Переселение. Том 2 [Милош Црнянский] (fb2) читать постранично
- Переселение. Том 2 (пер. Иван Васильевич Дорба) (а.с. Переселение -2) (и.с. Библиотека современной югославской литературы) 1.96 Мб, 522с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Милош Црнянский
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (196) »
Переселение. Том 2
Книга вторая Главы XII—XXVIII
XII Останутся только могилы
Павел Исакович, возвращаясь в Темишвар в конце августа тысяча семьсот пятьдесят второго года, был задержан у форпоста, в двух тысячах шагах от ворот принца Евгения Савойского. Его русский паспорт вызвал удивление. Караульный офицер послал гусара в комендатуру узнать, что делать с русским капитаном. В те времена участившееся переселение сербских офицеров в Россию вызвало тревогу при дворе в Вене. Заинтересовалась этим и сама императрица. Двор издал указ, грозивший тяжелейшими наказаниями. Еще хуже было то, что власти поймали нескольких русских лазутчиков, которые уговаривали людей переселяться. Позже обычно выяснялось, что это бывшие австрийские офицеры-сербы, ранее переселившиеся в Россию. Так, был арестован некий русский лейтенант, который оказался Ристо Хрничем, а также русский вахмистр, оказавшийся Павлом Вуичем. За десять дней до возвращения Павла в Темишварском Банате вышло распоряжение брать под арест всех, кто будет склонять и вербовать людей для переселения в Россию. «Werber, Emissarii, Aufwiegler»[1] — стояло в указе. Предусматривалась даже смертная казнь. Поэтому и с русским паспортом Исакович мог поплатиться головой. Одновременно были объявлены вознаграждения доносчикам. Агентам назначили жалование в двести форинтов. Фискалам за каждый донос — шестьдесят. Имущество арестованных подлежало конфискации. Паника в Темишварском Банате ширилась. Потом пришел приказ военных властей схизматикам держать лавки закрытыми во время католических праздников. Тревога росла с каждым днем. Даже те при австрийском дворе, кто до сих пор смотрел на переселение сербов сквозь пальцы — поскольку Австрии было важно сохранять хорошие отношения с Россией, — начали требовать строгих мер. Канцлер Марии Терезии граф Улефельд принялся доказывать даже русским, что сербы сошли с ума. Вообразили, что могут переселяться, когда хотят и куда хотят. Дескать: «liberae migrationis»[2]. Павел Исакович любезно согласился пойти на гауптвахту без возражений. С улыбкой поглаживая свои усы, он наслаждался замешательством, которое вызывает его возвращение с русским паспортом. Сняв в караульном помещении, куда его привели, свою офицерскую треуголку, он вежливо выразил протест караульному офицеру и спокойно наблюдал, как проверяют его бумаги. Просматривая их, кирасир сначала предложил Павлу стул, потом извинился и, наконец, сказал, что произошла ошибка, он может остановиться в трактире и следовать, куда только пожелает, единственная просьба к нему сообщить о своем отъезде из Темишвара на случай, если им вдруг заинтересуется комендатура. Исакович, поднимаясь, попросил аудиенции у коменданта Темишвара, фельдмаршал-лейтенанта барона Франца Карла Леопольда фон Энгельсгофена, с которым он знаком. У него даже хватило дерзости сказать, что он просит об этом как бывший капитан недавно сформированного австрийского полка иллирийских гусар. Его багаж тем временем — благодаря любезности кирасира — был перенесен в трактир «У золотого оленя». Там же жили и его братья, и он попросил сообщить им о его прибытии. Петр и Юрат с женами по-прежнему проживали в трактире «У золотого оленя» и готовились к отъезду в Россию; в душе их радость сменялась унынием, тоска — надеждой, мечты — опустошенностью. В летние вечера на трактир падала мрачная тень стоявшего напротив францисканского монастыря, откуда часто доносился звон колокола. Петр и Юрат, по обыкновению, стояли у окна в номере Петра и разговаривали о России и ожидавшей их там судьбе. Днем над их головами проносились ласточки, а когда темнело, с монастырских колоколен слетали нетопыри. Узнав, что Павел вернулся и арестован, они совсем приуныли и уж не надеялись его когда-нибудь увидеть. Анна с полными слез глазами сидела на кровати и шила. Варвара стояла у другого окна. А Исакович тем временем непринужденно и неторопливо шагал к трактиру по другой стороне улицы вдоль монастырской стены, из окон его не было видно: его загораживал балкон в центре трактира. Варвара заметила его уже у самого входа. Радостно вскрикнув, она вылетела в дверь, прежде чем кто-либо успел спросить, в чем дело, и, не задерживаясь у балюстрады, помчалась вниз по широкой деревянной лестнице, теряя шлепанцы. В тот день она мыла голову, ее рыжие волосы были расплетены, случай хотел, чтоб на ней было красное платье с широкой юбкой и глубоким вырезом. Белая газовая вуаль на плечах и шее, голые руки, рыжие волосы — все развевалось, словно под порывом ветра. Зеленые глаза ее- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (196) »
Последние комментарии
24 минут 34 секунд назад
32 минут 49 секунд назад
6 часов 45 минут назад
6 часов 48 минут назад
6 часов 59 минут назад
7 часов 5 минут назад