Несбывшееся пророчество [Ирина Цыганок] (fb2) читать онлайн

Ирина Цыганок Несбывшееся пророчество

Если вы хотите, чтобы Бог рассмеялся, расскажите ему о своих планах.

Вуди Аллен

Пролог

После убийства генерала Анеллу поместили в монастырь. Лишить жизни особу королевских кровей, пусть даже мужеубийцу, никто не решился. К тому же все были уверены, что принцесса повредилась в уме. Следующие несколько лет стали самыми счастливыми в ее жизни. Кому-то пребывание в тихом, отгороженном от Мира толстенными стенами монастыре, может, и показалось бы скучным, но только не Анелле. Ей с избытком хватило «приключений», пережитых в детстве в Урфийском дворце, полном интриг и тайных убийств. Монахини были необычайно добры к ней, особенно когда осознали, что принцесса не намерена доставлять им хлопоты. С утра Анелла добровольно помогала сестрам в саду или на кухне, а остаток дня проводила за чтением в собственной келье или прогуливаясь, все по тому же монастырскому саду. Дни шли один за другим, протекая и спокойной, незамутненной радости. Толстые стены из песчаника служили надежной защитой от пугающего Мира. Если подняться на западную в солнечный день, вдали за зеленым морем леса можно было разглядеть лазурную полосу – настоящее море. Чайки с побережья долетали до самого храма. С восточного отрезка стены открывался вид на Урфиндар, но в эту сторону Анелла никогда не смотрела.

Счастье редко бывает долговечно. Одним осенним днем в монастырь Белых сестер прибыл гонец из Сан-Аркана (Урфия давно считалась вассальным княжеством). Плотный, невысокий мужчина средних лет, с короткими курчавыми волосами и глазами цвета шоколада ловко соскочил с рослого арканского жеребца. Вышедшая встречать гостя сестра едва успела подхватить поводья. Голос у посланца был густой, бархатистый, как и цвет глаз; поверх простой кожаной портупеи висел медальон королевского наместника. Вельможа вежливо раскланялся с монахинями и протянул старшей из них запечатанный свиток.

Женщина сломала печать. Пробежав свиток глазами, молча двинулась к спальному крылу храма. Очень скоро она вернулась в сопровождении «больной принцессы». Переступив порог приемного покоя, Анелла едва не вскрикнула, но годы жизни рядом с грозным генералом не прошли даром, и она сумела сдержаться. А испугаться и вскрикнуть принцессе было отчего – сквозь добродушную личину коренастого мужчины проступили совсем другие черты. Это был высокий статный старик с белоснежными волосами и хищным бледным лицом. А глаза… Анелла поспешно опустила голову. Самым страшным на этом лице были глаза – темные, тусклые и прожигающие одновременно.

– Дражайшая принцесса! – «Толстяк» поклонился, на губах его «двойника» появилась зловещая ухмылка. – Как поживаете?

Девушка, стараясь не встречаться взглядом с кошмарным посланником, присела в реверансе, едва слышно выдохнула, что с ней все хорошо.

– Искренне рад это слышать! Я, министр его величества Эдаргена Пятого, приехал сюда вестником вашей свободы.

Она не знала, что и сказать, сердце сжалось от недобрых предчувствий.

И точно, счастливые денечки в монастыре кончились. В тот же вечер принцессу перевели в замок, в ту самую башню, где она… Впрочем, как ни старалась, Анелла не могла вспомнить, как заколола своего мужа. Врач, пользовавший ее все это время, говорил, что провалы памяти – вернейший признак душевного нездоровья. Принцесса была с ним вполне согласна. Никогда в здравом уме не решилась бы она поднять руку на всесильного генерала, да она на него и глаза-то поднять боялась. Правда, с той поры приступы помешательства, хвала Творцу, не повторялись, а то девушка очень беспокоилась за своих монастырских подружек – вдруг кинется колоть их садовыми ножницами?!

Часть I Война

– Ладно, развлекаться будешь завтра, а сейчас пора браться за дело. – Хаэлнир, расположившийся в складном кресле на вершине башни, без видимого усилия принял вертикальное положение. – Войско Эдаргена отходит, так что мы получили какую-никакую передышку. Надо позаботиться о мертвых.

– Я как раз собирался заняться похоронами своих собратьев. – Эрссер^[1] одним прыжком очутился на гребне стены, опоясывавшей смотровую площадку. – Мы перенесем тела драконов вон туда, за Бездомный ручей, – он махнул рукой в сторону заходящего светила, – кстати, проследи, чтобы поблизости не было людей – драконья тризна, боюсь, зрелище не для слабонервных. Так я полетел.

Змей рухнул вниз головой с башни, лишь у самой земли перекинувшись в дракона, – с некоторых пор это был его любимый финт. Расправив крылья, стал набирать высоту.

Главнокомандующий еще раз окинул взглядом дымящуюся равнину, а мысли унеслись еще дальше в пространстве и времени, к началу того пути, что привел его на башню Врана. Как случилось, что на его стороне бьются люди, а он бьется на стороне людей? С чего вообще начинаются войны? Ну не из-за пророчества же, произнесенного много сотен лет назад пьяным стихотворцем: «В битве последней народы сойдутся…»^[2] И все же было очень похоже: король с черным драконом на гербе возглавил несметное войско и решил расширить свои владения до границ Мира, попутно уничтожив магию и магов. А во вчерашней битве и вправду сошлись не только люди, но и эльфы, и драконы. Даже боги внесли свою лепту, позволив павшим воинам вернуться в строй. Но Мир устоял, и он приложит все усилия, чтобы «забвение не поглотило перворожденных» как можно дольше…

Раненых вранцев почти всех перетащили за стену, хотя в такой мясорубке кого-то могли и пропустить. Командующий послал одному из своих соплеменников мысленный приказ поднять отряд и повторно прочесать заваленное трупами пространство за новой стеной. Мертвые защитники Врана вернулись в Чертог Ожидания, усеяв подступы к городу своими телесными оболочками. Раненых арканцев сносили в тот же госпиталь. У Уриэль и ее подруг прибавится работы. Уриэль… Хаэлнир не видел ее после тойбеседы со Смертью. Эльфея старательно избегала встреч и пару раз, когда он заходил в госпиталь, тут же куда-то исчезала.

Сейчас эльф лишь пожал плечами. Уриэль можно понять. Какая же эльфея согласится выйти замуж, зная, что ее первенец заранее обречен?! Вероятно, как только дела в госпитале позволят, она пришлет ему вежливое письмо и свадебный браслет в придачу. «Кстати, браслет могла бы и не возвращать, – грустно улыбнулся он собственным мыслям, – подарить его все равно будет некому». Не одна Уриэль превыше всего дорожит потомством! Что ж, это была не единственная, хотя и не самая маленькая потеря за вчерашние сутки.

Драконы разберутся с телами своих соплеменников, но вот что делать с остальными трупами? Какую-то часть, положим, похоронят родственники, но ведь больше двух третей погибших были пришельцы из Аркана и союзных с ним княжеств. Собственно, самые необходимые распоряжения он отдал еще ночью, тянуть с этим не стоило, не то не сегодня-завтра в город явится чума.

Команды чистильщиков собирали по всему полю оружие и доспехи. Мародерство ни при чем, война отнюдь не закончилась, где-то не так уж и далеко, в каком-нибудь дневном переходе, стояла армия Непобедимого… ну, теперь уже не совсем «непобедимого», но все еще слишком грозного противника.

Солнечный диск, словно подтаявший шарик мороженого, расплылся, залив красным горизонт. В небе показались драконы, в одиночку и группами они снижались к поверженным тушам собратьев и вновь взмывали в синеющее небо с тяжелой ношей. Командующий развернулся и стал спускаться с башни.

* * *

Переход от эйфории к отчаянию, как всегда, случился у Мирры мгновенно: только что она собиралась вести свою победоносную армию на штурм Сан-Аркана и вот уже глотает слезы, возвращаясь с обхода казарм. Хаэлниру это было знакомо: когда из последних сил берешь заоблачную высоту, и вдруг оказывается, что это всего лишь одна из ступеней уносящейся ввысь лестницы. Но еще хуже, только-только одолев врага и страшной битве, снова браться за меч и идти на чужие копья. Редкая война выигрывается в одном сражении, а вчерашняя роковая битва, может, и была главной, но не последней.

Эрссер, Люсинда и все драконы гарнизона улетели на «прощальный пир». Эрсторген^[3] счел себя недостойным разделить тризну с «настоящими воинами». И некоторое время, раздосадованный, бродил по смотровой площадке главной из башен цитадели, пока его не углядел Хаэлнир и не отправил помогать похоронным командам – стаскивать тела арканцев в недавно прорытый вдоль левого края долины ров. К закату, когда на месте рва вырос длиннющий холм, Хаэлнир прочел заклятие «черного огня». Сваленные в кучу, трупы рассыпались прахом. Павших вранцев поначалу собирались похоронить в большой братской могиле на городском кладбище, но, посмотрев на работу эльфа, магистраты попросили его применить свое заклинание. Рыть могилы каждому времени все равно не было, уж очень много вранцев полегло в недавней битве. К тому же и Эдарген в любой момент мог нагрянуть с новой армией. Так что тела снесли на огромный, специально построенный помост на берегу Вранского озера, жрецы Доброй Сестры прочли поминальную молитву, а Хаэлнир завершил обряд заклятием. Подхваченный магическим ветерком – на этот раз постаралась Мирра – серый пепел легким облаком полетел над водой, постепенно сливаясь с сине-стальной поверхностью.

К ночи вернулись драконы, порядком потолстевшие, нагруженные четырнадцатью драгоценными шкурами и более чем сотней бурдюков с драконьей кровью – лучшим лекарством от всех болезней, – теперь ребята в госпитале веселей пойдут на поправку.

Мирра навестила в подвале Даэна, тот спал со свежей повязкой на лице, во всяком случае, дыхание у него было ровным и медленным, как у спящего. Рядом с кроватью дежурила Мина – малышка-эльфея, прибывшая во Вран со своей матерью леди Каэттрис. Они приветливо кивнули друг другу, и Мирра, убедившись, что состояние упыря как минимум не ухудшилось, на цыпочках удалилась.

Несмотря на ночное время, в обеденном зале заседал Совет. Число его членов за истекшие дни уменьшилось почти на треть. Вошедшим бросались в глаза зияющие, словно дыры, пустые кресла. Незанятые места павших товарищей теперь лучше всяких слов напоминали о понесенных потерях.

Бездымные факелы – одно из эльфийских нововведений – освещали обширный зал, в распахнутые в летнюю ночь окна пялилась Аурея. Подруга Мин-Ола^[4] пока пряталась за ее золотистой спиной. Даже сюда, в цитадель, долетало стрекотание ночных прыгунов, распевавших песни на недавнем поле битвы.

Голоса членов Совета звучали приглушенно – ночь за окном властно диктовала людям свои правила.

– Разведчики доносят, что Эдарген разбил лагерь под Кирандолой.

Напрягшись, Мирра вспомнила, что так называлось местечко и деревня, где она останавливалась в первую ночь после «побега» в Готтар.

С ним много раненых, к тому же большая часть арканской гвардии осталась под вранскими стенами, так что королю понадобится время для перегруппировки.

– На сколько дней мы можем рассчитывать? – «Неотразимый» Эвин, чей отряд собрал в предыдущие дни неплохой урожай вражеских трупов, но и сам поредел больше чем наполовину, умудрился вернуться с поля без единой царапины, на теле во всяком случае.

– Два дня, может, три – не больше. – Хаэлнир предпочитал быть пессимистом. – Потом, если король не дурак, а мы с вами могли убедиться, что это не так, он вернется и предпримет осаду по всем правилам. Войск у него по-прежнему предостаточно, чего не скажешь о нас.

– Так что же вы предлагаете? – Голос Лорда-казначея звучал ворчливо, впрочем, как и всегда. Старик редко теперь бывал доволен Миром, разве что в первый день сбора налогов.

– Во-первых, сегодня же, на рассвете совершить вылазку и немножко распугать союзников Эдаргена. Драконов у них практически не осталось, так что если соблюдать осторожность и облетать стороной их мага, можно обойтись без потерь. – Хаэлнир вопросительно взглянул на Эрссера и Вольда, заменившего Д'Этора на посту командира драконьего отряда. Те кивнули. – Во-вторых, следует вновь рассмотреть вопрос о союзниках… – Хаэлнир сделал паузу, и Мирра решила вклиниться:

– Мы вроде бы пришли к выводу, что их нет?

Командиры-люди дружно закивали головами, они тоже не видели выхода из сложившегося положения и тоже хотели поскорее услышать от эльфа план спасения.

– Значит, пора их создать!

Мирре на секунду пришло в голову, что эльф говорит о каком-то магическом трюке, ну что-то вроде их призрачной армии, позволившей когда-то выиграть битву с урфийцами.

– Империя Эдаргена в последнее время пополнилась новыми вассалами, не все из них успели забыть о свободе, и если немного подтолкнуть их…

Лорд-казначей, несмотря на возраст, схватывал мысль быстрее других (Змей не в счет, он явно уже знал опланах друга):

– И где вы намерены поднять восстание?

– В самую точку, милорд! – улыбнулся эльф. – Думаю, купеческая гильдия в Люцинаре не слишком довольна новоявленным владыкой. К тому же они весьма мудро «проиграли» войну, почти сохранив прежний состав армии. Если у них появится надежда…

– Ты когда-нибудь представляла надежду в облике дракона? – шепнул на ухо Мирре незаметно оказавшийся позади ее кресла Г'Асдрубал.

Правительница вздрогнула от неожиданности, потом еще раз, когда до нее дошел истинный смысл фразы.

Дальнейшие речи она слушала вполуха: Змей опять собрался куда-то лететь без нее… Без нее? Мирра снизу вверх глянула на небрежно облокотившегося о спинку кресла дракона. Ну точно, без нее! Вон какое лицо хитрое!

Она принялась припоминать Люцинар – дрянь был все-таки город, если вдуматься. Вот и Эйнар его недолюбливал!

Подробности шпионской миссии на заседании Совета обсуждать не стали. Хаэлнир заметил, что излишняя откровенность в таком деле может повредить успеху, и опытные воины, а вместе с ними и мудрые магистраты полностью согласились с мнением главнокомандующего. Мирра, просидевшая остаток заседания как на иголках, едва дождалась, когда Совет начнет расходиться. Но разговора с драконом наедине не вышло, точнее, наедине-то они вскоре остались, и разговор состоялся, только ничего она этим не добилась. Г'Асдрубал не повелся ни на один из ее приемов, брать жену с собой отказался категорически, а на вопросы о том, как намерен действовать в Люцинаре, только заговорщически улыбался. Если бы не предстоящая разлука и не война, делавшая семейные сцены неуместными, Мирра бы показала, как она умеет «обижаться». А так опять пришлось вести себя разумно.

Змей (подлец!) исчез уже на следующее утро, даже не попрощался как следует! А бедной правительнице ничего не оставалось, как вернуться к повседневным заботам.

На этот раз она не успела заснуть, поэтому, прежде чем увидеть «призрака», почувствовала запах затхлости – так пахнет из ямы, куда сваливают кухонные отходы, из давно не чищенной помойной ямы. А может, и из могилы, но об этом лучше не думать!

Старик материализовался в дальнем углу, но, когда двинулся в ее сторону, Мирра успела соскочить с кровати и броситься к двери. Выбегать в коридор, правда, не стала – вдруг это все-таки сон или галлюцинация, а она всполошит ночную стражу.

– Не торопись, красавица, – прокаркал призрак, словно подслушав чужие мысли. – Ни к чему будить весь замок. Я пришел поговорить конфиденциально, точнее, в узком кругу, так что соизволь послать за своим мужем. Я смотрю, – губы старика саркастически искривились, – он оставляет тебя одну в спальне…

Мирра хотела возразить, но вовремя сдержалась. Кем бы ни был гнусный старикан (сначала Мирра приняла его за сонное видение Аргола, но теперь готова была признать свою ошибку), наверняка он враг. Скорее тоже какой-то маг, живой или померший! А перед врагом не следовало распространяться об отсутствии дракона, в особенности о причинах этого отсутствия!

– Чего приперся?! – грубо осведомилась она. Наглость призрака начинала раздражать.

– Фи-и, какие выражения у правительницы. – Привидение осуждающе покачало головой и опять двинулось в ее направлении. Мирра поспешно хватилась за ручку спасительной двери. – Да не дергайся ты так! Я пришел с миром. Хочу предложить кое-что тебе и твоему дракону. Иди-иди, позови его, я тут подожду.

– Сейчас, разбежалась! – Мирра отпустила дверную ручку и уперла руки в бока. Чтобы какое-то привидение гоняло ее с поручениями, словно девочку на посылках?! – Может, ты пришел украсть что-нибудь…

Украсть в спальне было нечего, ну разве что диадему. Но все равно, мало ли? Впрочем, ведьму уже разбирало любопытство, и она тут же добавила:

– Лучше спрячься за балдахином, а я позову… В общем, позову кого сочту нужным!

Старик-привидение, пожав плечами, «растворился» за шторкой. Мирра приоткрыла дверь и попросила ближайшего охранника срочно найти Хаэлнира.

Видит Фермер, глаза у охранника стали квадратными, хотя непонятно, что он там себе вообразил. Сами посудите, осмелилась бы правительница приглашать к себе любовника через дворцовую стражу?! Ну, ладно, что бы гвардеец ни думал, приказ он исполнил быстро, и десяти минут не прошло, как эльф появился на пороге. Мирра, дожидавшаяся в дверном проеме, втянула его в комнату и тут же аккуратно притворила дверь.

– Что случилось? – Вид у главнокомандующего был встревоженный – действительно, срочный вызов, посреди ночи…

– У нас незваный гость. – Мирра махнула рукой в сторону балдахина, из-за которого как раз появился призрачный дедок.

– Звездной ночи тебе, повелитель Хаэлнир!

– Звездной ночи всем нам! – Хаэлнир чуть подправил традиционное эльфийское приветствие, не собираясь обращаться к врагу с благопожеланиями. – Чему обязаны твоим визитом, Верлейн?

– Верлейн?! – чуть не подпрыгнула Мирра. – Тот самый? Вы что, знакомы?!

– Заочно, – уточнил маг. – Когда живешь достаточно долго, начинаешь понимать, что Мир тесен. Тут и там натыкаешься то на старых знакомцев, то на тех, кого лично не знаешь, но о ком слышал.

Хаэлнир демонстративно скрестил на груди руки, внимательно глядя на трансдвойника великого мага.

– О, я понял тебя, повелитель! Ты не настроен вести пустые беседы. Что ж, перейду прямиком к делу. Дракона, я полагаю, сегодня не будет? – как бы между прочим уточнил он.

Мирра приняла позу эльфа, переплетя руки и сверля двойника прищуренными глазами. Хаэлнир все так же молчал.

– Ну, хорошо, продолжу, – улыбнулся транс-Верлейн. – Не знаю, в курсе вы или нет, но мана над Миром стремительно истончается. Можете мне поверить, я вел наблюдения не один год. И надо сказать, истончается она не без вашей, прекрасная дама, помощи. Я с определенным успехом предпринимал меры по устранению бездарных растратчиков магической энергии, и тут вдруг вы со своим княжеством, которое, видимо, решили превратить в приют для всякого рода мелких колдунов и подобного сброда. Ну да ладно, такой невежественной ведьме, как ты, это еще простительно, – (Мирра пропустила мимо ушей нелестное высказывание на свой счет, но записала его в список других долгов, который намеревалась предъявить Эдаргену и его магическому приспешнику), – но ведь и вы, повелитель, посвященный в законы Равновесия, вовсю истощаете ману, поддерживая охранный щит над замком…

Мирра бросила на Хаэлнира удивленный взгляд, не ускользнувший от внимания мага.

– Что, не знала? – чуть насмешливо осведомился он. – Держит-держит! А будь у него под рукой сотня-другая соплеменников, наверняка попытался бы и весь город окружить магической стеной. Так, нет?

Хаэлнир равнодушно пожал плечами.

– Что же такое случилось, повелитель Хаэлнир?! – в ироничном тоне продолжал маг. – Раньше вы, помнится, не питали особой любви к людям, даже, кажется, вырезали такие вот города… Он тебе не рассказывал об «эльфийских рейдах», нет? – повернулся трансдвойник к Мирре.

Та состроила презрительную гримасу, не желая показывать колдуну, как в действительности ее заинтересовали его слова. Впрочем, совсем не так, как планировал Верлейн. Если он полагал, что драконницу расстроят рассказы об эльфийских зверствах в человеческих селениях на заре цивилизации, то просчитался. Просто она была не прочь побольше узнать о тех временах.

– Может, здесь замешан личный интерес?

– Ближе к делу! – не выдержала Мирра. Конечно, неплохо было бы услышать, имеется ли у Хаэлнира «личный интерес» во Вране и какой именно. Но со стороны Верлейна расспрашивать об этом – непозволительная дерзость.

– Повинуюсь, госпожа! – Двойник мага поклонился с явной издевкой. – Так вот, мана истаивает, как случайный снег на склонах Южного плоскогорья. Того и гляди, ты и твой муж-дракон, да и наш доблестный повелитель останется без магической силы. О себе упоминать не хочу, боюсь, судьба мага вас не слишком взволнует! И что же мы будем иметь через десяток-другой лет, ну, пусть через сотню?

– Ассимиляцию, – улыбнувшись одним ртом, заметил эльф.

– Что-что? Ассимиляцию? – переспросил волшебник. – Нет, не надо объяснять! Мне знакомо это слово, хотя его не встретишь в обычных магических книгах. Хочу сам на досуге поразмыслить 11 додуматься, что именно наш полководец имел в виду. Но что об этом думает наша прекрасная дама?

Мирра отметила, что в обращении к ней снова звучит насмешка, как если бы Верлейн намекал, что не такая уж она и «прекрасная», и поставила еще один крестик напротив его имени в невидимом списке.

– Как ей понравится быть женой огромной ящерицы? Или вы полагаете, драконы останутся людьми?

– Правительница обдумает ваше сообщение, – официальным тоном ответил за Мирру Хаэлнир. – А сейчас нам хотелось бы услышать о цели вашего визита.

– Да чего уж проще, повелитель! – Маг оставил ироничный тон, в голосе его зазвучало едва сдерживаемое раздражение. – Долгие годы я пытался уменьшить расход магической энергии, но теперь эта война грозит свести на нет мои усилия. Фокус в том, что если я отвечу вам вашим оружием, пустив в ход магию, то нанесу удар самому себе! Но и вы, мои драгоценные враги, каждой своей победой приближаете собственные похороны. Не разумнее ли объединиться и совместными усилиями остановить ярмарочных шутов, запускающих жадные руки в магические закрома?! Подумайте об этом на досуге, мои досточтимые соперники. Я навещу вас, правительница, в третьей четверти Ауреи. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы принять разумное решение.

Трансдвойник начал распадаться, едва произнеся последнюю фразу. Уже знакомый гнилостный запах в комнате усилился. Хаэлнир поспешно распахнул окно.

– Что он тут наговорил? – злясь на саму себя за то, что слова Верлейна поселили в душе смятение, спросила Мирра. – Это ведь все вражеские хитрости, правда? Мы ведь выиграли Битву, теперь с Миром все должно быть хорошо? – Мирра искательно заглянула в фиалковые глаза, сердце ее сжалось в предчувствии ответа.

– Нет, Верлейн не лгал. – Хаэлнир успокаивающе положил руки на Миррины плечи и заставил ее присесть на кровать. Сам он опустился на низенькую табуретку с мягким верхом, так чтобы их глаза были на одном уровне. – Но не стоит впадать в панику. Мана уменьшается давно. Эрендир полагает, это связано с тем заклинанием, что вызвало рождение Минолы. Но, думаю, он ошибается. В любом случае магическая энергия исчезнет не завтра, хотя действительно, в последнее время она тает подозрительно быстро…

– Нужно срочно послать гонца к Змею, нужно вернуть его! Он наверняка знает, что делать! Должен знать! – Взгляд Мирры наткнулся на спокойное лицо эльфа – и запал внезапно кончился. – Что мы будем делать? – уже ровнее спросила правительница.

– Ну, во-первых, никакого гонца к Змею мы досылать не будем. Он сам обещал дать о себе знать, как только устроится в Люцинаре. Со дня его отъезда не прошло и недели, он ведь не драконом туда полетел, помнишь?

Мирра кивнула. Жаль все-таки, что при Хаэлнире у нее никак не получалось закатить истерику. В присутствии уравновешенного эльфа стенать и жаловаться, как «все плохо», по меньшей мере, вульгарно. Ну ничего, утром она отыграется на ком-нибудь из своих подданных!

– К тому же исчезнет мана или нет – это еще как Другая Сестра взглянет, а Эдарген со своим войском точно никуда не денется. Так что, если затея ГАсдрубала в Люцинаре провалится, мы снова становимся первыми кандидатами в Чертог Ожидания. Что, будем отзывать дракона домой?

– Нет, – нехотя согласилась Мирра, – но мне страшно, Хал! И вообще, несправедливо, что все это свалилось на нас: война, мана…

– Жизнь – штука несправедливая, – философски заметил командующий. – И хвала Творцу за это! Воздавайся каждому по заслугам – боюсь, я не протянул бы и десятка лет из своего бессмертия.

– Что же ты такого сделал? – тут же встрепенулась Мирра, но Хаэлнир быстренько свернул разговор.

– Спи, – посоветовал он, – завтра обсудим предложение мага на Совете.

Но «завтра» на Совете ничего обсуждать не стали. Ни свет ни заря главнокомандующий вновь появился в спальне правительницы (чем окончательно укрепил в подозрениях юного гвардейца, дежурившего у двери).

Правительница заснула поздно, да и вставать рано не любила, так что долго зевала и терла глаза, прежде чем сообразила, о чем речь.

– Я поразмыслил и пришел к выводу, что оповещать Совет о визите Верлейна преждевременно… – Эльф сделал паузу, чтобы Мирра могла справиться с очередным зевком. – Рассказав о предложенном союзе, нам придется упомянуть и об исчезающей мане, а это – тема скользкая. Вспомни – ведь Вран, так сказать, оплот магического свободомыслия, а использование магии – как раз та позиция, по которой мы разошлись с Эдаргеном.

Мирра покивала, хотя спросонья ей трудно мыло сосредоточиться. Великий Фермер! Как же звали к себе подушки!

– Я пришел так рано, чтобы предупредить: визит мага должен пока остаться в секрете. Время есть. Аурея едва прошла первую четверть, к моменту появления Верлейна мы успеем что-нибудь придумать.

– Как скажешь. – Мирра в любом случае собиралась взвалить проблему с маной на эльфа и Змея, как только тот вернется.

Хаэлнир удовлетворенно кивнул и удалился, правительница тут же вновь с головой зарылась в одеяло, собираясь выгадать у утра, еще хоть часик сна.

* * *

Если бы у драконов могло что-нибудь ломить, то у Змея ломило бы спину, точнее, низ спины… задницу, короче. Не так часто в последнее время верховному судье Врана вообще приходилось торчать в седле, а уж неделю… Некий психологический мозоль в области седалища все же образовался. Поэтому, когда Змей наконец сдал очередное непарнокопытное в «Люцинарские конюшни» – удобное заведение для путешественников, собирающихся подзадержаться в городе, но желающих сохранить за собой свое транспортное средство, – то вздохнул с неподдельным облегчением. И плата за постой в лошадиной гостинице, кстати говоря, была очень умеренной.

В полумраке конюшни, пока никто не видел, ГАсдрубал пустил «волну» от хвоста до затылка, чтобы взбодрить затекшие мышцы. Естественно, хвоста у него сейчас не было и выглядел он как рядовой путник, даже свою блондинистость сменил на более привычный в этих широтах каштановый цвет волос. Проверил костюм – обычный, не магический: удобная замшевая куртка поверх толстой рубашки (север все-таки, в батистовой сорочке не разгуляешься) свободно облегала не узенькие, прямо скажем, плечи. Брюки тоже не жали. В целом неброский, в коричневых тонах городской наряд. Если бы не рост и не разворот плеч, владельца его можно было принять… ну, например, за гвардейца в отставке. Хотя нет, такому молодому гвардейцу в отставку еще рано. Ну тогда за наемника на прогулке или… за переодетого вельможу… Тьфу ты пропасть! Змей предпочел бы напустить побольше морока, тогда и рост можно было бы «убрать», и фигуру с лицом «подправить». Но в городе, где колдовство с недавних пор не в чести, злоупотреблять магическими фокусами не стоило. Он и волосы перекрасил не заклинанием, а настоем рыжовника.

Сегодня северное солнце припекало, но жара все равно не была похожа на южную. Стоило ветерку подуть сильнее, кожа покрывалась зябкими мурашками. В этой части Закатного океана и в разгар лета можно было наткнуться на огромные плавучие глыбы льда, так что ветерок с моря обдувал ледяной свежестью.

Путешественник не спеша двинулся вверх по улице, с интересом разглядывая строения и встречных прохожих. В Люцинаре градостроители не мудрили – город плавно поднимался к центру, то есть к крепости. По бокам каменной мостовой из аккуратных «окон» росли невысокие полярные дубы и ели. Люди сновали туда-сюда по тротуару. Змей остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то витало в здешнем воздухе, что-то трудно уловимое… Тревога? Нет, тревожное ожидание пахнет грозой, а тут «запах» был тягучим, вязким. Страхом пахло в городе, и даже прохладный океанский бриз не был способен его разогнать.

Люцинар избежал осады и разграбления, мудрые магистраты, все как один члены торговой гильдии, своевременно принесли вассальную клятву Эдаргену Непобедимому, променяв хрупкую свободу на куда более важные вещи: безопасность и нетронутые сейфы.

Дракон обошел очередную каменную наяду, высившуюся на перекрестке. Маленькую площадь со скульптурой в центре окружали аккуратные коричневые домики: в окнах – белые занавесочки, вон и вывеска на углу: «Сдаются комнаты». Змей несколько раз стукнул тяжелым бронзовым кольцом о дверь, после чего шагнул в открывшийся проем… и тут же чуть было не развернулся, чтобы бежать на улицу, такой удушливой вонью ударило в ноздри. Потом сообразил – запах был какой-то не настоящий, не тот, что идет от помойного ведра. А вообще из подвала пансиона несло так, что дракону с его чутким магическим обонянием впору было нос платком закрывать. Воняло здесь все тем же страхом, приправленным странной смесью надежды и отчаяния. Ожидавшая в прихожей низенькая женщина в темном чепце присела в реверансе. Змей незаметно оглядел хозяйку пансиона – для его глаз полумрак коридора не являлся помехой. Обычная горожанка средних лет, бледное круглое лицо совсем недавно, наверное, можно было назвать симпатичным. Сейчас в углах плотно сжатых губ таилось напряжение. Или даже едва сдерживаемые рыдания? Эрссер подавил в себе желание немедленно выскочить продышаться на улицу и вслед за хозяйкой прошел в довольно просторную, чистую комнату на втором этаже. Женщина остановилась у окна, выходящего на ту самую площадь с наядой.

– Вот! – тусклым голосом сообщила она. – Это гостиная, а там спальня, – взмах в сторону двери и обрамлении тяжелых занавесей, – две комнаты к услугам господина, если его устроит плата.

– Сколько? – осведомился Змей, продолжая ненавязчиво рассматривать домовладелицу.

– Девять мелузенов^[5] в день, – голос хозяйки дрогнул, – и еще три, если решите обедать вместе с нами… то есть здесь, в доме, – поправилась она.

Змей не сумел скрыть удивления: девять или даже двенадцать мелузенов просто смехотворная плата за подобное жилье, да еще с пансионом. Он решил не пугать еще больше хозяйку расспросами (а в том, что она напугана, сомневаться не приходилось!), молча кивнул и положил на стол несколько золотых монет.

– Господин собирается задержаться надолго? – Все-таки хозяйка чего-то испугалась. Чего интересно? Уж не того ли, что загостившийся постоялец сумеет узнать или увидеть что-то? Что-то или кого-то, кто сидит в подвале?!

– Это за десять дней с пансионом, – спокойно пояснил Змей. – Остальное – чаевые.

Женщина не обрадовалась. Да что же это такое?! Неужели в этом доме не осталось других чувств, кроме тупого ужаса?

– Здесь слишком много. – Домовладелица так и не решилась притронуться к деньгам.

– Мне нравится вид из окна, и я требую каждое утро свежие булочки к чаю! – Змей смахнул со стола монеты и почти насильно ссыпал их в передник горожанки.

– Как угодно господину. – Наконец-то на лице женщины появилась тень улыбки. – Пойду согрею воду. Вам, наверное, не терпится освежиться с дороги?

– Еще бы! – Змей завалился на диван, вытянувшись во всю длину, так что свесились ноги.

Хозяйка заспешила на кухню.

– Так что же это у нас за подвальные жители такие? – задумчиво пробормотал постоялец.

Однако, прежде чем разгадывать тайны пансиона, следовало заняться «миссией». План восстания в Люцинаре они с Хаэлниром набросали в самых общих чертах: связаться с влиятельными членами Люцинарской торговой гильдии и предложить им в очередной раз «сменить сторону» – нанести внезапный удар по флоту Эдаргена Пятого. Шанс выиграть морское сражение был велик, одна регулярная военная эскадра Люцинара насчитывала до семидесяти кораблей. А если прибавить к ним личный флот купцов, тоже неплохо оснащенный против пиратов…

На суше, правда, силы Непобедимого значительно превосходили армию любого из противников, так что восстание могло быть подавлено сухопутными войсками Сан-Аркана. Но как раз на этот случай одновременно с атакой на море вранский главнокомандующий планировал крупное наступление на королевскую армию, оккупировавшую Вран. При таком раскладе люцинарцам оставалось лишь справиться с гарнизоном, оставленным в городе, но это им вполне по силам.

Приняв ванну, Эрссер отправился в город. Но застать дома или в ратуше самых уважаемых членов гильдии на практике оказалось невозможным.

Дело сильно затруднялось тем, что Змей взялся изображать простого горожанина, так что двери богатых особняков не спешили гостеприимно распахиваться.

Промотавшись по люцинарским улицам до позднего вечера и так и не добившись ничего существенного, раздосадованный Змей возвратился в пансион. Оказывается, добыть информацию без помощи магии не так просто.

Заботливая хозяйка с уютным именем Танни опять приготовила к его возвращению ванну, а едва он освежился, подала в гостиную почти роскошный ужин. Бифштекс весь сочился розоватым соком. Как раз такой очень нравился Змею. Он заставил хозяйку присесть к столу и между мясом и гарниром принялся выспрашивать последние городские новости.

– Славный у вас город, – поделился он, – только вот куда ни приду, ни в ратуше, ни в гильдии никого не застать.

– Господа магистраты теперь не часто собираются в ратуше, – покачала сочувственно головой Танни, – с тех пор как появился господин наместник… – Хозяйка замялась, боясь сболтнуть лишнее. – Они теперь больше по своим особнякам да конторам сидят. Разве что в день судилища… Тогда почти все являются на городскую площадь.

– И кто теперь в городе самый главный?

– Господин наместник, конечно.

– Ну а в гильдии?

Женщина задумчиво потерла лоб.

– Сразу и не скажешь, – развела она руками, – раньше городской совет и гильдию возглавлял господин Сигистор. Но он не захотел первым принести королю вассальную клятву, и наместник его теперь не жалует. Пять кораблей его флота конфисковали для нужд арканской армии. Так что теперь, пожалуй, самым богатым купцом заделался господин Финеск.

Змей еще немного поболтал с хозяйкой о том о сем, узнал адреса контор Сигистора и Финеска и отправился на боковую. Танни осталась убирать со стола. Но негромкое позвякивание из гостиной не столь сильно мешало дракону спать, как «фимиамы», доносящиеся из подвала.

– Нет, с этим нужно срочно что-то делать! – пробормотал Змей.

Искушение поправить положение за счет колдовства было велико, но он сдержался. Ни к чему навлекать беду на добрую женщину. Кто знает, сколь бдительно в Люцинаре следят за соблюдением новых законов?

Наконец он погрузился в зыбкое подобие сна.

С утра у Эрссера имелся для хозяйки целый список поручений и кошель с монетами в придачу. Танни пыталась было возразить, но Змей умел уговаривать.

– Вы уж расстарайтесь для меня, милая хозяюшка. Вчера я так натрудил ноги, да и спина что-то побаливает… А мне срочно нужно купить все это. – Змей вложил в пухлую ладошку длинный свиток вместе с кошельком.

– Да тут, чтобы купить все, дня не хватит. Это же придется полгорода оббегать. Я и с обедом не успею…

– Ничего-ничего, я уж как-нибудь без обеда. Я тут и на извозчика приготовил. Или вы к обеду ждете кого-то?

– Нет, нет, – поспешно заверила Танни и, спрятав кошелек в складках юбки, нехотя покинула дом.

Змей смотрел в окно, пока женщина не скрылась за углом, выждал еще немного – вдруг вернется за чем-нибудь, – только потом пробрался к привлеченной им еще накануне двери под лестницей. Если он что-нибудь понимал в планировке (а драконы понимают все и во всем!), здесь и начинался спуск в подвал.

Вопреки ожиданиям дверь открылась от легкого толчка, никаких запоров ни снаружи, ни изнутри наложено не было.

– Ладно, посмотрим.

Добротная деревянная лестница не скрипела под ногами. Сам подвал, хотя и был темноват, все же выглядел довольно уютно, ни тебе сырости, пыли или паутины по углам. В дальнем конце стену подпирал старый шкаф-поставец. Рядом стоял длинный низкий сундук или ящик – в таких привозят дорогую бумагу из Сан-Аркана. Этот, пожалуй, вполне сойдет за лежанку, правда тюфяка что-то не видно. А в темном закутке под лестницей, за огромной плетеной корзиной – не иначе для грязного белья – обнаружился и сам подвальный сиделец. Собственно, он не особо и прятался: стоило Эрссеру пройти в глубь подвала, как тот шагнул из своего укрытия.

– Кто вы? – В отличие от дракона, обитатель подвала плохо видел в темноте. Окон здесь не имелось, только узкие щели-отдушины под потолком, а свечу, если была, он задул.

– Я доверенный приказчик господ Фроммов из Мелузы и ваш постоялец, – усмехнулся Змей. Он переместился на единственное светлое пятно напротив подвальной двери, пропускающей скудную порцию света из коридора. – Вы ведь хозяин этого дома, я не ошибся?

– Не ошиблись. – В голосе мужчины звучала усталость. – Что вы намерены делать?

– Хочу позвать вас наверх, выпить со мной по кружечке пива, – честно признался Змей.

– Хотите поторговаться? – Драконьим зрением Эрссер увидел, как по краям рта у незнакомца залегли упрямые складки, но голос продолжал звучать так же устало. Или, вернее сказать, обреченно. – Не выйдет. Желаете получить за меня награду – валяйте. Да не тяните, покончим с этим, пока жена не вернулась. Я слышал, вы ее отправили в город за покупками. А выкупать себя я не стану – не терплю шантажистов!

– Слушайте, милейший, вы что же, колдун?

– У нас теперь каждый третий колдун…

– Все-таки поднимемся к вам в гостиную, – предложил Змей. – Раз уж я вас нашел, чего же дальше прятаться?! А соседи не увидят, мы шторы опустим.

– Но…

– Никаких «но», идемте. И за жену не переживайте, никому я вас сдавать не собираюсь, ни завознаграждение, ни так.

Мужчина еще несколько секунд переминался и темноте с ноги на ногу, потом испустил долгий вздох, в котором постояльцу послышалось явное облегчение – несладко, должно быть, сутками сидеть в душном полумраке.

– Так вы колдун? – повторил вопрос Эрссер, когда они удобно разместились в просторной кухне.

В гостиную решено было не соваться, а здесь и окна выходили в тупик, и деревянные жалюзи имелись.

Хозяин дома, плотный невысокий мужчина с большими залысинами на лбу и серыми, постоянно щурящимися глазами, аккуратно поставил на стол кружку с домашним пивом.

– Какой там колдун! Это сейчас у нас каждый, кто хоть чем-то от других отличается, сразу – колдун. Бабок, что бородавки умеют заговаривать, и тех в магистратуру перетаскали. Ведьмы, мол. Ну а я – мастер-ветродуй. Тан меня зовут. Может, слышали? Я на флагманском фрегате у господина Сигистора ходил, меня многие знают.

Змей пожал плечами.

– Мы товары сушей возим, – сообщил он, представившись Тану агентом одного из мелузельских торговых домов.

– А-а-а… – протянул явно разочарованный мастер-ветродуй. – Хотя, пожалуй, скоро все последуют вашему примеру. Кто же рискнет выйти в море с богатым грузом, надеясь на одну удачу?!

– А ну как штиль? Или, наоборот, буря?! Нет, в морском деле без магии никак! – Тан скорбно покрутил головой на толстой шее. – А я тут, словно крыса в трюме, шестой месяц без моря, – пожаловался он.

– Но, я слышал, хозяин ваш продолжает владеть флотом.

– Да. – Тан потянулся за пивом. – Господин Сигистор в молодости сам был матросом. Ему на земле, как и мне, душно. А с тех пор, как господин наместник пожаловали, в Люцинаре и вовсе дышать нечем стало!

– Очень верное замечание, – искренне поддержал нового приятеля Змей, вспоминая о «запахе» страха, сочащемся словно из-под земли.

Они выпили еще по паре кружек, а потом хозяин засобирался в подвал.

– Пора мне, – словно извиняясь, что не может поддержать компанию, сказал гостю, – скоро за полдень. Раз вы, господин Змей (Эрссер не стал изобретать новое имя), не собираетесь доносить меня наместнику, то я пойду, пожалуй. Сосну часок. Мы с Танни этой ночью почитай и не спали. Вы ей такую сумму отвалили, вот мы и думали: не податься ли нам обоим из города, пока деньги-то есть. После вашего отъезда, само собой, мы люди честные!

Когда вернулась хозяйка, Змей, несмотря на недавние жалобы на усталость, тут же выскользнул из дома. Во-первых, драконий аппетит давал о себе знать, а хозяйка еще и не начинала готовить. Во-вторых, пора было сделать что-то действительно полезное для Врана, он ведь сюда не на прогулку приехал. Да и весточку послать жене и Хаэлниру не мешало бы. Только вот писать пока не о чем. Поэтому Эрссер отправку послания отложил, а из ближайшей харчевни, где основательно подкрепился беконом и жареными колбасками, вновь отправился в центр Люцинара.

Домовладелица говорила, что раньше гильдией командовал некий Сигистор, но нынешней власти он пришелся не ко двору. К тому же, со слов ее мужа, у купца имелась солидная флотилия. Добавим сюда вполне объяснимую неприязнь к господину наместнику, и получится неплохой кандидат в союзники. Поэтому в первую очередь дракон посетил контору бывшего председателя гильдии. К его досаде, господин Сигистор отбыл вместе с флотом «на острова». На какие острова, узнать у молоденького приказчика не получилось – тот был сама любезность, но толку от его масленых речей было ноль. Впрочем, визит в контору оказался все же не бесполезным. Не успел Змей покинуть богато обставленный, хоть и темноватый холл, где и встретил его вежливый юноша, как тяжелая, с медными ручками в виде морских угрей дверь распахнулась и в контору вошли два наглого вида господина. Даже одежда на них выглядела вызывающе, начиная с бархатных колетов (у одного из визитеров пикантно розового цвета) и кончая тяжелыми цепями на шее. Цепи носили чисто утилитарный характер – на них болтались золотые бляхи с гербом наместника.

– Эй,малый, нам нужен твой патрон! – гаркнул спутник розового колета. У этого наряд был поскромнее, в том смысле, что бархат на него пошел темно-зеленого, а не какого-нибудь лазоревого цвета.

Змей приостановился, чтобы полюбоваться на этих заморских птиц.

– Господин Сигистор в отъезде, – снова начал аккуратный юноша, – как и его младший партнер, мастер Визариус, они…

– Ты нам байки не трави! – Зеленый подскочил к конторке, за которой восседал приказчик, угрожающе навис над ним, уперев громадные кулаки в столешницу. – Портовые служащие видели, как ночью ваш флагман вошел в устье Игора. Так где твой хозяин?

Приказчик побледнел, но остался спокоен и не утратил тон безупречной вежливости.

– Весьма прискорбно для компании, но господа осведомлены лучше нас. Мы не видели хозяина с позапрошлой недели, когда «Морская ласточка» отправилась за уловом скочки на острова. – Парень развел руками и удрученно покачал головой, дескать, сожалеет, что не может ничем помочь посетителям. – Вот и господин тут тоже спрашивал… – Юноша махнул в сторону, где только что стоял Змей. Но когда визитеры обернулись, в углу урядом с дверью уже никого не было. Приказчик только пожал плечами.

Итак, люди наместника разыскивают Сигистора. И кто-то даже видел, как флагманский корабль купца поднимался вверх по реке. В то же время служащие компании уверяют, что хозяин отправился скупать летний улов у островных туземцев, очень интересно и весьма многообещающе. С этим Сигистором уж точно следует познакомиться. Наверняка мастер-ветродуй знает, как связаться с бывшим работодателем. Но, прежде чем вернуться в дом Тана, Эрссер заскочил еще в одну ресторацию – просто так, на всякий случай, вдруг ужин еще не готов. А также наведался в порт.

У причала бок о бок стояло не меньше трех-четырех десятков кораблей, и это, не считая тех, что бросили якоря в бухте подальше от берега. Пожалуй, Люцинар был куда более морским городом, чем любой другой. Разве что Мелуза могла с ним посоперничать, но такого флота там уж точно не было.

Полюбовавшись на корабли и прикинув их суммарную боевую мощь, а заодно и мощь береговых укреплений, Змей вернулся к семейству Танов. Дверь после небольшой заминки открыла заплаканная хозяйка. К удивлению постояльца, сам хозяин дома сидел на основательно зашторенной кухне.

– Что-то случилось? – встревожился Змей.

Танни все еще топталась у входной двери, бросая пугливые взгляды на улицу.

– Случилось что, мастер Тан? – повторил вопрос Змей, предусмотрительно опуская руку на изящный кинжал, дополнявший городской костюм.

– Да закрой дверь, Танни! – негромко прикрикнул мастер-ветродуй, досадливо взмахивая, рукой.

– Никого нет, – шмыгая носом, растерянно протянула хозяйка.

– Вы кого-то ждете?

– Стражу… – смущенно пробурчал хозяин и всплеснул руками. – Вы уж не обижайтесь, господин Змей, хозяйка моя как услышала, что вы и про меня прознали, а потом в город подались, так решила, что не иначе за стражей… Доносить то есть. – Окончательно смущенный моряк замолчал.

Змей убрал руку с кинжала и присоединился к Тану на кухне.

– Чего же не сбежали тогда? – усмехнулся он.

– Да уж собрались почти, только я все сомневался. Не похожи вы на доносчика-то. Не напрасно, значит, сомневался. Иди разбирай узлы, плакса!

Тан строго глянул на замершую в проходе жену. Та тут же исчезла в соседней комнате.

– Волнительная она у меня очень, – извиняющимся тоном пояснил он.

– Это ничего, – заверил Змей, беззастенчиво оглядывая холодную плиту с пустыми кастрюлями. – Ужина, я смотрю, не предвидится?

– Сами понимаете…

– Да ладно. – На самом деле Змей был разочарован. Впрочем, за углом располагалось заведение, где он в обед недурно подзаправился колбасками.

– Я сейчас жену в харчевню пошлю. Они там и на вынос стряпают.

– Было бы неплохо, – повеселел Эрссер. – Да и нам с вами наедине парой слов надо перекинуться.

Отправив супругу за ужином, хозяин вернулся к столу.

– Я тут пытался навестить вашего Сигистора, – сказал постоялец. – Но оказалось, его нет в городе. Вы вроде говорили, что служили у него. Так не подскажете, как бы с ним встретиться?

Ветродуй развел руками:

– Я ведь больше месяца в подвале сижу… – Но взгляд моряка предательски метнулся, из чего дракон заключил, что кое-что мастеру все же известно.

– Подумайте, Тан, – решил поднажать он, – я ведь не скуки ради интересуюсь. У меня, возможно, найдется заманчивое предложение для вашего патрона. Я так понимаю: у него с нынешней властью отношения не сложились? Ну и моих хозяев настоящее положение вещей, мягко говоря, не устраивает. Как знать, может, вместе мы смогли бы его исправить…

Тан замялся. Гость ему нравился, но не открываться же первому встречному. А вдруг это шпион арканский? Среди них встречаются страсть какие речистые.

– Бросьте, мастер, я не провокатор! Но чтобы вам совсем спокойно стало, глядите, – Змей на мгновение прикрыл веки, а когда поднял, зрачок из круглого стал вертикальным, глазное яблоко затопило золото, в центре заплясал зеленый огонь. – Драконов встречали? – улыбнулся белозубо.

– Нет, – ветродуй с огорошенным видом потряс головой, – морских змеев только…

– Ну, эти – безмозглее рыбы! – Взгляд Змея снова стал человеческим. – Так что, теперь расскажете?

Мастер Тан вытер о штаны внезапно вспотевшие руки.

– Дела-а… – протянул он. – Ладно, если вы и не настоящий дракон, так все одно – маг, а значит, точно не из ребят наместника! Скажу, пожалуй…

Жена Тана принесла из харчевни здоровенного вареного гуся и в придачу к нему тушеной капусты. Пива у хозяев и своего было в достатке. Накрыв на стол и пошептавшись с мужем, женщина скромно удалилась к себе. Тан со Змеем вновь получили возможность поговорить с глазу на глаз.

– Господин Сигистор с некоторых пор домой и в контору редко наведывается, – чуть понизив голос, начал ветродуй. – Он теперь на флагмане квартирует. И большинство наших с ним. Сынок мой тоже. Он в меня пошел, тоже с ветрами управляется. Так и ему отныне путь на сушу заказан, пока арканцы заправлять будут.

– А есть надежда на изменения? – вкрадчиво уточнил Змей.

– Да как сказать… – Тан опять стушевался, потом взглянул на дракона. – Эх, уж раз начал… Не иначе колдовством вы меня обошли, чтоб вот так, едва знакомому да в первый же день! – Тан покрутил головой, удивляясь самому себе. – Есть задумка одна: гильдия решила сторговаться с эборскими пиратами. Им арканский флот поперек горла – все бухты заняли, промысел у разбойников зачах…

– Разве это плохо?

– По старым временам так очень хорошо! Но теперь каждый, кто арканцу недруг, нам приятель. Вот и решили с пиратами договориться и вместе на его соединенное величество поднажать. Вот и будет городу вольность!

Дракон покачал головой:

– Я бы не стал слишком на это рассчитывать. Непобедимый торговаться не привык. А с пиратами сговариваться – и вовсе дело дохлое. Только поживятся за ваш счет, да и бросят тому же Эдаргену в лапы.

– На этот случай у господина Сигистора свой план имеется. – Тан понизил голос, хотя подслушивать, кроме любимой женушки, было некому. – Он с домочадцами на архипелаг задумал перебраться. Арканцы островитян повыбили, а сами селиться не стали. Новая земля, оно известно, враз родной не станет. Однако мы с хозяйкой тоже ехать решили. И сынок с невестой опять же…

– Что-то не больно веселые у вас планы, – заметил Змей, обгладывая последнее крылышко. – Что ж, ваш Сигистор думает, Эдарген до него на островах не доберется?

Мастер Тан только пожал плечами:

– Доберется, наверное, но ведь не сразу! У него, говорят, с войной на западе не заладилось.

– Да, это точно, не заладилось… Ладно, мастер, гусь был неплох, беседа – тоже, а все же как бы мне с патроном вашим увидеться? Сомнительно, чтоб совсем никакой возможности не было!

– Может, и есть, только мне о том неведомо. Я правду сказал: с тех пор как хозяин в море ушел, я его больше не видел.

– А вы что же с ним не ушли?

– Весной, как арканцы пожаловали, и я вместе с господином Сигистором в плаванье собрался. Форт он строит на островах каменный. Начал, тогда еще гильдия пошлины за вход с товаром в гавань ввела. Ну да это не к делу… Жена у меня разболелась, вот и задержался. Ждал, когда на ноги поднимется. Сын с флотом ушел, вместо меня на «Морской ласточке». А тут закон этот, соседа-аптекаря в магистратуру вызвали, так он оттуда не вернулся. Сказали – колдун, за колдовство и повесили. И к господину Сигистору наведываться стали: мол, магов на кораблях укрывает. Патрон вовсе в город заходить перестал…

– Говорят, его флагман на реке видели, – вставил дракон.

– Да ну?! – Удивление Тана было искренним. – Значит, готовится что-то. Патрон зазря кораблем рисковать не станет.

– Вот мне и нужно с ним встретиться.

– Так где ж его на реке сыщешь? Вверх по течению проток да островов много, есть где спрятаться даже большому кораблю. Вы вот что, вы к господину Финеску наведайтесь. Он ведь теперь не только в гильдии за главного, он и «Тайный альянс» возглавляет, ну, заговор против Непобедимого то есть.

– Я и к нему заходил, – немного ворчливо сообщил Змей, припомнив, как накануне бестолково мотался по городу. – Он хоть и не в плавании, а дома не застать!

– А вот это я могу устроить! – Тан щедрой рукой подлил им обоим в кружки. – Так что, за союз с Мелузельской компанией?

– За союз! – охотно поддержал нового приятеля дракон. Медные кружки звякнули одна о другую

Когда двадцатипинтовый бочонок опустел, Змей помог хозяину спуститься в подвал. Предусмотрительная Танни уже и постелила мужу.

– Забавно, что у вас с женой такие похожие имена, – помогая ветродую устроиться на сундуке-кровати, заметил вечно любопытный дракон.

– Это она после замужества стала Танни, а до того… – Мастер даже головой закрутил. – Я и на трезвую-то башку всего имени враз не скажу: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и так далее. Она у меня не местная, из ласоров – племя такое в Залентских лесах. Так у них поверье: чем длиннее данное при рождении имя, тем дольше проживет человек. А чтобы укоротить любвеобильных родителей, длина имени ограничена количеством слов, произнесенных на одном вздохе.

– Понятно. – Эрссер потушил масляную лампу в изголовье Тановой лежанки.

– Но все же это очень длинно, – поудобнее устраивая голову, продолжал бормотать ветродуй. – У свекра, должно быть, были богатырские легкие! Так что, когда я посватался, у моей невесты имя было аж из девятнадцати слогов: Лиситанния Эльфамарина Ниннермилия и… – бормотание стало невнятным, и хозяин заснул.

Змей бесшумно поднялся наверх. В дверях гостиной тихой тенью замерла Лиситанния.

– Слышала, муж обещал вам встречу с господином Финеском? – проявляя завидную осведомленность, спросила она.

– Да, был разговор…

– Ну так лучше всего сделать это прямо сейчас, ночью. – На симпатичном круглом личике была написана мрачная решимость.

«Вот и гадай, кто в доме хозяин!» – про себя усмехнулся Змей.

– Надевайте. – Женщина выудила откуда-то из-за спины темную накидку. Потом принесла ночной фонарь с узкими прорезями, не позволявшими свету ярко литься во все стороны. Сама она уже была одета в черный стеганый плащ, а голову ее облегала круглая шапочка с маленькими ушками, – к реке пойдем, – объяснила свой нелетний наряд. – Господин Финеск сегодня у речных амбаров товар принимать будет…

– Контрабанду, – догадался Эрссер.

Танни кивнула:

– Может, и до утра подождать придется…

Без дальнейших вопросов Змей закутался в теплую накидку и вслед за своей проводницей выскользнул в прохладную люцинарскую ночь.

* * *

На восьмой день войско Эдаргена вновь показалось в виду стен Врана. Драконьи налеты и пара конных рейдов смогли оттянуть неизбежное лишь на неделю.

«На целую неделю», – поправил себя Хаэлнир, наблюдая, как вражеская армия ставит палатки. Часть солдат уже принялась за возведение вокруг нового лагеря земляного вала. К вечеру укрепление будет отстроено достаточно, чтобы совершить маленькую ночную вылазку. Глядишь, еще денек выгадаем!

Члены Совета, вышедшие на стены «полюбоваться» земляными работами, озабоченно качали головами. Армия Непобедимого все еще выглядела впечатляюще. Первые отряды успели окопаться на глубину лопаты, а мимо все маршировали и маршировали новые полки, растягиваясь вокруг города широким полумесяцем. Бывалые вранские вояки не спешили впадать в панику, чего не скажешь о Мирре, у которой нижняя губа опухла от постоянного прикусывания. Таким способом правительница пыталась бороться с проявлениями страха. И ведь знала же, что так будет, что враг явится со дня на день, и все равно до конца надеялась, что как-нибудь обойдется. Вдруг мудрые эльфийские стратеги ошиблись и войну таки можно выиграть одним сражением?!

– Ну что? – должно быть, в сотый раз спросила она эльфа. На месте главнокомандующего давно бы послала себя куда подальше, но вежливый Хаэлнир, как обычно, ответил:

– Противник действует, как мы и предполагали. Укрепив собственный лагерь, они примутся за осадные башни. Потом наверняка попробуют возвести крытую галерею, ведущую к новой стене. Возможно, конечно, Эдарген предпочтет вырыть подкоп, но это маловероятно. Ему известно, что за первой стеной его ждет вторая, более мощная. К тому же новая стена не закончена, так что подкапываться и взрывать ее нет никакого смысла – важнее перебить гарнизон.

– Мы продержимся?

– Непременно. – Голос эльфа звучал уверенно, он ободряюще улыбнулся правительнице. – Я не берусь за проигрышные кампании!

* * *

– Это сражение уже проиграно. И Совет прав: нужно попытаться спасти хотя бы избранных. В горах мы сможем оторваться от преследователей.

– Как можно, не начав, уже считать битву проигранной?! – Хаэлнир говорил тихо, хотя ему очень хотелось закричать и тряхнуть собеседника за плечи.

– Чтобы знать, что пламя обжигает, не обязательно совать руку в очаг.

– Но если Совет снимет глупые запреты…

– Запреты Совета не бывают глупыми! И мы никогда на это не пойдем, – негодующе прервал его Эрендир, – это значило бы нарушить Равновесие. Да и орки, кем бы они ни были, останутся верны клятве.

– Хорошо, поставьте меня во главе армии, и я…

– Ты разве не понял? Совет уже высказался, другого ответа не будет. Во главе войска всегда стоял Председатель, а ты даже не член Совета! – Самый младший из старейшин^[6] взглянул на друга, и голос его смягчился. – Тебе-то это зачем нужно? Этот бой не принесет ни победы, ни славы.

Хаэлнир в свою очередь ухватил товарища за руку, поймал взгляд.

– Если не использовать боевую магию теперь, мы все умрем, – как можно убедительнее проговорил он. – Твоя дочь тоже. Да-да, не обманывайся, даже если сегодня сумеешь вывезти ее из города. Куда вы отправитесь? В Ферни-Этт? После падения Эфель-Гира^[7] он не продержится и недели. Здесь у нас хотя бы есть армия… То, что от нее осталось.

Эрендир попытался отдернуть руку, но эльф держал крепко.

– Я мог бы убедить их. Ты знаешь, что нужно сделать, – с нажимом произнес Хаэлнир.

– И как ты себе это представляешь? – Старейшине наконец удалось вырваться, но они продолжали стоять рядом, почти касаясь друг друга грудью. – Что я скажу членам Совета, что собираю брачные тесты? Твоему отцу тоже?!

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом Хаэлнир молча отступил. «Зря я затеял этот разговор», – подумал он.

– Извини, наверное, ты прав, и вам следует укрыться в горах. Но кто-то должен остаться и защищать город. Я все еще начальник гарнизона…

– Да, но ты нужен Совету.

– Я остаюсь, – твердо повторил Хаэлнир и, не дожидаясь ответной реплики, покинул дворцовую приемную. Массивная белая дверь бесшумно закрылась за спиной. Здесь, в святая святых Совета, все свершалось без лишнего шума, чтобы, упаси Творец, не потревожить погруженных в раздумья старейшин. Эльф не сумел бы громко хлопнуть дверью, даже если бы очень захотел. К тому же он вышел из возраста, когда позволяют себе такие выходки.

На улице было пустынно и тихо: большинство жителей отправились на стену – держать щит («Не слишком-то он поможет, когда орки всерьез возьмутся за город»), остальные сидели по домам.

Сапоги коменданта гарнизона бесшумно ступали по чисто выметенной мостовой. Война ли, нет, Совет не спешил отменять общественные работы, а значит, с десяток эльфов с утра прогнали по мостовым вихри-чистильщики. На пороге казармы его встречало с дюжину полевых командиров. Здесь были и те, кого он знал по Приграничью, и едва знакомые – те, что пришли в Эфель-Гир с отступающей армией. Хаэлнир обвел собравшихся взглядом. Оптимизма на лицах не читалось, но и страха тоже.

– Совет отказал, – ответил он на невысказанный вопрос. И вот теперь присутствующие действительно помрачнели, – Они не станут применять боевые заклинания. И до тех пор, пока не избран новый Председатель, командующим остается Инатар. Ну а поскольку он сложил с себя обязанности председательствующего… – Эльф развел руками. – Временно возглавивший Совет Силион предложил бросить силы на прорыв блокады на восточном участке и по образовавшемуся коридору эвакуировать Совет и избранных жителей в горы. О том, кто возглавит армию, объявят дополнительно. – Командиры молчали, и тогда он неожиданно решился, – Я не согласен с мнением Совета и не обязан подчиняться Силиону. Я намерен оборонять город до конца.

Комендант обвел взглядом молчаливых подчиненных.

– Какие будут приказания, повелитель Хаэлнир? – шагнул вперед носитель меча Гелиар, возглавлявший один их трех полков пехотинцев. Секунду спустя рядом стояли все его товарищи.

– Мой приказ: блокировать здание Совета. Их распоряжения внесут ненужную сумятицу в головысолдат.

Гелиар немедленно кивнул. Повинуясь его мысленному распоряжению, отряд арбалетчиков направился ко Дворцу Совета.

– Леди Мелисса, – (стройная эльфея в золотистых латах тотчас выдвинулась из строя), – оповестите всех, что командование армией перешло ко мне. На вопросы о санкциях Совета отвечайте по своему усмотрению, но мне не хотелось бы идти на прямую ложь… Остальные возвращаются к своим отрядам и готовятся к сражению.

Хаэлнир привычно «прислушался» к своим наблюдателям на стенах. В лагере орхаев готовились к наступлению, но войска еще не успели выстроиться в боевой порядок.

– Думаю, они начнут часа через два-три, – поделился он «наблюдениями» с соратниками.

Маленькая группа, встречавшая его после посещения дворца, моментально рассредоточилась. Только откуда-то с улицы продолжали доноситься команды Гелиара, расставлявшего охрану. На секунду самозваный главнокомандующий ощутил укол совести или даже страха. Мало того, что узурпировал военную власть, он еще и поместил под «домашний арест» членов Совета. Государственное преступление такого масштаба не совершалось со времен его прадеда, а может, и вообще не совершалось. Впрочем, узурпатор недолго страдал от мук совести или страха, времени до сражения оставалось в обрез, а он в буквальном смысле был не готов к бою. Входить с оружием в зал Совета запрещалось, к тому же на сегодняшнюю аудиенцию он вырядился в шелковый камзол, сиреневый с серебром, и кружевную сорочку – одежда на поле боя неудобная и неуместная. Следовало заскочить домой, переодеться.

Хаэлнир заскользил по улице в сторону семейного особняка. Отец остался во дворце, запертый вместе с другими старейшинами, и можно только надеяться, что матушка не почувствует неладное и не станет донимать расспросами.

Семейное гнездо, четырехэтажное из розоватого игрисского мрамора, с тонкими витыми колоннами вдоль фронтона, выглядело покинутым. Вероятно, домочадцы, подобно многим, ушли на стены. Хаэлнир не стал проверять, поскорее проскользнул в свою комнату.

Кольчуга привычной тяжестью легла на плечи, а ведь когда-то он ненавидел железную броню. На границе и в Замуррье разведчики носили лишь тонкие кожаные куртки, раскрашенные в тон листвы. И он не жаловал сковывавшие движения доспехи. Но бой на стене города имеет существенные отличия от лесных вылазок, вскоре Хаэлниру пришлось признать необходимость кольчуги.

Комендант столичного гарнизона проверил, свободно ли мечи выходят из ножен, накинул на плечо короткий плащ – знак отличия командующего, завершил экипировку островерхим шлемом. Прощальным взглядом обвел комнату. На полке над фальшивым камином (эльфы дома огнем не отапливали) два каменных бюста. Один изображал отца, другой – пресловутого прадеда. Хаэлнир попеременно задержался взглядом на каждом: отца ему вряд ли доведется теперь увидеть… а еще хотел проверить, есть ли у него самого сходство со вторым бюстом. Решил, что нет. Внешним видом он и братья пошли в мать, а она была из клана Ойлифов. Когда уже совсем собрался уходить, на пороге неожиданно появился Эрендир.

– Вот… – Самый молодой из старейшин запыхался, хотя груз, что он вывалил на стол, был не из тяжелых. – Здесь кровь семи членов Совета.

Серебряные пробирки с наглухо закрученными пробками раскатились по столешнице, и Эрендир принялся поспешно сгребать их. Он явно волновался.

– Это все, что нашлось в лаборатории.

Хаэлнир смотрел на приятеля во все глаза. Больше всего удивило даже не то, что Эрендир решился-таки принять его сторону, а что тому удалось выскользнуть из дворца. Впрочем, эта загадка разъяснилась весьма быстро.

– Ты что же, не вернулся на заседание?

– Нет. Едва ты вышел, меня осенило: в лаборатории у Тина есть образцы крови всех семейств. Конечно, старейшины давно вышли из брачного « возраста и не спешат подыскивать новые партии, тем не менее я нашел пробы крови семерых. Добавь сюда меня и своего отца – надеюсь, его-то ты сможешь убедить? – и у тебя будет большинство! Ну что же ты? Пей и берись за дело…

– Боюсь, на убеждения не осталось времени. – Хаэлнир оценивающе оглядел друга, прикидывая, как тот воспримет новость о блокаде Совета. На всякий случай мысленно вызвал к своему дому парочку ребят из столичного гарнизона. – Видишь ли, я старший из военных повелителей, оставшихся в городе. Согласен Совет или нет, я принял на себя командование не только гарнизоном, но и нашей армией. Дворец окружен, до конца сражения старейшинам придется посидеть отрезанными от Мира. Не сомневайся, мы будем защищать их и других жителей до последнего солдата. Ты можешь вернуться к ним…

– Нет, – уверенно произнес Эрендир. – Будет лучше, если кто-то из старейшин объявит о твоем назначении. И поскольку другие члены Совета «немного заняты», – эльф не позволил себе улыбнуться, – это сделаю я.

Вдвоем они покинули розовый особняк и быстрым шагом направились к казармам.

На улице к ним присоединилась пара эльфов извызванной Хаэлниром охраны. Предосторожность оказалась излишней. Эрендир предъявил перстень с печатью Совета и действительно представил войсковым офицерам Хаэлнира как нового главнокомандующего. Даже произнес короткую прочувствованную речь по этому поводу.

Однако сам назначенный не испытывал большого энтузиазма. С поддержкой Эрендира или без нее их шансы победить в сражении почти равнялись нулю. Чтобы сотворить порядочное боевое заклинание, требовалась мана всех семнадцати членов Совета, поддержанная силой общины. Без согласия старейшин они с Эрендиром могли рассчитывать только на примитивный магический щит да на силу собственных мечей.

Между тем шеренги орхаев медленно двинулись к городским укреплениям. Стена, возведенная вокруг Эфель-Гира, служила неплохой защитой от набегов кочевников, но для армии орков, конечно, серьезной преградой не являлась. Волшебный щит на какое-то время должен был сдержать продвижение врага, но другая сторона обладала ничуть не менее искусными мастерами силы^[8]. Можно было не сомневаться, что сконцентрировав энергию в каком-нибудь одном месте, они вскоре прорвут магическую оборону. Да и осажденные, если пытаться нанести удар первыми, вынуждены будут снять энергетический заслон.

Главнокомандующий и Эрендир в последний раз обсуждали тактику обороны. Нужно было максимально использовать возможности единственного члена Совета. Из окон зала, расположенного в надвратной башне, плавно покачивающиеся орхайские шеренги выглядели как странная серебристая, похожая на ртуть масса, стекающая по равнине к городу. Войска наступали с трех сторон, замкнуть кольцо окружения мешала неприступная скала, вклинившаяся в северо-восточный участок стены.

Дверь распахнулась без стука. Находившийся за ней воин мысленно уже испросил у главнокомандующего разрешения войти и получил согласие. Два перепачканных землей и травяным соком разведчика втолкнули в комнату связанного эльфа. Вернее, не эльфа – орхая, или орка, как они сами себя именовали.

Судя по значкам на рукаве куртки, перед ними был полевой командир рангом не ниже эльфийского носителя меча. Если Хаэлнир правильно помнил орхайскую символику, пленник командовал конной тысячей.

– Мы захватили его еще на рассвете, – отрапортовал один из разведчиков. Его костюм, как теперь разглядел Эрендир, был заляпан вовсе не грязью, а запекшейся, посеревшей кровью, вдоль левой щеки тянулся только-только схватившийся бугристый шрам. – Долго не могли пробраться в город. Везде кордоны орхаев. Только когда основные силы стали готовиться к атаке, удалось проскользнуть к речным воротам.

– Отличная работа, капитан. – Хаэлнир от души пожал грязную руку, – Отведем его в подвал, там можно будет поговорить как следует.

Разведчики отсалютовали главнокомандующему и поволокли пленного вниз по лестнице.

– О чем ты собираешься говорить с ним? – Эрендир проводил орхая брезгливым взглядом, хотя внешне, по крайней мере, тот ничем не отличался от обычного эльфа.

– Хочу уточнить план штурма. Галахэд – молодчина, ему удалось поймать крупную птицу. Не удивлюсь, если наш гость был вхож в палатку к самому анхарду^[9], а тот накануне сражения наверняка поделился с командирами своей стратегией.

– К чему с ним возиться? Через несколько минут мы так и так узнаем планы отступников.

– Любые сведения могут стать полезными, – возразил Хаэлнир, отправляясь следом за Галахэдом.

Пленник сидел, прикрученный к стулу крепкими эльфийскими веревками. Взгляд метал молнии, губы крепко сжаты. Орхай явно собирался молчать на допросе. Не секрет, что обе стороны пытали захваченных лазутчиков. Поэтому улыбка темноволосого эльфа, должно быть, показалась пленнику зловещей. Однако Хаэлнир улыбался как раз пустым страхам отступника. Он собирался разговорить его, минуя примитивное срывание ногтей.

– Артерию, вену? – деловито осведомился капитан разведчиков.

– Лучше бы артериальную, но потом придется повозиться с перевязкой. Давай левую руку.

Галахэд быстрым движением распорол рукав на куртке орхая, тем же ножом – с врагом не церемонятся – ловко вскрыл вену чуть ниже локтя на левой руке. Прозрачная струя хлынула в подставленную серебряную чашу. Хаэлнир закатал собственный рукав и отворил себе кровь складным скальпелем, который с некоторых пор таскал с собой постоянно.

Орхай с неподдельным изумлением смотрел, как его кровь в чаше смешивается с эльфийской.

– Ну вот! – Командующий умело перетянул рану заботливо поданным бинтом. Галахэд бинтовал пленника.

Хаэлнир качнул чашу, взболтав содержимое, и сделал большой глоток. Орхай хотел что-то сказать по этому поводу, но не успел. Второй разведчик одной рукой ухватил его за подбородок, запрокидывая голову, другой – зажал нос. Хаэлнир быстро вылил остатки крови в распахнутый для вдоха рот. От неожиданности тот сглотнул.

– Теперь подождем немного, – сообщил главнокомандующий закашлявшемуся пленнику, уносясь мыслями на стену, в которую вот-вот ударит стальной прибой. Времени почти не осталось. Все же он заставил себя медленно посчитать до тридцати и только потом повернулся к отступнику.

Это было древнее запрещенное искусство – дар, которым Творец наделил его клан от Начала Мира. Но после «падения» Минолы и запретов Совета владеть им стало почти постыдно. Ни он, ни отец, ни братья не прибегали к своим талантам до самой этой войны. Собственно, его родные и сейчас свято блюли запрет. Но Хаэлниру служба и Приграничье неожиданно открыла, что на войне все средства хороши.

Понадобилось несколько секунд, чтобы подчинить себе волю орхая. Теперь можно было задавать вопросы.

Главнокомандующий уточнил планы орхайского предводителя, последовательность нанесения ударов, численность войск на каждом из направлений…

Но тут его отвлек стук в дверь.

– Старейшина Эрендир просит Повелителя немедленно подняться на стену, – шепнул явившийся посланец.

Хаэлнир и сам чувствовал – пора начинать военные действия. Он почти физически ощущал давление, которое уже некоторое время испытывал невидимый щит.

– Продолжишь допрос сам, – кивнул он Галахэду, – наш приятель не станет запираться.

– Желаю приятной встречи с сестрой! – бросил ему в спину пленник.

Хаэлнир не обернулся, не замедлил движения. Дверь мягко затворилась, и он упруго побежал по лестнице наверх. Между тем короткая фраза вызвала у главнокомандующего целый ураган чувств. Соратники, вероятно, решили, что отступник пожелал их командиру скорейшего свидания со Смертью, но сам-то Хаэлнир сразу понял, что тот имел в виду. Даже не понял, почувствовал. Он действительно называл ее сестрой, «своей любимой младшей сестренкой», и она называла его не «племянник», а «брат». Странно, как он не ощутил ееприсутствия сразу?! Но он давно перестал разыскивать сбежавшую родственницу, хотя когда-то каждую вылазку в Замуррские леса постоянно «прислушивался». И ни разу до сегодняшнего утра не почувствовал даже отдаленного отзвука мыслей Селены.

Эрендир хмуро глянул на запаздывающего главнокомандующего, но больше ничем своего недовольства не выдал.

– Как действуем? – осведомился он.

– Как обычно. Ждем взаимного уничтожения нашего и орхайского щитов, потом в дело вступят арбалетчики.

– Что делать мне, когда защита исчезнет?

Хаэлнир раздумывал недолго:

– Ты лучше любого из нас концентрируешь ману, попробуй отклонить ответный залп отступников. Ну и потом прикрывай наших сколько сможешь.

Ждать пришлось недолго. В небе вспыхнули огненные шнуры, зазмеились, побежали расходящимися кругами и исчезли, а вместе с ними исчез и прикрывавший город магический купол. Равно как и невидимая стена, давившая на него со стороны противника. Но еще до того, как последние огни погасли, из-за укреплений взметнулся рой стрел.

Нелегко одновременно следить за ходом сражения, координировать действия армии и заниматься поисками Селены. Но Хаэлнир все-таки нашел и, едва ощутил знакомое движение мыслей, «обрушился» и захватил контроль над сознанием. Несмотря на разделявшее их расстояние и способности, которыми эльфея, как и всякий член клана, не была обделена, противостоять более сильному, а главное, более тренированному «брату» она не сумела. После мгновенного узнавания ее воля забилась в крепких тисках чужого разума, но сопротивление было недолгим и незаметным для стороннего глаза.

Вообще-то Хаэлнир собирался принудить ее окольным путем пробраться в город. Глупая надежда вернуть Селену в лоно семьи никогда его не покидала. Но едва освоился в чужой голове и окинул окружающий мир глазами отступницы, как все надежды рассыпались прахом. Селена явилась в Эфель-Гир не простым наблюдателем, даже не доктором в полевом лазарете. Нет, за ее спиной сверкала доспехами собственная конная сотня. Хаэлнир едва «не упустил» тетку от неожиданности, Потребовалось целых три удара сердца, чтобы осознать, что та явилась сюда убивать, как и все остальные. Спас только навык. Никто из орхайских конников ничего не заметил, внезапно окаменевшее и сделавшееся особенно бледным лицо их сотника подозрений не вызывало – у всех теперь были напряженные лица. Хаэлнир окончательно утвердил власть над сознанием Селены и теперь пытался сориентироваться в ее окружении.

Интересно, Ксандр тоже здесь или тетушка завела себе нового ухажера? Мысленно эльфея никак не отреагировала на посланный образ. Эльф заставил ее обвести взглядом спутников: слева два младших офицера с красными треугольными нашивками на рукаве – десятники? Справа… О, это уже интереснее! Справа верхом на крупной лошади – бочкообразный мужчина с непропорционально короткими и хилыми ручками, зато все три пальца на руке, сжимающей копье, чудовищно длинны. На рукаве сразу четыре золотые нашивки – птица высокого полета, правда, пока не понятно, чем командует это дитя запретных браков. Еще дальше два ординарца, вполне эльфийской наружности, держат щит и штандарт анхарда. Самого его, к сожалению, не видно.

Хаэлнир снова перенес основное внимание на развернувшееся под стенами Эфель-Гира сражение. Орхаи пытались взобраться на укрепления по приставным лестницам, облепившим стену словно строительные леса. Защитники сталкивали их длинными баграми, обрушивали на головы карабкающихся отступников камни и бочки со смолой. Но поспеть везде не удавалось. Неожиданно лес лестницы разом вспыхнули, обожженные пламенем орхаи посыпались на головы своих собрать», – это Эрендир пришел на помощь, на время отвлекшись от своих занятий.

Десяток метательных машин методично обстреливали город зажигательными снарядами. Пока бочки с горючей смесью падали на опустевшие кварталы, Хаэлнир пытался их игнорировать. Но вскоре орхайские артиллеристы пристрелялись, их снаряды стали взрываться под самой стеной, калеча и убивая защитников Эфель-Гира.

– Носитель меча Аттис!

Командир конницы вырос перед главнокомандующим. За спиной арбалет, вместо двух мечей один на поясе.

– Я хочу, чтобы катапульты были уничтожены. Возьмите побольше ручных бомб в арсенале. Разделите отряд, вам откроют проход через юго-восточные и северные ворота.

Агтис отсалютовал и тут же удалился.

– Ты посылаешь их на верную смерть. – Эрендир незаметно оказался за спиной, отчего у главнокомандующего вдоль позвоночника побежали неприятные мурашки. Он недостаточно сосредоточен, если допускает, чтобы к нему подкрались незаметно, сегодня – это друг, а завтра?

– Да, вряд ли кому-то из них удастся вернуться в город, – подтвердил Хаэлнир, – но, если не уничтожить катапульты, они через пару часов сровняют стены с землей, и тогда точно никакая конница не поможет.

– Согласен. Попытаюсь обеспечить их щитом хотя бы на первое время.

Между тем двое ворот, ведущих в город, распахнулись одновременно, и эльфийская конница, сминая ряды орков, ринулась к ближайшим метательным машинам. Сверху они выглядели как две золотые, в цвет доспехов, кометы, расчерчиваюшие серо-стальной небосклон. Только «полет» был не столь быстрым. Расширяющийся хвост северной уже достиг первого орудия, и на его месте вырос огненный цветок в черных завитках дыма. А клинообразная «голова», с ходу проскочив первую и вторую катапульты, увязла в орхайских рядах, оборонявших третью. Навстречу ей чуть быстрее двигалась юго-восточная, позади этого конного отряда уже пылали два метательных орудия.

Конная вылазка расшевелила орхайский штаб.

– Леди Серендит, анхард приказывает вам принять под свое начало конную тысячу. Дивихар^[10] Айд до сих пор не вернулся: вероятно, убит или захвачен в плен. Вашему отряду надлежит остановить продвижение вражеской конницы.

Селена «дернулась». Не физически, Хаэлнир, вместе с ней выслушавший послание анхарда, не позволил дрогнуть ни одному мускулу на ее лице, однако это была первая серьезная попытка освободиться. Или сестра «задергалась» по другому поводу? Что там сказал гонец? Но сначала эльф заставил получившую повышение родственницу надменно кивнуть и сделать знак всадникам следовать за собой. Пока у Хаэлнира не было определенного плана. Кто же знал, что Селена окажется во вражеской армии, да еще на таком посту? В любом случае он заставит ее выбрать наиболее бессмысленный маневр.

Эльф предпочел бы вовсе не атаковать успешно продвигающийся среди вражеской армии юго-восточный отряд, но такое поведение вновь назначенного дивихара сразу вызовет подозрение. Полому он устами Селены велел половине всадников обойти юго-восточную колонну и атаковать с тыла.

– Остальные – за мной! – приказала прекрасная воительница и повела другую половину конницы, огибая собственные фланги, вдоль кромки леса, подступающего к городу с северной стороны.

Появившаяся у него идея была не из блестящих, и за отсутствием других…

На севере, там, где лесной прибой разбивался о подножие скалы, не в силах взобраться на отвесный голый камень, между городской стеной и лесом имелась славная, местами поросшая низким кустарником пустошь. Здесь особенно густо цвел крестовник и клевер, качали головками колокольчики и душистая кашка. Эльфы сюда не забредали: незачем, да к тому же цветущая пустошь была всем известной ловушкой. Во время набегов кочевников она предназначалась для того, чтобы отбить у отдельных скалолазов желание подняться на скалу и напасть на город с севера. Ловушка представляла собой так называемый плывун. Надежная на вид почва засасывала осмелившегося ступить на нее не хуже болота. Правда, плывун не был рассчитан на целую конницу. Так что будет неплохо, если он хотя бы замедлит ее продвижение, заставив побарахтаться в земляном омуте.

Хаалнир даже не был уверен, что всадники последуют за командиром в столь очевидно расставленный капкан. Но он недооценил орхайскую дисциплину. Конники без лишних размышлений взяли в галоп за своим дивихаром, а когда, не доезжая скалы, Селена приказала им перестроиться в линию, четко выполнили разворот. Теперь прямо перед ними, лишь чуть наискосок, хвост северного эльфийского отряда сражался за очередное орудие. Селена скомандовала, и конный строй понесся на врага широким серпом прямо через плывун. Ловушка сработала – не меньше трети лошадей провалилось в «зыбучий песок» по самую холку. Остальные попытались обойти опасный участок, однако участь у всех была одна. Заранее высланный на позицию отряд арбалетчиков расстрелял увязших в земле и сгрудившихся по краям ловушки конников менее чем за пять минут. Конь Селены (Иноко плясал на краю леса, своевременно вырванный из-под огня Хаэлниром. Всадница в седле была белее мела.

«Так что же такое сказал гонец? – Хаэлнир наконец получил возможность спокойно додумать этумысль. – Он назвал Селену – леди Серендит, значит, она все же стала женой Ксандра. Потом анхард передал…»

До этого отступница не реагировала на внутренний монолог своего «старшего братца». Но тут наконец он почувствовал всплеск эмоций, а потом «увидел… анхарда – предводителя орхаев, осаждавших Эфель-Гир, Ксандра, младшего сына старшины клана Серендит.

– Вот оно что. Еще и жена анхарда. – Эльф не знал, есть ли чему радоваться. Для города это, конечно, редкостная удача, но вот лично для него… Хаэлнир слишком хорошо представлял себе, что должен сделать, только сначала хотел убедиться, чтоиных возможностей нет.

Шесть метательных машин догорали в языках полумагического пламени, но еще четыре продолжали успешно посылать снаряды под стены Эфель-Гира. Теперь их огонь сосредоточился вокруг главных ворот. Несмотря на специально укрепленные створки, они были все же менее надежны, чем каменная кладка. Остатки эльфийской конницы отбивались в полном окружении и доживали последние минуты. Юго-восточный отряд под предводительством Аттиса, сдерживая атаку орхайской кавалерии, пытался пробиться еще к одной катапульте, но их героический порыв был обречен на неудачу. Хаэлнир на секунду закрыл глаза. Он мог бы вывести в поле пехоту и постараться прорваться к взятым в кольцо конникам. Но кроме новых потерь, этот шаг ничего не сулил. Спасти их могло только чудо.

Очередной снаряд, на этот раз – каменный, угодил точно в ворота, за ним еще один и еще… Левая створка опасно затрещала. Следующих два каменных ядра снесли наблюдательную площадку над воротами, отправив в Чертог разом не меньше полусотни эльфов. Внизу обрадовано взревели орхаи. На стену по всему периметру вновь густо посыпались лестницы. И хотя со стены продолжали лить смолу и кипяток и град стрел ни на миг не прекращался, казалось, стальной массе, ползущей и шевелящейся внизу, все это не помеха.

Главнокомандующий заставил одинокую всадницу на левом фланге направить коня к штандарту анхарда. Время словно бы распалось на части: стремительно двигались по веревкам и лестницам орки – и вот уже бой идет на самой стене; мучительно медленно продвигался к разместившейся на холме ставке конь Селены, хотя подвластная Хаэлниру рука отступницы вовсю нахлестывала непривыкшее к такому обращению животное. Наконец лошадь взлетела на холм. Рядом со штандартом рыл копытом землю вороной конь анхарда, рвался в бой. Бочкообразный орк исчез, остальные командиры обступили раскладной столик с картой Эфель-Гира. Селена поискала глазами предводителя: вот он, склонился над картой, показывает дивихарам Орунду и Мотту, как лучше прорваться к центру. Эльфея ловко соскочила с коня, растолкала сгрудившихся вокруг мужа командиров.

«Селена! Непростительно глупый маневр! – В голосе Ксандра звучит гнев. («А ведь его жена сама едва избежала гибели! – Хаэлнир почувствовал обиду за родственницу. – Впрочем, что еще тот может сказать в окружении подчиненных?!») – Останешься здесь до конца сражения. Я сам поведу атаку на главные ворота», – это уже остальным командирам.

Странная судорога исказила лицо леди Серендит, губы и веки мелко задергались. Медленно и неуверенно сделала она два шага по направлению к мужу. Потом стремительно выхватила из-за спины меч – и… голова анхарда покатилась к ногам опешивших соратников. Секундного замешательства хватило, чтобы вогнать клинок в сердце Орунду, но больше «обезумевшая» эльфея ничего сделать не успела. Меч вышедшего из ступора Мотта снес и ее голову. Далеко на крепостной стене «кукловод» почувствовал, как разом оборвались невидимые нити, и тело безголовой «куклы» упало к ногам пораженных воинов. Хаэлнир обессиленно прислонился к каменному выступу. Мышцы болели так, словно он руками, а не силой мысли заставил Селену сделать ее последний выпад.

Главные ворота распахнулись, но пока не от удара орхаев. Защитники Эфель-Гира, прикрывшись стальными щитами, начали теснить хлынувших в проход орков. Главнокомандующий хотел воспользоваться замешательством, возникшим из-за внезапной гибели анхарда, и приказал эльфийской армиивыйти в поле. Вслед за главными открылись и остальные ворота.

– Что случилось? Ты бросаешь в бой все резервы. – Эрендир был встревожен, но, надо отдать ему должное, не стал обзывать главнокомандующего безумцем.

– Орхайский предводитель убит, два его дивихара – тоже. Нужно воспользоваться ситуацией и попытаться переломить ход битвы.

Эльф оторвал спину от стены и, опасно высунувшись в бойницу, стал смотреть на разворачивающееся внизу сражение. Больше всего ему хотелось очутиться вместе с другими на поле боя, разить врага мечом, а не анализировать мысленные донесения, стоя в укрытии. Его даже посетила малодушная мысль о том, как хорошо быть простым воином, не распоряжаться судьбами, а достойно принять смерть по чьему-нибудь приказу. Но отпрыски Безымянного клана не могут себе такого позволить, и Хаэлнир остался на стене.

Теперь в поле столкнулись две стальные волны. Если бы не довольно четкая линия фронта, обозначенная эльфийскими щитами, различить сверху, кто – эльф, а кто – орк, было бы сложно. Обе армии одеты в стальные кольчуги. Это только афинские конники щеголяли в позолоченных доспехах. Форма шлемов тоже разнилась несущественно, а громоздких плащей ни та, ни другая сторона в бой не надевала. Конечно, отличительные знаки имелись, взять хотя бы цвет нагрудников, но сверху такие детали не усмотришь.

Эльфийские полки сумели значительно продвинуться, отбросив орхаев почти к самому их лагерю. Но те перегруппировались, выровняли строй, и битва закипела с новым ожесточением. Сил, чтобы окружить лагерь отступников, у главнокомандующего не было. Напротив, само эльфийское войско ежечасно рисковало попасть в кольцо. Пока, правда, удавалось успешно пресекать все попытки обойти их с флангов, но долго так продолжаться не могло, и командующий дал приказ отступить в город. Орки снова затопили равнину перед стенами. Сверху опять полетели стрелы и камни, полилась смола. И все же, все же Хаэлнир полагал, что шансы на победу у сторон сравнялись. Нужно только сделать еще одно усилие, еще один неожиданный маневр…

Но на этот раз неожиданность преподнесли отступники. Небо над городом на глазах стало темно, хотя до вечера было далеко и над окружающей равниной вовсю сияло солнце. Чернота наливалась тяжестью, приобретая вид странного мяслянисто-черного облака с устрашающими огненными трещинами.

– «Стеклянный дождь»! – Неожиданная догадка заставила вздрогнуть главнокомандующего, не проявившего чувств, даже когда умирала его «сестра».

– Не может быть! – уверенно заявил Эрендир. – Это было бы нарушением Равновесия.

Но Хаэлнир не слушал, он не мог оторвать взгляд от набухавшей на глазах тучи. Облако в небе в очередной раз «вздохнуло», разомкнув красные глазницы.

– Нам потребуется помощь Совета. Теперь, когда Равновесие уже нарушено, они согласятся…

– Нет. – Эрендир схватил главнокомандующего за плечи, ощутимо тряхнул. – Слышишь? Я рискую жизнью, приняв твою сторону, но не собираюсь рисковать еще и честью. Либо мы победим без помощи Совета, и тогда им придется признать ошибку, либо умрем!

Эльф взглянул на старейшину с изумлением. Не иначе тот свихнулся, не выдержав напряжения последних часов, если на пороге катастрофы еще заботится о своем месте в Совете. С сумасшедшими, как известно, не спорят. Не стал спорить и Хаэлнир. Он уже послал мысленный приказ освободить старейшин из их плена во дворце. Оставалось лишь надеяться, что члены Совета успеют разобраться в обстановке и выставят «зеркало» навстречу смертельному заклинанию.

– Мы должны увести горожан в укрытие, – вслух сказал он, осторожно высвобождаясь из объятий Эрендира, – но снять всех солдат со стен я не могу, иначе орки возьмут город без всякой магии. Постарайся сделать что-нибудь для них.

Старейшина напрягся. Эльф догадался – пытается прочесть его мысли. Но, конечно, тот не смог пробить мысленные заслоны главнокомандующего. Мало кто способен заглянуть в чужую голову, если хозяин того не желает.

– Тебе самому тоже нужно найти укрытие, – напомнил Хаэлнир и, оставив товарища, стал спускаться с башни, служившей наблюдательным постом.

Он рассчитывал встретить Совет в полном составе, но посреди площади одиноко стояла лишь леди Дизраэль. Длинные серебристые волосы слипались с серебряным платьем.

– Миледи, орки вызвали «стеклянный Дождь», – подбегая, сообщил Хаэлнир. Он рассчитывал, что перед лицом всеобщей опасности старейшины на время забудут о его самоуправстве. Действительно, леди Дизраэль ни словом не помянула о своем недавнем заточении. Взгляд ее, как и взгляд командующего, был устремлен в небо.

– Где же другие старейшины?

– Другие? Укрылись в дворцовом подземелье. Не к чему подвергаться риску всем сразу.

– Но нам нужна их сила! – Хаэлнир почти сорвался на крик – вещь непозволительная, особенно в присутствии старейшины, – Нужно создать «зеркало» и…

Сребровласая эльфея лишь покачала головой:

– Слишком поздно. На то, чтобы создать достаточно мощное зеркальное заклинание, нужен не один час, может быть, даже день. Да и не спасает от «стеклянного дождя» «зеркало».

– Но я думал…

– Да, большинство полагает «зеркало» универсальной защитой. Но не всему, что написано в магических книгах, следует безоговорочно верить.

– Тогда хотя бы сместите облако.

Эльфея посмотрела на командующего с искренним сочувствием:

– В давние времена Совет не из прихоти запретил прибегать к боевой магии. Ее разрушительная сила не всегда поддается контролю.

– Зачем тогда вы явились? – Хаэлнир был близок к тому, чтобы в лицо послать старейшину к Испоху^[11].

– Мне поручили вручить вам Жезл власти. Разве не об этом вы совсем недавно ходатайствовали перед Советом?

Эльфея свела вытянутые перед собой руки, и между ними полыхнуло белое пламя, потом огонь вытянулся, превратившись в белый, ослепительно сверкающий жезл или посох.

– Владейте, наследник Безымянного клана!

Хаэлниру показалось, или в голосе старейшины действительно прозвучал сарказм? Командующему было не до того, чтобы обращать внимание на внезапно всплывшую древнюю неприязнь к своей фамилии. «А я думал, старые дрязги отошли в историю!» Он даже не вспомнил, что, не являясь членом Совета, в сущности, не имеет навыков обращения с объединенной магической мощью его участников. Разумнее было передать жезл Эрендиру или хоть позвать его. Но когда стоишь под небесами, которые вот-вот разверзнутся, о таких мелочах как-то не думается. Хаэлнир протянул руку и принял Жезл. И тут же его скрутила почти невыносимая боль. Белый огонь не просто жег ладонь, он выжигал изнутри мозг, глаза. Эльф зажмурился, чтобы хоть как-то притушить нестерпимое сияние. Наполненная магической энергией кровь оглушительно стучала в ушах, но даже этот стукне заглушил низкое рычание, прозвучавшее сверху. Облако до краев наполнилось расплавленным кварцем, и теперь эта чаша готова была излить свое содержимое на город.

Хаэлнир заставил себя открыть слезящиеся глазаи взглянул на небо. Черная туча провисла в центре конусообразным брюхом-воронкой, по краю которой мигали огоньки расплавленной лавы. Медлить дальше невозможно. Командующий постарался забыть о разламывающей суставы боли и поднял сияющий посох над головой, не был уверен, что действует верно, он вообще нив чем сегодня не был уверен, но что, кроме Ругана, способно разогнать тучи?!

– Дис'энаэ, анори тир зама, эрисси анор! – Последние слова потонули в грохоте магической грозы. Тугие порывы ветра, набирая силу и обороты, завертелись вокруг, срывая с плеч плащ, но к земле уже устремились первые горячие капли. Со стороны, наверное, это выглядело даже красиво. Черное небо, золотые и белые силуэты зданий, красные звезды, сыплющиеся на город подобно снегу.

– Нис торгас эсад-орои и энаэ астира! Да обрушится дождь на головы его пославших! – Прозвучавшая фраза, собственно, уже не являлась заклинанием, это был крик отчаяния и бессильной злобы на то, чего уже нельзя изменить. Хаэлнир с силой вонзил магический посох в землю, и светящийся конец пробил камень, свет стек с руки в землю. И вдруг невидимый, но вполне ощутимый луч ударил вверх, отбросив в сторону Хаэлнира и наполнив его рот соленой кровью. Взметнувшаяся из земли сила проплавила в чернильном небе голубую дыру, превратила круглое облако в маслянисто-черное кольцо. Обод его охватывал город по периметру. Резко уплотнившаяся облачная масса обрушилась на землю уже не отдельными каплями, а сплошным потоком лавы.

Эльф, шатаясь, встал на ноги. Совсем рядом на вспученном концентрическими кругами тротуаре лежало бесчувственное тело в серебряном платье, вернее, в том, что от него осталось. Ткань словно кто-то искромсал ножницами на тонкие ленточки. Он шагнул к распростертой фигуре, в это время тело старейшины забилось в конвульсиях. Эльфея открыла глаза и попыталась приподняться. Командующий протянул ей руку, но та лишь отшатнулась. Хаэлнир с удивлением оглянул на собственную ладонь: кровавое месиво лопнувших волдырей и обожженного мяса. Странно, боли он совсем не чувствовал и только теперь сообразил, что основательно «оглох» от неведомого взрыва. Во всяком случае, сколько он ни «прислушивался», не мог уловить ни одного донесения от своих командиров. Старейшину между тем продолжали сводить судороги. Хаэлнир все же помог ей подняться, предложив вместо ладони сгиб руки.

Черное кольцо превратилось в кроваво-красное, диаметр его расширялся, а обод становился тоньше но «стеклянный дождь» все так же обильно лился с неба.

– Вас нужно перевязать. – Эльфея оглядела свой исполосованный наряд, потом перевела взгляд на плащ командующего. Его одежда, как ни странно, не пострадала вовсе. – Давайте-ка ваш плащ…

Хаэлнир наклонился, чтобы удобнее было расстегивать пряжку. Леди Дизраэль в очередной раз тряхнуло, да так, что она чуть снова не свалилась на землю.

– Вы ранены? – Хаэлнир попытался подхватить ее под локти.

– Нет. Давайте сюда руки!

– У вас судороги.

– Ничего подобного. – Эльфея внимательно взглянула на главнокомандующего. – Вы что же, ничего не чувствуете?

– Вы про боль?

– Я про это! – Старейшина широким жестом повела в сторону огненного кольца в небе. – Вы не «слышите», как они умирают?!

Хаэлнир проследил взглядом за рукой эльфеи. Возможно, тому причиной являлась «глухота», но мир воспринимался им так, словно он уже перешагнул порог Чертога Ожидания и теперь взирает на окружающее из туманной Эреи. И разве не стали все они мертвецами в тот миг, когда шеренги орхаев сделали свой первый шаг?

Старейшина затянула на его кисти импровизированную повязку и обматывала обрывком плаща вторую, когда ощущения, так неожиданно покинувшие его, вернулись. Боль в руках была еще самой безобидной. Голова взорвалась тысячегласным воплем, и главнокомандующий наконец увидел поле боя глазами своих умирающих воинов. Чем-то оно напоминало его кроваво-обожженные ладони, только черно-красная масса здесь была шевелящейся и оттого еще более кошмарной. Огненные капли кого-то прожигали насквозь, кто-то бежал и на бегу плавился, кто-то полыхал подобно факелу. Орки, эльфы… «стеклянный дождь» не разбирал, где свои, где чужие. Вызванный Хаэлниром смерч, или что там у него получилось, почти разогнал тучу над городом, и теперь огненная лава изливалась на лагерь орхаев. Но не только на них, стена и примыкавшие к ней кварталы тоже оказались под смертоносным ливнем. Защитники города сгорали на стенах. Не стали защитой и крыши домов – температура льющейся с неба лавы была такова, что капли прожигали не только плоть, но и камень стен. Лишь подвалы сулили какое-то убежище.

Командующий вырвал руку и побежал к главным воротам. Концы «бинтов» развевались на бегу. У самой стены навстречу попался изуродованный эльф. Он стоял посреди улицы, занеся ногу для очередного шага, но не смея сдвинуться с места. Справа и слева остывали лужицы лавы. Хаэлнир перемахнул через одно озерцо и хотел помочь бедняге, но в последний момент отдернул забинтованную руку. Эльф посреди дороги был застывшей в прозрачном кварце уродливой статуей, С полуобгоревшего черепа клочьями свисала кожа, навеки вплавленная в прозрачное стекло. Хаэлнир обогнул остекленевший труп, но буквально через несколько шагов наткнулся еще на несколько «замурованных». Среди них одна женщина совсем не пострадала от пламени. Но ужас навеки исковеркал прекрасное лицо эльфеи, сделав его не менее безобразным, чем личины оплавленных собратьев.

Ступени лестницы, ведущей на стену, дымились. Хаэлнир напрягся, но левитировать в его состоянии не получалось. Беспомощный взгляд заметался по ставшей вдруг неприступной для защитников стене. Можно попытаться пробраться на стену из башни. Но и здесь его постигло разочарование – вход оказался перекрыт обрушившейся кладкой. Путь до следующей лестницы займет слишком много времени, а вокруг все продолжали с шипением опускаться на мостовую огненные капли. Одна едва не прожгла эльфу ногу, сапог опасно задымился. Внезапно откуда-то сверху на плечи главнокомандующего опустилась петля из эластичной веревки. Хаэлнир уже выхватил меч – разрубить путы, но тут из оконного проема в башне высунулась голова Галахэда.

– Сюда, командир!

Хаэлнир закрепил петлю на талии, удерживать веревку обожженными руками не получалось. Галахэд и кто-то из его приятелей, дружно дернув, втянули командующего на второй этаж.

Башня горела. Кварцевые капли, проплавив крышу, подожгли деревянную обшивку стен, перила. Но до второго этажа огонь спуститься не успел. Галахэд протянул было Хаэлниру платок – защитить нос от дыма, но увидел его руки и сам закрепил повязку на лице командира. Отсюда уже можно было своими глазами увидеть поле боя, горы обгорелых трупов и горящих живых. От тошнотворного запаха жареного мяса не спасала никакая повязка. Галахэд и его напарник, тоже из Приграничья, выглядели как мужской вариант леди Дизраэль: у обоих штаны и куртки иссечены в мелкую лапшу. Кольчуг ни тот ни другой не носили.

– Скольким удалось выжить? – спросил главнокомандующий, отчаявшись разобраться в общем отчаянном вопле, звучащем у него в голове.

– Спасенных не так уж мало! Эрендир вовремя отвел большинство со стен. Не всех, конечно, орки перли до последнего мгновения. Облако сначала висело прямо над городом, так что они не опасались. Потом, откуда ни возьмись, этот ураган! – Галахэд указал на свой располосованный костюм. – Нам всем ничего, только одежда в клочья, а орков порядком потрепало. Ну а потом пошел дождь, и тут уже досталось всем. Но все равнонаша взяла! – В голосе разведчика звучало скрытое торжество. – Посмотрите: им негде было укрыться…

Действительно, лагерь орков представлял собой небольшое лавовое озеро, кварц начинал остывать, поверхность подернулась черным налетом, а из него тут и там торчали… Хаэлнир прикрыл глаза, он повидал всякое, в конце концов бывали и раньше кровопролитные сражения, но здесь поле боя напоминало тарелку людоеда.

– Что случилось? Старейшины сотворили новое заклинание? – отвлек его от рвотных мыслей разведчик.

– Да, – командующий перевел взгляд на свои перебинтованные ладони – сквозь повязки начинало просачиваться голубоватое свечение, старейшины все еще накачивали маной Жезл власти, – новое заклинание…

* * *

«Цепь повиновения» мгновенно связала его по рукам и ногам. Невидимый поводок тянулся к запястью банкира.

– Повинуйся мне! – поспешно произнес тот первую часть магической формулы.

Нельзя сказать, чтобы Змей был полностью готов к такому обороту. Нет, он даже успел упрекнуть себя за излишнюю доверчивость, прежде чем стянутые заклятием колени ударили в столешницу. Крышка стола отлетела не меньше чем на два фута, оставалось лишь чуть подправить в воздухе – и тяжелым дубовым ребром она врезалась в зубы растерянного банкира. Тот так и не соизволил согнать с лица довольную улыбку. Змей качнулся назад, вместе со стулом, на котором сидел, кувыркнулся через голову. Банкир все еще был жив, хоть и с раздавленной челюстью. А значит, «цепь» продолжала действовать. Змей поморщился, теперь уже одним взглядом приподнял над полом массивный стол и обрушил его на голову хозяина. Магические путы спали, и он смог уже свободно подойти к продолжавшему конвульсивно дергаться телу.

– Наверное, сейчас это неуместно, – пробивая рукой грудину и доставая все еще трепещущее сердце, заметил дракон, – но я всегда говорил: «Эта формула дает сбои». Было бы разумнее сначала приказать: «Не убивай меня!», а уж потом: «Повинуйся!» А так… – Змей аккуратно откусил кусок теплой плоти. Он не был голоден и не считал врага достойным «драконьей тризны», но сейчас было жизненно необходимо узнать все, что знал покойный. Другого способа получить доступ к его знаниям дракон не знал.

Это была вторая встреча с новым главой Люцинарской торговой гильдии, но первую можно в расчет не принимать. Тогда у речных доков Финеск был слишком занят «работой», и единственное, о чем они сумели условиться, это о сегодняшнем разговоре. Но вот поди ж ты, люцинарец каким-то образом ухитрился узнать, что перед ним дракон, и даже пытался воспользоваться случаем.

Банкир был предателем во всех возможных смыслах. Он предавал гильдию, сообщая маршруты ее кораблей пиратам, и неплохо наживался на этом. Предал Эдаргена, которому совсем недавно поклялся в верности, едва ли не на следующий день вступив в заговор против сюзерена, собирался предать и заговорщиков… Справедливости ради следует сказать, сам Финеск себя предателем не считал. Что дурного в том, чтобы искать и находить выгоду? Не этому ли учит Кодекс торговца?

Змей медленно дожевал сердце торгаша, усваивая новую информацию. Потом удрученно вздохнул и превратился в точную копию банкира. Это была очень крепкая иллюзия, замешенная на чужой крови, почти метаморфоза. Если Верлейн оставил соглядатаев в городе, они тут же учуют магический всплеск.

– Ну да будем надеяться, Председателю Совета Девяти сейчас не до разборок с колдунами на севере, – пробурчал он, брезгливо вытирая руки платком.

От трупа следовало избавиться. Дракон в который раз за последние минуты пожалел, что не может перекинуться в ящера. Тогда и с трупом бы проблем не было, и информация была бы полнее…

– А, ладно, одним заклинанием больше…

Мертвое тело рассыпалось горсткой пепла.

Итак, Змей стал Финеском, главой торгового дома «Финеск и сын», одного из самых богатых в Люцинаре. Предприятие основал еще отец нынешнего банкира, а сам Финеск был тем самым «сыном», упомянутым в названии. С тех пор минуло больше полусотни лет. Финеск-старший отправился в Чертог, а его наследник еще не обзавелся детьми (сын кухарки не в счет, тот искренне почитал своим отцом работавшего здесь же садовника), но название менять не стал – к чему, раз фирма процветает?

Финеск-Змей сверился с новоприобретенной памятью. В его активах имелись: ссудная контора, несколько доходных домов в разных частях города, флотилия из семи торговых кораблей, а также жена и три любовницы. Воспоминания о трех последних пришли на удивление яркие, а вот с женой получилась заминка. «Может, стоило съесть печень?» Ну а кроме весьма смутного образа жены, все остальное: привычки, имена слуг, адрес собственного дома и дорога к нему – «виделось» Змею довольно ясно.

Дома банкира ждал сюрприз. Хотя нет, сюрприз – это для дракона, а для торговца ничего нового в собственном особняке не было.

– Добрый день, Аги, – улыбнулся он миниатюрной женщине с густой черной челкой над серыми глазами и милыми ямочками на щеках. Ну как можно было «не запомнить» подобной жены? Змей моментально оценил невысокую, точеную фигурку в домашнем платье из синего файфела^[12]. Не выдержал – наклонился и поцеловал маленькую задрожавшую ладошку.

Потом по-хозяйски кинул плащ на руки подбежавшей прислуге, шагнул в просторную гостиную.

«Да, здесь есть где развернуться! – Мысль относилась не к богато убранному залу со стенами, обитыми тисненой кожей, и дорогими гобеленами, вменяющими дверные занавеси. Хозяйка дома, украдкой кидающая на него удивленные взгляды, сулила массу… ммм… открытий. – Просто поразительно, как иные мужчины пренебрегают сокровищами, которые под рукой, чтобы гоняться за дешевыми подделками на стороне! – Мысль была глубокая, философская, совсем не свойственная дракону, и Змей с трудом сдержал неуместную улыбку. – Надо будет записать. Подобная чушь надолго не запоминается. А потом блеснуть перед Хаэлниром – ему понравится». Ну да предаваться подобным размышлениям было некогда. Наверху, в кабинете, лже-Финеск знал, уже начали собираться приказчики, прослышавшие о возвращении хозяина и явившиеся за указаниями. Поздним вечером они придут снова, как подсказала чужая кровь, чтобы отчитаться о дневной выручке.

Банкир прошествовал к двери в дальнем конце зала, напротив той, через которую попал в гостиную. Сразу за ней короткий коридор упирался в лестницу, слева и справа проходы вели в оба крыла старинного дома.

У подножия лестницы Финеск задержался – снова откуда-то потянуло затхлостью. Боги, неужто здесь в каждом подвале скрывается по семье колдунов? Или торговец хранит там неупокоенные трупы конкурентов?

Приказчиков было двенадцать, и с одиннадцатью из них Змей разобрался довольно быстро. Их конторские отчеты отличались военной краткостью и такой же точностью. Это говорило в пользу бывшего хозяина, не мог не признать дракон.

Последний приказчик дождался, когда другие уйдут, и только тут подошел и принялся шептать патрону чуть ли не в ухо.

– «Морская ласточка» встала на якорь в Синей протоке. Господин Сиг отказывается встречаться в городе. Эти его проныры, видать, что-то унюхали. Теперь он сторожится больше прежнего. Говорит, будет ждать вестей от вас на старой стоянке за Каменным островом. Велите послать Ушана или сообщим господину наместнику?

– Зачем же сразу наместнику? – Лже-Финеск изобразил на лице коварную ухмылку. – Сначала я лично хочу кое-что обсудить с господином Сигом, ну а потом… – Банкир неопределенно помахал в воздухе холеной рукой. Слуга услужливо захихикал, полагая, что понял хозяина.

– Хорошо… Зом. – Финеск выловил из памяти имя доверенного приказчика. – Ступай, проследи за приготовлениями, я хочу выехать не позднее завтрашнего вечера. А мне еще нужно заняться делами.

Зом, поклонившись, убрался из комнаты. Змей встал и потянулся, у него и вправду появились планы на сегодняшний вечер.

Аги прямо-таки расцвела от нежданного внимания мужа. Правду сказать, даже в первый месяц после свадьбы он не проявлял к ней такого интереса. И понадобилось-то совсем немного: пара улыбок, цветок, сорванный здесь же на веранде, грибочка шоколада – и вот Змей по праву пожинает плоды нехитрых ухаживаний. Маленькая женщина в постели была восхитительна: некоторый недостаток опыта с лихвой восполнялся страстью, с которой Аги бросалась в объятия мнимого мужа, и готовностью к экспериментам. «Нет, – думал ГАсдрубал, – я совсем не прогадал, решив заняться женой, вместо того чтобы поддаться чужим впечатлениям и плестись на другой конец города к заурядным красоткам». Финеск явно предпочитал блондинок, все три его пассии были длинноволосы, златокудры и пышнотелы. «Конечно, я ничего не имею против сочных блондинок, – тут же поправился дракон, – но ведь к ним можно, сходить и на той неделе…»

Мук совести по поводу измены Змей не испытывал. В конце концов, он был в чужом теле, точнее, часть чужого тела переваривалась в нем.

Итак, дело сдвинулось с мертвой точки. Он не только вышел на люцинарских заговорщиков, но и стал одним из них. Даже, пожалуй, первым из них. Или эта честь все-таки принадлежит неуловимому Сигистору?

Проснулся Финеск-Змей к обеду. Аги уже куда-то исчезла, но маленькая вмятина на соседней подушке навеяла приятные воспоминания. Вчера не получилось как следует поужинать, потом – ночь любви, в животе у дракона урчало так, что он не сразу услышал заливистый перезвон колокольчика в прихожей. Звук неприятно отдавался в ушах, пока он принимал утреннюю ванну и одевался, но когда лжебанкир спустился по лестнице на первый этаж, смолк.

Финеск, не задерживаясь, миновал прихожую и поспешил в столовую, откуда волнами наплывал аромат хорошо прожаренного бекона. Лапочка Аги уже была здесь. Залившись краской при виде мужа, она принялась метать на стол со скоростью профессиональной подавальщицы из крупной ресторации. Змей не стал останавливать, аппетит он нагулял просто зверский!

Когда с «легким завтраком», а потом и подоспевшим обедом было покончено, сытый дракон удовлетворенно откинулся на мягкую спинку кресла. Кухарка у Финеска была что надо! Или его маленькая женушка еще и искусная повариха? «Видит Творец, если окажется, что это она приготовила говяжий язык в белом соусе, – заберу с собой во Вран!» – легкомысленно пообещал он себе. Но мысль о Вране заставила встряхнуться.

– Зом приходил? – осведомился дракон у застывшего в дверях лакея. Тот молча покрутил головой. – Как придет – ко мне!

Покидая столовую, Финеск в очередной раз принюхался. А, да, подвал!.. Пожалуй, стоило разобраться с этим до отъезда.

На этот раз глазам его предстало целое семейство: бледный юноша лет двадцати – двадцати пяти оказался отцом аж троих детей мал мала меньше и мужем остроносой дамы его лет. Когда Кир спустился в подвал, просторный, с узкими зарешеченными окнами под самым потолком, парень вместе с тремя отпрысками прижимался к юбке своей лучшей половины. Зрелище было довольно жалкое. «Жалостливое, – поправил себя Змей, – бедняга-колдун, попавший в сети бесчестного торгаша и дрожащий за жизнь своих близких».

– Твоя «цепь» не сработала, – без выражения произнес он, просто чтобы как-то начать разговор.

Однако на колдуна его спокойный голос произвел эффект удара, парень дернулся и втянул голову в плечи.

– Не может быть, господин, я готовил «цепь» на дракона много раз, и никто никогда не жаловался.

– Может, оттого, что некому было жаловаться? – против воли начиная раздражаться, заметил Финеск.

– Но ведь вы живы, господин, – колдун оторвался от жениной юбки и на коленях подполз к банкиру, – значит, заклинание все же подействовало. Или это был не дракон.

– Это был дракон, можешь не сомневаться. – Змей брезгливо отодвинулся от пленника. «Нет, как измельчал нынче колдун! – про себя подумал он. – Хотя и драконы, если вдуматься, взять хоть тех же Д'Изарцев… дерьмо клан – и порода дрянь, и цвета мерзкие!» – Ладно-ладно, – бросил он вслух униженно скрючившемуся у ног юноше, – у тебя будет шанс исправиться нынче ночью.

Парень задрожал сильней прежнего. Змей поймал на себе умоляющий взгляд его супруги. Вот кого действительно стоило пожалеть. Как только бедняжка справлялась все это время одна в подвале с тремя, даже, пожалуй, с четырьмя детьми?!

– Не бойтесь, сударыня, ничего с вашим благоверным не случится, – слегка подпортив образ зловещего банкира, утешил дракон и поспешно покинул подполье.

Чтобы подышать свежим воздухом после «душного» подземелья, Финеск вышел во внутренний дворик своего п-образного особняка. Здесь в кадках – не иначе вынесенные на лето из домашней оранжереи – зеленели экзотические араукарии. Вдоль стены, замыкавшей двор с четвертой стороны, рассажены были низкорослые северные груши. Что-то шлепнулось со стены и со стоном заворочалось в кустах живой изгороди. Лжебанкир подозрительно прищурился: шпионы наместника или у милашки Аги имеется любовник? «Было бы забавно, – размышлял Змей, бесшумно подкрадываясь к кустам. – Настоящий Финеск, похоже, ни о чем таком не догадывался! Интересно, должен ли я от его лица устроить женушке небольшой скандал? Мне никогда не удавались сцены ревности, но все равно можно повеселиться».

Дракон протянул руку и выдернул из кустов за серую куртку невысокого плотненького человечка. Тот ойкнул от неожиданности, но тут же сработал кулаками, правда, большей частью по воздуху.

– Мастер Тан? – удивленно выдохнул Змей разжимая пальцы.

– Господин Финеск! – Тан перестал молотить воздух, оправил куртку. – Я с утра пытаюсь к вам пробиться, но ваши люди заладили, что вас нет дома. Вот и пришлось… – Ветродуй махнул рукой на ненизенький забор.

Змей отступил на шаг, принимая надменную позу.

– Чему обязан? – Ему действительно было интересно, с чего вдруг его недавний приятель добивается встречи с главой гильдии.

– Моя жена на днях отвела к вам человека… то есть не совсем человека… – мастер замялся, на лбу его пролегла складка, – нашего друга! Вы должны были встретиться вчера на рассвете. Он обещал вернуться к обеду, но его до сих пор нет. Если он с вами, пусть покажется, чтоб мы с женой не волновались попусту, если нет…

– И что тогда? – Голос банкира звучал насмешливо, и ветродуй решительно сощурил глаза.

– Всем известно, что вы, господин Финеск, темными делишками не гнушаетесь. Я вчера проследил за приятелем до вашего корабельного ангара. Войти-то он туда вошел, а вот вышли вы один. Если с ним что случилось – вам это так не сойдет! Я вчера не только за своим другом прошелся, видел, куда бегал ваш Зом. Так что господину Сигистору и вашим приятелям в гильдии все станет известно! Так что? Скажете, где мой друг Змей?!

– А вы смельчак, Тан! – Лже-Финеск весело рассмеялся, дружески похлопав ветродуя по спине. – Не волнуйтесь, ваш приятель цел и невредим. Более того, – Змей повторил свой фокус со зрачками, и теперь уже глаза моряка едва не полезли из орбит, – он – у вас под носом! Не ожидали? – Дракон еще раз хлопнул моряка по спине, теперь чтобы вывести из ступора. – А я уж чуть не разуверился в людской породе, – скорее себе, чем собеседнику, пробормотал он. – Спасибо за заботу, я и позабыл, что вчера мы собирались отобедать вместе. Но с чего это вы по городу разбегались? Что господин наместник больше не охотится за ведьмами?

– Дак…

– Госпожа Ниннермилия знает, где вы?

Тан окончательно смутился.

– Дак, я потихоньку, пока она ужин готовила. А так бы не пустила. Очень она у меня переживательная!

* * *

Люди – странные существа, впрочем, эльфы и драконы – тоже. Чуть больше недели миновало со времени второго появления Эдаргена, а осада уже стала чем-то привычным. Лавки снова открылись, несмотря на постоянную угрозу обстрела из встроенных противником катапульт. Да и прохожих на улице вряд ли стало меньше, чем до войны. Мирра совершала ежедневный обход укреплений, то бишь обеих городских стен, определяющих первую и вторую линии обороны. Тут-то ее и осенило. И хорошо еще, что это был дневной обход. Время правительница каждый раз выбирала произвольно. Не потому, что хотела внезапностью проверить готовность вранской дружины. Просто, как только на нее в очередной раз накатывала паника, отправлялась на стену. В компании суровых воинов было спокойнее, чем в замке. Пару дней назад такой приступ накатил на нее после полуночи, и Мирра кинулась обходить караулы, чем немало удивила ночную стражу.

Так вот, хорошо, что озарение нашло на нее днем, потому что им, озарением, требовалось срочно с кем-нибудь поделиться. А ночью-то с кем поделишься, если законный супруг в прямом смысле улетел на другой конец Эттариса^[13]?

Не завершив обхода, Мирра понеслась к Хаэлниру. Последние дни он большей частью пропадал в арсенале, так что, где искать эльфа, было известно.

– Мне что пришло в голову, – зашептала она, бесцеремонно оттащив главнокомандующего в сторону от Лорда-казначея и нескольких оружейников, с которыми тот вел беседу, – если истребление колдунов – затея Верлейна, значит, его санарканское величество лично против магии ничего не имеет. А как всякий нормальный король стремится всего лишь расширить свои владения. Выходит, с ним у нас куда больше общего, чем с чокнутым магом!

– Очень здравое суждение, – серьезно заметил элъф. – Только у тебя чересчур взволнованный вид. Давай-ка улыбнись, поздоровайся с министром и господами оружейниками, а то они решат, что ты тайно сообщаешь мне о падении Врана. Заметила, какие тревожные взгляды они кидают в нашу сторону?!

Мирра бежала всю дорогу до арсенала, поэтому раскраснелась и вид имела довольно встрепанный. Правительница перевела дыхание, приветственно покивала казначею и его собеседникам. Правда, взгляды у тех не стали менее обеспокоенными.

– Так вот, – продолжила она, – раз маг предложил нам союз и готов порвать с Эдаргеном, нужно этим воспользоваться. Только примкнуть нужно не к нему, а к королю!

Хаэлнир взглянул на правительницу с нескрываемым интересом.

– И каким образом ты собираешься «примкнуть» к Непобедимому? – так же тихо поинтересовался он.

– Таким же, как Люцинар, Брадизан и даже Урфия. Только мы «раскроем ему глаза» на Верлейна и выговорим для Врана разрешение на магию. – Миррин шепот стал торжествующим, будто она уже подписала с Сан-Арканом союзнический договор. – Потом мы стравим Эдаргена с Верлейном. А тут и восстание в Люцинаре подоспеет. Королю станет не до нас, мы потихоньку перебьем его гарнизон и… – Размечтавшись, Мирра не заметила, как повысила голос.

– Шшш! Тише! – остановил ее Хаэлнир. – То есть ты предлагаешь обмануть и короля, и Верлейна?

– Да. – Мирра снова перешла на шепот. – Только не говори, что обманывать врага считаешь ниже своего достоинства! – На деле правительница запоздало испугалась, что не слишком чистоплотный план вызовет у эльфа отвращение.

– Не скажу. – Главнокомандующий едва заметно улыбнулся. – Но ваш замысел, моя госпожа, весьма рискован и трудноисполним. Так что, прежде чем делиться с вашими подданными, давайте еще раз обсудим это в узком кругу. А сейчас я должен вернуться к тем господам.

Хаэлнир церемонно поклонился правительнице – эльфы всегда скрупулезно придерживаются этикета, особенно на людях. Мирра кивнула на прощанье ему и дожидавшейся его компании и вышла на улицу. Тут же за спиной выросла привычная охрана – два гвардейца из замковой стражи.

Встречу назначили в малом зале перед ужином, Мирра, как всегда, опаздывала, поэтому по коридору уже бежала. Благо хоть в цитадели охрана от нее отстала, а то неслись бы сзади, бряцая амуницией, – глупо и неэстетично! Но, видно, легальные члены Совета запаздывали еще больше. В зале, кроме Хаэлнира, не было ни души. Эльф спокойно отодвинул кресло, предлагая правительнице поудобнее устроиться.

– Предварительное обсуждение в особо узком кругу, – пояснил он. Мирра не возражала. – Давай уточним: ты предложишь Непобедимому свое княжество как приманку, чтобы покончить с Верлейном или действительно принесешь ему вассальную клятву, если он пойдет на твои условия?

– Конечно, как приманку. – Мирра нетерпеливо люрзала. – И конечно, принесу клятву, если потребуется. И нарушу ее, как только появится возможность.

– А как насчет соображений чести?

– У драконов нет ни чести, ни совести. А я за последние годы стала по большей части дракон.

– Понятно. – Хаэлнир опустился в кресло по левую руку от правительницы. – Значит, я верно подобрал состав Совета на сегодня. А, вот теперь все в сборе.

Лорд-казначей вошел, опираясь на массивную ярость. То, что он отказался от кресла-каталки в купе с передвигающим его лакеем, говорило о многом. Эльф снова поднялся, подвинул кресло старику, тот поблагодарил взглядом.

Мы с главнокомандующим перекинулись парой слов и решили, что стоит обговорить детали этого экстравагантного плана втроем. А уж потом решим, какую часть нашей беседы вынести на обсуждение военного совета. Не то чтобы я боялся утечки… Просто нашим воякам после недавней победы может показаться, что мы без боя сдаем позиции. – Мирра хотела возразить, но казначей остановил ее. – Мы-то с повелителем Хаэлниром понимаем, что войну можно вести по-разному, но не все рыцари с нами согласятся. Жаль, господин дракон не может принять участие в обсуждении…

– Надеюсь, он даст о себе знать со дня на день.

– Что же, приступим.

И Мирра еще раз изложила свой план, как поймать двух зайцев сразу или, как сказали бы у нее на родине: «Как заставить соседского вора вскопать свой огород». По ходу дела пришлось поставить в известность министра о недавнем визите Верлейна. Правда, насчет проблем с маной эльф перехвативший рассказ в этом месте, распространяться не стал, сообщив лишь, что маг решил пойти на мировую.

– В общих чертах все понятно, – резюмировал Лорд-казначей. – Ваше мнение, командующий?

– Идея стравить короля с магом многообещающа. Можно и вассальный договор подписать. Что касается иностранного гарнизона – я бы предпочел чужие войска в город не пускать. Но на такие уступки Эдарген, конечно, не согласится. Я вообще не уверен, что он согласится (Мирра надулась: «Мог бы и раньше сказать…»), но попробовать стоит непременно. Как минимум выиграем еще немного времени. Заодно посеем в душе короля подозрение.

– Тогда осталось определиться, кто будет отвлекать Верлейна, а кто встречаться с Непобедимым.

– Выбор небогат и очевиден. – Хаэлнир обвел взглядом присутствующих. – На встречу с Эдаргеном пойду я. Как удалить на это время мага, нужно еще подумать.

– Ну уж нет! – Мирра даже вскочила, так ярко ей вдруг припомнилась одна картина из прошлого. – Знавала я таких парламентеров!

Много лет назад неопытная ведьма, опившись драконьей крови, приехала покорять Вран, вознамерившись стать ни больше ни меньше вранской княгиней. Такие мелочи, как то, что местный правитель уже помолвлен с урфийской принцессой и от их свадьбы зависит мир и спокойствие в государстве, новоявленной драконницей в расчет не принимались. Когда вызванное свежей кровью опьянение прошло, оказалось, что она успела поссорить князя Эбельрихта с потенциальной родней, а Вран – с соседней Урфией. Вранский правитель попытался было решить конфликт миром, но опекун принцессы, генерал Руфус, быстренько свернул переговоры с помощью меча.

Образ убитого Эбельрихта отчетливо возник перед Мирриными глазами, а богатое воображение тут жепредставило на его месте Хаэлнира.

– Если бы нас осаждала арканская королева тогда конечно… Но Эдарген мужчина, и женщине обвести его будет проще. Поэтому к королю отправлюсь я. – Правительница взглядом поискала поддержки у казначея. Тот развел руками, показывая, что не возражает.

– Я против, – нахмурился главнокомандующий. – И Г'Асдрубал сказал бы то же самое.

– А я – правительница! – запальчиво заявила Мирра, но, видя, как эльф демонстративно скрещивает на груди руки – а это означало, что он намерен игнорировать ее решение, – поспешно добавила: – Хорошо, пойдем туда вместе. – Она хлопнула по столу обеими ладошками. – Все, это решение не обсуждается.

– А что с Верлейном? Как вы думаете спровадить его на время переговоров? – поинтересовался казначей.

– Очень просто! – Сегодня у Мирры был необычайно богатый на идеи день. – Когда в следующий раз явится его привидение, потребуем личной встречи. Назначим ее где-нибудь подальше, например, на той стороне озера. А что? Очень логично. Пока маг будет добираться до условленного места, мы обстряпаем дельце с Эдаргеном.

– Но кто пойдет на свидание с магом?

– Да никто. Пусть помотается впустую. Или можно отправить на встречу короля – убедится в предательстве министра лично. Вот будет забавно!

Хаэлнир скептически покачал головой, но говорить ничего не стал.

– Ну, раз все обсудили, можно и поужинать! – Мирра выскользнула из-за стола и застучала каблучками к двери, пока никто из мужчин не нашелся, что возразить.

Лорд-казначей снова развел руками, потом, кряхтя, стал выбираться из кресла.

– Да вы не переживайте так, молодой человек. – Странно было слышать такое обращение к эльфу, который был лет на четыреста старше министра, – уверен, в обществе короля нашей правительнице ничего не угрожает. Он, хвала Творцу, тоже еще не лишен некоторых рыцарских предрассудков.

– Боюсь, я еще не раз пожалею, что позволил себе согласиться, – покачал головой эльф.

– Не вы один. – Канцлер оперся на предложенную) руку, вдвоем они, как могли, поспешили вслед за Миррой.

* * *

Галера Финеска имела низкую осадку, поэтому для высадки лодки не понадобились. Змей под удивленными взглядами команды перемахнул с носа корабля на землю. Рискованные прыжки были не в стиле банкира, но ему уже порядком надоело малоподвижное существование в чужом теле. Финеск, скажем прямо, не любил лишний разнагружать мышцы. Вот и сейчас с галеры на берег выгрузили крытый портшез. «Интересно, они что же, и по лесу меня таскать собираются?!» Лжебанкир жестом отмел предложение занять место в кресле и двинулся от реки по едва заметной тропке. Рядом, показывая дорогу, шел Тан, следом пристроились Зом, молодой колдун, извлеченный из подвала, и выбитые из колеи слуги. Эти, несмотря ни на что, перли на себе портшез, уверенные, что хозяину с минуты на минуту наскучит пешее передвижение. В прибрежном тростнике зло гудели комары, готовясь к вечерней трапезе. Местность постепенно повышалась, вскоре они достигли наивысшей точки, но раскидистые кроны кленов мешали осмотреть окрестности. Тропа пошла под уклон, впереди вновь показался топкий берег. Менее чем за час они пересекли остров и вышли на другую сторону. Шагов за двести до воды прямо из зарослей ракиты выросли мачты «Морской ласточки», у Змея даже мелькнула мысль, что хитроумный Сигистор умудрился вытащить корабль на берег. Но еще через сотню шагов стал виден узкий, глубокий затон, врезанный в тело острова. Дракон только поразился, кто и когда успел его здесь выкопать. Едва они вышли к затону, в кустах слева и справа затрещало. Слуги Финеска испуганно закрутили головами, со всех сторон их окружили люди в морских куртках с ятаганами и арбалетами в руках. Зом потянулся к припрятанному под кафтаном тесаку, но банкир не проявлял беспокойства.

– Сигистор, разве так встречают друзей?! – Он шагнул навстречу сухопарому господину в куртке, такой же, как у остальных. Только усыпанные драгоценностями ножны выдавали важную особу.

Торговец растянул рот в ответной улыбке, глаза продолжали глядеть настороженно.

– Осторожность никогда не повредит. – С некоторым опозданием он все же пожал протянутую руку. – Ты приплыл один?

– Конечно нет. Смотри, кого я прихватил с собой!

– Вперед выбился мастер-ветродуй. Его лицо сияло неподдельной радостью.

– Господин Сиг! Счастлив видеть. Как там моя «Ласточка»?

– В порядке, как видишь, дружище. – Торговец все еще высматривал кого-то за спинами прибывших.

– Вы случайно не гвардейцев наместника высматриваете? – ухмыльнулся банкир. Владелец «Ласточки» вздрогнул. –Так я сегодня решил их не брать.

– Пойдемте в дом, – не отвечая на подначки, бросил Сигистор и первым шагнул в заросли. Следом засеменил Тан. Финеск махнул рукой сопровождающим, и те гуськом вступили в кусты. «Дом» оказался врытой в землю деревянной избой с земляным накатом, делающим ее почти неразличимой среди окружающей растительности. У двери хозяин дал знак спутникам Финеска остановиться, и внутрь вошли только он сам, глава гильдии и Тан. Парни с ятаганами заняли пост у двери снаружи.

В низкой комнате жарко горел очаг. Крепкий стол на толстых ножках окружали такие же тяжелые табуреты. В углу, подальше от огня, дремал огромный лохматый пес, вскочивший при появлении гостей. Любопытство и настороженность сменились радостным вилянием хвоста при виде хозяина. Сигистор строго глянул на собаку. Пес тут же вернулся на свое место в углу, только хвост активно подметал доски пола.

– Присаживайся, господин Финеск. Горячего эля с дороги?

– Пожалуй.

– Тан, ты здесь как дома. Похозяйничаешь?

Покладистый ветродуй достал с посудной полки три объемистые медные кружки. Торговец сам снял с огня котелок, вместо похлебки в нем пузырился темный домашний эль.

– За что выпьем? – спросил хозяин, когда кружки были наполнены. – Может, за знакомство? – Отточенный клинок молниеносно покинул разукрашенные ножны, из чего следовало заключить, что его владелец имеет большую практику в обращении с оружием.

– С кем же ты, друг Сигистор, собрался знакомиться? – Банкир, несмотря на приставленное к груди лезвие, сделал хороший глоток из кружки.

– Кончайте ломать комедию, вы не Финеск, хотя и выглядите, и говорите точь-в-точь как он!

Маленький мастер вскочил со своего места и попытался руками отодвинуть ятаган подальше от друга.

– Отойди от него, Тан, он не тот, кем кажется!

– Господин Сиг, вы не понимаете…

– Какие странные вещи вы говорите. – Лжебанкир поднялся и, ухватившись двумя пальцами за кончик клинка, легко отвел его подальше от груди, так что удерживающему рукоять мятежнику пришлось попятиться. – И кто же я, по-вашему?

Сигистор в немом удивлении пялился на собственное оружие.

– Тан, иди сюда, это какой-то демон…

Но вместо этого толстяк-ветродуй отступил за спину Змея.

– Вы не нервничайте так, господин Сиг, – извиняющимся тоном обратился он к патрону. – Можно сказать? – Тан дотронулся до руки нового приятеля, тот кивнул с улыбкой. – Он действительно не Финеск, но он друг, я ручаюсь! Он…

– Позвольте мне самому представиться, – перебил Змей, – а вы, мастер, если не трудно, проверьте двери и окна, лишние глаза нам ни к чему.

Кивнув, Тан спешно кинулся закрывать ставками узкие прорези окон, наложил засов на дверь. Однако Сигистор явно не одобрял старания ветродуя, рука его потянулась к подвешенному на шнурке свистку – поднять тревогу.

– Не торопитесь. – Змей так резко сменил личину, что торговец замер с открытым ртом, не донеся свисток до рта.

– Колдун… – выдохнул он.

– Нет, дракон! – радостно сообщил Тан.

– Верховный судья и соправитель Вранский к вашим услугам. – Змей придал лицу официальное выражение. – И если вы уберете оружие, мы сможем раскланяться по всем правилам.

– Ух ты! – Ветродуй получал истинное удовольствие, неожиданно оказавшись в центре столь захватывающих событий, да еще с такими важными господами.

Сигистор наконец вернул ятаган в ножны, с достоинством поклонился.

– Счастлив познакомиться. Сигистор Илувик, член Люцинарской торговой гильдии, в настоящее время – свободный купец.

– Вождь союза мятежников, – добавил дракон.

– Вы хорошо информированы. – Мятежник не без укоризны взглянул на Тана. Тот стушевался, поспешно схватил со стола кружку и с носом уткнулся в эль.

– Напрасно вы приписываете мою осведомленность нашему доброму мастеру, – перехватил взгляд купца Змей. – Источником сведений, если так можно выразиться, послужил ваш приятель банкир. Кстати, как вы догадались, что я не он?

– Это все Ланцелот, – торговец кивнул на лежащего в углу пса, – он при встрече с Финеском тут же начинает рычать и рваться. Сам, признаться, этому обучил. – Сигистор не смог сдержать ухмылку, – Мы с господином Финеском взаимной приязнью не страдали. Приятно было иной раз посмотреть, как он шарахается от моего Ланца. А тут вдруг собаку как подменили! Ну я и понял, пес – не человек, он носом чует, что вы не банкир. – Славная псина! – Дракон подмигнул четвероногому стражу. Тот еще радостнее замолотил по полу хвостом.

– И что же вас привело так далеко на север, господин соправитель Вранский? – Лицо Сигистора вновь стало серьезным.

– Зная, кто я, не трудно догадаться.

– И все-таки…

Мастер Тан замер на табуретке, обхватив ступнями круглые ножки. Он старался не дышать, чтобы господин Сиг и заморский соправитель, обсуждавшие планы будущего альянса, не вовремя не вспомнили о его присутствии и не попросили погулять по бережку пару часов.

* * *

Большая луна вошла в третью четверть. Правительница нервничала и страдала бессонницей в ожидании двойника Верлейна. А тот все не являлся. Наконец, когда Аурея совсем округлилась и стала напоминать большой праздничный каравай, маг в бестелесной оболочке пожаловал-таки во Вран. Едва в углу спальни замерцало и заклубилось, Мирра дернула шнур колокольчика, привязанного в соседней комнате. Там уже неделю ночевал Хаэлнир. Эльф очутился в спальне раньше, чем успел сформироваться трансдвойник. По договоренности он имел нарочито домашний вид: в легких брюках и шелковой рубашке, небрежно расстегнутой до середины груди. Мирра оделась в домашнее платье-халат, из-под которого выбивалась ночная сорочка. Для антуража на постели стоял поднос с вином и закусками – незачем магу знать, какое значение придают его визиту. Пусть думает, что главный стратег и правительница просто коротают вечер в дружеской беседе.

– А мы уж и не ждали… – ворчливо заметила Мирра вместо приветствия, когда привидение отвесило ей небрежный полупоклон.

– Где дракон? – тут же осведомился транс-Верлейн.

– Дался вам дракон! – надо было обойти щекотливую тему, пока маг не заподозрил, чем вызвано отсутствие ГАсдрубала.

– Это становится интересным, – заметил между тем двойник, – какими такими важными делами занят твой муж, что не изволил явиться на переговоры?

Мирра про себя пожелала Верлейну быть трижды раздавленным Минолой. Ну пусть хоть единожды! Просить взглядом помощи у эльфа не рискнула. А, была не была!

– Что же, удовлетворю ваше нездоровое любопытство, – она надменно выпятила подбородок. – Мы разошлись с моим мужем-драконом, и он отбыл в неизвестном направлении. Довольны?

Верлейн некоторое время изучал Миррино лицо и, видимо, пришел к выводу, что женщина не врет.

– Ах, какой урон для вранской обороноспособности! – фальшиво посочувствовал он.

Правительница презрительно фыркнула.

– Что же, это многое объясняет…

– Например? – Мирра тут же пожалела, что спросила.

– Хм, например, что делает в такой час в спальне у правительницы повелитель Хаэлнир.

Собеседница против воли залилась краской. Великий Фермер, что подумает про нее эльф?! А маг все развивал мысль:

– Я-то думал, тут чуть ли не переворот в эльфийском мировоззрении, а все оказалось куда банальнее. Дракон из-за него смотался?

– Мы будем обсуждать мою личную жизнь?

– Почему нет? Слушай, не иначе твой любовник и есть тот бедолага, что поднял мертвецов ценой собственного бессмертия?! Поистине, у меня сегодня день открытий!

– Лицо у правительницы заметно вытянулось.

– Золотко, – вмешался эльф (Мирра чуть не поперхнулась, так неожиданно это прозвучало), – я слушаю разговор ни о чем. Видимо, наш гость пришел, только чтобы испортить воздух. Перейдем в гостиную, подождем, пока его дух выветрится.

Странно, но это подействовало.

– Ладно, я снова отвлекся. Так как насчет моего предложения? С драконом или без с разбазариванием маны пора заканчивать.

– Прежде давайте проясним пару вопросов, – остановил его командующий. – Первый: вы намерены открыто сменить сторону? И второй: способны вы обеспечить немедленный отвод Эдаргеном войска с вранской территории?

– Эй, эй, аста^[14], – призрак поднял обе руки, подобно рыцарю, предлагающему остановить поединок, – постойте, не все сразу! Готов ли я открыто предать Эдаргена? Конечно, почему бы нет! Но как, скажите, при таком раскладе я обеспечу отвод его войска? Впрочем, в любом случае это невозможно. Мое влияние на короля ограничено. Он, конечно, прислушивается к моим советам, коль скоро я единственный в его войске маг, но прекращать войну по моей просьбе не станет!

– Магу вашего масштаба не нужно просить…

– Что ж, вынужден разочаровать, мои возможности не беспредельны. Если вы воображаете его арканское величество лишь марионеткой в моих руках, то сильно ошибаетесь.

– Тогда зачем вы нам нужны? – грубо спросил эльф. Мирра даже испугалась, что Верлейн рассердится и испарится. Но командующий оказался тонким знатоком душ – трансдубль и не думал уходить.

– А вы самонадеянны, – едким голосом заметил он. – Мне, конечно, не под силу в единый миг рассеять всю арканскую рать, но ведь и вам это недоступно! Между тем один мой уход значительно ослабит позиции Непобедимого. А ведь я покину его не в одиночестве. Смею предположить, наш Повелитель уже в курсе того, что я являюсь мужем и соправителем принцессы Анеллы Урфийской? Урфийские полки покинут поле боя, а этодвенадцать тысяч человек…

– Было, до последнего сражения, – уточнил эльф. – Теперь тысяч шесть-семь, не больше.

– Даже если так, добавьте к этому дезертиров, которые появятся, стоит лишь нам подать пример.

– Что же, это уже можно обсудить. Но у приличных людей принято вести переговоры в собственном теле. Мы же общаемся с бесплотным Духом. Если вы и впрямь решили поменять сторону, почему не обсудить это лично?

– Явиться самому к вам во Вран?

– Зачем во Вран? Мы можем встретиться на нейтральной территории, например за озером.

Транс-Верлейн по очереди задержался взглядом на командующем и правительнице.

– Ну вы же не позволяли себе являться в Итинор в виде трансдубля?! – полуутвердительно заметил эльф.

– Хорошо. – Глаза призрака сузились, взгляд стал почти физически колким. – Но я не стану мотаться вокруг озера даже ради встречи с нашей прекрасной правительницей. Коль уж вы так привержены традициям, встретимся у Бычьей балки. – Маг поднял руку, предупреждая возражения. – Действительно, это почти под носом у Эдаргена, но ведь и я рискую.

– Мы будем ждать вас в балке на закате третьего дня считая с завтрашнего. – Хаэлнир поднялся, показывая, что разговор окончен. – Обсудим подробности при встрече!

– Что же, при встрече так при встрече.

Призрак несколько секунд повертелся на месте – этот двойник явно был рассчитан на более долгий разговор. Потом транс-Верлейн начертал в воздухе арканское йот – знак разложения и наконец распался.

Мирра помахала рукой перед носом.

– Ну почему этот вонючий тип появляется всегда в моей спальне? – поморщилась она. – Здесь теперь до утра не продышаться!

– В замке достаточно свободных покоев. Пойду распоряжусь…

– Погоди. – Правительница заступила эльфу дорогу. – Не думай, что я слушала невнимательно. Что там Верлейн говорил о жертвах? Это ведь действительно ты поднял мертвых.

– Сейчас это не так важно. – Лицо эльфа закаменело.

– Ты расплатился своей бессмертной жизнью! – ахнула Мирра, чувствуя, как в груди стремительно образуется пугающая пустота на месте ухнувшего в пятки сердца.

– Не жертвовал я своей жизнью.

Но переубедить Мирру было не так-то просто. Она уже метнулась к шнурку колокольчика, вызывающего в комнату замковую стражу.

– Кого ты собралась звать?

– Доктора. Уриэль. Драконов, если понадобится…

– Перестань. – Хаэлнир ухватил правительницу за плечи и даже слегка встряхнул. После упоминания Уриэль лицо его сделалось окончательно мрачным. – Мне ничего не угрожает. Я очень ловко научился жертвовать: жертвую вроде бы я, а платить приходится другим.

– Кому приходится платить? – едва слышно выговорила Мирра.

Она не поверила ни одному слову командующего. Прозакладывать свою жизнь – это в его стиле! Того и гляди, Добрая Сестра явится за своим залогом.

– На этот раз Уриэль… – так же тихо ответил эльф, – я отдал жизнь нашего нерожденного первенца, чтобы развеять последние сомнения, – добавил он.

Стыдно сказать, но Мирре действительно полегчало. Лишь бы Хал был жив, а на чувства Уриель ей, мягко говоря… «Какая же я дрянь!» – тут же прервала она себя. Это ведь и его ребенок. Как ему должно быть больно!

– Бедная Уриэль! – вполне искренне, на волне нахлынувшего раскаяния, прошептала ведьма. – Как она?

– Не знаю точно. Мы больше не разговаривали, она вернула мне браслет…^[15]

Эльф обошел ошарашенную последними известиями хозяйку спальни и покинул комнату.

Первое, что сделала правительница, проснувшись, побежала к Люсинде. Та занимала покои под самой крышей в западной башне.

– Ты только подумай, – поделилась она с подругой, – бедный, бедный Хаэлнир, пожертвовал ради всех нас самым дорогим, а эта неблагодарная расторгла помолвку. Да это верх вероломства! Как только боги допускают такое?

– Она всегда мне не нравилась! – Люсинда сощурилась, глаза полыхнули сиреневым сквозь прорези век.

– И мне, и мне тоже! – Мирра схватила драконницу за руку. Обе покивали, отдавая должное прозорливости друг друга.

– Ну, что ты намерена делать? – первой прервала паузу Мирра.

– Я?

– Ну не я же! Ты что же, допустишь, чтобы несчастный Хал загнулся от тоски?! Только представь, как он сейчас бродит по своей комнате один-одинешенек…

– Он еще до рассвета прошел в казармы, – заметила Люсинда.

– Неважно! Все равно один-одинешенек! – Правительница постаралась вложить в голос всю «неизбывную печаль».

– Я могла бы немного взбодрить его, – наконец сообразила драконница, – да-а… – Глаза Люс стали мечтательно-голубыми. – Вспомним старые времена… Мы неплохо смотрелись вместе.

– Вот-вот, куда, ты говоришь, он пошел?

– В казармы.

– Не теряй времени! – Весьма довольная собой правительница помахала на прощанье приятельнице и побежала «творить добрые дела» дальше.

День пролетел в заботах и хлопотах: к встрече с королем следовало тщательно подготовиться.

Для королевской аудиенции Мирре потребовалось особое платье. Такое, чтобы «захватывало дух и воображение». То есть было достаточно соблазнительным и одновременно торжественно-церемониальным. Вообще-то парламентерша собиралась надеть на переговоры мужские брюки и куртку, – но выглядеть все это должно было именно как бальный наряд. Таким образом, платье требовалось иллюзорное.

– Что-нибудь в вашем эльфийском стиле, – пояснила сопровождавшей ее на рынок Мине. Там ведьма намеревалась пополнить свой запас брильянтовой пыли. Хранившаяся еще со времен Аргола шкатулка основательно опустела после ледских приключений.

Маленькая эльфея скучала в замке, пока ее мать и старшие подруги колдовали в госпитале, поэтому на предложение прогуляться откликнулась с радостью. Они неспешно поднимались к рыночной площади, мимо аккуратных домиков из коричневого кирпича. Здесь, в Нижнем городе, почти во всех окнах сияли дорогие стекла, а если и остался где-то мелкий переплет с кусочками слюды – так то были старинные цветные витражи, настоящее произведение искусства. Поразительно, как это все уцелело во время обстрела из вражеских баллист! Приятно было идти и болтать на ничего не значащие темы, летнее солнце путалось в кронах растущих по обеим сторонам кленов, отчего на мостовую ложилась приятная тень. Если бы не часто встречающиеся солдаты в полном вооружении, можно было и вовсе забыть о войне. Мирра находила девочку единственной эльфеей, чье общество доставляет удовольствие. У нее даже образовались некоторые планы… Впрочем, сейчас план был совсем другой – запудрить мозги Непобедимому.

– Тут главное – проявить внимание к деталям. А то я как-то забыла наколдовать пуговицы у жакета, и получилось, что две полы просто срастались у меня на груди – сразу видно, что сплошная магия.

– Но зачем тратиться на брильянтовую пыль? Я бы могла прямо так наколдовать вам любой фасон, – предложила Мина и тут же пропела что-то на эльфийском, отчего вместо неприметного серого платьица на ней оказался лазоревый кринолин с корсажем, расшитым драгоценными камнями. На них заоборачивались. Мина и Мирра отправились в город пешком. Но если к постоянным прогулкам правительницы все давно привыкли, то на эльфей все еще обращали внимание. Особенно, если одна из них из скромной девочки мгновенно превращается в эльфийскую принцессу.

Мина стерла иллюзию, и они продолжили путь ли мостовой.

– Очень красиво, – признала Мирра, – но совсем недолговечно и не слишком надежно.

– Но вам ведь и нужно всего на несколько часов.

– Не стоит экономить на дешевом иллюзорном платье, – наставительно произнесла Мирра. – Разве ты не слышала про Золушку? – Мина покачала головой. – О, это весьма поучительная история. Давным-давно жила в Сан-Аркане одна девушка, и звали ее Золушка – это потому, что мачеха держала ее буквально в черном теле и ходила та вся выпачканная в золе…

– А почему бы ей не смыть золу? – удивилась Мина.

– Ну, далеко не все люди любят принимав ванну, – пояснила рассказчица, припомнив, как была неприятно поражена полным отсутствием в богатейших домах Сан-Аркана элементарного водопровода. – Так вот, однажды семью Золушки пригласили на бал к самому королю. Мачеха и Золушкины сводные сестры тут же заказали себе парадные наряды, а падчерице злая женщина на платье не дала ни сарда. В столице, знаешь ли на этот счет очень строго – на королевский бал являются исключительно в новых платьях. И пришлось бы бедной девушке коротать одинокий вечер дома, у любимого ведра с золой, но тут она очень кстати вспомнила о своей дальней родственнице-колдунье. Судя по всему, это и впрямь было в стародавние времена, раз в Сан-Аркане еще водились ведьмы. Как только мачеха и сестры уехали, Золушка рванула к тетке. Та сварганила ей иллюзорный наряд по самой последней моде. Но, поскольку заказ-то был неоплачиваемый, решила сэкономить на магическом порошке, поэтому иллюзия должна была продержаться только до полуночи. Колдунья честно предупредила об этом племянницу, заметив, что порядочной девушке гулять за полночь все равно неприлично. Но та конечно же забыла тетушкины наставления, и волшебное платье исчезло в тот самый момент, когда они с принцем обжимались в королевской спальне…

– И что дальше? – Мину рассказ явно заинтересовал.

– Ничего такого, о чем ты подумала, – улыбнулась сказочница. – В Сан-Аркане волшебство – преступление. Поэтому девушку тут же схватила стража, и она конечно же с потрохами сдала свою тетку. Ведьму поймали и повесили на главной площади. Мораль же этой истории такова – не поскупись колдунья на качественное заклинание – была бы королевской родственницей, а не болталась в петле. Так что я должна сотворить иллюзию не менее стойкую и столь же правдоподобную, как настоящее платье. А для этого нужна подлинная урехтская пыль.

– Почему бы тогда и не надеть настоящее? На те деньги, что уйдут на урехтскую смесь, можно купить десяток королевских нарядов.

– Видишь ли, – объяснила Мирра, – под настоящей юбкой ни арбалета, ни меча не спрячешь, а они мне могут очень пригодиться.

Часть II Предательство

Утро следующего дня началось с визита главнокомандующего. Эльф выглядел чем-то озабоченным.

– Что случилось? – забеспокоилась Мирра. – Эдарген получил еще подкрепление? У нас неприятности?

– Нет-нет, все как обычно… Послушай, вы ведь с Люсиндой подруги?

– Конечно.

– Случайно не знаешь, что с ней, с чего вдруг такое внимание ко мне? Ее страсть пышет жаром в прямом и переносном смыслах!

– Я ничего не знаю. – Мирра тут же скроила самую простодушную мину.

Хаэлнир подозрительно сощурился. Дама поспешно изобразила ресницами полет бабочки, демонстрируя полную невинность.

– Не понимаю, чем ты не доволен? Люсинда – обворожительная женщина.

– Потрясающая! – подтвердил эльф.

– Если вы с ней сойдетесь, мы станем, что называется, тирзон'ни ан синна^[16], – она не преминув блеснуть своим знанием эльфийского, – добрые родственники.

Хаэлнир отчего-то вздрогнул, наверное, ее эльфийский акцент все еще резал слух.

– Уж не вы ли, моя госпожа, приложили к этому руку? С чего это вы решили стать сводней? Г'Асдрубал тоже замешан?

– Нет-нет, он не в курсе! – заверила Мирра и тут же прикусила язык, поняв, что проболталась. – А что такого? – перешла она в наступление, как делала всегда, когда чувствовала, что не права. – Да за то, чтобы обнять Люсинду, любой мужчина отдаст обе руки… одну руку и… нет, обе ноги…

– Закончим с расчлененкой, – предложил Хаэлнир. – Мы с Люсиндой – хорошие друзья и, надеюсь, такими останемся. А вам, прекрасная госпожа, было бы неплохо немного подумать, прежде чем поджигать эту очаровательную петарду.

– Так ты… отказал ей?! – Мирра не на шутку перепугалась, представив, что может сделать с эльфом разочарованная драконница (назвать великолепную Люсинду «отвергнутой» язык не поворачивался). – Ой, и Змей, как назло, уехал!..

– А! Поняла наконец? Между прочим, Вран в самый разгар войны мог лишиться своего главнокомандующего !

– Что же делать?! – Правительница уже ставшим привычным жестом ухватила за рукав присевшего рядом эльфа.

– Уже ничего. – Хаэлнир позволил себе едва заметно улыбнуться. – Хвала Творцу, дело было в подвале у Даэна. Он догадался прийти на помощь и очень вовремя «проговорился», что леди Мьюриэль как-то упоминала, мол, ни одной женщине не отбить у нее Бреанира.

– И что с того?

– О, Люсинда сочла это прямым вызовом. Я был забыт быстрее, чем она поменяла окраску, чтобы стать в тон рыжему красавцу. Так что у Брена новая поклонница.

– Вот и понадейся на подругу! – Мирра перевела дыхание. – А обещала ведь… То есть я хотела сказать: как некрасиво с твоей стороны подставлять друга.

– Вот именно. – Тон главнокомандующего снова стал серьезным, – КАК НЕКРАСИВО ПОДСТАВЛЯТЬ ДРУГА.

Если Мирра и устыдилась, то только на секунду. Самой удивительно, как быстро она умудрялась находить себе оправдание.

– Ты бы все равно выкрутился. Ну, как тогда со мной, помнишь? Мог бы внушить Люсинде иллюзию любовного свидания.

– Тебя это обидело? – искренне огорчился эльф. – Мне казалось, я поступаю правильно.

– Да ладно! – Мирра припомнила подробности своего путешествия в поисках дракона. Тогда, чтобы поднять ей настроение, Хаэлнир создал искусную иллюзию страстной ночи. Хорошо, конечно, что всего этого на самом деле не было, иначе поиски мужа могли завести ее совсем не в ту сторону. Но ночка получилась уж очень запоминающаяся, и первый поцелуй…

– Я не хотел тебя обманывать.

– Вообще, сама могла бы догадаться. – Правительница тряхнула короткими кудрями, отгоняя непрошеные воспоминания. – На всех, кроме Змея, мои поцелуи производят неотразимо-сонное воздействие. Так что все, что тогда случилось, ничем, кроме морока, и быть не могло!

– Ошибаешься, – возразил Хаэлнир, с достоинством оправляя камзол. – Мы, эльфы, созданы так, что усваиваем любые вещества, и ядов для нас просто не существует. Помнишь, я тебе рассказывал об особенностях пищеварения каждой из рас. Так что твой поцелуй никак на мне не отразился.

Это «никак не отразился» невольно зацепило Мирру.

– Рассказывай! – с сомнением покачала она головой.

– Устроим проверку, – в неожиданной запальчивости предложил эльф.

– Давай!

Они приступили к делу спокойно и рассудительно, без намека на страсть. Но поцелуй вышел неожиданно долгим, что называется взасос. Ну, в конце концов, они же проводили исследование, а длячистого результата легкое чмоканье не подходило. Когда эльф отпустил Мирру, она еще целое мгновение сидела зажмурившись, потом поспешно открыла глаза и придала лицу отстраненное выражение.

– Ну как?

Ей показалось, или Хаэлнир тоже на секунду замешкался с ответом? После чего сморщил лоб, демонстрируя, что прислушивается к чему-то в себе. Вышло забавно. Мирра засмеялась.

– Пока ничего, – эльф развел руками, – но единичный опыт ничего не доказывает.

И они поцеловались еще раз. И Мирра снова почувствовала… в общем, почувствовала, что еще немного, и она опять позволит заморочить себе голову! Не без внутренней борьбы она высвободилась из уютных объятий.

– Ты прав, на эльфов это не действует! – поспешно, чтобы скрыть неловкость, сказала она.

– Еще как действует!

Мирра догадалась, какое значение было вложено в последнюю фразу, и по телу у нее побежали мурашки. Неловкая пауза все-таки повисла.

«Доэкспериментировалась! – мысленно костерила себя правительница. – Еще чуть-чуть, и тебе опять достанется добротная эльфийская иллюзия, либо – что менее обидно, но гораздо хуже – остаток жизни не сможешь честно смотреть в глаза мужу!»

– Прости, это моя вина. – Хаэлнир поднялся. Но, глядя снизу вверх, Мирра сумела заглянуть в глаза. Сколько же боли там было! Показалось, ее саму ножом полоснули по сердцу. Ох, дальше было затевать флирт с мужчиной, который только-только понес сердечную утрату.

– Хал. – Мирра вцепилась эльфу в руку, заставила снова присесть рядом, – Пожалуйста! – Она ничего не сумела добавить, но постаралась снова поймать взгляд, чтобы он понял, чтобы прочел ее мысли…

И он, кажется, прочел. Во всяком случае, выражение безысходной тоски исчезло из фиалковых глаз.

– Я люблю Змея, ты знаешь, – не отпуская руку друга, рискнула продолжить Мирра, – но… и тебя я тоже… люблю. – Еще один пристальный взгляд в лицо – понял ли? – Я не могу решить… – Голос против воли приобрел капризные нотки.

Хаэлнир мягко освободился от удерживающих рук и поднялся.

– Ладно-ладно, – уже своим обычным голосом ответил он. – Я понял. Не переживай так. – Потом улыбнулся, глядя в перепуганное лицо. – Правда, ничего страшного не случилось. Никакой спешки но парочку столетий я вполне могу дать тебе на раздумья!

– Точно? – Мирра прищурилась.

– Раздави меня Минола! – шутливо поклялся эльф, и правительница наконец вздохнула свободой. Хаэлнир, кажется, не собирался делать глупостей, как то: уезжать из Врана, искать смерти на поле боя, сражаться с драконом… Хотя насчет последнего нужно будет на всякий случай еще уточнить.

* * *

Итак, Хаэлнир к ней неравнодушен. Мирра с загадочной улыбкой прошлась по спальне. Нет, конечно, она останется верной женой, и все-таки… Завернулась словно в плащ в шелковую оконную занавеску, спрятала лицо в складках и снова развернулась. Карниз опасно затрещал, но ведьма не обратила никакого внимания, лишь игриво щелкнула по свисающим сверху кистям. Эльф в нее влюблен! Нет, она просто обязана обсудить это с кем-то… немедленно! Но не рассказывать же о таком Люсинде? Во-первых, она – сестра Г'Асдрубала, во-вторых – особенно во-вторых! – она может забыть про дружбу и сожрать нежданную соперницу. То, что в данный конкретный момент драконница была увлечена Бреаниром, еще ничего не значило! Оставалась Бинош. Мирра так была захвачена своими переживаниями, что не слишком задумывалась, как воспримет подруга ее рассказ. Свою новость она выложила чуть не с порога – предпослав ей только приветствие и фразу: «Что я тебе сейчас скажу, Бинни!..»

– Ну а ты что же? – строгим голосом осведомилась Бинош, едва закончилось сбивчивое повествование. Судя по ее виду, восторга подруги она не разделяла («Хотя почему бы и не порадоваться во имя Фермера?!»). – Ты уже сказала ему, что не можешь ответить взаимностью?

– Я? Да. Но он согласен подождать.

– Подождать чего?

Мирра замялась. Суровый вид, под стать черному платью бывшей регентши, сбивал с мысли.

– Ну, вообще подождать. Не могу же я вот так сразу… Погоди, Бинни, ты не поняла…

– Да, пока еще не поняла. Но, думаю, мы сейчас во всем разберемся.

Теперь в голосе звучал металл. Правительница ложи растерялась. Вот тебе и поделилась с подругой.

– Ты хоть понимаешь, к чему все это может привести? – продолжала между тем Бинош. Тяжелый наконечник трости, на которую она опиралась, ударил в пол. – Хвала Создателю, твой муж в отъезде. Пока его нет, ты должна тактично объясниться с эльфом, и, надеюсь, у тебя хватит ума при возвращении Эрссера держать эту историю при себе.

– При себе? – Мирра глупо хихикнула. – Хотела бы я держать ее при себе. Беда в том, что и тот и другой читают мои мысли как открытую Книгу. Змей так и так узнает…

– Значит, если я правильно поняла, теперь у твоего мужа-дракона есть веский повод для ссоры с нашим главнокомандующим? – Голос вдовы звучал почти ласково, но Мирре казалось, будто каждым словом та забивает гвозди в ее гроб. – Враги Врана могут отдыхать, ты сделала за них всю работу!

Правительница вернулась к себе в спальню почти раздавленная собственной виной. Но там, вдали от высоконравственной Бинош, ее настроение странным образом снова улучшилось. «Что за ерунда, – сказала она себе. – Змей никогда не был мрачным ревнивцем! Да и я еще не успела наделать глупостей». И хотя обличающий голос все еще отдавался в ушах, последняя мысль показалась Мирре руководством к действию.

* * *

Перебрав с десяток фасонов, правительница остановилась на том самом, что показала ей маленькая эльфея в день посещения рынка. Только цвет выбрала темнее: не лазоревый, а глубокий синий. Чтобы декольте выглядело натурально, рукава и плечи курточки пришлось безбожно обрезать, так что она стала напоминать кожаный корсаж с непонятно зачем пристегнутыми нарукавниками. Мина, взявшаяся помочь с нарядом, предложила остаться в одном белье, но ведьма отказалась. Она и так чувствовала себя неловко в обтягивающих охотничьих штанах. И ведь вот какая подлость, времени с момента их со Змеем возвращения во Вран прошло всего ничего, а она уже успела растолстеть на пару лишних фунтов. Ну да ничего, иллюзорное платье скроет издержки хорошего питания.

Справа на пояс Мирра повесила складной эльфийский арбалет, к левому бедру пристегнула длинный кинжал. Удобнее было бы примотать его справа, но, выбирая между стрелой и кинжалом, Мирра отдавала предпочтение первой, потому под правой рукой и разместился арбалет, а не клинок.

Хаэлнир нацепил щегольские серебряные доспехи и перекинул через плечо гармонирующий с Мирриным платьем синий плащ.

Когда делегация была почти готова к выходу, явился Эрсторген и, отведя эльфа в сторону, принялся упрашивать взять с собой. Бессовестно подслушивавшая Мирра оказалась тут как тут.

– Не вздумай! – набросилась она на сына. – Там может быть опасно! Да и нечего тебе делать…

Видя, как все упрямее наклоняется голова юного дракона, Хаэлнир поспешно подхватил правительницу под локоть, почти насильно вывел из комнаты, где только что шла примерка.

– Позволь ему поехать в эскорте. На деле визит к Эдаргену – не самое опасное предприятие, иначе я бы тебя не пустил. А мальчик и так считает, что обделен. Пусть почувствует себя воином. В конце концов, ты же отпускала его в рейды по тылам Непобедимого.

– Там он был драконом, и Змей летал с ним.

– Куда спокойнее, если Торки будет сопровождать нас, вместо того чтобы слоняться по крепости без дела. Юноши в таком возрасте всегда непредсказуемы.

– Хорошо, – сдалась Мирра, – пусть едет.

Обрадованный Торки побежал надевать парадный мундир, правительница раздосадовано покачала головой.

– Поверь, что-то подсказывает мне, что сегодня твоему сыну лучше оставаться с нами, – успокаивающе похлопал ее по плечу главнокомандующий.

Кавалькада из шести всадников – недостаточная, чтобы устроить серьезную диверсию, но вполне подходящая для приличного княжеского выезда – прогарцевала через Северные ворота, откуда ближе всего было до королевской ставки Непобедимого. Впереди, держа длинные древки со штандартом Врана и белым флагом, ехала пара дюжих гвардейцев. На два корпуса сзади вышагивали серебристо-серый жеребец Хаэлнира и гнедая кобыла правительницы. Вслед за ними ехал почетный эскорт еще из двух конников. Торки дулся. Он очень хотел ехать в авангарде с развевающимся на пике гербом города. Но так далеко Миррина щедрость не простиралась.

– Довольно и того, что едешь вместе с главнокомандующим, – отрезала она, определяя сына на самое безопасное, с ее точки зрения, место за спиной эльфа.

Отъехав шагов на семьсот от ворот, парламентеры остановились, чтобы дать противнику возможность разглядеть себя и флаги, в особенности белый.

Эдарген, слава Творцу, не заставил ждать долго. Да и денек выдался ветреный, и правительнице было зябко в своем декольте. И получаса не прошло, как из-за рогаток арканского лагеря навстречу двинулась дюжина всадников. Мирра поежилась, уже не столько от холода, впрочем, двойной перевес, когда у тебя под рукой дракон и эльфийский военный повелитель… («Не дракон, дракончик!» – поправила себя Мирра.) В общем, особых причин для беспокойства пока не было. В высоком рыцаре на крупном смоляном коне и в черных же доспехах женщина без труда узнала Эдаргена. Слева и справа от него два королевских оруженосца несли монарший флаг и герб Сан-Аркана. К копью одного из них было подвязано белое полотнище, что следовало расценить как согласие вести переговоры.

Мирра приосанилась в седле. Иллюзорное платье красиво струилось по бокам лошади, ниспадая чуть не до земли. На коротких кудрях сверкал брильянтовыми зубами неизменный золотой дракон.

Черный всадник осадил жеребца, заставив его сплясать на месте. («Дешевый жест, рассчитанный на собственных солдат!») Рыцарь вскинул руку в приветствии…

А вот дальше все пошло не совсем так, как она планировала.

– Прекрасная княгиня, да пошлет вам Другая Сестра здоровья, уж не на меня ли вы выехали охотиться с таким арсеналом? – насмешливо поздоровался Эдарген. И Мирра осознала, что иллюзорный наряд не сумел скрыть от глаз арканского правителя ни кинжала, ни арбалета. А ведь волшебное платье было сработано на совесть, и ни одна его складка не выдавала очертаний оружия. Хвала Фермеру, что она не послушалась Мину и не явилась на встречу в неглиже, вот бы арканская делегация потешалась!

Женщина бросила беспомощный взгляд на эльфа, но тот был сама невозмутимость.

– Желаю здравствовать и вашему королевскому величеству! – справившись с легким замешательством, ответила она. – Мы пришли поговорить о мире.

– Спешимся, – предложил король, – разговоры о мире редко бывают короткими, ни к чему отсиживать спины лошадям.

Мирра снова скосила глаза на Хаэлнира, тот едва заметно кивнул и первым соскочил на землю. Затем аккуратно снял с седла правительницу.

Знаменосцы и герольды остались стеречь коней. Арканский правитель и вранские парламентеры медленно пошли по довольно высокой траве, уже успевшей подняться после недавнего сражения. Юбка, хоть и иллюзорная, вовсю цеплялась за жесткие стебли, отчего Мирре все труднее было удерживать на лице любезную улыбку.

– Ну так что у вас ко мне? – Шедший впереди король наконец остановился и обернулся к ним.

– Мы хотим прекратить никому не нужную войну… – Мирра поправила вырез куртки. Знала б, что король видит сквозь волшебный наряд, обрезала бы лиф повыше!

– То есть сдаться?

– Сдаться?! – Правительница подавила всплеск раздражения. – Что ж, можно, конечно, и сдаться. Все зависит от того, придем ли мы к соглашению.

Эдарген молчал.

Нет, порядочные рыцари так не поступают! Как отвратительно, что король ведет себя вовсе не так, как ей представлялось. Мирра согнала с лица дипломатичную улыбку – раз Арканец не умеет поддерживать тонкую беседу, полную полунамеков, то и ей тянуть незачем.

– Полагаю, ваше величество убедилось, что Вран так просто не взять. Скажу больше, у вас почти нет шансов на победу (Эдарген свел брови, но ничего не сказал), хотя Другой Сестре, конечно, виднее… Но не стану также скрывать: победа может достаться нам слишком дорогой ценой. А мне не хочется терять людей и разрушать город в бессмысленных сражениях. Долгая осада никому не выгодна. Так почему не договориться? Вам нужны новые земли и слава завоевателя? Мы согласны войти в состав Соединенного королевства. С тем условием, что вы позволите княжеству жить по своим законам, и, конечно, гонения на магию – это слишком! К тому же, как мы недавно убедились, сами вы отнюдь не чураетесь колдовства и колдунов. Отчего же не пойти на уступки? Естественно, такое послабление потребует материальной компенсации…

Правительница сделала многозначительную паузу, и на этот раз Эдарген заговорил, хотя и не о том, о чем, по ее мнению, следовало бы.

– Долгая осада – штука накладная и хлопотная, но все же я могу себе ее позволить, а вот Вран – вряд ли. Все, что мне нужно, – достаточно долго не позволять никому из вранцев покидать город. Не стоит обольщаться насчет озера. На днях я собираюсь заняться этим вашим «флотом», так что о подвозе продуктов по воде вскоре придется забыть. Посмотрим, как долго продержатся на сухом пайке драконы! Что же касается магии – по законам Сан-Аркана все, кто прибегает к колдовству, должны быть и будут уничтожены. Имея за спиной такую армию, – небрежный кивок в сторону арканского стана, – нет нужды идти ни на какие уступки. Завтра или через год Вран будет моим, и без всяких условий!

– Ваше величество чрезвычайно самоуверенны. – Мирра опустила глаза, чтобы собеседник не заметил пылавшего в них бешенства. – Помнится, тому дней десять назад ваша армия выглядела куда внушительнее, но, кажется, это не слишком помогло… Впрочем, я горячо рекомендую вам совершить рейд за озеро. Когда вернетесь, убеждена, найдете мои сегодняшние условия более чем приемлемыми. Что касается драконов – они утолят голод вашими подданными. И наконец о колунах: никак не пойму, откуда такая ненависть к магии? Не в вашем ли советнике тут дело? Если так, то к чему идти на поводу у одного мага, уничтожая ради его пользы всех остальных?! Тем более что сам этот маг, кажется, не слишком печется об интересах вашего величества и не далее как вчера даже предложил нам союз.

Лицо Эдаргена осталось невозмутимым, но, видно, сообщение о предательстве Верлейна все таки задело его за живое.

– Я не верю наветам врагов, – с нажимом произнес король, но правительнице показалось, что эта фраза имела скорее вопросительную интонацию.

– Конечно, не стоит верить на слово, – вкрадчиво заметила она, – если есть возможность увидеть все собственными глазами. Думаю, не ошибусь, если скажу, что пару часов назад ваш многоуважаемый колдун покинул лагерь. Или он не удосужился сообщить вам? Это несложно проверить. Через час назначено свидание, на котором мы собирались обсудить цену, за которую ваш министр согласится «продать» вас. Желаете лично попасть на встречу? Это придаст ей дополнительную пикантность…

– Нет.

– Полагаете, это ловушка?

– Нет.

Все-таки Эдарген оказался удивительно несговорчив.

Мирра развела руками, показывая, что исчерпала доводы. Они с Хаэлниром и не рассчитывали, что король согласится. Достаточно того, если он перестанет доверять Верлейну.

– К месту встречи отправится мой оруженосец, – неожиданно заявил Непобедимый. – Согласны?

– Торки, отведи королевского посланца к воротам, пусть кто-нибудь из драконов слетает с ним к Бычьей балке, – вместо ответа приказала Мирра.

К счастью, сын не стал препираться, а, кивнув поманил оруженосца, отряженного Эдаргеном, за собой. Краем глаза она видела, как два всадника направились в сторону Врана, и облегченно вздохнула: чудесно, что нашелся повод спровадить Эрсторгена в город, все-таки так спокойнее!

– Продолжим? – улыбнулась королю.

– Нет.

Мирра чуть не взорвалась. Так бы и стукнуть упрямого Арканца по наглой роже!

– Я возвращаюсь в лагерь. Моего посланника, если он вернется живым, прошу оставить на этом месте. Я пришлю за ним конный разъезд. Еще раз желаю здравствовать прекрасной госпоже и ее спутнику. – Эдарген слегка поклонился и зашагал к своему коню. Правительница в сердцах плюнула на землю.

– Нет, ты видел? – обратилась она к не открывавшему все это время рта Хаэлниру.

– Да, – спокойно откликнулся тот.

– И что скажешь?! – Немногословность советников начинала правительницу угнетать.

– То же, что и раньше. – Эльф подал женщине руку и повел к оставленным ими лошадям. – Король – не дурак. Чего ты ожидала? Что он бросится жать нам руки, а потом побежит в лагерь – расправляться с Верлейном? Это было бы нелогично.

– Зато удобно для нас.

Мирра уселась в седло. После неудачных переговоров хотелось скорей вернуться в замок и хорошенько все обдумать.

– Что-то не так с моим магическим нарядом, – пришпоривая Тень, заметила она.

Хаэлнир, ехавший стремя в стремя, отрицательно покачал головой:

– У короля сильный амулет против колдовства. Он один сумел раскусить твое волшебное платье, остальные так и не сообразили, о каком орудии идет речь, а значит, иллюзия продолжала работать.

– Все равно, какой стыд! А я еще собиралась пробовать на Эдаргене свои женские чары, это с отвисшим-то животиком?

– Нет худа без добра, теперь мы знаем, что заклятием Арканца не сразить.

Мирра лишь махнула рукой.

– Где Торки? – спросила она у стражи, едва за ними захлопнулись Вранские ворота.

– Уже улетел, – доложил капитан гвардейцев.

– Куда еще? – Правительница стерла иллюзию, гарцевать и дальше на лошади в роскошном платье не было никакого смысла.

– По вашему приказу понес арканца шпионить за магом, – сообщил спустившийся со стены Вольд.

– По моему приказу?! – Мирра едва не свалилась с лошади, спасибо, Хаэлнир поддержал.

– Ты сказала: «Пусть кто-нибудь из драконов…» – напомнил он. Мирра схватилась за сердце. Вольд непонимающе переводил взгляд с одного на другую.

– Все в порядке, командир, – заверил его эльф. – Правительница просто нервничает из-за переговоров.

Хаэлнир помог ведьме сойти с Тени, а то новость в буквальном смысле вышибла ее из седла.

– Не стоит впадать в панику, – шепнул он, – ничего еще не случилось. Мальчик слетает до Бычьей балки и вернется. Однако привычной уверенности в его голосе не чувствовалось.

– Я своими руками послала сына в пасть к чудовищу! – замогильным тоном заявила Мирра по дороге в цитадель. Она старалась держаться как ни в чем не бывало. В конце концов, ее сын был одним из гвардейцев («Сама зачислила в гвардию на своюголову!»), каждый из которых многократно рисковал головой на поле боя. И у каждого были мать или жена, вообще, родственники. Чемони хуже? Чем она лучше? Но делать вид, что ничего не произошло, никак не получалось.

К полуночи Эрсторген не вернулся. Мирра не ложилась, без конца меряя шагами спальню. Сначала она хотела отправить вдогонку драконов. Но если сын попал в плен, прилет нескольких ящеров напугает противника и подтолкнет к убийству пленника. А одинокий дракон мог попасть в ту же ловушку. Но больше всего Мирра боялась, что посланный отряд найдет труп Эрсторгена. Правительница прокусила губу, чтобы сдержать подкатившие к горлу рыдания, и густая капля крови поползла по подбородку.

«С ним ничего не случилось!» – в тысячный раз сказала она себе и в тысячный раз не поверила. «Случилось! Случилось! Случилось!» – отстукивалосердце.

Куда-то ненадолго отлучавшийся сразу по возращении в город Хаэлнир теперь сидел здесь же, в спальне.

«Твой сын жив, – время от времени повторял он, когда Мирре становилось совсем невмоготу от тишины и ожидания. Но и ему она не верила. Наконец перед самым рассветом в углу за кроватью заколыхалось мерцающее марево, и постепенно нарисовалась фигура Верлейна. Транс-двойник шагнул на середину комнаты, правительница споткнулась и едва не упала, бросившись навстречу.

– Где мой сын?! – крикнула она.

Двойник усмехнулся:

– Как верно говорится в священных книгах: – «На воре и шапка горит». Очень неразумно были вести со мной двойную игру, да еще вмешивать в нее собственного наследника. – Верлейн довольно потер руки. – Мне, впрочем, жаловаться не на что!

– Где он? Он…

– Жив? Ты это хотела спросить?

Мирра усиленно закивала головой, молитвенно сложив на груди руки. Маг не торопился с ответом, наслаждаясь отчаянием матери.

– Он жив. – Хаэлнир поднялся с кровати, на которой сидел, и встал рядом с правительницей, обняв ее за плечи. – Иначе наш гость не явился бы сюда торговаться.

– Да, – признался маг. – Ваш малютка-дракончик жив и находится в безопасности. Уж я знаю, как хранить такие подарки. И я действительна пришел торговаться, точнее, потребовать выкуп. Вы готовы, моя прекрасная госпожа?

Мирра была готова на все, и это было написано на ее лице.

– Ну, так вот… – Верлейн снова не удержался – дотянул паузу, переводя насмешливый взгляд с хмурого лица эльфа на несчастную физиономию правительницы. – Великий Творец, чего же мне пожелать? Просто чувствую себя тупым крестьянином, выигравшим «Королевское желание»^[17]. Может, вы сами что-нибудь предложите?

Мирра дернулась, но рука эльфа на ее плече стала вдруг железной, и она осталась стоять на месте.

– Я вижу, предложений не будет, – констатировал колдун. – Тогда, с вашего позволения, порассуждаю вслух: я мог бы потребовать сдать Вран. Не думаю, что у правительницы найдутся возражения… – Верлейн картинно развернулся к Мирре явно ожидая ее реплики.

И она действительно хотела ответить, хотела сказать, что отдаст город, свою жизнь да все что угодно, только бы вернуть сына живым и невредимым… Но на нее вдруг напал странный столбняк. Хотя нет, не столбняк, ведь руки Мирры помимо воли сплелись на груди, подбородок вызывающе вздернулся, и на лице появилось брезгливо-презрительное выражение. Между тем ничего, кроме страха и отчаяния, она не испытывала и готова была каждую секунду упасть на колени и умолять волшебника о пощаде. Но губы будто срослись в надменной гримасе.

Не дождавшись ответа, Верлейн вынужден был продолжить:

– Мог бы заставить прекрасную правительниц прислуживать мне… – Снова пауза, и снова Мирра вопреки собственной воле промолчала. Вместо нее заговорил эльф:

– Мы знаем, что с некоторых пор вам невыгодно поражение Врана.

– С некоторых пор?! – притворно удивился колдун.

– С тех самых, как вы с Эдаргеном перестали быть союзниками. – На лице вранского главнокомандующего тоже заиграла ироничная улыбка. – Так к чему сотрясать воздух? Назовите прямо свою цену.

– Наш эльфийский приятель, как всегда, прав, – попытался скрыть свое разочарование Верлейн, – но тебе не кажется, что он излишне вольно играет жизнью твоего сына? – снова обратился он к Мирре.

И снова та не смогла даже повести глазами.

– Ну, хорошо. – Тон колдуна наконец из издевательского стал деловым. – В обмен на жизнь вашего драгоценного отпрыска я прошу сущий пустяк – ключ от Оль-Героха.

На этот раз то ли волшебные тиски ослабли, то ли Мирра очень уж желала обрести голос, ноона смогла ответить.

– У меня… больше нет ключа… – выдавила, и тут же губы снова намертво слиплись, и, сколько ни старалась, Мирра не могла издать ни звука.

– Весьма прискорбно! – Трансдвойник зло засверкал глазами. – Боюсь, нашему юному дракону придется до срока отправиться в Чертог Ожидания.

Сердце бедной женщины едва не разорвалось на части, особенно когда снова заговорил Хаэлнир:

– Не торопитесь, высокочтимый маг. Вы явно не с того начали торговлю. Попробуем по новой. Вам действительно нужна серебряная бляшка, так называемый ключ, или все-таки сама башня?

– Башня, конечно. – Трансдвойник теперь не спускалприщуренных глаз с собеседника.

– Тогда могу вас обрадовать или огорчить, уж не знаю: барьер вокруг скалы и Агад-Зера^[18] поставил я, и мне не нужен никакой ключ, чтобы открыть его.

– Действительно, это до некоторой степени меняет дело. Что же, сформулируем мое предложение так: вы отправляетесь со мной и открываете путь к Оль-Героху, а я возвращаю вашей даме ее сыночка.

– А как насчет осады?

– Осада меня мало волнует, – отмахнулся маг.

– Вижу, мы опять друг друга не поняли. – Улыбка эльфа стала зловещей. Мирра даже представить не могла, что лицо ее друга может быть таким жестоким и одновременно таким прекрасным – я не сдаю города и не проигрываю битв. И я не оставлю Вран, пока не буду уверен, что армия Арканца разбита.

– Напомню – жизнь Эрсторгена в моих руках.

– Вы, кажется, говорили, что слышали обо мне? – Эльф дождался утвердительного кивка. – Мальчик мне дорог, но неужели вы рассчитываете, что Хаэлнир Тирзон, пожертвовавший родной кровью, чтобы выиграть сражение при Эфель-Гире, остановится из-за такого пустяка?! Что же касается правительницы… Как вы сами слышали, магического медальона у нее больше нет.

– Вижу, я действительно ошибся. Но, раз вы настроены вести торг, скажите, чего хотите вы?

– Хочу, чтобы вы открыто выступили против Эдаргена. Ну и вернули нам мальчика, конечно.

– Не слишком ли много за одну башню на краю Мира?

– Нет. Особенно если учесть, что со вчерашнего вечера король вряд ли видит в вас друга. Как я понимаю, его оруженосец лежит где-нибудь со свернутой шеей? Так что маленький дракон плюс небольшой демарш против бывшего соратника уж верно стоят Вороньего Гнезда с его «сокровищем»?!

Трансдубль некоторое время молчал. Мирра, чье сердце по всем законам давно должно было остановиться от горя, продолжала неподвижно торчать посреди комнаты. Мужчины, казалось, совсем о ней позабыли.

– Договоримся так: я помогу уничтожить Эдаргена. И как только его армия будет разбита, вы проведете меня к Оль-Героху. Когда мы достигнем башни и я уверюсь, что щит снят, я отпущу дракончика. А до того он останется у меня. Договор?

– Одно условие. Я должен немедленно убедиться, что Торки жив.

– Это я предвидел. – Призрак махнул рукой, и в воздухе образовалось подобие окна, показывающего довольно хорошо обставленную комнату. На кровати прямо в сапогах небрежно развалился Эрсторген, устремив взгляд в потолок. Судя по всему, дракон был невредим и даже не слишком подавлен своимположением. – Как видите, с ним все в порядке. Я пленил его в человеческом теле – держать в доме ящера слишком накладно, но в остальном в пределах моего жилища он пользуется относительной свободой. Так как?

– Договорились. Оль-Герох станет вашим, как только будет снята осада Врана.

– Что же, тогда до скорого свидания. – Транс-двойник шутливо отсалютовал правительнице и распался на вонючие хлопья.

Мирра вышла из непонятного оцепенения и набросилась на эльфа:

– Что ты сделал! Как мог! – Захлебываясь плачем, она беспорядочно барабанила кулаками по широкой груди. Хаэлнир терпеливо сносил побои в ожидании, когда женщина выдохнется. Действительно, очень скоро силы у Мирры иссякли, и она прижала ладони к лицу, продолжая заливаться слезами. Эльф осторожно обнял правительницу, похлопал по спине.

Некоторое время она орошала слезами его серебряный камзол, но постепенно до Мирры начал доходить истинный смысл произошедшего. Она все еще оставалась зла и обижена на друга за его слова о Торки, однако же эльф, кажется, нашел-таки способ вернуть ей сына и обойтись без сдачи города.

– Ну, ты успокоилась? – Хаэлнир извлек из кармана платок и протянул его Мирре.

– Да, – буркнула та. – Почему ты не настоял на немедленном возвращении Торки?

– Тогда Верлейн догадался бы, насколько я в действительности заинтересован в мальчике… И потом, пока маг не получит доступ в башню, Эрсторгену с ним даже безопаснее. Ты ведь сама не хотела, чтобы он участвовал в сражениях?

– Да, но когда он получит башню…

– Мы заставим Верлейна выполнить свою часть договора, – заверил правительницу эльф. – Клянусь звездной ночью, я сделаю все, чтобы вернуть тебе сына живым!

Клятва прозвучала убедительно. Мирра утерла слезы, высморкалась в платок и уже совсем спокойно взглянула на главнокомандующего. Та-ак. Оказывается, она рыдала у него на груди. Камзол и рубашка сплошь в мокрых пятнах.

– Извини, Хал. – Правительница виновато шмыгнула носом. – Я так испугалась: ты говорил ужасные вещи, а я и пальцем пошевелить не могла. Кстати, что такое ты со мной сделал?

Хаэлнир болезненно скривился. Но правительница требовательно ухватила его за рукав.

– Видишь ли, я – «кукловод», – нехотя произнес эльф. – Я могу управлять людьми. Не всеми, – добавил поспешно, – иначе давно бы приказал Эдаргену снять осаду. Только теми, с кем делил кровь, ну и конечно, чья воля слабее моей.

– Вот это да! – Мирра присвистнула бы, если бы умела, но свист ей никогда не давался. – Получается, все это время ты мог заставить меня делать все что угодно? – Мысли женщины, несмотря ни на что, приняли эротическое направление.

– Я никогда бы не воспользовался своей властью. Но сегодня ты была слишком испугана и могла наделать непоправимых ошибок. Ты ведь была готова сдать Вран?

– Да, наверное… – Мирра ощутила укол совести. Она ни на секунду не задумалась о судьбе подданных. – Но сначала я предложила бы себя в заложницы вместо сына!

– Очень неумно. Ты полагаешь, заполучив тебя и город, Верлейн отпустит Торки? С какой стати? это только окончательно развяжет ему руки, и он без труда доведет свой замысел до конца – останется единственным живым магом.

* * *

Властитель Соединенного королевства хмуро восседал на складном походном троне. Оруженосец, посланный на разведку вместе с вражеским драконом, не вернулся. Конечно, воин мог достаться тому же дракону на завтрак, но что-то подсказывало Эдаргену, что дело в другом. Неужели Вейл все же задумал предательство? Ничего удивительного в этом не было. Собственно, он давно готовился к тому, что маг подставит ему ножку, с того самого дня, когда тот без малейших сомнений послал арканские войска расправиться со своим другом Дейлом.

Верлейн отсутствовал в лагере с вечера, и все говорило о том, что больше он в арканский стан не вернется. Вот тут король ошибся. За толстым пологом шатра раздались голоса. Выставленная у походной резиденции арканского предводителя охрана не желала пускать внутрь урфийскую делегацию. Эдарген поднялся и сам вышел навстречу посетителям. Делегацию возглавлял – Эдарген едва поверил глазам – его вездесущий министр.

– Вейл… Вы здесь?

Министр отвесил полупоклон.

– Примет ли добрый сюзерен своего урфийского наместника?

– Входи. – Эдарген отступил в глубь шатра, освобождая проход, но Верлейн медлил.

– Простите, ваше величество, но нынче я никуда не хожу без охраны. – Губы мага скривились в усмешке.

Король нахмурился, размышляя, следует ли немедленно дать сигнал страже. Верлейна сопровождали шесть вооруженных урфийцев – командиры полков. Впускать всех в шатер было, пожалуй, опасно. Но ведь формально он пока не имел оснований не доверять собственному советнику. Ударген кивнул, давая понять, что приглашает войти всех. Рука опустилась на эфес боевого меча.

Урфийцы далеко проходить не стали, скромно сгрудились в углу, рядом с входным клапаном. Непобедимый опустился в складное кресло, министру сесть не предложил. Вейл еще раз криво усмехнулся, подошел и встал прямо напротив своего повелителя, так что тому пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть глаза собеседника. Не ясно, кто больше выиграл от такого положения.

– Ваше величество, – сдержанным, сухим тоном начал маг, – с прискорбием вынужден сообщить: Урфийское княжество больше не считает возможным находиться под вашей рукой. Я от имени моей жены официально объявляю о независимости урфийских территорий. И поскольку этот военный конфликт не отвечает интересам княжества, мы немедленно отзываем наши войска.

Золотая цепь с печатью Непобедимого легла к подножию складного трона. Тяжелый взгляд Эдаргена на мгновение обратился к сброшенному символу арканского наместничества, потом остановился на маге-министре. Некоторое время король молчал.

– Вели своим людям подождать снаружи, – Наконец процедил он, – сам видишь, напасть на тебя здесь некому. Или ты меня боишься?

Верлейн пожал плечами, потом все-таки приказал командирам покинуть королевский шатер.

– К чему секретность? – заметил он, едва те вышли.

– Ты втравил меня в эту войну, – не отвечая на вопрос, прорычал король, – а теперь надумал смыться?!

Еще одно пожатие плечами.

– Так бывает: никому нельзя верить – сам неоднократно говорил.

– Ты подписал клятву кровью!

– Что же, воспользуйся ею, если сможешь.

Рука Эдаргена потянулась к серебряной тубе у себя на поясе. Верлейн наблюдал все с той же печально-ироничной улыбкой.

– Данной тобою клятвой призываю исполнить долг! – провозгласил король.

Верлейн развел руками, дескать, рад бы, да вот…

– Не могу, – широко улыбнулся он, – тут наши пути расходятся. Не принимай на свой счет. Ты славно дрался, просто судьба решила сменить орнамент. Если хочешь, совет на прощание: снимай осаду. Своими силами тебе Вран не взять, а я тебе теперь не помощник. Но, как знать, может, завтра все опять переменится…

Король молчал: то ли был ошарашен, что свиток реальной клятвой не подействовал, то ли выразил таким образом презрение собеседнику. Маг полушутливо отсалютовал рукой и нырнул за входной клапан.

Король разжал кулак, смятая, словно бумажная, серебряная туба покатилась по полу. Он проследил глазами за искореженной трубочкой, потом шагнул и поднял ее, извлек целый и невредимый свиток. Эдарген повертел тубу так и этак – нет, безнадежно испорчена. Сунул свернутый свиток с вассальной клятвой мага за пазуху, кликнул секретаря-ординарца.

– Пошлите С'Ирзу в Сан-Аркан за архивариусом.

Вместо того чтобы кинуться исполнять поручение юноша переминался с ноги на ногу.

– Что такое? – Голос властителя был грозен.

– Последние драконы дезертировали из армии полчаса назад, – промямлил секретарь.

Окончательно скомканный футляр второй раз полетел на пол.

* * *

Вернувшись из поездки на Каменный остров, Финеск-Змей несколько дней подряд вынужденно сидел в ратуше разбирая торговые споры. Чем-то до боли напоминало его судейство во Вране, с той существенной разницей, что сдавать кровь на «правдивость» никто не собирался. Змей в деликатных выражениях поминал Другую Сестру это же надо так исхитриться, чтобы даже здесь, так сказать, в тылу врага, заставить его выполнять, докучную работу. А к тому были еще дела собственной конторы: «Финеск и сын» требовал постоянного внимания. Когда на седьмой день к нему явился Тан с сообщением от Сигистора, лжебанкир готов был расцеловать приятеля за то, что дал повод сбежать от утомительных обязанностей.

– У патрона для вас новости. – Тан привстал на цыпочки, чтобы прошептать свои вести дракону на ухо. – Он будет ждать вас в третьем часу после полудня в таверне «Кружка и костыль».

– Ты уверен, что в заведении с таким названием можно нормально пообедать? – на всякий случай уточнил Змей. Мятеж мятежом, но если уж устраиваешь заговоры в харчевне, то почему и не подкрепиться заодно?!

– Это лучший кабак на всем побережье! Жареная скочка, пирожки с камбалой – пальчики оближешь. К тому же пиво…

Пристрастие люцинарцев к этому пенному напитку было сродни любви к морю – всепоглощающим.

– Ладно. Проводишь нас с Зомом?

Последнее время приказчик стал неотъемлемым спутником – этакий ходячий кошелек и «портфель с документами» плюс прекрасный знаток всего, что связано с деньгами в смысле их добывания. Он корпел за конторкой здесь же, в приемной. Плотная сутулая фигура Зома оставалась незаметной до тех пор, пока его услуги не требовались хозяину. Вот и сейчас, стоило лишь помянуть имя, как он вырос слева от Финеска с вкрадчивой улыбкой.

Доназначенного часа было еще довольно далеко, но банкир настоял на том, чтобы они продлялись пешком по городу – что бы ни делать, только бы смыться из ратуши.

Уходить пришлось через дверцу для прислуги, парадный холл перед приемной вновь был заполнен посетителями. Финеск, его приказчик и мастер-ветродуй вышли с тыльной стороны здания никем не замеченные.

Не меньше часа троица бесцельно бродила по набережной: Зом такого времяпрепровождения не одобрял, но критиковать хозяина ему в голову не приходило. Тан и лжебанкир от души наслаждались соленым морским воздухом.

Так они и добрели до доков, повернулись спиной к морю и углубились в сплетение узких, темноватых улочек. Здесь стояли дома старой постройки. Каменные стены в зеленоватых потеках от осенних дождей и все той же морской соли. Таверна «Кружка и костыль» выходила крыльцом на Портовую улицу, полностью оправдывавшую свое название – это была самая прямая и самая короткая дорога из центра в порт. Внутри оказать вполне уютно: деревянная стойка веселого молочного цвета, «сочные» желтые столы из некрашеной ольхи. А вот света явно не хватало окна таверны располагались таким образом, хоть солнце заглядывало в них только рано-рано утром и перед самым закатом.

В ожидании Сигистора троица заняла столик рядом с барной стойкой. Кроме них в «Костыле и кружке» находилось не меньше полутора десятков посетителей.

– Не будем терять время, закажем что-нибудь, – потирая руки, предложил Змей. По совету Тана он выбрал для всех (правда, Зом было заупрямился) по огромной порции скочки, вареных морских раков, ну и конечно пива. – Пирожки закажем попозже, когда наши друзья подойдут.

В ожидании обеда глава гильдии с интересом разглядывал местную публику. В основном моряки. Но не простая матросня, а солидные шкиперы или старшие помощники с торговых бригантин.

– Ты подумай, эта мерзавка ушла, даже чайник с плиты снять не потрудилась! Хвала Создателю, жена моя на кухню заглянула, а так бы погорели как пить дать, – донесся до Змея разговор за соседним столиком. – А ведь больше года осталось до конца того срока, за который я жрецу заплатил.

Банкир невольно прислушался.

– Говорят, они все как один собрались и ушли; утром были, а к вечеру – и след простыл. Не иначе жрец их и призвал.

– Ну, я еще понимаю, когда Арканец всех мужчин-абаданнов в войско перекупил. Жрец, понятно, отозвал их. Но бабы-то ему на что сдались? Да и Луре моей уж за седьмой десяток перевалило…

Дракон хотел еще послушать, но тут его внимание привлек новый посетитель. Дверь харчевни открылась, пропуская нищего оборванца в серой бесформенной хламиде. Постукивая клюкой, он перешагнул порог обеденного зала и направился прямиком к распоряжавшемуся за зеленым барьером хозяину. К удивлению дракона, тот не сделал знак вышибалам вывести нежелательного клиента. Нищий беспрепятственно проковылял к стойке, положил на столешницу пару мелких монет, оплачивая полпинты эля.

Змей встрепенулся. На загоревших до черноты пальцах оборванца явственно виднелись два белых ободка. Следы от постоянного ношения колец, догадался он. Забавно, с чего бы у нищего такая тяга к украшениям, да и откуда они у него? Может, это недавний банкрот? Но нет, лицо и повадка явно принадлежали попрошайке со стажем.

Почти сразу вслед за нищим в таверну ввалилось еще двое. Одного Финеск узнал сразу. Правда, сегодня этот детина не стал выряжаться в розовый бархат, а удовольствовался веселенькой синей ветровкой. За его спиной в обеденный зал тихонько прошмыгнул худощавый мужчина, вполне моряцкого вида – кожаная куртка, шляпа с широкими, опускающимися на плечи полями. Случайно ли, что один из прихвостней наместника, несколько дней назад выслеживавший Сигистора, очутился здесь именно сейчас? Взгляд дракона невольно вернулся к ультрамариновой ветровке. Выглядела она в портовом кабаке донельзя неуместной, так что у Змея даже закрались сомнения: может, все-таки совпадение?! Ну не должен приличный шпион напяливать подобный наряд для слежки. Соглядатай задержался у входа, поискал кого-то глазами (Змей порадовался, что Сигистор еще не явился). Обернувшись в направлении его взгляда, лже-Финеск увидел серую хламиду нищего. Ага, значит, они одна шайка-лейка! Он готов был поспорить: кто-то донес на Сигистора, и наместник прислал своих людей схватить его. Тем временем посетитель прошел через зал и пристроился у стойки, только с самого края. Его приятель-моряк уже скромно сидел за столиком у окна, разглядывая публику. Вот он «добрался» до толстячка Тана, во взгляде вспыхнуло узнавание. «Моряк» тут же отвернул голову с равнодушным видом, но краем глаза то и дело косил в сторону ветродуя.

Банкир нахмурился, тихонько надавил Тану на ступню. Тот удивленно оторвал глаза от недавно принесенной кружки с пивом.

– Гляньте во-он туда… – Змей глазами указал на мужчину за столиком. – Знаете его?

– Нет.

– А вот он вас явно знает.

– Правда? – Тан начал разворачивать корпус, что дракону пришлось еще раз, теперь уже как следует, наступить ему на ногу. Тот сдавленно охнул.

– Тсс… не надо так открыто оборачиваться! Зом, вы приглашали людей наместника на наш обед? – со скрытой угрозой в голосе осведомился Змей: маловероятно, но вдруг приказчик решил проявить инициативу?

– Нет. – Слуга отрицательно покачал головой.

– Эти трое, что недавно вошли сюда, тебе не кажутся подозрительными? Нищий, к примеру?

– А что нищий? – вклинился ничего не понимающий ветродуй. – Не обращайте внимания. Хозяин таверны скопил на свое заведение, побираясь под видом калеки на пристани. Теперь благоволит этой братии. Видок у них, конечно, того… но парень сейчас возьмет эль и затешется куда-нибудь в уголок, с глаз подальше…

– Я не о том. – Лже-Финеск поморщился. – Поглядите на его руку. Мужик постоянно носит кольцо, да не одно. А сейчас снял, чтобы не нарушать маскарада. Кожа под ними осталась белая, а сам смуглый как головешка. Видели когда-нибудь побирушку в украшениях?! Потом еще вон тот красавец в синем, я его уже встречал в конторе вашего патрона. Только тогда у него на шее медальон с драконом^[19] болтался.

– Стража наместника?! – ахнул Тан.

– Тан, ваш хозяин часто посещает этот трактир? – озабоченно спросил приказчик.

– Да он тут лучший клиент! – заверил ветродуй.

– Думаю, господин наместник распорядился оставить тайную стражу везде, где он может появиться, – рассудительно заметил Зом. – Вам следовало выбрать для встречи менее известное место! – упрекнул он упитанного мастера.

Ветродуй даже не пытался оправдываться, он беспокойно ерзал на деревянной скамье с самым скорбным выражением лица.

– Что же делать? – Тан перегнулся через стол к банкиру, чуть не опрокинув полную кружку.

– Время еще есть, – успокоил тот. – Зом, хозяин заведения, случайно, не на службе у наместника?

– Нет, насколько мне известно. В порту арканцев не жалуют.

– Тогда отнеси ему сотню сардов, чтобы закрыл глаза на то, что здесь будет твориться. И еще сотню – за выпивку. Я намерен как следует тут всех угостить. Скажешь: если что, мол, беру все расходы на себя. Потом иди и перехвати Сигистора на улице. Отведешь его на склад конфискованных товаров и жди нашего возвращения. – Зом молча склонил голову. – Да, и пусть сразу после твоего ухода вышибалы встанут у двери и никого больше не выпускают.?

Приказчик бочком вышел из-за стола и незаметно протиснулся за стойку к трактирщику. Посленепродолжительного разговора лицо у того вытянулось. Но, глянув пару раз в сторону мнимого банкира, он утвердительно кивнул. Тяжелый кошелек с сардами перекочевал в его широкую ладонь.

Дверь закрылась за сутулой спиной Зома, и тут же парочка громил ненавязчиво прислонилась к обоим косякам. Наблюдавший за этими перемещениями Змей вновь повернулся к Тану:

– А что, мастер, нет ли в Люцинаре сегодня какого-нибудь праздника?

– Не знаю… – Ветродуй не поспевал за мыслью дракона. – Нет, кажется.

– Значит, у вас сегодня будет день рождения!

– Но… Зачем это?

– Так надо! – Змей подмигнул заговорщически. – Эй, эй, хозяин! – закричал он. – Пива всем посетителям, по полной. У моего друга нынче именины и, он хочет, чтобы всем было весело!

Два подавальщика потащили из-за стойки тяжелые подносы с пинтовыми кружками. Финеск благосклонно кивнул бывшему нищему. По залу пронесся одобрительный гул.

– Пьем до дна! – Лжебанкир поднялся из-за стола, – Я угощаю.

Под взглядами посетителей он опрокинул в рот всю кружку и грохнул ее о стол. Его примеру последовали почти все в зале. Парень в синей курточке одобрительно поухал вместе со всеми, но пить до дна не стал. Змей про себя усмехнулся.

– Еще пива, хозяин! – вновь закричал он, – и проследи, чтобы ни у кого не сохла посуда.

Следующие два часа в таверне только и слышны были заздравные тосты, стук пустых кружек да дробный топот подавальщиков, едва успевавших подливать разошедшейся публике хмельной напиток. На общей волне даже Тан пропустил пару кружечек. Эль подействовал на него благотворно, вместо беспокойства в глазах появился озорной блеск.

– Что теперь? – бодро осведомился он у дракона.

– Теперь было бы неплохо, чтоб кто-то затеял драку. А то наши безобразно трезвые приятели, когда мы решим уйти, еще вздумают прогуляться за нами.

– Так это раз плюнуть. – Ветродуй решительно поднялся со скамьи, одернул на круглом животике куртку и нарочито нетвердым шагом направился к барной стойке.

– Ты, вот ты… – Короткий палец уперся в грудь здоровяку в синей курточке. – Ты меня уважаешь?

– Конечно! – Детина постарался вежливо улыбнуться.

– Так чего же не пьешь, скотина?

«Синий» на секунду опешил от такой наглости, еще раз оглядел зал, встретился взглядом со своими товарищами и, видимо, прочел в их глазах какое-то предупреждение. Потому что, хотя лицо егои пошло красными пятнами, ответил вполне учтиво:

– Ну что вы, уважаемый, я только что выпил целую пинту за ваше здоровье.

– Ах ты врун! – К полному восторгу Змея, не подозревавшего таких талантов в своем приятеле, Тан с размаху выплеснул в лицо соглядатаю остатки эля. – Ребята, эй-эй, ребята, эта сухопутная крыса нас не уважает! Онне только брезгует нашим славным элем, но еще и нагло врет добрым людям!.. – И ветродуй врезал крепким кулачком в живот «синей курточке».

Подгулявшая публика радостно взревела. Взбешенный здоровяк ударом справа послал низкорослого Тана в дальний угол кабака. Теперь толпа взревела возмущенно.

– Наших бьют! – заорал один из моряков и шагнул к стойке. Но стоявший рядом нищий ловко подсунул ему под ноги клюку. Мореход с разбега ткнулся носом в пол, попутно зацепив рукой со стола целую батарею кружек и блюдо со скочкой. Вареная рыба взмыла к потолку веселым салютом, окатив соседей маслом, и тут же дождем осыпалась им на плечи и головы. Сразу семеро осчастливленных рыбой посетителей взвились на ноги. Кто-то посчитал виновником происшедшего нищего бродягу, кто-то – неловкого моряка, но вскоре все от души тузили друг друга, не задумываясь над такими пустяками.

В общей суматохе Финеск-Змей пробрался к растянувшемуся у дальней стены Тану.

– Примите мое восхищение, мастер! Где вы этому научились? А я-то думал, вы тихий семьянин.

Ветродуй встал, потирая затылок:

– Так оно и есть! Вам кто хочешь скажет. Однако же, пока моя голубушка Ниннермилия не прибрала меня к рукам, я, бывало… – Тан мечтательно шмыгнул носом, утирая потекшую кровь. Таких, бывало, верзил на кулак брал! – В этот момент в стену врезался мужик в куртке со значком люцинарского флота, медленно сполз на пол. – Раза в два выше этого.

Змей улыбнулся, но сомнений высказывать не стал.

– Теперь, пожалуй, нужно выбираться отсюда, – предложил он, высматривая безопасный путь к двери. Вышибалы давно покинули свой пост и присоединились к общей свалке. Детина в синем и нищий самозабвенно сворачивали скулы незнакомым мореходам, но и сами принимали от них пинки и затрещины. Только скромный морячок со столика у окна тихонько пробирался к двери на манер наших героев.

Банкир подобрал с пола кружку и метко запустил ею в ловкого шпиона. Медный сосуд с глухим звоном встретился с затылком. Шляпа помогла ей. Ее владелец мягко сложился под ноги дерущейся публике.

Змей и его товарищ выбрались на улицу. Ласково светило солнце, идущий мимо народ испуганно косился на окна заведения, из которого доносился звон бьющейся посуды и вскрики.

За углом трактира переступала ногами впряженная в кожаный возок лошадь, на облучке серой вороной нахохлился Зом. При виде невредимого хозяина лицо его разгладилось.

– Наконец-то! Я уж думал за городской страже посылать. Он поспешно распахнул перед Финеском дверцу. Банкир и ветродуй нырнули внутрь, приказчик щелкнул поводьями. Всего через четверть часа резвая лошадка вынесла их на площадь перед ратушей.

– Зачем мы сюда? – удивился выглянувший из возка Тан. – Он уже оправился от недавней драки и снова стал осторожным, домашним Таном.

– Хозяин велел мне отвести господина Сигистора и его спутников на склад конфискованного товара, – неприязненно пробурчал Зом.

– Так это что же, на тот склад, что под ратушей?! – Глаза ветродуя испуганно округлились. – Ведь здесь полно стражи!

– Ничего, у себя под носом они станут искать мятежников в последнюю очередь!

Доверенный приказчик загнал карету во внутренний двор. Здесь Змей покинул возок и важно на глазах у стражи прошествовал к заднему ходу.

Тан семенил следом. На лестнице, ведущей в подвал, их нагнал Зом.

– Сигистор там один? – поинтересовался Змей. Слуга отрицательно мотнул головой.;

– Нет, господин бывший глава гильдии явился с важными друзьями. – Зом замолчал.

В подвале ратуши помимо прочего размещался еще и склад конфискованных люцинарской полицией товаров. В основном это была контрабанда, снятая с кораблей, не пожелавших заплатить пошлину при входе в порт. За похожей на ворота дверью, между штабелями готтарского бархата и прессованных пряностей, на бочках с мелузельским бренди восседала веселая компания. Кроме Сигистора здесь обнаружился начальник дневной стражи – господин Амбус, командор люцинарского флота – господин Терфейн и незнакомый ни Змею, ни Финеску торговец – господин Муско, только что вернувшийся из Сан-Аркана.

– Друг мой… Финеск! – радостно вскричал Сигистор. – Наконец-то! Присоединяйтесь!

В руках у четверых заговорщиков были огромные глиняные чаши – такими меряют зерно на рынках. Но сейчас в них плескался золотистый мелузельский, двойной перегонки, напиток из тех бочек, на которых восседала компания. И, как понял Змей, большая часть содержимого бочек уже перекочевала в желудки почтенной компании.

– «Пьяный эльф», – прочел Тан надпись на одной из них. – Ух ты! Это то самое, что по сарду за бутылку?

– Вот именно! – Сигистор пьяно рассмеялся. – Иди сюда, старина Тан, мы и тебе плеснем для снятия напряжения.

Ветродуй с готовностью присел на соседний тюк.

– У-у, господа мятежники, я смотрю, вы свое напряжение уже сняли! – Покачал головой дракон.

– Да ладно… Ззз… Финеск! Муско привез хорошие новости. Король застрял во Вране, говорят, до самой зимы. Он прислал в столицу приказ увеличить довольствие армии, и там в восторг не пришли. Ленны стонут от поборов на войну, того и гляди, собственные подданные Арканца взбунтуются! Так отчего и не выпить по такому случаю? Потом, извини, когда еще ты пригласишь нас в эта святая святых? – Господин Сиг хитро прищурился, обводя руками склад.

– Ладно. Зом, посмотри, чтобы никто нам не мешал…

Приказчик кивнул с недовольной миной. Он смотрел на устроенную важными господами попойку весьма осуждающе.

– Можно вас в коридор на пару слов? – тихо попросил он лжебанкира.

Они вышли на лестницу.

– Господин Финеск, хозяин той таверны, где мы обедали, узнал вас. Думаю, были и другие кто знает ваше лицо. Уже сегодня по городу поползут слухи…

– Что с того? Мы ведь, кажется, не сделали ничего предосудительного. Какое дело господину наместнику до еще одной пьяной драки?! Или Сигистора опознали?

– Нет-нет! Но, может, лучше пока не ссориться с господином наместником и предупредить его о наших гостях?

Память крови подсказала Змею, что коварный банкир именно так бы и поступил. Надо было соответствовать роли. Но не мог же он заложить друзей?!

– Только глупые крысы бегут с тонущего корабля, умные на него не садятся! – многозначительно произнес лжебанкир, глядя в глаза слуге. – Мы ведь с тобой умные… люди, Зом? Ну а так корабль Эдаргена уже пошел ко дну, к чему же цепляться за утопленника?

Зом на несколько секунд прикрыл глаза, обдумывая услышанное. Потом кивнул сам себе.

– Тогда лучше, чтобы слухи сочли ложными. Почему бы вам не подняться в приемную и еще немного не побеседовать с просителями? До закрытия ратуши осталось меньше часа. Тогда любые россказни можно объявить клеветой.

– Что ж, это дельное предложение. Пригляди тут за ними.

Финеск-Змей поднялся по служебной лестнице в свой кабинет и еще с полчаса разбирал жалобы. Потом в заднюю дверь тихо поскреблись. Глава гильдии выпроводил очередного посетителя, открыл дверь. За ней оказался встревоженный Зом.

– Простите, хозяин. Я не знаю, что делать… Склад горит, а я не рискнул вызвать стражу!

– Склад горит?! – Обогнув приказчика, Змей слетел по ступеням в подвал, распахнул створку ведущей на склад двери. В лицо пахнуло жаром и ароматным дымом. Дальний край штабеля с пряностями горел вовсю. Толстяк Тан танцевал на нем, безуспешно пытаясь курткой сбить пламя. Торфейн поспешно разбирал тюки, отбрасывая их подальше. На соседнем штабеле Сигистор отрезом ротарского бархата тушил пылающий рукав Амбуса. За его спиной Муско тупо пялился на пробирающийся по дорожке разлившегося бренди к бочкам огонь.

Змей с первого взгляда оценил картину.

– Быстро все отсюда! – рявкнул с порога. Схватил за руку торговца, вытащил из огненного круга, вытолкал за дверь. Потом пришла очередь Терфейна. Тот все не хотел выпускать тюк с пряностями. Судя по его виду, последние полчаса компания налегала на бренди. Сигистор, кое-как затушив одежду на капитане, вместе с ним проковылял к двери. Труднее всего оказалось снять с горящего штабеля мастера-ветродуя.

– Прыгайте, мастер!

Толстяк сиганул сверху, едва не сбив с ног ловившего его банкира.

Когда наконец все оказались за пределами склада, Финеск нашел глазами доверенного слугу.

– Зом, вывози их быстренько отсюда. Карета еще во дворе?

– Должна быть. Сейчас проверю. – И приказчик исчез в одном из проходов.

– Сигистор! – Дракон тряхнул приятеля за плечи, пытаясь привести в чувство. Взгляд главного мятежника не без труда сконцентрировался на собеседнике, – Придите в себя! Вам необходимо выбраться отсюда незаметно. Давайте, выводите всех во двор.

Компания шатаясь поплелась по коридору.

Лже-Финеск вернулся на склад. Тут же отшатнулся, прикрыл створки, наложил наружный засов. Одному ему с огнем не справиться, но, пока друзья-мятежники не покинули ратушу, о пожарных не может быть и речи.

Еще добрых полчаса они с Зомом потратили на то, чтобы, не вызвав лишних подозрений, спровадить господина Сига и остальных «гостей» подальше от подожженного ими здания. После чего глава гильдии послал капитана местной стражи за пожарными и приказал удалить из ратуши посетителей. Тем временем в подвале что-то глухо бумкнуло. Сложно сказать, что могло взорваться на складе конфискованных товаров, но к тому моменту, как прибыла команда для тушения, было слишком поздно.

Зом остановил лошадь на берегу Игора. В мокрую от вечерней росы траву один за другим вывалились из возка пьяные поджигатели. В небе ярким факелом пылала ратуша. Даже сюда из верхних кварталов долетал терпкий запах горящих пряностей.

– Прямо как в лучших курильнях Лента, – втянув ноздрями воздух, заметил Терфейн. – Ну и шухер ты устроил, господин главный стражник!

– Тан опрокинул светильник, – оправдывался Амбус – А я лишь хотел залить пламя…

– Чем? Бренди! – мстительно заметил ветродуй.

– Ладно вам, – крепкий напиток продолжал кружить голову Сигистору, делая его необычайно доброжелательным и покладистым, – будем считать это сигналом к восстанию!

Он поднял чудом спасенную из огня чашу со спиртным. Хотел чокнуться, но ни у кого из собутыльников не нашлось чем. Сигистор не расстроился, одним махом допил бренди и зашвырнул глиняный бокал в реку.

– За восстание! – провозгласил он.

* * *

С того момента, как урфийские шеренги промаршировали прочь из арканского стана, минуло часов восемь. Вначале особых перемен в лагере заметно не было – не так уж и велик был покинувший Непобедимого отряд. Потом на «той стороне» зашевелились. Король в преддверии ночи выставил двойной караул вдоль рогаток. Хаэлнир усмехнулся.

Мирра уже дважды бегала смотреть, что творится за стенами, и теперь в очередной раз поднялась на башню.

– Что это они делают? – забеспокоилась она, – Эдарген решил вновь штурмовать город? Или он боится, что мы нападем первыми?

– О нет, наш друг удвоил охрану не против нас. Он стережет собственное войско – боится дезертиров. Это обнадеживает. Сегодня же ночью мы устроим очередную вылазку. О, будь у меня сотня разведчиков из Приграничья, – взгляд эльфа стал мечтательным, – к утру в лагере живых осталось бы меньше, чем трупов! Но будем довольствоваться тем, что имеем. Лаинор, – командующий повернулся к стоявшему рядом соплеменнику, – все эльфы участвуют. Устроим резню, как в старые добрые времена в Замуррье. Людей – по вашему выбору, но не больше сотни и во вторую линию, иначе скрытно не подобраться.

Младший из братьев командующего кивнул и молниеносно исчез исполнять приказ. «Меня бы так Торки слушался!» – Мысль о сыне принесла Мирре знакомую боль в груди.

– Я тоже хочу присоединиться.

Правительница вздрогнула и обернулась. Позади хрупкой, ломаной черной тенью возвышался упырь. Повязка все еще закрывала оба его глаза. Уриэль на все вопросы о том, когда к пациенту вернется зрение, лишь молча качала головой.

– Даэн, ты как сюда добрался один? – Мирра поискала глазами Мину, обычно сопровождавшую страшного соплеменника. – Здесь столько лестниц, и ступеньки неровные. Тебе еще нельзя снимать повязку, да и солнце не село… – Она подхватила упыря под руку, собираясь отвести его в безопасное подземелье.

– Но тот не двинулся с места.

– Это ведь ночная вылазка, – с вызовом, но вместе с тем как-то обреченно произнес Даэн, – а ночь – самое время для упыря.

– Ты не совсем поправился… – нахмурился Хаэлнир.

– Брось, чтобы убивать, воину тэа не нужны глаза, – мрачно усмехнулся слепец. «А чтобы умереть – тем более», – про себя добавил он и тут же испугался, что кузен услышит. Но командующий, видимо, был слишком занят обдумыванием предстоящей операции.

– Хорошо, Даэн. Пойдешь с нами. Только будь осторожен, в темноте своих легко спутать с чужими – не перебей собственный отряд.

– Обижаешь, командир! – Голос у раненого изрядно повеселел.

Мирра стоически молчала до тех самых пор, пока Даэн, касаясь стены пальцами, не ушел к себе в подвал. Только пыхтела возмущенно.

– Не ты ли мне говорил, чтоб я не подзадоривала мальчика?! – выпалила она, едва за упырем затворилась дверь. – А это, по-твоему, как называется? Послать больного, не оправившегося от раны, на бойню! Я уже не говорю о том, что это жестоко, но ведь это еще и непоследовательно.

– Ты ошибаешься.

– В чем? В том, что жестоко отправлять на битву слепого мальчика?

– В том, что я непоследователен, – ответил Хаэлнир с непроницаемым видом. – Я и сейчас стою на том, что нарушение приказа не должно поощряться. Даже если бы предыдущая миссия Даэна увенчалась успехом, он заслужил бы наказание. В отличие от людей, у нас говорят: «Победителен судят особенно строго». Но он почти позволил отчаянию взять верх над собой, еще немного – вправду решит, что стал никчемным калекой. Тогда действительно участь его незавидна. Я даю парню шанс снова поверить в себя. Кстати, воину тэа^[20] действительно не нужно зрение, чтобы достать клинком горло врага. Ну и потом, ты же не думаешь, что я отпущу его одного?

На этот раз все облачились в черное, так что отличить упыря от его дневных собратьев было бы весьма затруднительно, если бы не темный бинт на глазах. Впрочем, остальные тоже были в полумасках, только у них они закрывали нижнюю часть лица, от носа до подбородка. Эльфы вместо привычных парных мечей вооружились акатами – их сильно укороченной разновидностью. Сточенные на одну сторону клинки были чуть изогнуты или выглядывали из-за пояса. Люди, собравшиеся на вылазку, в основном отдали предпочтение обоюдоострым кинжалам, и лишь парочка любителей прихватила с собой целый арсенал ножей для метания.

Прошло часа три после того, как окончательно стемнело, прежде чем несколько десятков бойцов через тайную калитку в стене выскользнули за пределы города.

Хаэлнир пошел вместе с братьями, предварительно взяв с Мирры слово, что она будет всю ночь тихонько сидеть в спальне, не помчится на стену и не станет тревожиться раньше, чем взойдет солнце.

– Да и после этого паниковать не стоит, – заверил ее эльф. Его русые локоны были стянуты в тугой хвост, отчего резче обозначились скулы и подбородок. – На войне бывает всякое. Возможно, путь в городокажется отрезан, но это ведь не единственное место, где можно укрыться.

Мирра, исчерпавшая все способы – от слез и уговоров до угрозы пойти следом, только молча кивнула. Эльф пригрозил, что наложит на нее сонное заклятие до утра, если она не успокоится.

Впрочем, даже если бы Хаэлнир позволил проводить отряд до стены, она ничего бы не увидела.

Черные тени бесшумно заскользили в высокой летней траве, и хоть люди были менее проворны чем их эльфийские соратники, все же ни один камень не выкатился из-под их сапог.

Вскоре показался свежекопаный ров. На другой его стороне на покрытом дерном накате торчали деревянные рогатки. Сразу за ними, с промежутком не более тридцати шагов были расставлены постовые. Через каждые сто двадцать шагов горел костер. Костры, кстати сказать, арканцы жгли совершенно напрасно. Глаза дозорных, то и дело обращавшиеся к огню, мало что различали в окружавшей их ночи. Хаэлнир хотел сам снять первого часового, но подумал и все-таки послал Этельреда, у того за последнее время было больше практики в ночных рейдах.

Рослый арканский гвардеец повернулся лицом к ближайшему костру – его товарищи жарили оставшееся с ужина мясо – скоро придет и его очередь сменить их у огня. Он не слышал, как сзади подкрался эльфийский разведчик. Черный силуэт лишь на мгновение обрисовался на фоне звездного неба, и никакого постороннего звука, только голова арканца неожиданно дернулась и застыла, чуть склоненная набок. Воин продолжал стоять, в мертвых глазах отражался свет недалекого костра. Хаэлнир послал мысленный сигнал братьям – «коридор» был открыт, семь, а вслед за ними еще десять неслышных теней скользнули в траве рядом с мертвым стражем и растаяли меж войлочных палаток арканского лагеря. Командующий дождался, когда к нему подползет темнолицый, горбоносый вранец лет сорока – самый опытный из людских разведчиков. «Капитан Анген, займите место Этельреда. Дождетесь, когда к нашему дозорному явится смена, – шепнул в самое ухо, когда их плечи оказались рядом, – возьмете их на себя. Дальше, как договаривались. Двух часов нам вполне хватит. Вольд дежурит на стене и поможет тем, кто не сумеет добраться до калитки. Если поднимут тревогу, меня не дожидаться, отходить в город.

Опытный воин молча кивнул. Хаэлнир выбросил вперед руку, плавно подтянул тело, потом другую – снова змеиное движение вперед, еще один бросок – и даже по шевелению травы стало невозможно определить, где находится эльф.

Лагерь спал, как спит войско в походе: лишь половина солдат смотрела сны в палатках. То тут, то там откидывался полог, позевывающий воин брел заступать на дежурство. Сменившиеся с поста тоже не сразу отправлялись на боковую, кто-то расправлял на кольях над огнем промокшие от ночной росы сапоги, кто-то чистил оружие. Повара вовсю кашеварили у костров – скоро утро, а значит, и завтрак не за горами.

Анген изо всех сил напрягал зрение и слух, но ничего подозрительного из глубины вражеского стана не доносилось. Он не мог, подобно эльфу, незаметно удерживать мертвое тело в вертикальном положении, поэтому убитого пришлось распластать в траве, предварительно сняв и напялив на себя шлем и арканский плащ. Разведчику очень хотелось самому подобраться к ближайшему шатру и немножко «пошуровать» за войлочным пологом. Но приказ был ясным – в лагерь не соваться, охранять коридор до возвращения эльфов, когда придет отряд на смену дозорным – убрать всех по-тихому, не получится – подать знак и отступать к городу. Вот и все, никакого геройства!

Даэн полз вслед за Лаинором, незримая ниточка его мыслей тянула вперед, время от времени вспышками обрисовывая встающие на пути палатки. Вот слева обозначился довольно обширный шатер и рядом, всего в десятке шагов, почти такой же. Упырь послал мысленный сигнал кузену и свернул к палаткам. Теперь он мог легко найти их и без помощи Лаинора: мощный солдатский дух – гремучая смесь пота и немытых ног – вырывался из-за неплотно прикрытого клапана.

Даэн сосредоточился, как учил когда-то кузен, не дававший поблажек никому. Внутри шатра размеренно сопело не менее двадцати солдатских глоток, общий хор нарушало чье-то прерывистое дыхание рядом с войлочной стеной справа от входа болеет солдат, вот и не спит, покашливает тихонько. И дыхание того, что спал у самого входа, упырю тоже не понравилось. Этот, напротив, дышал почти беззвучно, так спят бывалые воины или разведчики, что просыпаются от одного движения воздуха. Упырь скользнул под клапан и тут же нанес удар – клинок мягко рассек горло наиболее опасному из противников. Теперь следовало действовать еще быстрее, пока тот, что кашлял, не почуял неладное. Эльфийский акат нашел еще шесть глоток и наконец прервал хрипы больного. Он был восьмым по счету от выхода. Теперь закончить дело труда не составляло, упырь погрузил клинок в последнее горло, поморщился, не успев увернуться от теплой струи ударившей крови, и нырнул под неплотно пригнанный край палатки.

Короткая перебежка… Упырь даже удивился, глаза ему и вправду не требовались. У этой палатки дежурил часовой. А может, и не часовой, может, просто вышел человек проветриться. Отточенное лешие клинка вспороло заднюю стенку палатки не хуже, чем горло врага. Даэн отогнул край разреза, снова прислушался. Чутье чутьем, а слух все-таки играл ведущую роль для слепого воина. Прямо у его ног, головой к дыре в пологе, храпел арканец или солдат какого-нибудь союзного государства, Даэну было не видно, да и не все ли ранно – короткий меч снова легко нашел нужную дорогу. Короткое «Шшшшх» – и стало лучше слышно других спящих в шатре. Даэн перешагнул через истекающего кровью, солоноватый запах приятно щекотал ноздри, все-таки он был упырем, а кровь была его пищей. Невидимый в темноте акат рассек очередную артерию…

Это был, кажется, шестой или седьмой шатер. Даэн не считал. Он шел по спирали, в центре которой была та, первая и самая большая палатка. Время остановилось, был лишь завораживающий ритм чужого дыхания да манящий запах крови, но потом в эту гармонию вклинился некий посторонний звук, вернее ощущение – голос, звучащий внутри головы. Командующий отзывал отряд в город. Странно, но до сих пор никто в лагере так и не поднял тревогу. Впрочем, ждать недолго. Скоро встанет солнце. Удивительно, как отчетливо он кожей чувствовал приближение зари. Светило в прямом смысле прольет свет на резню, устроенную вранцами во вражеском стане. Но до того как сияние станет непереносимым, он успеет наведаться еще не в одну палатку, возможно даже не в десяток. Да и потом сумеет забрать с собой в Чертог достаточно чужих воинов. Возвращаться назад вместе со своими соплеменниками упырь не собирался. Можно привыкнуть жить, не видя солнца, но жить, не видя звезд… Эльф повел клинком, отворяя кровь новой жертве, и тут же шагнул к следующей – надо поторапливаться. Зов продолжал биться в голове, и он, сосредоточившись, послал успокоительный ответ – иду, мол. Акат же сеял смерть направо и налево. Обойдя тесный шатер по периметру, упырь шагнул наружу и тут же метнулся в сторону – инстинкт подсказал: у входа поджидает не менее опасный соперник.

– Решил остаться?

Даэн вздрогнул от звука знакомого голоса. Стыдно сказать, до последнего мгновения он не ощущал приближения кузена.

– Смерть в бою, – Хаэлнир словно пробовал слова на вкус, – без сомнения, эффектная штука.

Упырь молчал, отчаянно пытаясь загнать поглубже предательски выдавшие его мысли, потом сдался:

– Да, я хочу остаться. Не стоит отговаривать.

– И не собираюсь. Устроим показательное выступление: пара эльфов против всей арканской армии. Ручаюсь, об этом сложат легенды!

– Ты не можешь остаться, не должен! Ты – командующий, от тебя зависит целый город, его жители.

– Да, с ними не очень хорошо получится… Но что поделаешь! Кстати, что мы с тобой Шепчемся? – Хаэлнир повысил голос до нормальной громкости. – Чего нам бояться на пороге Эреи?!

Упырь едва не подскочил на месте:

– Тише! Замолчи немедленно! – Он метнулся на звук и попытался рукой зажать рот брату, но Хаэлнир перехватил ладонь. – Ты должен немедленно уйти!

– Не могу, – спокойно возразил командующий, – я клялся не бросать своих воинов. Ты – мой воин, и я не позволю тебе умереть, во всякое случае, вот так, в одиночестве.

– Но так мы погибнем оба, а это бессмысленно! – зло зашипел упырь.

– Вот видишь, даже ты это понимаешь.

Позади Хаэлнира шевельнулся полог. Разбуженный перепалкой арканец выбирался на улицу.

Даэн скользнул к палатке и нанес удар раньше, чем воин успел хоть что-то увидеть или раскрыть рот. Труп мягко скатился на мокрую от росы траву. Но в шатре уже задвигались, товарищи разбуженного тоже хотели посмотреть, что такое происходит снаружи.

– Чтоб тебя!.. – бессильно выругался упырь и, перешагнув через мертвое тело, вернулся к кузену. – Давай выводи нас отсюда, бегать с закрытыми глазами я еще не научился.

На лице у командующего появилась улыбка. Но голос прозвучал совершенно серьезно:

– Ну как знаешь. Хотя твоя идея уже начала мне нравиться…

Акат упыря просвистел и впился в грудь второму выскочившему из ближайшего шатра ратнику. Тот кулем свалился на труп товарища.

– …можно остаться и…

Третий арканец не заставил себя ждать – упырю пришлось выдернуть клинок из-за пояса брата, чтобы не позволить солдату закричать.

– Во имя Творца, веди уже!

Хаэлнир ухватил кузена за левое запястье:

– Ладно, бежим.

Две фигуры помчались в сторону скупо освещенной огнями стены города. Они успели преодолеть ров, когда в лагере пронзительно и одиноко затрубил рог. Анген, сбросивший вражеский плащ и доспехи, пристроился следом. Главнокомандующий успел послать ему негодующий взгляд.

– Я же приказал не ждать меня.

– Я и не ждал, – Анген с некоторым трудом, но поспевал за эльфами, – в плаще запутался…

– Ну-ну!

Посланная наудачу стрела впилась в землю, эльф вильнул, упырь совершил точно такое же движение.

– Неплохо! – на ходу похвалил Хаэлнир.

– Стараюсь. – Даэн пытался выглядеть мрачным, но его недавняя хандра странным образом улетучилась. Спору нет, перспектива доживать вечность слепым – штука безрадостная, но ведь встретиться с Доброй Сестрой никогда не поздно. А пока… Бег вслепую под градом стрел – игра с судьбой в салки – в этом что-то было. Пожалуй, можно и повременить с героической гибелью.

Хаэлнир, упырь и Анген вернулись в город последними. За калиткой уже ждал немного запыхавшийся от бега «черный отряд». Никто не погиб и не был ранен. Эльфы каким-то чудом умудрились даже не слишком испачкаться во время ночной вылазки. Только наряд упыря был насквозь пропитан кровью.

– Всем отдыхать до рассвета, – бросил скупой на похвалы командующий. – Утром Эдарген пойдет на приступ.

Отряд молча рассосался, вранцы начинали перенимать немногословные манеры эльфов.

Мирра караулила в коридоре. Когда скудный свет гнилушки озарил окровавленный наряд Даэна, она едва не вскрикнула, но тут же сообразила, что будь это кровь упыря, тот вряд ли бы тот легко передвигался. Да и улыбка до ушей явно не вязалась со смертельными ранами.

– Операцию можно назвать успешной, – предвосхищая вопрос правительницы, сообщил Хаэлнир, – не менее пяти тысяч солдат врага уничтожено…

Цифра была фантастической и как-то не слишком укладывалась в Мирриной голове. Но с нее было довольно и того, что эльф и его кузен вернулись целыми и невредимыми.

– …среди них девятнадцать сотников, десятников я не считал, а из высшего командного состава никого под руку не подвернулось. Но мы и не ставили такой задачи – прошлись по краю лагерю подальше от королевской палатки с ее патрулями.

– Наши все живы?

Эльф кивнул.

– Ступай спать, – посоветовал он, – часа через три-четыре, если мои расчеты верны («А они всегда верны!» – ввернул упырь, но командующий только поморщился), Непобедимый предприметодну попытку штурма. Войско будет возмущено ночной бойней, и арканцы захотят поквитаться с подлыми врагами, с нами то есть. Поэтому денек предстоит жаркий. Зато к вечеру, когда атака захлебнется…

– А она захлебнется? – Мирра ничуть не сомневалась в полководческих способностях эльфа, просто уточняла.

– Да, – уверенно ответил Хаэлнир, – и тогда мы совершим еще один ночной рейд. Пусть приближение ночи станет казаться противнику приближением смерти.

Арканцы двинулись на штурм ближе к полудню. Эдарген прекрасно понимал: промедли он с ответным ударом, и армия будет окончательно деморализована. Правда, он предпочел бы иметь чуть больше времени на подготовку. Впрочем, численное преимущество все еще на его стороне, а после ночной резни, устроенной вранцами; бойцы настроены решительно. Если сегодня они возьмут город, завтра, с благословения Другой Сестры, он еще успеет нагнать Верлейна и поквитаться с ним.

Когда рассвело и король сумел подсчитать урон, он внутренне содрогнулся. Нет, дело было не в количестве убитых, хотя их насчитывался почти полный полк. А в том, что его охрана проморгала вторжение такого большого вражеского отряда, – что отряд был не маленький, не меньше пяти-шести сотен, подтверждали понесенные потери.

Все трупы оказались с распоротыми глотками, значит, убили солдат обычным железом, не заклинаниями. Но перед атакой Эдарген объявил, что враги, как обычно, воспользовались подлым колдовством, и пока армия не успела переварить сказанное и усомниться в выводах своего полководца, велел сыграть сигнал к построению.

На этот раз решили прорываться за стену водном месте. Был запланирован отвлекающий маневр, но основные силы Непобедимый, почти не скрывая, двинул на восточный участок – он больше других пострадал от обстрела каменными ядрами.

Впереди выстроилось союзническое войско, шесть полков, по бокам и сзади их окружали фаланги арканцев. Из близлежащей дубравы выкатили осадные башни, до времени укрытые там от драконьих налетов. Тяжелые катапульты начали обстрел, а пехота между тем двинулась к вранским укреплениям. Штурм был отчаянным, солдаты Непобедимого, воодушевленные местью за погибших товарищей, атаковали со всей страстью и умением. Но войско, лишившееся драконов и магической поддержки, не могло нанести врагам серьезный ущерб. Первыми пали воины, засевшие в осадных башнях. Вранцы позволили докатить эти махины почти до самых стен, затем, когда нетерпеливые бойцы заполнили внутренние переходы, готовясь ступить с помоста на стену, три дракона из отряда Вольда шутя повалили громоздкие сооружения.

Однако пыл наступающих не остыл, и они обильно утыкали стену крюками с подтягивающимися к ней лестницами. К восточным воротам подкатили огромную «болванку»-таран и начали равномерно лупить в створки, пока опрокинутый сверху котел с кипящей смолой не сжег деревянное чудовище.

– Почему ты не велел драконам уничтожить таран и башни сразу? – удивлялась Мирра.

– Это нерационально, – объяснил Хаэлнир. – Зачем сберегать противнику силы? О нет, пускай сперва вдоволь потаскает свои тяжелые игрушки по полю.

– Ну что ж, правительнице оставалось лишний раз порадоваться предусмотрительности эльфа, том более что за исход сегодняшней битвы тот, суля по всему, совсем не волновался.

– А вот с катапультами пора кончать, – задумчиво добавил эльф и сосредоточился, посылая мысленный приказ эльфу, сопровождавшему Вольда как раз в расчете на такой случай.

Когда юго-западные ворота распахнулись, выпуская вранскую пехоту, намеревавшуюся ударить во фланг увлекшимся штурмом арканцам, Эдарген сыграл отступление. Штурм не удался. Взять числом противника, засевшего за крепкими стенами, да еще «вооруженного» драконами, не получалось. Чтобы не умножать потери, король решил отвести войска в лагерь. Прежде чем повторять попытку, следовало придумать нечто новое.

Вранцы, увидев, что противник отступает, не стали преследовать, а развернулись и быстро втянулись за родную стену.

С наступлением ночи Эдарген утроил патрули по всему периметру, караульные перекликались почти непрерывно, но утром в нескольких крайних шатрах опять обнаружили одни трупы.

* * *

– Я хочу, чтобы он вернулся. И у меня есть средство – вассальная клятва, подписанная кровью. Почему она не действует?

– Ваше величество, я не маг…

– Без тебя знаю. Но ты хранитель тайной библиотеки, столько лет имеешь дело с колдовскими трактатами – и не можешь ничего дельного посоветовать? За что я платил тебе все эти годы?!

– Осмелюсь предположить, – лицо старика побледнело, руки в коричневых старческих пятнах затряслись, – на пальце у вашего величества кольцо-амулет. Оно лишает силы всякое заклятие. Возможно, если снять его и прочесть клятву заново…

– Других предложений нет?

– Я…

– Ладно, пшел пока отсюда. Возвращайся в столицу и переверни мне все архивы. Если клятва не сработает, я хочу знать почему!

Старик-архивариус, пятясь, покинул кабинет. За дверью его подхватили под руки два дюжих арлейца и резво поволокли в сторону дорожной кареты, на которой тот прибыл из Сан-Аркана. Приказы короля следовало выполнять незамедлительно. Библиотекарь застонал, его старые кости еще ломило от недавно перенесенной дороги.

Эдарген погладил ставшее привычным кольцо на пальце. Ох, не лежала у него душа к подобным экспериментам! Но если не приструнить предателя Вейла, вслед за ним побегут и остальные союзники. Не успеешь опомниться, от величайшей империи останутся одни воспоминания. Монарх придвинул к себе невзрачный костяной ларец. На первый взгляд внутри лежал сущий хлам: обмылок или что-то в этом роде, четыре зеленых шарика – каждый завернут в золотую фольгу, маленький, больше похожий на иглу кинжал и кусок черного мела.

Эдарген взял мел и оценивающе взвесил в ладони.

– Немного осталось, – разочарованно признал он, – но ради такого дела не жалко.

Непобедимый поднялся из-за стола и сам, без помощи слуг, неэстетично согнувшись, нарисовал полу магический круг. Мел был не простой, а специально приготовленный для такой вот церемонии. Жирная черная линия не имела просветов. Заключенный в круге король вытащил из-за пояса свиток с пресловутой клятвой. Помешкал пару минут, потом все-таки стянул с пальца кольцо, положил рядом с собой на пол.

– «Я, Верлейн Седой, Председатель Совета Девяти Великих, Заглянувших за Грань, Постигателей Равновесия… – начал читать он. Пламя факелов метнулось, как от порыва ветра, а свеча на столе и вовсе потухла. Король невольно поежился, но продолжал: – …клянусь собственной жизнью и кровью служить Эдаргену Пятому, королю Арканскому, а равно законному его наследнику как своему сюзерену, и да обратится собственная кровь против меня, если стану я умышлять против своего господина или не явлюсь исполнить службу по первому его зову!»

Далее шел кровавый росчерк.

– Данной тобою клятвой призываю исполнить долг! – провозгласил король.

Сквозняк снова вздул пламя, но ничего не случилось.

– Ах ты… – Эдарген с досады плюнул себе под ноги и хотел скомкать свиток.

В это время на границе круга материализовалась серая фигура:

– Наконец-то, – недобро улыбнулся маг, – я уж думал, ты никогда не решишься.

Эдарген сделал шаг назад, но вовремя опомнился – так недолго и черту переступить.

– Данной тобою клятвой призываю исполнить долг, – менее уверенно повторил он. Маг в своем истинном обличье выглядел, честно говоря, устрашающе.

– Исполню, если будет перед кем. – Усмешка стала совсем зловещей. – Не желаешь выйти из круга?

Король покачал головой, стараясь сохранить властность.

– Ну, как знаешь. – Верлейн огляделся, пододвинул поближе к себе походное королевское кресло. Беспардонно уселся, закинув ногу на ногу. – Я и отсюда посмотрю.

Непобедимый сжал от злости кулаки, и тут в правой руке что-то сухо затрещало. Вернее, застрекотало. Король перевел взгляд и тут же брезгливо встряхнул рукой – вместо свитка его ладонь сжимала странное членистоногое, одновременно похожее и на змею, да еще со скорпионьим жалом. Упавна пол, тварь тут же выгнулась, застучала роговыми чешуйками. Эдарген не успел среагировать, жало на хвосте вонзилось ему в бедро.

– Я ведь предупреждал тебя, – наставительно и даже с некоторой грустью произнес маг, глядя на корчащегося в центре круга правителя, – нужно было снять осаду. Потом, что за глупость пытаться поймать меня на детской клятве?! И ты вправду поверил, что я оставлю тебя с этой бумажкой без присмотра?

– Ты все время был здесь, охотился за мной… – сипел стремительно теряющий от яда силы король.

– Нет, не охотился. Ждал, когда ты уйдешь… или совершишь ошибку. Ты выбрал второе.

Маг поднялся, прошелся еще разок вдоль защитной черты. Тварь обвилась вокруг ноги Эдаргена. Сам он уже не двигался. Но колдун дождался когда взгляд бывшего соратника окончательно потухнет, а веки опустятся.

– Прощай! – бросил он вытянувшемуся в последней конвульсии телу и, вновь став невидимым покинул королевский шатер.

Когда оруженосец явился в палатку с очередным докладом, он обнаружил повелителя Соединенного королевства распластанным на полу без признаков жизни. Тело было обведено жирной черной чертой, но никакой чудовищной многоножки рядом и в помине не было.

* * *

Эрсторген очнулся в богато, хотя и несколько старомодно убранной комнате. Он лежал на кровати, над головой фиолетовым куполом раскинулся балдахин из мелузельской парчи. Повел глазами из стороны в сторону – никого. Резко вскочил на ноги. На столике рядом с кроватью оплывала толстенная свеча, пламя доело фитиль примерно до половины. Если предположить, что свечу зажгли одновременно с его здесь появлением, он провалялся без сознания никак не меньше пяти часов. Торки неслышно проскользнул к двери, повернул ручку. Заперто. Дракон абсолютно не представлял, как он здесь очутился. Последнее, что помнил: они с королевским оруженосцем опустились на траву в небольшом перелеске с балкой. Под прикрытием густых кустов волчьей ягоды удалось подобраться к самому оврагу. На делянке по другую сторону, не скрываясь, стоял человек в длинном плаще. Больше никого в поле зрения не наблюдалось. Лицо неизвестного скрывала густая тень капюшона, никаких знаков на накидке тоже не было.

Торки и его спутник некоторое время наблюдали за неподвижной фигурой, потом оруженосцу надоело ожидание.

– Вы что же, привезли меня сюда полюбоваться на этого бродягу? Я даже не уверен, что это человек, а не чучело, уж больно долго он так стоит, не шелохнется. И вы хотите уверить меня, что эти наш министр? К тому же ничего предосудительного он пока не сделал…

Дракон не мог не признать правоты арканца. Действительно, для того чтобы убедить Эдаргена в измене соратника, требовалось нечто большее.

– Стой здесь и смотри внимательно! Я сейчас…

Оставив наблюдателя, он спустился в балку и по противоположному склону выбрался на поляну. Хлчп!.. Дальше ничего, провал в памяти, ни вспышки, ни вскрика. Даже затылок не болит – было бы хоть какое-то объяснение внезапной отключке.

Итак, он заперт – это наводило на мысли о плене и врагах. С другой стороны, комната мало напоминала каземат. Может, мамочка как-то прознала о его проделке, умудрилась перехватить и посадила под замок? Юноша переместился к окну – решеток не было, а высота дракону не помеха. За окном раскинулся незнакомый город. Башни такой высоты, на какой он оказался, пожалуй, нигде во вранском княжестве, кроме столицы, не было. Но что это не Вран, он мог поручиться. Снова загадка. А загадки лучше решать в драконьем обличье. Мебель жалко, конечно, но если это мамочкины апартаменты – то ей такая вообще-то не нравится. Торки попытался перекинуться в дракона, но что-то мешало перевоплощению. Он напрягся, еще немного – и неведомые путы были бы разбиты, но тут в замочной скважине заскрежетал ключ. Дверь приоткрылась, в узкую щель проскользнула тоненькая фигурка в лиловом платье.

– О, вы уже очнулись? – Женщина робко улыбнулась. На принесенном ею подносе горела свеча, освещая нежную бледность щек и глаза цвета неба.

– Да. – Эрсторген вслед за нежданной гостьей перешел на шепот. – Где я? – Он шагнул на середину комнаты, и посетительница испуганно вздрогнула, но все же осталась стоять на месте, хотя теперь, чтобы взглянуть в лицо дракону, ей приходилось запрокидывать голову. Под взглядом юноши на бледных щеках явственно проступил румянец.

– Вы у нас, в Урфии.

Торки с шумом выдохнул воздух. Значит, все-таки враги! Взгляд помимо воли метнулся к презренной двери.

– Там, в коридоре, целый взвод охраны, – сочувственно прошептала незнакомка. – Но даже если бы никого не было, из замка нам все равно не выбраться. Тут повсюду магические запоры да ловушки.

– А вы тоже пленница?

Женщина, смутившись, опустила глаза, затем прошла и поставила свой поднос на кровать.

– Нет… Не так, как вы. Я жена урфийского наместника. – Это было сказано без всякого выражения. Но Торки сразу понял – странная урфийка считает свою неволю куда более безнадежной. Он опустился на кровать рядом с подносом и удержал за руку собравшуюся уходить посетительницу.

– Останьтесь! – с неожиданной для самого себя горячностью попросил он. – Расскажите, как я сюда попал. Или, если нельзя, можете ничего не говорить, просто посидите…

Робкий взгляд синих глаз на мгновение остановился на лице пленника и вновь устремился вниз.

– Вы поешьте. – Принцесса махнула рукой в сторону подноса. На нем аккуратными ломтиками были разложены сыр, ветчина, хлеб, стоял кувшин с вином. – Я могу рассказать. Мой муж… – по красивому лицу пронеслась тень, – он не запрещал говорить с вами, даже хотел, чтобы я… – она замялась, – завела дружбу. – Щеки стали окончательно пунцовыми. – Вы не подумайте ничего такого. Я к вам в доверие втираться не собираюсь!

Принцесса снова дернулась в сторону двери, но рука Торки продолжала сжимать ее ладонь.

– Я был бы рад иметь среди врагов хоть одного друга, – успокаивающе заметил он.

– Здесь никому не стоит верить, даже мне! – Голос урфийки приобрел неожиданную твердость. – Особенно мне. Я не всегда знаю, что делаю. Но я расскажу вам все, что мне известно. Сюда вас принес вчера на закате большой зеленый ящер. Кошмарное чудовище! Ящер был очень зол, клялся растерзать вас, но у него на лапе кольцо повиновения. Мой муж, он… – И снова на слове «муж» вышла заминка. – Он – страшный человек, заставляет других служить себе даже против воли. Иногда мне кажется, что он и не человек вовсе, а… Но это, конечно, бред -я больна, и у меня все еще случаются галлюцинации.

– Как вас зовут?

– Анелла.

– Ваш муж, Анелла, его имя Вейл?

– Да. – Принцесса грустно покивала головой.

– Вовсе вы не больны. Вейл – могущественный маг и просто морочит вам голову. – Дракон нежно погладил тонкие пальцы.

– Вы так думаете?

– Уверен!

– Что ж, тем хуже. – Анеллу трудно было вывести из привычной апатии. – Кто же сумеет справиться с колдуном? – Она осторожно высвободила свою руку из руки Торки. – Я постараюсь помочь, чем смогу. Но на многое не рассчитывайте, я не хозяйка в своем доме. Но все же, пока его здесь нет, у вас есть шанс убежать! Я постараюсь что-нибудь придумать. – И принцесса выскользнула за дверь.

Мечтательный взгляд Эрсторгена заблуждал по фиолетовому своду.

* * *

Из тактических соображений Змей предпочел быштиль, тогда превосходство управляемых магами судов стало бы более очевидным. А так шквальные порывы равно трепали паруса обеих сторон, хотя я мастера-ветродуи старались вовсю и маневренность флота мятежников не шла ни в какое сравнение с неуклюжими разворотами арканской армады. С другой стороны, шторм более соответствовал духу сражения, а топить корабли на фоне улыбчивого солнца вряд ли выглядит эстетично. Тотчас же ветер упруго бил в его золотые крылья, азартно завывал в снастях арканских и люцинарских каравелл, подобно трубам, зовущим к бою.

Змей пронесся над арканским флотом, намечая жертву. Ему всегда хотелось завалить корабль, дернув за главную мачту. Г'Асдрубал выбрал нарядную трехмачтовую шхуну с грудастой наядой на носу и черным арканским драконом на парусе. Сложил крылья в крутом пике. При виде низвергающегося с неба чудовища матросы на палубе брызнули врассыпную. Змей раскрыл крылья, переворачиваясь, чтобы удобнее ухватиться за поперечную рею. Дерево и канаты жалобно затрещали под алмазными когтями. Он еще с детства представлял картину: огромный дракон, словно кусочек лакомства на деревянном вертеле, окунает парусник в воду. Но вот случая попробовать все не представлялось. Все-таки он был высокообразованный дракон, а беспричинные нападения на мирные суда – удел грубых неучей! На деле так красиво, как в воображении, не вышло. Мачта еще раз жалобно скрипнула, и массивный ствол корабельной сосны переломился примерно посередине. Г'Асдрубал поспешно выпустил норовившие обмотаться вокруг лап снасти.

Тяжелый обломок главной мачты вкупе с парусами ухнул на палубу, снеся свою более тонкую соседку и проломив крышу жилой надстройки. Все же корабль, хоть и изрядно накренившийся – утопленные паруса жадно набирали в свои холщовые животы воду, – оставался на плаву. Змей разочарованно выдохнул в него струю пламени. Конец еще одной детской иллюзии…

Между тем старина Сигистор тоже не терял времени даром, его флагманский корабль поравнялся со вторым по величине трехмачтовым арканским бригом. Дружно взмахнули черпаками катапульты, отправляя в противника бомбы с горючей смесью, и тут же с борта на борт полетели абордажные крючья.

Змей лишь мельком взглянул на сцепившиеся суда и тут же перенес свое внимание на юркую вражескую триеру. Она споро двигалась между парусных гигантов, постреливая в их крутые бока из кормовой баллисты, а сейчас явно вознамерилась протаранить борт изящной яхты, которой командовал его новый друг – мастер Тан. На этот раз Г'Асдрубал обошелся без изысков: мощный удар хвоста рассек галеру от палубы до килевого бревна, хлынувшая в трюмы вода быстро остудила боевой пыл нападавших.

– Пожалуй, я напрасно потратил столько времени, собирая флот. Одного дракона, чтобы справиться с хваленой арканской армадой, вполне достаточно!

Хвастовство Змея было тут же наказано. Раскаленное каменное ядро ударило в правый бок, едва не сбросив его в воду.

– Ахх, с-ш-штрауд! – болезненно зашипел дракон и плюнул в обидчика – а это был двухмачтовый корабль с вычурно позолоченной кормой – огненным шаром. Попадание, надо сказать, получилось особенно удачным. Вот что значит плюнуть от души! Трюм корабля почти мгновенно вспучило, раздался взрыв, напоминавший рождение маленькой золотой Ауреи. Потом обломки затянуло густым едким дымом – на борту шхуны явно хранился запас жидкого огня.

Но далеко не все вражеские корабли взрывались от первого же драконьего вздоха, на большинстве опытным матросам некоторое время удавалось сбивать магическое и обычное пламя, так что кораблям и людям Сигистора тоже хватало работы. Не обошлось и без потерь: три брига мятежников догорали, подожженные меткими залпами противника, еще шесть беспомощно дрейфовали, лишенные мачт и парусной оснастки. Но все-таки оказалось, что в морской битве дракон дает неоспоримое превосходство – для арканцев все было кончено задолго до того, как солнце Мира начало величественное падение в океан.

Г'Асдрубал опустился на палубу «Толстяка-тритона», приняв свое человеческое обличье. На мачтах догорал такелаж, капая расплавленной смолой на головы закопченных матросов. Несколько человек из команды расчищали бак и мостик от тлеющей парусины, сталкивали за борт трупы арканцев. Еще четверо помогали спуститься в трюм своим раненым. Заправлявший кораблем в роли капитана Тан радостно кинулся навстречу.

– Славная битва! – воскликнул он. – А какой корабль?! А? Корпус, оснастка – просто мечта. Хоть и зовется «Толстяк», на плаву, словно перышко!

– А как же «Морская ласточка»? Сигистор вряд ли захочет расстаться со своим верным ветродуем.

Змей похлопал по плечу возбужденного мастера.

– Да, верно… – Тот как-то сразу приуныл. Драконулыбнулся про себя, Тану явно понравилось быть капитаном. – Слушайте, господин Змей, замолвили бы словечко за меня хозяину? Уж больно яхта хороша! А за ветродуя у него мой сын останется…

– Сделаю, что смогу. Так, ну а как тут мой протеже? Помогал тебе? Что-то я его нигде не вижу…

Эрссер еще раз оглядел палубу. Перед сраженном он отправил молодого колдуна вместе с Зомом на борт «Тритона» в расчете, что маг сумеет принести пользу в сражении, заодно и жизненного опыта поднаберется. На всякий случай просил Тана поберечь парня, все-таки многодетный отец.

Тан кисло скривился.

– Неужели задело беднягу?!

– Да нет. – Мастер всплеснул короткими ручками. – Мы его почитай сразу в трюм отправили, еще и обстрел как следует не начинался.

Ветродуй махнул рукой, приглашая спуститься с ним под палубу. В конце короткого коридора толкнул дверь. Между бочками со смолой и тюками с парусиной, обхватив руками подтянутые к подбородку колени, сидел «подвальный маг», как окрестил его Г'Асдрубал, не утруждаясь запоминанием имени. Лицо юноши было зеленоватого оттенка, руки, даже сцепленные, ощутимо дрожали.

– Не моряк… и не воин, – удрученно покачал головой капитан.

Змей, бросив на колдуна беглый взгляд, вышел и прикрыл дверцу. Парень никак на него не отреагировал, поскольку знал только в облике Финеска.

– Сидит тут с начала сражения, – пояснил Тан. – Сейчас еще ничего. А попервости вопил и по палубе бегал. Ну мы его и определили в трюм, чтоб не разводил панику.

– Н-да, – Змей в свой черед покачал головой, превращения труса в храбреца не получилось…

– Зато Зом как себя показал! – Тан подхватил приятеля под руку и потащил в другую сторону.

В каюте капитана на врезанной в переборку койке лежал доверенный приказчик Финеска. Его лицо тоже не радовало румянцем, но по иной чем у колдуна, причине. Корабельный лекарь бинтовал чистой холстиной плечо, но на ткани, вопреки его стараниям, снова и снова проступала кровь. Рядом, в медном тазу, валялась устрашающего вида стрела с четырехгранным наконечником и отломанным опереньем.

– Насквозь прошла, вот здесь ниже ключицы… – Мастер показал на себе, потом поспешно «сдул» воображаемую рану.

Змей переступил порог уже в виде банкира: Зомпопытался привстать, заметив в дверях хозяина.

– Господин Финеск…

– Не двигайся, Зом, ты мешаешь доктору.

– Он у вас, оказывается, еще и вояка. Как пошел душить арканцев багром – я прям залюбовался! Потом этот арбалетчик, чтоб ему Испох руки отгрыз много наших положил и Зома вот… – продолжал нашептывать в ухо ветродуй.

Лекарь закончил перевязку и удалился, прихватив окровавленный тазик.

Приказчик попробовал усесться поудобнее, заворочался, придерживая рукой плечо.

– Давай-ка я… – Лжебанкир помог ему приподнять спину, просунул под плечи свернутое одеяло.

Господин Финеск, – понизив голос, произнес Зом, когда тот склонился над кроватью. Рот приказчика кривился от боли, но держался он стойко. – Это ведь вы были тем драконом? – Глаза слуги испытующе впились в лицо.

Змей не смог солгать раненому:

– Да, Зом, это был я. Сожалею, что пришлось тебя обманывать.

Ответ приказчика обескуражил его.

– Ну что вы, хозяин. Я всегда знал, что вы не такой, как все!

Честное слово, Эрссер был растроган преданностью старого мерзавца.

– Поправляйся скорее, – скрывая замешательство, пожелал он. – И… вот еще что, – дракон обернулся уже в проеме, – мне тут придется отлучить кое-куда… Так, я надеюсь, ты сумеешь присмотреть за домом?

– Конечно, хозяин!

– Ну и Аги… – дракон замялся, – позаботься оней, если что…

Он поспешил покинуть каюту, чтобы не принимать изъявления незаслуженной верности, но все же успел услышать:

– Вы вернетесь.

Слова прозвучали не как вопрос, как утверждение.

* * *

Плохие вести летят быстрее ветра. А еще говорят: «Дурная весть повсюду ведет с собой подругу». Новость о поражении арканской армады достигла лагеря у вранских стен одновременно с известием о внезапной кончине Непобедимого. Собственно, арканские военачальники пытались сохранить гибель государя в тайне, хотя бы на время. Но куда там, о странной смерти короля шел шепот от графских шатров до последней солдатской палатки. Хуже всего то, что никто так и не рискнул перешагнуть странную черту и прикоснуться к телу. Ведь яснее ясного, без дурного колдовства тут не обошлось. А ну как заклинание еще действует и всех, кто войдет в круг, ожидает та же участь?! Непогребенное тело монарха неприкаянно валялось на полу. Трупного запаха из королевского шатра пока слышно не было, но это, как говорится, вопрос времени. Граф Асад, принявший командование войском, окружил ставку двойной охраной. Пришлось пообещать караульным утроить жалованье, иначе стоять у «проклятой» палатки никто не соглашался. Даже угроза трибунала не подействовала. И была еще одна проблема – с заходом солнца в лагерь являлись невидимые демоны. В обозе шептались, что это кровожадные упыри, гнездо которых Эдарген столь опрометчиво разорил в Эфель-Тау^[21], и явились они, чтобы отомстить захватчикам. Никто больше не был уверен, что утром проснется живым.

Два брадизанских полка решили смыться, не дожидаясь заката. Асад был бессилен этому воспрепятствовать, того и гляди, собственные гвардейцы дадут деру. Он попытался вразумить брадизианского наместника. Но князь Риго, считавший себя дальновидным политиком и, чего уж стесняться, ловким малым за то, что так вовремя примкнул к Сан-Аркану, и слушать ничего не желал. По его мнению, пришло время «сваливать». Доводы Асада, что в одиночку брадизанское войско станет легкой добычей для неприятеля, отскакивали от князя, как стрелы от нагрудной брони.

Граф в итоге оказался прав: не успел пыльный след осесть за отмаршировавшими полками, как в небе над Враном появилась парочка драконов, сверкнув чешуей на солнце, они сделали круг над лагерем, так, впрочем, и не спустившись на высоту огненного удара, а затем полетели вслед за брадизанской колонной.

Дальновидный граф не рискнул медлить дольше. После непродолжительного совещания с оставшимися командирами он накинул на плечи генеральский плащ, кликнул знаменосца – нести белый флаг – и со скромным эскортом двинулся к главным воротам города. «Так рушатся самые прочные здания, стоит лишь выдернуть пару камней из фундамента…» – про себя шептал он.

* * *

Маг вернулся слишком быстро. Анелла так ничего и не придумала. Тем более что Эрсторген совсем не помогал ей. Вейл-Верлейн стремительно прошагал мимо кинувшейся к нему жены, не слушая ее робкого бормотания, открыл дверь в комнату пленника. Створка с грохотом затворилась за его спиной, заставив содрогнуться бедную принцессу.

– Добрый день, мой дорогой… гость!

Эрсторген никогда вблизи не видел мага ни в одном из его обличий. Сейчас перед ним стоял плотный мужчина лет сорока, с черными курчавыми волосами и приятной улыбкой. Он уже собирался подключить магическое зрение, но тут колдун, сделав пасс рукой в сторону двери («Налагает заклятие», – сообразил дракон), на глазах стал превращаться в рослого седовласого старика… илинет, не в старика, но все же теперь маг выглядел куда почтеннее и значительнее. Белоснежные седины обрамляли удлиненное лицо с яркими, но правильными чертами. Глаза… Пожалуй, глаза глядели чересчур пронизывающе. Ну до ведь перед ним был Председатель Магического Совета, а не заштатный ведьмак из забытогоТворцом селения. В общем, вопреки всему, первое впечатление у Эрсторгена о своем пленителе сложилось положительное.

– Позвольте представиться. – Маг величественно наклонил голову. – Я – Верлейн, один из Девяти. Не люблю громких титулов, но считаю, вы вправе знать, с кем имеете дело. О вас мне тоже известно достаточно. Скрывать не стану, я считаю ваше пленение большой удачей и, так как вы весьма ценный заложник, готов предоставить вам в своем замке все возможные удобства!

– Если вы ожидаете, что моя мать сдаст из-за меня Вран, то вы ошибаетесь!

– Ну что вы, молодой человек, – на лице мага читалось искреннее возмущение, – я и не собираюсь я требовать ничего подобного! В конце концов, выигрывать битвы шантажом неблагородно! А я человек старых правил, я еще в таких войнах участвовал… Впрочем, вам это, конечно, не интересно. Извините, это у меня стариковское – тянет поговорить о давних временах. Буду честен. Я уже встречался с вашей матушкой и ее… э-э-э… главнокомандующим, мы пришли к соглашению: ваша свобода в обмен на участок земли и башню здесь, в Урфии. Ваша семья владеет наделом на нашей территории, рядом с морем. Оль-Герох, слышали?

– Да. И это все, что вам нужно?!

– В общем, да!

– А как же Вран, война?

– Это долгий разговор. – Верлейн покачал головой. – Если хотите, продолжим за ужином. Приглашаю через час в нижнюю гостиную. Кстати, в пределах замка вы совершенно свободны. Не хочу излишне сковывать вашу свободу, но вот перекидываться в дракона, извините, позволить не могу. В таком виде мне, боюсь, с вами не совладать. – Маг развел руками и обезоруживающе улыбнулся. – Приходите. Скучно ужинать в одиночестве.

Нижняя гостиная оказалась уютной комнатой, больше напоминающей кабинет. Круглый обеденный стол, пара поставцов, но вместо посуды на полках – книги. Стены завешаны старинными картами и странными рисунками, тиснутыми на выделанной коже.

– Так вот, о войне, – продолжил прерванный разговор Верлейн, когда молчаливый лакей поставил перед каждым по блюду с фаршированными рябчиками и гарниром из речной моркови, наверное, с вашей точки зрения, арканская экспансия выглядит ужасно. Но я живу слишком долго, чтобы мыслить такими ограниченными категориями, как интересы отдельно взятой страны. Куда важнее благополучие всего Мира. Не спешите возмущаться, юноша, – маг поднял руку, предупреждая возражения Эрсторгена, – мне по большому счету все равно, кто правит тем или иным княжеством и какие проводит законы. Но я уже говорил вашей матушке: мана исчезает из Мира, и всякий правитель, кто позволяет неучам бездарно растрачивать ее на магические фокусы, – преступник. Вот почему я поддержал Эдаргена, поставившего цель искоренить в своем королевстве волшебство. Мало кто понимает – вместе с магической энергией из Мира исчезнет и жизнь. Думаю, сам Мир будет разрушен.

Маг отхлебнул вино из золотого кубка. Торки между тем уплел свою пару куропаток и принялся за следующую, услужливо поданную расторопным слугой.

– А моя мать знает об этом?

– Конечно! Я сообщил обо всем правительнице и этому вашему… – как его? – Хаэлниру еще несколько недель назад. Яи сам не в восторге от действий его арканского величества. Но выбор, как вы должны понимать, невелик. Жаль, что я не сумел переговорить с вашим батюшкой. Я слышал об их размолвке с правительницей, но, надеюсь, это не повлияло на ваши отношения с отцом?

– Слышали? – Эрсторген не мог скрыть удивления.

– Да, госпожа Мирра не сочла нужным скрывать, что ее привязанности перешли… в другое русло. Да, собственно, слова были и не нужны довольно было одного взгляда на нее и повелителя Хаэлнира…

Молодой дракон отодвинул блюдо с недоеденной дичью.

– Я не хотел бы обсуждать здесь поведение моей матери! – прямо глядя в угольные глаза Верлейна, заявил он.

– О, конечно-конечно, простите старика! Любовь, ревность – все это осталось у меня в далеком прошлом, я, признаться, и позабыл, как они способны ранить сердце. Я, знаете, тоже недавно женился. Да вы, верно, уже познакомились?! Я просил Анеллу позаботиться о вас в мое отсутствие. Она добрая девочка, но страшно скучает с таким стариком, как я.

– К чему тогда было жениться?

– Наш брак с принцессой Урфийской – всего лишь союз интересов. Мне требовалось придать видимость законности своему наместничеству в Урфии. Народ здесь сильно привержен традиции, в том числе и династической. Простое назначение наместника могло привести к затяжной гражданской войне, новые жертвы… Как уже говорил, я не сторонник чрезмерного насилия. С другой стороны, выйдя замуж, бедняжка Анелла смогла покинуть монастырь Белых сестер, где ее держали взаперти последние несколько лет.

– Почему?

История принцессы явно заинтересовала дракона.

– Дворцовые интриги, – маг пренебрежительно взмахнул рукой, – до того довели бедняжку – от собственной тени шарахается. Надеюсь, хоть с вами немного оттает. Монастырское уединение не напользу молодым женщинам.

Маг еще некоторое время рассуждал на разные темы, далекие от политики. Эрсторген по большей части молчал и теперь уже почти не ел. Однако когда он отправился спать в свой «застенок», то пожелал колдуну доброй ночи почти дружески.

* * *

Принцесса пробудилась среди ночи от очередного кошмара. Во сне старик с благородными сединами вынимал сердце из груди медноволосого юноши. Он делал это спокойно и аккуратно: скупым движением рассек грудину, раздвинул ребра, достал бьющийся комок плоти и опустил на серебряное блюдо. Кровь широкой струей окрасила грудь, но юноша, казалось, ничего не замечает. Он улыбнулся Анелле, стоявшей где-то на краю иллюзорного зала, и послал ей воздушный поцелуй. А пузырящийся алый поток все бил и бил из раны и вот уже достиг ее ног… Она закричала и очнулась в собственной постели. Крик тоже был элементом сна. В действительности рот оказался сжат до ломоты в челюстях.

Анелла встала с кровати и прошлась по комнате. Обычно это ее сердце вырезал из груди старик в кошмаре, но теперь сон изменился. Небо за окном побледнело, предвещая недалекий рассвет. На другой стороне двора в замковой башне горел свет. Колдун снова всю ночь просидел над своими книгами, а с ним, должно быть, и Эрсторген. Последние дни они стали прямо-таки неразлучны. С ней он, правда, тоже проводил немало времени, взять хоть послеобеденные прогулки, и совместные завтраки, и беседы перед сном… Вейл на удивление выполнял любые прихоти юного пленника, только за пределы замковой стены ход ему был закрыт. И держал себя грозный наместник с вранцем совсем как добрый дядюшка. Иногда даже ей начинало казаться, что колдун взаправду проникся отеческими чувствами к молодому человеку. Но разве не видела она страшного блеска в угольных глазах? Нет, колдуну верить нельзя! Эрсторген должен бежать немедленно, пока тот не опутал его своей паучьей сетью, не вырвал доверчивое сердце. Анелла прижала руки к занывшей груди: а как же она? Во что превратятся ее дни, когда медное сияние волос исчезнет с глаз? Женщина вытерла набежавшие слезы и снова до боли сжала зубы. Неважно, что будет с ней, она должна спасти беспечного мальчишку!

– У вас красные глаза, – заметил Торки за завтраком. Маг никогда не участвовал в их утренних трапезах. – Вы плохо спали?

Принцесса поспешно кивнула, пониже склонив голову, чтобы сделать менее заметными следы ночных рыданий.

– Мне нужно поговорить с вами, – едва слышно произнесла она. Эрсторген с готовностью отложил нож и вилку. – Потом, там, – глазами показала на сад за окном.

Они быстро покончили с завтраком и вышли в замковый двор. Собственно, сад было слишком громким названием для крохотного участка под окнами принцессы, засаженного кустами роз и жимолости. Но здесь была удобная скамейка, а плетущаяся лоза скрывала мрачные каменные стены.

– Вы не должны доверять моему мужу! – зашептала Анелла, едва они уселись на солнышке. – Он очень, очень опасен. Я не знаю, что он задумал, нонаверняка что-то страшное. Он говорил, зачем привез вас сюда?

– Конечно. – Торки мягко улыбнулся, глядя в испуганные глаза. – Он всего лишь хочет получить за меня выкуп.

– Хорошо бы так! Надеюсь, родные сумеют вызволить вас отсюда. Но если что-то пойдет не так вам придется бежать, вот – это ключ от подземной галереи. Она ведет из подвала под башней в монастырь Белых сестер. Муж, конечно, знает об этом ходе, но вряд ли догадывается, что вчера я получила второй ключ у настоятельницы. Дверь замаскирована под кирпичную кладку, но рядом есть знак – перевернутая «атта», выбитая в камне под ним – замочная скважина. Не знаю, есть ли там охрана… но это все же лучше, чем ничего, и еще… по возможности, держитесь от Вейла подальше. Не следует с ним откровенничать.

– Вы напрасно так беспокоитесь. – Торки удачно завладел рукой собеседницы и принялся нежно поглаживать запястье. – Ваш муж – разумный человек, а не сказочный злодей. Он преследует свои цели и не станет уничтожать того, кто является залогом их достижения. Поверьте, мне здесь ничего не угрожает. И вам тоже. Смотрите, какое чудесное утро! Эти розы, они похожи на ваши губы…

– Вы не слушаете меня!

– Я готов слушать вас вечно! – Вторая рука принцессы каким-то образом тоже оказалась внежном плену. – Я вообще подумываю: так ли уж мне нужно возвращаться во Вран?!

Анелла умоляюще взглянула на юного соблазнителя, но голубой взгляд утонул в зеленом омуте, и мысль об опасностях плена отошла куда-то на задний план, чтобы вернуться ночью в кошмаре. Но до той поры…

* * *

Как правительница Мирра присутствовала на переговорах, но практического участия в них не принимала. Хаэлнир сам договорился обо всем с арканским командующим, графом Асадом, возглавившим неприятельское войско после смерти Эдаргена. Граф не стал скрывать гибели короля, да и вряд ли это было возможно. Своим главным доводом в пользу мирного договора он сделал «угрозу с юга».

Мои разведчики доносят, что большая степь вновь поднялась в седло. Дикие орды только и ждут, когда мы настолько обессилеем в войне, что не сможем дать отпор на южных рубежах.

– Да и на севере, я слышал, неспокойно, – тонко улыбнулся в ответ эльф, – говорят, в Люцинаре произошли волнения…

– Ваши шпионы, милорд, не зря едят свой хлеб, – вынужденно согласился арканец. – И все же нашествие кочевников – не выдумка, чтобы выторговать условия помягче. Подумайте, так ли выгодно Врану совсем уничтожить арканскую армию? Ведь мы, пусть и невольные, но союзники перед лицом общего врага.

– Вопрос в том, нужен ли Врану союзник, готовый каждую минуту пустить стрелу в спину?

И так продолжалось не один час. Мирре прибилось терпеливо ждать, пока оба главнокомандующих сочтут условия договора приемлемыми. Все это с непроницаемо надменной миной. А ведь она была готова на любые уступки. Лишь бы война кончилась и Торки вернулся.

Наконец договор был подписан, и мир между враждующими сторонами скреплен печатями на свитке.

Несмотря на поздний час, войско снялось с лагеря. Договор договором, но где гарантия, что призраки упырей не явятся в темноте за своей добычей?!

Утром глазам осажденных предстал полуразобранный частокол, кучи мусора и разбитые телеги на месте арканской стоянки. Отход неприятеля больше походил на бегство. Даже часть осадных машин оказалась брошенной. Драконий отряд отправился проследить, чтобы чужое войско не задержалось на их территории. К обеду осмелевшие вранцы высыпали за стены: как-никак интересно взглянуть на покинутый врагами лагерь, да и поживиться чем-нибудь, пусть хоть дровами.

Посыльный нашел Мирру бесцельно мерящей пространство княжеской гостиной. Вежливо прокашлялся, привлекая внимание.

– Что вам? – Последнее время правительница постоянно пребывала «не в духе».

– К вам лекарь из Нового пригорода. Говорит, по важному делу. По какому, сообщить отказывается, сказал: это только для вас!

Мирра встрепенулась: может, пришло послание от колдуна или весточка от Эрссера?

– Проведите!

Но доктор уже ждал за дверью.

Правительница жестом отпустила гонца.

– Что у вас ко мне? – с замирающим сердцем обратилась она к лекарю.

Тот поклонился, потом приблизился и почти шепотом изложил свое дело. По ходу рассказа лицо Мирры несколько раз менялось: от разочарования в самом начале к мрачной радости, а когда горожанин довел речь до конца, на лице закрепилось выражение глубокой задумчивости.

– Вы все верно сделали. Я в вашей ситуации наверняка совершила бы какой-нибудь поспешный и оттого опрометчивый поступок. А вы, я вижу, человек выдержанный…

Последняя фраза прозвучала как вопрос.

– Медицина требует взвешенных решений, – учтиво склонил голову лекарь.

– Было бы неплохо, чтобы это еще какое-то время оставалось тайной. Дело в том, что мне предстоит дальняя поездка, и до возвращения я не хотела бы ничего решать. Что, если мы пока оставим все как есть? Сможете вы продержаться дней тридцать? Конечно, деньги на расходы и награда вам обеспечены. Так что, доктор?.. Вы не назвали свое имя…

– Касгор Столл к вашим услугам,миледи. Тридцать так тридцать.

– А соседи ничего не заподозрят?

– С чего бы? – Лекарь пожал плечами.

– Ну, хорошо, я на вас рассчитываю! Я сейчас чиркну пару слов, пойдете к казначею… Нет! – Мирра оборвала себя и бросила на стол только что поднятое перо. – Лорд-казначей обязательно захочет узнать, зачем вам деньги, и никакими сказками его не проведешь! Вот что! – Правительница метнулась в соседнюю спальню, выгребла из гардероба коробочки с драгоценностями. – Возьмете все это, – она ссыпала коробки на стол и принялась доставать и передавать лекарю сверкающие вещицы, – не волнуйтесь, это мои личные побрякушки еще со времен… Вам сколько лет?

– Двадцать девять.

– О, вас тогда еще и на свете не было! Берите. Отнесете скупщику, здесь тысячи на три сардов, не меньше. А если все же еще потребуется… – Мирра снова ринулась к столу, схватила-таки перо и принялась строчить на чистом листе. Закончила, подписала и для надежности еще и сургуча для печати накапала. – Теперь хорошо! – сообщила немного озадаченному ее стремительными перемещениями медику. – Это на крайний случай. Если что случится, ступайте с письмом к господину Вольду. Он – капитан драконьего отряда и поможет без лишних расспросов.

– Понятно, миледи, – лекарь поклонился в третий раз, – я постараюсь исполнить поручение.

Мирра поклонилась в ответ. Она всегда относилась к врачам с особым почтением. Парень удалился, на всякий случай придерживая рукой набитый драгоценностями карман.

Едва за посетителем закрылась дверь, правительница вернулась к своим метаниям по комнате.

* * *

Пока неопытный дракон не попал в его ловушку, Верлейн и не подозревал, как соскучился по достойному обществу. Стыдно сказать, пару раз даже пожалел, что избавился от Дейла. Тот, правда, достойным собеседником никогда не был, но коли дни напролет вынужден проводить с тупыми воинами, не знающими ни одного слова на священном, начнешь мечтать о беседе со школяром с магического факультета. А дракончик оказался смышлен и забавен и готов послушать о старых временах. В какой-то момент задушевные разговоры с ним перестали быть частью плана, а стали просто приятными разговорами. Он даже показал мальчишке свое собственное сочинение – «Рассуждения о природе воды, воздуха, об их обращении и об использовании заклинаний для перехода из одной среды в другую» и с гордостью смотрел, как тот с явным интересом вчитывается в написанные мелким почерком страницы.

– Вот это очень полезное заклинание, – указал Верлейн на выведенные столбцом фразы на одном из разворотов. – Сам его усовершенствовал. Теперь можно хоть сутки пробыть под водой и дышать словно на поверхности. Когда я был в ваших годах, с его помощью даже закрутил роман с одной наядой. Какая была красотка! Если бы не нужда экономить ману, я бы вам продемонстрировал.

– Замечательное заклятие! – искренне восхитился дракон.

– Да уж. – Маг скромно улыбнулся. – Если будет случай… впрочем, – Верлейн невольно помрачнел, – вряд ли вы пожелаете встретиться со стариком после возвращения к своей матушке. Я ведь позвал вас не только на трактаты полюбоваться. Война подходит к концу. Непобедимый Эдарген погиб, правительница торжествует победу. Вскоре вам предстоит отправиться к Оль-Героху. Мы с вашей матушкой прибудем туда же, и каждый получит то, чего желал.

– Скажите, чем вам так дорог этот Оль-Герох? Аргол был вашим другом?

– Нет. – Маг брезгливо поморщился. «А почему бы и не сказать?» – задумался вдруг. – Башня Агад-Зер хранит одно из величайших сокровищ нашего Мира. Для меня величайших, во всяком случае.

– Что же это? – В глазах дракона зажглось любопытство. И надо же, Верлейн испытал удовольствие, оттого что может вот так поведать свою историю благодарному слушателю. И тот не примет ее за сказку, и если не одобрит, то хотя бы оценит замысел мага.

– От начала времен в Мире было построено тридцать две великих башни. Каждая из них служила порталом для перемещения из одного места в другое. Три первые – нерукотворное создание Творца, остальные возвели эльфы и маги. Тринадцать, и среди них одна из ТРЕХ, были разрушены катаклизмом на Черном континенте. Часть из тех, что остались на Эттарисе, тоже ныне в руинах. Построенных магами осталось всего три: Тхлайская, на острове Хенн и Башня Совета в Итилоре. Эльфы к своим порталам никого не подпускают. И остаются еще две нерукотворные башни: одна – на Южном плато, другая – та самая, в Оль-Герохе. В эльфийских хрониках, а они самые верные, говорится, что корни Агад-Зера прорастают в другой Мир. Мир Творца!

– Отчего же никто не воспользовался этими порталами? – В голосе дракона прозвучало сомнение.

– Хха! Вы, молодой человек, полагаете, то, о чем я вам рассказал, можно прочесть в любой книжке?! – запальчиво произнес маг. – Эльфы хранят свои хроники, как скупец – золотые сарды. Не так-то просто заполучить их настоящие свитки! Этот… – Верлейн порылся на полках книжного шкафа, – я добыл в развалинах Анвари-Этта. И чуть не заплатил за находку жизнью. – Маг провел рукой по левому боку, где под шоколадным камзолом змеился застарелый шрам. – Глядите! «Основание Агад-Зера содержит вход, а купол Асс-Муррской иглы – выход. Семь раз до падения Мин-Олы Творец являлся в Мир в Оль-Герохе…» – Длинный палец колдуна прыгал со строчки на строчку, ноготь отчеркивал нужные места.

– Что значит «вход» – в Агад-Зере, а «выход» – в Асс-Мурре? – Эрсторген заразился волнением мага.

– Ну, это можно объяснить просто. Думаю, это значит, что помимо связи с другим Миром башни были связаны и между собой, подобно эльфийским порталам.

– Вы рискнете воспользоваться порталом Творца?! – В глазах Торки вовсю плясали зеленые солнца.

– Во всяком случае, попытаюсь.

– Хотел бы я оказаться там, когда это случится!

– Я был бы рад такому спутнику, – серьезно ответил маг, – однако у ваших родных на ваш счет наверняка другие планы.

– Да, пожалуй.

* * *

Верлейн появился в городе на седьмой день. Нагло прошествовал через главные ворота в образе вранского крестьянина. Более того, маг сам подошел к ближайшему из гвардейцев, охранявшие ворота, и попросил проводить его к командующему, мол, он по поводу подряда на телеги. Хаэлнир как раз занимался расчисткой на месте бывшие арканских укреплений.

Эльф Председателя Магического Совета, конечно, узнал, но при солдатах не стал показывать вида, проводил посетителя в замок.

– Вот видите, повелитель, – заметил Верлейн, принимая свое истинное обличье, когда они втроем с правительницей заперлись в княжеской гостиной, – я исполнил ваше пожелание и явился во Вранв собственном теле. А как насчет ваших обязательств? Эдарген мертв, осада снята, и арканское войско, как я слышал, вот-вот покинет границы Врана. Пора бы и мне получить, что причитается. Вы, надеюсь, не забыли о том маленьком «залоге», что еще находится у меня?

– Нет. – На этот раз Мирре почти удалось сохранить спокойствие, даже без эльфийских «штучек». – Мы ничего не забыли и готовы отправиться к Оль-Героху, как только…

Хаэлнир предостерегающе сдвинул брови. Он и правительница со дня на день ждали возвращения Змея. Но ведь маг был уверен, что дракон, пресытившийся семейными узами, сбежал и возврашаться не собирается. Командующий считал, что раскрывать перед противником все карты преждевременно, и в этом Мирра была с ним полностью согласна: кто его знает, как маг отреагирует?!

– …вы будете готовы, – закончила правительница фразу. Легкую заминку колдун не заметил или списал на волнение.

– Я готов хоть сейчас! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Верлейн.

– Но готов ли ваш пленник? – спокойно осведомился эльф. – Вы же не думали, что мы позволим оставить его в вашей темнице? Нет, обмен должен произойти одновременно: вам – Оль-Герох, нам – Эрсторген.

– Конечно-конечно, – колдун изобразил любезную улыбку, – у меня и в мыслях не было обмануть моих драгоценных противников! Да и какая там темница?! Дракончик отправится к башне одновременно с нами, но другой дорогой. Должен же и я принять кое-какие меры предосторожности. Вам ли не знать: правительница – дама импульсивная, да и вам по дороге может прийти в голову отбить пленника без всяких обменов.

Мирра заскрипела зубами, но эльф только согласно кивнул.

– Предосторожность разумная. Помните только, что без мальчика башню вам не получить.

Теперь кивнул маг.

– Отправимся завтра, на рассвете, – предложил он, снова превращаясь в крестьянина. – Кстати, вам придется обеспечить меня багажом и лошадью, сюда я прибыл налегке, так что не сочтите за труд. С восходом солнца жду вас у Северных ворот.

Верлейн надвинул на глаза выгоревшую соломенную шляпу и направился к выходу. Запертая на ключ дверь послушно распахнулась от его прикосновения.

– Сильный маг, – констатировал Хаэлнир.

Но Мирра мыслями была уже на пути к Оль-Героху.

– Чуть не забыла, – обратилась она к эльфу – когда их небольшой, хорошо экипированный отряд заканчивал последние сборы. В путь вместе с Миррой и командующим отправлялось еще семь человек. – Ко мне тут один человек приходил, Кастор Столл… – И правительница пересказала все, что сообщил лекарь. – Или ты уже знаешь? – Она демонстративно постучала пальцем по собственному лбу.

– Я просто так чужих мыслей не читаю, – обиделся Хаэлнир. Он почему-то проявлял особую щепетильность в этом вопросе, хотя сама Мирра, будь у нее хоть капля способностей, заглядывала бы в чужие головы без зазрения совести. – Почему, кстати, ты утаила новости от Совета?

– Это вышло спонтанно, – призналась женщина. – Я подумала, вдруг это каким-то образом затруднит наш отъезд? Ты ведь их знаешь, – она кивнула в сторону башни, где находился зал заседаний, – начнут судить да рядить… А нам ехать надо!

Похищение Торки все еще оставалось тайной для вранского Совета. Помочь его члены ничем не могли, а Мирра заявила, что не выдержит ничьих изъявлений сочувствия. Поэтому, чтобы объяснить отсутствие Эрсторгена, Хаэлнир придумал вполне приличную историю о секретном задании. И сейчас командующий и правительница уезжали якобы для инспектирования пограничных укреплений – очень похоже на правду. Все еще помнили, как убивалась Мирра из-за своих разрушенных застав.

Итак, они взяли с собой две телеги с запасом провизии на дорогу, еще одну с кормом для лошадей. Ведь теперь в пути не ждали уютные и надежные сторожевые башни с их конюшнями и припасами. Пятеро из семи спутников, выбранных Хаэлниром, были теми самыми разведчиками, что ходили в ночной рейд под началом Ангена. Сам он тоже вызвался ехать и получил согласие командующего. Еще двое призваны были заботиться в пути о тягловых лошадях. По настоянию мага ни эльфов, ни драконов в отряд не взяли.

Когда правительница во главе небольшой кавалькады выехала за Северные ворота, солнце только-только выскользнуло из-за горизонта. Лучи не успели набрать полную силу, и на розовом небе еще виднелся исчезающий диск Ауреи. На пригорке за воротами удобно устроился какой-то фермер, соломенная шляпа сдвинута на затылок, поверх холщовой рубахи накинут старый жилет из овчины. У ворот, дожидаясь, когда их откроют (на ночь городские ворота запирались – война хоть и закончилась, но все еще диктовала свои правила), переминалась с ноги на ногу еще пара путников. При виде выехавших на дорогу всадников фермер поднялся с травы. Командующий придержал коня, кивнул одному из разведчиков – рыжему Ноку, чтобы дал лошадь крестьянину. Нок отвязал от телеги и подвел новому попутчику изящную гнедую с точеными ногами, тонкой мордой и красиво изогнутой шеей.

Фермер театрально всплеснул руками:

– Это мне-то такую кобылку?!

– Если угодно, мы можем выпрячь для вас коня из упряжки, – сухо заметил Хаэлнир.

Фермер еще немного поахал для вида, но довольно лихо вскочил в седло.

– Как прикажете вас представить?

– Зовите меня Вейл, – фермер приподнял шляпу и кивнул вранцам, – я успел привыкнуть к этому имени.

– Как будет угодно. – Эльф шепнул что-то своему коню, и тот тронулся с места легкой рысцой. Остальным пришлось воспользоваться уздой и шпорами.

От Врана до Оль-Героха, если разобраться, не так уж далеко. Только путь туда лежит по урфийским землям, так что Мирра, испытывавшая стойкую неприязнь ко всему урфийскому, путешествиями к башне не злоупотребляла. Да и чего, опрашивается, ездить-то? На мышей тамошних, что ли, любоваться?! В нынешней поездке за безопасность пути до Вороньего Гнезда можно было не беспокоиться. Вейл-Верлейн, как новый властитель Урфийского княжества, уж наверняка об этом позаботился. Но вот обратная дорога… Впрочем, и об этом Мирра не особенно волновалась, Хаэлнир сказал, у него есть какой-то план, а он ошибается. Лишь бы маг не обманул и вернул бы Торки живым!

А маг в обличье крестьянина как раз ехал стремя в стремя с ее лошадкой, непрестанно донимая рассуждениями на малоприятные темы, как то: отношения правительницы с главнокомандующим и с ее бывшим, как он полагал, мужем.

Мирра разрывалась между желанием послать Верлейна к Испоху и потребностью не выпускать его из поля зрения. Общество колдуна было неприятно. Но ее сын был пленником мага, и Мирра надеялась выспросить о нем хоть что-нибудь у ненавистного спутника.

Догадывающийся об этих побуждениях Верлейн беспардонно эксплуатировал материнские чувства. Правительница злилась, кусала губы, но продолжала ехать рядом с мучителем.

– И давно ты завела шашни с эльфом?

Мирру бесила манера обращаться к ней на «ты», но она молча снесла грубость.

– Я это к чему, – маг зачем-то продолжал разыгрывать из себя малограмотного крестьянина, – про эльфов-то одно доподлинно известно: с людьми они не якшаются. Если и запудрят какой девке голову, то потом – фью-ить – и нет их!

– А вам завидно? – не выдержала женщина.

– Завидно?! – Колдун обидно рассмеялся.

Мирра покраснела и в сотый раз поклялась себе не отвечать на колкости. Тот отпустил еще пару обидных замечаний, потом, видя, что собеседница не реагирует, сменил тон.

– Ладно, не обижайся, – начал примирительно, – я ж из лучших побуждений, сын у тебя такой славный мальчик…

Правительница тут же с надеждой обернулась попутчику, превратившись в слух. Но тот, едва она заглотила наживку, заговорил о другом:

– Как это Аргол додумался затащить тебя в башню, да еще и сдохнуть так не вовремя? Не хочешь рассказать? Нет? Ну, в общем-то догадаться несложно: ему поди дар твой понадобился. Я прав?.. Глупец! А я, стыдно сказать, считал его потенциальным конкурентом. Отнять твой дар невозможно. Но можно получить то, чего ты желаешь для себя. Да, Аргол всегда был излишне самонадеян. Довел до того, что ты возжаждала смерти? Чтож, он получил, что хотел, точнее, что ты хотела! – «Фермер» засмеялся.

Мирра покосилась на него, но промолчала. Маг, скорее всего, был прав. Сама она момент гибели Атола не видела, но Эйнар говорил, что нашел его труп уже остывшим в башне. Очень может быть, что тот перемудрил с заклинаниями, и вот уж правда, тогда она только и мечтала поскорее умереть.

– Я бы нашел способ с тобой договориться! – Разглагольствовал между тем колдун.

«А я бы нашла способ и тебя прикончить!» – додумала ведьма, но вслух, конечно, не сказала.

Дни в середине лета долги, зато сумерки коротки, только-только начнет смеркаться, глядь – уже ночь. Мирре не спалось, несмотря на усталость. Хотелось пойти поговорить с Хаэлниром. Но он всю дорогу будет изображать бездушного эльфийского повелителя, так что лучше и не соваться. Женщина вздохнула, глядя на звезды: где-то сейчас Эрсторген? А Змей? Почему не торопится к ней на помощь, как же хваленый зов крови?

– Вон там, видишь? – раздался рядом вкрадчивый голос. Правительница даже подскочила от неожиданности. – Звездная арка. Эльфы называют ее Вратами Эреи. Красиво, правда? Женщины падки на красоту. Вот и повелитель твой просто красавчик. Ты, кстати, знаешь, откуда у него прозвище Тирзон?

Мирра покосилась на примостившегося рядом Верлейна.

– Тирзон значит «песчаный смерч», – нехотя ответила она.

– Да, кочевники дали такое имя смертоносным бурям в пустыне. Но это уже потом, а поначалу Добрым Братом прозвали нашего друга Хаэлнира, потому что, подобно Доброй Сестре, он не оставлял после себя живых. О, раньше о нем ходили легенды! Или правильнее сказать – страшные сказки? Кочевники пугали его именем непослушных детей. Говорят, он один уничтожил население целого эльфийского города и потом еще перерезал горло собственной сестре.

Колдун провел ладонью поперек собственного горла, изобразив характерный свист клинка. Глаза ведьмы, проследившей за жестом, кровожадно сверкнули, так ясно ей представилось, как настоящий металл разрубает жилы на шее у Верлейна.

– Мечтаешь увидеть меня со вспоротой глоткой? – усмехнулся маг. – Как немилосердно. А ведь я, в сущности, действую из благих побуждений. Исчезновение маны вызовет катастрофу: Равновесие будет нарушено, Мир погибнет. Мой долг предотвратить это и положить начало Новой эре.

«Долг, Новая эра…» Где-то Мирра уже все это считала, даже с той же интонацией. Она прикрыла на секунду глаза, стараясь воссоздать в памяти времяи место. И ведь вспомнила! Место, кстати, тожебыло поблизости, может, только чуть севернее, а может, и нет, давненько это было – ее первое путешествие в Воронье Гнездо в компании с другим чародеем.

Тогда похитившие из Сан-Аркана слуги Аргола несли ее примерно тем же путем. Опрометчиво взявшись колдовать, чтобы задержать похитителей, она истощила собственные жизненные силы и абаданцам пришлось тащить ее на носилках. А колдун ехал рядом и тоже все поминал «Новую эру» и свой долг. «Нет, не долг, миссию! Как он там говорил: «Ты станешь ключом к Новой эре!.»… Ведьма ничего не имела против того, чтобы Верлейн закончил свой путь, как тот ее попутчик.

– Думаю, я стану ключом к вашей Новой эре! – чтобы хоть как-то поддеть собеседника, произнесла она. Но тот взглянул неожиданно серьезно и настороженно.

– Ключом? – даже переспросил он.

Женщина только скривила губы. Шутка не удалась, чего же повторяться?!

Утром снова тронулись в путь. И снова лошадь колдуна оказалась рядом.

– Смотри, специально для тебя взял. – Фермерский «акцент» маг, очевидно, оставил на привале и теперь изъяснялся нормально.

Мирра скосила глаза на потрепанную книжицу в мягком кожаном переплете. Вещь была явно старинная, листы – пергаментные, поверх обложки нашиты две длинные тесемки – чтобы можно было скрутить книгу наподобие свитка. В библиотеке на Горе у Г'Асдрубала было довольно много таких. Правда, по ее собственным наблюдениям, книжки той поры редко оказывались интересными.

– Это летописи Гирстолла, был такой город-крепость в дельте Мурра^[22]. Вот, послушай: «В третье лето правления клана Ястреба, в неурочье, в долину спустилось великое войско, и вел его тот, кого стали потом называть Проклятьем Степи и Тенью Смерти. Вендо Ястреб велел затворить ворота, и эльфы обтекли Гирстолл, подобно разлившемуся Мурру весной, и стали напротив Анвари-Этта. И Повелитель Тирзон один подъехал к стенам Анвари, а в руках его сияла Белая Смерть и свел он руки, и среди ясного дня ударил гром. Ветер смел стены и дома орхаев, и стало место то пусто. В тот день рухнула большая башня в Гирстолле, и было много дурных знамений, но Вендо принес обильные жертвы духам пустыни, и армия эльфов прошла мимо». Как тебе?

Летописец сильно злоупотребляет союзом «и», – пожала плечами правительница.

– Не будь строга. Скажи лучше, как тебе наш друг, Хаэлнир Тирзон? Ты не думаешь, что он нарочно скрыл часть своих талантов? Почему было не воспользоваться своей силой в самом начале войны?

– Почему бы вам не спросить об этом его самого? – вопросом на вопрос ответила Мирра.

– Как знаешь. Но я бы на твоем месте задумался.

Но ведьма не стала задумываться. И так ясно, чего добивается маг, хочет посеять в ее душе подозрение, как сама она недавно пыталась стравить их с Эдаргеном. Странно только, что способ выбран такой неуклюжий.

На границе командующий объявил разведчикам об истинной цели их путешествия. Никто не удивился.

– Мы поняли, что заставы – только прикрытие, едва миновали первую из них. Правительница даже не взглянула на развалины! – признался Ангел.

– Кто желает, может еще вернуться во Вран. – Впрочем, это было сказано скорее для проформы, никто из разведчиков от опасной поездки не отказался.

В полдень Верлейн нагнал ехавшего в авангарде Хаэлнира и некоторое время о чем-то с ним беседовал. Мирре не было слышно, о чем шла речь, поэтому, когда лошадь колдуна отделилась от кавалькады и погнала куда-то в сторону, она не на шутку встревожилась.

– Куда это он?

Маг на своей кобыле вот-вот должен был скрыться в перелеске. Но эльф даже не повернул головы в сторону «беглеца».

– Он должен кое с кем встретиться, – спокойно объяснил Хаэлнир всполошившейся правительнице.

– С кем? А если он смоется? Следовало послать с ним кого-нибудь из наших.

– Зачем ему сбегать? При желании он мог бы вовсе не появляться у нас во Вране. Что касается сопровождения, – Хаэлнир, как всегда, был терпелив и обстоятелен, – то Верлейн не изъявлял желания иметь попутчика. Навязывать же сопровождающего было неразумно. Во-первых, он легко может избавиться от любого из наших людей, во-вторых, ни к чему демонстрировать чрезмерное недоверие – это признак слабости.

Мирра не нашлась, что возразить. Она несколько раз привставала в стременах, пытаясь высмотреть колдуна в зеленых зарослях, но так ничего и не увидела.

– Куда, как ты думаешь, он поехал? – бросив пустое занятие, спросила она.

– Да он, собственно, и не скрывал, – командующий зачем-то ухватил за сбрую Миррину лошадь, – хочет встретиться с отрядом, сопровождающим к Вороньему Гнезду Эрсторгена.

Мирра резко рванула уздечку, заворачивая кобылу к роще, где недавно скрылся Верлейн, но крепкая рука эльфа не позволила животному совершить разворот.

– Успокойся. – Хаэлнир поймал и с силой сдавил Миррин локоть. Та даже вскрикнула от боли, но зато перестала бестолково колотить пятками лошадиные бока. – К ночи или самое позднее завтра до полудня он нас догонит. И я уже говорил, преследовать его неразумно. Наверняка он предусмотрел и этот случай. Неужели ты хочешь неосторожным поступком навредить сыну? Тем более скоро мы будем на месте, где и состоится обмен.

– Ладно. Отпусти.

Эльф разжал пальцы.

– Больно, – пожаловалась Мирра, растирая руку. Эльф аккуратно закатал рукав платья и подул на покрасневшую кожу, боль и пятна от пальцев тут же исчезли.

– Здорово! А ты… – Но Хаэлнир уже снова стал суровым командиром, не оборачиваясь, он поехал в голову отряда. Немного обиженная Мирра пристроила свою лошадь сразу за первое телегой.

Они ехали по уже знакомой ведьме местности, где пологие холмы перемежались осиновыми рощами пополам с темным ельником. Тут и там по бокам тропы и среди холмов выпирали из земли громадные каменные глыбы – подарки, оставленные спускавшимся здесь когда-то ледником, – это ей Хал объяснил на одном из дневных привалов. К ночи колдун не вернулся, в связи с чем правительница садилась на рассвете в седло в самом гнусном настроении. Накануне вечером она непрерывно вертелась в седле, ожидая появления мага с минуты на минуту. Теперь же ехала погруженная в мрачные раздумья и совсем не глядя по сторонам.

Маленький отряд пересекал один из лесных островов, разбросанных по холмистому морю, когда командующий неожиданно забеспокоился. Он оставил свое место в авангарде и поскакал к плетущейся в конце колонны правительнице. Сопровождавшие обоз разведчики поспешно спешивались. Мирра не успела ничего сообразить, как Хаэлнир соскочил со своего коня и тут же сдернул с седла и ее.

– Где твой шлем?

– Здесь где-то… – Ошарашенная женщина никак не могла сообразить, чем вызвана вся эта суета – Эльф отвязал от седла и напялил ей на голову изящный золоченый шишак.

– Пойдешь рядом с Ангеном за первой телегой. Лошадь поведешь в поводу, если что, прикроетесь до справа.

– Да что случилось?!

– Выполнять! – шепотом рявкнул командующий и бросил поводья Тени незаметно оказавшемуся рядом Ангену, а сам унесся верхом вперед.

– Миледи, держитесь за край телеги и постарайтесь из-за борта не высовываться. Нагните голову, вот так… – Капитан разведчиков показал, как нужно сгорбившись идти под прикрытием повозки. Правительница послушно пригнулась. Так они брели какое-то время. Все, кроме командующего, вели своих коней под уздцы, возницы больше не сидели на передке телег, а шли сбоку, нахлестывая лошадей. Очень скоро от такой ходьбы у Мирры заломило плечи и шею.

– От кого мы прячемся-то? – возмущенно окликнула она проезжавшего мимо Хаэлнира – тот непрерывно перемещался с головы в хвост обоза. – У меня уже голова вспотела в этом шлеме…

Сразу четыре стрелы ударили в борт телеги, за которой, пригибаясь, брели они с Ангеном. Еще две вошли в левую ногу и бок несчастной Тени, лошадь рванула вперед, выдрав поводья из рук Разведчика. Следом серой стрелой полетел отпущенный Хаэлниром Гвиск. Сам эльф успел спешиться и прикрыть правительницу от еще дюжины стрел, выпущенных из леса справа, – не долетев до них какой-нибудь десяток дюймов, они странным образом отклонились в сторону.

– Повозки – в круг! – крикнул командующий. Их возница сумел завернуть лошадь, прежде чем утыканное стрелами животное рухнуло на лесную дорогу. Вместе с Ангеном они подправили накренившуюся телегу, и она упала набок, образовав импровизированный щит. Эльф тут же втолкнул за него растерявшуюся ведьму. Капитан и возница оказались рядом, у каждого в руках по прямоугольному щиту. Анген к тому же одной рукой ухитрялся заряжать устроенный на колене арбалет. Стрелы продолжали сыпаться из-за деревьев по обеим сторонам дороги. Часть невидимых стрелков, судя по траектории полета, засела в кронах высоченных сосен. Мирре едва не стало дурно от вида нескольких стрел, засевших в плаще Хаэлнира, но эльф, как и все они, был предусмотрительно облачен в кольчугу, а эльфийскую сталь можно пробить, разве что выстрелив в упор бронебойным болтом. Другие ее спутники тоже пока не пострадали. Всех их спасло то, что неведомые нападавшие, стараясь бить наверняка, целились в основном в туловище.

– Говорила я, проклятый колдун устроит нам засаду! – доставая из-за спины арбалет, зло процедила Мирра. Эльфийская «игрушка» взвелась сама, но стрелять было не по кому. Нападавшие, кем бы они ни были, не торопились показываться из-за деревьев.

– Не так уж метко они стреляют, – заметила выглянувшая из-за щита правительница, но эльф, бесцеремонно надавив на шлем, втолкнул ее обратно.

– Повелитель Хаэлнир установил щит, – негромко пояснил присевший рядом за щитом Анген.

– Но я не могу все время находиться рядом, – заметил командующий. – Парням у третьей повозки приходится совсем туго, им не удалось перевернуть ее, как нам. Я схожу за ними. А потом нужно будет наведаться в лес. Сумеете продержаться без меня какое-то время?

– Да. Нет, – одновременно ответили капитан и Мирра.

– Не позволяйте ей высовываться, – бросил эльф разведчику и вознице и скользнул в сторону последней из повозок.

– Хал, не ходи, там опасно! – успела крикнуть правительница.

– Здесь везде опасно, – попытался успокоить ее возница, но она только обожгла его злым взглядом.

Командующий вернулся довольно быстро, приведя с собой остальных членов их отряда. Кроме щитов те с собой притащили по мешку с овсом и тут же сложили из них нечто похожее на вал.

– Для защиты почти так же хороши, как мешки с песком, – заявил Нок, пристраивая сверху свой щит.

Хаэлнир всмотрелся в кроны ближайших сосен и послал арбалетный болт по невидимой цели. Почти сразу послышался треск ломающихся веток и глухой звук падения. Еще две стрелы ушли в зеленую листву по сторонам дороги, и два коротких вскрика подтвердили, что и они нашли свои жертвы.

– Остальных отсюда не достать, – сообщил Хаэлнир спутникам. – Пойду посмотрю, много ли их в лесу. Зарядите арбалеты и глядите в оба! Я скоро.

– Поосторожнее там.

На этот раз правительница воздержалась от криков типа: «Не ходи!», а вместе с другими, проверив оружие, заняла место перед своеобразной амбразурой в просвете между мешками.

Несмотря на продолжающийся дождь из стрел, Хаэлнир вышел из-за щитов и, не прикрываясь, двинулся в лес. Обстрел на некоторое время целиком сосредоточился на нем, но все стрелы отлетали от магической преграды.

– Так чего нам бояться, раз в него попасть нельзя?! Перебьет всех поодиночке, нам и делать ничего не придется. – Молоденький помощник конюха, включенный в отряд ради ухода за животными, во все глаза глядел на «чудо».

– Дурак, – Нок отвесил парню подзатыльник, чтобы ударить самому, ему придется снять защиту, а их влесу, может, целый полк.

Мирра закусила губу. Капитан строго глянул на разговорчивых парней:

– Хватит вам. Следите-ка за лесом лучше, вон с нашей стороны…

На стороне, противоположной той, где скрылся эльф, зашевелился подлесок. Что-то мелькнуло в ельнике. Нок вскинул арбалет, но Мирра успела раньше. На травяную проплешину выпал труп мужчины в добротной зеленой куртке с армейским колчаном за спиной.

– Не похож на разбойника, – в унисон Мирриныммыслям произнес Анген.

В щиты с новой силой забарабанили стрелы, из прошитых ими мешков шуршащими струйками потекло на землю зерно. Мирра выпустила еще две стрелки, ориентируясь на качающиеся ветки, ей показалось, что как минимум одна не пропала даром.

Анген опустил руку на ее плечо:

– Бейте наверняка, стрелы стоит поберечь.

– Хорошо.

В глубине леса раздался крик. Обороняющиеся прильнули к щитам.

– На помощь зовут, подмоги просят. Голос вроде незнакомый…

– Надо пойти помочь командующему, – заволновалась ведьма. – Ясно, что он их потрепал, но сейчас как набегут со свежими силами.

Анген успел ухватить за локти собиравшуюся убраться из укрытия правительницу:

– Командир велел вам не высовываться! – Однако разведчику и самому не терпелось узнать, что происходит за завесой из ветвей и листьев. – Нок, Ранди, давайте в лес. Поддержите, если что, командующего. А вы, миледи, чем вырываться, лучше бы наколдовали какой-нибудь огненный шар, чтобы отвлечь этих, пока ребята до деревьев бежать будут.

Мирра наконец сумела освободить локти.

– Здесь от моего огненного шара много толку не будет, – мрачно сообщила она, – но можно состряпать кое-что другое.

Она достала из сумки на поясе незаменимый пакетик с урехтской смесью. Со времен ее путешествия в Готтар и далее у нее вошло в привычку не выезжать за ворота без парочки полезных колдовских припасов. Нок только ойкнул, когда ведьма рванула волос из его рыжей шевелюры. Ранди поспешил оторвать волосок сам.

– Вот так… – Ведьма посыпала волоски брильянтовой пылью. – Готовы бежать?

Ранди поправил меч на перевязи, Нок поудобнее перехватил арбалет.

– Пошли! – Мирра выбросила волоски в щель между мешками. Упав на траву, они превратились в две мужские фигуры, как две кайли воды похожие на ее спутников. Призраки, прыгая из стороны в сторону, понеслись к лесу. Одновременно настоящие разведчики бросились в другую сторону.

Хаэлнир, не прячась, вошел в лес. Стрелки, а здесь было не меньше десятка, один за другим обнаруживали свое местонахождение. Слишком велико было искушение пустить стрелу по такой удобной мишени. Эльф дошел до нескольких кучно растущих сосенок и… исчез. Не так уж сложно отвести глаза в лесу нескольким воинам. Первым и сбил занявшего удобную позицию на сосне лучника. Послал стрелу в горло, чтобы избежать шума – в отличие от противника, он свое местоположение раскрывать не торопился. Но стрелок не удержался и свалился со своего насеста, так что пришлось немного побегать. Попутно стрелой снял еще одного, затаившегося в подлеске. Следующий, отбросив лук, шагнул ему навстречу с обнаженным клинком. Вогнал в него третий болт – какое, к Испоху, благородство?! На самом деле, хоть в нападавших и чувствовалась определенная выучка, эльфу, даже всем скопом, они были не соперники. Но Хаэлнир искал главного врага, его непременно нужно было взять живым. Колдун, если только это его приспешники напали на отряд, непременно должен скрываться где-то рядом.

«Интересно, на что он рассчитывает? – думал главнокомандующий, уклоняясь от очередной стрелы. – Или я ошибся, и Оль-Герох магу не нужен, а все хлопоты, ради того чтобы выманить нас из Врана? Тогда кого? Меня, или Мирру, или обоих? И эта засада… Нет, это лишено всякого смысла! Это не может быть Верлейн».

Но тут, подтверждая худшие его опасения, колдун все-таки показался из-за деревьев. Он был верхом и правил прямо на Хаэлнира.Эльф приготовился к настоящему поединку. Не доезжая нескольких шагов, кобыла мага споткнулась. Толстая стрела перебила ей изящное колено, бедняжка заржала и упала на бок, чуть не подмяв под себя седока. Маг, в облике фермера, в последний момент сумел выдернуть ногу из стремени и, ловко перекатившись через плечо, оказался у самых ног Хаэлнира. Взведенный арбалет тут же уперся в грудь.

– Не вздумайте стрелять! – чуть задыхаясь после кульбита, предупредил маг. – Я не с ними!

– Я так и подумал. – Командующий сунул приклад оружия колдуну в руки. Появившийся в другой руке клинок отбил две направленные в них стрелы. – Было бы проще, если бы вы сами позаботились о своей безопасности! – напомнил он Верлейну.

– Да, конечно. – Маг спустил тетиву, но болт ушел в небо. – Не мой профиль, – пояснил он извиняющимся тоном, поспешно доставая из-за пояса мешочек со стеклянными шариками. – Домашние заготовки… – Он швырнул прозрачный пузырь в траву, сопроводив бросок заклинанием. С ветвей на землю «осыпалось» сразу два лучника. Один сломал шею при приземлении, другой поднялся, припадая на правую ногу, и эльф добил его из возвращенного арбалета.

Со стороны дороги, петляя между деревьями, показались два вранца. С небольшим отставанием справа и слева в лесу затрещал подлесок под ногами новых врагов.

Хаэлнир слышал недавние крики одного из лучников и мысленно поприветствовал его начинание. Встретиться в поединке сразу с несколькими воинами предпочтительнее, чем мотаться по лесу в поисках затаившегося противника, особенно если ни руках у вас весьма своевольная правительница, которая, чуть отвернись, покинет укрытие.

– Нок, на землю!

Разведчик выполнил команду, но не так быстро, как сделал бы эльфийский воин, поэтому пущенная сзади стрела вошла ему в плечо повыше лопатки.

– Прикроете его, Вейл?

Маг кивнул и короткими перебежками, от ствола к стволу, двинулся в сторону упавшего. Хаэлнир развернулся к набегавшей с другой стороны ватаге из восьми мужчин в одинаковых кожаных куртках. У троих в руках арбалеты, остальные вооружены прямыми мечами. Луки, которые, судя по болтавшимся за спиной колчанам, у них тоже имелись, оставлены где-то в лесу. «Не исключено, что там же имеется еще подкрепление», – отметил про себя эльф, посылая одну за другой три стрелы по бегущим. Он целил по арбалетчикам, но один споткнулся о сосновый корень, и стрела досталась дереву. Перезаряжать оружие времени, да и смысла не было.

Первый из нападавших решил ударить с разбега. Командующий поймал мечом направленный по косой ему в шею клинок, отбил, изгиб арбалета врезался в бородатое лицо. Эльф бил вполсилы, опасался испортить оружие. Тем не менее мужик на какое-то время охладел к схватке. Его приятели позволили единственному оставшемуся у них стрелку сделать залп, а когда эльф пригнулся, пропуская болт над собой, дружно кинулись с трех сторон. Хаэлнир перекатился под ноги среднему, зацепил арбалетом под колени («Тетива теперь определенно испорчена!»), дернул на себя. Тут же выпустил приклад, перехватил рукой кисть с занесенным мечом и перебросил воина себе за спину. Вывернутая ладонь разжалась, выпуская клинок. Эльф тут же подхватил его и метнул во второго нападавшего; третий упал со вспоротым животом. Бросив короткий взгляд на придавленный мертвым телом арбалет, Хаэлнир вытянул из ножен второй меч.

Последний вражеский мечник не торопился напасть, между тем его приятель с арбалетом успел перезарядить оружие и прицелиться. Стрела звякнула о сталь, вращая мечом, эльф в три прыжка достиг стрелявшего. Отточенное лезвие отсекло ему правую руку, второй клинок вошел в солнечное сплетение. К тому времени очухался борода – получивший арбалетом по зубам. Теперь вдвоем со своим осторожным товарищем они, изготовив мечи, пятились от опасного противника, то и дело выкрикивая призывы о помощи. Но откликнуться на них в общем-то было уже некому.

Ранди расправился с двумя кинувшимися на него ратниками. Еще двое повернули к раненому разведчику и низкорослому крестьянину, представлявшимся им легкой добычей. Брошенные им под ноги стеклянные шары лопнули, выпустив в воздух желтоватый дымок. Нападавшие тут же закашлялись и, повалившись на землю, забились в страшных судорогах, кожа их на глазах желтела и морщивалась, даже тело словно бы усохло. Последний из прибежавших на помощь воинов, увиден страшную смерть своих соратников, кинулся прочь, но Ранди, метнув нож, заставил его «прилечь» в ближайший кустарник.

Хаэлнир прикончил двоих последних противников, пока им тоже не пришло в голову броситься наутек, и подошел к прислонившемуся к дереву Ноку. Колдун успел извлечь стрелу из плеча разведчика и даже остановил кровь. Тот с некоторым недоверием глядел на черно-зеленую труху, котороймаг посыпает его рану, но молчал: недавние манипуляции со стрелой убедили его, что «фермер» знает толк в этом деле.

Эльф покосился на лежащие неподалеку «подкопченные» трупы.

– Вы «открыли им дверь», – с упреком обратился он к колдуну.

Да, и подобрал то, что им больше не былонужно. Не вижу в этом ничего дурного. Какая разница, каким путем попадаешь в Чертог? Вы отправляете туда ударом меча, я – другим способом. – Маг поднял глаза от обработанной раны и одарил командующего ироничной улыбкой. – Я не способен на ваш, эльфийский манер попросить речку или камень поделиться силой, а на заклинания пришлось сильно потратиться.

– Сможешь идти? – Наклонился командующий к раненому разведчику, тот, постанывая и держась за наскоро перевязанное плечо, поднялся на ноги. – Вот и славно. Вернемся к телегам. Наши наверняка беспокоятся.

Ранди попытался придержать приятеля за талию, но тот отстранил руку и сам побрел в сторону дороги. Ранди все же пристроился рядом, готовый в случае чего подставить плечо. Хаэлнир и Вейл шли следом, то и дело оглядываясь, прислушиваясь к лесу. Но ничего подозрительного не заметили. Не доходя до дороги, маг чуть приотстал.

– Вам лучше появиться первым и все объяснить правительнице, – предложил он обернувшемуся эльфу. Тот, подумав, кивнул. Мирра действительно могла пустить стрелу, не разобравшись.

Но даже и после объяснений она пронзила вышедшего с некоторым опозданием к телегам колдуна ненавидящим взглядом.

– Я знаю, как подозрительно это выглядит.

Вейл примирительно поднял руки, – но я действительно тут ни при чем. Перед нашей поездкой специально велел очистить пространство от гор до самого Вранского тракта, не оставив ни одной урфийской заставы. Вероятно, разбойники как-то проведали об этом и решили воспользоваться случаем…

– Ваша самонадеянность стоила жизни моему человеку! – Голос Хаэлнира наполнился металлом. На баррикаде из мешков лежало тело молоденького возницы. Шальная стрела угодила парню в глаз, когда схватка в лесу уже практически закончилась. – Вы заставили меня ограничить численность отряда семью членами. Я выполнил ваши условия. Но вы не сумели обеспечить безопасный проход по вашей территории!

– И глубоко в этом раскаиваюсь, – смиренно опустил голову колдун. – Но сделанного не воротишь. Или вы хотите расторгнуть договор?

Эльф и Мирра вынужденно промолчали.

– Не станем изводить друг друга упреками. Попробуем разобраться, кто все-таки рискнул перебежать нам дорогу?

Расторопный Ранди уже тащил за ноги из кустов труп убитого Миррой стрелка.

Все окружили тело, разглядывая кожаную курткуцвета летней листвы, прочные шерстяные штаны такого же оттенка, сапоги на мягкой подошве и кожаную портупею.

– Колчан, глядите, трехразрядный. – Анген показал на примеченный им еще раньше чехол для стрел, разбитый на три отделения: для бронебойных, дальних и сигнальных, с намотанной вокруг древка паклей соответственно. – Такие раздают стрелкам в княжеской дружине.

Все взгляды вновь устремились к Верлейну.

– Обращаю ваше внимание на вот этот маленький значок. – Маг поднял обломок стрелы и, словно гид указкой, потыкал им в вышитые на груди убитого три переплетенные буквы. – Это вензель барона Ундока. Он свободный землевладелец, то есть связан с урфийским троном весьма шаткими обязательствами. Мне доносили, что во время войны некоторые мои вассалы «по бедности» занялись грабежом на дорогах. Полагаю, мы имеем дело с молодцами из такой вольной баронской дружины.

– Как же вы позволили местной знати настолько распуститься?! – возмутилась правительница.

– Я, видите ли, был сильно занят войной с вами, душенька, – мило улыбнулся чародей. – Ну, думаю, теперь, когда картина в основном ясна, можно продолжить путь.

– У нас осталась всего одна лошадь помимо моего Гвиска.

Эльф свистнул, и умный конь тут же вынырнув из ближайших зарослей. Возница первой телеги, прикрывавший Мирру щитами вместе с Ангеном подвел чудом уцелевшего коня капитана.

– Возьмете правительницу к себе в седло, – сказал маг. – На второго коня навьючим припасы. До места, где нас будет ждать мой отряд, совсем недалеко. Там найдутся и запасные лошади.

– Торки недалеко отсюда? – встрепенулась Млрра.

– Да, – нехотя признался колдун. – Они будут ждать нас примерно в полудне пути, у Горячего камня. Отсылать их дальше без нашего повелителя я не рискнул: недолго и заплутать по милости эльфийского заклятия.

– А владения этого вашего Ундока, они где кончаются?

– Они тянутся отсюда до самых гор. К чему вы клоните?

– Что, если барон решил напасть не только на нас, но и на отряд, везущий Торки? – Правительница впилась ногтями в локоть Хаэлнира.

– У вас достаточно воинов в охране? – испытывающе взглянул тот на мага.

Верлейн нахмурился:

– Я полагал здешние места безопасными…

– Где живет барон?

– Его замок – к юго-востоку. Верхом часа за два доскачем.

– Отдайте Вейлу своего коня, капитан. Мы вдвоем едем к барону.

– Я с вами. – Мирра вцепилась в плащ командующего мертвой хваткой. Костяшки пальцев побелели от напряжения, но она и не думала разжимать кулачки.

Хаэлнир некоторое время смотрел в прищуренные зеленые глаза, потом сдался:

– Ладно. – Он вскочил на коня и втянул женщину в седло. – Гвиск недовольно покосился на наездницу лиловым глазом. – Анген, похороните Бэйзила, соберите, что осталось от припасов, и ждите нас на краю леса. С тропы лучше свернуть, – нагнувшись, добавил он, – кто знает, кого еще занесет в эти места на запах свежего побоища.

Капитан коротко кивнул.

Они рванули напрямик через лес. В глубине высокие сосны были почти лишены нижних веток, так что поначалу скакать было довольно легко, но ближе к краю появился густой подлесок, кусты так и норовили хлестнуть Мирру веткой, так что ехать пришлось, уткнувшись лицом в плечо Хаэлнира. В других обстоятельствах ей, может, такой способ передвижения даже понравился бы. Но сейчас сосущее беспокойство вытеснило все другие чувства.

Замок стоял на холме. Кладка старая, но добротная, высокие стены из необработанного камня дополнительно окружены рвом, правда, сухим, зато утыканным по дну кольями. Подъемный мост, перекинутый через ров, сейчас был опущен. Барон либо ждал возвращения своего отряда, либо вообще не страшился пришельцев. На соседнем холме разбросала домики убогая деревушка.

Хаэлнир придержал коня у последних деревьев.

– Ваши предложения? – обернулся он к Вейлу, – Отведем глаза, прикинувшись баронскими пленниками, везущими пленницу, или попытаемся прорваться как есть? Колдун задумчиво окинул взглядом эльфа и правительницу:

– Пожалуй, ни то ни другое. Представим правительницу знатной дамой, опрометчиво выехавшей поохотиться в здешних краях. Вы – ее кавалер, раненный неизвестными разбойниками. Лучше даже убитый… или хотя бы без сознания. Но ни в коем случае не эльф! Не то нас и близко не пустят. Ну а я, как видите, простой крестьянин. – Маг спешился и взял лошадь под уздцы. – Давайте, знатная дама, пересаживайтесь на моего коня и наколдуйте себе наряд побогаче.

Мирра дождалась, пока командующий утвердительно кивнет ей, и нехотя перебралась в другое седло.

– Так пойдет? – спросила она колдуна, посыпая себя брильянтовой пылью. Вместо дорожного костюма на ней оказался довольно безвкусный, но явно дорогой, красно-зеленый камзол для верховой езды и такая же юбка с длинным разрезом.

– Вполне, – бросил тот Мирре. – Теперь вы, правитель.

Эльф без лишних разговоров превратился в средних лет вельможу с холеной бородкой клинышком, в охотничьей шляпе с пером и куртке с очень натурально торчащей из спины стрелой. Мирра даже ахнула, увидев сочащуюся из раны кровь. Иллюзия была потрясающе реалистичной. Эльф завалился грудью на шею Гвиска, картинно уронив руки.

– Замечательно! Едем к воротам. – «Фермер» ухватился за стремя Мирриной лошади и побежал ничуть от нее не отставая.

Когда их троица достигла моста, в воротах показалась встревоженная стража.

– Помогите! – протягивая к стражникам руки, закричала Мирра. – На нас напали в лесу разбойники! Мой муж ранен… («Тьфу, тьфу, минуй нас!» – про себя отплюнулась она.)

Воины на воротах, однако, не слишком спешили на помощь. Двое заняли позицию по сторонам от Мирриной лошади. Еще один подошел к коню Хаэлнира. Четвертый остался за воротами, всматриваясь в полосу леса, откуда только что выехали нежданные гости.

– Помогите, – снова взмолилась правительница, на этот раз добавив: – Я озолочу вас и вашего хозяина, если спасете нас!

Богатые наряды путников служили хорошим подтверждением ее словам.

– Отведем ее к барону? – вопросительно взглянул один из стражников на появившегося из привратницкой командира.

Стражники щеголяли в куртках, точь-в-точь как у давешних разбойников, командир же их оказался одет в шелковую рубаху и длинный кожаный жилет. На красной, расшитой шелком перевязи болтался широкий палаш.

Капитан взглядом опытного оценщика окинул Миррин камзол с драгоценными пуговицами и иллюзорную упряжь Гвиска, украшенную серебром.

– Пожалуй. Идемте, миледи, я провожу вас к вашему господину.

– Я не могу оставить здесь своего мужа, – спешиваясь, заявила Мирра, – мы должны немедленно отнести его к лекарю, самому лучшему! Есть у вас в замке лекарь?! -ухватив капитана за роскошную перевязь, спросила она.

Стоявший поблизости стражник собрался прийти «на помощь» командиру, но тот предостерегающе сдвинул брови, и он остался на месте.

– Конечно-конечно, у господина барона имеется отличный лекарь. Не беспокойтесь, я и не собирался оставлять здесь вашего мужа.

По его команде двое стражников довольно бесцеремонно стянули «бесчувственного» Хаэлнира с седла.

– Ты! – Палец капитана уперся в грудь отиравшегося рядом с конем фермера. – Поможешь госпоже.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Мирра едва не прыснула от смеха, когда стражники взвалили ее мнимого мужа на спину колдуну. Вот уж чего тот точно не ожидал! Согнувшись в три подбели, Вейл с эльфом на плечах поплелся следом за Миррой и капитаном стражников.

Замок был домом не одному поколению баронов Ундоков. К основному зданию примыкали свежие кирпичные пристройки. Обожженный кирпич на фоне серого, изъеденного непогодой камня выглядел почти нарядно. Впрочем, внешний вид построек барона явно не слишком заботил, куда больше внимания он уделил толщине стен и размеру окон, последние были микроскопическими, и первый ряд размещался ярдах в шести над землей.

«Живут, как в каменном мешке», – отметила про себя правительница. Внутри и впрямь царил полумрак.

– Барон обедает на втором этаже. Мы с вами поднимемся к нему, ну а вашего супруга лучше разместить в нижнем зале,.. – Капитан попытался взять Мирру за локоть.

– Я останусь с ним! – Мирра отшатнулась в сторону.

– Ну-ну, потише, милочка! – Учтивость слетела с капитана, как шелуха со спелого семени. – Здесь не ваше поместье! Господин с удовольствием «побеседует» с вами, – урфиец многозначительно усмехнулся, – но этот мертвяк вполне может…

Договорить он не сумел. Оживший «мертвяк», к которому он опрометчиво повернулся спиной, одним движением свернул наглецу шею. Одновременно Верлейн коротким заклинанием на несколько секунд обездвижил сопровождающих их стражников, и Хаэлнир без лишнего шума оглушил их рукоятью меча.

– Держись между мной и Верлейном, – приказал эльф Мирре и, обнажив мечи, начал подъем полестнице.

– Почему было не прикончить их сразу? – ворчал позади колдун.

– Потому, что я еще не уверен, что здешний хозяин – виновник нападения на наш отряд. Сначала порасспросим его как следует.

– Это не помешало вам сломать позвоночник нашему проводнику.

– Он был невежлив с дамой.

В холл второго этажа выходило сразу четыре двери. Крайняя слева отворилась, выпуская нарядного лакея с подносом.

Эльф нанес удар эфесом в висок, успел подхватить выпавший из рук слуги поднос. Но само тело с глухим стуком брякнулось на пол.

– Что там такое, Рикет? – донесся из-за соседней двери недовольный голос.

– Полагаю, это и есть наш хозяин. Дайте-ка…

Колдун выдернул из рук Хаэлнира поднос, преображаясь в свалившегося слугу. Поманив за собой командующего и правительницу, распахнул дверь в комнату с предполагаемым бароном.

– Мой господин, к вам гости! – торжественно заявил он, отступая в сторону и пропуская вперед знатную пару.

Барон, атлетично сложенный брюнет лет тридцати, в дорогой рубахе с золотым кружевом и бархатной безрукавке, поднялся из-за накрытого стола. Если он и ждал гостей, то, видимо, не этих ладонь легла на эфес меча, в остальном лорд не проявил беспокойства. Мирра и ее спутник в залитой кровью куртке больших опасений не вызывали.

Взгляд правительницы уперся в деревянный щит, вывешенный на стене за спиной барона. На зеленом поле, разделенном по диагонали золотой чертой, красовались три сплетенные между собой буквы, в нижней части злобный медведь сжимал лапой копье.

– Красивый герб, господин Ундок! – Хаэлнир, отпустив Миррину руку, шагнул к барону. Тот обошел стоящий на возвышении обеденный стол, встал впереди, чуть отставив ногу в мягком ботфорте – так рисуют рыцарей на парадных портретах. Эльф отвесил элегантный поклон. Глаза хозяина округлились при виде торчащей сзади стрелы. Секундного замешательства хватило, кулак командующего врезался в чисто выбритый баронский подбородок. Другой рукой он выхватил меч и рассек ремень, удерживающий ножны с клинком лорда. Палаш полетел в дальний конец зала. Лорд въехал спиной в стол, сметая дорогую посуду. Но эльф тут же поймал его за грудки, дернул на себя, успел развернуть и зажать шею в сгибе локтя. Лицо землевладельца начало наливаться кровью.

– Не желаете сами заняться нашим хозяином – обратился Хаэлнир к магу.

Тот тщательно наложил засов на дверь, потом подошел, поигрывая серебряным подносом.

– Нет, – сообщил он, поберегу ману для более подходящего случая, – но вы, пожалуйста, экспериментируйте. А я, с вашего позволения, посмотрю: не каждый день приходится наблюдать работу эльфийского мастера силы.

– Я не собираюсь применять магию. – Хаэлнир подтащил барона к его креслу, критически осмотрев, потом ударом меча снес высокую мягкую спинку. Усадив лорда на самодельную табуретку, он наконец освободил его горло, зато заломил за спину обе руки.

– Досточтимый хозяин, – вежливо начал он, – мы ведь не ошиблись, вы – барон Ундок?!

Придушенное шипение – барон все никак не мог отдышаться, – вероятно, означало «да».

Некоторое время назад в лесу нам повстречались люди с вот такими же монограммами на куртках. – Хаэлнир заставил Ундока повернуть голову и взглянуть на собственный герб. – Должен заметить, вели они себя недружелюбно. Один из сопровождавших меня людей пал от стрелы, и Все мы вынуждены были прервать поездку ради визита в ваш замок. Могу я узнать, какое отношение к вам имеют эти люди и чем вызвано их нападение?

– Кто вы? – прохрипел барон.

– Извините, мы не представились. – Эльф стер чужую личину. – Хаэлнир Тирзон из Безымянного клана, а это – госпожа Мирра Вранская и господин… – Колдун, подумав, тоже изменил облик правда, не стал принимать свой истинный вид. – …Вейл, наместник Урфийский.

– Князь Урфийский, – поправил Вейл, – мы больше не признаем протекторат Соединенного королевства.

– Так я жду ответ, барон.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Хаэлнир дернул сведенные за спиной руки пленника вверх, чуть надавив ладонью между лопаток.

– Вы говорите неправду. Об этом свидетельствуют ваши глаза. Если бы у меня было чуть больше времени, я объяснил бы вам связь между искренностью ответов и траекторией движения зрачка. Но сейчас не до научных дискуссий. Воины, напавшие на нас, мертвы – это на случай, если вы надеетесь на их появление. Меня интересует лишь, сколько всего их было и зачем они были посланы.

– К чему говорить, если меня все равно убьют? – Плечевые суставы Ундока неприятно затрещали, но он только зарычал сквозь зубы.

– Ваша смерть не входит в мои планы, по крайней мере, пока, – все так же учтиво сообщил командующий. – Почему бы просто не сказать то, что мне нужно?

– Лорд – опытный воин, он умеет терпеть боль, не правда ли? – Маг с интересом изучал искаженное лицо Ундока. – Я бы на вашем месте перенес внимание на глаза, – посоветовал он эльфу, – с одной стороны, очень действенно, с другой – потеря одного или даже обоих не препятствует пленнику говорить.

– Наши специалисты сходятся во мнении, что наиболее чувствительными являются все же пальцы, – возразил Хаэлнир. Он выпустил одну из рук лорда, вытянув назад другую, и вывернул почти под прямым углом кисть.

Ундок закричал, наклоняясь вперед, чтобы уменьшить боль, но рука лишь натянулась еще сильнее, и лорд не выдержал:

– Я слышал, из Врана к нам должен выехать обоз. С ним важные гости или бумаги, точно не знаю! Вот он, – лорд скосил глаза на Вейла, – говорят, велел отвести все отряды от границы до самого океана. Я хотел посмотреть, что такого ценного в этом самом обозе, а после сторговаться – … с князем.

– Сколько всего отрядов послано на поиски?

– Один… двадцать дружинников… – Барон выгнулся, уперев лицо в собственные колени, стараясь занять наименее болезненную позицию.

– Что скажете? – спросил эльф, не ослабляя хватки.

– Я ему не верю, – горячо заметила Мирра, – слишком быстро он заговорил, просто пытается выиграть время.

– Я склонен согласиться с правительницей – маг прошелся взад-вперед мимо корчащегося барона, – сомнительно, чтобы столь сильный мужчина раскололся от простого выкручивания руки.

Хаэлнир нажал на один из пальцев, послышался хруст, барон захлебнулся в крике.

– Возможно, вы правы. – Эльф снова извлек один из клинков. – Не менее, если не более значимой болевой точкой на человеческом теле являются гениталии.

Меч уперся в промежность Ундока.

– Одна из легенд говорит, что оскопленных не пускают в Чертог Ожидания, – как бы между прочим добавил колдун.

– Отпустите! – взмолился лорд. – Я сказал правду. Я отправил всего двадцать человек «пощипать» караван из Врана. Я ведь не князь, чтобы держать дружину в тысячу копий, и большинство воинов ушли на войну. Клянусь, больше я никого не посылал!

Лезвие меча распороло бархатные штаны.

– Клянусь! – завизжал барон.

– Тогда принесите и вассальную клятву. – Вейл был тут как тут. – Клянетесь ли вы верой и правдой служить своему сюзерену князю Урфийскому?

– Да… – Лорд был готов поклясться в чем угодно.

– Вот и славно.

Командующий ребром ладони легонько стукнул за ухом, и Ундок свалился на пол без чувств.

– Получите своего подданного. – Хаэлнир отошел от распростертого на ковре человека. – Что вы с ним будете делать? Надеюсь, его повесят на воротах собственного замка в назидание.

– Ни в коем случае, – Колдун живо присел рядом с телом, покопавшись в объемистом кошельке, извлек оттуда невзрачное колечко и нацепил на палец барона. – Теперь, когда очнется, то станет служить мне усердней, чем преданный пес, а вместе с ним и его вассалы.

– Что это вы ему надели? – заинтересовалась правительница.

– Кольцо послушания. – На лице эльфа появилось выражение брезгливости. – Вы обманом получили его согласие. Приличный чародей никогда не воспользуется такими методами!

– И напрасно. Очень удобный и где-то даже гуманный способ. Жаль только – страшно дороги!. Посудите сами, что стали бы мы делать со сворой этого вольного землевладельца, если бы по вашему совету повесили или прирезали его? Это ведь ужасно мстительные подонки! А так наш гостеприимный хозяин сам позаботится, чтобы его клевреты держались от нас подальше.

– А что будет, если он не захочет? – продолжала расспрашивать Мирра.

– Ну, тебе-то должно быть известно. Ты ведь раньше носила нечто подобное. Помнишь? – Верлейн постучал пальцами по собственному запятые, напоминая ведьме о «капкане Аргона», навечно оставившем узор на ее предплечье. – Теперь когда наш приятель присягнул мне, любое ослушание вызовет у него невыносимые муки.

– Отвратительно! – Мирра отодвинулась подальше от мага и барона и пристроилась за плечом у Хаэлнира.

Маг лишь ухмыльнулся еще шире:

– Что теперь? – Он, казалось, был вполне доволен всем произошедшим. – Заночуем в замке? Здесь теперь безопасно.

– Мои люди остались в лесу. – Командующий взглянул на правительницу. Оставить их вдвоем с магом, а самому отправиться к разведчикам слишком рискованно. Лучше уж не слишком удобная ночевка на свежем воздухе. – Мы уезжаем немедленно. Только захватим несколько лошадей с баронских конюшен.

– Как скажете. Я бы предпочел провести ночь под крышей, ну да ладно… Эй, мой добрый подданный, – Верлейн потыкал барона носком сапога в бок, – вставайте, ваш сюзерен нуждается в помощи! Не следовало бить его так сильно, – повернулся он к командующему. Но поскольку тот молчал и не собирался вмешиваться, маг, пошептав над неподвижным телом какое-то заклинание, уже громко провозгласил: – Приказываю встать!

Ундок застонал. Мирра вспомнила, как, бывало, жгли запястья магические браслеты, и на секунду даже пожалела его. Однако и заклинание не поставило владельца замка на ноги. Верлейн послал очередной укоризненный взгляд эльфу и развел руками: мол, я сделал все, что мог.

Хаэлнир вздохнул и преобразился в Ундока:

– Тело на время лучше спрятать…

Они с Верлейном ухватили барона за руки, за ноги и не слишком бережно зашвырнули под обеденный стол. Колдун пониже одернул скатерть.

– В конюшни, – скомандовал эльф, и гости покинули обеденный зал.

По дороге им встретилась парочка слуг, а также несколько стражников. Но мнимый барон беспрепятственно миновал их с надменным видом.

– Моего коня! – бросил он конюху, когда они оказались в каменном павильоне, разделенном на стойла.

Вместо серебристо-серого Гвиска ему оседлали высокого гнедого скакуна.

– Где лошади этой дамы и ее спутника? – поинтересовался самозванец.

– Они еще во дворе…

– Ну так добавь к ним еще шесть, по своему выбору. Да живее! Я тороплюсь.

Пока седлали остальных животных, они вышли в замковый двор.

– Садись на Гвиска, – шепнул эльф Мирре, – не пытайся править, он сам все знает. Та с некоторой опаской взобралась в седло. Конь командующего ее не жаловал.

Жеребец барона беспрекословно подчинился новому хозяину, но вот самому наезднику потребовалось сделать немалое усилие над собой, чтобы взять в руки узду. К тому же еще и стремена оказались с длинными шипами, и это окончательно вывело из себя эльфа. Он ожег кнутом несчастного конюха и галопом вылетел за ворота замка. Сзади вцепившись в луку седла, скакала ведьма. Конечно, приличный эльфийский конь не позволит себе потерять седока, однако у нее были подозрения, что Гвиск готов рискнуть репутацией. Последним замок покинул колдун, ему пришлось вести за собой всех шестерых свободных лошадей. Стража на воротах проводила своего господина и гостей удивленными взглядами, однако погони, как и ожидалось, не последовало.

Уже в темноте кони вынесли их на лесной перекресток, где утром подстерегали слуги барона. У подножия самой высокой сосны был насыпан невысокий холмик. В ногах уложено колесо от повозки, на деревянном ободе нацарапаны буквы. Мирра не стала спешиваться, чтобы прочесть, и так ясно – холм был могилой Бэйзила. Справа из-за деревьев послышалось низкое рычание. Трупы разбойников никто зарыть не потрудился, и лесная живность сходилась к ночной трапезе.

Хаэлнир повернул коня на север, чутко вслушиваясь в перекличку звериных голосов. У северной границы леса натянул поводья и соскочил на землю.

– Дальше пойдем пешком, – объявил он спутникам, помогая Мирре спуститься. Гвиск приветствовал это начинание радостным пофыркиваньем. Троица углубилась в чащу. Правительница почтиничего не видела в царившей здесь темени, но эльф запретил жечь факелы. Не меньше полчаса они пробирались сквозь заросли, то и дело оступаясь на невидимых кочках. Точнее, оступались, вслух поминая недобрых богов, Минолу и Испоха поочередно, только Мирра и маг, Хал спокойно шел впереди, словно при свете дня по главней вранской улице. Наконец вышли на поляну. Света, пусть и лунного, заметно прибавилось. А еще ведьма ощутила слабый запах дыма. Приглядевшись, можно было различить недостроенный шалаш из еловых лап, но рядом – ни души.

– Отличная маскировка, Анген. – Хаэлнир повернулся к ближайшему дереву.

Отделившись от ствола, к нему шагнул черный силуэт со взведенным арбалетом в руках.

– Мы забеспокоились, судя по звукам, сюда двигался большой отряд, – пояснил капитан.

– Вот, разжились лошадьми. – Появившийся из-за спины эльфа маг-фермер поднял ветку и заставил разгореться на конце пламя. – Думаю, нет смысла осторожничать. Люди сюда не сунутся, а зверье огнем отгонять сподручнее.

Вслед за Ангеном на поляне появились и остальные.

– Расседлаем лошадей, пусть отдохнут несколько часов. На рассвете отправимся дальше. До Горячего камня недалеко.;

Вранцы, включая раненого Нока, принялись расстегивать подпруги. Гвиск отправился пастись куда-то в темноту. Правительница устало опустилась на хвойную подстилку. Рядом приветливо потрескивал наскоро разведенный костерок. Завтра, если маг не обманул, она увидит сына. Сердце учащенно забилось от надежды, смешанной со страхом.

– Эрсторген будет ждать нас у Горячего камня? – на всякий случай уточнила она у Верлейна.

– Конечно. Я умею держать слово. Ты сама убедишься, со мной можно иметь дело. Только еще одна маленькая предосторожность перед завтрашней встречей. Повелитель Хаэлнир, – окликнул Верлейн эльфа, – не уделите мне минутку?

Ведьма насторожилась. Командующий подошел к костру.

– Мы тут обсуждаем предстоящий день. – Маг тонко улыбнулся. – Сегодня я лишний раз убедился: вы, повелитель, опасный противник. Я бы даже сказал, слишком опасный. Так вот, предвосхищая события: когда состоится обмен, хочу быть уверен, что вы не станете мне мстить. Вашего слова вполне достаточно, я знаю, эльф не унизится до лжи.

Хаэлнир внимательно изучил лицо Верлейна.

– Если мальчик вернется целым и невредимым, Я не стану мстить вам.

– Очень мило. Но я бы попросил вас сформулировать иначе. Месть – это чувство, а вам ничего не стоит убить меня просто так, без всяких эмоций. Пообещайте, что не станете отнимать у меня жизнь – ни магией, ни оружием.

– Хорошо. Условия договора прежние.

– Ну вот теперь я почти спокоен.

– С меня вы тоже возьмете слово?

– Нет, милочка, – Вейл довольно потер руки, – довольно и одного. Твой муж вряд ли станет меня преследовать: всем известно, драконы не подвержены чувству мести, даже кровной, ну а с тобой, если что, я уж как-нибудь справлюсь.

Остаток ночи они провели у костра. Всем троим не спалось, так что командующий не стал делить между разведчиками ночные смены, а отправил их отдыхать в шалаш. Колдун, вопреки установившейся традиции, не донимал Мирру неприятными разговорами, а до рассвета молча разглядывал звезды. Что уж он там выискивал, одному Творцу известно.

Утром оседлали своих и баронских лошадей, навьючили на спину оставшихся без седоков остатки припасов. Мирру лихорадило, из-за чего она то и дело подхлестывала лошадь, оставляя своих путников далеко позади, пока хмурившийся глядя на эти эскапады Хаэлнир не нашептал ее коню заклинание и тот, пристроившись в хвост Гвиску, больше, сколько ни сжимай пятками бока, забегов не совершал. Через пару часов равномерной рыси правительница начала клевать носом. Сказывались усталость и напряжение бессонной ночи. Около полудня, в очередной раз вскинув голову после дремотного провала, она заметила на опушке дальнего колка одинокого всадника.

– Это мои, – пояснил маг, помахав коннику обеими руками, – выслали вперед наблюдателя, а сами, должно быть, во-он там… – Он указал на возвышавшийся слева огромный черный камень неправильной формы. В отличие от своих собратьев, скатившихся с гор, этот не приобрел округлости и больше всего напоминал ладонь, согнутую козырьком. При приближении на черной поверхности стали видны кроваво-красные прожилки, из-за чего камень, выглядевший раскаленным изнутри углем, и получил свое название.

У подножия скалы действительно разбил лагерь небольшой отряд. Два воина несли караул по обе стороны от натянутого шатра, один помешивал что-то в большом котле. Еще несколько развалились на мягкой травке. Вместе с парнем, встретившим их на опушке, Мирра насчитала пятнадцать человек. Вот только Торки нигде не было видно.

– Перестань ерзать в седле, – ядовито заметил подъехавший сзади колдун, – твой сын, должно быть, в палатке. Своими прыжками ты только лошадь нервируешь. Сейчас подъедем.

Часовой у шатра крикнул, предупреждая товарищей о прибытии конников, и спустя секунду из-за полога действительно появился Эрсторген. У него был вполне здоровый, хотя материному взгляду и показалось, будто лицо стало бледным.

Правительница почти упала с седла в объятия сына.

– Здравствуй, мама.

Торки аккуратно поставил ее на землю, поцеловал в щеку. Мирра ожидала большего проявления радости, но, конечно, мальчик поступил правильно, незачем выставлять напоказ врагам свои чувства.

– Здравствуйте, командующий.

Второе приветствие прозвучало и вовсе сухо, но ей было не до того, она изо всех сил прижала сына к груди. Потом отодвинула за плечи, посмотрела – цел ли? – и снова повисла на шее дракона.

– Какое счастье, сынок, ты жив! У тебя все в порядке? Как с тобой обращались?!

– Все хорошо, мама. – Дракончик выглядел смущенным. – Со мной все хорошо, не беспокойся.

Он позволил Мирре в третий раз обнять себя.

– Я так испугалась, когда ты исчез! Ох, Торки, разве можно быть таким легкомысленным?! Когда твой отец узнает…

– Отец знает, что со мной все в порядке.

– Откуда? – удивилась ведьма.

– Ну, драконы чувствуют такие вещи. Ты ведь чувствовала, что я жив?

– Я? Даже не знаю… Хал сказал мне, что все будет хорошо.

– Да, повелитель Хаэлнир… Верлейн говорил, вы сильно сблизились.

– Сильно сблизились? – Мирру покоробила последняя фраза. Конечно, маг, перед которым они устроили представление, мог порассказать всякого, но ведь Эрсторген должен понимать, что все это не более чем уловка. – Ты ведь знаешь… – начала она.

– Мама, мы еще успеем наговориться в дороге. Мы ведь теперь поедем вместе. А пока Верлейн просил меня держаться к нему поближе, он очень опасается твоего командующего.

– Что за ерунда! Я сейчас переговорю с магом…

– Не нужно. – Сын мягко тронул ее за плечо.

Мирра накрыла ладонью его руку, собираясь возразить, и тут же ахнула: средний палец охватывало тонкое серебряное колечко – близнец того, что колдун напялил барону Ундоку.

– Великий Фермер, это чудовище заставило тебя надеть кольцо послушания…

– Чшшш, – теперь дракон сам обнял мать, – я надел его добровольно, иначе весь путь пришлось бы проделать в путах. Не нужно вступать в препирательства. Скоро мы будем в Оль-Герохе, я слышал, до башни недалеко, и там все уладится.

Мирра все-таки разыскала глазами фигуру колдуна. Ох, ее бы воля…

– Потерпи еще немного, – шепнул Торки.

Ведьма автоматически кивнула. Хорошо, она потерпит до Оль-Героха.

Лагерь свернули почти сразу после прибытия Верлейна. Задержались только для того, чтобы перекусить подоспевшей кашей. Торки на породистом арканском скакуне, как и обещал, поехал рядом с Миррой. Но никакого откровенного разговора все равно не получилось, поскольку по другую сторону от его коня пристроился маг.

Хаэлнир вел отряд уверенно, будто каждый день совершал поездки к башне. Еще до захода солнца они достигли начала серпантина у подножия горы. А спустя несколько минут эльф остановил коня ворот замка. Справа возносилась вверх башня Агад-Зер. Один из урфийских прихвостней Вейла соскочил на землю и распахнул перед всадниками незапертые створки.

– Ну что, войдем в башню?

– Покончим с делами здесь, во дворе, пока солнце не село. – Эльф не стал спешиваться, и весь его отряд последовал примеру командующего. – Я снял магический щит. Теперь замок снова виден изокрестностей.

– Хорошо. Значит, осталось только скрепить наш договор. Я все подготовил. – Верлейн щелкнул пальцами. Кто-то из его слуг тут же извлек из седельной сумки и подал деревянную тубу. В ней оказался тончайший пергамент с позолоченным краем. Вверху значилось: «Сим договором передаю замок Оль-Герох с землями, на которых он исконно стоит…» – Не достает только подписи.

– Сначала освободи мальчика.

Подъехавший поближе дракон протянул руку.

Маг осторожно стянул с его пальца кольцо, на секунду задержал руку для пожатия.

– Я буду скучать, – искренне заметил он. – Ну, теперь вы… – обратился он к командующему.

– Земля и замок принадлежат правительнице. – Эльф тронул коня, чтобы пропустить вперед Мирру на ее лошади.

– Где подписать? – надменно осведомилась та.

– Капните кровью на руну печати.

Расторопный слуга уже протягивал правительнице почти игрушечный кинжал.

– Кровью?! – возмутилась ведьма.

– Конечно, кровью! – Верлейн начал нервничать. – Иначе что вам помешает восстановить заклятие, едва отъедете подальше? Хоть вы, повелитель, объясните ей! – Маг повернулся к командующему.

– Он прав. Если ты согласна подписать договор, придется сделать, как он говорит. Ты готова отдать башню?

– Да, – хмуро согласилась Мирра.

– Давай руку. – Эльф собственным кинжалом нанес крошечный разрез на указательном пальце левой руки, уронил на пергамент выступившую капельку крови. Руна печати вспыхнула, приобретая законченные очертания. Договор был скреплен.

– Едем, Торки! – Мирра не желала оставаться в обществе колдуна ни одной лишней секунды. Но, вместо того чтобы следовать за ней, дракон зачем-то спешился.

– Мама, повелитель, – он отвесил Мирре и Хаэлниру церемонные поклоны, – надеюсь, я не слишком огорчу вас этим сообщением. За последнее время я узнал много нового и имел возможность подумать о том, что стану делать, освободившись из плена. Так вот, я не хочу возвращаться во Вран. Ни с городом, ни с живущими в нем меня ничего не связывает. Прости, если обидел, мама, но мы с тобой расстались очень рано и не виделись слишком долго, чтобы я испытывал ту сыновнюю привязанность, какую должно. Ты чудесная женщина, но жизнь среди людей – не для меня. Я думал, меня развлечет служба в гвардии, – но оказалось, она мало напоминает приключение. Глупая дисциплина, ночные дежурства – я чувствовал себя большим пленником, чем здесь. К тому же господин Верлейн кое-что рассказал мне… Я пришел к выводу, что был не на той стороне. Он прав: магия – удел избранных и не должна быть доступна каждому. Разумно ли, чтобы жалкий аптекаришка во Вране или глупый Кондитер в погоне за очередным клиентом тратили драгоценную ману на свои отвар или соус? Я не желаю помогать тем, кто обкрадывает меня, да и тебя, и даже повелителя Хаэлнира! Так что я остаюсь. Господин маг, вы как-то обмолвились, что были бы не против иметь меня в сподвижниках… – Теперь дракон развернулся к явно озадаченному Вейлу. – Если вы согласны, я бы хотел помочь вам в ваших… исследованиях.

– Торки, ты… – Слова застряли в горле у правительницы. Сын даже не оглянулся на нее, он смотрел на колдуна, ожидая ответа.

– Я… – Верлейн был растерян непритворно, – я говорил, и… да, я был бы рад. Но твои родители, мать…

– Вы околдовали его! – выкрикнула Мирра, конь под ней заплясал, в запале она слишком сильно натянула поводья.

– Клянусь, что нет! – Маг даже руки к груди приложил. – Я совсем не ожидал… но должен признать, это приятная перемена! Буду рад, мой мальчик, если ты останешься. – Маг окончательно пришел в себя, в голосе зазвучали торжествующие ноты, от растерянности не осталось следа. – Надеюсь, вы не сочтете это нарушением нашего договора? – обратился он к правительнице, хотя смотрел при этом в основном на Хаэлнира.

– Сочту! – Ведьма злилась из-за того, что не может говорить спокойно. – Торки, ты немедленно поедешь домой! В конце концов, у тебя имеются обязательства…

– У драконов нет обязательств, – отрубил Эрсторген. – Они свободны от них по одному лишь праву рождения. Твой человеческий город чуть было не заставил меня забыть об этом. Пока, мама! Звездной ночи, повелитель!

Юноша отсалютовал рукой и, бросив поводья услужливому урфийцу, не оборачиваясь, прошествовал в замок.

– Неожиданно, но очень приятно! – признался Верлейн. – Что ж, меня тоже ждут дела. Не стану приглашать вас остаться на ночь в замке, да вы ведь и не согласитесь, не так ли?

– Не дожидаясь ответа, он последовал за драконом.

– Мирра, нам действительно пора, скоро солнце сядет. – Хаэлнир силой разжал Миррин кулак, сжимавший лошадиную упряжь, подхватил поводья. – Едем.

– Нет. Я никуда не поеду без сына. Сделай что-нибудь!

Эльф печально вздохнул:

– Я могу перебить слуг Верлейна, связать Эрсторгена, если раньше он не перекинется в дракона, и насильно увезти из замка. Но что помешает ему завтра или через неделю уйти снова? Самого колдуна я поклялся не убивать, так что извини. Но могу тебя заверить – тут дело не в магии, выбор Торки был свободным. Мы можем остаться, но в бухте нас ждет корабль. Задержавшись, мы пропустим отлив.

– Корабль? – На мгновение правительница вышла из мрачного ступора. Мысль о том, что сын вот так, запросто, предпочел своей матери какого-то мага, никак не укладывалась в голове. Хотя нет, что-то такое она начала подозревать еще в момент их «прохладной» встречи. – Какой еще корабль?

Она позволила эльфу развернуть ее лошадь и вместе с ним выехала за ворота Оль-Героха. За ними последовали Анген и остальные вранцы.

– Наш корабль, тот самый. Ты же не забыла плаванье к звездным охотникам?

Кони, хотя и усталые, живо скакали под уклон.Спустившись с горы, Хаэлнир повернул в сторону побережья. Мирра ехала, тупо уставившись перед собой, в груди ныло не меньше, чем в ночь, когда она узнала о пленении сына.

Они успели достичь бухты с последними лучами солнца. По песку, рядом с вытащенным на берег яликом, вышагивал капитан судна.

– Вы едва не опоздали, – обрадованно кинулся он навстречу эльфу.

– Анген, отправляйте часть людей и вашего жеребца на корабль.

Разведчик, шагнувший уже было к шлюпке, замер.

– Коня, командир? Боюсь, он перевернет лодку.

– Не беспокойтесь. – Эльф потрепал скакуна, несшего последние дни Мирру, за ушами, и тот сам послушно отправился в ялик.

– Вторым рейсом заберете Гвиска. С ним тоже проблем не будет. А вот баронских лошадок, пожалуй, придется оставить. Снимите с них седла.

Слегка обескураженные разведчики принялись расседлывать лошадей. Никто не предполагал, что они будут покидать Урфию морем.

Поднявшись на борт, Мирра тут же уединилась вкаюте. Даже не поинтересовалась, куда, собственно, командующий собирается плыть, ведь Вран, как известно, выходов к морю не имеет.

Дождавшись, когда судно выйдет из бухты, и убедившись, что оно легло на нужный курс, Хаэлнир присоединился к правительнице.

– Веришь, даже не знаю, что лучше, – сжав виски, Мирра сидела на намертво прикрученной к переборке кровати, – сын-предатель или сын-пленник… И это – моя вина, что он вырос такой. Эрсторген сказал правду, мы, в сущности, чужие друг другу, ему не за что любить ни меня, ни Вран.

Надо было бы заплакать, но Мирре в кои-то веки не плакалось.

– Змею-то я что скажу? – устало спросила она, не рассчитывая, впрочем, на ответ.

– Не торопись с выводами, – попытался успокоить Хаэлнир. – Мальчик не похож на предателя. Скорее… – Эльф прислушался к внутренним ощущениям. – Мне трудно судить, Торки твой сын, Поэтому я способен уловить какие-то его чувства, но мысли… Для этого в нем недостаточно твоей крови.

– А я не желаю знать, о чем он там думает! Уж точно не о нас! – Мирра тряхнула короткими кудрями и выпрямилась. – Пусть поступает, как заблагорассудится. В конце концов, война закончена, и нам хотя бы не придется сражаться на разных сторонах.

– Ты снова слишком торопишься, – теперь голос эльфа звучал печально, – война не закончена, пока жив колдун или пока мана не перестанет таять.

Корабль бросил якорь в устье Барбадора^[23]. Правительница, решившая было, что остаток пути они проделают по реке, была разочарована. Барбадор оказался непроходим для морских судов, к тому же сильное течение позволяло двигаться вверх по реке только волоком. Три дня потеряли на ожидание. Анген и Ранди сгоняли до Мелузы, купили новую повозку и лошадей для всего отряда. Хаэлнир сначала собрался ехать с ними. Потом посчитал слишком опасным оставлять Мирру без присмотра.

На четвертый день двинулись вдоль реки на восток. Слева переливался серебром Барбадор справа поначалу тянулись поросшие лесом сопки, потом пейзаж сменился равнинными рощами. Правительница пребывала в апатии и большую часть пути молчала.

– На кой ему сдалась башня? – выходя из задумчивости, спросила она на первом вечернем привале.

Хаэлнир, присевший рядом, казалось, ничуть не удивился вопросу, хотя вот уже дня два они не заговаривали о колдуне и Оль-Герохе.

Оль-Герох хранит дверь в иной Мир.

– В иной Мир? В Чертог, что ли?

– Нет. В Мир Творца. Раньше его охранял дракон, но ящера убил Аргол. Я рассказывал, помнишь?

– Д-да… И что, из башни можно попасть в Мир к Создателю?

– Нет. Через дверь в Агад-Зере можно из пространства Создателя попасть к нам. Но не наоборот. Это вход, и открывается он только в одну сторону.

– И ты знал об этом? – изумилась Мирра.

– Конечно. Ниэлор почти год провел в башне, изучая библиотеку. Разве мог он не заметить такое?

– Зачем же мы отдали Агад-Зер Верлейну? Творец знает, что он теперь наделает!

– Разве ты забыла, это был выкуп за Эрсторгена. Теперь твой сын свободен.

– Да, свободен. Извини, я слишком расстроена… сам знаешь почему. Спасибо, что помог.

– К твоим услугам.

Ведьма замолчала. Но на этот раз ненадолго.

– А эта дверь… – В ней медленно возрождался интерес к окружающему. – Это точно, что ее нельзя открыть отсюда?

– Совершенно. – В голосе эльфа не было ни капли сомнения. – Творец намеренно разделил вход и выход, чтобы избежать нежелательных посетителей. Кроме того, в таких местах всегда есть предохранители.

– То есть?

– Дракон, к примеру. Возможно, еще парочка ловушек для не в меру любопытных.

– Зачем тогда эта дверь Верлейну?

– Думаю, он надеется найти за ней источник силы. А может, у него другие планы. – Эльф пожал плечами.

Такое спокойствие было выше Мирриного понимания. Оказывается, они были в одном шаге от волшебного Мира… С другой стороны, она трижды ездила в Оль-Герох, облазила его от башни до подвала и никакого «входа» не нашла. Наверное, он и вправду замурован намертво. В любом случае думать о загадочной двери приятней, чем без конца прокручивать в голове сцену расставания с сыном.

Утром ведьма почувствовала себя немного бодрее. Она пришпорила купленную в Мелузе лошадь, догнала ехавшего в авангарде Хаэлнира.

– Далеко нам еще?

– Три дня до Северного тракта, потом еще день до Врана.

– На тракте можно будет осмотреть то, что осталось от застав. Будет хоть какой-то прок от путешествия. – Мысли правительницы обратились к финансам. – У меня идея, где можно добыть денег на строительство, – заявила она.

Остаток дня она рысила впереди кавалькады, то и дело предлагая остальным поторапливаться. Теперь ей хотелось поскорее попасть в город.

– Почему эльфы не делают машин, как у звездных охотников? – заметила она на следующий день.

– Когда-то давно Совет запретил изменять Мир, а это было бы изменение. Да и зачем?

– Ну как же, хоть для той же войны или для путешествий. Видел, как здорово они летают?! Вжи-и-ить – и мы уже во Вране! Потом, разве вам не нужна быстрая связь?

Срочное сообщение можно передать мысленно. Затем существует весьма удобный и безопасный способ, которым так любит пользоваться наш приятель Верлейн, – послать навстречу транс-дубль. Дешево и полный эффект присутствия. Ну а если непременно нужно срочно отправиться, к примеру, из Андор-Афеля^[24] в Эфель-Тау, существуют порталы. Конечно, на такое перемещение уходит немало энергии, или маны, как называют Маги, так что проще проделать весь путь верхом. Куда нам торопиться? Жизнь длинна.

– А портал это что?

– Такое место или комната. Войдя в нее, следует подробно представить другой портал, где хочешь очутиться, и мгновенно окажешься в нужном месте. Конечно, необходимо иметь очень четкое представление о точке прибытия, иначе можно материализоваться и посреди океана.

– И к нам во Вран перенестись можно? – загорелась Мирра.

– Нет, во Вран нельзя, там некому поддерживать энергию портала.

– У-у-у… Я и говорю, лучше бы построили воздушные лодки. Только представь: пролетает такая лодка над войском противника и сверху поливает его жидким огнем.

– Тебе разве мало драконов? – удивился Хаэлнир.

– Ну, дракон – это другое, а тут человек сам сможет подняться в воздух…

– Потом упасть и разбиться. Любой порядочный военачальник, увидев такую железку в небе, тут же ее уронит. Забыла, как Змей попал в ловушку мага?

Мирра представила, что станет с людьми в чудесной лодке, если она сверзнется с высоты птичьего полета, и поежилась.

– Да, дракон надежнее. Но тогда как насчет портала? Давай построим такой во Вране.

– Чтобы создать дальний портал, нужна энергия целой общины, эльфийской общины. Нас же во Вране чуть больше трех десятков. Потом, разве не ты собиралась экономить ману?

– Не до такой же степени!

Пока Мирра переваривала услышанное, эльф прислушивался к лесным звукам.

– А как мы станем восстанавливать ману? – оставив размышления о полетах, спросила правительница.

– Еще не знаю. У Эрендира была навязчивая идея, что Минола «пожирает» магическую энергию Мира. Он даже вынашивал планы по уничтожению луны, но это не менее трудно, чем создать ее.

Гвиск неожиданно поднялся на дыбы и забил копытами в воздухе, затем совершил неудобный скачок, старательно обходя нечто, лежащее поперек тропы. Вышагивавшая рядом кобыла правительницы была менее впечатлительна, но и она встала так резко, словно уперлась лбом в стену. Мирра въехала лицом в лошадиный загривок, едва нос не сломала, спасибо Хаэлнир каким-то чудом не только сам удержался в седле, но и ей не позволил свалиться.

– Что это с ними? – На всякий случай ведьма опустилась на землю.

Хаэлнир, последовавший ее примеру, уже склонился над тем, что больше всего напоминало обкатанный водой ствол. Река часто выносит плавник на берег. Мирра сначала без интереса разглядывала выбеленное водой и солнцем бревно. Потом ей стало казаться, что изгибы и складки древесины напоминают человеческое тело. Удивительно, как природе удалось самой создать подобие статуи, так похожей на…

– Лесной дух… – Мирра отпрянула назад не хуже Гвиска. – Мертвый?

– Мертвый… – Эльф осторожно прикоснулся кончиками пальцев к едва угадывающимся очертаниям лица.

– Так не бывает, – ведьма снова приблизилась к древесному духу, – дриады бессмертны, их нельзя убить!

– Иногда они уходят сами.

– Ерунда. Это когда роща сгорит или там всех соседей вырубят. А здесь, посмотри, ни вырубки, ни свежего пала. Зачем ему умирать?

– Я не знаю. – Голос Хаэлнира звучал как-то по-особенному печально.

Мирре стало страшно.

– Что будем делать? Нельзя оставлять его вот так, на дороге. Может, выкопаем могилу?

– Лучше отдадим тело реке. Духи вод сумеют позаботиться о собрате.

Эльф окликнул Ангена. Вдвоем они бережно подняли нетяжелый ствол, перенесли на берег, опустили в воду. Поверхность реки на несколько секунд вскипела рябью. Вопреки законам природы, тело дриады не понеслось по течению, а некоторое время кружило на месте, потом медленно скрылось в глубине. Мирра бросила в возникший водоворот букетик ромашек.

Отряд продолжил движение. Только-только начинавшее подниматься настроение снова испортилось. Спутники правительницы тоже были явно расстроены неожиданной находкой.

– Почему он решил умереть? – Мертвый лесной дух никак не шел у Мирры из головы.

– Мир меняется, – коротко ответил эльф, и, против обыкновения, она не стала переспрашивать. «Мир меняется» – чего уж тут непонятного?! Так бывало и раньше, у лесного народа длинная память. До последнего потопа континенты населяло множество загадочных созданий. Где они теперь? Им не осталось места в этом Мире. А ей, возможно, не останется в новом.

Хаэлнир покосился на вытянувшееся лицо правительницы. За время путешествия он не в первый раз замечал в лесу следы умирания. Только останки волшебных существ не были заметны обычному взгляду. Он не стал делиться своими наблюдениями ни с Миррой, ни с разведчиками. К чему добавлять им тревог?

Река вырвалась на простор, леса расступились, берега до самой воды оказались затоплены сочными травами. Кузнечики, треща разноцветными крыльями, разлетались из-под копыт. Кавалькада кинулась по едва заметной в луговых зарослях тропе. Очевидно, путники были здесь редкостью.

Временами вместо кузнечика из травы выпархивала куропатка. Оказавшийся заядлым охотником, Ранди тут же принялся нарезать круги по полям, пугая луговую дичь. После очередного заезда где-то сзади послышался нешуточный грохот крыльев. Всадники пригнулись к седлам. Низко над полем в сторону Северного тракта летел дракон. Ведьма не успела испугаться, этого дракона она бы узнала и с закрытыми глазами.

– Г'Асдрубал!

Дракон заложил петлю в воздухе, ложась на обратный курс.

– Вот это встреча! – опускаясь на тропу перед отрядом, пророкотал он. – Что это вас занесло так далеко от дома? Хал, ты здесь? Что-то серьезное? – Голос стал тревожным.

– Очень серьезное! – Мирра соскочила с коня. – Змей, какая удача, что ты здесь. Еще не поздно вернуться.

Дракон подсадил жену на загривок, но взлетать не торопился:

– Куда вернуться?

– В Оль-Герох. Наш сын решил остаться с Верлейном. Раньше мы не могли ему помешать, но теперь, когда ты с нами… Ты сильнее и больше, скрутишь его, если понадобится, силой. Отвезем Торки домой, а там разберемся!

– Что Верлейн и Торки делают в Оль-Герохе.

– Ох, это долгая история. Летим, я расскажу по дороге!

Дракон не двинулся с места, вопросительный взгляд остановился на командующем.

– Эрсторген был похищен колдуном, потребовавшим Оль-Герох в обмен на его свободу. Выкуп был заплачен, однако мальчик не захотел возвратиться домой, а решил остаться со своим новым другом.

Мирра, готовившаяся к долгим разъяснениям, только шумно вздохнула. Оказывается, весь ее рассказ умещается в двух предложениях.

– Ясно. – Г'Асдрубал освободил дорогу, махнул лапой, чтобы разведчики и повозка продолжали движение. Он и Хаэлнир пристроились в хвосте отряда.

– Мы разве не летим к башне?! – возмутилась правительница.

– Погоди, дай мне разобраться. – Змей снова повернулся к командующему. – Я тут пару недель провел в море, так что поотстал от жизни. Ну о смерти Непобедимого, понятно, меня уже известили. А что маг, на чьей стороне он теперь?

– На своей. Наш «друг» решил стать князем урфийским, хотя, возможно, метит и выше. Не зря же ему потребовался Агад-Зер.

– А Торки? Странно, но я ни разу не ощутил, что ему угрожает опасность.

Хаэлнир замялся.

– Наш сын сказал, что ему наскучил Вран. А посколъку он не питает ко мне сыновних чувств, и оставаться в городе не желает, – вмешалась в диалог правительница. Голос ее остался твердым, и слезы так и не прорвались наружу.

– Что, так и сказал о матери? – уточнил Змей у командующего.

– Не совсем такими словами… – вынужден был признать эльф.

– За такие речи я ему, конечно, рога пообломаю. Но прямо сейчас мы к Оль-Героху не полетим. – Драконья голова развернулась к правительнице – проверить реакцию. Женщина сидела спокойно. – Теперь, пожалуйста, с самого начала и поподробнее.

Когда рассказ подошел к концу, Г'Асдрубал задумчиво поцокал раздвоенным языком.

– Я недооценил темперамент сына, – заметил он, – думал, гвардии с него будет достаточно. Но в его возрасте, конечно, мечтают о других приключениях. Верлейн оказался прозорливее, понял, какие игрушки понравятся мальчику. Не удивлюсь, если он пообещал ему сокровище Оль-Героха. Что же, игры с колдунами – затея опасная, но в конце концов он ведь дракон. Пусть развлечется, понабьет себе шишек. Уверен, он скоро поймет, кто его истинный друг. И тебя, я уверен, он, любит. – Дракон снова изогнул шею, чтобы взглянуть на жену. – Парню захотелось вольной драконьей жизни. Перебесится и вернется.

Уверенный тон мужа подействовал успокаивающе. Внутренняя боль почти отпустила.

– Что касается маны, то давайте вернемся к этой теме, когда приедем во Вран.

– Кстати, раз уж ты появился, – Хаэлнир никогда не забывал о насущном, – вам с правительницей вовсе не обязательно тащиться до Врана соскоростью лошади. Отправляйтесь. Ты домчишься до города за пару часов. А мы доберемся своим ходом.

– Я мог бы прихватить всех людей и, конечно, Гвиска.

Нет. Мы уже раз потеряли лошадей, не стоит так разбрасываться животными. Да и провианту незачем пропадать. Мы спокойно доскачем до Врана за два дня. А ты тем временем начнешь разбираться с делами.

– О нет, сначала я намерен как следует отдохнуть! В остальном ты прав: бросать лошадей действительно не стоит. Я отнесу правительницу в город, если замечу по пути что-нибудь подозрительное – вернусь. Ты готова?

– Да. – Мирра ухватилась обеими руками за драконью шею, прижалась щекой к гладкой чешуе. – Я ужасно соскучилась!

– До встречи. – Г'Асдрубал прыгнул вперед и вверх, заработал крыльями.

Эльф проводил силуэт в небе неожиданно мрачным взглядом.

* * *

Змей только-только собрался вздремнуть, когда в дверь покоев постучали.

– К вам главнокомандующий Хаэлнир! – провозгласил вошедший сразу после стука слуга.

Дракон уже знал о его возвращении, но не думал что тот первым делом пойдет с визитами. Эльф появился в парадном облачении. Змей даже встал на всякий случай, ожидая, что следом ввалится какая-нибудь делегация. К чему бы иначе его другу так выряжаться ради простой беседы? Однако тот пришел один, убедившись в этом, Эрссер снова, вытянув ноги, развалился на кушетке:

– Устраивайся, Хал.

– Прошу прощения, я хотел бы изложить это стоя.

– Как пожелаешь. – Дракон на всякий случай тоже опустил ноги на пол.

– Г'Асдрубал, я имел честь называться твоим другом и старался всегда поступать соответственно. Но недавно я обнаружил, что влюблен в Мирру и имел неосторожность признаться ей в этом. Естественно, она меня тут же отвергла. Но сам мой поступок нельзя назвать дружеским. Я искал и не нашел себе оправдания. Ты имеешь полное право сожрать меня на месте, и, можешь быть уверен, я не окажу сопротивления. Я специально не стал надевать кольчугу. Скажешь Мирре, что я решил присоединиться к Эрендиру на Черном континенте.

Закончив речь, командующий застыл на месте со скорбно опущенной головой. Змей некоторое время молча рассматривал друга. Тот терпеливо ждал.

– Значит, ты так прямо и сказал, что любишь?

– Я не сумел сдержаться.

– Вот за это спасибо! – Дракон вскочил и радостно хлопнул эльфа по плечу. От неожиданности тот попятился.

– За что?!

– Ну как же, теперь мы на равных! Да не смотри так. Есть тебя пока, во всяком случае, я не собираюсь. Тем более после такого подарка. Столько лет соперничать с «недостижимо прекрасным Хаэлниром»! Заметь, чем более недостижимым, тем более прекрасным. Но ты сам уничтожил свое преимущество!

– Постой, я ведь признался, что люблю твою жену, ты должен меня ненавидеть. – Эльф выглядел окончательно сбитым с толку. – И потом, что значит «уничтожил преимущество»? – не слишком последовательно добавил он.

Змей в очередной раз рухнул на кушетку и сплел пальцы на животе.

– О, уж я-то знаю свою супругу, – глубокомысленно заметил он. – Предложи Мирре на выбор два совершенно одинаковых яблока, но одно положи рядом, а другое – на дальний край стола, и можешь быть уверен, она потянется за дальним. А если одновременно ты предложишь кому-нибудь третье – нет сомнений, именно оно покажется ей желаннее всех остальных. Такова уж ее природа – больше всего моей жене хочется того, что недосягаемо. Например, тебя! Но это пока ты был далек и недоступен. Ну а поскольку ты признался, что влюблен…

Взгляд эльфа на мгновение загорелся, но повелитель тут же вновь опустил голову:

– Все равно мой поступок безобразен, и я готов за него расплатиться.

– Извини, Хал, но я не могу съесть друга только потому, что у нас с ним совпали вкусы. Это было бы несправедливо. Вот если я увижу, что Мирра начнет отдавать тебе предпочтение, я обязательно откушу тебе голову.

– Но я ведь к тому моменту могу и передумать. Не уверен, что ты сможешь одолеть меня в открытом поединке.

– Попробуем завтра в тренировочном зале?

– На мечах или рукопашная?

– На мечах ли, врукопашную – считай что уже проиграл!

– Размечтался. – Эльф немного постоял в нерешительности. – Тогда до завтра?

– Спокойной ночи, – откликнулся ничуть не расстроенный Змей.

Все еще выбитый из колеи главнокомандующий направился к двери.

– Ты это серьезно насчет яблок? – уже выходя обернулся он.

– Вполне. Теперь, заполучив нас обоих, Мирра наверняка обратит свой взор на самое дальнее яблоко.

– И кто это?

– Один Творец знает!

* * *

Вранская правительница ощущала себя единственным существом, озабоченным судьбой Мира. Только подумайте, дракон уже три дня как вернулся. Она несколько раз успела рассказать ему обо всем, что случилось за время его отсутствия. Может, кое-что и упустила, но должны же быть у женщины свои тайны?! И как вы думаете, что сделал всесильный дракон? Отпустил пару шуточек по поводу того, что она запала на Хаэлнира (про это тоже пришлось рассказать), и все. А высокомудрый эльф, вы думаете, лучше? Сотни лет, как выяснилось, знал, что мана убывает, и ничего не предпринял! А теперь бедной женщине предстоит выкручиваться.

Правительница решила созвать экстренный Совет. Кроме Г'Асдрубала и главнокомандующего никого не приглашала. Втроем они засели на вершине Южной башни, и Мирра пригрозила, что не сойдет вниз, пока не услышит хотя бы одного предложения, что делать.

– Что нам делать? – Она разложила перед собой бумажный лист и пером вывела свой вопрос.

Змей покосился на жену: не иначе собралась план военной кампании рисовать.

– Давайте разберемся, – предложил он, – нам действительно так необходимо «что-то делать»? Я, по чести сказать, не слишком следил за уровнем магической энергии, чужой маной драконы не пользуются, а своей мне всегда хватало. Что скажешь, Хал, нам есть о чем беспокоиться или лучше переждать и все уладится само собой?

– Само собой – не уладится. Мана действительно исчезает, медленно, но верно. Вместе с ней из Мира уходит часть жизни. Духи умирают, мы сами видели в последней поездке. – Хаэлнир печально покачал головой. – Боюсь, нам придется решать проблему либо присоединиться к сонму магических существ, переселившихся в Эрею…

– Так, с этим понятно.

Мирра переводила взгляд с одного на другого. Перо зависло над листом в ожидании, когда «великие стратеги» сообщат что-то дельное, что можно записать как «способ восстановления маны». Но те снова углубились в теоретические рассуждения.

– Эрендир полагает, что при создании звезды Ола было затрачено слишком много магической энергии. Равновесие нарушилось, поэтому мана, которая прежде всегда восстанавливалась даже после самого мощного заклинания, стала исчезать. И хотя Творец в свое время остановил падение Минолы, ее положение слишком неустойчиво, и чтобы удержаться в небе, луна постоянно «сосет»ману из мира.

– А что, очень похоже на правду! – Г'Асдрубал поднялся с кресла и пересел на краешек стола. – Или ты не согласен?

– Нет, не согласен. – Хаэлнир выпрямился на стуле, взгляд стал сосредоточенным, словно он не другу собирался отвечать, а строгому эльфийскому Совету. – Всегда можно проследить, откуда берется энергия на долговременное заклинание. Моя стена вокруг Оль-Героха черпала ману земли, щит над Враном питался моей энергией. А Минола – просто мертвый кусок камня. Когда-то в ней было волшебство, но теперь это просто глыба, кружащая вокруг Мира.

– Хорошо, а ты что думаешь?

Эльф ответил не сразу, словно еще раз взвешивал свои доводы, прежде чем вынести их на чей-то суд.

– Первое снижение уровня маны действительно совпало с падением луны. Так что точка отсчета названа верно. Только связано это, на мой взгляд, совсем с другим событием – это был последний раз, когда Творец лично явился в Мир, чтобы остановить Минолу. Больше согласно эльфийским хроникам никто Создателя во плоти не видел. А как насчет твоей генетической памяти?

– Да, действительно… – Змей нахмурился. – Ты полагаешь, это кара Создателя?

– Возможно, но не обязательно! – перебил его эльф. – Сначала прочти. – Он достал из позолоченной кожаной папки тонкий лист пергамента. – Копия страницы из «Священной книги». Между прочим, из библиотеки твоего прапрадеда, экземпляр с пометками Творца. Это, вероятно, строки из какого-то стихотворения. Написано рукой самого Создателя. Других цитат из этого автора нигде не встречается, но и две строки довольно показательны:

– Пожалуй, я понял, к чему ты клонишь…

– А я не поняла! – вмешалась Мирра. – По порядку, пожалуйста. Что еще за автор? Судя по имени, какой-то дракон. Как эта бумажка связана с маной? Очередное мерзкое пророчество?!

– Не волнуйся, дорогая, Хал сейчас все объяснит. – Г'Асдрубал опустил ладонь на руку с пером.

– Если допустить, что Творец не разминал пальцы на «Священной книге» и вписанный им текст является своеобразным эпиграфом…

– Ну и?.. – Ведьма нутром чуяла, сейчас окажется, что все еще хуже, чем они предполагали. – Ну почему все так сложно?!!

– Можно предположить, что само присутствие Создателя наполняет Мир жизнью, то есть маной.

Эльф замолчал. Мирра некоторое время ждала продолжения, но его не последовало.

– Как-то это слишком мудрено,.. – призналась она. – Но, я так понимаю, проблема в том, чтобы наставить Творца вернуться в Мир?

– Ты верно уловила суть. Только вряд ли можно Творца заставить сделать что бы то ни было.

– В таком случае вы же сами только что сказали, есть испытанный способ сподвигнуть его вмешаться – второй раз «уронить» Минолу!

Хаэлнир и Эрссер с немым упреком воззрились на правительницу. Та смущенно пожала плечами:

– Я же не говорю, что мы это сделаем. Но ведь в прошлый раз Создатель не оставил Мир в опасности? Ну и потом, если мы ее не уроним, а, к примеру, только расшатаем…

– Дорогая, луна – не зуб, ее нельзя расшатать. Да и уронить ее, как тебе хочется, тоже не удастся. Разве что эльфийский Совет поможет. Как ты думаешь, Хал?

– Старейшин хватит удар от одной только мысли о таком кощунстве!

– Вот видишь. У меня есть другое предложение…

– Наконец-то! – Мирра снова ухватила перо и вывела под вопросом цифру «один». – Какое?

Я уже упоминал как-то, что мы, драконы, чувствуем присутствие в Мире нашего Создателя, примерно как ты, Хал, чувствуешь своих кровных родственников. – Эльф и Мирра согласно закивали. – Так вот, побывав в Городе звездных охотников, я обнаружил, что они вызывают во мне очень сходные ощущения. Может, это просто совпадение, но давайте посмотрим с другой стороны: что мы знаем об иноземлянцах? Они рождены не в этом Мире. Они прибыли к нам на своих чудесных лодках из такого далека, что даже я, дракон, ничего не слышал об их родине. Наконец, они очень похожи на нас и, хотя совсем не пользуются магией, обладают точно такой же маной, как жители Мира. Все это навело меня на мысль, что звездные охотники состоят в определенном родстве с нашим Творцом…

– Как это? – не выдержала Мирра.

– Либо они такие же его создания, как мы, либо, что гораздо интереснее, они его настоящие сородичи – раса Творцов.

– Нет, – с сомнением покачала головой правительница, – насчет созданий – это, пожалуй, возможно, но чтобы Творцов было много… Он ведь один, Единственный! Разве не так?!

– Это упрощенный взгляд, – вмешался Хаэлнир. – Все мы привыкли считать Творца Единственным, поскольку именно Он один создал наш Мир. Но вспомни, ты ведь читала «Записки первого дракона» и «Тайную скрижаль»? Наконец, даже в «Священной книге» есть цитаты из других авторов. А это значит, что существуют и другие Творцы…

Мирра сделала умное лицо. Ей, во всяком случае, казалось, что если пошире распахнуть глаза, а брови при этом свести к переносице, то вид получается очень глубокомысленный. На самом деле она хоть и доверяла полностью мнению Змея и Хаэлнира, никак не могла представить, чтобы иноземлянцы все оказались Создателями. Какой из Улиссы Творец? Смешно даже. Но раз мужчины говорят… Для себя она отдельно отметила фразу про «упрощенный взгляд», положив непременно использовать ее при случае. «Ах, господа магистраты, какой у вас упрощенный взгляд!» – звучит как песня. В разговоре эльфа и дракона замелькали слова типа «теологическая система» или «методом экстраполяции». Пережидая научные рулады, правительница задумалась о своем: если охотники – Творцы, они наверняка могут уронить Минолу! Было бы здорово договориться с ними и свалить ее прямо на Сан-Аркан! Но нет, нельзя. Тогда весь Эттарис пострадает… Вот если бы можно было только пригрозить падением луны и получить с сан-арканского величества по счетам… Но кто же поверит таким угрозам, если луна висит себе на месте?! Нет, все-таки хорошо бы ее немного приспустить, а потом… Ну, тогда можно не только с Сан-Аркана, но и с Брадизана отступного взять. И с Урфии, с Урфии уж обязательно!..

– Мирра!

Ведьма выпала из грез в реальность.

– А?

– Ты, кажется, собиралась записывать? – Дракон протягивал ей выпавшее из пальцев перо.

Не без сожаления правительница оторвалась от подсчетов предполагаемой прибыли.

– Так что мы будем делать?

– Пиши: «Съездим к звездным охотникам, порасспросим об их, а возможно, и о нашем Творце».

* * *

В гимнастический зал им удалось спуститься ближе к вечеру. Хаэлнир проверил стражу на стене, ГАсдрубал успел слетать на другой берег озера, где застрял долгожданный караван с провизией. Очень кстати и правительница отлучилась в город. «По делам», – заявила она с самым загадочным видом. Полного уединения, правда, все равно не получилось: в зале отрабатывал приемы Андреас. Эльф и Змей переглянулись. В конце концов это был всего лишь тренировочный поединок. Оба сбросили рубашки, оставшись в одних штанах.

– Нападай! – Дракон не считал нужным вставать в стойку.

– У тебя право первого удара, – возразил командующий.

– Как хочешь…

Змей без видимой подготовки ударил ногой, целя под колено. Эльфу пришлось отпрыгнуть назад, эффективного блока для такого выпада не существовало. Дракон последовал за противником, теперь он метил рукой в плечо. Хаэлнир опустил руку, развернулся, нанес удар локтем нижнюю часть спины, потом еще раз, потом вынырнул с другой стороны от Эрссера и тут же встретил удар кулаком в солнечное сплетение. Хороший пресс позволил отчасти погасить силу, но дыхание, как ни крути, сбилось. Другой кулак уже направлялся к правой скуле. Он успел поймать его правой ладонью, тут же левой ударил снизу вверх под ребра. Дракон изогнулся, его левая рука уже снова была занесена для удара, теперь в подбородок. Эльф крутанул сальто назад, больше для красоты, чем для пользы, приземлился на руки, оттолкнулся, намереваясь поменять позицию, но Змей не отставал. Его новый свинг едва не достиг цели, так что вместо эффектного приземления на обе ступни пришлось перекатиться. Выпрямляясь, Хаэлнир поймал руку товарища, рванул на себя, завершая бросок. Дракон ловко скользнул у него по спине, рука вывернулась, словно смазанная маслом.

Андреас восхищенно наблюдал замысловатый танец. Соперники ни в чем не уступали друг другу, оба были равно сильны и ловки, не пренебрегали ни ударами, ни захватами. Однако, когда пошел второй час поединка, зритель забеспокоился. Бойцы взмокли, но усталости в их движениях не ощущалось. Прошло еще полчаса. Оба были сосредоточены, удары сыпались один за другим.

– Эй, солнце уже садится! – крикнул Андреас дерущимся, но те были слишком увлечены поединком.

К концу третьего часа капитан гвардейцев заподозрил неладное. Очень уж ожесточенная шла схватка. Улыбки на лицах противников в начале боя сменились выражением мрачной решимости. Ни один не собирался уступать, словно они сражались за чью-то жизнь, а не мускулы разминали.

– Пойду позову правительницу, – пробормотал наблюдатель, пробираясь к выходу из зала.

Мирра покинула цитадель в платье простой горожанки. Ей, для того чтобы выдать себя за какую-нибудь булочницу, никакой магии не требовалось. Только наряд сменить да прикрыть чепцом приметную прическу. Ну еще, конечно, знаменитую диадему пришлось превратить в браслет и спрятать под рукавом дешевого платья.

До квартала, где проживал Кастор Столл, оказалось не близко, особенно пешком. Медик обосновался в Новом пригороде. Здесь на улицах кое-где остались недоразобранные баррикады.

«Бардак!» – подумала Мирра, перебираясь с риском для целостности лодыжек через очередную кучу строительного мусора и сломанной мебели. Домик медика, каменный, с белеными стенами, стоял в самом конце улицы, или в начале, если считать от ворот. Двор обнесен аккуратным кирпичным забором, внутри имелся совсем молодой садик. Деревья не успели обзавестись пышными кронами, торчали худенькими саженцами.

Женщина несколько раз стукнула кольцом в металлическую пластину на двери. В верхней части тут же распахнулось небольшое окошко, словно хозяин караулил по ту сторону.

– Что угодно госпоже?

В оконце показался Столл собственной персоной.

– Пришла навестить больного.

– У меня нынче нет пациентов, – нахмурился лекарь.

– Надеюсь, один все-таки имеется. – Мирра подняла опущенную голову, отвела сборки чепца.

– Миледи…

Столл загремел засовами, приоткрыл калитку, пропуская правительницу. Чисто выметенный двор был рассечен надвое каменной дорожкой. Но обеим сторонам зеленел газон, рядом с крыльцом разбиты клумбы. Выглядели они пока так же бедненько, как свежепосаженные деревца. Лекарь явно совсем недавно занялся садоводством, да и женской руки в доме совсем не чувствовалось – только мужчина станет высаживать настурцию такими скучно правильными рядами.

Засовы брякнули за спиной, опускаясь на место.

– Ну что, он жив? Где он? – обернулась к Столлу посетительница.

Он обошел ее по газону, поманил за собой в Дом. Внутри тот сиял медицинской чистотой, но и здесь все кричало об отсутствии хозяйки. Дверь справа вела в узенькую горницу. На кованой лежанке у двери лежал худющий мужчина с многодневной щетиной на бледных щеках.

– Никак не уговорю его побриться, – словно извиняясь, шепнул доктор.

Мирра глядела во все глаза. Если бы не встречалась лично, ни за что не угадала бы в пациенте недавнего властителя Соединенного королевства.

– Как он? – так же тихо спросила она.

– Почти совсем поправился. Только очень грустный и ест плохо…

Больной открыл глаза:

– Это вы, доктор? Кто с вами?

Лекарь не успел ответить. Правительница шагнула в комнату, стягивая на ходу чепец. Короткие рыжие кудряшки тут же пружинками распрямились в разные стороны.

– Желаю здравствовать, ваше величество.

Мужчина на кровати вздрогнул.

– Госпожа княгиня?! – Рука метнулась к поясу и замерла на полпути. Меч, что ли, собирался там найти Эдарген? Мирра усмехнулась про себя. И грозно же она выглядит, коль король хватается за оружие.

– Да, это я. – Она прислонилась к стене напротив кровати, сложила руки на животе. Эдарген сел в постели, привалившись к противоположной стенке. Хозяин кинулся подложить ему подушек, но больной отрицательно покачал головой:

– Спасибо, не надо…

– Оставить вас вдвоем? – Кастор Столл вопросительно взглянул на правительницу.

– Если можно.

Лекарь вышел, оставив дверь полуоткрытой. Не ясно, за чью безопасность онволновался больше, правительницы или своего пациента.

– Я все ждал, когда же за мной пожалуют… – обращаясь скорее к самому себе, произнес король.

– Вот и дождались.

Эдарген с впалыми щеками и просвечивающими венами на руках выглядел жалко. Мирра изо всех сил пыталась возбудить в себе ненависть к недавнему захватчику, но ничего не получалось. А ведь она собиралась предъявить ему счет!

– Как вы себя чувствуете? – вместо заготовленной фразы спросила она.

– Спасибо, ваш лекарь очень хорошо заботился обо мне. – Больной слегка поклонился, отдавая лань искусству доктора. – Он смельчак, ваш Кастор Столл, никто из моих подданных так и не рискнул подойти ко мне, бросили меня на полу всобственной палатке, даже не проверив, мертв ли я. Отчасти это моя вина – арканцы сторонятся колдовства, как чумы, а вокруг было столько магических знаков…

– Да уж… Кто это вас так?

– Вы разве не догадались? Я думал, вы пришли позлорадствовать. Вы и ваш командующий оказались правы. Колдун предал меня, а когда я попытался силой заставить его служить себе, убил… почти убил.

Лицо монарха судорожно задергалось, и он поспешил придержать рукой подбородок. Правительница догадалась, что ему довелось пережить не самые приятные минуты.

– Ну, теперь, когда лечение окончено, я так понимаю, пора и в тюрьму? Или на эшафот? – предположил больной.

– В тюрьму, на эшафот – успеется. – Мирра наконец вспомнила, зачем пришла. – Кто мне оплатит убытки?! Вот. – Она извлекла из продуктовой корзинки, которую прихватила с собой для маскарада, толстый свиток. Развернула перед глазами бывшего монарха. Слева шла длинная колонка цифр, справа – перечень всевозможных строений и предметов. – И это еще при самых грубых подсчетах! – встряхнула свитком для убедительности. – По всем законам, и войны и совести, вы должны мне это возместить!

– Что?

– Все это. – Палец с хищно заточенным ногтем прошелся вдоль свитка. – Двадцать две каменные заставы со всем оборудованием, фуражное зерно, лошади, ну здесь еще по мелочи… Заметьте, я включила в список только казенное имущество.

– Вы предлагаете оплатить ваши военные расходы? – догадался Эдарген.

– Да, в полновесных арканских сардах.

– А моей жизни, значит, недостаточно?

– Кому нужна ваша жизнь? – удивилась правительница: – В смысле я полагаю вашу жизнь весьма ценной штукой, – тут же поправилась она, – и, чтобы выкупить себя, вы ведь не станете жалеть презренное золото?!

– Нынче я не стою ни сарда! – Король даже развеселился. – Где, как вы думаете, я храню свои сокровища? Под этой рубахой? – Он оттянул на тощей груди холщовую сорочку. – Но даже имей я под рукой королевскую казну, вы, миледи, не получили бы ни монетки. Я не допущу, чтобы такие суммы, – длинный палец ткнулся в конец свитка, где стояла весьма значительная цифра, – тратились на выкуп одного пленника, пусть даже короля!

– Если не вы, то уж ваша жена точно заплатит! – Мирра забыла, что перед ней находится изможденный хворью человек, подскочила к самой кровати, уперла руки в бока.

– Как бы не так! – Больной проявлял не меньшую запальчивость. Куда только девалась монаршая немногословность! – У нас в Аркане трону не принято пустовать. Уж конечно нашлись претенденты. А они не станут вносить выкуп за соперника. Так что, прекрасная княгиня, вы останетесь ни с чем!

– Ах так?! Ну вы еще пожалеете об этом! Я не успокоюсь, пока не выжму из королевства все до последнего мелузена по этому счету! А вас, ис…

Король скрестил на груди руки, губы непреклонно сжались, хотя небритый подбородок и ходил ходуном.

– Столл! Сто-о-олл! – закричала Мирра.

Медик вбежал из соседней комнаты.

– Вы говорили, ваш пациент практически выздоровел?

– Да, но…

– Он может ходить?

– Не так чтобы…

– Так купите ему лошадь!

– Лошадь?.. – Лекарь растерялся окончательно.

– Лошадь, мула, повозку, если надо! И пусть его величество выметается из города! Немедленно! Это ультиматум. Вы слышали?! Чтоб духу вашего до завтра здесь не было!

– Вы что же, отпускаете меня? – Король был огорошен не меньше лекаря.

– Катитесь в свой Сан-Аркан, а лучше прямиком к Испоху!

Правительница выбежала из комнаты, а потом и из дома. Во дворе она наконец перевела дух.

Выскочивший следом Столл подал оброненный чепец.

– Вы действительно хотите отпустить его?

Ведьма метнула в сторону дома злой взгляд.

– Он и так обошелся мне уж слишком дорого…

– А как же Совет?

– Совет? Совет… – В раздражении она как-то забыла, что такие решения неплохо бы согласовывать с магистратами. Впрочем, им ведь неизвестно о пленении Эдаргена.

– Скажите, Кастор, вы храните врачебные тайны?

– Конечно, миледи.

– И если больной поделился чем-то со своим доктором, он ведь обязан держать это в секрете?

– Несомненно.

– Ну так давайте считать, что я ваша пациентка и что король лечился у вас инкогнито. Вы сохраните нашу тайну?

– Как пожелаете, госпожа правительница.

– Вот и славно. – Мирра почти успокоилась. – Устройте его отъезд, так чтобы в городе не узнали. Апотом приходите ко мне. Я предупрежу слуг в замке.

– Можете на меня положиться.

– Мне пора.

Ведьма водрузила чепец на голову, расправила складки платья и чинно вышла со двора. «Что, если вранский Совет проведает о самоуправстве?» – мелькнула трусливая мысль. Объясняться с городским Советом, особенно с канцлером, будет не очень приятно. «А, ладно, доктор не выглядит болтуном!» – решила правительница, неспешным шагом направляясь в Нижний город. Ей еще нужно было придумать новый план добывания денег.

* * *

Не успела она войти в Центральные ворота цитадели, навстречу попался запыхавшийся Андреас.

– Миледи, наконец-то я нашел вас. Идемте скорее!

У правительницы предательски екнуло сердце. «Совет узнал об Эдаргене!» – панически завопил внутренний голос. Она уже собиралась придумать какую-нибудь отговорку, чтобы не сразу идти на заседание. Неплохо бы посоветоваться с Г'Асдрубалом, может, он подскажет, как смягчить магистратов… Но сын Бинош уже ухватил ее за руку и настойчиво тянул в сторону арсенала.

– Малый зал в другой стороне, – погруженная в свои мысли, заметила Мирра.

– Они дерутся на площадке для тренировок, не останавливаясь, откликнулся Андреас.

– Кто дерется? – не поняла Мирра.

– Ваш муж и командующий! Идемте же, пока они не прикончили друг друга.

Они вырулили из-за угла, и в просветах каменной аркады показалась площадка для занятии гимнастикой. В центре лицом к лицу застыли эльф и дракон. Вопреки уверениям гвардейца, они не дрались, но напряжение буквально пронизывало воздух между бойцами.

Мирра замерла в проеме одной из арок. Почему-то вспомнились слова Бинош: «Теперь у твоего мужа-дракона есть веский повод для ссоры с нашим главнокомандующим».

– Согласен, в человечьем обличье мы друг другу равны. Но в драконьем – ты мне не соперник! – заявил Змей.

– Я бы на твоем месте не был так уверен. – Эльф откинул со лба влажную от пота прядь.

– Жаль нельзя проверить!

– Отчего же?! – Хаэлнир покрутил головой, давая расслабиться напряженным мышцам шеи. Потом зачем-то размял пальцы на руках. – Давай, перекидывайся.

– И что ты станешь делать?! – Голос дракона звучал насмешливо.

– Давай, давай. Спор есть спор.

– Хорошо. – На площадке вырос золотой ящер.

– Теперь давай дыши в меня огнем.

– Хал, мы слишком заигрались…

– Дыши огнем! – упрямо потребовал тот.

– Ну, ты сам напросился. – Дракон набрал в легкие воздух и медленно выдохнул из пасти длинную огненную струю.

Вместо того чтобы увернуться, эльф поднял ладонь, как если бы собирался прикрыть глаза от солнца. И огненный поток разбился о растекшееся от руки серебристое свечение. Отразившись от «серебряного» щита, горячая струя ушла в темнеющее небо и распалась там на сотни маленьких звездочек. Мирра как зачарованная наблюдала за неожиданным салютом из своего укрытия.

Пламенный поток хоть и не задел Хаэлнира, но отбросил его на землю. Дракон протянул лапу, помогая подняться.

– Признаю, на зуб тебя тоже не взять. – Змей поддержал сильно шатающегося наногах друга.

– Да, но с драконами лучше все-таки не связываться! – улыбнулся тот в ответ.

Вернувший себе человеческий облик Эрссер осторожно обхватил командующего за плечи и, поддерживая, повел в замок.

Мирра выбралась из-под арки.

– Вы что-нибудь понимаете? – Андреас, оказывается, тоже был здесь.

– Я? Да, Андреас. Ничего не случилось. Друзья просто развлекаются. Идите отдыхать. Вон уже и солнце село. – Мирра похлопала парня по спине, разворачивая в сторону их с Бинош комнат.

– Ничего себе развлечения. В следующий раз они весь город спалят! – бурчал, удаляясь, капитан.

Женщина между тем не спешила подняться в собственные покои. Думать о том, что двое таких мужчин только что дрались из-за нее, было страшно и сладко.

– Кажется, у меня серьезные проблемы, – сообщила она невидимому собеседнику. Никто ей не ответил. Даже внутренний голос и тот молчал.

Мирра подождала в саду еще немного, позволяя поединщикам привести себя в порядок, потом поднялась в Западную башню. Сначала решено было нанести визит Хаэлниру. Во-первых, для разговора с мужем еще вся ночь впереди, во-вторых и в-главных, надо было предупредить его, чтобы не проболтался Совету о бывшем пленнике!

Перед дверью командующего она испытала странную нерешительность, потом все же коротко постучала.

Эльф открыл в свежей рубашке. Волосы вымыты и высушены, на лице никаких признаков недавнего состязания.

– Миледи… – Он шагнул в сторону, приглашая войти. Но Мирра, чувствуя себя полной идиоткой, так и осталась на пороге, хотя спроси: почему? – не ответила бы. Не было ни малейшего шанса, что Хаэлнир бросится тискать ее в объятиях. При этой мысли горячая волна прокатилась вдоль спины. Все-таки мужское соперничество, пусть даже только воображаемое, возбуждает!

Командующий не сумел скрыть удивления – не визитом, странным ступором правительницы.

– Что-нибудь случилось? – мягко осведомился он.

– Ммм…да. – Мирра пересилила желание спросить насчет недавней сцены на тренировочной площадке. – Извини, я только на секунду. Помнишь, я говорила про одного лекаря, который нашел… сам знаешь кого?

Она опасливо оглянулась – известно же, у стен есть уши, и не простые, а уши Совета. Эльф задумался только на секунду и тут же утвердительно наклонил голову.

– Ты ведь никому о нем не рассказывал?

– Нет. Полагаю, ты сама должна решить, когда придет время.

– Вот и хорошо. – Ведьма облегченно выдохнула. – И не говори, пожалуйста. Я решила, ни к чему магистратам знать об этом. Тем более что… тем более… – она приостановилась, подбирая слова, – тем более что все равно я его уже отпустила… то есть как бы выгнала!..

Чувствуя себя провинившейся школьницей, Мирра прижала к груди корзинку, искоса глянула на командующего.

– Щедрый и милосердный поступок, – одобрил Хаэлнир, бросая взгляд вдоль коридора – тоже проверял, нет ли нежеланных слушателей этого странного диалога.

– У-у-уф! Я боялась, ты скажешь: глупый и безответственный! – Правительница отчасти испытала облегчение. – Так я пойду? – зачем-то спросила она.

– Конечно. Спокойной ночи.

Командующий проводил женскую фигуру озабоченным взглядом, прикрыл дверь, только когда она свернула на лестницу.

С драконом все же было проще. Тот не страдал излишней деликатностью в плане чтения мыслей, значит, и таиться от него не было смысла.

– Что за представление вы устроили в тренировочном зале? – спросила Мирра, едва войдя в покои.

Змей скроил забавную гримасу. Он валялся на кровати, делая вид, что смертельно изможден, хотя наверняка мог бы еще слетать до Сан-Аркана и обратно.

– Мы сражались за сердце прекрасной дамы!

– Какой еще дамы?

– Ты не знаешь.

– Что-о-о-о?!

– Шутка. Конечно же мы бились за тебя.

– Еще не лучше… – Мирра присела на край кровати, пытаясь понять, насколько серьезен муж. – Ты вроде говорил, что не станешь из-за легкого любовного помешательства ссориться с другом?

– А тебя это тревожит? – Дракон перекатился поближе, устроил голову на Мирриных коленях.

– Еще бы, – она поставила на пол многострадальную корзинку, запустила пальцы в белую шевелюру, – Андреас и тот испугался, что вы угробите друг друга.

– Ерунда.

– Нет, не ерунда! – Правительница нарочно дернула за прядь. – Мне тоже страшно. Если вы начнете устраивать разборки, то лучше я попрошу Хала уехать. Или хочешь, можем вернуться в наше Гнездышко на Горе. Надоели мне и война, и город.

– Денег не напасешься!

– Что это мы вдруг вспомнили про деньги? – вкрадчиво поинтересовался дракон.

– Про деньги нужно помнить всегда, – наставительным тоном произнесла правительница, сталкивая Змея и поднимаясь с кровати. Встав, она оправила платье, достала из корзинки слегка измятый счет. – Вот, – протянула свиток мужу, – я тут подсчитывала убытки, хотела, чтобы Эдарген хоть частично расплатился. Показала ему расчеты…

– Эдаргену? – уточнил дракон.

– Ну да. У меня как-то вылетело из головы сказать тебе, что он жив.

– Продолжай, продолжай. – Эрссер поудобнее подпер рукой голову. Мирре пришлось еще раз рассказать про тайного пленника.

– Он выглядел таким омерзительно несчастным, что мне просто пришлось его отпустить, – оправдывалась рассказчица. – К тому же у него все равно нет денег. Что скажешь?

– Какое тонкое коварство! – похвалил Змей.

– Почему коварство?

– Ну как же, возвращение монарха наверняка вызовет в Соединенном королевстве новую усобицу.

– Об этом я не подумала, – задумчиво бормоча, жена дракона снова опустилась на кровать. – Так, может…

– Нет, магистратам об этом действительно лучше не знать, хватит с них известия о том, что наш сын завел дружбу с урфийским наместником.

– А что насчет Хала? – хитро прищурилась ведьма.

– Я предпочитаю держать соперника в поле зрения, – ухмыльнулся в ответ Змей. – К тому же без его корабля нам будет сложно добраться до Черного континента.

* * *

Заперев калитку на засов, Кастор Столл некоторое время постоял во дворе, бессмысленно уставившись в одну точку. Лечение успешно завершено, король практически здоров – чего еще желать врачу? Но отчего-то на душе было неспокойно. Он успел привыкнуть к своему пациенту за этот месяц.

Кастор совсем недавно перебрался во Вран из соседнего Брадизана. На новом месте пока было не слишком уютно, хотя сбережений хватило на приличный домик с покоем для больных и вот на этот сад… Место у ворот было хорошее, потихоньку начал обрастать клиентурой, конечно, не из Нижнего города, но и не бродягами какими-нибудь. Вот и начальник стражи Северных ворот частенько захаживал: сначала свежую рану в ноге лечил, потом решил и старыми увечьями заняться – большой палец на левой руке у него почти не сгибался…

Месяц назад, когда вся округа высыпала на стену смотреть, как скрывается вдалеке хвост ненавистного вражьего войска, Годвин зашел к нему.

Столл на стену не пошел – зрелище радостное ничего не скажешь, но он на арканцев еще у себя в Брадизане насмотрелся, на всю жизнь!

– Доктор! – Суровый капитан вежливо стукнул в распахнутую на улицу ставню. Хозяин подошел к окну. – Сходил бы со мной к воротам? Дело у нас, я так мыслю, по твоей части. Мы-то народ пока за стену не пускаем… Кто этих королевских прихвостней знает?.. А тут подъехал Хаген со своими ребятами. Они неприятеля издали провожали, нашли на месте лагеря кое-что…

– Кое-что? – переспросил Столл.

– Кое-что или кое-кого… Ты сходи посмотри, ладно? Я Хагену тебя отрекомендовал в лучшем виде.

Столл высунулся из окна на улицу, глянул на небо. Солнце светило с утра, дождя не предвидится. Отчего и не прогуляться?

– Ладно, – согласился он, – пациентов сегодня все равно не предвидится. Погоди, только сумку возьму.

Лекарь повесил на плечо скатку с самыми необходимыми инструментами и смесями. Сомнительно, чтобы они пригодились, зато на обратном пути можно будет пособирать травы у Бездомного ручья, а то с начала осады он ни разу не выходил за стену. Куртку брать с собой не стал – несмотря на приближение вечера, в воздухе и не пахло прохладой.

Они вышли через Северные ворота. Один из конников Хагена взял лекаря в седло. Одним духом доскакали до рогаток бывшего арканского стана. Ближе к центру, меж перевернутых кверху оглоблями сломанных телег, лежал скомканный войлочный полог. Кто-то подрубил жерди солдатской палатки, и она сложилась бесформенным комом, накрыв собой груду какого-то мусора. Рядом дежурил воин, боец Хагена, стреноженный конь пасся недалеко, испуганно косясь на странный завал. Капитан конного разъезда спешился, подошел к палатке, нашел клапан, приподнял. Кликнул пару бойцов – держать растянутым полог. Хаген шагнул внутрь, позвал за собой доктора.

Столл, согнувшись, последовал за капитаном, внутри царил полумрак. Толстый войлок почти не пропускал света. Солдат у входа посильнее отогнул клапан, и косые лучи заходящего солнца осветили утоптанный до каменной твердости земляной пол и вытянутое на нем тело. Мужчина лежал вверх лицом. Добротные штаны и подкольчужная рубаха обвисли на худом, словно даже высушенном теле. Острый нос обтянут пожелтевшей кожей, прикрытые сморщенными веками глаза запали. Лекарь присел рядом, окинул взглядом торс, голову, руки, ноги – серьезных ран, крови нигде не видно, – поднес к губам специально прихваченное на такой случай зеркальце. Металл не помутнел, но опытный медик все равно усомнился. Трудно сказать почему, но лежащий не производил впечатление трупа. Столл еще раз внимательно осмотрел незнакомца, прежде чем дотронуться до «подкопченной» кожи. Отступавшие оставили его тело непогребенным и не взяли с собой (если найденный был живым). Может, они сочли его заразным?

Словно в подтверждение, Хаген вежливо кашлянул:

– У меня в разъезде парень, он бывал по тусторону Мурра. Говорит, это похоже на сухую мертвянку. Что скажете, доктор?

– Совсем не похоже, – покачал тот головой. – Но все равно следует все хорошенько проверить. Можете определить, откуда этот воин? – кивнул на лежащего.

Капитан пожал плечами:

– С ходу и не скажешь. Ни куртки, ни камзола на нем не было. Рубаха обычная, хотя и недешевая, такие половина ратников носит, а палатка – простая солдатская. По всему – арканский десятник, а может, и союзник, кто их, чужеземцев, разберет?

Кастор почти не сомневался, что последняя часть фразы к нему не относится. Ведь он теперь вранец.

Тело в палатке очерчивала жирная черная линия. Лекарь встал на четвереньки и прошелся вдоль черты, едва не касаясь земли носом. Правая рука «подкопченного» сжимала лист дорогой арканской бумаги. Столл извлек из сумки-скатки длинный серебряный пинцет, тихонько потянул за край листа. Бумага, словно шелковая, выскользнула из скрюченных пальцев. Лист был совершенно чист.

– Странно, – пробормотал себе под нос знахарь, – я был уверен, что здесь не обошлось без заклинания.

Он аккуратно вложил бумагу в один из карманов сумки. Потом последовал уже подробный осмотр тела. Медик безбоязненно оттянул у «трупа» веки, осторожно прощупал шею и грудь.

– Странно, – произнес уже громко. – Ни пульса, ни дыхания как будто… И все-таки, все-таки… Отнесем-ка его ко мне домой, ребята. Готов поручиться, – добавил он, глядя, как недовольно двигает подбородком Хаген, – что никакая это не заразная болезнь! Это заклятие на смерть, только очень мудреное.

– Вроде арканцы колдовством не балуются, – с сомнением заметил капитан.

Столл пожал плечами, поднимаясь.

– И тем не менее. Говорю вам, капитан, отнесем беднягу ко мне домой. Может, он еще и оклемается, когда заклятие спадет.

– Охота вам время на вражину тратить! Раз это не зараза, так и пусть бы валялся себе до похоронной команды… – все так же недовольно пробурчал вояка. Однако велел своим парням соорудить носилки. Когда те были готовы, Кастор и один из солдат подняли усохшее тело. На полу под ним обнаружилось невзрачное кольцо с плоским черным камнем. Хаген протянул было руку.

– Стойте!

Капитан замер, согнувшись в неудобной позе: одна рука на весу, правая нога согнута, левая – отставлена.

– Я же говорю, «наш приятель» пострадал от заклятия. Как знать, может, он как раз примерял это самое кольцо…

Вранец поспешно отдернул руку.

– Предупреждать надо, доктор! – буркнул сердито.

Столл снова вооружился длинным пинцетом, поднял колечко с пола, опустил в специальную свинцовую коробочку.

Обратный путь он проделал пешком, сопровождая двух спешенных конников, тащивших чужака на растянутом меж копьями войлоке. По бокам ехали остальные воины разъезда.

«Находку» взгромоздили на лекарский стол посреди лаборатории Кастора. После чего Хаген и его люди быстренько ретировались, видимо, из опасения, что въедливый доктор найдет им еще какую-нибудь работу. Лекарь натянул тонкие кожаные перчатки, осторожно снял с незнакомца одежду, тщательно осматривая и перетряхивая каждую вещь. Как часто бывает у арканцев, на этом не было ни амулета, ни наколки с охранным знаком. Вообще ни в одежде, ни на теле не обнаружилось ничего подозрительного. Пуговицы пришиты обычными нитями, а не заговоренным волосом. Пояс из целой полоски воловьей кожи, так что вплести волшебный шнурок некуда. Одним словом, ни-че-го. Но отсутствие даже несерьезной царапины на теле говорило, что диагноз поставлен верно – мужика «свели в могилу» колдовством. Закончив с одеждой и ее хозяином, Кастор вернулся к подозрительному листу и серенькому колечку. Последнее было извлечено из коробочки и тщательно осмотрено сквозь лупу. Черная каменная пластинка окаймлялась серебряным ободком, а тот, в свою очередь, крепился к серебряному же обручу. С внутренней стороны на камне виднелись мельчайшие гравированные буквицы. – Вот это уже интересно! – Столл поднес колечко к самой свече, на улице начало смеркаться. Каэттанские руны, сплетаясь, образовывали сложный защитный узор. Кольцо не несло опасности, напротив, оно предохраняло владельца от магии. Лекарь никогда не видел столь искусно созданного заклинания. Он вернул колечко в Свинцовый сундучок.

Оставалась бумага. Доктор поднес ее пинцетом к пламени свечи – на глянцевом листе ничего не проявилось. Произнес «формулу откровения», способную открыть почти любую тайнопись, лист остался девственно чист. Тогда он уложил его на серебряный поднос, обставился баночками с магическими зельями и принялся по очереди испытывать на арканской бумаге их действие.

Наступила ночь. Ни один из опытов не дал результата. Напоследок, как раз перед тем, как плюнуть на все и пойти спать, Кастор посыпал лист порошком, проявляющим кровь. Он уже и не надеялся ничего увидеть, поэтому сразу отвернулся и только краем глаза вдруг отметил некое изменение… На листе одна за другой начали проявляться буквы: «Я, Верлейн Седой, Председатель Совета Девяти…» Столл поспешно придвинул бумагу к свече: одни слова оставались видны, только тускнели, другие расплывались в нечитаемые дорожки или исчезали вовсе. В нижней части листа змеился длинный кровавый росчерк, под воздействием магической смеси он становился коричневым, черным, потом серым. Лекарю показалось, будто линии строчек и росчерка сложились в силуэт, отдаленно напоминающий скелет рептилии. За спиной что-то неприятно застрекотало, доктор обернулся к лабораторному столу. Пламя зажженных свечей не могло разогнать мрак во всей комнате, но и того, что было, хватило, чтобы высветить страшненькую членистоногую тварь, впившуюся в жертву. Длинное тело многоножки обвивало шею неизвестного арканца, увенчанный жалом хвост спускался вдоль туловища до самых колен. Сколопендра подняла голову с неприятно двигающимися желваками челюстей, хитиновые пластинки на хвосте затряслись, издавая характерное пощелкивание. Тварь приготовилась к броску. От испуга и неожиданности доктор выпустил лист, и тот спланировал прямиком в пламя. Тонкая бумага мгновенно пошла черными дырами. Мерзкая многоножка в броске начала распадаться коричневой трухой, еще пара мгновений – и на столе рядом со свечой остались лишь кучки пепла. И очень похожий, только коричневый, «след» вел по полу от лабораторного стола к Кастору.

Доктор вытер рукавом внезапно вспотевший лоб. Посмотрел на собственные трясущиеся ладони. А он еще почитал себя опытным знахарем! Между тем со стороны высохшего тела вновь послышались звуки. Кастор не без внутренней дрожи перевел туда взгляд и облегченно выдохнул. Никаких новых чудовищ в комнате не появилось. Просто недавний мертвец сделал первый хриплый вдох…

Опустившаяся на переносицу зеленая стрекоза вывела доктора из задумчивости. Он автоматически отмахнулся, пребольно съездив себя по носу.

– Ах ты… – Лекарь попытался схватить пучеглазую озорницу, но та уже улетела, треща перламутровыми крыльями. Столл вернулся в дом.

– Ну что, Кастор? – Больной поднялся с кровати и, придерживаясь за стену, шагнул навстречу. – У тебя будут неприятности из-за меня? Да? Скажи правду! Я повел себя глупо, разозлив правительницу. Но у меня действительно нет денег, а новый арканский король платить не станет… Я так привык чувствовать себя монархом, что просто разучился нормально разговаривать. Отведи меня в замок, тогда тебя не тронут…

Столл с рассеянной улыбкой дождался конца этого монолога.

– Незачем идти в замок, – заметил он, когда поток слов иссяк. – Все, что нужно в дорогу, мы купим на рынке. Я сохранил твои штаны и рубаху. Надень. Они все еще будут велики, но не настолько, чтобы явно бросаться в глаза.

Лекарь вышел в соседнюю комнату и вернулся со стопкой аккуратно сложенной одежды.

– А еще вот. Это, должно быть, твое. Нашел его в той палатке. – Он протянул королю серебряную печатку. – Если хочешь знать, именно оно не позволило той твари «дожевать» тебя.

Эдарген раскрыл ладонь и принял кольцо.

– Да, когда-то оно принадлежало мне… Очень ценное, знаешь?

Доктор кивнул.

– Тогда оставь его себе, я ведь не заплатил за лечение.

– Твое лечение оплатила правительница, и весьма щедро, – все так же ровно возразил Столл.

Король еще больше нахмурился.

– Но тогда…

– Лучший способ отблагодарить ее, – перебил медик, – исполнить приказ: завтра до полудня ты должен покинуть город.

* * *

Мирра полночи обдумывала короткий разговор с мужем и решила, что россказни о поединке якобы за ее сердце – очередной розыгрыш. Стали бы иначе Змей и командующий уходить с площадки по-братски обнявшись? На этом фоне ее вчерашнее поведение, вызванное кое-какими фантазиями, было, мягко говоря… в общем, о нем нужно было срочно забыть! Утром она уже не испытывала неудобства в общении с Халом. Почти… А на заседание Совета не пошла из опасений выдать себя неосторожным упоминанием о короле, считавшемся мертвым. Глупо, конечно, но пусть пройдет побольше времени. Ближе к обеду в цитадель явился Столл и был тотчас препровожден в кабинет к правительнице.

– Ну, как наш пациент? – с некоторым замиранием в сердце спросила Мирра. Представилось, как Эдаргена узнают и задерживают стражи на воротах, ну а он, конечно, рассказывает о ней по полной программе.

– Я купил ему одежду и коня по сходной цене. – Доктор выложил на конторку в кабинете аккуратный узелок. – Ткачи отправляли обоз за краской в Готтар, они согласились взять попутчика до Орьена. Караван прошел через Северные ворота два часа назад. Я на всякий случай дежурил у Караулки. Никто ничего не заподозрил.

– Спасибо, Кастор! – от души поблагодарила правительница. – Вы меня очень выручили. Я узнавала у Вольда, вы к нему не обращались. Мне вдвойне приятно самой вручить вам награду. – Ее она приготовила еще накануне: флакон со свежей драконьей кровью – предмет вожделений любого доктора; три тысячи сардов, почти украденных из казны; и освобождение от налогов на пять лет. – Надеюсь, это хоть отчасти окупит ваши хлопоты.

– Вы слишком щедры, миледи! – Столл отдернул потянувшуюся было к флакону руку. – Но я пришел сказать, что вы и так заплатили мне слишком много. Лечение оказалось не таким уж сложным. У нашего… знакомого была сильно истощена мана, в остальном он не пострадал. – Лекарь развернул принесенный с собой узелок, в нем оказалась большая часть Мирриных украшений. – Я продал колье из красных камней, – пояснил он, – мне показалось оно попроще остальных, но я, конечно, не знаток.

– Да вы волшебник! – не могла скрыть восхищения Мирра. – Как вы умудрились прокормить гостя на такие деньги, да еще и лечить его при этом? За драгоценности – спасибо. А награду придется взять, приказываю! И вот еще что, хотите стать придворным доктором?

– Не думаю, чтобы в замке нуждались в моих услугах. Здесь достаточно эльфов, а я не настолько самонадеян, чтобы соперничать с ними по части медицины.

– Зачем соперничать, если можно сотрудничать? В госпитале всегда не хватает опытных рук. Давайте так, если надумаете, приходите, я отведу вас к леди Каэттрис. Она будет рада такому помощнику! И вообще, если что, идите прямо ко мне!

– Благодарю. – Столл еще раз поклонился и вышел. К груди он любовно прижимал драгоценный флакон с кровью.

Доктор ушел. Мирра разгребла ссыпанные в лучку на конторке украшения. Некоторые были очень даже миленькие. Нацепила пару сережек с длинными подвесками. Жаль, сегодняшнее заседание Совета уже закончилось, теперь она была не против его посещения.

Совет не пришел в восторг от того, что командующий, правительница и верховный судья намерены одновременно покинуть княжество. Тем более, что времена все еще стояли смутные. Громадная империя Непобедимого трещала по всем швам. Пока до крупной драчки не дошло, арканские наместники спешно укрепляли полученные от Эдаргена наделы. Но рано или поздно кто-то из них решит перекроить границы, и кто сказал, что этим кем-то не будет тот же Вейл? Рассказы об исчезающей мане пугали вранских министров куда меньше, чем опасное соседство Урфии или воинственного Брадизана. Но Мирра особенно настаивала на скорейшем отплытии. Заявила, что не сможет уснуть спокойно, пока Мир («А значит, и Вран, господа магистраты!») в опасности. На самом деле она хотела быть подальше от Совета в тот час, когда им станет известно о воскрешении Эдаргена. Гарантий, что король не станет трепаться о том, где был все это время, не было никаких. Так что, когда эта история всплывет на поверхность, ведьма предпочитала находиться где-нибудь в море. Рано или поздно, конечно, придется объясниться, но если выбирать из двух зол, она предпочитала «поздно».

Корабль Хаэлнира ждал их в Мелузельской бухте, команда к приезду хозяина и его спутников должна была запастись провиантом и снаряжением до самой Земли Ола. Последняя четверть лета носила поэтическое название – месяц грез. По времени он почти совпадал с готтарским призрачным сезоном. Штормы в Пелосском море брали короткую паузу, чтобы разыграться с новой силой в преддверии зимы.

Мелузельский глава, едва стало известно о разгроме Эдаргена, вновь объявил свой город свободным портом, запрет на колдовство отпал сам собой, хотя так и остался строкой в городском уложении. Вранская делегация пересекла мелузельские земли без приключений и благополучно погрузилась на корабль. На следующий же день с утренним попутным бризом корабль вышел из гавани.

Хаэлнира было не оторвать от штурвала. Он даже в каюту спускался, только чтобы умыться и переодеться. Змей избытком любви к морю не страдал и, раз погода позволяла, продрых в гамаке большую часть суток. Вечером он вышел на палубу полюбоваться на красный закат.

– Завтра будет ветрено, – заметил замершему на мостике эльфу.

– Хорошо бы разразилась буря… – мечтательно протянул тот.

Дракон покосился удивленно:

– Ну ты даешь!

– Я понимаю, это эгоистично, но когда еще удастся вот так поплавать? Тебе, конечно, все такое приелось: ветер, наполняющий паруса, словно крылья, борьба один на один с океаном, соленые брызги в лицо!..

– Да уж. Несколько недель назад, когда мы вышли из Люцинарской бухты, я тоже умилялся парусами и закатами. Но, проплавав пару седмиц вчеловечьем облике на такой вот деревянной посудине, начинаешь особенно ценить дарованные Создателем преимущества. Если бы до Черного континента можно было долететь в один присест, я наплевал бы на условности и явился к охотникам в виде ящера.

– А я всегда хотел оказаться на корабле посреди бескрайней водной пустыни! Слушать пение ветра вснастях…

– Мирре не рассказывай, – посоветовал дракон.

– Она не любит море? – сбился с мечтательного настроя командующий.

– Она не любит качку. – Змей зевнул. – Пошли ужинать, – предложил он, – налюбуешься еще своим океаном.

Но эльф отказался. Во-первых, он действительно не успел еще пресытиться открытым морем. Во-вторых, последние дни стал замечать, что испытывает странное тянущее чувство при виде довольной Мирры в обществе супруга. Конечно, это не могло быть ревностью – ведь он искренне желал им обоим счастья. Потом, как можно ревновать замужнюю женщину? Хаэлнир еще не сумел в этом разобраться, но решил наказать себя временным отлучением от друзей. Всю ночь он провел на палубе, следя за светящейся стрелкой компаса и любуясь россыпью звезд в небе. В конце лета они сияли особенно ярко. Врата Эреи вырастали справа прямо из моря. Легко было поверить в легенду, что сбившиеся с пути корабли, проплыв под аркой, оказываются в призрачных водах, где никогда не дует ветер и парусам больше не вынести несчастных скитальцев к родным берегам.

Утром на мостике вновь появился ГАсдрубал.

– Ты решил всю дорогу не спать? – осведомился он.

– Ты не представляешь, – смущенно улыбнулся эльф, – как долго я мечтал об этом. Когда стало ясно, что военной академии не миновать, я хотел стать морским капитаном, охранять устье Иниссы от флибустьеров…

– Чего же не стал?

– Отец решил – мне больше подходит пустыня. Зато я получил бесценный опыт в Приграничье. Ну а потом война, Совет… Еще никогда я не чувствовал себя таким свободным!

Змей покосился на друга. Он знал его историю и только поражался, как у того хватало терпения выносить отдельных членов своей семьи, да еще и говорить о них с уважением. Если бы ему, дракону, отец… Впрочем, для эльфов клан – это святое, и он не собирался задевать чувства приятеля, критикуя его сородичей.

Остаток путешествия до Черного континента прошел так же скучно, как и его начало. Хаэлнир мечтал о шторме, но в угоду Мирре не стал даже добавлять ветра в паруса. В рассчитанный срок корабль бросил якорь у черных берегов. На этот раз они не скрывались, и судно стояло в самом порту Города звездных охотников.

Командор продолжал проявлять к ним дружеское расположение. Вранской делегации отвели те же шикарные апартаменты, что и в прошлое посещение. В первый же день к ним с неофициальным визитом явилась Улисса. Правда, к своему разочарованию, она нашла состав делегации не полным. Пришлось изобрести «подарок» от Бреанира. Чудное ожерелье из Мирриных запасов перекочевало в гардероб красавицы иноземлянки. Но зато правительница получила приглашение на Дружеский ужин.

– Раз уж мы заговорили о богах, ты не против рассказать мне и о своих немного?

Они сидели в красивой, хотя и непривычно обставленной гостиной Улиссы. Двухстворчатые окна от пола и почти до потолка открыты на уставленную цветами веранду. Мирра пила заморский чай и всеми силами старалась вывести новую подругу на нужный разговор. Наконец тема была затронута.

– Конечно, – заверила ведьма.

Улисса достала странного вида устройство, скорее похожее на тонкое стило.

– Это такая записная книжка…

Мирра кивнула, не слишком заинтересованная механической игрушкой. Гораздо больше ее занимал наряд иноземлянки. Сегодня Улисса вырядилась в короткое платье, сшитое из ткани, имитирующей кожу змеи. Г'Асдрубалу такое наверняка понравится. «Вот и хорошо, что мужа здесь нет. И надо поскорее увозить его отсюда, его и Хала. Того и гляди, влюбятся в какую-нибудь иноземляночку!» Платье плотно облегало фигуру Уллисы, выгодно подчеркивая высокую грудь и длинные ноги. Чешуйки на ткани переливались. А что касается книжки-ручки, так Мирра видела как-то волшебное перо в ратуше в Мелузе. Им можно было провести по свитку, а потом поднести к чистому листу, и магическая вещица тут же воспроизводила предыдущий текст. Очень удобная штука. Правда, через несколько часов все знаки бесследно исчезали. Но все равно вещь полезная. С ее помощью один нотариус в Мелузе оформлял в день по нескольку закладных, еще руку ему потом, бедолаге, отрубили за мошенничество…

– Сколько всего у вас богов?

Ведьма вышла из задумчивости:

– Всего? Да я, собственно, и не считала… Лесной народ поклоняется Великому Фермеру. У него есть жена и дети. Они тоже бессмертные, но считать ли их богами, я не знаю – в судьбы Мира они не вмешиваются. Потом, конечно, Сестры – их чтут везде. У нас в центре Врана очень красивый храм Доброй Сестры.

– Вы поклоняетесь Смерти? – уточнила Улисса.

– Конечно нет. Смерть не нуждается в поклонении. Но должно же быть место, где человек может к ней обратиться, выказать уважение.

– Интересный у вас подход. В нашем мире смертопоклонники не редкость, но обычно это кланы наемных убийц или же мрачные самоубийцы. Вы же, не стремясь к смерти, почитаете ее как добрую богиню.

Но Белая Леди действительно добра и милосердна. В ее Чертоге нет боли и страданий. Она не внушает ложных надежд и не дает пустых обещаний, как ее сестра.

– Выходит, ее сестра Жизнь – богиня злая?

Мирра чуть не поперхнулась, поспешно сложив пальцы в охранном знаке. Никто в Мире не отваживался назвать Другую Сестру злой богиней. Своенравной – да, изменчивой – тоже, но НЕДОБРОЙ – никогда!

– Тот, кто называет Жизнь злой, рискует никогда не увидеть ее лучшую сторону, – многозначительно произнесла она. Но иноземлянка вряд ли придала значение интонации.

– Ну а Творец?

– Творец создал наш Мир и всех, кто его населяет. Он выше всех богов и духов.

– На этот раз (хвала Создателю!) Улисса не сделала никаких опасных замечаний, а просто покивала головой. Мирра не заметила, чтобы она хоть что-то писала в свою «записную книжку», но, наверно, та обладала какой-то нездешней магией.

– Скажи, а у вас есть свой Творец? – воспользовавшись случаем, спросила гостья. – Ну, то есть он живет в вашем мире?

Улисса заулыбалась:

– Да, у нас тоже есть свой Творец. Пожалуй, даже несколько. Во всяком случае, сначала у каждого народа были свои боги, но потом остался один.

Мирра взглянула на девушку встревожено:

– А что стало с остальными? Они исчезли? Умерли? Боги ведь бессмертны!

– Люди просто перестали их почитать, – объяснила иноземлянка, – и стали поклоняться единому богу.

Правительница с сомнением покачала головой – странные дела творились в мире, где жила Улисса. Ну да ладно, не ее это дело! Пока же она задала следующий вопрос:

– А вы можете связаться со своим Создателем?

– Связаться? – Теперь удивилась Улисса. – Ты имеешь в виду молиться?

– Нет. – Мирра старательно подбирала слова чужого языка. – Я имею в виду переговорить, узнать его намерения, попросить что-то…

– Ну, многие в молитвах просят бога о чем-нибудь или спрашивают, что с ними будет.

– И Он им отвечает? – Мирру немного путало то, что Улисса то и дело называет Создателя богом. Но, может, она еще недостаточно освоилась с языком?

– Кто-то полагает, что Творец ответил на его молитвы, а кто-то – что всего добился сам, – иноземлянка пожала плечами, – видишь ли, у наших людей очень разные подходы к религии. Есть такие, кто вовсе не верит в бога.

«Какой неразумный народ, – подумала Мирра, – не признает собственного Создателя. Как же Он такое допускает? Или они действительно раса Творцов, как говорит Эрссер?»

Совсем сбитая с толку, она попробовала в последний раз прояснить ситуацию:

– А где живет ваш Творец?

– Большинство считает, что на небе! Некоторые ищут бога в себе… – начала объяснять Улисса, окончательно похоронив надежду добиться от нее чего-то путного.

На веранде появился дракон. Пододвинул кресло, присел рядом:

– О чем беседуете, дамы?

– Сравниваем наши религиозные системы. – Улисса улыбнулась ослепительно. Правительница, напротив, досадливо сморщилась. – Никак не могу уяснить, кто из ваших богов считается злым.

– Все боги бывают злыми, когда гневаются.

– Я не об этом. Вот ваш Творец – он ведь хороший, добрый? – Иноземлянка снова перевела взгляд на Мирру. Но та молчала, не зная, что ответить.

– Да, наверное.

– В противовес ему должен же кто-то олицетворять собой Зло, не обычное человеческое, а абстрактное?

– Зло абстрактным не бывает, – серьезно заметил Змей, – и вне человека не существует.

– По-моему, все иноземлянцы немного не в своем уме! – поделилась тем же вечером Мирра со своими спутниками. – И давайте сматываться отсюда, все равно ничего нового не узнаем!

Змей и Хаэлнир переглянулись. Оба догадывались, почему правительница торопится покинуть Черный континент, но возражать не стали – их собственные изыскания тоже не дали результата…

В обратный путь вранцы пустились с чувством легкого разочарования. Ничего, что дало бы ключ к разгадке отсутствия Творца, они так и не выяснили. Даже место, откуда прибыли иноземлянцы осталось тайной. Хаэлнир приписывал это повышенным мерам безопасности.

– После Генетических войн^[26] расположение эльфийской столицы тоже стало секретом для непосвященных, – заметил он. Как и во время недавнего плаванья, командующий сутками торчал на мостике.

Мирра приготовилась скучать шесть дней. Но, в отличие от своих спутников, наряду с разочарованием она испытывала еще и облегчение. «Прощайте, длинноногие иноземлянские ветреницы!» – мысленно помахала она удаляющимся скалам. Над Черным континентом^[27] дрожала прозрачная радуга – добрый знак для отплывающих.

Первый день выдался спокойным. Ветер хоть и дул навстречу, но команда, умело меняя галсы, умудрялась вести судно по курсу. Второй начинался также. На палубе правительница вяло спорила с драконом. Пресытившись морским путешествием, она предлагала поднять волшебный бриз и прибавить скорость. Г'Асдрубал возражал, считая, что насиловать природу чревато.

– Яна собственном опыте убедился, как выпущенный наперекор встречному ветер порождает торнадо, – убеждал он. Хаэлнир склонялся к мнению друга. Мирра возражала скорее для пропорции, рисковать кораблем никто не собирался.

Неожиданно на горизонте обозначилось странное движение. Разом прекратив пререкаться, троица уставилась на море.

– Странные какие-то волны, – поделилась ведьма. – Может, чье-то колдовство? – У нее неприятно засосало под ложечкой.

– Нет, скорее это напоминает… Но сейчас не сезон, – задумчиво начал командующий.

– Слетаю посмотрю!

– Нет, – Мирра поймала дракона за куртку, – вдруг там что-то страшное!..

Хаэлнир продолжал вращать штурвал, его спутники замерли у борта. Вскоре к ним присоединились все свободные от вахты члены команды.

– Никак левиафаны?! – удивился пожилой матрос рядом с правительницей, прищуренные глаза на задубевшем от соленого ветра лице напряженно всматривались в даль.

Необычное волнение медленно приближалось к кораблю. Вскоре уже можно было различить блестящие темные перекаты, возникающие тут и там.

– Ну точно, левиафаны! – воскликнул морской волк. – Да как много! Странно, обычно на зиму наяды перегоняют свои стада к экватору, а сейчас…

Между тем стадо сменило курс, и теперь гигантские морские твари неслись прямо на них.

Ведьма во все глаза смотрела на встающие из волн спинные плавники чудовищ, густо усаженные роговыми пластинами. Хвосты с шипами на тонком, хлыстообразном конце взбивали воду в пену.

Когда до корабля оставалось не более двухсот ярдов, над бурунами замелькали наяды. Их обтекаемые тела высоко выпрыгивали из воды, на несколько секунд зависая в воздухе, прежде чем вернуться в пучину. В руках каждый морской житель держал устрашающего вида стальной гарпун. Широкие листообразные наконечники были насажены на древки из готтарской лиственницы.

Резко зазвонил корабельный колокол, сзывая экипаж на палубу. Несколько матросов по приказу командующего, взявшего на время плавания обязанности капитана, принялись стягивать чехол со спасательной шлюпки.

– Приготовься, – посоветовал Хаэлнир другу-дракону, – не нравится мне все это. Обычно подводные жители не ведут себя агрессивно, а тут…

Он указал рукой на очередную вынесшуюся из воды хвостатую фигуру. Русал недвусмысленно грозил путешественникам гарпуном, изо рта доносилось возбужденное пощелкивание.

– Надеюсь, ты сумеешь поднять в воздух лодку со всем экипажем? – осведомился эльф. – В шлюпке уже есть запас воды…

Г'Асдрубал кивнул.

– Подниму, если надо. Но что на них нашло?

– Вроде кричат, что мы напали на их стадо… – вклинился в разговор один из моряков. На его простоватом, совсем молодом лице читался страх, хотя юноша изо всех сил старался не подавать виду. Бывалые моряки почти все могли разобрать пару-тройку фраз в отрывистом клекотании морских жителей, хотя и не говорили на их трудном наречии. Все они тревожно оборачивались на капитана.

Эльф сосредоточился – он один среди членов экипажа не только понимал, но и мог изъясняться на языке наяд.

– Не «мы», – уточнил он, – они говорят: какие-то люди напали на левиафанов на их летних пастбищах. А когда подоспели пастухи, сбежали на больших лодках. Теперь они считают всех корабелов врагами.

– Но мы не трогали их стада, – возмущенно заметил юный морячок, – мы даже не китобои!

– Попробуй объясни это «рыбам», – оборвал его старший товарищ. – Что будем делать, капитан? Если они не завернут стадо, их животины раздавят нас, как яичную скорлупу.

– Возьмите штурвал, Дерик. – Хаэлнир уступил место на мостике старшему помощнику. – Попробую договориться, – пояснил он, проходя мимо Мирры и дракона. – А вы не мешкайте. Эрссер, отправь жену и остальных в шлюпку, если разговор не получится, у нас будет мало времени.

Матросы заняли места в шлюпке, уложив весла на дно. Но Мирра осталась стоять рядом с мужем у борта.

Эльф ухватился за спускающийся с мачты такелаж, поднялся на фальшборт и спокойно шагнул в пустоту за бортом. Правительница ахнула. Но командующий не свалился в воду, а медленно опустился и завис в каких-нибудь полутора футах от волнующейся поверхности.

Рядом вынырнул морской пастух, замер, высунувшись из воды по пояс, застрекотал, защелкал, размахивая руками. Затем «нарисовал» ладонью плоскость, в воздухе между ним и эльфом замерцала живая картинка: голубая отмель с сотнями кормящихся левиафанов, потом из-за края волшебного пейзажа появились три «игрушечных» корабля. На носу у каждого виднелась гарпунная пушка. Тяжелые стрелы с зазубренными наконечниками ушли в цель, разматывая канаты. Две бронированные туши забились, поднимая фонтаны брызг. Встревоженное стадо стронулось и сплошным потоком полилось через окружившие отмель рифы, сметая появившихся на границе «пастбища» пастухов. Вода вдоль рифа окрасилась красным.

Хаэлнир в свою очередь очертил в воздухе экран. Он заговорил на эльфийском – обычный голос не мог воспроизвести издаваемые наядами звуки, но кисти рук выписывали знаки, понятные морскому жителю, а картина, возникшая в воздухе, дополняла рассказ. Новая сцена изображала корабль в порту, сине-белые паруса были легко узнаваемы. С борта по сходням двигалась команда во главе с самим Хаэлниром. Два матроса несли нарядный кованый ларец. Вот они сошли на пристань, вот входят в ворота святилища, посвященного Синему Хозяину. Ларец водружается к подножию статуи хвостатого бога. Потом снова борт судна, гавань, в море летят серебряные монеты – чтобы плавание было удачным. Видение исчезло, но эльф продолжал говорить. Его собеседник внимательно следил за движением ладоней. Мирра на секунду оторвала взгляд от говоривших, огляделась. Море вокруг кипело от бесчисленных хвостов и спин, только корабль окаймляла полоска чистой воды, не более двадцати футов. Палуба ходила ходуном от поднятого левиафанами волнения, только зависший над водой эльф был все так же неподвижен.

Последняя фраза разнеслась над волнами. Русал мотнул головой. Мирра сжала ладони на груди: неужели наяды не пропустят корабль? Гладкое синее тело скрылось в глубине. Хаэлнир отвесил вслед поклон и медленно вознесся над бортом.

– Все уладилось, – ступая на палубу, произнес он.

Команда испустила дружный вздох облегчения. Матросы принялись выбираться из шлюпки. Послушное воле своих пастухов, стадо аккуратно обтекло шхуну и вскоре скрылось из виду.

– Ну ты даешь! – заметил дракон, хлопая друга по спине. – И еще прохаживался насчет моих прыжков с башни. А это как называется? Сколько нужно энергии, чтобы левитировать, да еще над водой? А если бы сила кончилась?!

– Океан щедр, я попросил его поделиться. – Хаэлнир присел на край борта. Только теперь Мирра заметила обильно выступивший на лбу эльфа пот. – Зато как показательно получилось! Раз Подводный Хозяин позволил мне воспользоваться своей маной, значит, я морскому народу не враг. А вообще, мой синекожий собеседник был очень зол. Эти китобои, что нарушили Договор^[28], видно, совсем лишились разума. Просто не могу представить другую причину, чтобы рыбак или мореплаватель стал ссориться с жителями вод, охотясь на их пастбищах. Пришлось употребить все красноречие, чтобы убедить наяд, что мы лишь мирные мореходы.

Да, странные дела творятся в Мире. По возвращении непременно поднесу хвостатому богу еще один сундук с дарами. Да и Другую Сестру отблагодарить не помешает. Сегодня она нам явно улыбалась… Слушайте! – Змей перебил сам себя. – Как же мы раньше не подумали?! Ездили на другой конец Мира к каким-то охотникам, а у себя под боком спросить не догадались!

– Что ты имеешь в виду? – удивилась Мирра. Она все еще переваривала недавнюю опасность и счастливое от нее избавление.

– Я имею в виду богов. Они ведь появились до сотворения Мира. Кому как не им знать, где разыскивать Творца?!

– Действительно, – поддержал Хаэлнир.

– Ну мы же не станем тревожить Синего Хозяина?! – испуганно спросила правительница. – Не сейчас, правда?! Вдруг он разгневается и вернет тех чудищ…

– Нет. – Эрссер по-свойски сгреб жену за плечи. – Как считаешь, Хал? Я думаю, надо дуть к храму Двух Сестер. Уж одна-то точно нам поможет.

На лбу у эльфа залегла складка. Ведьма отнесла это на счет воспоминаний о недавнем договоре с Белой Леди.

– Погоди, Змей. Я считаю, что командующий и так слишком часто общается с Доброй Сестрой. Давайте обратимся к кому-нибудьдругому.

– Нет-нет. Другие боги не так близки Создателю. – Хаэлнир встал, расправляя плечи. Складка на лбу разгладилась. – Нохъельский храм – самое подходящее место. К тому же и от Мелузы совсем близко, не придется тратить лишнее время на пешие переходы.

Встречный ветер наконец улегся. Капитан лично наполнил паруса магическим бризом, судно вновь взяло курс на Мелузельскую гавань.

Вечером шестого дня корабль пришвартовался в порту «торговой столицы». Едва-едва успели до отлива. Переночевали прямо на борту, а ближе к полудню тронулись в Нохъель. Пришлось спешить – слишком много времени ушло на найм скакунов для всей компании. Через несколько часов скачки показался величественный дворец с круглым куполом и шеренгой колонн вдоль фронтона. До заката было далеко, так что Мирра и ее спутники прямиком отправились к храму. Правительница не очень прислушивалась к беседе между вышедшими навстречу жрецами и Хаэлниром. Она здесь уже бывала, но теперь в алтарном зале заметно прибавилось даров. Чего здесь только не было: бочонки готтарского пива, мелузельские пряности, ковры из Пельно, какие-то странные фигуры из глины – не иначе дар варваров из-за Мурра – кому в цивилизованном Мире придет в голову лепить такую несуразицу?! Пока рассматривала диковины, эльф и храмовые служители успели о чем-то договориться. В руки жрецов перекочевал увесистый кошелек – ведьма проводила его жадным взглядом («Боги-боги, какие расходы!»). Старший жрец сходил куда-то, потом вернулся с юношей в белой тунике. Тот отвесил глубокий поклон визитерам и позвал за собой. Следуя за тощим служкой, они миновали анфиладу залов, частью заполненных дарами, частью пустых. Сейчас здание было безлюдным. Неудивительно, ведь сакральная служба, ради которой стекались в храм паломники со всего света, происходила на рассвете с первыми лучами солнца.

Последняя каменная дверь медленно распахнулась стараниями юноши. Глазам путешественников открылся огромный полутемный зал. Здесь не было ни алтаря, ни статуй, ни даже даров от прихожан. В двух столбах света, падающих сквозь круглые отверстия в потолке, плясали пылинки. Шаги по каменному полу прозвучали неожиданно гулко. Впустивший их молоденький жрец прикрыл тяжелые створки, оставшись в коридоре. Скрежет петель неприятно отдался в Мирриных ушах. Почему-то подумалось, что их не в святая святых пустили, а заманили в западню. Путники подошли к двум световым пятнам на полу. Встали, оглядывая купол с осыпавшейся от времени штукатуркой. Только относительная чистота не позволяла считать это место окончательно заброшенным.

– Зачем он нас сюда привел? Здесь же никого нет, – шепнула мужу Мирра.

Эхо пошло гулять под древними сводами, рассыпаясь на сотни голосов. «Никого нет… Никого нет… Никого нет…» – шипели и бормотали они. Г'Асдрубал приложил палец к губам, призывая к молчанию. Шепотки медленно затихли.

Змей и Хаэлнир переглянулись, потом одновременно шагнули в очерченные солнцем круги. Растерявшаяся ведьма осталась одна меж двух световых «колонн». Стены просторного зала неожиданно расплылись, словно кто-то плеснул водой на свежий мольберт с красками и они потекли вниз разноцветными дорожками. Потом мир вновь стал четким и контрастным, но теперь вместо серого камня их окружали роскошные покои. Вернее, левая их часть блистала роскошью: здесь золотой купол с круглым проемом в центре подпирали витые колонны, пространство между ними было задрапировано желтым и голубым атласом. Мраморные столбы оплетали побеги пурпурной веснянки, пол под ногами пестрел от драгоценной мозаики. У стены, там, где шатром сходились драпировки, стоял трон. Ножки и подлокотники из драгоценного металла изображали свитые в тугие косы стебли растений. Спинку кресла украшали самоцветные колосья.

В другой части зала царила аскетичная строгость. Здесь тоже были беломраморные колонны, но их капители украшал скромный бессмертник. Плиты пола, напротив, отличались матовой чернотой. На нефритовом престоле под снежно-кисейным сводом восседала бледная дева с искрящейся черной звездой над бровями.

– Добро пожаловать, – провозгласила она. Мирра вздрогнула. – Не бойся. Я ведь не в Эрею приглашаю, это всего лишь храм. К тому же я не единственная здесь хозяйка. Белая Леди повела рукой в сторону нарядной половины.

– Звездной ночи тебе, Добрая Сестра. – Хаэлнир, стоявший по левую руку от правительницы, низко поклонился. – Прости, что снова тревожим своими заботами.

Змей отвесил не менее глубокий поклон. Ведьму тоже не пришлось уговаривать – она присела в самом почтительном реверансе.

– Что вы ищете здесь?

Мирра не в первый раз слышала нежный голос, но мороз все равно пробрал по коже.

– Добрая Госпожа, – теперь слово взял дракон, – каждый из нас имеет повод для благодарности, и каждый принес дары тебе и твоей сестре. Но мы пришли не только за этим. Мы хотим обратиться к Творцу. Слишком давно не является Он в своих храмах. Мир изменился без Него. Мана исчезает.

– Почему вы пришли с этим к нам? – Богиня обвела троицу внимательным взглядом.

– Божества Эреи всегда были первыми среди служителей Создателя. Одна богиня дарит жизнь, другая – упокоение, но обе вы исполняете волю Его. Кому, как не вам, знать, отчего Творец забыл свой Мир?

– Воля Создателя скрыта не только от людей и перворожденных, – печально заметила Белая Леди.

– Как же так?! – изумился Змей. – Разве не по желанию Его выбираешь ты тех, за чьей душой явиться завтра или сегодня?

Тонкая фигура в белом царственно выпрямилась.

– Я скажу тебе правду, золотой охотник. Я – Смерть – больше не властвую над смертью. Люди, перворожденные убивают друг друга, не оглядываясь на волю богов, и я вынуждена являться даже к тем, кому не срок отправляться в Эрею.

– Что же твоя сестра?! Почему не вступается она за Равновесие? – В голосе дракона прозвучало возмущение.

– А ей это нравится. – Брошенный Белой Девой на сестру взгляд был полон укоризны. Мирра не успела заметить, в какой момент золотой трон перестал пустовать.

– Да! – Другая Сестра была подобна яркой вспышке. Смоляные, украшенные венком кудри падали на округлые плечи. Глубокий вырез пурпурного платья открывал высокую грудь. Но идеально красивое лицо богини искажала презрительная усмешка, и Мирре показалось, что сквозь матовую кожу на правой щеке проступают безобразные шрамы. Но, хвала Творцу, только показалось! – По крайней мере, люди меня ценят. О, они цепляются за жизнь обеими руками, они готовы все за меня отдать, глотку готовы перегрызть! А ведь именно вы, бессмертные, должны дорожить мною больше прочих, каждый из вас со смертью теряет целую вечность. И что же? Ты, повелитель, рискуешь собственной жизнью ради первой попавшейся юбки!

Темные глаза недобро сверкнули в сторону вранской правительницы. Та хотела возразить, что она не первая попавшаяся, в конце концов она правительница крупного княжества и вообще… Но, как оказалось, Жизнь пугала ее куда больше Смерти, и Мирра не решилась перечить своенравной богине.

– Ни одна из нас не знает ответа на ваш вопрос, – все так же спокойно заметила Добрая Сестра.

Она поднялась со своего белого престола, и стены снова расплылись цветными ручьями. Миг – и вот они стоят в пустом сером зале, и только пылинки пляшут в падающих сверху лучах.

* * *

Обоз из-за озера опять не пришел к сроку. Добравшийся до Врана охранник из сопровождения рассказал об очередном разбойничьем налете. Правительнице почему-то подумалось, что «шалит» их недавний знакомец барон Ундок. Змей пошипел с досады, потом взял с собой Вольда и полетел на северо-западную границу.

Не успели драконы скрыться из вида, как новый посланец доставил депешу из Пельно. Эта предназначалась Повелителю Хаэлниру. Тот долго хмурился, вчитываясь в бисерные строки, потом протянул листок правительнице.

– Думаю, мне нужно съездить, – заметил он. – С одной стороны, Совет больше не вправе мне указывать, с другой – это может быть действительно важно.

Ведьма плохо разбирала эльфийскую вязь, но печать в конце письма была узнаваема. Владыка Эрендир вновь призывал мятежного старейшину.

– Это ненадолго, – заверил эльф, – узнаю, в чем дело, и сразу назад.

Вместо конной прогулки Мирра проводила командующего до Центральных ворот, заодно проинспектировала работу землекопов на обратном пути. Под главными улицами Верхнего города следовало выкопать сливные галереи – запланированный еще до войны водопровод грозил превратить новые районы в болото. Строительство двигалось медленно.

Вернувшись, она плюхнулась в кресло у окна, закинула ноги в сапогах для верховой езды на высокий подоконник. Было бы больше денег, и работа бы пошла живее. Но поступления в казну после войны сильно сократились. Выкуп за арканского владыку ей тоже получить не удалось… Кстати, вести из Соединенного королевства доходили совсем мирные. Граф Асад, плавно пересевший с боевого коня на арканский престол, развелся со своей прежней женой, и теперь столица готовилась отпраздновать его бракосочетание со вдовой Эдаргена. Сам бывший король не подавал признаков жизни («Ты подумай, какая скотина, – ругнулась про себя ведьма, – мало того что не заплатил по счету, так еще и за трон решил не бороться – патриот хренов!»), так что никакой гражданской войной и не пахло.

На золотой диадеме, которую она не успела снять, заворочался дракон. Мирра развернулась вместе с креслом. На этот раз Верлейн, точнее призрак мага, материализовался в привычном углу днем, поэтому свечение было практически незаметно. Несмотря на то что гость был нежданным, она почти не удивилась. Явления в спальне двойника становились чем-то обыденным. Внутренне, конечно, напряглась – вдруг что-то случилось с Торки?

– Приветствую, прекрасная дама!

– Что случилось?!

– Так и не научилась здороваться? – Но маг не стал делать вид, что обиделся. – Не суетись. Я с доброй вестью. Хотя, конечно, как на это взглянуть…

– Да не тяните!

– И не собирался. Наш юный дракон решил жениться. Так что я явился сообщить об этом радостном событии будущей свекрови, ну и пригласить на смотрины. Пока неофициальные.

– Чего-чего?! – Мирра чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Маг возвел очи горе.

– ТВОЙ СЫН НА-ШЕЛ СЕ-БЕ НЕ-ВЕ-СТУ, – по слогам произнес он. – Это понятно? – пощелкал перед носом у ведьмы призрачными пальцами.

Та поморщилась.

– ДЕНЬ СВА-ДЬБЫ НАЗНА-ЧЕН. Но тут вдруг ни с того ни с сего ему понадобилось материнское благословение! – Маг опять заговорил нормально.

– Чего же он сам об этом не скажет?

Призрак развел руками:

– Гордый. Говорит, что тебя ни о чем просить не станет. Но я же вижу, парень весь извелся! Так что я явился как некий посланник доброй воли.

– И когда свадьба?

– Завтра.

– Что-о-о-о?!

– Да-да. Ты не хочешь спросить, кто невеста?

– Хочу. Погоди, но как же мы успеем?! Где она будет-то, свадьба? И… да, кто невеста?

– По порядку: на свадьбу ты не успеешь. И, заметь, на нее тебя никто и не приглашал.

– Но вы же сказали…

– Я сказал: смотрины. Это я берусь устроить. Еще одно уточнение: я все-таки действую по собственной инициативе, хоть и уверен, мальчиктолько обрадуется. Так что визит будет как бы тайным. Бракосочетание состоится у нас, в Урфин-даре. И наконец, самое интересное – невеста. Ее имя не назову, не хочу портить сюрприз! Но, ручаюсь, девушка из прекрасной семьи.

Правительница оправилась от первого шока. Известие, конечно, поразительное. Но наверняка это выдумка мага, хотя и неясно, что он на этот раз затеял.

– К чему все это городить, раз я все равно не успею приехать до свадьбы? – недоверчиво спросила она.

– Нет, ты все же тугодумка! – Призрак снова закатил глаза. – Ехать никуда не придется. Я вот явился к тебе во Вран, но разве я для этого снимался с места?

– Так вы предлагаете…

– Конечно! Ты ведьма или кто?

– Я… А что это мы стали такими добрыми? – Мирра не могла избавиться от подозрений.

– Уговаривать не стану. Что касается Эрсторгена, ему придется довольствоваться другим свадебным подарком. – Транс-Верлейн начертил рукой первый элемент руны завершения.

– Погодите, – сорвалась с кресла Мирра. – Торки попросил такой подарок?

Призрак остановился с видимой неохотой:

– Я уже сказал: он не то чтобы попросил, но намекнул достаточно прозрачно. В общем, неважно. Успеешь еще, наглядишься на невестку… – Привидение снова принялось размахивать руками.

– Да постойте же! – С разбегу она едва не проскочила сквозь духа. – Я согласна, только мне надо посоветоваться. Может, завтра утром…

– Завтра? Да через час невеста отбывает к себе и не покажется из своей комнаты до самого венчания. К ней в спальню даже я твой дубль протащить не сумею. Так что сейчас или никогда. О чем здесь советоваться?!

– Да не умею я трансдубли посылать, – призналась Мирра. – И в замке, как назло, нет никого, разве что Уриэль…

– Почему меня это не удивляет? – спросил в пространство Верлейн. – Ладно уж, я и к этому был готов. – Трансмаг извлек из складок призрачной одежды призрачный же лист. – Уголь хоть есть у тебя?

– Есть! – Правительница метнулась к стенному шкафчику. Там в одной из шкатулок имелись и зола, и пара кусков древесного угля.

– Рисуй на полу. – Двойник развернул листок так, чтобы стала видна изображенная на нем сложная фигура: круг, над ним нечто напоминающее корону, потом треугольник, все это обведено еще одной окружностью, а в промежутке – руны. – Побольше, так, чтобы ты могла уместиться во внутреннем круге, – давал указания маг.

Мирра принялась вычерчивать на полу перед кроватью окружности и треугольники. Тщательно срисовала буквы.

– Что теперь?

– Теперь становись в центр, лицом на северо-запад.

Ведьма замешкалась.

– Что, не знаешь, где северо-запад?

– Нет, то есть знаю, только… А как это будет, ну, когда появится двойник?

– Не больно, – заверило привидение. – Ощущение, как будто ты подглядываешь сама за собой.

– А вдруг мне не хватит маны?

– Слушай, давай уже определяйся! Я не могу вечно держать канал открытым. Так ты идешь?

– Иду. – Мирра шагнула в центр круга, сориентировавшись по сторонам света.

– Хадалисси фаэ! – провозгласил призрак, рассыпаясь на серые хлопья.

Невидимый поток подхватил их, закручивая в спираль вокруг выведенной на полу фигуры. Серый снег становился все гуще, вот уже и кровать не видна, и стены. Ведьма пошатнулась, странное кружение вызывало тошноту, показалось, пол качается под ногами. Мирра сделала шаг вперед и… выпала из круга. Именно выпала, потому что оказалось, что до поверхности добрых два фута. Да и пол стал каким-то странным, вместо теплых дубовых досок, на которых только что рисовала, шлифованный гранит. Она автоматически оперлась на поданную Верлейном руку.

«Стоп! Разве призрак может на что-то опереться?»

Маг с силой рванул ее на себя, вытаскивая из начерченного на плитах магического знака.

– Ну вот мы и снова встретились. – Колдун не мог скрыть радости. – Кто бы мог подумать, что прославленная вранская ведьма попадется на такую дешевую уловку?!

– Уловку… – Женщина все еще не пришла в себя. Тошнота подкатывала к горлу. Но кое-что было уже ясно.

Мирра дернулась, освободила запястье и на нетвердых после перемещения ногах бросилась к двери. Обстановочка, кстати, показалась ей странно знакомой. Вот и эта дверь (она была заперта), и необитые стены…

– Оль-Герох! – пронзила ее догадка.

– Точно! – Маг театрально зааплодировал, ногой между тем затирая линии на полу. – Чтобы нам никто не помешал, – пояснил он.

– Вам это даром не пройдет! – пригрозила ведьма, перемещаясь вдоль стен и высматривая, куда еще можно юркнуть.

– Уверен, мстители за тебя найдутся! Но, знаешь, думаю, мы придем к соглашению!

– Неужели…

Ничего похожего на вторую дверь в комнате в помине не было. Кому, как не бывшей хозяйке Оль-Героха, это знать? Но не стоять же, как глупой овечке, в ожидании, пока колдун до нее доберется!

Верлейн перестал шоркать ступней по полу:

– Всегда существует способ договориться. У тебя есть то, что нужно мне, а у меня, если подумать, наверняка найдется что-то ценное для тебя.

– Что же такое у меня есть, что вы вытащили меня ради этого из дома? Это ведь было заклинание перемещения, а никакой не трансдубль?

– Умница, сама догадалась! – притворно умилился маг. – Лучше поздно, чем никогда. Что же может у тебя быть полезного для меня, как не твой замечательный «дар»?! Ты уже знаешь, что представляет собой Оль-Герох, точнее – Агад-Зер?

– Понятия не имею! – соврала Мирра просто так, в пику магу.

– То-то ты так легко согласилась на обмен. – Колдун раздумчиво покачал головой. – А повелитель, значит, решил тебя не посвящать… Ладно, хватит стенки отирать, пойдем покажу тебе кое-что.

Правительница мотнула головой.

– А если я скажу, что тебя ждет встреча с сыном?

– Врете! – Но в голосе прозвучала неуверенность.

– Как угодно, можешь сидеть здесь одна хоть до скончания века, а я пошел…

И снова ведьма поддалась на уловку. Когда маг подошел к двери, она бочком двинулась за ним. Так они и шли – впереди колдун, сзади, поближе к стене, непрерывно озираясь по сторонам, Мирра. Верлейн спустился на два этажа вниз, это уже был цоколь, но он двинулся к лестнице, ведущей еще ниже, в подвал. Эту часть замка бывшая хозяйка никогда не посещала. Известно же – в подвале гниют кости черного дракона. И даже если не гниют (кто его знает, как ведут себя драконьи кости?!), к чему лезть в темный подвал, где нет ничего, кроме тысячелетней пыли? Однако, когда они преодолели два длинных пролета, внизу оказался довольно чистенький зал. Свет давали подвешенные тут и там на стенах факелы. Ведьма с интересом окинула взглядом длинный ряд гигантских бочек, тянущийся вдоль стен.

– Винный погреб, – прокомментировал колдун. – Нам еще ниже.

Прямо посреди погреба в камне была вырублена квадратная яма. Верлейн подошел к самому краю, махнул рукой, подзывая гостью. Мирра для вида поотнекивалась, но ей уже и самой было до смерти любопытно. В полу оказалась не яма, а проход, ведущий в обширную пещеру. В отверстие была спущена наклонная деревянная лесенка. Имелись даже перила с одной стороны. Маг первым ступил на дощатую ступень и спокойно сошел до самого низа. Мирра помешкала, и снова никчемно топтаться на краю ямы показалось ей глупым, и она последовала за магом, крепко держась за поручни. А тот уже указывал на что-то в полу. Мельком оглядевшись – никакая это оказалась не пещера, а еще один, вероятно нижний, подвал, – она нагнала чародея. «Больше никуда спускаться не буду, – пообещала себе. – Так мы до центра Мира скоро доберемся!» Но на этот раз ямы не было. Посреди каменной кладки, словно черное озерцо, глянцево переливалось круглое пятно. Даже не зная, что это, женщина попятилась. Черная поверхность походила на скользкую шкуру змеи или дракона. «Гниющего дракона», – услужливо подсказало воображение.

– Как думаешь, что это?

– Даже думать не хочу, – продолжая пятиться, заметила неудачливая колдунья. – Где мой сын? Вы ведь обещали мне встречу?

– Глупышка! Это же главное сокровище Оль-Героха – вход в мир Создателя!

– А-а-а… – Краем глаза она все-таки еще раз глянула в сторону пятна. – Ну вход так вход. Я-то здесь при чем?

– Очень даже при чем. Но давай вернемся наверх. Портал мы посмотрели, а для длинного разговора здесь довольно душно.

Они проделали почти весь путь назад, только теперь впереди шла ведьма. Когда оказались на первом этаже, очередная дверь захлопнулась сама собой перед Мирриным носом. Очевидно, маг выбрал для разговора именно это место.

– Теперь можно и поговорить, – тут же подтвердил он догадку.

В зале, куда они поднялись, у холодного камина стояли два кресла. Хозяин и «гостья» разместились с относительным удобством.

– Итак, – начал Верлейн, – найти портал оказалось довольно легко. Но вот распечатать его… Видишь ли, я могу годами творить заклинания, плясать на пятне лентскую польку^[29] и ничего не произойдет. Другое дело ты. Я, откровенно говоря, очень рассчитывал на твоего сына. Но ему, судя по всему, от твоего дара ничего не досталось. Так что пришлось вернуться к первоначальному плану.

– Дайте догадаюсь. – Мирра осмелела. В конце концов до сих пор ее никто не хватал, не вязал руки, не напяливал кольца послушания. – Я должна пожелать, чтобы дверь открылась. И она откроется.

– Почти попала, – подтвердил собеседник.

– Так, а я что получу взамен?

– Подумаем. Как насчет обещания вернуть домой?

– Так я вам и поверила! – скривилась ведьма.

– А если я устрою возвращение во Вран вместе с сыном? Кроме шуток. Я готов сделать так, что Эрсторген станет примерным мальчиком и вернется под крыло к мамочке. Отправишься домой на драконе со всеми удобствами.

– Не помню, чтобы Торки горел желанием вернуться во Вран!

– Скажем, у меня есть кое-какие рычаги…

Правительница не поверила ни на секунду. Что и говорить, способность к критическому мышлению пришла к ней с опозданием, но, как говорит колдун, лучше поздно, чем никогда! Впрочем, почему бы и не согласиться для вида? Чем она рискует? Никакая дверь от одного ее желания не откроется, уж это точно. Но пока маг верит в обратное, можно поторговаться.

– Ладно, – легко согласилась она. – Считайте, договорились. Я пожелаю, чтобы портал открылся для вас, но сначала пусть явится мой сын и лично пообещает полететь домой.

– Все не так просто…

– Я так и знала! – воскликнула ведьма.

– Конечно, я ведь уже рассказывал тебе. Пожелать чего-либо для меня – недостаточно, вот если ты сама захочешь воспользоваться порталом, уверен, он сработает. Во всяком случае, я на это рассчитываю.

– А если нет? – спросила Мирра, уверенная, что маг ошибается.

– Что ж, я все равно отправлю вас обоих домой.

– Где, кстати, Торки?

– Шляется где-то в столице. За драконом разве уследишь?

Словно нарочно, опровергая его слова, в зал вошел Эрсторген.

– Привет, Вейл! – Юноша оглянулся, заинтересовавшись, с кем беседует волшебник. – Мама?! – Глаза округлились. – Как ты здесь очутилась?

Правительница прибыла, чтобы… – начал явно смущенный неожиданным появлением колдун.

– Твой обожаемый маг похитил меня прямо из спальни, – вскакивая, перебила Мирра. Она с вызовом глянула на сына, потом на Верлейна.

Лицо Торки стремительно побледнело.

– Это правда? – повернулся он к колдуну.

– Не совсем. Ты же знаешь, я бы ничего не смог сделать без согласия…

– Еще скажите, что я попросила себя выкрасть! – Мирра в запальчивости подскочила к похитителю, чтобы посмотреть, сможет ли он врать, глядя ей в глаза.

– Поэтому ты послал меня в Урфиндар по пустому делу?

– Послушай, Эрсторген…

– Это выглядит не слишком благородно. – Дракон угрожающе двинулся в сторону мага. – А ведь мы договорились оставить моих родителей в покое. Мирра, не слишком рассчитывавшая на поддержку сына, втайне потирала руки. Как чудесно!

Может, эта история с похищением обернется к ее пользе. Торки и Верлейн вот-вот расплюются, и тогда…

Колдун вскочил со своего кресла, словно заправский трюкач, одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние, сзади одной рукой схватил Мирру за талию, сгибом другой захватил шею под подбородком. Таким же приемом Хаэлнир как-то скрутил барона Ундока.

– Извини, мой мальчик, но я слишком долго готовился к этому дню. Мне жаль, что я утратил доверие, но даже риск потерять твою дружбу меня не остановит. Твоя мать нужна мне для завершения начатого. – Он потянул пленницу на себя, увлекая в глубь комнаты.

– Ты немедленно отпустишь ее! – Эрсторген кинулся к колдуну, но наткнулся на невидимую преграду. Тогда он напрягся, собираясь совершить преображение.

– Э нет, ничего не выйдет. Я ведь предупреждал тебя. В моем присутствии в дракона перекидываться не позволю.

Дракончик в ответ зарычал, еще одно усилие – и магическая блокада оказалась прорвана. Красно-золотая вспышка ослепила колдуна и Мирру. Посреди низкого зала вырос пятиметровый ящер. Смертоносный хвост зло ударил в стену. Целый кусок кладки осыпался наружу, открывая вид на желтеющие холмы.

Явно не ожидавший превращения, колдун попятился еще дальше, продолжая тащить за собой женщину и прикрываясь ею, как щитом, от клыков разбушевавшегося дракона. Мирра придушенно ругалась, но вырваться из цепких объятий не могла. Драконий хвост между тем снес половину потолка, в зал осыпалась балюстрада, расположенная этажом выше.

– Прекрати немедленно! – крикнул колдун, но голос его потонул в грохоте камнепада и драконьем рыке. В стене рядом появился еще один обширный пролом. Свалившаяся со второго этажа колонна пробила пол, каменные блоки посыпались в подвал. Дыра росла, вот уже и драконья лапа провалилась вслед за скользящими вниз кирпичами. Торки распахнул крылья, удерживая равновесие.

Роговые пластины на их концах довершили разгром. Вся комната со стоном и скрежетом начала оседать в подполье.

– Торки, наружу! – Тонкий женский вопль сумел пробиться сквозь окружающий грохот. Дракон несколько раз взмахнул крыльями, стряхивая свалившиеся на них камни и штукатурку, потом выскользнул в рваное отверстие, образовавшееся на месте западной стены.

Верлейн и ведьма остались одни в складывающейся, точно карточный домик, башне. И тут наконец дракон на Мирриной диадеме ожил, лапа с алмазными коготками по-кошачьи ударила мага по щеке, челюсти сомкнулись на кончике носа. Колдун оттолкнул от себя пленницу, содрал с лица и с силой швырнул об пол брильянтового змея. Диадема покатилась по разъезжающимся камням. Ширящаяся в полу дыра обнажила лестничный пролет.

Где-то за осыпающимися стенами башни ревел и бил крыльями дракон. Мирре показалось, что он зовет: «Мама, мама!» Совсем недалеко от места, куда она упала, в стене образовался приличный разлом. За завесой из пыли можно было даже различить мелькание кожистых крыльев. Но взгляд ведьмы приковала ожившая золотая фигурка. Брильянтовый ящер, извиваясь, силился преодолеть растущий промежуток между двумя каменными плитами, но ему мешал тяжелый золотой обод. Очередной блок заскользил вниз, увлекая за собой Миррин талисман. Диадема запрыгала по ступеням в открывшийся внизу провал. Правительница замешкалась только на секунду. В подвале этой башни однажды уже томился дракон. Неважно, что сейчас в темноту падала лишь волшебная игрушка. Живой или брильянтовый, она не допустит, чтобы воздушный змей был погребен в темноте без солнца и ветра. На четвереньках, задыхаясь в пыльной взвеси, ведьма пробралась к лестнице, глянула вниз. Лестничный пролет выглядел ненадежным, но самого подвала разрушения почти не коснулись. Она найдет украшение и выберется наружу во-он через то окошко под потолком. Помогая себе руками, сползла по ступеням вниз. Впечатление оказалось обманчивым. Стены и здесь ходили ходуном, словно превращение в дракона вызвало целое землетрясение. Мирра пошарила взглядом по полу. Золотой игрушки нигде не было видно. Справа под ногами зиял провал, ведущий в нижнее подземелье. Женщина остановилась на краю, раздумывая, стоит ли спускаться ниже. Но судьба решила за нее – большущий участок каменного свода с каким-то внутриутробным уханьем обрушился вниз. Мирра прыгнула в сторону, ноги потеряли опору, и бедро больно ударилось о что-то ребристое. Она проехалась боком по деревянной лестнице, собирая занозы, споткнулась о последнюю ступень и откатилась в темный угол. Вверху еще раз ухнуло, вибрацией ответили камни под ладонями. Ведьма отползла подальше, туда, где сходящиеся стены сулили хоть какую-то защиту. Рядом с рукой что-то тонко звякнуло. Пальцы нащупали знакомые очертания драконьей спины. Волшебный змей, узнав хозяйку, юркнул вдоль запястья, свиваясь в браслет.

Когда стих грохот и осели клубы пыли, Мирра на ощупь выбралась из своего угла. Темнота вокруг стояла полная. Зацепив ступней подвернувшийся камень, ведьма помянула Минолу и стала шарить по карманам у себя на поясе. Как назло, ничего подходящего, чтобы вызвать свет, не попадалось.

– Хей!.. Хе-ей! Есть здесь кто-нибудь? – тихонько позвала она, опасаясь, что громкий звук вызовет новый обвал. В ответ – ничего, кроме скрипа каменной крошки на зубах и под ногами. Паника стремительно подкатила к горлу, заставив сбиться дыхание. А ведь она боялась темноты! На секунду представилось, как станет она метаться в каменном мешке, ударяясь о стены и окончательно потеряв всякую ориентацию. Живо возникшая перед глазами сцена отрезвила. Мирра присела и постаралась дышать равномерно, чтобы бившееся у самого горла сердце улеглось на место. Бесцельно шарившая по полу рука наткнулась на обломок факела – удача! Дерево, да еще обугленное. Ведьме на таком вызвать пламя – раз плюнуть. Мирра, конечно, слышала о несчастных горняках, странным образом задыхавшихся в засыпанных шахтах, вроде бы пламя что-то такое делает с воздухом… Но темнота почти физически давила на глаза, и желание увидеть хоть лучик становилось непреодолимым.

– Эннае!

На конце обугленной палки заплясал огонек. Женщина повела факелом – н-да, обвал случился нешуточный, на том месте, где был вход в подземелье, высилась пологая куча камней, из-под них выглядывал угол деревянной лестницы. Потолок проломился в нескольких местах, но выходов в верхний зал видно не было, засыпало их, что ли?! Подвалы Оль-Героха вырубались прямо в скале, подпиравшие тут и там свод перекладины были явным новшеством, установленным, вероятно, уже Верлейном. Их способность удерживать многотонные камни выглядела весьма сомнительно. Что, собственно, только что и подтвердилось. Итак, вход в подвал из винной кладовой засыпан, а как насчет других лазеек? Ведьма заставила огонек разгореться, язычок пламени потянулся вертикально вверх. Не только двери были завалены камнями, в обширном подземелье тут и там громоздились горы разнокалиберных глыб. Что, если весь замок наверху разрушен? Вряд ли конечно, – куча камней высотой в несколько этажей должна была бы раздавить ее в лепешку, но Миррино сердце все равно сжалось от страха, не за себя, за сына. Ну как он угодил под обвал? Впрочем, Эрсторген был в драконьем обличье, так что небольшой камнепад не мог ему повредить. Но как выйти из этой темницы?!

Пламя факела выхватило из темноты глянцево поблескивающую поверхность портала. С ним, оказывается, ничего не сделалось. Мирра отошла подальше, избегая опасного соседства. В темноте, а она собиралась погасить факел, на всякий случай, чтоб не задохнуться, немудрено было оступиться и влететь в хищный черный зев. Еще оставалась крохотная надежда, что, привыкнув к мраку, она сумеет разглядеть где-нибудь пробивающийся снаружи лучик. Огонек погас, женщина осталась одна в навалившейся темени. Страх снова хищными когтями впился в сердце. Она постояла с зажмуренными глазами – разве не так привыкают к темноте? – потом распахнула веки. Ничего. Вытянув перед собой руки, сделала несколько шагов. Пальцы уперлись в каменную стену. Так, если идти вдоль стены направо, углубишься в подвал. Может, там есть (как их? О!) вентиляционные шахты. Мирра пошла, не отрывая одной ладони от стены, второй продолжала сжимать обломок факела. Десять шагов, пятнадцать. Вынужденная слепота снова стала невыносимой, к ней добавился страх заблудиться, пятнадцать шажков, – конечно, не расстояние, но все-таки…

Мирра занесла ногу для очередного шага, раздумывая, не пора ли поворачивать, и тут ступня зацепилась за что-то мягкое. Никогда, ни в темном переулке в Готтаре, где на нее напал вор, ни на войне, она не испытывала такого немотивированного животного страха. А все заключалось в коротеньком слове: крысы. Куда только девались опасения нового обвала – Мирра орала истошно, поджав ногу и на всякий случай размахивая вслепую палкой. Она плохо представляла, что станет делать задетая ею крыса, наверняка подпрыгнет и вцепится прямо в горло! Как раз когда она набирала воздух в легкие для нового «захода», снизу раздался сдавленный стон. Ведьма тут же заткнулась, затаила дыхание. Стон не повторился, но зато стало явственно слышно чужое дыхание.

– Эннае! – Голос дрожал от только что пережитого ужаса.

Пламя высветило кусок присыпанного каменной крошкой плаща, ногу в черном коротком сапоге, руку, потом…

– Вейл! – Как же она обрадовалась ненавистному колдуну – как самому лучшему другу. – Вейл, вы живы?

Маг снова глухо застонал, одна нога и большая часть его туловища были засыпаны камнями – впрочем, ничего страшного, свалившиеся на него валуны были размером не больше кирпича для летней кладки. Мирра одной рукой, не выпуская факел, принялась расчищать завал, продолжая звать колдуна по имени. Наконец тот заворочался. На черном от каменной пыли лице открылись глаза, взгляд быстро стал осмысленным.

– Завалило?! – то ли спросил, то ли констатировал маг. Мирра на всякий случай подтвердила. – Отойди, ты топчешься по моей руке!

Женщина перестала разгребать камни и обиженно отодвинулась.

– Огонь зачем? Не знаешь, что от него воздух портится?! – продолжал брюзжать Вейл, освобождаясь из-под завала. Вот ему удалось вытащить вторую руку, дальше дело пошло еще быстрее.

Спустя несколько минут, кряхтя и потирая ушибы, маг уже встал на ноги.

– Туши факел, – приказал он. Мирра отрицательно покачала головой – оставаться с колдуном в темноте ей не улыбалось. – Что ты за ведьма, если даже свет нормально вызвать не можешь?

Колдун хлопнул в ладоши – по подземелью разлилось голубое сияние. Огонек на конце палки стал бесполезен, и ведьма нехотя его задула.

– Доигрались! – Маг обвел взглядом подвал. – Сын пошел в мать. Такие надежды подавал, и все под хвост дракону! Вы что ж его не учили в закрытых помещениях не перекидываться?!

– Он защищал свою мать!

– Ну и как, довольна убежищем? Посмотри, какие он тут завалы наворочал, их в месяц не разгрести.

Мирра собиралась вступиться за Торки, но замечание насчет месяца ее сбило.

– Как месяц?! – переполошилась она. – Вы же маг. Колданите, чтобы ничего этого, – она обвела рукой каменные осыпи, – не было.

Верлейн взглянул на собеседницу с мрачной усмешкой:

– Я колдун, а не всесильный Творец. Двигать горы не умею. Сама-то не пробовала? – Маг повторил Миррин жест, изобразив, как улетучиваются камни, та только губы поджала. – И не вздумай! Доколдуешься – окончательно задавит.

Мирра, честно говоря, ничего такого делать и не собиралась, не столь уж и обширен был запас доступных ей заклинаний. Но Председатель Совета Девяти Великих, как их там? Посягателей на Равновесие, Подглядывавших за Гранью? Уж он-то мог бы!

– Что ж нам делать? – с трудом сдерживая подступающие слезы, обратилась она к Верлейну.

– Тебе – ничего. А я пойду осмотрюсь.

Несмотря на грубый тон, ведьма пристроилась сзади. Чародей начал планомерный обход подвала по периметру. Не так и велики оказались подземелья под Агад-Зером. Оно и понятно, большая их часть стала могилой дракона, что и сейчас лежал где-то под их ногами. Впереди снова показался черный портал.

– Ишь ты, целехонек! – Маг не мог скрыть восторга. – Вот что значит творение Всемогущего! Но сначала поищем лазейку попроще…

Они продолжили осмотр, но ничего даже отдаленно похожего на выход из подземелья не обнаружили.

– Если все выходы завалены, – подала из-за спины мага голос Мирра, – что тогда?

Верлейн, прежде чем ответить, еще раз изучил обвалившийся потолок и засыпанную камнями лестницу.

– Можно, конечно, подождать, – повернулся он к невольному товарищу по несчастью. – Если у твоего сына осталась хоть капля разума в его драконьей башке, он сейчас летит за помощью, если нет – пытается сам разобрать завал. Тогда – все, считай мы покойники. Пока он досюда докопается, мы сдохнем от жажды или того быстрее задохнемся. Даже если помощь придет, им до нас копать и копать…

– Неужели же здесь нет вентиляции?

– Это нижний подвал, если ты заметила. Я отрыл его недавно, чтобы найти портал. А воздуховодов, извини, нет, я ведь тут жить не собирался. Послушай-ка, красавица моя, – маг даже остановился, – раз мы здесь застряли, может, попытаем счастья в портале? А? Что, если это – перст судьбы? Ты станешь «ключом», у меня есть опыт перемещений, войдем в портал, держась за руки, и посмотрим, вдруг повезет и мы окажемся в Мире Создателя?!

– В Эрее мы окажемся, вот где, – недовольно пробурчала Мирра. – Ни в какой портал я не полезу, особенно с тобой, да еще держась за руки.

– Разве ты не мечтаешь узреть Того, Кто сотворил все сущее?

– Нет.

– А зря. Ты не думала, что таким образом мы могли бы решить проблемы с маной?

Ведьма поневоле призадумалась. Действительно, они ведь целый месяц занимались тем, что искали, как послать «весточку» Творцу. Уж он-то одним своим словом способен поправить положение с магией. Но одно дело обсуждать возможности встречи с Творцом в компании эльфа и дракона, другое – наступить собственной ногой на жуткое черное пятно. И вообще, соваться вот так, без подготовки, к самому Создателю… «Нет уж, не женское это дело – порталы взламывать!» – решила она, демонстративно сплетая руки на груди в знак того, что не двинется с места.

– Тогда устраивайся поудобнее, нам здесь долго сидеть, до самого прихода Доброй Сестры. А я пока свет уберу, – бросил маг.

– Зачем это? – испуганно пискнула Мирра.

– Не хватало тратить ману на работу светильником. Я и так угрохал почти весь запас на то, чтобы перетащить тебя сюда, – и все впустую, как оказалось! Светом будем пользоваться только в случае крайней нужды.

Практически сразу после слов колдуна синеватое свечение стало медленно угасать. Маг уселся на кучку камней, опершись спиной о стену. Мирра, пометавшись по подвалу, пристроилась рядом, а когда свет окончательно погас, стыдно признаться, прижалась к боку Верлейна, еще и за кончик мантии тихонько ухватилась. Теперь она страшилась, что маг бросит ее в темноте одну. Так они просидели несколько часов. Ведьме, находившейся в постоянном напряжении, казалось, что миновала целая вечность. Она непрерывно ерзала на неудобных камнях, садилась и так и эдак. Хотела встать – поразмяться, но испугалась, что колдун в это время смоется. Она даже успела проголодаться. Или причиной мыслей о еде были очень знакомые звуки, раздававшиеся сбоку? Мирра готова была поспорить, что Верлейн что-то втихомолку уплетает.

– Что вы там все жуете? – не выдержала она.

– Стебель орлянки. Всегда ношу с собой парочку. Прекрасно насыщает. Хочешь попробовать?

Женщина заколебалась. Вдруг отравится. С другой стороны, пожелай маг ее прикончить, найдется способ попроще. Да и желудок уже начал подавать голодные сигналы…

– Давайте! – Она протянула руку, и в темноте маг безошибочно нашел ладонь и вложил в нее суховатую веточку с остренькими листиками. Вкус у орлянки был терпким, горьковатым, но не лишенным приятности, и желудок как-то сразу наполнился. Только вот горло бы промочить не мешало.

– У вас воды с собой случайно нет? – с надеждой обратилась ведьма к Верлейну.

– Нет.

Они посидели еще какое-то время. Во рту у Мирры окончательно пересохло, из-за оставшегося после орлянки привкуса нёбо нестерпимо жгло.

– Да, орлянка вызывает сильную жажду. Кочевники с ее помощью даже пытают пленников, – донесся из темноты насмешливый голос.

– Зачем же вы… Вы нарочно?!

– Ты сама захотела. И потом, выход – совсем рядом, стоит только взять меня за руку…

Но Мирра сопротивлялась еще целую четверть часа.

– А если ничего не получится? Мне что же, помирать от вашей дурацкой орлянки? Сами-то вы ее тоже жевали.

– Если не получится, воды я, конечно, не добуду, но сделаю так, чтобы жжение прекратилось.

– Ладно! – Правительница совсем разучилась переносить тяготы, даже такие незначительные. – Давайте вашу… руку, идем к дыре. Только имейте в виду, вся ответственность – на вас. Я не горю желанием ломиться в запертую дверь к Создателю, и если и войду в портал, то только по грубому принуждению… Да зажгите же ваш магический огонь, мы тут себе все ноги переломаем!

Подземелье снова озарилось синим. Портал в таком свете выглядел, мягко говоря, негостеприимно. Приблизившись к его глянцевой поверхности, Верлейн действительно крепко сжал Миррину ладонь.

– Это великий миг! – внезапно охрипшим от волнения голосом сообщил он попутчице. Та лишь хмыкнула.

Она помнила слова Хаэлнира: портал – это дверь, но дверь, снабженная предохранителями. Если верить эльфу, попасть в Мир Творца они не сумеют. Скорее всего, вообще ничего не случится, но, возможно, их выбросит где-нибудь в пределах этого континента, где-то, где есть вода, еда и где ее сможет разыскать дракон.

– Вступаем одновременно, на счет три. – Маг потянул Мирру за руку. – Раз…

– Эй, погодите, а как же заклинание? Что-нибудь, чтобы портал открылся?

– Два…

– Подождите, дайте я хоть воздуха наберу!

– …три! – Маг так дернул за руку, что ведьма вниз головой полетела в портал. Даже зажмуриться не успела, хотя собиралась. На удивление, пройдя сквозь твердую на первый взгляд поверхность, она ничего не почувствовала, а ведь даже иллюзии и те оставляют на коже чуть заметный осадок.

Внутри, если только они оказались внутри, было так же черно, как в подвале. Еще до того, как согласиться на опасную затею, правительница решила, что, если портал все-таки откроется, станет усиленно думать о каком-нибудь месте, никак не связанном с Создателем. Тогда, может, повезет и «дурацкая дверь» не пришибет их при переходе. Если следовать рассказу эльфа, думать надо о другом портале, вот только Мирра отродясь ни одного такого не видела. Наверняка это большой зал или даже площадка, площадь…

И она стала представлять себе площадь перед Дворцом Совета в Эфель-Тау, где однажды гостила. Когда память нарисовала выложенное мраморными шестигранниками пространство с аккуратным газоном вокруг, Мирра спохватилась – ощущение чужой руки, сжимающей ладонь, исчезло. Где же…

Бах! Резкий свет ударил по глазам и тут же померк.

Из «Записок Первого дракона»

Создатель как-то обмолвился: «Если долго сидеть на берегу реки, увидишь проплывающий мимо труп врага».

Решил проверить: шесть дней просидел на берегу Игора, не спал и отлучался только пообедать – но это не считается, потому что все равно я построил запруду. Похудел страшно! (Хотя Матильда и утверждает, что не заметно.)

Со всей ответственностью заявляю – этот способ борьбы с врагами не работает. Пришлось-таки слетать к К'Амлоку и прикончить его собственноручно. Труп я потом все же бросил в реку и дождался, пока он сплавится до запруды – зря, что ли, я на нее столько времени угрохал?!

(Творец, узнав про мои мытарства, сказал, что я «страшно далекот Философии». Но это тоже неверно. С Философией я был близок, и даже неоднократно, но Матильде об этом лучше не знать.)

Вывод. Хочешь увидеть проплывающий труп врага – позаботься об этом заранее.

Матильда хочет, чтобы я любил ее больше всего на свете. Но больше всего на свете я люблю говядину. Будет ли это считаться изменой?

P.S. Нельзя предавать любовь! Прощай, Матильда.

Каждый может поспорить с Творцом. Этот способ самоубийства ничем не хуже прочих.

Надпись на стене зала заседаний Люцинарской торговой гильдии:

«Есть лишь один способ увековечить свое имя – сделать так, чтобы оно приносило прибыль потомкам».

«Пророчество Конца Света» из книги Пророчеств Тутора Стихотворца

1

Эрссер (драк.; эре – воздух, сейрус – змей) – воздушный змей, дракон.

(обратно)

2

«В битве последней народы сойдутся…» – цитата из Пророчеств Тутора Стихотворца, чья книга получила широкое распространение среди эльфов.

(обратно)

3

Эрсторген (драк.) – разящий в воздухе.

(обратно)

4

Мин-Ола (арк. Минола или Минула) – одна из лун Мира, в переводе с эльфийского «звезда Ола».

(обратно)

5

Мелузен – мелкая монета, имеющая хождение в Мелузе. Один сард – сто мелузенов.

(обратно)

6

Самый младший из старейшин… – В эльфийский Совет можно было быть избранным по достижении тысячелетнего возраста, однако до Генетических войн большинству членов было по две тысячи лет и больше, Эрендир среди них был самым юным – 1037 лет.

(обратно)

7

Эфелъ-Гир (староэлъф.; главный город, столица) – первая столица эльфов на Эттарисе.

(обратно)

8

Мастера силы – эльфийские маги.

(обратно)

9

Анхард (эльф.) – в дословном переводе «идущий первым» (предводитель). После того как идеология Орка-и-анва приобрела черты религии, слово стало означать не просто впереди идущего, а «первым идущего по пути свободной любви», поэтому так же именовались и члены орхайского Совета, куда, в отступление от эльфийских традиций, избирались не по старшинству, а за особые заслуги.

(обратно)

10

Дивихар (эльф.) – «идущий следом», второй после анхарда по убывающей чин в ор-хайской армии. В зависимости от рода войск мог возглавлять пеший полк – 5 тысяч копий или конную тысячу.

(обратно)

11

…послать… к Испоху, а также: «Иди ты к Испоху (под хвост)» – повсеместно распространенное на Эттарисе ругательство. Берет начало в притче о глупом юноше, без конца донимавшем Другую Сестру (Жизнь) расспросами о том, что его ждет. Капризной богине наскучили его молитвы, и она сказала, что парень найдет знак судьбы под хвостом у Испоха. Глупец подкараулил Сакрального Пса, как раз когда тот пристроился справить большую нужду, заглянул под хвост и… В общем, развязка ясна. Отсюда же пошла поговорка «спрашивать Другую Сестру» – то есть «заниматься пустым, бесполезным делом», иногда: «задавать глупые вопросы» и выражение: «Жизнь – дерьмо».

(обратно)

12

Файфел – особый сорт шерсти и ткань, выработанная из него, необычайно тонкая и мягкая.

(обратно)

13

Эттарис (континент» на эльфийском) – один из двух континентов Мира. Слово заимствовано почти всеми народами Мира. Иноземельцы по ошибке именуют так весь Мир.

(обратно)

14

стоп, стойте – эльф.)

(обратно)

15

…вернула мне браслет… – По эльфийскому обычаю, сватаясь, жених дарит избраннице свадебный браслет, его возвращение означает, что помолвка расторгнута.

(обратно)

16

…тирзон'ни ан синна (эльф.) -добрые брат и сестра. Тирзон – прозвище, полученное Хаэлниром во время Генетических войн, дословно означает «Добрый Брат», то есть брат Смерти. Такое же название замуррские кочевники дали смертоносным пылевым бурям в Южной пустыне, причем неизвестно, кто в честь кого назван.

(обратно)

17

«Королевское желание» – государственная лотерея, ежегодно разыгрываемая в Сан-Аркане. Победитель получал в качестве приза пожизненное содержание в размере 1 аста ежемесячно. (Странно, но счастливцы редко заживались надолго.) Аст – мера веса, а также денежная единица, имеющая хождение в центральных государствах Эттариса, 1 аст равен тысяче золотых сардов.

(обратно)

18

Агад-Зер (драк.; агад – зуб, зерус – модификация сейрус – змей) – Драконий Зуб.

(обратно)

19

..медальон с драконом… – то есть с гербом Эдаргена Пятого Непобедимого – отличительный знак людей, состоящих на службе у арканского наместника.

(обратно)

20

Воины тэа – эльфийские шпионы.

(обратно)

21

Эфелъ-Тау (эльф:, скрытый город) – новая эльфийская столица.

(обратно)

22

Мурр – самая значительная из рек континента. Берет начало на Южном плато и впадает в Закатный океан. Благодаря своей широте является естественной, хотя и не всегда надежной преградой на пути кочевников, населяющих Замуррские степи. Последние именуют ее Великой рекой.

(обратно)

23

Барбадор – от эльфийского «серебряная вода», река, берущая начало в лесах на севере Вранского княжества и впадающая в Пелосское море южнее Мелузы.

(обратно)

24

Андор-Афелъ (эльф.; город падающей воды, город водопадов). Находится в местечке под названием Хрустальное ущелье.

(обратно)

25

Стихотворение, строфы из которого обнаружил Хаэлнир на полях «Священной книги», в действительности принадлежит никакому не дракону, а тому самому Карлу Марксу, другу Фридриха Энгельса, и полностью выглядит так:

Я устремился ввысь, порвав оковы.

Куда ты?

Мир хочу найти я новый.

Да разве мало красоты окрест?

Внизу шум волн, вверху сиянье звезд…

Мой путь, чудак, не прочь из мирозданья,

Эфира звон и диких скал молчанье

Юдоли нам покинуть не дают,

Привет Земли нас держит сотней пут.

Нет, должен из души моей подняться

Взыскуемый мной мир и с ней обняться,

Чтоб океан его во мне кружил,

Чтоб свод его моим дыханьем жил!

(обратно)

26

Генетические войны, они же Войны Первого закона – военный конфликт между эльфийскими кланами, принявшими Первый генетический закон, запрещавший браки между носителями определенных групп крови, и «отступниками», ставшими приверженцами так называемой свободной любви и не признавшими за Советом права санкционировать браки.

(обратно)

27

Черный континент – второй материк, ранее носивший название Земли Ола, во время катаклизма, вызванного падением искусственной звезды (Минолы), был практически весь покрыт лавой от многочисленных извержений вулканов.

(обратно)

28

…нарушили Договор… – Здесь имеется в виду клятва не нарушать Равновесие, данная Творцу представителями всех рас и народов в Начале Мира, называемая еще Всеобщим Договором. Одним из пунктов этой договоренности было соглашение жителей суши и морского народа, по которому последние обязались не топить корабли в обмен на обещание не охотиться на русалочьих угодьях.

(обратно)

29

Лентская полька – танец с многочисленными прыжками и притопываниями.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Часть I Война

Часть II Предательство

*** Примечания ***