На краю миров (ЛП) [Донита К. Пол] (fb2) читать онлайн

— Мы так спешили уйти, что у Дакми не было возможности рассказать вам подробности своего плана.

— Или, — сказал Кантор, позволив сарказму придать остроты своим словам, — он не думал, что нам нужно это знать. У него довольно высокомерные манеры.

— Я не буду ругаться с тобой на этот раз. Сейчас он призывает нас торопиться. Когда стража упадет, идите к воротам.

Он услышал легкий взмах одежды и понял, что Биксби пошла вперед. Он наблюдал за охраной. Один человек выглядел удивленным, когда другой упал на землю как камень. Потом его глаза закатились, и он тоже упал. Удивляясь тому, что же Биксби сделала, Кантор призвал Бриджера идти вперед.

— Скоро мы это выясним.

Бриджер издал звук движения дерева по дереву. Кантор ответил на невысказанный вопрос ящика.

— Я объясню позже.

Раздраженный тревогой и напуганный своими мыслями. Нет, я не могу быть в такой гармонии с этим сумасшедшим драконом, этим деревянным ящиком, чтобы знать, о чем он думает. Слишком рано, и… Нет! никаких «и». Этот дракон — не мой дракон. Я еще не выбрал своего дракона. Я даже не собираюсь путешествовать с этими людьми после этой ночи.

Плечи одного охранника поднялись над землей, голова запрокинулась назад. Кантор бросился вперед, чтобы помочь Биксби затащить бессознательного человека в тень. Затем они перетащили другого человека с дороги.

Бриджер, в форме ящика, был слишком велик, чтобы пройти через ворота. Он превратился в самого себя, затем наклонился и понюхал ближайшего мужчину рядом с собой.

— Что ты сделала с охраной?

Кантор услышал движение Биксби, затем услышал ее голос.

— Дакми сказал, что они будут спать до утра, а затем проснутся с головной болью. — Перед Кантором и Бриджером проплыла бутылка. — Это то, что дал мне Дакми. Я помахала этим…

Бриджер вытянул вперед лицо, и его нос прошел над откупоренной бутылкой.

— Нет! — взвизгнула Биксби.

— Что?

Бриджер выглядел озадаченным.

— Ты почувствовал этот запах? — Голос Биксби дрогнул.

— Конечно, — сказал дракон невнятно. — Пахнет бааа..

Кантор схватил Бриджера за лапу, а большие глаза дракона закатились. Он не дал существу упасть и бросил на Биксби взгляд.

— Что это за штука?

— Это зелье, которое заставляет того, кто его нюхает, отключиться.

— Стража упала, как камни. Бриджер упал немного помедлив. Может его не хватит до утра.

— Нам лучше найти остальных и вытащить тех людей из тюрьмы. — Пробка появилась из ниоткуда и застряла в горлышке бутылки. — Мы с тобой никогда не сможем одни вынести взрослого, недееспособного дракона.

Кантор обыскал углы и темные тени.

— Где же его кошка?

— Кошка не поможет вытащить дракона.

— Но она может стоять и смотреть, пока мы заняты в другом месте. — Кантор поднял лапы Бриджера и начал тянуть его к каким-то ящикам. — Возьми его за хвост и помоги оттащить.

— Разве нормально тянуть дракона за хвост?

— Когда он одурманен, думаю, это безопасно.

— Верно. — Хвост поднялся в воздух. — Надеюсь, он не храпит. Ему не нужно привлекать к себе внимание.

Кантор кивнул на выбранное ими укрытие.

— Там кошка.

Они потянули еще немного и спрятали Бриджера в тени за ящиками.

— Сюда, Йеша, — сказала Биксби. — Сюда, котеночек. Держи своего дракона подальше от неприятностей, пока нас нет.

Кошка с поднятым хвостом зашагала и села рядом с мордой Бриджера. Ее царственная поза выглядела как статуя льва рядом со входом во дворец.

Кантор покачал головой.

— Давай. Пошли.

12. Мужчины в казармах

Дакми прокрался вперед, его медленное и горячее дыхание под вуалью, которую он носил поверх плаща с капюшоном, рикошетом возвращалось к лицу. Невидимость никогда не была удобной — слишком закрыто и слишком жарко на его вкус. Внутри стен казарм здания были сморщены, как в маленьком городке. Узкие улочки и еще более узкие переулки пересекались между ветхими и совсем дряхлыми строениями. Вплотную вслед за Дакми следовали два фермера следящие за небольшим жезлом, который он держал для них, чтобы они видели куда идти. Когда Дакми остановился, чтобы сориентироваться, Рьюс наступил ему на пятку.

— Ой.

Рьюс отступил назад.

Дакми запрыгал на одной ноге, чтобы нагнуться и поправить обувь, которая соскользнула, когда большой ботинок фермера задел его пятку. Он хмуро посмотрел на Рьюса, надеясь, что на кожанной обуви не останется царапин. Он выбрал эту пару для тихих шагов, а не для прочности. Он не выбирал этих людей, и они оказались неуклюжими, а не тихими. Они выглядели крепкими, но не были испытаны против Королевской гвардии.

В тускло освещенных проходах Лем наткнулся на своего брата.

— Эй, Рьюс! Я не могу так с тобой сталкиваться. Охрана нас услышит.

— Скажи ему. — Рьюс указал перед собой и осторожно протянул руку. — Я не вижу, когда он внезапно останавливается.

Дакми тихо заговорил с обоими фермерами:

— Тихо. Мы остановимся здесь на мгновение, пока я осматриваю маршрут.

Лем, отец похищенного мальчика, коснулся своей шляпы и покачал головой, будто признавая кого-то из высшего класса.

— Верно. Мы будем ждать тебя здесь.

Дакми нахмурился и покачал головой. Вспомнив, что Лем не видел его жестов, он заговорил.

— Ты не должен выказывать мне подчинение, Лем.

— Что?

— Не снимай шляпу, — объяснил Рьюс.

Лем покачал головой.

— Я этого не делал.

— Ты коснулся полей шляпы. Это то же самое.

— Это не так, ты же знаешь. — Лем свирепо посмотрел на брата. — Это даже близко не похоже на то, как я снимаю шляпу.

Дакми прошептал одно слово.

— Тихо.

Оба мужчины подпрыгнули.

Рьюс сузил глаза так, будто это поможет ему увидеть Дакми.

— Не надо шептать, знаешь ли. Все шипение распространяется дальше, чем звуки слов, произнесенных тихо. Этому учишься на охоте в лесу. — Он напряг губы, будто сдерживая больше слов. Вздохнув, он расслабился. — Разве ты не собирался разведать маршрут?

— Я могу сделать это отсюда. — На мгновение Дакми решил окружить их звуковым пузырем, чтобы эти громкие фермеры не были услышаны. Он отбросил эту идею как слишком трудоемкую. — Я использую свои чувства, чтобы найти людей внутри замка, а также в казарме. Я мог определить: двигаются ли они, спят ли они, и находятся ли они прямо на нашем пути.

Рьюс почесал затылок.

— Как?

— Мне потребовалось бы слишком много времени, чтобы объяснить. Проще говоря, я чувствую запах, слышу или ощущаю, что находится в этом туннеле и за его пределами. Туннель ведет в более защищенную часть казармы. До сих пор мы не сталкивались с каким-либо сильным сопротивлением в этих извилистых пределах.

Лем почесал голову.

— Что это значит?

— Я не знаю. Но я чувствую запах канализации, — Рьюс пожал плечами. — Не такой сильный, как навоз в жарком сарае.

Лем толкнул брата в сторону и обратился к пустому пространству перед собой.

— Ты знаешь, где мой сын?

Дакми кивнул, затем посмеялся над собой. Глупая ошибка. Прошло слишком много времени с тех пор, как он стал невидимым.

— Да, — сказал он.

— По ощущению, по запаху?

— Нет, я уже знал, где содержатся заключенные.

— Он не заключенный, — возразил отец. — Он не совершил преступления.

Рьюс согласился.

— Кроме как оказаться не в том месте, не в то время.

Дакми закрыл глаза, набираясь терпения. Возможно, ему стоило оставить этих двоих в лавке целителя.

— А теперь помолчите. Мне нужно сосредоточиться.

Фермеры повиновались до такой степени, что едва дышали. На мгновение целитель заметил едкий запах тревоги, окружающий двух мужчин, подкрепленный землистым запахом решимости. Они были напуганы, но их миссия по спасению Аренда могла помочь им справиться с этим.

Отодвинув фермеров и их проблемы в сторону, Дакми сосредоточил свое внимание в другом направлении. Его проницательное умение скользило по канализационному туннелю, где жидкость стекала в центр канала.

Дакми замедлил свое дыхание. В своем разуме, он видел приблизительную карту казарм, составленную на основе его посещений для оказания медицинской помощи оккупантам. Его чувства собирали информацию, и там, где люди занимали небольшие пространства, появлялись цветные точки.

— Мы благословлены этой ночью, джентльмены. — Он говорил приглушенным голосом, но улыбка на губах облегчила слова. — Солдаты сегодня много работали и набивали животы тяжелой пищей. Большинство из них спят, а те, кто стоит на посту, клюют носом, не в полной боевой готовности.

Лем вздохнул с облегчением.

— Примен с нами. Он усыпил тех, кто помешал бы нам освободить мальчиков.

Дакми не стал комментировать это. Слишком многое может пойти не так во время этой миссии.

— Помните мои сигналы. Мы не будем разговаривать в казарме.

Он повернулся к мужчинам лицом и показал короткий резной жезл. Он держал жезл перед фермерами. Они могли видеть только два конца, которые простирались от невидимой перчатки, которая покрывала его руку.

— Когда стержень перпендикулярен земле, остановитесь. — Он повернул свое запястье. — Если он горизонтальный, укройтесь. — Он повернул наконечник жезла. — Подойдите, осторожно.

Оба мужчины кивали с каждым новым положением жезла при его демонстрации.

Дакми снова поместил стержень в вертикальное положение и быстро поврощал его.

— Давайте, поторопитесь, не нужно прятаться.

И, наконец, он дернул жезл движением, которое явно означало «идите туда, идите быстро».

— Вот и все, — сказал Дакми. — Я буду в нескольких ярдах от вас, чтобы заметить опасность до того, как вы появитесь. Помните, мы их вырубим. Мы здесь не для того, чтобы кого-то убивать, даже солдат.

Может ли он доверять им? У отца и дяди были причины быть жестокими, если охранник встанет на их пути по спасению Аренда и других. Он читал ауру вокруг каждого мужчины. Серьезные, решительные, но никакой раскаленной злости, никакой мести. Он надеялся, что никакие дикие эмоции не всплывут на поверхность, если их планы встретят сопротивление.

— Мы готовы, — сказал Рьюс.

— Пойдем, заберем моего мальчика, — сказал Лем.

Дакми верил, что они были готовы настолько, насколько возможно. Он доверил остальное Примену.

Канализационный тоннель вонял, но Дакми привычно заблокировал неприятные запахи. Он не мог помочь фермерам. Он быстро шел, надеясь, что его сообщников не одолеет тошнота. Они бежали за ним. Решив, что фермеры, которые убирали стойла, имели крепкие желудки, он перестал следить за их физическим состоянием.

Пришло время сузить его фокус. В настоящее время его разум следил за размещением каждого живого существа в казармах. Предположив, что трое из них были собаками, он заставил их уснуть и сбросил их со счета.

Он знал, когда Биксби и Кантор вошли в главные ворота, но не смог найти дракона. Он сконцентрировал свое внимание, чтобы найти только дракона. Затем он выбрал любое похожее на дракона существо. Ничего.

Со вздохом Дакми вернулся к своему более общему расчету оппозиции в казармах. Скоро он будет достаточно близко к интригующей девушке, чтобы передать часть ментальной работы. Он предположил, что она может справится с постоянным поступлением информации. Подозрение, что они разделяют наследие росло с каждым наблюдением за Биксби. Понимает ли она свое положение или нет, он не мог сказать.

Голос Биксби вошел в его мысли.

— Бриджер без сознания.

— Вы вступили в бой с врагом?

Прежде чем он смог задать еще один вопрос, образы дракона, нюхающего бутылку с его сонным зельем, закружились в его сознании. Дракон ударился о землю.

— Так это объясняет, почему я не смог найти Бриджера; дракон спит в неестественном оцепенении, за пределами моего понимания.

— Все верно. — Голос Биксби звучал немного извиняющимся. — Нам придется нести его после спасения.

Дакми вздохнул.

— Все в полном порядке. Мы справимся.

Все ли участники этой миссии были неадекватны? Благодаря тому, что Кантор и Биксби грамотно следовали приказам, Дакми инструктировал Биксби, как добраться до тюрьмы в казармах. Оставаясь бдительным к подсознательному течению многих умов, он повел фермеров через дрянной деревянный лабиринт за каменными стенами, которые выходили на здание. Каждый раз, когда они приближались к стражнику, Дакми посылал успокаивающую волну мыслей и погружал человека в глубокий сон.

Беспорядки в камере, где содержались захваченные молодые люди, прервали тщательную оценку Дакми их прогресса. По его сигналу, братья остановились. Он застонал, когда понял все последствия неистовой энергии дальше по коридору.

Разумеется, заключенных не кормили тяжелой едой. Они с тревогой ждали утра, когда их доставят в неизвестном направлении и превратят в бесчувственных охранников. Вместо того, чтобы спать, они спланировали побег.

Дакми попытался связаться со всеми ними, массовое сообщение, поскольку он не мог позволить им слепо бежать по казармам. Его мысли практически отскочили от суматохи в их умах. Он считывал панику и безумие. Он попробовал скомандовать одно слово. «Остановитесь.» Бесполезно.

— Что случилось? — спросил Лем.

— Молодые люди убегают.

Рьюс усмехнулся.

— Что в этом плохого? Разве не этим мы планировали заняться этой ночью?

Дакми вздохнул, достаточно громко, чтобы оба мужчины поняли, что что-то было очень плохо.

— Они прорываются, планируя сражаться до самых ворот. Это причинит людям боль, как солдатам, так и вашим мальчикам. У них есть решимость выбраться. — Он раздраженно вздохнул. — Но они не планировали, куда идти, где прятаться, и понятия не имеют, как достать еду, или как далеко они должны бежать, чтобы быть в безопасности. — Дакми взмахнул жезлом. — Поспешим. Мы должны добраться до них, пока они не вышли из тюрьмы.

Он бежал, ведя Лема и Рьюса по кратчайшему маршруту. Ему нравилась острота, и эта гонка на подмогу не имела ни грамма рассудительности. Если бы у него было время, он мог бы заглушить топот их тяжелых ботинок. Если бы Биксби работала с ним больше нескольких часов, на нее можно было положиться, чтобы вмешаться и следовать его поспешным указаниям.

А Кантор? Ну, Кантор казался готовым молодым парнем.

***

Кантор дышал так же, как и во время охоты, тихо, медленно, неглубоко. Проходы казарм открывались к звездному небу, а грязные аллеи напоминали лесные тропинки. Но на этом сходство заканчивалось. По обе стороны, грубые деревянные конструкции поднимались со страшным уродством, непохожим ни на что, найденное Кантором в лесу.

С приглушенным дыханием, он слышал Биксби, ее мягкое дыхание и легкий взмах ткани о ткань, когда она двигалась. Он слышал ее сердцебиение, медленное и ровное. Это его удивило. Он слышал сердце существа или животного только тогда, когда оно было испугано или бежало от опасности.

Легкий аромат цветов щекотал его нос. Лаванда? Нет, жимолость. Запах окружал их ранее в тот день, когда они сидели в ветвях деревьев. Он заметил виноградную лозу, обвитую вокруг дерева, где впервые увидел ее, замаскированную своей необычной одеждой. Теперь она носила невидимый плащ и перчатки, но он ощущал, где она, двумя другими чувствами, кроме зрения. И другое чувство, не было одним из пяти. Ему следовало бы исследовать это знание. Это была его пробуждающаяся сила, или что-то особенное между ним и другим ходоком?

Ожидание не привлекало его. С его губ едва не слетели слова, побуждающие Биксби двигаться к захваченным людям.

Она остановилась перед ним. Ее рука коснулась его руки, ее пальцы слегка касались рукава рубашки.

— Мы должны идти и побыстрей. Пленники собираются совершить ужасную ошибку и испортить наш план по их спасению.

Кантор наклонился к ней, чтобы прошептать.

— Как?

— Они планируют вырваться.

Он покачал головой.

— Они уйдут от портала, который не смогут увидеть.

— Если бы они подождали еще две минуты… — Биксби потянула его за руку. — Пойдем. Дакми сказал поторопиться.

***

Когда Дакми поднял тревогу, на этот раз обращаясь непосредственно к ним обоим, он сказал им поторопиться. Оба ответили быстро и без глупых вопросов. Одним из факторов, должно быть, был спасением этой миссии обернувшейся фиаско. Мысль о глупой речи напомнила ему еще об одном участнике из группы мятежников. Он сделал в уме пометку, чтобы не забыть взять с собой опоенного зельем дракона.

Сторожевой пес зашатался на ногах, его чувство долга боролось с психическим влиянием Дакми. Зверь зарычал, но прежде чем он успел залаять и поднять тревогу, целитель взмахнул рукой, и собака упала на пол, долг снова был забыт.

Не успела собака поддаться, как появилось еще одно препятствие. Дакми ухватился за свою последнюю унцию терпения и сосредоточился на сборе подсказок об этой новой проблеме.

Двое мужчин прогуливались по залу, закончив карточную игру. Они немного выпили и все-таки смогли победить. Как отправить их в другую сторону, чтобы он и его товарищи не задерживались? Дакми закатил глаза на безумную уловку, которую собирался осуществить, а затем послал внушение.

— Я оставил сумку, — сказал один из мужчин.

— У тебя ее не было.

— Была! Серая с белкой, изображенной черной нитью.

— Хорошо, вернись и возьми ее.

— Наш выигрыш был в этой сумке. Ты пойдешь со мной. Держу пари Хэнкертон спрятал ее и планирует оставить себе наши деньги.

— Это были в основном его деньги.

— Теперь это наши деньги. Пошли.

Двое мужчин повернулись, чтобы уйти.

Дакми крутанул жезлом в руке, призывая Лема и Рьюса, последовать за ним.

13. Свежий воздух, но где же?

Оба спасательных отряда собрались у переулка, ведущего в темницу. В состоянии повышенной готовности Кантор с легкостью определил местонахождение целителя, даже когда его не было видно.

Дакми скомандовал, и они с Биксби сбросили плащи.

Целитель опустил руки на плечи Биксби и приблизил к себе так плотно, что кончик ее носа почти коснулся его жилетки.

— Ты сможешь создать звуковой барьер?

Она кивнула.

— Мы создадим временный барьер между замком и казармами. Жди моей команды.

Кантору казалось, будто они стояли неподвижно с закрытыми глазами и ничего не делали. Вообще ничего. Ему не нравилось, как Дакми высокомерно отдавал Биксби приказы. И нужно ли было стоять так близко, чтобы создать звуковой барьер? Дакми убрал руки с ее плеч. Они вместе вздохнули и шагнули друг от друга.

Целитель жестом позвал остальных. Он расставил отряд, как ему было нужно, встав во главе. Биксби и Кантор разместились по обе стороны сзади. Фермеры Лем и Рьюс — позади них по бокам. Они встали по форме V, и Биксби прошептала Кантору.

— Это «V» силы.

Он сжал зубы и спокойно ответил.

— Я знаю. Фермеры тут для вида. Только трое впереди делают всю работу.

— Уже бывал в похожем?

Кантор внимательно наблюдал за ее игривой улыбкой, и как на ней подрагивали бесчисленные кружева тонкой ткани. Ему было очень неприятно признать свою неопытность.

— Нет.

Она вскинула брови и ухмыльнулась.

— Я тоже.

Он расслабился. Она протянула руку, и он пожал ее.

Она сделала важный вид.

— Да прибудет с нами Примен.

— Воистину.

Дакми стоял впереди весь взволнованный.

— О! Мои поздравления!

Двойную дверь в конце улицы выбили с щепками. Оттуда решительно повалили молодые люди, быстро направляясь к спасательному отряду. Они так навострили кулаки, будто на их пути стояли три хилых школьника и двое пожилых мужчин.

— Аренд! — закричали фермеры.

Дакми, Биксби и Кантор разом подняли руки ладонями вверх. Бегущая толпа врезалась в невидимую стену и отлетела назад, столкнувшись с бегущими сзади.

Один упавший парень выбрался из толпы и встал на ноги.

— Что происходит? Это не стража.

Другой, крепкий малый, воскликнул.

— Смотрите! У двоих нету рук!

Кантор не мог сосредоточиться, чтобы поддерживать барьер. Он слышал, как Биксби и Дакми ревели от напряжения, но ему трудно было удержаться от отвратительного зрелища вытянутых рук без кистей у членов своего отряда.

По ту сторону разразился настоящий хаос. Кто-то ловил тех, кого отбрасывало невидимой стеной. Другие решительно прорывались на свободу. Некоторые поворачивали назад в поисках другого пути.

Сосредоточившись вновь, Кантор почувствовал, что больше не может дополнять увеличивающуюся силу других. Являясь частью могущественной «V», он мог смешивать свою силу c более экстенсивной. Он затрепетал от гордости, когда ему удалось.

Сила Дакми перенеслась в Кантора и Биксби, и Кантор почувствовал, что, как только их мощь объединилась, энергия увеличилась. Как каждого, так и совместно. Как в старой поговорке: «Связанные три прута вместе не сломать». В этот момент он ощутил уверенность в превосходстве их силы, которая сдержала бы натиск куда больший, чем от этих двух дюжин человек.

Следующую команду Дакми отдал жестом. Все трое шаг за шагом продвигались вперед, толкая барьер и людей назад. Узники вернулись в огромную камеру, бранясь и чертыхаясь.

Спасители последовали за ними через разбитые двери. Дакми опустил локти к бокам, но держал ладони раскрытыми, направив на отчаянное сопротивление.

— Лем и Рьюс, заприте то, что осталось от тех дверей как можно скорее. Биксби, помоги мне проверить повреждения. Я проверю замок. Обыщи ближайшие казармы.

Кантор перевел взгляд с Дакми на Биксби, когда та кивнула и зажмурилась. Какая еще проверка повреждений? Вопрос застыл на его губах, когда раздался голос.

— Отец? Дядя Рьюс?

Лем протолкнулся сквозь Биксби и Дакми.

— Аренд?

Отец и сын встретились у невидимого барьера.

— Это мой отец, — выкрикнул Аренд сквозь шум. — Он пришел спасти нас.

Неугомонные молодые люди успокоились. Их глаза были прикованы к Лему, и они ждали какого-то заявления.

Дакми откашлялся.

— Наш план побега это портал, и он в этой комнате. Сохраняйте спокойствие, и мы опустим стену, которую использовали чтобы сдержать вас.

Ребята осмотрели камеру. Их выражения варьировались от подозрительных до испуганных. Мальчик сзади спросил:

— Откуда нам знать, что вам можно доверять?

Аренд обнял своего отца, и они похлопали друг друга по спине, когда обнялись.

— Они с моим отцом, — сказал Аренд. — Конечно, мы можем им доверять.

Самый высокий молодой человек в толпе шагнул вперед.

— Порталы это колдовство, а все знают, что Примен ненавидит колдовство. Эти люди являются злом. У них даже нет рук, как у обычных горожан.

Рьюс почесал голову.

— Они сделали это во время обеда.

Дакми и Биксби посмотрели на свои коротенькие ручки, и Биксби смущенно улыбнулась. Она бросила на Дакми взгляд, но выражение его лица было загадочным. Оба сняли перчатки.

— Невидимость. — Высокий человек прищурился. — Еще больше колдовства.

Аренд закатил глаза.

— Это Пэдран. Не обращайте на него внимания. Он единственный из нас, кто изучал Руководство Примена. Он пытается заставить нас поверить, что он авторитет во всем, что касается Примена.

Дакми не обращал никакого внимания на мужчин, теперь, когда он, казалось, намеревался найти портал. Он подошел к краю комнаты, где одно маленькое окошко рядом с потолком впускало поток свежего воздуха.

Целитель жестом пригласил Кантора и Биксби присоединиться к нему.

— Думаю, здесь. Мне нужна твоя помощь, чтобы открыть портал.

Кантор пытался протестовать. Он никогда не вызывал портал, только проходил сквозь те, что открывались сами по себе. Прежде чем он успел сказать хоть слово, Дакми заверил его.

— Это просто.

В сознании Кантора сформировалось представление о том, как две его руки тянутся вперед и растягивают маленькую дырочку в гораздо большую. Перед ним сформировался портал, как раз из его мыслей, связанных с мыслями Дакми и Биксби.

Кантор был в восторге от потока силы, несущейся по его телу от кончиков пальцев на ногах до кончиков пальцев на руках. Он взглянул на Биксби, чтобы увидеть, почувствовала ли она тот же всплеск энергии. Она не только выглядела счастливой, но в ее выражении лица было что-то еще. Она кивнула и посмотрела, будто с ее языка так и хотело сорваться «я же тебе говорила». И какая же мысль дала ей это выражение на лице?

Дакми улыбнулся и повернулся к обеспокоенным ребятам.

— Мы готовы идти.

— Куда? — спросил Лем.

— Здесь есть портал. Нам нужно только пройти через него.

Рьюс почесал затылок и медленно покачал головой.

— Я ничего такого не вижу.

— Мы покажем.

Дакми протянул руку, а Биксби взяла ее.

Целитель прошел несколько шагов с девушкой в кружевах. Они оба исчезли. Мгновением позже, Дакми вновь вошел в комнату с Биксби, следующей за ним.

— Проще простого. — Дакми отпустил руку Биксби и взял за руку Аренда. Он обратился к группе. — Вы должны коснуться человека перед вами, чтобы последовать за ним. Предлагаю покончить с этим. Несколько охранников проснулись, чтобы понять, что происходит. — Он бросил взгляд на своих партнеров в этой миссии. — Биксби, Кантор, держите его открытым, пока мы все не окажемся на другой стороне. Это будет сложнее, когда я отойду дальше от портала.

Кантор посмотрел на Биксби, приподняв бровь. Она улыбнулась и кивнула.

— Мы сможем это сделать.

Когда Дакми начал идти, Аренд взял отца за руку. Рьюс вцепился в своего брата, а другой молодой человек схватил Рьюса за плечо. Каждый человек по очереди исчезал в том же самом месте, по мере того, как продвигалась очередь.

В конце концов, один нервный мальчик додумался спросить:

— Куда мы идем?

Кантор ответил:

— Дерсон.

Внезапно в его голове промелькнуло изображение двух ложек, сталкивающихся над столом Ахмы. Был ли Дерсон лучшим местом для отправки этих беглецов?

— Дерсон! Другая плоскость?

Удивленное лицо мальчика показалось Кантору комичным, но Биксби проявила сострадание.

— Там вы будете в безопасности от требований короля, чтобы вы служили ему и только ему.

Кантор добавил:

— И воздух там гораздо чище, чем в этой тюрьме.

Когда последний человек прошел через портал, Дакми появился в просвете.

— Идите спасать дракона. Встретимся в Гилеаде.

Брови Кантора взлетели вверх.

— Мы собираемся сообщить об этом Совету?

— Таков план.

Дакми весело махнул рукой.

Портал закрылся со свистом и щелчком.

14. Перемещение дракона

Кантор показывал путь через лабиринт коридоров, переулков и улиц внутри казарм. Это напомнило ему кроличью нору. Верно. Кроличья нора со злыми кроликами. Он хотел быть начеку, если у них будут проблемы.

Биксби несла два невидимых плаща. Она отказалась от его предложения быть вьючным животным.

— Я хочу, чтобы ты защитил нас этим острым кинжалом, который у тебя за поясом. Держи руки свободными, а я буду нести груз. Ткань становится все легче и легче, по мере того, как зелье выветривается.

У Кантора все еще было чувство тошноты, когда он смотрел на нее. Он ничего не видел в том месте, где плащи были наброшены на ее руку. Они также блокировали взгляд на переднюю часть юбки. Эффект зелья пропадал. Поэтому иногда вместо того, чтобы видеть прямо сквозь плащ и Биксби, перед Кантором мелькало изображение головокружительной ряби. Он стряхнул с себя тревожное чувство и сконцентрировался на Бриджере.

Они выскользнули через передние ворота и с облегчением осмотрели местность. Никто не обнаружил, что ворота оказались без присмотра, и не заменил спящих часовых.

Кантор заглянул за стопку ящиков на улице, перед казармой.

— Здесь мы его оставили.

Биксби протиснулась к Кантору. Она в смятении покачала головой.

— Он стал больше.

— Он же перевоплощающийся дракон. Они увеличиваются в размерах, когда отдыхают. У Ахмы такой же.

Биксби повернула голову, когда осматривала местность.

— Где Йеша?

— Мяу.

Голос кошки раздался сверху.

Оба подняли глаза, чтобы увидеть, как она сидит на краю самого высокого ящика.

Кантор потянулся к ней, и кошка прыгнула ему на руки. Он прижал ее к себе и почесал за ушком. Ее мягкий, гладкий мех нес аромат ночного цветущего гелиотропа. Он прислонил нос к ее шее. Она замурлыкала.

— Биксби, ты когда-нибудь встречала такого необычного дракона, как Бриджер? Никогда не слышал, чтобы у дракона было домашнее животное.

— На Ричре не так много драконов.

— Я был на Ричре вместе с Одемом. — Кантор посмотрел на небо, будто вспоминая о его путешествии с Одемом среди звезд. — Мы проверили опасную шахту и помогли укрепить стены.

— Там очень много шахт. Мой отец говорит, что если горожане не найдут, чем еще заняться, плоскость станет раковиной вокруг обширных катакомб.

Кантор снова сосредоточился на изящной фигуре рядом с ним.

— Я слышал, что Совет разрабатывает другое средство к существованию, чтобы Ричру не уничтожили.

— Верно, и прогресс в этом отношении такой же, как и в любом проекте, который осуществляется Советом. — Она пожала плечами. — Если они не получают какую-либо выгоду, то не прилагают никаких усилий. — Она переместила плащи, которые держала. — Нам понадобится тележка, чтобы перевезти его.

— Я пойду поищу.

Кантор обследовал улицу. Три фонарных столба, расположенные слишком далеко друг от друга, испускали недостаточный свет. Никакой транспорт не передвигался в эти ранние утренние часы. Где бы ему найти телегу или повозку, плюс мула или лошадь, прежде чем городская жизнь забьет ключом и застанет их врасплох?

— Я пойду. — Биксби сбросила плащи на землю. — Не хочу быть здесь, если появятся охранники и заметят нашего дракона. Возможно, ты захочешь прикрыть его плащами, даже если они теряют эффект.

— Ты знаешь, где искать телегу?

— У меня есть одна идея.

— А если наткнешься на охранников?

— Если я могу двигаться, то могу и спрятаться. Стоять здесь рядом с коматозным драконом не в моем стиле. — Она улыбнулась ему. — Это не займет много времени. Я собираюсь пойти на рынок. Поставщики должны уже готовиться к новому дню.

Он кивнул, и Биксби развернулась, ее многочисленные юбки закружились вокруг крошечного тела. Ее уход выглядел как часть танца и часть бега.

Кантор снова обратил внимание на это. Он положил Йешу вниз и использовал плащи, чтобы прикрыть растущего дракона. Рост Бриджера обнажил его заднюю часть, которая выглядывала из-за ящиков. Дракон также издавал шуршащие звуки. Возможно, он очнется до того, как Биксби вернется.

Кошка потерлась о ноги Кантора, и он сел спиной к стене, чтобы сделать себя незаметным и разместить Йешу, которая просилась запрыгнуть на колени.

Пока Кантор ждал, он думал о том, что сказала Биксби о переполнении Ричры, и задавался вопросом, имеет ли эта проблема какое-либо отношение к предсказанию Одема относительно плоскости. Старик сказал, что Ричра и Дерсон сходили со своих орбит. Можно ли объяснить эту проблему потерей массы при добыче руды и ее сопровождением через порталы к другим плоскостям?

Ричра была на третьем месте по богатой почве и теплым температурам, с большим количеством осадков. Она была домом для многих интересных животных, которые не жили больше нигде в системе. Однако из всех ее ресурсов наиболее ценными были богатые залежи полезных ископаемых под поверхностью. Хотя население Ричры росло, они не нуждались, и у них не было причин искать себе пропитание в другом месте, минералы соблазняли другие плоскости на поиски торговых соглашений, вызывая жадность, зависть и территориальные отношения.

Для торговли между планетами необходимы были ходоки между мирами, путешествующие через порталы. Некоторые недобросовестные ходоки осуждали свою обязанность защищать и решали участвовать в торговле на черном рынке. Кантор подслушал, как Одем говорил Ахме, что эти люди стали богатыми и коварными. Вражда между ними часто приводила к гибели невинных людей. Однако совет ничего не сделал для того, чтобы обуздать их алчность.

Все больше и больше людей других плоскостей стали с завистью относиться к Ричре и ее гражданам. Как это часто бывало, легенды вместо фактов подпитывали недовольство. В действительности, Примен создавал вселенную не для того, чтобы она стала местом раздоров и конфликтов, он предоставил каждой из плоскостей роскошь и трудности в равной мере.

Ходоки между мирами якобы признавали баланс средств к существованию от одной плоскости к другой. Но многие принципы канули в лету, когда люди остались без помощи волшебника.

Кантор наслаждался своим визитом на Ричру с ее ярмарками, блеском и модой, но на самом деле он предпочитал менее организованное общество Дайрина.

Грохот и скрипы возвестили о прибытии шаткого транспорта для спящего дракона. Кантор встал, чтобы получше рассмотреть. Биксби вышла из-за угла, ведя осла и двухколесную повозку. Позади шел хромающий седовласый мужчина.

Кантор пошел по улице, чтобы поприветствовать ее.

— Где ты это нашла?

Она указала пальцем позади себя.

— В двух кварталах отсюда. Этот человек спал в ней. Он поможет нам поднять Бриджера.

Кантор повернулся и пошел рядом с ней.

— На тебе не то платье, которое было, когда ты уходила.

— Нет, это не так.

— Да, на тебе было желтовато-белое кружево с маленькими розовыми штучками. А внизу висела бледно-зеленая штука. И из-под нее выглядывало что-то в розовую полоску. А на самом верху..

— Хорошо, хорошо. Ты заметил, во что я была одета.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то одевался так, как ты. Даже когда посещал Ричру.

Щеки Биксби приподнялись от самодовольной улыбки. Когда они проходили под одним из трех фонарей, Кантор увидел, как ее глаза мерцают.

— У меня есть свой собственный стиль. Отчасти, я ношу все, что беру с собой. Платье сверху раньше было рядом с нижним слоем. Я решила, что кремовое кружево слишком яркое, чтобы носить его на этих мрачных улицах.

— Почему?

— Потому что я хотела слиться с толпой и не привлекать к себе внимание.

— Нет, зачем ты носишь всю свою одежду?

Она пожала плечами, и Кантор понял, что этот жест был частью ее личности.

— Конечно, у меня есть другая одежда в корзине, но вместо того, чтобы погружаться в этот шкаф, я предпочитаю иметь то, что, скорее всего, понадобится на моем теле. Я не люблю хранить свою одежду на складе. Иногда она не пахнет свежестью и нуждается в проветривании, прежде чем пригодиться. И, вообще-то, мне нравится, как выглядят слои и…

— И?

— Ну, я очень маленькая, а все эти слои придают моему виду больше существенности.

Кантор засмеялся.

— Понятно. В этом есть смысл. Наверное. Лучше носи тот свой головной убор, хотя он привлекает внимание.

Биксби сорвала с головы изящно сделанный венец и сунула его в мешочек, который прятала в юбках.

— Сколько у тебя таких сумок?

— Это корзины и у меня их много.

Он кивнул и решил, что ему не нужно это знать.

— Итак, мы положим Бриджера в телегу. Что потом?

— Мы выберемся из этого города, найдем моего дракона и отправимся в Гилеад.

— Звучит достаточно просто.

— Верно. — Ее голос звучал не слишком убедительно. — Как только мы пройдем первую часть, это будет легко. — Она сделала такое выражение лица, будто задумалась. — По правде говоря, вторая часть тоже может быть проблемой. Но «отправиться в Гилеад». Это должно быть легким.

Кантору нужно было прояснить одну вещь.

— Я все еще ищу своего дракона.

Они остановились рядом со спящим зверем и наблюдали, как плащи поднимаются и опускаются, когда он дышит. Только остатки зелья все еще действовали. Меняющееся изображение вредило глазам Кантора. Он наклонился и убрал плащи.

Биксби взяла их и бросила в тележку. Йеша вскочила, будто предвидя погрузку своего дракона. Она обогнула небольшую повозку, принюхиваясь при осмотре. Затем села в углу и начала ухаживать за своими лапами, мордочкой и головой.

Биксби стояла над драконом.

— Вы с Бриджером были бы хорошими партнерами.

— Я хочу потратить некоторое время на поиски. — Кантор двинулся, чтобы встать у головы Бриджера. — Я хочу тщательно рассмотреть и выбрать дракона, с которым я могу работать.

— Ты можешь работать с Бриджером. Вы уже делали это. У меня такое чувство, что он очень одаренный.

Кантор просто хмыкнул в ответ. Он скорее почувствовал запах, чем увидел приближение владельца повозки.

Мужчина обошел повозку.

— Это действительно дракон. Я часто видел драконов, когда был мальчишкой. Почти не вижу их больше. Особенно в городе.

— Давайте погрузим его и уберемся отсюда, — сказал Кантор.

Бриджер оказался скорее неудобным грузом, чем тяжелым. Его неповоротливое, вялое тело обвисло, скользило и не поддавалось нужному захвату. Они пытались быть тихими, стараясь не сломать хлипкую старую тележку и не повредить дракона, когда толкали его по хрупкому деревянному краю. Задача была сложной.

Когда они стояли, тяжело дыша, у телеги, измотанные усилиями, мужчина протянул руку в жесте, который явно означал, что он хочет, чтобы ему заплатили.

Биксби заговорила сквозь мелкие вздохи.

— Вы уверены, что хотите продать свою телегу? Мы могли бы просто арендовать ее у вас на время. Приходите позже, и вы сможете взять тележку обратно с хорошей платой за аренду.

— Мне она больше не нужна. Я собирался продать ее на рынке сегодня утром.

Отсутствие тяжелого дыхания объяснило Кантору, почему поднимать Бриджера было труднее. Этот помощник не сильно помог.

— В действительности. — Тон мужчины стал срочным. — Я собираюсь уйти на пенсию.

Биксби достала выпуклый, оборванный кошелек и дала мужчине три золотые монеты. Он попробовал на зуб каждую, а потом положил в карман. Дотронувшись до шляпы, старик развернулся на пятках и ушел.

Кантор стоял с открытым ртом, а мужчина быстро уходил прочь. Когда он приблизился к концу улицы, его шаг ускорился, пока он не пробежал последние несколько ярдов до угла.

Биксби посмотрела на Кантора и еще раз пожала плечами, затем сунула кошелек обратно в складки юбок.

— Думаю, мне лучше сказать тебе. Моя семья очень богата.

Кантор закрыл рот.

— Биксби, где ты сказала, что нашла тележку?

Ее лицо нахмурилось.

— По дороге на рынок.

— И осел уже был запряжен в нее?

— Нет, осел был в своей конюшне.

— А этот человек?

— Спал в тележке.

— Он забрал осла из конюшни?

Она кивнула.

— Как шел осел?

— Как будто он не хотел покидать свой дом и работать посреди ночи.

Кантор подошел к голове осла, потрепал покрытый мехом лоб и щелкнул языком.

— Пойдем, маленькая леди.

— Что случилось, Кантор? Почему ты так странно себя ведешь?

— Если я не ошибаюсь, то ты только что украла телегу и осла.

15. Пора уходить

Биксби нравился Кантор. Он не кричал, когда спокойствие и порядок превратились в хаос. Он не сказал ни одного осуждающего слова о ее доверчивости.

Она незадумывалась о том, принадлежали ли старику телега и осел. Если бы она это сделала, то могла бы легко прочесть его природу под поверхностным впечатлением лени. Но ее ум был занят побегом из города. Она вздохнула. Некоторые из ее наставников подчеркивали необходимость не только планировать заранее, но и наблюдать за происходящим.

Теперь она и Кантор шли рядом с головой осла, ведя его по наименее занятым улицам, зигзагами возвращаясь в магазин Дакми в надежде избежать каких-либо представителей власти, ищущих украденную тележку, запряженную украденным ослом.

Они шли молча, пока Бриджер не застонал.

— Отлично, — прошептал Кантор. — Он начинает просыпаться.

Еще один громкий стон раздался в спящем городе.

Биксби побежала назад и забралась в телегу, прильнув к дракону.

— Тише! Бриджер, замолчи. Все будет хорошо.

Он забормотал. Единственное слово, которое она уловила — было «крыло».

Она подвинулась и увидела, что в спешке приземлилась прямо на крыло за его левым плечом.

Биксби скатилась с дракона в узкую расщелину между ним и повозкой.

— Ой, прости, прости. Я сделала тебе больно? Оно сломалось? С тобой все в порядке?

Бриджер дважды фыркнул, а затем мягко и ритмично захрапел.

Телега остановилась, и Кантор заглянул с другой стороны.

— Ты в порядке?

Биксби попыталась подняться, чтобы лучше разглядеть дракона, но застряла. Она рухнула обратно в ращелину и обнаружила, что проскользнула в нее еще дальше. Раздражение отразилось в ее ответе.

— Я в порядке.

Кантор встал за упряжь. Повозка скрипнула и провисла в его сторону. Теперь Биксби могла лучше его видеть.

Он посмотрел на дракона находящегося между ними.

— А что насчет Бриджера?

— Он в порядке.

Кантор на мгновение замолчал, и Биксби увидела, как на его лице углубляются морщины.

Он дважды открывал и закрывал рот, прежде чем сказать то, о чем думал.

— Что же тогда случилось?

— Я не говорила, что что-то не так.

— Нет, не говорила. Но…

Биксби громко, раздраженно вздохнула.

— Не мог бы ты помочь мне выбраться отсюда? Я застряла в этой крошечной щели, которая, похоже, становится все меньше, в то время, как этот перевоплощающийся дракон растет.

Кантор улыбнулся и потянулся к ней.

— Возьми меня за руку.

Биксби ворчала, когда попыталась добраться до него. Кантор перелез через борт телеги и нашел два небольших места возле дракона, где мог поставить ноги. Теперь он подал ей обе руки. Биксби и Кантор оба поморщились, когда он попытался вытащить ее.

Он отпустил.

— Как ты туда попала?

Его взгляд блуждал по спящему дракону, кошке, которая проснулась, и его товарищу — ходоку между мирами.

Она закатила глаза.

— Это действительно имеет значение?

— Нет, это неважно, но думаю, что время является критическим фактором. Мне кажется, я читал, что по мере приближения перевоплощающихся драконов к их естественному размеру процесс ускоряется. Бриджер действительно растет быстрее. Ты в опасности.

— Не рассказывай моим родителям.

Кантор толкнул костлявый позвоночник Бриджера. Тот не двинулся.

— О чем им не рассказывать?

— Они так много от меня ожидали.

Кантор продолжил изучение проблемы.

— О чем не рассказывать твоим родителям?

— Я не хочу, чтобы вестник объявил: «Биксби Д'Мазелин умерла в результате несчастного случая, расплющенная растущим, накачанным наркотиками перевоплощающемся драконом и дном украденной тележки. Ее пережил другой ходок между мирами, украденный осел, тянущий украденную телегу, кошка, принадлежащая дракону, и дракон, который в конце концов проснулся.» Моей матери это не понравится.

— Думаю, что Ахме это тоже не понравилось бы. Я должен присматривать за своими согражданами и делать все возможное, чтобы удержать их или уберечь от беды.

— Так что ты собираешься делать?

— Я собираюсь снять эту часть телеги.

— Думаешь, сможешь?

— Биксби, эта телега склеена грязью. Не удивлюсь, если все рухнет после того, как мы тебя вытащим.

Кантор прошел к задней части телеги и встал там, где Биксби не могла его видеть. Она слышала, как он дергал хрупкие деревянные доски. Его тяжелое дыхание убедило ее, что работа была сложнее, чем он ожидал. Гвозди скрипели, когда он вытаскивал их из старых, скрипящих досок.

— Что ты делаешь, выродок?

Глубокий хриплый голос удивил Биксби и Кантора.

Сапоги Кантора скользнули по булыжникам, когда он развернулся.

— Мой друг застрял.

Биксби хотела посмотреть глазами Кантора. Она попыталась дотянуться до корзины, чтобы выбрать тиару. Ее затруднительное положение ограничивало маневренность. Она не могла двигаться достаточно далеко, и ее руки не дотягивались в правильном направлении. Нужная корзина была в дюймах от нее.

Она услышала, как тяжелые шаги приближаются к повозке.

— Позвольте помочь вам.

Йеша встала, выгнула спину, потом неодобрительно посмотрела на Биксби.

— Это не моя вина, кошка. Иди, рычи на незнакомца.

Йеша запрыгнула на край телеги. Кусочки ее белого меха светились в лунном свете. Золотые кончики ушей и хвоста блестели. И темный мех смешивался с ночью. Она была похожа на кошку с отсутствующими частями тела.

Повозка заскрипела. Над ее головой склонилось покрасневшее лицо незнакомца с длинными, спутанными волосами. Если его тело соответствовало размеру головы, то этот человек, должно быть, был из рода гигантов. Биксби видела парочку во время различных путешествий, но только издалека.

Запах пота и джина потек вниз. Биксби заткнула рот и отвернулась. Либо давление Бриджера увеличилось на ее грудь, либо присутствие мужчины душило ее. Легкие болели. Руки и ноги покалывало. Заточение между деревом и драконом стало мучительно напряженным.

Был слышен звук трескающегося дерева и гогот великана.

— Она стесняется.

В то время как этот неотесанный человек все еще поднимал шум своим необъяснимым приветствием, он положил руки на дерево и одним рывком снял сторону телеги. Кантор поймал Биксби, когда она вывалилась из своего заключения. Он оттащил ее на несколько метров от старой повозки и неотесанного спасителя.

Он держал ее за плечи, и она почувствовала, что если отпустит, то она упадет.

Он наклонился, чтобы посмотреть ей в лицо.

— С тобой все в порядке? Что-нибудь сломано?

Она с благодарностью делала большие глотки воздуха, качая головой.

— У меня трясутся коленки.

Кантор оглянулся и подвел ее к низкой стене вокруг небольшого газона перед магазином. Она плюхнулась на твердую поверхность без своей обычной грации и почувствовала себя благословленной, потому что не рухнула в нескольких шагах от места.

Несколько мгновений сосредоточенного дыхания успокоили ее нервы и легкие. Однако, она чувствовала, что мышцы все еще были сжаты.

— Ох, мне не было так больно с тех пор, как я ехала на упрямом старом муле по всей пустыне Вендасимер. Возможно, в магазине Дакми найдется лекарство.

Йеша издала звук, который потряс листья на кусте рядом со стеной.

Кантор резко повернулся.

— Что это ты делаешь?

Биксби наклонилась, чтобы посмотреть на то, что было позади Кантора.

— Положи его вниз.

Неприятный незнакомец стоял с Бриджером, помещенным на спину, как пастух, несущий ягненка, или овцу — огромную, взрослую овцу.

— Что? — спросил он. — Это настоящий дракон. Я беру его в качестве оплаты, потому что помог тебе.

Биксби встала и с дрожью в ногах сделала шаг, чтобы встать рядом с Кантором.

— Ты не можешь.

— Почему нет?

Биксби немного заикалась.

— П-п-потому что он не принадлежит тебе.

— Он принадлежит тебе, верно? — Пьяный мужчина, казалось, понял хотя бы это. Он отпустил дракона на мгновение, чтобы почесать свою жирную кожу головы. — Я спас тебя. Ты мне должна.

— На самом деле, он не мой. Но я дам тебе деньги, а не дракона.

Бриджер соскользнул, и мужчина перехватил дракона за спину и поднял его повыше на плече. Свирепый хмурый взгляд омрачил его лицо, и он отрицательно покачал головой.

— У меня и раньше были деньги. Но у меня никогда не было дракона. — Он снова отпустил Бриджера, чтобы показать пальцем на Биксби. — Если он не твой дракон, — палец переместился на Кантора, — он твой.

— Нет, он не мой дракон.

Биксби закатила глаза. На этот раз, его постоянное отрицание Бриджера могло быть на руку. Она уставилась на великана. А может и нет.

Мужчина пожал плечами, передвинул Бриджера, повернулся и, уходя, начал насвистывать.

Биксби сжала локоть Кантора и прошептала:

— Я думаю, что ты только что сделал большую ошибку. — Она откашлялась и закричала, — Вернись!

Великан поднял руку, чтобы показать, что услышал, но продолжил идти.

— Похоже, этот дракон не принадлежит ни одному из вас, так что нет ничего плохого в том, что я заберу его.

Йеша снова разразилась впечатляющим воем. Она спрыгнула с телеги и побежала вниз по улице. Осел оставил свое чувство долга и побежал в противоположном направлении.

Биксби сжала руку Кантора.

— Плащи, нам нужны плащи Дакми.

Он не стал задавать вопросы, а побежал за гремящей тележкой.

Биксби услышала крик мужчины и увидела, что Йеша догнала его и оцарапала его ногу острыми когтями. Он попытался отбить ее рукой размером с лопату. Потеряв хватку на Бриджере, гигант бросил его на улицу. Падение дракона едва не сбило Йешу с того места, где она теперь цеплялась за штаны великана, но ей удалось удержаться. Без дракона на пути, кошка поцарапала кожаный жилет мужчины и вскочила выше, приземлившись на его распущенные волосы.

Йеша обвилась вокруг головы вора. Он отбивался от нее, поворачиваясь и качая головой, попытался сорвать ее лапы с лица. Йеша с воинственным криком возвестила о своем сражении и цепко прижалась к голове большого человека. Из-под когтей потекла кровь.

Ноги Биксби подкашивались, и она села. Стена была на шаг или два позади нее, так что она оказалась на обочине. Кантор и осел скрылись в одном направлении. Мужчина и кошка скрылись за углом в другом. Бриджер лежал не двигаясь.

Биксби положила локти на колени и уперлась подбородком в руки.

— И почему это никогда не бывает легко?

16. Путь наружу

Из темного переулка, обратно брела Йеша, но уже без гиганта, которого она победила. Кошка вскочила на спину Бриджера, где устроилась, чтобы тщательно умыться. Биксби рассмеялась. Во всяком случае, кошка выглядела более самодовольной, чем раньше.

С другой стороны вернулся Кантор, неся плащи, но без телеги или осла.

Биксби наблюдала, как он приближается.

— Без телеги?

— Она разлетелась на куски, оставив за собой след из сломанных досок, гвоздей и болтов. Осел убежал со сбруей.

— Может быть, он вернется домой.

Кантор сел на обочине рядом с ней.

— Да, возможно. Кстати, о хранении краденого…

Биксби приподняла брови, ожидая, что он продолжит.

— Меня остановил ночной сторож.

— Но у тебя при себе не было никаких украденных вещей?

— Ни стежка. — Он поднял плащи. — Он действительно спрашивал о них. Сказал, что я одет не так, как человек, который носит причудливые плащи.

Она похлопала его по руке.

— Видишь? — Она дотронулась до головы с тиарой, которую надела, пока его не было. — Нужно выглядеть значимым человеком.

Кантор осмотрел свою одежду, а затем оглянулся на нее с усмешкой.

— Ахма внушила мне, что быть чистым важнее, чем быть модным. Со всей этой грязью, я определенно подвел ее.

Его взгляд устремился на ее небольшую корону.

— Что она делает?

Ее брови приподнялись, и она сдержала виноватую усмешку. Няня всегда умела читать по выражению ее лица. Впоследствии Биксби научилась оберегать то, что позволяла говорить своим глазам, даже когда контролировала свой язык. Много уроков было о ее языке.

— Я не думала, что ты понял, что это такое.

— Я читал книги. К тому же, оба, и Ахма и Одем читали мне лекции, делясь своим жизненным опытом, пока их голоса не садились.

Биксби вполне могла сочувствовать многословным наставникам. Она указала на сверкающее кольцо, вплетенное в ее волосы.

— Это улучшает мой слух. — Она указала на Бриджера. — Его сердечный ритм постепенно увеличивается. Думаю, он скоро проснется.

— Таким образом, у тебя есть как естественные способности, которые ты продемонстрировала в лесу, так и расширение способностей с помощью волшебных инструментов.

Она кивнула, и диадема сползла по локонам. Она поправила ее движением руки.

Кантор оглянулся на Бриджера.

— Он проснется до рассвета?

Она пожала плечами.

— Я не очень хорошо угадываю время без часов. Сколько сейчас времени, как ты думаешь?

— Думаю, у нас есть час или немного больше, прежде чем начнет светать. Темнота задерживается в городе, потому что стена блокирует солнце, когда оно восходит за горизонтом.

Они оба повернули головы, чтобы посмотреть на спящего дракона. Йеша взгромоздилась на самую высокую точку его тела. Оттуда кошка могла запросто заглянуть в окно второго этажа.

Биксби застонала. Он рос даже после того, как упал на землю.

Кантор положил один плащ на колени, а другой поднял двумя руками. Он развернул плащ и положил его перед ними.

— Ни одного невидимого дюйма не осталось. Зелье пропало.

Биксби догадалась, к чему он клонит.

— Мы не сможем скрыть ни себя, ни его, ни что-либо другое.

— Бриджера было бы, в любом случае, трудно скрыть. Он огромный.

— Верно. — Она хлопнула себя по бедрам и встала. — Давай пойдем, разбудим его.

Кружа вокруг дракона, она поняла, что он стал очень, очень большим с тех пор, как они загрузили его в телегу. Кантор шел позади нее. Они остановились перед его мордой.

Между раздвинутыми губами дракона виднелись белые, заостренные зубы. Он ворчал и бормотал, фыркал и храпел.

Биксби похлопала его по носу.

— Просыпайся.

— Он слишком сильно спит для нежностей.

Кантор ударил его в челюсть.

Ничего.

Кантор вздохнул и покачал головой.

— Крик мог бы помочь, но мы все еще не можем вызывать волнение, которое разбудит людей и привлечет слишком много внимания.

Биксби откопала две пары перчаток. Сначала она надела пару из мягкой кожи. Вторая пара, сделанная из более прочной кожи, скользнула по первой, чтобы дать ей еще один слой защиты. Задрав юбки до колен, Биксби поставила одну ногу на переднюю лапу дракона.

— Подсади меня.

Она наклонилась вперед и схватила дракона за шею. Кантор положил обе руки на ее крестец и толкнул. Она вскочила и оказалась вне досягаемости.

— Куда ты направляешься? — он тихо позвал.

— К его уху. Это недалеко.

Она увидела кивок Кантора и перевела внимание на скользкий бок дракона. Ее мышцы болели после зажатия в повозке. И теперь они показали ей, что она должна быть в лучшей форме. Слишком много времени для чтения книг, и недостаточно для лазания по деревьям, бега и купания в озере.

Кантор снова заговорил.

— Будь осторожна. Растянувшись вот так, его шкура будет скользкой, а чешуя становиться более резкой, когда он спит. Я считаю, что это способ самообороны.

— Я знаю это. Вот почему я надела перчатки. Тише.

Упираться пальцами ног в промежутках между чешуйками помогало, но красочные чешуйки резали ее обувь. Ей нравились эти туфли. Их ярко-красные ремни обвивали ноги. Цвет выглядел темнее при плохом освещении, но она знала, что синие чулки внизу обеспечивают правильный фон. А сами туфли были больше похожи на сандали с блестящими боками и толстым каблуком, чтобы сделать ее выше.

Чешуя также порезала кожу, защищающую ее руки.

— Послушай, Бриджер. Ты должен мне одну пару шикарных туфель и две пары перчаток.

Он даже не фыркнул в ответ.

Кантор пошел в обход. Были слышны его шаги по грязи и мягкому сланцу.

— Ну, как там дела?

— Почти получилось. Ищу место, чтобы присесть.

Одна нога соскользнула, и она схватилась за кожаный кончик, который украшал внешнюю часть уха дракона. Бритвенно острые края его не украшали, поэтому она крепко держалась руками, а ноги искали опору.

— Тебе нужна помощь?

Она хмыкнула.

— Нет. Будь терпеливым.

Биксби зацепила ногу за один из ветвистых шипов, торчащих из шеи Бриджера. Другой выступ обеспечил ей стабильное место для другой ноги. Отверстие у основания уха выглядело темным и глубоким. Уверенная, что не упадет, она наклонилась к ушному каналу дракона.

— Бриджер, — прошептала она.

Он вздрогнул, будто ее дыхание щекотало. Она повысила голос.

— Бриджер, просыпайся.

Он поднял голову и покачал ею.

— На мне что-то есть. Слезь! Слезь!

Его голова раскачивалась взад-вперед, и он поднял тощую лапу, чтобы ударить по тому, что цеплялось за его шею.

— Нет, Бриджер. Стой! Это я.

Следующим взмахом головы она взлетела в воздух. Ей удалось подавить вырывающийся крик и издала только приглушенный, пронзительный визг.

Сильные руки поймали ее в полете. Кантор прижал ее к груди. Он пробормотал:

— Драконы! — затем отпустил.

Глубокий голос Бриджера зашептал в горячем воздухе.

— С тобой все в порядке? Извини. Я думал, что ты большой жук.

Где-то на улице захлопнулась дверь.

— Измени форму, Бриджер. — Биксби положила пальцы на его лапу и потрясла за чешую. — Прежде чем тебя увидят.

Кантор схватил Биксби за руку и оттянул ее назад, когда дракон сжался и стал той же лошадью, в которую превращался накануне, только невероятно большой.

— Слишком большой, — сказал Кантор.

Биксби выдернула руку из руки Кантора и снова похлопала дракона, но на этот раз по груди.

— Ты довольно большой, Бриджер. Не мог бы ты сделать себя более компактным?

— Я смогу сделать это через пару часов. Но не тогда, когда я начал превращаться из моего полноценного размера будучи драконом.

К ним шел человек. Его одежда указывала на то, что он рабочий. Пульс Биксби ускорился, когда она поняла, что он, вероятно, работал на текстильной фабрике вниз по улице. Если бы они не были в таком затруднительном положении, она бы нашла время, чтобы узнать, какие ткани производятся, где найти лучшие цены, и какие магазины продают качественные легкие материалы. Она на мгновение подумала о том, чтобы вытащить другую тиару, чтобы проникнуть в его разум, получив информацию, не беспокоя человека своими вопросами.

— Ух ты! — воскликнул мужчина и приблизился. — Это самая большая тягловая лошадь, которую я когда-либо видел. — Он остановился и откинул фуражку на голове. — Как вы смогли доставить его в город без конфискации Королевской гвардией? Они наверняка заберут такую гигантскую лошадь как трофей.

— Он пришел сюда еще жеребенком, — сказала Биксби.

Мужчина обошел мост, любуясь лошадью.

— Вам лучше убрать его с улицы, если хотите сохранить его. В этом районе живет большой парень. Он любит брать вещи, которые видит, не утруждая себя просьбой.

Биксби подумала о своем приобретении телеги и осла. Она вспомнила, как пришлось просить о помощи не того человека.

Кантор тихо рассмеялся.

— Я думаю, мы встречались с ним раньше.

— Мне лучше уйти на работу. Если у вас будут проблемы с властями, то можете обращаться к одному трактирщику, который люто ненавидит охранников. Он вам поможет. Его зовут Рок, а гостиница называется «Закат».

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я уже ухожу. Нельзя опаздывать на смену. Я Туни, Рок должен спросить, кто тебя послал.

Он повернулся и пошел прочь.

Кантор поднял плащи.

— Нам тоже лучше поторопиться.

— Думаешь, мы сможем добраться до магазина целителя по переулкам и улицам?

Кантор почесал затылок, глядя на лошадь.

— Думаю, что Бриджер слишком велик для некоторых переулков. Он не сможет через них протиснуться. — Парень потянулся, чтобы погладить конскую щеку дракона, но тут же отдернул руку.

Бриджер усмехнулся.

— Видишь, я начинаю тебе нравиться. Мы будем постоянными друзьями. Я чувствую это своими костями.

Кантор хмыкнул.

— По мере того, как мы идем вперед, время от времени старайся делать свои кости меньше.

— Конечно, босс.

— Не называй меня «боссом».

— Хорошо, партнер.

— И не «партнером».

Бриджер засмеялся. Это прозвучало как лошадиное ржание.

Кантор остановился и посмотрел в глаза коню-дракону. Он заметил, что его зрачки слегка как у рептилии, не такие круглые, как у млекопитающих.

— Как много времени тебе нужно, чтобы потерять голос?

— Не думаю, что когда-либо имел такую возможность.

Кантор вздохнул и снова пошел.

— Я должен был догадаться.

— Почему? — спросила Биксби. — Какое имеет значение, потеряет ли он голос?

— Никакое, на самом деле. — Кантор понизил голос. — Я просто надеялся на тишину, отдохнуть от болтовни.

— Он говорит не больше, чем я.

— Знаю.

— Этим ты говоришь, что тебе также не нравится мое общение.

Она сжала губы в тонкую линию, на мгновение напомнив Кантору Ахму.

— Не вкладывай слова в мои уста или ошибочные значения в мои слова. Это верный способ начать разногласия по поводу чего-то, что не было сказано, и чего-то, что не имелось ввиду.

— Это из руководства Примена?

Кантор остановился на перекрестке и всматривался в каждую дорогу. Он повел их вниз по узкой улочке.

Бриджер застонал.

Биксби похлопала его по боку.

— Что случилось?

— Просто пытаюсь сбросить несколько дюймов в середине. Я не смогу сжаться еще больше в течение часа или около того.

— К тому времени уже рассветет.

Кантор оглянулся на обоих. Лошадь выглядела вдвое больше, чем следовало бы, и Биксби порхала рядом с ним в веселой припрыжке.

— У кого-нибудь из вас есть идея, как мы можем пересечь город быстрее?

— Да. — Бриджер отбросил гриву. — Я могу полететь с вами туда.

Биксби покачала головой, и ее кудри закачались так же, как и грива лошади.

— Тебя обязательно увидят.

— Чем дольше я гуляю по городу, тем больше шансов, что меня увидят. Как дракон, я могу броситься прямо вверх, повернуться и полететь вниз, чтобы приземлиться на здании целителя. Я буду виден меньше минуты. Мне кажется, что меня будет менее вероятно увидеть, если мы выберем этот способ.

Кантор кивнул. Биксби открыла рот, но прежде чем смогла высказать свое мнение, Бриджер взмыл, потрескивая, выскакивая и растягиваясь в своей собственной форме. Он все еще был ростом с лошадь, но выглядел как дракон подходящего размера. Его чешуя утратила острые как бритва края, и воздух вокруг него согрелся от изменения.

— Я собиралась сказать, — произнесла Биксби, ее красное лицо нахмурилось, — что я никогда прежде не летала на драконе.

— Это не будет так сложно, — сказал Кантор.

Она подняла брови.

— Прямо вверх и прямо вниз менее чем за шестьдесят секунд?

Бриджер распростер крылья.

— Наверное, сорок две секунды.

Кантор потянулся к ее руке.

— Ты можешь сесть сзади и держаться за меня.

Она вышла из пределов его досягаемости и убрала обе руки за спину.

— А что, если ты упадешь?

— Я не упаду.

— Прямо вверх. Прямо вниз. Сорок две секунды.

— Может быть, сорок-одна, — Бриджер усмехнулся.

— Ты можешь сесть впереди, а я буду держаться за тебя.

Она отрицательно покачала головой. Он никогда не видел такого торжественного выражения на ее лице. Она не боится, это точно, но она определенно упрямая.

Кантор потянулся к рюкзаку и вытащил широкую разноцветную ткань, вплетенную в шляпу. Он дважды щелкнул ею, затем затянул двумя руками в огромный пояс.

— Это нас удержит.

Юноша показал его Бриджеру, тот кивнул головой, затем пошел в сторону дракона, перекинул один конец на спину, нырнул под живот Бриджера и сцепил концы вместе серебряной пряжкой. Кантор потянул ее, затянул и снова проверил.

— Все готово. Мы не упадем.

Барабаны непрерывно били, делали паузу и снова били.

— Солдаты просыпаются. — Кантор схватил Биксби за талию, подбросил ее на спину Бриджера, а затем вскарабкался позади нее. — Готова?

Бриджер вытянул шею, чтобы посмотреть на пассажиров.

— Вы же помните, что когда мы шли в магазин в течение дня, я был носилками.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не уверен, что знаю, где находится магазин целителя.

— К южной стене, — скрипнула Биксби.

— Ее глаза закрыты, — сказал Бриджер.

— Это, наверное, к лучшему. — Кантор прижал ее к груди и схватился за разноцветную подпругу. — Пойдем отсюда, Бриджер. Я постараюсь помочь определить магазин, но я не могу сделать это отсюда.

— Верно. — Бриджер расправил крылья, напряг мускулы в ногах для могучего прыжка и глубоко вздохнул. — Вверх!

Кантор наклонил голову, чтобы сказать Биксби в ухо:

— «Вверх» — это хороший выбор.

Он надеялся, что она немного расслабится. Он думал, что ему это удалось. По крайней мере, она хихикнула.

17. Беспорядок

Биксби цеплялась за руку, которой Кантор обхватил ее за талию. Стук приземления, когда они оказались на еще одной крыше, угрожал содержимому ее желудка.

Она тяжело сглотнула.

— Мы уже там? Мы нашли его это на этот раз?

— Да.

Кантор отпустил ее и отодвинулся.

Она открыла глаза и облегченно вздохнула. Несмотря на оптимизм Бриджера, поиск правильной крыши занял четыре попытки. Даже сейчас она не знала, как они решили, что это магазин целителя, и ей было все равно. Это была одна из плоских крыш, которые были частью городской стены и, следовательно, частью стены, спроектированной таким образом, чтобы солдаты могли стоять на этих валах и стрелять в противника сверху. Этого было достаточно для нее. Она бы обошла всю стену, если бы пришлось, до тех пор пока не нашла нужную, только чтобы не пришлось терпеть мучительный прыжок и падение еще раз.

— Смотрите. — Бриджер указал на огромное гнездо. — Яйца мизларка. Я люблю яйца мизларка.

Он неуклюже направился к круглой коллекции старых бумаг, веток, украденной одежды и грязи. Биксби крепко держалась за разноцветную подпругу. Она едва не задохнулась от гнилого запаха, когда они приблизились. Бриджер одно взял зеленоватое яйцо, которое по размеру было больше грейпфрута и засунул в рот вместе со скорлупой.

Биксби услышала хруст.

— Фу. — Она закинула ногу ему на спину и, держалась за подпругу, чтобы замедлить спуск, сползая по его чешуе. — Как ты можешь есть яйца этих противных птиц?

Бриджер подбросил яйцо в воздух, открыл рот и поймал его, когда оно упало.

— Мизларки приемлемы лишь в таком виде. Жареная взрослая птица на вкус как падаль, в независимости от того, как ее приготовили. Ее перья ни для чего нельзя использовать. Они липкие и пахнут как заплесневелые носки. У этих птицы постоянно хриплые голоса. Они оставляют навоз в самых неудобных местах. И они преследуют сельскохозяйственных животных. Я удивлен, что они не были уничтожены.

Йеша издалека обнюхала гнездо, чихнула и отошла, сев на дальней стороне крыши спиной к Бриджеру.

Он засунул еще одно яйцо себе в рот.

— Но яйца мизларка восхитительны.

Биксби быстро взглянула в небо, опасаясь того, что за ними могла наблюдать разъяренная стая массивных, неуклюжих птиц.

— Почему их здесь нет, почему они не охраняют яйца?

Кантор стоял над люком, который только что открыл.

— Что? И упустить возможность напасть на гнезда других птиц и съесть их детенышей? Кажется, мизларки думают, что украденная еда вкуснее, чем та, которую они могли бы найти честным путем.

— Верно, — сказал Бриджер, когда разбил последнее яйцо. — И если кто-то плачет о своей потере, плач обеспечивает птицам обеденную музыку.

— Я рада, что их нет у нас на Ричре.

Биксби последовала за Йешей к стене, выходящей за пределы города.

Бриджер сел и начал ковыряться в зубах когтем.

— Вы двое идеально подходите друг другу, в качестве партнеров. У Биксби — багаж книжного обучения и городского лоска. У Кантора — знания о природе, которые могут помочь вам выжить в дикой среде.

Он вытащил что-то зеленое из зубов и прикрепил к стене.

— И, конечно, я превосходный дракон для Кантора. Я понял, что мы подходим друг другу, когда впервые увидел его. Он излучает вибрации, которые сливаются с моими.

Челюсть Кантора дернулась, и он жестом пригласил Биксби присоединиться к нему.

— Биксби и я собираемся в магазин, чтобы упаковать вещи Дакми, которые он попросил. Почему бы тебе не остаться здесь на страже? Дай нам знать, если увидишь, что кто-то идет.

Биксби помахала Бриджеру. Он остановил чистку зубов, чтобы помахать в ответ. Он не выглядел подавленным от холодного отношения Кантора. И хотя ей нравился странный дракон, она видела, как он раздражал Кантора. Слова не поменяют отношение ходока, но, возможно, со временем Кантор увидит ценность Бриджера.

Биксби спустилась на верхнюю ступеньку лестницы в здание. Темнота скрывала оставшиеся ступени. Она села на край люка, чтобы покопаться в своих корзинах.

— Вот свет. — Она передала Кантору палочку. — Встряхни ее, и она будет светиться. — Держа еще одну в руке, она возобновила спуск.

— Ай, ай, ай!

Биксби выскочила из проема и побежала к Бриджеру.

— Что случилось?

Кантор тоже помчался в его сторону.

— Замолчи! Ты разбудишь всех людей в квартале отсюда.

Дракон приглушил свои отрывистые восклицания, зажав рот лапой. Кровь бежала с одного острого когтя.

— У тебя идет кровь. — Биксби потянула его за лапу. — Дай мне посмотреть, где ты ранен.

Дракон отодвинул лапу на пару сантиметров. Из его рта сочилась кровь.

— Что ты сделал? — спросил Кантор.

Биксби сердито взглянула на своего спутника.

— Ты мог бы быть более сочувствующим.

— Это крошечная струйка крови. Он не умирает.

— Он страдает от боли.

Кантор раздраженно хмыкнул и оттащил лапу дракона от его рта.

— Покажи нам.

— Я порезал язык.

Биксби интерпретировала взгляд Кантора так: «Видишь? Ничего страшного».

— Все в порядке. — Биксби похлопала Бриджера по плечу. — Дай посмотреть.

Он открыл рот. Запах поджаренного миндаля удивил ее. По сравнению с вонью из гнезда мизларка, дыхание дракона было приятным. Вблизи его зубы сверкали белым, но казались слишком большими для его рта. Его темно-фиолетовый язык имел черные хребты, идущие из стороны в сторону.

Биксби посмотрела на Кантора.

— Я не знала, что у драконов черно-фиолетовые полосатые языки.

Кантор закатил глаза и пожал плечами.

— Ты не проводила с драконами много времени, не так ли?

— Я отказалась от стажировки в Ветеринарном Университете Тондарда.

Бриджер снова застонал.

— Ты видишь рану? Такое чувство, что она десять дюймов в длину.

С легким толчком Кантор отодвинул Биксби в сторону.

— Это может быть один дюйм, Бриджер. Ты не умрешь.

— Колотые раны. В них может попасть инфекция. Мне нужно лекарство из запасов целителя. — Биксби протянула дракону свернутый кусок ткани. — Прижми это к языку, чтобы остановить кровь. Мы поищем что-нибудь в вещах Дакми, чтобы помочь.

— Спасибо тебе, Биксби. Ты добрая.

Дракон демонстративно не прокомментировал отчуждение Кантора.

Пропел петух.

— Отлично! — Кантор оттащил Биксби. — Пойдем. Мы должны все сделать до того, как настанет время открытия магазина.

Биксби спустилась по лестнице первой, а Кантор последовал за ней.

Он крикнул ей.

— У тебя есть список вещей, которые он хотел? Когда ты успела все записать?

— В моей голове, — ответила она.

Было ли сейчас подходящее время, чтобы сказать ему, что она помнила детали годами? Ее разум наполнял беспорядок. Она знала, что принц из дальней провинции ел на завтрак, когда шесть лет назад гостил у ее матери и отца. Она могла бы назвать реки и города и нарисовать границы любой карты, которую когда-либо видела. Если она прочтет стихотворение, тот сможет прочесть его позже наизусть. Иногда ее мозг искажал факты и мешал ей заснуть. Нет, она решила, что не хочет раскрывать еще одну свою странность.

Теперь они были на обычной лестничной площадке, поскольку достигли настоящего этажа этого здания.

— Он упаковал много вещей, но решил, что кто-то заберет их и принесет ему. И так как он собирался сделать это таким образом, то решил все упаковать. Мы просто должны положить их в контейнеры. Есть только несколько дополнительных вещей, о которых он отдельно упомянул.

Следующий этаж был переполнен заброшенной мебелью. На следующем уровне располагались груды книг.

Глаза Кантора широко раскрылись, когда они пробирались сквозь многочисленные стопки книг всех форм, цветов и размеров.

— Он хочет, чтобы они были упакованы?

Биксби поморщила нос от слоя пыли, покрывающей почти все.

— Нет, его перевозчик позаботится о верхних этажах.

Когда они прошли мимо окна, где лунный свет освещал участок стены коридора, Кантор взял ее за руку и повернул к себе лицом.

— Я этого не понимаю. Ты говоришь о нем так, будто знаешь его много лет, будто ты знакома с его способом принятия решений. Но ты только недавно с ним познакомилась, не так ли? Как вам стало так легко друг с другом за такое короткое время?

Биксби закрыла глаза и затаила дыхание, будто она могла изменить серьезное, сбитое с толку выражение лица Кантора. Она ненавидела объяснять тонкости своей своеобразной личности. Только ее мать немного понимала, каково это-быть Биксби Д'Мазелин. И это потому, что ее мать была источником многих из ее наиболее поразительных способностей, только, в большинстве случаев, они проявились в Биксби в сто раз сильнее.

Биксби открыла глаза, чтобы увидеть, как Кантор все еще смотрит на нее так, будто сейчас она отрастит крылья и полетит.

— Потребуется много времени, чтобы объяснить нечто подобное, а сейчас у нас его нет.

— Я думаю, ты можешь объяснять, пока мы работаем.

— Возможно, но я очень сложный человек. — Она улыбнулась фальшивой улыбкой, слишком широкой, слишком легкомысленной. Она могла сказать по его лицу, что не убедила забыть вопрос. — Обещаю попытаться объяснить, когда мы где-то поселимся. — Что-то промелькнуло в выражении лица Кантора. Другая диадема помогла бы ей понять, о чем он думал. Можно было бы предположить, что он не ожидал, что наступит время, когда они где-то поселяться. Наверное, просто нервы.

Она спустилась по последней лестнице.

— Тебе не кажется, что мы должны закончить эту работу до того, как за целителем придет Королевская гвардия? Многие мужчины проснутся с сильными головными болями и захотят, чтобы Дакми оказал им помощь.

Она быстро повернулась и спустилась по деревянным ступенькам; ее модные сапоги гремели так громко, что могли разбудить всех остальных владельцев магазинов на улице.

18. В одиночку

— Отпусти его. — Биксби положила руку Бриджеру на плечо. — Мы снова столкнемся с ним, и, возможно, к тому времени он поймет, насколько он нуждается в нас.

Дракон вздохнул. Его кошка обвилась вокруг его лап. Человек, предназначенный ему судьбой, решительными шагами шел по ровной степной дороге. Прочь от него.

Биксби погладила его по чешуе, пытаясь облегчить боль отторжения.

— Он всегда говорил, что пойдет сам по себе и найдет своего дракона.

Она хмуро смотрела на удаляющуюся спину Кантора. По правде говоря, она хотела бы свернуть ему шею. Его Ахма, возможно, научила его манерам, но пренебрегла вежливостью. Его Одем мог внушить ему идеи о рыцарстве, но пренебрег преданностью. Он думал, что его учили быть ходоком, но он был недоделанным, недоваренным яблочным пирогом, без корицы. Он скоро научится не отмахиваться от настоящих друзей, чтобы быть в состоянии постоять за себя. Он упадет. Вот так вот. И никто не поможет ему встать снова. Безрассудный.

— Я его дракон.

— Он так не думает.

— Он ошибается.

Биксби не сказала ни слова об этом обстоятельстве. Со всем ее разнообразным жизненным опытом, ей никогда не доводилось утешать дракона, чья половина не признавала связи.

— Давай просто дадим ему немного времени.

По спине дракона прокатился дрожащий вздох.

Биксби наклонилась вперед, чтобы получше разглядеть лицо Бриджера.

— Ты ведь не собираешься плакать, правда?

Это вызвало некоторую реакцию. Он выпрямился и нахмурился.

— Конечно нет. Я уважающий себя дракон, и хотя я не из тех, кто думает о себе выше, чем должен, я осознаю свой долг поддерживать определенный стандарт поведения.

Она энергично кивнула, радуясь, что наткнулась на что-то, что могло вырвать Бриджера из его мрака.

— Я знала это.

Дракон поднял хвост, выглядя гораздо оживленнее. Биксби не знала, как долго продлится этот новый дух рвения, поэтому она решила воспользоваться своим преимуществом.

— Мы должны заняться делами.

— Верно. — Бриджер улыбнулся ей. Затем это выражение сошло с его лица. — А что это за дела?

Биксби подняла руки и взмахнула ими в стороны.

— Найти моего дракона.

Плечи Бриджера опустились, когда он повернулся, чтобы сопровождать Биксби.

— Думаю, он не знает.

— Кантор?

Бриджер кивнул, каждый мускул на его лице потяжелел от уныния.

— Что Кантор не знает?

Дракон остановился и оглянулся на исчезающую фигуру молодого человека, путешествующего по дороге в одиночку.

— Что он, скорее всего, последний настоящий ходок.

На мгновение, Биксби подумала, что Бриджер раскрыл ее тайну, что ее дни ходока будут ограничены, как бы она ни старалась. У нее пересохли губы, и она судорожно искала слова, прежде чем поняла, что дракон слишком поглощен своими проблемами, чтобы иметь в виду ее.

— Что ты имеешь в виду? Есть много ходоков, поднимающихся из населения. Их всегда предостаточно.

— Нет, — сказал Бриджер, качая головой. — Не настоящих ходоков.

Биксби положила руку на его лапу и потянула его к себе, чтобы увидеть его лицо.

— Ты пытаешься сказать, что есть фальшивые ходоки?

Другой вопрос она не произнесла в вслух. Он был слишком близко к вещам, которые она хотела держать при себе. «Ты хочешь сказать, что я не настоящий ходок?»

— Наверное. — Дракон продолжил шарканье, уходя дальше от Кантора.

— Откуда ты получил эту информацию? Я не слышала о подобном.

— Детеныши. Вернее, никаких детенышей.

— Дракончики? Дракончики говорят, что ходоков стало меньше? Почти нет? — Биксби замедлила шаг, чтобы оставаться рядом с мрачным драконом. Конечно же, детеныши не вылуплялись из яиц с новостями о будущем. Единственная информация, которую они могли бы распространять — это просто их существование. — Ты имеешь ввиду, что кто-то отслеживает, сколькодетенышей рождается?

— Детеныши перевоплощающихся драконов. Нет, никто не отслеживает. Мы все просто знаем об этом. Выведения детенышей не было уже тридцать семь лет.

По ее телу пробежал проблеск понимания, крохотный трепет в странном сочетании с торжественностью, вызванной словами Бриджера.

Она перескочила несколько шагов, чтобы догнать Бриджера.

— Таким образом, отсутствие детенышей перевоплощающихся драконов указывает на отсутствие ходоков?

— Настоящих ходоков.

Она обратила внимание на ударение, и небольшая часть ее пытливого ума требовала объяснений, но существующие препятствия, связанные с ее собственным путешествием, чтобы стать ходоком, были слишком велики, чтобы игнорировать их.

— Если перевоплощающиеся драконы уменьшились в количестве, то как Кантор собирается найти постоянного дракона? Как мне найти постоянного дракона?

— У меня есть сестра.

Биксби остановилась.

— Где она?

— В Тинендуре.

— Она перевоплощается также, как и ты?

— Все перевоплощающиеся драконы превращаются.

— Как ты?

Уголки рта Бриджера дрогнули, создавая застенчивую усмешку.

— Я — единственный такой, который может так перевоплощаться.

***

Кантор оглянулся только один раз. Бриджер и Биксби уменьшались вдалеке, но они все еще наблюдали за ним. Угрызения совести грозили сбить его с толку, но сожаления не могли долго противостоять ощущению свободы.

Скоро. Он чувствовал это своими костями. Вскоре он найдет своего дракона, и когда он это сделает, они уйдут после следующего верстового столба — он неопытный, но нетерпеливый, его дракон, красивый, сильный, достойный и готовый исправить многие ошибки в плоскостях.

Время на Дайрине, тянулось днями, прежде чем он смог пойти в Эффрам. Теперь он с нетерпением ждал возвращения на Дайрин и своего первого доклада совету.

И помимо этого!

Еще одно путешествие в другой мир. Его будущее притаилось в нескольких остановках. Он закончит рутинное дело, разбираясь с деталями, утомительными потребностями, чтобы соответствовать стандартам. Тогда он достигнет своей первой цели. Станет настоящим ходоком.

Тогда, тогда, тогда… тогда жизнь взлетит, наполненная целью, достижениями, задачами, триумфами и удовлетворением.

Он не возражал против вагонов службы, пока приключение было как колеса, несущие обязанность. Он был рожден, чтобы ходить по мирам. Примен улыбался ему, даже когда он был в утробе матери. Его судьба была связана с его сущностью так же, как дары и таланты Примена были вплетены в его характер.

Скоро.

Он шел каждый день по многу часов, останавливаясь у каждой деревушки на своем пути, следуя за подсказками, почерпнутыми от местных жителей, в поисках, всегда в поисках. Каждый шаг приближал его. Каждый прошедший день он отмечал время, отделявшее его от его дракона.

Через тридцать дней Кантор стоял на пороге узкой равнины, покрытой высокой травой и густым лесом, и граничащей на западе с морем Джоден.

Тинендур.

Слова стали повторяться в его разговорах с дружелюбными местными жителями, когда он переходил из одного региона в другой. Чем дальше он блуждал от центра королевской власти, тем более разговорчивыми становились горожане, и почти все они говорили одно и то же: большинство перевоплощающихся драконов теперь занимали Тинендур, исключая все другие области на Эффраме. Он слышал это так много раз во многих тавернах, что перестал указывать на очевидную ошибку: он столкнулся с Бриджером на некотором расстоянии от региона Тинендур.

Теперь, не в силах сдержать усмешку, Кантор спустился в долину на пробежку. У подножия горы он вошел в узкую рощу фричельмаршевых деревьев. Ни одно болото не забивало запутанное переплетение корней со случайно расположенными деревьями; вместо этого их мягкий навес из крошечных листьев простирался всего в нескольких футах от значительного потока, который вымывался из каменного оврага, идущего с гор.

Он остановился, чтобы наполнить флягу водой, смыть пыль с лица и рук и опустить усталые ноги в медленный ручей. Прижавшись спиной к дереву, с печеньем и яблоком в руках, он позволил своему разуму блуждать по крупицам информации.

В Тинендуре было два организованных поселка, оба маленькие и расположенные в предгорьях. Ни фермы, ни промышленность, ни деревушки не распологались у края моря Джоден, и не зря. Хотя волны искрились радужным синим, суровые минералы, взвешенные в густой воде, разъедали все, к чему прикасались. Час плавания будет смертельным. Глоток, чтобы утолить неоспоримую жажду, вызовет агонию ядом по телу пьющего. Если над морем образовывалось дождевое облако, а затем оно дрейфовало над сушей, люди шли на крайние меры, чтобы защитить имущество и людей от зараженных капель дождя.

Будучи предупрежденным, Кантор искал облегчения для своих ноющих ног в воде с вершин, а не с моря. Когда он вытер ноги и надел носки и ботинки, то продолжил путешествие близко к горам, на комфортном расстоянии от опасных вод.

Когда солнце скрылось за морем Джоден, золотая тропа поманила неосведомленного путешественника приблизиться. Всякий раз, когда Кантор поднимался на вершину холма, он мог смотреть на запад и видеть изгибающийся вдоль берега пляж. Песчаная композиция из разноцветных кристаллов искрилась в угасающем солнечном свете, ее невинно выглядящая красота завлекала посетителей слишком близко.

Решительный, Кантор не сводил глаз с севера, надеясь увидеть свет от одной из двух гостиниц, о которых он слышал в последнем городе, через который прошел, прежде чем войти в горы. Одна была рекомендована, о другой говорили пренебрежительно.

Час спустя Кантор задался вопросом, правильно ли он понял указания. Он не видел никаких мест обитания людей, ни домов, ни дорог, ни возделываемых полей. И более того, никаких драконов. Он сбился с курса? Ему сказали о юге вместо севера?

Подходя к краю леса, он решил, что гостинице придется подождать до утра. Еще одна ночь под открытым небом ему не повредит. Он бросил свой тюк под дерево и огляделся. Местность была наполнена деревьями.

Остаться на опушке или передвинуться, чтобы воспользоваться укрытием под ветвями?

Он исследовал небо. Ни облаков, ни сияния вокруг луны. Теплая ночь. Когда он повернулся к лесу, его взгляд уловил проблеск в воздухе. Над деревьями примерно в полумиле от места, где он стоял, луна осветила тонкий столб дыма. Он схватил свой тюк. Этой ночью у него все же будет компания.

Когда он, наконец, подошел к длинному бревенчатому зданию, то попытался вспомнить каждый обрывок информации, который слышал о двух гостиницах. Одна была враждебной, другая гостеприимной.

Жилье, опороченное рассказами о зле, не имело цветочных клумб в помещении, грубого сарая с одной стороны и немного позади основного здания и грязного, тлеющего холма мусора. Кантор прищурился, вглядываясь в тени вокруг здания. Восходящая луна бросала неравномерное освещение на предметы, разбросанные перед ним.

Большое строение сбоку могло быть сараем, но он не мог определить уровень ремесла. Он не видел горящей свалки, и только слабый намек на гниющие овощи портил воздух.

Он увидел, что, по его мнению, это был участок земли, отведенный под циннии. Цветы не показывали никакого цвета в нейтральном свете луны.

Он прислушался к звукам, доносящимся изнутри. Кто-то поднял несколько из многочисленных окон. Золотой свет выплескивался между занавесками наружу. Бренчащий инструмент и тростниковая труба играли не совсем в одном темпе. Тем не менее, он узнал мелодию «Дождливые Воспоминания о Солнечном дне.» Волынщик отстал от бренчащего, и пока Кантор слушал, тот пропустил свою часть, чтобы присоединиться к более быстрому музыканту.

Неожиданно манящий аромат тушенки, заправленной чесноком и луком, заставил его открыть дверь на тот случай, если он нашел гостеприимную гостиницу.

Мужчины сидели за столиками близкими к полу. Первая подсказка, что он оказался не в том месте.

Все разговоры прекратились, вместе с грохотом посуды и слегка утихшей музыкой от волынки и бренчания. Вторая подсказка.

Нигде не было женщин. Все собравшиеся мужчины встали и наклонились к нему. Третья подсказка.

Каждый человек оскалил зубы в широкой и яркой, белой гримасе, в которой не было ни радости, ни угрозы. Четвертая.

Из горла очень маленького племени одновременно послышалось рычание. Больше никаких подсказок не нужно было.

В его мыслях всплыли предупредительные слова: «Избегайте гостиницу, которая обслуживает бринксвиккеров. Они низкие, раздражительные, нестабильные, грубые и агрессивные. И они не будут любезно относиться к росту выше, чем полтора метра. Их женщинам очень не нравятся мужчины, и вы никогда не увидите мужчин — и женщин — бринсвиккеров вместе за пределами своих домов.»

И бормотание от другого информатора: «И вас не пригласят ни в один из их домов. По крайней мере, никто никогда не выходил от Бринксвиккеров и не рассказывал истории о сближении.»

Кантор искал на лицах намек на доброжелательность в море жестких выражений. Возможно, ему сойдет с рук излучение вежливости. Он не сомневался, что выиграет неприятную встречу с одним из этих бринксвиккеров. Возможно, он мог бы справиться с тремя или четырьмя. Но не с пятнадцатью.

Сначала ему нужно было разорвать этот пузырь напряжения. Все взоры были сосредоточены на нем, и выхода не было. Кантор откашлялся.

— Я искал место, чтобы переночевать.

Ухмылка плотного маленького человека прямо перед ним смогла еще дальше растянуть его румяные щеки.

— Вы пришли не в то место.

— Я как раз об этом подумал.

19. Беда

Красота нравилась Биксби. Она любила тонкие нити, причудливо сплетенные ткани, искусное кружево, нежные фриволите*, изысканные узоры вязания крючком, искусные сочетания цветов и фактуры. Ее очаровывали шляпы, туфли и диадемы. И ей доставляло огромное удовольствие украшать свое миниатюрное «я» обилием одежды в собственном самобытном стиле.

* Фриволите — техника плетения ручного кружева при помощи специальных челноков или иглы с тупым концом. Кружево фриволите применяется для отделки различных предметов одежды, для создания салфеток, украшения скатертей, покрывал и т. д. Также в технике фриволите можно изготовить различную бижутерию: серьги, браслеты, колье, броши, перчатки, маски.

Она также отдавала предпочтение нежным украшениям и в восторге носила их, как можно больше. Никто бы не сказал, что она любит блеск и мерцание.

Поэтому, когда Бриджер позвал свою сестру из сборища драконов на свежий воздух, Биксби почувствовала, как кудри в ее светлых волосах затягиваются в остром приступе модной зависти. Тотоби-Родолов плавно вышла из толпы. Ее сияющая, переливающаяся чешуя звенела, как дерево, полное изящных, миниатюрных колокольчиков.

Окраска драконихи напоминала оттенки красного, розового, фиолетового, серебряного и слоновой кости. На кончике каждого гребня ее крыльев блестели драгоценные камни. Драгоценности ловили лучи солнца и отражали в воздух цвета. Вокруг Тотоби-Родолов появились парящие пятна радуги. Биксби решила выяснить, как преломленный свет висит в воздухе.

Оба глаза драконихи были подчеркнуты изумрудами, усеявшими веки рядом разных размеров, начиная с крошечных ограненных камней чуть ниже ее слезных протоков и заканчивая сверкающим камнем размером с монету на высоте каждой скулы.

Фигура Тотоби-Родолов, сужалась от узких плеч до заниженных бедер. Биксби моргнула дважды, пытаясь определить, как большому дракону удалось сохранить координацию на таком тонком основании. Она засмеялась, когда поняла, что дракониха приняла форму, которую она считала привлекательной.

Если бы Биксби могла изменить форму, она бы подкачалась. Ее телосложение было более хрупким, чем гибким и долговязым. Ее уносило ветром. И она падала сквозь трещины в тротуаре. У стройности были недостатки.

Тотоби-Родолов протянула лапу для приветствия на достаточное время, чтобы быть вежливой.

— Бриджер сказал мне, что ты ищешь постоянного дракона. Не думаю, что он сказал тебе, что у меня уже была возможность. Я довольна своей нынешней жизнью. Мой констант умер.

— О, мне очень жаль. — Биксби поднесла кончики пальцев к губам. — Не о том, что ты довольна такой жизнью, а о том, что твой констант умер.

— Не стоит. Он был напыщенным и ни в коем случае не был настоящим ходоком. Он покупал власть. Можешь ли представить себе дерзость, чтобы заплатить другому ходоку, чтобы тот сделал за тебя твое задание?

(соединить)

— Тогда у человека была наглость думать, что он может привлечь меня как константу, а я не буду достаточно умна, чтобы распознать его обман.

Биксби в недоумении медленно покачала головой. Какой ужасный опыт. Неудивительно, что Бриджер скептически относился к готовности своей сестры помочь.

Тотоби-Родолов продолжила, разговаривая шепотом и очень быстро, размахивая лапами в изобилии жестов.

— И даже ходок, которого он привязал к поводку, был старым, измученным, второсортным.

Глаза драконихи выразительно закатились.

— Он едва мог найти портал, и не один раз этому идиоту удавалось едва протиснуть нас, прежде чем тот захлопывался. Я чуть не потеряла хвост между Дайрином и Ричрой. Я видела как Ракама потерял хватку и дернул за мой прекрасный хвост, прежде чем его могли раздавить. — Она вздохнула. — Девушка должна сама о себе заботиться.

Биксби чувствовала, что она должна внести свой вклад в разговор.

— Имя того ходока было «Ракама»?

— Старый, изношенный, второсортный, бывший ходок. Хиларилл якобы был моим постоянным, но являлся самозванцем.

— Хиларилл умер?

— Да. Кажется, я уже говорила тебе это.

— А Ракама не умер?

— Я ушла как можно скорее, так что точно не знаю. — Ее лицо просветлело. — Я слышала, что он обосновался в суде Альгора. Никто не заметит его там. — Она сдвинула плечи, и ее крылья раскрылись и осели, как гламурная шаль.

— Я общаюсь, просто для сплетен и социальных схем, знаешь ли. Я не хочу участвовать в интригах, а скорее буду наблюдать со стороны. Хм. Даже не в стороне, а более отдаленно, на окраине. Лучше быть подальше от всех тлеющих заговоров.

Биксби кинулась к своей настоящей цели.

— Бриджер сказал мне, что ты исключительный дракон.

— Только в красоте и интеллекте, дитя мое.

Она похлопала себя по подбородку одним когтистым кончиком пальца. Жест привлек внимание к пальцам, инкрустированным драгоценностями, и родинке рядом с губами. Родинка напоминала горошину фиолетового оникса.

— Он говорит, что ты знаешь все входы и выходы из различных королевств, политику всех судов и правительств, темперамент влиятельных граждан во всех семи плоскостях.

— Ха! Он выставляет меня старой занудой.

— Нет, не в этом его намерение.

Взгляд на Бриджера показал, что дракон Кантора нашел что-то интересное для себя. Он приобрел тарелку сыров, фруктов, сэндвичей и орехов. Месяц с перевоплощающимся драконом раскрыл ненасытный аппетит Бриджера. Он любил еду и любил разнообразие.

Йеша села ему на плечо. Ее тонкий нос дернулся, и она хлопнула дракона по уху белой лапой. Бриджер взял кусочек сыра и предложил его кошке.

Биксби вернула внимание на прекрасную дракониху и улыбнулась.

— Он очень гордится твоей головой за детали и обширные знания, которые ты накопила за такое короткое время. Он считает, что у тебя ум премьер-министра и более проницательный инстинкт, чем у любого премьер-министра в истории.

Биксби видела, что она выбрала правильные слова. Тотоби-Родолов больше не выглядела скучающей.

— Возможно, ты хотела бы совершить экскурсию по твоей предыдущей сфере влияния. Я бы хотела, чтобы ты пошла со мной.

Глаза Тотоби-Родолов широко открылись, а выступы над ними изогнулись.

— Дорогая, я не хочу путешествовать. Путешествия утомительны.

— Я понимаю, но это будет больше похоже на один из видов отпуска. Позволь мне кое-что тебе объяснить, прежде чем ты решишь не посещать замки и дворцы в различных мирах.

Биксби слегка вздохнула, прежде чем начать. Она не хотела давать Тотоби-Родолов шанс для отказа.

— Примен наделил меня многими качествами. Быть ходоком для меня лишь одна из возможностей. У меня есть и другие навыки, но я стою перед выбором, какой из них использовать. Пока я не сделаю выбор, или Примен не даст мне ясный ответ, я на перепутье.

Биксби опустила взгляд на свои руки. Она поняла, что теребила шнуровку переднего кармана. Заставив пальцы освободить нежную ткань, она положила руку на талию и сделала успокаивающий вдох. Нужно было рассказать Тотоби-Родолов часть своей истории, но не всю. Она была хороша в рассказывании правдивых историй не включающих важную информацию. Это было одной из причин, почему ее послали.

— Я не уверена, что буду ходоком. Это сложно объяснить. Я не стремлюсь к постоянным отношением. Но для того, чтобы получить представление о том, что такое путешествие между миров, и подхожу ли я для этой задачи, мне нужна помощь опытного, искушенного в житейских делах дракона. Такого, как ты.

Тотоби-Родолов бросила взгляд на круг своих друзей, которые наслаждались едой, погодой и общением.

— Видишь ли, они не перевоплощающиеся драконы.

— Твои друзья — драконы разных видов?

— Да. Перевоплощающихся драконов осталось очень мало. — Она махнула рукой в сторону общающихся между собой драконов. — Они не признают ответственность данную моему виду. И поэтому склонны отвергать честь служения.

Биксби повторила слова, которые часто слышала от отца:

— В наше время осталось мало тех, кто понимает.

Тотоби-Родолов подняла подбородок.

— Все же, Примен — это Примен, и всегда им будет. Но его последователи больше не Его.

Биксби кивнула. Ее родители и Тотоби-Родолов вероятно разделяли те же взгляды, присоединялись к тем же силам, пытались исполнить похожие ожидания. Удивившись от того, что нашла родственную душу, Биксби утихомирила свое желание обрадоваться. Союзник. Ее отец подчеркивал необходимость заводить союзников. Вместо того, чтобы раскрыть свое стремление, она осталась спокойной и ждала, окажется ли Тотоби-Родолов достаточно любопытной, чтобы присоединиться к миссии Биксби.

Как она и думала, дракониха прищурилась. Биксби задержала дыхание. После паузы, слишком долгой для того, чтобы Биксби могла ее вынести, Тотоби-Родолов посмотрела на нее.

— Нельзя принимать решения не совершив прежде покупок. Сегодня открывается «Новогородская ярмарка». Пойдем, посмотрим, что они привезли?

Биксби выпустила воздух, который так крепко удерживала. Такая женская деятельность была ей по душе.

***

Кантор почувствовал вкус заплесневелого сыра. Его язык по ощущению был размером с поросячье рыло. Вероятно, жажда повлияла на то, что зубы постоянно соприкасались с кожей. Он попробовал сглотнуть и чуть не подавился.

Вода. Если он откроет глаза, то должен увидеть воду. Его ресницы, казалось слиплись. Что случилось? Где он?

Он пошевелился. Что-то стеснило ему руки. Сидячее положение. Он сидел на стуле. Связанный. По рукам. По ногам. По талии.

Он поднял голову вверх и почувствовал, как вытянулись мышцы его груди и шее, будто их оторвали от костей. Ему удалось выдавить крик о помощи из жалящих легких. Это прозвучало похоже на крик раненой коровы.

Дверь со скрипом открылась.

— Ты проснулся. Я скоро вернусь.

Это был женский голос, гнусавый и несимпатичный.

Из коридора послышалися бегущие шаги. Они снова замедлились. Она остановилась в некотором расстоянии от него.

Он услышал стук, затем ему в лицо плеснули водой, и она стекла по груди. Он сплюнул и открыл глаза. Изображение было размытым. Он задавался вопросом, уйдет ли его зрение или вернется.

Он увидел невыразительную бринсвиккерскую женщину, стоящую с ведром в руках. Она была такой же низкой, как и мужская часть ее народа, она смотрела ему прямо в глаза, в то время как он сидел на стуле. Ее одежда была из оттенков коричневого и голубого цветов, без каких-либо узоров или переплетений. Похоже, что все бринсвиккерцы выглядели так, будто они намотали вокруг себя ткань, затем завязали ее там, где требовалось.

— Я спасла тебе жизнь. Ты мой должник.

Она развернулась и вышла, оставив дверь открытой.

Он несколько раз поморгал, пытаясь избавиться от зернистости в сухих глазах и полностью восстановить зрение. Моргание помогло лишь немного.

В комнате, в которой он находился, были: стул, на котором он сидел, стол и небольшой потрепанный ковер, покрывавший часть грубого, деревянного пола рядом с кроватью. По виду за дверью он догадался, что его поймали и пленили.

В окне на противоположной стороне помещения Кантор увидел пруд, который был явно слишком мал для той дюжины уток, которые по нему плавали или садились на берег. Он никогда прежде не видел так много уток в одном месте.

Приблизились подбегающие шаги, и появились двое хихикающих детей с полу-пустыми ведрами. Судя по их одежде, ведра, возможно, были полными, когда они направились к его комнате. Самая маленькая, девочка с челкой и хвостиком, ухмыльнулась и закричала:

— Закрой глаза!

Она махнула ведром и отпустила. Оно ударилось о пол перед Кантором, расплескав воду, затем вода окончательно вылилась, когда ведро завалилось на бок. Девочка приложила ко рту ладонь и рассмеялась. Над пухлыми пальцами сверкали яркие карие глаза.

Другой ребенок, мальчик, нахмурился. Он подошел ближе и прицелился. Ведро приземлилось Кантору на колени. Вода расплескалась и потекла вниз по его ногам. Прохладная, чистая вода облегчила медленное жжение на коже, то, которое он не заметил в среде всего другого дискомфорта.

Мальчик подпрыгнул от радости, затем сделал рывок, чтобы забрать ведра, свое и сестры. Их топот по деревянному полу казался топотом, издаваемым, по меньшей мере, дюжиной детей, а не двух.

Негодники совершили еще два похода и стали более успешными в обмывке своего узника. Кантор пытался заговорить, но его опухший язык все еще цеплялся за сухость во рту. Он бы сказал «спасибо», если бы мог. Каждая капля воды приносила с собой облегчение его измученной коже.

Когда они больше не пришли, он навострил уши, чтобы по подсказкам понять, где находится. Снаружи, между ним и утками шла коренастая, длинношерстная корова с закрученными рогами. Он мог слышать петухов и овец.

Ферма.

Дети.

И женщина, которая спасла ему жизнь.

Голова, будто разбитая кастрюля.

Тело, которое горело в тех местах, где не болело.

Он абсолютно точно знал, где находился.

Сразу же за настоящей неприятностью.

Загнанный в тупик последствиями.

Неприятность не убила его.

Похоже, последствия тоже его не убьют.

20. Ярмарка

Биксби держала в руках длинную, свободно связанную ткань, цвета розового неба, когда закат переходит в звездную ночь. Ее разум был заполнен идеями о том, каким образом включить этот легкий материал в одну из своих одежд. Сквозь плетение можно было вплести контрастные узкие ленты. Сложенные и сшитые вместе изящные цветки из той же ленты, добавили бы к ее образу нежное прикосновение природы. Возможно, гроздь и спускающиеся каскадом маленькие цветы к краю. Она подняла голову, осматривая эту лавку и проход в поиске продавцов ленточек.

— Я возьму это, — сказала она. — и тот серовато-зеленый шелк, который я отложила.

Она заметила Тотоби-Родолов и помахала ярким шарфом над головой. Ее спутница-дракониха тоже заметила ее и начала неторопливо прогуливаться в сторону Биксби.

Биксби закончила свои покупки, сложила ткань и засунула ее в сумку. Затем она пошла через толпу, пробиваясь к своей подруге.

На драконихе были новые украшения: кольца, браслеты и ожерелье. Все они сверкали и были из тяжелого золота.

— Ох, Тотоби-Родолов, они прекрасны.

Из-за своего изящного размера Биксби не могла носить массивные украшения, но они, безусловно, хорошо смотрелись на драконихе.

— И я получила их за песню, моя дорогая.

Тотоби-Родолов дотронулась до огромного ожерелья с топазами, висящего на ее груди. Ее чешуя отражала свет ярких лучей солнца.

Биксби прищурилась. Тотоби-Родолов усмехнулась, затем переложила безделушку на ладонь.

— Я подумала, что этот камень может пригодиться в стрессовых ситуациях.

Биксби нахмурилась и хотела было спросить, что та имела в виду, но один молодой человек бросился к ее подруге-драконихе и поклонился.

— Не могу поверить, что ты в Новогородье. — Он снял шляпу и еще раз поклонился. — Мне сказали, что ты в Тинендуре.

— Биксби Д'Мазелин, это Марчер Лимпа, служитель в городской ратуше. Марчер, это Биксби Д'Мазелин.

— Рад познакомиться с вами, мисс.

Он снова коротко поклонился.

Биксби вежливо кивнула и продолжила наблюдать за нервным молодым человеком. Его шляпа уже никогда не будет прежней. Ее учили сдерживаться от того, чтобы начинать ерзать, но она иногда теряла контроль над пальцами. Она могла посочувствовать Марчеру. Он скручивал, складывал и растягивал свою бедную шляпу, пока с нее не начали падать кусочки войлока.

Глаза Тотоби-Родолов сузились. Она нежно положила руку на плечо молодого человека.

— Расскажи мне, друг. Что тебя беспокоит?

Он облизал губы.

— Ходят слухи.

Тотоби-Родолов кивнула.

— Из Тинендура.

Тихое «да» от Тотоби-Родолов побудило служителя продолжить.

— Ходок, ищущий дракона, был схвачен бринсвиккерсами.

— Понятно. — Дракониха сделала глубокий вдох. — Еще что-нибудь?

На мгновение Марчер выглядел смущенным. Он тяжело взглотнул.

— Он не мертв.

— Это приятный конец истории.

Биксби схватила лапу драконихи. Горло сжалось от тревожного чувства. Она прошептала:

— Кантор?

— Несомненно, так и есть. — Она выпрямилась. В ее повседневную манеру общения пробралась решительность. — Нужно сказать Бриджеру.

***

Голоса верули Кантора в чувство, но он понятия не имел, как долго был без сознания. Снаружи все еще ярко светило солнце. Он пришел к выводу, что это либо было недолго, либо прошло двадцать четыре часа. Большую часть комнаты, в которой он находился, покрывали лужи. Часть воды впитали несколько разбросанных полотенец.

Двое детей, на этот раз без ведер, они кружили возле угла и остановились.

— Мой брат идет, — сказала кареглазая девочка.

Она хихикнула и закрутилась, но оставалась достаточно далеко. Кантор понял, что ее предупредили держаться подальше от заключенного.

Ее брат нахмурился.

— Прекрати это, Марта.

Она слегка ускорилась в кружении, держа пухлые руки над головой.

— Нет.

— Прекрати.

Она закружилась вокруг него.

— Тебе не нравится мой танец, Гимо? Иди засунь свой нос в дырку.

Она остановилась, чтобы забарабанить ногами на месте в ритме «ратта-тат-тат», который заставил Кантора вздрогнуть.

— Прошу, маленькая мисс Марта, — сказал он, — вы причиняете боль моим поврежденным ушам.

Она вскочила и приземлилась в одном месте. С нахальной усмешкой она сказала:

— Ты можешь говорить. Это хорошо.

Она подбежала к дверному проему, схватилась за раму и высунулась, затем крикнула слишком высоким голосом для такого крошечного тела.

— Иди сюда, Ма. Иди сюда, Рутцен. Он заговорил.

Послышались более тяжелые шаги. Гимо все еще хмурился, но быстро отошел от центра комнаты. В комнаты вбежали женщина, которая утверждала, что спасла жизнь Кантора и мальчик постарше. Они остановились и изучающе посмотрели на него.

— Больше воды, — распорядилась женщина.

Марта и Гимо выбежали из комнаты.

— Думаю, ты спасла его, Ма, — мрачным голосом сказал мальчик по имени Рутцен. — Но я все еще не знаю почему.

— Мужчины! — Она бросила на него язвительный взгляд. — Ты слишком мало думаешь о ценности жизни. Если бы ты должен был месяцами вынашивать ребенка и знал бы о больших усилиях, направленных на то, чтобы принести новую жизнь в мир, то ты бы больше ценил и меньше тратил.

Рутцен пожал плечами, похоже, не особо впечатленный мудростью матери.

— Проявлять заботу это женская кость.

Это безобразие заставило ее застыть. Она посмотрела на сына. Для такой маленькой, она выглядела так, будто выброс гнева будет разрушительным.

— Скоро ты отправишься в мужской лагерь, и эта мать будет рада, что твой варварский характер уйдет вместе с тобой.

— Ты будешь по мне скучать.

— Ха!

Рутцен ухмыльнулся.

— Ты будешь по мне скучать. Это тоже женская кость.

Кантор заметил в руке женщины кувшин. Как только он его увидел, больше ничего из того, о чем говорили мать и сын, не интересовало его.

Должно быть, она заметила его взгляд прикованный к кувшину.

— Я принесла тебе попить. Мы обливали твое тело в течении двух дней. Теперь нужно пропустить как можно больше воды через твои внутренности.

Она вышла вперед. Кантор без указаний запрокинул назад голову и открыл рот. Внутрь вошла не вся вода, но ощущение той, что стекала с его подбородка и груди, было также приятно, как и той, которая попала в рот.

Марта и Гимо вернулись и быстро выплеснули свою ношу на Кантора.

— Спасибо вам, — скзал он и даже смог улыбнуться.

Марта ответила хихиканьем и взмахом руки. Гимо нахмурился и потопал от него прочь, заняв позицию в углу комнаты.

Женщина вытащила нож из ножен, которые носила под фартуком.

— Я развяжу его.

— Слишком рано, — сказал Рутцен. — Он перебьет многих из нас.

— Если ты думаешь, что достаточно взрослый, чтобы говорить своей матери, что делать, то знаешь, куда тебе идти.

Марта запрыгала вверх и вниз, хлопая в ладоши.

— Мужской лагерь. Мужской лагерь. С Фафадой.

Рутцен занес ладонь так, будто намеревался ударить ее, но она увернулась от него, все еще танцуя и припевая.

Старший мальчик усмехнулся:

— Вы пожалеете, когда вам придеться таскать дрова и воду.

Марта подняла свое пустое ведро и запустила им в старшего брата. Он увернулся. Она высунула язык.

— Достаточно, — крикнула мать. — Рутцен, иди на вечерний хор.

Мальчик ушел, ворча и кидая на Марту злобные взгляды, которая снова высунула язык.

Мать наклонилась к Кантору. Нож лениво повернулся в ее руке.

— Ты чувствуешь какую-либо ярость? — спросила она.

— Ярость? — Почему он должен чувствовать ярость? — Может ты имеешь в виду гнев? Нет. Не на кого сердиться.

— Они окунули тебя в море, затем оставили на берегу, чтобы ты страдал и умер.

— Они?

Его голос прорвался сквозь сухое горло.

Она снова опрокинула кувшин, и он выпил.

— Мужчины в гостинице. Было не слишком умным идти туда в одиночку.

— Я уже это понял. Но ярость? Нет, я не чувствую ярости по отношению к ним.

Марта подбежала ближе.

— Море Джоден вызывает ярость. — Она приложила руки к своему лицу, словно это были когти, и они заставляли ее морщиться. — Ааааарррггггг.

— Уйди, Марта, — отругала ее мать. Она прищурила взгляд на Кантора, снова проверяя. — Что ж, если ты не чувствуешь желание мести, то я разрежу веревки.

— Я никогда не ощущал желания мести, госпожа.

— Да, и ты наверняка еще очень слаб. — Она начала разрезать веревки, связывающие его руки. — Потребуется еще день или два, чтобы яд полностью вышел из твоих внутренностей и тела.

— Еще? Сколько я уже здесь нахожусь?

Женщина поджала губы.

— Как долго, Марта?

— Три дня. Он воняет, Ма.

— Я знаю. Это из-за яда из озера. Он не может с этим ничего поделать.

— Ему нужно принять ванну? Нам нужно принести воду? Он большой мужчина. Он должен добыть себе воду.

— Да, ему нужно принять ванну, но он не может добыть себе воду.

Как только веревки упали с его запястий, Кантор согнул пальцы, затем положил ладони на локти, чтобы вернуть циркуляцию в норму.

— Нет, не надо, — сказала мать.

Он провел ладонью только один раз, но сразу понял, почему она пыталась его остановить. Кожа отреагировала так, будто он снял слой.

Он поморщился, а его глаза заслезились. Она вылила оставшуюся в кувшине охлаждающую воду на его руки.

Он попытался что-то сказать сквозь стиснутые зубы, чтобы доказать, что он не будет кричать, но не вышло ни звука. Он хотел спросить, что в озере вызвало столько вреда, но решил, что вдохи и выдохи были более важными, чем ответ на этот вопрос.

— Просто отдыхай, — сказала мать, чей голос казался теперь более материнским, чем он до сих пор слышал. — Мы поможем тебе добраться до кровати.

После того, как она ослабила остальные узлы, она встала перед ним.

— Будет лучше, если я не буду тебя трогать. Положи руки мне на плечи. Марта и Гимо помогут поднять твой вес, потянув за пояс твоих брюк. Прости, будет больно.

По подсчетам Кантора, фраза «будет больно» была серьезным преуменьшением. Когда он лежал на кровати, то думал, что, возможно, кресло было более комфортным. Слишком большая часть его тела прижималась к матрасу. Ноги свисали с края, так как кровать была предназначена для гораздо более короткого представителя бринсвиккеров.

Марта и Гимо достали табуретку для мамы. Она положила на нее подушку, затем переложила ноги Кантора на импровизированное расширение. Затем дети вытащили ведра с водой, чтобы облить его болящее тело. Кажется, их мать не возражала, что вода пропитала постель.

— Как думаешь, сможешь поспать? — спросила она.

Удивленный тем, как усталость снова давила на него, он кивнул.

— Я буду будить тебя, чтобы поить. В остальное время будешь отдыхать.

Последней мыслью Кантора перед забытьем была мысль об Ахме. Ахма порой была грубой, а порой — нежной. Он обдумал новый для него термин «женская кость». Возможно, у этой женщины-бринсвиккера и у Ахмы были одинаковые кости.

Храп разбудил его. Он не храпел, и теперь, когда он проснулся, храп продолжался.

Его мускулы все еще ощущались окаменевшими. Если бы он потянулся, то возможно, сломался бы. Он видел зерно в массивных деревянных брусьях по потолку. Свет скользил через открытую дверь и одно окно, но тени скрывали большую часть комнаты. Успокоенный тем, что его зрение вернулось к совершенному видению, он попытался выяснить, кто храпит.

С великой осторожностью, он повернул голову.

У противоположной стены лежал уютно свернувшись Бриджер и крепко храпел. Должно быть, он был там уже некоторое время, потому что отдыхал достаточно долго, чтобы расшириться до слишком большого размера, чтобы выйти за пределы дверного проема.

— Бриджер, проснись.

Храп прекратился, но дракон не открыл глаза.

— Бриджер, проснись!

Он пошевелился, открыл глаза и поднял чешуйчатый подбородок.

— Тебе что-то нужно? — Он поднялся на корточки, его голова задела бревна сверху. — Пить? Госпожа Данте сказала, что тебе нужно пить много воды.

Он потянулся к столу и налил воду из кувшина в чашку. При его нынешнем размере задача казалась невозможной, но дракон не пролил ни капли.

— Тебе не нужно было уходить без меня. Я мог бы помочь тебе при противостоянии с этими мужчинами-бринсвиккерами.

— Не было особого противостояния. Одной минуты хватило, чтобы понять, что я попал в беду. В следующую минуту я был привязан к… Как ты сказал зовут эту женщину?

— Госпожа Данте.

— Привязанный к стулу госпожи Данте.

Кантору удалось принять сидячее положение. Он чувствовал себя намного лучше, чем в последний раз, когда был в сознании. Он принял чашку от Бриджера и сделал большой глоток.

Поперхнувшись, он разлил жидкость по всему одеялу.

— Тьфу. Что это?

Бриджер почесал за ухом.

— Я не совсем уверен. Биксби и Тотоби-Родолов приготовили это из каких-то трав, которые Биксби взяла с собой из магазина Дакми.

— Тото… кто?

— Моя сестра.

— Откуда она взялась? Почему она здесь? Почему ты здесь?

— Она вернется с нами на Дайрин. Она пойдет в качестве константы Биксби.

— Я не могу вернуться. У меня еще нет константы.

Улыбка Бриджера обнажила зубы, отразившие свет от двери в тусклой комнате.

— Я пока побуду твоей константой.

— Кто это сказал? — Кантор произнес в гневе, и резкий жест, который он сделал руками, заставил его пролить остатки из целебного варева себе на грудь.

— О, отлично, — сказал Бриджер. — Биксби сказала нанести часть напитка на твою кожу.

Кантор стиснул зубы.

— Кто сказал, что ты будешь моей константой на время?

— Приказ. — Его улыбка увеличилась в размере, если это было возможно. — Биксби получила письмо из Совета. Как только ты сможешь ходить, мы сразу же отправимся.

Кантор рухнул на подушку, которая лежала позади него.

— Возможно, я больше никогда не смогу ходить.

21. Изумление

Непосредственно на теле Бикcби носила «термою», костюм для тела из тонкого материала. Сегодня он был на ней той стороной, благодаря которой тепло выходило сквозь покрытие и оставляло прохладну внутри. Если она вывернет одежду наизнанку, тепло ее тела будет держаться и использоваться для того, чтобы придавать ей комфорт. Она редко страдала из-за того, что ей было слишком жарко или слишком холодно. Лишь ее голова, ноги и руки нуждались в защите от погодных условий.

Теперь ее согревало ожидание более праздничного вечера, по сравнению с теми, которые у нее были с тех пор, как она прибыла на Эффрам. Кантор уже проснулся и придет на ужин к столу в доме госпожи Данте. Хотя он еще не мог путешествовать, его перспективы на полное выздоровление выглядели хорошо. Травы, которые она собрала в магазине Дакми, помогли этому выздоровлению, и Биксби чувствовала некоторое удовольствие от помощи. Улучшенние здоровья ее друга было достаточной причиной для празднования. И она оденется соответственно.

В маленькой комнате, которую ей предоставила госпожа Данте, Биксби напевала себе под нос, в то время как копалась в сумке, чтобы подготовить радостную одежду, ее самый яркий наряд.

Одевание было одним из ее любимых занятий. Список ее любимых занятий мог бы уместиться в целую книгу, но на данный момент, подбор нужного наряда превышал все остальные.

Она выбрала красочные слои красного, желтого, золотого, черного, серебряного, фиолетового и зеленого. Как только она упорядочила их так, что была довольна результатом, то не смогла удержаться от того, чтобы закружиться по комнате, чтобы восхититься вспышками великолепных цветов и смесей ткани, мягкими и блестящими, пышными и парчовыми. И кружева! Множество кружев, пучков, узких лент и ряби кружев!

В качестве последнего штриха, она вытащила сумку с тиарами из своих юбок и примерила несколько из ее наиболее крупных, ярких корон. В конце концов, она остановилась на венце, потому что на прекрасном серебре висели утонченные драгоценные камни ярких оттенков, напоминающие изящные цветы на витой лозе. И что лучше всего, некоторые из виноградных лоз свисали на ее волосы и по бокам лица.

Она аккуратно сложила остальные головные уборы в нужную сумку и вытащила другую сумку, в которой находилась обувь. Поиск туфель занял всего лишь мгновение. Она уже выбрала, что оденет под свой яркий наряд. Пара туфель на высоком каблуке заставят ее выглядеть выше, кроме того она купила именно эти на рынке на Алиусе, из-за обработанной кожи, подчеркнутой красивыми красителями и металлическими шпильками.

Закончив с гардеробом, она почувствовала себя готовой провести чудесный вечер. Всего лишь на долю секунды она пожалела об отсутствии полноразмерного зеркала, в которомможно было бы полюбоваться результатом своего выбора.

Портативное зеркало, извлеченное из еще одной сумки, позволило ей убедиться, что корона сидела на ее непослушных волосах под правильным углом. Девушка провела расческой по кудрям и локонам, приведя свои бледные светлые волосы к еще более дикому состоянию, чем раньше. Они не запутались, но определенно отдавали статическим электричеством. Со вздохом она вернула зеркало и расческу в сумку. Бикби никогда не суетилась над своими волосами; она давно поняла, что они делали то, что хотели, и не было способа их усмирить.

Стук в дверь оторвал ее от приготовлений.

Тотоби-Родолов улыбнулась своей зубастой улыбкой.

— Ты выглядишь чудесно, дорогая. Желаешь привлечь внимание молодого ходока?

У Биксби отвалилась челюсть, но она быстро закрыла рот, чтобы очень женственная дракониха не догадалась, что она ничего не знала о соблазнении молодых парней. Ей никогда не приходило в голову, что Кантор был кем-то большим, чем просто посвященным ходоком.

— Пойдем, Биксби. Вместе мы их ослепим, хочешь ты этого или нет. — Тотоби-Родолов сомкнула свои длинные пальцы на руке Биксби и осторожно направила ее к двери. — Это совершенно нормально не знать о том, что ты обворожительна. Я и сама часто не подозреваю о своей ошеломляющей красоте.

Озорное мерцание в глазах драконихи ясно дало понять, что Тотоби-Родолов наслаждалась возмутительным заявлением, которое она сделала.

***

Кантор сидел за кухонным столом госпожи Данте, истощенный от прогулки по коридору. Перед этим он принял настоящую ванну и не вздремнул. На данный момент он чувствовал себя как пойманная рыба, которая слишком долго висела на крючке. Ему было лучше и хотелось продолжить поиск дракона, но не настолько лучше, чтобы выйти за дверь. Ему нужно набраться терпения. Он ненавидел быть терпеливым.

Бриджер сказал, что он и Биксби остановились на его родной территории и убедили его сестру присоединиться к их экспедиции. Кантор покачал головой, недоумевая, какой будет сестра его нежелательной тени. Биксби сказала, что та была замечательной и заставила его потренироваться произносить ее имя. Это было труднопроизносимое слово.

Его глаза закрылись, и он не мог найти в себе достаточно живности, чтобы снова открыть их. Он тренировался выговаривать имя сестры дракона, чтобы не заснуть за столом. Он даже вспомнил, что надо подчеркнуть слог «Ро». Тотоби. Родолов. Тото. Би. Ро. Долов. Тотобиро. Долов. Тотоби. Родолов. Тотоби-Родолов. Если она хоть чем-то похожа на Бриджера, то, возможно, он мог бы называть ее «Тото» или «Би».

Что-то ударилось о его ногу, и толчок вызвал теребящую боль, протянувшуюся аж до пальцев ноги. Кантор открыл глаза, но не смог найти того, кто побеспокоил его. Он узнал, что у госпожи Данте были еще дети, кроме Марты, Гимо и Рутцена. Семеро детей толпились вокруг комнаты и только некоторые действительно помогали. Он пытался игнорировать суету вокруг него, когда мать и дети работали вместе, чтобы справить праздник. Ему это очень хорошо удалось, кроме Марты.

Марта заявила, что помогает тем, что поддерживает всех в комнате в радостном настроении. Она танцевала и пела, и стучала по кастрюлям до тех пор, пока Кантор не подумал, что с удовольствием заплатил бы ей, чтобы она ушла развлекать уток у пруда. Но у него не было денег.

Те несколько трапов, которые у него были, пропали. Он по глупости прикрепил мешок с деньгами к рубашке. Морская вода испортила его одежду, и у него были только теории о том, что случилось с трапами. Может их украли мужчины-бринсвиккеры? Может, деньги выпали из кармана где-то между гостиницей и морем или между морем и его нынешним месторасположением? Может, они упали в обманчиво мерцающие воды, в то время как те мужчины его окунали? Может, их конфисковала госпожа Данте как плату за того, что она для него сделала? К счастью, его рюкзак был сделан из хамперсмита и защитил вещи, которые находились внутри. Его нож («Ломтик») и шляпа, сделанная Ахмой, были в безопасности.

Госпожа Данте принесла ему то, что осталось от его одежды, когда он спросил об этом. Юноша смог удостовериться, что море сделало из ткани клочья… и в самом деле, она развалилась, когда он осторожно приподнял ее край. Он сомневался, что монеты в мешке добрались до этого дома.

Большим пальцем ноги он ткнул в плетеный тряпичный коврик на полу. Ему показалось, что он узнал некоторые из тканей, которые соответствовали одежде бринсвиккера, которую дал ему Рутцен. Брюки заканчивались ненамного выше его колен, так как он превосходил ростом маленьких человечков. Но мужчины-бринсвиккеры были округлыми в середине, так что талия вполне соответствовала Кантору. Они были широкими в плечах и грудной клетке, поэтому рубашка, которую носил Кантор была ему в пору, но рукава заканчивались на локтях. Если он поднимет голову вверх, то рубашка выставит наружу его живот. И, конечно же, обуви его размера не было.

Он осмотрел волосы на пальцах ног и задумался о том, где можно будет приобрести подходящую одежду. И о том, как заплатить за эту одежду, если у него не было денег или того, на что можно было поменяться. Он думал, пожалеет ли его Биксби.

Голос Бриджера прервал его мысли, перебив болтовню Марты и ее более голосистых братьев и сестер.

Через мгновение, в двери показался и сам дракон, встреченный визгами детишек Данте. Они окружили его со всех сторон, но не могли сбить его с ног. Он добродушно подтолкнул их прочь от боковой двери во двор.

Следующей вошла Биксби. При виде ее наряда у Кантора глаза полезли на лоб. Слои на слоях блестящих цветов на тонкой ткани. Он всегда считал ее довольно неопрятной и скучной, но этот массив юбок и верхов и вещь на голове заставили ее выглядеть эффектно.

Вслед за ее крошечной фигурой в комнату осторожно, с изяществом парусника и красотой хорошо ухоженного сада вошел новый дракон. Вместе они, Биксби и Тотоби-Родолов, ошеломили его.

Биксби отошла в сторону и пропустила Тотоби-Родолов вперед. Даже когда улыбка драконихи вспыхнула блестящими зубами, Кантор встал, чтобы поприветствовать ее, как его учили Ахма и Одем. Ему внезапно вспомнилось краткое изложение о карьере Тотоби-Родолов со слов Биксби. Константа, чей партнер хотел взобраться на верхушку общества во всех семи плоскостях. Этот дракон был во многих высоких дворах и дворцах во всех известных мирах.

Он взял ее протянутую руку и нагнулся над ней, надеясь, что его поклон соответствовал мерам этики.

Она засмеялась и погладила его подбородок, когда он выпрямился.

— Милый, ты безупречен, полностью подходишь для своего призвания. — Она отвела обе руки и сложила их на талии. — А твои колени имеют восхитительные ямочки.

Кантор встал еще прямее, но не смог удержаться от того, чтобы посмотреть на свои ноги.

— Мои колени?

Ее рука обхватила его за плечи.

— Неважно, милый. Мы скроем их надлежащими брюками, поэтому женское население будет в безопасности, по крайней мере, от этой части твоей очаровательной личности.

Госпожа Данте рассмеялась. Дети вновь вошли в комнату и присоединились к смеху, не имея понятия, какой была шутка. Тотоби-Родолов оставила его, чтобы сесть за длинный невысокий стол.

Кантор стоял в оцепенении, пока не почувствовал, что Биксби дернула его за рукав.

Она встала на цыпочки, чтобы приблизиться к его уху и прошептала.

— Она единственный дракон из тех, что я смогла найти, кто пойдет с нами. Кроме Бриджера.

Он посмотрел на красивую девушку рядом с собой и вздохнул.

— Честно говоря, я не разделяю эту схему. Хоть, я и думал, что, возможно, смогу убедить ее быть моей константой.

Бикби кивнула, выглядя мудрой.

— Я так и думала, что ты задумаешься над этим. Но я знала, что как только она откроет рот, ты изменишь свое мнение.

Бриджер присоединился к своей сестре за столом. Места были заставлены оловянными тарелками, деревянными чашами, толстыми керамическими кружками, грубо вырезанными вилками и ложками, и салфетками из мешковины. Когда Бриджер сел на стул рядом с Тотоби-Родолов, он тяжело оперся на конец длинного стола. Стол накренился, и все блюда скользнули к Бриджеру. Они подпрыгнули над грубой древесиной, столкнулись друг с другом и загрохотали, предвещая надвигающуюся катастрофу.

Дракон встал, отдергивая руки от бедствия, движущегося в его сторону. Другой конец стола ударился о пол и отскочил рикошетом.

Тотоби-Родолов встала и погладила Бриджера по плечу.

— Ты такой умный, дорогой братец. Ты остановил скольжение блюд до того, как я осознала, что их мир опрокинулся.

Она прижала свою лапу к его и сжала ее.

— Пойдем, Бриджер-Бигелов. Мы поместим части обратно туда, где они были.

Дети поспешили на помощь.

Кантор, вздыхая, слегка покачал головой.

— Мы отправляемся на Дайрин, официально призванные Советом, вместе с двумя… двумя…

— Двумя умными, замечательными, экстраординарными драконами. — Биксби похлопала его по руке. — Да, это будет изумительно.

22. Оснащенный

Кантор терялся в своем мнении.

Тотоби-Родолов очаровала его. Ей была присуща живость, которая, как подозревал Кантор, была жеманством. Но он забывал о том, чтобы не вестись на эту уловку каждый раз, когда она начинала рассказывать о своей жизни в качестве константы ходока-дипломата. Кантор сосредоточенно слушал, когда она рассказывала истории об аристократах на Дерсоне. Когда она меняла тему, чтобы излить потоком информация о рынках и причудливых закусочных в городе Пидмахар, столице Эрринпау, он терял интерес.

Он не мог понять почему та, которой дали возможность работать с главами государств ради улучшения положения людей, могла быть увлечена покупками и блаженством в отношении торговых соглашений.

И его беспокоили истории, которые она рассказывала о двух ходоках, которые были ее спутниками. Он всегда считал, что ходоки по определению должны были брать на себя благородный образ жизни. Честь, честность, мужество, сострадание и любезность отличали этих мужчин и женщин как элитарную группу. Самым показательным аспектом их характера была преданность Примену, Его учениям и Его заповедям.

Тем не менее, Хиларилл подделал личность и жил тем образом жизни, на который не имел права претендовать, а Ракама, тот, кто мог стать ходоком, вместо этого избрал сопутствие Хилариллу, доставлять ему информацию, в которой тот нуждался, тайком выполнять его собственные задания и вводил в заблуждение всех тех, с кем общался.

Такая нечестность со стороны обоих людей, высокомерие Хиларилла и трусость Ракамы, заставили желудок Кантора сжаться. Размышляя обо всем том времени, когда Ахма и Одем шептались о Совете, Кантор пришел к выводу, что они знали об этом искаженном представлении. Они намеренно научили его возвышенному взгляду на благородство ходоков и скрыли неприятный аспект коррупции.

Зачем? Почему они так долго скрывали правду, так далеко зашли, что выпустили его в мир, работающий под такими заблуждениями? Наставник Биксби явно не делал подобных вещей.

Он решил посетить Ахму, прежде чем отметиться в Гилеаде и предстать перед Советом Путешественников по Мирам.

Кантор поднялся со стула, на котором отдыхал. Празднование и чувство товарищества — это хорошо, но ему нужно было сосредоточиться на будущем. Он ежедневно подталкивал себя идти дальше и дольше. Скоро он будет в состоянии путешествовать. Он провел с семьей Данте десять дней, за это время отец семейства нанес им визит и вернулся в мужской лагерь взяв с собой Рутцена. Он находил динамику семьи необычной и увлекательной. И он был еще более впечатлен своей путешествующей семьей. Их беседы выявляли интеллект его товарищей. Бикби и оба дракона имели мнение, заслуживающее внимания.

Тотоби-Родолов была единственной из них, кто побывал в учебном центре для ходоков. Она сказала ему, что такие дружеские обсуждения были обычными в течение дня, в котором он бы изучал культурное разнообразие. Она предупреждала, что дискуссии в гильдии часто превращались в дебаты, а дебаты иногда превращались в споры, но все же мысль об этом заинтересовала Кантора и возобновила его стремление добраться до следующей части его приключения.

Он считал, что выздоровел достаточно для того, чтобы отправиться в путешествие. Но у него все еще не было собственной одежды. Возможно, это было незначительной проблемой, но она была той, что останавливала его каждый раз, когда он задумывался над тем, что хотел бы покинуть дом Данте.

Он вышел из длинного, невысокого здания, являющегося собственностью госпожи Данте. Юноше не мешало то, что он был не обут, поскольку привык ходить так большую часть времени в доме Ахмы. Он ступал осторожно, помня о том, насколько много уток пользовалось всем двором, чтобы отложить свои отходы. Утки в бешенстве направились к нему, они ожидали, что кто-то из двуногих животных накормит их. К счастью, он захватил с собой миску с отходами из дома госпожи Данте, чтобы бросить кусочки в крякающую толпу.

Он опустошил контейнер, потряс его вверх дном и засунул под руку. Утки узнали жест, указывающий на то, что больше нет еды, и ушли в перевалку, некоторые жалуясь, а другие просто шумя.

Из двора Данте, Кантору открывался прекрасный вид на коварное море, горб горного хребта и обширную зеленую долину на западе. На лугу были рассеяны три поселения. В небе над этим невозмутимым пейзажем летали драконы, они ныряли и падали чисто ради того, чтобы испытать радость полета. Кантор насчитал дюжину. По сравнению с ними, даже крупные охотничьи птицы выглядели небольшими.

Двое из драконов летели бок о бок, приближаясь к краю моря близкого к владениям Данте с более деловой траекторией, чем демонстрировали остальные представители их вида. Тотоби-Родолов и Бриджер возвращались с Биксби, сидящей на спине Тотоби-Родолов. Они были на рынке. Снова. Совершение покупок занимало большую часть времени Биксби, а ее подруга-дракониха помогала ей в задаче посетить каждый рынок и каждый магазин в долине. До сих пор Кантор не видел никаких указаний на то, что у этих троих были серьезные намерения по отношению к пожизненной приверженности креду ходоков.

Драконы устремились вниз и приземлились на низком пастбище. Биксби соскользнула с спины Тотоби-Родолов, и они поднялись на холм к дому. Биксби помахала Кантору, и он поднял руку, чтобы ответить тем же. Она выглядела взволнованной. Кантор усмехнулся. Она всегда выглядела взволнованной. Взволнованной, взъерошенной и нетерпеливой. Было весело находиться рядом с Биксби, хотя ее присутствие иногда утомляло его.

Прежде чем достичь вершины холма, она крикнула:

— Мы купили тебе кое-что. Тебе понравится. — Она пробежала несколько шагов вверх по склону. — Они! Они тебе понравятся!

Кантор покачал головой, пытаясь представить себе, что же такого они могли найти на рынке, что ему бы понравилось. Наверняка, это была одежда.

Биксби остановилась и нахмурилась.

— Это нечестно. Ты не должен был угадывать.

Он рассмеялся.

— Думаю, я прочитал твои мысли, когда ты прочла мои. Мне бы самому никогда не пришла бы на ум мысль об одежде.

Биксби поднесла одну руку к короне на голове, сняла золотой венец со сверкающими драгоценными камнями, как только оказалась рядом с ним. Ее волосы зацепились за округлости, сделанные в блестящем металле, и ей пришлось тащить и покачивать, чтобы освободить последние нити белесых кудрей.

— Так и было. Я забыла, что надела эту корону, чтобы Тотоби-Родолов и Бриджер могли легко найти меня, если мы разделимся.

— Так и случилось?

— Разделились ли мы? Да. В основном, Бриджер был тем, кто отходил. Он что-то увидел в кабине на переулке и не мог отказаться от изучения того, чтобы это ни было. Нам несколько раз приходилось спасать его от неприятностей. Продавцы знают, что перевоплощающиеся драконы редко что-либо покупают, а они не любят, когда трогают их товар без хорошей на то причины. Конечно же, Бриджер и Тотоби-Родолов возразили против такого отношения к себе, и Тотоби-Родолов действительно покупает вещи. — Она схватила его за руку и повернула парня по направлению к дому. — Пошли. Не могу дождаться, чтобы показать тебе вещи, которые мы купили.

Они пошли прямо в комнату Кантора. Как только они там очутились, Биксби вытащила безвредную на вид сумку-склад из под своих юбок и положила на постель.

Она хлопнула в ладони.

— Давай же. Смотри.

Кантор поднял сумку и протянул ей.

— Я не засуну туда свою руку. Ты ведь знаешь, что только ты можешь вытащить то, о чем думаешь. Может, так случиться, что я вытащу змею.

— Ты думаешь о змеях?

— Нет. Это был пример. Ты вообще знаешь, как работает сумка-склад?

— Нет, совсем не знаю. — Она взяла сумку, посмотрела на него, затем на сумку и снова на него. — Мне нет нужды знать, как она работает, чтобы она работала. Она просто работает.

— Ты меня запутала, Биксби. Иногда кажется, что ты знаешь абсолютно все, а ты не знаешь, как работает настолько маленькая вещь?

Она выпустила вздох со звуком «гмм..», закусила губу и сузила глаза.

— О чем ты говоришь?

— Если ты положишь что-то в сумку-склад, тогда сможешь получить это обратно. Ты знаешь, что это за вещь, можешь представить ее себе в мыслях, и эта вещь появится на поверхности. Я не могу вытащить вещи, потому что не могу в точности представить, что было туда помещено.

— Ты говоришь о хранилище, а не о сумке-складе.

— Что?

— Хранилище. Его нельзя купить где угодно, оно должно быть изготовлено специально для тебя. А это сумка-склад. Любой может ее использовать. — Она протянула ее обратно ему. — Она общая. Просто подумай о рубашке в общем. Или даже больше, подумай просто об одежде. Давай. Попробуй.

Кантор нахмурился, но потянул за шнурок, широко открывая сумку. Запустив внутрь руку, он почувствовал мягкую ткань и вынул сложенную кофту… кофту, которая была больше похожа на блузку. Кружева, красивые пуговицы и бледные цветы. Он посмотрел на Биксби, приподняв бровь.

Она рассмеялась и вырвала ее из его пальцев.

— Прости. Это мое. Должно быть, я положила ее не в ту сумку-склад.

Кантор снова растерялся. Он чувствовал себя мыльным пузырем, пытающимся убежать, но также чувствовал раздражение из-за того, что эта девушка хотела одеть его в модную одежду. Ему нравилась его собственная одежда… по крайней мере, до того как она испортилась. Но он понимал, что это было частью успеха похождений ходока — выглядеть хорошо одетым и быть способным привлекать к разговору высокопоставленных людей.

Он сделал большой вздох и запустил руку в сумку-склад. Он должен проглотить свои опасения и быть благодарным за щедрость Биксби и Тотоби-Родолов. По крайней мере, они решили его проблему с одеждой.

Они были готовы помочь ему советами, и он должен воспользоваться возможностью, чтобы учиться. И он должен выглядеть любезным. Он налепил на лицо улыбку.

Кантор вынул мужскую рубашку. Биксби хлопнула в ладоши и подскочила на цыпочках.

— Это идеальный цвет для тебя. Тотоби-Родолов обладает таким хорошим чувством стиля. Мы купили несколько таких разных цветов. Продолжай.

Он достал еще одну рубашку, вероятно, потому что слова Биксби вошли в его разум и проявились на поверхности сумки-склада. Он провел большим пальцем по тонкому переплетению и залюбовался разными цветами, все насыщенные и темные, темно-бордовый, синий, зеленый и серый. Они были намного красивее всего того, что он бы сам себе выбрал, и идеально подходили для нового стиля ходока, который хочет правильно себя преподать.

Его легкие напряглись, и он медленно вдохнул, чтобы ослабить мышцы. Как научила его Ахма, он дал имена эмоциям, которые влияли на его тело. Злость. Обида. Огорчение. И он назвал источник эмоций. Понимание Биксби о мире ходоков далеко опережало его собственное. Тем не менее она была нелепым человеком, который, казалось, не ценил особый подарок, данный ей.

Она несколько раз показывала, что была способна кооперироваться с действиями Дакми и выполнять манипуляции, о которых он только слышал. Он твердо придерживался мнения о том, что она тратила время, стараясь быть ходоком. Но знание о том, что ему нужно было носить, показывало утонченность, которая ему крайне была нужна. Смирение. Как часто говорил Одем: «Если ты не протянешь руку и не возьмешь для себя кусочек, то кто-нибудь кинет в твое лицо весь торт».

Он вздохнул, и напряжение ослабло. Он признал, что покупки дам заинтриговали его. Он коротко сосредоточился на улыбке Биксби, а затем запустил руку в сумку-склад.

Следующей неожиданностью были обувь и носки. Теперь его заворожили необычные подарки. Брюки, туники, пояса, плащи-дождевики и пальто, сложенные на кровати. Он представил себе лицо Ахмы, искаженное презрением, а затем образ Одема, наклонившегося и хлопающего по коленям, поддавшегося диковинному веселью. Кантор рассмеялся.

— Что смешного? — спросил появившийся в дверном проеме Бриджер.

Дракон начал входить, но его сестра, Тотоби-Родолов, остановила его дотронувшись до плеча.

— Ай. — Дракон провел рукой по тому месту, в которое она ткнула. — Почему у тебя заточены когти?

— Чтобы привлечь твое внимание, дорогой. Поскольку мы выйдем в мир, ты должен отшлифовать свои манеры. Ты должен позволить женщине войти прежде себя.

Бриджер состроил гримасу и отступил назад, пропуская ее.

— Ты доволен тем, что мы для тебя подобрали, милый мальчик?

Взгляд Тотоби-Родолов блуждал по новым предметам одежды.

— Да, они великолепны.

Он не думал, что они будут такими же удобными, как брюки и рубашки, сделанные деревенской швеей. Ахма не шила.

— А почему ты смеялся? — спросила она.

— Я представил себе приветствия Ахмы и Одема, если приду, наряженный в эти причудливые одежды.

Тотоби-Родолов подняла подбородок и направила свою элегантную морду в сторону Кантора.

— Оба твоих наставника были при дворах в девяти мирах. Ты будешь удивлен, сколько у них опыта в общении с высоким обществом.

Кантор кивнул, но его личное убеждение состояло в том, что сестра Бриджера вообще ничего не знала об Ахме и Одеме.

— Собирайся, — распорядилась Тотоби-Родолов. — Пора оставить Эффрам и отправиться в Гилеад.

Оба дракона ушли, но Биксби задержалась.

— У меня есть еще кое-что для тебя, Кантор.

Она порылась в складках своей юбки, пока не нашла металлическую сумку размером с амбарного кота. Она протянула ее ему.

Он взял провисающий мешок и провел пальцами по удивительно мягкой, гладкой ткани.

— Она холодная как метал, но материал, похоже, был соткан.

— Да. — Кудряшки Биксби подпрыгнули, когда она кивнула. — Тотоби-Родолов и я искали несколько дней, прежде чем мы нашли мастера по изготовлению сумок-складов с навыками создания хранилища.

— Это хранилище? — Он повернул сумку туда-сюда, изучая со всех сторон. — Где же отверстие?

— Тебе нужно его сделать.

— Каким образом?

— Выбери сторону, которую хочешь сделать верхушкой. Проткни пальцем и тяни, пока она не достигнет нужного тебе размера. Ты можешь сделать это только один раз и нужно, чтобы это сделал именно ты. Иначе хранилище позволит другому человеку вытаскивать оттуда вещи, а тебе — нет.

У продолговатой сумки, казалось, не было ни верха, ни низа. Кантор решил сделать отверстие вдоль более длинной стороны, чтобы он мог вместить большие предметы, которые, возможно, захочет спрятать.

Используя указательный палец, он осторожно проткнул материал, затем провел прямую линию. Края зазора согнулись и закрыли свободные нити, вышедшие с разрезом. Когда Кантор отвел палец от хранилища, за него зацепилась тяжелая нить.

— Шнурок, — объяснила Биксби.

Кантор потянул, и отверстие закрылось.

— Это замечательно. — Кантор положил руку на плечи Биксби и коротко обнял. — Спасибо тебе.

С порозовевшими щеками она вырвалась из его случайных объятий и подошла к двери.

— Увидимся снаружи. Пойду, поблагодарю госпожу Данте.

Она выскользнула в зал, и Кантор остался наедине со всей одеждой. Он быстро оделся и должен был признать, что новый наряд был удобен. Юноша почесал затылок, когда осмотрел остальные вещи. У него никогда так много вещей в жизни. Если бы ему пришлось нести все это без сумки-склада, то он, вероятно, оставил бы все. Но после того, как Тотоби-Родолов и Биксби были такими добрыми, он не осмелился ничего забыть.

Он быстро собрался, поместив одежду обратно в сумку-склад и засунув хранилище в рубашку под туникой, которая была на нем.

Он огляделся по сторонам, чтобы посмотреть, не оставил ли он что-нибудь еще. С усмешкой он вспомнил, как его внесли в эту комнату лишь в разлагающейся одеждой, которую он носил. Юноша поднял сумку-склад, которая была не больше, чем когда была пуста, и вышел в зал, готовый к приключениям, ведущим его к мирам вне его собственного.

23. Дом

Биксби и Кантор стояли на пастбище позади дома Данте. В поле, ближе к озеру, драконы расправляли крылья перед полетом. Восторженные дети бегали вокруг взрослых и гостей, собравшихся ради такого знаменательного момента.

Биксби наклонилась к Кантору.

— Ты заметил, что детей Данте за последние полчаса прибавилось?

— Многие из них могут быть соседскими детьми

— Поразительно, они прошли весь этот путь, лишь для того, чтобы увидеть нас. Их дома находятся не так близко.

— Видеть, как ходоки объединяются с местными драконами, должно быть большое событие. Госпожа Данте сказала, что раньше здесь было много ходоков, а сейчас, лишь несколько.

Мальчик впечатался в ноги Кантора, сжал в коротком, но мощном объятии, а затем убежал в погоню за другим мальчиком.

— Возможно, только кажется, что их много, потому что они так быстро двигаются.

Движение замедлилось, как только ходоки прошли вниз по холму к драконам. Женщины и дети следовали за Биксби и Кантором к полю.

После заключительного круга благодарностей и прощания Кантор взобрался на спину Бриджера только с помощью подпруги. Йеша сидела между ушами дракона. Биксби прыгнула в искусно сделанное кожаное седло на Тотоби-Родолов.

— Посмотри на себя, — крикнул он Биксби.

Она посмотрела вниз на свои одежды, седло и обувь показались из-под юбок, которые задрались к коленям.

— Что?

— Помнишь, какой испуганной ты была, когда летала в первый раз?

— Нервной, а не испуганной.

Он подмигнул и был удовлетворен румянцем, который прилил к ее щекам.

— Теперь ты — мастер полетов на драконах.

Она изогнула брови.

— Устроим гонку?

Госпожа Данте возразила:

— Вы оба должны лететь осторожно. Вы теперь будто семья.

Кантор помахал рукой.

— Хорошо, госпожа.

— И мы вернемся навестить вас, — пообещала Биксби.

Госпожа Данте поднесла платок к уголку глаз, смахивая пару набежавших слезинок.

— Это так странно. Я никогда не плачу, когда наши мальчики уходят из дома. Я рада, что они уходят. Но мне очень нравится, когда Кантор и Бриджер рядом.

Марта перестала прыгать и подошла к матери.

— Это потому, что они не бринсвиккеры, Ма.

Госпожа Данте погладила девочку по голове и крикнула Кантору:

— Возвращайся в любое время, молодой человек. У тебя есть способы вернуться обратно. Тотоби-Родолов и Бриджер-Бигелов знают каждый портал в девяти плоскостях.

Тотоби-Родолов вытянула прекрасную шею и взмахнула ресницами, глядя на Кантора.

— Ну, возможно, не все из них, дорогой, но между Бриджером-Бигелов и мной ты можешь выбрать любое место, и мы узнаем, где находится портал на Эффраме. Мы могли бы приехать сначала сюда, а затем в желаемую локацию.

На фоне криков и воплей, драконы поднялись в воздух. Вскоре драконы летели вместе, достаточно близко, чтобы кончики их крыльев задевали друг друга.

Кантор объявил о своих планах, крича сквозь пространство, отделяющее от него Биксби:

— Я собираюсь заскочить к себе домой, прежде чем мы отправимся в Гилеад. Вы можете пойти со мной или направиться вперед. Дакми, возможно, уже находится в Совете Путешественников по Мирам и задается вопросом, почему мы так долго.

— Прошло сорок дней, — И без того большие глаза Биксби расширились. — Вероятно, он ушел полагая, что мы захвачены в плен или мертвы. — Биксби посоветовалась с Тотоби-Родолов. — Мы полетим прямо в Гилеад.

Оба, и Бриджер, и Кантор, кивнули в знак одобрения этого решения.

Бриджер заговорил, обращаясь к Кантору через плечо:

— Я отведу тебя к порталу, через который ты прошел, когда впервые оказался на Эффраме. Это портал-дрифтер, но, вероятно, он не слишком далеко переместился от того места.

Драконы пролетели над горами. Когда они достигли противоположной стороны, Биксби и Тотоби-Родолов повернули на юг, в то время, как Кантор и Бриджер сменили курс на северо-запад.

Биксби вздрогнула, когда Тотоби-Родолов поднялась выше. Крепко вклинившись сапогами в стремена и прижавшись коленями к седлу, она почувствовала себя достаточно комфортно, чтобы вытащить из юбок сумку-склад и поискать что-то, что сможет согревать ее. Пальцам ног было уютно в кожаных сапогах, но уши и нос казались ледяными, а волосы развивались на ветру, что мешало смотреть.

Она нашла несколько возможностей для покрытия головы, но продолжала рыться, пока не обнаружила вязаный шлем. Шапка не была на подкладке, поэтому ей потребовалась пара минут, чтобы разгладить пальцами внутри. Ее талант позволял ей вытаскивать куски пряжи из прядей и укладывать их в гладкую раковину.

Когда она убрала свои упругие волосы под шлем, несколько волосков выскользнули, создав подобие вьющейся каймы. Передняя часть шлема опустилась на лоб. Девушка потянула за среднюю часть, чтобы закрыть ею нос. В этот момент она создала раскол и стала скручивать пряжу, пока не смогла связать ее с задней частью шлема. Она надела корону поверх шлема, затем принялась искать перчатки.

Удовлетворенная тем, что перчатки на месте, а сумка-склад надежно закреплена под юбками, она вернулась к разговору с Тотоби-Родолов.

— Почему ты так ерзаешь? — спросила Тотоби-Родолов.

— Моей голове и пальцам было холодно. У меня не было ничего подходящего для лица и носа, так что мне пришлось переделать мой вязанный шлем. — Биксби погладила шею драконихи, виднеющуюся перед седлом. — Мы отлично справляемся, не так ли? Я без проблем слышу твои мысли. Мы привязались больше, чем я ожидала.

— Не слишком привыкай к моему присутствию, дорогая. Это всего лишь временное занятие в моей повседневной жизни.

Биксби изо всех сил старалась, чтобы ее голос не звучал, как у подлизы.

— Я надеюсь, что ты продолжишь путешествовать со мной, если я решу пойти по пути карьеры ходока.

Тотоби-Родолов просто пожала огромными плечами в ответ. Биксби наблюдала за их подъемом и падением и решила опробовать другую тактику.

— Тотоби-Родолов, почему политика в совете настолько запутана? Мой отец всегда говорит, что наши прославленные вожди прикрывают свои решения множеством зловещих побочных ситуаций.

— Зловещие побочные ситуации всегда были частью руководства совета. — Тотоби-Родолов заливисто рассмеялась, что показало Биксби, что к ее вопросу отнеслись легкомысленно. — Хиларилл и Ракама использовали очень много схем в своей работе. Однажды, у них даже был план пойти друг против друга, и они плохо кончили. И ни один из них не понял, что за его провалом стоял другой.

Тотоби-Родолов продолжала непрерывающийся поток разоблачений неблаговидной пары. Тем не менее, темные дела совета, по-видимому, были исключены из списка тем для разговоров.

Биксби сдалась в своей попытке извлечь информацию из находчивой драконихи.

***

По словам Бриджера, чтобы достичь портала, который они искали, им требовалось три дня полета. Дракон выразил восторженность по поводу того, как они будут проводить вместе время, и о возможности углубления их связи. Кантор напомнил Бриджеру, что это была одноразовая экскурсия. Он еще не нашел свою константу.

В первую ночь у костра Кантор обнаружил, что у Бриджера был приятный и хорошо поставленный голос. Его музыкальные способности были первой вещью в этом драконе, которая понравилась Кантору. Он ругал себя за эти мысли. Если бы он был честен с собой, то понял бы, что неуклюжий болван сделал очень много, чтобы помочь спасти захваченных молодых людей.

К сожалению, сразу после этой милосердной мысли Бриджер внезапно повернулся, и его хвост пронесся над костром. На спальный мешок Кантора посыпались горящие бревна, угли и зола. Его поджаривающийся ужин, кролик на вертеле, прокатился по земле.

Помощь Бриджера в уборке беспорядка, который тот устроил, чуть не привела к уничтожению одеяла Кантора, а когда он случайно наступил на горячего кролика, то запрыгал на одной ноге, держась за обожженные пальцы ног. Кантор уклонился от подпрыгивающего Бриджера и укрылся за деревом, пока лагерь не стал выглядеть так, будто был разгромлен дикими обезьянами.

В середине второй ночи, дракон грубо разбудил Кантора, взмыв с ним вверх и принявшись кружить.

Дракон пробормотал:

— Гром, молния, так много воды, так много воды.

Брыкание и крики Кантора вывели Бриджера из его полета в спящем режиме.

— О чем ты думал? — спросил он, когда дракон потянул его вниз.

— Ты бы захлебнулся. Облака раскрылись и полился такой дождь, будто все небо стало водопадом. Я обязан был унести тебя в безопасное место.

В голосе Кантора промелькнула тень сарказма.

— Спасибо за спасение.

Прошлой ночью они нашли пещеру. Кантор предположил, что она была слишком маленькой для них обоих. Бриджер понял намек и сказал, что будет спать на широком выступе у входа. После трех дней изнуряющего полета и недостатка сна по ночам, Бриджер сломался, его тело сформировало замечательный щит против морозного, северного ветра.

Оба путешественника хорошо поспали. В течении ночи, Бриджер расслабился и, как это принято у перевоплощающихся драконов, начал расти. Кантор проснулся поздним утром. Ни один луч солнца не проникал к нему. Он медленно встал, потягивая затекшие от сна на камне конечности. Вскоре он понял, почему пещера оставалась темной. Тело Бриджера блокировало проход.

— Эй, Бриджер, просыпайся.

Дракон не пошевелился, но через небольшой промежуток прошла Йеша. Она прижалась к полу и в пещере раздалось мягкое мурлыканье.

Кантор присел на валун и потянул за сапоги. Он снова позвал, но Бриджер в ответ лишь тяжело вздохнул и фыркнул.

Кантор неспешно взобрался к Бриджеру и положил обе руки на дракона, осторожно избегая острых, как шипы, краев чешуи.

— Ей, дракон. Нам надо идти.

Он начал выбивать звук похожий на имя его сестры. Стук. Стук. Стук. Тяжелый стук. Стук-стук. Тем не менее, Бриджер не шелохнулся. Кантор сжал руки в кулаки и забарабанил тот же ритм более энергичным темпом.

Ничего.

Он изучающе посмотрел на стену из спящего дракона, находящегося перед ним. Тот полностью блокировал проход. Наверху было два маленьких отверстия — одно там где плечо Бриджера опускалось вниз, и удобно устроилась Йеша. На другой стороне, солнечные лучи проскальзывали там, где тело уходило в хвост. Ни одно из отверстий не было достаточно большим, чтобы проскользнуть наружу. Даже если бы он смог это сделать, все же оставалась еще одна проблема — острая чешуя.

Его накрыл страх.

— Бриджер!

Он занес ногу назад и размахнулся для удара по точке, где Бриджер достигал ему до живота. Столкновение повредило пальцы его ног, и боль распространилась до костей и разошлась по всей ноге.

Все равно ничего.

Перейдя к передней части Бриджера, Кантор потянулся к его плечу, чтобы провести барабанную дробь на шейной чешуе дракона. Он продолжал кричать, бить и даже пинать, пока не рухнул у стены пещеры. Во время всего этого происшествия дракон издал два хрюка и один длинный хрип.

После огромного вздоха он пожал плечами.

— Я мог бы приготовить кофе и позавтракать. Или, может быть, уже полдень, и я пообедую. — Парень взглянул на Йешу. — Не могу увидеть отсюда, кошка, я не особо много вижу из того, что происходит снаружи, чтобы узнать в каком направлении падают тени, или насколько они коротки. И не думаю, что у тебя карманные часы.

Йеша вытянулась и сменила позу.

Взгляд Кантора прошелся по большей части дракона. Бока Бриджера поднимались и опускались по мере того, как он вдыхал и выдыхал.

— Чертово существо.

Кантор взял оставшуюся воду, заварил утренний напиток на самонагревающемся камне, который дала ему Биксби, и съел последний кусочек хлеба и вяленого мяса, которые предоставила ему госпожа Данте.

В то время, как он собирал вещи, Бриджер потянулся.

— Йо, дракон. Ты вернулся в мир живых?

Бриджер вскочил на ноги, замотал головой туда-обратно.

— Хм? Что случилось? Проблемы?

Кантор шагнул к отверстию и вышел наружу, где мог взглянуть на лицо Бриджера. Он понял, что мышцы дракона дрожали, готовые к действию. Его чешуя быстро потеряла режущие края.

— Нет, успокойся. Ты проспал. Только и всего.

— Ох, — Бриджер встряхнулся, как собака, чешуя загрохотала. — Прости. Я не привык к такой активности. Я освоюсь через неделю или около того. Как говорил мой отец: «Мне нужна тонкая настройка».

— Это имеет какое-то отношение к выносливости?

— Хм, — Бриджер огляделся вокруг, будто искал что-то, на чем можно сосредоточиться. — Хм, не думаю. Полагаю, это имеет отношение к моей координации. Насчет выносливости он говорил следующее: «Иди плавать вверх по течению с рыбами».

— Рыбой.

— Нет, мой отец говорил «рыбами».

Кантор пожал плечами, думая, что разговор никуда не приведет.

— Я уже поел. Ты можешь быстро приготовиться к полету?

— Конечно, я пойду, окунусь в это озеро и помоюсь. Я хочу выглядеть чистым, когда встречусь с Ахмой и Томом.

— Знаешь. — Кантор потер подбородок. — Это хорошая идея.

Плавание и бритье вернули Кантору хорошее настроение. Они достигли портала в конце дня и должны были подождать несколько минут, в то время как Бриджер уменьшил свой размер, чтобы влезть в отверстие.

Легкий «вжух» — звук объявил об открытии. Взгляд на родину вызвал волнение в сердце Кантора. Воздух немного потрескался, когда он шагнул вперед, и юноша подумал, что услышал разрыв, когда протиснулся дракон.

Они пришли домой без препятствий. Как только дракон встал рядом с ним у подъема к хижине Ахмы, Кантор указал на свой дом.

— Прямо за этой кучкой деревьев блэкмор.

Бриджер принюхался.

— Я чувствую запах старого дыма и сгоревшего дерева.

Кантор втянул носом воздух.

— И я тоже. Пойдем посмотрим, что случилось.

Он помчался вниз по склону, чувствуя, что в его груди увеличивается ощущение плохого предчувствия. Как только он прошел мимо последнего дерева блэкмор, то остановился и с тревогой посмотрел на хижину.

Стояла только дверная рамка. Черные балки и столбы сгорели, а интерьер испортился от трещин. Он разглядел съежившийся стол, шкафы рядом с раковиной и провисший металлический насос, который походил на пьяницу.

С его губ слетело одно слово, сквозь сжатые челюсти:

— Ахма.

24. Пепел

Кантор помчался вниз с холма. Звук его шагов заглушался грохотом издаваемый Бриджером, который бежал следом. Камни, сбитые большими лапами дракона рассыпались вокруг Кантора, но тот не придирался к Бриджеру, потому что был слишком обеспокоен.

— Ахма! — позвал он, понимая, что никого нет.

Он подскочил к раме входной двери. Четыре деревяшки, используемые для поддержки структуры, выглядели как уголь.

Бриджер подошел, чтобы посмотреть поверх его плеча. Кантор осторожно коснулся поверхности.

— Холодное. Это случилось не сегодня и не вчера, и даже не за день до этого. — Он осмотрел пол. — С тех пор, как сгорела хижина, прошел дождь.

Бриджер потеснил плечо Кантора, пытаясь понять, что тот делает.

— Как ты узнал об этом?

Кантор указал на небольшое пятно грязи, виднеющееся черезщебень.

— Дождь смыл сажу вниз, сначала она была затоплена, а затем высохла. Там можно увидеть остатки лужи.

Кантор закружил по хижине, затем увеличил радиус кругов, обходя свою собственность, пока не оказался на некотором расстоянии от дома.

— Мы что-то ищем? — спросил Бриджер, когда все пошло по второму кругу.

— Я не уверен, что именно мы ищем. Я думал, что Ахма оставит мне какой-нибудь знак, указывающий на то, что она жива и ушла с Одемом или с кем-то другим. — Поставив руки в бока, он окинул взглядом окрестности. — Тома здесь нет. Интересно, были ли Одем и Нази здесь, когда это случилось.

Когда они снова оказались у входа в хижину, Кантор остановился.

— Я спущусь в деревню. Возможно, кто-нибудь что-нибудь знает.

— Ты думаешь, они прибежали, чтобы помочь, когда увидели огонь?

Он покачал головой.

— Нет. Дом Ахмы не виден из деревни. Дорога состоит из множества извилин и поворотов и выходит к другой стороне пласта. Хотя, это недалеко. Вероятнее всего, они бы почувствовали дым, если бы ветер подул в правильном направлении.

Кантор махнул перед собой рукой.

— Но я не вижу никаких признаков того, что пламя пытались потушить. Не думаю, что кто-либо приходил на помощь.

Он снова уставился на упавшие и лежащие на полу хижины стены, покачал головой.

— Время уходит. Я должен уйти сейчас, чтобы вернуться до наступления темноты. — Юноша положил руку на лапу дракона. — Бриджер, останься здесь, пожалуйста. Если кто-нибудь придет, расспроси его.

— В форме дракона?

Кантор испустил вздох и почесал затылок.

— Нет, население Дайрина не насколько знакомы с драконами. Именно поэтому Том так долго оставался в форме собаки.

— А разве они привыкли к разговаривающим собакам? Тем, которые задают назойливые вопросы?

— Нет, не думаю.

Кантор окинул взглядом долину. Было такое ощущение, будто под его кожей что-то зудело и дергалось. Он хотел знать, что случилось. Где Ахма? Все ли с ней в порядке? Она не могла быть под сгоревшими досками. Он не мог даже допустить такой мысли. Он должен мыслить рационально и сделать все, что можно.

Кантор осмотрел руины. Дракон все еще стоял позади него.

Было рискованно надеяться на то, что Бриджер выяснит у незнакомца нужную информацию.

Но ему нужно идти.

— Сюда никто не приходит, если не считать очень редких посетителей. Возможно, тебе не придется никого расспрашивать.

— Может, кто-нибудь все же придет.

Голос Бриджера изменился.

Кантор обернулся. В том месте, где стоял Бриджер, теперь находился старичок. С тростью в одной руке и кошкой, которая уютно устроилась во второй, он выглядел так, будто всегда жил в этой области Дайрина. На нем были одноцветные, домотканые, потрепанные сапоги и тканевая шапка. Тронутые сединой, вязкие пряди свисали на плечи, а глубокие морщины придавали лицу соответствующий возраст.

— Я подожду тебя здесь, — сказал Бриджер, принявший форму старичка. — Спустись к тем людям, которые могут что-либо знать о том, что произошло. Не волнуйся за меня.

Кантор остановился на мгновение, внимательно посмотрел на перевоплощающегося дракона. Новый образ был изумительным.

— Бриджер, да ты актер.

Дракон покачал человеческой головой и хмуро посмотрел на Кантора.

— Иди, разузнай про Ахму. Я волнуюсь.

— Ты волнуешься?

— Да! Иди.

Кантор вприпрыжку ринулся вниз по тропе. Самую верхнюю часть тропы он и Ахма использовали, чтобы посещать плодовые деревья и дикое поле лука и зелени. Постоянное передвижение предотвращало землю от озеленения. Он заметил, что там проросло несколько сорняков. Это значит, что Ахма уже некоторое время не ходила этим путем.

Как только он прошел мимо сада, тропа стала круче, а дорога — более неровной и узкой. По всей длине тропинки виднелся, выступающий из под деревьев, подлесок. Когда тропа выравнивалась, Кантор ускорял шаг, а когда камни или растения препятствовали его пути, снова замедлялся. Один из участков пролегал вдоль скалы. В течение многих лет одна из его обязанностей заключалась в том, чтобы очищать местность от незначительных оползней. Никто не делал этого с тех пор, как он ушел, но маршрут был все еще пригоден к пересечению.

Как только он прошел по последнему изгибу, показалась деревня. Кантор вздохнул с облегчением. В глубине души он боялся, что найдет сожженные дома и магазины. Что бы ни вызвало поджег в его доме, это вероятнее всего было что-то природного характера. Возможно, молния. Этот уголок Дайрина не был разорен мародерами.

Он видел людей в своих двориках или ходящих по переулкам. Магазины уже были закрыты на сегодня. Население принимало участие в мирных вечерних мероприятиях, таких, как беседа соседей над изгородью, или женщин, сидящих на крыльце, занятых ручной работой, в то время как дети играли в тускнеющем свете.

Он знал этих людей всю свою жизнь. Ахма настаивала на изолированном существовании. Она не боялась сельских жителей, но не доверяла путешественникам. С помощью страшных историй о детях, похищенных незнакомцами, ей удалось умерить природное радушие Кантора.

Он поднял руку и помахал двум пожилым мужчинам, сидевшими под деревом за столом с шашками. У второго дома на окраине из входной двери вышла женщина, держа в руках пакет, она жестом попросила Кантора подойти.

— Кантор, Кантор, подожди минутку.

Госпожа Голден была одной из тех, кто мог что-либо знать об Ахме. Он остановился у ворот ее белого забора.

— Кантор, у меня есть последние предметы, которые Ахма просила меня сшить для тебя. — Она протянула ему пакет. — Они уже оплачены, но Ахма так и не пришла, чтобы забрать их. Прошло довольно много времени. Она сказала, что они нужны тебе, потому что ты пойдешь учиться в школу в Гилеаде. — Женщина замолчала и окинула его взглядом с головы до ног. — У тебе уже есть превосходная одежда. Ты уже был в Гилеаде? Ты приехал погостить дома? Она ведь не болеет, не так ли?

Госпожа Голден глубоко вздохнула и схватила Кантора за руку.

— Я как раз говорила моему Мозефу, что надо было бы подняться по той тропинке и проверить все ли с ней в порядке. Обычно мы видим ее хотя бы раз в месяц, а я знаю, что прошло уже больше времени.

Кантор встрял, прежде чем она успела снова вздохнуть.

— Поэтому я здесь, госпожа Голден. Я был в отъезде и вернулся, чтобы навестить ее. Но ее там нет. А хижина сгорела дотла.

Женщина прикрыла ладонью рот и уставилась на Кантора с ужасом в глазах, затем повернулась к дому и закричала.

— Мозеф, иди сюда. Мозеф, сейчас же!

Ее муж вышел из парадной двери и спустился с крыльца по трем ступенькам. Оба пожилых мужчины забросили свои шашки и тоже подошли. Несколько человек находившиеся вниз по переулку и через дорогу поспешили выяснить из-за чего суматоха.

Госпожаа Голден переместила свою сжимающую хватку с руки Кантора на руку мужа.

— Кантора уезжал. Теперь он вернулся, а дом сожжен, и Ахмы там нет.

— А что насчет загона для скота? — спросил Мозеф Кантора.

— Пропал.

— С курами, ослом и коровой?

— Да, сир.

— Быть может, она взяла их с собой, когда уходила?

Госпожа Голден впилась пальцами в руку мужа.

— Почему она не спустилась к нам? Она же знала, что в деревне ей помогут, даже помогли бы построиться заново и, конечно же, предоставили бы ей место для ночлега.

Мозеф поморщился и ослабил ее хватку. Он приложил палец к ее губам, останавливая поток слов. Когда отнял препятствие, она кивнула, соглашаясь с его намеком на то, что ей надо помолчать.

Мозеф вновь посмотрел на Кантора.

— Ты замечал новые кучки земли?

Кантор закрыл глаза и воспроизвел в памяти свою прогулку вокруг хижины вместе с Бриджером.

— Нет, никаких могил не было.

— А повозка Ахмы?

Ахма всегда оставляла повозку у начала тропинки, прямо перед тем местом, где та поворачивала к хижине. Он прошел мимо этого участка и не обратил внимание на то, была ли там повозка с двумя большими колесами.

— Не думаю, что она там была, — сказал он.

— Тогда, возможно, она собрала все вещи, которые могла увезти, и куда-нибудь уехала. Может к родственнику или к другу?

— Одем.

— Я бы поискал там в первую очередь, сынок.

Он кивнул. Это имело смысл. Она бы собрала вещи, подождала, пока откроется портал и направилась бы прямо в Гилеад. Одем жил в маленьком городке, в каких-нибудь пяти милях от столицы.

— Благодарю Вас, Мастер Голден. Завтра я сразу же пойду туда.

— Если ты сможешь передать нам вести, то мы бы все хотели бы узнать, все ли с ней в порядке. Она жила там, наверху, пятьдесят или более лет. Она никогда не была особо общительной, но, тем не менее, мы к ней привыкли.

Кантор снова кивнул.

— Хорошо.

Он отвернулся, и толпа сельских жителей, собравшаяся вокруг них, чтобы разузнать о суматохе, расступилась, пропуская его. Пока он проходил мимо них, каждый из них сказал ему подбадривающие слова, благословения на путешествие и заверения в том, что все будет в порядке. Он поблагодарил их и помахал на прощанье, ощущая комок в горле. Он побежал по склону и замедлил ход, когда путь стал крутым.

Его возвращение в хижину заняло больше времени. Он не ждал, что узнает что-то новое, когда доберется до своего сгоревшего дома. Когда он проходил мимо места, где не было припаркованной повозки, в воздухе уже висели сумерки. Как только он приблизился к хижине, то смог услышать, как Бриджер что-то напевает себе под нос.

Когда дракон оказался в поле зрения, Кантор с удивлением обнаружил, что тот разместил гамак между двумя деревьями. Все еще будучи в форме старика, он удобно развалился, с кошкой на животе.

— Ты принес ужин? — спросил Бриджер.

— Ужин? — Кантор покачал головой. — Не подумал об этом.

— Мой желудок думал об этом, еще с тех пор как ты ушел.

— Разве ты не хочешь узнать, что я разузнал?

Человеческое лицо Бриджера было очень выразительным.

— Я знаю об этом еще с тех пор, как ты покинул деревню. Они ничего не смогли тебе рассказать. Ты решил отправиться в Гилеад.

— Тогда почему ты не знал, что я не несу с собой никакой еды?

Бриджер поднялся, и, когда он перевоплотился в форму дракона, гамак сжался, чтобы стать его хвостом. Глаза Кантора едва не выскочили из орбит, и ему пришлось сознательно изменить свое выражение лица от изумления до интереса.

Бриджер ухмыльнулся, и Кантор понял, что ему не удалось одурачить дракона.

— Хорошо. Я поражен. Но я был бы еще больше поражен, если бы ты приготовил ужин.

Улыбка дракона разрослась еще шире, и он указал на место рядом с хижиной. На вертеле над кучкой угля, шипела огромная рыба.

— А в углях жарится картошка.

— Бриджер, я могу привыкнуть к тому, что ты рядом.

Бриджер выпрямился, затем медленно и осторожно кивнул.

— Да, я так и думал.

25. Регистрация в Гилеаде

Биксби доводилось раньше видеть фотографии Великого Зала, где заседал Совет Путешественников по Мирам. У огроменной структуры не было изысканных линий, которые Биксби видела в некоторых дворцах, которые посещала вместе с родителями. Но, тем не менее, большое количество дерева и насыщенные темные краски придавали довольно внушительной конструкции атмосферу непоколебимости. А высота стен, дверей и окон заставляла Биксби чувствовать себя совсем крошечной.

Тотоби-Родолов передвигалась плавно, без каких-либо признаков нерешительности. Она сопровождала Биксби во время подбора одежды и обильно закидывала ее советами о том, как держать подбородок поднятым, распрямить плечи и сохранять торжественный вид до тех пор, пока вся бумажная работа не будет выполнена.

Цвета, которые Тотоби-Родолов подобрала для своей чешуи, подходили к бордовым, зеленым цвета леса и темно-золотым коврам, портьерам и мебели в вестибюле.

— Сюда.

Дракониха приблизилась к стойке в стене, за которой виднелось бюро.

Биксби шла рядом и старалась не вертеть головой, чтобы увидеть все сразу. Если бы она слишком запрокинула голову назад, чтобы увидеть расписанный потолок, то ее диадема соскользнула бы и упала. Она специально выбрала такую диадему, которая придавала ей спокойствия и уверенности в себе. Но, похоже, она работала только в полсилы, поскольку коленки Биксби были слабыми, и она постоянно ощущала потребность в прочистке горла.

Тотоби-Родолов постучала когтями по столешнице, желая привлечь этим ритмичным звуком внимание к себе.

— Будьте добры, выдайте документы для нового ходока. Давайте по-быстрее с этим закончим, я хочу сводить ее на ужин в «Небесный мир» и помочь поселиться в Муре.

Биксби приподнялась на цыпочках, чтобы увидеть как пожилая женщина шаркает к прилавку. Клерк потуже затянула платок на плечах и поправила соскользнувшие на нос очки.

— Не верю своим глазам, это Тотоби-Родолов! Я думала, ты уже никогда не вернешься в мир ходоков.

— Верно, Пэнни Ландер, предыдущий опыт был довольно безвкусным, но я нашла одну молодую леди, которой могу доверять. Я решила попробовать и заодно узнать, осталась ли при мне еще старая хватка.

Пэнни Ландер наклонилась над прилавком и прошептала:

— Разве это не опасно, Тотоби-Родолов? Совет не будет вежлив с тем, кто не подходит по всем пунктам. Ты можешь столкнуться со штрафами и санкциями, даже с изгнанием из общества, если они решат, что ты играешься с ними.

— Не волнуйся. Я знаю как справиться с их придирками. — Тотоби-Родолов похлопала Биксби по плечу. — Это Биксби Д'Мазелин. Думаю, она есть у тебя в списках. Дай ей анкету на заполнение, пока ищешь имя. Она из Ричры.

— Ох! — Женщина приложила руку к сердцу. — Я тебя не заметила. Ты меня напугала. Я думала, что мы с Тотоби-Родолов наедине.

— Не волнуйся, Пэнни, дорогая. Биксби скрытна. Она не станет пересказывать кому-либо наш разговор.

— Что ж, если ты так говоришь. Я проработала здесь слишком долго, чтобы быть уволенной со всеми своими вещами прямо перед пенсией.

Клерк передала три листочка тонкого пергамента и перо. Чернильница стояла на прилавке. Все это было за пределами досягаемости Биксби.

Тотоби-Родолов подхватила бумаги, чернила и перо, и понесла их к стулу с боковым столом.

— Здесь тебе будет удобней, дорогая. А я загляну в регистрационную книгу и узнаю, кто недавно заходил и выходил из Великого Зала.

Она подошла к большой открытой книге, написала в ней свое имя, затем просмотрела последние заполненные страницы, медленно их переворачивая. Хотя случайная улыбка и просветлила выражение ее лица, но чаще всего оно еще больше омрачалось. Ожидания Биксби о встрече с восхитительными, интересными людьми таяли с каждым хмурым взглядом. Она надеялась, что дракониха найдет в реестре хотя бы несколько приятных знакомых.

Тотоби-Родолов посмотрела в ее сторону и подмигнула.

— Есть много тех, с кем бы я предпочла не пересекаться вновь.

По позвоночнику Биксби поднялась дрожь удовлетворения. Дракониха услышала ее мысли и дала ответ. Шанс того, что она и эта элегантная дракониха могли стать постоянными партнерами, увеличивался по мере возрастания силы их дружбы.

В этот раз Тотоби-Родолов хмуро посмотрела уже на нее.

— Не думай, что это долгосрочная договоренность. Вспомни то, что я тебе сказала в самом начале.

Если бы Биксби не хотела, чтобы дракониха читала все ее мысли, ей пришлось бы вытащить другую корону, которая бы охраняла ее разум. Но она не возражала против того, чтобы Тотоби-Родолов знала, о чем она думает. Она надеялась, что сможет по-настоящему заинтересовать дракониху.

Биксби закончила заполнять бланки и отнесла их к прилавку. Никто не подошел, чтобы забрать их, а она не могла увидеть офис из под уступа. Она прочистила горло, затем снова его прочистила, но теперь громче.

Наконец-то, Пэнни Ландер заметила и подошла к окну.

— Благодарю, принцесса Биксби.

Она вздохнула.

— Ох, прошу, не называйте меня так. Просто «Биксби» достаточно.

— Как пожелаете. Я сделаю об этом заметку в документах, которые будут распределены на факультет.

— Нельзя ли просто не упоминать об этом?

— Ну, это бы не особо бы повлияло на что-либо. Ваша мать известна своими навыками, поэтому вас легко бы вычислили. Дитя, твое имя было занесено в наши книги сразу как только ты родилась. — Пэнни привстала на цыпочки и наклонилась над стойкой, чтобы посмотреть на Биксби. — Вы унаследовали ее способности?

У Биксби уже был готов ответ на этот вопрос. Вопрос, который был ей настолько же хорошо знаком, как и ее собственная кожа.

— Моя мама говорит, что это проявится со зрелостью. Другими словами, время покажет, какие способности я могу в себе развить.

— Понимаю.

Пэнни выпрямилась и прижала бумагу из тонкого пергамента к подбородку.

Тотоби-Родолов подошла, чтобы посмотреть Пэнни в глаза. Драгоценные камни, имплантированные на лице драконихи, вспыхнули в свете заходящего солнца. Нет… они засветились. Бикби с увлечением наблюдала за происходящим. Сияние исходило не от солнца, а от каждого драгоценного камня. И оно все увеличивалось.

Тотоби-Родолов шепотом заговорила с Пэнни Ландер, равномерно разделяя произносимые слова.

— Не преувеличивай, Пэнни Ландер. Девушка средненькая, возможно, даже не особо блещущая талантами. Нет ничего примечательного.

Мерцание драгоценных камней затухало, пока вовсе не исчезло.

Пэнни Ландер посмотрела на дракониху без какого-либо выражения на лице, затем встрепенулась, будто ото сна.

— Ах, да. О чем я говорила?

— Ты хотела дать Биксби расписание мероприятий на следующую неделю.

— Верно, вот оно. — В ее улыбке не было тепла, а слова звучали формально. — Надеюсь, ваша первая неделя пройдет успешно.

— Ты очень добра. Хорошего тебе вечера, дорогая Пэнни.

Тотоби-Родолов проводила Биксби до выхода из здания.

Биксби едва дождалась, пока они не пересекли массивные двери, и она смогла бы начать задавать вопросы.

— Пэнни Ландер выглядела намного дружелюбнее, когда мы впервые с ней говорили. Ты что-то сделала с ней?

— Любой, кто хочет добыть информацию, сначала допросит Пэнни Ландер. Она знает, когда кто-то из членов Совета приходит или уходит, а также в ее распоряжении все записи. К тому же, она обожает быть в курсе событий и наслаждается сплетнями. — Тотоби-Родолов легонько подтолкнула Биксби, чтобы та продолжила путь вниз по улице. — Если не считать этого, то она очень приятный человек.

— Но ты ее усмирила. Как?

— Очень много лет назад я была знакома с волшебником.

— Серьезно? Это был Чомонтин?

— Нет, но один из его командующих. Он обучил меня силе внушения.

— Ты меня научишь?

Тотоби-Родолов сурово посмотрела на нее.

— Может быть. Это не так просто, как кажется. А мышление некоторых людей изменить вообще невозможно.

— А твои драгоценные камни имеют к этому непосредственное отношение, не так ли? Интересно, есть ли у меня диадема, которая сможет заменить твои драгоценные камни?

Тотоби-Родолов ускорила темп.

— Пойдем, дорогая. Наша следующая остановка будет намного интереснее.

Биксби старалась не отставать, поэтому больше не прогуливалась, а почти бежала. У нее было мало времени для осмотра домов, магазинов, людей и транспортных средств, мимо которых они проходили. Однако она заметила, что несколько драконов шли по улице рядом с людьми, имеющими важный вид. Она тоже могла бы выглядеть важной, если бы не бежала, чтобы не отставать от элегантной, величавой драконихи.

Пытаясь побороть одышку, она спросила:

— Куда мы идем?

— Кушать.

— Почему мы так спешим?

— Мы направляемся в «Небесный Мир», очень знаменитый ресторан. Надо пробиться через толпу и занять хороший столик.

У Биксби было мало опыта пребывания в местах, где надо было платить за еду. Она представила себе одни столы, которые выглядели элегантно, и другие столы по-проще, но это казалось маловероятным.

— Там есть столики, которые лучше других?

— Конечно же, нет, дорогая. Некоторые столики расположены так, что можно видеть всех остальных в комнате. Некоторые расставлены немного по бокам, поэтому там можно покушать, не будучи в поле зрения. А некоторые столики находятся рядом с дорожками, по которым ходят официанты и клиенты, когда хотят заняться своим делом. Досадно быть там, где мало людей, только если не хочешь уклониться от кого-то, кого ожидаешь встретить в «Небесном Мире».

Биксби отчаялась догонять Тотоби-Родолов и ухватилась за ее лапу. Дракониха едва ли заметила это. Биксби смогла парить, едва соприкасаясь ногами с брусчаткой. Ее родители не отнеслись бы благосклонно к этой ее способности парить. Возможно причина была в том, что ее мать не обладала этой способностью и предвзято относилась к этому. Биксби не видела в незаметном парении над землей ничего опасного, но ее мать думала, что это может привлечь к ее дочери ненужное внимание. А отец был того мнения, что при выполнении королевских обязанностей нужно быть неприметным.

Она знала, что если кто-то обратит внимание на двух бегущих по улице, то подумает, что девушка необычайно изящна. Если бы у нее было время, тогда Биксби могла бы удлинить некоторые из своих юбок и воспарить выше. Но она не могла допустить, чтобы кто-нибудь заметил пространство между ее ступнями и тротуаром.

Биксби перевела дыхание и смогла засыпать Тотоби-Родолов большим количеством вопросов.

— Настоящего «Небесного Мира» не существует, не так ли? Я никогда о таком не слышала.

— Нет, в нашей планетарной системе есть только девять плоскостей. У нашего солнца есть другой набор планет, но ни одна из них не называется Небесным Миром.

Это была одной из любимых академических тем Биксби.

— Я учила это в школе. Не то, чтобы я по-настоящему посещала школу. Но мои преподаватели предоставили уроки по географии, астрологии и общей науке.

— Когда тебе было два года?

Биксби услышала в голосе Тотоби-Родолов сарказм. Дракониха знала намного больше о воспитании Биксби, чем та рассказывала. Ей было интересно, сколько же информации дракониха вытащила из ее мыслей, и сколько узнала из других источников. Сохранять секреты стало затруднительным, но Биксби верила, что Тотоби-Родолов не будет их раскрывать.

Бикби понизила голос.

— Мне было пять, когда я закончила обучение. Я помню, как злилась, потому что мама брала меня только на те плоскости, которые были в нашем стеке.

— А ты хотела повидать их все?

— Точно.

Они повернули за угол. Дракониха так быстро это сделала, что Биксби закачалась, как шарик на веревке. Ее коллекция кружевных юбок развевалась, как множество флагов. Ей удалось снова приобрести положение перпендикулярное к тротуару, она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил эту неудачу.

Когда она вновь посмотрела прямо, ее челюсть отвисла.

— На этой улице, должно быть, тысяча людей. Как далеко еще до ресторана?

— Примерно двадцать два шага. И, дорогая, в нашем поле зрении здесь их не больше двухсот. Вот в торговом центре, внизу, их наверняка больше.

— Торговом центре?

— Лучшем! Может быть, завтра.

Тотоби-Родолов остановилась перед красивым резным входом. Тропические деревья изгибались над аркой, созданной стеклянными дверьми. Обе стороны были украшены кустами и птицами. Под одним из листьев у основания резьбы сидела огромная лягушка. Роскошные зеленые тона подчеркивали угнетенные области, в то время как фигуры были отполированы медовым золотом. От вершины входа до крыши все было покрытой блестящими золотыми плитами, толстая синяя краска обрамляла внешнюю сторону здания. Несколько более легких областей были похожи на облака, а птицы в полете пересекали окна.

Швейцар открыл одну стеклянную дверь и жестом пригласил леди войти.

Внезапно он поднял вперед руку.

— Прошу прощения, — сказал он, когда они остановились. Он внимательно всмотрелся в лицо драконихи. — Простите меня за наглость, но может ли быть так, что вы — Тотоби-Родолов?

26. Видящий, но невидимый

По одному взгляду на Тотоби-Родолов было ясно, что спокойствие драконихи не пошатнулось. Биксби затаилась, подавив желание убежать.

Неужто кто-то из Эффрама послал шпионов, чтобы найти их и не дать им доложить о несправедливости происходящей на этой плоскости? Совет мог бы свергнуть безнравственного правителя. Исторические книги повествовали о более ранних временах, в которые ни один из правящих классов не осмеливался игнорировать мандаты Совета. Хотя, за произошедшие годы Совет стал основой злых режимов, поддерживая коррупцию вместо того, чтобы бороться с ней.

Тотоби-Родолов любезно улыбнулась и кивнула:

— Да

Он шагнул ближе и спросил спокойным тоном.

— Мадам, это я, Кларарт. Вы помните меня?

— Помню, любовь моя. — Она положила руку на его плечо. — Вы все еще дороги мне. Мы должны поговорить. — Она осмотрелась по сторонам, погладила его руку и отпустила. — Мы будем осторожны. Вы дежурите сегодня ночью?

— Да, мадам.

Она озарила его улыбкой, и Биксби снова заметила, что в ее зубастой улыбке не было обычной драконьей жесткости.

— Вы продвинулись по службе с тех пор, как я вас видела. Чудесно. Я так рада за вас. Я оставлю вам записку, когда мы исчезнем, чтобы завтра мы смогли подольше пообщаться. Вы должны посвятить меня в детали, которые мне стоит знать.

— Почту за честь, мадам.

Биксби потащилась вслед за Тотоби-Родолов в ресторан, теперь ступая по отполированному деревянному полу, вместо того, чтобы парить. Метрдотель тоже распознала свою подругу-дракониху и засуетилась из-за ее долгого отсутствия.

— Мы так рады, что вы вернулись к нам. Давайте я проведу вас к вашему любимому столику и, возможно, вы захотите немного вина из долины Дирогн.

— Благодарю, Финнри. Я уже несколько лет не пригубляла этот божественный нектар. Наверно, с тех пор, как в последний раз здесь была.

Появился официант, который должен был провести их к столику, но у них заняло минут десять, чтобы пересечь комнату. Многие останавливали их, чтобы поговорить с временной константой Биксби. Тотоби-Родолов мило улыбалась, похоже помня каждого человека, и представляла Биксби Д'Мазелин в качестве своей подруги. Она увиливала от всех расспросов о том, вернулась ли она окончательно или же только навещает их.

Биксби часто сглатывала и мало разговаривала. Она посещала дома общественные собрания, но стандарты поведения у этих незнакомцев, похоже, были даже выше, чем у ее матери. Она сожалела, что не особо внимательно слушала, когда мать рассказывала об этикете в городе Совета. Все это больше походило на позерство и выстраивание больших стен.

Наконец, они добрались до столика, Тотоби-Родолов указала ей на стул сзади, который больше всего находился в тени высокого папоротника. Биксби подобрала под себя ноги, чтобы не выглядеть за столом как ребенок. Она очень не любила, когда подбородок чуть ли не касался тарелки.

Дракониха опустилась в специальное кресло на той же стороне, но на свету. Ее чешуя засияла павлиньими красками. У глаз на ее морде появились густые ресницы. Обычно у драконов не было ни ресниц, ни бровей. Видимо, Тотоби-Родолов поняла, что это было ошибкой, поскольку много раз их меняла. В качестве бровей, она использовала полоску темных чешуек. В довершение к своему модному образу, она заставила хвост элегантно обернуться вокруг основания стола.

Официант поклонился.

— Я принесу вам вино, мадам.

— Благодарю.

Как только он оказался вне зоне слышимости, Биксби прошептала Тотоби-Родолов.

— Я не пью алкоголь. Из-за него мои способности слабеют.

— Я тоже не пью, дорогая.

— Но..

— Это такой шифр, дорогая. Они хотят поднести нам шампанское, чистый напиток с божественным вкусом и не содержащий ни капли алкоголя. Это опасный город, маленький и поэтому очень опасный, если не использовать смекалку. — Она погладила Биксби по руке. — А теперь, найдется ли в твоей замечательной сумке-складе тиар и корон, подходящее головное украшение, которое скроет твое присутствие?

— Да.

— Что ж, доставай и надевай, дорогая. Я хочу, чтобы ты посмотрела на людей, на которых я тебе укажу и запомнила их, но не хочу, чтобы они хоть как-то тебя заметили.

Биксби надела две диадемы, одну золотую и одну серебряную. Они обе были простыми и украшены лишь несколькими изящными листочками и крошечными цветами. Серебряная диадема поможет ей запомнить все, что скажет Тотоби-Родолов.

Официант вернулся держа бутылку и два бокала. Когда он ставил на стол второй бокал, то какое-то мгновение выглядел так, будто это было по ошибке.

Тотоби-Родолов кивком указала в сторону Биксби.

— Моя подруга.

— Ах, да.

Ему потребовалось время, чтобы осознать это.

Биксби подумала, что плотный график, возможно, творил чудеса с его фигурой. Мышцы его живота, должно быть, были крепкими. На ее взгляд, у него было необычайно спортивное телосложение, несмотря на то, что он разносил бутылки и блюда. А у нее не было особо много мышц. Ну, у нее была какая-то плоть на тонких костях, но было смешно назвать это мышцами.

Возможно, ей стоило бы попробовать поработать официанткой. Она умела готовить, но разносить блюда могло бы открыть перед ней другие перспективы. Что ж, после этого приключения у нее будет достаточно времени, чтобы попробовать что-то новое.

Официант откупорил бутылку и налил жидкость в стакан Тотоби-Родолов. Она сделала глоток и кивнула. Он едва не отошел от стола, когда дракониха напомнила ему, что он должен налить шампанское и для Биксби. Вот настолько быстро он забыл о ее присутствии.

Подошел другой официант и озвучил список блюд, которые подавались этим вечером. Когда Тотоби-Родолов заказала две закуски, он выглядел немного сбитым с толку.

— Мадам, наши порции для драконов достаточно большие по размеру. Мне сказали, что несколько лет назад вы были частым гостем «Небесного Мира». Наше качество и услуги такие же, как и тогда.

Тотоби-Родолов мягко рассмеялась. Ее смех звучал подобно крошечным колокольчикам.

— Вы не заметили мою подругу?

Она снова кивнула в сторону Биксби.

Биксби улыбнулась и помахала рукой ошеломленному парню.

— Ох, прошу прощения, мисс. Не понимаю, как я…

— Мы не обижаемся, — ответила дракониха. — Идите. Мы голодны, а я обещала мисс Д'Мазелин угостить ее замечательной трапезой.

Пока они ожидали, Тотоби-Родолов указывала на разных чиновников, дипломатов, членов Совета, с использованием юмористических анекдотов на некоторых эксцентричных личностях.

Она помахала драконихе в драпированном шифоне и воспользовалась моментов, чтобы обучить Биксби.

— Перевоплощающиеся драконы, такие, как Саллитайм-Эффинлов, посещают все торжественные мероприятия и по кусочкам собирают информацию. Они собирают и сплетни. Обычно, такие шпионы общественности, в конце концов, получают довольно четкое представление о том, что кроется за пропагандой, распространяемой властями.

— Разве это не опасно?

— Да, очень опасно. Но согласно их страховым полюсам, в случае их неожиданной смерти в свет выплывут все документы.

— Не понимаю.

— Перевоплощающиеся драконы записывают все, что узнают и прячут. Пока они живы, информация остается скрытой. Если какой-то негодяй захочет убить их, то его остановит от этого знание того, что в случае смерти Перевоплощающегося дракона, все его злодеяния станут достоянием общественности. В их же интересах оставлять Перевоплощающихся драконов в живых, поэтому такую скрытую информацию называют «страховкой».

Глаза драконихи заблестели.

— Смотри, кто только что вошел.

Биксби встрепенулась и немного приподнялась, чтобы по-лучше видеть.

— Тот человек в белом пальто и желтовато-коричневых брюках?

— Здесь коварное освещение, дорогая. Пальто, на самом деле, светло-желтого цвета, а брюки — темно-желтого. Этого мужчину зовут Крогерилл Сэндселло (Песочно-желтый). Он утверждает, что является перевоплощающимся драконом-полукровкой. Это невозможно, но думаю, что после всех этих лет лжи, он и сам в это поверил. Не беспокойся о нем. Он совершенно безвреден, просто нуждается во внимании.

Прибыл их заказ. На этот раз его принес уже другой официант. Тотоби-Родолов пришлось указать на то, что рядом с ней сидит подруга и хочет, чтобы тарелки были размещены соответственно.

Биксби добродушно улыбнулась мужчине, надеясь ослабить его смущение. Раньше, когда она носила скрывающую тиару, она не пыталась привлечь к себе чье-то внимание.

Еда напоминала Биксби о кухне в ее родительском доме. Их талантливый повар готовил нежное мясо, тушеные овощи, сочные фрукты и восхитительные десерты. Тотоби-Родолов любезно заказала еду, которой так не хватало Биксби, блюда, популярные на ее родине.

Вошли трое мужчин и дама в унылом одеянии и уселись на сцене. Они вытащили огромные инструменты из небольших сумок-складов и тихо заиграли, как раз тогда, когда ресторан был полон посетителей в приподнятом настроении. Тотоби-Родолов продолжала указывать на людей и драконов, которых она узнавала.

— Очень жаль, что я не могу назвать тебе всех, кто присутствует в этом помещении, дорогая. Я давно здесь не была. Но завтра Кларарт предоставит нам самую свежую информацию. — Она замерла, глядя на входную дверь. — Ах, наконец-то. Вот и человек, который знает как связаться с Дакми.

— Ты пошлешь за ним? Или помашешь ему, когда он посмотрит в нашу сторону? Может, мне стоит подойти к нему и поговорить?

Тотоби-Родолов утихомирила ее пыл.

— Нет, нет, нет, дорогая. В этом нет необходимости. Он сам заметит, что мы здесь и расскажет об этом Дакми. А тот свяжется с нами завтра или послезавтра.

— Но ведь на мне скрывающая тиара. Он может не заметить меня.

— Только не он. Он увидит тебя, даже несмотря на тень, которая тебя скрывает. Он очень велик.

— Как его имя?

— На данный момент? — Дракониха улыбнулась, ее губы скривились, голова чуть наклонилась, и в глазах появился мечтательный взгляд. — Не имею ни малейшего понятия, каково его имя на данный момент.

— Раз мы не собираемся разговаривать с ним, тогда может пойдем? Я очень устала.

— О, нет, дорогая. Так не пойдет. Если мы уйдем сразу после его прибытия, тогда люди, которые замечают подобные вещи, могут предположить, что здесь есть какая-то связь. Мы не должны позволить им сплетничать. — Она жестом призвала официанта. — Будьте добры подать нам десерт, а затем мы уйдем.

Биксби тихо покусывала десерт, состоящий из восхитительного пирога мокко, сменяющегося пудинговыми слоями, и покрытого горячим шоколадным соусом. Ее желудок запротестовал, и она отложила ложку в сторону. Тотоби-Родолов продолжала наслаждаться порцией. На мгновение Биксби удивилась количеству съеденной драконихой пищи. Затем она обратила внимание на толпу в комнате.

Количество прибывающих посетителей уменьшилось, а некоторые из раннее прибывших ушли. Биксби вспомнила имена и информацию, которую она получила о каждом оставшемся человеке. Она заметила как несколько людей смотрели на Тотоби-Родолов, но ее так никто и не замечал, пока ее взгляд не остановился на человеке без имени.

Он носил красивую одежду на среднестатическом, коренастом телосложении. Биксби предположила, что массу составляли мышцы, поскольку на лице не было никаких признаков жира. Его темные прямые волосы были разделены посередине пробором и доходили до воротника. Ровные брови, прямой нос, строгие щеки, губы, готовые улыбнуться, и упрямый подбородок — все это делало его очень привлекательным на вид человеком. Несмотря на то, что она даже не могла разглядеть цвет его глаз, они завоевали все ее внимание.

Он смотрел прямо на нее. Их глаза встретились, и она попыталась соединиться с его мыслями. Также как и с Дакми, но наткнулась на непроницаемую стену.

Он улыбнулся, подмигнул, затем отвел взгляд. Она чувствовала себя так, будто ее вежливо отшили. Ее усталость исчезла, сменившись тягой к движению, быстрому движению. В венах бурлила решимость стать ходоком и решать проблемы во всех мирах.

Лапа Тотоби-Родолов опустилась на ее руку.

— Успокойся, дорогая. Его воздействие заставит тебя спешить от одного доброго дела к другому, если ты это допустишь. Сделай глубокий вдох и восстанови в своей душе спокойствие. Ты будешь лучшим ходоком, если решишь работать сконцентрировавшись на мире. Бешеные добродетели наносят большой вред.

— Откуда ты его знаешь?

— В прошлом он освободил меня от обязанности быть константой.

27. Восходящее солнце

Бриджер крепко спал. Кантор понял это, потому что наблюдал за драконом… всю ночь. Огромное существо дышало медленно, глубоко вдыхало, лишь изредка фыркая, в то время как Кантор всю ночь ворочался из стороны в сторону. Он несколько раз мешал Йеше отдыхать. Когда он перевернулся и хмыкнул, кошка окинула его раздраженным взглядом. С явным презрением к отсутствию манер у Кантора, она встала, потянулась и снова уселась на спину Бриджера, как раз позади сложенных крыльев.

Он пылся направить свои мысли в полезное русло, составить план по поиску Ахмы, отказываясь верить в то, что в обломках найдутся ее останки. Но его внимание переметалось с миссии на воспоминания, как листок на весеннем ветру.

Из своего многолетнего опыта он знал, что когда рано утром взойдет солнце, оно омоет весь дом, предоставив им достаточное количество света, чтобы поискать следы, которые могли поведать о теперешнем пребывании Ахмы. Эти приятные ранние солнечные лучи согревали хижину после многих холодных ночей.

Ему вспомнилось, как он больше сотни дней просыпался от яркого света, просачивающегося сквозь окна, вспомнил запах кофе и бекона. Ахма иногда напевала что-то по утрам, и он присоединялся к ней даже еще до того, как выползал из постели.

Она говорила, что его имя означает «певец, особенный певец». В молитвенных домах Кантор вел общественную хвалебную молитву посвященную Примену. Парень никогда не видел подобного дома, но Ахма уверяла его, что он увидит их в Гилеаде.

Солнце разбудило его и этим утром, поэтому, должно быть, он все-таки задремал. Он сел и осмотрел двор и здания, которые были ему домом на протяжении многих лет. Без Ахмы и животных, со сожженной хижиной и обрушившимся сараем, никакие нежные чувства не могли побудить его здесь остаться.

В то время, как Бриджер готовил завтрак, Кантор осматривал дом. Он искал улики, которые бы указали на то, из-за чего начался пожар. Он снова выглянул наружу, чтобы поискать какие-то следы или записку от Ахмы. Внимательней всего он искал кости.

Но ничего не нашел.

Испытав облегчение и разочарование одновременно, он вновь зашел в дом. Возможно, он мог бы найти один из списков Ахмы, еще нетронутый… все, что могло бы подсказать ему, чем она занималась в день пожара. На какой-то момент он замер, позволяя своей антипатии к письменным принадлежностям подвести его к упавшим полкам, радуясь, что его странная слабость смогла пригодится. В частично расплавленной жестяной чаше лежал пепел от письменных принадлежностей Ахмы. Он обыскал это место, но почерневшая бумага сразу же распалась в его руках.

Затем, он поворошил пепел, используя носок ботинка, чтобы выбить большие куски древесины. Он нашел сильно искривленный от жары оловянный ковш. В середине нескольких книг виднелись пару невредимых глав, окруженные поврежденными страницами. Он заглянул в чулан, где некогда стояла его кровать, которая теперь больше походила на давно остывший огромный костер, оставивший после себя лишь кусочки древесного угля, свидетельствовавших о пламени.

Отбросив назад несколько маленьких балок, он улыбнулся, увидев относительно невредимое квадратное сечение на полу.

Кантор громко позвал своего приятеля-дракона.

— Бриджер, ты не мог бы отвлечься напару минут и помочь мне с этой перекладиной?

Дракон перестал склоняться над горшком на огне и выпрямился. В руке он держал деревянную ложку.

— Это зависит от того, что там внизу.

— Дыра в полу. Ахма хранила там свои ценности. Половые доски в этом месте обгорели, но похоже, что они не сгорели насквозь.

Бриджер положил ложку и подошел к дому. Каждый его шаг отпечатывался в слое пепла. Он растоптал что-то похожее на кусок стула, а когда расплющил блюдо, оно раскололось издав взрывной хлопок. Подпрыгнув из-за неожиданного звука, Бриджер не особо аккуратно выбрал следующее место для своей ступни. Пальцы его лап угодили в стропила, и он приземлился рядом с Кантором.

Поднялось облако пепла и накрыло их обоих. Кашляя, Кантор протянул своему приятелю-дракону руку, помогая подняться. Когда воздух немного очистился, он указал на найденную им квадратную секцию в полу.

— Я возьмусь за этот край. — Кантор наклонился над краем почерневшей перекладины. — А ты возьмешься за другой. Если нам удастся переместить ее на несколько сантиментов в твою сторону, тогда я смогу найти люк.

Бриджер вздохнул.

— Думаешь, Ахма там?

— Там слишком узко, чтобы она смогла пролезть. Я уверен, что она выбралась из дома, а когда он сгорел дотла, решила, что пришло время уходить.

— Что ж, это очень разумно. Наверно, все так и произошло.

— Ты готов? На счет три. Раз, два, три!

Они оба вздохнули, когда убрали перекладину, Кантор вернулся, чтобы отодвинуть небольшие куски древесины. Бриджер подошел по ближе, чтобы понаблюдать за тем, как Кантор возился у края доски, пока не нашел шаткую опору. Он снял крышку от убежища и отложил ее в сторону.

— Вот она. — Он вытащил бесформенный мешочек и поднял его вверх. — Это сумка-склад Ахмы.

Он встал, чтобы выбраться из-под обломков разрушенной хижины.

Бриджер последовал за ним.

— Ты знаешь, что внутри?

— Наши запасы золота и серебра. Она всегда откладывала больше, чем я, но я никогда не понимал, что она обменивала, чтобы получить столько добра. Возможно, травы и советы. Поверь, у нее было много советов. А я зарабатывал трапы тем, что исполнял странные поручения для других людей. Сильная спина и ловкие пальцы были очень полезны.

Он прощупал ткань мягкой сумки.

— Ахма, всегда заботилась о деньгах. Иногда я даже думал, что трапы размножаются, как кролики. Я не уверен, как работает эта сумка-склад. Теоретически, трапы находятся в уютной пространственной пустоте. Жара от костра не должна была повредить золото. Но если это все же произошло, тогда они будут расплавлены друг в друге. Это сделает их неудобными в использовании.

Он опустился на колени в траву и потянул за шнурок, фыркнул и закашлял.

— Пахнет дымом.

— Это хранилище? Ты можешь засунуть туда руку и не пораниться?

— Я не знал о хранилищах, пока Биксби не рассказала мне о них. Да, я могу забрать трапы.

— Замечательно, вытаскивай! Мне никогда не доводилось видеть одновременно больше нескольких трапов.

Кантор поднял глаза на дракона, прикрываясь рукой от лучей солнца.

— Ты же не собираешься ограбить меня, не так ли?

Бриджер был возмущен.

— Что? Я? Я твоя константа. Все твое мое и все мое твое, поэтому воровство будет абсолютно ненужным действием.

Кантор рассмеялся.

— Успокойся. Я просто пошутил. И ты лишь моя временная константа.

— Хорошо. Давай посмотрим на золото.

Кантор засунул внутрь руку и вытащил сжатый кулак. Перевернув руку, он раскрыл пальцы, чтобы показать кучу золотых трапов. Кружочки были, в основном, размером с горошек, но некоторые были размером со стеклянные шарики, а один даже со скорлупу грецкого ореха. Кантор наклонил ладонь и позволил золоту влиться обратно в сумку. Он снова набрал полную горсть и повторил.

— Ох. — Бриджер смотрел на золото с довольным блеском в глазах. — Оно так прекрасно, ослепительно, такое блестящее и такого красивого оттенка. Длинный фиолетово-черный язык дракона выскользнул из-за ряда острых зубов и прошелся сначала по верхней губе, затем по нижней. Потом он сглотнул и причмокнул губами, будто это было чем-то вкусным. — У Ахмы есть драгоценные камни?

— Несколько. — Кантор снова фыркнул. — Ты знаешь, этот горелый запах усиливается. Не думаю, что он исходит от хижины.

Бриджер подпрыгнул.

— Наш завтрак!

Он бросился спасать все, что осталось от их еды.

Кантор засунул сумку, выглядящую пустой, за пазуху. Он найдет Ахму и отдаст ее ей. Она не могла копаться в тлеющих руинах. По какой-то причине, ей нужно было уходить, и когда он найдет ее, то все ей объяснит.

***

— Ты ищешь старика?

Кантор обернулся на голос. По узкой деревенской дорожке не спеша шел молодой человек, одетый в рыбацкую одежду. Горизонт позади него разделился пополам. Его голова и плечи выделялись на фоне океана, а выгоревшие брюки — на фоне изогнутого ряда домов. Он выглядел так, словно сошел с лодки всего несколько минут назад. Волосы взъерошены от ветра, молодая кожа загорела и казалась старой, белые зубы, голубые глаза и дерзкая ухмылка. Через плечо был перекинут плащ, который он придерживал пальцем.

Кантор поднял руку, чтобы поприветствовать его.

— Я ищу Одема.

— Это его дом. Я живу за следующим домом. Его не было четыре месяца, но для него это в порядке вещей. Я присматриваю за имуществом, пока его нет.

— Значит, вы — Бенрит Бассон. Он часто упоминал о вас. — Кантор протянул руку для пожатия. — Меня зовут Кантор Д'Ахма.

Бенрит кивнул, протягивая руку в ответ.

— А он упоминал о тебе больше одного раза.

Кантора накрыла волна разочарования. Он надеялся, что Одем поможет ему найти Ахму. Или, может, Ахма была бы у него.

— Вы его не видели и ничего не слышали о нем на протяжении этих четырех месяцев?

— Верно.

— Часть этого времени он провел с нами в нашем доме. Он ушел незадолго до того, как я и сам отправился в путешествие.

— Он никогда не присылал сообщений во время своего отсутствия, поэтому я никогда не ждал их. Он возвращается в день своего возвращения домой, и ни днем раньше.

Позади Кантора раздалось веселое ржание.

— Что это было?

Бенрит наклонился в сторону, чтобы взглянуть на спокойно стоящую лошадь позади него.

Он посмотрел на животное, затем снова на Кантора.

— Твоя лошадь только что смеялась?

— Нет. — Кантор обернулся, чтобы посмотреть на Бриджера в форме лошади. — Конечно, нет. Его пучит. Возможно, газы.

Лошадь вздохнула и покачала головой.

Бенрит почесал подбородок и потерял интерес к лошади, не важно, смеялась ли она, или у нее были проблемы с пищеварением.

— Ты хочешь остаться в доме Одема? Он не был бы против. Мне еще нужно сделать несколько починок после последнего шторма, и мне бы пригодилась дополнительная пара рук и сильная спина.

Кантор посмотрел на небо, пронизанное оранжевыми и фиолетовыми оттенками, простирающимися над темным океаном. Гилеад был близко, но не настолько, чтобы достичь его за эту ночь. Кроме того, он был уставшим и голодным. Утром он мог бы помочь Бенриту по хозяйству в доме Одема и спланировать, как подойти к городу завтра.

— Хорошо.

Бенрит похлопал его по плечу.

— Позади есть сарай. Ты можешь оставить там свою лошадь. Затем приходи ко мне. — Он указал на следующий дом в переулке. Сквозь окна виднелись огни. — Познакомишься с моей семьей и поужинаешь с нами.

— Мне нужно покормить лошадь.

— У меня есть немного сена и овес, которые предназначались для осла Одема. Ты моешь их взять.

— Замечательно. Спасибо.

Бенрит прошел мимо него и поспешил к своей собственной входной двери. Кантор взялся за поводья Бриджера и пошел по дорожке между домами.

— Замечательно? — Бриджер выпустил воздух сквозь губы, издавая презрительный шум. — Сено? Овес? Не овсянка с патокой, а просто овес? И это замечательно?

Сарай был слишком мал для Бриджера, но боковой выступ обеспечивал достаточное укрытие. Расширение крыши вышло более двух метров. С двух сторон были только половины стен, а многочисленные опоры поддерживали заднюю и боковую части. Кантор завел Бриджера через передний вход, открытое пространство, у которого даже не было ворот.

— Бриджер, я знаю, что ты голоден. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ты можешь купить мне курочку или двоих. Я могу приготовить их по своему вкусу.

— Хорошо, посмотрим, что смогу раздобыть. Ничего не делай пока я не вернусь.

— Как я могу что-либо натворить в этой полуразрухе?

— Ты мог бы ее снести.

— Это привлечет ко мне внимание. Думаю, будет лучше соблюдать осторожность.

— Именно. — И Кантор пошел к дому, который он видел по пути. Если верить табличке на заборе, там продавали кур и яйца. Он купил пару птиц, продавец тут же свернул им шеи и подал их за лапки Кантору. Кантор вернулся на задний двор Одема. Все предприятие не заняло и десяти минут.

Бриджер снова принял свой обычный драконий вид. Он взял добычу Кантора и внимательно ее оглядел:

— Идеально.

— Как ты собираешься их готовить?

— Воспользуюсь проверенным рецептом диких драконов и зажарю их собственным пламенем. Кожа вместе с перьями превратится в угли и отвалится сама, а мясо я съем прямо с костями.

Кантор поморщился:

— И что, даже потрошить не будешь? Фу, мерзость какая.

— О, зачем! Внутренности — такой деликатес.

— Я рад, что не увижу этого.

— А вот и обманул, — громогласно возвестил Бриджер, чтобы подчеркнуть радость от своей же шутки он даже пару раз хрюкнул. Его плечи задрожали, он захлопал в ладоши, все еще держа за лапки куриные тушки.

Тушки подпрыгивали в такт его смеху. Вид болтающихся кур нанес сокрушительный удар по серьезности Кантора. Не скоро дракон и человек смогли успокоиться. А когда громкое ржание сменилось хихиканием, они вновь принялись смеяться до слез как дурные.

С трудом Кантор придал своему лицу серьезное выражение:

— Ты, кажется, начал делиться рецептом приготовления кур.

— Ах да. Ну так вот, когда мясо готово, я раскрою каждую тушку, вычищу все внутренности, в которых могут содержаться паразиты. Потом еще раз своим пламенем поджариваю половинки до корочки. Была бы еще и соль, так вообще сказка!

Кантор глянул в сторону дома Бенрита.

— Кажется время есть, сейчас поищу у Одема.

Он подошел к задней двери и подергал ручку — заперто. Потер руки, чтобы создать поток энергии, потом приложил ладони к месту, где был замок, чтобы выбить механизм. Опасаясь, что Бенрит может увидеть, как он заходит в дом без ключа, он метнулся внутрь и вернулся к Бриджеру с солонкой.

— Спасибо тебе, друг мой.

Дракон облизнул губы.

— Ладно, мне, пожалуй, пора, — сказал Кантор. Он уже пошел в дом, но повернулся к Бриджеру и, не останавливаясь, продолжил, — вернусь к тебе перед сном. Или ты бы лучше в доме спать лег?

— Я не могу думать на пустой желудок, спроси меня, когда вернешься.

— Я оставил заднюю дверь открытой. Ты можешь войти, если захочешь.

— Спасибо. Теперь иди. Ты задерживаешь мою трапезу.

Кантор хмыкнул и небрежно махнул дракону рукой. Как только он отвернулся и направился к передней части дома Бенрита, веселость покинула его. Исчезновение Ахмы и невозможность найти Одема еще больше пошатнули его уверенность в себе. Он всегда мечтал, что эти двое ближайших соратников всегда будут рядом, с готовностью придут на помощь и помогут стать настоящим ходоком. А вот преодоление этого пути в одиночку никакого энтузиазма не вселяло. Это как есть свою собственную стряпню вместо блюд Ахмы — никакой приятной сытости, одна тяжесть в желудке.

Хотя, до сих пор он был не одинок.

Сначала его подкараулил сумасшедший дракон, чья непревзойденная способность к перевоплощению дополнялась стихийной неуклюжестью. Однако Бриджер доказал, что не был трусом. Кантор не сомневался, что у него есть и другие важные качества, такие как преданность, настойчивость и честность. Как ни странно в компании этого свалившегося как снег на голову, несуразного существа, Кантор чувствовал себя спокойно и уверенно.

Потом в ветвях деревьев он столкнулся с Биксби. Такая загадочная, он ее совсем не понимал, но с ней было хорошо. Уровень ее интеллекта явно превосходил его собственный, а таланты приумножались с каждым днем. Он, Кантор, вырос на склоне горы вдали от цивилизации. Биксби же родилась в культурной семье, получила великолепное образование… Да уж, на ее фоне он выглядел жалким. Одежду она тоже носила странную, но почему-то, по какой-то непонятной причине, этот умопомрачительный нелепый стиль казался ему милым и притягательным. Эта загадочная особа состояла из противоречий. Выглядела хрупкой, но действовала как боец. Порой казалось глуповатой, но поступала подобно мудрецу.

И Дакми! Кто он такой? Целитель? Наверняка нечто больше. Дакми пришел им на помощь.

Нет, теперь Кантор был уверен. Он не был один.

И еще их и без того разношерстная компания дополнилась Тотоби-Родолов. Старшая сестра Бриджера играла в жизнь, с этим ее диковинным акцентом и тягой к утрированной красоте. Ему не доводилось слышать, чтобы шкура перевоплощающихся драконов могла так переливаться и включать в себя украшения. Она вела себя театрально-напыщенно, но Кантор был уверен, что на самом деле она хитра, мудра и дальновидна. Какая же из них с Бриджером, все же, удивительная парочка!

Так что, судя по всему Примен послал ему достойных компаньонов, которые помогут ему пройти путь и стать достойным ходоком. Ну и, конечно, искать Ахму и Одема с ними тоже будет легче. Поэтому он глубоко вдохнул, выдохнул, постарался расслабить плечи и решил надеяться на лучшее. Ахма, ведь, учила его, что не стоит заранее хоронить возможности в сомнениях.

Ахмы здесь нет, но он будет следовать ее советам, пока не найдет ее.

28. В город

Кантор отлично провел утро с Бенритом, его женой и тремя детьми. Жена со старшей дочерью отправились в дом Одема наводить уборку, а мужчины принялись чинить разные мелочи снаружи.

— Так, приберемся по-быстрому, — сказала она Кантору, — беспорядка особого нет, ведь никто в доме не живет. Но пыль смести стоит. Да и всегда посматриваю, чтобы всякое зверье, типа лис, внутрь не забралось.

Кантор постарался сдержать ухмылку. Бриджер как раз забрался в дом, в поисках уютного ночлега. О настырном драконе он частенько и думал как о назойливой животине, которая лезет куда не просят.

Йеша сидела на карнизе, внимательно наблюдая то за мужчинами с молотками, то за играющими детьми.

Рукой Бенрит стер пот со лба:

— А чья это кошка, а?

Кантор глянул на Бриджеровского питомца и хмыкнул. Йеша неподвижно сидела с закрытыми глазами под ярким солнцем, будто статуя.

— Разве не твоя?

Бенрит покачал головой:

— Может, соседская. Хотя, вижу ее впервые.

— Говорят, иметь кошку в доме — добрый знак.

— Только детям не говори. Выставят блюдце с молоком, и вот у нас уже и кот в доме живет.

Двое сыновей Бенрита все утро мучили Бриджера, принявшего форму лошади. Они его почистили, объездили верхом на нем весь двор, туда-сюда по улице. Потом снова почистили, заставили есть овес. На многочисленные предложения Кантора придержать маленьких безобразников, Бриджер уклончиво отвечал, что если они все-таки надоедят, он примет обычную свою форму и слопает их, и дело с концом.

В ответ Кантор хихикнул, но потом рассмеялся, ведь встречная волна драконьей радости увеличила его собственную.

Однако, приятные чувства поулеглись, когда он осознал, насколько способен сблизить смех над общими шутками. Похоже он разделяет с Бриджером не только мысли, но и чувства. Надо быть осторожнее с этим коварным партнером, а не то однажды этот дракон станет его постоянной константой.

Бриджер вмешался в его размышления:

— Да, не сомневайся, Кантор, связь между нами укрепляется. Мы были рождены, чтобы стать друг другу константами. Подвиги всех героев померкнут на фоне нашей карьеры. Все дети будут читать о похождениях Кантора и Бриджера.

И тут же Бриджер влетел в кабачковую грядку, раздавив часть плодов Бенрита, от чего Кантор прыснул.

Бенрит вместе с Кантором принялись чинить крышу. Кантор чуть не попросил Бриджера помочь, ведь нужно было поднимать кровельную плитку по лестнице вверх, но вовремя остановился. Довольно неосмотрительным было бы Бриджеру принимать свою обычную форму. Ведь даже здесь, в пригороде Гилеада, люди крайне редко видели драконов на улицах. Это бы означало, что произошло, либо вот-вот приключится что-то страшное.

Одем обожал вырезать фигурки из дерева. В детстве Кантор частенько сидел у него в ногах и гадал, что же выйдет из-под острого ножа. Пожилой ходок любил рассказывать о чем-нибудь за работой, а Кантор впитывал все как губка.

Под умелой рукой на деревянной голове появился глаз.

— Да, сейчас для драконов не лучшее время. Чем меньше люди встречаются с ними в живую, тем больше они верят россказням разных умельцев. Есть довольно много старых историй, хранящих истину. От рассказчиков есть толк, когда они придерживаются старых легенд. Однако, современные певцы и поэты без всяких угрызений совести пичкают слушателей небылицами. Послушаешь такого, и думаешь: и зачем же так очернять этих существ? А распевать басни об ужасных чудищах просто-напросто очень прибыльно, и вся загадка. Ведь их и зовут на разные торжества из-за их способности превращать истину в увлекательный ужастик. Каждый рассказчик так и норовит уделать другого, придумывая все более и более страшные небылицы.

Нечасто Одем говорил о совете, но вот за вырезанием нередко забывался.

— И вот, в грехах совета обвиняют драконов. А как думаешь, кому выгодны такие слухи? Драконов обвинять безопаснее, нежели даже допустить мысль о вероломстве членов совета. Критика правителей может дорого обойтись.

Одем взмахнул ножом, будто рисуя в воздухе врагов.

— Гляди, мальчик, вон дракон. Иди сражайся с ним. Но по-настоящему ответственных за злодеяния, творимые от лица совета, разыскать не так легко. В коррупционных схемах может быть замешан любой. Однажды твой сосед окажется предателем. По сему неудивительно, что горожане стали воздерживаться от публичных осуждений действий совета. Слишком многие сгинули на веки, когда их слова дошли до тех, кого они критиковали.

А слова пожилого ходока часто оказывались правдой. Кантору нужно будет вести себя осторожно в Гилеаде.

Пообедав, Кантор попрощался с новыми друзьями, сел верхом на Бриджера и отправился в путь. За деревней, где никто их не мог видеть, они спрятались за огромным амбаром. Бриджер принял свой обычный драконий вид. Йеша удобно устроилась на его голове между рогов.

— А облик кошки ты часто меняешь, когда перевоплощаешься сам?

Бриджер поднял маленькое животное с головы и аккуратно взял в лапы.

— Нет, она начинает капризничать, если из-за меня ей приходится часто перевоплощаться.

Кантор покачал головой:

— А ты сам-то не устаешь от постоянного изменения форм?

— Напротив. Частые перевоплощения только увеличивают мою гибкость. Если долгое время остаюсь в одной и той же форме, я закостениваю. Так что обычно я превращаюсь во что-нибудь новое по три, а то и четыре раза в день. Люблю поэкспериментировать. Да и от скуки спасает.

Кантор искоса взглянул на дракона. Тот, ведь, не шутил и не иронизировал, когда сказал, что развлекается постоянными экспериментами. И благодаря этой привычке добился невероятных высот в перевоплощении. Удивительно, тем более что Бриджер, судя по всему, не принадлежал к семейству элитных драконов. И все же, он был чрезвычайно одарен.

— Но у твоей сестры нет того же таланта?

— Весь его она использует на красоту. Беспрестанно меняет цвет, форму и текстуру чешуек. Она подобна скульптору вечно ваяет свое тело. Даже драгоценные камни, которыми она себя украшает, служат этой цели.

В сознании Кантора тут же всплыли все образы, в которых он видел Тотоби-Родолов. Однажды она походила на холеную скаковую лошадь, позднее она показалась ему какой-то неимоверно яркой диковиной птицей. А в другой раз он не мог отделаться от ощущения, что перед ним не дракониха, а огромных размеров женщина. Да, сестра Бриджера — та еще загадка.

— Откуда у нее такой акцент?

— От нашей матери. Она была не из Эффрама.

Они вышли из переулка и направились в центр города. С каждым кварталом народу становилось все больше. В основном все прохожие были одеты модно. Здесь даже у дворника были опрятные штаны, обувь и чистая рубашка. Так что Кантор мысленно благодарил Биксби, Тотоби-Родолов и госпожу Голден за красивую и удобную одежду.

Вскоре они доберутся до зала заседаний Совета Путешественников по Мирам. Кантор удивился, когда осознал, что с нетерпением ждет встречи с Биксби. После исчезновения Ахмы и Одема он начал думать о своих знакомых как о важных и надежных спутниках, ведь рассчитывать больше не на кого.

А еще в Гилеаде он надеялся узнать что-нибудь о судьбе Ахмы и Одема. Его пугало, что он ничего не знал об их местонахождении. При одном воспоминании о пепелище на месте дома Ахмы, и маленьком, опрятном, но таком одиноком доме Одема, его сердце сжималось, а на душе делалось неспокойно.

И тут вдруг на очередном многолюдном перекрестке Бриджер остановился как вкопанный. По инерции Кантор начал переходить на другую сторону, но понял, что дракона рядом нет, обернулся и поспешил обратно на тротуар.

— Что не так?

Бриджер уставился на одну из боковых улочек:

— Думаю, нам нужно туда.

— Но ты же сказал, что мы идем по кратчайшему пути в зал заседаний совета. Зачем делать крюк?

— Потому что у меня что-то типа предчувствия, что на этой улочке мы увидим что-то важное.

— И часто тебя такие предчувствия посещают?

Бриджер покачал головой:

— Нет, никогда. — Он плотно сжал губы, всем своим видом показывая, что не очень-то рад внезапному озарению, и двинулся по выбранному направлению.

Кантору тоже не нравилось изменение маршрута, но он последовал за драконом.

— А ведь сейчас уже довольно поздно, зал заседаний может оказаться закрытым, когда мы туда, все же, придем.

В знак понимания Бриджер кивнул, но перейдя очередную дорогу на восток, свернул на еще более узкую улочку.

Если бы Кантор точно знал как дойти до здания зала заседаний, он бы со спокойным сердцем оставил Бриджера блуждать, сколько влезет. Но ведь он тут впервые, и дороги не знал. А расспрашивать какого-нибудь суетливого горожанина — последнее, чего ему хотелось.

А заявиться на регистрацию без дракона — серьезное нарушение протокола. Это Кантор знал четко. Еще его беспокоило то, что он придет с Бриджером. Опозорит ли его этот дракон? Получится ли так, что он навсегда станет его константой? Не иметь дракона-константы или потерпеть временное присутствие Бриджера? Ответ очевиден — второе, так что деваться некуда.

Кантору пришлось ускорить шаг, чтобы догнать Бриджера.

— Кто-то попал в беду?

— Не думаю.

Они прошли еще квартал и перешли на менее загруженную улицу.

— Глянь, Бриджер, часы на том доме показывают десять минут пятого. Нам нужно побыстрей разворачиваться и идти к зданию совета.

— Уже недалеко.

— Что недалеко?

— Не знаю.

Йеша поднялась по груди Бриджера, устроилась на его плече и жалобно мяукнула. Видимо кошка разделяла обеспокоенность Кантора.

На следующем перекрестке Бриджер вдруг остановился. Они довольно далеко ушли от шумного центра города. Народу тут почти не было, вечерний ветер гонял по сточным канавам скомканные бумажки и разный мусор. С бряканьем откуда-то выкатилась жестяная банка.

Бриджер огляделся по сторонам. Похоже он только сейчас заметил, где они.

— Что мы здесь делаем? — спросил он Кантора.

— Ты сказал, здесь есть что-то, что нам надо увидеть.

— А. - сказал Бриджер. — Похоже его уже тут нет.

Кантор напрягся, разочарованный возглас сам собой вылетел изо рта:

— Ааа, Бриджер! Из-за тебя мы ушли черт знает куда, впустую потратив целых полчаса!

— Ну не то, чтобы впустую, — ответил вместо Бриджера голос из переулка.

Всем корпусом Кантор повернулся на голос. На них смотрел худощавый парень, опиравшийся о кирпичную стену дома.

В свою очередь Бриджер неуклюже поклонился:

— О, это вы, сэр. Рад вас снова видеть. — Он указал рукой на Кантора.

— Познакомьтесь, Кантор Д'Ахма, моя константа. Мы идем в зал заседаний.

— Да, — благодушно улыбнулся незнакомец, — Прошу прощения, что вынужден ненадолго оторвать вас от дел.

По драконьей лапе Йеша переместилась поближе к молодому человеку. Тот подошел, взял ее в руки. Она удобно устроилась в его ладонях и замурлыкала.

Бриджер затоптался на месте.

— Всегда рад придти на ваш зов, эээм… сэр, — он глянул на Кантора, а потом опять на парня. — Эээм… Как вас зовут в этот раз?

— Феймар, Бриджер. И сейчас я — целитель, — он взял дракона за плечо. — Мне очень нужно поговорить с твоей сестрой. Передай ей, пожалуйста, чтобы завтра в полвторого она ждала меня на мосту Коникати.

— Конечно, сэр.

— Спасибо, — он последний раз погладил Йешу и передал ее дракону. — Вам пора, — взгляд улыбающихся глаз скользнул на Кантора. — Вы не опоздаете.

Внезапный порыв ветра поднял грязь и сор с земли. Кантор зажмурился и прижался к дракону. Через пару секунд ветер так же внезапно стих, он открыл глаза и обнаружил, что вместе с драконом и его кошкой стоит уже совсем на другой улице.

— О, пришли, — сказал Бриджер и начал подниматься по лестнице, занимающей всю ширину здания. Невероятно широкие лестничные пролеты, над ними плоская крыша, поддерживаемая колоннами.

— Погоди, — Кантор догнал и придержал Бриджера. — А как мы сюда попали?

Бриджер окинул взглядом людей и драконов, ходивших вверх-вниз, приблизился к Кантору и в самое ухо шепнул:

— Благодаря доктору Феймару.

— Как он это сделал?

Бриджер пожал плечами.

— Пойдем. Надо заполнить бумаги и получить номер, — он направился вверх, — К тому же, узнаем, где Тотоби-Родолов и Биксби. Возможно, сегодня же вечером с ними и встретимся.

— Откуда ты знаешь все эти вещи о Совете Путешественников по Мирам?

— Когда она еще была константой Хиларилла, Тотоби-Родолов в письмах описывала нам все их приключения.

Волшебное слово дивным колокольчиком прозвонило в сердце Кантора. Еще совсем немного, и он наконец-то станет полноценным ходоком и сам погрузиться в приключения.

Они открыли дверь и оказались в тускло освещенном огромном зале. Массивные часы, висевшие на противоположной стене, задавали тон всему пространству. Луч света из окна на западной стене освещал белый круглый циферблат, на котором две изящные стрелки показывали время.

Пять минут пятого.

29. Пенни Ландер

Глаза у Кантора разбежались. Никогда он не видал столь большого помещения, а с таким высоким потолком — особенно. Да сюда половина его родной деревни поместится, а если поставить дома один на другой, то и вся. Стены были украшены рисунками с изображениями людей и целых событий. Так и хотелось остановиться, внимательно разглядеть каждую картину и флаг под ней.

Однако он постоянно поглядывал на здоровенный круглый циферблат. В холле они с драконом простояли три минуты, сейчас уже восемь минут пятого. Каким-то чудесным образом, потраченное на внезапное Бриджеровское озарение время пропало, будто и не было получасовой прогулки по неизвестным улицам. Как учила Ахма, он постарался распознать эмоции: заинтригованность, но в то же время недоверие к своим наблюдениям. Может, он в спешке неправильно истолковал время? А что если часы эти просто-напросто спешат, опаздывают или вообще стоят? Нужно обязательно спросить Бриджера, Тотоби-Родолов или Биксби. Кто-нибудь из них точно знает, в чем дело.

Пожилая леди за внушительной стойкой ресепшна заметила вновь прибывших. Она жестом подозвала их и приготовила стопку бланков.

Дракон весь вытянулся в струнку. Видок у него был немного пафосный. Он заговорил первым:

— Наши имена, Кантор Д'Ахма и Бриджер-Бигелов. Мы хотим поступить на первый курс обучения ходоков. Если не ошибаюсь, вас зовут Пенни Ландер? Моя сестра Тотоби-Родолов рассказывала о вас.

— Она приехала как раз на этой неделе. Желаете узнать адрес и номер комнаты, в которой она остановилась?

Разговор его временной константы и старой хранительницы регистрационного зала почти не достигал сознания юноши. Его донимал до боли знакомый тик где-то между лопатками, что означало близкое присутствие множества письменных принадлежностей. Он тихонько, бочком отошел от стойки. И дюжины карандашей хватило бы, чтобы посеять беспорядок в его организме, а в регистрационном зале было, наверное, больше сотни ручек и карандашей. Колени задрожали, и он присел на скамейку.

— Возьмите эти бумаги, — сказала Пенни Ландер. — Заполните и принесите завтра, время есть. В мои обязанности, которыми я чаще всего наслаждаюсь, входит помогать вам во время обучения. Я позабочусь, чтобы вы знали какие занятия посещать, и где они будут проходить; буду вносить информацию о всех пройденных вами курсах. Также я буду снабжать вас всем необходимым: могу достать все, что угодно, кроме денег. — Она хихикнула, в ответ Бриджер нервно заржал.

Кантор с трудом справился с рвотой, которую вызывали окружавшие его приборы для письма, и постарался вести себя, будто ничего его не беспокоит. Он уверил Бриджера:

— Расслабься, насчет последнего она пошутила.

Подошел Бриджер и настойчиво сказал:

— Вообще-то улаживать эти дела должен ты. Иди и поговори с Пенни Ландер.

Он с неохотой встал, засунул сжатые в кулаки руки в карманы и, будто на каторгу, вернулся к стойке. Он вынул руки, положил их на гладкую поверхность и подался вперед. Пенни Ландер обратила внимание на серьезность его позы.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Меня воспитала Ахма. Уверен вам знакомо это имя.

— О да. Она одна из самых прославленных.

— Когда я вернулся с Эффрама, от нашего дома остался лишь пепел. В ближайшей деревне никто ничего сказать мне так и не смог.

Пенни Ландер отрывисто вдохнула:

— Она пропала?

Кантор кивнул.

— Не слышала никаких слухов об этом, — сказала она и мельком глянула на часы. — Сегодня уже поздновато, приходите завтра, я обязательно направлю вас к протоколисту. Если кому-нибудь известно ее местонахождение, эта информация будет у него.

— Благодарю вас, — его руки опять затряслись. Ему хотелось побыстрее улизнуть отсюда.

Она подала ему ключ и расписание, которые он побыстрее запихнул под тунику и убрал руки обратно в карманы. Секретарь напомнила, что комнаты Кантора и Бриджера расположены в восточном крыле Мура. А апартаменты Биксби и Тотоби-Родолов в западном крыле того же здания.

— А разве Бриджеру ключ не полагается? — спросил Кантор.

— Перевоплощающиеся драконы, в большинстве своем, способны превратить палец в любой ключ. Этот навык они приобретают в совсем раннем возрасте. — Пенни Ландер улыбнулась Бриджеру. Тот согласно кивнул в ответ.

Узнав как добраться до их жилья, парочка вышла.

Кантор шел по многочисленным ступенькам. Его радовало, что они уже на улице, и ему удалось избежать тлетворного влияния столь ненавистных письменных принадлежностей и иже с ними, но в то же время огорчало, что так и не удалось тщательно изучить живопись.

— А это не заняло много времени, — на улице было шумно, поэтому Кантор боялся, что Бриджер не услышит слов. — Думаю Пенни Ландер хотела побыстрее покончить с делами и уйти домой.

Бриджер согласился.

— И она довольно серьезно отнеслась к твоему вопросу об Ахме.

— Это да.

— Но… — Бриджер оборвал мысль.

— Но что? — вслух спросил Кантор.

— Думаю Феймар найдет ее быстрей.

— Это еще почему?

Дракон снова переключился на мысленный разговор. Похоже он не хотел, чтобы кто-нибудь подслушал их беседу.

— Потому что он не такой как мы. В отличие от нас он не привязан к одному миру, одной системе плоскостей или одной вселенной. Он даже существует вне времени.

— Так вот почему ему удалось доставить нас к зданию совета на пять минут раньше последнего раза, когда я на часы смотрел?

— Именно.

— Что же он тогда такое?

— Воин Примена.

Кантор шел, не останавливаясь, но его сознание уже не замечало ни улиц, ни множества людей, ни шума, ни запахов еды, которую готовили в сотнях кухонь по соседству. Слова Бриджера пошатнули его мир.

Воины Примена упоминались в Книгах Преданий, выше и важнее которых были лишь заповеди, данные самим Применом. Одни люди верили, что все написанное в этих книгах правда; по мнению других — это всего лишь легенды, о событиях, которые может происходили, а может и нет. В Книгах Преданий воинов Примена называли посланниками самого Примена. Они передавали простым людям его напутствия, защищали, всячески помогали, а также временно даровали им способности, чтобы противостоять врагам. Однако активность чудесных гонцов постепенно снижалась и сошла на нет в то же время, когда перестал существовать и Чомонтин, великий волшебник Примена.

— Эй, смотри куда прешь!

Бриджер оттолкнул Кантора как раз вовремя. Тяжеленная тележка с грохотом ударилась о бордюр.

Кантор упал, чье-то тело придавило его сверху. Тележка, доверху нагруженная кабачками и арбузами, накренилась, и плоды с оглушительным стуком загрохотали по мостовой. Кантор умудрился вовремя прикрыть голову руками — здоровенный арбуз больно ударил его и разбился, сок заструился по щекам.

Где-то сверху загрохотал Бриджер:

— Не вздумайте воровать, лучше помогите человеку собрать то, что еще можно спасти!

Кто-то снял человека, лежавшего на нем, Кантор поднялся на локтях. Разбитый арбуз свалился с головы и плюхнулся на тротуар.

Дракон прорычал:

— А ну, верните все обратно в тележку, я сказал! Вы не настолько бедны, чтобы воровать еду!

А Кантор встал на четвереньки.

— Поставьте меня, — жалобно попросил кто-то.

Кантор наконец-то встал.

— Бриджер, ты до сих пор держишь этого мужчину в лапе.

Только теперь дракон обратил внимание на извивающегося пленника.

— Ой, простите, совсем о вас забыл, — он опустил человека и продолжил приставать к прохожим. — Тут еще много целых фруктов!

Мужчина сел на тротуар, обхватив голову руками. Кантор подошел к нему:

— Сэр, вы в порядке?

Он поднял голову и, увидев, кто с ним говорит, занервничал, вскочил на ноги и постоянно запинаясь, затрещал. Голос его дрожал:

— Я в порядке, а вы? Если бы не ваш констант, моя тележка придавила бы вас. Повозка с металлоломом вон того негодяя перевернула мою тележку, а тот бровью не повел и даже не остановился. — Мужчина схватил Кантора за рукав. Он еще не отошел от шока. — Вы точно целы?

— Да, да, не переживайте так.

Торговец заломил руки:

— Вы же не станете жаловаться на меня, сэр? Я никогда не делал ничего, что могло бы оскорбить ходока.

Кантор внимательно его оглядел. Бедняга был не то, чтобы испуган. Его обуял дикий ужас.

Кантор покачал головой:

— Нет, нет, по такому случаю не за чем составлять жалобу.

— О, спасибо, спасибо вам! Мой прилавок находится на рынке Блинесс Вэй, — с этими словами он указал рукой на свою тележку, борт которой украшала ярко-оранжевая надпись, подведенная зеленым «Рынок Блинесс Вэй». — Если окажетесь поблизости и пожелаете освежиться, я с радостью выберу для вас самые лучшие фрукты. В любое время, сэр, в любое время. Я друг ходокам, настоящий друг.

— Да, уверен так и есть.

Под чутким руководством Бриджера уличные мальчишки собрали разлетевшиеся куски фруктов. Лопнувшие плоды он позволил забрать домой. Проходившим мимо людям и драконам, все же, приходилось преодолевать липкие лужи, но в основном тротуар уже был чист.

Мужчина с тележкой поспешил как можно скорее убраться с места происшествия. До Кантора долетел его облегченный вздох, когда тот оказался в потоке людей.

— Как странно, Бриджер. — Кантор все еще смотрел в спину стремительно удалявшемуся торговцу.

— Что именно?

К этому моменту бурный человеческий водоворот проглотил спешащего мужчину.

Кантор повернулся к другу:

— Этот торговец был в неописуемом ужасе, потому что признал в нас ходоков.

Бриджер внимательно изучил свои липкие лапы.

— Мне нужно в ванную. Да и тебе тоже.

Кантор рассмеялся. Арбузный сок стекал по его волосам за шиворот и по всей спине.

— А ты прав!

Они двинулись дальше.

На ходу Кантор по-дружески ударил дракона кулаком по лапе:

— Спасибо, что спас мне жизнь.

— О, не думаю, что спас твою жизнь. Хотя, благодаря моим действиям ты не стал на всю жизнь безногим инвалидом. Ну или если удар пришелся бы в область грудной клетки, то тебе переломало бы ребра и, скорее всего, руки. Да даже и со сломанной спиной, ты, как и большинство людей, выжил бы. Правда о карьере ходока можно было бы позабыть навечно.

— Ну, знаешь, сначала я собирался сказать еще, что ты прекрасно организовал людей и сделал все, чтобы никто ничего не украл, но, пожалуй, воздержусь. А то ты опять закидаешь меня витиеватыми мыслями.

— А тебе знакома песнь о вьющейся розе?

— Кажется ты ее уже пел прошлой ночью.

— Скорее всего, да. Знаешь, нам стоит разложить ее на голоса. Например, я возьму басовую, а ты можешь спеть партию тенора. Или наоборот. Хотя, честно говоря, я устаю от пения фальцетом, да и звучит это, мягко говоря, не очень.

— Бриджер, думаю, это Мур.

Бриджер оглядел белое длинное здание и кивнул:

— А, да, дом. Как минимум на несколько недель. Надеюсь, мы тут и найдем Тотоби-Родолов и Биксби.

«Дом» и «найдем» — от этих двух слов, да еще и в одной фразе… Благодушие Кантора махом улетучилось. Ахма. Дом. Одем. Пропали. Но они точно живы. Кантор был уверен, что точно почувствовал бы, если бы Ахма перешла в мир мертвых. И он без сомнения узнал бы, если бы Одем был мертв. Он просто обязан их найти.

Завтра. Завтра он узнает больше.

30. Встречи в прекрасных местах

Биксби сидела, скрестив ноги. Освещение в комнате оставляло желать лучшего, поэтому она устроилась на краешке кровати, поближе к окну. Она усердно работала над кружевом. Вскоре этот кусочек простенькой ткани превратится в изящный браслетик, который идеально подойдет к разным нарядам. Под ее руками один за другим появлялись причудливые цветочки и листики.

Вот уже третий день подряд в компании Тотоби-Родолов она исследовала местные ярмарки. За это время она приобрела столько всего — ткани, бусины, ленточки и, наконец, пластины тонкого метала, которые, при желании, можно переплавить во что угодно. Дракониха сказала, что завтра они пойдут изучать последний оставшийся рынок. Вы даже представить не можете, каково это — жить в городе аж с четырьмя крупными рыночными площадями!

Обычно после рейдов Тотоби-Родолов заходила к ней, чтобы еще разок вместе как следует все разглядеть и насладиться добычей. Сегодня же она отправилась в главное здание, проверить нет ли для них новых сообщений. Это могло бы занять минут пятнадцать. Но почему-то дракониха опаздывала.

Внезапно от звука голосов в коридоре она вскочила. Подлетела к двери, распахнула ее и, увидев Тотоби-Родолов, в сопровождении таких знакомых лиц, молнией выбежала в коридор. Как ветер она пронеслась по богатому ковровому покрытию и с размаха прыгнула на Кантора. Пока обалдевший парень не начал сопротивляться, она его отпустила и обняла за шею Бриджера.