Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры [Уильям Швенк Гилберт] (fb2) читать онлайн
- Пензансские пираты. Микадо. Гондольеры (пер. Георгий Евсеевич Бен) 1.11 Мб, 93с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Уильям Швенк Гилберт
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Предисловие Георгия Бена
Георгий Бен, Женева, 1989. Фото Алексея Ансельма Люди старшего поколения, возможно, помнят, как в 1952 году на советские экраны вышел английский музыкальный фильм со странным, длинным названием — «Познакомьтесь с императорским двором микадо». Это был один из так называемых «трофейных» фильмов — то есть фильмов, взятых Советской армией в качестве трофеев во время Великой отечественной войны в оккупированной Германии. Такие фильмы демонстрировались тогда без каких бы то ни было вступительных титров (кроме, естественно, заглавия[1]): зрители никоим образом не могли узнать, кто режиссер того или иного фильма, кто в нем играет, кто написал к нему музыку и так далее. Фильм «Познакомьтесь с императорским двором микадо» был явной киноопереттой, где действие происходило в опереточной — в прямом и переносном смысле — Японии. И нам тогда было невдомек, что это действительно классическая английская оперетта «Микадо» — одна из четырнадцати оперетт, которые во второй половине XIX века создали драматург сэр Уильям Швенк Гилберт (1836-1911) и композитор сэр Артур Сеймур Салливен (1842-1900). В музыкальном театре англосаксонских стран — Великобритании и Соединенных Штатов — Гилберт и Салливен занимают такое же (если не более высокое) место, какое, скажем, в Австрии занимают Штраус и Кальман, а во Франции — Оффенбах. Помимо того, что в английских столичных и провинциальных театрах то и дело ставится то одна, то другая оперетта Гилберта и Салливена, в Англии имеется — это уникальный случай — особая труппа «Д’Ойли-Карт», которая ставит только эти оперетты. Большинство британцев еще с детства в той или иной степени воспитывалось на опереттах Гилберта и Салливена. Их ставит самодеятельность еще в школах, и по всей стране есть так называемые «Общества Гилберта и Салливена», то есть самодеятельные коллективы, которые либо ставят эти оперетты полностью, либо поют отдельные отрывки из них в концертном исполнении. Таких «обществ» буквально сотни. Так чем же объясняется популярность этих оперетт или, точнее, комических опер, как их в то время называли (слово «оперетта» было тогда малоупотребительным)? Вот что объясняет продюсер этих оперетт Брайен Хьюэтт-Джонс:
«Тому есть две причины. Во-первых, та, что музыка Салливена очень мелодичная и хорошо запоминающаяся. А во-вторых, тексты песен, написанные Гилбертом, все еще очень актуальны — даже теперь, через сто лет. Вот, например, песенка палача Ко-Ко «Небольшой список» из оперетты «Микадо». В этой песенке Ко-Ко перечисляет людей, от которых обществу нужно избавиться: бесчестных политиканов, светских лицемеров, претенциозных певцов, бездарных музыкантов и т. д. Этот список актуален и теперь: эти люди и сейчас так же досаждают обществу, как сто лет назад. И по традиции текст этой песни при каждой новой постановке постоянно видоизменяется: в него включаются все новые и новые люди, современные политические деятели, намеки на актуальные события».Однако за пределами англоязычного мира оперетты Гилберта и Салливена почти неизвестны. Как объясняет Брайен Хьюэтт- Джонс:Brian Hewett-Jones. Interview to the Russian Service of the BBC. 10 April 1990.
«Мне кажется, оперетты Гилберта и Салливена очень национально английские. По-моему, в переводе они много потеряют, потому что тексты в них крайне важны, а эти тексты — типично английские, в них — очень английское мироощущение. Хотя, например, действие «Гондольеров» происходит в Италии, но это — типично английский юмор; шутки — характерно английские. Возможно, для иностранцев это вовсе не будет так смешно».Однако бывает и так, что и иностранцы, познакомившись с этими опереттами, тоже становятся их поклонниками. Так произошло, например, с балетмейстером Сергеем Дягилевым и композитором Игорем Стравинским. Дягилев был страстным любителем оперетт Гилберта и Салливена и для собственного удовольствия переводил песни из этих оперетт на руский язык. А Стравинский сравнил сотрудничество Гилберта и Салливена с сотрудничеством Гуго фон Гофмансталя и Рихарда Штрауса:там же.
«Британские оперы никогда не бывают скучными. Их действие движется галопом, как резвый скакун, а не как ломовая лошадь. Персонажи — хорошие и плохие — четко очерчены и служат целям сатиры. <...> Это — одна из главных причин популярности этих опер. <...> Наиболее интересной из них мне кажется «Иоланта». То, как в ней музыкально интерпретированы стихи, представляется мне вершиной музыкальной симметрии, требующей высочайшего, тончайшего мастерства. Болес того, у Салливена — такое чувство ритма и контрапункта, какого я не нахожу у Рихарда Штрауса».Впрочем, начинал свою деятельность Салливен вовсе не как автор легкой музыки: у него поначалу были серьезные творческие претензии, и к оперетте он пришел почти случайно. Он родился в 1842 году в семье ирландского музыканта — капельмейстера королевского военного оркестра. Салливен окончил в Германии знаменитую Лейпцигскую консерваторию, где одним из его преподавателей был Ференц Лист, а его сокурсником — Эдвард Григ. Там же, в Лейпциге, Салливен написал свое первое произведение — музыку к пьесе Шекспира «Буря», которая была потом исполнена и в Лондоне. Вернувшись в Англию, он написал одну симфонию, балет «Заколдованный остров», комическую оперу «Контрабандист», ораторию «Блудный сын» и ряд небольших произведений; хотя некоторые из его сочинений имели успех, большинство их сейчас забыто. Однако в Англии Салливен обнаружил, что его серьезная музыка, даже высоко оцененная критиками, не дает достаточных средств к существованию. И Салливен поддался искушению вступить в сотрудничество с молодым драматургом Уильямом Гилбертом, уже поставившим в театре две свои пьесы, и в 1871 году они сочинили легкую оперетту «Феспид» — о легендарном древнегреческом поэте, с участием мифологических героев и олимпийских богов (ее партитура сейчас, увы, утрачена). Оперетта большого успеха не имела, и сотрудничество прекратилось: Салливен вернулся к симфонической музыке, а Гилберт, который подрядился писать оперетту только ради денег, взялся за пьесы для драматического театра, ибо он тоже считал себя не легкомысленным либреттистом, а серьезным драматургом. Однако нашелся в Лондоне человек, усмотревший в неудачной оперетте «Феспид» зерно будущего успеха. Это был владелец театра и отеля «Савой» Ричард Д’Ойли-Карт: его-то именем и называется сейчас труппа, ставящая оперетты Гилберта и Салливена. Д’Ойли-Карт снова свел Салливена с Гилбертом и чуть не силком заставил их сесть и написать еще одну оперетту — «Суд присяжных» — пародию на заседание английского суда по делу о нарушении брачного обещания. Словесная пародия в оперетте дополняется пародиями музыкальными; вот, например, ария ответчика, пародирующая итальянскую любовную арию:Цит. no: Leslie Baily. Gilbert & Sullivan and Their World. L., 1974, p.118.
Когда ее я увидал,
Я замер, пораженный:
Я в ней увидел идеал
Любви незамутненной.
Я клялся, что ее удел —
Конечно, брак законный,
И я вздыхал, сопел, пыхтел,
Как истинно влюбленный.
Но оказалася она
Занудой церемонной,
И вмиг исчезла новизна
Влюбленности бездонной.
Другую деву встретил я
И стал как вновь рожденный:
Теперь, восторга не тая,
Хожу в нее влюбленный.
Когда я ходил пешком под стол,
Я прислуживать в конторе работать пошел:
Я следил, чтобы клеркам хватало чернил,
Мел полы в кабинетах и окна мыл.
Так я мел и мыл день и ночь напролет,
А теперь я возглавляю королевский флот.
Я в конторских делах был такой удалец,
Что младшим клерком я стал наконец.
А от младшего клерка — какой разговор! —
Был не так уж далек и старший партнер.
Быть старшим партнером привык я — и вот
Я теперь возглавляю королевский флот.
Я так бойко партнерствовал день ото дня,
Что в Палату общин послали меня.
Я по зову партии голосовал,
Своему уму воли я не давал.
Я так мало думал, что воздали мне почет
И послали возглавлять королевский флот.
Так что всем, кто на суше, совет мой таков:
Если вы захотите чинов-орденов,
То надежно усвойте мудрейший наказ:
От конторских столов не подымайте глаз
И держитесь подальше от океанских вод —
И возглавите все вы королевский флот.
«В этой оперетте Гилберт обнажил язвы современной Англии так, что они буквально кровоточат, как сделал Свифт в „Путешествиях Гулливера". Едва ли в „Микадо" есть хоть одна шутка, которая относится к Японии, но все шутки не в бровь; а в глаз бьют по Англии... Самое замечательное — это образ Пу-Ба, совмещающего множество разных и совсем не сочетающихся друг с другом должностей. Это — вовсе не особенность Востока, где, наоборот, люди четко разграничены по профессиям и кастам. Но в отношении Англии образ Пу-Ба — это нечто большее, чем сатира; это — правда. Именно в Англии, а не в Японии чиновник может занимать двадцать разных постов, находящихся в полном противоречии друг с другом».Содружество Гилберта и Салливена производило странное впечатление: очень уж разные они были люди. Гилберт был огромного роста человек с бешеным темпераментом: он всем резал в глаза правду-матку, ссорился со всеми, начиная от своих родителей и до своего почтальона, и не вылезал из судебных тяжб со своими издателями, литературными агентами и т. д. А, напротив, Салливен — невысокий, хрупкий, всегда изящно одетый и изысканно вежливый — был душой любого общества, кумиром женщин и всеобщим любимцем. Все годы, что продолжалось их сотрудничество, Гилберт и Салливен постоянно ссорились друг с другом (обычно по вине Гилберта). Самая крупная ссора — из-за постановочных расходов на оперетту «Гондольеры» (1889) — продолжалась почти три года, но Д’Ойли-Карт сумел их снова свести и помирить, и после этого Гилберт и Салливен сочинили вместе еще две свои последние оперетты: «Утопия — с ограниченной ответственностью» (1893) и «Великий герцог» (1896). В 1900 году Салливен скончался от болезни легких. Гилберт пережил его на одиннадцать лет и умер в 74 года от сердечного приступа, когда бросился в озеро спасать тонувшую женщину: он вытащил ее на берег, но сердце не выдержало — у него произошел тяжелый инфаркт, которого он не пережил. Парадоксальным было это содружество, и парадоксом стала посмертная известность Гилберта и Салливена. Салливен видел себя прежде всего автором величественных симфоний, ораторий и большой оперы «Айвенго» (1890) по роману Вальтера Скотта, с успехом шедшей в лондонском «Ковент-Гардене»; и он не желал, чтобы его имя связывали с опереточной буффонадой. А Гилберт считал себя прежде всего серьезным драматургом и поэтом (он написал и поставил на сцене ряд пьес и выпустил несколько сборников стихов), а вовсе не автором опереточных либретто. Оба они не хотели запомниться потомкам по своим, как они считали, несерьезным, малозначительным произведениям. Так что, по непонятной прихоти счастливой судьбы они завоевали посмертную славу вопреки своей воле.Цит. по: Ian Bradley (ed.). The Annotated Gilbert and Sullivan. L.,1988, pp.258, 268.
В стихотворных текстах песен переводчик сохранял размер подлинника, чтобы их можно было петь (хотя нет уверенности, что их будут петь). Тексты всех либретто переведены по изданию: The Annotated Gilbert and Sullivan. Introduced and edited by Ian Bradley. Vol.1. Penguin Books, London, 1988. В переводах использованы варианты и добавления, указанные в данном издании.
ОПЕРЕТТЫ ГИЛБЕРТА И САЛЛИВЕНА:
Феспид (1871) — Thespis Суд присяжных (1875) — Trial by Jury Волшебник (1877) — The Sorcerer Корабль его величества «Фартук» (1878) — HMS Pinafore Пензансские пираты (1879) — The Pirates of Penzance Пейшенс (1881) — Patience Иоланта (1882) — Iolanthe Принцесса Ида (1884) — Princess Ida Микадо (1885) — The Mikado Руддигор (1887) — Ruddigore Йомены гвардии (1888) — The Yeomen of the Guard Гондольеры (1889) — The Gondoliers Утопия — с ограниченной ответственностью (1893) — Utopia (Limited) Великий герцог (1896) — The Grand DukeПЕНЗАНССКИЕ ПИРАТЫ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Пиратский король. Сэмюэль — пиратский мичман. Фредерик — пиратский юнга. Рут — служанка на пиратской бригантине. Генерал-майор Стенли. Мейбел, Эдит, Кейт и другие — его дочери. Сержант полиции. Пираты, полисмены.АКТ ПЕРВЫЙ
Скалистый берег около города Пензанса, в графстве Корнуэл. На некотором расстоянии в спокойном море стоит на якоре бригантина. Группа пиратов пирует на берегу. В центре — Пиратский король. От одной группы пиратов к другой ходит Сэмюэль, наливая пиратам спиртное. В отдалении от остальных пиратов сидит Фредерик в грустном настроении.Пензансские пираты на рассвете
На корнуэльском берегу
В своем кругу
Поют пиратский гимн про вольный ветер,
Про то, как в море ясны небеса,
Как бригантины поднимают паруса.
Но почему здесь шум и крик
Устроили пираты?
Сегодня — знаменательная дата:
От них уходит юный Фредерик.
Он в детстве отдан был пиратам в обученье
До той поры, как у него
Наступит двадцать первый день рожденья.
И этот день настал; затем и торжество:
Двадцать один ему сегодня.
В последний раз сошел он на берег по сходне,
Уж выпущен приказ, подписан акт
О том, что Фредерик закончил свой контракт:
Не будет шляться он по бригантинам,
А станет честным гражданином.
И вот — отвальная: пираты хлещут ром,
Прощаясь с добрым молодцом,
Который нынче скажет: до свиданья,
Минувших дней очарованье.
Мы, пензансские пираты,
Нынче пьем пиратский ром;
Провожаем мы собрата
И его здоровье пьем.
Он закончил обученье,
И истек его контракт.
Он сегодня, без сомненья, —
Многоопытный пират.
Все — от мала до велика —
Все мы пьем за Фредерика.
Был он наш душой и телом,
Мало кто ему под стать.
Но теперь с пиратским делом
Он желает завязать.
Мы сейчас не вяжем лыка —
Все мы пьем за Фредерика.
ПЕСНЯ
Еще мальчонком Фредерик был очень-очень смелым.
Отец хотел занять его каким-то нужным делом.
Ему я нянькою была — нелегкая работа.
Отец просил его отдать учеником в пехоту.
Казалось бы, чего трудней! Он был бы взят охотно
И мог бы очень преуспеть в училище пехотном.
Я не расслышала его — была я глуховата —
И мальчугана отдала учеником в пираты.
И вот он с тех далеких дней по нынешнюю дату
К несчастью, должен был служить учеником пирата.
Всего ошибка здесь была, и не было расчета
В том, что к пиратам он попал, а вовсе не в пехоту.
Когда я вскоре поняла суть своего просчета,
Уж я вернуться не могла на прежнюю работу.
Я поняла, что мне не быть почтенной горожанкой,
И к вам пришлось мне поступить пиратскою служанкой;
К обычной жизни городской мне не было возврата,
Когда пошел питомец мой учиться на пирата.
ПЕСНЯ
Уж лучше жить и отдать концы,
Как все пираты-храбрецы,
Чем гнить в конторе за столом
С пиратским сердцем и умом —
На суше, где любой пират
Не ищет клад, а держит вклад.
А мне суждена иная роль:
Я буду вовек пиратский король!
Ну да, я — пиратский король,
И это будет мой пароль,
Что я — пиратский король.
Ну да, я граблю корабли,
Как все на свете короли.
Я корабли топить люблю,
Как подобает королю.
Но у другого короля,
Помимо моря, есть земля,
И часто грабит он на ней
Гораздо больше, чем я, людей.
Ну да, я — пиратский король,
И это будет мой пароль,
Что я — пиратский король.
ДУЭТ
О, лгунья! Ты обманула!
Я обманула?
Да, обманула!
Красивой ты себя звала!
Я разве не красива?
Я вижу: лживой ты была!
Нет, я была не лжива!
Лгала без всякого стыда!
Нет, не лгала ни разу.
В морщинах ты, и ты седа!
Случилось так не сразу.
Лгунья, лгунья, мне лгала ты,
А верил так тебе я.
Правда, я не виновата,
Выслушай скорее.
Не отвергай с порога
Мою любовь до гроба!
Пусть пред тобой — девица, которой краше нет,
Сказать мы можем смело:
Ее красивость зрела
Все восемнадцать лет — все восемнадцать лет.
Не отвергай меня ты,
Я не снесу утраты.
Ведь по сравненью с нею я — полнейший раритет.
Я страсть свою скрывала:
Страсть эта созревала
Аж сорок восемь лет — сорок восемь лет.
РЕЧИТАТИВ
Что делать мне? Мне к этим чудным девам
Не подойти в подобном грозном виде.
Нет, нет, я должен спрятаться на время,
Пока в костюм приличный не оденусь.
ПЕСНЯ
Там, где чудная природа
Под лазурью небосвода,
Там, где ива в пруд глядится,
Там, где булькают криницы,
Напоенные дождем,
Мы танцуем и играем
И беспечно распеваем,
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы
В ясном небе голубом.
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы,
Затеваем хоровод
И не знаем мы забот.
Затеваем хоровод,
И не знаем мы забот.
Дарит каждое мгновенье
Нам покой и наслажденье.
Мы танцуем и поем,
И прекрасно все кругом.
Под лазурью небосвода
Расцветает вся природа.
Мы танцуем и поем,
Разливаясь соловьем.
Здесь, где булькает ручей,
Вдалеке от всех людей
Мы беспечны, точно птицы,
И всесильны, как царицы.
Мы — веселые девицы,
Мы беспечны, точно птицы,
Затеваем хоровод,
И не знаем мы забот.
Постойте, милые девицы!
Кто вы такой?
Я был пират.
О ужас!
Нечего страшиться!
Я нынче бросил свой отряд,
За честный труд желаю взяться я,
Хочу сменить квалификацию,
Былое ремесло забыв.
Как грустен он! И как красив!
Как грустен он! И как красив!
ПЕСНЯ
О, нет ли здесь девицы той
(Ах, я ищу ее так долго),
Что всей мирскою суетой
Пожертвует для чувства долга, —
Той, кто решится позабыть
О грезе матримониальной
Ради того, чтоб оградить
Меня от участи печальной.
Увы! Здесь нет девицы той
(Ищи хоть как угодно долго),
Кто жизненною суетой
Пожертвует для чувства долга.
О, нет ли здесь девицы той,
Чей лик простой и вид невзрачный
Велел расстаться ей с мечтой
О счастии в судьбине брачной.
О, если есть меж вас одна
Девица милая такая,
Пусть некрасивая она,
Я все же в ней души не чаю.
Увы! Здесь нет девицы той,
Чей лик простой и вид невзрачный
Велел расстаться ей с мечтой
О счастии в судьбине брачной.
Как, нет?
Нет, ни одной!
Так нет?
Нет, нет! (Входит Мейбел.)
Нет, есть одна!
Как, Мейбел?
Да, Мейбел!
Что слышу от своих сестер?
Позор!
Пусть он ступил на ложный путь
Чуть-чуть,
Где милосердия запас
У вас?
Вы так черствы с каких же пор?
Позор, позор, позор!
Жертва судьбы!
Слышу твои мольбы!
В душу твою
Свет я пролью,
Жертва судьбы!
Любовь моя!
Если сумею я
Тебя вернуть
На правый путь,
Стало быть, я — твоя!
Смелей, счастье нас ждет,
Дорогой добра — вперед!
Сестра, счастье вас ждет,
Дорогой добра — вперед!
Как нам поступать?
Сестры, научите.
Нам долг велит сказать
О его визите.
Но чувствую нутром:
Им нужна подмога.
Дайте им вдвоем
Погулять немного.
Не станем им мешать И глаза закроем.
Надо будет дать
Время им обоим.
Дайте им побыть
Вместе на природе.
Будем говорить,
К примеру, о погоде.
Как ясен синий небосвод,
И дождь, как будто, не пойдет.
А ведь еще позавчера
С небес лило, как из ведра.
А завтра дождь пойдет опять —
Сады и рощу освежать.
И говорят, что, как назло,
Не будет в августе тепло.
Ах, девушка вовек
От сна не восставала,
Чтоб для нее рассвет
Сиял настолько ало.
Нет, девушке вовек
Не знать такую сладость,
Такую неземную радость.
О да, о да! То — неземная радость.
Какой когда пират
Такое ведал счастье
И целиком объят
Был столь могучей страстью?
Нет, девушка вовек
Не просыпалась утром,
Чтоб ей сиял рассвет
Подобным перламутром.
Стоп! Не тратьте ни мгновения:
Те, чье дело — преступление,
К вам идут сюда.
Кто свершает злодеяния —
Вам, поверьте, — не компания.
Сгиньте кто куда!
Не потратим ни мгновения!
Те, чье дело — преступление,
К нам идут сюда.
Кто свершает злодеяния —
Нам и вправду — не компания.
Сгинем кто куда!
Вот мы!
Вот вы!
Ха-ха!
Увы!
Ха-ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха!
АНСАМБЛЬ
Мы — душа дурного общества,
Но, пожалуй, мы изменимся:
В нашу жизнь введем мы новшество:
С вами мы сейчас поженимся.
Говорим без предисловия:
Подивитесь нашей честности,
Ведь и доктор богословия
Проживает тут в окрестности.
Вы — душа дурного общества,
Нам не нужно вашей честности,
Хоть и доктор, доктор, доктор
Здесь живет в окрестности.
РЕЧИТАТИВ
Эй, руки прочь! Мы с вами незнакомы,
Вы не представились нам до сих пор.
И вам неведомо, наверно, кто мы:
Отец наш — генерал-майор.
Попридержать нам лучше свой задор:
Отец их — генерал-майор.
Да, да, он — генерал-майор.
О да, я — генерал-майор.
Он, значит, — генерал-майор.
О да, я — генерал-майор.
И это будет мой пароль,
Что я — вовек генерал-майор!
Да, да! Он — генерал-майор.
ПЕСНЯ
Я — генерал-майорское сплошное воплощение,
Я всем своей ученостью внушаю восхищение:
Известны мне все новости Ассировавилонии
И факты занимательные из Второзакония;
А также математику я знаю очень здорово —
От формулы Лагранжевой до строя Пифагорова;
И в химии и в физике я знаю все и всякое,
И в микробиологии давно уж съел собаку я.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Он — генерал-майорское сплошное воплощение.
Я знаю психологию и палеонтологию,
И королей Британии в обратной хронологии;
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Я — генерал-майорское сплошное воплощение.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Он — генерал-майорское сплошное воплощение.
Я отличу в поэзии эмали от камелии,
В балете я не спутаю идиллию с Коппелией,
Мне ведомо отличие Гомера от Горация,
Горация от Гроция и Гроция от грации;
Я понял соответствие параболы и фабулы,
Прочел я в библиотеке все в мире инкунабулы,
И в музыке такие мне способности дарованы,
Что знаю я мелодии Моцарта и Бетховена.
Ему такие в музыке способности дарованы,
Что знает он мелодии Моцарта и Бетховена.
Я знаю геологию, а также астрономию,
Я изучил все косточки и жилки в анатомии.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Я — генерал-майорское сплошное воплощение.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Он — генерал-майорское сплошное воплощение.
Хотя пока не выиграл я ни одной баталии,
Я знаю все сражения от Цезаря и далее,
Я знаю всех воителей от Канн до Севастополя —
Кто вышел победителем и где кого ухлопали.
Когда пойму я разницу меж пушкой и винтовкою,
Вести войска в сражение сумею очень ловко я:
Тогда-то буду признан я за воинского гения,
За генерал-майорское сплошное воплощение.
Тогда-то будет признан он за воинского гения,
Он — генерал-майорское сплошное воплощение.
В военном деле выучил, наверно, все на свете я —
От подвигов Ахилловых до нашего столетия.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Я — генерал-майорское сплошное воплощение.
Короче, нет сомнения и нет другого мнения:
Он — генерал-майорское сплошное воплощение.
РЕЧИТАТИВ
Оставьте труд пиратский свой,
Он — грязь и срамота.
Так мне ль остаться сиротой?
Я — круглый сирота.
Он — сирота?
Да, сирота.
Как грустно — сирота.
СОЛО
Здесь дочери мои,
Отрада в них моя.
Бедняга!
Неумолимою судьбой
Я осужден быть сиротой.
Удел ужасен мой:
Я осужден судьбой
Быть круглым сиротой,страдальцем-сиротой.
Бедняга!
О да, несчастен он:
Судьбой он осужден
Быть круглым сиротой, страдальцем-сиротой.
Он — сирота!
Он — сирота!
Мы — добрые сердца,
Жалеем мы отца,
Который осужден быть круглым сиротой.
АНСАМБЛЬ (Стенли и пираты поют одновременно)
Я очень печальную повесть
Сейчас им придумал на совесть,
Чтоб дочек моих не забрали
Они в океанские дали.
Когда б не моя небылица,
Пришлось бы мне с ними проститься.
Затем-то придумал на совесть
Я эту печальную повесть.
То — очень печальная повесть,
Она пробудила в нас совесть,
А то б его дочек мы взяли
С собой в океанские дали.
Обязаны мы постыдиться,
Не дать ему с ними проститься.
Ведь в нас потревожила совесть
Такая печальная повесть.
Хоть наше ремесло
Порой включает кражу,
Мы — не сплошное зло,
Мы не совсем преступны даже.
Хоть мы живем войной,
Ее мы склонны устыдиться.
Что значит путь земной
Коль в нем не слышен звук цевницы?
Поэзия, души приют!
Смягчаешь ты пиратский труд.
Привет, божественный глагол:
Наш труд с тобой не так тяжел.
РЕЧИТАТИВ
Итак, вы свободны, мы благородно вас отпускаем,
И почетными членами нашей команды мы вас избираем.
Он — круглый сирота
ПИРАТЫ:
Он — круглый сирота.
Вот как полезно иногда
Быть круглым сиротой.
Ура! Он — круглый сирота!
АНСАМБЛЬ
Счастливый день, счастливый час!
Пираты отпустили нас.
И мы, наверно, наконец
Пойдем не с ними под венец.
О, Фред, не отвергай моих молений!
Перед тобой склоняю я колени!
Да, вспомни Рут, склонившую колени.
Прочь, ты ведь мне лгала!
Да, прочь, она лгала.
Меня не отвергай!
Ее неотвергай!
Прочь, мне лгала ты!
Ему лгала ты!
И вот расплата!
И вот расплата!
Юным девушкам почтение
Мы оказывать обязаны.
Мы могли без промедления
Обвенчаться безнаказанно.
Но навязывать условия —
Это было б верхом низости,
Хоть и доктор богословия
Проживает тут поблизости.
АКТ ВТОРОЙ
Ночной сад. Разрушенная готическая часовня. Генерал-майор Стенли сидит, задумавшись, окруженный своими дочерьми.ХОР
Отец, утри свою
Слезу с усталых глаз,
Что видели в бою
Пальбу и смерть не раз.
Заботой окружим
Мы все теперь тебя.
Мы все с тобой скорбим,
Коль плачешь ты, скорбя.
Зачем встаешь с постели
Ты в этот поздний час?
Уж звезды заблестели,
Закат давно угас.
Чего тебе не спится
В сырую эту ночь?
Ты можешь простудиться
И тяжко занемочь.
Отец, утри свою
Слезу с усталых глаз,
Что видели в бою
Пальбу и смерть не раз.
Заботой окружим
Мы все теперь тебя.
Мы все с тобой скорбим,
Коль плачешь ты, скорбя.
РЕЧИТАТИВ
Так, Фредерик, немедля позови их,
И я им дам свое благословение
Пред тем, как двинутся они в сражение.
Сэр, вот они.
Полисмены, слушай мою команду!
Перед вами боевая задача: разбить пиратскую банду.
Есть, генерал! От нас не уйдет ни один негодяй!
Взвод, равняйсь! Смирно! Вперед — шагом марш! Запевай!
АНСАМБЛЬ
Когда на нас идут враги — тарантара! тарантара!
Душа уходит в сапоги — тарантара!
Но такая уж судьба — тарантара! тарантара!
Если нас зовет труба — тарантара!
Мы себя приободрим — тарантара! тарантара!
Мы споем военный гимн.
Как гордимся мы собой,
Что идем в кровавый бой — тарантара! тарантара! тарантара!
Вы идете в бой кровавый,
Смертный бой, святой и правый!
Так погибните со славой,
И оплачет вас народ.
Если вам дано судьбою
Умереть на поле боя,
Вы умрете, как герои,
И бессмертие вас ждет.
И бессмертие вас ждет!
Наш воинственный отряд — тарантара! Тарантара!
Вдохновить они хотят — тарантара!
Допуская, что в бою — тарантара! Тарантара!
Мы утратим жизнь свою — тарантара!
Это так, возможно, но
Обижаться нам смешно — тарантара! тарантара! тарантара!
Ведь, конечно, наш отряд
Вдохновить они хотят — тарантара! тарантара! тарантара!
О, герои, ждет вас слава;
Вас ведет орел двуглавый.
Так ступайте величаво —
И бессмертие вас ждет.
Ждет успех или могила!
Пусть бесчестные громилы
Не ослабят вашей силы!
Смело в бой! Вперед, вперед!
Наш отряд идти готов
Очень нервно на врагов,
Допуская, что в бою
Мы утратим жизнь свою.
Наш воинственный отряд
Вдохновить они хотят
И желают нам добра.
Так на недругов — ура!
Да, конечно, наш отряд
Вдохновить они хотят.
Вперед, вперед!
Да, да, вперед!
Вас долг зовет!
Тарантара!
Но вы не идете!
Идем уже,
Хоть и кошки на душе
И на лбу холодный пот.
Итак, вперед!
Вперед, вперед!
По спине мороз дерет.
На врагов — вперед!
Они идут вперед!
РЕЧИТАТИВ
Так прямо на врагов! О радость боя!
Где сыщешь вдохновение такое!
Так наконец начну я искупление
За страшные былые преступления,
Которые я совершал недавно,
Хотя я жертвой был ошибки явной.
Эй, Фредерик!
Кто там?
Я, офицер твой!
И Рут!
Нет, я не стану вашей жертвой!
Как смели показать вы ваши рожи,
О вы, кого я вскоре уничтожу?
О, Фредерик, яви нам милосердье!
Не мне внимать вам, обреченным смерти.
Но я не буду к вам жесток, поверьте,
Я буду милосерден-- говори!
ТРИО
Когда ушел ты и, притом,
Уже был очень вдалеке,
Мы в настроении дурном
Лежали на лужке,
А рядом с нами пышно цвел
Красивый желто-красный флокс,
Кому-то в голову пришел
Чудесный парадокс.
Как, парадокс?
Да, парадокс,
Оригинальный парадокс.
Его оспорить бы не смог
И тот, кто в цифрах очень строг.
Да, парадокс, да, парадокс,
Ха-ха-ха-ха, ха, парадокс!
Ты любишь разные финты,
Всегда на шутки ты горазд;
Так что же скажешь ты сейчас
Как строгий ортодокс,
Когда узнаешь ты от нас
Про этот парадокс?
Про парадокс?
Про парадокс,
Феноменальный парадокс.
Не знал я ничего смешней,
Чем этот самый парадокс.
Да, парадокс, да, парадокс,
Ха-ха-ха-ха, ха, парадокс!
(Говорит нараспев.)
По нелепой причине, повинуясь каким-то курьезным законам,
Один большой начальник (не знаю, кто, может быть, королевский астроном)
Постановил, что в феврале должно быть лишь двадцать восемь дней,
Но раз в четыре года этот месяц будет на один день длинней.
Но, по случайному совпадению — может быть, по прихоти волшебника чудаковатого —
Ты родился в високосном году февраля двадцать девятого,
И простым арифметическим сложением ты подсчитаешь строго,
Что хоть ты прожил двадцать один год, но по дням рождения тебе всего лишь пять лет и еще немного.
А в твоем контракте было написано черным по белому, четко и красиво,
Что до твоего двадцать первого дня рождения ты должен быть членом нашего пиратского коллектива.
Посему, повинуясь чувству долга, ты должен признать, что тебе нет обратного хода,
И ты обязан остаться с нами душой и телом до тысяча девятьсот сорокового года.
Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
Мой Бог!
Итог... (Считает, на пальцах)
Ну да! Как будто так: таков мой срок (Сам смеется).
Какой нелепый парадокс!
Такое кто представить мог?
Хотя я смог существовать
До года двадцать одного,
А дни рождения считать —
Так мне всего лишь только пять?
(Считает на пальцах.) —
Раз, два, три, четыре, пять —
Так мне пять лет всего.
Ха-ха! Ему пять лет всего!
Вот парадокс, вот парадокс,
Феноменальный парадокс!
Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
ТРИО
Скорей, скорей! Ну погоди,
Презреннейший из всех людей!
Огонь горит в моей груди!
Прольем мы кровь его! Скорей, скорей!
Скорей, скорей! О, я сейчас
Несчастнейший из всех людей.
Огонь любви навек погас,
Но все ж он жжет меня. Скорей, скорей!
Лишил невест
Нас вероломно он.
Но наша месть
Не ведает препон.
Ах, он, нахал!
Придет его черед!
Он нам солгал:
Сегодня он умрет!
Да, да, сейчас злодей умрет!
Умрет злодей!
Он нам солгал!
Сегодня он умрет.
Да, да, сейчас злодей умрет!
Умрет злодей!
Вот уж действительно...
Как насчет дочерей?
Все относительно.
Всего одно
Их тревожит и мучит.
Но все равно
Он свое получит.
Сегодня он умрет!
Сегодня он умрет!
Готово все, и ждет тебя отряд твой.
Но Фредерик — в слезах. Не может быть,
Что ты своей пренебрегаешь клятвой.
Нет, Мейбел, нет! Ужасное открытье
Тебе обязан сразу изложить я.
Я отдан был пиратам в обученье,
Пока наступит двадцать первый день рожденья.
Но он настал.
Но парадокс случился,
Что в високосном я году родился,
И этот день рождения настанет
Лишь через восемьдесят лет, не ране.
О, Боже! Ты мне разрываешь душу!
Итак, прощай!
Нет, Фредерик, послушай.
ДУЭТ
Стой, милый, стой!
Подобный договор —
Совсем не твой позор.
Все это — сущий вздор!
Стой, милый, стой!
Нет, Мейбел, нет!
В моей душе разброд.
Но долг меня зовет:
Пора идти вперед.
Вот мой ответ.
Стой, милый, стой!
Нет, Мейбел, нет!
Все это — вздор.
Но договор
Меня зовет
Идти вперед.
Вот мой ответ.
Оставишь ли меня
Ты в эту ночь страдать,
Чтоб мне к восходу дня
Тебя не увидать?
Природа мне поет
Коротенький куплет:
Ты — вечный мой оплот,
Одной мне жизни нет.
Фаль-ля-ля-ля, фаль-ля-ля-ля!
О, мне ли здесь тебя
Оставить в эту ночь?
Но я уйду, скорбя,
Уйду отсюда прочь.
Природа мне поет
Коротенький куплет:
Я двигаюсь вперед,
Альтернативы нет.
Фаль-ля-ля-ля, фаль-ля-ля-ля!
Но в девятьсот сороковом году,
Клянусь тебе, я вновь к тебе приду.
Ждать столько лет!
Так ждать меня священный дай обет!
Вот мой ответ:
Да, я тебя дождусь! Я в том клянусь!
Мы воспротивимся судьбе.
И пусть она кипит от злости,
Но буду я верен я тебе
И до венца — и даже после.
Мы воспротивимся судьбе.
И пусть она кипит от злости,
Но буду я верна тебе
И до венца — и даже после.
Мы и телом и душой — тарантара, тарантара!
Осторожно примем бой — тарантара!
Примем мы отважный вид — тарантара, тарантара!
Нас опасность не страшит — тарантара!
Но когда она близка — тарантара, тарантара!
Будем ждать ее пока — тарантара!
В сумраке ночном
Страх нам незнаком — тарантара, тарантара!
ПЕСНЯ
В час, когда злодей не занят преступленьем
Или не готовит свой преступный план,
Он способен к безмятежным наслажденьям
Точно так же, как честнейший из граждан.
Тут-то мы его сажаем без стесненья,
Чем семье его мы причиняем зло.
Если все это принять в соображенье,
Полисменом быть ужасно тяжело.
Мы по долгу причиняем людям зло:
Полисменом быть ужасно тяжело.
В час, когда головорез не убивает
И насильник не насилует девиц,
Он, быть может, завороженно внимает,
Как в дубраве раздаются трели птиц;
Тихий благовест несется в отдаленье,
И в душе его становится светло.
Если все это принять в соображенье.
Полисменом быть ужасно тяжело.
Мы по долгу причиняем людям зло:
Полисменом быть ужасно тяжело.
АНСАМБЛЬ
Пираты мы! Пираты мы!
Устав от флотской кутерьмы,
На суше мы под кровом тьмы —
Мы это тоже можем.
Молчок! Враги проникли за ограду,
И крадучись, тишком идут по саду.
Мы не за золотом идем,
Идем мы не за серебром.
Мерзавца Стенли мы найдем,
Его мы уничтожим.
Они хотят кровопролития,
А мы теперь — скорей в укрытие.
Крадемся мы
В полуночной тиши;
Средь черной тьмы
Не видно ни души.
Садовый кров
Укроет нас листвой
И на врагов
Ударим мы грозой.
Тарантара! Тарантара!
Пока мы на врагов идем,
Все в доме спят спокойным сном.
Эй, эй, орлы морей!
Мы возьмемся смело
За другое дело:
С пиратским ремеслом
Сочетаем мелкий взлом.
Тарантара, тарантара!
Вот тебе напильник, тебе — тяжелый лом,
А ты держи фонарь с матовым стеклом.
Вот тебе отмычка: пороешься в замке,
А тебе — дубинка, чтоб трахнуть по башке.
Эй, эй, орлы морей!
Погода славная —
И это главное.
Так вперед, наш славный полк,
И исполним мы свой долг.
Ни слова: свет в окошке заблистал.
Скорее прячьтесь: это — генерал.
Да, да, подходит генерал.
Да, да, подходит генерал.
Да, да, конечно, генерал!
БАЛЛАДА
Меня томит моя вина:
Бесстыдно я солгал.
В постели я лежал без сна —
Кряхтел, вздыхал, стонал —
Лежал, терзаемый стыдом,
Под гнетом тяжких мук.
И тут-то в сумраке ночном
Я вдруг услышал звук.
Он вдруг услышал звук — ха-ха!
Нет, то — не звук,
И все вокруг
Спокойно спит пока.
Весь мир застыл;
Наверно, был
То шелест ветерка.
Над уснувшею рекою
Веет ветерок.
Только в мире и в покое
Плещет ручеек:
Он журчит, журчит лениво
Словно недвижим,
И задумчивые ивы
Клонятся над ним.
Да, он словно недвижим,
И колышатся над ним
Задумчивые ивы,
А ручей журчит лениво;
И под шелест ветерка
Спит спокойная река.
Ветерок в полях блуждает,
Улетая прочь.
Ивы кроны наклоняют
К ручейку всю ночь.
Над землею и над морем —
Дремы благодать.
Только я, убитый горем,
Не способен спать.
Всюду — тишь и благодать,
Только он не может спать.
Что это здесь, зачем папа в саду блуждает, как аскет,
Во тьме ночной и под луной, при том, что он недоодет?
Папа всегда и был и есть столь пунктуальный человек,
И в десять тридцать ввечеру он спать ложился целый век.
Зачем же он с постели встал и вот по саду, как аскет,
Блуждает в темноте ночной, при том, что он недоодет?
Вперед! Ему нас больше не надуть!
Пираты! Пираты! Страшно, аж жуть!
Да, мы — пираты: страшно, аж жуть!
Здесь Фредерик! О, как мы рады!
Зови полисменов из их засады!
Фредерик, милый!
Моя отрада!
Я был бы рад, но я не в силах!
Да, это правда, он не в силах!
Презрите лесть,
Мои головорезы!
Настигла месть
Тебя, обманщик резвый!
Ты сеял ложь —
Так что ж, ты — джентльмен ли?
Но ты умрешь,
Презренный, подлый Стенли!
Ужель без исповеди он умрет?
Пощады!
Ужель никто в защиту не придет?
Пощады!
Мы генералу будем обороной!
Мы рады!
Сдавайтесь представителям закона!
Так надо!
Итак, мы победили вас,
Вам спасу нет нигде.
И все готовы хоть сейчас
Мы выступить в суде.
РЕЧИТАТИВ
Хотя нас одолеть вам довелось,
Но — ненадолго.
Скажете, небось,
Что вы — сиротки? Знаем эти басни!
Нет, довод есть у нас куда опасней:
(Торжественно.)
Коль патриотами остались все вы,
Сдавайтесь нам — во имя королевы.
Ах, так?
Да, так! (Смятение среди пиратов.)
Мы покоримся кротко и без гнева:
Хоть мы грешны, мы любим королеву.
О да, о да, мы любим королеву.
В тюрьму их всех — довольно болтовни!
Постойте! Я скажу вам, кто они:
Они на самом деле — не пираты,
Они — заблудшие аристократы.
В чьем сердце эта весть не пробудит аккордов?
Хоть мы грешны, мы любим наших лордов.
Жить стало лучше, жить стало веселее!
Меня простите, бывшие пираты;
Отныне все вы – важные персоны.
Итак, отправьтесь поскорей в Палату
И дочерей моих возьмите в жены.
ФИНАЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Жертвы судьбы,
Слышим ваши мольбы;
И снова — ура! —
Дорогой добра
Пойдете вы.
Жертвы судьбы!
Если с дороги тьмы
Смогли вы свернуть
На правый путь,
Стало быть, с вами мы.
Мы — с вами, счастье нас ждет,
Дорогой добра — вперед!
МИКАДО
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Японский микадо. Нанки-Пу — его сын, переодетый бродячим певцом. Ко-Ко — лорд-палач города Титипу. Пу-Ба — лорд-все-остальные. Киш-Миш — благородный лорд. Юм-Юм — воспитанница Ко-Ко. Петти-Син и Пип-Бо — подруги Юм-Юм. Катиша — престарелая придворная, влюбленная в Нанки-Пу. Подруги Юм-Юм , дворяне, стража, население Титипу.АКТ ПЕРВЫЙ
Сад при доме Ко-Ко в городе Титипу.Господа! Мы вам представить рады
Наш японский город Титипу:
Здесь сегодня бродит Нанки-Пу —
Старший сын японского микадо.
Он влюбился — по уши и выше —
В юную красавицу Юм-Юм;
Но отцу его пришло на ум,
Чтобы сын женился на Катише —
Старой и уродливой придворной.
И тогда сыночек непокорный
Самовольно отчий кров покинул,
Власть, богатство и почет отринул
И, надев наряд простолюдина,
По дорогам бродит с мандолиной
И поет за деньги по заданию
Песни для людей любого звания.
Певцом бродячим я хожу,
Пою куплеты,
Баллады, канцонетты —
Чем надо угожу.
Обилен мой репертуар:
Пою на славу
Все то, что вам по нраву
За скромный гонорар.
На тризне погребальной
Спою печально.
О горе!
Влюбленных серенадою
Обрадую
Я вскоре.
Если в вас взыграли чувства патриота,
Вот вам песня про великого микадо.
Если вы — моряк микадиного флота,
У меня в запасе — флотская баллада.
Когда по морю несется шквал,
Поднимем кабестан
И круто повернем штурвал,
Чтоб курс держать на родной причал,
Плывя из дальних стран.
Йо-хо, йо-хо,
Домой из дальних стран.
На мачте реет японский флаг —
Доблести нашей знак.
Но всего счастливее бравый моряк,
Когда он идет в портовый кабак
И с гейшами пьет коньяк.
Итак, матросы: полный ход!
Над бурною водой
Мы плывем вперед — ура, вперед!
Нас родина ждет — ура, вперед!
Ура! Мы плывем домой!
Певцом бродячим я хожу,
Пою куплеты,
Баллады, канцонетты —
Чем надо угожу.
(Речитатив.) Поговори хоть ты со мной,
О, мандолина семиструнная.
Моя душа полна тоской.
О, где Юм-Юм, подруга юная?
О, наш микадо всех мудрей,
И добродетелью своей
Конечно, он
Со всех сторон
Заслуженно прославлен.
И он издал указ такой:
Кто волочится за женой —
Не за своей, а за чужой, —
Тот будет обезглавлен.
И согласятся все тотчас,
Что справедлив его указ.
Таков наш нрав:
Микадо прав,
Такой указ сейчас издав.
Таков наш нрав:
Микадо прав,
Такой указ сейчас издав.
И вот японцы все подряд
Тому указу подлежат:
И молодой,
И пожилой,
И кто здоров и болен.
А кто развратничать начнет,
Жену чужую увлечет, —
Ну да, конечно, будет тот
Указом недоволен.
Но будет правильно, увы,
Чтоб он лишился головы,
Чтоб он скорей
Расстался с ней:
Микадо прав — ему видней.
Таков наш нрав:
Микадо прав,
Микадо прав — ему видней.
И вот теперь увидим мы:
Преступник выйдет из тюрьмы,
И он взойдет
На эшафот
И будет обезглавлен.
Кто волочится за женой —
Не за своей, а за чужой, —
Пусть он простится с головой:
Такой декрет объявлен.
У всех у нас сомнений нет,
Что справедлив такой декрет.
Таков наш нрав:
Микадо прав,
Такой декрет сейчас издав.
Таков наш нрав:
Микадо прав,
Такой декрет сейчас издав.
Кончай скулить,
Приятель мой:
Юм-Юм не быть
Твоей женой.
Друг дорогой,
Я сам с тобой
Готов делить твой горький плач.
Когда придет
Она домой,
Ее возьмет
Своей женой
Ее жених — сам лорд-палач, недавно нам назначенный.
Он к ней придет
Под звуки лир,
Начнет вот-вот
Он брачный пир.
А ты умерь свой горький плач:
Ее жених — сам лорд-палач, недавно нам назначенный
Начнет вот-вот
Он брачный пир
И к ней придет
Под звуки лир, что высоко оплачены.
Прими совет,
Приятель мой:
Надежды нет,
Уйди долой,
Уйми свой стон.
Я удручен
Твоей судьбой:
Ведь лорд-палач — соперник твой, недавно нам назначенный.
И скоро он
С ней вступит в брак:
Ведь обручен
Же с ней дурак;
Да, он, буффон,
С ней обручен;
И скоро с нею вступит в брак он, вышеобозначенный.
Начнет вот-вот
Он брачный пир,
Он к ней придет
Под звуки лир.
Под звуки лир начнет свой пир
Наш лорд-палач, недавно нам назначенный.
Моя Юм-Юм, о, как люблю тебя я!
И вот теперь, Юм-Юм, я выясняю,
Что станешь ты вот-вот женою Ко-Ко.
О Боже, как страдаю я жестоко!
Вот он идет в полнейшей экзальтации,
И всю тебе он выдаст информацию.
Вот он, наш лорд-палач прославленный!
Решает он задачи всей страны:
Ведь он — чиновник высокопоставленный,
Его услуги жизненно важны.
Хвала, хвала,
Наш лорд-палач прославленный!
Был посажен я в острог,
Обреченный злой судьбою,
Но отпущен под залог:
Вот везение какое!
Самому мне невдомек,
Что произошло со мною.
А теперь мой чин высок,
И я стал важнее втрое.
Сделал я большой скачок
И вполне горжусь собою.
Стало быть, конец тревог:
Как возвышен высоко я!
Хвала, хвала,
Наш лорд-палач прославленный!
ПЕСНЯ
Уж если так случится, что жертву мне найдут,
Есть список небольшой — да, список небольшой
Людей, которых вовсе нам всем не нужно тут:
Убрать их надо всех, убрать их всех долой!
Двуличные политики, мздоимцы и лгуны —
Людишки эти подлые нам вовсе не нужны;
И люди, что старательно нам похвалы поют,
А после, за спиной у нас, нещадно нас клянут;
И площадной социалист, плюющийся слюной:
Вот список небольшой — да, список небольшой.
Все в списке небольшом — все в списке небольшом,
И мы их в преисподнюю отправим прямиком.
Еще толпа бездарных, напыщенных певцов —
Есть и они в моем том списке небольшом;
И тот, кто, лузгая попкорн, плюется нам в лицо —
Он тоже должен под моим погибнуть топором;
Тот, кто не любит край родной, чужие же — весьма;
Мазила, что каракулями пачкает дома;
И всем нам уши режущий бездарный музыкант,
У коего есть знания, но только не талант;
И дамочка, которая одета мужиком, —
Все в списке есть моем — в том списке небольшом.
Все в списке небольшом — все в списке небольшом,
И нам таких людишек не нужно нипочем.
ТРИО
В школе учились мы все втроем,
Ну, а отныне вот здесь — наш дом;
Радость и смех мы в него внесем —
В школе учились мы.
Пусть раздается веселый смех! (Хихикает.)
class="stanza">
На смех готовы поднять мы всех! (Хихикает.)
Ведь забавляться — совсем не грех. (Хихикает.)
В школе учились мы.
Пусть раздастся смех веселый:
Ведь явились мы из школы,
Где порядок был тяжелый.
В школе учились мы.
Барышню первую звать Юм-Юм.
С ней — две подруги как минимум.
Здесь мы устроим шурум-бурум.
В школе учились мы.
Замуж коль выйдет одна из нас,
Две вам останутся про запас.
Скоро, небось, подойдет их час.
В школе учились мы.
Пусть раздастся смех веселый:
Ведь явились мы из школы,
Где порядок был тяжелый.
(Вдруг застенчиво.) В школе учились мы.
ДУЭТ
Ах, помолвлена ты с Ко-Ко,
А не то б я говорил,
Что страдаю я жестоко,
И теперь мне свет не мил.
Я совсем от страсти маюсь.
Если б мы вступили в брак,
Я, тобою восхищаясь,
Целовал тебя бы — так. (Целует ее.)
Целовал меня бы — так. (Целует его.)
Но помолвлена я с Ко-Ко,
А ты знаешь без намека:
Вознесен он так высоко.
Так простимся без упрека.
Без упрека, без упрека.
Я сдержу свое желанье,
Хоть от страсти я маньяк,
И сегодня на прощанье
Я тебя целую — так. (Целует ее.)
Я люблю тебя, о да,
Но прощаюсь навсегда.
Да, о да, о да, о да! (Целует ее.)
Да, о да, о да, о да,
Мы простимся навсегда!
Гром и пламя!
Здесь над нами
Мчатся тучи,
Так могучи,
Что земля
Дрожмя
Дрожит.
Может быть, вы объясните
Правду о своем визите?
Не пойму,
Почему
Столь у вас тревожный вид.
Гром гремит, летит торнадо.
К нам пришло письмо микадо,
И прочесть его нам надо:
В нем — приказы,
Нужно сразу
Знать, что нам
Он там
Велит.
Отдал приказ
Мой древний род
Взойти тотчас
На эшафот.
Я рад всегда
Туда взойти.
Но нет — туда
Мне нет пути.
Хоть я ценю
Свой древний род,
Я отклоню
Такой почет.
Мне не пристал
Почет такой:
Я ростом мал,
Я духом вял,
Я — не герой.
Я сей соблазн
Весьма ценю,
Но все же казнь
Я отклоню,
Я отклоню.
Хоть я на казнь
Пойду, как в бой,
Берет боязнь
За город мой —
За всю толпу
Моих граждан,
За Титипу,
Где чин мне дан;
В нем я — эдил;
Он мной храним,
И в нем я жил,
Он вверен был
Трудам моим.
Хоть я могу
Лечь под топор,
Я берегу
Свой дом и двор.
Я честь блюду,
И ждет народ,
Что я взойду,
На эшафот,
На эшафот.
Нам говорят,
Что каждый гад,
Когда взойдет
На эшафот,
Издавши стон
Под топором, —
Без боли он
Умрет потом.
Коль это так,
В том — добрый знак,
Ведь как-никак,
Ты — не вахлак
И не байбак:
Вперед, вперед!
Закон суров,
Уж эшафот
Тебе готов.
Смерть жертву ждет,
Вокруг — народ,
Смелей вперед —
На эшафот,
На эшафот.
Как тяжело сидеть в темнице под замком,
Когда одни лишь стены голые кругом,
И ожидать, что поведут тебя потом,
Чтоб голову тебе оттяпать топором.
АНСАМБЛЬ
Мы знать хотим,
Что будет с ним
И кто взойдет
На эшафот.
Что решено,
Скорей открой.
Но все равно
Печален жребий твой.
Так что решился делать ты, скорее нам открой.
Меня поздравьте, господа: нашелся заместитель.
Ура. Ура, ура, ура! Кто ж этот избавитель?
Он — Нанки-Пу.
Хвали судьбу!
И он пойдет...
На эшафот.
Но я свою Юм-Юм ему вручаю.
И хоть ее я нежно обожаю,
Я никогда ее бы не отдал,
Когда бы я,
Ее любя,
Себя еще нежней не обожал.
О да, себя всегда он нежно обожал.
Бери ее — она твоя! Ее тебе вручаю я.
Умчалась прочь
Лихая тень,
Исчезла ночь,
Забрезжил день.
Хоть скоро ночь опять придет,
Нас все же месяц счастья ждет.
Теперь для нас
Пришла пора
Пуститься в нляс,
Кричать: «Ура!»
Пускай все ходит ходуном,
Медовый месяц мы начнем!
Неделя, месяц или год
Пусть очень весело пройдет!
Тебя медовый месяц ждет!
Теперь для нас
Пришла пора
Пуститься в пляс,
Кричать: «Ура!»
Пускай все ходит ходуном,
И веселиться мы начнем.
Хоть ты погибнешь ни за грош,
Коль Ко-Ко нам не врет,
И через месяц ты умрешь,
Взойдя на эшафот,
Но мы сейчас начнем гульбу,
Потешимся слегка.
Живи же долго, Нанки-Пу,
Живи еще — пока...
Пока еще ты не в гробу,
Благославляй свою судьбу.
Живи же долго, Нанки-Пу,
Живи еще — пока.
Заканчивайте праздник и внимайте мне.
Кто, кто она, чей грозный вид Веселью нашему грозит?
Здесь Нанки-Пу, неверный мой жених.
Уйди от нас, останься в стороне.
Глупец! Сбежал он от утех моих.
Уйди, нам веселиться не мешай.
Вернись ко мне, коварный негодяй!
Уйди, безумная, скорее!
Она — Катиша.
О ней рассказывал тебе я.
Нет, не уходи!
Прильни к моей груди!
Бежишь, глупец,
Ты ласк моих.
Спешишь, слепец,
Ты прочь от них
И отвергаешь
Мою ты страсть,
И, знать, желаешь
Меня проклясть.
Глупец, слепец,
Уйди от них.
Будь молодец:
Ты — мой жених.
Коль ты — ее жених, глупец,
Пойди с ней лучше под венец.
Хоть ты моложе
меня раз в пять,
Со мной негоже
себя равнять.
Ведь ты не знаешь
Мой сан каков,
Но проиграешь
В конце концов.
Да, рок царит,
Незыблем он.
Тебе звучит
Звон похорон.
Коль правду говорит она,
Тебе она лишь суждена.
Долой, несчастная, ступай,
И нас сегодня не пугай
Зловещим лаем.
То, что он твой жених, — вранье,
И притязание твое
Мы отвергаем.
Ведь женится он на Юм-Юм,
Свой гнев укроти ты,
Умерь аппетиты,
Устроим мы свадебный бум-бум-бум,
Пора тебе взяться за ум.
Коль всем каракатицам
Замуж захочется,
Они налетят, как самум.
Зачем же тревога и шум?
Чтоб вытащить лучший улов,
Других поищи женихов.
Официально
Вам говорю:
Стою печально
И вся горю.
Ушла надежда,
Сгорев дотла.
Но вы — невежды,
Любовь не умерла.
(К Нанки-Пу.) Но будет очень жалок твой конец:
Просить прощенья станешь ты, стервец:
С тебя сорву я маску, окаянный.
Я весь дрожу.
Так приготовьтесь к новости нежданной:
Я все скажу:
Он — не певец, поющий вам баллады...
Ага, я знаю!
Ваш Нанки-Пу — он сын...
Банзай! Банзай!
Да, всем узнать вам правду надо.
Так вот: он — старший сын...
Банзай! Банзай!
Скажу...
Банзай!
...свою иеремиаду:
Он — сын...
Банзай!
он сын….
Банзай!
он сын...
Банзай! Банзай!
О, ветер вой,
Реви, волна!
Я всей душой
Оскорблена!
Я вся от гнева трепещу
И я жестоко отомщу.
Я зла, как лев,
И близок час —
Микадин гнев
Падет на вас:
Он вам сулит беду и смерть,
И он обрушится, как смерч!
Приходит час
Для торжества.
Уйди, ужасная сова!
Уйди долой!
Тебе — шабаш!
Не омрачай же праздник наш.
Теперь для нас
Пришла пора
Пуститься в пляс,
Кричать: «Ура!»
Мы прославляем молодых.
Виват, невеста и жених!
АКТ ВТОРОЙ
Та же декорация. Юм-Юм прихорашивается перед свадьбой. Петти-Син и Пип-Бо расчесывают ей волосы и накладывают румяна. Их окружает хор девушек. ХОР:Локон черно-синий
Туго заплетем,
Чтоб была красивей
Девушка потом.
Краски ей наложим,
Губки подведем,
Чтоб была пригожей
Девушка потом.
Будет хороша потом
Молодая под венцом.
Взгляд невинный спрячь —
Все мы взгляды спрячем.
Если хочешь, плачь —
Мы с тобой поплачем.
Позовут — вскочи
Вспугнутою ланью,
Сердцем трепещи,
Но смири желанье:
Скромность — показной симптом
Для невесты под венцом.
Локон черно-синий
Туго заплетем,
Чтоб была красивей
Девушка потом:
Будет хороша потом
Молодая под венцом.
Небесный луч
Весьма могуч —
Он светит горделиво.
Но он и сам
Промолвит нам,
Что он — весьма красивый.
Он не кричит:
«О стыд! О стыд!
Так будьте снисходительны!»
Нет, он и сам
Признает нам,
Что он — такой действительно.
Да, он — мой побратим,
Земля — моя.
Мы оба с ним царим:
Тот луч и я.
А вот луна —
Хотя бледна
Владычица ночная,
Она легка
И не робка,
Луч солнца отражая.
И льет в ночи
Свои лучи
Небесное высочество,
Горда она,
И не видна
В ней робость одиночества.
И ценности своей
Не утая,
Царим мы вместе с ней:
Луна и я.
МАДРИГАЛ
Вот мы за руки взялись,
Наступает время свадьбы.
На нее не опоздать бы.
Краткий миг, не торопись!
Нынче радость мы познали,
А потом придут печали.
Колокольный слышен звон:
Дин-дон, дин-дон!
Мрак пока с небес не пал,
Да и вечер не настал;
Пропоем же мадригал:
Фал-ла, фал-ла-ла!
Слезы будем утирать:
Нынче счастьем мы богаты!
До угрюмого заката
Для чего же нам рыдать?
Все обречены на горе:
Я — сегодня, вы же — вскоре.
Оборвется сладкий сон.
Дин-дон, дин-дон!
Мрак пока с небес не пал
И не наступил финал;
Пропоем же мадригал:
Фал-ла, фал-ла-ла! (Юм-Юм заливается слезами.)
ТРИО
Как же это так?
Что это за брак?
С женихом, выходит, вместе
Надо гибнуть и невесте?
Что за кавардак?
Как же это так?
Как же это так?
Я попал впросак!
Что быть может несуразней:
Целый месяц я до казни
Буду холостяк!
Как же это так?
Значит, будет так:
Лопнул этот брак!
А она за мужем милым
Не торопится в могилу!
Это — не пустяк:
Это — добрый знак.
ДУЭТ
Я властью облечен
И правлю я страной.
Я — первая леди, которую он
Выбрал своей снохой.
Да, я высоко вознесен
И правилен выбор мой.
Я — первая леди, которую он
Выбрал своей снохой.
Все — все
Склонитесь перед снохой.
Все — все
Мы склонимся перед снохой.
Японцам я — как отец,
И жнец, и в дуду игрец.
Все знают, что я такой.
И выбрана я снохой.
И я очень рада,
Что мудрый микадо
Выбрал меня снохой.
Все — все
Мы склонимся перед снохой.
АРИЯ
Добрей меня микадо
Не видала страна вовек.
Скажу я прямо:
Конечно, я самый
Человечный человек.
Пусть преступленье и наказанье
Друг другу будут сродни,
И грешников мы
Наказывать станем
Тем, чем грешили они.
Я, не жалея сил,
Подумал и решил,
Чтоб точно как лиходей грешил,
Он так и наказан был.
А также, кроме того,
Превратим мы кару его
В невинное развлечение
И милое шутовство.
Певцов безголосых
Без лишних вопросов
Отправим мы петь в зоосад:
Пусть под птичьи трели
Свои ритурнели
Поют с павианами в лад.
Если есть прохиндей,
Что лечит людей,
Не имея диплома врача,
Пусть ему недоученный брадобрей
Вырвет все зубы сплеча.
Дурной проповедник,
Что служит обедни,
На всех наводящие сон,
Пусть служит их просто
Фигурам из воска
В музее мадам Тюссо.
А даму, что волосы красит седые
В красно-коричневый цвет,
Мы строго накажем:
Ее мы обяжем
Носить ярко-синий бешмет.
А музыканта из мюзик-холла
Пошлем на концерт в филармонию,
Чтоб слушал, собака,
Бетховена, Баха,
А также другие симфонии.
Кто малюет граффити на окнах вагонов
Или на стенах домов,
Того мы накажем:
И ездить обяжем
На буферах поездов.
Коль изловят
бильярдного игрока
На плутовстве греховном,
Он будет наказан:
Он будет обязан
Играть на бильярде неровном,
Где будут повсюду то выступ, то выем,
И на нем во время игры
Он будет гонять изогнутым кием
Овальные шары.
Он, не жалея сил,
Подумал и решил,
Чтоб точно как лиходей грешил,
Он так и наказан был.
А также, кроме того,
Превратит он кару его
В невинное развлечение
И милое шутовство.
ТРИО
Злодей рыдал и вертелся юлой
Со страхом на челе,
А я могучею рукой
Пригнул его к земле.
Его схватил я за косу
И мускулы напряг;
Пока он юлил,
Скулил и выл,
Я вынул свой тесак.
О, мне не забыть,
Как начал он выть,
И выл он жалобно так!
Он был устрашен;
Но тут из ножон
Я вынул свой тесак.
О да, он молил,
И он скулил,
И выл он скорбно так.
Был жалок он,
Но палач из ножон
Тут вынул свой тесак.
И вдруг он ко мне глаза обратил
И стал на меня смотреть.
Наверно, ему это придало сил,
Чтоб гордо умереть.
И в этот миг размахнулся палач
И голову разом отсек.
Его тесак
Прошел вот так —
Сквозь шейный позвонок.
Тому, кто в слезах
И чувствует страх,
Вид девушки так мил.
Заслуга моя —
Что сумела я
Придать злодею сил.
Ее рассказ
Лишен прикрас,
Все было точно так,
Когда рассек
Ему позвонок
Палаческий тесак.
Но хоть слетела голова,
Вполне отсечена,
Она была еще жива
И мне кивнула она.
Преступник понял, кто перед ним
И мне воздал почет:
В единый миг
Злодей постиг,
Каков мой древний род.
О да, всех нас
Весьма потряс
Сей страшный эпизод.
Злодей постиг
В единый миг,
Каков мой знатный род.
О да, всех нас
Весьма потряс
Сей страшный эпизод.
Но злодей почтил
И оценил
Того, чей знатен род.
ПЕСНЯ ДЛЯ НЕСКОЛЬКИХ ГОЛОСОВ
Есть у судьбы система льгот:
У этого — полно забот,
А у того — наоборот.
Но кто достойнее живет?
Быть может, этот?
Или тот,
Совсем не знающий хлопот?
Тот хохочет, этот хочет.
Хочет — ха-ха!
Хочет — ха-ха!
Очень хочет — ха-ха-ха!
Знаем мы: тому везет,
А этому — наоборот!
Мы знаем всех наперечет:
Кому, когда и где везет.
Один смеется круглый год,
Другой же в горестях живет,
Кто не умрет.
А кто — вот-вот,
Кому какой грозит исход,
Кто хохочет, кто хлопочет,
Хочет — ха-ха!
Хочет — ха-ха!
Очень хочет — ха-ха-ха!
Но один из них умрет,
А другой — наоборот.
ДУЭТ
Цветы расцветают весной — тра-ля!
Сулят нам тепло и вино
И лето приносят с собой — тра-ля!
Блестит небосвод голубой — тра-ля!
И все ароматом полно.
И можем мы петь и плясать допоздна,
Когда вокруг нас и цветы и весна.
Тра-ля-ля-ля-ля! Тра-ля-ля-ля-ля!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Цветы расцветают весной — тра-ля!
Но все они тут не при чем.
Мне ль свататься к ведьме такой — тра-ля!
Уродливой, страшной и злой — тра-ля!
И с карикатурным лицом?
Поэтому, ежели рядом она,
То мне не нужны ни цветы, ни весна.
Тра-ля-ля-ля-ля! Тра-ля-ля-ля-ля!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
РЕЧИТАТИВ И ПЕСНЯ
Живу одна. О жалкий жребий мой!
Живу с пустой, израненной душой.
Лишь смерть мне отдых может подарить.
Удел мой — ждать, и наказанье — жить.
Душа скорбит,
В ней — боль обид,
Рыдать навзрыд
Я не хочу.
Мне не уснуть,
Не дышит грудь.
Мой горек путь,
Но я молчу.
Надежды нет,
Затмился свет,
И я нема,
А в сердце — тьма.
Где отыскать
Мне благодать?
Мой самурай,
Навек прощай!
Я так бодра
Была вчера,
Сегодня же — хоть помирай.
ПЕСНЯ
На иве у речки синица сидит
И плачет: «О, ива, о, ива!»
И спросил я: «О чем же ты плачешь навзрыд?»
О, ива, о, ива, о, ива!
Я спросил: «Или ум затуманился твой?
Или в горле исчез регистр грудной?»
И ответила птичка, тряся головой:
«О, ива, о, ива. О, ива!»
И синичка открыла свой маленький рот.
О, ива, о, ива, о, ива!
На челе ее крошечном выступил пот.
О, ива, о, ива, о, ива!
И, падая с ветки, вздохнула она,
И ее поглотила речная волна.
И из-под воды она спела со дна:
«О, ива, о, ива, о, ива!»
Так в водах погибла синичка моя.
О, ива, о, ива, о, ива!
Как она, точно так же погибну и я.
О, ива, о, ива, о, ива!
И ежели ты мне не станешь внимать,
То, как птичка, низвергнусь я в водную гладь,
Но я не смогу, погибая, сказать:
«О, ива, о, ива, о, ива!»
В урагане есть большая красота,
В зове бури — затаенная мечта,
И весьма красноречиво
Лев рычит, качая гривой
И помахивая кисточкой хвоста.
Да, покуда ты живая,
Как хочу увидеть льва я
И обнять его от гривы до хвоста.
Как любовно в небесах грохочет гром,
Тучи пылко изливаются дождем!
Я люблю землетрясснье,
Обожаю наводненье,
И приятны мне Гоморра и Содом.
Значит, ежели судьбою
Суждено мне жить с тобою,
Будет жизнь моя — Гоморра и Содом.
Значит, вкусы наши схожи,
Мы с тобой — одно и то же,
И отлично мы друг с другом заживем.
Коль это так, мы рады очень.
Будут наши ночи —
Как праздник сплошной.
Мы пойдем, чтоб пожениться,
Нам ждать не годится
В день твой — и мой.
Ты считаешь, что достаточно я стар?
Я — немного залежавшийся товар.
Но, по-видимому, все мы
Знаем все на эту тему:
В стариках сильней всего горит пожар.
Да, так многие считают,
Этот взгляд преобладает:
В стариках сильней всего горит пожар.
Начинается любовная игра.
Ты считаешь: ты достаточно стара?
Очень ветхие руины
Хороши, когда старинны —
Так что ты, небось, достаточно стара.
Да, о том упоминая,
Я, конечно, это знаю:
Да, наверно, я достаточно стара.
Коль это так, мы рады очень.
Будут наши ночи —
Как праздник сплошной.
Мы пойдем, чтоб пожениться,
Нам ждать не годится
В день твой — и мой.
ФИНАЛ
Он женился на юной Юм-Юм!
Юм-Юм!
Что было, то сплыло,
Что будет, то мило —
Зачем же тревога и шум?
И шум!
Какая же в этом беда?
Не лучше ли взяться за ум?
За ум!
Нам нужен теперь тамада!
О да!
Японки красивы,
Резвы и сметливы —
Любую бери наобум!
Бум-бум!
Не нужно нам тягостных дум!
О да!
А если случится
В кого-то влюбиться,
То надо жениться —
Напялить вечерний костюм
И устраивать свадебный бум.
Умчалась прочь
Лихая тень,
Исчезла ночь,
Забрезжил день.
Нет больше тьмы,
Забот и бед,
И видим мы
Бодрящий свет.
Теперь для нас
Пришла пора
Пуститься в пляс,
Кричать « Ура!».
ГОНДОЛЬЕРЫ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Герцог Плаза-Торо — испанский гранд. Герцогиня Плаза-Торо. Касильда — их дочь. Луис — свита герцога Плаза-Торо. Дон Альгамбра де Паскудо — великий инквизитор. Марко Пальмиери и Джузеппе Пальмиери — венецианские гондольеры. Франческо, Антонио, Джорджо — другие гондольеры. Тесса и Джанетта — венецианские девушки. Фьяметта, Виттория, Джулия — другие девушки. Инеса — бывшая кормилица принца Баратарии. Гондольеры, девушки, матросы, придворные, герольды и пажи.АКТ ПЕРВЫЙ
Пъяцетта в Венеции.Размокшей каменной баранкой
В воде Венеция плывет.
И на канале спозаранку
Хор девушек в тиши поет:
На заре — на заре —
Утро красит нежным светом
И каналы и дворцы.
Просыпаются с рассветом
Гондольеры-удальцы.
Два красавца-гондольера,
Два галантных кавалера —
В них влюбились мы без меры,
Мы тоскуем день за днем.
Но от них для нас — ни взгляда,
Вроде нам они не рады.
Вот досада! Вот досада!
Знать, мы зря венки плетем.
Потому-то над каналом
Мы для них венки плетем:
Цветом белым, цветом алым
Может, мы их привлечем.
Но все глупо в этом мире,
С горя пухнет голова:
Нас, увы, — двадцать четыре,
Их, увы, — всего лишь два.
Нас, увы,
Двадцать четыре!
Их, увы,
Всего лишь два!
На душе у нас тревожно,
Мы тоскуем день за днем
И мечтаем, что, возможно,
Мы любимых привлечем —
И для них венки плетем.
СОЛЬНЫЕ ИСПОЛНЕНИЯ
Привет! А для кого сейчас венки вы
Сплетаете изящно и красиво?
Для Марко и Джузеппе Пальмиери —
Прекраснейших на свете гондольеров.
Они сейчас придут на это место,
Чтобы сказать, кто будут их невесты.
Так, значит, все вы любите их?
Страстно.
А все мы им завидуем ужасно.
Но как же мы? Ведь мы вас любим тоже,
И нами вам пренебрегать негоже.
Мы первый выбор им предоставляем.
А вами мы пока пренебрегаем.
Когда же выбор их определится,
Из нас любая вам тогда сгодится.
Вы ж наслаждайтесь dolce far niente.
Мы, значит, — остальные претенденты.
ПЕСНЯ
В Вененции ночью и днем — тра-ля!
Смеемся мы, пьем и поем — тра-ля!
Ударив по струнам,
Плывем по лагунам
И очень безбедно живем — тра-ля!
Венеция — это наш дом — тра-ля!
И все мы работаем в нем — тра-ля!
Повсюду теснятся
Палаццы и пьяццы
Мосты и каналы кругом — тра-ля!
Они явились сделать выбор свой.
Прославим же их песней хоровой.
Эй, лихие гондольеры, ben’ venuti, ben’ venuti!
Нашими возлюбленными будьте!
Ben’ venuti! ben’ venuti!
И гондольеры, с девушками вместе
(Они, видать, накоротке),
Приветствуют друг друга звонкой песней
На итальянском языке:
Buon giorno, signorme!
Gondolieri carissimi!
Siamo contadine!
Servitori umilissime!
Per chi questi fiori —
Questi fiori belissimi?
Per voi, bei signori,
О eccellentissimi!
О del! О ciel!
Buon’ giorno, cavalieri!
Siamo gondolieri!
Signorina, io t’ amo!
Contadine siamo.
Signorine!
Contadine!
Cavalieri.
Gondolieri!
Poveri gondolieri!
Buon giorno, signorine!
Gondolieri carissimi!
Siamo contadine!
Servitori umilissime!
Вот они — два брата Пальмиери,
Они баркароллу поют о своей гондольерской карьере:
ДУЭТ
Да, мы — гондольеры,
И мы — кавалеры;
Своею карьерой
Мы очень горды.
Искусно тяжелой
Мы правим гондолой,
Поем баркароллы
Над гладью воды.
Весь день мы удало
Плывем по каналу
Иль ждем у причала —
Всегда на посту.
Едва золотится
На небе денница,
Поем мы, как птицы,
На ярком свету.
И вечером сонным
На радость влюбленным
Мы снова канцоны
Поем в темноту.
РЕЧИТАТИВ
Так выберем невест.
Какой же будет тест?
Красивы все они,
Кого ни оцени.
Что будет нам дано,
Нам, в общем, все равно.
Какая ж суждена
Кому из нас жена?
Пусть жребий все решит.
Пристрастия — долой.
Viva!
Пусть рок определит,
Кто будет чьей женой.
Пристрастия — долой!
Пусть рок решит слепой,
Кто будет чьей женой.
Так завяжите нам глаза, ловить мы будем вас.
Но позаботьтесь, чтоб совсем остались мы без глаз.
Разворотите нас кругом — и прочь бегите враз:
Мы женимся на той, кого поймаем мы сейчас.
Да, женятся они на тех, кого сгребут сейчас.
Как тебя я
Завязала?
Тьма сплошная,
Света мало. (Пытается сдвинуть повязку.)
Ты завязан?
Что с тобою?
Я наказан
Слепотою. (Пытается сдвинуть повязку.)
Надуваешь
Нас, негодник:
Снять желаешь
Свой намордник. (Поправляет повязку.)
Ты повязку
Сдвинуть хочешь!
Ты же, ясно,
Нас морочишь! (Поправляет повязку.)
Не такие мы простушки,
Нелегко нас взять на пушку.
Так поправьте же повязку
А не то дадим вам таску.
Раз, два, три, четыре, пять —
И давайте начинать:
Повернитесь-ка три раза —
И всех нас ловите сразу.
Вырываешься напрасно.
(Догадывается.) Это — Тесса. (Снимает повязку.) Как прекрасно!
Как прекрасно!
Это — милая Джанетта. (Снимает повязку.)
Я надеялся на это.
Он надеялся на это.
Поменяемся?
О боже!
Так вести себя негоже!
Нет, обмена мне не надо.
Я же очень, очень рада.
Ой, спасибо, gondolieri!
Мы ликуем, вам поверя.
Нам доказывать не надо,
Как мы обе очень рады,
Что нашли свою отраду.
Мы смеемся и ликуем,
Наслаждаясь поцелуем.
Дорогие gondolieri!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Дорогие gondolieri!
В церковь нам открыты двери.
И пойдем туда мы прямо —
Будем далее тогда мы
Уж не девушки, а дамы.
Говорим, не лицемеря:
Мы ликуем, вам поверя.
Вам спасибо, gondolieri!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Дорогие gondolieri!
Говорим, не лицемеря:
Нам доказывать не надо:
Мы сейчас ужасно рады,
Мы нашли свою отраду,
Что прекрасней всех мистерий.
Дорогие gondolieri!
Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!
Раз уж суждено судьбою
Вам предстать пред алтарем,
То не нужно нам простоя:
Прямо в церковь мы идем.
От испанских берегов,
Грандиозен и суров,
Прибыл герцог Плаза-Торо.
Вместе с ним — его сеньора,
С ними — дочь их, сеньорита.
А за ними — вся их свита.
Коль снова, снова, снова
Вернемся мы домой,
То мы не станем снова
Пускаться в путь такой.
Из Испании с визитом
Прибыл гранд со всею свитой.
Свита так невелика:
В ней один слуга пока:
Я — и повар, и лакей,
И кашевар, и брадобрей.
Коль снова, снова, снова
Вернемся мы домой,
То мы не станем снова
Пускаться в путь такой.
ПЕСНЯ
Когда вести дружину в бой
Приказано мне было,
Не вел солдат я за собой,
А подгонял их с тыла.
А вот бежать из боя в тыл
Я первым был, без спора:
Я — знаменитый,
именитый,
родовитый воин
герцог Плаза-Торо.
В обстановке боевой — ха-ха!
Он первейший был герой — ха-ха!
Знаменитый,
именитый,
родовитый воин
герцог Плаза-Торо!
Когда разбил нас супостат —
Такое было дело, —
То раньше всех своих солдат
Я спрятался умело,
Подав пример, как скрыть себя
От вражеского взора:
Я — достославный,
благонравный,
богоравный воин
герцог Плаза-Торо.
Завсегда, конечно, он — ха-ха!
В камуфляже был силен — ха-ха!
Достославный,
благонравный,
богоравный воин
герцог Плаза-Торо!
Когда о действиях солдат
Моих узнала ставка,
Сказали нам, что всех казнят,
Кто не уйдет в отставку.
И самым первым подал я
В отставку очень скоро:
Я — элитарный,
легендарный,
популярный воин
герцог Плаза-Торо.
Как великие вожди — ха-ха!
Он всегда был впереди — ха-ха!
элитарный,
легендарный,
популярный воин
герцог Плаза-Торо!
ДУЭТ
О радость, радость! Наконец-то
Остались мы вдвоем с тобою.
Моя любовь, моя невеста,
Ты сердце вылечишь больное.
Но обстоятельства тревожны:
Секрет ужасный я узнала,
И это значит: невозможно,
Чтоб я твоей невестой стала.
Любовь моя!
Мой строгий взгляд —
Он лишь наряд,
Который скрыл,
Как ты мне мил.
Любовь моя!
Твой строгий взгляд —
Как маскарад.
Так страсть открой
Своей игрой.
Любовь моя!
Как стражду я!
Мой (твой) строгий взгляд —
Лишь маскарад,
Лишь маскарад.
ДУЭТ
О да, о да,
То было в старину — о горе мне!
Ведь я тогда
Любил тебя одну — о горе мне!
Да, мне была
Любовь — как солнца свет.
И вот ушла,
Любовь ушла навек — о горе мне!
Мы похороним страсть свою в гробу.
Любовь изгоним мы, кляня судьбу.
Так похороним тех, кто был влюблен.
Мы тяжко стонем под печальный звон.
Как прошлогодний снег,
Любовь мертва — о горе мне!
Она ушла навек,
Как трын-трава — о горе мне!
Любовь, на свет родясь,
Жила мечтой.
Ее втоптали в грязь:
О, Боже мой — о горе мне!
ПЕСНЯ
Когда в бунтарей, как в стаю пантер,
Проник разрушения вирус,
Принца похитил мой офицер,
И принца взял один гондольер
(По имени, кажется, Пальмиер),
И принц с его сыном вырос.
Проводили вместе они все дни
И в будни и в воскресенье,
И так вот вместе росли они,
Да, так вот вместе росли они,
И в этом нету сомненья.
Но тот уважаемый гондольер
Не мог всем сказать по чести,
Какой из его сыновей, например,
Есть тайный принц, а какой — Пальмиер.
И так они жили в мире химер,
Поскольку росли они вместе.
А кто из них кто, он не знал и сам,
Невзирая на все свое рвенье.
И кто из них кто, неизвестно и нам,
Да, кто из них — принц, неизвестно и нам,
И в этом нету сомненья.
А время мчалось во весь карьер,
И все мы спокойно жили.
Но как-то ко мне прибежал курьер
И мне сказал: «Докладаю вам, сэр,
Что весьма уважаемый гондольер
Почил и лежит в могиле».
Тяга к вину и подагра притом
Прихватили его во мгновенье,
И вот уснул он последним сном,
Да, недавно уснул он последним сном,
И в этом нету сомненья.
Сыновья его взяли с него пример,
И оба трудятся честно.
Они не строят пустых химер,
Они не стыдятся своих карьер.
И кто из них — принц, а кто — гондольер,
Нам до сих пор не известно.
Мы трудимся истово день и ночь,
Чтоб найти загадки решенье.
Но способ есть, чтобы нам помочь,
Да, способ есть: он нам может помочь
Наконец разрешить сомненье.
РЕЧИТАТИВ
Прошу, в мое войдите положение,
Душевную мою смягчите боль.
Ведь, как я понимаю, есть сомнение,
Кто — гондольер, а кто из них — король.
Фортуне вы довериться обязаны.
Даст Бог, мы восстановим статус-кво.
Жизнь — это узел, тщательно завязанный,
И только смерть распутает его.
КВИНТЕТ (ГЕРЦОГ, ГЕРЦОГИНЯ, КАСИЛЬДА, ДОН АЛЬГАМБРА, ЛУИС)
Нам вовеки не удастся
Этот узел разрубить.
Все же нужно попытаться
Отыскать к разгадке нить.
Лишь моя родная мать
Может тайну разгадать.
Лишь его родная мать.
Может тайну разгадать.
Этот ребус непонятный
Очень труден, вероятно.
Интересно и занятно
Будет нам его решать.
Мы решение отложим —
Да, отложим на потом.
Коль решить вопрос не сможем,
Остановимся на том,
До краев нальем бокал
И начнем веселый бал:
Будем петь и танцевать,
Развлекаться, выпивать;
Веселиться будем все мы,
Позабыв свои проблемы,
И решим, что теорему
Никому не разгадать.
С мужем жена
Связью незримою,
Нерасторжимою,
Съединена.
Муж и жена!
Пусть неизменно
Жизнь вам блаженная
Будет дана!
ПЕСНЯ
Стоит деве обвенчаться,
Наступает время счастья,
Отступает рой забот,
Все вокруг нее поет.
Все на свете ей — утеха,
Если плачет, то от смеха,
А когда вздохнет порой,
То от радости сплошной.
Стоит деве обвенчаться,
Все ей будут улыбаться,
Станут розами цветы,
Утка станет соловьем,
Станут кленами кусты,
Засияет все кругом.
Полночь станет светлым днем,
Засияет все кругом.
Стоит деве обвенчаться,
Наступает время счастья,
Отступает рой забот,
Все вокруг нее поет,
Исчезают все невзгоды,
Расцветает вся природа,
Туча блещет синевой,
Снег становится травой.
Стоит деве обвенчаться,
Все ей будут улыбаться,
Заколосится жнивье,
Станет маем целый год,
И волчком вокруг нее
Закружится хоровод.
Станет маем целый год,
Все на свете запоет.
ПЕСНЯ
Но вы не можете никак
Нас отлучить
От тех, с кем мы вступили в брак
Совсем недавно.
Нам надо одиноко жить,
Чтоб получить
Мужья могли нежданно так
Свой сан державный.
Увы! Мужчинам не понять,
Не осознать,
Как будет женщина страдать,
Терпя разлуку.
Муж уплывет в морскую гладь,
А нам опять
Одним придется тосковать.
Какая мука!
Увы, мужчинам не дано понять,
Как без мужей придется нам страдать.
Вы обольщаете подчас
Несчастных нас;
Но что вас может соблазнять,
Нам неизвестно.
Да, вы играете порой
Чужой душой,
Но нам на женщину взирать
Неинтересно.
Коль вы меня лишите вдруг
Моих подруг,
То буду я возмущена,
И затоскую.
Но муж — совсем другая роль,
Он — мой король,
И буду я ему верна,
Его люблю я.
Увы, мужчинам не дано понять,
Как без мужей придется нам страдать.
РЕЧИТАТИВ
Не поддавайтесь скорби, синьорины!
Разлука ваша, чай, не будет длинной!
Чтоб не пришлось нам с королем
Опростофилиться,
На остров я пришлю потом
Его кормилицу.
Она узнает, кто король,
Без затруднения,
Чтоб сразу взял он под контроль Свои владения.
Viva! Да, прав, конечно, он!
Viva! Видать, вопрос решен.
Viva! Так встречи час придет,
И нас медовый месяц ждет.
КВАРТЕТ
Так, стало быть, одна из нас
Усядется на троне
И будет впредь
На нем сидеть
Нe в шляпке, а в короне.
С плеч будет мантия свисать,
Как водопад жемчужный.
А нужно ль ей
Носить тупей?
Я думаю, что нужно.
Какое счастье, Боже мой,
Быть королевой молодой!
Какой восторг, почет какой —
Быть королевой молодой!
Она в карете золотой
Теперь поедет скоро,
Кипучая,
Могучая,
Прекрасная синьора.
Пред ней поставят на столе
Роскошную посуду,
И кашевар
Подаст ей в дар
Изысканные блюда.
Какое счастье, Боже мой,
Быть королевой молодой!
Какой восторг, почет какой —
Быть королевой молодой!
Куда она бы ни пошла,
Все будут ей дивиться.
Сверканье глаз
Ее для нас
Светлее, чем зарница.
И будет в обществе она
В беседе так искусна,
Что станет всяк
И так и сяк
Хвалить ее стоустно.
Какое счастье, Боже мой,
Быть королевой молодой!
Какой восторг, почет какой —
Быть королевой молодой!
Согнутся вдвое перед ней
И знать, и духовенство,
Лишь обратят
Хоть беглый взгляд
На это совершенство.
И что б она ни изрекла,
Все это будет дивно,
И что она
Весьма умна,
Все скажут коллективно.
Какое счастье, Боже мой,
Быть королевой молодой!
Какой восторг, почет какой —
Быть королевой молодой!
Скажите, чем тут вызвано такое ликование?
И почему везде царит такое оживление?
Иль было вручено нам всем большое воздаяние?
Иль кто-то получил из нас богатое имение?
Сейчас мы поем
Единой персоною.
Я стал королем,
Надену корону я.
Отвратительны мне
Дворцы и дворянство,
Но прощу я вполне
Вам республиканство.
Он не любит дворян,
В том нет сомнения,
Но хоть он — тиран,
Он чтит наши мнения.
И в предвкушенье новизны
Самовластительной карьеры,
Запели песню гондольеры
О том, что будут все равны.
Епископ, повар и денщик,
Судья, печник и зеленщик
Разумен будет и велик —
И будут все равны.
Дворяне будут не в чести:
Дворяне будут пол мести,
Дворяне будут коз пасти —
И будут все равны.
Аристократ, что ходит в клуб,
Аристократ, что варит суп,
Тот, кто умен, и тот, кто глуп —
Да, будут все равны.
Кто из дворян,
Кто из крестьян,
Служанки и княжны,
Профессора
И кучера —
Да, будут все равны.
В суде начнет судить портной,
Сапожник — ведовать казной,
Кухарка —управлять страной —
И будут все равны.
Все будут жарить пироги,
Все будут чистить сапоги,
И все начнут свои торги —
И будут все равны.
Когда мы станем королем,
Всем людям, в звании любом,
Мы должность по душе найдем —
И будут все равны.
Его мы чтим,
Он нынче — сюзерен.
Споем мы гимн,
Но не склонив колен.
Мы отплываем в наше королевство.
Но двойственное чувство нас гнетет:
Бросаем край, где провели мы детство,
Но там нас ожидает наш народ.
В далекий край любимый уплывает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает.
Любимый! Не забудь мой нежный взгляд.
Мой дорогой!
Ты в край чужой
Сейчас плывешь.
Но в той стране
Будь верен мне
И будь хорош.
Мой дорогой!
Ты в край чужой
От нас уйди!
Ты встретишь там
Прекрасных дам,
Но не блуди.
Не вздумай взять
К себе в кровать
Кого-нибудь,
Чтоб мог прильнуть
Ты к ней на грудь
И с ней уснуть.
Мне верен будь
И не забудь
Про мой совет:
Упрячь свой взор
От всех синьор
Под сорок лет.
О мой любимый, мой родной!
Забудь о городе своем,
Но только не забудь о том,
Что стала я твоей женой,
Когда с утра
Придет хандра,
На свет взгляни
И про меня
При блеске дня
Упомяни.
Когда сойдет
На небосвод
Ночная мгла,
То вспоминай
Родимый край,
Где я жила.
Коль грусть придет,
Сердечный гнет
Доверь луне:
Тогда в ночи
Ее лучи
Все скажут мне.
И ветерок,
Как мотылек,
Ко мне впорхнет,
И соловей
Про боль скорбей
Мне пропоет.
О мой любимый, мой родной,
Забудь о городе своем,
Но только не забудь о том,
Что стала я твоей женой.
Мы поплывем на остров знойный,
Покорствуя судьбе.
Любимый город, спи спокойно:
Мы помним о тебе.
Раз, два, три,
Тяни!
Раз, два, три,
Тяни!
Раз, два, три,
Тяни!
Если бриз будет дуть,
Мы продолжим путь.
А в штиль мы будем отдыхать.
На южный остров мы плывем;
Где остров тот и что на нем,
На это нам плевать.
Мы плывем на юг:
Там не будет вьюг,
И круглый год
Все вокруг цветет.
Да, мы плывем на остров знойный —
Плывем корону взять.
Любимый город, спи спокойно,
Тебя нам не видать.
АКТ ВТОРОЙ
Три месяца спустя. Зал во дворце на Баратарии. Марко и Джузеппе сидят на тронах, вокруг — толпа придворных и слуг, среди первых — некоторые бывшие гондольеры. Обстановка неформальная: некоторые читают, другие играют в карты или в мяч и т.д.И вот пред нами — Баратария,
Где братья стали управлять.
И здесь о равенстве опять
Звучит ликующая ария:
На Баратарии сейчас —
Веселие и счастие;
Хотя монархия у нас,
Но в ней — народовластие.
Мы отменили всякий гнет,
И равноправный наш народ
Свободно Думу изберет
Под игом самовластия.
У нас вступил либерализм
В союз с самодержавием:
Мы сочетаем деспотизм
С полнейшим равноправием.
И не запретно никому
Все то, что хочется ему:
И все мы славны потому
Отменным полноправием.
ПЕСНЯ
Рано утром, встав с постели,
Разжигаем мы камин
И велим, чтоб нас одели
В бархат, шелк, парчу, муслин.
После завтрака потом,
Занимаемся трудом:
Пробегаем мы газеты,
Утверждаем мы декреты,
Коль за них парламент проголосовал.
И, чтоб новых сил набраться,
Можем часик отдышаться,
Если дел у нас, конечно, не завал.
Позже смотр организуем мы войскам,
И потом, еще принявши по сто грамм,
Ходоков мы принимаем без числа
Иль забавного восточного посла.
Одеваем мы в ливрею
Персонального лакея
(Щекотливая задача: он нервозен, просто страх),
И за нашу секретаршу
Пишем письма и демарши
(Ведь она — с правописаньем абсолютно не в ладах).
А потом идем к обеду
И за ним ведем беседу,
Чтоб друг с другом обменяться парой шуток и острот.
А потом, за сладким чаем,
Мы министров принимаем:
Ведь когда король активен, то активен и народ.
Хоть иной поэт поет,
Что у нас полно забот,
Но король на самом деле жизнь приятную ведет.
Хороша у нас работа:
В ней всегда приятно что-то,
А когда король доволен, то доволен и народ.
Среди дня в подручном баре
Пропустив стакан кампари,
Если делать вовсе нечего потом,
Принимаем депутата
От синода иль сената
Или в лорды кой-кого произведем.
После этого вручаем ордена
Или в карты мы играем дотемна,
А потом мы одеваемся в наряд,
Чтоб отправиться на бал иль маскарад.
А потом, согласно сану,
Проверяем мы охрану,
И она шагает браво взад-вперед, чеканя шаг,
Выступает ровным строем
(Ведь идти недалеко им),
Каждый — писаный красавец, каждый — мощный здоровяк.
Позже ужин подают нам
В зале скромном и уютном;
Перед сном с себя снимаем мы муслин, парчу и шелк,
А потом — на боковую.
Да, живем мы, как буржуи,
С чувством удовлетворенья, что исполнили свой долг.
Хоть иной поэт поет,
Что у нас полно забот,
Но король на самом деле жизнь приятную ведет.
Хороша у нас работа:
В ней всегда приятно что-то,
А когда король доволен, то доволен и народ.
ПЕСНЯ
Глянь в лучистые глаза,
Синие, как бирюза,
С поволокой как фата, —
И, на них начав разгон,
Перейди за Рубикон:
Тронь пурпурные уста;
Тронь трепещущую грудь,
Тронь упругий, легкий стан —
И, глазами вниз скользя,
Пробуй мысленно взглянуть
На заветный талисман,
Что назвать, увы, нельзя.
Стоит этим овладеть —
И счастливым будешь впредь.
Тронь изящную кровать,
На которой будешь спать
Ты с красавицей-женой,
Тронь душистую постель,
У которой — колыбель,
Где сопит младенец твой.
Жизнь для страсти создана,
Жизнь дается для любви.
Если свел вас Гименей
И с тобой — твоя жена,
Ты, любя ее, живи:
Будешь счастлив только с ней.
Стоит ею овладеть —
И счастливым будешь впредь.
Тут — шасть! — откуда ни возьмись
(Нежданный поворот сюжета)
Внезапно Тесса и Джанетта
С толпой подружек ворвались.
Вот и мы — после стольких мучений!
Мы хотим перемен, хотим развлечений!
Мы по морям и по волнам
Приплыли к вам — приплыли к вам.
Хоть покорность сильна,
Любопытство сильнее.
Должна же жена
Сесть мужу на шею!
Жизнь без мужчин
Нам набила оскомину;
Совсем нет причин
Быть вдовою соломенной!
Совсем нет причин быть вдовою соломенной...
Вот и мы — эй, грянем сильнее!
Все мы будем петь — подтянем дружнее!
Мы по морям и по волнам
Приплыли к вам — приплыли к вам.
ДУЭТ
После гроз, штормов и штилей,
После качки, рвоты, тряски
Наконец-то мы приплыли —
И хотим мы вашей ласки!
Это попросту чудесно,
Что теперь сошли мы с судна.
Все нам очень интересно:
Править — просто или трудно?
Какова у вас зарплата?
Слуги вам не прекословят?
Каковы у вас солдаты?
Что за пищу вам готовят?
Вы общаетесь со знатью?
Много здесь балов веселых?
Лучше ль новое занятье,
Чем катание в гондолах?
Ничего о вашем быте
Нам, поверьте, неизвестно.
Поскорее расскажите,
Это очень интересно.
Поднимаетесь вы рано
Или очень поздно спите?
Какова у вас охрана?
Что за люди в вашей свите?
Любят вас островитяне
Или вас они боятся?
Помогают вам дворяне
С королевством управляться?
Каковы у вас кареты?
И пышны ли здесь парады?
Постоянно ли одеты
Вы в роскошные наряды?
А купцы дают вам взятки?
С вами вежливы лакеи?
Каковы крестьян повадки?
Есть на острове евреи?
Ничего о вашем быте
Нам, поверьте, неизвестно.
Поскорее расскажите,
Это очень интересно.
Кому ж из вас быть королем?
Из нас — кто королевой будет?
Пока Инеса не прибудет,
Не сможем мы узнать о том.
Но, кто бы королем ни стал,
Сейчас мы ваш приезд обмоем.
Банкет и танцы мы устроим.
Ну, прямо — с корабля на бал!
ХОР И ТАНЕЦ
Спляшем качучу, фанданго, болеро,
Хереса выпьем, мадеру, монтеро.
Если всерьез приложиться к бутылке,
Танец получится бурный и пылкий.
За красотку — сотку — сотку — сотку —
За молодку — дробь чечетки — стук трещотки.
Пьем мансанилью, малагу, монтеро,
Херес, риоху, мадеру,
Если всерьез приложиться к бутылке,
Танец получится бурный и пылкий.
ТРИО
Когда-то, много лет назад
Жил-был король, как говорят.
Он был ужасный демократ
И с жалостливым сердцем.
Его любили стар и млад,
Добром его лучился взгляд,
И он всегда помочь был рад
Несчастным страстотерпцам.
Когда он в замке пил вино,
Его терзало лишь одно:
Что неимущим суждено
Довольствоваться пивом.
Да, пивом, довольствоваться пивом.
Хотя имел он капитал,
Но он всегда о том мечтал
Чтоб каждый неимущий стал
Воистину счастливым.
Такой король — наш идеал!
Хотя имел он капитал,
Хотел он, чтобы каждый стал
Воистину счастливым.
Был у него большой размах;
И богачей в его краях
Так много было — просто страх,
И гордых командиров,
Князей и графов через край,
И герцогинь хоть отбавляй,
И точно так же, почитай,
Министров и банкиров.
И бизнесмены без числа
Толклись у каждого угла,
Они вертелись как юла,
На каждом перекрестке.
На каждом, на каждом перекрестке.
Партийных лидеров рои
Везде печатали статьи
И в них суждения свои
Высказывали хлестко.
Партийных лидеров рои
Везде печатали статьи
И в них суждения свои
Высказывали хлестко.
Король был этим очень горд.
Но должен был бы знать милорд:
Коль кушать нам дают лишь торт,
То мы хотим картошки.
И к заключенью мы придем:
Коль много золота кругом,
То мы мечтаем об одном —
Об оловянной плошке.
Коль людям нечего надеть,
Не станет бархат дешеветь,
И вы носить начнете впредь
Кафтан из коверкота.
Да, верно, кафтан из коверкота.
Короче, надо вам смекнуть:
Судьбу никак не обмануть.
Ведь если каждый — кто-нибудь,
Тогда никто — не кто-то.
Короче, надо нам смекнуть:
Судьбу никак не обмануть.
И если каждый — кто-нибудь,
Тогда никто — не кто-то.
КВАРТЕТ
Мы рассмотрим положение,
Пораскинем мы умом
И по зрелом размышлении,
Может, выход мы найдем.
Прочно все узлы завязаны,
Нам другого нет пути:
Да, подумать мы обязаны,
Как любовь свою спасти..
Да, уверена теперь я,
Что Джузеппе мой женат.
Что же делать? Хлопнуть дверью?
Как женитьбу взять назад?
Я ль не жертва Купидона?
Как печален жребий мой!
Марко взял кого-то в жены,
Все же он — мой дорогой.
Я женился на Джанетте,
И я это докажу.
Больше всех на этом свете
Я Джанеттой дорожу.
Я же обвенчался с Тессой,
И она — моя жена.
Пусть она и не принцесса,
Мне нужна она одна.
Нам, еще младенцам, в жены
Дали герцогскую дочь.
Коль ее я поймаю,
Я ее отстегаю,
Ей дам оплеуху и выгоню прочь.
Тот, кто с нею обручился,
Отказать не может ей.
Коль ее изловлю я,
Я ее отлупцую
И ее прогоню я отсюда взашей.
Коль она — жена Джузеппе,
То расстанешься ты с ним.
Если будет такое,
Покажу ей ужо я,
Как решить повенчаться с любимым моим.
Коль она — супруга Марко,
Тебе в девках вековать.
Эту девку шальную
Так отхлещу я,
Что ее не узнает родимая мать.
Мы рассмотрим положение,
Пораскинем мы умом
И по зрелом размышлении,
Может, выход мы найдем. (Уходят.)
ХОР
Ликуйте, знать и весь народ!
(Бейте, барабаны,
Литавры и тимпаны!)
Ее величество идет
(Звучите, контрабасы!),
Ее наш повелитель ждет.
(Грохайте, цимбалы,
Иначе шуму мало!)
Он — Баратарии оплот!
(Стучите, тулумбасы!)
Очень тронуты мы ныне —
Я, а также герцогиня.
Дочку нынче днем
Мы замуж выдаем.
Даже девочкою малой
Всех людей она пленяла,
А уж в двадцать лет
Ей и равных нет.
Ликуйте, знать и весь народ:
Ее величество идет,
Ее наш повелитель ждет:
Он — Баратарии оплот!
ПЕСНЯ
Как я только обвенчалась
В первый день с твоим папашей,
Я сначала опасалась
Домостроя в жизни нашей.
Как огня, боялась, право,
Я его крутого нрава
И при нем была тиха,
Как пугливая блоха:
Он всегда имел охоту
Завестись с пол-оборота;
И пустить в употребленье
Непечатные сравненья.
Он ужасно
Часто злился,
Ежечасно
Матерился.
Я при нем
Дохнуть не смела
И живьем
Деревянела,
Боязливо
Улыбалась
И счастливой
Быть старалась.
Лучшее ему давала, а худое получала —
Так с твоим отцом пыталась я управиться сначала.
Впрочем, скоро поняла я,
Что решительная поза
И манера волевая
Отвратят его угрозы,
Что моя ультимативность
И моя императивность
Мне помогут в час любой
Быть не жалкою женой,
А правителем и мужем —
И решительным, к тому же:
Я и твой родитель ярый
Стали идеальной парой.
Мы ласкались,
Ликовали,
Целовались,
Куковали.
Коль порой мы
Расставались,
То душой мы
Надрывались,
А в тот день,
Когда встречались,
В упоенье погружались.
Так под грохот канонады смехотворный твой отец
Был суровою рукою укорочен наконец.
Чтоб скромных рядовых людей завоевать симпатии,
Всем знатным людям надо дать хорошее занятие.
Для тех, кому трудиться так по сану предназначено,
Работа эта не трудна и хорошо оплачена.
Узнайте: всегда я
Везде назначаю
Судей и влиятельных мэров,
Влиятельных мэров,
Больших генералов
И даже капралов,
А также проныр-квартирьеров.
Проныр-квартирьеров.
Их всех назначая,
За то получаю
Я очень солидный достаток.
Солидный достаток.
Но я действую честно:
И людям известно,
Что не вымогаю я взяток.
Не берет же он взяток.
Коль некая дама
В распутстве упряма
И держит себя неприлично,
Себя неприлично,
Ее я отмою
И разом устрою
В круг самый аристократичный.
Аристократичный.
Я рекомендую
Модистку любую,
У которой нет вкуса в помине,
Нет вкуса в помине,
Что, дескать, ей впору
Готовить уборы
Для самой большой герцогини.
Большой герцогини.
Пускай все портные
В своей эйфории
Всегда мне поют аллилуйю,
Поют аллилуйю,
Это мне — не обуза,
Хоть и Робинзон Крузо
Не надел бы одежду такую.
Одежду такую.
Без всякого рвенья
Сижу я в правленье
Пяти капитальных компаний.
Солидных компаний.
А их счетоводы
Все шлют мне доходы,
Как сказано в их агремане.
Да, в их агремане.
В гостях иногда я
И в карты играю;
Но очень искусна в игре я.
Искусна в игре она.
И, значит, я всюду
В накладе не буду:
За вечер — четыре гинеи.
Четыре гинеи.
Кропаю я планы
Проектов рекламы
И лгу простодушно и мило,
Простодушно и мило,
Что, мол, моя кожа
На бархат похожа
Лишь из-за такого-то мыла.
Такого-то мыла.
Всегда я без риска
Готов поручиться
За каждого и за любого,
О да, за любого,
Он, дескать, годится
Для иска, для сыска
И для всякого дела другого.
Для дела другого.
Даем мы вам слово:
Всегда мы готовы
Простаков провести на мякине,
Провести на мякине.
Итак, одним словом,
Не найти никого вам,
Лучше герцога и герцогини.
ГАВОТ
Мы выступаем сомкнутым строем;
(Герцогине.) Вот вам, сеньора, рука моя.
Это — как будто разведка боем:
Ша-агом марш! Делай, как я!
Медленно — медленно выступая,
Вот на такой — на манер такой.
Эта нога — и нога вторая
Мягко ступают одна за другой.
Раз-два, раз-два, влево, вправо;
Так выполняйте! Все — по уставу!
Мы — только скромные гондольеры,
Нам неизвестны такие манеры.
Этот маневр повторим мы снова;
С правого фланга — поворот.
Тактику поняли очень легко вы;
Вот и осилили вы гавот.
Раз-два, раз-два, влево, вправо!
Вы одолели гавот на славу.
О, как приятно из уст вельможи
Отзыв похвальный услыхать.
Стало быть, мы научились тоже
Танец придворный танцевать.
Мы одолели гавот на славу:
Можно теперь принимать державу.
КВИНТЕТ
Сколько существуют свадьбы,
Тяжелей задачи нет.
Этот узел развязать бы!
Только кто нам даст совет?
Разделилась единица:
Кто из нас теперь — жених?
Так кому на ком жениться?
Нас же — трое на двоих.
У одного из вас — из нас лишь треть одна.
У половины нас сейчас — одна жена.
РЕЧИТАТИВ
Пред вами, трону верные дворяне,
Здесь принцева кормилица предстанет.
И скажет нам она определенно,
Кто — наш король, кому надеть корону.
Все мы в страшном нетерпении,
Все сейчас мы жадно ждем
Рокового сообщения,
Кто же станет королем.
Скорей скажи!
Мы все — в волнении!
Мы все дрожим,
Ждем сообщения.
Пред нами — вот
Его кормилица.
Кто прочь уйдет?
А кто усилится?
Король покойный мне всецело верил,
И мне младенца-принца он доверил.
Когда его пришли похитить гады,
Я отдала им собственное чадо;
Его за принца приняли кретины.
А принца я взяла себе, как сына.
Вперед, Луис! Прими свое владычество.
Ура! Да здравствует его величество!
Луис!
Касильда! (Обнимаются.)
АНСАМБЛЬ
Ужели вправду он -- король?
О чудное открытие!
Какой нежданный карамболь!
Прекрасное событие!
Эмоции у нас
Так противоречивы:
Несчастны мы сейчас
И вместе с тем счастливы.
Обоим нам дано
Соединиться с женами,
Но, значит, суждено
Проститься нам с коронами.
Чужой невестой ты была —
И ждал — и ждал — и ждал я.
Что так устроятся дела,
Не знал — не знал — не знал я.
Что я с тобой обручена,
Не знала — знала — знала.
Но вот ты вознаграждена
Немало — мало — мало.
Привет тебе, король страны!
Мы будем все тебе верны!
Теперь на трон садишься свой
Ты с королевой молодой.
Так, значит, бывший мой лакей
Стал властелином Баратарии.
Луис! В колокола ударю я!
Стань мужем дочери моей!
Итак, тревоги — с плеч долой!
Спасибо, милая Инеса.
Мужья — при нас.
Джанетта!
Тесса!
Мы возвращаемся домой!
Мы вновь — гондольеры,
Мы рады без меры;
Пустые химеры
Исчезли, как дым.
К чему нам престолы?
Вернемся в гондолы,
Чтоб петь баркароллы
Зазнобам своим!
Прощайте, качуча, фанданго, болеро,
Прощайте, монтеро, мадера!
Мы будем опять танцевать тарантеллу,
Пить кьянти и вальполичеллу!
Последние комментарии
1 час 56 минут назад
9 часов 19 минут назад
15 часов 4 минут назад
16 часов 11 минут назад
17 часов 8 минут назад
17 часов 23 минут назад