Белый волк - Князь болотный [Василий Ватников] (fb2) читать постранично, страница - 3

спрятал себе за пояс. А на капище отдал жрецу.

Долго пролежало ожерелье у жрецов, но когда настали тяжелые времена, верховный жрец выковырял кинжалом большой красный камень из скифского ожерелья и велел продать золото, а рубин бросил в раскрытый рот идола, принеся драгоценный камень в жертву богам. Того идола через 7 веков сожгли воины князя Владимира, а большой красный рубин пролежал в обгорелой земле еще 7 веков.

В 17 столетии на тех землях была большая война, война со шведским королем Карлом-12. Копая земляные флеши красный рубин нашли солдаты Петра-1. Нашли и отдали своему царю, а царь на следующий же день после победы под Полтавой велел приладить рубин к трофейной шведской сабле и торжественно вручил её поручику Семёновского полка Шпицруцкому, за воинскую удаль и храбрость.

Передавалась эта сабля от отца к сыну и была семейной реликвией многие века. Через две сотни лет очередной штабс-капитан Шпицруцкий убыл на русско-японскую войну. К январю 1905 три русские Маньчжурские армии, созданные в октябре 1904 занимали почти сплошной фронт на р. Шахэ протяжённостью в 100 км, а с фланговыми отрядами и до 150 км.

Царские генералы, стремясь нанести поражение противнику до прибытия 3-й японской армии, в январе силами 2-й русской армии предприняли неподготовленное наступление в районе Сандепу, которое окончилось неудачей.

6 февраля (19 по старому стилю) с целью обойти фланги русских армий японские войска перешли в контрнаступление. Мукденское сражение 1905, продолжавшееся до 25 февраля (10 марта) окончилось крупным поражением русских войск, которые, понеся большие потери, отошли на Сыпингайские позиции в 160 км севернее Мукдена, где и оставались до заключения мира с японцами. Именно в этом сражении и отличился мой пра-прадед хорунжий Донского добровольческого корпуса Суденков Николай Степанович.

Когда войска 2-й русской армии оказавшись в окружении бросились бежать, то один из японских солдат подстрелил лошадь смелого русского штабс-капитана Шпицруцкого, и ранил самого офицера.

Чтобы спасти фронт, командующий армией послал в контратаку Донскую казачью добровольческую дивизию и казачки пронеслись смертельной лавой по рядам вражеской пехоты не допустив полного окружения частей 2-й русской армии, и отбросили неприятеля на исходные позиции. Именно тогда мой пра-пра дед получается, отбил раненого шатбс-капитана у японцев и доставил истекающего кровью полумертвого офицера в полевой госпиталь. А когда офицерик оклемался, то нашел смелого казачка и в знак благодарности подарил ему семейную реликвию, ту самую саблю с красивым древним рубином.

Мой геройский пращур потом участвовал в первой империалистической войне, а потом и в гражданской, в начале за белых, а потом как водится — за красных. Тогда многие так поступали, некоторые казачки по несколько раз меняли сторону в гражданской войне. А потом уже мой дед воевал в Великой Отечественной войне в казачьей дивизии и махал раритетной сабелькой срубая фашистам головы, а мне она досталась от отца.

Эту саблю я взял в руки лет в 5–6 и знал на ней каждый бугорок на эфесе и каждую зазубринку не лезвии.

Отец у меня в 90-х вступил в казачество и ну давай заниматься вопросами патриотического воспитания молодежи, а молодежью был я, Ваш покорный слуга Суденков Николай Иванович.

В 90-е годы под руководством опытных товарищей отца я занимался всем, и сабелькой махал на потеху публике, и джигитовкой, занимался я и русской версией рукопашного боя, а когда пришло время идти в армию, то как положено настоящему казачку попросился в десантуру. И попал как раз на вторую Чеченскую, был механиком-водителем БТР-82. Отслужил честно, даже несколько медалек получил, только вот судьба моя после армии не сложилась. Вначале я пытался работать в бывшем родном совхозе, превратившимся в фермерское хозяйство одного из местных богачей. Потом по знакомству устроился работать на бульдозере в Салехарде, а потом умер отец, и больная мать не смогла одна тянуть хозяйство. Почему одна, да потому, что я идиот, поехал в далекие дали за большими деньгами. Проработал на северах почти 15 лет. Строили трубопроводы, рыли котлованы под разработку алмазов, а под конец поучаствовал я и в строительстве морского порта Собетта, а когда приехал в свою родную станицу в последний отпуск и увидел мать, то понял, всё, пора её перевозить в город. Тяжело старушке одной в полу заброшенном доме.

Сестра моя жила во Пскове с мужем, там я и решил купить матери однокомнатную квартирку поближе к моей сеструхе. Кто как не дочь сможет лучше позаботится о старушке.

А дом в станице я продал. И дом, и кузню с банькой, и все барахло, потому как за пятнадцать лет работы на севере я потерял то, что называется чувством малой родины. Моей родиной стала не маленькая уютная казачья станица, а большая, нет огромная страна. Страна от Балтики и до Тихого океана. Где я только не был, в Воркуте, Салехарде и даже в Магадане.

Когда пришло время, я не смог купить матери дом