во дворе кое-кто дожидается». Юная волшебница почувствовала, как екнуло сердце, однако тут же вспомнила, что Джемайма даже в старости оставалась особой весьма романтичной, и каждый визит Салзара вгонял ее в такое вот волнительное состояние.

— Лорд Мидес? — девушка свернула к окошку, чтобы удостовериться. — А… он один?

Джемайма с мечтательным видом закатила глаза и принялась расправлять воланчики на рукавах Хельгиного платья.

Золотая и всё еще пышная липовая крона закрывала обзор, и мисс Блэкмунд, мимоходом поправив волосы у зеркала в холле, с замиранием сердца вышла на крыльцо. А после постаралась не выказать разочарования, увидев некроманта в одиночестве. Мидес стоял посреди двора, заложив руки за спину, и задумчиво созерцал черепичную крышу соседского особняка.

Хельга пошла навстречу Салзару, старательно улыбаясь. Тот, очнувшись от размышлений, протянул руки и уютно взял в теплые ладони тонкие кисти невесты. Утреннее солнце красило в рыжеватый цвет пушистые ресницы некроманта.

— Ты сегодня рано. Неужто выспался?

— Что ты! — Мидес тихо рассмеялся и с чувством поцеловал невесте ручки.

— Ночка выдалась суматошная. Торус вон дрыхнет, точно медведь зимой, и категорически отказывается идти на занятия. Но я жутко соскучился по одной милой девушке, тем более что нарушил обещание и бросил ее вечером в одиночестве.

— А что ночка? — с подозрением уточнила Хельга. В голове ее тотчас промелькнула картинка разбитного студенческого веселья с Лизеттой Симблдарк в главной роли.

— Заказчик объявился, — Салзар помрачнел. — Так что к Равелте сегодня полезем, ближе к полуночи.

Мисс Блэкмунд невольно обернулась на соседский особняк, словно опасаясь, что оттуда могут подслушать, и поспешно потянула некроманта со двора:

— Лучше по дороге расскажешь.

До начала занятий оставалась уйма времени, и они решили пройтись пешком, срезая дорогу старыми улочками, в кои-то веки не торопясь, взявшись за руки и шурша листвой под ногами.

— Ты сейчас куда? — поинтересовался Мидес. — У некромантов лекция.

— У нас практика, — девушка свободной рукой заправила за ухо выбившуюся прядь и распустила шнуровку на плаще — солнце светило почти как летом. — На площадке за вольерами. А, кстати. Когда мы займемся мышкой с нашего чердака?

Салзар задумчиво покусал губу:

— Наверное, тоже ближе к вечеру.Хотя, если мне понадобится потом читать Иллюзию…

— Тогда лучше отложить, — юная волшебница обеспокоенно покосилась на жениха. — Слушай, может, я с вами пойду? Вдруг у вас вдвоем сил не хватит? Мало ли с каким колдовством придется столкнуться.

— Ну, уж нет! — Мидес остановился и, развернув к себе невесту, серьезно посмотрел в каштановые глаза. — Это опасно. И ты тотчас дашь мне обещание, что останешься дома. В конце концов, нам могут понадобиться пути к отступлению. Спрячешь нас в погребе.

— И вы слопаете все остатки папенькиного меда, — Хельга состроила недовольную гримасу. — Ладно, затаюсь в нашем саду, может, так действительно лучше будет.

Салзар облегченно вздохнул. Не говорить же девице о подозрениях Торуса.

Накануне, вернувшись в общежитие, элвилин предупредил, что, скорее всего, платить им никто не собирается. И, куда вероятнее, заполучив шкатулку, заговорщики попытаются убить ниавных студиозусов. С мертвецов какой спрос? Когда же Мидес попытался воззвать к благоразумию — в самом деле, стоит ли так рисковать ради пары золотых? — пришлый возмущенно заявил, что считает своим долгом проучить негодяев. И что еще ни один подлец, покусившийся на честь и имущество его семьи, не ушел безнаказанным. В конце концов, аристократы они, или кто? Впрочем, о дальнейшей судьбе шкатулки элвилин распространяться не стал, и Салзар заподозрил, что родовая гордость отнюдь не помешает Торусу прибрать драгоценности к рукам.

— О чем задумался? — вернул некроманта к действительности голос невесты.

— О свадьбе, — поспешно ляпнул Мидес и приобнял Хельгу за плечи. — Прикидываю, как бы сыграть ее поскорее, пока деньги есть.

— А они есть? — девушка удивленно вскинула бровь. — Я думала, что придется идти к ростовщику.

— Будут, — уверенно произнес некромант, искренне надеясь, что его желание обернется реальностью. — К утру. Нам обещали хорошую плату за дело.

А после поспешно добавил, ловя на себе подозрительный взгляд:

— Торус обещал.

Хельга поглядела на пламенеющие по сторонам улицы клены и с горечью подумала, что играть свадьбу на деньги того, кого любишь, вовсе уж обидно. А потом всю оставшуюся дорогу молчала, пораженная признанием самой себе, что всерьез влюблена. Да еще и в короеда.

В холле главного здания Академии, где преподаватели обычно встречали своих питомцев, чтобы после переклички развести по занятиям, царило оживление. Студиозусы возбужденно переговаривались, профессура орала на молодежь, безуспешно пытаясь привлечь внимание. Но даже спокойные и обычно незаметные некроманты вовсю размахивали руками, гомонили, и, вроде бы, заключали пари.

— Что случилось, Бенсон? — Мидес поймал за рукав однокурсника — худого юношу с вытянутым лицом, разноцветными глазами и уныло повисшими патлами.

— Винтер! — возбужденно заорал тот громким шепотом и покосился на навострившую ушки Хельгу. — Представляешь, его ищут! Сам ректор грозится выкинуть из Академии, а потом убить. Или женить. Тут я не расслышал.

— Зачем? — удивленно спросил Мидес, вспоминая помятую физиономию соседа, мирно спящего на своей койке в час, когда Салзар покидал общежитие.

— Тут такое было! — Бенсон, точно гончая, унюхавшая добычу, шевельнул длинным носом. — Уборщик поутру полез в чулан за метелками, и застал

*их*! Понимаешь?

— Кого «их»? — не понял Мидес.

— Да Клауса с Лиззи, балда! Сказывают, он с нее платье сдирал!

— А кто такой Клаус? — поинтересовалась мисс Блэкмунд и чему-то довольно улыбнулась.

— Клаус Винтербрахер, — рассеянно пояснил Салзар, никак не ожидавший от соседа такой прыти. — Мой сокурсник, кругленький такой, он еще…

— Я знаю, кто такой Винтер, — строго сказала Хельга, — только полного имени до сих пор не слыхала. А что он говорит?

— А ничего не говорит, если ты о Клаусе, — отмахнулся Бенсон. — Как дверь открыли, он шуснул к окошку. А там, верно, огородами. То есть, я хотел сказать, по газонам.

— А ректор что? — Мидес, которому в голову закралось кой-какое подозрение, постарался сдержать смех.

— Говорю же, рвет и мечет, — разноглазый покачал головой, сетуя на непонятливость однокурсника. — Грозится и кидается молниями. И чего ты ржешь!?

Хельга собиралась, было, вытрясти из Бенсона подробности о самочувствии и намерениях самой мисс Симблдарк, однако, встретив укоризненный взгляд мэтра Кристобальда, поспешила к своей группе. Огорчать вежливого и доброго старика-куратора девушке не хотелось.

Мидес кивнул подруге и увидел, как, махнув рукой на одуревших студиозусов, вверх по лестнице пошел мэтр Фридрих — профессор изящной словесности. На кой некромантам нужна риторика, Мидес не понимал — ну не мертвяков же поражать высоким слогом — но стал продираться следом, надеясь занять самое выгодное место в аудитории.

Теплое местечко на заднем ряду, у открытого окна, где запахи хвои от растущих во дворе пиний мешались с теплом солнечных лучей, было занято.

Скрестив руки на груди и откинувшись к стене, Торус чему-то блаженно улыбался, смежив веки.

— Привет, — коротко бросил некромант, плюхаясь рядом на скамью. — Как говорят у меня на родине: «Кто рано встанет, того Судия одарит».

— На родине — это где? — элвилин открыл глаза и заинтересованно уставился на некроманта. — Я в Ледене слышал нечто подобное. Кстати, с чего ты взял, что меня одарили? Скорее уж тебя. Поцелуем хорошенькой шатенки.

— Ага, — Мидес хмыкнул. — Можешь врать кому угодно, но я ни за что не поверю, что Винтербрахер способен сигануть в окно.

— У тебя неверные сведения, — с довольным видом прищурился пришлый, — там рядом дверь была. Да и не было ничего вовсе — подумаешь, пара поцелуев. Кстати, она такая слюнявая оказалась…

Элвилин поморщился.

— Клаус теперь здорово влип, — Салзар отчего-то почувствовал себя виноватым.

— Клаус?

— Винтер.

— А-а… Ну, знаешь ли, он сам виноват. Нечего было подсовывать тебе негодные заклятья. Ау, Мидес, мы ж погибнуть могли, помнишь, на кладбище?

И пришлый осторожно постучал себя по лбу.

— Галерка! — проорал мэтр Фридрих и шарахнул по столу запыленным фолиантом. — Здесь вам не тут!

— И этот человек учит нас выражаться, — вздохнул Торус и, приблизившись к Салзару, прошептал: — Ты мне так и не ответил, откуда родом. Или это тайна?

— Да нет тут никакой тайны. Удел Нор-Гейт.

— Так мы земляки! — вполголоса восхитился элвилин, а потом пожурил: — И ты молчал…

— Знаешь, мало радости говорить о доме, из которого тебя выставили.

— Что, появилась злая мачеха? — Торус прищурился.

— Хуже. Появился дар. И неуемное желание произвести впечатление на девицу. Дочь соседского помещика. Я вызвал бурю…

— И не сумел с ней справиться, — прозорливо закончил пришлый.

— Точно. Полдома и конюшня в руинах, яблоневый сад — гордость папаши Марианны — выкорчеван под корень. А сама Мари в таком испуге, что даже видеть меня отказывается.

— Да, порой нам, волшебникам, непросто найти общий язык с лишенными дара, — задумчиво протянул эйп Леденваль и дружески похлопал Мидеса по плечу. — Зато сейчас-то всё наладилось. Хельга, я уверен, будет тебе достойной половиной.

Салзар улыбнулся, вспомнив, как хорошо и спокойно было идти по улице рядом с невестой, греясь под осенним солнцем.

— И я уверен, — кивнул он. — Мы почти обговорили день свадьбы.

— Пригласишь, — коротко бросил пришлый и неожиданно внимательно стал слушать рассуждения профессора об инвенции и аргументации, ни на что больше не отвлекаясь.

— Зачем тебе это? — тихо спросил соседа некромант, когда лекция наконец-то закончилась, — ты же и так кого хочешь уболтаешь.

— Никогда не помешает дополнить теорию, — назидательно сказал элвилин и, скрипнув пером, поставил на пергаменте жирную точку. — У меня, знаешь ли, большие планы на будущее.

Салзар пожал плечами, скатал почти чистый лист, а когда впихивал его в берестяную тубу, внезапно почувствовал взгляд. От двери, против течения выходящих студиозусов, продирался малознакомый первокурсник. Поняв, что его заметили, он яростно замахал, а когда Мидес подошел, поспешно сунул некроманту скомканный листок.

— Что это? — Салзар расправил записку и вгляделся в знакомый крупный почерк. — Это же рука Винтера.

Но посыльный уже исчез — вылетел в дверь так, будто за ним кредиторы гнались.

— Забавно, — Торус тоже сунул нос в письмо. — Справедливое возмездие, наконец, настигло пьянчужку.

— А ты тому посодействовал, — рассеянно отозвался Мидес и, выйдя в коридор, пристроился на широком подоконнике стрельчатого окошка.

— Похоже, Винтер в панике… Пишет, что поутру кто-то пытался ввалиться к нам в комнату. Правда, дверь, по счастливой случайности, оказалась заперта. И, пока ее ломали, Клаус левитировал на крышу. Во дает! — Салзар присвистнул. — Вообще-то это очень сложное заклинание.

— От испуга чего не сделаешь, — Торус пожал плечами. — Вон и Хельга твоя…

— А что Хельга? — вскинулся некромант.

— С лошадьми, помнишь? Умудрилась усмирить, приказала на элвилинском.

— Откуда она это знает? — Салзар удивленно сморгнул.

— Понятия не имею, — элвилин с ленивой грацией отбросил волосы за плечо. — Может, вычитала где, а, может, от меня услыхала. Я уж и не вспомню, чего в Ледене коняшкам говорил. Ты давай читай дальше.

Мидес кивнул и снова углубился в текст. Торус пристроился рядом и тоже склонился над запиской.

— Вот дурак… — спустя минуту, прошипел он сквозь зубы. — Это ж надо вообразить, будто наш друг Дэммер на него покушается. Салз, у Винтера мания величия? И что, он вправду может пойти к городской страже?

— Думаю, может, — вздохнул некромант. — Со страху да с пьяных глаз чего только не привидится. Видишь, он про какой-то задаток пишет, а сам, небось, и деньги пропил, и покупателя не нашел.

— Мне плевать, что он там сделал! — рассвирепел Торус. — Этот недоносок может испортить нам всю игру! Так, где он сейчас?

— Пишет, у какой-то Марго.

— Это мамка. Хозяйка дома для девочек. Мидес, не смотри на меня, точно баран на новые ворота, ты что, в борделе никогда не был? Ладно, молчи, вижу, что не был.

Эйп Леденваль легко спрыгнул с подоконника и отряхнул руки.

— Зато теперь Судия дарит тебе возможность там побывать. Поговоришь с пьянчугой, успокоишь. Погоди, — Торус деловито покопался в кошеле на поясе и сунул в руку друга несколько серебряков: — Купи ему меду.

— Э… а, может, ты сам? — Салзар почувствовал себя неловко. Ну, как встретит знакомых у дома терпимости? — У тебя ведь куда лучше получается уговаривать.

— На мне еще Джоня, забыл? — возмутился элвилин. — Впрочем, могу ее тебе уступить.

Мидес пригорюнился, подумал и выбрал бордель.

— Вот и славно, — просиял пришлый и, глянув в окно, озабоченно покачал головой, — за полдень перевалило. Нужно торопиться, нам ведь еще письмо для маменьки сочинять. Где твоя невеста?

— Наверное, всё еще на площадке. У огненных практика, а это обычно надолго.

— Значит, нужно вызволять.

Место магических практик располагалось в дальнем углу территории Академии — подальше от учебных зданий и изысканного сада. Строго говоря, это был обычный пустырь, обнесенный каменным забором, с установленной защитой от магии по всему периметру — чтобы ни одно неловко брошенное заклинание не прорвалось наружу.

Мужчины миновали железную калитку и тут же чудом увернулись от тонких огненных стрел, с легким шипением вонзившихся в стену.

— Какого лешего! — заорал всегда сдержанный мэтр Кристобальд, бледнея лицом и потрясая кулаками. — Вы что, неграмотные, или надписи на заборе не заметили? Жить надоело?!

А после развернулся и угрожающе стал надвигаться на испуганную блондинку: — Мисс Симблдарк, я понимаю ваше душевное состояние, но правила безопасности еще никто не отменял! Студентам запрещается направлять заклинания в сторону двери! Еще чуть-чуть, и тут лежали бы трупы!

Мидес совершенно растерялся от такого приема и нашел взглядом Хельгу.

Та стояла в пол-оборота, держа на ладони огненный цветок, выпрямив спину и гордо подняв подбородок. Салзар подумал, что девушка наверняка знает, кто стоит у ворот — не могла же она не слышать профессорские вопли. А мисс Блэкмунд крутанула кистью, изящно перемещая огонь на запястье, а затем, явно рисуясь, коротко сдула пламя с руки.

Рядом одобрительно хмыкнул Торус, коротко бросил Салзару «я разберусь» и направился к пылающему праведным возмущением мэтру. Вполголоса завязал разговор — о чем, Мидес не расслышал, но профессор, кажется, успокоился.

Салзар непроизвольно принюхался, тщетно пытаясь уловить в пропитанном гарью воздухе аромат благовоний, а потом радостно улыбнулся подошедшей невесте.

— Мы за тобой.

— Надеюсь. — Девушка фыркнула, заметив, что противная ректорская дочка исподтишка разглядывает эйп Леденваля. — Куда пойдем?

— Придется разделиться, — вздохнул некромант. — У меня появилось неотложное дело. Ладно, по дороге расскажу, Торус, кажется, закончил уговаривать профессора.

— Салз, — девушка неожиданно крепко вцепилась в предплечье жениха, — не оставляй меня! — И мысленно добавила: «С ним…».

— Ты чего? — слегка опешил тот. — Испугалась? Дорогая, всё пройдет хорошо, я не сомневаюсь.

Хельга хотела сказать, что их предприятие тут вовсе ни при чем, просто где-то глубоко внутри шевельнулось вдруг предчувствие беды. И, боится-то она в первую очередь саму себя… — но, встретившись взглядом с подходящим Торусом, девушка прикусила язык. И как, интересно, объяснить Мидесу, что ее неумолимо влечет вот к этому нахальному короеду?

— Всё, дивная, вы свободны. — Элвилин церемонно поклонился, а потом вовсе по-мальчишечьи сверкнул глазами: — Вперед, друзья, нас ждут великие дела!

Глава 19

Наемный экипаж плавно катил по дороге к дому, а мисс Блэкмунд изо всех сил старалась вникнуть в рассказ Салзара. Тщетно. Воображение упорно рисовало дурацкие картины — то Джоню, с немым обожанием взирающую на эйп Леденваля, то ее саму, не сумевшую поддержать разговор и краснеющую от стыда под насмешливым взглядом пришлого. Девушка настолько глубоко ушла в фантазии, что на минуту позабыла даже, что предмет ее страданий сидит напротив.

— Хельга! — вернул ее к действительности возмущенный голос Мидеса. — Ты вообще слушаешь, о чем я говорю?

— Бордель… — бездумно повторила мисс Блэкмунд последнее, пойманное из рассказа, а потом округлила глаза: — Чего-о?

— Я же не виноват, что болван Винтер выбрал себе такое убежище. Он бы еще в харчевне затаился!

— А тебе обязательно туда идти, да? — недовольно прищурилась мисс Блэкмунд и на минутку почувствовала себя сварливой женой.

— Хельга….

— Девушка ревнует, — меланхолично отозвался Торус. — Мидес, привыкай. В конце концов, это так по-женски: сама придумала, сама обиделась. И, к слову, совершенно зря.

Юная волшебница густо покраснела — показалось, что элвилин прочел ее недавние мысли.

— Потому что, — назидательно продолжал пришлый, — наш дорогой некромант порядочен до зевоты. Уж поверь, долгая жизнь научила меня разбираться в людях.

Салзар кашлянул и с виноватым видом пожал невесте руку:

— Ты не волнуйся. Я ведь быстро обернусь.

Хельга с сомнением кивнула, а тут они и приехали.

— Во-он, видишь здание напротив книжной лавки? Тебе туда, — принялся объяснять пришлый Мидесу и проницательно заметил: — Кстати, там есть задняя дверь, ежели светиться не хочешь.

Некромант угрюмо кивнул.

— Стукнешь три раза, потом спросишь Мари. Скажешь, что от меня, и что духи прибудут завтра. А как стемнеет, отправляйся к Цапеку и жди, перекусишь между делом. Если мы раньше закончим с письмом и Джонькой, то зайдем за тобой в общежитие, если нет — сразу явимся в корчму. И, как только Иса объявится, Хельга идет ее отвлекать, а мы с тобой несемся в особняк. Главное, чтобы маменька нас не заметила, так что заказывай столик на балконе.

— Понял, — некромант коротко клюнул невесту в щеку, спрыгнул с подножки и обернулся к Торусу:

— А что с самим Равелтой? Думаешь, леди эйп Леденваль потащит его с собой в корчму?

Элвилин загадочно усмехнулся. — О том не думай, епископа возьму на себя.

Трогай!

Кучер причмокнул, дернул поводья, и экипаж двинулся дальше.

— Не забудь мед купить для Винтера! — крикнул элвилин, а потом с довольным видом откинулся к спинке сидения.

— Ну, всё. Часть дела сделана. Остались Джоня и письмо. Ты уже придумала, что напишешь?

— О лавке. Ты же сам предложил. Кстати, про духи, это что — пароль?

— Какие духи? А… — элвилин рассмеялся. — Нет, духи настоящие. У меня, знаешь ли, много знакомств, время от времени приходится подкреплять… хм, дружбу.

Хельга прикусила губу и постаралась натянуть маску равнодушия. Уличи ее сейчас Торус еще и в ревности к нему, мисс Блэкмунд, пожалуй, сгорела бы со стыда. Но элвилин, кажется, понял. И, улыбнувшись, завел разговор о том, какие духи возит в столицу леди эйп Леденваль. Под конец пути голова юной волшебницы уже пухла от всех этих вытяжек, масел и перегонок, но, по крайней мере, они определились с предметом разговора.

— Заходи, — кивнула девушка спутнику, отперев входную дверь с вычурными ручками в виде лисьих фигурок, а потом вошла следом.

— Джемайма! — звонкий голос разнесся по гулкому холлу, на что элвилин болезненно поморщился.

Появившаяся из углового коридора пожилая служанка с любопытством покосилась на Торуса и приняла плащи.

— Родители дома? — поинтересовалась Хельга и запоздало испугалась.

Интересно, что скажет маменька на то, что дочь притащила на обед короеда?

— Ненути никого, — отозвалась Джемайма, — леди Оливия как решила, что мисс Джоанне необходим туалет новый, так вы уж знаете, что супротив идти — себе дороже. Бедняжка Джоня такая расстроенная была…

— А отец?

Горничная пожала плечами, и мисс Блэкмунд растерянно посмотрела на Торуса:

— Как же быть теперь?

— Мы можем, по крайней мере, написать письмо, — предложил элвилин. — Не весь же день они будут мотаться по лавкам.

— Ты плохо знаешь мою маман, — угрюмо сказала Хельга и обернулась к горничной: — Давно отбыли?

— С полчаса будет, — вздохнула Джемайма, а потом, стараясь смягчить неприятность, торопливо добавила: — Вы как раз отобедать успеете. Куда подавать?

— Только не в столовую, — скривилась девушка, от всей души ненавидящая помпезную трапезную. — Давай на террасу. Если, конечно, милорд не против.

— Как скажете, дивная, — Торус церемонно приложился к запястью юной волшебницы и неожиданно задорно подмигнул.

Увитая пожухлым виноградом терраса позади дома была залита солнцем и запахом нагретого дерева. Стайка воробьев, увлеченно клевавшая что-то на веранде, порскнула в сторону зарослей бузины, а Хельга бросила семенившей следом горничной:

— Скатерть стели. И да, еще принесешь чернильницу, перо, и бумагу.

Джемайма убежала выполнять поручение, а Торус, смахнув ладонью опавшие листья, уселся на скамью:

— Уютно здесь.

Хельга кивнула и опустилась напротив, одновременно смущаясь и радуясь тому, что ее любимый уголок приглянулся пришлому.

— Не жалко будет расставаться? — эйп Леденваль склонил голову к плечу, внимательно разглядывая девушку, точно интересную безделушку в витрине лавки.

— С кем? — не поняла Хельга.

— С этим местом. С родительским домом. Вы же скоро поженитесь, Салзар сказал.

— А… да, наверное.

Девушка нахмурилась.

— Впрочем, уверен, Мидес создаст тебе достойную обстановку. Кстати, а как вы познакомились? Ты ведь уже что-то рассказывала? Но в общих чертах.

— Ничего особенного, — мисс Блэкмунд осторожно погладила шершавую столешницу. — У нас было общее занятие. Сначала мы чуть не столкнулись у входа в аудиторию, он одолжил перо, после разговорились. Всё обыденно и просто.

Девушка пожала плечами.

— Хельга, — Торус потянулся и по-отечески похлопал ее по запястью, — обыденно — не значит плохо. Я знаю многих, кто позавидовал бы вашей, как ты сказала, простоте.

— Наверное, я не из их числа, — вздохнула мисс Блэкмунд. — Иначе, почему мне так грустно?

— Может быть, — пришлый снова внимательно посмотрел на девушку и, кажется, собирался что-то сказать, но тут вернулась Джемайма со скатертью и чернильными принадлежностями и принялась хлопотать у стола.

Торус с Хельгой, не сговариваясь, встали и подошли к перилам.

— Люблю осень, — негромко сказала мисс Блэкмунд, наблюдая, как легкий ветерок шевелит на земле желтые кленовые листья. — Знаешь, я иногда даже завидую Джоньке. Ведь она умеет описать подобную красоту в своих романах. Запечатлеть на страницах навсегда.

— Ты сама красива, и зачем чего-то там запечатлять? Ведь красота и так всегда при тебе. — Торус улыбнулся и покачал головой: — Нет, осень — это умирание. Мы же, элвилин, носители жизни. Так что, я люблю весну.

И он, дернув кончиком тонкого носа, потер руки в предвкушении — Джемайма как раз забрала у мальца, помогавшего при кухне, пузатую супницу. И Торус с Хельгой, отложив на время разговоры, воздали должное местной стряпне.

— А что ты еще любишь? Кроме весны? — спросила, наконец, мисс Блэкмунд; щедро намазала прозрачным липовым медом кусок коврижки и пригубила ягодного морса.

— Вот сейчас, — элвилин довольно прищурился, — я люблю вот эти булочки, — он покрутил в пальцах сдобу, — и вишневое варенье. Ведь это оно во-он в той чашке?

— Да ну тебя, — Хельга пододвинула ближе к пришлому вожделенное варенье, — я серьезно, а ты…

— А я, между прочим, тоже серьезно, — Торус с умиротворенным видом взялся за ложку. — Находить радость в настоящем, чем тебе не мудрость? Я сижу в обществе прекрасной девицы, наслаждаюсь трапезой, а в это время бедняга Мидес, к примеру, внимает пьяному бреду Винтербрахера.

Мисс Блэкмунд раздраженно отодвинула от себя недоеденную коврижку и принялась яростно оттирать пальцы.

— Ты чего? — элвилин недоуменно моргнул.

— Ничего! Мидес, Мидес, везде этот Мидес, куда ни плюнь! Даже сейчас мне кажется, что он сидит между нами! Неужели ты не способен хоть на час забыть о своем драгоценном друге?!

— Э-э… — осторожно протянул пришлый и слегка отодвинулся, — вообще-то, это твой жених.

— К лешему! — Девушка отшвырнула салфетку. Вскочила и, забрав со старого, выцветшего буфета поднос с пером, бумагой и чернильницей, брякнула на стол. — Не пойду я за него!

А потом, увидев, что забрызгала и скатерть, и белоснежную рубаху эйп Леденваля, прикрыла рот ладонью:

— Мгла-а…. прости, пожалуйста.

— Почему не пойдешь? — Торус будто и не заметил, что его одежда испорчена.

— Не могу…

И Хельга, точно из нее весь пар выпустили, устало опустилась на скамью.

Взяла в руки перо и постаралась не расплакаться.

— Понимаешь, ну не смогу я жить с нелюбимым. Да и его сделаю несчастным.

— А зачем тогда нужно было привязывать Салза к себе, чего-то там обещать?

— Так поначалу я думала, что люблю, — девушка дернула краешком губ и сердито смахнула с ресниц собиравшуюся выкатиться слезинку. — А после уже было поздно отказываться. Кажется, я совсем запуталась.

— Не поздно. Просто скажи ему, — негромко произнес пришлый. — Мидес сильный, думаю, поймет.

— Но ты же сам говорил… тогда, в домике не болоте… — девушка почувствовала, как жар удушливой волной поднимается от шеи к щекам.

— Кто знал, что ты настроена столь решительно? Впрочем, я и сейчас считаю, что ты совершаешь большую глупость, отказываясь от Салзара.

— Угу, — проворчала мисс Блэкмунд, — а то, что девушка в последнее время ночей не спит, думая о тебе… некоторых, похоже, совершенно не волнует.

— Почему? — элвилин мягко улыбнулся. — Я знаю, что ты влюбилась, но, котик, я не смогу дать того, что предлагает Мидес.

— Знаешь? — мисс Блэкмунд отложила перо и прижала к горячим щекам прохладные ладони. — Я что, совершенно не умею держать лицо?

— Умеешь. Но есть вещи, которые выдают тебя с головой. Например, твоя выходка с лошадьми. Мне Салз рассказал.

— При чём тут…

— Элвилинская магия, — пришлый поймал руку девушки и стал мягко поглаживать ладонь кончиками длинных пальцев. — Видишь ли, как я говорил, научиться ей можно. Но при одном условии — важно полюбить мага, почувствовать его и душой, и телом. То, что ты бормотала — простейшее заклятье усмирения зверя.

— Я и не помню. — Хельга ощутила, как во рту стало сухо, и с трудом сглотнула.

— Кстати. Тебе стоило только подойти и сказать… что не спишь.

— Интересно, как? — девушка фыркнула. — Ввалиться ночью в мужское общежитие? А если честно… — она вздохнула, — я очень боялась, что ты меня прогонишь.

— Иди ко мне, — шепнул Торус и решительно потянул юную волшебницу за руку.

Салзар взбежал на крыльцо и ошеломленно застыл, разглядывая умопомрачительный дверной молоточек — медную фигурку пышногрудой девицы в одних панталончиках. Кашлянул смущенно, чувствуя, как горячеют уши, и решительно забарабанил кулаком в дверь.

С той стороны послышались шаркающие шаги, со скрежетом отодвинулась заслонка, и на Мидеса уставилась пара блеклых слезящихся глаз:

— Чаво надыть?

— Мне нужен Винтербрахер, — обалдело сказал некромант и уточнил: — Клаус.

— Ты чаво себе возомнил? — возмущенно задребезжало с той стороны. — У нас здеся заведение порядочное! Чудиков вон Маркиз обслуживает. Два квартала ышшо пройти тебе.

— Клаус Винтербрахер, толстенький такой, — продолжал настаивать Салзар, раздражаясь на глупую бабу. А еще больше на проходящую мимо цветочницу средних лет, что с интересом уставилась на студиозуса. — Он к вам сегодня поутру прибыл.

— Нетути тут мужуков! — заорала привратница. — Аль оглох, окаянный?

Мидес попытался вспомнить имя девицы, о которой говорил Торус, и понял, что и этот кон проиграл.

— Тогда мне нужно к девушке! — Некромант попытался спасти положение.

— Ишь ты, шустрый какой, — фыркнуло за дверью. — У нас чай на неделю вперед расписано! Иди вон через парадное, да у Мари в книге отметься.

Неча по задворкам шастать, вход тока для своих тута…

— Мари! Она-то мне и нужна! — радостно воскликнул Мидес, вспомнив, наконец, имя Торусовой протеже.

Дверная заслонка с лязгом захлопнулась.

— Сударь, ромашек не желаете? — донесся сзади медовый голосок, и Салзар, на чем свет кляня болвана Винтера, поспешно капитулировал из проулка.

Почти бегом обогнув здание, некромант толкнул высокую стрельчатую дверь и буквально ввалился в помещение, до предела заполненное вазонами, пуфиками, картинами, букетами и кружевными занавесочками. Из-за конторки удивленно глянула на визитера девушка — прехорошенькая блондиночка с кукольным личиком, которое не портили даже огромные очки.

— Добрый день, — улыбнулась она заученной улыбкой и подтянула к себе пухлый фолиант. — Вы к кому?

— Вы Мари? — настороженно спросил Салзар и облегченно вздохнул, глядя, как милая головка кивнула. — Я от Торуса. То есть, от господина эйп Леденваля. По поводу духов. То есть, не совсем духов.

Услышав имя пришлого, Мари расплылась в счастливой улыбке, а некромант в очередной раз и восхитился, и позавидовал другу.

— Давайте флаконы, не томите, — девушка захлопала в ладоши, а потом, настороженно оглянувшись, прошептала: — А письма он не передавал?

— Нет, письма не передавал, — покачал головой Мидес и, глядя, как разочарованно вытягивается лицо блондиночки, поспешно добавил: — Но велел сказать. Что помнит, ждет. И это… тоскует.

— Где ждет? — оживилась Мари.

— Э… вообще ждет. Встречи ждет — не дождется. А духи завтра будут.

Девушка довольно улыбнулась и ткнула в грудь Мидесу гусиным пером.

— А вас, сударь, записывать?

— Нет-нет, — поспешно сказал некромант. — Я, собственно, по делу.

Говорят, у вас тут мой знакомый схоронился.

Девушка подозрительно прищурилась, но потом, очевидно, сочтя знакомство с эйп Леденвалем лучшей рекомендацией, кивнула. И скривилась:

— Знаете, сударь, буду очень обязана, если вы уведете эту пьяную свинью.

Салзар прикинул, во что может вылиться благодарность шлюхи, и снова почувствовал, как загорелись уши.

— Я провожу, — Мари сунула перо в чернильницу и, выйдя из-за конторки, не спеша отправилась к лестнице, покачивая бедрами. Мидес двинулся следом.

Они миновали длинный коридор второго этажа, и девушка, остановившись у дальней комнаты, коротко постучала.

— Клаус, открывай, к тебе пришли!

За дверью что-то громыхнуло, но ответа не последовало.

— Паникует. — Некромант деликатно оттеснил блондиночку в сторону и грохнул в дверь кулаком:

— Винтер, открывай! Это Мидес!

В замке загремел ключ, дверь приоткрылась, а потом Салзара рывком дернуло внутрь.

— Ты обалдел? — возмущенно спросил юноша, потирая локоть.

— Тише! — шикнул всклокоченный Клаус, прслоняясь спиной к створке. — Убийцы могут ворваться в любой момент!

Салзар вздохнул и прошел в комнату, очевидно, бывшую когда-то уютной, но теперь носившую следы томления Винтербрахера. Лоскутное одеяло валялось на полу, герань в горшке была сломана, а по премиленьким обоям с бабочками то тут, то там расползлись пятна гари.

— Вот, — некромант достал из-за пазухи темную бутыль с осенним медом и торжественно поставил в центр стола. — Сначала приди в себя.

Винтер взвыл. Бормоча, что сокурсник не иначе святой, вытащил кинжал, и трясущимися руками стал откупоривать подарок.

Салзар смахнул с единственного стула обрывки «Триумфа» — солейлской утренней газеты — и уселся, наблюдая, как ходит кадык на шее присосавшегося к бутылке толстячка.

— Клаус, а с чего ты вообще решил, что тебя убить собираются?

— Ты ж не знаешь ничего! — Винтер, оторвавшись от выпивки, утер губы рукавом. — Это просто звери. У них там, в Вениссе, такая… такая…

— Что такая?

— Школа. Думаешь, они там бренчат себе на мандолинах да портреты ваяют?

Как же! Шайка воров, шпионов и убийц. Только плати. И кодекс их суров: предавшему дело — смерть.

Салзар припомнил, что в Вениссе — городе на северо-востоке страны — располагается Школа изящных искусств: старинное учебное заведение, выпустившее множество знаменитых бардов и живописцев.

— А главный у них — Лютый. Его никто не видел, только я подозреваю, что Артемий он и есть. — Винтер икнул.

— Клаус, — покачал головой Салзар, — по-моему, у тебя просто воображение разыгралось.

— Легко говорить! — всхлипнул толстячок. — Это же не к тебе рвались в комнату лиходеи!

— А ты их видел? — Мидес с тоской глянул в окошко. У Хельги сейчас, наверное, подают чай. — С чего решил, что это бандиты? Может, стража Академии?

Винтербрахер задумчиво нахмурился, а потом решительно замотал головой:

— Да не. Чего до меня стражникам-то? Я и прошлогодний поджог аудитории отработал…

— А если я, допустим, случайно знаю, почему к тебе поутру приходили и скажу, обещаешь, что магичить не станешь?

— Чего знаешь? — Толстячок нервно сглотнул. — Ладно, обещаю.

— Понимаешь… — Салзар прикинул, как бы поделикатнее рассказать о подмене, а потом, так ничего и не придумав, рубанул с плеча: — Ректор думает, что ты и Лиззи… в общем, он тебя, кажется, женить хочет.

Брови Клауса медленно поползли вверх, а губы расплылись в совершенно дурной улыбке:

— Ты чего? Шутишь, что ли?

Мидес вздохнул и начал каяться. Винтер внимал молча, вот только запыхтел, когда некромант стал рассказывать про чулан.

— Так этот короед точно ее не тронул?

— А с чего бы ему врать? Впрочем, тронул — не тронул, Лизетта в любом случае скомпрометирована. Клаус, мне очень жаль…

Но Винтера перспектива женитьбы привела, похоже, в полный восторг. Или это мед так подействовал? Толстячок принялся возбужденно носиться из угла в угол, размахивать руками и перечислять открывающиеся возможности родства с Симблдарками.

В конце концов, он остановился и стал трясти руку некроманта, сообщив, что Лиззи ему вообще-то всегда нравилась, и теперь он, Винтер, сокурсникам по гроб жизни благодарен.

Салзар неуверенно покивал и удалился, сопровождаемый воплями Клауса, требовавшего сей же час цветочницу. Девица Мари, получив заверения, что Винтербрахер вскоре покинет бордель, тоже была преисполнена чувств.

Пообещала включить Мидеса в особый список посетителей, горячо уверяла, что будет счастлива видеть студиозуса еще раз, непременно в компании Торуса, и всё порывалась передать для элвилин письмо. Так что, в конце концов, Мидес, пользуясь тем, что прелестница отлучилась за пергаментом, позорно бежал из заведения.

Тишина и пустота общежитской комнаты, куда некромант возвратился, показалась благословенной самим Судией. Салзар счастливо вздохнул, увалился на кровать и, точно в мед, погрузился в безмятежную дремоту.

Губы Торуса были одновременно мягкими и требовательными, а еще отдавали корицей. Хельга счастливо улыбнулась и уткнулась в шею пришлому. Сколько они процеловались — минуту ли, вечность? Казалось, что вокруг них выросли стенки хрустального шара, куда не проникают ни звуки, ни ветер.

И вдвоем здесь так хорошо и спокойно… вот только чернилами откуда-то пахнет.

— Ой, — девушка вспомнила недавнюю оплошность и, подняв голову, виновато улыбнулась, — я же тебя испачкала. И сама замаралась… Хочешь, совершим налет на гардеробную папеньки?

— Нет уж, — элвилин скривился. — Подозреваю, у нас с ним разные вкусы.

И вообще, у меня другие планы.

Хельга растерянно захлопала ресницами, а Торус тихо рассмеялся:

— Котик, ну ты же не хочешь, чтобы горничная застукала нас в самый неподходящий момент? И наябедничала маменьке, что ты с короедом целуешься?

— А мне плевать, — девушка нахмурилась.

— А мне — нет, — элвилин подмигнул.

— Ты что же, уйдешь сейчас?

— Еще чего.

Эйп Леденваль покосился на приоткрытую створку двери и мягко поцеловал Хельгу в лоб.

— У меня идея получше. Знаю одну корчму, где и хозяйка чистюля, и комнаты уютные. А главное — там не суют нос в чужие дела. Так что, радость моя, — он отстранил девушку и поднялся, — беги, переоденься, и едем. А испорченную рубашку под плащом не видно.

И галантно отворил перед мисс Блэкмунд дверь.

— Вечереет, — девушка глянула в окно экипажа и вздохнула. — Слушай, а как же письмо? И Джонька? И… Салз ведь будет ждать.

Торус скривился.

— Помнится, кто-то жаловался, что я слишком часто поминаю Мидеса.

— Я знаю, — Хельга виновато кивнула и робко погладила эйп Леденваля по руке. — Но ты же сам просил помочь. Говорил, что в особняке есть нечто важное.

— Э? А… да, — Торус прыснул. — Хельга, пообещай, что не влепишь мне в лоб огненный шар.

— Да я никогда, что ты!

— Я соврал. Побоялся, что ты участвовать откажешься, вот и приплел, что дело меня касается. А так-то, мы всего лишь собирались стащить матушкины украшения.

Хельга задохнулась от возмущения, а элвилин поспешно добавил:

— В оправдание могу сказать, что собирался начистить рыло бандитам, задумавшим эту кражу.

Он рывком привлек к себе юную волшебницу и прислонился лбом к ее виску:

— Ох, котик, не будь занудой. В конце концов, какая разница, днем раньше мы полезем в особняк, днем позже? И вообще, полезем ли.

Неизвестно еще, как Салз отнесется к твоему отказу.

— Он же нас в корчме ждать будет, — попробовала протестовать девушка, чувствуя, как растекается лужицей в объятиях пришлого.

— Так поужинает, я ему денег оставил, — элвилин пожал плечами и провел пальцем по губам Хельги. — Он ведь не дурак, в конце концов. Не зная точно, что мы выманили маменьку, один к Равелте не полезет. Хотя…

Эйп Леденваль задумчиво глянул в окно:

— Возможно, ты и права. Ладно. Отправлю ему летавку.

Нужная корчма стояла в стороне от шумных городских улиц, словно скромница, укрываясь разросшейся черемухой. Стеклянная арочная дверь негромко скрипнула, а серебряный колокольчик нежно возвестил о приходе новых посетителей. Гостей хозяйка вышла встречать сама. Неожиданно грациозно для крупного тела пролавировала меж столиков с уютными клетчатыми скатертями и величаво поклонилась Торусу.

— Здравствуй, Бригитта, — ласково сказал эйп Леденваль и, взяв трактирщицу за руки, звучно расцеловал в обе щеки. — Как дети?

— Давненько не баловал нас визитом, дорогой. Дети — что грибы после дождя — вырастут, и не заметишь. Да и мы с Марком моложе не становимся.

Чего изволите? — толстуха покосилась на Хельгу, увлеченно разглядывающую пустой зал, и улыбнулась.

— Хотим комнату у тебя снять.

— Надолго?

— Э… до завтрашнего утра. Пока так. Потом — посмотрим.

Бригитта деловито стянула с кольца на поясе резной длинный ключ и вручила пришлому. — С окном в сад. В самом конце коридора. Принести чего?

— Ужин позже, а пока давай что-нибудь с чаем.

Трактирщица покивала и, украдкой подмигнув пришлому, отправилась в кухню.

— Пойдем, котик, — эйп Леденваль коснулся плеча девушки, а потом, взяв за руку, повел вверх по лестнице.

— Знаешь, — растерянно шепнула мисс Блэкмунд, когда захлопнулась дверь убраной в зеленых тонах комнаты, — у меня такое дурацкое ощущение, что между нами всё происходит впервые.

— Может, и так, — элвилин с задумчивым видом потянул ленту с волос Хельги, — я почему-то чувствую то же самое.

А после, рассыпав по девичьим плечам каштановые пряди, стал неторопливо развязывать ворот ее плаща.

Юная волшебница прикрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями Торуса и сама потянула шнуровку его рубахи. Захотелось сказать что-нибудь нежное и ласковое, вот только слова сейчас никак не шли с языка. Хельга вздохнула и просто доверчиво прижалась к любовнику.

Тот легко подхватил девушку на руки и понес на кровать, в груду подушек с колким кружевом; опахнул волосами. Запахло ванилью и жимолостью — пусть их цветение давно минуло, показалось, что в уютной комнатке буйствует весна.

— Ты… — Хельга задохнулась от нежности и стала покрывать легкими поцелуями обнаженную грудь Торуса, чувствуя, как разгорается в животе огонь желания. Подумала, что, найди она сейчас силы оторваться — превратилась бы в легкую бабочку; воспарила, и на излете просто вспыхнула под потолком.

— Тихо… тихо, котик, — уговаривал элвилин, освобождая их обоих от остатков одежды. — Любовь не терпит спешки.

Вот только слова самого пришлого становились всё бессвязнее, а руки всё требовательнее.

Девушка запустила пальцы ему в волосы, выгнула спину и стиснула зубы, стараясь не закричать. Впрочем, безуспешно. Чувства, которые она испытывала сейчас, были яркими, сладкими до боли, и ничуть не походили на почти сестринские поцелуи, подаренные Салзару.

Эйп Леденваль ответил. Не словами — губы были заняты — прикосновениями, движениями, лихорадочным блеском зеленых глаз. Запах жимолости стал нестерпим. Его можно было резать ножом, в нем можно было задохнуться.

Хельга застонала и снова закрыла глаза. Звуки. Запахи. Капля пота, ползущая через скулу к шее. Мягкие волосы Торуса, в такт соитию щекочущие влажное тело. Ее сорванный в крике голос, обкусанные губы и еле слышное «люблю» на выдохе.

Элвилин упал на девушку, задыхаясь:

— Котик! Ты неподражаема.

И легко засмеялся.

Хельга улыбнулась, выравнивая дыхание. Нежно погладила любовника по спине.

— Ты мое чудо, — прошептала она и прикоснулась губами к его виску. — Мое пришлое счастье.

Глава 20

Скучно… Звезды, до чего же скучно…

Иса Анфуанетта Фенхель эйп Леденваль щелкнула по изящному серебряному кубку и постаралась сдержать зевок. Интересно, долго еще Ровард собирается играть занудную фугу? И попробуй, откажись слушать — мигом натянет это свое кислое выражение лица… тут уж никакая магия не поможет.

Черноволосая красавица пригубила травяной отвар и с ненавистью посмотрела в сутулую спину епископа, склонившегося над клавесином.

Запустить бы ледяную стрелу в этого любителя музыки или превратить во что-нибудь гадкое! Ан нет. Ей, высокородной аристократке, ради дела приходится смирять гордыню. Вряд ли мерзкая лягушка или злобный хорь произведут впечатление на прихожан…

Леди Иса фыркнула.

Забавно, но тщедушный фанатик Равелта обладал настоящим талантом — его пламенные речи вселяли в сердца давних и праведный гнев, и благостное умиление.

Она вздохнула и пошевелила пальцами ног. Интересно, какой болван решил, что долгая жизнь идет рука об руку с вечной молодостью? Выглядеть на двадцать и чувствовать себя на двадцать, оказывается, две большие разницы. Да и, право слово, держится Колдунья только благодаря железной воле. Другая бы на ее месте — отвергнутая, обманутая — давно бы сморщилась, точно зимнее яблоко. Но дочь Изначального не может позволить себе потерять лицо. Вот только ноющие стопы всё чаще напоминают о прожитых тысячелетиях.

Леди эйп Леденваль с нежностью подумала о растоптанных меховых пуленах, надежно спрятанных глубоко под кроватью, и капризно поинтересовалась:

— Ровард, долго еще?

— Ш-ш, — зашипел, не оборачиваясь, епископ. — Сейчас будет реприза!

Пришлая раздраженно отставила кубок. Нет, она, конечно, вполне способна управлять Равелтой, но магия — штука тонкая. Перегнешь палку — и вместо пламенного борца за чистоту расы получишь слюнявого болвана. Тогда все планы коту под хвост, и возможность поквитаться с князем Одрином отодвинется на неопределенное время. А леди Иса, высокородная элвилин, просто обязана заставить мерзавца посмотреть на нее по-новому, пожалеть о разрыве. Осознать, что потерял…

Изумрудные глаза подернулись мечтательной дымкой, и по комнате поплыл легкий аромат ванили.

Епископ перестал играть. Обернувшись, дернул носом. Иса опомнилась и поспешно замахала веером, разгоняя предательский запах. Не хватало еще, чтобы на Роварда напало игривое настроение.

— Дорогой, мне нужно отлучиться, — виновато улыбнулась брюнетка и, суетливо нашарив ногой сброшенную туфлю, поднялась из-за стола и вышла из гостиной.

На втором этаже стояла тишина. Вот только…

Иса склонила голову к плечу, и красивое лицо ее вмиг стало злым и неприятным. Девчонка. Снова поет. Тихонечко так, видать, страшится, что услышат. Но у элвилин слух не человеческий, так что просчиталась, белобрысая. И как бы ни корчила из себя тихоню, мамашкина натура нет-нет, да прорывается. Та еще курва была… Ну да ничего. Отлились кошке мышкины слезки, пусть теперь Нелли перед Судией распевает.

Пришлая с довольным видом разгладила кружевные манжеты изысканного платья. Ждать недолго осталось — в монастыре Нелькино отродье быстро кротости научат. А там, мало ли… девочка всегда была здоровьемслабенькая…

Леди эйп Леденваль громко кашлянула, проплывая по коридору, и мстительно усмехнулась, услышав, как оборвалась на полуслове детская песенка о перепелке.

Войдя к себе, Иса с наслаждением плюхнулась на высокую кровать и властно взмахнула рукой. Тотчас с широкого трюмо, отделанного вязью перламутровых вставок, воспарила изящная серебряная шкатулка с огромной жемчужиной на крышке и опустилась возле хозяйки. Иса бережно и почти нежно погладила прохладный купол, а потом опрокинула на колени содержимое шкатулки. По лиловому шелку рассыпались дивные украшения.

Серьги, кулоны, броши и прочие милые дамскому сердцу штучки, отражая свет магического шара под потолком, переливались, точно стайка бабочек-огневок. Колдунья, погрузив тонкие пальцы в это великолепие, легко засмеялась — словно колокольчик прозвенел.

— Это — от дона Сальвадора, — будто в трансе, принялась бормотать леди Иса, — рубин такой же алый, как кровь постылой жены на его кинжале.

Жемчуг — от пана Игната, хотя, тот еще был скряга. А вот диадема… — тонкие руки пристроили поверх сложной прически уркашение, напоминающее золотую корону. — Звезды, каким же страстным мужчиной был лорд Чендлер…

Тут взгляд Колдуньи упал на маленький сверток голубого шелка, и самодовольная улыбка медленно сползла с ее лица. Отложив в сторону диадему, леди эйп Леденваль осторожно развернула ткань. Вынула прозрачный флакон и, подняв, посмотрела на свет. Там, внутри, медленно кружилась крохотная белая лилия, излучая мягкое приглушенное свечение.

— Одрин, — прошептала Иса, в одно мгновение превратившись из властной аристократки в маленькую обиженную девочку. — Что ж ты так со мной…

Она стерла со щеки мокрую дорожку, отложила в сторону флакон и, резко поднявшись с кровати, пошла к окну, безжалостно топча рассыпавшиеся драгоценности. Постояла, обняв себя за плечи, словно пытаясь согреться, а потом пробормотала:

— Ничего… Может быть, именно сегодня мне удастся задушить эту боль.

Лари… белокурый Лари. Если ты примешь приглашение, я… я подарю тебе жизнь.

А потом прищурилась, глядя в темноту за окном, и сварливо каркнула:

— Вот леший, снова проклятый нетопырь! Кажется, теперь он сожрал чью-то летавку. А вдруг это было мне письмо? Нет, я определенно устрою скандал этим плебеям!

— Дзын-н! — Изящная серебряная ложечка задела край широкого подноса, кувыркнулась в воздухе и бесшумно приземлилась на ковер.

Мисс Блэкмунд вздрогнула и подняла из подушек встрепанную голову.

— Прости, — повинился Торус и, уже не таясь, загремел крышками, проводя инспекцию стоящих на столе угощений.

— Бригитта только что ужин принесла, ворчала, кстати, что мы пирожных не попробовали. Она их за дверью оставляла.

Девушка смущенно кашлянула и подтянула к подбородку одеяло.

Еще недавно светлая комнатка с обоями тона молодой листвы сейчас была погружена во мрак. Почти прогоревший камин отвоевывал у темноты часть стола с тускло блестевшим обеденным серебром и худую фигуру сидящего мужчины. Торус то ли не успел, то ли не пожелал надеть рубаху, и теперь тело его приняло медный оттенок, напомнив Хельге статуи во дворце короля Фредерика.

— Ты красивый, — улыбнулась девушка и уселась, с любопытством вытянув шею: — А что там?

— Рыба, — начал деловито перечислять элвилин, — цветная капуста с картофелем, соленые грибочки в масле, куриные потроха…

— Хватит, — простонала мисс Блэкмунд. Пошарила по кровати и, не найдя платья, поспешно натянула нижнюю рубашку и присоединилась к трапезе.

— М-м, — блаженно закатила она глаза, отправив в рот крепенькую волнушку, — я голодная, точно неделю не ела… А времени сколько сейчас?

— Полночь еще не звонили, но, полагаю, близко к тому, — Торус заметил беспокойство девушки, и поморщился с досадой.

— Можешь не переживать. Письмо Мидесу я отправил.

— И? — Хельга настороженно посмотрела на любовника.

— Имеешь в виду, не написал ли я чего лишнего? — Он усмехнулся. — Не написал. Объяснил, что с Джоанной пока не вышло, но мы ее ждем. В любом случае, я запретил Салзу отправляться без нас. Единственное, что меня смущает — погода.

— А что погода? — не поняла юная волшебница и прислушалась. Где-то далеко, на самом краю слуха, шевельнулся гром. Или почудилось?

— Гроза на подходе, — подтвердил элвилин, — а наши птички в такую пору не летают. Но пока гремит далеко. Да и письмо я уж с час, как отослал.

— Может, еще посыльного отправить? На всякий случай, — нерешительно предложила девушка.

— Интересно, куда? Курьер — не летавка. Это ей мысленно передаешь образ адресата. Можешь точно сказать, где сейчас Салзар?

Мисс Блэкмунд пожала плечами, а пришлый удовлетворенно кивнул:

— Вот. Да ничего с ним не случится. И, знаешь… — он пытливо глянул на Хельгу, — ты уж определись, нужен тебе Мидес, или нет.

— Мне нужен ты! — выпалила юная волшебница и тотчас смутилась.

— Котик, — элвилин вздохнул и, взяв руку девушки, поднес к губам, — я, конечно, польщен, но хочу дать тебе совет. Как друг. Не позволяй чувствам брать верх над разумом. Многие женщины попадались в эту старую, как мир, ловушку. Принимали мечты за истину, а после горько разочаровывались.

— Пусть даже так, — мисс Блэкмунд посмотрела в приглушенно светившиеся в темноте глаза пришлого. — Я не пожалею.

— Хельга, я никогда не женюсь, это против моей натуры. Больше того, я не смогу тебя полюбить. Чувство проснулось во мне лишь однажды. Я был намного моложе и глупее, но тем сильнее прогорело сердце, не оставив ничего взамен.

— Тогда, — девушка с трудом сглотнула горячий комок в горле, — зачем нужно было меня завоевывать? Только не говори, что этого не делал!

— Ты мне нравишься, — элвилин улыбнулся и легко коснулся девичьей щечки, поправляя прядь волос. — И я тебя хочу. Но, котик, влечение — это далеко не любовь. И, потом… я ведь любовный маг. В этом моя суть. Но даже любовная магия — это тоже не любовь.

— Твои ароматы… Я давно заметила, что ты колдуешь меня. Подожди…

Она принюхалась и задумчиво повертела в пальцах вилку. — А вот сейчас же ты этого не делаешь?

— Нет, — элвилин пожал плечами.

— А мои чувства к тебе ничуть не изменились. Странно… жизнь моя летит под откос. Замужество отменяется. Родители наверняка теперь решат отправить опозоренную дочь в монастырь, а мне отчего-то хорошо и спокойно.

— Хельга! — возмущенно воскликнул Торус. — Вот с чего ты взяла, что я тебя не поддержу?! Если решишься стать моей постоянной любовницей, я найду способ устроить твою судьбу, и уж мы как-нибудь обойдемся без монастырских стен.

— Жа-алко… — протянула юная волшебница и честными глазами посмотрела на эйп Леденваля. — А я уж, было, размечталась, как ты на белом скакуне штурмуешь крепость. Благодарные монашки кидаются тебе на грудь, а ты, не замечая никого вокруг, протягиваешь ко мне длани…

Торус, поначалу с обалделым видом уставившись на девушку, громко расхохотался и, умыкнув у нее из-под носа кусок сыра, уточнил:

— Монашки будут красивые?

— Ах, ты, — Хельга замахнулась на пришлого вышитой салфеткой и тоже расхохоталась.

А после посерьезнела:

— Так что с родителями? Просто сбежим?

— Чтобы нас разыскивали? Вот еще. Сам с ними поговорю, а ты не забивай хорошенькую головку всякими ужасами. Я никогда не пойду по стопам своего папаши и не стану обижать свою женщину.

— А кто он? — поинтересовалась Хельга и, увидев помрачневшее лицо пришлого, подумала, что тот промолчит. Но Торус ответил:

— Князь. Старший князь Дальнолесья Одрин Мадре эйп Айленваль. Да, я бастард, — кивнул элвилин, заметив, как удивленно поднялись брови мисс Блэкмунд. — Леденваль — это от матери. Но, по большому счету, мне всё равно.

И угрюмо отвернулся к догоравшему камину.

Девушка почувствовала, как у нее перехватило дыхание; поднявшись, подошла к Торусу. Обняла.

— Вот только жалости не нужно, — буркнул тот.

— А я не жалею, я погреться подошла, — соврала Хельга. — Очаг почти остыл.

— Так дров подкинь.

— Торус, — мисс Блэкмунд опустилась рядышком на скамью. — Что я могу для тебя сделать?

Он обхватил ее — сильно и отчаянно, до боли сдавив ребра. Уткнулся в плечо:

— Просто будь со мной…

— Я уже давно с тобой, глупый, — выдохнула юная волшебница. — И я люблю тебя. Люблю за двоих.

Элвилин поднял голову и коротко улыбнулся, заглянув в озаренное нежностью лицо девушки.

— Ты пахнешь чем-то горьким и одновременно приятным, — сообщила она удовлетворенно. — И это точно не магия.

— Рябиной? — эйп Леденваль иронично поднял бровь, а потом глубоко вздохнул и решительно отнес Хельгу в постель. К слову, девушка и не сопротивлялась.

Небосвод на горизонте прочеркнула извилистая молния, издалека донесся басовитый грозовой рык. Салзар, не открывая глаз, что-то промычал, а потом резко проснулся и уселся на постели, моргая и привыкая к темноте.

На соседней кровати кто-то сладко посапывал, и Мидес, привстав, потянул со спящего одеяло.

— Торус, который час?

— А? — донесся знакомый голос, и некроманта окатил тошнотворный кислый запах. Юноша скривился:

— Винтер… это ты…

— Дру-уг, — разулыбался толстячок. — А Лиззи где?

Он сел и тотчас застонал, ухватившись за виски:

— Мама дорогая… А ведь я до нее так и не дошел. Отправился, знаешь ли, пропустить кружечку для храбрости, а после…

Клаус тяжело вздохнул, снова вызвав тошноту у соседа, и задумчиво добавил:

— Но цветы послал… кажется.

— Может, это и к лучшему, что не дошел, — некромант поднялся и босиком прошлепал к разбитому окну. Холодный влажный воздух метнулся навстречу, прогоняя остатки сна. Небо заволокли тучи, и было непонятно, как высоко взошли Танцовщицы.

— Ты Торуса не видел? — Салзар обернулся к соседу.

— Это короеда, что ли? — Винтер брезгливо фыркнул. — Нет, и ничуть не жалею. Слушай, Мидес…

Толстяк завозился в кровати, плотнее кутаясь в одеяло.

— Я вот чего не пойму. Почто ты знаешься с этим ушастым? Мало того, что это дурной тон, так сейчас это просто опасно. Слышал, что в трактирах говорят?

Салзар пожал плечами и, сотворив магический шарик света, полез под кровать, искать сапоги.

— Короеды — исчадия самой Мглы, присланные в Дарингу, чтобы смущать доблестных ордалиан. А под конец низвергнуть истинную веру в Судию, принесть забвение нашим канонам и… еще чего-то. Я забыл.

— Ты больше слушай, о чем в кабаках треплют. — Мидес рассмеялся. — Глядишь, такой мудрости да благости наберешься, что живым к Судие отправишься.

Винтер мрачно поглядел на соседа и, что-то недовольно буркнув под нос, отвернулся к стенке.

Салзар справил нужду, умылся и, проверив кошель на поясе, покинул Академию.

Таверна «У Цапека», как всегда в этот час (время близилось к полуночи, как выяснил по пути некромант), была ярко освещена. Жар пылающего очага дарил приятное тепло продрогшему телу, а дюжина разноцветных магических шаров, паривших под потолком, создавала воистину праздничное настроение.

На площадке у дальней стены группа лицедеев показывала забавную сценку — коленопреклоненный юноша пел любовную арию своей лошадке. Несколько подвыпивших аристократов покатывались со смеху, а «лошадь» — покрытое рогожкой нечто с гривастой башкой — то и дело взбрыкивала тощими человеческими ногами.

Группа мужчин неподалеку раскидывала Корабельную колоду, а дамы в нарядных платьях, заняв место у окна, громко щебетали и лакомились пирожными. И, конечно, были здесь и парочки, увлеченные разговорами и томными вздохами. Между столами сновали юркие половые; один из них, углядев Салзара, отправился навстречу, окидывая посетителя оценивающим взглядом.

— Чего изволите? — бросил парень, бесцеремонно сморщив нос. — Мы браги не подаем.

— Меду, — небрежно ответил Мидес и выразительно коснулся кошеля на поясе. — И мяса. Самого лучшего.

По лицу полового тотчас расползлась слащавая улыбочка:

— Будет сделано, сударь. Куда присесть изволите?

— На балкон, — сурово отрезал студиозус и подумал, как же, оказывается, приятно быть при деньгах.

— Постой. Меня тут ждать должны. Лорда Мидеса не спрашивали?

— Не спрашивали, милорд, — еще ниже склонился парень. — Отправляйтесь по правой лестнице, там как раз столик свободен.

Салзар вальяжно поднялся по накрытым узорчатым ковром ступеням и очутился на террасе второго этажа, нависавшей над основным залом.

Миновал недовольно зыркнувшего в его сторону пожилого аристократа, отпрянувшего от розовощекой молоденькой соседки, и устроился за свободным столиком. Оглядел сверху зал, сам себе напомнив зрителя ОБТ, и, развязав плащ, стал дожидаться ужина. Подавальщик обернулся быстро, и Мидес на четверть часа потерял всякую связь с окружающим миром, наслаждаясь лучшими рецептами столицы.

После еды Салзар омыл руки в чаше с розовой водой, с довольным видом прислонился спиной к балке и задумался. На сытый желудок и мысли текли в приятном направлении. Студиозус представил, как они с мисс Блэкмунд, вернее, с леди Мидес, откроют собственное предприятие и станут брать заказы. Магам в Солейле не приходится сидеть без дела. Одни только магические шары пользуются небывалым спросом. А если взять еще в долю алхимика Абранавеля…

Мидес отчего-то вовсе не думал о некромантии. С наслаждением покусывая зубочистку из сладко пахнущей неведомой древесины, он мысленно накладывал лечебные заклинания на известные целебные микстуры. И как раз в этот момент на пороге заведения показался только что помянутый Илар.

Напомаженный и разодетый алхимик торжественно держал под руку сногсшибательную брюнетку в шикарном сиреневом платье. Узрев друга, Салзар подобрался, а щепочка выпала из удивленно приоткрытого рта.

К новым гостям сломя голову бросились сразу несколько подавальщиков.

Мгновение спустя откуда-то из-под Мидесова балкона выплыл сам Цапек — лысоватый пожилой толстяк в желтом таперте. Отвесил галантный поклон красавице и, не обращая внимания на спутника леди эйп Леденваль, повлек ее за дальний столик, надежно скрытый миниатюрной оранжереей. Абранавель подоткнул пальцем новые очки в позолоченной оправе и двинулся следом.

Вскоре парочка уселась, и некромант, как ни вытягивал шею, не смог разглядеть, что же происходит за разросшимися в кадках розовыми кустами.

Цапек выскользнул обратно в зал, замахал на подоспевшего помощника, очевидно, отдавая распоряжения, а Салзар задумчиво поскреб щеку.

Не иначе, пока он спал, что-то изменилось в планах ограбления Колдуньи?

Странно, что его не предупредили. Хотя, может, просто не успели? Или случилось нечто такое, что Хельга не смогла прийти в трактир?

Мидес почувствовал нехороший холодок в животе. Нет, нужно срочно поговорить с Иларом!

Некромант свесился с балкона, кликнул подавальщика и затребовал перо и бумагу. Сочиняя записку, в которой просил алхимика выйти для разговора, Салзар постарался обойтись обтекаемыми фразами — а ну как леди Иса через плечо Илару глядеть станет?

Ответ пришел не сразу. Единожды Мидес заметил, как над розами показалась белобрысая макушка, но тут же пропала, словно пришлого дернули вниз.

Позже появился половой и сообщил, что господин ответа не написали, но вместо этого сообщили, что желают покоя и уединения. А леди просили передать, что ежели еще кто будет приставать с глупыми писульками, она… — тут у парня заалели уши, и он сконфуженно замолчал.

— Ясно.

Мидес нахмурился, сунул слуге вкупе с оплатой ужина щедрые чаевые и, поспешно набросив плащ, отправился к лестнице. Скверно, что не вышло расспросить алхимика… с другой стороны, какая разница, кто, в итоге, стал отвлекать Колдунью? Хотя, нет…

Перескакивая последнюю ступеньку, Салзар улыбнулся и мысленно поаплодировал Торусу. У Илара куда больше возможностей задержать красавицу, если вспомнить, какой трепет он умудрился вызвать в ней в Ледене. А Хельга, скорее всего, дожидается дома да девчонок стережет.

Мидес решительно толкнул дверь таверны и, остановив карету, велел править на Рябиновую улицу.

Глава 21

У поворота некромант расплатился с возницей и осторожно пошел вглубь темной улочки. В воздухе по-прежнему пахло грозой, но ветер понемногу начал стихать. Салзар почти на ощупь двигался рядом с решетчатой оградой первого по улице особняка, сетуя, что нельзя зажечь огня, и завидуя всем короедам сразу. С их кошачьим зрением можно свободно гулять по ночам и не тратить сил на магию. Интересно, а Дэммер может видеть в темноте?

Мидес вспомнил бандитскую физиономию полукровки и невольно поежился.

Впрочем, — успокоил себя юноша, — пока он не добудет шкатулку, опасаться нападения не стоит. Да и после, вероятно, тоже. Не станут же бандиты устраивать шум рядом с местом преступления? Хотя… ведь можно всё сделать тихо — бросок кинжала из темноты, и студиозус уже не сможет смыться с награбленным… Мгла, да где же Торус?

Салзар поравнялся с особняком Блэкмундов и с надеждой прислушался к шелесту кустарника. Тщетно, это просто ветер.

Некромант прислонился лицом к решетке и вздохнул — свет в доме не горел, и от того на душе становилось еще неприятнее. Впрочем, семейство могло собраться в гостиной, окна которой выходили в сад, даже, вероятнее всего, там и находилось, если в гостях была племянница Равелты. А Торус, наверное, уже ждет в доме епископа.

Тучи немного разошлись, и желтоватый свет Танцовщиц растекся по улице.

Салзар поглубже натянул капюшон и, решив возвращаться другой дорогой, скользнул в кусты у дома Хельги. Там была известная только им двоим лазейка в ограде, через которую, выпустив дыхание и втянув живот, вполне можно было протиснуться во дворик. Правда, мисс Блэкмунд, воспользовавшись проходом однажды, больше ходить через него почему-то отказывалась и прожигала жениха гневными взглядами, стоило тому заговорить о короткой дороге.

Миновав двор Блэкмундов, Салзар остановился у высокой каменной стены и настороженно вслушался. Пробормотав заклинание Иллюзии, наложил на себя невидимость. Подпрыгнул и, зацепившись за плющ, стал подтягиваться, стараясь не шуметь. Старый камень крошился под сапогами, с мягким шорохом стекая по стене, но ни с той стороны, ни с этой никто так и не подал признаков жизни.

Слегка приободрившись, некромант ухнул в заросли жухлого кипрея и снова прислушался. Где-то коротко взлаяла собака, и Мидес подождал еще немного, отчаянно надеясь, что Торус неподалеку и при случае усмирит псину, как того волка, у лаборатории алхимиков.

Салзар осторожно двинулся вдоль стены особняка, тщетно выискивая открытое окно. Холодными мурашками отозвалась мысль — а, что, если друга здесь вовсе нет?

Неподалеку отворилась низкая дверца, и во двор, гремя ведрами, вышла служанка. Мидес дождался, покуда она отойдет подальше, и поспешно юркнул в закуток с узкой каменной лестницей. Крадучись, стал подниматься на второй этаж, молясь про себя, чтобы никого не встретить — спрятаться на узких ступенях было негде. А потом лестница неожиданно быстро закончилась, и студиозус оказался в плохо освещенном коридоре с гобеленами и парой железных доспехов — из тех неповоротливых махин, которыми уже лет двести никто не пользуется.

Тут Мидес сообразил, что совершенно не знает, которая из дверей ведет в спальню леди Исы, и почувствовал себя последним болваном. Наверное, надо было развернуться и уйти, но внизу хлопнула дверь, и юноша решил рискнуть. По крайней мере, здесь, наверху, вроде тихо. А вылезти наружу и через окошко можно.

Он ткнулся в первую комнату и чуть не расчихался — в нос дыхнуло пылью и затхлостью. То ли чулан, то ли кладовка, в темноте не разберешь.

Следующая дверь вела в, по всей видимости, гостевую — в тусклом лунном свете некромант разглядел лишь голую постель с комковатым матрасом.

Дальше по коридору начиналась широкая лестница, уводящая вниз, очевидно в холл, или гостиную, а следующая за ней комната была заперта.

Мидес осторожно поднес ладонь к ручке и прошептал заклинание. Замок тихо щелкнул, и юноша с опаской заглянул внутрь. На кровати у стены кто-то спал. А, может, это был просто тюк белья? Как некромант ни прислушивался — дыхания не услышал. А еще в воздухе приторно пахло чем-то сладковатым.

Салзар на цыпочках сделал пару шагов к постели — посмотреть, что же там навалено, и вздрогнул. Тюк неожиданно повернулся, и луны осветили спящего Равелту. Лицо епископа — осунувшееся и нахмуренное — выглядело неприятно в желтоватом свете и немного напомнило Мидесу некромантскую практику. Осторожно, стараясь не разбудить хозяина, студиозус попятился к двери и, нырнув в коридор, только там перевел дух.

Следующая комната тоже оказалась заперта, и Салзар повторил заклинание.

Услышал, как с той стороны лязгнул засов, и замер, готовый в любую минуту дать стрекача. А после, когда ничего подозрительного не произошло, осторожно возвратил задвижку на место. Если кто-то закрылся изнутри — это явно не комната Исы. Похоже, Мидесу нужна последняя дверь.

Он поежился, только сейчас сообразив, что страшно рисковал, не проверив запоры на магию, и осторожно коснулся внутренним чутьем следующего замка. Не найдя ловушек, легко открыл дверь. Вожделенная шкатулка стояла прямо на туалетном столике у окошка, матово поблескивая серебром и жемчугами.

— Надо же, — прошептал Салзар, недоумевая, что всё выходит столь легко и просто. Подобравшись, в любую минуту готовый отразить магическую атаку, он снова потянулся разумом. Еще более странным оказалось то, что роскошная вещица стояла незащищенной. А потом некромант сообразил — Торус уже побывал здесь. Это объясняло и запах в комнате епископа, и его глубокий тихий сон. Просто, очевидно, другу пришлось уйти без добычи — мало ли, как сложились обстоятельства?

Мидес облегченно вздохнул и мысленно возблагодарил Судию. Теперь нельзя медлить!

Салзар потянул шаль со спинки широкого кресла и, завернув шкатулку, открыл окно. Высунулся, изучая обстановку, и довольно хмыкнул. Воистину, да здравствует захлестнувшая столицу короедская мода — рассаживать растения, где ни попадя! Очередной плющ обвивал натянутые от земли веревки, привязанные прямо под широким карнизом спальни Колдуньи. Мидес ловко вспрыгнул на подоконник и, сунув шкатулку под мышку, стал спускаться по плющу, а, точнее, съезжать по веревке, ломая к лешему зеленые насаждения.

Чувствуя удовлетворение от того, что дело сделано и гордость от того, что почти в одиночку, Мидес ушел через заднюю калитку поместья. И, лишь очутившись на узкой улочке, петляющей меж задворками особняков, снял с себя заклинание Иллюзии. На радостях некромант даже не заметил, как, держась подальше от лунного света, шмыгнула следом чья-то тонкая тень.

Леди эйп Леденваль улыбалась, словно сытая кошка. Лари не устоял перед ее приглашением, и, когда Колдунья подъехала к корчме, уже подпирал фонарь у входа, то и дело поправляя очки. Ну, откровенно говоря, Иса и не сомневалась, что алхимик придет. Они всегда приходят; летят, точно бабочки на свет, не боясь подпалить нежные крылышки. А потом она делает с ними всё, что заблагорассудится — ласкает, одаривает, гонит, возносит в небо или презирает. И они до конца пляшут под ее дудку. Все, кроме одного…

Черноволосая красавица задумчиво подняла глаза на дремлющего спутника и вздохнула. Звезды, но до чего же они похожи — элвилинский князь, один из четырех владык ее народа, и вот этот простой алхимик — без роду, без племени. Надо бы приглядывать за мальчиком, а, может, и при себе оставить. Хороший зелейник нынче редкость, а на сходстве Одрина и Лари можно будет сыграть… Пока неизвестно, как, но определенно стоит.

Илар шевельнулся во сне и что-то промычал. Колдунья ухмыльнулась и тряхнула роскошными волосами. Тотчас по карете поплыл тяжелый сладкий запах, и пришлый снова затих.

— Спи, мое счастье, усни… — негромко пропела леди Иса и выглянула в окошко. Они почти приехали — экипаж как раз миновал распахнутые ворота.

Забавный юноша этот Лари. Сначала хорошо поел за ее счет, а как речь зашла о визите в особняк Равелты, стал сомневаться и мямлить что-то невразумительное. Неважно, жил ли в нем страх перед болваном-епископом, так некстати влезшим с дуэлью, или зелейник оказался из породы мужчин, что долго собираются — Иса рисковать не желала. И, напустив чары на Абранавеля, заставила войти в карету.

Она расколдует его позже. Тогда, когда деваться Лари будет некуда…

Резкий толчок вырвал пришлую из раздумий — экипаж остановился у мраморного крыльца, и возница с поклоном распахнул дверь.

— Распрягать? — заискивающе спросил он, с обожанием, снизу вверх, глядя на хозяйку.

— Игнат, ночь на дворе, — насмешливо сказала красавица и, подобрав широкие юбки, сошла на землю. — До утра я определенно никуда не поеду.

А потом стукнула в стенку кареты и щелкнула пальцами:

— Просыпайся, друг мой, приехали.

— Куда? — послышалась приглушенная возня, и наружу высунулась сонная физиономия Абранавеля.

— В гости, — сладко пропела Иса эйп Леденваль и кивнула кучеру. — Помоги ему сойти. Сдается мне, мальчик слегка перебрал.

Илар возмущенно замычал что-то, но тут красавица подарила ему такой проникновенный взгляд, что кончики ушей пришлого мигом заалели, а сам он, оттолкнув руку кучера, молча принялся вылезать из экипажа.

— Вот и славно, — хищно улыбнулась брюнетка и, дождавшись, когда алхимик неуверенно ступит на землю, подхватила под локоть и повела в дом.

Коротко велела бросившимся навстречу слугам приготовить легкий ужин (половину из перечисленных блюд Абранавель услышал впервые) и потянула кавалера к лестнице.

— Все спят, — сказала она с загадочным видом, почти втолкнув Илара в спальню, и взмахнула рукой. Камин сам по себе вспыхнул, а в ароматном воздухе поплыли золотистые искорки, отбрасывая мягкие отблески на лицо хозяйки.

— Не бойся, они не жгутся, — колокольчиком зазвенела красавица, — это просто Иллюзия. А вот это — она плавным жестом потянула какой-то шнурок на платье, и ворох лиловой ткани с легким шелестом опустился к ее ногам, — уже настоящее. Можешь убедиться.

Илар почувствовал, как жар бросился в лицо — тело Исы эйп Леденваль было верхом совершенства; стройное, словно выточенное из куска белого мрамора, оно ловило золотые блики и будто светилось изнутри. Руки сами потянулись к высокой груди, точно алхимик желал убедиться в материальности чудного видения, а Колдунья, коротко всхлипнув, рванулась навстречу.

— Скажи, — леди Иса повернулась на бок и, подперев кулачком щеку, стала вычерчивать на груди улыбающегося Илара загадочные фигуры, — тебе не надоела твоя работа?

— В общем, нет, — пришлый поймал тонкую руку и стал лениво целовать каждый пальчик, — мне нравится мое занятие, да я ничего и не умею больше.

— Понимаю, — Колдунья блаженно прикрыла глаза. — Однако, работа на Брога — это не для тебя.

— Почему? Он хорошо платит.

— Ла-ари… — брюнетка высвободила руку и погладила рассыпавшиеся по подушке льняные волосы алхимика, — нельзя же всю жизнь мыслить, как давний. Ты — элвилин. А мы существа гордые, не подчиняемся никому.

— Знаешь, — алхимик коротко усмехнулся, — будь у меня деньги, много денег, я бы, наверное, так и думал.

— К чему я и веду, — пригревшейся кошкой мурлыкнула леди Иса. — Мы похожи. И я могла бы сделать так, чтобы у нас была своя лаборатория. И магазин.

— То есть, — Илар хмыкнул, — ты предлагаешь работать не на Брога, а на тебя? Что-то мне подсказывает, что говоря «наш», ты не имеешь в виду себя за прилавком.

Изумрудные глаза красавицы опасно сузились, а потом она расхохоталась.

— Звезды, а ты, оказывается, не такой мямля, как может показаться на первый взгляд. Таким ты мне нравишься еще больше. Мятежным… неприступным…

Взор Колдуньи затуманился, и Илару был подарен еще один страстный и чувственный поцелуй.

— Я сейчас, — выдохнула леди эйп Леденваль, оторвавшись от любовника. — Хочу подарить тебе кое-что.

Она резво вскочила с постели и, оглядевшись, недоуменно тряхнула головой. — Что за…

А после бросилась к приоткрытому окну и, глянув вниз, завопила:

— Яблоко!

— Какое яблоко? — не понял алхимик. — Ты проголодалась?

— Болван! — выплюнула леди Иса, ринулась к пузатому комодику и, выдвинув ящичек, зашипела: — Я знать хочу! Помоги!

Илар вылез из кровати, нацепил на нос очки и с изумлением уставился на Ису, яростно вышвыривавшую из недр комодика разноцветное дамское белье.

— Вот! Держи! Нашла.

Колдунья сунула в руки алхимику круглое серебряное блюдо и искусно сделанное янтарное яблоко.

Абранавель безропотно отнес предметы на туалетный столик у окна и непонимающе воззрился на даму:

— Что смотреть будем?

— Вора! — каркнула Колдунья, осторожно поставила камень на дно блюдца и забормотала:

— Катись, катись, яблочко, по тарелочке, покажи мне дали дальние, земли близкие. Вора мерзкого помоги найти, утешение сердцу бедному принеси…

Алхимик с интересом уставился на янтарный фрукт — всего второй раз в жизни встретил Илар хитроумное приспособление для виденья на расстоянии.

Стоили такие вещички целое состояние, и далеко не каждый аристократ мог их себе позволить.

— А что украли? — вполголоса поинтересовался юноша.

— Фамильные драгоценности, — всхлипнула Иса и тотчас сильно сжала ладонь Абранавеля: — Смотри, а вот и грабитель!

Илар вгляделся в туманную картинку и раскрыл рот от изумления — озаренное голубоватым свечением, из центра блюда постепенно проступало лицо Мидеса.

— Эй, сударь, приехали!

Кучер заколотил в стену экипажа, и некромант, приоткрыв дверцу, огляделся. Тучи разошлись окончательно, и призрачный лунный свет заливал неширокую дорогу, круто уходящую вверх. А там, на фоне звездного неба чернела громада элвилинских развалин.

— Так еще с полмили будет, — нахмурился юноша, на что возница яростно замотал головой.

— Ни за какие деньжищи. Ежели вам жизнь не дорога — дело ваше, а у меня дети малые. И так уж я слишком близко к проклятому месту подъехал.

Слыхали, поди, что в церквах-то говорят?

Салзар вздохнул, плотнее завернул шкатулку, молча сунул в руки кучеру медную монетку и спрыгнул на дорогу. Постоял, наблюдая, как разворачивается карета, и решил, что, может, это и хорошо — явиться к месту встречи на своих двоих. Ведь так можно дольше оставаться незамеченным, да и обстановку разведать проще.

Мидес отступил в тень скалы и осторожно двинулся вперед, держась росших по обочине деревьев и стараясь ступать бесшумно. Один раз ему показалось, что где-то сзади треснула ветка, и студиозус замер, напряженно вглядываясь в темноту. Хотел, было, снова наложить на себя заклинание невидимости, да передумал — наперед неизвестно, сколько еще сил может понадобиться. Вдруг, магия иссякнет в самый неподходящий момент, и тогда уж точно убьют.

Наверное, было большой глупостью ехать в развалины, но Мидес решил, что, во-первых, украв шкатулку, он в любом случае стал мишенью для Дэммера. И уж лучше сразу разрубить этот узел, нежели неизвестно когда получить удар в спину. А во-вторых, Салзару не хотелось подводить друга.

Ведь тот всерьез собирался наказать негодяев, посягнувших на добро его семьи, и даже расчистил для Мидеса путь к драгоценностям. Хотя в то, что Торус объявится, верилось все меньше…

Некромант еще раз прислушался — кажется, всё спокойно. Может, это шумел какой-нибудь ночной зверек?

Мидес отлепился от ствола и двинулся дальше.

Сумеречные развалины элвилинского дворца сейчас вовсе не походили на весеннюю сказку, в которую в начале месяца попали Салзар с друзьями.

Теперь тишина казалась угрожающей, холодный воздух пробирал до костей, а колонны у ступеней центральной площадки отливали бледным мертвенным светом.

А он и забыл, насколько открыто это место, — юноша поморщился. — Значит, незаметно разведать обстановку не получится. Что ж. Надо быть готовым к любому повороту событий.

Некромант выпрямился и, не таясь, пошел вверх по ступеням.

Его уже ждали. В центре площадки, рядом с бассейном, в который Джоанна Блэкмунд когда-то столкнула сестру, на обломках колонны сидел незнакомый мужчина.

— Давний… — облегченно подумал Салзар. — Во всяком случае, и зрение, и слух у нас на равных.

Руки незнакомца были пусты, правда, неизвестно, какие сюрпризы прятал длинный темный плащ. Услышав шаги, мужчина повернул к Мидесу заросшее щетиной лицо.

— Вы кто? — резко спросил Салзар, вглядываясь в темные тени под бровями.

— Где Дэммер?

— Я за него, — невозмутимо отозвался незнакомец. — Принес?

— Оплату вперед. И я должен быть уверен, что заказчик получит шкатулку.

Мне неприятности не нужны.

Мужчина хохотнул, не спеша поднялся и лениво отряхнул штаны.

— Видишь ли, друг. О неприятностях нужно было думать до того, как ты согласился на сделку с Лютым. Ох, ты…

Он прикрыл рот ладонью и с деланным сожалением покачал головой:

— А вот и еще одна неприятность — я проговорился. И теперь ты слишком много знаешь. Да я и денег не прихватил, извини…

Воздух вокруг кистей незнакомца расплылся маревом, и Салзар, пригнувшись, бросился к колонне.

— Вот Мгла, они прислали мага… — промелькнула запоздалая мысль, а мраморная стела загудела, завибрировала, точно басовая струна, когда сгусток голубого света ударился о ее основание. — Значит, своего волшебника заговорщики подставлять не захотели и отправили на дело зеленых студиозусов?

Мидес поспешно пробормотал охранное заклятье и присел, опуская шкатулку на землю. Напряженно прислушался, пытаясь определить, в какую сторону движется противник.

Тот появился справа, выпуская в некроманта каскад серебристых инеистых стрел, с хрустальным звоном сломавшихся о щит. Салзар переместился вбок и яростно метнул в незнакомца сгусток зеленоватой энергии, к слову, годной больше для успокоения мертвой плоти, нежели человека.

Враг закашлялся, обеими руками ухватился за лицо, шуснул за груду мраморных плит и на некоторое время затих.

— Что, не ожидал? — мстительно подумал некромант, а потом почувствовал, как душу затопила волна черной злобы. На противника, решившего пойти на него его же оружием, на труса Дэммера — любителя загребать жар чужими руками, на Торуса, втянувшего друга в историю и слинявшего в неизвестном направлении. А больше всего на себя. На дурацкую доверчивость и привычку до конца держать слово.

— А-а-а! — отчаянно заорал Мидес, выскакивая из-за колонны и неся в ладонях по клубку молний. Размахнулся и со всей дури шарахнул ими в схрон вероломного мага.

Враг метнулся в сторону в поднявшемся облаке пыли. Некромант ринулся, было, вдогонку, стараясь прицелиться поудачнее, но вдруг почувствовал, что стремительно слабеет. Приступ дурноты накатил внезапно, холодной испариной выступая на лбу и заставляя ноги заплетаться. Окружающий пейзаж раздвоился.

Салзар ругнулся, глядя, как гаснет холодный огонь на ладони — ярость забрала слишком много сил и магический всплеск выкачал без остатка всю способность к волшбе. Мидес, споткнувшись, рухнул на колени.

Отводя от лица спутанные волосы, он смутно видел, как противник остановился, а после медленно и настороженно двинулся навстречу. Проходя мимо бассейна, присел и принялся наскоро плескать себе в лицо — некромантские заклятия порой хуже крапивы жгут. Отчего-то спокойно и отстраненно, точно наблюдая себя со стороны, Салзар понял, что сейчас умрет. Мысленно попрощался с жизнью и внезапно почувствовал тонкий ручеек силы, текущий откуда-то извне. На мгновение показалось, что это сам дворец — низвергнутый, позабытый, но всё еще живой — решил сжалиться над непутевым гостем и поделиться магией.

Некромант с трудом поднял руку и, собрав остатки волшбы, выпустил во врага последнее заклятие. Молния ударила магу в грудь, тот затрясся, словно в падучей, и, не издав ни звука, рухнул в воду. Правда, этого Салзар уже не видел — он тоже заваливался на бок, а верхушки деревьев неслись перед глазами взбесившейся каруселью.

Глава 22

— Кап… кап… неужели все-таки пошел дождь? — отстраненно подумал Мидес.

— Ну да, а чему еще так настойчиво барабанить по лицу? Разве только прекрасная дева пришла оплакать его кончину. Так он, вроде, жив…

Тут редкая капель сменилась холодным потоком, заливая нос, и Салзар резко сел, отплевываясь, и яростно вытираясь рукавом.

— Что за…

Вскинул голову и изумленно охнул — прекрасная дева тут всё же была.

Бледная, озаренная призрачным сиянием колонн, она казалась сотканной из света. Белые волосы, черные провалы глаз, тонкое треугольное личико — словно кто-то из легендарных хозяев этого места вдруг ожил и решил посмотреть, кто же посмел нарушить вековой покой.

— Ты кто? — хрипло прошептал некромант и потер макушку, прикидывая, насколько сильно приложился головой.

Загадочное видение быстро спрятало руки за спину и поспешно шагнуло назад, робко пролепетав:

— Я не нарочно… просто вы упали без чувств, а я подумала, что вода…

Салзар несколько раз моргнул и изумленно поднял брови. Наконец, пришло узнавание — сказочная дева оказалась всего-навсего зашуганнной подружкой Джоньки. Как бишь ее…

— И… Ингрид? — неуверенно протянул Мидес. — Как ты тут оказалась?

— Я за вами шла, — девочка покаянно опустила голову.

— Как это… шла? От самого города?

— Нет, конечно.

Мидесу показалось, что блондиночка улыбается.

— Я сзади села, на подножку у кареты… Лорд Мидес, — девочка подняла лицо и пристально уставилась на Салзара: — А зачем вы шкатулку у тети Исы взяли?

— Так ты что, дома была? — обалдело спросил некромант, чувствуя себя мышью, загнанной в угол. Пожалуй, прямота и наивность племянницы епископа похуже наемного убийцы будут. И что теперь делать прикажете?

— Эм-м… понимаешь… — Мидес осторожно поднялся на ноги и огляделся.

Темная фигура мага безжизненно чернела в масляно поблескивающей воде. — Меня попросили.

— Попросили украсть? — белесые бровки Ингрид строго сошлись над переносицей.

— Вроде того.

Салзар подумал, а не пересказать ли девчонке Дэммеровский рассказ об угнетенных и прочей революционной белиберде, но почему-то не стал этого делать. Запудривать голову невинному созданию показалось вовсе уж неправильным. И некромант просто коротко кивнул и, пройдя вглубь площадки, уселся на мраморные плиты, еще недавно служившие укрытием убийце.

— Я знаю, — мрачно сказала девочка, направляясь следом, — вас заставили.

— С чего это ты взяла? — горько усмехнулся Мидес, пятерней зачесывая на затылок мокрые волосы.

— Вы хороший. — Ингрид остановилась неподалеку, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Вы меня от смерти спасли. В храме, помните? Я всегда за вас теперь Судию прошу.

Салзар совершенно смутился от такой искренности и, совершенно не представляя, о чем можно говорить с девушками нежного возраста, неловко пожурил:

— Тебе нельзя было идти сюда. Видишь, как опасно ходить ночью в одиночестве? — некромант кивнул в сторону бассейна.

— А я не в одиночестве, я с вами, — девочка смущенно опустила голову, а Мидес чуть не подпрыгнул от внезапной догадки.

— Постой. Так, это ты мне помогала, да? И давно ты волшбе научилась?

— Нет! — шепотом вскрикнула Ингрид, и даже в призрачном свете некромант заметил, как она побледнела. — Колдовство — это страшный грех! Я бы никогда! Мне не велено!

— Тише, тише, — Салзар потянулся и, поймав девчонку за руку, с силой усадил рядом. — Я не скажу никому, не бойся.

— Это не я! — сжав кулачки, закричала мисс Равелта, а после, слепо ткнувшись лбом в широкую грудь студиозуса, заплакала.

— Ну… полно… — Мидес растерянно погладил широкой ладонью белую макушку.

Ингрид вздрогнула и пробормотала сквозь всхлипы:

— Ты только меня не забудь, ладно? И я тоже буду тебя помнить…

Всегда-всегда.

Некромант опешил. Что за странные мысли роились сейчас в этой белоснежной головке? А потом вспомнил, как Джонька что-то кричала про монастырь.

— Погоди… — Мидес осторожно отстранил девочку и посмотрел в заплаканное лицо. — Тебя что же… из-за магии из дому высылают?

— Наверное. Дядя приказал — и точка. А еще так захотела тетя Иса.

Говорит, чтобы я глаза не мозолила.

— Серьезный довод, — нехорошо прищурился Салзар. — А что, дядя всегда ее слушает?

Девочка кивнула и вытерла ладошкой мокрую щеку.

— Хочешь, я сам с ним поговорю? Или, лучше вот, попрошу кого-нибудь из профессоров. У тебя же способности! Ты никогда не думала обучаться в Академии?

— Ворожба — зло, противное Судие. Я обещала дяде и тете Исе никогда этого не делать. И… мне стыдно, — призналась мисс Равелта, плотнее закутываясь в плащ.

— Уж чья бы корова мычала! — возмутился Мидес, подумав о Колдунье.

— Вот смотри, Ингрид, если бы магия была злом, разве в столице построили бы Академию? И стыдиться не нужно, я тебе как волшебник говорю. Мы такие, какие есть, и именно такими сделал нас Судия.

Ингрид повозила носком башмака по плитам.

— Вы… так и говорите, потому что волшебник. А все другие… простые люди, так не думают. И боятся. Я не хочу, чтобы меня боялись.

— Почему боятся? — удивился Салзар. — А, я понял. Опять так говорят тетя Иса и твой дядюшка, да? Вот знаешь, — некромант поерзал на холодном камне, поискал глазами потерянный в пылу сражения плащ и, не найдя, подложил под себя ладони, — я уже лет пятнадцать, как почуял свою магию, но не заметил особо, чтобы меня боялись. Ну, разве что мои родители…

— Вот видите.

По лицу Мидеса пробежала легкая тень, а Ингрид вздохнула и потеребила полу плаща.

— Лорд Мидес, вам холодно? А то нечестно получается, я греюсь, а вы нет… Так что, неправда ваша, простые люди всегда боятся того, чего не понимают. И я тоже. Боюсь. Оно вспыхивает, а я остаюсь с этим один на один. Если бы не Джоня… она такая хорошая!

И мисс Равелта захлопала ресницами, готовая, похоже, изливаться о подруге.

— М-да… хорошая. — Салзар поморщился, вспомнив взбалмошную девчонку. — Нет, Ингрид, мне не холодно. К тому же где-то здесь должен валяться мой плащ.

Некромант собирался встать, но тут холодная ладошка уцепилась за его плечо:

— Салзар, а поцелуйте меня? По-настоящему, — тихо попросила Ингрид. — Чтобы было, что помнить. А после уходите. А то я заплачу. А это… глупо. Не плачут рыцари.

Мидес окончательно растерялся, глядя сверху вниз на серьезную и сосредоточенную девочку. Лунный свет заливал треугольное личико, и юношаудивился, какие бездонные у нее, оказывается, глаза — черные, будто ночное небо. Подумал, что мисс Равелта, когда подрастет, станет настоящей красавицей. Жаль только, он этого, скорее всего, не увидит. И почему-то сейчас Салзару показалось безнравственным не поцеловать юницу, а оставить ее вот такой — беззащитной и одновременно отважной в решимости принять незавидную участь. Он набрал в грудь побольше воздуха и, наклонившись, осторожно тронул губами шероховатые губы девочки. От нее неожиданно и ярко пахну́ло свежим печевом, и Салзар невольно улыбнулся. Ингрид зажмурилась, а после, не открывая глаз, серьезно спросила:

— Теперь мы с вами женаты, да?

— Нет, Инге, — мягко ответил некромант, поправляя на девочке плащ, — мы с тобой просто очень хорошие друзья. И я уверен, что когда ты немного подрастешь, то обязательно встретишь доброго и отважного юношу, которого полюбишь всем сердцем. И он тоже будет тебя любить.

— Я рада, что ты мой друг, — кивнула беловолосая, а потом вздохнула. — И я не хочу, чтобы дядя преследовал тебя. Он важный в церкви человек и готовит что-то серьезное. Ты… не попадайся ему, хорошо?

— Постараюсь. А теперь пойдем отсюда. Пока тебя дома не хватились.

— Подожди, — Ингрид порывисто поднялась. — Еще одно. Можешь потанцевать со мной? Я так мечтала когда-нибудь попасть на бал, а вот теперь…

Салзар коротко улыбнулся и подал руку:

— Прошу, моя леди. Только музыку придумаешь сама.

Ингрид присела в поклоне, как положено, и вложила руки в ладони Салзара.

И, ступая на «раз-два-три» по молочно белым плитам элвилинского дворца, пара начала медленное кружение. Девочка снова ушла в себя, следуя одной ей слышной музыке, а Мидес мысленно попросил Судию, чтобы всё у этой скромной мышки сложилось хорошо. В конце концов, быть подальше от леди эйп Леденваль — это не так уж и скверно. Вряд ли слуги Судии станут обижать невинное создание, и…

— А я всегда говорила, что девчонка такая же шлюха, как ее мать!

Резкий голос вывел Салзара из задумчивости, и он, вздрогнув, обернулся.

Возле ступеней, прищурив светившиеся злой зеленью глаза, стояла леди Иса.

— Посмотри, Лари… — Мидес с изумлением увидел, как из темноты выступил алхимик Абранавель, — как актрискино отродье кусает кормящую ее руку.

Так вот, кто помогал мерзавцу! Дождалась, дрянь, когда я забуду спрятать драгоценности, и тут же сдала их ворюге! И когда только спеться успели?

Лари, да не смотри на меня так! Этот тип тебе не друг, он просто прикидывался, а сам за мной с самого Ледена следит. И еще в доверие к моему сыну втерся, мразь!

Салзар почувствовал, как напряглось под его рукой тело Ингрид, и подумал, что наказание девчонке будет страшным.

— Я всё верну, — сказал он глухо. — Но мисс Равелту не троньте, она тут ни при чем.

— Верну! — Пришлая визгливо расхохоталась. — Можно подумать, что мне нужно твое разрешение, щенок!

Колдунья дернула головой, и тут же выплывшая из-за колонны шкатулка мягко спланировала ей в руки.

— Держи, — леди эйп Леденваль сунула драгоценности Илару. — Сама накажу этого недоноска, пока городская стража не прибыла.

— Не трогай его! — вдруг звонко закричала Ингрид, делая шаг вперед и закрывая собой Мидеса. — Ты… противная ушастая… дура!

— Ах, ты! — с ладоней красавицы-брюнетки сорвались языки пламени, плеснув золотом в очках Илара, а Мидес насилу успел отскочить, дергая за собой девочку. Обреченно прислушался к себе — тщетно. Сил после драки с магом не осталось совершенно. Да и так ли помогла бы Мидесу его нехитрая волшба по сравнению с тысячелетним опытом леди Исы? Студиозус поспешно огляделся, соображая, в какую сторону бежать, а потом внезапно понял, что колдовство прекратилось. Он обернулся и застыл от изумления: Илар, меланхоличный и вовсе не воинственный алхимик, стоял над лежащей на ступеньках брюнеткой и растерянно потирал переносицу.

— Я что же… убил ее? — элвилин потряс головой и ткнул пальцем в валяющуюся у ног шкатулку. — Всё случилось так быстро… я и сам не понял, как ударил ее по голове… вот этим…

Салзар подошел и, нагнувшись, проверил жилку на шее леди Исы.

— Сердце бьется, — бросил он коротко и щелкнул пальцами перед носом Абранавеля: — Илар! Очнись, не время каяться. Стража скоро будет?

— А… да… — отрешенно пробормотал алхимик. — Исочка отправила посыльного… Ох, Мгла-а… да как же это я…

— Какая теперь разница! — Мидес легонько шлепнул друга по щеке. — Пошли.

Ингрид?

— Я здесь, — коротко отозвалась девочка и, сунув в руки студиозусу потерянный плащ, подняла шкатулку.

— Это как будто нас тут не было, — деловито объяснила она и первой шагнула на лестницу: — Бежим!

Вот и не верь после такого в вещие сны…

Хельга осторожно пробиралась вдоль конюшен. В общем-то, таилась она зря — стоял тот самый предрассветный час, когда спится особенно сладко, а спустившаяся на землю прохлада и вовсе не располагает к прогулкам.

Именно в такую пору вырвало их с Торусом из сладкого сна биение крыльев за окном. Летавка алхимика Абранавеля принесла с собой отчаянную мольбу о помощи и просьбу встретиться возле дома Хельги не позже, чем через полчаса.

Девушка скользнула в конюшню, а лошадки, услышав ее, завозились в стойлах, тихонько всхрапывая.

— Тихо… — прошептала мисс Блэкмунд, отвязывая элвилинских коней, и улыбнулась, когда гнедая мягко ткнулась ей в шею бархатными губами.

— Угощения хочешь? Прости, не время. Но тебя покормят, обещаю.

Она сорвала с балки упряжь и неловко, но всё же надела узду и стала седлать нетерпеливо переступающих лошадей. Вскоре ей в помощь объявился сердито ворчащий Торус, дело двинулось скорее. Но времени все равно ушло немало.

Салзар с Абранавелем ждали на улице — две высокие фигуры в тени рябинового дерева.

— А девочка где? — поинтересовался эйп Леденваль, выводя лошадей в поводу.

— До дома довели, — взволнованно ответил некромант. — Слушай, ты сможешь убедить леди Ису, что Ингрид случайно впуталась в эту историю?

— Попробую. Но на ваш счет уговорить ее будет сложно. Маменька, знаете ли, не любит, когда кто-то берет ее вещи. И уж тем более не выносит, когда бьют по голове.

Илар судорожно вздохнул.

— И какого лешего тебя понесло в особняк? — продолжал вопрошать Торус. — Ты что, письмо не получил?

— Не получил, — растерянно отозвался Мидес.

Элвилин склонился, проверяя подпругу той лошади, что седлала Хельга.

— Значит, летавка всё же сбилась с дороги. И теперь матушка лежит без чувств далеко за городом. Всяко, час назад лежала…

Девушка испуганно покосилась на понуро стоящих в тени друзей и прикрыла рот ладошкой.

— Ой… и что теперь будет?

— А ничего хорошего, — отмер алхимик, — уходить нам нужно. Бежать из города. Леди Ису уже наверняка нашли стражники, так что через ворота идти опасно.

Хельга коротко переглянулась с Торусом и они одновременно пробормотали:

— Дольмен.

— Едем на Старое кладбище, — эйп Леденваль, приглашающе кивнув Илару, взлетел в седло. Салзар тоже не заставил себя ждать, оседлал гнедую и подал руку Хельге. А потом всю дорогу крепко держал за талию, прижимаясь широкой грудью. Молчал, вздыхал покаянно, и девушка, тоже чувствуя себя виноватой, молчанию этому была только рада. Ну не говорить же некроманту в такой час, что еще и она его бросает!

— Куда отправитесь? — наконец, поинтересовалась мисс Блэкмунд, когда мимо замельтешили темные деревья кладбищенской аллеи. — И как надолго?

— Пока не знаю, — Мидес наклонился и неловко поцеловал девушку в скулу.

— Но я обязательно дам знать. Обещаю, что вернусь как можно скорее.

Прости меня. Пожалуйста…

— Всё хорошо. — Хельга вымученно улыбнулась и насилу сдержалась, чтобы не отстраниться. Вскинула руку:

— Смотри, они начинают!

Элвилин уже взбежали на выщербленные ступени, ведущие к кругу покосившихся от времени замшелых валунов. Эйп Леденваль небрежно тряхнул кистью, и пространство в центре озарилось холодным голубоватым свечением.

— Сюда, — коротко кивнул он спешившемуся некроманту.

— Ого, — заметил Салзар, подхватывая Хельгу, — ты так легко в одиночку открыл портал?

— Хватит болтать! Веди лошадь!

Мидес с опаской направил по ступеням всхрапывающую гнедую, Илар с противоположной стороны проделал то же самое с другой кобылкой.

— Торус, — обернулся с площадки некромант, — пожалуйста, присмотри за Хельгой. Поддержи, если что…

— Не волнуйся, — пришлый легко хлопнул лошадь по крупу, — всё будет хорошо. Как только суматоха уляжется и что-то определится, я пошлю летавку. Зря ты всё же шкатулку не взял.

— Не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал, — Салзар поморщился, а потом, тяжело вздохнув, повернулся к невесте: — Хельга, я… помни, пожалуйста, что я тебя люблю. И сделаю всё, чтобы сыграть свадьбу в срок.

Девушка почувствовала, как у нее перехватило дыхание; кивнула через силу и, вцепившись в подол юбки, с трудом удержалась, чтобы не разреветься.

Некромант грустно улыбнулся, вскинул руку в прощальном жесте, и беглецы вошли в призрачное сияние дольмена. Портал полыхнул, и черные фигуры растворились в пространстве.

— Я напишу тебе, Салзар, — прошептала мисс Блэкмунд и вытерла влажные глаза. — Я обязательно тебе напишу.

Примечания

1

Элвилин — одна из рас Даринги, по внешнему виду схожа с земными эльфами. Обладает развитым слухом, зрением и обонянием, владеет магией. Считается пришлой расой, изначально Даринге не принадлежавшей. А еще люди иногда презрительно называют элвилин «короедами».

(обратно)

2

Давние — люди. Раса, изначально населявшая Дарингу.

(обратно)

3

Мед — национальный алкогольный напиток элвилин.

(обратно)

4

Бригандина — род доспеха из пластин, наклёпанных под суконную основу.

(обратно)

5

Спикарт — здесь: один из четырех старинных артефактов.

(обратно)

6

Текст чувашской народной песни «Шурǎ пÿртсен умне» в переводе В. Семернина.

(обратно)

7

Дарингское название аналога альпгорна — деревянного духового музыкального инструмента, достигающего в длину 5 метров. В давние времена в Альпах его сильным звуком предупреждали жителей долин об опасности.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

*** Примечания ***