Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
Последовала пауза. Затем он выставил вперед указательный палец.
И наперекор всякой логике, летучая мышь полетела к нему, как будто ее призвал хозяин. И когда крылатое существо приземлилось на палец, словно птичка, голос, глубокий с акцентом, проник в мозг Рика, будто не через уши, а через лобную долю.
– Не люблю, когда в моем доме кого–то убивают, и ее присутствие здесь более желанно, чем твое.
Что–то капнуло с его пальца. Что–то красное и пугающее. Кровь.
Фигура исчезла так же, как и появилась, со скоростью удара паникующего сердца. И теперь, когда огромный силуэт не загораживал дверной проем, широкая полоса прекрасного света ворвалась в темноту и упала на узорчатый ковер гостиничного номера, на открытые чемоданы гостей, с разбросанными в беспорядке вещами, на антикварный комод, которым восхищалась Эми, как только они сюда вошли.
Так нормально, так естественно.
Вот только дверь закрылась сама по себе.
Как будто кто–то вернул ее на место силой мысли.
– Рик? – тихо спросила Эми. – Что это было? Я сплю?
Где–то над их головами раздавались звуки тяжелых шагов, они медленно пересекали чердак. Который, по идее, пустовал.
И его накрыло еще одно воспоминание из детства, и не о бейсбольном поле Малой лиги и полосатой форме маленьких «Янкиз», которую он носил с гордостью. Это был фермерский дом его бабушки со скрипящей лестницей и холл на втором этаже, из–за которого волосы на затылке вставали дыбом – потому что он вел к дальней спальне, где от туберкулеза умерла маленькая девочка.
Свистящий вздох. Затрудненное дыхание. Тихий плач.
Он просыпался от этих звуков каждую ночь в 2:39. И каждый раз, когда его будил призрачный вздох, и звук борьбы за глоток воздуха стоял в его ушах и в голове, он осознавал, когда вскакивал на кровати, что его окружает полная тишина, плотная, как черная дыра, что поглощала отголоски прошлого и угрожала своим гравитационным притяжением поглотить и его, не оставив и следа от того мальчишки, лишь пустую, еще не остывшую кровать, где когда–то лежало его живое тело.
Рик всегда знал с железобетонной уверенностью, присущей детскому чувству самосохранения, что молчание, та ужасная тишина была моментом смерти маленькой девочки и ее призрака. Кульминацией нескончаемого цикла мучений, который повторялся для нее снова и снова, каждую ночь, именно в то мгновенье, когда она умирает, и ее дух проигрывает битву, когда тело отказывается функционировать, ее долгий путь в могилу подходит к концу, и он наступает не со стоном, а с ужасной безжизненной тишиной.
Жутко пугающая хрень для девятилетнего мальчишки, каким он был тогда.
Рик никак не ожидал, что, будучи взрослым, снова почувствует что–то близкое к той растерянности и ужасу. Но жизнь подобно почтальону, доставляет определенную посылку по вашему эмоциональному адресу, и отказаться от этой услуги невозможно, равно как и вернуть доставленный товар.
Прошлое было постоянной величиной, также как и будущее – гипотетической, два конца одного спектра, где один был точным, конкретным, а другой – эфемерным, а текущее настоящее, единственный реальный момент, был фиксированной точкой, на которой вес жизни висел и раскачивался.
– Это был сон? – снова спросила Эми.
Когда голос вернулся к нему, Рик прошептал: – Я в этом не уверен.
* * *
Наверху, на чердаке старого особняка, Мёрдер принял физическую форму и подошел к одному из мансардных окон. Как вампир, он полагал, что спасение им летучей мыши, которая в данный момент слизывала кровь с его указательного пальца и была неспособна постичь всю широту жеста оказанной ей помощи, можно считать профессиональной вежливостью.
Если следовать человеческой мифологии, конечно.
На самом деле, у них было не так много общего. Вампиры нуждались в крови представителя противоположного пола своего вида, чтобы находиться на пике силы и здоровья… в питании, которого у него не было много лет, и которое он вынужден был добывать из других источников. С другой стороны, большинство летучих мышей жили за счет насекомых, хотя, очевидно, именно это млекопитающее было исключением из правил. Два вида были такими же разными, как собаки и кошки, хотя хомо сапиенсы пытались породнить их в своих книгах, фильмах, телешоу и т.д.
Открыв створку арочного окна, Мёрдер протянул руку и выпустил летучую мышь на свободу, существо исчезло в ночи, пересекая сияющий лик восходящей луны.
Когда он купил дом Элиу Рэтбуна у его изначального владельца примерно полтора столетия назад, то намеревался в одиночестве провести в нем старческую деменцию. Но все вышло совсем не так. Двадцать лет назад, в результате срыва, несмотря на то, что он находился в хорошей физической форме, Мёрдера накрыло безумие, истощило, довело до бешенства, и он был готов бродить по пустым комнатам в надежде, что разум последует его примеру и вытеснит душераздирающие образы, которые загромождали сегменты его
Последние комментарии
1 час 44 минут назад
1 час 48 минут назад
1 час 47 минут назад
1 час 57 минут назад
2 часов 4 секунд назад
2 часов 10 минут назад