Охота на Лису [Аманди Хоуп] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Аманди Хоуп Охота на Лису
Пролог
Дыхание сбилось, нестерпимо кололо в боку, но я знала, что останавливаться сейчас никак нельзя. Даже оглянуться на преследователей не смела, слыша, что они не отстают. «Чтобы охота на лису была удачной, охотник сперва должен узнать обо всех повадках этого хитрейшего зверя, а для этого надобно ее выследить. И только выследив плутовку, и подобравшись к ней поближе, изучив ее, можно переходить к погоне, а точнее загону», — в голове всплыл отрывок из книги, однажды найденной в дедовой библиотеке. Охотившиеся на меня во главе со своим предводителем строго придерживались этих правил. Еще бы, герцог Лаисский — знатный охотник, никогда не возвращался домой без трофея. «Нет, нет и еще раз нет! Не хочу стать ничьим трофеем и тем более позволить себя поймать его светлости», — запротестовала мысленно. К моей радости, длинная прямая улица закончилась, разветвляясь на три небольшие извилистые улочки. Нырнула в ближайшую, лишь бы побыстрее скрыться из видимости догонявших. Не знаю, сколько я плутала по тем узким улочкам и кривым переулкам, словно настоящая хищница, заметающая следы. Счет времени был потерян, силы на исходе. Оторваться от погони не удавалось. Мои преследователи то отставали, то снова выныривали где-то совсем рядом. Появилось ощущение, что меня умело вели в определённом направлении, как загонщики на настоящей звериной охоте. Казалось, сейчас нырну в очередной переулок и выбегу на красные флажки. Хотя, нет, в моём случае это были факелы. Как только видела их свет впереди, тут же меняла направление движения. «Охота на лису с флажками весьма увлекательное занятие», — снова пришел на ум отрывок из той книги. «Самое главное — не дать лисе вырваться из облоги, не дать найти выход из замыкающегося круга…» Дышать становилось всё труднее, за бок уже даже не держалась, боль переросла в стадию тупой. Усталость накатывала волнами, иногда казалось, что ещё немного и не выдержу, упаду и больше не встану. Ноги еле несли, спотыкаться стала практически на каждом шагу. Но я буду не я, если вот так сдамся, ползти буду, но не остановлюсь, я найду этот выход. Дорогу впереди вновь осветили факелы, метнулась в сторону, и неожиданно обнаружила, что мне эта местность знакома. От радости даже быстрее заковыляла. Оставалось совсем немного — пересечь вот тот небольшой овражек, затем мост, а за ним трущобы и все, там уже моя территория. Вот он мой выход, мое спасение! Там меня преследователи не достанут, там даже камни у дороги и развалившиеся хижины на моей стороне. Там мой самый преданный друг Шкет… Осознание скорого спасения придало сил, и я побежала, что было мочи. Но, увы, недолго. Неожиданно послышался хлопок, а за ним запоздавший приказ: «Не стрелять!» Я узнала голос, знакомый до боли… В этот же момент меня будто кто-то с силой толкнул в бедро. Свалилась, как подкошенная, и кубарем покатилась вниз того самого овражка. Вскочила на ноги и тут же упала опять, бедро обожгла резкая боль. Неужели в меня стреляли? Нет, ни стрелы, ни ножа в ноге не торчало. Что это? Что за странное оружие? Перед глазами потемнело. Осторожно, преодолевая боль и головокружение, поднялась на ноги. Мне нельзя останавливаться, они совсем близко. Прикоснулась к бедру, пальцы ощутили что-то липкое. Кровь… «Гонимая преследователем, даже смертельно раненая лиса не умрёт, пока движется…» Раздумывать некогда. Надо бежать, я не сдамся. Вот он мост, совсем близко, а с той стороны бедные кварталы, там им меня не достать. Всего каких-то сто метров и свобода… Каждый мой шаг отдавался безумной болью, но я шла. Воздух из лёгких уже вырывался со свистом. Вот и опора моста… Ещё чуть-чуть… Почти середина… Странно, но шум погони перестала слышать. Может, от боли? Сделав ещё пару шагов, поняла, почему прекратилось преследование: с той стороны моста, где было моё спасение, тоже поднимались люди с факелами… Оглянулась: с другой стороны также отход перекрыт. Обложили меня, словно зверя. Всё, кажется, добегалась, лисичка… Прислонилась устало к каменным перилам моста. Как же болит нога… Рана всё еще кровоточила, если её не перевязать в ближайшее время, могу потерять много крови. Пока осматривала кровавое пятно всё расползавшееся по штанине, краем глаза уловила какое-то движение сбоку. Подняла голову. От толпы, что гналась за мной, отделилась фигура и стала ко мне приближаться. Уже с первых шагов узнала этого мужчину. Сомнений не осталось — ко мне медленно и осторожно, словно боясь спугнуть, шёл его сиятельство, герцог Лаисский, собственной таинственной персоной. Улыбнулась грустно. Так вот кто устроил на меня охоту. Конечно, я давно догадалась, кто за этим стоит, но все же до последнего не хотелось верить. Теперь убедилась воочию. Сердце так сжалось от боли, что потемнело в глазах, и я зажмурилась. Пусть бы кто угодно, но только не он, пусть по его приказу, только бы не лично, мне бы так было легче. Но ведь глава Тайной канцелярии всего лишь выполняет свою работу, от чего ж мне так плохо? Мы с ним, увы, находимся по разные стороны закона. Всё это я прекрасно понимаю, только сердце сжимается сильнее с каждым его шагом. Душевная боль перекрывает физическую. Как я могла ему поверить? Он же охотник, а я — мишень. И все, что было до этого — игра, способ подобраться поближе к наглой воровке, бросившей тень на его безупречную профессиональную репутацию. «Лиса — ловкий, хитрый и осторожный хищник и желанный трофей для любого охотника». Ну, что же, Лисичка, вот ты и стала трофеем, очередным трофеем. Ну почему же в той полезной книжке не было написано, что лисичкам нельзя влюбляться? Влюбленные они становятся доверчивыми, беззащитными и… глупыми. Наблюдая за шествием его сиятельства, присела на перила моста. Кажется, мой путь на этом и закончится. Печальная концовка, казалось бы, весёлой истории. Он остановился, уловив моё движение, когда я отодвинулась к самому краю. — Иди ко мне, — сказал так нежно, что у меня внутри всё сжалось, и протянул руку. В этот момент мне с безумной силой захотелось плюнуть на всё, забыть весь этот кошмар, поверить и пойти в его, такие родные и тёплые, объятия. Это же так просто — сделать несколько шагов. Только я не сдвинулась с места. Всего пара-тройка метров отделяли меня от любимого человека, но они словно стена, которую невозможно ни обойти, ни разрушить. И в этот момент память «услужливо» подкидывает мне сюрприз. «Я намерен засадить её на всю жизнь за решётку, там красота не понадобится!» — эта фраза его сиятельства набатом звучит у меня в голове, разбивая влюблённый туман в пух и прах. Отрезвленная такими воспоминаниями, впадаю в другую крайность — меня охватывает паника. «Не хочу за решётку!» Я панически боюсь тюрьмы. Одна только мысль о сырых застенках, о вечной ночи в темнице, о муках одиночества — приводит меня в состояние смертельного ужаса. Нет, никогда, ни за что! «Поведение лисы в минуты опасности может быть непредсказуемым…» Улыбнувшись немного виновато герцогу, оттолкнулась носочками от камня и полетела головой вниз, в тёмную гладь реки. Вся предыдущая жизнь пролетела перед глазами, вспомнилось, как все начиналось — весело и безобидно. Могла ли я тогда предвидеть, что мой авантюрный характер и безумная любовь к камешкам приведут к подобному финалу…Глава 1
В свете уличных фонарей все вокруг кажется каким-то ненастоящим, сказочным, легко верится в нереальность мира. Если прищурившись смотреть сквозь полузакрытые веки на тускло-желтый свет ночных светильников, то картинка расплывается, и уже перед вами не обычные фонари с дымящимися факелами, а таинственные и загадочные звездочки. Только их сияние не далекое и холодное, как у небесных сородичей, а тёплое и мягкое, которое можно рассматривать бесконечно долго. От этого завораживающего света где-то в самой глубине души зарождается небольшой огонёк предчувствия волшебства и чуда. Он, разрастаясь и заполняя приятным теплом все внутри, превращается в удивительное облако надежд и грёз, которое с каждым мгновением трансформируется в мечту. С самого детства, сколько себя помню, любила гулять по ночам, чем вызывала беспокойство родных. За долгие полуночные похождения частенько попадало от моей любимой, ныне уже ушедшей в иной мир, бабули. Но никакая взбучка, даже с применением таких серьезных воспитательных аргументов, как ремень, не смогли отбить у меня эту любовь. Невзирая на запреты и наказания, снова и снова бродила по ночным улицам нашего большого и очень красивого города, и любовалась, погрузившись целиком и полностью в мир своих фантазий. И вот, детство осталось позади, но привычкам своим не изменяю и сейчас… После теплого весеннего дождика мостовая была «усеяна» лужами, в которых отражались ночные искусственные солнышки, отчего улица казалась сказочно нереальной. Этим вечером в воздухе стоял дурманящий запах цветущих деревьев. Весна уверенно набирала обороты, прибавляя к моему и без того приподнятому настроению дополнительную волнительную ноту. Вот уже полчаса как пребывала в состоянии эйфории, душа пела, сердце отбивало дробь, пританцовывая ей в такт. Неслась по ночному городу по-детски вприпрыжку, насвистывая веселенький незатейливый мотивчик. Передвигаться спокойно в таком триумфальном состоянии никак не получалось. На счастье (и это немаловажно для моего столь странного хобби), по дороге не попалось ни одного прохожего, да и откуда им взяться во втором часу ночи. А то они бы, скорее всего, запомнили странное, если не сказать сумасшедшее, создание, летящее куда-то на всех парах в столь позднее время. Вид сейчас, как, впрочем, и обычно, у меня был, прямо скажем, не аристократический, а скорее хулиганский. Сама по себе худощавая, невысокого роста, а в потёртой кепке с козырьком, скрывающим глаза, я производила, когда мне это было надо, впечатление мальчишки-оборванца, которыми кишмя кишат наши улицы. Руки всегда держала в карманах огромных шаровар, ансамбль дополняла курточка таких же необъятных размеров, где можно было спрятать не одну меня, а даже парочку. Да, девушку во мне признать было трудно, тем более привлекательную. В таком одеянии меня принимали за шпану с бедных кварталов. Хотя это заботило мало, даже было на руку — не привлекало ненужного внимания, тем самым превращая меня практически в невидимку. Сегодня же был особенный день, точнее ночь. В этот ночной час я сгорала от нетерпения, совсем немного и увижу его… Сердце трепетало в предчувствии чуда. Ещё пара шагов и… Добежав до парка, расположенного вдоль набережной нашей небольшой реки, с разбега плюхнулась на резную лавку, стоящую под самым ярким из освещающих этот уголок городского отдыха фонарей. Вдохнула полной грудью витавший здесь запах жасмина, вскруживший и без того мою пьяную от успеха голову. Наконец, ещё секунда, и этот долгожданный момент настанет, волнение достигло своего апогея. В мыслях изобразила торжественную барабанную дробь и медленно вынула из кармана руку, сжатую в кулак. Какое-то время сидела, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, закрыв глаза, боясь разомкнуть ладонь. Затем медленно разжала пальцы… О, это чудо, это сказка! На моей ладони лежал он, играя всеми своими гранями в волшебном свете фонаря, что делало его ещё более неземным. «Маркиза!» — крупный бриллиант, весом почти 86 каратов, исполненный в виде капли росы. Его так назвали в честь какой-то там маркизы, имя которой давно кануло в лету. Согласно легенде, этой даме уникальный камешек был преподнесён в дар за заслуги перед отечеством, и одарил её подобным образом сам король. «Интересно, какие такие услуги так щедро одаривались?» — Я скептически скривила губы. Только ни одна маркиза, да что там маркиза, королева его недостойна! Только я! — Мой! — прошептала в экстазе, рассматривая драгоценность. — Теперь ты только мой! Нежно погладила его одним пальчиком, и в ответ камешек, как будто соглашаясь и одобряя, озорно подмигнул мне своими гранями. Обожаю! Блеск драгоценных камней сводит меня бедную с ума! Это выше моего естества, сильнее, и простого созерцания недостаточно, я должна обладать подобной красотой. Я и только я! Иначе моя душа никак не успокоится. И вот, предмет моего вожделения был передо мной. Я его украла! Да! Да! Я это сделала! Гордо задрав свой небольшой носик, шумно выдохнула и снова перевела умиленный взгляд на свое сокровище. Внутри зародилось и расцвело не передаваемое словами чувство торжества, укутав теплом и радостью всю меня. У меня получилось! Не просто получилось, я смогла это сделать виртуозно! Быстро и чисто, без сучка и задоринки. Не подкопаешься! Удовлетворенно хмыкнула: «Ай да я! Ай да молодец!» Этот камень сразу и безоговорочно поймал моё сердце и душу в свою сверкающую клетку. Это была любовь с первого взгляда. Лишь увидев его однажды, и то мельком, была покорена навеки. Он меня заворожил, очаровал, загипнотизировал. Это был мой бриллиант. А то, что некоторое время принадлежал кому-то другому, чистое недоразумение, уверяю вас. И я это должна была исправить! О! Это не далось мне легко. Целый месяц с терпением и упорством следила за баронессой Бассет, именно она на тот момент являлась хозяйкой драгоценности. Нет, скорее, просто носительницей, его хозяйкой могла быть только я. За это время всего лишь один раз видела свою «Маркизу». Тоскливо вздохнув тогда и пообещав ей мысленно, что скоро её вызволю, продолжила свою «охоту», ни на секунду не сомневаясь, что сдержу свое обещание. Баронесса надевала этот бриллиант только на самые торжественные приёмы и балы. И как раз сегодня подобный и состоялся. В надежде, что она вновь нацепит на свою, совсем не лебединую, шею мой камешек, отправилась в поместье графа Казати, где должна была состояться помолвка его единственной дочери. Чем не знаменательный повод? Господа никогда не обращают внимания на прислугу. И очень зря. Особенно во времена больших приёмов и пышных балов. Обслугу нанимают в помощь, что говорится прямо с улицы, лишь бы рекомендация была. А такая у меня имелась, благодаря знакомому мастеру, который в два счета подделывал любую бумажку. Собрав в кулак всю свою храбрость, и призвав ей на помощь наглость, отправилась на дело. В особняке меня встретила пожилая экономка, которая, не особо вчитываясь в рекомендательное письмо, бросила его небрежно в стопу подобных и сразу же отправила к кастелянше за униформой. Внимательно проследив за медленно спланировавшим листом с моими данными, хоть и придуманными, про себя отметила, что потом надо будет его обязательно уничтожить, следы оставлять не стоит. С этими мыслями двинулась в указанном направлении. Облачившись в форму, я стала ещё более незаметна в толпе безликой прислуги. В моём деле это очень важный фактор — оставаться как можно более неприметной. Во всем моём облике выделялись только глаза, по словам моего любимого дедули, необыкновенно яркие и выразительные. Дед мне с самого детства твердил, что они у меня наиболее запоминающаяся часть, потому их особенно надо прятать. «Прячь глазки», — неоднократно повторял он мне, обучая своему ремеслу. «Мой родной деда…» — Сердце сжалось от боли. — «Как мне тебя не хватает! Вот уже два года, как вас с бабулей нет, а боль не становится меньше». Благодаря урокам деда и своему врожденному актерскому таланту, с годами в искусстве маскировки и перевоплощения я стала профи. Сегодня вставила заранее приготовленные линзы, сделавшие мои глаза блеклыми и невыразительными, ресницы слегка припудрила, дабы те выглядели не такими пушистыми и тёмными. Внимательно осмотрев себя, удовлетворённо кивнула. «Очень хорошо!» В этой мышиного вида личности меня никто не узнает. В комплект униформы помимо скромного закрытого платья с длинными рукавами и белого фартука входил еще и смешной чепчик, под который я с удовольствием спрятала волосы. Теперь, даже если кто-то захочет описать мой внешний вид, кроме белого передничка и нелепого чепчика ничего не сможет припомнить. Переодевший отправилась разведывать обстановку. Если смотреть со стороны, то как будто вокруг царил хаос. На самом же деле слуги сновали туда-сюда в строго упорядоченной суете, к чему и я вскоре присоединилась. Что-то таскала, вытирала, подавала. За два часа была настолько уставшая что и передвигала ногами скорей по инерции. Но труд, как любила повторять моя бабуля, облагораживает. Не думаю, что я с ней полностью согласна на данный момент, но какое-то удовлетворение всё же присутствовало. Наконец-то всё было готово к будущему приёму, нас отправили в крыло для прислуги, чтобы не болтались без дела под ногами. Пройдя на кухню, забилась в самый дальний уголок. Сердобольная кухарка, глядя на меня, покачала головой и выдала пирожок. Наверное, моё хрупкое телосложение вызвало в ней приступ сочувствия. Сдобу приняла с радостью, только сейчас ощутив, что из-за волнения этого дня, да и тяжёлой физической работы, сильно проголодалась. Медленно жуя предложенное лакомство, погрузилась в раздумья. По моим предположениям, баронесса должна сегодня нацепить бриллиант, ведь случай как раз подходящий, очень надеюсь на это. За время наблюдения за ней поняла, что особым вкусом данная персона явно не страдала и могла нацепить камень, невзирая на цвет и покрой платья. Осталось только молить провидение, чтобы сегодня баронесса не упустила шанс похвастаться дорогим аксессуаром. Иначе придётся начинать всё с начала, а работа прислуги, как я убедилась за сегодняшний день, совсем не моё. Иногда, выныривая из своих глубоких дум, прислушивалась к болтовне окружающих. Кухня, я вам скажу, лучшее место для сплетен. Здесь слухи рождаются, растут, взрослеют и отправляются в свободное плавание. Если хочешь всё знать о хозяевах, проведай их кухню — узнаешь много нового, интересного и полезного, что в моём деле особенно важно. Итак, я иногда прислушивалась к разговорам, не забывая при этом усердно жевать: вслед за пирожком, пошли в ход разные яства, возвращаемые с господского стола не тронутыми. А нам то что? Мы не гордые — не хотят господа кушать, прислуге больше достанется. В очередной раз уйдя в себя, шестым чувством ощутила странное оживление вокруг — как будто кто-то распахнул все двери и потянуло сквозняком. Я тут же навострила ушки. В центре всеобщего внимания была одна из девушек, прислуживающих за столом. Курносая и голубоглазая, довольно хорошенькая, одна из тех, которых хозяева мужского пола не пропускают, отчего они чувствуют себя чуть ли не центром Вселенной. Сейчас она как раз оправдывала моё мнение о ей подобных особах. По её словам и восторженным вскрикам толпы, оказалось, почтенное собрание соизволил посетить сам герцог Саблер. У меня шевельнулось какое-то неприятное предчувствие. Где-то я о нём уже слышала… Хотела было спросить: «кто это?», но вовремя себя одёрнула, меня никто не должен запомнить, даже слуги. Ведь всегда может найтись эдакий умник, который ляпнет: «а где та девчонка, что спрашивала о герцоге?». А это уже прямой путь к провалу. Услышав же, кем являлся герцог, прикусила язычок. Худшие опасения оправдались. Меня прошиб холодный пот — это ж надо было забыть главу Тайной канцелярии, грозу всех преступных элементов не только города, но и, пожалуй, всей страны. Хорошо, что промолчала, такой прокол все бы запомнили. Мне стало не по себе, даже аппетит пропал. Тем временем все присутствующие с благоговейным трепетом, открыв рты и затаив дыхание, слушали, а горничная продолжала вещать, пребывая в полном восторге от двух вещей — ну, в первую очередь от того, что сама стала центром всеобщего внимания, и от самого герцога, что приводило меня вообще в полное недоумение. Пока она с энтузиазмом первопроходца расписывала, какой он обворожительный и распрекрасный, я лишь тихонько фыркала в уголке, пряча саркастическую улыбку в кулак. В её глазах он был безумно красив, мужествен и так далее, и тому подобное. Вскоре от хвалебных речей этой восторженной кокетки меня начало тошнить. Но с другой стороны всё больше распирало любопытство, что ж за неписанный красавец такой. Я слыхала, конечно, о том, что герцог славится своими завоеваниями по части женского пола — рассказывали даже, сама принцесса попала под его чары. Но в тоже время, я слышала и легенды другого толка — к врагам герцог был, не просто жесток, а беспощаден. Вся наша братия его боялась до дрожи в коленках, одно упоминание его имени приводило в ужас даже бывалых. И вот эта вот ходячая легенда сейчас в зале. Эх, взглянуть бы хоть глазком… Мои мысли как будто прочитали, тоненький голосок откуда то из-за другого конца стола мечтательно пропищал: «Вот бы его увидеть!» — Пошли! — Тут же с заносчивостью предложила рассказчица. — Что, серьёзно можно?! — удивилась обладательница чудного голоска, придя в дикий восторг. — Конечно! — с гордостью задрав голову, заверила «звезда» кухонного собрания, развернулась и прошествовала на выход. Самые смелые ринулись за ней, и ваша покорная слуга в их числе. Нам предложили подсматривать в замочную скважину. Народ сгрудился и, отталкивая друг друга, заглядывали в это маленькое отверстие, пытаясь что-то увидеть. Я подождала, пока общий интерес иссякнет и все разойдутся каждый по своим делам. И только когда в коридоре осталась одна, приникла к скважине. Обзор был, правда, совсем небольшим, но ракурс очень удачным. Кто же из них герцог? Может этот статный красавец-брюнет, или тот блондин крепкого телосложения, а может вон тот шатен с военной выправкой… И вдруг, то ли шестым чувством, то ли по тому, что вокруг него вилась стайка девиц. То ли от исходящей ауры властности чувствовавшейся даже здесь, я поняла, который из мужчин герцог. И хоть подробное описание, данное восторженной служанкой, совсем не соотносилось с той личностью в зале, но впечатление он произвёл. Его внешность оставила в моей душе неизгладимый след. Нет, чисто внешне было всё в порядке — мужественное лицо, тяжёлый подбородок, нос с горбинкой, но не это впечатляло. Особенными были глаза, красивого насыщенно-голубого цвета, но в то же время — холодные, бесчувственные, чудилось, из них на вас смотрит сама бездна. Он словно почувствовал моё присутствие, обернулся и уставился прямо в то место двери, где находилась замочная скважина и я за ней. Меня прошиб холодный пот. Показалось, что наши взгляды встретились, но этого не могло быть по определению — скважина совсем малюсенькая, и заметить меня было не возможно. Но, тем не менее, он смотрел прямо мне в глаза! Чувство было такое, что меня просветили насквозь лучом света, прочитав при этом все мои мысли, и на счёт желанного камешка в том числе. Пронзающий насквозь взгляд привёл меня в ужас, я чуть не закричала. Инстинктивно отпрянула от двери настолько резко, что тут же приземлилась на пятую точку. Хорошо, что к этому моменту все любопытные подглядывающие уже разбежались. Вот так не привлекаю к себе внимания…растяпа! Быстро поднявшись на ноги, и оглядевшись по сторонам, ретировалась на этаж для прислуги, твердо решив дальше кухни носа не высовывать. Правду говорят: любопытство кошку сгубило. Находясь под впечатлением от этих жутких глаз, на время даже забыла о своей цели. Но мой мозг меня спас, явив перед моим мысленным взором сияние вожделенного бриллианта. С трудом, но взяв себя в руки, приступила ко второй части моей операции. Схватив первый попавшийся под руку кувшин с вином, отправилась с невозмутимым видом в зал, втайне уповая, что распорядитель не обратит на меня внимания, так как форма официантов, обслуживающих за столом гостей, совершенно не отличалась от той, что мне выдали. Ещё полагаясь на свою удачу, надеялась, что и герцог, как и прочие господа, не обратят внимания на прислугу. Шествуя по залу, старалась ничем не привлекать к себе внимание и обходила страшного герцога подальше. Трюк мне удался, ловко снуя между столиками, осталась никем не замеченная, при этом, не забывая о своей цели. Отыскав взглядом мой бриллиант, вернее толстую шею на которой он томился, поняла, что снять камень в зале не представляется возможным — на него со всех сторон исподтишка завистливо поглядывали все собравшиеся знатные дамы. Если бы я решилась своровать его прямо на приёме, это заметили бы через пару секунд. Пришлось ни с чем ретироваться. Этот план оказался неосуществим, надо было подобное предвидеть, и у меня на этот случай был припасён запасной вариант. Переходим к плану Б. Есть шанс умыкнуть, когда баронесса будет собираться домой. В прихожей царит полумрак и лиц практически не видно. Можно под видом прислуги, обслуживающей гардеробную комнату, подать плащ, а дальше дело лишь в ловкости рук. Осталось отвлечь, горничную, дежурившую на входе, именно в тот момент, когда нужная дама направится к выходу и тогда дело за малым. Приём растянулся за полночь, я уже клевала носом в том самом уголке на кухне, когда, наконец, услышала долгожданные слова, что гости разъезжаются. Моментально взбодрилась и заняла удобную позицию для слежки, за кадкой с огромной пальмой. Отсюда был хорошо виден бальный зал и прощающиеся с хозяевами гости. В прихожей выдавала одежду ничем не примечательная девушка в такой же, как у меня, к моей радости, униформе. Хозяева сэкономили на одежде для прислуги, что мне было только на руку. Порадовавшись сему факту, в нужный момент подошла к ней. С сочувствующим видом завела беседу о трудной жизни и через минуту отпустила ту в дамскую комнату. Девчушка была так рада, что умчалась, даже не поблагодарив, а я осталась, практически уверена, что мою внешность она вряд ли запомнила. Удача сопутствовала мне. Через пару минут подошла ничего не подозревающая баронесса Бассет. И пока кавалер, сопровождавший её, замешкался в дверях, я поспешила накинуть ей на плечи дорожный плащ. Это слегка нарушало этикет — подобное должен был сделать сопровождающий даму спутник. Но выпитое чрезмерно шампанское дало о себе знать, и никому уже не было дела до соблюдения протокола. В итоге нехитрого манёвра плащ оказался на баронессе, а бриллиант в моей руке. Парочка, ничего не подозревая, проследовали на выход, горничная вернулась, благодарно мне кивнула, и тут же принялась за свою работу, а я поспешила удалиться восвояси. Далее ещё один заход в кабинет экономки — и моё резюме исчезает со стола. Униформу кинула в прачечной, где и переоделась в свою одежду, по которой во мне можно было теперь признать лишь забредшего в богатый квартал бедного сорванца. Чёрный ход — и я на свободе! Причем не одна! Мой камешек приятно холодил ладонь. Оказавшись за пределами особняка, перевела дух и еле сдержала радостный вопль. Первое серьезное дело и сразу успех! Все, что было раньше — так, мелочи, детские шалости, а это… Дед бы мной гордился! Не прошли его уроки даром. Сегодня его ученица сдала выпускные экзамены на «отлично»! Да, дед у меня был, ни много ни мало, король воров! Правда, последние годы жизни он сам этим делом не промышлял, так как по рангу не положено, а вот меня, любимую внучку, приобщил к сему забавному ремеслу ещё в далёком детстве. Уже в свои четырнадцать я была довольно известна в «узких кругах» под прозвищем «Лиса». Это прозвище мне сам дед дал за мою удивительную, как он говорил, передавшуюся по наследству, изворотливость и хитрость. Вот только никто не знал о нашем родстве, это была наша семейная тайна. Для всех Лиса — таинственная незнакомка, появившаяся неизвестно откуда пять лет назад и заслужившая за это время славу неуловимой и везучей воровки. Я рано лишилась родителей, они погибли, и их мне заменили дедушка с бабушкой, которые, увы, тоже не смогли избежать этой участи и умерли при таких же странных обстоятельствах. Хоть никто и не произносил подобного вслух — их убили. Эта проклятая борьба за власть, из-за неё и я должна теперь скрывать своё происхождение, иначе за мою жизнь не дадут и ломаного гроша. Целых семнадцать лет я была счастлива в любящих объятиях Сары и Ричарда Голдман. Ба была сторонницей строгого воспитания, а вот деда меня всегда баловал, его любовь ко мне была просто безгранична. Может, он чувствовал свою вину в том, что внучка осиротела… Король воров и живая легенда уголовного мира, непоколебимый и требовательный, а порою даже жестокий (но, насколько мне известно, всегда справедливый), только со мной становился мягким и нежным. Сколько я себя помню, мой любимый дедуля ни в чём не мог мне отказать, стоило лишь нежно к нему прильнуть, чмокнуть в щёчку и запеть, что он у меня самый лучший дедушка на свете, и я его очень люблю. Дед таял, как мороженное летом и позволял мне всё. Глядя на все это, суровая бабуля лишь качала головой и упорно пыталась сделать из меня хорошего человека. По её мнению, хорошим человеком я могла стать только тяжело работая вместе с ней на поприще народного врачевательства, и никак иначе. Моя ба была известной в нашем городе, и даже за его пределами, целительницей. От неё мне в наследство достался кабинет в самом центре города, который ей выкупил дед, за жуть какие баснословные деньги. И бабуля отлично знала, каким они добыты путём, но всегда помалкивала на сей счет, предпочитая закрывать на это глаза. Но нас с дедом с завидной регулярностью, строго раз в квартал, наставляла на путь истинный, пытаясь втемяшить в наши головы, что только «труд, и труд на благо человечества — это главный и единственный смысл жизни каждого добропорядочного человека». На что я ей всегда честно возражала: «А жить когда?!» Бабуля лишь молча хмурила брови, но была непоколебима в этом вопросе. И таки добивалась своего — я становилась приличной внучкой, правда, всего лишь на некоторое время. Сначала мой «общественно важный» труд сводился к помощи ба по хозяйству, а когда чуть подросла, я работала у неё в лаборатории. На первых порах бабуля меня допускала лишь только к грязной работе — убирать помещение и мыть лабораторную посуду, и то с опаской. Когда же я прошла испытательный срок, меня повысили в должности и допустили к изучению составов различных лечебных зелий и эликсиров. Хотя, чего жаловаться, мне всегда нравилось ставить опыты и придумывать новые настойки, соединяя эликсир от кашля с эликсиром от запора. Ба меня частенько ругала за подобные шалости, иногда даже «приласкивая» ремнём, но видя мою неисправимость, на некоторое время оставляла в покое. Дед никогда не читал мне морали, и с ним было всегда очень весело. Он тоже меня обучал, но своему хитрому и веселому, как для меня, ремеслу. Мы вместе ходили «на дело», и даже когда я срывала это самое дело, убегая, дед смеялся и подбадривал, что следующий раз всё обязательно получится. Характер у деда был лёгкий и смешливый, и он сам такой же, живенький, верткий, а когда деда улыбался, в уголках глаз появлялись любимые мной солнечные лучики морщин. Но что интересно, бабуля слушалась его беспрекословно, хотя и ворчала частенько, в основном о моём «дурном» воспитании. Дед всегда был авторитетом и за пределами своего дома, его уважали и даже боялись, хотя я не понимаю, как можно бояться такого добряка. Бабуля же, наоборот, огонь, а не женщина, но в душе тоже безмерно добрая и мягкая, хотя и вспыльчивая. Как разойдётся — мы с дедом «в кусты». Это он так смешно придумал, на самом деле мы прятались в нашем саду и играли в разные игры, например, укради рукавичку. Это такая игра, когда я должна была незаметно у деда прямо из-под носа утащить его рабочую перчатку. Когда у меня получалось, я так визжала от восторга, что ба нас тут же находила. Но к тому моменту она уже была спокойна и рассудительна. Гневаться долго бабуля не умела. Почему-то сейчас особенно остро почувствовала, как мне их не хватает… Так хотелось разделить свой триумф с моими самыми родными людьми. Представляю, что бы дед сказал, увидев бриллиант. — Марион, да ты уже взрослая! — а глаза такие добрые со смешинкой. Потом обнял бы и добавил, что он мною гордиться. Полным именем деда меня называл в особо торжественных случаях, а чаще Мари или Лисой, что мне гораздо больше нравилось. А вот ба, вряд ли бы одобрила такое «взросление» и прочитала бы длинную мораль по этому поводу, хотя в глубине души тоже бы гордилась достойной ученицей Короля воров. Недаром же они прожили столько лет вместе, и она всегда была верной и надежной спутницей своего короля. В поместье графа Казати поднялся невообразимый переполох, причиной которого стала баронесса Бассет и ее исчезнувшая драгоценность. Баронесса обнаружила пропажу лишь у себя дома. Скинув небрежно плащ, она подошла к зеркалу полюбоваться собой любимой. Едва взглянув на своего зазеркального двойника, она вскрикнула, как ужаленная, и в ту же минуту бросилась бегом к известному особняку. Её спутник успел поймать ее уже на улице и на ходу засунул в карету, еле уговорив, что так будет быстрее. Добравшись до поместья графа, баронесса злобной фурией влетела в дом и закатила грандиозный скандал, чередуя положенные в данной ситуации сцены заламывания рук и потери сознания с отборными ругательствами, совершенно не вязавшиеся с обликом великосветской дамы, чем привела окружающий в неминуемый шок. По распоряжению хозяина ей немедленно подали успокоительные капли. Взбешенная женщина выпила их залпом, и сразу одним махом оправила вслед за лекарством пару-тройку бокальчиков спиртного. А в этот момент глава Тайной канцелярии, которому по долгу службы полагалось охранять покой и имущество мирных граждан, мило развлекался с очередной красоткой. Парочка, ничего не ведавшая о разыгрывающейся драме, уединилась в одной из предоставленных для подобного рода отдыха комнат второго этажа. Не известно, откуда узнав о местонахождении главного сыщика (хотя, можно с большой долей вероятности предположить, что об этом баронессе нашептала «по дружбе», какая-то несостоявшаяся пассия герцога), леди Бассет бесцеремонно ворвалась в потайную комнату и устроила незабываемый скандал. Она щедро сыпала обвинениями в адрес Саблера, причем часть из них были продиктованы скорее ревностью и уязвленным самолюбием, ведь ее-то саму обольстительный герцог обделил своим вниманием. Закончив свою гневную тираду, она перевела дух и с сарказмом добавила, что воры совсем распоясались и чувствуют себя настолько вольготно, что увели драгоценность прямо из-под носа самого главы Тайной канцелярии. Они больше не боятся «великого и страшного» Саблера, который только и способен, что козырять своими былыми заслугами перед молоденькими дурочками. Излив таким образом приличную порцию яда, баронесса с вызовом посмотрела в глаза герцогу и, подняв гордо подбородок, хотела было удалиться, но не тут-то было. Герцог не остался в долгу и выдал, что это как раз под ее носом произошла кража, но учитывая его размеры, и не удивительно, что та ничего не заметила. Баронесса, смешно взвизгнув, вылетела из комнаты, словно пробка из бутылки шампанского, громко хлопнув дверью. Герцог тяжело вздохнул. Слова словами, а чувствовал он себя прескверно, пусть и дал достойный отпор скандалистке. Хотя, пожалуй, переборщил чуток. Но укоры задели его за живое, тем более, что большая часть из них были заслужены. Расслабился он, потерял бдительность, уверился, что не посмеют, что будут сидеть по норам, как мыши. Верил что годы жесточайшего контроля не оставили воровской братии и шанса. Ан нет, нашёлся кто-то до того наглый, что не побоялся его. Наглый или глупый, скорей всего пришлый. Саблер с досадой стукнул о косяк двери. Такие вот эпизоды подрывают его власть, его авторитет, который он выстраивал и оттачивал. Никто ещё не уходил от него ненаказанным. Оплошал он сегодня, но уж больно хороша оказалась красотка, герцог взглянул в сторону соблазнительницы. Она обмахивалась веером, всё ещё пребывая под впечатлением от свидания. Герцог облизнулся, надо не упускать её из виду. А с воришкой он быстро разберётся не будь он глава Тайной канцелярии. Жестом вошедшим в привычку, выдававшим озабоченность, провёл рукой по жёстким волосам, и решительно принялся за расследование. Довольно быстро вошел в курс дела и, сделав пару-тройку распоряжений, организовал поиски пропажи. Были подняты на ноги почти все служащие его канцелярии, причем самые лучшие. Все входы-выходы из особняка немедленно перекрыли и тем гостям, кто вовремя не успел покинуть бал, пришлось не сладко. Прислугу тоже всю собрали в одной комнате. Герцог улучил минутку и подошел к пострадавшей и принес извинения за свое поведение, заверив, что приложит максимум усилий, чтобы в кратчайшие сроки отыскать ее драгоценность. — Найдите мою «Маркизу»! — Томно прошептала баронесса герцогу на ухо, повиснув у того на плече. От волнения, а может и от излишка выпитого, у неё началась икота и дама вздрагивала всем телом при каждом вздохе, издавая громкий «ик!» При этом она осталась висеть на плече у Саблера, не давая тому проводить активные действия по поимке вора. Он попытался освободиться от икающей и при этом еще и ругающейся баронессы, но та вцепилась в него мертвой хваткой. Дабы избавиться от железных объятий, Саблер предпринял стратегический маневр, ловко выпрыгнув из своего фрака, оказавшись таким странным образом на свободе. Баронесса, не ожидавшая подобного и потерявшая в секунду опору, с размаху шлепнулась в слишком глубокое кресло, вовремя подсунутое кем-то, из которого ей самой выбраться, благодаря широким юбкам и корсету, было бы затруднительно. Герцог же, не обращая на неё внимания, с презрением отвернулся и приступил к своей работе Оказавшись в неудобном сидячем положении, дама растеряно оглядывалась по сторонам и продолжала крепко держаться за фрак, не зная, как выбраться из мягкого плена коварного кресла. Икота прекратилась. Через пару минут, оправившись от полученного стресса, она разразилась отборными ругательствами. Закончив свою гневную тираду, вновь издала оглушительный «ик!» Присутствующие захихикали, а молодой лейтенант, который в этот день был сопровождающим баронессы, подскочил к ней и подал руку, чтобы помочь встать. Попытки с пятой он ее поднял, сорвав при этом бурную овацию оставшихся гостей, которые с большим любопытством наблюдали за происходящим. Те, кто всего несколько часов назад ей завидовали, сейчас потешались над её положением. Надо отметить, что благодаря своей стервозности, баронесса имела множество «доброжелателей». Следующим номером программы было освобождение пиджака главы Тайной канцелярии из крепких и цепких «объятий» потерпевшей, а это тоже оказалось нелегким делом, потому как та не желала расставаться с трофеем. Кавалер, явно уже не раз пожалевший о том, что согласился сопровождать неугомонную леди на этот прием, начал просто тянуть сей предмет мужского гардероба на себя, но баронесса не отпускала. Парочка гостей пришла к нему на помощь, но дама и не думала сдаваться. Однако сдался фрак, разорвавшись пополам. Баронесса издала победный рык, подняв высоко над головой свою честно отвоеванную половину одежды. Выйдя победителем из довольно странного состязания, дама вдруг заметила кругом ухмыляющиеся лица, что повторно привело её в ярость, и баронесса принялась обвинять в краже всех окружающих. Утихомирилась она только перед рассветом и, загрустив, уснула в том же кресле. Дальнейшее расследование проводилось уже под её мерный храп, который крайне раздражал всех присутствовавших. Тем временем опрос свидетелей, проводимый лично герцогом, не принес никаких результатов и не продвинул следствие практически ни на миллиметр вперед. Были опрошены все гости и прислуга, но даже время и место, когда и где был украден камень, определить точно не удалось. Пока баронесса кружила по залу, бриллиант был на ней. Это неоспоримый факт, иначе кто-либо из дам обязательно заметил бы его отсутствие. Тогда получается, что его сняли на улице или в карете, только и это было исключено. И протрезвевшая за ночь баронесса и её кавалер утверждали, что они были совершенно одни, мимо даже мышь не пробегала. Саблер чувствовал, что он что-то упускает, что-то незримое ускользало от взора.* * *
Грусть не то чувство, которому я могу предаваться долго. Два года уже нет моих родных, но время не стирает ни печаль, ни тоску, мне их всё так же не хватает. Только надо двигаться вперёд, они любили жизнь, и я не буду предаваться печали. Всё же у меня есть с кем поделиться радостью. Скоро год, как я с Григом Олстоном. Мы встретились незадолго до окончания моей учёбы, уже после смерти родителей, в один из моих приездов в теперь уже пустой дом на каникулы. Григ оказался таким любящим и понимающим. Всё это время был моей поддержкой. Время до окончания учебы длилось нескончаемо долго, а каникулы в объятиях любимого пролетали, как один день. Нет, я должна рассказать ему. С кем же мне еще разделить свой триумф? А для меня это был самый настоящий триумф! Первое такое серьезное дело и сразу успех! Улыбнувшись, побежала по дорожке на выход из парка, но почти добравшись до арки, венчавшей вход, остановилась. Дед был бы против того, что я сейчас хотела сделать. Он запрещал мне открывать кому-либо тайну о том, что я и есть таинственная Лиса, вообще никто никогда не должен был узнать о моём настоящем происхождении. Но ведь Григу можно? Сомнения одолевали с новой силой. «Мы ведь с ним почти муж и жена, — пыталась уговорить я саму себя, — тем более, что после нашей свадьбы всё равно всё станет известно». Представляю, как вытянется его лицо. Я улыбнулась: больше он не станет относиться ко мне снисходительно, считая меня все еще ребёнком. Вот немного полюбуюсь моей драгоценностью и пойду к Григу, моему теперь уже официальному жениху. На прошлых выходных он сделал мне предложение. И я его приняла. Надеюсь, деда и ба одобрили бы мой выбор. Как же мне не хватает моих любимых дедули и бабули именно в такие моменты, когда надо принимать судьбоносное решение. Но мне все кажется, что они мне помогают и оберегают даже оттуда, где сейчас находятся… И вот сегодня, несмотря на успех, мне было как-то не по себе. Но тяжело вздохнув, я таки убедила себя в правильности поступка и хоть на душе таки скреблись кошки, усилием воли заставила их умолкнуть. Григ… Я мечтательно закатила глазки. Какой же он красавчик! Белокурые волосы, карие глаза, высокий, хорошо сложен. Он воплощал в себе все мои детские мечты о принце, и кличка у него в воровском мире была такая же «Принц», должно быть из-за его невероятной привлекательности. Даже манеры у него были, как у аристократа. Шептались, что он незаконнорожденный чей-то сын. И самое необычное во всем этом, чтоподобный человек остановил свой взор на такой невзрачненькой мне. Это было странно и удивительно, словно в сказке, происходящей наяву, да еще со мной в главной роли. Всегда была серой мышью. Дед говорил, что это очень хорошо для моей работы, чем неприметнее, тем больше шансов быть незамеченной, а значит и не пойманной. А ещё он всегда добавлял, что у его любимой внучки самые красивые в мире глаза. Думаю, он хитрил. Глаза у меня самые обыкновенные — серые. Черты лица правильные, губы немного пухлые, не совсем правильной формы, верхняя чуть выдается вперёд, создавая образ обиженного ребёнка. Волосы темного русого цвета, слегка вьющееся, слегка — это значит, что торчат туда, куда им вздумается, совершенно не считаясь с хозяйкой и ее желаниями. Потому на голове у меня всегда легкая одуванчатость. И вот на такое чудо предмет моих детских грёз обратил своё царственное внимание. Впервые я увидела его на весенней ярмарке. Проходящие в нашем городе ярмарки — это что-то невообразимое. Воздух пропитан ароматами праздника: запахом сдобных пирогов, сладостей, благоуханиями цветов. Улицы украшены разноцветными фонарями… А вечерами бывают танцы. С детства любила бродить между разряженными горожанами и теряться в толпе цыган. Цыгане — обычный атрибут любого праздника. Во мне они сразу же почему-то признавали свою, хоть это и крайне удивительно — я ведь сильно отличалась от смуглых, черноглазых и темноволосых цыганских девушек, однако это не мешало нашей дружбе. Наверное, они во мне тоже чувствовали непреодолимую тягу к свободе, бесшабашности и диким танцам. Водоворот веселья подхватывал и не отпускал, в воздухе витало возбуждение, сопутствующее праздникам, и томительно-сладкое предвкушение чего-то необычного. А для меня, неисправимой фантазерки и мечтательницы, это было самое замечательное и любимое время. Вот на одном из таких вечеров и познакомилась с Григом. Я любила танцевать в кругу цыган. И в тот день мне хотелось забыть все печали и я самозабвенно под зажигательный мотив, как обычно, кружилась в танце. Мои ноги двигались с безумной скоростью, и тело жило в такт музыке само по себе, я растворялась в ритме, не замечая ничего и никого. Вокруг кружились цыганки в пестрых платьях, сегодня и на мне было такое же — подарок одной из моих подруг по духу. Мы напоминали сказочные цветы, распустившиеся по весне прямо посреди площади. На нас смотрели с восторгом, особенно мужчины. Но я в свои семнадцать была худой и не фигуристой, пламенные взгляды, по обыкновению, доставались совсем не мне. Если быть честной меня это нисколько не смущало, а даже наоборот, я кружилась в своё удовольствие, упиваясь свободой. Однажды это правило изменилось. Наверное, я стала взрослей. Этот миг буду помнить всю жизнь. Увидев в толпе устремлённый на меня пламенный взгляд, споткнулась от неожиданности, моё сердечко впервые трепыхнулось и побежало вскачь, а волнение окрасило щёки румянцем. В тот день, где бы я не оказалась, куда бы ни пошла, меня везде сопровождал таинственный взгляд, ну, и естественно, молодой человек, кому он принадлежал. Я присаживалась у костра слушать задушевные цыганские песни, и он пристраивался напротив, возвращалась к столу за бокалом вина, и он появлялся рядом… Его присутствие будоражило мне кровь, заставляя сердечко быстрее стучать, какой девушке не льстит внимание противоположного пола. Потом пригласил на танец, и я пропала окончательно. Мы танцевали всю ночь напролет, и он прижимал меня к себе с такой нежностью, что я просто таяла в его руках, забывая обо всём. Рассвет мы так и встретили, не размыкая объятий. Пошла череда свиданий. Моё сердечко с радостью приняло любовь, начав оттаивать от холода потери. И незабываемые минуты счастья с ним. Я потеряла себя, больше не было маленькой избалованной девочки, я растворилась в новом неизведанном чувстве. Дни напролёт мечтала о встрече, а в короткие приезды домой рвалась к нему. Одно меня расстраивало, даже в те дни он часто уезжал по делам, и пропадал, бывало месяцами, и я не дождавшись, уезжала. С большим нетерпением ожидала окончания учёбы, надеясь, что теперь-то ничто не помешает нам быть вместе. Но, увы, его отлучки продолжались. Однажды его не было особенно долго, я извелась вся в ожидании, потому, когда он вернулся, забыла обо всём и бросилась в его объятия. В тот день мы стали близки, и решили пожениться. Вернее он, узнав, что он у меня первый мужчина, сказал: «Теперь всё, теперь я точно на тебе женюсь!». В сердце больно кольнуло от его слов, и тревожное чувство поселилось внутри но я не придала этому значения. На следующий день последовало официальное предложение. И вот теперь мы — жених и невеста. Я блаженно улыбнулась, надо Григу показать мою «Маркизу». Он оценит, ведь он тоже вор, и довольно известный в наших кругах, некоторые ему даже пророчат «карьеру» не менее успешную, чем у деда, а благодаря заработанному авторитету многие в нем видят нового короля. Вот так вот, внучка прежнего короля скоро станет женой нового. Смешно звучит, только меня эти титулы совершенно не волнуют. Полчаса ходу и я увижу своего любимого. Для визитов время, конечно, не подходящее, но ко мне, думаю, это не относится. Невеста может посещать жениха в любое время. Я бодрым шагом подошла к дому и практически взлетела по лестнице, перескакивая через ступеньку. Идти спокойно никак не получалось, меня переполняли эмоции и выливались наружу, а с лица всю дорогу не сходила улыбка. В доме было тихо. Должно быть все уже спали, а вот Григ вряд ли, он обычно подолгу работает, иногда просиживая в кабинете и всю ночь. В спальне света не было, и я направилась в кабинет. Из-под двери пробивалась слабая полоска света. Так и есть — работает в поте лица, трудяжка мой. Ходить я умею очень тихо, дед этому научил. Подкравшись, потянула дверь и уже открыла рот, чтобы закричать: «Сюрприз!», да так и застыла с открытым ртом. Сцена, которая передо мной открылась, запечатлелась в моей памяти, наверное, на всю жизнь. Прямо на столе, двое, один из которых мой Григ, занимались, как бы это помягче сказать, нет, не любовью, они просто удовлетворяли свои животные инстинкты, иначе это и не назовёшь. То, что сейчас происходило между этими двоими, не имело никакого отношения к любви. Мерзко, отвратительно, пошло… В полной тишине слышались только сдавленные стоны партнерши, шумное дыхание партнера и с одинаковой частотой повторяющийся скрип старого письменного стола. Штаны у Грига были полуспущены, а платье у его пассии задрано и закинуто ей на голову, так что лица было не видно, но я и так поняла кто это. Лизетта. Она всё время ошивалась возле Грига, и, видать, не зря. Мне стало противно. Внутри все как будто оцепенело, голова ничего не соображала. Совершенно автоматически я сделала шаг назад и бесшумно закрыла дверь. Не видя ничего перед собой, не понимая, что делаю, вышла на улицу. Лишь вдохнула свежего воздуха, как мне сделалось дурно, тошнота подкатила к горлу, и меня вырвало прямо на шикарную клумбу с цветами. Григ еще тот эстет и любитель прекрасного и у него хороший садовник, знающий свое дело. Вот и будет сюрприз им обоим. После того, как я освободила желудок, стало немного легче, жаль плюшек сердобольной толстушки, ушли зря. В голове прояснилось. Медленно поплелась в строну той самой набережной, откуда всего несколько минут назад так весело прискакала. Домой идти не хотелось. Да и что там делать? Выть в подушку от охватившей меня обиды и отчаяния? Мысли путались, пустота образовавшаяся в желудке добралась, кажется, и до мозгов. В голове лишь звоном отдавало: «Почему?» Ведь мы же хотели пожениться. Неужели это не предполагает верности? «Мужчины, наверное, другие — это им необходимо» — пыталась убедить себя и хоть как-то объяснить и оправдать подлость и предательство любимого. — «Нет! Ерунда это! Если мужчина любит, он не посмотрит на других женщин, у него просто нет в этом необходимости». В этом я была убеждена, видя пример всей жизни моих бабули и деда. Неожиданно в голове, как будто произошел небольшой взрыв, все пазлы начали складываться в ясную картину, стало ещё больнее. В груди ныло, было тяжело дышать. Захотелось расплакаться, я даже попыталась выдавить хоть одну слезу, надеясь на облегчение, но ничего не получилось. «Какая же я ду-ура-а!» — протянула я вслух, и мне ответило эхо пустынных улиц. Невероятная дура! Как можно было быть настолько слепой?! Все его отлучки месяцами, все нелепые отговорки, в которые верила безоговорочно. Я настолько ему доверяла, что даже когда однажды на празднике за общим столом он мне сказал, что в бокале не виски, а вино, я пила его мелкими глоточками, пытаясь смаковать. И сама не верила собственным ощущениям, потому что язык и горло пекло. Как стыдно! Полная дура! Как он, небось, потешался надо мной. Вспомнив почему-то сейчас именно этот случай, сразу все стало на свои места. И странные с насмешкой взгляды окружения моего возлюбленного. И Лизета всё время поглядывающая на меня с немым превосходством во взоре. И не только она. Я застонала, не в силах выразить словами постигшее меня разочарование. Но как же те удивительные моменты, что были у нас с ним?! Неужели только фальшь и ложь? Когда я вернулась с учёбы (это бабуля настояла на моём обучении целительству, и я сдержала слово, закончив академию уже после их смерти), он встречал меня на вокзале в четыре часа утра. А для этого ему пришлось всю ночь скакать на лошади по тёмным ночным дорогам, и все для того, лишь бы меня увидеть. Это был поступок. Ведь мог же спокойно дождаться в городке, но нет, он приехал. Встретившись, мы ещё долго стояли, обнявшись на перроне, и помнится, мимо проходивший пассажир, посмотрев на нас, хмыкнул в усы и удивлённо произнёс: «А, говорят, нет любви!» Мы переглянулись и рассмеялись. Он привёз меня к себе домой, накормил собственноручно приготовленным обедом. Это был единственный раз, когда он готовил. Теперь понятно, что просто очень хотел произвести на меня впечатление. А я не замечала… Как же я была счастлива, настолько боялась потерять его, что из весёлой и боевой девчонки превратилась в тихое, почти незаметное существо, смотрящее на него влюблёнными глазами. Никогда ему ни в чём не перечила, всегда старалась сделать приятное. В постели, конечно, была неумелой, но со временем я бы всему научилась. А он… Я застонала. Он меня даже не учил ни чему, как должен делать любящий мужчина, он никогда не пытался доставить мне удовольствие. Меня осенило: «Я никогда не была нужна ему, как женщина!!» Это был удар ниже пояса, я согнулась от боли. Как стыдно! «Ну почему же я такая ду-ура-а?» — воззвала вновь к небесам, но те ответили молчанием. Внутри меня начала зарождаться такая ярость! Посетила очередная догадка: через меня он хотел добраться до власти. Завоевать себе место под солнцем другим путём не получалось. А тут внучка короля, небось, ещё и надеялся на большое преданное. Наверное, думал, после смерти деда мне досталось огромное состояние (не мог он знать, что это состояние исчезло в тот же день, как деда не стало). Зять самого короля воров! Ему бы открылись многие двери, а со временем и перспективы стать самому королём. «Ненавижу! Как же я его ненавижу!» Ненавидела я только его, на его дамочек моя ненависть почему-то не распространялась. Да и за что их ненавидеть? Такие же глупые создания, что и я. Повелись на его сладкие речи и красивые глазки. Захотелось с неведомой силой отомстить хоть как-то. В голове один план сменял другой, я нервно меряла шагами полосу песка на берегу, в свете луны он казался белым. Почесала затылок и по привычке сунула руки в карманы, и неожиданно рука наткнулась та что-то твёрдое и холодное. «Мой камешек! Как же я о тебе, родной, забыла?». Взглянула на него в лунном сеянии. Какой же он красивый! В голове неожиданно быстро сложился план мести. — Прости, родной, — сказала бриллиантику. — Но так надо! Я потом обязательно тебя вызволю! Не бойся, ты мой и только мой! — пообещала «Маркизе» и решительно направилась воплощать в жизнь свой план. Вновь передо мной дом Грига, только теперь мои глаза зло сверкают, а сердце замирает в предвкушении совсем иного. Тихо прокралась внутрь, ключи от входных дверей мне не понадобились. Замки я открывала с легкостью обыкновенной шпилькой. В доме, как и прежде, царила тишина. Охраны нет, ведь здесь не боятся воров. Я хихикнула: воровать ничего не собираюсь, а даже наоборот. Подойдя к двери спальни, прислушалась: никаких звуков не было слышно. «Умаялись, бедные. Спите, спите. Не стану тревожить ваш покой!» — злорадно прошептала двери и прошла к кабинету. Он был открыт, о недавней оргии ничто не напоминало, порядок на столе идеальный. «Надо ж какие, прибрались за собой!». Хотя, зная насколько педантично Григ относится к чистоте, даже не сомневалась. Как же меня это всегда бесило, когда поужинав вместе или просто выпив вина у самой кровати, надо было сначала убраться, а потом лишь могли приступать к постельным утехам. Снять с него одежду и швырнуть на пол — это было верхом неприличия. Но отвлекаться не стоило — дело прежде всего! Надо оставить камень так, чтобы сразу он не был виден, а при обыске обязательно нашёлся. Огляделась, и злорадно улыбнувшись, засунула бриллиант в китайскую вазу, довольно старинную, которую Григ обожал. Ещё раз извинилась перед моим камешком и так же незаметно, как вошла, покинула дом своего врага. Да, именно так! С этого дня он мой враг. Оставалось ещё кое-что, и я направила свои стопы к особняку маркиза Казати. Как и предполагала, там никто не спал, практически во всех окнах горел свет, а у ворот стояла карета Тайной канцелярии. Баронесса, по всей видимости, уже обнаружила свою пропажу и поставила всех на уши. То-то, наверное, досталось герцогу Саблеру! Ведь камешек увели практически у него из-под носа. Я собой ещё раз погордилась слегка и подошла к стоявшему у ворот вознице. — Кто-то умер? — спросила, как бы между прочим, с удовлетворением замечая вокруг таких же ночных зевак. — Нет, — лениво ответил тот. — Ограбление. — А-аа, — протянула я. — Опять «Принц» балуется. И с этими словами отступила в тень в ожидании дальнейшего развития событий. Ожидание оказалось не долгим. Парень с легкостью проглотил закинутую мною наживку и уже через минуту возница отделился от кареты и быстро пошёл по дорожке к особняку. Дело сделано, пора и на боковую. Этот поступок мне был отвратителен, всё же предавать своих — последнее дело. Но я же не предавала, мало ли кто что болтает на улицах. Домой добралась уже на рассвете, тихонько прокралась в свою комнату и тут же улетела в мир грёз, сказался треволнительный день. Проснулась я, когда солнышко уже весело заглядывало в окно, а значит уже день был в полном разгаре. Потянулась, улыбнулась и… улыбка медленно сползла с лица. Воспоминания о вчерашнем дне, а вернее ночи, вломились болью в мою израненную душу. Крепко зажмурилась. Как стыдно! Сейчас, в свете дня, вчерашние происшествия вызвали невольный стон, а моя месть показалась детской и глупой. Это ж надо было пожертвовать ради такого моим камешком. Вновь обозвав себя дурой, свернулась калачиком и укрылась с головой одеялом, пытаясь таким образом отгородиться от неприятных воспоминаний. Но долго предаваться мучительному самокопанию мне не дали. В комнату вихрем влетела Кетти, моя экономка и кухарка, и горничная, и ближайшая подруга, всё в одном лице. Остальные слуги ещё два года назад разбежались, так как платить мне им было нечем. Не ушли только Кетти и старый Роджер, бывший ровесником деда и знавший нашу семью всю жизнь. Теперь он стал и конюхом, и дворецким, и всем, где необходима была мужская помощь — Уже проснулась? — воскликнула она нервно. — Что случилось? — тут же насторожилась, удивлённая тоном экономки, высунула голову из-под своего укрытия и с интересном на неё уставилась. — К тебе посетитель, — ответила Кетти на мой немой вопрос, и с дрожью в голосе полушепотом добавила: — Сам герцог Саблер пожаловал…Глава 2
После известия Кет о незваном госте я вскочила, как ошпаренная и принялась метаться по комнатке. Волосы дыбом, глаза от ужаса огромные, в голове ни одной умной мысли. Экономка ещё более затряслась от моей реакции. — Что ему здесь нужно? — прошептала я, с надеждой глядя на неё, хотя понимала, что вряд ли она сможет мне дать ответ. Моё сердце ушло в пятки, да там и осталось, глаза стали ещё больше. «Неужели попалась? Неужели на этом всё?! Так глупо и нелепо, из-за вздорной выходки! Я где-то наследила, и моей воровской карьере пришёл позорный конец. Отомстить, видите ли, решилась, глупость какая, детский сад… Такие дела не делаются сгоряча и в запале. Как там гласит народная мудрость? Месть — это блюдо, которое подают холодным! А я… Эх, глупая девчонка… Эмоции затмили разум и вот он результат! Когда дед был рядом, и я была профи в своем деле, а без деда я не коварная и неуловимая Лиса, а так, лишь ее хвостик и тот куцый». Наверное, эти мысли отразились на моём лице. Кетти только жалобно заскулила и потянулась за носовым платком, а глаза уже до краев заполнили слезы. Она давно служила в нашей семье, потому, хорошо знала, кто такой герцог и что от него можно ожидать. И будучи натурой ранимой и слабой, сейчас тряслась, как осиновый лист, искренне переживая за шкуру своей нерадивой хозяйки, то есть меня. Мне тоже захотелось превратиться в дрожащее испуганное создание, забиться под кровать и переждать это время. Как ни странно, но именно потерянный и беспомощный вид экономки привел в чувство, заставив взять себя в руки и справиться с эмоциями, так некстати охватившими меня. Несмотря на то, что Кетти была старше вдвое, я чувствовала ответственность за ее жизнь и безопасность. Еще раз отругав себя мысленно за ребячество прошедшей ночи, окончательно успокоилась. — Приведи себя в порядок и приготовь чаю. Скажешь гостю, что я скоро спущусь, — выдала приказным тоном. Та лишь отрицательно закачала головой, а из глаз таки полились полноводные реки слез. — Говорят, он умеет читать мысли, — в ужасе выдавила она из себя и попятилась к стене. — Нам конец! — Кетти! — строго прикрикнула я, начиная терять терпение. — Какие у тебя мысли? Нечего ему там читать. Это было грубо, но как иначе привести её в чувство. От моих слов она начала оседать по стеночке. Спокойнее, не надо перегибать палку, иначе я совсем доконаю человека. — Это полная чушь, сейчас читать мысли уже никто не умеет, — добавила как можно убедительней, но сама не была уверена в своём утверждении. — Он ч-чувствует эм-моции, и всегда знает, когда ему в-врут, — не сдавалась Кет, сквозь дрожь, пытаясь говорить. О нём ходили подобные легенды. Правда это или нет, но его боялись и обходили десятой дорогой, особенно те, у кого рыльце, или правильнее мордочка, «в пушку», то есть такие как я. Говорили, что ему стоит взглянуть на человека, и он сразу знал — виноват тот или нет. Ещё никому не удавалось уйти от главы Тайной канцелярии. Даже прозвище у него было страшным — «Змей». Он так умел обвести вокруг пальца преступника, что тот сам сознавался во всех грехах и даже тех, которые не совершал. Но слухи слухами, а и голову на плечах иметь надо. Вряд ли в наше время кто-то умеет читать мысли, магии давно нет в мире, а все нынешние чтецы мыслей и предсказатели судеб просто шарлатаны. И от силы один процент из них просто умеет читать по лицам или жестам. К подобным, думаю, и относится герцог. И значит, надо просто контролировать себя, чтобы ничем не выдать причастность к ночным событиям. В том, что визит герцога связан с «Маркизой» я не сомневалась. Итак, Лисичка, включаем актрису и вперед! Только сначала надо Кетти привести в чувство. — Мне кажется, всё намного проще, — решив успокоить бедняжку, присела рядом и, приобняв ее, стала убеждать тоном, каким говорят родители с неразумным дитём: — Он просто обладает хорошим чутьем и интуицией, и за годы работы научился видеть людей насквозь. А всё остальное — байки, и не удивлюсь, если он сам их и придумывает. Увидев по лицу служанки, что лед тронулся, и мои слова возымели нужный эффект, я встала и принялась умываться. — Предложи пока его светлости чай с твоими фирменными пирожками, — продолжала я, отфыркиваясь под струей холодной воды. — Они у тебя удивительные получаются, так гляди, страшный герцог тут же раздобреет и не станет ни в чём подозревать нас, милых дам. К тому же нас и подозревать то не в чем, — и заговорщически подмигнула. Кетти ещё немного по сопротивлялась, но всё же отправилась выполнять распоряжение. Собиралась я медленно, обдумывая на ходу, что может мне нести визит страшного герцога. Неужели где-то я таки наследила? Попробовала припомнить в мельчайших подробностях события вчерашнего дня и последующей ночи. Ничего не получилось впопыхах, на это требовалось гораздо больше времени, чем те несколько минут, что были у меня. Главное убедить коварного Змея, что я ни сном, ни духом об ограблении, так как весь день провела… Кстати, где же я его провела? Ну, например, скажем, у себя в лаборатории. Точно, именно там! Практически идеальное алиби! Правда, подтвердить это никто не сможет… Но и опровергнуть тоже. Решено, так нагло и заявлю — весь день работала в своей лаборатории и засиделась там допоздна. Лаборатория была не совсем моя, точнее моей она стала после смерти бабули, перешла по наследству. Я продолжала в ней изредка работать, хоть снадобья и прекратили пользоваться спросом. Но всё же иногда ко мне заглядывали пожилые приятельницы моей ба, скорей из сострадания, чем за помощью, но я и этому заработку была рада. Возможно, постепенно, когда все поймут, что я тоже не плоха на целительском поприще ко мне повалят толпами больные и немощные со всей страны. А пока лаборатория сойдёт как прикрытие моим чёрным делишкам. С алиби разобралась. А что дальше? Всего же не продумаешь? А вдруг… А, ладно! Буду импровизировать! С чем-чем, а с импровизацией у меня всегда выходило намного лучше, чем по заранее придуманному сценарию. Самый мой лучший план — «на месте разберёмся» или «сориентируемся по ситуации», главное держать ухо востро и не болтать лишнего. Выйдя из комнаты, остановилась, сердце колотилось как бешеное, руки мелко тряслись. Это плохо. Пришла в голову мысль «не выпить ли валерианы?», но тут же её отмела. Лекарство притупляет реакцию, а разум должен быть светел, волнение придаст ему остроты и увертливости. Это усвоила из уроков деда, оттуда же научилась держать лицо, в любой самой критической казалось бы ситуации. Герцог не умеет читать мысли, но может поймать на лжи по малейшей интонации или жестам. Поэтому ответы на его вопросы нужно строить так, чтобы минимизировать ложь. Дед меня учил подобному и его уроки не должны пройти зря.* * *
Глава Тайной канцелярии внимательным взглядом обвёл гостиную короля воров. С прошлого раза, пару лет назад, когда он сюда заходил, вроде бы ничего не изменилось — та же обстановка, те же прозрачные занавески на окнах, те же пейзажные картины на стенах, но чувствовалась утраченная теплота, уют, царивший здесь когда-то. Всё было стерильно чисто и на своих, казалось бы, местах, но что-то незаметное утрачено. Гостиная в нежно-бежевых тонах стала обезличенной, нежилой, как в отелях. Как будто со смертью хозяйки ушла и душа этого дома. Герцог хорошо был знаком с покойными ныне хозяевами этого в прошлом знаменитого особняка, хотя их приёмной внучки ни разу не видел, и это только сейчас ему показалось странным. Но о ее существовании знал, равно как и о трагедии этой семьи… Сегодня он сюда примчался по ему одному понятному порыву, не поддающемуся логике и объяснению. Что это было? Интуиция или предчувствие? Или же просто любопытство? Украденную драгоценность обнаружили в доме Принца с поразительной лёгкостью, Причем хозяин и сам искренне удивился присутствию в его доме такого «гостя». Он настолько был ошеломлён находкой работников тайного ведомства, что понадобилось какое-то время, мужчине прийти в себя. Саблер сразу понял, что того подставили, это было ясно, как Божий день. Следующий вопрос был: кому это было нужно? И здесь довольно таки длинный список претендентов, уж очень многим насолил Принц воров. Григ, очнувшись от шока, стал усиленно оправдываться, но герцог делал вид, что не верит ни единому его слову. Как же ему нравилась вся эта ситуация! Ее можно было бы использовать, чтобы посадить этого воришку в тюрьму, тем самым ослабив его власть и авторитет в преступном мире. До герцога доходили слухи, что он метит занять кресло самого Короля. И хоть Григ в своё оправдание привёл достаточно веские доводы, Саблеру хотелось упрятать того за решетку, так и чесались руки воспользоваться этим подарком судьбы. Аргументы Олстона были логичны, что он, дескать, не настолько глуп, чтобы прятать камень у себя в доме, к тому же у него на носу женитьба и уж совсем ни к чему такой скандал. Он, Григ Олстон, как истинный джентльмен, не позволит себе, и другим тоже, расстраивать свою невесту, порядочную девушку, и порочить ее честное имя, и т. д., и т. п. Вор ломился прямо сейчас идти и отыскать того «гада», подставившего такого «уважаемого» человека. Версии выдвигались разные, но всё сводилось к одному — борьба за власть. После ночного общения с Принцем герцогу захотелось познакомиться с его невестой. Он удивился, узнав, кем является девушка. Но, помня далеко идущие планы женишка, он понимал, что это было не так уж и неожиданно. А что, жениться на внучке короля — хороший ход, который упрочит его позиции.* * *
Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, дабы справится с волнением, нацепила равнодушную маску и отправилась вниз по лестнице к гостиной. Прежде чем открыть дверь ещё раз проделала дыхательную гимнастику, распрямила плечи и смело вошла. Гость расположился за небольшим журнальным столиком в глубоком кресле. Кет в этот момент наливала ему чай. При моём появлении герцог вскочил, едва не опрокинув на себя кипяток. Его галантность удивила несказанно, ведь господа никогда не приветствуют низшее сословие, даже если перед ними женщина. Эта выходка гостя выбила меня из колеи и я на секунды забыла о контроле над своими эмоциями и удивление проступило на моём лице. Поспешила взять себя в руки, но, видимо, герцог все же успел заметить мое кратковременное замешательство, потому как стал с интересом меня рассматривать, при этом еще и ехидненько так улыбаясь. «Вот, мерзавец… Весело ему!». Я гордо вскинула голову и посмотрела на него с вызовом, наши взгляды встретились, мне стало не по себе. Его взор был такой едкий, колючий, словно насквозь меня пронизывал. Б-рр… Жуткое ощущение. Но ни единый мускул больше не дрогнул на моём лице — не стоит ему показывать, что я боюсь. — Разрешите представиться: Давей Саблер, герцог Лаиский, — начал он первым, следуя этикету. Я вздрогнула от звуков его голоса, а по телу побежали мурашки. Вот это эффект! Его и без того приятный баритон обладал дополнительно еще каким-то непонятным мне магнетизмом. Бархатный с хрипотцой, с первых звуков привёл в трепет моё сердечко, так бы слушала его еще и еще… Вот и первый секрет его неотразимости, даже я ощутила силу притяжения, но вовремя себя одернула. — Очень приятно, — присела в лёгком реверансе, бабуля хоть и с большим трудом, но привила мне светские манеры. — Марион Джемма Голдман, — представилась в ответ. — Марион Джемма, — повторил герцог медленно, растягивая слова, словно пробуя мое имя на вкус, смакуя каждый его звук. — Маленькая возлюбленная драгоценность, — добавил он с загадочной улыбкой. — Что? — невольно удивилась еще раз, не сдержав эмоций. И тут же чуть не зарычала от досады — бестолковая же я ученица и совсем никудышная актриса, если пара слов так выводят меня из состояния равновесия! Кажется, я слегка переоценила свои способности или же недооценила Саблера. — Так переводится ваше имя, — пояснил герцог. — А, не знала, — призналась честно, а про себя подумала: — «Интересно, а что значит его имя, Давей? Страшный и ужасный, должно быть». Закончив с церемониями, мы присели к столу. Какое-то время в тишине пили чай. Стараясь не поднимать глаз на герцога, внимательно рассматривала узор на чашке, салфетки на столе, в общем, строила из себя милую смущённую простушку. Противника нужно ввести в заблуждение, убедив в том, что ты не представляешь для него никакого интереса, а тем более угрозы. Кетти же, наоборот, буравила его недобрым взглядом. И откуда в ней только смелость взялась? Совсем недавно дрожала, не в силах вымолвить и слова, а сейчас того и гляди дырку просверлит в герцоге своими глазищами. Нужно ее отослать подальше, а то как бы моя заступница чего не учудила и не сдала меня, сама того не ведая. — Кетти, вы можете быть свободны, — сообщила ей, но она не сдвинулась с места. — «Что ещё задумала эта глупышка? Преданность её была безгранична, а вот ума, увы, природа не додала». — Кет, — повторила я гораздо строже. — Оставь, пожалуйста, нас с его светлостью наедине, у нас важный разговор. Она на меня многозначительно зыркнула, дескать, сама нарываешься на неприятности, и, гордо вздёрнув носик, всё же пошла к выходу. Я с облегчением вздохнула. Герцог с нескрываемым интересом наблюдал эту сцену, поэтому пришлось дать ему объяснения: — Кетти считает своим долгом опекать меня, особенно после смерти моих родных, для неё я ещё ребёнок. Саблер улыбнулся загадочно: — Да, старые слуги повзрослевших хозяев долго ещё считают детьми, так бывает. Вам повезло, сейчас не часто встретишь такую преданность. Мне не понравился его высокомерный тон и еле различимые пренебрежительные нотки, когда он говорил о слугах, но я предпочла промолчать в ответ, сделав вид, что не заметила этого, и лишь только кивнула, якобы соглашаясь. Чаепитие подходило к концу, я всё ждала, когда же высокородный лорд соизволит сказать, зачем пожаловали, и как будто в ответ на мои мысли он поставил чашку на стол. — Леди Марион, — нарушил тишину, — вам не о чем беспокоиться. Вижу, что мой визит пугает, и вы напряжены, но уверяю вас, я не представляю абсолютно никакой угрозы. «Это он мне предлагает расслабиться в его присутствии? Ну, уж нет-ушки… С вами, герцог, надо держать ушки востро, а то, поддавшись обаянию и поверив сладким речам, можно и в клетку угодить». Сложившаяся ситуация была бы комична, если бы не опасность возможного разоблачения, о которой я снова легкомысленно забыла. «Глава Тайной канцелярии и не представляет для воровки угрозы?! Вот так насмешил!» Я едва сдержалась, чтобы не захихикать, вовремя прикрывшись чашкой и спрятав за нею улыбку. Странно, сейчас я была совершенно спокойна, компания герцога казалась приятной, а сам гость симпатичным. «Приятная компания? Симпатичный гость?». Это открытие отрезвило меня. «Как же он ловко всего одной фразой завоевал мою симпатию…», — по спине пробежал холодок. — «Мари, этот враг сильнее тебя намного, держи себя в руках». Я оторвалась от созерцания стола и перевела взгляд на герцога, чтобы ответить, но замерла. Он, оказывается всё это время, не скрываясь бессовестно за мной наблюдал и, судя по ухмылочке, его это забавляло. Смущённо вновь опустила глазки. «Как не хорошо с вашей стороны, уважаемый герцог, так бесцеремонно рассматривать молоденьких невинных девиц. Ладно, пусть и не таких уж и невинных и не совсем девиц, но всё равно не прилично», — подумала про себя, но вслух, естественно, ничего не сказала. — Леди Марион, что вас связывает с Григом Олстоном? — спросил вдруг напрямик. «Вот так сразу, как обухом по голове. Да, глава Тайной канцелярии не любит ходить вокруг да около. Ну и приемчики у него, однако. Вообще-то приличным девушкам подобные вопросы не задают…». Вновь подняла на него глаза и тут же пожалела. Лучше бы и дальше сверлила взглядом скатерть. Он так на меня смотрел, как будто всю душу мою, всю подноготную знает. Жуткие глаза, холодные и безжалостные. У меня сердце забилось где-то в районе пяток, ладошки стали холодными и липкими. Украдкой вытерла их о платье. Внутренне поёжилась под его взглядом, но внешне пыталась держать марку. — Он мой жених, — ответила на удивление ровно, без дрожи в голосе, и что особенно хорошо, без сарказма. Чего мне это только стоило! Как бы это было ни противно, но он, действительно, всё ещё мой жених, а значит, почти не соврала. Вновь опустила глазки не в силах смотреть на него, не мне с ним тягаться игрой в гляделки. Подобным взглядом он, наверное, смотрит при допросе на бедных узников, а те с перепугу признаются во всех смертных грехах. Не хотела бы я оказаться на их месте. — Жених, — повторил он с какой-то странной интонацией. — Значит, вы знаете, как он провёл вчерашний день? — Ничего это не значит, — ответила, резче, чем следовало. — Вчерашний день мы провели не вместе. «Мама дорогая, закипаю. Спокойнее, спокойнее… Представим себя, на чудесной лесной поляне, вокруг летают бабочки, поют птицы…». — И как же, позвольте узнать, вы провели вчерашний день? — и ехидно так прищурился. — Вчерашний день… Сейчас припомню… — помедлила немного с ответом, чтобы не показать, что ответ заготовлен заранее. — Люблю, знаете ли, работать в лаборатории. Она мне по наследству осталась от бабули, изготавливаю там эликсиры, мази, — вся фраза получилась чистейшая правда. — Похвальное занятие, — кивнул герцог. — Всегда хотел знать, что происходит в подобных лабораториях, — и умолк, предоставляя мне возможность ответить. «Прощупывает почву. Ух, ирод! Но мы тоже не лыком шиты». — О, заверяю вас, ничего такого интересного, всё как обычно, — ответила, мило улыбнувшись, и принялась ему читать лекцию о зельях и настойках, о том, как важно соблюдать рецептуру и использовать качественное сырье и тд. и т. п. «Тут ты попал, дорогой герцог! Об этом могу болтать безостановочно. У меня хорошая школа, ба спуску не давала, и учеба все же не прошла даром, какие-то знание да вложили там в мою бестолковую голову». Чтобы привести герцога в состояние близкое к засыпанию, тон повествования переняла у нашего занудно преподавателя по целебным травам, как будто разговариваю с полным недотёпой, с поучительной ноткой в голосе. По идее, через несколько минут ему должно стать скучно и он просто обязан был начать зевать. Но нет, герцог слушал с неподдельным интересом, и я, вдруг, обнаружила, что и сама увлеклась, сменив тон, и давно рассказываю с завидным энтузиазмом. «Ох, ну и коварный же он тип! Вновь совершенно усыпил мою бдительность». Вновь замолчала и потупила глазки. Ничего, из каждой глупости можно сделать выгоду, пусть думает, что перед ним недалёкая наивная особа, без особого интеллекта. Хотя, чего скрывать, я так себя и веду. — Вижу, вы много знаете о целительстве. Обучались где-то? — вкрадчиво спросил глава Тайной канцелярии. — Да, окончила специальную школу, — ответила с гордостью, и притихла. «Ох, не нравится мне его душевный тон, не нравятся разговоры ни о чём. Почему он не спрашивает о главном? Почему ещё не было произнесено и слова о похищенной драгоценности и похитителе?». Опять стало страшно. «Он со мной играет, как кошка с мышью, а я даже понять не могу, как вести себя. Или это такой ход, чтобы выбить у меня почву из-под ног, запутать, увести в сторону? Сколько же будет длиться ещё эта пытка?». — Простите, а почему вы меня об этом спрашиваете? — Не выдержала-таки. Он молчал в ответ, лишь сверлил взглядом. Предполагается, что добропорядочный гражданин не должен чувствовать себя виноватым. Я не была добропорядочной, потому окончательно сконфузилась, и когда уже не ожидала ответа, услышала: — Произошло очень странное происшествие, — и опять пауза. — Какое? — меня эти паузы уже выводят из себя. — Похищен ценный предмет и в этом подозревается ваш приятель. — Жених, — поправила я, но он на моё замечание лишь скривил губы в презрительной усмешке. — И что значит подозревается? — А то и значит, что похищенный предмет был найден у него в доме. — В доме? — надеюсь, я хорошая актриса и мне удалось изобразить изумление. — То есть, если предмет найден — то преступление раскрыто? — Получается так, — тихо произнёс герцог, о чём то задумавшись. — Что же вы от меня хотите? — брякнула, и только потом сообразила, что по идее, должна защищать своего «горячо любимого» жениха. — От вас? Ничего. Я узнал всё, что хотел. Произнесено было таким тоном, что меня бросило в холодный пот. «Ужасный человек, больше никогда не хочу с ним встречаться». Впервые мне захотелось вернуться на истинный путь и начать прилежно работать на почве целительства. — Я могу его увидеть? — пытаясь реабилитироваться, спросила, с мольбой заглядывая в глаза герцогу. — Мне не верится в его виновность. Хочу поговорить с ним. — Пожалуй, я смогу это устроить, — ответил загадочно тот, потом как-то поспешно встал, и грациозно поклонившись, вышел за дверь.* * *
Саркастическая улыбка расцвела на лице герцога, лишь только он покинул не особо для него гостеприимный дом теневого короля. Погрузившись в свои мысли, задержался на крыльце, смотря куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг. «Итак, на арену вышла внучка короля? Нет, — тут же отмел он это предположение. — Да и девчоночка совсем не похожа на ту, кому предстоит править воровским миром. Она не то, что не королева, а даже и не пешка, её просто нет в этой игре». Саблер знал, что внучка приёмная, иначе вряд ли дожила бы до такого возраста. Приемником короля воров, как и законного монарха, могли стать только прямые родственники, неважно мальчик или девочка, главное, чтобы успели завоевать нужную в их среде репутацию. Но наследника не было, об этом позаботились давно. Родная дочь теневого короля погибла вместе с мужем при загадочных обстоятельствах, не оставив после себя детей. Герцог в то время был ещё слишком юн и далёк от сыскных дел, но и он слышал эту жуткую историю. После их гибели Голдман впал в неистовство, он нашёл убийц, и ходили слухи, что собственноручно отправил всех причастных к этому делу на тот свет. Но детей было уже не вернуть. Таков удел сильных мира сего, даже нелегальных королей, как оказалось, не минует сия чаша. Борьба за власть ведётся не только при дворце, но и в преступной среде. Чтобы не сойти с ума от горя, Голдман удочерил сироту. Герцог был лично знаком с некоронованным королем. В его памяти тот остался добродушным солидным мужчиной. Назвать его пожилым или тем более стариком язык не поворачивался. По его внешнему виду нельзя было и предположить, что перед вами гроза воров и иной подобной братии. Незнакомый с ним человек легко поверил бы, что перед ним старичок-божий одуванчик. Еще с молодости этот образ улыбчивого и озорного парнишки сбивал противников с толку, вызывая у тех иллюзию легкой победы. На самом деле это был хищник, умело пользовавшийся своим актёрским мастерством и просчитывающий свои ходы на сто шагов вперед. Поджарый, жилистый, верткий. В нём чувствовалась внутренняя сила, стержень. Его авторитет был непоколебим, а слово законом для всех. И он в своём небольшом кулаке держал всю столицу, вызывая уважение не только коллег «по цеху», но и Тайной канцелярии, которой к своему огорчению приходилось с ним считаться. А Саблер его по-своему даже уважал, хотя неуловимость короля и била по собственному авторитету главного сыщика. Без него мир пошатнулся, борьба за власть стала ожесточённой. Прямых наследников не было, а вот претендентов на его кресло хоть отбавляй. Герцог тяжело вздохнул. Очередная война за передел территорий. И на данный момент ни одного достаточно сильного и авторитетного человека, способного удержать в узде подобное количество преступных элементов, не было. «Перегрызутся за власть, как собаки…». Мысли мужчины вновь вернулись к приемной внучке Голдмана. «Хорошая девочка, — по лицу герцога расплылась такая редкая на нём улыбка. — А глазки! Такие раз увидишь, не забудешь вовек. Вроде бы ничего особенного в ней нет, но это на первый взгляд. В толпе её даже не заметишь. Но эти глазки… В них такая глубина, утонуть можно. Прямо омут колдовской». Когда она сегодня появилась в гостиной, такая маленькая, хрупкая, совсем еще ребёнок, появилось желание защитить ее от жестокого мира, а ему совсем не присуща была сентиментальность. Кроме того не покидало чувство, что это какая-то ошибка. Она не могла быть невестой того прохиндея. Герцог хорошо знал Грига Олстона, по кличке Принц и ожидал увидеть в качестве его невесты зрелую девицу с пышными формами, прожженную аферистку, этакую боевую подругу. А эта малышка никак не вписывалась в подобный образ. «Григ изменил своим вкусам?! Сомневаюсь. Конечно, эти колдовские глазки могут завлечь и прожженного циника, но только не такого, как этот. Скорее девочка попала под его чары по наивности и глупости. Если бы жив был дед не допустил бы такого… Жаль девчонку…». Все эти мысли вертелись у него в голове во время краткого чаепития. Однако когда он завел с ней беседу, кое-что прояснилось. Она не так хрупка и ранима, как показалось вначале. И кроме того не настолько глупа и наивна, какой пыталась выглядеть. Точно свои знания передавала ей не только бабка, чувствовалась школа неуловимого короля. Вот только опыта у нее маловато. Стоит немного выбить из колеи и все эмоции на лице. Правда, всего лишь на несколько секунд, а потом брала все под контроль, но ему этого времени было более чем достаточно. Девчонка явно приготовилась обороняться, потому была обескуражена его добрым тоном и галантностью. Вроде бы и честно отвечала на его вопросы, но он заметил, когда она пару раз ушла от прямого ответа. И при воспоминании о женихе в глазах на секунду вспыхнула искра злости. Выражение тут же сменилось на невинно-нежное, наверное, кто другой бы не заметил, но только не он. Возможно в будущем, повзрослев, она и сможет скрывать хорошо свои чувства, но сейчас он читал её почти, как открытую книгу. «Но все же девочка не так проста! — При воспоминании о ней, лицо вновь невольно озарилось улыбкой. — И она его задела. Только чем? Пусть глазки и хороши, но его тоже этим не возьмешь. Но что-то в ней есть, что-то неуловимое… Ещё одна загадка?». Глава тайной канцелярии обожал загадки.* * *
Едва за герцогом закрылась дверь, я шумно выдохнула, позволив себе расслабиться. Тело отозвалось мелкой дрожью, озноб проник под кожу и пробрал до костей. Кажется, началась отдача от перенапряжения. Нащупала под собой кресло и медленно в него опустилась. В груди нарастало странное ощущение опустошённости. Всего несколько минут назад была жива, что-то чувствовала,о чем-то думала, а сейчас словно всё заморозилось. Сидела какое-то время не шевелясь, застыв, как истукан, молча глядя на закрывшуюся за гостем дверь. Не знаю, сколько времени провела в подобном состоянии. Очнулась от того, что мир перед глазами закачался точно при землетрясении. Оказалось, что в роли стихийного бедствия выступала Кетти, которая трясла меня за плечи, пытаясь привести в чувство. — Кетти, — подняла на неё удивлённые глаза и, находясь еще где-то в прострации, прошептала: — Это невероятно! Так же неожиданно, как накатила опустошённость, так и ушла, растаяла бесследно. И меня захлестнул шквал эмоций. — Девочка моя, что с тобой? Что этот изверг с тобой сделал? — запричитала экономка слёзно. — Не зря я не хотела уходить, как сердцем чувствовала, до добра его посещение не приведёт. Нельзя было вас оставлять наедине. — Да подожди ты, — перебила я. — Со мной все в порядке. Мне даже… понравилось. — Что? — Кетти села, смотря на меня во все глаза, как будто я диковинное животное. — Ощущения, которые сейчас испытала, непередаваемы, — продолжила я свой рассказ, пребывая в полной эйфории и не замечая крайнего изумления собеседницы. — Страх, возбуждение, восторг! Не знаю, как все это назвать, но у меня сейчас внутри буря, ураган, все внутренности трясёт, как при лихорадке, в голове шумит, а сердце то замирает, то пускается вскачь. Словом, так хорошо мне еще не было! Экономка всплеснула руками: — Что же это делается? — теперь в её глазах появился ужас. — Кет, всё не так, как ты думаешь, — видя, что та на грани истерики, я поняла, что надо срочно успокаивать. — Просто я неправильно выразилась. Виной всему адреналин. Это чувство когда ходишь по лезвию, и, кажется, мне оно нравится… — Вот же ж ирод, довёл дитя до сумасшествия! — Кет подскочила и уже собралась куда-то бежать. — Так, стоп! — резко встала, останавливая испуганную женщину. — Забудь все, что я сказала. Со мной всё в порядке. Просто переволновалась. Да, делиться эмоциями с Кетти не стоит, не понимает она меня. Ещё чего доброго упечёт в дом для душевнобольных. Я подошла к ней, ласково посмотрела и приобняла, желая успокоить. Вроде получилось — экономка, печально вздохнув, отправилась на кухню готовить мне успокоительный чай. Осталась одна. Надо впредь быть поосторожнее с Кет. Жалко ее, бедняжку, она так искренне за меня переживает. Не стоит с ней слишком откровенничать. Сама не могу разобраться в своих чувствах и поговорить не с кем… Со мной в присутствии Саблера происходит что-то непонятное, нечто подобное испытала совсем недавно, когда украла камешек, а еще помнятся похожие переживания времен моей юности, когда ходили с дедом на дело. Хотя сегодняшние, пожалуй, посильнее тех будут… Оказывается, и страх может доставлять удовольствие. Опасность будоражит кровь, зашкаливающий адреналин вызывает дикий восторг, и ты готова рисковать вновь и вновь, лишь бы снова это испытать. Кажется, я больна этим, как и дед. Наверное, это гены… Отложу-ка на потом эти вопросы, а сейчас нет времени ни предаваться эмоциям, ни копаться в своей голове. Всё это, конечно, интересно, только так и в тюрьму угодить можно, а я туда всё же не хочу. Сегодня была близка к этому как никогда. После всплеска адреналина мозги работали отлично, в голове тут же созрел план дальнейших действий. — Кетти, сегодня к обеду меня не жди, — заявила экономке, уже несясь к выходу из дома. — Как же так? — всплеснула руками та. — А чай? — У меня дела! А за чай спасибо, но только не сейчас, — крикнула, закрывая дверь. В ответ услышала непонятные причитания, но не стала обращать на них внимания, сейчас мне не до мнительности Кет, да и решила же не посвящать ее во все мои приключения. Пусть мне и нелегко все держать в себе, но после сегодняшнего посещения нашего дома герцогом, убедилась в правильности своих намерений. Мало того, что бедная моя экономка слишком за меня переживает, и я боюсь за ее здоровье, так еще со своей простотой она может выдать меня с потрохами и сама этого не заметить. Кет предана мне даже больше, чем самой себе, только все её эмоции на поверхности. Удивительно, что глава Тайной канцелярии не воспользовался этим. Возможно, не принял её во внимание. Или просто он ещё не взялся за меня всерьёз, решив, что маленькая девочка совершенно безобидна… Это и к лучшему. Некогда нынче с герцогом заморачиваться, у меня есть дела поважнее. Выбежав на улицу, огляделась — прохожих не было. Для этой части города сейчас ещё раннее утро, лишь бедные кварталы просыпаются чуть свет, да и, как оказалось, герцог тоже. Интересно, уехал он или ещё ошивается где-то поблизости, наблюдая за домом. Хотя какая мне разница? Я веду себя именно так, как должна влюблённая невеста — бегу в особняк своего суженого, узнав о постигшем его несчастье. Идти туда совершенно не хотелось: от одной только мысли, что надо переступить порог дома, ставшего мне ненавистным, становится плохо, но, сглотнув подступивший ком в горле, бодренько шагаю в нужном направлении. Должна же я знать подробности того, что там произошло после моей небольшой «шалости». На полпути вдруг понимаю, что уже не иду, а почти бегу, словно тянет меня туда неведомая злая сила. Не зря, видать, существует такое поветрие, что преступники возвращаются на место преступления. Вот убедилась сама, так оно и есть. Но кроме того, что хочется «полюбоваться» результатами своей работы, мне еще нужно знать, как действовать дальше и чего опасаться, а для этого и надобно разведать обстановочку в логове врага и настроение его обитателей. За этими стратегическими размышлениями не заметила как домчалась до цели. И вот вновь передо мной тот особняк. Сердце тревожно забилось. Сколько раз я радостно входила в эти стены, сколько счастливых минут здесь пережила. В районе желудка свернулся тугой клубок, мешая дышать. Всё это время старалась не думать о Григе, сейчас же воспоминания накрыли меня и вывернули наизнанку всё то, что старалась заглушить. Нет, не буду думать, не буду чувствовать! Пару раз глубоко вдохнув, поднялась на крыльцо, открыла входную дверь, и нырнула во мрак прихожей, как в омут с головой. Странно, думала, будет беготня, шум, хаос. А в доме, на удивление, тишина и покой, будто хозяин никуда и не девался, словно ничего не случилось. Но это лишь на первый взгляд несведущего человека. Изменения, конечно же, были — меня не встретил, как обычно, вышколенный дворецкий, не бегали проворные слуги в хлопотах по дому. Теперь тишина казалось зловещей, а само жилище заброшенным. Стало немного стыдно, и хоть творила я праведный суд в отношении негодяя и предателя, всё равно чувствовала себя виноватой. Только повиниться хотелось не перед Принцем, в его отношении на данный момент ощущала иное — злость и желание отомстить, а перед простыми людьми, работающими здесь. О них я забыла. Слуги, кухарка, дворецкий — неплохие люди и хорошо ко мне всегда относились, и если они останутся без работы, я буду ощущать себя предательницей… Ох, лучше и об этом не думать. Что сделано, то сделано. Решительно отправилась в гостиную, откуда слышны были приглушенные голоса. При моем появлении собравшиеся замолчали, и все взгляды обратились в мою сторону. Какое «приятное» общество! Здесь собрались приближенные Принца. Присутствовала и Лизетта, вальяжно развалившись в кресле, всем своим видом демонстрируя, кто здесь хозяйка. Чтобы побольнее уколоть, она при мне дала пару распоряжений слугам и смерила меня презрительным взглядом. Внутри всё отозвалось болью. Блондинка нагло заняла моё место, ведет себя по-хамски, и никто этому не удивляется. И тут меня осенило! Они всё знают об их отношениях, и о наших, похоже, тоже. Связь моего женишка с Лизеттой давняя и была секретом только для меня. Вот почему меня сейчас так открыто игнорируют. Эти люди с самого начала знали, что я для Грига всего лишь выгодная партия, удобное вложение, средство для достижения цели, бесплатная прислуга, наконец, а совсем не любимая девушка, и тем более не желанная жена. У меня спала еще одна пелена с глаз. Не зайди я тогда в этот дом, скорее всего и после свадьбы жила бы в неведение, а все вокруг только посмеивались и перешептывались за спиной. Внучка Короля воров стала бы всеобщим посмешищем! Правильно я всё-таки сделала, что засадила Грига и это он еще легко отделался! И все же странно, как я раньше не замечала их отношения ко мне, все казались добрыми и приятными. В эту минуту вдруг ощутила, как потянуло холодом от данного приёма. Меня молча прощупывали, изучали, как диковинную игрушку. Каков хозяин таково и окружение! «Что ж, я тоже не так проста, смотрите не обожгитесь». — Что случилось? — спросила с самым невинным видом. — Меня утром посетил сам глава Тайной канцелярии и задавал странные вопросы… — сделала паузу, ожидая их ответа. Они не спешили делиться со мной информацией, в голове у каждого сейчас шёл сложный мыслительный процесс. Я вдруг поняла их озабоченность, «друзья» моего бывшего жениха подозревают в подставе друг друга. Ну, точно стая гиен и шакалов! Именно с этими животными — падальщиками ассоциировалась у меня собравшаяся компания. Небось, радуются втайне сложившейся ситуации. Сейчас, кто первый успеет, тот и займет освободившееся место. «Не спешите примерять корону, из многих зол выбирают меньшее, а для меня меньшее всё же Григ, каким бы подонком он не оказался. Это известное мне зло. Как засадила, так и вытащу». — С Григом случилась неприятность, — наконец заговорил Ник, правая рука Принца. — Его арестовали. Я молчала, ожидая продолжения. Неужели они думают, что этим ответом удовлетворюсь? Похоже, меня совсем за дуру принимают. Неудивительно, я действительно вела себя, как полная дура. Нет, точнее полная влюблённая дура. Я умею держать паузы, недаром же мне дедуля говорил, что я еще та актриса и лучшая его ученица, порой удавалось даже его, гения перевоплощения, провести. Ник видно это понял, потому, что продолжил, правда, не вдаваясь в подробности: — В его кабинете нашли украденный бриллиант, — на этом он замолчал, решив, что для меня достаточно. Доверять они мне не доверяли, что понятно. Они то и друг другу не доверяли. Но это сугубо их проблемы. Очевидно, что здесь больше ничего интересного не расскажут, а что мне надо было от них я уже и так узнала. Лучше пообщаться со слугами, там и компания поприятней будет, и знают они, обычно, намного больше. Крутанувшись резко на каблучках, направилась на выход из такой негостеприимной гостиной, как меня остановила Лизетта. — Грига подставили, — прошипела дама. — И сделал это кто-то из близких, — нагло заявила она, прожигая меня злобным взглядом и явно намекая на мою особу. «Как же ты права, детка», — ухмыльнулась про себя. — Возможно, это сделала ты! — не осталась я в долгу. — Что? — она даже подскочила. — Ты! Да как ты… Белобрысая ринулась было в мою сторону, но Ник её остановил, положив руку на плечо. К моему изумлению это остановило ее, не удивлюсь, если она и с этим занимается постельными процедурами, так сказать для подстраховки. А то вон как оно бывает — сегодня ты на коне, а завтра в темнице сидишь. Одарила парочку презрительным взглядом, но промолчала, вовремя вспомнив, что мне надо играть роль маленькой глупышки. — Нам нужно его спасти, — изменившись в лице, начала с трагизмом в голосе. — Всем понятно же, что он не такой. Я пойду к герцогу, я докажу ему, что это всё происки врагов! Закончив на торжественно-плаксивой ноте, окинула взглядом окружающих. Нужный эффект был тут же достигнут. Презрительные гримасы, минуту назад исчезнувшие, вновь вернулись на их лица. Вот и хорошо, пойду лучше пообщаюсь со слугами, больше толка будет. Прислуга, увы, тоже меня не порадовала, ну да не беда. У меня есть информаторы намного лучше, хоть находятся и вне этого дома. Вернувшись домой, переоделась «мальчиком», самый удобный образ для слежки, выведывания секретов и так далее, не теряя времени, рванула на улицу. Сначала нужно разобраться в обстановке: какие ходят слухи, что слышно в городе о моем деле, ведь в конце концов, мне еще необходимо вернуть свой камешек. Отдали бриллиантик баронессе или он ещё в тайном ведомстве? Хотя и то, и другое не сулит мне на данный момент ничего хорошего. Если он у баронессы, то та с перепугу не станет его носить какое-то время, а соваться в Тайную канцелярию и думать не стоит. Пока придётся ограничиться наблюдением и сбором информации, а в этом у меня есть очень славный помощник. Итак, мой путь лежал на рыночную площадь, где в основном и ошивалась моя тайная агентура. Да, да, у меня тоже были свои агенты, причем ничем не уступавшие тем, кто этим занимался по долгу службы. Мои же были любителями, но информацию узнавали и быстрее, и она всегда была на все сто процентов достоверная. Спросите, кто же эти супер-агенты? Беспризорники, конечно! Своего главного помощника увидела практически сразу. «Шкет», мальчишка с таким запоминающимся прозвищем, которое абсолютно соответствовало его фигуре, вальяжно прохаживался между рядов и гордо попыхивал трубкой. Небольшого роста, худенький, с шикарной гривой вьющихся каштановых волос, от чего голова выглядела непропорционально большой. Но жалкий внешний вид был обманчивым, за оборванными тряпками скрывался жилистый живой малец, с твёрдым характером и изворотливым умом. Как сейчас помню нашу первую встречу. — Тётенька, дайте монетку, — ко мне обратились таким противным писклявым голоском. Я обернулась, передо мной стоял чумазый мальчишка, лет с виду семи, босоногий, в лахмотьях явно с чужого плеча, болтались они на нём, как на вешалке, полностью скрывая худющую фигурку. А глаза такие нечастные-несчастные. Только я знаю цену всем этим жалостливым взглядам. — На что тебе деньги? — спросила строго. — На хлебушку, — всхлипнув для проформы, протянул горемыка так же просительно. — Пойдём, — быстро приняв решение, потянула его за грязную ладошку за собой. — Куда, тётенька? Мне только монетку… — завыл ещё жалостливее. Даже не обратила внимание на его причитания, тем более, что цель моя была совсем рядом. Добравшись до старушки, что торговала моей любимой сдобой, отпустила его руку. Пацан было дёрнулся бежать, но увидев, что покупаю лакомство, остановился и в беспокойном ожидании замер. Купив пару пирожков с мясной начинкой, сунула ему в руку с приказом: — Ешь! Тот резко схватил лакомство, чуть ли не вырывая из моих рук. — Добрейшая тётенька, век буду за вас молиться, — завёл он шарманку, пятясь назад. — Стоять! — опять схватила его за рукав. — При мне будешь есть, даже не думай сбежать. Глянул на меня зло, но пирожок в рот сунул, через секунду тот уже исчез, как и не было, как будто засосало в бездонную воронку. Второй пирожок сунул в карман и настороженно на меня посмотрел. — Ты почему второй не ешь? — спросила озадаченно, видно же, что малыш очень голодный. — Дружок у меня там, — он неопределённо махнул рукой. — Понятно, ешь пирожок, — безапелляционно заявила я, но он только нахмурился. Только после того, как я вернулась к продавщице и скупила практически весь лоток, и вручила ему получившийся большой пакет с вкусностями, мальчишка вынул уже слегка замызганный и примятый пирожок из кармана и шустро съел. Взглянул на меня с явным интересом, но, не сказав больше ни слова, развернулся и припустил бежать, да так скоро, что через пару секунд от него и след простыл. Я только хмыкнула, глядя на то место, где всего мгновение назад стоял сорванец. Что ж, я их понимаю, беспризорники как волчата, дикие, никому не доверяют. Да и, вряд ли за десяток пирожков можно завоевать их расположение. Следующая наша встреча произошла через несколько месяцев. Я выбежала из дома ненадолго за продуктами и, скупившись, уже возвращалась назад, как услышала крики со стороны прилавков. Обернувшись, увидела, что горланила огромная торговка фруктами. За шкирку она держала моего знакомого мальца, который только и мог дрыгать ногами, пытаясь вырваться из цепких рук. Быстро разобравшись, что дело всего лишь в украденном яблоке, настолько разозлилась, что захотелось прибить эту торговку. Убудет с неё что ли с одного яблочка? У-уу, ведьма! — Сколько стоит одно яблоко? — спросила у противной тётки, но та даже не обратила на меня внимания, продолжая орать. Да, глотка у неё лужёная, такой бы глашатаем ходить по улицам, город поднимать по утрам. Безумно захотелось её пнуть посильнее, но я сдержалась и лишь дёрнула её хорошенько за рукав и громче повторила свой вопрос. Наконец-то она снизошла до меня, зло глянула и рявкнула сквозь зубы: «Монета!». Этого ответа мне было достаточно, быстро вынув монету, швырнула ей на прилавок, торговка сразу же за ней потянулась, выпустив из рук мальчишку, чем тот моментально воспользовался. Рванул со всех ног по улице, только пятки засверкали, и скрылся в ближайшем переулке. Мне тоже больше делать было нечего возле этой злобной торговки, тем более, что она вновь загорланила, только теперь и меня, осыпая отборной бранью. Я только поморщилась. Бывают же такие жадные создания, яблочка ей жалко. Да чтоб они сгнили сегодня же все! Пацаненок, как оказалось, далеко не убежал и вскорости шагал со мной рядом, заглядывая в глаза. Он долго не решался заговорить, да и я помалкивала. Наконец, мой спутник осмелился: — Ты зачем меня спасла? — и взгляд такой с прищуром, пытливый не по-детски. — Да нужен ты мне! — фыркнула в ответ. Он ошарашено остановился, но через пару шагов вновь меня нагнал. — Тогда чего вмешалась? — теперь взгляд не такой колючий, удивлённый только. — Да, не понравилась мне эта тётка, не люблю таких, — спокойно ответила, не замедляя шага. Мальчишка хмыкнул, но с тех пор мы стали видится чаще, и хотя это происходило каждый раз вроде как случайно, но думаю, он меня находил специально. Сначала я его всё подкармливала, потом нашла кое-какую одёжку, уж больно он страшный был в своих лохмотьях. Одежду он брать не хотел, рассказывал, что в этой лучше подают. Но потом взял, но с таким видом, как будто делал мне одолжение. Через какое-то время стал приносить нужные мне сведения, а началось это после того как столкнулись мы с ним, однажды, когда я шла с ночной охоты. Мальчишка смышлёный сразу всё понял, и вопросов глупых задавать не стал. А вот информацию всегда приносил достойную и проверенную. Со временем я ему процент от работы стала отстёгивать. Сначала он артачился, не хотел брать, говорил, что только по дружбе мне помогает, но голод не тётка и я уговорила его воспринимать это серьёзно, как работу. И еще заверила, что друзьями мы будем всегда, не смотря, ни на что. Сейчас у Шкета уже своя бригада из таких же босоногих сорванцов, они и являются моей основной агентурной сетью, но общалась я всегда сугубо только с ним, секретность прежде всего. Мы это оба хорошо понимали. Его настоящее имя Янг, а фамилию он придумал себе сам — Рейт, потому как своей никогда не знал, проведя всю сознательную жизнь на улицах. Первое его воспоминание о детском приюте при монастыре, из которого он лет в пять благополучно сбежал и более не возвращался. Янг Рейт — по-моему неплохо звучит, но мальчишка не любит своего имени, привык быть Шкетом. Прозвище это ему дали из-за маленького роста, мелкого телосложения, но удивительно изворотливого ума. Со временем это прозвище стало звучать гордо. Вот странно, Принц — такая венценосная кличка, а выговаривают её с презрением, а Шкет — с уважением и достоинством. Не имя всё же красит человека… Найти пацаненка не составило труда, болтался он, как обычно, на площади, прохаживаясь важно меж рядов и попыхивая трубкой. Гадость какая! Где они берут трубки? Дорогое всё-таки удовольствие, доступное лишь знати. Хотя какое удовольствие? Травятся и верят при этом, что выглядят совсем взрослыми и солидными. Так захотелось выдернуть изо рта и растоптать. Эх… мальчишки! Только меня заметил, кивнула, и он ответил легким поклоном. Через минуту уже догнал меня в переулке, куда свернула от чужих глаз подальше. — Привет! — бросила ему через плечо. — Привет! — ответил, пыхнув на меня дымом. — Фу, какая гадость, и зачем ты куришь? — замахала руками, разгоняя дым. Шкет быстро загасил трубку и сунул в карман, проигнорировал мой вопрос, но не желание. — Слышала новости? — перешёл он сразу к делу. Я отрицательно покачала головой, мальчишка был практически моим единственным источником информации, кстати, которую он добывал знатно, ещё ни разу проколов не было. — Принца упекли в тюрьму! — продолжил он, важно выпятив губу, оценивая мою реакцию на сказанное. — Да, ну, — хмыкнула в ответ. — А подробности? — В общем, там дело мутное. У одной баронески украли камушек, причём, из-под носа самого Змея. Он опять внимательно принялся изучать моё лицо, пытаясь там высмотреть что-то ему одному ведомое. — И? — не выдержала я. — Герцог, змей ещё тот, камень нашёл в ту же ночь. Но тут одна загвоздка — камушек оказался в доме у Принца… — и он сделал многозначительную паузу, предоставляя мне возможность додумать остальное. — А Принц не так глуп, чтобы держать награбленное в своем доме, ведь так? — задала я вопрос, которого от меня ожидали. — Вот именно! — воскликнул довольный моей сообразительностью Шкет. — Думаешь, его подставили? — удивилась я «по-настоящему». — Уверен! Теперь Григ в каталажке рвёт и мечет. — Зачем же его посадили? Герцог тоже слабоумием не отличается, должен был понять, что дело не чисто. — Этот-то? Этот точно всё понял. Да только ему ж в радость Принца посадить, только дай повод. — Думаешь, надолго упёк? — задумалась, прикусив ногтик на указательном пальчике. «А выгодно ли это мне? И что стоит дальше предпринять? То, что Змей уцепился в Григочку мёртвой хваткой — это радует, ещё как! Пусть посидит, подумает о своём поведении». Я даже не ожидала такого успешного финала моей провокационной деятельности, хотела лишь слегка пошатнуть его авторитет, но так даже лучше. Теперь его значимость и воровская удача под большим вопросом, и восстановится, если восстановится, ещё не скоро. А вот камешек мой теперь возвращать надо. Как он там, мой бедненький без меня… Шкет ещё что-то мне рассказывал, но я его уже не слушала. Мои мысли были заняты разработкой нового стратегического плана под названием «Возвращение блудной «Маркизы». Размышляя, рассматривала окрестности. Неожиданно глаз зацепился за вывеску обувной лавки и план в моей голове окончательно созрел. — Слушай, Шкет, у меня к тебе дело, — перебила увлекшегося пацана на полуслове. — А… — воскликнул он радостно. — Заинтересовала тебя всё же моя история! — Заинтересовала, — не стала отрицать. — Хочу своим делом заняться, так сказать, начать честно зарабатывать копеечку. У мальчишки ошарашено вытянулось лицо, такого он точно не ожидал. А я продолжила, с хитрой улыбочкой считая, на какой минуте он догадается, о чём я. — Начну чистильщиком обуви, — сделала, самое что ни на есть наивное лицо. — А что? Прибыли, конечно, с гулькин нос, зато при деле. Шкет всё ещё не понимал, глядя на меня, как будто впервые видел. — А возле здания Тайной канцелярии есть удобное местечко для начала моего дела. Да и работают там в основном мужчины состоятельные, не поскупятся денежкой, если что. Лицо пацана расплылось в улыбке, понял-таки. — Ну, ты… лиса… — протянул уважительно. Я хмыкнула в ответ, мол «Да, я такая!». — Можешь мне организовать всё необходимое? — Деньги? — Есть. — Ладно, поспрашиваю, через пару дней… — Сегодня, — перебила я Шкета. — Мне нужно сегодня. Он пристально на меня посмотрел, вроде как сомневаясь, а потом, видно, для себя что-то решив, кивнул: — Через час здесь же, — пробормотал на ходу и быстро исчез в одном ему только известном направлении. Этот час мне нужно было убить, и я отправилась к месту моей будущей работы. Здание Тайной канцелярии находилось недалеко от центральной городской площади. Оно было монументальным, грозным, из серого камня с зловещими глазницами окон. Нижние подвальные его этажи занимала тюрьма, куда не проникало солнечного света. Жуть! По спине пробежал холодок, не хотела бы попасть в эти застенки, даже на экскурсию. Улица была людной, да и из самого здания всё время кто-то выходил, кто-то заходил. Хорошее место для чистильщика обуви, которым на какое-то время я решила стать. На мою мирно болтающуюся скромненькую персону никто не обращал внимания. Побродив ещё немного, вернулась на место встречи со Шкетом. Долго его ждать не пришлось. Появившись, махнул рукой, призывая следовать за ним. Привел он меня к лавке чистильщика обуви, познакомил с хозяином. Им был мужчина, уже не молодой, с лицом, заросшим щетиной и цепким взглядом. Оглядев меня с ног до головы, критически крякнул и принялся объяснять все премудрости его ремесла. Сложного в этом я ничего не видела, в отличие от чистильщика, уверенного, что его ремесло под силу только избранным. Но пришлось ему потакать, в конце концов, мне важнее результат и я перестала с ним препираться, а молча тренировалась чистить обувь. Промучив меня пару часов, удовлетворенный результатом мужчина, наконец, выдал мне чемоданчик с нужным набором инструментов и кремов и отпустил восвояси. Потом мы со Шкетом отправились к Косому, который контролировал район моей дальнейшей работы, заплатив ему пошлину наперёд, разошлись по домам. Первый пункт моего «шпионского» плана был выполнен. Домой я вернулась уставшая, но довольная. Чемоданчик оттягивал руку, но эта тяжесть была приятной. Легкость, с которой удалось все так быстро провернуть, окрыляла. Настроение было бодрым, моя новая работа обещала новые возможности. На кухне обнаружила еще теплый ужин, заботливо оставленный для меня Кетти. Наскоро поев, отправилась в свою спальню. Сегодня надо лечь пораньше, ведь завтра предстоит тяжелый день. Однако быстро уснуть оказалось не такой уж и легкой задачей — мысли о завтрашнем дне будоражили, все же сон сморил, но даже во сне я продолжала переживать предстоящее новое приключение.Глава 3
Утро оказалось тяжелым, голова гудела, как с похмелья. Да, нервы беречь надо. А сегодня мне предстоял ещё более напряжённый день — встреча с бывшим женихом, хоть он ещё не знает, что стал бывшим. Мне надо будет изображать всё ещё влюблённую, а потому глубоко наивную девушку и не только перед Принцем, а еще и перед окружающими, и особенно перед одним очень проницательным человеком…. И если Григу будет достаточно изобразить умильную мордашку и пустить слезу, то для герцога придется играть с полной отдачей, задействовав свой врожденный актерский талант на все сто. Посему готовиться к предстоящему действу надо тщательно и со всей ответственностью, промахи могут дорогого стоить. Умывшись и приведя себя в порядок, надела свое самое простенькое платьице в мелкий цветочек и уложила волосы в незатейливую причёску. Хотела было прицепить еще бант, но передумала. Это будет уже перебор с образом, а выглядеть я должна скромной невинной девицей, нежно любящей своего жениха и мечтающей о скорейшей свадьбе. Б-рр. Меня передернуло от одной только мысли об этом. Ну, сама виновата… Смалодушничала тогда… Надо было в ту ночь не уходить из особняка, тихонько прикрыв дверь, а заорать с порога, чтобы застуканные на горячем испугались до полусмерти и про свои кроличьи забавы забыли на всю оставшуюся жизнь. Представляю их перекошенные физиономии и нелепые объяснения… Теперь можно только фантазировать, а ведь могло получиться забавно… На моём лице невольно расплылась злорадная улыбка. Спускаясь по лестнице со второго этажа в гостиную, продолжала прокручивать в голове сцену расправы над негодяями. Наблюдавшую за мной Кетти, гримаса на моём лице удивила. — Детка, ты решила кого-то прибить? — спросила она полушутя, но я уловила нотку беспокойства в ее голосе. — Пока нет, — отшутилась в ответ и принялась вертеться перед ней, демонстрируя свой незамысловатый наряд: — Как я тебе? — Хм… Чисто деревенская пастушка, придури в глаза добавь, и можно в окружении стада овечек… Я расхохоталась, не дав ей договорить. — Кет — ты просто чудо, — чмокнула её в пухленькую щёчку и села за стол. — Это ты у нас чудо, — улыбнулась она в ответ, — сейчас будем завтракать. Поставив на стол дымящийся заварник с чаем, отправилась звать Роджера. Они вернулись вдвоём, о чем-то споря на ходу, но при приближении к столу, притихли. Пили чай молча, каждый задумавшись о своем. На кухне приятно пахло свежеиспеченной сдобой и душистым травяным чаем, все по рецептам бабули, которая видя мою небольшую любовь к кулинарии и ведению домашнего хозяйства, переключила свое внимание на Кетти и в ее лице нашла благодарную и усердную ученицу. И когда моя мудрая ба ушла в мир иной, именно Кет взяла на себя роль хранительницы уюта этого дома. Надо отметить, что ей это удавалось, а все потому, что бабуля научила ее главному — все делать с любовью и вкладывать частичку души во все, что делаешь. Отхлебнув ароматного чая, я посмотрела на людей, сидящих со мной за столом. Теперь они мои самые родные, и они моя семья. Они любят меня и заботятся. И я это ценю. После завтрака, встав из-за стола, Роджер посетовал, что скоро осень, нужно заготовить сена для нашей кобылки, а ему одному не справиться и до зимы. Я пообещала нанять помощника, хоть и понимала, что сейчас это для нас накладно. Когда-то наши конюшни были полны лошадей, а по дому и двору сновало не меньше двух десятков людей. Теперь же мы не могли себе позволить даже такую малость, как одного работника… «Сможем!», — Твёрдо решила я. Разобьюсь в лепешку, но бедствовать мы не будем. Это меньшее, что я могу и должна сделать для этих людей, не оставивших меня в трудную минуту. Я просто обязана обеспечить им достойную жизнь! Роджер, увидев мою сосредоточенную физиономию, подошел и по-отечески приобнял: — Не грусти, детка. Это я так, не подумавши, брякнул… Все обойдется, справимся и сами без всяких там помощников. Я встала и решительно заявила: — Сказала, что будет помощник, значит, будет! Кетти в очередной раз обругала «преданных» друзей деда, которые еще до того, как дедулю предали земле, успели разграбить почти все его состояние. — И вот теперь бедной сиротке, не на что жить, — завершила она свое гневно-обвинительное выступление, и принялась хлопотать по хозяйству, еще что-то бурча себе под нос. Роджер, озорно подмигнув мне, тоже отправился работать. Я задумалась. Кетти, конечно, права, но не совсем. Остались у деда и настоящие друзья, которые не отказывают мне в помощи, и я всегда могу на них рассчитывать. Да только не пристало внучке самого короля просить милостыню, а потому обращаюсь к ним крайне редко. А что касается тех «друзей», что поспешили поживится на чужом горе, то пусть все останется на их совести, хотя вряд ли она у них есть, но это уже не моя проблема. Ещё раз взглянула на себя в зеркало, и, удовлетворившись отражением, подмигнула сама себе. Пора на свидание… Вспомнив, что оно состоится в местной тюрьме, по спине побежали мурашки. Ох, никогда бы её не видеть, особенно мне, милой, доброй Лисичке. Всю дорогу репетировала встречу с Григом. Всё должно пройти по умильно-плаксивому сценарию: «Ах, дорогой, как же так?! Кто мог так жестоко тебя подставить? Как с тобой тут обращаются? и т. д. и т. п. Но тут главное не переиграть. Григ может и проглотит, а вот герцог вряд ли — этот фальшь учует за версту. За долгие годы службы он каких только актеров и актрис не встречал, но, несмотря на их таланты, всегда выводил тех на чистую воду. Но есть еще один дар у Саблера — очаровывать женский пол. Слышала много историй о преступницах разных мастей, которые беззаветно в него влюблялись, и в дальнейшем, уже выйдя из тюрьмы, в которую он их и засадил, отзывались о нём с теплотой в голосе и нежностью во взоре. Глупость последняя влюбляться в своего палача! И что в нём такого? Роста он совсем не гигантского, и грудой мышц не может похвастать. На лицо тоже не красавчик… «Так! Стоп! Не о том думаю». Даже остановилась посреди площади, и вовремя — передо мной высилось серое и неприветливое здание Тайной канцелярии, давившее своей величиной, и потому каждый входящий чувствовал себя маленькой букашкой, добровольно идущей в лапы огромного и беспощадного чудовища. «Пришла…». Пару раз глубоко вздохнув и усилием воли подавив желание сбежать отсюда, решительно толкнула дверь. На входе меня встретил угрюмый страж. Выслушав мои сбивчивые объяснения, подозрительно оглядел с ног до головы, и провел в кабинет герцога. Я, как и положено по роли, скромно переступила порог и остановилась в нерешительности. Глава сего страшного заведения поднял глаза на вошедших, и улыбнулся. Что это была за улыбка — меня просто озноб пробил. Этот оскал, иначе не скажешь, говорил: «Попалась, птичка!». Но уже в следующую секунду он вежливо поприветствовал меня, я в ответ присела в реверансе. Далее радушный хозяин усадил меня в кресло и так вежливо, как добрый дядюшка, поинтересовался самочувствием, а потом непринужденно заговорил о погоде. Такая «светская» беседа мне была не по душе, а вот герцог явно ею наслаждался, о чем красноречиво говорил его довольный вид. Я отвечала односложно: «да», «нет», «ну, что вы», потому как для меня каждая его фраза звучала как издевка. Он спрашивал: «Хорошо ли вы себя чувствуете?», а мне слышалось: «В тюрьме у вас будет отменное здоровье на казённых харчах». Утверждал: «Не правда ли сегодня прекрасная погодка, такое солнышко!», а мне слышалось: «В камере вы больше его не увидите». Б-рр… Тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. С каких пор я стала такой мнительной? «Спокойно, Лисичка, — напутствовала себя, — не трусь, и не в таких переделках бывали. Хотя, нет, в подобных еще не были». Меж тем герцог, закончив разговоры на отвлеченные темы, перешёл к делу и заявил, что сейчас пригласит моего жениха и мы сможем здесь с ним пообщаться. Волосы на моей голове встали дыбом. «Как здесь? Так близко?» Я рассчитывала поговорить с Григом через решётку, находясь подальше и от него, и от герцога. А вот при таком раскладе смогу ли хорошо сыграть? Должно быть все мои переживания отразились на лице, и его сиятельство усмехнулся: — Милая леди, идя сюда, вы, наверное, представляли тёмные сырые застенки, зарешеченные окна, и прочие устрашающие атрибуты. «Ну, конечно, юные леди склонны к бурным фантазиям…». Он сделал паузу, наблюдая за моей реакцией, а потом продолжил, немного смягчив свой надменный тон: — Всё это, конечно, есть у нас, но я ни в коей мере не подвергну вас подобному испытанию, и потому ваше свидание с женихом пройдет здесь. Герцог вышел отдавать распоряжения. Во время его отсутствия я успела взять себя в руки и попыталась трезво оценить ситуацию. Определив, что мои эмоции и искреннее недоумение мне на руку и полностью соответствуют образу маленькой глупышки, почувствовала себя уверенней. Тут же сделала еще одно открытие и чуть не задохнулась от восторга: меня ни капли здесь не было настоящей, как только переступила порог сего неприглядного заведения — я играла. Это знание окончательно вернуло мне внутреннее спокойствие и уверенность в себе. С таким настроем и встретила Грига. — Дорогой! — с этим воплем бросилась к «любимому» и повисла у него на шее, уткнувшись носом в грудь, дабы скрыть улыбку. Повисло молчание, должно быть «жених» растерялся от моего напора. — Мари, я так рад тебя видеть, — заговорил он, наконец, со странной, не свойственной ему, нерешительностью и обнял меня. Каждое им сказанное слово было насквозь фальшивым, даже то, как он произнёс моё имя, пропитано было лицемерием. И даже его объятия — были холодными. Он как будто восковую куклу обнимал, а не меня, живую и настоящую. Мои внутренности сжались в тугой комок от боли и от обиды. Как же я этого раньше не замечала? Вот уж действительно любовь слепа! Герцог Саблер меж тем пригласил нас присесть друг напротив друга, по разные стороны стола, а сам уселся по центру. Я удивлённо вскинула брови, невинно поморгав глазками. Выраженное таким образом недоумение было замечено нашим надзирателем. — Увы, милая леди, не могу я вас оставить наедине. Ваш жених находится под следствием, — произнёс с сожалением в голосе и развел руками, но глаза продолжали смотреть с насмешкой. Я тяжело вздохнула, якобы смиряясь со сложившимся положением и с нотками трагизма в голосе спросила «любимого»: — Как ты? — ручки сложила на столе, почти в молитвенном жесте. — Мари, это совершенное недоразумение, — начал он, проникновенно глядя мне в глаза. — Ты же понимаешь, что я не мог украсть этот камень. Меня подставили! Ты не представляешь, что я сейчас чувствую! — закончил с апломбом и взял мои руки в свои. «От чего же не представляю, очень даже представляю, — подумала я с горечью. — Преданным. Так же чувствовала себя я, когда обнаружила тебя с любовницей». Герцог в этот момент нахмурился. Неужели и он услышал фальшь в голосе «Принца»? — Но зачем? — воскликнула с возмущением. — Кому это нужно? Неужели кто-то хочет расстроить нашу свадьбу? Испуг и замешательство промелькнул в глазах Грига — в эту сторону он даже не задумывался. «Подумай дорогой», а вдруг тебя твоя любовница подставила?». В душе я злорадно ухмылялась, видя его мысленные потуги. Пусть эти двое теперь выясняют отношения, а я погляжу, что из этого выйдет. Коварство — моё второе я! Скосила глаза на герцога, ведь и ему тоже предназначалось моё представление. В его взгляде прочла некоторое разочарование. «Что это он? Неужели надеялся услышать что-то важное в нашем разговоре?». — Если ты не виновен, то почему же тебя не отпустят? — продолжила я балаган, грозно уставившись на представителя правопорядка. — Ваше сиятельство, вы же понимаете всю нелепость обвинения против моего жениха? — Понимаю, милая леди, — ответил он снисходительно, — но отпустить никак не могу. Я состроила такую плаксивую мину, что он, боясь моих слёз, тут же поспешил добавить: — Отпустить не могу, пока не пойман настоящий преступник. — Но как же так, как же наша свадьба? — я в отчаянии принялась заламывать руки. — Не волнуйтесь, долго заключение вашего жениха, — последнее слово он произнёс с какой-то брезгливостью в голосе, — не продлится. Скоро мы поймаем виновного, а пока пусть он поверит в свою безнаказанность, и совершит ошибку. «Не дождетесь», — подумала злорадно, а вслух проблеяла: — Это так несправедливо, удерживать невиновного под арестом… — Увы, в этой жизни мало справедливости. Далее еще минут десять дискутировали о вселенском заговоре против «добропорядочного и законопослушного» человека Грига Олстона, выдвигая порой просто фантастические версии. Вскорости герцог заявил, что свидание окончено, и мы с Григом стали прощаться. Я пообещала ему, что буду верно ждать, и даже получилось натурально выдавить слезу практически под занавес моего представления. Мысленно сама себе зааплодировала. «Браво, Лисичка! Как сыграла! Молодчинка!». «Принца» увели, с его сиятельством мы тоже распрощались и я с легким сердцем, но сохраняя на лице невыразимую муку, выбежала на улицу. Боль, которую ощутила при виде Грига, постепенно таяла, мне становилось легче с каждым новым шагом, и чем дальше я удалялась от мрачного здания, тем лучше становилось настроение. На своего бывшего теперь смотрела другими глазами, словно пелена спала. Его неописуемая красота и благородные манеры отошли на задний план. Только теперь поняла, что кроме смазливого лица ничего-то в нём и нет. Физиономия симпатичная, а душа совсем гнилая… И почему раньше это не замечала? Но, как говорится, что не делается, все к лучшему. Хорошо еще, что сорвала маску с подлеца до свадьбы, а не после. Обидно, конечно, что так глупо повелась на красивую обертку, внутри которой оказалась совсем не конфетка. Чего уж теперь горевать, пусть будет впредь уроком. Итак, начало положено и оно более, чем удачное. С поставленными задачами справилась на ура. Следующий этап моего плана — работа на чистильном поприще. Взглянув на небо и усмехнувшись солнышку, побежала домой. Давей сквозь зарешеченное окно разочарованно смотрел вслед вышедшей из здания девушке. «Ничего в ней нет, очередная пустышка. Глупая, влюблённая…Странно и где он нашёл загадку? Должно быть от скуки, ему уже мерещится то, чего и в помине нет». Неожиданно девушка остановилась, подняла лицо к небу и улыбнулась. Сердце герцога дрогнуло и побежало вспять. В ту же секунду он всё понял. Девчонка играла всё это время, это была лишь маска. «Ах, плутовка! Она провела его! Какова!», — подумал он с восторгом. — «Что же за игру ты затеяла и что за тайну хранишь?!» — на лице главы Тайной канцелярии появилась лукавая улыбочка. «Ну, что же, поиграем…».* * *
Дома наскоро пообедав, переоделась мальчиком и замаскировала своё милое личико. Открою тайну — есть у меня чудный крем, бабулин рецепт, который я немного усовершенствовала. Когда в него добавить один секретный ингредиент, он обретает свойством стягивать кожу. Так, капнув крем в уголках глаз можно получить миндалевидный разрез, а сверху и снизу намазать — глаза станут круглыми, как два блюдца. Но если добавить другой компонент, получается обратный эффект — кожа как будто набухает. Так, например, тонкие губы можно сделать соблазнительно большими, а впалые щёчки пухленькими. По задуманному образу сегодня у меня были круглые глазки тёмно-карего цвета, за счет линз, и впалые щёки. Посмотрелась в зеркало и поправила немного скулы, чтобы казались тяжелее. Для законченности образа нанесла особый крем на все открытые участки кожи, который делает её цвет серым, ведь уличные мальчишки никогда не бывают чистыми. Остался последний штрих для окончательного перевоплощения. Надо определиться со звуковым оформлением. Перед выходом потренировалась изображать сиплый говорок, как у подростка. Пару минут специальных упражнений и вот меня по голосу уже даже Кет не узнает. А секрет в том, что диапазон у меня ого-го, целых четыре октавы! С детства я любила подражать разным голосам. Эту мою способность обнаружил дед и помогал дальше развивать, повторяя, что это просто бесценный дар для людей нашей «профессии». Перенимала я не только тембр, но и манеру говорить, и даже дефекты речи мастерски копировала. Мы с дедулей часто развлекались, пародируя соседей или знакомых, и пугали бабулю, из-за чего нам всегда попадало. Надвинулабодро кепку на глаза и отправилась на площадь. Побродив взад-вперёд, примеряясь с разных точек, выбрала наиболее удобное место для наблюдательного пункта и разложила свой нехитрый рабочий скарб чистильщика. Наплыв клиентов в ближайшее время не ожидался, да и не нужны они мне особо, потому цену поставила в три монеты, тогда как все остальные брали по две. А что? Мне же не нужна толпа жаждущих облагородить свою обувь, наоборот, хочу спокойно сидеть, наблюдая и слушая. Клиентов я ожидала только из Тайной канцелярии: там народ не бедный трудится, и получают побольше иных чиновников. А то, что любят они покрасоваться — мне на руку. По моим измышлениям, не станут они искать, где дешевле, ко мне пойдут, из желания перещеголять друг друга. Некоторое время я сидела в одиночестве, но в скорости стали появляться первые любопытствующие и первые клиенты. Ими оказались двое военных: цена их совсем не смутила, на меня они внимания совершенно не обращали, поочередно подставляя свою дорогую обувку мне на стоечку, продолжали свой разговор. Такое неуважительное отношение мне было неприятно, но для моей шпионской деятельности лучшего и не надо. Я убедилась, что моя теория работает — чистильщик обуви так же привычен и безлик, продавец газет или попрошайка на перекрёстке. Этот факт несказанно меня воодушевил. Пока я чистила их обувь, офицеры, а это были высшие чины в армии, судя по дорогой одежде и обуви, обсуждали некую красотку. Та никак не хотела сдаваться ухаживаниям одного из них, и второй давал «ценные советы» по завоеванию оной. — Будь твёрже! — поучал наставник. — Девицы любят, когда ими помыкают. Чем хуже ты к ним относишься, тем быстрее сдаются. — Не знаю… — не уверенно ответил поучаемый. — Она такая ранимая, такая нежная, — и мечтательно закатил глаза. — Ничего ты в женщинах не смыслишь, слушай меня. При встрече держи себя холодно. Не выказывай своей заинтересованности. — Что ты говоришь? Тогда она вообще прекратит со мной видеться, — возмутился ученик. — Наоборот! — Настаивал тот и продолжил таинственно. — Сначала она удивится твоему равнодушию, не понимая его причины, потом ей станет интересно, что с тобой случилось, а затем начнёт задавать себе вопросы, а не остыл ли ты к ней. И как результат — сама прибежит. «Какая интересная теория», — задумалась я. А наставник продолжал убеждать, и я даже начала с ним соглашаться, хотя поучаемый держался и с ослиным упрямством гнул своё. Подняла глаза на несчастного ухажёра. Да, красотой не блещет, умом, кажется, тоже. Понимаю девицу, сама бы на такого не клюнула. Обувь я дочистила, причем для первого раза вроде неплохо получилось. Военные кинули мне монеты и, не прерывая разговора, отправились по своим делам. Неплохо, ещё только полдень, а у меня в кармане уже позвякивает шесть монет. В течение дня было ещё несколько человек, но меня нисколько не расстраивала моя непопулярность. Я же сюда не работать пришла, а за информацией. Да и к концу дня я пришла к выводу, что эта работа мне совсем не подходит — и ручки уже болят, и спинка ноет. Рассматривала проезжающие мимо кареты, представляла себя в них. Вот это моё — балы, наряды. Из меня бы получилась чудесная графиня или баронесса. Нет, я не жалуюсь, мне моя жизнь нравится, несмотря ни на что. У меня есть дом, родные люди, и детство у меня было счастливым. Даже то, что росла я без родителей, нисколько его не омрачило. Деда с бабулей окружили меня такой любовью и заботой, что большего и желать нечего. Мои мечты неожиданно прервал возмущённый возглас: — Ты что это цену такую назначил? Этот вопрос прозвучал так резко, что я вздрогнула. Передо мной, уперев руки в боки, стоял невысокий мужичок и злобно меня разглядывал. Узнала его сразу — это был чистильщик обуви с ярмарочной площади. У него там своя палатка, и сколько себя помню, сидит он в ней безотлучно. Я только пожала плечами в ответ на его вопрос. Кому какое дело до моей цены, сколько хочу, столько и ставлю. — Ты кем это, сопляк, себя возомнил?! — продолжал меж тем возмущаться тот. — А что такое, дяденька? — как можно вреднее протянула я. — Какой я тебе дяденька? — пошёл он пятнами от злости и начал сыпать такими ругательствами, что у меня уши в трубочку свернулись. А я никак не могла понять, что ему от меня надо, лишь молча наблюдала, как его корёжит. Выкричавшись, он успокоился и заявил мне гордо: — Ничего у тебя не получится! С такой ценой никто не придёт к тебе обувь чистить. Я опять пожала плечами, не говорить же ему, что я уже неплохо заработала, для первого дня. — Или ты надеешься, что сапоги у тебя чистить будет королевская семья? — решил он съязвить. — Нееее, — протянула я хитро. — Для королевской семьи я цену то подниму, как минимум в два раза, это ж неприлично его величеств обслуживать по такой низкой цене. Чистильщик лишь рот открыл, обескураженный моей наглостью, и, не найдя слов для ответа, ещё раз смачно выругался, окинул меня презрительным взглядом и удалился восвояси. Остаток дня прошёл тихо и мирно, да и клиентов больше не было. Мимо народ шествовал, но до меня не было никому дела. Должно быть, ко второй половине дня у всех уже чистые ботинки. Мой рабочий день окончился, а герцог так и не появился в поле моего зрения. Ничего, отрицательный результат — тоже результат. Буду надеяться, завтра повезёт. Мне всего лишь только и надо узнать, где мой камешек сейчас и не вернули ли его временной хозяйке. Ведь от этого зависит, как скоро я смогу прижать его к груди. А вот следующий день был более чем результативным. С самого утра ко мне подошёл примарафетить свои безумно дорогие сапоги герцог. Я даже замерла на мгновение, а сердце пустилось вскачь от испуга. Лихорадочно принялась чистить его обувь, стараясь не смотреть вверх. Каждое мгновение казалось, что он меня разоблачит. Вот, ещё немного и спросит: «Милая леди, а что это вы здесь делаете?». Он кашлянул, и я вздрогнула, руки стали холодными и отказывались слушаться. «Если сейчас же не возьму себя в руки, произойдёт непоправимое — он присмотрится ко мне внимательней и раскроет обман! Что тогда со мной будет?». Я глубоко вдохнула и выдохнула, приводя расшалившиеся нервы в порядок. «Надо будет пустырничка попить или мятки пожевать». Спасение пришло неожиданно. Рядом с входом в Тайную канцелярию остановилась карета, и из неё выпорхнула баронесса, та самая. Кажется, мне, наконец, повалила удача. — Ваше сиятельство! — Пропела она и присела в таком глубоком реверансе, что и мне стала видна не малых размеров грудь. — Как я рада, что застала вас на месте, — дама сияла как новая монета. — Баронесса Бассет! — герцог скромно поклонился в ответ и припал губами к протянутой ручке, следуя правилам этикета. Баронесса зарделась, глядя на того обожающим взглядом. Некоторое время царило молчание, должно быть дама забыла, зачем вообще приехала сюда и что ей надо от этого потрясающего мужчины. Я, кажется, хмыкнула вслух, после чего герцог быстро расплатившись, отвёл даму чуть поодаль, чтобы продолжить разговор. Жаль, надо ж было привлечь к себе внимание, теперь не могу слышать, о чём они разговаривают. Оставалось только наблюдать на расстоянии довольно забавную сцену. Баронесса ластилась к герцогу, как кошка, а тот медленно отступал к зданию канцелярии. Какое-то время дама продолжала его теснить, а я следила, что же из этого выйдет, и тихонько посмеивалась. У главы Тайной канцелярии было такое выражение лица, как будто он лимоном объелся. Он пытался быть вежливым, даже держал улыбку, правда, она больше походила на оскал. Наконец мужчина не выдержал и просто резко и довольно грубо развернул баронессу к карете, чуть ли не впихнув её внутрь. Я засмеялась в голос, тот развернулся, показал мне кулак, и закрыл неподдающуюся дверь кареты за настойчивой дамой. Тут же крикнул кучеру: «трогай» и покинул «поле битвы» почти победителем. После того, как он мне пригрозил, стало понятно, что великий и страшный герцог Саблер меня не узнал, и даже больше, принял за сорванца, а показав кулак, даже принял в сообщники по своему хулиганскому, по отношению к даме, поступку. На меня накатило такое облегчение, что я опустилась на корточки, прижавшись к забору, и зажмурилась: «Всё-таки я мастер маскировки. Дед бы точно мною гордился».Вернувшись домой, отдала заработанные деньги Роджеру — пусть хоть на одни день наймет себе помощника. А там, глядишь, я зарабатывать лучше стану, найму побольше прислуги, и ему не придётся в свои немолодые лета так тяжело работать. Следующее утро началось с дежавю. В комнату с грохотом влетела взволнованная Кет, с порога крикнув: «Он опять пришёл!». — Кто пришёл? Зачем пришёл? Куда пришел? — прохрипела я, находясь в полусне, голос ещё меня не слушался, а мозг и вовсе спал. Смачно зевнув, перевернулась на другой бок и попыталась спрятаться под одеяло от назойливой экономки, укрывшись с головой. Но не тут-то было. Кетти одним резким движением сбросила мое укрытие на пол. — Он! — страшным голосом прокричала она практически мне прямо в ухо. — Герцог Лаиский! И он ждет тебя в гостиной! В ту же секунду я вскочила. — Зачем? — ошарашено уставилась на прислугу. Та недоуменно пожала плечами. — А это уж вам видней, леди, — проговорила с ехидцей в голосе и важно добавила: — Вы какую-то игру затеяли. Предупреждала я вас, с герцогом играть опасно. Кетти всегда переходила на «вы», когда собиралась какую-то колкость сказать или когда отчитывала меня за очередное безрассудство, как нашкодившего кота. Как же в эти моменты она мне напоминала мою любимую ба… — Кет, я ни во что с ним не играю! — заявила тоном, не терпящим возражений. — Мне не до игр сейчас. — Вот уж не поверю! Думаете, я ничего не замечаю? Думаете, не вижу ничего — как вы убегаете из дома, как глазки горят, и порхаете словно мотылёк?! Деточка, — перешла она на снисходительно-поучительный тон, — ты выросла на моих глазах, я знаю тебя, как облупленную. — Тогда должна знать — ещё одно твое слово и я взорвусь, — разозлилась уже по-настоящему я. — Не взорвётесь, — заверила меня Кетти с наглой ухмылочкой на лице, а потом коротко сообщила: — Герцог внизу! — Ну, так пойди и подай его сиятельству чаю! — приказала с нескрываемым раздражением в голосе. — А я пока приведу себя в порядок. — Слушаюсь, — сверкнула глазками Кет и, эффектно развернувшись на каблучках, демонстративно медленно побрела к выходу, возмущаясь себе под нос: — Чаем ещё пои этого ирода. Как только за ней закрылась дверь, мне стало стыдно. Ведь Кетти по сути права, главу Тайной канцелярии нельзя недооценивать, да только моя натура не может без приключений. «Прорвёмся!», — пообещала сама себе и приступила к водным процедурам. Уже через четверть часа я спускалась в гостиную на встречу с герцогом. — Ваше сиятельство, — присела в реверансе. — Доброе утро! — интонацией специально выделила слово «утро». Хотелось добавить: «И чего это вы в такую рань припёрлись?». Но на лице, естественно, красовалась самая приветливая и дружелюбная улыбка. — И вам, доброго, — приложился герцог к моей ручке, сделав вид, что не заметил моей колкости, и, не отпуская моей руки, загадочно сообщил: — Леди Марион, у меня к вам есть одно предложение. И такой взгляд испытывающий, как будто пытается что-то в моём лице рассмотреть. «Не руки и сердца, надеюсь», — подумала я, освободив свою конечность из плена, а вслух вежливо предложила, дабы выиграть некоторое время на размышления и оценить складывающуюся обстановку: — Не хотите ли чаю? — С удовольствием, — откликнулся герцог. Как будто только и ждала этих слов, в гостиной тут же материализовалась экономка с подносом в руках. Ох, и упрямая! Могла бы в моё отсутствие, и накормить его сиятельство, а не только чаем напоить. Но она предпочла оставить того в гордом одиночестве дожидаться меня. Хотя, возможно, так и лучше — вдруг бы ему вздумалось поговорить с Кет. Лишь только после того, как экономка сервировала столик и, налив нам чая, удалилась, герцог заговорил: — Леди Марион… «Леди меня зовёт, хотя знает, что я не принадлежу к аристократии и подобное обращение к моей персоне неправомочно. Что же он задумал? Хочет уколоть моим низким положением? Или же, наоборот, показать свое расположение? Тонкий ход, но мне совершенно наплевать на мой статус. Может кто-то и жаждет выбиться в люди, и покорить высший свет, а меня это совершенно не волнует». — Я видел, как вы переживаете о своём суженом, — меж тем продолжал «Змей», глядя на меня с сочувствием. — Понимаю, как тяжело накануне свадьбы потерять возлюбленного… «К чему это он клонит?». — Почему же потерять? — как можно натуральней возмутилась. — Он же ни в чем не виновен. И вам, ваше сиятельство, это прекрасно известно. — Да, да, милая леди, — всё тем же вкрадчивым голосом продолжал он, — но его невиновность нужно ещё доказать. Вот поэтому я и прошу вас помочь следствию. — Как? — его предложение совершенно выбило меня из колеи, а по телу побежали мурашки. «Что же он задумал?». — Это совершенно безопасно, — по-своему понял мой испуг герцог. — От вас практически ничего не потребуется, только быть более наблюдательной, особенно при общении с друзьями вашего жениха, а выводы мы с вами сможем сделать вместе. Посещать его особняк, как официальной невесте, вам не могут запретить… Он ещё что-то говорил, а у меня в мыслях творился полный кавардак. «Это неспроста! Коварный тип что-то задумал! И это что-то, боюсь, выйдет мне боком. Никакая помощь ему не нужна — это понятно. Ему нужно, чтобы я всё время находилась под его присмотром? Или хочет иметь своего человека в воровской среде? Нет, глупо, не может же он не понимать, какой бы наивной я ни была, не стану для него шпионить. Тогда зачем?». Стало по-настоящему страшно, поскольку я никак не могла понять мотивов поведения герцога. Из оцепенения меня вывел его настойчивый вопрос, и повторял он его, кажется, уже не в первый раз: — Ну, так как? Вы согласны? Хотелось закричать: «Нет, нет и ещё раз нет! Вы не втяните меня в свои аферы», но роль преданной невесты, жаждущей освобождения любимого, обязывала вести себя по-другому. — Конечно, я готова сделать всё, лишь бы вытащить Грига из тюрьмы, — заявила пафосно и гордо вскинула голову, но самой было противно от этих слов, не хотелось участвовать в играх «Змея». Оказывается, Кетти намного прозорливее меня, а я переоценила свои возможности и зря ее не послушалась. Герцог — слишком сильный противник и явно не по зубам самоуверенной Лисичке. Похоже, я сама позволила себя загнать в ловушку… В этот момент Саблер, видимо, решил меня окончательно добить. Он поднялся со своего места, подошёл и сел рядом со мной на диван, да так близко, что я невольно отшатнулась. Ему этого показалось мало, и он взял мои руки в свои. Я застыла, как соляной столб, даже дышать, кажется, перестала, а глаза от испуга стали, должно быть, огромными. — Вы разумная девушка, — вкрадчиво протянул «змей-искуситель», нежно держа мои руки и с пониманием заглядывая в глаза. «Разумная? Да я, сдается, дура редкостная! И угораздило же меня подсунуть этот камень?! Тоже мне мстительница! Надо было сначала разойтись с Григом, выждать достаточное время, а потом действовать. Говорят же, что месть надо подавать холодной, а не дурить сгоряча. Сейчас бы не сидела рядом с герцогом, и не дрожала как кроличий хвост. Наверное, смешно выглядит Лиса с кроличьим хвостом… Что за чушь в моей голове?». Герцог что-то говорил, но я совершенно не слышала. Могла только осязать его руки, прикосновение которых было приятно. «Ужас! Приятно!» — От этой мысли я пришла в себя и начала медленно закипать от злости: «Вообще-то я — внучка самого короля, и не пристало мне, как глупой девчонке, так бояться этого человека. Вот дед его не боялся, хотя и считал достойным противником. Меня учил сам король преступного мира, и всегда говорил, что я очень талантливая малышка и далеко пойду. Что мне какой-то герцог? Неужели я его не проведу?!». — Вы хотите, чтобы я шпионила на вас? — окончательно овладев собой, заявила довольно резко и при этом ловко освободила свои руки. Он удивлённо на меня взглянул, как будто увидел впервые: — Шпионить? Ну, что вы? У меня и в мыслях подобного не было! — заметил обиженно. Герцог так искренне это произнёс, что я чуть не расхохоталась. «Артист! Браво! Да, противник у меня силён, но и я не так проста». — Именно это вы мне и предложили только, что ваше сиятельство, — воскликнула якобы оскорблённо и вскочила, дабы избавиться от его близости, которая мне мешала твердо мыслить. Герцог тоже поднялся и подошёл ко мне вплотную, что пришлось задрать голову. — Вы меня не так поняли… — начал он и осёкся. И я вновь замерла в испуге, потому что то, что отразилось в его глазах, опять вывело меня из равновесия. Он смотрел так… как никогда на меня не смотрел ни один мужчина, даже Григ. Змей околдовывал своим взглядом, гипнотизировал, я почувствовала себя кроликом перед удавом. Было ощущение, что сейчас он меня обнимет и поцелует. Я даже дыхание задержала. Не знаю, сколько это длилось, мне показалось, что целую вечность. В его взгляде на мгновение промелькнуло удивление, но тут же он стал холодным. Потом герцог отступил и наваждение спало. Я начала дышать, в голове всё ещё стоял туман, но с каждой секундой становился уже не таким густым. Герцог вернулся на диван и, как ни в чем не бывало, продолжил смаковать «фирменный» чай Кет, а я с целью собственной безопасности присела в кресло. Мы продолжили разговор о Григе, и я даже пообещала, если «узнаю что-нибудь важное, касающееся похищенного камня», обязательно ему сообщу. Зачем я это пообещала, не знаю. Окончательно туман в моей голове рассеялся только тогда, когда за герцогом закрылась дверь, а я медленно опустилась на диван. «Что это было? Он ещё и гипнозом владеет наряду с чтением мыслей?». На душе так скверно стало, слаба я ещё с ним тягаться. «Спокойно! Не паниковать! Это я всегда успею. Надо отвлечь внимание «Змея» от меня, занять его мысли совсем другим. Чтобы ни минутки не осталось свободной. Лиса — вот кто заставит герцога побегать! Пора вновь явить себя свету. Пара громких дел, вернуть мой камешек и его сиятельство забудет о маленькой, бедной мне». Времени хандрить нет, пора отправляться на работу. Быстро переодевшись и собрав свой чемоданчик чистильщика, пошла к Тайной канцелярии. По дороге неожиданно для себя заметила украшенные цветами улицы, нарядных граждан и поняла, что за всей этой суетой я чуть не пропустила очередную весеннюю ярмарку. А это же моё любимое событие! Обычно ждала его с нетерпением, считая дни. Всё, борьба с герцогом откладывается на пару дней. Я, так и не добредя до рабочего места, вернулась домой. Буду готовиться к празднику! Весь остаток дня провела в приятных хлопотах, взяв в помощницы Кетти и заразив и ее своим энтузиазмом. На следующий утро поднялась чуть свет. В предвкушении праздника и веселья, настроение было чудесным. Надела шёлковое платье нежно-голубого цвета с широкой юбкой, доходящей мне до щиколоток. «У настоящей леди щиколотки должны быть закрыты», — повторяла часто ба. Но я ведь не леди и иду на ярмарку, где собираюсь веселиться до утра и танцевать до упаду. Сегодня я оделась Лисой, не стоит мне пока Григ сидит в тюрьме светиться по ярмаркам в собственном обличье. Иначе, увидев меня на празднике, никто не поверит в версию о моей тоске по несчастному, зло оклеветанному и так предательски подставленному жениху. А так хотелось погулять! Назло ему, чтобы весельем выжечь всю боль изнутри. Потому решение пришло сразу. Лису никто не знает в лицо, лишь собирающие для меня информацию сорванцы с улиц. Но они — крепкие орешки, из них правду выудить нереально, зато в распространении легенд о таинственной и неуловимой воровке Лисе они мастаки.
* * *
Легко перекрасила волосы в ярко-рыжий цвет. Образ яркой рыжеволосой красавицы — это моя воровская визитная карточка. Обычно все, что могут вспомнить обо мне свидетели моих «шалостей» — это только цвет шевелюры. А, кроме того, когда все уверены, что Лиса — огненно-рыжая красотка, искать её среди девушек с другим цветом волос не будут. Так что, несмотря на всю яркость образа, он меня маскировал как нельзя лучше. Краски у меня были собственноручно приготовленные. С их помощью за пару минут я могу стать хоть блондинкой, хоть рыжей, хоть жгучей брюнеткой или вообще иссиня-черной. Смывались краски так же быстро, как и наносились, стоило лишь помыть голову, но с использованием специального мыла. Ведь в моей «работе» может быть всякое, и случаи попадания под дождь я тоже предусмотрела. Цвет глаз изменила при помощи линз, они стали зелёные, как весенняя листва. Теперь несколько штрихов «волшебного» макияжа, и мои черты не узнать в появившейся в зеркале красивой незнакомке. Красавицей быть — это тоже непросто, тут без актёрского мастерства не обойтись. Все-таки не достаточно иметь (или, в моём случае, нарисовать) красивое личико и обладать стройной фигурой. Главное другое, не только самой верить, что ты до одури красива, а это тоже ой, как нелегко, но и окружающих убедить в этом. Тут надобно уметь себя подать, изменить полностью походку, повадки, да даже поворот головы или взмах рукой, должны говорить всем, что перед ними дева неописуемой красоты и чистокровная леди. И я подобное умела, спасибо деду, да и уроки ба о хороших манерах и правилах этикета не прошли даром. — Хороша! — дала сама себе оценку, любуясь отражением в зеркале. Судьба мне подарила удивительную внешность — я могу быть дурнушкой и красавицей, незаметной мышкой и яркой личностью, и все роли играю с упоением и куражом. Надев туфельки на небольшом каблучке, довершила образ прелестницы. Покрутившись еще чуток перед зеркалом и налюбовавшись отражением, вышла из комнаты. Плавно, с грациозностью леди стала спускаться по лестнице. — Ах, какая красотка! — послышалось снизу. Я опустила задранный до небес нос и обратила свой взор на Роджера. Тот, сложив руки на груди, с умильной улыбкой смотрел на меня, и в его глазах светилось столько нежности и тепла, что у меня невольно выступили слезы. — Дед бы тобой гордился, — добавил он. — Спасибо Роджер, — я немного смутилась и торопливо смахнула слезу. — Только ты же знаешь, это всё не настоящее. — О! Нет, нет! Леди, самое что ни на есть настоящее! Ведь это всё тоже вы. В порыве благодарности я обняла его, роднее Роджера и Кетти у меня теперь никого нет. Они — моя семья, самая настоящая. — Беги, веселись! — он поцеловал меня в висок и подтолкнул к выходу. Махнув на прощание рукой, с озорной улыбкой полетела на поиски приключений. Весь день только тем и занималась, что веселилась как безумная. Объелась до икоты сладостями, просмотрела все представления заезжих циркачей, выпила целый бокал вина, и даже уснула после оного в цыганском шалаше. А вечером началось самое долгожданное и увлекательное — танцы…* * *
Герцог с замиранием сердца смотрел на шальные танцы цыган, но не смуглые и черноволосые цыганочки привлекли его внимание, хотя они тоже были хороши. В самом центре их круга, как диковинный цветок двигалась в такт музыке фея. Если бы он верил в сказки, то с первого взгляда понял бы, что перед ним какое-то эфемерное существо фантастической красоты и грации. Её движения были изящны и невероятно пластичны. Платье её нежно-голубого цвета выгодно выделялось среди цветастых цыганских нарядов, а вихри ярко-рыжих волос развевались невообразимыми волнами и в свете костров и луны отливали золотом что еще больше усиливало эффект нереальности происходящего. Давей не мог в сумерках разглядеть её лица, но виделось ему, что оно тоже прекрасно. У такого хрупкого, нежного, неземного создания лицо не может быть некрасивым. Не иначе как их праздник посетила лесная фея… На губах герцога блуждала мечтательная улыбка, но помыслы его были намного прозаичнее. Как человеку, не особо жалующему всякую там магию и не особо верящему в чудеса, единственное, что ему сейчас хотелось, поймать таинственную гостью, прижать к себе, почувствовать тепло тела, и утвердиться в том, что перед ним настоящая девушка из плоти и крови. А дальше… У герцога много чего было на уме о дальнейшем развитии событий… Пока зачарованный глава Тайной канцелярии предавался мечтам, танцы сошли на нет, и танцовщицы стали расходиться — кто садился у костра, кто возвращался к праздничному угощению. А его волшебная нимфа в мгновение ока растаяла в толпе, опровергая мнение герцога о земном её происхождении, и заставляя поверить в нереальность прекрасного видения. Ни секунды не сомневаясь, Давей рванул в ту сторону, где наиболее вероятно могла скрыться фея. Оставив гуляющую толпу за спиной, герцог обнаружил, что оказался в своём стремлении не один — ещё несколько мужчин пробирались в этом же направлении и явно по той же самой причине. В груди образовался тугой комок и бешеное желание всех разогнать, причем при помощи кулаков. «Ревность?» Герцог от удивления остановился — даже и не подозревал, что способен на такое чувство, тем более в отношении какой-то простолюдинки. Вот уж смешно ревновать девчонку, не будучи даже с ней знакомым. В глазах остальных мужчин он увидел те же чувства. Они зло переглянулись, но не отыскав предмет вожделения, вызвавший такой всплеск эмоций, стали потихоньку расходиться. Девчонка их всех провела, в эту сторону от площади вела только одна широкая дорога, и скрыться на ней было невозможно. И тем не менее, загадочной красотки нигде не было. Оставшийся один, самый упрямый, кроме герцога, ещё немного потоптался и, махнув в досаде от неудачи рукой, тоже вернулся на ярмарочную площадь. Но глава Тайной канцелярии так легко сдаваться не собирался, не в его это правилах. Уйти девчонка далеко не могла, разве что, действительно, была иллюзорным созданием и просто растаяла в темноте ночи. Сделав вид, что тоже уходит, герцог прошёл несколько метров по направлению к площади, а потом резко свернул к близлежащим домам, и в их тени вернулся на дорогу, ровно к тому месту, где они потеряли красотку. Затаился. Прошло некоторое время, и он уж было решил, что просчитался и ждет совсем не там, как в тиши ночной улицы отчетливо послышался шорох, а за ним тихие осторожные шаги. Однако на дорогу так никто и не вышел. Герцог вглядывался во все тёмные уголки, волосы на его голове вставали дыбом от напряжения, звуки шагов он слышал отчетливо, но издающего их не видел, хотя и обладал невероятно острым зрением. Всё сегодняшним вечером было необычным и таинственным. Как только он был готов уже поверить в сверхъестественное, заметил еле различимый силуэт, скользящий вдоль кромки тени, оставляемой крышами домов. Давей вздохнул с облегчением — загадка так просто разгадывалась. Девчонка спряталась на одной из крыш, а как только горе-кавалеры разошлись, не спускаясь, всё так же по крышам стала двигаться вдоль дороги. Она перепрыгивала с одной на другую грациозно, как юная лань, благо расстояние между домами было совсем небольшим. Герцог незаметно, тоже оставаясь в тени, последовал за ней, но по низу. И опять в свете луны она казалась ему неземной, чарующей, волшебной, скользящей своими маленькими ножками по лунной дорожке. Однако теперь он не даст себя обмануть эфемерностью происходящего, уж если глава Тайной канцелярии вышел на охоту, его таким пустяком, как завораживающее неземное видение не остановить и не сбить с толку. Они шли крадучись синхронно, герцог внизу в тени, а девушка по крышам, до тех пор, пока широкая улица не закончилась, разветвляясь на несколько более узких. Саблер замер у последнего дома, предполагая, что теперь ей теперь точно придется спуститься, и она от него уже никуда не денется. Так и случилось. Судя по шорохам, девушка спускалась вниз. Он хотел резко выскочить из-за угла и догнать неуловимую красотку, как тишину спящей улицы нарушил чей-то голос. — Привет! — голос был с небольшой хрипотцой, как будто ломающийся у подростка. — Привет! — это ответила прекрасная незнакомка и звуки её нежного тембра вызвали в душе герцога такой оклик, что по телу пробежала дрожь. Он осторожно выглянул из-за угла. Так и есть, ему открылась забавная картинка — его нежная красотка сидела на бочке, болтая маленькими босыми ножками, а рядом стоял подросток лет двенадцати. Хотя герцог с возрастом мог и ошибиться, ведь у этих оборванцев трудно разобрать, сколько им лет. Жизнь их такова, что они быстро взрослеют. — Какая ты сегодня красивая, дух захватывает! — заявил меж тем мальчишка. Глаза герцога полезли на лоб — каков нахал, молоко на губах не обсохло, а ту да же. Но девчонка лишь тихо рассмеялась. — Спасибо! — ответила с нежностью в голосе, и надвинула кавалеру на глаза кепку. — А поцелуешь? — мальчишка нагло ухмыльнулся. — Не дорос ещё, — она собралась уходить. — Погоди, дело есть, — остановил её сорванец, ответ его совершенно не смутил. Девушка уже спустившаяся на землю, вновь вернулась на бочку. — На днях Голика забрали в «душегубку»? (так в среде уличной братвы называлась Тайная канцелярия). — Не в первый раз, — девушка пожала плечами. — Да, только в этот раз, его посадили в какую-то комнатушку, возле кабинета «Змея», и видать, забыли о нём. Только Голик не тот человек, к которому можно так пренебрежительно относиться. Он кое— что слышал… — мальчишка таинственно замолчал. — И что же? — шепотом спросила фея, подыгрывая ему. — Поцелуешь, скажу! — с восторгом предложил тот и даже подскочил, довольный своей выдумкой. Она расхохоталась заливисто и звонко. — Какой же ты коварный, — заметила девушка, немного успокоившись. — Или говори, или я пошла. — Ладно, ладно, я пошутил, — сразу же пошёл на попятную хитрый искуситель и стал совершенно серьезным. — Голик слышал как «Принц» пообещал «Змею» сдать тебя, в обмен на свою свободу. Девушка ничего не ответила, а герцог напрягся. Он знал, что Змеем зовут только одного человека, главу Тайной канцелярии, и этот разговор ему становился с каждой минутой всё интересней. — Будь осторожней, Лисичка, Григ не тот человек, с которым стоит иметь дело. После этих слов лицо главы Тайной канцелярии вытянулось. Буквально в нескольких шагах от него находилась неуловимая воровка Лиса. Вот так удача! — Григ уже делит шкуру неубитого медведя?! Девушка это произнесла с такой горечью, что Саблер понял: её с Принцем связывают какие-то отношения, и его предательское предательство многое значит и очень болезненно. Тут же все планы по соблазнению прекрасной незнакомки отошли на второй план, а на поверхность вылез профессионал сыска. Ещё немного и он выдвинется из своего укрытия, чтобы схватить преступницу. — Лис, не связывайся с Принцем, он дерь.. — Не ругайся, — перебила девчонка. — В общем, он очень плохой человек и как мужик дерь.. — Не ругайся, — опять не дала договорить. — Шкет, ругательства тебя не красят. Выдержав небольшую паузу, продолжила назидательно, как старшая сестрёнка: — Плохие слова никого не красят, они говорят только о скудости ума и недостатке воспитания. — Откуда у меня взяться воспитанию? — протянул парнишка обиженно. — Всё равно — это не повод. — Ты уходишь от разговора, — догадался Шкет. — Не хочешь говорить о Принце? — Ты прав, — сдалась девушка и тихо добавила: — Не хочу. — Лиса, тебе надо на время скрыться, спрятаться, — разволновался вдруг сорванец. — Змей если возьмётся — не отцепится. Он же, как пиявка. Я тебя прошу, уезжай, уходи… Послышался тихий девичий смех. — Спасибо! — совсем тихо сказала незнакомка, чмокнула сорванца в щёчку и добавила: — Спасибо, что так беспокоишься обо мне, но не стоит, со мной всё будет в порядке. На какое-то время воцарилось молчание. Мальчишка не мог прийти в себя от охвативших его радостных эмоций. Лиса поцеловала его — беспризорника, оборванца! Кажется, сейчас он был самым счастливым человеком на Земле. Герцог тоже застыл, как будто сам переживал те же эмоции и ощутил к парнишке нечто сродни единению, как мужчина к влюблённому мужчине. — Лис, дождись меня! — выпалил парнишка, подтверждая предположения герцога. — Шкет… Девушка говорила так ласково, что глава Тайной канцелярии понял — у малыша нет ни единого шанса. Вернее, его уже любят, но не так, как тому хотелось бы. — К тому моменту, как ты вырастешь, я буду уже старушкой, — усмехнулась она. — Да ладно, — возмутился тут же Шкет. — Не настолько ты меня старше. Герцогу неожиданно не захотелось слушать продолжения разговора, и он медленно, беззвучно стал приближаться к парочке, чтобы через мгновение схватить девчонку. Но резко выскочив из-за угла, он обнаружил, что парочка тоже не стоит на месте, а улепётывает со всех ног, и была уже довольно далеко. Времени на удивление не было, каждую секунду они могли совсем скрыться, и герцог рванул за удирающими. Лиса танцующая на ярмарке.Глава 4
— Ну, у тебя и чуйка! — воскликнул Шкет восторженно, когда мы из последних сил пересекли пустырь и остановились отдышаться в небольшом скверике, внимательно осматривая открытое пространство, оставшиеся за нашими спинами. Кажется, погоня отстала. — Как ты узнала, что за нами следят? — продолжил он, тяжело дыша. — Не знаю, — ответила я, тоже пытаясь отдышаться. — Как-то само собой… Пока мы общались в том тёмном закоулке, меня не покидало тревожное чувство, оно усиливалось с каждой минутой и наконец, стало нестерпимым. Показав жестами мальчишке, что надо сматываться, заговорила громче и медленно двинулась вдоль дорожки. Мы стали пятиться назад, но при этом разговаривая всё громче, чтобы создать иллюзию, что стоим на месте. Парнишка у меня сообразительный не по годам, сразу понял, в чем дело. Отступали мы на носочках, стараясь не вызвать движением ни единого звука, и, отойдя на приличное расстояние, одновременно кинулись бежать со всех ног. И не зря, как только мы припустили, из-за поворота вынырнул человек и погнался за нами. Оглядываться было некогда, я неслась за Шкетом, что было сил. В какой-то момент он предложил, чтобы мы разделились, но я не позволила — одна я точно не убегу, а в его компании у меня был шанс уйти от погони. Беспризорник знал город, как свои пять пальцев, его присутствие вселяло надежду на спасение. И я оказалась права — мы несколько раз ныряли в совершенно неожиданные переулки и дыры в заборах, о существовании которых я и не подозревала. Однако наш преследователь был настырен и тоже очень проворен, да и на местности ориентировался неплохо. Ловец, как будто интуитивно угадывал наше направление, и даже когда мы совсем скрывались из виду, неожиданно появлялся недалеко и погоня продолжалось. Я ещё раз похвалила сама себя, что не согласилась разделиться, ведь неизвестно, за кем бы из нас двоих пустился противник. И если бы за мной, то я стала бы для него легкой добычей. Поплутав еще с полчаса, мы остановились и прислушались. Тишина. — Кажись, ушли, — Шкет смотрел на меня, как на диковинку. — Так вот в чем секрет твоей неуловимости. Вот это чуйка! — Возможно, — я хитро прищурилась. «Сегодня, кажется, добавится ещё одна легенда о загадочной воровке. Это хорошо. Чем больше образ рыжей бестии обрастает легендами — тем таинственней и неуловимей она становится, и это все на руку Марион, стоящей как бы в стороне от всей этой истории». Глаза мальчишки светились таким восхищением, что я почувствовала себя звездой. Какие мы женщины всё же слабые создания, достаточно вот такого восторженного взгляда и мы растекаемся, как сметана по столу. — Слушай, надо будет поупражняться в беге, — неожиданно предложила я. — Зачем это? — удивился Шкет. — Как зачем? Сегодня, если бы не ты, меня бы поймали. — Тогда потренируемся, — согласился важно, ему было приятно, что и его способности оценены по достоинству. — Когда начнём? — А вот с завтрашнего дня и начнём. Забегая наперёд, скажу, что мы таки начали со Шкетом регулярно бегать, когда только выпадало свободное время. Просто носились по улочкам и переулкам, я знакомилась с самыми глухими и малообитаемыми местами нашего города, а мальчишке было просто интересно со мной мотаться. По ходу он мне еще показывал тайнички, где можно было спрятаться на время и переждать. — Шкет, — вернулась я к серьёзной теме. — Есть что интересное? Это была наша кодовая фраза, под интересным подразумевалось: есть ли в городе интересные вещи, которые должны перейти от одного хозяина к другому, причем не совсем честным способом. В общем, то, что плохо лежит, стоит положить хорошо. — Надо подумать, — важно нахмурился мальчишка и, сделав продолжительную паузу, просветлел лицом и добавил: — Ростовщик плохо себя ведёт в последнее время. Шкет взял себе привычку играть в поборника справедливости, частенько мне подбрасывая дела высокородных господ и просто богачей, обиравших простой люд. Может кому-то и всё равно кого грабить, а нам с сорванцом нравилось восстанавливать мировой порядок и вселенскую справедливость. Я кивнула, давая понять, что меня это дело заинтересовало и ожидаю продолжения. — Вдову обидел на днях, — начал рассказ озорник. — Она колечко мужа принесла в ломбард, последнюю о нём память, но ей деньги срочно нужны были, малец у нее прихворал. Собиралась ненадолго сдать. Как только денежку раздобыла (она шитьём зарабатывает), тут же за ним вернулась. А ростовщик ей заявил, что уже продал его — сроки, видите ли, прошли. Да ещё и накричал на бедную, что перепутала она день, мол, раньше надо было приходить. Только вранье всё это! Знаю я вдову, не могла она попутать дни. — Врёт, говоришь, — я улыбнулась. — А это, ой, как нехорошо. Ну, что же, будем отучать. Шкет расцвел и подробно мне описал, где коварный ростовщик заложенные вещи и деньги хранит, да есть ли в доме охрана, даже тот факт, что дяденька любит по пятницам в тавернах засиживаться допоздна, сообщил. Подготовился, малый, заранее зная, что возьмусь за этот случай. Дело предстояло несложное и мы не стали откладывать его в долгий ящик. В очередную пятницу, проследив за ростовщиком до таверны и убедившись в том, что в его доме никого не осталось, начали действовать. Шкет остался следить за обстановкой на улице, а я пролезла в дом через окно. Правда, щеколду на раме пришлось взломать, так как все окна были наглухо закрыты. Пройдя по тёмным коридорам, без труда нашла кабинет негодяя. Луна сегодня мне благоволила, сияя как никогда ярко, потому свечей зажигать не понадобилось. Быстро оглядев комнату, поняла, что сейфа у ростовщика нет. Не знаю что это за способность такая, но я безошибочно могу определить, где в доме находится сейф или тайник. Дед говорил, что это врожденное, гены, мол, поработали. Гены, конечно, вещь серьезная, но и дедулины уроки мне многое дали. Как бы то ни было, я сразу обнаружила место, где хозяин дома хранил деньги и драгоценности. Вскрыв несложный замок (тоже спасибо деду) в столе нашла много интересного. Недолго думая, сгребла всё в мешок. Деньги, правда, взяла не все. Что ж мы не люди? Надо же будет ростовщику дальше как-то жить. А нам много и не надо. Разыскала заёмные расписки и сунула их в карман, пригодятся. А то вдруг этому бесстыжему дяденьке придёт в голову стребовать со своих клиентов одолженные суммы, ведь вещи, данные ему в залог, теперь находились у меня. Задвинув все ящички стола на место, отправилась на выход. Операция, как мы и предполагали, прошла тихо и мирно. Отдала Шкету процент в денежном эквиваленте, и на этом мы, распрощавшись, отправились по своим делам довольные друг другом. Но такие пустяковые дела мне не нравилось проворачивать. Ну, что интересного в том, чтобы прийти в пустой дом и обчистить хозяев в их отсутствие? Никакого азарта, скучно. Куда веселей обокрасть человека в его присутствии, да ещё и мило с ним беседуя… Ну да, что поделать, не всегда бывает весело. Придя домой, вывернула содержимое мешочка на свою кровать. Чего тут только не было! Красота… Долго любоваться не стала, это все надо вернуть законным владельцам. Ведь вряд ли те люди, что несли последние свои сокровища в ломбард, были богаты и делали это от хорошей жизни. Скорей всего эти крохи — единственное, что у них оставалось ценного. Непорядочность ростовщика сыграла с ним злую шутку, а я немного этому поспособствовала. Перебрав бумаги, на каждую расписку нашла заложенную человеком вещь. В основном это были кольца, серьги и часы. Потом запаковала все в небольшие конверты. Последний штрих — запечатала их своей личной печатью. На ней была изображена лиса, изготовил мне её когда-то дед, ради шутки. А вот сейчас она и пригодилась. Зачем это сделала, и сама точно не знала. Наверное, лучше было бы, чтобы никто не узнал, чьих рук это дело. Но я хотела, чтобы знали, и на это было несколько причин. Во-первых, раз уж Тайная канцелярия не на шутку взялась за мою поимку и даже заключила такую позорную сделку с Принцем, то я сделаю ответный ход — брошу вызов самому герцогу. Во-вторых, подниму авторитет Лисички в народе, это лишним не будет. Принца-то у нас не любят, а вот Лису уважают за то, что она не беспредельничает и наказывает негодяев. А в-третьих, это просто весело! Люблю пошалить! Провозилась я практически полночи. Засыпала радостная и довольная жизнью и самой собой. Наутро приготовленные подарки нужно было разнести адресатам, и сделать это до того, как Тайная канцелярия узнает об очередном ограблении. Проснувшись на заре, собралась в максимально рекордные для себя сроки, замаскировавшись опять под мальчишку и, стараясь не разбудить никого в доме, выбежала воплощать вторую часть плана. Сначала разыскала Шкета, потом он в кратчайший промежуток времени собрал практических всех городских сорванцов. Вручив каждому пакет с адресом, и сопроводив это краткой устной инструкцией, дал команду, и те разбежались в разные стороны. Уже через час вся моя «корреспонденция» была доставлена адресатам. Осталось пару конвертов, которые мальчишки мне вернули не найдя их хозяев — то ли адрес был неправильным, то ли имя с фамилией фальшивые. Беспризорники обладают удивительной, но избирательной порядочностью. Даже если бы не эти оставшиеся бесхозными конверты, я и так была уверена, что ни один из них не присвоил себе чужую вещь. Хотя в обычных условиях они такими качествами не отличались, но со мной всегда были честны, считая своей, а красть у своих — это последнее дело. Миссия моя была выполнена. Раздав малышне каждому по монете за проделанную работу, отправилась эти монеты зарабатывать сама на своё теперь постоянное место честной трудовой деятельности, к Тайной канцелярии. Город ещё большей частью спал, в воздухе носились запахи вымытых улиц, ароматы только что испеченного хлеба и свежесваренного кофе. Я вдыхала полной грудью. Что же сегодня будет? Интересно поглядеть на реакцию герцога, когда ему на голову обрушится новость о новой краже, в доме ростовщика. Меня даже посетило некое чувство превосходства, в этот миг казалось, что я всё смогу, и всё у меня в жизни будет так, как захочу. Я уселась у ворот главного здания блюстителей порядка и разложила свой скромный рабочий инструмент, приготовившись наблюдать интереснейшую пьесу. Вскорости моё терпение было вознаграждено: к воротам несся растрёпанный, небольшого роста, дряблый и опухший мужчина. На ходу он что-то выкрикивал, думаю, нелицеприятное для меня. Я сразу же определила, что данный субъект и есть обобранный мною ростовщик. Он живенько влетел на крыльцо и исчез в недрах тёмного строения. Буквально через несколько минут из здания стали выбегать один за другим стражи правопорядка, затем подъехала служебная карета и в неё погрузились все, кто был в этот момент на улице. Последним залез ростовщик, бурно жестикулируя и бранясь направо и налево. Я ухмыльнулась, действо мне понравилось. Осталось дождаться главного героя спектакля и на сегодня мой рабочий день может быть окончен. Пойду, досмотрю продолжение пьесы у дома ростовщика. А что? Я же не хуже других? Мне тоже интересно. Герцога пришлось ждать намного дольше, чем я рассчитывала. Карета с его фамильным гербом подъехала через час. Хотя, а чего я ожидала? Что он тоже выскочит из здания Канцелярии? Он, наверное, живёт где-то за городом, в шикарном особняке, как ему и положено. Его сиятельство торопливо выпрыгнул из транспортного средства. Вид у него был какой-то помятый, взлохмаченный. Мои губы невольно растянулись в улыбке. И ему не дала понежиться в постельке, небось, ещё и оторвала от прелестей очередной красотки. «Так тебе и надо, гад ползучий! Не трогай маленькую лисичку и сам будешь спать спокойней». Герцог стремительно взлетел на крыльцо и скрылся в глубине здания. Я опустила голову пониже, сгорбилась, прислонившись к стене, и прикрыла глаза. Всё складывается, как нельзя лучше. Теперь, надеюсь, он забудет дорогу в мой дом. А то Кет из-за его визитов стала слишком нервной, да и мои нервишки не железные. Потом я вспомнила о Роджере и новом помощнике, который должен был заявиться сегодня утром… В тот момент, когда размышляла о ценах на корм лошадям, на моё плечо легла тяжёлая рука. Вмиг я вернулась в реальность и замерла в ужасе. Когда чуть приоткрыла глаза, моему взору предстали красивые кожаные сапоги с серебряными пряжками, и я точно знала, кому они принадлежат. «Не буду поднимать голову. Нет! Нет!» Но, увы, рука никуда не девалась, а моё плечо продолжали, словно клещи, стискивать твёрдые пальцы. «Эй, больно же!», — чуть не вскрикнула я, и посмотрела на герцога. — Тебя как зовут? — неожиданно спросил он, пронзая насквозь меня своим змеиным взглядом. — Ма…Марк, — ответила я, заикаясь. — Вот что, Марк, — и он кинул мне в чемоданчик серебряную монету, я невольно проследила за её полётом. — Ты не знаешь такого себе «Шкета»? Моё сердце замерло, по спине пробежала волна холода: «Как? Откуда он знает?». Пока я пыталась прийти в себя, глава Тайной канцелярии терпеливо ждал ответа. Но я смогла только неопределённо пожать плечами, мол: «Без понятия, сиятельный, о чём вы говорите». — Он небольшого роста, ниже тебя на полголовы где-то, щуплый такой, — тем временем продолжал герцог и внимательно следил за моей реакцией. — Знаете, сколько таких бегает по городу… — начала я, но Змей в нетерпении меня перебил. — А ты всё же разузнай. За информацию получишь столько же, — кивнул он на серебряник в чемодане, и к моему счастью, отпустил плечо. «Ну, надо же, его сиятельство вновь пытается меня завербовать, — возмутилась я мысленно. — Это переходит уже все границы». Однако даже в таком виде не получилось долго протестовать, так как мой собеседник стоял рядом и буквально сверлил меня взглядом, ожидая ответ. — Поспрашиваю, чего ж не поспрашивать, — пообещала нехотя и опять недоуменно пожала плечами. Герцога мой ответ, должно быть, удовлетворил, и он резко развернувшись, направился в сторону приведенной для него лошади. Резво запрыгнув в седло, умчался восвояси. Я медленно приходила в себя: наконец-то выдохнула (оказывается всё это время задерживала дыхание), вытерла рукавом выступивший на лбу от перенапряжения пот, присела на корточки. Даже вчера ночью я так не нервничала. Полностью восстановившись, начала собирать свой небольшой скарб в чемоданчик. Спрятала «подаренный» серебряный в карман, ведь деньги лишними не бывают. То, что я не собираюсь помогать герцогу, а плату взяла, меня совершенно не волновало, это его проблема, не стоит доверять свои кровные кому попало. Неожиданно к зданию подъехала ещё одна карета. Какой сегодня полный событиями день для работников ведомства! Из неё, к моему удивлению, чинно вышла баронесса Бассет. Горделиво задрав голову, она проследовала все в том же направлении — в здание Тайной канцелярии. Неужели за камешком приехала?! Вот так везение! При таком раскладе смогу его себе вернуть уже сегодня. И тут меня осенило. Ну, конечно! Сегодня же последний день ярмарки, а в этот день мер города всегда устраивает бал, на который приглашает всех более-менее знатных особ и тех, кто имеет достаточно толстые кошельки. Гостей обычно собирается около пяти сотен, а это огромная куча народу. В такой толпе не то, что лисичку, слона не найдёшь. Зажмурившись, представила, сколько они всяких драгоценностей на себя понавешивают по этому случаю. Это же просто золотое дно! Я уже вообразила, как собираю украшения с господ, как ягоды на поляне и чуть не замурлыкала песенку от удовольствия. А какой разразится скандал, когда многие гости поймут, что остались без своих бриллиантов, изумрудов, рубинов и прочих камешков. Я даже, как вживую, увидела перед глазами целый сундук забитый несметными сокровищами. Вот бы достать билет на этот бал… Да только где? Моё настроение тут же опустилось вниз и рухнуло на землю, вот прямо под крыльцо Тайной канцелярии. Тяжело вздохнув, потянулась уже к чемоданчику, как меня осенила другая мысль: а куда, интересно, приходят письма для главы сего почтенного ведомства? Сомневаюсь, чтобы домой в его родной особняк. Ведь говорят, он больше времени проводит именно здесь, а значит… Зачем герцогу приглашение? Он и без оного пройдёт на любой праздник и в любой дом. Надо было быстро соображать, пока Змея нет на месте. В то время когда я придумывала план проникновения в кабинет главного сыщика, баронесса вышла, покрутила головой в разные стороны, и, видно, ничего нужного ей не увидев, села в карету и умчалась. Я схватила один из оставшихся от рассылки конвертов и рванула ко входу, привлекая к себе внимание воплями: — Письмо для герцога Саблера, лично в руки! «Сюда хоть иногда доставляют корреспонденцию подобным образом?», — размышляла по ходу действия. — «А если нет? В любом случае, надеюсь, мой номер пройдет». Стражник на двери меня остановил: — Ты куда? — гаркнул он таким жутким басом, что я подпрыгнула. — Лично в руки главе Тайной канцелярии, — заявила важно и ткнула ему под нос письмо. Он внимательно осмотрел конверт и указал кивком куда идти. Только я сделала пару шагов, как он вдруг меня остановил: — Эй, малец, оставляй мне письмо, герцога нет, и неизвестно когда появится. — Не могу, — заявила важно, а потом затараторила: — Мне нужно передать лично. Лично — это из рук в руки. Никак нельзя оставить у вас. Я буду ждать сколько потребуется. Тут очень важные бумаги. — Ладно, — он махнул рукой в сторону коридора, указывая мне направление. Я здесь уже бывала, потому и без него знала куда идти, но специально шла медленно, как будто нахожусь в здании впервые. Добравшись до нужной двери, как бы в нерешительности остановилась и подёргала за ручку. Дверь в кабинет была, действительно, закрыта, что неудивительно. Теперь мне был нужен тот, кто её откроет. Тяжело вздохнув, так, чтобы и стражнику было слышно, присела в коридоре на корточки, давая понять, что собираюсь, во что бы то ни стало, дождаться герцога. Долго сидеть не пришлось, и я поверила, что сегодня удача на моей стороне. Нет, герцог естественно не вернулся. Зато появился молодой человек довольно привлекательной внешности, с ярко-рыжей шевелюрой, светящимися весельем глазами и явно весёлого нрава, чем сразу расположил к себе. Приблизившись, он с ходу обратился прямо ко мне: — А ты что тут делаешь? Я поднялась и собиралась уже ответить, как меня опередил страж: — Это к герцогу, письмо принёс. — Лично в руки его сиятельству, — повторила я нужную фразу. — Аааааа, — протянул подошедший и открыл кабинет герцога. — Ну, заходи, чего сидеть в коридоре. У меня от такого везения даже дух перехватило. Это то, что мне нужно! Вошла и остановилась посредине, окидывая изучающим взглядом обстановку. К своей огромной радости увидела на столе внушительную стопку писем, которые явно давно не разбирали. Там обязательно должно быть приглашение на бал! Только как теперь отвлечь этого рыжика? А он как назло, стоял и во все глаза меня разглядывал с выражением крайнего удивления на лице. Уж не знаю, чем вызвала подобное. — Э… кхм… — я сделала вид, что закашлялась и попросила охрипшим голосом: — А можно водички? Пожалуйста… Он как будто бы очнулся, тряхнул головой. — Сейчас, — и выглянул в коридор, наполовину оставаясь в кабинете. Он что-то крикнул, но я уже не прислушивалась. Это тот шанс, что мне нужен. У меня было всего несколько секунд, и нельзя их тратить даром. Метнувшись к столу, лихорадочно стала просматривать письма. И опять мне повезло — нужное обнаружилось почти сверху. Схватила конверт, быстро запихала за пазуху и вернулась на свое место в центре комнаты. Облегченно выдохнула. Вся операция заняла совсем мало времени, но кучу нервов. Рыжик обернулся, когда я только начала приводить дыхание в норму. Оставалось надеяться, что он ничего не заметил. Я протянула ему конверт для герцога и добавила: — Его сиятельству лично в руки, — получилось почему-то шепотом. — Хорошо, — таким же заговорщическим шёпотом ответил рыжий, и ухмыльнулся. А он, оказывается, шутник. В другой раз я бы продолжила знакомство, а сейчас мне здесь задерживаться небезопасно. Больше ничего не говоря обошла его и уже открыла дверь, чтобы уйти, как он остановил. — Подожди, — и бесцеремонно отодвинул меня от двери. Мы постояли в тишине какое-то время. Я уж было начала вновь нервничать, не понимая, что происходит. Но тут он вновь высунулся в коридор. Оттуда донеслось: — Милорд Аден, вот всё, что удалось достать. Далее послышалось какое-то шуршание, и рыжик быстро вернулся назад в кабинет с пакетом в руках. — Вот, — и протянул мне пакет. Я подозрительно уставилась на милорда, не собираясь ничего у него брать. — Да, бери, не бойся, — сунул он свою ношу почти под самой мой нос, который не замедлил уловить умопомрачительный запах, идущий из пакета. Осторожно взяла и заглянула внутрь. Пирожки! Голова закружилась, а во рту скопилась слюна. Я сегодня за всеми делами даже не завтракала. Удивленно посмотрела на рыжика. Он улыбался во все тридцать два, и был очень доволен собой. — Это тебе, за доставку письма, — и стал подталкивать меня к выходу. Вот это да! Работник Тайной канцелярии решил, что парнишка голодный, то есть я, и вздумал меня накормить. — Спасибо! — выдавила из себя опять же шёпотом. — Пожалуйста! — он рассмеялся и таки выдворил меня за дверь. Какой хороший человек! Вот уж не думала встретить в подобном заведение такую отзывчивую и душевную личность. Мне даже стыдно стало, что так провела его, ведь когда обнаружится пропажа, ему не поздоровится. Некоторое время недоумённо рассматривала закрывшуюся за мной дверь. Потом рука сама залезла в пакет, вытащила пирожок и засунула в рот. Зубки впились в сдобу с таким упоением, что я чуть ли не застонала от удовольствия. Выходила из здания с набитым ртом, активно жуя. На прощание кивнула стражнику, в ответ он мне улыбнулся. «Да! Бывают же чудеса!». Забрав свой чемоданчик, сиротливо дожидавшийся меня на улице, торопливо зашагала к дому ростовщика досматривать представление, по дороге продолжая жевать вкусные пирожки. Оказывается, есть и в этом неприветном здании очень даже симпатичные люди. Я улыбнулась, вспомнив о моем новом знакомом. И как он только может работать с Саблером? Воспоминание о герцоге стерло улыбку с моего лица. То, что его подчиненные меня слегка задобрили пирожками, не оправдывает главу Тайной канцелярии, решившего вдруг устроить охоту на милую лисоньку. Ещё и Григ дважды предатель, сердце опять больно сжалось. Не буду думать о нём! Добравшись до нужного адреса, разыскала глазами Шкета. Тот сидел на перевёрнутой бочке и с довольным видом попыхивал своей неизменной трубкой. От едкого табачного дыма он щурил свои совсем детские глазки. Однако если в них заглянуть, то эта иллюзия сразу же исчезнет — сколько там мудрости и житейского опыта. Да, на улице дети быстро взрослеют… Вид у него был хитрый и загадочный, словно он постановщик происходящего на противоположной стороне улицы действа. Подошла, села с ним рядом на свой чемоданчик и молча протянула ему пакет с оставшимися пирожками. Мальчишка тут же загасил трубку, то ли из вежливости ко мне (знает, стервец, что терпеть не могу запах дыма), то ли из любви к выпечке. — Как тут? — спросила, усаживаясь поудобнее. — А, — махнул он рукой, откусив пирожок, и зажмурился от удовольствия. Я терпеливо ждала продолжение. — Всё, как обышно. Шуета, — выдержав паузу, промычал активно жуя. Мы какое-то время сидели молча, пока Шкет уничтожал оставшуюся здобу. — Ты становишься популярной, — заявил он, когда пакет опустел. — Весь город о тебе гудит. — Это плохо или хорошо? — Как посмотреть, — ответил он загадочно. — Герцог сильно зол, а если герцог зол, он спустит на тебя всех собак, а вот это уже чревато. Иногда пацан рассуждал мудро, как древний убелённый сединами старик. — Прорвёмся, — заверила я бесшабашно. «И кто из нас старше и мудрее?». Именно этот вопрос светился в глаза моего верного помощника, когда он с укоризненным видом посмотрел на меня. — Да, ладно тебе, — я похлопала Шкета по плечу. — Ещё одно дело и затаюсь на время. — Какое дело? — мальчишка тут же подобрался и придвинулся ближе, олицетворяя собой само внимание. Такой милый, совсем ребёнок, захотелось его обнять. — Много будешь знать — плохо будешь спать, — щёлкнула его по носу и засобиралась домой. Шкет сделал вид, что обиделся, да только знаю его, он совсем не обидчивый. — Да, — вспомнила я ещё одно нехорошее происшествие. — Ты тут долго не сиди, не светись. Змей и тобой активно интересуется. — С чего бы это? — искренне изумился мальчишка. — А с того, что той ночью за нами самолично изволили гоняться, — это я догадалась только сейчас, и странное предложение герцога стало понятным и в то же время страшным. — Да, ну?! — не поверил он. — Вот тебе и «ну»! Он мне сегодня предложение сделал, от которого сложно отказаться. — Что руки и сердца? — хихикнул сорванец. — Нет, сдать одного мелкого, верткого и неуловимого обормота. Паренек понял меня с полуслова, резко став серьёзным. — Гааад, — зло протянул он. — Гад, — согласилась я, тяжело вздохнув. Мы осознавали оба, что герцогу будет не сложно найти того, кто выдаст мальчишку, всё-таки Шкет был известной личностью в узких кругах беспризорников. И хотя у них не принято сдавать своих, но, как и везде, там тоже случаются люди, готовые за небольшое вознаграждение забыть о чести и продать даже мать родную. Но всё же за него я была спокойна, преданных и честных личностей среди подобной братии было намного больше, чем в иных светских кругах. Пора было двигаться дальше, и, кивнув Шкету на прощание, побежала домой, сегодня вечером мне предстоит посетить бал в мэрии. Мероприятие ответственное и серьёзное, если всё выгорит, как запланировала, герцог повторно на глазах у всей почтенной публики получит ощутимую оплеуху от воровки по прозвищу Лиса. Эта мысль меня вдохновляла и окрыляла. Правда злить Змея опасно, не зря он глава Тайной канцелярии, и глупо верить в свою безнаказанность и невероятную удачу. «Ничего, дело проверну и залягу, ещё и ковриком прикроюсь», — пообещала сама себе и успокоилась. Вернувшись домой первым делом поднялась в комнату ба и деда. Я редко в неё заходила, здесь всё осталось как прежде. Как будто они только вышли и скоро вернутся. Сердце сжалось, на глаза навернулись слёзы. Сглотнула тугой комок в горле, не время плакать, мои родные всегда будут в моём сердце, а сейчас, верю, они глядят на меня с небес. Бабуля с упрёком качает головой, а в глазах любовь и нежность, а деда гордится и его лицо озаряет такая родная улыбка с лучиками морщин в уголках глаз. Прикоснулась к вещам, которых касались их добрые и ласковые руки, вдохнула родной запах. В комнате пахло ладаном и свечами, а ещё витал еле уловимый аромат жасмина, которым бабушка прокладывала бельё, чтобы оно пахло свежестью и весной. Тяжело вздохнув, вернулась к насущным проблемам и забралась с головой в бабулин сундук. Я знала, что найду в нём много интересного, но то, что открылось, поразило и мое достаточно богатое воображение. Здесь были платья из парчи и шёлка, с дорогой отделкой, и просто умопомрачительные наряды из дорогих материалов, названий которых я не знала. А ба то у меня была модницей! «И откуда всё это?» — Я с удивлением доставала шикарные платья и шали из тонкого кружева. Сколько помню, она носила скромные платья пастельных тонов. Оказывается, я еще так много о них не знаю. Потом, как-нибудь на досуге, рассмотрю всё подробней, а сейчас надо поторапливаться. Выбрав на сегодняшний бал нежно — сиреневое платье из дорогущего шёлка, под него перчатки и сумочку, с сожалением закрыла чудный, практически волшебный, сундучок. Будет ещё время всё рассмотреть, как следует. Платье пришлось немного подгонять под мою фигуру, ведь ба была немного крупнее меня и выше, а вырез на груди решили ушить и почти полностью задрапировали кружевом. Кетти помогла мне справиться с нарядом. А когда платье было закончено, она всё охала и ахала, вертясь вокруг. Я тоже себе нравилась в зеркале: тонкая талия, заметно округлившаяся грудь, чуть скрытая за нежным узорами, тонкие запястья. Цвет и фасон наряда выгодно подчеркивали аристократическую белоснежность кожи на открытых плечах и шее. — Настоящая леди! — восхитилась в очередной раз Кет. — То, что нам нужно, — деловито заявила я. Теперь осталось сделать замысловатую причёску и образ готов. Сегодня я буду рыжей зеленоглазой красоткой с тонкими чертами лица. Да! Нагло пойду на этот праздник жизни в образе Лисы. Надо лишь чуть больше грима, чтобы зрительно добавить себе годков. А то юную деву пятнадцати лет (увы, мне больше не дают) не пустят на бал без сопровождающего. Юным особам принято посещать подобные мероприятия лишь в присутствии мамаш или на худой конец дуэний. Можно было бы, конечно, сагитировать на эту должность мою экономку, но бедняжка совсем не умеет играть, и боюсь, свалится в обморок от страха. Теперь украшения. Как же без них? Это неприлично — на такой праздник и без побрякушек! У меня, несмотря на мою слабость к таким вещицам, их совсем немного. Но среди них есть один особенный комплект. Это последний подарок моих любимых дедули и бабули. Я с замиранием сердца открыла бархатный футлярчик. Коротенькая ниточка отборного белоснежного жемчуга с оригинальной золотой подвеской в виде цветка орхидеи, и маленькие изящные серьги-гвоздики, украшенные мелкими бриллиантами. Скромно, но со вкусом! Когда мой образ был закончен, взглянула на часы. На бал я немного опаздывала, но это ерунда, основное действо начнется только около полуночи. Далее пришлось ради собственной безопасности разыграть небольшой спектакль, потому как понимала, что когда моя афера откроется, лучшие ищейки Тайной канцелярии будут носом рыть землю, выискивая хоть какую-то информацию о наглой Лисичке, давшей по носу их начальству. Скрыв свой великолепный наряд невзрачной черной накидкой с капюшоном, я, не привлекая внимания прохожих, прошла пару кварталов от своего дома. Оказавшись на многолюдной центральной улице, сразу же направилась к скучающему вознице. Увидев его недоуменный взгляд, дескать, такая барышня пешком разгуливает, кратко пояснила, что мой экипаж сломался в самое неподходящее время, а я очень тороплюсь, и нет времени ждать, когда его починят. Пообещав хорошую плату, забралась в карету и мы довольно быстро добрались до здания мэрии. Особняк в этот поздний час был весь ярко освещён, что придавало ему некоторую сказочность. Я невольно залюбовалась. До слуха донеслись отголоски музыки и веселья. Что ж, разбавим этот праздник жизни горькой пилюлей. Медленно поднялась по ступеням, предъявив на входе пригласительный билет герцога. Как и рассчитывала, никто не вчитывался в имена на пригласительных. Лишь достала его из конверта, как сразу передо мной распахнули двери. «Значит, моя внешность не вызвала сомнений принадлежности к высшему обществу, — довольно хмыкнула про себя. — Знали бы они кого пускают». Пройдя по длинному коридору, оказалась вновь еще у одной двери, которая так же учтиво распахнулась передо мной. Здесь приглашение уже не спрашивали, а лишь с поклоном проводили в огромный бальный зал. Едва войдя в помещение, замерла на пороге, затаив дыхание. Шум, музыка, звон бокалов, смех. Меня слегка даже оглушило от обилия звуков и запахов. Зал был огромным и прекрасным, здесь всё выполнено из мрамора — стены, пол, колоннады. Яркий свет огромного количества свечей отражался не только в хрустале множества шикарных люстр и светильников, но и в гладкой мраморной поверхности зала. Это завораживало, придавая всему происходящему эффект нереальности. Не меньше поражали своим великолепием наряды присутствовавших господ. Богатство и роскошь нашего города были выставлены напоказ. Но не шикарные платья и золоченые камзолы привлекли внимание слегка обалдевшей Лисички. Манящий блеск украшений в мерцающем свете свечей околдовывал, притягивая взгляд, заставляя забыть обо всем. Драгоценные камни и металлы украшали шеи дам, лебединые и не очень, обвивали их запястья, тонкие и не совсем, красовались в их ушках и на пальчиках, изящных и не слишком. Золото, серебро, бронза, платина, изумруды, рубины, сапфиры, бриллианты… У меня голова шла кругом от всего этого изобилия. Эх, мой зашитый в платье потайной кармашек так мал, сюда бы пару сундуков и к ним четверку носильщиков, чтобы унести всё то, что местная знать сегодня на себя нацепила. Кажется, они устроили соревнование, кто кого перещеголяет по богатству украшений и их количеству, нацепив на разные части тела, куда только это было возможно. Даже на щиколотках некоторых дам при движении, сверкали драгоценности, игриво выглядывая из-под нижнего края платья или юбки. Мне предстояла трудная работа — выбрать для себя лучшее. Представив, какой разразится скандал после моего ухода с этого торжества праздности, довольно улыбнулась. Нравится мне злить герцога. Это как дёргать тигра за усы, который сидит совсем не в клетке и может откусить наглецу руку. Но я не могла себе отказать в подобном удовольствии. Не знаю уж почему, но очень хотелось Змею насолить, подмочить практически безупречную репутацию лучшего сыщика страны. Взяв бокал шампанского с ближайшего столика, выпила от волнения залпом почти половину. Жидкость разлилась в желудке теплом и подарила мне нужное спокойствие и уверенность. Буду веселиться пока, работа начнётся позже, когда основная масса народу будет уже доведена до нужного состояния коварными игристыми напитками. Для начала решила оглядеться и освоиться. Неожиданно у меня появилась небольшая группка поклонников. Парочка офицеров, милый толстенький граф, веселящий меня шутками, и то ли виконт, то ли барон, изрядно уже подвыпивший и клявшейся беспрестанно в любви. Причем приблудились они сразу, я тихонько стояла в уголочке, жевала виноград, запивая шампанским, и рассматривала украшения на проплывающих мимо дамах. Первыми подошли офицеры, осведомившись, где находится моя матушка, чтобы они могли попросить разрешения со мной потанцевать. А когда выяснили, что я совершенно свободна, а мой жених (по моей версии), который меня сопровождает, где-то затерялся в зале, немного удивившись его беспечности, наперебой принялись приглашать на танец. Их внимание вскружило голову похлеще шампанского, я порхала словно бабочка с цветка на цветок, переходя от одного кавалера к другому, танцуя без устали и кокетничая без стеснения. Да, я вела себя легкомысленно, ветрено, игриво. А почему бы и не повеселиться сегодня? Сомневаюсь, что ещё когда-нибудь мне выпадет такая возможность поразвлечься в таком великосветском обществе. Неожиданно моё веселье закончилось. Не успев остыть после очередного танца, я уж было собиралась танцевать следующий, как у самого уха прозвучал знакомый голос, от которого мурашки побежали по спине. — Разрешите пригласить вас на тур вальса, — бархатные нотки в голосе заставили меня содрогнуться. — Следующий танец я уже обещала, — ответила, не дав себе подумать, и обернулась. Мои худшие опасения сбылись — передо мной стоял, протягивая руку, сам глава Тайной канцелярии. На нём была тёмно-синяя парадная форма его ведомства, с золотыми вышитыми знаками отличия и окантовкой. В этом мундире он был хорош, если бы на его месте был кто-то другой, я бы отметив про себя: «какой красавчик!», не раздумывая, отправилась вальсировать. Но, увы, напротив меня стоял герцог, с его не сходящей с лица ехидной улыбкой и холодным колючим взглядом голубых глаз. «Ну, почему?» — Мысленно застонала. — «Почему среди огромной толпы, среди сотни прекраснейших дам, рядом с которыми я выгляжу как мелкий луговой цветочек среди роз, герцог заметил именно меня? То ли злой рок преследует, то ли глупая шутка провидения. Вероятность нашей встречи здесь была такой же, как у снегопада среди лета. Но она состоялась…». Внешне лишь мило улыбнулась, озираясь с удивлением по сторонам в поиске моих кавалеров, но их всех, как ветром сдуло. Предатели! Тем временем герцог внимательно смотрел на меня в ожидании ответа. Его протянутая ладонь по-прежнему маячила перед глазами. Пришлось вложить свою руку в его, так как повода отказать, в виду отсутствия кавалера, у меня не было, а оскорблять его сиятельство отказом без видимых причин не рискнула. Он уверенно повёл меня в самую средину зала, что тут же привлекло внимание к нашей паре всех присутствующих. При первых звуках музыки, положил свою руку мне на талию, тепло которой ощутила даже сквозь ткань платья, по телу пробежала дрожь. Этот коварный тип как-то чересчур сильно меня прижал к своему туловищу. Попытавшись отстраниться, поняла, что не тут-то было — оказалась я в медвежьих объятиях, или, скорей, змеиных. — Для этого танца не нужно так близко прижиматься, — совершила я ещё одну попытку вырваться из крепких рук. — У меня нет возможности даже вздохнуть. Я, конечно, привирала немного, но надо же было как-то прекратить это безобразие. Герцог слегка отстранился, заглянул мне в глаза. — Ну что вы, каждый ваш вздох доставляет мне массу удовольствия, — промурлыкал он, как кот, смакующий пролитую сметану. — Да вы, хам, ваше сиятельство, — заявила и тут же прикусила язык. — «Ох, выйдет моя дерзость мне боком!». В ответ он как-то задорно и очень тепло рассмеялся, что совершенно не вязалось с его грозным образом. От неожиданности я даже рот раскрыла. — Вы меня узнали? — удивился герцог, не обращая на мою дерзость и ошарашенный вид совершенно никакого внимания. — Кто ж вас не знает? — констатируя факт, пожала плечами. — А я вот вас впервые вижу. И меня интригует то, что вы здесь без сопровождения. — С чего вы решили, что я одна. Здесь где-то моя тётушка и мой жених… — Врёте, — перебил меня герцог. — Я некоторое время наблюдал за вами и в вашем обществе не заметил ни одной пожилой дамы, или особы хотя бы приблизительно похожей на вашу мать или дуэнью. — А… — пыталась возразить я. — А те оболтусы, которые возле вас ошивались на роль женихов никак не катят, потому как ловеласы отъявленные, — предупредил и зарубил на корню приготовленную порцию вранья. «Да и вы, сиятельный герцог, не далеко от этих оболтусов ушли! Думаете, загнали меня в угол?» — Мысленно злилась я на Саблера. — А знаете, ваше сиятельство, это совсем не ваше дело, — выдала вслух, кажется, меня от злости совсем здравый смысл покинул. А он опять расхохотался. — Дерзкая маленькая леди сбежала из дома на свой первый бал через окно?! — заявил, вдоволь насмеявшись. — Почему это через окно? — возмутилась тут же. — Значит, всё-таки сбежала? — поймал он меня на слове. — Нет, ниоткуда я не сбегала, — ответила, как можно твёрже. — Я вам уже объясняла, но вы не приняли мои слова всерьёз… Он опять перебил: — Это вы якобы о женихе? — Именно о нём, — подтвердила с достоинством. — И где же он сейчас? И самое интересное — что это за мужчина, который позволят другому так близко прижимать к себе его невесту. — А, так вы признаёте, что ведёте себя неприлично?! — вывела я герцога на чистую воду, и чуть не захлопала от радости в ладоши. Но он оказался скользким, как уж… точнее, как змей. — Признаю, что вы мне нравитесь, и мне безумно приятно держать вас в своих руках. Наивная, я надеялась, что меня ничем не смутишь. — Вы… — набрала побольше воздуха в лёгкие. — Вы меня сейчас пытаетесь соблазнить? — Кажется, я теряю квалификацию, — развеселился герцог вновь. — Обычно дамы замечают, что поддались соблазнению лишь на утро. — Не дождетесь! Мой ответ вновь вызвал его хохот. Только теперь он уткнулся своим носом мне в основание шеи и тихонько заливался смехом, сотрясаясь всем телом. — Прекратите мне дышать в шею, у меня от этого мурашки по всему телу, — дёрнула я плечом, пытаясь, отгородится от герцога. Он резко прекратил смеяться и с каким-то странным выражением посмотрел мне в глаза. — И как же зовут мою очаровательную незнакомку? «Во-первых, не твою, а во-вторых…». — Мой ответ настолько вас удивил, что вы решили, наконец-то, познакомиться? — наглости моей не было предела. — Вы правы, я должен был сделать это раньше, — и опять он произнёс эти слова с непонятными мне интонациями в голосе. — И всё же, назовите своё имя?! Последнее он высказал не как просьбу, а скорее, как приказ, вызвав во мне дух противоречия. — Нас не представили, а знакомиться самой с мужчиной верх неприличия. Потому останусь для вас просто «очаровательной незнакомкой». Глава Тайной канцелярии хотел было возразить, но танец, к его сожалению и моей радости, закончился, и герцог с неохотой проводил меня к столикам с напитками. Танцевать со мной ещё один танец он не решился, это бы значило не просто подставить мою репутацию под удар, а вовсе перечеркнуть оную. Хотя, если верить слухам о его любвеобильности, герцога вряд ли могла беспокоить моя репутация. Значит, была на то другая причина, но меня она мало интересовала. Главное, чтобы он от меня отстал. Как только он выпустил мою руку, я схватила близстоящий бокал с шампанским и хорошенько приложилась. Герцог тоже взял напиток, но пить не спешил, держа бокал в руке, разглядывал мою персону сквозь его призму, загадочно улыбаясь. И чего это он возле меня отирается? Шёл бы уже по своим делам. А то уже за полночь, пора снимать драгоценности. Только как избавиться от герцога? Надо срочно придумать, иначе всем моим планам придёт конец. Помощь пришла, откуда не ждали. К нашей небольшой компании: я, герцог и столик с напитками, плавно двигалась процессия из десятка милых дам, во главе с брюнеткой, неописуемой красоты. Она была не просто хороша, она была верхом совершенства! Стройная, с плавными изгибами тела, чистой белой кожей. Тёмно карие глаза с миндалевидным разрезом, пухлые губки, шёлк тёмных волос плавно спадающих на плечи — довершали идеальный образ красавицы. Я в восторге затаила дыхание, подобной красотой можно только любоваться. — Давей, дорогой, куда же ты исчез? Мы устали тебя ждать… От звуков её скрипучего, как у несмазанной телеги, да еще и с истеричными нотками, голоса всё очарование развеялось. Стало сразу ясно, что характер у красотки стервозный. Её компаньонки начали меня яростно оттеснять от герцога, а одна даже норовила локтем заехать мне в бок. Только я оказалась проворней и от острой конечности увернулась. Теперь пришла моя очередь веселиться. Герцог, как мог, отбивался от назойливых девиц, пытаясь ко мне прорваться, но не тут то было. Этих бы милых дам да с алебардами в руках на границу, ни один враг бы не просочился незамеченным, и не вырвался из их острых коготков. Несчастный давно бы их послал, если бы не соблюдение правил приличия и этикета. Я тихонько посмеивалась в сторонке, наблюдая забавную сценку. Как будто стайка экзотических шумных и назойливых птичек атаковала темно-синего с золотым удава, и последний, кажется, проигрывает. Вдоволь натешившись интересным представлением, отошла подальше и спряталась за очередной колонной. По мере удаления от герцога, я успокаивалась. Встречи с ним меня очень нервируют, и требовалось время, чтобы прийти в норму. Взглянула на свои руки, они мелко подрагивали. И как теперь работать? Такими дрожащими пальцами я могу теперь только тонкие локоны завивать. Обозвав, в очередной раз, главу Тайной канцелярии гадом, выполнила серию вдохов-выдохов, восстанавливая утраченное равновесие. Потом не торопясь совершила пару кругов по залу, выбирая понравившееся мне украшения. Зачем мне все? Я выберу лучшие. В этом колье слишком мелкие камни, а на этом браслете не изящная золотая резьба, а в этом кулоне лучше бы смотрелся сапфир, а не рубин. «Баронесса Бассет, какая встреча!» — Мысленно пропела я и тут же чертыхнулась. Эта…(я не выражаюсь грубо) леди не надела сегодня «Маркизу»! Вот ведь, придётся теперь ещё и к ней в дом наведываться за моим камешком. А жаль, можно было бы одним махом решить все проблемы. Ну да, ладно. Пришло время браться за работу. Я незаметно размяла пальчики и хищно улыбнулась…Глава 5
Герцог Саблер был зол, очень зол! Эта мерзавка на глазах у всех, смеясь, бросила ему вызов. Плутовка выставила его всеобщим посмешищем. Нет, это не просто вызов, задета его профессиональная честь! Когда послышались первые крики о пропавших драгоценностях, он не придал им должного значения. Такое часто происходит на больших балах и приёмах — кто-то плохо застегнул застежку или же неосторожное движение во время танца, и как результат, украшение свалилось на пол, после прислуга обязательно отыщет. Но когда вопль повторился, а потом помножился на энное количество раз, у него волосы на голове зашевелились. Такого позора он ещё не испытывал. Под самым его носом работал дерзкий воришка, а глава Тайной канцелярии в этот момент, ничего не подозревая, предавался утехам в компании великосветских красоток. Причем это уже второй раз! И если тогда пропал лишь один камешек, пусть и уникальный (видать, тот мерзавец поскромнее), то сегодняшнее происшествие было просто верхом наглости. Внезапно герцога посетила одна догадка. А что если это один и тот же паршивец? Осмелел, почувствовав безнаказанность… И почему, собственно он, а не она? А уж когда обнаружили оставленный в прихожей на туалетном столике пригласительный билет с оттиском изображающим силуэт лисы на конверте, сомнений принадлежности вора к прекрасному полу не осталось. Лиса! Она снова выскользнула из его рук! Давей грохнул об стену попавшимся под руку стулом, от чего тот разлетелся в щепки, а герцог и не подумал извиниться за испорченный предмет мебели, хотя никто этого и не ожидал от него. Всегда хладнокровный блюститель порядка позволил себе небольшую слабость — показать свои чувства на людях. И сейчас он был в ярости от собственного бессилия, но продолжалось это недолго — буквально через несколько минут уже спокойно опрашивал пострадавших. При этом на его лицо вернулась привычная ехидная улыбка и подозрительный прищур. Игра становилась серьёзной. Змей почувствовал настоящий азарт, ведь Лиса оказалась достойным противником. Глава Тайной канцелярии оживал с каждой секундой: в глазах появился загадочный блеск, движения становились плавными и тягучими, а мозг работал, как хорошо отлаженный механизм. Герцог словно проснулся от долгого зимнего сна. Таким Давея Саблера уже несколько лет никто не видел, но именно вот такой он вызывал страх и трепет даже у собственного окружения. Однако в последнее время его жизнь стала скучна и однообразна, всех мало-мальски серьёзных преступников он посадил, а мелких взял под контроль, позволяя жить, но не дозволяя зарываться. Поговаривали даже, что он потерял нюх и утратил профессиональные навыки. Ан, нет! Рыжая плутовка заставила его встрепенуться и выйти на охоту. Сейчас главное взять след! Мысленно вернувшись на несколько часов назад, Давей вспоминал предшествовавшие ограблению события. Он прикрыл глаза. Вот начало бала, все ещё скованно и чопорно прохаживаются с бокалами в руках, ведутся тихие светские беседы, негромко играет музыка, следующая картинка — пары кружатся в танцах, слышится хохот и визг слегка подвыпивших персон. Среди всей этой уже захмелевшей знати ярким пятном выделяется молоденькая девушка с ярко-рыжими волосами и глазами цвета свежей зелени, явно попавшая на подобное мероприятие впервые и определенно без ведома родителей, так как не имеет сопровождения. Герцог, вспомнив прелестную незнакомку, невольно улыбнулся. Очаровательное создание, такая искренняя, нежная и в то же время дерзкая. Плутовка, так и не представилась. Наивная, думает, что он её не отыщет. Жаль, что их встреча была столь коротка. И надо было тогда в самый неподходящий момент явиться дочери графа Тамле со свитой. Аделина невероятно красива внешне, но при этом спесива и капризна по характеру. Одно время Давей увлёкся красоткой, пока не испытал на себе её стервозного нрава. С тех пор старался держаться от неё подальше, а вот она еще питала надежды вернуть такого завидного жениха. Герцог открыл глаза. Взял в руки конверт с печатью воровки, покрутил в руках. Достал приглашение, осмотрел его еще раз. Часть его была сожжена и как раз та, где указывалось имя приглашенного. Умна и дерзка, плутовка! Этой выходкой она показывала, что на бал она пришла открыто, а не пробралась туда, как трусливый воришка. Саблер уставился на оттиск печати, словно в нем была разгадка загадки под названием «Лиса». На ум сразу пришёл образ таинственной ночной феи кружащей в танце на площади. Тогда ему казалось, что её волосы в свете костра отдавали золотом. Возможно, кличка «Лиса» навеяна как раз цветом волос ее обладательницы? Герцог задумался, та девушка была стройной, хрупкой, небольшого роста, хотя, может и среднего. Сыщик принялся составлять протокол, но образ Лисы не давал покоя. Кем могла быть на балу воровка? В мыслях тут же всплыла маленькая рыжая девчонка. Давей даже перестал писать, отложив перо. Нет, не может быть. Она слишком юна и наивна, чтобы быть Лисой. Скорей всего малышка сбежала из-под опеки матушки, дабы окунуться во взрослую жизнь. Интересно куда она исчезла? Отвязавшись тогда кое-как от назойливых поклонниц, он попытался разыскать девушку, но она словно растворилась. Возможно, матушка таки её нашла, увела домой, и дерзкой девчонке всыпали розги хорошенько или посадили под домашний арест. Герцог улыбнулся, представив сцену укрощения строптивой. Жаль, что их знакомство не продолжилось… Девчонка вызывала в душе чувства и желания, которые не были ранее присущи главе Тайной канцелярии. Давей тряхнул головой, отгоняя неприличные мысли, отвлекавшие от работы. С чего это он так некстати размечтался? И вообще, у него совершенно чистые помыслы, а девчонку все же стоит наказать, дабы отбить всякую охоту сбегать из дома. Совсем ведь глупышка, могла попасть в плохую историю. Большой бал не для маленьких наивных принцесс. Он вновь взялся за написание протокола. «А если она и есть Лиса?!». Перо вновь улетело в сторону. Тогда она не просто дерзкая, а безрассудно смелая. И он её отыщет. Саблер довольно потёр руки, игра становится невероятно интересной и увлекательной. Вернувшись домой, вывалила драгоценности на кровать и улеглась рядом. Какая красота! Сбывать подобное на черном рынке неблагодарное дело и небезопасное, денег выручу не много, а проблем потом точно не избежать. Да и не хотелось отдавать. Я нежно водила пальчиками по своим невероятно красивым камешкам, по их золотой и серебряной оправе, раскладывала так и эдак. Всё, естественно перемеряла. Женщина я, в конце концов, или кто?! Решила — никому мои драгоценности не отдам! Придумала вариант получше. Есть у меня знакомый ювелир, который за хорошую оплату из этих сокровищ сотворит мне такие украшения, каких свет не видывал. И бывшие хозяева не смогут узнать. Господин Шендал — хороший приятель моего деда, имеющий отличную репутацию в своих кругах, да и в наших тоже. Следовательно, доверять ему можно без опаски, только вот берёт дорого за свои услуги, но доверие и его мастерство того стоит. Я стала перебирать камешки. Вот этот крупный сапфир сам по себе хорош и не нуждается в сопровождении, которое ему навесили из мелких топазов. Ему хорошую огранку и засияет всею своей красотой. А этому необычному бриллианту, напротив, соседство других камешков пойдет только на пользу. Например, вот эти… Пока идей в голове теснилось море, села рисовать эскизы, по которым потом планировала заказать себе эксклюзивные украшения. Так увлеклась, что очнулась, когда в комнате начало светлеть. Загорался рассвет, начинался новый день. Погасила свечи и уставшая, но счастливая легла спать, спрятав свои приобретения в дедов сейф. Разбудила меня, как обычно, Кет. — Вставай, соня, уже день на дворе, а ты всё спишь, — экономка поставила подносс чаем на туалетный столик и раздвинула шторы, впуская яркие солнечные лучи. Я потянулась, как сытая довольная кошка. Хорошо-то как! — Тебя уже час выглядывают, — добавила она. Всю негу как рукой сняло, подскочила в испуге: — Опять герцог явился? — Да ну тебя! — отмахнулась Кетти. — Вспомни только черта. Нет. Глянь в окошко. Я тут же подбежала к окну и выглянула из-за шторки. На противоположной стороне улицы гулял знакомый мне мальчишка. Завидев меня, поднял кепку в приветствии и тут же скрылся в переулке. Это был наш условный сигнал. Значит, у предводителя местных оборванцев есть для меня важные новости и нужно немедленно встретиться. Случилось что-то серьёзное, по пустякам он меня не беспокоил. Схватив булочку с подноса, стала быстро одеваться в костюм беспризорника. — Куда? — всплеснула руками Кет. — А чай? Я в ответ промычала что-то невнятно с набитым ртом и продолжила процесс перевоплощения. На лицо — маскировочный грим, на голову — кепочку. Глянула на себя в зеркало и выругалась. Я же забыла смыть рыжую краску! Ладно, сейчас нет времени, вернусь, смою. — Не пущу! — грозно заявила экономка, перекрывая мне дорогу, когда я ринулась к двери. — Ты который день нормально не ешь. Худющая стала, страшно глянуть. Вон, и одежда на тебе болтается, как на вешалке. — Этой одежде положено болтаться, маскировка такая. А поем я, когда вернусь. И чмокнув в щёчку грозную сторонницу хорошего питания, проскользнула у неё под рукой и выбежала за дверь. Вслед мне послышалось недовольное ворчание. Прожогом пронёсшись по улицам и переулкам, нашла своего дружка печально привалившегося у старой гостиничной конюшни. Завидев меня, он улыбнулся, но через мгновение улыбка слетела с его лица. Нахмурившись, подошёл ко мне. Я не успела удивиться такой резкой перемене настроения, как он зашипел словно змей. — Ты с ума сошла! — заявил мальчишка и с серьёзным видом стал заправлять выбившуюся у меня прядь в кепку. — Везде рыщут люди герцога, а ты рыжая бегаешь. Вообще страх потеряла? Мне стало смешно — он вел себя как заботливый родитель, поучающий нерадивое дитя. — Я больше не буду, папочка, — засмеялась, глядя на него с нежностью. — Злыдня, — ответил он оскорблено, но тут же улыбнулся. Вот за что его люблю, что не умеет он обижаться и ко всему относится с недетской мудростью. — А теперь совершенно серьезно — у тебя крупные неприятности. Загибай пальцы, — начал перечислять он деловито. — Первое — герцог в ярости поднял на ноги всю канцелярию, второе — идут обыски во всех мало-мальски известных воровских домах, третье — Григ Олстон сегодня выпущен на свободу. — Хм, — протянула я, — значит, Змей принял предложение… — Да, и теперь на тебя охоту начнут ещё и головорезы Принца. Я скривилась, как будто лимон съела. — И последнее, — голос Шкета стал еще более грозным, что не предвещало для меня ничего хорошего. — Ищут небольшого роста девчонку с рыжими волосами. Мои глаза округлились от удивления, а он продолжил. — Это ж до какой степени надо осторожность потерять, чтобы засветиться перед герцогом? — он упер руки в боки. — Бросай сумасбродничать. Тебе нужно залечь на дно и песочком присыпаться. «Да, что-то ты, лиска, нынче в опале. Не мой день сегодня. Удача, видно, решила, что наигралась со мной». — Поняла, поняла. Залягу. Сейчас же, вернусь домой и… — остановила поток речи и прищурилась, внимательно его рассматривая. — Ты бы тоже пока не светился. Он кивнул, соглашаясь. На этой печальной ноте мы расстались. Домой я добиралась уже намного осторожнее, всё больше переулками. Когда проходила недалеко от лаборатории ба, меня почему-то потянуло зайти глянуть, может, есть какой заказ. Надо же будет чем-то «на дне» заниматься. Заказов не было, я собралась уже уходить, как заметила, что дверь в помещение приоткрыта. По спине пробежал холодок испуга. Осторожно нажала на ручку — так и есть, всё открыто, замки не сработали. Догадка привела меня в оцепенение: пока я орудовала в бальном зале, обокрали лабораторию моей бабули. Входя в комнату, даже зажмурилась, боясь увидеть пустые полки, разбитые колбы и перевернутые ящики. С тяжёлым сердцем открыла глаза. На удивление вокруг царила чистота и порядок, так, как я и оставляла несколько дней назад. Все баночки-скляночки на местах, травы-муравы сушатся под потолком. Облегченно выдохнула. Проверила самые дорогие мази и лекарства, всё оказалось на месте. Кто ж тогда сюда забрался и зачем? В последнюю очередь открыла шкатулку с деньгами за медикаменты, она оказалась пуста. Я даже не расстроилась, там хранилась совсем небольшая сумма денег, ведь за свои зелья я беру небольшую плату, символическую. Ну что же, наверное, вору нужны были только наличные. Это, конечно к лучшему, только весьма странно, ведь за мои травы и снадобья можно выручить хорошие деньги, здесь были очень редкие рецепты. Скорее всего, грабитель просто в этом не разбирался. Пребывая все еще в недоумении, обвела лабораторию взглядом повторно. Вдруг вопрос, почему так странно вел себя воришка, отпал сам собой. Догадка о личности вора была неприятной, но все объясняла. Уже долгое время хозяин дома настаивает на том, чтобы я продала ему это помещение. Всё здание принадлежит ему, и только моя крошечная лаборатория, как кость в горле. И человек-то он в общем неплохой, но видно, пообещали ему хорошие деньги за мои небольшие комнатки, а с финансами у него сейчас, похоже, сложно. Уговорить меня не получилось, вот и пытается меня выжить таким примитивным и нечестным способом. Я села на одинокий стул посредине, на душе стало очень плохо, как будто кто тьмы туда напустил. Так неприятно разочаровываться в людях, которым доверял. Вспомнилось, как он мне помогал в первое время, как заботился и находил мне пациентов. И сейчас взял только деньги, наверное, потому что большего совесть не позволила. Что ж, кто-то остается верен своим принципам в любой ситуации, а кого-то ломают обстоятельства. Последнее время меня постигает одно разочарование за другим, должно быть взрослею. Печально улыбнулась. Надо всё-таки продать лабораторию, чтобы не толкать человека на еще большие преступления. Всё равно мне она не по плечу. А снадобья я смогу готовить и дома, было бы кому. Приняв решение, поднялась, прикрыла все двери. Надо будем сегодня же забрать всё ценное и связаться с хозяином по поводу продажи. Вернувшись домой, первым делом быстро смыла с себя всю краску и грим. Потом перепрятала украденные драгоценности в дедовы тайники. Туда же отправился костюм «мальчика». Печально посмотрела на красивое сиреневое платье, в котором была на балу. Если его обнаружит герцог, улик других и не надо будет искать, потому желательно его сжечь. Но рука не поднялась на такую красоту, и платье последовало за костюмом в тайную нишу. Таким образом, спрятав все следы преступлений, я успокоилась и спустилась обедать. Все эти хлопоты возбудили во мне зверский аппетит. За обедом я была молчалива, переваривая все события и обдумывая свои поступки. Беседу за столом вели в основном Кетти с Роджером, да периодически включался в разговор новенький помощник, за своими переживаниями не запомнила, как его зовут. Закончив трапезничать, взяла две огромные корзины и оправилась в лабораторию. За один раз я всё не унесу, потому сначала собрала самое дорогое и необходимое. Только по пути назад поняла, что можно было привлечь Кет к этой работе, мы бы за один заход вдвоём справились. Ну да ничего, мне есть время для размышлений, а у неё и по дому работы хватает. В лабораторию пришлось ходить ещё два раза, но зато все помещения я очистила и убрала за собой, подготовив к продаже. Перенеся весь мой лабораторный скарб домой, рассказала Кет о своих планах и мы принялась вместе с за уборку чердачной комнаты. Решили, что там самое место для моей лаборатории, если что-то вдруг взорвётся в ходе опытов, то только крышу снесёт. Да и травы сушить удобно. Весь оставшийся день мы с Кетти убирали, мыли, чистили, приводя в порядок мой будущий рабочий кабинет.* * *
Герцог опустился в кресло у окна, и устало прикрыл глаза. — Да, нелёгкая выдалась ночка, — прокомментировал Аден, усаживаясь за стол главы Тайной канцелярии, и спросил с надеждой в голосе: — Может, выпьем по бокальчику вина? Давей кивнул в знак согласия и тут же на столе, как будто из неоткуда, материализовались два бокала. Некоторое время приятели молча смаковали вино. — Почему ты решил, что Лиса — женщина, может это лис? — спросил граф, рассматривая оттиск с изображением животного на пригласительном билете. — Нет, не может быть, — ответил твёрдо Давей. — Почему? — попытался возразить Аден. — Маскируется под рыжую плутовку, а что мы знаем, по сути, о нём? — О ней, — герцог глотнул вина, и начал приводить аргументы поучительным тоном: — Во-первых, она хорошо разбирается в камнях, не взята ни одна подделка, а на подобном балу многие не гнушаются носить стекляшки. — Смею тебе возразить, как раз это говорит о том, что вор — мужчина. Много ты видел женщин, хорошо разбирающихся в камнях? Герцог кивнул в знак согласия, но продолжил гнуть своё: — Во-вторых, украшения все взяты, заметь, самые изысканные, а не дорогие. — Согласен, хороший аргумент, но… Давей не дал ему договорить. — И в-третьих, я её видел, — выдал он, с хитрым прищуром наблюдая за собеседником. Реакция последовала незамедлительно, глаза графа округлились в изумлении. — Ты её видел, и она от тебя ушла?! — выкрикнул он. — Что-то мне подсказывает, что это было не на балу… Саблер утвердительно кивнул. — Значит, она обводит тебя вокруг пальца уже не первый раз, — продолжил гнуть свое Аден, не скрывая ноток сарказма. Поддеть самого главу Тайной канцелярии было одним из любимых занятий его верного друга Адена, и он никогда не упускал такой шанс, но делал это только тет-а-тет. Давей Сблер платил ему той же монетой. — Ушла, — ничуть не смутился тот, а на лице расплылась загадочная улыбка. — Но раз ты ее уже видел, тогда должен был узнать её на балу, — выдал тут же свои умозаключения граф Оуэн. — Тут понимаешь, какая загвоздка, видел я её издалека, и при лунном свете. Что могу сказать: девушка стройная, среднего роста, или небольшого, шикарная копна волос, тонкая талия, тут, — герцог очертил руками в воздухе изгибы женского тела, — всё на месте. Жаль только лица её не разглядел. И Давей поведал другу историю о встрече с таинственной лесной нимфой. Аден слушал с всё возрастающим удивлением. — Нужно всего лишь сопоставить рост и фигуру твоей нимфы с ростом и фигурами дам на балу, и круг поиска существенно снизится, — заявил после услышанного. — Хм… легко сказать. Девушка на народном гулянии была босиком, а на балу дамы предпочитают туфли на высоком каблуке. А о бальных платьях и говорить нечего, они скрывают всё, что только можно скрыть, и выставляют напоказ то, чего нет. — Это да, опять согласился граф. — Ну, а больше никаких примет? — Волосы, — Давей глотнул вина, делая длинную паузу. Его друг не выдержал: — Волосы рыжего цвета? Значит, поэтому ты объявил в розыск девушку небольшого роста с рыжими волосами? Думаешь, прозвище «Лиса» — это из-за окраса воровки, — догадался Аден. — Нет! — неожиданно твёрдо произнёс герцог. — Волосы у неё могут быть от светло-русого до тёмно— каштанового оттенка. В свете костра они отливали золотом, от того образ незнакомки и казался таким неземным. — Зачем тогда мы ищем… Оуэн с удивлением развёл руками. — Считай это интуицией, — загадочно ответил глава Тайной канцелярии и прикрыл глаза, делая вид, что смакует вино, и вспоминая маленькую дерзкую рыжеволосую девчонку, о встрече с которой он не стал рассказывать другу. Да что там другу, он даже самому себе не желал признаваться, что просто хочет её ещё раз увидеть и все эти облавы на рыжеволосых красавиц были устроены с этой целью. Это необъяснимое желание даже отодвинуло немного на второй план поимку Лисы. Мысль о том, что это может быть одна и та же девушка он упорно отгонял прочь. — Что-то ты не договариваешь, — наблюдая за другом, протянул граф. Тот в ответ только загадочно улыбнулся и перевёл разговор на другую тему: — Меня другое беспокоит — как она пробралась на бал?! — и тут же принялся аргументировать свою мысль: — Та девчонка, что танцевала с цыганами, скорей всего принадлежит к низшему сословию. Исходя из этого вопрос: откуда у неё пригласительный билет? Они рассылаются из года в год лишь аристократам и очень богатым и почитаемым гражданам. — Как и всё остальное — украла у хозяев? — предположил Аден. — Возможно. Тогда нам нужны все, кому были разосланы приглашения и кто так или иначе не был на балу. Выяснить причины, допросить каждого и желательно увидеть неиспользованный билет. — Нам нужен список всех, кому были разосланы приглашения. — Вот ты этим и займись, — тут же отдал распоряжение глава сыщиков. Друг только тяжело вздохнул, уже предполагая, какой огромный объем работы ему предстоит. — Нельзя отметать версию, что она аристократка, возможно из обедневших. — Это ж какая аристократка будет отплясывать ночью на рыночной площади? — возмутился Аден. — А потом еще скакать по крышам. — Сумасбродная, — рассмеялся герцог. — Не будем исключать ни одной возможности. План дальнейших действий они наметили и уже собирались расходиться по домам, как неожиданно Давей остановился. — А где мое приглашение? — Посмотри в стопке писем, — махнул рукой граф. Давей перелистал письма на столе, и не найдя нужного, взглянул озадаченно на друга, у того на лице проступило полное изумление. Вдвоём они пересмотрели ещё раз, но письма с приглашением на бал не было, зато обнаружили другое — с оттиском силуэта лисы на сургучной печати. Друзья переглянулись. — Вот тебе и разгадка, как она на бал попала, — глаза герцога превратились в две узкие щелочки. — Не может быть?! — озадачено протянул Аден. — Возможно, приглашение пришло не сюда, а тебе в особняк. — Аден, всегда приходят три приглашения: сюда, мне в особняк и в загородное поместье. — Но как она могла сюда пробраться? — всё ещё не хотел верить в произошедшее граф. — А вот это уже вопрос по теме, — и Давей в ожидании ответа, зло уставился на друга. — Ты на меня намекаешь? — обиделся Оуэн. — Совсем за идиота держишь? — Проникнуть в мой кабинет постороннему не возможно, — закипая, прошипел герцог. — Я не оставлял его ни на минуту, а если и уходил, всегда закрывал дверь. Ты же знаешь мою осторожность, я десять раз перепроверю. — Ладно, не кипятись, — тон главы Тайной канцелярии немного потеплел. — Но как-то же она пробралась сюда. Как? — Подожди, приглашение пришло неделю назад, за неделю здесь побывала уйма народу, — пытался оправдаться Аден. — А ростовщик был ограблен пару дней назад и вот точно такие конвертики были разосланы в то же утро. Вспоминай быстро, кто заходил в тот день. — Да никого, — обижено вскрикнул граф, но тут же взял себя в руки и стал перечислять события злополучного дня: — Я вернулся с выезда, заполнял бумаги, почти до вечера просидел в кабинете один, потом пообедал… Стоп! Посыльный приходил мальчишка, принёс конверт. — Вот этот? — и герцог провёл перед носом ошарашенного помощника конвертом с оттиском лисы. — Наверное, этот, — уныло и медленно прозревая, согласился друг. Аден Оуэн был добросовестным и ответственным работником, а еще отличался аналитическим складом ума и безумно любил сыскное дело, как и сам Саблер. Вот на почве этой любви мужчины и подружились. Почти сразу же после этого граф Оуэн стал правой рукой главы Тайной канцелярии, о чем ни разу потом не пожалел ни один, ни другой. — Подожди, — попытался оправдаться Аден, — но я не выходил ни на секунду даже еду ему заказал через дежурного. — Что ты ему заказал? — не скрывая иронии, спросил Саблер. — Он худющий такой, одни глазёнки, жалко стало, — проговорил виновато. — Да я выглянул в коридор всего на секунду и крикнул дежурному. — Глазёнки, говоришь, — герцог подошёл и похлопал, успокаивая, графа по плечу. — Опростоволосился ты, мой друг, признай это. Тот лишь виновато опустил голову. Неожиданно герцог поднял руку и помахал перед глазами помощника золотыми карманными часами. Лицо Адена в изумлении вытянулось: — Откуда у тебя мои часы? — искренне удивился он. — Мне понадобилось всего лишь пара секунд, чтобы вытащить их у тебя. — Но как ты это сделал? — с неподдельным восторгом спросил Оуэн у друга, вернув свою ценность в карман. — Так же как тот мальчишка стащил конверт. Ты порой бываешь слишком доверчив, а доверять можно только самому себе. Запомни это. Ну, раз это твой прокол, то ты и займёшься сорванцом. Чует моя интуиция, паренёк многое может нам поведать о Лисе. Только будь осторожен, не спугни. Я думаю, это был Шкет, и он напрямую выведет нас на рыжую воровку.* * *
На следующий день проснулась поздно. Вчерашний ударный труд по благоустройству моего рабочего места выбил меня из сил, и я позволила себе проспать практически до обеда. Когда спустилась вниз, моя не знающая усталости Кет давно уже переделала всю дневную работу по дому и сидела в кресле у окна с неизменной вышивкой. Как-то она и меня хотела привлечь к сему полезному занятию, но, увы, я никак не могла усидеть более получаса, а если что-то не получалось, и того меньше. Мы только закончили обедать, когда в дверь постучали. Остановив порыв Кетти вскочить, отправилась сама открывать двери. К моему несказанному удивлению, на пороге с букетом цветов стоял мой «жених» и сладко улыбался. Первым порывом было закрыть перед его носом дверь, но вовремя вспомнила о своей нелёгкой роли примерной невесты и даже позволила себя поцеловать, пересиливая вдруг подступившую тошноту. Григ вошёл, вручил цветы и с презрением взглянул на слуг, сидящих за столом. Он не понимал и не приветствовал моего доброго к ним отношения, как к равным себе. Раньше я этого совершенно не замечала, а сейчас мне стало больно за себя, за родных. Ведь если бы мы на самом деле поженились, даже представить страшно, какая участь ждала бы их, зная его отвратительное отношение ко всем, кто ниже рангом. Сам-то он тоже титулов официальных не имел (воровская кличка не в счет), но деньги открыли ему некоторые возможности и его и без того чрезмерное высокомерие, возросло еще больше. В который раз порадовалась счастливому стечению обстоятельств, открывших мне глаза на истинную сущность моего «возлюбленного». Да, именно счастливому, хотя и поняла это далеко не сразу. Осталось теперь только каким-то образом отменить свадьбу, а это не так легко. Сомневаюсь, что женишок меня так просто отпустит, у него же далеко идущие планы. Но в одном я уверена твердо, что его женой не стану никогда и ни за что! Принц, меж тем, мне что-то говорил о том, как соскучился, проникновенно смотрел в глаза, а я видела и слышала лишь фальшь этих нежных взглядов и слов. Улыбалась ему в ответ и даже что-то отвечала, но мне хотелось поскорее забрать свои руки из его ладоней, до такой степени мне стал противен этот человек. Спасение пришло неожиданно в виде громкого стука в дверь. На этот раз открывать бросилась экономка. К нашему всеобщему изумлению на пороге стоял герцог Саблер собственной загадочной персоной, и рядом топтались ещё с десяток его служащих. Самое невероятное было то, что пожаловал ко мне глава Тайной канцелярии с обыском. Волосы на моей голове зашевелились от накатившего ужаса. Замерла, боясь пошевелиться, словно из ушата ледяной водой окатили. Принц был удивлен не меньше моего, и бросал недоуменные взгляды на главу Тайной канцелярии. Тот же, совершенно не обращая внимания на наше состояние, вежливо объяснил, что это всего лишь долг службы и меня ни в коем случае ни в чем не подозревают, и данный обыск всего лишь обычная формальность. Я не так наивна, чтобы верить в подобные сказки, но другого выхода, как снова полагаться на удачу, не было. Мило улыбаясь, пригласила обоих мужчин в кабинет деда, в душе надеясь, что дедовы тайники по-прежнему надёжны, и никто из ищеек Тайной канцелярии к ним не доберётся. Так, успокаивая себя этой мыслью, я повела мужчин наверх. Меня колотила мелкая дрожь, все силы уходили только на то, чтобы успокоиться и не выказать своего крайне взволнованного состояния. Когда они удобно расположились в кабинете, предложила чаю и, пока никто не успел возразить, сама же отправилась его готовить. Выйдя в холл, перевела дыхание. Руки тряслись. «Нет, так дело не пойдёт, нужно успокоиться». Сделала несколько дыхательных упражнений: вдох-выдох, и медленно спустилась вниз. На кухне встретила перепуганную насмерть Кет, она тоже дрожала, словно осиновый лист, даже зубы постукивали. Шепотом мне пожаловалась, что вездесущие ищейки даже в мешок с мукой свой нос засунули. Как могла попыталась её успокоить, напомнив, что дедовы тайники ещё никому не удалось отыскать, а им уже не один десяток лет. Женщина немного пришла в себя, но пред ясны очи герцога ей лучше было не показываться, потому позволив ей лишь только сервировать поднос для чая, наверх его понесла сама. Услышав, что в кабинете идет разговор, приложила ухо к двери, стараясь хоть что-то расслышать, но, к моему сожалению, мужчины говорили слишком тихо, и мне не удалось разобрать ни единого слова. «Опять заговоры против меня плетут… Эх, добавить бы им какой вредной травки в чай, чтобы интересы кардинально поменялись в сторону противоположную розыску одной маленькой хорошенькой лисички». Тихонько постучала в дверь, голоса тут же стихли. Открыл мне герцог, и вновь удивил, взяв у меня из рук тяжелый поднос, собственноручно водрузил его на стол. После чего сел в кресло, прихватив с книжной полки томик стихов Сайрона. Мне же осталось только разлить чай по чашкам. Что я и принялась делать, сконцентрировавшись на том, чтобы сдерживать дрожь в теле, а страх накатывал волнами, пробегая по спине холодком. Когда подавала чашку герцогу, он вроде как случайно, но мне показалось, что нарочно, прикоснулся к моей ладони и намного дольше задержал свою руку, чем требовалось для принятия напитка. И при этом так пристально смотрел мне в глаза, а я была не в силах их отвести. Меня вновь, то ли молнией стукнуло, то ли окатило, только теперь горячей водой, да так что волна докатилась до щек. Нет, я в жизни не краснею — это чудесное свойство моей кожи. Надеюсь, оно меня не подвело и на сей раз, и никто ничего не заметил. Но я ощутила, как кровь прилила к лицу, мне стало жарко в довольно таки прохладном кабинете. — Сайрон. Любите стихи? — спросил его светлость, листая томик стихов, как только приступили к чаепитию, чем вывел меня из ступора. — Нет, это Кетти увлекается, — ответила автоматически и, увидев его недоуменный взгляд, пояснила. — Моя экономка. Стихи и женские романы не по мне. Лицо Принца перекосило. Как же его бесит мое уважительное отношение к слугам. Герцог же поднял брови в удивлении, а в глазах появилась заинтересованность. — Я думал, все юные особы вашего возраста увлекаются романтическими историями. — Что ж, тогда развею ваше убеждение — я совершенно не люблю стихи, а романтические истории вызывают лишь раздражение, — выдала немного резче, чем того хотелось. — Как? Разве вы не мечтаете о рыцаре в серебряных доспехах на белом коне? — Зачем ей рыцарь, когда у неё есть я! — нагло заявил Григ, напомнив о своем присутствии. Мы с герцогом лишь мельком взглянули на него, как на досадное недоразумение, и продолжили разговор. — Вся эта чушь из романтических книг, о бедных, но безумно красивых и гордых леди, и благородных и смелых лордах, в которых он спасает свою возлюбленную в последнюю минуту от злодеев, вызывает лишь досаду, — от волнения, я совсем перестала контролировать свою речь. — От чего же? — герцог даже поддался вперёд, с интересом меня рассматривая. — Лучше бы писаки делом каким полезным занялись, вместо того, чтобы забивать своими бреднями неокрепшие умы. В жизни все не так красочно… Куда меня понесло, и с чего так разоткровенничалась с главой Тайной канцелярии, я и сама понять не могла. Почему-то в его присутствии во мне просыпаются какие-то неведомые ранее эмоции и чувства, и самое главное из них — дух противоречия. Хочется ему дерзить и перечить, хоть я по природе своей человек мирный. И совершенно наплевать, что в данный момент должна играть роль серой мыши, незаметной и безропотной. Вон как Принц на меня поглядывает, не может понять, что стало с его, до сего времени, такой молчаливой и покладистой невестой. Ну, ничего, пусть поволнуется, мне опостылела эта роль, пора заканчивать с предсвадебным фарсом. А вдруг, поняв, что я не так смиренна и мила, он сам откажется на мне жениться. Оглядываясь назад понимаю, что рядом с Григом я не была собой, моя влюблённость изменила меня до неузнаваемости — стала тихой и скромной, боялась лишний звук издать и заглядывала ему в рот, ловя каждое слово, и веря безоговорочно во все, что он говорил, потеряла свое мнение и саму себя тоже. Да, любовь сделала из меня полную глупышку, можно не просто верёвки вить, а и кружево выплетать. Как же я та была противна самой себе сегодняшней! На будущее — никакой любви, только холодный ум и трезвый рассудок. — Вы считаете, что дамские романтические книги вредны? — донеслось до меня сквозь рой моих мыслей. — Естественно! Вот так начитавшись подобного, юные леди мечтают о неземных чувствах, загадочных рыцарях и неземной любви, а столкнувшись с реальностью, разочаровываются в жизни. Герцог смотрел на меня с насмешкой, в его взгляде читалось, что он считает меня саму ещё ребёнком, пытающимся выглядеть взрослым, а на самом деле ничегошеньки не знающим о жизни. — Вы рассуждаете, как… — он потянул паузу, видно не мог подобрать аналог слова «старушка», — леди, разочаровавшаяся в жизни. Я уж было открыла рот, чтобы достойно ответить, но в разговор неожиданно вновь вмешался Григ. — Мари просто расстроена событиями сегодняшнего дня, и как все женщины немного преувеличивает. Как только мы поженимся, её разочарование жизнью пройдёт. Будет совсем не до этого, — и таким сальным взглядом «одарил» меня, что стало тошно. Ничего не ответила на его выходку, даже попыталась выдавить из себя улыбку. — Значит, вы не любите романы и стихи. Тогда чем же юная леди интересуется? — нарушил затянувшееся молчание герцог, чем спас меня из неловкой ситуации. — Математика. Четкий и логичный язык цифр. Мне он ближе, без обольщений и обмана. — Не соглашусь с вами, даже эта наука не обходится без обмана и нелогичности. В глазах его сиятельства промелькнули озорные искорки. «Да он просто развлекается! Общение со мной для него забава, способ скоротать время», — вдруг сделала не очень приятное для себя открытие. Накатила такая злость. Ладно, пусть повеселится, беседа меня отвлекает от мыслей об обыске и не позволяет страху взять надо мной верх. Кто я в его глазах? Глупая девчонка, не обладающая ни красотой, ни титулами, но забавна своей непосредственностью. Обида придала мне силы, и я ринулась отстаивать свою точку зрения, забыв, что имею дело с самым умным, искушенным и коварным собеседником. Мы так увлеклись, что потеряли счет времени. Я перестала волноваться, страх совсем покинул, а герцог, казалось, получал искреннее удовольствие от нашего спора. О присутствии Принца мы тоже совершенно забыли, да и он, не проявлял к нам абсолютно никакого интереса, и, по-моему, даже вздремнул, мерно покачиваясь в удобном кресле-качалке. А мы же с герцогом потерялись во времени и пространстве. В какой-то момент я неожиданно для себя поняла, что рассматриваю оппонента с явным интересом, и завороженная его голосом вся свечусь в ответ на его улыбку. Как только пришло понимание происходящего, вновь охватил ужас. Может, правы слухи о нем, и глава тайной канцелярии обладает магией или такова сила его обаяния?! Ведь совсем не красавец, роста среднего, одевается зачастую скромно, не афишируя свое состояние, словом, по виду так сразу и не скажешь, что герцог. Но столько в нём внутренней силы, волевого характера, такая властность что, все от благородных господ до простолюдинов подчиняются ему беспрекословно. В довершение образа — легкая ироничная полуулыбка, не сходящая с лица, и пристальный взгляд, заглядывающий прямо в душу. Есть в нем что-то магнетическое. Не зря же половина женского населения нашего города сходит по нему с ума. «Нет, я никогда не попаду в их число», — твердо решила для себя. Улыбка так и застыла на моём лице, ещё немного и она рисковала превратиться в испуганную гримасу. Прервал мои размышления настойчивый стук в дверь. Я выдохнула с облегчением. Вошёл помощник герцога, что-то прошептал ему на ухо, я замерла в ожидании приговора. Его сиятельство обернулся, вежливо мне поклонившись сказал, что его визит подошёл к концу и что-то еще, но далее я уже ничего не слышала, в голове зашумело от испытанного облегчения. Они ничего не нашли. Ай, да дед! Ай, да молодец! Его тайники всё также неприступны, как и раньше. От этого пришла в полный восторг, да так расслабилась, что прощаясь с герцогом, улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой. Он на мгновение замер, а моя улыбка медленно трансформировалась в, положенную в таких случаях, вежливую. Его глаза засветились каким-то странным светом, а мое сердце пропустило удар. Неужели я себя выдала, таким детским проявлением радости? Герцог ничего не сказал, легко коснулся губами моей ладони и стремительно вышел за дверь. А я, кажется, дышать перестала, по телу прокатилась парализующая волна страха. Так долго и уверенно держать себя в руках, играть ненавистные мне роли, и в самый последний момент, выдать себя дурацкой радостью. Меня охватила злость, досада, обида одновременно. «А может он не заметил? Или заметил, но не догадался о причине моего веселья?», — попыталась себя успокоить. — «Нет, этот гад всё видит и всё замечает…». Не шевелясь, смотрела на закрытую дверь в удушливом оцепенении, а в голове продолжали роиться мысли. Удивительно, что ничего не нашли. Нет, я безумно рада этому факту, только это очень странно. Неужели в Тайной канцелярии нет людей, способных отыскать тайник? Признаться честно, я испытала даже некоторое разочарование. Вот приведи меня в любой дом, и я с легкостью и точность укажу, в каком месте находится сейф или другое какое-нибудь хранилище. А зайдя в комнату, точно поведаю, в какой стене спрятаны драгоценности или деньги. Неужели у меня эта способность уникальна? Тогда почему дед ничего не говорил? Наверное, чтобы не зазналась, а развивала это свое умение дальше. И он тренировал меня. Я с ним обошла столько домов, что даже не упомню точного их числа. И залезая в каждый из них, он спрашивал: «Ну-ка, Лисонька, в какой стороне монетки?». Я зажмуривалась и показывала пальчиком. Поначалу не всегда верно, но с каждым днём я всё точнее угадывала, а потом и вовсе прямо шла туда, куда вело меня внутреннее чутьё. Вскрывать любые замки я научилась мастерски, опять же благодаря деду. Иногда мы вычищали сейфы полностью, иногда просто уходили, а однажды, открыв очередной тайник и увидев покрывшую его внутреннюю поверхность пыль, дед положил несколько золотых. Тогда он заявил мне, что мы — благородные разбойники и не грабим бедных и порядочных, а забираем нечестно нажитое у жадных, злых, и преступных людей. Когда чьи-то руки легли на плечи, выводя меня из задумчивости, даже подскочила от неожиданности. — Григ? — вскрикнула, обернувшись. — Что с тобой? — удивился Принц. — Ничего, — мысли лихорадочно забегали, выискивая оправдания своей взволнованности. — Просто герцог… такой страшный человек… — еле выдавила из себя. Пусть лучше думает, что я трусишка, чем заподозрит неладное. — Да? А мне показалось, вы нашли общий язык, я даже приревновал мою мышку, — и так посмотрел слащаво, при этом ни одной искренней нотки в голосе. «Мышка» — терпеть не могу, когда он меня так называет. И вообще с детства не жалую этих зверушек. Ежели раньше мне просто это не нравилось, но я не решалась ему сказать, то сейчас меня коробит от этого слова, ведь теперь знаю, какой смысл он вкладывает в него: невзрачная, серая, бесправная. Если бы он любил, то даже такое неприятное для меня прозвище как Мышка произносил бы с совсем другой интонацией и у меня, уверена, это вызывало бы совершенно иные эмоции и чувства. Григ вдруг меня обнял, руки скользнули по спине вниз. — Я так соскучился, — и потянулся ко мне губами. В который раз за сегодня подступила тошнота. «Нет, я бы не смогла жить той жизнью, что Принц уготовил мне! Никогда не смирилась бы с другими женщинами в постели моего мужчины!». У меня на этот счет не было сомнений. А вот Григ сильно ошибся в выборе невесты, случись всё иначе, и узнай я о его кобелиной природе после свадьбы, всё равно не дала бы ему спокойно жить. «Пора прекращать этот балаган», — в голове моментально родилась идея, и хоть она не успела еще оформиться во что-нибудь более-менее определенное, я начала действовать. Вывернулась из его рук, и пока он удивлённо-обижено на меня смотрел, протянула томным голосом: — Дорогой, — с придыханием, пусть верит в свою неотразимость, — поехали к тебе. Его брови взлетели вверх, выражая крайнюю степень недоумения. Ну, да, зачем куда-то ехать, когда мы уже в доме и в паре шагов от спальни? Только я не дала ему трансформировать эту очевидную мысль в слова. — Я не могу здесь, — положила ручки ему на плечи и плаксиво протянула: — Мне теперь везде мерещатся шпионы герцога! Это ужасно, мне кажется, они засели в каждом углу. Поехали… Для усиления эффекта провела языком по губам как можно соблазнительней. Женишок, кажись, впал в ступор, а я, не дав ему опомниться, потянула из кабинета по лестнице вниз. План мой был прост. По моим предположениям Лизетта по-прежнему должна находиться в доме Принца. Моя главная задача — зацепить её за живое, спровоцировать, а остальное она сделает за меня сама. Только бы ничего не помешало! Но обстоятельства складывались, как нельзя лучше. Долго уговаривать Грига не пришлось, и уже через некоторое время мы входили под ручку в его дом. К моей несказанной радости, которую я как можно тщательней замаскировала, блондинистая подружка моего «жениха» всё так же сидела в кресле в гостиной, чувствуя себя практически хозяйкой. «Какая прелесть», — я злорадно ухмыльнулась про себя, но внешне была сама любезность. — Лизетта? — протянула я с «удивлением». — Ты всё ещё здесь? Сдаётся мне, ты слегка загостилась, пора и честь знать. Как перекосилось её лицо, это надо было видеть! Я чуть не расхохоталась, пришлось быстро отворачиваться к окну и продолжить свою коварно-наступательную операцию, не давая возможности им меня остановить. — Мы с Григом запланировали на сегодня романтический ужин, плавно перетекающий в ночь… Сама понимаешь, мы долго не виделись, соскучились… Так что твоё присутствие крайне нежелательно. Принц только рот открывал, но сказать ничего не мог от крайнего изумления, не понимая, что же случилось и отчего его тихая и скромная мышка ведёт себя, как настоящая стерва. «Родной, ты меня ещё не знаешь…». — Что ты себе позволяешь? — обрела, наконец, дар речи Лизет. — А что я себе позволяю? — и с вызовом посмотрела на Олстона, но на его лице было стойкое недоумение, потому перевела взгляд на блондинку: — Я веду себя, как будущая жена и хозяйка этого дома. А вот что ты себе позволяешь? И по какому праву здесь находишься и самое главное — в качестве кого? Лизетта кипела, как чайник, Григ показывал ей какие-то знаки за моей спиной, пытался, видно, успокоить. И только я продолжала веселиться. — Или ты, дорогой, взял Лиз к нам в услужение? — я подошла к Принцу и, положив руки ему на плечи, сделала невинные глазки. — Не думаю, что из неё выйдет хорошая прислуга, она же ленива. Переведя взгляд на соперницу, поняла, что я добилась своего. Всё! Я раздраконила её окончательно, секунда и она взорвётся! Девушка фурией подлетела ко мне, готовая в волосы вцепиться или лицо расцарапать, даже не знаю, что ей пришло в голову. Я сгруппировалась, на защиту женишка особо не рассчитывая. Неизвестно ещё кого из нас он станет защищать. Хотя в его помощи и заступничестве я не нуждалась, и без него справлюсь. Пусть Лизетта и здоровая тётка весом две таких как я, но я ловчее и вертлявей, да и дед в свое время меня обучил самообороне. Но продемонстрировать свои способности не удалось. Она лишь подскочила и в лицо мне прошипела нечто вроде: «ты ещё пожалеешь» (или что-то типа того, не разобрала точно), и вылетела из дома, словно пробка из бутылки с молодым вином. — Что это с ней? — деланно удивилась, провожая взглядом взбешённую подружку своего суженого. — А… — протянул мой кавалер, совершенно не контролируя ситуацию, но все же попытался взять себя в руки. — Мари, ты успокойся, сегодня был тяжелый день… Бедненький, должно быть, так и не смог найти объяснение моей дерзости и открытого хамства. «Да, милый, сегодня ты открыл много нового в своей невесте. И это только начало». — Скоро наша свадьба, как я могу быть спокойна? Нужно столько всего сделать. Вот эти шторы сюда совершенно не подходят. Надо их заменить на ярко-синие с крупными красными цветами, — с самым невозмутимым видом перескочила на другую тему, чем еще больше озадачила женишка. «Ах, мы женщины такие непостоянные, такие противоречивые…», — хихикнула про себя. Продолжила щебетать словно птичка, куда поставим огромные букеты цветов, как украсим гостиную, и сколько разных вещей ещё нужно приобрести до свадьбы. На праздничном столе обязательно должны быть омары, и самое изысканное и дорогое вино. Григ молчал, оглядывая несчастным взором свои апартаменты, и тот становился всё тоскливее. Видимо, в уме прикинул, во что ему выльются мои капризы. Я продолжала развлекаться и совесть моя молчала. Поделом ему! Пусть глубоко задумается, может, ему совсем не нужна такая жена и сам разорвёт нашу помолвку, облегчив мне задачу. Неожиданно он отмер, должно быть, шок прошёл, и обнял меня за талию. — Мышка, все вопросы потом, я так долго тебя не видел, — и стал подталкивать к спальне. «Только не это! Неужели мой спектакль не произвёл на него никакого впечатления?». Посмотрев внимательно в глаза мужчины, поняла, что моё представление его впечатлило, но совсем не так, как я предполагала. В глазах была злость и решимость. А это для меня означало только одно — никакого разрыва помолвки не будет. Мужчина не отступится, ведь цель уже так близко. От власти, которую он обретёт после нашей свадьбы, он никогда и ни за что не откажется. А вот за моё перевоспитание возьмётся после свадьбы, и боюсь, это грозит мне серьёзными испытаниями и даже телесными повреждениями. Стало по-настоящему страшно. Я ведь тоже его совсем не знаю. Придумала мужчину и полюбила созданный мною образ. После смерти родных так хотелось любви, заботы и тепла, это-то меня и подвело. «Эх, глупышка, сама загнала себя в ловушку…». Осталась одна надежда на Лизетту. «Ну же, дорогуша, не подведи меня и мы обе получим то, что желаем: я — свободу, а ты — своего ненаглядного Принца». Ладно, это все чуток позже, а сейчас надо решать насущную проблему. И вот сейчас я совсем не хочу в спаленку, и ручки на моей талии мне совсем неприятны, и дурно мне становится от одной только мысли о любви с Григом. Не придумав ничего лучшего, внезапно вывернулась из его рук и взвизгнула. — Платье! — заорала Принцу в самое ухо. Он поморщился и в раздражении спросил: — Какое платье? — Свадебное! — сделала обиженно-огромные глаза, по которым он сам должен был обо всем догадаться. Но мужчина совершенно не собирался ни о чем догадываться. — Мари! — начал он и в его голосе слышалось не просто раздражение, а злость. — Я забыла, — перебила, вновь повысив голос. — Я же сегодня должна была примерить свадебное платье! После этих слов, не давая ему опомниться, быстро побежала на выход: — Дорогой, не жди меня сегодня! — послав Григу воздушный поцелуй, выбежала прочь. «Фу-ух», — выдохнула, когда выскочила из особняка Принца. Можно немного перевести дыхание.Не дожидаясь, пока жених придет в себя и еще чего доброго увяжется за мной, рванула вдоль по улице. Поймав так удачно мимо проезжавший экипаж, отправилась домой. Кажется, сегодня мышка вырвалась из цепких лапок кота. Свою первую часть плана по расторжению помолвки я осуществила, теперь дело за блондинистой подружкой. «Ну же, Лизетта, не подведи!».
Глава 6
Едва только переступила порог, ко мне бросилась крайне встревоженная экономка, на Кет лица не было. — Мари, девочка моя, — она обняла меня и заплакала. — Всё это так ужасно! — Что? — испугалась я. Неужели в моё отсутствие здесь что-то произошло нехорошее? — Эти ищейки, они весь наш дом перерыли… А потом ты исчезла, я уж думала… — и не договорила, взявшись за сердце, опять залилась слезами. И только тут я поняла, что уходя с Григом, не заглянула к Кетти и ничего ей не сказала. А она, моя бедняжка, решила, что меня забрали в Тайную канцелярию и, небось, уже представляла, как там меня пытают и мучают. «Какая же я эгоистка! Занялась решением своих проблем и совершенно забыла о дорогих мне людях!». Я поспешила извиниться за свою невнимательность и успокоить родного человечка, преданного мне душой и телом. Кет, сразу же взяла себя в руки и даже умудрилась меня отчитать за беспечность и взяла с меня слово, что впредь такого не повторится. Остановив поток её нравоучений, намекнула, что проголодалась и предложила попить чаю. Экономка тут же засуетилась, к ней вернулось её обычное благосклонное расположение духа. За чаепитием рассказала ей обо всех последних событиях, где была и что делала, правда, упустила подробности своего стервозного поведения. Вскоре к нам присоединился Роджер, который хоть и не сказал ничего, но было видно, что тоже переволновался за меня. Я еще раз себя мысленно отругала. Остаток вечера мы провели вместе, мои друзья чувствовали себя прекрасно, были веселы и воодушевлены безрезультатным обыском, с гордостью обсуждали, какой у нас дед молодец был, что его тайники простоят века, надежно скрывая от чужих глаз свое содержимое. Я поддерживала беседу и, конечно же, разделяла их настроение, но внутренне была на взводе, ожидая ответныхдействий от обиженной соперницы. «Ну же, Лиззи, действуй!» — Повторяла вновь и вновь. Я, видела, что довела ее сегодня до бешенства, а значит, ответная реакция должна последовать незамедлительно. Мы, женщины, когда в гневе, сначала делаем, потом думаем. К ночи стали посещать сомнения: может, я ошиблась в умственных способностях блондинки? Неужели её гнев поутих, и она не собирается мстить? А самое главное — неужели она не собирается срывать помолвку? Это же первое, что ей надо сделать! В её ситуации достаточно всего лишь немножко (ведь он далеко не ангел, потому усилий то много не надо) подставить женишка и никакой свадьбы не будет. Что же она медлит? Я нервничала, нарезая круги по спальне. Так взбудораженной и легла спать, полночи промаялась, терзаясь неизвестностью. Проснувшись, вновь принялась перебирать в голове обстоятельства вчерашнего такого насыщенного событиями дня. Где же я просчиталась? «А ведь Лизетта могла устранить проблему коренным образом…», — От такого неожиданного открытия я даже вскочила с постели и по спине пробежала толпа холодных мурашек. — «Что если любовница Грига решила избавиться от меня насовсем? А я сижу тут и жду чего-то. И кто из нас теперь умный и хитрый?». Кажется, я попалась в собственную ловушку… Если блондинка наняла убийцу на мою глупую голову, дорого тогда мне придётся заплатить за своё хулиганство. Попыталась успокоиться. А может она и не столь кровожадна, а просто ещё не додумалась до… или вообще не собирается помогать мне в расторжении ненавистного обручения? Тяжело вздохнула, если это так, и они с Принцем в сговоре, мне понадобится для расторжения помолвки придумать и сыграть новый спектакль. Какой бы вариант не оказался верным, спокойно сидеть и ждать развития дальнейших событий я не собиралась, усидчивость — это не мое. Хотя здравый рассудок настойчиво твердил, что сейчас не самое лучшее время бродить по улицам, а стоит залечь на дно, и как говорил Шкет, засыпаться песочком, да только не по мне это. Переодевшись мальчишкой, измазала нос и пол щеки ваксой, нацепив кепку и спрятав под ней волосы, понеслась к моим осведомителям. Должна же я знать, что происходит в городе?! На ходу крикнув Кет, что буду к обеду, в ответ, услышав возмущенное: «Бродилка!», со смехом выскочила на улицу. Всегда стоит верить своим предчувствиям! И ведь знала ж, чувствовала, что лучше сегодня никуда не ходить. Так нет же, моя неуёмная пятая точка и шило в ней, не давали покоя голове и ногам. Только успела выбежать на рыночную площадь, и всего лишь один круг нарисовала вокруг лотков с продуктами, выискивая глазами своего дружка, как крепкая мужская рука схватила меня за воротник, словно шкодливого кота, и слегка приподняла над землей. Мне только и оставалось болтать в воздухе руками и ногами, пытаясь вырваться из железной хватки. — Вот ты и попался! — прогремело у самого моего уха. Этот голос я узнаю из тысячи. Внутри всё оборвалось от леденящего душу ужаса. С трудом веря в происходящее, и всеми фибрами души надеясь, что обозналась, повернула голову, скорее по инерции, чем осознанно, стараясь рассмотреть своего мучителя. Увы, слух не обманул, и глаза подтвердили правильность догадки. Меня собственноручно держал за «шкирку» сам глава Тайной канцелярии и злорадно так ухмылялся. — Вот так удача, — протянул с омерзительной улыбочкой. — Дяденька пустите, — пискнула, продолжая дергаться и извиваться всем тельцем. — Э нет, друг любезный, ты поедешь со мной. — За что, дяденька, я ничего не сделал?! — закричала, что есть мочи, дабы привлечь внимание, и отчаянно пытаясь вывернуться. Мои действия походили больше на трепыхание маленького глупого воробышка в руках матерого кота, хватка у герцога была железная. Даже понимая, что моё сопротивление бесполезно, продолжала дергаться. Но самым главным было, чтобы при всем этом кепка не свалилась, иначе это мое представление рисковало стать последним. Герцог, не обращая внимания сопротивление, молча поволок меня к своей карете. Народ с удивлением и любопытством поглядывал на нас, но заступаться за несчастного мальчугана никто не спешил. — Люди добрые, — заорала громче прежнего, срывая голос, дабы он звучал сипло, как у подростка. — Это что ж такое делается? Ни в чем неповинного человека хватают прямо на улице! Мои вопли преследовали ещё одну цель: мальчишки Шкета обязательно передадут ему весть о произошедшем, а он у меня сообразительный и придумает, как мне помочь. — Это ты ни в чем неповинный? — хмыкнул его сиятельство, спокойно продолжая тащить меня за собой. — А что я сделал, дяденька, что сделал? — как можно громче возмущалась, оглашая своим криком всю площадь и стараясь увернуть от второй руки герцога. Одной рукой он продолжал держать меня за шиворот, а вот второй пытался ухватить еще за какую-нибудь часть тела, чтобы удобней было тащить, но я ему не давала такой возможности. Если глава Тайной канцелярии наткнётся случайно на мои выпуклые мягкие места, то несдобровать мне. Хоть я и перетянула тканью грудь, но рисковать не стоит. А не сделай я этого… Ох, даже подумать страшно. — Если бы ты что-то натворил, уже сидел бы за решёткой, — резко оборвал мои причитания герцог и засунул брыкающееся тельце в карету. Следом сел сам, придавив меня к сидению. Отодвинулась от него подальше, делая вид, что жутко обижена на подобную несправедливость. Ехали мы молча. И вот несколько минут тряски, и Саблер уже затаскивает мою неудобную, вырывающуюся тушку к себе в кабинет. — Он? — спросил, как только закрыл за нами дверь. — Он! — ответил радостно тот самый рыжий, что кормил меня пирожками. На этот раз, кажется, я попала… — Я ж говорил, глазищи одни, — продолжал добрый «рыжик» с восторгом. Меня тут же накрыло холодной волной страха повторно. «Неужели линзы выпали?», — поморгала. — «Нет, всё на месте». Моя маскировка не должна меня подвести. Сегодня это карие невыразительные глаза, макияж изменил немного их очертания, серое лицо с угловатыми чертами под слоем дорожной пыли, дабы не заметен был сам грим. Тут главное, чтобы они не придумали меня умыть и кепку не снимали. — Ну что, будем чистосердечно признаваться? — неожиданно ворвался в мои размышления грозный голос главы Тайной канцелярии. — Это чего же? Я ничаго такого не делал, — возмутилась я совершенно натурально, неправильно употребляя и коверкая слова, подражая говору беспризорников. — А не такого что делал? — тут же ухватился за оговорку герцог. — Ничаго. Вообще ничаго не делал, — и с показной бравадой, как только меня выпустили из захвата, развалилась на стуле, закинув ногу на ногу. — Иду себе тихонько, никого не трогаю, а тут дяденька хвать меня за шкирятник и сюда в контору. — Видишь, Аден, — издевательским тоном обратился герцог к своему рыжему другу. — Он ничего не делал, а мы его сюда… — Как же так, некрасиво, — в разговор вступил рыжик, обращаясь ко мне. — Я тебя тут пирожками кормил, за хорошего человека принял, а ты письмо стащил. А теперь заливаешь, что ничего не делал. — Какие пирожки? Какие письма? Я-то и буков не знаю, и читать не умею… Путаете вы меня с кем-то, дяденьки… Но договорить я не успела, герцог неожиданно вплотную подошёл ко мне и навис грозной скалой. Сердце пропустило один удар, а потом застучало в сумасшедшем ритме. Меня кинуло в холодный пот, а по телу пробежал целый табун мурашек. Как-то сразу моя поза стала ужасно неудобной, захотелось ножки вместе поставить, как прилежная леди, и ручки на них сложить. Усилием воли заставила себя не менять положения, только голову пришлось задрать вверх, чтобы видеть лицо Саблера. — Послушай, малец, это мы с тобой пока по-хорошему разговариваем, но наше терпение не безгранично, будешь и дальше изворачиваться и врать, никто с тобой церемониться, не станет. В застенках Тайной канцелярии, уж поверь мне, разговорить сможем любого, — голос добрый и ласковый, а в глазах такой лёд, что меня прямо пробрало до костей. Сразу как-то поверила, что он не просто пугает. Вдруг захотелось всё ему выложить, как на духу. Ой, бедная Лиска… Они же уверены, что перед ними мальчишка, а я ведь нежная дама, и к боли непривычная. А дома так хорошо и уютно, и кто ж меня дёрнул гулять сегодня по улицам. Заточат, бедненькую, в застенки этого каземата, и поминай, как звали. А я столько планов построила, Лизетту вот раздразнила, помолвку почти расстроила… А теперь все это может и не понадобиться. — Да чего я сделал? — прошептала хрипло, во рту вдруг пересохло, язык перестал слушаться, мысли лихорадочно метались, ища выход. — Тебе напомнить, — герцог приблизился вплотную так, что мы почти соприкасались носами, и я отчетливо разглядела легкую небритость на его щеках, а потом мы встретились глазами. Взгляд его, казалось, проникал в мои самые глубинные глубины, и я ощущала себя мышью перед удавом. Захотелось зажмуриться и забиться в норку. Нет, я не смелая героиня красивого романа, я — маленькая трусливая лисичка. Может он и, впрямь, обладает какой магией, потому как неожиданно для себя начала говорить. — А шо такого? Я только письмо занёс… — С этого места поподробней, — его сиятельство чуть отодвинулся, а мне даже дышать стало легче. — Иду я, значит, никого не трогаю, а тут, бац, подъезжает карета, красивая такая, — вру самозабвенно, делая вид, что напрягаю память, а на самом деле напрягая смекалку и включая фантазию. — Какая карета, что за герб? — Какой герб? Не было никакого герба! «Вот, гад, сбивает с мысли…». — Дальше, — строго приказывает герцог. — Так я и говорю, подъезжает карета, — растягиваю слова, как могу, делая длинные паузы. Этот деспот меня нервирует. Взгляд его из заинтересованного становится вновь ледяным и колючим. Заметив перемены, внутренне сжалась под его гипнотическим взором, и продолжила уже скороговоркой: — Из кареты высунулась женская ручка и поманила меня, я подошёл, она предложила мне заработать, сказала, что нужно отнести одно письмо и забрать другое. — Ручка? — перебивает меня этот ирод. — Какая ручка? — переспрашиваю. — «Опять сбил меня с мысли. Тяжело складно врать, когда тебя всё время дергают и сбивают». — Ручка предложила заработать? — Не-ет, то есть, да. Ну… Предложила, понятно, не сама ручка, а дама в карете. — Как выглядела дама? «Вот ведь, уцепился как клещ, не даёт красиво и стройно сочинять. Запутать, изувер этакий, хочет. Не на ту напал!». — Да не знаю я, как она выглядела. Говорю ж, только ручку высунула из кареты. — И? — Ну, я и согласился. Кому ж деньги не нужны? А она целых десять серебряных предложила! — А дальше? — Дальше вы знаете, — я виновато взглянула на рыжего. — Зашёл, быстро поменял письма. — Когда ты только успел? Я же никуда отсюда не выходил! — возмутился внимательно слушавший моё вранье «рыжик». — Пока вы высунулись в коридор и распоряжения отдавали. Мне, дяденька, много времени не надо. — Вот значит как? Так и делай добро людям, — обиженно протянул тот. Я ничего не ответила, лишь опустила глазки, изображая некоторое подобие раскаяния. — Да, Аден, добро наказуемо, — философски изрёк герцог. И я вынуждена была с ним согласиться. Увы, так уж заведено, чем больше делаешь людям добра, тем больше они сделают тебе зла. И всё же добро, к слову сказать, творить намного приятней. — Спасибо за пирожки. Я, правда, был тогда голодный, — поблагодарила еще раз добряка-рыжика, и торопливо отвела взгляд в сторону. Стыдно было ему в глаза смотреть, всё-таки подвела неплохого, как оказалось, человека. Вот герцога я бы подставила с большим удовольствием, а с этим нехорошо получилось. — Пожалуйста, — хмыкнул Аден иронично в ответ. Итак, вроде моя сказка получилась достаточно правдоподобной, теперь попробуем давить на жалость. — Дяденьки отпустите, я ж ничего плохого не хотел, с голодухи всё это… Как же я сейчас радовалась своему хрупкому телосложению. — С голодухи?! — тут же ухватился за возможность герцог. — Тогда слушай меня внимательно: выведешь нас на Лису, получишь больше, намного больше. Я так и замерла, открыв рот от удивления. — Да, откуда ж я её возьму… — начала плаксиво. — Ты же ручку видел. — Так, все женские ручки одинаковые. Как я смогу различить? — Может, кольцо на ней какое было? Или родинка? — Не было ничего такого, рука, как рука. — Ну, не скажи, женские ручки — это… — начал мечтательно рыжий, но под грозным взглядом герцога смолк. — А карету ты хорошо запомнил? — меж тем продолжал змей-искуситель. — Ну… запомнил, вроде… Красивая такая, с рисунками и позолотой. «Эх, врать, так врать!» А карет подобных тысячи, пусть ищет. Заодно и хозяйку будет искать среди богатых. Беднота в каретах не разъезжает. — Если увидишь её вновь, узнать сможешь? — Ну… — тяну звук, а заодно и время. — Значит, сможешь. Отыщешь ее, проследишь и дашь нам знать. Это была не просьба, это был приказ, а я с детства не люблю, когда мной командуют. Вот попроси меня вежливо и всё сделаю. А прикажи — и с места не сдвинусь! — Э-ээ, — шевелю бровями, изображая серьёзный мыслительный процесс. И тут герцог делает неожиданный ход: вытаскивает из кармана увесистый кошель и подкидывает в воздух. Я, затаив дыхание, слежу за его полётом. Это переломный момент. «Кажется, в тюрьму меня никто не планирует сажать», — отлегло от сердца. — Даже не знаю… — делаю вид, что остатки совести во мне борются с жадностью и проигрывают. — Оно конечно, можно… Неожиданно целый серебряный материализуется в руке его сиятельства и ловко перекочевывает в мой карман. На этом наш милый разговор был окончен, и Змей меня отпускает. Выскакиваю из кабинета, словно заяц из норы, в которой находился вместе с коварным хищником. Вслед слышится дружный смех. Пусть себе веселятся, мне сейчас не до гордости, больше всего на свете боюсь попасть в застенки Тайной канцелярии.* * *
— Думаешь, выведет нас на Лису? — отсмеявшись, спросил Аден. — Возможно, — Давей в задумчивости пожал плечами, смотря сквозь зарешеченное окно. — Надо же, я думал, что эти мальчишки преданные и неподкупные, а он за серебряный и маму продаст, — грустно подытожил граф Оуэн. — Ты об этом мальце? — герцог удивленно повернулся к другу. — Только не он, его деньги вообще не интересуют. — Как так? — теперь пришла очередь удивляться Адену. — Я повидал много таких, что готовы за серебряный душу продать. В их глазах особый блеск и обычно они его скрывают, напуская безразличный вид. Этот же мальчишка, напротив, открыто демонстрировал свою заинтересованность, а все потому, что лишь пытался изобразить жадность и продажность. Я зорко следил за ним, в какой-то момент его верхняя губа скривилась в отвращении, но он быстро исправился, притворившись, что размышляет над моим предложением. — Ты же с ним договорился… — вновь в замешательстве протянул друг. — Договорился? Этот прохвост ни слова правды нам не сказал, — выдал Давей с довольной улыбкой. — Зачем же ты его отпустил? Надо было в камеру, и пытать, как следует, — возмутился граф. — Кто тебе сказал, что отпустил? Я отправил за ним наших ребят. А что до пыток — подобных мальчишек мы можем за пытать до смерти, но они ни слова не скажут. А вот если завоюем их доверие… — и Змей сделал многозначительную паузу. — И как ты собираешься завоёвывать их доверие? — с сарказмом поинтересовался Аден. — Ты сам уже сделал к этому первый шаг — пирожками мальца угостил, и ему было стыдно, что он в ответ на доброе дело, так нехорошо тебя подставил… В этом моменте он был абсолютно искренен, не играл. Саблер замолчал, а потом неожиданно сменил тему: — А скажи-ка мне, друг любезный, ты больше ничего не заметил? Оуэн лишь удивленно на него посмотрел. — Ну, у тебя не создалось впечатления, что ты видел его раньше? — Точно! — Аден даже подскочил со стула и принялся ходить по кабинету, нервно наматывая круги. — У меня ещё в первый момент было ощущение, что я его уже где-то видел. Ещё голову себе ломал, где же я мог с ним сталкиваться… — И что? Не вспомнил? — герцог хитро прищурил глаза. Друг в ответ лишь развел руками. — А не чистил ли ты обувь на днях здесь у входа? — Чистил… — догадавшись, он медленно опустился на стул. — Это что же значит… — А то и значит, — уже серьёзней, без нотки сарказма, перебил герцог. — Ты представляешь, сколько можно услышать, отираясь под зданием Тайной канцелярии? И маскировка идеальная: никто никогда не обращает внимания на чистильщиков обуви, разносчиков газет и прочую снующую братию. А теперь соедини эти знания со знакомством этого сорванца с известной хвостатой личностью… Аден в сердцах даже чертыхнулся от такого открытия. — И это ещё не всё, — продолжал его сиятельство. — Чистильщик с площади исчез как раз после того как подкинул тебе письмо и ограбления на весеннем балу. Соображаешь, к чему я веду? Это все звенья одной цепи! Но тот, кто придумал чистить обувь под самым нашим носом, собирая нужную информацию, обладает незаурядным умом и смекалкой. А теперь скажи мне, мальчишка, который сидел в этом кабинете, может быть тем человеком? — Не-ет, — протянул граф уверенно. — Вот именно, мы видели перед собой недалёкого и глупого мальчугана, изображавшего жадность к деньгам. — Это значит, что им кто-то талантливо руководит? — Возможно, — подтвердил Давей, и немного помолчав, добавил: — Но, возможно, и другое — мы наблюдали гениальную игру одного очень хорошего актёра. — Тогда этот заморыш обвёл нас вокруг пальца. — Ему бы это удалось, — отрицательно покачал головой герцог, — не обрати я внимания на его странную манеру прятать глаза. А вот глазенки, как ты говоришь, его и выдали. Немного практики и он не только нас с тобой объегорит. — Не хочешь взять его на службу в Тайную канцелярию? — хохотнул Аден, в душе тоже восторгаясь маленьким актёром. — Возможно, — задумчиво ответил герцог, глядя в окно и мыслями пребывая уже далеко… Я бежала вприпрыжку, радуясь свободе и яркому солнышку как никогда. От эйфории, что так легко отделалась, не замечала дороги. И быть бы большой беде, но меня спас небольшой камень, попавший в ботинок. Да, иногда такая мелочь, как обычный камешек, больно ранящий стопу, может иметь судьбоносное значение. А я ещё и злилась на него и ругалась, когда оперлась на фонарный столб, чтобы вытряхнуть. Разделавшись со своим обидчиком, почему-то огляделась по сторонам и вздрогнула, успев заметить исчезнувшую за поворотом тень. Шпики! Естественно, Змей мне не поверил и послал своих людей вдогонку. Мысленно ругнулась на себя — как можно быть такой разиней, ведь я почти дошла до своего дома. Его сиятельство был бы счастлив узнать, где логово Лисички. Сняв ботинки (босиком бегать легче), сорвалась с места, что горная лань. Практически сразу услышала за собой топот. Теперь они не прячась, просто пытались меня догнать. Но это было не так просто, ведь на моей стороне ловкость, отличная ориентация на местности, благодаря Шкету, и малый рост. Потому, когда я нырнула в дыру в заборе, преследователи отстали. Дыра была небольшая, туда только с моей комплекцией и можно было протиснуться. А вот шпикам пришлось перелазить забор, из-за чего они потеряли время, и я успела скрыться. Влезла на крышу какого-то сарая и притаилась. И как раз вовремя — из-за поворота выбежали мои загонщики. Немного повертев головами, бросились в сторону городских трущоб. Там меня можно искать вечно, а найти приключения на свою пятую точку. «Ну, ничего, они люди взрослые, сами разберутся». Ещё чуток переждав и убедившись, что ищеек нет поблизости, осторожно спустилась и отправилась домой, петляя и прячась. До родного особняка добралась полностью разбитая. Сейчас в мою любимую постельку и спать! Даже есть не хотелось, так меня вымотала встреча с герцогом, да и последовавшая за ней беготня с его подопечными не прибавила бодрости. Но моим желаниям не суждено было сбыться. Оказывается, Лиззета именно на сегодня запланировала свою месть и моё «прозрение». Кетти передала мне записку, накарябанную мало того, что плохим, практически не читаемым, почерком, да ещё и с ошибками. Из нее, правда с трудом, поняла, что мне нужно сегодня явиться в дом к Принцу ровно в полночь, там ждёт меня сюрприз. «Ох, я даже знаю какой!». Но пойти придется. Пора прекращать эту свадебную комедию раз и навсегда. Только для этого надо взять с собой свидетеля. Ведь в нашем обществе, чтобы женщине разорвать помолвку нужны серьёзные причины, да ещё и доказательства. На слово в храме могут не поверить, да и Принц, не думаю, что так легко сдастся. Но кого же взять в свидетели? Роджер может подойти. Или… Неожиданно мне в голову пришла гениальнейшая, как мне на тот момент показалось, идея. Одним махом отвязаться от неугодного женишка и запутать герцога! Это то, что мне нужно! У меня есть время отдохнуть и в точности продумать все детали плана. Вздремнув пол часика и набравшись сил, приступила к внедрению своего плана в жизнь. Первым делом составила текст записки для герцога, затем накарябала её, старательно копируя почерк, чтобы было похоже на писульку Лиззеты. Даже пару ошибок специально нарисовала. Сомнений в авторстве не должно быть. Клочок бумаги тоже подобрала точно такой, но это было не сложно, ведь закупаемся мы с Принцем у одного лавочника, другого с таким редким товаром ещё поискать надо. Недальновидная Лиз использовала первое, что под руку попалось, тем самым существенно упростив мне задачу. Полюбовалась результатом и, сравнив с оригиналом, отметила, что сходство поразительное. Вопрос о том, что подставляю невинного человека, меня не волновал. А что?! Ну не нравится она мне! Чисто из женской вредности. К тому же назвать ее невинной овечкой язык не поворачивается. Нечего спать с чужими женихами! Пусть невеста и наивная глупышка, но это подружку Грига, равно как и его самого, никоим образом не оправдывает, скорее даже наоборот. Так что поделом ей. Я даже представила себе картинку, как мой бывший (скорей бы он перешел в этот статус официально!) будет смотреть на свою любовницу, когда герцог заявит, что явился сюда по её записке, да к тому же еще и с целью поимки опасной преступницы Лисы. В процессе работы всё время похихикивала, радуясь своей находчивости и дерзости. Это же весело, если его сиятельство примется искать загадочную Лису в доме Принца. Вот только женишку моему, думаю, совсем не до веселья будет. Мало того, что застигнут врасплох в неприглядном виде, а все планы и надежды рухнули в одночасье, так еще и обвинение в укрывательстве государственного преступника. Нет, ну, герцог, конечно же, не дурак, и вскорости смекнёт, что дело здесь нечисто, но легкий шок и кратковременный испуг Принцу гарантированы. Представив картинку, невольно расплылась в улыбке. Я же буду выглядеть как несчастная жертва обстоятельств. Кому выгодно расстроить помолвку? Правильно — любовнице! Вот пусть с ней и объясняются оба, а я, провернув свое дельце, потихонечку уберусь восвояси. Закончив с ценным посланием, отправила его с посыльным герцогу. Теперь осталось привести личико и причёску в порядок, соответственно ситуации и исполняемой роли, надеть самое скромное платьице и в путь, навстречу приключениям. Осознав, что получаю немалое удовольствие от происходящего и еще большее в предвкушении ожидаемых событий, удивленно посмотрела на себя в зеркало, и прислушалась к чувствам. Странно, но уже не болит… Неужели прошло? Или я вовсе не любила, и это было лишь увлечение? А может характер у меня такой: не прощаю измен, вычеркивая негодяя из своей жизни навсегда. Ведь, как говорила моя ба, предавший однажды, не задумываясь это сделает снова. Как бы то ни было, но на душе было легко, а все нарастающий азарт зажёг в глазах блеск. Какая я нехорошая…Совесть вдруг попыталась высунуть голову, но её заглушила доводами рассудка. В конце концов, я — не милая послушница монастыря Святых дев, а воровка, и иногда пользуюсь не совсем честными способами в работе, к тому же «сладкая парочка» тоже не эталон для подражания и сами напросились, обидев наивную меня. Лисичка — зверь хищный, с острыми зубками и такими же коготками, и себя в обиду не даст! Ближе к полуночи я была полностью уже готова. На меня из зеркала смотрела невинная овечка, с прелестными серыми глазками на пол лица. Их специально подчеркнула, чтобы уж совсем огромными казались. Провела мини-репетицию. Свела бровки, делая взгляд несчастным, поработала с мимикой перед зеркалом, пустила слезу. Сегодняшнее представление должно пройти идеально. Приближаясь к особняку Принца, медлила, мой план сработает только в том случае, если мы с его сиятельством одновременно подойдём. Несказанно обрадовалась, когда увидела карету Тайной канцелярии. Герцог оказался пунктуален. Только что же это он совсем один? Огляделась по сторонам, но никого не увидела, улица, в пределах моей ночной видимости, была пустынна. Это что же. глава Тайной канцелярии явился на поимку неуловимой Лисы в одиночку? Я даже обиделась. Он меня совсем недооценивает. «Да на рыжую плутовку надо десять, таких как вы, ваша светлость!» Ну это, конечно, слегка преувеличено, но всё же не один на один. «К вашему сведению, самоуверенный герцог, я же в самое малюсенькое окошко выпрыгну, прошмыгну в любую еле видимую щелочку, вы и не заметите», — продолжила воображаемую дискуссию. Настроение испортилось. Да. надо поднимать свой авторитет в глазах ищеек и, особенно, их главы. Это ж форменное безобразие так недооценивать мою особу! Пока я, внутренне возмущаясь и протестуя, следовала к особняку, карета проехала мимо меня. Сделав вид, что мне нет дела до посторонних, уже чуть быстрее зашагала к дому. У самых ворот неожиданно заметила промелькнувшую тень. Внутренне вздрогнула, догадавшись, что это не герцог меня недооценил, а я его. Скорей всего дом окружен лучшими шпиками канцелярии, и только их начальник торжественно прикатил в карете. Позёр! — Леди Марион Джемма? — услышала сзади, такой долгожданный оклик, лишь только карета остановилась. Обернулась, изображая «искреннее» удивление. — Ваше сиятельство! — присела в реверансе. Он вежливо приложился к ручке. Я чуть не хихикнула — с утра таскал за шиворот, как нашкодившего кота, а сейчас леди называет и ручки целует. — Что вы здесь делаете в такое время? — вежливо спросил он, но при этом буквально буравил меня взглядом. Я это скорее почувствовала, чем увидела, ведь время-то позднее, а свет фонаря до нас не доставал. И тут вдруг одолело меня любопытство: «Интересно, видят ли змеи в темноте? Может, у герцога спросить? Он же умный…» Однако, благоразумие вовремя взяло верх. «Не знаю, как все, но этот Змей точно видит», — определила для себя и закрыла этот вопрос. И очень кстати вспомнила, что так и не ответила герцогу. — А… я к жениху пришла, — сделала вид. что смущена и растеряна, но тут дала о себе знать дерзость, просыпающаяся во мне каждый раз в присутствии сего грозного сыщика: — А вот, вы, что здесь делаете? Вернув ему его же вопрос, с вызовом уставилась на него. — Я? — он, похоже, не ожидал от меня такой наглости. — По делам… Не дав мне возможность уточнить, что за дела, взял меня под локоток и повёл к особняку. Дабы все не испортить, прикусила язычок и покорно проследовала в его сопровождении к крыльцу. Подойдя Саблер уже было взялся за дверной звонок, но я жестом его остановила и толкнула дверь. Та, действительно, оказалась открыта. — Григ ждёт меня. — объяснила своё поведение. — Он прислал мне записку о том, что для меня приготовил сюрприз. Последнюю фразу произнесла шёпотом, чтобы не спугнуть нашу парочку. Надеюсь, Лиз пунктуальна, и в данный момент они уже придаются безудержной страсти. Для отвода глаз сначала заглянула в гостиную. Там горела одинокая свеча у камина. — Странно. — протянула немного растеряно. — Должно быть, он у себя в кабинете, работает. Любит засиживаться допоздна. Я пошла вверх по лестнице, герцог, молча, последовал за мной. Поднявшись на второй этаж, увидела свет, выбивающийся из-под двери кабинета. — Точно, ещё работает, — радостно сообщила своему спутнику и ускорила шаг. Мне нужно было первой открыть злосчастную дверь. С самым счастливым выражением лица распахнула створки и замерла. Сияющая улыбка медленно сползла с губ. Почти дежа-вю. Второй акт все той же пьесы с прежними главными героями на сцене, то есть на столе… Эти двое продолжали просвещать меня в делах любовных. Ещё несколько таких визитов сюда, и я вполне прилично буду ориентироваться в вопросах исполнения супружеского долга. Итак, действующие лица те же, но позиция сегодня другая. Ага, ребятки, значит, скучно вам вдвоем не будет, вон какая у вас … жизнь разнообразная! Даже пришлось наклонить голову набок, дабы разобрать, где кто и как это у них вышло. Возможно, я бы долго и с интересом рассматривала, если бы не моя роль. За спиной молчаливо стоял герцог и пытался осмыслить увиденное. Ну, ему, наверное, не в чем просвещаться, хотя, как знать, может и он чего почерпнет нового… Согласно мною же сочиненного сценария, я закрыла лицо руками и громко всхлипнула, воодушевленно играя роль униженной и оскорбленной невесты. В тот же момент в кабинете начался кавардак. Любовники заметили, что уже не одни и впопыхах пытались одеться. Вернее, судорожно натягивал штаны только Григ, а Лизетта лишь неторопливо опустила подол юбки и, кокетливо закинув ногу на ногу, осталась с видом победительницы сидеть на столе. Её лицо выражало такое превосходство и торжество, что вопрос, кто подстроил эту милую мизансцену, отпал сам собой. «Умница! Всё сделала правильно», — я ей даже мысленно зааплодировала. Больше подставиться, чем это делает сейчас блондинка, просто невозможно. Я же продолжала играть свою роль. Пытаясь выдавить из себя слёзы, неожиданно расхохоталась, причём смеялась со всхлипами, трясясь всем маленьким телом, что со стороны напоминало судорожные рыдания. Пусть думают, что у меня истерика. И судя по тому, что я никак не могла успокоиться и даже сплыла по стенке и уселась на пол, ведь ноги совсем не держали, истерика у меня получилась знатная. Теперь мысленно зааплодировала себе. Вокруг суетился Григ и всё время бормотал какие-то нелепости: «это не то, что ты думаешь», «я не такой», «всё не так», в общем, нёс полную чушь. Я всё заходилась смехом, просто до слёз, вспоминая увиденную картинку и лицо моего женишка, и все никак не могла остановиться. Неожиданно мне на плечо легла чья-то рука. Я тут же замолчала и подняла голову. Сквозь пелену слёз увидела участливое лицо герцога и протянутый мне стакан с водой. «Где он его взял и когда успел?» — почему-то сейчас в голове был только этот вопрос. Взяла сосуд дрожащими руками и попыталась пить, теперь слёзы катились сами собой, губы и руки тряслись, так что Саблеру пришлось придерживать. Всё-таки я прекрасная актриса, вон как меня разобрало! Истерика получилась самая что ни на есть натуральная! Григ продолжал оправдываться. Взглянула на него — он стоял в одних штанах и с кувшином в руке. «Так вот откуда вода…» — Мари, в конце концов, мы пока ещё не женаты, нельзя так реагировать… — завел он опять свою шарманку, после небольшой паузы, во время которой я пила воду. Это было последней каплей. Я попыталась встать, но так как получалось это с трудом, мне помог герцог (какой он сегодня учтивый!) Гордо подняла подбородок и, сейчас прозвучит финальная реплика этого представления, и я её выдала: — Нет, Григ Олстон, никаких «пока ещё». Я разрываю помолвку! — Что? — на его лице читалось неподдельное изумление. «Вот так, милый, а ты как думал?» — Мари, ты не можешь, из-за такой глупости, — при этих словах лицо Лизетты перекосилось, ведь неприятно, когда тебя считают глупостью. Однако я была непреклонна. — Григ Олстон, — вновь начала тоном, не терпящим возражения. — Вы идете сами в храм и расторгаете нашу помолвку… Он попытался что-то возразить, но я его жестом остановила: — Если вы не сделаете этого, то в храм пойду я, и во всеуслышание заявлю о вашей измене, а его сиятельство будет моим свидетелем, — перевела взгляд на герцога, молча наблюдающего этот спектакль, и тот кивнул, подтверждая свое согласие. Окинув презрительным взглядом одного, присев в реверансе перед другим, и не удостоив вниманием блондинку, с гордо поднятой головой красиво прошествовала на выход. Громко хлопнула дверью, словно закрывала не просто дверь, а ставила жирную точку в наших с Григом отношениях. Внезапно ощутила, что мне нечем дышать. Быстро сбежала вниз по лестнице и выскочила прожогом на улицу. Вдохнула ночной прохладный воздух всей грудью, стало легче, сделала еще несколько вдохов-выдохов и пришла в норму. «Фу-ух. наконец, с ненавистными делами покончено. У меня все получилось! Я свободна!» Захотелось закричать от радости, но я себя одёрнула, услышав за спиной шаги. — Марион, подождите, я провожу вас. «Герцог? Зачем это он за мной увязался? Иди, лови Лису, ты ж за этим явился сюда!» Но герцог не внял моему внутреннему голосу и приближался ко мне. — Не стоит себя утруждать, ваше сиятельство, здесь не далеко, я сама доберусь. — Нет! — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Я не позволю юной леди самой идти ночью. — Ну, что вы, я не могу… Мне неудобно отвлекать вас отдел… Вы же сказали, что здесь по службе… Право же, пошлите тогда меня сопроводить слугу. — Ночью слуги спят, оставьте ваши церемонии, — и он вновь подхватил меня под локоток. Вырываться не было смысла, потому я покорно побрела рядом, а сердце сжалось в предвкушении чего-то нехорошего. Подобного эпизода не было в моем сценарии. — Леди, Марион, почему вы пришли ночью в дом Грига Олстона? — начал он без предисловий. «Ого, это уже похоже на допрос! Кажись, предчувствие меня не подвело…» — Я же вам уже говорила. Григ прислал мне записку, что приготовил сюрприз, — повторила я свою версию, изображая полнейшее непонимание его повторной заинтересованности, и открыто посмотрела ему глаза. Надеюсь, моё совершенно невинное выражение лица и наивные глазенки он хорошо рассмотрел в свете фонаря, возле которого мы сейчас оказались как бы случайно. Герцог молчал и пристально за мной наблюдал. — Ох, — поспешила немного исправиться. — Конечно, теперь я понимаю, что это не он писал, и сюрприз не готовил, хотя он и удался… — Вы не знаете подчерка своего друга? — перебил меня Саблер. — Знаю, — протянула обижено. — Но дело в том, что он не любит сам писать. Зачастую все письма для него писала я или дворецкий. Вот и на этот раз не удивилась, увидев незнакомый почерк. — Разрешите мне взглянуть на эту записку? — больше приказал, чем попросил герцог. «Наконец-то мы добрались до сути. А то я уже стала сомневаться в вашей профессиональности, ваше сиятельство». — Да, конечно, — я вынула из сумки записку Лизетты и протянула герцогу. Он мельком глянул и спрятал в карман сюртука: — Я ее забираю. — Пожалуйста, мне она точно не нужна. Теперь я могу идти? — спросила более раздраженно, чем хотела. Мне сейчас просто необходимо побыть одной, осмыслить произошедшее, и придумать дальнейшие действия, особенно учитывая повышенное внимание главы Тайной канцелярии к моей скромной персоне. Я-то думала, что интерес ко мне сразу пропадет, как только я закончу свое представление. Ему же Лиса нужна. А я кто? Теперь даже не невеста Принца. Я попыталась освободить свою руку, но не тут-то было, этот гад еще крепче взял меня под локоток и повёл к карете. «Да что ж такое? Почему это все мужики пытаются руководить мной? Один решил ступенькой к трону сделать, другой ведёт, куда ему вздумается». — Я хотела бы пройтись пешком, — возразила, пытаясь-таки выдернуть руку. — Простите, но не могу вам этого позволить. Не хорошо юной девушке бродить одной по ночным улицам. «Только этого мне и не хватало, опекать меня вздумал. Иди, лови Лису лучше!» — Благодарю, но я привыкла везде полагаться только на себя, да и не далеко здесь. «Отцепится он от меня сегодня?» — И всё же я настаиваю, — не сдавался герцог, и мы хоть и медленно, но приближались к карете, как я не пыталась тормозить каблуками. — Нет, это я настаиваю, — сильнее нажала на подошву. Он вдруг резко остановился, и я чуть не свалилась, двигаясь назад по инерции. Герцог успел меня подхватить. — Вот видите, Мари, после стресса вы даже на ногах не стоите, — в его голосе была слышна насмешка. От такой наглости я даже не нашлась, что сказать, лишь открыла рот и набрала побольше воздуха, но. увы, мне не дали выразить свое возмущение. К тому моменту мы были уже у кареты, и он, не обращая внимания на мое негодование, вежливо подтолкнул меня внутрь, причём поддержав за мягкое место. «Ну, каков хам! А вежливым таким прикидывался». — Ещё раз ко мне прикоснётесь, — зашипела я, как только он уселся рядом, и карета тронулась, — и не посмотрю на то, что вы герцог. — Мари, вы прекрасны в гневе. — ответил, как ни в чем не бывало, с загадочной полуулыбкой на лице. «Да этот самовлюбленный умник не воспринимает меня в серьёз?! Ну, погоди! Я ещё королевскую корону стащу, чтобы жизнь тебе мёдом не казалась!» — Думаете, если вы лорд, то вам всё позволено? Считаете, на главу Тайной канцелярии не найти управы? — я вся кипела от злости, даже не знаю, что на меня нашло, но хотелось расцарапать его довольную физиономию. — Да вы… Но я не успела договорить очередную гневную тираду, как его сиятельство вдруг полностью развернулся ко мне и облокотился о спинку сидения за моей спиной, так, что я оказалась в кольце его рук. Весь мой боевой пыл тут же куда-то исчез… Я лишь испуганно смотрела в его глаза, которые казались абсолютно черными в сумраке, царившем в карете, и ощущала тепло от его бедра, так нахально прижатого к моему. — Мари, измена вашего жениха, не такая большая потеря, — начал он, пристально смотря мне в глаза, словно пытался найти там ответы на интересующие его вопросы. А я уже смутно понимала, о чём это он мне вещает. По телу пробежала непонятная дрожь и сердце забилось, как сумасшедшее. — Да, это даже и не потеря, и он не стоит ваших слёз, — продолжал меж тем герцог, слегка наклонившись и шепча мне на ушко. Он был так близко, что ощущала его теплое дыхание на своей щеке и шее, и по телу побежали толпы мурашек. От него приятно пахло мятой и лимоном. «Должно быть, чай пил успокоительный. Мне бы тоже сейчас не помешало такого же», — пронеслось в затуманенной голове. Герцог продолжал мне что-то и дальше нашептывать, но я уже не разбирала слов, новые ощущения накрыли меня. Внезапно карета дернулась, видать под колесо попал камешек, и у меня спала пелена наваждения, чары коварного герцога развеялись. «Да, что со мной?» — разозлилась сама на себя. — А это не ваше дело! — попыталась вырваться из его почти сомкнувшихся объятий. Естественно, для него разрыв отношений — это всего лишь пустяк. Если верить слухам, он дам меняет как перчатки. Откуда ему знать боль и обиду от измены? Как раз в это время карета остановилась, и Саблер сделал вид, что не услышал мою последнюю фразу. Как ни в чем не бывало, легко выпрыгнув, галантно подал мне руку. Вылезая оперлась специально всем весом, но хитрый герцог лишь легко улыбнулся. Не выпуская моей руки, подвёл меня к самим дверям особняка — Спокойной ночи, Мари, — от его голоса с хрипотцой, мурашки вновь бросились вскачь по всему телу. — Меня зовут Марион, — ответила зло. Сокращать моё имя могут только близкие мне люди, а глава Тайной канцелярии к ним не относится. — Марион. — повторил загадочно, поцеловал мою ладонь и, развернувшись, пошёл к карете. — И вам спокойной! — пожелала ему вдогонку. Карета уже давно растаяла в ночной мгле, а я всё стояла и смотрела ей вслед. Злость моя исчезла вместе с герцогом. И чего я злилась? Он же пытался меня утешить, а в том, что у моего тела странная на него реакция, он не виноват. Выкинув из головы его сиятельство и все перипетии сегодняшнего дня, поднялась к себе в спальню. Усталость навалилась такая, что я только и смогла раздеться, и, облачившись в ночной наряд, свалилась спать. Давей Саблер второй час без толку допрашивал подружку Принца. Ее по-уличному броская красота… всегда облаченная в дорогой, но слишком откровенный наряд (и сегодняшний вечер не был исключением), сразу привлекала к себе внимание мужчин. Яркий макияж в сочетании с вызывающим убранством лишь подчёркивал дешёвый образ В который раз глава Тайной канцелярии удивился связи предводителя воровской шайки с наивной внучкой короля. Они были разного поля ягоды. Вот эта сидевшая перед ним и откровенно флиртовавшая красотка, как раз Принцу под стать. Она бы стала хорошей атаманшей для воров, да и самого Грига взяла бы в свои цепкие ручки. Только тому, похоже, не нужна такая гонористая женушка, он сам хочет власти и делить ее ни с кем не намерен, потому и держал блондинку лишь в любовницах. Из раздумий сыщика вывел голос Лизетты. — Бокальчиком вина угостите даму? — томно протянула девица, наклонившись вперёд намеренно демонстрируя роскошные формы своего тела. — Во рту совсем пересохло. Давей улыбнулся, он давно привык к неприкрытому заигрыванию преступной братии женского пола, однако вино достал и наполнил бокал девушке и себе. Та в ответ благодарно улыбнулась, взяла предложенный сосуд, немного отпила и соблазнительно провела языком по губам. Заметив, что герцог пристально за ней наблюдает, довольно откинулась на спинку стула. Саблер тоже пригубил вино, но к недовольству дамы вернулся к прерванному допросу. — Так кто же писал эту записку? — и он придвинул ближе к подозреваемой писульку, что отдала ему Марион. — Я, — зло ответила Лиззета. — Зачем? — в который раз задал тот же вопрос герцог — Хотела расстроить эту дурацкую помолвку. Что не понятного? — дама раздражалась всё больше. — Эта… серая мышь не стоит моего Принца, она вообще… Внезапно лицо девушки исказила гримаса ярости, теперь красивым его назвать было сложно. — А тут пришла, ведёт себя как хозяйка, ещё и меня прислугой обозвала! — выпалила она в запале, затем опорожнила бокал и добавила уже спокойней: — А он мой! И всегда был моим. Она ему нужна была, чтобы до сокровищ короля добраться. Идиот! Какие сокровища?! Если бы они были, эта бы вся в шелках ходила, а она еле концы с концами сводит. Я емусколько раз говорила, нет, он упёрся… — Понятно, — выдавил из себя Давей и отвернулся. Эта женщина стала настолько неприятной, что захотелось тут же выпроводить её подальше. Как же это низко и подло, обманывать юную наивную девочку, сироту, оставшуюся без поддержки близких… К счастью, им это не удалось. Может, этот случай научит ее не доверять типам, подобным Принцу. — А вот эту записку кто писал? — теперь он придвинул блондинке клочок бумаги, что принёс ему посыльный. К сожалению, мальчишка оставил записку стражнику на входе и исчез так же незаметно, как и появился. Дежуривший так и не смог описать его внешность. — И эту я, — удивлённо протянула Лизетта, но, осмотрев ее еще раз, добавила уверенно: — Но это не я. Не писала я ничего подобного. — Но вы узнаете свой почерк? — спросил устало Саблер. — Узнаю, только я этого не писала. Смотрите как здесь слово «полночь» написано, но я-то знаю, что пишется «полнАчь» — заявила с умным видом. — Ну, да, — хмыкнул герцог. Он давно уже понял, что присланную ему записку писала не подружка Принца. Тогда кто? — Вы можете описать посыльного, которому поручили отнести это к Марион Голдман? — Да как же их запомнишь? Оборванец, как оборванец. Их тут сотни бегают. Грязный, лохматый. Я не обращаю на подобных внимания, — добавила, с изрядной долей снобизма. «Опять уличный мальчишка, всё сводится к нему. Возможно, это был тот самый сорванец, которого задержал сегодня. И этот плутишка хочет навести нас на ложный след…».Глава 7
Утром я проснулась как никогда бодрая и полная сил и идей, одна лучше другой. А когда меня посещают эти хрупкие летучие создания, я не могу сидеть на месте. Быстро позавтракала, чем вызвала возмущение Кет. Экономка пыталась накормить меня «как следует», но я на лету впихнула в себя горячий пончик и запила чаем. В благодарность за заботу, чмокнула её в щеку и выбежала за дверь. Сегодня я вновь преобразилась в мальчика, рассудив, что так наименее опасно, ведь если пойду в своём обычном виде и меня увидит кто из ищеек Тайной канцелярии, болтающей со Шкетом (а именно к нему я собралась), то герцогу останется сложить два и два, и все, конец бедной Лиске. На этот раз бежала осторожно, держась в тени и стараясь не попадаться стражникам на глаза. Шкета разыскивала довольно долго, потому как приходилось каждую минуту озираться, чтобы не попасться в руки шпиков Змея. Мальчишку обнаружила после длительных поисков совсем в другой части города. Поздоровавшись с сорванцом, выдернула у него изо рта трубку и демонстративно вытряхнула — я сегодня зла и не намерена потворствовать губительным слабостям. — А-аа, «малый, которого Змей утащил», — протянул он с ноткой иронии в голосе, проигнорировав мою выходку. — И как тебе удалось из его цепкого захвата вырваться? «Да, слухи в нашем городе разлетаются мгновенно…» Натянула ему кепку на глаза: — Много будешь знать, скоро состаришься. — Что, небось, поцеловала Змея, а он тебя и выпустил от неожиданности? — не унимался Шкет, поглядывая лукаво. — Глупый, — щёлкнула его по носу. «Чем только голова забита у подростка?!» — закатила глаза к небу. — А ты бы меня вытащил, если бы он засадил за решётку? — попыталась направить его мысли в другую сторону. — Не засадил, — отмахнулся Шкет. — Значит, не смог бы вытащить, — сделала я поспешный вывод. — Я вытащил бы! — твёрдо ответил мальчишка, и что-то было в его голосе такое, что заставило поверить ему безоговорочно. Сделав небольшую паузу, добавил с твердой уверенностью: — Но он бы не посадил! — Это почему же? — Герцог, хоть и последняя сволочь, — начал он тоном, каким объясняются с малыми несмышлеными детьми, — но своё дело делает честно. В его словах было столько уважения, что я не сдержалась. — Герцог и честно — понятия несовместимые, — недовольно фыркнула в ответ. — Нет, понятно, не все его приёмчики, можно назвать честными, но он ещё ни разу не посадил невиновного. Берёт всегда либо на месте преступления с поличным, либо находит такие надежные доказательства, что никак не отвертеться, а бывали случаи, что преступники сами всё рассказывали, как на духу. Поговаривают, что Змей обладает таким даром, что может разговорить любого, причем без принуждения. Не знаю, правда ли это, но в Тайной канцелярии точно есть свои способы допросов, только без серьезной причины они не берут в оборот. А на тебя у него ничего не было, лишь кое-какие подозрения. Так что, не посадил бы. — Откуда ты так много о нем знаешь? — спросила раздраженно. Меня сбивала с толку такая ярая защита моим парнишкой какого-то Змея и попытки Шкета убедить меня в порядочности герцога. «Может, я ревную?» — Поживи с моё на улице и не такое знать будешь. Да и за Лисичку он ещё не брался всерьёз. Вот тут я окончательно разозлилась. — Не брался? — вскочила возмущённо. — Лис, ты не злись, но это правда. Он с тобой просто играет, скучно его сиятельству, вот и развлекается, как может. Не давая ему развить эту тему, перешла к своему делу. По дороге сюда у меня в голове созрело несколько шальных идей, как отвадить от меня герцога, но в их осуществлении мне нужна была помощь Шкета. Я кратко изложила мальчишке свои предложения. Далеко не все ему понравилось: — Слишком рискованно… Немного поспорив, мы все же остановились на одном, самом безопасном, по мнению моего мудрого не по годам друга, варианте. Потом перешли к обсуждению деталей, опять долго спорили, но результате все же составили план действий. Перепроверили его несколько раз, ведь любая неточность могла стоить нам свободы, а то и жизни. Остались довольны собой и единогласно утвердили. Шкет согласился, что долго тянуть с внедрением в жизнь нашей разработки не стоит, главный сыщик в последнее время стал слишком навязчив и любопытен. Осталось теперь только подгадать удобный момент и за дело. Домой я возвращалась в окружении незримых спутников. Шкет не отпустил меня одну и отправил следом своих маленьких помощников. Если бы не знала, что они следуют за мной, то никогда бы не догадалась о присутствии сопровождающих, так бесшумно, словно тени, они передвигались. Вот у кого канцелярским шпикам надо учиться профессиональной слежке! Ровно неделя понадобилась нам на подготовку нашего мероприятия. Когда узнали, что через пару дней его сиятельство посетит представление в местном театре, поняли, что это и есть тот самый удобный случай. Распределили обязанности. Шкету досталась миссия достать для меня билет, за мной закрепили тихое ограбление и присутствие на этом развлекательном мероприятии. Сначала все шло по плану. Я без проблем прошла по своему билету, заняла свое место, отметив, что оно очень удачное и принялась рассматривать прибывающую публику. Галантные кавалеры, шикарные дамы, дорогие парфюмы, изысканные украшения… Голова пошла кругом. Из этого состояния меня вывело объявление о начале представления. И тут я начала нервничать. Представление с минуты на минуту начнётся, а я так и не узнала, здесь ли герцог. Если Змей не явится, весь наш со Шкетом план летит в тартарары.Но как только в зале погас свет, и на сцене заиграла тихая музыка, меня перестало волновать и отсутствие герцога, и наши планы, и их осуществление. Следила за происходящим действом затаив дыхание и открыв рот. Меня не волновало наличие соседей и их перешептывания, я словно перенеслась в иной, красочно-яркий и загадочный мир. Хотелось плакать и смеяться вместе с героиней пьесы, настолько прониклась к ней симпатией. Вздыхала и страдала вместе с ней из-за неразделённой любви и потери друга, радовалась за нее в минуты счастья, она была настолько мне близка по духу, что в какой-то момент и вовсе стало казаться, что это история обо мне и это я там проживаю свою жизнь. Вынырнула из мира грёз, только когда в зале зажегся свет. Зрители стали вставать со своих мест, громыхая стульями. Я некоторое время сидела неподвижно, все еще находясь где-то там, потом очнулась и с трудом сумела сдержать подступившие слёзы от сожаления, что меня так грубо вырвали из такого прекрасного мира. «Хочу туда обратно…». Справившись с охватившими эмоциями, наконец-то вспомнила о своей миссии здесь. Реальность накатила как снежный ком, и я метнулась вслед за всеми из зала. Антракт был всего полчаса и за это время мне нужно успеть попасться на глаза Змею, если, конечно, таковой имелся здесь в наличии. Поспешно поднялась на верхний этаж, где неторопливо и важно прогуливались, и смаковали дорогущие вина чопорные вельможи, покинув на время перерыва свои лоджии и балконы. Прислушавшись к их разговорам, повторно ощутила разочарование — их совсем не взволновала пьеса, сюда они пришли лишь для того, чтобы покрасоваться друг перед другом. Мне вдруг стало обидно за актеров — они вкладывают душу в свою игру, перевоплощаясь в своих героев, а этого никто не ценит. Эта расфуфыренная публика приходит сюда лишь, отдавая дань моде… Поток моих мысленных возмущений прервал официант, нечаянно толкнувший меня. Извинившись, он тут же скрылся, а я вспомнила о герцоге. С каждой минутой поисков приходила все в большее отчаяние — если сейчас не получится, следующего раза может и не быть. И тогда мне вновь придётся скрываться под маской… — Какая встреча! — неожиданно прогремело у меня за спиной, я со вздохом облегчения обернулась на знакомый голос. — Ваше сиятельство! — вежливо присела в реверансе. Герцог подошёл ко мне с грацией дикого животного и остановился так близко, что, вдруг, стало не по себе. Я отступила на шаг, Саблер за мной. — Опять сбежала из дома, непослушная девчонка? — Нет я здесь не одна. — начала врать отчего-то сильно заикаясь и вновь отступила. — И с кем же? — он сделал шаг ко мне. — С тётушкой, — сделала правдивые глазки и снова попятилась. — И где же ваша тётушка? — он, кажется, совершенно мне не верил. — В зале, попросила принести ей воды. — Не вижу в ваших руках бокала. — Я ещё не успела… — начала оправдываться, но меня невежливо перебили. — Ты ещё и врушка, — заявил герцог, вплотную приблизившись ко мне. Попыталась вновь отступить на безопасное расстояние, но упёрлась в стену — дальше отходить было некуда. С удивлением обнаружила, что мы, пятясь и наступая, оказались в довольно глубокой стеновой нише и теперь весь обзор мне закрывает фигура его сиятельства, но что ещё страшнее — меня за ним совершенно не видно, а его намерения, судя по пристальному взгляду и довольной ухмылочке, были не совсем добропорядочны, точнее совсем не добропорядочны. Сердечко ёкнуло и забилось в бешенном ритме. — А разве не знает маленькая ослушница, что на этом представлении запрещено находиться юным несмышлёным леди? И его руки опёрлись о стену, заключив меня в кольцо, а так как мой нос упирался ему в район солнечного сплетения, пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в глаза. — Я уже достаточно взрослая и смышленая, — попыталась заявить дерзко и гордо, но получилось как-то испуганно и неуверенно. — Интересно, что скажет твоя матушка, когда узнает, где её невинное чадо проводит время? — его голос стал завораживающе хриплым. Дышать с каждой минутой становилось трудней, я ощущала себя словно в кольце удава, ещё немного, и он меня раздавит — Ничего не скажет, — заявила, как можно более нахально, собрав остатки своего мужества. — Я так не думаю, — прошептал он и неожиданно стал наклоняться. «О, нет!» — только и успело пронестись в моей голове, а в следующую секунду наши губы соприкоснулись и меня словно молнией пронзило. Сердце рвануло вскачь с утроенной скоростью. — Что вы делаете? — выдохнула, как только он отстранился. — Не знаю, — его ответ отозвался во мне волной жара. Этот голос с лёгкой хрипотцой не оставлял мне никакого шанса, у меня как будто отняли волю. А его руки уже сомкнулись у меня на талии, мужчина властно прижал моё дрожащее тельце к своей груди и вновь принялся целовать. Это было безумие, но какое упоительное, раньше никогда ничего подобного не чувствовала. Я совсем потеряла голову, существовали только его губы, его руки. Теперь уже сама тянулась к нему, обвила руками его плечи и со всей силой прижалась. Такой огонь разгорелся внизу живота, что я просто выгнулась дугой, пытаясь быть как можно ближе. Когда герцог оторвался от моих губ, всё поплыло перед глазами, ноги сделались ватными, и, если бы не его сильные руки, державшие меня, сползла бы на пол. «Всё-таки глава Тайной канцелярией обладает магией, иначе это не объяснить», — так позже оправдывала свое непристойное поведение, вспоминая это происшествие. — Какая же ты сладкая, — прохрипел он, и в его голосе послышалось удивление, как будто он сам не ожидал. Сознание ко мне не собиралось возвращаться, а тело действовало само по себе. Я зарылась руками в роскошную тёмную шевелюру герцога и притянула его лицо к себе, вновь требуя поцелуя. И он не заставил себя ждать, приподнял меня над полом, сильнее прижимая к себе. Теперь его губы были жадными и настойчивыми, а руки пустились в путешествие по моему телу, и я совсем не возражала. Не знаю, что случилось бы дальше, и не хочу знать, если бы нас не остановил настойчивый кашель. Герцог, наконец, отпустил меня и лишь придержал, когда я пошатнулась, мир вокруг совершал какие-то невероятные кульбиты. — Ваше сиятельство, к-хм… простите… безотлагательное дело. — пробасил смущенно страж, прервав наше уединение, и тем самым спас меня от безрассудства. — Какое дело? — зло спросил Змей и отошёл от меня на пару шагов вместе со своим подчиненным. Я прижалась к стене пытаясь отдышаться. «Что со мной произошло? Что он со мной сделал? Это не я несколько минут назад висела в самой неподобающей позе на главе Тайной канцелярии с одной только мыслью: «Только бы он не останавливался! Да, я взбалмошная, и порой дерзкая, но все же приличная и воспитанная девушка! Это все магия, точно!» Дыхание привести в норму удалось, а вот в голове был полный кавардак. Мне никак не получалось понять причину своего легкомысленного поведения. И даже сейчас, когда вроде как все осознала, мне (о, ужас!) хотелось повторения. И это еще больше выбивало из колеи. Я же не столь невинна, какой меня считает герцог, была с мужчиной и в более близких отношениях, но никогда сей процесс во мне приятных чувств не вызывал, а уж тем более не заставлял терять голову. А то, что я пережила сейчас, было какое-то сумасшествие. — Произошла кража, — случайно уловила разговор отошедших в сторонку мужчин и тут же навострила ушки. «Кажись, все по плану, — вздохнула с облегчением. — Молодец. Шкет, сработал как раз вовремя. Теперь Змей никак не заподозрит во мне Лису, раз она в ту самую минуту, как мы целовались, обнесла особняк графа Вирена». Герцог что-то ответил стражнику, развернулся, приблизился ко мне и вновь обнял: — Как тебя зовут, прекрасная незнакомка? — прошептал на ушко. От его присутствия здравый смысл лишь минуту назад ставший на место вновь покинул свою территорию. В голове образовалась такая пустота, что на ум не шло никакое имя, я даже своё забыла, куда уж мне придумать другое. От объяснения меня спас женский голос: — Давей! Дорогой, а я тебя везде разыскиваю, сейчас начнётся второе действие. Его светлость медленно с явной неохотой отпустил меня и обернулся, я тоже выглянула из-за его плеча. В холле стояла самая красивая леди, из когда-либо виденных мною, и взирала на главу Тайной канцелярии с некоторой долей высокомерия. Внешность её была яркой, такую не забудешь — длинные каштановые волосы уложены в сложную прическу, очаровательное личико нежно-розового цвета, словно сделанное искусным мастером из самого ценного мрамора, и в довершение пухлые губки и тёмные томные глаза. Просто волшебная принцесса из сказок! Я тут же почувствовала себя серой мышью, несмотря на то, что была сейчас рыжей и зеленоглазой и не менее яркой. А сердце пронзила стрела ревности. Тут она заметила меня, и взгляд из любопытного стал презрительным. — Пойдём! — она взяла герцога под руку. — Прости, Элоиза, мне придётся уйти по долгу службы, — и герцог придвинулся так, чтобы загородить меня от её злых глаз. — Как? Но мы же хотели… — Прости, в другой раз, — резко ответил мужчина и уже собрался повернуться к даме спиной, как она схватила его сильнее и потащила от меня подальше, шепча что-то на ходу. Мне только это и нужно было, бесшумно выскользнув из ставшей уже родной ниши, и за спинами этих двоих, быстро прошмыгнула к лестнице. Из здания театра выскочила, как сумасшедшая. В моей душе бушевала гроза, а сердце в томлении ныло от непонятной тоски. «Что он со мной сделал?» Руки до сих пор продолжали дрожать, ноги, словно налитые свинцом, еле переставляла, и такая слабость во всём теле, что, казалось, ещё немного и свалюсь. Очень хотелось досмотреть понравившееся представление, но я не могла туда вернуться в таком взбудораженном состоянии. Несмотря на то. что пьеса произвела на меня сильное впечатление, но встреча с герцогом и наше с ним «общение» затмили его по эмоциям и ощущениям. На свежем воздухе в голове немного прояснилось, даже дышать стало легче. По дороге домой всё прокручивала последние события: «Нет! Влюбиться я никак не могла! Наоборот, мне его светлость неприятен. Ну. он, конечно, обаятелен, харизматичен… Целуется так…» — меня опять бросило в жар от воспоминаний. — «Так, нельзя о нём думать! Нужно сначала успокоиться, а потом всё переосмыслить». Мучаясь от непонятных и неведомых мне до этого чувств и эмоций, добралась до дома. Тряхнув головой перед входными дверьми, строго-настрого запретила себе о нём думать. Но, увы, этот гад весь вечер и полночи не давал мне покоя, и даже во сне будоражил мое девичье воображение. Проснулась я совсем разбитая. А всё этот герцог виноват! Вот ведь змей какой, заполз в мои мысли и ничем его оттуда не выгонишь.
* * *
— Что у вас тут? — главный сыщик влетел в кабинет графа Вирена вихрем и смел всё спокойствие, царившее тут до его эффектного появления. В ту же секунду всё вокруг пришло в движение. Сотрудники тайного ведомства, что только минуту назад мирно переговаривались, сделали серьёзные лица и с особой тщательностью принялись за работу. Аден, наблюдая изменения в поведении подчинённых, лишь хмыкнул. — Лиса сработала, — ответил с легкой улыбочкой на устах, и протянул другу карточку с изображением животного. — Вот это нашли в опустошенном сейфе. Герцог повертел в руках уже знакомый оттиск. — Рассказывайте, — Саблер обернулся к лежавшему на небольшом диване графу и скорее приказал, чем попросил, тот сразу же схватился за сердце и простонал. Видя, что от потерпевшего сейчас не удастся ничего добиться, рассказ продолжил Аден: — Значит так, влезла она через небольшое окно в конце коридора. Дверь в кабинет и сейф вскрыла мастерски. Следов никаких. Лишь, когда уходила, должно быть, в темноте задела вазу. От грохота проснулся милорд Вирен, он и обнаружил кражу. Ушла тем же путём — через окно. Давей прошёлся по комнате, присел над осколками вазы, внимательно осмотрел небольшой столик, на котором она когда-то стояла. Заглянул в пустой сейф. — Когда это случилось? — задал интересовавший его вопрос. Настроение герцога с каждой минутой катилось по наклонной. — Всего каких-то полчаса назад. — ответил опять Аден. — Смотри, от дома графа к Тайной канцелярии пять минут езды, пока будил слуг, запрягали лошадей и одевался, ещё десять. К тебе отправили служащего сразу же. пока он тебя нашёл, плюс путь на обратную дорогу — ещё минут двадцать. Сработали очень быстро, но плутовка успела уйти. Мы прочесываем ближайшие районы, но думаю, это уже бесполезный труд. Давей задумался: в тот момент, когда произошла кража, он как раз ворковал с рыжеволосой красоткой. При воспоминании о ней невольно вернулась мечтательная улыбка на лицо. Незнакомка манила к себе, а поцелуй и вовсе затуманил рассудок. Он с трудом от неё оторвался, а чертовка опять не сказала ему своего имени. «Эх, если бы нас не прервали…» Раньше у него теплилась смутная надежда, что девчушка и есть та наглая Лиса, но последние события коренным образом изменили расклад. Он в раздражении долго смотрел на оставленный клочок бумаги, пытаясь понять, что же его тревожит. Что-то во всей этой ситуации его смущало, и это что-то не давало полноты картины. Казалось, вот сейчас он ухватит мысль за хвост, но она неизменно ускользала. «Удался ли наш грандиозный замысел?» — с этой единственно тревожащей сейчас меня мыслью неслась к Шкету. Долго его искать не пришлось, город был взбудоражен очередной выходкой Лисички, и мальчишка болтался на площади в поисках свежих сплетен. Поприветствовав друг друга, мы скрылись для доверительной беседы в одном из тёмных переулков. — Ну? — задал многозначительно вопрос Шкет. Это означало: «Как всё прошло?» — Нормально. — махнула рукой. — Правда, пока разыскивала герцога, переволновалась. А у тебя? — Всё просто, как и договаривались: залез, пошумел, убежал. — Молодец, четко сработал, и главное — вовремя! — похвалила мальчишку. Он тут же натянул кепку на глаза, сложил руки на груди. Вся его поза говорила, как сильно он собой гордится. Невольно улыбнулась, на него глядя. — А ты как Змея задержала? — неожиданно задал он вопрос, на который я не могла ответить. Меня опять накрыла волна жара. — Да, так… — не хотелось другу врать, но и сказать правду не могла. — Поговорили о том, о сём… — Ясно… — Что слышно в городе? — быстро сменила тему. — Город в последнее время трясёт и всё благодаря тебе. Получив нужную информацию, собралась было уходить, как Шкет остановил меня. — Слушок тут прошёл… — начал он загадочно и замолчал. Я обернулась. — В общем, дело есть одно… — и опять длинная пауза. «Ох, и любит же сорванец напускать туману! Знает, чем меня взять». Наблюдая за моей реакцией, продолжает свою игру: — Правильней было бы тебе затаиться, но ты ж всё равно не усидишь на месте. Делаю вид, что обиделась: «Это почему же? Я вообще…» Но долго дуть губки не получается, поскольку эти самые губки предательски растягиваются в улыбку. «А ведь мальчишка прав — не спокойно мне, когда всё спокойно, не сидится на месте в такие моменты, так и тянет искать приключения». А плутишка продолжает загадочно молчать, хитро на меня поглядывая. И я таки повелась на его таинственность, вернулась и села рядом: — Ладно, выкладывай уже, не томи. — Через пару недель в городской музей привезут реликвию — церемониальный воротник, принадлежавший какому-то древнему магу, — начинает, наконец, серьёзный разговор Шкет. — Дельце пустяковое, да и Змея, говорят, не будет в городе. — Мне это неинтересно, — отрицательно покачала головой собираясь уходить. — А Змей он даже издали опасен. Он меня остановил движением руки. — Штуковина из чистого золота, — сообщает восхищенно, и даже увидев моё равнодушное лицо, продолжает все с тем же нескрываемым восторгом: — Там целый килограмм золота! — Ну и что? Шкет, эту махину потом сбыть будет нереально! Да и зачем мне такая морока? — Подожди, в общем… на неё уже есть покупатель. Он готов заплатить кругленькую сумму. — Какую? — спросила уже более заинтересовано. Мальчишка назвал, и я присвистнула. Сумма значительная, на такую можно прожить целый год, ни в чем себе не отказывая. — Я подумаю, — протянула задумчиво. — Ты не долго думай, охочих заработать полно. В конце концов, я согласилась. Почему бы и нет? А ведь это будет существенный удар по репутации герцога! Именно этот аргумент оказался определяющим в принятии решения. Оставшиеся две недели я вела себя очень тихо — собирала у реки травы, сушила их, делала зелья. Кстати, весенние травы наиболее ценны в целительстве, и тут важно не упустить время. Весна — нелёгкая и самая ответственная пора для лекарей и знахарей. Помню, моя бабуля в это время откладывала все остальные дела и занималась только травками, и меня частенько привлекала. Я хоть и без особого энтузиазма, но помогала ей, а она. не обращая внимания на неохоту ученицы, терпеливо обучала всему, что знала и умела сама, словно что-то предвидела и торопилась. «Эх, знала бы, что так все сложится, что так рано она уйдет, была бы более прилежной и усердной…» Но при всей моей увлеченности (замечу, что не показной) сбором лечебных растений я не забыла и о своей второй (правильней конечно, первой) профессии. Попутно разведала обстановку вокруг музея. Оказалось, его сторожили всего двое стражников, людей Тайной канцелярии поблизости не заметила. Даже когда доставили дорогую реликвию, к моему удивлению, удвоилось лишь количество стражи. Всё складывалось, как нельзя лучше. Но именно это меня и тревожило, что— то внутри грызло, не давая покоя, а я упорно гнала от себя плохое предчувствие. То утро было обычным, таким же как всегда, и ничего не предвещало беду. Я вышла на охоту — сегодня музей обеднеет на один довольно ценный экспонат… Он все рассчитал, все предусмотрел и грамотно расставил ловушку. И вот сегодня приманка сработала, и хитрая рыжая плутовка вышла на охоту. Давей чувствовал это, с нетерпением поглядывая в доставшуюся ему от предшественника морскую подзорную трубу. И его внутреннее чутье не подвело — спустя некоторое время он заметил свою добычу. Правда, он смог разглядеть лишь женский силуэт и огненно-рыжий цвет волос, но этого было достаточно. Как только девушка с нужными приметами зашла на крыльцо музея и скрылась за дверью, он подал сигнал, и его люди окружили здание со всех сторон. Теперь самое главное — не упустить плутовку. Помня о ее невероятной увертливости, провел накануне с подчиненными инструктаж и дал приказ задержать сразу, как только выйдет. Как же жаль, что не может лично схватить Лису за руку при попытке кражи, так сказать поймать на горячем. А так хочется… Но нельзя даже появляться рядом с музеем, ведь её осведомители, эти маленькие оборванцы, крутятся всё время неподалёку и если они заметят главу Тайной канцелярии, то всей операции придёт конец. Пришлось даже слух пустить о своем отъезде из города. Лисичка, и это он вынужден признать, обладает острым умом и неимоверной проницательностью. Но всё пошло почему-то не так, не по плану. К его величайшему удивлению, Лиса неспешно бродила по залам музея и ни к чему не прикасалась. Стражник, доложивший обстановку, лишь недоуменно пожал плечами. Можно было предположить, что эта девушка и, правда, всего лишь любознательный посетитель музея, но Давей не верил в такие совпадения. Тогда почему она не действует? Время шло, но ничего не происходило. Неужели она почувствовала ловушку? Наконец, Лиса направилась к выходу, и не осталось ничего иного, как просто следить за плутовкой. Он видел, как его ребята осторожно шли за ней, не выдавая своего присутствия, всё-таки, они были профессионалы. В душе герцога вспыхнула гордость за свою команду. Какое-то время и девушка, и следящие за ней, двигались в одном ритме. Лиса была спокойна, вышагивала медленно, как на прогулке, Давей мог поклясться, что даже напевала себе что-то под нос. Но всего лишь в одно мгновение всё изменилось — она резко остановилась и, не оглядываясь, повела плечами, как будто избавляясь от неприятного чужого внимания. Герцог напрягся. «Неужели почувствовала слежку? Не может быть?!» Секунда, он только и успел, что моргнуть, а девчонка уже бросилась прочь со всех ног. Слежка, теперь не таясь, понеслась за ней. «Всё-таки это была она!» — Саблер даже вздохнул облегченно. Всего минуту назад ему казалось, что он ошибся, и они сейчас следят за обыкновенной девушкой, а не хитрой воровкой, но когда она пустилась в бега, всё встало на свои места. Герцог, сложив подзорную трубу, поспешно покинул свой наблюдательный пункт и включился в погоню. Но всё оказалось напрасно. Её не зря звали Лисой — девчонка петляла по подворотням и закоулкам так лихо, как настоящая рыжая хищница, убегающая от охотников. Они уже пару раз её теряли и, наконец, упустили окончательно. Герцог догнал своих «профессионалов», когда хитрой бестии и след простыл. Его молодцы, согнувшись пополам, пытались отдышаться и виновато поглядывали на начальство. — Ну, что загонщики, ушла от вас лисичка? — спросил ехидно глава Тайной канцелярии, и сам едва переводя дыхание. — Да, она вёрткая как… — начал один. — Как лиса, — продолжил за него герцог. — Хуже, как уж, — добавил второй. — Вы бы видели, эта рыжая зараза задрала юбки и как сиганёт. Я такой прыти от нее не ожидал. — Она юбки задрала, а вы на ножки загляделись. — вынес вердикт шеф. Те виновато переглянулись, тем самым подтверждая предположение герцога. Саблер какое-то время хмуро на них поглядывал и вдруг заразительно расхохотался. — Как она вас красиво сделала! — выдал с восторгом в голосе. Ребята тоже улыбнулись, признавая поражение. — Хороша девчонка, — продолжил герцог, и добавил уходя: — Она хорошо, но и мы не промах, и мы её поймаем. — Она была не одна, ей помогали, — неожиданно, уже вдогонку начальству, признался один из преследователей, переглянувшись с приятелем. Было видно, что стражники совсем не горели желанием докладывать ещё об одной своей оплошности. Глава Тайной канцелярии обернулся, взгляд из весёлого стал грозным, и он буквально буравил им своих подчиненных в ожидании продолжения рассказа. — Мальчишки, оборванцы, они появлялись всё время из ниоткуда и не давали к ней приблизиться, путаясь у нас под ногами, — продолжил служака, опустив глаза. — Значит, эти тоже оказались шустрее вас?! — констатировал печальный для себя факт герцог. Те в ответ только пожали плечами. Я бежала со всех ног, петляла переулками, ныряла в тёмные подворотни и дыры в заборах. Ушла от погони только в бедной части города, где нагромождения маленьких домиков составляют собой сплошной запутанный лабиринт. Как мне удалось скрыться, сама не поняла. Гнались за мной долго и упорно, и, если бы не тренировки Шкета, охота на меня давно бы закончилась моим полным поражением и поимкой. Очнулась в каком-то сарае, практически в обнимку с белой козой, которая на меня возмущённо косилась. — Не бойся, я немного посижу и уйду, — зачем-то заговорила с рогатой. Она мне не ответила, всё ещё пристально сверля взглядом — кажется, скотинка совсем не обладала гостеприимным нравом. — Всё, всё, ухожу, — пообещала неразговорчивой козе, немного отдышавшись, и медленно поплелась к выходу. Добравшись домой, рухнула без сил на софу в прихожей, но расслабиться никак не могла, рой мыслей не давал покоя. Было же у меня нехорошее предчувствие, но решила довериться Шкету, ведь он меня еще ни разу не подводил. Мальчишка всегда тщательно проверял информацию. О предательстве друга мысль отмела, даже не думая. Тогда что? Неужто герцог так хорошо меня изучил, что смог предусмотреть мое поведение? Лишь только переступив порог музея, сразу же каким-то седьмым чувством ощутила ловушку, потому ни о какой краже не могло быть и речи. Да и сама реликвия не произвела на меня никакого впечатления: тусклое золото и несколько небольших камней не самого лучшего качества, только и того, что огромная штуковина. Нет, это украшение не достойно внимания Лисички. Я же барышня с утонченным вкусом. Немного побродив по залам, неспешно вышла на улицу. Но ведь Змей (а в том, что это его рук дело, сомнений не было) не может знать, что я ничего не взяла, значит, ожидает меня с «подарочком». Немного постояла на крыльце, ожидая его первого хода, но ничего не происходило. Медленным прогулочным шагом направилась вдоль улицы и тут-то и заприметила канцелярских шпиков, хоть они и старались себя не выдать, но меня не проведешь. «Ну, что мальчики, снова поиграем в догонялки?» Только здесь было не самое лучшее место для этой игры, потому-то и пришлось изображать беззаботную девчонку на прогулке — шла медленно, останавливаясь у ларьков и магазинов, увлеченно разглядывала витрины и даже веселую песенку напевала себе под нос. Усыпив бдительность своих «провожатых» и добравшись до района, который знала, как свои пять пальцев, сделал свой ход конем… Вспоминая сейчас события сегодняшнего дня, стукнула по спинке софы от злости на свою безалаберность. В который раз мысленно проигрывая ситуацию, понимала, что сама во всем виновата. Надо было тщательней все проверить и не торопиться, но желание утереть в очередной раз нос великому и могучему герцогу погнало меня вперёд. Вот до чего доводит чрезмерное тщеславие — возомнила себя неуловимой! Неожиданно я подскочила от осенившей меня мысли: «Подставил не Шкет, подставили его, а значит он сейчас в ещё большей опасности!» Я сорвалась с софы и прожогом понеслась на улицу, даже не подумав о своём внешнем виде, если бы меня сейчас даже случайно увидел герцог… Но я неслась с единственной мыслью: «Успеть и предупредить!» Оббегав за считанные минуты все места, где обычно отирался мой мальчишка, и не найдя его, начала приходить в отчаяние. В голове возникали сцены одна страшней другой: сорванца схватили люди герцога и уже волокут в темную камеру, а потом еще хуже — его там избивают и пытают. Паника медленно заполняла сознание, я металась по улицам, не зная, что делать. Наверное, тогда провидение было на моей стороне, потому что за всё время мне не попались на пути не то, что люди герцога, но даже и стража. Когда уже совсем выбилась из сил и собиралась бежать к зданию Тайной канцелярии спасать Шкета, из-за угла выглянул малыш лет семи и поманил меня пальчиком. Ничего не соображая, машинально, пошла за ним. Как только мы свернули в тёмный переулок, он толкнул меня во внезапно открывшуюся дверь. Попав в полный мрак, попыталась что-то разглядеть, но меня тут же схватили, и зажали рот рукой. Я уж собралась отбиваться (так просто им не дамся, кто бы это ни был!), как послышался свистящий шёпот у самого уха: — Ты совсем с ума сошла, в таком виде по городу шастать? — Шкет! — выдохнула облегченно, я бы завизжала от радости, если бы не его рука, не дающая мне и рта раскрыть. — Только не кричи, — прошептал он и медленно меня отпустил, а затем повёл куда-то. Мои глаза еще не привыкли к темноте, и я совершенно не ориентировалась, но полностью доверяла человеку, держащего меня за руку Из мрачного, как оказалось коридора, мы вышли в небольшое помещение — то ли кладовую, то ли чулан. При тусклом свете, приникающем сюда через единственное небольшое оконце, мало что можно было разглядеть, да и не до гляделок было сейчас. — Шкет! — выдохнула облегченно, я бы завизжала от радости, если бы не его рука, не дающая мне и рта раскрыть. — Только не кричи, — прошептал он и медленно меня отпустил, а затем повёл куда-то. Мои глаза еще не привыкли к темноте, и я совершенно не ориентировалась, но полностью доверяла человеку, держащего меня за руку. Из мрачного, как оказалось коридора, мы вышли в небольшое помещение — то ли кладовую, то ли чулан. При тусклом свете, приникающем сюда через единственное небольшое оконце, мало что можно было разглядеть, да и не до гляделок было сейчас. — Шкет, тебе нужно срочно спрятаться, и скажи, кто тебе дал информацию о музее? — затараторила я, сразу же переходя к делу. — Ш-шш, — перебил он меня. — Я и сам понял, что это ловушка, в тот самый момент, как ты сорвалась в бега. И кстати, шансов уйти у тебя почти не было… — Как это не было. — перебила возмущенно. Парнишка вновь шикнул, приложив палец к губам, и шепотом продолжил: — Знаю, я был рядом. — Как? — Мы с ребятами неслись за тобой и мешали шпикам, как только могли. Голик даже нацепил на голову какую-то красную тряпку и отвлекал их на себя. — А тряпка то зачем? — удивилась я. — Как зачем? А где я тебе рыжий парик в пару секунд найду? Я вдруг представила нескладного подростка Голика с красной тряпкой на голове и невольно рассмеялась, вовремя прикрыв рот рукой. Шкет подхватил мой смех, и мы неожиданно долго хохотали до колик в животе и выступивших слёз. Не иначе это последствия стресса. — И всё же, кто тебе принёс информацию? — спросила, насмеявшись вдоволь. Парнишка в мгновение стал серьёзным, улыбку сдуло с лица незаметным порывом ветра. — Косой, — еле выдавил он из себя и понуро опустил голову. У него был такой виноватый вид, что я невольно провела рукой по его милым кудряшкам и заглянула в глаза. — Возможно, его Змей прижал, пригрозил, ты ж знаешь, какой он… — начала неуверенно, пытаясь найти оправдание подлому поступку нашего товарища. — Нет Лис, хотел бы я в это верить, но этот парень не из пугливых и потому здесь только одно объяснение — Косой нас продал. Как же хочется достать его и размазать по стенке, — Шкет в сердцах стукнул о косяк кулаком. — Успокойся, — я погладила мальчишку по спине. — Не горячись, сначала нужно разобраться. Он улыбнулся печально: — Ты не волнуйся, я разберусь. Янг сказал это таким тоном, что у меня мурашки побежали по коже. В этот момент он казался таким взрослым, намного старше меня. Я вдруг почувствовала, что совсем не знаю жизни. И еще поняла, что никакие оправдания не помогут Косому, у босоногой команды одна правда — только черное или белое, и нет оттенков, а посему если ты виновен, то нет тебе помилования. «Кажется, мне тоже пора браться за ум, а то так недалеко и до тюрьмы… Все! Решила целый месяц никаких дел, никаких планов, занимаюсь только целительством». Ещё какое-то время мы поболтали, и я засобиралась домой. Мальчишка вызвался меня проводить, но сначала достал где-то из закромов огромный цыганский платок, и я как могла, завязала голову, лишь бы скрыть цвет волос. Мы уже пересекли рыночную площадь, ещё пара шагов — и скроемся в переулке, а там рукой подать до дома. Внезапно мой взгляд натыкается на непривычную картинку и сердце замирает. — Кто это? — показываю Шкету рукой на маленького ребёнка, грязного и оборванного, сидящего у стены на старых тряпках, голос мой дрожит от охватившего вдруг волнения. — Дитя, — пожимает плечами паренёк. — Откуда он здесь? — мне почему-то становится трудно дышать. — Она, — поправляет меня мальчишка. — Как и все мы тут — кто-то подкинул. Этих слов было достаточно, чтобы меня неведомой силой потянуло в направлении ребёнка. Подошла, взяла малышку на руки. Она продолжала невозмутимо сосать грязный сухарик, непонимающе на меня поглядывая. Сердце сжалось от боли. Неожиданно для себя прижала её к груди, тепло маленького тельца всё во мне перевернуло, и из глаз сами собой покатились слёзы. — Лис, ты чего? — Шкет стоял рядом в недоумении на меня уставившись. — Не знаю, — ответила ему и быстро засеменила домой, ещё сильнее прижимая к себе девочку. — Лис, ты с ума сошла! — догнал меня малец. Правильно поняв мои намерения, попытался меня остановить, но я была настроена решительно. — Верни её назад! Ты не можешь спасти всех! — прокричал он в отчаянии. — Я и не собираюсь всех. — ответила совершенно серьёзно. — Ты посмотри, какая она маленькая, ей, наверное, нет и года. Она же погибнет на улице! — Может и погибнет, а. может, и выживет. — зло заявил Шкет. — Но это не твоя забота, мы её подкармливаем. — Чем? — я обернулась и возмущённо на него взглянула. — Сухарями?! Это не еда для такой малышки. А к тому же вы и сами— то недоедаете. — Марион! Ты сама ещё ребёнок, — неожиданно тепло добавил мальчишка. — Ну, это спорный вопрос, — остановилась, наконец, я и задала волнующий меня вопрос: — Сколько она уже на площади? — Пару недель, может больше. — И всё это время сидит на холодной земле? — мои глаза стали огромными от страха. — Нет мы соломы натаскали, одеялом укрываем на ночь. Он ещё хотел что-то добавить, но я уже не слушала. Чуть ли не бежала домой, подгоняемая тревогой за здоровье малышки. — Ладно, потом поговорим, — отстал от меня Шкет, кинув мне вдогонку: — Будь осторожна! Дома меня встретила Кетти, и, увидев мою ношу, в отчаянии всплеснула руками. — Что же это вы, леди?! — не нашлась что сказать. — Кет, нагрей воды и сходи к молочнице, нам нужно будет молоко, — отдала я распоряжения, на неё не глядя и не выпуская из рук ребёнка. — Что же это делается? — не сдвинулась с места экономка. — В детстве бездомных котят и щенков домой приносили, а теперь вот… Она прикрыла рот ладошкой, не договорив. — Кетти, — прикрикнула грозно. — Я тебе, что велела сделать?! Экономка с осуждением печально покачала головой, но отправилась-таки на кухню. Вдвоём с Кет мы выкупали девочку. Она нисколько не сопротивлялась, а ведь у неё на бёдрах я обнаружила язвочки и опрелости. И не мудрено, она же целыми днями сидела в холоде и сырости. От соприкосновения с водой, ей, наверное, было очень больно, но малышка даже не всплакнула, а так и продолжала грызть сухарик, не обращая внимания на то, что с ней происходит. Привыкла к боли бедняжка. Я добавила в воду специальных лечебных травок, чтобы ранки заживляли, а после купания смазала целительной мазью. Сухарик забрать мы так же не смогли, потому купали вместе с ним. Он размяк в воде, и пока она не начала плакать, я быстро сменила надоевший сухарь на кусочек хлеба. Выкупанную малышку завернула в полотенце и отнесла к себе в комнату. Там вытерла насухо и укутала пледом. Чистенькой она оказалась такой прехорошенькой! Круглое личико, с милыми ямочками на щёчках. Светлые кудряшки и ярко голубые глазки делали её сущим ангелочком. — Какая же ты хорошенькая, — сказала девчушке. — Бедняжка, сколько же ты не ела нормальной еды. Она продолжала мусолить теперь уже хлеб во рту. Кетти принесла молока и даже сварила каши. Попытались накормить малышку кашей, но она её выталкивала язычком из ротика с удивительной ловкостью, при этом так смешно морща носик, что я не удержалась и рассмеялась. Молоко пошло немного лучше, но даже накормленная хлеба она из рук не выпускала, так и уснула с кулачком во рту и сидя. Должно быть, она за эти недели так привыкла спать сидя, что теперь только я её укладывала, девчушка открывала глазки. Но сон таки сморил упрямицу. Уложив её на своей кровати, спустилась вниз. После всех этих процедур я и сама была вымотана и уже ни на что не способна. Быстро перекусив, вернулась к своей подопечной и легла рядом. Кетти пришла и присела на краешек кровати, погладила малышку по головке. — Мари, ты понимаешь, что это неигрушка, это огромная ответственность. — начала она ласково. — Знаю, Кет, но ты ведь мне поможешь? — спросила экономку с надеждой и мольбой в голосе. Не отдам девочку в сиротский приют. Знаю, как там дети живут. Они конечно же, в тепле и не голодные, и крыша есть над головой, но трудятся с утра до вечера наравне со взрослыми. Святые девы монастыря, при котором приют, считают, что только труд сделает из них достойных граждан. Возможно, я не спорю. Но монашки лишают их детства — той беззаботной поры, когда можно носиться по улицам ни о чем не думая, и просто радоваться солнышку. Я хочу, чтобы у этой малышки было детство, самое настоящее, как у меня.. — Я, конечно, помогу, — ответила экономка, немного помолчав. — Но ты ведь совсем юная, тебе замуж надо выйти. А кто тебя с ребёночком возьмёт? Людям злые языки не завяжешь, болтать станут. — Да пусть себе болтают. А замуж… Я не стала продолжать, чтобы не расстраивать Кетти, но для себя твёрдо решила — больше никаких замужеств. Мне одной гораздо лучше. А теперь, когда у меня есть дочь…В общем, никто нам больше не нужен! Утро выдалось удивительно солнечным. Я проснулась от ощущения чьего-то взгляда, открыла глаза. Малышка сидела рядышком и внимательно меня рассматривала. Увидев, что я проснулась, улыбнулась, показав милые ямочки на щёчках, и вдруг захлопала в ладоши. Это было так забавно, что я невольно рассмеялась. — Привет! Ты такая солнечная! — с восторгом поведала малышке. — Точно! Назову тебя Соули — солнышко! Потянулась к ней, обняла и нащупала под девочкой мокрый отрезок простыни. — Ох, ты же солнышка, а не тучка. — упрекнула её ласково. — Солнышки лужи не делают. Но малышка лишь улыбалась мне в ответ. Понятно, предстоит процесс приучения её к горшку. Не представляю даже, как это делается. Но на такой случай у меня есть Кет. Надо будет приобрести еще детскую кроватку. Мне. конечно, нравится спать с малышкой, но просыпаться мокрой в моём возрасте уже неприлично. Собралась было идти умываться, но Соули ни на секунду меня не отпускала, цепляясь своими маленькими ручонками за всё, что придётся. — Не бойся, — попыталась уговорить её. — Я никогда тебя не оставлю. Но слова для малышки не имели никакого значения, она продолжала держать в своих крепких кулачках мои волосы и даже не думала их отпускать. Умываться мы пошли вместе. Сначала умылась сама, умыла Соули. Ей так понравилось хлопать ладошкой по воде, что это переросло в интереснейшую игру, в результате которой мы обе остались мокрыми с головы до ног. Мы настолько увлеклись этим процессом, что Кет пришлось к нам подниматься, чтобы позвать на завтрак. Соули опять плевалась кашей, я снова хохотала, пытаясь её накормить. Теперь мы обе перемазались липкой смесью, и вновь предстояло купание. Думаю, моей девочке понравился этот процесс, не зря же она с такой настойчивостью вымазывается. — Может, она немая? — с жалостью глядя на малышку спросила Кет, как только мы закончились пищеразбрасывательную церемонию. — Почему? — удивлённо взглянула на экономку. — Она ни звука ещё не произнесла, — пояснила та свои выводы, и попыталась вытереть девчушке личико. — Если бы меня в таком возрасте бросили на улице, я бы тоже онемела. — возразила возмущённо я. Последующие дни мы с Кет занимались только нашей девочкой. Пошили ей платьица, перекроив из моих, отыскали на чердаке мои игрушки. Наряжали её и баловали. Она всё ещё отказывалась есть нормальную пищу, но мы были настойчивы и потихоньку приучали её к молочку и кашкам. Детскому организму нужны были витамины, и я чаще стала бегать на рынок. Роджер смастерил для неё кроватку-люльку. Она получилась простой, деревенской, но что замечательно — в ней можно было укачивать мою девочку. Хотя сама Соули это почему-то поняла, как игру и как только я принималась её качать в кроватке, сон словно рукой снимало. Малышка с удовольствием рассматривала окружающие предметы или сосредотачивала взгляд на мне и совершенно не собиралась засыпать. Но как только я укладывала её рядом с собой, девчушка моментально засыпала, схватив в кулачок прядь моих волос или ткань ночной рубашки. И так дважды в день (днем и вечером) повторялась одна и та же процедура. Уснувшую я её перекладывала в кроватку, а утром просыпалась, ощущая на себе ее пристальный взгляд. Ежедневно находила в одном и том же положении — сидящей в кроватке, свесив ножки, и выглядывающей из-за прутьев колыбельки. Своей неизменной позой она словно просила: «выпустите меня отсюда». — Ты тоже не любишь решётки?! — спрашивала, целуя по утрам. — Вся в меня!Глава 8
Малышка принесла радость и гармонию в наш дом. И только я решила, что всё позади, что все треволнения и беды остались в прошлом, как раздался стук в дверь. Впрочем, всё по порядку. Погодка последние дни радовала теплом, и мы ужинали при открытых окнах, из сада легкий ветерок доносил сводящие с ума ароматы цветущей черёмухи и сирени. Соули с удовольствием доела свою кашку, и пока я ужинала, уснула у меня на руках. Кет вызвалась отнести её наверх, Роджер отправился к себе, а я потихоньку убирала со стола посуду. На душе было легко и спокойно и когда неожиданно постучали в дверь, беззаботно пошла открывать с радостной улыбкой на лице, даже не обратив внимание, что время для визитов неподходящее.Отворив входную дверь, ахнула. Визитера не было видно, а весь обзор мне закрывал огромный букет красных роз. Даже растерялась немного, глядя на подобную красоту. Но когда из-за букета показалась физиономия хозяина оного великолепия, моё хорошее самочувствие, как ветром сдуло. На пороге с самым напыщенным и самодовольным видом стоял Григ и протягивал мне букет. От неожиданности приняла подношение. — Разрешишь войти? — спросил, как мне показалось, с некоторой долей превосходства. Я посторонилась, пропуская гостя, и стараясь не пораниться, переложила букет из одной руки в другую, так чтобы не исколоть себе ладони острыми шипами. Розы очень хороши, но я предпочитаю смотреть на них издали. Для моих чувствительных пальчиков это слишком большое испытание. Побыстрее избавилась от букета, уложив его на стол. — У тебя были гости? — Григ осмотрел обстановку и обратил внимание на сервированный стол на троих. — Нет, — начала немного раздражаться, глядя как по-свойски он себя ведёт. — Мы ужинали семьёй.
Внимательно проследила за его реакцией. Надо же, удержал лицо, не скривился презрительно, как бывало раньше. Растёт над собой. Но ему это, вряд ли, поможет. — Мари, — с места в карьер рванул Григ, схватив мои руки и опустившись на диван, при этом почти силой усадив меня рядом. — Я очень виноват перед тобой. Ничего не ответила, ожидая дальнейшего развития первого акта спектакля Принца. Надеюсь, второй он будет доигрывать уже не для меня и без меня, ведь это точно не моя пьеса. — Я вёл себя ужасно глупо, ты не поверишь, — меж тем вещал проникновенно мой бывший женишок. — Но я испугался, на самом деле испугался. Женитьба — это такой ответственный шаг. Ты понимаешь, мы, мужчины, относимся к этому немного по-другому, чем вы, женщины. «Ну, ещё бы! Я-то собиралась замуж за любимого мужчину, а тебе нужна была ступенька к трону», — подумала язвительно, но внешне оставалась такой же холодной и непоколебимой. Пусть теперь понервничает, глядя на моё равнодушное лицо, да играет хорошо, старается, иначе единственный зритель, в моём лице, освищет его плохую игру. — Я боялся потерять свободу, — тем временем продолжал Григ. — Боялся, что попаду в ловушку брака… «Да, дорогой, актер из тебя никакой, и текст заезженный, а я рассчитывала хотя бы на оригинальность, но тут ничего нового. Ну, что же, придется, поучаствовать…» — Но это, конечно же, не так, — тут же поспешил исправиться, узрев мою приподнятую в удивлении бровь. — Прости меня! Я был не прав! «Вот сейчас было неплохо, только раскаяние все равно не получилось сыграть искренне, — подумала кисло. — Для эффектности и драматичности момента надо было на колени упасть, слезу пустить, такую скупую, мужскую. Кажись, во мне талант постановщика пропадает… Может, еще не поздно сменить профессию?» — Я только когда потерял тебя, понял насколько ты мне дорога! Я не могу без тебя ни спать, ни есть. «И снова не верю — ни кругов под глазами, ни худобы, даже, вроде, поправился слегка». — Я люблю тебя! Я безумно тебя люблю! Ты для меня свет в окошке… «О-па! Вот это номер! Почти получилось, почти искренне».
Раньше я бы, наверное, растаяла и поверила во весь этот бред. Как же легко он бросается словами, теми словами, которые я никогда не могла выговорить из-за стоящего кома в горле, теми словами, что только сердце может произнести… Что-то со мной случилось — я больше ему не верю. Глаза совершенно холодные и пустые, а раньше казались такими родными и любящими. Голос, заставлявший трепетать мое сердечко, на самом деле тошнотворно слащавый и лживый. Я сама себе придумала благородного принца и его полюбила, а этот сидящий рядом напыщенный индюк, насквозь фальшивый, не имеет никакого отношения к тому образу, что я сочинила. Неожиданно перед глазами всплыл образ другого мужчины и его поцелуи в темноте крохотной ниши, удивление в голосе, сбившееся дыхание… И его руки, стиснувшие так, как будто боялись потерять… Меня кинуло в жар от нахлынувших воспоминаний, и этот резкий переход вернул к действительности. Попыталась сосредоточиться на речи бывшего, выбрасывая из головы того, другого. — Мы будем с тобой счастливы, поверь мне! — горячо шептал Григ, нежно поглаживая мои ладони. — Это была случайность, я увлёкся, забылся. Ты не можешь серьёзно воспринимать какую-то мимолётную связь. Да и было это всего раз. «Ну, вот, так глупо прокололся. Я сама только дважды поймала на горячем. Эх… И тут сплошная ложь», — грустно подумала про себя, а вслух уточнила невинно хлопая глазками: — И, значит, Лизетту прогонишь? Он тоже проморгался, наверное, не сразу смог осмыслить услышанное. — Зачем? — спросил удивлённо.
«Что ж ты так плохо роль подготовил, не отрепетировал, не продумал? Надо на всё соглашаться, дорогой, а то, глядишь, невеста раскапризничается и не примет твоих извинений», — иронично хмыкнула, но вновь только в мыслях. — Как зачем? Не хочу её видеть, разве ты не понимаешь? — Конечно, понимаю, — спохватившись, согласился Григ, но тут же снова все испортил: — Но ты должна и меня понять: она — давний друг и я не могу её просто так выгнать. Не обращай на неё внимания, с ней давно все покончено. Говорит и в глаза мне заглядывает, и взгляд такой честный-пречестный. «Ох, друг любезный, я уж больше не верю сладким речам, влюбленным взглядам и томным вздохам, а лишь поступкам. Твоё упорное нежелание избавиться от любовницы очень красноречиво. Что-то мне поднадоел этот фарс. Пора с ним заканчивать! Доиграешь свою пьесу для блондинки, может, она оценит по достоинству». — Нет! — резко поднимаюсь с места. — Я всё решила, и пути назад нет. Не выйду за тебя замуж. И вообще я решила, что замужество не для меня! Последние слова произнесла с пафосом, наблюдая за реакцией мужчины. Увидев его обескураженность, чертёнок внутри меня, вдруг решил позабавиться, чтоб добить моего бывшего женишка окончательно: — Я собираюсь уйти в монастырь! Святые девы давно зовут меня. Не могу больше жить во грехе, — пискнула с показным покаянием и закатила глаза вверх. Принц медленно поднялся с дивана, с досадой смерил меня с ног до головы злым взглядом. — Ты еще пожалеешь об этом, Марион, — процедил сквозь зубы, резко развернулся и направился к выходу. «Ой. кажись, я тоже свою роль провалила — вишь, как недовольная публика бежит. Видать, монашка — все-таки не моя роль, или плохо отрепетировала…» — И букет забери! — бросила ему вслед, окончательно выйдя из образа — устала я сегодня от игр. Каково же было мое удивление, когда этот болван разворачивается и хватает букет, а потом словно бешеный вихрь летит к выходу. Вообще-то. это было не предложение, а проверка на порядочность и воспитанность, и Принц ее не прошел. Нет. ну надо же, цветы ему оказались дороже меня, а ведь несколько минут назад клялся в вечной любви. Вот вся цена его красивых слов. «Учись, Мари, — обратилась сама к себе, глядя ему вослед. — Никогда не цени слова, ценны только поступки».
* * *
Почти три недели прошло с тех пор. как я чуть не попалась в ловушку, расставленную герцогом, и несколько дней после театрализованного представления Принца в моем доме. Всё нормализовалось, я больше не рисковала, не примеряла на себя никакие образы, не искала приключений, а просто радовалась жизни и маленькой Соули. Она оказалась на удивление озорным ребёнком. Совсем недавно начала активно ползать, и мы с Кет расстелили большой ковёр в гостиной для её путешествий. Всё вроде бы хорошо, но внутри что-то всё время не давало покоя. Маленький червячок неудовлетворённости грыз и звал на новые подвиги. В один из по-весеннему тёплых и солнечных дней я как обычно выбралась за продуктами. Жмурясь яркому солнышку и мурлыча под нос незатейливый веселенький мотивчик, совершила все нужные покупки и на обратном пути забрела в кондитерскую лавку. Решила немного себя побаловать. Тем более что пирожные здесь готовили отменные, а какие вкусные засахаренные вишни — не описать словами. Вот за ними я сюда частенько и захаживала. Кондитер радостно встретил меня у входа, принял заказ и отправился его выполнять. В ожидании лакомства я присела на большом табурете у стойки и, смакуя охлажденную лимонную воду, рассматривала прохожих через стеклянную витрину. безумно нравилось придумывать истории о проходящих мимо людях. Вот мерно прохаживается пожилая пара, оба уже седые, но держатся за руки как юные влюбленные. Хоть это меня и удивило немного, но в душе разлилось тепло и нежность. А вот, девушка в красивом белом чепчике прислуги, спешит за покупками. Должно быть, хозяйка послала с кучей поручений, но она улыбается прохожим, радуясь пусть и небольшой, кратковременной, но свободе. А вот подъехала красивая карета, с таким знакомым гербом на дверце. Где же я его видела? «Ой! — даже вскочила с табурета, едва не опрокинув на себя лимонад. — Это же карета герцога! Принесла его нелёгкая… Ну, никуда от этого змея не скроешься!» А вот и его сиятельство собственной персоной легко спрыгнул на землю. Вслед за ним из экипажа, грациозно опираясь на галантно подставленную руку, выскользнула прекрасная незнакомка неземной красоты, вся в нежно-желтых кружевах, словно первый весенний цветок. Даже загляделась на неё: до чего хороша! Меж тем красотка, собственническим жестом, взяла герцога под руку, и они направились в мою сторону, вернее, в сторону кондитерской, где я в этот момент, раскрыв рот, за ними наблюдала. Мне захотелось со страшной силой сию же минуту забиться под табурет, на котором до этого сидела. Его сиятельство нежно поддерживал девушку за талию, и говорил что-то на ушко, от чего она вся светилась и с гордостью поглядывала на окружающих. Стало так неприятно и больно, что поспешно отвернулась к стойке. «Вот ведь, змеище! На балу флиртовал с экзотической бабочкой, в театре обнимался с волшебной принцессой, теперь воркует с жёлтым цветочком. У-уу, дамский угодник!» «Ну, где же мой заказ? — нервно барабанила пальцами по столешнице, мысленно умоляя кондитерщика: — Скорей! Скорей!» Но мои мольбы не были услышаны. На входе прозвенел колокольчик, извещая хозяина о новых посетителях. Я даже не обернулась, зная, кто зашёл. — Уверяю тебя, здесь делают самые лучшие сладости, — услышала обрывок разговора, продолжая сидеть спиной к вошедшим. — Давей, ты любишь сладкое? — протянула леди, и произнесено это было таким томным голоском, что даже мне стало понятно, что речь идёт совсем не о пирожных. — Обожаю! — ответил герцог, и мне со страшной силой захотелось нарушить их идиллию, желательно ударом в глаз сластолюбцу. Мои воинственные мысли прервал хозяин лавки, появившийся словно из неоткуда и бросившийся со всех ног обсуживать новых клиентов. О моем заказе, кажется, он напрочь забыл. Куда ему помнить, когда пожаловали такие важные гости. Приняв заказ, прошествовал мимо, сделав вид, что меня не существует. Моё терпение на этом закончилось. Подхватив корзину с продуктами, последовала на выход, скукожившись и низко наклонив голову, надеясь, что его сиятельство за играми с леди в желтом, меня не заметит. Но не тут-то было. Какое-то вселенское невезение — именно в тот момент, когда я уже незамеченная проскользнула мимо столика, за который они присели, и протянула руку к дверной ручке, герцог обернулся. Увидев меня, резво вскочил, преградив путь к отступлению. — Леди Марион? — удивление в его голосе было показным, должно быть сразу меня узнал. — Ваше сиятельство, — произнесла сквозь зубы и вежливо присела в реверансе, не поднимая глаз. — Вы уходите, не забрав заказ? «Ишь ты. какой догадливый!» — Мне пора, — не стала вдаваться в подробности и попыталась обойти герцога. Однако он сделал шаг, не позволяя мне беспрепятственно добраться до выхода. Пришлось поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Разрешите мне пройти, — выдавила зло. — Не могу, — ответил он с улыбкой и стал пристально меня разглядывать, причем е открытую, явно забавляясь происходящим. Обескураженная его наглостью, я застыла на месте. Из состояния ступора меня вывела незамедлительно последовавшая реакция спутницы нахала. — Давей, что случилось? — спросила она раздражённо, с неприязнью поглядывая на меня. — Небольшое недоразумение, дорогая, — ответил герцог обыденным тоном своей подружке, по-прежнему не сводя с меня насмешливого взгляда. «Дорогая» — я чуть не заскрежетала зубами от злости. — Дайте мне пройти, — прошипела угрожающе, давая понять, что если он не отойдёт, то стукну корзинкой. — Никак не могу, милая леди. Боюсь, что из-за нас вы уходите так поспешно и лишаетесь сладостей, и я никак не могу этого допустить. — Благодарю за заботу, но я как-нибудь… — но договорить мне не дали. — Давей, о чём ты можешь говорить с этой попрошайкой? — возмутилась дама в жёлтом, чем привела меня в крайне гневное состояние. «Что?» — воскликнула я, правда мысленно, на деле пытаясь испепелить её злым взглядом. И тут мои глаза выцепили шикарное колье на её шейке. Ярко-красные рубины в золотой оправе были расположены затейливым узором. Такие камешки — большая редкость и огромная ценность. Правда, мне показалось странным их сочетание с одеждой — ни стиль, ни цвет не подходили к этим великолепным камням. Явно, дамочка хотела пощеголять перед кавалером, вот и нацепила, что по ярче да побогаче. Такую красоту надо носить только с роскошным вечерним туалетом. Но все это не важно. Главное — мои камешки. Их блеск уже звал меня, манил и притягивал. С той секунды, как я их рассмотрела, внутреннее состояние стало улучшаться, злость как рукой сняло. Теперь я даже была рада, что «познакомилась» с этой барышней. Резко отвела глаза, герцог не должен увидеть мой интерес. Мысленно уже сняла дорогое украшение, даже ощутила под пальчиками застёжку, легкий незаметный слуху щелчок и… Даже пальчики зачесались в предвкушении. «Нельзя! — оборвала поток своих грёз. — Не сейчас! За «попрошайку» она ответит. Причем своими драгоценностями. Осталось узнать, что это за красотка, и где живёт». Размышления прервал окрик герцога, вернув к действительности: — Патрик! «Надо же. даже имя кондитерщика знает, должно быть частенько за сладостями подружек водит. У-уу, змей!» — Да, ваше сиятельство. — тут же явился тот, словно все это время только и ждал, когда его вызовут. — Выдай этой юной леди ее заказ. — приказным тоном заявил Саблер. — Э… — замялся тот и, глядя на меня, стоявшую почти у выхода, покраснел. — Сию минуту. Кондитер склонился подобострастно перед герцогом, исподлобья зыркнул на меня и убежал. Я решила его не осуждать за такую избирательность клиентов, не каждый день его сиятельства лично посещают кондитерские. Повисло неловкое молчание, во время которого, герцог продолжил пристально меня разглядывать, а я старалась смотреть куда угодно, только не на него. Положение спас Патрик, вернувшийся с моим заказом. Достала монеты, чтобы с ним рассчитаться, но Саблер меня опередил. Стиснула кулаки, чтобы не вцепиться ему в волосы, ненароком. — Мне не нужны ваши подачки, — прошипела в лицо, гордо задрав подбородок. — Пусть это будет маленький подарок. — как будто не замечая моего негодования, с неизменной кривой ухмылочкой, пропел герцог — И подарки мне ваши… — начала было я, не собираясь сдаваться. Однако он вновь меня перебил: — Вишни! — нагло засунул свою руку в мой пакет с вишнями, вытащил ягодку и отправил себе в рот. Его наглость сегодня, кажется, не имеет границ. Даже не нашлась, что на это ответить. — М-мм, — продолжил, закрыв глаза. — С виду невзрачная, а внутри такой вкус и аромат! При этих словах так на меня посмотрел, что у меня сложилось впечатление, будто он сейчас не о ягодах говорил. А от его томного голоса с хрипотцой по телу побежали мурашки, и мне стало совсем не до споров. Молча, смотрела как дура на его губы, и не могла отвести взгляд, вспоминая, как совсем недавно они меня целовали. — Я пойду, — еле выдавила, силой заставив себя опустить глазки в пол, и протиснулась мимо его сиятельства, отгораживаясь от него корзинкой. Он, не сдвинувшись с места, проследил за моими передвижениями, и отправился за столик к своей даме. — Давей, зачем ты водишься со всякими оборванцами? — кисло протянула леди — «весенний цветочек». Я уже взялась за дверную ручку, но появилось огромное желание вернуться и одеть ей корзинку на голову, так сказать для красоты. Кстати, рубины в золотой оправе будут лучше смотреться на чёрном. И если слова дамочки меня разозлили, то ответ герцога просто добил. — Эти оборванцы, — проговорил он тихо, но я всё равно услышала, — являются бесценным источником информации… Он ещё что-то вещал, но я уже выскочила за дверь, захлопнув её со всей силы. «Источник информации! — кипела я в гневе. — Ну, постой! Я покажу тебе источник информации! Судьба драгоценностей твоей подружки уже предрешена, но и ты у меня ещё попляшешь». Отойдя на некоторое расстояние от заведения, стала дожидаться экипажа. Но сегодня, видно, не мой день. Ни одной проезжающей повозки, даже самой завалящей телеги не было. Простояв какое-то время, двинулась своим ходом. Стоило мне пройти немного, как сзади звякнул знакомый колокольчик. Так и есть, герцог со своей пассией покидали злополучную кондитерскую. Быстро шмыгнула в первый попавшийся переулок. Не хватало, чтобы Саблер меня заметил, ещё подумает, что за ним шпионю. Придётся домой добираться темными улочками, не ровен час, вновь пересечься с его сиятельством. На ходу придумывала планы мести один страшнее другого. «Надо срочно найти Шкета, пусть проследит за сладкой парочкой. Или лучше я сама сейчас переоденусь и пойду за ними. Нет. не успею», — размышляла, досадуя на тяжелую корзину и невозможность отплатить сейчас же своим обидчикам. Прокручивая случившуюся ситуацию уже, наверное, раз в десятый, мысленно дала отпор вредной красотке, водрузив-таки на голову корзину с провизией, и поставила на место нахального герцога, швырнув ему в лицо уплаченные за меня деньги, но этого показалось мало, и я «украсила» и его голову пакетом с вишнями. Но на самом деле, в жизни я гораздо благоразумней своих фантазий. Так за раздумьями и воображаемой местью не заметила, что оказалась в бедной части города. Улица была совершенно пустынна, лишь ветер гонял мусор. Стало как-то не по себе. Решив не поддаваться эмоциям, ускорила шаг. И только свернула за угол, как у меня кто-то попытался выдернуть мою ношу из рук. Но я была бы не я. если бы дала так просто забрать корзину, сильнее дёрнула назад и развернулась, чтобы указать несостоявшемуся воришке его место. Но так и застыла, открыв рот. Передо мной стояли два здоровенных мужика, совсем неприятной, я бы даже сказала бандитской наружности, и радостно скалили зубы. — Не дёргайся, девонька, — пробасил вдруг один из них мне прямо в ухо, и я от неожиданности дёрнулась. Он потянул на себя корзину, я — на себя. Здравый рассудок твердил: «бросай корзинку и беги!» К моему сожалению, именно сегодня я его не слушала. — Смотри, Тук, кто нам попался. — заявил второй, чем отвлёк моё внимание, и корзинку таки у меня вырвали из рук, хотя не мне с ними силами тягаться. — Это же бывшая подружка Принца! Она теперь ему не нужна, а нам очень пригодится! И они загоготали, как два индюка, также качая кадыками и при этом еще и противно похрюкивая. Поняв, что продукты мне уже не вернуть, стала медленно пятиться от них назад, ища подходящего момента, когда можно будет дать дёру. Удача сегодня была явно не на моей стороне, и попытка незаметно ретироваться не увенчалась успехом. — Ты куда? — подскочил ко мне тот, который Тук, и схватил за руку, оставив мою корзинку на дороге. — Погоди, мы с тобой ещё не познакомились. И опять эти злобные многозначительные оскалы. — Что ж ты такая нервная, принцесса? А поиграть с нами? Был у тебя один принц, теперь двоих придется блажить. Как тебе два «принца» сразу? От подобных перспектив стало не просто страшно, а очень страшно, осознав безысходность ситуации, меня охватил такой дикий ужас, что я перестала соображать. Попыталась кричать, но из горла удалось выдавить лишь невнятный писк. Попробовала освободить из потных лап бандита свою руку, но только ухудшила свое и без того нелегкое положение — верзила перехватил меня сзади за талию одной лапищей, а второй потянулся к вороту платья. В этот момент паника достигла своего предела, и я окончательно перестала понимать, что творю и уже дальше не контролировала свои действия. Главным было вырваться любой ценой, и для этой цели в ход пошло всё: зубы, ногти, кулаки. Я царапалась, кусалась, билась, выворачивалась и извивалась. Меня охватило какое— то безумие. Получив парочку ощутимых ударов от меня, разбойники начали всерьез злиться. Дед в свое время учил меня драться, но сейчас я просто молотила куда попало — в живот, по колену, в грудь, по лицу, руки и ноги действовали, явно, без поддержки мозга. Последний мой пинок одному из злодеев в пах оказался особо чувствительным, он пришел в состояние бешенства и, но превозмогая боль, еще сильнее прижал бедную меня к стене дома, его товарищ, бесцеремонно схватил, с другой стороны. — Какая резвая! — прорычал мне прямо в ухо «раненый» бандит. — Зря ты больших дядей расстроила… И в подтверждение серьезности его угрозы у моего горла появился нож. «Всё! Это конец. Сопротивление бесполезно…» На глаза сами собой навернулись слёзы. Силы меня покинули так внезапно, что если бы меня не держали, то я бы просто рухнула, ведь собственные ноги подкосились и были уже не в состоянии держать обессиленное тельце. Неожиданно воздух пронзил свист, и мои мучители обернулись, чтобы увидеть его источник. Я подняла голову и тоже стала искать глазами виновника шума. Заметив на крыше соседнего дома мальчишку, сидящего в непринужденной позе и беззаботно болтающего босыми ногами, мое сердце, почти остановившееся несколько секунд назад, снова забилось, а губы сами растянулись в улыбке. «Шкет…» От накатившего чувства облегчения закружилась голова, а по телу разлилось приятное тепло. — Ай, как некрасиво! — нарочито громко протянул мальчишка с ехидцей в голосе, и, заметив, что привлёк внимание головорезов, продолжил: — Два здоровых бугая обижают одну маленькую девочку! Ай-ай-ай! Не по-джентельменски это… Шкет эффектно прицокнул языком и с вызовом посмотрел на моих обидчиков. — А ну брысь отсюда. — первым пришёл в себя тот, который не Тук. — Отпустите девчонку, дяденьки, — всё так же совершенно спокойно продолжил сорванец. Я заметила, как у бандитов от злости сжались кулачища и заходили на скулах желваки, и меня вновь сковал ледяной волной ужас, даже дыхание перехватило, только теперь так переживала уже не за себя. Хотела закричать ему: «беги!», но воздуха не хватило в груди, а из горла вырвались лишь рыдания, которые я теперь не пыталась сдерживать. «Что же он делает? Он один, совсем маленький, против этих двоих… Для них же чужая жизнь ничего не стоит…» — А ну иди сюда, сопляк, — Тук отпустил меня и направил нож теперь в сторону Шкета. — Поговорим. Навсегда отучим совать нос в чужие дела. Второй тоже бросил мою руку и медленно двинулся вперёд. Мои ноги были все еще не в состоянии меня держать, и я медленно сползла по стеночке, не сводя испуганного взгляда с мальчишки. А он даже глазом не повёл, как будто не на него двигались два здоровенных бандита с ножом и самыми недобрыми намерениями. Шкет поднёс к губам два пальца и вновь над домами пронёсся пронзительный свист Неожиданно со всех сторон начали появляться мальчишки. Они выходили из подворотен, вылезали из-за высоких заборов, поднимались на крышах домов. Разные — маленькие и большие, тёмные и светлые, чумазые и в светленьких рубашечках. Это зрелище настолько завораживало, что я забыла о страхе и с восхищением смотрела на это действо. — Повторяю последний раз, — произнёс Шкет, после того, как появился, должно быть, последний малец. — Оставьте девушку в покое и идите себе пока живы-здоровы! В этот момент даже я почувствовала, что он не шутит, но только не эти двое, у которых, видать, не только голова плохо работала, но и еще инстинкт самосохранения напрочь отсутствовал. Хотя нельзя сказать, что эффектный выход армии сорванцов не произвел на них должного впечатления. На какое-то время они застыли на месте, и даже рты пооткрывали от удивления. — Деточки, да что вы нам сделаете? — нахально заявил один из них, придя в себя, и вновь двинулся на предводителя беспризорников, второй последовал за ним. У Шкета на лице расплылась такая зловещая улыбка, что я поняла — сейчас произойдёт что-то грандиозное. Мальчишка перевёл взгляд на меня: — Ложись! — крикнул, и я, как будто всю жизнь ждала этого сигнала, склонилась к самой земле. И тут началось нечто невообразимое. Поднялся грохот, словно одновременно палили из нескольких пушек. В стену, у которой я полулежала, полетели десятки камней, часть, ударяясь, отскакивала, а часть рассыпалась мелкой крошкой и сыпалась на меня. Пришлось закрыть глаза и прикрыть голову руками. Сквозь шум камнепада слышались крики и ругань двух злодеев. Их вопли постепенно удалялись от меня, как и каменный «дождь». Когда вокруг установилась относительная тишина, я с осторожностью открыла глаза, чтобы увидеть финальную сцену разыгравшейся здесь баталии. Мои обидчики удирали со всех ног под смех и улюлюканье детворы, а в их спины непрерывным потоком летел град камней. Непрерывность каменной атаки обеспечивалась тем, что старшие мальчишки метали камни, а малыши им подавали «снаряды». Когда бандиты скрылись из виду, беспризорники, также тихо и важно, как появились, по одному исчезли. Как только мы со Шкетом остались вдвоем, он слез с крыши и подошёл ко мне. Я сидела у стены прямо на земле, усеянной каменными осколками, и смотрела на него с нескрываемым восторгом. В горле застрял ком, глаза в очередной раз наполнились слезами, а внутри все бурлило от чувств и эмоций. «Какой же он!» — Испугалась? — он подал мне руку и помог подняться. — Да, — выдохнула еле слышно, дрожа всем телом от пережитого. Мальчишка подобрал мою корзину с чудом уцелевшими в ней продуктами. Протянула руку за ней, но он отвёл её и посмотрел сердито, мол, не женское это дело такие тяжести таскать. «Мужчина!» Такой еще маленький, а уже настоящий мужчина. Мой настоящий друг! Верный, добрый, смелый, благородный. И вдруг так горько стало на душе: кому-то достанется мой родной беспризорник, но кому? Поймала себя на глупой мысли, что не отдам его кому-либо, первой встречной, сначала хорошенько рассмотрю всех возможных кандидаток и выберу ему самую достойную. И опять сердце стиснуло болью. Вряд ли он вырастет высоким и плечистым. Сейчас ему где-то четырнадцать, а он всё ещё с меня ростом. А девушки любят красавцев, не многие способны рассмотреть за внешней неприглядностью внутреннюю красоту. — Ты на меня смотришь, как на подарок ко дню рождения, — хихикнул он. вырвав меня из раздумий. Мы потихоньку удалялись от места сражения. Шкет тянул корзину, и хоть ему, наверное, было тяжело, но он даже вида не подавал. Я снова задумалась. У меня не выходило из головы то грандиозное представление, что развернулось передо мной для моего спасения. Зрелище было впечатляющее! Я даже представить себе не могла всего размаха агентуры моего друга— предводителя мелкой братии. Если уже сейчас у него такая команда, а что будет, когда они вырастут? Да, герцогу придётся несладко… Проходя тот переулок, куда скрылись головорезы я невольно замедлила шаг и начала озираться по сторонам. — Не бойся, они не вернутся, — поспешил успокоить мальчишка. — Почему ты так уверен? — спросила, продолжая все еще нервно оглядываться. — «Да, кажется, теперь я больше не смогу как прежде бродить по ночным улицам одна». — У них, похоже, были другие цели, — ответил, внимательно меня рассматривая. — Да ты вся дрожишь! — Это нервное, — отмахнулась я, а у самой зуб на зуб перестал попадать. Однако любопытство и желание разобраться в случившемся взяло верх и я, стараясь не цокотать громко зубами, поинтересовалась: — А, какие у них, по-твоему, были цели? — Не знаю. Но логичнее было бы, прикрывшись тобой, уйти всем вместе. — Наверное… — произнесла задумчиво и поделилась с другом своими страхами: — Не знаю, чего они на самом деле хотели, но я теперь буду бояться ходить по улицам. Отныне мои прогулки в одиночку по ночам закончились. — Почему это? — удивился Шкет и даже остановился, ожидая ответа. — Раньше у меня была защита Принца… — проговорила печально, еле переставляя ноги от навалившейся внезапно усталости, и немного отставая от мальчишки. — У тебя никогда не было защиты Принца, — сказал, как отрезал, и даже не обернувшись ко мне, потопал решительно вперед. — Как? — я совсем ничего не понимала, потому остановилась посреди дороги. Шкет тоже остановился, развернулся и подошел ко мне: — А, так! Тебя всегда защищало имя Короля воров, и никто в этом городе не смел тебя тронуть. И дальше не посмеет. А эти не наши, залётные, я первый раз их вижу. — Залётные? Откуда ж они знают, что мы с Принцем расстались? — моё изумление всё больше росло. Теперь изумляться настала очередь сорванца: — Вы с ним расстались?! — повторил за мной мальчишка, и в его голосе было столько радости, что я невольно улыбнулась. — Да. А ты разве не знал? — Наконец-то! — возликовал он, чуть не пустившись в пляс, и пропустив мимо ушей мой вопрос. Шкет поставил корзину, встал на одно колено и, протянув ко мне руки заявил: — Наконец-то к тебе вернулась способность разумно мыслить! Давно уже надо было послать этого мерзавца ко всем… — Подожди, — я перебила его, так как меня осенила одна догадка. — Как ты мог не знать?! Хотела поделиться с ним важным открытием, а он совершенно не слушал и не слышал меня, вскочил и пустился-таки в пляс. — Да, какая разница, — прыгал вокруг меня, выражая дикий восторг. — Главное, что ты избавилась от этого гада! — Да, стой же, — попыталась его остановить. — Услышь меня: ты не знал о нашем разрыве, а те два головореза — знали! — И что? — спросил, переводя дыхание и, наконец-таки заинтересовавшись, остановился. — А то! Откуда эти двое могли знать? В храм Григ ещё не ходил, иначе всему городу было бы уже известно о нашем разрыве. Да и храмовая суббота только через четыре дня. Только тогда он сможет расторгнуть помолвку. А эти двое уже все знают! — А-аа, — догадался Шкет. — Очень интересно, откуда они знают?! — Правильный вопрос! — кивнула в знак согласия. — Итак, о произошедшем знали только трое, кроме меня. Я, понятное дело, никому не рассказывала. Остаются герцог, Принц и Лизетта. — Теперь надо определить, кто из этих троих проговорился, — подсказал мальчишка. — Нет. — отрезала, поняв вдруг, что всё намного серьёзней, видать пережитый стресс стимулирует деятельность моего мозга. — Думаю, их наняли. Моя догадка снова заставила меня дрожать и я, ища поддержки, посмотрела на друга. Он вмиг стал серьёзным, взял меня за руки и, молча, ждал дальнейших разъяснений. Теплота его рук помогла мне справиться с дрожью и вернуть самообладание, я продолжила: — Нанять их могли только два человека. Герцога сразу исключаем, во-первых, зачем ему это. и, во-вторых, это не его методы. А вот Лизетта, и Григ вполне могли. Лизетта… Нужно ли это ей? Своего она добилась, и вряд ли считает меня достойным противником. Да и не думаю, что она столь кровожадна А к тому же она понимала, что после подобного я могу искать защиты у своего бывшего, а вот это точно не входит в ее планы. Нет, Лизетту отметаем, — продолжала размышлять, медленно нарезая круги вокруг Шкета, он только поворачивался за мной. — Остается только Григ… И он как раз и мог их нанять с целью запугать меня, показать насколько я беззащитна без его покровительства. Если это он нанял тех двоих, то ничего серьёзного они мне не могли сделать… — Точно! — воскликнул мальчишка, ворвавшись в мои мысли. — То-то мне показалось странным, что они так быстро убежали, несерьёзно всё как-то. Я утвердительно кивнула головой и продолжила: — Теперь давай подумаем, зачем ему это надо? — у меня в голове всё окончательно сложилось, и я выдала свою версию мальчишке: — Ответ только один, других я не вижу. Всё просто: эти двое должны были напугать меня до ужаса. А куда, по его мнению, я могу пойти искать защиты? — К своему принцу, — догадался паренёк, продолжая мои размышления, поднял корзину, и мы продолжили путь. Некоторое время шли в молчании, обдумывая всё произошедшее. — Я тебе говорил, чтобы ты с ним не связывалась, он дерь… — Помню, — перебила Шкета. — Но теперь и сама убедилась, что он дерьмо. Мальчишка резко остановился и, состроив умильную рожицу, хитро на меня посмотрел. — Что? — остановилась и я. — Ты ругаешься, — подсказал он и расплылся в такой счастливой улыбке, как будто я ему мешок золота подарила. — Знаешь, бывают моменты, когда… — но я осеклась, глядя на его смеющееся лицо. — Да ну тебя! Толкнула его легонько, а он в ответ толкнул меня. Какое-то время мы дурачились, толкаясь, и смеясь. Незаметно добрались до дома. Шкет поставил корзину. — Ты уже не боишься? — вдруг спросил серьёзно. — С тобой я ничего не боюсь, — ответила так же, хотя внутри ещё всё дрожало от пережитого страха, но внешне была уже спокойна. — Кстати, а откуда вы узнали… Не договорила, не хотелось вновь повторять слово «нападение». — Так наш пустырь совсем рядом. Я ещё удивился, что ты в этот район забрела. — А как вы услышали? Я же… — и вновь проглотила слова «не кричала». — Так Шило тебя с корзинкой заметил. Он всегда у сердобольных дам «хлебушка» выпрашивает. — Понятно… Невольно улыбнулась, вспомнив о нашей первой встрече со Шкетом, а он меж тем, продолжал: — Видать, не узнал тебя и хотел пристать, а тут эти двое, и он. молодец, сразу к нам прибежал. — Да, вы вовремя подоспели, — заметила я и с благодарностью посмотрела на своего спасителя. — И с камнями здорово придумали. — Так, мы на пустыре всегда развлекаемся точной стрельбой… — немного смутившись, поведал тот. — Спасибо вам! — неожиданно для себя я так расчувствовалась, что даже чуть не расплакалась, но взяла себя в руки. Я вынула из своей корзинки чудом уцелевший пакет с засахаренной вишней: — Вот! Это вам. В награду! — Да, ладно, у нас еды хватает, — гордо отказался мальчишка. — А это не совсем еда, ты попробуй, — и протянула ему ягодку. Распробовав лакомство, Шкет без дальнейших пререканий взял пакет Быстро распрощавшись, скрылся в ближайшем переулке. Немного постояла глядя ему в след. Как же мне повезло, что у меня есть такой друг. Настоящий, верный, преданный, смелый, мужчина с большой буквы. Опять застрял ком в горле, а на глаза навернулись слёзы. Хочу, чтобы он был счастлив, он достоин самого большого и светлого чувства. Подхватила корзинку и медленно направилась к дому. Зайдя за ворота, улыбнулась: Кет гуляла по двору с Соули. Мои самые близкие люди. Как бы я хотела стать сказочной феей, чтобы могла защитить всех своих любимых: забавную и такую родную малышку Соули, замечательного человечка и самого преданного друга Шкета, добрую и заботливую Кет, надежного и милого Роджера… Кажется, после встречи с опасностью и страхом смерти начинаешь ценить самые простые вещи. Увидев меня, Кетти вышла навстречу, передала мне малышку, забрала корзину, и мы отправились в дом. Первым делом приняла ванную, чтобы смыть неприятные прикосновения тех двух уродов. На руках таки остались синяки, пришлось надеть платье с длинными рукавами, дабы Кет ничего не заметила. Не стоит добавлять ей ещё и этих волнений. Вечером, оставшись вдвоем с Соули в гостиной, я усадила ее на горшок и принялась размышлять о событиях сегодняшнего дня. Но моя малышка не могла спокойно сидеть на данном средстве, всё норовила уползти куда-то, поэтому пришлось присесть рядом, и только тогда она успокоилась и на какое-то время увлеклась игрушками. Я вернулась к размышлениям. Принцу пришёлся не по душе мой отказ, и он от цветов и пламенных речей, вероятно, перешёл к более решительным действиям, отправив на мою голову наёмников. Чем больше я все анализировала, тем больше убеждалась, что это его рук дело. По-хорошему со мной не получилось, и этот ирод решил пойти другим путем — напугать, чтобы я сама к нему за защитой прибежала. Сейчас, наверное, сидит, ждёт, стол накрыл, шампанское разлил… А я не приду. И что он предпримет дальше? — Ай, — из раздумий меня вырвала Соули, она уже самостоятельно покинула горшок и, разбросав наскучившие игрушки, пыталась привлечь мое внимание, запихнув себе в рот целый локон моих волос. — Это не вкусно, — попыталась ей объяснить и вынуть основательно обслюнявленную прядь, но малышка крепко ее держала. Некоторое время мы так игрались: я у неё забирала локон, а она хватала новый. Наконец, я додумалась завязать волосы.Она посмотрела на меня внимательно, и, как мне показалось, с укоризной, и вернулась к своему обмусоленому прянику, а я, усадив снова ее на горшок, вновь пустилась в размышления. Знать бы, что дальше предпримет Принц. Эх, не обладаю я стратегическим мышлением, вот дед у меня — да. тот ещё стратег был. Никогда не могла обыграть его в шахматы. Я думаю лишь на пару ходов вперёд, тогда как он просчитывал всю партию до конца. Ничего, пара ходов — это не так уж и плохо. Сейчас самый главный вопрос, как отвадить от меня Грига, судя по последним событиям, он так просто не сдастся. Здесь нужно что-то более существенное, чем связь с Лизетт. Как же хочется нанять тоже каких-нибудь отбросов, чтобы отметелили Принца как следует, и отбили всякую охоту, дабы впредь неповадно было обижать таких молодых и доверчивых дурочек, как я была. Идея была заманчивой. Я даже вскочила, и принялась мерить шагами комнату. Может, рвануть к Шкету, он ведь знает к кому можно обратиться с такой деликатной просьбой… Я уже представила эту сцену и вдруг самой стало противно. Нет, не стану опускаться до его уровня. Тут же отмела этот способ отмщения. У меня другие, более изысканные и более коварные методы. Мой забег по комнате и ход мыслей прервала Соули, вернее её отсутствие. Я остановилась, узрев пустой горшок. Некоторое время недоуменно его разглядывала, поняв, что кого-то на нём не хватает, а потом огляделась по сторонам в поисках пропажи. Малышка, оказывается, всё это время ползала за мной, и стоило мне развернуться, как я тут же её увидела свою драгоценность сидящей совсем рядом. — Что ж ты такая непоседливая? — подняла кроху, и чмокнула в носик. Вернулась к горшку — он был пуст, зато совсем рядом на ковре красовалось мокрое пятно. Ох, я опять не углядела. Нянька из меня не очень. — Кет нас с тобой вновь обругает, — сказала малышке и, одев ей панталончики, добавила: — Раз ты своё дело уже сделала, пошли гулять. Выйдя в сад, в очередной раз вернулась к своим размышлениям. Неторопливо шагая по садовым дорожкам с Соули на руках, мысленно улетела далеко. Да, Лиска, нынче ты популярна… Одного аристократа еле отвадили, будем надеяться, что окончательно. Теперь вот второго отваживать придётся, правда, совсем не аристократа, скорее подделку и то очень низкого качества. И тут меня осенило: а ведь Григ больше всего хочет иметь вес в обществе, на данный момент он может мечтать только о своем круге, то есть воровском. А что если ему предложить высшее общество? Не трудно предугадать его поведение, когда у него появится шанс стать настоящим аристократом, с его-то честолюбием. Я даже на лавку присела, осенённая такой идеей. Оставил бы он меня в покое, если бы на горизонте у него появилась настоящая леди? Какая ни будь графиня или на худой конец баронесса? Тут же вспомнилась баронесса Бассет и мой бриллиантик. Как он без меня? Пора бы камешек уже выручать. Тряхнув головой, вновь вернулась к размышлениям о Принце. Его стремлению к власти и богатству надо дать выход. Я даже просияла — это отличная идея! Что нам нужно для ее воплощения в жизнь? Так, Принц есть, дело за малым: найти аристократку, которая захочет выйти замуж за принца воров. Только где такую отыскать? Да… проблема. Вряд ли какая леди захочет поделиться своим титулом, даже из обедневших с таким как Григ. Они держатся за свои титулы и роды, как за самое ценное в жизни. Подождите, Принц то у нас не настоящий, почему же леди должна быть настоящей?! Как никогда кстати вспомнила недавнее представление в театре. Ах. как хороша была главная героиня, как проникновенно играла… Улыбнулась, предвкушая грандиозное представление. Это будет, конечно, гораздо сложнее, чем мой спектакль о разрыве помолвки, но мы же не ищем легких путей…Глава 9
Время на прогулке пролетело незаметно. У моей малышки сейчас, видимо, начался период повышенной любознательности. Сначала мы перенюхали все-все цветы в нашем саду, и, определив опытным путем самые ароматные и красивые, собрали их в огромнейший букет. Чтобы тот не потерял свою привлекательность, я попросила Роджера, который только делал вид, что подрезает кусты, а на самом деле давно наблюдал за нами и тихонько посмеивался, отнести цветочное великолепие в дом и передать Кети, втайне надеясь, что это хоть слегка загладит нашу вину. Закончив знакомство с растительным миром, перешли к познанию животного. Сперва Соули привлекли яркие бабочки, порхавшие над цветником, но устав за ними ползать, она села на травку и стала с интересом что-то рассматривать. Мне стало любопытно, что же заинтересовало мою любознательную малышку, и я присела рядом. Она пальчиком показала свой новый объект наблюдения. Мы стали вместе следить за каким-то трудолюбивым жуком, неустанно таскавшим срезанные им же зелёные травинки в свою нору. Если честно, то это оказалось, действительно, увлекательным зрелищем, и я сама потеряла счет времени. Очнулась, когда стало темнеть.Когда, после затянувшейся вечерней прогулки, мы вернулись в дом, там царил идеальный порядок. Кет замыла «следы преступления» и убралась, и сейчас хлопотала на кухне. Услышав наш топот, вышла к нам и поблагодарила за чудесный букет, украшавший теперь нашу гостиную и наполнявший ее дивным ароматом. К нашему удивлению о «подмоченной» репутации экономка даже не вспомнила. Соули, видимо, тоже чувствовала свою вину, так как после благодарственных слов Кет улыбнулась. — Какая же ты у нас смышленая! Все понимаешь, — похвалила дочурку и чмокнула в щечку. — Понимать-то понимает, но не говорит, — печально вздохнула экономка. Её очень беспокоило молчание малышки, и она не раз мне говорила, что это неправильно и в таком возрасте ребеночек должен уже вовсю лепетать, пусть и на своем, не совсем понятном нам, взрослым, языке. Предположение, что она не слышит отмели сразу же. Стоило кому-то заговорить, она тут же поворачивала голову на звук, но сама оставалась безмолвна… За всё время она даже ни разу не заплакала. Может, поняла всю бесполезность слёз ещё там, сидя на площади? Мы ведь не знаем, что с ней происходило, и как она туда попала. Остается только надеяться, что все поправимо, и наша любовь и забота исцелят малышку, и мы услышим ее звонкий голосочек. Так, как мы сегодня загулялись, и Соули уже начинала клевать носом, решили на ужин ограничиться чашечкой молока, которое, по словам Кетти, очень полезно и просто жизненно необходимо детишкам. Мне тоже пришлось отведать сей полезный напиток, так как она пила молоко только со мной, при этом еще и контролируя меня. Обмануть же её никак не получалось. Как только я наливала себе чай или ещё чего, малышка отказывалась от своего молока и тянула ручонки к моей чашке с таким выражением лица, что отказать невозможно. Мне не оставалось ничего другого, как поить проказницу своим напитком. И кто кого воспитывает? Этот вопрос возникал у меня каждый раз, когда я с неохотой поглощала содержимое своей чашки, под бдительным присмотром моей девочки.
Выпив молочко, ставшее у нас традицией, отправились в спальню. Уложив Соули, вновь вернулась к размышлениям как мне отвадить несостоявшегося женишка раз и навсегда. И дабы не откладывать затею в долгий ящик принялась за разработку плана. Начнем по порядку. Что надо для воплощения моей гениальной идеи в жизнь? «Первое — знатная дама», — написала углём на листе бумаги. Для этого необходимо найти актрису на роль аристократки. Причем нужна хорошая, лишь бы какая не пройдёт, Принц вмиг её вычислит. Вспомнилось мое последнее посещение театра. Главная героиня была великолепна! Вернувшись мысленно в тот день, всплыл в памяти и антракт… Тёмная ниша в конце коридора, я и Давей Саблер. Казалось, я снова ощутила его прикосновения, поцелуи… Испытанные тогда эмоции вновь накрыли с головой. В реальность вернул звук упавшего и покатившегося уголька. Мотнула головой, чтобы окончательно прийти в себя. «Вот же, настоящий коварный змей! И сюда заполз. Ну, ничего, сначала разберусь с одним любвеобильным, а там, может, и с вами, ваше сиятельство, поквитаемся!» Достала закатившийся уголек и продолжила разработку плана. «Второе — дорогие наряды и украшения». И здесь фальшивка не пройдет. В этом мой «женишок» тоже хорошо разбирается. Значит, нужны деньги, и деньги не малые. Раздобыть их честным путем, да еще в короткий срок, невозможно. Стало быть, предстоит ещё одно ограбление. Только время сейчас не очень подходящее, герцог спит и видит, как бедную Лиску поймать. Так что рискованно. Да и дело должно быть очень денежным. Может, самого герцога ограбить? Улыбнулась своим мыслям. Это произвело бы фурор. Помечтав еще немного, все же отмела эту идею. Нет, герцога грабить не будем, а то себе дороже выйдет. Пока не будем… Оставив вопрос о финансах открытым, перешла к следующему пункту плана. Нужна достаточно правдивая легенда. Над этим надо особенно хорошо поработать. В какую-нибудь заезжую принцессу Григ вряд ли поверит. Значит, в ближайшее время придётся слушать и запоминать: всевозможные сплетни, какие только ходят в городе. Пересмотреть газеты, там тоже иногда печатают о занятных случаях из жизни аристократии. Может, какая информация и натолкнёт на идею. На листочке добавила: «третье — легенда».
Итак, план есть, начнем воплощать в жизнь задуманное. Неожиданно разозлилась на саму себя: а не сильно ли грандиозные масштабы для такого ничтожества? Столько усилий, чтобы наказать подлеца? А не проще ли обратиться за помощью к герцогу? Должен же он мирных граждан защищать! В конце концов, это его обязанность!
Вот пойду и заявлю о нападении. А так как герцог теперь в курсе наших с Принцем отношений, то без труда вычислит, откуда ноги растут. И тогда моему женишку несдобровать… Однако, поразмыслив чуток, вынуждена была отказаться от этой заманчивой затеи, ведь рассказав о нападении, придется говорить и о чудесном спасении. Он сразу же догадается обо всём. С кем водятся уличные мальчишки и за кого горой встанут? Правильный ответ один — Лиса. Сомневаюсь, чтобы он поверил в их искренне желание следить в городе за порядком. Догадается, что они свою подружку выручали. Глупость какая, и чего это я опять о герцоге думаю? Чтобы Лиса да обращалась за помощью к Змею?! Никогда и ни за что! Да меня свои засмеют. Нет Грига будем усмирять самостоятельно. Первым делом озаботимся добычей денежных знаков и поиском главной героиней моей скромной пьесы. Первую половину следующего дня провела в размышлениях и как только Соули отправилась на дневной сон, засобиралась в дорогу. Но едва переступив через порог, в страхе замерла. Ужас сковал меня, поняла, что теперь, действительно, боюсь ходить по городу одна. Страшно даже просто выйти за ворота усадьбы. Вернулась и попросила Роджера нанять мне экипаж. Ненавижу Грига Олстона! Из-за него я могу превратиться в испуганное дрожащее создание, боящееся высунуть нос из своего укрытия. Стало ясно, что одного спектакля мне будет мало, моя душа теперь жаждет мести. Когда повозка прибыла, первым делом отправилась в театр. После долгих размышлений определилась с кандидаткой на главную роль, осталось дело за малым — уговорить ее. Сегодня вокруг величественного здания царила тишина и покой, даже прохожих практически не было, не то, что в вечер представления: шум и гам, смех, веселье, хлопки и яркие вспышки фейерверков, толпы, разряженных леди и лордов. Даже странно видеть это здание таким одиноким. Внутри тоже было тихо и безлюдно, лишь эхом разносился звук моих шагов по мраморным плитам. Пересекла огромное фойе, и остановилась в растерянности — где же здесь искать актёров? Неожиданно мой острый слух уловил какой-то шум. Открыв ближайшую дверь, попала в зрительный зал, по всей видимости это был служебный вход. В ту же секунду обнаружила источник звуков. И у этих источников были явно лужёные глотки. На сцене в окружении коллег, размахивая руками и посылая друг дружке проклятия, ругались двое. Мужчина в одежде воина, очень привлекательной наружности, и миловидная блондинка, в одеянии древней богини, в которой я тут же узнала актрису, игра которой так поразила меня в тот вечер. Но услышав поток брани, который извергали эти нежные уста, я засомневалась в правильности моего выбора. С таким жаргоном только торговок с рынка играть. Сможет ли она преобразиться в благородную леди? Осмотрела других актрис, стоящих несколько в сторонке и с интересом наблюдавших за происходящим. Даже судя по их внешнему виду альтернативы у меня, увы, не было. Меж тем действующие лица перешли к батальной сцене. Не ограничившись словесным поединком, дуэлянты принялись швырять друг в дружку всё, что попадалось под руку. Когда под руками ничего не осталось, ринулись в рукопашную. Но потасовка длилась недолго, их в секунды растащили в стороны, и как-то быстро все разошлись. Меня, стоящую в тени партера, никто не заметил. Да. творческие люди такие эмоциональные! Оставшись в одиночестве, вспомнила, что я сюда по делу пришла. Понадобилось еще некоторое время, чтобы разыскать гримёрку, как оказалось, примы театра. Постучала, не удостоившись ответа, недолго думая, открыла дверь. Зайдя в небольшое помещение, в изумлении остановилась. Комната, казалось, была похожа на свою яркую и эмоциональную хозяйку — кругом валялись вещи, всё свободное пространство было заставлено цветами, на столике в ряд стояли баночки с гримом и парики. На один из них я обратила особое внимание: парик был ярко-рыжим, с медным отливом, волосы уложены в форме высокой прически, а пряди дополнительно украшены вкраплениями искусственных камней. «Это то, что нужно», — обрадовалась я и стала искать взглядом хозяйку. В центре этого бедлама восседала взлохмаченная после потасовки актриса и с остервенением смывала грим. — Что вам нужно? — зло спросила красотка, увидев меня в отражении зеркала. Меня подобным тоном не проймёшь, я уже даже перед герцогом не робею, ну, разве что, совсем чуть-чуть. — Я в некотором роде, ваша поклонница… — начала издалека, стараясь добавить побольше восторженных ноток в голос. — Да?! — девушка сразу оживилась. — Ну, проходите, что же вы стали. — Благодарю, — склонила вежливо голову и проследовала важно внутрь, всем своим видом демонстрируя благородство происхождения и хорошие манеры, на подобных особ надо сразу производить должное впечатление. Расположившись удобно в предложенном мне кресле, я продолжила: — Была очарована вашей игрой в прошлую субботу, — специально сделала паузу, наблюдая за ее реакцией. Толика лести никогда не помешает, а мне очень нужно её доброе расположение. Хотя, почему, собственно, лести? Мне же, действительно, она понравилась. — О! Вы так великодушны! — выдала она таким великосветским тоном, заставив меня внимательней к ней приглядеться. «Кажется, девушка не так проста! Она хватает всё на лету». Улыбнувшись ей самой своей добродушной улыбкой, продолжила: — Вы очень талантливы! Ваша игра настолько искренняя, что невольно проникаешься сочувствием к вашим героиням, сопереживаешь им. Она в знак благодарности склонила голову. — Но, — я решила переходить уже к делу, так как времени на долгие реверансы у меня не было, а красотка тут же нахмурилась, почуяв смену моего настроения, — мне кажется, ваш талант достоин большего, чем растрачивать его в этом заведении. Я с презрением обвела взглядом помещение. На лице актрисы появилось удивление, тут же сменившееся заинтересованностью. — Вы умная женщина, — поощрила её порыв. — И можете заработать намного больше, чем получаете здесь. Интерес тут же сменился раздражением. — Я неплохо получаю, и потом у меня толпы поклонников, готовых ради моей благосклонности на всё, — заявила гордо, поправляя прическу. — Даже не сомневаюсь, — улыбнулась вновь. — Но хочу вам предложить иное: свободу от чужого мнения, свободу от власти постановщика и директора театра. Возможность самой выбирать пьесу, в которой будете играть. Девушка даже развернулась ко мне, ее поза выражала крайнюю заинтересованность, а в глазах появился алчный огонек. В этот момент я почувствовала себя змеем-искусителем, предлагающем злато в обмен на душу. — Как вас зовут? — спросила, поняв, что рыбка попалась в сети. — Беана, — ответила та не задумываясь, значит либо настоящее имя назвала, либо давно придуманный псевдоним, хотя мне совершенно всё равно. — Беана, мое предложение — тысяча серебряных до представления, и еще тысяча после, — добила я жертву, с коварной улыбкой на устах. Она вскочила с кресла. — И за что же нынче платят такие деньги?! — в её голосе звучал и восторг, и страх одновременно. — О! Не волнуйтесь, ничего такого, — поспешила её разуверить. — Ничего противозаконного. Я вам предлагаю сыграть роль для одного зрителя. Роль великосветской леди. — Всего лишь? Зачем вам это? — спросила она взволнованно, хотя по глазам видела, что девушка уже согласна, но боится попасть в дурную ситуацию. Ещё бы, на такие деньги она сможет жить, по крайней мере, год безбедно, а если умно ими распорядится — то и больше. И понятно, за честную работу не станут предлагать такие деньжищи. И я ей рассказала незамысловатую историю, придуманную на ходу правда, далеко не уходящую от истины. Из моего рассказа она поняла, что мне просто нужно избавиться от надоедливого поклонника. — И вы готовы платить такие деньги, за какой-то пустяк? — спросила она обескуражено. Ну да, в ее понятии проще простого избавиться от влюблённого мужчины. Дал от ворот поворот и готово! От влюблённого не сложно, а от жадного и расчетливого паразита намного тяжелее. Видать, ей такие экземпляры еще не попадались. — Это не пустяк — ответила ей, — Сыграть нужно так, чтобы никто даже мысли не допустил об игре. Все должно быть натурально. После того, как Беана согласилась, мы обсудили детали, договорились о следующей встрече. Девушка восприняла всё с таким энтузиазмом, что я поверила — всё получится. Кажись, ее увлек сам процесс с профессиональной точки зрения, хотя денежки тоже подогревали заинтересованность в успехе. Собралась уже уходить, когда она окликнула: — Постойте, как вас зовут? — О! — удивилась сама себе, так увлеклась ролью соблазнителя, что позабыла о манерах. — Мари! Зови меня Мари! После этого вышла из душной гримерки. Что ж, полдела сделано — героиня у меня есть. Осталось ей придумать достойную историю и провести репетицию будущего спектакля. По дороге домой заехала в бабулин кабинет, известила хозяина о том: что он продается и мне в ближайшие дни понадобятся деньги. О цене мы долго не торговались, я согласилась на предложенную, хоть она оказалась и ниже настоящей стоимости. У меня не было времени торговаться. Пока все шло по плану. Выйдя, тут же, на площади, приобрела свежие газеты. Что у нас в ближайшее время намечается? Надо представить нашу новоиспеченную аристократку светскому обществу. Если там ей удастся убедить публику, что она знатная леди, то и с Принцем проблем не будет. Только надо мероприятие выбрать поскромнее, дабы туда не заявились высокородные лорды, особенно один слишком навязчивый герцог. Усевшись в повозку, принялась рассматривать колонки светской хроники. Итак, на днях запланировано четыре бала. Первый организуется по случаю возвращения наследника престола из длительного путешествия по стране, только этот нам совсем не подходит. Во-первых, там будут слишком уж высокопоставленные чины, а во-вторых, глава Тайной канцелярии там присутствовать просто обязан. Второй — бал дебютанток. Фу, какая пошлость. Бедных девиц выставят на всеобщее обозрение, как рыбу на прилавке. Выбирай — не хочу. Какая уж тут нравственность, когда юных особ рассматривают на предмет их хорошей деторождаемости. Прям, как на ферме по разводу жеребят выбирают кобылок. Потом выяснять начнут за какой из кобылок приданое дадут большее. А ещё аристократия считается намного моральней от простолюдинов. Нет, сюда не пойдём. Да и его сиятельство, опять же, там обязан присутствовать, он ведь один из самых завидных женихов нашего города, да и страны, наверное. Третий даёт граф Ирвит Тампле, хм… знакомое имя. Моя интуиция подсказывает, что не стоит сюда идти. И, наконец, последнее — бал в честь дня рождения супруги барона Харолда. Кажется, это то, что я искала. Мероприятие открытое, без пригласительных билетов. Значит можно назваться дальней родственницей. Стоит просмотреть генеалогическое древо рода Харолдов и превратим нашу актрису в какую-нибудь дальнюю кузину по прадедушкиной линии. Подготовка к балу оказалась не столь сложной и затратной. Хоть деньги за кабинет мне пока не выплатили, вновь выручил бабушкин сундук. В нем подобрала платье себе и Беане, украшения достала из своих запасов. В назначенный день, за несколько часов до мероприятия я уже стояла с нарядом для актрисы у дверей её квартиры, адрес которой она дала мне заблаговременно. Сама оделась в светло-серое платье, с нежной вышивкой, из украшений — только ниточка жемчуга. Сегодня я должна быть незаметна, потому как отвела себе роль компаньонки при знатной даме. Волосы выкрасила в тёмный цвет, немного заострила черты лица, глаза преобразила в тёмно-карие. Получилось и симпатично, и гармонично и в тоже время не очень броско, что мне сегодня и надо. Когда девушка мне открыла дверь, обвела меня удивлённым взглядом. — Вы к кому? — спросила немного раздраженно. — Беана, это я, — загадочно улыбнулась в ответ. — Простите, я вас не зна… — начала она, но я перебила, нагло перешагнув порог. — Беана, ваше изумление длится слишком долго. — Это вы? — воскликнула она неожиданно, да так громко, что боюсь, нас слышали и на первом этаже. — Но как? Актриса продолжала меня рассматривать, а меж тем прошла в комнату и стала раскладывать принесенное добро. — С вами мы проделаем то же самое! — заявила ей авторитетно, вынимая на ходу свои волшебные кремы и мази. Всё-таки она довольно известная личность у нас в городе, даже среди знати, потому стоит совершенно изменить образ красотки. Заранее попросила её принести рыжий парик (зачем, даже не знаю, но отчего-то мне хотелось, чтобы девушка была сегодня на балу именно с таким огненным оттенком волос), платье подобрала нежно-зелёного цвета, оттеняющего не только её нежный цвет кожи, но и делающего волосы более яркими. Когда она облачилась в наряд, одела парик, и я поработала с её лицом нанося грим, в зеркале перед нами предстала прекрасная нимфа, с голубыми глазами. В довершение это великолепие украсили изумрудным гарнитуром с небольшими бриллиантиками. Беана была в таком восторге, что не могла оторваться от зеркала, пришлось её оттаскивать, иначе это грозило нам опозданием на бал. А в нашем случае не стоит привлекать лишнего внимания. Мы уже подъезжали к дому Харолдов, когда её внезапно охватило волнение и паника, причем настолько, что девушка чуть не выскочила из кареты. Усадив назад беспокойную пассажирку, напоила её настойкой пустырника собственного приготовления по-фирменному бабулиному рецепту. Сама же, на удивление, была совершенно спокойна. Наверное, мне хватало хлопот с актриской, и на себя не осталось времени, даже на переживания. — В конце концов, что нас ждёт в случае провала?! — задала ей вопрос, теряя терпение. — Самое страшное — это нас выставят вон. Вас это волнует? Беана поморгала немного, видимо, это у нее признак активного мыслительного процесса, и пришла к выводу, что её это не особо волнует, но всё же не хотелось бы стать всеобщим посмешищем. — Не станем, — уверила я. — У нас идеальная маскировка. Верь мне. Твое дело — только игра, а за остальное не переживай. Когда мы вошли в бальный зал, Беана ещё пребывала в волнении, и представлять её хозяевам пришлось мне. Они даже не засомневались в подлинности кузины и приняли с радушием. Итак, самый важный этап представления остался позади, и мы позволили себе по бокальчику молодого вина. Актриса тут же повеселела, щёчки покрылись румянцем, взгляд стал озорным. Я с облегчением вздохнула, вино сделало своё дело, играла она дальше хорошо, так что можно сказать дебют удался. Моя компаньонка кружила в очередном танце, а я пребывала в тихом блаженстве, попивая вино, и заедая его вкуснейшим сыром и фруктами, жмурясь от удовольствия. Даже умудрилась пофлиртовать с каким-то офицером, тогда как Беана веселилась вовсю. Ну и пусть её манеры не всегда носили должный характер, это мы тихо спишем на то, что девушка прибыла из провинции и не очень знакома со светским этикетом. Эту версию я распространяла, если вдруг замечала косые взгляды, направленные на мою подопечную. Я наблюдала за ней, помечая все промахи. После бала мы всё с ней обсудим и подкорректируем её поведение. Всё было прекрасно, вечер близился к концу, я даже слегка задремала в кресле убаюканная выпитым вином и тем, что бенефис проходит на славу. Вдруг по залу прошёлся восторженный шёпот, как будто повеяло морозным воздухом. С удивлением приподнялась, и поискала взглядом Беану, не она ли была причиной того. И чуть не ахнула, лучше бы это была она. В зал гордо и величественно вошёл его сиятельство, глава Тайной канцелярии собственной персоной… В следующую же минуту всё вокруг пришло в движение. Хозяева засуетились вокруг важного гостя, юные леди ринулись поправлять прически и макияж. Глазки заблестели, губки растянулись в зазывных улыбках, мамаши принялись наставлять своих дочерей, как лучше себя показать. Мыслимо ли, самый завидный жених пожаловал! Такой шанс выпадает не часто, ведь большая часть присутствующих не относилась к числу высшей знати. Но виновник всего этого безобразия, как будто не замечал всей суеты вокруг Он обвёл внимательным взглядом зал, явно кого-то высматривая, и целенаправленно двинулся в сторону стайки девиц у окна. Я проводила его тяжелым взглядом: «У-уу, дамский угодник. Хоть бы споткнулся, на радость мне». Но он даже не сбился с шага. Уверенно подошёл к юным леди, те уже пребывали в состоянии легкого шока. Если он сейчас с ними еще и заговорит, точно в обморок свалятся. К всеобщему изумлению он молча протянул руку рыжеволосой леди, пригласив её на танец. Отвернулась, внутренне закипая. Мне нет никакого дела до этого волокиты! Выискала глазами Беану и поторопилась к ней. Нужно уходить отсюда, вечер перестаёт быть томным. Добравшись до компаньонки, обнаружила её в ужасном, практически предобморочном состоянии. Актриса была бела, как полотно, хватала ртом воздух, тяжело дыша. «Да, что это с ней? Неужели появление герцога так повлияло, или ещё что случилось?» Схватив красотку за руку, практически поволокла её на балкон. Может свежий воздух приведёт ранимую натуру в чувство. По ходу прихватила бокал с соком, алкоголя на сегодня ей уже достаточно. Никем не замеченные мы выбрались из душного помещения. Усадила её в единственное стоявшее там кресло, сунула в руку бокал и даже накапала в него своей фирменной настойки, тридцать капель. Потом подумала и добавила ещё тридцать, а была, не была, и ещё тридцать. Пусть лучше пребывает в прострации, чем устроит истерику, от которой, как вижу, девушка совсем близко. Хотя надо отметить, что моя настойка благодаря секретным компонентам, не вызывает такого эффекта, и с алкоголем тоже неплохо сочеталась, но злоупотреблять все равно не стоит. — Пейте! — строго приказала подружке, придерживая её бокал. И пока она все не выпила, удерживала её руку. Наконец она медленно выдохнула, и, кажется, начала приходить в себя. — А теперь рассказывайте, что произошло! — заявила приказным тоном. — Ге… — начала она, с трудом выговаривая буквы. — Ге… Кажется, ей это слово совсем не давалось. — Герцог! — наконец, выдавила она из себя. — Что герцог? — не поняла я её мытарств. — Он меня знает! — и испуганно выпучила глазки. «Только этого мне не хватало!». — Насколько хорошо он вас знает? — тем же тоном продолжила допрос. Беана так на меня посмотрела, и я сразу же поняла, что не хочу этого знать. — Так, стоп. Не продолжайте! Вот, ведь, охальник, и здесь успел наследить, мало ему волочиться за светскими дамами, он и актрис не обходит стороной. Это что же, он тогда в театр приходил с одной дамой, чтобы посмотреть на другую, а целовался с третьей. Третьей себя ощущать мне совсем не понравилось. Такая злость накатила, что и себе накапала пустырничка, правда прямо на язык. Гадость ещё та, сразу привела меня в чувство. Рассудив трезво, решила, что лучшим для нас будет покинуть это мероприятие пока не поздно. Убедившись, что моя «аристократка» наконец, пришла в себя, осторожно выглянула в зал. Виновник нашего беспокойства всё так же кружил в танце рыжеволосую красотку, только уже другую. И тут меня как обухом по голове стукнуло: рыжеволосую! В эту минуту очень пожалела, что попросила Беану надеть сегодня рыжий парик. Даже застонала мысленно. Ну, не могла же я знать, что он заявится сюда и начнёт флиртовать со всеми огневолосыми гостьями. Призадумалась. Вспомнив сегодняшнее эффектное появление его сиятельства на балу, и то, как он кого-то выискивал взглядом, а потом вальсировал только с рыжеволосыми, меня осенила страшная разгадка его странного поведения. Он не флиртует, а в танце рассматривает свою партнёршу с близкого расстояния. Значит, ищет кого-то определённого. Боюсь даже предположить кого… Одно ясно: нам с подругой нужно как можно быстрее покинуть этот приём. — Беана, мы уходим! — и. не дожидаясь ответа, развернулась к выходу. — Не могу, — еле проблеяла она, даже не делая попыток подняться. «Может ей ещё пустырника накапать?» Но увидев её затуманенный взор, поняла, что хватит, иначе эта глупая улыбка на её лице может застыть на всю жизнь. Вернулась к актрисе и присела перед ней. — Беана, посмотрите на меня! — приказала строго и, дождавшись, когда она сфокусировала на мне свой растерянный взгляд, продолжила: — Вспомните, что вы прекрасная актриса! Она лишь поморгала в ответ. Видать, опять включала мозг. — Хочу напомнить, что ваш грим сегодня идеален. Вы же не узнали меня при встрече, вот и герцог не сможет узнать вас. У нас нет повода для беспокойства, поверьте, — уговаривала как можно убедительней. — Вас я знаю совсем недавно, а Давей меня… — Беана мечтательно закатила глазки. — Мы знакомы давно и довольно близко… Захотелось стукнуть её хорошенько, и эта туда же. Хотя, нет ничего удивительного, я ведь тоже попала под его обаяние. «Но на этом всё! Никогда больше! Не дождётся! Даже смотреть в его сторону не буду!» — пообещала мысленно. Развернула к себе актрису и, глядя ей прямо в глаза, выдала, как можно уверенней чеканя каждое слово: — Герцог Саблер вас не узнает! Мы сейчас быстро с вами пройдём по залу и покинем этот дом. Она кивнула утвердительно, хотя в глазах ещё стоял туман. — Старайтесь не смотреть в его сторону и, если уж так получится, что мы пересечемся, не разговаривайте. Выдать вас может только голос. Беана вновь склонила голову, несчастно на меня глядя. — А если… — начала она печально. Но я вновь перебила: — Никаких если! Вы — чудесная актриса, считайте, что сегодня ваше главное представление. Она кивнула уже уверенней, поднялась и гордо расправила плечи. — Вот! — протянула я поощрительно. — Узнаю великую лицедейку! Девушка ещё более собралась, взгляд стал сосредоточенным. Взяв её за руку, потянула в зал, и осторожно двигаясь вдоль стены, направилась к выходу. По сторонам я не глядела, только вперёд, огибая препятствия в виде шустрых официантов, чопорных дам и важных кавалеров. Как флагманский корабль рассекает водную гладь, так я бороздила бальную залу, таща на буксире Беану. Когда до выхода оставалось каких-то десяток шагов, мой нос уткнулся во внезапно выросшую на пути мужскую грудь в таком знакомом синем мундире. Осторожно подняла глаза, боясь увидеть худшее. Предчувствия меня не обманули. Передо мной стоял герцог, своей сиятельной персоной отсекая путь к бегству. Моё сердце забилось, словно птица в клетке. Вокруг всё замерло, ощущение, что даже воздух стал густым, а время остановилось. Оглянулась кругом — на нас были направлены сотни глаз, зал замер в ожидании дальнейшего развития событий. — Уже уходите? — произнёс в полнейшей тишине Саблер, смотря не на меня, а куда-то мне за спину. Оглянулась, проследив за его взглядом. Ну, конечно, его взор был направлен на эффектную Беану. Зачем ему какая-то серая мышь? — Нам уже пора, — сказала, как можно твёрже и попыталась обойти назойливого герцога. Но не тут-то было. Саблер меня пропустил, а вот моей компаньонке шанса не оставил, пришлось отпустить руку Беаны. Я поняла: мы близки к провалу. Девушка, следуя моим указаниям, стояла молча и смотрела в пол, но оказавшись с герцогом лицом к лицу, под его пристальным взглядом медленно подняла голову. Мне показалось, что моя подопечная сейчас свалится в обморок. Увидев, кто перед ней, актриса зарделась вся как маков цвет, от изгибов красивой шеи до кончиков ушей, и застенчиво снова опустила глазки. Сама невинность и скромность! От столь резкой перемены образа я даже зааплодировала ей мысленно. Как будто это не она совсем недавно влила в себя пять бокалов вина и беззастенчиво флиртовала со всеми подряд. И после тройной дозы пустырника сверху она снова великолепна, с легкостью сменив амплуа. Хороша, что скажешь. Многогранность образов впечатляет — от беззаботной и ветреной особы до простоватой скромницы. Кажется, я не ошиблась, пригласив именно ее на главную роль в моем спектакле. — Всего один танец, — продолжал свою речь его сиятельство, не сводя гипнотизирующего взгляда с Беаны. — Простите, милорд, но мы вынуждены вам отказать, — я специально понизила статус герцога, не понятно почему, но меня всё больше раздражала эта ситуация. — Леди Констанц (это имя мы взяли для Беаны на время бала) плохо себя чувствует. — За всё это время леди не произнесла ни звука. — заявил герцог, проигнорировав нарушение мною этикета и даже не повернув головы в мою сторону. — Она слишком скромна. — парировала я. — Или её слишком опекают, — наконец он перевёл светлейший взор на меня. — Не думаю, что… — только начала я, но меня неожиданно перебили. — Конечно, я с вами потанцую, — заявила вдруг моя робкая до сего часа «леди», каким-то незнакомым, осипшим голосом. Открылась еще одна грань таланта актрисы, о которой я даже не подозревала. Беана уверенно шагнула вперёд, вложив свою ладонь в руку Саблера, и тут же на ее лице появилась смущённая улыбка, а щечки вновь окрасились застенчивым румянцем. Герцог, победоносно сверкнув глазами, и не удостоив меня даже взглядом, повёл красотку в круг танцующих. «Надо выпить», — пришла в голову, как показалось, спасительная мысль. Подойдя к столикам с напитками, схватила первый попавшийся бокал и сделала приличный глоток, не упуская из виду танцующую парочку. Подмечая, как нежно герцог обнимает свою партнершу за талию, как ласково смотрит ей в глаза и что-то шепчет на ушко, настроение испортилось окончательно. Внутри поднималась волна ярости. «Ненавижу его!» Отвернулась, чтобы их не видеть. Сделала второй глоток из бокальчика, потом еще парочку. Как ни странно, но хмель слегка успокоил меня и повернул мысли в несколько другом направлении. «Да что со мной? В последнее время я слишком часто думаю о герцоге… Мало того, что он и так мне все карты путает при каждом удобном случае, так еще и мыслить ясно не дает. Так, Мари, соберись!» Рядом со мной обосновалась кучка девиц, о чем-то оживленно перешёптываясь. Прислушалась к их разговору. Естественно, девушки обсуждали персону одного сиятельного волокиты. Я была бы не я, если бы в этот момент мою светлую головушку не посетила коварная мысль. Подойдя к сплетницам, как бы невзначай спросила: — А, вы заметили, с кем он сегодня танцует? Все взоры обратились в мою сторону. — Его сиятельство на всех балах и приёмах в последнее время отдаёт предпочтение исключительно леди с ярко-рыжими шевелюрами. Девицы хором ахнули и посмотрели на танцующих. — А, ведь правда, — задумчиво протянула одна из них. — Я заметила, и на балу у графа Тамле он танцевал исключительно с рыжеволосыми девицами, хотя рядом всё время вертелась Аделаида… — Точно! — подхватили остальные, и обсуждение персоны герцога приобрело новое направление. Оставшись довольная своей выходкой, отошла от них подальше. Не удивлюсь, если на следующем балу число девиц с рыжим цветом волос возрастёт в несколько раз. «Ну, что же, вот и мы усложним жизнь главному сыщику, не все ж только ему нам нервишки портить». Его сиятельство, как и обещал, протанцевав с Беаной всего один танец, вернул её мне и тут же откланялся. Как появился неожиданно, так же молниеносно и исчез, оставив хозяев этого гостеприимного дома в легком недоумении, и ещё больше убедив общественность в том, что теперь симпатизирует девушкам только с определённым цветом волос. Я же тоже подтвердила правильность своей догадки — Саблер выискивает на балах какую-то конкретную рыжеволосую барышню. Герцог удалился, и мы с «леди Констанц» теперь уже беспрепятственно направились к выходу. Вежливо распрощавшись с хозяевами, которые всё ещё пребывали в шоке от посещения их дома таким сиятельным лордом, и, заверив их в вечной любви и преданности, удалились, наконец, восвояси. Доставив Беану на квартиру, оправилась домой. В свой особняк поднималась совершенно разбитая. «Завтра! Обо всём подумаю завтра!».
* * *
Давей вылетел из особняка Харолдов, пребывая в сильнейшем раздражении. В поисках маленькой рыжей плутовки он вынужден обходить все эти совершенно ему чуждые балы и приёмы. Но, увы, она как сквозь землю провалилась. Саблер даже задавил в зародыше свой снобизм и стал посещать мероприятия особ намного ниже рангом, и даже тех, кого его светлость за аристократию не считал. Но всё безрезультатно. Герцога безумно раздражали заискивания и расшаркивания перед его персоной гостей и хозяев подобных мероприятий, ему уже опостылели толпы девиц, жадно выпрашивающих его внимания. Пришлось даже привлечь своих сотрудников к поискам. Теперь ни один бал или прием не проходил без присутствия работников Тайной канцелярии, благо, что их способность к маскировке позволяла оставаться незамеченными для окружающих. Как только сыщики замечали хоть одну особу с рыжим цветом волос, сразу же докладывали его сиятельству. И тогда уже он являлся лично. Вот и сегодня ему сообщили, что на балу у Харолда обнаружены три особы нужной наружности. Войдя в зал, отыскал глазами первую рыженькую даму и замер на секунду, не веря своему счастью, сердце герцога забилось в бешеном ритме. Девушка стояла к нему спиной и не обращала, казалось, внимания на всеобщую суету. Стройная, невысокого роста, с шикарной огненной шевелюрой. Давей улыбнулся в предвкушении, и решительно двинулся к ней. Каким же было его разочарование, когда девушка обернулась. Он еле подавил вздох досады, продолжая вежливо улыбаться. Первым желанием было развернуться и уйти в другую сторону, но это было бы оскорбительно по отношению к даме, а герцог себе такого не позволял. Несмотря на закрепившийся за ним статус ловеласа и сердцееда его сиятельство никто не мог уличить в хамском поведении и нарушении этикета, тем более в общественном месте. Потому он взял себя в руки и повёл леди на средину зала. Танцуя с девушкой, поймал себя на мысли, что с интересом её разглядывает. Но этот интерес был вызван вовсе не привлекательной наружностью юной леди, в нем проснулся профессионал. Давей про себя отметил, что у девушки рыжие не только волосы, но и брови, и ресницы, а все лицо просто усыпано веснушками. А у его маленькой чертовки брови и ресницы были тёмными, а лицо чистое, нежное, с аристократически бледной бархатной кожей. Возможно, моя малышка не столь рыжая, как хочет казаться. «Моя», — герцог мечтательно улыбнулся. — «Да! Именно «моя». И так на душе стало легко и тепло от этого простого слова. Прекрасная незнакомка стала его наваждением, но он её обязательно отыщет. Можно было бы поверить, что девчонка ему просто привиделась, плод его разыгравшейся фантазии, но тот жаркий поцелуй в театре развеял все сомнения. Она живая, настоящая и его! Это герцог знал точно. Вторая рыжеволосая была некрасива, полновата, к тому же крайне неуклюжа и за время вальсирования оттоптала герцогу все ноги. Она даже отдалённо не напоминала его неуловимую девчонку, но мужчина решил не отступать от намеченного плана. окончанию танца с радостью препроводив партнершу на место, принялся за поиски третей. Заметил ее не сразу. Она в сопровождении компаньонки двигалась к выходу. Бросился им наперерез. Не без труда (почему-то компаньонка не хотела отпускать свою подопечную с ним), но все-таки удалось получить согласие на танец. Эта девушка, в отличие от первых двух, была красива: точеная фигурка, голубоглазая, с пухленькими губками, грациозна, но не та. Он не понимал, зачем маниакально танцевал со всеми рыжеволосыми. Любуясь их цветом волос, представлял, что держит в объятиях её. Вот и сейчас ему снова казалось, что он танцует со своей строптивой малышкой. Так как танцевать молча неприлично, герцог завел непринужденную беседу со своей партнершей. Красотка краснела, бледнела и всё больше заикалась, отвечая на его простые вопросы. К тому же у нее был необычно низкий голос, совсем не гармонировавший с ее внешностью. Этот голос и вырвал герцога из мира грез. Его раздражение росло с каждым следующим «па». «Где же моя девчонка — красивая, дерзкая, острая на язык и такая соблазнительная…».* * *
На следующий день я с самого утра отправилась к Беане. Так как бенефис одной примы прошёл чудесно, можно приступать к реализации следующей части плана, вот только проведем небольшую работу над ошибками. Вчера вечером по дороге домой актриса пребывала в полном восторге от того, что его сиятельство её не узнал и принял за великосветскую леди. Она, конечно, слегка преувеличивала или мило заблуждалась — вряд ли герцог принял её за важную персону, скорей за простушку из провинции. Однако разубеждать красотку не стала, пусть пребывает в блаженном неведении. Нам ещё предстоит встреча с Принцем, и это задание будет, явно, посложней. Глядя тогда в карете на её затуманенный взор и мечтательную улыбку, немного испугалась, а не разбудила ли я чудовище. Как бы это нежное создание не стало прожжённой интриганкой, скачущей сбала на бал в поисках мужа и денег. Этим утром она вновь пребывала в каком-то задумчивом состоянии. И пока я ей рассказывала о её недочетах и промахах, рассеянно и невпопад кивала. Поняв, что толку сейчас от неё не добьюсь, быстро распрощалась, договорившись, что сообщу ей позже дату следующей нашей вылазки и план дальнейших действий. Последующие дни я внимательно прочитывала все газеты и жадно ловила слухи, в поисках легенды для новой «невесты» Принца. Приблизительно через неделю после нашего дебюта, открыв очередную корреспонденцию, зашлась от хохота. Вся первая полоса издания была отведена его сиятельству. В статье неизвестный писака вещал о герцоге Саблере, ставшим причиной переполоха среди женской половины светского общества. С каждым балом и приёмом число рыжеволосых леди нашего города увеличивалось вдвое, а то и больше, и всё по вине его светлости, потому как оный с недавнего времени оказывает знаки внимания лишь девам с ярко-медным цветом. Когда на приёме у герцога «П», отмечалось в статье, их было пять человек, то на балу у графини «Ф» число огненных красоток равнялось уже двенадцати. Все парфюмерные лавки города вычищались на предмет краски для волос этого теперь популярного цвета молниеносно, торговцы не успевали подвозить новый товар. «Как бы я хотела видеть лицо герцога, когда он входит в очередной зал!» — вновь рассмеялась я, не подозревая, что в этот же момент на другом конце города в самом главном кабинете Тайной канцелярии, почти синхронно со мной покатывался со смеху граф Оуен. Медленно сползая по стеночке и прикрывшись от грозного взгляда друга газетой, пытался сквозь смех прочесть рассмешившую его статью до конца. Но из его горла вырывались лишь непонятные звуки и всхлипы. Давей мрачно сверлил взглядом своего подопечного, ожидая окончания у того приступа хохота. Наконец Аден опустил газету, вытер проступившие слёзы и взглянул на друга. Он честно пытался сдерживать смех и даже закусил губу, но это оказалось выше его, и граф вновь рассмеялся, да так задорно, что грозный герцог неожиданно улыбнулся, а потом и вовсе присоединился к нему. Стражники в коридоре с удивлением посматривали на дверь кабинета главы Тайной канцелярии, из которой доносились странные для этого мрачного помещения звуки. — Видел бы ты графиню Бассет! — хохотал герцог. — В медном цвете она стала настолько страшна, что её пугаются дети. — А, бедняжка Аделаида! — и друзья вновь зашлись от смеха. После нескольких попыток остановиться, наконец, успокоились. — Что ты намерен делать? — уже серьёзней спросил Аден. — Да, ничего, — махнул рукой глава Тайной канцелярии. — Прекратишь поиски таинственной незнакомки? — приподнял бровь граф. — Нет! — ответил твёрдо. — Только теперь буду обращать внимание сугубо на блондинок, брюнеток и шатенок.* * *
В один прекрасный день, я уже традиционно, просматривала газеты и, наконец, повезло — нашла нужную легенду Беане. Всё оказалось намного проще, чем я думала. Осталось раздобыть денег для нашей операции, чем в ближайшее время и решила заняться. С продажей кабинета вышла заминка — хозяин всё никак не мог мне собрать нужную сумму. Другого выхода нет кроме как решить финансовый вопрос обычным для меня способом. Тем же вечером разыскала Шкета. С мальчишкой как обычно договориться легко не получилось. Едва я рассказала о своём плане, как он отрицательно покачал головой, совершенно не поддаваясь на мою провокацию. И ни в какую не хотел мне помогать. — Тебе нужно залечь на дно! — почти кричал мой недавний спаситель. — Ты с ума сошла! Сейчас не время! Ты уже чуть ли не угодила в ловушку Змея! Второй раз вряд ли повезёт! Перестань вести себя так необдуманно! И так далее и тому подобное. Но мой несчастный взгляд и робкая улыбка сделала своё дело. В конце концов, он согласился. — Ты ж и без меня всё сделаешь… Я кивнула утвердительно, глядя на него с обожанием. — Так хоть я смогу подстраховать. Хоть мальчишка все еще злился и хмурился, и моя затея ему, по-прежнему, была не по душе, но он подробно обсудил со мной все детали предстоящего дела. Однако, увы, всем нашим планам не суждено было сбыться, и на этот раз по вине самого его сиятельства…* * *
Ночь была тихой и лунной, я передвигалась быстро и бесшумно. Город уже спал, объятый ночной тишиной и прохладой. Мне, наконец-то, удалось побороть свой страх, и сегодня я была совершенно спокойна и сосредоточена. Дышалось легко и свободно — воздух, наполненный ароматом цветов и свежестью, казался чистым и прозрачным, не мешали запахи города, пыль и смог. Потому и люблю гулять ночами, такое упоение, дышать полной грудью, не боясь ощутить мерзкий запах человеческой деятельности. Неожиданно мою такую блаженную идиллию нарушили посторонние звуки: лязг, скрежет и странные крики. Я бы обошла подальше непонятные шумы, но, увы, мой путь лежал именно в ту сторону. Пришлось с опаской, но двигаться дальше. По мере приближения звуки становились всё громче и отчетливей. В какой-то момент поняла, что совсем рядом идет настоящая битва. Теперь уже не было сомнений, это был лязг оружия, и крики сражающихся людей. Совсем не хотелось знать, кто там и с кем воюет. Я остановилась переждать драку в переулке, потому как обойти не было возможности. Постояла несколько минут, потом ещё несколько. Время идет, а мне ещё дело нужно сделать. Хлебнула своей фирменной настойки пустырничка, которую предусмотрительно захватила сегодня с собой. «Может смогу проскользнуть, и меня в пылу боя никто не заметит?» — решила и, стараясь бесшумно ступать, отправилась в нужном направлении. Лишь несколько метров отделяло меня от страшного места, всего-то и нужно, что завернуть за угол. Вдохнув побольше воздуха, решительно шагнула вперед. Картина, которая мне открылась, заставила в ужасе отпрянуть назад. Я попала на самый последний аккорд драки. Два противника ударили друг друга в последний раз, и один упал, как подкошенный, а второй медленно сполз по стене дома на землю. Меня пробрал озноб от страха. Собрав всю волю в кулак, шагнула вперёд и вновь обомлела, увидев ещё четырёх неподвижных людей. Тишина повисла страшная, смертельная, я бы сказала. Даже тот у стеночки, казалось, не дышал. Переведя дыхание и немного осмелев, двинулась к тому мужчине — вдруг он ещё живой? Голова его была опущена на грудь и рассмотреть лицо не представлялось возможности, но я всё же сразу его узнала. «Вот так встреча! Герцог Саблер собственной, почти уже неживой, персоной!» На счет, неживой, я погорячилась, потому, как в этот момент его сиятельство издал тихий стон и поднял голову. Не знаю, разглядел ли он меня, но его губы слабо зашевелились, однако уже через мгновение мужчина вновь потерял сознание. Присела к нему и попыталась нащупать пульс, но ничего не вышло, потому, как моё собственное сердце билось от страха так, словно сумасшедшая птица в клетке, и различить что-то сквозь этот шум я не смогла. «Вот и ладно, пусть себе лежит. Умрёт он или нет. меня не касается, в конце концов, одним гадом станет меньше. Сколько невинных девушек останется невинными, сколько сердец не будет разбито. А мне. бедной Лисичке — только облегчение, без него и на дело ходить станет безопасно. Нужно убираться отсюда поскорее и подальше». Но вопреки своим мыслям, наклонилась к герцогу, и попыталась осмотреть его раны. Во мне боролись два «я». Целительница взяла верх над воровкой, заставив ее на время замолчать. В переулке было темно, лунный свет сюда еле проникал, но всё же я поняла, что ранен он основательно, вся рубаха была липкой от крови, и ещё на бедре приличная рана. Степень тяжести определить трудно, но то, что он может истечь кровью, стало понятно и так. «И что мне делать? Он вообще на меня охоту устроил, загнал как дикого зверя. Не хочу я его спасать! — Даже притопнула ножной от бессильной злобы, опять дала о себе знать воровская сущность. «Чем же его перевязать?» — эта назойливая мысль всё время сидела в голове, как бы я её не прогоняла. И как это у героинь любовных романов ловко получается — оторвала подол платья и перевязала все раны, да так, что и целителей не надобно. А мне чем перевязывать прикажете? Оделась я в мужской костюм, сегодня предстояло лезть в дом через чердачное окно, а в платьях делать это крайне неудобно. И что теперь снимать? Брюки или рубашку? Осмотрела герцога, его одежда превратилась в лохмотья. Не теряя времени даром, обыскала пятерых нападавших. Все они были мертвы, их раны не давали им шанса на жизнь. По мере осмотра, поняла, что именно на главу Тайной канцелярии напали пятеро, а не наоборот. Хотя, с него станется. Он оказался не промах, раз уложил всех, правда, ему тоже прилично досталось. Продолжила размышлять о случившемся. Кто у нас в городе осмелится напасть на герцога, даже встретив его одного в тёмном переулке? Уверена, что таковых смельчаков не найдется, его тут каждая собака знает и боится. А значит, это наемники, причем не местные. У меня, вдруг, закралась мысль — может, это снова Принц? Но тут же ее откинула. Нет, у моего «женишка» кишка тонка, такое затеять. Да и наемники эти, явно, профессионалы, что стоит не дешево. Это не то, что нанять забулдыг каких-то девчонку попугать, здесь все намного серьезней… Мысли крутились в голове, в то время как руки действовали. Я стянула плащ с одного из нападавших и попыталась его разорвать. То ли героини романов невероятно сильные женщины, то ли ткань слишком прочная, то ли я совсем слабая. Последняя мысль, мне совсем не понравилась, но оторвать хоть небольшой кусочек не получилось. Пошарив в темноте около герцога, отыскала его шпагу, и уже ею мне удалось распороть ткань. Дальше дело пошло быстрее. Перевязала сначала грудь потерпевшему, затем бедро. Ощупала, выискивая ещё раны. Вроде бы больше нет. «И как с ним дальше быть? Свое дело я сделала, не дала истечь кровью, пусть теперь о нём заботится кто— то другой, а меня вообще здесь не было. Все же враг он мне, а узнает кто, что известная воровка Лиса спасла жизнь главе Тайной канцелярии, боюсь, на меня устроят охоту не меньше, чем на герцога. А у меня, в отличие от него, нет никаких шансов на спасение — оружием я не владею, умением драться тоже (уроки деда не в счет), разве что бегаю быстро. Но при таком количестве народа, которое захочет от меня избавиться, это меня не спасет По всему видно, что против герцога плетется заговор, и люди стоят за этим серьезные. Кажись, Лиска, ты нашла приключение на свой рыжий хвостик, вот только не поплатиться бы им же… Надо бежать, пока не поздно».Глава 10
Только не оставлять же его здесь лежать, я повертела головой в поисках убежища для герцога, но увы, такового не нашлось. Впереди виднелась гора каких-то ящиков и иного хлама. Если его туда оттащить и прикрыть чем ни будь, может никто и не заметит. Я взяла герцога под мышки и попыталась приподнять, тяжелый какой, или я всё-таки слабая. Но мне с огромным трудом удалось его доволочь к ящикам, при этом естественно я перепачкалась вся в крови. «И что он делал в этой тёмной части города, выслеживал кого?». Неожиданно меня осенило: «Он же меня выслеживал! То— то у меня сегодня вечером душа не лежала идти на дело, и Шкет против был. Ловушку мне решил ещё одну устроить его сиятельство. Гад! Только сам попался».Пнула его в здоровую ногу от охватившей меня злости. Потом прикрыла остатками плаща, даже шпагу вложила ему в руку, чтобы не потерялась, наверное, фамильная, дорогая. Немного отдохнув, всё-таки тягать тела не женское дело, пустилась со всех ног домой, вернее, изо всех оставшихся сил. Добравшись, разбудила Кетти с Роджером, кое-как объяснив ситуацию, не вдаваясь в подробности, особенно о личности пострадавшего, велела запрячь телегу. И уже через несколько минут, мы двигались в обратном направлении. Всю дорогу поторапливала Роджера, скоро рассвет, нужно спешить. Внутри понимала, если его сиятельство обнаружит кто-то утром — скорей всего добьют. А мне этого не хотелось. Странно, может это профессионализм во мне взыграл, всё-таки я целительница не в первом поколении. Вернулись мы ещё затемно, герцог лежал на том же месте, и в той же позе. — Может, умер, — ужаснулась Кет, ей никак не хотелось возиться с каким-то неизвестным раненым. — Живой, — ответила я, стараясь прикрыть лицо пострадавшему, чтобы они не могли рассмотреть.
Втроем мы погрузили тело герцога на телегу и оправились в обратный путь. Немного отъехав, вспомнила про его шпагу, метнулась назад, взяла оружие. Если выживет, скажет спасибо. По дороге к дому всё размышляла и удивлялась сама себе. Я ведь даже не засомневалась, живы ли те пятеро, да и мне было совершенно на них плевать, хотя они и принадлежат к моему миру, миру преступников всех мастей. Но подобных я презирала всем сердцем. Эти отбросы общества, которые нападают только стаями на беззащитных граждан, не вызывают сочувствия. Посмотрела на бледное лицо герцога. «Ладно, не совсем беззащитных, а очень даже опасных. Но не в этом же дело».
За тяжкими мыслями мы добрались до дома. Поднатужившись, подняли герцога в гостевую комнату. Как только Кетти поняла, кого мы спасаем, прикрыла рот ладошкой, в ужасе глядя на меня. Я только пожала плечами: «Ну не бросать же мне его на дороге». Экономка укоризненно на меня взглянула и отправилась по моему приказу греть воду, бурча себе под нос: «Сначала ребёнок, теперь герцог, кого она ещё домой притащит»… Роджер занялся лошадью, а я сбегала проверить, как там Соули, и, вернувшись к потерпевшему, принялась его раздевать. Раздевать — это громко сказано, размотала наспех сооруженные повязки и, просто разрезав в нескольких местах рубашку и брюки, осторожно стянула, чтобы не задеть раны. Пока грелась вода, приготовила мазь. Надо бы ещё укрепляющий сбор сварить, но это потом. Кет принесла воду и помогла мне промыть раны. Та, что на груди, оказалась не столь страшной, а вот на бедре была глубокой, пришлось долго и тщательно её очищать. Раны я зашила, и обработала мазью, укутав герцога в чистые простыни, прикрыла пледом. Отпустив помощницу спать, отправилась варить зелье. Закончила уже на рассвете, из последних сил кое-как напоила пострадавшего из ложечки, и по-быстрому смыв с себя кровь и грязь, свалилась, наконец, спать. Моя маленькая девочка за всё это время даже не проснулась, за что я ей была очень благодарна.
* * *
Встала я ближе к обеду, так хотелось ещё полежать, понежиться в постели, но меня подняла на ноги мысль, что герцог мог умереть, пока я тут расслабляюсь. Глянула на кроватку рядом, она была пуста, значит, Кет позаботилась о малышке. Вскочила, накинув на себя домашний халат, понеслась в гостевую, проверить, как там мой пациент.Герцог спал, или вернее сказать пребывал в забытьи, можно было не прикасаться, и так понятно, что у него лихорадочный жар. Плохо, я надеялась, что успела вовремя обработать раны. Значит, предстоит ещё много работы. Вернувшись к себе, наскоро проделала все водные процедуры, не снижая скорости, позавтракала, поцеловала своих любимых. Соули протянула ко мне ручки, но экономка её отвлекла, понимая, что мне нужно к пациенту. Поставив греться воду, вернулась к герцогу. Вскоре ко мне присоединилась и Кетти, девочку мы усадили на коврике рядом с постелью больного. На этот раз всю одежду срезала и с помощью Кет вымыла герцога всего. Правда, к самому «ответственному» месту она меня не подпустила, стыдливо прикрывала простынкой. При этом всё время повторяла, что не пристало мне заниматься такой работой, и нужно позвать лекаря. На что я возмущённо отвечала, я такой же лекарь, просто у меня мало практики. Кетти обняла меня за плечи. — Мари, я знаю, что ты очень хороший целитель, я видела, как ты работала с бабушкой, но сейчас не тот случай. Герцог, прежде всего мужчина, и не пристало юной девушке… Она не договорила. — Да, что я там не видела?! — выпалила я, и осеклась. «Ох, нельзя ранить мою дорогую экономку такими откровениями». — Ну, то есть, я хотела сказать, что изучала по книгам строение тела и внутренностей человека, поэтому для меня в этом нет ничего такого…
Кет как-то подозрительно на меня посмотрела, но промолчала, а я принялась за обработку ран. Та, что на груди выглядела неплохо, было небольшое воспаление, а вот рана на бедре привела меня в уныние, началось нагноение. Очень плохо. Её промыла обеззараживающей настойкой, всё равно пациент боли не чувствует. Смазала обе раны бабулиной целебной мазью. Осталось только напоить его светлость приготовленным вчера отваром. Говорила ба: он и мёртвого поднимет Как только Кет отлучилась на минутку, я потянулась рукой к простынке. «Приличные девушки так не делают, приличным девушкам это вообще не интересно» — сказала сама себе, и отдёрнула руку. Оглянулась по сторонам, никто меня не видел за таким непристойным занятием. Соули не было никакого дела до моих шалостей, она грызла, деревянную игрушку, которую смастерил для неё Роджер. Вгляделась внимательно в пациента, он всё ещё без сознания. «Фу-ух!» Лихорадка у герцога продолжалась ещё три дня, все это время я практически не отходила от него, предоставив заботу о девочке Кет. Обрабатывала раны, поила исцеляющим бальзамом, когда был особенно горячий, обтирала тело водой с мятой и кислицей, для снижения жара. На четвертый день пошло улучшение, заметила это утром, когда всё тело мужчины покрылось испариной. — Вот и хорошо, вот и славненько, — повторяла, обтирая его в очередной раз, хоть он меня и не мог слышать. Напоила его вновь бальзамником, добавив снотворной травки, пусть поспит, мне нужно кое-куда отлучиться. Пока спускалась вниз, подумала, что маскироваться мне теперь не нужно, тот, кто мог меня поймать лежит сейчас в комнате и совсем не склонен в данный момент ловить преступников. Как раз время отправится к ювелиру, пора заняться драгоценностями с весеннего бала. Знал бы герцог, что разыскиваемые им украшения находятся под самым его носом. Кет к этому моменту уже накормила Соули, и они мирно игрались на лужайке в саду. Тихонько подошла к ним. Экономка подняла голову, малышка перестав стучать погремушкой по земле, взглянула на меня. — Я отлучусь ненадолго: — известила Кетти, и подняла на руки подползшую ко мне девочку. — А как же твой больной? — нахмурила брови экономка. — Он спит, и проспит, я думаю, до вечера. Так что, можешь о нём не беспокоиться. Она, соглашаясь, кивнула. Чмокнув доченьку, в носик передала её Кет и вернулась в дом. Сложила украшения вместе с эскизами в корзинку, под ложное дно, сверху выложила цветами из сада и направилась в сторону богатых кварталов. Фейт Шендал, местный мастер ювелирного дела, был давним приятелем моего деда, и являлся одним из самых состоятельных граждан нашего города, хоть и не принадлежал к аристократии. — Кто к нам пришёл! — воскликнул он с порога, забавно картавя. — Добрый день, Фейт, — я присела скромно в реверансе. — Ах, оставьте эти церемонии, — он обнял меня, потом отстранился, внимательно взглянул в глаза и вновь прижал к своей широкой груди. — Джемма, детка, как ты выросла! Он всё время называл меня вторым именем, теперь после расшифровки герцога, я поняла почему. Ему, наверное, доставляло удовольствие называть меня драгоценностью. Фейт был человеком небольшого роста, но очень обширного объёма и такой же широты души. Но, не смотря на свои габариты, был очень живым и подвижным Ювелир любил жизнь, своих дочерей и сладости. Он провёл меня в гостиную и приказал подать чаю. — У меня есть изумительные пирожные, пальчики оближешь, я тебе гарантирую, — поведал он мне, и сокрушенно покачав головой добавил. — Какая же ты худенькая. Должно хорошо кушать! Посмотри на дядю Фейта, разве не красавец! — и он становился, выставив ножку вперёд и сложив руки на талии. Вся его поза говорила: «посмотрите, как я хорош!» Это выглядело настолько забавно, что я помимо воли начинала улыбаться. Такими же смешливыми и улыбчивыми были и его дочери. Пышечки невысокого роста, они всегда были горды своими объёмами, а если им говорили, что они слишком толстые, неизменно со смехом отвечали: — Я вас умоляю, хорошего человека должно быть много! И так задорно хохотали, колыхая своими прелестями, что вы ненароком подхватывали их веселие и начинали вместе с девушками смеяться. Выпив по чашечке чая с действительно изумительными пирожными, мы приступили к делу. Лишь увидев выложенные мной драгоценности на стол, Фейт прицокнул языком. — Какая прелесть, — и с хитрым прищуром взглянул на меня. — Далеко пойдёшь, деточка. Он, конечно же, узнал украшения, думаю, к нему из Тайной канцелярии в первую очередь наведались. — И что ты за них хочешь? — произнёс он с сарказмом, потому как, мы оба понимали, что за хорошую цену продать будет не возможно. — Вот это, — я вынула листки с эскизами, которые придумала ещё той ночью. По моим рисункам должны получиться совершенно новые виды колец, серёжек, колье и диадем. Рассмотрев тщательно мои художества, ювелир расплылся в улыбке: — А, малышка с фантазией! — добавил удивлённо. — Не хочешь пойти ко мне в ученицы? — Я? — немного опешила от такого предложения. — Да, девочка моя, хорошая профессия дорогого стоит, а у тебя есть всё для этого: любовь к камням и художественный вкус. — Спасибо, но я… — Дядя Фейт всё понимает, — перебил он меня. — Но, если вдруг, будет надо, обращайся, моя мастерская — очень хорошее место. Я поняла его с полуслова, ювелир мне тонко намекнул, что в случае, если мне будет совсем тяжко, он возьмёт меня к себе в ученики и даже просто спрячет. Я его поблагодарила, и мы принялись обсуждать стоимость его работы. Торговалась долго и упорно, если бы я согласилась с первого раза на его цену, дядя Фейт счел бы это оскорблением. Уже на выходе обернулась: — Дядя Фейт у меня к вам просьба, — сделала паузу. — Дядя Фейт весь во внимании — Когда вас, вдруг спросят, зачем я приходила к вам поздно ночью четыре дня назад, скажите, что у вас разболелся живот, и вы за мной послали, потому как снадобья моей бабушки лучшее лекарство. Вот, — и я протянула ему пузырёк с тёмно-зелёной жидкостью. — Моя хорошая: таки да, частенько стал живот прихватывать, только твоим зельем и спасаюсь, — улыбнулся широко ювелир. Я улыбнулась ему в ответ и, кивнув на прощание, отправилась на площадь разыскивать Шкета. Розыски довольно быстро увенчались успехом. Мальчишка сидел в своей неизменной позе на какой-то давно припаркованной здесь телеге, из-под кепки смотрел на окружающий мир и попыхивал трубкой. При моём приближении его положение не изменилось, лишь исчезла из руки трубка. — Привет! — поздоровалась я, он важно кивнул в ответ. — Что слышно в городе? — Герцог лютует! — ответил Шкет, а я открыла рот от удивления. Как он может лютовать, если на данный момент находится у меня в гостевой комнате, и в не совсем здоровом виде. — Ты не знаешь? — опешил и он в ответ. — Весь город только об этом и гудит. Я только покачала головой. «Что происходит? Или у герцога есть двойник?» Мальчишка весь подобрался, от расслабленной позы не осталось и следа, взгляд стал заинтересованный. — Тут такое! В общем, на днях, на Змея напала шайка бандитов, но не на того нарвались, он раскидал их, как слепых котят, — шептал он с восхищением. — Все десятеро трупы, а ему всё нипочём. «Ого! Уже десятеро! Слухи увеличили число нападавших вдвое. Вот так вот, и герцог обрастает легендами». «Ну, разыскивают они; скорей всего, герцога. А вот то, что Тайная канцелярия скрывает его отсутствие — это странно. В двойника я совершенно не верю, второго такого не бывает. Что же происходит?» Из задумчивости меня вывел голос Шкета: — Только не там они ищут! — заявил загадочно. Я тут же навострила ушки: — Почему это? — Вряд ли кто-то из местной преступной братии решиться на подобное, — ответил со знанием дела. «А ведь мальчишка, должно быть, прав». Мы с сорванцом ещё некоторое время строили разные предположения заговора против герцога, и я засобиралась домой.
* * *
Вернувшись, первым делом проверила своего пациента, который якобы «лютует в городе». Он мирно спал, всё-таки чудесная сонная травка. Проснулся герцог ближе к обеду и не вовремя. Я как раз ему приготовила новую порцию мази и исцеляющего отвара, и собиралась обработать раны. Здоровый какой, моя травка должна была держать его в состоянии сна ещё до вечера. — Марион — прошептал он хрипло, с интонацией крайнего удивления. — Ваше сиятельство, — в ответ склонила вежливо голову, продолжая помешивать мазь, дабы быстрее остыла. — Марион, как я здесь оказался? — продолжил он; откашлявшись и вернув голосу способность нормально говорить. — Я вас подобрала, — заявила с совершенно невинным видом. — Подобрали?! — повторил за мной герцог таким тоном, который ясно дал понять, что его сиятельство никак не могли валяться, потому моя версия его совершенно не устраивает. — Да, — ещё невинней подтвердила я, не обращая внимания на грозный взгляд Саблера. — И где же я, — он немного запнулся, но всё же продолжил, — валялся? — Ваше сиятельство изволили валяться, — я хмыкнула после этого слова. — На улице. Меня начало забавлять злое лицо герцога и его возмущение. Глядя, как я пытаюсь сдержать улыбку, он тут же остыл и уже совсем другим тоном продолжил: — И всё же, как я у вас оказался? «Вот, ведь настырный, и что ему отвечать?» — Совершенно случайно, но для вас — это оказалась счастливая случайность, — ответила расплывчато. «Не нравятся мне его вопросы, пусть лучше спит» — и я с милой улыбочкой добавила в отвар снотворной травки. — А, рядом со мной не было девушки? — продолжал герцог. — Девушки? — я удивлённо на него взглянула. — Да, такой рыжеволосой? У меня по спине пробежал холодок: «Неужели он запомнил, как я к нему наклонялась?» Быстро отвернулась к столу, к своим колбочкам, и, сдерживая дрожь в голосе, попыталась ответить будничным голосом: — Нет, никакой девушки с вами не было, должно быть, ваша спутница сбежала. Он ничего не ответил, но взгляд, которым он меня встретил, когда я повернулась, был настороженный. — А, кто был? — спросил всё с тем же выражением лица, подозревая меня во всех грехах на свете. — Были только пятеро мертвых бандитов, — ответила, подходя к кровати. «А может и не бандитов, — продолжила мысленно. — Очень уж у них было оружие качественное, такое только королевская стража имеет, да и Тайная канцелярия». Но свои выводы я оставила при себе. Поставила лекарства на прикроватную тумбочку и протянула руку к герцогу, дабы отодвинуть простынь. Но он перехватил мою ладонь. — Мёртвых? — спросил встревожено. — Совершенно: — попыталась выдернуть ладонь. — А, вы? — начал он: но я перебила: — Да, я осмотрела каждого, всё-таки я лекарь, их раны были не совместимы с жизнью, — и вновь дёрнула руку. — Ваше сиятельство, отпустите мою руку. Мне нужно обработать ваши раны. Ладонь мою он отпустил, но продолжал меня пристально изучать, под этим взглядом мне и пришлось делать свою работу, чувствовала себя совершенно неловко. Откинула простынь и стала разматывать рану, при этом пришлось склонится к нему вплотную. А пациент следил за каждым моим движением, с непонятным мне выражением лица. Меня даже в жар кинуло, а когда он неожиданно задал вопрос, чуть не подпрыгнула. — И всё же Мари, что вы так поздно делали в городе? «Ну и коварный же тип. Нет, чтобы спасибо сказать за спасение, а он допрос устроил». — Всё очень просто, — начала, стараясь, чтобы интонация моего голоса была ровной. — Я относила бальзам своему пациенту. — Так поздно? — Знаете, болезнь не спрашивает, когда прийти, — ответила спокойно и продолжила обрабатывать рану. Хотя внутри всё тревожно дрожало от волнения. И чего это я так разнервничалась, понять не могу. Наверное, его прожигающий насквозь взгляд на меня так действует. — Да, иногда совершенно неожиданная, — хмыкнул герцог. За своими мыслями не сразу поняла, о чём он, а потом догадалась: о себе. — Вам ещё повезло, что на вас напали простые бандиты, будь это обученные наёмники, вы бы так легко не отделались. Он так скептически улыбнулся, что мне стало ясно, что напали на него как раз профессиональные убийцы. Мурашки пробежали по телу, ведь он справился с пятёркой матёрых наёмников, не зря все эти легенды о нём, что же он за человек, откуда сила такая… Пока моя голова была занята мыслями о природе недюжинной силы главы Тайной канцелярии, руки продолжали выполнять свою работу. Все-таки не прошли даром бабулины старания, ей удалось практически невозможное — втемяшить мне необходимые знания и привить любовь к целительскому делу. — У вас очень ловкие пальчики, — вновь прервал тишину и мои раздумья герцог. «Вы даже себе не представляете насколько», — подумала я и улыбнулась. — «Обчищу в две секунды, даже моргнуть не успеете. А за это спасибо уже дедуле». Но вслух ничего ему не ответила, лишь кивнула. Действительно, пальчики у меня просто замечательные, сказываются годы дедовских тренировок. Воспоминания о прежней жизни, когда мои родные были рядом, отозвались ноющей болью в груди. «Нет, не сейчас…» Сглотнула подступивший к горлу ком и постаралась сосредоточиться на пациенте. Рану на груди не стала перевязывать, её уже можно оставить так, быстрее заживёт. Немного моей целебной мази и готово. Далее занялась второй, более серьезной раной. Аккуратно отвернула простынку, дабы ничего лишнее не приоткрыть, и принялась обрабатывать поврежденное бедро. Глава Тайной канцелярии в ответ на мою неразговорчивость, притворился спящим, и пристально за мной наблюдал из-под опущенных ресниц. Неожиданно открылась дверь и в комнату важно вплыла Кет. — Опять ты за своё! — возмутилась она. — Не пристало юной леди разглядывать голых мужчин. — Кет… — начала я, но экономка меня не слышала, продолжая свою пламенную речь. — Сколько раз тебе говорить: ты готовь свои мази, а обмазывать твоего пациента доверь мне. Что бы сказала твоя незабвенная бабушка, увидев, до чего ты докатилась?! — Кетти, хочу напомнить, что именно я с бабушкой зашивала Роджера, когда он напоролся на ржавый гвоздь, — сообщила я строгим тоном и сделала большие глаза, пытаясь ей намекнуть, что больной уже не спит, а только притворяется. — Ох, не смеши ты меня. Роджер — старый пень. А этот же настоящий красавчик: статный такой, вон одни мышцы, поджарый, молодой, и при этом совершенно голый. А ты, бесстыдница, даже глазки не отводишь. — Я не смогу обрабатывать раны, если стану отводить глазки, Кетти. — зашипела я, теперь уже жестами показывая на больного. Однако моя экономка совершенно не обращала внимания на мои знаки, продолжая разговор и не замечая, что герцог уже не спит. Я скосила на него глазки и увидела, что мнимо спящий уже еле сдерживает улыбку. — Григ-то, конечно, на лицо покрасивее будет, но вот беда — таким подлецом оказался. Я даже подумать не могла. Как принц сюда являлся, весь из себя распрекрасный, какие подарки дарил, какие слова красивые говорил, всё с поцелуями лез, а как дело дошло до дела, так он, ирод, помолвку разорвал. Чтоб ему! — заявила в сердцах. — Это уже прошлое, — зло отмахнулась я. меньше всего хотелось сейчас вспоминать своего несостоявшегося женишка и тем более в присутствии моего «гостя». Но Кетти, продолжая меня теснить от постели, гнула своё: — Как же прошлое? Я ж вижу, сердечко-то болит, вот вы и колобродите, нет вам покоя. Вон уж четвертый день от герцога не отходите, вам же самой отдохнуть нужно. — Я уже отдохнула, — ответила, закипая всё больше. — Думаете, я не замечаю, как вы смотрите на вашего больного? Замуж вам пора, — причитала она, последней фразой доведя меня до состояния буйства. — Кетти! — просто зарычала. — Я тебе велела приготовить бульон! — Да приготовила я ваш бульон, — отмахнулась экономка и, наконец, взглянула на герцога. А он как раз в тот момент открыл глаза, видать, уже не мог сдерживаться, и его губы растянулись в такой довольной ухмылке, что мне захотелось его сиятельство чем-нибудь хорошенько треснуть. В ту же секунду, как Кет увидела, что герцог не спит, взвизгнула и выбежала из комнаты. Я вообще не краснею, но сейчас, кажется, вся кровь из моего организма, прилила к щекам. Этот гад на меня так смотрел, словно я мышь, загнанная в угол, а он вышедший на охоту чёрный кот. И что мне делать? Признать, что собственная прислуга только что опозорила меня в глазах его сиятельства и начать оправдываться? Ну, уж нет! Не доставлю этому нахалу такого удовольствия! Сделала невозмутимый вид, словно ничего необычного не произошло. — Не смейте пугать мою экономку, — заявила строгим тоном, хотя самой нестерпимо хотелось стереть ехидную улыбочку с его лица. — Даже и не думал, — заверил меня герцог, продолжая при этом улыбаться. Однако интонация его голоса свидетельствовала как раз об обратном, еще и выражение лица было каким-то хитрым, словно он все мои тайны теперь знает. «Нет, я его таки стукну, чтобы он провалился в беспамятство ещё на пару дней!» — Зачем же вы притворялись спящим? — зло процедила, при этом немного туже обычного перевязывая его рану. Герцог даже не поморщился, хотя явно почувствовал боль, лишь только улыбка стала еще шире. — Нисколько не притворялся, всего лишь лежал с закрытыми глазами. «Да он просто издевается надо мной!» От насмешки, сквозившей в его ответах, и язвительной ухмылки я стала ещё больше закипать. С трудом справившись с эмоциями и еле удержавшись от рукоприкладства, всё же укрыла пациента пледом. Камин в комнате не разжигали, потому было прохладно. — Вам нужно выпить отвар, — делая вид, что меня его колкости нисколько не тронули, подала кружку с целительным бальзамом, предварительно добавив чуть больше снотворной настойки. — Фу, какая гадость, — недовольно скривился мой пациент, едва отведав моего чудо — напитка. «Ой-ой-ой, какие мы изнеженные…». — Пейте, ваше сиятельство. Этот отвар по рецепту моей ба, он вас вмиг на ноги поставит. Или вы предпочитаете ещё месяц проваляться в постели? Он недоверчиво на меня покосился, потом с выражением крайней брезгливости взглянул на содержимое кружки. Но, должно быть, здравый смысл взял верх над вкусовыми ощущениями, и герцог одним залпом допил отвар. В это момент дверь отворилась и появилась Кет с подносом. — Я тут бульончика принесла, — сказала она ласково, заискивающе глядя мне в глаза. — Спасибо, Кетти, ставь на столик, — ответила я добро, потому как злость прошла от одного её виноватого вида. Было смешно видеть такую непривычно скромную и обходительную экономку. Она молча поставила поднос, присела в реверансе перед герцогом, чем развеселила меня еще больше, и торопливо вышла. Герцог посмотрел на содержимое подноса и вновь изобразил отвращение на лице. — Это что? — спросил, не меняя выражения. — Каша и куриный бульон, — любезно ответила я и расплылась в довольной улыбочке. Настал час расплаты за все насмешки. Я внутренне ликовала. Он, скорей всего, никогда в своей жизни и не пробовал таких простых продуктов. Небось, одними деликатесами питается. — Я должен это есть? — спросил с таким удивлением, как будто я ему, как минимум земляных червячков подсунула. — Да, ваше сиятельство. — произнесла сдержано, стараясь не показать, как меня всё это радует. — Оставьте это «ваше сиятельство», вы меня созерцали в таком виде, что церемонии излишни. Мне вдруг стало стыдно, но тут же себя успокоила, герцог не мог видеть, как я пыталась заглянуть под простынку. Это совершенно невозможно, так как на тот момент он ещё пребывал в полном беспамятстве. — Я так не думаю, — ответила строже, и после небольшой паузы добавила: — Ваше сиятельство. Специально подчеркнула обращение и направилась к выходу, на ходу бросив: — Вам необходимо набираться сил, поэтому ешьте, пожалуйста, кашу, милорд. — Я совсем не против набираться сил жареным поросёнком в чесночном соусе, семгой под… — Даже и не мечтайте, — перебила я, не позволив герцогу озвучить его кулинарные предпочтения. — Все эти продукты на данный момент вредны для вашего здоровья. Так что выбора у вас нет, а если не будете есть сами, накормлю насильно. Напоследок пригрозила ему пальчиком, словно непослушному малышу. В ответ — полная тишина и какая-то загадочная улыбка на лице моего подопечного. Я невольно посмотрела себе за плечо, что же его могло так развеселить. Но как только он заговорил, сразу же поняла причину веселья. — Я не буду есть эту кашу, — протянул мужчина тоном маленького капризного ребёнка и демонстративно надул губки, а у самого в глазах чертики пляшут. «Вот ведь обаятельный мерзавец!» Еле сдержалась, чтобы не улыбнуться ему в ответ. «Это что же он хочет, чтобы я его кормила? Вот так поворот…» Но отступать некуда. С совершенно невозмутимым видом вернулась к столику. Аккуратно разложив салфетку на груди герцога, взяла с подноса миску с кашей, зачерпнула ложкой побольше и поднесла его сиятельству. Он приоткрыл рот самую малость, но я тут же этим воспользовалась. — Вот так, — подбодрила его, как маленького ребёнка, следя за тем, как он проглотил неприятную для него субстанцию и облизнул губы. — Видите, милорд, всё не так и плохо. Вкусная же каша, — произнесла каким-то чужим, хриплым голосом, не сводя глаз с его губ. Совсем некстати вспомнился наш поцелуй в театре. За первой таким же образом последовала вторая ложка, потом еще, и еще. Причем мой подопечный продолжал «капризничать», и рот открывал как бы нехотя, еще и пытался увернуться. Моей же задачей было впихнуть ему порцию полезной еды. Кормление приобретало невероятно соблазнительный оттенок. В какую-то секунду, поймала себя на мысли, что слежу, как завороженная за тем, как он облизывает губы, измазанные кашей. Не знаю, сколько это длилось, но в тот момент словно пелена с глаз спала. «Да что же это со мной такое? Магия? Или нет?» Я чувствовала себя мухой, попавшей в паутину коварного паука. И имя его герцог Давей Саблер. С трудом оторвав взгляд от его губ, перевела его выше и замерла. Искуситель наблюдал за мной, как кот за неосторожной мышью, да еще с таким выражением лица, что меня в жар бросило. Вскочила, с грохотом поставив миску на поднос. — Ну, знаете! Вы сами можете прекрасно есть, — голос мой дрожал от волнения. «Да, что это я так разнервничалась?» Руки дрожали, сердце колотилось, как сумасшедшее, в голове туман. Но одно было понятно — мне вредно находиться рядом с его сиятельством. Развернулась уже к выходу, как он остановил меня, позвав по имени: — Марион… Голос его неожиданно был серьёзен. Я оглянулась, вопросительно подняв бровь. — Вы можете сделать для меня одно доброе дело? — спросил вдруг И почему в каждой его фразе я ищу подтекст? Возможно, причина — это его хитрый взгляд с прищуром, или полуулыбка, никогда не сходящая с лица. Меж тем моя бровь поднимается еще выше. «Как? Ещё одно доброе дело?» — Думаю, могу! — отвечаю твёрдо, и сама себя тут же начинаю ругать за безотказность, ведь неизвестно, что еще может попросить этот коварный тип. — Мне нужно срочно связаться с моими людьми, — и просьба его звучит, как приказ. Ну, не умеет человек просить. Видать, не привыкший это делать. — Без проблем, их по городу сейчас… — Нет, — перебивает он меня. — Вам нужно связаться с графом Аденом Оуеном, и только с ним. И ещё, передайте ему дословно: «графиня Бассет на последнем балу была просто великолепна!» Запомните эту фразу точно. «Чего это он? Может, бредит? Нет, вроде жара, нет. Глупость какая-то! Причем здесь эта графиня?» Увидев мою заминку, герцог уточнил: — Мари, вы все запомнили? — Да запомнила я! Не сомневайтесь, — разозлилась на герцога. — «С памятью у меня всё в порядке, только вот нервы пошаливают». — Я и не сомневаюсь, — он вновь так улыбнулся, будто я маленький ребёнок, сболтнувший какую-то глупость. Решив, что наш диалог на этом окончен, склонила голову и присела в реверансе, а затем направилась к выходу. — Марион, — вновь окликнул, когда уже взялась за ручку двери. — Аден — рыжий, вы его легко узнаете. «А, рыжик, конечно, конечно!» Повторно поклонилась и молча вышла за дверь. «Фу-ух», — выдохнула уже в коридоре. Было ощущение, что я всё это время задерживала дыхание, как под водой. «Нет, герцог, однозначно, на меня плохо влияет». Поговорив с Кетти и поручив уже в который раз заботу о Соули, отправилась в Тайную канцелярию. По дороге пришло осознание, что мне сегодня не нужно маскироваться и оглядываться на пробегающих шпиков. Это было удивительно и так непривычно. Ищеек в этот раз на улицах было больше, чем обычно, их я узнавала по чересчур озабоченным лицам. Но они меня совершенно не волновали. А вот без их начальника в городе мне и дышится легче. В самом страшном здании нашего города царил хаос: как будто кто разворошил осиный улей. Ну: по крайней мере, гул там стоял очень похожий. Народ сновал туда-сюда, иногда останавливаясь и взволнованно о чём-то перешептываясь. На меня никто не обратил внимания, потому беспрепятственно добралась до кабинета главы сего ведомства. Вежливо постучала, но ответа не последовало. Постояла немного и вновь постучала, но в ответ вновь никакой реакции. «Ну что ж, раз здесь такие невежливые, буду и я идти напролом!» Отворив дверь, поняла, почему мне не отвечали. В кабинет набилось столько народу, сколько он, должно быть, никогда не видывал. Стоял невообразимый шум, с разных сторон доносились обрывки разговоров. Естественно, в каждом речь шла о герцоге. Отыскав глазами рыжего, подошла к нему. Тот не участвовал во всеобщем хаосе, а что-то сосредоточено чертил на листе. При моём приближении поднял голову. Удивленно меня рассматривал несколько минут, потом как рявкнет: «Тишина!» Я даже подскочила. И в кабинете, действительно, установилась гробовая тишина. «Надо же, рыжик имеет здесь вес, а с виду и не скажешь». — Могу я с вам поговорить? — пропищала я, прокашлявшись и, потупив глазки, скромно добавила: — Наедине. Рыжик не произнёс ни звука, а только обвел присутствующих взглядом, и по шороху раздавшихся шагов стало понятно, что все дружно ринулись покидать кабинет. Когда мы остались одни, он вежливо предложилмне присесть, а сам расположился напротив и сделал вид, что внимательно меня слушает. В его глазах увидела такую тоску, словно он больше всего хочет сбежать отсюда. Видно с ходу, что человек устал, устал от всех. Голова его сейчас забита совсем другим, и он просто воспользовался мною, как предлогом, чтобы выпроводить своих подчиненных, и теперь у него огромное желание отправить и меня вслед за ними. — У меня есть информация о человеке, которого вы ищете, — проговорила загадочно и выразительно замолчала. Какое-то время он смотрел на меня отрешённо, должно быть переваривал информацию. Затем так же равнодушно спросил: — О каком человеке? — А, его сиятельство герцог Саблер вас разве не интересует? Взгляд Оуена стал холодным и злым, и он с явным недоверием протянул: — А, вас, почему он интересует? «Какой подозрительный! Ну, надо же…». — Герцог передавал… — Взглянула на потолок, вспоминая нужную фразу, а потом произнесла ее почти по слогам: — «Графиня Бассет на последнем балу была великолепна!». Совершенно дурацкая фраза: но на рыжика она подействовала удивительным образом. В одну секунду графа словно подменили: глаза зажглись интересом, весь подобрался, даже лицо посветлело. — Герцог? — произнёс он заговорщическим шёпотом. Кивнула подтверждая. — Вам нужно проехать со мной, — прошептала в ответ принимая его шпионские игры. Рыжик тут же приложил палец к губам, призывая к молчанию. — Сделайте вид, что вы пришли заявить о краже, — прошипел, наклонившись ко мне совсем близко. Как-то сразу же прониклась к нему симпатией. Есть такой тип людей, которые с первых минут общения к себе располагают, возникает чувство, что знаком с ними уже давно. Аден Оуен относился именно к такой категории. Возможно, я ошиблась и это была всего лишь маска, но уж очень правдоподобная и располагающая. Одним словом, я ему поверила и доверилась. И поверив, включилась в предложенную игру — надо спектакль, значит сделаем! Видать, не всё так ладно в Тайной канцелярии, раз приходится прибегать к такой конспирации и хитростям. — В котором часу произошла кража? — заявил он вдруг так громко, что я даже подскочила. — Так с утра самого! Как проснулась, а его уж и нет, — ответила так же, увеличив громкость. — Что ж, — поднимаясь, выдал важно, — проедемте на место преступления для осмотра! — Проедемте, — встала и я. Как только он открыл дверь в коридор, я решила проявить свой актерский талант во всей красе. Короче, меня понесло… — Это что же такое делается? — заголосила что было мочи, для убедительности еще и хлюпая носом: — Среди бела дня ограбили. Ведь всё унесли! Как теперь жить? А у меня дети малые! Что ж мне теперь делать? Он сначала озадаченно на меня смотрел, пытаясь спрятать улыбку, но потом, видно, справившись, поддержал мою игру. — Не волнуйтесь, дамочка, во всем сейчас разберёмся! — и быстро засеменил по холлу, подталкивая меня к выходу. — Люди добрые! — завопила я еще сильнее. — Как жить-то, теперь? Дети голодные… Он уже меня волок на улицу, а я ещё пыталась сопротивляться. Надо же доиграть свою роль до конца. Только рыжик был почему-то совершенно против моего спектакля. И что ему не понравилось? Сам захотел окружающих ввести в заблуждение. Ну, подумаешь, слегка переигрываю, нельзя уж и подурачится. В следующий раз не будет так опрометчиво предлагать первой встречной участие в своем представлении. Граф таки вытащил меня на улицу, не дав разойтись, как следует. Когда мы уже сели в карету Тайной канцелярии, зло прошипел: — Вы себя в зеркало видели? Какие дети? — Семеро по лавкам, мал мала меньше! — как ни в чем не бывало, выдала гордо. — Вы сами ещё ребёнок, — хмыкнул рыжик, уже более дружелюбно. — Мне скоро двадцать! — протянула обиженно. — Да ну? — развеселился этот обормот. — Я бы больше пятнадцати не дал. — Ну, знаете, — ещё больше обиделась. — Сейчас выйду из кареты, и ищите сами своего герцога. — Ну, ну, не обижайтесь. И где же герцог? — хитро перевёл разговор на интересующую его тему. — В одном надежном месте, — ответила загадочно, надув губки и тоже искусно сменила тему: — И вообще, чем вам мой спектакль не понравился? Вы сами виноваты, не дали мне даже времени подумать, сразу потащили на выход. Мне пришлось все придумывать на ходу. Мы женщины такие непредсказуемые, но последнее слово всегда должно быть за нами. — Понял; виноват, — покаялся рыжик, а в глазах играли смешинки. И этот туда же. Они с герцогом случайно не родственники? Даже если и нет, то эти двое явно нашли друг друга. Пока размышляла о явном сходстве этих двоих, Аден остановил карету на площади, и далее мы отправились пешком. По дорогое он сделал ещё несколько попыток узнать подробности нашего с герцогом знакомства и о нынешнем его местонахождении, но я была непреклонна. А нечего было критиковать мое актерское мастерство…Глава 11
Когда входили в дом, рыжик выглядел взволнованно и напряженно. Пока я открывала дверь, он в нетерпении переминался с ноги на ногу и оглядывался по сторонам. Сразу же провела его в гостевую комнату, а сама застыла на пороге, наблюдая трогательную картинку — встречу друзей. Эти двое радовались, как мальчишки: шумно, и эмоционально. Никогда не скажешь, что все время такой холодный и сдержанный герцог способен на подобные чувства. Между этими двумя, должно быть, настоящая дружба. Такая редкая нынче, что бывает одна на сотню, а, может, и еще реже. Мне, вдруг, стало грустно. Глядя на то, как искренне рыжик радуется другу, захотелось стать обыкновенной. Выйти замуж, родить детей и быть счастливой женщиной — любимой и любящей. Но тут же выбросила из головы подобные мысли. Нет уж, обыкновенной быть скучно, да и попытка выйти замуж у меня уже была, хватит. — Пожалуй, я вас оставлю, — сказала тихо, но они меня услышали. Повернули одновременно, как по команде, в мою сторону счастливые лица, и притихли. Мне кажется, их настолько охватили бурные эмоции, что они напрочь забыли о моем присутствии. — Пойду, распоряжусь насчет чая, — добавила я, присев в реверансе, и тут же вышла за дверь. Так хотелось услышать их дальнейший разговор, что я даже ухо приложила к двери. Но, увы, все было напрасно — то ли они говорили тихо, то ли у нас хорошая звуконепроницаемость. Ну, нет, так нет…Спускаясь по лестнице, улыбалась, находясь под впечатлением от увиденного. Наверное, не зря я пошла тогда той дорогой и именно в тот час, когда чуть не погиб герцог. Сегодня, глядя на радостное лицо рыжика, уверилась в том, что поступила правильно. Плохому человеку не станут так радоваться. Оказывается, я совсем не знаю главу Тайной канцелярии. Многие его считают жестоким и бесчувственным, а на самом деле он не такой. Надо к нему присмотреться повнимательней. На душе стало тепло. Все-таки приятно делать людей счастливыми. На кухне Кет с Соули что-то готовили. Именно вдвоём, потому что, моя девочка была измазана в муке намного больше, чем экономка. — Кет, подашь через полчаса лордам чаю, — попросила и, забрав малышку, отправилась к себе. За эти дни так за ней соскучилась, надо наверстывать упущенное.
Но пока поднималась с малышкой на руках к себе наверх, она уснула. Уморила, видать, ее готовка. Все-таки удивительная способность есть у детей — засыпать в любом положении. Аккуратно уложив её в кроватку, присела рядом. От муки я её так и не оттерла, хотела эту процедуру проделать у себя, но не вышло. Так и уснула моя замазурка с белыми щёчками. Но любоваться долго своей крошкой не вышло. Вбежала вихрем Кет и передала, что лорды желают меня видеть к чаепитию, ещё и упрекнула, что неприлично хозяевам оставлять гостей одних. Я-то знаю правила этикета, но в данном случае мне показалось, им есть что обсудить без моего присутствия. Как мне не хотелось оставлять мою малышку, но все же пришлось идти к этим двоим. Лишь переступила порог, как граф кинулся ко мне, схватил за руки и, глядя на меня умильно-щенячьими глазками, произнес: — Вы не представляете, что для нас сделали! Я теперь ваш должник. Примите мою самую искреннюю благодарность! Смутившись такому напору и откровенному восхищению, опустила глазки. Ну, хоть кто-то из этих двоих умеет быть благодарным. Герцог, между прочим, ни слова благодарности мне еще не сказал. Не стала отвечать ему глупыми и наигранными фразами типа: «это мой гражданский долг», или «я же целитель не в первом поколении», а просто склонила голову. Далее герцог представил нас друг другу, неожиданно вспомнив об этикете, и мы с графом совершенно искренне заверили друг друга, что рады знакомству. Я заметила, что его сиятельство сделал из простыни себе импровизированную одежду, обмотавшись ею, но плечи и шею оставил открытыми. Несмотря на то, что я уже не раз лицезрела эти части его тела обнаженными, взгляд то и дело возвращался к плечам, выемке у шеи. Я старалась быстро отводить глаза, надеясь, что никто этого не замечает.
Понимая, что долго так не протяну, и будет еще хуже и крайне неловко, если один из них заприметит моё замешательство. Потому решила слегка исправить ситуацию. Извинившись, выскочила за дверь, и вернулась уже с дедовой рубашкой в руках. И хоть она оказалась маловата в плечах, всё же вид герцога стал более приличным. На этом и успокоилась. — Прошу к столу, — жестом пригласила присесть. Кетти, умница, организовала столик у кровати больного. — Моя экономка печёт чудесные пончики, рекомендую попробовать, — произнесла с вежливой улыбкой. Я тоже могу играть в аристократку, пусть только попробуют заявить, что у меня нет манер. Заткну за пояс любую графиню с баронессой в придачу. Когда мы расселись и сделали уже по глоточку чая, герцог, видя, что мы с рыжиком увлечены обсуждением стряпни Кет, потянулся за булочкой. Наивный, решил, что я потеряла бдительность. Не тут-то было, я тут же стукнула его легонько по руке и, сделав строгое лицо, придвинула тарелку с кашей. — Ты видел, Аден? — возмутился этот воришка пончиков. — Она решила меня уморить этими кашами. Спасай, друг, иначе погибну в бессильной борьбе за вкусную еду. — Не верьте ему, милорд. Герцогу противопоказаны сейчас разные вкусности, и мучные изделия в том числе. А каша очень полезна и для поднятия сил и вообще для укрепления здоровья, — и добавила уже пациенту: — А вы, ваше сиятельство, ведёте себя, как маленький ребёнок. Как только не стыдно… Договорить мне не дали, бесцеремонно перебив. И где тут хорошие манеры? — У меня ощущение, что я вернулся в далекое детство к моей гувернантке Эбис. Это была самая страшная пора моего отрочества, — поведал нам герцог, и продолжил, кривляясь и сильно шепелявя: — Овсяная каша — для крепости ваших суставов! Мы дружно рассмеялись. По комнате разлилась атмосфера тепла и добродушия, мне было хорошо в компании этих двоих. Как будто, и сама попала в детство, в ту пору, когда мы с дедом шалили и доставали своими проделками ба. И думаю, всё это благодаря рыжику. Герцог совершенно изменился в его присутствии — повеселел и показал себя просто душкой. Без устали отпускал шуточки, рассказывал забавные истории со своего детства, даже кашу съел, хотя и жаловался, что мы его соблазняем булочками, а он, видите ли, натура нежная и к соблазну податливая. Лично я нисколько не сомневалась в податливости его натуры. Он же ни одной юбки не пропускает. — Мари, расскажите скорее же, как вы спасли нашего герцога! — воскликнул неожиданно Аден. — Я умираю от нетерпения. И вдвоём уставились на меня. Взгляды такие добрые-добрые, лица открытые. Ну, прямо ангелы, сошедшие с небес. Только азарт в глазах их выдаёт, словно гончие на старте. «Ах вы, мошенники!» — Да. собственно, что рассказывать? Я его сиятельству всё уже поведала, — ответила всё с той же благодушной улыбкой. — «Не удалось вам, ангелочки мои, застать меня врасплох». — Нет, нет, так не пойдёт, я жажду подробностей. Это же не рядовое событие. Вы спасли жизнь главе Тайной канцелярии, — пропел сладким голоском граф. Ясненько, два сапога пара, один под стать другому. И эти коварные личности хотят поймать меня на лжи. Или это у меня уже паранойя, а на самом деле эти милые мужчины просто вежливо поддерживают беседу? В любом случае нужно быть осторожной. — Возможно, вы правы. — начала я, старательно подбирая слова, дабы моё вранье как можно больше выглядело правдой. — Его сиятельство был в таком состоянии, что не окажись я рядом, мог и умереть от потери крови. — А, как же вы так чудесно оказались в том страшном переулке? — подал голос теперь уже герцог. Сейчас придётся соврать. Тут главное замаскировать ложку вранья в бочке правды. — Возвращалась поздно от больного, неожиданно услышала звуки битвы. Честно, сначала хотела просто переждать, потому что обходить слишком далеко, да и время позднее. Но ожидание затянулось, и я решила проскочить, надеясь, что в пылу драки меня не заметят Но когда выглянула из-за угла, битва уже закончилась. На тот момент его сиятельство был единственным, кто ещё дышал. Краткость — сестра таланта, и дочь неправды. Чем меньше слов, тем легче не запутаться. Пожала плечами, давая понять, что дальше и так всё понятно. — А, девушки никакой не заметили? С рыжими волосами? — герцог уже перестал улыбаться, лишь пристально за мной следил. — Нет, и я вам уже отвечала на этот вопрос, — посмотрела ему прямо в глаза. — «Что ж ты такой приставучий?» — Вы так поздно посещаете больных? — спросил уже Аден. — Болезнь не спрашивает, когда прийти, — ответила чистую правду и вежливо улыбнулась, хотя уже хотелось нахамить. Под пристальными взглядами этих двоих появилось желание провалиться сквозь землю. — Аден, мы совсем заговорили нашу хозяйку, — пошёл на попятный герцог, должно быть разглядел за моей вежливостью еле сдерживаемое раздражение. — Ох, простите, — тут же спохватился и второй. — Мы такие не вежливые. Всё-таки профессия накладывает свой отпечаток. Граф при этом так мило улыбнулся — ну сущий ангел. Ещё какое-то время вели разговоры о разных пустяках, и гость засобирался, пообещав вернуться на следующий день с одеждой для герцога. Перед уходом мужчины вежливо попросили меня выйти, аргументируя это тем, что их профессиональные разговоры не для нежных женских ушек. Хотя, мои ушки были совсем не против, услышать секреты работников Тайной канцелярии.
* * *
— Думаешь, они связаны? — полушёпотом спросил Аден, как только за милой хозяйкой закрылась дверь. — Есть такие подозрения. Конечно, можно списать и на то, что рыжая девица мне привиделась, — также тихо продолжил начатый до чаепития разговор Давей. — В силу того, что ты её так маниакально разыскивал, могла и привидеться, — хмыкнул в ответ граф. — Допускаю и это, но всё же больше верю своей интуиции и трезвому рассудку. Посуди сам: сначала появляется рыжая незнакомка, а потом я оказываюсь в доме юной, не особо популярной, целительницы. В подобные совпадения я не верю. Гораздо проще было сообщить обо мне известному на весь город лекарю. — Проще, если ты законопослушный гражданин, — заметил молодой человек. — И я о том же. Поэтому, скорей всего, Марион знает ту рыжую девицу. И в свете всего этого… — Саблер сделал многозначительную паузу. — Стоит продлить знакомство с милой знахаркой Мари?! — закончил мысль Аден. — Точно, мой друг! О том, что она продолжила дело своей известной бабки знают многие, но не спешат к столь юной особе идти лечиться. — Не доверяют из-за слишком нежного возраста? — Не доверяют, — согласился тут же герцог. — К слову сказать, напрасно, но сейчас нас интересует другое. Так почему я оказался именно здесь? — Тот, кто тебя нашёл, знал сюда дорогу? — с энтузиазмом подхватил Аден. — Вот именно. Но давай вернёмся к особе Марион Джеммы Голдман. Граф придвинулся поближе, выражая крайнюю заинтересованность. — В наличии ума ей не откажешь, и она не так проста, как хочет казаться. Броской красотой не обладает, но есть в её облике незаметное для первого взгляда очарование. Раз увидишь эти глазки, и тянет видеть их вновь и вновь. — Да, глазки замечательные, — подтвердил Оуен и ту же задал каверзный вопрос: — А, не увлёкся ли ты ею, мой милый друг? В ответ герцог лишь загадочно улыбнулся: — Оставим мою персону в покое и вернёмся к личности хозяйки. — И что ещё в её образе тебе приглянулось? — не сдавался граф. — Брось. Аден. — отмахнулся Давей. — Она — птица не моего полёта. — Ну да: там, где парят ястребы, нечего делать маленькой синичке, — грустно вздохнул Оуен. — И всё же, твоя версия терпит крах. — Почему же? — удивленно приподнял бровь герцог, пребывая в полной уверенности своей правоты. — По твоим словам, первой тебя нашла именно рыжая девчонка, если, конечно, это не было видением. О том, что Мари — целитель в городе всё же знают. И вполне вероятно, что твоя подружка могла просто уведомить о раненом герцоге и исчезнуть. — Такое возможно, только почему она вновь исчезла? — Может, у неё развлечение такое: от тебя бегать?! Или девушка решила, что ты не в её вкусе? Или ты мне что-то не договариваешь? — Не в её вкусе? — герцог хитро улыбнулся. Он не рассказал другу о том случае в театре, хотя прежде делился открыто всеми своими похождениями. Не рассказал о том, как красотка откликнулась на его поцелуй, и каким огнём зажглись их объятия, что теперь при одном только упоминании о плутовке у него внутренности обдает жаром, а по телу пробегает дрожь, и сердце пускается в пляс от приятных предчувствий. Но самое важное, что он скрыл от друга: где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что его прекрасная незнакомка и неуловимая воровка Лиса — это один и тот же человек. И хоть мысль сидела в нём, как заноза, развивать её он не позволял даже самому себе. Мотнул головой, чтобы вытеснить оттуда, хотя бы на время, такие манящие видения и настроиться на рабочий лад. — Оставим, пока, их обеих в покое. Что у нас там слышно? — задал волновавший его вопрос Давей. — С возвращением наследника активизировались многие силы, — ответил друг, в мгновение став серьёзным. — Это я заметил, — кивнул герцог, взглядом указывая на свои раны. — Не думал, что они пойдут на крайние меры, — продолжил Оуэн, всё больше мрачнея. — Я им как кость в горле, — горько усмехнулся герцог. — Хуже! Они боятся тебя. И думаю, это не последняя попытка избавиться… — он не договорил, угрюмо глядя на друга. — Вот что мы сделаем, Аден, — оживился неожиданно глава Тайной канцелярии. — Пусти по городу слух, что страшный герцог уже не тот, его власть тает с каждым днём, он уже не столь страшен, и подумывает даже отправиться на покой. — Так повылазит же на поверхность всякая мразь. — рыжий изобразил отвращение на лице. — Пусть вылезают, — кивнул Давей. — В подвалах Тайной канцелярии полно пустующих камер. — Думаешь, поверят? — всё ещё с недоверием протянул граф. — Может, и нет, но засомневаются точно, а это даст нам время. И прежде всего для того, чтобы выловить их лазутчика в наших рядах. — Я уже над этим работаю. — Работай, мой друг, работай. А я пока отлежусь в гостеприимном доме Марион Джеммы, в спокойной обстановке обдумаю всё…* * *
В последующие дни граф Аден зачастил к нам, но только под покровом ночи — конспирация. Эти двое обычно какое-то время шептались наедине, а потом мы все вместе пили чай. Расспросов о том, как спасла герцога, больше не было. И я, немного успокоившись, могла уже расслабиться в их обществе и быть самой собой. Рыжик, действительно, оказался очень хорошим человеком. Иногда замечала, как герцог хмурился, когда тот оказывал мне знаки внимания. Неужели он ревнует? В то, что его сиятельство мог серьезно увлечься мною, я не верила совершенно. Но слышала, что пациенты иногда очень привязываются к своему лекарю. Похоже, именно это и случилось с моим подопечным. Герцог уже начал понемногу вставать, хоть я ему и не позволяла, но он оказался совершенно непослушным больным. Именно из-за этого у нас иногда возникали небольшие разногласия. Чтобы ему не скучно было лежать, принесла целую кипу книг из дедовой библиотеки. А вот обрабатывать его раны Кет меня больше не подпускала, и я согласилась с ней. Так даже лучше, меньше потратится нервов с моей стороны. За всё это время герцог с моей малышкой так и не познакомились. То девочка спала, то его сиятельство отдыхали, но встречи им удавалось избегать. Но однажды это доброе невезение закончилось. Мы с Соули мирно игрались в гостиной на огромном ковре. Моя солнышка стала чаще улыбаться, и это радовало. Правда, еще начала тянуть в рот всё подряд. Кетти авторитетно заявила, что это растут зубки. Но наше милое уединение в тот день было грубо прервано. — Марион, мне необходимо с вами… — голос Саблера ворвался в наш тихий уголок ураганом. Я вскочила на ноги и стала так, чтобы подолом платья прикрыть свою малышку от глаз внезапно появившегося герцога. Но было уже поздно, его взгляд буравил меня и с каждой минутой становился все пронзительнее. Он сделал шаг в сторону, чтобы рассмотреть, что у меня за спиной. — Ваше сиятельство, зачем вы встали? Вам ещё положено лежать в постели, — выпалила на одном духу и придвинулась за ним. закрывая собой девочку. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось скрыть малышку от его глаз. Может это была интуиция или дурные предчувствия. Он ничего не ответил, вновь делая шаг в сторону, а я одновременно с ним. Со стороны могло показаться, что мы исполняем какой-то странный танец. Несмотря на синхронность движений, цели у нас были разные — он пытался увидеть, что прячу, а я не давала ему такой возможности. Наконец, он не выдержал. — Кто там? — спросил так, как будто бы за моей спиной был не ребёнок, а, как минимум, гремучая змея. — Где? — ответила вопросом на вопрос, всем своим видом демонстрируя невинное удивление. — За вашей спиной, — отчеканил слова. — Нет никого, — не спуская глаз с моего собеседника, приподняла и опустила юбку так, чтобы ребёнок оказался под ней. — Что это вы делаете? — проследил за моими странными движениями Саблер. — Платье поправляю, слегка измялось, — отвечаю «совершенно честно» глядя ему в глаза. В ответ на мою наглость герцог зло прищурился и сделал несколько шагов ко мне, так, что мы оказались лицом к лицу. Потом неожиданно опустился на корточки и бесцеремонно задрал подол моего платья, из-под которого показалась довольная Соули с пряником во рту. — Как вы смеете… — не успела я договорить, так как было уже поздно. Герцог и моя малышка увидели друг друга. Какое-то время они внимательно один другого рассматривали. Затем Соули вынула изо рта и протянула герцогу обслюнявленный пряник. На его лице появилось такое удивление, что я чуть не рассмеялась. Но в следующую секунду мой смех едва не сменился слезами. Саблер резко поднялся и вновь зло спросил: — Кто это? — указывая рукой на ребёнка. — Моя дочь! — ответила твёрдо. Его взгляд вновь стал колким. — И откуда же она у вас взялась? Ещё месяц назад у вас её не было, — произнёс саркастически и сложил руки на груди, ожидая моего ответа. — А, она тогда гостила у тётки, — нашлась что соврать, мифическая тетка всегда меня выручает. — И кто же её отец? — сверля меня ехидным взглядом продолжил допрос этот сатрап. — Григ Олстон, — заявила не задумываясь. При этих словах он ещё раз взглянул на девочку. — Врете! — выдал вдруг жестоко. — Нет у вас никакого ребёнка, иначе никакой священник не расторг бы вашу помолвку. — О ней никто не знает, — сделала ещё одну попытку выкрутиться. По спине пробежал холодок — неужели мои предчувствия начинают сбываться? — Я так предполагаю, что и её мнимый отец о ребёнке ни слухом, ни духом… После этих слов герцог развернулся и почти покинул гостиную, я уж было облегченно вздохнула, но он обернулся: — Отнесите её в монастырь к святым девам! — отдал приказ. Паника затопила всё моё сознание, я подскочила к нему, плохо соображая, что сейчас буду делать. — Она — моя дочь! — процедила сквозь зубы. — И будет жить со мной, в этом доме! — Тогда предъявите документы на неё, заверенные в храме — парировал герцог. У меня внутри всё оборвалось. А ведь этот мерзавец прав — без документов кто угодно может отнять у меня девочку. — Вы не смеете, — зашипела ему в лицо, словно змея. — Что не смею? — герцог резко развернулся и, опёршись о косяк двери за моей спиной, заключил меня в кольцо своих рук. Мой нос воткнулся ему в грудь, и чтобы увидеть его лицо пришлось запрокинуть голову. — Вы не смеете мне указывать! — заявила нагло, задрав подбородок вверх, пытаясь быть гордой. Однако наши тела были настолько близко, что его тепло и запах обволакивали меня, затуманивая сознание, не давая трезво мыслить. — Смею! — он улыбнулся так предвкушающе, что весь мой боевой пыл вмиг куда-то улетучился, а ноги стали ватными. Этот гад прижался ко мне ещё сильнее и жадно уставился на мои губы, медленно наклоняясь ко мне для поцелуя. Зажмурилась в ожидании неизбежного. Но ничего не произошло. Открыв глаза, обнаружила, что герцог уже в нескольких шагах от меня и направляется в гостевую комнату. Когда я уже почти расслабилась и решила, что этот поединок выиграла, он, не оборачиваясь, резко отдал распоряжение: — Отдайте ребёнка в детский приют! — Что? — весь романтический туман из моей головы тут же вылетел. — Гад! Да лучше бы ты умер! Последние слова прошептала ему вдогонку. Не знаю, услышал ли он, но у меня сейчас появилось огромное желание его убить. «И зачем я подобрала этого паразита? Лучше бы он загнулся там на улице, всем бы только легче стало. Ну, нет! Я так просто не сдамся!» — Кетти, — крикнула экономке. — Присмотри за Соули! Когда та появилась из кухни, я прожогом понеслась вслед за герцогом. С разгону растворив дверь с громким стуком, влетела в комнату, словно разгневанная фурия: — Вы не смеете! Слышите, вы! Но он даже не обернулся. — В конце концов, я спасла вам жизнь! — выкрикнула, подскочив к нему. Он так резко развернулся, что мне пришлось сделать шаг назад. — Вы хотите сказать, что я теперь у вас в долгу?! — процедил герцог, и в его словах было столько злобы и яда. что мне стало не по себе. — Да! — ответила гордо, стиснув зубы и не мигая глядя ему в глаза. «Никому не позволю забрать у меня девочку — ни герцогу, ни даже самому королю!» — И во сколько же вы оцениваете мою жизнь? — он вновь подошёл так близко, что у меня опять все поплыло, но я не отступила и взяла себя в руки. — Не бойтесь, для вас не слишком дорого, — ответила зло. — Всего лишь документы для моей дочери, заверенные в храме! — Почему бы вам не попросить чего-то большего? Моя жизнь дорого стоит, — Змей приблизился ко мне вплотную и навис надо мной. — Ну, у каждого свои ценности, — прошептала на выдохе, и добавила: — А, насчет цены своей жизни не слишком уж обольщайтесь… — Собираетесь вести войну? — спросил с угрозой. — Да! — отрезала. — Со мной? — протянул, добавив металла в голос. — Да! — отрезала. — Со мной? — протянул, добавив металла в голос. — Да! — ответила твердо, не сводя с него глаз. — Не советую, проиграете, — шепнул мне на ушко, наклонившись совсем близко, при этом его дыхание обожгло горячей волной шею. — Это мы ещё посмотрим! — отшатнулась от него, но этот гад обнял меня за талию и притянул к себе. — Мари, вам никто не говорил, что вы прекрасны в гневе?! — продолжил неожиданно обольстительно нежно. Далее наклонился ко мне так близко, что я. кажется, забыла, как дышать, судорожно хватаясь за рукава его рубашки, дабы не упасть совсем, потому как собственные ноги перестали меня держать и норовили подкоситься. — До вас меня никто так не злил, — выдохнула ему в лицо еле слышно. — Мне очень льстит, что я вызываю у вас такие сильные чувства, — промурлыкал этот мартовский кот, и я неожиданно вынырнула из дурманящего тумана. — Пустите, — упёрлась кулачками ему в грудь. — Иначе нажму сильнее, и откроется ваша рана… Моя угроза не была пустой, в тот момент я была готова на многое. — Хотите, чтобы я как можно дольше пробыл в вашем доме? Честно признаться, я и сам не тороплюсь уходить. — Что? Вы слишком самонадеянный! Моё единственное желание — чтобы вы побыстрее убрались отсюда! — я уже с трудом соображала, что говорю, ярость затмила разум, а сердце отбивало сумасшедший ритм. — Милая леди, вы противоречите сами себе. Если мои раны откроются, вам придётся меня лечить. Но я согласен пострадать ради того, чтобы подольше оставаться в вашем обществе, — и наклоняется опять, собираясь целовать. — Вы мне отвратительны, — шепчу ему почти в самые губы. — А, ваше тело говорит о другом. — заявляет этот мерзавец, почти прикасаясь к моим губам. С удивлением понимаю, что он прав. Мои руки уже не отталкивают его, а обвивают шею. сама же прижимаюсь к нему самым неприличным образом. — Вы! — задыхаюсь от возмущения и злости. Только теперь моя злость скорее направлена на себя и моё предательское тело. Бежать от него скорее! Мой разум в таких неладах с остальным организмом, что долго я так не продержусь. — Отпустите меня немедленно! — прозвучало это не очень твёрдо, из-за вдруг отяжелевшего дыхания и осипшего голоса. Пытаюсь его оттолкнуть, но не получается сдвинуть даже немного. А его взгляд уже скользит от губ ниже и останавливается на вырезе платья, который даже мне начинает казаться слишком откровенным, хотя всю жизнь ношу довольно скромные платья. — Не смейте смотреть на меня так! Явственно начинаю осознавать, что если я сейчас не освобожусь от него, то страшно подумать, что может произойти дальше. — Как? — ухмыляется этот нахал, не отрывая взгляда от моей груди. — Как будто хотите меня съесть! — зажмурилась в ужасе: — «Что я говорю? Кажется, мои мозги окончательно решили меня покинуть…» Его улыбка становится ещё шире. — О нет, милая леди, в отношении вас у меня совсем другие планы, — и от его слов и этого хриплого голоса дрожь пробегает по всему телу. — Идите к черту со своими планами! — пытаюсь оттолкнуть, но получается как-то неуверенно. — «Если он меня сейчас не отпустит, я сама его поцелую!» И, как будто прочитав мои мысли герцог, наконец, выпустил меня из своих объятий. Он даже придержал за руку, чтобы не свалилась, потому как ориентацию в пространстве я на какое-то время потеряла. Единственным желанием было поскорее оказаться, и как можно дальше от него. Это я немедленно и сделала, вылетев из комнаты ураганом, напоследок громко хлопнув дверью.* * *
Когда за Мари захлопнулась с грохотом дверь, герцог медленно опустился в кресло и улыбнулся своим мыслям. «Какая огненная девчонка! Интересно, а в постели она так же горяча?» — от этого предположения по телу его сиятельства вновь разлился жар, начинавший было утихать. Как же она его завела, Давей сам от себя не ожидал такой реакции. Невольно вспомнилась его рыжеволосая незнакомка, она действовала на него так же. Странно, неужели он увлёкся сразу двумя женщинами? Такого в жизни главы Тайной канцелярии, опытного ловеласа, ещё не было. Одна привлекла его своей красотой и острым язычком, а другая… Герцог задумался. Он даже не смог определить, чем же его так зацепила Мари. Возможно, своим дерзким нравом, скрывающимся за маской милой скромницы, и проявляющимся лишь в минуты опасности. Единственный вывод, что напрашивался сам собой: ему стали нравится небольшие хрупкие женщины, похожие на фарфоровые статуэтки, со строптивым характером. Может это годы берут своё? Раньше его больше интересовали длинна ног, размер груди, иные женские прелести… А, вот теперь заводит блеск разгневанных серых глаз. Герцог прикрыл веки, вспоминая каждую секунду их перепалки. Как же она была хороша! Глазки горят праведным гневом, щёчки полыхают, и так возбуждающе поднимается грудь в вырезе платья… Так не хотелось сегодня малышку отпускать. Он будет не он, если не затащит её в постель. Хотя это не так просто, но именно в том и вся прелесть. Как же приятно будет её завоёвывать. Глава Тайной канцелярии улыбнулся в предвкушении. Игра обещает быть захватывающей. В тот момент охота за рыжей бестией для него отошла на второй план. Даже промелькнула мысль: может ему всё привиделось, огненная красавица на самом деле не так хороша и соблазнительна. То ли дело маленькая целительница… Только вот этот ребёнок! Давей не мог объяснить сам себе, чего он так вспылил. Но в тот момент ему хотелось придушить эту милую леди. Это ж надо было придумать такое — прикрыть ребёнка своей юбкой! Сейчас, вспоминая тот момент, его веселила ее выходка. Но тогда хотелось задрать эти юбки и хорошенько отшлёпать за вранье. Или не вранье? Это не может быть её ребёнок или все же может? От подобного предположения волосы, казалось, на голове зашевелились. Может она не врала, и это, действительно, ребёнок Принца? В душе герцога вновь поднялась ярость. Нет, конечно же, маленькая целительница небезгрешна, но как только герцог представлял, как её обнимает другой мужчина — здравый рассудок его покидал, и кровь в жилах закипала. Давей сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, возвращая себе самообладание. И всё же, это не её ребёнок, иначе она бы так бурно не отреагировала, услышав о документах. Значит найдёныш. Проблема Мари в её слишком добром сердце. Она ещё совсем юна, чтобы отягощать себя ребёнком. Сейчас на эмоциях этого не понимает, но пройдёт время и, встретив мужчину может сильно пожалеть, что так опрометчиво взяла к себе малышку. Придется ей помочь уразуметь эту простую истину. А ведь она просто так не отступится! Придется воевать. Хорошая девочка, будет приятно обладать ею.* * *
Я неслась по коридору в полном смятении чувств. Что ж, первый бой проигран, но это еще не вся война. В голове роем проносились планы мести один страшнее другого, начиная с довольно безобидного — подсыпать ему в пищу слабительного и заканчивая грандиозными планами ограбления особняка его сиятельства, пока он обретается у меня в доме. Сразу к Соули не пошла, в таком взвинченном состоянии я могу напугать ребёнка. Поднялась к себе в лабораторию. Прохаживаясь вдоль полочек с зельями и травами, мысленно перебирала свойства. Чем бы его этаким накормить, чтобы навсегда запомнил, как нас обижать? Вот ведь гад какой! До сих пор всё дрожит внутри, и руки трясутся, как у пьяницы. Открыла пузырёк с пустырничком — это сейчас то, что мне нужно. Капнула на язык и скривилась: «Фу, какая гадость!» Но мои нервы не казённые — беречь надо. Хуже всего то, что я так странно на него реагирую. Ещё чуть-чуть и поцеловались бы. «А делать это никак нельзя!» — пришла в голову, наконец, умная мысль. Лицо можно замаскировать, тело тоже — где-то подложить, где-то подтянуть. Но поцелуи не подделаешь. И этот сатрап может узнать меня. Если, конечно, он запомнил тот поцелуй в театре. «Хотя, — тут же мысленно пошла на попятный. — За это время, небось, стольких перецеловал, что вряд ли ощутит разницу». И вдруг меня как громом ударило: «Что это я о поцелуях? Он хочет у меня мою девочку забрать! А моя голова не пойми, чем занята». Сейчас важно только одно — узаконить мою малышку. Можно, конечно, это сделать в обход герцога. Найти подложного отца, да только, кто ж согласится дать ребёнку своё честное имя. Фиктивного мужа приобрести намного легче, чем отца. Я бы могла пойти другим путем — найти какого-нибудь бродягу, что за деньги даст свою фамилию. Но как только подумаю, что моя девочка будет вынуждена носить какую-то непонятную фамилию вместо того, чтобы быть Соули Голдман, у меня внутри всё переворачивается. Нет, это невыход. Надо придумать такую каверзу, чтобы его сиятельству не было возможности нам отказать. Пойду вплоть до того, что стащу у него важные бумаги прямо из Тайной канцелярии и соглашусь их обменять лишь на документы для Соули. Только вот при этом откроется моё инкогнито, и все секреты выплывут наружу… Ладно, это оставим на совсем уж крайний случай. А пока будем бороться с ним его же оружием — коварством. Весь день я не заглядывала к его сиятельству, и даже обед ему Кет носила. Пусть посидит в одиночестве и подумает о своем поведении. Но и он из комнаты больше не выходил, может, стыдно стало. А я наслаждалась обществом Соули и Кет и в который раз убедилась: никто нам больше не нужен. Вечером Кет наготовила поднос с едой для герцога и уже направилась в гостевую комнату как я её остановила. В голове родился коварный план. То: что в пищу ему не могу подсыпать какую-нибудь «вредную» травку известно мне, но его сиятельство об этом не знает. — Кетти, я сама отнесу его сиятельству ужин, — объяснила ей и, загадочно блеснув глазками, отправилась к пациенту. Вежливо постучав, вошла. Торжественно водрузила поднос на столик у кровати. Герцог удивился увидев меня. Не ожидал, видать, что заявлюсь сама, но вслух ничего не сказал, лишь бровью повёл. Надеюсь, он маялся весь день в одиночестве, хотя по его виду этого не скажешь. — Сегодня вам можно мясо и овощи. Приятного аппетита, ваше сиятельство, — вежливо присела в реверансе, и многозначительно посмотрела ему в глаза, делая вид, что пытаюсь сдержать улыбку. Герцог сразу смекнул, что здесь что-то не чисто. Ну, не могу я ему с таким радостным выражением лица ужин приносить, после того, что он натворил. «Правильно мыслишь, друг мой, я туда тебе яду подсыпала», — подумала про себя и ещё шире улыбнулась, заметив, как герцог поглядывает то на поднос, то на меня. — «А запах от еды какой чарующий идёт! После всех кашек, как тут не соблазниться». — Благодарю, Мари, — заговорил, наконец, его сиятельство. — Может, присоединитесь ко мне? А то ужинать в одиночестве неблагоприятно для пищеварения. «Ага, решил схитрить? Меня на это не поймаешь». — Прошу простить, ваше сиятельство, но я предпочитаю ужинать в компании своих родных, — отрезала довольно грубо и вежливо поклонилась еще раз. — Тогда я присоединюсь к вам, — вскочил слишком резво герцог. — Я буду ужинать с Кет и Роджером, и ещё новый работник к нам обычно присоединяется, — уточнила ему, надеясь, что так же, как Принц, этот сноб откажется принимать пищу в обществе слуг. — Очень хорошо, — неожиданно заявляет герцог. — Чем больше народу — тем веселее. Как же он испугался, что я его отравить хочу, даже с прислугой готов есть за одним столом. — Ох, нет! — останавливаю его. — Вы не можете, мы будем ужинать в столовой внизу, а вам никак нельзя ещё ходить по лестнице. Рана может открыться и тогда хромота останется на всю жизнь. И всё это говорю с совершенно искренней улыбкой, но при этом в глазах он должен прочесть коварный замысел. Герцог тут же стал серьёзным и озабоченным. Конечно, как же ему хромому на балах отплясывать? Это же значит, потерять расположение стольких дам! Такой удар по самолюбию. Мужчина с растерянностью смотрел на поднос, наверное, решая: отравиться или остаться голодным. Я. довольная своей выходкой, наблюдала за сменой эмоций на его лице, но, увы. моим коварным планам не удалось сбыться. Герцогу на помощь пришёл друг, как обычно вечером решивший его навестить. Зайдя в комнату, он тепло нас поприветствовал. Саблер тут же решил воспользоваться ситуацией. — Друг мой, а не отужинаете вы со мной? — предложил Адену, внимательно следя за моей реакцией. А я продолжила играть коварную отравительницу, чтобы подтвердить правильность его догадки. — Ну что вы, здесь же для двоих совсем есть нечего! Да и милорду не нужно соблюдать диету. Я сейчас распоряжусь насчет ужина для вас. — мило улыбнулась графу, жестом приглашая его к столу. — Благодарю. — поклонился он. — С удовольствием присоединюсь. Тем более что я сегодня весь день ничего не ел. Присела в лёгком реверансе и отправилась отдавать распоряжения. Уже закрывая дверь, заметила, что герцог уговаривает Адена попробовать его ужин. Это меня так развеселило, что чуть не расхохоталась во весь голос, с большим трудом сдержалась. Теперь он всё время будет подозревать меня в попытке его отравить. Что ж, получил то, что заслужил. И это ещё не всё. я ему устрою теперь весёленькую жизнь. Когда спускалась вниз по лестнице, меня посетило прозрение. А ведь Аден намного человечнее герцога. По делу о документах для Соули я могу обратиться к нему. Стоит присоединиться к ужину милордов, хотя бы для того, чтобы этот сатрап ничего не наговорил графу. Во время трапезы я была любезна и мила, но лишь с Аденом. Как только мой взор случайно попадал на герцога, улыбка тут же сходила с лица. Это заметил его сиятельство и сидел хмурый. Не ускользнули сии изменения в наших взаимоотношениях и от внимания графа, и тот с недоумением переводил взгляд с него на меня. Аден не выдержал первым: — Да что между вами происходит? — спросил с едва заметной тревогой, всё ещё пытаясь улыбаться. — Ничего не происходит, — быстро ответила, чтобы герцог не успел пояснить так, как выгодно ему. — Просто, его сиятельство настолько неблагодарным оказался, что отказывается оказать маленькую услугу. Совершенно забыл, что я спасла ему жизнь. Объясняя графу, я сверлила злым взглядом его друга. — О, я вижу вы будете вспоминать об этом долго, и при каждом удобном случае напоминать, что я теперь у вас в неоплатном долгу, — парировал герцог, глядя на меня с такой же злостью. — Кто-то же из нас должен помнить, раз у вас с памятью плохо, — вернула ему шпильку. — Аден, — теперь герцог обратился к нему, но, не сводя глаз с меня. — Я всего лишь пытаюсь не дать ей совершить большую ошибку, самую большую ошибку, в ее жизни. — Оставьте заботу о моей жизни мне самой, — перебила возмущённо. — Как показывает практика, вы поступаете совершенно необдуманно, — гнул своё герцог. — Да кто вы такой, чтобы указывать, как мне жить? Может вы мой папочка? — взорвалась я. — Ну, для папочки я ещё не созрел, — как-то уж очень спокойно ответил тот и даже довольно улыбнулся. — А, мне сдаётся, уже перезрели! Улыбка моментально слетела с его лица, и я решила добить окончательно: — Сколько вам лет? Наверное, третий десяток разменяли? По мне так совсем старый уже для отцовства. — Что? — взвился его сиятельство. Должно быть, вжизни с ним ещё никто так нагло не разговаривал, но меня уже невозможно было остановить: — Вот видите, и со слухом проблемы, не только с памятью. В этот момент раздался гомерический хохот. Мы с герцогом дружно повернули головы. Рыжик зашёлся в смехе так, что даже сложился пополам. Отсмеявшись, взглянул на нас, но, увидев недоумение на наших лицах, вновь рассмеялся — Аб… ем… хе… — он ещё пытался что-то сказать, но потом махнул рукой.Глава 12
Мы с герцогом терпеливо ждали, когда у Адена закончится истерический приступ хохота. Саблер даже руки на груди сложил, критически глядя на друга. Немного успокоившись и вытерев выступившие слёзы граф, наконец, выдал: — Дав, а всё-таки она тебя умыла! Тот в ответ лишь хмыкнул. — Что за девушка! — с восторгом воскликнул молодой человек, и продолжил, уже обращаясь ко мне: — Только что вы не только искусно уложили его сиятельство на обе лопатки, но и приобрели друга в моём лице. Я улыбнулась в ответ, рыжик мне нравился всё больше и больше. А он наклонился и добавил мне на ушко: — Такого ему ещё никто не говорил. Не смели. — Если нужно будет сбить спесь с его сиятельства — обращайтесь, — прошептала ему в ответ.Молодой человек заговорщически мне подмигнул. — Уже спелись! — деланно возмутился герцог и добавил, повернувшись другу: — Аден, не поддавайся её чарам, иначе пропадёшь, как я, на дне этих бездонных глаз. После этих слов он так посмотрел, что у меня прям мурашки по коже. «Опять он за своё! Ни дня прожить не может, чтобы не соблазнить кого». — Боюсь, Давей, ты уже опоздал с предупреждением, — ответил граф и улыбнулся мне загадочно. «Ну, надо же, и этот туда же?! Они что, сговорились? Что за игры? Зачем они флиртуют со мной? Первый понятно — натура такая, а вот второй думала, что не такой. Обидно, что ошиблась. Недаром говорят: скажи мне, кто твой друг…». Далее, на протяжении всего ужина, эти двое наперебой осыпали меня комплиментами, от которых я только всё больше злилась. Несколько раз пыталась заговорить с Аденом о Соули. Но каждый раз герцог виртуозно уводил разговор в другую сторону. Интриган несчастный! Поняв, что в его присутствии объяснить всё Оуену не удастся, оставила эти попытки.
Когда ужин подошёл к концу, к моему удивлению Аден вызвался мне помочь убрать со стола. Искренне ему улыбнулась: и всё-таки рыжик — хороший человек. Спускаясь с подносами по лестнице на кухню, он неожиданно меня остановил. — Мари, — начал грустно и моё сердце неожиданно сжалось. — Я бы очень хотел помочь вам с ребёнком, но я никогда не пойду против друга. «Всё-таки герцог успел уже промыть ему мозги», — подумала с досадой. — Но… — я совсем растерялась. — Вы же обещали… Вы сами сказали, что теперь у меня в долгу. А долги нужно возвращать! Разве я много прошу? — Нет, но вы ещё слишком юны… — Да перестаньте! — вспылила тут же. — В моём возрасте уже по несколько детей имеют. Не понимаю вашего с герцогом упрямства! — Честно, я тоже не понимаю, — печально улыбнулся граф. — Но я привык доверять Давею. За всю жизнь он меня ещё ни разу не подвёл. — Это его качество, должно быть, не касается женщин, потому что меня он подвёл, и уже не единожды, — возразила ему обиженно. Всё равно я своего добьюсь, и эти мужчины меня не остановят. Не получится честным путём — найду другие! Доставив посуду на кухню, рыжик тут же заторопился домой. — Попросите за меня прощения у герцога, не стану к нему подниматься, уже поздно, — вежливо откланявшись, ушёл. Я ещё некоторое время постояла на пороге, глядя ему вслед. Потом медленно поднялась по лестнице. В доме было тихо. Должно быть, Кет с Соули уже спят.
Направилась к своей комнате, рассматривая незатейливый узор на полу и размышляя о жизни, как дорогу мне неожиданно перегородили. — И о чем это вы так долго с Аденом разговаривали? — загремел раздраженный голос герцога над моей головой. Я от неожиданности даже подпрыгнула. — Ваше сиятельство? — протянула удивленно. — Да, это я! А вы хотели здесь увидеть кого-то другого? — спросил он сурово. — Кого другого? — не поняла совершенно его выпадов. — Вот и мне интересно, — надвинулся на меня, зло глядя в глаза. «Что это он? Откуда такая агрессия? Ревнует? Да, нет, — отмела тут же эту мысль, — не может быть». — А вы почему встали? — перевела разговор на другую тему. — Вам ещё нельзя вставать, а тем более ходить. — Вы не ответили на мой вопрос. Что вы так долго делали с графом? — и прижал нагло меня к стене, упёршись руками по обе стороны, тем самым отрезая пути к отступлению. — Ничего не дела… — начала, но тут же осеклась: — «Это почему же я должна перед ним оправдываться? С какой стати?» Гордо вскинув подбородок и смотря прямо ему в глаза, выдала возмущенно: — А какое ваше дело? И вообще, кто вам дал право вмешиваться в мою жизнь? Для большей убедительности пальчиком ткнула ему в грудь. А он неожиданно перехватил мою руку, поднёс к губам и так нежно прикоснулся, а потом стал целовать каждый пальчик, опаляя своим дыханием. Еле ощутимо, почти не прикасаясь, но у меня внутри всё перевернулось, мурашки побежали от руки по всему телу. Все гневные мысли вылетели из головы, а дыхание сбилось и сердце пустилось вскачь. Что это он со мной делает? Если ему достаточно прикоснуться губами к ладони, и я таю, то что будет, если…
«Нельзя этого допустить. Это не правильно и не прилично», — подумала, сквозь нарастающий шум в голове. — «Надо взять себя в руки». — Вы мне дали такое право! — неожиданно еле слышно прошептал герцог. — Какое? — спросила на выдохе, слабо соображая, о чем это он. — Вы дали мне право распоряжаться вашей жизнью! — повторил твёрдо.
Эти слова немного вернули меня к действительности. — Это когда же? — спросила, гневно сдвинув брови. — Только что! — ответил нахал. — Ваше сердце мне это сказало. Оно сейчас бьётся пойманной птицей. — Что? — я даже не сразу нашлась, что ответить, моему возмущению не было предела. — Да, как вы… Как вы смеете! Я вам не принадлежу! — Так давайте исправим это! Мари, перестаньте контролировать свои чувства, отпустите эмоции, — он наклонился низко и прошептал на ушко: — Я хочу, чтобы вы мне принадлежали! От этой фразы и его вдруг охрипшего голоса жар разлился по телу, и дыхание перехватило. Герцог какое-то время меня внимательно разглядывал, а потом стал наклоняться для поцелуя. — Только попробуйте поцеловать! — прошептала ему почти в самые губы, стараясь, чтобы мой голос звучал с угрозой. — Так вот о чем вы думаете, — пропел сладко герцог и его губы растянулись в такой понимающей улыбке, что захотелось немедленно её стереть. Злость придала мне силы и уверенности. — Если я перестану контролировать свои чувства, то, боюсь, вы от этого пострадаете. Единственное моё желание — стукнуть вас как следует, чтобы выбить всю спесь из вашей головы, дабы напрочь забыли, как охотиться на невинных девушек. — Ошибаетесь, на невинных я не охочусь, невинные мне совсем не интересны. А вот вас безумно хочется поймать в свои сети. — Отчего же? Неужели ваше мужское самолюбие не потешит обучение новой неопытной жертвы искусству любви? — мгновенно парировала, игнорируя последнюю его фразу. «Куда это меня несёт? Рядом с этим повесой: у меня напрочь отключаются мозги». — Представьте: не тешит, а вот взяться за ваше обучение был бы не прочь, — и так улыбается, как будто я уже поймана и намертво завязла в его паутине, и теперь нерадивая жертва в его полной власти. — Не дождётесь! — выпалила, задыхаясь от злости. — Не будьте так категоричны, — прошептал этот соблазнитель, и в его тоне ясно прозвучали мурлыкающие нотки. — Отпустите! — старалась казаться непреклонной. Не мне с этим типом тягаться в остроумии, могу проиграть в намного большем. — Очень не хочется, — тем же тоном продолжает он. — Один поцелуй, и я вас отпущу. Невольно посмотрела на его губы, и ясно осознала, что если сейчас поддамся, одним поцелуем мы можем не ограничиться. — Всего один, — коварно шепчет этот невозможный тип, и у меня ощущение, что он читает мои мысли. — Ни одного! — резко обрываю наш пугающий разговор, подныриваю ему под руку, вырываясь из западни, и быстрым шагом удаляюсь от герцога. — Мари, вернись! Что же ты со мной делаешь?! — слышу вслед, и в его голосе звучат такие просительно-разочарованные нотки, что против воли появляется желание вернуться и утешить. Но я не поддамся!
* * *
Влетев к себе в комнату, первым делом заперла дверь на замок. А то, кто его знает этого дамского угодника, на какие ещё шаги он может пойти… Прижала руки к щекам, ощущение, что они просто полыхают огнём, а ведь я не краснею. Медленно сползла на пол у двери, пытаясь восстановить дыхание. «Что это со мной происходит? Ещё чуть-чуть и поддалась бы на его уговоры», — даже застонала в голос от досады. Ведь для герцога юная целительница лишь очередная добыча, игра, приключение. А я? Что он для меня? Нельзя допустить, чтобы это увлечение (сейчас с огорчением осознала, что увлечена его сиятельством) переросло во что-то большее. Как же он так ловко заморочил мне голову, что я совершенно забыла о Соули. А ведь он может потребовать услугу за услугу?! Нет, ни за что не лягу с ним в постель! Я придумаю, как раздобыть документы другим способом. Вот только мой организм совсем меня не слушается, такое незнакомое томление во всем теле, но я-то знаю, о чем оно. «Зачем врать самой себе: я хочу его», — и вновь вырвался стон от осознания действительности. — «Это невероятно, безумно, глупо… Что же мне делать? Не хочу стать его игрушкой на один день!» — Мари, возьми себя в руки! — приказала себе вслух. — Главное, держаться от него подальше! Поднялась на дрожащие ноги. Ох, даже ноги меня подводят. Поплелась к кровати, рядом в колыбельке тихо сопела моя девочка. Сердце сжалось от нежности. Никаким коварным искусителям не отнять у меня малышки. Быстро приняв душ и облачившись в ночную сорочку улеглась, наконец, спать. Но сон, увы; не шёл. Чувства, взбудораженные вечерним происшествием, не хотели затихать. Раз за разом прокручивала ситуацию в голове, пока под утро не забылась тревожным сном. Проснулась утром в странном состоянии, как будто с вечера перепила крепкого вина. Голова гудела, во рту пересохло. Одна радость — Соули. Она встретила меня с улыбкой на лице, как всегда свесив ножки с кровати. — Пойдём умываться, — подхватила малышку, и мы отправились принимать водные процедуры. Поплескавшись вдоволь с моей девочкой, вдруг поняла, что жизнь прекрасна. И мою светлую голову посетила очередная плутовская мыслишка. План по обработке герцога созрел сам собой. Надев на Соули нежно голубое платьице в цветочек, сама облачилась в бежевое с тонким кружевом. Оценила наш наряд в зеркале. Ну что, ваше сиятельство, держитесь, мы к бою готовы. Еще посмотрим, чье оружие мощнее. Следующим делом спустилась к Кетти на кухню, где она уже развела бурную деятельность. — Кет, мы будем сегодня завтракать вместе с герцогом, подай в гостевую и на нас с Соули, — отдала приказ поздоровавшись. — Что это вы удумали? — обеспокоенно спросила та, угощая девочку, что сидела у меня на руках, половинкой яблока. Пока не могу отучить мою малышку всё время что-то грызть. — Ничего такого, Кетти, — ответила беспечно и чмокнула её в щечку. То же самое за мной повторила и Соули, и мы; пританцовывая, отправились наверх. Вернее, танцевала я, а дочурка улыбалась, весело подпрыгивая у меня на руках. — Ох: не дёргали бы вы хищника за усы, — предупредила вдогонку экономка, тяжко вздохнув. — Мы ещё повыдёргиваем ему эти усы по одной волосинке, — пообещала я сама себе и подмигнула малышке, а она в ответ улыбнулась мне. — Одна ты меня и понимаешь. Подойдя к гостевой комнате, мы не стали стучать, а тихонько отворили и вошли. Его сиятельство ещё сладко спал, выставив нам на обозрение одну ногу. — Развратник, — сказала ему и отвернула девочку, чтобы она не видела кровати. — Не смотри, Соули, на этого совратителя. Сейчас сделаем ему утро добрым! Я коварно улыбнулась и рывком раздвинула шторы. Солнечный свет тут же ворвался в гостевую. Мы с малышкой даже зажмурились. — С добрым утром, ваше сиятельство! — заявила, как можно громче. Герцог вздрогнул, что-то проворчал, и к нашему удивлению, спрятал голову под одеяло. — Пора вставать! — продолжала вещать на повышенных тонах. — День уже на дворе! Со стороны кровати снова послышалось недовольное ворчание. — Я не расслышала, что вы сказали? — переспросила хитро. — Умывайтесь, а мы сейчас принесём завтрак. Если, вернувшись, застану вас в постели, умою сама, причем прямо на кровати холодной водой из кувшина. Довольная своей выходкой, вышла. Когда всё так же с Соули на руках вернулась, его сиятельство уже был умыт и в момент нашего появления как раз соединял полы рубашки. Совершенно случайно бросила взгляд на — Ох: не дёргали бы вы хищника за усы, — предупредила вдогонку экономка, тяжко вздохнув. — Мы ещё повыдёргиваем ему эти усы по одной волосинке, — пообещала я сама себе и подмигнула малышке, а она в ответ улыбнулась мне. — Одна ты меня и понимаешь. Подойдя к гостевой комнате, мы не стали стучать, а тихонько отворили и вошли. Его сиятельство ещё сладко спал, выставив нам на обозрение одну ногу. — Развратник, — сказала ему и отвернула девочку, чтобы она не видела кровати. — Не смотри, Соули, на этого совратителя. Сейчас сделаем ему утро добрым! Я коварно улыбнулась и рывком раздвинула шторы. Солнечный свет тут же ворвался в гостевую. Мы с малышкой даже зажмурились. — С добрым утром, ваше сиятельство! — заявила, как можно громче. Герцог вздрогнул, что-то проворчал, и к нашему удивлению, спрятал голову под одеяло. — Пора вставать! — продолжала вещать на повышенных тонах. — День уже на дворе! Со стороны кровати снова послышалось недовольное ворчание. — Я не расслышала, что вы сказали? — переспросила хитро. — Умывайтесь, а мы сейчас принесём завтрак. Если, вернувшись, застану вас в постели, умою сама, причем прямо на кровати холодной водой из кувшина. Довольная своей выходкой, вышла. Когда всё так же с Соули на руках вернулась, его сиятельство уже был умыт и в момент нашего появления как раз соединял полы рубашки. Совершенно случайно бросила взгляд на его обнажённую грудь и нечаянно долго не могла отвести глаза. Герцог стал застёгивать рубашку; и я невольно следила взглядом за каждой пуговичкой. Вернула меня к действительности хлопнувшая дверь. Это вошла экономка с нашим завтраком. Подняв глаза; с досадой увидела все понимающий взгляд и обольстительную улыбку его сиятельства. Всё это время он, гад, наблюдал за мной и был очень доволен увиденным. Крепко зажмурившись, прогоняя наваждение, приказала Кет оставить поднос, и отпустила экономку, сообщив, что сервирую стол сама. Как только за Кетти закрылась дверь, решительно подошла к его сиятельству и вручила ему малышку со словами: — Будьте любезны, подержите. Мне нужно накрыть стол. Саблер машинально взял из моих рук Соули, да так и застыл, держа девочку на вытянутых руках. Занимаясь сервировкой, наблюдала забавную картинку, как малышка и герцог друг друга разглядывали. — Мари, у вас ничего не выйдет, — сообщил вдруг его сиятельство, и добавил, с удивлением глядя, как Соули продолжает грызть кусочек яблока, не обращая внимания на неудобство своего положения: — Такими приемами меня не проймёшь. Я ничего не ответила, делая вид, что занята. У меня на этот счет имелось другое мнение: любое, самое черствое сердце должно дрогнуть, глядя на этого маленького, беззащитного человечка. — Ваше сиятельство, не бойтесь, это всего лишь ребёнок. Возьмите её на ручки, прижмите к груди, — поучала ласково. — А, давайте меняться, Мари, — начал он, хитро прищурив один глаз. — Вы возьмёте её на ручки, а я прижму вас к груди. — Нет уж, держите, пока я налью чай, — разозлилась я. Ну, что за несносный тип! Все вывернет наизнанку. Ничем его не проймёшь. Герцог, наконец, взял девочку правильно, наверное, устал держать на вытянутых руках. — Мари, я не люблю детей, мне нравится сам процесс, — прошептал, сладострастно пройдясь взглядом по моей фигуре с головы до пят, отчего кровь прилила к щекам и сердце быстрее забилось. Что-то мне всё трудней становится с ним общаться, да что там общаться, просто находиться рядом уже тяжело. Закончив кое-как с сервировкой, обернулась к герцогу и чуть не прыснула от смеха. Соули, всё-таки она моё тайное оружие, положила голову его сиятельству на плечо, даже глазки прикрыла, и грызть перестала. А лицо герцога… Оно выражало такую гамму чувств! Удивление — это малое из них. Он даже замер, боясь пошевелиться, стоял, скосив глаза на девочку и, кажется, перестал дышать. — Что это она делает? — прошептал глухо. — Кажется, спать укладывается, — улыбнулась я. — Может, не выспалась. В этот момент Соули открыла глазки и улыбнулась так хитренько, что у меня появилось ощущение, что ребёнок понимает намного больше, чем положено в ее возрасте. Это заметил и герцог — Вы её подговорили? — спросил резко, передавая мне малышку. — Подговорить годовалого ребёнка не возможно, ваше сиятельство, — попыталась оправдаться. И в этот момент девочка вновь несказанно меня удивила. — Мня, — сказала она герцогу, протягивая ему недогрызенное яблоко. — Спасибо, я этого не ем, — скривился кисло его сиятельство. А я вдруг поняла — моя девочка заговорила! — Ты говоришь, Соули! — закричала восторженно. — Ты говоришь! Зашлась в счастливом смехе и закружила её по комнате. — Кетти! — закричала на весь дом. — Наша малышка заговорила! В ту же секунду вбежала взволнованная экономка, как будто дежурила всё это время под дверью. — Кет! Она заговорила! — воскликнула я радостно. Далее мы с Кет принялись на все лады уговаривать девочку повторить слово. Но она в ответ лишь удивленно переводила взгляд с меня на экономку. — Подожди! — пришла мне в голову гениальная идея, и я обратилась к герцогу, который с мрачным видом наблюдал за нами: — Ваше сиятельство, скажите что-нибудь Соули. Я умоляюще состроила глазки, а тот хмуро перевёл взгляд на ребёнка. — И что я должен сказать? Вы уже полчаса не даёте мне спокойно выпить чаю, — заявил желчно. И получилось! Соули опять сунула ему под нос яблоко и отчетливо произнесла: — Мня! От восторга теперь уже мы вдвоём с Кет начали обцеловывать нашу малышку и бурно выражать свой восторг по поводу произошедшего. Лишь его сиятельство мрачно на нас смотрел, нетерпеливо сложив руки на груди, должно быть, пытался мысленно воззвать к нашему здравому рассудку. Когда эмоции немного улеглись, мы, наконец, сели пить чай. Кет убежала с радостной новостью к Роджеру. А я была так счастлива, что мне даже недовольный вид герцога не мог испортить настроение. Всё чаепитие я нежно ворковала с Соули, не обращая внимания на злого лорда. Когда завтрак подошёл к концу, поблагодарила его сиятельство за приятную компанию, слегка добавив иронии в голос, и пообещав, что Кет приберёт посуду, вместе с девочкой покинула такого негостеприимного вельможу. Нам пора гулять, а всякие вредные типы пусть остаются в одиночестве и поразмыслят над своим поведением. После завтрака мы с Соули вышли в сад. Кетти постелила нам одеяло под раскидистым деревом, но мы решили сначала немного поразмять наши ножки. Погодка была чудесная. В воздухе носились свежие ароматы конца весны, а слух ласкало чудесное пение птиц. Скоро совсем жарко станет. Какое-то время мы прогуливались, я безостановочно что-то рассказывала моей девочке, останавливаясь возле клумбы с цветами, объясняла, где какой цветок. Мы их нюхали, щупали, даже на зуб попробовали, а один лепесток даже съели, он так быстро исчез во рту у малышки, что я не успела забрать. Не знаю, много ли она понимала из моей болтовни, но чем больше она будет слышать слов, тем быстрее научится говорить. На тропинке появилась фигура его сиятельства. Он сильно хромал, опираясь на трость (должно быть Кет выдала ему дедову). Но к нам приближался довольно быстро. — Зачем вы спустились? Вам ещё вредно, ваши раны… — начала я, но герцог меня перебил. — Всё с моими ранами в порядке, вы очень хорошо потрудились, Мари: и я вам очень благодарен, — произнёс это так по-доброму, и так ласково, что даже не нашлась что ответить. Такого герцога ещё не видела, даже подозрение зародилось, что это всё неспроста. — Вы очень хороший целитель, — меж тем продолжал его сиятельство. — А я за это время даже не поблагодарил вас за спасение моей жизни. — Зачем вы всё это говорите? — тревога потихоньку начинала овладевать мною, совсем не верилось, что он это искренне. — Мари, вы слишком подозрительны. Я лишь сказал то, что давно хотел. Идемте? И мы двинулись по дорожке вглубь сада. Я всё ожидала продолжения разговора и какого-то подвоха с его стороны, но герцог молчал и, похоже, наслаждался прогулкой, вдыхая полной грудью и улыбаясь окружающему буйству весны в нашем саду. Когда мы подошли к оставленному Кет одеялу на нём уже были сложены игрушки для Соули и подушки для меня. Его сиятельство растеряно оглядел наш привал. — Думаю, вам лучше будет в беседке, — опередила я его, показывая жестом на небольшое деревянно-резное строение, находящееся всего в паре метров. — Рану лучше не тревожить, а там есть удобная скамья. Да и если захотите поговорить, я вас услышу. Он кивнул, соглашаясь, и отправился в беседку. Мы с Соули уселись на одеяло, она тут же поползла к своим игрушкам, а я улеглась рядом и обратила взор в небо. Сквозь кроны деревьев рассматривая плывущие облака на фоне голубого пространства. В такие мгновения хочется воскликнуть: «Хорошо-то как!» — О, какой вид отсюда, глаз не оторвать, — послышалось из беседки. — Да, красиво! — подтвердила я. — Нет, у меня вид открывается гораздо привлекательней, — протяну герцог уж слишком загадочным голосом. Невольно оглянулась и проследила за его взглядом. И тут же вскочила взвизгнув. Этот… у меня нет слов для выражения, всё это время пялился в вырез моего платья, что я так неосторожно открыла разлегшись. — Вы не можете не смущать меня! — воскликнула обиженно и добавила, буркнув себе под нос: — Какой несносный! — Признаюсь честно, — вновь заговорил герцог, — мне безумно нравится вас смущать! Он ещё и гордится этим! Никогда мне не понять мужчин. Хотела было ответить ему что-нибудь гадкое, но в этот самый момент заметила Кет, спешащую по тропинке. Экономка странно жестикулировала, явно пытаясь мне что-то сказать. Поднялась ей навстречу и, наконец, заметила причину её беспокойства. Следом за Кет шествовал Принц, собственной наглой персоной. — Ваше сиятельство, спрячьтесь! — успела громким шёпотом известить герцога. «Лишь бы, он меня услышал. Иначе будет катастрофа», — промелькнуло в голове. Не знаю, на что может решиться мой бывший, если увидит в моём доме герцога. Одно дело, когда его сиятельство герцог Саблер здоровый и при оружии, и совсем другое — слабый, раненый, и даже его шпага оставлена у камина в гостевой. Да и мне потом в нашем городе не жить: внучка короля воров, спасающая самого Змея. Меня же свои и закопают под ближайшим деревом. Все эти сумасшедшие мысли пронеслись в моей светлой голове за секунды, пока Григ Олстон подходил ближе. — Кет, можешь быть свободна, — отпустила экономку, она слишком мне предана и может невзначай что-нибудь натворить. — Мари, — вежливо поклонился, подошедший Принц. — Григ, — ответила ему так же, будто мы на светском приеме. «И зачем он вновь припёрся? Его план по запугиванию меня не сработал. Что ещё этот негодяй задумал?» Встала так, чтобы закрыть от него Соули. За всеми волнениями последних дней я совсем забыла о своем бывшем женишке, а вот он, похоже, обо мне не забывает — Мари, если тебе не хватает средств для жизни, ты всегда можешь обратиться ко мне. — О чем ты? — непонимающе нахмурилась. — Ты нянчишь чужих детей, когда могла жить в роскоши, ни в чем себе не отказывая. «Так вот что он подумал, увидев мою малышку!» — догадалась я, но тут же мысленно чертыхнулась: — «Ох, ведь герцог всё слышит. Провал моему вранью о том, что Соули это ребёнок Грига. Он не особо верил, но всё же. И зачем все-таки этот притащился?» — Ты всё неправильно понял; — решила сразу ему всё объяснить, надеясь, что с ребёнком стану ему не нужна. Но он меня перебил: — Мари, я виноват перед тобой… Я попыталась остановить дальнейшие извинения, но он не дал мне и слова вставить, продолжив свои раскаяния: — Давай начнём всё сначала? Вот, прими как извинение, — и, раскрыв, протянул мне коробочку с золотым браслетом, довольно таки дорогим, только без единого камешка. Принц так и не узнал, что я их люблю. «Надо же, а он растёт, от цветов перешёл к украшениям!» — Красивый браслет — констатировала факт, но даже не притронулась. — Подари его лучше Лиззет, ей понравится. — А, ты жестока, — заметил Принц, изобразив страдания на лице. «Неужели? То есть, натравить на беззащитную девушку двух головорезов не жестоко?!» — подумала, но вслух ничего не сказала. — «Интересно, он прибыл посмотреть, насколько я напугана? Ожидал, что я с ходу кинусь в его объятия и буду молить о защите. Хотела бы знать, что те двое доложили ему? Как прошла операция по устрашению?» Продолжая дальше размышлять, подхватила малышку на руки. Она уже умудрилась выползти за пределы покрывала, и набрать полные кулачки травы. Я вовремя поймала, чтобы не дать ей засунуть их в рот. Стала с малышкой так, чтобы Григ развернулся к беседке спиной. — Ты никогда меня не любила! — неожиданно со злостью бросил бывший, повернувшись как мне было нужно. Даже замерла, удивленно его разглядывая, потому что и для меня это вдруг стало откровением. А ведь он прав: я, действительно, его не любила. Увлеклась — это да, но не любила. Посмотрела ему в глаза, и неожиданно мне его стало жаль. Принц с таким остервенением рвётся к власти, что идет по головам, не гнушаясь никакими способами. Боюсь, он плохо кончит. — Прости, — произнесла совершенно искренне. — Что? — он тоже был сильно удивлен произошедшей во мне перемене. — Ты прав. Я, действительно, тебя не любила, — пояснила твёрдо. Его лицо исказилось от злости, а руки сжались в кулаки. Только бы он не вздумал их распускать. Сердце в испуге забилось, ведь у меня на руках малышка, он может ей навредить. Я заметила, что в беседке поднялся на ноги герцог. Если он предстанет пред Олстоном, всему конец. Попыталась его сиятельству глазами показать, чтобы он не вздумал двигаться. Но тот не обращал внимания на мои знаки, а, наоборот сделал шаг вперёд. Он, видать, смерти моей хочет, которая обязательно случится из-за его глупого благородства. Прижала сильнее к себе девочку и стала пятиться от Грига. Если бы не малышка, я бы показала этому мерзавцу. Дед научил, как бить неожиданно и в особо слабые места. Но, на мою удачу, Принц справился с эмоциями и взял себя в руки. — А ты очень похожа на своего деда, — проговорил желчно. — Тот тоже всегда в глаза говорил неприятную правду. Хотела ответить: «Значит я — хорошая ученица!» Но эта фраза не для герцогских ушей, она может помочь ему пролить свет на многое. Потому лишь произнесла: — Он не родной мне. Пусть эта ложь будет во спасение. «Прости, деда, но я пока совсем слаба и не могу сказать правды. Но когда-нибудь я тебе обещаю, весь мир узнает, что я твоя внучка!» — Знаю, — ответил Григ и задал совершенно неожиданный вопрос: — А чей это ребёнок? Ты его держишь, как родного. «И этот туда же. Ему-то, зачем знать, мы ж вроде расстались. Чего этих мужчин так волнуют чужие дети?» Чуть не зарычала от досады. Если бы не герцог, я бы рассказала любознательному Принцу интересную историю, чтобы окончательно его добить, но нельзя. Его сиятельство, скорей всего, ни слова не пропустит и потом устроит мне снова допрос с пристрастием. — Мой ребёнок, — отступать некуда, буду держаться этой версии. Принц непонимающе на меня уставился, потом перевёл подозрительный взгляд на Соули. — Мы совсем недавно расстались, откуда… — начал он всё ещё удивленно. — А я тебе тоже изменяла! — выпалила на одном дыхании, не в силах отказать себе в удовольствии. «Ой, завралась я окончательно! Впору браться за голову и бежать. Теперь точно будет серьезный разговор с герцогом». Какое-то время он молчал, внимательно на меня глядя, потом вдруг неожиданно рассмеялся. Даже обиделась на такую реакцию. «И что я сказала смешного?» — Мари, — начал он, взяв меня за подбородок. — Мы были с тобой близки, ты можешь дурачить кого угодно, только не меня. Какой ты всё ещё ребёнок. Его слова неожиданно всколыхнули обиду: — И ты предпочел спать со зрелой женщиной?! Григ тяжело вздохнул. — Зайду в другой раз, когда ты будешь более благосклонна, — и с видом победителя отправился восвояси. А у меня в голове одна мысль: не сболтнули ли мы чего лишнего при герцоге. Сзади послышался шорох шагов, вернее, стук трости, если бы не она его сиятельство мог бы подкрасться незаметно. — Значит ребёнок у вас от Грига Олстона?! — с сарказмом в голосе произнес змей, над самым моим ухом. Молчу в ответ. А что я могу сказать? Нехорошо получилось. — Вы совсем не умеете врать, — продолжает герцог. — Кто? Я? — от удивления оборачиваюсь. — Я очень даже умею врать, просто стечение обстоятельств. Недоуменно пожимаю плечами. «Это я врать не умею?! Хм… да ты беспризорника в моём исполнении слопал и даже не заподозрил неладное. А Лиса как хороша!» — подумала про себя, но вслух, конечно же, ничего не сказала. — Вы удивительная девушка, — усмехнулся Давей. — Все, кого я уличал в обмане, пытались уверить меня в обратном. Вы же возмущены тем, что врушка из вас не получилась. Вновь пожала плечами. По-моему, так ничего удивительного. — И зачем этот, — далее он наградил Принца парой-тройкой нелестных эпитетов, правда я плохо их расслышала, — сюда пожаловал? Повторила тот же жест плечами. Откуда я могу знать? — Если он ещё раз явится — вышвырну вон! — заявляет вдруг этот сильный мира сего. А вот это уже возмутительно! — А вам какое дело? — сделала большие глазки. — Пусть себе является! Мне-то Принц совершенно не нужен, но чисто из духа противоречия, просто обязана была возразить. — Повторяю, ещё раз увижу — вышвырну! — и так зло глазками на меня зыркнул. — А по какому праву вы здесь рекомендовались? — взорвалась и я. — Кого захочу, того и буду принимать у меня в доме! — Только попробуйте! — угрожает мне. — А вот и попробую! — и даже ножкой притопнула. — Сейчас вообще возьму, догоню его, и верну назад. — Мари, вы специально меня злите? — неожиданно спокойно отреагировал герцог. — Нет, вы, вообще-то, первый начали. — Мне не нравится, что этот тип вертится рядом с вами, — продолжил уже более миролюбиво. — Он не тот, кто вам нужен. — А кто же мне нужен? — задала вопрос в лоб и внимательно проследила за его реакцией. И она незамедлительно последовала — на лице его сиятельства расцвела самая очаровательная улыбка. — Тот, кто сможет вас защитить от подобных типов, — и в его голосе начали проскальзывать мурлыкающие нотки. Не себя ли он имеет в виду? — А вот это не вам решать! — оборвала его заигрывания и быстро засеменила по тропинке к дому. — Мари, стойте! — послышалось предупреждающе строго. — А вы попробуйте меня догнать! «Кажется, я обнаглела совсем…» И, не оборачиваясь, добавила: — И учтите: бегать вам ещё нельзя, откроется рана — не стану снова зашивать. Сзади послышалось неясное бормотание, должно быть его сиятельство ругаться изволили. К дому я подходила немного запыхавшаяся, но довольная. Соули восприняла мой быстрый шаг, как игру и тоже веселилась. Несмотря на все волнения, прогулка удалась. В дверях неожиданно столкнулась с рыжиком. — Милорд Аден?! — протянула удивлённо: и присела в вежливом реверансе. — «Что-то он рано сегодня, обычно только к вечеру появлялся…» — Марион! — приложился он вежливо к ручке. — Где его сиятельство? Мне нужно срочно с ним поговорить. Я обернулась и граф за мной. В дверном проёме в этот момент показался герцог, потому нужда в ответе отпала сама собой. — Аден?! — удивился в свою очередь Саблер. Поприветствовав друга, неожиданно хмуро спросил: — А не зачастил ли ты в этот дом? — и перевёл злой взгляд на меня. Надо было видеть лицо Оуена, оно выражало такое смятение, что я поспешила прийти на помощь. — Не обращайте внимания, милорд. Его сиятельство сегодня не в духе, весь день ему мерещатся странные вещи, и даже норовит кого-то выгнать. Должно быть, это последствия приёма лекарств, — добавила, хитро улыбнувшись. — Благодарю, Мари, а то я уж подумал, что не туда попал, — подхватил шутливо рыжик, но тут же стал серьёзным: — Давей, нам нужно поговорить. Поняв, что разговор не для многих ушей, герцог указал тростью наверх, но подойдя к лестнице, остановился, тоскливо на неё глядя. — Вы можете остаться в гостиной, — остановила мужчину. Не хватало, чтобы открылась рана, и так сегодня была слишком большая нагрузка для его еще не слишком окрепшего организма. Хоть герцог и хорохорится, но заметно, что прогулка его утомила. — Я ухожу, — и присев, отправилась с Соули к себе. Малышку пора укладывать спать. По пути зашла на кухню, и, напоив дочурку молоком, отправилась наверх. Укладывала девочку спать, а сама томилась в нетерпении и терялась в догадках. О чем там мужчины могут так долго разговаривать, и что такое могло случиться, что графу понадобилось прийти. Как только Соули уснула, рванула вниз по лестнице. Подслушивать некрасиво, но любопытство сильнее меня. К моему сожалению, высокопоставленные гости уже закончили разговор и явно ожидали меня, попивая чай. — Мари, — начал герцог лишь я вошла в комнату. — Обстоятельства таковы, что я должен покинуть ваш гостеприимный дом. — Но вы же ещё не совсем здоровы, — растерялась я, а внутри вдруг всё больно сжалось. — «Он меня покидает?» Герцог подошёл ближе и взял мои руки в свои. — Я очень благодарен вам за заботу, но, увы, дела вынуждают меня уйти, — и так ласково посмотрел, что у меня в глазах защипало. «Это что же, он сейчас уйдёт? Вот так просто возьмет и уйдет?» — Соберу вещи, — смущённо произнёс Аден и убежал вверх по лестнице. Постаралась взять себя в руки. «Что это я? Ведь ничего не случилось, отчего так тяжело на сердце вдруг стало? Рано или поздно он всё равно бы ушёл». Неожиданно поняла, что, несмотря на все наши размолвки, мне трудно с ним прощаться. — Что ж, берегите себя, — проговорила довольно твёрдо. — Мари, вы так много для меня сделали… А в его голосе столько нежности, что чувствую, слёзы уже подступают, ещё немного и разревусь, как маленькая. — Ой, я сейчас! — с сожалением забрала руки из его ладоней и понеслась на чердак в лабораторию. Ввалившись в небольшое помещение, глубоко вдохнула и выдохнула, потом ещё, и ещё раз, пока непрошенные слёзы убрались восвояси. Успокоившись, взяла нужные лекарства и так же быстро спустилась вниз. — Вот, — протянула его сиятельству с разгону емкости и принялась пояснять. — Это мазь. Она чудесно заживляет раны, обязательно смазывайте, можно даже несколько раз на дню. А этот эликсир очень хорошо снимет боль, и заживление пойдёт намного быстрее, его ба сама придумала, говорила, что и мертвого подымет. Я тараторила без умолку, не переводя дыхание. — Мари, — неожиданно прервал меня герцог на очередной тираде, взял за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, так как я всё это время пялилась ему в грудь, боясь посмотреть прямо. — Я добросовестно буду выполнять все ваши рекомендации. Не волнуйтесь. Так сказал, что мое сердце забилось ещё быстрее. — Разрешите мне навещать вас? — спросил, тепло улыбаясь. Такой герцог мне нравится и даже очень…. — Конечно, — ответила, тем не менее, важно. — Приходите. И чтобы не выглядеть невежливой добавила стоящему неподалёку рыжику: — И вы Аден заходите. Вам тоже буду очень рада. Тот поклонился соглашаясь. Его сиятельство поцеловал мне руку, прощаясь, и они с графом заспешили на выход. У ворот их уже ждала карета. Пока мужчины удалялись по дорожке к воротам, я смотрела им вслед, и так тоскливо стало на душе.Глава 13
Карета с гербом Тайной канцелярии давно отъехала, а я всё стояла и стояла на пороге. Казалось, время остановилось. В голове образовалась пустота, не было ни единой мысли. Сколько времени это продолжалось, не знаю. Но постепенно я стала приходить в себя, словно медленно выныривала из густого тумана, мои мыслительные способности стали возвращаться в норму.Нужно было многое переосмыслить и о многом подумать: о моих глупых поступках в присутствии его сиятельства (как вспомню — так сквозь землю провалиться хочется); о словах, ненароком брошенных совершенно невпопад. Теперь он будет думать, что я совсем глупая девица. Зажмурилась от досады. Какой же я стала неосторожной и мечтательной. Вот, во время ухода герцога, о чем думала? Обратила взор к небу, вспоминая. Ну, конечно, я обиделась, что он даже не поцеловал меня на прощание. «Не поцеловал! На прощание! Неразумное я создание, о чем только думаю? О поцелуях!» Это уже никуда не годится, совсем расслабилась и перестала себя контролировать, а ведь он так и остался страшным и ужасным Змеем, главой Тайной канцелярии. Наверное, каждое моё слово фиксировал там у себя в голове, а потом вспомнит, сопоставит… И придет бедной Лиске конец! Посокрушалась ещё немного и вернулась в дом. Кет убирала со стола. — Уехали? — спросила скорей для завязки разговора, чем и в правду интересовалась. — Да, — ответила я как-то слишком печально. — Вот и хорошо! — выдала многозначительно экономка. — Теперь и вы, глядишь, поспокойнее станете.
Я даже остановилась, возмутившись такому странному её предположению. — Это когда же я была неспокойна? — строго посмотрела на Кет. — Ой, — она махнула рукой. — Думаете, я ничего не замечаю? Я уже немолода и многое вижу. Вот, например, когда у людей увлеченность: глазки горят, щёчки пылают смущённо, и взор от предмета обожания отвести не в силах. Вот и у вас все так в присутствии этого ирода было. — Не правда, Кет, я вела себя, как обычно, — запротестовала я, а самой расплакаться захотелось. — «Неужели это было так заметно?». — Послушайте мой дружеский совет — даже не глядите вы в его сторону! — неожиданно строго произнесла экономка. — Не для вас он! Герцоги женятся на герцогинях, или на принцессах, на худой конец — на графинях, и то, лишь в случаях, если герцогский род совсем обедневший. А этот и богат, и хорош собой, и власть такую имеет, что не каждому королю дана. Кто вы для него?! Ничего не ответила, лишь опустив голову, поплелась наверх. «А ведь она права, во всем права. Правильнее всего будет выбросить герцога из головы. Только от чего же так муторно и тяжко на душе?». Надо убраться в гостевой. Зашла в комнату, где ещё несколько часов назад обретался его сиятельство. Огляделась — пусто здесь стало, как будто жизнь из помещения ушла.
Тяжело вздохнула и начала восстанавливать прежний порядок: отодвинула кресло вглубь к камину, туда же столик, что на время стал прикроватным. Подошла к кровати, откинула покрывало и… плюхнулась на постель, носом в подушку, блаженно закрыв глаза. Ощутила знакомый запах, даже голова закружилась, таким он мне показался волшебным. Схватила подушку и, пока Кет меня не поймала, быстро пробежала к себе в комнату. Драгоценную ношу запрятала меж своими постельными принадлежностями в изголовье. Надеюсь, моя милая экономка не заметит. Так же на цыпочках вернулась в гостевую и продолжила уборку. Напоследок распахнула окна, вдохнула полной грудью весенние ароматы: хорошо-то как!
* * *
Прошла неделя с тех пор, как герцог покинул мой дом, но он ни разу за это время не дал о себе знать. Я, прогуливаясь с моей малышкой в саду, все время поглядывала на ворота, ожидая, что в любую минуту в них войдёт его сиятельство. Но его не было. Не пришёл он и ещё через неделю. В эти дни бегала частенько к Шкету узнавать последние новости. В стране творилось что-то непонятное. Странные брожения в народе, и ещё более неожиданные аресты. По слухам, вернувшийся наследник будоражил общественность, собирая единомышленников, дабы свергнуть власть старого короля. Даже были попытки дворцового переворота. Ни для кого не секрет, что трон нынешнего правителя держится в основном на власти и силе герцога. И ему сейчас приходится несладко, ведь он вырос вместе с наследником, но остался все так же предан его величеству. Если бы не Саблер принц уже давно сверг бы своего отца. И только его сиятельство своим недюжинным умом и дьявольским коварством, да с помощью верных людей удерживает власть в своих руках. Говорили, что преданные его сиятельству люди есть во всех мало-мальски значимых партиях и движениях, даже в свите наследника они имелись. Ещё ни разу он не допустил кровопролития, и в этот раз народ верил, что герцог окажется на шаг впереди и не допустит напрасных смертей.Я во всем этом особо не разбиралась, но ловила каждое слово, сказанное Шкетом. И сердце замирало, когда он с восторгом повествовал об очередной стычке Тайной канцелярии с наёмниками принца. Причем в этих рассказах его сиятельство всегда один противостоял стае бандитов. Число нападавших с каждым разом росло, но я понимала, что их количество можно смело делить надвое. Иногда мне хотелось остановить мальчишку, так как сердце заходилось в бешеном ритме от беспокойства за Давея. Его раны же совсем свежи, а он продолжает так безрассудно рисковать. А кто ему залечивает новые?
Днями я сходила с ума, переживая за него, а потом читала в светской хронике, что его сиятельство посетил очередной бал, вызвав там ажиотаж своим феерическим появлением, и немного успокаивалась. Когда и по истечении третьей недели герцог так и не посетил мой дом, я всё ещё не теряла надежду. Уговаривала себя, что он очень занят государственнымиделами, и как всё разрешится, обязательно придёт.
Но шли дни, после неудавшегося переворота проходило время, волнения в стране стали успокаиваться. Жизнь вновь потекла своим чередом. Заговоры вернулись в кулуары дворца и больше не будоражили общественность. А я все ждала его появления на пороге, каждый раз оглядываясь на скрипнувшую калитку, и выбегала за ворота, слыша стук копыт и скрип колёс кареты по мостовой. Разумом я уже начала понимать, что он больше не объявится, но сердце отказывалось верить. Прошёл месяц, мне, наконец, стало ясно, что герцог обо мне забыл. Плакала ли я по нему? Нет, не плакала. Сердце болело, но с каждым днём всё меньше, и меньше. Пора заканчивать со своими глупыми мечтами и фантазиями, и возвращаться в действительность. А в действительности мне нужно было налаживать свою жизнь. Я после того нападения так и не оправилась полностью, и даже на рынок ходила только в сопровождении Роджера, а о своих ночных прогулках под луной совсем позабыла. Надо возвращаться к жизни, в которой нет его сиятельства Давея Саблера. И как раз время вспомнить о том, что мне нужно позаботиться о собственном Принце. Неизвестно ещё что он решит предпринять, дабы меня вернуть. Я вновь навестила Беану. С ней мы долго, до мельчайших деталей придумывали план, как выразилась актриса, по охмурению Принца. Осталось только найти подходящую легенду и можно воплощать его в жизнь. Легенда вскорости сама кинулась мне под ноги, в лице маленького газетчика в смешной кепочке на бок. — Леди; купите газету — заорал он на самое ухо и улыбнулся беззубым ртом. Поймав на лету медную монету, брошенную мной, вручил слегка потрёпанный экземпляр и, поклонившись, исчез также незаметно, как и появился. Раскрыв, мельком стала просматривать колонки местных сплетен, когда мой взор зацепился за нужный заголовок. Перелистнула на нужную страницу и пробежала глазами текст. Кажется, я нашла то, что нужно! В статье говорилось, что дочь нашего мэра графиня Фисби Макадам вернулась в город после непродолжительной учебы за границей. Автор утверждал, что красотка не отличается примерным поведением, а известна своим скандальным нравом, потому и была выслана папашей, дабы не позорило чадо влиятельного родителя. Далее перечислялись предполагаемые любовные похождения девицы и иные проказы, что она успела натворить за свои двадцать пять лет. А Фисби, оказывается, была затейница ещё та. Чего стоила её выходка на балу, когда нижняя часть её платья неожиданно отвалилась, и красотка осталась в одном исподнем белье, сверкая красивыми ножками. Но девица совсем не смутилась, и продолжила танцевать, выписывая этими самыми выдающимися конечностями замысловатые «па». Для леди — шок, для лордов — радость. В любовниках у неё перебывало полгорода, начиная от конюхов, и заканчивая высокопоставленными вельможами, имена которых автор статьи скромно умалчивал. После её возращения папаша серьёзно взялся за воспитание нерадивого чада. Да только поздновато, как уточнял газетчик. Если она не прекратит свои похождения, милой проказнице грозит заточение в монастыре. Я довольно улыбнулась. Решено, будем делать из нашей Беаны своенравную Фисби. Дочь мера — лакомый кусочек для Принца. Знать он её не может, потому как девица отсутствовала в городе три года, да и не его полёта эта птица. Разбогател Григ недавно, получив в наследство от умершего отца приличную сумму, тогда он и взялся за повышение своего статуса в обществе, причем как в воровской среде, так и в великосветских кругах, хотя двери многих богатых домов так и остались для него закрыты. А ранее «мой» Принц промышлял мелким разбоем. И всё же, дабы не вышло случайностей, надо хорошенько разузнать, не пересекались ли их пути, девица-то «широкой души» человек. Этим я и поручила заняться ребятам Шкета. И вскорости мне принесли сведения, из которых стало ясно, что ни Принц, ни его окружение, ни коим образом не могли быть связаны с графиней, и о такой даже не слышали. Следующим шагом было подсунуть Григу газетку с нужной статьей, с этой задачей так же легко справились мальчишки. Беане скорым порядком шили наряды и туфельки на деньги от продажи кабинета бабули. Одновременно я обучала её светским манерам и правильной речи. Попутно следила за Григом, пытаясь найти ту самую точку соприкосновения, место или мероприятие, где эти двое могли бы встретиться. При воспоминании о герцоге всё ещё больно сжималось в груди, но я запрещала себе о нём думать. И лишь ночами иногда позволяла парочке слёз скатиться на подушку, но на утро снова была весела и спокойна. У меня же малышка, а она должна расти в радости. Вот покончу с Принцем и займусь её документами. Но герцог сам напомнил о себе совершенно неожиданно, да так, что полностью перевернул всё моё представление о нём. Однажды в дверь особняка постучали. Так, как мы с Соули играли внизу в гостиной, не стала звать Кетти, а пошла открывать сама. На пороге стоял посыльный в мундире Тайной канцелярии. Увидев этот тёмно-синий цвет, моё сердце встрепенулось в каком-то предчувствии. Мужчина вежливо осведомился, я ли Марион Джемма Голдман и когда утвердительно кивнула, протянул пакет. Приняла из его рук бумаги. В ту же секунду он раскланялся и поспешил на выход. Вернувшись к Соули, с удивлением повертела пакет в руках. Что-то боязно мне его открывать. Даже не представляю, что может мне прийти из самой Тайной канцелярии. Аккуратно вскрыла, развернула и… ахнула! В моих руках были документы на имя Соули Марион Голдман! Ноги стали ватными, и я медленно опустилась на пол. Расплакалась от счастья. Но в следующую минуту подхватила малышку и принялась её радостно кружить. — Соули! Ты теперь моя дочь! — шептала ей, сквозь слёзы. В этот момент хотелось обнять весь мир. Моя девочка задорно смеялась, подхватив моё настроение. «Он не забыл меня! Он всё это время помнил! Кажется, я люблю герцога Давея Саблера Ланского!» Не знаю, почему он изменил своё мнение. Может это мы с малышкой так повлияли, может Рыжик помог, но это уже не важно. Главное, Соули — моя дочь на законном основании, и никто не вправе её теперь у меня отнять! — Кетти-ии! — закричала, что есть мочи. Из кухни тут же выскочила перепуганная экономка и замерла посреди гостиной. — Кет! — подскочила к ней и протянула бумаги. — Смотри! Теперь Соули — моя дочь! — Ох! — вздохнула она взволнованно. — Как же это? Бережно взяла дрожащими пальцами документ и стала медленно читать, шевеля губами. Моя экономка хоть и грамоте обучена, но читает не очень быстро. А мы с дочуркой продолжали танцевать по комнате. Остановилась, когда безумный восторг начал потихоньку стихать, да и устала я носиться с малышкой на руках. Кет обняла нас и тоже прослезилась. — Надо его поблагодарить, — сказала экономке, передавая той девочку. Я должна его увидеть прямо сейчас. Прожогом понеслась вверх по лестнице. — Куда ты? — возмутилась Кетти. Она приобняла Соули и сокрушенно покачала головой. — Успокойся сначала, а то дел натворишь! — крикнула мне вдогонку, но я уже её не слышала. Влетев в свою комнату прежде всего спрятала документ в дедов сейф. От чужих глаз подальше, да и, мне так спокойнее. Потом залезла в шкаф в поисках платья понаряднее. Захотелось выглядеть перед его сиятельством, как можно лучше. Даже мелькнула мысль вновь нырнуть в бабушкин сундук, но её отмела. Слишком дорогие там платья они более уместны на балах да приёмах, герцог может заподозрить, что я не только словами пришла его благодарить. Надев простое, но довольно миленькое белое платьице в цветочек, перчатки и на голову легкомысленную шляпку с цветами, посмотрелась в зеркало. Хорошо, скромно и со вкусом. Собралась быстро, как никогда. Через каких-то полчаса экипаж меня уже подвозил к зданию Тайной канцелярии. С необычной лёгкостью спрыгнула на землю, расплатилась с кучером и, улыбнувшись своим мыслям, направилась к дверям здания. На пороге меня встретил угрюмого вида стражник, метра так под два ростом и преградил путь. «Чего это он? Всегда можно было свободно зайти». Мое недоумение, должно быть, отразилось на лице, потому что он пробасил: — Вы по какому вопросу и к кому? — и так на меня глянул: как будто я тут уже пятый день без дела шатаюсь. — Я к герцогу Давею Саблеру! — сообщила гордо и сделала шаг вперёд. Но этот блюститель порядка вновь не дал мне пройти. — По какому делу? — спросил ещё более грозно. — По личному! — ответила, смерив стража презрительным взглядом. Это что ж это у них за порядки такие новые, что в Тайную канцелярию пройти невозможно. — По личным делам его сиятельство не принимает! — монотонно пробубнил верзила и хмыкнул ехидно, как будто знает, что это за дело, и оно в его представлении носит не совсем приличный характер. Возмущению моему не было предела. Хотела уж было обозвать его хамом, но одёрнула себя. Это мне не поможет пробраться внутрь, а наоборот, стражника разозлит еще больше — Послушайте, уважаемый, — начала как можно вежливей, пытаясь сдержать гнев, — мне нужно к его сиятельству по неотложному делу. Он вновь смерил меня скептическим взглядом с ног до головы и, крякнув, ответил: — Его сиятельства нет на месте! — и нагло отвернулся, как будто я не пройти хочу, а хлеба у него выпрашиваю. — Что же вы сразу не сказали? — возмутилась. — Зачем мне тут уже столько времени голову морочите? — Я несу службу, леди, а это вы мне морочите голову. Нет, ну каков хам! Где таких только на службу набирают? — Хорошо, — процедила сквозь зубы, ну не опускаться же до скандала с этим невоспитанным стражником. — Я хочу поговорить с графом Оуеном! — А его тоже нет! — ещё более нагло ответил тот, и это стало последней каплей. Резко развернулась и, подняв высоко голову пошагала на выход. Этот неотёсанный чурбан не испортит мне день. В конце концов, подожду герцога снаружи. Но и это не принесло результата. Я бродила под окнами здания должно быть целый час, но ни граф, ни герцог так и не появились. Думаю, стражник все же сказал мне правду, ведь окна кабинета главы Тайной канцелярии выходят на улицу, и если бы он был там, то обязательно бы меня увидел и непременно вышел бы на встречу. Что ж, поблагодарю другим разом. Покрутившись ещё немного, села в ближайший экипаж и оправилась к Беане. Домой, с таким постным лицом ехать не хотелось. С актрисой моё настроение, испорченное стражем, стремительно взлетело вверх. Мы обсудили с ней наряды и прически, примерили те платья, что уже принесли от модистки. Все-таки, любую женщину можно сделать ослепительной красавицей, одев её в достойный наряд.
И вновь потянулись дни в ожидании его сиятельства. На душе всё больше поселялась тоска. Я пыталась оправдать отсутствие герцога сильной занятостью, ведь в последнее время активизировались преступники, почувствовав слабину, и теперь в городе каждую ночь проходили облавы. Воровская среда потеряла многих своих верных товарищей. Мне очень хотелось верить, что он весь в работе, но газеты твердили обратное. Сиятельный вельможа являлся на все балы и приёмы, и каждый раз в сопровождении новой красотки. Несколько раз ещё пыталась попасть к нему в Тайную канцелярию, но каждый раз безуспешно. Однажды даже видела мельком отъезжающую карету, в которой, по словам очередного неразговорчивого стража, и отбыл герцог. В конце концов, я перестала ждать. Почему он пошёл мне на уступки и сделал документы — так и осталось загадкой. Где-то глубоко внутри уже догадывалась о причине, но сердце отказывалось верить. Чтобы хоть немного развеяться, вплотную занялась осуществлением плана по охмурению Принца. У нас было почти все готово, осталось совсем немного. Вскорости, показала Беане объект нашей операции, и по тому, как заинтересовано загорелись глаза девушки, поняла, что ещё много предстоит сказать и сделать. — Какой красавчик! — охала девушка, поднимая глаза к небу. — Как можно в такого не влюбиться? — Беана. — начала я с сочувствием, — единственная мечта этого красавчика — достигнуть власти. Только не влюбись в него. Я тебя очень прошу. — Ах, перестань, немного влюбиться мне не помешает, — ответила актриса, но увидев моё расстроенное лицо, со смехом добавила: — Не волнуйся ты так за меня! Если уж влюблюсь, то. как минимум, в наследного принца империи. К чему мне какой-то принц воров?! И такая умудрённость, жизненный опыт промелькнул в её глазах, что я ей поверила. Эта. надеюсь, действительно своего не упустит. Для осуществления, задуманного нужно было составить четкий график передвижений Принца, но. увы, с этим ничего не выходило. Предсказать его походы в гостиницу или в ближайшую таверну, где наши «голубки» могли бы встретиться, было невозможно. Пришлось устроить за ним ежедневную слежку. В этом вновь помогли беспризорники, но и я не сидела дома. Однажды, когда я следила за Принцем, переодевшись мальчишкой, он со своей неизменной троицей друзей и по совместительству телохранителей зашёл в очень дорогую гостиницу. Мне стало очень интересно, что же он там забыл. Что-то внутри меня подсказывало, что неспроста всё это. Проникнуть за ним даже не пыталась. В моём нынешнем маскараде это было невозможно. Но заметку себе я сделала — обязательно разведать, что к чему. В ожидании, когда Григ выйдет, я сидела на телеге с противоположной стороны улицы и как бы невзначай, следила за входом. В зубах вертела курительную трубку, придававшую моему образу достоверность. Двери гостиницы в очередной раз открылись, и оттуда вышел… Я не поверила своим глазам. Его сиятельство, галантно вел под ручку ту самую леди, что была с ним в театре. Моё сердце, кажется, остановилось. Такая боль, словно острой иглой пронзили. Я замерла, не в силах даже вздохнуть, лишь смотрела на него, не сводя глаз. Не знаю, сколько времени так прошло. Может, минута или две. но мне они показались вечностью. Герцог продолжал мило ворковать с красоткой, а я пыталась сдержать душившие меня слёзы. Сразу же стал понятен его жест с документами: он прощался, и это была его благодарность за спасение жизни. И всё… Больше он не хотел иметь ничего общего с маленькой целительницей. Легко, играя, поймал меня в свои сети, так же легко и бросил. Неожиданно он обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. «Надо бежать!» — промелькнула мысль, но мои ноги словно приросли, еще и остальные части тела отказывались слушаться. Герцог тем временем поцеловал руку даме и направился в мою сторону. Замершее сердце вдруг отчетливо стало биться в такт его шагам, а гул в ушах нарастал. Перед глазами уже замелькали черные точки. Ещё немного, и я свалюсь в обморок. Никак нельзя. Не сейчас. Сжав всю волю в кулак, заставила себя двигаться. Его сиятельству осталось пройти совсем немного, когда я вскочила и понеслась в противоположную от него сторону, что есть духу. В тот момент действовала скорей на инстинктах, плохо соображая, что делаю. Неслась я словно перепуганный заяц, петляя в переулках и подворотнях, всё как Шкет учил. Когда уже порядочно устала, остановилась. Тяжело дыша, сложилась пополам, опершись руками о колени, чтобы поскорее выровнять дыхание. Должно быть, я переусердствовала в беге. Эх, надо было не бросать наши забеги с мальчишкой, совсем форму потеряла. — Ну, ты и резвый, — раздалось неожиданно рядом. Я медленно повернула голову. В такой же позе возле меня стоял герцог и тоже пытался отдышаться. Моё сердце, и так отбивавшее бешенную барабанную дробь, зашлось еще быстрее, норовя и вовсе вырваться из груди. Рванула было в сторону, но Змей среагировал молниеносно, схватив меня за воротник. — Стоять! — взревел он. — Что за привычка, сразу же хватать человека за шкирятник? — возмутилась, вновь подражая говору подростков и пытаясь вывернуться. Главное — не выдать своего сумасшедшего волнения. — А ну, не дёргайся. Что я зря за тобой полгорода оббежал?! — Всё ещё тяжело дыша, прохрипел он. «А вам с вашими ранами вообще вредно бегать», — чуть не ляпнула, но вовремя прикусила свой язычок, да так ощутимо, что даже зажмурилась от боли. — Ты, чего убегал-то? — спросил герцог, изучающе меня разглядывая. — Так, вы ж гнались, вот и убёг, — втянула голову в плечи. — Не убёг, — поправил герцог. — Это ещё вопрос, — протянула гнусаво, только бы голосом не выдать, внутренней дрожи. От удивления он даже бровь одну приподнял, скептически на меня глядя. Но перехватил за воротник покрепче, так что мне пришлось на носочки встать, а то в подмышках стало давить. — Пошли, — заявил грозно и просто потащил меня в ту сторону, откуда мы только что прибежали. — Дяденька, отпустите! Шо я вам сделал? — запричитала что есть мочи. — Какой я тебе дяденька? — фыркнул его сиятельство. — Так, на тётеньку вроде не похожи, — протянула задумчиво, осмотрев его с головы до пят с абсолютно серьезным выражением лица. — Ты мне ещё поговори, — гаркнул «дяденька» и добавил угрожающе: — В карцере закрою! — За шо-оо? — вознегодовала совершенно искренне. Я так вживаюсь в роль, что испытываю настоящие эмоции, и потому играть не приходится. Вот и сейчас мне было уже ужасно обидно за подобную несправедливость по отношению к бедному беспризорнику. — А зачем ты от меня убегал? — вновь вернулся к неудобному вопросу герцог — Так вы погнались, я и рванул… — хмыкнула обиженно. — Ясно, — Давей даже улыбнулся, поняв, что на этот вопрос не добьётся честного ответа, и перешёл к следующему: — А у гостиницы что делал? — Ничего не делал! — ответила невозмутимо. — Просто сидел. — Ничего, говоришь? — с сомнением переспросил он. — Не а. — честно-честно посмотрела ему в глаза, слегка вывернувшись из захвата. — Вот, курил. И неожиданно сунула ему под нос свою трубку. — Фу! — он сначала сморщился, но потом расслабился и даже улыбнулся. — Не годится никуда твоя версия — от тебя даже дымом не пахнет — А я бросаю! — тут же нашлась, что ответить, сделав совершенно невинное лицо. — Ну-ну, — не поверил герцог и поволок меня дальше. — А куда это вы меня тащите? — всполошилась, узнав дорогу. — Ваша контора в другой стороне! — Ишь, какой наблюдательный! Шагай вперёд! — Змей улыбнулся коварно. — Дяденька, я ж ничего не сделал, — пискнула, пытаясь тормозить пятками. — Ещё раз дяденькой назовёшь, по лбу стукну! — пригрозил его сиятельство, не обращая внимания на моё сопротивление и не снижая скорости нашего перемещения. — Нехорошо, дяденька, детей бить. — пробубнила себе под нос. Если он и услышал, то ничего не ответил. Какое-то время передвигались молча, и вдруг остановились перед вывеской «Серебряная кружка». — Подойдёт! — улыбнулся Его сиятельство и бесцеремонно втолкнул меня внутрь таверны. Мои мысли тут же понеслись вскачь, наверное, быстрее, чем мы с герцогом несколько минут назад. Если он меня узнал, то сейчас заведёт в одну из комнат наверху и примется… Что примется, моё воображение нарисовало так ярко, что бросило в жар. «Всё! Пропала моя невинность! Что же это делается? Среди бела дня чести лишают!» — завопила я мысленно, представив себя героиней любовного романа. Потом, слегка сменив амплуа, начала кокетничать со своим мнимым соблазнителем: «Ах, коварный герцог! Как вы могли так со мной поступить!» Но тут себя одёрнула. «Какая невинность? Вот это я загнула! Актриса Актрисовна! Даже в мыслях продолжаю лицедействовать. Эх, а такая красивая сценка пропадает! Надо будет придумать, где и когда ее удачно обыграть. Душевно же получается! Было бы неплохо ещё перед самой лестницей в комнаты грохнуться в обморок. А рыцарь в железных доспехах пусть на руках наверх тащит». Я тут же так ярко представила картину, как несчастный пытается нести нелёгкую ношу, гремя доспехами, неожиданно силы его покидают, и он летит с дамой вниз, с жутким грохотом. В итоге дама оказывается погребена под рыцарем … Но к моей радости (а, может, и огорчению), герцогу подобное не пришло в голову. Никто не потащил моё бедное тельце в комнаты, а просто усадили за стол на лавку. Его сиятельство сел, напротив. Жестом подозвал хозяина, сделал заказ, я не особо прислушивалась, всё ещё пребывая в своих фантазиях. Но когда герцог произнёс «и кружку пива!», я тут же его поправила: — Две! — и нагловато улыбнулась, дерзко глядя из-под козырька кепки на удивленного мужчину. — Одну! — твёрдо уточнил «дяденька», сверля меня упрекающим взглядом. — Как бить ребёнка, так горазды, а как пивом угостить… — начала обиженно. — Цыц, — рявкнул он, и откинулся на спинку лавки, расслабленно оглядывая обстановку. На самом деле, он цепким взглядом зафиксировал каждую деталь и даже ходы к отступлению держал под контролем. Но сделал это так неуловимо, что если бы не моя врожденная наблюдательность и годы дедовских тренировок, не заметила бы. Когда принесли заказ, у меня аж слюнка потекла от исходящих ароматов, особенно аппетитно выглядели запечённые рёбрышки под каким— то соусом, мясной пирог с сырной корочкой, и овощи в сметане. Герцог улыбнулся, увидев мой голодный взгляд, и придвинул блюда поближе. — Приступай! — кивнул мне. В тот момент ему ставили ту саму кружку с пивом, а мне подали квас. От пивка я бы сейчас тоже не отказалась. Это. конечно, не шампанское, но для моих расшатанных нервов подойдёт. Дрожь от присутствия рядом его сиятельства так и не проходила, как не пыталась её заглушить доводами рассудка, тело отказывалось меня слушаться. Взяв столовые приборы в руки, только было собралась трапезничать, как вовремя поняла, что совсем вываливаюсь из роли. Беспризорник никак не может знать, как пользоваться ножом и вилкой. Повертела их в руках, старательно изображая непонимание и долго рассматривая, особенно вилку. Наконец ее отложила и с размаху наколола на нож ребрышко. Уже поднесла его ко рту, как герцог остановил меня. — Погоди! — и повернулся, чтобы позвать хозяина. Это был очень удобный момент, я мигом поменяла наши с ним кружки местами, и пока он не заметил, быстренько приложилась к пиву. За один присест, кажется, выдула половину. Давей тем временем, попросил у хозяина для меня ложку. Когда он обернулся, я уже поставила кружку на стол и сидела довольно улыбаясь. Герцог в секунды оценил обстановку, должно быть, увидев что-то на моём лице, и заглянул в ёмкость с квасом, что теперь стояла возле него. Какое-то время его лицо ничего не выражало, но в следующее мгновение он уже пытался сдержать смех, даже губу закусил. Я тоже хмыкнула, удовлетворённая своей выходкой. Потеха моя была не долгой, не успела и глазом моргнуть, как он вернул свой напиток назад, лишь только я расслабилась. — А я оттуда уже отпил! — заявила нагло. Пиво опустилось тёплым комочком на дно живота и мне стало хорошо. Даже дрожь уменьшилась. Мне бы допить кружечку, вообще радостно станет. — Ну. ты нахал! — рассмеялся, не выдержав его сиятельство. — Чтоб мы были на равных, я отопью твой квас. Он уверенно потянулся к моей кружке. — Эту кислятину? — сморщилась я. Герцог понюхал содержимое и тоже брезгливо скривился. — Ладно, твоя взяла! — поднял обе руки вверх, изображая свою капитуляцию. Затем он вернул мне теперь уже моё пиво, а себе заказал новую кружку. — Вот и славненько! — похвалила герцога, чем вызвала вновь его смех, и принялась уплетать угощение за обе щеки. Давей, недолго думая, последовал моему примеру. Какое-то время мы ели молча, герцог иногда хитро улыбался, поглядывая, как я с удовольствием поглощаю пищу. Аппетит у меня всегда отменный. Наевшись, сыто потянулась и. развалившись на лавке, прикрыла глаза от удовольствия. — А теперь рассказывай, — долетел до меня сквозь дрёму голос его сиятельства. — Чего рассказывать? — открыла один глаз и с подозрением на него посмотрела. Это он меня сейчас задобрил, чтобы посговорчивей была? Тут он просчитался. Я от пива или засыпаю, или начинаю вытворять всякое. А фантазия у меня будь здоров, могу такого наворотить! — Всё, что знаешь о Лисе, — добавил прямо в лоб его сиятельство. — Так не знаю я ничего! — заявила небрежно, пожав плечами. — Это ты зря, — протянул Змей и глаза его зло блеснули. — Я разве похож на доброго дяденьку, что за просто так напоит, накормит, а потом домой отпустит? И как-то стало нехорошо от его слов, а ведь, правда, этот совсем не похож на такого добродетеля. Как бы ни вышла мне боком дармовая еда. — Похож. — брякнула, пытаясь вернуть шутливое настроение, но видя устремлённый на меня нехороший взор, добавила совсем тихо: — Чуть-чуть… Его брови удивленно взлетели вверх, а на губах появилась его скептическая фирменная улыбочка. — Я тебе серебряный дал? — спросил, обдав холодным взглядом. — Какой серебряный? — всё ещё пыталась я противостоять напору, но по спине уже пробежали мурашки страха. — Серебряный я тебе дал за определённую информацию, — продолжил Змей, не обращая внимания на мой ответ — Ты монету взял — должен отработать. В этот момент я отчетливо поняла, отчего его Змеем зовут. Появилось четкое ощущение, что меня сейчас схватили в цепкие кольца и вряд ли отпустят, даже дышать перестала от ужаса. Сидела перед ним. сжавшись, как мышь перед удавом, он меня словно загипнотизировал так, что пошевелиться боялась. — Так вы ж сами дали, — пропищала, через раз дыша. — Я тебе дал, а ты информацию не принёс, значит — украл! — сделал он свой коварный вывод и добавил довольно: — Вот за воровство-то я тебя и посажу. Так вот. как он ловит бедных мальчишек в свои сети. Они с перепуга, что упекут за решётку, соображать перестают и попадаются. — Не имеете права, — протянула испуганно. — Я ничего не крал! — Моё слово против твоего. Как думаешь, кому поверят? — Ну. вы и… — далее выразилась нецензурно, но совсем уж тихо. — Что? — переспросил он. — Ничего! — и отвернулась обиженно. В голове одна мысль сменяла другую, лихорадочно ища выхода. — Ну. так что? — переспросил герцог, аккуратно промакивая салфеточкой рот. — Будешь говорить? И тут меня осенило: я буду не я, если не навру ему с три короба. — Хорошо, — подняла руки вверх, как он недавно. — Ваша взяла! Вот только не учла я одного, что алкоголь очень пагубно на меня влияет. — Сам-то я её никогда не видел, — начала самозабвенно. — Но говорят, что красивая, аж страшно. — Да ну? — герцог сделал вид, что верит. — Точно! — подтвердила важно. Когда от тебя ждут вранья, главное — оправдать ожидания. Потому честно, глядя в глаза, продолжила: — Глазищи — во! — изобразила пальцами величину глаз. — Как глянет, так все и падают! Губищи — во! — А падают то чего? — спросил с постной миной мой собеседник. Кажется, ему становится скучно, надо слегка разнообразить свое повествование. — Как отчего? — деланно удивилась. — От любви! Я руки развела в стороны, типа, что ж вы. мол, такой непонятливый, ваше сиятельство. Он тяжело вздохнул и. судя по скептическому настрою, собрался прервать мой спектакль, потому поспешила продолжить, я же ещё не сказала основного: — Роста она метра два. фигура такая, что слюнки текут, волосы огнём горят! — вещала с восторженно-придурашным выражением на лице. — Говорят, если их расплавить — чистые слитки золота получаются! — Зачем же она тогда воровским делом занимается, если золото само на голове растёт? — спросил, подперев голову ладонью. Точно, ещё немного, и он заснёт, и словно в подтверждение этого герцог прикрыл глаза. — Так кто ж её знает? — прошептала, наклонившись, а самой так захотелось добавить: — «Вы поспите, а я тут посторожу». Но он неожиданно резко открыл глаза и поднялся из-за стола. — Вот что. сказочник из тебя никудышный, моя бабушка и то лучше рассказывала! — заявил и схватил меня за руку. — Пойдем— ка в Тайную канцелярию, там сказки страсть как любят. — Да правду я говорю, зря вы мне не верите. Я ж всей душой к вам, как на духу всё выкладываю, а вы… — посмотрела с упрёком. — Это я понял, языком молоть ты горазд. Да только всё ерунду. И потащил, ирод, несчастного сорванца, то есть меня, из таверны наружу. — Дяденька, пустите, я ж ничего не сделал! — продолжала стоять на своем. — Э, нет. друг ситный, я на тебя столько времени потратил, а пользы никакой. Дело начало принимать нежелательный оборот, я поняла, что пора делать «чистосердечное признание». — Да, что ж вы? Да. как же это? Зачем вы так? — пропищала ноюще, пытаясь вырваться, а потом, изобразив на лице полную безысходность, выпалила: — Да. нет никакой Лисы! Глаза опустила, как будто неловко мне, что сейчас выдаю самую страшную тайну, да еще чужую. — Как, нет? — остановился его сиятельство и даже руку мою отпустил. А держал крепко, гад, даже почувствовала боль, теперь синяк будет. — Ну, — начала я, переминаясь с ноги на ногу, вроде клещами из меня сведения вытаскивают. — Там их целая банда. Несколько человек. Сколько не знаю… Говорила отрывистыми фразами, будто стыдно мне, глаз на герцога не поднимала. — Один всегда стоит на стрёме у дома, второй лазит в окно, третий сейфы вскрывает. Посудите сами, — теперь воззвала к его разуму: — Разве может один человек столько дел провернуть?! Вроде неплохо получилось, почти правдоподобно, но Саблер молчит в ответ и его молчание затягивается. Задумался, что ли? Решилась взглянуть на него. Его сиятельство смотрел на меня изучающе и его губы неожиданно медленно растянулись в довольной улыбке. — А ты не так прост, как казался! — выдал, вдруг, совершенно искренне. — Но знаешь, в чем твоя проблема? Он дружески приобнял меня за плечи. Сразу какое-то нехорошее предчувствие появилось. Герцог тем временем развернул меня вновь в сторону дороги на Тайную канцелярию и продолжил так по-доброму, что плакать захотелось: — Не на того ты, дружок, нарвался, не верю я ни единому твоему слову. — Это почему же? — удивилась абсолютно по-настоящему. — «Нет, ну мне обидно даже стало, я так красиво заливала». Он хмыкнул в ответ. — Интересный ты парень, с выдумкой, и котелок у тебя варит, вот только направить бы твою смекалку в полезное дело. — Какое? — моему изумлению не было передела. — Пойдёшь ко мне в тайную службу? Я онемела, и застыла с открытым ртом, лишь заморгала часто, пытаясь осмыслить сказанное. Его сиятельство рассмеялся, отвесил мне лёгкий подзатыльник, я только и успела за кепку схватиться, чтобы та не слетела. По телу пробежала холодная волна от внезапного накрывшего меня страха разоблачения. А он развернулся и, засунув руки в карманы штанов, как хулиганистый подросток, пошёл своей дорогой. «Это всё?! — ещё больше шокировалась. — Что и не потащит к себе в контору? Почему он так неожиданно сменил своё решение? Кажется, я в этой жизни ничего не понимаю…» Несерьёзный вид главы Тайной канцелярии и его танцующая походочка заставили улыбнуться, и мне захотелось сделать для него что-то хорошее, поблагодарить за обед, и за то, что всё-таки отпустил. — Эй! — позвала невежливо. Герцог обернулся, на лице — всё та же загадочная улыбка. Может, и не плохой он человек. — Недавно обнесли склады заморского гостя… — начала. Шкет на днях поведал мне эту историю. Совсем соглядатаи Тайной канцелярии замучили, всё рыскали по ночлежкам. — Ковры там унесли… — продолжила, увидев, что герцог заинтересованно сделал шаг навстречу. — Так вот это не беспризорники. Им ковры ни к чему. Они привычные спать на сырой земле, и зимой, и летом, — сделала паузу, а он еще ко мне приблизился на несколько шагов. Пришлось даже отступить, чтобы расстояние между нами оставалось достаточным для побега. Попадаться опять в его лапы не было совершенно никакого желания. — А продать сорванцы точно не смогут. Кто ж у них купит?! После этих слов его сиятельство ещё быстрее ко мне стал подходить, я с такой же скоростью, почти переходящей в бег, отступала. — Ищите у наших местных продавцов коврами! — бросила последнюю фразу и сорвалась в бега. — А ну, стой! — крикнул вдогонку его сиятельство, и пробежал за мной несколько метров, но, видно, на сегодня пропал у него настрой за мной бегать. Обернулась, не услышав за спиной погони. Он просто стоял на дороге и смотрел мне вслед. Прикоснулась к кепке в знак приветствия, как делают мальчишки и, поняв, что он не собирается меня преследовать, засунула руки в карманы и, посвистывая, спокойно отправилась своей дорогой.
Глава 14
Давей стремительно ворвался в свой кабинет. Граф, оторвавшись изучения документов, внимательно взглянул на друга. Тот в ответ загадочно улыбнулся. — Угадай, кого я сегодня встретил?! — и, отодвинув в сторону бумаги, над которыми трудился Аден, уселся на край стола. — Судя по твоему довольному виду, принцессу и не меньше, — ворчливо отозвался тот, недовольно собрал документы в стопку, и аккуратно переложил на другой край стола. — Помнишь того мальчишку, что ты подкармливал? — задал вопрос его сиятельство не обращая внимания на неприязненный тон друга. Аден кивнул утвердительно. — Я продолжил твои благие начинания, — сообщил довольно улыбаясь. — Ты тоже угостил его пирожками? — всё так же невесело уточнил граф. — Лучше — накормил обедом в таверне! — Надо же, — наконец во взгляде Адена появился интерес. — И как прошёл ваш обед? — В теплой дружественной обстановке, — хмыкнул герцог. — Представляешь, он у меня пиво стащил?! — Ловкий паренёк! — развеселился и Оуен. — И что, после сытного обеда он тебе всё про Лису выложил? — Нет, — отмахнулся герцог. — Про Лису он мне ни слова правды не сказал, и не скажет. — Почему? — на этот раз Аден отложил в сторону перо и даже поддался вперёд, собираясь внимательно слушать. — Этот сорванец очень близок к воровке. И думаю, никогда её не выдаст. Их связывают не просто партнёрские отношения, там нечто большее, возможно дружба, — ответил улыбаясь своим мыслям. — С чего ты взял? — удивился граф, тем самым выводя Давея из состояния задумчивости. — Считай, что это интуиция, — гордо произнёс глава Тайной канцелярии и перевёл разговор на другую тему: — Что там у тебя в деле Юсуфа? Герцог быстро сменил тон на деловой. — Беспризорников прорабатываем, — в том же духе ответил Оуен. — Бери-ка ребят и прочешите склады наших торговцев коврами. Как я и предполагал, это дело не так просто. Эти слова послужили сигналом, оба поднялись, собираясь покинуть кабинет. — Думаешь, конкуренты? — поинтересовался граф, перед уходом наводя на своем столе порядок. — Уверен! У меня появился надёжный источник информации, — глаза герцога горели в предвкушении. — Представь, Аден, если бы вся эта босоногая команда работала не на какое-то ворье и жуликов разных мастей, а на Тайную канцелярию?!В его голосе зазвучали восторженные нотки. — Да, это была бы сила, — согласился Оуен, выходя из кабинета и запирая дверь на ключ. — Только чем ты их привлечь на нашу сторону? — продолжил рассуждать герцог, пока они шли коридорами Тайной канцелярии. — Ни деньги, ни слава их не интересует. Единственная ценность в их жизни — свобода! — Вот именно! — подытожил граф. Саблер жестом подозвал стоящего у входа стражника и отдал приказ. Пока собиралась выездная команда, два друга продолжили начатый в кабинете разговор. — И что ты собираешься делать? — граф задал интересовавший его вопрос. — Пока ничего. Буду думать. Мальчишки не станут подчиняться никому, кроме своего предводителя, — размышлял вслух герцог. — Если мы сможем заполучить в свои ряды их вожака… — Какие у тебя далеко идущие планы, — улыбнулся Аден и неожиданно спросил, не скрывая насмешки: — Где ты ещё сегодня был? Как поживает герцогиня Элоиза? — Ох, Аден, — тут же погрустнел герцог. — Лучше бы она проживала в другом месте, как можно дальше от меня. — Как ты суров к бедняжке, — ухмыльнулся тот, но неожиданно стал серьёзным. — К «ней» ты так и не сходил? Он посмотрел на друга с укором. — Оставим эту тему, — отрезал Давей. Уже позже сидя в карете, глядя на мелькавшие за окном городские пейзажи, его сиятельство мысленно вернулся к вопросу друга. Под «ней» подразумевалась Мари, её имя они договорились не произносить вслух. Если те, кто охотился на герцога, узнают по чьей вине он остался жив, девочке несдобровать. А этого он никак не мог допустить. Он защитит маленькую целительницу во что бы то ни стало, даже в ущерб собственным чувствам, которые, как оказалось, у него есть. Раньше глава Тайной канцелярии не мог даже представить, что какая-то неприметная девчушка сможет разбудить в нём давно умершие, но как оказалось просто спавшие крепким сном, чувства и эмоции. Как же ему хотелось вновь её увидеть, хотя бы раз, хотя бы издали. Ещё раз насладиться блеском этих серых, как грозовое небо, глаз, ещё раз поймать насмешливый взгляд и вдохнуть запах фиалок в волосах, прикоснуться губами к нежной коже за ушком и уловить ответный трепет тела. А вот сладость её губ он так и не узнал. В тот день, когда отправил ей документы, решил раз и навсегда с ней распрощаться. Но как только посыльный покинул темное помещение кабинета, герцог сорвался с места и следовал тенью за ним до самого жилища Марион. Едва служака вручил бумаги и покинул дом короля воров, его сиятельство, как влюблённый мальчишка, прокрался за кустами к окнам и наблюдал, как одна очаровательная особа кружит от счастья в танце, вместе со своей маленькой дочуркой. Давей замер, боясь спугнуть чарующий момент, и блаженно улыбался, ловил каждое движение, каждый жест и выражение глаз, стараясь навсегда запечатлеть их в своей памяти. Как же она была красива! Девчонка сама не осознавала своей красоты. Этот образ он спрятал в самые тайные уголки своей души. И даже себе запретил вспоминать. А потом сбежал, как трус, когда догадался, куда она направилась, и просидел весь остаток дня в таверне, тупо накачивая там себя алкоголем. Впервые за время общения с женщинами он поступил благородно — просто оставил девушку в покое, не добиваясь близости с ней. Хотя ему уже тошнило от своего благородства, так хотелось её увидеть. Шли дни, а маленькая целительница всё так же прочно сидела не только в мыслях великого герцога, а прокралась и в его сердце. Он думал, что влечение к ней пройдёт по прошествии времени. Однако время шло, а на сердце всё больше поселялась тоска. Его сиятельство пустился во все тяжкие, пытаясь забыться в чужих объятьях. Не было ни одного бала или приёма, с которого он бы не увёз очередную девицу в гостиницу. Даже Элоиза, что сводила всегда его с ума. сейчас казалась пустой мраморной куклой. Не было в ней той жизни и огня, как в его спасительнице, и какой он теперь искал в каждой встречной. Силой воли пытался заставить себя забыть девчонку. Он понимал, что ничего хорошего ей эта связь бы не принесла, лишь боль и разочарование. Герцог видел, что Мари им увлеклась. Зачем ей портить жизнь? У него сегодня одна, завтра другая, а малышка будет страдать. Да и что он мог ей предложить? Стать его любовницей? Нет, эта девочка достойна большего. Давей осознал это позже, уже после того, как покинул её дом. Осознал, что не хочет причинить ей боль, потому все свои мечты и желания он оставит при себе, просто исчезнув из её жизни. У него было много женщин, и никогда он не задумывался об их чувствах. То, что произошло с ним в доме короля воров, грозный герцог не хотел принимать, даже себе не признавался, что уже никогда не сможет быть прежним.
* * *
С того самого дня, как я столкнулась с герцогом, появилось ощущение, что удача повернулась к нам с Беаной лицом. Буквально на следующий же день нам удалось провернуть первую часть нашего, скажем без ложной скромности, грандиозного плана. Ровно в полдень Григ оказался в нужном нам месте в таверне неподалёку от дома мэра, где и должны были состояться основные события нашей комедии, или драмы, это уж как получится. В назначенное время я прогулочным шагом шествовала мимо открытой террасы таверны, поигрывая солнечным зонтиком. В нужный момент он у меня случайно выпал из рук, и подняв, долго отряхивала с него несуществующую пыль. Уловив легкое движение за спиной, отправилась дальше. Всё получилось, как задумывалось. Спектакль разыгрывался по нотам. — Мари?! — окликнул Принц, догоняя. — Григ? — удивилась вполне искренне и спросила первая: — Что ты здесь делаешь? — Я тут с друзьями, — он улыбался, как будто безумно рад встрече. Внимательно к нему пригляделась — неужели и, правда, рад?! — Разрешишь тебя провести? — задал неожиданный для меня вопрос. Вернее, я очень надеялась на то, что он присоединится ко мне в моём променаде к дому мэра, а вот то, что будет столь галантен, стало неожиданностью. — Почему бы и нет, — милостиво согласилась, и далее медленным шагом повела его в нужном мне направлении. Он мне что-то говорил, я что-то даже отвечала, но голова была забита другим — успеет ли мальчишка предупредить Беану. Как всегда, к нашей операции были приобщены сорванцы Шкета. После отмашки беспризорника, ей надобно было зайти в особняк мэра, представиться просительницей. Дворецкий отправится о ней доложить, а девушка тем временем должна будет следить из окон прихожей за улицей. Предварительно мы записали её на приём, чтобы актрису беспрепятственно пропустили внутрь. Записывали мы уже не первый день, но именно сегодня выпала удача встретить Грига. Надеюсь, у неё всё получится. Мы с Принцем уже приближались к месту, где должен был разыграться спектакль для одного зрителя, я начала нервничать. А что как у Беаны не получится? Что если её сразу же проводят к мэру, не оставив в холле? От волнения перестала слышать, о чем так увлеченно мне рассказывал наш «зритель», лишь раз за разом поглядывала исподтишка на резные двери дома, умоляя их открыться. Каким же огромным было облегчение, когда они, наконец, с грохотом отворились. Мы синхронно повернули головы на звук. Из дверей, выпорхнуло прекрасное создание, и зычным, хорошо поставленным голосом заявило пока ещё не закрывшейся за ней двери: — Как вы смеете со мной так поступать?! Меня в монастырь?! — негодовала небесной красоты дева. Мы стояли, как и положено нечаянным очевидцам действа, открыв рты и внимательно следя за происходящим. А Беана настолько вошла в роль, что и на вышедшего дворецкого гаркнула: — Пошёл вон! — и по-хозяйскистукнула веером по плечу. Тот настолько опешил от подобного обращения, что не нашёлся, что ответить и тоже завис с открытым ртом, непонимающе глядя на актрису. «Браво! Бис!» — захотелось мне крикнуть. — «Хороша, чертовка!» — Вы ещё обо мне услышите! — пригрозила она всему дому мэра, и высоко задрав свой хорошенький носик, выпорхнула из ворот на улицу, обвела всё вокруг величественным взглядом. На мгновение задержала его на Григе, осмотрев того с ног до головы, затем шикарным жестом остановила проезжающий экипаж, взошла словно королева, и уехала. И последний аккорд нашего представления: — Опять дочка мера бузит! — послышалось где-то со стороны. А я взглянула на Грига и улыбнулась мысленно. Вот и произошло знакомство Принца с лже-дочерью мэра. Нужный эффект достигнут — мужчина замер, завороженный фееричной леди. — Заболталась я тут с тобой совсем, — вывела его из приятного оцепенения. — Мне пора. — Да, — ответил он рассеянно. «А Беана-то произвела на него неизгладимое впечатление!» — поняла с удивлением. Вторая часть нашего представления под названием «Сломанное колесо» пройдёт уже без меня, возле дома Принца. Надеюсь, актриса и там меня не подведёт. Отошла совсем недалеко от того места, где мы с Григом недавно наблюдали грандиозное выступление одной гениальной актрисы, только за угол завернула, как на меня налетел вихрь под названием Беана. — Ну, как я? — схватила она меня за руки, преданно заглядывая в глаза. — Ты была великолепна! — выразила свой восторг, искренне улыбаясь. — Да?! — она даже подпрыгнула на месте, от охвативших эмоций. — Это дело надо отметить! — Погоди. Беана. — попыталась вернуть её с небес на землю. — Тебе сегодня предстоит ещё второй акт пьесы. — Да, мы по чуть-чуть, — не унималась она. охваченная эйфорией из-за удачно сыгранной роли. — Не стоит, давай сначала закончим, — строго остановила порыв. — Не будь такой занудой! — заявила она капризно и потащила меня к ближайшему экипажу. — Я угощаю! Открыв дверь кареты, улыбаясь, потрясла передо мной же тем мешочком с деньгами, что я ей передала по уговору за первую часть работы. — Беана. — даже немного разозлилась. — Я эти деньги тебе заплатила не для того, чтобы ты их по тавернам прогуливала. — Брось нудить. — только и добавила актриса, почти силой запихивая меня в наёмную карету. Так как ростом она значительно выше, да и весу в ней побольше моего, это не составило большого труда. А Кет ещё говорила, что я сумасбродная, она просто с Беаной не знакома. Всю дорогу моя новая подружка мне взахлёб рассказывала о своем сегодняшнем приключении, о том с каким трудом удалось проникнуть в дом. Ну. это она привирала, конечно, так как о её посещении особняка мэра всё было договорено заранее. Но я ей позволила думать, что она всё провернула сама, пусть порадуется. Беана продолжала дальше заливаться соловьём, поведав, какой жуткий попался дворецкий, как он бесцеремонно осмотрел её с головы до ног, и как ее. бедняжку, передёрнуло от этого взгляда. — Не представляешь, как трудно было дождаться, когда же. наконец, настанет тот нужный момент, а главное, не допустить, чтобы противный дворецкий отвел меня к мэру, — вещала она с таким упоением, что я невольно улыбалась и заражалась её весёлым настроением. Подъехали мы к довольно дорогой таверне. Я воззвала было вновь к разуму, но актриса лишь отмахнулась. В таком состоянии, кажется, он у неё не работает. «В конце концов, — подумала я, — немного расслабиться не помешает. Тем более, что вторая часть спектакля лишь вечером». В помещении было немноголюдно. Я обрадовалась, люблю в тишине посидеть. Беана заказала вино и немного сыра с фруктами. — Ну. не есть же мы сюда пришли, — подмигнула мне, удобнее усаживаясь. И следующие часы показали, что действительно — не есть. Актриса поглощала вино с удивительной скоростью, я не успевала поднять бокал, а её уже был пуст. Болтала она без умолку, так же много, как и пила. Первое время шумно восхищалась нашей выдумкой, а потом начала травить байки из театральной жизни. Я с облегчением выдохнула, когда она перестала изливать свой восторг от разыгранной комедии. Зато закулисные истории оказались довольно забавными, и Беана веселила ими не только меня, но окружающих, количество которых стало понемногу увеличиваться. — Представляешь, — хохотала она. — Сидит он на сцене, на высоченном троне, изображает какое-то божество. Такой важный, напыщенный, облаченный в золотистую тогу, увешанный дорогими украшениями, а из-под подола неожиданно выглядывают его грязные солдафонские сапоги. Этот (далее следовали нецензурные выражения), забыл переобуться. Я как увидела — чуть не свалилась в обморок! Рассказчица, выдерживает небольшую паузу, подводя к кульминации, и поймав на себе заинтересованные взгляды посетителей, продолжает: — Но это ещё полбеды. Этот засранец ко всему прочему забыл текст, и вместо того, чтобы красиво продекламировать высокопарный стих, неожиданно заявляет мне: «Всё нормально, Беана. всё нормально!» Естественно, свою реплику я произнести уже не смогла, прыснув со смеху. «Кажется, пора прекращать этот балаган», — решила я и, допив второй бокал, поднялась. — Беана. нам пора, — заявила авторитетно, забирая у неё из рук выпивку. — Ну-у, — протянула девушка, протестуя и пытаясь вернуть драгоценную жидкость. Но я оказалась проворнее или, точнее сказать, трезвее и бокал перекочевал на мою сторону стола. — Ладно, — пошла на попятный актриса. — Нет, так нет. Давай просто немного посидим еще. Отдохнём. — А до этого, что мы делали? — удивилась я, но присела рядом. — Давай споём! — предложила, вдруг, Беана и, не дожидаясь ответа, затянула: — Влюбился бедный менестрель в красавицу Минэ. При этом она не попала ни в одну ноту. Я зажмурилась и заткнула уши, более фальшивого исполнения этой песни ещё не слышала. Но актриса продолжала выводить заунывные рулады, горланя на всю таверну. И мои бедные нервы не выдержали. — Давай выпьем! — протянула ей бокал, лишь бы она замолчала. Пока пили, стояла блаженная тишина, я даже выдохнула от облегчения. Беана тут же расплылась в такой довольной улыбке, а я с досадой поняла, что это была хитрая уловка. Но было поздно, вино уже исчезло в её лужёной глотке. Далее события понеслись со страшной скоростью. Вроде бы я лишь моргнула, а возле Беаны уже сидит какой-то военный офицерского чина, и они мило так воркуют, словно голубки. — Беана. — дёрнула её за рукав. — Нам ещё к Принцу! — Да, ну! — отмахнулась она. — Я уже нашла своего принца! Последнюю фразу она произнесла томно и уже своему собеседнику. — У нас ещё один акт пьесы, — тянула я упрямо. — Пошли! Актриса обернулась, и. увидев её взгляд, отчетливо поняла, что спектакля не будет. — Мари, — заявила она пьяно. — Я могу сыграть в любом состоянии! — Идиотка, — сказала я своему бокалу с вином и в расстройстве залпом осушила его. И тогда события понеслись ещё быстрей. Не успела и глазом моргнуть, а Беаны уже нет рядом. В удивлении обвела взглядом таверну. «Куда она могла подеваться?» Даже под стол заглянула, её нигде не было. — Ваша подруга поднялась в комнаты, — прогремел где-то рядом голос. Подняла голову, надо мной возвышался хозяин таверны, заговорщически улыбаясь. — Вот, засранка! — ляпнула в сердцах. — Такой спектакль сорвала! По тому, как рядом стоящий мужчина хмыкнул, поняла, что проговорилась вслух. Осталось лишь напиться с горя.* * *
Решив напиться, сразу же приступила к делу. Много не потребовалось. От первого бокала вина я становлюсь весёлой и беззаботной, от второго — меня тянет танцевать, (правда, сегодня я этот эпичный момент пропустила), а вот после третьего… ложусь спать. Последний бокал оказался лишним, и меня со страшной силой потянуло в сон. «Пока эта гадкая девчонка там наверху развлекается с каким-то военным, я немного вздремну. Совсем чуть-чуть», — пообещала себе. Отодвинула в сторону посуду и со вздохом облегчения уложила свою буйную головушку на стол. И такое расслабление по всему телу пошло, так мне хорошо стало, что сразу же и провалилась в глубокий сон. Не знаю, сколько я проспала, как в мои волшебные сны вдруг ворвались до боли знакомые голоса. Даже сердце сжалось. — Ты видишь то же, что и я? — спросил первый голос, от которого моё бедное сердечко замерло и пустилось с бешеной скоростью вскачь. — М-да… До чего девушку довёл! — с упрёком ответил второй. — Я довёл? — возмутился первый. — Это вино её до такого состояния довело. Потом уже, видимо, кому-то другому отдал распоряжение приказным тоном: — Этой девушке больше никогда не наливать! — Слушаюсь, — подобострастно прозвучало в ответ. — И если она ещё раз у вас появится — тут же отправляйте ко мне посыльного! — голос, отдававший приказы, стал ещё серьёзней. — Будет исполнено! — ответил тот же угодливый голосок. И почти у самого моего уха: — Горе ты моё! И кто тебя одну отпустил? — с этими словами меня подняли. Совершенно неосознанно обвила руками шею меня державшего, уткнулась носом в плечо, вдохнула такой родной головокружительный запах мужчины, ставшего частым гостем моих сновидений, и расплылась в блаженной улыбке. «А что? Во сне можно». — А они не одни гуляли! С ними леди была красивая! — донёсся опять все тот же неприятный скрипучий баритон, и тут же добавил многозначительным полушёпотом: — Только она поднялась с молодым военным в комнаты. — Что за военный? — голос державшего меня резко изменился, и если минуту назад он был бархатно-нежным, то сейчас прозвучали такие рычаще-угрожающие нотки, что я втянула голову в плечи. — Не могу знать, они не часто здесь бывают. — Аден, подержи, пойду-ка разберусь, что за военный, — и меня попытались оторвать от уютного и любимого плеча. — М-мм, — хотела сказать что-то протестующе и крепче ухватилась. — Смотри-ка, — хмыкнул второй. — А ваша леди, кажется, против. — Всыпать бы этой леди хорошенько, — вновь прозвучало над ухом и, не меняя интонации: — Хватит улыбаться. Оуен, поймай карету! Я почувствовала, что мы передвигаемся, точнее, двигался несущий меня, а я все также лежала на его плече. Через пару минут в лицо повеял свежий ветер. Меня больше не пытались никуда переложить или кому-то передать, и я успокоилась. Очнулась от тряски, даже попыталась открыть глаза, но ничего не получилось, веки словно свинцом налились, не желая меня слушаться. — Ещё раз увижу, что ты напиваешься — выпорю, — прозвучало зловеще откуда-то сверху. Что-то мне сон перестаёт нравиться. Хотела этому нахалу ответить что-то дерзкое, но так и не смогла рта раскрыть. Бывают такие сны: бежишь, бежишь, а всё на месте. Такое и у меня было состояние — вроде и ответить хочу, и понимаю, что происходит, но тело меня не слушалось, как будто увязло в мягкой карамели. Далее сон вновь повернул в приятную сторону. Почувствовала на щеке осторожное прикосновение губ. — Глупая, маленькая девчонка! Куда ты со своей наивностью в этот жестокий мир? Я ведь не добрый дядюшка. И ты не представляешь, сколько усилий мне приходится прикладывать, чтобы сдерживать себя. Ты так близко, искушение слишком велико. Знаешь, что бывает с такими глупышками, когда они попадают в руки таким, как я? Я не ответила. Что я могла сказать? Просто лежать у него на руках было так хорошо. — Что ты со мной делаешь? — жаркий шепот прозвучал теперь у самого уха, и его дыхание опалило шею. По телу пробежала дрожь предвкушения. А губы герцога бесцеремонно продолжили движение по шее ниже к вырезу платья. Сразу стало жарко, показалось, что я задыхаюсь. — Ты пахнешь фиалками, — прозвучало в ложбинку между грудьми, и я непроизвольно выгнулась навстречу наглым губам. — Такая податливая, вся дрожишь, а я ведь даже не начинал… Кажется, я застонала в ответ или мне показалось. Но в ту же секунду мужчина чертыхнулся и отодвинулся. А потом с силой прижал меня к своей груди, и я услышала бешеный стук его сердца. «Пусть этот сон не кончается. Не хочу просыпаться». Вновь провалилась в небытие, выплыла из него, когда вновь повеяло свежестью. — Ох, что же это делается?! — неожиданно в сон ворвались причитания Кет. «Кет! Откуда она в моём сне?» А экономка меж тем продолжала что-то бормотать. — Сюда, пожалуйста! — дальше шло охание и ахание. — Что это с бедной девочкой? — Ваша бедная девочка перебрала вина. — донеслось возмущённое от того, кто меня нёс. «Ничего я не перепила, просто устала…» — обиделась мысленно. К моему большому сожалению, тёплые ручки разомкнули объятия и меня оставили. Сразу стало так холодно и досадно, я свернулась калачиком и на этом прекрасные сновидения прекратились. Утро встретило меня каким-то неприятным осадком на душе и где-то в районе желудка. Резко вскочила, но тут же медленно опустилась обратно на кровать. «Ох, моя бедная головушка!» В висках стучит, всё кружится. Вернув голову на подушку, облегченно вздохнула. «Родная кроватка! Как же я здесь очутилась?» Таверну помню. Беанку. гадину такую, тоже помню. Помню, как вдруг спать захотелось. А потом… — А-аа, — схватилась за голову. Обрывочные воспоминания о вчерашнем вечере ворвались в моё сознание, даже в холодный пот кинуло, а в внизу живота заныло. «Неужели это была я?! Это было со мной?!» Меня охватила паника. «Нет. этого не может быть! — попыталась успокоиться мысленно. — Мне всё приснилось! Точно приснилось! Ну, откуда в той таверне мог взяться герцог?!» Но здравый рассудок тут же вступил в спор, напомнив о дорогом убранстве оного заведения и довольно таки состоятельных посетителях, судя по их внешнему виду. Вполне возможно, что туда частенько наведывается его сиятельство. И моя новая подружка там тоже, скорее всего, не впервые. Может быть, именно там они и познакомились. Зачем же Беана меня туда потащила? Вот. засранка! Ну, я ей покажу! Ни копейки больше не получит, пока не выполнит обещанное. — Очнулась? — в комнату вошла Кетти с Соули на руках. Я тут же потянулась к моей девочке. — Даже и не дыши на ребёнка, — отвела мои руки в сторону экономка, не дав взять малышку. — Ты хоть помнишь, кто тебя домой принёс? Я вновь напрягла свою память, но Кет, не дожидаясь моего ответа, выдала: — Герцог! Это прозвучало как гром среди ясного неба, я даже подскочила от неожиданности. — А где он… — хотела спросить «взялся», пребывая в своих переживаниях, но экономка не дала возможности договорить. — Как где? Уехал сразу же, как положил тебя на кровать. Даже раздеть сам пытался, нахал эдакий. Если бы я не стояла рядом… А когда уезжал, пообещал, что будет за тобой теперь присматривать. — Этого мне только не хватало, — тяжело вздохнула. Кет только хмыкнула в ответ многозначительно. Вот так погуляли мы с Беаной. Кстати, стоит ее найти и устроить хорошую взбучку. Как же я на неё зла! Мало того, что такое дело испортила, так ещё и привела в таверну, где герцог отирается. Так меня подставить! Приняв холодный душ, и немного взбодрившись, отправилась на квартиру к гулёне-актриске. Всё равно Кет меня сегодня к Соули не допускает. Говорит язвительно, что я отравлю ребёнка своим дыханием. Кет бывает такой занудой, а ведь и сама иногда прикладывается к бокальчику вина перед сном. На квартире Беаны меня ждало разочарование. Как доложил консьерж, девушка до сих пор дома ещё не появлялась. И на следующий день её тоже не было, и ещё три дня. Я уж начала плохо о ней подумывать: а не сбежала ли она с тем военным. И такое возможно, слишком уж актриса бесшабашна. Попросила мальчишек Шкета следить за её квартирой, и как только появится, сообщить мне. К концу четвертого дня красотка таки явилась. Я тут же оставила все дела и отправилась к ней. Свой адрес новой подружке не давала во избежание неприятных неожиданностей. И. видимо, оказалась права. Поднявшись к ней на этаж, обнаружила дверь ее квартиры открытой. В прихожей меня никто не встретил. И вообще царила полная тишина, хотя мальчишка, карауливший у ее дома, утверждал, что она никуда не выходила. Пройдя в спальню, нашла актрису на кровати, с блаженным видом рассматривающей потолок. — Знаешь, где я была?! — приподнялась она. лишь меня завидев, опустив церемонии приветствия. — Боюсь даже предположить! — ответила зло. — Наверное, весь офицерский состав опробовала. Безумно хотелось её стукнуть. — Фу, какая ты! — махнула ручкой Беана. ни чуточку не обидевшись. — Я бы конечно, хотела, но кто ж меня туда пустит! Она задорно захохотала. Я тоже не смогла сдержать улыбки. — Всё это время, — начала она загадочно, когда отсмеялась, — я была в доме твоего Принца! Ошарашив такой новостью, уставилась на меня, победно сверкая глазками и наблюдая за моей реакцией. — Да, ну?! — даже опустилась рядом на постель, настолько велико было моё удивление. — Когда же ты успела? — Как и договаривались! — ответила она важно. — В тот же день. — А как же… — Военный? — перебила меня Беана. и, лукаво улыбнувшись, потянулась, как сытая кошка. — Ну, мы с ним немного развлеклись в таверне. Молодой ещё, не опытный. Я его обучила кое-чему… — Давай без этих подробностей, — вовремя пресекла подружку, не дав ей развить тему. Она хихикнула, задорно на меня глядя. — Расскажу тебе следующий раз. когда снова забредём в таверну, — протянула томно. — Беана! — повысила голос и сделала строгое лицо. — «Вряд ли я с тобой ещё раз забреду в таверну, это слишком чревато последствиями». — Хорошо-хорошо, не буду развращать юных приличных леди, — она расхохоталась вновь. «Это я-то приличная? Знала бы ты. как недавно в карете с герцогом чуть ли не…» Но вслух этого, естественно, не произнесла, продолжая строго на неё смотреть, хотя самой хотелось тоже рассмеяться, завалиться рядом с Беаной на кровать и слушать её глупую болтовню. Но я сдержалась, бабулино воспитание даёт о себе знать, жаль, что так редко. Насмеявшись. Беана неожиданно стала тоже серьёзной и даже сморщила свой прекрасный носик. — Ты правильно сделала, что сбежала от него, как мужик твой Принц никакой. — Как это? Я тут же вспомнила все номера эквилибристики в исполнении Грига и Лизетт, виденные ранее в кабинете. На моём лице, видно, проступило удивление, потому что Беана поспешила объяснить: — Он из тех мужчин, что в любовных утехах заботится только о себе. «Ах. вот оно что! — чуть ли не стукнула себя по лбу. — А я-то всё время думала, что со мной что-то не так». — Тебе не обязательно было с ним слать. — проговорила я с упрёком в голосе. — Ты с ума сошла?! — возмутилась на это Беана. — Он такой красавчик, я не могла не попробовать. — Для тебя мужчины, словно пирожные. — улыбнулась я. В этот момент мне в голову пришла мысль, что в этом они очень похожи с герцогом. Тот тоже мне шептал, что я сладкая. «Интересно, кто от кого подобным заразился? И о чем я только думаю?» — тряхнула головой, выбрасывая глупые мысли. — Очень хорошее сравнение, — кивнула головой актриса, соглашаясь. Несколько секунд она сидела молча, загадочно улыбаясь. Видать, перебирала в памяти уже отведанные «пирожные», потом, вспомнив о моем присутствии, продолжила отчет о проделанной работе: — В общем, так — контакт я наладила. Теперь он слепо верит, что в его сеть попалась дочь мэра, сама графиня Фисби. — А подробнее? — придвинулась ближе, всем видом выказывая жгучий интерес. — Всё получилось, как мы и придумали, — повела свой рассказ Беана. — Карета сломалась, как раз напротив дома Принца. Твой кучер просто молодец, так здорово всё подстроил, мне оставалось лишь подыгрывать. «Ещё бы! — подумала с гордостью. — Мне его сам Шкет привёл!» — Какое-то время пришлось покрутиться, пока из особняка вышел сначала дворецкий, а потом и сам хозяин, — продолжила актриса. — Он меня сразу узнал. Глазки загорелись, вежливый стал до тошноты, и такой обходительный. Пригласил к себе в дом, пока его люди будут колесо чинить. «Да уж, он просто настоящий Принц, когда ему что-то от вас нужно». — Мы сначала выпили чаю, потом он пошел осведомиться, как моя карета, и вернулся с таким виноватым видом. Объяснил, что её, к его глубочайшему сожалению, не смогут сегодня починить. Я чуть не расхохоталась, на него глядя. Ведь он думал, что меня в ловушку поймал, а это я его заманила в свои сети. Но для вида, тоже сильно расстроилась. Тогда Принц, дабы меня немного утешить, предложил отведать его коллекционное вино, а потом пошло-поехало. Как в постели очутились даже не уловила. Ловок, шельма, признаю. А вот дальше — одно сплошное разочарование. Но я стойко выдержала, изображая страсть и восторг в нужных местах. — Без подробностей, Беана. — предупредила я вновь. — Да помню, — отмахнулась она. — На следующий день он сам уговорил меня остаться. Я долго отнекивалась и смущалась, совершенно натурально. Ты бы меня видела! Я была великолепна! — Даже не сомневаюсь! — хмыкнула, не сдерживая, однако, своего искреннего восхищения. — Потом он мне подарил браслетик! Девушка продемонстрировала мне свою изящную ручку, на которой красовался тот самый браслет, что Григ приносил, как бы в знак примирения. «Этот лишний раз не потратится. — подумала с горечью. — Надеюсь, Беане удастся побольше из него вытрясти». Далее мы принялись разрабатывать дальнейшую стратегию. Сейчас по нашей версии для Грига, красотка-графиня уехала по делам, и заодно обновить гардероб. Не может же она в одном платье ходить. И да. еще одна победа моей напарницы — Принц пообещал оплатить все расходы, ведь домой взбалмошная дочь мэра никак не может возвращаться. Иначе её запрут в монастыре. Обсудив дальнейший ход операции, ещё раз предупредила Беану быть осторожной. На этом мы и распрощались. Настроение было прекрасное, и я решила посетить Шкета. Узнать последние новости. Мальчишку увидела практически сразу, лишь выехала на площадь. С интересом наблюдала, как он тащит огромную корзину с продуктами, следом за ним шли средних лет женщина и девочка лет пятнадцати. Сорванец, увидев меня, подмигнул, и продолжил свой путь. Что это он носильщиком заделался? Не солидно ему уже корзинки таскать, мог бы поручить своим помощникам. А нет, глядишь ты. сам тащит. Сдается мне это неспроста. Заметив, как девочка исподтишка на него поглядывает ещё больше удивилась. Это что же я сейчас наблюдаю будущую невестку? Забавно. Отпустив экипаж, стала медленно прохаживаться вдоль ярмарочных рядов в ожидании возращения мальчишки. Вернулся он довольно быстро, должно быть недалеко пришлось нести. — Что это ты носильщиком подрабатываешь? — усмехнулась, лишь он приблизился. — А, — махнул он рукой. — Просто жена пекаря — хорошая женщина, нас всегда подкармливает. Вот и решил помочь. — Ага, и дочь у неё прехорошенькая, — решила его подразнить немножко. — Обыкновенная, — пожал плечами Шкет и отвернулся. «Ой, как смутился! Да она ему нравится!» Попыталась сдержать улыбку, дабы не обидеть парнишку своей излишней весёлостью и перевела быстренько разговор на другую тему: — А, что это сегодня народу так много у лавок с тканями? — а ты не знаешь? — резко обернулся и посмотрел на меня с недоверием. — Нет — ответила честно, не понимая, к чему он клонит. — Не узнаю Лису. Как же это ты проворонила? О подобном ты всегда первая знала, — заулыбался хитро мальчишка. — Правда, не знаю, — ответила, начиная раздражаться. — Бал намечается, — смилостивился сорванец. — А-аа, — протянула разочарованно. — Этих балов штуки по три на день. — Ты меня не дослушала. — продолжил он. — Бал-маскарад! Парнишка замер, внимательно следя за моей реакцией. И она последовала: — Маскарад! — повторила за ним, медленно выговаривая по слогам, а мысли тут же пустились вскачь. — Ну, наконец-то! — обрадовался Шкет Улыбнулась ему искренне, уже размышляя — как. когда, в чем и зачем. Далее мы понимали друг друга не просто с полуслова, а с полувзгляда. Его лукавый прищур спрашивал: «Что, Лисонька, снова собралась на охоту?», а я отвечала: «Даже лапки чешутся, так охота!». — Думаешь, на маскарад кто-то наденет настоящие драгоценности? — продолжил он мысли вслух. — Обязательно наденет, — с уверенностью подхватила. — Глупцов много, и я даже знаю одну… — протянула задумчиво. — «И эту леди зовут баронесса Бассет, и я буду не я, если она не наденет один чудесный бриллиантик на этот бал! Но на этот раз я подготовлюсь основательней, и мой камешек снова вернется ко мне, и мы будем неразлучны!» Далее принялись за обсуждение рабочих процессов. — Как вход? — спросила деловито. — По пригласительным. — в том же тоне ответил беспризорник. — Достать сможешь? — Нет, — качнул головой категорически. — Значит, на сегодня главное достать билет. — сделала заключение. — Сможешь? — уточнил Шкет. — Там, где прошлый раз позаимствовала? Я отрицательно помотала головой. «Не уверена. Украсть билет вновь у герцога было бы слишком дерзко. Даже не так: украсть билет у герцога — очень опасно. Хотя… украсть билет у герцога — это так весело!».Давей стремительно ворвался в свой кабинет. Граф, оторвавшись изучения документов, внимательно взглянул на друга. Тот в ответ загадочно улыбнулся. — Угадай, кого я сегодня встретил?! — и, отодвинув в сторону бумаги, над которыми трудился Аден, уселся на край стола. — Судя по твоему довольному виду, принцессу и не меньше, — ворчливо отозвался тот, недовольно собрал документы в стопку, и аккуратно переложил на другой край стола. — Помнишь того мальчишку, что ты подкармливал? — задал вопрос его сиятельство не обращая внимания на неприязненный тон друга. Аден кивнул утвердительно. — Я продолжил твои благие начинания, — сообщил довольно улыбаясь. — Ты тоже угостил его пирожками? — всё так же невесело уточнил граф. — Лучше — накормил обедом в таверне! — Надо же, — наконец во взгляде Адена появился интерес. — И как прошёл ваш обед? — В теплой дружественной обстановке, — хмыкнул герцог. — Представляешь, он у меня пиво стащил?! — Ловкий паренёк! — развеселился и Оуен. — И что, после сытного обеда он тебе всё про Лису выложил? — Нет, — отмахнулся герцог. — Про Лису он мне ни слова правды не сказал, и не скажет. — Почему? — на этот раз Аден отложил в сторону перо и даже поддался вперёд, собираясь внимательно слушать. — Этот сорванец очень близок к воровке. И думаю, никогда её не выдаст. Их связывают не просто партнёрские отношения, там нечто большее, возможно дружба, — ответил улыбаясь своим мыслям. — С чего ты взял? — удивился граф, тем самым выводя Давея из состояния задумчивости. — Считай, что это интуиция, — гордо произнёс глава Тайной канцелярии и перевёл разговор на другую тему: — Что там у тебя в деле Юсуфа? Герцог быстро сменил тон на деловой. — Беспризорников прорабатываем, — в том же духе ответил Оуен. — Бери-ка ребят и прочешите склады наших торговцев коврами. Как я и предполагал, это дело не так просто. Эти слова послужили сигналом, оба поднялись, собираясь покинуть кабинет. — Думаешь, конкуренты? — поинтересовался граф, перед уходом наводя на своем столе порядок. — Уверен! У меня появился надёжный источник информации, — глаза герцога горели в предвкушении. — Представь, Аден, если бы вся эта босоногая команда работала не на какое-то ворье и жуликов разных мастей, а на Тайную канцелярию?!
В его голосе зазвучали восторженные нотки. — Да, это была бы сила, — согласился Оуен, выходя из кабинета и запирая дверь на ключ. — Только чем ты их привлечь на нашу сторону? — продолжил рассуждать герцог, пока они шли коридорами Тайной канцелярии. — Ни деньги, ни слава их не интересует. Единственная ценность в их жизни — свобода! — Вот именно! — подытожил граф. Саблер жестом подозвал стоящего у входа стражника и отдал приказ. Пока собиралась выездная команда, два друга продолжили начатый в кабинете разговор. — И что ты собираешься делать? — граф задал интересовавший его вопрос. — Пока ничего. Буду думать. Мальчишки не станут подчиняться никому, кроме своего предводителя, — размышлял вслух герцог. — Если мы сможем заполучить в свои ряды их вожака… — Какие у тебя далеко идущие планы, — улыбнулся Аден и неожиданно спросил, не скрывая насмешки: — Где ты ещё сегодня был? Как поживает герцогиня Элоиза? — Ох, Аден, — тут же погрустнел герцог. — Лучше бы она проживала в другом месте, как можно дальше от меня. — Как ты суров к бедняжке, — ухмыльнулся тот, но неожиданно стал серьёзным. — К «ней» ты так и не сходил? Он посмотрел на друга с укором. — Оставим эту тему, — отрезал Давей. Уже позже сидя в карете, глядя на мелькавшие за окном городские пейзажи, его сиятельство мысленно вернулся к вопросу друга. Под «ней» подразумевалась Мари, её имя они договорились не произносить вслух. Если те, кто охотился на герцога, узнают по чьей вине он остался жив, девочке несдобровать. А этого он никак не мог допустить. Он защитит маленькую целительницу во что бы то ни стало, даже в ущерб собственным чувствам, которые, как оказалось, у него есть. Раньше глава Тайной канцелярии не мог даже представить, что какая-то неприметная девчушка сможет разбудить в нём давно умершие, но как оказалось просто спавшие крепким сном, чувства и эмоции. Как же ему хотелось вновь её увидеть, хотя бы раз, хотя бы издали. Ещё раз насладиться блеском этих серых, как грозовое небо, глаз, ещё раз поймать насмешливый взгляд и вдохнуть запах фиалок в волосах, прикоснуться губами к нежной коже за ушком и уловить ответный трепет тела. А вот сладость её губ он так и не узнал. В тот день, когда отправил ей документы, решил раз и навсегда с ней распрощаться. Но как только посыльный покинул темное помещение кабинета, герцог сорвался с места и следовал тенью за ним до самого жилища Марион. Едва служака вручил бумаги и покинул дом короля воров, его сиятельство, как влюблённый мальчишка, прокрался за кустами к окнам и наблюдал, как одна очаровательная особа кружит от счастья в танце, вместе со своей маленькой дочуркой. Давей замер, боясь спугнуть чарующий момент, и блаженно улыбался, ловил каждое движение, каждый жест и выражение глаз, стараясь навсегда запечатлеть их в своей памяти. Как же она была красива! Девчонка сама не осознавала своей красоты. Этот образ он спрятал в самые тайные уголки своей души. И даже себе запретил вспоминать. А потом сбежал, как трус, когда догадался, куда она направилась, и просидел весь остаток дня в таверне, тупо накачивая там себя алкоголем. Впервые за время общения с женщинами он поступил благородно — просто оставил девушку в покое, не добиваясь близости с ней. Хотя ему уже тошнило от своего благородства, так хотелось её увидеть. Шли дни, а маленькая целительница всё так же прочно сидела не только в мыслях великого герцога, а прокралась и в его сердце. Он думал, что влечение к ней пройдёт по прошествии времени. Однако время шло, а на сердце всё больше поселялась тоска. Его сиятельство пустился во все тяжкие, пытаясь забыться в чужих объятьях. Не было ни одного бала или приёма, с которого он бы не увёз очередную девицу в гостиницу. Даже Элоиза, что сводила всегда его с ума. сейчас казалась пустой мраморной куклой. Не было в ней той жизни и огня, как в его спасительнице, и какой он теперь искал в каждой встречной. Силой воли пытался заставить себя забыть девчонку. Он понимал, что ничего хорошего ей эта связь бы не принесла, лишь боль и разочарование. Герцог видел, что Мари им увлеклась. Зачем ей портить жизнь? У него сегодня одна, завтра другая, а малышка будет страдать. Да и что он мог ей предложить? Стать его любовницей? Нет, эта девочка достойна большего. Давей осознал это позже, уже после того, как покинул её дом. Осознал, что не хочет причинить ей боль, потому все свои мечты и желания он оставит при себе, просто исчезнув из её жизни. У него было много женщин, и никогда он не задумывался об их чувствах. То, что произошло с ним в доме короля воров, грозный герцог не хотел принимать, даже себе не признавался, что уже никогда не сможет быть прежним.
* * *
С того самого дня, как я столкнулась с герцогом, появилось ощущение, что удача повернулась к нам с Беаной лицом. Буквально на следующий же день нам удалось провернуть первую часть нашего, скажем без ложной скромности, грандиозного плана. Ровно в полдень Григ оказался в нужном нам месте в таверне неподалёку от дома мэра, где и должны были состояться основные события нашей комедии, или драмы, это уж как получится. В назначенное время я прогулочным шагом шествовала мимо открытой террасы таверны, поигрывая солнечным зонтиком. В нужный момент он у меня случайно выпал из рук, и подняв, долго отряхивала с него несуществующую пыль. Уловив легкое движение за спиной, отправилась дальше. Всё получилось, как задумывалось. Спектакль разыгрывался по нотам. — Мари?! — окликнул Принц, догоняя. — Григ? — удивилась вполне искренне и спросила первая: — Что ты здесь делаешь? — Я тут с друзьями, — он улыбался, как будто безумно рад встрече. Внимательно к нему пригляделась — неужели и, правда, рад?! — Разрешишь тебя провести? — задал неожиданный для меня вопрос. Вернее, я очень надеялась на то, что он присоединится ко мне в моём променаде к дому мэра, а вот то, что будет столь галантен, стало неожиданностью. — Почему бы и нет, — милостиво согласилась, и далее медленным шагом повела его в нужном мне направлении. Он мне что-то говорил, я что-то даже отвечала, но голова была забита другим — успеет ли мальчишка предупредить Беану. Как всегда, к нашей операции были приобщены сорванцы Шкета. После отмашки беспризорника, ей надобно было зайти в особняк мэра, представиться просительницей. Дворецкий отправится о ней доложить, а девушка тем временем должна будет следить из окон прихожей за улицей. Предварительно мы записали её на приём, чтобы актрису беспрепятственно пропустили внутрь. Записывали мы уже не первый день, но именно сегодня выпала удача встретить Грига. Надеюсь, у неё всё получится. Мы с Принцем уже приближались к месту, где должен был разыграться спектакль для одного зрителя, я начала нервничать. А что как у Беаны не получится? Что если её сразу же проводят к мэру, не оставив в холле? От волнения перестала слышать, о чем так увлеченно мне рассказывал наш «зритель», лишь раз за разом поглядывала исподтишка на резные двери дома, умоляя их открыться. Каким же огромным было облегчение, когда они, наконец, с грохотом отворились. Мы синхронно повернули головы на звук. Из дверей, выпорхнуло прекрасное создание, и зычным, хорошо поставленным голосом заявило пока ещё не закрывшейся за ней двери: — Как вы смеете со мной так поступать?! Меня в монастырь?! — негодовала небесной красоты дева. Мы стояли, как и положено нечаянным очевидцам действа, открыв рты и внимательно следя за происходящим. А Беана настолько вошла в роль, что и на вышедшего дворецкого гаркнула: — Пошёл вон! — и по-хозяйски стукнула веером по плечу. Тот настолько опешил от подобного обращения, что не нашёлся, что ответить и тоже завис с открытым ртом, непонимающе глядя на актрису. «Браво! Бис!» — захотелось мне крикнуть. — «Хороша, чертовка!» — Вы ещё обо мне услышите! — пригрозила она всему дому мэра, и высоко задрав свой хорошенький носик, выпорхнула из ворот на улицу, обвела всё вокруг величественным взглядом. На мгновение задержала его на Григе, осмотрев того с ног до головы, затем шикарным жестом остановила проезжающий экипаж, взошла словно королева, и уехала. И последний аккорд нашего представления: — Опять дочка мера бузит! — послышалось где-то со стороны. А я взглянула на Грига и улыбнулась мысленно. Вот и произошло знакомство Принца с лже-дочерью мэра. Нужный эффект достигнут — мужчина замер, завороженный фееричной леди. — Заболталась я тут с тобой совсем, — вывела его из приятного оцепенения. — Мне пора. — Да, — ответил он рассеянно. «А Беана-то произвела на него неизгладимое впечатление!» — поняла с удивлением. Вторая часть нашего представления под названием «Сломанное колесо» пройдёт уже без меня, возле дома Принца. Надеюсь, актриса и там меня не подведёт. Отошла совсем недалеко от того места, где мы с Григом недавно наблюдали грандиозное выступление одной гениальной актрисы, только за угол завернула, как на меня налетел вихрь под названием Беана. — Ну, как я? — схватила она меня за руки, преданно заглядывая в глаза. — Ты была великолепна! — выразила свой восторг, искренне улыбаясь. — Да?! — она даже подпрыгнула на месте, от охвативших эмоций. — Это дело надо отметить! — Погоди. Беана. — попыталась вернуть её с небес на землю. — Тебе сегодня предстоит ещё второй акт пьесы. — Да, мы по чуть-чуть, — не унималась она. охваченная эйфорией из-за удачно сыгранной роли. — Не стоит, давай сначала закончим, — строго остановила порыв. — Не будь такой занудой! — заявила она капризно и потащила меня к ближайшему экипажу. — Я угощаю! Открыв дверь кареты, улыбаясь, потрясла передо мной же тем мешочком с деньгами, что я ей передала по уговору за первую часть работы. — Беана. — даже немного разозлилась. — Я эти деньги тебе заплатила не для того, чтобы ты их по тавернам прогуливала. — Брось нудить. — только и добавила актриса, почти силой запихивая меня в наёмную карету. Так как ростом она значительно выше, да и весу в ней побольше моего, это не составило большого труда. А Кет ещё говорила, что я сумасбродная, она просто с Беаной не знакома. Всю дорогу моя новая подружка мне взахлёб рассказывала о своем сегодняшнем приключении, о том с каким трудом удалось проникнуть в дом. Ну. это она привирала, конечно, так как о её посещении особняка мэра всё было договорено заранее. Но я ей позволила думать, что она всё провернула сама, пусть порадуется. Беана продолжала дальше заливаться соловьём, поведав, какой жуткий попался дворецкий, как он бесцеремонно осмотрел её с головы до ног, и как ее. бедняжку, передёрнуло от этого взгляда. — Не представляешь, как трудно было дождаться, когда же. наконец, настанет тот нужный момент, а главное, не допустить, чтобы противный дворецкий отвел меня к мэру, — вещала она с таким упоением, что я невольно улыбалась и заражалась её весёлым настроением. Подъехали мы к довольно дорогой таверне. Я воззвала было вновь к разуму, но актриса лишь отмахнулась. В таком состоянии, кажется, он у неё не работает. «В конце концов, — подумала я, — немного расслабиться не помешает. Тем более, что вторая часть спектакля лишь вечером». В помещении было немноголюдно. Я обрадовалась, люблю в тишине посидеть. Беана заказала вино и немного сыра с фруктами. — Ну. не есть же мы сюда пришли, — подмигнула мне, удобнее усаживаясь. И следующие часы показали, что действительно — не есть. Актриса поглощала вино с удивительной скоростью, я не успевала поднять бокал, а её уже был пуст. Болтала она без умолку, так же много, как и пила. Первое время шумно восхищалась нашей выдумкой, а потом начала травить байки из театральной жизни. Я с облегчением выдохнула, когда она перестала изливать свой восторг от разыгранной комедии. Зато закулисные истории оказались довольно забавными, и Беана веселила ими не только меня, но окружающих, количество которых стало понемногу увеличиваться. — Представляешь, — хохотала она. — Сидит он на сцене, на высоченном троне, изображает какое-то божество. Такой важный, напыщенный, облаченный в золотистую тогу, увешанный дорогими украшениями, а из-под подола неожиданно выглядывают его грязные солдафонские сапоги. Этот (далее следовали нецензурные выражения), забыл переобуться. Я как увидела — чуть не свалилась в обморок! Рассказчица, выдерживает небольшую паузу, подводя к кульминации, и поймав на себе заинтересованные взгляды посетителей, продолжает: — Но это ещё полбеды. Этот засранец ко всему прочему забыл текст, и вместо того, чтобы красиво продекламировать высокопарный стих, неожиданно заявляет мне: «Всё нормально, Беана. всё нормально!» Естественно, свою реплику я произнести уже не смогла, прыснув со смеху. «Кажется, пора прекращать этот балаган», — решила я и, допив второй бокал, поднялась. — Беана. нам пора, — заявила авторитетно, забирая у неё из рук выпивку. — Ну-у, — протянула девушка, протестуя и пытаясь вернуть драгоценную жидкость. Но я оказалась проворнее или, точнее сказать, трезвее и бокал перекочевал на мою сторону стола. — Ладно, — пошла на попятный актриса. — Нет, так нет. Давай просто немного посидим еще. Отдохнём. — А до этого, что мы делали? — удивилась я, но присела рядом. — Давай споём! — предложила, вдруг, Беана и, не дожидаясь ответа, затянула: — Влюбился бедный менестрель в красавицу Минэ. При этом она не попала ни в одну ноту. Я зажмурилась и заткнула уши, более фальшивого исполнения этой песни ещё не слышала. Но актриса продолжала выводить заунывные рулады, горланя на всю таверну. И мои бедные нервы не выдержали. — Давай выпьем! — протянула ей бокал, лишь бы она замолчала. Пока пили, стояла блаженная тишина, я даже выдохнула от облегчения. Беана тут же расплылась в такой довольной улыбке, а я с досадой поняла, что это была хитрая уловка. Но было поздно, вино уже исчезло в её лужёной глотке. Далее события понеслись со страшной скоростью. Вроде бы я лишь моргнула, а возле Беаны уже сидит какой-то военный офицерского чина, и они мило так воркуют, словно голубки. — Беана. — дёрнула её за рукав. — Нам ещё к Принцу! — Да, ну! — отмахнулась она. — Я уже нашла своего принца! Последнюю фразу она произнесла томно и уже своему собеседнику. — У нас ещё один акт пьесы, — тянула я упрямо. — Пошли! Актриса обернулась, и. увидев её взгляд, отчетливо поняла, что спектакля не будет. — Мари, — заявила она пьяно. — Я могу сыграть в любом состоянии! — Идиотка, — сказала я своему бокалу с вином и в расстройстве залпом осушила его. И тогда события понеслись ещё быстрей. Не успела и глазом моргнуть, а Беаны уже нет рядом. В удивлении обвела взглядом таверну. «Куда она могла подеваться?» Даже под стол заглянула, её нигде не было. — Ваша подругаподнялась в комнаты, — прогремел где-то рядом голос. Подняла голову, надо мной возвышался хозяин таверны, заговорщически улыбаясь. — Вот, засранка! — ляпнула в сердцах. — Такой спектакль сорвала! По тому, как рядом стоящий мужчина хмыкнул, поняла, что проговорилась вслух. Осталось лишь напиться с горя.* * *
Решив напиться, сразу же приступила к делу. Много не потребовалось. От первого бокала вина я становлюсь весёлой и беззаботной, от второго — меня тянет танцевать, (правда, сегодня я этот эпичный момент пропустила), а вот после третьего… ложусь спать. Последний бокал оказался лишним, и меня со страшной силой потянуло в сон. «Пока эта гадкая девчонка там наверху развлекается с каким-то военным, я немного вздремну. Совсем чуть-чуть», — пообещала себе. Отодвинула в сторону посуду и со вздохом облегчения уложила свою буйную головушку на стол. И такое расслабление по всему телу пошло, так мне хорошо стало, что сразу же и провалилась в глубокий сон. Не знаю, сколько я проспала, как в мои волшебные сны вдруг ворвались до боли знакомые голоса. Даже сердце сжалось. — Ты видишь то же, что и я? — спросил первый голос, от которого моё бедное сердечко замерло и пустилось с бешеной скоростью вскачь. — М-да… До чего девушку довёл! — с упрёком ответил второй. — Я довёл? — возмутился первый. — Это вино её до такого состояния довело. Потом уже, видимо, кому-то другому отдал распоряжение приказным тоном: — Этой девушке больше никогда не наливать! — Слушаюсь, — подобострастно прозвучало в ответ. — И если она ещё раз у вас появится — тут же отправляйте ко мне посыльного! — голос, отдававший приказы, стал ещё серьёзней. — Будет исполнено! — ответил тот же угодливый голосок. И почти у самого моего уха: — Горе ты моё! И кто тебя одну отпустил? — с этими словами меня подняли. Совершенно неосознанно обвила руками шею меня державшего, уткнулась носом в плечо, вдохнула такой родной головокружительный запах мужчины, ставшего частым гостем моих сновидений, и расплылась в блаженной улыбке. «А что? Во сне можно». — А они не одни гуляли! С ними леди была красивая! — донёсся опять все тот же неприятный скрипучий баритон, и тут же добавил многозначительным полушёпотом: — Только она поднялась с молодым военным в комнаты. — Что за военный? — голос державшего меня резко изменился, и если минуту назад он был бархатно-нежным, то сейчас прозвучали такие рычаще-угрожающие нотки, что я втянула голову в плечи. — Не могу знать, они не часто здесь бывают. — Аден, подержи, пойду-ка разберусь, что за военный, — и меня попытались оторвать от уютного и любимого плеча. — М-мм, — хотела сказать что-то протестующе и крепче ухватилась. — Смотри-ка, — хмыкнул второй. — А ваша леди, кажется, против. — Всыпать бы этой леди хорошенько, — вновь прозвучало над ухом и, не меняя интонации: — Хватит улыбаться. Оуен, поймай карету! Я почувствовала, что мы передвигаемся, точнее, двигался несущий меня, а я все также лежала на его плече. Через пару минут в лицо повеял свежий ветер. Меня больше не пытались никуда переложить или кому-то передать, и я успокоилась. Очнулась от тряски, даже попыталась открыть глаза, но ничего не получилось, веки словно свинцом налились, не желая меня слушаться. — Ещё раз увижу, что ты напиваешься — выпорю, — прозвучало зловеще откуда-то сверху. Что-то мне сон перестаёт нравиться. Хотела этому нахалу ответить что-то дерзкое, но так и не смогла рта раскрыть. Бывают такие сны: бежишь, бежишь, а всё на месте. Такое и у меня было состояние — вроде и ответить хочу, и понимаю, что происходит, но тело меня не слушалось, как будто увязло в мягкой карамели. Далее сон вновь повернул в приятную сторону. Почувствовала на щеке осторожное прикосновение губ. — Глупая, маленькая девчонка! Куда ты со своей наивностью в этот жестокий мир? Я ведь не добрый дядюшка. И ты не представляешь, сколько усилий мне приходится прикладывать, чтобы сдерживать себя. Ты так близко, искушение слишком велико. Знаешь, что бывает с такими глупышками, когда они попадают в руки таким, как я? Я не ответила. Что я могла сказать? Просто лежать у него на руках было так хорошо. — Что ты со мной делаешь? — жаркий шепот прозвучал теперь у самого уха, и его дыхание опалило шею. По телу пробежала дрожь предвкушения. А губы герцога бесцеремонно продолжили движение по шее ниже к вырезу платья. Сразу стало жарко, показалось, что я задыхаюсь. — Ты пахнешь фиалками, — прозвучало в ложбинку между грудьми, и я непроизвольно выгнулась навстречу наглым губам. — Такая податливая, вся дрожишь, а я ведь даже не начинал… Кажется, я застонала в ответ или мне показалось. Но в ту же секунду мужчина чертыхнулся и отодвинулся. А потом с силой прижал меня к своей груди, и я услышала бешеный стук его сердца. «Пусть этот сон не кончается. Не хочу просыпаться». Вновь провалилась в небытие, выплыла из него, когда вновь повеяло свежестью. — Ох, что же это делается?! — неожиданно в сон ворвались причитания Кет. «Кет! Откуда она в моём сне?» А экономка меж тем продолжала что-то бормотать. — Сюда, пожалуйста! — дальше шло охание и ахание. — Что это с бедной девочкой? — Ваша бедная девочка перебрала вина. — донеслось возмущённое от того, кто меня нёс. «Ничего я не перепила, просто устала…» — обиделась мысленно. К моему большому сожалению, тёплые ручки разомкнули объятия и меня оставили. Сразу стало так холодно и досадно, я свернулась калачиком и на этом прекрасные сновидения прекратились. Утро встретило меня каким-то неприятным осадком на душе и где-то в районе желудка. Резко вскочила, но тут же медленно опустилась обратно на кровать. «Ох, моя бедная головушка!» В висках стучит, всё кружится. Вернув голову на подушку, облегченно вздохнула. «Родная кроватка! Как же я здесь очутилась?» Таверну помню. Беанку. гадину такую, тоже помню. Помню, как вдруг спать захотелось. А потом… — А-аа, — схватилась за голову. Обрывочные воспоминания о вчерашнем вечере ворвались в моё сознание, даже в холодный пот кинуло, а в внизу живота заныло. «Неужели это была я?! Это было со мной?!» Меня охватила паника. «Нет. этого не может быть! — попыталась успокоиться мысленно. — Мне всё приснилось! Точно приснилось! Ну, откуда в той таверне мог взяться герцог?!» Но здравый рассудок тут же вступил в спор, напомнив о дорогом убранстве оного заведения и довольно таки состоятельных посетителях, судя по их внешнему виду. Вполне возможно, что туда частенько наведывается его сиятельство. И моя новая подружка там тоже, скорее всего, не впервые. Может быть, именно там они и познакомились. Зачем же Беана меня туда потащила? Вот. засранка! Ну, я ей покажу! Ни копейки больше не получит, пока не выполнит обещанное. — Очнулась? — в комнату вошла Кетти с Соули на руках. Я тут же потянулась к моей девочке. — Даже и не дыши на ребёнка, — отвела мои руки в сторону экономка, не дав взять малышку. — Ты хоть помнишь, кто тебя домой принёс? Я вновь напрягла свою память, но Кет, не дожидаясь моего ответа, выдала: — Герцог! Это прозвучало как гром среди ясного неба, я даже подскочила от неожиданности. — А где он… — хотела спросить «взялся», пребывая в своих переживаниях, но экономка не дала возможности договорить. — Как где? Уехал сразу же, как положил тебя на кровать. Даже раздеть сам пытался, нахал эдакий. Если бы я не стояла рядом… А когда уезжал, пообещал, что будет за тобой теперь присматривать. — Этого мне только не хватало, — тяжело вздохнула. Кет только хмыкнула в ответ многозначительно. Вот так погуляли мы с Беаной. Кстати, стоит ее найти и устроить хорошую взбучку. Как же я на неё зла! Мало того, что такое дело испортила, так ещё и привела в таверну, где герцог отирается. Так меня подставить! Приняв холодный душ, и немного взбодрившись, отправилась на квартиру к гулёне-актриске. Всё равно Кет меня сегодня к Соули не допускает. Говорит язвительно, что я отравлю ребёнка своим дыханием. Кет бывает такой занудой, а ведь и сама иногда прикладывается к бокальчику вина перед сном. На квартире Беаны меня ждало разочарование. Как доложил консьерж, девушка до сих пор дома ещё не появлялась. И на следующий день её тоже не было, и ещё три дня. Я уж начала плохо о ней подумывать: а не сбежала ли она с тем военным. И такое возможно, слишком уж актриса бесшабашна. Попросила мальчишек Шкета следить за её квартирой, и как только появится, сообщить мне. К концу четвертого дня красотка таки явилась. Я тут же оставила все дела и отправилась к ней. Свой адрес новой подружке не давала во избежание неприятных неожиданностей. И. видимо, оказалась права. Поднявшись к ней на этаж, обнаружила дверь ее квартиры открытой. В прихожей меня никто не встретил. И вообще царила полная тишина, хотя мальчишка, карауливший у ее дома, утверждал, что она никуда не выходила. Пройдя в спальню, нашла актрису на кровати, с блаженным видом рассматривающей потолок. — Знаешь, где я была?! — приподнялась она. лишь меня завидев, опустив церемонии приветствия. — Боюсь даже предположить! — ответила зло. — Наверное, весь офицерский состав опробовала. Безумно хотелось её стукнуть. — Фу, какая ты! — махнула ручкой Беана. ни чуточку не обидевшись. — Я бы конечно, хотела, но кто ж меня туда пустит! Она задорно захохотала. Я тоже не смогла сдержать улыбки. — Всё это время, — начала она загадочно, когда отсмеялась, — я была в доме твоего Принца! Ошарашив такой новостью, уставилась на меня, победно сверкая глазками и наблюдая за моей реакцией. — Да, ну?! — даже опустилась рядом на постель, настолько велико было моё удивление. — Когда же ты успела? — Как и договаривались! — ответила она важно. — В тот же день. — А как же… — Военный? — перебила меня Беана. и, лукаво улыбнувшись, потянулась, как сытая кошка. — Ну, мы с ним немного развлеклись в таверне. Молодой ещё, не опытный. Я его обучила кое-чему… — Давай без этих подробностей, — вовремя пресекла подружку, не дав ей развить тему. Она хихикнула, задорно на меня глядя. — Расскажу тебе следующий раз. когда снова забредём в таверну, — протянула томно. — Беана! — повысила голос и сделала строгое лицо. — «Вряд ли я с тобой ещё раз забреду в таверну, это слишком чревато последствиями». — Хорошо-хорошо, не буду развращать юных приличных леди, — она расхохоталась вновь. «Это я-то приличная? Знала бы ты. как недавно в карете с герцогом чуть ли не…» Но вслух этого, естественно, не произнесла, продолжая строго на неё смотреть, хотя самой хотелось тоже рассмеяться, завалиться рядом с Беаной на кровать и слушать её глупую болтовню. Но я сдержалась, бабулино воспитание даёт о себе знать, жаль, что так редко. Насмеявшись. Беана неожиданно стала тоже серьёзной и даже сморщила свой прекрасный носик. — Ты правильно сделала, что сбежала от него, как мужик твой Принц никакой. — Как это? Я тут же вспомнила все номера эквилибристики в исполнении Грига и Лизетт, виденные ранее в кабинете. На моём лице, видно, проступило удивление, потому что Беана поспешила объяснить: — Он из тех мужчин, что в любовных утехах заботится только о себе. «Ах. вот оно что! — чуть ли не стукнула себя по лбу. — А я-то всё время думала, что со мной что-то не так». — Тебе не обязательно было с ним слать. — проговорила я с упрёком в голосе. — Ты с ума сошла?! — возмутилась на это Беана. — Он такой красавчик, я не могла не попробовать. — Для тебя мужчины, словно пирожные. — улыбнулась я. В этот момент мне в голову пришла мысль, что в этом они очень похожи с герцогом. Тот тоже мне шептал, что я сладкая. «Интересно, кто от кого подобным заразился? И о чем я только думаю?» — тряхнула головой, выбрасывая глупые мысли. — Очень хорошее сравнение, — кивнула головой актриса, соглашаясь. Несколько секунд она сидела молча, загадочно улыбаясь. Видать, перебирала в памяти уже отведанные «пирожные», потом, вспомнив о моем присутствии, продолжила отчет о проделанной работе: — В общем, так — контакт я наладила. Теперь он слепо верит, что в его сеть попалась дочь мэра, сама графиня Фисби. — А подробнее? — придвинулась ближе, всем видом выказывая жгучий интерес. — Всё получилось, как мы и придумали, — повела свой рассказ Беана. — Карета сломалась, как раз напротив дома Принца. Твой кучер просто молодец, так здорово всё подстроил, мне оставалось лишь подыгрывать. «Ещё бы! — подумала с гордостью. — Мне его сам Шкет привёл!» — Какое-то время пришлось покрутиться, пока из особняка вышел сначала дворецкий, а потом и сам хозяин, — продолжила актриса. — Он меня сразу узнал. Глазки загорелись, вежливый стал до тошноты, и такой обходительный. Пригласил к себе в дом, пока его люди будут колесо чинить. «Да уж, он просто настоящий Принц, когда ему что-то от вас нужно». — Мы сначала выпили чаю, потом он пошел осведомиться, как моя карета, и вернулся с таким виноватым видом. Объяснил, что её, к его глубочайшему сожалению, не смогут сегодня починить. Я чуть не расхохоталась, на него глядя. Ведь он думал, что меня в ловушку поймал, а это я его заманила в свои сети. Но для вида, тоже сильно расстроилась. Тогда Принц, дабы меня немного утешить, предложил отведать его коллекционное вино, а потом пошло-поехало. Как в постели очутились даже не уловила. Ловок, шельма, признаю. А вот дальше — одно сплошное разочарование. Но я стойко выдержала, изображая страсть и восторг в нужных местах. — Без подробностей, Беана. — предупредила я вновь. — Да помню, — отмахнулась она. — На следующий день он сам уговорил меня остаться. Я долго отнекивалась и смущалась, совершенно натурально. Ты бы меня видела! Я была великолепна! — Даже не сомневаюсь! — хмыкнула, не сдерживая, однако, своего искреннего восхищения. — Потом он мне подарил браслетик! Девушка продемонстрировала мне свою изящную ручку, на которой красовался тот самый браслет, что Григ приносил, как бы в знак примирения. «Этот лишний раз не потратится. — подумала с горечью. — Надеюсь, Беане удастся побольше из него вытрясти». Далее мы принялись разрабатывать дальнейшую стратегию. Сейчас по нашей версии для Грига, красотка-графиня уехала по делам, и заодно обновить гардероб. Не может же она в одном платье ходить. И да. еще одна победа моей напарницы — Принц пообещал оплатить все расходы, ведь домой взбалмошная дочь мэра никак не может возвращаться. Иначе её запрут в монастыре. Обсудив дальнейший ход операции, ещё раз предупредила Беану быть осторожной. На этом мы и распрощались. Настроение было прекрасное, и я решила посетить Шкета. Узнать последние новости. Мальчишку увидела практически сразу, лишь выехала на площадь. С интересом наблюдала, как он тащит огромную корзину с продуктами, следом за ним шли средних лет женщина и девочка лет пятнадцати. Сорванец, увидев меня, подмигнул, и продолжил свой путь. Что это он носильщиком заделался? Не солидно ему уже корзинки таскать, мог бы поручить своим помощникам. А нет, глядишь ты. сам тащит. Сдается мне это неспроста. Заметив, как девочка исподтишка на него поглядывает ещё больше удивилась. Это что же я сейчас наблюдаю будущую невестку? Забавно. Отпустив экипаж, стала медленно прохаживаться вдоль ярмарочных рядов в ожидании возращения мальчишки. Вернулся он довольно быстро, должно быть недалеко пришлось нести. — Что это ты носильщиком подрабатываешь? — усмехнулась, лишь он приблизился. — А, — махнул он рукой. — Просто жена пекаря — хорошая женщина, нас всегда подкармливает. Вот и решил помочь. — Ага, и дочь у неё прехорошенькая, — решила его подразнить немножко. — Обыкновенная, — пожал плечами Шкет и отвернулся. «Ой, как смутился! Да она ему нравится!» Попыталась сдержать улыбку, дабы не обидеть парнишку своей излишней весёлостью и перевела быстренько разговор на другую тему: — А, что это сегодня народу так много у лавок с тканями? — а ты не знаешь? — резко обернулся и посмотрел на меня с недоверием. — Нет — ответила честно, не понимая, к чему он клонит. — Не узнаю Лису. Как же это ты проворонила? О подобном ты всегда первая знала, — заулыбался хитро мальчишка. — Правда, не знаю, — ответила, начиная раздражаться. — Бал намечается, — смилостивился сорванец. — А-аа, — протянула разочарованно. — Этих балов штуки по три на день. — Ты меня не дослушала. — продолжил он. — Бал-маскарад! Парнишка замер, внимательно следя за моей реакцией. И она последовала: — Маскарад! — повторила за ним, медленно выговаривая по слогам, а мысли тут же пустились вскачь. — Ну. наконец-то! — обрадовался Шкет Улыбнулась ему искренне, уже размышляя — как. когда, в чем и зачем. Далее мы понимали друг друга не просто с полуслова, а с полувзгляда. Его лукавый прищур спрашивал: «Что, Лисонька, снова собралась на охоту?», а я отвечала: «Даже лапки чешутся, так охота!». — Думаешь, на маскарад кто-то наденет настоящие драгоценности? — продолжил он мысли вслух. — Обязательно наденет, — с уверенностью подхватила. — Глупцов много, и я даже знаю одну… — протянула задумчиво. — «И эту леди зовут баронесса Бассет, и я буду не я, если она не наденет один чудесный бриллиантик на этот бал! Но на этот раз я подготовлюсь основательней, и мой камешек снова вернется ко мне, и мы будем неразлучны!» Далее принялись за обсуждение рабочих процессов. — Как вход? — спросила деловито. — По пригласительным. — в том же тоне ответил беспризорник. — Достать сможешь? — Нет, — качнул головой категорически. — Значит, на сегодня главное достать билет. — сделала заключение. — Сможешь? — уточнил Шкет. — Там, где прошлый раз позаимствовала? Я отрицательно помотала головой. «Не уверена. Украсть билет вновь у герцога было бы слишком дерзко. Даже не так: украсть билет у герцога — очень опасно. Хотя… украсть билет у герцога — это так весело!».Глава 15
Осталось придумать как же и повеселиться, и пригласительный получить, и при этом не попасться. Последнее было самым сложным. Принялась размышлять, как же все это провернуть. Может, переодевшись мальчишкой заявиться, якобы на службу в Тайную канцелярию по приглашению того же герцога? И что мне это даст? Как только выяснится, что билет пропал им и думать не надо будет, кто взял, и так все ясно. Тем более после того случая, рыжик меня и близко к бумагам не подпустит. Пойти туда «самой собой» У меня даже повод есть — поблагодарить его сиятельство за документы для Соули. Только, опять же, если пригласительный билет пропадёт в мой приход, они быстро сложат два плюс два и вычислят Лису во мне. Тогда нужно, чтобы в день пропажи билета было много посетителей, дабы усложнить задачу герцогу. А где же взять их? Тут на случай нельзя полагаться. Нанять столько народу денег-то у меня хватит, но слишком это хлопотно. Каждому объясни, научи, расскажи, как действовать. Не нанимать же мне театральную труппу, да и герцог, скорей всего, знает их всех лицо, по крайней мере женскую ее половину. С большим количеством народа намного опасней, чем, если сама буду действовать. Чем больше свидетелей и посвященных — тем провальнее дело. Достаточно герцогу поймать одного и допросить хорошенько, как они там умеют в канцелярии, и всему конец. Значит, такой вариант тоже не годится. — Шкет, а ты не знаешь, письма приходят герцогу только в канцелярию или домой тоже? — спросила своего верного товарища, а в голове уже зрел новый план. — Не знаю, но узнаю, — улыбнулся уверенно мальчишка. — Тогда узнай за одно не требуется ли его сиятельству в особняк прислуга в ближайшее время. — Сделаю, — ещё радостнее ответил тот. — Вот и хорошо, — подытожила по большей части для себя, и быстро распрощавшись с сорванцом, отчалила, по дороге, всё ещё думая о предстоящем деле. Наметила себе план. Первое — заехать к стекольщику. Что я незамедлительно и сделала. Выбрала у него в отходах нужный мне по размеру кусок прозрачного стекла. Заплатила за него монету. Стекольщик ни слова не сказал, ему всё равно, лишь бы деньги, а то, что отходы продались — так только в радость. Далее отправилась к ювелиру. Дядюшка Фейт встретил меня радостно и с удовольствием продемонстрировал те украшения из моего арсенала, что были уже готовы. Такая получилась красота, сама не ожидала. Камни в новых оправах заиграли, выигрышно демонстрируя все свои грани. Принялась примерять колье, одно краше другого, каждый раз охая и ахая от охватившего меня восторга. Ювелир смущался, как мальчишка, краснел и опускал глазки вниз, по его довольному виду было понятно, что ему безумно приятна моя похвала. — Джемма, на вашей изящной шейке всё смотрится, лучше, чем на королеве, — не отставал и он. «Приятнее было бы: лучше, чем на герцогине! Стоп, о чем это я?» — тут же отмела эти мысли, и даже думать себе запретила в ту сторону. — А, сколько теперь будут стоить эти украшения? — спросила хитро. Ювелир удовлетворённо крякнул. — Правильные вопросы задаёшь, девочка. Если захочешь продать, приходи к дядюшке Фейту. Улыбнулась в ответ, этот своего не упустит. Теперь драгоценности не нужно продавать на черном рынке, а цена новых изделий просто взлетела до небес. И всё же он хорош! Расхвалила милого дядюшку, как только могла. Когда он совсем растаял от моей лести, достала из кармана купленный кусок стекла и протянула ювелиру. Он внимательно разглядел стекляшку и вопросительно вскинул бровь, ожидая продолжения. Обстоятельно объяснила, что я от него хочу и даже зарисовала все детали. Пара секунд и его удивление сменилось восхищением. — Ох, Джемма, дядюшке Фейту очень хорошо знаком этот камушек, — и добавил, лукаво прищурив глаз: — В руках хотя бы его подержать, и не зря жизнь прожита. Ювелир хитренько мне подмигнул. Это означало, что он сделает то, что я прошу, но за услугу просит посмотреть на настоящий камень. Не могла сдержать улыбки в ответ: — Постараюсь доставить вам такое удовольствие. — Моя хорошая девонька, нам с тобой обязательно нужно отведать пирожные, — быстро сменил он тему, добившись своего. — Свежайшие!! Пальчики оближешь! И не обращая внимания на моё сопротивление, усадил за стол и не отпустил пока не съела хотя бы пары штук удивительнейших, по словам Фейта, прямо королевских пирожных. — А где ваши девочки? — спросила я, когда вкуснятина съедена, и ароматный чай почти выпит. — Я их спровадил в институт благородных девиц! — хохотнул дядюшка. — Как? — даже прикрыла рот ладошкой в показном ужасе, а губы уже сами расплылись в улыбке. Эти две чертовки перевернут бедный институт с ног на голову. От названия останется только «девиц», да и то еще под вопросом. Фейт заливисто рассмеялся: — А пусть они нервы делают не только мне! На этой оптимистической ноте мы расстались. Несколько украшений забрала для будущего бала, не знаю еще, какое будет платье, надо будет определиться. Сложила их по давней привычке в корзину с фруктами, под сочные персики, которыми угостил напоследок ювелир, поняв, что мне нечем прикрыть драгоценности. И даже отправил меня домой на собственной карете, так как был твердо уверен, что с таким кладом опасно ходить по городу пешком. Он, конечно, подозревал, что я и не с такими кладами бродила, но всё же позаботился о моём возвращении домой. Дома меня ждал сюрприз, да ещё какой! Едва вбежала в гостиную, радостно зовя Кет, дабы вручить ей фрукты, как на полпути застыла, не веря собственным глазам. На диванчике чинно сидели и попивали чай два знакомых мне работника Тайной канцелярии. — Ваше сиятельство! Милорд! — поприветствовала обоих, присев в реверансе. Оба вскочили, как будто их посетила сама королева. Так как Аден находился ближе ко мне. преодолев расстояние в два шага, первым приложился к ручке, выразив своё почтение. Затем медленно приблизился герцог и, взяв мою руку в свою, долго пристально смотрел на меня. Неприлично долго. Этот взгляд я скорей чувствовала, потому, что не поднимала глаз, глядя в пол, всё время пока он стоял рядом. Как только он легко прикоснулся к руке губами, тут же осторожно её высвободила и отступила подальше. У меня в корзине под фруктами лежали украденные драгоценности и хоть узнать их уже невозможно, но в присутствии этих двоих мне с таким скарбом на руках сделалось нехорошо. Холодок страха пробежал по спине. «Что они здесь делают? Неужели герцог воплотил свои угрозы и за мной устроили слежку? Нет, — тут же отмела это страшное предположение. — Если бы следили, то встречали бы не так. Спокойно! Соберись!» — Чем обязана вашему визиту? — спросила по-светски вежливо, стараясь не смотреть на герцога. В голове тут же всплыло моё постыдное поведение тем вечером. Если бы умела краснеть, сейчас бы стояла красная, как вареный рак. Давей молчал и бесцеремонно меня разглядывал. Я ощущала себя под этим взглядом голой. «Что это он так смотрит? Смутить хочет? Не выйдет, я ничего не помню. Вот, ничегошеньки не помню из того вечера». — решила я и задрала носик повыше. Аден, видя, что друг не собирается отвечать, и пауза затягивается, поспешил объясниться: — Мы были поблизости по службе и решили зайти проведать вас. «Ф-ух! Как гора с плеч! Если он так будет присматривать, то еще ладно. Главное, чтобы слежку не приставил». — Тогда я распоряжусь на счет ужина, — улыбнулась приветливо, пятясь по направлению к кухне. — Тяжелая корзина? Вам помочь? — заговорил неожиданно его сиятельство с какими-то странными интонациями в голосе. Взгляд у него стал такой подозрительный и пронизывал меня буквально насквозь. Мне вновь сделалось страшно. — Благодарю, не стоит, она не тяжелая, здесь только персики, — проговорила торопливо, и почти бегом заскочила за дверь. «Ох, зачем я оправдываюсь? Он сразу же заподозрит что-то неладное». На кухне вовсю орудовала Кет, а Соули сидела рядом с ней на столе, и молча наблюдала. И от увиденной картины мне стало так стыдно. Какая же я эгоистка! Экономке приходится и так туго, ведь на ней весь дом, а я ещё и малышку на неё сбросила. Надо нанять больше прислуги. Няня нам не нужна, свою девочку я могу доверить только Кетти, а вот кухарка не помешала бы. Деньги разбазариваю на всяких актрис, а родной человек страдает. Увидев меня, малышка пискнула что-то неразборчивое и потянулась всем тельцем навстречу. Взяла её на ручки, хоть это и грозило мне тоже стать всей перепачканной в тесте, как моя девочка. — Кетти, там… — начала я, но экономка меня перебила. — Да, лорды вас дожидаются, — подтвердила известный факт и, вытирая передником лицо Соули, продолжила: — Играете с огнём, леди. Был бы жив дед… Она посмотрела на меня с упрёком, качая головой, и сделала многозначительную паузу, чтобы я ощутила, насколько неправа. — Кет, — попыталась защищаться, но она в очередной раз не дала мне договорить. — Ужин будет скоро готов! — произнесла официально. Когда Кетти обижается, это хуже некуда, но хорошо, что она быстро отходит. Всё же чмокнула её в щёчку в благодарность, хоть она и проигнорировала мой жест — Кет, — перешла на шёпот — Корзинку нужно спрятать! Она внимательно посмотрела на содержимое и с пониманием кивнула. Я облегченно выдохнула и отправилась назад к гостям. — Пока ожидаем ужин, не хотите ли прогуляться в саду? — спросила, едва зайдя в гостиную. При моём появлении, мужчины резко прекратили разговор. — Пожалуй, мне уже пора, — поднялся граф. — Как? Вы не останетесь на ужин? — искренне удивилась я, от мысли, что останусь наедине с герцогом мне делалось дурно. — Да, Аден, оставайся на ужин! — тут же предложил его сиятельство, но прозвучало как-то не очень искренне. «Что это с ним?» — Вы правы. — хохотнул на это Аден. — Дела подождут, тут, смотрю, намного интереснее. Рыжик довольно хмыкнул и подмигнул мне, а герцог окинул его таким нехорошим взглядом, что даже у меня мурашки побежали по коже. Но тот в ответ только ещё больше развеселился. — Мари, нам нужно поговорить. — Давей вновь бросил злой взгляд на друга и добавил: — Наедине. — А, — растерялась я, Но вновь мне на помощь пришёл граф. Всё-таки, рыжик хороший человек, в отличие от некоторых. — Я бы с удовольствием до ужина посмотрел вашу библиотеку, — сообщил, глядя на меня с таким хитрым выражением лица, что я поняла — он явно подтрунивает над другом. Улыбнулась ему в ответ. — Да, конечно, — кивнула одобрительно. — Я вас провожу. — Я сам его провожу, — остановил меня герцог и добавил ледяным приказным тоном: — А вы оставайтесь здесь. После этого он подтолкнул друга в спину по направлению к лестнице на второй этаж. «Не понимаю, что это с его сиятельством, ревнует, что ли? К рыжику? Ну, это же абсурд!» Пока они поднимались в кабинет деда, который являлся по совместительству и библиотекой, я всё же отправилась на прогулку в сад вместе с моей малышкой. Погода стояла отменная, да и Соули надо чаще бывать на свежем воздухе. Буквально через пару минут герцог меня догнал. «Какой быстрый!» — Мари, нам нужно серьёзно поговорить, — начало он, лишь приблизился. «Ох, что-то мне уже не нравится! Неужели он заведёт речь о том злополучном дне?» — Да, прошу! — ответила вежливо, но как же на самом деле не хотелось этого разговора. — Ответьте мне на один вопрос, — продолжил Давей таким тоном, что сразу поняла — сейчас заведёт речь о тавернах и выпивках. — Ой, простите, — перебила его, состроив болезненную гримасу. — Подержите, пожалуйста! Я вручила ошарашенному герцогу малышку. Ему не оставалось ничего иного, как взять её на руки. Моя девочка вся в меня, и в этой ситуации она подыграла. Потянулась к золотым пуговичкам на мундире его сиятельства, и как только одна из них попала в ее крохотную ручку, уцепилась железной хваткой. И даже на вкус решила ее попробовать, наверное, пробу на зуб хотела определить, сразу ей это не удалось, но она не оставляла попыток. Когда злосчастная пуговка всё же не поддалась и так и осталась накрепко пришитой на том же месте, моя малышка смирилась. Она прилегла на плече его сиятельства, чтобы быть к пуговке поближе и принялась её рассматривать. Я с умилением и любовью наблюдала за её действиями, а герцог с удивлением и непониманием. Такой же взгляд перевёл на меня. — Камушек попал в туфельку, — объяснила свои странные действия. Облокотившись на локоть герцога, стала вытряхивать несуществующий камешек, при этом демонстрируя обнаженную ножку, чуть ли не до колена. Ну, надо же было его как-то отвлечь от неприятного разговора. Эффекта достигла сразу же, его сиятельство как завороженный следил за моими манипуляциями, слегка наклонив голову, чтобы лучше было видно. Вытряхнув воображаемые камешки из одной туфельки, взялась за другую. В этот момент на лице Давея расцвела понимающая улыбка. Кажется, я прокололась. Вторая туфелька была лишней. — У вас красивые ножки, — томно протянул герцог, подтверждая мои худшие догадки. — Благодарю, — тут же прекратила спектакль, поправляя юбку. — Это я вас благодарю, — продолжил с загадочной улыбкой глава Тайной канцелярии. — Не каждый день увидишь такие прелестные женские ножки. «Ох, эта тема не лучше прежней, может завести совсем не туда. С герцогом стало опасно общаться». — Не правда ли сегодня чудесная погода? — неловко попыталась перевести разговор. — Совершенно с вами согласен, — приподняв одну бровь и с интересом меня рассматривая, ответил герцог. «Да ладно, понимаю я, что веду себя глупо. Вот только не надо о вчерашнем вечере. То была не я, и вообще, меня там не было!» — А, как прекрасны эти кусты сирени! — продолжила с показным упоением, как семнадцатилетняя дебютантка на первом балу. — Так же прекрасны, как и их хозяйка, — подхватил Давей мой поэтический тон. Смотрю на него, а в глазах черти пляшут и на губах эта его коронная ухмылочка, как будто он мои мысли читает. — Но вернёмся к нашему разговору. «Вот ведь упрямый тип. Знает, что девушке разговор неприятен, но ни в какую не отступится». — Ой! — на этот раз я не играла. — Кажется, Соули уснула. Указала герцогу взглядом на малышку в его руках. Моя кроха крепко спала, держась за пуговку мундира. Замечательное свойство детей — засыпать в любом положении, даже не очень удобном. — Да… — растерялся его сиятельство. Непривычный держать детей на руках. Странно, ведь с его любовными похождениями, отпрысков должно быть уже десятка два. — Я отнесу её в кроватку! — хотела забрать малышку, но он не дал. — Я сам отнесу, — отверг моё предложение категорически. — Вы ребёнка разбудите. — Её сейчас ничем не разбудишь. — во мне нарастало раздражение. — «Указывать мне будет, да я лучше твоего в детях разбираюсь!» Но он был непреклонен. — Показывайте, куда нести! И вновь этот его приказной тон, так и хочется пнуть. Раскомандовался тут! Жаль малышка у него на руках. — Следуйте за мной! — ответила зло, и, развернувшись, направилась к дому, вся кипя от негодования. В полном молчании мы поднялись на второй этаж, и подошли к двери в мою комнату. — Дальше я сама, — протянула руки, чтобы забрать Соули, но его сиятельство и на этот раз мне не отдал моего ребёнка. И сделал шаг к двери намереваясь её открыть. — Но это моя комната! — возразила я. Совершенно неприлично, чтобы мужчина посещал комнату незамужней дамы. Тем более, будучи ей даже не женихом и не родственником. — Очень хорошо, — нагло ответил мне его сиятельство и, открыв дверь, шагнул внутрь. Это не мужчина, а ураган какой-то! Всё сметает на своём пути. Но не на ту нарвался. Обогнала его по дуге, и пока он стоял, со странной улыбкой рассматривая убранство комнаты, указала на детскую кроватку: — Сюда. Сама тоже оглядела всё вокруг: комната, как комната, в пастельных тонах, на подоконниках цветы, покрывала на кроватях тоже в нежный цветочек. По-моему, неплохо. Пока я размышляла об интерьере, герцог уложил малышку в кроватку и стал так, чтобы перекрыть мне пути к отступлению. Так я и оказалась зажата между своей кроватью, колыбелькой Соули, сзади стена, а впереди его сиятельство. Тут же почувствовала себя неуютно. А этот «милый» глава Тайной канцелярии на меня так коварненько поглядывает, и явно во взгляде прослеживается торжество — мол, попалась рыбка… «Куда деваться? Можно ускользнуть по кровати», — бросила на неё быстрый взгляд, но герцог его перехватил и ещё шире улыбнулся. — «Нет, этот путь к отступлению самый опасный. Ничего, я не сдамся без боя!» — Мари, — начал он таким тоном, как будто уже одержал победу, от чувственной хрипотцы в его голосе, у меня сразу же мурашки по спине побежали. — Ответьте мне на вопрос: что одна юная особа делала на днях в таверне? «Ох! И до чего же он упрямый! Мог и забыть уже. Получается, я зря ноги демонстрировала?!» — Не понимаю, о чем вы? — сделала каменное лицо. — Марион, — сменил он тон на угрожающий, — если вы продолжите напиваться по тавернам… Герцог не стал продолжать и сделал многозначительную паузу. Сначала я хотела сделать невинный вид. «Кто напивался? Я? Ничего я не напивалась, я вообще там просто спала». Однако увидев надменное выражение лица своего нравоучителя, пришла в негодование. — Что? — моему возмущению не было предела. — А это вообще не ваше дело, где я провожу время! Кажется, я перегнула палку, герцог сделал шаг ко мне, нависнув надо мной глыбой так, что мне пришлось задрать вверх голову. Его взгляд потемнел и стал злым. — Не моё дело?! — переспросил он. — Нет, — стояла на своём упрямо, но голос сорвался и моё «нет» прозвучало как-то неуверенно. — Не моё дело?! — вновь повторил он вопрос, а его руки неожиданно легли мне на талию. Одной рукой он прижал меня к себе, а вторая начала скользить вниз и остановилась на той части тела, которой вообще не имеет права касаться. Из последних сил сопротивлялась, упираясь ладошками ему в грудь. — Что… вы… делаете? — еле выговорила, стало трудно дышать, и тело зашлось в сладостной дрожи. — Мари, — продолжил он уже совсем другим голосом, хриплым и манящим, — моей выдержки надолго не хватит «Я тоже не железная», — хотелось ответить, но я лишь уткнулась носом ему в грудь, обняла его в ответ, и с блаженством вдохнула такой родной запах. Так мы и стояли, какое-то время не шевелясь, застыв в блаженстве, держа друг друга в объятиях. Как хорошо! Я слышу сумасшедший ритм его сердца, и моё бьется также быстро. Теперь я понимаю, что значит «сердца бьются в унисон». — Кх-кх, — вернуло нас к реальности покашливание у двери. Я попыталась отодвинуться от герцога, но он не отпустил. — Ужин готов. — сообщила громко Кет. видя, что деликатные намеки не возымели должного действия. Наконец, его сиятельство разомкнул свои объятия и, медленно развернувшись, вышел из комнаты. — Мари, девочка моя, — начала экономка лишь только герцог переступил порог. — Что же ты творишь? Неужели ты выбрала себе судьбу быть любовницей герцога? «Что она делает? — в одно мгновение в горле образуется ком. а на глаза наворачиваются слёзы, — Он ведь всё слышит!» И в подтверждение моих догадок шаги в коридоре замирают. — Такой участи желаешь? Неужели ты не достойна большего? Разве такого хотел для тебя дед? — продолжила бить по самому больному экономка. Моё сердце сжимается от боли. «Кетти, зачем ты так?!» — хочу кричать ей, но сама понимаю, что она делает это специально, чтобы и я, и он поняли, что наша связь недопустима. Она не имеет будущего, но если даже и есть это будущее, то для меня оно не слишком радужно. В его круге меня никогда не примут и роль любовницы — это максимум, на что я могу претендовать. В моем же, воровском мире, за подобную связь боюсь предположить, что может быть. Даже Шкет я не уверена, что поймет. Пока эти мысли пронеслись в голове, я, молча, стояла, глядя на экономку огромными от испуга глазами, и пыталась сдержать из последних сил слёзы. А шаги в коридоре известили меня, что он ушёл. Он не вернулся сказать, что всё неправда, что мы всё преодолеем. Начиталась я, кажется, глупых женских романов. В жизни так не бывает. «Я не буду плакать! Никогда не была плаксой и теперь не буду!» Кет сделала попытку подойти ко мне, чтобы утешить, но я отрицательно мотнула головой, и она остановилась. По её щекам покатились слёзы участия. Она всё правильно сказала, но как же это больно. Вот она какая горькая правда. Я не буду страдать и переживать! О чем? О несбывшемся? Так ведь я всегда знала, что это невозможно. О чем плакать? Что не стану любовницей его сиятельства? Теперь уж точно нет. Может, и пройду мимо счастья, но лучше сейчас сожалеть о несбывшемся. чем потом о том, что стала одной из длинной вереницы его любовниц… Крепко сжала зубы, надела на лицо вежливую улыбку, расправила гордо плечи. Пусть герцогиней мне не стать, но достоинства я не уроню. Кетти улыбнулась сквозь слёзы, прикрыв рот ладошкой. Из моих глаз не упало ни одно слезинки. Поплакать я смогу и потом, а сейчас: — Кет, принеси гостям вино, я скоро спущусь! — произнесла почти спокойно. Она кивнула и убежала, вытирая глаза передником. «Бедная девочка!» — услышала её бормотание, сквозь всхлипывания. — Всё будет хорошо! — произнесла самой себе и, с высоко поднятой головой, отправилась в гостиную. При моём появлении, мужчины поднялись. Приветливо улыбнувшись, сделала приглашающий жест рукой. — Прошу к столу! — и красиво прошествовала на своё место. «Он не увидит моих страданий, запрятать чувства как можно глубже! Я смогу!» Герцог услужливо придвинул стул, помогая сесть, кивком поблагодарила его. Он всё время пытался поймать мой взгляд, но я старалась смотреть куда угодно, только не на его сиятельство. Даже кураж какой— то странный появился. Хочется быть красивой, весёлой и беззаботной. Пусть не думает, что стану по нему плакать. — Вина? — предложила, когда все чинно расселись, и взяла бутылку со стола, дабы открыть. Давей тактично остановил меня и галантно забрал вино из моих рук. — О. простите! — извинилась за свою оплошность. — Привыкла, знаете, всё делать сама. «Пусть в каждом моём слове теперь ловит подтекст». — Вино должен открывать мужчина, — ответил на это герцог, ловко откупорив бутылку. — Вы правы, ваше сиятельство, — нашлась сразу. — Обязательно в ближайшее время постараюсь найти того, кто станет открывать вино для меня. Ох, что в этот момент случилось с лицом герцога! Глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию, похоже, он еле сдерживается. «А как ты хотел? — мысленно ему возражаю. — Я — девушка свободная! Тем более, ты несколько минут назад от меня отказался. Нечего строить из себя обиженного ревнивца!» Рыжик лишь перевёл недоуменный взгляд с меня на герцога, и обратно. — Вам нужна прислуга! — тоном нетерпящим возражений заявил сквозь зубы Давей. — Я могу с этим помочь. «Только шпионов герцога в моём доме не хватало!» — О, нет! Благодарю! Мы справляемся хорошо сами! И вино я пью не так часто, — любезно улыбнулась, в ответ на злой взгляд, а на душе, словно камень положили, вздохнуть тяжело. — Я заметил, — отозвался в том же духе герцог. «Это что ж он, опять на таверну намекает?! Некрасиво, ваше сиятельство», — опять ответила лишь мысленно, а на лице глупейшая невинная улыбка. — «Специально сейчас напьюсь и буду веселиться!» — Э-ээ, — прервал «милую» беседу молчавший до этого граф, тем самым обратив наше внимание на себя. — У вас чудеснейшая библиотека! Почувствовав нарастающее между нами напряжение, Аден попытался увести разговор в другую сторону. «Какой хороший человек этот рыжик, знает, о чём за столом говорить нужно! И как вовремя, ещё немного, и мы с его сиятельством друг друга загрызём». — Благодарю! — ответила графу, теперь уже искренне улыбнувшись. И Давей, кажется, заметил разницу в моём отношение к нему, и к другу. Хмурится, но молчит. А я продолжаю, даря графу самые обворожительные улыбки: — Библиотеку ещё прадед начал собирать, а дед продолжил. Мой вклад, к сожалению, самый мизерный. — Я был поражён, найдя сочинения известных математиков в таком количестве! — заявил он с восторгом. — Дед обожал эту науку и у меня привил к ней любовь, — ответила, пригубив вино. — А шахматы? Простите мне моё любопытство, для интерьера или… — Или! — кивнула головой. — Мы с дедом часто играли. Он учил меня с помощью этой игры мыслить стратегически! — И каковы ваши успехи? — с азартом в глазах продолжил расспрашивать рыжик, но его вопросы не обременительны, не то, что у герцога, как на допросе, потому с удовольствием отвечаю. — Какие успехи! — махнула рукой, рассмеявшись. — Я ни разу у него так и не выиграла. — Не может быть! — веселился и граф. — Правда! Не умею я мыслить на несколько ходов вперёд, — призналась ему искренне. А потом в пример привела наш с дедулей диалог, его слова произнося грубым голосом, а свои пискляво: «— Зачем ты походила сюда слоном, Мари? — как бы спрашивает дед, желая развить во мне внимательность и научить просчитывать ходы. — Здесь было свободное место, я и походила! — А почему не выводишь наперёд коня? — задумывается он серьёзно. — Он такой симпатичный, жалко будет, если ты его съешь!» Лишь закончила диалог, мы с графом прыснули от смеха. — Думаю, вы лукавите, — отсмеявшись, возразил мне Аден. Я лишь мило улыбнулась в ответ «Конечно же, лукавлю. У деда, я не выигрывала, но не столь глупа, как вам это нужно показать». В такой душевной непринуждённой беседе прошёл весь ужин, лишь только его сиятельство сидел хмурый. Но мне этот факт почему-то доставляет несказанное удовольствие. Отужинав, мои гости прощавшись неспешно ушли. Герцог сдержано произнёс слова прощания, даже к ручке не прикоснулся, ответила ему все так же холодно. Стоя в дверях и глядя им в след, поняла, что обязательно «выступлю» на будущем балу-маскараде. Если раньше я была не уверенна, внутри не давал покоя червячок сомнения, а может это совесть норовила проснуться, всё-таки, своим поступком я разрушаю авторитет его сиятельства, то теперь уверена, что точно там буду и повеселюсь, как следует.* * *
Следующим утром, не откладывая дело в долгий ящик, решила отправиться к Шкету. Но перед уходом вспомнила про ещё одно важное дело. Кет вместе с Соули разыскала, как всегда, на кухне. — Доброе утро! — поздоровалась с обеими и подхватила на ручки мою девочку. Она опять была чем-то измазана липким, кажется, вареньем. Вырастет моя малышка большой любительницей поесть, если будет проводить столько времени на кухне. — Доброе! — откликнулась экономка, внимательно на меня поглядев и вновь приступив к своей работе. Если она пыталась увидеть следы слёз, то все зря. Как и пообещала себе, я не плакала. — Кет. мне нужно с тобой поговорить, — сделала паузу, чтобы она, наконец, оторвалась от своей готовки и повернулась ко мне. Она отставила посуду и посмотрела на меня внимательно, я продолжила: — Я хочу, чтобы ты наняла нам в помощь кухарку, горничную и дворецкого. Кстати, а где тот мальчик, что помогал Роджеру на конюшне, что-то я его давно не видела? — Так он женился, леди, и уехал жить в деревню, — ответила мне с ехидцей Кет. И ее ирония была обоснована, я совсем не замечаю, что творится в моём доме, все мысли направлены только на одну персону. Но с сегодняшнего дня — никаких больше дум о герцоге! — Когда же он успел? — переспросила удивлённо. — Ведь юный совсем. — Почему же юный?! Он одного с вами возраста, — и опять эта язвительность в её голосе. Намекает, что и мне замуж давно пора. Вообще Кет — очень добрая и заботливая, но иногда её заносит. Я сделала вид, что не заметила колкостей. — Хорошо. Подбери, пожалуйста, прислугу, — вынула из кармана и отдала ей небольшой кошель с деньгами. — Полагаюсь на тебя. Ты намного лучше моего разбираешься в людях. И здесь я ни капли не лукавлю, Кет действительно, обладает житейской мудростью и видит многие вещи лучше меня. Экономка взяла монеты с довольным видом. — Будет сделано, — сообщила официально, но глаза её излучали радость. И я знаю, эта радость не от того, что теперь ей меньше предстоит работы, а от того, что наше благосостояние настолько улучшилось, что мы можем позволить себе слуг. А ещё, она очень горда оказанным ей доверием. Сегодня на целый день, пока Кет будет занята подбором персонала, забота о Соули и доме ложится полностью на меня. Одела своей малышке самое красивое платьице, себе тоже соответствующий наряд, у нас по плану выход в свет. Пойдём бродить по городу. Теперь, когда она и на бумагах моя родная дочь, больше не нужно моё солнышко прятать. Нарядные и красивые мы отправились в наёмном экипаже прямо к Шкету. Увидев нас, мальчишка сделал широкий приглашающий жест рукой, и когда мы вышли из кареты, театрально присвистнул, выразив тем самым свой восторг. — Откуда такая красота? — продолжил паясничать, кружась вокруг нас с Соули. — Привет! — натянула ему кепку на глаза, когда он, наконец, остановился. Шкет поправил свой головной убор и с интересом принялся разглядывать мою девочку. — Ну, здравствуй, грязнулька! Тебя не узнать. — Мня! — на это изрекла ему малышка, и мы зашлись смехом, а она далее продолжила что-то говорить на своём тарабарском. Моя девочка немногословна, но разговаривать предпочитает исключительно с особями мужского пола. Дома из неё трудно и звука добиться, а тут сразу целыми фразами заговорила. Она присоединилась в веселии к нам и хохотала так задорно, демонстрируя два верхних малюсеньких зубика, что удержаться от смеха нам было невозможно. Какое-то время мы забавлялись, Шкет корчил рожицы, а Соули задорно смеялась. — Что нового? — задала мальчишке нашу кодовую фразу, когда уже скулы начали болеть от улыбки. Он тут же перешёл на деловой тон: — Для тебя есть несколько новостей, — выдал он полушёпотом. — Первое, пригласительные билеты приходят герцогу сразу в три места: в Тайную канцелярию, как ты уже убедилась, в загородное поместье и в особняк на Птичьей аллее. Птичья аллея, к слову сказать, самый богатый район нашего города. — Второе, — продолжил меж тем мой секретный агент. — Ты удивительно удачливая, Лиса! — заявил с пафосом. Я лишь удивлённо вскинула брови, молча ожидая продолжения, и оно последовало: — Вскорости в особняк будут нанимать дополнительный штат прислуги на время приезда герцогини Саблер. При последних словах моё сердце замирает. «Он женат?!» А Шкет продолжает свой рассказ, не замечая моего состояния. Его фразы долетают как сквозь туман: — Зловредная она, говорят, особа, не зря её Коброй кличут. — Кто? — при последних словах вышла я из ступора и даже частично вернулась к реальности. — Как кто? — возмущается мальчишка. — Ты вообще меня слушала? — А ты не мог бы повторить последнюю фразу? — попросила смущенно. — Летаешь ты в облаках в последнее время, боюсь я за тебя, — сделал мне выговор Шкет и без перехода продолжил: — Маргарет Луиза по прозвищу Кобра, её так при дворе называют. Я моргаю непонимающе, что-то очень знакомое в этом имени. — Ну, как же, — раздражается пацан, видя мое недоумение, — Маргарет Луиза Саблер, бывшая герцогиня Лаиская, а теперь её титул перешёл сынуле. — Сынуле, — повторяю радостно за Шкетом, у меня словно камень с души упал, так легко становится дышать. — Фу-х! — выдаёт устало мой друг. — Наконец-то! Ты не заболела? Странно выглядишь. — Ай! — вскрикнула я, потому что в этот момент Соули случайно потянула меня за волосы. Вроде бы случайно, но мне кажется, она заодно со Шкетом. Забираю аккуратно из её кулачка прядь своих волос. — Давно просто её при дворе не было, — попыталась оправдаться. — Вот я и позабыла. Вообще Кобра — выдающаяся особа, мне о ней дед не без восторга рассказывал. Во времена своей молодости она серьёзного шороху при дворе наводила. Держала в своём железном кулачке всю тогдашнюю аристократию. Даже король её побаивался. А вот покинула она двор не без содействия собственного сыночка. Тот, говорили, ловко обошёл её, заняв место при Его величестве. У них в то время страшный конфликт вышел. Кобра хотела государственный переворот учинить, и на место молодого тогда ещё короля юного наследничка посадить. Таким образом, сама хотела прорваться к власти. Она бы принцем вертела, как хотела. Но вмешался её собственный сын и разрушил все коварные планы. Маман после этого сильно была в гневе, и удалилась в свое загородное поместье с громким скандалом, где по сегодняшний день и пребывала. Зато двор облегченно вздохнул. Но ненадолго, отпрыск оказался весь в мамашу, возглавил Тайную канцелярию и быстро всё прибрал к собственным умелым ручкам. Тогда-то он своё прозвище и получил. В последнее время от герцогини не было ни слуху, ни духу, многие даже решили, что её больше нет на этом свете. А она, надо же. вновь дала о себе знать. Безумно интересно взглянуть на такую выдающуюся особу. Интересно, что она на этот раз задумала. Сомневаюсь, что просто на сезон балов приезжает. — Шкетик, мне нужно обязательно попасть в их дом, — взмолилась я. — Вот! Теперь узнаю Лису: глаза горят, в красивой умной головке уже куча планов и идей… — рассмеялся в ответ мальчишка. Посмотрела на него с подозрением. Когда это он успел научиться девушкам комплименты делать? Взрослеет не по годам. — Значит так, — перешёл меж тем на деловой тон сорванец. — Прислугу будет нанимать управляющий, дядька вредный и придирчивый. Без рекомендательного письма и соваться не стоит. — Письмо сделаю, — махнула рукой. — Есть у меня умелец. — Но и это ещё не гарантия, что возьмёт. Хотел я туда своего человечка засунуть, но не вышло. Если у Шкета не вышло — плохо дело. — А что он за человек, есть к нему лазейка? — Во всех смыслах порядочный человек, взятки не берёт, хозяевам предан до мозга костей. — Да… — мы одновременно с мальчишкой загрустили. — Дочь у него, говорят, калека, — продолжил Шкет. — То ли хромая, то ли горбатая, но герцог их не выгнал. Наоборот, девицу определил в пансионат, и деньги платит за её обучение. — Ясно, — протянула я потерянно. Если герцог так печётся о дочери управляющего, тут хочешь не хочешь, а будешь преданным. К такому трудно найти подход. — Хотя… — я поднялась и вручила Соули мальчишке. Он слегка удивился, а малышка, кажется, обрадовалась, потому, как начала с интересом исследовать его ушки. Шкет замер и даже дышать перестал. — Что она там делает? — спросил осторожно, пытаясь отодвинуть девочку от объекта её исследования. — Не волнуйся, — уверила я, пытаясь сдержать улыбку. — Она не больно кусается, всего четыре зубика. Вот. когда у неё вырастут все тридцать два… Я не удержалась и громко рассмеялась, глядя на испуганную физиономию Шкета. Он тоже улыбнулся, и мы вернулись к прерванному разговору: — Люди: у которых дети, мягко скажем, не такие как все. по своей природе сочувствуют таким же. Нехорошо, конечно, играть на их чувствах, но у меня другого выхода нет. Одна надежда на его жалость. — И что? — вклинился в мои рассуждения сорванец. — Приделаешь себе горб и пойдёшь наниматься на работу? — Почему же сразу крайности?! — возмутилась я. — Что-нибудь придумаю. — Ну, смотри сама, — с сомнением в голосе согласился Шкет. На этом варианте мы и остановились, а уж если, не получится, останется только прикинуться опять мальчишкой и заявиться в Тайную канцелярию. Собираясь уже уходить, неожиданно вспомнила, что меня смутило в разговоре о герцогине. — Шкет, а отец герцога жив? — Жив. Что с ним сделается? В поместье он живёт в своё удовольствие, разведением лошадей занимается. Тихий, добрейший человек. И как он умудрился себе такую мегеру отхватить? — Шкетик, — обняла я пацанёнка за плечи, — народная мудрость гласит: в тихом омуте — черти водятся. Если уж он себе такую отхватил, значит, знает на неё управу. Да и герцогиня, мне кажется, с её складом ума и характера, не вышла бы замуж за какого-нибудь простачка. Мальчишка пожал плечами: — Кто их разберёт! Хотела было забрать с рук мальчишки Соули, но моя малышка оказалась против. И если во время разговора она уши Шкета просто трогала и пыталась легонько куснуть, то теперь ухватилась крепко, так что сорванец закричал от боли. Но крик тут же сменился хохотом. Так забавляла его вся эта ситуация. — Кажется, ты ей нравишься, — подвела я итог, когда хныкающую девочку таки взяла себе на руки.Глава 16
В назначенный день, имея на руках рекомендательные письма от влиятельнейших особ нашего города, села за сложное искусство макияжа. Сегодня у меня задача намного трудней, чем обычно, нужно стать некрасивой, даже слегка уродиной. Следующим делом надо замаскировать волосы. Над этой проблемой пришлось поломать голову. Париков у меня нет. Можно было взять у Беаны, но тогда пришлось бы её посвящать в дело или врать чего-нибудь, а у меня на это нет ни времени, ни желания. Есть ещё вариант смазать жиром и сделать жуткую прическу вроде вороньего гнезда, но кому нужна грязная прислуга. Любой уважающий себя хозяин в первую очередь смотрит на внешний вид. Значит, волосы должны быть чистыми и аккуратно уложенными. Покрасила их в серый неприметный цвет, прилизала плотненько, спрятав все кудряшки, а сзади заплела косу, как делают деревенские девушки. На лицо нанесла бледный, почти болезненный макияж, глаза изменили мутные линзы, подкрасила ресницы под цвет волос. Теперь из зеркала на меня глядела серая мышь в полном смысле слова. Осталось сделать последний, самый выдающийся штрих — огромную бородавку на щеку. Можно было бы её разместить на носу, но это будет перебор, я ж без смеха не смогу на себя смотреть. Последнюю деталь прилепила на совесть, мне там работать придётся, значит держаться она должна намертво. С жалостью к себе подумала, как потом её отдирать придётся. Но главное — достичь цели, а целью был пригласительный на бал. Улыбнулась своему отражению в зеркале и тут же ахнула. Зубы у меня беленькие и ровненькие, весь образ портят. Закрасила их слегка. Надела простенькое платьице, самые старые туфли. Теперь я в полной боевой готовности. Наклонилась над кроваткой малышки, поцеловала её в нежную щёчку. — Я скоро вернусь, — шепнула ей на ушко. Поправив одеяльце, ещё раз взглянула на мою спящую красавицу и решительно вышла из комнаты. Спустившись вниз, отправилась на розыски Кет, дабы предупредить, что меня какое-то время не будет, и вся забота о Соули опять ложится на её плечи. — Девушка, вам кого? — мне навстречу спешила моя экономка, с недоумённым выражением лица. Я улыбнулась ей и открыла уже рот сказать, что это я, но Кетти меня опередила: — И как вы в дом попали? — грозно свела брови, а тон голоса стал угрожающим. Ситуация была столь забавна, что я не выдержала и рассмеялась. Лицо Кет тут же преобразилось, всплеснув руками, подхватила моё веселье. — Мари, дед бы тобой гордился, — добавила, а на глазах выступили слёзы. Она у меня такая сентиментальная, чуть что — сразу в слёзы. Обняла любимую экономку и, дав ей последние наставления, вышла из дома. Улыбнулась солнцу, радостно заявив: «К новым подвигам готова!» и отправилась навстречу приключениям. Сердце трепетало в предвкушении чего-то таинственного, когда я подошла к особняку его сиятельства. Экипаж отпустила раньше, чтобы соответствовать образу бедной служанки, а они, как известно, в каретах не разъезжают. Ворота оказались открыты. «Меня здесь ждут», — решила я нагло. — Да-а! — только и смогла протянуть, когда мне открылся вид на величественный замок. Мой особнячок по сравнению с этим, так, избушка сторожа. Стараясь всё хорошенько рассмотреть, медленно приближалась от ворот к входу во дворец (иначе не скажешь). Когда вид на здание открылся полностью, какое-то время стояла, раскрыв рот, задрав голову и разглядывая с восхищением великолепие громады из светлого камня. И вокруг этой красоты всё утопало в зелени, а запахи от цветущих растений стояли такие головокружительные, что невозможно было не влюбиться: или в замок, или в его хозяина. Это уж как кому повезёт. Вернула меня к действительности боль, кажется, шея затекла. Вернула голову в исходное положение, и замерла, ожидая, когда мушки, летающие перед глазами, рассеются. — Ну, ваше сиятельство, ждите, я иду, — подбодрила себя и двинулась к красивой входной двери. Постучав, ждала недолго. Уже через пару минут двери распахнулись и моему взору предстал строгий дворецкий. «Как оперативно! Точно меня ждали!» Он окинул мою фигурку холодным, отстранённым взглядом. Сразу поняла, кто научил герцога так надменно смотреть на всех — вот этот тип, что возвышался сейчас надо мной. — Для прислуги существует черный ход, — процедил желчно. И не успела я рта раскрыть, дабы узнать, где же этот вход, как он захлопнул дверь перед моим носом. До чего невежливый тип! Перед ним стоит юное создание с радужными планами на работу в этом дворце, а он взял и так некрасиво опустил меня с небес на землю. Ну что ж, мы и не такие крепости брали. Пошла искать черный ход. А так, как наикратчайший путь — это пройти вокруг дома, я и пошла под самой стеной, иногда пробираясь сквозь кустарники. Главное, чтобы рва с хищными рыбами на моём маршруте не оказалось, а то с них станется. Путь мой оказался долгим и тернистым, хотела уже повернуть назад, решив, что не в ту сторону отправилась, как моему взору, наконец, открылся черный ход. Он был не столь величественен, как парадный, но тоже поражал своими размерами. Отряхнув юбку, смело постучала в дверь. Открыл мне тот же дворецкий. Чуть не прыснула от смеха, это ж надо было, пока я обходила дом по кругу, он пробежался внутри, дабы меня встретить тут. Странный тип, не мог через центральный вход провести на половину для слуг. Он вновь оглядел меня с головы до ног, всё так же без эмоционально, и, не проронив ни слова, пропустил внутрь. Я улыбнулась и мило присев в реверансе, быстро проскользнула мимо этого деревянного чурбана. Кто его знает, вдруг он передумает меня впускать. Жестом показал мне следовать за ним, и широко шагая, ну прям вельможа высокопоставленный, отправился вперёд по коридору. Я скромно засеменила следом. Шли мы недолго. Дворецкий остановился так резко, что я с ходу врезалась в него. Ойкнув, отскочила назад. Он вновь одарил меня холодным взором и коротко постучал в дверь. И тут мне пришла в голову та мысль, которая должна была посетить сразу: «Он ведь не спросил, зачем я пожаловала. А сразу повёл…» Стало как-то зябко, несмотря на тёплую весеннюю погоду снаружи. С той стороны двери откликнулись, и деревянный тип раскрыл её передо мной. Но мне дальше уже идти не хотелось. Всё это так на ловушку смахивает или это я стала такой мнительной… Видя моё колебание, его взгляд стал ещё злее, хотя до этого думала, что хуже не бывает. Он начал зачем-то наклоняться ко мне. До конца не поняв намерений сего странного субъекта, подскочила как ужаленная, и влетела в открытую дверь, которая за мной тут же захлопнулась. Возможно, он именно этого и добивался, и, судя по шагам в коридоре, спокойно удалился восвояси. В небольшом кабинете, а именно в него, как оказалось, меня привёл странный дворецкий, за столом сидел представительного вида мужчина средних лет. Как выяснилось буквально через пару минут, это был управляющий Берт Ханиган, на которого мне и надо было произвести впечатление. Мужчина взглянул строго и осведомился о цели моего визита. «Этот хотя бы спросил. А откуда дворецкий знал, что я сюда наниматься пришла? У меня что, на лбу написано: «ищу работу»? Хотя, если он с ходу понял, что я за птица, значит — хорошо замаскировалась или он очень проницательный человек», — эти мысли вертелись у меня в голове всё то время, пока придирчивый управляющий разглядывал мои рекомендательные письма, которые потребовал после того, как я вкратце изложила, зачем пришла. Затем Берт принялся задавать неудобные вопросы о прежних хозяевах, у которых я якобы работала. Причем спрашивал такие подробности, о которых в действительности может знать только прислуга. Даже то, что я хорошо подготовилась к подобному, не спасло от сочинения на ходу. Когда уже почти не осталось сил врать, и устала от вопросов, управляющий, наконец, поднялся из-за стола и жестом пригласил меня следовать за ним. Мы вновь пошли по длинным коридорам, всё время дороги управляющий молчал, и я, соответствуя своему образу, тихонько семенила сзади. Однако ж, какие все немногословные в этом доме. А может он просто мне не поверил или решил, что я не подхожу, и сейчас выставит за дверь? Не успела я додумать, как, к моей радости, мужчина привёл меня на кухню и представил экономке — немолодой тощей особе, одетой в строгое платье, с таким же строгим и постным лицом. Увидев меня, она презрительно фыркнула: — Ты скоро в этом доме соберёшь всех уродин нашего города. «Ох, а я и забыла про бородавку на лице». Ни один, ни другой мужчина на неё совершенно не отреагировали. Наверное, если бы она была настоящей, я бы обиделась, и больно пнула эту вредную особу. — Спрячь своё жало, Дебра, иначе выдерну! — прошипел сквозь зубы управляющий. Похоже, эти двое терпеть друг дружку не могут. Тётка в ответ презрительно сжала губы в тонкую линию, и молча кивнув мне, вышла из кухни. Ничего другого не оставалось, как последовать теперь за ней. Экономка выдала мне красивый передничек, чепчик и перчатки. И мы вновь отправились в путь. Эти хождения меня изрядно утомили. Я уже порядком запуталась во всех переходах и лестницах, стараясь хоть что-то запомнить, как мы, наконец, остановились у красивых резных дверей. Отворив их, Дебра впустила меня вперёд. Коротко кинув из коридора, находившейся здесь девице в такой же, как у меня униформе: — Эта девушка поступает в твоё распоряжение, — и ушла. — Молли, — протянула мне руку та, как только экономка нас покинула, и приветливо улыбнулась. — Я здесь старшая горничная. — Дана, — быстро вспомнила имя на рекомендательных письмах, пожимая протянутую руку. — Я новенькая. — Бедняжка, — неожиданно заявила Молли. — Какая у тебя огромная бородавка. Да уж, Молли, похоже, понятия не имеет о нормах приличия. Не успела я ничего ответить, как она продолжила: — Тяжело тебе, наверное, приходится. Но не волнуйся, тебя здесь никто не обидит. Далее она ознакомила меня с обязанностями, и, вручив необходимый инструмент и тряпки, собралась уходить. — В этом году, очень мало прислуги набрали, — пожаловалась на пороге. — Поэтому придётся много работать. Эта комната на тебе. Снимешь занавески, покрывала, шторы, и сложишь у дверей. Потом отнесём в прачечную. Начни с мытья окон. Берт любит сияющие окна. — А что, будут и другие комнаты? — успела я вдогонку задать вопрос. Всё-таки работа горничной — не моё. Она вернулась. — Её сиятельство в каждый свой приезд выбирает себе новую комнату. И какую они пожелают на сей раз — никто не догадывается. Потому и приходится убирать всё крыло, — ответила она грустно и окончательно исчезла. — М-да, — оглядела я красивенную гостевую. Она была в нежных тонах, белое сочеталось с нежно-зелёным. Глаз радуется. Но мне здесь задерживаться надолго нельзя. Потому, с ходу приступаем к поискам кабинета его сиятельства в надежде, что вожделенный билет окажется уже там. Можно было бы Молли спросить о его местонахождении, но это вызовет подозрения, так что, предстоит всё найти самостоятельно. Не откладывая дело в долгий ящик, выглянула в коридор. К моему счастью он был совершенно пуст. Сняла туфли, чтобы не производить шума и быстренько побежала к лестнице для прислуги. С иного хода мне лучше не показываться. Спустилась на этаж ниже. Будем рассуждать логически: комнаты для гостей находятся на третьем этаже, там же крыло для герцогини. Значит второй этаж отведён для его сиятельства. По крайней мере, я на это надеюсь. Бесшумно прошла по коридору. Заглядывать в каждую дверь, конечно, неразумно, но, судя по всему, другого выхода нет. Тут главное не попасться.Первые несколько дверей оказались заперты. Возможно, что и кабинет герцога окажется закрыт. Улыбнулась про себя, для меня это даже не препятствие. На этот случай в прическе несколько шпилек запрятаны. Пройдя ещё немного, обнаружила открытую дверь, заглянув внутрь, несказанно обрадовалась: передо мной была библиотека. Юркнула туда мышкой и затворила за собой, ведь из коридора, кто-то может заметить открытую дверь. Сердце колотилось с бешеной скоростью, то ли от страха, то ли от восторга, тут не разберёшь. Оглянулась вокруг и замерла в священном трепете. Это не библиотека, это — библиотечище! Столько книг я сроду не видела! Неужели герцог всё это прочитал?! С благоговением провела рукой по корешкам, мне бы сюда ещё сундук с драгоценностями, и я как в раю буду. Шла вдоль стеллажей, читая названия книг, и глупо улыбалась, время перестало иметь значения. Это же сколько знаний здесь сокрыто! Но моё блаженное состояние длилось недолго. — Подай нам виски! — послышалось из коридора, и я инстинктивно присела при звуках этого голоса, знакомый тембр ни с кем не перепутаешь. «Ну, почему? Почему он меня всегда находит? На балах сотни человек, но мы обязательно сталкиваемся, в городе миллион жителей, но именно я нахожу его раненым. Это злой рок какой-то. И сейчас ему следует быть в конторе, почему он дома? Пусть он идёт хотя бы не в библиотеку», — молила провидение, но, увы, сегодня оно было не на моей стороне. Звуки шагов всё ближе. В панике заметалась, куда бы спрятаться. «За креслом у камина? А если герцог решит его отодвинуть? Под столом? А если он сядет за стол? Что я ему скажу? Простите ваше сиятельство, заблудилась…» Ничего глупее не придумала, как залезть под стол и стул придвинуть. Едва я там разместилась, как открылась дверь, и шаги стали слышны уже совсем близко. От охватившего страха зажмурилась, как будто это могло мне помочь. Сердце выпрыгивало из груди, прижала к нему руки. Ощущение, что бешеный грохот слышат и вошедшие. Послышался скрип отодвигаемых кресел. — Объявление во всех газетах? — задал вопрос герцог, а я зажала рот, боясь, что цокот зубов меня выдаст. — Да, даже в самых дешёвых, — ответил оппонент и по голосу я узнала рыжика. — Думаешь, клюнет? — Надеюсь, — ответил загадочно герцог. — Давненько её не было слышно. «О чем это они?» — Ну, не знаю, мне кажется, это опасно. Должна же она понимать, что второй раз у неё этот номер не пройдёт. — Плутовка любит рисковать, на этом мы её и поймаем, — возразил герцог и добавил вошедшему управляющему: — Благодарю Берт, можешь быть свободен. Некоторое время они хранили молчание, послышался скрип закрываемой двери и мужчины продолжили свой неспешный разговор. — Она красива? Хотелось бы на неё взглянуть, — мечтательно спросил Аден. — Какая красота, мой друг? — ответил герцог Саблер, разливая виски, судя по звукам. — Я намерен засадить её за решётку на всю жизнь, там ей красота не понадобится. Моё сердце перестало биться, а по спине прошла холодная волна. «Это же они о Лисе говорят!» — Как ты жесток, — констатировал граф. — Я справедлив! — парировал тут же его сиятельство. — Достаточно для неё было времени, теперь мой черёд. Какое-то время они молча пили напиток, а я в ужасе исходила холодным потом под столом. «Вот угораздило же…» Разговор тем временем незаметно перетёк в другое русло. — Как чувствует себя ваша матушка? — судя по весёлым интонациям, решил позабавиться за счет друга граф. — Скоро явится, и ты сам всё сможешь у неё спросить, — со смешком ответил герцог. — О, нет, уволь меня. От твоей матушки лучше держаться подальше. Свет уже готовится к её приезду. Говорят, её величество сменил свою пассию на скромную никому не известную особу. Интересно, что её сиятельство натворит на сей раз? Помнится, в прошлый свой приезд перевернула верх дном весь двор и обозвала тогдашнюю фаворитку короля герцогиню Айрис вульгарной особой. — Пусть развлечется, а мы поглядим, — ответил таинственно Давей. — Главное, чтобы её шалости не носили слишком уж масштабный характер. — А вдруг она вновь решит тебя женить, — уже смеясь предположил Аден. — Только имей в виду, выпутывайся теперь без меня, мне и одного раза хватило. У меня душа нежная, ранимая, подобного напора повторно не выдержит. — Да ты плут, братец! Ты же в прошлый раз удачно сбежал в своё загородное имение, и мне пришлось самому всё расхлёбывать. — Прости друг, но с твоей любимой маменькой совладать можешь только ты сам. — И ещё отец, — уточнил герцог. — Не поверишь, он до сих пор трепетно в неё влюблён, хотя она самая коварная из всех женщин, что я встречал. Даже издали умудряется плести интриги, да так, что весь двор сотрясается. Но когда её интриги заходят слишком далеко, ему достаточного одного взгляда, и страшная герцогиня становится шёлковой. — Удивительный человек, — подытожил Аден. — Однако нас ожидают весёленькие деньки. — Да. не заскучаем, — подтвердил Давей, и они далее принялись обсуждать непонятные мне политические темы. Перестала слушать, тело ужасно затекло. Спину уже печет огнём, если я не разогнусь в ближайшее время, кажется, так и останусь на всю оставшуюся жизнь скрюченной. Ноги от неудобной позы уже не чувствую. Единственное желание — распрямиться, но я вынуждена терпеть все неудобства положения, ведь малейший шорох может привлечь внимание сыщиков. Поэтому послышавшийся скрип двери прозвучал для меня волшебной музыкой и явился чуть не единственной надеждой на спасение. — Ваше сиятельство. — объявил официально вошедший Берт. — к вам графиня Тамле.
— Проси! — откликнулся герцог. «Ну, почему он не выйдет ей на встречу? Ощущение, что весь свет решил собраться в этой библиотеке». Через несколько минут дверь вновь отворилась. — Ваше сиятельство! — слышу знакомый неприятный голос. Где-то я его уже имела честь слышать. — Аделина! — воскликнул герцог. — Рад вас видеть! — О! Простите, я вам помешала? — извинилась графиня, должно быть, увидев Адена, но таким фальшивым тоном, что даже мне понятно, это ей помешали. — Нет, что вы! — вежливо подхватил Оуен. — Я уже собирался уходить! «Уходите! Все уходите! Иначе я не выдержу этой пытки и с диким воплем выскочу из-под стола!» Они долго прощаются, а мои нервы уже на пределе. — Чем обязан вашему визиту? — спросил герцог, когда они остались одни, таким мурлыкающим голосом, что мне уже невмоготу. Сейчас точно выйду и тресну кого-то по тому самому месту, которым он сейчас думает. — Я скучала, — капризно протянула графиня. И я сразу же вспомнила, где слышала этот голос — на весеннем балу, когда стайка цветных бабочек оттеснила меня от герцога. — Я обязан немедленно развеять вашу скуку, — заявил этот бабский угодник и, к моему огромному счастью, они покинули библиотеку. Подождав немного, выползла из-под стола, еле переставляя конечностями. В ноги впились тысячи иголочек, пришлось улечься на пол и какое-то время лежать неподвижно, пока боль в теле не утихла. Попробовала подняться на ноги, но они не держали, пришлось на карачках упрямо ползти к двери. «Скуку они отправились развеивать. Сейчас я вам устрою. Ох! Мне бы только подняться и добраться до своей сумочки! Кажется, я захватила с собой на всякий случай снотворное, и, — мои губы расплываются в злодейской улыбке, — ещё слабительное. Дайте только до вас добраться…» С трудом поднявшись, на цыпочках прокралась к выходу. Открыла дверь практически без скрипа. Коридор был пуст, как будто приглашая меня на подвиги. Ну, нет, надо сначала в себя прийти. Прожогом понеслась на третий этаж, уже лучше ориентируясь в хитросплетениях лестниц. Вот и комната, где я должна была всё это время трудиться. Глубоко вдохнув, открыла дверь. Мои туфельки стояли на прежнем месте, а вокруг царила полная тишина. Мне казалось, прошло полдня за время моего сидения под столом, а на самом деле всего каких-то полтора часа. Оглянулась вокруг, нужно создать кипучую деятельность, иначе меня сейчас же, как только обнаружат, отсюда попрут. С такой скоростью я ещё никогда не работала. С остервенением подстёгивала занавески, и покрывала, скидывая в огромную кучу у двери. Подняла столько пыли, что начала чихать, такая реакция у меня всегда возникает при уборках. Надо срочно открыть окно, а то грим потечет, еще и привлеку громкими звуками к себе лишнее внимание. Распахнув окно, вдохнула полной грудью и замерла в восхищении. Сад его сиятельства был настолько красив, а вид на него сверху открывался такой сказочный, что невольно залюбовалась. Неожиданно я заметила какое-то движение внизу, почти под окнами. К моей досаде это был вновь герцог в обнимку с леди, как же её… Ариадана, Адалиска, Адалина… — Апчхи! — не сдержалась я и тут же спряталась. А у меня же ведро с водой стоит вот прям рядом, руку только протянуть. Вылить бы на них воду, как на котов мартовских, чтобы с дикими воплями разбежались в разные стороны. Улыбнулась своим мечтам, представляя, как эта красотка под воздействием холодной воды превратится в драную кошку. Но мечты, мечтами, а внимания всё же не стоит привлекать. Ещё дело не сделано. Аккуратно вернув назад створку окна, принялась за уборку, размышляя, стоит ли мне вообще идти на этот бал после услышанного в библиотеке. Герцог, небось, всей своей Тайной канцелярией меня там ловить станет. А с другой стороны, это же маскарад и такая возможность выпадает не часто. Интересно, мода на рыжеволосых девиц ещё не прошла? Сразу вспомнилась Беанка. Будет неплохо, если на том маскараде окажется как можно больше рыженьких. Но главное для меня — это вести себя совсем не так, как Лиса. Нужно будет как можно чаще мелькать перед глазами его сиятельства и отвлекать всячески от других рыжеволосых. Тогда меня он не примет всерьёз, ведь по логике Лиса должна вести себя осторожно, не привлекая излишнего внимания. «Уф… Что-то я запуталась». Идея неплохая, потом как следует её обдумаю. И да, теперь уже решено — от бала не откажусь, и герцог прав: я люблю рисковать. За размышлениями не услышала, как в комнату вошли. Это оказалась Молли, которая позвала обедать. На кухне присоединилась к другим таким же невзрачным особам, как и я. Политика наёма горничных претерпела в этом доме явную серьёзную реформацию. Интересно, кто запретил нанимать хорошеньких девушек? Вряд ли сам герцог, скорей его матушка. Молли на нашем фоне была прямо-таки красоткой. За столом тихо переговаривались, а я старалась молча следить за обстановкой, надеясь, увидеть поднос с вином, фруктами и сладостями для нашей парочки. Зелья грели душу, лежа в кармашке униформы. Моей радости не было предела, когда нужный поднос появился. Я ещё больше пришла в восторг, когда увидела на нём вместе с бутылкой вина, сосуд с виски. А его сиятельство предпочитает виски. Очень хорошо! Встав, якобы попить водички, прошла мимо подноса. В одну сторону — и в бутыли с виски оказалось снотворное, а в обратную — и в бутыли с вином слабительное. Не знаю даже, что хуже. Когда мужчина рядом с леди уснёт, так ничего и не предприняв, или, когда леди будет срываться раз за разом в дамскую комнату. Мысленно пожелала им приятного вечера и вернулась за столик для прислуги. Конечно, эта акция грозит мне раскрытием, но, как говорилось ранее, люблю риск. И потом, если герцог будет спать сном младенца всю ночь, у меня появится больше времени найти нужное письмо. Надеюсь, и подружка, поняв всю тщетность своих потуг его разбудить, ну, или по состоянию здоровья, отправится восвояси.
С такими радостными мыслями довольная вернулась на своё рабочее место. Весь остаток дня, к моему сожалению, пришлось работать. Молли не оставляла меня ни на минуту. Как стемнело, мы спустились вниз. Ужинали молча, все были такие же уставшие, а я ещё и злая, из-за настырной старшей горничной, не давшей ничего больше провернуть. Про его сиятельство не было слышно ни звука. Спит, наверное. Графиня уехала раньше, пожаловавшись на плохое здоровье. Этот вывод я сделала из обрывков разговора между экономкой и Бертом. Не знаю, как там и что произошло, но свидание я им, кажется, испортила. Хотя, сейчас меня и это не сильно радовало. Так надеялась за один день операцию провернуть. Хорошо, что нас после ужина тут же отправили спать, я уже еле на ногах держалась. В комнатке, куда меня поместили, укладывались на ночлег ещё две такие же, как я. Увидев постельку, с блаженным вздохом свалилась, как подкошенная, лишь незаметно для других вынув линзы. Можно было не стараться, всем остальным до меня не было никакого дела. «Совсем немножко полежу и за дело. Вот совсем чуточку, чтобы тело болеть перестало…» Очнулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. — Вставай! Пора работать, — надо мной склонилась какая-то девица. — Ну, ты и соня! Подымайся, а то останешься без завтрака. «Как работать?» — посмотрела в окно, там еле брезжил рассвет. — «Люди в такое время ещё десятый сон видят!» Однако уже через секунду вскочила, как ужаленная, в ужасе глядя на светлеющее небо. «Я же всё дело проспала!» Даже застонала от досады. Ничего иного не оставалось, как подправив слегка растёкшийся за ночь макияж, вернув на место линзы, благо бородавка держалась крепко, как родная, оправиться на завтрак. Хорошо, что в комнате царил полумрак, никто не разглядел ни моего лица, ни глаз. После завтрака все дружно разошлись по своим рабочим местам. После выпитого крепкого чая в голове у меня немного прояснилось, и я поняла, что сейчас самое лучшее время идти надело. Герцог, скорей всего, ещё спит, значит, не побеспокоит меня неожиданным явлением. К радости, меня вновь оставили одну. Наверное, у Молли с утра много других дел. Что ж, приступим. Как и вчера, вновь прокралась по тем же лестницам и коридорам на нужный этаж. Кабинет отыскался мгновенно, помещение оказалось всего в паре шагов от библиотеки. В один прыжок оказалась у стола. На нем кипа писем, как будто для меня приготовленных и самое верхнее — приглашение на бал-маскарад. Слишком просто и грубо, ловушкой попахивает за версту. Но была не была! Быстро вынув пригласительный из конверта, спрятала в потайной карман своего платья. А в конверт засунула найденный на столе лист бумаги. Теперь всё вернём на место. Не знаю, спасёт ли это меня, но отсрочку во времени точно даст. Пригласительный сверху не просто так лежит, а значит, меня ждут. Я тут выискиваю способы украсть, придумываю хитроумные планы, а мне билет с таким же огромным желанием просто вручить хотят. Весёленькая ситуация. Вновь задумалась, может, действительно, не идти на этот бал. Будут и другие балы. Свобода, она дороже всех камней вместе взятых. Немного постояв в задумчивости, вернулась к себе в комнату. Половину дня до обеда усердно трудилась, озадаченная только одной мыслью: идти ли на бал. В обед отпросилась у управляющего на часик, якобы домой, проведать своих. Он без лишних вопросов отпустил. И это мне показалось странным, хотя, ну, не могут же они знать, что я Лиса! Или могут? Этот час посвятила подделке билета, заехав к лучшему в этом деле мастеру. Он мог бы стать хорошим художником, но, увы, оказался авантюристом. Когда пригласительный был готов, осталось только восхититься — от оригинала не отличишь. Вернувшись в дом герцога, первым делом уличив удобный момент, вернула злополучный билет на место. Пришлось немного понервничать, так как в доме началась невообразимая суета. Герцогиня должна была появиться в ближайшее время. Я вместе со всеми включилась в работу и пробегала практически весь остаток дня. Наконец наступил долгожданный момент Карета её сиятельства показалась на горизонте. Практически всех слуг тут же отправили с глаз долой: и велели не высовываться. Большая часть столпились на кухне, пытаясь сквозь небольшое окно разглядеть хоть что-то. А я, недолго думая, рванула по служебной лестнице в хозяйскую часть дома. Неожиданно с огромной силой захотелось увидеть легендарную герцогиню. Любопытство, говорят, кошку сгубило, но я-то Лиса. Оббежав круг, чтобы ненароком кто не заметил, спустилась в холл, где и должна была вскорости появиться её сиятельство герцогиня Лаиская. Спрятавшись за цветком в кадке необъятных размеров, в нетерпении застыла. И мои ожидания оказались оправданы. Это было величественное действо. Герцогиня вплыла, словно королева. Немногочисленная прислуга, выстроившаяся в два ряда, вежливо склонила головы, а девушки присели в реверансах. В центре у самой лестницы её ожидал сын. — Давей! — раскинув руки в разные стороны, дабы обнять своё чадо, шла её сиятельство. И я в восхищении смотрела на эту женщину. Для шестидесятилетней леди она выглядела безукоризненно. Строгая высокая прическа, в которой прослеживается седина, стройный стан, и легкие движения, ясные смеющиеся глаза. Она была хороша! Нет, она не красавица, и в молодости, наверное, тоже не поражала своей красотой. Но как она себя преподносила! А эти живые, совсем молодые глаза, такие же голубые, как у герцога, строгий взгляд которых при обращении на сына приобрел такую неподдельную теплоту. Невольно улыбнулась, на неё глядя. — Давей, мальчик мой, как ты вырос! — с этими словами она обняла сына. — Мама, я вырос десять лет назад! — закатив глаза к потолку, но с нежностью в голосе, ответил герцог. — Не спорь с матерью! — отрезала герцогиня. — Такой красивый момент испортил!
Женщина стукнула легонько веером по его плечу. И я с ней совершенно согласилась, ведь испортил такую милую сцену. После этого герцогиня поприветствовала слуг, и сиятельные родственники отправились в гостиную. Прислуга занялась своими делами, вновь поднялась суета, вещи герцогини принялись заносить наверх, а я тихонько удалилась. Собственно, моя работа в этом доме закончена, пригласительный в кармане. Могу хоть сейчас покинуть особняк. Но я не спешила, служанка Дана может мне ещё пригодится, поэтому уйти нужно будет, как положено. Сейчас искать управляющего не было смысла, он слишком занят приездом хозяйки. Чуть позже схожу за расчетом, ведь меня брали только для приготовления дома к явлению её сиятельства. В оставшееся время прокралась по коридорам к гостиной, я стала уже неплохо ориентироваться в этом особняке. Горничная как раз подносила к двери поднос с чаем, и я услужливо помогла ей открыть дверь, только закрыла за ней не очень плотно. Когда девушка выходила, я опять ей помогла, сделав вид. что это моя работа — открытие дверей. Только она удалилась, припала ухом к дверной щели. Подслушивать, конечно, нехорошо, но так интересно! И услышала я весьма забавные вещи: — Дав! Не спи с Элоизой, она полная дура. Нехочу, чтобы мои внуки были недоумками. И уставше-укоризненное от герцога: — Мама! А я совершенно с ней согласна. — А эта маленькая шлюшка Аделина всё ещё бегает за тобой? И опять такое же с нотками раздражения: — Мама! — Сын, не смей жениться на полной дуре. У женщины самое главное находится в голове. — А мне всегда казалось, что у женщины главное… — начал с насмешкой Давей, но герцогиня его перебила. — Только попробуй мне сказать какую-нибудь пошлость, и я тебя стукну! В ответ тихий смех. — Как я могу? — Ты? Ты крайне своевольный мальчишка и всегда поступаешь наперекор мне. И чем тебе не угодили все те прекрасные девушки… — Мама, они были крайне страшные. — Увы, мой мальчик, красота и ум не совместимы. — А как же вы? — Я — редкое исключение, — и столько гордости в голосе. Далее последовал смех и звон бокалов. Должно быть, попивают вино, по-дружески насмехаясь друг над другом. Мне пора было уходить, а то ненароком кто заметит, да задаст правильные вопросы. Попадаться в самый последний момент совсем не хотелось. Разыскав управляющего, скромно попросила дать мне расчет. Он, как будто ждал, быстренько рассчитал меня и ещё четырёх девушек. Пожелав всем найти достойную работу, ещё и написал рекомендации. А настоящие рекомендации от управляющего самого герцога — это вам прямой путь к тёпленькому местечку с хорошей оплатой. Когда мы уже уходили, пригласил на следующий сезон, выразив желание вновь нас видеть. Вежливо расшаркавшись, отправилась искать экипаж. Заплатили, к слову сказать, за эти пару дней по шесть монет, а это довольно неплохая сумма за работу горничной. Только зачем двенадцать медных монет тому, у которого в кармане позвякивают серебряные. На площади отдала заработанные медяки попрошайкам у храма, и с чувством выполненного долга вернулась домой. Как же, всё-таки, хорошо вернуться домой. Дома моя маленькая Соули, добродушная Кетти, молчаливый Роджер. Вкусно пахнет выпечкой и на сердце воцаряется такой мир и радость, что иногда подумываю: «а может, ну их, эти приключения». Но проходит пара дней и мне опять что-то не даёт покоя, опять куда-то тянет… К балу я готовилась с особой тщательностью. Первым делом, до мельчайших подробностей изучила принесённую Шкетом планировку дворца: коридоры, повороты, лестницы, места, где можно было бы спрятаться на случай провала, и места, откуда можно было бы благополучно бежать. Проштудировала все светские хроники и сплетни. Выяснив, что мода на рыжий цвет уже на спаде, но еще не прошла, решила не отступать от традиции, и идти на бал в образе Лисы. Всё-таки, это моя визитная карточка. Платье для маскарада нашла вновь в бабушкином сундуке, слегка под себя перешила. Долго думала над маской. Так хотелось нацепить маску лисы, прямо руки чесались, но рассудив здраво, решила не нарываться лишний раз. Поэтому выбрала образ бабочки. Платье воздушное из тонкого материала сюда очень подходило, да и если что, бежать в нём удобней. А на лицо маска расцветкой и формой повторяющая крылья этого красивейшего создания. За день до бала забрала у ювелира подделку бриллианта. С восторгом долго рассматривала, от оригинала его сможет отличить только профессионал. За день до бала забрала у ювелира подделку бриллианта. С восторгом долго рассматривала, от оригинала его сможет отличить только профессионал. В назначенный день проснулась в предпраздничном волнении, как будто сегодня должно случиться что-то невероятное, волшебное, и сказочное. Все эти эмоции в течение дня отражались на моём лице, Кет по— доброму ворчала, а Соули, как будто чувствуя моё настроение, радовалась вместе со мной. Вечером, уложив мою девочку спать, в полной боевой готовности: справа в кармане пузырёк эликсиром, слева — изделие от Фейта, спрятав свой экзотический наряд под плащом, отправилась на бал. Королевский дворец поражал своей красотой. Повсюду белый с разноцветными прожилками мрамор: на полу с серыми, а на стенах с нежно-голубыми. Все помещения утопают в цветах, свечи в дорогих золотых подсвечниках. Вокруг меня сновали леди и лорды в невероятных костюмах. Музыка, шум, веселье, как будто окунулась в иной, более яркий мир. «Ну, что ж, — мысленно потёрла ручки, — дорогие мои, драгоценные камушки — я иду к вам!» Первым делом прошлась по залу, высматривая украшения на милых леди. Определяя, какие мне больше подойдут, и, просматривая возможности их позаимствовать. Взяв с ближайшего столика бокал с шампанским, наслаждалась общей атмосферой куража, праздника, льющего через край веселья. Пройдя мимо стайки юных леди, уловила обрывок фразы и остановилась. — Сегодня так много офицеров из Тайной канцелярии, — вещала одна с восторгом. — И такие все статные, красавчики, — подхватила вторая. — А какая у них выправка, почище, чем у военных, — облизнулась третья. «Ох, ты ж! Тайная канцелярия на выезде. Неужели все за мной? Только не вижу основное действующее лицо. Что-то герцог припозднился или я его не узнала под маской?» После подобного открытия моё настроение должно было пойти на убыль. Как бы ни так! Наоборот глаза загорелись ещё большим азартом. Провести их всех вместе взятых — это будет грандиозно! Неожиданно ко мне подскочил совсем молоденький рыцарь в серебряных доспехах. Доспехи, правда, были не настоящие, а виртуозно сшитые из нужного по тону материала. — Прекрасная лесная нимфа, — начал он, и улыбка моментально расцвела на моём лице. — Разрешите вас пригласить на танец? — Благородный рыцарь, — подхватила я его шутливый тон. — Я так давно жду, когда же меня спасёт рыцарь на белом коне от скуки и одиночества. — О! — нахмурился он театрально. — Это страшный дракон, и я обязан вас избавить от него. Под такую дурашливо-шутовскую беседу мы пустились танцевать. Музыка звучала зажигательная, а рыцарь постоянно балагурил. Чувствовала себя птицей в полёте, смеясь и кружась с ним. — Я влюблён! — неожиданно заявил этот мальчишка. — Я вас поздравляю, — ответила шутливо. — Кто же та, что покорила ваше сердце? — Вы! — заявил он с пафосом, а я вновь расхохоталась. — Как? Так быстро? — спросила отсмеявшись. — Иногда достаточно всего мгновения. — заявил он, преданно глядя мне в глаза. А мне вдруг пришла в голову мысль, что он далеко пойдёт, явно прослеживается школа быстрого соблазнения от его сиятельства. Рыцарь продолжал пень дифирамбы моей красоте, я не отставала от него в красноречии. Можно немного повеселиться, делом займусь, когда народ в зале достигнет нужного мне, совсем не трезвого состояния. Сама пила немного. Сегодняшний вечер надо быть в форме. Когда мы после очередного танца остановились утолить жажду игристым вином, в поле моего зрения попала баронесса Бассет и, к моему полному восторгу, на ней красовался мой бриллиантик. Глупость в этом мире неизменна, желание покрасоваться перед влиятельными особами приведёт её к окончательной потере драгоценности. Теперь я свой камешек не отдам никому! Сразу же ручки зачесались поскорее снять его с баронессы, но надо выждать нужный момент. — Как же зовут прекрасную нимфу? — услышала сквозь рой своих мыслей. — А так и зовите — Прекрасная нимфа. — ответила с улыбкой. — Давайте этот вечер проведем в сказке, и не будем возвращаться к реальности. Я останусь для вас Нимфой, а вы для меня Рыцарем на белом коне. — Вы разбиваете мне сердце, — протянул он дурашливо, приложив руку к груди и томно закатывая глаза. Я лишь рассеянно хохотнула в ответ, краем глаза заметив, как нужная мне особа осталась одна. Надо быстро отвлечь моего кавалера. — Мой благородный рыцарь, не доставите ли мне радости, и не принесёте мороженого? — А что я получу за это? — Да рыцарь оказался меркантилен, а как же бескорыстное благородство? — удивилась деланно. — Увы, глядя на вас, я забываю о благородстве, — смутился он на мгновение, но в следующее с наглой улыбочкой выдал: — За поцелуй я готов на многое! — Ох, — сделала я обиженное лицо. — Идите уже за мороженным. Он просиял, развернулся и убежал. Наконец-то…
Последние комментарии
8 часов 2 минут назад
16 часов 53 минут назад
16 часов 56 минут назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 3 часов назад
3 дней 5 часов назад