Эдуард Лабулэ_СКАЗКИ_II (с.67-87)_Рак волшебник (art)_1861-020 (Глас А) [Эдуард Рене Лефебр Лабулэ] (pdf) читать постранично

РАК-ВОЛШЕБНИК. Эстонская сказка.
сказ
THE FAIRY CRAWFISH. AN ESTHONIAN
TALE

Неподалёку от Ревеля, на берегу БалтийБалти
ского моря, жил дровосек. Жил в жалкой
жал
хижине, что стояла на заброшенной дороге
у лесной опушки, Лоппи (так звали дроводров
сека) был беспредельно беден и столь же
терпелив. Для полного счастья судьба поп
слала ему сварливую жену. Звали её МазиМаз
кас, что означает лесная земляника. Она
не была злобной
й в душе и попусту не серсе
дилась – лишь бы другие люди подчиняподчин
лись ей и поступали по её желанию. ОднаОдн
ко и весёлой её не видали. Если Мазикас
молчала с утра до вечера, пока муж трутр
дился в лесу или на поле, то уж с вечера
до утра, когда он был дома, ворчала без
б
умолку. Правильно говорит старая послопосл
вица: "Лошадка брыкается, когда сено в
кормушке кончается". Вот и в хижине дродр
восека избытком не пахло. На стенах дведве

три паутинки, не больше – мухи ведь здесь
не летали. А пара мышей, что забрела с
сюда ненароком, теперь
перь помирала с голоду.

Однажды, когда на полках вообще не,
осталось ни крошки, а прелестная Мазикас
совсем осатанела, трудяга-дровосек закинул на плечо пустую суму, своё единственное достояние, и, вздыхая, поспешил
прочь из дома. Так он каждое утро отправлялся искать работу, а точнее подаяние. И
до чего же радовался, если мог принести
домой зачерствелую горбушку, вилок капусты или несколько картофелин, которые
давали ему из милости сердобольные люди.
…Значит, проходил Лоппи мимо озарённого солнцем пруда и углядел в росистой
траве нечто чёрное, неподвижное, навроде
какой-то диковинной твари. А потом понял;
это ведь рак, но какой же огромный – подобного ему дровосек прежде не видывал.
Рак спал – то ли притомился, то ли на солнышке разморился. Схватить его и забросить в суму, пока тот не опомнился, было
мгновенным делом.

"Вот это удача! – подумал Лоппи. – То-то
жена порадуется! Давненько я не потчевал
её такой вкуснятиной".
От радости он прямо-таки подпрыгивал.
Однако прыжки продолжались недолго – из
котомки раздался глухой замогильный голос.
– Эй, дружище! – проскрежетал рак.
– Перестань-ка трястись и выпусти меня.
Я самый старый из нашего племени, мне
уже за сто лет. Тебе не по плечу мой прочный панцирь. Об него даже волк зубы обломает. Не используй во зло случай, который отдал меня в твои руки. Учти: я, подобно тебе, создание Божье, так смилуйся
же надо мной, как в своё время Он смилуется над тобою.
– Почтенный рак, вы чудесный проповедник, но не обессудьте – ваши поучения
меня не трогают. Будь на то моя воля, я
охотно бы вас отпустил, но ведь меня ждёт
голодная жена. И если я вернусь с пустыми

руками да ещё скажу, что поймал самого
распрекрасного рака, а потом его отпустил,
она поднимет страшный шум, который до
Ревеля донесётся. А поскольку жена моя
крутого нрава, она вполне способна приветить меня помелом.
– А говорить-то ей зачем? – удивился
рак.
Лоппи поскрёб за ухом, потом почесал
затылок и тяжело вздохнул:
– Почтеннейший, знали бы вы, как проницательна Мазикас, не стали бы удивляться. Она кого хочешь выведет на чистую воду. С ней никому не совладать. Она
выворачивает тебя наизнанку, словно с угря кожу сдирает, и заставляет выложить
всю правду, даже ту, которую ты не знаешь. Эта женщина любого за пояс заткнёт.
– Дружище, ты, я вижу, из породы порядочных мужей, – заключил рак. – С чем тебя и поздравляю! Но поскольку пустая похвальба тебя не спасёт, я готов выкупить

свою свободу ценой, которая устроит твою
госпожу. Не суди меня по внешнему виду.
Знай: под этим панцирем скрывается волшебник. Я обладаю немалой силой, и если
ты меня послушаешь, дела твои пойдут на
лад, а останешься глух – всю жизнь будешь каяться.
– Да чего там! – воскликнул Лоппи. – Я
никому не желаю зла. Сделайте, чтобы Мазикас осталась довольна, и я тут же отпущу вас.
– Какую рыбу она любит больше всего?
– Знать того не знаю. Нам, беднякам, некогда выбирать да ковыряться. Лишь бы
мне не прийти домой с пустыми руками…
Жаловаться не будем.
– Положи меня на землю, – велел рак. –
А теперь закинь раскрытую котомку в
пруд. Хорошо. Итак – рыбка, в сумку!

Невиданное дело! В одно мгновение нан
билось рыбы под самую завязку, и дроводров
сек едва смог поднять котомку.
– Вот видишь, твой новый друг умеет
быть благодарным, – сказал рак ошеломошело
лённому Лоппи. – Отныне можешь прихоприх
дить сюда каждое утро и набивать свою
котомку. Знай повторяй: "Рыбка – в сумку!"
Я сдержу обещание. Раз ты был добр ко
мне, значит, и я отплачу добром, А ещё чеч
го пожелаешь, позови меня на такой вот
серьёзный манер:

Рак, мой друг, прошу – не спите,
Умоляю – помогите!

Я откликнусь и посмотрю,
ю, чем смогу поп
мочь. Напоследок один дружеский совет:
если хочешь, чтобы в доме твоём царил
мир, попридержи язык и не рассказывай

жене о том, что с тобой