Все вы зомби… [Роберт Энсон Хайнлайн] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Роберт Хайнлайн «Все вы зомби…»
22.17 Временная зона V (ВСТ) 7 ноября 1979, Нью-Йорк, бар «У Папули»: Я надраивал коньячную рюмку, когда вошел Мать-одиночка. Я отметил время — 10 часов 17 минут пополудни пятой зоны (или по восточному времени), 7 ноября 1970 года. Темпоральные агенты всегда отмечают время и дату. Обязаны. Мать-одиночка был парнем двадцати пяти лет, не выше меня, с лицом подростка и раздражительным характером. Мне его вид не понравился — и никогда не нравился — но именно его я прибыл завербовать. Этот парень был моим, и я встретил его своей лучшей барменской улыбкой. Наверное, я излишне привередлив. Не такой уж он и зануда, а прозвище свое заработал из-за того, что если какой-нибудь любопытный тип интересовался, чем он занимается, он всегда отвечал: «Я мать-одиночка». И если был зол на весь мир меньше обычного, иногда добавлял: «…за четыре цента слово. Я пишу исповеди для журналов». Если настроение у него оказывалось паршивое, он пытался кого-нибудь спровоцировать на оскорбление. Дрался он жестоко, насмерть, как женщина-полицейский — одна из причин, по которой он мне стал нужен. Но не единственная. Он уже успел нагрузиться, и по его лицу было ясно, что люди сегодня отвратительны для него больше обычного. Я молча налил ему двойную дозу «Старого нижнего белья» и оставил бутылку на стойке. Он выпил и налил себе еще. Я протер стойку. — Как жизнь у Матери-одиночки? Его пальцы стиснули стакан. Мне показалось, что сейчас он швырнет его в меня, и я нашарил под стойкой дубинку. Занимаясь манипуляциями во времени, стараешься предвидеть любую неожиданность, но тут замешано столько разных случайностей, что никогда нельзя идти на неоправданный риск. Я увидел, что он расслабился на ту самую малость, которую нас учили подмечать в тренировочной школе Бюро. — Извини, — сказал я. — Просто хотел спросить, как идут дела. Считай, что спросил какая сегодня погода. — Дела нормальные, — кисло отозвался он. — Я кропаю, они печатают, я ем. Я плеснул себе и склонился к нему. — Знаешь, — сказал я, — а у тебя здорово получается — я кое-что из твоей писанины прочел. Ты изумительно хорошо понимаешь женский взгляд на мир. Тут я допустил прокол, но пришлось рискнуть — он никогда не называл своих псевдонимов. Но он успел достаточно накачаться и поэтому вцепился только в последнюю фразу. — Женский взгляд! — фыркнул он. — Да, я знаю, как бабы смотрят на мир. Еще бы мне не знать! — Неужели? — усомнился я. — Сестры? — Нет. Могу рассказать, только ты все равно не поверишь. — Брось, — мягко отозвался я, — барменам и психиатрам прекрасно известно, что нет ничего более странного, чем правда. Знаешь, сынок, если бы тебе довелось выслушать все то, что мне рассказывали… считай, богачом бы стал. Поразительные были истории. — Ты и понятия не имеешь, что такое «поразительное»! — Да ну? Меня ничто не удивит. Я всегда смогу припомнить байку и похуже. Он снова фыркнул. — Спорим на то, что осталось в бутылке? — Ставлю полную, — принял я вызов и поставил бутылку на стойку. — Валяй… Я махнул своему второму бармену, чтобы он обслуживал пока клиентов. Мы сидели у дальнего конца стойки, где я отгородил единственный табурет, уставив рядом с ним стойку банками с маринованными яйцами и прочей дребеденью. Несколько клиентов у дальнего конца смотрели по ящику бокс, кто-то гонял музыкальный автомат — словом, мы с ним уединились не хуже, чем в постельке. — Ладно, — произнес он, — начнем с того, что я ублюдок. — Этим здесь никого не удивишь. — Я серьёзно, — рявкнул он. — Мои родители не были женаты. — Опять-таки ничего удивительного, — повторил я. — Мои тоже. — Когда… — он смолк, и я впервые за все время заметил в его глазах теплоту. — Ты тоже серьезно? — Тоже. Стопроцентный ублюдок. Более того, — добавил я, — никто в моей семье никогда не был женат. Все были ублюдками. — Не старайся меня перещеголять — ведь сам ты женат. Он показал на мое кольцо. — А, это… — Я продемонстрировал ему кольцо. Оно только похоже на обручальное, я его ношу, чтобы женщин отпугивать. Это кольцо — древняя вещичка. Я купил его в 1985 году у другого нашего агента, а тот вывез его с дохристианского Крита. — Змей Уроборос… мировая змея, бесконечно заглатывающая собственный хвост. Символ Великого Парадокса. Он лишь бросил на кольцо мимолетный взгляд. — Если ты и в самом деле ублюдок, то сам знаешь, каково им живется. Когда я был маленькой девочкой… — Ого! — перебил я. — Мне не послышалось? — Кто из нас рассказывает? Когда я был маленькой девочкой… Слушай, тебе ничего не напоминает имя Кристина Йоргенсон? Или Роберта Коуэлл? — Гм, смена пола. Ты пытаешься рассказать мне… — Не перебивай меня и не подначивай, а то не стану рассказывать. Меня подбросили в приют в Кливленде в 1945 году, когда мне был- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
14 часов 56 минут назад
23 часов 47 минут назад
23 часов 50 минут назад
3 дней 6 часов назад
3 дней 10 часов назад
3 дней 12 часов назад