Их бездна (СИ) [Resurgam] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сила — в отсутствии. Отсутствии слабости и пределов. Отсутствии осторожности и жалости. Пустота. Пустота — всегда внутри.

Они подошли к зеркалу вечером. Когда сумерки уже сгустились над садом Халамширала. Когда стало совсем темно и было уже нечего терять.

— Ты точно готова? — вздохнув, спросил Дориан. — Еще не поздно повернуть обратно. Засесть где-нибудь в таверне и хорошенько поразмыслить. Скажем, над кружечкой крепкой медовухи.

Сэра и Варрик выжидающе молчали. То, что Сэра или Варрик в принципе так долго могли хранить тишину, уже было по-своему необычно. Если не сказать пугающе. Элувиан мягко мерцал во тьме.

— Да, я готова, — уверенно ответила Эвелин. А потом шагнула внутрь зеркала.

Прозрачная, наполненная силой пустота жадно поглотила ее тело. Приняла в себя светящуюся зеленым светом Метку. И широкая гладь зеркала наконец сомкнулась над ней.


========== Каллен ==========


Часть первая. Метка

К этому моменту Киркволл уже скрылся из виду, — вспоминал Варрик. — Я спросил его, готов ли он покинуть город. Он задумался на мгновение, а затем сказал: «Абсолютно». Я заметил, что Ферелден вряд ли будет лучше. Он ответил: «Я был там во Время Мора и Круга». А затем он чему-то улыбнулся: «Хуже уже быть не может».

Знаете, для первой попытки быть оптимистом это было неплохо.


Кровь. Искаженные в муках лица. Красные всполохи. Крики. Пламя. Он никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники. Он всегда будет помнить. Черную смерть. Тьму. И распростертые объятья.

Они волокли его по грязным плитам зала. Босого и беспомощного. «Оставьте меня! Слышите? Оставьте!» — давился он собственным криком. Безумцы. Вид того, как он бьется в оковах, вызывал у них лишь дикий смешок. «Оставьте меня!» — хрипел он из последних сил, безвольно повисая на руках мучителей.

Он был готов к смерти. Он наделся на нее. Он ждал избавления. Он догадывался, что его ждет. И черное отчаяние плескалось в его глазах. А они все смотрели на него и заливисто ржали. Безумцы…

Они схватили его, они пытали его. Они заставляли смотреть, как умирают его друзья. И он едва не лишился рассудка. Едва не стал таким же, как они. Да как не прогибается под ними земля? Сквозь слезы он молил Создателя о смерти. И корчился в муках.


Боль нравственная. Боль физическая. Боль стала невыносимой.


Каллен проснулся в холодном поту. Рот распахнут в беззвучном крике. Долго не мог прийти в себя. Лежал, смотрел невидящими глазами в потолок. Рефлекторно сжимал меч, прислоненный к кровати.

Иногда он продолжал видеть кошмары и наяву. Красная кровь, красный лириум, красная статуя командора Мередит. Эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. И все с трудом он отличал их от реальности. Ему казалось, что глаза командора Киркволла внимательно следят за ним из темноты.

Сбрасывая с себя остатки кошмара, Каллен попытался встать с кровати. И со второй попытки это ему удалось. Пока брился, рассматривал свое бледное лицо и явно выступившие черные круги под глазами. От прошлого никуда не деться. Как бы ты ни пытался задавить себя работой, оно все равно придет к тебе ночью. Из самых дальних уголков сознания. Оно напомнит о себе. Рано или поздно. Еще более отчетливое. Еще более пугающее. Однако он не знал другого лекарства. Без лириума нет для него лучшего способа хоть как-то выживать в этом мире. Дрожь в руках мешала ему одеваться.

Стол в приемной командора был весь завален стопками бумаг. Карты, схемы, материалы, списки призывников, пустые бокалы и кувшин с вином. У самого края, между документами, примостился поднос с завтраком. Ничего такого особенного. Крепкий кофе, свежие булочки, пара яблок. Осторожно смакуя горячий напиток, Каллен придвинул к себе подробную карту Морозных гор.

После победы над Корифеем Инквизиция решила откопать свое былое пристанище и сделать из Убежища перевалочный пункт ордена. Разрушенная и навсегда покинутая деревня как нельзя более удачно подходила для скрытого места базировки войск. Особенно на случай нападения на замок. Потребовалось около года для того, чтобы расчистить Убежище от снега и привести все в порядок. Когда скауты Лелианы наконец нашли безопасные пути в Морозных горах, регулярное сообщение между замком и деревней было налажено. Теперь все подходы к базировке войск Инквизиции тщательно патрулировались. Останки погибших в бою с Корифеем похоронили, здания в короткие сроки отстроили заново. Как раз недавно закончилось строительство бараков. И Каллен собирался осмотреть их лично, чтобы убедиться, что солдатам будет там вполне комфортно. Ход мыслей командора прервал отчетливый звук рога из воротных пристроек. Каллен вышел из башни, где располагались его покои. Перекинувшись парой слов с охраной, повернул направо, к конюшне. Около небольшого, крытого соломой здания уже сновал туда-сюда главный конюх Инквизиции.

— Доброе утро, Деннет, — поздоровался Каллен.

— Доброе. Куда-то собираетесь?

Деннет указал на несколько солдат, которые ждали Каллена рядом с оседланными лошадями.

— Хочу прокатиться до Убежища.

— Дело хорошее. — Конюх никогда не приставал с лишними расспросами. — На каком жеребце поедете?

Прежде чем Каллен успел ответить, рог протрубил во второй раз.

— Да ведь никак кто-то едет, — заметил Деннет и приложил руку ко лбу.

Послышался шум открываемых ворот. Каллен оглянулся. Сколько раз, заслышав звук рога, он, как мальчишка, с надеждой бежал к окну. Сколько раз разочаровывался. Самому себе признаться страшно. Последний отчет от Инквизитора пришел с месяц назад. Она обещала скоро вернуться. А вот когда именно было непонятно.

— Кому это понадобилось в такую рань?

Каллен едва слышал Деннета. Может, Создатель наконец-то внял его молитвам. Рог протрубил в третий и последний раз. Едва решетка ворот поднялась, во внутренний двор замка въехали четыре всадника.

— Да это никак леди Тревелиан! — ахнул Деннет, издалека распознав драколиска Инквизитора.

Всадники прошлись по двору полукругом и свернули к конюшне. Броня главы Инквизиции сверкала в утреннем солнце. Каллен следил за каждым движением драколиска. Сердце в его груди учащенно билось, так и грозя выпрыгнуть наружу.

— Вот так дела!

Деннет чуть ли не бегом устремился вперед, чтобы помочь Инквизитору спешиться. Подъехавший совсем близко к конюшне Дориан не спеша слез с лошади и подмигнул Каллену:

— Как Ваши дела, командор?

— Лучше не бывает, — кивнул в ответ Каллен.

Маг кокетливо улыбнулся и, к счастью, прошел мимо. Каллен с облегчением выдохнул. Ему рядом с Дорианом было не очень уютно. Поначалу, только перебравшись в Скайхолд, маг отчетливо проявлял к нему интерес. Даже пытался иногда флиртовать. Каллен в обычной своей манере укрылся в ледяную вежливость и пропускал мимо ушей двусмысленные шуточки мага. Вскоре до Дориана дошло, что ловить здесь уже нечего. Из него вышел даже очень неплохой партнер в шахматы. Двусмысленные шуточки, правда, остались.

— Ну и неделька была, — поморщилась Сэра, ведя свою лошадь под уздцы. — Она настояла, чтоб мы добирались без этого проклятого зеркала. Да я всю задницу себе отбила в седле!

— Дорога от Орлея до Морозных гор оставляет желать лучшего, — вежливо поддержал разговор Каллен.

— Сплошной геморрой!

— Ну и что это за выражения? — строго одернул ее последний из попутчиков Инквизитора — Блэкволл.

Каллену показалось, что Сэра с трудом сдерживалась, чтобы не показать стражу язык.

— Наша Инквизиторша в последнее время в плохом настроении, — буркнула лучница.

— Не мели чепуху!

Блэкволл подхватил эльфийку под руку и повлек ее подальше от командора. И Каллен наконец получил желанную свободу действовать.

— Инквизитор.

Он поклонился Эвелин в знак приветствия. Солдаты Каллена вытянулись по струнке, прижав правую руку к груди.

— Командор.

Эвелин почти не смотрела на него, теребила застежку на перчатке. Видно, чуть нервничала.

— Мы… Вас очень ждали.

Весь во власти радостного волнения Каллен с трудом подыскивал нужные слова. Будь они наедине, ее ждало бы совсем другое приветствие. Но сейчас они скованы посторонними. Впрочем, как и всегда. Каллен чувствовал устремленные на них любопытные взгляды. Внешне оставался спокойным и собранным.

— Сейчас приготовлю Вам коня, командор.

Мимо прошел Деннет, ведя драколиска в стойло.

— Ты куда-то едешь? — нахмурилась Эвелин.

— Планировал. В Убежище.

— Можешь отложить поездку на некоторое время?

— Конечно.

— Тогда идем со мной.

***

Совещания собирались в неурочное время редко. Особенно в последние годы. Каллен был в курсе переписки Инквизитора с Лелианой и догадывался, что новости, должно быть, неутешительные.

Едва появившись в ставке командования, Эвелин послала гонцов за остальными советниками.

— Не буду отрицать. Положение сложное, — Инквизитор приступила к делу, как только все собрались. — Мой отчет по заседанию Священного Совета. Я полагаю, вы уже успели с ним ознакомиться?

— Еще не прошло и двух лет с нашей победы, — заметила Лелиана, — а Ферелден и Орлей уже видят в нас угрозу своей политической стабильности.

— Неужели Селина готова разорвать союз с Инквизицией? — с тревогой спросила леди Монтилье.

— Я провела переговоры с императрицей. Она весьма охотно предложила нам перебраться в Эмриз-дю-Лион. Вот только тонко намекнула, что готова принять нас на условиях непосредственного подчинения военным силам Орлея.

— Нонсенс!

— Отнюдь.

— Я не вижу, чем это отличается от того, чтобы сделать из нас свою личную армию, — возмутился Каллен.

— Ничем, — согласилась с ним Эвелин. — Они готовы выделить место под Инквизицию, но за это они хотят нас контролировать. Впрочем, больше всего меня беспокоит Ферелден. Там — насколько я поняла — совсем не в восторге от нашего растущего влияния.

— Можно постараться настроить представителей Ферелдена на более миролюбивый лад, — предложила Жозефина. — Скажем, проработать вопросы взаимовыгодного сотрудничества.

— Я пыталась. Вот только им ничего от нас не надо. Ферелден видит больше пользы в нашем роспуске.

— По донесениям моих агентов они настроены очень серьезно, — подтвердила Лелиана. — Как бы дело не дошло до войны. Мы не можем позволить себе проиграть.

— Теоретически у нас хватит сил на оборону, — ответил Каллен. — Я слабо представляю, как они смогут выбить нас из Скайхолда. Мы хорошо укрепили крепость, у нас форпост в Убежище. А вот удержим ли мы Крествуд, я не уверен.

— О чем ты говоришь? Мы миротворческая организация! — Жозефине явно не нравилась эта идея. — Я даже не представляю, что будет с репутацией Инквизиции.

— До репутации уже не будет дела. Какой бы ни был расклад, я сомневаюсь, что Храмовники или Серые Стражи нас поддержат, — Каллен горько усмехнулся.

Значит, война. Опять война. А ведь никто не донимал нас в последнее время.

—Да, положение со всех сторон очень сложное, — повторила Эвелин. — Церковь собрала Священный Совет с Орлеем и Ферелденом. Якобы для определения нашей дальнейшей судьбы. И игнорировать волю Совета у нас не получится. Если подчинимся, то придется либо распустить Инквизицию, либо всецело зависеть от Орлея. Ни тот, ни другой вариант нас по понятным причинам не устраивает. Договориться сейчас также не представляется возможным. Пойдем с позиции силы, развяжем войну с целой страной. Поэтому я вижу наш единственный выход в предстоящих выборах Верховной Жрицы. Этот пост должен занять человек, который поддержит существование Инквизиции.

—Мы не сможем серьезно повлиять на выборы в Церкви, — не уступила Лелиана. — Да, меня и Кассандру рассматривают в качестве кандидаток на этот пост. Но притязать нам пока абсолютно не на что.

— Именно поэтому я и перебралась в Вал Руайо. К сожалению, ничего существенного я добиться не смогла. Но зато пригласила клириков к нам в Скайхолд. Надеюсь немного прояснить ситуацию. Для начала хотя бы со списком кандидаток.

— А почему бы не позвать сюда Священный Совет? — предложила Жозефина. — Скажем, на празднование третьей годовщины со дня возрождения Инквизиции. Мы сможем переговорить с представителями из Орлея и попробовать поторговаться относительно нашей дислокации на их землях. Заодно покажем представителям Ферелдена, что Инквизицию совсем не обязательно бояться.

— Устроим грандиозный праздник, — поддержал Каллен. — Военные марши, парады и торжественные церемонии в честь предстоящих выборов в Церкви. Пусть видят, что мы приветствуем избрание новой Жрицы.

— Можно попробовать, — согласилась Эвелин. — Что думаешь, Лелиана?

— Ну, мы достаточно потрудились над реставрацией замка и, думаю, сможем принять здесь несколько членов Совета. Не больше, правда, чем на пару дней, — Лелиана вздохнула. — Наши скромные чертоги вряд ли их впечатлят. Но разве у нас есть другой выход?

— Да уж, не зря же мы перестраивали гостевой блок, — кивнула Инквизитор. — Начинайте подготовку. Жозефина, ты разошлешь всем приглашения. У нас есть месяц-полтора. Не больше.

— Приступаю к работе, — откланялась Лелиана.

— Будет тяжело уложиться в такие короткие сроки, — вздохнула леди Монтилье, выходя из ставки командования.

Каллен задержался. А лучше сказать, специально замешкался. Долго перебирал свои отчеты, перекладывая бумаги из стопки в стопку. Наблюдавшая за ним Эвелин дождалась, когда дверь за советницами закроется.

— Как ты? — как можно более участливо спросил командор, едва они остались наедине.

Эвелин не ответила, губы ее скривились. Она силилась что-то сказать. Потом передумала. Просто обняла его и уткнулась носом в плечо. Каллен нежно погладил ее по волосам и постарался казаться не слишком растроганным.

— Тебе принести что-нибудь выпить? — предложил он.

— Лучше вернемся в Большой Зал. Жозефина говорила, какой-то очередной посол приехал.

***

Несмотря на ранний час, в Большом Зале Скайхолда, и правда, было очень людно. Многочисленные гости Инквизиции постепенно собирались в группы и оживленно переговаривались. Каллен едва ли знал некоторых из них. Заполучив свободный кувшин с вином и два бокала, Эвелин поздоровалась с ближайшими знакомыми и села на свободный стул у камина. Как раз напротив Каллена. Мимо них все время проходили люди и с улыбкой кланялись леди Тревелиан и ее командору. Каллен едва замечал заинтересованные лица.

— Знаешь, что так сильно беспокоит Ферелден? — Эвелин разом опустошила половину кубка. — Они недовольны тем, что мы якобы в открытую захватили Каэр Бронан в Крествуде. Военное вторжение под предлогом наведения порядка — вот как они это трактуют.

— Чересчур недальновидно, — выразил свое мнение Каллен. — Мы помогали расчистить крепость, а не захватывали там власть.

— Это бесполезно объяснять. Они просто хотят нас подальше от своих земель.

— Быстро же они сбросили нашу помощь со счетов.

— Лорд Люциус предупреждал меня, — не без грусти вспомнила Эвелин. — А я горячо защищалась. Била себя в грудь рукой и говорила, что мы не такие, как Искатели.

— Мы, и правда, не такие. Не стоит всерьез воспринимать слова безумца.

— И все же мы здесь — увязли между Орлеем и Ферелденом.

Эвелин невидящим взглядом смотрела на огонь в камине, сжимала и разжимала пальцы в толстых перчатках. Языки пламени отбрасывали причудливые тени на ее лицо. За те недели, что они не виделись, она довольно сильно похудела.

— Ты не представляешь, до чего же обидно было это видеть! Все мои усилия напрасны. Совет хочет загрести себе побольше власти, — в ее словах сквозила неприкрытая горечь. — Просто осознать, что после победы над Корифеем мы никому не нужны. Мы угроза. Мы перераспределяем влияние.

— Поверь мне, я очень хорошо представляю, о чем ты говоришь, — заверил ее Каллен, вспоминая свои утренние кошмары.

— А мы ведь лично ездили в Джейдер — вспомни — и разнимали там Орлей и Ферелден. Мы потратили столько сил, чтобы упрочить их союз. И теперь, объединившись, они пытаются нас прикрыть.

— Но ведь мы еще здесь, не так ли? Инквизиция еще не распущена.

Эвелин кивнула в знак согласия, но лицо ее ничего не выражало. Она выглядела просто усталой. Усталой и ко всему безразличной.

— Все в порядке?

Каллен с трудом мог понять, в каком она сейчас настроении.

— Тебе не кажется, что нам стоит немного передохнуть?

— Согласен. Может, партию в шахматы?

Эвелин скользнула взглядом по гостям, толпившимся у столов с завтраком.

— Давай вернемся в мои покои.

Несмотря на то, что в Скайхолде не было существа, который не знал бы об их отношениях, внешне они по-прежнему поддерживали некую отчужденность. Главе Инквизиции и командору армии в буквальном смысле приходилось притворяться для того, чтобы скрывать свои отношения от любопытных глаз. Каллен был уверен, что их совместное появление на завтраке вызовет много пересудов. Варрик и так уже намекал, что хочет включить их роман в свою новую книжку. Только этого еще не хватало!

Укрыться от посторонних глаз. Там, где никто не сможет их увидеть. Там, где можно чувствовать себя раскованно. Каллен и не мог желать большего.

***

На балконе в покоях Инквизитора дышалось гораздо свободнее. Снежно-белые вершины гор, подсвеченные в утреннем солнце, заставляли забыть даже о пронизывающем на такой вышине ледяном ветре. Они на секунду замерли, восхищенные открывшимся видом.

— Я мечтала, как снова вернусь сюда, — со вздохом заметила Эвелин, — всю дорогу от Вал Руайо и до Морозных гор.

— Я тоже мечтал о том, что ты вернешься, — с улыбкой ответил Каллен.

Он всегда спокойно сносил одиночество. Даже находил в этом что-то приятное. Но долгое отсутствие Эвелин болезненно сказывалось на его самочувствии. Ему действительно не хватало ее. Разговоров с ней, редких ужинов наедине, тепла ее кожи под его руками, запаха волос. Улыбки, смеха. Перечислять можно было бесконечно.

— Правда мечтал?

Эвелин рассмеялась и повернулась к нему лицом, сразу оказавшись в опасной близости.

Усталая с дороги. Бледная, изможденная, но такая красивая. Такая дорогая для него. Взять бы ее на руки прямо сейчас, отнести в постель, распустить ее шелковистые волосы и наслаждаться ей, забросив все дела. Заманчивая мысль. Каллен с трудом сдерживался, чтобы не сократить то малое расстояние, что отделяло их друг от друга.

— Ты ведь знаешь, для меня просто счастье провести с тобой хотя бы немного времени.

— Каллен.

— Нет, не говори ничего.

Он обнял ее, прижался лбом к ее лбу и весь растворился в этом теплом ощущении. Он был счастлив. Невероятно, фантастически счастлив. Он уже едва помнил, что не спал почти всю ночь. Кошмары отошли на задний фон. Так влияла на него Эвелин. В идеальном мире она бы, наверное, и вовсе избавила его от них. Но мир был не идеален, а проблема была в самом Каллене. Иногда, когда Эвелин была с ним, кошмары тревожили его даже чаще и были гораздо более пугающими, чем обычно. Впрочем, то, что он просыпался рядом с леди Тревелиан, с лихвой компенсировало все негативные ощущения.

— Я скучала, — хрипло произнесла Эвелин. — Я так сильно скучала по тебе.

Она привстала на цыпочки и, прижавшись, нежно поцеловала его. Их дыхания слились воедино, и Каллен перестал понимать. Он чувствовал, как гулко бьется его сердце. И прижимал Эвелин еще сильнее, еще ближе.

Сколько минут они простояли вот так, качаясь на ветру и ища опору друг в друге, Каллен не знал. Он просто потерялся во времени.


========== Лелиана ==========


Они говорят, что она нашла веру среди тьмы, что ее преданность Творцу сравнима только с ее преданностью женщине, которая стала для нее наставником и спасителем. У нее множество имен. Те, кто заслужил ее доверие, знают ее как верного союзника, враги — что ее стоит остерегаться. Она — тень, она следит и выжидает. Она атакует, когда ее цель наиболее уязвима.


День выдался щедрый на хорошую погоду.

Теплый, солнечный, практически безветренный. Насколько это вообще возможно здесь, высоко в горах. Там, где балом правит вечная зима.

Идеальный момент для проведения первой генеральной репетиции парада, и Лелиана планировала эту репетицию посетить.

Места в замке было чрезвычайно мало, а вот в самих Морозных горах хоть отбавляй. Войска Инквизиции выстроились на горном плато около Скайхолда. Разбитые на небольшие, по форме квадрата отряды отображали те или иные военные части ордена, дислоцированные по крепостям в Орлее и Ферелдене. Отдельно были построены формирования вспомогательных сил Инквизиции: храмовники, серые стражи, боевые быки и орден искателей.

Начищенные нагрудники солдат ярко сияли на солнце. Даже сапоги были тщательно вычищены — нигде ни пятнышка. За считанные недели командор Каллен привел войска в замке в практически идеальный вид. Склонный к порядку, он загонял свои части так, что некоторые солдаты валились от усталости. Подготовка к приезду именитых гостей шла полным ходом.

Лелиана нашла командора около трибуны. Опершись руками на длинный, потемневший от времени стол он разглядывал разложенные перед ним карты, беззвучно шевелил губами. Видимо, Каллен почувствовал ее пристальный взгляд. Поднял голову, встретился глазами с Лелианой. Привычным жестом поправил растрепавшиеся волосы и улыбнулся такой милой улыбкой, что просто нельзя было не улыбнуться в ответ.

Личное счастье красило командора. После всего, что ему довелось пережить, Каллен, как никто другой, заслуживал хотя бы щепотки радости. Лелиана с тоской вспомнила о письмах на сером пергаменте. К сожалению, последняя весточка приходила ей очень давно. Создатель пока оставался глух к ее молитвам.

— Командор.

— Лелиана, — Каллен кивнул в знак приветствия. — Мы готовы начать репетицию. Ждем тебя.

— Разве леди Инквизитор не будет присутствовать?

— Нет.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Предполагаю, что нет.

Лелиана разочарованно вздохнула. Нашла у кого спрашивать. Каллен — солдат, он исполняет приказы и не задает лишних вопросов.

— Тогда давай начинать, — согласилась сестра Соловей.

Они поднялись на самодельную деревянную трибуну, специально построенную для приезда клириков.

— Солдаты, — голос Каллена отзывался эхом в горах, — через месяц нам предстоит участвовать в параде по случаю визита представителей Ферелдена и Орлея. Событии безусловно важном для дальнейшего укрепления связей с этими странами. Так давайте не ударим в грязь лицом и покажем, что Инквизиция — это организация, с мнением которой стоит считаться. — Он вытащил меч из ножен и поднял его вверх. — За Вестницу!

— За Вестницу! — хором повторили солдаты.

— За Инквизицию!

— За Инквизицию!

Лелиана кивнула своей советнице Хардинг, и та, вытащив из-за пазухи листы бумаги, начала зарисовывать карту передвижения войск на параде.

— Я планирую оцепить место проведения парада охраной, — пояснила сестра Соловей. — Часть моих людей, переодетых мирными жителями, будет присутствовать на трибунах.

— Если пришлешь мне схему обеспечения безопасности на следующей неделе, будет замечательно.

— Ты потрудился на славу, — одобрила Лелиана, наблюдая за репетиционным ходом войск. — Я бы даже сказала, что наши войска выглядят чересчур хорошо.

— Да?

— Ты ведь понимаешь: они едут сюда, чтобы убедиться, что Инквизиция им не угроза. Если мы выставим все наши силы на обозрение, это даст Совету лишний повод задуматься о том, сколько союзников у нас в Тедасе. Давай уберем храмовников и серых стражей из состава парада.

— Не отправлять же мне их обратно по домам, — заметил Каллен.

— И не надо. Я предлагаю сделать из отряда храмовников личную гвардию для Инквизитора. Все это, конечно, только пока мы будем принимать гостей.

— И она согласилась? — не без интереса спросил Каллен.

— Не сразу, — улыбнулась Лелиана, — но я была очень убедительна. Никогда не помешает лишний раз пустить пыль в глаза. Тем более, вместе с представителями Ферелдена и Орлея приедет и их свита. А это очень много посторонних людей в замке. Нам не нужны неприятности. Кстати, я думала попросить тебя сформировать состав гвардии. Ты, как никто другой, лучше знаешь, кого к ней приставить.

— Разумеется. Жозефина уже составила список гостей?

— Да, и обновляет его регулярно. Мои люди работают днем и ночью, но ты сам понимаешь: проверить всех, кто приедет, будет трудно.

— Я бы взглянул на список, если ты не против.

— Я пришлю тебе сегодня копию с нарочным.

— Что насчет охраны самого замка?

— Можно использовать моих людей, — предложила Лелиана. — Переодетыми, конечно. Это лучший способ шпионить за нашими гостями.

— Тогда отправим охранные отряды в места приоритета — на защиту ворот и жилых помещений Инквизиции. Я набросаю ротации караула гостевой части замка. Думаю, завтра ты сможешь с ними ознакомиться.

— Хорошо.

— Насчет серых стражей, — здесь Каллен помедлил, — давай отправим их обратно в Убежище. Они будут гораздо полезнее нам в тылу.

По случаю приезда гостей командор стянул значительные силы в деревню. Инквизиция готовилась с радушием встретить членов Священного Совета, но и не забывала о своей защите.

— Сообщение между деревней и замком уже организовано? — уточнил Каллен.

— Отряд скаутов уже выдвинулся в Убежище. Свежие кони размещены, воронятня работает. Мы можем постоянно перебрасываться информацией.

— Я не опоздала? — спросила слега запыхавшаяся Жозефина. — Посол из Антивы настолько вдохновился праздником, что решил продлить свое присутствие в Скайхолде.

— А мы становимся популярными, — Лелиана улыбнулась.

— Может, горячего вина? — предложил Каллен.

— Разве что немного, — согласилась Жозефина.

Продолжая наблюдать за ходом парада, советники спустились с трибун. С самодельного стола командора исчезли все карты. Помощники Каллена сервировали небольшой обед — кувшин с дымящимся вином и легкие закуски.

— Наш командор знает, как угодить женщине, — с улыбкой заметила леди Монтилье.

— Тебе не кажется, что наш план приема слишком длинный? — спросил Каллен, разливая вино по кубкам. — Зачем неделя? Можно уложиться в три дня.

— Все организовано согласно этикету Орлея, — объяснила Жозефина. — В первый день никаких разговоров о делах. Гости прибудут к вечеру и мы подадим легкий ужин и лучшие вина, какие у нас есть. Пусть знают, что мы соблюдаем правила. На второй день официальная церемония приветствия гостей Инквизитором. Торжественный обед в их честь. Вечер свободный. На следующий день ваша часть, командор. Парад войск Инквизиции. Потом празднование третьей годовщины ордена. И дальше переговоры, переговоры и еще раз переговоры.

— Очередные треклятые церемонии по этикету, — устало вздохнул Каллен.

— Нам важно хорошо преподнести себя, командор.

— Нам важно договориться.

— Будь я на твоем месте, я бы старалась произвести наилучшее впечатление, —парировала Жозефина. — Орлей хочет нас контролировать. А на твою персону, судя по количеству брачных предложений, у них особые планы.

Лелиана с трудом подавила улыбку, глядя на кислую мину командора. Наблюдать, как Жозефина и Каллен спорят, всегда было забавно. Еще одна мелочь, по которой она будет скучать.

— Раз надо, так надо, — подвел итог Каллен.

— Давайте выпьем за то, чтобы праздник удался, — примирительно предложила Жозефина.

Лелиана, усмехнувшись, подняла свой кубок. «Уж лучше за то, чтобы он побыстрее закончился».

***

Начало смеркаться, когда советницы наконец вернулись в замок.

Сейчас затянутый серой дымкой тумана Скайхолд был по-особенному, волшебно прекрасен. Эльфийская магия до сих пор имела огромное влияние над всеми строениями, это было заметно даже невооруженным глазом. Особенно теперь, когда реставрация стен была закончена и последние отпечатки разрушений исчезли, уступая место более уютной обстановке.

Оживление, было нахлынувшее на Лелиану при просмотре парада, уже давно прошло. Она с грустью смотрела на башенки Скайхолда, тягостно молчала. За пару лет Инквизиция стала для нее настоящим домом. После смерти Джустинии именно эта организация стала для нее возможностью двигаться дальше. Сначала была общая цель — победить Корифея. Но теперь к этому примешивалось что-то гораздо более личное. Заботы Инквизиции притушили ее собственное одиночество. Лелиана не знала, есть ли кроме нее кто-то еще, кто бы так отчаянно не хотел роспуска. Разве что Эвелин. Жози вернется домой в Антиву, Каллен, возможно, даже будет рад сложить свои полномочия. А она? Сильное беспокойство, ощущение предстоящей угрозы грызло ее изнутри. Никто кроме нее не верит, что Инквизиция может быть распущена.

А письма на сером пергаменте приходили ей так давно. Так редко.

Лелиана отчаялась ждать весточки. Мора не было, и Корифея тоже больше не было. И между тем Лелиана оставалась в Инквизиции, а героиня Ферелдена где-то там, далеко искала лекарство от Призыва. Что теперь их связывало? Что будет их связывать, если Лелиана покинет Инквизицию? Однако в своих чувствах она никогда не сомневалась. По-прежнему любила, по-прежнему ждала, по-прежнему надеялась.

— Ты молчишь всю дорогу, — встревожилась Жозефина. — Тебя что-то беспокоит?

— У меня не очень хорошее предчувствие, — созналась Лелиана.

— Я тоже не рада такому наплыву посторонних, но, к сожалению, всего не предугадаешь.

— Здесь что-то другое. Понимаешь… — Лелиана грустно вздохнула. — Я даже не знаю, как тебе объяснить.

— Может, дело в том, что это мероприятие затрагивает тебя лично?

— Ты о выборах Верховной Жрицы? Хм, если клирики и рассматривают меня в роли кандидатки, то только из уважения к Инквизиции. Для них мое положение при Джустинии было… слишком двусмысленным, чтобы я задумывалась об этом всерьез.

— И все же, будь перевес на твоей стороне, ты бы согласилась?

Лелиана не ответила. Ей представлялся домик на берегу Недремлющего моря. Амелл в лучах солнца. Она протягивает к ней руки, улыбается. Если Инквизиции не станет, то именно так Лелиана представляла свою дальнейшую жизнь. К сожалению, Джустиния значила для нее слишком много, чтобы так просто отказаться от поста Верховной Жрицы.

— Не приходила ли весточка для меня? — спросила она Дагну, заходя в свои покои.

— Нет, Ваша милость, — покачала головой гномка.

— Понятно. Есть ли кто в приемной?

— Шесть человек, Ваша милость. Риттс ожидает срочной аудиенции.

— Пригласите ее ко мне. Потом остальных.

Лелиана взмахом руки отпустила Дагну и, взяв ножик, принялась распечатывать письма, которые грудой скопились на ее столе.

— Ваша милость.

При входе Риттс поклонилась. Ее сопровождал помощник в форме скаута.

— Здравствуй, — кивнула Лелиана. — Что у тебя?

— Это Адан, — представила молодого человека Риттс. — По Вашему приказанию он следил за Дорианом Павусом в Вал-Руайо и нарыл кое-что полезное. Я даже заинтересовалась его отчетом, — Риттс протянула сложенный пергамент Лелиане. — Незадолго до своего отъезда в Скайхолд у Дориана была встреча с группой венатори.

Лелиана положила нож и сосредоточила свое внимание на отчете.

— Рассказывай, — велела она Адану.

— Маг покинул свои покои вечером в день приезда. Обычно он любит выбираться в верхнюю часть города в поисках увеселений. Но в этот раз он отправился в дом одного купца, тайного шпиона Империи. Я и несколько моих помощников проследили за магом и видели, как он встречался с людьми со знаками венатори на одежде. О чем они говорили, доподлинно неизвестно, мешал магический барьер против прослушки. Из того, что мне и моим людям удалось прочитать по губам, венатори предлагали ему сотрудничество в обмен на информацию об Инквизиции, и еще они обсуждали какие-то магические повреждения.

Лелиана откинулась на кресло так, чтобы ее лицо оставалось в тени. Полученная информация неприятно удивила ее, и она не хотела это показывать. Несмотря на то, что она всегда была не согласна с Инквизитором насчет отдельных личностей под эгидой ордена, исчезновение Соласа она приняла лично на свой счет. Эльф появился еще до того, как Эвелин была выбрана Инквизитором. В душе Лелиана прекрасно понимала, что Эвелин смотрела на свою боевую группу совершенно с другой точки зрения. В ту пору разбрасываться любой поддержкой против Корифея было бы недальновидно. Эти люди прошли с Инквизитором огонь и воду и отдали не мало своих сил и крови для победы над Старшим. Дело Эвелин — укреплять связи, Лелианы — копаться в сомнительном прошлом тех людей, которые окружали главу Инквизиции. А прецедентов было немало — Блэкволл, который все это время был прямо под носом у Сестры Соловей, открыто шпионящий на Бен-Хазрат Железный Бык. Помнится, Эвелин долго его отстаивала, и Лелиана уступила только тогда, когда кунари согласился отдавать ей свои отчеты на цензуру. К Дориану она относилась с не меньшей настороженностью, чем, скажем, к Вивьен или Коулу. Тевинтерский маг, пусть и не поддерживающий политику Империи, не вызывал особого доверия. Хотя Эвелин очень к нему благоволила.

— Инквизитор может знать об этой встрече?

— Когда все закончилось, я оставил часть людей следить за домом и вернулся вместе с магом обратно. Он сразу же пошел в покои леди Инквизитора.

— Ясно… Сколько венатори было в саду?

— Шесть человек, Ваша милость.

— Их дислокация на текущий момент?

— Гостят у купца. Через две недели они отправляются обратно в Империю.

— Убедитесь, чтобы они туда не попали. Всех взять живьем, включая купца. Допрашивайте их до тех пор, пока не узнаете точно, что хотел от них Дориан. Обо всех своих действиях немедленно сообщайте мне. Я присоединюсь к допросам, если будет возможность.

— Да, Ваша милость.

— Риттс.

— Слушаю.

— Отнеси этот отчет Жозефине. Надо осторожно подергать за наши ниточки в Империи. И дайте аналогичное задание скаутам в Тевинтере. Если Дориан уже давно играет на две стороны, кто-то должен об этом знать.

Лелиана бегло просмотрела отчет и довольно потерла руки. Намечалась небольшая игра, и она точно хотела принять в ней участие.


========== Жозефина ==========


Дорогая леди Жозефина всегда продумывает все на несколько шагов вперед. Не секрет, что дом Монтилье, несмотря на хорошую репутацию, находится в упадке. Посол совершает большой скачок, потому что заметила хорошую добычу. Вопрос в том, упадёт ли она, когда приземлится.


Завтрак накрыли на веранде, с южной стороны сада. Еще с вечера Жозефина распорядилась по-особому сервировать стол и приготовить все самые любимые блюда Лелианы, самые утонченные кушанья Орлея. Впрочем, Лелиана едва к ним притронулась. Большую часть завтрака она просидела, смотря в одну точку и односложно, словно нехотя, отвечая на все расспросы. Казалось, в мыслях она была где-то совсем далеко. После двух-трех неудачных попыток завести беседу Жозефина совсем отчаялась. От той жизнерадостной девушки, с которой она когда-то познакомилась, теперь мало что осталось. Обязанности тайного канцлера неумолимо гнули Лелиану. Капля по капле выжимали из нее остатки сил. Положа руку на сердце, вся верхушка Инквизиции была прочно и надолго жената на своей работе. Но Лелиане приходилось хуже всего. Ее ответственность — это безопасность ордена, а значит, и безопасность всех существ в Инквизиции, включая собственных агентов. И эта сфера — признаться честно — нередко давала сбой порой и вследствие причин, которые никак не зависели от Лелианы. Но она все равно переживала это очень лично. К тому же за прошедшие годы шпионская сеть ордена разрослась настолько широко, что нередко в руках Сестры Соловей были сведения, способные пошатнуть весь Тедас. Чем успешнее были ее агенты, тем более отчужденной становилась сама Лелиана. Неудивительно, насколько сильно эта должность поменяла ее. И Жозефина не могла с этим ничего поделать.

— Попробуй засахаренные персики, — уговаривала леди Монтилье. — В это время года они удивительно вкусные.

— Да-да, конечно, — рассеяно отвечала Лелиана. И по-прежнему думала о чем-то своем, крошила в руках кусочек хлеба.

За весь завтрак она оживилась только один раз, когда Жозефина заговорила о Дориане. Посланница знала, что после исчезновения Соласа Лелиана удвоила слежку за всей боевой группой Инквизитора. Солас покинул орден сразу после последней битвы с Корифеем. Да так, что даже Лелиана и её агенты не сумели его выследить. Предполагалось, что это как-то связано с расколотой сферой, но точных сведений ни у кого не было*. И все же в случае с Дорианом Лелиана явно перегибала палку. Конечно, тевинтерский маг не без греха, чего уж тут таить. Иногда Жозефине казалось, что Дориан вообще ничего не воспринимал всерьез, если это шло вразрез с его собственными капризами*. И между тем любой, кто хоть немного знал Дориана, примечал его безусловную преданность Инквизитору. Жозефина считала, что оснований слишком мало. Не судить же мага за то, что он встретился со своими соотечественниками. Да еще при неизвестных обстоятельствах. Тем более, с потерей Корифея венатори были практически стерты из истории Тедаса. Лелиана заходила слишком далеко.

— Ваша милость.

Дагна поклонилась обеим советницам, прошептала что-то на ухо Лелиане и подала ей сложенный пергамент. Лелиана не мешкая развернула отчет. Пробежав глазами пару строчек, она с улыбкой обратилась к Жозефине:

— Жози, прости, это очень срочно.

В ее глазах не было и следа прежней вялости.

— Да. Конечно. Я понимаю, — вздохнула Жозефина.

— Увидимся позже, моя дорогая. Спасибо за завтрак.

Лелиана, казалось, и рада была побыстрей увильнуть. Прежде, чем Жозефина успела сказать что-то еще, ее подруги уже и след простыл. Вот тебе и весь разговор по душам. Леди Монтилье печально вздохнула. Угрюмо глядя на практически не тронутый завтрак, Жозефина подозвала свою помощницу:

— Отнеси все эти блюда нашему гостю — послу из Антивы. И передай ему, что это лично от ее милости леди Инквизитора, вестницы Андрасте.

— Сделаю, Ваша милость.

Жозефина только пожала плечами. Ну не пропадать же без пользы такому роскошному завтраку.

— Есть ли у нас новые гости, которые прибыли недавно?

— Поздно ночью приехал маркиз де Рейон. Он желает переговорить с Вами насчет его земель в Убежище.

— Ах да! — На минуту легкое облачко набежало на лицо посланницы. — Это важно. Я сейчас же приму его.

— Это еще не все, Ваша милость. Леди Морриган просила ее встретить.

— Кто-кто?

— Леди Морриган, Ваша милость.

— Морриган? Здесь? В замке?

— Не совсем, — Белль смущенно кашлянула. — Магессы не было в списке приглашенных лиц, и стража отказалась ее впускать. Она ждет в сторожевой башне.

— Серьезно?

— Да, Ваша милость.

Вот так новость! Лелиана явно не обрадуется. Жозефина помнила о том, какие сложные отношения связывали ее подругу, Морриган и Героиню Ферелдена.

— Ну что ж, — решила леди Монтилье. — Не будем заставлять магессу ждать. Пойдем засвидетельствуем ей свое почтение.


Если бы кто-нибудь когда-нибудь попросил бы Жозефину охарактеризовать эту ведьму из Диких Земель в два слова, она бы не задумываясь ответила: «Скользкая штучка». И это было бы очень ёмко. Есть люди, которые со временем не меняются. И Морриган была как раз одной из них. Жозефина нашла магессу в сторожевой башне. В гордом одиночестве. Дневная охрана стояла за дверью.

— Леди Морриган.

Жозефина отвесила ей такой церемониальный поклон, будто перед ней была сама императрица Селина. Хотя уж на кого на кого, а на леди — при ее минимуме одежды — магесса совсем не тянула.

— Леди Монтилье, — ответила не менее церемониальным поклоном Морриган, — какое счастье иметь возможность увидеться с Вами.

Пока магесса была при дворе Орлея, она успела понахвататься там всяким штучкам. И все же самые изящные слова онасопровождала самой саркастичной усмешкой. Так, что даже невинный комплимент звучал в ее устах как пошлость.

— Я полностью разделяю Ваши чувства, леди Морриган.

Жозефина всегда оставалась верна себе.

— Я смотрю, Инквизиция действительно рада меня видеть. Да так, что заставляет ожидать у ворот, — недовольно заметила магесса. — Здесь, между прочим, очень зябко.

— Приношу извинения за задержку. Вы очень давно здесь не появлялись. — Жозефина окинула откровенный вырез магессы критическим взглядом. — Могу я предложить Вам одежду потеплее?

— Не стоит, лучше пропустите меня в замок.

Посланница сделала вид, что не расслышала ее просьбу. Она не питала иллюзий по поводу Морриган. Если эта ведьма и была здесь, значит, ей что-то было надо.

— Чему мы обязаны честью быть осчастливленными Вашим присутствием? Неужели Вы по нам соскучились?

Морриган хмыкнула.

— Я здесь по приглашению леди Инквизитора.

— Вас пригласила Эвелин?

— Да.

— Странно, она ничего мне не говорила.

— Ну, значит, Вы очень плохо осведомлены. Или она не хотела Вам говорить. Не знаю, подбирайте ответ сами, — небрежно заметила Морриган.

Жозефина знала, что Эвелин не особо жалует магессу. А уж чтобы она лично пригласила ее в Скайхолд, это и вовсе было что-то из ряда вон выходящее. Так что да, было чему удивляться.

— Инквизитор сейчас у себя. Я доложу о Вашем приезде.

— Не надо, я сама найду дорогу. Лучше распорядитесь, чтобы мне отвели нормальные покои.

Не тратя время на дальнейшие разговоры, Морриган прихватила свои пожитки и вышла из башни. Жозефина последовала за ней.

— Ваша милость, прошу простить меня. — Капитан дневной стражи переминался с ноги на ногу. — Командора Каллена сейчас нет в замке, и мы не хотели брать на себя ответственность.

— Вы правильно сделали, что послали за мной. Сообщайте мне о всех передвижениях Морриган, пока она будет здесь.

— Слушаюсь, Ваша милость.

Жозефина внимательно наблюдала за удаляющейся магессой и думала, что в чем-то Лелиана права. Что могло понадобиться Эвелин от этой ведьмы? Почему она не обмолвилась ни словом о приезде Морриган? Что вообще происходит? Полагаясь на своих агентов, Лелиана упускала главное. Легче разузнать истину у тех, кто был ближе всего к Инквизитору.


Вряд ли у кого-то в замке была более занимательная комната, чем у Сэры. Во-первых, из-за своего огромного-преогромного скопления мебели. Во-вторых, потому что все предметы в комнате были разных цветов, стилей, эпох и формы. Жозефину передергивало каждый раз, когда она имела возможность видеть эту вопиющую парадоксальность. Спать в обычных покоях было совсем не в стиле Сэры. Жилую часть замка она обходила стороной, предпочитая дневать и ночевать в таверне. Ну что ж, каждому свое.

Все бы было хорошо, но, роясь в антикварных лавках по всему Тедасу, Сэра находила самые невообразимые и самые дорогие вещи. Ухлопанные впустую деньги ее мало интересовали. Она без зазрения совести пользовалась широким карманом Инквизиции. А Эвелин только грустно вздыхала и молча подписывала счета. И с каменным лицом выслушивала крики коменданта замка, что Сэра-то опять устроила погром в таверне. Помимо любви к дорогим безделушкам, попойкам и всяческим каверзам, лучница также была склонна посплетничать. Все свежие новости в замке можно было вызнать у нее. Ну, не совсем все. Какой бы ни был длинный язык у Сэры, если дело касалось Эвелин, она старалась попридержать коней. Хотя попытаться стоило. Жозефина прихватила с собой кувшин лучшего вина, что у нее был, и чай, присланный ей в подарок из Орлея, и отправилась в гости к лучнице. Чай мало заинтересовал Сэру, зато вино пришлось ей по вкусу. Когда она немного захмелела, Жозефина поняла, что пришла пора действовать.

— А что? — спросила она, зевая. — Никаких интересных историй из Халамширала?

— Дай подумать… Ах да, для представления ко двору надо было отправить герольдам свой титул. И вот выходим мы такие перед Селиной, объявляют Дориана: «Лорд Дориан Павус из круга Вирантиума, сын лорда магистра Холуарда Павуса чего-то там». Тевинтерец весь раздувается от гордости, прямо как павлин. А дальше переходят ко мне: «Её светлость Сэра Некру-Тимне Й-айца». Весь зал в покате, один Дориан не понял, что смеются-то не над ним. Инквизиторша, правда, была недовольна. Ну кто ж знал, что эти придурки такие тугодумы? — Сэра прыснула со смеху.

— Да, а что остальные?

— Блэкволл пытался подкатить к одной дамочке, но та, оказывается, интересовалась бабами. А еще мы играли в…

— Как наша леди Инквизитор?

— А ничего, — лениво протянула Сэра. — Шпыняет всех постоянно. Мы сутками тряслись в седле, пока добирались до Скайхолда. И пес его знает зачем.

— Шпыняет?

— Ну, меня так точно. Я кой-чего натворила в Вал-Руайо.

— В смысле?

Сэра воровато оглянулась.

— Только никому, ладно? Я обещала не говорить.

— Нема как могила, — заверила ее Жозефина.

— А ведь забавная вышла история, — Сэра хмыкнула. — В общем, мы когда жили в Вал-Руайо, мои окна выходили как раз на покои Инквизиторши. И вот я заметила, что она что-то часто выясняет отношения с Павлином. То есть с Дорианом. Ну, ты поняла. Всё они крутятся на балконе, и Павлин каждый раз приносит ей какие-то кувшинчики. Ну, думаю, совсем наша милость дошла до ручки. Прикладывается от забот к бутылочке, а с нами даже и не делится. Ну и решила я попробовать, что это ей Павлин приносит. Пробралась к ней в комнату и выпила из кувшина. А это, оказывается, и не винишко вовсе. Хрень какая-то. Горькая жутко! И так мне спать после нее захотелось, что прям моченьки не было. Я и не поняла толком, как заснула. Тут Инквизиторша меня и загребла. Уж как она сердилась, что я такая-сякая без спросу лезу и ее вещи трогаю. И Павлин рядом стоял, языком все осуждающе цокал. Подумаешь, тоже мне святоша нашёлся! — Сэра вздохнула. — Только ты никому-никому. Поняла? Я обещала Инквизиторше ничего не говорить.

— Что ты, Сэра, я никому не скажу.


На обратном пути в замок Жозефину остановил нарочный от Лелианы и передал ей скрученный пергамент с печатью Сестры Соловей. Надо отдать должное Жозефине, в пору своей юности она всерьез увлекалась графологией и по четкому, но слегка небрежному почерку Лелианы сразу догадалась, что та очень спешила. Записка гласила следующее:

Тевинтерцы схвачены. Среди их одежды нашли доспехи венатори. Срочно отправляюсь в Вал-Руайо.


*Солас - Dragon Age Wiki - Wikia


========== Эвелин ==========


Провидение. Тебя послал нам Создатель в самый темный час. Мы не были готовы. У нас не было предводителя, ни людей, ни поддержки Церкви. Твоя решимость помогла нам залатать небо. А твоя храбрость — спастись из Убежища. То, что эта тварь выбрала тебя главным врагом — показатель твоих заслуг. И мы это знаем. Все это знают.


Инквизиции нужен предводитель. Тот, который уже ее ведет.


Утро застало ее в кресле. С полупустым бокалом настойки в руках. От этого пойла — а дать другое название и язык не поворачивался — у Эвелин кружилась голова, и мир в своей серой дымке тумана казался каким-то особенно нереальным. Где же еще найти покой как не в горах? За тысячу километров над землей, когда единственный звук, который ты слышишь, это как дрожат стекла в окнах. Кутаясь в тяжелый меховой плед, она практически задремала под улюлюканье ветра.

— Доброе утро, леди Инквизитор.

Мягкий тягучий голос около ее уха возник словно из ниоткуда. Секунду она сомневалась, а не порыв ли это ветра. Нет, это Дориан, любивший эффектные появления.

— Неужели утро? — задумчиво спросила Эвелин.

Маг с большой осторожностью поставил на стол дымящийся кувшин и прошелся по балкону. Его взгляд скользнул по башням Скайхолда и безошибочно остановился на той, которую занимал командор.

— Прекрасный вид, — заметил Дориан. — Я бы и сам не отказался от таких покоев. Вот только совсем не обязательно так морозиться.

— У тебя есть предложения получше?

— Безусловно. Давай прокатимся до Убежища, посмотрим на боевые тренировки солдат Инквизиции.

— Тренировки?

— Ты только представь, — мечтательно протянул Дориан, — десятки мужчин сражаются на настоящих боевых мечах, заливаются кровью и потом. А потом снимают амуницию и идут вместе купаться. Это, кстати, моя любимая часть, — подмигнул маг. — Тебе подлить?

—Теперь понятно, — Эвелин поморщилась. — А можно сделать так, чтобы вкус был приятней?

— И не надейся, — Дориан весь искрился бодростью. — Давай допивай, и поедем смотреть, как твои бравые солдаты мутузят друг друга. Поверь мне, это гораздо интереснее, чем сидеть здесь и жалеть себя.

***

Здания в заново отстроенной деревне множились, как грибы после дождя. Часть Убежища по-прежнему была в строительных лесах. И гномов-рабочих здесь было не меньше, чем солдат Инквизиции. В замке слишком мало места для размещения существенного количества боевых единиц. Зато в Убежище есть, где развернуться. Жизнь кипела ключом в некогда покинутой деревне. Огромный плац для тренировки солдат занимал почти всю территорию перед оборонными заграждениями. И сейчас здесь находилось столько народу, что не протолкнуться. Многолюдно было и перед огороженными в круг аренами. Теми, что были предназначены для тренировки воинов Инквизиции. Пока часть солдат исправно побивали друг друга, их товарищи отдыхали рядом, смазывали оружие, переговаривались, наблюдали за боем. Особенно много солдат столпилось около одной арены. Сквозь плотные ряды людей, облепивших ристалище, тяжело было разглядеть детали. До Эвелин периодически долетал остервенелый звон мечей, порой одобрительные возгласы.

— Интересно, что там происходит? — спросила Инквизитор.

— Давай посмотрим, — предложил Дориан, и они подъехали ближе.

Здесь, и правда, было на что поглядеть. Это уж точно. Оба противника дрались так быстро, так ожесточенно, что Эвелин еле успевала за ними следить. Боевые мечи сверкали на солнце, с гулом сталкиваясь друг о друга. В своем неистовстве воины кружились по арене, то сходились вместе, то снова разбегались. Завороженная Эвелин с волнением наблюдала за танцем мечей и за соперниками. Вскоре протяжный звон гонга ознаменовал конец боя, и Каллен — а причиной многолюдности был именно он — пожал руку своему противнику. Очнувшись, Инквизитор хотела было повернуть обратно, но Дориан быстро привлек внимание Каллена к своей персоне.

— Командор! — Голос мага с трудом перекрывал звон мечей. — И Вы здесь?!

Дориан так искусно изобразил удивление, что Эвелин ему почти поверила. Поверила, что он не знал, что Каллен проводит осмотр войск именно сегодня. Командор молча поклонился, но подходить не стал. Эвелин бросила злой взгляд на мага и, спешившись, подошла к арене. Лекарь обрабатывал Каллену порез на плече.

— Развлекаетесь, Ваша милость? — с усмешкой спросил подоспевший Дориан.

— Иногда надо делать то же, что делают и твои люди, — коротко пояснил Каллен.

— А Вы очень популярны, командор. Смотрите, сколько народу собралось.

— Тренировки без боевых доспехов — всегда самая интересная часть.

Помощники Каллена суетились вокруг него, помогая снять остатки брони на руках.

— И не страшно так? — с интересом спросил Дориан. — Практически без брони и на боевых мечах?

— Хотите попробовать? — усмехнулся бывший храмовник.

— Нет-нет. Что Вы! Что Вы!

— Мне интересно, остался ли жив хоть кто-то, кто стоял против Вас, командор, — улыбнулась Эвелин.

— Я не настолько хорош, — ответил Каллен.

— Нет, именно настолько.

— А почему бы леди Инквизитору не сразиться с нашим командором? —поинтересовался Дориан. — Вы друг другу действительно достойные соперники.

Эвелин, Каллен и добрая половина окружения командора с удивлением воззрились на невинно улыбающегося мага. Минуту не было слышно ничего, кроме звона мечей над ареной. Эвелин понимала, что следующий ход за ней.

— Почему бы и нет.

Она нарочито равнодушно пожала плечами. Слишком много человек слышали их разговор и теперь с жадным любопытством навострили уши. Что же, что же будет дальше? Отступать было поздно.

В подтверждение своих слов Эвелин отстегнула боевой меч и отдала его Дориану, с трудом удержавшись, чтобы не пихнуть навершием в живот мага. Сняла кольчугу и подошла к разложенной на столах амуниции с намерением выбрать себе что-то попроще.

— Держите. — Каллен подцепил один из мечей и передал его Эвелин. — Он хорошо сбалансирован, Вам подойдет.

Внешне командор казался абсолютно спокойным. Что на самом деле творилось в его душе, было непонятно. Плечом к плечу они вышли на арену.

Казалось, что поглядеть, как командор и Инквизитор будут сражаться друг с другом, собралась уже добрая половина деревни. Эвелин знала, что у Каллена достаточно интересный стиль боя. Он одинаково хорошо управлялся мечом и в правой, и в левой руке. И он не будет поддаваться, это уж точно. Это ниже ее достоинства, и он это прекрасно знает. Да поможет ей Создатель с честью выйти из этого боя…

Едва ударили в гонг, как Каллен рванул на всех парах к своей противнице. Отбивая сильные удары командора, Эвелин сразу ушла в защиту. Она приноравливалась к новому мечу и внимательно искала слабости Каллена. Пытаться измотать его бесполезно. Для этого он слишком опытный боец. Оставалось надеяться, что бдительность командора даст сбой. Они как вихрь кружились по арене. Шум голосов сливался в протяжный гул. Эвелин неудачно развернулась на скользкой траве, и холодная сталь сразу же обожгла ей предплечье. Толпа зашлась в беззвучном крике, Каллен остановился. Инквизитор покосилась на растекавшуюся по рубашке кровавую кляксу, на уродливый порез, алеющий в разорванном рукаве. Разгоряченный боем Каллен часто дышал, чуть виновато улыбаясь. Эвелин понимающе кивнула в ответ. Меч кусанул ее совсем несильно, хотя в пылу сражения командор вряд ли мог бы точно рассчитать удар.

— Продолжаем, — велела она и на этот раз сама бросилась в атаку.

Теперь уже Каллену приходилось защищаться. Точные удары меча Инквизитора рассекали воздух в каком-то сантиметре от него. Эвелин мастерски блефовала. Делала вид, что недавний порез ее разозлил. Нападала, прыгала, как змея, отскакивала, делала ошибки. Ждала, когда Каллен, купившись на ее горячность, пойдет в атаку. Но бывший храмовник твердо стоял на месте и отбивался. Изредка перемежал защиту с продуманным нападением и не давал себя так легко провести. Эвелин заметила, что он замедляет атаки с левого плеча. Видимо, ранение в прошлом бою давало о себе знать. Впрочем, Каллен все равно был фантастически быстрым. Дождавшись, когда он рубанет с левой стороны, Эвелин пригнулась и проскользнула на волосок от его меча. С силой выбросила руку в сторону и почувствовала, как ее меч вгрызается в плоть командора. Она пробежала три шага вперед и обернулась. Свежая рана зияла на спине Каллена. Командор развернулся к ней лицом, и она заметила, что он улыбается. Прозвучал гонг, толпа людей вокруг них разом заулюлюкала, захлопала. Вернув меч на место, Эвелин решительным шагом направилась к наблюдавшему за их сражением Дориану.

— Никогда-не-смей-больше-так-делать, — сквозь зубы процедила Инквизитор.

— Но ведь ничего плохого не случилось, — отмахнулся Дориан. — Мне даже понравилась ваша маленькая разрядка. Сколько напряжения, сколько страсти!

Маг картинно махнул рукой.

— Ты что издеваешься?

Пока Дориан врачевал ее рану, Эвелин угрюмо молчала. Солдаты постепенно расходились, кланялись Инквизитору, перешептывались. Она была уверена, что весть об их потешном состязании быстро долетит до замка.

— Спасибо, — кивнула Эвелин, когда Дориан закончил.

— Если хочешь знать мое мнение…

— Нет, не хочу.

С досадой она отвернулась от Дориана. Встала. И ноги сами понесли ее в сторону бараков, туда, где она в последний раз видела Каллена.

***

В общей зале было пусто и непривычно тихо. Все солдаты сейчас либо тренировались на плацу, либо несли службу в карауле. В большом затопленном камине жарко полыхали бревна. По ширине всего зала стоял огромный, грубо сколоченный стол, еще хранивший следы от вечерних времяпровождений Инквизиции: недоигранная партия в шахматы, потемневшие, все в пятнах вина листы бумаги, разбросанные кубки и кувшины с вином. На скамье лежали вещи Каллена.

Сиюминутный порыв заставил Эвелин подойти ближе. Она взяла из аккуратной стопки нижнюю рубашку командора и прижала ее к носу. Вдохнула такой знакомый, терпкий запах его пота. И окунулась с головой в то время, которое они провели вместе. Когда она в полудреме прижималась к нему, когда ощущала запах его тела. Сладкий запах любви.

Она вздрогнула от шума открываемой двери. Из комнаты, ведущей в купальню, вышел Каллен, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем и что-то довольно насвистывая. Они оба замерли, явно не ожидав увидеть друг друга. Ситуация была несколько нелепая. Эвелин закусила губу, чтобы не рассмеяться, представила, как она выглядит с его рубашкой в руках и мечтательно-отстраненным взглядом.

— Ищешь меня? — первым нашелся бывший храмовник.

— Ага! Иду по следам твоей одежды, — не совсем внятно пробормотала Эвелин.

Обычно она была более находчивой, но сейчас полуобнаженный Каллен, на котором были лишь кожаные брюки, сильно мешал быстро соображать. Отблески от огня в камине освещали его красивое мускулистое тело. Он видно смутился под ее пристальным взглядом, с нарочитой серьезностью принялся завязывать тесемки штанов. Эвелин заметила, как при каждом движении перекатываются мускулы под его кожей. Ей бы бежать отсюда, куда глаза глядят, а она не выдержала, подошла еще ближе. От Каллена пахло мылом и душистой жидкостью, которой он пользовался после бритья. Капли воды с коротких волос стекали по его плечам и груди, чертя дорожки по рельефным мышцам живота. И он так мило, так понимающе улыбался. Эвелин шумно вздохнула. Соблазн дотронуться до него был слишком велик. Создатель, до чего же он хорош…

Она и не успела заметить, как он оказался рядом и, схватив ее в охапку, с силой прижал к стене. Она лишь успела почувствовать, как холод камня впивается ей в спину. А потом Каллен жадно приник к ее губам, и она потеряла связь с реальностью. Не осталось ничего, кроме них двоих. Весь мир утонул в бездне. «Все, пропала…» — мелькнула последняя трезвая мысль, Эвелин раскрылась под страстным и требовательным напором Каллена. Поддалась вперед, позволяя ему скользнуть языком ей в рот, и едва не застонала от наслаждения. Это были отнюдь не те нежные поцелуи, которыми они обменивались тогда на балконе. Сейчас тон их отношений был совсем другой. Требовательный, неистовый, страстный. Так, что кровь бурлила в жилах. Так, что разум был на грани безумия. Каллен покрывал ее шею и плечи жадными, обжигающими поцелуями. Прижимал к себе так сильно, что, казалось, вся его жизнь только в ней. Вот уже ее куртка, а затем и ее нижняя рубашка отброшены на пол. Она ощущала руки Каллена на своей груди, настойчивые, требовательные, нежно поглаживающие. И вся отдалась этому внезапному, накрывшему ее с головой порыву страсти. Сейчас их ждала уже совсем другая битва. Внизу живота настойчиво ныло. Еще немножко, и она позволит ему взять ее прямо здесь — на каменном полу или на скамейке. Неважно. Хотя время утреннее и все солдаты на службе, им просто невероятно везло, что еще никто не зашел. Каллен, видно, тоже находился на пределе самоконтроля. Он нехотя оторвался от Эвелин и, задыхаясь, прошептал ей на ухо:

— Я бы хотел продолжить дальше. Но мы слишком сильно рискуем.

— Согласна, — выдохнула она, а потом ловко выскользнула из его объятий и отошла на безопасное расстояние.

— Видно, наша потасовка меня малость разгорячила, — виновато заметил Каллен и сел на лавку.

— Ага.

Проклиная все на свете, Эвелин попыталась привести одежду в порядок.

— А возможно, я просто по тебе соскучился.

— И я.

— Мы давно не виделись. Я все ждал, когда ты заглянешь.

— …

— Эвелин?

Она старалась не смотреть на Каллена, в то время как он сверлил ее внимательным взглядом.

— Развей мои сомнения, — спокойно попросил он. — Ты меня избегаешь или мне кажется?

— Разве я похожа на человека, который тебя избегает?

Эвелин повернулась к нему и развела руки в стороны, снова обнажая свои прелести. Впрочем, сейчас на Каллена это не подействовало.

— Я не знаю, что и думать. Я вижу тебя так близко в первый раз со дня твоего приезда.

Обычно он смотрел на нее так еще в самом начале их отношений. При первых ее попытках с ним пофлиртовать. Она хорошо помнила его оценивающий и слегка настороженный взгляд. Будто он все время пытался понять, всерьез она или шутит, и вообще, что ей от него надо.

— Я просто хочу разобраться: это работа или это я делаю что-то не так?

Выяснение отношений давалось Каллену с трудом. Видно было, что он к этому не привык. Эвелин тяжко вздохнула. «Это все Дориан со своими зарядками и разминками. Столкнул нас лбами и наслаждается».

— Дело не в тебе, просто у меня сейчас много работы. — Самое ужасное оправдание, которое она только могла придумать. — Ты же знаешь, все эти проблемы… и Священный Совет на носу. Я не могу позволить себе расслабиться.

Каллен встал с лавки и принялся молча собираться. Было очевидно, что он ни на миг ей не поверил.

— Мы обязательно наверстаем, как только я разберусь со всем, — пообещала Эвелин. А в мыслях кляла себя на чем свет стоит.

— Как скажешь, — кивнул Каллен и вышел на улицу.

Едва дверь за командором захлопнулась, как Эвелин, совершенно обессилившая, осела на пол. Ее левая рука слабо светилась зеленым светом, жадно впитывала в себя сумрачную атмосферу зала.


========== Лелиана ==========


Лелиана верила, что утро может быть добрым. Даже если утро начиналось с Морриган.

Магесса взяла из корзинки грушу. Пользуясь ножом и вилкой, аккуратно отрезала от фрукта маленький круглый кусочек. Попробовала на вкус. Все это она проделала так не спеша, по всем правилам этикета Орлея, словно у Лелианы не было других занятий, кроме как развлекать своим присутствием эту ведьму. Лелиана в который раз спросила себя, что Морриган от нее нужно.

Да, они сталкивались и раньше. Особенно после того, как магесса перебралась из Орлея в Скайхолд. Хотя при встрече Морриган едва ее замечала. Что ж, всё, что работает для Вас, работает и для меня. Лелиане было попросту все равно. Она уже не та наивная девчушка, как когда-то. И уж тем более ее совсем не беспокоило грубое, на грани хамоватости обращение магессы.

— Мне нужен доступ к библиотеке, — отчетливо произнесла Морриган и положила в рот еще кусочек груши.

— А разве для этого нужно официальное разрешение? — холодно осведомилась Лелиана.

— К той, что на нижнем этаже замка, — кратко пояснила магесса.

Ах, вот оно что.

— И с чего мне это делать?

Морриган, казалось, только этого и ждала. Встрепенулась и как коршун налетела на свою добычу.

— Пустая формальность. Инквизитор разрешила мне посещать библиотеку. — Магесса победно улыбнулась. — Так что, будь добра ключ, пожалуйста.

Интересно, за какие такие заслуги? Доступа к нижней библиотеке не было даже у Дориана.

— Моя помощница пришлет тебе ключ, — как можно более равнодушно ответила Лелиана.

— Отлично, — кивнула Морриган.

— Это все?

Магесса не ответила. И Лелиана уже было хотела уйти, когда Морриган вдруг заговорила:

— Я виделась с Амелл. Она передавала тебе привет.

До Лелианы даже не сразу дошло, что именно имела ввиду Морриган. Схваченная врасплох, она едва заметно побледнела. Задохнулась. И ей потребовалась вся выдержка, на которую она была способна, чтобы не выдать свое удивление.

Ни для кого не секрет, что в прошлом Героиню Ферелдена и Морриган связывала очень нежная дружба. Настолько нежная, что Морриган люто не переваривала Лелиану. Впрочем, отношения расклеились именно из-за магессы. Та просто не смогла смириться, что она здесь лишняя. Лелиане долго не верилось, что Морриган приняла решение снова вернуться в замок. Присутствие магессы было ей неприятно. Как живое напоминание о том, что когда-то она делила Амелл вместе с ней.

— Должно быть, встреча была очень радостная.

— Мы ведь столько не виделись, — довольно прощебетала Морриган, внимательно наблюдая за реакцией Лелианы. — И учитывая при каких обстоятельствах мы расстались… Я хотела загладить прошлое и поэтому вызвалась помочь ей с поиском лекарства от скверны. Надеюсь, ты не против? — подмигнула она Лелиане.

Морриган и Амелл вместе. Плечом к плечу сражаются за общее дело. Где-то мы уже это проходили…

— Нет, что ты. Совсем не против.

— Вот и отлично. Я правда была ей очень полезна, и мы так быстро наверстали упущенное, — магесса язвительно улыбалась.

Хотя бы теперь понятно, зачем она ее позвала. Не за книжками, а чтобы поиздеваться.

— Жаль, что нам пришлось расстаться. — Морриган как могла отыгрывала прошлые обиды. — Я умею развеять скуку…

Лелиана слишком хорошо знала Амелл. Маловероятно, что та решится передать ей весточку через бывшую любовницу. Скорее уж это надо было самой Морриган.

— Это все? — снова спросила Лелиана, когда у магессы наконец закончилось вдохновение.

Морриган отрезала кусочек груши, положила его себе в рот, задумалась.

— Наверное, да.

— Замечательно. — Лелиана почувствовала облегчение, едва она поднялась на ноги. — И да, в следующий раз когда тебе понадобится ключ от чего-то или ты, скажем, захочешь передать привет, не надо искать меня. Просто обратись к моим помощникам. Приемная работает двадцать четыре часа в сутки.

Не оборачиваясь, Лелиана вышла из таверны. Едва оказавшись на улице, вдохнула воздух полной грудью. Сосредоточилась. Достала из кармана письмо от Амелл. Серый, туго скрученный пергамент пришел ей рано утром. Она решила прочитать его после встречи с Морриган. Надо же, какая ирония…

То, что вчера казалось такой мелочью, сейчас терзало ее сердце. Хотела бы она стряхнуть неприятные мысли, как пыль со своего камзола. Нет, нельзя думать о том, о чем нельзя думать. Не открывать эту дверь. Не впускать сомнения, недоверие. Она буквально взлетела по каменной лестнице, едва касаясь ступенек. Нашла укромное место подальше от стражи. Там, где можно было побыть наедине. Нетерпеливо сломала печать и развернула серый пергамент.

Косые строчки тесно лепились друг к другу. Такой знакомый убористый почерк. Одного предложения достаточно, чтобы растоптать ее или возвысить до небес. Она жадно впитывала каждое слово. Глотала признания, заверения, клятвы. Искала и находила самое важное. Самое дорогое. А потом дошла до конца. И улыбнулась. Едва слышно вздохнула. С облегчением.

А утро? Утро по-прежнему было добрым.

***

Лелиана редко допускала гостей до своего кабинета. Но Дориан Павус был особым случаем. Маг вальяжно развалился в кресле и, казалось, нисколько не беспокоился. Хотя причины у него должны были быть. Не каждый же день его приглашают к тайному канцлеру и заведующему над шпионами. Особенно по такому поводу.

— Роза Рован! — Дориан прищелкнул языком и даже зажмурился от удовольствия. — Легкое покалывание в носу, гармоничное пощипывание на языке и полузабытый шепот в ушах. Чтобы погрузиться на дно печали — пить до дна*. Шедевр винодельческого искусства!

— Попробуйте орлесианскую настойку, — посоветовала Лелиана. — Моя любимая.

— И если верить отзывам, повышает чувствительность, — усмехнулся маг. — Я бы спросил, откуда у Вас такие чудесные запасы. Но полагаю, что Вы позвали меня болтать не о винах и тонкостях вкуса.

— Странно, а мне показалось, что это Вы ищете со мной встречи. — Лелиана оперлась подбородком на сложенные кисти рук, не спуская с Дориана внимательного взгляда.

— Разве? — Маг снова отхлебнул из кубка.

— Вы хотите, чтобы я подыграла? Что ж, хорошо. Эту настойку, — Лелиана небрежно кивнула на початую бутылку, — подарила мне королева Селина. А Роза Рован я приобрела неделю назад. В маленьком магазинчике, что рядом с главной площадью в Вал Руайо.

— Вы были в Орлее?

— Я ездила допрашивать Ваших имперских товарищей.

На минуту в кабинете воцарилась абсолютная тишина. Дориан откинулся на спинку кресла, улыбнулся и сделал приличный глоток вина.

— Вот видите, Вы даже не удивлены, что я знаю, — заметила Лелиана.

— Назвать их моими товарищами можно разве что с большой натяжкой. Так, спутники бурной юности, — совершенно беззаботно ответил маг.

— Ваши спутники раскололись очень быстро.

— Да? Не сомневаюсь. И что интересного Вам удалось узнать?

— О делах Империи? Ничего нового. Венатори отчаянно ищут нового лидера и теряют свои позиции в Тевинтере. Они,кстати, не предлагали этот пост Вам?

— Хм, нет, не довелось слышать. Что обо мне?

— О Вас? Ничего интересного. Только о трактате по магическим повреждениям. В обмен на него Вы обещали им сливать информацию об Инквизиции.

— Ну, обещал — это громко сказано, — фыркнул Дориан.

— Могу процитировать.

— Нет, не надо. Ладно, допустим, я был там. Хотя ничего подобного я не утверждаю. Допустим, я получил трактат, а Вы получили шпионов. Разве кто-то пострадал? Разве кто-то остался в накладе? Допустим, я попал в переплет чисто ради эзотерики.

Лелиана бросила взгляд на стопку пергаментов на столе, нахмурилась.

— В какую игру Вы играете, Дориан?

— Мммм… Вы имеете ввиду шахматы или порочную добродетель?

— Ваши вылазки к Инквизитору. Вы уходите в ее покои поздно ночью и возвращаетесь обратно рано утром. Объяснитесь.

— Думаете, я и Эвелин состоим в любовной связи? — Маг рассмеялся.

— Нет, я так не думаю.

— Это абсурдно.

Лелиана откинулась на спинку стула. Выглядела она слегла рассерженной.

— А Вам все смешно? — спросила она, приподнимая одну бровь. — Здесь, — Лелиана кивнула на разложенные перед ней пергаменты, — достаточно материала для Вашего ареста. Одно мое слово, и будете допивать Роза Рован в камере.

Подействовало ли на Дориана это предупреждение или нет, было непонятно. Но кубок с вином он поставил обратно на стол. С непроницаемым выражением лица маг достал из-за пазухи помятый пергамент и протянул его Лелиане.

— Читайте, — попросил он. — Это мои записи. Так будет проще.

Вот оно. То склизкое чувство страха, что мучало ее в последние дни. Безотчетного страха. Оно ударило с новой силой. Ударило страшно. Тяжкое предчувствие. Достаточно было пары первых строчек, и сердце Лелианы сразу ушло в пятки. Она вчитывалась в мелкий почерк. Не верила глазам… Она ведь знала. Она ведь догадывалась.

— С чем мы имеем дело? — Только на это ее и хватило.

— Не знаю. — Маг покачал головой. — Честно не знаю. Это больше, чем я.

Само признание того, что Дориан чего-то не знает или чего-то не может, уже звучало странно и страшно.

— Это обезболивающее? — Лелиана еще раз пробежалась глазами по заметкам мага.

— Когда обезболивающее, когда снотворное. Когда и то, и другое.

Пазлы постепенно собирались в одну большую картинку.

— Морриган поэтому здесь?

— Да, это была идея Эвелин. Дамочка — ходячий эльфийский цитатник. Ну… и наша последняя надежда.

— Возможно, ты прав, — кивнула Лелиана. — Помню, когда мы принесли Эвелин в Убежище, Солас часами сидел около нее. Все пытался стабилизировать Якорь.

Она замолчала, на минуту погрузившись в воспоминания. Но только на минуту.

— Надеюсь, мне не стоит говорить, что сохранность этих сведений на первом месте, — осторожно заметил маг.

— Мне надо поговорить с Эвелин.

— Нет, не надо, — заверил ее Дориан. — Инквизитор решила подождать, пока Морриган не прояснит ситуацию. Я думаю, и мы должны набраться терпения.

— Ради чего? Еще больших проблем на нашу голову? Каждый член Инквизиции сейчас в опасности. Если Эвелин этого не понимает…

— Она прекрасно это понимает. Вот только если эта информация попадет не в те руки, представьте, какое брожение умов она может вызвать!

— Мы будем осторожны, — стояла на своем Лелиана.

— Вода не камень, все равно просочится.

— Я хочу поговорить с Эвелин.

— Что мне еще сказать, чтобы Вас убедить? — в сердцах спросил маг. — Если бы я хотел огласки, то пошел бы к Каллену. Но я здесь, с Вами, и знаю, что Вы сможете удержать руку на пульсе.

— Моя прерогатива — это защита Инквизиции, Дориан.

— Можно подумать, я об этом не переживаю.

— Я не знаю, о чем Вы переживаете.

— Только и исключительно о своей заднице, — всплеснул руками маг. — Именно поэтому я не сплю ночами и играю роль няньки.

— Чего Вы от меня хотите?

— Чтобы мы просто понаблюдали за ситуацией! — Голос Дориана едва не съехал на крик.

Лелиана, напротив, казалась совершенно спокойной. Она внимательно смотрела на разошедшегося мага, сталкивалась с лихорадочным блеском его глаз. Что-то просчитывала.

— Мы подождем, — наконец решила она.

— Отлично!

— Но я верну в Скайхолд всех свободных агентов.

— Ладно, хорошо.

— И Вы отвечаете головой за сохранность всех существ в Инквизиции.

От Лелианы веяло таким холодом, что Дориан почувствовал, как дрожь проходит по всему телу. Вот это уже серьезно. Он моментально успокоился. Перед уходом не забыл поклониться:

— Приятно с Вами работать, дорогая Сестра Соловей.


*Кодекс: Тедасские бутылки. Роза Рован.


========== Каллен ==========


Каллен провел рукой по волосам, стряхнул холодные капли дождя.

Худшей ситуации он и не смог бы придумать. На дворе темень, мелкий моросильник бьет в лицо. Лужи уже практически повсюду, и скользкие каменные плиты так и норовят уплыть из-под ног. Один неудачный шаг, и, поскользнувшись, сломаешь себе шею на ступеньках. Как ночная стража выживала в такую погоду, оставалось только догадываться. Нелегкая потянула его проверить ротации караульных. Каллен вздохнул и воровато оглянулся. Таверна Инквизиции манила к себе яркими огнями, обещала тепло. Может, зайти? Пропустить стаканчик? А еще лучше — надраться? Тогда он сможет уснуть. Он не спал уже так давно. Было слишком много дел, да и кошмары его совсем замучили. Алкоголь притупит его воображение. Алкоголь притупит его боль. Алкоголь притупит его пустоту.

Он редко когда заходил сюда, если честно. Частично потому что не было времени. Частично потому что стоило ему появиться в таверне, как все солдаты сразу вскакивали со своих мест и вытягивались в струнку. А потом с виноватым видом потихоньку сваливали. Каллен дивился такому поведению. Что они делали в свое свободное время, его ни капельки не касалось. Они заслужили право на отдых. Однако воины Инквизиции продолжали выбегать из таверны, как ошпаренные. Видно, что-то было. Что-то, что Каллен никак не мог понять. И сейчас, дабы никого не смущать, он сразу направился к стойке трактирщика Инквизиции.

— Водочки из пшеницы? — подмигнул ему Кабо.

— Нет-нет, просто медовухи. Мне завтра рано вставать.

— Как скажете, Ваша милость.

Трактирщик наполнил ему самый большой кубок.

— Могу я присоединиться к Вам, командор?

Прежде чем Каллен успел что-то ответить, Морриган скользнула на сиденье рядом.

— Что желает выпить леди? — осведомился Кабо.

— Еще вина, пожалуйста.

— Запиши это на мой счет, — велел трактирщику Каллен.

— Как галантно! — Морриган радужно улыбнулась. — Мерзкая погода, неправда ли?

— Да, на улице очень холодно, — рассеяно ответил Каллен.

— Хотя какая может быть еще погода в горах?

— Хм, вообще-то иногда здесь очень мило.

— Но сегодня нет, не так ли? Так и хочется прижаться к кому-то. Ну, Вы понимаете… чтобы было теплее…

Морриган подняла бокал с вином и слегла ударила его о кубок Каллена. Тихий звон вывел командора из состояния задумчивости. Как правильно отреагировать на последнее замечание магессы, он не знал. Поэтому предпочел просто промолчать. Но Морриган, видно, отступать не собиралась.

— Вам бы тепло не помешало. — Магесса дотронулась рукой до мокрых волос Каллена. — Чего хотите этой ночью Вы, командор?

Чужое прикосновение было ему неприятно. Чтобы потянуть время, Каллен сделал приличный глоток из кубка, покосился на магессу. Облокотившись на барную стойку, Морриган не спускала с него томного взгляда. Загадочно улыбалась и, судя по всему, была настроена очень игриво.

— Признаться честно?

— Ну конечно.

— Я устал и очень хочу спать.

— Как романтично, — с усмешкой протянула Морриган. — Что-нибудь помимо этого?

— Вы должно быть знаете… Я занят.

— Знаю-знаю, — улыбнулась магесса, а потом пододвинулась еще ближе и жарко прошептала на ухо: — Весь вопрос в том, насколько сильно?

Что бы ни могло случиться дальше, столь занятное рандеву прервал трактирщик Кабо. Он появился из кухни с новым бокалом вина. И Каллен поспешил ретироваться:

— Все, что закажет леди, — на мой счет. Приятного Вам вечера, Морриган.

По правде говоря, с момента приезда магессы из Орлея, он разговаривал с ней всего пару раз. На публике. На пустячные темы. Морриган всегда была с ним любезна, не забывала периодически стрелять глазками, но в принципе Каллен был ей не особо интересен. И она была не особо интересна Каллену. Что расстроило этот, на первый взгляд, весьма удобный паритет? Меланхолия? Недостаток любовников?

Каллен поднялся на второй этаж таверны и в поисках свободного столика заметил Варрика. Тот дружелюбно помахал ему рукой.

— Кудряшек! — вместо приветствия воскликнул гном.

Достаточно громко, чтобы услышал Каллен, недостаточно громко для сидящих поблизости солдат Инквизиции. У Варрика хватало мозгов не играть с огнем.

— Напиваешься в одиночестве?

— Кассандра меня бортанула. — Варрик, впрочем, выглядел достаточно довольным. — Знаешь, в чем преимущество сидеть у перил?

— В чем?

— Здесь открывается отличный вид на первый этаж. Мне показалось или Морриган с тобой заигрывала?

— Я сам не понял, что происходит, — честно признался Каллен.

— Да ладно? Не включай блондинку! Чтобы такая женщина, как Морриган, не намекнула ясно? Ни за что не поверю.

— Интересуешься? — усмехнулся Каллен.

— Нет уж, спасибо. — Варрик лениво потянулся. — Мне не настолько скучно. Хотя в замке в последнее время совсем нечего делать.

— Не сказал бы о себе то же самое.

— Да я видел, как ты гоняешь солдат по плацу. Очень развлекательное, скажу тебе, зрелище. Особенно с утречка пораньше.

— Солдаты — это маленькая часть, Варрик.

— Похоже, ты и Лелиана прямо всем занимаетесь. И парадом, и подготовкой к приему Совета. А где это пропадает Эвелин?

Каллен помедлил с ответом.

— Инквизитор сейчас занята.

— Есть что-то более важное, чем прием Орлея и Ферелдена?

— Варрик.

— Да?

— Если тебе так интересно, прогуляйся к Эвелин и сам спроси, как дела. Меня она во все подробности не посвящает.

Ответ прозвучал чуть более раздраженно, чем Каллен этого хотел. Однако Варрик не стал настаивать и предпочел сменить тактику.

— Знаешь, я говорил с Жозефиной и остальными. Мнения людей разделились, как масло и вода. Большинство не верит, что Инквизицию могут закрыть. Но есть и те, кто думают, что это неизбежно.

— Интересно… А ты как считаешь?

Варрик вздохнул.

— Ты никогда не думал, что, возможно, нам следовало этого ожидать?

— Нет.

— Ну, смотри сам. Ты ведь не можешь сказать, что Ферелден не имеет почвы под ногами?

— У Ферелдена своя история с Серыми Стражами. Они абсолютно также поступают и с нами.

— Но ведь у них есть на это причина.

— Какая? Что мы захватили Каэр Бронан?

— Хотя бы и эта.

— Чушь! Мы навели порядок. Мы уничтожили порождения тьмы, дракона и обеспечили беспрепятственный проезд через Крествуд. Восстановили торговлю, наконец.

class="book">— Я был там, Каллен, и знаю, что мы сделали. И это замечательно. Но Каэр Бронан, как и весь Крествуд, все равно является частью Ферелдена. И Убежище, кстати, тоже.

— Я не до конца понимаю, куда ты клонишь.

— Разве ты не видишь? Мы должны были отдать Каэр Бронан обратно. В смысле, теперь там безопасно, и это заслуга Инквизиции. И все такое. Как и победа над Корифеем. Это с нас никто не снимает. Но земля-то не наша. Мы и так занимаем Морозные горы.

— Ага, оккупируем, — не без иронии заметил Каллен.

— А почему бы и нет? Мы достигли каких-то договоренностей с Ферелденом? Насколько я помню, когда они приехали в прошлом году, Эвелин их вежливо послала. А теперь мы удивляемся, чего это они нас так не любят.

— Они просили деньги за аренду каждого клочка земли, которого мы занимаем.

— Ну, они имеют на это право. Как ни крути.

— Если бы не мы, Ферелдена бы сейчас не было.

— И я уверен, что Эвелин им об этом в красках рассказала. Вот только Корифея больше нет, и жить прошлым у нас не получится.

— А мы и не живем…

— Живем, Каллен, — нетерпеливо перебил его Варрик. — Да, все было в каком-то смысле проще, чем сейчас. Потому что тогда была прямая угроза, а теперь все просто грызутся. Но мы ничего не делаем для того, чтобы исправить ситуацию.

— Неужели?

— Думаешь, парад и переговоры что-то исправят? Мы не хотим никому подчиняться — вот в чем проблема. Мы живем на территории государства, но не играем по его правилам. У нас есть выход — податься в Орлей. Но и это нас не устраивает, потому что Селина хочет того же, что и Ферелден. Подчинения.

— А ты так хочешь кому-то служить?

— Не хочу, но без этого нам не обойтись. Без взаимовыгодного сотрудничества уж точно.

— Мы работаем в этом направлении. Я знаю, что владелец Убежища в замке. Жозефина ведет с ним переговоры.

— Ага, после того как мы отстроили деревню и продолжаем ей незаконно пользоваться.

— Чего ты хочешь от меня, Варрик?

— Чтобы ты ко мне прислушался! Когда приедут Орлей и Ферелден, мы должны положить на стол что-то существенное. Заверений, что мы миротворческая организация, недостаточно. Они едут к нам в надежде, что мы готовы уступить. И мы должны быть готовы. Сдать Каэр Бронан, платить аренду за замок и деревню. И поставлять свои услуги обоим государствам.

— Мне интересна твоя точка зрения, правда. Но я не думаю, что…

— Да плевать! — сдался Варрик и махнул рукой. — Считай, что я немного погорячился. Пофилософствовать захотелось. Но я буду рад, если ты донесешь это до остальных.

— Я подумаю. Но то, о чем ты говоришь, подразумевает, что Эвелин должна уйти. Я с этим не согласен… по политическим причинам, — на всякий случай уточнил Каллен.

— Что, ты никогда не мечтал зажить нормальной жизнью? Жениться там, детишек завести.

Варрик внимательно посмотрел на Каллена, тот какое-то время молчал, раздумывая, что ответить. Наконец, выдавил:

— Не знаю.

— Не знаешь? — Варрик победно прогоготал. — Неужели ты думал об этом?

— Все, Варрик, хватит. Отстань! — Каллен поморщился.

— И когда можно ждать столь счастливое событие?

— Я сказал, угомонись.

— Тили-тили тесто!

Варрик расшумелся так, что люди за соседними столиками начали на них оглядываться. Каллен бросил внимательный взгляд на три пустых кружки из-под пива, стоящих напротив гнома.

— Ой, да перестань ты! Это ерунда! — сказал Варрик, когда понял, куда смотрит Каллен. — Пара пинт пива, всего ничего.

— Для этого тебе нужен собутыльник? Чтобы оттащил тебя домой?

— Обижаешь. Я и тебя могу перепить.

— Что ж, — усмехнулся Каллен, — моя работа на сегодня закончена. Давай проверим.

Они заказали еще по кружке пива. В два присеста выпили половину.

— Я удивлен, что ты тут один. Где Железный Бык?

— Его теперь на попойку тяжело вытащить. Он весь в распоряжении Дориана, — Варрик закатил глаза.

— Да ладно? Тевинтерский маг и кунари? — Каллен не смог сдержать улыбку. — Теперь я точно все видел в жизни.

— Ты такой чайник, Кудряшек. Дыхание Создателя! Этот слух ходит уже очень давно.

— Извини, был занят солдатами. А Сэра?

— Не знаю, в чем провинилась Сэра, но Лелиана отправила ее в Убежище. А без Сэры с Блэкволлом довольно скучно. Вот и приходится искать вдохновение одному.

— Вдохновение?

— Для новой книжки.

— Не знал, что ты снова пишешь. Как продвигается?

— Потихоньку, помаленьку. Пишу истории об Инквизиции.

— Надеюсь, меня в книге нет?

Варрик усмехнулся.

— Конечно есть… — отозвался гном, хитро поблескивая глазками. — И ты есть, и Эвелин есть…

— Варрик!

— Какая книга без любовного романа?

— Если я найду хоть что-то, что мне не понравится, я тебя из-под земли достану.

— Ну, хотя бы один читатель мне обеспечен…

***

Три часа спустя Каллен любил весь мир. Несмотря даже на то, что земля уходила из-под ног, а реальность немного пошатывалась.

— У всех кто-то есть, — задумчиво произнес Варрик. — И только мы с тобой, как два бесхозных инструмента. Хотя стоп, ты — нет. Я вообще не представляю, что ты тут делаешь. Твоя пассия сейчас в замке.

— Зашел немного согреться. — Каллен лениво жевал лист мяты. — Я ж не знал, что набреду на тебя.

— Кстати, давно хотел спросить. А какая она в личных отношениях? — Варрик слегка покачивался на ветру. — Такая же боевая, как с остальными?

— Варрик.

— Да?

— Я не настолько пьян, чтобы это обсуждать.

— Ох, вот это ты зря.

Все, на чем сейчас старался сконцентрироваться Каллен, — это чтобы идти прямо. Гном зачем-то увязался вслед за ним. Вместе они кое-как добрели до покоев командора, слепо шарясь по двору замка в темноте.

— Ты не думал о том, чтобы переселиться в нормальные покои? — спросил Варрик, открывая дверь в приемную Каллена.

— Мне удобней здесь. Я ложусь спать в зависимости от того, есть ли у меня свободное время или…

Каллен осекся. В кресле за столом командора сидела Эвелин. Пару минут все трое ошарашенно глядели друг на друга. Эвелин довольно мило смотрелась с книгой в руках. Видно было, что она провела здесь много времени.

— Инквизитор.

Варрик и Каллен как по команде поклонились. Окинув их цепким взглядом, леди Тревельян улыбнулась и закрыла книгу.

— Развлекаетесь, мальчики?

Ее шутливый, почти поддразнивающий тон свидетельствовал о том, что она пришла сюда не по делу. Каллен вздохнул. Значит, можно было немного расслабиться.

— Я лишь хотел довести командора до его кровати, — ничуть не смущаясь, заложил его Варрик. — За этим и откланяюсь. Не буду вам мешать.

Быстрее молнии гном выскользнул за дверь. Каллен подивился такой прыткости. Особенно с учетом того, сколько пинт пива они выпили.

— Ты в порядке? — спросила Эвелин и наклонила голову на бок. Кажется, она находила все это забавным.

— Да, Варрик просто расстроился, что ему не удалось меня споить.

— А ему это не удалось? — осторожно уточнила Эвелин.

— Совершенно нет.

Каллен качнулся по направлению к лестнице, ведущей в его спальню.

— Тебе помочь?

— Нет, ну что ты. Я и не в таком состоянии туда забирался.

Каллен достаточно быстро забрался по ступенькам. Только вот в голове у него изрядно шумело. Он со вздохом покосился на стойку в углу. Снимать броню, особенно в подпитом состоянии — дело не особо приятное. Для этого у командоров есть оруженосцы. Но Каллен предпочитал ложиться спать самостоятельно.

— Давай я тебе помогу, — предложила Эвелин.

Она уже забралась наверх вслед за ним. Прежде чем Каллен успел что-то ответить, Эвелин принялась за броню на его правой руке. Он вздохнул, понимая, что она не примет отказ, и отдался в ее проворные руки. А Эвелин не теряла зря времени. Быстро разобралась с одной рукой и уже перешла на другую. Каждое ее движение было четким, аккуратным, продуманным. «Лучший оруженосец, который у меня когда-либо был…» — подумал Каллен и усмехнулся. Если закрыть глаза, то можно представить, что это обычный день из его жизни. Вот он пришел домой с работы и жена помогает ему освободиться от брони. На столе уже сервирован ужин и он слышит, как шумят их детишки. Безумные и сладкие иллюзии…

Да, в словах Варрика была доля правды. В последнее время Каллен мечтал о каком-то более логичном продолжении. Хотя раньше он и не мог желать большего. Бесконечно занятый обучением новичков в Инквизиции, укреплением фортов и передвижкой войск, Каллен едва наскребал времени, чтобы лишний раз увидеться с Эвелин. Но прошло два скупых на события года, и ему вдруг надоело прятаться. Он вздрогнул и покачал головой, стряхивая с себя цепь размышлений. Не сейчас.

Эвелин уже успела разобраться с броней на его руках и приступила к нагруднику. Развязывая ремни и отстегивая заклепки, она подошла совсем близко. Так, что Каллен смог рассмотреть веснушки у нее на носу. Она выглядела лучше, чем в их последнюю встречу. Не такая бледная, усталая и молчаливая, как обычно. Сейчас она казалась оживленной и отдохнувшей. Свежий макияж, помада кораллового оттенка, даже легкий аромат духов. За Эвелин такое водилось редко. Она явно тщательно готовилась к их встрече.

Щелк! Это последняя заклепка на его броне. Какое удовольствие — просто упасть на мягкий матрац. Особенно после нескольких бессонных ночей. Эвелин аккуратно развесила броню на стойки и прилегла рядом.

— Прости, что меня не оказалось рядом. Я забежал в таверну буквально на секунду.

— По какому поводу была попойка?

— Да просто так…

Под действием алкоголя все сейчас казалось Каллену сказкой. Вдвойне, если включать присутствие Эвелин. Инквизитор склонилась над ним совсем низко. Едва касаясь, провела рукой по его щеке. Эта краткая нежность была так приятна. Близость Эвелин, запах ее духов заставляли Каллена дышать чаще. Ее легкие, почти невесомые прикосновения так и манили к себе. Что поделать? Он поддался порыву. Перехватил ее руку и притянул Эвелин еще ближе, и впился в ее нежные губы жадным, требовательным поцелуем. Потом, возможно, он пожалеет об этом. Но не сейчас.

Слава Создателю, он не встретил с ее стороны никакого сопротивления. Наоборот, она еще теснее прижалась к нему, обвила руками его шею. И ничего не осталось, кроме этих глубоких обжигающих поцелуев, которыми они обменивались. Каллен пьянел, совсем как от вина. Он снял тугие заколки, удерживающие волосы Эвелин, расчесал пальцами плотную массу темно-шоколадных локонов.

— Все в порядке? — спросил он, чувствуя, как Эвелин дрожит в его руках.

— Да, просто я…

— Если ты не хочешь, то самое время остановиться.

— Нет, я не это имела ввиду. — Смутившись, она спрятала свою пылающее лицо у него на груди. — Просто я подумала, что ты устал, и не хотела тебя напрягать.

Каллен с трудом удержался, чтобы не рассмеяться во все горло. И сказал то, что в большинстве случаев не смог бы сказать:

— Разве ты не видишь? Я тянусь к тебе каждой клеточкой своего тела.

Больше, впрочем, они особо не разговаривали. Он медленно и очень аккуратно раздевал Эвелин. Сначала снял камзол и рубашку. Припал губами к нежному изгибу ее шеи. Проложил дорожку поцелуев до обнаженной груди. Обвел пальцем упругие полушария, погладил нежный сосок, отвердевший под его прикосновением. Дотронулся до него губами и сорвал чувственный всхлип. Он дразнил ее, то прикасаясь к одному соску, то к другому. С еще большей жадностью приник к ее груди, сомкнул губы и ласкал ее бархатистую кожу языком, украв еще больше вздохов и доставляя наслаждение. Каллен ласкал ее не спеша, чуть поддразнивая, изучал руками каждый изгиб ее тела, заставлял дрожать от своих прикосновений. Эвелин почти не заметила, как он снял с нее последнюю часть одежды. Она ощутила, как его пальцы сначала медленно поглаживали ее живот, а потом спустились ниже, потрогали клитор, а затем вошли в ее тело. И ей стало жарко. Она поддалась вперед, навстречу его медленным ритмичным движениям. Раскрылась полностью, и новый вздох сорвался с ее губ. Каллен дразнил ее, намеренно разжигая в ней пламя, заставлял ее жаждать освобождения. Он впился в ее губы страстным поцелуем, заглушая громкие стоны. И податливое тело Эвелин изогнулось в его руках, она двигала бедрами ему навстречу.

— Каллен, — умоляюще попросила она, облизывая пересохшие губы.

Это все, что ему надо было слышать. Скинув на пол остатки одежды, он повлек податливое тело Эвелин под себя, чувствуя, как назревает в нем неутоленное желание. Как в тумане. Он прошептал ей что-то ласковое, прикусил мочку ее уха и с силой вошел в Эвелин.

Вздох. Стон. Словно теплые струи дождя наслаждение медленно растекалось по его телу. Эвелин прижалась к нему еще ближе, подстраиваясь под его ритмичные движения. Обвила ногами его талию.

Слишком медленно, слишком уверенно. Он дразнил ее, растягивая удовольствие. И это сводило ее с ума, он видел. Вздох. Стон. То ли его, то ли ее. Не в силах больше сдерживаться, он ускорился, чувствуя, как напряглось тело Эвелин, каким глубоким и прерывистым стало ее дыхание. И сладкая дрожь прошла по всему его телу. Эвелин запрокинула голову, и они достигли оргазма одновременно. Каллен выдохнул, растаивая в наслаждении. На мгновение прижался губами к ее щеке, успокаиваясь, восстанавливаясь, а потом перекатился на спину, освобождая Эвелин от своей тяжести. Он закрыл глаза и весь отдался той теплоте и сытости, которые сейчас владели его телом. Инквизитор повернулась на бок, и какое-то время они пролежали молча.

— А ты еще тот манипулятор, — сонно промолвила Эвелин.

— Хм, разве ты недовольна?

— Нет. Что ты.

Она зевнула. Улыбаясь, Каллен накрыл ее одеялом.

Завтра утром он найдет корзинку с вином под дверью. Корзинку и приколотую к ней записку.

«Тебе на опохмеловку, — будет гласить она. — Надеюсь, ночь была крайне приятной. Твой Варрик».


========== Дориан ==========


Самое сердце Ферелдена. Вот он, твой обетованный мир, Дориан Павус. Я тут, чтобы все исправить. Еще? Чтобы выглядеть обворожительно. Второе будет явно проще.


Последние несколько месяцев были самыми худшими в жизни Дориана Павуса.

Прежний Дориан вставал с постели только около полудня. Долго принимал ванну, наводил красоту, тщательно причесывался и с сознанием собственного совершенства отправлялся во внешний мир. Прежний Дориан — птица перелетная. Яркая, экзотическая. Прежний Дориан начинал свой завтрак с порции очищенного винограда и запивал его лучшим вином, каким только можно было найти. Прежний Дориан жил вне времени и условностей. Наравне со своей пестрой индивидуальностью. И если у него не было никаких планов на вечер, мог весь день провести среди книг. Увы, от прежнего Дориана осталось очень мало.

Теперь он поднимался в шесть часов утра, доваривал настойку из эльфийского корня и нес свежую порцию Эвелин. А дальше — завтракать, надо вызнать последние новости и убедиться, что эта ночь прошла спокойно. Потом можно было отдохнуть, уйти в свою лабораторию и вздремнуть среди книг, чтобы через пару часов опять взяться за реторты. Опять провести день в бесплодных поисках. И едва наступала ночь, он снова шел в покои Инквизитора. Охранять ее сон. Всегда быть наготове. Трепетно заботиться о ней. Чтобы потом уйти с рассветом, отдохнуть немного, а потом начать все снова. Новый день. И новое сражение. Но не сегодня. Сегодня он спал в своей постели. Он поднялся поздно. Сегодня он навестил друга и разделил с ним свой завтрак. Единственного, помимо Эвелин, существа, до которого ему было дело во всем мире.

— Где ты пропадаешь по ночам? — сразу принялся расспрашивать его Железный Бык.

— Скажем так — оказываю услуги первой леди. В основном, интимно-личного характера. Веришь мне?

— С большим трудом, — Бык усмехнулся и подмигнул магу.

— А что, ты скучал?

— Скорее мне было скучно. Ни тебе попоек, ни даже вылазок в стан врага. Приказано сидеть тихо-мирно. Улыбаемся и машем. Машем и улыбаемся. И ведем себя хорошо перед приездом гостей.

— Политика, — заметил Дориан.

— Позерство, — уточнил Бык.

Они рассмеялись и выпили еще пива.

— Не рановато ли?

Кунари кивнул на пустые кружки, занимавшие почти весь в стол в таверне.

— Сегодня можно расслабиться.

Дориан прикрыл глаза и лениво потянулся.

— Видишь вон того парня за третьим столиком? — как бы невзначай спросил его Бык.

— Ну да, не слепой.

Дориан приоткрыл один глаз и глянул на человека, о котором велась речь.

— Он сидит здесь битый час. Делает вид, что нас не знает. Очень демонстративно. Заказал кружку пива сразу, как появился, но ни разу к ней не притронулся. Я видел. За тобой явно наблюдают, Дориан.

— Я же сказал, я не слепой.

Бык только усмехнулся.

— Не представляю, чем ты так досадил Рыжику, что ее агенты даже не парятся, чтобы прятаться.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — вздохнул маг.

— Да уж. Пожалуй, я пас. Не хочу связываться с Лелианой, и тебе не советую.

— Не беспокойся, у меня все схвачено.

— Ой ли? И ты ей доверяешь?

— Конечно, нет.

— Вот и я ей не доверяю.

Бык сделал приличный глоток из кружки.

— Дело не в доверии, — заметил Дориан. — Мы с Лелианой наконец пришли к согласию. И пока я играю по ее правилам, все хорошо.

Последняя его реплика от души развеселила кунари.

— Ты играешь в очень опасные игры.

— По-моему, мне уже кто-то это говорил. Ах да! Сама Лелиана.

— Если хочешь знать мое мнение, то, думаю, Рыжик права.

Дориан бросил внимательный взгляд на магический камень на столе, рядом с его посохом. Небольшой кристалл изумрудно-зеленого цвета практически не был виден среди множества пузатых кружек. Он неярко мерцал, отбрасывая светлые блики на еще не совсем допитые бутылки из-под пива.

— До тех пор, пока у меня есть лояльность Инквизитора, я спокоен.

Кунари только покачал головой.

— Ты просто наивное дитя, Дориан.

Маг тяжело вздохнул, но решил оставить последнее замечание без комментариев. Мало кому на этом свете он мог бы позволить называть себя ребенком.

— Все возможно.

— Я говорил тебе, что каждое мое письмо — заметь, каждое — сначала вскрывается и прочитывается агентами Лелианы, а уж потом отправляется из Скайхолда? И наоборот. Думаешь, Эвелин об этом не знает? Я сам видел метки на бумаге и на печатях. Толерантности к нам — ноль. Дай Лелиане шанс, и она возьмет тебя за задницу.

— Ладно, пусть возьмет, — пожал плечами Дориан. — Я рискну. И потом, кто будет переживать? Ты, например, быстро найдешь себе нового Посверкунчика.

Железный Бык аж весь передернулся, стоило Дориану упомянуть это милое прозвище, данное ему Варриком.

— Ну, не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Не буду. Во всяком случае, ты был прав, что за нами идет усиленная слежка. Надо отдать должное Лелиане, она всегда на коне.

— Да уж. Если что, ты можешь на меня рассчитывать, — заверил его Бык.

Дориан даже не успел ответить. Стол внезапно заходил ходуном, кружки, задрожав, попадали на пол. Полыхнуло зеленым. Финальный толчок был такой силы, что Бык, перевернувшись, слетел со скамейки вниз. Волна прокатилась дальше, сшибая на своем пути все вокруг. Пара столов и стульев оказались опрокинутыми. Раздалось несколько удивленных возгласов.

— Что за …? — Бык смачно выругался.

Потирая ушибленный бок, кунари с трудом поднялся на ноги. В голове у него сильно шумело. Дориан все еще сидел на полу, мрачно глядя на магический камешек — источник этой маленькой вспышки. Кристалл — единственное, что не сдвинулось с места.

— Вишанте каффас! — сквозь зубы проговорил маг.

Люди вокруг тихо переговаривались, постепенно поднимали столы и стулья, искоса поглядывали на них. Все еще во власти легкого шока. Пойманные неожиданностью, скованные инстинктивным страхом. Подойти пока никто не решался.

— Что это за херь? — Бык кивнул в сторону мерцающего камня.

Дориан даже не удосужился ответить на вопрос, просто потянул его из таверны. Мага явно занимало что-то другое. Да, прежний Дориан Павус почти никогда не бегал рысью без острой необходимости. Он предпочитал ходить медленно, вальяжно, с присущим ему достоинством. Он знал себе цену. Он вряд ли смог бы позволить, чтобы вся Инквизиция наблюдала за тем, как он удирает из таверны. Как мчится, как сверкает пятками.

В Большом Зале замка убирали остатки от завтрака. Слуги носились взад и вперед, путались у Дориана под ногами. Железный Бык молча бежал рядом.

— Нам туда? — тактично спросил кунари перед входом в покои Инквизитора.

Дориан на секунду замешкался. Отпускать Быка ему не хотелось, брать его с собой было рискованно.

— Если тебе несложно, подожди меня тут, — попросил он.

— Хорошо, я пока покараулю. Так, на всякий случай.

Дело попахивало плохо. Они смутно это понимали. Дориан вернулся буквально через минуту. Лицо его было белее снега. Кунари никогда не видел его таким серьезным и таким расстроенным.

— Пойдем, теперь мне точно нужна твоя помощь.

Потом, в свое свободное время Дориан часто прокручивал этот момент в голове. Мало, что было такого в жизни мага, что заставляло его валиться на пол, как котенка. Но, по сравнению с тем, в каком состоянии были покои Инквизитора, таверна сейчас казалась просто цветочками. Столы, стулья, диван, комод — все было перевернуто. Осколки бутылок, страницы из книг, затухшие свечки и порванные рукописи разлетелись по каменному полу. Посреди груды всяких обломков валялись два бездвижных тела. Одно принадлежало ее милости, вестнице Андрасте и главе Инквизиции. Другое — лучнице Сэре.

— Нда… — только на это сейчас Быка и хватило.

В другое время Дориан наверное посмеялся бы. Таким вытянутым от удивления стало лицо кунари. Раньше он этого не видел.

— Они живы, — заверил его маг.

— Они…

— Я проверил.

Дориан терпеливо ждал, когда Бык немного оправиться от этой сцены.

— Они…

— Надо перетащить их на кровать, — предложил Дориан. — Нельзя терять ни минуты.

Бык какое-то время постоял, созерцая Эвелин, Сэру и весь окружавший их хаос. А потом молча перевернул кровать, подошел к леди Тревелиан и взял ее на руки. Дориану вроде хотелось ему помочь, но он продолжал стоять и наблюдать за действиями кунари. В таком состоянии пока совершенно не колдовалось. И маг ощутил огромный прилив благодарности. Сейчас не время задавать вопросы. Бык это прекрасно понимал. Одно из многих его полезных качеств, которые так притягивали Дориана. Безусловно, он взял бы кунари с собой в разведку.

Пока Железный Бык разбирался с Сэрой, Дориан сел на кровать рядом с Эвелин. С холодным потом на лбу снова отсчитал удары ее сердца в минуту. Пульс был слабый, но ровный. Оставалось самое неприятное — оценить ущерб. Он снял перчатку с левой руки Инквизитора, едва слышно прошептал что-то и повернул ее ладонь к свету. Вгляделся внимательно в синие жилки на ее коже и почувствовал сухость во рту. Бык положил Сэру рядом, на другую половину кровати, и задержал свой взгляд на руке Эвелин. Совершенно случайно, всего на минуту. Что-то странное и непонятное промелькнуло в его глазах. Смесь понимания, горечи и жалости. Он весь передернулся и быстро отвернулся.

— Сэру нужно показать лекарю, — осторожно заметил кунари.

— Она останется здесь, — сразу возразил ему Дориан.

— Их сильно потрепало. Здесь не обойтись без помощи.

Маг ничего не ответил, явно намекая, что тема закрыта. Он оставил Эвелин и перешел на другую сторону кровати, к Сэре. Ранее он уже успел осмотреть ее, как и Инквизитора, и теперь обследовал эльфийку более внимательно, убедился, что видимых ран и повреждений нет. Так, пара пустячных царапин и ушибов. Бык тем временем успел поставить столы и стулья на место. И даже нашел пару целых бутылок пива в кладовке. Он тут же открыл одну бутылку и с наслаждением выпил половину. Уселся в кресло Инквизитора. Дориан присоединился к нему и сел напротив.

— Держи. — Бык протянул ему еще одну бутылку. — Кружек нет, но я думаю, что мы и так справимся.

— Спасибо, — коротко ответил маг.

— Они в порядке? — Бык кивнул в сторону кровати.

— Сэра сейчас в глубоком обмороке. Эвелин, я предполагаю, оклемается через пару дней. Такое уже бывало и раньше.

— Бывало и раньше? — переспросил Бык.

— Ну да. Раньше правда не было жертв.

Они оба помолчали.

— А вспышки раньше бывали? Что это за хрень произошла в таверне?

Дориан достал из кармана зеленый камешек.

— Это… устройство помогли мне сделать мои товарищи из Империи. Один камень у меня, другой у Эвелин. Они всасывают энергию из Якоря. И таким образом, держат метку под контролем. Ну и позволяют мне постоянно быть рядом. В относительной безопасности.

— Что-то ваша система ни фига не работает!

— Я не рассчитывал, что будет выброс такой силы.

— Выброс? Откуда?

— Из Якоря, конечно.

Бык глотнул пива, медленно пережёвывая информацию.

— Так ее метка снова нестабильна?

— Это мягко сказано. Магия из Якоря расколола ее камень. И… ну ты видел, что случилось с моим. Всплеск был такой силы, что передался от камня к камню.

Дориан барабанил пальцами по столу. Явно нервничал. Бык хмуро наблюдал за ним.

— Если ты хочешь, чтобы я помог тебе. В смысле, помог разгрести это дерьмо. Я хочу знать, что происходит. Эти пятна… на ее руке. Они ведь просто ужасны.

Маг вздохнул.

— Давай договоримся сразу. Все, что мы здесь видели, должно остаться в пределах этой комнаты.

— Это я уже понял. На мой счет можешь не сомневаться.

— Хорошо. Мы обсудим все, как только у нас будет свободное время. А сейчас надо двигаться очень быстро.

Бык кивнул и спросил прямо:

— Что я должен сделать?

— Раз уж ты тут, то выгадай мне пару дней, пока Эвелин не поправится. Я не могу обратиться к остальным, это решение должна принимать она, но и сидеть здесь вечно я тоже не могу.

— У тебя есть план, как замести следы?

— Думаю, да.

— Выкладывай.

Дориан сделал приличный глоток из своей бутылки.

— Надо сыграть на публику. Сделать вид, что Эвелин нет в замке.

— А поподробней?

— Ты возьмешь отсюда латы Инквизитора и наденешь их на эту свою эльфийку из Боевых Быков. А потом вместе с ней и со своим отрядом сымитируешь отъезд из замка по какой-нибудь благородной причине.

— И куда я поеду?

— Куда-нибудь подальше. Но не слишком далеко. Скажем, в Крествуд. А я пока разберусь со всем этим.

Дориан обвел руками погром в комнате.

— Лелиана знает? — решился кунари. — Можно просто включить ее в нашу маленькую историю. Это куда проще и дешевле.

— Нет, не надо ей пока ничего говорить.

— Ну, как скажешь. — Бык отхлебнул от бутылки. — Это же временно, да? Эвелин ведь поправится? Насколько я помню, раньше так и было.

Маг покачал головой, плечи его как-то сразу поникли.

— Нет, от магии Тени, к сожалению, нет лекарства.

***

Главным недостатком Дориана Павуса — неважно, прежнего или настоящего — была его огромная уверенность в себе и в собственных силах. Он пусть и с трудом, но все-таки признавал это. Его самонадеянность дала сбой в первый раз, когда он попался в борделе в Минратосе и чуть не вызвал такой скандал, которого дом Павус не смог бы пережить. Второй раз, когда решил помочь Гериону Алексиусу в его исследованиях временной магии. Это тоже закончилось весьма плачевно. Наконец, в третий раз, когда его застукали с сыном лорда Абрексиса и после этого отправили в долгосрочное изгнание. Глядя на удаляющихся от замка Быков, Дориан понадеялся, что ему должно повезти. Хотя бы на этот раз.

— Можете закрывать ворота, — любезно распорядился он. — Кроме Боевых Быков никто больше не поедет.

Стражники нехотя пошли исполнять его приказ. Они не особенно дружелюбно воспринимали мага.

Дориан задержался здесь еще ненадолго, пока не раздался протяжный звук рога. А потом еще один и еще один. Они возвестили о том, что глава Инквизиции, а также Вестница Андрасте временно покинула этот замок. Первым на огонек забежал Блэкволл. Дориан столкнулся с ним в дверях башни. Запыхавшись, мнимый страж буквально ввалился во внутреннее помещение.

— Леди Тревелиан уехала? — спросил он, удивленно глядя на мага.

— Да, видимо, какие-то срочные дела.

У Дориана уже был подготовлен краткий ответ. Кому какое дело, так-то разобраться? Инквизитор не должна ни перед кем отчитываться.

— Я встретил Каллена по пути сюда. Он как раз искал ее.

— Что-то случилось?

— А ты что разве не слышал?

— Нет, а что?

— В Зимнем Дворце произошло нападение.

— Да ладно?

— Ага, воинов-кунари.

— Вишанте каффас…

Дориан со свистом выпустил воздух и даже на мгновение позабыл о проблемах.

— Так куда уехала Эвелин? Неужели в Халамширал? Кого она взяла с собой?

Блэкволл буквально засыпал мага расспросами. Было видно, что ему очень хочется попасть на разборки.

— Леди Инквизитор отправилась в Крествуд. В составе Боевых Быков, — сообщил Блэкволлу один из стражников.

— Что и больше никого? — поинтересовался тот.

— Нет, только отряд из девяти воинов.

— Хм, странно, она наверное еще не знает о Халамширале. Надо отправить гонца наперехват.

— Зачем? Лучше подождем, пока она вернется, — посоветовал Дориан.

У мага только появилась надежда развернуть Блэкволла в обратном направлении, как все испортил командор Каллен. Дверь распахнулась и на пороге нарисовался бывший храмовник. Он мельком глянул на Дориана с Блэкволлом и сразу отвернулся. Вид у него был очень суровый. За спиной командора топталась его свита.

— Где Инквизитор?

Каллен сразу приступил к делу.

— Леди Тревелиан отправилась в Крествуд, Ваша милость, — снова доложил ситуацию стражник.

— Пошлите кого-нибудь вдогонку, — тут же распорядился Каллен. — У нас здесь дела посерьезнее, чем в Ферелдене.

Вот так незадача! Дориану уже хотелось взвыть от безнадеги.

— Это правда, что говорят? — обратился он к командору. — Про нападение воинов-кунари?

— Не было никакого нападения, — устало вздохнул Каллен. — Пока нашли только один труп.

— Тогда к чему такая спешка? — осторожно спросил маг.

— Императрица Селина оцепила дворец с помощью охраны. В ближайшие сутки будет произведен обыск во всех покоях. Если мы хотим принять участие в поисках, надо решать сейчас.

— Ну, для этого совсем необязательно дергать ее Инквизиторство. Тем более, пока гонцы догонят ее и вернут обратно…

— Я полагаю, она захочет лично принять участие, — нетерпеливо перебил Каллен. — Нет времени обсуждать это сейчас.

— Командор-командор, подождите! — Дориан решил сохранить хорошую мину при плохой игре. — Леди Тревелиан настоятельно просила, чтобы ее не беспокоили.

Каллен смерил его ледяным взглядом. Обжег холодом с ног до головы, но остановился.

— Если кого-то интересует мое мнение, — заметил Блэкволл, — то отпускать ее с отрядом Боевых Быков сейчас не слишком безопасно.

— И на что это ты намекаешь? — с вызовом спросил Дориан.

— Я просто выразил свои мысли по поводу ситуации с кунари, — Блэкволл смущенно кашлянул.

— Что теперь надо подозревать всех кунари? — насмешливо поинтересовался маг.

— Нет, но последователи кун…

— Ты хотел сказать, бывшие последователи кун.

— Хватит, — не вытерпел Каллен. — С вами обоими я разберусь позже. Седлать моего коня, — велел он своим приближенным, — я сам поеду за Инквизитором.

Дориан вздохнул и только пожал плечами. Ему оставалось жить ровно до того момента, когда Каллен вернется обратно в Скайхолд. Он с тоской наблюдал, как командору подводят коня, как со скрипом ползет вверх решетка у ворот замка. И вот Каллен опускает забрало шлема и устремляется вперед, оставляя после себя лишь облачко снежной пыли.

Мрак! Мрак и ужас. Дориан не знал, то ли плакать ему, то ли смеяться. Поэтому на обратном пути он прихватил с собой кувшин с вином. А потом, поразмыслив, решил взять добавку с кухни. Дориан просто не догадывался, что в покоях Инквизитора его ждала Лелиана.


========== Эвелин ==========


Шуршание листьев. Нежное бодрящее прикосновение шелка. Улыбающееся лицо матери. Сон в кольце мягких рук отца. Нескошенная трава на лугу. И свежесть росы. И запах свободы. И братья, обнимающие ее за плечи. Хоровод картинок. Вереница образов. Они кружились вокруг нее странно, хаотично, в беспорядке. Она почти ощущала запахи, и вкусы, и образы, казалось, полузабытые, но на самом деле надежно сохранившиеся в памяти. Голоса доносились до нее словно сквозь толстый слой ваты. Они то затихали вдали, становились едва слышными, непонятными, то снова звенели в ушах, наполняли темноту своим присутствием. Она долго не могла разобрать ни отдельные слова, ни предложения. Она падала в пустоту. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью. Пошевелить хотя бы пальцем казалось тяжким испытанием. Все ее существо онемело. Оказалось бесчувственным. Она падала в бездну. И слышала голоса.

— У меня в голове звенит, — пожаловался кто-то.

— Это пройдет, ничего страшного.

Такой нежный мелодичный голос. Очень похожий на голос Лелианы.

— Я, кажется, ударилась о что-то тяжелое.

— Ты упала.

— Да, наверное. Я плохо помню. Была вспышка.

Второго собеседника Эвелин узнала не сразу. Голоса доносились до нее словно издалека. И она уцепилась за них в надежде нащупать дно и выплыть на поверхность.

— Вспышка? Очень интересно.

— Зеленый свет и вспышка. Он ослепил нас. А потом меня снесло. Как волной…

Она карабкалась наверх, навстречу этому голосу. Хваталась руками за пустоту.

— Сэра, я хочу, чтобы ты восстановила ход событий.

— Да ведь я же с трудом говорю!

Голос лучницы звучал совсем хрипло. Почти жалобно. Почти близко. И Эвелин ее от души пожалела.

— Я понимаю. Давай попробуем вместе. Хорошо? Зачем ты пришла сюда? У тебя была встреча с Инквизитором?

— Я приехала из Убежища. Я была злая.

Вот оно. Совсем рядом. Совсем близко. Только свеситься с края пропасти. Только протянуть руку.

— Злая?

— Ты отправила меня туда. Хотя я ведь никому не мешала.

— Хорошо. Что дальше?

— Сначала было весело, а потом — нет. Ты не отвечала на мои письма.

Эвелин попыталась приоткрыть один глаз и хоть как-то связать себя с реальностью, осознать, наконец, свое тело.

— Ты хотела вернуться обратно?

— Да. Я же говорю, я была очень злая.

Со второй попытки ей удалось поднять отяжелевшие веки. Яркий свет больно резанул по глазам.

— Я отослала тебя, потому что ты болтала лишнее.

— Ты не отвечала на мои письма!

— Ну ладно, хорошо. Что было дальше?

Когда Эвелин, наконец, смогла сфокусировать картинку, она увидела Сэру, обернутую пледом. И Лелиану, сидящую около нее. Как всегда строгую, собранную и спокойную.

— Я вернулась утром и встретила Эвелин во дворе. Я хотела поговорить с ней, но она только отмахнулась. Тогда я громко высказала все, что думаю.

— Продолжай дальше.

— Инквизитор увела меня в свои покои и отчитала. Мол, что я веду себя плохо, позорю ее перед гостями. Все такое. Я ей в ответ, слово за слово. Ну, ты понимаешь.

— Понимаю.

— Я никогда не слышала, чтобы она кричала. А тут словно белены объелась. Она мне с самого начала показалась какой-то напряженной что ли. Ощущение было, что будто сейчас взорвется. А потом… я едва помню. Ее рука загорелась. Представляешь? Вся в зеленом свете, как в огне. И всполохи. Так ярко, что глаза раздирало. Ничего не было видно. И боль сковала меня всю так, что я наверное упала, и она вроде тоже упала. А потом темнота…

Судорожно сглотнув, Сэра замолчала. Вид у эльфийки был очень напуганный.

— Ладно. Хорошо.

Вздохнув, Лелиана откинулась на спинку стула, повернула голову и встретилась глазами с Инквизитором. На безмятежном лице тайного канцлера не отразилось ничего. Она лишь почтительно кивнула. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Пока Лелиана не встала и не подозвала знаком Морриган. Эвелин ее и не заметила.

— Надо это выпить, — велела магесса и подставила кубок с каким-то зельем ко рту Инквизитора.

Эвелин поморщилась. Она привыкла к тому что все настойки, которые давал ей Дориан, были ужасными на вкус. Но зелье оказалось абсолютно безвкусным, приятной прохладой обожгло ей язык и растеклось по горлу.

— Как Вы себя чувствуете, леди Инквизитор? — участливо спросила Лелиана.

— Бывало и лучше, — с большим трудом ответила ей Эвелин.

Лелиана села на кровать поближе к ней.

— Я дам вам пару минут, — кивнула Морриган и отошла в сторону.

Инквизитор тем не менее чувствовала себя совсем бессильной. Лелиана помогла ей принять более-менее вертикальное положение.

— С Сэрой все в порядке? — поинтересовалась Эвелин.

— Да, ей повезло, что она стояла достаточно далеко.

Инквизитор вздохнула и откинулась на подушки.

— Ненавижу быть опасной для собственных друзей.

— Этого бы не случилось, если бы ты вовремя обратилась ко мне.

Лелиана улыбалась, но в ее голосе явно слышалось осуждение. Эта тонкая стена. Она всегда была между ними. Та, что при всем уважении, котором они испытывали друг к другу, всегда мешала им стать близкими друзьями. Тонкая стена непонимания. И даже сейчас Лелиана скорее четко следовала субординации, чем стремилась поддержать ее. Эвелин это прекрасно понимала. Следовало разбить лед, пока он опять не закрепился.

— Ты знаешь, такое бывало и раньше. Я не хотела ничего говорить, пока не была уверена. Это могло создать беспорядок в Инквизиции. Я думала, что могу контролировать… мое положение. Дориан заверял меня. Кстати, где Дориан?

— Ожидает приговора во временной камере. Наверное, задается вопросом, сошлю ли я его в казематы или же все-таки выведу на белый свет.

— Создатель… что он опять натворил?

— Слишком много паясничал. Хотя надо отдать должное этому тевинтерцу. Даже страх оказаться за решеткой не заставил его говорить. Когда мои агенты нашли тебя здесь, я первым делом допросила Дориана. Но он все изображал из себя верного вассала, который и так слишком много рассказывал. И я малость на него разозлилась.

— Ну, это очень на него похоже. Ты его выпустишь, надеюсь?

— Выпущу конечно. Впрочем, за арест он должен сказать мне спасибо. Когда Каллен вернется, Дориану лучше не попадаться ему на глаза.

***

Двери большого зала с грохотом распахнулись, пропуская вперед командора Инквизиции и его ближайших помощников. Каллен Стентон Резерфорд в полном своем военном облачении подобно буре пронесся по замку, сметая все на своем пути и не предвещая ничего хорошего. И без того хмурое лицо Каллена омрачилось еще больше, когда он увидел стоящего около покоев Инквизитора Дориана. Тевинтерский маг был плотно окружен стражей и на грозного командора взирал достаточно спокойно. Напомаженные, ярко блестящие волосы Дориана сейчас представляли унылое зрелище. Всегда дерзко топорщащиеся усы печально повисли. При виде Каллена он с улыбкой позвенел своими кандалами.

— Прилетело уже, значит? — Каллен удовлетворенно кивнул.

— Все, что я делал, я делал на благо леди Инквизитора, — с достоинством ответил ему маг.

Каллен на это только усмехнулся.

— А я и не сомневался, что она замешана в этом маскараде. Скажи на милость, зачем это надо было удалять меня из замка?

Дориан грустно вздохнул и возвел глаза к потолку.

— Как там в Морозных горах? — не удержался от ехидного вопроса маг и тем самым подписал себеприговор.

— Инквизитор на Совете? — спросил стражников Каллен и, получив утвердительный ответ, схватил бедного Дориана мертвой хваткой за локоть.

Маг, впрочем, особо не упирался, даже когда командор буквально впихнул его в ставку командования. В просторном помещении было на удивление многолюдно. Помимо советников здесь собралась вся боевая группа Инквизитора, комендант замка и куча помощников. Не хватало только Железного Быка, да, пожалуй, Сэры. Около большого стола, склонившись над картой, стояли Эвелин и Лелиана. Едва освободившись из цепких лап командора, Дориан ужом юркнул за спину Инквизитору.

— Каллен… — Инквизитор бросила почти мученический взгляд в сторону командора. — Проходи.

— Простите, леди Инквизитор, что не смог приехать раньше, — поклонился ей Каллен. — Гонялся за Вашей тенью по снежной степи.

Жозефина — будучи уже в курсе дела — с трудом подавила ехидный смешок. Лелиана покосилась на взъерошенного Дориана. Эвелин лишь рассеянно кивнула. При одном только виде Каллена у нее сжималось сердце. Она избегала его взгляда, отворачивалась. Слова, которые она должна была произнести, не шли с языка, каленым железом обжигая горло. Она тянула, она это прекрасно знала. Она не любила признаваться в собственной слабости. Она все еще надеялась. Но Каллен… Каллен не простит, что она утаила от него. Каллен не поверит, что, возможно, выхода нет. При мысли, что их время ограничено, у нее наворачивались на глаза слезы.

— Кто-нибудь из вас может сказать мне сколько разрывов мы закрыли за эти годы? — Собрав последние остатки сил, она обвела своих соратников решительным взглядом. — Я могу точно. Двадцать шесть. Всего двадцать семь, если считать еще самый главный из них. К сожалению, это не проходит бесследно. Такие способности, увы, не даются даром. Я не думала, что дойдет до этого. Но раз так…

Не зная, что еще добавить, Эвелин помедлила, а потом сняла перчатку со своей левой руки. Узкая продолговатая Метка на ее ладони тотчас полыхнула зеленым светом, заставив всех собравшихся отступить назад. Инквизитор чуть напряглась, не спуская пристального взгляда со своей руки, пока зеленый свет не погас, не обнажил поврежденной кожи. Левая рука Эвелин от запястья и до кончиков пальцев была практически вся угольно-черного цвета. Уродливые круги с неровными, словно жжеными краями растекались от ее ладони к запястью и выше, медленно переходили в локтевую часть и скрывались под одеждой. Вены на руке почти приобрели отвратительный фиолетовый оттенок. Эвелин украдкой покосилась на своих товарищей.

— Это что такое? Неужели магическое повреждение? — нервно спросила Жозефина.

— Да, что-то в этом роде.

— И давно они у тебя? — ахнула леди Монтилье, подходя ближе.

— Все началось где-то с год назад. Может, раньше. Метка стала нестабильна постепенно.

— Неважно, что это такое, — заметил Блэкволл. — Важно, можно ли что-то с этим сделать?

Эвелин, не поднимая головы, молчала.

— Мы ищем разные варианты, — ответил за нее Дориан.

Маг ободряюще улыбнулся. Но его слова не произвели особого впечатления. Веры не было, надежда едва наскребалась. Все присутствующие хорошо помнили, что было, когда Якорь расшатался в первый раз.

— Эти пятна не есть хорошо, — чуть слышно пробормотал Варрик.

— Не стоит раньше времени переживать, — подала голос Морриган. — Я помогу Инквизитору стабилизировать метку. Но пока она бесконтрольно исторгает магию Тени, она угрожает не только жизни леди Тревелиан, но и всем остальным.

— А как же быть с приездом Совета? — не унималась Жозефина.

— Лелиана пока будет принимать гостей от моего лица, — добавила к монологу магессы Эвелин. — Я буду участвовать в основных переговорах. Если, конечно, мое состояние позволит. Но пока что моя основная цель — попытаться найти выход из этого положения. Не стоит и говорить о том, что все, что вы видели и слышали, должно остаться в этих стенах. Не надо сеять смуту раньше времени.

В установившейся после ее слов тишине было слышно, как жужжали на окне мухи. Обитатели замка с тревогой смотрели на Инквизитора и нет-нет, да и на ее метку светившуюся слабым зеленым светом. На многих лицах были написаны сомнение или недоверие. Каждый думал о чем-то своем. Ждали, что Эвелин скажет что-то еще. Но Инквизитор лишь потерянно молчала. Понемногу, один за другим, сначала леди Монтилье, потом остальные, они обступили Эвелин со всех сторон, облепили плотной массой, галдя, расспрашивая, разговаривая одновременно. Все со словами поддержки и участия. Лишь Каллен — единственный, кто пока оставался в стороне.

— Это все, о чем Вы хотели сообщить нам, Инквизитор? — негромко спросил он, когда Эвелин, закусив губу, заставила себя на него посмотреть.

Она ждала осуждения, недоверия или горечи. А встретила ничего, кроме гранитной твердости. Было больно. Сказать что-то значимое было слишком больно. Остаться вдвоем и наскрести какие-то слова — почти невыносимо. Они оба знали, как все может закончиться. Они оба слишком хорошо это знали. Если он пожалеет ее, то она не выдержит и расплачется. Но в его взгляде не было жалости, не было ничего, кроме зияющей пустоты. А, может, это она не увидела. Или, может, не захотела увидеть. Одному Создателю сейчас известно, о чем он думал, что чувствовал, как мучился. И Эвелин кивнула, она просто не в силах была сделать что-то большее. Каллен повернулся к ней спиной, и вышел первым, громко хлопнув за собой дверью.


Конец первой части


========== Лелиана ==========


Часть вторая. Выборы Верховной Жрицы

Самым ярким воспоминанием Лелианы из детства было то, как она, малышка четырех лет, стоит рядом с матерью на террасе замка в Орлее. Она держит маму за руку и видит накатывающие волны, слышит раскатистый гул Недремлющего моря. А позади них сады со сладкими апельсинами и лавандой, но единственный аромат, который различает Лелиана — это нежный запах, исходящий от серого льняного платья матери. Она даже не уверена, основано ли это воспоминание на реальности или это всего лишь плод ее воображения*. Это зыбкая явь, которой она дорожит. Которую нежно лелеет. Этот образ не снится во снах, потому что ей давно уже ничего не снится. Но приходит как по команде, стоит ей только закрыть глаза. Возникает в голове яркой свежей картинкой, словно она пережила его совсем недавно. Как будто окунулась в него только вчера.

— Ваша милость.

Лелиана откликнулась далеко не сразу. Она моргнула, отчего весь мир на секунду расплылся и сложился снова в виде пары стражников.

— Ваша милость, — повторил храмовник, — Инквизитор готова Вас принять.

— Хорошо, — кивнула в ответ Лелиана и неслышно проскользнула в открытую дверь.

Ее шаги гулко отдавались на широкой каменной лестнице. Наверху, в самих покоях Эвелин, было пусто. Инквизитор сидела на балконе, укутанная в плед, и с бокалом очередного зелья, сваренного для нее Морриган.

— Лелиана, — поприветствовала она своего тайного канцлера с улыбкой. — Проходи. Садись.

Эвелин указала на свободный стул. Она была без перчаток, и Лелиана мельком взглянула на ее поврежденную руку. Отличное маскирующее заклинание, которое накладывал Дориан, скрывало увечье, демонстрируя ровную белую кожу. Понять сходу, наметился ли какой-то прогресс, было нельзя.

— Я вижу, тебе стало лучше, — заметила Лелиана.

Эвелин, и правда, выглядела сегодня бодрее обычного.

— Ну, если не считать всех трав, которых я выпиваю, все действительно не так уж плохо, — ответила ей Инквизитор. — Наверное, дело в том, что я вообще ничем не занимаюсь. Читаю книги, разбираюсь с бумагами и иногда греюсь на солнышке. Твоя стража, которую ты ко мне так любезно приставила, прозрачно намекает, что выходить мне из покоев нельзя.

В спокойном голосе Эвелин нет-нет да и проскальзывали укоризненные нотки.

— Я всего лишь хочу, чтобы никто не пострадал, — терпеливо объяснила ей Лелиана.

— Ну конечно, — одобрила Эвелин, но ее короткий ответ прозвучал более, чем двусмысленно.

— Это не касается твоих встреч с кем-либо, — поспешно проговорила сестра Соловей. — Можешь приглашать сюда, кого хочешь.

Эвелин только поморщилась.

— В этом нет надобности.

«Мда… Какое неудачное начало», — подумалось Лелиане. Иногда им трудно было находить общий язык.

— Морриган сумела найти что-то полезное? — спросила она, чтобы сменить тему.

— Ну, если говорить о последних нововведениях, — Эвелин подняла свою руку к свету, — то я стараюсь разряжать Метку несколько раз в день. Это она предложила, кстати. Раз уж я не могу остановить выброс магии, то лучше, чтобы он проходил хотя бы небесконтрольно. Тут я, пожалуй, с ней соглашусь. Впрочем, я тебя не о себе поговорить позвала. Но прежде хочу угостить тебя вином. Ты не против?

— Совершенно.

— Отлично. Насколько я помню, Орлесианская настойка твоя любимая?

— Да. Впрочем, не откажусь и от бокала сухого вина.

— Ну и славненько. А мне еще порцию сухих корешков напополам с водой. —Эвелин подала Лелиане ее бокал и, поморщившись, выпила еще немного своего пойла. — В Скайхолде никогда не заскучаешь, правда?

— С леди Инквизитором скучать не приходится, — улыбнулась Лелиана. — Вот увидишь, так будут когда-нибудь говорить.

— Ты, наверное, уже слышала, — напомнила ей Эвелин, — что клирики приезжают через месяц. Об этом-то я и хотела с тобой поговорить.

— Да, Жозефина ввела меня в курс дела.

— Столь огромная честь дарована нам из-за победы над Корифеем, конечно. Церковь сейчас уважает Инквизицию и всех, кто с ней связан.

— Или, проще говоря, мусолит наши имена, даже и не спросив.

— Можно и так сказать, — согласилась Инквизитор. — У меня есть возможность повлиять на решение клириков. Во всяком случае, они к моему мнению прислушаются. Без лояльной к нам главы Церкви Инквизиции будет очень сложно договориться с Орлеем и Ферелденом. Пока нет Верховной Жрицы именно их представители управляют Священным Советом.

Лелиана помедлила прежде, чем ответить.

— Не буду скрывать: сначала эта идея показалась мне абсурдной, — сказала она. — Но чем больше я об этом думала, тем больше приходила к мысли, почему бы и нет. Неужели это так странно для клириков — поддержать меня? Почему бы им этого не сделать?

— Я бы сказала, что восстановить сейчас Церковь — это все равно что вывести тонущее судно из шторма.

— Да, жаль конечно, что быть Верховной Жрицей несколько сложнее, чем просто выглядеть хорошо в большой шляпе.

Обе женщины одобрительно усмехнулись.

— Интересно. Если ты станешь главой Церкви, то что будешь делать? — спросила Эвелин.

— Первое — я распустила бы Круги. Пусть все маги будут свободны. Они такие же дети Создателя, какие и другие, и Церковь должна принять их. В конце концов, она привечает всех — эльфов, гномов, даже кунари. С чего бы магам быть исключением? — Лелиана знала, что говорить. Она очень много времени потратила на размышления об этом. — Различия отчуждают нас друг от друга, а Церковь поддерживает эту вражду, вместо того, чтобы учить нас видеть в других равных себе. Если мы сможем принять всех в свои ряды, разве это не принесет мир?

— Что ж, если ты задаешь такие вопросы, то ты, пожалуй, на правильном пути.

— Я поменяла бы все. — Увлекшись, Лелиана почти не слышала Эвелин. — Вообще все. Джустиния хотела, чтобы Церковь выросла, но ее реформы так и не прижились. Ее сдерживали традиции, и она была слишком мягка, чтобы принуждать к изменениям. Я не повторю этой ошибки.

— Это будет сложно. Нельзя заставить людей изменить свой образ мыслей.

— Как тогда вообще что-то меняется? Люди не приходят к озарению просто так, многих надо вести за руку.

— Насильно мил не будешь, Лелиана, — мягко парировала Эвелин. — Нужно будет найти баланс. Между реформами и привычным укладом жизни. Между старым и новым, наконец. Радикальные изменения могу привести только к большему ожесточению.

— Люди подобны овцам, Инквизитор. Им надо, чтобы их вели. Есть те, кто цепляются за старые методы, но и они увидят. Я сделаю так, чтобы они увидели… Я готова принять все, что выпадет на мою долю.

— Звучит впечатляюще.

Эвелин смотрела на нее внимательно, без улыбки. Ее лицо было непроницаемо, и Лелиана не могла сказать сейчас, о чем она думает и без иронии ли прозвучали эти последние слова. Впрочем, эта пауза ее мгновенно отрезвила.

— Я что-то чересчур распалилась, — заметила Сестра Соловей. — Все дело в том, что я близко к сердцу принимаю дела Церкви. Наверное, мои идеи расходятся с тем, что думает Кассандра.

— Да, не буду скрывать, что она мыслит немного по-иному, — уклончиво отозвалась Инквизитор.

— Тогда будет уместным задать вопрос: а что думаешь ты?

Эвелин ответила далеко не сразу. Ее губы слегла шевелились, словно она пробовала вопрос на вкус.

— Что думаю я? — наконец переспросила она. — Я думаю, что неважно, кто станет Жрицей. Ты или Кассандра, или любая другая кандидатура клириков. В любом случае, это должна быть женщина, которая привнесет много изменений в существующие порядки. А будут ли они благими, только время покажет. Поэтому что касается тебя или Кассандры, вы хоть и смотрите на Церковь под разными углами, намерения у вас примерно одинаковые.

— Рада это слышать, Инквизитор. Ваша поддержка может склонить клириков в любую сторону.

— Да, именно поэтому мне и важно распорядиться своим голосом правильно, — согласилась Эвелин. — Я ищу не просто радикально новых взглядов, но того, кто действительно предназначен для этой роли. Кто готов отказаться от своей мирской жизни. Ведь все ждут полной преданности от новой главы Церкви.

— Я понимаю, что это потребует много жертв с моей стороны.

Лелиана осеклась, заметив в глазах Инквизитора пляшущие смешинки. Эвелин с трудом подавила улыбку и сразу приняла серьезный вид.

— Ты, наверное, слышала, что Кассандра пишет книгу о нашей борьбе с Корифеем. Разумеется, под строгим руководством Варрика. Это новейшая история Инквизиции и одновременно буквально детальное описание того, что я делала последние три-четыре года. Но если кто-нибудь спросит меня: что было до этого? Что я делала первые двадцать семь лет своей жизни? Я, пожалуй, затруднюсь ответить. Искала смысл, наверное. Поэтому я знаю, чего в книге точно нет. Той атмосферы отчаяния, с которой я ехала в Храм Священного Праха. Потому что я никогда не понимала, чем я хочу заниматься. И меньше всего меня тянуло к религиозной карьере. Меня просто насильно отправила туда семья, учитывая сколько наших родственников служило Церкви. И когда я возглавила Инквизицию в минуту полной неопределенности, я поняла, что это мое. И какие бы трудности не вставали на нашем пути, я никогда не сомневалась. Даже если бы мне суждено было погибнуть от руки Корифея, я бы все равно ни о чем не жалела. Понимаешь меня, Лелиана? В моем выборе не было жертвы. И принимая на свои плечи такой груз ответственности, у тебя их тоже быть не должно.

Лелиана внимательно слушала Эвелин, в задумчивости смотрела на белоснежные вершины гор.

— Если отбросить на секунду Брешь и Якорь, ты никогда не хотела стать Верховной Жрицей? — вдруг поинтересовалась она.

— Забавно. Ты не первый человек, кто меня спрашивает.

— Кто же был первым?

— Мой отец. Перед тем как я уехала на Церковный конклав.

— И что же ты ответила?

Эвелин помедлила, водя пальцем по граненым краям своего бокала.

— Для меня одна только мысль променять свою броню на строгую мантию, а своего драколиска — на жесткое кресло вызывает неприятную дрожь во всем теле. Так что мой ответ был однозначный.

Сестра Соловей не смогла сдержать улыбки.

— Чем больше я тебя слушаю, тем больше думаю о том, что ты ищешь человека, которому нечего терять.

— Да ладно, — Эвелин рассмеялась. — Ну так скажи мне тогда, что ты будешь делать, если Инквизицию распустят?

Она положила Лелиане руку на плечо, улыбаясь очень ласково. И Лелиана тотчас смутно ощутила, что вся их беседа сводилась исключительно к этому вопросу.

Она вышла из покоев Инквизитора с чувством, что так и не смогла понять однозначно, что решила для себя Эвелин. Она вышла с легкой досадой на свою болтовню, на то, что позволила этой теме увлечь себя, на то, что она успела поделить еще по сути неубитого медведя. Да, с легкой досадой и с большим чувством удовлетворения. Если ей и хотелось с кем-то поделиться своими мыслями, то этим человеком как раз и была Эвелин.

Впрочем, не все, что сказала ей Инквизитор, вызывало у нее благостное ощущение. Взгляд Лелианы скользнул по башне командора, и она поспешно свернула к таверне. Варрик конечно же был там, на втором этаже, в компании Сэры. Эльфийка хмуро покосилась на подошедшую Лелиану и тут же ретировалась, сославшись на какие-то важные дела. Последний месяц их отношения были очень натянутыми. Сэра так и не смогла простить Лелиане свою ссылку подальше от глаз. Глупая, Лелиана ведь проявила терпение. Она просто ненадолго отослала лучницу, чтобы та не болталась под ногами и не болтала лишнего, особенно про то, что Инквизитор мол прикладывается к бутылочке. Можно было просто поговорить, но у Лелианы совсем не было времени. Однако Сэра великодушного поступка не поняла. А жаль. Дориану, например, досталось гораздо сильнее. Лелиане вспомнилась Жозефина и ее постоянные лекции на тему того, что члены Инквизиции вовсе не куклы и не шахматные фигурки, чтобы их переставлять. Нет, не куклы, совсем не куклы. А сборище разных существ, каждый с собственным багажом из прошлого. Кому как Лелиане об этом не знать.

— Варрик, — ласково позвала Лелиана, садясь напротив гнома.

Варрик ей почему-то всегда нравился. Может быть потому, что с ним было меньше всего хлопот.

— Очень рад Вам, леди Соловей, — честно признался Варрик. — Откуда идете?

— От Инквизитора.

— А, так Вы были у леди Тревелиан, — гном тихо присвистнул. — Как там поживает наше инквизиторство?

— Все примерно также. Пока без изменений. Я вижусь с ней регулярно и делаю все согласно ее руководству.

— Ну разумеется. — Гном поднял свой бокал. — Пью до дна за здоровье нашего Инквизитора. — Варрик в два скачка прикончил пинту пива и заказал еще. — Как там наш командор, кстати?

Лелиана только тяжко вздохнула.

— Весь в делах, — покачав головой, ответила она. — Как всегда очень активен. Не пропускает ни одного собрания, исправно посещает все тренировки. Никакого изменения в поведении.

— Что, все настолько плохо? — сразу помрачнел Варрик.

— Вообще-то я собиралась к нему зайти. Но я… понимаешь ли… я не сильна в такого рода делах. Особенно потому что это касается Каллена. Вот я и подумала. Может быть, ты составишь мне компанию?

— Не откажусь, — мгновенно согласился Варрик. — Я даже знаю, чем смогу помочь.

— Ну и славно.

Лелиана с облегчением перевела дух.

***

В приемную командора им удалось попасть не сразу. Каллен только что вернулся из Халамширала и не принимал никого. Поэтому около входа в башню командора образовалась огромная толпа народу. Все — с докладами. Впрочем, отказать главной советнице Инквизиции он никак не мог. Поэтому когда Лелиане и Варрику удалось протиснуться сквозь многочисленную свиту командора, они беспрепятственно прошли дальше. Каллен сидел за своим столом, буквально заваленном бумагами, и внимательно изучал какую-то карту. При виде вошедших он поднялся.

— Леди Лелиана, — сказал командор так, словно ждал ее прихода, — посмотрите: свежие карты из Халамширала. Мы обыскали каждый уголок в Зимнем Дворце, но так и не нашли источник нападения кунари.

— Вы все-таки думаете, что это чисто магический характер? — спросила Лелиана, внимательно рассматривая протянутые ей карты.

Варрик громко кашлянул.

— Вообще-то мы зашли поинтересоваться, как у Вас дела, командор, — напомнил Лелиане гном.

— Ах вот оно что! — насмешливо произнес Каллен. — Тогда вставайте в очередь. — Он кивнул на огромную корзинку цветов, задвинутую в угол. — Это от Жозефины. Да простит мне Создатель такую вольность, леди Монтилье мучила меня все утро. Хотя она была более изобретательна, чем вы. Пришла под предлогом оживить цветами мой интерьер.

— Я бы не приходила, — ответила Лелиана, — но Дагна раз за разом возвращается с пустыми руками. Раз уж ты вежливо посылаешь мою гномку, то я пришла лично.

Когда надо, они с легкостью переходили на ты.

— У меня все хорошо, Лелиана, — терпеливо ответил ей Каллен. — Я говорил это и твоей помощнице. Надеюсь, хоть ты мне поверишь.

Лелиана долго смотрела ему в глаза, потом просто кивнула.

— Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти. В любое время дня и ночи, Каллен. Я всегда в твоем распоряжении.

— Спасибо. Я знаю, что от тебя такое нечасто можно услышать, и, поверь мне, я это очень ценю.

Командор жестом пригласил обоих собеседников сесть напротив него.

— А где это ты постоянно пропадаешь? — недовольно спросил Варрик, чувствуя, что про него, кажется, уже забыли.

— Я лично руковожу поисками проникновения кунари в Халамширале, — ответил ему Каллен.

— Поэтому-то тебя практически не видно в главной части замка? — продолжал допытываться гном.

— Последний месяц я много времени проводил в Зимнем Дворце, поэтому мне было не до светских раутов.

— А как же ты отчитываешься перед леди Инквизитором?

— Я пересылаю ей все бумаги через нарочных.

— И что никакой потребности в личных разговорах? — невинно поинтересовался гном.

— Дыхание Создателя! — Каллен покачал головой. — Ты прямо как Жозефина. Не надо ходить вокруг да около.

— Ладно, хорошо. Все просто удивлены тому, что ты так бодро держишься.

— А я удивлен тому, что всем есть дело до меня.

— Люди просто переживают за тебя, Каллен. Ты ни разу не навестил Инквизитора за все это время.

— За меня не надо переживать. А в моих визитах нет надобности. Все и так понятно без слов.

— Ну хватит, — проговорила Лелиана, до этого молча наблюдавшая за этой полемикой. — Варрик, насколько я помню, у тебя было дельное предложение.

— Да, — вздохнул гном. — Как насчет того, чтобы развеяться подальше от этого замка? Мы давно никуда не выбирались. Члены Священного Совета выехали сюда из Орлея и Ферелдена. Мы могли бы встретить их на полпути и сопроводить сюда.

— Это ведь очень даже неплохая идея, — поддержала его Лелиана. — И не спорьте, командор, — заметила она, увидев, каким в одночасье хмурым стало лицо Каллена. — Поиски в Халамширале уже почти закончены. Выводы оставьте мне и моим агентам. Подготовка к приему гостей уже завершена. Остальные Ваши дела я тоже могу взять на себя без всяких проблем. Отдыхайте и желательно подальше отсюда.

— Я так понимаю, у меня нет другого выхода, — резюмировал Каллен.

— Нету, — заверила его Лелиана. — Не желаю видеть тут ни тебя, ни Варрика.

— Ну что ж, — Каллен сдался без боя. — Может быть, вы правы. Я и сам буду рад уехать на пару недель.

— Решено.

Варрик победно улыбнулся.

***

На обратном пути Лелиану встретила Дагна.

— У Вас гостья, Ваша милость, — сообщила она и отступила назад, пропуская фигуру, укутанную в серый бархат.

Этой гостьей оказалась не кто иная, как Солона Амелл.


*Лелиана - Dragon Age Wiki - Wikia

Disclaimer: часть диалогов и писем из игры адоптирована в текст.


========== Жозефина ==========


Пора цветенья наступила и для Жозефины Монтилье.

От сладкого аромата букетов — их тайком приносил в ее покои Блэкволл — всерьез кружилась голова посланницы. Как приятно размять уставшие пальцы после долгого сиденья над книгами, отложить очередное письмо, потянуться к цветам и вдохнуть ее любимый запах. Ощутить на мгновение всю сладость запретного плода. До легкой дрожи в пальцах. До почти невесомых прикосновений. До терпкой горечи во рту.

Роман без последствий — так Жозефина это называла. Страсть, которая останется лишь легкой дымкой. Которая пройдет со временем. У которой нет ни начала, ни конца.

Блэкволл смотрел на нее полными обожания глазами, но подходить не решался, просто наматывал круги около кабинета посланницы. За что, кстати, леди Монтилье была ему очень благодарна. Она слишком обременена семейными обстоятельствами. Она не может позволить их отношениям именоваться как-то иначе, чем просто флирт. Легкая интрижка. А заводить интрижку с Блэкволлом ей совсем не хотелось. Мнимый страж настолько восторгался ей, что, казалось, поставил ее на пьедестал почёта. И Жозефина порой думала, что при более близком контакте она вовсе не окажется для него такой желанной, какой была прямо сейчас. Его внимание ей очень льстило. Да-да, в этом трудно было признаться. Даже то, что Блэкволл часами мог ходить за ней словно безмолвная тень.

Посланница покосилась на желтый пергамент на столе. На печать с семейным гербом. От ее родственников уже давно ничего не приходило. Ничего кроме проблем и счетов. Счета, счета. Счета! Фактически род Монтилье — уже больше века должники. Жозефине едва хватало своего заработка в Инквизиции, чтобы хоть как-то худо-бедно перебиваться с ноги на ногу. Но то, что ее родители прислали в последней письме, было даже хуже денег. Жозефина печально вздохнула, взяла свежий букет из вазы и вышла во двор.

***

Гордона Блэкволла или Тома Ренье — тут уж смотря кто как предпочитал — можно было найти лишь в одном месте. В амбаре около конюшни. Страж, бывало, частенько посмеивался, что на колкой соломе ему лучше спится, и свои официальные покои в основном избегал. Сегодня не стало исключением. Жозефина застала стража за вырезанием очередной игрушки из дерева. Хоть детей в Инквизиции было не так уж и много, — они появлялись здесь в основном с беженцами — благодаря Блэкволлу у них не было недостатка в веселье.

— Месье Блэкволл, — робко обратилась к нему Жозефина. — Если это возможно, я хотела бы поговорить с Вами.

Блэкволл или Том Ренье ласково улыбнулся посланнице и вежливо поклонился.

— Я весь в Вашем распоряжении, леди Монтилье.

Жозефина знала, как редко страж кому-то улыбался. А еще и так приветливо. И поэтому следующие слова дались ей с большим трудом.

— Извините меня. — Она протянула ему букет цветов. — Но я не могу их больше принимать.

— Я… простите меня, — смешался Блэкволл. — Возможно, я позволил себе какую-то вольность…

— Нет, просто… — Посланница нервно кашлянула. — Просто я помолвлена.

Блэкволл, казалось, врос в землю.

— Помолвлены? — переспросил он.

Жозефина положила цветы на стол и села на лавочку около стены амбара.

— Сядьте, пожалуйста, рядом со мной. Я должна Вам кое-что объяснить. —Возможно, ей показалось или Блэкволл и впрямь буквально рухнул рядом с ней. — Дело в том, — начала издалека Жозефина, — что моя семья находится в очень неустойчивом финансовом положении. Любая беда — и нас вообще может не стать. Запрет на торговлю в Орлее. Это сильно подорвало семейную казну. На протяжении поколений мы кормили кредиторов. Продавали земли и ценности, чтобы погасить проценты. Положение наше до сих пор весьма плачевно, но если я продам еще хоть что-то, моя семья останется без пропитания. — Здесь она сделала паузу, но Блэкволл ничего не сказал, только издал звук очень похожий на бульканье. — И теперь мне предстоит стать главой дома Монтилье. Понимаете меня, Блэкволл? Я не могу оставить после себя такое наследие. Только не сознание того, что моя семья живет в нужде.

— И Вы выходите замуж, — выдохнул Блэкволл.

Жозефина горько улыбнулась.

— Все очень сложно и, пожалуй, запутанно.

— Прошу, расскажите поподробнее, — настоял он.

— Вообще-то я собиралась выйти замуж после того, как покину Инквизицию, — призналась ему Жозефина. — Я временно решила проблемы семьи и надеялась, что они смогут продержаться до моего приезда. Я отдавала им весь свой доход в Инквизиции. Однако все это время мои родители искали для меня жениха в Антиве. Достойного кандидата из хорошей семьи и… — Здесь Жозефина осеклась.

— И с большими финансами, — усмехнувшись, подсказал ей Блэкволл.

Было видно, что он начинает понемногу приходить в себя.

— Да, не буду скрывать, — Жозефина пожала плечами, — и с финансами. На их взгляд, это самый простой способ выпутаться из всей этой передряги.

— И кто счастливый жених? Если, конечно, мне можно поинтересоваться.

Жозефина опять вздохнула.

— Лорд Адорно Съеле Отранто Антиванский.

— Звучит впечатляюще, — заметил Блэкволл. — Если денег у него примерно столько же, сколько и имен официально, тогда Вам, должно быть, очень повезло.

Было непонятно, шутит ли он или издевается.

— Это все печально, — ответила Жозефина. — Я должна отменить эту помолвку. Но до тех пор я не могу принимать Ваши цветы. Простите, пожалуйста.

— Как Вам угодно, леди Монтилье. Надеюсь, я Вас ничем не обидел.

— Нет. Что Вы! Что Вы! Наоборот! — Жозефина запнулась и чуть покраснела. — Но это будет неправильно, пока я обручена. Тем более, что лорд Адорно сейчас в замке.

— То есть здесь?!

— Да.

Блэкволл присвистнул.

— Он поспешил засвидетельствовать мне свое почтение и скрепить помолвку. Я хочу воспользоваться этой ситуацией, чтобы поговорить с ним и расторгнуть все обязательства.

— Ну понятно, — Блэкволл снова усмехнулся. Возможно, Жозефине только показалось, но на мгновение в его глазах промелькнуло явное разочарование. — Вы с этим антиванским лордом раньше были знакомы?

— Нет, не припомню. Хотя, возможно, вставали в пару на котильоне пару лет назад. Поверьте мне, это совсем не то, чего бы мне хотелось! Да я едва помню этого Отранто! — почти жалобно закончила Жозефина.

— Но Вы не можете делать, что хотите, — мягко заметил Блэкволл.

— Не могу, — согласилась леди Монтилье.

— А Вы пробовали поговорить с Эвелин на эту тему?

— Нет. — Посланница покачала головой. — Точнее, Эвелин знает, как обстоят дела. Но я никогда не буду просить у нее помощи. Казна Инквизиции создана не для этого. В период таких потрясений это было бы слишком эгоистично с моей стороны.

— То есть никакой альтернативы нет? — подвел итог Блэкволл.

— Нет, нету.

— В таком случае не стоит порывать с Отранто раньше времени. Вдруг лучше партии не подвернется.

Этого пассажа оказалось достаточно, чтобы Жозефина резко встала с лавочки и отряхнула пыль с коленей.

— Пожалуй, хватит. Я чересчур злоупотребила Вашим вниманием. Мне следует заняться своими делами. Если я вообще о чем-то сегодня смогу думать.

— Жозефина! — Блэкволл поймал ее за руку прежде, чем она успела уйти.

— Пустите, — попросила она.

Голос ее дрожал. То ли от волнения, то ли от нахлынувших чувств, то ли от горькой обиды.

— Жозефина, — ласково повторил Блэкволл.

А ведь он впервые назвал ее по имени.

— Я знаю, что Вы думаете, — заметила леди Монтилье. — Многие голодают, а я тут распинаюсь о своих потерянных землях. О чести. О знати, наконец.

— Совсем нет…

— Это так. Я знаю, — настойчиво повторила она. — Но Вы и меня поймите. Я волнуюсь за свою семью. Это просто… просто невыносимо видеть их в таком положении.

— Я все прекрасно понимаю, — заверил посланницу Блэкволл и в качестве доказательства нежно погладил пальцем ее запястье.

Она и не хотела, но мгновенно вся покрылась мурашками. Его прикосновение. Так нежно… так успокаивающе. Она поддалась назад и развернулась к нему лицом. Она позволила ему подойти ближе, обнять ее, а сама уткнулась носом в его плечо.

— Как я устала, — прошептала ему Жозефина. — Вы бы знали, как я устала. И поговорить-то совсем не с кем.

— Ну-ну. Полно! — Блэкволл погладил ее по волосам. — Ты совсем справишься, я в этом абсолютно уверен.

Он сказал ей «ты». Еще одна новинка. Мало, кто называл так Жозефину здесь. Мало, кто получал отклик ее сердца. Если повернуть голову, то можно коснуться губами его щеки. Вот так, только надо встать на цыпочки. Только отодвинуть от себя калейдоскоп мыслей. Голова кружилась теперь не от запаха цветов, а от его близости. От его опасной близости. Ноги стали совсем ватными. Она часто дышала. Тело словно размякло, словно не слушалось в его руках.

Потом, когда волна уже схлынула и сей момент превратился в легкую дымку воспоминаний, Жозефина часто прокручивала это в голове. Она и по сей день гадала, что так влекло ее к Блэкволлу. Его благородство или же запретность их чувств, ничем не разделенных кроме условностей. Интересно, а леди Тревелиан он тоже обнимал? Ведь в самом начале Инквизиции, еще в Убежище, Блэкволла часто видели рядом с Эвелин. Они часами прогуливались вместе. Много беседовали. Но вряд ли было что-то большее. Каллен явно не такой человек. Жозефина зажмурилась от удовольствия и постаралась выкинуть лишнее из головы.

Все кончилось в один миг. Просто грубый окрик порезал их надвое. Разорвал объятия на части и заставил отскочить друг от друга. В проеме амбара стоял не кто иной, как… Жозефина ахнула. Нашивки Антивы! Неужели сам лорд Отранто? Да будь же он не ладен!

— Леди Монтилье!

Бедный лорд настолько побледнел от ярости, что Жозефина испугалась, как бы его не хватил удар.

— Милорд, — поспешно пролепетала она. — Мы не ждали Вас раньше полудня.

Классическая сцена. Обманутый муж, неверная жена и амбар. Было бы так смешно, как бы не было так грустно.

— Я только что приехал, и, вижу, очень даже вовремя, — заметил лорд Отранто, не сводя своего мрачного взгляда с Блэкволла. — Мне подумалось, что в этом амбаре много сена для моих лошадей.

— Вы находитесь на территории Инквизиции, — спокойно заметил ничего не подозревающий Блэкволл. — Потрудитесь объяснить, кто Вы такой. И почему позволяете себе врываться в чужой разговор.

— Я Адорно Съеле Отранто Антиванский, — объяснил ему гость и ударил себя в грудь кулаком. — Законный жених леди Монтилье. — Блэкволл ничего не ответил, только с досадой покосился на Жозефину. — Вы можете не называть себя, лорд Инквизитор, — как ни в чем не бывало продолжил Отранто. — В моем городе повсюду поют песни о Ваших подвигах. Так что я почтен знакомством. Жаль, что при таких неприятных обстоятельствах оно не продлится долго.

— Лорд Инквизитор? — удивленно переспросил Блэкволл.

— А что такое? Вы предпочитаете Вестник Андрасте? — Блэкволл и Жозефина быстро переглянулись. Леди Монтилье печально вздохнула и возвела глаза к небу. — Неважно, впрочем, как Вы себя называете, — тем временем продолжал лорд Отранто. — Я вызываю Вас на дуэль, мы будем биться за расположение леди Монтилье.

— Ну замечательно, — буркнул мнимый страж. — Только дуэли с буйно помешанным мне не хватало.

— Что Вы сказали?

— Ничего-ничего.

— В таком случае, я жду Вас и мою драгоценную возлюбленную снаружи. — Здесь лорд Отранто, конечно, сильно слукавил. Он помнил Жозефину — как и она его — в основном, по присланному ему портрету. — И потрудитесь найти оруженосца.

— У него что не все дома? — шепотом спросил Блэкволл, как только лорд Отранто соизволил удалиться.

— Да нет, с головой у него все нормально, — заверила его Жозефина. — Я просто попыталась прервать помолвку до его приезда и написала ему, что меня добивается сам глава нашего ордена. Когда он увидел нас вместе, то, видно, предположил, что ты Инквизитор. Ох, если бы я знала, что его это только подстегнет!

— Он что не знает, что Вестница Андрасте — это женщина? Из какой такой антиванской глуши он приехал?

— Он… просто, наверное, не обратил внимание на детали. С дворянами Антивы такое иногда бывает. И потом — вряд ли бы он стал думать, что у меня роман с женщиной.

— Ладно, неважно, — заметил Блэкволл. — Надеюсь, он прихватил толкового целителя.

— Что? Нет! Ни за что! Ни в коем случае! — Жозефина, замотав головой, подскочила к воротам амбара и подала знак своей советнице, ожидавшей снаружи. — Я послала за леди Инквизитором, — закончила она, когда вернулась.

— Напрасно, Эвелин вряд ли сейчас погладит тебя по голове.

— В любом случае, Вы туда не пойдете. Совершенно не желаю, чтобы Вас проткнули клинком в мою честь. Конечно, как правило, антиванцы не дерутся на дуэлях до смерти, но всегда что-то может случиться.

— Тогда помогите мне одеть броню, — попросил ее Блэкволл.

К тому моменту, как они управились, лорд Антиванский уже успел разогреться на поле. Леди Тревелиан примостилась рядом, скептически на него поглядывая.

— Лорд Адорно Съеле Отранто Антиванский, — без запинки представила жениха Жозефина.

— Всегда к Вашим услугам, миледи, — Отранто поклонился Эвелин. — Я приехал для того, чтобы просить руки прекрасной леди Монтилье.

— Лорд Адорно, — кивнула ему Эвелин. — Я конечно же знаю Ваш род как один из самых известных и самых влиятельных в Антиве.

— Миледи знакома с генеалогией, — Отранто еще раз галантно поклонился и не без интереса взглянул на Эвелин. — Надеюсь, Вы присоединитесь к леди Монтилье. Мы собираемся сражаться на ристалище.

— Сражаться? — чуть нахмурившись, переспросила Эвелин. — И с кем же Вы собираетесь здесь сражаться, лорд Адорно?

— С его милостью Вестником Андрасте, конечно.

Антиванский лорд кивнул в сторону Блэкволла.

— Ах вот оно что! — только и произнесла леди Тревелиан. — Очень интересно!

Здесь Жозефина громко кашлянула.

— Пожалуй, Вам следует готовиться к бою, — небрежно заметила она.

— О да! Конечно. Конечно, — пробормотал Адорно, не спуская восхищенного взгляда с Эвелин, и поспешил к своим оруженосцам.

Едва он отошел на безопасное расстояние, как Жозефина обернулась к Инквизитору.

— Есть одно обстоятельство, о котором тебе следует знать.

— Да? И какое?

— Я написала лорду Отранто, что не могу выйти за него замуж.

— Странно. Что же он делает здесь?

— Я хотела отпугнуть его, чтобы не показаться невежливой. А он, наоборот, поспешил приехать сюда.

— Отпугнуть?

— Да, я известила Отранто, что меня добивается сам Инквизитор.

— А! Вот теперь понятно, — улыбнулась Эвелин.

— Все получилось так не вовремя, — виновато заметила Жозефина. — Он увидел меня рядом с Блэкволлом и подумал, что тот…

— Глава Инквизиции, — закончила за нее Эвелин. — Видимо, лорд Отранто знаком с нашей историей достаточно поверхностно. Как и вся знать, в общем-то.

— Хоть кто-то меня понимает, — вздохнула посланница.

— Ладно, — заметила Эвелин, натягивая перчатки. — Пойдем засвидетельствуем лорду Антивы свое большое почтение.

Пока женщины переговаривались, противники уже успели занять позиции и сейчас о чем-то возмущенно переговаривались.

— Я требую, чтобы был оруженосец! — кричал лорд Адорно. — Так следует по правилам этикета!

— Да не шумите Вы! — с досадой отозвался Блэкволл. — Сейчас что-нибудь придумаю.

— Я буду Вашим оруженосцем, — подходя к ним, вызвалась Эвелин. — Если Вы, конечно, не против, лорд Инквизитор, — с нарочитой иронией добавила она.

Блэкволла аж всего передернуло. Он буркнул что-то нечленораздельное в ответ.

— Что Вы делаете?

Жозефина схватила Эвелин за руку.

— Играю комедию до конца.

— А если они убьют друг друга?

— Не убьют, — нарочито мягко ответила Эвелин.

— Ты можешь остановить бой. Просто скажи, кто ты есть на самом деле. Лорд Отранто…

— Оскорбиться до глубины души, — парировала Эвелин, — едва поймет в какой конфуз мы его завели. Или, думаешь, он свалит всю вину на незнание истории? Маловероятно. И на этот раз простой дуэлью его сатисфакция не ограничится. Уж поверь мне. Так что позволь им помахать мечами до первой крови. После чего ты сможешь распрощаться со своим женихом и отправить его восвояси.

— Ну не знаю, — Жозефина нервно кусала губы.

— Не я это затеяла.

— Ладно.

Посланница сдалась.

— Лорд Адорно! — позвала тогда Эвелин. — Это вопиющее недоразумение, но меня Вам до сих пор не представили! Я происхожу из благородного дома Тревелианов, что из Вольной Марки. Самая младшая из четверых детей, наследников нашего прекрасного замка. Я служуИнквизиции верой и правдой с самого ее формирования и почту за честь стать оруженосцем Вестника в этом бою.

Эвелин отвесила поклон обоим противникам. Антиванский лорд удовлетворенно кивнул. Блэкволла снова передернуло. Когда все формальности наконец были соблюдены, оба дуэлянта снова встали на свои позиции и по сигналу Жозефины сблизились для контактного боя.

К сожалению, надеждам леди Монтилье не удалось сбыться. Лорд Адорно, несмотря на всю его горячность, сражался очень недурно. А Блэкволл накануне принимал участие в тренировках солдат и был вымотан постановочными сражениями. Поэтому сил у него пока хватало только на защиту. И это позволило антиванскому жениху без труда гонять его по всему полю. И чем ожесточённее отбивался от него серый страж, чем более точным и терпеливым становился сам Адорно. В какой-то момент Блэкволл осознал, что поторопился с выводами. Возможно, легче просто сдаться и принять на себя удар. Однако это претило ему как Тому Ренье. Поэтому он продолжал держать оборону, крепко сжав зубы, и с надеждой на удачный случай. Удача, и правда, вскоре улыбнулась, но, к сожалению, не ему. Отранто взмахнул мечом. Ярко сверкнули в лучах солнца каменья широкой рукояти. Сталь ударилась о сталь, оставив долгое тягучее эхо. Блэкволл закрыл глаза, почувствовал, как слабеет его рука и меч Адорно скользит, надавливает, ищет прореху.

— Стойте! — послышался ему истошный крик. — Слышите! Стойте! — Блэкволл с трудом разлепил глаза и увидел Жозефину, несущуюся к нему на всех парах. — Стойте! — снова крикнула она и развела мечи руками.

— Да что же это такое! — ругнулся Адорно, опустил меч и отошел в сторону.

— Хватит, — задохнулась Жозефина и закрыла Блэкволла своим телом.

— Отойдите, — велел ей антиванский лорд, безотчетно кружа перед ними. Его меч чертил тонкую полоску на земле.

— Хватит, — из последних сил прохрипела Жозефина.

Адорно вдруг замер на месте и вперил свой внимательный взгляд в эту парочку. Его оруженосец и Эвелин подошли ближе, но пока сохраняли молчание.

— Почему? — властно спросил Адорно.

— Потому что я очень неравнодушна к этому человеку, — ломающимся голосом ответила Жозефина. — И не могу видеть, как Вы его калечите.

— Гм, — проскрипел Адорно. — Насколько сильно?

— Очень сильно!

— Сильнее, чем ко мне?

— Да!

Адорно, казалось, поначалу опешил от этой новости. Но довольно быстро пришел в себя.

— Так ваш выбор сделан?

— Да.

— Вы уверены?

— Да, я совершенно уверена в этом.

Жозефина утвердительно кивнула.

— Бессмысленно, — покачал головой Адорно. — Дальнейшее продолжение просто бессмысленно. Слово дамы для меня — закон.

— Я приношу Вам свои глубочайшие извинения.

Жозефина поклонилась, по-прежнему сжимая руку Блэкволла.

— Не нужно, — Адорно только махнул рукой. — Я думал… то есть мне показалось, что Вас принуждают к чему-то. Но если это добровольный союз, то тут и говорить нечего. Я всегда уважал искренние чувства.

— Все именно так, как Вы говорите, — заметила Жозефина.

— Вот и чудесно, — откликнулась Эвелин, подходя ближе. — Я распорядилась накрыть нам обед во внутреннем дворике замка. Самые лучшие вина и яства, какие только есть в замке. Считайте это нашей маленькой компенсацией за все испытанные Вами неудобства.

— Я очень признателен Вам, леди Тревелиан, — произнес Адорно.

— Ну что Вы! Мы рады принимать такого высокородного гостя. Не соблаговолите ли проводить меня до замка?

— Почту за честь, — ответил антиванский лорд.

Свита Адорно один за другим последовала за ними.

Едва Жозефина и Блэкволл остались одни, как сразу же расцепили руки и оба, облегченно вздохнув, уселись на скамейку.

— Вам не следовало, — заметил Блэкволл.

— Я должна была, — только и ответила Жозефина. Сейчас она старалась на него не смотреть.

Блэкволл только грустно вздохнул. С минуту размышлял, с тоской глядя на небо.

— Спасибо за прекрасную ложь, — шепнул он Жозефине на прощанье.

***

— Лорд Адорно уже уехал? — спросила Эвелин поздно вечером, когда Жозефина пришла к ней с докладом.

— Еще нет. Уезжает завтра на рассвете.

— Отлично, — Эвелин удовлетворенно кивнула. — Теперь когда маскарад закончился, будем заниматься настоящим делом.

— Чем именно, Ваша милость?

— Составлять мое завещание.


Disclaimer: часть диалогов и писем из игры адоптирована в текст


========== Каллен ==========


Вечером, когда солнце уже клонилось к закату, Каллен Стентон Резерфорд въехал в ворота замка Скайхолд.

Несмотря на ясную безветренную погоду, мороз пробивал до костей. Изо рта командора вырывалось облачко пара при каждом вздохе.

— Эх, и до чего же славно мы поохотились! — в десятый раз резюмировал Варрик. — Так и не хочется возвращаться в эту каменную берлогу.

— А я мечтаю о горячей ванне, — вяло отозвался Дориан.

Маг пробыл с ними всего пару дней, беспрестанно капризничая, то и дело требуя горячего вина. Как всегда тевинтерец был занят только собственной персоной.

— Да ладно тебе, Посверкунчик! Было же весело.

— Особенно посреди снежной пустыни, — ворчливо заметил Дориан. — Превратиться в ледышку, есть черствые хлебные корки и запивать все это дело пойлом.

— Не пойлом, а отличной водкой, — возразил Варрик. — Как делают это настоящие мужчины.

— Фи, гадость!

— Ага.

— Я не люблю крепкие напитки.

— Ага.

— И на десерт я предпочитаю очищенный виноград.

— Ага! Уж прости, виноград в пустыне не растет. Тем более, в снежной. А все наши винные запасы ушли на твой утренний променад.

Железный Бык глухо рассмеялся:

— Мне надо принять вааанну, выпить чашечку кофэ.

Подражая Дориану, он растягивал слова на тот особенный манер, присущий только магу.

— Да чтоб вы делали без меня с тем ледяным драконом! — мгновенно завелся тевинтерец.

Каллен слушал их вполуха. В разговор практически не вступал. Отмалчивался. Какие разительные перемены произошли с ним всего за три недели отсутствия. Он уезжал отсюда другим человеком. Усталым, сломленным, выпитым до дна. А возвращался напитанным энергией.

Путники пересекли мост и остановились у каменных башен Скайхолда. Пока остальные переговаривались, Каллен безучастно смотрел, как раскрываются перед ним створки внутренних ворот замка. Одетый в полный комплект доспехов, командор был не отличим от своего коня, от тяжелой боевой сбруи. Сейчас, здесь, перед воротами замка, они представляли собой одно целое. Единое существо. Нераздельную личность. Настолько резко замерли, настолько были неподвижны. Как цельный без расщелин камень. Душа твердая, как гранит, глаза, обжигающие холодом. Но вот ворота замка открылись, и наконец зашевелились, задвигались всадники, устало взбрыкивали лошади, предчувствуя скорое окончание поездки. Каллен уверенно правил своим конем, чуть натягивая жесткий повод, чуть двигая в такт бедрами. Во дворе замка было необычайно многолюдно. Так что приходилось аккуратно объезжать гостей. Все новые и новые лица продолжали прибывать в замок. Каллен резко вскинул голову, внимательно наблюдая за маленькими темными фигурками, рассыпанными вдоль каменной стены. Он доехал до конюшни, спешился и отдал свои поводья одному из помощников.

— Инквизитор здесь? — спросил он и, когда получил утвердительный ответ, чуть приметно кивнул.

— Ну как? — спросил его Варрик. Забавно подпрыгнув, гном хлопнул Каллена по плечу. — Рад вернуться?

Каллен проследил за лукавым взглядом Варрика. На стене, меж башен замка, там, где они только что проехали, стояла стража ее милости Вестницы Андрасте. И сама она, видимо, лицом к донжону замка. Чуть прищурившись, Каллен смог различить ее даже на таком расстоянии.

— Я пойду один, — ответил он Варрику.

— Уверен?

— Да.

У него было время подумать. Пока он бесцельно бродил днем по снежной пустыне, пока лежал в темноте, скорчившись от холода, пока, засыпая, смотрел на звезды. У него было очень много времени подумать. Очень много.

Впрочем, Варрик все равно увязался вслед за ним. Бесполезно было что-то говорить этому шебутному существу.

Стража расступилась при виде командора, как бы образовав живой туннель, в конце которого ждала его Эвелин. Закутанная в тяжелый плащ, подбитый мехом, леди Тревелиан была сейчас особенно прекрасна. Так отметил про себя Каллен, когда подошел ближе. Чуть более бледная, чем обычно, что еще сильнее выделяло ее темные с поволокой глаза. Тяжелые косы были уложены в причудливую прическу. Густые иссиня-черные волосы блестели на солнце. Вишневые губы призывно улыбались, и он нет-нет да и не мог не улыбнуться в ответ. В груди как будто что-то резко кольнуло.

— Ты не представляешь, какого дракона мы завалили! — уже вовсю щебетал Варрик. — Большущего. Вот такоооооого! Ледяного.

Гном развел свои волосатые руки настолько широко, насколько смог.

— И где же вы такого умудрились найти?

— Свернули не туда на обратной дороге. Да и местные из деревушки нам нажаловались. Пришлось посылать за Дорианом и Быком. Веселая была заварушка! Жалко, конечно, что тебя там не было.

— Да, жалко.

Эвелин улыбалась, живо отвечала на расспросы Варрика, но смотрела прямо, не отрываясь, на Каллена. Ее проницательный взгляд, казалось, стремился проникнуть к нему в душу.

— Ну ладно. — Поняв наконец, куда все клонится, гном сразу поскучнел. — Оставляю вас двоих наедине.

— Ваша милость, — Каллен поклонился, — прошу простить меня за опоздание. Мы наткнулись на драконье место случайно. Пока охотились. Я сегодня же приму на себя все дела и проведу парад завтра.

— Это подождет.

У Эвелин вырвался жест нетерпения. Она взяла Каллена за руку и подвела его к краю стены, туда, откуда виднелся донжон Скайхолда.

— Смотри, сколько гостей к нам прибыло.

Двор замка был похож на большой муравейник. С большим чувством удовлетворения Каллен видел копошащиеся внизу фигурки.

— Мы много для этого сделали, — заметил он.

— Вот именно. Мы… — Эвелин обернулась к нему, по-прежнему внимательно вглядываясь в его глаза, жадно всматриваясь в каждую черточку его лица. — Каллен, я… — Она вздохнула. — Извини, мне так и не хватило смелости прийти к тебе. Все это время я боялась. — Она закрыла глаза. — Один Создатель знает, какой ерунды я боялась. Надо было просто сесть и поговорить с тобой по душам. А я струсила. Понимаешь?

Она запнулась.

— Ты не должна ничего объяснять, — спокойно заметил Каллен. — По крайней мере, мне.

— Я знаю, что надо было сразу тебе рассказать.

— Нет, не надо было, — Каллен грустно улыбнулся. — У тебя были свои причины, и я их вполне понимаю.

— Я просто не хотела никого волновать раньше времени. Особенно тебя.

— Вот именно. Я был бы тебе совершенно бесполезен. И ты это знала. Так что если уж на то пошло, это не твоя вина, а моя.

— Каллен.

— Нет, правда. Если уж ты хочешь об этом говорить, то давай поговорим. Дориан ведь не стал бы развешивать нюни и впадать в депрессию, — не без иронии заметил бывший храмовник.

Эвелин только вздохнула.

— Что мне сделать, чтобы тебя переубедить?

— А ничего. Все в порядке. В глубине души ты знаешь, что я прав.

— Если ты об этом подумаешь чуть больше, то изменишь свое мнение.

— Вот как раз у меня было время поразмыслить. Особенно пока лежал с Варриком у костра.

Каллену вспомнилось насупленное лицо гнома в отсветах пламени. «Бабы есть бабы, Кудряшек. Все они из одного теста».

— Я так волновалась, — прошептала ему Эвелин. — Я рада, что ты наконец вернулся.

— Я тоже.

Сейчас Каллену как никогда хотелось ее поцеловать.

— Мы ведь больше не будем ссориться?

Эвелин к нему едва ли не прижималась.

— Нет, не будем, — уверенно ответил ей Каллен. — Кстати, насчет этого дракона. Пойдем, я покажу тебе трофеи.

***

Салют в честь гостей устроили вечером. После пира во внутреннем дворике замка. Все обитатели Скайхолда высыпали на горное плато, чтобы посмотреть на зрелище. Почетные гости и советники Инквизиции разместились на специально построенных для этого трибунах. Леди Тревелиан и Каллен устроились немного в стороне от толпы. Был поздний час. Народ уже изрядно подвыпил, и собрание утратило дух официальной церемониальности. Плечо к плечу командор и его Инквизитор сидели на верхней скамейке, весело переговаривались. Они не отходили друг от друга весь вечер. Как не преминули отметить досужие сплетники.

— Хорошо, что эта часть доверена мадам Вивьен, — со вздохом сообщил командор.

— Ты просто недооцениваешь Дориана.

— Я бы сказал, что я его переоцениваю, — отозвался Каллен. — По мне так он способен взорвать весь замок с потрохами.

Эвелин звонко рассмеялась.

— Как думаешь, у них теперь все в порядке? — шепнула на ухо Лелиане Жозефина.

— Думаю, что да, — ответила Сестра Соловей.

Жозефина хотела сказать что-то еще, но у нее над головой оглушительно грохнуло. Всего мгновение, и небо разорвало на тысячи осколков. Ослепительно яркие звезды украсили темноту. Словно искорки они пронеслись по небосводу. Подсветили чернь своим присутствием. Каждый новый удар, новый взрыв, новый залп пламени вызывал у зрителей дикий восторг. Они ахали и улюлюкали, протягивали руки к небу и красочным букетам, которые там расцветали.

— Какая прелесть!

Жозефина захлопала в ладоши.

— Каллен! — Эвелин вся побелела и вцепилась в руку командора. — Каллен, — из последних сил прохрипела она, — быстро уведи меня отсюда. — И соскользнула со скамьи.

Не теряя ни секунды, командор схватил ее в охапку, пока все продолжали смотреть на салют.

— Уведите леди Тревелиан в замок, — велел он страже.

Солдаты сгруппировались вокруг Эвелин плотной толпой и осторожно повели ее к Скайхолду.

— Командор, что случилось? — спросила взволнованная Жозефина.

— Не знаю, но, видимо, ей плохо. Я в замок, оставайтесь здесь. Нужно следить за порядком.

На прощание Каллен кивнул посланнице и поспешил обратно к своей группе. Стражники так плотно обступали Инквизитора, что попадающимся на пути гостям вряд ли было ее видно. И хорошо. Потому что Эвелин становилась все белее и белее. В какой-то момент командор плюнул на все предосторожности, подхватил ее на руки и понес сам. На пути к главному залу, где-то в районе таверны, Эвелин наконец открыла глаза.

— Каллен, — едва слышно прошептала она. — Каллен, уведи их.

Если командор и удивился ее словам, то спорить не стал.

— Сейчас же возвращайтесь в казармы, — приказал он солдатам.

— Ваша милость, но как же…

Командир и стражники удивленно переглянулись.

— Я сказал, в казармы! — рыкнул Каллен. — Дальше я справлюсь сам.

Солдаты есть солдаты. Особенно храмовники. Они вытянулись по струнке и медленно один за другим не оглядываясь промаршировали к казармам. Благо, в замке сейчас никого из гостей не было.

— Скорее отведи меня куда-нибудь, — прохрипела Эвелин, — где нас никто не увидит.

Вдвоем они доковыляли до заднего двора таверны. Каллен посадил ее около стены и присел рядом.

— Ну как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, — Эвелин слабо улыбнулась. — Тебе надо найти Дориана.

— И оставить тебя здесь?

— Это опасно.

— Пустяки.

— Каллен!

— Ничего страшного.

— Прошу тебя.

— Все будет хорошо.

— Ты не понимаешь!

Прежде, чем он успел что-то ответить, полыхнуло зеленым, и его отбросило от Эвелин силовой волной. Удар был такой силы, что он пропахал боком землю. Спина горела огнем. Сознание отказывало. Каллен почувствовал сильную боль в затылке, а потом буквально провалился во тьму.

***

Красная кровь. Красный лириум. Красная статуя командора Мередит.

Они пожирали его. Выгрызали плоть изнутри.

Оставьте меня! Слышите? Оставьте!

Он горел красным пламенем. А Амелл смеялась ему в лицо.

Вот она, комната Истязаний. Его заточили за ее пределами. Он не помнил как. Он не знал, что.

Он помнил, что стены не поддавались. И было очень тяжело дышать.

Лишь образы. В его голове были лишь образы.

Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров.

Они взялись за руки. И кружились вокруг него. Водили свой неистовый хоровод.

А он сжался, он скорчился в середине. Закрыл глаза и все равно видел их сквозь веки.

Мередит и Амелл.

Ферриса и Энлайз.

Бевала, Грегора,

Ульдреда, Андерса.

Они вгрызлись в него словно черви в плоть.

Они не отпускали.


— Командор Каллен!

Он вздрогнул от звука этого голоса. А потом к его носу поднесли что-то пахучее, неприятное. Каллен чихнул и через какое-то время открыл глаза. Голова буквально раскалывалась, но он смог сфокусировать свой взгляд на лице Морриган. Магесса деловито его ощупывала.

— Жить будет, — наконец сказала она и удовлетворенно кивнула.

Каллен приподнялся на подушках. Он был в покоях Инквизитора. Сама Эвелин сидела на диване.

— Сильно тебя потрепало, — вздохнув, заметила Жозефина.

Каллен покачал головой, потом сел.

— Вы бы полежали, командор, — предложил Дориан.

— Некогда, — сухо ответил он. — Кто-нибудь расскажет мне, что случилось?

— Мы нашли тебя и Эвелин за таверной, — подала голос Лелиана. — К счастью, мы успели раньше, чем остальные гости. Жозефина рассказала мне обо всем, и я поспешила на помощь. Ты не представляешь… — Она запнулась. — Когда я увидела два ваших бездыханных тела.

Каллен поднялся, слегка помассировал саднившее плечо и подошел к Эвелин.

— Ты в порядке? — участливо спросил он.

— О да! — Вжавшись в диван, она с ненавистью посмотрела на свои руки. — Я просто замечательно. — Она сжала пальцы в кулаки и встала на ноги. — Я просто ходячая неприятность. — Она повернулась к Каллену. — Посмотри, что я с тобой сделала.

— Я предупреждала Вас, Инквизитор, — не удержалась Лелиана. — Вам следовало держаться подальше от толпы.

— И быть затворницей?! — взвилась Эвелин. — В собственном замке?! Вы правы, я — Инквизитор. Я должна участвовать во всех переговорах. Я глава этой организации.

— Не тогда, когда Вы опасны для других людей. Я не могу нести за это ответственность.

— Ну хватит! Еще подеритесь, — едко заметила Морриган.

Эвелин в ярости повернулась лицом к магессе.

— Ну, а Вы? Что Вы? — со злостью, вкрадчиво спросила она. — Что Вы сделали, Морриган? Вы обещали мне найти ответ. И что? Никакого результата! Сдается мне, что Вы просто живете здесь за наш счет.

— Разве мои настойки не укрепили Ваш дух, Инквизитор? — оскорбленно поинтересовалась магесса.

— Вот! Посмотрите! — Одним прыжком Эвелин подскочила к Каллену и задрала рукав его рубашки. — Вот как они помогают!

Рука командора сплошь была покрыта синяками. Морриган сердито насупилась. Каллен молчал. Синяки были от тренировок с солдатами.

— Эвелин, — вдруг подала голос Жозефина, — твоя Метка светится.

Инквизитор глянула на свою ладонь, по которой, словно маленькие жучки, бегали зеленые искры. Шумно вздохнула. Попыталась немного расслабиться.

— В книгах говорится, что нестабильность наступает не просто так, — заметил Дориан. — Она является последствием какого-то коренного изменения. Тебе надо вспомнить, что происходило с тобой до того, как Метка начала расшатываться.

— Что, например?

— Исходя из моих заключений, самая большая перемена, которая с тобой произошла, — это выбор специализации. Ты ежедневно принимаешь лириум. Возможно, это могло повлиять на Метку.

Лелиана и Каллен переглянулись.

— Я согласна с Дорианом. Надо понять, где был коренной перелом, — вставила Морриган. — Но Лириум вряд ли бы смог так повлиять. Точка отсчета скорее не специализация, а сражение с Корифеем. Именно тогда Метка стала нестабильна.

— Большой выброс магии Тени, — пробормотал Дориан. — Хорошо, но тогда почему не сразу? Почему симптомы начали проявляться со временем?

— Потому что выброс был действительно большой. Условно говоря, Метка разрядилась. Очень надолго. А потом Эвелин ей редко пользовалась, что только ухудшило ситуацию.

Инквизитор вздохнула.

— И почему она вызывает столько проблем? Я думала, что закрытие Бреши мне поможет.

Морриган усмехнулась.

— Чего мы не понимали и чего не понимаем: Метка — часть Сферы. А этот предмет был сделан не человеком и не для человека. Другими словами, леди Тревелиан, Вы к ней не приспособлены. Сфера создана для существа с высоким потенциалом к магии. Именно поэтому при первом контакте Вас едва не убило.

— Но я все-таки выжила, и Солас научил меня ее контролировать. Значит, теоритически разобраться с этим можно.

— Солас не мог ее контролировать, и Вы не можете, — возразила ей Морриган. — С Меткой смог бы управиться Корифей или подобное ему существо.

— Но тогда. В первый раз, когда Метка стала нестабильна. Если бы не Солас, я бы погибла.

— Вы остались в живых не из-за него, а из-за себя. Так или иначе Метка бы вернулась в норму. На тот момент времени. Якорь всегда реагировал на состояние Бреши Пока росла Брешь, рос и Якорь. По мере того, как закрывалась Брешь, стабилизировалась и Метка. Да, маг немного сбалансировал ситуацию. И благодаря ему дело пошло очень быстро. Но как бы Вам объяснить. Магия —это процесс весьма естественный. Как водопад или, скажем, снежная лавина.

— Тогда, получается, нам надо ждать, когда Метка снова вернется в норму.

Магесса только грустно вздохнула.

— Если я правильно понимаю, — медленно произнес Дориан. — то с момента перелома сделать уже ничего нельзя. Не так ли?

— Да, — Морриган кивнула. — Магию Тени невозможно удерживать долго. Во всяком случае, обычному человеку. Здесь ничего не может помочь.

— То есть? — У Эвелин пересохло во рту. — Я правильно Вас понимаю? У меня уже нет шансов?

Морриган помолчала. Походила по комнате, выпила вина. Все напряженно ждали, что она скажет дальше.

— Это самая трудная часть. Каждый раз, когда Метка разряжается, она забирает Ваши жизненные силы. Для смертельного исхода достаточно всего ничего — просто один раз махнуть через край.

— А если мы будем регулярно разряжать Метку? — дрожащим голосом спросил Дориан.

— Это не всегда помогает, — заметила Лелиана, — и сегодня мы это выяснили.

— Но если делать это под присмотром. Не так бесконтрольно, — продолжал настаивать маг.

— Бесполезно, — Морриган пожала плечами. — Сердце Эвелин не выдержит нагрузки. Так или иначе.

В покоях Инквизитора повисла пугающая тишина. Не то чтобы откровения Морриган стали для всех сюрпризом. Но выхода из ситуации не было.

— Сколько мне осталось? — спокойно спросила Эвелин.

Все присутствующие обратили свои взгляды на Морриган. Впервые в жизни магессе стало неуютно.

— Полгода. Может, год при должном уходе.

— Солас знал? Об этом?

— Возможно. Возможно, что он догадывался. Хотя наверняка я знать не могу.

— Значит, в любой момент.

— В зависимости от образа жизни. Самое лучшее — поменьше двигаться. Но это вряд ли для Вас, учитывая все обстоятельства. Поэтому я хотела бы опробовать одну настойку.

— Опробовать? — переспросила Лелиана. — Вы хотите сказать, что никогда ее раньше не пробовали?

— Я составила ее сама, — ответила Морриган. — Она позволит Эвелин вести активный образ жизни. Но есть побочные эффекты.

— И какие же?

Магесса вздохнула.

— Это смесь лириума, черного лотоса, шипа дракона и еще много чего. Очень ядреная штучка. Придется принимать в больших дозах. Что может со временем оказать влияние на разум и… ясность памяти.

— Исключено, — возразила Лелиана.

— Решать-то не тебе, — заметила Морриган, — а Вестнице.

Больше никто не решался ничего сказать. Жозефина выглядела очень расстроенной. Дориан молчал, что уже само по себе не предвещало ничего хорошего. Лицо Каллена была непроницаемо.

— Ну что ж, — подвела итог Эвелин. — Если я не умру от остановки сердца, так свихнусь или потеряю память. — Инквизитор налила себе еще вина и выпила залпом. — Так что перспективы у меня, судя по всему, радужные. — Она обвела присутствующих ясным взглядом. — Если никто не хочет высказаться, то я бы предпочла остаться одна. Время мое драгоценно, и мне надо многое обдумать.

— Вы уверены? — спросила ее Жозефина.

— Абсолютно, — твердо ответила Эвелин.

Один за другим советники начали расходиться. Первой откланялась Лелиана, леди Монтилье вышла вслед за ней. Дориан было хотел задержаться, но, поймав настораживающий взгляд Инквизитора, тоже поспешил ретироваться. Морриган уходила последней. На мгновение она остановилась в дверях, обернулась. Видимо, силилась что-то сказать, а потом так же внезапно передумала. Практически выбежала, громко хлопнув дверью.

— Ну вот и все, — едва слышно проговорила Эвелин и налила себе еще вина.

Она изо всех сил пыталась переварить полученную информацию. Невидящими глазами обхватить пустоту. Впрочем, слова Морриган не вызвали у нее большого удивления. У Каллена, кстати, тоже.

Командор подложил несколько больших бревен в камин. Не столько для того, чтобы раздуть огонь, сколько для того, чтобы чем-то занять себя.

— Не молчи.

Эвелин покачала головой.

— Знаешь, в каком-то смысле я испытал облегчение, — отозвался Каллен. — Мучиться, не зная, что впереди, было гораздо тяжелее.

— Это да, — Эвелин усмехнулась. — В конечном итоге… уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

— Теперь стоит понять, как правильно распорядиться оставшимся временем.

Каллен облокотился рукой на каминную полку. Эвелин встала рядом. Они молча смотрели, как огонь пожирает сухое дерево. Каждый думал о чем-то своем. Блики пламени чертили причудливые узоры на их лицах.

— Я хочу сохранить Инквизицию, — наконец произнесла Эвелин. — Даже если это последнее, что я успею сделать.

— Согласен, — Каллен кивнул. — Это дело нашей жизни.

Они оба какое-то время молчали.

— Тебе не страшно? — внезапно спросила Эвелин.

В неровном свете огня она выглядела особенно бледной.

— Нет, наверное, — Каллен лишь пожал плечами.

Эвелин порывисто обернулась к нему, дотронулась до его плеча рукой. Ее лицо вдруг исказилось страхом. Вязким. Первобытным. Страхом.

— А мне страшно, — с горечью прошептала она. — Я не хочу умирать. Не сегодня. Не оставляя тебя. Нам еще много надо сделать.

Так долго сдерживаемые эмоции полились через край, через вылетавшие сейчас слова. Она не плакала, но это сухое отчаяние по-своему было еще ужаснее. Маска ее спала, и плотина чувств прорвалась наружу. Не было уже той гранитной твёрдости. Показная холодность улетела в туман, и Каллен понял, что сейчас ей необходима его поддержка и его утешение. И больше ничего. Когда он обнял ее, то ощутил, как сильно она дрожала. В его душе поднялась волна острой непереносимой жалости и нежности. Он прижал ее к себе еще сильнее, еще крепче, в попытке принести чувство покоя, в попытке отдать все свое тепло.

Они простояли так долго. Очень долго. Цепляясь друг за друга. Сломленные. Утопающие. Ищущие поддержки. Сначала у Каллена ничего не получалось. И у Эвелин долго не попадал зуб на зуб. Но постепенно он стал чувствовать, что она начинает успокаиваться. Пока наконец дрожь не прошла, и Эвелин не вздохнула облегченно. Она обвила руками шею Каллена и едва ощутимо поцеловала его в щеку.

— Спасибо тебе.

Впрочем, на этом она не остановилась, а продолжала покрывать поцелуями его щеки, нос, подбородок, а потом и губы. И когда Каллен позволил себе ей ответить, вся раскрылась и мгновенно затрепетала.

— Давай я уложу тебя спать, — предложил командор, чуть отстранив Эвелин от себя.

— Нет. — Она вцепилась ему в плечо, достаточно ощутимо надавив на кожу. — Останься со мной сегодня. Ну пожалуйста.

Он было хотел возразить, но Эвелин так умоляюще смотрела на него. Практически клятвенно сложила руки. И когда она перешла от состояние безысходности в состояние отчаяния? Он не знал. Решение плескалось на задворках его сознания. Надо было что-то делать, а он просто стоял и смотрел, как она раздевается.

— Останься, — еще раз повторила Эвелин, когда последняя часть ее одежды упала на пол, и прижалась к нему всем телом. — Останься. Я больше не хочу ни о чем говорить.

В ее черных как ночь глазах отражались языки пламени. Она гипнотизировала его. Почти подсознательно. Почти демонически. И это оказалось выше его сил. По крайней мере сейчас. Пусть ему тяжело, но он не будет сопротивляться. Он попытается выкинуть все из головы. И на секунду, на короткое мгновение они забудут о реальном мире. Пусть все катится к чертям. Пусть провалится в бездну. В их бездну.

Каким утешением для него было снова прикоснуться к ее телу. Каллен не спеша исследовал каждый изгиб, каждую приятную округлость. Полузнакомые, полузабытые черты. Пересчитал пальцами все ее позвонки и нежно помял ягодицы. Стянув с себя остатки одежды, уложил ее прямо на шкуру у камина. Не удержался, куснул мочку ее уха и получил в ответ тихий, полный сладости стон. Как же он соскучился по всему этому. Самому себе было страшно признаться.

А Эвелин отвечала на его ласки. Очень охотно отвечала. Обменивалась жадными, опустошающими поцелуями. И не скрывала охватившего ее желания. Каллен целовал ее губы, глаза, грудь, шею. Спустился ниже, осторожно провел языком по внутренней стороне ее бедра, а потом закинул ее ноги себе на плечи. Эвелин и не думала ему сопротивляться. Наоборот. В полузабытьи она отдалась на волю его ласк и теперь просто плыла по течению. И до чего же было приятно! Губы Каллена, одновременно мягкие и напористые, вызывали в ней волну острого наслаждения. Ее тело горело, внизу живота требовательно пульсировало, бедра податливо изогнулись. Она двигалась в такт его движениям. А потом выкрикнула что-то. Он не услышал, что именно. Только почувствовал, как дрожь прошла по всему ее телу. И наконец его тоже охватило желание. Поглотило его разум залпом.

Эвелин присела рядом и поцеловала его в губы, часто дыша.

— А теперь моя очередь, — прошептала она ему на ухо и мягко толкнула в грудь.

Каллен улегся на спину, позволив ей быть сверху. Только положил руки на бедра Эвелин и слегка направлял ее ритмичные движения. Любовался ее наготой, открывшейся в полной мере. Иногда ласкал пальцами ее кожу. Ощупывал упругую грудь. Эвелин то резко опускалась, то почти полностью оставляла его. Ускоряясь постепенно. Растягивая наслаждение. И он чувствовал, как внутри у нее все сжимается. Он сдерживал себя сколько мог, и она, осознав это, хрипло засмеялась. Потянула его к себе ближе. Заставила сесть и жадно поцеловала.

Резкая боль. Кровь закапала ему на подбородок. Каллен со свистом втянул в себя воздух. Эвелин укусила его за нижнюю губу.

— Ах ты так, — шутливо прорычал он, подхватив ее под ягодицы, и быстро перевернул. Так, что она, взвизгнув, оказалась под ним. — Ах ты так, — повторил он и мертвой хваткой вцепился ей в запястья.

Раздвинул ей ноги коленом и вошел одним толчком. Он погрузился в нее настолько глубоко, что она глухо застонала. Новый толчок заставил ее вцепиться ему в спину. Провести красную длинную полосу ногтями, отчего Каллен едва не выругался грязно. Впрочем, он и не думал заканчивать игру. Новый толчок. Грубо. Быстро. Жестко. То, что им сейчас нужно. Его расцарапанная спина вся горела. Но он не чувствовал боли. Он сгорал. Он позволил пламени сжечь себя. А потом возродился из пепла. Еще несколько резких толчков, и вот уже пальцы Эвелин липкие от его спермы. Сладкая дрожь по всему телу. Инквизитор кончила вслед за ним.

Оба они еще не испытывали такого сильного оргазма. Оба, усталые, без сил, буквально повалились на пол. После бури чувств не осталось ничего, только полная удовлетворенность. Приятная расхолаживающая пустота. Их сумасшествие. Их бездна.

Каллена хватило лишь на то, чтобы дотащить себя и леди Тревелиан до кровати, взять одеяло и хорошенько укутать им Эвелин. Умиротворенные, они уснули вместе.


========== Эвелин ==========


— Пошли вон!

С леденящим душу криком Сэра сбросила на голову леди Тревелиан цветистый горшок. Эвелин еле успела отскочить.

— Мало того, что она покупает всякую чепуху, — фыркнула Жозефина, — так она еще и смеет кидаться!

— Я бы на твоем месте отошла подальше, — посоветовала Эвелин, увернувшись от очередного тяжелого предмета.

— Я сказала — вон!

Фарфоровая статуэтка разбилась в сантиметре от носа Дориана.

— Какой сюрприз, — Жозефина покачала головой.

— Ничего страшного, — маг поковырял в ухе. — Мне эти барабанные перепонки все равно были не нужны.

— Столько денег угрохано в эти вещи, — пробормотала посланница.

— С чего наша лучница разбушевалась? — поинтересовался Дориан.

— Сэра не одобряет поездку в Халамширал.

— Неужели?

— Считает, что пройти сквозь элувиан в состоянии Инквизитора — чистое самоубийство. Цитирую: «легче сразу сдохнуть и накрыться крышкой гроба».

— Знаешь, — прокричал Дориан под звук падающих вещей, — а я абсолютно согласен с лучницей! Эвелин, если ты хочешь знать, как мы все относимся к твоей затее, посмотри на Сэру!

Эвелин обернулась. Выглядела она не очень довольной.

— Вообще-то я думала, что ты пойдешь со мной, — заметила она. — Но это и для тебя опасно. Если я вовремя не смогу разрядить Метку.

— Прекрасно! — от души восхитился маг. — Элувиан, который ведет непонятно куда, парочка трупов кунари и взбесившаяся Метка. Кто еще в списке отряда самоубийц?

— Железный Бык, конечно. Сэра, видимо, отпадает.

— Видимо.

Шум на верху стих. Количество предметов, которых еще можно было сбросить, явно поуменьшилось.

— Варрик согласится, — спокойно заметила Эвелин. Уверенности ей было не занимать.

Спутники Инквизитора решили воспользоваться временным затишьем, пока Сэра решала, что сбросить еще. Видимо, остались только те предметы, которые были особенно дороги ее сердцу.

— Эвелин, — позвала Жозефина. Она распечатала письмо, которое подал ее советник. — Кассандра вернулась из Каэр Бронана.

— Отлично! Можешь идти за Теганом.

Инквизитор обернулась.

— Ну так что. Ты со мной? — спросила она Дориана.

Маг усмехнулся.

— А разве когда-то было по-другому?

***

Послов из Ферелдена принимали вечером. Когда солнце уже клонилось к закату. Прием главы ферелденской делегации, эрла Тегана, проходил у Жозефины. В неформально обстановке, которая — как полагалось — настроит посла на более дружескую беседу.

Эвелин заняла кресло леди Монтилье. Задумчиво поигрывая концом расшитого пояса, она следила за тем, как слуги сервируют легкие закуски. Лелиана расположилась позади Эвелин. В тот угол, куда не долетали отблески камина. Ее лицо было по большей части в тени. Остальные — Кассандра и Жозефина разместились по разные стороны большого дубового стола в кабинете посланницы. Впрочем, эрл не заставил себя долго ждать.

— Миледи Инквизитор, — промолвил Теган, едва появившись в дверях. — Вижу, Вы нашлось время для трапезы.

— Эрл Теган, добро пожаловать, — поприветствовал его Эвелин.

Теган без видимого удовольствия оглядел присутствующих.

— Если бы я знал, что меня ждет трапеза среди дам, — нашелся он, — я бы оделся подобающе.

— Прошу простить нам неформальность встречи, — с улыбкой ответила Инквизитор. — Обычно мои советники присутствуют при всех переговорах.

— Ну раз это необходимо.

Теган смерил Кассандру высокомерным взглядом. Лелиана кашлянула, прерывая неловкое молчание.

— Хорошо ли Вас приняли, милорд? — обратилась к эрлу Жозефина.

— Если честно, то я всем доволен. И праздником, и парадом. Все прекрасно. Однако как бы не был прекрасен отдых, нельзя более откладывать дела. В скором времени я возвращаюсь в Халамширал.

— На Созыв Священного Совета, я полагаю? — спросила Эвелин.

— Именно.

— Вам должно быть известно, что меня также просят туда приехать.

— Я надеялся, что леди Инквизитор почтит нас своим присутствием, — уклончиво ответил эрл.

— Буду с вами честна, господин посол, я очень хочу быть подготовленной к Священному Совету. И поэтому желала бы узнать Ваши мысли по поводу позиции Ферелдена.

Эрл ответил не сразу.

— Мне кажется, наш ультиматум весьма ясен, миледи Инквизитор. Ферелден не может закрывать глаза на скопление солдат в приграничье. Не говоря уж, о том, что вы в открытую захватили Каэр Бронан в Крествуде.

— Я понимаю, что за последние два года Инквизиция действительно сильно выросла, — согласилась Эвелин. — Наше военное присутствие не может не вызывать беспокойство.

— Я рад, что Вы так думаете, — сказал эрл чуть изменившимся голосом. — Мы долго не могли прийти к согласию даже по этому поводу.

— Надо исправлять ситуацию.

— Безусловно.

— Я бы хотела понять, как именно.

Теган тяжко вздохнул.

— Послушайте, — принялся объяснять он, — кроме короля Алистера, нет, пожалуй, другого человека в Ферелдене, который бы не входил в Ваше положение так, как я. Мы не забыли, что и Рэдклиф живет спокойно и благополучно только благодаря Вам. Мы хорошо помним своих спасителей. Поэтому я приезжал к Вам с делегацией год назад. Тогда условия Ферелдена были очень просты. Вы с легкостью могли бы от нас откупиться. Но Вы все никак не могли понять. Да, заслуги Инквизиции никто не забыл, но Корифей больше не является угрозой. Нельзя жить прошлым вечно. Я по-прежнему желал бы договориться. Но теперь все гораздо сложнее. Много, кто настроен против.

— Вы ведь понимаете, что если мы не договоримся с вами, то перебазируемся в Эмриз-дю-Лион. Неужели Ферелдену лучше видеть нас в составе военной мощи Орлея?

Эрл с улыбкой покачал головой.

— Они к вам благосклонны, это правда. Но только потому, что без Инквизиции Селина не сидела бы сейчас на троне. Но и она не будет мириться с подобным вмешательством вечно. Вы сила, не подчиняющаяся ни Ферелдену, ни Орлею. Даже мне ясно, что ваше присутствие нежелательно для обеих стран.

— Я понимаю, чего Вы добиваетесь, — холодно заметила Эвелин. — Вы говорите про пережиток прошлого, но одно бесспорно: мы сделали за вас всю грязную работу. Кто сделает ее в следующий раз, если Инквизицию распустят? Я полагаю, Ферелден считает себя достаточно сильным, чтобы в одиночку бороться против порождений Тьмы и Мора.

— Это проблема комплексная, и что бы Вы не говорили, без поддержки мы не останемся. Если придет Мор, то он пошатнет весь Тедас. Опять же если. Пока что мы имеем дело с вашей армией на наших границах.

— Эрл Теган, я пришла сюда, чтобы найти золотую середину, — Эвелин говорила очень тихо, но внутри нее все звенело от гнева. — Но вижу, единственное, чего хочет Ферелден, это распустить Инквизицию.

— Мы не потерпим вторжение под предлогом наведения порядка. Серые Стражи тоже пытались вмешиваться в политику страны во время мятежа Софии Драйден и были изгнаны. И теперь Инквизиция делает то же самое, причем среди вас есть и Серые Стражи.

— Ваши тревоги не обоснованы, — отозвалась Лелиана. — Серые Стражи не раз доказывали свою значимость.

— Что ж, если Ферелден не готов проявить хоть каплю толерантности, — подвела итог Эвелин, — нам не остается ничего другого, как принять заботу и опеку Орлея. Селина понимает, что ошибки, совершенные молодой организацией, продиктованы добрыми намерениями.

— Я же знаю, что Вы не хотите подчиняться Орлею, — Теган развел руками. — Иначе мы бы здесь не сидели, авойска Инквизиции уже полным ходом двигались в Орлей.

— Я хочу, чтобы Ферелден протянул нам руку. Иначе мы сидим здесь зря.

— Для этого и созывается Священный Совет. Церковь выберет новую Жрицу, и мы договоримся, что будем делать дальше.

— Я вижу, что все договоренности скорее носят кулуарный характер. И больше основаны на предубежденности против нашей организации, чем на желании найти решение, которое устроит всех.

Теган не смог сдержать улыбки.

— Инквизиции, несомненно, нужно приложить усилия к тому, чтобы показать себя миротворческой организацией. Я уверен, что в таком случае рука помощи будет ей протянута.

— И какие же усилия мы должны приложить? — настороженно спросила Эвелин. — По мнению Ферелдена.

Эрл довольно долго медлил с ответом. Что-то просчитывал в уме. Наконец, произнес следующие слова:

— Если Инквизиция, хочет продолжать свою деятельность, она должна это делать как достойная организация, а не прославленная наёмничья шайка. Вам следует понимать, почему мы требуем сокращения военных сил Инквизиции. Бреши давно уже нет, но армия Скайхолда никуда не исчезла. И Каэр Бронан, безусловно. Верните его назад.

— Там было бандитское войско, — заметила Эвелин. — Предлагаете отдать им обратно?

— За помощь вас поблагодарили два года назад. Теперь порядок восстановлен, но вы оттуда не ушли. Впрочем, думаю, насчет Скайхолда мы сможем договориться. За определенную плату, разумеется.

— Что ж, я Вас очень хорошо поняла, эрл Теган, — Эвелин кивнула в ответ.

— Если Вы действительно готовы рассмотреть наши условия, то я должен вернуться в Ферелден. Надо сформировать официальную позицию. Однако я не могу ничего обещать, — поспешно добавил посол. — Возможно, договариваться слишком поздно.

«Значит, почуяли нашу слабость». Эвелин недовольно поморщилась. Вслух сказала:

— Инквизиция готова рассмотреть предложение Ферелдена.

— Тогда я больше не буду тратить Ваше время, — с этими словами эрл поднялся на ноги. — Я уверен, нам будет о чем поговорить, когда начнется Священный Совет.

— Ты ведь чувствуешь, правда? — спросила Лелиана, как только Теган удалился. — Чувствуешь их страх?

— Печальнее всего, что при таком количестве союзников мы все равно мало, что можем сделать, — задумчиво ответила Эвелин.

— Мы приобрели союзников, когда боролись с Корифеем. Неизвестно, как они отреагируют на роспуск Инквизиции. Ни на кого нельзя полагаться.

— Они явно хотят распустить нас, — отозвалась Кассандра. — Больше всего они боятся не войск Инквизиции, а того, кто ей руководит.

— Ты меня явно переоцениваешь, — не согласилась с ней Эвелин.

— Нисколько. Твое влияние чувствуется повсюду.

Эвелин взглянула на свою левую руку. «Скоро им нечего будет бояться».

— С Теганом все понятно, — подытожила инквизитор. — Надеяться на благосклонность Ферелдена бесполезно. Можем встать на колени, и все равно это не гарантирует нам сохранение Инквизиции.

— Орлею тоже стоит доверять с большой осторожностью, — заметила Жозефина.

— Мы не будем доверять никому и не станем принимать ни чьи условия. Инквизиция перейдет под руку к Верховной Жрице. То есть к одной из вас.

— Разве Совет утвердил наши кандидатуры? — удивленно спросила Кассандра.

Эвелин достала из сумки туго скрученный пергамент.

— Этот план долго крутился в моей голове. Все встало на свои места, когда я узнала, что ты, Лелиана и Вивьен — основные кандидатки. Инквизиция сейчас настолько влиятельна и популярна, что Церковь поддерживает именно вас. Избрание члена Инквизиции — по их мнению — вызовет единодушие. Что ж, это им судить. Если Орлей и Ферелден хотят реформ, они их получат. Инквизиция перейдет к той, кто станет Верховной Жрицей. Я надеюсь, вы обе не допустите, чтобы ей стала Вивьен.

— Ты забыла кое-что, — заметила Кассандра. — Для начала — себя.

— Возможно, ты права, и они действительно боятся меня и моей Метки. Так как мне уже недолго осталось, то лучше всего будет уйти на покой. Этот план прекрасно работает, пока я лишняя фигурка. Поэтому я попросила Жозефину составить мое завещание, — Эвелин раскрутила пергамент, — по которому я отдаю свое первенство в руки Верховной Жрице. Та, из Вас, кто выйдет из борьбы, свободна уйти или остаться внутри организации. Каллен должен сохранить контроль над нашей армией в качестве командора. Он организует переход Инквизиции в Церковь.

— А что будешь делать ты?

— Так уж получилось: Селина попросила меня лично расследовать проникновение кунари в Халамширал. Скауты Лелианы нашли элувиан недалеко от дворца.

— Я бы попросила тебя пересмотреть это решение, — заметила Жозефина. — Мы не до конца знаем, что с тобой происходит. И ты еще собираешься пройти через магическое зеркало!

— Слишком много поставлено на карту, — Эвелин покачала головой. — Я должна принять участие в Священном Совете. Я должна отдать свой голос за Верховную Жрицу. И надо разобраться с этой шайкой кунари. Не хватало нам еще проблем в Орлее. Так что все точки сходятся на Халамширале.

— Позволь хотя бы сопровождать тебя, — попросила Кассандра.

— Нет, все, кто может обеспечить переход Инквизиции в Церковь должны остаться здесь, — категорично заявила Эвелин.

— С этим можно и повременить. Мы подождем до твоего возвращения.

— Совет не даст вам ждать долго. Тем более, — Инквизитор грустно улыбнулась. — Я не уверена, что вернусь.


========== Морриган ==========


Истина не конец, а лишь начало.

Мы верим в то, во что хотим верить. Иначе не бывает.


Самым большим страхом Морриган было потерять контроль.

Контроль.

Над собой.

Ей снились дикие земли Коркари, холодные суровые леса на юге Ферелдена.

Грязь, топь и сырые болота.

Когда-то она жила там с матерью.

Когда-то она заманивала в те леса храмовников.

И приносила их в жертву.

В жертву. Флемет.

Самым большим страхом Морриган была она сама.

Ей снилась поляна в холодном лесу.

Большой кожаный гримуар.

Потертый от времени.

Пропитанный ненавистью.

Залитый разъедающими слезами.

И темные ядовитые листы.

Ядовитые слова.

И как сила капля по капле уходит из Кирана.

Они снились ей в кошмарах.

Преследовали по ночам.

Разрывали на части.

Просыпаясь, она бежала к кроватке сына.

И долго, не отрываясь смотрела на спящего Кирана.

Больше всего на свете Морриган боялась превратиться в Флемет.

Боялась превратиться в собственную мать.


— Миледи.

Магесса вздрогнула и перевела взгляд на стражника перед ней.

— Миледи, — повторил Мишель де Шевен. — Командор Каллен готов Вас принять.

— Что-что?

Продираясь через пелену воспоминаний, Морриган даже не сразу поняла, в чем дело.

— Командор примет Вас, — терпеливо повторил Мишель.

Он отворил дверь в приемную, где магессу уже ждал Каллен.

— Леди Морриган.

Каллен как всегда был крайне учтив. Ведь она совсем и не леди.

— Командор, — произнесла магесса самым любезнейшим образом и приветливо улыбнулась.

Каллен слегка поморщился. Как от укуса комара.

— Желаете выпить чего-нибудь? — вежливо спросил он.

— Не откажусь, — отозвалась магесса.

Уговаривать всегда легче под хмельком. Уж ей-то об этом не знать.

Тем более, одно удовольствие, когда за тобой ухаживает такой мужчина. В меру мужественный, в меру галантный, в меру настойчивый.

Пока Каллен наливал ей вина, у Морриган было время прицениться. Не в ее вкусе, конечно. Но в целом, магесса вполне могла понять, что Эвелин в нем нашла. Тем жальче, что Каллен — неисправимый романтик.

— И так. Чем я обязан удовольствию?

Как и всегда командор предпочитал сразу же без обиняков переходить к сути дела.

— Зашла узнать: удалось ли Вам найти, что я просила?

— Не знаю, как у Вас получается везде быть первой. Но да, Мишель занес мне это буквально полчаса назад.

Каллен выложил на стол круглый предмет, обернутый тканью.

— Отлично.

На мгновение Морриган коснулась шара, и даже сквозь плотный материал было видно, как ярко он засветился.

— И как именно эльфийский оберег поможет Эвелин? — поинтересовался Каллен. — Вы обещали объяснить мне, если я его найду.

— И где же Вы его нашли?

— В эльфийских руинах. В том месте, о котором Вы рассказывали. Моим людям не пришлось искать долго.

— Место мне голоса нашептали.

Деловито взвесив оберег в руке, Морриган положила его обратно на стол. Каллен решил оставить последнюю реплику без комментариев.

— Вы не ответили на мой вопрос. Как этот предмет поможет Эвелин?

— Ну. Вы знаете… мы как-то забыли о том, что Якорь — часть Сферы Уничтожения. Другого эльфийского артефакта, позволяющего разрывать Завесу. И в нужный момент это сыграло свою роль, так как Эвелин смогла выхватить Сферу из лап Корифея. Оберег должен взаимодействовать с Якорем подобным образом.

— То есть стабилизировать его?

— Навряд ли все так просто. Но хотя бы разряжать Якорь более подконтрольно, чем мы делали до этого.

— Да, это лучше, чем ничего. Сейчас нам нужна любая поддержка для поездки Инквизитора в Халамширал.

— Это самоубийство — туда ехать, — заметила Морриган.

— Да, я знаю, — больше Каллен об этом ничего не сказал. — Тем не менее, — добавил он, — я рад, что Вы рядом с Эвелин. Иначе бы эта ситуация выглядела совсем безнадежно.

Впервые в жизни Каллен ей тепло улыбнулся. И Морриган поняла, что атмосфера в ставке командора благоприятствует личному вопросу.

— Раз уж мы заговорили об этом, — осторожно повела свою игру магесса, — я бы хотела узнать Ваши планы на будущее. Мне кажется, Вы не останетесь в Инквизиции после того, как Эвелин покинет Скайхолд.

Каллен помедлил с ответом.

— Надо признать, Вы первая, кто спрашивает меня об этом.

— И все же?

— Я пока не паковал сумки.

— Пока нет, — согласилась Морриган. — Однако мы воспринимаем Инквизицию по-разному. Для меня вся суть этой организации была в борьбе с Корифеем. И эта глава уже давно закончилась. Для Вас — это единственный человек, без которого Инквизиция вообще вряд ли бы возродилась. И как я, Вы потеряете ко всему интерес, как только суть исчезнет.

— Морриган…

— Не думайте, что я отношусь с презрением к личным чувствам. Наоборот, я по опыту знаю, как сложно представить на этом месте другого человека. А служить под началом другой женщины — еще сложнее.

— Я ведь сказал: пока не собирался, — устало заметил Каллен. — Останусь до тех пор, пока не будет ясно, распустят ли Инквизицию. Если нет, то найду себе замену.

— Ну так что Вы собираетесь делать дальше? — упорствовала магесса.

— Не знаю, еще не решил.

— Да ладно. Хоть какие-то мысли уже есть?

Каллен усмехнулся.

— Почему Вам это интересно?

Морриган сделала глоток из бокала с вином. Помедлила прежде, чем задать следующий вопрос:

— Хотите угадаю?

— Ну… почему бы и нет.

Каллен пожал плечами и откинулся на спинку стула:

— Дерзайте.

— Для начала вернетесь в свою деревушку в Ферелдене. Вы ведь родом оттуда? Если не ошибаюсь.

— Не ошибаетесь.

— Что ж, хорошо… А потом примитесь за всякие угодные Создателю дела. Будете строить дома и помогать бедным. На все свои доходы от Инквизиции. Я уверена, что Вы до сих пор ничего не потратили. Или еще лучше. Учредите приют для бывших храмовников. Так и вижу вывеску: «Покой и лечение от лириумной зависимости».

— Надо отдать Вам должное, — Каллен не смог сдержать улыбки, — неплохой вариант.

— Вы так считаете?

— А Вы нет?

— Хм. Если хотите знать мое мнение, бессмысленная трата времени. В особенности для человека Ваших способностей.

— Даже не буду спрашивать, каких именно.

Морриган улыбнулась и выпила еще вина. Она никуда не спешила.

— Раз уж Вы открыли мне часть своих планов, я бы тоже хотела признаться кое в чем. Я здесь не совсем из-за Эвелин.

— Это мне вполне понятно. Вот только не могу взять в толк. Неужели в библиотеке Инквизиции нашлось что-то настолько ценное?

— Очень даже нашлось. Мне надо собрать информацию. А у Инквизиции большая коллекция книг по порождениям Тьмы и Морам.

— Видимо, очень ценная.

— Видимо, очень. Послушайте, Каллен, я не могу советовать Вам, что делать дальше. Но у меня есть кое-что. Одно предприятие. Которое может придать новый смысл. Вам и Вашей жизни.

— Ах вот оно что. И какое же?

— Что если я скажу, — здесь Морриган помедлила, каждое слово сейчас было на вес золота, — если скажу, что у меня есть средство предотвратить следующий Мор.

— Мор?

Каллен озадаченно смотрел на нее.

— Ну мы ведь оба знаем, что Пятый Мор был не последним. Пять ушло. Два осталось. Два древних Бога, до которых порождения Тьмы еще не добрались.

Морриган встала и прошлась по приемной командора, тщетно надеясь скрыть свое волнение.

— Если легенда о магистрах, осквернивших Златой Град верна и Архидемоны —семеро Древних Богов Тевинтера, в чем я, кстати, совершенно не сомневаюсь, то Тедасу предстоит столкнуться ещё с двумя Морами.

— И Вы говорите, что знаете, как предотвратить Мор? — недоверчиво переспросил Каллен.

— Не совсем. У меня есть средство. Душа Уртомиэля. Архидемона прошлого Мора.

Морриган никогда раньше не видела, чтобы командор вытягивал шею от удивления.

— Значит ли это… — голос Каллена дрогнул, — значит ли это, что пятый Архидемон до сих пор жив?

— Нет, Солона его убила. Это я могу подтвердить.

— Тогда как?

— Он переродился. В новую эссенцию.

— Вы говорите — переродился? — не сразу поверил командор. — Не верю своим ушам! И во что же?

— Не во что, а в кого, — терпеливо поправила его Морриган. — На тот момент в еще не рожденного ребенка.

— Ребенка, — повторил за ней Каллен, силясь понять. — Ребенка… Стоп!

В его глазах сверкнуло озарение.

— Это тот странный мальчик, которого Вы привезли сюда?

Магесса кивнула.

— Андрасте! Вы привезли СЮДА душу Древнего Бога?!

Голос командора прогремел на всю приемную. Каллен вскочил со своего места.

— Не беспокойтесь. Мальчик совсем не опасен, — небрежно заметила Морриган. — Ручаюсь за него головой. Если Вы про это.

— И я должен в это просто поверить?

— А разве есть еще варианты?

— Хватит ходить в округ да около! — не вытерпел командор. — Рассказывайте, что произошло.

Вздохнув, Морриган подошла ближе к Каллену и встала так, чтобы они оказались лицом к лицу напротив друг друга.

— Вспомните про Корифея. Он умел вселяться в тела порождений Тьмы и Серых Стражей. Знаете ли Вы, что у Архидемонов похожая способность? Однако при перерождении в тело стража между его душой и душой Архидемона завязывается борьба, и гибнут оба. Вот почему так важно, чтобы Архидемона убил именно Серый страж. Иначе тот переродится.

— Как именно это связано с душой Уртомиэля? По Вашим словам он не должен был переродиться. Ведь его убила Солона… Подождите секунду! Но тогда она бы…

— Умерла? — перебила его Морриган. — Да, именно этого мы и пытались избежать. Солона должна была убить Архидемона и погибнуть сама. И до последнего я не хотела в это вмешиваться.

— Но… как?

— Очень просто. В ночь перед битвой за Денерим я разделила ложе с Алистером и зачала ребенка. Когда плод воспринял скверну от своего отца и Архидемон был убит, его дух устремился к этому нерожденному ребёнку. Так, благодаря одному Темному ритуалу, сущность Древнего Бога переродилась в нечто новое, сохранив жизнь Солоне и моему сыну. Кирану.

— Не верю своим ушам.

Каллен покачал головой, словно отгоняя ненужные мысли.

— Солона знала об этом?

— Да, конечно. Все, что было сделано, было сделано и по ее воле.

— Андрасте! — с досадой отозвался Каллен. — Никогда бы не подумал, что она может решиться на такое.

В голосе бывшего храмовника сквозило неприкрытое разочарование. «А ведь Солона значит для него гораздо больше, чем она сама упоминала». Магесса поморщилась и спросила вслух:

— А Вы предпочли бы, чтобы она умерла?

Каллен ее вопрос проигнорировал и налил себе еще вина. После долгой паузы, когда каждый смотрел на что угодно, лишь бы не на своего собеседника, предложил магессе снова сесть.

— И так, про то, откуда у Вас душа Древнего Бога, мне понятно, — уже более спокойно заметил он. — Вопрос в том, как это связано со следующим Мором?

— Вместе с душой Уртомиэля мой сын приобрел и некоторые его способности. Например, слышать Призыв. И что еще важнее — самому распространять его. Вы понимаете, какая это возможность? Он чувствует Древних Богов, Каллен. Он может управлять порождениями Тьмы. Мы вытащим на поверхность всю скверну, что размножается на Глубинных Тропах. Мы заставим их поедать друг друга.

— Вы уверены, что его способности заключаются именно в этом?

— Я опробовала их. Весьма удачно, надо сказать. Но чтобы понять больше, мне нужно больше практики. Мне нужно спуститься на Глубинные тропы. Я знаю, насколько это опасно. Но если мы хотим остановить следующий Мор, это наша единственная надежда. Найти и уничтожить Древних Богов еще до того, как их осквернят.

— Допустим, способности Кирана действительно настолько велики, насколько Вы говорите. Все равно. Вам нужны люди, ресурсы. Нужна армия. Одной Вам долго под землей не продержаться. Нужна поддержка. И судя по всему, не одного государства.

— Я не говорю, что это будет легко. Скорей всего многие не вернутся обратно. Но Киран слышит Древних Богов. Он знает, где они спят. Вы понимаете? Надо понять, как мы сможем использоваться эту связь дальше. И я ведь не отрицаю. Мне нужны люди, которым терять нечего. Потому что-то, что я предлагаю, практически невозможно. Но если мы выживем, если мы уничтожим скверну, если мы доберемся до Древних Богов, то мы остановим следующие Моры. Тысячи жизней будут спасены.

— А я именно тот, кому терять нечего? — с усмешкой спросил Каллен. — Точнее, скоро будет нечего.

— Как Вы правильно заметили, мне нужны люди. Мне нужны ресурсы. И чем больше, тем лучше. Я готова обратиться за поддержкой и к магам, и Серым Стражам, и к Орлею, и к Ферелдену. Но мне надо с чего-то начинать, чтобы остальные меня выслушали. Я полагаю, что наибольшую весомость мне придаст Инквизиция, самая влиятельная организация в Тедасе. И Вы как командор армии сможете повлиять на своих солдат. Здесь их миссия давно закончилась.

— Вы хоть слышите себя? — вздохнул Каллен. — Пока угрозы следующего Мора нет, это невозможно. Люди Вам попросту не поверят.

— Можете думать, что хотите, — с достоинством ответила магесса, — но это шанс, которого, возможно, у нас никогда больше не будет. Может быть, в этом и есть наша проблема. Мы чешемся, только когда пахнет жаренным.

Каллен не ответил, просто молча сверлил магессу недружелюбным взглядом.

— Знаете, что меня удивляет больше всего? — наконец выдавил он из себя. —Даже не эфемерность Вашей идеи. На самом деле, в ней что-то есть. И в моем состоянии я бы даже поприветствовал ее абсурдность. Меня удивляет то, что Вас заботит следующий Мор. Вы ведь скорей всего до него не доживете. Спасение тысячи жизней. Никогда бы не подумал…

— Что меня интересует кто-то кроме себя? Да, Вы правы, — согласилась магесса. — Всю свою сознательную жизнь я следовала собственным интересам. Ну, или интересам моей матери. Самосохранение было для меня приоритетом. Пока я не встретила Солону Амелл. И я не знаю точно, в чем дело. В ее появлении в моей жизни. Или в том, что я впервые оторвалась от матери. Но эта встреча изменила меня навсегда. В моей жизни появилась цель. И впервые я была счастлива. Я помогала всему миру. Принимала участие в судьбе Тедаса. Я испытала похожее чувство, когда мы боролись с Корифеем. Да, это было бесценное время! Мне комфортно, лишь когда оно наполнено смыслом. И теперь я не вижу для себя другой жизни.

— И все же Вас не особо интересуют люди, которых Вы так рветесь спасать.

— Меня заботит этот мир. Сам Тедас. И я хочу его сохранить. Разве этого мало?

— Ладно, — уступил Каллен. — Не будем спорить. Отчасти я понимаю Ваши мотивы, леди Морриган. Но в одном Вы точно ошиблись — Вам нужен не я.

— Я бы удивилась, если бы Вы считали по-другому. Но не стоит сразу отклонять мое предложение. Дайте себе время подумать. Постепенно это перестанет казаться Вам странным.

Каллен тяжело вздохнул.

— Я рад, что Вы наконец-то мне все рассказали. Наверное, это не слишком приятно — выкладывать на стол все карты. Но иначе у нас не получилось бы откровенного разговора. И в ответ я тоже постараюсь быть честным. Вы знаете, у меня имеется опыт по части магии и кругов. Так вот я слушаю Вас и понимаю, что Вы еще сами толком не разобрались в этой ситуации. И, возможно, никогда до конца не разберетесь. Потому что случай уникальный. У него нет аналогов. А я был свидетелем того, к чему приводила магия, которую не до конца понимали. В Вашем же случае последствия могут быть колоссальными.

— Можно то же самое сказать и о битве за Денерим, — улыбнулась Морриган. — Однако я провела этот ритуал и сохранила душу Древнего Бога, и жизнь Солоны Амелл.

— Возможно. Я не берусь судить. А возможно, Вам просто повезло. Как я уже говорил, в Вашей идее что-то есть. Пусть она еще только на самой ранней стадии. Я знаю, что я Вам подхожу. Я — командор Инквизиции, я могу повлиять на солдат. И одновременно я — человек конченный. Мне нечего больше терять. И Вы это прекрасно знаете. Но все равно, повторяю — Вам нужен не я. Моя правда в том, что я уже давно перегорел к этому миру. Что бы я ни делал, невинные продолжают умирать. Близкие мне люди продолжают умирать. А проблем не становится меньше. Наоборот, зло плодится еще больше. Окончание одного Мора несет на себе печать следующего. Так можно ходить по этому кругу до бесконечности. Но я слишком устал. Я видел слишком много и не уверен, что хочу ввязываться в это в очередной раз.

— Я понимаю, — тихо ответила Морриган. — Я очень хорошо Вас понимаю. И настаивать не могу. Но если Вы захотите поговорить, мое предложение в силе. У Вас остались ко мне еще какие-то вопросы?

— Всего один. Мальчик, — Каллен кашлянул, — Ваш сын. Он ведь не только вместилище Древнего Бога, но еще и маленький ребенок. И Вы подвергаете его очень большой опасности. Если карта с порождениями Тьмы ляжет правильно, это хорошо. Но не стоит забывать о других людях. Найдутся такие, кто захочет использоваться его. Или поквитаться с Вами.

— Да, я знаю, — магесса как-то сразу погрустнела, — и сделаю все, для того, чтобы его защитить.

— А Вы уверены, что у Вас получится? — осторожно спросил Каллен. — Вы уверены, что после всего, что Вы хотите с ним сделать, он выживет?

Морриган вздохнула. Впервые ей было нечего сказать. Ответа на этот вопрос она не знала.

***

Уже смеркалось, когда Солона Амелл вышла из покоев замка. Она не спеша прошлась по двору Скайхолда и поднялась на каменную стену. Вздохнула чистый, морозный воздух полной грудью.

Вид на горы был прекрасный. Даже в такое время суток. Неровные светлые контуры вдоль горизонта, острые конусообразные пики. Много, очень много снега, но кое-где сквозь белый покров нет-нет да и продиралась зелень. Да, вид был действительно прекрасный. И на мгновение окружающая природа буквально заворожила Солону.

— Живописно тут, не правда ли?

Вздрогнув, Солона обернулась и увидела стоящую позади нее Морриган.

— А я все думала, когда ты появишься.

Усмехнувшись, магесса подошла ближе.

— Ты поговорила с Калленом? — спросила ее Солона.

Не столько, потому что ее интересовал итог этой встречи, скорее чтобы прервать неловкое молчание. Сразу завести разговор на определенную тему.

— Ага.

— И что?

— Он отказал.

— Я же тебе говорила. Каллен — человек старой школы. И потом ты не была с ним в твердыне Кинлоха… Учитывая его историю, он очень недоверчив ко всем проявлениям магии.

— Что ж. Жалею, что не послала на переговоры тебя, — Морриган снова усмехнулась. — Может быть, что-нибудь и выгорело. Учитывая Вашу нежную дружбу.

Солона сделала вид, что не расслышала.

— И что ты намерена делать? — спросила она.

— Попробую переговорить с кем-то из его командиров. Говорят, капитан Райлен пользуется большой популярностью среди солдат.

— Не думаю, что стоить делать это за спиной Каллена. Если он узнает, у тебя будут неприятности.

— Придется рискнуть, — Морриган нахмурилась. — Нам нужны люди. А я и так потратила слишком много времени, окучивая нашего командора. Или это, или ехать к Алистеру.

— Навряд ли он будет рад нас видеть. Помнится мне, он обещал сделать свое дело, а ты обещала больше никогда не появляться в его жизни. Так почему бы тебе не поговорить с Эвелин?

— Это и был мой первоначальный план. Я приехала, в надежде уладить все с ней. Потом думала, что смогу ее вылечить и тогда мы как-нибудь договоримся. Но поверь мне, сейчас ей меньше всего хочется слышать о следующем Море.

— Жалеешь ее, — Солона улыбнулась, — а ты ведь действительно к ней привязалась.

— А что? Это так удивительно?

— Для тебя? Пожалуй, да.

— Все это неважно, — Морриган с досадой потерла нос. — Каждый день, что мы теряем, порождения Тьмы продвигаются вперед. Так можно упустить свою возможность.

— Возможно, мы просто бьемся зря.

Магесса шумно втянула ртом в воздух.

— Думаешь, я как твоя певичка? — процедила она сквозь зубы.

— Что? — не сразу поняла Солона.

— Я спросила, я что похожа на Лелиану?

— Ммм… нет.

— Вот и славно. Потому что я не собираюсь тебя умасливать.

Морриган подошла к Солоне совсем близко.

— Я повторю тебе то, что ты и так знаешь и что до жути боишься сказать этой девке. Никакого лекарства от скверны нет. Магия крови сможет продлить тебе жизнь, но ты все равно сойдешь с ума. Как Авернус. Ведь дальше него никто в этом вопросе не продвинулся. Единственный способ освободить Стражей от Призыва — это покончить с оставшимися Архидемонами.

— Тебе нет нужды мне об этом напоминать

— Так почему ты все отрицаешь?! — сердито воскликнула Морриган. — Впрочем, я и так знаю почему. Все дело в ней.

— Не надо впутывать сюда Лелиану, — устало попросила Солона.

— Поздно, — не без торжества заметила магесса. — Ведь с самого начала все это из-за нее. Тебе, настолько преданной своему делу — чем я, кстати, всегда восхищалась — уж очень не хотелось умирать. Ты так боялась оставить Лелиану одну…

— Прекрати.

— Что презрела свои обязанности и не принесла себя в жертву. Вместо этого ты позволила Алистеру возлечь со мной, и теперь душа Древнего Бога запечатана в моем сыне. В моем бедном Киране.

— Я сказала, прекрати!

— Все эти годы я покрывала твою слабость. А тебе так и не хватило сил признаться этой певичке. Ты по-прежнему кормишь ее байками про лекарство? Видимо, да. Не понимаю, где твои решительность и смелость? Или Лелиана подавила в тебе все, что я когда-то ценила?

Амелл молниеносно развернулась к Морриган и схватила ее рукой за горло. Глаза магессы расширились от удивления, она открыла рот и что-то невнятно прохрипела.

— Некоторые вещи стоит сохранить в этом мире. Это были твои слова, — заметила Солона, шумно дыша от поднимающегося гнева. — Ребенок будет представлять свободу от древней власти. Шанс возродиться отдельно от скверны. Бла-бла-бла. Разве у нас недостаточно оснований?

Она выпустила Морриган так же быстро, как и схватила. Магесса свалилась на пол, растирая горло и кашляя.

— Тебе не было дела до того, что правильно, — натужно просипела она. — Ты просто хотела остаться с Лелианой, и поэтому воспользовалась мной и Алистером.

— Я совершила ритуал, потому что приносить себя в жертву было необязательно, — возразила ей Солона. — Ты убедила меня в том, что заключить душу Уртомиэля в мальчике будет лучше. Что мы выиграем от этого.

— Так почему бы не рассказать правду своей возлюбленной? Или ты стыдишься того, что сделала?

Солона помедлила с ответом.

— Это ведь я уговорила Алистера принять твое предложение. И теперь мне смотреть на себя противно. Наверное, Каллен во мне разочарован. И я его не виню. Если бы я могла все переиграть, я бы поступила по-другому.

Она наколдовала стакан воды и помогла Морриган подняться.

— Думаю, что нет. Думаю, что ты бы снова согласилась. Просто сейчас ты в смятении. Ты знаешь, что у тебя нет другого выхода.

Морриган облокотилась на выступ в стене и подняла голову вверх.

— Помнишь ту ночь в моей хижине? — внезапно спросила она. — Когда мы смотрели на звезды. Вот только тогда мы еще держались за руки.

— Это после битвы за Остагар? — перепросила Солона.

Ей не особо хотелось развивать эту тему. Но уж лишь бы сейчас что-то сказать.

— Да, именно. Когда моя мать спасла тебя и Алистера. Когда ты едва не погибла.

Магесса на секунду закрыла глаза.

— Эти славные, беззаботные деньки… Магия и секс. Наша колдовская смесь из удовольствия и работы. Помнишь? Еще до того как она появилась…

— Я не люблю вспоминать былое, — холодно заметила Солона.

— Что здесь такого? — Морриган пожала плечами. — Всего лишь два добрых друга предаются ностальгии.

— Насколько я помню, это ты поставила точку, — задумчиво отозвалась Солона. — Ты ведь сказала, что не любишь делиться.

— Нет, не люблю.

Морриган склонила голову на бок.


========== Варрик ==========


Если все это безобразие — дело рук Создателя, то надеюсь, в конце будет чертовски крутой поворот.


Варрику Тетрасу было очень скучно в Скайхолде. Скучно и тоскливо.

Последний раз они выбирались подраться сто лет назад. Тогда, когда разделались с Корифеем. Они лишь изредка охотились на драконов или разбирались с остатками венатори. Хотя сейчас Эвелин было совсем не до этого. Дел было много, и Варрику ничего не оставалось, как заливать свою тоску в местном трактире. Он убивал время в компании крепкого пойла из Денерима. Часто и много. Пил с Кассандрой. Но Кассандра была занята выборами Жрицы. Пил с Быком. Но Железный Бык был хмурым из-за Дориана. Он выпил бы и с Сэрой, но Сэра была не в настроении, но иногда она выносила мозг не хуже Денеримского. Тогда он пил с Блэкволлом, но без Сэры эффект был не тот. От безнадеги Варрик попробовал выпить с Дорианом. Но маг был удручающе молчалив. И все из-за Эвелин.

Да… то, что вчера казалось полным бредом — а именно роспуск Инквизиции — сегодня было практически свершившимся фактом. Неудивительно, что все начали подыскивать себе новые варианты. Варрик знал, что если они вернутся живыми из Халамширала, Дориан уйдет обратно в Тевинтер. Знал, что Железный Бык ищет себе новые контракты. Что Сэра практически перебралась в Вал Руайо. Что Блэкволл подумывает о странствиях по всему Тедасу. Знал и не знал, что делать с собственной жизнью. Что делать дальше. Может, стоит вернуться в Киркволл вместе с Калленом. Заняться восстановлением города. Закончить наконец книгу об истории Инквизиции и написать продолжение «Трудной жизни в Верхнем городе». Планы были. И, на первый взгляд, очень грандиозные. Прямо таки драконовские!

Хотя рано еще хорониться. Просто нужен тайм аут. Нужно приободриться и сбросить с себя скверное уныние. Может, еще все обойдется, и Инквизицию не распустят. Может, удастся вылечить Эвелин от этой штуки у нее на руке. Ведь в прошлый раз как-то нашли выход. В прошлый раз все как-то срослось. А если нет, то хотя бы провести время вместе. Вместе. Весело. Напоследок.

И тут Варрику пришла в голову гениальная идея. Он вспомнил об обещании Эвелин. Об обещании еще раз сыграть в порочную добродетель.

***

Все началось одним весенним вечером, когда Варрик наконец собрал народ в таверне. Потребовалось, правда, море усилий, тонна уговоров и совсем толечка гномьей хитрости.

Сегодня их никто не потревожит, весь нижний зал трактира в их распоряжении. Можно будет расслабиться от души. Обстановка самая уютная. Большой камин, от которого веет теплом, толстые масляные свечи, дрожащие по углам.


Шумно переговариваясь, спутники Инквизитора сдвинули столы и стулья, расселись по местам и заказали выпивку. Довольный Варрик начал тасовать карты.

— Подготовка к Халамширалу идет полным ходом, — заметил Каллен, — а мы тут тратим время на всякую ерунду.

Это была бы не классика жанра, если бы командор не взбеленился.

— На полезную ерунду, — отозвался Варрик. — Надо время от времени расслаблять свои орешки.

— Что, командор, — подмигнула Жозефина, — боитесь опять остаться без штанов?

Эвелин едва сдержала улыбку.

— Мы играем в карты или что? — спросил Железный Бык.

— Сдающий начинает, — решил Варрик.

— Как всегда с трех медяков? — поинтересовалась Жозефина.

— Вообще-то на деньги мы играли в прошлый раз, и на одежду Каллена тоже. Уже не так интересно.

— А есть другие предложения?

— Есть одно, — улыбнулся Варрик. — Как насчет того, чтобы сделать нашу игру поазартнее?

— Всегда за! — тут же согласился Дориан. — Выкладывай идею.

- Дамы из Тенвинтера выкладываются, а я предлагаю.

— К делу, гном! — закатил глаза Железный Бык.

— Ладно-ладно! Как насчет историй, — Варрик обвел всех присутствующих хитрым взглядом. — Победитель задает тему или вопрос, побежденный рассказывает историю. Честную и про себя.

— Фи! — презрительно усмехнулся маг. — Никто не любит отвечать честно и про себя.

— В том-то и весь смысл! Когда ставки так высоки, становится интересно.

— Нуууу не знаю, — неуверенно протянула Жозефина.

— Соглашайтесь! Эвелин, ты у нас Инквизитор!

— Вроде я.

— Ну так тебе и решать.

— Вот дилемма, — Эвелин рассмеялась. — Не думаю, что народ согласится, чтобы я решала за них в таком щекотливом деле. Но я — за правдивые истории.

— В Тевинтере есть служба, которая как раз занимается подобным. Интересуется историями, — недовольно отозвался Дориан.

— Что, господин Павус, Вы боитесь? — поддразнила его Жозефина.

— Ничего подобного, — Дориан энергично замотал головой.

Остальные пока отмалчивались. Видимо, были малость заинтригованы. Или боялись показаться слабаками.

— Тогда решено, — громогласно объявил Варрик прежде, чем кто-нибудь успел передумать. — Играем на правдивые истории. Первую тему выберу я. Задам, так сказать, тон нашей партии.

На том и порешили. Трактирщик принес новую порцию выпивки. Сдали карты.

Первую партию проиграл Дориан. Победителем вышел Варрик.

— Теперь тебе никуда не деться, Посверкунчик! — гном блеснул хитрыми глазками.

— Задавай свой вопрос, — сморщился маг. Мол, это меня не слишком беспокоит.

— Расскажи нам про твое изгнание из Тевинтера.

Маг театрально закатил глаза:

— Ты нашел о чем спросить, Варрик.

— И все же?

— Ладно, — согласился Дориан. — Технически меня не изгоняли. Я убежал сам.

— От кого?

— От своей семьи.

— Да ладно! Они держали тебя под стражей?

— Можно и так сказать. Под домашним арестом.

— Ничего себе! — Варрик присвистнул. — Что же ты такого натворил?

— А не слишком ли много вопросов? — упрямо спросил маг.

Эвелин только пожала плечами.

— Технически ты должен рассказывать нам историю, — весело заметил Варрик. — А мы вытаскиваем ее из тебя клещами. Не умеешь проигрывать, не надо и рисковать.

— Ой хватит! — Усы Дорина задрожали. — Меня отправили под арест за разврат.

— За что?!

— За непристойное поведение.

— Яйца Создателя! Ну ничего себе! — Варрик хохотнул. — Может расскажешь полностью?

— Мне было двадцать шесть. И я только что покинул дом моего наставника из-за разногласий. Я столько отстаивал свое право участвовать в его исследованиях, что возвращаться в семью мне не хотелось. Тем более, мне не хотелось жениться на этой девице, которую подобрал отец. Поэтому я поселился в трущобах Минратоса и избегал посланцев семьи. Жизнь потихоньку стала налаживаться, у меня даже случился продолжительный роман. Но потом все опять пошло наперекосяк. Отец узнал обо мне и буквально поймал на месте «преступления».

— Роман — я так понимаю — был не с юной девицей? — ехидно поинтересовалась Сэра.

— Что уж теперь скрывать, — тяжело вздохнул Дориан. — С сыном лорда Абрексиса. Я приходил к нему, когда его отца не было дома. И однажды мы так увлеклись, что не услышали шума во дворе. Головорезы моего отца перебили всю стражу и выволокли меня из особняка. Конечно, никто не хотел шума, но стражники так отчаянно сопротивлялись, что стычка привлекла внимание пол-города. В результате — скандал. Моя семья в ужасе. Ну, Вы сами понимаете.

— Как это надо было увлечься, чтобы ничего не слышать? — в сердцах спросил Варрик.

— Ладно, давайте не будем больше мучить Дориана, — смилостивилась Кассандра.

— А что тут такого? — Сэра пожала плечами. — Я искренне сочувствую: его родственники настоящие скоты. Вот всегда так со всем нетрадиционным поступают!

— Свобода слову, вероисповеданию и личным интересам! — Варрик стукнул кружкой по столу.

— Это действительно очень личное, — высказалась Жозефина. — И никто кроме Дориана не может выбирать.

— Ты злишься на отца, — вдруг произнес Коул. — Любишь его, но злишься. То и то смешивается, живёт в животе и комкается в клубок.

— Иногда одной любви мало, — сухо ответил маг.

— Для чего мало? Ведь ты делал все, чтобы он был счастлив. Все, что угодно. Почему это стало неправдой?

— Коул, это неподходящая тема для беседы. Пожалуйста, не надо.

— Я делаю тебе больно. Слова свиваются, секут, саднят. Ты говорил, можно спрашивать.

— Я помню, просто ты спрашиваешь про очень личное.

— Тебе больно. Я хочу помочь, но все перепутано любовью. Не могу распустить, не порвав.

— Ладно-ладно! — Дориан снова поморщился. — Вы все чудесные и заботливые. Спасибо за поддержку. Может, уже отстанете, а?

— Хорошо, — согласился Варрик. — Считай, что отстрелялся.

Сдали карты. Вторую партию проиграла леди Монтилье. Победителем оказалась Кассандра.

— Даже не знаю, что спросить, — в смятении призналась она.

— Я тебе подскажу, — заверил ее сидящий рядом Варрик. А потом нагнулся и шепнул ей что-то на ухо.

Кассандра издала удивленный возглас.

— Это правда? — обратилась она к Жозефине. — Вы помолвлены?! Вы выходите замуж, леди Монтилье?

— Ну вот, — сокрушенно заметила посланница, — а я-то надеялась на лучшее.

— Расскажите нам о своем женихе, — попросил ее Дориан, весь радостный, что на этот раз центр внимания сместился от него в другую сторону.

— Может, не надо? — произнес молчавший до сих пор Блэкволл.

— Что там за история с Блэкволлом и с дуэлью? — тут же спросила Сэра.

— Произошло следующее, — без энтузиазма начала Жозефина, — после моего ухода из Инквизиции предполагалось, что я выйду замуж. Поэтому моя семья искала для меня жениха в Антиве. И однажды я получила от них письмо, что они обручили меня с лордом Адорно Сьелем Отранто Антиванским. Я написала лорду, что все еще занята делами и не могу принять его предложение. К тому же у меня роман с самим Инквизитором. Этим я надеялась отбить у него охоту к дальнейшим действиям.

— Так поэтому он явился сюда? — поинтересовался Варрик.

— Да, получилось всенаоборот, — подтвердила Жозефина.

— И застукал вас с Блэкволлом в конюшне.

— Лорд Отранто просто не знаком с историей Инквизиции, — сердито возразил Блэкволл. — Он принял меня за лорда Инквизитора и вызвал на дуэль. Пришлось драться, и, честно говоря, он меня едва не убил.

— Неужели правда?! — воскликнула Кассандра.

— Вот молодец! — одобрил Дориан.

— Врешь ты все! — расхохотался Железный Бык.

— И почему про детали никто не знает? — задался вопросом Варрик.

— Потому что я постаралась их замять, — недовольно ответила Эвелин. — А ты только что свел на нет мои усилия.

— Увы! — Варрик только пожал плечами. — Слухи в Скайхолде разлетаются быстрее ветра.

- Просто у одного гнома язык, как помело, - буркнул Блэкволл.

Трактирщик принес второй раунд напитков. Игра пошла веселее.

Третью партию проиграл Железный Бык. Выиграла ее Сэра.

— Что бы такое спросить? — мечтательно задумалась эльфийка. Бык тем временем невозмутимо молчал. — А, знаю! Всегда хотела выяснить. Как размножаются кунари?

Варрик хлопнул лучницу по спине.

— Моя школа!

— Среди нас дамы, — заметил Железный Бык. — Они не захотят знать такие подробности.

— И кого это ты обозвал дамой? — фыркнула Сэра.

— Расскажи нам про кунари, Малыш, — ввернул его прозвище Варрик.

— Гм, ну ладно, — сдался Бык. — У кунари нет членов семьи. Ты ведь про это спрашиваешь? Они не женятся и не выбирают себе партнеров. Они даже не знают, кто их родители. Роль отца заканчивается в момент зачатия, матери — после рождения ребенка. Семья кунари — это его коллеги по работе. Тамассран контролируют всю селекционную программу, подбирают родителей для того, чтобы на свет появился ребенок, больше всего подходящий для определенной профессии. Селекция ведется на протяжении многих веков. Так что семья не играет роли, главное — происхождение.

— А как же вы… ну, ты понял?

— Для кунари секс и любовь — это разные понятия. Им не чужды чувства, даже сильные эмоциональные привязанности. Однако это совсем не значит, что их надо выжрать в половом акте.

— Выжрать в половом акте?! — Варрик едва подавился пивом.

— Но ведь есть отступления от правил? — поинтересовалась Эвелин.

— Да, если заводишь неприемлемую связь, то отправляешься на перевоспитание к Бен-Хазрат.

— А если от этой связи появились дети?

— Их ждет та же судьба, что и прочих детей. Воспитание у Тамассран, оценка и определение роли в обществе. Кунари не склонны разбрасываться ресурсами.

— Какая интересная тема, — задумчиво произнес Варрик. — Можно трактат написать.

— Вот уж не надо! — усмехнулся Бык.

Жозефина снова сдала карты.

Четвертую партию проиграла Эвелин. Выиграл ее опять Варрик.

— Я, пожалуй, пропущу этот ход, — пошутил гном, — иначе завтра меня выгонят из Инквизиции.

— Хорошо, что Лелиана не любит играть в карты, — отозвался Блэкволл. — Вот ей задавать вопросы я бы не решился.

— Ей было бы неинтересно, — заметила Жозефина. — Лелиана и так знает все обо всех.

— Давай, Варрик, не робей! — подбодрила его Эвелин. — Сегодня я не кусаюсь.

— Ммм… — промычал Варрик. — Чтобы такое спросить? Хотя да, я знаю, что такое спросить. Такие подробности были бы полезны для моей книги.

Эвелин и Каллен переглянулись.

— Расскажи нам о том, что ты делала до Инквизиции. Мы практически ничего о тебе не знаем.

— Что, серьезно? — удивилась Эвелин. — А я ждала чего-нибудь непристойного.

— Пф! Я же сказал, мне интересно то, чего мы не знаем. Все остальное и так уже известно, — Варрик подмигнул Каллену. — Можно прям по полочкам и с детства.

— Может быть, одному тебе это интересно.

— Мне тоже интересно! — поддержал гнома Дориан.

— И мне! И мне! — в один голос воскликнули Кассандра и Жозефина.

Трактирщик принес третий раунд напитков, и Эвелин таки решилась:

— Ладно, расскажу. Только с чего бы начать? Пожалуй, начну с общеизвестных фактов. Как Вы знаете, я — младший ребенок благородного дома Тревелиан, что в Вольной Марке. Все детство и юность я провела в нашем родовом поместье недалеко от Оствика. У меня три старших брата, что, как вы понимаете, с самого начала определило мое положение в семье и шансы на наследство. Мне полагалось учиться хорошим манерам, вести уединенную жизнь подобно моей матери, и в подходящий момент выйти замуж, — здесь Эвелин поморщилась так, словно одна эта мысль о замужестве вызывала у нее огромную неприязнь. — Разумеется, гулять по саду и вышивать крестиком было совсем не мое. Отчасти я думаю, это семейная черта. Отчасти сказалось и мое воспитание. Отец не разрешал нам общаться с детьми простолюдинов, а именитые гости бывали у нас довольно редко. Поэтому мы с братьями чурались остальных. Зато в те годы юности мы были не разлей вода. Все делали вместе. Вместе играли, вместе гоняли на лошадях, вместе ловили лягушек в пруду. Постоянное общество трех мальчишек, да еще и старше по возрасту, скорее сделало из меня сорванца, чем сторонника жеманных манер. Отец в то время мало интересовался, что мы делаем в свободное время. Мать по мягкости характера многое прощала. Однако все изменилось, когда браться подросли. Потихоньку их стали привлекать к семейным делам, и я осталась в одиночестве. Безусловно у меня была компания матери, но мы всегда мало понимали друг друга. Поэтому большую часть времени я проводила на конюшнях и в кузнице. Со временем я подружилась с нашим оружейником, и в свободное время он обучал меня владению мечом. Единственное мое развлечение в то время, однако именно тогда я научилась основам. К семнадцати годам я уже могла побить любого мальчишку в округе, в том числе и взрослых братьев. Что определенно говорило о моих способностях к владению оружием, но ровным счетом ничего о моем предполагаемом замужестве. Всех кандидатов я отшивала, они мне были абсолютно неинтересны. Впрочем, отец не горел желанием выдать меня замуж. Это означало отрезать кусок от своих земель в качестве приданного. И его долго давила жаба. Тем более, я разделяла его страсть к охоте и не раз помогала загнать отличного кабана к обеду. Так что он вполне мирился с моим присутствием в замке, попросту не обращая на меня особого внимания. Да, к моему счастью родители всегда были больше заняты моими братьями.

— Видимо, это не прошло им даром, — отозвался Дориан.

— Нет, не прошло. Отец опомнился уже после моего совершеннолетия, когда стало абсолютно ясно, что популярностью среди женихов в округе я не пользуюсь и все возможные кандидаты уже были отвергнуты. Тогда назрел первый конфликт. Он стал давить на меня, чтобы я выбрала себе кого-то из ближайших знакомых, а он мол даст за мной хорошее приданное. Я упрямилась, и дело чуть не дошло до драмы. Положение спасла моя мать. Она уговорила отца отправить меня в Оствик. Дескать, чересчур просты для меня соседние кавалеры. Мне надо повращаться в городском обществе. Набраться манер. Отец в конечном итоге согласился. Должно быть, подумал, что я найду там богатого горожанина и отдавать за меня придется немного. Так я оказалась в Оствике.

— Давай-ка расскажи, как ты стала первой наемницей, — ухмыльнулась Сэра.

Эвелин будто бы ее и не слышала. Закрыв глаза и явно погрузившись в ностальгию, она продолжила свой рассказ:

— Да, после жизни в поместье Оствик стал для меня глотком свежего воздуха. Поселилась я у моей тетки, которая должна была присматривать за мной. Первые месяцы были скучными, сплошные светские рауты и общение с малоинтересными людьми. Но потом я посетила Большой Турнир, и это перевернуло всю мою жизнь. Вы, наверное, никогда не участвовали в нашем Турнире, но должны были хотя бы слышать про него. Это одна из самых известных традиций Вольной Марки. Грандиозное боевое состязание, сопровождаемое ярмарками и пиром, кочующее из города в город. Тогда я еще не могла участвовать, но я могла наблюдать. И загорелась мечтой стать такой же, как те витязи, что сражались на арене. Я впервые четко поняла, чем хочу заниматься. Теперь надо было удобрять почву под ногами. На том Турнире я завела много полезных связей. Среди воинов и — что еще важнее — среди наемников. Не сразу, но постепенно мои умения помогли мне войти в долю на первый контракт. За одним успешным заказом следовал другой. У меня появились деньги, чтобы нанять себе серьезных учителей и отточить навыки боевого искусства. Постепенно я наработала себе репутацию и клиентов, сколотила команду, и стала выполнять заказы сама.

— Какого рода были эти заказы? — полюбопытствовала Кассандра.

— Разные. Благо в Оствике, как и во всей Вольной Марке, спрос большой. Защитить караван купцов, разобраться с пиратами, разоряющими прибрежную округу, или найти разбойников в розыске. Ничего незаконного, только в рамках укрепления торговли и связей. За это щедро платили.

— И твоя тетка ничего не заподозрила? — удивленно спросил Дориан.

— Сначала нет, потому что я старалась не выбиваться из образа пай-девочки и в основном работала по ночам. Но со временем скрываться стало труднее. Появились серьезные заказы. Иногда требовалось мое отсутствие по нескольку дней. Да и слухи пошли.В конечном итоге она догадалась. Разгорелся скандал, она грозилась написать отцу. Но проблему я уладила. Как только в доме зазвенели золотые, мы быстро обрели понимание. Жадность сгубила мою тетку. Семейная черта. Я по-прежнему ездила с ней в оперу и театры, вращалась время от времени в обществе и принимала женихов. А она закрывала глаза на мои увлечения.

— И что? Прям никто из женихов тебя не зацепил? — поинтересовался Варрик. — Я имею ввиду за все это время?

Эвелин понимающе улыбнулась.

— Был один. Но, к счастью, он был женат. Впрочем, это не важно, — поспешно добавила она, намеренно переводя тему. — Моя мать периодически навещала меня. Видимо, тоже чувствовала неладное. И каждый раз возвращалась домой без результата. Так что отец потерял терпение. Во-первых, я и не думала выходить замуж. Во-вторых, до него дошли слухи о моих контрактах и о том, что я купила собственный дом и больше не живу у тетки. И на этой волне он приехал разбираться. Драма, конечно, была большая. Я напрочь отказалась следовать семейным указам, и за это меня едва не отлучили от семьи. Однако моя мать и тетка уговорили отца решить все полюбовно. По большому счету рычаг давления давно потерян. У меня был собственный дом и собственные доходы, и я ни в чем не нуждалась. Моя деятельность в качестве наемника хоть и разогнала всех оставшихся женихов, но все-таки придала мне определенную значимость в обществе. Я проложила много новых дорожек путем денег и влияния. И одновременно старалась выкраивать время на светские рауты и была на слуху. Так что порвать со мной значило вызвать громкий скандал. А смешивать с грязью благородное имя Тревелианов никому не хотелось. Поэтому мы решили оставить все, как есть. Во всяком случае до тех пор, пока все внешние приличия были соблюдены. Так в двадцать три года я наконец получила свободу. Свободу делать все, что захочу.

— Но ты ведь как-то вернулась обратно, — отозвалась Жозефина.

— Не сразу, — вздохнула Эвелин. — Совсем не сразу. Следующие пять лет я вкушала плоды своей свободы, полностью погрузившись в наемничье дело. И чем старше я становилась, тем больше оттачивала свое ремесло, и стала известной в Оствике. В этот период с семьей я общалась очень мало. Так, пара открыток на праздники. Не больше. Все изменилось, когда умерла моя мать. Последняя ниточка, которая связывала меня с домом Тревелианов. И я вернулась домой на ее похороны. Я не могла не отдать ей дань уважения. Встретили меня на удивление хорошо, даже можно сказать с большой долей тактичности. Не спрашивая о моих занятиях. На какое-то время личная потеря сблизила меня с отцом и братьями, хотя мы уже давно были чужими людьми. Все же отец не упустил возможность наставить меня на путь истинный. Он уже давно похоронил планы выдать меня замуж. Однако теперь он лелеял мечту сделать из меня служителя Церкви, особенно учитывая наши обширные связи и обилие родственников среди храмовников и жречества. Причем в этот раз его планы носили ультимативный характер. Как всегда мои собственные пожелания никто в расчет не брал.

— И ты согласилась?

— Да, согласилась. До сих пор, правда, не могу понять почему именно. Наверное, мне надоела жизнь наемника. Точнее мне хотелось чего-то большего. Найти наконец свое призвание в жизни. Возможно, не в Церкви, возможно, среди храмовников. И потом мой отказ означал бы окончательный разрыв с семьей. Дальше вы знаете. Не считаясь с моим мнением, меня вместе с родственниками отправили на Церковный конклав. Представляться Верховной Жрице.

— Очень интересная история, — высказался Блэкволл. — А я и не знал раньше про тебя. Только немного про то, что тебе знакома доля наемников.

— Вас послушать, так все проблемы в ваших семейках! — фыркнул Железный Бык. — Уж лучше тогда как кунари. То есть без семьи и без проблем. Кстати, что стало с твоей командой? Ты звала их в Инквизицию?

— Нет, — Эвелин покачала головой. — Ты ведь знаешь, как это происходит. Мы, конечно, остались верны друг другу, но наши пути разошлись.

Сдали карты. Трактирщик принес еще раунд напитков. Игра была в самом разгаре. Пятую партию проиграл Каллен. Выиграла Жозефина.

— Уууу! — довольно протянул Варрик. — У нас дежавю.

— А знаете что, командор, — решила леди Монтилье. — Мне всегда было интересно, как вы добрались без всего до казарм. Я имею ввиду, когда проиграли всю одежду в прошлый раз. Должно быть, это интересная история.

— Да уж, хотелось бы услышать, — согласился Дориан. — Учитывая, сколько стражей ночного караула разгуливало по двору и по стенам.

— Полегче! — хихикнула Сэра. — А то приставили бедного очаровашку к стенке.

— Нет, все в порядке, — серьезно ответил Каллен. — Я могу рассказать. Я побежал не к казармам, а в кабинет интенданта. Там у него стоит сундук с одеждой. И я был чертовски везуч, так как не встретил по дороге ни души. Так что я позаимствовал часть одежды и вернулся обратно.

— А я надеялся на пикантную историю, — разочарованно вздохнул Дориан.

— Каллен всех сделал! — рявкнул Железный Бык.

— Ты нашла, конечно, что спрашивать, — огорчился Варрик. — Надо было про Солону Амелл, Рюшечка!

— Уж прости, не подготовилась заранее, — повинилась ему Жозефина.

— Если бы мне выпала честь задавать вопросы Каллену, — вздохнул Варрик, — я бы спросил про его ночные прогулки с Героиней Ферелдена. Правда ли те слухи, которые пыталась развеять рыцарь-командор Мередит?

— Как ты сам верно выразился: это всего лишь слухи, — отозвался Каллен.

— Должно быть, твой роман с Мариан Хоук тоже слухи? — вкрадчиво спросил Варрик.

Каллен шумно втянул носом воздух.

— Не нарывайся, гном!

Карты наконец сдали снова. Последнюю партию проиграл Варрик. Победителем вышел Дориан.

— Ну вот мы и поменялись местами.

Маг выглядел вполне довольным.

— Подумаешь! — фыркнул Варрик.

Дориан пристально смотрел на гнома. Практически как удав на кролика. Довольно долго обдумывал свой вопрос. Все, затаив дыхание, ожидали, какая это будет бомба.

— В честь кого назван твой арбалет, Варрик?

— Да ладно! — Жозефина всплеснула руками.

— Ты до сих пор не знаешь? — хихикнула Сэра.

— Пусть рассказывает, — упрямо настоял Дориан. — Играем-то по-честному.

— Неужели все кроме Дориана знают? — удивился Варрик. — Арбалет назван в честь гнома из Хартии Герав, который его и сконструировал.

— Возлюбленная небось? — подмигнул ему маг.

— В руки она ложится тяжело, — заметил Коул, — но сработана вполне добротно. Все как у нее. Точеные черты. Следы сажи на скуле. На пальцах ожоги, нажитые за всю жизнь. Мимоходом хмурится, когда химичит с механизмом.

— Парень, — ласково позвал его Варрик.

— Да?

— А ну-ка вылезь из моей головы!

Было уже поздно, когда спутники Инквизитора решили расходиться. То ли хорошо посидели, то ли алкоголь сказался, но атмосфера в таверне была самая дружелюбная. Даже можно сказать — благожелательная. Ни следа той напряженности, почти нервозности, с какой гости привалили сюда поначалу. Жозефина и Каллен что-то горячо обсуждали, подвыпившая Сэра обнимала Блэкволла, Коул помогал Дориану собирать карты. На этой волне Варрик и Эвелин отошли в сторонку пошептаться.

— Спасибо, что составила нам компанию, — Варрик тепло улыбнулся.

— Мне самой было приятно отвлечься, — призналась ему Эвелин. — Давно так не смеялась.

— Да, я думаю, это пошло тебе на пользу. А то тебя слишком часто можно перепутать с Инквизитором.

— А знаете что? Народ! — вдруг замахал руками Дориан. — Ночь хороша, и я не хочу расходиться! Предлагаю продолжить вечеринку на кухне замка. Там есть, что поесть!

— Ее поэтому и закрывают по ночам, — отозвалась Жозефина, — от таких, как Вы, Дориан.

— К любому замочку можно подобрать свой ключик, — подмигнул ей маг и подхватил Эвелин под руку. — Все, кто на кухню — за мной! Ночь только начинается!

С этими словами Дориан Павус покинул таверну и утащил за собой в темноту Эвелин. Остальные потянулись вслед за ними. Один Каллен только задержался.

— Ты разве не пойдешь со всеми? — удивленно спросил его Варрик.

— Я не любитель таких сборищ. Да и хорошего должно быть понемножку.

— А я думал, ты присоединишься к его Инквизиторству.

— Пусть отдыхает, — коротко ответил Каллен. — Она это заслужила.

Что-то в его словах и в интонации голоса встревожило гнома. Теперь когда остальные ушли и Варрик смог сконцентрировать свое внимание на Каллене, он нашел его не на шутку усталым.

— А пес с ними! Пошли пропустим по стаканчику хереса в твоем кабинете, — предложил ему Варрик.

— Нет, ты лучше иди повеселись с остальными.

Командор явно хотел остаться один.

— Что-то я устал, — добродушно заметил гном, — и предпочту провести время со старыми другом.

— Стареешь, — Каллен усмехнулся. — Ладно, идем ко мне.

***

— Как Эвелин? — спросил Варрик, как только они оказались в кабинете командора. — Как у вас с ней дела?

— Как Бьянка? — ответил вопросом на вопрос Каллен.

Пока гном собирался с мыслями, он налил себе и Варрику по рюмке отменного хереса. Присел в кресло у растопленного камина.

— Ладно, намек понял, — едва слышно пробормотал Варрик.

Командор подобрал несколько веточек с пола и швырнул их в огонь.

— Почему все спрашивают у меня одно и тоже? — в сердцах воскликнул Каллен. — Со мной все в порядке. Смею тебя в этом заверить.

— Потому что мы беспокоимся о тебе, Кудряшек. В смысле я, Кассандра, Жозефина и другие.

— Я — большой мальчик. Я справлюсь.

— Вот Лелиана тоже так считает. Похоже, она никогда не теряла близкого человека. С тобой не все в порядке. И не пытайся это отрицать.

— Разве я дал повод во мне сомневаться?

— Нет.

— Ну так к чему вся эта дискуссия?

— Андрасте, ты как каменный, Каллен! Посмотри на себя! Вспомни, каким ты был, когда уезжал из Скайхолда. Почти развалина. Каким ты был, когда слезал с лириума. Грубым, малость неадекватным и очень-очень нервным. А сейчас ты как ледяная статуя. Замкнулся в себе и не хочешь разговаривать.

— Не вижу смысла. Мне и так нормально. Раньше я переживал, потому что я не знал, что будет дальше. А теперь я знаю, и стало намного легче.

— Так просвети меня, пожалуйста, что будет дальше. Потому что я ни хрена не понимаю.

— Я имею ввиду себя, Варрик. Я просто все для себя уже решил.

— Не терпится услышать, что именно, — буркнул гном.

— Я ухожу из Инквизиции.

Рюмка с хересом застыла на полдороге ко рту Варрика. Гном состроил кислую мину.

— Отлично! Бросишь нас в самое тяжелое время, когда Инквизиция особенно в тебе нуждается.

— Инквизиция больше во мне не нуждается, — мягко отклонил его замечание Каллен.

— Побольше веры, что нас не прикроют.

— Не в этом дело. Я просто знаю, что будет с Инквизицией дальше. Могу и тебе сказать по секрету.

— И что же? Я весь в внимании!

— Эвелин едет избирать новую Жрицу. Это будет либо Кассандра, либо Вивьен либо Лелиана. Одна из них будет управлять нашей организацией.

— То есть по сути Инквизиция перейдет к Церкви? — переспросил Варрик.

— Да, Эвелин так решила.

— Хм, — Варрик задумался. — Ну что ж, не слишком плохой ход. Это, конечно, меняет расклад, но я не вижу, почему ты не можешь остаться.

— Еще как могу. Я уверен что, кто бы ни стал Верховной Жрицей, она пригласит меня в Вал-Руайо. А дальше мне только остается переехать туда с моими солдатами. Организовать новый набор и начать все сначала. Гонять новичков по полю, командовать парадом, ночами сидеть над картами и произносить пламенные речи. В духе того, что мы покорим своей храбростью саму Андрасте и найдем в нашем деле смысл всей жизни. От одной мысли об этом в дрожь бросает. У меня уже нет того запала, Варрик. Райлен прекрасно справится на моем месте.

— Ладно, — не стал спорить гном. — Я вижу, ты об этом уже думал. И куда ты поедешь?

— Я проконтролирую переход Инквизиции в Церковь, а потом… Не знаю. Поеду домой для начала. Навещу родных.

— Ты можешь уехать со мной в Киркволл. Там есть, чем заняться.

— Да, — Каллен слабо улыбнулся, — об этом я уже думал. Но ты знаешь, сколько моих воспоминаний связано с этим городом… Пока меня туда не тянет.

— Может, объяснишь, с чего это ты так? — Варрик развел руками. — Когда мы говорили с тобой на охоте, ты хотел остаться. Ты верил в Эвелин до последнего.

— Тебе оно надо?

— Раз спрашиваю, значит, надо.

— Ну хорошо, — Каллен пожал плечами. — Слушай. В конечно итоге, почему бы и нет? Это случилось через пару недель после нашего приезда. Я вернулся к себе в кабинет где-то в третьем часу ночи. Как и обычно в последнее время. Вся эта подготовка с отъездом Эвелин в Халамширал требовала прорву сил. Усталость была жуткая, и поэтому я уснул почти сразу. Ты помнишь, я как-то говорил, что мне часто снятся кошмары. В основном о прошлом, но иногда я вижу и то, чего еще не произошло и чего я сильно боюсь. Так вот я видел Эвелин, Варрик. Я видел самое ужасное, что мне вообще может приснится. Когда я проснулся, я долго смотрел в темноту. Я ничего не чувствовал кроме пустоты. Пустоты и ужаса. И тут я понял, что не хочу видеть ее следующие двадцать лет. Кого угодно, только не ее. Просто надо отключить мозг и все. И я пошел туда, где Морриган хранит запасы лириума.

— Что, серьезно?! — Варрик буквально подскочил на своем кресле. — Ты опять подсел? Зачем? Пошел бы ко мне или Кассандре. На это и существуют друзья.

— И что бы ты сделал? — усмехнулся Каллен. — Опять повез бы меня на охоту?

— Повез, если бы надо было.

— Постоянно убегать от себя — это не выход.

— Зато принимать лириум — это выход?!

— Если уж на то пошло, я не принял лириума. Ни тогда, ни сейчас.

— Фух! У меня едва приступ не случился, — Варрик покачал головой. — Но я все равно хочу знать, что произошло.

— Я спускался до хранилища с лириумом и по пути вспоминал об одной поездке в Вал-Руайо, когда я и Эвелин выручали Блэкволла из темницы. Как-то вечером на улице мы встретили одного знакомого храмовника. Он нас, правда, уже не помнил, он находился на последней стадии лириумного помешательства. Видеть это было грустно, вдвойне из-за того, как Эвелин смотрела на меня тогда. Я понял, она думала о том, как я могу закончить. Особенно если не избавлюсь от своей зависимости. И это вызывало у нее сожаление… А я никогда не хотел, чтобы она меня жалела. В общем, когда я уже был в хранилище, я осознал, что совершенно не хочу ничего принимать. Еще одно бегство в туман. Конец где-то на улицах города. Это не выход. Но я оставался там всю ночь, в этом хранилище. Сидел, думал, смотрел на лириумные запасы, ловил свои желания. Я много чего передумал тогда. Что не хочу начинать все заново.

— Каллен…

— Подожди, не перебивай. Иначе вряд ли я вообще доскажу. А я чувствую сейчас потребность высказаться. Тогда мне впервые пришла в голову эта идея. Как закончить эту историю. Удобный способ, и никто не будет судить меня за недостаток мужества. И я возвращаюсь к этому в плохие дни. Я о Глубинных Тропах, Варрик, я о Легионе Мертвых… Я подумываю о том, что вступить туда, если Эвелин… Не знаю. Не знаю, почему я вспомнил об этом. Но мне кажется, это вполне логичный конец. Сгинуть куда-нибудь подальше отсюда. Особенно если станет совсем невыносимо…

Выражение лица Варрика сейчас было бесценно. Гном долго открывал и закрывал рот, пытался что-то сказать, но получались лишь нечленораздельные звуки. Потом разом выпил половину хереса из бутылки, прочистил горло и лишь тогда хрипло проговорил:

— Я, конечно, знал, что все случившиеся с Эвелин тебя торкнет, но не думал, что настолько.

— Я устал, Варрик, — ответил ему Каллен. — Я пробовал заново в Киркволле и в Инквизиции. И ты видишь, что из этого вышло. Я не хочу пробовать снова. У меня за спиной куча мертвого груза, и мне с ним жить без лириума. Каждый день, что я пытаюсь забыть, воспоминания приходят ночью. Думаешь, я пригоден для мирной жизни?

— Все равно это не повод уходить на гиблое дело.

— Ну почему же? Забрать с собой на ту сторону побольше порождений Тьмы. И, возможно, Создатель будет милостив ко мне и не станет задерживать надолго.

— Пообещай мне, что выбросишь эти мысли из головы, — настойчиво попросил Варрик и, потянувшись, дотронулся до руки Каллена. — Пообещай, иначе если Эвелин узнает о твоих планах, она и с меня, и с тебя шкуру спустит.

— Я же сказал, я еще побуду какое-то время в Инквизиции. Надо убедиться, чтобы Церковь позаботиться о храмовниках с лириумной зависимостью. Потом поеду домой. А там посмотрим.

— А там ты приедешь ко мне в Киркволл, — упрямо проговорил Варрик, — и мы вместе будем заботиться о храмовниках и отстраивать город.

Каллен слабо улыбнулся.

— Я подумаю об этом.

— Кстати, — чуть оживился гном, — ты ведь раньше хотел жениться.

— Ты серьезно? — Каллен не поверил своим ушам.

— Совершенно.

— Дыхание Создателя! — Каллен едва не поперхнулся хересом. — А я думал, мы о серьезных вещах говорим. Я эту тему поднимал один раз. Ровно — раз! Мы перемолвились об этом в таверне. И то ты больше домыслил.

— Почему бы и нет, а? Ответь честно. Ну пожалуйста!

Казалось, Варрик намеренно отвлекал командора от грустных тем.

— Я никогда не думал об этом. Подолгу. Семья подразумевает детей. А я — бывший храмовник с лириумной зависимостью. Я их вообще вряд ли могу иметь.

— Но жениться-то можешь.

— Давай вообще закроем эту тему.

— Раз уж у нас вечер откровений, — заметил Варрик, — знаешь, чтобы сделал я, если бы Бьянке оставалось жить всего пару месяцев? Я бы сделал все правильно. Я бы сделал все, как полагается. Я бы сделал все, что ни сделал до сих пор, о чем жалею и за что считаю себя идиотом. Я бы забрал ее от нелюбимого и женился бы на ней сам. И послал бы Инквизицию, Орзаммар и весь Тедас в пекло. И мы бы уехали на край света и провели бы эту пару месяцев, ни о чем не жалея. А уж потом можно уехать куда угодно, хоть на Глубинные тропы. Но для начала надо сделать все правильно. Прими это как мое дружеское напутствие.

Принял ли Каллен его монолог к сведению или нет, Варрик так и не понял. Однако впервые за долгое время командор спал этой ночью как младенец.

Комментарий к Варрик

Countdown: осталось три главы до эпилога.


========== Эвелин ==========


— У вас есть две минуты, чтобы объясниться.

Эвелин оперлась руками на стол в ставке командования. Грозно свела брови. Выглядела она сейчас очень раздраженной.

— Неужели Сэра опять набедокурила? — полюбопытствовал Варрик.

— Вы прекрасно знаете, зачем я вас позвала. По Скайхолду ходят слухи о нашем командоре. Так сказать, компрометирующие слухи, и мне интересно, кто из вас двоих их распускает.

— При чем тут мы? — фыркнула Сэра.

— При том, что на последней нашей сходке в таверне Варрик упомянул кое-какие факты о Каллене. Факты, о которых не следовало говорить и тем более их не следовало повторять. И каким-то образом эти факты стали достоянием общественности.

— Нас было сколько? Девять, не считая трактирщика, — лучница демонстративно оглянулась. — Что-то я не вижу здесь остальных. Где Жозефина? Где твой любимчик Дориан?

— Ну, я знал о Каллене и раньше, — Варрик только развел руками. — Я достаточно в своем уме, чтобы не болтать лишнего.

Эвелин его не слушала, она в упор смотрела на Сэру.

— Ну может сказала кому-то словечко или два, — с неохотой призналась лучница.

Варрик едва не закатил глаза. Безбашенность Сэры традиционными методами явно не лечилась.

— Будь так добра: вспомни, что именно и кому ты говорила. И упоминала ли ты имя Солоны Амелл, которая, между прочим, находится сейчас в замке.

— А чего такого? — не поняла Сэра. — Разве я неправду сказала? У него же был роман с ними обеими.

— Только с одной из них, — аккуратно поправил ее Варрик.

— Хватит! — прикрикнула на них Эвелин. Ее голос дрожал от возмущения. — Как можно быть такого тупоголовой, Сэра? Солона Амелл — наша гостья в Скайхолде. Ты какое о нас хочешь оставить мнение? Что мы — свора сплетников? Моем ей косточки за спиной? Я уже не говорю о командоре! Вынося это на солдатню, ты подрываешь его авторитет! Дискредитируешь в глазах подчиненных! Иногда я жалею, что Лелиана вернула тебя из Убежища!

С подрывом мнения Эвелин слегка переборщила. Варрик бы с удовольствием посмотрел на того бедолагу, которому бы хватило смелости проявить неуважение к командору. Ну или скорее всего на его останки.

— И что ты сделаешь, а? — ехидно спросила Сэра. — Отправишь меня обратно? Или вообще выкинешь вон? Ну и ладно! Хватит строить из себя лидера!

— Для начала выйди отсюда и успокойся. Договорим, когда придёшь в себя. И я не хочу слышать возражений, Сэра. Твое поведение меня разочаровывает.

— Ну и пускай! — лучница повернулась к Эвелин спиной. — Если хочешь сдохнуть в Халамширале, в этом проклятом элювиане, это твое дело! Я на это смотреть не собираюсь!

Бодрой походкой она покинула ставку командования.

— Не переживай, — сказал Варрик, как только дверь за Сэрой закрылась. — Она просто расстроена, вот и ведет себя как ребенок.

— Вредная девчонка! — выдохнула Эвелин. — Сладу с ней нет!

— Она еще вернется с извинениями. Вот увидишь. И я прослежу, чтобы не болтала лишнего.

— Спасибо, Варрик. Буду тебе очень признательна.

— Не благодари. Это и моя вина. Расслабился, выпил излишек, вот и ляпнул не по делу…

Послышался шум. Кто-то открыл дверь из кабинета Жозефины и направился прямиком к ставке командования. В каменных коридорах замка каждый шаг отбивал гулкое эхо по стенам.

— Инквизитор, — послышался приглушенный голос из-за дверей.

— Входите, — великодушно разрешила Эвелин.

Тяжелая дубовая дверь отворилась, пропуская вперед стражника из личной охраны Инквизитора.

— Командор Каллен с докладом, — стражник поклонился.

— Вовремя, — ответила ему Эвелин. — Проси.

— Ну что ж, я, пожалуй, пойду, — тактично заметил Варрик.

— Да, конечно.

Эвелин задумчиво смотрела в приоткрытую дверь, чуть улыбалась. Варрик кивнул ей прежде чем покинуть ставку командования. Хотя едва ли сейчас леди Тревелиан это заметила.

По пути обратно он нашел лучницу в кабинете Жозефины. Сэра стояла у стола посланницы и сердито сопела, всем своим видом выражая крайнее неудовольствие.

— И чего Инквизиторша на меня взъелась? — не удержалась она.

— Ты еще спрашиваешь? — хмыкнул Варрик. — Впрочем, твоя вина здесь только наполовину. Мадам Вивьен вздумалось остроумно пошутить за обедом. Она мол видела, как командор прошел мимо своей бывшей любовницы, и вместо того, чтобы нормально поздороваться, сухо ей кивнул. Какое вопиющее отсутствие тактичности! — гном умело передразнил высокий голос магессы. — Совсем не похоже на нашего командора! Стоит отправить его в Орлей на перевоспитание. Сведущие-то люди знают, что про Амелл это больше слухи. И Вивьен, наверное, думала, что Эвелин посмеется вместе с ней. Говорят, что наше Инквизиторство едва не поперхнулась.

— Все равно обидно, что мне досталось! Кроме Вивьен я толком-то и не успела никому настучать.

«Да, Эвелин явно преувеличила проблему…»

— Вот и славно. Главное, что Каллен в неведении.

Тут входная дверь в кабинет открылась, и на пороге появился сам командор. Свежевыбритый. Без боевого облачения. Он нес в руках внушительную стопку отчетов.

— Легок на помине! — буркнула себе под нос Сэра.

Впрочем, Каллен едва ли посмотрел на них. Просто сухо кивнул в знак приветствия и прошел мимо. Видимо, был весь занят предстоящим докладом. Варрик внимательно проследил за ним.

— Чем дальше ты сейчас будешь от Скайхолда, тем лучше, — от чистого сердца посоветовал он лучнице. — Хотя бы на пару дней. Надо переждать бурю, А я пока улажу этот маленький инцидент. Будем надеяться, что Эвелин и Каллен про это быстро забудут. Они сейчас и так все время заняты. И не спорь! — добавил он, почувствовав, что Сэра собирается возражать. — Я дело говорю.

Сэра только картинно вздохнула в ответ.

***

— Все готово к твоему отъезду, — Каллен передвинул две фигурки на карте в ставке командования, — территория оцеплена, скауты Лелианы постоянно патрулируют местность. Я лично отобрал стражников, которые охраняют элувиан.

— Селина не была против такого вмешательства? — спросила Эвелин, склонившись над картой.

— Императрица конечно не очень довольна, — тактично заметил Каллен, — но это она попросила нас о помощи, а не наоборот. Членам Совета мы преподали ситуацию в другом виде. Жозефина уверила их, что мы хотим обеспечить всеобщую безопасность.

— И все равно… это будет еще одна причина, чтобы бросить камень в наш огород.

— Тебя это не должно волновать. Ты уже все решила.

— Ты прав. Надо заняться делом. Расскажи мне еще раз о дислокации войск. Только поподробней.

— Тебя будут сопровождать храмовники и личная охрана. Основная часть войск Инквизиции, включая серых стражей, останется в Убежище. Не будем пугать ими Священный Совет. На месте ждут скауты Лелианы, — Каллен указал на россыпь золотых фигурок на карте. — Также часть ее шпионов замаскирована под придворных в Халамширале. Так что будь внимательна и не пропусти знаки.

— Хорошо.

— Жозефина и Кассандра сопровождают тебя в поездке. Леди Монтилье и ее свите поручено провести Священный Совет, — Каллен махнул рукой в сторону группы серебряных фигурок, — а Кассандра будет руководить нашими солдатами на месте. Сначала вы едете в Вал-Руайо, на выборы Верховной Жрицы, — он указал на знак города на карте и на расположившиеся недалеко бронзовые фигурки. — Потом перебираетесь в Халамширал на Совет, — он ткнул пальцем на место в середине карты и на скопление множества золотых, бронзовых и серебряных фигурок около него. — Когда ты освободишься, то скауты доставят тебя и твой отряд к элувиану,

— Вы уже решили, как будете действовать дальше?

— Я соберу войска Инквизиции и объявлю им о твоем решении. Те, кто пожелают остаться в Церкви, последуют за мной в Халамширал.

— Надеюсь, таких будет много.

— Потом когда новая Жрица вступит в должность, я передам ей твой меч. Жест чисто символический, но я решил следовать традиции. После этого наша организация официально перейдет под руководство Церкви.

— Славно.

Эвелин взяла в руки одну из бронзовых фигурок.

— Есть одно но: я хотел бы, чтобы ты не отказывалась от предложения Лелианы. Надо отправить скаутов в элувиан, кто-то должен разведать обстановку.

— Исключено, — Инквизитор покачала головой. — Мы это уже сто раз обсуждали. Слишком опасно, и я не хочу никем рисковать.

Каллен было хотел что-то сказать, возможно, попробовал бы разубедить Эвелин, но их прервал громкий стук в дверь.

— Если не срочно, то зайдите попозже! — крикнула со своего места Эвелин. — Я занята и принимаю доклады.

— Простите, что отвлекаю, Ваша милость, — в ставку командования вошла незнакомая Каллену девушка, — но Вы просили не откладывать, если Ваша настойка готова, — она несла на подносе кубок с ярко-синей жидкостью.

— Спасибо, Джана, поставь на стол, пожалуйста.

— Конечно, Ваша милость, — Джана поставила поднос на стол и, поклонившись, поспешно удалилась.

— Морриган что, лень самой приходить? — недовольно спросил Каллен.

— Она в последнее время вся в книгах.

— Речь идет о соблюдении полной конфиденциальности. Мы же не хотим, чтобы по Скайхолду поползи не те слухи.

— Уже не так много времени и осталось, — поморщившись, Эвелин взяла кубок в руки. — И потом насчет Джаны можешь не беспокоиться. Я самолично завербовала ее в Крествуде. Поначалу она хотела присоединиться к серым стражам, но я предложила ей стать агентом в Инквизиции. Так что она достаточно давно у нас служит и умеет хранить тайны. Иначе бы Лелиана не стала бы приставлять ее ко мне. Только сама не пойму в каком качестве. Охранять меня от самой себя или вести отчет о моих действиях?

Эвелин смолкла, заметив, что Каллен ее уже не слушает. Командор не отрываясь смотрел на кубок с лириумом.

— Каллен?

— Прости, — он тяжело вздохнул. — Задумался и потерял нить рассуждений.

— Нет, это я виновата, — Эвелин поставила кубок обратно на стол. — Мне не стоило приносить это сюда.

— Вообще-то я как раз смотрел на лириум и думал, что он меня абсолютно не прельщает.

— Серьезно? Как ты себя чувствуешь? — оживилась Инквизитор.

— Я бы соврал, если сказал хорошо. Но в целом, довольно терпимо… Я был слишком занят последними событиями, чтобы думать о себе. Так что давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Мы постоянно говорим о чем-нибудь другом. Чаще всего обо мне. Я хочу узнать, как у тебя дела, Каллен. Кошмары все еще мучают?

— К сожалению, да. Иногда… просто сейчас у нас немного времени, чтобы спать. Так что если я и добираюсь до своей постели, то валюсь с ног от усталости.

— Это ты правильно сказал, — согласилась Эвелин. — А я — как видишь — продолжаю принимать лириум, — она опять поморщилась, — в утроенном количестве.

Эвелин снова подняла кубок и одним махом осушила его до дна. И согнулась пополам от подступившей к горлу тошноты.

— Все нормально?

Порядком испугавшийся Каллен обогнул стол и поддержал ее.

— Я в порядке, — прохрипела в ответ Эвелин. — Просто вкус оставляет желать лучшего. Но если растягивать это удовольствие, станет еще хуже.

Она отдышалась и выскользнула из объятий Каллена.

— Я помню, ты отговаривал меня от этого, — произнесла она почти с горечью. — Ты предупреждал, что участь храмовника будет нелегкой. Что принимая лириум всю жизнь, я могу потерять разум и перестать отличать сон от яви. И все равно даже зная, через что ты прошел, я выбрала эту специализацию. Иногда я думаю, что все эти беды свалились на мою голову не просто так. Что я сама виновата. Возможно, это лириум расшатал мою Метку.

— Исключено. Не думаю, что лириум мог оказать такое воздействие. Все-таки Метка — очень сильный артефакт.

— Все равно. Если бы я могла вернуться обратно, я бы выбрала другую специализацию.

— Есть уже… — Каллен помедлил. — Какие-то последствия?

— Морриган тренирует меня, чтобы не забывала и не поддавалась лириуму. Так что все свое свободное время я провожу в воспоминаниях. Стараюсь в основном думать о приятном. Например, о нас с тобой.

— Надеюсь, это помогает.

— Очень, — улыбнулась Эвелин и провела рукой по краю стола. — Недавно я вспоминала, как каждый раз, когда я возвращалась в Скайхолд, первым делом шла в твою башню. Особенно после долгого отсутствия. Точнее уговаривала себя идти, потому что мне хотелось лететь вперед. И каждый раз я так волновалась, и сердце мое так учащенно билось при мысли о скорой встрече… Я ничего не могла с этим поделать. А сегодня я целый день провела в ставке командования, выслушивая доклады и планируя нашустратегию. В в перерывах вспоминала, сколько раз я была здесь с тобой и страдала от того, что ты меня не замечаешь.

— Разве?

— Да, когда я только стала Инквизитором и мы еще не были вместе. Ты был таким холодным и отчужденным, что не подступиться. Вечно не понимал намеки и вежливо отшивал меня.

Эвелин скорчила недовольную рожицу.

— Неправда! — Каллен засмеялся. — Когда такое было?


— Де Розье упрямятся, это опасно для нас, — заложив руки за спиной, Жозефина Монтилье ходила из угла в угол. Явно нервничала. — Мы получили письмо от леди Эстас Ришелье, которая все уверенней пользуется своим правом голоса в этих делах. Она часто употребляет слова «мы» и «нам» и настойчиво подчеркивает, что интересы у нас общие.

— Что ты предлагаешь делать?

Эвелин присела на край стола в ставке командования.

— Лучший способ справиться с ними — уничтожить противоречие с помощью социального союза. Но единственный шанс примириться обречен, потому что молодая дочь Тибо уже сама обручилась с кем-то другим. Наши руки теперь связаны.

— Ну и пусть выходит замуж, — Эвелин только пожала плечами. — Не будем же мы принуждать семейство Тибо к разрыву помолвки.

— Да, конечно, — недовольно промолвила Жозефина. — Селеста Тибо может позволить себе роскошь бессмысленного брака, потому что весь груз союза между семьями несет на себе Инквизиция. Однако я бы предпочла, чтобы эта помолвка с юношей из рода Лиандров (семейства весьма незначительного) был разумно отменена ради заключения нового союза, который больше приличествует положению и принесёт свои выгоды и тем, кто вступает в брак, и посредникам.

— Какая у нас альтернатива?

— Лелиана предлагает подорвать доброе имя лорда де Розье. Его стратегия — благородная война. Пара осторожных слов, и он станет беспомощен ещё до того, как успеет что-либо предпринять при дворе.

— Интересная задача! — хмыкнула Эвелин. — Либо заткнуть де Розье при помощи брака, либо уничтожить доброе имя этой семьи. А третьего варианта не будет?

— К сожалению, нет, Инквизитор.

— Ясно! — Эвелин вздохнула. — Я должна принять решение прямо сейчас? Или мне можно подумать?

— У нас еще есть время, Инквизитор.

— Отлично! — кивнула Эвелин. — Что там дальше по списку?

— Это все на сегодня.

Жозефина отложила последний доклад в стопку.

— Ура! — Эвелин покосилась на значительную гору пергаментов, скопившуюся на столе. — Так оно и будет?

— Если ты о количестве отчетов, то да. Это начало возвышения Инквизиции, и сейчас самая активная пора, чтобы заключать союзы.

— Нет, я о том, что придется разрушить помолвку ни в чем не повинной девушки.

— Так бывает, Эвелин, — мягко заметила Жозефина, — когда ты принимаешь решения и берешь за них ответственность. Но мы должны помнить, что все это ради общего блага. Впрочем, о Тибо можешь не переживать. Как я уже сказала, для них это большая выгода. В том числе и для Селесты.

— Верю на слово, — буркнула в ответ леди Тревелиан.

— Кто у тебя дальше?

— Так-с, посмотрим. С Лелианой и Хардинг я уже говорила. Интенданта и строителей выслушала. Крем, Кабо и Элизма были. Так что да, остался один Каллен.

— А, ну это надолго! — улыбнулась Жозефина. — Припасаешь командора на десерт?

— В смысле? — не поняла Эвелин.

— Доклады Каллена всегда самые длительные. И я не осуждаю. Слушать про военную стратегию и дислокацию отрядов Инквизиции куда как веселее, чем про старые дрязги аристократии.

— Думаешь, с ним гораздо интереснее?

— Я в этом почему-то абсолютно не сомневаюсь.

— Да ладно тебе! — улыбнулась Эвелин. — Я конечно еще только учусь быть Инквизитором, но все-таки стараюсь отводить всем одинаковое время и уделять равное внимание всем вашим проблемам.

— Ну не знаю, — протянула Жозефина. — Я бы поспорила с нашим командором, но у меня, к сожалению, нет его белокурых волос, мужественного стана и ослепительных янтарных глаз.

С этими словами леди Монтилье заговорщически подмигнула Эвелин. В ставке командования установилось неловкое молчание.

— Ты, должно быть, шутишь?! — выдохнула наконец Инквизитор.

— Это не я, это Лелиана сказала.

— Вы что, всерьез думаете, что Каллен мне… — Эвелин запнулась и покраснела.

— Тебе нравится, — подсказала ей Жозефина.

— Откуда же вы такое берете?!

— Ну, ты же знаешь Лелиану, от нее трудно что-то скрыть.

— У меня с Калленом исключительно рабочие отношения, основанные на взаимном уважении и выгодном сотрудничестве. Да, не скрою, военная стратегия — это мой конек. Но я никак не выделяю нашего командора. Тем более, в личном плане… Да мы ни разу и не разговаривали не по делу! В смысле… я очень ценю его заслуги. И только.

— Если честно, то я просто шутила, — лукаво ответила ей леди Монтилье. — Хотя небольшой прецедент все-таки был. На одной из наших попоек в таверне ты слегла перебрала лишнего и сказала мне и Лелиане, что тебе нравятся мужественные блондины с карими глазами. А командор так хорошо подходил под это описание! Я думала, ты сейчас посмеешься. Но ты так встрепенулась, так распалилась, пока оправдывалась, что мне теперь стало интересно.

— Ну и шутки у вас! Не помню такого. И я не пытаюсь оправдываться. Я просто пекусь о своей репутации. Не хочу, чтобы ходили слухи, что у меня с Калленом роман.

— Даже если бы ходили, — Жозефина пожала плечами, — не вижу тут ничего страшного.

— Я надеюсь, что Каллен об этом не знает.

— Нет. Ну что ты! Хотя опять же… что здесь такого, если бы даже он знал?

— Мне было бы очень неловко при встрече с нашим командором.

— А может, ему было бы очень приятно, — подмигнула ей Жозефина.

— Это навряд ли, — Эвелин сказала, как отрезала.

— Ты что-то не договариваешь.

— Нет, я просто знаю, что Каллен видит во мне исключительно Инквизитора. И точка.

— А это никак не связано с недавним приездом Мариан Хоук? — совсем невинно поинтересовалась Жозефина.

— Если ты о ней в контексте Каллена, то это здесь ни при чем.

— А мне кажется, что ты нервничала из-за ее приезда.

— Ну еще бы! Она рассматривалась на роль Инквизитора. Она, защитница Киркволла, до стандартов которой мне было расти и расти. А встала во главе Организации в итоге я. Было, знаешь ли, из-за чего переживать! Такая ответственность.

— А я вот сейчас смотрю на тебя и думаю: а совсем ли это все? Наверное, ее роман с Калленом добавлял перчинки. Ты так уверена, что он в тебе не заинтересован. Не потому ли, что Хоук недавно была в замке.

— Она здесь ни при чем, — упрямо повторила Эвелин.

— Ладно, хорошо, — сдалась Жозефина. — Кстати, для справки — я точно знаю, что в этот раз у них ничего не было.

— Ты по-моему все знаешь, — засмеялась Эвелин.

— Я просто дружу с Лелианой. И потом мы с ней поспорили, когда Хоук приехала, и она приставила к Мариан дополнительных скаутов.

— Она что сделала?!

— Не кипятись, надо уметь сочетать приятное с полезным. В общем, все это время пока Хоук была в замке, Каллен — можно сказать — ее избегал. Да, они достаточно часто пересекались, но ничего и близко похожего на любовное свидание. Так что можешь быть спокойна, этот роман явно в прошлом.

— Я думаю, ваши скауты просто плохо наблюдали, — задумчиво отозвалась Эвелин. — Тем не менее, одно могу сказать точно — это не мое дело.

— А может, все-таки твое, — ответила ей в тон Жозефина. — Пора об этом подумать. Во всяком случае, Лелиана за тебя уже подумала. И потом ты руководишь Инквизицией, Каллен не станет делать первый шаг, — Жозефина прислушалась к мерным шагам из коридора, соединявшего ставку командования с ее кабинетом. — А вот, должно быть, и он сам.

Однако вместо Каллена в ставку командования зашел его помощник — Клеменс.

— Инквизитор, леди Монтилье, — поклонился он обеим женщинам. — Командор просит простить его за опоздание. Срочное донесение из Ферелдена.

Эвелин и Жозефина переглянулись.

— Пойду узнаю, что случилось, — решилась леди Тревелиан.

— Давай, — поддержала ее Жозефина. — А я пока соберу здесь все отчеты.

Оставив Жозефину и Клеменса, Эвелин вышла из ставки командования. Сразу поежилась. В еще не заделанных коридорах Скайхолда вовсю гулял холодный ветер. Сквозь прорехи в каменной кладке замка можно было разглядеть синее небо, а где-то даже ярко-белые снежные шапки гор. В кабинете Жозефины было гораздо теплее и уютнее. Леди Монтилье первая из всех обустроила свое рабочее помещение. Но вот Эвелин вернулась в общую залу Скайхолда, и снова перед глазами одна разруха и запустение. Одному Создателю известно, сколько понадобится времени, чтобы привести замок в полный порядок.

Эвелин повернула налево и зашла в библиотеку. Точнее сама библиотека находилась этажами выше, а нижнее круглое помещение пустовало. Здесь временно расквартировался Солас. Маг даже притащил откуда-то старый диван и выклянчил у архитекторов строительные леса. Последнее нужно было для его нового увлечения. Эльф мало общался с остальными, зато очень любил рисовать по стенам. Сейчас он отсутствовал, и Эвелин, воспользовавшись этой редкой возможностью, подошла поближе, чтобы разглядеть еще только начатый рисунок. Очень красиво, только пока непонятно. Темные каракули несли на себе налет тихой грусти. Она легонько коснулась пальцем причудливой живописи, краска еще была свежей. Наверху послышался шум, сильнее чем обычно закаркали вороны, и Эвелин, вздрогнув, поспешила вперед, туда, через боковую дверь библиотеки. Навстречу Каллену.

Кабинет командора, как известно, располагался вне донжона Скайхолда. Почему Каллен облюбовал себе «сторожку около ворот» — как называл ее Варрик — было непонятно. Поближе к укреплениям и казармам солдат, наверное. Но попасть к Каллену было порой очень трудно. Особенно для Эвелин. Надо пройти весь двор замка и поздороваться с бесчисленными количеством человек, и выслушать двести просьб и пожеланий, и двести раз задержаться по мелочи. Поэтому первым делом она решила восстановить каменный мост, что соединял башню командора с донжоном замка. По нему можно было пройти на прием к Каллену, избегая множества любопытных глаз.

Сейчас каменные укрепления еще только восстанавливались, но деревянные мостки уже были возведены, и Эвелин решилась по ним пройти, чтобы сократить свой путь. С первым скрипом деревянного настила под ногами пришло осознание, что это, возможно, не слишком хорошая идея. Временные мостки держались на двух соплях. Гномы-то гораздо легче! Ничего не стоило сейчас сверзиться и сломать себе шею. Это было бы даже забавно. Леди Эвелин Тревелиан, Вестница Андрасте, новоиспеченная глава Инквизиции погибла, упав с каменного моста. Не успев даже толком восстановить эту организацию и победить Корифея. Угробив все свои возможности и Метку. И все по причине крайней неосторожности. Чего греха таить — просто спешила побыстрей увидеть Каллена. К счастью, мостки все-таки выдержали ее вес, и Эвелин без проблем добралась до кабинета командора. Схватившись за ручку двери и чувствуя, как быстро бьется ее сердце, запыхавшаяся леди Тревелиан буквально ввалилась внутрь. К несчастью, Каллена в башне не было.

— Командор ушел за срочным сообщением, — ответил на ее немой вопрос советник Каллена и поклонился, и указал рукой, в какой стороне его следовало искать.

Проклиная все на свете, Эвелин покинула башню, где расквартировался Каллен. После непродолжительных поисков командор нашелся у главных ворот замка. Стоял себе спокойно среди стражников и в ус не дул.

— Инквизитор, — сказал он так, будто знал, что Эвелин сейчас подойдет, и прежде, чем она успела что-то ответить, сунул ей под нос какое-то донесение. — Вы должны это видеть.

Эвелин нахмурилась, едва вчитавшись в первые строчки послания.

— Ну так что: вы нашли их? — переспросила она.

— Не мы, а разведчики Лелианы. Они выяснили, что наши патрульные находятся на болоте. В месте под названием Бурая трясина. Их держат в заложниках аввары. Дикари с гор.

— Это славно, что патрульные еще живы, — с облегчением заметила Инквизитор.

— Боюсь, это ненадолго. Аввары угрожают убить их всех, если Вестница Андрасте не придет к ним навстречу.

— И чего они имеют против Андрасте?

— Это мне неизвестно. Только то, что вождь авваров желает встретиться с тобой лично. Ради этого они и спустились в болота. Надо послать туда наших солдат, чтобы выяснили больше и попробовали поторговаться. Лелиана уже отправила отряд скаутов вместе с Хардинг.

— Ну, если они настаивают на личной встрече, — усмехнулась Эвелин. — Седлать моего коня, — приказала она одному из стражников, — принесите мою броню и позовите Блэкволла, Варрика и Соласа. Если я еду в болота, мне нужна тяжелая артиллерия.

Не раздумывая, она направилась прямиком к конюшням.

— Ехать туда сейчас опасно, — Каллен едва поспевал вслед за ней. — Для начала надо разведать обстановку.

— Откуда мне знать: может, аввары не отличаются долготерпением. Пока мы будем строить планы, наших патрульных могут и убить. Нет, я прямо сейчас поеду туда и разберусь с этим делом, а ты прикроешь мое отсутствие перед Лелианой.

— Да, она вряд ли станет одобрять твои действия, — негромко заметил командор.

Эвелин вдруг остановилась и резко развернулась к Каллену. И он едва не врезался в нее на полном ходу.

— А ты? — пытливо спросила она. — Ты одобряешь?

Каллен не ответил, просто внимательно смотрел ей в глаза. Сейчас они стояли так близко друг к другу, что их разделяли какие-то сантиметры. А вокруг них мельтешили стражники. Уже вовсю готовился отъезд Инквизитора. Работа кипела ключом.

— И да, и нет, — наконец сказал командор. — Но сейчас у нас нет другого выхода. Как ты правильно заметила, время — здесь решающий фактор.

— Какая там территория? Очень большая?

— Карта осталась у Лелианы, но, насколько я понимаю, достаточно.

— Значит, буду отсутствовать пару недель, не меньше, — пробормотала себе под нос Эвелин. — Если не пару месяцев. Надеюсь, не увязну в этих болотах.

— Все будет нормально, — заверил Каллен и в качестве поддержки похлопал ее по плечу.

— Каллен, я… — хрипло произнесла Эвелин, сама не зная, что хочет сказать в данную минуту. Как попрощаться. Она ведь и не любила прощаться.

— Ладно, тебе пора, — поторопил ее Каллен. — Нитка Хардинг проинструктирует тебя на месте, как только ты доберешься. Думаю, что к этому моменту у нее уже будет свежая информация. Все будет нормально, — повторил он еще раз, потом кивнул на прощание и спокойно пошел обратно, даже не оглядываясь.

Эвелин грустно смотрела ему вслед.


— Я так и не понял, — с досадой отозвался Каллен. — Почему это воспоминание для тебя так много значит?

— Оно и не значит, — Эвелин пожала плечами. — Просто я вспоминаю, как все начиналось. Тогда я впервые поняла, что ты мне нравишься. Жозефина— можно сказать — открыла мне глаза на правду. А еще я поняла, что готова сверзиться ради встречи с тобой с моста.

— И отправиться мокнуть на болота ради моих солдат, — с улыбкой подсказал ей Каллен.

— Ох, не вспоминай! Это была ужасная миссия.

— Да, мы что-то совсем уже отошли от темы.

— Так ведь все уже готово. Ваши с Лелианой планы я вполне поняла. Прошу пощады: у меня был целый день докладов, а мы и так сейчас мало проводим времени вместе.

— Партию в шахматы? — с улыбкой предложил ей Каллен.


— Злорадствуйте сколько угодно. Эта партия все равно за мной.

— Вы что, дерзите мне, командор? — с насмешкой произнес Дориан Павус.

— Раньше я этого за Вами не замечал.

Сегодня погода была прекрасной. По-настоящему горячее летнее солнце освещало весь сад Скайхолда. В том числе и каменную беседку, где играли в шахматы Каллен и Дориан. Эвелин не без удовольствия слушала, как эти двое тихонько пререкаются.

— И зачем я только… — пробормотал Каллен, раздумывая, как ходить дальше.

— А вот и наш свежеиспеченный Инквизитор! — вместо ответа воскликнул маг.

— Инквизитор!

Каллен поднял голову от шахматной доски, приподнялся со своего места, чтобы поклониться.

— Уже уходите? — воспользовался положением маг. — То есть победа за мной?

— Прошу Вас, не прерывайтесь из-за меня, — поспешно проговорила Эвелин.

— Хорошо, — согласился Каллен. — Ваш ход, — сказал он Дориану.

Изящным жестом маг передвинул королеву на три клетки вперед и ехидно улыбнулся:

— Вам просто надо смириться с моей неизбежной победой. Командоррррр. Тогда Вы сразу почувствуете себя гораздо лучше.

— Разве? — насмешливо отозвался Каллен и сделал свой ход. — Только вот я уже победил. И чувствую себя прекрасно.

Дориан хмыкнул и только развел руками:

— Не надо задаваться, а то с Вами совсем житья не будет. И потом — я ожидаю реванш.

С этими словами маг поспешно откланялся и уступил свое место Эвелин.

— Мне тоже пора вернуться к работе, — заметил Каллен, когда Дориан удалился. — Или ты хочешь сыграть?

— Я не против, — согласилась Эвелин. — Готовь доску, вечность не играла в шахматы.

— А я играл постоянно. В детстве, с сестрой, — рассказал ей Каллен, пока расставлял фигурки по местам. — И всякий раз, когда она выигрывала — а это случалось каждый раз — она так самодовольно улыбалась. Поэтому я тренировался с братом неделями напролет. И в тот день, когда я наконец ее победил, у нее было такое лицо, — Каллен рассмеялся, а потом вдруг в миг погрустнел. — Все эти годы, что я служил храмовникам, а потом Инквизиции, я ее не видел. Интересно, играет ли она еще?

— Сколько у тебя сестер и братьев? — полюбопытствовала Эвелин.

— Две сестры и брат.

— Где они сейчас? — спросила Инквизитор и сделала первый ход.

— Переехали в Южный предел после Мора. Надо бы писать им почаще. А, мой ход!

— Ну ладно, — заметила Эвелин. — Давай посмотрим, на что ты способен.

— Хм, всегда к твоим услугам.

— И так, ты давно не виделся со своими родственниками. Ты знаешь, с ними все в порядке?

— Я получил письмо от моей сестры. От Мии. Она и тут сумела меня найти. Каким-то образом. Южный предел пострадал не меньше других районов, но, к счастью, моя семья в порядке. Молюсь, чтобы так оно и было.

— Сумела найти? В смысле? Она что, не знала, где ты находишься?

— Ну, она знала про Убежище и, наверное, догадалась, что я выжил. Это не в первый раз, впрочем. Я не говорил ей про свой перевод в Киркволл.

— И могу я узнать почему?

— Я был… не совсем в хорошей форме. Я просто хотел уехать. Поэтому спустя два года я получил от нее гневное письмо с кучей упреков из-за моей халатности. Я еще к тому же и ответил не сразу. Просто не знал, что написать. Мне было стыдно.

— И все же, насколько я понимаю, ты стараешься хоть немного поддерживать отношения с семьей.

— Да, это большое облегчение. Держать связь с теми, кто знал тебя до Мора.

— Смотри, у нас прекрасно получается!

— Да, интересная игра, — заметил Каллен. — Не помню, чтобы мы так долго не заговаривали об Инквизиции и обо всем, что с ней связано. Честно говоря, приятно так отвлечься.

— Тогда нам следует проводить больше времени вместе, — улыбнулась ему Эвелин. То ли полушутя, то ли полусерьезно. Этот легкий, полуподдразнивающий тон. Он ни к чему не обязывал, но вполне ясно намекал на что-то. На что-то большее.

— Да, мне бы очень хотелось этого, — ответил ей Каллен.

— Мне тоже, — как эхо отозвалась Эвелин.

— Ну вот, мы оба сказали это вслух, — командор как-то странно посмотрел на нее. Странно и одновременно очень внимательно. — Мы должны… должны закончить нашу игру. Да? Сейчас мой ход.

— Безусловно.


— Послушать тебя, так я бесчувственный чурбан, — с досадой произнес Каллен, — вечно непонимающий или непроявляющий инициативу.

— Я этого не говорила! — засмеялась Эвелин.

— А я рассказывал тебе, когда я осознал, что ты мне нравишься?

— Нет.

— Видимо, зря. Это случилось еще до того, как мы перебрались в Скайхолд.

— Серьезно?

— Серьезно. Когда ты пропала в Морозных горах, я чуть не сошел с ума. Я наплевал на всякую осторожность и сам пошел тебя искать. Я до того загонял своих солдат, что они сбежали от усталости. Но я все равно не желал сдаваться. Пока Лелиана не пришла ко мне и не убедила меня, что надо отдохнуть и что ты найдешься. Что она все для этого сделает. Серьезно, она разговаривала со мной как с маленьким ребенком или как с буйно помешанным. Тогда я понял, что ставить на карту личные чувства было опрометчиво. Это ни к чему не приведет. И я успокоился. Точнее постарался успокоиться. Когда ты вернулась к нам и мы обрели Скайхолд, а вместе с ним и надежду продолжать наше дело, я твердо решил не мешаться под ногами. Возможно, просто прошло слишком много времени с того момента, когда я в последние раз чувствовал что-то подобное. В общем, я ходил как замороженный, занятый только своей работой. Я, как и ты, и мысли не допускал, что ты можешь мной заинтересоваться. Просто наблюдал за тобой издалека и все. А потом тебя избрали Инквизитором. И хотя я полностью и безусловно поддерживал это решение, я понимал, что тем самым сжег за собой все мосты. Мы были на войне, и я был командором Инквизиции, а ты ее возглавляла. Как правильно сказала Лелиана: не время для сантиментов.

— И все же потом что-то изменилось. Ну, во всяком случае я на это надеюсь.

— Ты сама прекрасно знаешь, что изменилось. Мы стали проводить много времени вместе. То тут, то там. Ты приходила — я не хотел тебя отталкивать. Лелеял мысли, что все это просто дружба. И постепенно я к этому привык. Едва ты уезжала, я начинал скучать и всем сердцем желал, чтобы ты поскорей вернулась. Так что да, пропал я довольно быстро. В короткий промежуток времени.

— Сгорел как свеча, — весело отозвалась Эвелин.

— Да уж, если и было на свете средство, которое эффектней лириума подорвало мою волю, так это определенно ты и твое общество.

— И все-таки, насколько я помню, первый шаг сделала именно я.

— Это как посмотреть, — Каллен лукаво улыбнулся.


— Леди Тревелиан. Инквизитор?

Эвелин вздрогнула и обернулась. Бокал с вином выпал из ее рук и разбился о каменные плиты замка. Растекся кровавой лужей по припорошённому снегом балкону.

— Ах, это ты! — только и произнесла она в ответ.

Полутемный силуэт командора в боевых доспехах практически закрывал собой весь проем.

— Извини. Я не хотел напугать.

— Ничего. Это пустяки.

Каллен отступил обратно к свету, и Эвелин, ведомая за ним, вернулась внутрь. В тепло.

— Я не отвлекаю? — спросил командор, бросив взгляд на незастеленную кровать.

Все-таки вечер на дворе. Время позднее.

— Нет, что у тебя?

— Я принес отчет Фредерика де Сэро о драконах. Подумал, тебе будет интересно его изучить. Особенно учитывая, что дракон Корифея… — Каллен начал бодро, но вдруг осекся.

На столе в покоях Эвелин стояли свечи. Ароматные белые свечи. Бумаги и книги, обычно занимавшие все пространство, были убраны в сторону. Легкий ужин, сервированный на двоих. Много фруктов и вино в изысканной бутылке. Где-то там внутри, под одеждой командора зашевелился первый червячок ревности.

— Должно быть, я все-таки не вовремя, — сухо заметил Каллен.

— Да нет же, я вполне могу найти немного времени.

Она словно издевалась над ним.

— Внизу было открыто, иначе я бы не стал заходить. Эвелин… я не хочу прерывать твое свидание.

— Свидание? — удивленно переспросила Эвелин. — Вот оно что! Свидание! — она улыбнулась. — Нет, ты не о том подумал. Правда, могу покаяться: я давно не танцевала. Поэтому попросила Дориана потренировать со мной несколько модных па из Орлея. За халявный ужин и лучшее вино, какое у меня есть. Так что никакой романтики, все строго в рамках поездки на бал к императрице Селине.

— Прости, я не хотел вмешиваться, — Каллен смутился и покраснел.

— Ничего страшного. Увы, Дориан меня бортанул! Я уже собиралась отнести ужин на кухню и ложиться спать.

Каллен и не знал, что на это ответить. Просто продолжал стоять и смотреть на леди Тревелиан с глупым видом. В полном и абсолютном замешательстве. Однако от сердца, правда, отлегло.

— Ммм… отчет, — предположила Эвелин.

— Что-что?

— Можно мне посмотреть на отчет Фредерика?

— Да, конечно, — спохватился Каллен. — Держи.

Эвелин взяла протянутый ей пергамент и села за стол. И сразу же погрузилась в изучение отчета. Каллен от нечего делать стал изучать гору музыкальных инструментов в углу.

— Практикуешься? — полюбопытствовал он.

— Это Дориан, — пояснила ему Эвелин. — Хотел зачаровать целый оркестр. Мол так танцевать приятнее. Как всегда, короче. Наобещал с три короба и упорхнул.

— Ну, я думаю, что и ты так прекрасно помнишь все движения. В конечном итоге, ты столько училась этому в Оствике.

— Я знаю, что это пустяки. Но если честно, немного нервничаю. Когда дело идет об Орлее, все важно. Мне не хотелось бы оплошать с этикетом и вызвать неодобрение двора в Халамширале.

— Твоя правда, — согласился Каллен, — ради такого дела я не против тебе помочь и заменю сегодня Дориана.

Последняя его фраза заставила Эвелин напрочь забыть об отчете о драконах.

— Ты серьезно? Я не знала, что ты танцуешь.

— А я и не танцую, но это не значит, что не умею. Музыкальные инструменты придется, конечно, отложить, но движения я помню, да и счет тоже.

— Тогда с огромным удовольствием, — заметила Эвелин, пока Каллен снимал с себя броню.

Командор с улыбкой ей поклонился, и, ни колеблясь ни секунды, она приняла его приглашение и позволила увлечь себя в танце.

Помнится, когда-то мать рассказывала ей об этом. О том, как это — танцевать с человеком, который тебе нравится. О том, как это — чувствовать быстрое биение сердца в груди. Прижиматься чуть ближе, чем надо. Ближе, чем позволяют приличия. Как это, когда кружится голова, и мир уплывает под ногами.

Каллен вел себя весьма спокойно, выдерживая ритм и считая шаги. Его рука уверенно обвивала талию Эвелин. Двигались они вроде и не быстро, но голова все равно кружилась. Она запыхалась. Сладко. Сильно.

— Где ты так научился танцевать? — спросила Эвелин назло всем этикетам. Ведь полагалось, что первым начинает разговор мужчина.

— В Башне Круга. Поначалу я был дружен с одной магессой. Ей было скучно, и она меня научила.

— Ну конечно! — засмеялась Эвелин. — Я могла бы догадаться. Всякий раз, когда речь заходит о твоем прошлом, обязательно всплывает какая-нибудь девушка.

— Не знаю, что там Лелиана с Кассандрой тебе наговорили, — с досадой заметил Каллен, — но и в Твердыне Кинлоха, и в Киркволле я был занят тяжелой работой.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — Эвелин, похоже, над ним подтрунивала.

— И зачем тебе практика? — спросил Каллен, когда они остановились. — Ты прекрасно все помнишь.

— Конечно чтобы заставить вас с Дорианом танцевать.

— Видимо, так оно и есть.

— Но мы просто обязаны еще раз пройти котильон. Он всегда у меня трудно получался.

— Что-то мне слабо в это верится. Ты закончила читать тот отчет по драконам?

— Завтра закончу. Он от меня никуда не убежит.

Они так увлеклись, что затанцевались допоздна. Необычная ситуация. Особенно для командора и его Инквизитора. Первым опомнился Каллен:

— Знаешь, я думаю, что мне пора идти.

Эвелин вздохнула и даже согласилась, но не без толики разочарования. Не без щепотки грусти и приятного томления в груди.

— Устал, наверное? — поинтересовалась она.

— Я в порядке. Просто уже действительно поздно. Люди не поймут, если я выйду от тебя в первом часу ночи.

— Смотри, не попадись на глаза Варрику, — пошутила Эвелин.

Командор на это только хмыкнул:

— Да, не очень-то и хотелось бы. Головной боли потом не оберешься.

— Спокойной ночи, Каллен. Надеюсь, я не слишком сильно отвлекла тебя от твоих обязанностей.

— Спокойной ночи, Эвелин. Мне было приятно отвлечься.

— Верну тебе отчет завтра в целости и сохранности, — пообещала леди Тревелиан на прощание.

Огонь в камине почти погас, и Эвелин потянулась за меховой накидкой, чтобы прикрыть озябшие плечи.

— Эвелин, — тихо позвал ее Каллен.

Она подняла голову. Командор был уже у самой лестницы.

— Да?

— Я знаю, сейчас все заняты предстоящей поездкой в Халамширал. Но если у тебя будет свободная минута и желание, зайди ко мне. Я хотел бы поговорить.

— Что-то срочное? — спросила она чуть лукаво, чуть улыбаясь.

Ее сердце буквально выпрыгивало из груди.

— Нет, не срочно, — Каллен ей тепло улыбнулся. — Не срочно и не по работе.


— Да, — сокрушенно признался командор, — временами я действительно вел себя как чурбан. Все думал, у нас нет времени на это. Мы заняты более важными делами. А потом когда увидел… когда подумал, что ты можешь быть с кем-то другим…

— Знаешь, о чем еще я вспоминала? — спросила его Эвелин. — Я вспоминала про одно мое маленькое желаньице. Которое всегда хотела воплотить. Особенно пока выслушивала здесь твои отчеты.

Она присела на край стола и, лукаво улыбаясь, поманила Каллена пальцем. Едва командор оказался в зоне досягаемости, точным сильным движением притянула его к себе еще ближе. Так, что между ними не осталось расстояния.

— Не уверен, что это хорошая идея, — в перерывах между поцелуями признался Каллен.

— Не переживай. Твой доклад последний на сегодня. И потом… мы услышим, если кто-то войдет.

— Ну да. И они нас могут услышать.

— А ты постарайся быть не слишком шумным…

И он решил постараться. И он старался. Но не слишком-то уж тихо выходило.

Когда Каллен посадил ее на стол, то разом смел с него и карту, и все фигурки. В порыве горячности. В каком-то непонятном нетерпении. У них так мало осталось времени вместе. Они осознавали это, они отчаянно цеплялись друг за друга.

Легкий стук по каменным плитам. Он подарил негромкое эхо. Разлетелся мелкой дробью по стенам. Это упали пуговицы. Круглые пуговицы с рубашки Эвелин. Командор не удержался, рванул ткань слишком сильно. Скомкал нежный шелк в своих руках.

Ее кожа был гладкой на ощупь. Гладкой и необыкновенно теплой. Почти горячей. Почти под воспалением. Ее волосы пахли ромашкой. Ромашковым полем. Терпкой ромашковой волной. Ее иссиня-черные волосы. Он снял заколки и распустил их по ее плечам. Расчесал пальцами густую массу, зарылся в них, прикоснулся губами к локонам. Он любил так делать и раньше. Ощущать всю прелесть этой связи. Выпивать ее до самого дна.

Все как в тумане. Темная волна страсти захлестнула их внезапно. Их обоих. Где-то там, на подкорках сознания, угасала последняя недосказанная мысль. Последнее не свершенное желание.

Она облизнула засохшие губы. Наслаждалась его близостью. Нежным, едва ощутимым прикосновением пальцев. Жадно вдыхала его запах. Такой родной, такой знакомый. Сгорала в его объятьях. И не могла насытиться.

На ее обнаженной груди блестели бисеринки пота…

А Каллен обхватил ее талию рукой, прижался еще ближе, мерно управляя движениями. Устанавливая четкий контроль. Он уткнулся носом ей в шею и утонул в ромашке. В ромашковом поле. В терпкой ромашковой волне. Исчез и растворился в их бездне. В их пугающей неизвестности. Растворился полностью.

***

— И как мы все это будем собирать? — весело спросила Эвелин через некоторое время. — Хоть убей, но я совсем не помню расстановку.

— Как-то надо, — отозвался Каллен, застегивая свой дублет.

Он не спускал глаз с Эвелин. Она была как никогда прекрасна. Веселая, смеющаяся леди Тревелиан с распущенными волосами. Растрепанная, раскрасневшаяся, в одной его только белоснежной рубашке. Слишком большой для нее. Не по размеру. С закатанными рукавами.

В притворном недовольстве Эвелин потерла одну босую ногу о другую. Пританцовывая на холодных плитах замка, держа в руках несколько золотых и серебряных фигурок одновременно.

— Представь только, — улыбнулась она. — Жозефина входит в ставку командования и обнаруживает, что все отметки на карте не совсем верны. Не так расставлены. А дальше она зовет Лелиану, и они вместе на пару гадают, что случилось. Зовут разведчиков, ищут нового шпиона в замке. Пытаются понять, кто пробрался сюда и спутал им карты.

— Находят пуговицы в ставке командования, — хмыкнул Каллен.

— А вот это… вместе с растерзанной рубашкой может нас выдать, — подмигнула ему леди Тревелиан.

Зараженный ее весельем, Каллен тоже рассмеялся. И ему так внезапно захотелось снова обнять ее, покрыть поцелуями всю от пят до макушки, прижать к своему сердцу и никогда уже не отпускать. Никогда.

— Ты самая потрясающая женщина, которую я когда-либо встречал, — тихо произнес он.

Однако Эвелин его услышала. Подняла голову от карты и понимающе улыбнулась.

— Я люблю тебя, — просто сказала она.

Каллен не отвечал. Слова встали комком в его горле. Он смотрел на нее, невыносимо веселую и прекрасную. Тянулся к ней каждой клеточкой своего тела. Отчаянно тянулся. И старался запомнить. Такой, какой она была в эту самую минуту. А потом решился наконец произнести свои мысли вслух:

— И я тебя. И это ничего не изменит. Той уверенности, которую я обрел с тобой в этой жизни. Ничего не изменит, — твердо повторил он и подошел ближе. — Вообще-то есть кое-что… о чем я хотел… о чем намеревался с тобой поговорить.


========== Лелиана ==========


Объятья Амелл дарили покой. Покой. Который она давно не знала.

Нежные, почти невесомые прикосновения. Манящие к себе, призывно зовущие, соблазняющие. Дорожка поцелуев по коже. Легкая, почти незаметная. И сладкая дрожь по всему телу. И нега, разлитая в воздухе. А внизу живота так тепло, так приятно. Желание скручивало комком все члены, разгоняло тягучую кровь по венам.

Она горела в объятьях Амелл. Таяла и плавилась словно лед от солнца. Стекала талой водой с высоких гор и падала вниз бурным, пенным водопадом. А внизу. Внизу была их бездна. Водоворот из чувств, эмоций и полузабытых желаний. Он затягивал внутрь. Он пожирал жадно. Он засасывал ее почти бесконечно…

В порыве нежности, в порыве какой-то горячности она так сильно прикусила губу, так сильно надавила ногтями, что алая кровь брызнула во все стороны. На белоснежные простыни, на белоснежное одеяло, на белоснежные подушки. Россыпь ярких карминовых каплей. Сильно выделялась на белом фоне. Эссенция ее неспокойной, ее короткой, ее незаурядной жизни…

На ощупь Амелл была мягка и податлива. Как глина. Меняя форму и выгибаясь навстречу. Это бесконечное слияние так приятно. Как духовное, так и физическое. Два молодых тела, наполненные силой, две души, изголодавшиеся друг по друг. Она опустила руку вниз и коснулась самых сокровенных участков тела, самых потаенных уголков сознания.

Каждое слово, каждый взгляд, каждый жест полны обещаний. Несбывшихся надежд и разрушенных временем клятв. Доверия или отсутствия такового. Они столько раз теряли друг друга и столько раз находили. Сейчас время играло им на руку. И на мгновение, на короткий промежуток вечного времени они постарались забыть обо всем. Укрыться от остального мира. Исчезнуть и раствориться в своей бездне…

Когда все наконец закончилось, Лелиана смогла вернуться в прежнее положение. Она откинулась на мягкие подушки и удовлетворенно вздохнула.

— Надеюсь, тебе стало легче, — едва слышно произнесла Амелл.

— Определенно легче, — ответила ей Лелиана.

— Хочешь чего-нибудь? Я попрошу Дагну принести тебе чай.

— Нет, спасибо. Сейчас раннее утро, и она удивится, если ты покажешься из моей комнаты.

— Ничего страшного. Я думаю, и так весь Скайхолд знает.

Лелиана перекатилась на бок и встала с кровати, запахнувшись в одно из белоснежных простынь. Выглянула в окно. Небо над Скайхолдом стремительно светлело, отвоевывало свои позиции у темноты. В поддернутом дымкой саду замка не было сейчас никого. Только где-то там, вверху, в молочно-белом тумане иногда виднелись огоньки ночной стражи, еще бродившей с зажженными факелами по стенам замка.

— О чем сейчас думаешь? — задумчиво спросила ее Солона и сладко потянулась среди белых подушек.

— О выборах. Не могу выкинуть это из головы. Остались считанные недели. А потом практически сразу же инаугурация новой Жрицы.

— Я верю в твою победу, Лелиана.

— А я вот в нее совсем не верю… Хотя это и бесполезно. Все сейчас находится в руках Эвелин.

— Разве кто-то может обладать таким влиянием на верховных клириков?

— Она может. Поверь мне, в свое время я задавалась тем же вопросом. Как Церковь могла выбрать кого-то из нас? Когда они клеймили Инквизицию со дня ее возрождения. Как Церковь могла выбрать меня? Ведь пусть я и была левой рукой Верховной Жрицы, я не принадлежу к духовенству. В моем прошлом слишком много такого, что помешало бы рассматривать меня серьезно, — пустилась в объяснения Лелиана. — А теперь я понимаю. На самом деле Церковь сейчас переживает глубокий кризис. Смерть Джустинии, взрыв на Конклаве, распад ордена Искателей, коррупция среди храмовников. Раскол слишком очевиден. Поэтому нужна новая кровь, нужна сила, чтобы собрать все воедино. Чтобы снова придать Церкви мощь на международной арене. Привнести политическое значение. И этой силой станет Инквизиция. Самая популярная организация в Тедасе. По правде говоря, они бы не моргнув глазом сделали бы Жрицей и саму Эвелин, если бы не боялись ее и ее Метки.

— Я все равно не понимаю. Почему ты считаешь, что она не выберет тебя?

— Я не знаю… я… просто не уверена, — Лелиана провела ладонью по стеклу, тяжело вздохнула. — Эвелин никого не хотела брать с собой, кроме Жозефины. Никого, кто участвует в переходе Инквизиции в Церковь. Но в последний момент передумала. В Вал Руайо с ней поедет Кассандра. Если не для представления клирикам, то тогда для чего?

— Я слышала, они с леди Пентагаст близкие подруги. Но я не сомневаюсь в объективности Эвелин.

— Я тоже в этом не сомневаюсь. Личные интересы не имеют значения. Но Кассандра близка к ней и в другом плане. Они разделяют общие взгляды. На мир, на устройство Церкви. Эвелин — человек, воин и представительница знати. Как и Кассандра. Она не знает проблемы магов так, как понимаю их я. Она за то, чтобы вести умеренную политику. Реформировать Круги, а не распускать их. А я хочу начать все с чистого листа. Для нее это будет означать хаос. Если не насилие.

— Недавно я была на приеме у Инквизитора, — вдруг призналась Солона.

— Да? — переспросила Лелиана. — И как все прошло?

— Она приняла меня очень любезно. Правда, говорили мы недолго. Поболтали немного о том, о сем. О лекарстве от скверны, о Метке, о порождениях тьмы и Море. Эвелин сказала, что мне всегда здесь рады. Попросила оставаться, а Скайхолде столько, сколько я захочу, но мыслями она явно была где-то далеко. Гораздо более интересный разговор вышел у меня с одной магессой из Орлея. Это мадам Вивьен рассказала мне про дружбу между Эвелин и Кассандрой и про то, что ты и Эвелин в несколько натянутых отношениях. Неужели это правда?

— Ох уж эта Вивьен… — недовольно заметила Лелиана. — Не забывай, что она тоже кандидатка и тоже ведет свою игру. Тем более, она обижена, что Эвелин не воспринимает ее всерьез. Нет, я бы не сказала, что между нами есть какой-то конфликт. Скорее мы делаем разную работу. По-настоящему разную. Как глава Инквизиции Эвелин должна быстро принимать решения, порой без времени подумать. А я стараюсь уберечь ее от опрометчивых поступков. При таком раскладе разные точки зрения неизбежны.

— И все же дополнительных очков это тебе не прибавляет.

— Нет, не прибавляет, — устало согласилась Сестра Соловей. — Впрочем, Эвелин уже явно все обдумала, и я не собираюсь переживать по этому поводу.

— Я ведь знаю, что ты все равно переживаешь, — Амелл села на постели. — Я сожалею, что меня не было рядом. Джустиния очень много значила для тебя, и ее смерть была тяжелым ударом. Именно поэтому эти выборы так важны.

class="book">— Я стараюсь об этом не думать, — мягко возразила ей Лелиана. — Раньше я бы посмеялась над всяким, кто сказал бы мне, что я могу продолжить дело Джустинии. Сейчас все изменилось. Когда она умерла, мысли о тебе помогали мне пережить потерю. Я знаю… знаю, что мое избрание будет означать для нас с тобой. Мы и так редко видимся, а тут мне и вовсе тяжело представить, как это будет.

— Пусть другие говорят, — невозмутимо ответила Амелл, — нам нечего стыдиться. Любовь — один из самых прекрасных даров Создателя.

— Я просто хочу быть рядом с тобой. И без всяких «но» на этот раз. Если честно, я жду, когда мы закончим с Инквизицией, чтобы присоединиться к твоим поискам. С переходом в Церковь во мне нет особой необходимости. Так что я несильно расстроюсь, если не стану Верховной Жрицей.

— Я ведь знаю, что ты сильно расстроишься. И не надо оглядываться на меня. И так понятно, что ты ничего не пропустила. Мои поиски по-прежнему безуспешны.

— Вот видишь, моя помощь тебе нужна.

— Здесь дело не в чьей-либо помощи. Поверь мне, я ее сполна получаю. Даже слишком. Просто мои эксперименты ничего не дали. Алистер постоянно интересуется результатами и предлагает увеличить финансирование. Его письма в последнее время полны отчаянием. Я начинаю думать, что он слышит Зов, Лелиана…

— Не может этого быть, — не поверила Сестра Соловей. — Подожди… Подчинение скверне… оно как-то зависит от даты вступления в стражи?

— Имеешь в виду, когда мне стоит дергаться? Нет, у всех по-разному. Здесь больше дело в личной переносимости.

— Мы ведь не знаем точно. Об Алистере. Но я могу выяснить или хотя бы попытаться. Это мне сделать несложно.

— Спасибо, — грустно ответила Солона. — Ты не представляешь, как это тяжело… быть такой беспомощной.

— Не говори так, — Лелиана села на кровать поближе к магессе и взяла ее руку в свою. — Вспомни про Денерим. Как много мы сделали и как много еще должны сделать. Мы остались в живых, и это самое главное.

— Мы остались в живых, мы много для этого сделали, — как эхо повторила за ней Амелл. Ее голос был совсем безжизненным.

— Я очень дорожу тобой, — негромко произнесла Лелиана. Негромко, но как всегда очень ясно, — и буду всегда рядом. Что бы ни случилось.

— А я тебя никуда и не отпущу, — со вздохом заметила магесса.

— Я надеюсь на это, — Лелиана слабо улыбнулась. — Однако сейчас я просто должна тебя оставить. Обязанности вынуждают. Эвелин на несколько дней уехала из замка, и у меня накопилось куча дел.

— Ну, раз это необходимо, — Амелл прищурилась и закрыла один глаз.

***

Мемориал в Убежище поставили на месте старой разрушенной Церкви. Само здание решили не восстанавливать, обнеся возвышенность красивой и высокой оградой. Два непродолжительных летних месяца здесь иногда цвели кусты сирени и даже сладко пахло пыльцой. Все остальное время в горах обитала суровая и вечная зима. В особенности когда магам надоедало тратить силы на хорошую погоду. И холод, порой пробиравший все до костей.

Сам мемориал был высечен из цельного камня. Из горной породы, которую подобрали гномы. Массивное архитектурное сооружение, носившее на себе десятки разных фамилий. Напоминание о жертвах. Имена, вырезанные в камне. Напоминание об ошибках Лелианы.

Каждая буковка словно резала по сердцу. Каждая черточка словно нашептывала о боли.

Это она. Да, это ее ошибки. Это ее нежелание пожертвовать жизнями скаутов. Это она привела сюда Корифея. Это она оставила Убежище без защиты. Это она, не Эвелин. Это она погубила десятки людей, десятки фамилий. Никогда больше так много зараз.

Имена, вырезанные в камне. Они напоминали ей, что она не смогла быть сильной.

Лелиана склонилась у ступеней мемориала, почти скорчилась над вечным и холодным камнем. Внешне такая же ледяная, такая же цельная, а внутри одна горячая мольба о прощении. Мольба и упование на Создателя.

Она была здесь не раз и не два с тех пор, как закончились постройки. Приезжала каждый раз рано утром, когда надо было по делам в Убежище. Отдавала свою дань. Беспрекословно. Без ропота. Смотрела пустыми глазами на камень, на вырезанные в нем имена. Иногда проводила время в раздумьях, иногда лишь в молитвах. Среди вечной памяти ее ошибок. Среди вечных мук совести.

Левая рука должна жить дальше. Левая рука должна сбросить свое бремя.

Ржание лошади и скрип копыт по снегу прервали ее молитвы. Лелиана поспешно поднялась и обернулась. Сейчас раннее утро, и в этой части деревни обычно никого не бывало. Кроме дозорных, но дозорные никогда не совали нос в ее дела.

— Не ожидала тебя здесь увидеть.

Эвелин Тревелиан спешилась и привязала свою лошадь к ближайшей коновязи.

— Инквизитор, — Лелиана слегка поклонилась, — надеюсь, путешествие было приятным.

— Да, иногда надо менять обстановку. Это расслабляет. Подожди, — Эвелин насторожилась, заметив улыбку на ее лице, — или ты уже знаешь?

— Только если захочешь мне сама рассказать.

— Ладно, — Эвелин махнула рукой, — у нас еще будет на это время.

Она оглянулась на высокий мемориал. Почтительно помолчала с минуту.

— Я тоже люблю сюда приезжать. Это место напоминает мне, как много мы потеряли и одновременно как сильно мы продвинулись с того времени.

— Да, — согласилась с ней Лелиана, — мы много тогда потеряли.

— Я знаю, что ты продолжаешь винить себя, — вздохнула Эвелин и покачала головой в знак сомнения. — Хотя это последнее, чего бы я для тебя хотела.

— Ты должна понять. Я сталкивалась с этим и раньше. Власть Верховной Жрицы простирается далеко, но тянется всегда ее левая рука. Это море лжи. Море крови и предательств. Да, приказывала она, но страдала от этого моя совесть. Но никогда так… так много знакомых мне людей зараз. Людей, которых я сама призывала в Инквизицию.

— От Корифея нас бы ничего не спасло. Вот кого стоит винить на самом деле.

— Мы этого не знаем. Мы. Это. Никогда. Не узнаем. Если бы я была более… целеустремленной, возможно, мы бы не потеряли Убежище, — Лелиана горько вздохнула и отвернулась. — Я не люблю это место, но все равно возвращаюсь время от времени. Особенно когда полна гордыни. Это мое напоминание об ошибках. О том, что я далеко не совершенна.

— Мы все не совершенны. И у всех нас есть причины, чтобы не спать по ночам, — задумчиво отозвалась Эвелин. Она достала из сумки письмо и отдала его Лелиане. — Однако пора двигаться дальше.

— Что это? — Лелиана развернула пергамент. На нем косыми буквами было выведено ее имя.

— Это я отдам клирикам. В знак того, что поддерживаю твою кандидатуру. На должность Верховной Жрицы Церкви.

— Но я… я думала… — Лелиана не договорила, задохнулась.

— Я рада, что застала тебя тут. Мне хотелось сказать тебе первой. И желательно наедине.

— Я думала…

— Что я выберу Кассандру? Да, не скрою: ее идеи находят больше отклика в моем сердце. Но в конечном итоге я никогда не стремилась к чисто религиозной карьере. Гораздо проще решать свои проблемы мечом. Поэтому откуда мне знать наверняка, что правильно. Вы обе желаете перемен, и я считаю, что к лучшему. Однако ты подходишь для этой должности больше. Для тебя победа не просто успех, но и очень личное дело. Гораздо более личное, чем для остальных кандидаток. Дело Инквизиции и дело Джустинии. Я осознала это, когда ездила с тобой в монастырь в Велансе.

— Твое признание очень много для меня значит. Правда.

— Я рада это слышать. Но как Инквизитор я мыслю чисто стратегически. Мне важно сохранить побольше ценных кадров. То есть и тебя, и Кассандру. Да, я буду чувствовать себя более уверенной, если передам дела тебе. Я знаю, что иначе ты покинешь наши ряды. Кассандра все равно останется. Конечно, это не единственная причина, но все же немаловажная.

— Я понимаю, — мягко заметила Лелиана. — Хотя и не вполне верю тебе. Мне кажется, ты пытаешься скрыть свою доброту. А может, и сочувствие по отношению ко мне. Неважно. Это честь для меня — работать с тобой. И я с удовольствием продолжу твое дело.

— Надеюсь, — Эвелин вздохнула, — искренне надеюсь, что я не взваливаю тяжкий груз на твои плечи. Все-таки давай дождемся решения Церкви. Я имею влияние в Вал Руайо, но я не могу диктовать свою волю открыто.

— Я сохраню это в тайне до выборов Жрицы, — пообещала ей Лелиана.

— Верю тебе на слово.

Эвелин вдруг поморщилась. Неестественно выгнула левую руку. Ее ладонь светилась зеленым. Даже сквозь перчатку.

— Вижу, лучше тебе не стало, — едва слышно произнесла Сестра Соловей.

— Нет, не стало. Даже несмотря на все заботы Морриган.

— Ты хоть спишь?

— Сплю. Немного, но сплю. Хотя боль преследовала меня всегда. С того момента, как Метка появилась. В последнее время терпеть ее все невыносимей. Без большого количества эльфийского корня точно не получится.

— Ты должна продержаться еще немного. Будем надеяться, что наша весточка попала к адресату и что ты скоро отыщешь Соласа.

— Да. Надеюсь… Есть еще кое-что, — Эвелин достала письма из сумки. — У меня будут к тебе две просьбы.

— Конечно. Слушаю.

— Первая касается Жозефины, — Эвелин передала Лелиане одно из писем. — Я потянула за свои ниточки в Орлее. Так что вся эта ситуация с дю Паракеттами и домом Отдохновения окончательно решилась. Теперь ее правам на торговлю ничего не угрожает. Она сможет быстро восстановить свое состояние.

— Жозефина будет на седьмом небе от счастья, — Лелиана покачала головой. — Буквально. На седьмом небе.

Эвелин лишь усмехнулась в ответ:

— Вот если бы все наши проблемы решались так просто… Не правда ли? Только не говори, что это я постаралась. Просто подмахни ей письмо в документы.

— Мне кажется или ты заканчиваешь дела перед отъездом?

— Я ведь не знаю, вернусь я или нет. Метка сейчас очень не стабильна, — Эвелин пожала плечами. — Только не начинай, — добавила она, заметив, что Лелиана хочет что-то сказать. — Давай не будем снова о кунари, Соласе, элювиане и превратностях судьбы. Все уже и так решено.

— Хорошо, — сдалась на этот раз Лелиана.

— А это… — Эвелин помедлила прежде, чем передать Лелиане последний пергамент. — Это касается Каллена. Я знаю, все мы взрослые люди и я прошу очень много. Но не могла бы ты присмотреть за ним, пока меня не будет.

— Я и так собиралась это сделать. Можешь меня даже не просить.

— Здесь все его доходы от Инквизиции. Он так и ничего не потратил. Их вполне хватит на строительство приюта для храмовников и для лечения от лириумной зависимости. Тебе только надо будет завести разговор в подходящее время и выделить под это дело землю в Ферелдене. Плевая задача для Верховной Жрицы.

— Прекрасная идея, — отозвалась Лелиана, окинув письмо беглым взглядом. — Сама придумала?

— Нет, Морриган подсказала.

— Морриган? — осторожно переспросила Лелиана. — С каких пор Морриган интересуется Калленом?

— Это было в контексте нашей беседы о лириуме. Я сказала, что брошу эту гадость, если только у меня будет возможность. И Морриган навела меня на гениальную мысль. Что такое лечение от зависимости и как бы Каллену это было интересно. Его волнуют другие храмовники.

— Насколько ты в ней уверена? — вдруг спросила Лелиана. — Я понимаю, что Морриган много сделала для тебя. Но я знаю ее и знаю, что это не безвозмездно.

— Я и не собираюсь обольщаться по ее поводу. Морриган делает вид, что она здесь ради меня и ради Инквизиции. Но на самом деле она ни капельки не привязана ни к этому месту, ни ко мне лично. Ей просто надо было где-то перекантоваться, вот она и согласилась приехать в Скайхолд.

— Она ставила какие-то условия?

— Хотела доступ к нижней части библиотеки. Где хранятся самые древние издания.

— Интересно, почему ей это так важно, — задумчиво протянула Лелиана.

— Для каких-то своих исследований. Я полагаю. Если честно, я не стала расспрашивать. В библиотеке много древних книг, это правда. Но все самые ценные и опасные рукописи находятся у меня в кабинете.

— Ну, раз ты не испытываешь к Морриган особо радужных чувств, то могу сознаться. Как сообщили мои агенты, она подбивает клинья к Каллену.

— К Каллену?

Казалось, даже брови Эвелин поползли вверх от удивления.

— Она была у него на приеме пару раз. Длительное время. О чем они разговаривали, не знаю. К сожалению, мне не чужды остатки совести. Никто из моих шпионов не прослушивает кабинет командора.

— Я думала, что Морриган не интересуется мужчинами.

— Как раз мужчинами она интересуется гораздо больше. Хотя я не думаю, что тут замешена романтика. Ей просто явно что-то от него надо.

— Я бы спросила у Каллена, но… это выглядело бы не совсем тактично.

— И не надо. Я сама с этим разберусь.

— Есть какие-то зацепки?

— Ничего конкретного. Однако Морриган как-то упоминала, что она помогает Амелл в ее поисках с лекарством.

— Да ладно! Неужели?

— Видимо, они как-то пересекаются. А на публике проходят мимо друг друга, просто сухо здороваются. Впрочем, Каллен ведет себя также. Да… вся эта троица подозрительна.

— Ты, должно быть, волнуешься. Все-таки Морриган и Амелл…

— Нет, нисколько. Это перевернутая страница. Однако как и ты, я не могу спросить Солону прямо. Причем по тем же причинам. Мы не говорили о Морриган уже много лет. И мне не хотелось бы нарушать эту традицию.

— Понимаю, — ответила ей Эвелин. — Весьма деликатная ситуация.

— Не то слово, — отозвалась Лелиана. — Но можешь не сомневаться. Я выясню, что этой ведьме здесь надо.

— Это безусловно. Содействие наших вторых половинок мне мало нравится. Особенно в махинациях Морриган. Но все-таки прошу учесть заслуги магессы. Она помогла нам с Корифеем, пусть и не без своей выгоды. И помогает сейчас.

— О, я учту… Я учту все ее заслуги… Надеюсь, я управлюсь с ней до того, как отбуду в Вал Руайо.

— И это снова напоминает мне о том, что гораздо важнее, — и леди Тревелиан, и Лелиана одновременно посмотрели в сторону мемориала. — Я хочу, чтобы ты выбросила из головы все лишнее. Произошедшее здесь в особенности.

— Я постараюсь, Инквизитор. Правда. Но обещать ничего не могу.

— Тогда вот что… я приехала сюда, чтобы помолиться, — Эвелин достала несколько букетов из сумки. — Раз уж ты здесь, давай помолимся вместе и вместе возложим цветы. Разделим эту вину и эту ответственность между собой. Как и полагается. А потом забудем о них. Я построила этот мемориал не для того, чтобы ты возвращалась к прошлым ошибкам.

— Не знаю, — улыбнулась Лелиана, — смогу ли я или Жозефина, или Каллен отплатить тебе когда-нибудь за все, что ты для нас сделала.

— Просто последуй моему совету. И все. В жизни Верховной Жрицы нет места унынию и сожалению. Есть только сострадание, о котором так много говорила Джустиния, и надежда на светлое будущее. И мы построим это будущее вместе.

Они склонились. Обе. Над холодным и вечным камнем. И вознесли свои молитвы Создателю. Внешне такие же ледяные, такие же цельные. А внутри одна горячая мольба о прощении. Мольба и упование на Создателя.

В знак поддержки Эвелин приобняла Лелиану, а затем потянула прочь от Убежища. Прочь от этого мемориала и от этой жизни. И Лелиана охотно пошла за ней. Сначала ведомая по дороге, потом ведущая. Ведущая за собой восторженные толпы. Верховная Жрица Виктория.

В ее жизни еще будут взлеты и падения, но она примет этот совет. Она постарается никогда не оглядываться.

Ведь левая рука должна жить дальше. Левая рука должна сбросить свое бремя. Левая рука должна кануть в забытье…

Больше к этому мемориалу Лелиана никогда не возвращалась.


Конец второй части


========== Развязка ==========


Кровь. Искаженные в муках лица. Красные всполохи. Крики. Пламя.

Он никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники. Он всегда будет помнить. Черную смерть. Тьму. И распростертые объятья.

Покои Эвелин были окутаны светом. Ядовито-зеленым, похоронным сиянием.

— Каллен, — из последних сил хрипела она. — Каллен. Пожалуйста, уйди.

Но он не уходил, он не мог сдвинуться с места. Он просто стоял там и смотрел, как Метка медленно пожирает Эвелин. Поглощает ее изнутри. Как магия Тени добирается до ее сердца. Он был беспомощный. Раздавленный. Потерянный. Да он едва видел ее, потому что слезы застилали глаза. А лучше бы совсем не видел. Ее агония была так ужасна.

— Каллен, — прошептала Эвелин в последний раз. А потом ее голова безвольно упала на подушку, и он понял, что все. Конец.

Ее сердце остановилось. Не выдержало. Все. Конец. О нем свидетельствовал зеленый свет. Он больше не мерцал на ее руке. Он больше не потрескивал.

Да, ее больше нет… И черная тоска затопила его душу. За ней пришла боль, которую он не испытывал даже под пытками. Что такое физические муки по сравнению с муками нравственными? С ужасом от потери близкого человека? Когда твой устоявшийся мир рушится перед глазами. Комкается и ломается на куски.

Красная кровь, красный лириум, красная статуя командора Мередит. Эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. Теперь к ним прибавился еще один. Образ Эвелин.

И черная тоска затопила его душу. И черное отчаяние плескалось в его глазах.

Лишь образы. В его голове были лишь образы.

Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров.

Они взялись за руки. И кружились вокруг него. Водили свой неистовый хоровод.

Они не отпускали.

— Оставьте меня! — выкрикнул он и проснулся. Проснулся и едва не подскочил на кровати.

— Каллен? — сонно спросила Эвелин, повернувшись на бок. — Каллен, все в порядке?

Он не мог ответить. Он просто шумно дышал, вытирая со лба холодный пот.

— Каллен? — снова спросила она и приподнялась с подушки.

— Все нормально, — наконец произнес он бодрым голосом. Во всяком случае, ему казалось, что бодрым.

— Опять кошмары? Совсем тебя замучили.

— Нет, все в порядке. Такое теперь бывает редко.

И думал про себя: «Потому что я редко высыпаюсь».

— Хочешь, я побуду с тобой? — предложила ему Эвелин.

— Нет, не хочу вставать. Все в порядке. Отдыхай, и я тоже попробую снова уснуть.

— Хорошо.

Ей не надо было повторять дважды. Эвелин уткнулась носом ему в плечо и довольно быстро засопела.

Устала, бедная. Столько дел навалилось. Тем более, она привыкла к его кошмарам. К этим выкрикам и неожиданным вскакиваниям по ночам.

Да, она уснула очень быстро, а он так и продолжал лежать в темноте. Лежал и смотрел невидящими глазами в потолок. Обнимал Эвелин и легонько поглаживал ее по спине. Легонько. Почти незаметно.

Вот она здесь. В его руках. Живая и на вид совсем здоровая. И от осознания ее близости ему уже гораздо легче. Или хуже? Что будет дальше? Он боялся ответа на этот вопрос. Что будет, когда он останется наедине со своими кошмарами?

Нет, лириум — это не выход. От него отказался его разум, когда-нибудь откажется и тело. Тогда, возможно, кошмары перестанут его мучить. Ведь это всего лишь ломка. Болевой синдром. Последствия той травмы, которую он пережил. Психологическая жажда его тела. Она преобразовывается в кошмары. Надо просто почаще повторять себе это. А пока он будет жить, как приходится. Жить и бороться с каждым днем.

Он заставил себя заснуть и проспал довольно долго. На этот раз совсем без сновидений. Проснулся уже с первыми лучиками солнца, пугливо пробившимися сквозь прореху в крыше. Осторожно, стараясь не потревожить Эвелин, встал с кровати, оделся в повседневную одежду. И решил спуститься вниз, в свою приемную. Надо выйти из башни. Поразмяться и глотнуть свежего воздуха.

Сегодня должна быть хорошая погода. Солнце обещало наконец согреть промерзлую землю. Сегодня было частью нового утра. И новый день, заполненный делами. И новая попытка жить дальше.

— Доброе утро, командор, — поклонился ему Мишель де Шевен. Едва только Каллен покинул свою башню.

— Доброе. Не ожидал увидеть тебя так скоро. Ты что, шпионишь под моей дверью?

— Никак нет, командор, — невозмутимо ответил Мишель.

— Я пошутил. Что-то срочное?

— Нет, поэтому я не стал заходить и предпочел подождать Вас здесь. Однако Вы просили доложить, как только рыцарь-капитан Райлен прибудет.

— Райлен приехал! — обрадовался Каллен, и улыбка словно лучик солнца сверкнула на его лице. — Где он сейчас?

— Я оставил его с интендантом у главных ворот. Разбираться с делами и расквартировывать своих солдат.

— Отлично! Молодец, Мишель! — Каллен по-отечески хлопнул советника по плечу. — Молодец, что организовал все так быстро. Есть у нас еще какие-то новости? — спросил он по пути к главным воротам.

— Нет, командор, ночь прошла спокойно.

— Есть важные дела на сегодня?

— Кроме отъезда Инквизитора, нет.

— Отлично. Я переговорю с Райленом и вернусь обратно в башню. Постарайтесь сегодня меня не беспокоить.

— Слушаюсь, командор, — отозвался Мишель и поклонился на прощание.

Райлен действительно ждал командора у главных ворот. И день от этого становился все лучше и лучше. Да чего говорить, Каллен буквально расцвел при виде старого друга.

— Райлен! Сколько лет, сколько зим!

— Командор! — Райлен понимающе улыбнулся.

Они пожали друг другу руки. Пожалуй, даже бы обнялись, не будь вокруг них столько стражников.

— Прости, что вызвал тебя из Грифоновых Крыльев. Так поспешно.

— Если честно, то я даже рад приехать. Особенно туда, где лежит снег и где холодно. А то, кажется, песок начал въедаться мне в кожу.

— Ну что ж, тогда давай поговорим. Если ты не против, конечно.

— Что-то случилось? — спросил Райлен. — Я ехал сюда с нелегким сердцем.

— И да, и нет, — уклончиво ответил командор. — Но скоро случится. После того, как Инквизитор покинет Скайхолд.

— Я так и знал, что ты вызвал меня по этому поводу. Уже есть какие-то новости?

— Есть, но все, что я скажу, Райлен, должно остаться строго между нами.

— Конечно. Без проблем.

— К сожалению, Ферелден не оставляет нам выбора. Императрице Селине мы тоже не слишком доверяем. Поэтому леди Тревелиан решила передать Инквизицию Церкви.

— Подожди! Церкви? Ты имеешь ввиду новой Жрице?

— Да, именно. Новой Верховной Жрице, которая будет выбрана из рядов Инквизиции.

— Так вот к чему эти слухи! — воскликнул Райлен. — Что это якобы будет либо леди Кассандра, либо леди Лелиана. В смысле кто-то из наших. Мда… такого поворота, я думаю, не ждет ни Орлей, ни Ферелден.

— Формально Инквизитор отойдет от дел в Халамширале. Поэтому мы с тобой должны обеспечить переход в Церковь. Собрать костяк нашей армии и присягнуть новой Жрице. Я уже аккумулировал значительные силы в Убежище.

— Я, честно, удивляюсь, что тебе вообще нужна моя помощь. Сам понимаешь, я вот только узнал об этом.

— Надо привыкать к новым порядкам, Райлен. Я не могу быть центральной фигурой и дальше. У Церкви должны быть несколько командиров.

— Я тебя понял, — Райлен почесал голову. — Это, конечно, очень неожиданно. Но я почту за честь помочь тебе в принесении новой присяги. Особенно после того, как немного посплю.

— Так держать! — Каллен рассмеялся. — Я понимаю, слишком много всего за раз. Тебе, пожалуй, действительно стоит пойти и переспать с этой мыслью. Продолжим разговор потом. В более подходящее время.

— Есть, командор.

— И да… Райлен… я очень рад тебя видеть.

Они снова пожали друг другу руки. Очень уважительно. И разошлись в разные стороны, каждый по своим делам. Райлен отправился к гостевой части замка, Каллен было думал вернуться обратно к себе, но по пути встретил Варрика.

— Командорррр, — мягко пророкотал гном, — куда держишь свой путь?

— Обратно в приемную. Встречал капитана Райлена. А ты чего так рано поднялся?

— Решил попрощаться с Амелл. Она сегодня уезжает.

Командор на это ничего не ответил.

— Не хочешь прогуляться со мной? — взял инициативу в свои руки Варрик.

— Нет, не думаю. Это будет лишнее.

— Да ладно тебе, Каллен. Это было когда? Сто лет назад. И потом кто виноват, что ты заводишь исключительно служебные романы и теперь вокруг Скайхолда полно твоих бывших.

— Они не моя бывшая, — возразил ему Каллен. — И ты про это прекрасно знаешь.

— Да-да, кажется, она стояла выше тебя по званию, так что ваши отношения были бы не совсем уместны. Ммм… кстати, что-то мне это напоминает. Разве что Эвелин…

— Все, хорошо. Хватит хохмить, Варрик. Пошли.

— Что, серьезно? Ты со мной согласился?

— Оставь, пожалуйста, свои шутки, пока я не передумал.

— Ладно-ладно, — буркнул в ответ гном. — А я-то думал медовый месяц сделает тебя более сговорчивым.

Каллен сделал вид, что не расслышал. Вскоре они нашли Солону около конюшни. Магесса расчесывала гриву своей лошади и негромко переговаривалась с Лелианой. Ее походные сумки уже были явно собраны, последние указы розданы. Так что они успели очень вовремя. Видимо, Солона отправлялась в путь с минуты на минуту.

— Смотри, кого я к тебе привел, — резюмировал Варрик, едва он и Каллен подошли ближе.

— Каллен, — Амелл приветливо улыбнулась.

— Командор, — кивнула Лелиана в знак приветствия.

— Я могу поговорить с тобой наедине? — прямо попросил магессу Каллен. Свободного времени у него было немного.

— Конечно.

Амелл переглянулась с Лелианой, а потом отошла с Калленом в сторону.

Однако едва они оказались наедине, как командор сразу забыл, что именно хотел сказать. Привычная скованность в присутствии Солоны мешала ему расставить точки над «и». Увы, слова просто не шли с языка. Он пересилил себя с большим трудом, вспомнив, что они давно уже не те люди, какими были в Башне Круга.

— Я знаю, — неуверенно начал Каллен, глядя ей прямо в глаза, — я знаю, что вел себя не слишком хорошо в последнее время. Пойми, я просто был удивлен, что ты приехала. Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Надеюсь, я не слишком побеспокоила. Вообще-то я хотела навестить тебя, но мне показалось, что ты меня избегаешь.

Каллен вздохнул:

— Наша последняя встреча прошла не совсем так, как мне бы хотелось.

— Я понимаю. Но тебе не стоит об этом волноваться. Это было очень давно. Я бы даже сказала, что слишком давно.

— И все же… ведь если бы не ты, я был бы сейчас мертв или безумен. Но когда мы снова встретились в Башне Круга, боюсь, я все еще не оправился от тех ужасных событий. Я наговорил тебе много лишнего. О чем, если честно, до сих пор жалею. И я бы хотел, чтобы ты это знала.

— Ты не виноват, — тихо проговорила Амелл. — Я сделала свой выбор, когда примкнула к Серым Стражам. Я потеряла свое право знать, как у тебя дела. И лезть к тебе в душу после всего, что ты пережил, было очень неправильно с моей стороны.

— Неважно, мне следовало быть… более вежливым. Боюсь, произошедшее надолго помутило мой разум в отношении магов.

— Я рада, что тебе уже лучше. Если честно, то я сильно скучала, Каллен. Я частенько вспоминаю о тебе и всегда о лучших временах с тобой. Когда мы шумели в библиотеке или когда гуляли у озера. И сейчас это большое облегчение, видеть кого-то, кто знал тебя до Мора.

— Ты не поверишь, но как-то я сказал абсолютно также.

— Наверное, мы просто мыслим одинаково.

Они оба облегченно рассмеялись. Сковавшее их напряжение было потеряно.

— Кстати… насчет Морриган, — Каллен в мгновение стал серьезным. — Не знаю, чего она добивается на самом деле, но ей надо быть очень осторожной. А тебе надо быть осторожной вдвойне.

Амелл воровато оглянулась на конюшню. Однако Лелиана и не думала смотреть в их сторону, она оживленно болтала о чем-то с Варриком.

— Морриган не так плоха, как ты думаешь. Уж поверь мне. Ей движут благородные побуждения.

— Это того не стоит, Солона.

— Возможно, ты прав, — Амелл грустно вздохнула. —Я знала на что шла, когда присоединилась к Серым Стражам.

— Я уверен, у тебя есть и другие зацепки.

— На самом деле ничего. Ничего, кроме исследовательских работ Авернуса. Это Серый Страж, которая продвинулся в вопросах скверны дальше других. Я хочу изучить его труды и попробовать поэкспериментировать над ними. Не знаю, что из этого выйдет. Если не получится и если я не сойду с ума или не погибну, то присоединюсь к экспедиции Морриган.

— Звучит не очень-то обнадеживающе.

— Что поделать. Однако выбирать не приходится.

— Я так понимаю, Лелиана не в курсе.

— Нет, она ничего не знает.

— Мне стоит говорить, что ты совершаешь большую ошибку? Доверяя Морриган и не рассказывая ничего Лелиане.

— Ох, это долгая история…

— Могу представить. И для меня это было большим шоком, конечно. Узнать про тебя и про сына Алистера. Но как видишь, я до сих пор здесь.

— Боюсь, Лелиана меня не поймет. Не так, как ты, Каллен.

— Ладно, не буду спорить. Я всего лишь зашел попрощаться и пожелать удачи.

— Если вдруг тебе понадобится моя помощь, — заметила Амелл, — я буду очень рада тебя видеть. Ты знаешь, как меня найти.

— Хорошо. Тогда… тогда до скорой встречи.

— До скорой встречи, Каллен.

Она улыбнулась на прощанье и ласково пожала ему руку. А потом пошла обратно к конюшне. И Каллен долго, слишком долго смотрел ей вслед. Все вспоминал, какими они были в юности. Какими они были в Круге. Когда сидели в библиотеке, когда рассматривали забавные картинки, или когда танцевали, или в те редкие, бесценные прогулки у озера Каленхад.

И тот единственный поцелуй, которым они обменялись. Единственный.

Лишь образы. В его голове были лишь образы. Калейдоскоп образов. Вереница кошмаров.

Волосы Амелл золотились на солнце, слегка светясь в лучах его сияния.

Они пытали его этими образами. Они показывали ему Амелл. Они искушали его, зная его слабости. Все, что он так хотел и был так бессилен получить.

Да, его желание уже давно прошло. Истлело, неудовлетворенное долгой разлукой. Но эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. И пусть его руки уже не дрожали и лихорадка его уже не преследовала, он все равно никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники.

Он всегда будет помнить.

Комментарий к Развязка

Эпилог еще впереди.


========== Эпилог ==========


«Сила — в отсутствии. Отсутствии слабости и пределов. Отсутствии осторожности и жалости. Пустота. Пустота — всегда внутри».


Когда Каллен вернулся в башню, Эвелин уже проснулась.

Он забрался в свои покои одним махом, принес с собой по-настоящему утренний холод и запечатлел на ее губах нежный, долгий поцелуй. И сразу же почувствовал себя гораздо лучше.

— Доброе утро, — с улыбкой сказала Эвелин. — Я тебя потеряла. Уже думала дождаться смены караула и уходить.

— Доброе, — улыбнулся ей в ответ командор. — Просто Райлен приехал.

— Райлен? Так быстро? Что ж, это очень хорошо. Хорошо, что ты его позвал.

— Да, признаюсь честно: я очень рад его приезду. Мы давно не виделись. И потом. Он будет полезен.

— Проводишь меня? — лукаво спросила его Эвелин. — До замка?

Она поднялась с кровати и подошла к сундуку с одеждой, притягивая Каллена своей безупречной наготой.

— У меня другое предложение. Гораздо более интересное. Как насчет послать все в пекло и просто поваляться?

— Я бы с удовольствием, Каллен. Правда. Но увы, меня будут искать.

— Да, конечно, — вздохнул командор. — Я понимаю. Хочешь, помогу тебе одеться?

— Заманчиво, конечно, но я и сама справлюсь. А ты… ты можешь просто остаться здесь…

После весьма продолжительного обмена поцелуями и весьма непродолжительного завтрака, накрытого прямо в кабинете командора, они наконец-то вышли из башни. Было еще только раннее утро, и с высоты каменных стен открывался прекрасный вид. На расстилавшуюся перед ними белую пустыню, на снежные вершины гор, окутанные легким молочным туманом.

— Как же здесь красиво, — заметила Эвелин, подходя ближе к краю. — Не поверишь, но за делами я совсем не замечаю эту красоту. Зато потом так сильно накатывает ностальгия.

— Когда ты уезжаешь? — тихо спросил ее командор.

Эвелин грустно хмыкнула в ответ.

— Все зависит от того, насколько мы готовы. Ты мне скажи об этом, Каллен. У меня есть причина потянуть с отъездом?

— К сожалению, нет. Я уже все закончил.

— Тогда на днях, — уклончиво ответила Эвелин и пожала плечами.

Каллен с минуту помолчал, набираясь смелости, чтобы озвучить свой следующий вопрос.

— Ты уверена, что хочешь этого? Я имею ввиду, пройти через элувиан. Это не первоочередная задача. Необязательно тратить на нее бесценное время.

— Надо же, — усмехнулась Эвелин, — все отговаривали меня от этой затеи. А ты молчал и дотерпел аж до самого конца.

— Ты же знаешь, я поддержал твое решение. Просто я хочу быть уверен на все сто.

— Ну раз так, — задумчиво отозвалась Инквизитор, — то я как раз искала подходящий момент.

— Для чего?

— Хотела тебе кое-что показать.

Она достала из кармана рваный кусочек ткани, что-то похожее на часть расшитого пояса, и отдала его Каллену.

— Что это такое? — спросил он.

— Это кусочек материи. Скауты Лелианы нашли его на трупе кунари. Одного из тех, кто проник в Зимний дворец.

— Замечательно. Но это мне ничего не объясняет.

— Это кусочек магического пояса. Я подарила его Соласу незадолго до битвы с Корифеем.

— Соласу?

— Да.

— То есть он связан с этими кунари?

— Видимо, да. Каким-то образом.

— И ты опять мне ничего не сказала, — процедил сквозь зубы Каллен и крепко сжал бедную ткань в своей руке.

— Я не хотела тебя растравлять.

— Замечательно. Неужели я просто не заслуживаю хоть капельки доверия?

Он огорченно покачал головой.

— Не в этом дело, Каллен. И я думаю, сейчас ты это поймешь. Когда Лелиана показала мне результаты обследования, я не поверила своим глазам. Этот пояс заинтересовал ее только потому, что он был магический. Но я. Я серьезно думала, что у меня поехала крыша. Я заказала такую же ткань у торговца из Вал-Руайо. Ту, из которой мне сделали этот пояс. Материалы оказались идентичными, и все равно я до сих пор не уверена. А не плод ли это моего воображения? Может, я просто ищу выход. Любую возможность, чтобы спастись.

— И все-таки ты готова пройти через элувиан.

— Просто это моя единственная надежда. Я отправляюсь по следу этих кунари только потому, что я хочу найти Соласа.

— Тогда почему ты медлишь? Серьезно. Ты уже давно должна быть на той стороне. Вместе со своей армией.

— И куда я тогда вернусь? В распущенную организацию? К торжеству Орлея и Ферелдена? К непонятной новой Жрице? Инквизиция важнее меня, Каллен.

— Твоя выжидательная позиция может быть ошибкой.

— Наоборот, Солас очень хорошо умеет заметать следы. У меня даже появилась мысль, а не специально ли он подкинул мне эту улику. Тем более, мы ведь до сих пор толком не понимаем, зачем кунари оказались в Зимнем дворце.

— И что же?

— Мне нужно время, Каллен. Чтобы зализать раны и стабилизировать Метку. Я чувствую, что поспешное решение может все обломать. Поэтому я вернусь к элувиану, как только решу остальные проблемы. Да и потом. Возможно, я не права и этот обрывок не имеет никакого отношения к Соласу. Это всего лишь мое предположение.

— Напомнить тебе, сколько мы видели таких «случайностей»?

Эвелин только вздохнула.

— Я не хотела тебе говорить. Это правда. Я не хотела зря давать нам надежду.

— Тогда не пойму, что изменилось.

— Я хочу, чтобы ты дождался меня здесь. В Скайхолде. В Инквизиции.

— А… вот откуда ноги растут, — недовольно заметил Каллен.

— Не отрицай, ты ведь подумываешь о том, чтобы уйти.

— Это Варрик тебя надоумил? Вот же прохвост!

— Я знаю тебя достаточно хорошо и без Варрика, — сухо ответила ему Эвелин.

— А я думал, что в этом и есть твой план. Лелиана станет Жрицей и главой Инквизиции. Жозефина быстро уладит проблемы семьи и будет за это слишком благодарна, чтобы совсем отвязаться. Кассандре достанется руководство армией. Тоже своего рода утешительный приз. По-моему лишь один я не вписываюсь в твою стратегию.

— Ты всегда в нее вписывался, Каллен. В будущем Инквизиция расширится и станет гораздо больше. Я вижу в составе Церкви и орден храмовников, и орден искателей. Снова. Возможно, прочный союз с серыми стражами. Почему бы и нет? Здесь нужны несколько талантливых командиров. Разве ты позвал Райлена не по этой причине?

— Вот видишь. Ты даже не отпираешься. Ты просто хочешь собрать всех нас под одной крышей.

— А разве мы не отличная команда? Что для тебя последние три года? Для меня они самые лучшие в жизни. Это большая честь сражаться рядом с Кассандрой и Лелианой. Да, у нас бывают свои разногласия, но мы как одна большая семья. И если бы не Метка, я бы продолжала сражаться и дальше. В рядах Инквизиции и в рядах Церкви. Именно поэтому я хочу, чтобы ты остался среди них.

— Тебе никогда не приходило в голову, что люди могут устать? Что предотвращая одну опасность за другой, мы просто теряем в этом смысл.

— В Тедасе еще слишком много хаоса. Поэтому Инквизиция и должна существовать, а талантливые люди не должны разбредаться.

— Так нельзя, — Каллен покачал головой. — Так нельзя до бесконечности. Я видел Мор, и мятеж в Башне Круга, восстание в Киркволле, и войну с Корифеем. Я видел гораздо больше, чем ты и, если честно, я просто устал. Я хочу лишь одного — мирной жизни. Хотя бы в качестве передышки между всем этим.

— Я бы хотела найти повод и уговорить тебя, — сокрушенно заметила Инквизитор. — Но вижу, это бесполезно.

— Эвелин, — едва слышно произнес Каллен, — лучшая причина для меня — это ты. Возвращайся и где мы будем, это уже неважно. Потому что иначе… это просто разобьет мне сердце. Я не могу подумать ни о чем, что смогло бы помочь.

— Ты же знаешь, — Эвелин положила ему руку на плечо, — я не люблю давать пустых обещаний, но мы выбирались из сотни передряг, и сейчас мы тоже как-нибудь выкарабкаемся. Главное, чтобы ты помнил, — она поднялась на цыпочки и прошептала ему последние слова на ухо: — Я не представляю и никогда не представляла себе другую жизнь. Ту, в которой не было бы тебя.

— Инквизитор! — раздался голос за ее спиной.

Эвелин и Каллен одновременно обернулись.

— Инквизитор!

К ним подбежала запыхавшаяся Кассандра.

— Что случилось?

— Срочная новость от императрицы Селины, — Кассандра протянула Эвелин помятый пергамент. — Священный Совет созывается прямо сейчас.

— И правда, — сухо заметила леди Тревелиан. Она быстро читала сообщение. Чуть шевелила в такт губами.

— Странно, — задумчиво промолвил Каллен и нахмурился, — Теган ведь только что прибыл в Халамширал. Только после Ферелдена.

— Алистер попросил о срочном созыве Совета, — взволнованно ответила Кассандра, — не дожидаясь избрания Верховной Жрицы.

— Ну понятно, — отозвалась Эвелин и передала письмо Каллену. — Теган и Алистер наконец сложили дважды два и стали действовать. Они хотят помешать нам опереться на новую Жрицу.

— У них чересчур хорошие познания о намерениях Церкви.

— Ну, мы ведь знаем от клириков, что три основные кандидатки — это члены Инквизиции. Должно быть, об этом узнал и сам Алистер. Хотя… Теган ездил в Ферелден, чтобы обсудить с королем мое предложение. Предложение забыть прошлые обиды. Должно быть, они решили, что мы дали слабину и что легче просто прикрыть нас, чем договариваться.

— В любом случае это меняет наши планы, — заметил Каллен.

— Да, не поехать на Священный Совет я не могу.

— Что будем делать? — поинтересовалась Кассандра.

class="book">Эвелин вздохнула. Бросила последний взгляд на горы. Последний и прощальный взгляд.

— Как я уже сказала, пропустить Священный Совет я не могу. Поэтому поедем туда прямо сейчас. Тем более, я хочу увидеться с Селиной. После этого можно будет оставить Жозефину во главе делегации, она потянет время. А мы пока разберемся с остальными проблемами и съездим в Вал-Руайо.

— Но… подготовка к поездке еще только идет.

— Каллен говорит, что все готово, — резюмировала Эвелин.

— Все готово, — без особого энтузиазма повторил за ней командор.

— Значит, решено? — спросила Кассандра.

— Видимо, да. Не вижу других вариантов.

— Ну как обычно! — искательница возмущенно покачала головой. — Хоть когда-нибудь мы можем уехать отсюда по расписанию. И не в такой спешке.

Впрочем, Эвелин и Каллен ее уже особо не слушали. Они просто молча смотрели друг на друга.

— Видимо, это была наша передышка. И она только что закончилась, — Каллен усмехнулся. Немного горько.

— Должно быть… — спохватилась Кассандра. — Должно быть, я не очень вовремя. Просто новость была срочной. Я дам вам время побыть наедине.

— Да не надо, — спокойно ответил Каллен. — Как ты правильно заметила, Инквизитор всегда уезжает в спешке. Возможно, это к лучшему. Пойду обрадую леди Монтилье.

Командор кивнул обеим женщинам. На прощание.

— Как он поживает? — поинтересовалась Кассандра, глядя в спину удаляющемуся Каллену. — Я была занята, а он мало делится со мной в последнее время.

— Ну, знаешь, по-разному, — отозвалась Эвелин. — Когда нормально, когда не очень. Бывают свои моменты. Приглядишь за ним в мое отсутствие?

— Конечно. Можешь даже не спрашивать. Кстати… я хотела с тобой поговорить. Вообще-то еще только набиралась смелости, но раз уж ты здесь и раз у нас есть свободная минутка.

— Могу уйти и вернуться позже, если ты не готова, — слегла подначила ее Эвелин.

— Речь не обо мне, а о тебе. Вообще-то.

— Говори. Кажется, это серьезно.

— Может, тебе присесть?

— Хм, я могу и постоять.

— Может, это мне следует сесть, — Кассандра грустно вздохнула. — Если ты не против, давай найдем где-нибудь свободное местечко.

Если Эвелин и удивилась такой реакции, то не подала виду. Вместе они вернулись в Большой зал Скайхолда, но там было людно. Слуги уже вовсю накрывали завтрак. Тогда Кассандра свернула в гостевую часть замка. Благо, в саду сейчас практически никого не было.

— Ладно, — сказала Кассандра и выбрала самое удаленное место, закрытое со всех сторон разросшимся кустарником.

— Ладно, — отозвалась Эвелин и последовала за ней.

— Инквизитор… — неуверенно начала искательница, как только они наконец сели. — Я хочу, чтобы ты знала, что я твоя подруга и ты всегда можешь на меня положиться.

— Ох, ну… это… — смешалась Эвелин, не очень понимая, куда клонит Кассандра.

— Так что в этот знаменательный день я хочу дать тебе один совет, — здесь Кассандра недолго помолчала. — Надеюсь, что этот совет будет разумным.

— Ладно… — медленно произнесла Эвелин. — Я тебя слушаю.

Искательница выдохнула, а потом быстро проговорила:

— Делай то, что подсказывает тебе сердце. Неважно, что говорят или будут говорить другие.

Между женщинами наступила неловкая пауза.

— Это… — Эвелин запнулась. — Это очень мило, Кассандра.

— Брак — это больше, чем просто мило, Инквизитор.

— Брак? — переспросила ее Эвелин.

— Каллену плохо удается скрывать такие вещи. Это уже всем понятно. Если ты действительно намерена… — Кассандра осеклась, увидев, как изменилось лицо ее подруги. — Так что… Каллен не предлагал тебе пожениться?

Эвелин на это только промолчала. Кассандра как ужаленная вскочила со скамейки.

— На этот раз я точно прибью Варрика! — воскликнула она. — Ну почему я постоянно ему верю? НУ ПОЧЕМУ?!

— А он говорил, что я собираюсь замуж?

— Он… упомянул о каком-то предложении. Наверное, остальное я додумала. Или Варрик специально это сделал. Этот гном обожает ставить меня в неловкое положение.

— Не в этот раз, — улыбнулась ей Эвелин. — Каллен действительно предложил мне пожениться.

— Правда? Так вы помолвлены? А где будет свадьба? — сразу засыпала ее вопросами Кассандра. — Здесь или в Халамширале? Сад в Зимнем дворце просто идеален для маленького торжества.

— А ты не думала, какую тень это отбросит на Инквизицию? — сразу помрачнела Эвелин. — Да, внутри организации все знают обо мне и о Каллене. Но внешне, за пределами Скайхолда, это никому неизвестно. Но тут брак. Инквизитора с командиром собственных войск. И прямо во время Священного Совета. Это вряд ли останется незамеченным.

— Нет, не думала, — сухо ответила ей Кассандра.

— Странно, ты ведь знаешь мое отношение к браку. Как никто другой. Сколько лет мои родители пытались выдать меня замуж насильно.

— Теперь я точно уверена, что ты ему отказала, — сокрушенно заметила искательница. — Как жаль. Когда вы сбежали из Скайхолда на несколько дней, я подумала, что вы уже поженились.

— Так я тебя огорчила? — спросила ее Эвелин.

— Знаешь… — заметила Кассандра. — За время, проведенное в Инквизиции, тебе встретилось немало хорошего. Очень немало. Но то были подарки судьбы, а не твой личный выбор. Так что я бы сказала, раз уж есть возможность, выбирай правильно. Так, как полагается, и не дай этому просочиться сквозь пальцы. Просто цени.

— Ладно, — подмигнула ей Эвелин. — Не буду мучить тебя дальше.

— В смысле?

— Ну… как я уже сказала, Каллен сделал мне предложение. Но это еще не конец истории.

— Правда? — обрадовалась Кассандра.

— Пойдем, — засмеялась в ответ Инквизитор. — Об остальном я расскажу тебе по дороге в Халамширал.


========== После титров ==========


Два года спустя

Вода залива Риалто мягко шелестела под ногами.

Она напоминала Лелиане об изумрудно-синих, накатывающих волнах. О раскатистом гуле Недремлющего моря. Об одиноком домике на пляже…

А позади нее сады со сладкими апельсинами и лавандой.

— Ты читала книгу Варрика? — спросила ее Жозефина. — Очень захватывающая, хоть и не совсем верная история Инквизиции.

— Нет, — спокойно ответила Лелиана. — У меня совсем не было времени.

— Если будет, то обязательно почитай.

Лелиана кивнула. Она не хотела расстраивать Жозефину.

Бульвар Морей, где они сейчас находились, был просто удивительно красив. Его плитка, цвета морской волны, так и сияла на солнце. Особенно на фоне белого мрамора дороги.

— Твой торговый флот очень впечатляет, — заметила Верховная Жрица. — До сих пор не могу сосчитать сколько у тебя кораблей.

— Да, это была отличная идея, — радостно призналась ей леди Монтилье. — Нанять дом Отдохновения в качестве охраны от пиратов.

— Что ж, это очень ловко.

Десятки позолоченных статуй. Они украшали широкую Золотую площадь. Все еще отбрасывая искристые блики, отражая солнечные лучи.

— Как происходит реформация Церкви? — поинтересовалась Жозефина. — Как сейчас поживает Инквизиция?

— Изменения проходят, — Лелиана слегка поморщилась. — Однако не совсем так, как бы мне хотелось. Очень много противников. Очень много скандалов. Зато с Инквизицией все хорошо. Роль в качестве миротворческой организации по праву удалась. Особенно вместе с храмовниками и искателями.

— Да, это именно то, что сейчас надо Тедасу, — откликнулась леди Монтилье. — Только мир и покой.

Она держала в руках букетик своих любимых цветов. Блэкволл умудрялся присылать их в Антиву каким-то образом.

— Ты ведь знаешь, Жози, — вздохнула Лелиана, — что на самом деле все совсем не так радужно, Мы выпустили в этот мир угрозу куда пострашнее Корифея.

— Да, я помню, — нахмурилась леди Монтилье. — От Соласа нет вестей?

— Мои агенты ничего не нашли. Через элувианы он мог уйти куда угодно.

— И все же наверняка он следит за нами.

— В этом и проблема, — Лелиана говорила тихо, но как всегда очень отчетливо. — Солас знает о нас все. Кто мы, как работаем, наши сильные и слабые стороны. Нам надо найти людей, которых он не знает.

— Нам?

— Да, я здесь именно за этим, Жози.

— Ну не знаю, — неуверенно протянула Жозефина. — Дела семьи только пошли в гору.

— Значит, они смогут обойтись без тебя какое-то время.

— Да, вполне возможно.

— Ты ведь видела, что происходит вокруг. Первые признаки уже есть. По всему Тедасу из домов уходит эльфийская прислуга.

— Да, ты права, — вздохнула леди Монтилье. — Надо спасти Соласа от него самого.

— Посмотрим, что будет дальше, — уклончиво ответила Лелиана.

— А что считает Эвелин?

— Эвелин? — переспросила Лелиана. — Боюсь, лишение Метки не пошло ей на пользу…

***

Арборская глушь была неприветливой. Впрочем, как и всегда. Негостеприимная, лесная чаща, раскинувшаяся вдоль южного Орлея. Суровая и беспощадная природа. Место, куда не ступала нога человека. Тень, не выжженная огнем порядка.

Морриган огляделась и снова поежилась. Недалеко от нее лежало тело Флемет… Тело. Флемет.

Это было даже странно. Она сотни раз представляла, как это будет. Но реальность на этот раз с лихвой переплюнула ее фантазию.

Кожа матери была темной и грубой на ощупь. Большие уродливые темные пятна. Везде, на лице и на руках. Если присмотреться, то Флемет казалась похожей на пятнистого драколиска. Смешно. Умершая матерь. Пятнистый драколиск.

Дориан Павус встал на колени рядом с матерью и склонился над ее телом. Достал свой посох и провел им по пористой коже Флемет. По темным уродливым кругам. Почему-то Морриган показалось это кощунственным. Она хотела крикнуть, чтобы он оставил тело в покое, и не могла. Просто смотрела, как Дориан Павус тщательно исследует тело Флемет. Смотрела, шумно дыша.

Наконец Дориан поднялся и, не убирая посох за спину, подошел к Эвелин. Что-то ей прошептал. Внешне леди Тревелиан ничуть не изменилась, просто кивнула в ответ и внимательно посмотрела на магессу.

— Мне очень жаль, Морриган, — спокойно произнесла она. Взгляд бывшей главы Инквизиции не выражал сейчас ничего, кроме холода.

— В этом нет необходимости, — поморщилась магесса. — Она была никудышной матерью.

— Я не об этом, — голос Эвелин был мягким до какой-то странной вкрадчивости. От немигающего взгляда становилось неуютно. Казалось, она сканирует магессу. Ожидает какой-то ее особенной реакции.

— Удивительно, что она так хорошо сохранилась, — заметила Морриган в целях перевести тему.

— Ничего удивительного. Это все магия Соласа. Он устроил ей усыпальницу у алтаря Митал. Так что мы обязаны этой находкой только его сентиментальности.

— Не знала, что они были так близки.

— Не с ней, а с Митал. И ты об этом прекрасно знаешь, Морриган. Солас впитал в себя ее силы. И ты прекрасно догадываешься, что это означает.

— Это еще неизвестно, — с вызовом ответила магесса. От пронзительного взгляда Эвелин ей было уже конкретно не по себе.

— Ты выпила из Источника Скорби и была подчинена воле Митал, —продолжала говорить Эвелин. — С переходом ее сил к Соласу теперь ты будешь подчиняться ему. Да, это так, Морриган. Не время отпираться. Мне, правда, очень жаль.

Магесса слегла повернулась голову влево. Она видела, как Дориан зашел ей за спину. Конец его посоха ярко светился на солнце.

— И что теперь? — усмехнувшись, спросила она. Наглость — второе счастье. Надо играть до последнего.

— Теперь ты пойдешь со мной в храм Митал. Там часовые решат твою участь. Если они смогут помочь тебе, то ты будешь спасена. Если нет, то увы, и так все понятно.

— Неужели? — едко поинтересовалась Морриган, хотя у самой сердце ушло в пятки. — И как ты себе это представляешь? Что я вот так добровольно отдам тебе посох и последую за тобой. По собственному согласию. На верную смерть?

— Ты пойдешь, — веско заметила Эвелин. — Ты пойдешь, потому что у меня твой сын. Киран.

Вся самоуверенность магессы мгновенно испарилась. Вот только сейчас она выглядела по-настоящему рассерженной.

— Если ты…. — Морриган задохнулась, — если ты хоть пальцем тронешь моего сына, тебе не поздоровится. Слышишь? Тебе. Не. Поздоровится.

— Я и не стану его трогать, — Эвелин, казалось, была совершено флегматична к ее угрозам. — Я просто отдам его Лелиане. Ммм… Верховной жрице Виктории. Все никак не привыкну.

— Это низко. В особенности для тебя.

— Ну почему же? Лелиана давно хочет поквитаться с тобой за Амелл. И я считаю, это справедливо. Так что попробуй только дернуться, и никогда больше не увидишь Кирана.

— Только попробуй!

— И попробую. Или ты сомневаешься в способностях Лелианы? У жрицы Виктории длинная рука, — Эвелин вызывающе усмехнулась. — Она запрячет мальчика подальше от тебя. И, пожалуй, это будет даже лучше. Учитывая, что ты собиралась сделать с его силами.

— А тебе, я смотрю, нравится портить всем жизнь. Сажаешь по темницам своих соратников, потому что они бывшие последователи кунари. Заставляешь их сражаться друг с другом. Ты не была такой раньше.

Краем глаза Морриган видела только светящийся посох Дориана. Видела, как самый кончик этого посоха задрожал и уткнулся в землю. Но только на мгновение. Еще секунда, и этот светящийся кончик снова направлен на нее. И с гораздо более твердокаменной волей, чем раньше.

— То, с чем мы имеем дело, — сухо заметила Эвелин, — это намного хуже Корифея. Мы и так слишком много потеряли.

— Да, я знаю. Тебе больно. Солас тебя предал. Я знаю, что он забрал Метку. Но Метка тебя убивала. Я знаю, что ты осталась без Инквизиции. Но все к этому и шло. А теперь от твоих действий страдают другие люди.

— Мне бы хотелось быть такой же сентиментальной. Правда, — голос Эвелин был полон иронии. — Но к сожалению, я не могу себе этого позволить. Так что если ты надеешься меня разжалобить, то тратишь свое время зря.

— Да ты просто хочешь поквитаться со мной из-за Калена! — не выдержала Морриган. — Думаешь, это я подбивала под него клинья? Что это я надоумила его про Глубинные тропы?

Язвительная улыбка застыла на губах Эвелин:

— Если бы я хотела с тобой поквитаться, я бы давно уже это сделала.

— Неужели? А по-моему тебя предали, вот ты и злишься. Но тебе некого винить в этом, кроме самой себя. Это ты не доглядела. Не увидела угрозу в Соласе.

— Хватит! — Эвелин Тревелиан с досадой махнула рукой. — Слушать тебя совершенно бесполезно.

Морриган ее уже не слышала. Внимание магессы приковали к себе яркие серебряные искры. Они бегали по левой руке Эвелин. По той, где теперь отсутствовала Метка. Эти искры — магия Дориана. Они поддерживали целостность левой руки Эвелин и одновременно скрывали ее увечье.

— Как он? — спросила Морриган, чтобы сменить тему. — Ты пропала надолго. И мы все считали тебя погибшей.

— Это не твое дело, — отрезала Эвелин.

— Ну можешь исполнить желание осужденного? Я хочу знать, что стало с Калленом.

— С ним все нормально. Ему повезло больше, чем Алистеру или Амелл. Первый почти сошел с ума от Зова, а вторая отчаянно ищет лекарство, чтобы его спасти. Должно быть, ее разрыв с Лелианой доставил тебе много радости.

— Лекарства от скверны не существует, — машинально ответила Морриган. — Киран — единственный способ разделаться с Зовом. Если я выживу, Солона поймет это и вернется ко мне.

— Ну конечно, — Эвелин знаком подозвала Сэру. — В кандалы ее и вставьте кляп ей в рот.

— Я прослежу, чтобы кляп был достаточно вонючим, — не без ехидства ответила Сэра.

Дориан забрал у магессы ее посох, и Морриган покорно сложила руки перед собой, ожидая, когда на нее наденут кандалы, и презрительно улыбаясь Эвелин.

Однако ни поведение, ни жесты Морриган совершенно не проняли ее. Эвелин равнодушно отвернулась от магессы. Ее взгляд блуждал по зеленым шапкам деревьев. По суровой и беспощадной природе вокруг.

Место, куда не ступала нога человека. Тень, не выжженная огнем порядка.

Она вздохнула.

Даже попыталась улыбнуться.

Вызвала приятные мысли, и они нахлынули на нее словно рекой.

Где-то там, в Киркволле, ждал ее Каллен.