Баю-баюшки-баю... [Юрий Александрович Фанкин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Юрий Фанкин БАЮ-БАЮШКИ-БАЮ... (Повесть)
1
Найдёнка погибала. Серая мшастая сухота сначала захватила боковые побеги, потом, покрывая ствол глубокими отщипами, устремилась к живой кроне. Осенью, когда все яблони, здоровые и больные, почти не отличимы в своей сиротской голызне, ущербность Найдёнки почти не бросалась в глаза, но в пору кипенного майского цветенья, среди свежей, отливающей глянцем зелени, мёртвые крючковатые ветки смотрелись пугающе, отдавались в душе Кузьмы Агафонова саднящей памятью о нелепо погибшем сыне. Семь лет тому назад Кузьма с Ванюшкой отправились в лес за жердью для огородного забора. Ванюшка в поисках прямой сосенки забрёл в пылящий лиственным разноцветьем мелятник и вскоре вернулся с крупными яблоками в руках. – Отец, погляди, что нашёл! Они грызли, захлебываясь соком, сладкие яблоки, дивились: как такие могли вырасти в лесу? И той же памятной осенью Ванюшка выкопал из рыхлой супеси Найдёнку и, царапая руки иглистыми, как у груши, ветками, принёс яблоньку домой. Отец и сын посадили Найдёнку возле погреба, соблюдая при этом садоводческие премудрости: выложили дно ямки сырой глиной, смешали чернозём с ветхим, не обжигающим корни навозцем и даже набросали возле станового корня для “продыха” ржавых железяк. Найдёнка, политая осенними дождями, быстро укоренилась и уже через год выбросила розовый курчавый цвет… Теперь яблоня умирала. Кузьма отпиливал ножовкой безжизненные, с чёрной листвой ветки, замазывал на всякий случай садовым варом голые прогляды на свисающей клочьями коре. Он старался доискаться до причины гибели, но не мог остановиться на чём-то одном, определённом. Вначале он грешил на близкие грунтовые воды, потом на неудачную побелку: как-то, по весне, он обработал Найдёнку смесью гашёной извести и купороса – кто знает, может быть, переборщил с медью? Кузьма понимал, что Найдёнке не жить, и всё же не торопился срубать яблоньку под корень. Надеясь на какое-то чудо, Кузьма опускался на колени перед лысеющим стволом, искал в густой путаной траве кольцо подвоя. И однажды обнаружил хрупкий отросток. Радуясь, Кузьма разгрёб приствольную землю, ещё тщательнее завозил красными от холода пальцами, стараясь незряче прощупать окольцовку подвоя, которая могла бы ему подсказать, как отродилась-отрыгнула Найдёнка: то ли добрым побегом, то ли горьким дичком. Однако треснувшая кора не позволяла найти оплыв подвоя, и Кузьма, прекратив свои долгие, смущающие душу поиски, подумал: “Чего зря голову ломать? Время покажет…” И, положившись на время, успокоился.* Агафоновых на деревне прозывали Хомутами. Как гласило семейное предание, у прадеда Кузьмы, Ивана Даниловича, было два нежилых рожёных сына. Чтобы третий не умер, бабка-повитуха Степаниха посоветовала Ивану Даниловичу внести родившегося в сенях сына задом в избу, а потом просадить через хомут. Иван Данилович, истово перекрестившись, трижды просадил Ваську-последыша через крестьянский, пахнущий терпким лошадиным потом хомут, а потом принял в собственную рубаху. Но мозголовая Степаниха на этом не успокоилась: – Да будет сын твой не только жилец, но и богат, как купец. Вот ради будущего богачества завернули ревмя ревущего младенца в мохнатый тулуп. То ли древний обычай помог, то ли милосердная судьба, независимо от человеческих потуг, повернулась к Ивану Даниловичу и его жене Варваре Ивановне своим светлым ликом, но был Василий на редкость здоровым и удачливым. О его богатырской силе и сметке по всей округе легенды ходили. Медные монеты разминал, словно хлебный мякиш, в озере до самого Покрова купался, любая работа горела в его руках. Иван Данилович радовался: – Видать, не только за себя ломит, но и за тех двух, нежилых… Не гнался Василий за богатством, однако с куса на кус не перебивался, с крохи на кроху не перемогался. Бывало, досыта не наедался, а с голоду не умирал. Жил праведно и своему сыну наказывал: – Ешь вполсыта, пей вполпьяна – проживёшь век без изьяна… Отца Кузьмы, Ивана Васильевича, тоже не миновала просадка через хомут, да и самого Кузьму Иван Васильевич, будучи человеком партийным, тоже не постеснялся протащить через родовой хомут, который до сих пор, тревожа память, висит в амбаре Агафоновых на ржавом крюке. А вот сына Ванюшку как-то миновали деревянные клешни с потёртой хомутиною. Похоже, подзабылись стародавние обычаи и приметы, да и жена Василиса, с которой Кузьма привык советоваться, вряд ли поддержала бы такую “блажь”… Беда случилась на Новый год. Агафоновы вместе с друзьями собрались в своем рубленом пятистенке. В ожидании кремлёвских курантов Кузьма потянулся за бутылкой “Шампанского”, чтобы лихо, с хлопаньем пробки, открыть. За окном разноголосо гудел ветер, жёсткая крупа стучала в разрисованные морозом окна… И вдруг погас свет. Ванюшка глянул в талый углышек окна: –
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Последние комментарии
1 день 23 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 9 часов назад