Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ] [Lutea] (fb2) читать онлайн

Lutea КЛАН УЧИХА. ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ

Пролог

Знойные летние сумерки опустились на Конохагакуре-но-Сато, играя ветром, пока лишь обещая прохладу уставшим за день от жары шиноби. Чтобы развеяться в этот час те из них, что были свободны от миссий, искали места в кафе и барах, надеясь пропустить стаканчик-другой… чая, конечно же.

Именно за ним, разумеется, в одно из кафе с яркой вывеской — подобных много было на центральной улице Конохи — и пришла весёлая компания куноичи, которых, как ёмко выразилась старшая из них, «каждая собака в деревне знает». Выбрав себе отдельный кабинет на втором этаже заведения — благо, оказались незанятые, — куноичи с удобством расположились на татами вокруг невысокого стола и заказали напитки и всякие вкусности.

Поначалу разговор шёл вполне обычный: о последних миссиях, домашних делах, невероятной распродаже в торговом центре… Но спустя некоторое время, когда напиток ударил в головы, захотелось обсудить что-то более интересное.

— Девочки, девочки, слушайте! — воскликнула Ино, замахав руками, привлекая к себе внимание собеседниц. — А давайте все расскажем, как парни нам в любви признавались! Ну, или, в случае некоторых, как предложения руки и сердца делали, — с улыбкой добавила она.

— Хина-чан, начинай, — великодушно «разрешила» Анко, опрокинув в себя ещё стаканчик. — Поведай же нам, как ты умудрилась так вляпаться.

— Кто бы говорил про «вляпаться», — поддела Темари; она, куноичи Суны, участвовала в посиделках компании пока ещё не очень часто, но уже ходили слухи о том, что в скором времени сестра Казекаге вполне может поселиться в Конохе на постоянной основе. — Выйти замуж за Акасуна-но-Сасори…

— А разве кто-то говорил, что я адекватная? — самоиронично вопросила Анко, взмахнув токкури. — А вот Хината долгое время прикидывалась, молодец!

— Анко-сан, ну полно, — проговорила Хината, качая головой. — Вам, наверное, уже хватит.

— Моё «хватит» не так выглядит, я меру знаю, — возразила Анко и указала на девушку пальцем. — Не увиливай. Рассказывай.

— Ну… — Хината смутилась, на её щеках проступил милый румянец. — Как-то раз Дейдара пригласил меня полетать — ему это очень нравится, и я тоже прониклась с тех пор, как он показал мне мир с высоты птичьего полёта во время нашего первого пребывания в мире магов…

— Это когда вы дементоров пачками для наших с Сасори-саном исследований ловили? — с ухмылочкой уточнила Сакура — наблюдать за тем, как всё больше краснеет подруга, было одно удовольствие.

— Угу, — выдавила из себя Хината, сложив руки на коленях и крепко стиснув край лёгкого платья в цветочек.

— Летать, кстати, и в самом деле замечательно, — вставила Ино, скорее чтобы просто выделиться, чем с намереньем спасти Хьюгу от острот. — Сай меня тоже иногда катает на птице.

— А на змейке?..

— Анко-сан! — воскликнули почти все девушки в комнате хором.

— Что? — Митараши сделала невинные глаза, попутно с мастерским проворством наполняя опустевшие отёко. — Вот когда я была маленькой, меня Орочимару-сенсей часто на своих призывных змеях во время миссий катал…

— Только не рассказывайте об этом Сасори-сану, — хмыкнула Темари.

— Ты продолжай, Хината, — подбодрила окончательно приобретшую цветом лица сходство с помидором девушку Тен-Тен. — Нам очень интересно.

— Ну, — пробормотала Хината, не решаясь посмотреть на Анко, словно опасалась вновь спровоцировать её на колкость, — когда мы летали, Дейдара сказал, что после всего, что между нами было, через что прошли наши отношения… — она запнулась — явно вспомнила последние недели прошлой войны. Придвинувшись ближе, Сакура успокаивающе погладила её по руке, на что Хината слабо улыбнулась с благодарностью и закончила: — Дейдара сказал, что после всего этого просто не может представить себе жизнь без меня, и сделал предложение.

— Тем более, к этому всё и так шло, — вдумчиво заметила Гермиона, как всегда от саке разомлевшая, сделавшаяся разговорчивей. — Я так и знала, что чем-то подобным кончится, с того самого лета, когда мы только познакомились…

— Кстати, наша мисс Волшебница! — вновь активизировалась Анко, жуя кальмара. — Поделись, как ты заставила признаться тебе в любви самого большого отношенческого тугодума Конохи? — джонин стрельнула глазами. — Империус, да?

— Нет, разумеется. Я просто взяла дело в свои руки, — лаконично сообщила Гермиона.

— Что-что ты в свои руки взяла?..

— Анко, вот кстати, — подала голос до того спокойно молчавшая Хана. — Как вы с Сасори-саном решили пожениться? Насколько я помню, до рождения Дары и Хаши об этом речи не шло.

— Потому что Сасори предпочитает дело словам, — немного двусмысленно отозвалась Анко, но потом пояснила: — На самом деле, никакой романтической херни, которой вы все так восторгаетесь, не было. Дело было, значит, на девятом месяце моих мучений. Я как раз лежала дома и самозабвенно страдала, потому что хотела рамен, а готовить лень, когда заявился Сасори и поставил перед фактом, что мы вот прямо сейчас идём расписываться. Потому что, видите ли, он желает быть уверен, что никуда от него ни я, ни мелкие не денемся… Потом он, конечно, сто раз пожалел об этом, я уж позаботилась, да и близняшки ему много ночей спать не дают — кто видел его на прошлой неделе, меня поймёт… Короче, в тот день мы по-тихому и расписались. А сказали всем действительно уже после рождения детей.

— Ну, как сказали, — заметила Хана, — скорее в пылу спора между собой обмолвились.

— Слушай, да что это вообще меняет? — огрызнулась Анко. — Есть брак, нету брака… Вы вон с Итачи сколько от твоей мамки прячетесь? Второй год уж пошёл, да?

— Моей маме надо дать ещё какое-то время попривыкнуть к Учихам, — с достоинством ответила Хана. — У неё до сих пор от одного вида Мадары-сана глаз дёргается, а если я скажу, что встречаюсь с Итачи…

— Да ладно, чего ты переживаешь? Итачи-сан из них самый нормальный — в том смысле, что спокойный, уравновешенный, к любому подход найдёт, — отмахнулась Ино. — Между прочим, а что это виновница торжества отмалчивается? — хитро спросила она и повернулась к Сакуре, безосновательно надеявшейся, что про неё забудут. — Сакура, колись! Через месяц ты выходишь замуж за непокоримого Учиху Саске — как он сделал тебе предложение? Или ты ему?

Молча взявшись за токкури, Сакура наполнила свою отёко. В уме всплыл разговор, имевший место ещё полтора года назад в одном из тоннелей, ведущих к Тайной комнате:

— Как я говорил ещё на первом собрании команды семь, моя цель — возрождение клана. Для этого мне нужна супруга. Я долго размышлял над тем, кто может ею стать, и пришёл к выводу, что ты, Сакура, наилучший вариант: ты здоровая, сильная девушка с хорошим контролем чакры, первоклассный медик, ученица Пятой. Конечно, бесклановая, но в определённом аспекте и это хорошо. Кроме того, мы давно знакомы и вместе побывали на миссиях и в боях; с притиркой проблем возникнуть не должно…

«Вот уж где точно никакой сопливой романтики», — про себя хмыкнула Сакура.

Глава 1. Мандраж

Следующее утро началось с невероятного по силе взрыва.

И от того, что прогремел он лишь в голове Сакуры, взрыв не становился менее мощным.

Слегка приподняв веки, Сакура попробовала оглядеться. Она обнаружила себя лежащей на кровати в небольшой комнате, идеально аккуратной, прямо-таки дышащей спокойствием, умиротворением, гармонией. Утренний свет слабо очерчивал контур окна за светлыми шторами, но, благо, не бил по сухим и зудящим глазам.

Перевернувшись на спину, Сакура с силой провела по лицу подрагивающими руками. «Чтоб я ещё раз так пила… да ни за что в жизни… особенно когда есть Анко… Где я вообще?»

Последний вопрос заставил превозмочь себя и сесть, настороженно прислушаться к организму — мало ли, куда она попала после пьянки и что с ней успели сделать? Впрочем, за исключением явных следов похмелья всё было в порядке, и Сакура, вздохнув с облегчением, начала подниматься. Это простое действие далось не с первой попытки, но в конце концов пол перестал пытаться выскользнуть из-под ног, и Сакура, ступая медленно, осторожно, по возможности опираясь на стены, вышла в коридор и, покрутив головой по сторонам, стала спускаться по лестнице, которая вела на первый этаж дома. Уже на последних ступеньках, разглядев обстановку прихожей, она поняла, где находится; догадка подтвердилась окончательно, когда Сакура услышала доносившиеся из-за приоткрытой двери чуть дальше голоса:

— …надо было отнести её к Учихам — пускай бы сами с будущей родственницей разбирались, мм.

— Дейдара, не ворчи, — ласково попросила Хината. — Как друзья, мы обязаны помочь Сакуре избежать того, что на неё непременно бы обрушилось, если…

— Вот и пускай бы привыкала, мм! — возразил подрывник, хотя скорее в шутку. — Через месяц она сменит фамилию, и тогда уже всю оставшуюся жизнь придётся терпеть мрачную рожу Саске и нападки Мадары — правда ведь, Сакура?

— Забыл ещё про осуждающие взгляды Итачи, — подсказала она, переступая порог просторной кухни. От витавших в комнате ароматов желудок мгновенно скрутило не то от голода, не то от желания немедленно извергнуть вчерашние закуски наружу.

Дейдара усмехнулся.

— И точно, — отложив нож, которым нарезал овощи, он открыл шкафчик и, взяв с полки один из идентичных стеклянных флаконов, перекинул его Сакуре. Хотя и неловко, но всё же поймав его, девушка повертела склянку в руках, взглянула на этикетку — надпись заставила её вскинуть брови и вновь бросить взгляд на полку.

— Зачем вам такой запас Антипохмельного?

— Ну, понимаешь, — начала объяснять Хината, — Анко-сан…

— Иногда после гулянок на автопилоте приходит к нам, особенно когда Данны нет в деревне, — закончил за неё Дейдара. — Ну, или же когда они доведут друг друга настолько, что понадобится некоторое время посидеть порознь, мм.

Сакура весело на них взглянула.

— Дружба семьями, да? — подколола она, залпом осушив флакон. Это зелье, разумеется, варил Сасори; наверняка он сам и оставил запас в доме напарника и его супруги, зная собственную жену.

— Не переживай, и тебе подобное предстоит, — притворно сочувствующе пообещал Дейдара, пока Хината, украдкой улыбаясь, разливала чай. — А зная Учих, это наверняка приобретёт какой-нибудь особый окрас…

— О чём ты? — Сакура посмотрела на него предупреждающе — лучше бы подрывнику не трепаться почём зря.

Однако Дейдара и бровью не повёл на её зырканье; и правда, после всех лет с Сасори, который умел смотреть потрясающе красноречиво, в напарниках у него выработался иммунитет.

— Об их феноменальной способности притягивать к себе какую-то хрень, конечно же, — отозвался он совершенно спокойно, хотя глаза блестели. — Кроме того, у вас ведь лучший друг — самая большая заноза в заднице всей Конохи, а уж когда наш лисёнок созреет и перетащит к себе жить насовсем Грейнджер…

— Мы все будем очень рады, — вмешалась Хината. — Наруто и Гермиона замечательная пара.

— Разумеется, дорогая, именно это я и хотел сказать, — протянул Дейдара с иронией.

Не удержавшись, Сакура прыснула в кулак, а после вместе с хозяевами села за стол. Из всех друзей, кто уже обзавёлся собственным жильём, Сакура больше всего любила бывать именно у Хинаты и Дейдары — здесь всегда весело и хорошо кормили. «А ещё здесь спокойно, — подумала Сакура, поблагодарив подругу, когда та наложила ей пастуший пирог, восхитительный аромат которого и витал на кухне. — Настоящий домашний уют».

Порой Сакура сомневалась: а сможет ли она стать для Саске такой хорошей женой, как Хината для Дейдары? В этом плане Хьюга оказалась образцом: домашняя, хозяйственная (только что готовил большую часть времени, когда находился в деревне, Дей — это нравилось ему, более того, великолепно удавалось), к тому же мягкая, умеющая сгладить острые углы в разговоре Хината словно создана для семейной жизни — куда там Сакуре с её характером и так возмущающей мать нелюбовью к домашним делам?.. С другой стороны, ведь Саске никогда и не говорил, что ему нужна ласковая, хранящая домашний очаг и мир в семье жёнушка. «По правде сказать, он вообще никогда не упоминал, чего именно ждёт от нашего брака».

Хотя нет, одно всё же говорил: ему нужно возродить клан Учиха.

Сакуру передёрнуло.

— Чего ты? — тут же спросил Дейдара с претензией на недовольство. — Только попробуй сказать, что что-то не нравится, мм.

— Всё нравится, — проговорила Сакура вдруг ослабевшим голосом. Покосившись на Хинату, с беспокойством и сочувствием смотревшую на неё, Харуно почувствовала, как к щекам приливает жгучий румянец; ощущение сухости глаз мгновенно пропало — усилилось противоположное.

— О-о… — протянул Дейдара, прищурившись. Однако Хината молча накрыла его руку своей и сжала, и подрывник с коротким смешком выскользнул из-за стола, прихватив чашку и тарелку. — Позавтракаю в гостиной, мм. Всё равно собирался набросать отчёт о последней миссии для руководства.

Хината благодарно улыбнулась ему и проводила супруга взглядом до двери, после чего вновь повернулась к подруге.

— Что тебя гнетёт?

Сакура отставила в сторону тарелку с нетронутым пирогом, глубоко вздохнула.

— Я боюсь, из меня получится отвратительная жена, — высказанный вслух страх кольнул сильнее, но приободрённая участливым взглядом Хинаты Сакура нашла в себе силы и продолжила: — Но ещё больше я боюсь, что наш брак для Саске — всего лишь средство.

— У тебя есть повод так считать? — спросила Хината серьёзно.

Сакура пожала плечами. Она правда не знала, что на уме у её Учихи, так ни разу и не спросила с тех пор, как они договорились, что будут вместе, — слишком боялась лезть в этот омут. Возможно, всё ещё не чувствовала за собой такого права.

— Ты не уверена, но уже накручиваешь себя, — заметила Хината. — Это не имеет смысла, Сакура.

— Я понимаю, — отозвалась она. — Но ничего не могу с собой поделать.

— Тогда тебе стоит попробовать поговорить с Саске-куном, — со всей искренностью сказала Хината. — Знание лучше неведенья, как полноценное зрение лучше шор на глазах. Кроме того, — она запнулась, но всё же закончила: — ещё не поздно выбрать другой путь.

Но Сакура покачала головой.

— Я дала обещание, Хината, и намерена его сдержать.

Хьюга вздохнула.

— Даже во вред себе?..

В окно вдруг постучали, и девушки, слишком увлёкшиеся разговором, едва не вздрогнули, мгновенно повернулись на шум — и с облегчением улыбнулись, увидев за стеклом лучащегося счастьем Наруто.

— Сакура-чан, нам пора на миссию, даттебаё! — сообщил Наруто — вышло приглушённо из-за стекла. — Какаши-сенсей уже нас… Ай-яй! — закричал парень, вдруг схватившись за пятую точку и запрыгав на месте.

— Наруто-кун! — всполошилась Хината, подскакивая с места и бросаясь к окну, чтобы его открыть. — Ты?..

— Может быть, наконец научишься не лазить в окна чужих домов, мм, — отчеканил Дейдара, стоявший на пороге, прислонившись боком к дверному косяку и поигрывая пропитанной чакрой глиной. — Особенно — в дома замужних дам.

— Дей, ты — придурок! — крикнул Наруто.

Подрывник недобро сверкнул глазами.

— Я всего лишь защищал честь жены. Но если сократишь моё имя ещё раз — добавлю лично от себя.

— Угу, смотри, чтоб я сам тебе не добавил, даттебаё, — проворчал Наруто и, украдкой оглядевшись, достал волшебную палочку и направил её на джинсы сзади, чтобы заделать прореху, оставленную мелким взрывом.

Хината, застывшая на полпути к окну, явно не могла решить, за кого вступиться, поэтому ради компромисса промолчала, в то время как Сакура только лишь закатила глаза — обе знали, что ни Дейдара, ни Наруто не угрожают сейчас всерьёз. Эти двое могли друг друга подкалывать, самозабвенно ругаться, грозиться кровавой расправой, однако дальше мелких взрывов-толчков-пинков дело не заходило.

— Ладно, и правда, нам пора, — сказала Сакура, поднявшись из-за стола. — Спасибо, ребята.

— Наш дом всегда открыт для тех, кто приходит в него через дверь, — гордо заявил Дейдара.

— Ой, секунду! — Хината спохватилась, торопливо отбежала к духовке — Сакура заметила, как Наруто за окном заинтересованно вытянул шею, — отложила добрую половину пастушьего пирога в коробочку для бэнто и аккуратно упаковала. — Ты ведь так и не позавтракала, Сакура, да и Наруто-кун и Саске-кун, я думаю, не откажутся.

— Вот так готовишь, готовишь, хочешь сделать приятное своей женщине, — протянул Дейдара, — а она в итоге все твои труды неимущим раздаёт, мм.

— На самом деле, только из-за еды тебя в Конохе и терпят, — едко сообщила Сакура. Наруто, прислушивавшийся к разговору, засмеялся и показал ей большой палец.

Дейдара смерил её оценивающим взглядом.

— А знаешь, может, и выйдет из тебя Учиха, — проговорил подрывник, и в тоне его причудливо смешались насмешливость и желание подбодрить; впрочем, пока никто не решил, что двигал им добрый порыв, Дейдара не преминул добавить: — Давай, Сакура-чан, морда кирпичом — и пошла работать. У них ведь в клане именно так делают.

Ну, а Сакура, в свою очередь, не преминула легко стукнуть по блондинистой голове, когда проходила мимо. Дейдара не стал уклоняться и заворчал что-то про неуважение к хозяину дома, но все проигнорировали его напускное возмущение. Попрощавшись с Хинатой, вновь украдкой улыбающейся, Сакура вышла на улицу и присоединилась к другу.

— Время идёт, а Акацуки — всё те же Акацуки, даттебаё, — усмехнулся Наруто, заложив руки за голову.

— В плане общения, по крайней мере, — заметила Сакура. — Что же касается дел… — она улыбнулась, вспомнив былое. — Кто бы мог подумать три года назад, что наши главные враги, организация, состоящая из самых разыскиваемых нукенинов, станет для Альянса мощной защитной структурой, подобной АНБУ?

— И не говори! — закивал Наруто. — А если ещё план Итачи получится осуществить…

— Какой план? — заинтересовалась Сакура.

— Ну, это… — Наруто неловко почесал затылок. — В общем, пока в курсе совсем немного народу, да и Итачи просил не распространяться, всё ведь ещё на уровне идеи, даттебаё…

— Ладно, поняла, — остановила его бормотание Сакура. — Секреты-секреты.

Наруто беспомощно развёл руками, как бы говоря: «Это же Итачи», — и Сакура улыбнулась, давая понять, что вовсе не злится и не расстроена из-за того, что друг не может поделиться с нею новостями. Как и к колкостям Дейдары, они оба привыкли к завесе тайны, которая вечно окутывала все дела Итачи.

По пути друзья забежали в дом Сакуры, чтобы та могла успокоить родителей, волновавшихся, что она не пришла ночевать, переодеться для миссии и прихватить с собой маленькую сумочку, увеличенную внутри чарами незримого расширения, в которой лежало всё необходимое. К тому времени как они подошли к резиденции, Саске уже ждал. Прислонившись спиной к стене в том месте, где крыша давала густую полутень, он стоял с самым безразличным видом, игнорируя взгляды, которые на него бросали проходившие по двору резиденции шиноби — несмотря на то, что минуло немало времени, к Учихам в Конохе относились по-прежнему настороженно, хотя и без прежней опаски.

Наверное, дело в том, что Учихи слишком выделялись. Нет, не чёрными волосами, не тёмными глазами, не светлой кожей, ведь в деревне это была не такая уж и редкость; от окружающих их отличала осанка, более гордая даже, чем у Хьюг, манера слегка задирать голову, смотреть свысока на любого, говорить мало, но зачастую пренебрежительно, остро — это не говоря уже о Риннеганах Саске и Мадары, таких неестественных даже в деревне, где десятилетиями жили владельцы додзюцу, внушающих безотчётный страх. «В них видят угрозу, потому что не понимают, — подумала Сакура и с тяжёлым сердцем призналась себе: — Если бы я не знала всех троих лично, тоже боялась бы».

— Опаздываете, — хладнокровно приветствовал Саске друзей.

— Зато принесли завтрак, даттебаё, — Наруто показал бэнто, который забрал у Сакуры ещё в начале пути. — Пастуший пирог — будешь?

Внимательно посмотрев на коробку, Саске перевёл въедливый взгляд на Сакуру, отчего та слегка повела плечами. Она бы предпочла, чтобы жених остался в неведении относительно её вчерашних приключений — но куда там; проследить логическую цепочку от пирога, иномирный рецепт и упаковка которого явно намекали на место приготовления, до того, почему он вообще оказался у побежавшего искать Сакуру Наруто, не представляло сложности.

Проигнорировав Узумаки, всё так же демонстрировавшего ему бэнто, Саске отвернулся и первым вошёл в резиденцию. Сакура и Наруто коротко переглянулись, и когда парень запихал бэнто в рюкзак, поспешили за Учихой.

В кабинете Хокаге седьмую команду уже ждали. Минерва МакГонагалл и Амелия Боунс разговаривали с Шизуне, прижимавшей к груди папку с документами, Аластор Грюм отрывисто говорил что-то Какаши, сидевшему за столом, а Гермиона Грейнджер тихонько пристроилась в стороне, стараясь, вопреки обыкновению, оставаться максимально незаметной.

— А, вот и вы, — Шестой Хокаге перевёл взгляд на свою старую команду. — Готовы?

— Конечно! — воодушевлённо заявил Наруто.

— Сколько у нас времени? — сосредоточенно уточнил Саске.

— Три дня. Не думаю, что вам потребуется больше, — ответил Какаши и кивнул Шизуне.

— Ваша задача — сопроводить послов волшебников обратно в их мир, а также передать министру магии вот эти документы, — семпай шагнула к Сакуре и вручила официального вида папку ей. — Обратно вы должны доставить его ответ.

— Собственно, три дня — срок, который будет предоставлен министру для обдумывания, — добавил Какаши, обращаясь уже не только к ученикам, но и к волшебникам.

— Эта программа важна, так что не в наших интересах затягивать с ответом, — произнесла Амелия, поправив монокль. — Я позабочусь о том, чтобы министр Скримджер был в полной мере проинформирован обо всём, что обсуждалось нами в ходе переговоров.

— Тогда я буду ждать ответа, — отозвался Какаши.

Пока шло прощание, седьмая команда ожидала с приличествующими важной дипломатической миссии непроницаемыми лицами — даже Наруто сумел удержать мину: натренировался за последние годы. Они трое прекрасно знали, как важны проекты, над которыми Альянс и британское Министерство магии сейчас работали: глобальное исследование природы чакры и магии, поиск полной информации об основателях Хогвартса и Рикудо Сеннине, а также засекреченная от широкой общественности идея обмена опытом между мракоборцами и АНБУ. Последняя часть пока была самой неоднозначной и дискуссионной, и как раз по её поводу, кажется, в этот раз прибыла делегация — на это указывало присутствие Амелии Боунс, главы Отдела правопорядка, которому подчинялось Управление мракоборцев — им с прошлой осени вновь руководил Аластор Грюм. Собственно, Аластор присутствовал и по другой причине: его глазом живо интересовались в клане Хьюга, поэтому Ханаби лично попросила о встрече. Два дня назад, как Сакура слышала, Хьюги на целый день пригласили Аластора в своё поместье, где долго и обстоятельно с ним общались; Орочимару, большой любитель «диковинок», тоже порывался включиться в исследование, однако Ханаби вежливо, но твёрдо попросила его оставить это дело её клану.

«Шиноби из древних кланов отличаются от всех прочих, — вспомнила Сакура слова Шикамару, когда во время одного из обедов компании его попросили поделиться впечатлениями об ученичестве у Итачи. — С расстояния кажется, что у них масса тайн. Когда же подбираешься ближе… чёрт, да этих тайн становится только больше».

«Будет ли то же самое относиться к нашему с Саске браку? — думала Сакура, следуя вместе со всеми в специальный зал, где была заранее подготовлена печать, использовавшаяся наряду с Риннеганом для перемещения между мирами. — Неужели вместо того, чтобы лучше его узнать, я лишь наткнусь на стену ещё большей отчуждённости и секретов?..»

* * *

Встреча с Руфусом Скримджером прошла быстро — у него, министра магии, масса дел, и шиноби вовсе не собирались его от них надолго отрывать, поэтому коротко сообщили о своей миссии, передали бумаги и оставили Руфуса общаться с Аластором и Амелией, после чего покинули Министерство.

— Профессор, вас проводить? — вежливо предложила Сакура, когда они через вход для посетителей вышли на улицу. Лондон был, на удивление, такой же августовски-душный, как и Коноха, не менее жаркий — сказывалось то, что этот город был в разы больше и гуще населён.

— Благодарю, мисс Харуно, не стоит, — ответила Минерва. — Я отправляюсь прямиком в Хогвартс, чтобы проследить, как идёт подготовка к новому учебному году.

— Тогда до свидания.

— До свидания.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто их не видит, Минерва трансгрессировала, и шиноби повернулись к последней оставшейся подле них волшебнице.

— Ты сейчас домой, Гермиона? — полюбопытствовал Наруто, как показалось Сакуре, с каким-то подтекстом.

— Да, — кивнула Гермиона; она старалась выглядеть собранной при том, что волновалась — это было отчётливо заметно. — Не хотите зайти на завтрак? Моя мама хорошо готовит, к тому же мы едим только то, что не вредит зубам…

— Ну, это было бы здорово, даттебаё, — проговорил в ответ Наруто, вновь принявшись неловко трепать светлые вихры. — Вы ведь с нами, ребята?

— Нужно найти место, где переночевать, — отчеканил Саске, глядя только на друга. — Я этим займусь, а после свяжусь с тобой. Идём, Сакура.

«Эта его манера командовать!..» — Сакура мрачно зыркнула на Учиху, но сдержала себя — сегодня, после того как отличилась ночью, не чувствовала за собой права предъявлять ему какие-либо претензии. И не важно, что не она в половину четвёртого утра распевала песни «Ведуний» под окнами общежития джонинов — она была там и хохотала на пару с Ино, даже не пытаясь помочь Хинате утихомирить Анко, и за это теперь её грызла совесть.

Наруто пожал плечами и, махнув на прощание, вместе с Гермионой ушёл в сторону оживлённой улицы, по которой сновали толпы маглов. Сакура, взяв раздражение и совесть под контроль, повернулась к Саске.

— «Дырявый котёл»?

— Я бы предпочёл магловский квартал, — ответил Саске, скрывая свой левый глаз — Риннеган — за повязкой и дополнительно затеняя его отросшей чёлкой, зачёсанной на левый бок. Теперь, когда самая необычная деталь его внешности была надёжно скрыта от случайного взгляда, Саске, одетый в тёмную рубашку и джинсы, легко мог слиться с маглами на улицах.

— Как скажешь, — покладисто согласилась Сакура, с преувеличенной тщательностью принявшись разглаживать мелкие складки на лёгком платье. — Можем поискать какой-нибудь отель в стороне от центра города.

Коротко кивнув, Саске первым направился к улице, по которой — в просвете домов видно — ходили высокие красные автобусы, и Сакура двинулась следом за ним, отставая на полшага, глядя только вперёд, как и он. Молчание, тягучее, неуютное, застыло между ними.

Так бывало и прежде, но в последнее время эта атмосфера закрытости друг от друга сделалась почти постоянной их спутницей. Как давно они говорили в последний раз о чём-то, не считая миссий? Кажется, неделю назад, когда Саске пришёл в дом Харуно, чтобы официально объявить, что дата свадьбы назначена; тогда он ещё принёс и подарил невесте прекрасное кимоно из белого шёлка с тончайшим рисунком, складывавшимся в неброские, идеально-невинные цветы — чувствовалась дорогая работа хорошего мастера. С учётом характера Саске, подобное внимание польстило — но это в тот момент, а уже после, когда Сакура справилась с волнением и смущением, в голову закралась подлая мысль, что вовсе не о ней Саске заботился. Ему ведь нужно, чтобы на грядущей церемонии клан выглядел как можно более выигрышно.

«Клан, клан, всегда только клан!» — Сакура непроизвольно стиснула кулаки. Впрочем, разве она не знала, на что соглашается?..

Такой внимательный к миссиям и на поле боя, Саске её настроения словно бы не замечал, не смотрел на неё, думал о чём-то своём. Те редкие разы, когда он говорил, что Сакура дорога ему, сейчас казались не более чем воспоминаниями об иллюзии.

Вдруг ярко и отчётливо представилось: минует несколько лет, и вот она уже многодетная мать, силящаяся управиться с целым выводком детей, таких же темноволосых и черноглазых, как их отец, который вечно пропадает где-то на миссиях, возвращаясь лишь к очередным родам, ну а после, дав ей несколько месяцев отдышаться, — чтобы снова наградить ребёнком. «Так нужно клану», — будет повторять он каждый раз, укладывая её на кровать — а она будет тихо плакать под ним, зная, что вновь начинается цикл — из таких похожих, почти идентичных, составлена вся её жизнь…

— Три одноместных номера, — прозвучал в реальном мире, не в её голове, стальной голос Саске. Тупо следуя за женихом, Сакура и не заметила, что они стоят в скромном, но опрятном холле какого-то отеля.

— Прошу, — выражение лица стоявшей за стойкой девушки сделалось на миг отсутствующим, после чего она протянула Саске ключи. — Я сама заполню все необходимые бумаги.

Без слов положив на стойку деньги, Саске мимолётно взглянул на брелоки на ключах и зашагал в сторону лестницы; тихо вздохнув, отгоняя мысли, Сакура последовала за ним.

— Стоило ли использовать Шаринган, Саске? — спросила она, войдя в номер, который он первым открыл.

— В отличие от команды Анко у нас нет поддельных документов этого мира, — спокойно парировал Учиха, внимательно осматривая комнату — кажется, искал ловушки. — Всё в порядке, — наконец, заключил он, когда проверил всё, в том числе и санузел. — Можешь занять эту комнату.

— Спасибо, — буркнула Сакура, вновь задетая его снисходительным тоном.

На сей раз Саске уделил ей внимание: буквально приковал девушку к месту тяжёлым взглядом.

— Ну что уже?

— У меня тот же вопрос, — Саске всё ещё стоял в дверях ванной комнаты, и не думая подходить ближе. — Что не так?

Теперь Сакура сдержать себя не смогла.

— Ой, а ты точно со мной разговариваешь? — деланно удивилась она. — Ух ты, даже что-то спросил!.. Хотя, какой смысл — я же предмет мебели, какие у меня могут быть чувства?!..

— Прекрати, — процедил, перебивая её, Саске. — Раздражаешь.

— Ах, ещё и раздражаю! — окончательно вспылила Сакура. — Раздражающий предмет мебели, которому на самом деле голос-то подавать и не разрешали — точно уверен, что хочешь на мне жениться?..

Она осеклась и отвернулась, когда не скрытый повязкой глаз Саске налился краснотой. Медленно, плавно шагнув ближе, Учиха поднял её лицо за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом — Сакура ощутила проникновение в собственные воспоминания, однако Саске сумел скрыть от неё, что именно искал.

В следующий миг он перехватил её руку, занесённую для пощёчины.

— Не смей лезть ко мне в голову! — прорычала Сакура, стараясь вырваться.

Саске отпустил её, отступил на шаг. Глаз его вновь из алого сделался чёрным.

— Можешь отдохнуть, — сказал Саске, будто бы ничего не произошло. — Не думаю, что Наруто свяжется с нами раньше, чем через пару часов.

А затем спокойно вышел, оставив Сакуру в одиночестве скрежетать зубами от бессильной злости. Вот только на кого она злилась больше: себя или него?..

* * *

Прогноз Саске оказался верным: объявился Наруто только под вечер: влетел, восторженный, и что-то принялся вещать, размахивая небольшими яркими листками. Выхватив их из руки друга, Сакура с удивлением выяснила, что это — билеты в кино.

— «Титаник»? — прочла она вслух и вопросительно вскинула бровь, глядя на друга.

— Гермиона сказала, что очень хотела сходить на этот фильм ещё в прошлом году, когда он только вышел, но была в это время в Хогвартсе, даттебаё, — стал объяснять Наруто, улыбаясь. — А тут оказалось, его на этой неделе показывает небольшой частный кинотеатр. Ну, вот я и решил, будет здорово сводить её… то есть, нам сходить всем вместе, даттебаё!

Глядя на восторженного и воодушевлённого друга, Сакура почувствовала, как её собственная только было появившаяся улыбка меркнет.

— Прости, Наруто, — проговорила она, возвращая билеты. — У меня что-то нет настроения сегодня.

— Ну Сакура-чан! — воскликнул Наруто; годы шли, они становились старше и серьёзнее, а феноменальная приставучесть Узумаки была всё та же. — Будет круто: там корабль большой и эффекты!..

— Нам стоит пойти, — раздалось от двери. Саске появился неслышно, явно привлечённый ощущением чакры пришедшего в отель Наруто.

Друзья удивлённо посмотрели на него — обычно уж кто-кто, а Саске бы точно упёрся всеми конечностями, не желая «тратить время на бесполезные развлечения». «С чего вдруг?» — подумала Сакура, но не позволила себе посметь надеяться. Зато слово вновь взял стыд, и Сакура после ещё пары минут увещеваний Наруто сдалась.

До центра они добрались на метро — Саске с мрачной настороженностью отнёсся к поездам, движущимся под землёй, однако Наруто очень уж хотелось прокатиться — и встретились с Гермионой. Однако и она — очень хорошенькая в голубом платье, с двумя пышными косами, в которых золотились ленты — была не одна: рядом стояли одетые по-магловски Гарри с Джинни и Рон с Лавандой Браун. Последняя, восторженно охнув, кинулась обнимать всех шиноби по очереди.

— Ребята, вас так не хватало! — поделилась она, когда Саске категоричным взглядом дал понять, что не собирается терпеть объятия. — Так жаль, что вам пришлось вернуться в свою школу, и вы не смогли доучиться с нами…

— Как по мне, от этого только Хогвартс целее, — хмыкнул Рон, обменявшись рукопожатиями с Наруто, который при этих словах неловко отвёл взгляд.

— Не слушайте его, — Гарри открыто улыбнулся. — Мы рады вам.

— Столько всего хочется обсудить, — сказала Джинни и подмигнула Сакуре. — И послушать про свадьбу Дейдары и Хинаты. Гермиона нам рассказывала вкратце, что слышала от Наруто…

— Но мало подробностей! — поддержала её Лаванда.

Сакура нервно сглотнула.

— Нам не пора идти? — поинтересовалась она, покосившись на здание кинотеатра, возле которого они и стояли. — Сеанс ведь начинается скоро…

* * *

В общем и целом фильм понравился Сакуре; хотя отношения главных героев и были слишком уж, по её мнению, романтизированы, переживания показаны хорошо, как и атмосфера страха, мучительной безысходности, когда понимаешь, как мало шансов спастись. Невольно вспомнилась первая серьёзная миссия, бой на мосту в Стране Волн, когда они трое… она была практически так же беспомощна.

Саске, сидевший по левую руку от девушки, на протяжении всего сеанса оставался каменным изваянием — ни следа эмоций, ни тени сопереживания истории. Впрочем, это и неудивительно, речь всё же об Учихе Саске, у которого вечно, как справедливо заметил утром Дейдара, «морда кирпичом». Вспомнив об этом, Сакура едва приметно улыбнулась; конечно, хорошей невесте не стоит так думать о своём суженом… но чёрт, справедливо же!

«И ведь как-то же я в это влюбилась ещё тогда, в Академии, — думала Сакура, когда они выходили из зала — благо, Наруто и Лаванда, выражавшие чувства наиболее бурно, отвлекли на себя внимание всей компании. — В те годы, конечно, я была наивной дурочкой, но… и ведь уже после, когда мы стали седьмой командой, когда Саске ушёл, когда мы столкнулись благодаря миру магов и Саске вновь был принят Конохой, чувства всё ещё жили. Изменились, да, но жили…»

— А теперь — в кафе! — заявил Рон. На улице стемнело, мягко горели фонари.

— Да, я бы не отказалась от кофе, — согласилась Гермиона, и Наруто активно закивал, поддерживая мысль — или девушку?..

— Мы с Сакурой возвращаемся в отель, — сообщил Саске; его спокойный голос легко перекрыл галдёж — кажется, парень брал уроки у брата, умевшего, не повысив тон, сказать так, чтобы услышали все.

— Почему? — удивилась Лаванда, но тут же игриво улыбнулась. — У вас другие планы на вечер?..

— Лав, ну ладно, чего ты цепляешься? — торопливо проговорил Рон, слегка пихнув её в плечо.

— Да-да, если вам нужно, идите, — быстро добавила Гермиона.

— Мы, наверное, тоже пойдём, — явно пользуясь ситуацией, сказал Гарри; ладонь Джинни, согласно кивнувшей, покоилась в его руке. — Вы будете завтра свободны? Могли бы встретиться днём и погулять подольше.

— Посмотрим, — обронил Саске и взглядом указал Сакуре следовать за ним.

— Пока! — попрощалась она и догнала жениха. Вновь побежала за ним, как собачонка — чёртовы рефлексы.

И опять молчание: неуютное, жгучее. Казалось бы, что сложного в том, чтобы поговорить о только что просмотренном фильме, обсудить знакомых магов, которые теперь, закончив Хогвартс, тоже стали строить свои дальнейшие судьбы… Но нет, Сакура и Саске молчали: она знала, что он ненавидит пустой трёп, а он за полтора года без войны так и не привык ещё к простым повседневным беседам.

«Никакой сопливой романтики, — подумала Сакура, вслед за ним поднимаясь по лестнице в отеле на их этаж. — Быть может, хоть дети станут для меня отрадой?..»

— Твой номер.

— Угу, — отрешённо кивнула Сакура и, вытащив из сумки ключи, вставила их в замочную скважину.

Но повернуть не успела — была прижата спиной к двери. Хотела было возмутиться, однако под взглядом Саске подавилась словами. Под его пронзительным, волнующим взглядом…

— Прости меня.

— Что? — Сакуре показалось, что она ослышалась.

— Прости меня, — медленно повторил, буквально выдавил из себя Учиха — он не любил извиняться. — Я видел твои мысли и тревоги. Прости, что заставил тебя так думать.

Сакура ощутила, как кровь приливает к щекам.

— Не нужно, Саске, это всего лишь мои тараканы…

— Которых наплодил я, — парировал он с уверенностью, а после замялся ненадолго, ворчливо добавил: — Однако я ведь и сам…

— Волнуешься? — Сакура широко распахнула глаза, не в силах поверить.

— Боюсь испортить, — отозвался Саске почти жестоко. — И так слишком многое в жизни чуть не отправил Джуби под хвост.

— Саске… — прилив щемящей нежности накрыл её, и Сакура осторожно, не уверенная, что он позволит, обняла Учиху, уткнулась носом в сгиб его шеи, жмуря глаза, в которых отчаянно защипало.

Да что с ней такое, в самом деле? Почему рядом с ним она, чьих кулаков боится всякий в Конохе, да уже и не только, становится такой слабой, сентиментальной?..

На затылок и талию легли руки, не раз поддерживавшие во времена миссий — сильные, надёжные. За одно это касание, полное почти болезненного желания никогда не отпускать, затаённой нежности, Сакура была готова посвятить свою жизнь клану Учиха. Его главе.

Глава 2. Свадьба

Над Чёрным озером и горами плыли облака, раскрашенные догорающим закатом, — вот толстый тануки, вот котёл с бурлящим в нём зельем, вот единорог, резво скачущий по полю. Сакура вдыхает свежий, напоенный ароматами весны воздух и не спешит закрывать окно, впуская в Общую гостиную Когтеврана лёгкий ветер.

— А-а, мои цветы! — воскликнула какая-то второкурсница и бросилась собирать разлетевшиеся по полу пионы и розы из папье-маше.

— Сакура, сейчас же закрой окно! — на правах старосты скомандовала Падма, поднимая голову от пергамента, и указала на приятельницу пером. — Воздушные помадки или тыквенное печенье?

— Что? — с удивлением переспросила Сакура, сев в кресло напротив Патил.

— Помадки или печенье? — терпеливо повторила она и, не встретив понимания, с лёгким раздражением помахала перед носом Харуно своим свитком. — Праздничное меню, забыла уже? Мы ещё не обсудили, что будет на столе во время десерта.

— Саске не любит сладкое, — меланхолично напомнила Полумна, составлявшая из бумажных цветов композицию.

— Тогда пускай жуёт крекеры, — отрезала Падма. — Остальным же от этого не страдать? — она вновь повернулась к Сакуре. — Ну так что, твои варианты, чем угощать гостей?

— Ну, — Сакура замялась, в голову как назло не приходило ничего. — Я не очень разбираюсь в организации праздников…

— Господи, Сакура, это же твоя свадьба! — воскликнула Лайза, в отчаянии всплеснув руками. — Как можно быть такой безразличной?!

— Да не наседайте на неё, девочки, — покачала головой Чжоу. — Вы что, не видите, Сакура и так волнуется.

— И есть отчего, по правде, — серьёзно заметил Тони, вместе с Терри как раз вошедший в гостиную. — Мы только что говорили со слизеринцами, — пояснил он, остановившись возле кресла Падмы. — Малфой минут двадцать рассказывал про то, что они собираются держать свечку.

Терри залился краской, но кивнул, подтверждая слова друга.

— А что это значит? — полюбопытствовала маленькая второкурсница.

Падма переглянулась с Мэри и округлила глаза.

— Это значит, Синди, что когда после церемонии Сакура и Саске пойдут спать…

— Друзья проводят их, неся свечи, — закончила за неё Чжоу, с укором посмотрев на старосту.

Синди улыбнулась.

— Должно быть, красиво!

— Ну конечно! — хихикнула Мэри и, присев на подлокотник кресла Сакуры, легко толкнула её кулаком в плечо. — Саске ведь правда красавчик. А вот ты? Тебе есть, что показать?

— Э-э?! — Сакура отшатнулась.

— Так всё-таки, помадка или печенье? — спросила Падма, серьёзно глядя на неё через стол.

— Как думаешь, какие они свечи используют? — спросил Терри у Тони.

— Ну не знаю, — протянул в ответ Голдстейн. — Я слышал, у Малфоя есть Рука славы…

— Никаких стояний со свечками! — крикнула Сакура, вскочив из кресла, но галдящие когтевранцы её точно не слышали. — Эй, я сказала!..

— Сакура! Сакура, вставай немедленно!

Свет ударил в глаза — это мать отдёрнула шторы. Открыв глаза и тут же прищурившись, Сакура завозилась в постели.

— Вставай, солнышко, — мама присела на край кровати и ласково погладила дочь по растрёпанным после сна волосам. — У тебя сегодня особенный день.

— Помнится, когда ты говорила такое в последний раз, я попала в оборот к Цунаде-сенсей и вечером приползла домой вся в синяках, — сонно пробубнила Сакура в подушку.

Мебуки засмеялась.

— Ещё более особенный, милая, — она поднялась и нещадно стянула с девушки простыню. — Вставай, завтрак уже готов, и твои подруги ждут внизу.

«Ждут, чтобы помочь мне с одеждой и причёской, — вспомнила Сакура, нехотя садясь и потягиваясь. — Ксо, ну почему всё должно быть именно так?..»

Как бы ни мало она следила за приготовлениями к собственной свадьбе, благополучно скинув их на мать с отцом, вдруг решившую подключиться Цунаде-сенсей и гиперответственного Итачи как представителя Учих, всё же Сакура представляла, через что ей предстояло пройти. Знанием этим она была обязана долгому обстоятельному разговору с организаторами, вывалившими на неё всю на их взгляд необходимую информацию, а также церемонии, которую развели вокруг женитьбы Хинаты и Дейдарыродственники Хьюги. От воспоминаний об этом Сакура, натягивая майку, ухмыльнулась. Дейдара, помнится, к вечеру после церемонии готов был на стенку лезть — впрочем, надо отдать должное его стараниям ради жены, он и без того долго продержался в образе солидного и уравновешенного шиноби, достойного сестры главы клана Хьюга. Зато Хината сносила всё молча, хотя чувствовалось, что и её целый ворох традиций и вытекающих из них обязательств отягощает. «И меня сегодня ждёт примерно то же, хотя и не столь жёсткое, — выправив волосы из-за воротника, Сакура тяжело вздохнула. — Радует хоть, что от большей части подготовки я смогла увильнуть…»

— Сакура! — дверь распахнулась, и в комнату решительно шагнула Ино, уперев руки в бока. — Мы тебя ждём, вообще-то!

— Да-да, — пробормотала она, поднимая взгляд на подругу. — Что, так не терпится?

— Безусловно! — Ино улыбнулась, искрясь счастьем. — Жду не дождусь, когда смогу поколдовать с твоими волосами… Знаешь, я сначала думала о цветах вишни, но сейчас их негде взять, да и выглядело бы это такой толстой параллелью…

Она продолжала беззаботно щебетать, пока девушки спускались на кухню. Сакура была признательна Ино за помощь и вместе с тем искренне рада за неё саму — за то, что после всех бед, после всего горя и страданий, что подруга хлебнула в преддверии и во время войны, она нашла в себе силы остаться собой: яркой, улыбчивой и жизнерадостной. «Во многом стоит сказать спасибо Саю за это, — заметила про себя Сакура. — Это он выдернул Ино из тьмы и безумия».

— Доброе утро, — мягко поздоровалась Хината, сидевшая за столом вместе с Гермионой, которая, когда подруги вошли, как раз расспрашивала Мебуки о приготовлении какого-то блюда. — Волнуешься?

Сакура неопределённо пожала плечами и опустилась на стул. Пока мать ставила перед ней тарелку и чашку, Гермиона повернулась к девушке.

— Сакура, спасибо ещё раз, — сказала она. — Мне очень приятно быть в числе подружек невесты.

— Что там, мы ведь и правда подруги, — улыбнулась Сакура, хотя и слегка лукавила. В последнее время они — преимущественно из-за Наруто — и правда стали проводить много времени вместе, Сакура даже привела Гермиону в их женскую компанию, однако сложно назвать их отношения более близкими, чем просто приятельские. Хината, перехватив её взгляд, одобрительно улыбнулась — она тоже как могла поддерживала Гермиону, для которой их мир, куда она стремилась вписаться ради парня, в которого по уши влюбилась, пока ещё оставался непривычным и сложным.

После окончания с отличием этим летом Хогвартса, с учётом её ума и рекомендаций, перед Гермионой были открыты многие двери. Её хотели видеть на должности преподавателя Хогвартса, сейчас как никогда нуждавшегося в учителях, и в нескольких отделах Министерства, даже в личном штате министра. Однако Гермиона отказалась от всего этого, от перспектив карьерного роста и становления в будущем министром магии — на такую возможность ей намекали многие, начиная с действующего главы британского волшебного сообщества. Она предпочла уйти в мир шиноби, где получила должность консультанта по вопросам магии при Шестом Хокаге. В деревне, конечно, мало кто знал, откуда она и чем занимается; многие полагали её чужестранкой из-за моря, из краёв, где шиноби до недавнего времени не бывали, и относились настороженно. Не принимали в штыки лишь потому, что Наруто, всеобщий любимец, активно за Гермиону заступался.

— Помню, как я сама волновалась перед собственной свадьбой, — пока девушки ели или допивали чай, мать ударилась в воспоминания. — У нас с отцом Сакуры, конечно, не было такого размаха, да нам с Кизаши он и не нужен был. Тихонько провели церемонию в храме, а после сразу поехали на источники — какие это были две недели, ах!.. Вы точно никуда не поедете после свадьбы, Сакура?

— Разве что на миссию, мам, — хмыкнула она, и подруги засмеялись.

— Вообще-то, Какаши-сан мог бы и дать вам с Саске недельку-другую отдыха, — ворчливо заметила Мебуки.

— Какаши-сенсей бы нас, может, и отпустил, — отозвалась Сакура, потянувшись к вазочке с печеньем. — Но…

— Как говорит Мадара-сама, клан Учиха сам себя не восстановит, — вставила Ино и с притворным сочувствием похлопала Сакуру по плечу.

Гермиона, слушая их, слегка нахмурилась — по всей видимости, чего-то не понимала.

— Но ведь, — заметила она, — насколько я понимаю, Саске — глава клана Учиха. Разве Мадара-сан вправе командовать, что ему делать? Я думала, авторитет главы клана непоколебим.

— Так и есть, Гермиона, — согласилась Хината под насмешливое фырканье жующей печенье Сакуры. — Однако сейчас в клане Учиха ситуация очень особенная…

— Если короче, Мадара перестанет командовать, только когда помрёт, — раздался со стороны коридора голос. — И то не факт.

— Анко-сан, — укоризненно покачала головой Хината.

— Что? Ещё скажи, что я не права, — Анко отмахнулась от неё и переступила порог кухни. — Утречко доброе всем.

— Вы что-то хотели, Анко-сан? — спросила Мебуки, без особого расположения глядя на куноичи.

— Угу, — отозвалась Митараши, игнорируя прохладу. — В Конохе, если сравнивать с нормальным количеством, то есть отсутствием, целая ватага волшебников, и Какаши отчего-то решил, что скинуть их на меня — хорошая идея. А я, между прочим, молодая мать!..

— Кстати, а где мелкие? — полюбопытствовала Ино, обожавшая играть с близнецами.

— Кисаме сбагрила, — беспечно бросила Анко. — В общем, Гермиона, я за тобой — нужна посильная помощь в развлечении твоих земляков.

— Ой, ну я… — проговорила Грейнджер, неуверенно переводя взгляд с одной куноичи на другую. — Я вроде как тут должна помочь…

— Вот именно! — вступилась за неё Сакура. — Гермиона вместе с девочками будет помогать мне одеться. Попросите Шикамару с Темари.

— Шикамару был угнан Итачи в поместье — помогает со столами, я так поняла. А Темари развлекает братцев и пытается не допустить их до моего мужа. Особенно этого, татуированного с лобзиком.

— А чем Сасори-сан занят? — спросила Ино.

— Отловом Дея и Фреда с Джорджем, — Анко хмыкнула. — Мальчики так рады встрече, что немедленно поспорили, чей фейерверк выйдет более впечатляющим. А вы знаете, после войны у нас в селении народ нервный… — Хината вскинулась и открыла рот, но джонин махнула рукой. — Не волнуйся, Сасори справится. Дей был ему напарником задолго до того, как стал твоим мужем, так что Сасори знает все ходы этого вредителя.

— Так или иначе, никого из девочек я вам не отдам, Анко-сан, — безапелляционно заявила Сакура, сама поражаясь тому, что стала дерзить Митараши, злопамятность и недоброе чувство юмора которой в деревне не были секретом ни для кого.

Анко поморщилась, потом протяжно вздохнула.

— Ксо, ну почему всегда мне разгребать самый геморрой?..

— Кто бы мог подумать, — вполголоса заметила Гермиона, когда джонин удалилась, — что одна свадьба поднимет на уши всю деревню.

— Так не простая свадьба ведь, — с важным видом заметила Ино.

* * *

К тому времени когда все приготовления завершились, Сакура была готова проклясть вселенную. Она никогда не тратила много времени на сборы, куда меньше других девушек заботясь о своём внешнем виде — чиста и опрятна, и ладно, — и долгий процесс облачения в брачный наряд, создание сложной причёски из наращённых магией волос и нанесение макияжа заняли целую вечность.

— Ками-сама! — едва сдерживая слёзы, выдохнула вошедшая в комнату Мебуки, прижав руки к груди. — Девочка моя, ты такая красавица.

— Спасибо, мам, — скованно проговорила Сакура. Ей было неудобно в непривычной одежде и неловко от избытка внимания и вздохов подруг, а тут ещё и слёзы на глазах мамы…

— Сакура, не сметь плакать! — вдруг прикрикнула Ино. — Я не для того столько возилась с твоим макияжем!

Удивлённая, Сакура заморгала и только сейчас поняла, что в уголках глаз собралась влага. Ино на это цыкнула и схватила со столика кусочек ваты, но Мебуки, подойдя ближе, забрала у неё комочек и сама осторожно, почти невесомо прикоснулась к глазам сидевшей на стуле дочери. Это, кажется, должно было поправить положение… но Сакура едва не пустила слезу по-настоящему. Она никогда не была особенно близка с матерью, спасаясь от её вечных замечаний и придирок на тренировках и миссиях, однако в этот момент огромная любовь, благодарность всколыхнулись в ней.

— Спасибо… — проговорила она севшим голосом. — Спасибо, что терпела все мои выходки, мам. Прости, я была таким отстойным ребёнком…

Прежде чем она успела договорить, Мебуки наклонилась и сжала её в объятиях.

— Всё в порядке, моя хорошая, — прошептала мама ей на ухо. — Я люблю тебя.

— И я тебя тоже, мам, — обняв её в ответ, выдохнула Сакура, закрывая глаза.

Ино, Хината и Гермиона деликатно отошли в сторону и молча наблюдали за сценой со светлыми улыбками на губах. Наконец, мать отстранилась и, повернувшись к ним, заметила:

— Девочки, вам бы тоже привести себя в порядок, времени осталось не так уж и много.

— Сейчас займёмся, — закивала Ино и принялась деловито раскладывать на постели Сакуры кимоно её подруг, куда более простые, чем облачение невесты, но тоже очень изящные. — Гермиона, ты знаешь какое-нибудь заклинание для выпрямления волос? Тебя нужно уложить, а с твоей копной мы до вечера провозимся…

Улыбнувшись Сакуре, мама шепнула: «Я тоже пойду одеваться», — и вышла, притворив за собой дверь. Украдкой вздохнув с облегчением, Сакура ещё раз посмотрела на себя в зеркало, едва узнавая. «Интересно, как Саске ко мне такой отнесётся? — отрешённо подумала она. — Он меня всякой видел, но в кимоно и всей этой боевой раскраске…»

— Что-то наша невеста приуныла, — хмыкнула Ино и щёлкнула пальцами едва ли не перед самым её носом. — Ну ничего, я знаю, чем мы тебя подбодрим!

Она заговорщицки улыбнулась, подмигнула подругам, а затем стала, прищёлкивая в такт пальцами и плавно двигая бёдрами, насвистывать мотив, смутно знакомый Сакуре, от которого веяло летом, морем и горячим песком. А затем Ино звонко запела:

— Хината! — воскликнула Сакура, стремительно краснея; только Хьюга из присутствующих была тогда там, в небольшом пляжном домишке неподалёку от Ливерпуля, когда по заданию Ордена Феникса шиноби были на разведке, а на деле же несколько дней нежились на море, пока не началась заварушка с Пожирателями Смерти. И только она, помимо Наруто и Дейдары, знала, как понравилась тогда Сакуре эта песня, не раз за день повторённая по нашедшемуся в домике радио…

Хината её замешательству и смущению только улыбнулась и подхватила сама нежным голосом:

Девчонки вновь переглянулись и втроём запели, пританцовывая:

— Сакура, ну давай! — воскликнула Ино, взяв её руки в свои, пока девочки насвистывали мелодию, изображая проигрыш. — Мы знаем, что ты её знаешь!

Вытянутая подругой в центр небольшого круга, скорее смахивающего на треугольник, Сакура невольно засмеялась и запела:

И подруги присоединились:

Последнюю фразу практически прокричав, они залились смехом. Хината стирала навернувшиеся на глаза слёзы, Ино оперлась на плечо держащейся за живот Гермионы, да и Сакура тщетно пыталась взять себя в руки, хотя ей, затянутой в шелка, смеяться было едва возможно.

— Девчонки!.. Ой, не могу! — проговорила она и задержала дыхание, чтобы прийти в себя. — Правда, подбодрили!

— Ты подожди, я ещё посреди твоей свадьбы встану и её исполню! — сквозь смех пообещала Ино, всё ещё опираясь на Гермиону.

— Ага, удачи! — усмехнулась Сакура. — Если сорвёшь церемонию, Мадара-сан тебя на ленточки пустит вместе с твоим красивым кимоно.

— Мне его, кстати, Сай сам расписал, — мгновенно воспользовалась возможностью похвастаться Ино.

— Ой, и правда, давайте одеваться! — спохватилась Гермиона, посмотрев на часы. — До церемонии осталось всего ничего!

— Нормально, успеем, — заявила Ино и принялась деловито стягивать кофту.

* * *

Как Сакура знала, после долгих споров между Учихами и официальной Конохой — а если точнее, между Мадарой и Цунаде, — было решено, что церемонию бракосочетания главы клана проведут на площади перед резиденцией Хокаге. Учихи, понятное дело, предпочли бы всё сделать на своей территории, но бывшая Хокаге была непреклонна, заявляя, что, с одной стороны, народ должен видеть такое событие, как первая веха возрождения великого клана, а кроме того — и это лично для неё было явно важнее — она, Цунаде, хочет, чтобы её ученица получила подобающие почести. Что в этом было такого почётного, Сакура не знала, но с сенсеем не спорила, ибо чревато. Да и просто приятно, что Цунаде, обладательница крутого и неуживчивого нрава, настолько привязалась к ней, что готова даже ругаться с Мадарой, спорить с которым всерьёз решались единицы.

До места её доставили в паланкине, словно какую-то важную даму. Когда же носилки опустили на землю, выйти из них Сакуре помог, протянув руку, отец. По случаю прихорошившийся, гордо выпрямивший спину, он успешно держал марку. Впрочем, это вовсе не помешало ему ободрительно подмигнуть дочери и лишь затем повести её по проходу, образованному толпой, к жениху.

Саске… был вполне обычным Саске, таким же, как и всегда, надменно-красивым; традиционное для жениха облачение ему однозначно шло. Свой Риннеган он прикрыл чёлкой, зато обычным глазом взирал на движущуюся к нему об руку с отцом невесту так сосредоточенно и пристально, что Сакура едва не споткнулась. На миг ей показалось, что Саске уже недоволен чем-то — но, приглядевшись, поняла, что это не так.

Учиха Саске смотрел на неё, будто для него в этот момент не существовал более никто на свете.

У Сакуры от этого наблюдения перехватило дыхание. Судорожно сглотнув, она приказала себе быть спокойной и смелой. «Относись к этому как к миссии, будет проще».

Подведя Сакуру к жениху, Кизаши вложил ладонь дочери в руку Саске, а сам отошёл туда, где стояла — уже промакивая платком глаза — вместе с родственниками мать. Прежде чем повернуться к священнику, Сакура коротко бросила взгляд за спину Саске. У Мадары выражение лица было торжественное и гордое, Итачи держался как всегда собранно и спокойно, и всё же, заметив внимание Сакуры, легко кивнул ей. Удивительно, но это придало ей спокойствия. Сакура вместе с Саске, держась за руки, повернулась к монаху, и тот принялся читать сутры.

Ладонь Саске была сухая и горячая, и держал руку Сакуры он крепко, уже по-собственнически. «Наверняка он будет, первое время уж точно, ревновать тебя ко всему, — пришли на ум слова Мебуки, сказанные вчера, когда мать и дочь перед сном долго сидели на кровати девушки и говорили, наблюдая в окно за тем, как загораются в ночном небе звёзды. — Саске так рано потерял родителей, большую часть жизни провёл без любви. И твоей он не захочет делиться ни с кем». Сакура тогда неловко рассмеялась, но кивнула — она знала Саске достаточно, чтобы не сомневаться в том, что именно так всё и будет, вместе с тем поражаясь, как быстро мама раскусила парня, которого видела считанные разы. «Это опыт, моя дорогая, — с улыбкой пояснила она, видя растерянность дочери. — А кроме того, когда дело касается детей, материнская интуиция становится мощнее всех этих ваших хвалёных сенсорных дзюцу».

«А ведь через год я, может быть, уже сама стану матерью». Осознание этого пронзило её молнией, и Сакура невольно дёрнулась — Саске лишь крепче сжал её пальцы, не до боли, но более чем ощутимо, словно говоря: «Никуда ты от меня не вырвешься». Впрочем, Сакура и не собиралась бежать; это скорее было в его стиле.

— Учиха Саске, согласен ли ты взять в жёны Харуно Сакуру?

— Да, согласен.

— Харуно Сакура, согласна ли ты взять в мужья Учиху Саске?

— Да, согласна.

— Объявляю вас мужем и женой, — торжественно провозгласил священник. — Можете поцеловать невесту, — добавил он под звук гонга, в который ударили его помощники.

Саске повернулся, и Сакура повторила его движение, встречаясь взглядом со своим теперь уже мужем. Он без заминки запечатлел на её губах короткий сухой поцелуй.

Толпа зааплодировала, кто-то задорно засвистел, а за спиной Сакура услышала, как радостно плачет, явно уткнувшись отцу в плечо, мать.

* * *

С площади все приглашённые отправились прямиком в поместье клана Учиха — тут Мадара не уступил Цунаде, которая, дай ей волю, и празднование устроила бы принародное, а ещё лучше — прямо в просторном зале советов в резиденции главы деревни.

Сразу после окончания войны на территории, принадлежавшей Учихам, началась стройка — Мадара настаивал, что каждый из троих ныне живущих Учих должен внести свою лепту в восстановление клана, а потому завести семью и, как следствие, иметь собственный дом. Этой идей он буквально грезил; и вот когда последние противники были повержены, а договоры — заключены, он на удивление просто отложил в сторону катану, заменив её на карандаш, и принялся чертить планы будущего имения. Итоговый проект, согласованный с Саске и Итачи, сейчас висел в том доме, что Учихам выделили вместе с землёй; на него требовались деньги и время, впрочем, Сакура не сомневалась, что однажды увидит в реальности точно то, что Мадара начертил на бумаге — в претворении своих замыслов в жизнь он пугающе целеустремлён. Пока же на месте вырубленной рощицы вырос традиционный особняк, по размерам превышавший дом, изначально выделенный клану, раза в два, если не больше. Это обитель главы клана Учиха — и новый дом Сакуры. «Кошмар! — со вдруг нахлынувшим ужасом подумала она, когда Саске вёл её через территорию к дому. — Это же сколько нужно времени, чтобы в нём убрать?!..»

Однако Саске — как и его амбициозного предка, чтоб ему пусто было, — похоже, такие вещи ничуть не волновали. Он с пафосом ввёл супругу в свой дом, порог которого ей ещё, несмотря на частые визиты к Учихам, не доводилось переступать, и гости потянулись за ними в просторный додзё, который с учётом присоединённых к нему соседних комнат, между которыми убрали перегородки, занимал больше половины нижнего этажа особняка. В его дальнем конце под нарисованными на стене гербами клана Учиха был приготовлен отдельный стол на небольшом возвышении, который хорошо виден со всех мест зала. Сакура заняла своё место за ним рядом с Саске. С другой стороны от неё сели мать и отец, тётушка с мужем и детьми и бабуля со стороны отца, престарелая зеленщица из Страны Чая. По другую руку от Саске устроился Мадара, а дальше Итачи, который на свой страх и риск посадил возле себя Хану. «Очень надеюсь, он поговорил перед этим с Цуме-сан, — с определённым беспокойством подумала Сакура и нашла взглядом среди рассаживающихся гостей главу клана Инузука; та глядела на Итачи волком, но без слепой ярости. — Уф, кажись, поговорил…»

— Что случилось? — негромко спросил Саске, как оказалось, внимательно наблюдавший за ней.

— Ничего, — быстро шепнула она в ответ, но под его взглядом вынуждена была добавить: — Радуюсь за Итачи.

Покосившись на брата, очень умиротворённого рядом с пытающейся не улыбаться слишком уж явно Ханой, Саске кивнул.

Когда все заняли свои места, слово взял Кизаши. Он долго желал молодым счастья и очень старался удержать себя от того, чтобы начать шутить невпопад от волнения, как делал всегда; в конце он едва не сорвался, и Мебуки, быстро среагировав, подсунула подарок, который родители и вручили. Сакура и Саске вежливо им поклонились, после чего слово взял Мадара; он ограничился довольно краткой, но от этого не менее напыщенной речью, смысл которой сводился к тому, что клан Учиха велик и в скором времени окончательно восстанет из пепла.

А затем поздравления полились нескончаемой чередой. Едва давая молодым время прикоснуться к еде, гости подходили один за другим, желали всяческих благ; кто-то дарил красиво упакованные подарки, кто-то деньги, и всё это аккуратно складывалось сбоку от подиума. Наруто, подойдя, заявил, что страшно рад за друзей и помянул, наплевав на торжественность, пару историй из генинских времён, когда Сакура безответно пыталась добиться расположения Саске, за что невеста едва не прибила его на месте — к счастью, Гермиона вовремя утихомирила парня и утянула обратно на место. Цунаде в первую очередь пожелала им обоим здоровья и крепких деток, а вот Какаши ограничился спокойным «Я верю, что у вас всё будет хорошо», сопровождённым обычной его улыбкой сквозь маску. Яхико и Конан, специально приехавшие из Аме, отметили, как важна преданность любимому, и глядя на них, в справедливости этого постулата никто усомниться не посмел. Орочимару, прибывший с ними, сообщил, что всегда считал Сакуру единственной, помимо Итачи и Наруто, кто способен извлечь Саске из-под его «заботливого крыла» — Сакура на это заявление долго не знала, что ответить, и с натянутой благодарностью поклонилась, а вот Саске успел три раза испепелить Саннина взглядом, пока тот, собой явно довольный, возвращался на место. Карин, бывшая напарница Саске, пробурчала что-то о счастье, Сасори не без иронии пожелал им терпимости по отношению друг к другу, а Анко добавила пару слов о важности экспериментов, которые «могут сделать даже самый дерьмовый день лучше». Волшебники, приглашённые на свадьбу, вели себя более сдержанно. Малфои, все трое, подчёркнуто манерно сообщили, что желают процветания столь древнему и могучему роду, как Учиха, Гарри пожелал молодожёнам поменьше битв, как домашних, так и на настоящем боевом поле, Молли опять подняла вопрос о детях — когда присутствующие осознали, сколько детей у неё самой, в зале на некоторое время притихли.

Поздравления всё шли и шли, и им не было конца. Торжественный ужин длился много часов, и под его конец Сакура чувствовала себя ужасно уставшей, а потому очень обрадовалась, когда все озвучили пожелания и вручили подарки, и официальная часть подошла к концу. Однако только она позволила себе прикрыть глаза и облегчённо вздохнуть, как Саске поднялся и требовательно потянул её за руку, тоже заставляя встать. Мадара, подняв на них взгляд, хмыкнул и заметил что-то про нетерпеливость — Сакура почти не слышала его, стараясь морально подготовить себя к тому, что её ждало дальше.

* * *

Дверь комнаты на втором этаже закрылась, тут же отрезав все шумы мира; имелись все основания подозревать, что не обошлось без заглушающих чар. Это обстоятельство даже как-то успокоило Сакуру — ровно до того момента, когда Саске, повернувшись к ней, не сказал:

— Сотри краску. Хочу видеть твоё лицо.

Сакура вздрогнула и кивнула, опуская голову. Решительность и уверенность испарились без следа.

Отойдя туда, где на столике возле выходившего во внутренний двор окна был оставлен тазик с водой, Сакура принялась смывать косметику и разбирать причёску, но также использовала короткое затишье, чтобы взять себя в руки. Она, медик, знала процесс досконально, дополнительно была проинструктирована матерью и разволновавшейся учительницей, в довершение ещё получила порцию напутствий-насмешек от Анко, которая не смогла пройти мимо соблазна припугнуть Сакуру, и без того нервничавшую…

Шорох одежды отвлёк её от мыслей, заставил закусить губу. «Спокойно! — скомандовала себе Сакура, беря в руки сухое полотенце. — Всё это — обычный физиологический процесс…»

Но стоило горячим рукам опуститься на плечи, продолжать думать так сделалось тяжело. Саске развернул её к себе лицом, и Сакура часто задышала, поражённая огнём, пылавшим в его глазах.

От верхней накидки он освободил её в мгновение ока, умело развязал оби — вспыхнувший на миг Шаринган мог быть причиной проворности, — стал избавляться от остальных частей брачного наряда своей теперь уже жены. Всё происходило так резко, порывисто, что Сакура просто не знала, что сделать — стояла, не мешая, податливо выскальзывая из шелков, неотрывно глядя на лицо Саске, напрочь утратившее следы деловитого спокойствия, на котором ярко горели глаза, полные чувств. Саске больше не скрывал их за маской вежливой холодности, которую скопировал с брата; позволил пламени клана Учиха взметнуться в полную мощь.

Учихи и в самом деле были огнём — опасным, ненасытным, но таким притягательным для мотылька, что и сгореть не жалко.

Когда их тела осталось разделять лишь тонкое нижнее кимоно Сакуры, Саске отвлёкся от одежды и, притянув девушку ближе, коснулся поцелуем её губ. Сакура ответила ему, неумело, зато с огромным чувством, которое копилось все эти годы, но было спрятано, береглось для него. Саске словно понял это, усмехнулся — и тут же, отбросив в сторону её кимоно, уложил Сакуру на кровать и навис сверху, водя рукой по выгибающемуся с готовностью ему навстречу телу. Он торопился, не хотел ждать, и Сакура не противилась ему, чувствуя разливающийся по телу тягучий жар, сама снедаемая нетерпением — его в ней разжёг огонь Учихи, — а потому накрыла руку Саске своей и опустила ниже, сладко вздрогнула со стоном от долгожданного прикосновения.

Саске вдруг остановился, не то сомневающийся, не то удивлённый, но отринул то, что было лишним сейчас. Мгновенья спустя между ними не осталось преград.

Сакуре в тот момент захотелось плакать — от счастья, острого и всеобъемлющего, бьющегося внутри в ритме бешено стучащего сердца. Больше не хотелось сдерживаться, да и не нужно было, и они оба знали это — порывисто спешили, захваченные вихрем новых для обоих ощущений и чувств.

Их не хватило надолго — Сакура шумно выдохнула и выгнулась напряжённо, цепляясь руками за простыни, и секундой позже Саске рухнул на неё без сил. Он рвано дышал, устроив голову на её груди, впервые позволяя себе полностью открыться перед ней, остаться беззащитным — это тронуло гулко стучащее сердце Сакуры, и она, сама едва справляясь с дыханием, со счастливой улыбкой потянулась к мужу, провела рукой по его вспотевшему лбу. Саске тут же подобрался, перехватил её руку, но вместо того, чтобы оттолкнуть, неожиданно прижался к ней щекой.

— Кажется, с долгом перед кланом мы на сегодня закончили, — произнёс он негромко, хрипловато.

Сердце кольнуло. «Опять он про свой клан!..»

— Что означает, — продолжил Саске, приподнявшись, посмотрев ей в глаза, — оставшаяся ночь — для нас двоих.

— Неужели больше не станешь брать свой клан к нам в постель? — ляпнула Сакура бездумно, слегка переделав одну из колких фраз, которыми во время «напутствия» сыпала Анко.

На удивление, Саске пропустил это опасное замечание мимо ушей, слишком довольный, умиротворённый. Перекатившись на бок, он опустил голову на согнутую в локте руку, глядя на повернувшуюся к нему жену.

— В первый раз в этом была необходимость, — ответил он. — В дальнейшем, я полагаю, мы сумеем совместить приятное для нас с полезным для клана.

— Клан то, клан сё… — проворчала Сакура, придвигаясь ближе к нему, прижимаясь боком.

Саске усмехнулся.

— Теперь ты — его часть, — заметил он, без прежней спешки проводя рукой по животу, талии, груди Сакуры, вызывая этим новый прилив обжигающего предвкушения. — Так что привыкай.

Глава 3. Родственники

Вставать следующим утром отчаянно не хотелось, а необходимость выйти из комнаты и вовсе казалась чем-то в корне неправильным.

— Может, ну?.. — сонно пробормотала Сакура куда-то в плечо мужу.

— Хм… — не менее расслабленно протянул Саске скорее утвердительно, чем с сомнением.

Впрочем, повисший вопрос решился без их участия — в коридоре послышались демонстративно для шиноби громкие шаги и многозначительное покашливание. И куда только делся вчерашний спасительный заглушающий барьер?

— Солнце уже высоко, пора за работу, — проинформировал Мадара; судя по тону и тому, что пришёл лично, он прекрасно знал, что ему сейчас чертовски не рады, как и самой новости. — После вчерашнего много с чем нужно разобраться.

— Хм! — а вот это было скорее укороченным вариантом ремарки: «Вообще-то, вы с Итачи и сами разобраться со всем можете, а мне дайте поспать!»

— Саске, не испытывай моего терпения, — из-за двери отчётливо повеяло опасностью. — Может, ты и глава клана, но пока что право сильного на моей стороне.

На этом моменте Сакура, заволновавшись, разлепила глаза. Саске, приподнявшись на локтях, цыкнул.

— Мы скоро придём.

— Ждём на кухне, — ощущение давящей грозности исчезло, и Мадара ушёл.

— Ками-сама, ну как так можно? — прошептала Сакура, сонно проводя рукой по волосам. — Должен же хоть какое-то понимание иметь, в самом деле…

— Кто? Мадара? — Саске, уже севший, обернулся и посмотрел на неё сверху вниз снисходительно. — Перестань, Сакура, как будто ты не знаешь его.

— Хоть минуту ведь мне можно помечтать? — вздохнула она и тоже села, придерживая на груди простыню, которой они накрывались.

Усмехнувшись на это с сомнением, Саске плавно огладил её плечо и, положив руку на затылок, притянул Сакуру к себе для поцелуя.

На кухню дома они пришли только минут через двадцать, когда оба приняли душ и оделись. Там помимо Мадары находился Итачи, занимавшийся завтраком. Сакура тут же бросилась ему помогать — не хотела в первый же день представить себя плохой хозяйкой, тем более когда весь клан в сборе. Весь её клан.

— Итак, — заговорил Мадара, внимательно разглядывая лицо Саске, занявшего за столом место напротив него, — праздники кончились, пора возвращаться в не очень-то светлые будни. Свадебные торжества стали ощутимым ударом по клановому бюджету, из которого и так львиная доля средств уходит на стройку.

— Я вас понял, — мрачно проговорил Саске. — Сегодня же поговорю с Шестым и возьму миссию.

Сакура невольно вскинула голову, в неверии распахнула глаза. «Так скоро?..»

— Миссии Акацуки, — подал голос Итачи, повернувшись к ним от плиты, пока Сакура присматривала за закипающей водой для чая, — те из них, что заказные, а не поступающие непосредственно от руководства Альянса, оплачиваются весьма хорошо.

— К слову о том, как Дейдара и Сасори так быстро заимели себе жильё в Конохе, — хмыкнул Саске.

— Но им ведь не было нужды строить имения, — резонно заметил Итачи.

— В отличие от нас, — согласился с ним Мадара. — Если клан Учиха хочет вернуть себе статус в деревне, нужно, помимо прочего, выглядеть представительно, а это требует денег. Так что, Итачи, намекни Яхико, что хорошо бы давать тебе нормальные задания, а не только заставлять за одну зарплату тащить на себе все миссии от Альянса, пока коллеги обогащаются.

— Теоретически, — произнёс Саске, рассуждая, — я мог бы поступить в АНБУ — их зарплаты на порядок выше, чем у рядовых шиноби. Шестой вряд ли будет против. Данзо стареет и скоро умрёт, и Какаши нужен тот, кто сможет взять под контроль Корень и поспособствовать его интеграции в обычный АНБУ.

— Амбициозно, Саске, — сказал Мадара, — но нам это не подходит. В нынешней ситуации клан Учиха и его вклад в процветание деревни должны быть максимально на виду — люди должны знать, что мы делаем, чтобы начать доверять нам. А доверие — залог как минимум того, что ваших детей в деревне не будут обходить стороной.

Повисла пауза — Учихи обдумывали перспективы. Бросив взгляд на каждого из них, Сакура коротко кашлянула.

— Цунаде-сенсей говорила мне, что хочет вплотную заняться госпиталем — её задевает, что благодаря Орочимару медицина в Аме развилась чуть ли не лучше нашей. Для этого ей нужны ирьёнины высокого уровня; думаю, я могла бы подрабатывать у неё в перерывах между миссиями.

— А разве Цунаде в состоянии хорошо платить? — насмешливо приподнял бровь Мадара.

— А что, лишний рё повредит? — осторожно огрызнулась Сакура. Она затаила на старшего Учиху обиду за разрушенное утро, но в то же время не способна не принимать во внимание, кто он.

— Сейчас для нас лишних рё быть не может, — дипломатично заметил Итачи. — Строительство главной усадьбы завершено, однако если вы, Мадара-сан, всё так же настроены на то, чтобы возвести ещё один дом…

— Настроен, — кивнул Мадара. — Как мы уже обсуждали, каждый из нас троих должен завести семью, что означает, нужно три дома.

— Тогда стоит всё же поинтересоваться у Шестого насчёт миссий, — заключил Саске. — А ты, Сакура, спроси у Пятой насчёт подработки в госпитале.

— Конечно, — с достоинством ответила она, вернувшись к готовке. Сакура прямо чувствовала, как за её спиной Саске и Мадара мимолётно переглянулись. Итачи едва приметно одобрительно ей улыбнулся.

* * *

После завтрака всё оставшееся утро — а поднял их Мадара рано, так что от утра оставалось много — Сакура и Саске посвятили разбору свадебных подарков. Это было даже в какой-то мере забавно, Сакура очень повеселилась, к примеру, делая предположения, как можно по-разному использовать каждую из восемнадцати фарфоровых ваз. Пока же она развлекалась, шурша обёртками, Саске лениво разлёгся на татами, наблюдая за женой, порой вставляя ремарки касательно той или иной вещи; под воздействием разговора за завтраком, не иначе, практически всё он предлагал продать. В какой-то степени он был прав — по-настоящему полезных подарков было немного, а хранить хлам не хотелось, — но некоторые милые мелочи Сакура всё же отвоевала лично для себя. Особенно сильно её зацепил подаренный Хинатой и Дейдарой набор фуринов, летних колокольчиков, расписанных самими друзьями и снабжённых прикреплёнными к язычкам листами с текстами… в которых так явно чувствовалось авторское перо Дейдары, что Сакура буквально вылетела из зала прежде, чем Саске успел поинтересоваться причиной её истерики, и хохотала до тех пор, пока её не обнаружил Итачи, проходивший мимо. После они ещё какое-то время сидели вдвоём во дворе возле мерно постукивающего фонтана и поражались изощрённости фантазии Дейдары.

— Нет, ну вот насколько же он любит Учих! — проговорила Сакура, смахивая навернувшиеся на глаза слёзы.

— Даже удивительно, — произнёс Итачи, аккуратно доставая из отсека коробки последний фурин, — что, как оказалось, возможно столь поэтично и завуалировано отразить мысль «Учихи невыносимы» в двенадцати различных вариантах.

— А я-то думала, что он только взрывать и готовить способен, — Сакура попыталась придать себе серьёзность, но спектакль рухнул, стоило подумать и озвучить мысль: — И это ведь только наша с Саске свадьба. А теперь попробуй представить, что за шедевр твой самопровозглашённый «лучший, потому что больше некому» друг произведёт, когда будет твоя.

— Даже пытаться не хочу, — отозвался Итачи, возвращая фурин на место.

Оставив его в размышлениях — кажется, Итачи теперь всерьёз засомневался, стоит ли вообще жениться, — Сакура вернулась в зал, где Саске, слишком гордый для того, чтобы бежать за ней, как раз разглядывал очень красивую картину с фениксом, которую нарисовал, конечно же, Сай. Её Сакура тоже категорично запретила выкидывать, как и фурины.

— В чём их ценность? — недовольно спросил Саске, после взрыва жены относившийся к коробке, которую она теперь держала рядом с собой, настороженно.

Сакура улыбнулась и провела рукой по гладкой деревянной крышке.

— В душевности, Саске, в душевности… Я тебе их потом покажу, — остановила она его руку, когда Саске потянулся к коробке.

Саске это определённо не понравилось, и он проявил настойчивость, на которую Сакура ответила собственной — смешная для шиноби их уровня возня закончилась внеплановым освоением нового метода выяснения отношений, на полу не слишком удобного, но однозначно приятного. Они постигали искусство переговоров в горизонтальном положении с пылом и интересом, и получалось уже куда лучше — Учихи обладали талантом разбираться в процессах и быстро учились их улучшать. А уже после Саске, закрепив убеждение отчётливым засосом на её шее — и где только нахватался таких вещей? — перекатился через Сакуру и открыл коробку.

Едва он закончил доскональное изучение подарка, Сакуре пришлось вновь подставиться под удар, на сей раз чтобы уберечь нахального подрывника от немедленной расправы.

— Забавно же, ну согласись, — едва смогла членораздельно изъясняться, выдохнула она, ничком лёжа на часто вздымающейся груди мужа.

— Цукиёми — тоже весьма забавная вещь, — хрипло откликнулся Саске, но уже без прежнего ярого желания найти жертву и пустить упомянутую технику в ход.

— Помнишь, что Хаширама-сама говорил? — Сакура слегка приподняла палец, строя мудрое лицо. — «Если бы я относился к себе и своим силам без доли самоиронии, точно бы поверил, что я божество».

— Но ведь про насмешки со стороны наглецов он ничего не говорил, так?

— И вместе с тем с улыбкой терпел их от Мадары-сана.

Они переглянулись и оба не сдержали смех. Фурины было решено оставить; а тот, который с изречением про излишнюю спесь, при первом же удобном случае повесить Мадаре на окно.

Но всё же были среди вороха хлама и действительно ценные вещи. Малфои, к примеру, подарили не что-нибудь, а Омут памяти — артефакт для просмотра мыслей; он был похож на тот, который перед тем, как Хогвартс заняли силы Тёмного Лорда, был «спасён» из кабинета директора Мадарой и Тобирамой, а уже после войны возвращён школе вместе с другими «сохранёнными» тогда реликвиями. Как раз в момент его находки в зал заглянул Мадара, который Омуту однозначно обрадовался и унёс его в подвал особняка, где им и Итачи была оборудована комната… хотя нет, бункер, скорее, для хранения самых ценных реликвий. Впрочем, перед этим Мадара заявил, что каждый член клана должен будет создавать «картотеку воспоминаний» для последующей демонстрации новым поколениям Учих — чтобы дети своими глазами увидели, через что проходил клан на пути своего становления.

— Как думаешь, он серьёзно? — почему-то вполголоса спросила Сакура.

По полному фатализма взгляду Саске ответ был понятен.

За всем этим как-то незаметно подкралось время обеда. Сакура думала, что клан опять поест вместе, но Итачи посоветовал:

— Лучше сходите к родителям Сакуры. Полагаю, им будет приятно, если вы придёте.

— Да, наверное, — неловко согласилась Сакура. Нехорошо кольнуло понимание: сама она даже не подумала об этом.

Итачи, кажется, заметил её состояние, однако промолчал. Повернувшись к брату, он заметил:

— Также, возможно, вам стоит вечером пригласить друзей на ужин.

Посмотрев на него весьма въедливо — Итачи легко сохранил всегдашнюю невозмутимость, — Саске хмыкнул.

— Это часть плана по интеграции клана Учиха в жизнь селения?

Степенно кивнув, Итачи вслух ничего не добавил, да это и не требовалось — и без того ясна цель всех этих мероприятий. Никогда не любивший массовые собрания Саске, конечно, отнёсся к идее без восторга, но с мрачным пониманием — признавал необходимость предложенных действий. Впрочем, не попробовать отыграться он не мог:

— Хорошо, мы сделаем это. И да, Итачи, не забудь мне сказать, когда у нас наметится вечер с кланом Инузука — сомневаюсь, что после того, что было на свадебном пиру, Цуме-сан не захочет его назначить.

— Разумеется, — голос Итачи не дрогнул, но в глазах мелькнула тень укора. Сакура и сама не удержалась от короткого недовольного взгляда на мужа — со стороны Саске, с таким ожесточением пытавшегося на протяжении последних лет доказать Итачи, что он имеет полное право на счастье, было не слишком честно сейчас пенять брату на попытки это самое счастье построить. С другой стороны, не стоило забывать, как странно большую часть времени шиноби клана Учиха проявляют свою любовь и заботу.

Быть может, Сакуре и хотелось сказать об этом Итачи, заверить, что и она сама, и Саске рады за него, однако в последний миг стушевалась и молча выскочила следом за Саске из кухни. Пока ещё она не была уверена, что может себе позволить столь фамильярно вторгаться в личную жизнь Итачи.

— Будет здорово, если у них с Ханой всё получится, — негромко заметила она мужу, когда вместе с ним вышла из дома и направилась к воротам поместья.

Саске придал себе безразлично-хладнокровный вид, как делал всегда, покидая территорию Учих и попадая в деревню.

— Хана и в самом деле хорошая партия для брата, — заметил он. — Дочь нынешней главы клана Инузука, старшая сестра следующего их лидера, довольно способная куноичи, но при этом тихая, неконфликтная.

— Ну да, конфликтных вам в клане хватает, — засмеялась Сакура, прикрыв рот ладонью.

Мимо них по улице пробежали дети: двое маленьких Хьюг, до квартала которых отсюда было рукой подать, Яманака и Сарутоби. По всей видимости, ребята играли в преследование — бежавшие впереди Хьюги выглядели очень сосредоточенными и всё время петляли, норовили сбить противников с толку; те, в свою очередь, пытались ускориться и не спотыкаться, стремясь настигнуть свои «цели» как можно скорей.

— Нам, — вдруг произнёс Саске. — Нам в клане.

— И точно, — Сакура вздохнула, провожая взглядом свернувших в проулок детей. — Прости, всё ещё непривычно.

— Привыкай, — не то посоветовал, не то распорядился Саске и, убедившись, что их никто не видит, мимолётно провёл рукой по её спине от места, где на рубашке куноичи был вышит герб клана Учиха, до ягодиц. От его прикосновения по телу Сакуры пробежали сладкие мурашки, и она едва не застонала с разочарованием, когда Саске убрал руку. — Теперь ты — одна из нас.

— Да, — Сакура на миг прижалась плечом к его плечу, хотя и тут же отпрянула, когда на до того безлюдной улочке показались прохожие.

Выражение гордого удовольствия, возникшее на лице Саске, стоило тысячи слов.

* * *

Обед прошёл в целом неплохо, хотя и неловко. Как и ожидалось, родители очень обрадовались визиту дочери и её мужа и сразу усадили за стол, но вот с разговором не клеилось. Всё дело в том, что у шиноби и цивилистов практически не было общих тем. Добавляло конфуза ещё и то,что Саске как обычно принялся строить из себя надменного Учиху и большей частью молчал, а отец Сакуры, большой любитель пошутить, хотя и преимущественно по-дурацки, предпринял пару не особо успешных попыток разрядить обстановку. «Надо бы донести до него, что у Учих с чувством юмора не очень», — мысленно поставила себе заметку Сакура и через стол бросила обречённый взгляд матери. Та её чувства поняла и отвлекла всех рассказом о том, как родственникам из Страны Чая понравилась Коноха.

— Я очень рада, что ты так хорошо поладил с моими родителями, Саске, — не удержавшись, поддела его Сакура, когда они направились в резиденцию Хокаге, чтобы поговорить с учителем насчёт доступных миссий.

— Мне это сложно, — с раздражением ответил Саске, но после добавил более спокойно: — Прежде я не задумывался, каково это — быть шиноби в семье цивилистов. Кажется, тебе самой не слишком просто найти общие темы с родителями.

Удивлённая его неожиданной внимательностью к ней, Сакура кивнула.

— Ты прав, — она поняла взгляд к небу, в котором носились пташки. — Я очень люблю родителей, но порой говорить с ними… это бывает тяжелее, чем общаться с твоими родственниками.

— Хм, — откликнулся Саске задумчиво, и больше до самой резиденции ни один из них ничего не сказал.

У Какаши, разбиравшегося с кипой бумажек, заботливо подсунутых Шизуне, в то время, когда Сакура и Саске пришли, был Шикамару и делал какой-то доклад. Впрочем, стоило двери открыться, он тут же замолчал.

— О, Саске, Сакура, — сенсей умело напустил на себя простодушный вид и улыбнулся. — Как первый день в новом качестве?

Сакура улыбнулась ему в ответ и, приличия ради слегка покраснев, замахала рукой. Саске к вопросу-подколке остался глух и сам спросил:

— Для меня найдётся миссия? Ранг А или S.

Сакура заметила, как Шизуне вскинула бровь, глядя на Саске со смесью непонимания и недовольства, а Шикамару слегка отвернулся, чтобы приятели не видели его лица. Какаши, однако, не выказал и тени удивления — он хорошо знает своих учеников.

— Нет, Саске, для тебя пока ничего. На данный момент единственный А-ранг — совместная с шиноби Кири разведка в мелких архипелагах в море к югу от Страны Воды, но эта миссия не твоего плана.

— Ясно, — на удивление, в голосе Саске не было большого разочарования. «Неужели он всё же рад возможности побыть подольше дома… со мной?» — Сакура улыбнулась мыслям и для проформы спросила:

— Может быть, что-нибудь для меня?

— Нет, не думаю, — улыбка сенсея под маской сделалась чересчур весёлой — он явно понял, что за игру ведут его бывшие подопечные. — Разве что поговори с Цунаде-самой, Сакура. Она, как я слышал, набирает ирьёнинов для работы в госпитале.

— Непременно, — ответила она, более чем довольная.

— Если появится что-то стоящее, придержите для меня, если не затруднит, — вполне вежливо попросил Саске, и на том они с сенсеем распрощались. Уже выходя, Сакура на миг задумалась, что за доклад мог делать с таким серьёзным лицом Шикамару, но размышления об этом упорхнули, когда Саске негромко, но с отчётливо различимым удовольствием произнёс:

— Что ж, Хокаге сказал своё слово. Миссий для нас сейчас нет.

— Как Мадара-сан расстроится… — протянула Сакура со смешком.

— С одной стороны, — чопорно подтвердил Саске. — С другой, он требует скорейшего увеличения численности клана Учиха, — он посмотрел на неё с желанием. — Придётся нам этим заняться, пока не подыщется миссия.

— Всё ради клана, — с готовностью и радостным предвкушением закивала Сакура.

* * *

Ради клана ей тем же вечером пришлось накрывать поляну для целой толпы народа — Саске всё же решил последовать совету Итачи и пригласить в гости тех, кого можно было назвать друзьями пары: Наруто, разумеется, вместе с Гермионой, и Сая, в последнее время начавшего вполне дружелюбно относиться к Саске; десятую команду и Така в полных составах; восьмую — без Хинаты (её Сасори и Анко, встречавшиеся с Малфоями-старшими, попросили посидеть с детьми); третья, к сожалению, не смогла прийти из-за миссии; Темари и Канкуро (Гаара как важная шишка ужинал в резиденции вместе с Какаши, Цунаде и Яхико с Конан), а также молодых волшебников: Гарри и Джинни, Рона, Драко и Теодора (Фред с Джорджем и Дейдара развлекались где-то по своей программе). М-да, более странную компанию представить себе сложно…

Поначалу вечер шёл довольно вяло — мало кто представлял, о чём поговорить, когда половина гостей и не знакома-то особо друг с другом. Саске тоже не слишком помогал, делая вид, что вообще попал на мероприятие случайно и намеревается молча посидеть в сторонке. В конце концов не выдержав, Сакура прибегла к методу сплочения людей, который почерпнула у наставницы.

А именно принесла несколько бутылок саке.

— Давно бы так! — вмиг оживился Суйгецу и схватил ближайшую к себе бутылку. — Очкастая, будешь? Или после вчерашнего ты в завязке?

Весь вечер его демонстративно не замечавшая Карин ответила тем, что, перегнувшись через сидевшего между напарниками Джуго, кулаком размозжила мечнику голову — та разлетелась облаком брызг.

— Ничего себе! — воскликнули в один голос Рон и Драко и обменялись неприязненными взглядами.

— Полезный навык, а? — расплылся в оскале Суйгецу, уже восстановивший голову. — Особенно когда у тебя в напарниках чудище почище этих ваших… как их там?.. горных троллей, во!

— Придурок, закройся! — всё же не удержала свой молчаливый бойкот Карин. Интересно, чем же он вызван?

— Я так понял, ты сейчас стажируешься в аналитическом подразделении Отдела правопорядка в Министерстве? — пока Акацуки препирались, спросил Шикамару у Тео.

— Да, — кивнул Нотт, с интересом поворачиваясь к Наре. — Мой отец — осуждённый Пожиратель Смерти, и мне теперь предстоит отмывать семейное имя от пятен…

— Вот, а потом мы с Саем… — рассказывала Ино Темари, но та явно больше слушала разговор Шикамару и Тео, чем её, только порой кивала из вежливости.

Послав Темари сочувственную улыбку — и при этом тихо радуясь, что не оказалась сама на её месте, — Сакура перевела взгляд на Наруто, перебравшегося с почётного места рядом с хозяином дома туда, где устроились бывшие (за исключением Джинни, которой оставался ещё один год в Хогвартсе) гриффиндорцы, и обсуждал с ними ощущения от мира без войны.

— Если честно, — говорил Гарри, — я рад, что оказался в стороне от всего этого. То есть, поначалу я, конечно, злился, что меня отстранили от войны, ведь чувствовал на себе ответственность из-за пророчества… — он смущённо улыбнулся, и Джинни взяла его за руку. — Но я счастлив быть не Избранным, не Мальчиком-Который-Выжил, а… Гарри, просто Гарри.

— Ну, — проговорил Наруто, почесав затылок, — наверное, это приятное чувство, даттебаё…

Сакура хихикнула в салфетку и украдкой взглянула на мужа; он неспешно цедил саке, в то же время внимательно прислушиваясь к происходящему вокруг. Вдруг отчаянно захотелось толкнуть его, растрепать и без того лохматые волосы — только бы расшевелить Саске, чтобы не был он такой чопорной занозой!.. Конечно, это были лишь мечты, тем более что на свободное место по другую сторону Саске рухнул Киба, уже успевший как следует приложиться к бутылке.

— Ты это, учти, Саске, — без предисловий заявил он, — если твой братец как-то обидит Хану, я с него лично шкуру спущу!

— Кажется, она за прошедшие месяцы ни разу не жаловалась, — флегматично ответил Саске, максимально равнодушно глядя куда-то вбок.

Киба, похоже, опешил.

— Месяцы?..

— Киба, не переживай! — Сакура поспешила увести тему в сторону. — Хане и Итачи действительно повезло друг с другом.

— Ага, — хмыкнул Киба и прищурился в её сторону. — Как вам?

— А вот за такие намёки можно и огрести, — пригрозила Сакура, хотя и понимала, что в приятеле говорят сейчас алкоголь и беспокойство за сестру. Вспомнить хоть, как долго Неджи не мог смириться с тем, что Хината выбрала себе в спутники жизни Дейдару…

— Сходи проветрись, — посоветовал Саске, и Киба в самом деле поднялся и вышел из додзё. Сакура подозрительно посмотрела на мужа, в глазах которого вроде как заметила мелькнувшую красноту Шарингана. — Ничего, ему полезно, — хмыкнул в ответ Саске и добавил довольно мстительно: — Там как раз, судя по чакре, Кисаме — надеюсь, Киба догадается завести с ним этот разговор.

— Саске!.. — шутливо возмутилась Сакура, но тут Наруто вскочил на ноги в намерении произнести тост, и Учихи переключились, забыв о Кибе, на него.

* * *

Следующие дни прошли в сладком забытьи. Молодожёны почти не выходили со своей территории, подолгу отлёживаясь в кровати, разговаривая, порой тренируясь на обустроенном дальше, за остатками рощи, уютном и изолированном полигоне. Сакура даже, поддавшись неожиданно нахлынувшей на неё хозяйственности, подстёгнутой осознанием того, что у неё теперь есть свой дом, занялась садоводством на пока ещё довольно голой территории поместья. В этом ей с охотой вызвалась помочь Ино, благодаря семейному бизнесу знавшая о цветах и прочих растениях очень много. Также поучаствовать решила и Гермиона, у которой дел пока не имелось, и девушки по полдня проводили в саду, пока Саске и Наруто обсуждали что-нибудь, сидя на энгаве неподалёку, или уходили тренироваться на полигон.

Добавляло удовольствия и то, что в эти дни всё поместье, фактически, было в распоряжении Саске и Сакуры. Через день после свадьбы Мадара отправился в мир магов возвращать на родину волшебников-гостей. Правда, после он неожиданно задержался в том мире — это могло означать лишь, что он нашёл там себе дело; связываться с Мадарой и спрашивать, чем он занят, никто не собирался, хотя такая возможность благодаря зеркалам связи была. Ну а Итачи, кажется, всё же поговорил с Яхико насчёт более дельных миссий, потому что его вызвали в Аме для получения задания.

На взгляд Сакуры, эта передышка от миссий, обязанностей и тревог, это время без постоянный напоминаний, что она кому-то что-то должна, посвящённое ею и Саске интересным делам и друг другу, было прекрасно.

— Хотелось бы, чтобы так было всегда, — с чувством и очень искренне сказала она в одну из ночей, устроив голову на мерно вздымающейся груди мужа.

Саске, неспешно и бездумно поглаживавший её плечо, замер.

— Но ты ведь понимаешь, что так быть не может? — серьёзно уточнил он.

— Понимаю, — Сакура спокойно встретилась с ним взглядом. — Романтика первых дней кончится, начнутся будни. Это естественно и закономерно… вот только грустно немного. Мы так долго шли к этим отношениям, столькое на пути пережили, что было бы обидно потерять их в рутине.

Ещё несколько мгновений Саске смотрел на неё молча, не мигая.

— Я бы тоже этого не хотел, — неожиданно откровенно признался он.

Эти слова были бальзамом на уже начавшую открываться, пусть пока и только в воображении Сакуры, рану. С улыбкой привстав на локтях, она потянулась за поцелуем.

Где-то в отдалении прогремел взрыв.

Глава 4. Месть

Сакура и Саске мгновенно вскинулись. Взрыв был слишком сильный, чтобы счесть его частью чей-то тренировки — а следовательно, это враги.

Коротко переглянувшись, Учихи быстро оделись и выскочили в распахнутое настежь окно под новую череду грохотов. Забравшись на крышу дома, они разглядели оранжево-алое зарево — след от взрывов, медленно оседавший в прохладной осенней ночи; полыхало относительно недалеко, кварталах в десяти на юго-восток, и Сакура и Саске поспешили туда, прыгая по крышам.

Лишь подбегая, Сакура осознала, чем ей знаком этот район.

— Саске, — выдохнула она с тревогой, — здесь же дом Хинаты и Дейдары…

Саске нахмурился и только ускорился, желая разобраться в происходящем как можно скорее.

Они выскочили на улицу, ведущую к жилищу друзей, но тут же вынуждены были уворачиваться от яркого шара-снаряда, запущенного в них высоким шиноби без хитай-ате, зато с полностью скрытым бинтами лицом. Бросившись в разные стороны, Сакура и Саске ушли из-под атаки — сфера взорвалась за их спинами, — и Саске тут же ответил разрядом молнии, разрубившим врага пополам. К Сакуре в этот момент подскочил ещё один, идентичный первому противник и попытался атаковать тайдзюцу, однако куноичи со всей своей немалой силы врезала ему, отбросив далеко вниз по улице. «Что это? — помрачнела она, разжав кулак, вспоминая ощущения от соприкосновения со врагом. — Не плоть… Марионетка?»

— Ублюдок! — крик Дейдары, полный ярости, заставил Сакуру обернуться.

Уничтожив ещё две куклы — теперь уже сомнений не было, — Сакура запрыгнула на крышу, где застыл, готовый напасть, Дейдара, запустив руку в сумку с глиной, висевшей у него на боку, и прожигая взглядом бледного парня с белыми волосами, который не был Сакуре знаком. Но вот его глаза…

— Ты зря стараешься, — проговорил этот неизвестный с неприязнью, обращаясь к Дейдаре. — Я заберу её.

— Сначала тебе придётся конечности свои по миру пособирать, мм, — прорычал Дейдара. Снизу, с улицы, доносился шум битвы: лязг оружия, короткие взрывы от техники врагов, стрёкот молнии и характерный свист Расенгана. — Ты не получишь Хинату, как не получила её эта старая мымра Кагуя.

«Значит, он за Хинатой? — Сакура помрачнела ещё больше. — Но всё равно, откуда у него Бьякуган?»

— Как раз она Хинату заполучила, — процедил их противник с болью и ненавистью в голосе.

Терпение Дейдары лопнуло, и он запустил во врага парочку бомб в форме шустрых четырёхкрылых птиц. Однако шиноби с Бьякуганом попросту растворился в воздухе — птицы бесцельно сделали круг и вернулись к создателю.

— Кто это был? — на крыше появились Наруто и Саске, чуть погодя к ним присоединилась Тен-Тен, чей дом находился неподалёку.

Дейдара раздражённо дёрнул головой и стиснул свои бомбы так, что от птиц остались бесформенные кучки смешанной с чакрой глины.

— Сумасшедший родственник моей жены, мм.

Сакура переглянулась с мужем и другом, стараясь понять, думают ли они об одном и том же — и увидела в их глазах идентичную её собственной догадку. «Но ведь Хината говорила, что Кагуя уничтожила потомков Хамуры на Луне…»

— Я будто бы заметила у него Бьякуган, — с сомнением сказала Тен-Тен, и Сакура кивнула, подтверждая её слова. — Кстати, как он управлял теми куклами? Я не видела нитей чакры, идущих от них к нему.

— Без понятия, — проговорила Сакура и вновь посмотрела на Саске и Наруто.

— А нитей и не было, даттебаё, — заявил Узумаки серьёзным тоном. — Я бы в любом случае их почувствовал, даже самые тонкие и не видные глазу, но их тупо не было.

— Я знаю, кто с этим разберётся, — сказал Дейдара; он уже с большего взял себя в руки и теперь говорил ровно. — Тен-Тен, можешь остаться здесь и дождаться моего напарника? Он будет через несколько минут.

— Конечно, — кивнула куноичи и спрыгнула обратно на улицу. Судя по тут же последовавшим громким окликам, она стала разгонять цивилистов, начавших собираться на месте боя, чтобы поглазеть на разбитые марионетки.

— Я за Хинатой. Встретимся у Хокаге, — коротко сообщил Дейдара и трансгрессировал.

— Зайдём для начала к нам домой, — сказал Саске, только теперь дезактивируя Шаринган. — Я хочу увидеть, что произошло.

* * *

Уютная гостиная дома ребят была наполнена светом — Хината что-то вязала, и спицы так и замерли в её руках, когда девушка отвлеклась, застыла, подняв взгляд на стоявшего перед ней человека.

До того готовивший на кухне, слушая негромкое пение жены, Дейдара пришёл в гостиную, стоило голосу Хинаты резко оборваться. Он остановился на пороге и нахмурился.

— Ты ещё кто, мм? — спросил он незнакомца. — И как попал сюда?

— Вошёл, — ответил шиноби спокойно. Он шире открыл глаза, и Дейдара смог разглядеть, что были они такие же серо-серебристые, как у его жены, при том, что незнакомец вовсе не походил на типичного Хьюгу. — Я пришёл за Хинатой.

— Ты… — голос Хинаты дрогнул, — Оцуцуки, да?

— Оцуцуки Тонери, — он посмотрел на неё сверху вниз, стараясь скрыть ненависть за напускным спокойствием. — Последний представитель своего рода.

— А ты лучше поищи, может, какие родичи и найдутся, — саркастично посоветовал Дейдара, попутно незаметно доставая волшебную палочку из кармана и делая ею за спиной короткий взмах. — У Учих, вон, сработало.

Тонери опалил его негодующим взглядом.

— Ты считаешь, что уничтожение моего клана этой… предательницей, подчинившейся Кагуе, — это смешно?!

— Нет, но навредить Хинате я тебе не позволю, — отрезал Дейдара и трансгрессировал к нему, замахнулся для удара. Тонери мгновенно исчез, чтобы секунд десять спустя возникнуть в другом конце комнаты, но этого времени хватило Дейдаре, чтобы бросить жене сотворённый за время разговора из какой-то мелкой вещицы портал — Хината рефлекторно поймала его и исчезла.

— Где она?

— Ой, ну я ведь специально её отослал, чтобы потом тебе сказать!..

— Это ничего не даст, — Тонери начал всерьёз злиться, выведенный подрывником, мастером этого дела, из равновесия. — Я всё равно найду её.

— Хочешь, поспорим? — хмыкнул Дейдара и, резко вскинув левую руку, в которой всё ещё сжимал волшебную палочку, выпустил в противника Оглушающее.

Тонери вновь исчез и появился в другом месте, и Дейдара погнался за ним, попутно приманив к себе сумку с глиной и закрепив её на поясе. Так они вскоре, выскочив с балкона, оказались на крыше, где подрывнику пришлось уворачиваться от огненных сфер, которые по нему выпустили высокие противники с забинтованными лицами. Взрывы заставили Дейдару цыкнуть — разрушения почти в центре Конохи были плохой перспективой, — а тут ещё Тонери опять заладил:

— Куда ты её отправил?

Сосредоточив магические силы, Дейдара окружил щитом ближайшие дома — неожиданный от него поступок, но показательный для всех, кто до сих пор сомневается в шиноби Акацуки.

— Твои старания укрыть её тщетны, — проговорил Тонери. — Я доберусь до Хинаты и уничтожу её, чего бы мне это ни стоило.

В глазах Дейдары полыхнула нешуточная ярость.

— Ублюдок!..

Сакура вынырнула из Омута памяти и встряхнула головой. Досматривать до конца ту часть, на которой уже присутствовала, она не стала; вместо этого, присев на подоконник, задумалась.

Когда во время войны Кагуя, подавив волю Хинаты, отправила её вызволять с Луны своё настоящее тело, клан Оцуцуки, потомки Хамуры, встал на защиту неприкосновенности саркофага, в котором была запечатана Мать. После же, когда стало ясно, что иначе никак, хранители положили свои жизни на то, чтобы уничтожить тело Кагуи, использовав технику, завещанную им прародителем на, что называется, самый крайний случай. Поняв, что лишилась возможности вернуть своё настоящее тело навсегда, Кагуя полностью подчинила себе Хинату, а после, поддавшись гневу, уничтожила помимо своего детища Зецу ещё и всех оставшихся на Луне Оцуцуки. «Но если всё так, как рассказывала Хината, — думала Сакура, дожидаясь возвращения остальных из Омута, — откуда взялся этот парень, Тонери? Как он смог пережить нападение Кагуи? Конечно, Хината сама признавалась, что помнит далеко не всё из того времени, но всё же…»

Блестящая поверхность Омута памяти зарябила, и в кабинете Хокаге возникли он сам, Шикамару, Саске с Наруто и Дейдара с Хинатой. Бледная, как мел, Хьюга тотчас же отошла в полутень и там без сил опустилась на стоявший вплотную к стене стул.

— Ну, как-то так, — Дейдара подцепил своё воспоминание палочкой и, вложив его обратно к себе в голову (Саске тут же убрал Омут памяти в печать, в которой принёс его), решительно посмотрел на Какаши. — Нужно отловить этого мстителя ненормального, пока он не вернулся в деревню с большим количеством своих игрушек, мм.

— Кстати о них, — сказал сенсей. — Сасори уже выяснил что-нибудь?

Дейдара ответил не сразу — прежде связался с напарником, используя особый мысленный канал, предоставляемый чакросвязью акацуковских колец.

— Ему нужно ещё какое-то время, — произнёс подрывник, наконец.

Какаши кивнул и перевёл взгляд на своих учеников.

— Наруто, Саске, вы заметили что-нибудь особенное?

— У этого Тонери неплохой запас чакры, даттебаё, — сообщил Наруто и посмотрел на друга — прибыв позже них с Сакурой, он немногое успел приметить.

— Я мельком видел его Бьякуган, — добавил Саске, — и он по мощности ненамного уступает глазам Хинаты. Кроме того, меня заинтересовала его манера перемещения: он пропадает в одном месте и появляется в другом безо всяких пространственных маячков — это не похоже на технику вроде Хирайшина. Также я не заметил, чтобы Тонери уходил в некое параллельное измерение или подпространство при переносе, как делала Кагуя и позволяет Камуи. Так что, я бы сказал, больше всего его перемещение напоминает…

— Трансгрессию, — закончил за него, кивая, Наруто. — Вот только без вращения и с чакрой в основе, даттебаё.

— Любопытно, — произнёс, глядя на них, Какаши.

— Я вот о чём думаю, — подал голос до того задумчиво молчавший Шикамару, — Хината, когда переносилась из мира магов на Луну, проходила через своего рода портал, расположенный в пещерном озере — выходит, такой же портал должен был открыться и в нашем мире, чтобы Тонери мог попасть в Коноху. Сомнительно, что он воспользовался ходом из мира магов, а после перенёсся сюда.

— Невозможно, — подтвердил Саске. — Лишь я и Мадара в состоянии открыть порталы между нашим и магическим мирами — для этого нужен Риннеган.

— Вот именно что, — Шикамару повернулся к Хокаге. — Вдобавок, я вспоминаю тот отчёт о патруле окрестностей деревни пятидневной давности. Капитан отряда сообщил, что они засекли очень сильный всплеск «неестественной и не похожей на обычную», как он писал, чакры, но когда прибыли на предполагаемое место, не обнаружили ничего подозрительного, никаких следов активности шиноби, даже следа чакры не осталось. Если предположить, что это и сегодняшнее события — проявления одного и того же действа, можно с большой долей вероятности утверждать, что Тонери в состоянии открывать порталы, подобные тем, что создаёт Риннеган Саске и Мадары-сана. С учётом того, что, как сказал Саске, Бьякуган Тонери силён, эта теория имеет право на жизнь.

— И означает проблемы для нас, мм, — сухо вставил Дейдара. — Мы не знаем, когда этому выродку вновь приспичит напасть.

— Тебе не стоит так говорить о нём, Дейдара, — вдруг тихо, чуть слышно произнесла Хината.

Сакура, как и все остальные, повернулась к ней; подруга сидела сгорбившись, стиснув в кулаки покоящиеся на коленях руки.

— Он хочет убить тебя, вообще-то, — процедил Дейдара.

— И имеет на то причины, — Хината вздохнула и, поднявшись с места, поклонилась. — Какаши-сан, я прошу вас отнестись к Оцуцуки Тонери со снисхождением.

Дейдара возмущённо тряхнул головой и открыл было рот, но неожиданно Саске перебил его:

— В любом случае, я полагаю, прежде чем предпринимать нечто, мы ждём от Сасори результатов исследования оружия Тонери.

— Именно так, — отозвался Какаши, внимательно наблюдавший за всеми. — До тех пор, как мы не разработаем стратегию ответных действий, первостепенной задачей является защита Хинаты, а также Конохи от косвенного ущерба, — его особо пристальный взгляд достался Дейдаре. — Никакой самодеятельности.

Раздражённо на это хмыкнув, Дейдара подошёл к Хинате и, взяв её за руку, вывел прочь из кабинета.

— Команда АНБУ на охрану, — тихо распорядился Какаши, и Шикамару, понимающе кивнув, вышел. — А вы трое будьте готовы, — сказал Шестой своим ученикам. — Когда план будет составлен, я отправлю вас.

— Есть, — куда синхронней, чем в те времена, когда официально числились одной командой, ответили они и оставили сенсея наедине с мыслями.

— Пока есть время, сбегаю к Гермионе, — сказал Наруто, когда они трое вышли из резиденции на улицу. — Я как почуял в деревне чужую чакру, так быстро убежал — Гермиона, наверное, волнуется, да и взрывы не слышать она не могла…

— Да, конечно, иди, успокой её, — согласилась Сакура, и Наруто, чуть скованно улыбнувшись друзьям, исчез. — А мы чем займёмся, Саске?

— Зайдём домой за снаряжением для миссии, — отозвался он. — А после, полагаю, стоит навестить Сасори и посмотреть, как у него продвигается работа.

Сбор не занял много времени, и вскоре Сакура и Саске стояли на пороге небольшого дома в тихом квартале между госпиталем и парком. На стук в дверь открыла Анко — всклоченная, в перекошенной майке, сплошь покрытой засохшими пятнами.

— Вам чего? — сердито осведомилась она, резкими движениями поправляя одежду.

— Мы к Сасори, — ответил Саске довольно спокойно, хотя его неудовольствие Сакура явственно ощущала. — По поводу тех кукол.

Из-за спины Анко, из глубины дома донёсся двойной детский плач. Мимолётно возведя глаза к потолку, Анко сделала жест, который в принципе можно было трактовать как приглашение войти, и бросилась в комнату, откуда шёл крик. Разувшись в прихожей и аккуратно поставив обувь, Сакура и Саске последовали за ней в детскую — днём, наверное, светлую (на двух стенах находились сейчас зашторенные окна) комнату, от обилия вещей, разбросанных по полу, казавшуюся захламлённой. Там, сидя в большой деревянной кроватке, заливались плачем близнецы, а сама Анко, под нос чертыхаясь, принялась согревать заклятием только что наполненные бутылочки с молоком.

— О, ну да, два часа ночи — самое время пожрать, хомяки мелкие… Сасори внизу, в мастерской. И намекните ему прямым текстом, что ему бы лучше поскорее закончить возиться с этими деревяшками и помочь мне, если не хочет, чтобы я в следующее его отсутствие дома спалила к драклу его чёртову лабораторию!

— Благодарю за предупреждение. Я уже подумывал о необходимости печати на двери, а теперь окончательно утвердился в её целесообразности.

— Сасори-сан, вы уже закончили исследование? — спросила Сакура появившегося на пороге кукольника. Его быстрый приход не удивил — на доме наверняка куча сигналок, как чакровых, так и магических, чтобы хозяева заблаговременно знали о визитёрах.

— Ещё нет, — ответил Сасори, проходя мимо Учих к детской кроватке; один из близнецов тут же поднялся на ноги и требовательно протянул к нему руки, привалившись животом к деревянному бортику, пока второй, замолчав, уставился на Саске и Сакуру, хлопая глазами. — Детали требуют времени. Однако в общих чертах я могу вам рассказать, что выяснил.

— Мы слушаем, — произнёс Саске.

— О, ваша светлость даже изволит послушать? — фыркнула Анко, не отрываясь от своего занятия.

— Не обращайте внимания, в Анко сейчас говорит усталость, — сказал Сасори и взял на руки тянущегося к нему сына, который тут же умолк и прижался к нему. — Марионетки, которые мне показала Тен-Тен на месте вашего боя, уникальны по своему строению. Во-первых, есть отличия в самом принципе конструирования, которые перечислять вам я не буду — для непрофессионалов они не представляют интереса. Во-вторых, эти куклы не оснащены никаким скрытым оружием; у некоторых при себе были катаны или вакидзаси, но никаких сенбонов или подобного, — он прервался, чтобы поймать бутылочку с молоком, которую Анко ловко ему перебросила, и поднёс соску к губам малыша. Издав радостный звук, ребёнок присосался к бутылке, а Анко тем временем стала кормить его брата.

— Вы смогли выяснить, как ими управляли, Сасори-сан? — спросила Сакура. — Не знаю, передал ли вам Дейдара…

— Наруто не почувствовал нитей чакры, — закончил за неё кукловод. — Передал. Это не большая загадка.

Саске вопросительно вскинул бровь.

— Есть способ управлять марионетками без нитей чакры?

Сакура и сама смотрела на кукольника удивлённо — ещё ни разу ей не доводилось слышать о подобном.

— Я думал, что первый из шиноби открыл его, — отозвался Сасори с ноткой иронии. — Кто же знал, что на Луне задолго до меня были экспериментаторы-кукловоды?

Прежде, чем кто-либо успел задать новый вопрос, он поставил на комод опустевшую бутылочку и неуловимым движением извлёк из держателя на предплечье волшебную палочку. Ребёнок тут же потянулся к ней, но Сасори только удобнее перехватил малыша другой рукой и указал палочкой на небольшую марионетку, лежавшую в углу поверх сложенных стопкой пледов. Кукла моментально дёрнулась и вскочила, а затем прошагала до Саске с Сакурой и отдала честь.

— Магия?! — поражённо воскликнула Сакура.

— У Тонери не было палочки, — заметил Саске, подняв взгляд с марионетки на кукловода.

Кивнув с пониманием, Сасори убрал палочку обратно в держатель и посмотрел на куклу очень сосредоточенно. Та, упавшая было, когда прекратился контроль, вновь шевельнулась и поднялась, однако на этот раз с заметно большим усилием.

— Ещё в то время, когда я жил в Грейт-Хэнглтоне, — заговорил Сасори, заставляя куклу подойти к нему — она шагала неспешно, заторможено, — я задался вопросом: можно ли применить технологию изготовления волшебных палочек при создании марионетки? Суть у них, если задуматься, схожая: оружие, проводящее внутреннюю энергию пользователя, будь то магия или чакра. Я провёл ряд экспериментов, но лишь относительно недавно, около полугода назад, смог достичь отклика от марионеток, сотворённых с сердцевиной, какие используют в волшебных палочках — я взял волосы единорога, которые куда более, чем части дракона или тем более феникса или гиппогрифа, податливы. На сегодняшний день, связываясь с подобными марионетками посредством волшебной палочки, я могу контролировать три куклы на том же уровне, на котором управляю своими обычными; если говорить о беспалочковом управлении… — он позволил марионетке рухнуть на полпути к нему. — Как видите, ещё есть над чем работать.

— И всё равно, Сасори-сан, это невероятно, — проговорила Сакура, всё ещё глядя на марионетку.

Сасори безразлично принял это и повернулся к Саске.

— У тебя есть вопросы.

— Да, — подтвердил он. — Что внутри у марионеток, которыми управляет Тонери?

— Единорог, как и в моих, — ответил Сасори; он попробовал опустить сына обратно в кроватку к уже сыто свернувшемуся калачиком близнецу, но ребёнок мгновенно захныкал и изо всех своих сил вцепился в майку отца, на что Сасори со смирением усмехнулся. — Как уже сказал, такой сердцевиной легче управлять, хотя итоговая сила получается меньше, чем у прочих.

— Понятно, — Саске подумал немного, потом спросил: — Как вы считаете, сколько кукол Тонери способен контролировать?

— Кто знает? — пожал плечами Сасори. Притянув невербальным Акцио к себе обе бутылочки, Анко забрала банку из-под молока и молча вышла из комнаты. — Даже с марионетками, управляемыми чакрой, эти расчеты очень приблизительны, так как строятся обычно на отношении общего запаса чакры кукловода к количеству энергии, расходуемой на связь с одной марионеткой. Оба эти показателя индивидуальны, кроме того, марионеточники нередко в бою врут, если так можно выразиться, внешне завышая направляемую в марионетку чакру, чтобы противник думал, что это предел возможностей — так в определённый момент можно сделать неожиданный ход, выставив дополнительную куклу. Я вот, к примеру, уже довольно давно успешно вру, что могу использовать за раз всего сотню марионеток.

— А на самом деле? — уточнила Сакура, чувствуя сухость во рту. Она вспоминала свой бой вместе с госпожой Чиё против Сасори, состоявшийся уже целую вечность назад, и то, как потряс, как испугал её тогда контроль противника из Акацуки.

Без труда, как обычно, читая эмоции на её лице, Сасори неопределённо улыбнулся, давая понять, что отвечать на этот вопрос не собирается, и продолжил:

— С магией дело обстоит ещё сложнее. У волшебников нет такого понятия, как общий запас магии. Кроме того, не стоит забывать, беспалочковое волшебство даётся далеко не всем, более того, требует для творения заклинаний большего приложения сил, чем при создании тех же чар с участием палочки. Сколькими марионетками управлял Тонери в этом бою? Я насчитал девять, но там были неопознаваемые щепки.

— По моим подсчётам, их было пятнадцать, — произнёс Саске.

— А насколько легко и точно они двигались? — спросил Сасори. — Обычно, что естественно, с увеличением количества подконтрольных кукол страдает качество управления.

— Довольно… органично, — вспомнив, ответил Саске. — Мы с Наруто и Сакурой отбивали их без особой опасности для себя, а вот Тен-Тен пришлось труднее. При этом, судя по беседе, которую Тонери вёл с Дейдарой, контролировал он свои марионетки вполглаза.

— Вот как… — негромко протянул Сасори и задумался, неспешно покачивая на руках сына, начавшего клевать носом.

— Сасори-сан, — обратилась к нему Сакура и понизила голос, когда кукловод выразительно на неё взглянул. — Простите. Послушайте, ведь контроль обычной марионетки можно прервать, разрубив нити чакры — есть ли какой-то схожий трюк в случае с управляемыми магией куклами?

— Как уже говорил, детали требуют времени. Подобных опытов я ещё не проводил.

— Вы начнёте сейчас? — уточнил Саске.

— Да, однако не обещаю быстрых результатов — исследования всегда требуют много времени и сил, так что говорим мы сейчас о днях, если не неделях. Что до этой ночи, Анко нужно дать время на сон, она и так с тех пор, как вернулась с миссии, на ногах уже двое суток, — Сасори уложил в кровать заснувшего, наконец, сына; вновь достав волшебную палочку, указал на вещи, разбросанные по полу, и те стали разлетаться по своим местам. — А что Дара и Хаши в скором времени проснутся, можно не сомневаться — у них продолжают резаться зубы, а действовать обезболивающим на столь маленьких детей не рекомендуют ни наши ирьёнины, ни маги-целители.

— Хм, — прокомментировал Саске в своей излюбленной манере.

Поддавшись внезапному порыву, Сакура осторожно приблизилась к кроватке и взглянула на малышей. Сейчас, тихо сопящие, прижавшись друг к другу, они казались маленькими рыжими ангелочками. «Что за мысли?» — сама себе удивилась Сакура и всё же, не удержавшись, задала кукловоду вопрос, который интересовал её уже довольно давно:

— Сасори-сан, а как вы их различаете? Ну, то есть, близнецы, всё-таки… Молли-сан вот своих порой путает.

— У Хаширамы слегка светлее глаза и волосы, кроме того он спокойнее и предпочтение отдаёт правой руке. Мадара же скорее левша и обычно первым начинает кричать, если что-то его не устраивает; в довершение этого, на руках у Анко он категорически не замолкает.

— А как Анко-сан справляется, когда вас в деревне нет?

— Про себя наверняка матерится, но терпит, — ответил Сасори со спокойным, тёплым чувством, которое вряд ли можно было ожидать от него. — Иногда Хинате удаётся его успокоить.

— Ясно… — отозвалась Сакура. Она обернулась к Саске, со скучающим видом стоявшему у стены, прислонившись к ней спиной.

— Передайте мои слова Хокаге, — сказал Сасори. — Когда появится что-то ещё, я сообщу.

— Будем ждать, — кивнул Саске и вышел в коридор.

— Спасибо, Сасори-сан, — вежливо произнесла Сакура, чтобы сгладить поведение супруга; не то чтобы, конечно, оно отличалось от обычного, но сейчас Сакуре по непонятной ей самой причине стало от этого некомфортно, едва ли не стыдно перед кукловодом.

Сасори, впрочем, и к чванливости Саске, и к её притянутой вежливости остался равнодушен, лишь махнул рукой, давая понять, что более Сакуру не задерживает. Однако в следующий миг он внезапно, казалось бы беспричинно нахмурился.

— Поместье Хьюга.

— Что? — Сакура, последовавшая было за Саске, обернулась, но тут же поняла: — Новая атака?

— Да. Дейдара и Хината там, — сказал Сасори явно в миг перерыва мысленной дискуссии с напарником и бросил быстрый взгляд на детскую кроватку.

— Саске! — окликнула Сакура, подбежав к уже обувшемуся мужу. — Поместье Хьюга, нужно спешить!

Он ограничился коротким кивком и распахнул дверь. Снаружи в дом тут же ворвались крики испуганных гражданских и отдалённые раскаты взрывов.

— Иди, — вдруг раздался позади Сакуры, натягивающей сандалии, опёршись другой рукой на стену, хрипловатый голос; Анко, усталая, но серьёзная, вышла из кухни. — Я присмотрю за детьми.

— Хорошо, — негромко ответил Сасори. Приманив чарами к себе из подвальной мастерской какие-то свитки и быстро сунув их в подсумок, который успел закрепить на поясе, он быстро обулся и явно по привычке схватил висевший на крючке в прихожей акацуковский плащ, после чего, коротко кивнув Анко, вместе с Сакурой присоединился к Саске, ожидавшему на улице.

Они бежали быстро и в полном молчании в ту сторону, откуда с каждым преодолённым кварталом всё явственней несло боем: гремели звуки битвы, взрывы полыхали на фоне чёрного неба, и запах гари и пепла растекался вокруг. «Недалеко от нашего дома, — тревожно подумала Сакура, но тут же поспешила успокоить себя: — Земля клана защищена, враги туда не сунутся».

В поместье клана Хьюга несколько домов было объято пламенем, взрывающимися сферами врагов разворотило часть аккуратных дорожек и сада, но в целом значительных повреждений не наблюдалось. Кажется, отчасти стоило сказать за это спасибо барьерной команде, по большей части состоящей из Яманака, выставившей щиты у усадеб, а ещё…

— Гермиона! — Сакура подбежала к волшебнице, магией гасившей пожары. — Ты что тут делаешь?!

Саске и Сасори проскочили дальше, в гущу сражения, где Хьюги и пришедшие им на помощь шиноби боролись с куклами — тех были десятки, больше, чем Сакура могла зафиксировать взглядом. Выхватив свои свитки, Сасори распечатал дюжину марионеток и, прикрепив к ним нити чакры, направил в бой, а Саске тем временем пронёсся по рядам, обнажив катану, окружённую чакрой Молнии.

— Я пришла помочь, — отрезала Гермиона, беря под контроль пламя и развеивая его. Их попробовали окружить противники, но Сакура отбросила нескольких, а с остальными разобрались Хьюги — Токума и Хохето оказались рядом и встали возле Гермионы, прикрывая её.

Понимая, что спорить с упрямой гриффиндоркой бесполезно, Сакура удовлетворилась тем, что она под охраной, и побежала вслед за мужем, который уже объединился с Наруто. Но по пути куноичи вынуждена была уклоняться от атаки и отскочила назад — горячая взрывная волна обдала сбоку, чуть опалив кожу, но Сакура не обратила внимания. Её взгляд привлекла Ханаби, окружённая тремя соклановцами и столь настойчиво прорывающая куда-то…

«Тонери!»

Он завис в паре метров над площадкой перед главной усадьбой поместья, напротив Хинаты и Дейдары, стоявших бок о бок. Даже на расстоянии Сакура видела, что подрывник пышет ненавистью ко врагу, а вот Хината… «Да она жалеет его!»

Куклы, направившиеся было к Сакуре, были безжалостно сметены Райкири. Спустя мгновение Саске возник рядом, и они, переглянувшись, побежали к противнику, притормозили у него за спиной и слегка разошлись в стороны, окружая. Ханаби вместе с Неджи и охраной замерла немного левее Сакуры. Где-то позади Наруто громкими криками направлял товарищей в бой с оставшимися куклами.

— Прошу вас, Тонери-сан, — говорила Хината, подняв взгляд на того, кто пришёл по её душу, — остановитесь и сдайтесь нам. Ещё не поздно.

— Ошибаешься, — процедил Тонери. — Поздно стало в тот день, когда из-за тебя мой отец активировал технику, отнявшую жизнь у него и ещё девяти хранителей гробницы Кагуи. Когда ты пришла в мой дом и уничтожила всю семью, не жалея никого.

— Это была не Хината, а чёртова Кагуя! — запальчиво крикнул Дейдара и хотел было ещё что-то добавить, но Саске вновь не дал ему, произнеся:

— Месть Хинате в любом случае ничего не даст тебе, Тонери. Месть никогда ничего хорошего не даёт.

Не теряя из вида подрывника, Тонери обернулся на Учиху. А тому только это и было нужно: в глазах Саске сверкнул Мангекью Шаринган — и Оцуцуки, дёрнувшись, потерял сознание и повалился на землю.

— Что, уже всё? — даже как-то расстроенно спросил Наруто, подойдя к ним. Бой, как видно, закончился.

— Аплодисменты великому и могучему Учихе Саске, мм, — буркнул Дейдара, однако мгновенно переключил внимание на жену: — Хината, ты?..

Кажется, Хината не услышала его — не отрывая взгляд, она сделала шаг к Тонери. Путь ей преградили четверо из спецотряда.

— Мы забираем его, — произнёс один из них, капитан, наверное, в маске с клювом. — Приказ Хокаге.

— Подождите, — окликнул Саске, убрав катану в ножны. — Я отправлюсь с вами.

Сакура нахмурилась: «С чего бы ему?..» АНБУ переглянулись, однако возражать на стали.

Когда они отбыли, некоторое время все стояли в молчании, озираясь по сторонам и оценивая повреждения. Наконец, Ханаби, отведя с глаз выбившуюся из хвоста прядку, вздохнула.

— Ох, сестрица, ну и проблем же ты клану подкинула…

Хината, вздрогнув, потупилась.

— Прости…

— Хватит за всё извиняться, мм! — решительно одёрнул её Дейдара и предупреждающе зыркнул на маленькую главу Хьюг. — А ты…

— А я имею полное право поворчать, прежде чем браться за работу по устранению ущерба, причинённого кварталу клана, — перебила Ханаби, и её шутливый тон совсем не вязался со сталью во взгляде. — И я рассчитываю на твою помощь, дорогой зять.

Посверлив её взглядом ещё секунд пять, Дейдара развёл руками и достал волшебную палочку. Хината и Гермиона, пришедшая вместе с Наруто, поступили так же, и Сакура последовала их примеру.

После того как относительный порядок на земле Хьюг был наведён (работа, конечно, ещё оставалась, но её собиралась закончить без магии), Ханаби настойчиво и безапелляционно отправила Хинату домой, попросив сестру отдохнуть как следует после этой тяжёлой ночи и не принимать слова безумца близко к сердцу. Хината отстранённо кивнула, но все сомневались, что так она и поступит; поэтому, видимо, пока Хината прощалась с родственниками и выслушивала их добрые слова поддержки, Дейдара потихоньку попросил у напарника зелье Сна без сновидений, и Сасори, коротко кивнув, растворился во тьме ночной.

— Токума-сан, напишите Иноичи-сану о нашей признательности за оказанную помощь, — произнесла Ханаби, проводив взглядом направившуюся к выходу из квартала сестру. — Неджи-ниисан, сходишь со мной к Хокаге?

— Конечно, — важно кивнул Неджи, ставший для двоюродной сестры кем-то вроде правой руки.

Наруто, похоже, хотел предложить пойти с ними, но стоило Гермионе упомянуть, что её слегка зацепило вражеской техникой, всё внимание парня безраздельно было уделено ей, а сама Грейнджер была стремительно и на руках унесена в сторону госпиталя. Сакура рассеянно улыбнулась на это и огляделась; вроде бы, никому более её помощь не требовалась, и она решила, что вполне может позволить себе отправиться домой.

* * *

Саске вернулся только под утро, очень задумчивый, ни разу не сонный. Сидевшая, прислонившись к изголовью кровати, не ложившаяся без него спать Сакураподняла голову от книги «Тысяча и одни чары, полезные в быту», подаренной им на свадьбу Молли Уизли.

— Ну как? Что Тонери рассказал?

— До определённого момента добровольно — мало что, — откликнулся Саске и, скинув рубашку, улёгся поперёк их большой кровати, устроив голову на коленях Сакуры. Она на миг перестала дышать — это его действие, такое спокойное, словно привычное, поразило её. Впрочем, секунду спустя Сакура улыбнулась и, отложив книгу, с наслаждением запустила пальцы в растрёпанные волосы мужа. Саске это явно понравилось. — Однако Какаши запретил АНБУ применять пытки — сказалась, я думаю, просьба Хинаты, которую повторила вслед за сестрой Ханаби… и я.

— Ты? — Сакура недоумённо на него посмотрела, но, встретившись с ним взглядом, быстро поняла причину. — И всё равно, Саске, это довольно неожиданно для тебя.

— Я чувствовал, что не могу поступить иначе, — вдруг практически с ожесточением проговорил он, стиснув в кулаке простыню. — Ведь в Тонери я увидел…

— Ты не такой, — Сакура ласково погладила его по голове и, нагнувшись, поцеловала в лоб. — Ты сумел справиться со своей ненавистью.

— Во многом благодаря случайности и помощи других, — возразил Саске, и Сакура, сражённая его откровенностью, молча кивнула, признавая правоту. — Ему же некому было помочь.

Сакура удивлённо округлила глаза.

— Неужели ты?.. Ты поговорил с ним?..

Саске, глядя в потолок, утвердительно дёрнул головой.

— Наруто ни слова, — строго предупредил он.

— Как скажешь, — Сакура ничего с собой поделать не могла — так и тянуло улыбаться. — А что сказал Тонери после того как… стал сговорчивей?

— Преимущественно он рассказывал про свой клан, — отозвался Саске, прикрыв глаза. — Также стало понятно, наконец, как он выжил при нападении Кагуи. Оказывается, замок, где жила его семья, парит в воздухе над поверхностью Луны, а вокруг него располагаются небольшие каменные «островки», на некоторых из которых тоже есть постройки. На одном из таких находится гробница Оцуцуки Хамуры, защищённая очень мощными барьерами и хорошо скрытая от глаз чужаков — как говорил Тонери, если изнутри гробницы активировать защиту, снаружи пещеру не обнаружить и не войти никак. Именно так Тонери спасся, когда стало понятно, что больше вытащить никого не удастся; он — наследник своего клана и выжить был обязан.

В той гробнице помимо спасения он нашёл также несколько весьма ценных вещей, в частности, записанную последнюю волю Хамуры. Он завещал потомкам хранить тело Кагуи, ведь только используя его можно собрать вместе и стабилизировать всех хвостатых зверей, но уничтожить тело, если Кагуя попытается возродиться. Также Хамура писал, что если однажды такое случится, клану Оцуцуки стоит покинуть Луну и переселиться на Землю — избавить себя от одиночества, на которое они были обречены по решению прародителя. Также в записях был приведён способ открытия портала на Землю, которым пользовался ещё сам Хамура; он сложен и требует Бьякугана и долгих тренировок.

— Ничего себе… — Сакура едва подавила тяжёлый вздох. — Ужасно, что Кагуя убила их всех. Быть может, на Земле они смогли бы обрести дом, влиться в наш мир…

Однако Саске покачал головой.

— Утопично, Сакура, так думать. Оцуцуки веками жили на Луне, о Земле знали лишь из преданий — Тонери сам говорил, что увиденное им здесь сильно отличалось от его представлений о нашем мире. Кроме того, разве многие бы из наших лидеров, только-только договорившихся между собой, обрадовались появлению новой стороны — целого клана кукловодов, обладающих Бьякуганом?

Вопрос был риторическим, и Сакура отвечать не стала. Вместо этого она спросила:

— Какаши-сенсей что-нибудь решил насчёт него?

— Хм… — откликнулся Саске не то расслабленно, не то таинственности нагоняя, а после, перебравшись на подушку, спокойно уснул.

* * *

Следующие дни Саске дома почти не показывался — пропадал в штабе АНБУ вместе с Наруто, вытягивая информацию из Тонери, которой тот в обмен на сведения о Земле делился, насколько знала Сакура от мужа и друга. К ним с разрешения Хокаге присоединилась Ханаби, которую родственник (клан Оцуцуки был к Хьюгам куда ближе, чем к тем же Учихам или Узумаки) всерьёз заинтересовал, как и возможности его Бьякугана — настолько, что Саске в один из вечеров даже ворчливо заметил, что не удивится, если «эта маленькая проныра» попытается последнего Оцуцуки женить на себе. «Вот это было бы эпохальное воссоединение двух ветвей потомков Хамуры», — подумала тогда Сакура, но вслух ничего не сказала.

Однако не только Саске, Наруто и Ханаби общались с Тонери — Цунаде пару раз заходила к нему, чтобы лично взять анализы, которые потом проверяла вместе, собственно, с Сакурой — медикам было интересно, отличается ли чем-нибудь принципиально лунный шиноби от земного. Оказалось, что отличается: внутренняя энергия Тонери изначально в равных пропорциях создавала магию и чакру, причём последняя имела уклон в Ян-составляющую — дополнительное подтверждение предрасположенности к использованию беспалочкового волшебства. К исследованиям также присоединился Сасори, хотя он их проводил исключительно в своей мастерской на уцелевших после боя куклах. С другой стороны, он делился результатами и не особенно сильно издевался над аналитиками из Института изучения ниндзюцу, занимавшимися параллельными опытами, — и на том спасибо, учитывая характер кукловода.

В то же время не очень понятно было, что в конечном счёте Какаши-сенсей решит сделать с Тонери. Высылать его обратно на Луну и обрекать на одиночество до конца жизни было не то чтобы очень гуманно, однако и оставить в Конохе того, кто буквально только что в ней бесчинствовал, было бы странно и не по правилам — такого не потерпели бы ни советники, ни Данзо, ни рядовые шиноби, хотя клан Хьюга (его глава уж точно), больше всех пострадавший от действий Тонери, явно не имел ничего против подобного развития событий.

К счастью, вскоре в селение вернулся тот, кто прекрасно умел решать сложные вопросы.

* * *

— Так что за предложение у Яхико? — спросил Какаши, положив палочки на опустевшую тарелку. Как объяснил сенсей, он хотел сначала услышать вариант развития событий, предлагаемый Лидером Акацуки, в неофициальной обстановке, чтобы было больше времени его обдумать. Ну а есть ли способ лучше претворить эту задумку в жизнь, чем прийти на ужин в дом бывших учеников, братом одного из которых посланник главы Акацуки по прекрасному стечению обстоятельств является?..

— Такое, которое, как мы надеемся, устроит всех, — расплывчато ответил Итачи, отставив чашку, и Сакура вновь её наполнила крепким чёрным чаем. — Полагаю, вы помните инициативу, с которой я некоторое время назад выступал?

Сенсей кивнул, а Сакура вскинулась — наконец-то и ей удастся узнать о плане Итачи, который даже от неё, Саске и Наруто до сих пор скрывали.

— Яхико-сама принял её с энтузиазмом, — продолжил Итачи, — и уже запустил в работу.

— Так что, вы и вправду будете расширять Акацуки, даттебаё? — улыбнулся Наруто, весело на него глядя.

— Альянс всё расширяется: к нам уже присоединились Киригакуре и Югакуре, теперь над тем же думают остальные соседи, — ответил Какаши. — Девятерых «общих АНБУ» нам явно мало.

— Но ведь у каждой деревни есть собственные АНБУ, — произнесла Сакура, желая окончательно всё для себя прояснить.

И ей ответил учитель:

— Видишь ли, Сакура, идея Итачи заключалась как раз в том, чтобы привлечь для работы на благо Альянса людей такого же толка, кем всегда были члены организации.

— То есть, нукенинов?!

— Нукенин нукенину рознь, — веско заметил Итачи. — Среди них много асоциальных элементов, спору нет. Однако есть и те, кого изгнали из родных деревень, потому что боялись их способностей; есть неприкаянные, не знающие, как иначе прокормить себя, кроме как разбоем; есть шиноби, покинувшие свои селения по причине недовольства их политикой, из-за желания самосовершенствоваться или познать мир, и так далее. Выбрав из них лучших, направив на верный путь и контролируя, мы получим сильное боевое подразделение.

— Хорошая идея, даттебаё! — воодушевлённо закивал Наруто. — Нужно всем людям давать шанс исправиться и сделать что-то хорошее — с нынешними Акацуками ведь вышло, а ведь раньше вашей братией было только детей малых пугать.

— Хм, — выразил другу свою поддержку Саске.

Какаши посмотрел на учеников, после чего вновь перевёл взгляд на Итачи.

— В том, что Яхико отнесётся к этому с энтузиазмом, я не сомневался, — произнёс он, — и не думай, Итачи, будто я не доверяю его или твоей проницательности… Однако контроль за этим подразделением нужен будет очень и очень серьёзный.

— Именно поэтому Яхико-сама намерен также предложить вступить в расширенный состав Акацуки как минимум по одному АНБУ членов Альянса, — спокойно ответил Итачи. — Так все получат доступ к работе и информацию. Конечно, новая структура будет направляться костяком Акацуки, который останется прежним…

— Слушай, — беззастенчиво перебил его Наруто, — это, вообще, похоже на то, как у Пожирателей Смерти было, даттебаё: ну, помните, Ближний круг и остальные парни на подхвате…

— Уверен, именно по их образу и подобию Итачи и Яхико-сан планировали свою организацию, — фыркнул Саске.

— Если говорить об этом самом костяке, — Итачи повысил голос, чтобы не дать начать высказываться Наруто, — в Акацуки до сих пор пустует одно место, — он достал из кармана и положил на стол перед Шестым акацуковское кольцо с зелёным полем. — Бывшее кольцо Зецу так и не было передано никому. Предложение Яхико-самы заключается в том, чтобы принять в Акацуки Оцуцуки Тонери.

— А что, это мысль, — сказал Наруто почти даже серьёзно. — Вы там присмотрите за ним и направите в нужное русло, даттебаё.

В отличие от него Какаши-сенсей не был так скор в ответах; впрочем, по его глазу Сакура видела, что план устраивает учителя.

— Что ж, я не могу решать такие вещи единолично, не посоветовавшись по крайней мере с парой человек, — произнёс он, хотя все понимали: это формальность.

* * *

— Не знаю, что и сказать, — проговорил Тонери негромко.

Рассвет занимался над Конохой, добавляя и без того ярким домам и осенней листве сияющих красок. Небольшая группа шиноби собралась у главных ворот селения — но зато какие это были шиноби.

— А ты ничего и не говори сейчас, даттебаё, дела потом сами скажут за тебя, — назидательно изрёк Наруто.

— Мы надеемся, что вы впишетесь в Акацуки, Тонери-сан, — миролюбиво улыбнулась Ханаби.

— Благодарю, вас… за всё, — Тонери несколько секунд смотрел на Саске, но тот дёрнул плечом, явно давая понять, что не собирается опускаться до сантиментов, и Оцуцуки повернулся к Хинате и Дейдаре. — Ещё раз я хочу извиниться перед вами, особенно перед тобой, Хината. Твои воспоминания о времени, когда ты была вынуждена делить своё тело с Кагуей… они убедили меня, что ты не причастна к гибели моей семьи.

— Не стоит извиняться, Тонери-сан, — тихо произнесла Хината, встречая его взгляд. — Я искренне надеюсь, в Акацуки вы обретёте хотя бы частицу того, что потеряли.

— Если что, у вас есть целый клан пусть дальних, но родственников, — добавила Ханаби. В жёлто-алом кимоно, едва прикрывающем колени, она была странно ярким для такого собрания пятном и слишком уж жизнерадостным — наконец нашёлся кто-то, способный посоперничать в этом с Наруто. — Я объяснила соклановцам мотивы ваших поступков, и они отнеслись с пониманием, тем более никто в конечном счёте серьёзно не пострадал.

— Быть может, однажды я вновь навещу Коноху, — Тонери поднял взгляд, посмотрел поверх крыш деревни куда-то вдаль. — Это удивительное место…

— Не гони коней. Попадёшь ты сюда или нет, полностью зависит от того, как будешь себя вести, мм, — прохладно вставил Дейдара; что ж, отходчивостью он никогда и не отличался, тем более если дело касалось вреда, нанесённого близким ему людям.

Впрочем, Наруто не преминул перевести всё в шутку:

— Злой семпай наблюдает, даттебаё?

— Типа того, — кивнул Дейдара и отвернулся.

— Итачи-сан, может, пора уже? — проворчал Кисаме, изнывавший от скуки. — Путь неблизкий, да и на улицах, вон, уже народ закопошился — спалимся, а ведь хотели по-тихому ускользнуть.

— Ты прав, Кисаме, — согласился с напарником Итачи. — Тонери, идём.

— До свидания, — вежливо простился Оцуцуки и вслед за Итачи и Кисаме вышел за пределы деревни.

— Даже непривычно, что они отправились пешком, даттебаё, — заметил Наруто, глядя им вслед.

— Но Итачи в этом прав — пусть Тонери хоть немного на мир наш посмотрит прежде, чем окунаться в новую работу, — сказала Сакура и невольно покосилась на мужа. Саске её взгляд перехватил и очень красноречиво стрельнул глазами, мол, никаких вопросов в мою сторону. Сакура и не стала его дёргать, хотя так и подмывало спросить, каково ему — осознавать, что помог человеку выбраться из ямы зацикленности на мести; если захочет, сам скажет, когда они останутся наедине.

— И всё равно, не нравится он мне, мм, — буркнул Дейдара, и Хината, вздохнув, взяла его за руку и потянула прочь. — Что?! Неужели скажешь, что нету повода, мм?!..

Тихо хихикнув, Ханаби попрощалась со всеми и упорхнула в сторону улицы, где её поджидал Неджи. Бывшая седьмая команда обменялась взглядами.

— Ну что, — Наруто заложил руки за голову и умело состроил беспечность, — доброе дело сделано — как насчёт подкрепиться в Ичираку? Даже не так: мы идём в Ичираку, даттебаё!

— А с какой это стати ты решаешь за всех?! — шутливо возмутилась Сакура и замахнулась для подзатыльника, под который друг привычно подставился и потом заворчал:

— Ай, Сакура-чан, больно же!.. Ладно, я за Гермионой. Встретимся в Ичираку!

— Он теперь что, вообще ничего без неё сделать не может? — хмыкнула Сакура вслед исчезнувшему в Хирайшине другу.

— Пускай, — внезапно решил ответить ей Саске; приблизившись, он ненадолго взял жену за руку. — Ведь, отвлёкшись на Грейнджер, он не обратит внимания на то, как сразу после еды мы с тобой ускользнём…

— И найдём занятие поинтересней, чем слушать очередные его истории, — весело подмигнула супругу Сакура.

Саске на это улыбнулся с заметным предвкушением, однако в следующий миг вновь стал серьёзен.

— Я рад тому, что сошёл с пути мстителя, — очень тихо, только для Сакуры, произнёс он.

— Я тоже этому рада, Саске, — искренне ответила она.

Интерлюдия 1. Теодор Нотт

С нажимом массируя виски, Теодор Нотт напряжённо думал. Перед ним на большой белой доске громоздилась сложная паутина-схема, составленная из заметок, сделанных на разноцветных листках, и колдографий интересных для дела людей, соединённых нитями с цветовой кодировкой. Над этой паутиной Тео трудился сам и почти никого к ней не подпускал.

— Всё страдаешь? — поинтересовался Терри Бут, заглядывая в кабинет. Да, Нотту удалось выбить такую привилегию — собственный кабинет, хотя он только недавно присоединился к аналитическому подразделению Отдела правопорядка Министерства магии. В одиночестве и за плотным слоем заглушающих чар ему лучше думалось.

— Работаю, — вяло поправил Тео когтевранца. С Терри, которого в школе стал замечать только в последние два года, после организации хогвартского подполья, теперь Тео весьма неплохо общался. Можно даже сказать, они приятельствовали. Особенно с тех пор, как оба присоединились к Отделу правопорядка и стали получать общие задания. Однозначно хорошими чертами Бута было то, что в работе он умел дать взгляд на ситуацию с другой стороны, а кроме того всегда, заглядывая к Тео, приносил что-нибудь вкусное.

— Салют от Парвати, — Терри подошёл ближе и поставил на рабочий стол зачарованную кружку с напитком, от которого, мерно закручиваясь, поднимался ароматный пар. — Она просила напомнить, что в субботу у них с Падмой дома вечеринка — они обещали приготовить что-то особенное из индийской кухни.

— Да, я помню, — рассеянно кивнул Тео и, взяв кружку, сделал первый глоток. Благодаря щедрой Парвати, работавшей теперь тремя этажами ниже, в Отделе международных отношений, чай с молоком и специями стал любимым напитком Тео. — Спасибо, Терри.

Терри легко улыбнулся и переключил внимание на схему.

— Есть прогресс? — спросил он по-деловому.

— С прошлого собрания отдела — небольшой, — признал Тео. — Я всё ещё жду информации от миссис Люпин — она с мужем сейчас в Германии, пытается вывести на чистую воду посредников. Надеюсь, ей это в скором времени удастся.

— Тоже надеюсь на это, — согласился Терри, неуютно поведя плечами. — Мадам Боунс в прошлый раз была очень строга…

— Министр Скримджер хочет, чтобы мы как можно скорее вернули всё пропавшее, и наверняка часто напоминает об этом ей, — отозвался Тео. Его работой и, косвенно, задачей Терри было соединить вместе нити истории, чтобы выяснить, куда испарилась из Министерства большая часть ценных вещей и в особенности артефактов.

После того, как во время войны в Министерстве была бойня — по-другому Тео просто не мог назвать ту закончившуюся распылением яда битву с десятками погибших, — здание перешло под контроль врага на долгие месяцы. Когда же Светлым удалось отбить его обратно, многих ценных вещей недосчитались. Особенно пострадал Отдел правопорядка — он имел больше всего действительно дорогих и нередко уникальных артефактов. Что-то забрали Пожиратели Смерти, что-то — Дракон, союзник Волан-де-Морта, шиноби по имени Якуши Кабуто. Делом Тео было найти унесённое Пожирателями Смерти; тайники Кабуто, разбросанные по всей стране, выявляли сами шиноби.

— А что со второй половиной? — спросил Терри и оглянулся через плечо, проверяя, плотно ли закрыл за собой дверь.

— Анко Митараши сейчас здесь вместе с командой, — ответил Тео, имевший встречу с куноичи-разведчицей не далее как вчера. — И Мадара Учиха тоже.

— Ух… — Терри присвистнул. — Что ж, я уверен, эти опять что-то нароют. Так что и нам нужно поторопиться с результатами… Нужна какая-нибудь помощь, Тео?

— Пока нет, спасибо, — покачал головой Нотт. — Сейчас я просто жду новостей от миссис Люпин. Потом, скорее всего, мне понадобится второй мозг.

— Договорились! — подмигнул Терри и вышел, возвращаясь к своей основной работе.

Когда за ним затворилась дверь, Тео позволил сдерживаемой улыбке проскользнуть на губы. Последние два года в школе очень сплотили их всех, особенно старшекурсников, кто действительно понимал, в отличие от мелких, что происходит. А происходило многое. В тот год, когда их курс был на шестом, школа первый семестр жила в тревожном ожидании нападения начавшего войну Волан-де-Морта. Затем во время рождественских каникул большая часть учителей погибла — мало кто знал подробности, но Тео имел информацию, что преподавателей отравили за рождественским столом. После этого, когда Хогвартс потерял могучих защитников, к власти пришли Пожиратели Смерти — это были тёмные месяца, и только благодаря Северусу Снеггу и вмешательству шиноби, спрятавших маглорождённых учеников, не дошло до человеческих жертв. Хотя многие испытали на себе Круциатус и другие педагогические практики Амбридж и Кэрроу.

После победы в войне начался долгий процесс восстановления жизни в Хогвартсе — Пожиратели в своё время навесили по школе множество Тёмной дряни, нацеленной на нарушающих предписание ходить только по определённым маршрутам учеников. Тогда хогвартское подполье, во время правления Пожирателей боровшееся с ними и защищавшее учеников под руководством Саске и Сакуры, получило много полномочий. Его члены встали над другими учениками и старостами, над факультетами. Отряд Дамблдора. Бывший тайный клуб по защите от Тёмных искусств был реорганизован в официальную и очень уважаемую в школе организацию.

Им было нелегко. Учёбу приходилось совмещать с патрулями, помощью профессорам в выявлении и ликвидации раскиданных по школе Тёмных ловушек и многим другим. Иногда даже доводилось вести уроки у малышни — профессорский состав потерял много крови в Рождество того года, и восстановиться быстро был не способен. Занявшая директорский пост МакГонагалл приложила все усилия для того, чтобы школа продолжала функционировать, как положено, — Тео уважал её старания и вместе с прочими членами ОД делал всё возможное для того, чтобы Хогвартс вернулся к процветанию.

На следующий учебный год — для Тео последний — всё стало получше. Школу обезопасили, нашли новых профессоров, а дети почти перестали дрожать в коридорах и бояться оставаться одни. В слизеринскую гостиную вернулись мир и спокойствие… почти вернулись — слишком у многих семьи пострадали в войне. Тео понимал этих ребят, озлобленных на победившую сторону, посадившую их отцов, дядьёв и братьев в Азкабан, — но сочувствовать не собирался. Свою собственную потерю он пережил, переживут свои и они.

Его отца, как одного из членов пожирательского ближнего круга, отправили в Азкабан на пожизненное с лишением всех привилегий и титулов. Теперь Теодор, единственный наследник, был полноправным главой семьи и владельцем мрачного Нотт-холла — родового гнезда, затерянного на просторах северо-западной Англии. Впрочем, с тех пор, как поступил на службу в Министерство, Тео там почти не появлялся — за особняком следили домовики, а он сам предпочёл снять небольшую квартиру в Косом переулке. Драко, конечно, смотрел на него удивлённо и порой начинал выспрашивать, почему его друг бросил родовое поместье и живёт в какой-то халупе (очень уютной и комфортабельной двухкомнатной квартире, если уж на то пошло), но Тео предпочитал в тему не углубляться. Малфои были едва ли не единственными чистокровными, кто в этой войне выиграл что-то, и Драко однозначно не понять, что значит стыдиться родового наследия.

А в Косом переулке жить оказалось на удивление хорошо. Стало легко выбираться вечером на прогулки, да и до работы можно было добраться пешком. Кроме того, Тео нравилось соседство. В том же доме, что и он, снимал квартиру Энтони Голдстейн, Терри и Дин Томас, делящие квартиру, жили через дорогу, а по соседству с ними — сёстры Патил, которые нередко подкармливали не особо готовящих парней вкуснейшей острой едой. Дальше по улице располагался шумный магазин близнецов Уизли, в котором нередко можно было наткнуться на всех представителей их семейства, как и Гарри Поттера, как и Лаванду Браун, и Анджелину Джонсон, и многих других знакомых.

Иногда задумываясь об этом, Тео ловил себя на том, что нынче плотно окружён когтевранцами и гриффиндорцами. Более того, не видит в этом ничего плохого. За последний год в школе ему осточертели кислые мины слизеринских соучеников — недостойно чистокровных так по-детски очевидно показывать все свои чувства! В Хогвартсе Тео спасался от них в компании членов ОД. Теперь же попросту выкинул из своей жизни и не горел желанием возвращать. Из всех слизеринских знакомых только с Дафной и Асти Гринграсс Тео поддерживал переписку и пересекался иногда за кофе, да ещё Драко сохранял свой статус лучшего друга Тео — на этом всё. По бывшему кругу общения Нотт совершенно не скучал, более чем довольный новым.

Тео отвлёкся от мыслей и созерцания стены, когда на его столе с предупреждающим звуком возникла служебная записка. Быстро развернув её, надеясь на то, что вести от Нимфадоры Люпин, Тео с некоторым огорчением прочитал, что его хотят видеть в Отделе тайн. Кто хочет видеть, было понять немудрено даже без длинной витиеватой подписи.

Спустившись на самое дно министерского здания, Тео решительно зашагал по длинному коридору, отделанному тёмной плиткой. Это место, стыдно признавать, давило на него. Там, в конце коридора, Отдел тайн — но если свернуть на мрачную лестницу, можно спуститься ещё ниже, в старые залы суда. Туда, где после войны шли процессы над Пожирателями Смерти. Где его старика отца приговорили к пожизненному на глазах у самого Теодора. Где отец во время последнего слова посмотрел в глаза Тео и заявил, что разочарован своим предателем сыном…

Сам Тео свои действия во время войны не считал предательством. Он встал на ту сторону, которую считал лучшей. И дело вовсе не в высоких побуждениях или промывке мозгов — дело в банальном выживании. Тео знал Саске достаточно хорошо и прекрасно понимал, что с такими шиноби, как он, его команда, его брат и коллеги Итачи по организации Акацуки, Волан-де-Морту не победить. Даже с собственным шиноби-союзником — сторонники Ордена Феникса банально сильнее.

Тео невольно хмыкнул. Выбор в войну очень его сроднил, даже как-то сплотил с семейством Малфоев.

— Добрый день, мистер Малфой.

— Добрый день, Теодор.

Тео крепко пожал руку отца своего лучшего друга и даже легко улыбнулся.

— Как ваши дела, сэр?

— Как обычно, множатся, — тонко усмехнулся в ответ Люциус и предложил ему сесть. Кабинет лорда Малфоя был обставлен с отменным вкусом, но без излишней напыщенности. Конечно, в большом рабочем столе из тёмного дерева и длинном шкафу с дверцами из богемского стекла Люциус Малфой себе не отказал, но от золочёной лепнины воздержался. Больше всего Тео заинтересовало устройство, размещённое на углу роскошной столешницы и подозрительно напоминавшее маленький стеллаж для хранения магловских компакт-дисков (Тео видел такой в квартире Терри и Дина, куда неугомонный Томас нередко стаскивал «крутые» магловские штучки), но заполненный тонкими квадратами стекла. Справа от стеллажа находилась стойка для хранения свитков, сейчас почти полная документации из другого мира.

Никогда прежде не работавший лорд Малфой теперь возглавлял входящую в состав Отдела тайн группу взаимодействия с миром шиноби и казался вполне этим довольным.

— Чем я могу быть вам полезен? — спросил Тео после непродолжительного молчания.

— Ничего сверх обычного я не попрошу, — заверил его Люциус, откидываясь на высокую спинку кресла. — Около месяца назад мы с тобой и мадам Боунс обсуждали прибытие двух-трёх шиноби на двухнедельную стажировку в Отделе правопорядка. Ты сказал, что не возражаешь, если этих шиноби прикрепят к тебе. Это по-прежнему так?

— Разумеется, сэр, — кивнул Тео. Ему было интересно контактировать с шиноби, а теперь и вовсе выпадет случай вместе поработать — такого у Нотта не было уже очень давно.

— Замечательно, — отозвался Люциус, в ответе ничуть не сомневавшийся. — Стажёры прибывают уже сегодня, и я хотел коротко переговорить с тобой перед этим. В первую очередь — заверить, что заниматься ими ты будешь не один. В договор об этой стажировке входит, помимо прочего, необходимость приоткрыть для шиноби завесу в наш Отдел тайн (за это нашим молодым мракоборцам, которые отправятся в тот мир, будет дано разрешение на посещение штаба АНБУ и присутствие при тренировках спецотряда). Со стороны нашего отдела к тебе присоединится Драко, а также Флёр Уизли. Если чувствуешь необходимость, можешь также взять кого-нибудь в помощь из своего отдела. Только из тех, кто уже знает о шиноби.

— Конечно. Терри Бут, я думаю, подойдёт.

— На твоё усмотрение. Курировать вас будем я, мадам Боунс и мистер Грюм, однако идея всё ещё в том, чтобы налаживать не только рабочий, но и личный контакт между молодыми людьми… — Люциус замолчал и перевёл взгляд на «стеллаж для дисков». Один из квадратов стекла в нём засветился. — Прошу прощения, мне нужно ответить, — произнёс Малфой и палочкой указал на светящееся стекло. То послушно вылетело из подставки и, зависнув перед Малфоем, разложилось в довольно большое зеркало связи. — Добрый день.

— Добрый, — позвучал из зеркала знакомый голос, заставивший Тео подобраться. — Мы отправляемся.

— Ждём, — кивнул Люциус и отключил связь. Зеркало само вернулось на место, и Малфой посмотрел на Тео. — Они скоро будут здесь.

— Нам нужно встретить? — Тео начал подниматься из кресла, опёршись ладонями на деревянные подлокотники.

— Нет нужды, — жестом остановил его Люциус. — У портала их встретят Драко и Флёр и приведут сюда.

Малфой был прав — не прошло и пяти минут, как в дверь постучали, а после, получив разрешение, вошли Драко и красавица-француженка, вышедшая замуж за Билла Уизли. За ними в кабинет вступили идеально сосредоточенные шиноби. Тео и Люциус поднялись и подошли к ним.

— Добро пожаловать, — церемонным тоном приветствовал гостей старший Малфой. Драко, вставший возле отца, старательно копировал выражение его лица. — Благодарю вас за помощь с открытием портала, мистер Учиха.

Саске молча кивнул и пожал протянутую руку. Когда же Люциус переключился на остальных шиноби, Учиха перевёл взгляд на Тео и едва заметно приветственно улыбнулся. Тео быстро подмигнул ему и вновь вернул себе подобающий вид.

— Мистер и миссис Нара, я ничуть не удивился, когда узнал, что руководство выбрало вас для данной программы, — говорил тем временем Люциус, обмениваясь рукопожатиями с Шикамару и Темари. — Ваш вклад в сотрудничество миров очень велик.

— Благодарю, мистер Малфой, — сказал Шикамару.

— Главы Альянса надеются, что наша нынешняя командировка принесёт большие плоды, — добавила Темари, — и в будущем мы сможем расширить данную программу.

— Будем надеяться, — сдержанно улыбнулся Люциус и повернулся к скромно остановившейся в стороне девушке. — Здравствуйте, мисс Грейнджер.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — Гермиона решительно ответила на его рукопожатие, не стесняясь смотреть в глаза. Своё отношение к маглорождённым Люциус если и не изменил, то по крайней мере спрятал за маской спокойной вежливости. Он всегда был действительно хорош в этом — в игре лицом.

Обсудив насущные дела и выпив чаю (он был не так хорош, как тот, что заваривала Парвати, но приятен), молодые люди покинули кабинет Малфоя-старшего. Через Отдел тайн они прошли в молчании, и только в кабине лифта Флёр заговорила:

— Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться по городу? — прощебетала она с очаровательной улыбкой. — Я полагаю, вам не доводилось ещё здесь бывать, Шикамару, Темари?

— Нет, — ответила куноичи, обменявшись быстрыми взглядами с мужем. — Думаю, прогулка будет в самый раз. Мы приступаем только завтра, верно?

— Да, завтра с утра, — подтвердил Драко, гордо выпятив грудь. — В восемь, если быть точными. Гостиница, в которой для вас снят номер, имеет каминную связь с Министерством, так что с тем, чтобы добраться сюда, проблем возникнуть не должно. Завтра мы проведём для вас экскурсию по Министерству, я имею в виду, по всему зданию, а уже после…

Пока он важно тарахтел, лифт остановился в атриуме и раздвинул створки. Компания влилась в поток людей, направлявшихся преимущественно к выходу — рабочий день подошёл к концу, и все спешили по домам. Чуть отстав от остальных, Тео зашагал вровень с безразличным к монологу Драко Саске.

— Как дела?

— В порядке, — как всегда лаконично ответил Саске. Его Риннеган закрывала глазная повязка, и это вкупе с растрёпанными волосами придавало Учихе схожесть с молодым пиратом. — У тебя?

— Тоже, — произнёс Тео и кивнул в ответ на сообщение Драко, что они отправятся камином в «Дырявый котёл», чтобы начать с регистрации шиноби в гостинице, а уж потом прогуляться по Косому переулку. — Честно говоря, не думал, что ты самолично появишься. Ты ведь мог и просто открыть для них портал.

— Мог, — согласился Саске, провожая взглядом Гермиону, убежавшую навстречу радостно ей машущему Гарри в бордовой мантии курсанта школы мракоборцев. Помолчав немного, прикидывая, сколько можно сказать приятелю, Саске в конце концов добавил: — Мадара где-то здесь, в этом мире. Есть дела, которые нам с ним нужно срочно обсудить, причём лично.

— Что-то случилось? — насторожился Тео.

— Пока нет, — туманно ответил Учиха и вступил в камин.

— Как обычно… — пробормотал себе под нос Тео и только было собрался последовать за Саске, как вдруг услышал оклик. Развернувшись, он обнаружил Парвати, запыхавшуюся, нагоняя его. — Привет.

— Привет, — Парвати улыбнулась и поправила растрепавшийся хвост. Они отошли чуть в сторону, чтобы не задерживать очередь к камину. — Как день? Тебе понравился мой чай?

— Как всегда, Парвати, спасибо, — совершенно искренне ответил Тео. — Ты что-то хотела? У меня есть дела…

— Да, прости, — Парвати быстро запустила руку в глубокий карман мантии и извлекла оттуда небольшой контейнер. — Я утром приготовила слишком много, вот и подумала, что могу отдать часть тебе… тебе же они нравятся, верно?

— Что там? — Тео с кивка-разрешения открыл контейнер, заглянул. Ему в нос ударил прекрасный аромат, и во рту тут же собралась слюна. — Парата!

— Вижу, что нравятся, — заулыбалась Парвати и вложила контейнер ему в руки. Лепёшки в нём, начинённые картофелем и специями, пахли так, что проходящие мимо волшебники заинтригованно озирались в поисках вкусности. — Бери-бери. Я полагаю, у тебя дома как всегда есть нечего?

— Я собирался поужинать в ресторане, — признался Тео, закрывая контейнер и пряча его подальше от хищных взглядов голодных сотрудников Министерства. Едой он не любил делиться, тем более той, что приготовила Парвати. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста! — закивала гриффиндорка с таким счастливым видом, что сердце ёкнуло.

— Как насчёт поужинать вместе? — выпалил Тео раньше, чем мозг остановил сердечный порыв.

Парвати удивлённого посмотрела на него, на её смуглых щеках проступил румянец.

— Ты хочешь, чтобы я тебе с запасом еды приготовила? — неловко пошутила она.

— Я имел в виду, в ресторане, — сказал Тео, решив, что уже поздно давать задних ход. — В «Волшебной скрипке», например. У них отличное меню.

— Я… никогда не была там, — проговорила Парвати. — Это мне немного… не по карману, Тео.

— Но ведь я плачу.

Парвати покраснела даже больше.

— Это свидание?

— Это способ выразить мою глубокую благодарность за вкуснейшую еду и божественный чай, — улыбнулся Тео. — Но я буду только рад, если мы сделаем из него свидание.

— Ну что, тогда… договорились, — смущённо улыбнулась Парвати и ускользнула в камин.

— Подробности в письме! — только и успел добавить Тео, прежде чем девушка исчезла во всполохе изумрудного пламени.

Тео продолжал улыбаться, даже когда выходил из камина в «Дырявом котле» через пару минут. Ему отчаянно нравилась его жизнь, в которой всё тёмное, как он надеялся, осталось позади. Ему нравились друзья, которых Тео встретил благодаря тому, что сменил сторону. Ему нравилась работа, дающая фантастические возможности и контакты с интереснейшими людьми. Ему нравилась девушка, и он, судя по всему, тоже нравился ей.

Не улыбаться было невозможно.

Глава 5. Первенец. Часть 1

— Поздравляю вас, Сакура-сан! — Маю, молоденькая ирьёнин, проводившая осмотр, улыбнулась ей. — У вас будет ребёнок.

Так и замерев с руками на завязках штанов, Сакура вскинула голову. Хотя в госпиталь она пришла не за знанием — его она получила сама, — а лишь за окончательным подтверждением, новость её… огорошила? Застигла врасплох? Стала неожиданностью?.. «Да как к такому вообще можно подготовиться?» — вдруг осознала Сакура простую истину.

Следом в мыслях всплыло лицо Саске. «Он будет рад… Когда узнает».

Саске был на миссии уже пару недель. Какаши-сенсей поручил ему и Наруто задание S-ранга, и парни, окрылённые, с удовольствием на него смотались — размеренная жизнь всё ещё тяготила их, обожавших действовать. Поэтому теперь они скитались где-то на юге — подробности задания такого уровня не разглашались, но можно подозревать, это нечто особенное, учитывая, что отправлены два героя прошлой войны. Эта неизвестность была непривычна Сакуре, ведь они с Саске и Наруто являлись частью одной команды и долго работали вместе, в последние годы после воссоединения приучились друг другу доверять настолько сильно и безгранично, что Сакура теперь диву давалась — во времена генинства и предположить не могла, что будет так близка с этими парнями…

Как Саске отреагирует, когда узнает? Обрадуется, конечно, ведь это — начало его мечты о возрождении клана… но вот покажет ли свои чувства? Обнимет и поцелует ли, шепча, что она, Сакура, делает его счастливейшим человеком в мирах? Дейдара вот, когда Хината ему сказала о своей беременности, стоял несколько секунд ошарашенный, а потом подхватил жену на руки и кружил прямо на улице, но даже опустив обратно на землю долго не отпускал, прижимая к себе и целуя, плевав на окружающих, на то, что из окон госпиталя за парочкой наблюдает большая часть ирьёнинов и больных — Сакура и сама была среди них, радовалась за подругу. А её собственный серьёзный и демонстративно бесстрастный муж хоть улыбнётся ли прилюдно, услышав новость?..

«В любом случае придётся ждать его возвращения с задания, — думала Сакура, шагая по улицам. — Во время таких миссий нельзя дёргать без крайней деловой нужды, мало ли, где ребята сейчас и что делают…»

Знакомые с детства улочки Конохи вдруг заиграли для неё новыми красками. Сакура никогда всерьёз не замечала — так, отмечала лишь краем сознания, как любой шиноби подмечает детали окружения, — как много в деревне стало детей, бегающих по улицам, резвящихся, счастливых. Почти и не помнила даже, что в Конохе три крупные детские площадки и с десяток мелких. Неожиданно для себя открыла, что, оказывается, по соседству с аптекой, где она нередко покупала травы, находится магазин детской одежды. «Теперь всё это мне предстоит изучить, — мелькнула мысль в голове. — Весь этот большой новый мир».

Мир, полный счастья, любви… и забот. Заботами, кажется, он вовсе переполнен, если судить по Анко. В семидесяти процентах случаев, когда они виделись, Анко была раздражена и начинала язвить в сторону любого, кто в её присутствии открывал рот; в двадцати она угрюмо молчала и взглядом желала мучительной смерти всем, у кого не было таких кругов под глазами от хронического недосыпа, как у неё самой; в последних же десяти она была банально пьяна (это случалось преимущественно во времена, когда Сасори отсутствовал в деревне, а самой Анко удавалось сбагрить детей кому-нибудь сочувствующему вроде Хинаты). Она никогда не жаловалась на сложности, но Хината по секрету рассказывала Сакуре, что видела, приходя в дом напарника своего мужа: то, с каким застарелым томлением на лице Анко выполняла работу по хозяйству, успокаивала детей, меняла пелёнки… С другой стороны, стоило вспомнить, что Митараши Анко — претендент на звание самой неприспособленной к быту куноичи на свете. Сакура ещё помнила шок, который испытала, когда после окончания войны они с девочками были впервые приглашены в квартиру Анко «посидеть нашей женской компанией» — такого необжитого, неуютного, вгоняющего в уныние места Сакуре ещё не доводилось видеть в роли жилого дома. И кажется, даже спустя год замужества Анко не становилось легче мириться с обязанностями женщины и матери.

«Мы с ней отличаемся! — помотала головой Сакура, испуганная тем, с кем вообще себя сравнивает. — Анко с ранних лет была специальным джонином, разведчиком, больше времени проводящим на заданиях, чем в Конохе, привычным к походным лагерям и инфильтрации больше, чем к своему дому… Не надо думать о ней как о примере! Уверена, я справлюсь! Справлюсь же?..»

— Сакура?

— А? — она вздрогнула от оклика, лишь сейчас осознав, что уже добралась до территории клана.

Итачи посмотрел на неё очень внимательно.

— С тобой всё в порядке? — тактично поинтересовался он и закрыл книгу, которую читал, устроившись на скамейке под раскидистым клёном, тем самым показывая, что готов безраздельно уделить внимание ей и её возможной проблеме.

— Да… в целом да, — Сакура вздохнула и села возле него. Итачи был тем, кому она могла рассказать всё без утайки, будучи при этом уверенной, что встретит понимание и сочувствие. — Я беременна и по дороге из госпиталя накручивала себя, вспоминая, как тяжело даётся материнство Анко.

— Поздравляю, — Итачи улыбнулся и даже, обычно избегающий прикосновений, легко сжал её руку. — Это прекрасная новость, Сакура.

— Спасибо, — она понимала, что собственная улыбка вышла немного натянутой.

— И накручивать себя тебе не стоит, — продолжил Итачи мягко. — Ты не хуже меня знаешь… особенности Анко как человека. Кроме того, у них с Сасори изначально были другие отношения, и дети стали неожиданностью. Вы же с Саске знали, что хотите этого, к этому стремились. Более того, у тебя есть опора в виде мужа, родителей, нашего клана. Что бы ни случилось, тебя поддержат и помогут. Я сам всегда готов оказать любую помощь.

— Спасибо, Итачи, — повторила Сакура, чувствуя, как разливается в груди нежность. Похоже, именно эти слова ей нужно было услышать, чтобы вернуть равновесие, спокойствие — Итачи как всегда потрясающе точно угадал. — Мне правда легче от осознания, что я могу положиться на тебя. Иногда кажется, что из всех родственников я только на тебя и могу всерьёз рассчитывать.

— Ты слишком строга к своим родителям, Сакура, — без осуждения, лишь констатируя факт, заметил Итачи; поминать Мадару он, разумеется, не стал. — Они по мере сил стараются заботиться о тебе.

— При этом словно считая, что мне до сих пор тринадцать лет, — Сакура фыркнула и отвернулась. Неподалёку неспешно перекатывался, наполняясь водой и освобождаясь от неё, фонтанчик из бамбука. — Так бесит, ты не представляешь.

— Любящие родители не перестают опекать своих детей никогда.

Что-то в его голосе заставило Сакуру вздрогнуть, повернуться обратно. Давно уже в глазах Итачи ей не доводилось видеть такой печали, разрывающей душу боли.

— Итачи…

— Кхм, — раздалось тактичное покашливание. — Я не помешал?

— В чём дело, Шикамару-кун? — мгновенно вернув во взгляд обычное спокойствие, Итачи посмотрел на гостя. Сакура с тенью неловкости кивнула приятелю, про себя надеясь, что он правда только что появился, а не таился где-нибудь, подслушивая. «Ками-сама, ну что за мысли, в самом деле? Чтобы Шикамару — подслушивал?..»

— Да, в общем-то, как обычно, — откликнулся Нара. — Думал, если вы не заняты, предложить сыграть партию в шоги.

Прежде чем дать ответ, Итачи вопросительно взглянул на Сакуру, как бы уточняя, не требуется ли он сейчас ей, на что девушка быстро замахала рукой: Итачи не так часто выделял время на отдых и себя, чтобы лишать его интересного времяпровождения. А она знала, что с Шикамару, которого в своё время обучал магии, Итачи неизменно интересно общаться.

— Если что, я буду дома, — сказала Сакура, поднимаясь со скамейки. — Захотите, приходите потом на чай.

— Спасибо, — кивнул Шикамару.

— Сакура, — голос Итачи сделался едва ли не строгим, — навести родителей.

— Мм, я думала завтра… — протянулаона, но, не выдержав его взгляд, сдалась. — Ладно, ладно, чуть позже схожу.

«Ну и талант у него, однако, заставлять других себя слушаться!.. — подумала Сакура, оставив шиноби под клёном и направившись в их с Саске дом. — Зато, наверное, c воспитанием детей у него проблем не будет». Она испытывала уверенность, что Итачи станет замечательным дядей её ребёнку, справедливым и заботливым, а после, конечно, — великолепным отцом для собственных детей (миновать долг перед кланом Мадара ему не позволит, да и их отношения с Ханой вполне планомерно идут к свадьбе). А вот Саске — какой из него выйдет отец? Любить он дитя будет точно — Сакура не понаслышке знала, как много значат кровные узы для Учих, а тут речь о крови самого Саске. Будет ли он строгим — о да, однозначно! Саске тут даже её начал пытаться строить в бытовых вещах, их ребёнок наверняка хлебнёт по полной программе. Но вот что касается мелкой заботы, нежности, понимания…

— Кто знает, — прошептала Сакура, остановившись посреди гостиной, глядя на пустую полку небольшого комода. — Кто знает.

* * *

— Ты — что?!

— Беременна, мам.

— То есть, прям вот в самом деле?..

— Да, пап, в самом деле.

Отец схватился за сердце, но прежде, чем Сакура успела забеспокоиться, воскликнул:

— Мебуки, наша малышка стала совсем взрослой!

— Ох, Кизаши! — мать утёрла глаза кухонным полотенцем. — А ведь ещё совсем недавно она…

— А-а, ну только не начинайте!

* * *

— Хорошо, — Мадара был настолько доволен, что положил ей руку на плечо в покровительственном жесте и с гордостью провозгласил: — Вы с Саске оправдываете ожидания.

— Эм… спасибо, Мадара-сан, — проговорила Сакура, косясь на Итачи. Тот с самым невозмутимым видом пожал плечами.

* * *

К концу недели о том, что в клане Учиха намечается пополнение, знала половина Конохи. Пожалуй, вина в этом лежала на самой Сакуре: слишком глубоко задумавшаяся над тем, какой из Саске выйдет отец, она забыла попросить родителей, чтобы те пока что держали всё в тайне. Собственно, отсутствие запрета они сочли разрешением и поделились счастливой вестью со знакомыми, те — со своими родными и близкими… Ино узнала от матери, с которой мама Сакуры хорошо общается, и рассказала товарищам по команде и Саю (не преминув закатить Сакуре показательный скандал, мол, почему лично не сообщила подруге приятную новость), Сай то ли случайно, то ли нарочно обмолвился, когда беседовал с восьмой командой, удивлённая Хината рассказала Дейдаре, тот передал напарнику (после того, разумеется, как получил подтверждение информации от Итачи) — и так далее, пока новость не облетела Скрытый Лист и некоторые союзные деревни.

Резонанс, который приобрело её положение, шокировал Сакуру. Но ещё больше её поражало, как реагировали люди; и если друзья и приятели преимущественно искренне поздравляли, то другие…

Как-то глубоким вечером, возвращаясь из госпиталя, куда всё-таки, к большой радости активно взявшейся за его модернизацию Цунаде-сенсей, устроилась на подработку, Сакура как обычно в последние дни размышляла о своём и не заметила, что свернула не в тот проулок: безлюдный, с единственным тусклым фонарём в качестве освещения. Однако стоило ей осознать ошибку и повернуть обратно, дорогу ей перегородила вошедшая следом группа подвыпивших мужчин.

— У-у, кто это тут у нас?.. — наклоняясь к Сакуре, проговорил один из них: огромного роста, небритый, не шиноби. — Не хочешь с нами прогуляться, красотка?

— Если не отвалишь, гулять будешь до больницы, — демонстрируя кулак, грозно пообещала Сакура — знала, что до подобных субъектов иначе не достучаться, тем более, что они, судя по всему, приняли её за гражданскую.

— Как страшно! — мужчина, кривляясь, всплеснул руками.

— Погоди, — остановил его от дальнейших разглагольствований один из приятелей, сделав шаг вперёд; этот был ещё пьянее и с виду куда более опасен, чем говорливый здоровяк — глаза выдавали жестокость нрава. — Это же жена Учихи Саске.

— А? — удивился здоровяк. Приятели за его спиной зашушукались.

— Вот именно, — холодно проронила Сакура. — Так что дайте мне пройти, если не хотите проб…

В тот же миг она вынуждена была отскакивать в сторону — мужчина с жестокими глазами бросился к ней и неловко замахнулся, целя в живот. В его руке блестела сталь ножа.

— Какого?!..

— Эй, Кенши, ты какого чёрта?..

— Эта девка носит учиховского ублюдка, — мужчина со слепой ненавистью уставился расфокусированным взглядом на Сакуру, замершую в боевой стойке. — Нам хорошо жилось без этих демонов!..

— Замолчи, эй, ну чего ты?.. — попытались утихомирить его приятели, но Кенши стряхнул их и снова бросился на Сакуру. Та одним чётким ударом вырубила его.

Пьяные застыли, как вкопанные, и вжали головы в плечи, боясь встретиться с ней взглядом. Демонстративно медленно опустившись на одно колено возле пострадавшего — при этом не выпуская из поля зрения его дружков, — Сакура проверила пульс мужчины и осмотрела место удара на голове.

— Он очнётся через пару часов, — сказала она, поднимаясь. — Голова поболит, но ничего страшного.

Ей не ответил никто. В гробовом молчании Сакура одёрнула подол куртки и решительно вышла на улицу, миновала оставшиеся кварталы, вошла на территорию Учих… и остановилась, привалилась спиной к столбу ворот, ища поддержки, опоры — ноги тряслись так, что она едва способна была устоять. В горле пересохло, сердце бешено колотилось.

Впервые Сакура в самом деле задумалась над тем, насколько сильно некоторые жители селения ненавидят Учих. С тех пор она стала пристальнее следить за тем, куда идёт и кто находится вокруг.

* * *

— Поговори с ней.

— Нет, лучше поговори ты.

— Разве я могу? Мы не очень-то общаемся, а вы…

— На самом деле, мы тоже. Но Ино сейчас на миссии, поэтому…

Не выдержав, Сакура распахнула окно их с Саске спальни на втором этаже и, посмотрев вниз, сердито спросила:

— Может, зайдёте уже, а не будете спорить?

Гермиона и Хината переглянулись и вошли в дом. Без особой охоты Сакура вылезла из-под одеяла и, нацепив тёплый вязаный свитер — подарок мамы — поверх пижамы, поплелась вниз встречать гостей. Девочки так и застыли у входа, не став раздеваться прежде, чем получат подтверждение, что их пустят дальше прихожей.

— Привет, Сакура, — улыбка Гермионы получилась вымученной. — Как ты тут?

— Жива ещё, — буркнула она, выправив волосы из-за высокого воротника свитера, и сложила на груди руки. — Зачем пришли?

— Проведать тебя, — ответила Гермиона уже более настойчиво. — Мы давно не виделись, вот и решили зайти.

— Ага, — отрывисто кивнула Сакура и с подозрением покосилась на аккуратную коробку в руках Хьюги. — А это что?

— Немного выпечки к чаю, — тихо ответила Хината. — Я тренируюсь перед праздниками.

От её усталого голоса что-то в сердце дрогнуло, и Сакура посмотрела на подругу взглядом ирьёнина. Хината была белее снега, припорошившего её куртку и волосы, и казалась замученной. Судя по всему, её всё ещё донимает токсикоз — если это не прекратится к следующей неделе, есть повод начать беспокоиться. «Надо будет ей сказать», — отметила для себя Сакура и сменила гнев на милость:

— Раздевайтесь, проходите. Какой чай будете? Итачи недавно принёс очень вкусный, с лесными ягодами.

— На твоё усмотрение, — поспешно сказала Гермиона и вложила коробку с выпечкой в требовательно протянутую руку Сакуры.

Оставив девочек снимать куртки и сушить их чарами, Сакура прошла на кухню. Это было большое и функциональное светлое помещение, но использовалось оно хозяйкой редко — обычно Сакура завтракала и обедала в госпитале, а вечером приходила слишком уставшая и сразу ложилась спать, разве что пила перед этим чай, но один из комплектов всего необходимого для него (милый зелёный сервиз с цаплями, подарок родственников из Страны Чая) уже давно на постоянной основе перекочевал в спальню. Пока она ставила греться воду и выкладывала на блюдо безумно аппетитные на вид пирожные, подруги присоединились к ней. При этом они смотрели очень осторожно и озабоченно, однако Сакура, держа в памяти их разговор под окнами, отнюдь не собиралась девочкам помогать.

— Ну, мм… — начала Гермиона, явно чувствуя потребность сказать хоть что-то. — Чем занимаешься в последнее время? Кроме работы, имею в виду.

— Храню домашний очаг, — Сакура чуть с большей силой, чем намеревалась, опустила кружки на стол. — Даже два, на самом деле: Итачи опять на миссии, а Мадара заявил, что, раз строительство третьего дома отложено до весны, ему в Конохе делать нечего — искренне не знаю, где теперь его носит, да не очень-то и хочу. Зато приходится раз в неделю убирать не только здесь, но и в их с Итачи доме.

Гермиона удивлённо посмотрела на неё.

— А разве миссис Уизли не?..

— Подарила, — кивнула Сакура, опередив её. — Мне кажется, она всем на свадьбу дарит «Тысяча и одни чары, полезные в быту».

— Мы тоже получили такую от Молли-сан, — справедливости ради сказала Хината. — Признаюсь, очень приятно, что некоторые вещи можно сделать в разы быстрее при помощи магии.

— Особенно это полезно, когда на тебе два особняка, и один больше другого, — хмыкнула Сакура и жестом пригласила подруг присаживаться. Хината опустилась на стул едва ли не с облегчением и позволила себе вытянуть под столом ноги. — Послушай, Хината, ты давно в госпитале была? — серьёзно спросила её Сакура. — Мне не нравится, как ты выглядишь.

— Всё в порядке, — ровно ответила подруга тоном, дававшим понять: к тому, что сейчас скажет, она ни слова не добавит о своём состоянии. — Вчера я говорила с Цунаде-самой. Она предполагает, что моё состояние связано с тем, что мой организм всё ещё не до конца пришёл в себя после контакта с Кагуей.

— Уже почти два года прошло, — заметила Гермиона, сочувственно качая головой. — Представить себе не могу, насколько сильна была эта Кагуя.

— Никто из нас не может, — Хината вздохнула. — Она была не в своём теле, с ограниченными силами, но всё равно сумела столькое совершить…

— Не смей опять винить себя, Хината, — строго сказала Сакура. — Иначе пожалуюсь твоему мужу, и он устроит тебе надлежащую лекцию.

— Я и не собиралась, — негромко, но чётко ответила Хьюга и перевела тему: — Как ты себя чувствуешь, Сакура?

— Явно лучше, чем ты, — заметила она. — Хвала Рикудо и Мерлину, ни по утрам, ни в другое время меня не рвёт, апельсинов с тофу тоже не хочется… — она развела руками и вновь обхватила ладонями горячий бок чашки. Горячий, как Учиха.

Саске отсутствовал, по её меркам, слишком долго. Началась зима, в далёком британском Хогвартсе уже, наверное, Рубеус Хагрид притащил из Запретного леса двенадцать огромных елей или пихт, которые будут выполнять роль рождественских деревьев; профессор МакГонагалл командует украшением Большого зала, учителя и старосты с удовольствием ей помогают; кто-нибудь из учеников наверняка додумался заколдовать доспехи в коридорах так, чтобы те распевали хоралы, которые Пивз не преминёт опошлить, вставляя оскорбительные слова… А Саске всё ещё бродит где-то на юге с Наруто. Выполняют задание для Конохи — да, конечно, Сакура признаёт первостепенность их задачи. Но всё же как порой не хватает тёплого бока мужа, его сильных объятий и поцелуев, его редких улыбок и даже ворчания и лёгких насмешек. Просто того, чтобы кто-нибудь, кроме неё, находился в этом огромном доме…

— Сакура? — она дёрнулась, почувствовав прикосновение к руке. Подняв взгляд, встретилась взглядом с обеспокоенной Хинатой. — Что с тобой?

— Вспомнилось… да так, ничего, — быстро помотала она головой. Однако подруг не провела.

— Я тоже скучаю по Наруто, — просто сказала Гермиона. — Очень хочу, чтобы они поскорей вернулись.

— Ага, — вновь выдавила из себя Сакура и, поспешно сморгнув, поднесла ко рту кружку с чаем.

— И в самом деле, очень вкусный, — ухватившись за новую тему, похвалила Гермиона, тоже сделав глоток. — Ты говорила, тебе его принёс Итачи-сан?

— Да, он знает, что я люблю пробовать новые виды чая и всякие травяные сборы, — отозвалась Сакура, выбирая пирожное; её очень привлекала корзиночка с кремом и яркой клубникой, но и посыпанный колотыми орехами эклер тоже. — Хината, это нечестно! Они все слишком вкусно выглядят!

— Если хочешь, могу тебя научить их печь, — с готовностью предложила подруга.

— Я сама уже попросила у Хинаты уроки, — вставила Гермиона, взяв себе пончик в шоколадной глазури. — А то мне на её фоне становится стыдно за собственные кулинарные способности.

— Ну, мне нужно соответствовать Дейдаре, — со скромной улыбкой произнесла Хината.

— Глупая, это он должен изо всех сил стараться тебе соответствовать! — порывисто воскликнула Сакура. — Ты столько для него уже сделала и продолжаешь делать, что он на руках носить тебя должен!

— Мой долг перед ним куда больше, — внезапно посерьёзнев, ответила Хината. — Если бы не Дейдара, не думаю, что я смогла бы сопротивляться Кагуе, и наследникам бы ничего не осталось, кроме как уничтожить меня вместе с ней. Я обязана Дейдаре жизнью, и моя жизнь принадлежит ему.

Сакура прикусила губу.

— Да, я понимаю. Прости, Хината.

— Ничего, — спокойно откликнулась Хьюга и сделала глоток. — Так что, ты присоединишься к нам?

— А? — не поняла Сакура; все её мысли в этот момент были поглощены картинками войны — тем ужасом, который она испытывала от ощущения безграничной силы врага.

— Мы с Гермионой встречаемся раз в пару дней и что-нибудь готовим.

— Уже и Ино заинтересовалась, — добавила Гермиона. — Она сказала, что обязательно присоединится, когда её команда вернётся с миссии в Суне.

— Ну… — Сакуру снедали сомнения. Со своими так называемыми «подругами» она общалась на самом-то деле не очень часто и близко и зачастую в компании не знала, как поддержать разговор. С другой стороны, в опустевшем поместье клана сейчас так одиноко… — Да, хорошо, я с вами.

* * *

— Вызывали, Цунаде-сенсей?

— А, Сакура?.. Да-да, заходи.

Кабинет, который себе выбила в госпитале учительница, был большой, но катастрофически захламлённый какими-то документами, папками и свитками — собственно, так было и в её кабинете в бытность Хокаге. За широким окном медленно кружились в солнечных лучах крупные снежинки.

— Садись, — Цунаде указала на стул, однако Сакуре прежде, чем устроиться, пришлось переложить с сидения на пол стопку бумаг. — Я хочу поговорить о твоей работе, Сакура.

— Что-то не так, сенсей? — она нахмурилась, перебирая в памяти последние дни; да нет, кажется, ничего необычного не произошло.

— Скорее, это мой вопрос, — учительница посмотрела на неё очень строго, прямо как во времена, когда Сакура была слабой девочкой, пришедшей к одной из Легендарных Саннинов за знаниями. — Ты слишком много времени проводишь в госпитале и совершенно не думаешь о себе.

От такой прямоты Сакура на миг опешила.

— Мне нелегко принять бездействие, — честно призналась она учительнице. — Саске и Наруто сейчас на задании, Итачи тоже много времени проводит на миссиях, Мадара вечно находит, чем себя занять — а что я? — девушка вздохнула. — Я тоже хочу приносить пользу.

Несколько секунд Цунаде смотрела на неё, не мигая. А затем неожиданно улыбнулась с пониманием.

— Желание это, конечно, похвальное, Сакура, но ты должна понять, что сейчас обязана сосредоточиться на себе, — сенсей сделала паузу и повторила, чтобы лучше запомнилось: — Не на других — на себе, — она помолчала немного, по-прежнему пристально глядя на ученицу, а затем с неожиданным чувством заговорила: — Ребёнок меняет жизнь женщины, особенно — жизнь куноичи. Причём это влияние начинается задолго до появления ребёнка на свет: будущей матери нужно куда больше заботиться о себе, думать о том, не скажется ли её прошлое на ребёнке, строить планы на будущее. Уж точно не отсиживаться на работе в надежде, что все вопросы решит кто-то за тебя.

— Я и не… — начала было Сакура, но под взглядом учительницы замолчала, почувствовав себя неловко.

— Тут не получится, как с твоей свадьбой, — поучительно проговорила Цунаде-сенсей. — Там твои более ответственные близкие могли взять заботы на себя, но сейчас всё происходящее — только на твоих плечах.

— Потому что Саске рядом нет, — тихо проговорила Сакура, отведя взгляд.

— А ты думаешь, он бы сильно тебе помог? — Цунаде как-то уж очень пренебрежительно фыркнула. — Не все мужчины выдерживают своих беременных жён, а мы ведь говорим об Учихе.

— Ну… да, наверное, — предпочла согласиться Сакура и быстро спросила: — Ещё что-нибудь, сенсей? Мне нужно вернуться в лабораторию.

— Как раз по поводу неё, — кивнула Цунаде. — Я уеду на некоторое время, поэтому всеми исследованиями будет заведовать Нозоми-сан.

— Вы уезжаете? — Сакура форменно не поверила своим ушам. — Но, Цунаде-сенсей, вы нужны сейчас здесь, в Конохе! Госпиталь только начал реорганизовываться, и без вас…

— Вы с прочими медиками прекрасно справитесь, — подняв руку, прервала её Цунаде. — Ты знаешь, Сакура, я не смогу быть рядом всегда.

— Но… — начала было Сакура, однако осеклась, понимая, что ведёт себя глупо. — Куда вы отправляетесь? — спросила она.

Цунаде вновь улыбнулась, на этот раз как-то устало, почти тяжело.

— Когда вернусь, я всё расскажу. А пока пусть это будет тайна.

Глава 5. Первенец. Часть 2

Неожиданный и ощутимый тычок в плечо едва не заставил замечтавшуюся Сакуру выронить формочку для вырезания печенья.

— Надо же, какое одухотворённое лицо, — насмешливо проговорил Дейдара. — Что, опять фантазировала о своём ненаглядном, мм?

— Скорее о том, как здорово будет отпечатать это у тебя на лбу, — проворчала Сакура, демонстрируя подрывнику металлическую форму-полумесяц. Порой она ненавидела Дейдару за то, как легко он угадывал правду и с каким садистским удовольствием делал её достоянием общественности.

— Мне не пойдёт, — уверенно объявил Дейдара, отбросив с глаз чёлку. — И вообще, не угрожай-ка хозяину дома, в котором находишься!

— А вы опять за своё? — с хитрой улыбочкой протянула Ино, повернувшись от стола, где выкладывала в форму для запекания картошку и мясо.

— Я же не виновата, что Дейдара напрашивается, — пожала плечами Сакура и вернулась к раскатанному на рабочей поверхности тесту.

— Я же не виноват, что Сакура такая невоспитанная, — передразнил её Дейдара и заглянул через плечо. — Криво режешь, мм.

— Издеваешься?! — разозлилась Сакура. — Как, по-твоему, формочкой с жёсткими контурами можно неровно резать?!

— Ну ты же как-то умудрилась, да, — хмыкнул Дейдара и указал на пару полумесяцев, которые и вправду слегка отличались от прочих.

Вместо ответа Сакура прилепила кривую заготовку для печенья ему на лоб. Повисла пауза, а затем засмеялись все, кто был на кухне, в том числе и сам Дейдара.

— Самый… самый ёмкий аргумент, который я когда-либо слышал, мм! — сквозь смех выдавил он. Хлопнула входная дверь дома, и Дейдара выскочил в коридор, откуда донёсся его весёлый крик: — Никогда не связывайтесь с Сакурой в спорах!

— Слушай, угомонись! — возмутилась Сакура, чувствуя неловкость, и последовала за ним. — Сасори-сан, Анко-сан, не обращайте на него внимания.

— Невероятно, — произнёс Сасори тоном, балансировавшим на грани сарказма и искренней серьёзности, — ты только что открыла мне глаза на то, как необходимо общаться с моим напарником. Благодарю тебя, Сакура.

Сакура демонстративно отвернулась и хмыкнула, сложив руки на груди.

— Эй, чем играть в Учиху, лучше помогла бы, — проворчала Анко. Мадару она уже сгрузила Дейдаре, тотчас же принявшемуся играть с малышом, и теперь настойчиво протянула Хашираму Сакуре. — Давай-давай, если подержишь его минуту, ничего не отвалится.

— Да, конечно, — Сакура быстро подхватила ребёнка на руки.

Пока гости снимали верхнюю одежду и обувь, Сакура вернулась на кухню, где Гермиона уже заклинанием левитировала вырезанное ею будущее печенье на противень и теперь чарами его поджаривала, Ино наконец отправила основное блюдо в духовку, а Хината с улыбкой наблюдала за подругами, сидя за небольшим столиком, одну руку опустив на заметно округлившийся живот.

— Ты что?! Посади его немедленно! — воскликнула Ино и, бросив на стол полотенце, которым вытирала мокрые руки, бросилась к Сакуре и забрала у неё ребёнка. — Тебе нельзя таскать такие тяжести!

— Низя! — радостно подтвердил Хаши, после чего с готовностью вцепился в свитер Ино.

— Не такой уж он и тяжёлый, — пробормотала Сакура, хотя и не могла не признать, что каким-то краем сознания была рада передать другому чужого ребёнка.

Пропустив её замечание мимо ушей, Ино села возле Хинаты, и они обе заворковали над мелким. Сакура поспешила отойти в сторонку, к закончившей уже с печеньем Гермионе.

— Неплохо получилось, — констатировала та, попробовав. — Конечно, до уровня миссис Уизли нам ещё далеко…

— Девушки, не травмируйте психику моему сыну, — прохладно попросил Сасори, вошедший в комнату. — Жизнь с ним сюсюкать не будет, и взрослые не должны.

— Простите, Сасори-сан, — тут же извинилась Хината, хотя её вина была минимальна.

— Но Хаши такой душка! — воскликнула Ино, погладив ребёнка по голове. Тот понаблюдал за ней, чуть склонив набок голову — просто невероятно, насколько отцовский вышел жест! — а после протянул руку и потрепал Ино по чёлке.

— Скажи это слово ещё раз, и следующую неделю проведёшь в больнице с отравлением, — сообщила Анко; проскользнув за спиной мужа, она стянула печенье-полумесяц и принялась им хрустеть.

Сасори на это спокойно кивнул. Ино прониклась.

— Мм, а вы не знаете, когда Итачи-сан придёт? — несколько скованно проговорила Гермиона — она до сих пор чувствовала порой неловкость от специфического юмора, отличавшего шиноби. — Мясо вот-вот будет готово.

— Они с Кисаме заканчивают отчитываться перед Лидером, трансгрессируют за Ханой и идут, — ответил Дейдара. Он остановился на пороге кухни и, прислонившись плечом к дверному косяку, обратился к напарнику: — Я оставил Дару в детской с клоном. И кстати, Сасори-но-Данна, скажите мне, откуда в лексиконе вашего полуторагодовалого сына слово «убить», мм?

— От матери, я полагаю.

— Эй! — мгновенно возмутилась Анко. В последнее время, с тех пор как дети стали поспокойней, она стала меньше уставать и постепенно возвращалась к жизни — и прежним стараниям устроить жаркую перепалку по малейшему поводу. — А что, из нас двоих только я могу научить детей плохому?!

Сасори очень многозначительно на неё посмотрел, и Дейдара, не выдержав, засмеялся, за что Анко мгновенно запустила в него попавшейся под руку скалкой, которую подрывник без труда поймал в полёте. Сакура и подруги обменялись взглядами, не уверенные, стоит ли напоминать этой троице о своём существовании.

— Отнесу Хашираму к брату, — негромко сказала Хината и, подхватив ребёнка на руки, вышла в коридор.

— Так, ладно, — спохватилась Ино. — Мне пора. Сакура, если что, я сегодня ночевала у тебя.

— Как обычно, — Сакура показала ей большой палец. Ино с улыбкой вышла в прихожую, а Гермиона осторожно придвинулась к Сакуре и шепнула:

— Она на свидание к Саю?

— Угу, — покивала Сакура. — Честное слово, уже бы сказали всем, что встречаются, а то вечно мне её перед родителями прикрывать приходится…

— Кстати о сказать всем! — Дейдара расплылся в улыбке весьма гадкой. — Когда свадьба, мм? — этот посыл был адресован кому-то в прихожей — видимо, прибыли остальные гости.

— Как только станет известно, сразу тебе сообщу, — послышался флегматичный ответ Итачи. — Всем добрый вечер.

— Привет, — Сакура улыбнулась ему и махнула рукой Хане, вошедшей вслед за Итачи на кухню, но в ответ получила от Инузуки лишь сдержанный кивок. Понимая, что в скором времени они станут родственницами, Сакура старалась наладить контакт с Ханой, однако та относилась к ней со странной настороженностью. И было бы менее обидно, если бы с остальными Хана держалась так же.

— Как ты себя чувствуешь, Хината? — участливо спросила она вернувшуюся Хьюгу.

— Куда выпивку поставить? — из коридора спросил Кисаме.

— О, и ты тоже принёс? — обрадовалась Анко и шагнула было к нему, но Сасори легко поймал жену за руку и заставил остаться подле себя. Притом проделал он это с совершенно отрешённым видом, будто бы на самом деле и не происходило ничего.

— Думаю, мясо готово, мм, — с видом знатока заключил Дейдара, проверив в духовке основное блюдо. — Валите все в гостиную, нечего толпиться тут.

— Дейдара-чан, и всё-таки из тебя вышла замечательная домохозяйка, — едко прокомментировал Кисаме, на что подрывник вскинулся, сузив глаза, и испепеляюще посмотрел на мечника, которому, впрочем, было хоть бы хны.

— Чем помочь? — Гермиона предприняла попытку отвлечь подрывника.

— Тарелки вон те с овощами возьми, мм, — отозвался он, но взгляд, которым он проводил товарища по Акацуки, не сулил ничего хорошего. — Сакура, а ты захвати закуски.

Пока девушки помогали хозяину дома накрывать на стол (Хината от этого дела была отстранена самим Дейдарой и заботливо усажена им же), гости перебрались в гостиную, где стоял в ожидании еды уже сервированный невысокий длинный стол, и рассаживались вокруг него на татами. Кисаме и Анко уж завели какой-то оживлённый спор под отрепетировано-безразличным взглядом Сасори, а Хана всё ещё расспрашивала Хинату о том, что ей сказали при последнем осмотре. «Они, кажется, в самом деле дружат», — заметила Сакура — и вдруг такая грусть накатила, что девушка поспешила отвернуться.

Перехватив её взгляд, Итачи кивнул на свободное место по другую сторону от себя, куда Сакура, постаравшись скрыть облегчение, поспешила опуститься. Среди всех этих людей, с которыми она прошла миссии и битвы, войны в обоих мирах, среди надёжных товарищей, так и не ставших для неё друзьями, лишь рядом с Итачи она чувствовала себя комфортно, спокойно. «Без него было бы совсем тяжело переживать эту дурацкую беременность, — злость нахлынула внезапно, и Сакура стиснула зубы, стараясь удержать себя от того, чтобы вцепиться пальцами в ткань свитера на животе — не получилось. — Саске, чёрт возьми, где тебя носит?!..»

— Сакура?

— Что? — спросила она, только теперь заметив, что Итачи продолжает внимательно за ней наблюдать.

— Я могу чем-то помочь?

Простой вопрос и тон, которым он был задан, заставили сердце пропустить удар. Как он всегда ухитряется?..

Сумев, наконец, полностью взять под контроль чувства, Сакура устало покачала головой.

— Нет, Итачи, не думаю. Мне просто не хватает Саске.

— Странно это, — задумчиво протянула Анко, отвлёкшись от разговора с Кисаме, — праздновать без единого виновника торжества.

— Ну, виновник вообще уничтожен, так что в любом случае без неё, мм, — пожал плечами Дейдара, а затем, придав себе вид посерьёзней, поднял наполненную саке отёко — хозяин дома собирался сказать первый тост. — Что ж, прошло уже два года с битвы при Хогвартсе и устранения Кагуи. И пусть Четвёртая мировая завершилась позже, пусть немногим в странах шиноби известно о Кагуе и сражении с ней, мы знаем, что именно в этот день была завершена война, которая грозила стать по-настоящему мировой. Знаем и будем помнить это всегда. За победу!

— За победу! — откликнулись все и выпили, кто саке, а кто имбирный чай или воду.

* * *

— Вечер получился хорошим, — заметил Итачи, явно чтобы завести разговор.

— Угу, — откликнулась Сакура, водя носком сапога по снегу, которого намело почти вровень с энгавой, где сидели шиноби, сейчас согретой чарами для комфорта. — Впрочем, Хината и Дейдара всегда здорово организовывают посиделки, правда?

К ночи снегопад прекратился, и укутанный снегом сад поместья Учих освещали серебристым светом луна и звёзды, холодно мерцающие на антрацитовом куполе небосвода. Запрокинув голову, глядя на эту бездушную красоту, Сакура вновь ощутила прилив необъяснимой злости.

— Не понимаю, как они умудряются создавать эту атмосферу вокруг себя, — проговорила она с усилием. — Почему у них в доме всегда так уютно, будто под тёплым пледом с чашкой какао в ненастный день? Почему, если даже ты придёшь туда без приглашения, грустный ли, раненый или пьяный, тебя примут, помогут, пусть, быть может, и поворчат, но позаботятся, как о члене семьи? Где они этому научились, Итачи? Ладно бы только Хината, но даже Дейдара, попадая домой, преображается. Они оба такие гостеприимные… даже не так, не «они оба», а «они» — единый организм, семья… Как Дейдара и Хината стали такими? Как стать такими?! — воскликнула она в бессильном отчаянии и, уронив голову, спрятала лицо в ладонях. — Ками-сама, вот что нужно сделать, чтобы этот дурацкий особняк перестал быть таким бездушным и холодным?! Почему я столько времени торчу в госпитале — да потому что не могу заставить себя сидеть в одиночестве здесь, в этом доме!..

Сакура осеклась, всхлипнув, попыталась остановить себя — и сорвалась в глупые, стыдные для шиноби рыдания. Всё тело трясло, а жгучие злые слёзы скатывались по лицу, по рукам, впитываясь в рукава свитера и куртки.

— Если бы ты знал… — проговорила Сакура еле-еле в напрасных усилиях прекратить рыдать, — если бы ты только знал, Итачи, как мне не хватает Саске… он ведь на миссии дольше, чем мы в браке… Вместе мы бы что-нибудь придумали, что-то сделали с этим дурацким домом, оживили бы его, я не знаю… Не хочу, чтобы наш ребёнок рос в месте, где так… так бездушно…

Она вздрогнула, когда сильная рука легла ей на плечо и настойчиво потянула. Оказавшись прижатой к боку Итачи, удивлённая этим настолько, что престала плакать, Сакура подняла на него взгляд.

— Всё будет хорошо, — негромко пообещал он. — Пока что у вас с Саске не было времени на то, чтобы сделать усадьбу по-настоящему своей — это небыстрый процесс, требующий усилий, но когда Саске вернётся с миссии, вы сможете заняться этим. Пока же, если хочешь, попробуем сделать дом хоть немного уютнее. Я сам мало понимаю в подобных вещах, однако есть друзья, у которых можно спросить совета. В ближайшее время у меня нет миссий, я могу тебе помочь.

Слабо улыбнувшись, Сакура теснее прижалась к нему.

— Спасибо, Итачи.

* * *

Когда на следующий день друзья были ознакомлены с нуждой, восприняли они известие о необходимости помочь с энтузиазмом.

— Ох, я уж думала, что ты никогда не попросишь! — воодушевлённо воскликнула Ино и подмигнула Итачи. — Не обижайтесь, Итачи-сан, у вашего клана есть чувство стиля… вот только стиль этот очень правильный и скучный.

— Благодаря Ино моя квартира заиграла новыми красками, — вставил Сай с обычной своей неоднозначной улыбочкой.

Некоторые сразу же начали предлагать варианты.

— Могу сдать вам на день близнецов и разноцветные краски, — заявила Анко. — У мелких прирождённый талант ко всяким художествам, — об этом свидетельствовали свежие красные, синие и жёлтые пятна на её майке. — А уюта семейного от них сколько!..

Ну а кто-то начал как всегда с ворчания.

— Ох уж эти капризы беременных… — закатив глаза, протянул Дейдара.

— Я тебя замучила? — спросила Хината с ласковой и чуть виноватой улыбкой, которая так ей шла.

Супруг посмотрел на неё очень строго.

— Хината, твоя одна просьба в неделю, сопровождаемая заранее извиняющимся взглядом, даже Мадаре не показалась бы капризами или уж тем более мучением, мм.

Сакура прыснула — всё-таки наблюдать за этой парочкой одно удовольствие. По крайней мере, в те дни, когда из-за гормонов не хотелось, как выражалась Гермиона, «заедать депрессию мороженым».

— На самом деле, — продолжил Дейдара, обводя взглядом гостиную дома Саске и Сакуры, где они устроились, — я понял, в чём тут проблема. Точнее, даже две проблемы, мм.

— И какие же? — полюбопытствовала Сакура.

— Во-первых, у вас совершенно неодушевлённая кухня, — заявил подрывник и, не увидев понимания на лицах Сакуры и Итачи, начал пояснять: — Давайте расскажу вам, аристократии, о том, как живут простые люди. К примеру, в нашем с Хинатой скромном обиталище центром всего является именно кухня — там мы проводим большую часть времени, причём не только за едой, но и за общением, чтением и многими другими делами, принимаем гостей. Собственно, из-за того, что мы так часто там находимся, на кухне полно всяких мелочей, которые и создают тот самый уют, о котором только что полчаса нам ныла Сакура…

— Дейдара, — предупреждающе посмотрела на него Хината.

— А ещё, — продолжал подрывник, ответив ей мимолётной улыбкой, — мы часто готовим, поэтому кухня, да и весь дом, пропитаны ароматами еды — а это, я вам доложу, один из основных признаков обжитости жилища, мм.

— Никогда об этом не задумывался, — произнёс Итачи, задумчиво глядя на него. — Однако это в самом деле похоже на правду.

— Ну так! — гордо хмыкнул Дейдара, дурачась.

— Хорошо, приму к сведению, что нужно чаще готовить, — покивала Сакура. — А вторая проблема?

— Ещё проще первой, на самом деле, — отозвался Дейдара. — У вас в доме нет ни одной фотки.

Все они четверо как-то синхронно посмотрели на пустую полку комода, стоявшего у стены.

— Мм… да, и это похоже на правду, — признала Сакура и вздохнула. — Вот только представить себе не могу, как заставить Саске сходить сфотографироваться.

— Да даже не в этом дело, а в искренности на фото, — заложив руки за голову, Дейдара откинулся на спинку кресла. — Терпеть не могу постановочные снимки, мм. От них таким канцеляризмом веет, что прям жуть… О, а помните ту классную фотку первого сентября перед Хогвартсом, когда мы собирались на поезд, а Сакура навернулась со шкафа с кедом в одной руке и какими-то бумажками в другой?

— Умолкни, — искренне посоветовала ему Сакура, раздражаясь от воспоминания о своём позорном падении на глазах у тогда ещё не до конца не-врага Дейдары.

— Он у нас до сих пор в альбоме хранится, — не слушая её, расплылся в гадкой улыбке подрывник. — Могу сделать копию для вашей собирающейся выставки, мм.

— Дейдара, ну хватит, в самом деле, — вздохнула Хината и заметила: — Но действительно, постановочные фотографии мало помогут в создании уюта. У нас, как ты, я думаю, видела, все снимки искренние и непосредственные.

— Просто профессионал снимал, мм, — ну очень скромно вставил Дейдара.

Сакура, впрочем, зацепилась за действительно важную информацию.

— А на что ты снимал? На тот свой прибор?

— Женщина, а ты кунаем салат на ужин режешь? — хмыкнул Дейдара, вскинув бровь в саркастичном жесте, подхваченном у напарника. — Понимаешь ли, есть снаряжение для миссий, а есть бытовые приспособления.

— На прошлый день рождения я подарила Дейдаре фотокамеру, — пояснила Хината. — То есть, мы вместе пошли, и Дейдара сам выбрал хорошую, я в них ничего не понимаю…

— Но если бы ты меня не привела и не поставила перед фактом, что покупаем, так бы у меня камеры и не было, мм, — сказал подрывник и подмигнул супруге.

Сакура призадумалась. На её двойной работе в госпитале (в исследовательском подразделении и обычном лечебном) платили лучше, чем она ожидала — высокий уровень как ирьёнина и репутация героини войны сказывались. К тому же, в конце марта у неё день рождения…

— Послушай, Дейдара, а ты не мог бы выбрать камеру и всё необходимое для меня?

Дейдара закатил глаза.

— Учихи, что вы за люди? Ничего, кроме создания геморроя, сами не можете, мм, — протянул он, но тут же добавил: — Помогу, конечно. Достану тебе хорошую камеру.

* * *

— Сакура-сан, хотите узнать пол ребёнка?

Ненадолго задумавшись, Сакура покачала головой.

— Пусть это будет сюрприз.

* * *

— Сюрприз! — хором закричали друзья-добровольцы, введя Сакуру в комнату.

После объявления о необходимости помощи в превращении особняка главы клана Учиха в место не только представительное, но и местами уютное, общий энтузиазм вскипел с такой силой, что Сакура даже испугалась за сохранность дома и его антуража, важного, по словам Мадары, для статуса клана. Наверняка понимая, что если хоть толика этой серьёзной и чинной атмосферы, царившей на большей части первого этажа и в додзё, будет тронута, без трупов не обойдётся, Итачи предложил Сакуре выделить сердобольным и сочувствующим какую-нибудь из комнат особняка, у которых пока не было назначения, и предоставить в её рамках свободу творчества. И вот сегодня, на её день рождения, друзья представили своё творение хозяйке.

— Ребята… — проговорила Сакура, прижав руки к груди.

Комната, находившаяся на втором этаже дома через дверь от спальни его хозяев, прежде имевшая лишь стены, пол, потолок и окно, преобразилась до неузнаваемости. Стоя на её пороге, Сакура даже забыла на миг, что находится в Конохе — так отчётливо это помещение, превращённое в нечто среднее между комнатой отдыха и кабинетом, напоминало о Британии и Хогвартсе своей атмосферой, теплом камина, перед которым стояли два мягких кресла и был расстелен ковёр, перьями, соседствовавшими на рабочем столе возле чернильницы с кистями, отголоском ароматов кофе и имбиря — долгими шотландскими зимами именно так пахло в библиотеке и Общих гостиных факультетов старинной школы. Вдоль той стены, что была напротив камина, тянулся стеллаж с книгами и всякими мелочами; другие же стены красиво расписаны сложными узорами и зверями: орлом, змеёй, барсуком и львом.

— Мы решили, тебе нужно в жизни немного волшебства, — с улыбкой произнесла стоявшая рядом Ино. — Ребята рассказали нам, как было в Хогвартсе, и мы постарались передать атмосферу.

— У вас здорово получилось! — выдохнула Сакура и обняла подругу, а после в порыве заключила в объятия и Сая, и скромно стоявшего в стороне Итачи, и сияющую Гермиону, и Хинату. Возле Дейдары она остановилась и после колебания неловко похлопала его по плечу. — Спасибо, ребята.

— Это в любом случае было веселее, чем выбирать в подарок очередную вазу или сервиз, мм, — отозвался Дейдара и кивнул в сторону стеллажа. — Камера там. Развлекайся.

— Спасибо, — повторила Сакура и теперь уже обняла подрывника, который перенёс это с видом покорности судьбе, даже погладил по спине.

— Он только что меня пнул! — когда Сакура шагнула назад, заявил Дейдара, указав на её живот. — Учихи злобные даже в утробе матери, мм!

Все засмеялись и потянулись вниз, на кухню, где Сакура устроила небольшой ужин.

После того как друзья ушли в тот вечер, она вернулась в новую комнату и закрыла за собой дверь, отрезая себя от привычного мира — Коноха словно осталась в другом измерении со всеми сложностями жизни шиноби, личными проблемами Сакуры. Легко, бездумно улыбаясь, она неспешно прошла по своему маленькому убежищу, отмечая, как верно друзья подобрали размер стола (именно такой, чтобы было удобно работать, но он не занимал собой большую часть комнаты), оттенки красок на стенах, приятную на ощупь обивку кресел. На полке среди прочих вещиц стоял большой шар со снегом на резной подставке; внутри него находилась маленькая, но точная до последней башенки копия замка, значившего в жизни Сакуры и её сокомандников так много, — девушка взяла его в руки и потрясла, заставляя искусственные снежинки кружиться, после чего поставила шар на место. Чуть в стороне лежал аккуратный чёрный чехол, в котором обнаружились фотокамера и инструкция к ней. Кажется, Дейдара взял на себя труд смотаться в столицу Страны Огня или какой-то другой — в селениях шиноби пока ещё редко попадались подобные вещи. «Нужно будет опробовать завтра», — решила Сакура; она устала за день, и сейчас не было желания разбираться с новым приспособлением.

Её внимание привлёк альбом для фотографий в простой обложке из тёмно-красной кожи. Заинтересовавшись — и предчувствуя, — Сакура взяла его и открыла, а после, пролистав пару страниц, усмехнулась и вслух произнесла:

— Ну конечно, кто бы сомневался, что он сделает это…

Не выпуская альбом из рук, она устроилась в одном из кресел и, вытянув ноги к камину, стала листать страницы. Находившиеся там снимки, относившиеся ко времени их первого пребывания в мире волшебников, заставляли Сакуру улыбаться и удивляться одновременно — и когда только Дейдара успевал, да ещё так незаметно, снимать их параноидальную, как и положено шиноби, компанию? Даже бывшие Хокаге с Мадарой, и те попадали в кадр: вот Первый вдохновенно объясняет Сакуре что-то (кажется, речь тогда шла об усиленном диагностическом ирьёниндзюцу); вот Итачи и Третий обсуждают перевод книги Рикудо Сеннина, пока за их спинами Саске и Наруто в очередной раз тренируются «под надзором» статуи Слизерина в Тайной комнате; вот вселенски раздражённый Саске глядит на Мадару с таким видом, словно больше всего на свете ему хочется перерезать дражайшему предку горло — Мадара наверняка за секунды до снимка задел гордость потомка.

Сакура улыбнулась и стала листать дальше. Воспоминания скользили перед взором вместе со снимками: коридоры и классы Хогвартса, Хогсмид и территория замка, Выручай-комната с собраниями ОД и тайная база шиноби в Комнате Слизерина с уютной деревянной беседкой, созданной Первым, и пространством для тренировок любых дзюцу. Все фотографии объединяло то, что на них присутствовал хотя бы один из Учих или Сакура — Дейдара постарался, выбирая. Здесь был и Мадара в своём кошачьем обличии, испепеляющий взглядом Джинни, которая на Рождество хотела надеть на него, как и на Живоглота, ошейник с бубенцами; и Итачи, объясняющий семикурсникам такую-то тему из трансфигурации; и Саске с Драко и Тео, разговаривающие в библиотеке над книжками… «Столько всего было, — думала Сакура, проводя пальцем по изображению. — Столько отличного от жизни шиноби».

Она ничуть не жалела, что они вернулись в свой мир и жили в нём. Просто иногда задумывалась, что где-то есть и принципиально другое существование. «Спокойное. Безопасное. Не обременённое».

На следующей фотографии они с Саске тренировались вызывать Патронусы — серебристая белочка Сакуры встала на задние лапки перед крупным котом Учихи. Сакура прикрыла глаза и откинула голову на подголовник, невольно опустив свободную руку на живот. Ребёнок внутри неё вновь толкнулся. «Можно пойти в спальню, — подумала она, — взять зеркало связи и вызвать Саске. Сказать ему, что в начале лета он станет отцом…»

Нельзя. Во время миссии S-ранга нельзя отвлекать шиноби.

С протяжным вздохом Сакура открыла глаза — и не удержалась от тихого аханья, увидев перед собой серебристого кота, глядящего на неё пристально, чуть сузив глаза. А затем Патронус произнёс голосом мужа:

— С днём рождения, Сакура. Скоро увидимся, — и растаял, оставив после себя лёгкую блестящую дымку.

Сакура улыбнулась: широко, ярко и счастливо. Этотподарок значил для неё куда больше всех прочих.

* * *

Наступление обещанного «скоро», впрочем, растянулось на более долгий срок, чем Сакура мечтала — Саске и Наруто вернулись в деревню, когда отцветали последние сакуры, и землю в садах и парках устилали ковры нежно-розовых лепестков.

Сакура наблюдала за тем, как кружатся лепестки, из окон своего кабинета в госпитале, расположенного по соседству с уже который месяц пустующим кабинетом Цунаде. Время от времени сенсей присылала Сакуре или Шизуне письма, справляясь, как обстоят дела на работе и в жизни деревни и учениц, но ни разу не обмолвилась ни словом, где она сама и чем занимается. Это вселяло определённое беспокойство, но Сакура и Шизуне заставляли себя не думать о плохом.

Когда в дверь постучали, Сакура решила, что это Маю или Харука с каким-то вопросом — и, обернувшись, замерла, увидев в дверях мужа.

Взгляд которого с нечеловеческой силой впился в её округлый живот.

Стараясь справиться с чувствами — радостью пополам со странным смущением, — Сакура кашлянула и сказала:

— Привет, Саске. Как видишь, у меня для тебя новость…

Саске дёрнул головой и поднял взгляд, будто только сейчас вспомнив, что у его супруги есть не только живот.

— Говоришь об этом только сейчас?

— Не хотела дёргать тебя на задании. Не положено.

Саске недовольно свёл брови на переносице. Слегка загоревший на юге, с отросшими волосами и новой для него, но обычной для Учих истинной сталью во взгляде — больше не парень, а взрослый мужчина.

Он шагнул ближе, и Сакура невольно затаила дыхание — что Саске сейчас сделает, что скажет? Его пыльный с дороги плащ пах чем-то чужим, далёким…

Зато тепло его объятий было всё таким же родным.

* * *

Первый крик ребёнка был громче взрыва для измученной родами Сакуры. Но волна от этого взрыва накрыла её не болью, а огромной нежностью, заставила, плевав на бессилие и лопотание ирьёнинов вокруг, привстать на локтях.

Шизуне держала на руках и обтирала младенца. Она сказала с улыбкой:

— Поздравляю, Сакура. Это девочка.

— Девочка… — выдохнула она, зажмурившись, едва осознавая, что плачет от счастья. — Дай мне её…

— Сейчас, — семпай подошла и положила девочку на грудь Сакуры рядом с соском. — Вот так, маленькая, бери в ротик…

Сакура не слушала. Всё её внимание сосредоточилось на маленьком существе, комочке тепла у её сердца — её ребёнке. Осторожно, неловко дрожащей рукой она прижала дочку к себе с твёрдым намерением никогда не отпускать.

* * *

Саске пустили к ним несколько часов спустя, когда Сакура немного пришла в себя — и то, она подозревала, её муж применил свои особые способы убеждения, чтобы попасть в палату. Обычно сумасшедших папаш держали подальше от матерей и только что рождённых, а Учиха был однозначно сумасшедшим — одного взгляда на него хватало, чтобы поставить диагноз.

— Саске, ты что, кусал губы? — слабо поддела его Сакура, не сумев удержаться.

— Волновался за вас, — отчеканил он, посмотрев на неё с нетерпением. — Можно?

Сакура просто кивнула, и когда Саске приблизился к её кровати, подала ему дочь, спавшую рядом. Саске принял ребёнка очень осторожно, вгляделся в маленькое личико — и в тот момент на его лице отразилась целая гамма чувств: искренний восторг, нежность, страх, серьёзная решительность… и любовь. «Он никогда не станет носить на руках меня, — подумала Сакура, — но её будет».

— Как назовём?

Саске с трудом оторвал взгляд от дочери, посмотрел на Сакуру ошалело и без единой мысли. Затем, оправившись слегка, сказал:

— Сарада. Учиха Сарада.

— Мне нравится, — улыбаясь, одобрила Сакура.

Глава 6. Взаимовыгодный обмен

Весть о том, что Сакура стала матерью, застала Цунаде в Стране Горячих Источников. Закончив читать доставленное Кацую письмо, Цунаде, довольно улыбнувшись, убрала послание в карман и повысила голос:

— Эй, Учиха! В вашем клане пополнение!

Распахнувшись, в темноте у дальней стены засветились два разномастных глаза. Мадара поднялся из позы для медитации и подошёл к столу.

— Сакура родила?

— Да, два часа назад.

— Кто?

— Девочка.

На лице Мадары отразилась неудовлетворённость. Впрочем, вслух он произнёс:

— Хорошая новость. Надеюсь, Итачи также не станет тянуть с продолжением рода.

— Для этого ты его сперва жени, — хмыкнула Цунаде, которая не упускала случая поддеть Мадару на тему его матримониальных замыслов.

Учиха нахмурился, помолчал, а затем выдал:

— Женщина, ты меня раздражаешь.

— Чья это проблема? — пожала плечами Цунаде и вернулась к заметкам, которые просматривала до появления Кацую.

Взгляд Мадары, скользнув по ней, опустился на исписанные убористым почерком листы. В медицине Мадара понимал мало, но выказывал интерес — впрочем, делал это по-особенному, странно, предпочитая стоять за спиной и пытаться вникнуть тому, чтобы просто задать вопрос. Гордость обратиться за разъяснением к Сенджу не позволяла, не иначе.

Порой Цунаде искренне жалела, что согласилась на эту авантюру. Да, ей хотелось исследовать Риннеган, величайшее додзюцу, самой. Некая её часть — та, наверное, что была воспитана дедом Тобирамой — испытывала зависть к Сакуре, у которой носитель Риннегана под боком и в полном доступе. Цунаде знала, что Сакура ведёт свои исследования, хотя и не интенсивные, не желая провоцировать вспыльчивого мужа. Но даже так Сакура уже добилась интересных результатов, узнала многое о глазах Саске — талант ирьёнина и владение медицинскими техниками волшебников вкупе с пытливым умом давали результат. Цунаде не хотела проигрывать своей талантливой ученице. Пока ещё рано.

Напряжённую тишину лаборатории вдруг разрушил звук открывания двери. Орочимару.

— Решил заглянуть, — Змей вошёл с полуулыбкой и хитринкой в глазах. — Как прогресс?

— Плохо, — буркнула Цунаде, в какой-то степени даже радуясь приходу старого товарища. В своё убежище, которое великодушно отдал в полнейшее распоряжение Цунаде и Мадары вместе со всеми «игрушками», он заглядывал изредка, когда не имел заданий от Акацуки. В такие дни обычно случался мозговой штурм — Орочимару хорош в решении сложных задач, более того, получает от копания в них большое удовольствие. Этим Цунаде без зазрения совести пользовалась, про себя тихо радуясь, что Орочимару больше не враг. Как друг он очень полезен.

Орочимару подошёл ближе, под внимательным взглядом Мадары взял в руки верхний из кипы листов, над которыми Цунаде сидела.

— Хм… — протянул Змей, задумчиво наморщив лоб. — «Выживаемость зародышей: четыре клетки — 50%, восемь клеток — 37%, шестнадцать — 23%…»

— До пятидесяти восьми клеток дожило только два за всё это время, — Цунаде откинулась на спинку стула и провела рукой по волосам.

— По крайней мере, мы больше не теряем их на стадии зиготы, — не то пошутил, не то попытался приободрить Орочимару. — Пробовала изменить раствор?

— Разумеется, — Цунаде показала ему другой лист. — Результат почти тот же самый во всех десяти протестированных растворах.

— И гормональный состав…

— Орочимару, ты издеваешься? Ты думаешь, я никогда в своей практике с искусственным оплодотворением не сталкивалась?

Орочимару примирительно поднял руки.

— Не горячись, Цунаде. Я лишь стараюсь понять, в чём проблема.

— Проблема в том, что вы пытаетесь заново изобрести кунай, — подал голос подозрительно долго молчавший Мадара. — Природа уже создала оптимальный процесс и выверила условия.

Цунаде опалила его раздражённым взглядом.

— Я не собираюсь с тобой спать, Учиха. Искусственное оплодотворение должно сработать.

— Твоё дело, — протянул Мадара, и тон его был преувеличенно безразличен. — Но пока дело не сдвинется с мёртвой точки, я не допущу тебя к моим глазам. Ты знаешь цену, Сенджу.

— Знаю, — сквозь стиснутые зубы проговорила Цунаде, в порыве сжав кулаки. С течением времени, проведённого по большей части вдвоём, Мадара раздражал её всё больше и больше, и порой врезать ему хотелось нестерпимо.

С его уходом дышать стало легче, и Цунаде быстро успокоилась, сосредотачиваясь на работе.

— А что насчёт чакры? — спросил Орочимару, всё это время изучавший заметки, делая вид, что не слушает перепалку. Конечно же, делая вид.

— В каком смысле?

— Ты пробовала добавлять её в систему?

— Нет, — признала Цунаде, заинтригованная. — Думаешь, может помочь?

— Уверенности в этом нет, но попытаться стоит, — откликнулся Орочимару, берясь за карандаш. — Проблема в том, что, в отличие от изменений в гормональном фоне, сымитировать перестройку системы чакры намного сложнее. Скорее всего, придётся создавать искусственную систему циркуляции чакры, но даже после этого потребуется время для изучения изменений, происходящих в телах беременных куноичи, и создания искусственной работающей системы… — Орочимару бросил быстрый взгляд на Цунаде. — Мадара прав в том, что мы изобретаем кунай.

— Только ты не начинай, — попросила Цунаде с усталым вздохом. Она была сыта по горло прямыми заявлениями Мадары и намёками Орочимару на то, что менее времене-и энергозатратно было бы согласиться на обычную беременность. Но, в отличие от Учихи, с Орочимару ей ссориться не хотелось.

Когда они вдвоём, всегда вспоминался Джирайя. Третий Саннин — единственный из них, кто отдал жизнь за деревню. Орочимару всегда выкручивался, да и его преданность была переменчива, а сама Цунаде… она — ирьёнин, она обязана выживать. Видеть, как погибают близкие и любимые, и продолжать жить. «Только бы девочки не повторили мою судьбу», — думала Цунаде с тяжёлым сердцем. У Сакуры был шанс жить счастливо, но небольшой — Учихи не приспособлены для нормальной жизни, им подавай риск, войну, опасность. Если войны нет, они создадут её сами: между странами ли, внутри ли деревни, дома ли. За это Цунаде боялась и искренне надеялась, что Сакуре хватит мудрости и понимания, чтобы совладать с характером мужа. Что до Шизуне… она влюблена в Какаши, но это так бесперспективно — Копия слишком изломан, после Анко вряд ли он попытается открыть своё сердце кому-то ещё.

Цунаде снова вздохнула. Похоже, её легендарная невезучесть распространилась и на учениц.

* * *

Остаток дня прошёл спокойно — Мадара больше не заявлялся в лабораторию. Он вообще имел привычку часто пропадать, и временами его не было на базе по несколько дней, даже недель. В такие периоды одиночества Цунаде дышала полной грудью, наслаждалась тем, что никто не бродит вокруг мрачной тенью и не нарывается на грубость… и немного скучала. Не по Учихе, конечно, — по хоть чьему-нибудь обществу.

Если подумать, она никогда не была одна. После гибели на задании родителей опеку над ней и братом взяли дедушки и бабушки с обеих сторон. Когда их не стало, у неё был Наваки, сенсей и команда, Дан. Люди уходили из её жизни, но всегда приходили новые: Шизуне, Сакура, Наруто, Какаши и многие другие теперь занимали большое место в её сердце.

И вот теперь — одиночество. Тёмная база бывшего нукенина с оборудованием высочайшего уровня. Редко забредающий Орочимару, больше интересующийся исследованиями, чем ею самой. Мрачный и гнетущий Мадара, с которым нормально поговорить удавалось один раз из ста бесед. Ужасное чувство. «Нужно заканчивать здесь поскорей», — подумала Цунаде, раскладывая заметки по папкам; после обсуждения с Орочимару к прежним папкам добавилась новая: «Чакра» — ещё почти пустая, но ненадолго. Изредка, когда грусть накрывала с головой, лезли глупые мысли о том, что во имя ускорения процесса можно и согласиться сделать так, как предлагает Учиха — старым как мир способом. Вот только…

Он ведь друг и ровесник её любимого деда. Откровенно неприятный тип. Учиха.

Как он временами смотрит… так горячо и жаждуще, что сердце замирает. Впрочем, Цунаде знает: глядя на её тело, Мадара видит инкубатор для сильного потомства; заглядывая в глаза, пытается прочесть не мысли — генотип, расшифровать код уникальности Сенджу. Цунаде — последняя Сенджу, и не важно, будь она даже внешне непривлекательна — Учиха всё равно будет желать её. Для своего разлюбимого клана.

Всё же Итачи гениален. Дед поделился с Цунаде отрывками сведений и собственной догадкой, что сделал Итачи со своим непокорным предком — и Цунаде, сопоставив всё, от души рассмеялась, а затем вознесла хвалу ками за то, что они подарили Конохе такого шиноби, как Учиха Итачи. У Цунаде почти не было сомнений, что он пустил в ход додзюцу Шисуи, которое сумел сокрыть и сберечь неким образом — ох уж этот Итачи, всегда у него припрятан козырной туз в рукаве! И, что самое приятное, до сих пор блюдёт интересы Конохи. Такой клад!..

Дед тоже так считал. Точнее, даже оба. В то недолгое время, что они, поднятые Эдо Тенсей, находились в Конохе до окончательного возвращения в Джодо, Хаширама и Тобирама многим поделились с внучкой. Когда же разговор заходил об Учихах, Первый так и лучился энтузиазмом, а затем принимался вздыхать и бормотать что-то вроде: «Ах, вот если бы в наши годы!..». Второй был менее скуп на эмоции, но тоже оптимистичен. Он говорил: «Ты можешь рассчитывать на Итачи, Цунаде. В нём есть то, чего в большинстве своём Учихи лишены — умение видеть мир за рамками клана и трудиться на благо его. За все годы Итачи лишь третий встреченный мной Учиха, кто наделён этим даром».

«Плохо, что не Итачи — глава клана», — жалела Цунаде, но никогда не озвучивала эту мысль. Она знала, что Саске старается, что сделает всё возможное для нормализации отношений между кланом и деревней. Но вместе с тем… «Он слишком похож на Мадару». Не то чтобы Цунаде боялась повторения сценария — скорее сочувствовала Какаши, которому придётся иметь дело с таким лидером одного из важных кланов.

Орочимару давно ушёл, прошипев что-то про птенчиков, попавших в неприятности. Опять Карин и Суйгецу чудят, не иначе. К ним Орочимару если не испытывал, то по крайней мере проявлял покровительственную заботу с примесью умиления маньяка, гордящегося своими творениями. В какой-то мере его можно было понять — этих шиноби именно Орочимару взял с улицы, выкормил, вырастил, научил быть смертельно опасными. При этом то, что они больше не следуют слепо его указаниям, а думают, чувствуют, решают сами радовало Змея лишь больше. Цунаде и сама гордилась тем, что её ученицы выросли.

Гордится ли чем-то Мадара? Бродя в одиночестве по тёмной базе, Цунаде думала и о таком. Он не гордился тем, что был главой клана. Точно не испытывал удовольствия от того, что совершил, захваченный идеей Вечного Цукиёми. Не гордился даже тем, что помог остановить Четвёртую мировую войну — ему как будто бы было глубоко наплевать. Или, быть может, он чувствовал, что прекратить её было попросту надо?..

Чужая душа — потёмки, душа Учихи — непроглядная тень. Иногда Цунаде ловила себя на том, что хочет знать о Мадаре больше. Всё-таки он был частью её мира с раннего детства — его призрак всегда витал в доме дедушки, и все старания бабушки Мито были не способны его изгнать. И вот теперь эта легенда, этот призрак, сведший деда в могилу — с ней, рядом. Хочет её. Иногда даже предпринимает попытки наладить общение, что так неожиданно, странно, настораживающе — сложно не ждать удар, когда всё детство дед Тобирама твердил в девяноста пяти процентах случаев не доверять Учихам. Был ли теперешний Мадара в рамках оставшихся пяти процентов? Сомнительно, так сомнительно… И явно неразумно рисковать и пытаться узнать наверняка.

— Слишком много времени провожу с ним, — буркнула Цунаде пустоте. Та ответила ей отголоском силы, вспыхнувшей в дальнем конце здания, ближе ко входу. Мадара вернулся. Где он был, Цунаде, конечно, не спросит. И уж точно не будет искать с ним встречи — одиночество надёжней, безопасней…

— Как ты смотришь на то, чтобы пропустить по рюмке? — Мадара возник за её спиной абсолютно неуловимо, бесшумно. Сенсорика Цунаде всегда оказывалась сбита с толку его перемещениями — в Пятой не так уж много от Узумаки. Она куда больше Сенджу.

— А есть повод? — быстро развернулась и встала в защитную позу Цунаде.

Мадара вскинул брови.

— А что, рождение прапраправнучки поводом не считается?

— Ксо, точно, — цыкнула Цунаде, коря себя, что за заботами и собственными бессмысленными рассуждениями так быстро забыла. — Конечно, давай.

Чуть шевельнув губами — скупая усмешка, — Мадара зашагал по коридору к небольшой комнатке на одном уровне с землёй. Цунаде не знала, для каких целей Орочимару обустроил у себя на базе это милое помещеньице с большими удобными подушками, полками и потайным механизмом, убирающим маскировку стеклянной стены, за которой стелется водопад — да и не хотела спрашивать. Ей самой нравилось посидеть здесь, подумать о своём и временами выпить.

Кажется, и Мадаре тоже. Во всяком случае, уверенность его действий, когда Учиха открыл потайной шкаф, переоборудованный в мини-бар, говорила в пользу теории.

— Что это? — спросила Цунаде, с оттенком подозрения разглядывая две бутылки, которые Мадара выудил. От запотевшего стекла веяло прохладой.

— Билет в волшебную страну, — хмыкнул Мадара с таким видом, словно повторял эту фразу всякий раз, когда ему задавали данный вопрос. — Огневиски, — он поднял ту бутылку, что держал в левой руке, — абсент, — показал и правую. — Знакомься.

— Это… — Цунаде неуверенно прикусила губу. — Это не тот ли знаменитый коктейль, который ещё Аматерасу поджигается?

— Он самый, — подтвердил Мадара, наполняя стаканы. Не спрашивая, не хочет ли Цунаде что-то другое — принимая решения и твёрдо претворяя их в жизнь. — Считай, тебе повезло. Я готовлю его только в особенных случаях.

— Сакура стала матерью… — Цунаде вдруг в полной мере захватило осознание новости. — Ксо, а ведь совсем недавно она пришла ко мне, эта девчонка на трясущихся цыплячьих ножках, и заявила, что хочет учиться… — протяжный вздох вырвался против воли. — И вот она уже мать, жена главы клана Учиха.

— Завидуешь? — поддел Мадара, но его интонация была такой непривычно лёгкой, не мрачно-злобивой, что Цунаде аж дёрнулась, чтобы посмотреть в лицо Учихе. Тот с хитрой полуулыбкой протягивал ей стакан. — Возьми. И не бойся.

Цунаде опалила его злым взглядом. Она выпьет с ним потому, что теперь делит Сакуру с кланом Учиха — только поэтому. После уйдёт к себе и посидит в одиночестве, почитает или подумает, может, напьётся одна — неважно. Главное, чтоб без него.

Взгляд Мадары привычно мрачнеет, тяжелеет. Впрочем, секунду спустя все эмоции из него пропадают — проступает алеющий Шаринган, кружатся томое, плавно и красиво сливаясь в сложный узор Мангекью. Это зрелище может заворожить, но только не Цунаде, наученную дедом не смотреть в глаза тому, что использует Шаринган. Она предпочитает опустить взгляд на стакан в своей руке — на жидкость, переливающуюся янтарным и изумрудным. Резко и мощно вспыхнувшую чёрным.

— Не бойся, — повторил Мадара, подмечая, что порывом Цунаде было отбросить стакан. — Всё под контролем.

Вот значит как. Всё под контролем. Видимо, именно так он видит свою жизнь и происходящее вокруг — под своим контролем. Так самоуверен… раздражающе и сильно в тот же момент. Производит впечатление. Весь его вид, от взгляда до манеры движения, заставляет верить, что это именно так: Мадара контролирует каждую мелочь, он — скала, доминирующая над равниной.

Это ощущается Цунаде не как открытие, но как запоздалое понимание того, что она уже давно наблюдала, просто не могла сопоставить.

— Сейчас, — пламя погасло, но его далёкий отголосок ещё плясал где-то в сверкающей глубине ядерной смеси. — Залпом.

Цунаде делает, как сказано, больше из привычки в эксперименте следовать протоколу. Надо — значит надо, чтобы попробовать. Это ведь её первый и единственный такой коктейль, верно?

— Как говорит одна мудрая женщина: «Не разбивать же пару», — Мадара вновь наполнил стаканы с быстротой и сноровкой. — Теперь, когда ты поняла, что от этого пойла не умрёшь — за мою прапраправнучку. Учиху Сараду.

— Учиха Сарада… — повторила Цунаде, пробуя имя на вкус. Выбирал, конечно же, Саске, а Сакура согласилась. Но вот откуда Мадара?..

— Я был в Конохе, — пояснил он, видя вопрос в её глазах. — Хотел сам взглянуть на малышку.

«Он действительно понёсся в Коноху для этого?..» — ошарашенная Цунаде пыталась проникнуться новой информацией. Учиха Мадара. Сделал такое…

Надо выпить.

После второго стакана в голове заметно потяжелело, верное восприятие происходящего ускользало. Мысль о Мадаре, покрывающем сотни километров ради того, чтобы взглянуть на нового ребёнка своего клана, начала постепенно укладываться в мозгу.

Мадара пристально наблюдал за ней поверх своего опустевшего стакана.

— Ты не особенно хороша в чтении людей, верно? — неожиданно не то спросил, не то постулировал он.

Цунаде сочла нормальным не отвечать. Тем более что он сам понял.

— Ты прямо как Мито, — хмыкнул Мадара. — Придумываешь себе шаблон и вешаешь его на человека, пренебрегая дальнейшим анализом и наблюдением… При всём её таланте и уме, по части осознания чужой мотивации и тем более чувств Мито была редкостной дурой.

— Ветвь клана Узумаки, к которой принадлежала бабушка Мито, специализировалась на фуиндзюцу, а не на тонкой сенсорике, — проворчала Цунаде, которой было неприятно выслушивать такое о женщине, заменившей ей мать.

— Как уже сказал, я знаю о её талантах. Более того, искренне их уважал, — проговорил Мадара. — И то, что ты не умеешь понимать людей, вовсе не отменяет твоих достоинств как сильной куноичи и ирьёнина… Впрочем — и я как-то озвучивал эту мысль твоей бабуле, — для женщины куда более важно быть сенсором и уметь подстраиваться под мужчину, ведь так она получит намного больше, чем доказывая своё превосходство. В этом плане что ты, что Мито, проигрываете Анко.

— Скучаешь по ней? — огрызнулась Цунаде, раздражённая этим разговором, как и тем, что её, Хокаге, Мадара поставил в сравнении ниже шпионки. Пусть даже и лучшей.

— Она очень хороша в постели, но как партнёр для меня совершенно бесперспективна, — ответил Мадара с большей прохладой в голосе.

— Ах да, тебе ведь подавай птицу высокого полёта.

Цокнув языком, Мадара рычаще выдохнул.

— Ками, ты все мои слова будешь воспринимать в штыки?

— Пока ты не перестанешь пытаться уязвить меня.

— Я этого не делаю.

— Разговор у нас однозначно не клеится, — Цунаде со стуком поставила стакан на каменный пол и поднялась с подушки. — Поздравляю с пополнением в клане. А теперь до свидания.

Мадара прикрыл глаза, подперев голову рукой.

— Женщина, ты невыносима, — наконец негромко произнёс он.

Не ответив на это заявление, Цунаде ушла к себе.

* * *

Следующие дни прошли в затишье. Мадара не показывался. Цунаде не вылезала из лаборатории. Все были довольны.

— Поругались? — чутко и понимающе осведомился Орочимару, когда заявился на базу неделю спустя.

— С чего взял? — спросила Цунаде, не отрываясь от принесённого товарищем свитка.

— Выглядишь расстроенной, — охотно поделился наблюдениями Змей. — Да и Мадара, когда был несколько дней назад в штабе Акацуки…

— Какого бидзю он там делал? — моментом вскинулась Цунаде, в которой взыграли старые рефлексы Хокаге.

— Общался с Итачи? — Орочимару картинно пожал плечами. — Я не знаю, Цунаде. Он не посвящает меня в то, что задумал.

— Кого он вообще посвящает? — буркнула Цунаде, настроение которой сделалось преотвратное. Что Мадара затевает у неё… них всех за спинами? Как опасно это может быть? И при чём в этой истории Итачи?..

— Думаю, Анко отчасти, — Змей расплылся в довольном оскале. — Моя ученица так талантлива… Хотя, думаю, на этот раз всё очень просто. Учихи наверняка хотят сделать представление своей наследницы народу.

— Думаешь? — вскинула брови Цунаде. — Сейчас почти никто так не делает. Разве что Хьюга заморачиваются, но ты их знаешь…

— Учихам нужно возвращать положение в деревне, — прошипел Орочимару. — Для этого деревня должна знать их, кто они и что делают. Саске-кун действительно старается быть на свету. С Итачи сложнее. О Мадаре в принципе речи не идёт, пусть даже общество и считает его современником, пережившим клановую резню. Их дети должны вливаться в деревню с самого рождения.

Цунаде кивнула, соглашаясь, — доводы Орочимару звучали логично. Подозрительность в отношении Мадары слегка поубавилась, но не исчезла полностью.

— И раз уж мы здесь, — сменил тему Орочимару, — осмотришь моего напарника?

Цунаде округлила глаза.

— Напа?..

— Тонери-куна, — сказал Орочимару. С секундной задержкой Оцуцуки соткался за его плечом — наверняка Орочимару мысленно позвал, используя связь колец. — В нашем земном климате его глаза испытывают затруднения.

— Не то чтобы затруднения, Орочимару-сан, — возразил Тонери, вставая рядом с ним, к плечу. — Лишь некоторый дискомфорт.

— Но раз мы здесь, стоит проверить, — спокойно, но стойко возразил Орочимару. — Цунаде хорошо разбирается в Бьякугане — куда лучше меня уж точно.

— Какого рода проблемы ты испытываешь, Тонери? — Цунаде мигом собралась, становясь профессионалом. Перед ней стоял интересный пациент.

— Давление, — медленно, словно бы с неохотой признался Тонери. — По большей части давление. Ещё бывают головные боли из-за фона чакры, но это проходит.

— С давлением понятно, на Земле и Луне оно различается, — сказала Цунаде, вспомнив занимательные рассказы Гермионы о научных изысканиях маглов её мира. — Что насчёт фона чакры? Что ты имеешь в виду?

— Количество пользующихся чакрой людей вокруг, — ответил Тонери и бросил быстрый взгляд на внимательно слушавшего Орочимару. — Порой это сбивает. Ещё чакра природы — здесь она намного сильнее, чем у меня дома. Мой Бьякуган видит слишком многое.

— И твой мозг ещё приноравливается к тому, чтобы всю эту информацию обрабатывать, отсюда и боли, — понимающе заключила Цунаде. — С этим к Ханаби — у Хьюг есть медитативные техники на этот случай. Что касается проблемы давления, я примерно представляю, что может помочь. Я пришлю тебе с помощью Кацую капли.

— Кацую — это её призывной слизень, — весело пояснил Орочимару. — Огромный и неприятный.

— Как будто твой Манда образец очарования, — отмахнулась Цунаде, не желая вступать с товарищем в полноценную перепалку при Оцуцуки. — Не откладывай разговор с Ханаби, Тонери. Она точно что-нибудь посоветует.

— Спасибо, Цунаде-сан, — кивнул Тонери и вопросительно взглянул на напарника.

— Ты прав, нам пора, — откликнулся Орочимару. — Был рад повидаться, Цунаде.

— Иди уже, — хмыкнула Пятая, уловив в голосе Змея отборную иронию.

* * *

Ещё три дня в одиночестве. Как-то даже захотелось на стенку залезть.

Прогресс в работе был почти никакой, и поэтому, когда Мадара, наконец заявившись, величественно осведомился, Цунаде ответила резко:

— Ксо, да работаю я! Это не так быстро и легко, как в твоём воображаемом мире!

По лицу было видно, что Мадара мысленно считает как минимум до пяти.

— Женщина, — медленно начал он, — не смей повышать на меня голос.

— Или что? — Цунаде недобро прищурилась.

Мадара переместился — как всегда неуловимый, не оставляющий времени на оборону. Перехватил руки, зажал между стеной и своим горячим телом, пресекая любую возможность движений.

— Хочешь узнать, что? — прошептал он, почти рыча, всклоченный и разозлённый хищник.

— Отпусти, — сказала Цунаде как можно уверенней. Оставаться в таком положении — униженной, стеснённой, она однозначно не желала. При этом сперва лучше попробовать уладить дело словами. Может, жёлтая вода отхлынет от мозга Учихи.

В ответ Мадара сделал страшное. Он улыбнулся своей коварной улыбкой и наклонился.

— Нет, — короткое и хлёсткое слово коснулось губ, которые в следующий миг ошпарил поцелуй.

Оправившись от секундного шока, Цунаде отчаянно забрыкалась. Так неприятно, и унизительно, и давяще!.. Она попробовала укусить, но Мадара легко этого избежал. Слегка отстранившись, одной рукой по-прежнему удерживая её запястья, он сжал сильные пальцы на горле Цунаде. Вот только как-то не по-настоящему — лишь фиксируя, не душа.

— Никакого насилия, — тихо сказал он, глядя в глаза. — Но обещаю, тебе понравится.

— Ты… — прохрипела Цунаде, не способная отвести взгляд. Шаринган… Шаринган в его глазах расцветал и тух, неконтролируемыми волнами прорываясь наружу. «Так он… он не врёт, что хочет меня…»

Мадара вновь наклонился, коснулся губ поцелуем, и в этот раз Цунаде не стала вырываться или пытаться укусить в ответ. Ей неожиданно стало любопытно. И горячо — адски жарко рядом с Учихой, всё тело которого испускало огненную чакру.

Мадара сильнее вжал её в стену, давая почувствовать своё тело, ощущая её. Не прекращая целовать, осторожно отпустил руки Цунаде, готовый, впрочем, опять перехватить — и даже чуть дёрнулся, когда Цунаде обняла его за плечи. В поцелуй усмехнулся, за что получил укоризненный взгляд. Тут же извинился долгим прикосновением, пустившим волну мурашек вдоль позвоночника.

Одежда отброшена, и один из рабочих столов быстро расчищен — не очень удобно, но идти до спальни слишком долго. Хочется здесь и сейчас. У Цунаде так давно не было мужчины, тем более мужчины настолько внушительного, восхитительно горячего, что она позволила себе забыться. Хоть ненадолго перестать думать и получить удовольствие.

* * *

— Я же говорил, что тебе понравится.

— Тебе обязательно нужно всегда быть правым?

— А тебе обязательно включать Хокаге в юбке сразу после секса?

Цунаде промолчала и бросила в Мадару его водолазкой. Легко поймав собственность, Мадара быстро её надел и потянулся.

— Как насчёт позже повторить, Цунаде-химе? Только не на столе, это не очень удобно.

— Что?! — вздрогнула всем телом Цунаде, поряжённая его наглости. — Нет речи ни о каком «повторить». Это был единичный случай, и… ну и зачем ты подошёл так близко?

— Мне нужно опять убедить тебя, — Мадара глыбой навис над ней, властный и в то же время дружелюбно-расслабленный. — Засунь подальше свою гордость, Сенджу. Тебе понравилось. Мне тоже. Нам нужен ребёнок. Так почему не совместить приятное с полезным?

— Ты… — Цунаде не знала, что хотела сказать. Наверное, «Учиха Мадара». Это в самом деле многое объясняло. — Если хоть одна живая душа узнает…

— Она в тот же момент станет мёртвой без возможности для воскрешения, — понимающе кивнул Мадара. — Не переживай, распространение информации о наших забавах не в моих интересах тоже. Всё-таки ты уже далеко не первой свежести женщина…

— Учиха! Обязательно быть таким ублюдком?!

— Какой есть, — развёл руками Мадара, но «ублюдка» явно запомнил. И, конечно, ещё воздаст ей за неуважение. Но это — намного позже, когда их потребность друг в друге однажды пропадёт.

Интерлюдия 2. Яхико

Ночь клонилась к рассвету, а Яхико так и не смог заснуть. Лежавшая под боком Конан мерно дышала, уткнувшись лбом в его плечо, и Яхико старался не двигаться, чтобы не потревожить её сон. Лидер Акацуки смотрел в потолок и размышлял о вестях, принесённых Мадарой.

Его разведка на севере подтвердила тревожные слухи, доставленные Наруто и Саске с далёкого юга. На востоке, на неизведанном континенте за океаном, происходило что-то, недоступное шиноби. Это настораживало.

Во сне Конан завозилась и перевернулась на другой бок. Получив свободу, Яхико неслышно выскользнул из-под одеяла и стал одеваться. Где-то за высокими зданиями Аме начинало светлеть, но коридоры штаба Акацуки оставались погружёнными в темноту. Яхико это ничуть не мешало — эти переходы он знал как свои пять пальцев и вскоре добрался до зала собраний — не того огромного, официального, где проводились торжественные церемонии, а помещения над ним, поменьше, с увешанными схемами и картами стенами и выходом на террасу.

Присев на край стола, Яхико задумчиво уставился на карту перед собой. На ней густо-зелёным были обведены границы Альянса — восемь стран, слившиеся в союз. Далеко на севере, в море, принадлежащем Стране Молнии, был отмечен крошечный островок, вулканическое порождение. Там веками, у шиноби под носом и вместе с тем незримый, находился храм Кагуи, где её последователи готовились к атаке. Шиноби так были заняты междоусобицей, что не замечали. И это едва не обернулось катастрофой для двух миров.

Яхико перевёл взгляд на правую сторону карты. Континент на востоке — неизведанная территория. Эта земля — лишь пробелы и слухи, никто из шиноби не был там. Они только-только нанесли на карту южное и северное направления собственного континента, работа на западе до сих пор велась — наконец после столетий непрекращающихся войн шиноби получили возможность познать мир. После столкновения с миром магов в этом появилась острая необходимость. Нельзя спокойно жить, не зная, что находится по другую сторону пустыни или гор.

Или океана. Вот только разведка эта рискует обернуться огромными тратами. Кроме того, сколько человек посылать? Одного-двух — недостаточно, речь ведь идёт о целом континенте с потенциальной опасностью. Маленькая команда рискует её пропустить. В то же время, посылать огромный отряд для досконального изучения территории значит привлекать много внимания, чего также стоило бы избежать. Сколько же будет «достаточно»? И кто будет этим «достаточно»?..

Яхико не без оснований подозревал, что эта экспедиция по итогу ляжет на плечи Акацуки. На данный момент в организации состояло двадцать шесть человек: десять шиноби основного состава, тех, кто имел кольца и, в большинстве своём, прошёл вместе с Акацуки долгий путь денукенизации и принятия обществом; восемь АНБУ — по одному от каждой страны-участницы Альянса; восемь бывших изгоев общества, шиноби вне системы, в большинстве своём — найденных и взятых под крыло Орочимару ещё в детстве или юношестве. Из последних действительно талантливыми шиноби были лишь бывшая подручная Змея по имени Гурен, носительница редкого Кеккей Генкай, и Узумаки Рен, один из рассеянных по миру выживших из клана фуинщиков. Наруто был рад познакомиться с этим старым одноруким воякой строптивого нрава, а вот Карин вступала с ним в свары едва ли не ежедневно. Сразу видно, что родственники…

Сейчас, два с половиной года после войны, Акацуки в полной мере стала АНБУ Альянса. Вместе с почётом это приносило и сложности: члены объединения ожидали, что необходимые всем в равной мере задания будет выполнять как раз Акацуки. В принципе, оно и логично. Вот только Яхико сомневался, что на этот раз получится провести разведку лишь силами организации: слишком длительная миссия в слишком далёком краю, на которую придётся отправить немало людей. А вместе с тем ведь под боком до сих пор остаются недружелюбно настроенные Кумо и Ива, с которыми нужно держать ухо востро. Это ещё не считая обычных заданий и обязанностей в другом мире, которые имела Акацуки.

Яхико смотрел на карту и размышлял. У Сасори и Дейдары маленькие дети, и Яхико уже решил, что надолго оторвёт их от семей лишь в крайнем случае. Итачи и Кисаме — разведчики такие себе, не в этом сила их дуэта. Суйгецу и Карин могут подойти — мощный сенсор всегда нужен разведке, как и тот, кто сенсора будет прикрывать. Орочимару и Тонери…

«Хм…» — Яхико нахмурился. Он рационально не доверял Орочимару на сто процентов, слишком уж часто Змей всех предавал. Что касается Тонери, тот не давал причин усомниться в своей верности, после инцидента в Конохе не делал ничего подозрительного. И всё же… сердце Яхико было неспокойно. Дуэт пришельца с Луны и учёного, ставящего превыше всего собственные интересы, не вызывал доверия. Яхико не стал бы рисковать посылать их одних на разведку далёкого континента, практически другого мира — кто знает, что они там найдут, и не решит ли Орочимару, что находку лучше оставить себе, не передавать Акацуки? Где гарантия, что в такой ситуации Тонери соблюдёт интересы организации? Правильно, нигде. Следовательно, если и посылать этих двоих, то под тщательным контролем. «Вот только контролем кого?..»

Идеальна была бы реформация Сасори-Орочимару и Дейдара-Тонери. Вот только поубиваются же…

АНБУ других стран, находящиеся теперь под его началом, само собой, вполне подойдут для разведки. Две команды профи — неплохо. Делить их на пары Яхико не хотел — им непривычна такая формация, времени на тренировки и привыкание нет, а посылать неустойчивые соединения — верх глупости. Прочих подчинённых, тех, что не так давно носили перечёркнутые хитаи, Яхико не собирался отпускать от себя — их желание встать на путь истинный, конечно, похвально, однако полного доверия пока нет.

Вот и выходит, что в лучшем случае Акацуки может организовать для разведки три основные пары и ещё две команды по четыре человека. Не так уж много для исследования континента, но сильное ослабление для Акацуки.

Терраса уже была залита утренним светом, и теперь солнце медленно пробиралось в зал собраний. Заурчал живот, но Яхико проигнорировал, слишком погружённый в сложные мысли, чтобы обращать внимание на приземлённые нужды. Отвлечься его заставило лишь открытие двери.

— Вот ты где, — Конан вступила в комнату спокойная и собранная, идеально непробиваемая, как и всегда за исключением моментов, когда они оставались наедине. — Мизукаге прислала сообщение, а также Аластор Грюм выразил желание… — она остановилась в паре шагов, прищурилась. — Ты спал?

— Нет, — ответил Яхико и с силой провёл ладонями по лицу. — Чего хотят союзники?

— Я не вскрывала письмо Мизукаге, а сообщение от Аластора передал Итачи. Орден Феникса выказывает беспокойство некоторыми аспектами политики Министерства.

— В какой мере это моя забота? — проговорил Яхико. Его ум занимала разведка, и отвлекаться не хотелось.

— В такой, что Орден не намерен делать официальный запрос Альянсу, — Конан заговорила тише. — Они хотят заказать расследование именно Акацуки.

— Частная миссия? — Яхико насторожился. — Орден настолько не доверяет Министерству?

— Судя по всему, — кивнула Конан.

— В чём суть?

— Аластор не дал Итачи подробностей. Лишь выразил заинтересованность в наших услугах.

Нахмурившись, Яхико потёр лоб.

— Это нужно обдумать, — сказал он. — На всякий случай…

— Сасори не имеет миссий, — предугадала его вопрос Конан.

— Хорошо, — кукловод был и оставался лучшим шпионом Акацуки и прекрасно подходил для быстрого и конфиденциального выполнения подобного рода миссии. — Передай Итачи, чтобы намекнул Аластору: мы можем взяться за дело. Вопрос в цене.

— Я передам. Что насчёт письма Мизукаге?

— У тебя с собой?

— Разумеется.

Яхико криво улыбнулся и протянул руку. Конан вложила свиток в неё и села на стол рядом со своим мужчиной. Тот же, вскрыв чакровую печать, углубился в чтение.

— Что-то Мизукаге подобрела, — протянул он подозрительно в конце. — Она уболтала дайме Страны Воды предоставить вплоть до пяти, на наше усмотрение, кораблей для разведки. Пять кораблей, ты представляешь?

— Это… неожиданно, — проговорила Конан и, взглядом спросив позволения, сама прочитала письмо.

— Более чем, — хмыкнул Яхико и поднял глаза к потолку. — Мм, Конан, напомни мне… Пока Итачи в мире магов с Мадарой, Кисаме…

— Его нет в Аме, Яхико.

— Вот оно что…

Яхико уже давно подозревал Кисаме в интрижке с Пятой Мизукаге. Все эти их полуулыбки, случайные взгляды, исчезновения Кисаме со всех радаров на время перерыва в миссиях… Стоит признать, Мей — красивая женщина, и Кисаме можно считать везунчиком, если она его к себе подпустила. Вот только насколько серьёзен их роман, если под его (ли?) воздействием Мей способна менять решения, как Мизукаге? Когда разведка на восток обсуждалась Альянсом в первый раз, Мизукаге заявила, что Страна Воды готова предоставить свой флот в распоряжение шиноби за соответствующую плату. И вдруг — проявила инициативу, убедила дайме. В альтруизм Мей Яхико не верил, как не верил в зелёных лис, и подозревал в добрых побуждениях Кисаме. Вот он как раз предан Акацуки и Альянсу достаточно для подобных действий.

«Но если в руководстве Кири узнают, что Мизукаге подвержена влиянию извне…»

Это могло вылиться в серьёзные проблемы. Слишком долго предшественник Мей был чужой игрушкой — Кири вряд ли потерпит повторение истории. При худшем раскладе Пятую могут отстранить от поста, и тогда неизвестно, кто придёт ей на смену и будет ли эта самая смена расположена к Альянсу. Кири всегда оставалась величиной переменной, и дестабилизировать шаткое постоянство в её политике, воцарившееся при Мей, Яхико хотел в последнюю очередь.

«Кисаме», — мысленно потянулся к товарищу Лидер.

«Новая миссия?» — без приветствий осведомился мечник.

«Для начала, доброе утро, — хмыкнул Яхико. — Где тебя носит?»

Он почувствовал, как Кисаме напрягся.

«На отдыхе. Миссий нет, Итачи-сан умотал в мир магов, где мне делать нечего — чего в Аме твоей дождливой сидеть? Лучше уж переждать в месте с погодой получше».

«Что, родной туман милее сердцу?»

«Я не понимаю, о чём ты».

Яхико посерьёзнел.

«Возвращайся, Кисаме. Есть разговор».

«Есть, Лидер-сама», — буркнул мечник и разорвал связь.

Яхико глубоко вздохнул и открыл глаза. Видя, что он закончил, Конан накрыла его руку своей.

— Идём завтракать. Хотя бы есть ты ведь не собираешься перестать?

* * *

После еды пришлось срочно решать очередную неурядицу: Карин в который раз поцапалась с Реном.

— …А я говорю, что не совался бы ты, старый маразматик, в дела, о которых ничего не знаешь! — орала Карин на всю библиотеку, красная лицом не хуже волос. — Тебя здесь не было, когда мы сражались с Кагуей, так что не тебе судить!

— Рот закрой, истеричка! — рявкнул на неё Рен, сжимая единственный кулак. — Мозг включи, если есть хоть немного! Ты с какого хера взяла, что вы тогда со всем, связанным с Кагуей, разобрались? Видел я те документы — там полно белых пятен!

— Это потому что слепой ты на оба глаза! Мы полтора года пахали, чтобы переловить всех этих блядских Детей, а ты теперь!..

— Ты откуда знаешь, что вы всех их отловили, а, ясновидящая херова?! Почему даже мысль не можешь допустить о том, что…

— Что здесь происходит?! — громко осведомился Яхико. Оба Узумаки мигом повернулись к нему: взъерошенные, злые, с глазами, мечущими совершенно одинаковые молнии. Ну и семейка.

Карин поджала губы.

— Этот… коллега утверждает, что мы плохо сделали свою работу, Лидер-сама. Что отловили не всех прихвостней Зеро после войны.

— Почему, Рен? — повернулся Яхико к старому воину.

— По логике, — огрызнулсяУзумаки, но под взглядом Лидера придержал норов и пояснил: — Вы не можете гарантировать, что отловили всех. У вас попросту не было следов, чтобы всех найти. Кто-то мог ускользнуть…

— Да, я не отрицаю, — ворчливо согласился Яхико. — Но почему вы вообще заговорили об этом?

— Из-за вестей с востока, — ответил Рен. — Странное там творится, Лидер. Я чувствую…

— Правильно, давай чувства приплетать к серьёзному разговору, — буркнула Карин.

— Тихо, — шикнул на неё Яхико. — Что за чувства, Рен?

Но Узумаки скосил глаза и мотнул головой.

— Спроси мальчишку. Он понимает, о чём я.

— В самом деле, — из-за стеллажа неслышно выступил Тонери — Яхико и не знал, что он здесь. — В прошлом месяце мы с Орочимару-саном были на островах, самой восточной окраине исследованного нами мира. С них я наблюдал за рассветом, но видел лишь тьму.

— Зашибись, теперь их двое ударенных, — прошипела девушка.

— Карин, следи за словами, — вновь осадил её Яхико. — А вы, Тонери, Рен, объясните по-человечески. Все эта муть про предчувствия и тьму — не дело.

Узумаки и Оцуцуки переглянулись. Заговорил Рен:

— У сенсорики есть разные уровни. Большинство из них покрывает ощущения чакры: кто-то из шиноби чувствует её лучше, кто-то хуже, разнится и расстояние действия ощущений. Но есть ещё и более глубинное восприятие. Если говорить по-простому, это сенсорика чувств и мыслей. Маги, — он кивнул на книжные полки, где стояли тома, принесённые шиноби из другого мира, — называют её легилименцией, хотя волшебники и не используют всю её глубину, судя по тому, что я читал. Но и среди шиноби мало кто обладает подобным талантом. В большинстве своём — Узумаки, хотя бывают исключения…

«Я вернулся, — прозвучал в голове Яхико голос Кисаме. — О чём ты так срочно хотел поговорить?»

— Ближе к делу, Рен, — попросил Яхико и мысленно ответил: «Дай мне десять минут».

— Ближе так ближе, — Рен почесал обрубок правой руки, взгляд подёрнулся дымкой тревоги. — С востока тянет болью и страданиями, Лидер. А ещё отчётливей — смертью.

— Мой Бьякуган видит тьму, — добавил Тонери. — Размытой дымкой на горизонте, но угадывается она безошибочно. Энергия, клубящаяся над той землёй, полна разрушительной мощи.

— Постойте, — проговорил Яхико, — вы утверждаете, что можете учуять подобное даже на таком расстоянии?

— Как я и сказал, у каждого своя глубина и широта восприятия, — передёрнул плечами Рен.

— Я полагаю, — произнёс Тонери, — глаза Кагуи могут увидеть больше.

— Глаза Кагуи?

— Я говорю о Хинате.

Яхико нахмурился.

— Тебе не следует так о ней…

— Когда Хината была под контролем Кагуи, та значительно укрепила её тело и глаза для собственных нужд, — перебил его Тонери. — Также сумела Хината сохранить и часть силы Прародительницы, когда та была побеждена. Я считаю, что лишь Хината может увидеть больше с безопасных берегов и сказать, насколько на востоке всё серьёзно…

— …чтобы не посылать разведку на верную смерть, — закончил за него Рен.

Яхико помассировал виски. В голове гудело, и съедало настойчивое желание отмахнуться от странных слов не самых надёжных людей в организации.

— Я подумаю об этом, — дипломатично выдал, наконец, Яхико и вышел. За ним в коридор выскользнула предельно довольная собой Карин.

* * *

Во время ожидания Кисаме с удобством устроился в уютной гостиной, где Акацуки развили традицию собираться в свободное время. Рассветное солнце давно скрылось за тучами, и в сырое утро камин был прекрасным лекарством от уныния.

— Кисаме, — кратко кивнул Яхико, войдя в гостиную.

— Лидер-сама, — протянул Кисаме из кресла, где развалился, вытянув вперёд длинные ноги. — Ну, так что за срочность? Появилась миссия для меня?

— Не совсем, — Яхико опустился в кресло напротив, пристально посмотрел на товарища. — Скажи мне, Кисаме, где ты был всё это время? В Кири?

— Если даже и да? — вскинул бровь мечник. Он выглядел расслабленным, но Яхико не верил. — Кири — член Альянса. Если я правильно помню наш устав, Акацуки могут слоняться по союзным деревням хоть до посинения.

— Кхм! — не удержался Яхико, скользнув взглядом по голубовато-серой коже товарища. Тот оскалился.

— Так в чём проблема, Яхико?

— Ты спишь с Мизукаге? — вопросом на вопрос ответил Лидер.

На лице Кисаме не дрогнул и мускул.

— Тебе какое дело?

— Я обеспокоен будущим Альянса, не более того, — Яхико наклонился вперёд, заговорил тише: — Если кто-то узнает о вашей интрижке…

— Что тогда? — полюбопытствовал Кисаме. — Кто и что осмелится вякнуть мне или ей в лицо, а, Лидер-сама? Да только суицидник решится на такое!

— Это может стоить ей поста, Кисаме, — серьёзно сказал Яхико. — Если она и впрямь меняет решения под твоим влиянием…

Он осёкся — мечник расхохотался ему в лицо.

— Яхико, ты что, серьёзно? Мей — меняет решения из-за кого бы то ни было?! Да я лично видел, как её матери кунай к горлу приставили и потребовали сдаться в обмен на её жизнь — Мей отказалась. Эта женщина себе на уме, и никто повлиять на неё не способен. Ты спросил из-за решения с кораблями ведь, да? Мей решила, что будет неплохо слегка прижать бахвалящегося дайме и показать, кто в доме хозяин. Нежно так, как она умеет. Так что Альянсу ничто не грозит, не параной.

— Ками-сама, нам точно в организации нужен курс приличной речи, — проворчал Яхико. У него слегка отлегло от сердца.

— Вряд ли поможет, — отмахнулся Кисаме и спросил: — Так что там с миссиями, а? Раз уж зашёл, могу взяться за какую.

— Да вроде бы у нас не… — Яхико замолчал, потёр зудящие глаза. — Давай смотаемся на источники.

— Чего? — Кисаме от удивления выпрямился в кресле.

— На источники. На день, — повторил Яхико с улыбкой. — Тёплая вода, массаж…

— …саке, бабёнки… — заухмылялся Кисаме и поднялся. — Умеете вы вдохновлять подчинённых, Лидер-сама.

— Ты там не сильно вдохновляйся, я тебя прикрывать перед Мизукаге не буду, — предупредил Яхико и поманил мечника в свой кабинет, где в сейфе хранились созданные Итачи порталы, активирующиеся чакрой.

Глава 7. Иное

— Ты уверена?

Хана одарила Сакуру прохладным взглядом — ей не понравились удивление и покровительственное сомнение в тоне девушки.

— Да, я уверена, что справлюсь сама, — ответила она чётко и, шагнув на кухню дома Итачи, не оборачиваясь добавила: — Можешь идти домой, Сакура. У тебя маленький ребёнок и дел наверняка невпроворот.

— Ну, с этим не поспоришь, — согласилась Сакура и, наконец, оставила Хану одну.

Хана вздохнула с облегчением, но получилось, кажется, чуточку зло. По её мнению, Сакура слишком буквально воспринимала свой статус хозяйки поместья Учиха. Стоило только постороннему появиться на огороженной территории с бело-красными веерами на воротах, в большинстве случаев Сакура незамедлительно давала о себе знать: высовывалась из окна и приветствовала гостя, или, если им оказался кто-то из знающих о магии, посылала вместо себя Патронуса, или даже подходила лично, чтобы деликатно осведомиться о цели визита. Причём если приходила Хана, Сакура прибегала всегда — не слишком правдоподобно отыгрывала любезность, улыбаясь словно с принуждением, и расспрашивала, что привело в поместье гостью. Вроде будто бы правда хотела помочь, но в её тоне, в её взглядах, позе, да даже в запахе чувствовалось напряжение при каждом разговоре. Поэтому Хана старалась общаться с Сакурой как можно меньше. И уж точно не озабочивать её, молодую мать, своими делами.

Этим вечером Итачи возвращался в Коноху после долгой миссии от Альянса, и Хане очень хотелось сделать для него что-нибудь приятное — каждый шиноби, часто бывающий на затяжных миссиях, знает, как важно, вернувшись, найти дома заботу и уют. Сама Хана имела об этом представление с детства — её мать, Инузука Цуме, хотя и глава клана, никогда не могла усидеть на месте, а потому, едва Хана вошла в тот возраст, когда могла сама позаботиться о себе, а позже и брате, мать часто отсутствовала дома, выполняя задания для деревни; и, когда возвращалась, не было ни разу, чтобы она нашла домашнее хозяйство в состоянии худшем, чем оставила. «Но это мать, с ней легко — сама она не слишком хозяйственная куноичи, — думала Хана, неспешно обходя кругом небольшую кухню, проводя рукой по поверхностям — отчасти чтобы оценить, сколько на них пыли, отчасти из простого желания. — А вот Итачи — такой аккуратист…»

Она улыбнулась собственным мыслям и, засучив рукава, принялась за работу.

Первым делом — всё вымыть и почистить. Надо отдать Сакуре должное: в отсутствие Итачи она содержала и его дом в образцовом порядке (однако Хана подозревала, что не обходилась она без использования магии), так что на этом фронте работ было немного.

После — расставить по комнатам вазы с собранными по пути сюда в парке цветными осенними листьями, чтобы немного сгладить общую безликость («Стерильность», — подумалось ей) жилища.

Затем — хороший ужин. Никакого мяса, только рыба, а ещё много овощей, которыми особенно радовали в этом году фермеры, и рис, и, конечно же, данго на десерт (Хана специально научилась у Хинаты — по итогу у Дейдары, как всегда беззастенчиво влезшего в процесс, — готовить его).

И, наконец, — застелить постель, завесить шторы на приоткрытом окне в спальне, чтобы этой ночью хорошо спалось.

Закончив с этим, Хана вернулась на кухню, пропитавшуюся ароматами приправ, и выглянула в окно, что выходило во двор, постепенно обретавший шарм традиционного сада, за которым высилась главная усадьба поместья. Тройняшки Хаймару — страшные в бою, но всё ещё по-щенячьи несерьёзные в остальное время нинкен Ханы — затеяли возню. Хана невольно улыбнулась: если её нинкен позволяют себе здесь дурачиться, значит, им нравится это место, они чувствуют себя комфортно. Хане и самой нравилось. В только строящемся квартале был какой-то особенный шарм. На каждом шагу буквально всё, начиная с молодых деревьев, которые высадили в этом году, и заканчивая остовом выраставшего ещё дальше, почти у самой рощи, нового дома, который будет принадлежать Мадаре, говорило: клан Учиха возрождается из пепла. «Как феникс», — подумала Хана, вспомнив рассказ Итачи о сказочных птицах, которые, как оказалось, в самом деле существуют и обитают в мире магов. Одна из таких даже привязалась к Итачи, позволяла гладить себя и прилетала по зову.

Эти мысли разливали в груди Ханы мягкое тепло. За время, прошедшее после Четвёртой мировой войны, время, проведённое с Итачи, она искренне прониклась к его клану, быть может имеющему тёмное и неоднозначное прошлое, но яркому, сильному, стойкому. То, с каким упорством Учихи воскрешали в людских глазах себя как великий клан, основавший вместе с Сенджу Коноху, вселяло уважение к ним троим, но больше всех — к Итачи, делавшему больше прочих. К тому же, остальным проще: Саске — глава клана и герой войны, нукенинство которого было сравнительно недолгим и не причинило особого вреда деревне, близкий друг всеми любимого Наруто и ученик Шестого, а Мадара на войне работал в связке с самим Первым Хокаге — это возвышало его в глазах масс, не знавших, что этот Учиха на самом деле является основателем Конохи. Для Итачи же жители деревни скидок не делали — слишком свежи были в памяти многих действия Акацуки и резня в старом квартале Учих. И пусть Обито перед смертью взял вину на себя, пусть за Итачи вступились многие шиноби, с чьими словами считались, пусть он каждым своим действием доказывал преданность делу Альянса — люди порой остаются до жути предвзяты. Хана понимала некоторых из них — тех, кто по вине Акацуки потерял дорогих, как Юхи Куренай, прекратившая любое общение с лучшей подругой и сквозь зубы здоровающаяся с бывшей ученицей из-за того, что Анко и Хината вышли замуж за членов Акацуки. Но ведь другие никак не были связаны с теми событиями, однако всё равно шарахались от Итачи, как от прокажённого. И самое странное, что его самого это, казалось, ничуть не волновало — ещё один повод восхищаться тем, как Итачи продолжает работать на благо мира вопреки недоверию. Невероятный — особенно для клана Учиха — альтруизм. «Деревня может… нет, должна гордиться им», — подумала Хана с уверенностью.

В саду раздался тихий хлопок — Хаймару вскинулись, и хозяйка вместе с ними, учуяв запах, который ждала. Хана вновь посмотрела в окно с приятным нетерпением.

Итачи стоял посреди двора словно бы в нерешительности. Окинув взглядом Хаймару, чьё присутствие явно указывало на то, что его ждут, он оглянулся на дом брата и замер на миг, а затем достал волшебную палочку откуда-то из складок плаща и наколдовал Патронус — прекрасную серебристую птицу, мягко скользнувшую в сторону главной усадьбы, после чего направился к собственному дому. У Ханы отлегло от сердца; улыбаясь, она вышла в коридор и, открыв заднюю дверь, остановилась на пороге.

— С возвращением, Итачи.

Он взглянул на неё и едва приметно, скованно улыбнулся.

— Я дома.

Они вошли внутрь, захлопнули дверь, и только тогда Хана позволила себе коснуться его губ поцелуем — им обоим комфортнее без прилюдных проявлений нежности. На долгий миг Итачи прижал её к себе, а после отпустил и принялся расстёгивать плащ.

— Можешь принять пока душ, я закончу с ужином, — заговорила Хана по-деловому. — Потом приходи на кухню.

— Спасибо, Хана. Возможно, к нам присоединится Саске.

— Хорошо.

Он оказался прав: буквально через пять минут после того, как Итачи отправился в душ, в заднюю дверь постучали. Открыв, Хана жестом пригасила Саске проходить.

— Идём на кухню, Итачи скоро спустится. Хочешь чего-нибудь, Саске?

— Чай, пожалуйста, — ответил он, устроившись за кухонным столом в выжидательной позе. Хана поймала себя на мысли, что относиться к нему как к главе клана, в который в скором времени, скорее всего, вступит, ей нелегко — Саске ровесник Кибы, а Хана слишком привыкла с самого детства к тому, что младших нужно всеми силами оберегать. И всё же необходимо привыкнуть.

Вскоре вернулся Итачи, уже в чистой одежде, на ходу откидывая за спину ещё влажные волосы. Он кивнул брату, и тот, отставив чашку с почти нетронутым чаем, мгновенно спросил:

— Как прошло?

— Непросто, — медленно ответил Итачи, перехватывая волосы резинкой и опускаясь на стул напротив брата. — Яхико-сама намерен как можно скорее собрать совет Альянса.

Если так, то тема, которую Учихи собираются обсуждать, под грифом «Секретно». Ей, чунину, доступ к такой информации закрыт однозначно, поэтому Хана, поставив на стол еду, покинула комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Немного поколебавшись, она вышла на улицу, где устроилась на скамейке возле небольшого пруда. Хаймару, бросив возню и прибежав к ней, улеглись вокруг хозяйки, подставляя головы для ласки.

Вечер был чудесный: тёплый, свежий, сладко пахнущий последним дыханием бабьего лета. В поместье клана Учиха было тихо, умиротворённо — в последнее время Хана часто спасалась здесь от шума и оживления, которые всегда устраивал её собственный клан. Хана любила семью (как в узком, так и в широком понимании), с большим удовольствием занималась нинкен и лечила их, однако порой хотелось и банальной тишины, уединения, чего почти невозможно было добиться дома. «Здесь в самом деле хорошо, — Хана обвела взглядом сад, пока ещё довольно голый, но которым Сакура при помощи Ино и Гермионы упорно занималась, посмотрела на оба особняка и остов третьего. — И, хвала Ками, нет пропитавшей землю крови, повисшей в воздухе атмосферы трагедии».

Некоторое время спустя задняя дверь дома Итачи вновь открылась, и Саске вышел на улицу. Найдя взглядом Хану, он кивнул ей, давая понять, что на сегодня с обсуждениями покончено, и она может вернуться.

— Больше не шумите, — поднявшись со скамьи, сказала Хана своим нинкен. — В большом доме ребёнок, не хотелось бы её разбудить.

Хаймару приглушённо гавкнули, подтверждая, что поняли просьбу, и, дойдя вслед за Ханой до дома, как примерные псы свернулись клубками возле дверей, спрятав носы под пушистыми хвостами.

Итачи всё так же сидел на кухне, задумчиво глядя поверх стола куда-то в пространство. Впрочем, когда Хана вошла и взяла со стола пустые тарелки, он вынырнул из раздумья.

— Благодарю за ужин.

— Всегда пожалуйста, — отозвалась Хана, составляя тарелки в мойку и включая воду. Она скорее почувствовала, чем услышала за шумом воды, как Итачи достал волшебную палочку и открыл рот, чтобы предложить помощь, и обернулась, покачав головой. — Не нужно, я сама.

— Как угодно, — пожав плечами, он положил магическое оружие на стол и вновь задумался.

Пока Хана мыла посуду, царила тишина — она любила работать в молчании, а ему явно было, о чём поразмышлять. Когда же она закончила и, заварив чай, села напротив, Итачи вежливо спросил:

— Как твои дела?

— Всё как обычно. Много работы в клане, несколько мелких миссий — ничего примечательного.

— Часто бывала здесь? — спросил Итачи с подтекстом; что ж, кажется, обсудить что-то помимо дел братья не успели — или не стали.

— Заходила порой, — ответила Хана. — Сарада подросла за эти месяцы.

Вновь на губах Итачи заиграла тень улыбки, на сей раз более искренней, заставившая улыбнуться и Хану. В своей племяннице Итачи души не чаял, хотя и, как обычно, старался это не показать никому, кроме близких людей.

— Уже вовсю ворочается, точно юла, и принимается гукать, когда кто-то заходит в детскую, — продолжила Хана, видя, с каким интересом, отражённым лишь в глазах, Итачи ловит подробности. — По сравнению с ней Хиро просто невероятно тих.

— Но он ведь и старше на пару месяцев, — заметил Итачи. — Дейдара, я полагаю, всё ещё в Конохе?

— Да. Заявил, что нечестно будет скидывать все заботы о сыне на одну только Хинату, — Хана не стала добавлять, что, как ей сказала Хината, из-за этого у Дейдары был едва ли не бой с напарником, пенявшим на наплевательское отношение подрывника к работе — тот не брался за миссии уже с полгода. Впрочем, Дейдару, с немного пугающим азартом включившегося в роль заботливого папы, даже умеющий задеть любого Сасори не пронял.

— Его можно понять, — заметил Итачи, явно имея в виду сразу многое.

Хана не стала уточнять и наполнила чаем две чашки, стоявшие на столе возле тарелки с данго. Итачи наблюдал за её движениями с некоторой отстранённостью — даже общаясь с ней, он ни на миг не переставал искать ответы на вопросы мирового значения. Это одновременно восхитительно и немного грустно.

— Что ещё происходило в деревне?

— В прошлом месяце здесь была делегация из Кири во главе с самой Мизукаге, — Итачи слегка наклонил голову, давая понять, что в курсе этих событий. Неудивительно — Яхико-сама не мог оставить без свежей информации о происходящем внутри и за пределами Альянса главного стратега Акацуки. — Шикамару отличился на последней совместной миссии с Таки — их целью был захват группы дезертиров, скрывшихся во время войны. Шибуки-сама остался им очень доволен, — это сообщение Итачи выслушал с интересом — он следил за успехами молодого Нары. Хана подозревала, Итачи имеет намерение хотя бы на время пригласить Шикамару в расширенный состав Акацуки. — Что ещё?.. — сплетни и мелкие, незначительные события рассказывать не хотелось, поэтому Хана добавила только: — Ах да, Наруто сделал предложение Гермионе.

— Хорошая новость, — произнёс Итачи тем же тоном, каким мог сказать: «За окном солнце»; впрочем, его взгляд потеплел.

Допивали чай они во вновь повисшем молчании — можно было бы и поговорить, но ни одному не хотелось: Итачи устал после длительной и напряжённой миссии, это чувствовалось, и Хана не желала заставлять его утруждаться сейчас, как только он попал домой — знала прекрасно, что завтра он сам с готовностью окунётся в новое море дел, требующих решений и обсуждений. Пусть хотя бы сегодня отдохнёт.

Она поднялась и протянула ему руку.

— Пойдём со мной.

Итачи посмотрел на неё с тенью вопроса, но молча встал, взял её за руку, и Хана без слов повела его наверх, в спальню. Едва за ними закрылась дверь, Итачи стал без уточнений снимать домашнюю одежду, аккуратно складывая её на стул, — Хана позволила себе полюбоваться им, его крепким телом с приятным рельефом мускулов под светлой кожей, однако когда Итачи сделал шаг к ней, покачала головой.

— Ложись. На живот.

Механическая готовность делать, что полагается, сменилась в его глазах любопытством, и он подчинился. Хана тем временем пустила чакру в руки, согревая их, и присела рядом на кровать.

— Расслабься.

Секундное обдумывание — повиновение. То, что он следует её просьбам-командам, доверяет настолько, чтобы подчиниться, греет душу, и Хане хочется поделиться этим теплом с Итачи. А потому она касается его плеч, сначала легко поглаживая, постепенно прибавляя силу, начиная прорабатывать мышцы, действуя умело, ловко. Спина, шея, плечи, руки, ягодицы, бёдра, голени, стопы. Добавить каплю лечебной чакры, чтобы помочь мышцам расслабиться совсем.

Она — ирьёнин, он — её работа. Лучшая, что есть в её жизни.

Итачи уже давно прикрыл глаза, полностью отдал своё тело в её руки. Что касается разума… Хана искренне надеялась, что он позволил себе соскользнуть в полудрёму, может быть, в подобие медитативного транса — не думал сейчас ни о чём. Шанс на это, конечно, отчаянно мал, но надеяться можно.

Проведя ладонями по его спине, раскрасневшейся, горячей, в последний раз, Хана отняла руки, а после наклонилась, легко коснулась губами кожи между лопаток. Мышцы тут же пришли в движение, затвердели. Итачи приподнял голову, обернулся — и вновь в его взгляде, стерев сонную расслабленность, возникла готовность делать, что нужно.

— А теперь отдыхай, — Хана улыбнулась ему, более не прикасаясь, хотя и тянуло убрать с его лица угольные пряди. Однако она подавила порыв, памятуя о его нелюбви к лишним прикосновениям, и поднялась с кровати. — Завтра, если будет время, можем пообедать вместе.

— Останься, — тихая просьба Итачи застала Хану врасплох.

— После уборки и готовки я не принимала душ, — заметила она.

— Меня это не беспокоит, — просто ответил Итачи и, откинув одеяло, забрался под него, специально лёг так, чтобы бросалось в глаза свободное место, требовавшее быть занятым.

Хану это не беспокоило тем более. Она разделась, сложив вещи рядом с его, распустила волосы и с удовольствием юркнула под одеяло, где было умиротворяюще тепло. Не удержавшись, прижалась к Итачи боком и улыбнулась, когда он не только не отодвинулся, но и приобнял её одной рукой.

— Спокойной ночи, Хана.

— Спокойной ночи, Итачи.

Хана закрыла глаза и с улыбкой на губах прислушивалась к мерному дыханию рядом с собой, пока усталость не погрузила в сон и её.

* * *

Когда она проснулась, в постели было холодно.

Хана тут же открыла глаза, села, нахмурилась — Итачи уже не было в комнате, как и его вещей. В доме Хана тоже не чувствовала его запаха, а потому, закутавшись в одеяло и не давая тому волочиться по полу, подошла к окну и отдёрнула занавеску. Утро лишь занималось, но осенние листья в саду Учих уже сверкали золотом. На лиственном ковре под клёном лежали, приткнувшись друг к другу, Хаймару, время от времени поднимая головы и нюхая воздух, шевеля ушами, с интересом поглядывая на тех, кто сидел на скамейке неподалёку.

Итачи и Сакура.

Сакура выглядела уставшей, но довольной; она неспешно потягивалась сидя, разминала плечи и что-то весело говорила Итачи, державшему на руках Сараду. Он легко покачивал племянницу, отвечая её матери, а ещё… Ками-сама, как тепло, искренне, безгранично нежно он улыбался!

У Ханы перехватило дыхание. Она попятилась от окна, отошла вглубь комнаты и крепко зажмурилась. Глубоко вздохнула несколько раз, взяла себя в руки…

Нет, не взяла — быстро оделась и спустилась по лестнице вниз, вышла через переднюю дверь и, покинув территорию Учих, побежала домой, в поместье родного клана. Остановилась она лишь в роще за домом, без сил упала на листву и, перевернувшись на спину, закрыла лицо руками. Она не плакала, хотя, наверное, и хотела бы. Просто лежала с пустотой в голове и душе.

Вскоре прибежали Хаймару и принялись тыкать её мокрыми носами, поскуливая с жалостью — верные псы чувствовали настроение хозяйки, — а после легли вокруг, положив тяжёлые морды ей на грудь, ноги, живот. Но и тогда Хана не отняла рук от лица, не сделала попытки взять засасывающую пустоту внутри под контроль.

Она не знала, сколько пролежала так, между холодом земли и горячими телами Хаймару — быть может, не встала бы и до вечера. Отрезвил её лишь приблизившийся запах матери.

— Ты была у него этой ночью?

— Да, — ответила Хана, опустив руки на головы Хаймару, принявшись неспешно перебирать их шерсть, уставившись в небо.

— Что он сделал? — Цуме подошла ещё ближе и остановилась над дочерью, сложив руки на груди. Куромару замер возле неё, чинный, спокойный. От матери пахло потом и полигоном — наверняка учуяла её, когда шла с тренировки.

— Ничего.

— Не лги мне.

— Я и не лгу, — Хана перевела взгляд на мать. — Итачи ничего не сделал со мной.

— Тогда что случилось? — в голосе матери была лишь строгость — она не умела иначе проявлять заботу, не считала это нужным.

— Это моё личное дело. Я справлюсь.

Цуме тихо зарычала, и Куромару вторил.

— Послушай-ка, дочка, — проговорила она, приподнимая верхнюю губу, как пёс обнажая клыки, — нет у тебя такого «личного» дела, которое бы не касалось меня.

— Как видишь, появилось, — тихо ответила Хана и села — Хаймару тут же подскочили, закрутились. — Прости, мама, но на этот раз я действительно оставлю всё при себе, — добавила она увереннее и провела рукой по волосам, убирая с них приставшие листочки.

Взгляд Цуме не потеплел, наоборот, сделался жёстче.

— Что ж, ладно, — процедила она, — сама виновата — спуталась с Учихой. Если так хочешь, страдай в одиночестве, — и она развернулась и, больше не взглянув на дочь, ушла.

Хаймару ей вслед ощерились, едва слышно зарычали.

— Успокойтесь, — устало попросила Хана своих нинкен. — Она так за меня волнуется.

Это была чистая правда, но легче на душе не становилось. Мать права в том, что выбор Хана сделала сама — и всё, что он влечёт за собой, также принадлежит ей.

— Эй, Хана! — в рощу влетел Киба верхом на Акамару — в приподнятом настроении и как всегда громкий. — Пришло сообщение, тебя вызывают к Хока… — он прервал себя и вскинул брови, с непониманием глядя на сестру. — Чё с тобой?

— Всё нормально, — ответила Хана, поднимаясь и отряхивая бриджи. — Для меня есть миссия?

— Похоже на то, — Киба почесал Акамару за ухом, недоуменно косясь на неё. — Пишут, что В-ранг, но запрос из столицы, да и собирают команду из трёх чунинов и джонина, поэтому сомневаюсь, что это что-то стоящее…

— Киба, — Хана шумно выдохнула. — Сколько раз тебе говорить: не суй нос в свитки с моими заданиями.

— Но мне же интересно! — возмутился брат; он правда не понимал, чем она недовольна. — Кстати, нэ-сан, мне дают задания серьёзнее, чем тебе — зацени уровень!

— Дурак, — беззлобно хмыкнула Хана и прошла мимо него, жестом потребовав свиток с описанием миссии — Киба перекинул его ей, и Хана зашагала по тропинке к дому, попутно изучая задание.

* * *

— Ваша цель — найти пропавшую статуэтку советника нашего лорда-феодала, — Хокаге говорил серьёзно, но в не скрытом банданой глазу застыла мысль: «Ками-сама, и на что мы тратим время, ещё и называя это серьёзной миссией?..» — Ранг В присвоен заданию за срочность и из-за положения заказчика. Шинтаро-саме очень дорога эта статуэтка, потому он обратился к нам за помощью, запросив в обязательном порядке по шиноби из кланов Инузука, — он посмотрел на Хану, — и Хьюга.

— У клиента были какие-то дополнительные пожелания? — уточнил Токума, единственный джонин, а потому капитан команды.

— Официальных — нет, — ответил Хокаге. — Быть может, он выскажет что-то лично, когда вы прибудете в столицу. Исполните всё неукоснительно; Шинтаро-сама — правая рука дайме, Конохе нужно иметь с ним хорошие отношения.

— Есть.

* * *

— Что ж, — Токума осмотрел свой отряд, проверяя готовность, и скомандовал: — Отправляемся.

Хана шагнула за пределы деревни вслед за капитаном и напарниками на эту миссию, Котецу и Изумо. Она улавливала запах Итачи, чувствовала спиной его взгляд, но вида не подала.

* * *

Переход до столицы занимал всего-то полдня, но шиноби спешили, поэтому прибыли на место к тому времени, когда солнце едва-едва перевалило зенит. Хана не была здесь уже несколько лет, потому кутерьма ароматов огромного города гражданских поначалу сбила её. Здесь невыносимо смешались запахи пыли и еды, дорогого парфюма, рыбы с большущего рынка, пота рабочих, таскавших какие-то тюки и коробки, лошадей и пряных трав, которые продавались в изобилии на улице, по которой шиноби шли к резиденции советника дайме, и многие, многие другие запахи. Хана мотнула головой, ненадолго прикрыла глаза, приноравливаясь к ощущениям, а потому едва не пропустила вопрос Изумо:

— …как считаешь?

— Мм? — Хана повернулась к нему. Изумо нарочно отстал от неизменного напарника-друга и пошёл рядом с ней — не самое обычное явление, разве что он что-то хочет.

— Говорю, странно это — рангом В теперь называют поиск какой-то ерунды для советника дайме, — повторил Изумо, сопровождая это закатыванием глаз, относившемся явно ко всему заданию в целом.

— По-моему, так было и раньше, — ответила Хана вежливо, хотя и чуточку резко — не горела желанием сейчас разговаривать. — Мы вынуждены, особенно в мирное время, умасливать дайме и тех, кто нашёптывает ему на ухо…

— …иначе денег из казны нам не видать, — покивал Изумо и развёл руками. — Но всё равно, как-то неправильно это. Вот Шикамару недавно выполнял ранг А — отлов дезертиров, а это следующая ступень после нашей сегодняшней миссии. Но разве можно сказать, что эти миссии различаются всего на один ранг?

— Зато за ранг В советник заплатит больше, чем выложил бы, запроси он ранг С, — Котецу присоединился к ним и широко улыбнулся. — И вообще, смысл нам задумываться об этих вещах? Хочет советник выложить за миссию больше денег, чем она реально стоит — пускай, значит, может себе позволить. И нам процент какой-никакой да капнет к зарплате… что можно, нет, нужно будет отметить, — он щёлкнул пальцами и повернулся к Хане. — Слушай, с тех пор, как Анко, э-э… дезертировала в замужнюю жизнь, в нашей компании образовалась вакансия для куноичи, которая разбавит нашу сугубо мужскую тусовку.

— Спасибо за предложение, но я вряд ли вам подойду, — ответила Хана.

— Ну, не отказывайся, пока не попробуешь! — воскликнул Котецу и поспешил нацепить серьёзное выражение на лицо, чтобы проходившие мимо гражданские не получили культурный шок от жизнерадостного, а не угрюмо-сосредоточенного шиноби. — С Анко в лучшие годы, конечно, никто не сравнится, но я уверен, и ты можешь зажечь… Искру в мужском сердце уж точно умеешь, — он со значением стрельнул глазами в сторону друга, однако Хана предпочла этого не заметить.

В особняке советника дайме их уже ждали. Шинтаро-сама принял шиноби в странной, на взгляд Ханы, комнате, вроде бы по назначению являвшейся кабинетом, однако обиловавшей коврами, мягкими подушками, лежанками и пуфами, которые бросались в глаза куда больше, чем редкие стопки бумаг и вычурный, больше красивый, чем функциональный, письменный стол. После того, как шиноби представились, советник, вытерев шёлковым платком губы и отставив от себя тарелку с финиками, эмоционально взмахнул руками и зачастил:

— Как хорошо, что вы прибыли так скоро! Всегда говорил лорду-феодалу, в нашей Конохе высококлассные шиноби!.. И я надеюсь, вы докажете свой уровень, когда отыщете пропажу, — он буквально впился взглядом в лицо Токумы, остававшегося по-хьюговски невозмутимым. — Эти глаза… говорят, они в состоянии углядеть что угодно, даже стёртые капли крови на ковре, даже истаявший след убийцы.

— С вашего позволения, Шинтаро-сама, в нашей команде следами занимается Инузука Хана, — ответил Токума, игнорируя явную заинтересованность, которую клиент проявлял к его Бьякугану.

— Да-да, Инузука, я знаю, — советник повернулся к Хане и погладил бородку. — Я слышал, у вас особенная методика дрессуры собак, лучшая во всех окрестных странах.

— Они не обычные собаки, а нинкен, — заметила Хана, и Хаймару, сидевшие в ряд справа от неё, синхронно наклонили головы, чтобы стало ясно: они всё поняли.

— Великолепно! — восхитился советник, в глазах которого блестело какое-то странное пламя, некая мысль, которую Хана не могла уловить. Тут он словно спохватился. — Но оставим разговоры на другой раз, сейчас вам необходимо найти пропажу. Эта статуэтка очень важна для меня: она символизирует бога-покровителя моего родного селения, вещица из чистейшего золота с вкраплением изумрудов — не могу себе представить, чтобы она не стояла на почётном месте в моём доме… Мои слуги покажут, где она находилась прежде. Пусть ваши ищейки обыщут каждый сантиметр этого города, но отыщут пропажу!

— Мы приложим все усилия, Шинтаро-сама, — Токума поклонился, и остальная команда последовала его примеру.

После они встретились со слугами, и те, очень стараясь не вздыхать слишком измученно при рассказе, сообщили, что из них никто хозяйскую статуэтку не трогал, из штата никто в последнее время не уходил и не приходили новые люди, что ни у кого из работников дома нет проблем с деньгами (таких, чтобы рисковать местом и идти на кражу у приближённого дайме, уж точно). И нет, не было никаких признаков кражи: все замки на дверях и окнах целы, никаких сигналов, что кто-то посторонний входил в комнату, да и больше ничего, помимо статуэтки, не пропало, хотя прямо рядом с ней — Хана видела своими глазами — стояла шкатулка, сама по себе невероятной ценности вещь из слоновой кости с инкрустированными жемчужинами размером едва не с фасоль.

— Мой Бьякуган здесь вряд ли чем-то поможет, — негромко заметил Токума, когда Изумо и Котецу ушли разговаривать со стражниками и поварами, а слуги оставили шиноби одних.

Хана кивнула и подозвала Хаймару, до того тихо сидевших в сторонке, слегка подёргивая ушами. Псы подошли, и она указала на отпечаток на шёлковой подложке, где прежде располагалась статуэтка, принюхалась сама, смежив веки. Ничего особенного: немного запылившаяся ткань (и это хорошо — значит, она сохранила запахи-воспоминания последних дней), деревянная подставка под ней, средство, которым недавно начищали шкатулку по-соседству, чтобы она блестела ярче, смотрелась дороже…

Не отвлекаться на мелочи, сосредоточиться на главном. Хаймару, шумно дышавшие возле неё, начали понемногу пятиться — они проверяли запахи людей и намеревались теперь тщательно обнюхать вещи тех, чей аромат остался на шёлке. В это же время Хана делала акцент на другом: постепенно подавая в нос чакру, она плавно усиливала собственное обоняние, ища запах золота. Такой засечь непросто, даже Инузуке сложно его выцепить из какофонии других, куда более отчётливых, а при усиленном настолько, как у неё сейчас, обонянии — отчётливых оглушающе. Если в таком состоянии потерять концентрацию, усиленные в сотни раз ароматы ударят, собьют с ног и заставят биться в агонии мозг, не способный обработать столь мощный сигнал. Поэтому Хана оставалась предельно сосредоточена, вынюхивая лишь то, что ей было нужно, — и вскоре нашла, различила среди калейдоскопа других слабый запах золота.

Хана сделала глубокий вдох, два, три. Накрепко вцепилась памятью в искомый аромат. Отвела ногу назад, сделала шаг, ещё один, и ещё, а после развернулась и, не открывая глаз, двинулась по дому, ведомая тонкой нитью, тянувшейся куда-то. Куда — вот это хороший вопрос, но явно недалеко…

— Отойдите, — краем сознания уловила она властный голос Токумы. Кажется, в коридоре столпились слуги.

— Что она?..

— Не мешайте.

Слева от неё встал старший из Хаймару, справа средний, младший шёл позади — их носы вели туда же, куда и хозяйку. Хана чувствовала, что они на верном пути, а потому продолжала шагать по тропе, которую выстлал для неё аромат; если же она вдруг оступалась, за миг потеряв след, Хаймару наводили её на верный путь: один усиленный чакрой нос хорошо, но четыре — намного лучше.

Лёгкий ветер взъерошил шерсть, волосы — они вышли на энгаву, и след сделался совсем слабым, ветер разнёс то немногое, что прежде витало в воздухе. Хана испугалась было, что им не найти пропажу, как вдруг Хаймару остановились, причём не так, как если бы потеряли след, а очень уверенно, целенаправленно. Нахмурившись на миг, Хана поняла.

— Токума, — открыв глаза — солнце ударило по ним, и она быстро заморгала, — позвала Хана. — Можешь проверить здесь всё Бьякуганом?

— Хаймару потеряли след? — уточнил Хьюга, не замечавший разницы.

— Он оборвался, — поправила Хана и отошла к стене, словно давая капитану место для действий.

Токума активировал додзюцу и принялся внимательно осматриваться вокруг — его Бьякуган скользил по предметам, видя намного больше, чем то, что доступно обычному глазу. Из сада, из-за углов дома, из окон на шиноби смотрели любопытные — не каждый день гражданским доводится видеть шиноби за работой. Впрочем, работа (тут Хана согласна с Котецу и Изумо) была откровенно так себе, не выдерживала никакой конкуренции с тем, что приходилось делать на миссиях раньше. Нет, конечно, многое зависело также от ранга миссии, твоего собственного… и всё же времена изменились.

Хана не испытала ни малейшего удивления, когда спустя минуту Токума извлёк из жёлоба в стропилах крыши золотую статуэтку маленького лысого божка.

* * *

— Великолепно! — шумно восхитился Шинтаро-сама, когда шиноби передали пропажу ему. — Вот что значит работа профессионалов! Выше всяких похвал!..

Они четверо стояли с серьёзными лицами, выслушивая хвалебный оды заказчика, уже потянувшегося к кошельку с деньгами, а в головах их был общий вопрос: «Какого чёрта?».

* * *

— Тебе эта миссия не показалась странной? — спросил Изумо вполголоса, когда столица осталась далеко позади; закатное солнце освещало лес, по которому бежали шиноби, торопясь вернуться в родную деревню.

— Миссия есть миссия, — ответила Хана, вспомнив слова Итачи. На ум мгновенно пришёл он сам, его запах, голос, лицо — и тёплый бок, к которому так замечательно прижиматься. Вспомнилась и пустая постель, и улыбка, предназначенная не ей.

Изумо посмотрел на неё грустно, почти с болью, но отстал.

Лишь в Конохе, когда ворота остались позади, и Токума, простившись со всеми, отправился докладывать Хокаге, Изумо махнул Котецу рукой, чтобы тот шёл без него, и осторожно предложил прогуляться.

— Изумо, не надо, — покачала головой Хана уверенно. — То, что было между нами — в прошлом.

— Значит, для тебя это так?.. — он горько усмехнулся, понурив голову, однако уже через секунду вновь поднял её. — Или это из-за него? Учихи Итачи? — в его охрипшем от волнения голосе имя прозвучало карканьем ворона.

От этих слов помрачнев, Хана сложила руки на груди.

— Мы с тобой встречались и разошлись задолго до того, как Итачи появился в моей жизни, — проговорила она, стараясь сохранить спокойствие, хотя бы видимость его. — Он не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую.

— Или тебе так кажется, — Изумо цеплялся за последнюю соломинку. — Подумай сама, Хана! Он — мастер гендзюцу, которому не стоит труда внушить…

Он вздрогнул и прикоснулся пальцами к горящей щеке. Хана опустила руку, глядя на него с разочарованием.

— Я была о тебе лучшего мнения, Изумо, — сказала она и ушла. Хаймару за её спиной рыкнули прежде, чем последовать за хозяйкой.

Она брела через Коноху без цели, без смысла, разве что таковым можно считать желание оказаться как можно дальше от Изумо. Когда-то (сейчас кажется, в прошлой жизни) она искренне любила его: доброго, весёлого, обаятельного — но это было давно, чувства подростка остыли, сменившись пониманием, что они друг другу — не пара. Однако лишь Хана это поняла в полной мере; пробовала объяснить ему, но наткнулась на стену неприятия, болезненного нежелания принять и уверений, что всё у них будет хорошо… Но Хана-то знала, что не будет. Знала, что хочет чего-то другого.

И вот тогда появился он, Итачи — вернулся в её жизнь, из которой пропал много лет назад. Больше не враг деревни — союзник, друг героев войны, один из умнейших людей Альянса. Знакомый когда-то замкнутый мальчишка, повзрослевший за годы, ставший задумчивее и мудрее, глубже… и всё так же, как тогда, в детстве, любящий данго и взваливать на себя всю ношу. Идеальный шиноби; человек с израненной душой. И раны эти требуют лекарств, а это — забота ирьёнина, её.

«Я ведь искренне, всем сердцем хочу помочь, — думала Хана, ступая по аллеям центрального парка. — Но ведь хотеть какой-то отдачи — тоже нормально, так?..»

Нет, не сказать, чтобы Итачи принимал её заботу как должное и ничем не отплачивал — скорее уж наоборот. Он словно считал, что не заслужил подобного к себе отношения, а потому в его ответных действиях зачастую скользила скованность, почти извинение — и неуверенность, непонимание, почему она вообще тратит время на него. Сомнение, что всё это не иллюзия.

«А ведь я в них не сильна. Мог бы понять, что с моей стороны их можно не бояться…»

— Ю-ху! — громкий крик заставил Хану вздрогнуть, резко обернуться. — Кто у нас тут маленький покоритель воздуха?!..

— Дейдара, опусти его! — взмолилась Хината, прижав руки к груди, вцепившись пальцами в майку и почти с ужасом наблюдая за тем, как её муж крутит сына на высоко поднятых руках. Впрочем, волнуется она, кажется, напрасно: Дейдара держит крепко, а Хиро заливается восторженным визгом, не проявляя ни малейшего признака страха.

— Ты смотри, в каком человек восторге — не лишай его радости, мм! — возразил Дейдара, но, увидев испуганный взгляд жены, состроил рожицу и всё-таки опустил сына, устроил его у себя на руках. Хиро тут же свёл бровки и затряс кулачками. — Эй, ну ладно тебе, мм. Вот когда мама пойдёт домой готовить ужин…

— Сегодня твоя очередь, — на удивление настойчиво отрезала Хината и забрала Хиро у него. — Привет, Хана.

— Привет, — Хана подошла ближе; было бы глупо рассчитывать, что Хьюга её не заметит. — Гуляете?

— Покоряли нижние слои атмосферы, пока строгая мамочка нам не запретила, — хмыкнул Дейдара, но совершенно по-доброму, и притянул поближе коляску. — А ты чего? Я думал, раз Итачи в Конохе, ты будешь с ним.

— У меня была миссия сегодня, — ответила Хана, надеясь, что голос и лицо не выдали душевного смятения.

— Захотела бы — послала Джуби под хвост Шестого вместе с его миссией, мм, — пожал плечами Дейдара; вего вселенной это и в самом деле, кажется, было реально и просто.

— Коноха работает не так, как Акацуки, — напомнила Хана и, не удержавшись, улыбнулась, когда Хиро выглянул из коляски, куда Хината его усадила, и потянул ручонки к Хаймару. Привычные к детям (чего стоил хотя бы Киба, когда был мелким), нинкен подошли ближе, и младший, самый ласковый из троицы, ткнулся холодным мокрым носом в маленькую ладошку, на что Хиро отреагировал радостным смехом и зарылся неловкими пальцами в мягкую шерсть на подставленном загривке.

— Вот не поверите — всегда в детстве хотел собаку, — Дейдара присел на корточки и вытянул руку, но к нему нинкен отнеслись настороженно — чувствовали сильную чакру и запахи опасности и крови. Правда, эти два с тех пор, как родился Хиро, стали слабее, сменившись ароматом ребёнка, готовки и стирального порошка. В отличие от Итачи или даже напарника, Дейдара удивительно легко и надолго вливался в повседневную жизнь, умел видеть счастье в буднях. — Хана, скажи мне честно: эти меховые чудовища меня покусают, если коснусь, мм?

— Если я попрошу этого не делать — нет, — сказала она и, потрепав старшего из Хаймару по холке, сказала псам: — Дейдара — мой друг. Дайте ему воплотить детскую мечту.

— Вот спасибо, — саркастично протянул Дейдара, но всё равно улыбнулся, когда двое нинкен (младший всё ещё развлекал абсолютно счастливого Хиро под присмотром Хинаты) подошли ближе и позволили прикоснуться к себе. — Нет, серьёзно, собака — это просто счастье какое-то. А как с ними, наверное, на миссии хорошо, мм.

— Тут не поспоришь, — отозвалась Хана, не став вдаваться в подробности, сколько раз нинкен согревали её во время зимних походов, да и просто в холодные дни и ночи.

Мимолётно посмотрев, чем занята Хината, Дейдара поднял на Инузуку взгляд, в котором прежней лёгкости и веселья осталось мало. Несколько секунд он молчал, а затем произнёс негромко, так, чтобы услышала только она:

— Что бы ни произошло, не принимай на свой счёт, мм. Итачи гений, но в отношениях с близкими людьми — полный дурак.

Хана не стала ничего говорить, да подрывник и не требовал — он разогнулся и, в последний раз почесав Хаймару за ушами, предложил:

— Хината, может, домой пойдём, мм? Вроде уже нагулялись, нам всем пора ужинать.

— И точно, — Хината спохватилась и засобиралась. Закинув в сумку, висевшую на коляске, какие-то игрушки, она извлекла влажные салфетки и протёрла руки сына, которыми тот трогал собак. — Хана, ты так давно не заходила — сможешь выкроить время на этой неделе? И раз Итачи-сан в Конохе, будем очень рады видеть вас обоих.

— Спасибо, Хината, — ровно поблагодарила Хана. — Посмотрим.

— Итачи говорит, что не хочет нас напрягать, но в целом не возражает, мм, — сообщил Дейдара, уже успевший мысленно связаться с другом. — Так что ждём вас на обед завтра, а если не придёте… — он изобразил холодный, опасный прищур нукенина. — Что ж, я знаю, где вы свили гнёздышко, мм. Взлетит на воздух оно, уверяю, очень красиво.

— Идеальная мотивация, — усмехнулась Хана и, простившись с ними, пошла своей дорогой. Хаймару неспешно трусили рядом, размахивая хвостами, время от времени отбегая, чтобы извалять друг друга в куче собранной листвы; кажется, они в этот вечер разбурили их все в парке.

Дойдя до выхода на оживлённые, полнившиеся вечерней суетой улицы, Хана присела на лавку, сложив на коленях руки, вдохнула аромат. Где-то неподалёку готовили якинику, и во рту мгновенно собралась слюна — в последний раз Хана ела несколько часов назад, когда их команда зашла в небольшое кафе перед выходом из столицы. Хотелось мяса, но и просто посидеть в тишине. В ресторанчике это не получится — Хана улавливала запахи Шикамару, Чоджи и Ино, наслаждавшихся вечером в любимом заведении; если она зайдёт, ребята наверняка захотят перекинуться парой слов, особенно Ино, сделавшаяся из-за собственного счастья очень говорливой и стремящейся привнести счастье в жизни других. А Хане сейчас больше подошла бы даже компания Анко и её пресловутого метода избавления от проблем при помощи алкоголя…

— Не помешаю?

Удивительно — сумел до последних секунд скрывать свой аромат. Неужели какие-то чары?

— Нет. Присаживайся.

Итачи опустился рядом с ней на скамейку, обвёл взглядом разлёгшихся вокруг Хаймару. По тому, как ведут себя псы, он уже научился понимать, как чувствует себя она сама.

— Сегодня утром…

— Меня срочно вызвали на миссию, — Хана хорошо контролировала лицо и эмоции, но всё равно взглядом с ним не хотела встречаться. — Прости, что не сказала.

— Всё в порядке, — прозвучало не то как утверждение, не то как вопрос. Хана предпочла увидеть утверждение.

Пару минут они молчали, а после Итачи тихо произнёс:

— Хочу, чтобы ты знала, Хана: для меня не существует других женщин кроме тебя. Я благодарен тебе за всё, что ты делаешь, но не знаю, как выразить это так, чтобы не показалось фальшиво. Ты достойна лучшего, чем фальшь.

Вот оно — наконец-то сказал. Хана вздохнула. Она давно знала, теперь окончательно утвердилась в собственном выводе: рядом с ней Итачи держит вовсе не любовь. Он, живущий только ради других, подсознательно тянется к той единственной, кто готов заботиться о нём даже в ущерб себе. Всё ещё не верит, что заслуживает этого, но по крайней мере принимает, искренне благодарит — уже хорошо. Когда он, как сейчас, сидит рядом, Хане кажется, что ей и этого хватит.

— Я знаю, Итачи, — сказала она, заглянув ему в глаза. На миг захотелось даже, чтобы он активировал Шаринган, заглянул в её душу, чтобы увидел её собственные чувства — быть может, попробовал отыскать место для таких же в своей душе. — Знаю. И принимаю тебя таким, какой ты есть.

Со всеми тайнами и недомолвками. С вечной напряжённостью и неумением выразить чувства. С призраками за спиной и очень слабой надеждой на лучшую долю для себя самого.

По крайней мере, она теплится.

* * *

В конце концов, даже из маленького огонька можно раздуть пламя.

— Учиха Итачи, согласен ли ты взять в жёны Инузуку Хану?

Учихи присутствуют все: надменно-удовлетворённый Мадара, ради свадьбы потомка специально вернувшийся из своего долгого одинокого путешествия по отдалённым краям; пытающийся не показать радость Саске, принявший в подготовке всего и переговорах с семьёй Ханы самое живое участие; искренне улыбающаяся Сакура с Сарадой на руках, притихшей, с интересом следящей за церемонией широко распахнутыми чёрными глазёнками.

— Да, согласен.

Кисаме и Дейдара смотрят совершенно одинаковыми взглядами, будто бы говоря: «Если бы не согласился — был бы последним дураком». Хана пока ещё не очень хорошо знает их, напарника и лучшего друга Итачи, но поставила себе цель найти к обоим подход, тем более что контакт с Дейдарой благодаря Хинате уже установлен.

— Инузука Хана, согласна ли ты взять в мужья Учиху Итачи?

Инузук в зале заметно больше: собрался едва ли не весь клан, но сейчас Хана видит только осторожную, недоверчивую мать и бурный восторг младшего брата. Цуме до последнего момента сомневалась, даже пыталась отговорить Хану от свадьбы, но она настояла на своём; радует, что хотя бы Киба поддерживает.

— Да, согласна.

Хината широко улыбается, а рядом с ней Наруто легко, не привлекая внимания, приобнимает за талию Гермиону, и та украдкой прижимается к жениху.

— Объявляю вас мужем и женой.

На улице падает крупными хлопьями первый в этом году снег — чистый и белый, как пустой бумажный лист.

Глава 8. Семья. Часть 1

— Три недели!

— Хм? — Саске легко выгнул бровь, не отрываясь от кружки.

— Осталось всего три недели до свадьбы Наруто и Гермионы, — пояснила Сакура свою мысль, обеспокоенно хмурясь. Где-то в кустах, одевшихся первой весенней зеленью, словно бы в солидарность с ней тревожно каркнула ворона — впрочем, оказалось, это один из Хаймару играючи её спугнул.

— И в самом деле, — Итачи наклонил голову, внимательно наблюдая за Сарадой, ёрзавшей у него на коленях. — Вы уже думали над подарком?

— В том-то и дело, что нет. А часы-то тикают, — Сакура вздохнула и с надеждой (при этом на самом деле ни на что не надеясь) взглянула на мужа. Саске полностью оправдал её ожидания, безразлично дёрнув плечом.

— Ты права, пора бы заняться, — согласилась Хана.

Все четверо вновь погрузились в молчание. На энгаве главной усадьбы поместья Учих было хорошо: вполне просторно для чаепития небольшой компании с видом на сад, заметно похорошевший стараниями Сакуры и подруг, и небольшой пруд, возле которого дремали двое Хаймару. Дальше, в глубине территории, где начиналась роща, стоял дом Мадары, сейчас, как и большую часть времени, пустующий: предок опять куда-то смотался. Лично Сакуру это даже радовало, а вот Саске и Итачи — как будто беспокоило.

— Удобно, — протянул Саске, — что пара может сделать общий подарок.

Чуя подтекст, Сакура прищурилась.

— Не надейся, что я всё сделаю одна, Саске. Наруто — и твой друг тоже.

— Хм, — гордо прокомментировал он.

— Я не очень хорошо знаю их обоих, — произнесла Хана, глядя на Итачи в поисках поддержки, — но, кажется, Наруто и Гермиона — любители нестандартных вещей.

— Гермиона с определённым трудом принимает новое, — негромко возразил Итачи, — если только не видит в нём большой практический смысл.

— Что-то необычное и при этом полезное, да?.. — протянула Сакура, потерев подбородок. Наигравшись с дядиным длинным хвостом, Сарада надула губки и покрутила головой, ища новое занятие. Взяв лежавшую рядом игрушку, плюшевого кота со смешной мордой, Сакура с улыбкой показала его дочке, и та, довольно пискнув, плюхнулась на доски и поползла к матери.

— Можем подарить электрическую плитку, — сказал Саске, следя взглядом за дочерью, с удовольствием обнявшей кота, подарок Наруто. — Кто знает, когда пригодится запасная.

Сакура вспыхнула.

— Ты долго будешь мне это припоминать?!

— Как минимум до тех пор, пока не научишься нормально готовить и не уничтожать при этом кухонные приборы и утварь, — отрезал Саске.

Насупившись, Сакура отвернулась от него, занимая Сараду игрой. Хана тактично перевела взгляд на своих нинкен, а вот Итачи посмотрел на брата и его супругу едва ли не пристально — ну конечно, он-то был на миссии и не застал ту жуткую ситуацию на грани пожара, когда во время приготовления Сакурой ужина плитка заискрила и подожгла пару полотенец и стол. И сколько Сакура ни доказывала, что оно само, Саске не верил, списывая происшествие на общую склонность жены к косякам в домашних делах.

— Что Наруто-кун и Гермиона решили насчёт её родителей? — спросил Итачи у Саске, переводя тему.

— Понятия не имею, — отчеканил Саске; судя по тону, настроение у него всё-таки испортилось. «Ками-сама…» — Сакура едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. У неё были все причины подозревать, что после ухода Итачи и Ханы милейший супруг мимикрирует под глыбу льда и не оттает до тех пор, пока Сакура сама не придёт извиняться за то, что подняла на него при посторонних голос. И пусть ни Сакура, ни сам Саске посторонними Итачи и Хану не считают — всё равно.

— Мне кажется, если кто-то и будет принимать решения по этому поводу, так это Гермиона, — сказала Сакура, демонстративно не обращая внимания на мужа. Его привычка находить выбоины на ровном месте порядком надоела за полтора года брака. — А Наруто после с удовольствием покивает и сделает, как она скажет. Он прислушивается к ней.

— В любом случае, сюда привести родителей Гермионы они не могут, — заметила Хана, задумчиво перебирая складки широкой рубашки; её округлившийся живот был очень заметен для куноичи, всегда державшей тело в идеальной форме. То, что за прошедшее со свадьбы время он не мог вырасти настолько, было у Сакуры и Ино предметом незлобивых шуток.

— Действительно, — подтвердила Сакура. — Мало людей даже среди волшебников знает про наш мир, так что посвящать маглов ребята не имеют права.

— Полагаю, они найдут решение, — произнёс Итачи тоном, которым обычно подводят черту под беседой.

Это почуяли все. Хана выпрямилась и предложила Сакуре помочь убрать посуду, но та покачала головой и принялась настаивать, что справится сама. Итачи в это время бросил на брата взгляд, преисполненный подтекста, на что Саске в обычной манере хмыкнул. Взяв на руки Сараду вместе с её котом, в которого дочка вцепилась как в самое дорогое на свете, он попрощался и ушёл в дом.

Итачи и Хана тоже ушли к себе, и Сакура осталась одна на энгаве. Без спешки составив на поднос пустую посуду, она поднялась и направилась на кухню, где на какое-то время заняла себя уборкой, раз уж Саске решил присмотреть за дочкой. Сакура сметала с поверхностей крошки, мыла тарелки, стаканы и чашки, накопившиеся за день, после подметала пол, надеясь, что монотонные домашние дела помогут вернуть равновесие душе.

Не помогли.

Временами общение с Саске становилось просто невыносимо. Обычно это случалось в периоды, когда у него долго не было миссий. Если Сакура что-то и поняла об Учихах за то время, пока близко знакома с ними, так это то, что сидение на одном месте им строго противопоказано. Крайне деятельные по натуре своей, представители этого клана тяготились любым застоем, а тем, который сопровождался невозможностью ввязаться в хороший бой — особенно. Так было с Саске и Мадарой; Итачи же, хотя тоже не мог усидеть без дела, предпочитал решать более мирные вопросы.

Всё это Сакура понимала и принимала. Но, ксо, неужели Саске так трудно хотя бы с ней не вести себя как…

— …последний козёл! — едва ли не прокричала она. Нервы не выдержали, и свои претензии Сакура всё-таки высказала мужу.

Саске выслушал её монолог молча, что уже само по себе определённый прогресс, однако ни следа раскаяния или хотя бы даже понимания не продемонстрировал.

— Сама-то понимаешь, что за чушь несёшь? — прошипел он, сунув руки в карманы домашних штанов. — Говоришь, что понимаешь и, главное, принимаешь особенности нашего кланового характера — и тут же предъявляешь мне претензии. Сама себе противоречишь, Сакура.

— То есть, ты считаешь, это нормально?! — возмутилась она. — Срываться на мне, хотя я не виновата в том, что для тебя нет подходящих миссий?

— Когда это я на тебе срывался?

— Да постоянно! Говоря «срываться», я не имею в виду, что ты кричишь. Ты делаешь вот такое лицо, — Сакура изобразила его пренебрежительно-раздражённое выражение, — и разговариваешь со мной так, словно я какая-то посторонняя дура, а не твоя жена!

— В случае с плиткой…

— Да оставь ты эту плитку в покое! Я совсем не о ней говорю!

Саске прикрыл глаза с напряжённым лицом.

— Сакура, — процедил он, — что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты общался со мной по-человечески, хотя бы, — она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Саске, ты помнишь наши первые недели? Помнишь, как было хорошо? Мы столько разговаривали, делились друг с другом мыслями, обменивались мнениями и открыто говорили о том, что беспокоит…

— Я же не виноват, что после родов ты стала острее на всё реагировать, — передёрнул плечами Саске.

У Сакуры аж отвисла челюсть.

— По-твоему, я стала истеричкой?

Саске не ответил, но взглядом дал понять. Это задело, обидело; Сакура стиснула кулаки, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Возможно, она бы и высказала Учихе до конца, что о нём думает, но тут из соседней комнаты донёсся плач Сарады, и Сакура, испепелив мужа взглядом, поспешила к дочке. Как оказалась, малышка сама попыталась встать, но упала и ушиблась.

— Ну, маленькая, не плачь, — ворковала Сакура, качая её на руках. Приложив пальцы к ушибу, она направила через них медицинскую чакру, чтобы поскорей устранить боль своего ребёнка. — Всё хорошо, родная, это ничего…

Сарада перестала рыдать и уставилась на неё умными глазёнками. А затем простым, открытым жестом ткнулась лобиком Сакуре в грудь, прижимаясь, сжимая её майку в кулачках. Это стало последней каплей, и Сакура дала волю слезам.

* * *

— Мне кажется, или у них проблемы?

— Что? — Итачи поднял голову от свитка и пару раз моргнул, переключаясь с вопросов внешней политики на семейный разговор.

— Саске и Сакура, — терпеливо повторила Хана. — Мне кажется, или у них проблемы?

Обычно она не влезала в дела семьи брата супруга, однако же подмечала, что происходит между Сакурой и Саске. Напряжённость, копившаяся между ними день ото дня, беспокоила Хану, причём в первую очередь из-за Сарады — на детей плохо влияют натянутые отношения между родителями. Сейчас, когда сама ждала ребёнка, Хана стала особенно сильно переживать за племянницу.

— Не уверен, что это наше дело, — произнёс Итачи, хотя по глазам было видно: его это как минимум волнует.

— Но ведь мы же — семья, — возразила Хана.

Итачи улыбнулся на это уголками губ и взял её за руку. Прижавшись к нему боком, Хана опустила голову Итачи на плечо и прикрыла глаза, дыша им, чувствуя, как внутри неё бьётся сердце их ребёнка.

— Я не хочу встревать, — тихо сказал Итачи. — Это слишком личное. Мы можем только наблюдать и оказать поддержку, если они попросят.

— Саске не станет, — заметила Хана. — А вот Сакура может — она доверяет тебе.

— Я знаю, — ответил Итачи и коротко поцеловал её в макушку.

Семейная идиллия не продлилась долго: раздался стук входной двери, возня в прихожей — и Итачи отстранился, Хана выпрямилась, и оба посмотрели на Кисаме, появившегося на пороге гостиной. У мечника имелся запас сделанных Итачи активируемых чакрой порталов в Коноху, а также разрешение приходить в дом напарника в любое время. Кисаме ценил это доверие — и не злоупотреблял.

— Вечер добрый. Не помешал?

— Нет, проходи, — Итачи кивнул на свободный татами, а Хана спросила:

— Хочешь что-нибудь, Кисаме?

— Если накормишь, хозяйка, буду тебе благодарен, — мечник оскалился вполне благодушно и сел, положив рядом с собой Самехаду. Младший Хаймару, валявшийся в углу, навострил уши и, перевернувшись на живот, припал к полу, заинтересованно вытянувшись в сторону меча. После некоторых колебаний Итачи согласился на то, чтобы собаки имели доступ в дом, но только с условием, чтобы они не носили грязь и не трогали вещи без разрешения. Хана хорошо воспитала своих нинкен, поэтому проблем не возникало.

— Разумеется, накормлю, — ответила она, поднимаясь. — Рыба или мясо?

— Мясо, естественно, — Кисаме усмехнулся. — Не понимаю, как можно предпочесть что-то ему.

Итачи промолчал, хотя шпилька была однозначно в его адрес. Привыкшая к тому, что в её родном клане все потребляют мясо всех мыслимых сортов на регулярной основе, Хана была в определённой мере шокирована тем, что Итачи мясо не ест совершенно, предпочитая ему растительную пищу и рыбу. Впрочем, она всегда неплохо готовила, а Дейдара — настоящая кладезь хороших рецептов, так что обучиться новому не составило труда.

Мясо, лежавшее размороженным наготове, пожарилось быстро, и вскоре Хана вернулась в гостиную. К этому моменту её любознательный пёс уже, кажется, познакомился поближе с Самехадой и теперь тихо порыкивал в дальнем углу комнаты. Меч же, наполовину разбинтованный, демонстрировал жутковатый оскал.

— Твой щенок удивился, что не только у него есть зубы, — весело сообщил Кисаме, когда Хана поставила перед ним тарелку с едой. Судя по задумчивому лицу Итачи, во время её отсутствия Акацуки обсуждали дела.

— Не дразни моих нинкен, иначе в следующий раз накормлю рисовыми лепёшками, — пообещала Хана с шутливой грозностью. Кисаме сделал вид, что проникся, и прежде, чем взяться за палочки, коснулся рукояти Самехады; меч тут же скрыл оскал, хотя и пошевелил чешуёй весьма недовольно.

Кисаме принялся за еду, а Итачи по-прежнему задумчиво молчал — впрочем, Хана подозревала, что напарники продолжают мысленно общаться при помощи связи своих колец. «Значит, что-то серьёзное, если не могут говорить об этом вслух при мне, — рассудила она с определённой тревогой, но поспешила себя успокоить: — Большинство дел Акацуки — ранг А и выше, кроме того, они зачастую связаны с политикой Альянса. Это не мой уровень допуска». Она вновь села рядом с Итачи, и Хаймару, дёрнув из стороны в сторону хвостом, подошёл и улёгся; положив голову на колени хозяйке, младший ткнулся носом в её живот. Нинкен тоже знали, что в стае через несколько месяцев будет пополнение.

— Странно это, — проговорил Кисаме, наблюдавший за тем, как Хаймару ластится к Хане. — Ни разу за все эти годы не думал, что однажды могу увидеть вас, Итачи-сан, семьянином.

Хана посмотрела на него, приподняв брови; раз произносит это вслух, значит, отчасти обращается и к ней тоже.

— Большую часть времени мы также не могли предположить, что перестанем быть нукенинами, — спокойно указал Итачи.

Кисаме усмехнулся на это, однако было видно: он сказал не всё, что хотел. Обычно в таких случаях он продолжал держать невысказанные мысли при себе, однако в этот раз, когда Хана застилала для него постель в гостевой спальне, какое-то время помялся на пороге комнаты и, почесав затылок, выдал:

— Помощь какая нужна, Хана?

— Мм? — удивилась она, привыкшая заниматься домашними делами в тишине. — Да нет, Кисаме, мне немного осталось…

— Я не об этом, — он дёрнул подбородком в сторону постели. — Итачи-сан мой напарник, так что и ты не чужой человек. Если будет что нужно, обращайся.

— Спасибо, Кисаме, — всё ещё удивлённая, поблагодарила Хана. Младший Хаймару, весь день бегавший за ней хвостом, подошёл к мечнику и дружелюбно боднул его в ногу, что вызвало у Кисаме новую усмешку, а у Ханы — желание одёрнуть нинкен, который слишком прямолинейно выражал её собственное чувство благодарности.

* * *

На мозговой штурм по поводу свадьбы следующим утром Саске, конечно же, не пошёл. Да Сакура, впрочем, и не уговаривала его — просто собралась, посадила Сараду в сумку-переноску и ушла, не простившись с мужем. «Ему полезно будет, — мрачно думала Сакура, шагая по улицам. — Посидит один, подумает, как ведёт себя…»

Когда Гермиона открыла перед ней дверь их с Наруто дома, улыбка мигом спала с лица невесты.

— Сакура, в чём дело? — осторожно спросила она, помогая подруге снять переноску.

— Я замужем за Учихой Саске, — ответила Сакура с невесёлой улыбкой. Судя по количеству обуви в прихожей, ждали скорее всего только её. — Прости, не обращай внимания. Всё в норме.

— Ну… хорошо, — неуверенно кивнула Гермиона и пригласила Сакуру в гостиную.

Там собралась весьма разношёрстная компания — благо, комната была большая и сумела вместить всех. Собранный в углу портативный манеж выполнял роль детского сада, где под присмотром Хинаты уже играли Дара с Хаши и Хиро; там же Сакура, поздоровавшись со всеми, оставила Сараду, прежде чем устроиться на диване рядом с Ино и Саем. На другом диване преспокойно дремала Анко, вытянувшись во весь рост; что она тут делала — большая загадка. Схожим вопросом, кажется, задавались и Киба с Чоджи, поглядывавшие со своих мест на токубецу джонина с определённой опаской. В глубоком кресле у окна расположилась Тен-Тен, явно чувствовавшая себя неуютно и то и дело поглядывавшая на гордо-серьёзного Неджи, которого Дейдара, пристроившийся на подоконнике, пытался расшевелить своими излюбленными в последнее время рассуждениями на тему, с какой частотой скоропостижные браки, да ещё и заключённые тихо в кругу семьи, оказываются браками по залёту («Что-то будет, когда он узнает, что Тен-Тен и вправду беременна?..» — мысленно вздохнула Сакура). Пожалев кузена, Ханаби оттянула внимание подрывника на себя — их пикировка может занять сколько угодно времени, так что пока Неджи и Тен-Тен могут вздохнуть спокойно. Их напарник в это время порывисто докапывался до Шино, сидевшего в углу, — Ли всё никак не мог взять в толк, отчего Шино так зажат и не пылает в предвкушении свадьбы друзей горячей Силой Юности. Шикамару и Темари временно обращали на происходящее мало внимания и играли в шахматы, стоявшие на отдельном столике.

— Кхм-кхм! — встав так, чтобы всем было её видно, Гермиона громко прокашлялась, привлекая к себе внимание. — Давайте начинать! С учётом того, что почти всем в скором времени куда-то нужно, у нас есть всего лишь час.

— Давай тогда по порядку, — подала голос Темари. — Что от нас требуется?

— Постойте! — вскинул руку Ли. — А разве стоит начинать без Наруто-куна?

— Наруто сейчас на задании, — ответила Гермиона. — Кроме того, я занимаюсь всей подготовкой.

Подойдя к журнальному столику, стоявшему между диванами, она достала непонятно откуда и грохнула на столешницу толстый альбом. Анко аж приоткрыла глаз от шума, а остальные заинтересованно вытянули шеи.

— Это то, о чём я думаю? — оживился Дейдара. — Альбомчик с вклеенными ангелочками и сердечками, мм?

— Большой эксперт, я посмотрю, — хмыкнула Ино и тут же проворковала: — Расскажи, Гермиона, что ты придумала?

— Так, для начала, — сосредоточенно заговорила Грейнджер, открывая альбом. Справедливости ради, там и правда возле некоторых вырезок были нарисованы сердечки изменяющими цвет чернилами. «Дейдара об этом не узнает», — поклялась себе Сакура, понимая, что в противном случае подрывник будет припоминать это Гермионе до конца жизни. — Мы окончательно выбрали день церемонии: четвёртое апреля. Господин Шестой Хокаге…

— Йо, — донеслось из полутьмы.

— Какаши-сенсей! — воскликнула Сакура под практически единодушный вопль: «Шестой?!», со вкраплением: «Блять, не пугай меня так!» — одной молодой матери.

— Господин Шестой Хокаге пообещал поставить миссии так, чтобы все приглашённые были свободны в этот день, — повысила голос Гермиона. — Если не произойдёт ничего чрезвычайного, само собой.

— Именно-именно, — покивал Какаши с совершенно милой улыбкой, просвечивающей через маску. Вообще, с годами Сакура поняла, что наставник её первой команды — действительно красивый мужчина с очень располагающей улыбкой; не удивительно, что Шизуне-семпай на него запала.

— Далее, — продолжила Гермиона, — церемония будет проходить в вишнёвом саду на скале над городом — к этому времени сакуры должны зацвести, будет красиво. И вот здесь, — она подняла взгляд на друзей жениха, — начинает быть нужна ваша помощь.

— Что нужно делать?! — воодушевился Ли.

— Было бы замечательно, если бы вы помогли с украшением, — Гермиона вдруг потупилась и зарделась. — Из-за покупки дома и необходимости проводить две свадьбы у нас, ну… некоторые трудности…

— Ни слова больше! — Ли оказался возле неё мгновенно и взял волшебницу за руки. — Ради вас с Наруто-куном мы приложим все силы, чтобы ваша свадьба прошла идеально! Я раздобуду лучшие декорации, иначе сделаю пять тысяч!..

— Ли! — хором окликнули его Сакура, Тен-Тен и Неджи. Киба захохотал, а Дейдара сжал в руке шарик из глины, в последний момент передумав бросать его в парня.

— Не беспокойся, Гермиона, мы всё сделаем, — с яркой улыбкой заверила её Ино. — Мы с Саем подумаем над тем, как расставить столы и всё украсить, и набросаем эскизы.

— Так-так, тебе ведь нужно свадебное кимоно, а покупать очень дорого, — заметила Ханаби, болтавшая ногами, пристроившись на подлокотнике дивана; сейчас сложно сказать, что эта девочка — глава клана Хьюга. — Думаю, мы сможем подобрать хорошее — у моего клана замечательная коллекция.

— Мы с Хинатой продумаем меню, мм, — заявил Дейдара. — Дай мне полный список гостей, и всё будет.

— Я помогу, если вы не против, — подал голос Чоджи.

— О, тогда я отвечаю за выпивку! — бодро объявила Анко.

— Можем предоставить мебель и посуду, — сказала Сакура. — У нас на случай больших застолий отдельно всё припасено.

— Ну а мы займёмся согласованиями и логистикой, — Шикамару взглянул на Темари, и та кивнула. — Нужно же обеспечить ещё приезд и размещение Казекаге — сомневаюсь, что он это пропустит.

— Ни в коем случае, — подтвердила Темари.

— Неджи! — окликнул Шикамару через комнату. — Поучаствуешь?

— Разумеется, — согласился Хьюга.

— А я пока присмотрю за тем, чтобы Ли не перестарался, — негромко добавила Тен-Тен.

— Ребята… — проговорил Гермиона, сражённая всеобщим порывом. — Спасибо…

— Вот и чудно, что всё решили! — нарочито весело заявил Какаши, поднимаясь. — А теперь все возвращайтесь к работе, — добавил он и испарился.

— Клон, ну конечно же, — пробормотал Дейдара. — А то я уже начал думать, что у Хокаге важнее дел нету, мм…

* * *

Целый день Хана возилась с клановыми псами — сразу у двух в скором времени должны были родиться щенки, что распаляло интерес Юки и Торы, которые учились в Академии и по возрасту как раз должны были взять себе нинкен. Выставить любопытных детей из ветеринарного лазарета Хане удалось только после того, как зашла её мать.

— Что ты делаешь? — строго спросила она, проводив взглядом мелких, быстро поклонившихся главе клана и выскользнувших на улицу.

— Пришла осмотреть псов, — ответила Хана, осторожно поднимаясь с колен — с животом это делать стало сложнее.

— Могла бы и не утруждать себя, — сказала мать резко. — За нинкен теперь присматривает Камасу.

Хана прикусила изнутри щёку.

— Мама, — начала она мягко, — пожалуйста, перестань. Ты ведь знаешь, что я — лучший ирьёнин клана…

— Ты член другого клана теперь, — отрезала Цуме. — Нинкен Инузука могут заниматься только Инузука.

Жгучая обида пронзила сердце. Хана едва удержалась от того, чтобы стиснуть кулаки; однако запах всё равно её выдавал.

— Я всё ещё твоя дочь, — проговорила она с усилием. — По крови я всегда буду Инузука.

— А по имени — Учиха, — мать шагнула к двери и распахнула её, дёрнула головой. — Уходи.

Спорить было бессмысленно — мать упряма и до сих пор не простила Хане «предательства семьи»; беременность лишь всё усугубляла. Молча пройдя мимо матери, Хана, не оглядываясь, вышла на улицу и медленно зашагала к выходу с территории родного клана.

— Больше не пытайся войти сюда, — раздался ей в спину голос Цуме. — Я предупрежу всех, что Учиха Хана не имеет доступ в лазарет.

Хана не остановилась, не ответила. Просто молча ушла, окружённая своими нинкен.

Глава 8. Семья. Часть 2

— Так вы всё же решили делать две свадьбы, Гермиона? — спросила Сакура, когда остальные ушли. Торопиться ей и Хинате было некуда, и они устроились на кухне и заварили чай. Дейдара остался в гостиной, занимая Сараду и Хиро, давая девушкам возможность поговорить без необходимости каждые несколько минут отвлекаться на детей.

— Да, — отозвалась Гермиона, выставляя на стол вазочку с имбирным печеньем. — Иначе не выходило никак — своих родителей и многих друзей-волшебников я не могу пригласить сюда, а Наруто, как герой деревни и Альянса, не может жениться где-то в другой стране. Я и так плохая невеста, потому что чужачка, — она украдкой вздохнула.

Сакура и Хината переглянулись.

— Не стоит позволять этому тебя расстроить, Гермиона, — уверенно сказала Сакура. — Быть может, люди и поворчат у тебя за спиной, но со временем, видя, что ты делаешь для деревни, что ты предана ей и её герою, тебя примут.

— К примеру, возьмём Дейдару, — подхватила Хината. — Он не просто иностранец, он ведь — бывший нукенин, преступник. Поначалу его воспринимали в штыки все в деревне, однако после того как во время нападения Тонери Дейдара защищал не только меня, но обычных граждан, ограждал от разрушений дома, к нему стали относиться лучше.

— И то, что вы будете делать свадьбу здесь — очень правильно, — добавила Сакура. — Кстати, нужно попросить Ханаби, чтобы она выбрала тебе кимоно в цветах деревни…

— Я за этим прослежу, — заверила Хината.

Бодрым щебетом, которому научились в Хогвартсе, куноичи подняли настроение Гермионе и после какое-то время обсуждали её собственные наработки к свадьбе и то, как всё будет обустроено на церемонии в родном мире девушки.

— Родители вызвались помочь с организацией, — чуть смущённо сказала Гермиона. — Так как свадьба дома будет позже, чем здесь, у нас есть ещё время всё продумать и подготовить.

— Когда наметили? — уточнила Сакура. Потому что понимала: придётся подключать Саске — без Риннегана путешествие между мирами не совершить, а второй носитель этого додзюцу априори неуловим.

— На двадцатое апреля, — ответила Гермиона. — Мы решили взять большой перерыв — чтобы с запасом. Кроме того, Наруто может понадобиться здесь, в Конохе…

— Да ладно, не так-то он тут всем и нужен, — заявил Дейдара, возникший на пороге; в каждой руке он держал по отчаянно крутящемуся ребёнку и выглядел порядком замученным. — Мамочки, разбирайте детей, иначе они меня вдвоём доконают, мм.

— Быстро ты сдался, — забирая Сараду, не упустила случая поддеть его Сакура. Ей сегодня ещё с мужем говорить на тему необходимости помочь друзьям устроить свадьбу, так что стоит зарядиться собственным ядом и иммунитетом к чужому.

— Учиховский детёныш просто неуправляемый, — хмыкнул Дейдара. — Конечно, если не воспитывать… Вот с нашим сыном проблем никаких нет, мм. А всё почему? Потому что гены у ребёнка хорошие, а не мешанина шаринганистого неадеквата с…

В этот раз Сакура вынуждена была признать проигрыш: Дейдара вошёл во вкус и вдохновенно бубнил всю дорогу от дома Наруто и Гермионы. Хината на это неловко улыбалась, немо прося у подруги прощения за мужа, а сама Сакура не могла найти, куда вставить слово — так разошёлся подрывник. Да и Сарада, раскапризничавшаяся, требовала к себе внимания.

Остановить словесный поток Дейдары оказался в силах резиновый мяч, перелетевший через забор игровой площадки позади Академии, мимо которой проходили шиноби. Игрушка летела в сторону Хинаты, и Дейдара резко перехватил её на подлёте.

— Так, — в его глазах загорелся недобрый огонь, — сейчас с кем-то будет разговор, мм.

— Дейдара, не стоит! — взмолилась Хината, коснувшись его руки. — Это же просто дети…

— Они — будущие шиноби, — возразил подрывник. — Так что пускай осторожней играют, да!

Не слушая больше окликов жены, он легко перемахнул через забор и двинулся навстречу стайке ребят лет девяти-десяти, которым, видимо, и принадлежал мяч. Обменявшись обеспокоенными взглядами, Сакура и Хината последовали за ним.

— …это верх безалаберности, мм, — уже со вкусом отчитывал Дейдара малышню. — На поле боя за вас по сторонам кто-то другой смотреть должен будет? А если бы это был не мяч, а кунай, к примеру, при этом мимо бы проходили не шиноби — гражданские? Что тогда, мм?

— Но… но мы же просто… — пролепетала девочка с косичками, однако её более уверенный в себе товарищ с моном Яманака на куртке воскликнул:

— Это всего лишь игра! Если бы это была тренировка или тем более бой, мы бы были…

— Уже мертвы, — холодно перебил его Дейдара и сложил печать.

За спинами детей взорвалась небольшая бомба, давшая больше дыма и шума, чем реального ущерба. И всё равно дети едва не подпрыгнули от неожиданности, некоторые испуганно вскрикнули.

— Убого, — всё тем же тоном прокомментировал подрывник.

— Что здесь происходит?! — со стороны учебного корпуса прибежал взволнованный Ирука-сенсей. Увидев Дейдару, он рефлекторно потянулся к кунаю, но, заметив возле подрывника Сакуру и Хинату (сами встревоженные, у каждой на груди — по ребёнку), быстро оборвал движение и сложил руки на груди. — Объясните мне.

— Мы играли с мячом, Ирука-сенсей, — быстро начал мальчик-Яманака, боязливо косясь на Дейдару, — и он случайно перелетел через сетку, а этот шиноби…

— Обеспокоен меткостью ваших учеников, — громко закончил за него Дейдара и насмешливо вскинул бровь. — Кунаи они метают так же плохо, мм?

Многие дети потупились, зарделись. Ирука-сенсей без колебаний встал на их защиту.

— Тому, кто учится, свойственно ошибаться, — сказал он, расправив плечи и подняв голову, выигрывая у подрывника по внушительности и росту. — Разве вы сами в их возрасте всегда были идеально точны, Дейдара-сан?

— Быть может и нет, — преспокойно признал Дейдара, не преминув уточнить: — Зато я не калечил прохожих.

— Этим ты стал промышлять позже, — Сакура похлопала его плечу. — Идём, не будем мешать учебному процессу.

— Так я и не мешаю, наоборот, да!

— Дейдара… — проговорила Хината, а затем сделала совершенно гениальную вещь: закатила глаза и с отсутствующим видом стала заваливаться назад.

Дейдара оказался рядом в мгновение ока и поддержал жену. «Насколько же она уверена в нём», — невольно восхитилась Сакура.

— Хината, ты?..

— Всё хорошо, — слабо произнесла она и робко-виновато улыбнулась — ками-сама, как идеально подходит ей эта улыбка!

— Ага, конечно, я вижу, — заворчал Дейдара, но уже не из вредности, с искренним беспокойством, и оперативно перевесил на себя сумку с задремавшим Хиро. — Пойдём домой, приляжешь…

И он увёл не сопротивляющуюся Хинату, напрочь забыв о мяче, детях и споре с их учителем. Проводив их взглядом, Ирука-сенсей повернулся к ученикам.

— Кое в чём Дейдара-сан прав, — серьёзно сказал он. — Вам следует быть внимательнее, иначе в самом деле кто-нибудь может…

— Он же — из Акацуки, да? — встрял маленький Яманака, глаза которого горели опаской и любопытством, сливавшимися в единый порыв. — Нукенин?

— Бывший нукенин, — поправил Ирука-сенсей, заговорив мягче и осторожней — тема была весьма скользкая.

— А что он сделал? — продолжил допытываться мальчик. Его приятели-одноклассники тоже вытянулись в струнки, внимая.

Учитель на миг замялся, явно подбирая слова. Сакура нашла их раньше.

— В последней войне Дейдара сражался бок о бок с Узумаки Наруто и Учихой Саске, моим мужем, — сказала она, строго глядя на детей. Сарада успокоилась и наблюдала за происходящим с интересом, так что Сакуре ничто не мешало попрактиковать учиховский пафос. — Он — один из тех, благодаря кому победа стала возможна.

— Это действительно так, — для пущей убедительности её слов подтвердил Ирука-сенсей. — И запомните: никогда не судите человека по одному только имени. Обращайте внимание на дела.

Сакура, с важным видом кивавшая в такт его словам, замерла. Как он был прав; а она…

— Спасибо, Ирука-сенсей, — прошептала Сакура — и, развернувшись, побежала домой, придерживая Сараду.

В считанные минуты добравшись до территории клана, Сакура лишь махнула рукой на вопросительный оклик Ханы и вбежала в дом, быстро ссадила Сараду в кроватку и, убедившись, что дочка не вывалится, поспешила на поиски мужа. Саске обнаружился быстро, в кабинете на втором этаже, переделанном друзьями в подарок Сакуре на прошлый день рождения. Глава клана Учиха расположился в кресле у камина, просматривая какой-то свиток, — и непонимающе вскинул бровь, когда Сакура встала перед ним, раскрасневшаяся, с лихорадочно блестящим взглядом.

— Саске, прости! — выпалила она. — Я и правда сама себе противоречила. Знаю ведь тебя давно, могла бы сразу понять… — она опустилась перед ним на колени, взяла за руку. — Что тебя гнетёт? Что-то произошло — ты поэтому стал таким колючим, да?

Он ведь всегда был таким: едва что-то в жизни шло под откос, Саске замыкался в себе, на любую попытку завести разговор отвечал резкостью, едва ли не грубостью. То, что он огрызался даже на неё, с которой в последние годы изо всех сил — Сакура знала — старался сдерживать нрав, чтобы не ранить, могло означать лишь то, что дела обстоят очень плохо.

— Надвигается буря, — очень тихо сказал Саске, крепче сжимая ладонь Сакуры. — Свадьба Наруто и Гермионы — последнее, что случится в ближайшее время хорошего.

* * *

Вечером Хана и Итачи выкроили время, чтобы пройтись вдвоём. Во время прогулки Итачи рассказывал истории, которые слышал от Мадары и Первого Хокаге: про их детство, встречи, решение основать деревню — удивительные истории, особенно тем, что слышал их Итачи от непосредственных участников тех событий, легендарных шиноби. Хана слушала его с вежливым интересом, однако никак не могла погрузиться в рассказ, отрешиться от случившегося днём.

Итачи это, конечно же, видел. Сделав долгую паузу, он спросил:

— Хана, у тебя что-то произошло?

Первым желанием было покачать головой. Однако взгляд Итачи, полный искреннего участия, заставил признаться:

— Опять поцапалась с матерью. Она запретила мне подходить к клановым нинкен.

— Вот как, — произнёс Итачи негромко, переведя взгляд на мерно текущие воды речки Накано.

— Это было ожидаемо, — сказала Хана, непроизвольно кладя руку на живот, принявшись его поглаживать, не глядя при этом на мужа. — И не только потому, что мать затаила странную обиду на меня — как глава клана, она не может позволить посторонним шиноби работать с нинкен Инузука. В этом отношении я её прекрасно понимаю, — Хана невесело улыбнулась. — Хотя, признаюсь честно, мне будет очень не хватать возни с псами.

— Прости.

Хана с непониманием посмотрела на супруга.

— За что извиняешься?

— За то, что сейчас скажу, — Итачи остановился, и она последовала его примеру, встревоженная. — С учётом твоего разлада с матерью, теперь не лучший момент, однако отложить этот разговор я не могу.

— Тогда говори, — попросила Хана вдруг севшим голосом.

Итачи сосредоточенно кивнул.

— Хана, пожалуйста, уйди со службы. Не проси объяснений, — он посмотрел ей в глаза, — просто сделай, как я говорю.

— Но поче… — начала она, но осеклась и спросила другое: — Разве мы можем себе это позволить — в финансовом плане, имею в виду? У нас скоро будет ребёнок, а это — большие расходы. Кроме того, часть денег уходит в общий клановый бюджет…

— Мы справимся, — мягко перебил её Итачи. — Я справлюсь с зарабатыванием денег, не беспокойся.

Хана смотрела на него, раздираемая болезненным желанием знать больше, понять причину, почему Итачи так настойчив. Он ведь что-то знает — конечно же, это нечто важное и тревожное, от большинства людей Альянса сокрытое. Вот только что?..

— Прости, Хана. Я действительно не могу объяснить, в чём дело.

Она закрыла глаза, протяжно вздохнула. Когда он так смотрит, так просит, и даже в голосе слышится волнение, искреннее беспокойство за неё, Хана не может отказать. И вовсе не потому, что жена обязана повиноваться супругу. Потому что она, Учиха Хана, бесконечно любит своего скрытного, погрязшего в интригах и тайнах мужа.

— Я сделаю это, Итачи, — тихо сказала она. — Сделаю, если ты просишь. Завтра с утра пойду к Хокаге и попрошу уволить меня.

— Спасибо, — Итачи обнял её и привлёк к себе, очень аккуратно, без давления на живот. Прижавшись щекой к его груди, Хана сказала, бодрясь:

— Это ничего, в селении полно работы помимо выполнения миссий в качестве шиноби. Я хорошо знаю травы, а кроме того могу работать в госпитале…

— Да, конечно, — согласился Итачи, не разжимая рук.Его голос сделался блеклым, слабым. Склонив голову, Итачи прижался лбом к голове жены, зажмурился, дыша чаще обычного. Хана чувствовала, как быстро бьётся его сердце.

Хана молча и крепко обняла его в ответ, ничего не спрашивая, не влезая — просто поддерживая. Давая понять, что у Итачи есть, на кого опереться. Потому что вещи, заставлявшие его не спать ночами, были намного серьёзнее её собственных тревог.

* * *

— Надвигается буря. Свадьба Наруто и Гермионы — последнее, что случится в ближайшее время хорошего.

От этих слов Сакура вздрогнула, но затем вздохнула: с учётом всех признаков, это более чем ожидаемо. Она крепче стиснула руку мужа.

— Мы прорвёмся, Саске. Прорвёмся, как всегда, — с глубокой убеждённостью сказала Сакура, прижавшись щекой к тыльной стороне его ладони, глядя в глаза. — А до этого мы должны помочь друзьям сыграть замечательную свадьбу.

В его глазах вновь вспыхнул огонь. С искренней нежностью погладив её по голове, Саске склонился, чтобы поцеловать Сакуру.

После этого он взял себя в руки — больше не ходил угрюмой тучей, заставляя окружающих разбегаться, а к его равнодушно-гордому виду друзья давно привыкли. Определённым шоком для всех стало заявление Саске, что он готов помогать, обращённое к Гермионе, на миг даже дар речи потерявшей. Впрочем, в итоге все решили, как потом Сакуре рассказала Ино, что причиной стал полученный Учихой нагоняй от жены. Сакура над этой версий про себя посмеялась, но не стала комментировать и мысленно пообещала уберечь Саске от подобного знания — его гордость бы не перенесла.

Подготовка к свадьбе шла своим чередом: Ино и Сай продумали украшения для сада, где намечено празднество, и занялись сбором и заказом всего необходимого, начиная с мебели и заканчивая цветами и лентами. Ребята, до сих пор державшие в тайне от клана Ино свои отношения, получали искреннее удовольствие от возможности проводить больше времени вместе на совершенно законных основаниях. Сами счастливые, Ино и Сай стремились привнести счастье в жизни других — за порученную им часть работ можно было совершенно не волноваться.

Едва не с большим энтузиазмом, чем эти двое, к делу подошёл Дейдара. Скооперировавшись с Чоджи, с которым неожиданно быстро нашёл общий язык, подрывник в рекордно малые сроки распланировал меню, договорился с поварами приглянувшихся им с Чоджи — большим специалистом — кафе и ресторанчиков Конохи о приготовлении блюд. Зато свадебный торт Дейдара решил готовить лично; судя по тому, как блестели его глаза, задумал подрывник что-то особенное. В это время Хината и Ханаби занялись просвещением Гермионы по части традиций и деталей церемонии, подобрали ей кимоно (помогавшая Сакура его видела, как и кусочек коллекции клана Хьюга, — и едва дар речи не потеряла, представив, сколько всё это роскошество стоит). Остальные друзья, и Итачи с Ханой, и Какаши-сенсей, и многие другие шиноби и гражданские, причём не только из Конохи, помогали с не меньшим пылом и радостью.

— Это просто… что-то невероятное, — негромко поделилась своими чувствами Гермиона. До свадьбы оставалось меньше недели, и подруги собрались, чтобы обсудить планы на девичник. — То, как все стараются ради этой свадьбы. У Наруто замечательные друзья.

— Почему же только у Наруто? — вскинула бровь Ино. — Мы и твои друзья тоже, Гермиона.

Это заявление неожиданно сильно растрогало волшебницу — до слёз. Пока её, сквозь плач и всхлипы благодарящую всех за поддержку, старались успокоить, Сакура невольно вспомнила слова Саске.

Надвигается буря.

* * *

— Как думаешь, что это?

— Не знаю, — Хана озабоченно наморщила лоб, стискивая тёплый бок кружки с чаем. — Но что-то очень, очень плохое, Сакура. У Итачи, когда он просил меня оставить службу, было такое лицо…

— Ксо, если даже Итачи настолько волнуется… — не закончив, Сакура сделала быстрый глоток.

Повисла пауза, заполняемая лишь воем ветра на улице и сонным сопением свернувшегося под столом младшего Хаймару.

— Я опасаюсь, — произнесла Сакура, медленно обводя пальцем край кружки, наблюдая за движением, — это может быть как-то связано с задержкой Саске и Наруто на разведывательной миссии в прошлом году. С тем, сколько миссий у Акацуки. Быть может, и с тем, что Мадара постоянно в отлучке…

Она обеспокоенно замолчала, не закончив мысль, но Хане это и не требовалось, чтобы понять ход её рассуждений.

— Война?

Сакура тяжело вздохнула и наклонила голову, ссутулившись.

— Что ещё могло бы заставить беспокоиться таких шиноби, как наши мужья?

Пытаться найти ответ на это не имело смысла. Хана прикрыла глаза, мгновение посомневалась, а затем мягко опустила руку Сакуре на плечо, стала осторожно поглаживать спину. Сакура вздрогнула, но не стала отстраняться.

— Я боюсь, Хана, — прошептала она. — Не за себя, не за Саске — за нашу дочь. Ведь не вызывает сомнений, что мы оба будем на передовой, если правда начнётся война — Саске не тыловик, а я могу спасать жизни. Мы можем погибнуть. Но даже хуже: что если враги проникнут в Коноху, как люди Зеро во время прошлой войны, как Тонери? Что если они… Кто тогда защитит Сараду? Мои родители? Да им бы себя защитить, они ведь гражданские…

Помолчав немного, она выпрямилась.

— Я не должна была говорить всё это, — глухо, но уже твёрже сказала Сакура.

Слегка наклонив голову набок, Хана внимательно посмотрела на неё. Им обеим стоило труда завести этот разговор — не только из-за темы, из-за отношений между собой. Однако пришло время для их пересмотра: дольше оставаться почти чужими соседками не представлялось возможным.

— Рада, что ты поделилась со мной опасениями, — сказала Хана ровно, спокойно. — И я понимаю твои чувства. Слишком мало времени прошло с прошлой войны, но страшно не только поэтому — теперь мы отвечаем не только за себя, но и за свои семьи, детей, — она непроизвольно опустила руку на живот. — Мне страшно при мысли, что Итачи может, как всегда бросившись в пекло, не увидеть рождения нашего сына.

Приподняв голову, Сакура шире распахнула глаза.

— У вас мальчик?

— Да.

— Поздравляю! — улыбнулась Сакура с неподдельной искренностью; сделала робкое движение, подалась вперёд, но решилась только на то, чтобы неловко похлопать её по колену. — Это прекрасная новость.

— Спасибо, Сакура, — Хана тоже улыбнулась и взяла девушку за руку, удержала её взгляд. — И пожалуйста, не думай, что если будет война, и вы с Саске уйдёте на фронт, за Сарадой будет некому присмотреть, кроме твоих родителей. Возможно, мы с тобой и не очень близки… — она знала свою причину, но не собиралась её озвучивать; с учётом всего, им с Сакурой стоило держаться вместе, пусть даже и закрыв глаза на собственные чувства. — Но мы — часть одного клана, жёны братьев. И твоя дочь не чужачка мне. Если всё будет развиваться так, как мы опасаемся, я возьму на себя опеку над Сарадой, раз единственная из клана гарантированно остаюсь в Конохе.

«Не являлось ли это частью плана Итачи?» — вдруг подумалось Хане, и сердце предательски защемило. Однако она собралась, подавила всколыхнувшиеся чувства. Всё же она остаётся куноичи, пусть официально больше ею и не является.

А Сакура продолжала смотреть на неё пронзительно-зелёными глазищами, полными удивления, сомнений, желания поверить.

— Спасибо, — пробормотала она. — Хана, я правда не знаю…

Тихо хлопнула дверь, и Сакура осеклась, обернулась. Отпустив её руку, Хана перевела взгляд на возникшего на пороге кухни Итачи.

— Добрый вечер, — произнёс он с тенью вопроса в тоне.

— Привет, — Сакура подскочила, как укушенная, и засуетилась. — Хана, помочь убрать со стола?..

— Не стоит, спасибо, Сакура, — отозвалась Хана, осторожно поднимаясь и собирая чашки и пару тарелок. — Не хочешь остаться на ужин?

— Нет-нет, я пойду, — покачала она головой, украдкой наблюдая за тем, с каким вниманием Итачи разглядывает их обеих. — Нужно Сараду кормить, да и к нам на ужин обещали заглянуть Ино и Сай, хотят ещё раз взглянуть на мебель и посуду, которую мы обещали дать для церемонии.

Простившись, Сакура ушла, а Хана по-деловому обратилась к мужу:

— Что хочешь на ужин? У нас осталось немного рыбы, есть ещё овощная запеканка, мне Хината дала рецепт…

— Что произошло?

Стоя к нему спиной, Хана позволила себе зажмуриться. До сих пор странно слышать от него прямые вопросы — с большинством людей Итачи предпочитает в общении избегать их.

— С чего ты взял, что что-то не так? — спокойно и слегка удивлённо спросила она в ответ, ополаскивая чашки. Потому что ему хватает и собственных забот; со своими волнениями она разберётся сама.

Тихий вздох за спиной.

— Хана, пожалуйста, не нужно притворства.

— Я не притворяюсь, всё действительно в порядке, — она обернулась, решительно посмотрела на мужа. — Так что, рыба или запеканка?

Выражение лица Итачи изменилось лишь чуть, однако Хана уловила промелькнувшую тень.

— Благодарю, я не голоден. Мне нужно поработать с отчётами для Альянса.

— Я не буду тебя отвлекать, — проговорила Хана, наблюдая, как он выходит.

Накормив нинкен, остаток вечера Хана провела за пересмотром запасов трав, хранившихся в небольшой кладовой на первом этаже по соседству с кухней. Осторожно раскрывая банки и мешочки, делая пометки о количестве того или иного ингредиента в свитке, Хана старалась не фокусироваться на том, что произошло. Это… была ссора? Судя по тому, как проходят ссоры у других пар, нет, однако в ровно-ровном быте их семьи не было обычно и такого. Значит ли это, что…

— Мы неправильные, — прошептала Хана листьям календулы.

Никогда не ссорящиеся, редко видящиеся и не то чтобы много общающиеся муж и жена.

Хана подавила порыв осесть прямо здесь на пол и завыть. С силой проведя ладонями по лицу, она постаралась успокоиться. «Разве я не знала, на что шла? — спросила она себя, раскладывая на место травы. — Итачи есть Итачи».

Закрытый самоотверженный одиночка.

«Я изначально понимала, что наше с ним „рядом“ будет не таким, как у Хинаты и Дейдары или даже Сакуры и Саске, — думала она, пока принимала душ, смывая дневную усталость. — Считала, что мне этого будет достаточно — и было, правда. Что изменилось?»

Мать говорила, что замужем за Учихой Хана не будет счастлива. Злой язык, как это часто бывает, оказался прав…

«Счастье… — Хана протёрла ладонью запотевшее зеркало над раковиной и посмотрела на себя. — Что вложено в это понятие? Я жива, обеспечена, защищена. Жду ребёнка от мужчины, которого люблю. Да, мне пришлось уйти со службы, отказаться от работы с клановыми нинкен… но разве это настолько важно для меня?»

Нет, конечно же не настолько, чтобы чувствовать себя словно в огромном тёмном лесу. Одной, без источника света и того, кто мог бы взять за руку и вывести из дебрей сомнений.

«В этих мыслях нет смысла, — укорила Хана себя, выходя из ванной. — Нерационально сомневаться в том, что в любом случае не претерпит изменений. Почти нет вероятности, что я перестану желать быть с Итачи и заботиться о нём. К чему углубляться и усложнять?»

Когда она проходила мимо, дверь кабинета тихо открылась, и в коридор вышел Итачи. Под его взглядом Хана остановилась.

— Мы можем поговорить?

— Да, конечно, — ответила Хана настороженно и бросила короткий взгляд в кабинет, на аккуратные стопки бумаг. — Только не здесь, если ты не против.

Они перешли в спальню. На улице стенал ветер, и прежде чем сесть на кровать, Хана убедилась, что окно плотно закрыто. Мимолётно взглянула на главный дом поместья; там в окнах кухни горел свет, мелькали силуэты — видимо, гости Сакуры и Саске ещё не ушли.

Итачи включил свет, но остался стоять у двери. Его поведение начинало всерьёз тревожить.

— О чём ты хотел поговорить, Итачи? — спросила Хана, сложив на коленях руки.

Он ответил долгим задумчивым взглядом.

— Я бы хотел понять, почему ты больше не доверяешь мне.

Не несколько секунд Хана буквально потеряла дар речи.

— Не доверяю? — переспросила она, едва голос вернулся.

— Ты не хочешь рассказывать о личном, — принялся собранно перечислять Итачи, — о том, что гнетёт. Ты говоришь, всё в порядке, когда очевидно, что это не так. Проанализировав последние месяцы, я так и не смог понять, когда и почему лишился твоего доверия.

Хана прикрыла глаза. Какой же он…

— Ох, Итачи… — она вздохнула, подняла на него взгляд. — Есть разница между «не говорю, потому что не доверяю» и «не говорю, потому что это мелочи, а я не хочу тебя излишне тревожить».

Итачи слегка нахмурился.

— Как твои проблемы могут быть для меня излишней тревогой?

От этого задрожали губы, и немалых усилий стоило полностью вернуть реакции тела под контроль. Однако незамеченной эта борьба с собой не осталась.

— Я сказал что-то не то? — уточнил Итачи; по глазам было видно, он старается как можно быстрее найти свою ошибку.

— Нет-нет, ты здесь ни при чём! — возразила Хана. — Дело во мне и моём мировосприятии.

— Объяснишь? — попросил Итачи.

— Не думаю, что тебе стоит…

— Пожалуйста, Хана.

Она зажмурилась, помассировала переносицу, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Она ведь хотела этого. И в то же время — боялась.

С чего начать? Стоит ли начинать?..

— Я с детства привыкла жить для других, — сказала она очень тихо, не открывая глаз. — Почти с самого рождения Кибы я приглядывала за ним, следила за хозяйством — мама вернулась к миссиям, говоря, что нам нужны деньги. Впрочем, я думаю, это было правдой только отчасти. Мама не любит быт, она — воин, поэтому была так рада возможности перепоручить кому-то домашние дела. Я и не была против, потому что любила её — и сейчас люблю, несмотря ни на какие размолвки, — и хотела видеть счастливой. Поэтому я содержала хозяйство, заботилась о брате. После начала изучать ирьёниндзюцу и ухаживать за нинкен. Удивительно, но псы выражают благодарность куда искреннее, чем люди…

Хана запнулась, прикусила губу. Это прозвучало так ужасно, будто бы обвинение… Что Итачи теперь о ней подумает?..

Он молчал, задумчиво сведя к переносице брови.

— Прости меня.

— Что? — Хана опешила.

— Я стыжусь, что не заметил этого раньше, — Итачи подошёл к ней, опустился на колени перед кроватью. — Твоя забота так легко стала частью моей жизни, что я даже не попытался понять чувства, которые подкрепляют её.

— Я люблю заботиться о тебе, Итачи, — Хана наклонилась, насколько позволял живот, взяла в ладони его лицо. — Не забивай голову лишними размышлениями, прошу. Я не хочу, чтобы они настигали тебя ещё и дома.

— Но кто, если не я, позаботится о тебе самой? — серьёзно спросил он.

— Мне достаточно и того, что ты рядом, — Хана заставила себя улыбнуться. — Что, когда ты не на миссии, можно прижаться к тебе и спать спокойно. Что ты подарил мне ребёнка, — она взяла его руку, приложила к своему животу. — Чувствуешь, как шевелится наш сын? Я надеюсь, что он унаследует Шаринган и станет таким же прекрасным шиноби, как ты.

— Пусть как человек он будет похож на тебя, — произнёс Итачи, мягко гладя её живот. — Лучше бы он был счастлив, чем гениален.

— Ты несчастен? — спросила Хана с замиранием сердца.

— Я не могу точно определить, что есть счастье, — ответил Итачи. — Следовательно, не могу выявить в отношении себя это состояние. Однако я знаю, что с тобой мне хорошо и спокойно, — он посмотрел ей в глаза. — И я хочу дать тебе то, чего ты достойна, Хана.

— Ты счёл меня достойной носить твоего сына, — она вновь улыбнулась, уже искреннее. — Это высшая честь и награда.

Итачи вздохнул и поднялся, после чего помог ей лечь и укрыл одеялом. Присев рядом, погладил по волосам.

— Разве тебе не нужно работать? — спросила Хана, смущённая избытком заботы.

— Ты права, — согласился Итачи и, склонившись, поцеловал её в лоб. — Я буду работать над собой, пока не смогу обеспечить тебя тем, чего ты действительно достойна.

— Итачи, я не…

— И однажды, — продолжил он, не слушая возражений, — я скажу от чистого сердца, что люблю тебя.

Глава 9. Друзья. Часть 1

По мере приближения дня свадьбы национального героя и своего любимца Коноха приходила во всё большее возбуждение. Люди улыбались друг другу и шептались о невесте. На многих магазинчиках и забегаловках появились разноцветные флажки и гирлянды из цветов, которые не так-то просто было добыть в начале апреля в подобных количествах. Теплицы Яманака работали на полную мощность.

До свадьбы Наруто и Гермионы оставалось ещё полнедели, но гости уже начали собираться. Одними из первых прибыли маги: семейство Уизли в полном составе, Римус и Тонкс с маленьким сыном, Малфои и Тео Нотт, Гарри и Северус. Этот последний имел какие-то дела с Сасори; Сакура и хотела бы узнать побольше, но кукольник и зельевар свои проекты оберегали ревниво и параноидально дотошно. За день до свадьбы собирались прибыть Минерва и ещё некоторые члены Ордена Феникса. На удивление, Мадара был даже не против несколько раз помотаться между мирами, а Анко с превеликим удовольствием садилась ему на хвост — огневиски и абсент она любила до сих пор.

Логистика Шикамару, Темари и Неджи, как и ожидалось, оказалась превосходна. Гости из другого мира были размещены в проверенном месте, облачены в обычную для Конохи одежду, чтобы не вызывать удивлений на улицах, накормлены, напоены и развлечены. Этим самым «развлечением» непосредственно занимались преимущественно те, кто с магами прежде работал. Сакура тоже подключилась и проводила большую часть времени с Гарри, Джинни и Роном; она показала ребятам Коноху, сводила их в кино и театр, накормила местной едой. От последней пребывал в особом восторге Рон.

— Эфо фшё ошень кушно, — заявил он за обедом, дожёвывая якинику.

— Рада, что тебе нравится, — глаз у Сакуры слегка дёргался, и она была чрезвычайно рада, что Саске не ест столько — на такого прожору не наготовишься!

— Так всё же, Сакура, почему ты с нами одна? — спросила Джинни, возвращаясь к теме, которую Сакура избежала при встрече с утра. — Где Саске?

— Он занят, — расплывчато отозвалась Сакура, стараясь не думать о муже. Ведь занят он был на совещании у Хокаге, куда допустили лишь десяток человек.

«Надвигается буря, — вновь прозвучало в её голове. — Свадьба Наруто и Гермионы — последнее, что случится со всеми нами хорошего…»

— …Сакура… Сакура! — куноичи дёрнулась и подняла помутневший взгляд на Джинни. — Всё хорошо?

— Конечно, — она выдавила из себя улыбку. — Всё в полном порядке.

— Уверена? — обеспокоенно спросил Гарри. — Мы можем как-то помочь тебе, Сакура?

— Нет, всё правда в порядке, спасибо, — покачала Сакура головой. — Я всего лишь не высыпаюсь. Маленький ребёнок, знаете.

— О да! — с жаром в один голос ответили Гарри и Джинни. Сын Люпинов, малютка Тедди, приходился крестником Поттеру, поэтому и он сам, и его девушка уже успели понять, что значит младенец.

— Флёр тоже скоро рожать, — добавила Джинни. — У них с Биллом будет девочка.

— Прекрасно! — улыбнулась Сакура, про себя отметив, что девчушка наверняка станет красавицей — с генами-то Флёр.

— Мама вне себя от радости, — сказал Рон. — Всё время говорит о внуках.

— Во множественном числе, — кивнула Джинни, когда Сакура хотела было поправить её брата.

— Стало быть… — широко распахнув глаза, Сакура перевела взгляд с Джинни на Рона и обратно.

— Анджелина. Уже три месяца, — ответила Джинни.

— Теперь мама наседает, что они с Фредом должны пожениться, — закатил глаза Рон. — Мол, иначе люди косо смотреть будут. Хотя, посмотреть косо на Фреда… — он пожал плечами.

— Это явно не самое умное, что человек может сделать, — хмыкнула Джинни.

Ребята засмеялись, и обсуждение перешло в иное русло.

* * *

Тот день Хана проводила в поместье совершенно одна — Итачи и Саске присутствовали на совещании у Хокаге, Сакура, оставив Сараду на попечение своим родителям, проводила время с друзьями из мира магов, а где носило Мадару, как всегда оставалось загадкой. Тишина поместья была всепоглощающей и в общем-то даже приятной, полезной уж точно. Пока одна, Хана хотела подумать о будущем.

А поразмыслить было о чём. Теперь, отлучённая матерью от заботы о нинкен и оставившая службу, Хана осталась без занятий. Сделаться домохозяйкой — не по ней, пусть в домоводстве Хана и хороша. Однако рутина для шиноби губительна, а Хана оставалась куноичи, даже отдав Хокаге свой хитай. Хане хотелось оставаться полезной. Причём не только для семьи, но и в более глобальном плане.

Хана думала об аптеке. Недурной травницей её сделали медицинская подготовка и работа с нинкен клана — не пора ли обратить эти познания в выгоду? Для клана Учиха её специализация уникальна — единственный помимо неё самой медик Сакура полагается на ирьёниндзюцу куда больше, чем на отвары и мази, что оставляет для Ханы нишу. В деревне ситуация схожая: травами занимаются преимущественно гражданские, а ирьёнины работают с дзюцу, используя травы как добавочный элемент. Что если стать ирьёнином, торгующим травами и лекарствами? О способностях Ханы знают в деревне многие шиноби. Если же взять на работу какого-нибудь цивилиста (в одиночку-то по сборам и заготовкам не набегаешься, даже если это самое «в одиночку» подразумевает наличие трёх нинкен), то появится возможность привлечь в качестве покупателей гражданских. Так-то они почти не заходят в лавки шиноби.

На взгляд Ханы, идея с аптекой была вполне перспективна. Впрочем…

Перед ней на столе лежал надушенный свиток. Его доставили из столицы; Шинтаро-сама, советник дайме, миссию для которого Хана выполняла с полгода назад, предлагал ей тренировать для него собак. Эти псы, как Хана выяснила, использовались потом в собачьих боях — кровавом развлечении, набирающем популярность у столичной знати. Соглашаться на подобное предложение Хана даже не собиралась — всё её нутро клокотало от возмущения, когда она представляла себе толстосумов, натравливающих псов друг на друга и заставляющих их грызться до смерти потехи ради. Однако отказ нужно было составить с умом.

Как раз над этим Хана размышляла, когда учуяла посторонние запахи на территории клана. Она вскинула голову и принюхалась лучше. Удивившись, вышла из дома навстречу пришельцам; сын внутри неё нетерпеливо толкнулся.

— Хана, — Мадара едва заметно улыбнулся, довольный её бдительностью, — есть разговор.

— В таком случае, прошу в дом, — ответила она, стараясь не показать удивление. С Мадарой пришёл Сасори, а также незнакомый Хане мужчина, от которого пахло далёкими краями и снадобьями.

В доме она заварила чай и предложила еду, от которой, впрочем, мужчины отказались. Хана устроила их в гостиной и, подав чай, опустилась на татами рядом с Мадарой, приготовившись слушать.

— Для начала, — заговорил Сасори, — позволь представить Северуса Снегга, преподавателя зельеварения в Хогвартсе.

— Рада встрече, Северус-сан, — Хана коротко наклонила голову, гадая про себя, что затеяли Мадара и Сасори.

— Взаимно, — проронил Северус. — Мне говорили, вы являетесь травником, миссис Учиха.

— Прошу, зовите меня Хана. И да, вас информировали верно, — она сумела удержаться от вопросительного взгляда на Мадару. Сидевший напротив Сасори был непроницаем.

— Ты упоминала, что хочешь заняться собственным делом теперь, когда ушла со службы, — заметил Мадара, и очень неожиданно, что он потрудился узнать это у Итачи. Никому больше о своих намерениях Хана не говорила.

— Это действительно так, — согласилась Хана и чуть прищурилась — начала улавливать связь. Малыш внутри неё вновь запинался.

— Чтобы не ходить вокруг и около, — кивнул Сасори, внимательно наблюдавший за ней, — мы пришли с деловым предложением, Хана. Как ты смотришь на то, чтобы действительно начать свой бизнес и часть его вести с миром магов?

«Среди шиноби, побывавших в мире магов, а также магов, живущих временно или постоянно в мире шиноби, есть спрос на магические ингредиенты, — подумала Хана. — При этом лишь Мадара и Саске — Учихи способны перемещаться межу мирами и доставлять необходимое. И для всех, в том числе и клана Учиха, будет более выигрышно, если заказы и поставки станут централизованными… Притом не только ингредиентов и зелий, конечно. Мы можем поставлять всё».

— Я согласна, — после размышления ответила Хана. — Моим основным делом станет аптека, и в дополнение я могу заниматься продажей магических трав и товаров тем, кому это необходимо.

— Эта схема может действовать и в обратную сторону, — сказал Северус. — Сасори рассказал мне о любопытных травах, растущих исключительно в определённых регионах вашего континента… Я заинтересован в их получении.

— Я уверена, мы можем это устроить, — кивнула Хана и наконец позволила себе посмотреть на Мадару. Тот слушал совершенно спокойно — так, словно заранее знал исход разговора. Было ли это всё его планом? Наверняка.

— Как скоро можно ожидать открытия вашего магазина? — спросил Северус.

— Я могу подать заявление в администрацию до выходных, — ответила Хана. — Не думаю, что его одобрение займёт больше недели. За это время я подыщу помещение…

— За это можешь не волноваться, — перебил Мадара. — Занимайся подбором трав и кого-нибудь себе в помощь, — он бросил многозначительный взгляд на её живот.

Хана кивнула, хотя и не была до конца довольна. Сейчас, конечно, не время и не место спорить со старшим членом клана, однако отдавать это дело под полный контроль Мадары Хана не собиралась.

— Полагаю, не больше месяца, — заключила она, посмотрев на Северуса. — Вы можете составить список, что именно вам нужно, и мы позаботимся о доставке.

— Договорились, — согласился Северус. — У Сасори есть сквозное зеркало для связи со мной. Когда полный список будет готов, я передам через него.

— Хорошо, — кивнула Хана, про себя решив, что необходимо обзавестись волшебной палочкой и возможностью вести дела самой как можно скорее.

После они обсудили ещё некоторые аспекты наметившегося бизнеса и всё-таки пообедали — время перевалило за полдень. Улучив момент, когда Хана убрала со стола и унесла посуду на кухню, Сасори последовал за ней.

— Советую тебе как можно скорее подать заявление на ведение торговли от своего имени, — негромко сказал он, прислонившись боком к кухонному столу. — В противном случае Мадара подомнёт всё под себя.

— Я знаю, — откликнулась Хана, включая воду, чтобы замочить тарелки для удобства последующего мытья.

Сасори легко улыбнулся.

— Когда Саске будет доставлять гостей свадьбы обратно в мир магов, попросись отправиться с ним.

— Это уже в моём плане, Сасори.

— Не любишь, когда тебя поучают, верно? — спокойная ирония была, пожалуй, одной из лучших черт кукловода. — Однако порой тебе стоит прислушиваться. Мы на одной стороне, Хана. Я так же, как и ты, не хочу, чтобы Мадара стоял во главе предприятия.

Хана вытерла руки и повернулась к Сасори.

— Он настоял, чтобы ваша с Северусом торговля официально шла через клан Учиха?

— И отказать у нас не было шанса, — развёл руками Сасори. — Торговля с магическим миром в любом случае будет идти через Учих — до того, по крайней мере, момента, как будет изобретён альтернативный способ перемещения между мирами. При этом я предпочту вести дела с тобой, Хана.

— Очень лестно, — сказала Хана с подозрением.

Сасори вновь улыбнулся.

— Расслабься, просто я понимаю, что за человек может выносить Итачи. С подобными у меня складываются прекрасные рабочие отношения.

* * *

В насыщенной программе развлечения иномирных гостей Сакура совершенно потеряла счёт времени. Когда же оказалось, что до свадьбы остался всего один день, она едва не поседела.

— У нас же до сих пор нет подарка!

— Прекрати паниковать, — поморщился Саске. — Всё под контролем.

Когда Учиха Саске говорил нечто подобное, становилось несколько жутко. Впрочем, Сакура предпочла поверить и засобиралась на девичник.

По рекомендации Анко, мероприятие проводилось за пределами Конохи, в городе гражданских, где веселье длилось с утра до поздней ночи. Прибыв в городок к вечеру, девушки вполне прилично отужинали, после чего Анко, заведовавшая мероприятием, повела их куда-то в недра подозрительных районов.

— Анко-сан? — голос Хинаты играл столькими красками, что было сразу понятно: она уже очень давно и хорошо знает Митараши.

— Не дрейфь, народ, я знаю, куда мы идём! — бодро откликнулась Анко.

— Но мы-то не знаем, — пробормотала Тонкс. — Не подумай, Анко, что мы не доверяем…

— Я бы на вашем месте не доверяла, — ухмыльнулась Анко и резко затормозила у неприметной двери. Она постучала три раза по-особому — и дверь распахнулась, являя красивую девушку в бело-красном кимоно.

— Салют, Маки-чан!

— Анко-сан? — девушка сперва удивилась, но затем широко улыбнулась. — Не ожидала вас увидеть! Какими судьбами?

— Да вот наша подруга женится, — хмыкнула Анко, стрельнув взглядом в Гермиону, — отметить бы это дело.

Улыбка Маки стала ещё шире.

— Вы выбрали самое подходящее место! Прошу за мной.

— Это безопасно? — уточнила Флёр.

— А какие у нас варианты? — трагично вздохнула Ино и первой вступила в полутьму.

Пройдя по коридору следом за Маки, девушки оказались в просторном зале сложной планировки. Здесь было полно закутков, отгороженных полупрозрачными занавесками, а приглушённый красноватый свет придавал интимности. Ярко-рыжие и белые лисы хитро взирали на гостей со стен — рисунки были до того мастерскими, что казались реальными. Воздух наполнял аромат незнакомых Сакуре трав и курений. В центре зала располагалась купальня, где плескались две смеющиеся девушки; делали они это нагишом.

— Добро пожаловать в «Приют лисы», — произнесла Маки, улыбнувшись удивлению девушек. — Как вижу, Анко-сан не рассказала вам, что это за место… «Приют» существует для удовольствия женщин. Здесь они могут отрешиться от семейных проблем и бытовых неурядиц, забыть навязанную роль и побыть собой, — в красивых глазах Маки блеснула печаль. — Подобную возможность нельзя переоценить. Всю свою жизнь с ранних лет я, как и многие работающие здесь девушки, служила усладе мужчин. Теперь, получив шанс, мы стараемся ради наслаждения женщин, таких же ограниченных мужским миром, какими были мы. Все вы — куноичи, я полагаю?

— Почти, — ответила Анко. Она казалась необычно расслабленной и спокойной. — Найдётся для нас уголок, Маки-чан?

— Для вас, Анко-сан, всегда, — улыбнулась девушка и пригласила компанию следовать за собой.

Переглянувшись с Ино, Сакура по примеру остальных сняла обувь и ступила на мягкий ковёр. Порой, привыкши к лежащему на поверхности образу, Сакура забывала, кем является Анко на самом деле — её истинное профессиональное лицо. Не удивительно, что она знает подобные заведения. Наверняка ещё и не в таких завсегдатая…

Маки устроила девушек в одном из полутёмных закутков, отделённых от зала лёгкими красными занавесками. В уголке оказалось очень уютно: расположенные полукругом матрасы были украшены цветными покрывалами и бесконечным множеством подушек разного размера и формы. Запалив ароматические свечи, Маки пообещала вскоре вернуться и скрылась за занавесками.

— Располагайтесь, — Анко по-хозяйски махнула рукой в сторону подушек. — Я подумала, чем зажигать и бездумно напиваться в центре, лучше отдохнуть здесь, о жизни поговорить… Кстати, тут делают отличный массаж, если кто заинтересован.

— С-спасибо, — проговорила Гермиона, осматривавшаяся с однозначной опаской. Единственное, чего её взгляд старательно избегал — веселящихся в купальне девушек. — Откуда вы знаете это место, Анко-сан?

— По долгу службы наткнулась, — охотно объяснила Анко, развалившись на подушках. Из одного из закутков напротив доносился заразительный смех. — И с удивлением узнала, что держит его моя знакомая… Мы с Маки-чан случайно пересеклись в Югакуре, когда я была там на миссии несколько лет назад. В то время она, как и сказала вам, работала для услады мужчин. Я же, пусть и не имела такого намерения, вытащила её оттуда и подтолкнула к началу новой жизни, — Анко запрокинула голову к расписанному причудливым узором потолку. — Она этого не помнит, конечно. Секретность на миссии прежде всего. Так что официально мы знаем друг друга всего-то с годик — с тех самых пор, как я набрела на «Приют».

— Разве это честно по отношению к ней? — нахмурилась Джинни, но Гермиона положила руку ей на плечо и покачала головой. Сакура вновь переглянулась с Ино и увидела в глазах подруги то же одобрение, что ощущала сама. Ей правда нравилось, как Гермиона настойчиво пыталась понять и, что самое важное, принять правила, по которым жил мир шиноби. С моралью было сложнее. До сих пор Гермиона временами поражалась, как, кажется, мало шиноби ценят человеческие чувства и жизнь, однако тому, что миссия — свята, уже научилась.

К тому времени, как куноичи и волшебницы расселись, вернулась Маки в сопровождении ещё двух девушек с подносами в руках. Они проворно расставили на столе чайник и чашки, токкури с саке, отёко и тарелки со сладостями и закусками, а затем показали колокольчик, в который попросили звонить, если что-то потребуется, пожелали хорошего вечера и удалились.

— Что ж, — заговорила Анко, наполнив и сунув всем, кроме Ханы, Тен-Тен и Флёр, рюмки, — давайте выпьем за Гермиону! Много счастья тебе и поменьше нервотрёпки в браке.

— За Гермиону! — поддержали остальные и выпили.

— Это прекрасно, что вы с Наруто женитесь, — сказала Темари, с тенью зависти глядя на Гермиону. — Джинчурики нелегко завести семью…

— Вот, кстати, всегда хотела спросить, — вклинилась Ино; её глаза заговорщицки и любопытно блестели, когда она наклонилась к Гермионе. — Скажи… а это не стрёмно — заниматься сексом, когда в твоём парне кто-то живёт?

— Ино! — возмутилась Гермиона, краснея до ушей.

— Дура, — Анко от души влепила Ино подзатыльник. — Кто же такое спрашивает? В самом начале вечера-то?

— Анко-сан! — в один голос воскликнули Гермиона и Ино.

— Но вообще, хороший вопрос, — подала голос Тен-Тен, налегая на закуски. — Это же должно быть очень стрёмно: уединилась вроде с парнем, а вас всё равно оказывается трое, — она как-то тяжело вздохнула.

— Опыт говорит? — поддела Сакура, подставляя рюмку под новый разлив саке.

Тен-Тен снова вздохнула.

— Знаешь, когда ты в команде с Ли, а твой парень ещё и его «вечный соперник», — это определение она сопроводила кавычками, — то чтобы пойти на свидание, сперва необходимо избавиться от Ли.

— Бедный Ли-сан, — посочувствовала Хината.

— Бедные мы! — фыркнула Тен-Тен. — Вы хоть представляете, каково это: вот вы сидите на энгаве при полной луне, целуетесь… а тут вам на голову сваливается напарник! Он, видите ли, прыгал на руках по крышам и на три тысячи четыреста пятьдесят шестом прыжке потерял равновесие и свалился!

— Прыгал по крышам?! — шарахнулась Тонкс.

— Три тысячи четыреста сколько прыжков?! — ужаснулись Джинни и Флёр.

— Типичный Ли! — провозгласили куноичи.

— Типичный! — воскликнула Тен-Тен. — Это вообще потрясающе, что мы с Неджи время для секса нашли!

— Знаешь, может, вам бы понравилось при свидетелях, — протянула Анко задумчиво. — Или тройничок…

— Анко-сан!

— А что? Нет опыта — молчите! — отмахнулась разведчица. — Кто из вас до свадьбы встречался больше, чем хотя бы с одним парнем?

Сакура почувствовала, как к щекам приливает кровь. Признаваться в своей неопытности было стрёмно, однако врать такому опытному шпиону, как Анко — бесполезно и ещё более стрёмно.

Молчание остальных приободрило. В конце концов, Сакура нашла в себе силы посмотреть по сторонам — как оказалось, руки подняли только Флёр, Джинни и Хана.

— Ну, про тебя, пузатик, я всё знаю, — Анко послала Хане воздушный поцелуй и повернулась к волшебницам, — а как ваш предыдущий опыт? Не жалеете об упущенных возможностях?

— Было бы, о чём жалеть, — хмыкнула Джинни и махнула рукой так, что едва не пролила остатки саке. — Я до Гарри только в Хогвартсе с некоторыми парнями встречалась… Но это было так, по-детски.

— У меня был парень-француз, — поведала Флёр, красиво откинув за спину шелковистые волосы. — Но мы разошлись, когда после школы я переехала в Англию. И я ничуть не жалею, между прочим — там я встретила Билла.

Флёр произнесла имя мужа с такой нежностью, что Сакура и остальные не смогли сдержать улыбки.

— Я щас расплачусь, так мило, — съязвила Анко.

— А у вас сколько до свадьбы мужчин было, Анко-сан? — ответила шпилькой злопамятная Ино.

— По желанию или по миссии? — флегматично уточнила разведчица.

— По… кхм, ладно, забейте, — Ино отвернулась.

Они все выпили ещё по одной. Потянувшись за закуской, Сакура нечаянно столкнулась руками с Ханой и поспешно улыбнулась родственнице. Почему-то Сакура никогда не думала, что Хана могла встречаться с кем-то до свадьбы. Хотя, конечно, почему бы и нет; Хана — девушка по-своему красивая, а ещё надёжная и умная. Вот только по некой причине сердце Сакуры пропустило удар, когда она подумала, что у Ханы были мужчины кроме Итачи. «Даже она более опытная…» — промелькнула дурацкая мысль, которую Сакура поспешила отбросить.

— Лучших любовников у меня было трое, — после паузы всё-таки ответила на вопрос Анко. — Один из них стал моим мужем.

— А какой у тебя был самый интересный сексуальный опыт? — полюбопытствовала Флёр.

Анко усмехнулась, и от того, как смутились некоторые в компании, её улыбка стала только шире.

— Прости, Флёр, эта информация строго секретна. Могу только сказать, что кроме меня однозначно больше никто такого не делал, — и Анко расхохоталась так заливисто и маньячно, что девушки, уже выбравшиеся из купальни и болтавшие теперь на её бортике, дружно обернулись.

Сакура покачала головой. Если в этом не окажется замешан Мадара, она удивится.

— Иногда я думаю… только не говорите Гарри, хорошо? — Джинни обратилась вроде ко всем, но смотрела целенаправленно на Гермиону. — Мне кажется, что это круто — попробовать много разного, прежде чем выйти замуж.

— Я так не считаю, — мягко возразила Хината. — Пробовать лучше всего с человеком, которого любишь.

— Главное, чтобы никто не отрывал в самый неподходящий момент… — пробормотала Тен-Тен, всё думая о наболевшем.

— А я согласна с Джинни, — сказала Ино. — Здорово понабраться знаний о мире удовольствий и опыта, прежде чем вступать в брак. После-то ты навсегда будешь привязана к одному мужчине.

— Хей! А ручку ты что-то на мой вопрос не подняла! — усмехнулась Анко.

— Так я же ни с кем, кроме Сая, не встречаюсь, честное слово! — возмутилась Ино. — Всё прочее… это так, на один раз, для опыта.

— Добро пожаловать в клуб Не-ханжей, — Анко дружелюбно похлопала её по плечу.

— Ино… — поражённо протянула Сакура, прежде не слышавшая от подруги подобных подробностей. Вот и спрашивается, как близка она со своими подругами?

— Удивительно, Ино, что тебе подобное позволительно, — проронила Темари, окончательно похолодевшая. — Всё-таки ты из древнего клана.

Ино пожала плечами.

— Мой клан весьма либерален. Я всегда знала, что выйду замуж не по расчёту, а родители поддержат любое моё увлечение…

Гермиона вдруг шмыгнула носом. Все моментально повернулись к пригорюнившейся невесте.

— А я ведь целовалась до Наруто только с Виктором… — прошептала она.

— Я вообще целоваться начала только с Саске, — попыталась приободрить её Сакура, питаясь от мысли, что она не одна такая.

— Ха-ха, сочувствую! — опять расхохоталась Анко. Вот уж кто отлично умеет втоптать чужую самооценку в грязь. — Что-то мне подсказывает, что Учиха Саске — не самый лучший в мире целовальщик.

— Не ваше дело, Анко-сан! — рявкнула Сакура.

— Смотрите, как разозлилась! Значит, правду говорю, — Анко потормошила Хану. — А как твой Учиха?

— Превосходен, — лаконично отозвалась та и вернулась к негромкому обсуждению чего-то с Хинатой и Тонкс.

Сакура опять поймала себя на мысли, что завидует. В отличие от неё, Хана умела заводить подруг — её отношения с Хинатой были очень близкими, а с Тонкс, пусть они и знакомы всего пару дней, Хана нашла массу общих тем. Сама Сакура не могла похвастать подобным. Ино всегда была и оставалась её лучшей подругой — и даже так она многого, как оказалось, не знала о Яманака. А как же поверье, что лучшие подруги делятся всеми секретами?..

Предупредительная Маки принесла дополнительное саке. Анко отвлеклась на разговор с ней, и Сакура мрачно зажевала сашими. Вот почему другим это настолько легко даётся — заводить хороших друзей? По-настоящему близким другом Сакура могла назвать разве только Наруто (ведь Саске её муж, а Итачи — путь и не кровный, но брат) — однако их дружба началась с его влюблённости в неё. Благо, Наруто очень особенный человек, он не такой, как тот же Ли, рядом с которым Сакуре всё ещё порой становилось неловко.

Да мать её Кагуя, взять даже Анко! Она ведь, судя по слухам, перетрахалась с половиной джонинов и АНБУ Конохи — и всё равно её любят и ценят даже такие люди, как Морино Ибики! Вот чем она их покоряет? Своими талантами в постели? А почему мужики в обычной жизни-то с ней так охотно общаются, помогать ей готовы? Сакура прекрасно помнила, как Мадара — Мадара! — сидел с детьми Анко, пока она и Сасори были на миссии. Ну вот он-то бы точно не стал такое делать для постороннего! И как Анко умудрилась стать для него кем-то близким?..

На душе было мерзко, и Сакура глотнула саке. Остальные девчонки болтали, не обращая на неё внимания: Хана, Тонкс и Хината обсуждали детей, Ино спорила с Темари под смех Гермионы и Джинни, а Тен-Тен расспрашивала Флёр о каких-то средствах по уходу за кожей. Анко усадила Маки подле себя и пила вместе с ней. Сакура поставила рюмку обратно на стол и тихо выскользнула из-за занавесок.

«Приют лисы» постепенно наполнялся гостьями, уже из всех закутков доносились разговоры и смех. В купальне стало более людно, девушки и женщины постарше разговаривали и выпивали. Блуждая в поисках туалета, Сакура случайно зашла в комнату, где делали массаж — лежавшая на столе нагая женщина подняла голову и предложила присоединиться.

— Может быть, позже, — выдавила из себя Сакура и спешно ретировалась.

Всё-таки добравшись до туалета, она с облегчением закрылась в кабинке и уселась на унитаз. Голова гудела от алкоголя, все движения сделались чуточку бесконтрольными. Поймав себя на этом, Сакура хотела было ирьёниндзюцу вывести «отраву» из организма, но потом передумала — с алкоголем её злоба и грусть хоть немного притуплялись. Или наоборот?..

Дверь туалета распахнулась, послышались шаги. Затем — звук столкновения со стеной истрастные поцелуи. Сакура покраснела. Вот она бы ни за что не стала целоваться с другой девушкой! Вообще ни с кем, кроме Саске!

Хлопнула дверь кабинки справа от её, и поцелуи продолжились. На выдержав, Сакура вылетела из своего убежища со скоростью Ли после открытия трёх Врат и ринулась обратно в зал. Там она столкнулась с блуждающей Джинни.

— Ты не знаешь, где туалет? — спросила она.

Сакура резко мотнула головой, тут же кивнула. Джинни вопросительно вскинула бровь.

— Туалет там… — Сакура указала себя за спину, — но советую тебе потерпеть.

— Почему? — удивилась Джинни.

— Там занято, — пробормотала Сакура, чувствуя, что нещадно краснеет опять.

— Кхм!.. — Джинни, кажется, догадалась, чем именно занят туалет. И вдруг она схватила Сакуру за запястье и потащила в его сторону.

— Эй!.. Эй, ты чего?! — зашипела Сакура, выпучив глаза.

— Я никогда не видела, как девчонки целуются, — хихикнула Джинни. — Давай проберёмся туда и их напугаем!

— Джинни! — шлёпнула себя по лбу Сакура, но вырываться не стала. Она была весьма не прочь спугнуть тех дамочек из туалета и спокойно закончить свои дела.

Добравшись до заветной двери, они вошли внутрь абсолютно неслышно. Из единственной закрытой кабинки ещё доносились звуки поцелуев, приправленные другими, более непристойными. Джинни по-лисьи ухмыльнулась. Отведя Сакуру в дальний угол туалета и остановившись у раковины, она вытащила из кармана Отвлекающую обманку — одну из разработок старших братьев. Теперь улыбнулась и Сакура.

Крепче сжав запястье куноичи, Джинни кинула на пол Обманку. Та резво бросилась к кабинкам — и разразилась такой феерией звуков, что сама Джинни подпрыгнула. Из закрытой кабинки послышался визг, и через секунду из неё стрелами вылетели две девчонки, на бегу поправляя юкаты. Когда за ними с хлопком закрылась дверь туалета, Сакура и Джинни дали волю хохоту.

— Просто класс! — проговорила сквозь смех Сакура, стирая навернувшиеся слёзы.

— Будет, что близнецам рассказать! — хихикнула Джинни и вновь крепче сжала запястье куноичи.

Сакура перестала смеяться. Посмотрев на тонкие пальцы, сомкнутые на руке, она подняла глаза на лицо Джинни, алевшее румянцем. Волшебница наклонилась и мягко коснулась губами губ Сакуры. В первый момент куноичи опешила, но решилась и положила руку Джинни на затылок, притягивая ближе.

Они стояли так какое-то время, просто целуясь — неспешно, ласково, чувственно. Отстранившись, они улыбнулись друг другу и разошлись по разным кабинкам.

Глава 9. Друзья. Часть 2

На следующий день Хане, Флёр и Тен-Тен выпала честь будить всё собрание. Большая часть открывала глаза неохотно, Ино даже выдала такой пассаж, что Хана взяла на заметку упомянуть в разговоре с Иноичи-саном, что не стоит так часто брать дочь с собой на допросы. Гермиона посмотрела на тормошившую её уже пару минут Тен-Тен совершенно осоловело и завалилась обратно на подушку.

— Девичник — не девичник, если наутро нет трупов, — возвестила Анко, расслабленно потягиваясь. Почему у неё на плечах сопели Хината и Джинни, ушедшая спать раньше Хана не имела понятия. К счастью, Маки оказалась девушкой понимающей и позволила куноичи и ведьмам переночевать в заведении.

— Этому конкретному трупу сегодня замуж выходить, — Тен-Тен в отчаянии хлестнула Гермиону подушкой.

— Нет, Наруто, я не брала твои трусы! — мигом подскочила Грейнджер и только затем открыла глаза. — Ой!

— Вот тебе и ой, — хмыкнула Тен-Тен и направилась на борьбу с Ино.

— Хината, Джинни, подъём, — Хана потормошила девушек, перегнувшись через Анко. — Нам надо спешить в Коноху!

— Не занудничай, Хана-чан! — проворно сцапав её в объятия, Анко повалила Хану рядом с собой. — По моим ощущениям, сейчас часов пять, а церемония в полдень.

— Пять пятнадцать, — проговорила Хана, пытаясь без вреда для живота выбраться из захвата Анко. Не тут-то было. — Нам добираться обратно часа два…

— Ровно двадцать секунд, — зевнула Анко. — Я ещё помню, как сделать портал.

— И всё равно, давайте вставать, — Гермиона более-менее проснулась и попыталась мыслить рационально. Вот только сиплый голос и шатание на месте не придавали её речи солидности. — Мы… ик!.. должны же ещё приготовиться!.. ик!

— Кому-то сперва надо Антипохмельное зелье, — Анко чмокнула Хану в ухо и подскочила. — Отряд, подъём! Маки-чан, воды!

— Уже несу! — Маки приблизилась к ним с графином, стаканами и дежурной улыбкой на губах. — Все живы?

— С большего, — пробормотала Сакура, держась за голову. — Ой-ёй, ну я же зареклась пить с Анко!..

— И это было умно, — кивнула Митараши, деловито добавляя в воду что-то из своего флакончика. — Держите, выпивайте до дна. Это чудное средство и не от такого похмелья спасало!

— Даже не хочу знать, от какого, — простонала Сакура.

Разбудив-таки Хинату и Джинни, Хана отошла в сторону и опустилась в мягкое кресло. Ребёнок как-то уж очень сильно пинался последние два часа, и Хана почти не спала этой ночью. Впрочем, она знала, какие травы использовать, чтобы снова стать бодрой, поэтому лишь ждала возвращения домой.

Покинуть «Приют лисы» девушкам удалось только минут через сорок — пока все собрались и распрощались с Маки, прошла вечность. Когда они оказались на улице, Хана вздохнула с облегчением и взялась за сотворённый Сакурой портал, перенёсший их в поместье Учиха.

— Хана, я могу тебя попросить… ничего не говорить Саске и остальным, — потупившись, пробормотала Сакура. Своего ночного веселья она явно стыдилась.

— Не скажу, — пообещала Хана, и девушки на время расстались.

Оставленные на ночь одни Хаймару встретили Хану восторженным скулежом и беготнёй вокруг неё. Пожурив псов за щенячество, Хана поднялась в спальню, где хранила самые бытовые лекарства — и очень удивилась, застав спящего Итачи.

Улыбнувшись, Хана тихо закрыла дверь. Её супруг во сне казался совсем другим человеком — расслабленным, умиротворённым. Хана осторожно легла возле него. Дёрнув головой, Итачи, не открывая глаз, перевернулся на другую сторону и перекинул руку ей через бок, притягивая ближе. Погладив руку мужа, Хана устроилась поудобнее и решила, что не случится ничего дурного, если она поспит ещё пару часов.

Если бы кто-то из подруг накануне попросил её поделиться лучшим опытом, Хана бы без сомнения рассказала, как прекрасно лежать вот так с любимым мужчиной.

* * *

Утро в доме Сакуры и Саске началось около девяти часов с очень тихого и довольно неловкого завтрака. Проспавшись и выпив вторую дозу Антипохмельного зелья, Сакура постепенно восстановила в памяти произошедшее накануне. От воспоминаний о сцене в туалете ей становилось крайне неуютно, и её ёрзанья на стуле однозначно не миновали внимания Саске. Впрочем, он ничего не спрашивал — только хмурился и, кажется, сам страдал.

— Хорошо посидели вчера с мальчиками? — решилась завести разговор Сакура.

— Хм, — откликнулся Саске. Голову он старался лишний раз не поворачивать.

— Много выпили.

— Хм.

— Голова болит?

— Хм.

— Зелье дать?

— А у тебя есть? — оживился Саске.

— Конечно, — стараясь не улыбаться, Сакура приманила чарами зелье из аптечки. — Держи. Только… блин, ну Саске, не надо же было целый флакон выпивать разом!

— Мне надо, — хрипло отозвался он и прокашлялся. — Вчера мы выпили слишком много. А потом ещё пришёл Мадара, чтоб его Рикудо побрал…

— Значит, вечер закончился в мучениях, — заключила Сакура.

— Хм…

Повисла долгая пауза. От действия зелья Саске начал понемногу приходить в себя и смотреть осмысленней. Видя это, Сакура взяла себя в руки и засунула все воспоминания о вчерашней вечеринке куда подальше.

— Эй, народ! — стук в окно и приглушённый стеклом крик вырвал Учих из тишины. — Как дела, даттебаё?!

— Наруто?! Какого чёрта?! — Сакура распахнула окно, впуская друга, и незамедлительно отвесила ему подзатыльник. — Через дверь принято заходить, ты не в курсе?!

— Саске сам сказал, к вам я могу приходить, как домой, — обиделся Наруто и уставился на хозяина дома. Тот закрыл глаза и вновь распахнул.

— Хм?

— Хмыкает он тут, — пробурчал Наруто и тут же выдал: — Пошли разомнёмся!

— Какое ещё разомнёмся? — проронил Саске и взглянул на часы. — Тебе жениться через два с половиной часа.

— Ну так, времени ещё полно! — не сдавался Наруто. — Пошли пройдёмся до полигона, даттебаё! Или ты сдрейфил, а, Саске?

— Думай, что говоришь, придурок, — оскалился Саске, поднимаясь с места.

— За придурка ответишь!

— Правда, что ли?

— Ар-р-р, Саске, не беси меня!..

Мальчики вернулись с полигона через час — взъерошенные, поцарапано-обожжённые и очень довольные. Подлечив обоих, Сакура отправила Саске наверх переодеваться, а Наруто — на выход из дома. Уже на пороге он вывернулся из её захвата и замешкался.

— Прости, Сакура-чан. Мне было… надо.

— Я знаю, — улыбнулась Сакура и крепко его обняла. — Я очень рада за тебя, Наруто.

— Спасибо, Сакура-чан, — он обнял её в ответ, а после убежал к себе домой.

Собравшись довольно быстро, Сакура и Саске зашли к её родителям за Сарадой. Там они выдержали непродолжительный бой — бабушка с дедушкой души не чаяли во внучке и абсолютно не хотели её отдавать. Особенно Саске с его мрачной физиономией.

— Он не любит малышку достаточно, — зловеще прошептала мать, когда они с Сакурой отошли в детскую (переоборудованную комнату Сакуры на втором этаже) за Сарадой, пока мужчины пытались склеить разговор в гостиной.

— Мам, ты что говоришь? — раздражённо вздохнула Сакура, беря на руки дочку. — Саске за неё кому угодно глотку порвёт.

— В том, что он глотку порвёт, я не сомневаюсь, — отмахнулась мать. — А вот сколько любви и заботы от него идёт малышке Сараде?

— Сколько надо, — огрызнулась Сакура и поспешила спуститься обратно в гостиную. Едва завидев их, Саске моментально приблизился и забрал Сараду себе на руки. Девочка вцепилась в его праздничные одежды и радостно выдала:

— Папа!

— Да, папа здесь, — забыв обо всём и всех, тихо сказал Саске дочке. — Пойдём, поздравим дядю Наруто.

— Налуто! — понятливо закивала Сарада. — Плидулок!

— Ками-сама! — мать схватилась за сердце.

— Кхм, я, конечно, рад, что внучка так рано заговорила, — сказал отец, выглядевший смущённым, — но то, что одним из её первых слов является такое…

— По крайней мере, это не «убить», как в случае с Дарой, — спокойно заметила Сакура и вышла из дома.

В вишнёвый сад на скале над Конохой они пришли одними из первых — кроме них на месте оказались только организаторы и АНБУ, охранявшие мероприятие.

— Как красиво! — ахнула мать.

— Да уж, Ино с Саем расстарались, — признала Сакура, тоже порядком удивлённая.

Декорации, которые ребята подобрали для украшения сада, казались воздушными и такими нежными, что, казалось, любое прикосновение может разрушить их. Эта самая лёгкость и романтичные, свежие тона создавали непередаваемую, до того волшебную атмосферу, что Сакура с трудом верила, что это — дело рук шиноби.

— Неплохо получилось, верно? — спросила, подойдя к знакомым, Ино. Она знала ответ на свой вопрос и выглядела заранее гордой.

— Хм, — прокомментировал Саске и вместе с дочкой отошёл к зоне для детей.

— Очень красиво, Ино-чан! — рассыпалась в похвалах мать. — Это удивительно, как вам только удалось получить такие краски!..

Пока они разговаривали, а отец здоровался с Саем, Сакура откочевала к супругу. Тот уже посадил Сараду в огромный манеж с мягким полом и теперь играл с ней через столбики ограды.

— Веселитесь без меня? — притворно надула губы Сакура, опускаясь рядом с мужем на траву. Видя её недовольное лицо, Сарада состроила расстроенную мордашку и потянула к ней ручки. Сакура улыбнулась дочери и показала ей язык. Сарада, мигом свернув предслёзную физиономию, повторила за ней.

— Я хочу быть с ней как можно больше в эти дни, — тихо сказал Саске, наблюдая за дочкой. — В скором времени я опять уйду на задание, и никто не знает, на сколько оно затянется.

— Если это связано с той бурей, о который ты говорил, одного я тебя не отпущу, — посерьёзнела Сакура.

Саске поднял взгляд на неё.

— Это ещё что должно означать?

— Что на этот раз ты не будешь рисковать своей головой без моего надзора, — отчеканила Сакура. — Если всё так плохо, как пахнет от твоих разговоров, только будучи рядом с тобой я могу быть уверена, что ты вернёшься домой к Сараде целым и невредимым.

— Свихнулась? Хочешь, чтобы мы оба были в опасности?

— Ты забыл, что я являюсь ирьёнином уровня «разве что Кагуя сможет меня убить»? — хмыкнула Сакура, лишь слегка преувеличивая.

Саске хмуро посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на дочь.

— Кто присмотрит за ней в таком случае?

— Хана. Мы об этом уже говорили, она предложила сама.

Саске отвернулся и просунул между столбиками ограды пальцы, за которые Сарада тут же с радостным воплем ухватилась. Молчание затянулось.

— Эй, Учихи, что за траур? — вместо нормального приветствия поддел Дейдара, образовавшийся возле манежа с Хиро на руках. — Так не хочется отдавать Нару-чан в чужие руки?

— Умолкни, — посоветовала Сакура, поднимаясь и расправляя кимоно. Сарада посмотрела на неё, как на предательницу, но тут же забыла, стоило Дейдаре опустить в манеж сына. С Хиро Сарада проводила массу времени и уже классифицировала его как друга — порой называла «плидулком».

— Вы своими рожами испортите настрой окружающим, — и не подумал замолкать Дейдара. Говорил он на удивление серьёзно и строго. — Нам всем нужен этот праздник.

— Знаю, — проронил Саске, беря себя в руки. — Сакура, идём. Я вижу Драко и Тео.

— И почему я должна идти с тобой к твоим друзьям?.. — проворчала Сакура, но последовала за мужем.

По мере приближения к моменту начала торжественной церемонии в вишнёвом саду становилось всё более людно. Гости бродили туда-сюда, приветствуя знакомых и знакомясь с прочими. Многие боязненно поглядывали на живописное трио, которое образовали безучастный Итачи, беременная Хана и Кисаме в праздничном облачении и с радостным оскалом маньяка. Сакура не могла винить слабонервных. А вот судя по тому, как на них поглядывал Гаара, он был не в большом восторге от кровожадной улыбки Хошигаке. Зато беседовавшая с ним Мизукаге была. Прочие главы союзных деревень тусовались своей группкой и с советниками, только предводитель шиноби Ото отбился от них, чтобы поговорить с Орочимару. Заметив его, Сакура расстроилась: Цунаде-сама не смогла прибыть.

В отличие от Кисаме, прочие Акацуки не привлекали такого острого внимания и общались с народом. Яхико-сама ввязался в разговор с Ханаби и Неджи, пока Конан давала какие-то указания команде Така — или отчитывала, что также возможно. Дейдара и Хината, как всегда вместе, болтали с Фредом и Джорджем, на которых с любопытством поглядывала Фу, молодая джинчурики Таки. Сасори обсуждал нечто весьма серьёзное с Тонери и Северусом, порой поглядывая в сторону Анко, общавшейся с Мадарой. В ту же сторону посматривал и Ибики, и Генма — потом переглядывались многозначительно и шли искать остальную джонинскую братию, рассеянную по саду.

Волшебники вели себя, стоит отдать им должное, не подозрительно (за исключением подозрительного уже по внешности Аластора Грюма) — как обычные люди из дальнего края, благо, были проинструктированы Шикамару и Темари от и до. Гермиону Сакура с утра не видела, а вот Наруто мотался от одной группы гостей к другой, охотно и как-то очумело пожимая руки и отвечая на поздравления. На самое долгое время он затормозил возле Какаши-сенсея, прибывшего при полном параде в сопровождении двух АНБУ. Что они обсуждали, Сакура не слышала, но лицо Наруто приняло на миг выражение не очень весёлое.

— Я отойду, проверю Сараду, — сказала Сакура мужу, понимая, что с Малфоем и Ноттом он застрял надолго. Саске глянул на неё, соизволительно хмыкнул и вернулся к разговору с приятелями. Сакуре очень хотелось дать ему пинка, но она сдержалась.

Как оказалось, Сарада без родителей не скучала — в манеже развилась бурная возня с участием Сарады, Хиро, Дары с Хаши и Тедди, сына Римуса и Тонкс. Маленький Люпин то и дело менял цвет волос, что приводило прочих детей в неимоверный восторг.

— Какие они все хорошенькие, — умилялась Молли, добровольно взявшая на себя роль сиделки. — Просто прелесть, а не дети!

— Да ладно, все они прелесть, когда малые, — отмахнулась Анко, прибежавшая проведать близнецов. — Малые, вы живы?

— Живы! — подняв головы от возни, хором ответили Хаши и Дара.

— А кто круче всех?

— Мама!

— А папа?

— И папа!

— А дядя Мадара?

— Плидулок! — радостно пропищала Сарада и заозиралась в поисках.

Анко захохотала так, что уже Сасори появился проверить, что происходит. Оценив ситуацию, он возвёл глаза к небу, посчитал до пяти и увёл жену к Яхико и Конан.

— Надо срочно учить Сараду нормальным словам, — пробормотала Сакура, красная, как рак.

Удостоверившись, что с дочкой всё хорошо (под присмотром Молли иначе и быть не может), Сакура двинулась по направлению к Шизуне, стоявшей до боли одиноко.

— Посмотрите на своего ребёнка, — прозвучал вдруг за её спиной глубокий голос.

Сакура резко обернулась — Мадара стоял под деревьями с самым отстранённым видом и наблюдал за Наруто, Гарри и Роном, обменивавшимися шутками. Наверное, почудилось.

— Шизуне-семпай, — окликнула Сакура девушку. Та встрепенулась, вырванная из дум, и улыбнулась ей.

— Привет, Сакура. Как дела?

— Всё как обычно, — ответила Сакура, провожая взглядом священника, которого куда-то повёл Ирука-сенсей.

— А как Сарада?

— Лучше всех. Только что, сама не зная, назвала Мадару-сана «плидулком». Анко-сан была в восторге.

— Могу поверить! — согласилась семпай, но радость её была какой-то наигранной.

— Как ваша работа на Хокаге? — решила перевести тему Сакура.

— Хорошо, мне нравится работать с Шестым, — последовал лаконичный ответ.

— Ну, хорошо… О, смотрите, начинается!

Они прошли вперёд и заняли места: Сакура — рядом с мужем, Шизуне — подле Какаши-сенсея. Тот что-то тихо сказал ей, она быстро кивнула и торопливо ответила. Слыша их перешёптывания, стоявший рядом со священником Наруто сделал страшные глаза.

Но и без его немых угроз все разговоры через минуту затихли — появилась невеста. В прекрасном свадебном кимоно из коллекции клана Хьюга Гермиона была на себя не похожа. Цветы в её волосах пахли весной и молодостью, а макияж был идеально традиционен. Гарри, который вёл её под руку, выглядел смущённым, но радостным не меньше жениха.

Наруто же попросту не мог отвести от Гермионы взгляд. «Так ли на меня смотрел Саске, когда мы женились?» — попробовала вспомнить Сакура. Кажется, так же. А ещё словно сожрать хотел прямо на месте. Сакура хихикнула, заслужив пристальный взгляд супруга.

— Я вспомнила нашу свадьбу.

Саске усмехнулся на это и взял её за руку. Счастливо улыбаясь, Сакура крепко сжала его горячую, надёжную ладонь.

Интерлюдия 3. Гермиона Грейнджер

Гермиона всегда опасалась Саске Учиху. Но когда в самом конце свадебного застолья он отвёл их с Наруто в тёмный угол, ей сделалось по-настоящему жутко.

— Что случилось, Саске? — спросил Наруто как-то уж очень серьёзно и обеспокоенно.

Саске блеснул во тьме Шаринганом.

— Это, — он сунул Наруто сумку, — шмотки. Это, — в руку Гермионы впихнул какой-то свёрток, — кошелёк, там деньги и документы. Развлекайтесь.

— Стоп, Саске, что?.. — договорить Наруто не успел.

Блеснула вспышка, белый свет затопил мир, и Гермиона почувствовала, как её отчаянно рвануло куда-то. Спустя долгие удушливые моменты перемещения она открыла глаза — и закричала от удивления и испуга.

— Гермиона, в чём дело?! — Наруто тут же вскочил с песка и встал в боевую стойку. — Что за?!..

Перед ними простиралось море. Оно было до того лазурным, что казалось ненастоящим, слишком красивым и идеальным, чтоб настоящим быть. Белый песок пляжа полого спускался в зону прибоя.

Гермиона обернулась. Позади них, за пляжем, газоном и пальмами, высилось сияющее белизной здание пятизвёздочного отеля.

— Ой, мамочки… — пробормотала Гермиона, осев на песок и прижав ко рту руки, не заботясь о своём белом платье. — Мамочки…

— Спокойно, Гермиона, всё под контролем, — сказал Наруто и, плюхнувшись на песок рядом с ней, открыл всунутую ему Саске сумку. — Шмотки, шмотки, труселя, твои шмотки, обувь, какие-то банки… Ладно, тут ничего интересного, — Наруто аккуратно вынул у неё из руки кошелёк, в который Гермиона рефлекторно вцепилась до невозможности отпустить. — Так, деньги, ещё деньги, какая-то бумажка… — он развернул и зачёл: — подтверждение бронирования. Окей, пригодится. О, тут ещё записка! — он весело пихнул Гермиону в бок. — Давай записку читать, Герми-чан!

С трудом отняв от лица руки и заставив себя не глазеть на море — оно ведь такое лазурное, такое великолепное! — Гермиона придвинулась ближе к Наруто и заглянула в листок.

Дорогие Наруто и Гермиона!

Мы посчитали, лучшим подарком на свадьбу будет дать вам побыть одним, вдалеке от забот. Именно поэтому для вас забронирован номер в отеле «Марин-плаза» (документы найдёте в кошельке) сроком на две недели. Деньги во всё том же кошельке — на расходы, которые не покроет сервис отеля.

Желаем насладиться медовым месяцем!

Ваши друзья.

От списка имён, следовавшего ниже, у Гермионы глаза на лоб полезли. Не скинулся на эту затею, кажется, только ленивый.

Отобрав у Наруто кошелёк, Гермиона перепроверила все документы и пересчитала деньги. После вновь прижала его к лицу и закачалась на месте.

— Мамочки… Я не могу поверить!..

— А ты попробуй! — Гермиона вскрикнула, потеряв связь с землёй — Наруто подхватил её на руки и закружил по пляжу. — Мы на отдыхе! Море, пальмы, жрачка, даттебаё!.. То есть, песочек красивый какой, вон, посмотри…

— Наруто, пусти! — взвизгнула Гермиона, а когда Узумаки поставил её, бросилась ему на шею. — Я всегда мечтала об этом!

— Чтобы я тебя отпустил, даттебаё? — вскинул брови Наруто.

— Да нет же! О таком вот отдыхе с любимым человеком! — Гермиона развернулась лицом к морю, раскинув в стороны руки и дыша полной грудью. Мелкие брызги касались кожи, и девушка улыбалась им. Было совсем плевать, что дорогое подвенечное платье, заказанное родителями у известной портнихи, теперь безнадёжно испорчено песком и солёной водой. Ничего, не ведьма она, что ли! Гермиона знает, как уничтожать крестражи — неужто с пятнами не разберётся?!

Подумав так, Гермиона бросила кошелёк на песок рядом с сумкой и затащила Наруто в море. Они носились вдоль берега, то и дело заваливая друг друга в воду и дурачась — красивая пара, она в белом платье, он в тёмно-синем костюме-тройке. Взлохматив волосы мужа — дважды мужа, между прочим! — Гермиона впилась в его губы поцелуем.

Подтянувшиеся на пляж люди посматривали на них с удивлением, некоторые, вдобавок, с ханжеством, некоторые — с улыбкой и ностальгией в глазах. По мере того, как люди прибывали, дурачиться хотелось всё меньше. Наруто почуял это и, вновь подхватив Гермиону на руки, вынес на берег. Зрители разразились аплодисментами.

— Вы только поженились? — с азартом спросила девушка, ради вопроса вставшая с шезлонга. Крашенная блондинка в бикини, она тянула на буксире парня, поминутно поправлявшего плавки и авиаторские очки.

— Да, буквально только-только, — чуть напряжённо ответила Гермиона. Обычно она избегала так выглядящих девушек. Во многих случаях они оказывались стервами.

— Поздравляю! — воскликнула девушка. — Вы сами откуда?

— Из Лондона, — сказала Гермиона и приличия ради осведомилась о городе, откуда прибыла эта пара.

— Ливерпуль, — охотно сообщила девушка, продолжая улыбаться во все тридцать два. Выращенная стоматологами, Гермиона понимала, эти зубы прошли не одно отбеливание.

— Хей, — вклинился Наруто, уже какое-то время внимательно всматривавшийся в лица пары, — а мы с вами встречались, даттебаё! Девяносто пятый год, август, пляж недалеко от Ливерпуля…

— Точно! — воскликнул парень, от изумления сорвав с себя очки. — Ты же тогда пляжный домик под Айнсдейлом снимал с ещё одним чуваком и двумя чиксами! Точняк! Но офигеть просто — пять лет прошло, а ты узнал! Ну и память у тебя, бро!

— Тут не поспоришь, — усмехнулся Наруто и пожал протянутую ему руку.

— Джэд.

— Наруто.

— А я Синди! — объявила блондинка.

— Гермиона, — натянуто улыбнулась волшебница, тряхнув её вялую ручку. Было очень интересно, с какими это «чиксами» Наруто отдыхал под Ливерпулем в девяносто пятом году.

— Вы, ребята, в этом отеле остановились? — спросил Наруто, указал на белоснежное здание «Марин-плаза» за газоном и пальмами.

— Угу, — подтвердил Джэд. — Мой батя отправил нас развеяться. В универе преподы наседают — а это для психики нехорошо, бро!

— Точняк, бро! — засмеялся Наруто и взял Гермиону за руку. Та уже успела подобрать кошелёк и сумку и сжать их в другой руке. — Ладно, мы пойдём заселимся — увидимся позже.

— На ужине! — крикнул им вслед Джэд. — А потом пойдём на дискач!

— Обязательно пойдём! — весело откликнулся Наруто, утягивая Гермиону в сторону отеля. — Ха, ты подумай, как в жизни бывает, даттебаё!

— Бывает ещё не так, — Гермиона остановилась и сложила на груди руки. — Наруто Узумаки, о каких это «чиксах» тот парень говорил?

— Что? — удивился Наруто и развернулся к ней. — Эй, Гермиона, ты чего дуешься? Это ведь он о Сакуре-чан и Хинате, а «чуваком» был Дейдара. Мы вчетвером тогда выполняли задание для Ордена.

— То есть, ты хочешь сказать… о, — Гермиона сопоставила даты и залилась румянцем. — Прости, Наруто.

— Да ничего, — беспечно отмахнулся он и заулыбался каким-то своим воспоминаниям. — У нас тогда классная миссия выдалась! Сакура-чан всю дорогу пела «Касабланку», Хината краснела почём зря в купальнике, а Дейдара… он мне тогда, кстати, заявил, что намерен отстаивать право пялиться на Хинату, — Наруто рассмеялся. — И ведь отстоял же, даттебаё!

— Понятно, — смущённо пробормотала Гермиона, заправляя за ухо выбившуюся из причёски прядь, от воды вновь принявшуюся виться. Взгляды выходивших из ресторана отдыхающих заставляли чувствовать себя неловко, и девушке очень хотелось поскорее переодеться из свадебного платья во что-то менее броское.

Поцеловав её в висок, Наруто забрал кошелёк и унёсся к стойке регистрации. Гермиона без спешки подошла туда, и уже вскоре молодожёны поднялись вслед за сопровождающим в двухкомнатный номер на самой верхушке отеля с прекрасным видом на море.

— Если вам что-то потребуется, используйте номер вызова обслуги.

— Непременно, — пообещал Наруто и с улыбкой захлопнул дверь у стюарда перед носом.

— Наруто! — вздохнула Гермиона. — Ты должен был дать ему чаевые!

— Чаевые? За что? — неподдельно изумился шиноби. — Он ведь ещё ничего толком не сделал.

— Так заведено… Ладно, забудь, — Гермиона махнула рукой — ей вовсе не хотелось тратить этот прекрасный день на объяснение супругу норм поведения в обществе.

Своему супругу…

— Чур, я первый в туалет! — воскликнул он, и секунду спустя щёлкнул замок. Гермионе оставалось только кивнуть пустой комнате.

Достав из корсажа волшебную палочку, Гермиона сделала пасс, от которого все сложные крепления расстегнулись, и платье упало к ногам волшебницы. Выступив из него на приятный ковёр голубого цвета, Гермиона указала палочкой на платье, и то взмыло в воздух и последовало за ней в спальню, где отлетело к шкафу и наделось на вешалку. «Почистить его можно и потом», — решила Гермиона и упала на кровать. Повернув голову в сторону, девушка через огромное панорамное окно посмотрела на море.

Гермиона всегда мечтала об этом: отдыхе в крутом отеле у моря, когда всё делают за тебя, и единственное, что требуется от отдыхающего — заплатить деньги и получать удовольствие. Прежде Гермиона и не думала, что сможет себе это позволить. Тем более не рассчитывала она получить такой дорогой подарок на свадьбу.

Вновь взмахнув палочкой, Гермиона приманила из кошелька записку от друзей. Подписей было действительно много: родителей, Гарри и Рона, остальных Уизли, Учих, Хьюга, всех членов Акацуки и их спутниц жизни, Яхико-самы, Пятой и Шестого Хокаге, Казекаге и его семьи, Нара, Яманака, Акимичи, Тен-Тен и Ли, семейства Малфоев, Нотта, Симуса, Невилла, Дина, Тони, близняшек Патил, других членов Ордена и ОД, профессоров МакГонагалл и Снегга… Удивительно. Гермиона пообещала себе непременно разослать всем благодарственные открытки с отдыха.

Время было послеобеденное по местным часам, и не спавшая до этого всю лондонскую ночь Гермиона чувствовала, как её клонит в сон. Однако без Наруто засыпать не хотелось, поэтому во время ожидания Гермиона, всё так же не вставая с кровати, взмахами палочки разложила вещи в гардеробе и почистила платье. Когда оно вновь сияло первозданной белизной, с ответственного дела вернулся Наруто.

— Ну так что, чем мы с тобой?.. Воу, — Наруто замер на пороге, восторженно пялясь на Гермиону в белом кружевном белье. — Выглядишь… горячо, даттебаё.

— Спасибо, — проговорила Гермиона и подскочила с кровати, намереваясь скрыться в ванной комнате. Однако на полпути Наруто поймал её и прижал к себе.

— Никуда не отпущу, — выдохнул он ей в макушку.

— Даже помыться? — пробормотала Гермиона, пытаясь ненавязчиво отстранить от себя мужа.

— Не-а! — радостно возвестил он и схватил её за руку. — Ванну мы можем принять и вместе, правда? Правда, даттебаё!..

Ну как тут поспоришь?

* * *

Следующие дни проходили в счастливом забытьи. Вставая не спозаранку, в отличие от привычного, Гермиона и Наруто без спешки завтракали йогуртом и свежими фруктами (то Гермиона — Наруто же завтракал решительно всем, что было в меню), после чего выходили на море. По некому странному, но очень выгодному паре недоразумению большинство отдыхающих предпочитало бассейны реальному пляжу (наверное, это имело какую-то связь с близостью баров и обслуги с едой), и полоса чистейшего песка оставалась в распоряжении Гермионы с Наруто и тех немногих адекватных людей, которые не ленились пройти лишние сто метров.

На берегу же ребята обычно встречали новых-старых знакомых из Ливерпуля. Синди оказалась в целом нормальной девушкой, хоть и говорящей раза в два больше, чем думающей, из-за чего у Гермионы возникали порой проблемы в общении с ней. Джэд же был парнем простым, как Флипендо, и открытым, а ещё хорошо водил машину, что давало компании возможность выбираться на исследования острова. Это были прекрасные моменты приключений и веселья.

По вечерам же, вернувшись из поездок и наевшись до отвала за ужином, Гермиона и Наруто шли с приятелями на дискотеку, где играли все современные хиты, включая так нравившиеся Гермионе песни «Bon Jovi», или же на пляж посмотреть на звёзды, или же в номер, чтобы заняться любовью. Гермиона получала удовольствие от любого момента с Наруто: и когда он танцевал с ней под «Lady, Hear Me Tonight», и когда обнимал на пляже под светом луны и шелест прибоя, и когда ложился рядом с ней, усталый, вспотевший, но бесконечно счастливый. Гермиона прикасалась с его груди и ощущала биение сердца. После дожидалась, когда Наруто уснёт и, запершись в ванной, горько плакала, давая выход чувствам.

Она знала, что долг шиноби дал им срок в две недели насладиться браком, друг другом. После он вновь отберёт Наруто — отправит его в дальние края на опаснейшую миссию, где никто другой попросту не сможет выжить. С ним пойдёт Саске, может быть, Сакура — но Гермиона останется сидеть дома и, подобно Хане, гадать, когда же вернётся муж, когда долг вновь даст короткую передышку, прежде чем вновь заявить на него права.

То, что Наруто скоро уйдёт, было очевидно. Даже Гермиона, которую никто не посвящал в подробности, чувствовала: нечто большое и опасное назревает. И источник его — на востоке.

Глава 10. Долг

Вызов сенсея застал Сакуру и Саске за игрой с Сарадой. Та лопотала что-то бессвязное и требовала внимания.

— Передай Хокаге, мы скоро будем, — сказал Саске, и АНБУ, принёсший сообщение, кивнул и испарился.

Сакура чувствовала на себе взгляд мужа, но в ответ не решалась поднять глаза — притворялась, что занята одёжкой Сарады, которую та, как обычно, измазала.

— К твоим родителям?

— К Хане. Нас ведь не отправят на миссию немедленно.

Саске молча кивнул и, поднявшись, наклонился за дочкой.

— Я сама её отнесу! — быстро сказала Сакура и, не дожидаясь ответа, взяла Сараду на руки и спустилась с энгавы. Из-за кустов выскочил один из Хаймару и посмотрел на них как будто бы с пониманием. Сакура нервно сглотнула. Сарада, в отличие от неё, обожала собак тёти Ханы и потянула к нинкен ручонки.

— Ну-ну, подожди, ты с ними ещё наиграешься, — прошептала Сакура, прижимая дочку к себе. Её не хотелось отдавать. Но так было нужно.

Хана всё понимала — выйдя из дома навстречу, она молча обняла Сакуру и Сараду. Её живот был таким большим, а сын внутри, Сакура почувствовала, активно толкался.

— Спасибо, Хана, — проговорила Сакура, передавая дочку. Та оглянулась на неё в непонимании, но к тёте пошла. — Сейчас, я думаю, мы ненадолго, для получения задания.

— Не беспокойся, Сакура, я просмотрю за Сарадой, — Хана улыбнулась девочке, и та улыбнулась в ответ. Нинкен, вившийся поблизости, подошёл, и Сарада с восклицанием потянулась к собаке.

— Спасибо, — повторила Сакура и ушла, не оглядываясь.

В кабинете Хокаге Сакура почувствовала ещё большую тревогу, чем при сообщении АНБУ. Какаши-сенсей сидел за рабочим столом, просматривая документы, а перед ним выстроились шиноби: Анко, Хьюга Токума, Шикамару, Киба и Ли. Сакуре сразу бросилось в глаза, что Наруто среди вызванных не было. Занимая места в ряду, Учихи переглянулись. Саске тоже заметил отсутствие друга.

— Какаши-сама, все, — тихо сказала Шизуне, и Хокаге поднял голову от бумаги, которая оказалась картой.

— Альянсу требуется разведка, — начал сенсей без предисловий. — Её целью будет являться исследование восточного континента, а также выявление угроз, которые могут гнездиться в тех землях. Оценка риска и проработка вариантов устранения прилагаются. Как вы понимаете, это длительная миссия, сопряжённая с рисками по целому ряду причин. Главным тревожным фактором является наличие слухов о войне, идущей на том континенте. Осведомители Киригакуре сообщали о беженцах, добирающихся до островов Страны Воды, но ни один из них не может рассказать ничего стоящего о сражающихся войсках. Усилия менталистов Альянса также не увенчались успехом. Это означает, время побыть старомодными… — Какаши-сенсей обвёл всех взглядом, в котором читались расчёт и тревога. — Эта разведка является задачей не только Конохи, а всего Альянса, поэтому курировать её будет Акацуки. Вы и другие шиноби сформируете команды, которые одобрены на совете Альянса. Для этого вы отправляетесь в Амегакуре — вам даётся две недели на сближение с новыми партнёрами и ознакомление с текущей ситуацией, после чего вы будете переправлены в Страну Воды для отправки на восток.

— Есть, Хокаге-сама!

— У вас три дня на то, чтобы прибыть в Амегакуре, — сенсей отдельно посмотрел на бывших учеников. — После этого ваша миссия официально начинается.

Сакура с болью в сердце кивнула. Значит, у них есть только три дня.

От Хокаге будущие разведчики вышли в смешанных чувствах. Лишь Анко выглядела воодушевлённой и бодрой.

— Чего носы повесили, ребятня? — спросила она, обернувшись на медленно следующих по коридорам резиденции шиноби. — Интересная ж миссия.

— Не то чтобы интересность была важным критерием, — проговорил Шикамару, хмурясь. — Исходя из того, что мы будем действовать вместе с Акацуки…

— Ками-сама, ну ты и зануда! — закатила глаза Анко. — У нас есть ещё целых три дня, чтобы насладиться жизнью. Увидимся в Аме! — и, помахав рукой, Анко унеслась куда-то.

Остальные переглянулись и стали расходиться в разные стороны. К Учихам, на удивление, привязался Киба. Он ну уж очень неловко пытался шутить и вести непринуждённый разговор, и в конце концов Сакура не выдержала.

— Ты что-то хотел? — спросила она, выглянув из-за плеча мужа. Саске, как обычно, не считал необходимым даже пытаться участвовать в разговоре.

— Я… ну, — Киба потупился и машинально потрепал Акамару по холке. — Я с Ханой хотел поговорить. Мать меня по головке за это не погладит, но я чувствую, нам поговорить надо, прежде чем я уйду.

— Тогда иди и поговори, — бросил Саске, явно не понимавший меньжеваний приятеля и, более того, желавший избавиться от его общества как можно скорее.

— Легко тебе советы раздавать! — ощерился Киба, вновь зарываясь пальцами в шерсть Акамару. — У меня ведь как: я либо с сестрой буду разговаривать, либо с матерью. А с мамкой ругаться перед самой миссией… — он отвернулся и тяжело вздохнул.

— Чего ты от нас-то хочешь? — устало и слегка раздражённо спросила Сакура.

— Да ничего я от вас не хочу! — вдруг вспыхнул Киба. — Поддержки моральной разве что! Хотя, о чём это я? — он фыркнул и запрыгнул на нинкен. — Вы ж не Наруто.

— Хм, — прокомментировал Саске, провожая взглядом уносящегося Инузуку.

— В принципе, его можно понять… — протянула Сакура, но не стала развивать мысль — по правде говоря, ей не было никакого дела до Кибы и его семейных проблем.

К Хане он, как оказалось, всё-таки зашёл — забирая Сараду от тёти, Сакура слышала на кухне голоса. Проходя мимо, она из-за спины Кибы махнула рукой и показала Сараду. Хана кивнула, не прерывая разговора с братом. Им в самом деле это было нужно.

Обойдя стороной резвящихся нинкен Ханы и Акамару, — псы явно были рады встретиться — Сакура вошла в свой дом. В прихожей обнаружились чужие сандалии, но Сакура не придала большого значения: Сарада уснула, и её нужно было уложить на дневной сон. Поэтому Сакура, скинув собственную обувь, поднялась на второй этаж и устроила дочку в детской кроватке. После застыла на долгие минуты, вглядываясь в детское личико. Как же Сарада чиста, невинна, свободна. Сакура всё чаще ловила себя на мысли, что не хочет для дочки судьбы шиноби. Но как Сараде, наследнице клана Учиха, избежать её? Никак, Сакура не видела выхода — ни для дочери, ни для Саске, ни для себя самой. У старших жизнь шиноби в подкорке, они не знают иной, а Сараде гены не позволят сойти с пути ниндзя. То, как его оставила Хана, поражало Сакуру и вызывало зависть.

— Спи, моя девочка, — прошептала Сакура, склонившись и поцеловав дочку в лоб. — Мама с папой сделают всё для того, чтобы мир, в котором ты будешь жить, стал более безопасным, чем наш.

Спустившись на первый этаж, в гостиной Сакура обнаружила Саске и Наруто, мрачно глядящих в разные стороны.

— Наруто?

— Какаши-сенсей запретил мне участвовать в этой разведке, — буркнул Узумаки, повернувшись к ней. — Представляешь, Сакура, вызвал на ковёр и прямым текстом сказал, что не доверит мне это задание.

— У его решения наверняка есть причина, — Сакура села рядом с мужем и другом, пристально глядя на последнего. На самом деле, она сама не понимала, почему Какаши-сенсей не включил в состав отряда на эту миссию одного из лучших шиноби деревни. В преданности Наруто интересам Конохи и том, что он всю землю перероет, но докопается до грозящей Альянсу опасности, сомнений не возникало. Что же тогда заставило сенсея отказаться от такого ценного шиноби? — Он сказал тебе что-нибудь ещё?

— Можешь у него спросить, — Наруто мотнул головой в сторону окна. Секунд двадцать спустя за ним показалась всклоченная шевелюра сенсея.

Мысленно посокрушавшись тому, что члены её старой команды по некой причине не фанаты дверей, Сакура открыла окно и впустила сенсея. Оставив сандалии на энгаве, он перепрыгнул через подоконник.

— По поводу собрание?

— Да вот, обсуждаем новую миссию ребят, даттебаё, — отозвался Наруто на грани обиды и мрачного юмора.

— Сенсей, почему Наруто не отправится с нами? — прямо спросила Сакура. Она хорошо знала этих мужчин и то, как любят они вместо простого и честного разговора ходить вокруг и около, а после ещё долго обижаться друг на друга за недосказанность.

— Почему? — философски протянул Какаши, усаживаясь на татами. — Ну, начнём с того, что Наруто может пригодиться в Конохе, пока вы в отлучке.

— На это задание бросят почти весь основной состав Акацуки, — проговорил Саске, ловя взгляд сенсея. — Что это говорит о ситуации? И разве её серьёзность не свидетельствует в пользу отправки как можно большего числа сильных шиноби?

— Чтобы обескровить Альянс ещё больше? За войной с Кагуей вы, наверное, забыли, с чего началась Четвёртая мировая. Ива и Кумо всё ещё наши соседи, притом настроенные вовсе не дружелюбно. Они строят свою коалицию, и пусть пока она далека от согласованности, недолюбливает Альянс она знатно, уж вы мне поверьте. Зачем же нам давать им повод для нападения, отправив далеко и надолго большую часть мощи Альянса? Как раз поэтому данная разведка задействует преимущественно силы Акацуки — чтобы союзные деревни никуда не двигали своих сильнейших шиноби. Это во-первых.

— А во-вторых? — поинтересовался Наруто.

— Конохе нужно думать о будущем, — сенсей подмигнул ему и перевёл разговор на Сараду.

* * *

Тем же вечером Хана сидела на кровати и бездумно глядела на тёмный двор. За ним, в главной усадьбе поместья, в окнах второго этажа горел свет — кажется, это была детская. Оставшиеся до отправления на миссию дни Сакура и Саске проводили преимущественно с дочкой.

Приятный воздух июньской ночи проникал в комнату через открытые окна, но, в отличие от обыкновения, расслабленности Хане он не приносил. Её всё ещё трясло после разговора с Кибой. Как оказалось, мать поставила братишке ультиматум: либо она, либо Хана — именно поэтому Киба избегал её уже много месяцев, а если они случайно сталкивались в деревне, неловко чесал затылок и старался ретироваться как можно скорей. Такое отношение Хану бесило; причём не только матери, но и брата. Киба мог бы начать уже действовать, как взрослый — двадцать лет парню, всё-таки, пора бы думать своей головой! Но нет, это же значит вступать в спор с матерью, а этого Киба избегал с самого детства. Всегда делал так, как мать скажет, а потом за глаза жаловался друзьям, что та его пилит.

Хана раздражённо выдохнула и, чтобы успокоиться, погладила живот. Зачем Киба только пришёл? Сказать, что его отправляют на «супер-офигеть-какую-миссию-видала-Хана-куда-меня-послали-какой-я-крутой»? Детский сад. И ведь кроме этого не сказал почти ничего. Да, спросил о её самочувствии, о нинкен да пошаркал ножкой. Мириться сещё и его недосказанностью у Ханы не было сил. Поэтому братца она отправила домой, даже не предложив чай.

Как же она устала. Беременность давалась ей нелегко, а ведь на неё накладывались уход из рядов шиноби, начало своего дела и сложности в семье. Хоть бы это всё поскорее закончилось, честное слово…

— Ещё месяц, — сказала себе Хана, гладя живот. — До родов остался месяц. А там, может, и мать оттает…

Она учуяла возле дома запах мужа, но не подскочила, как делала раньше. Итачи сам настоял, что Хана должна беречь себя и больше отдыхать. В данный момент отдых был ей действительно нужен.

Сон уже почти сморил Хану, когда дверь спальни открылась, и Итачи проскользнул внутрь. Первым делом проверил, не спит ли она, и только потом окликнул по имени.

— Привет, — Хана подняла голову от подушки и не торопясь села. — Нашёл еду?

— Да, спасибо, — Итачи как-то замялся, а затем подошёл к кровати и сел рядом с женой. — Хана, нам нужно поговорить.

Сердце пропустило удар. О нет, только не это…

— Меня отправляют на задание, — продолжил Итачи, заглядывая ей в глаза. — Я не знаю, на сколько оно может затянуться. Эта миссия имеет ранг S, поэтому… Хана? Что с тобой?

Но она сбросила его руку с плеча. Хану трясло.

— И ты говоришь мне такое сейчас? — прорычала она. — Сейчас, когда ещё немного — и свет увидит твой сын?!

— Я делаю это ради того, чтобы наш сын жил в лучшем мире, — ответил Итачи, мягко касаясь её живота. Хана вновь отпихнула его руку.

— Очень удобная отговорка! — она вскочила и попятилась, чтобы оказаться как можно дальше от него. — «Я тружусь во благо мира»… Ты всё оправдываешь этим, Итачи! Конечно, как к такому придерёшься?!

— Хана, остановись, — попросил Итачи негромко.

— И не подумаю! Это тебе стоило бы остановиться! В Альянсе есть и другие шиноби — но ты так зациклен на службе, что не можешь остановиться!.. — Хана прижалась спиной к стене и обхватила себя руками, мелко трясясь. В голосе стояли слёзы. — Знаешь, я всё меньше верю в то, что ты сказал мне тогда. Что ты хочешь научиться любить. Тебе это не нужно, Итачи, признай! У тебя долг за любовь, и ты никогда не будешь счастлив сам, — она отвернулась. — Оружие не может быть счастливо.

Итачи тоже встал и подался было к ней, но Хана лишь сильнее вжалась в стену, избегая смотреть на него. Протянутая рука Итачи опустилась. Он шагнул назад.

— До свидания, Хана. Я тебя люблю.

— Лжец, — прошептала Хана опустевшей комнате и осела на пол, давая волю рыданиям.

* * *

Аме встретила шиноби Конохи дождливой серостью. Но и она казалась светом по сравнению с мрачностью Сакуры. И Саске. И вообще половины отряда.

— Эй, Коноха, что за настрой? Помер кто? — подивился Кисаме, встретивший прибывших в холле башни Акацуки.

— Пока нет, но у меня большие надежды, — Анко встала рядом с ним и обменялась с мечником оскалами. — Когда у нас общий сбор?

— Пять минут назад, — сообщил Кисаме и повёл их за собой.

Шагая через базу Акацуки, Сакура не смотрела по сторонам. Перед её глазами всё ещё стояло маленькое личико Сарады, заспанное и растерянное, когда Сакура передавала дочку Хане. Хана сама выглядела разбитой и не иначе как плакала, но все разговоры об этом пресекла простым: «Я позабочусь о твоей дочери, Сакура». Сакура не сомневалась в этом, однако на сердце было тяжело. Притом она понимала, Сарада будет под надёжной опекой с Ханой, родителями и периодически заглядывающим Мадарой, что она, Сакура, нужнее сейчас мужу, которого надо сберечь и вернуть домой целым и невредимым. А сердцу что от доводов — оно их не понимает и продолжает стонать.

Быть может, сработка взбодрит и вернёт в рабочую колею.

— Доброе утро, — с некоторым сомнением поприветствовал шиноби Конохи Яхико-сама. Кроме него в просторном тренировочном зале был весь основной состав Акацуки и Темари. Сам глава Аме выглядел одновременно серьёзным, озабоченным и участливым — такое выражение порой Сакура видела у Четвёртого в разгар войны с Волан-де-Мортом, когда Минато-сама помогал Ордену Феникса. Не сразу Сакуре вспомнилось, что у этих шиноби был один учитель.

«Неужели все ученики Джирайи-самы обречены стать великими?» — Сакура подумала о Нагато, Наруто. После её взгляд наткнулся на Конан, красивую и холодную, как всегда. «Именно благодаря ей дух Акацуки выжил», — сказал Итачи как-то раз.

— Вы уже знаете, что предстоящая вам миссия требует особой подготовки, — произнёс тем временем Яхико-сама. — В первую очередь, информационной. Конан постепенно введёт вас в курс всего, что на данный момент мы имеем. Во-вторых, это задание подразумевает реформацию команд, — он обернулся на своих непосредственных подчинённых. Дейдара не удержался от вскидывания брови, Карин резко поправила очки, а Суйгецу заворчал и сунул в карманы руки. — Не бойтесь, оставлю я вам ваших напарников, — усмехнулся Яхико-сама совсем по-дружески. Однако, обернувшись обратно к коноховцам, он вновь был собранным и серьёзным. — Но на последнем совещании Альянса было решено, что лучше опираться на старую схему «команды из четырёх человек», чем посылать более привычные для Акацуки пары. Поэтому мы запросили у союзников дополнительных шиноби… — он обвёл таким красноречивым взглядом союзнические ряды, что Сакура не могла не почувствовать его негодование. И в самом деле, своих шиноби прислали лишь Коноха и Суна. — Впрочем, официально это по-прежнему задание Акацуки, так что капитаном каждой команды будет член организации.

Сакура переглянулась с мужем и посмотрела на Итачи, молча застывшего рядом с напарником. Если их поставят в одну команду…

— Итак, теперь непосредственно об отрядах. Каждый из них был сформирован с учётом определённых нужд, — Яхико ещё раз обвёл взглядом присутствующих и объявил: — Первый отряд. Капитан — Сасори. В состав входят Дейдара, Анко и Хьюга Токума. Ваша первоначальная цель — исследование северного побережья материка, где по нашим данным расположено несколько крупных городов.

— Есть, Лидер-сама, — подтвердил, что понял задачу, Сасори.

— Крупнее город — больше шума, — понятливо кивнула Анко.

— А что насчёт климата на том севере? — полюбопытствовал Дейдара, заслужив укоризненный взгляд Токумы. — Шубами обзаводиться, мм?

— Северное побережье того континента находится на широтах Страны Молний, так что решай сам, — отозвался Яхико. — Второй отряд. Капитан — Карин.

— Чего?! — Карин и Суйгецу удивились новости совершенно одинаково.

— Тихо! — шикнул на них Яхико. — Карин, ты мощный сенсор, поэтому решения о направлении движения команды я доверяю тебе. В команду войдут также Суйгецу, Инузука Киба и Рок Ли. Вашим главным козырем является скорость, поэтому задачей станет быстрое продвижение вглубь континента и выявление региона, в котором идёт война, о которой говорят наши информаторы. Вы должны производить разведку как можно быстрее и двигаться дальше, не задерживайтесь на деталях. Ваши сведения будут формировать траекторию движения двух оставшихся команд.

— Есть!

— Хорошо, команда три. Орочимару, ты капитан. Под началом Тонери, Саске и Сакура. Как только команда Карин выяснит, где ведутся военные действия, вы направитесь туда. Выявление численности и сил врага, нанесение на карту диспозиций, захват и допрос пленных воинов — ваша юрисдикция. Ваша команда обладает боевой мощью в сочетании с медиками высокого уровня, поэтому вас Альянс направляет в самую гущу. Нам важно узнать, на что именно потенциальные враги с того континента способны.

— Понятно, Лидер-сама, — прошипел Орочимару, довольный, как кот, полизавший сметану. В Сакуре же данное назначение вызвало тревогу. Впрочем, поспешила она себя успокоить, Саске знает, как управиться с Орочимару, а с Тонери установил неплохие отношения. Для целей же, озвученных главой Акацуки, такая команда подходила прекрасно, причём не только по названным параметрам.

— И команда четыре. Капитаном назначен Итачи. В состав войдут Кисаме, Шикамару и Темари. Вашей задачей является разведка политической ситуации в регионе, интересов и мотивов крупных партий. Также от вас Альянс рассчитывает получить список потенциальных врагов и их чувствительных мест. С этим вам поможет команда Сасори. На основе всех данных, добытых вами в первые месяц-два операции, Альянсом будет рассмотрен вопрос об отправке дополнительных команд. У кого какие вопросы?

Вопросов не последовало.

— Альянс выделил вам две недели для того, чтобы сработаться с новыми товарищами и ознакомиться со всеми имеющимися на данный момент материалами, — сказал Яхико-сама. — Однако считайте, что ваша миссия началась уже сейчас. От вас требуется максимальная собранность.

* * *

— Сакура, соберись! — оттолкнув её из-под удара, прошипел Саске.

— Да, — пробормотала Сакура, вновь принимая боевую стойку и концентрируясь на противнике. Кисаме буркнул под нос нечто не особо цензурное, а вот Итачи посмотрел с тревогой.

— Достаточно на сегодня? — то ли спросил, то ли предложил он брату. Темари замерла в напряжённой позе с раскрытым тессеном, готовая возобновить атаку. Шикамару позади сокомандников высматривался в тени сбоку от Тонери.

— Нам нужно больше тренироваться, — процедил Саске, опаляя Сакуру гневным взглядом.

— Итачи прав, на сегодня достаточно, — вмешался Орочимару, поправляя рукава юкаты. Он тоже посмотрел на Сакуру, но, в отличие от Учих, весьма саркастично. — Иначе мы рискуем потерять ирьёнина ещё до отправки на задание.

— Как угодно, — единым движением вложив катану в ножны, Саске размашистым шагом покинул зал.

Сакура отвернулась и поджала губы. Вот ведь же бесчувственный…

— Ты в порядке? — приблизившись, тихо спросил Итачи.

— В полном, — соврала Сакура и поспешила окликнуть Тонери, уже направившегося к выходу из тренировочного зала: — Тонери! Подожди! Ты что, забыл про обследование?..

По просьбе учительницы, клана Хьюга и главы Акацуки, Сакура вела наблюдения за иномирным Бьякуганом Тонери и тем, как тот себя ведёт на Земле. Стоит признать, его отличия от стандартного Бьякугана Хьюг не так уж и велики — глобальная разница в силе. Из всего клана только Хината превосходит Тонери в мощи глаз.

Впрочем, хотя основные исследования и завершены, Сакура продолжала проверять Оцуцуки. Время от времени он говорил о головных болях и жжении в глазах — всё ещё не до конца адаптировался к земной атмосфере, хотя и прошла пара лет. Яхико-сама выказывал беспокойство состоянием своего подчинённого и, судя по всему, был рад, что Сакура временно находится на базе Акацуки и может наблюдать его. Самой же Сакуре эта работа — как и любая другая дополнительная — помогала отвлечься от тяжких мыслей.

Их занимала Сарада. Как она там одна, без мамы? Справляется ли Хана с уходом за ней? Не разбалуют ли бабушка с дедушкой малышку в отсутствие родителей? Не заявится ли Мадара и не заберёт девочку для каких-нибудь особых целей, тренировок?..

Сакура думала о многом, и каждая новая мысль была страшнее и невероятнее предыдущей. И облегчению было прийти неоткуда: во время миссии связь с домом запрещена, а моральной поддержки не получить. По крайней мере, не от мужчины, от кого единственного она имела бы эффект.

Впервые в жизни Сакура думала, что была бы счастливее, сидя дома без миссий. С работой в госпитале куда проще — дочка всегда рядом, и в обеденный перерыв можно прибежать к ней, обнять, накормить, поиграть. Наблюдать, как Сарада спит и улыбается своим детским, красивым и чистым снам. Оставалось бы также время на дом, на то, чтобы ко времени, когда Сарада подрастёт, всё ещё довольно-таки блеклое поместье Учиха заиграло красками. Для дочери хотелось только лучшего, однако теперешнее поместье таковым однозначно не является. Чего стоят хотя бы ничем не огороженные грядки Ханы с целебными и не только травами…

— Сакура? — оклик вырвал её из мыслей, вернул в реальность. Куноичи обнаружила себя застывшей с окружённой ирьёниндзюцу рукой, которую поспешила опустить.

— Хм… Ну, проблем я не вижу, — заключила Сакура, неловко заправляя локон за ухо. — Ты принимаешь все лекарства, как я вижу.

— Я привык не спорить с целителями, — ответил Тонери, надевая рубашку. — Кроме того, Цунаде-сан весьма доступно объяснила, почему мне стоит использовать именно эти средства.

— Да… — немного невпопад отозвалась Сакура. Теперь её мысли перекинулись на сенсея. Где она пропадает?! Уже столько времени прошло, а Цунаде-сенсей всё никак не вернётся в Коноху из своего затянувшегося «путешествия». В редких письмах она также не давала никаких сроков. Может ли быть, что у сенсея неприятности, и она не может об этом сказать?.. — Когда ты видел её в последний раз?

— Месяца два назад, — подумав, ответил Тонери.

— Понятно, — Сакура отвернулась. Ей было тоскливо без сенсея, пусть сама Сакура уже давно не нуждалась в наставлениях. По причине, не до конца ясной куноичи, присутствие рядом Орочимару это чувство в значительной степени усугубляло. — Спросить, что ли, его?..

— Орочимару-сана?

— Я сказала это вслух?! — Сакура встрепенулась. — Прости.

— Всё в порядке, — отозвался Тонери. — Тебе не хватает близкого человека. Я тебя понимаю.

Сакура заправила прядку за ухо и сочувственно улыбнулась ему. До конца она не могла знать всю глубину потери Тонери и признавала это. Впрочем, прочувствовав, пусть и опосредованно, трагедию Учих, Сакура была в состоянии более чем искренне сопереживать.

— Цунаде? — когда она спросила, поднял Орочимару голову от записей. — Почему ты вдруг о ней вспомнила?

— Она мой сенсей, вообще-то, — проворчала Сакура, задетая формулировкой.

— И что? — оскалился Орочимару. — Я своего сенсея, к примеру, не вспоминаю и не напоминаю другим о его существовании.

Сакура невольно хлопнула себя по лбу. Как она могла забыть?! Третий Хокаге ведь так и остался в Хогвартсе в виде призрака! Только лишь ей Третий открылся тогда, перед битвой с Кагуей, и наказал не тревожить команду понапрасну помощью ему в возвращении в Джодо. После произошло столько всего, навалилось так много хлопот на фундамент ужаса перед силой Кроличьей Богини, что Сакура напрочь забыла о Третьем. А ведь прошло уже несколько лет — наверное, он в мыслях корит её за бездействие!..

— Орочимару-сан, я должна…

— Быть более сосредоточенной на миссии, — спокойно закончил за неё Змей, возвращаясь к разбору бумаг. — Сейчас ты отвлечена, Сакура, и мыслями не в задании. Если продолжишь в том же духе, малышка Сарада рискует навсегда остаться на попечении тёти.

Смутившись, Сакура кивнула, признавая правоту старшего шиноби и в то же время отвечая на приказ капитана.

«Простите меня, Третий-сама, вам придётся ещё какое-то время подождать».

* * *

В штабе Акацуки в норме царила спокойная собранность. Прежде Сакура и не могла подумать, что это место будет наполнено именно такой атмосферой.

Никто не суетился, не шумел в коридорах — только Карин и Суйгецу переругивались то и дело, но этот звук становился привычным, как шорох дождя. С кухни теперь, пока Дейдара в штабе, всё время пахло свежей выпечкой. По вечерам Анко заваривала чай ловкими движениями истинного профессионала. Сасори по полдня пропадал в своих мастерских, а после устраивался читать самые разные книги — от политических трудов Эпохи воюющих кланов до художественной литературой из мира маглов. Обычно компанию ему составлял Итачи, после вместе с кукловодом и Шикамару углублялся в обсуждения серьёзных тем. Орочимару слушал их с интересом, но нечасто встревал, зато Тонери спрашивал разъяснения. Эти самые пояснения ему нередко давал Токума, не забывая ненавязчиво, словно бы невзначай, подать информацию в свете, выгодном клану Хьюга. Конан наблюдала за ними всеми из-под полуопущенных век, а затем подолгу запиралась в кабинете Лидера, обсуждая, планируя, предполагая. Довольно часто она говорила с Темари, когда куноичи не была занята подготовкой к миссии. Киба вместе с Акамару уходил на исследования окрестностей, а Ли обрёл в Кисаме хорошего партнёра для тренировок тайдзюцу. Члены неосновного состава организации в это время почти все были на миссиях, освобождая от рутинных дел старших товарищей.

Сакура удивлялась покою, царящему в обители бывших нукенинов. Не понимала, как они достигли такого.

— Разве вы не волнуетесь из-за того, что скоро отправитесь на миссию, с которой можете не вернуться? — решившись, спросила она у Итачи. — Как вы можете сохранять спокойствие на пороге возможной войны?

— Во-первых, потому что шагали об руку со смертью долгие годы, — ответил Итачи. — Жизнь нукенинов нашего уровня преимущественно коротка и не предполагает тревогу за завтрашний день. Кроме того, и это куда важнее сейчас, мы знаем, за что боремся. Возможно, как раз из-за прошлого стиля жизни мы так ценим мир, который принёс Альянс. Каждый из нас теперь имеет, кого защищать. За кого умереть, если придётся.

— Я очень надеюсь, до подобного не дойдёт, — прошептала Сакура.

Итачи шагнул ближе и опустил руку ей на плечо.

— Мы приложим все силы для этого. При этом держа в уме, в чём состоит наш долг.

* * *

— В чём состоит наш с тобой долг, Саске? — спросила Сакура ночью, когда они с мужем лежали вдвоём в его узкой кровати.

— Постараться не умереть, — ответил Саске серьёзно и прижался губами к её голому плечу. — И однозначно защитить будущее нашей дочки.

Глава 11. Восток

Июль в этих широтах жарил нещадно. Своей позиции в тени листвы гигантского дерева незнакомой породы Сакура искренне радовалась, но не забывала, зачем вообще забралась на такую верхотуру.

По дороге внизу шёл караван. Вереница повозок, запряжённых длинноногими лошадьми, сопровождалась как торговцами в шелках и золотых ожерельях, так и вооружёнными до зубов людьми. От повозок пахло пряностями и металлом, а из одной из них на дорогу сыпался тонкой ленточкой рис — какой-то мешок был дырявым.

По сути дела, этот обоз не являлся заботой команды Сакуры. Он шёл от дальних рубежей разведки, которые пока ещё раздвигал отряд Карин, на север, где работал Сасори и его подчинённые. Именно кукольник попросил команду Орочимару подтвердить, что караван движется к ним, и сообщить о силе эскорта. По сведениям Анко, среди торговцев путешествовал ценный источник информации.

На этой миссии Сакура с задачами не спорила, и когда именно её капитан отправил в разведку, с готовностью пошла. Приятно быть полезной; пусть не как ирьёнин — хвала ками за это, между прочим! — но как профессиональный шиноби. Сакура знала, работа, которую все их четыре команды сейчас выполняют, неимоверно важна и становится сложнее с каждым днём.

Когда с месяц назад они высадились на этих берегах, ничто не предвещало беды. Карин и её спутники устремились вглубь материка. Итачи и его отряд сразу занялись разведкой в столице Страны Магнолий, плодовитого южного края у самого моря. Там царил размеренный быт богатого царства, и лишь интриги во дворце порой нарушали его. Ничего для шиноби опасного, но Итачи решил, не повредит потратить время и разузнать побольше.

Команда Сасори поначалу присылала сообщения вполне бодрые и слегка недоумённые — на севере, в крупных городах, никто не знал о войне. Возможно, виной тому горная цепь со скребущими небо вершинами, оградившая северную часть материка от центральной. Так и не выяснив ничего важного (зато массу интересного, как неизменно добавлял при связи Дейдара), их отряд двинулся через перевал на другую сторону гор, навстречу команде Орочимару. На пути у Сасори и остальных не обошлось без приключений и стычки с чем-то, напоминающим горных троллей, однако теперь они были всего в ста километрах от лагеря команды Сакуры. Это являлось частью перегруппировки; отряд Карин вскоре поворачивал обратно, а три остальные команды уже замедлялись и начинали прочёсывать земли единым внимательным и терпеливым фронтом.

Потому как шиноби нашли то, что искали. Они нашли войну, и велась она на уничтожение.

Пока Сакура сидела в засаде и готовила отчёт для облегчения работы товарищей, Саске и Тонери должны были прочесать ближайшие леса в поисках лагеря укрывшихся там жителей окрестных деревень. Простые люди боялись истребления, поэтому покидали насиженные места и скрывались в труднодоступных чащобах. При этом никто из них даже не помышлял о сопротивлении вторгшейся на их территорию армии — с тех пор, по крайней мере, как собственная армия Страны Орхидей была уничтожена до последнего солдата.

Сакура их не винила. Люди этих земель не использовали чакру. Среди них не было шиноби. Отчаянных и смелых хватало, однако армия интервентов расправлялась с ними без особых проблем и жалости. Потому что как раз среди них имелись люди со способностями. Этих воинов шиноби ещё не видели — только последствия: разрушенные деревни, раскуроченную землю, усеянные трупами поля и явные следы применения техник.

Шиноби их старательно избегали. В стычки они вообще ввязывались редко, осторожно, лишь в исследовательских целях: обычно нападали на маленький разведывательный отряд численностью до восьми человек, чтобы не вызвать подозрений и не выдать своё присутствие в регионе. Это уже представлялось для Сакуры более сложным — долго и кропотливо скрываться, не применять свою силу и истинный стиль боя. Однако имелись на то причины. Их послали на тайную операцию, а не для того, чтобы объявить врагам о своём существовании.

Караван давно прошёл, и Сакура снялась с насиженного места, по веткам побежала в лагерь. По пути она остановилась дважды: набрать воды из ручья и нарвать фруктов, которые уже были протестированы и признаны съедобными. Она слышала в зарослях возню зверьков, но пробежала мимо — добыча еды сегодня входила в обязанность Саске и Тонери. Ей же самой следовало передать необходимые сведения команде Сасори, а затем заняться анализом вторичных метаболитов вороха собранных трав, которые потенциально могли найти применение в медицине. Как хорошо, что у Орочимару была запечатана в свитке переносная лаборатория.

На момент её возвращения в лагере, как и ожидалось, находился только капитан. Забрав волосы в высокий хвост, он под натянутым между деревьями тентом зеленовато-бурого цвета препарировал труп. Услышав приближение, Орочимару поднял голову и смахнул со щеки каплю крови.

— Всё прошло успешно?

— Да, я выяснила, что Сасори-сан хотел, — откликнулась Сакура, кладя на землю фляжки и печать с фруктами. Глупо бы было отрицать, что команда Сасори в разы лучше в работе с осведомителями, действующими и потенциальными, чем их собственная. Кроме изначальной специализации на шпионаже, Сасори и Анко неплохо освоили языковые чары, и вести разговор им было легче — они попросту обучали иностранцев своему языку и уже потом говорили. Сохранения же присутствия и личностей шиноби в тайне добивались умелыми угрозами в сочетании с печатями на мозг. В отличие от них, чтобы справиться с допросом, команде Орочимару приходилось полагаться в большинстве случаев на Саске и его Шаринган, пусть Саске и не был по-прежнему выдающимся менталистом. Поэтому Сакура и товарищи преимущественно оставляли допросы команде Сасори или же действующему дальше к югу Итачи, а сами занимались бесконтактной разведкой.

— Хорошо, — сказал Змей и вернулся к трупу.

Сакура заинтересованно вытянула шею.

— Для статистики, Орочимару-сан?

— Для статистики, — подтвердил он. Как Сакура искала новые полезные травы в заморских краях (держа в уме, что её клан теперь владеет аптекой), так Орочимару исследовал чакроканалы местного населения и пытался ответить на вопрос, почему никто из местных, кроме отдельных членов агрессорской армии, не использует чакру или хотя бы её подобие. Пока выводы делать сложно из-за недостаточного количества исследованного материала.

Помявшись немного, Сакура всё-таки подошла ближе.

— Я могу помочь?

— Помочь? — механически повторил Орочимару, вновь отвлечённый от занятия.

— Ну, в смысле… у вас ещё трупы есть на вскрытие? Я могу взять себе парочку.

— А отчёт?

— Дело минутное, — возразила Сакура и в подтверждение слов достала из кармана маленький блокнот. Такие были у всех четырёх команд разведчиков — их зачаровала Гермиона, используя более сложную версию чар, наложенных ею на галлеоны для связи ОД. Когда кто-то писал в одном из блокнотов, запись автоматически появлялась во всех остальных.

По каравану.

16 повозок;

27 купцов;

12 человек охраны (вооружение: мечи, копья, кинжалы, мин. два лучника, броня лёгкая, не заметила доп. усиления), не шиноби и не подобны.

Скорость примерно 6-7 км/ч, идут по дороге в направлении сев. предгорий. На нашем участке по их пути крупных городов нет.

Сакура.

— Отчёт сделан, — отрапортовала она, чуть громче нужного захлопывая книжицу, — капитан.

На этот раз Орочимару посмотрел на неё почти раздражённо, сжимая в руке печень.

— Поздравляю, — прошипел он. — Если закончила с этим, займись ещё чем-нибудь полезным.

— Непременно, — буркнула Сакура и демонстративно прошагала к палатке, где проводила свои исследования. Какой же он всё-таки единоличник в экспериментах! Ещё хуже Сасори, честное слово!

Запоздало пришла мысль, что, возможно, Змей не хочет конкретно её, Сакуры, участия в своих опытах. Боится, что она разберётся быстрее, а?! Бравада перед самой собой совсем не помогла Сакуре в поднятии настроения.

Спустя часа полтора, когда Сакура окончательно погрузилась в свои химические исследования, в лагерь вернулись Саске и Тонери. Они принесли дичь и хорошие новости.

— Мы обнаружили большой лагерь беженцев в тринадцати километрах к юго-востоку, — сообщил Саске, пока шло приготовление ужина. Чтобы послушать его, Орочимару даже оставил в покое труп, вымыл руки и вышел из-под навеса. — Это болотистая местность со сложными тропами, мы их нашли только благодаря Бьякугану.

— Это наводит на мысль, — продолжил Тонери, — что для исследования тех болот врагу необходимо задействовать солдат, владеющих техниками. Простым людям понадобятся недели, чтобы нащупать путь через трясину.

— В самом деле, хорошая новость, — вполне оживлённо и благодушно прошипел Орочимару. На Сакуру он даже не смотрел. — Ситуация даёт нам возможность захватить кого-то из особых солдат врага.

Ещё несколько дней назад шиноби после совещания с другими отрядами и начальством решили, что пришло время для выявления сил действительно опасного для них в потенциале противника. Но только теперь у них сформировался окончательный план.

В ту же ночь лагерь был собран и перенесён на границу леса и болот. Место жуткое — с болот несло гнилью, мошкары роилась уйма, причём и той, которая норовит укусить. Протерпев минут двадцать, Сакура не выдержала — жужжания, укусов и вселенского раздражения мужа — и оградила лагерь чарами. На это даже Орочимару коротко ей бросил «Спасибо».

Шиноби затаились и ждали. Изредка на болотах они видели местных жителей, прокладывающих свой путь через трясину сноровисто, пользуясь длинными палками. Люди собирали дикие ягоды и какие-то коренья, ходили в лес за фруктами. Что примечательно, Сакура ни разу не увидела ни одного из них несущим звериную тушку. Неужто охотиться не умеют? Вот чудной народ.

По прошествии трёх дней в округе в первый раз показались разведотряды врага. Они покрутились у границы болот, поискали следы — нашли кое-какие признаки людского присутствия и, довольные, убрались восвояси. На следующий день они вернулись с отрядом побольше и попробовали сунуться в топь — без значительного результата, только двух человек и свору собак потеряли. С этим враги удалились, и наступило затишье.

Большая часть работы шиноби строится на терпении. Сакура этот урок усвоила ещё в Академии, а затем лучше всех в команде 7 понимала, что имел в виду Какаши-сенсей, когда читал лекции о спокойствии и умении сидеть на месте. В отличие от неё, ни Наруто, ни Саске никогда терпеливостью не отличались, и с годами, к сожалению, лучше в этом направлении почти не стали. Вот и теперь после недели в засаде, почти не покидая скрытый чарами лагерь, Саске был мрачнее тучи.

— Уже скоро, я думаю, — попыталась разок приободрить его Сакура, прижавшись к плечу.

— Без разницы, — процедил Саске, отшатнувшись от неё. — Будем ждать, сколько потребуется.

Сакура заскрипела зубами и вернулась к своим опытам. Понять назначение неизвестных ранее химических агентов было проще, чем пробиться через иголки Саске.

В ту же ночь её разбудил шум — будто бы кто-то шёл через заросли прямиком в направлении лагеря. Судя по тому, как вскинулся Саске, моментально схватив катану, Сакуре не почудилось.

Все четверо выскочили из палаток мгновенно, переглянулись коротко и затаились. Если пришелец не опасен, он не заметит лагерь и просто пройдёт мимо. Однако если он в состоянии засечь магический барьер и пройти сквозь него…

И он прошёл. Шагнул через барьер, словно его и не было вовсе, а после остановился на центре лагеря.

— Свои, — прозвучало в безлунной ночной темноте. На скрытом тенью лице пришельца полыхнули отчётливо узнаваемые разномастные глаза.

— Мадара-сан, — процедил Саске. Мгновение активности Шарингана — и он убрал катану в ножны, покинул убежище. Сакура и Орочимару с Тонери последовали его примеру. — Вы как и зачем нас нашли?

Мадара вперил взгляд в него.

— Брось, Саске, ты правда спрашиваешь, как я тебя нашёл?

Саске досадливо цыкнул и отвернулся к болотам. Орочимару и Тонери, обменявшись взглядами, скрылись в тенях.

— Как ладно, но зачем? — спросила Сакура. Она волновалась. Так не положено, конечно, но у Мадары ведь можно спросить про Сараду!..

— Поздравить главу клана, — отозвался Мадара, всё ещё глядя на Саске. Тот резко и настороженно повернулся обратно к нему.

— Поздравить? С чем?

— С рождением нового Учихи, конечно, — Мадара, кажется, начал всерьёз забавляться его реакцией. Хорошо, может, хоть он донесёт до Саске, что нельзя быть такой раздражённой колючкой, даже если приходится сидеть на месте долгое время…

И тут до Сакуры дошло. Она счастливо вскрикнула.

— Хана родила?!

— Мальчика, — ответил Мадара с довольством. — Здорового и крепкого. Назвали Шисуи.

— Шисуи, значит… — Саске прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Это имя Сакура прежде слышала лишь мельком, знала Призрака Шисуи Учиха по восхищённым рассказам джонинов деревни, однако почему в его честь Итачи и Хана назвали сына, не имела понятия.

В следующий момент она нахмурились.

— Мадара-сан, разве на миссии ранга S не действует запрет на связь с домом?

— Для вас — действует, так как вы эту миссию выполняете, — усмехнулся Мадара, и в его голосе отчётливо звучало: «Хотел бы я увидеть того, кто попытается запретить мне сообщить членам клана такую новость».

Переступив с ноги на ногу, Сакура облизнула пересохшие губы.

— Мадара-сан, а как… как Сарада?

— Превосходно, — ответил родич. — У неё есть задатки хорошего бойца.

— Надеюсь, вы не ставите на ней никакие эксперименты, пока меня нет?! — Сакура упёрла руки в бока и гневно шагнула на него. Если только она выяснит, что этот лохматый демон изводит её малышку!..

— Сакура, довольно, — с досадой осадил её Саске.

— Ты мне ещё повыступай! — огрызнулась она, чем снискала откровенно охреневший взгляд благоверного. А вот Мадара уже в открытую улыбался, позабавлено, тепло.

— Сакура, ты уверена, что не состоишь в родстве с Узумаки? — протянул он.

— Уверена! — рявкнула Сакура, которую его ухмылки вывели из себя, и стиснула на уровне лица кулак. — Но бью не хуже Мито-сан, уж поверьте! Меня не зря её внучка учила.

— Я вижу, — лаконично выдал Мадара и вдруг потрепал Саске по плечу. — Так или иначе, я своё дело сделал, сообщил о случившемся. С последствиями… — он коротко покосился в сторону Сакуры, — разбирайся сам.

— Хм, — откликнулся Саске, но не стал высвобождаться из-под его руки. Отворачиваясь, он явно прятал улыбку.

Вновь хлопнув его по плечу и кивнув Сакуре, Мадара исчез в тенях, по которым пришёл.

— Подумать только, — проговорила Сакура, глядя ему вслед. Она опустила кулаки и подошла к отрешённому мужу. — Итачи стал отцом.

— Я очень этому рад, — тихо признался Саске, улыбаясь.

Сакура обняла его, и Саске обнял в ответ, прижимая к себе жену. Устроив голову на его плече, Сакура поблагодарила вселенную за эту минуту счастья.

* * *

На следующий день заря была отчаянно яркой. С ней пришли враги.

Шиноби заняли позиции, выжидая. Они насчитали тридцать шесть обычных солдат, с которыми команде уже доводилось сталкиваться; солдаты носили кольчуги, подпоясанные зелёными шарфами, а их оружие составляли преимущественно мечи и изредка боевые топорики. Однако на этот раз с простой солдатнёй пришло семеро воинов в одинаковых масках и просторных плащах. Изумрудная ткань переливалась защитной энергетической сеткой.

— Подождём или вынудим их действовать? — спросила Сакура капитана команды.

— Подождём — для начала, — ответил Орочимару, его янтарные глаза не отрывались от врагов, даже не мигали. — Нам нужно убедиться, что это они.

— Защита на их одежде весьма высокого уровня, — заметил Тонери, исследуя пришлых Бьякуганом.

— Ничего не доказывает, — отрезал Змей. — Ждать.

Судя по тихому хмыканью, продолжать ждать Саске собирался от силы минуты три.

Тем временем люди в зелёных одеждах остановились на краю болот. Их маски повернулись в ту сторону топи, где затаился лагерь жителей, а руки возделись одновременно.

«Прямо как…»

Жёлтые лучи сорвались с ладоней и ударили в землю, образуя уплотнённую дорогу через топь.

«Дети».

Орочимару извлёк Кусанаги из ножен.

— Вперёд. Этих брать живьём.

Все четверо сорвались с мест в единый момент — не сговариваясь разошлись, атакуя противников. Сакура напала на обычных солдат — учитывая неизвестную энергию, покрывающую плащи маскированных, с её стилем контактного боя к ним лучше не соваться. Её противники среагировали почти вовремя, но всё же недостаточно быстро, чтобы избежать резких ударов куноичи. Не успев даже коснуться Сакуры оружием, шестеро полетели в топь. Ещё пятерых отбросил туда же Тонери техникой, явно тренированной совместно с Хьюга. Успев сообразить, что к чему, остальные солдаты скопом атаковали, но шиноби легко отбросили их. Теперь отчётливо смердело не только болотами, но и страхом.

— Я здесь закончу! — крикнула Сакура Тонери и мотнула головой в сторону настоящего боя. Оцуцуки кивнул и призвал марионетки, а Сакура понеслась по рядам врагов, круша их один за одним. Удар — проломленный череп, или раздробленный позвоночник, или пробитая грудная клетка и впившиеся во внутренние органы рёбра. Этих врагов одолеть легко — они все гражданские по градации Сакуры. Толчок, что не сдвинет с места шиноби, их отбрасывает на пару метров.

Жужжала мошкара, а люди вопили, утягиваемые трясиной на дно.

Сзади и справа раздавались возгласы и вспышки, но Сакура не позволяла себе отвлечься. Саске справится сам, сильный шиноби же…

Вихрь чакры Сусано это подтвердил.

Стоп, почему Саске использует Сусано?!..

На миг обернувшись, Сакура выяснила две вещи: что муж разошёлся в бою и что она сама недооценила противника. Когда чёткий удар ноги пришёлся ей на живот, а лезвие меча резануло руку, Сакуру согнуло пополам от боли. Она тут же сгруппировались, отпрыгнула и зафиксировала себя на обманчивой водице болот. Низ живота тянуло болью куда больше руки, и Сакура поспешила активировать сканирующее ирьёниндзюцу, при этом отбивая новую атаку. Её ответный удар пришёлся по звеньям кольчуги и пробил их — последний противник рухнул перед ней замертво.

В следующий миг на колени рухнула Сакура. Сканирование дало результат.

Но ведь… Как так?..

Она вздёрнула себя на ноги, заставляя собраться. Бой. Товарищам нужно помочь, нужно прикрыть Тонери, он с подобным противником не сражался ни разу и не знает, насколько дети опасны…

Сусано взмахнул клинком. Саске в самом деле бесконтрольно разошёлся, алый огонь полыхал в его глазах.

— Живыми, Саске! — рявкнул Орочимару, стягивая одного из врагов в маске руками-змеями. В него тут же полетел зелёный луч, но Орочимару оттащил свою добычу в сторону. Ещё три луча направились в него. Сакура подбежала и с силой ударила одну из марионеток Тонери, отбрасывая её на лучи. Этот трюк поглотил два из них, а от последнего учителя заслонил Саске.

Сиреневый Сусано разогнулся и вновь поднял меч. Дальше во все стороны полетели кровавые ошмётки тел.

Над болотами воцарилась звонкая тишина. Больше не жужжали москиты, и всех сброшенных в неё трясина с радостью поглотила. Сакура наклонилась вперёд, упёршись руками в колени и тяжело дыша, пока Тонери проверял окрестности.

— Никого, — наконец подтвердил он.

Оглушив пленника, Орочимару повернулся к Саске.

— Мне стоит напомнить, каков был приказ, Саске-кун?

— Отродья Крольчихи должны быть уничтожены, — ответил Учиха и гордо прошествовал мимо него в сторону лагеря.

* * *

Факт был неоспорим и оттого ещё более пугающ.

— Стало быть, тогда мы уничтожили не всех… — пробормотала сама себе Сакура, сидя вечером у костра.

Спугнув местных жителей и внушив им уходить с болот, шиноби и сами покинули тот район, перенесли лагерь на километры севернее, ближе к озёрам. Им ни к чему были новые конфронтации, поэтому шиноби стремились уйти подальше от топи и тех, кто вскоре туда нагрянет в попытках выяснить, что стало с посланными солдатами.

Костёр пылал ярко, осыпал искрами чугунный бок котелка. Тонери помешивал его содержимое и порой добавлял ароматные травы. Орочимару остался с пленником. Саске прислонился спиной к дереву, был мрачен и молчалив.

— Вы в самом деле полагаете, что это последователи Кагуи? — негромко спросил Тонери.

— Я не вижу других объяснений увиденному, — откликнулся Саске со своего места.

— Я тоже не вижу, — повторила за мужем Сакура. Её разум плавал в море сомнений и страхов, и все силы уходили на то, чтобы не поддаться им.

— Но эти земли далеко от острова с храмом Матери, — продолжил Тонери.

— Видимо, недостаточно далеко, — всё так же ровно и блекло ответил ему Саске.

Сакура согласно мотнула головой и непроизвольно опустила руку на живот. Сейчас боль улеглась, внутренних повреждений не было, но Сакура пообещала себе больше так не подставляться. Перед глазами всплыла тихая улыбка мужа, когда тот узнал о рождении племянника.

Не усидев на месте, Тонери поднялся и прошёлся взад-вперёд по пятачку освещённой костром земли. Он пытался задушить эмоции, Сакура видела, но сжатые кулаки говорили, что Оцуцуки проигрывал самому себе внутреннюю борьбу. Сложно было его в этом винить.

— В таком случае, Саске прав, — остановившись, произнёс Тонери. Его Бьякуган сверкал в темноте — зрелище весьма жуткое, учитывая, что в клане Хьюга «светить додзюцу» могла лишь Хината, да и то после встречи с Кагуей. — Нам необходимо уничтожить последователей Кагуи в этих землях.

Саске молча кивнул, соглашаясь.

— Не забывайте, мы здесь ради разведки. Мы понятия не имеем, сколько детей орудует здесь, не знаем даже того, кто за ними стоит, — сказала Сакура, надеясь их образумить. Ей совершенно не нравилось, как переглядывались Саске и Тонери — с каким пониманием, единением интересов.

— Значит, мы выясним, — Саске поднялся с земли и отошёл к палатке, где готовил допрос пленного Орочимару.

Сакура посмотрела на Тонери.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты держишь голову холодной.

— По мере моих сил, — ответил Оцуцуки и удалился следом за Саске.

Нехорошее предчувствие сжало сердце Сакуры. Пользуясь тем, что на неё не обращают внимания, куноичи вышла за пределы лагеря, опять огороженного магическими щитами, и, убедившись, что за нею не следуют, опустилась на колени. Ещё раз обернулась через плечо и прислушалась — в ночи переговаривались птицы и шуршали зверьки, но ни отзвука человеческой деятельности, — после чего достала волшебную палочку. Держа перед мысленным взором лицо дочки, Сакура сотворила чары.

Серебристая белочка присела на задние лапки и уставилась на неё.

— Орочимару скоро сделает официальный отчёт, но я сообщу сейчас: мы столкнулись в сражении с противниками, по всем параметрам походящими на этих сектантов, детей Кагуи, которых в прошлом вёл Зеро. Один из них был захвачен нами в плен, команда ведёт допрос. Вот только… я опасаюсь, что Саске и Тонери слишком вовлекутся эмоционально и начнут из-за этого совершать необдуманные поступки. Мне нужна помощь, Итачи.

Она замолчала, и белочка, махнув хвостом, вспышкой звёздного света унеслась в чащу. Сложив на коленях руки, Сакура вздохнула. С участием Итачи, она надеялась, получится взять ситуацию под контроль.

Глава 12. Свет во тьме и тьма на свету

Сын не хотел засыпать. Промаявшись с ним всю ночь, к рассвету Хана с трудом стояла на ногах.

— Да что же такое?.. — бормотала она, бродя по комнате и укачивая младенца. Тот вновь принялся плакать и наверняка разбудит этим Сараду — хоть бы Хаймару удалось самим её успокоить.

Без помощи нинкен, признаться, приходилось бы совсем тяжело. Несмотря на тяжёлый разговор, в конце вылившийся в ссору, Хана не отдала Сараду на попечение бабке и деду — Сакура однозначно дала ей понять, что не хочет оставлять дочку с родителями. Ребёнку шиноби нужна забота шиноби. Гражданские его избалуют. Кроме того, Хане было в радость заниматься с племянницей — просто сейчас тяжело, когда с родов прошло чуть больше недели. Как хорошо, что есть Хаймару, умные и преданные звери, умеющие обращаться с детьми. Хорошо, что есть Хината, заходящая и помогающая несмотря на детсад в своём доме. Хорошо даже, что есть Мадара.

Хана учуяла его как всегда раньше, чем услышала — Учиха передвигался бесшумно, но вот запах не скрывал. То ли доверял бывшей Инузуке, то ли банально забывал, из какого она клана. Первым делом Мадара заглянул в комнату к Сараде, постоял на пороге, а затем вошёл к Хане.

— Я только что видел, как нинкен укачивают наследницу клана.

— Хаймару знают, как обращаться с детьми, — вяло проговорила Хана. Шисуи у неё на руках почти заснул, но от голоса Мадары открыл глаза. Уставившись на родича, малыш поморгал немного, а затем опять разревелся.

— Ками-сама! — выдохнула Хана, вновь принимаясь укачивать сына. Голова была тяжелее горы, ноги едва сгибались — Что, Мадара-сан, вы хотели? Извините, сейчас плохое время…

— По тебе видно, — хмыкнул Мадара и подошёл ближе. От него пахло огнём, кровью и лесом, выглядел онблагодушно. — Давай ребёнка и иди спать.

Хана замерла, опешив.

— Вы…

— Давай сюда, — Мадара требовательно протянул руки, грубые руки мечника без перчаток, к её маленькому сыну.

Порывом было прижать к себе Шисуи и убежать, кликнуть Хаймару и приказать защитить. Однако затем в игру вступил мозг. Мадара — член клана, старший из них, к нему нельзя проявлять неуважение. То, что он предлагает помочь — честь, которую положено с достоинством принять. Кроме того, Итачи доверяет ему, а Мадара печётся об Итачи.

Пусть и не без тяжести в сердце, Хана передала Учихе своего сына. Мадара взял его аккуратно, умело, и заглянул в лицо. Прекратив на миг плакать, Шисуи упёрся кулачком в длинные жёсткие волосы шиноби. На это Мадара усмехнулся и опустился на татами.

— Иди спать, — бросил он Хане. — И нинкен своих забери. С Сарадой я оставлю клона.

— Спасибо, Мадара-сан, — Хана хотела поклониться, но движение вышло очень неловким — тело ещё не до конца оправилось, кроме того, она не тренировалась, даже не разминалась уже так давно.

Мадара посмотрел на неё изучающе. Одной рукой он залез в карман и вытащил небольшую глиняную баночку. Подал Хане, и та с лёгким удивлением приняла. Заглянув внутрь, Хана учуяла целебную мазь.

— Для мышц, — пояснил Мадара.

— Спасибо, — повторила Хана и, бросив последний взгляд на сына, вышла.

* * *

Когда она проснулась, солнце уже ушло со двора — близился вечер. Тело болело меньше, а голова прояснилась почти окончательно, но Хана всё же не преминула воспользоваться мазью Мадары и кое-чем из собственных запасов, чтобы спуститься вниз бодрой и готовой к действию.

Она не чуяла Мадару, но в целом в доме запахов стало больше. Из гостиной на первом этаже, где Хана оставила сына, пахло Ино, Хаймару и целым выводком детей: Шисуи, Сарадой и Хиро, Дарой и Хаши. Значит… да, верно, вот и тонкий аромат Хинаты — на кухне, перемешавшийся с запахами еды. На кухню Хана и направилась.

— Привет.

— Привет, — Хината обернулась и одарила её светлой улыбкой. — Хорошо, что ты проснулась, я уже думала тебя будить.

— Вы с Ино давно пришли? — спросила Хана, разглядывая готовку и прикидывая, чем помочь.

— С час назад, — отозвалась Хината, возвращаясь к обжарке овощей. — Мадара-сан ушёл тогда же.

Хана признательно кивнула. Ею владело тёплое чувство благодарности родственнику и друзьям.

— Мне правда нужна была передышка.

— Мы все прекрасно это понимаем, — сказала Хината и усадила её за стол.

Накормив Хану, Хината заварила чай и левитировала в гостиную большущий поднос с угощением для всех. К ней моментально подбежал Хаши и настойчиво протянул ручки. Улыбнувшись ему, Хината дала ребёнку вазочку с печеньем, и мальчик с достоинством принёс угощение ко всем.

— Спасибо, Хаширама! — поблагодарила его Ино, принимая вазочку и ставя на низкий столик. — Ты такой помощник!

— Пожалуйста, тётя Ино, — застеснявшись, пролепетал Хаши и скрылся за ногой подошедшей Хинаты.

— Мадара, а ты почему не помогаешь? — спросила Ино второго близнеца, помогая Хьюге выставлять с подноса чашки и вкусности.

— Зачем? — удивился Мадара. — Он хочет сам.

Ино на это возвела глаза к потолку и с улыбкой пожала плечами. Взяв из детской кроватки сына, Хана села возле стола, и Хаймару тут же подбежали, улеглись подле неё. Верхом на младшем приехала восторженная Сарада, а следом приполз Хиро и попросился на колени к матери.

— Как Сай? — пока Хината разливала чай, спросила Хана.

Ино мгновенно напряглась.

— Он… был послан на миссию, — проговорила она, стараясь скрыть волнение. — В качестве АНБУ. В Страну Земли.

— Я уверена, с ним ничего не случится, — сказала Хината, подавая ей чай. Хиро тоже потянулся, и Хината вручила ему половинку печенья.

— Ага, — откликнулась Ино и принялась рассматривать вазу с цветами, которые сама принесла вчера. Пока Хана оправлялась после родов, Ино помогала с аптекой — она и кроткая девушка Нацуми, взятая на работу травницей. Торговля, вопреки опасениям, шла хорошо, и Хана очень надеялась, что маленький бизнес и дальше будет приносить плоды.

— Что-нибудь слышно от Дейдары? — по возможности буднично поинтересовалась Хана.

— Ничего, — ответила Хината и протянула вторую половину печенья Сараде. Дара и Хаши взяли угощение сами и принялись им хрустеть, с интересом слушая взрослых. — Они не могут отвлекаться от миссии, ты знаешь, Хана.

— Да, конечно, — отозвалась та. Сердце грело знание, что благодаря своеволию Мадары Итачи по крайней мере в курсе, что стал отцом. Это вселяло надежду, что он будет более осторожен.

Они ведь так нехорошо расстались… Покачивая на коленях сына, Хана боролась со стыдом. Как жестоко она в тот раз сорвалась на Итачи, а ведь он не сделал ничего плохого — лишь то, для чего существовал, в чём находил успокоение для души. Вот только Хане хотелось, чтобы его успокоением стала она и малютка Шисуи. Когда миссия закончится, девушка скажет Итачи об этом.

— Когда вернутся мама и папа? — вдруг спросил Мадара. Хаширама потянулся было за новым печеньем, но опустил руку и уставился на Хинату. Она вздохнула.

— Я не знаю.

— Почему ты не знаешь?

— Потому что тётя Хината не может знать всё, — вмешалась Ино. — А тётя Ино знает, что ваши мама и папа вернутся, когда вы с братом начнёте, наконец, хорошо себя вести! — она состроила страшную рожицу и схватила Хаши, принялась его щекотать. Дара с воинственным кличем бросился на выручку брату, и Сарада с удовольствием присоединилась к шумной потасовке. Хиро наблюдал за нею с коленей матери с любопытством, но не предпринимал попыток вмешаться, а вот Шисуи опять расплакался. Поднявшись с ним, Хана ушла в другую комнату, чтобы успокоить и накормить сына.

* * *

Август клонился к середине, и жители Конохи использовали любой момент, чтобы насладиться солнцем. Скоро его начнёт становиться всё меньше, и пока оно ещё дарило тепло, люди высыпали на улицы.

Хана гуляла по парку и наблюдала за ними. Класс студентов Академии подметал дорожки от сора; детьми руководил сосредоточенный Шино, дружелюбно кивнувший Хане, когда она проходила мимо с коляской. Хана улыбнулась ему в ответ, но разговор заводить не стала — бывший сокомандник брата наверняка спросит о нём, а от мыслей о Кибе у Ханы сосало под ложечкой. Как он там, её глупый маленький брат? Получилось ли, как в её мечтах, и Кибу поставили под начало Итачи? В одной команде с её мужем и Кисаме братишка был бы в безопасности. Даже под началом Сасори, наверное, а так…

— Эй, Хана! — пробегавший мимо Генма затормозил. — Сто лет тебя не видел. Ты как? Тебе привет от Райдо, кстати.

— Спасибо. Всё своим чередом, — расплывчато отозвалась она, покачивая двойную коляску. Ши, хвала ками, спал, а вот Сарада сидела и крутила по сторонам головой; когда подошёл Генма, она поразглядывала его и помахала ручкой.

— И тебе привет, Сарада-чан! — улыбнулся Генма и склонился над коляской. — А это у нас…

— Шисуи, — представила Хана. — Наш с Итачи сын.

— Шисуи… — Генма пожевал сенбон. — Ну, я уверен, что с такими родителями парень вырастет в первоклассного шиноби.

— Мы надеемся на это, — механически ответила Хана.

Взгляд товарища, брошенный на неё, был полон сочувствия. Генма разогнулся и переместил сенбон в правый угол рта.

— Ты это… береги себя, Хана. И если что нужно, обращайся.

— Спасибо, Генма, — слегка натянуто улыбнулась ему Хана, и токубецу джонин побежал дальше по своим делам.

Отчаянно захотелось плакать. И вместе с тем Хана не желала показывать миру слёзы.

Придя домой, она застала под дверью Наруто. Тот мялся, чесал затылок и не решался войти.

— Привет, Наруто. Ты по делу? — серьёзно спросила Хана, отпирая дверь и закатывая коляску в дом. Хаймару пропустили Наруто, а после улеглись у порога, охраняя.

— Да… вроде того, даттебаё, — Наруто снял в прихожей сандалии и опять принялся чесать затылок. — Я тут это… — он замялся и сказал явно не то, что хотел: — Как Сарада и мелкий, даттебаё?

— Хорошо, — ответила Хана, начиная терять терпение. — Что ты хотел, Наруто? Прости, у меня нет времени, чтобы просто поболтать.

— Да, я понимаю, прости, — пробормотал Узумаки. Он казался растерянным, радостным, а ещё порядком измученным. — Я хотел сказать, что Гермиона беременна, вот.

— В самом деле? — Хана даже оторвалась от детей, развернулась к нему. — Поздравляю!

— Спасибо, — очумело улыбнулся Наруто. — Хана, я не знаю, может, мне лучше попросить Хинату… В смысле, Сакуры-чан нет, и я тут подумал… В общем, поговори с Гермионой, а? И если у тебя есть какие травы для нервов, буду признателен, если ты посоветуешь их ей, даттебаё.

— Вот как, — с пониманием протянула Хана. — Хорошо, Наруто, я помогу.

Наруто просиял.

— Век не забуду! Я приведу её позже!..

— Со мной всё нормально! — тем же вечером раздражённо говорила Гермиона. — Не нужны мне никакие успокаивающие травы!

Хана молча подлила ей чай. Как будто она станет спрашивать мнение волшебницы.

— Нет, правда, Хана, со мной всё в норме, — повторила Гермиона, верно истолковав её молчание как скепсис. При этом без задней мысли взяла кружку и сделала глоток — как же ей далеко ещё всё-таки до понимания сущности шиноби, пусть Гермиона так настойчиво над этим работает. — Просто, я, наверное, немного перенервничала из-за новостей о беременности. Ты понимаешь… — она снова глотнула чай и вздохнула расслабленней. Мышечный тонус спал, лицо перестало быть отчаянно напряжённым. — Всё-таки сейчас явно не лучшее время, чтобы заводить детей. Прости меня за такие слова.

— Я понимаю, почему ты так считаешь.

— А вот Наруто не понимает! — воскликнула Гермиона, хватив кулаком по столу. Хана цыкнула и прислушалась — кажется, спящего в соседней комнате Ши не разбудили. — Прости. То есть, может он и понимает, но не подаёт вида. Так уговаривал меня оставить ребёнка…

— Ты думаешь об аборте? — резко повернулась к ней Хана.

— Думала, — упрямо, как человек, готовый до конца отстаивать свою позицию, сказала Гермиона. — Хана, мы ведь обе прекрасно знаем, что происходит. Что мир на пороге новой войны, и именно наши мужья будут в ней воевать. И где гарантия, что мы сами не будем вовлечены в конфликт?

— Как раз наши мужья этого и не допустят, — отчеканила Хана.

— Откуда ты знаешь? Да, они очень сильные шиноби — но где гарантия, что не найдётся кто-то посильнее их? Видела я, с каким лицом Наруто возвращается от Хокаге! — она гневно сжала кулаки. — Какаши-сама вообще Наруто от себя почти не отпускает. Всё учит чему-то, «передаёт знания Хокаге»… А я вот считаю, в скором времени он опять отправит Наруто на передовую — и ведь Наруто пойдёт, он ведь хочет помочь!.. — её голос сорвался, и Гермиона расплакалась. Поднявшись со стула, Хана подошла и обняла волшебницу, и та зарыдала ей в грудь.

Хана гладила её по голове и надеялась, что сама сумеет сохранить достоинство. В конце концов, она куноичи и должна быть сильнее волшебницы.

* * *

На следующий день Хана проснулась с чётким желанием поговорить с матерью. Оставив Сараду на старшего Хаймару и бабушку с дедушкой — те смотрели на неё не слишком благосклонно, особенно Мебуки-сан, — и взяв с собой Ши, Хана решительно направилась к территории родного клана. У самых ворот её окликнул Гаку-сан, один из джонинов клана.

— Рад тебя видеть, Хана-чан, — вполне радушно проговорил он. Его огромный чёрный нинкен высокомерно рассматривал следовавших за Ханой Хаймару. — Что привело тебя?

— Я хочу поговорить с матерью, — ответила Хана, поправляя сумку-переноску.

— Ты не знаешь? Цуме-сама на задании, — Гаку посмотрел на неё сочувственно.

— Вот как… — сердце вновь сжалось, как от мыслей об Итачи и Кибе. — Пожалуйста, когда вернётся, передайте ей, что я очень хочу познакомить её со внуком.

— Непременно передам, — пообещал Гаку.

Обратно к себе Хана брела через парк. В какой-то момент она остановилась на одной из редких безлюдных аллей, осела на плитку дорожки и в отчаянии завыла.

* * *

После обеда зашла Хината.

— Я подумала, вместе веселей, — пояснила она извиняющимся тоном, пока Дара и Хаши с радостным визгом набросились на нинкен.

Пока Хана занималась с Ши, Хината приготовила ужин, а старших детей развлекали Хаймару. После они все вместе сидели в гостиной и ели под стрёкот цикад под окном и вещание телевизора. По новостям говорили о совместных проектах стран Альянса, о строительстве большого развлекательного центра, о заявлении дайме выделить большие средства на модернизацию Конохи.

— Наруто и Гермиона ждут ребёнка.

— Да, я знаю.

Вновь молчание, тонущее в детской возне — малышня развлекалась с Хаймару, нинкен были откровенно рады такому обильному вниманию в свою сторону.

По телевизору говорили о крепости границ и доблести стоящих на их страже шиноби. Коротко сообщили о засухе в Стране Ветра.

Хината повернулась. Её добрая улыбка была словно приклеенная.

* * *

Сидя вечером на энгаве, Хана пыталась насладиться тишиной и свежим воздухом. Шисуи и Сарада спали, нинкен были накормлены и вычесаны, запасы для аптеки — лично проверены, и Хана решила уделить время себе, умом понимая, насколько это важно. Сердцу от этого не становилось лучше. На самом деле, в отсутствие занятия все мысли Ханы вместо умиротворения погрузились в пучину смятения, страхов и попыток успокоить себя.

С энгавы хорошо просматривалась тёмная и безжизненная главная усадьба поместья Учиха. Этот вид не прибавлял радости.

Они все были где-то там, далеко — вся её семья. Рисковали жизнями на передовой. А что сама?.. Сама Хана была прикована к дому, к детям, к обязанностям. Она выбрала эту жизнь, без спору; вот только сидеть и ждать родных представлялось в разы хуже, чем сражаться за них рядом, с ними. Хана завидовала Сакуре и её решению. Иногда злилась на Итачи, усадившего её дома.

Ведь Хана могла бы помочь — она не джонин, конечно, но хороший шиноби! Её боевые техники и ирьёниндзюцу отточены, а нинкен идеально вышколены. Она могла быть полезна в разведке. Могла сражаться вместе с матерью. Могла защитить Кибу и уберечь его, горячего, от неоправданного риска. Для Итачи… Хана вздохнула. Для мужа, она понимала, мало что можно сделать с её уровнем подготовки. Скорее всего, ему и Кисаме Хана бы только мешала, окажись они в одной команде.

Для Итачи она могла разве что хранить домашний очаг и защищать сына. Этим Хана и занималась.

Огненный запах возник совсем рядом. Хана отвернулась.

— Что за повод для слёз?

— Вам нет нужды беспокоиться, Мадара-сан, — тихо ответила Хана, смахивая со щёк солёные капли. Повернувшись к родичу, она замерла, не в силах оторвать взгляд от маленького свёртка у него на руках.

— Это моя дочь, Айна, — сказал Мадара, делая шаг к ней. Лунный свет играл на его доспехе из эмалированной стали, глаза смотрели требовательно и серьёзно. — Я доверяю её тебе, Учиха Хана.

Мадара положил младенца на колени Ханы и исчез прежде, чем она сказала хоть слово.

Глава 13. Корень проблем. Часть 1

Вид возникшего перед командой Патронуса расстроил Сакуру. Она рассчитывала на феникса, а появился дракон.

— Мы приближаемся к вашей зоне, — произнёс он голосом подрывника. — Дайте координаты лагеря.

— Ни здравствуйте, ничего — узнаю Дейдару-куна, — хмыкнул Орочимару, но подозвал Сакуру и приказал отправить ответным Патронусом координаты.

Теперь уже был черёд Сакуры хмыкать. Кольца Акацуки прекрасно справлялись с задачей передачи сведений между членами организации — и всё же на этой миссии Акацуки почти не пользовались ими. По крайней мере, не так, чтобы остальным было заметно. Судя по всему, Яхико-сама выдал отдельные распоряжения своим прямым подчинённым в отношении прозрачности действий перед союзниками.

Отряд Сасори присоединился к ним пару часов спустя. В их ожидании Орочимару, Саске и Тонери вновь оставались с пленным, пытаясь вырвать как можно больше из его мозга до прихода товарищей. Сакура же была в дозоре, поэтому заметила приближение первая.

— Кто идёт? — порядка ради спросила она на движение за барьером.

— Свои, — вперёд вышел Дейдара. В тенях за ним угадывались Анко и Сасори, а дальше виднелся Токума. Его Бьякуган был активирован и сканировал барьер. — Пароль: Учихи думают, что круче всех. Впускай.

— Молчал бы, — буркнула Сакура, но сделала брешь в щите. Первый отряд прошёл под купол, и Сакура заткала прореху — спасибо Гермионе за помощь в изучении защитных чар и совместные тренировки.

— Где Орочимару? — сразу спросил Сасори, судя по виду, не настроенный на долгие приветствия. Пусть даже эти приветствия по традиции являлись пикировкой, в спокойное время так любимой кукловодом.

— С пленным, — ответила Сакура и, указав сперва, где они могут кинуть дорожные сумки, провела товарищей в палатку. На их появление собравшиеся обернулись — кроме пленного, он пребывал в овощеподобном состоянии.

— М-да… — протянул Дейдара.

— Кто такой талантливый поработал? — хмыкнула Анко, сунув руки в карманы пальто. — Мы же с вами обсудили и пришли к выводу, что вы дождётесь нас — разве нет, Саске?

— Время не ждёт, — процедил Саске в ответ, но посторонился. Тонери бросил на товарищей мрачный взгляд из угла, где сидел на земле, наблюдая. Орочимару сделал вид, что полностью поглощён своими записями.

Никто не ответил Саске. Отмахнувшись от заворчавшего Дейдары, Сасори подошёл к пленнику, доставая волшебную палочку. Он зашептал сложную формулу, которую Саске попробовал сшаринганить, но тут же раздражённо цыкнул — данная магия явно не была из категории поддающихся копированию техник.

— Что вам удалось узнать? — спросила тем временем Анко, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Шаринган Саске сумел выловить из памяти пленного кое-какие занятные образы, — прошипел Орочимару в ответ. — Страны, города, огромную армию. Что куда любопытнее — тренировки наших загадочных знакомых в масках и самую главную маску, наблюдающую за этим.

— То есть, у нас новый Зеро с выводком детей, мм?

— Похоже, что так, Дейдара-кун.

— Хватит уже «кункать», бесишь, старый извращенец, — поморщился Дейдара. — Сасори-но-Данна, получилось, мм?

— Сейчас увидим, — отозвался Сасори и скомандовал: — Энервейт.

Привязанный к стулу мужчина дёрнулся и медленно поднял голову. У него было самое обычное лицо: плоское, смуглое, с широким носом и раскосыми глазами — такие Сакура наблюдала у жителей этого континента через одного. Чёрные волосы, прежде убранные под капюшоном плаща в аккуратную косу, растрепались и висели сальными патлами. В тёмных глазах единственным выражением была боль.

Анко щёлкнула пальцами перед его носом.

— Эй, приятель!

Пленник заторможенно повернул голову к ней.

— Ты меня понимаешь? — спросила Анко.

Всё так же медленно, словно плохо контролировал мышцы, мужчина окинул взглядом всех шиноби. На несколько долгих секунд задержался на Саске и заметно побледнел. Вновь подняв голову к Анко, едва приметно кивнул.

— Хорошо, — куноичи быстро переглянулась с Сасори. — Тогда побеседуем, а?

— Оставьте нас, — негромко приказал кукловод остальным.

— Не будем мешать, — оскалился Орочимару и первым двинулся к выходу.

Дейдара и Токума вышли за ним, Тонери — после короткой заминки. Саске же нахмурился и сложил на груди руки, раздражённо глядя на Сасори. Тот, однако, и бровью не повёл, продолжая требовательно смотреть на Учиху. Их безмолвный спор Сакура наблюдала с порога палатки и, не сдержавшись, окликнула мужа:

— Идём, Саске.

Мрачно покосившись на неё, Саске вновь взглянул на Сасори, на Анко, уже склонившуюся над пленным, хмыкнул и прошёл мимо Сакуры на улицу. Опустив матерчатый вход палатки, Сакура прищурилась от яркого солнца и догнала супруга. Саске остановился на самом краю лагеря, где скала обрывалась к равнине, и невидящим взглядом следил за полётом ястреба в вышине.

— Ты ведь сам знаешь, Сасори и Анко справятся с допросом быстрее и качественней.

— Знаю, — проронил Саске, сунув руки в карманы. Он был таким мрачным и злым — а ещё выбитым из колеи, что явно пытался скрыть.

Сакура вздохнула и аккуратно прикоснулась к его плечу.

— Саске, не бери это на свой счёт. Возрождение детей — не твоя ответственность.

— Ты неправа, — отрезал Саске, но не отшатнулся из-под её руки. — Мы с Наруто и старики должны были остановить Кагую и разрушить всё то дурное, что она создала. То, что не всех детей отловили в прошлый раз, и они сумели собрать новую армию и начали терроризировать другие страны — наша вина. Мы не справились.

— Это не так. Кагуя уничтожена, и это самое главное. А с новым выводком детей мы разберёмся — в первый раз, что ли, против полчищ выступать? По силе они нам не ровня.

Посмотрев на неё, Саске дружелюбно хмыкнул. Сакура улыбнулась и увлекла его к булькающему над огнём котелку, над которым колдовал Дейдара.

Большая часть дня прошла в ожидании. За защитными барьерами было почти спокойно, но всё же шиноби — особенно в свете присутствия в регионе владеющих подобием магии и дзюцу врагов — не теряли бдительность. Тонери и Токума каждые полчаса сканировали окрестности Бьякуганом: Хьюга на близких дистанциях, до двух километров, Оцуцуки на дальних, до десяти. Также после полудня за пределы лагеря была отправлена мини-команда для пополнения запаса продовольствия. В эту вылазку отправились Сакура и Дейдара.

Они двигались тихо и быстро, переговариваясь исключительно знаками. Спокойное общение профессионалов. Охота не отняла много времени — буйные леса этой страны были полны зверей, — как и сбор кореньев и плодов. Попутно Сакура наполнила целую сумку растениями, чьи целебные свойства уже выявила, а также потенциально ими обладающими. Во время одной из таких остановок для быстрых тестов — Сакура заметила интересные водоросли в пробегавшем через лес ручье — Дейдара подал голос:

— Кажется, ты держишь ситуацию под контролем, мм?

— Ты о чём? — вздрогнула Сакура и повернулась к нему, в одной руке держа водоросль, в другой — пробирку с раствором для быстрого анализа.

— О Саске, — отозвался Дейдара, внимательным взглядом осматривая окрестности на наличие опасностей. — Итачи сказал, ты прислала ему весьма взволнованное сообщение, да.

— А, — Сакура мотнула головой, возвращаясь к анализу. Правда, должна была догадаться, что поторопило команду Сасори навстречу их. — Я беспокоилась, да и до сих пор беспокоюсь, если честно, насчёт Саске и Тонери. Для них это дело во многом личное.

Дейдара кивнул.

— Насчёт Тонери я в курсе. Парень помешан на Кагуе… — он коротко поморщился, наверняка вспоминая знакомство с Оцуцуки. — Но почему Саске?

— Он всё ещё чувствует свою ответственность.

— Вот как.

Заканчивала тесты Сакура с мыслями о семье. Как ей успокоить тревожную душу мужа? Как уберечь его от волнений, толкающих Саске на принятые в горячке решения, когда всё, буквально всё сбивает его прочь с пути рационального мышления? И как… как ему сказать? Если Саске узнает, он же вконец потеряет голову!..

— Я буду присматривать за ними обоими, — вдруг сказал Дейдара. Он глядел куда-то в заросли и неспешно поглаживал кольцо Акацуки. — И Сасори тоже. Не потому, что миссия или Итачи просил — хотя не думай, что он этого не сделал. Потому что мы все товарищи, мм. А ещё, мне кажется, вроде друзей.

— Ты прав, — Сакура улыбнулась ему. — Спасибо, Дейдара.

* * *

Лиловые душные сумерки уже обнимали лагерь, когда Сасори и Анко присоединились к товарищам. Они выглядели задумчивыми и сговорившимися.

— Есть идея, — пояснила Анко в ответ на вопросительный взгляд Токумы.

— Что вам удалось узнать? — спросил Тонери с жадным интересом. Саске с точно тем же чувством смотрел на товарищей.

— Кое-что о способностях врагов, — ответил Сасори. Блики костра окрашивали его глаза и волосы алым, что в сочетании с негромким, опасно задумчивым голосом навело Сакуру на полузабытые воспоминания о нукенине, в битве с которым когда-то она натерпелась столько страха. — Однако это по большей части подтверждение сведений, собранных нами во время отлова детей после войны. Куда больший интерес вызывает новый Зеро.

— Вернее, Основатель, как дети его называют, — вставила Анко.

— Основатель? — Сакура нахмурилась.

— Звучит хреново, — на грани шутки и серьёзности заметил Дейдара. — Почему они его так зовут, мм?

— По словам нашего пленника, именно этот Основатель создал культ Кагуи.

Удивлённо хлопнув ресницами, Сакура проговорила:

— Как такое возможно?

— Отличный вопрос, — усмехнулась Анко. — Как и то, правда ли факт.

— На данном этапе это не критически важно, — прошипел Орочимару.

— Верно, — согласился с бывшим напарником Сасори. — По словам пленного, Основатель единолично стоит во главе войска и не имеет военачальников и доверенных советников. Нам это определённо на руку.

— О-о… — протянул Дейдара, уставившись на него. — Значит, расчехляем тихие клинки, мм?

— Это хороший вариант, — заметил Токума.

Сакура украдкой взглянула на Саске. Он хмурился.

— Отрубить голову змеи… — протянул Орочимару, чуть наклонив голову к плечу. — Не могу сказать, что мне не нравится. Вот только входит ли это в нашу миссию?

— Это надо уточнить у начальства, — ответила Анко.

— Но для начала — обсудить с другими командами, — добавил Сасори и извлёк из кармана чехол, в котором обнаружились два сквозных зеркала. — Итачи. Карин.

— Да? — вскоре раздался из одного зеркала голос Итачи. Передатчик Карин молчал несколько дольше, но после тоже ожил:

— Что случилось?

— Появилась информация, которую нужно обсудить всем отрядом, — Сасори опустил оба зеркала на землю, и шиноби расселись по кругу. Заглянув в артефакты, Сакура увидела за спиной Итачи Шикамару и Темари, а вокруг Карин — Суйгецу, Кибу и Ли.

— Информация, надеюсь, хорошая? — проскрежетал откуда-то сбоку Кисаме.

— Смотря что хорошо в твоём понимании, — хмыкнула Анко и тут же пояснила: — Мы с Сасори побеседовали с пленным, которого взял Орочимару. И он рассказал нам классную историю про единоличника — предводителя детей.

— Единоличника? — зацепился за слово Шикамару.

— Генерала без советников и доверенных капитанов, — сказал Сасори, — войско которого — толпа пешек и организующих их офицеров.

— Любопытно, — протянула Темари, прищурившись. — Это лучшая возможность закончить войну малой кровью.

— Пленный знает что-нибудь о местоположении или передвижении генерала? — спросил Итачи.

— Практически ничего, — ответила Анко. — Однако есть одна наводка. Осада столицы Страны Орхидей закончена, город пал. Он имеет крайне выгодное положение и открывает возможность движения на Страну Лотоса и Страну Магнолий. Сейчас к нему стягивается основное войско. Велика вероятность появления и генерала.

— Насколько велик город? — спросил Шикамару.

— Население почти триста тысяч.

— И несколько тысяч — армия интервентов. Проблемой может стать поиск этого самого генерала. То, что до сих пор мы почти ничего не знаем о нём, свидетельствует, что он далеко не глуп и предельно осторожен. Как нам его найти?

— Совместными усилиями, — твёрдо сказал Тонери. — Мой и Токумы Бьякуганы, базированные в разных частях города, способны покрыть всю его площадь, судя по картам. Вокруг генерала должна собраться большая сила для охраны, как я понимаю.

— Да и сам генерал, скорее всего, не слабак, — подала голос Карин. — Я могу найти сильнейшего воина при помощи сенсорики.

— Если сопоставить наблюдения Бьякугана и сенсорики, должно сработать, — Шикамару задумчиво потёр подбородок и переглянулся с Темари.

— Нам нужна чёткая стратегия проникновения и сканирования, — сказала та. — Не стоит забывать, что наши противники владеют подобием техник шиноби. Среди них могут быть сенсоры.

— Не исключено, — согласился Итачи. — Карин, ты можешь выявить их?

— Если активны, — кивнула Узумаки.

— При этом оставаясь незаметной для них.

— Возможно.

— Конечно сможет! — хмыкнул Суйгецу. — Она же грёбанная Узумаки! — и он показал козу. Киба прыснул на это, Кисаме усмехнулся. Остальные остались холодны к шутке.

Сакура была тиха, готовая принять любой приказ, и наблюдала. Причём, не она одна: Дейдара, оставив планирование напарнику, внимательно следил за Саске и Тонери. То же делал Итачи через зеркало связи. Они не допустят осложнений. От этого знания у Сакуры полегчало на сердце.

— Значит, нам как минимум нужна предварительная разведка в городе с целью выявления сенсоров и плана расквартировки армии, — почесала лоб Анко.

— Дня должно быть достаточно, — заметил Сасори.

— Согласна. Ладно, как насчёт переспать с этой идеей? Если она утром будет звучать всё ещё разумно, сообщим начальству и разработаем более детальный план.

— Принимается, — лаконично ответил Итачи и оборвал связь.

— Значит, до завтра, — сказала Карин и отключилась тоже.

Сасори поднял с земли свои зеркала и аккуратно вернул в чехол.

* * *

Утром идея всё ещё звучала рационально — это признал не только отряд, но и Яхико-сама. После лидер Акацуки попросил полчаса на связь с главами остальных деревень Альянса и финальное согласование. В это время разведчики, мало сомневаясь в исходе согласования, занялись обсуждением деталей.

— Город разделён на три района, — говорил Сасори, скользя взглядом по карте. — Северный — для знати, восточный — купеческий, западный — для простого населения. Северный опоясан рекой, отделяющей его от прочих — это может оказаться удобно. Все три района нам необходимо исследовать.

— Думаю, не имеет смысла отправлять большие группы, — заметила Темари.

— Кроме того, некоторые из нас… выделяются, — добавил Шикамару.

— Это верно, — кивнула Анко. — Поэтому у нас такое предложение: мы с Сасори займёмся бедным районом, Шикамару и Темари — вы прочешете купеческий, а Карин и Ли займутся богатым.

— Почему так? — нахмурился Саске.

— Потому что остальные либо слишком приметные, либо ни разу не разведчики.

— Ли — разведчик?! — округлил глаза Киба.

— Ли — сильный и быстрый шиноби, который прикроет Карин, — пояснил Сасори. — Им предполагается взять на себя наиболее рискованную часть миссии.

— Потому что в северном районе, скорее всего, генерал по прибытии и обоснуется, — закончила за него Анко. — Это значит, что уже сейчас будут вестись приготовления к его появлению. Включая и проверку и обезопашивание местности, само собой.

— Что верно, то верно, мм, — протянул Дейдара.

— Я не имею возражений, — сказал Итачи. — Остальные согласны с планом?

Все закивали — оспаривать опыт и таланты Сасори и Анко как шпионов не имело смысла. Впрочем, Сакура не могла сказать, что довольна решением полностью; поэтому, когда обсуждение завершилось, от начальства пришло «добро», и все разошлись готовиться к заданию, Сакура отвела Анко в сторону.

— Я тоже хочу поучаствовать в разведке, Анко-сан. Нам предстоит покрыть большую площадь в один день, лучше будет подключить больше людей. При этом я…

— Останешься в лагере, — жёстко перебила её Анко. — В твоём состоянии на передовую соваться нельзя.

Зардевшись, Сакура отвела глаза.

— Как вы узнали?

— Не заметить сложно, — хмыкнула Анко, — хотя и возможно для таких зацикленных на высшем тугодумов, как твой муженёк. Но не для прочих.

— И что… вы намерены предпринять?

— Ничего, потому что я не капитан.

— Как капитан поддержу то, что сказала Анко раньше, — прошипели из тени — Орочимару подкрался так незаметно, что Сакура вздрогнула от его голоса. — Никакой разведки и передовой, Сакура. Мы не можем рисовать жизнью… такого талантливого ирьёнина.

— Вас поняла, — буркнула Сакура и поспешила уйти. Сердце саднило от нереализованного желания приносить пользу.

* * *

Разведчики отправились в ночь, вернулись через день к рассвету. За это время весь отряд объединился, и шиноби вместе ждали новостей.

С появлением Итачи Саске стал как будто расслабленней. Его обычная мрачность сменилась вроде бы всего немного, но Сакура научилась различать оттенки — и наконец вздохнула свободно и даже заулыбалась. Когда рядом брат, Саске уравновешенней. Они оставались в стороне от остальных и негромко разговаривали — скорее всего, обсуждали перспективы. Сакура улыбалась и не встревала; у неё была своя работа с собранными на этом континенте образцами.

Учихи прервались только когда появились разведчики. Первыми в лагерь вошли Карин и Ли — она выглядела усталой, он был воодушевлён.

— Всё выглядит неплохо, — сообщил Ли, провожая взглядом упавшую на бревно и вытянувшую ноги Узумаки. — Карин обнаружила всего троих, кто потенциально может быть сенсорами.

— Нас они не засекли, — добавила Карин. — Так что мы смогли как следует прошерстить район. В нём расквартировано около шести-шести с половиной сотен солдат. Генерала пока нет, но в королевском дворце полным ходом идут приготовления — что-то мне подсказывает, как раз для него.

Это обнадёживало. Хороших новостей в копилку добавили также Шикамару с Темари.

— Мы насчитали порядка пяти сотен солдат, и больше в купеческом районе не разместить, — сказал Шикамару, принимая из рук Дейдары тарелку с ужином.

— Ещё мы наметили несколько удобных наблюдательных пунктов, — продолжила Темари, коротко кивнув подрывнику, подавшему и ей еду. — Самый лучший — на башне их, судя по всему, храма. Из-за высоты с неё открывается обзор на весь город.

— А что охрана? — уточнила Сакура.

— Всего по два стражника на каждом входе в храм: основном и двух боковых.

— Проблем возникнуть не должно, — кивнул Киба.

Самыми последними появились Сасори и Анко.

— Чего мы только не наслушались в городе! — заявила Анко с улыбкой. — Что самое лучшее, один из капитанчиков, попавшийся нам под руку в борделе, сообщил, что генерал и в самом деле движется сюда. По расчётам, должен прибыть через пару дней.

— Значит, пора продумать план ликвидации, — подытожил Орочимару.

Глава 13. Корень проблем. Часть 2

Сакура затаилась на одной из плоских крыш. Вокруг паучьей сетью натянулись верёвки с трепещущим на ветру бельём, скрывая куноичи от нежелательных взглядов. Ещё и давая тень, что немаловажно — время приближалось к полудню, и жарило нещадно.

— Акамару, ну от тебя и несёт… — пробормотал затаившийся рядом Киба, понюхав питомца. — Как бы нас по запаху не вычислили!

— Раньше об этом подумать было никак? — буркнула Сакура, вытирая рукой пот со лба.

— Из лагеря он выходил в чистейшем виде, — нахохлившись, заявил Киба, и Акамару согласно мотнул лохматой головой. — На этом солнцепёке ему жарко — в такой-то шубе!

— Это правда, — кивнул Ли.

— Жарко не ему одному… — Сакура осеклась и приложила палец к радиоприёмнику в ухе, из которого прозвучало:

— Все команды. Отчёт.

— Стража на воротах шевелится, а вот местных жителей как ветром сдуло, — отозвался Суйгецу.

— Кортеж приближается к городу, — добавил Токума, вместе с ним затаившийся в виду главных городских ворот. — Полтора километра.

— Хорошо. Тонери, видишь их?

— Вижу, — откликнулся Тонери с храмовой башни. — Источник мощной энергии впереди, вокруг него сильный отряд около пятидесяти человек, дальше — ещё четыре сотни рядовых солдат.

— Подсчёты сходятся, — согласился Токума.

— Значит, по итогу в городе будет порядка двух тысяч солдат противника… — протянул Шикамару.

— Не впервой, мм, — беспечно откликнулся Дейдара.

— Карин, чувствуешь кортеж? — спросил тем временем Сасори.

— Пока далеко, — ответила Карин, — но я уже отличаю фон… Да, зацепила.

— Хорошо, продолжай вести. Однако — Саске, внимание — никаких действий до того, как объект прибудет ко дворцу.

— Я понял, Сасори, — процедил Саске. Напоминания капитана его явно раздражали, однако Сакура была с Сасори согласна — лучше лишний раз повторить план. Учихи — народ порывистый; в особенности когда вобьют себе нечто в голову.

«Саске, только не рискуй понапрасну, не подставляйся…» — про себя взмолилась Сакура. Её мужу предстояло нанести главный удар.

Сакура подняла взгляд на лазурные крыши дворцового комплекса. По ту их сторону лежала огромная площадь, окружённая крыльями дворца — там затаились Сасори с Анко и Шикамару с Темари, готовые поддержать атаку. Саске и Карин находились у входа на площадь, надёжно скрытые техниками Узумаки и невидимые для сенсоров любого класса. Ещё дальше, в городе, Итачи с Кисаме и Дейдара с Орочимару наблюдали за мостами, соединяющими прочие городские районы с поселением знати и дворцом — когда придёт время, Акацуки взорвут мосты и не допустят прихода подкрепления. Суйгецу с Токумой зайдут от ворот, а Тонери останется следить за ситуацией с башни и наводить, присоединится к битве лишь в крайнем случае — было решено его мощный Бьякуган использовать для обеспечивания безопасности отряда.

Что касается Сакуры, Кибы и Ли, их поставили на позицию в глубокой заднице дворца, рядом с прачечными и складами. Самый резерв — они присоединятся к бою на площади, если до боя дойдёт. Это маловероятно — планом А было быстрое устранение генерала, предпочтительно с одного удара (именно поэтому исполнителем назначили Саске) и последующее отступление обратно в лагерь. В кармане Сакуры, как и всех остальных, лежал портал, завязанный на чакру.

Если получится — идеально профессиональное и красивое убийство.

И всё же… Пусть Сакура и доверяла планам старших, более опытных шиноби, сердце не отпускала необъяснимая тревога. Что может пойти не так? Сакура не знала. При этом чувствовала, что план А не сработает. В таком случае… Да, если начнётся бой, никакой приказ её в тылу не удержит!

Сакура быстро облизнула губы. Очень нехорошая мысль для шиноби — готовность нарушить приказ. Откуда она взялась в вышколенном мозгу? Неужели… может ли быть, что замужество и материнство её так изменили? Сакура задумалась и признала факт: подавляющее большинство родивших куноичи ушло со службы. Официальные причины самые разные, но… связано ли это с полным смещением системы ценностей? Возможно. «Неужто и меня ждёт участь Ханы, Хинаты?..» — со страхом подумала Сакура, и вдруг пришло воспоминание о том, как хорошо и удобно было просто работать в госпитале. Всегда быть дома, рядом с Сарадой…

«А теперь у нас будет второй ребёнок, — она невольно погладила живот. — Это значит, никаких миссий следующий год так точно. А там, глядишь, Саске заделает третьего…»

Эта мысль вызвала улыбку. Сакура хотела ещё детей. Как единственный ребёнок в семье, она не познала важной стороны любви — между братьями и сёстрами. А ведь она, судя по Саске и Итачи, Хане и Кибе, Хинате и Ханаби, толпе Уизли, может быть так прекрасна…

— Сакура, не спи, — Киба легко толкнул её в плечо, глядя настороженно и обеспокоенно. Он знал о её положении, вне всяких сомнений — изменившийся запах ищейке подсказал. Наверняка ещё и вбил себе в голову, что будет защищать её от опасностей. Как будто он может…

— Кортеж входит в город, — доложил по рации Токума.

— Какая дорога?

— Через купеческий район.

— Итачи, Кисаме?

— Видим их, — через несколько минут подтвердил Итачи. — Впереди конный отряд, дальше пехота. Конница окружает повозку…

— Самехада от её содержимого в восторге, — вставил Кисаме.

— Переходят мост в направлении дворца, — лаконично дополнил Итачи.

— А может, прям щас С3 шарахнуть, мм?

— А чё с гражданскими трупами потом делать будем, гений? — полюбопытствовала Анко.

— Трупы и так, и так будут, мм. А с С3 меньше мороки…

— Нет, Дейдара, — жёстко оборвал его напарник. — Сосредоточься.

— Конница перешла мост, — сообщил Итачи. — Часть пехоты следует, примерно половина отделилась и направляется к бедному району.

— Там готовятся квартиры, — сказал Тонери, наблюдая сразу за всем.

— Что насчёт гражданских в зоне действий?

— Почти никого. Прячутся в домах.

— Превосходно.

На несколько минут в эфире повисла тишина. Сакура тревожно почесала ладонь. Да что же это такое, что за поганое предчувствие?!..

— Видим их, — раздался вдруг из рации собранный голос мужа. — Приближаются к площади.

— Всем командам, приготовиться! — скомандовал Сасори.

— Есть!

— Подтверждаю, источник сильнейшей энергии в карете, — сказала Карин. — Ками-сама, эта сила!..

— Что? — дёрнулась Сакура. — Что не так, Карин?

— Я… не совсем понимаю её, — пробормотала Узумаки. — Такая холодная…

— Сейчас подогреем, — прошептал Саске. — Карин, щит.

— Саске, будь…

— Вперёд!

— …осторожен, — прошептала Сакура под грохот взрыва и взметнувшийся к небу столб каменной крошки и пыли.

Над лазурными крышами воздвигся сиреневый гигант Сусано и взмыло столбом чёрное пламя — Саске стрелял из лука, использую всю мощь Мангекью. Его чакра, более не скрываемая Карин, накрыла окрестности ощущением смертельной опасности, от которой на сердце Сакуры стало полегче. Такой удар этому генералу не…

— Подтвердить уничтожение цели!

— Я всё ещё чувствую его! — воскликнула Карин, и в её голосе звенел ужас. — Саске, сбоку!..

Новый взрыв громыхнул на площади, на этот раз зацепив одно из зданий — стены с грохотом проломились и осели, подняв вновь только начавшую оседать пыль.

— Саске!

— Что за хрень?!

— Саске, Карин, назад!

— Дейдара, мосты!

— Есть!

— Я не…

Реплику Саске заглушила череда взрывов в городе — Дейдара подорвал мосты, отрезав дворец.

— О, вот и армия подорвалась! — сообщил Кисаме.

— Мы их задержим, — прошипел Орочимару.

— Перегруппироваться! — скомандовал Сасори. — Шикамару, жди момента и захвати его в тень. Темари, избавься от пыли. Саске…

— Что происходит?! — рявкнула в микрофон Сакура. Сиреневый Сусано сотрясся от основания до макушки и… исчез. — Что там творится?!

— Эта хрень только что поглотила Сусано! — взвизгнула Карин. — Он… А-а-а!

— Карин, назад, немедленно!.. Ксо! Анко, вытаскивай её! Темари, прикрой…

— Сасори-сан!

— Саске!..

Сакура сорвалась с места быстрее мысли. Киба что-то закричал, Акамару гавкнул, а Ли попробовал перехватить — Сакура трансгрессировала прямо к мужу. Тут же увернулась от ярких лучей с двух сторон и откатилась под прикрытие обломка стены. Саске был совсем рядом, в паре метров — стремительно складывал печати. Пятеро солдат в масках бросилось на него, однако Саске буквально смёл их ворохом молний, за которым едва не пропустил сноп голубоватых лучей. Он отскочил, резко дёрнул головой в сторону Сакуры.

— Какогочёрта?!

— Какого надо! — рявкнула Сакура и бросилась на зашедших с фланга противников.

Наперерез ей метнулись испуганные кони с диким ржанием — Сакура перепрыгнула животных и мощным ударом расколола землю под приближающимися врагами. Те пошатнулись, но выпустили в неё лучи — нити чакры отволокли девушку и бросили в укрытие.

Перекувыркнувшись в воздухе, Сакура гневно зыркнула на Сасори. Половина лица в крови из раны на голове, волосы растрёпанные и все в серой пыли — он ответил взглядом строгим и резким, как его слова:

— Ты куда лезешь, идиотка? Медик должен…

— Тени его не берут!

— …оставаться позади! Шикамару, займись остальными. Темари, то же самое. Киба, Ли — немедленно на площадь! Анко…

— Осторожно! — Сакура схватила кукловода за плащ и выдернула из-под удара искрящегося луча. Сасори пытался закрыться куклой — та разлетелась в щепы, которые вместе с веером зеленоватых искр врезались в то место, где шиноби стояли секунду назад.

— Оставайся в тылу, — повторил приказ Сасори и вышел из убежища. Вокруг него сгруппировалась дюжина кукол, парящих в воздухе с оружием наготове. А напротив…

Сакура поперхнулась воздухом. Зависшее посреди площади существо — именно существо, это не могло быть человеком! — в зелёных шелках и золоте источало смерть. Полубезумная улыбка на иссохшемся лице направлена Сасори, как и взгляд серых, горящих потусторонней зеленью глаз.

— Кукольных дел мастер… — проговорило существо, и его голос был болью и скрежетом костей. — Неужели меня обманули, и потомки младшего сына Кагуи уцелели? Или же ты из последователей лжеца Хагоромо, присвоивших и это знание?

Сасори не счёл нужным отвечать. Он чуть повернул голову вправо, влево — на подбиравшуюся ближе охрану генерала. Сакура нахмурилась, а затем резко дёрнулась вперёд, хватаясь за обломок стены.

В груди одного из приближавшихся к Сасори врагов зияла опаленная дыра от Чидори.

На другой стороне площади Анко и Темари сражались с врагами, которых Шикамару отчаянно ловил в тени. Киба и Ли подоспели и уже ринулись им на помощь. Саске сжёг дотла шестерых противников и встал рядом с кукловодом.

Существо качнулось в воздухе, адская зелень в глазах вспыхнула ярче.

— Отродье Индры! — выплюнуло существо с ядовитой ненавистью. Оно воздело руку, и на ней стала закручиваться пылающая сфера.

Саске и Сасори бросились в стороны, и Сакуре пришлось срочно смываться — удар пришёлся в местами уцелевшую стену здания и пробил её насквозь. Но на том не остановился; сфера стала сжиматься со страшным визгом, пока не достигла размеров яблока…

— Назад!..

Сакура рванула прочь на предельно скорости. За её спиной рвануло с такой силой, что уши заложило, а взрывной волной сбило с ног и бросило на землю. В последний миг Сакура успела перегруппироваться и приземлилась за спину — ту обожгло болью от впившейся каменной крошки. Лучше так, чем живот. Сакура вздёрнула себя на ноги и активировала самоисцеление, между тем экономя чакру.

В неё полетели яркие лучи. Рядом возник Ли и защитил от удара, тут же метнулся обратно в бой. Тряхнув головой, сбрасывая отвратительный звон, Сакура побежала к телу, которое окружали враги.

— Шаннаро! — Сакура разметала врагов, пробивая груди и черепа, ломая конечности и шеи, и рухнула на колени рядом с Сасори.

Кровь. Много крови. Пульс… пока есть.

— Держитесь… — пробормотала Сакура, активируя ирьёниндзюцу. К ней направились враги, но куноичи закрыла Карин. Узумаки сложила печати, и из её тела вырвались золотые цепи, пронзая маски противников. — Его нужно срочно вытаскивать отсюда!

— Вытаскивай! — рявкнула Карин и с полустоном упала на одно колено — плётка молний хватила её по руке, золотые цепи потускнели. Но тут же налились силой опять и размозжили ещё двоих.

— Ты вытаскивай! — крикнула Сакура. — Ты ранена и почти без чакры!

— Ты мне не!.. — начала было Карин.

В них летела зелёная сфера. На пути её резко возник Сусано — атака врезалась в него и взорвалась с грохотом, обдав потоком раскалённого воздуха.

— Сакура, Карин, назад! — рявкнул Саске.

— Карин! — Сакура схватила её за руку и потянула на себя. — Забери Сасори и уходи в лагерь!

Узумаки поджала губы, но не только из-за её слов. По боку и плечу девушки протянулись ожоги. Ноги дрожали.

Карин отрывисто кивнула и, вцепившись в бессознательного Сасори, активировала портал в лагерь. Сакура обернулась — Саске отразил новую атаку существа. Силы покидали его.

Крепко стиснув кулак, Сакура встала спина к спине с мужем и осмотрела площадь — кому нужна помощь? От площади, однако, уже мало что осталось. Дворец почти сравнялся с землёй, прилегающие богатые дома сыпались крошкой. Киба и Акамару вспарывали ряды врагов, Темари рвала их ветром, Ли крушил кости тайдзюцу, Анко прикрывала Шикамару…

А враги поднимались. Несмотря ни на какие повреждения вставали и снова шли в бой.

— Что там происходит?! — проорал Дейдара.

— Мы не справляемся, — ответил Шикамару, тяжело дыша в микрофон. — Враг очень силён… Их ничто не берёт!

— Сасори и Карин вне игры, — добавила Сакура и метнула кунай со взрывной печатью в подобравшегося врага.

— Ксо!

— Идём к вам, — сказал Итачи. — Тонери, прими позицию.

— Есть.

— Сакура… — она резко обернулась на шёпот мужа. Он повернул голову в ней, удерживая Сусано; по лицу ручьями струился пот, Шаринган горел сомнением. — Уходи отсюда.

— Я тебя не брошу! — упрямо заявила Сакура. Активировав Бьякуго, она шагнула к Саске и влила в него накопленную чакру — ему нужнее стократ! Саске вздрогнул, но его Мангекью Шаринган засиял ярче.

Существо по ту сторону Сусано вдруг прекратило атаки — и разразилось недобрым, издевательским смехом.

— Как романтично, — съязвило оно.

— Киба ранен, я без чакры, уходим! — передала Темари.

— Однако совершенно бесполезно…

— Надо отступать, — проговорил Шикамару. — Мы не готовы к бою с таким противником.

— Шикамару-кун прав, — сказал Орочимару. — Все, отхо…

Существо выставило в направлении Сусано открытую ладонь. На кожаной перчатке были начертаны символы — Сакура не успела разобрать детали, их поглотило чёрное облако, проступившее на ладони, начавшее закручиваться в снаряд.

Сусано сдержал удар — и тут же чакра хлынула прочь, сиреневый гигант в считанные мгновения оказался поглощён каплями Тьмы на своей броне. Тьма собралась в сферу, вспыхивающую лиловым, и перелетела на ладонь существа. Оно мерзко усмехнулось.

Саске покачнулся. Подставив ему плечо, Сакура стала вливать чакру, готовясь оттаскивать мужа прочь из-под удара. Свободная рука потянулась к порталу.

Мир заслонил всполох алого. Сакура моргнула — и радостно и в то же время со страхом воскликнула:

— Итачи!

— Уходите! — крикнул он, сам атакуя существо, отвлекая его внимание. Кисаме ворвался в строй масок, вызволяя из окружения Анко, Ли и Шикамару.

Вместо этого Саске собрал силы и присоединился к атаке брата — два потока Аматерасу обрушились на существо. Такие должны спалить до ничего! Но Сакура видела изумрудный барьер под чёрным пламенем. Она вновь слышала издевательский смех, быстро перешедший в разъярённый вой…

Итачи всё понял как всегда первым.

— Уходите! — заорал он и оттолкнул Саске в сторону Сакуры. Она рванула вперёд, вцепилась в плечи мужа и активировала портал.

Последним, что Сакура увидела перед перемещением, были ошмётки чёрного пламени и приближающаяся зелёная волна.

Глава 14. В глубине безумия. Часть 1

Солнце ярко светило, чем отчаянно радовало Сараду. Девочка с удовольствием гонялась по комнате за солнечными зайчиками, которые создавали зеркалами хитрые Хаймару — младший и средний весело виляли хвостами и шкодливо улыбались, носясь по залу, пока старший снисходительно наблюдал за ними из угла. Сама Хана только уложила Шисуи и Айну на дневной сон и вошла в комнату, чтобы проведать племяшку — и осталась более чем довольна своими нинкен.

— Хорошая работа, — улыбнулась им Хана и потрепала среднего по голове. Псы обрадовались и принялись развлекать Сараду с удвоенным энтузиазмом.

Пользуясь этим, Хана вышла на улицу, чтобы снять сохнущее бельё — старший Хаймару чинно поднялся и вышел за ней.

— Младшие хорошо себя ведут? — негромко спросила его Хана.

Старший согласно гавкнул. Следуя примеру Куромару, нинкен матери, он вёл себя в последнее время серьёзно и неторопливо — повзрослел куда больше братьев и до конца принял ответственность.

— Я рада, — положила ему руку на голову Хана. — Если мелкие разбалуют нашу наследницу, Мадара-сан нас всех на паштет пустит.

Хаймару понимающе закивал. Он тоже опасался старшего в стае.

Пропустив гладкую шерсть между пальцами, Хана взялась за бельё. Простыни и одежда пахли свежестью и лавандой — откуда же тогда взялся этот отвратительный запах крови?..

Хаймару зарычал, оскалился. Опустив корзину на землю, Хана единым движением выхватила маленький нож, припрятанный в обуви, и осмотрелась. Вроде бы, никакой опасности… И вдруг Хаймару сорвался с места и рванул в кусты.

— Хаймару! — испугавшись, окликнула его Хана, крепче вцепляясь в рукоять ножа.

Пёс вернулся на её зов. В пасти он нёс окровавленного ворона.

Хана убрала нож и приняла у нинкен птицу. Не Хаймару убил её, очевидно — всё тело переломано, в страшных ранах не от зубов пса. Хана нахмурилась.

— Дурной знак…

* * *

Их выбросило на траву в центре лагеря. Саске тут же рванулся из рук.

— Итачи!

— Тише, — пробормотала Сакура, отчаянно прижимая мужа к себе. — Успокой…

— Убери руки! — прошипел Саске, вырываясь. — Я должен вернуться! Итачи остался там!

— Ты не сможешь ему помочь.

Саске задрожал. Стряхнув с себя Сакуру, он поднялся и сделал шаг, но в его плечо вцепился Тонери.

— Саске, стой! — выдохнул он. — Твой брат…

— Сакура, быстро, сюда! — крик Анко привлёк, и Сакура метнулась к Кибе. Он трясся и стремительно терял кровь, по груди змеились пульсирующие лиловые щупальца проклятия.

— Ками-сама! — охнула Сакура и взялась за лечение. Темари подсела к ней, прикусила губу, задумавшись, а после достала волшебную палочку — вдвоём куноичи удалось купировать проклятие и постепенно изгнать его из тела Кибы.

Закончив, Сакура рухнула на траву. Её душили отчаянные слёзы.

Хлопок поблизости заставил вскочить всех способных стоять на ногах. Они повернулись навстречу шевелению в зарослях и выхватили оружие.

— Сакура! — громом раздался из кустов знакомый сильный голос.

— Бегу! — выдохнула она и бросилась к Мадаре. — Как вы… что… Ах! — воскликнула Сакура, увидев на руках родича Итачи. Схватила его окровавленную руку, не учуяла ничего, прощупала пульс на шее — и не удержала слёз, различив тонкое биение.

— Потрепало его, — буркнул Кисаме, глядевший на напарника совершенно отчаянно и одурело. — Ты можешь?..

— Я сделаю, — пообещала Сакура. — Опустите его на землю, вот так…

— Итачи! — Саске подлетел к ним, но Мадара перехватил его и удержал подле себя.

— Сворачивайте лагерь, — приказал он. — Нас будут искать.

— Мне нужно время! — выдохнула Сакура, как можно быстрее выискивая повреждения и отчаянно боясь что-нибудь пропустить.

— Оно у тебя есть, но немного, — сказал Мадара. — Доведи его до стабильного состояния.

— Воспользуйся моей чакрой, если своей не хватит, — сказал Кисаме, севший рядом. Самехада, которую мечник положил сбоку, тихо заурчала — и это было так похоже на стон.

Вытерев плечом слёзы, Сакура кивнула. Она спасёт Итачи. Спасёт его — ради Саске, ради Ханы, ради малютки Шисуи, ещё не видевшего отца…

За её спиной царило оживление: шиноби сворачивали лагерь и заметали следы своего присутствия, Тонери и Токума следили за окрестностями, Карин и Орочимару готовили к транспортировке других раненных. Оторвавшись на мгновение, Сакура призвала Кацую и направила на помощь им. После её концентрация безраздельно вернулась к Итачи — брату, которого нужно во что бы то ни стало спасти. Ценой всех сил и чакры, ценой собственного истощения — спасти.

В какой-то момент на плечо опустилась огромная ладонь. Это Кисаме, почуяв, как сильно истощился резерв Сакуры, делился с ней своей чакрой. Сакура благодарно мотнула головой. Энергия Кисаме — странная для неё, непривычная и холодяще колкая, но Итачи принял её на удивление хорошо. Он теперь дышал глубже, пульс почти выровнялся. И всё-таки только через четверть часа Сакура смогла погасить ирьёниндзюцу и сказать:

— Он стабилен.

— Хорошая работа, — похвалил Мадара, всё это время наблюдавший за ней. — Теперь уходим.

* * *

Лагерь шиноби был тих и сокрыт. Все отдыхали; кроме одного постового.

Мадара сидел у огня, рассеянно глядя на танцующее пламя. Сенсорика на максимуме, окрестности прочёсывают призывы — врагу незамеченным не подобраться, так что можно пораскинуть мозгами.

Нынешний день однозначно подкинул пищу для размышлений.

Никогда за всю свою богатую на события и приключения жизнь Мадара не сталкивался с подобным существом. Оно показалось ему помесью Шинигами с этим убогим магическим Тёмным Лордом — вот только наделённым мозгами, мощью и злой волей. Это вовсе не был равнодушный призрак. Это не был малосильный диктатор. Это существо классифицировалось Мадарой как смертельно опасное.

В костре с характерным звуком треснуло бревно, взметнулись искры. Прислушавшись сенсорикой к лагерю, Мадара удовлетворённо хмыкнул — наконец-то все спят, а не притворяются.

Сон долго не шёл к шиноби в эту ночь. С самого времени переноса лагеря в новое место, труднодоступные предгорья в сотнях километров к северу, и вплоть до недавнего Сакура сидела возле Итачи, то и дело проверяя его состояние. Его повреждения были тяжелы, но куноичи справилась — меньшего Мадара и не ожидал от ученицы Хаширамы и его внучки. Кисаме тоже оставался там, рядом с напарником, даже улёгся спать подле него. Поведение мечника вызывало понимание, и Мадара даже закрыл глаза на Клинок Тумана, покоящийся на ногах Итачи, ловя изменения в состоянии. Итачи повезло иметь преданного товарища.

Саске и Тонери шептались полвечера. Дейдара настороженно на них поглядывал, но, конечно же, понимал: в присутствии Мадары они вряд ли решатся на побег из лагеря и самосуд. Так что следил за ними подрывник лишь украдкой, больше заботясь о раненом напарнике. Сасори пришёл в себя и держался стойко, но Мадара чувствовал пожирающую его боль. Отказавшись от внимания медиков, кукловод то и дело, морщась, подлечивал сам себя.

Анко и Шикамару много курили в тот вечер, скрывшись за палатками. К ним уходил Орочимару, перешёптывался, а после возвращался на свет и вместе с Карин занимался пострадавшим в сражении братом Ханы. Белый нинкен вился вокруг него и отчаянно смотрел на медиков, моля помочь хозяину.

Суйгецу и Токума, Темари и Ли прочесали окрестности на двадцать километров вокруг, несмотря на заявление Мадары, что поблизости никого нет. Здоровый скепсис — это, конечно, для шиноби хорошо, но в этот раз ребята определённо перестарались и теперь спали, как убитые.

Сам Мадара не усердствовал — он потратил немало чакры, чтобы отвести от Итачи основной удар, а затем, отвлекая существо, вытащить потомка из опасной зоны. Как забавно всё-таки иногда ткётся паутина совпадений: ведь именно в прошлый вечер Мадара почувствовал, что должен быть рядом с Итачи и Саске. Как раз и Цунаде покинула базу, расплатившись с долгом, и Мадара, оставив дочь Хане, получил возможность быть рядом с потомками. Ведь, скорее всего, если бы не он…

— Ну уж нет, — упрямо качнул он головой. Свой клан Мадара больше не подведёт и не потеряет.

Пальцы сами собой скользнули в мешочек на поясе и извлекли Воскрешающий камень. Всмотревшись в его чёрную глубину, играющую отсветами костра, Мадара трижды повернул Камень на ладони.

— Нии-сан, — прошептал Изуна и опустился рядом с ним. — Итачи будет в порядке.

— Я верю в таланты Сакуры, — блекло отозвался Мадара на этот вопрос-утверждение брата. — Но я хотел поговорить не о том.

— И о чём же? — холодно осведомился Тобирама, возвышаясь над ним полупрозрачной массой, источая негодование. — Я ведь предупреждал тебя против выдёргивания меня из Джодо, Мадара.

— Нии-сан даже меня не слушает — с чего тебя станет? — пожал плечами Изуна с минимальной язвительностью.

Тобирама цыкнул и сложил руки на груди.

— Почему ты не призвал Хашираму, как в тот раз? — негромко спросил он.

— Потому что мне нужен толковый совет от холодных стратегов, — ответил Мадара, поднимая взгляд на него. Сенджу всё ещё хмурился, но теперь с тенью интереса.

— Расскажи нам всё, — попросил Изуна.

Мадара кивнул и поведал брату и Тобираме все подробности сегодняшнего боя: что видел сам и что услышал от команды. Отдельно задержался на описании генерала и его сил — на этом месте Изуна и Тобирама посмотрели на него так одинаково, запереглядывались, что Мадара убедился в верности своего решения позвать их для разговора.

— Если подводить итог, — сказал Мадара в конце, — наш главный враг представляет собой нечто: знающее о Кагуе, Хагоромо и Хамуре и их потомках; переставшее быть человеком; обладающее неограниченным запасом энергии, так как я за всю битву не засёк его истощения; владеющее техниками, сходными с Тёмной магией — эта дрянь способна, как и Риннеган, впитывать и трансформировать энергию противника.

— Если вернуться к пункту о запасе энергии, — проговорил Тобирама, задумчиво сведя брови на переносице. — Он может быть не огромен, как ты говоришь, а всего лишь стремительно восполняем.

— Как твой брат? — вскинул голову Изуна.

— Или как Эдо Тенсей, — кивнул Тобирама.

— Генерал тоже питается за счёт чакры природы? Не похоже, как по мне, исходя из описанных Мадарой техник.

— Я бы сказал, однозначно не за счёт природной.

— Тогда чего? Энергия смерти, как при Шики Фуджин?

— Ты что, — проговорил Тобирама, от удивления распахнув глаза, — и до этих свитков добрался?..

— Мой нос где только не побывал в своё время! — весело откликнулся Изуна.

— Даже не хочу знать, где и как глубоко…

Что-то кольнуло в сердце при наблюдении за их рабочей перекидкой незлобными колкостями. Мадара поспешил задавить стыд и сожаления.

— Если подумать, — прервал он их перепалку, — энергия смерти мне кажется наиболее подходящим вариантом. С учётом того, что враги обладают сплавом магии и дзюцу, как дети в прошлой войне, в теорию укладывается и Тёмная магия. Я не большой знаток, но исходя из того, что читал, могу предположить: именно ею техники генерала и являются.

— Что пока не объясняет природу врага, — сказал Тобирама. — Допустим, он некое подобие Зеро. Тогда почему называет Кагую по имени, а не богиней?

— Кроме того, это существо явно на порядок выше по силе, чем Зеро, — добавил Изуна. — Если не близко к Кагуе, то на пути к ней.

Мадара кивнул. Имелась мысль, которая всерьёз его беспокоила.

— Несмотря на всю непохожесть, я не могу перестать сравнивать его с Волан-де-Мортом, — Мадара посмотрел на Тобираму в поисках поддержки. Тот задумался ненадолго, сопоставляя, а затем медленно наклонил голову.

— Твоя правда, схожести есть.

— Что именно? — уточнил Изуна.

— Источник энергии, некоторые техники, внешний вид, — стал загибать пальцы Тобирама. — На самом деле, Волан-де-Морт выглядит недоработанной версией того, чем является данное существо.

— Хм… — задумчиво протянул Мадара. Кажется, Итачи занимался чтением на эту тему, да и маги проводили изыскания, прежде чем Лорда добить…

Из палатки Сасори и Анко донеслось шевеление.

— Спасибо за содержательную беседу, — сказал Мадара и отпустил Изуну и Тобираму обратно в Джодо. Позже они вернутся к обсуждению, а пока… — Не спится?

— Ни в одном глазу, — Анко подошла к нему и устроилась на месте, которое минуту назад занимал Изуна. — Хочу курить.

— Ты у меня позволения спрашиваешь или сигарету хочешь стрельнуть? — усмехнулся Мадара, доставая из кармана едва початую пачку.

Анко ловко извлекла одну, вытянула ветку из костра и прикурила от неё.

— Если что, вы меня заставили.

— Ну разумеется.

Мадара закурил тоже, и какое-то время они сидели в молчании. Тёплый ночной ветер шевелил волосы, одежду, траву. Выдыхая дым, Мадара смотрел на огонь, Анко — на звёзды.

— Я чуть не поседела сегодня, — тихо поделилась куноичи. — Дважды. Один раз — из-за Сасори, второй — из-за Итачи.

— Повод был, признаю.

Они вновь замолчали. Негромко трещал костёр, ветер усиливался, где-то вдали заухала сова.

— Я стал отцом.

— Вы — что?! — поперхнулась дымом Анко. Посмотрев в глаза Мадаре, расплылась в улыбке. — Поздравляю! Это отличная новость. Кто?

— Девочка.

— Что-то вам, Учихам, везёт на девчонок, — всё так же с улыбкой поддела Анко и сжала его руку. — Обещайте, что не будете малышку тиранить, хорошо, Мадара-сан?

— Вот ещё, — неопределённо хмыкнул Учиха, но руку не вырвал.

— И кто же счастливая мать?

— Анко, ты знаешь старую загадку про шпиона, забредшего в секретное логово Учих?

— Это та, у которой миллион отгадок? — склонила голову набок Анко и подмигнула. — Но я поняла, Мадара-сан. Тайна так тайна.

— Вот и молодец, — кивнул он и приличия ради спросил: — Как Сасори?

Анко мигом посерьёзнела.

— Почти в норме.

— Понятно.

Вновь тишина. Мадаре не хотелось больше говорить; хотелось женского тепла в своих руках, а ещё — увидеть дочь. Как он её воспитывать будет, в самом деле? Получится ли большую часть времени оставлять на Хану — не Сакуру, той бы с собственным пополнением разобраться, Сакуре и первая-то беременность далась нелегко. В надёжности Ханы Мадара был уверен. Ну и что, что Инузука? Сердце у неё очень даже учиховское…

Да, Хана присмотрит за Айной, обеспечит её выживание. Но что потом? Надо тренировать, развивать все возможные навыки. Его, Мадары, дочь должна быть лучшей из лучших… Или это входит в определение Анко «тиранить»? Впрочем, не она ли сама занялась едва не с младенчества подготовкой сыновей ко взрослой жизни?..

Судя по всему, Анко думала о чём-то похожем.

— Мы все вернёмся к нашим детям, — тихо сказала она, глядя в костёр и крепче сжимая руку Мадары.

* * *

И всё-таки что-то в генерале вражеского войска не давало Мадаре покоя.

— Мне кажется, я что-то упускаю, — поделился он с Саске, когда Учихи вдвоём ушли в сторону от лагеря — номинально на разведку, фактически поговорить.

— Вы о чём? — насторожился Саске.

— Да об этом генерале, Основателе, — Мадара остановился на самом краю скалы, откуда открывался вид на всю долину. Где-то в вышине кричал сокол, и Мадара решил, что обязательно научит дочку охоте. — Он не тянет на нового Зеро — вернее будет сказать, Зеро не дотягивал до его уровня. Он использует техники, подобные Тёмной магии, подпитывается, скорее всего, энергией смерти, выглядит, как хорошо поизносившийся Волан-де-Морт…

— На что вы намекаете, Мадара-сан?

— Ни на что, — прикрыл глаза он. — Я лишь пытаюсь разобраться.

Саске понимающе хмыкнул, но больше ничего не сказал. Как же сейчас не хватает его брата — вот с Итачи у Мадары вышло бы вместе думать. Саске хороший шиноби, но мыслитель из него так себе. Надо бы по окончании этой их миссии поднатаскать главу клана.

— Одно мне ясно точно, — сказал Саске после продолжительно молчания. — Это существо слишком сильно для того, чтобы появиться само по себе. С учётом его речей, не удивлюсь, если из этой истории торчат кроличьи уши.

— Хм… — протянул Мадара и посмотрел на Саске. Судя по ответному взгляду, на этот раз он думал о схожем.

Глава 14. В глубине безумия. Часть 2

Мадара был даже доволен, обнаружив источник чакры Хинаты в поместье своего клана. Быстро преодолев оставшееся расстояние, пройдя мимо Хаймару, наблюдавших за ним внимательно, но молча, Мадара открыл дверь… чтобы наткнуться на пристальный взгляд Ханы.

— Мадара-сан?

— Привет, — почуяла, значит. Так каждый раз, но Мадаре неизменно доставляло удовольствие убеждаться в надёжности бывшей Инузуки. — Хината здесь, верно?

— Да, — Хината вышла к ним из зала, откуда чувствовались дети и Яманака Ино. Превосходно. — В чём дело, Мадара-сан?

— Мне нужна ты, — прямо сказал Мадара и чуть повысил голос: — А также Ино.

— И я? — высунула светлую голову из гостиной девушка.

— Я присмотрю за детьми, — лаконично сообщила Хана и удалилась.

Проводив её взглядом, Мадара поманил Хинату и Ино за собой на улицу и дальше, в главную усадьбу клана. По пути незаметно для следующих за ним куноичи достал и повернул Воскрешающий камень — на сей раз призвал только брата, шепнул:

— Наблюдай.

Взглянув на его серьёзное лицо, Изуна всё понял и молча полетел рядом — бесплотный дух, но всё ещё лучший советчик. С тем, что предстоит сделать, Мадаре и в самом деле требовался совет более опытного в менталистике брата.

Шиноби вошли в просторный зал усадьбы Учиха и опустились на татами, куноичи — напротив Мадары, застыв в таких выверенных, вышколенных позах. Лучшие цветы оранжерей своих кланов: и по красоте, и по силе. Редкое сочетание.

— Как вы уже наверняка догадались, моё появление связано с миссией Акацуки и присоединившихся к ним шиноби Конохи, — начал Мадара, вглядываясь в сосредоточенные, серьёзные лица куноичи. Будет ли его дочь красавицей? Если пойдёт в Цунаде… Мадара решительно отмёл поползшие не в ту сторону мысли. — То, с чем они столкнулись, неким образом связано с Зеро и детьми.

— О нет!.. — простонала Ино. Хината осталась холодна. — Я думала, их всех после войны переловили!

— Тем или иным образом, культ Кагуи уцелел. Наша задача сейчас — уничтожить эту дрянь прежде, чем она доберётся до земель Альянса.

— Мы можем помочь, Мадара-сан? — спокойно спросила Хината.

— Ты хочешь покопаться в её воспоминаниях? — вздохнул за плечом Изуна. — Нии-сан, это трудно. И однозначно сопряжено с риском.

— Поэтому ты здесь… Хината, мне нужны твои воспоминания о периоде, когда дух Кагуи обитал в твоём теле.

Последняя краска отхлынула от бледного лица куноичи.

— Мадара-сан, я настойчиво не рекомендую! — вмешалась Ино. — Вы помните, сколько усилий мы приложили после войны, чтобы вернуть Хинате целость сознания? Если сейчас открыть запертые нами же воспоминания, последствия могут быть необратимыми!

— Яманака дело говорит. Нии-сан, я уверен, есть другой…

— Другого способа нет, — отрезал Мадара. — Нам нужно знать наверняка, что Кагуя делала в то время, когда была в нашем мире. То, с чем столкнулся отряд Альянса сейчас, слишком сильно для того, чтобы зародиться самостоятельно, без помощи старухи.

— Я согласна.

— Хината! — охнула Ино. — Ты ведь понимаешь, как это…

— Опасно? — без тени эмоции в голосе перебила Хината. — Рискованно? Потенциально фатально? Я знаю, Ино, поверь, не хуже тебя. Впрочем, риск для своего разума я не ставлю выше, чем жизни товарищей, борющихся с новой напастью, защищающих нас — всех нас — от неё.

— И всё же!..

Царственным жестом Хината подняла руку, прерывая подругу. После посмотрела на Учиху.

— Ваш советчик тоже сомневается в замысле, не так ли, Мадара-сан?

— Мой советчик?

— Тень за вашим плечом.

— Тень? О какой тени ты говоришь? — насторожилась Ино.

— Мои глаза теперь видят куда больше, чем вам бы хотелось, — сказала Хината, и её Бьякуган сверкнул расплавленным серебром. — Кто с вами, Мадара-сан?

— Мой брат, — ответил Мадара, сочтя бессмысленным утаивать.

— Брат?.. — прошептала Ино.

— Учиха Изуна, — Хината повернулась и посмотрела прямо на отото, с интересом подавшегося вперёд. — Приятно познакомиться с вами, — и она коротко поклонилась.

— Невероятно! — восхитился Изуна.

— Он отвечает вам тем же, — сказал Мадара. — Ты права, Хината, Изуна мой советчик в вопросах, касающихся менталистики.

— Значит, тогда, — Ино расширила глаза, — когда вы пытались отследить Кагую через повреждения в моём мозгу, Мадара-сан, вы использовали знания Изуны-сана?

— Да. И сейчас рассчитываю на них вновь.

Это уже в большей степени адресовалось отото. Изуна глубоко вздохнул и зажмурился.

— Повторяй за мной слово в слово, Мадара. Важно, чтобы Яманака слышала всё.

— Сейчас я буду повторять за братом. Ино, будь предельно внимательна — Изуна говорит, что тебе необходимо это услышать.

— Я поняла, — решительно ответила Ино и обратилась в слух. Хината тоже замерла, пристально вглядываясь в тень позади Мадары.

— Наша задача состоит в том, — заговорил Изуна — Мадара повторял, — чтобы вскрыть подавленные волей и чакрой воспоминания, но также не допустить доминирования их и прожитых чувств над сознанием Хинаты. Задача сложная, составная, и проще её разделить на несколько частей. Во-первых, вскрытие печатей на воспоминаниях. Мадара, твои печати?..

— Клетка, — ответил ему — сам себе — Мадара.

— Значит, смешано с самоконтролем… Хорошо. Кроме тебя, нии-сан, над печатями работали менталисты Яманака, глава клана, насколько я помню. Ино, тебе известны ключи?

— Отцовские-то? Разумеется, — кивнула Ино.

— Замечательно. Далее, и это уже во-вторых, пусть и переплетается с во-первых — твой собственный контроль, Хината. Тебе придётся открыть клетку. Сделать лаз, широкий настолько, чтобы запертые воспоминания просочились, но не затопили твой внутренний мир… Ты можешь описать мне его и место, где стоит клетка?

— Это небольшой дом на берегу озера, — произнесла Хината. — У него красная крыша и светлые стены. В окнах — витражи, переплетения цветного стекла. Вокруг дома всегда бегает кролик — мой Патронус, дух-хранитель внутреннего мира. Пологий склон спускается к озеру — оно зеркальное и спокойное, в нём я храню свои воспоминания. В центре озера есть остров, не видный из дома. Там стоят мои клетки.

— Насколько велик остров? И как близко клетки к воде?

— Остров совсем невелик. На нём всего три клетки. Та, что с Кагуей, стоит в самом центре; от неё до воды метров шесть или семь.

— Не так чтобы много, — отото укоризненно посмотрел на Мадару, и тот ответил:

— Мы отгородили её, как смогли. Ты не знаешь до конца, какой пиздец натворила старуха в мозгу Хинаты.

— А что мешало рассказать? — спокойно спросил Изуна и продолжил: — В таком случае, тебе, Хината, нужно быть очень осторожной с открытием клетки. Ни в коем случае не допускай, чтобы Кагуя из неё прикоснулась к воде.

— Я не допущу, — поклялась девушка.

— Тогда в-третьих. С учётом того, что искомые воспоминания должны быть ограждены от смешения с прочими, необходима определённая… инфраструктура для их просмотра.

— Что если создать маленький пруд на острове? — предложила Ино.

— Подземные воды могут влиться в озеро — вы и не заметите, — возразил Изуна. — Это должно быть нечто, физически не связанное с землёй.

— Тогда зеркало?

— Омут Памяти, — сказал Мадара.

Изуна задумчиво посмотрел на него, на Ино.

— Хината, тебе выбирать.

— Мне кажется, Омут Памяти будет удобен, — ответила Хьюга. — Мне доводилось пользоваться им для просмотра воспоминаний.

— Тогда решено. Попробуй воплотить его сама, но сильно не напрягайся — и Мадара, и Ино легко его визуализируют, когда войдут. В-четвёртых, Мадара, вы должны точно знать, что ищете. Чем дольше открыта клетка, тем сложнее её вновь закрыть.

— Я знаю, — кивнул Мадара и обратился к девушкам: — Нам нужен отрезок времени, когда Кагуя была в нашем мире. Скорее всего, — предположил он, — это не будет связано с пребыванием в Храме Матери.

— Ты что-то недоговариваешь, нии-сан? — прищурился Изуна.

Мадара мотнул головой.

— Я поняла, — сказала между тем Хината, Ино кивнула.

— Тогда в-пятых. Здоровая паранойя ещё никогда шиноби не губила, так что один из вас — Ино, я полагаю, это лучше сделать тебе, — вместо того, чтобы искать в воспоминаниях, останется на острове и будет следить за изменениями. Если ты почувствуешь или увидишь материализацию Кагуи — вытаскивай их из воспоминаний, заколачивайте все щели и, прости, нии-сан, будем искать другой план. Ино была права, когда говорила, что мы не можем рисковать выпустить Кагую в подсознание Хинаты.

— Она обосновалась там слишком прочно, — прошептала, опустив серебряные глаза, Хината.

Мадара и Изуна переглянулись. Двинувшись вперёд, Изуна подплыл к куноичи, опустился перед ней на колени и бесплотной рукой прикоснулся к сжатым на коленях кулакам.

— Хината, — девушка вздрогнула и посмотрела на него — вновь так осознанно, что Мадара не мог не поразиться возможностям её глаз. — Твой Патронус, я уверен, никак не связан с Кагуей. Ты не она. Ты достаточно сильна для того, чтобы перебороть воспоминания — иначе бы я отговорил нии-сана от этой затеи… Не повторяй, Мадара, Хината прочла по губам.

— Я… — Хината замолчала, не в состоянии подобрать слова. Затем скованно, но искренне улыбнулась. — Спасибо, Изуна-сан.

— За что?.. — одними губами спросила Ино.

— За веру в меня, — всё-таки ответила ей Хината и решительно посмотрела на Мадару. — Думаю, я готова.

— Только ещё один момент, — сказал Изуна и кивнул Мадаре, чтобы он проговорил это вслух. — Тебе стоит оставить для себя самой маячок. Напоминание, где реальность, а где воспоминания о времени, которое прошло.

— Я сделаю это, Изуна-сан, — произнесла Хината. — Большое спасибо вам за помощь.

— Благодарить будете, когда это сработает. Мадара, теперь два слова для тебя, — он развернулся, чтобы Хината больше не видела его лица, и серьёзно посмотрел на брата. — Будь готов ко всему. Я почти уверен, что девочки выдержат… но всё же не стоит забывать, что они обе были почти уничтожены Кагуей ментально. Они могут попросту испугаться. Поэтому им нужно сильное плечо.

— Само собой, — отозвался Мадара. Изуна улыбнулся ему и отплыл назад, за спину. — Тогда начнём.

* * *

Возясь с детьми в гостиной, Хана то и дело погладывала через окно на главную усадьбу поместья. Что-то понадобилось Мадаре от Хинаты и Ино? Почему из дома, где они скрылись, пахнет сомнениями и отчаянием?..

— Тётя Хана?

— Да, Хаши? — она повернулась к подошедшему ребёнку. Его близнец сидел неподалёку у стены и наблюдал за попытками Сарады и Хиро поймать проворных Хаймару. Шисуи и Айна спали наверху под надзором старшего нинкен, но, скорее всего, скоро проснутся.

— Это Мадара-сан приходил, да?

— Верно, малыш.

— А почему? — взволнованно допытывался Хаширама. — Что-то случилось?

— Почему сразу случилось? — как можно спокойнее спросила Хана.

— Ну, он не зашёл сказать «привет» Сараде, — наморщив лобик, заявил Хаширама.

— И я слышал звон, — добавил Мадара, перестав притворяться, что не заинтересован разговором. — Это броня Мадары-сана так звучит, когда он двигается. Почему он пришёл в броне, тётя Хана?

— Потому что он на задании.

— А почему пришёл? Папа говорил, что когда шиноби на задании, он не приходит домой.

— Да, так и говорил! — подтвердил Хаши.

Хана вздохнула и примирительно улыбнулась.

— Мадара-сан — особенный шиноби, ребята. Когда подрастёте, я уверена, родители вам всё расскажут.

— Почему не сейчас?! — обиженно надул губы Дара.

— Вы пока ещё не шиноби, — ответила Хана, напустив на себя строгость. — Вам родители говорили про допуск?

— Допуск… — повторил за ней Дара, точно пробуя слово на вкус. — Говорили!

— Вот и славно. К этой информации у вас нет допуска, — подытожила Хана и вновь коротко покосилась на усадьбу. Теперь из неё пахло робкой надеждой.

* * *

Внутренний мир Хинаты был прекрасен. По нему расстелились лучи золотого солнца и мягкая теплота, всегда сопровождающая лучшие воспоминания о лете. Лиственный лес, светлый и умиротворённый, подступал почти к самой воде кристально-чистого озера. В нём плавали золотые рыбки, порой всплывая и пуская круги по воде, чем пугали парящих над гладью цветастых стрекоз.

На пятачке травы, изумрудной и шелковистой, пристроился дом. Как и говорила Хината, он был светлым с красной крышей и стёклами-витражами, наверняка создающими вереницу красок внутри. По траве вокруг него, среди цветов и бабочек, весело скакал серебристый искрящийся кролик.

Как и в те разы, когда посещал сознание Хинаты, помогая ей справиться с последствиями присутствия Кагуи, Мадара ощущал в этом месте умиротворение, граничащее со счастьем.

— Пойдёмте на остров? — предложила Хината, свежая и радостная в мире своего разума. Что-то здесь дарило ей поддержку, и Хината почти перестала бояться грядущего.

— Погоди, — взяла её за руку Ино. — Ты должна оставить себе маячок.

— Он всегда здесь, — негромко отозвалась Хината и перевела взгляд на дом. Дверь приоткрылась, и оттуда выбежал и со смехом бросился к кролику её сын.

— Самый лучший маяк, — одобрительно хмыкнул Мадара. — Идём.

Хината кивнула и ступила на воду; Мадара и Ино последовали за ней. Под ними в глубинах чистого озера мелькали воспоминания девушки, но Мадара не приглядывался. Личное должно оставаться личным, если это помощь, а не допрос — так говорил Изуна, и Мадара был согласен с братом.

Минуты спустя впереди показался сгусток тумана. Войдя в него, шиноби оказались на острове, практически пустом, если не считать трёх накрытых тканью клеток. От них несло печалью и страхом.

— Эта, — сказала Хината, указывая на центральную.

Внимательно посмотрев на неё, Мадара слегка наклонил голову. Хината собралась и, сделав последний шаг, сжала пальцы на прочной материи и потянула.

Ткань опала, и на шиноби воззрились серебряные глаза. Прекрасное неземной красотой лицо не выражало ничего.

— Ты вернулась ко мне, дитя?.. — прошелестел голос, присыпанный пеплом столетий.

Хината дёрнулась, Ино резко шагнула назад, прижимая руки к груди. Из травы поднялись и расцвели белые ирисы.

— Хината? — строго окликнул Мадара.

— Я знаю, — прошептала она. — Это лишь воспоминания.

Кагуя в клетке ощерилась, но тут же растаяла серебряным дымом. Крепкие прутья налились светом.

— Мадара-сан, вы не могли бы создать Омут Памяти? Я… не чувствую в себе таких сил сейчас.

Мадара кивнул и прикрыл глаза. Очень осторожно, чтобы не спровоцировать резкий ответ, он выпустил тонкую струю собственной энергии в этот мир. Мир воспринял её благосклонно. Удовлетворённый этим, Мадара соткал каменную чашу, покрытую вязью рун.

— Теперь мы откроем клетку. Хината, ты должна взять оттуда воспоминания, относящиеся к оговоренному ранее периоду, и перенести их в Омут.

— Да, Мадара-сан.

— Я буду следить, чтобы ничто не утекло, — пообещала Ино и сложила пальцы в печать концентрации.

Ещё раз взглянув на обеих по очереди, Мадара активировал Шаринган. Печати, установленные им на клетке, засветились алым, переплетаясь с серебряным сиянием защиты Хинаты. Затем в игру вступила и Ино — синий свет добавился к прочим, печати сместились, и дверь клетки слегка приоткрылась.

Хината подошла вплотную к ней и протянула руки к туману внутри. Тот охотно подался навстречу, попытался весь скользнуть ей в ладони, но Хината отбросила часть назад. Рассерженный вскрик был ответом.

— Я… думаю, я нашла.

— Выноси, — скомандовал Мадара, и как только Хината вынула из клетки руки, вернул свою печать на место. Сверху на неё легла яманаковская, их скрепила воля Хинаты.

— Полагаю, здесь всё… всё, что нам нужно, — проговорила Хината, опуская клубы тумана в Омут. За секунды борьбы она побледнела, дыхание участилось, под глазами возникли усталые тени. Мадара опустил руку куноичи на плечо.

— Передохни, мы не торопимся.

— Всё в порядке, — мотнула головой Хината. Луч золотого солнца, пробив скрывавший остров туман, окружил Хинату и напитал светом. Когда он вновь скрылся за серостью, Хината выглядела почти полностью восстановившийся.

«Она проделала потрясающую работу над собой», — подумал Мадара не без гордости. Вовсе не зря они часами медитировали вдвоём, и Учиха помогал разбитой Хьюге собирать себя из осколков. Это чувство оказалось очень приятным — успешное применение другим переданных тобой знаний. В этом ли наслаждение учителя?..

— Тогда давай посмотрим, что там. Ино, ты помнишь свою задачу.

— Да.

И они окунулись в воспоминания.

Вначале Мадара не видел ничего, кроме серого дыма. Тот клубился, то подбирался ближе, то опадал, складывался в подобие очертаний и расплывался вновь.

— Так я существовала, пока Кагуя находилась во мне, — прошептала Хината рядом.

Мадара повернулся. Её светлые глаза вновь налились серебряной мощью Бьякугана.

— Теперь мы должны увидеть…

Картина и вправду прояснилась. Серый дым отступил и постепенно развеялся, неясные прежде очертания под действием Бьякугана приобрели чёткие грани, стали молочно-белыми стенами и тремя людьми.

— Ты боишься меня? — спрашивает богиня стоящего перед ней Учиху.

— Вы — прародительница чакры, — отвечает Обито с достоинством. — Бояться не станет только дурак.

— Но ты им не являешься… — шепчет Кагуя нежным голосом Хинаты, вот только с совсем чуждыми ей интонациями.

Картина сменилась. Всё тот же зал, но людей уже двое.

— Мама, вам не нужно беспокоиться, — говорит Зеро, восхищённо наблюдая за скользящей по дорогим коврам Кагуей. — Если Обито и задумал что-то против нас…

— Забудь, — прерывает его Кагуя. — Он ничего не значит и ничего не стоит. Даже если предаст — это пыль. Необходимо найти действительно важных детей.

— Вы о тех четверых? — по лицу Зеро скользит облачко ревности. — Одно ваше слово, и я приведу их, закованных, к вам!..

— Ты не сможешь, — безразлично бросает богиня. — Только он бы смог…

— Кто? — подался вперёд Мадара.

Хината зажмурилась и наморщила лоб. Воспоминания заметались вокруг них, задерживаясь лишь на мгновения: храм, Зеро, храм, храм, белый снег и ни единого следа на нём…

— Я, кажется… О! — Хината распахнула глаза, и сцена со снегом выделилась из круговерти воспоминаний. — Я знала, она куда-то отлучалась из храма. Но я забыла. А теперь я вспоминаю!..

От перенапряжения картина задрожала, и силуэт Кагуи-Хинаты, парящей над снежным простором, поплыл…

— Спокойно, — Мадара вновь сжал плечо куноичи. — Сосредоточься.

— Простите…

Не сразу, но Хината смогла взять себя в руки. Силуэт вновь обрёл чёткость, и шиноби последовали за ним через горное плато к отвесным скалам, взмывающим к самому небу. Возле одной из них Кагуя задержалась, присмотрелась, исследуя, а затем коснулась рукой — серебряный свет прошёл по скале, обнажая хитросплетения печатей и рун.

— Вот и ты… — прошептала Кагуя и нырнула в скалу.

За ней оказался ход. Выдолбленныйпрямо в породе тоннель уводил всё дальше от поверхности, глубже, к сердцу горы. Кагуя двигалась быстро, словно бы в предвкушении. Мадара и Хината следовали за ней.

Вот тоннель, наконец, завершился пещерой. Она походила на ту, где, по воспоминаниям Хинаты, была заточена в саркофаге Мать. В этой также был саркофаг — монументальное изделие из чёрного мрамора, на поверхности которого змеи, переплетаясь, складывались в сложные рунограммы. Хината ахнула, Мадара подобрался ближе, надёжно запечатлевая в памяти каждую деталь.

— Значит, ты не выдержал мира без меня?.. — мягко усмехнулась Кагуя, паря вокруг саркофага. — Не смог жить и ждать моего возвращения… Ты боялся Хагоромо? Ждал его гибели, чтобы вернуть меня?.. А что это?

Кагуя протянула руку и погладила одну из больших каменных змей. Та, сверкнув глазами-изумрудами, подняла голову.

— Твоё прикосновение я узнаю из тысячи… — произнёс глубокий мужской голос. — Кагуя… Значит, Зеро сумел вырвать тебя из печатей твоих сыновей. Я хотел сделать это сам, любовь моя. В ожидании смерти Хагоромо и Хамуры я провёл ритуал, который дарует мне силу Смерти, и приказал Зеро пробудить меня, как только твои сыновья перейдут за Грань… Что ж, по всей видимости, он решил не будить меня. Неверное решение для него.

Твоё прикосновение дало начало моему пробуждению, Кагуя. Мне потребуется время. Как только процесс будет завершён, я найду тебя, моя любовь, и вместе мы создадим мир, о котором ты всегда мечтала.

Ещё до того, как эхо голоса растворилось в могильной тишине склепа, изумрудный свет глаз погас, и змея опустила голову обратно на мрамор. Весь саркофаг засветился слабой зеленцой.

— Пробуждайся, мой верный воитель, — улыбнулась Кагуя. — Только ты можешь быть мне истинно полезен.

Красивое лицо исказилось и растаяло в сером дыме. Несколько раз моргнув, Мадара осознал себя лежащим на траве среди ирисов на затянутом туманом острове.

— Всё в порядке, я не заметила, чтобы что-то ускользнуло, — быстро говорила Ино, присев рядом с Хинатой. — У вас… получилось?

— Мне кажется, да, — Хината повернула голову и посмотрела на Мадару с вопросом.

— Хм, — довольно усмехнулся он. Теперь он знал наверняка, что не давало ему покоя во встреченном существе. Перед мысленным взором встал образ белого пространства, заполненного безмятежным светом, лицо и слова Хагоромо:

— С Салазаром случилось то же, что в своё время со всеми вами, исключая Мадару…

И собственный вывод из рассказанного стариком:

— Салазар пережил путешествие в наш мир, более того, обосновался в нём. Ведомый Кагуей, он организовал культ в её честь, который долгое время руководился из тени той тварью, Зецу, что дурачила и меня. Вместе они готовили возрождение Кагуи и теперь, когда это стало возможно, активизировались…

* * *

Мадара вернулся в лагерь к закату. Шиноби Альянса наблюдали его внезапное появление как нечто совершенно обыденное. Только Итачи, бледный, но упрямый, нетвёрдой походкой заторопился навстречу предку.

— Я знаю, кто это был.

— Я знаю, что это было.

Они переглянулись, Мадара улыбнулся.

— Салазар Слизерин.

— Лич.

Интерюдия 4. Драко Малфой

Утро начиналось хорошо. Флёр была в декрете, и Драко получил весь их общий кабинет в недрах Отдела Тайн в своё полное распоряжение. Удобно расположившись в кресле и закинув ноги на рабочий стол, Драко кружил в воздухе колдографии, предаваясь размышлениям, увы, никак не связанным с работой.

Кого же выбрать? Перед его лицом проплыл снимок Пэнси Паркинсон. Пэнс теперь, вроде как, на попечении тётки — её отца до скончания веков упекли в Азкабан. А значит, несмотря на всё, что было между ними в школе, Пэнси ему не подходит.

А, вот и колдография Дафны Гринграсс. Даф никогда особо не нравилась Драко — уж больно напыщенно себя вела, голову задирала высоко. Нет, пожалуй, лучше сразу яду.

Камилла Фарли, подрастающая наследница древней семьи… Нет, слишком страшненькая, вся какая-то серая и невыдающаяся. Драко не хотел для себя серую жену.

Мимо проплыл снимок действительно выдающейся девушки. Стройная, с приятной грудью и бёдрами, шёлковыми светлыми волосами и таким пронзительным лазурным взглядом… Как же жаль, что Ино не хочет рядом с собой никого, кроме этого Сая. Он, Драко Малфой, открыл бы ей двери в высший свет!.. Но она, принцесса, предпочитает по некой причине грязь и тени. Как понять этих шиноби?

Единственной девушкой, что могла сравниться по красоте с Ино, была Астория. Драко приманил колдографию ближе. Тоже Гринграсс, она, в отличие от сестры, не выглядела снобкой. Робкая, милая улыбка, влажный взгляд, длинные светлые волосы, всегда аккуратно убранные в приличную причёску. Асти была младше, но привлекла внимание Драко ещё в школе. Кажется, она даже влюблялась в него на каком-то этапе…

Драко поднёс снимок ближе к лицу и прищурился. Ну, что сказать, и в неё влюбиться определённо есть за что…

Открывшаяся дверь застала Драко врасплох. Он вздрогнул всем телом, и от потери контроля все снимки посыпались на стол. При этом сам Малфой от резкого движения едва не свалился с кресла, когда сдёргивал ноги со стола.

— Отец?! — выдохнул Драко, наконец посмотрев на вошедшего. — Ты напугал меня.

— Чем ты был так поглощён, Драко? — Люциус неспешно приблизился к столу. Стремительно краснея, Драко попытался незаметно испарить снимки, но номер не прошёл. — О… — протянул отец, взяв со столешницы одну из колдографий. — Приятно проводишь время, как я вижу?

— Отец, это совсем не то, что ты…

— То есть, ты хочешь сказать, что все эти барышни являются свидетелями по некому делу?

Ответить на это было нечего.

— Ты сам говорил, мне пора задуматься о женитьбе, — пробормотал Драко.

— Но не в рабочее время, — отрезал Люциус.

Драко виновато потупился.

— Зачем ты пришёл, отец? Что-то срочное?

— Твоя мать просила напомнить, что мы ужинаем сегодня с семьёй её сестры, — отозвался Люциус, обводя рассеянным взглядом кабинет. — Тебе стоит приготовить какой-нибудь подарок для племянника.

— И как это относится к работе? — не удержался Драко.

— Я являюсь начальником группы, и именно я решаю, что к делу относится, а что нет.

— Ладно, я понял, — вздохнул Драко. — Я куплю что-нибудь.

— Не перестарайся, — насмешливо посоветовал отец. — Иначе невзначай превзойдёшь подарок крёстного малыша.

Драко повторно чуть не свалился с кресла.

— Поттер тоже придёт на ужин?!

Взгляд, которым отец выразил отношение к его реакции, был красноречивее песни Распределяющей шляпы. Разочаровывать отца Драко отчаянно не любил, поэтому взял себя в руки и спокойно, с достоинством произнёс:

— Я куплю для племянника прекрасный подарок, отец.

— Надеюсь на это, — протянул Люциус и пошевелил кончиком трости снимки на столе. Изображённые на них девушки принялись возмущённо махать руками и отворачиваться от окованного металлом наконечника. — Что касается твоего… расследования, — он придвинул к сыну одну из колдографий, — я бы остановил внимание на ней.

«Значит, за Асторию уже два голоса, — подумал Драко и кивнул отцу. — Посмотрим, что скажет мама».

* * *

На ланч в тот день Драко решил сходить не один, а позвать Теодора. Из-за занятости на работе друзья не виделись уже какое-то время, и Тео с радостью принял предложение пообедать вместе. Впрочем, это самое «вместе» включало также его компанию, как обычно увязавшуюся.

— И не зазорно для Драко Малфоя обедать в министерской столовой? — весело осведомился Дин Томас, опустив на стол металлический поднос с едой.

— Что не зазорно для лорда Нотта — приемлемо для наследника Малфоев, — отмахнулся Драко, без восторга рассматривая стейк и овощи на своём подносе.

— Лорд из меня так себе, — заметил Тео, пододвигаясь ближе к другу, чтобы дать место Парвати. Она улыбнулась и, устроившись рядом, ласково погладила Нотта по руке.

— Спасибо, Тео.

— Но всё-таки, Дин и вправду поднял интересный вопрос, — вернулся к первоначальной теме Терри Бут, хороший приятель Тео в Отделе правопорядка. — Что заставило Драко Малфоя снизойти до простых смертных? Тебе что-то нужно?

Дин и Тони Голдштейн рассмеялись, и даже Парвати улыбнулась, прикрыв рот салфеткой. Тео посмотрел на Драко вопросительно.

— Ну… — вообще, Драко хотел спросить мнения друга насчёт Астории. Но не в таком же обществе, упаси Салазар! — Мы ужинаем с тётушкой Андромедой и её семьёй. И я хочу купить какой-нибудь подарок для племянника, вот только…

— Ничего не смыслишь в подарках детям! — «догадался» Дин.

— Моё образование такой курс в себя не включало! — огрызнулся Драко. А тут ещё мимо их стола прошла громкая группа молодых мракоборцев во главе с Поттером и Финниганом. Поттер помахал приятелям, а вот на Драко уставился, как первокурсник на гиппогрифа. Благо, никто из бывших когтевранцев и гриффиндорцев не стал вовлекать его в обсуждение, и мракоборцы прошли мимо них к ленте раздачи.

— Конечно, мы поможем что-нибудь придумать, Драко, — дипломатично сказал Тони.

— Что Тедди нравится? — спросила Парвати. Попробовав свои овощи, она состроила мину и запустила руку в карман. На свет появилась коробочка, открыв которую, Парвати погрузила стол во флёр индийских приправ.

— Ну, я не знаю… что может нравиться детям? — пожал плечами Драко, наблюдая за тем, как Парвати колдует над своей и Тео едой. Та запахла, признаться, куда ароматней, но гордость не позволила Драко попросить сделать так и для него тоже. — Мягкие игрушки?

— Ладно тебе, Драко, это несерьёзно, — покачал головой Терри. — Нет, конечно, если ты хочешь сделать подарок кое-как…

— Ну уж нет! — возразил Драко. — Это должен быть хороший подарок.

— Тогда маленькая метла? — глаза Дина загорелись. — Для мальчишки должно быть самое то.

— Я уверена, Гарри уже ему одну подарил, — сказала Парвати, ответив улыбкой на благодарность Тео за улучшение еды.

— Тогда никаких мётел!

— А может, что-нибудь из магазинчика Уизли? — предложил Терри.

— Тогда меня тётка Андромеда убьёт. Если мать не убьёт раньше, — очень честно покачал головой Драко. Почему-то вспомнилось, как примерно тем же составом они просиживали ночи в Тайной комнате: на шестом курсе — строя планы по обороне школы, на седьмом — выпивая и болтая обо всём на свете. Порой, признаться, и играя в магловские настольные игры. Драко слегка улыбнулся.

— Ой, а как насчёт радиоуправляемой машинки?! — вновь воодушевился Дин. — Я недавно был на Оксфорд-стрит, выбирал Симусу подарок на день рождения — так видел! Они просто офигенные!

— Я только сомневаюсь, что магловская штуковина будет в магическом доме работать, — внёс долю когтевранского скепсиса Тони.

— М-да, заколдовать-то можно, но мороки… — протянул Драко, поглаживая подбородок. — Нет, я до вечера не успею контур поправить. У меня работы много.

— Как насчёт чего-нибудь развивающего? — полюбопытствовал Тео, внимательно следивший за обсуждением. — Какой-нибудь пазл?

— Я недавно видела в «Стэнфорд и Марли» в Косом переулке такую красивую модель Хогвартса! — сказала Парвати. — Её нужно собирать и раскрашивать самому. Признаться, едва не купила, — смутившись, добавила она.

— Я понял намёк, — подмигнул девушке Тео.

— Придержи гиппогрифов, — Драко задумался. — Знаешь, Парвати, а это и правда звучит неплохо! Думаю, именно это и я куплю.

— Эгоист! — весело пожурила Парвати.

— Ну, какой есть, — развёл руками Драко и куда веселее принялся за обед.

* * *

Вернувшись после ланча в свой (и Флёр, конечно же) кабинет, Драко первым делом отправил эльфа в «Стэнфорд и Марли» за моделью. Едва он, довольный так удачно разрешившейся дилеммой, уселся за стол и принялся за кофе, на одно из зеркал связи пришёл сигнал.

Поперхнувшись, Драко нахмурился. Зеркало Саске. Какого дьявола?..

— Привет? — ответил он на вызов вопросительно и настороженно.

— Привет, — в зеркале маячило лицо Учихи, но не одного — за плечом Саске виднелся Итачи и кусок шевелюры Анко. — Нам нужна информация.

— Да, спасибо, что поинтересовался, у меня тоже всё хорошо, — хмыкнул Драко. — Все официальные запросы идут через отца, разве нет?

— Твой отец не выходил на связь, — бросила Анко.

— А, он, я думаю, на встрече с министром, — прикинув, сообщил Драко.

— Да хоть с гриндилоу. Дело срочное.

Когда Анко Митараши говорила так, спорить резко переставало хотеться. Драко посерьёзнел.

— Что за информация вам нужна?

Ему ответил Итачи:

— Всё, что возможно найти о личах.

— О ли… Зачем? — Драко забеспокоился уже не на шутку.

— Мы объясним твоему отцу. Пока начни собирать информацию. Всё, что сможешь найти.

— Я не уверен, — проговорил Драко, — что я вправе действовать без согласования с главой группы, сэр.

— Драко, — подал голос Саске. Его глаза выражали требование, просьбу и взывали к дружбе одновременно. — Это очень важно.

С трудом разорвав с ним зрительный контакт, Драко вздохнул.

— Я сообщу отцу, чтобы связался с вами, как только станет доступен, — пообещал он. — А пока начну собирать информацию.

— Спасибо, — кивнул Саске и разорвал связь.

Драко откинулся на спинку кресла и помассировал виски. А ведь день так хорошо начинался…

* * *

Часом позже к нему зашёл отец, донельзя хмурый.

— Найди по запросу шиноби всё, что сможешь, — приказал он, опёршись кулаками на стол Драко, покрытый теперь не снимками, а фолиантами. — Я направлю тебе на подмогу Голдштейна, можешь также позвать Теодора. У вас три дня на составление самого полного отчёта.

— Но что именно нам искать? — спросил Драко взволнованно. — И что происходит, отец?

— Шиноби столкнулись с новым врагом, который, скорее всего, происходит из нашего мира, — мрачно ответил Люциус. — Ищи все доступные описания, сражения и связанные ритуалы…

— …ритуалы, ритуалы… — бормотал Драко много позже вечером, зарывшись в древний трактат о Гноцелии Афинском. Этот лич восемнадцать сотен лет назад навёл немало ужаса в Греции.

— Я ненавижу переводить с персидского, — пожаловался Тони, уже второй час сражающийся с потрёпанным свитком.

Свитки и фолианты доставили по срочному запросу из хранилищ Отдела, Министерства и Хогвартса. Отец даже добавил что-то из личной библиотеки, тома из блэковской принёс ворчливый домовик Кикимер.

— Великий Мерлин… — прошептал Тео, читавший о сражениях и уничтожении личей. — И против этого шиноби сражаются?..

— Хорошо, не нам выпала честь, — полушутливо-полусерьёзно заметил Драко.

Тони, сделавший было глоток кофе, поперхнулся.

— Не накликай!

— Мастер Драко! — резкий хлопок спровоцировал три волшебные палочки, одновременно направленные на возникшего эльфа. — А-а-а! Винни плохой!..

— Винни, замолчи! — одёрнул его Драко и махнул товарищам, чтобы опустили палочки. — И положи на место зонт, я запрещаю тебе себя наказывать! Говори, зачем пришёл.

— Мастер Драко, матушка зовут вас, — округлил глаза домовик. — Ужин у вашей тётушки…

— Ах, седьмое пекло! — подскочил с пола Драко. — Этот ужин! Винни, ты купил, что я сказал?

— Да, хозяин!

— И завернул как подарок?

— Винни сделал, хозяин!

— Хорошо, тогда… — Драко посмотрел на Тео и Тони. — Простите, парни, мне сегодня правда надо идти.

— Иди, конечно, — кивнул Тео.

— Завтра сочтёмся, — почесал бровь пером Тони. — Нет, я ненавижу персидский!

— Винни, перенеси меня домой, — скомандовал Драко, и эльф трансгрессировал вместе с ним в комнату парня, где тот быстро переоделся, а оттуда — в гостиную менора.

Родители уже ждали там: отец — безукоризненно элегантный в чёрном и серебре, матушка — потрясающе красивая в сапфировом платье. Сам Драко старался не отставать от них и выбрал в этот вечер тёмно-зелёные оттенки. В руках он держал большой подарок в блестящей лилово-золотой обёртке.

— Что ты выбрал, в итоге? — спросила мать после того, как приветственно поцеловала сына в гладко выбритую щёку.

— Я слышал, для выбора подарка ты созвал целое совещание… — протянул отец с улыбкой не на лице, может, но в серых глазах.

— Я рационально использую ресурсы, — гордо ответил Драко, стараясь не улыбнуться. Этот момент — только для их семьи. Работа, шиноби и все трудности мира подождут.

Момент длился буквально мгновение, пока отец, посмотрев на часы, не предложил перемещаться. Первой в камин вошла матушка, и после жеста отца Драко последовал за ней.

В доме тётки Андромеды после войны Драко приходилось нередко бывать — мать решила восстановить контакты с сестрой и брала с собой мужа и сына на эти «семейные» мероприятия. Поначалу Драко воротил от них нос, но со временем, как и к новой компании Тео, привык. Сейчас он вполне даже искренне пожал руки мистеру Тонкс и Римусу и расцеловался с тёткой и кузиной.

— Я кое-что принёс для Тедди, — сказал Драко и поспешил вручить пёструю коробку Нимфадоре.

— Ничего себе! Да там бы целый соплохвост уместился! — воскликнула она. — Драко, ты племянника разбалуешь!

— Да я не… Почему бы и нет? — вскинул он голову, стоило в гостиную войти Поттеру с крестником на руках. Из-за его спины светила рыжей макушкой Джинни.

— Это ещё что? — Гарри отнёсся к коробке настороженно, а вот Тедди потянул ручки.

— Подарок от дяди Драко, — Нимфадора сунула подарок обратно Драко в руки. — Мальчики, вы пока займите Тедди, хорошо? Нам нужно закончить со столом. Можете пока вскрыть подарок.

— Так мы и поступим! — закивала Джинни и, перехватив у Поттера ребёнка, опустила на ковёр. — Идите сюда!

— Виски? — негромко предложил Римус.

— Не откажусь, — ответил отец, и они вместе с мистером Тонкс вышли вслед за женщинами.

Драко не удержался от кислой мины. И почему отец оставил его со всеми этими детьми?!

— Ну что, Тедди, давай посмотрим, что принёс тебе дядя Драко?

— Угу! — радостно откликнулся на предложение Джинни малец.

— Как мракоборец, я обязан сперва проверить это, — заявил Поттер и потянулся за палочкой.

— Я тебя тогда на удароустойчивость проверю, Поттер, — процедил Драко. — Ты правда думаешь, я принёс бы племяннику что-то опасное?

На это Поттер не ответил — скривился и отвернулся к Джинни. Та вздохнула и хлопнула в ладоши.

— Мальчики, прекратите немедленно. Давайте будем вести себя, как взрослые люди, — она решительно притянула ближе к себе коробку. — Тедди, ты хочешь открыть подарок сам?

— Сам! — радостно возвестил племянник и принялся рвать обёртку на части — только лилово-золотые ошмётки летели! Когда же маленький демон закончил, комнату огласил коллективный восторженный ох.

— Вот это да! — восхитилась Джинни, рассматривая изображённую на упаковке собранной модель Хогвартса.

— Уи-и-и! — выразил радость племянник.

Поттер от комментариев воздержался, но по глазам понятно, он впечатлён. От этого вида Драко гордо расправил плечи и выпятил грудь.

— Для любимого племянника — всё самое лучшее!

— Любимый — потому что единственный? — хмыкнул Поттер.

— Гарри! — укоризненно покачала головой Джинни. — Хватит вам воевать, мальчишки. Давайте собирать!

И они собирали — все вместе, до самого ужина. Тедди тоже пытался помогать, но больше мешал, конечно, меняя местами детали. Впрочем, несмотря на это и кисловатую рожу Поттера, Драко получал удовольствие от возведения замка. Он был так доволен, что даже позволил себе улыбаться за общим столом.

Драко было хорошо, и никакие заботы его не тревожили. Шиноби, их войны — это там, далеко. Здесь, рядом с ним — повседневные радости, здоровые родители, перспективы на будущее. И проблемы шиноби не смогут их отнять, верно?

Глава 15. Единство

В отношении обращения за помощью в сборе информации к магам Итачи с самого начала испытывал определённый скепсис.

Согласно его наблюдениям, волшебники отличаются большей халатностью и нередко упускают детали. По правде сказать, Итачи предпочёл бы лично прошерстить архивы магов, однако это было логически невозможно. Во-первых, сие означало бы расход огромных объёмов чакры на перемещение в мир магов и обратно, что в условиях близости вражеской армии нерационально. Во-вторых, Итачи не имел списка всех архивов магической Британии и планов доступа к ним, прояснение логистических вопросов задержало бы исследование. В-третьих, с дипломатической точки зрения подобное крайне опасно: сложно объяснить волшебникам, почему шиноби хотят искать информацию в обход них. Поэтому Итачи согласился на план Анко и Саске озадачить поиском информации о личе Отдел тайн, его связанную с миром шиноби группу, которой руководил Люциус Малфой.

— Я понимаю твои сомнения, Итачи, — сказала ему Анко, когда никто не слышал. — Правда понимаю. Но это самое рациональное решение. Ты знаешь сам.

Итачи знал. Лучше от этого не становилось.

Возможно, Хана права — в него слишком въелась привычка делать всё самому. Откуда она взялась? Наверное, это единственная черта характера, отследить возникновение в себе которой Итачи не мог. У него всегда было, на кого положиться: на отца, Шисуи, Какаши-сана — в АНБУ, потом на Кисаме, Дейдару, наконец-то на Саске, удивительно — на Мадару, Хану… И всё равно он стремился сам решать все вопросы. Ради награды? Нет. Ради морального удовлетворения? Немного. Однозначно ради спокойствия.

«Мы в разведку. Проверим, чем занят враг», — по связи заявил Кисаме, застёгивая плащ. Вместе с ним собирались Карин, Киба и Токума.

Итачи вскинулся.

«Я…»

«Останетесь в лагере, — отрезал напарник. — Вы только после ранения, Итачи-сан».

Да, всё верно… Прикрывая отступление брата и Сакуры, если уж говорить напрямую, Итачи оценивал свои шансы остаться в живых как один к тридцати. Да, в кармане был портал, а в запасе трансгрессия — но техника врага, которую тот направил против Саске, оказалась слишком быстра и мощна. Первый залп Итачи принял на щит Сусано, второй задержал лишь на восемьдесят процентов, остальные двадцать встретив грудью. Третий удар должен был прикончить его. Мадара появился как нельзя вовремя.

Он отмахнулся, когда Итачи подошёл поблагодарить.

— Это естественное действие, — бросил он и вновь исчез по своим делам. Всё же после возрождения в этом теле появилось в Мадаре нечто кошачье.

Естественное действие… Как сам Итачи бросился на защиту Саске, так Мадара спас от смерти его. Простая формула — и как же прекрасно, что нынешний клан Учиха по ней живёт. Как закоренелый скептик, Итачи долгое время сомневался, что она заработает.

— Эй, что за меланхолия на лице? — полюбопытствовал Дейдара, прислонившись к скале рядом. Итачи ушёл глубже в предгорья потренироваться, но подрывник его выследил.

— Не меланхолия — размышления, — отозвался Итачи, собирая душевные силы для Патронуса. Когда творил его, Итачи представлял лицо Ханы и их новорождённого сына.

— Значит, как обычно, мм, — хмыкнул Дейдара и тоже вытащил палочку. Минута — и вместе с фениксом в прохладный утренний воздух взмыл искристый дракон.

Патронусы сделали большой круг над площадкой и, взмыв вверх, растаяли серебристым дымом. Его унёс ветер — шиноби проводили последние искры взглядами.

— Что ты думаешь о теории Мадары, мм?

— Что она имеет право на жизнь, — ответил Итачи, переходя от обычного Шарингана к Мангекью. Достаточно ли он восстановился для высокоуровневых техник? — Салазар Слизерин, который сохранился в магической истории, был сильным волшебником. То же следует из Книги Мудреца. Могущественный маг, сведущий в Тёмных и некромантических ритуалах, мог обратить себя личем. Даже у Волан-де-Морта почти получилось.

— Почему ты решил, что он — лич?

— Я читал о них.

— Хм!

Сконцентрировавшись, Итачи перенаправил чакру в левый глаз. Миг — и ближайший валун вспыхнул чёрным, с треском пожираемый ненасытным пламенем. Итачи погасил Аматерасу и удовлетворённо вздохнул.

— Спарринг, мм?

— Как раз хотел предложить.

* * *

Вечером того дня истекал оговоренный срок магов на поиск информации. Вокруг зеркала связи устроились все, кто был в это время в лагере — расселись у низкого стола в одной из палаток.

— Люциус.

Малфой ответил быстро — вызова явно ждал.

— Добрый вечер.

— Вроде того, — хмыкнула Анко. — Есть, чем порадовать?

— Это я предоставлю вам решать, — протянул Люциус и опустил взгляд — вероятно, на листы с записями. — Я полагаю, теория о личах вас мало интересует?

— Мы обладаем базовыми знаниями, — сказал Шикамару, переглянувшись с Итачи. — Лич — это форма существования мага, поместившего часть своей силы и воли в артефакты и потому неспособного умереть вплоть до уничтожения их всех.

— Прекрасная формулировка, — произнёс Люциус. — Зачастую лич является могущественным волшебником, сведущим в Тёмной магии и некромагии, что значительно повышает его опасность. Его слуги — это живые трупы и скелеты, которым не страшны Авады, лишь полное уничтожение тела может их остановить.

— Есть информация о том, как уничтожить лича? — спросил Саске. Сидевшая рядом Сакура тревожно посматривала на него и слишком уж часто, хотя и явно непроизвольно, касалась живота. Интересно, отото уже знает?..

— Способов много — сколько позволит фантазия. Проблемой являются филактерии, крестражи, в которые лич спрятал части своей души. До тех пор, пока существует хотя бы один, лича невозможно уничтожить.

— Мне это даже нравится, — усмехнулся Орочимару.

— Ещё бы, — буркнул Дейдара себе под нос. Сасори осадил его взглядом и обратился к волшебнику:

— Люциус, нам необходимо выяснить количество филактерий у этого существа. Есть способ?

— Мы предполагали, это будет главный ваш вопрос, — ответил Люциус не без самодовольства и пояснил: — Есть весьма древний и запутанный ритуал — он обнаружился в библиотеке Хогвартса. Северус сказал мне, что во время войны помогал провести его Альбусу Дамблдору и доподлинно установить, сколько крестражей создал Тёмный Лорд. С долгими изощрениями по добыче крови Лорда и сложным ритуалом.

— Прекрасно, — сказала Анко.

— Как вы оцениваете силы, которые необходимо потратить на данный ритуал? — спросил Итачи.

Люциус пристально посмотрел на него и покачал головой.

— Даже не думайте, Итачи, что сможете провести его сами. Альбусу Дамблдору понадобился помощник, и взял он не кого-нибудь, а Северуса Снегга. Здесь нужны опытные, сильные маги, сведущие в Тёмных искусствах.

— В таком случае, — проговорил Сасори, — нам необходимы эти маги. Саске?..

— Хоть сейчас, — подался вперёд отото.

— Сейчас не надо, — возразил Люциус. — Завтра к полудню? Мне необходимо собрать людей.

— К полудню я буду в Отделе, — подытожил Саске.

— Я также приготовлю все материалы, которые мы нашли.

— Спасибо, Люциус, — кивнула Анко.

Когда связь завершилась, Сасори первым делом спросил:

— Саске, что насчёт энергии, необходимой для переноса в мир магов?

— Мне потребуется поддержка, — признал отото. — Два-три человека.

— Я помогу! — мгновенно вызвалась Сакура.

— Сиди ты, помощница! — грубовато одёрнула её Анко. — Ты медик, лучший в команде, и должна сохранять силы для соответствующей цели.

— Но!..

— Не спорь, — попросил Итачи. — Анко права.

Сакура поджала губы.

— Есть ещё один момент, — задумчиво проговорил Шикамару. — Вы слышали, что Люциус сказал? «Долгий процесс добычи крови…» По всей видимости, кровь лича необходима для ритуала.

— Чтобы не терять время, мы можем заняться, — согласился Дейдара и демонстративно принялся разминать пальцы. — Не зря же мы его пасём с самого боя, мм.

— Тогда — перегруппировка, — Сасори чуть прищурился, обводя взглядом сидящих за столом и думая о тех, кто на разведке или в патруле. — Во время операции в лагере точно останется Саске, который займётся переносом магов в наш мир. Лучшей помощью для него будет Кисаме, обладающий наибольшим из нас запасом чакры.

— Я тоже останусь. Помогу Саске с порталом, — сам предложил Орочимару, верно истолковав взгляд бывшего напарника.

— Кроме того, сенсей, вы как раз тот человек, которому стоит взглянуть на то, что маги притащат, — добавила Анко.

Губы Орочимару расплылись в плотоядной улыбке.

— Естественно.

— По той же причине я бы предпочёл, чтобы остался Шикамару, — сказал Сасори. — В наработках магов нам необходимо разобраться как можно скорее. С другой стороны, твои техники, Шикамару, мало пригодны для боя, в который мы пойдём.

— Я согласен с вами, Сасори-сан, — признал Нара.

— Сакура остаётся также, — подытожил Сасори без обсуждений и перешёл к следующей команде: — Далее, для того, чтобы добраться до Салазара и облегчить бой с ним, необходимо оттянуть внимание его окружения. Для этого лучше всего… да, Дейдара, я вижу твою руку.

— Данна, я вызываюсь добровольцем, мм! — заявил подрывник. — Армия будет отвлечена наилучшим образом!

— Не тобой одним, — поспешил остудить его пыл Сасори. — На мой взгляд, рациональное построение — два шиноби дальнего боя для обращения с массами и два шиноби ближнего для погашения локальных попыток прорваться к генералу и прикрытия дистанционников.

— Я пойду в качестве бойца дальних дистанций, — сказала молчавшая всё совещание Темари.

— Хорошо. Контактники. Они должны быть быстрыми, мобильными и способными справляться за раз с максимальным количеством врагов.

— Суйгецу, Киба и Ли, — предложил Итачи.

— Суйгецу должен идти определённо, — сказала Анко. — Выше уровень.

— Согласен. И тогда… — Сасори посмотрел на напарника.

— Я предпочту Кибу, — ответил тот. — Мы с ним сработались лучше, чем с Ли, мм.

Никто не стал спорить. Прикинув расклад, Итачи произнёс:

— Я выступлю против Салазара.

— Нии-сан, ты уверен? — негромко спросил Саске.

— Да. Мангекью является весомым преимуществом. Кроме того, я уже выходил непосредственно против него и имел возможность понаблюдать его манеру движения и боя.

— То же самое, — сказал Сасори; его глаза мстительно блестели — кукловод не простил личу своей раны. — Мы выступим вместе, Итачи.

Итачи серьёзно кивнул.

— Также я предлагаю включить в команду Тонери. Его додзюцу поможет нам избегать неожиданностей, а на основе марионеточных техник вы составляете крепкий дуэт.

— Эй! — возмутился Дейдара.

— Не ревнуй, Дейдара-кун, — положил ему руку на плечо Змей.

— Да задрал ты уже «кункать», хрен старый, мм!

— Началось, — закатила глаза Сакура.

— Я вот о чём думаю, — не обращая на них внимания, сказала Анко слушающим. — Я возьму остальных и затаюсь где-нибудь поблизости на случай осложнений у любой из команд. Карин сможет укрыть нас от любых сенсоров, Токума — следить за ситуацией даже если ваши рации перестанут работать, Ли — обеспечить быструю поддержку на поле боя.

— Это имеет смысл, — согласился Итачи.

— Тогда решено? — обвёл их взглядом Сасори.

— Решено.

* * *

— Почему ты позволяешь Сасори решать?

Итачи ответил не сразу, глядя на звёзды. Между скалами свистел ветер, и сидеть на голом камне было бы холодно без согревающих чар.

— Потому что у меня нет претензий к его логике. Сасори — опытный и умный шиноби. Предлагаемые им ходы и решения соответствуют тем, которые принял бы я сам. В таком случае не имеет разницы, кто их озвучит.

Судя по хмыканью, Саске такой ответ не удовлетворил. Вытянув ноги вперёд, отото опёрся локтями на бёдра, и чёлка скрыла его лицо от Итачи.

— Временами тебе стоит выходить из тени, нии-сан.

— Я уже говорил неоднократно: не вижу в этом смысла.

На сей раз Саске раздражённо вздохнул.

— Тогда подумай снова, и теперь включи в свои расчёты сына. Ты думаешь, ему будет просто в жизни, если его отца все будут знать только как бывшего нукенина, постоянно вовлечённого в какие-то мутные дела?

Итачи запрокинул голову, вновь поднимая взгляд на звёзды.

— Наверное, ты прав, Саске…

* * *

Деревня расположилась в лощине. Основные силы армии Салазара ещё не подошли, однако поселение уже было в огне — постарался передовой отряд, наполовину состоявший из конницы личной охраны генерала. Он сам также был в деревне — по словам Тонери, творил ритуалы над местными жителями.

— Он выкачивает из них энергию, — говорил Тонери, держа руку на передатчике рации, чтобы слышали все команды. — Полагаю, это и есть источник большой части его сил.

— Тогда понятно, почему война такая истребляющая, — заметила Анко мрачно. — Вот только нахрена ему столько энергии?

— Усиление ради усиления? — предположил Итачи.

— Может быть, — сказал Сасори. — А может, Салазар готовится к чему-то.

— В любом случае, мы постараемся как можно скорее с ним покончить — и вызнавать, что он там задумал, будет не надо, мм, — бодро заявил Дейдара. Итачи чувствовал его злое предвкушение и счёл не лишним напомнить по личному каналу связи:

«Не рискуй понапрасну, Дейдара. Потеря хороших бойцов не входит в план».

«Вот и держи это в памяти, мм, — бросил Дейдара, но по связи протянулась ниточка беспокойства. — И это, Итачи… если станет совсем туго, дай знать. Я Данне то же сказал, но он слишком гордый, да».

В глубине души Итачи тепло улыбнулся другу.

«Спасибо, Дейдара. Но я уверен, помощь нам не потребуется».

Подрывник не стал комментировать. Только бросил мысленный образ Итачи, валяющегося в лужи крови с языком, по-дурацки вываленным изо рта, и самого Дейдары в ореоле силы, спасающего Учиху от врага.

Полученные в прошлом бою повреждения продолжали о себе напоминать тяжестью в груди и слегка ослабленными чакропотоками. Принимая это к сведению, но не зацикливаясь, Итачи обратился к Сасори и Тонери:

— Есть важный момент. Нельзя, чтобы Салазар догадался, что является нашей истинной целью. С большой долей вероятности, он знает немало о ритуалах, основанных на крови. Поэтому атака должна выглядеть натурально. Что касается непосредственно сбора крови…

— За это не беспокойся, Итачи, — Сасори протянул руку, и на его раскрытой ладони блеснул металлический скорпион. — В жале — пустая ампула. Проникновение иглы безболезненно.

— Мы начинаем, — доложил Дейдара.

— Всем удачи, — сказала Анко под грохот первого взрыва. Со своей позиции Итачи и остальные видели лишь столб дыма и слышали отдалённые вопли — основные силы армии были скрыты от них холмом.

— Тонери?

— Действия Дейдары привлекли внимание, — ответил он после очередной порции взрывов вдалеке.

— Подождём, — сказал Сасори, извлекая из подсумка свиток.

Над позицией воцарилась напряжённая тишина. Из-за холма доносились взрывы и вопли, перемежавшиеся теперь с грохотом других техник — значит, товарищи вступили в полноценный бой. Итачи надеялся, они выстоят. В особенности он тревожился за Кибу — брат Ханы ещё порывистее, чем Дейдара, и однозначно слабее. Джонин, да, но ему далеко до уровня Акацуки. Дейдара и Суйгецу ведь это понимают, правда, и прикроют Кибу и Темари?..

— Отряд в деревне перегруппировывается, — после пары минут наблюдений сказал Тонери. — Половина выдвинулась ко входу в лощину — видимо, их послали проверить, что происходит, и заблокировать проход. В деревне, помимо Салазара, тридцать пять масок его личной охраны. Держатся вокруг генерала.

Сасори посмотрел на Итачи.

«Что думаешь?»

«Пора».

— Начинаем, — негромко произнёс кукловод, распечатывая из свитка два десятка марионеток нового типа. Итачи не удержался от заинтересованного взгляда — эти, как и куклы Тонери, контролировались без использования нитей чакры.

— Да, — кивнул Оцуцуки и тоже призвал марионетки.

Соблюдая осторожность, шиноби прокрались к границе поселения. В то же время куклы окружили деревню, а затем одновременно устремились в её глубь, следуя по теням. Подойдя тихо и незаметно, они атаковали генеральскую охрану.

Под покровом их действий шиноби разделились и с разных сторон зашли к Салазару, из-за шума отвлёкшемуся от своих ритуалов. Итачи коротко нахмурился — перед личем высилась гора иссохших, изуродованных трупов — и атаковал Катоном, привлекая к себе внимание. Салазар закрылся от огня щитом и мгновенно ответил чёрными стрелами. Увернувшись, Итачи скрылся за ближайшим домом — за стрелами последовала волна жидкого огня, ревущего и изумрудного, от которого, судя по мощи, лучше скрыться, чем пытаться усмирить. Расчёт оказался верным; пламя пожирало всё на своём пути, оставляя выжженную землю и обугленные бесформенные массы. Зелёным огнём залило всю центральную площадь деревни, растворяя колёса перевёрнутых телег, каменные стенки колодца, трупы местных жителей. Сам лич воспарил над этим изумрудным ревущим морем, разведя в стороны руки и пожирая взглядом окрестности, выискивая шиноби.

Однако такая техника — много расходов, и удерживать её в подобных масштабах долго критически сложно; как мастер Аматерасу, Итачи знал. Поэтому, когда в спину Салазара ударил сгусток концентрированной чакры, выпущенный Тонери из засады, зелёный огонь потускнел.

«Продолжаем в том же духе», — мысленно передал товарищам Итачи и подпалил одежды отвернувшегося Салазара Аматерасу. Лич крутанулся обратно и резко махнул рукой — дом, за которым укрылся Итачи, разнесло в щепы, пришлось быстро менять позицию Шуншином. Притаившись в новом месте, Итачи всмотрелся Шаринганом в то, как Салазар поглотил Аматерасу, распространявшееся по одежде.

«Тёмная магия дезинтегрирует оформленную в чары или дзюцу энергию и трансформирует в собственное производное», — напомнил себе и товарищам Итачи, наблюдая за чёрным шаром, который Салазар сформировал на ладони и выпустил в атаковавшего его Сасори.

«По сути, любые ниндзюцу против него бессильны», — подытожил кукловод. Сфера врезалась в землю, где он секунду назад стоял, и взорвалась, оставив после себя глубокий котлован.

Позади слышалась битва. Марионетки отвлекали на себя большую часть масок, но один из генеральских охранников всё-таки прорвался через них и напал на Итачи. Всё ещё поглощённый анализом вражеских техник, Итачи на чистых рефлексах выхватил катану и рассёк маску вместе с прикрываемой ею головой. Продолжавшее бросаться на него тело испепелил Катоном.

— Анко, нужно подкрепление! — раздалось из рации.

«Что если попробовать гендзюцу?» — быстро спросил Тонери, формируя новую атаку.

«Не сегодня, — ответил Итачи, прикрывая его от ответного удара лича. — Думаю, мы убедили его в серьёзности атаки. Пора заняться непосредственно миссией».

«Принято».

— Сколько вы будете продолжать прятаться от меня? — громко спросил Салазар, обводя взглядом разруху. Он не мог видеть затаившихся шиноби — но способен был чувствовать их присутствие. — Ваш род только и знает, как скользить по теням. Где благородство боя? Или так боитесь меня, выродки Хагоромо?

«Ответим?»

«Нам нужно отвлечь его в любом случае».

«Я сделаю».

— Не только его, — Тонери шагнул из засады. Его форменный плащ Акацуки был распахнут, открывая традиционное облачение клана Оцуцуки.

Лич повернулся к нему.

— Наследник Хамуры? Значит, всё-таки не всех вас истребили.

— К твоему несчастью. И ты неправ, считая, что страшишь нас.

— Быть может, не тебя, сын Хамуры, раз ты вышел мне навстречу, — ядовито проговорил лич. — А что пришедшие с тобой? Один из них — потомок Индры, вне сомнений, а второй несёт частицу Ашуры. Что они? — Салазар обернулся кругом, выискивая шиноби. — Они боятся? Или пытаются застать меня врасплох, напасть исподтишка, как всегда делал их общий предок?

— Ты говоришь о Кагуе?

Салазар сверкнул изумрудными глазами и резко повернулся обратно к Тонери. На его руке соткалась новая сфера чёрной энергии, однако прежде, чем лич её выпустил, Итачи создал Сусано и рубанул мечом Тоцука. Клинок столкнулся с мощным щитом и отскочил, а Тонери испарился и тут же соткался на крыше одного из относительно целых домов и бросил атаку наперерез полетевшему на Итачи личу. Итачи вновь обрушил на противника меч, не ставя целью задеть — загоняя в нужное место. Там в засаде ждала марионетка, и как только лич оказался в зоне досягаемости, атаковала смазанным ядом клинком. Салазар отмахнулся от куклы, едва успевшей царапнуть его наплечник. На миг Итачи заметил отблеск быстро перемещающегося металла — и вынужден был уворачиваться от новой атаки. Тонери поспешил привлечь внимание к себе, и Итачи вновь ударил сбоку. Уловил нить чакры, скользнувшую по воздуху.

«Есть».

«Тогда последняя атака — и отступаем, — сказал Итачи и, концентрируясь для финального удара, мысленно передал: — Дейдара, Суйгецу, Карин. Отступаем».

«Понял, мм», — откликнулся подрывник, остальные ограничились мысленными кивками.

Итачи сложил печати.

— Катон: Гока Месшицу!

Волна огня смела обломки домов и колодца с площади и вскинулась к личу. К ней присоединилась чистая сила Тонери и ливень сенбонов. Не дожидаясь ответного удара, Итачи активировал портал в лагерь.

* * *

Саске ждал возвращения отряда с затаённой тревогой. Больше всего, конечно, он беспокоился за брата. Сакура, казалось, разделяла его волнение; она то и дело бросала на Саске тревожные взгляды и время от времени спрашивала у Кисаме, как он чувствует чакру Итачи — сильной ли, стабильной? Кисаме отвечал, притворяясь, что повёлся на её оправдания о заботе ирьёнина: да, чакра Итачи стабильна, пусть он и ощутимо потратился. Нет, он не ранен — такое Кисаме бы ощутил. При этом Саске не оставляло подозрение, что Кисаме следил бы за состоянием Итачи и без вопросов Сакуры.

За пять минут до полудня Саске активировал Риннеган и вместе с Кисаме и Орочимару перенёсся в мир магов, к порталу, расчерченному в подземельях Отдела тайн. Там их встретил Драко и без лишних разговоров проводил в кабинет отца, откуда сам был немедленно выдворен.

При всей зацикленности разума на битве, которую ведут товарищи в родном мире, Саске не удержался от удивлённого вскидывания бровей, увидев в кабинете Люциуса, помимо его самого, Северуса Снегга и Аластора Грюма.

— Я обещал собрать лучших специалистов, — сказал Малфой в ответ на немой вопрос Саске.

— Негусто у вас с профи, — с ухмылкой поддел Кисаме.

— Чем меньше в стране знатоков Тёмной магии, тем спокойней я сплю, — буркнул Аластор, сканируя шиноби магическим глазом. — Что вы пробудили, Учиха?

— Пробудилось это существо само, — вполне дружелюбно поправил его Орочимару. Ещё бы ему не демонстрировать благодушный настрой — Змей не скрывал интереса к модификациям тела Грозного Глаза. — Нам же необходимо как можно скорее отправить его в Джодо — за Грань.

— Тогда, быть может, этим и займёмся? — прохладно предложил Северус.

Второе перемещение за полчаса сильно измотало Саске — настолько, что он отключился, едва вернувшись в лагерь. Проснулся Саске, судя по ощущениям, пару часов спустя от ощущения чужой чакры в своём теле. Впрочем, не такой уж и чужой — разлепив тяжёлые веки, он увидел склонившуюся над ним жену.

— Ты как?

— В норме, — Саске сел и прислушался к себе; чакры всё ещё немного, но восстанавливается бодрыми темпами. — Отряд?..

— Они недавно вернулись. С кровью Салазара, — ответила Сакура, отводя за ухо прядь. Саске показалось, что она осунулась куда сильнее, чем должна была при расходе чакры на его восстановление.

— Итачи?

— С ним всё хорошо.

Удовлетворённо вздохнув, Саске поднялся с лежанки и размял затёкшие конечности. Всё это время Сакура стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, явно на что-то решаясь.

— Саске, я должна тебе сказать…

— Вот вы где! — в палатку заглянул Киба. — Пошли, а то всё самое интересное пропустите.

Прежде чем последовать за ним, Саске посмотрел на жену и вопросительно вскинул бровь. Сакура в ответ мотнула головой и быстро вышла на улицу.

Посреди лагеря, разбитого в тени одного из отрогов северных гор — места весьма уединённого и далёкого от вражеских армий, — собрался весь отряд. Вокруг массивного стола, не иначе как трансфигурированного из какого-нибудь валуна, разместились преимущественно старшие шиноби и троица волшебников; молодые джонины выглядывали из-за их плеч и тихо слушали, перенимая опыт старших товарищей. Лишь Шикамару сам копался в записях, принесённых Люциусом и написанных мелким летящим почерком Теодора. Рядом с Нарой пристроился Орочимару, выглядевший прямо-таки неприлично счастливым.

— …какая-то дрянь, а не кровь, — ворчал Дейдара, на просвет рассматривая мутную тёмную жижу в ампуле. — Данна, а вы точно ту жидкость из него выкачали, мм?

Приблизившись, Саске встал рядом с братом. От Итачи веяло спокойной уверенностью, повреждений Саске не заметил — хорошо, значит, нии-сан в самом деле в порядке.

— С биологической точки зрения, кровь личу не нужна, — сказал Северус. — Она остаётся как рудимент и со временем трансформируется, теряя свою первостепенную функцию.

— Для ритуала она нужна больше как своеобразный «отпечаток» личности, — морща лоб над записями, проговорил Шикамару.

— Скорее, энергии, потому что всё в теле так или иначе напитывается ею, — заметил Орочимару и поднял взгляд на волшебников. — В таком случае, можно было обойтись и отрубленной рукой, и чистым образцом внутренней энергии.

— В магической практике принято использовать кровь, — с тенью неприязни промолвил Люциус.

Орочимару позабавленно усмехнулся.

— Тогда конечно…

— Чем дольше мы треплемся, тем меньше успеваем, — вклинился Аластор. — Давайте уже покончим с этим.

— Ваша правда, — кивнул Сасори. Подцепив ампулу нитью чакры и выдернув из руки напарника, Сасори передал кровь Северусу. — Что потребуется от нас?

— Ничего, — покачал головой Снегг.

Шиноби приняли и отступили к палаткам, расчищая место для магов. Те обменялись взглядами. Люциус достал палочку и принялся чертить на земле рунограммы, а Северус осторожно раскрыл ампулу и смешал её содержимое с зельем в принесённой им фляге. Затем Северус вышел в центр малфоевских черчений, где Аластор уже установил плоский камень и серебряную чашу на нём. По кругу от чаши он разложил семь камней-концентраторов. Когда Аластор закончил с этим и отступил, Северус перелил содержимое фляги в чашу. К ним подошёл Люциус, и трое магов встали вокруг камня. Шикамару следил за их действиями по записям.

Почти минуту над площадкой висела звенящая тишина — волшебники концентрировались, а затем хором заговорили. Их слова были непонятны Саске, но в них ощущалась сила.

И верно; постепенно, вначале тускло, затем всё отчётливей, над магами заклубилась энергия — Тёмная, мощная, разрушительная. Она со свистом закручивалась в воронку над чашей. Небо потемнело, ледяной ветер рвал одежду и волосы, носил крошку камней. Активировав Шаринган и Риннеган, Саске внимательно наблюдал вместе с братом. На противоположной стороне площадки горел Бьякуган Тонери.

Вот под завывания ветра и волшебников от крови в чаше отделилась капля и взмыла в Тёмную воронку. Та поглотила её, и новая капля поднялась вверх — и ещё одна, и ещё, и вскоре ручей чёрной крови заскользил в пасть воронки. Поглотив его без остатка, энергия запульсировала, налилась мрачным светом, как грозовая туча — вначале серым, ставшим красным, перетёкшим в зелёный. Это чёрно-зелёное облако вдруг дёрнулось, повинуясь громким словам магов, эхом грохотавшим между скал, и обрушилось на чашу и камень, где та стояла.

Волшебники резко замолчали и подались вперёд. Энергетическое облако развеялось, в мир вновь вернулся свет и краски.

На плоском камне вокруг чаши светились изумрудным камни-концентраторы. Четыре из семи.

— Значит, четыре… — пробормотал себе под нос Северус.

— У вашего лича четыре крестража, — громко повторил для шиноби Аластор.

— Офигенно! — откликнулся Суйгецу. — У вас, ребята, есть ритуал, как их по-быстрому найти?..

— Ритуалы для этого не понадобятся.

Саске стоило сознательного усилия не шарахнуться от прозвучавшего за спиной голоса. Чёртов старик!..

— Я привёл подкрепление, — буднично сообщил Мадара, — мощнейшего эмпата и глаза Кагуи.

— Эй, может, не будем ярлыки навешивать, даттебаё? — поморщился Наруто.

— Но в словах Мадары-сана есть правда, Наруто-кун, — спокойно возразила Хината и обвела всех сверкающим взглядом. — И, действуя вместе, мы сможем установить расположение крестражей.

Её уверенное заявление вызвало удивлённую паузу в рядах. Заметив это, Хината чуть приметно покачала головой и направилась к магам.

— Хината, ты это, не обижайся… — пробормотал Киба, как и прочие, провожая её взглядом, — но ты правда думаешь, что сможешь увидеть так далеко? Крестражи могут быть, где угодно!

— Вовсе не где угодно, — не оборачиваясь, ответила ему Хината. Опустившись перед плоским камнем на колени, она собрала в ладони светящиеся камни-концентраторы.

— Я тоже так думаю, — сказал Наруто и подошёл к Хинате. Та поднялась и протянула камни ему — Наруто накрыл их в ладонях Хинаты своими и зажмурился. — Я чувствую, — он нахмурился. — Какая же эти крестражи всё-таки дрянь, даттебаё…

— Наведи меня, — прошептала Хината, активируя Бьякуган. Саске не видел её додзюцу в действии с войны — и его едва не оглушила мощь, исходящая от глаз куноичи.

«Мадара был прав! — подумал он с постыдным замиранием сердца. — Хината смогла урвать часть сил Кагуи!..»

— Очень своевременно и умно, Мадара-сан, — рядом с Саске негромко сказал Итачи предку.

— Не только ты, Итачи, продумываешь ходы наперёд, — усмехнулся Мадара в ответ. Он наблюдал за Хинатой и Наруто с большим интересом и даже удовольствием. — И знаете, я спокоен за будущее Конохи и всего нашего мира. В нынешнем поколении полно выдающихся шиноби, — его горячая ладонь опустилась на плечо, но Саске даже не подумал её стряхивать.

Спустя минуты неземное свечение Бьякугана Хинаты погасло. Куноичи кивнула Наруто и подалась назад, мягко высвобождая руки.

— Ну как? — полюбопытствовал Дейдара.

Хината улыбнулась ему.

— Тогда готовимся к выступлению, — приказал Мадара.

Глава 16. Крестражи

Четыре крестража — четыре команды.

Итачи возглавил ту, что направилась к спрятанной на затерянном в лесах озере филактерии в практически полутора сотнях километров к юго-востоку от лагеря. Данный регион Страны Тростников, исходя из карт, представлял собой сплошь реки, озёра и болота с небольшими островками, на которых ютились поселения. До них война ещё не добралась, но болотные обитатели не теряли бдительности — немало патрулей и затаившихся в топях сторожевых повстречали шиноби на своём пути. Такие меры предосторожности должны были помочь против армии Салазара, по крайней мере предупредить о её приближении и дать жителям время скрыться. Шиноби, однако, прошли по территории Страны Тростников незамеченными, даже несмотря на то, что их сопровождал волшебник.

Во время распределения задач между командами маги, проведшие ритуал, заявили о своём намерении помогать и дальше.

— Вы охотитесь за крестражами — магическими артефактами исключительной силы, — сказал Люциус, глядя на шиноби стойко и непреклонно. — Да, благодаря дару мисс Хьюга вы узнали, где именно они расположены. Однако как они защищены, не знаете. Охрана может оказаться магической, и тогда…

— Не думаю, что это станет проблемой, даттебаё, — пожал плечами Наруто. — Мы и раньше уничтожали крестражи. Один вон даже усилием воли и Шаринганом выкорчевали — правда, Саске?

— Хм, — откликнулся Саске.

— Защита вашего врага может оказаться посильнее, чем у Волан-де-Морта, — громыхнул Аластор. Наруто покачал головой и явно собрался возразить.

— Так или иначе, вы не станете сейчас тратить силы на то, чтобы переправить нас обратно, — вмешался Северус. — Почему бы не использовать на благо вашего предприятия?

Шиноби запереглядывались между собой. В глазах товарищей Итачи видел сомнения, что снедали и его самого — и относились они не к магическим талантам или полезности, а к банальной мобильности союзников. Те явно понимали это.

— У нас есть свои приёмы, чтобы двигаться на одной скорости с вами, — заверил Люциус. Суйгецу хмыкнул на это и красноречиво посмотрел на протез ноги Грозного Глаза, Киба скептически вскинул брови. Не такой поспешный в выводах, Итачи поймал взгляд Сасори.

«Что думаешь?»

«Если в случае их гибели вину не повесят на нас — почему бы и нет».

На том и порешили. Написав и заверив чарами документ, подтверждавший собственную инициативу магов принять участие в миссии шиноби и снимая с последних всю ответственность за безопасность первых, волшебники присоединились к отрядам.

Впрочем, пусть на словах соглашение и достигли, многие шиноби сохраняли собственное мнение. С самого начала похода команда Итачи была недовольна новым спутником — хромоногим и ворчливым Аластором. Кисаме откровенно раздражался его присутствием и не скрывал этого, Темари в утайке чувств преуспела немногим больше него. Более хладнокровный Шикамару держал нейтралитет, как и сам Итачи, но скепсис мелькал и в его взгляде. Однако же до прямой конфронтации дошло только в тот раз, когда Аластор продемонстрировал, что за волшебный трюк имел на уме, обещая поспевать за шиноби.

— Это ещё что за дрянь? — мрачно осведомился Кисаме, осматривая длинный предмет в руке Грозного Глаза.

— Это летательная метла, — буркнул тот. — Что не нравится?

— Всё, — Кисаме повернулся к напарнику. — Итачи-сан, что за херь? Если он будет на этом небо рассекать, нас раскроют, не успеем на километр от лагеря отойти.

— Не только ты знаешь о маскировке, умник, — проговорил Аластор и извлёк волшебную палочку. Пробурчав себе под нос длинную формулу, он постучал кончиком по метле — и словно зелье разлилось по её поверхности, делая метлу прозрачной насквозь. Тот же самый манёвр Грюм проделал и с самим собою, обратившись в подобие хамелеона.

— Хех, — только и бросил Кисаме. Итачи знал, что напарник не убеждён.

Несмотря на сомнения шиноби, Аластор ухитрялся не попадаться никому на глаза и при этом не отставать от команды. Конечно, в бесполезности волшебников Кисаме это не разубедило, а вот Шикамару явно рассматривал происходящее как интересный опыт.

— Маги уже начали трансформировать свои навыки, ориентируясь на нас, — заметил он Итачи во время последнего перехода до озера. Аластор летел значительно выше, а Кисаме и Темари слегка отстали, сцепившись о чём-то своём. — Как вы думаете, Итачи-сан, не станет ли это проблемой в будущем?

— Для них или для нас? — уточнил Итачи, вглядываясь в заросли тростника, мимо которых они проходили. Нет, никого, как и нигде в топи вокруг; быть может, в лесу, что виднеется дымкой на горизонте.

— Для нас, — подумав, ответил Шикамару. — В конце концов, они могут прийти к использованию магии таким же образом, как мы используем дзюцу, а также развить мощь тела и, как следствие, своих заклинаний. Теперь они знают, что это взаимосвязано не в меньшей мере, чем сила заклятий с волей и духом. Если они достигнут уровня…

— Это маловероятно, — прервал его Итачи, уже уяснивший, что молодой джонин хотел сказать. — Стоит принимать во внимание, Шикамару-кун, что маги живут в других условиях и имеют культуру, отличную от нашей. Кроме того, их общество весьма консервативно. Они не сумеют — да и не станут спешить, я уверен, — перестроиться быстро. Пока же будет идти поступательный процесс изменения магов в сторону большей силы, шиноби тоже не останутся на месте. Поэтому я не вижу смысла беспокоиться заранее и быть чересчур скептичными или недоверчивыми по отношению к магам-союзникам. Они не станут проблемой в сколько-нибудь близком будущем.

Выслушав его очень внимательно, Шикамару задумчиво замолчал. Эта его черта импонировала Итачи: Шикамару никогда не торопился с комментариями и выводами, предпочитая вначале как следует всё обдумать. Однажды, уже совсем скоро, он станет замечательным советником Хокаге. Не Шестого, конечно же — тот выходец другого поколения и окружать себя продолжит ровесниками. Шикаку, Иноичи, Ибики, Цуме, Шизуне — всё они замечательные шиноби и опора Хокаге… но их час уйти со сцены не за горами. Итачи чуял веяния в родной деревне. Стараясь шагать в ногу со временем, Коноха нуждалась в молодом и открытом к изменениям лидере. Седьмом Хокаге — лидере из поколения Саске. Кто это будет, всё селение знало.

«Наруто станет хорошим Хокаге, — думал Итачи, вступая под полог чахлого леса. — И у него есть, кому доверить посты советников. Шикамару, Неджи, Саске, если он согласится, — молодые шиноби Конохи не посрамят честь предшественников».

Также хорошо то, что новый Хокаге будет другом клана Учиха. Эта меркантильная мысль не покидала Итачи, слишком много знавшего о том, что бывает, когда сильный клан и деревня недовольны друг другом. С Наруто у руля Конохи и Саске во главе Учиха у клана большое будущее. Их дети будут расти не в атмосфере настороженности, почти ненависти деревенских; они получат возможность раскрыть весь свой потенциал и послужить Конохе — в мирное время, Итачи надеялся. Новой войны, войны, в которой пришлось бы воевать его сыну и племяннице, Итачи отчаянно не желал.

— Милое местечко, — прокомментировал Кисаме, отрывая Итачи от размышлений. Выйдя из леса, шиноби остановились на берегу небольшого, но весьма живописного озера. Единственной настораживающей деталью было полное отсутствие в окрестностях звуков жизни животных.

А ещё в этом месте ощущалась сила — мрачная, инородная для природы. Активировав Мангекью, Итачи присмотрелся внимательней, прошёлся вдоль берега. Средоточием Тёмной энергии являлось, несомненно, озеро, но её нити тянулись и по берегу. По всей видимости, комплексная ловушка…

— Нашли что-нибудь? — окликнула Темари. Она ушла в противоположную Итачи сторону, пока Шикамару присел на корточки у воды. Наблюдая за ними, готовый в случае чего немедленно оттащить из-под удара, Кисаме оставался возле Аластора, осматривавшегося при помощи магического глаза.

— Крестраж однозначно в озере, — рыкнул Грозный Глаз. — Но и вокруг него дряни хватает.

— В воде ничего не вижу, — доложил Шикамару, но в его голосе звучал скепсис.

Присмотревшись лучше к озёрной глади, Итачи заключил:

— На поверхность воды наложено подобие гендзюцу.

— Я могу снять иллюзию, — предложил Аластор.

— В этом нет необходимости, — заверил Итачи, обращая взгляд на напарника. Кисаме усмехнулся.

«Как расход чакры — так мне париться, да, Итачи-сан?»

«Лишь потому что вода. Был бы огонь, я бы не попросил».

Весь облик напарника выражал сомнение в его словах, но сомнение больше шутливое. Поведя мощными плечами, Кисаме подступил к самой кромке воды, на ходу складывая печати. Грюм нахмурился.

— Что?..

Ещё раньше, чем он закончил вопрос, Кисаме коснулся воды открытой ладонью. По безукоризненной глади пошли круги, ежесекундно множащиеся и ускоряющиеся — а затем направление движения сменилось, и воды потянулись к Кисаме, всасываемые его рукой.

— Приготовьтесь. Там что-то шевелится, — проговорил Кисаме, морща лоб. Самехада за его спиной заскрежетала под слоем бинтов.

Но Итачи и так уже видел опасность, поэтому едва покрытая струпьями рука поднялась из воды и потянулась к напарнику, в мгновение перерубил запястье катаной. Вода забурлила, и из недр озера полезли на берег человекоподобные существа.

— Инферналы! — крикнул Аластор.

— Построение А! Огонь, взрывные печати! — чётко скомандовал Итачи. За его спиной Шикамару отбежал к Аластору и потянулся к подсумку, а Темари заслонила их обоих, раскрывая тессен. Одновременно с огненной волной, пронёсшейся по рядам вылезших на берег инферналов, в существ полетели кунаи со взрывными печатями.

Под техникой Кисаме вода в озере стремительно убывала, и всё больше инферналов оказывалось на поверхности. Они оказались шустрыми. Одна группа, обходя бьющего Катоном Итачи по широкой дуге, рванула к Аластору и Шикамару, но Темари смела их порывом ветра, а Шикамару прицельно запустил кунай с печатью. Не желая оставаться за спинами, Аластор крутанул палочкой над головой, формируя сферу огня, которую тут же метнул в гущу врагов. Инферналы завыли, мёртвая влажная плоть загоралась с трудом, но Итачи и Аластор добавили огня — и вот уже всё озеро охватило пламя, алое и настойчивое. Оставшаяся вода попросту испарилась под напором огня, а с ней вместе и неживые стражи того, что скрывало озеро.

Это самое что-то зависло в середине котлована, которые раньше занимала вода. Какое-то её количество, несмотря на огонь и технику Кисаме, всё ещё окружало чёрный куб, перекатываясь по его граням, переливаясь серебристо-голубым и неестественным зеленоватым. Итачи нахмурился и переглянулся с напарником.

Сделав короткий знак остальным, чтобы оставались позади, Итачи шагнул к крестражу. В том, что это был именно он, не оставалось сомнений — Итачи чувствовал смертельную силу, заключённую в кубе. Кисаме, державшийся на шаг позади, источал подозрительность.

«Вода, окружающая эту штуку, модифицирована. Я никогда раньше не чувствовал подобной формы».

«Я тоже», — признал Итачи и присмотрелся лучше. Вблизи оказалось, что переливы света, покрывавшие водный саван, являлись на самом деле складывающимися и исчезающими руническими письменами. Они сменялись так быстро, что Итачи лишь Шаринганом мог уловить их ход. Пусть не способный сходу расшифровать код, Итачи был впечатлён сложностью и мастерством чар, созданных для защиты крестража.

— Шикамару-кун, у тебя с собой рунический словарь?

— Да, — напряжённо откликнулся Шикамару из тыла. — Там руны?

— И сложные, — отозвался Итачи. Прежде чем предпринять что-либо против испещрённой письменами воды, он достал из подсумка маленький блокнот и карандаш. Пока Шикамару рылся в собственных вещах в поисках словаря, Итачи наблюдал за изменяющимися рунограммами, одновременно записывая увиденное на листе.

— Шикамару-кун, Темари, займитесь, — приказал Итачи, левитировав записи молодым шиноби. — Аластор-сан…

— Что тут у нас? — Грозный Глаз быстро прихромал к напарникам. Втроём они окружили крестраж.

— Окружающее крестраж вещество — вода, вне сомнений, — произнёс Итачи. — Вот только…

— Она необычная, — сказал волшебнику Кисаме, снимая с плеча Самехаду.

— Что ты собираешься делать? — спросил его Аластор.

— Мой меч способен поглощать энергию, — ответил Кисаме. — Кроме того, вода — наша стихия, поэтому у меня должно получиться выкачать её, как я сделал с озером.

Итачи повернулся к напарнику.

— Я не уверен, что эта форма воды отзовётся даже тебе, Кисаме. Она слишком тесно переплетена с рунами, по сути, составляет их основу.

— Вода есть вода, — пожал плечами Кисаме и выставил Самехаду в направлении заключённого в воду куба. — Отойдите-ка лучше назад, — добавил он, обращаясь к Итачи и Аластору.

Так они и поступили. Аластор вдобавок выставил фронтальный щит, а Итачи приготовил себя к стремительному броску в случае, если напарника понадобится срочно вытаскивать.

Убедившись, что товарищи отошли на достаточное расстояние, Кисаме пустил чакру в меч — Самехада зашевелилась и разорвала обмотки, обнажая пасть с острыми зубами. Она что-то заворчала, Кисаме хмыкнул в ответ на это и шагнул вперёд. Секунда — и Самехада коснулась поверхности испещрённой рунами воды. Итачи едва уловил Шаринганом, как перегруппировались письмена.

Ответный удар был стремительной силовой волной, отбросившей Кисаме назад. Он приземлился на три точки и тут же закрылся Самехадой от мелких, но отчаянно быстрых водных снарядов, разбившихся о чешуи недовольно заскрежетавшего меча. Рунограммы вернулись к нормальному течению.

— Быстрая хрень, — заметил Кисаме, осторожно опуская меч, не отрывая взгляда от куба.

— Как именно ты воздействовал? — уточнил Итачи напарника.

— Прикоснулся и попытался оттянуть. Вы были правы, Итачи-сан, эта вода слишком тесно переплетена с рунами.

Итачи задумался. На его взгляд, вариантов действий было два. В первую очередь — и что явно придётся по вкусу напарнику, — они могли попытаться своей силой преодолеть силу барьера. В конце концов, у любой техники есть предел, и сложно найти такую, что смогла бы выстоять против совместных усилий носителя Вечного Мангекью Шарингана и Бидзю-без-хвоста (не беря в расчёт опытного мага-мракоборца и двух молодых джонинов). Однако этот вариант Итачи не нравился. Они не представляли даже примерно мощь и устойчивость барьера, что вызывало необходимость серии атак с поступательным увеличением силы напора. При этом, водный рунический саван бил в ответ — это означало необходимость думать не только об атаке, но и о защите. Всё в совокупности повышало уровень опасности предприятия для членов команды, а Итачи, как ответственный капитан, намеревался по возможности избегать урона для своих подчинённых.

Альтернативой являлась попытка снять барьер. Итачи понимал, что это более долгий путь и не сказать чтобы менее рискованный. Неизвестно, как барьер среагирует на попытку разомкнуть складывающую его цепь рунограмм — допуская, что такой способ найдётся. Следовательно, всё ещё нужна хорошая защита команды и недюжинная осторожность — качество, которого в значительной мере не хватало напарнику. Итачи не питал иллюзий относительно того, кому придётся брать на себя самую опасную часть работы. В конце концов, для того Акацуки и существует.

Впрочем, Аластор может оказаться полезен. Он старый, умудрённый годами боец, видевший на своём веку немало мощных магов и чар. Конечно же, он знает о волшебстве куда больше, чем Итачи и его команда. Если прибегнуть к его помощи, суммировать вдумчивое исследование действия барьера и расшифровку складывающих его рунограмм, которой так активно занимаются в безопасной зоне Шикамару и Темари, можно надеяться на положительный результат. Да, это займёт больше времени. Но лучше так, чем рисковать товарищами.

Приняв для себя решение, Итачи вынырнул из мыслей, чтобы обнаружить Кисаме и Аластора ожесточённо спорящими:

— …идиотская идея. Такой барьер не получится просто разбить.

— Я и не говорил «просто». Понадобится сила. Поэтому постой в стороне, маг, пока те, у кого она есть, разбираются.

— Ты переоцениваешь себя, шиноби!

— Быть сильнее тебя мне это не мешает!..

— Аластор-сан, — вторгся Итачи в пикировку, осадив напарника мысленной волной неудовольствия. Кисаме неприязненно скривился, но предоставил напарнику вести разговор. — Я считаю, что наш лучший шанс — это снять барьер. Давайте успокоимся и подойдём к этой задаче рационально.

— Читаешь мои мысли, Учиха, — уставился на него обычным глазом Аластор; взгляд магического же он обратил через затылок на Шикамару и Темари. — Пошли посмотрим, что расшифровали юнцы.

* * *

«Я тебя понял, Итачи», — мысленно кивнул Сасори и разорвал связь. Вид совершенно одинаковых вопросительно-требовательных взглядов, которые вперили в него Анко и Дейдара, как всегда позабавил.

— Итачи, — коротко пояснил Сасори товарищам. Дождавшись, когда Токума и Люциус подойдут ближе, продолжил: — Его команда уже нашла крестраж. Его охраняли инферналы и некий барьер, построенный на основе стихии воды и рун. С последним Итачи и остальные сейчас разбираются.

— Мне это не нравится, мм! — тут же заявил Дейдара. — Мы, что ли, будем отставать от Учихи?!

— Не думаю, что сейчас хороший момент для соревнования, — возразил Токума, по-хьюговски строгий и серьёзный.

— Соперничество — ключ к прогрессу, мм, — вдохновенно возвестил Дейдара и с азартом уставился на скалу.

Данная Хинатой наводка завела команду Сасори глубоко в горы, на удалённое плато, где не росло ни деревьев, ни даже травы. Птицы и мелкие звери пропали из виду несколько километров назад. Всё в совокупности указывало на близость крестража. И он в самом деле был здесь — покоился глубоко в породе, как поведал товарищам Токума.

— Как глубоко находится крестраж? — спросил у него Люциус. — И есть ли проход к нему?

Сканируя Бьякуганом гору, Токума ответил:

— Порядка двух сотен метров вглубь, прохода нет. Я вижу куб из чёрной энергии, заключённый в породу и некое силовое поле. Полагаю, подобное барьеру, о котором говорил Итачи-сан.

— Предчувствую необходимость снимать тёмномагический барьер, — выразительно протянул Люциус.

— Да-да, мы безмерно рады, что вы с нами, — закатила глаза Анко, и в её тоне шутливость была в балансе с раздражением.

— Сперва до барьера нужно добраться, — предотвратил развитие темы Сасори и повернулся к напарнику. — Дейдара, ты сможешь сделать достаточного размера тоннель?

Отвернувшись от скалы, подрывник посмотрел на него едва ли не оскорблённо.

— Да ладно! Вы правда задаёте мне такой вопрос, Сасори-но-Данна?

— Да, — прищурился Сасори. — Потому что спрашиваю о тоннеле, а не взрыве горы.

— Взорвать гору быстрее и проще, мм, — тут же парировал напарник.

— И привлечь внимание?

— Чьё? Я не уверен, что в округе и микробы-то обитают, Данна, а людей точно нет в ближайшем хреналлионе километров, мм.

— Какая аргументация, — насмешливо вздохнул Люциус.

Сасори прикрыл глаза на миг, прикидывая. После переглянулся с Анко и сказал напарнику:

— Хорошо, действуй.

— Отойдите подальше, мм, — посоветовал Дейдара, запуская руку в сумку с глиной.

Прекрасно зная разрушительность напарника, Сасори перенёс себя и Анко на отрог соседней горы. Люциус и Токума наверняка ушли предосторожности ради ещё дальше — Малфой явно был впечатлён и устрашён обещанием взрыва целой горы.

— Что ещё Итачи сказал? — спросила Анко, стоя рядом с мужем на краю площадки и в ожидании глядя на гору, рядом с которой в воздух поднялась белоснежная птица.

— Ничего важного, — отозвался Сасори, не собираясь признаваться, что сам всегда держал переговоры с Итачи короткими и сугубо деловыми. Мысленный канал связи передавал не только слова, но и настроения товарищей по Акацуки, и Сасори не любил чувствовать Итачи — всю ту меланхолию, фатализм и тревогу, что варились в его душе. Уж лучше Дейдара с его показным дурачеством или даже взрывная и сварливая Карин.

Анко вздохнула.

— Я не понимаю, как он может быть таким… таким Итачи, — невесело усмехнулась она. — У него только что родился сын, а он…

— Он был выкован в АНБУ и навсегда останется больше маской, чем человеком, — безразлично бросил Сасори. В отличие от напарника и жены, он не считал Итачи другом или даже доверенным товарищем. Однако, само собой, не позволял личным суждениям хоть как-нибудь отражаться в совместной работе.

— Просто никто не приложил достаточно сил, чтобы его вытащить! — неожиданно резко сказала Анко. — Я тоже жила маской, Сасори, и прекрасно знаю, что без посторонней помощи из неё не выбраться. Если бы не Какаши, Куренай, Ибики, ты, я бы до сих пор оставалась тем безликим шпионом, которым меня сделали после предательства сенсея. Я хорошо знакома с холодом, который в сердце Итачи.

— И что? — вскинул брови Сасори. — Какое наше дело, Анко? Итачи явно не чувствует себя плохо в своём нынешнем состоянии. Хана не жалуется. Их сын будет расти на хорошем примере отца как шиноби. С чего ты вообще решила, что Итачи нужно вытаскивать?

— Потому что мне маской тоже было неплохо, — глухо отозвалась Анко. — Лишь после я поняла, что не жила — существовала. И это ужасно.

— Повторюсь, это не наше дело. Оставь проблемы Учих Учихам, — зная, что ей сейчас это нужно, Сасори прикоснулся к руке жены. — Сосредоточься на миссии. Чем быстрей мы закончим, тем быстрей окажемся дома.

— Мальчишки наверняка заждались, — мягко улыбнулась Анко, на секунду переплетая с ним пальцы.

Мгновение слабости прервалось с оглушающим взрывом, от которого гора в поле зрения разлетелась каменной крошкой. Облако пыли закрыло полнеба, и Сасори вновь подумал о скрытности. Нужно действовать быстро и разобраться с крестражем прежде, чем исчезнувшая гора привлечёт к себе внимание.

«Что ты видишь, Дейдара?»

«Полагаю, такую же хрень, как та, с которой долбается Итачи, мм».

* * *

Координаты, по которым отправилась команда Орочимару, оказались всеми ветрами продуваемым островом к северу от континента. Порядка тринадцати километров в длину и втрое меньше в ширину, остров был населён нежитью. Саске с удовольствием отвёл на ней душу, расчищая дорогу команде.

— Прекрасная работа, Саске-кун, — не без затаённого ехидства похвалил Орочимару, когда мертвецы и скелеты перестали вылазить из-за каждого камня на их пути.

— Хм, — мрачно откликнулся Саске, мысли которого в данный момент занимала по большей части Сакура и её странное поведение в последнее время. Что с ней было не так? Ничего и одновременно всё.

— Нам туда, — уверенно указала Карин, сенсорикой нащупывая путь к крестражу — решила вести даже несмотря на присутствие Тонери. Орочимару взял Карин в команду на место Сакуры, оставленной в лагере вместе с Суйгецу, Кибой и Ли. Как сказал перед выступлением за крестражами Сасори (и Итачи, и Орочимару, и даже Мадара согласились с этим), главному медику команды нечего делать на передовой, лучше оставаться в тылу и готовиться к возможному приёму раненых. Вроде, логично. Однако…

Саске не покидало ощущение, что он упускал что-то важное. Это тревожило.

Хм, а ведь Сакура хотела о чём-то с ним поговорить перед ритуалом по поиску крестражей…

— Мне кажется, у этого типа проблемы с определением «спрятать», — буркнула Карин, вместе с остальными останавливаясь на краю обрыва.

Дно ущелья терялось в темноте и дымке. Среди неё в воздухе парил чёрный куб, окружённый потоками ветра.

— Не спешите с выводами, — по-учительски одёрнул её Северус. — Это должна быть часть защиты крестража.

— Проверим, — спокойно сказал Тонери и шагнул с обрыва. Северус дёрнулся, но тут же мрачно поджал губы, наблюдая за тем, как Тонери скользит по воздуху. Без лишних слов Саске окружил себя Сусано и, расправив лиловые крылья, спланировал к кубу вслед за Тонери.

— Что видишь? — спросил его Саске.

— Окружающий куб воздух — это в самом деле дополнительный барьер, — сказал Тонери. — Я полагаю, Тёмная магия. Исходя из того, что видит мой Бьякуган, этот барьер настроен на расщепление и трансформацию любой приложенной к нему энергетической атаки.

— Хм, — заключил Саске, всматриваясь в переплетение рун на воздушных потоках.

Они имели смысл. Не для Шарингана, быть может, но Риннеган видел самую их суть. «Тонери прав, дезинтеграция, — отметил про себя Саске. — И сила… хм, достойно. Что ж, почему бы не попробовать?..»

— Вернись к остальным, — сказал Саске товарищу. — Я займусь барьером.

— Не стоит ли доставить сюда Северуса? Он может знать эти чары.

— Хм. Как будто волшебник справится лучше Риннегана.

Тонери бросил на него уважительный и в то же время холодно оценивающий взгляд. Бесспорно, его интересовала и впечатляла сила Риннегана — при этом Оцуцуки относился к ней недоверчиво, если не сказать ревниво. Ему не хотелось признавать своё додзюцу более слабым — Саске прекрасно его понимал.

Нейтрально кивнув, Тонери взлетел к остальным, собравшимся на краю обрыва. Наверное, Северус в самом деле знал эти чары или по крайней мере подобные. Мог ли он снять барьер? Саске почти в этом не сомневался. Вот только колдовство займёт время — это раз. И два, Саске хотел сделать всё сам. Пришёл его черёд защищать клан и Коноху.

Он выставил руку вперёд, сделав брешь в Сусано — незачем давать барьеру возможность подпитаться за его счёт. Сосредоточившись, Саске воскресил в памяти совместные тренировки с Мадарой, во время которых они познавали возможности Риннегана. Одной из них являлось поглощение чакры — к ней Саске и обратился.

Не касаясь покрытых рунами воздушных потоков, Саске активировал поглощение, пока пробное, осторожное. Сила под его ладонью заупрямилась, полыхнула изумрудным гневом и попыталась ответить воздушной волной. Однако Саске поглотил её, а затем усилил свой натиск. Руны замельтешили, перестраиваясь, чары пытались адаптироваться и не дать ослабить себя…

Без толку. Магии не пересилить мощь Риннегана в умелых, твёрдых руках.

И барьер пал. Не поддерживаемый больше ничем, чёрный куб устремился в бездну, но огромная ладонь Сусано сомкнулась вокруг него. Удовлетворённо хмыкнув, Саске взлетел обратно к товарищам и опустил находку на голую землю перед ними. Все наклонились над ней.

— Интересно… — прошипел Орочимару, отводя с лица треплемые ветром волосы.

— Что ж, давайте посмотрим, — сказал Северус, доставая волшебную палочку.

* * *

Жерло вулкана зияло под ним разверзнутой пастью. Даже Мадара отдал должное изобретательности врага.

— Серьёзно, даттебаё? — вскинул брови Наруто. — Он спрятал крестраж там?

— Я вижу его, — спокойно отозвалась Хината, Бьякуган которой горел ярче лавы.

— А я — чувствую, — Наруто вздохнул с покорностью судьбе. — Идёмте, даттебаё. Чем дольше мы будет стоять, тем дальше конец войны.

И он сделал первый шаг в пустоту. Сила Рикудо — его собственная, Наруто, сила — поддержала шиноби, и тот стал медленно спускаться в жерло вулкана, покрывая себя чакрой Кьюби. Коротко прикрыв глаза, Хината шагнула за ним, изящно паря, будто была невесома. Вспышки огня не задевали её, разбиваясь о невидимый щит вокруг куноичи.

На долю мгновения Мадара ощутил себя старым. Эти молодые шиноби способны на большее, чем они с Хаширамой в том же возрасте. Большее, чем он сейчас?..

«Ну уж нет», — хмыкнул про себя Мадара. Ему ещё рано на свалку истории. Активировав Сусано, он прыгнул с обрыва и приземлился прямо на лаву. Держаться на ней — немногим сложнее, чем на воде; для того, по крайней мере, у кого в чакре течёт огонь.

Глубоко в толще лавы лежал крестраж. Мадара поднял голову, ловя взгляд Хинаты — та посмотрела вниз, кивнула и заинтересованно наклонила голову набок. Ожидает демонстрации? Мадара хмыкнул, на этот раз уже вслух, и вытянул руку открытой ладонью к огненной поверхности, источающей смертоносный, но нестрашный Сусано жар. Лава под ним забурлила, словно не желала отдавать свой клад.

Но Мадара настойчив. Минута — и со всплеском жидкого огня из пучины взлетел чёрный куб в коконе зеленоватой энергии. Некий барьер, несомненно. Вглядевшись, Мадара увидел огонь в его основе — что ж, замечательно. Не дожидаясь реакции молодых шиноби, Мадара коснулся барьера собственной чакрой, зацепился за ощущение огня и заявил свои права на эту странную, изменённую силу. Та запротивилась, попыталась атаковать в ответ — Мадара и глазом не моргнул, полагаясь на Сусано. Тогда барьер попытался высосать энергию из него — в ту же секунду прервав поток чакры, Мадара быстро его возобновил и обрушил собственную волю на строптивый барьер.

Хината внимательно наблюдала за этой борьбой, зависнув в стороне и выше. В отличие от неё, Наруто не мог не вмешаться — подлетел ближе и присоединил собственные усилия к Мадаре, и вот уже барьер затрещал, раздираемый в разные стороны. Под двойным напором он не продержался долго — был сокрушён и поглощён без остатка. Только тогда Хината присоединилась к товарищам, чтобы взять в руки чёрный куб.

— Крестраж внутри, — сказала она.

— Чем бы нам его так долбануть, даттебаё? — задумчиво почесал подбородок Наруто и добавил: — Курама предлагает Бомбу хвостатого.

— Я не думаю, что это понадобится, Наруто-кун, — отозвалась Хината, изучая куб Бьякуганом. — Что такое чёрный предмет?

— В смысле? — переспросил Наруто.

— Чёрный — это предмет, поверхность которого поглотила все лучи светового спектра, — ответила Хината и на удивлённые взгляды с улыбкой ответила: — Говоря о Бьякугане, мы с Гермионой обсуждали оптику.

— Но как это применимо к дзюцу, даттебаё?

— Хм… — Мадара вновь уставился Риннеганом на куб. — В нём я вижу чакру всех четырёх элементов, используемых магами.

— Именно, — подтвердила Хината. — Этот куб состоит из чакры стихий Воды, Земли, Огня и Ветра. Они находятся в балансе между собой, поэтому оболочка куба прочна и не может быть разрушена. Любое воздействие на неё будет поглощено. Однако… — Хината вновь улыбнулась.

— Однако маги не знают о пятом элементе, — закончил за неё Мадара. — О Молнии.

— Получается… — проговорил Наруто.

— Если ударить по кубу Райтоном, это разрушит Дотон. Из-за того, что Стихия Земли пошла на спад, станет больше Воды. Больше Суйтона — меньше Катона, следовательно, больше Футона. Вода и Ветер на уровне чакры — плохое соседство, и барьер окажется окончательно дестабилизирован и распадётся, — Мадара взглянул на Хинату, она согласно кивнула.

— Я вижу это так.

— Кхм, кажется, мне всё-таки нужно подтянуть теорию, даттебаё, — сконфуженно пробормотал Наруто.

* * *

На расшифровку всех компонентов барьера ушло почти три часа. Окончательный результат заставил Аластора уважительно хмыкнуть, а Итачи нахмуриться — он сомневался, что сможет снять такие чары. Выйдет ли у Аластора?

— Придётся поднапрячься, — рыкнул мракоборец, когда Итачи задал ему этот вопрос. — Но, думаю, я смогу.

— Полагаемся на вас, — нейтрально сказал Итачи, хотя и не без усилия. Ему хотелось всё сделать самому. Опять. Как всегда. Может быть, Хана права, и он зациклен? Чем больше он об этом думал, тем больше Итачи признавал, супруга заметила верно.

Впрочем, не только она.

«Чего это с вами, Итачи-сан?» — спросил по мысленной связи Кисаме, стоявший выше по берегу в карауле.

«Что ты имеешь в виду?»

«Насколько я вижу, вы отдали снятие барьера на откуп Аластору…»

«И что?»

«С каких пор вы не бросаетесь на новое дело с энергичностью Лидера, придумавшего способ улучшить жизнь в Аме, а?»

«Кисаме… — предупреждающе осадил его Итачи. На это напарник ответил беззлобным оскалом, и Итачи с тяжёлым сердцем признался ему: — Мне кажется, пришла пора меняться. Всё-таки теперь я… я больше не один. Есть люди, которые зависят от меня. Есть семья».

«Ну неужели…» — протянул Кисаме и обрубил связь. Он явно узнал, что хотел, и не имел намерения тревожить напарника дальше — понимал, что тому нелегко было выдавить из себя и эту крупицу признания. Всё-таки Кисаме действительно хорошо его знал.

— Итачи-сан, — обратилась к нему Темари. — Со мной только что связался Токума. Команда Сасори добралась до крестража. Выглядит он так же, как наш.

— Хорошо, — кивнул Итачи и связался с Дейдарой:

«Мы расшифровали рунограммы на барьере, так что, если ты передашь Люциусу…»

«Не нужно нам ваших подачек, Учиха-сан! — встал в мысленную позу Дейдара. — Мы и сами справились, мм!»

«Вы тоже расшифровали?» — удивился Итачи. В команде Сасори не было Шарингана, а в способности Бьякугана Токумы видеть составляющие барьер символы Итачи искренне сомневался.

«Не, зачем? — охотно отозвался Дейдара. — Я его подорвал, мм».

«Что?»

«У барьера в основе Дотон был, мм. Ну, я в него свою чакру и внедрил, трансформировал в Бакутон, и… Кац! — весело закончил подрывник. — Куб, правда, потом пришлось искать по всему ущелью, да. Его далеко отбросило…»

«Это очень находчиво», — сказал Итачи.

«Когда мыслишь не по шаблону, многое возможно, мм», — съязвил Дейдара и отключился.

А Итачи вдруг стало неловко. Вот вам и гений…

Нет, он ведь решил отдать работу другим не потому что сам бы не справился, а чтобы задействовать всех членов отряда. Для командного духа это лучшее средство. В отличие от него, Сасори наверняка не руководствовался подобными идеями при постановке задач. Сейчас Итачи старался следовать заветам Конохи и АНБУ: рассчитывай на товарищей, действуй вместе с ними, хороший капитан — тот, который знает, когда стоит отойти в сторону. Сасори всегда полагался на принцип «хочешь сделать хорошо — сделай сам», и Дейдара в полной мере перенял это у напарника, старшего товарища…

Итачи мотнул головой. Такие длинные замысловатые рассуждения — и только ради того, чтобы оправдать собственное стояние в стороне. Знает же, что сейчас оно — благо: Шикамару и Темари нужна практика, магическую работу стоит оставить магам для укрепления отношений… А всё равно оправдывается перед собой же. Даже немного завидует Дейдаре и Сасори. Немного.

* * *

— Ну, и чё с этой хренью делать, мм? — спросил Дейдара, ни к кому конкретно не обращаясь.

Сасори закатил глаза. Удивительно, как его напарник сочетал в себе сильного, находчивого шиноби и подростка неразумного. В его-то годы.

— Начнём с анализа? — предложил кукловод. — Токума, Люциус, что вы скажете?

— Мне не приходилось сталкиваться с подобной магией, — признал Люциус, делая вокруг куба сложные пассы палочкой. — Это Тёмная магия, но необычная. Здесь очень явственно чувствуются элементы.

— Я вижу немногим больше, — сказал Токума. — Бьякуган видит энергию, окрашенную в четыре стихии. Между ними баланс… однако на этом всё.

— Что ж, — задумчиво произнёс Сасори, — тогда…

— Подождите! — Анко вытащила из кармана зеркало связи. — Да, Мадара-сан?

— Вы достали крестраж? — раздался голос Учихи.

— Угу. Его оболочка представляет собой чёрный куб, составленный, по словам Токумы и Люциуса, из энергии четырёх стихий.

— У нас то же, даттебаё, — вставил Наруто.

— Вероятно, мы поняли, как его уничтожить, — сказал Мадара. — Возвращайтесь с крестражем в лагерь. Встретим ваcтам.

— Хорошо, — кивнула Анко и, подняв взгляд на команду, бодро заметила: — Прекрасно быть в большом и сильном отряде, верно?

Глава 17. Учиха

Последний чёрный куб распался под Райтоном Саске, и шиноби присоединил зелёный камень к трём, уже лежавшим на столе перед отрядом.

— Изумруд, сапфир, рубин и жёлтый топаз, — перечислил Северус с глубоким смыслом.

— Волшебники издревле используют драгоценные и полудрагоценные камни в ритуалах, — пояснил для шиноби Люциус. — Они надёжны и восприимчивы к магии.

— Прекрасный экскурс, спасибо, но давайте уже уничтожим их и пойдём главного мочить, мм? — проворчал Дейдара, и Саске был с ним полностью согласен. Вот только… да, на этот раз Саске не позволит никому опередить себя.

— Способов уничтожить крестражи много, как вы наверняка помните, — сказал Северус, доставая волшебную палочку. — Самый быстрый в данной ситуации — Адское… — он шарахнулся назад, когда четыре камня вспыхнули чёрным вместе со столом. Саске переглянулся с предком и обменялся неприметными улыбками. — Конечно, можно и так, — сквозь зубы проговорил Северус.

Периферией сознания Саске ощущал, как крестражи борются. Казалось, даже пытались дотянуться до душ собравшихся и убедить их выхватить камни из огня. Напрасно. Сердца шиноби непросто сломить — особенно тех, кто составлял нынешний отряд.

— Враг почувствует, что крестражи уничтожены, — негромко сказала Хината, Бьякуганом наблюдая за пылающими камнями. Спустя минуту куноичи кивнула — и Саске и Мадара погасили Аматерасу.

— Поэтому нужно ударить как можно скорее, — сказал Сасори, на что Итачи согласно кивнул.

— Предлагаю сформировать три команды: атака, подкрепление и тыл.

— Прекрасная идея, Итачи! — с чуть переигранной бодростью улыбнулась Анко и хлопнула по плечу Люциуса. — Я даже знаю, кто составит основу тыла.

— С чего ты взяла, что мы не участвуем, Митараши? — повернул к ней магический глаз Аластор.

— С вашего опыта войны с Волан-де-Мортом, хотя бы, — не смутилась Анко. — Наш нынешний противник куда сильнее его. Рисковать мы не будем.

— Вам действительно лучше остаться, Аластор-сан, — сказал Наруто, и… о нет, Саске не показалось! Наруто всё-таки научился у Первого его «технике седативной чакры», воздействие которой расслабляет и настраивает на миролюбие любого. И маги не стали исключением.

— Если вы считаете, что так будет лучше, — дипломатично проговорил Люциус и вопросительно приподнял бровь, глядя на Северуса и Аластора.

— Как угодно, — отмахнулся Северус. Аластор цыкнул, но всё же не возразил.

Широко всем улыбнувшись, Наруто обратился к Сасори:

— Что думаешь о командах, даттебаё?

* * *

— Хороший сегодня день для боя, не правда ли?

— Кто сказал тебе, что это хороший способ начать разговор? — хмыкнул Саске, из-под чёлки косясь на друга.

— Гермиона, — признался Наруто, остановившись рядом с ним на краю скалы. Он казался спокойным, почти умиротворённым, и этим неожиданно напомнил Саске Первого Хокаге. Как много, на самом деле, Наруто перенял от наставника? А что сам Саске?.. — Но разговор мы завели, так что цели это послужило, даттебаё.

Мрачно взвесив его слова, Саске протянул:

— И о чём ты хотел поговорить?

— Скорее ты мне скажи, что держишь в уме, — отозвался Наруто. — Я чувствую, у тебя есть план, даттебаё.

— План закончить войну, — произнёс Саске. Наруто вперил в него участливо-требовательный взгляд, и Саске, вздохнув, добавил: — Наша победа нужна всему Альянсу, конечно, но клану Учиха в особенности. На этот раз я не останусь в твоей тени, Наруто.

Подобного он просто не мог себе позволить — больше не мог, хотя раньше вполне был согласен на место за плечом рвущегося в Хокаге друга. Своё будущее Наруто, можно сказать, уже обеспечил, а вот для клана Учиха перспективы всё ещё оставались зыбкими воздушными замками. На всех Учих в деревне по-прежнему поглядывали порой с опасением и подозрительностью. Изменить подобное отношение было не так уж и много способов, и победа в войне — наиболее понятный и простой лично для Саске. Если он станет героем, поддерживаемым Хокаге, его клан не будут подозревать во всех грехах. Поэтому Саске намеревался нанести решающий удар.

Сенсорика Наруто — или же дружба? — как обычно прочитала Саске без длинных фраз со стороны последнего. Как будто расслабившись, Наруто хлопнул Саске по плечу со словами:

— Я понимаю, дружище. На этот раз постараюсь не бросаться вперёд, даттебаё, хоть это и будет непросто.

— Хм, — откликнулся Саске со значительной долей признательности.

* * *

К полудню отряд занял позиции. Далеко в предгорьях, в лагере, дожидались возвращения остальных Сакура с Кибой и Ли и волшебники. Все Акацуки готовились быть брошены против основных сил армии врага, за исключением Карин и Суйгецу. Те ожидали в засаде вместе с Анко и Токумой, Темари и Шикамару на случай необходимости подкрепления для прочих команд. Саске, Мадара, Наруто и Хината приготовились к главному бою.

— Мы никогда не пробовали взять Салазара в гендзюцу, — сказал младшим шиноби Мадара. — Это и испытаем. Я сам попытаюсь поймать его, пока вы будете отвлекать. Если получится — действуйте без промедлений.

— Я отвлеку Салазара, — заявила Хината.

— Всё ясно, даттебаё, — кивнул Наруто и почему-то с сомнением покосился на Хинату. Сам Саске уже перестал сомневаться в способностях куноичи.

— Тогда вперёд, — скомандовал Мадара, и команда выдвинулась навстречу врагу.

Тот разорял вместе со своими солдатами очередную деревню. Вернее будет сказать, Салазар избавлял деревню от жителей, выкачивая из них энергию. Саске видел Риннеганом, как клубится вокруг врага смертельная сила. Он завис над горой трупов, сухой и бесстрастный, — лишь в глазах его горела какая-то мысль, желание, непонятное Саске. Впрочем, он и не пытался понять. Его привело сюда отнюдь не желание наставить врага на путь истинный. Как и никого из них.

Акацуки уже атаковали армию, и взрывы и выкрики неслись со стороны основных вражеских сил. Это явно подсказало Салазару, что последует — он внимательно осматривался, творил какие-то чары и запасал всё больше энергии.

— Я иду, — сказала Хината и выступила из укрытия. Поднявшись над землёй, Хината полетела навстречу Салазару, и Саске поймал себя на том, что любуется длинными струящимися по воздуху волосами и впечатляющей силой, исходившей от некогда самой застенчивой куноичи их поколения.

Без страха и сомнений Хината предстала перед Салазаром. Тот даже отвлёкся от своего ритуала, уставился на неё.

— Отдаю должное, ты подкралась незаметно, дочь Хамуры. Скажи мне, где твои товарищи? За каким камнем они прячутся?

Саске видел, как Хината холодно улыбнулась. И вдруг над деревней разлился голос, одновременно принадлежавший Хьюге и нет:

— У меня никогда не было товарищей, и ты это знаешь.

Это был момент, когда Салазар полноценно вздрогнул. Рядом с Саске Мадара напрягся и подался вперёд.

— Ты утверждал, что моё прикосновение узнаешь из тысячи, — произнесла Хината подплывая ближе к нему. — Так ли это, Салазар?

— Не может быть… — пробормотал лич, но позволил ладони куноичи коснуться его щеки. — Кагуя?..

— В чём ты сомневаешься, мой верный воин? — свела на переносице брови девушка.

— Я слышал… были слухи, что тебя уничтожили наследники Хагоромо, — проговорил Салазар, не в силах отвести взгляд от серебряного Бьякугана.

— Ты не мог поверить, что такая мелочь способна остановить меня. Иначе я буду разочарована.

— Тебе не стоит, — возразил Салазар и накрыл её руку своей. — Прости меня, моя любовь.

— Саске, — шепнул Мадара. — Пора.

— Не за неверие, но за свои действия тебе стоит просить прощения. Ты даже не попытался найти меня, ровно как отомстить, даже когда дети Хагоромо пришли прямо к тебе в руки, — гордо возвестила Хината, отбирая у Салазара свою руку.

— Они не так уж слабы. Сила Хагоромо ещё живёт в его потомках, — выдавил лич.

— Меня это не волнует. Ты жалок и слаб, если боишься щенков Хагоромо так же, как прежде — его самого.

После этих слов Салазар отпрянул, в его глазах запылал зелёный огонь.

— Ты говоришь и ощущаешься как Кагуя… — проговорил он сурово, — но ты не она! — и он ударил по Хинате сгустком чёрной энергии, однако она закрылась Вращением.

В тот же момент Мадара бросился вперёд. Оттеснив себе за спину Хинату, он нанёс пробный удар катаной по врагу, встретив в ответ новый яростный Тёмный удар. Лич завопил на высоких тонах, и его голос выбил последние уцелевшие стёкла из ближайших домов. Не медля ни секунды, Мадара снёс очередную атаку врага предупреждающим ударом Сусано, а затем оказался прямо перед Салазаром, сверкнул глазами — и вот уже Саске метнулся вперёд, не теряя ни мгновенья.

Боковым зрением Саске видел, как стремительно бледнеет Мадара, а по его щеке течёт кровь. Ощущал Наруто позади и Хинату на земле, тяжело дышащую на границе бессилия…

А затем он ударил — вонзил покрытую мощнейшим Райтоном катану в то самое место, где у человека было бы сердце. Находящийся в гендзюцу Салазар не был в состоянии поглотить атаку, как делал со многими предыдущими, — и Саске вырвал катану из мёртвой плоти и нанёс новый удар, а затем целую череду, буквально разрывая противника на части. Его разрозненные останки вспыхнули Аматерасу — Мадара перестал удерживать гендзюцу и присоединился к уничтожению более активно.

Это произошло за минуту. По её истечении Саске ощутил себя гордым и счастливым.

* * *

— Итак, война окончена, так и не добравшись до земель Альянса, — подытожил Яхико на собрании глав объединения, по устоявшейся традиции проходившем в Амегакуре. — Это прекрасный результат.

Все двенадцать членов отряда — плюс Мадара, самовольно присоединившийся к ним, — приняли его слова с молчаливым достоинством. Какаши выглядел весьма довольным. Мизукаге однозначно нечто предвкушала.

* * *

— Что же… на этом всё, — сказала Анко по возвращении в Коноху. Её плечи сразу перестали быть напряжёнными, куноичи заулыбалась. — Было приятно поработать вместе, ребята.

— Взаимно! — бордо отозвался Ли, а Киба добавил:

— Повторим как-нибудь, а?

— Не думаю, что это хорошая идея, — заметил Итачи вполне серьёзно, но прежде, чем Киба, смутившись, попробовал объясниться, пригласил его на ужин в свой дом. Хана ждала, а вместе с ней и малыш.

— Как насчёт вечеринки на выходных, мм? — загорелся идеей Дейдара. Его рука уже покоилась на талии жены, чему Хината явно радовалась. Притвориться Кагуей стоило ей немалых усилий, и девушка до сих пор была бледна и двигалась медленно, неловко. — Погожие дни уходят, не за горами зима, мм. Что вы думаете о гриле на свежем воздухе?

— Думаю, это отличная идея, — кивнула Темари, с которой Шикамару автоматически согласился. Наруто усмехнулся на это, но затем к ним из здания выбежала Шизуне.

— Наруто-кун, Шестой хочет с тобой поговорить.

— Иду, — быстро собрался Наруто и, махнув всем рукой, последовал за Шизуне обратно в резиденцию.

— Тогда подробности потом. А сейчас дети ждут, мм, — объявил Дейдара. — Счастливо оставаться!

— До встречи, — улыбнулась всем Хината, увлекаемая мужем в сторону дома. Сасори и Анко исчезли ещё раньше их.

Саске обменялся взглядами с Сакурой. Та устало дёрнула уголком губ и потянула Саске следом за Итачи, Кибой и Токумой. Впрочем, глава клана Учиха и его супруга немного отстали от остальных. Не дав мужу возможности спросить, что её беспокоит, Сакура выдала наконец свой секрет-не секрет:

— У нас будет ребёнок, Саске. На этот раз сын — я точно знаю.

— Ребёнок?.. — на мгновение впал в ступор Саске.

Впрочем, он не мог не признать, что данное известие объясняло многие из связанных в последнее время с его женой странностей. Вот только… сколько народу знало о положении Сакуры? Анализируя теперь не замутнённым туманом войны разумом, Саске с раздражением понял, что скорее всего был едва ли не единственным не догадавшимся. Поэтому Сакуру в последний отрезок миссии вечно оставляли в лагере и всячески оберегали. Отряд заметил её изменения. А вот он сам…

Саске цыкнул, досадуя на себя. Как смел он вечно попрекать Итачи зацикленностью на долге, когда сам не смог даже заметить, что его собственная жена беременна? Неужели миссия и война значат для него куда больше, чем семья? Саске передёрнуло от подобной мысли.

— Саске?.. — осторожно окликнула его Сакура, прикасаясь к руке.

— Прости, — проговорил Саске, поднимая взгляд на неё. — Я виноват перед тобой, Сакура, что не замечал. Спасибо за то, что ты делаешь для меня и для клана.

— Чтобы ты знал, мои беременности мало связаны с долгом, — проворчала Сакура, стремительно и так очаровательно краснея. — Просто я люблю тебя, Учиха Саске.

— И я люблю тебя, — выдохнул Саске на пределе слышимости. — Идём домой.

Эпилог

— Папа, ну скажи, куда мы идём?! — возмутилась Рейчел.

— Скоро увидите! — бодро откликнулся Седьмой Хокаге, и Рей смешно надула губки. Изуна на это снисходительно усмехнулся и заметил Саюри:

— Малышня — такая малышня, верно?

— Помолчал бы, отото, — хмыкнула Сарада, поправляя очки. Если кто-то и знал, куда их разношёрстный «прогулочный отряд» (как называл их Седьмой) направляется, то именно нэ-сан, в этом Изуна был уверен. Ну, ещё, скорее всего, Мадара и Хаширама — эти прохвосты всегда знали всё.

Не ответив сестре, Изуна обвёл взглядом отряд. Из взрослых сопровождающих был только Наруто-сан, однако Саюри сказала — и Хиро, её старший брат, это подтвердил, — что за ними следовали и другие родители.

Ещё с утра лодки переправили их на какой-то остров, через который теперь брёл отряд. Не то чтобы у Изуны было плохо с ориентированием, однако их нынешнюю позицию на карте он вычислить был не в состоянии. Они несколько дней шли на восток, потом был приморский город и лодки… Наруто-сан говорил, что этот остров — конец пути. Мысль о том, что блуждание по пересечённой местности вскоре закончится, радовала Изуну — в конце концов, ему было всего десять лет. Кроме того, куда больше, чем за себя, Изу тревожился за отото. Тот, конечно, упёртый и свою усталость не признает, но Изуна всё чаще замечал, как оступается Тобирама. Сарада следила тоже и в случае нужды может и понести отото, как Седьмой уже какое-то время нёс Рей.

Поотстав от остальных, в хвосте отряда шли, о чём-то переговариваясь, кузен Шисуи и Хьюга Кайто, сын Неджи-сана. Как весело замечала Саюри, в их поколении между Хьюгами и Учихами действовало некое взаимное притяжение — посмотреть хоть на Хиро с Сарадой, хоть на Кайто с Шисуи, хоть на самих Саюри с Изуной. Юный Учиха на это обычно хмыкал и замечал, что сложно не заиметь тесные связи, когда с младенчества вместе. Впрочем, не то чтобы невозможно — вон Айна по традиции держалась в стороне ото всех, надменно вскинув подбородок. При этом близнецы Митараши бросали на неё слишком коварные взгляды, чтобы не заподозрить их в намерении опустить дочку Мадары-сана до уровня простых смертный. Изуна с нетерпением ждал их попыток, и Саюри с Боруто тоже.

— Пришли, — вдруг возвестил Наруто-сан, выйдя из леса на берег реки. — Добро пожаловать в Узушио, ребята.

— Ой! — пискнула у него на руках Рей, выпучив карие глазёнки.

Сам Изуна сумел остаться более сдержанным, хотя был поражён открывшимся видом не меньше. Чуть дальше по течению реки начинался город, чьи некогда высокие и статные дома почти поглотил лес. Изуне не впервой было видеть город-призрак — отец порой посылал его по делам в Сора-ку, — однако Узушио не шёл с прошлым опытом ни в какое сравнение. В этом месте чувствовалась сила, великая до жути.

— Идёмте, — поторопил Седьмой, светившийся предвкушением.

— Стрёмно всё это, даттебаса, — проворчал за его спиной Боруто, сунув руки в карманы штанов. — Нафига было нас в руины тащить через всю страну?

— Чтобы избавиться по-тихому? — вдумчиво предложил Дара, догнав его.

— Кунаем по горлышку — чик, и никто не хватится… — пропел, встав с другой стороны от Узумаки, Хаши.

— Придурки! — распихал близнецов Боруто и зашагал рядом с Изуной.

Ребята вступили в селение, напряжённо осматриваясь. Куда их вёл Наруто-сан? Как вскоре выяснилось, к на удивление неплохо сохранившемуся небольшому храму в глубине селения. Едва Седьмой поставил ногу на первую ступеньку из взлетавших к дверям, на пороге храма соткался силуэт.

— Много лет прошло с нашей последней встречи, Узумаки Наруто.

— Это верно, — кивнул Седьмой и коротко поклонился дряхлому старику с длинными белоснежными волосами и бородой. — Приветствуют вас, Хранитель. У меня есть просьба.

— Догадаться о ней несложно, глядя на этих детей, — Хранитель перевёл взгляд на ребят, и Изуна едва выдержал его пронзающее внимание. — Что ж… идёмте за мной, — и он развернулся и двинулся внутрь храма. Наруто-сан последовал за ним и жестом приказал ребятам сделать то же.

Пройдя насквозь через храм, они оказались на заднем дворе с аккуратным прудом, на берегу которого стояла восьмиугольная беседка с провалившейся крышей. Здесь вновь Изуна ощутил прилив жути. Да что такое с ним сегодня?!..

— Не трусь, — на плечо легла тёплая ладонь, шёпот опалил ухо. — Будь здесь опасно, Наруто-сан бы нас не привёл.

— Я знаю, Ши, — шепнул в ответ Изуна и порывисто шагнул к младшему брату, взял его за руку.

— Нии-сан? — вскинул брови Тоби. Изуна лишь улыбнулся ему уголками губ. Хотелось верить, что Шисуи прав, и опасности нет… но даже если это не так, он не даст отото в обиду.

А между тем Хранитель сложил печати, и воды пруда разошлись, открывая скрытый под ними люк. Приглядевшись, Изуна с удивлением понял, что ни замков, ни ручек на нём не было. Это заметил, конечно, не только он, другие тоже — Наруто-сан улыбнулся немому вопросу детей.

— Боруто, — подозвал Седьмой сына. — Как думаешь, сможешь открыть этот люк, даттебаё?

— Как нефиг делать! — заявил Боруто и опустился перед люком на корточки. Какое-то время он внимательно его рассматривал, попробовал ковырнуть одну из щелей ногтем, цыкнул… а затем приложил открытую ладонь к металлической поверхности. По ней тотчас же потянулись яркие символы, и люк отворился.

— Молодец! — потрепал его по волосам Седьмой, но Боруто гордо увернулся из-под его руки. — Кхм… ладно, давайте все спускаться. Только осторожно, ступеньки скользкие. И не идите одни далеко, дождитесь всех, даттебаё.

Помогая спуститься брату, Изуна всё больше тревожился. Подземелья, прекрасно. Они ведь не на экскурсию в очередную лабораторию Орочимару-сана идут, верно?..

По всей видимости, нет. Когда все спустились, Хранитель хлопнул в ладоши — факелы на стенах вспыхнули, освещая длинный коридор, — и возглавил шествие. Саюри воровато активировала Бьякуган, но тут же ойкнула, и сколько бы Изуна шёпотом ни пытался добиться от неё ответа, что их ждёт, как воды в рот набрала.

Они шли долго, но вот наконец стены тоннеля разошлись, когда тот влился в огромную пещуру. Здесь тоже горели факелы, освещая самое странное дерево, которое Изуне приходилось видеть.

— Вау!.. — синхронно выдохнули близнецы.

— Его составляет чакра, — пробормотал себе под нос Хиро, воспользовавшись Бьякуганом. Саюри и Кайто согласно кивнули.

Дерево было огромным. Его ствол, у земли чисто белый, на высоте полутора метров разделялся на два. Один, более тонкий, светло-серый, уходил вбок, а второй высоко над землёй вновь расходился на два: чёрный и коричневый, и последний вновь раздваивался, давая начало коричневой и бордовой ветвям. А ещё Изуна слышал, как несуществующий ветер перебирает чёрные листья. Или ему этот шелест казался?..

— Что это за дерево, Наруто-сан? — спросила Сарада.

— Древо Прародителей, — ответил вместо него Хранитель. — Оно отражает всех шиноби, принадлежавших к кланам — потомкам Кагуи.

— Потомкам кого? — удивился Боруто.

— Садитесь, — Наруто-сан указал на землю, и ребята покорно образовали полукруг возле него. — Пришло время вам всем узнать историю чакры и двух миров.

Послесловие автора

Большое спасибо всем, кто дошёл со мной до этой точки. Мне даже немного не верится, что я поставила её.

Работа над «Мирами» началась восьмого декабря две тысячи тринадцатого года; я тогда была на втором курсе университета и имела так мало опыта в публикации. Сегодня я ставлю точку в качестве PhD студента второго года и автора с почти полусотней опубликованных работ.

Много чего случилось за эти годы. Я стала старше, опытнее, сменила место жительства, но осталась верна молекулярной биологии. И «Миры»… они прошли со мной весь этот путь, всегда были флагманом моего творчества. Они дали начало многим идеям, сформировали моё видение персонажей, помогли выработать стиль и понимание, как писать большие работы. И пусть под конец моя страсть к этому AU начала увядать, я всё ещё люблю каждую из его историй.

Первый том заложил основу этого мира, вместе с ним я стала фикрайтером.

«Вопросы» испытали мою способность создавать психологическое PWP; кажется, всё удалось.

«Амортенция» сосредоточила внимание на моей бесспорно любимой паре во всём AU — работа была очень нужна лично мне для полного прочувствования отношений Скорпиона и Змеи.

Второй том «Миров» стал серьёзной историей о войне в двух таких разных, но вместе с тем похожих вселенных. Если сравнивать три коровых макси этого AU, лично я бы назвала второй том лучшим.

«Полюса» выступили связкой, приятными противопоставлениями и обещанием, что герои получат своё «долго и счастливо».

«Цветы и гвозди» продолжили дело «Полюсов», при этом переплетаясь с «Амортенцией» — что может быть лучше, чем матёрые шиноби в сражении с повседневными проблемами?)

И, наконец, «Клан Учиха», ставший не совсем тем, чем был задуман. Признаться, по изначальному плану лишь первая арка этой работы должна была быть посвящена Сакуре и Хане — взгляду поколения героев оригинальных «Миров», после чего история должна была отойти в руки их детей. В самом конце «Клана» висит часть «Эпилог эпилога», в которую я положила некий текст, который должен был послужить началом второй арки «Клана». Обстоятельства изменились, а выбрасывать или забывать его на полке жалко.

Я хочу ещё раз поблагодарить вас всех за поддержку, ваши отзывы, которые согревали моё сердце в тяжёлые дни, вашу активность, которая побуждала работать дальше. Здесь мы расстаёмся с «Мирами», но приветствуем новые работы, придущие им на замену.

Я расстаюсь с «Мирами», но никогда их не забуду.

Lutea,

10 февраля 2019

Эпилог эпилога (к чтению не обязателен)

Учиха Изуна спал, и ему было чертовски хорошо.

Ровно до того момента, пока он не попробовал перевернуться на бок — вспышка боли заставила проснуться.

После вчерашней тренировки с отцом всё тело болело, ведь мать до своих синяков и ушибов гордый мальчишка не допустил, не желая проявлять слабость ни перед родителями, ни перед Сарадой и Тоби. «Шиноби должен уметь терпеть боль», — пафосно провозгласил Изуна в ответ на предложение матери подлечить его. Теперь это не казалось таким уж блестящим достижением. А ещё хуже, что в полдень его ждёт церемония зачисления в Академию, на которой нужно будет идеально показать себя. Поэтому терпеть боль — не вариант, но и сдаваться и признавать поражение не хотелось.

«Ладно, — подумал Изуна, откидывая одеяло и садясь на кровати, стараясь при этом не морщиться, — будем действовать по-другому».

«По-другому» было сопряжено с определённым риском, однако Изуну это остановить не могло — наоборот, даже подстёгивало. Ну и что, что мать говорила не трогать её целебные снадобья? Да она даже не заметит, если он отопьёт глоточек, а эффект точно будет, Учиха Сакура знает в лечении толк!

Выбравшись в коридор, Изуна застыл и прислушался. Из родительской спальни не доносилось ни шороха — так бывало, когда отец или мать создавали какой-то особый барьер, не пропускающий звуки. У Тоби тоже было тихо (Изуна, сам не зная, зачем, заглянул к брату и удостоверился, что тот крепко спит), а вот Сарада уже копошилась у себя — наверное, прихорашивается, девчонкам на это нужно больше времени, чем парням.

В ванной, располагавшейся дальше по коридору, Изуна оперативно заперся и только после этого обратил внимание на чемоданчик-аптечку, спрятанный на одной из полок повыше. Запрокинув голову, мальчик какое-то время поизучал его, а после окинул взглядом окружение. «Если поставить ногу на ванну, затем на раковину и чуть подпрыгнуть, я должен дотянуться до той полки. Нужно быстро и чётко схватить аптечку и только её — если задену что-то ещё, всё посыплется, ну а если зацеплю полку, то она рухнет, и тогда Академии мне не видать ещё год — отец не допустит, чтобы я позорил клановое имя своей неловкостью… Так, ладно, поехали!»

Забравшись на бортик ванной, Изуна левой ногой опёрся на край раковины и ещё раз примерил расстояние, а затем глубоко вздохнул и подпрыгнул — и умудрился в полёте выхватить с полки именно то, что нужно, не задев прочих вещей. «Отлично!» — успел подумать он, прежде чем начал падать. Паника сменила восторг, и мальчик, едва сумев перегруппироваться из-за боли в мышцах, неловко приземлился на кафель, добавив к старым синякам новый на плече от встречи с ванной. Тихо зашипев, Изуна потёр ушиб, второй рукой открывая аптечку, и заглянул в неё. Он прекрасно знал, что искать: бутылочно-зелёный флакон с микстурой, придававшей сил, и тюбик с мазью, сводившей синяки в мгновение ока — поэтому быстро сориентировался в склянках, выудил нужные и принялся за излечение себя.

Стук в дверь заставил его дёрнуться и воровато заоризаться.

— Изу, ты там скоро? — спросила Сарада. — Собираешь очередь.

— Да-да, скоро выйду! — откликнулся Изуна чуть поспешно; сестра даже через дверь заметила это.

— Что ты там делаешь? — проговорила она, понизив голос.

— Нэ-сан, а как ты думаешь? — начал Изуна тянуть время, попутно укладывая флакон и тюбик обратно в аптечку и пытаясь прикинуть, как бы незаметно и тихо вернуть её на место. — Умываюсь, чищу зубы…

— Без воды?

Изуна цыкнул, досадуя на оплошность. Выжав несколько секунд, Сарада сказала:

— Впусти.

Иначе придётся иди к маме, и тогда кто знает, что произойдёт?..

Изуна стиснул зубы, но, привстав, открыл дверь, и сестра проскользнула внутрь.

— О, — усмехнулась она, рассмотрев картину: сидевшего на полу братца с аптечкой на коленях и постепенно сходящими синяками, видными под задранной майкой. — Значит, всё-таки решил воспользоваться лекарствами, Изу? Но как же хвалёная выдержка шиноби?..

Вариантов было два: начать в ответ язвить и рисковать поссориться с сестрой на пороге новой вехи жизни, в которой Сарада, уже отучившаяся в Академии два года, понимала куда больше него, или же, наступив на горло гордости, «играть побитого котёнка», как Изуна сие действо про себя называл. И сегодня, всё взвесив, он выбрал второе.

— Зачем ты дразнишься, нэ-сан? — пробормотал он, отведя взгляд и понурив голову. — Да, я ещё не так хорош, как ты — но не могу ведь я выставить себя слабаком перед отцом!..

«А теперь поднять на неё полный смущения и увлажнившийся взгляд…» Быть может, Изуна пока ещё плохо владел тайдзюцу, не умел создавать Огненный шар и не активировал Шаринган, зато в подобных хитростях он был хорош.

Сараду это как всегда проняло. Мгновенно растеряв запал, она смущённо поправила очки.

— Я тебя вовсе не дразнила, Изуна, — возразила она и, наклонившись, взяла из его рук аптечку. — Давай умывайся быстрее, мама уже встала и скоро завтракать позовёт, — и, подпрыгнув, поставила чемоданчик ровно на то место, где он прежде стоял. Явно сказывался опыт.

— Спасибо, — поблагодарил Изуна с улыбкой, и сестра оставила его одного.

Закончив с утренними процедурами и уступив ванную Сараде, Изуна спустился на первый этаж дома и пробрался на кухню, где уже крутилась у плиты мать в фартуке и косынке, прикрывавшей волосы.

— Доброе утро, — поздоровался он, усевшись за стол, и посмотрел за окно — там во дворе нинкен тёти Ханы устроили шутливую схватку за самый большой кусок мяса на завтрак.

— Доброе, — мама отвернулась от плиты и взглянула на него обеспокоенно. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, не переживай, мам, — отозвался Изуна. На удачу, как раз в этот момент в комнату вошли отец и Тоби, что спасло от дальнейшего внимания матери.

— Саске, где мы встретимся с Наруто и Гермионой? — спросила она, начав расставлять на столе тарелки. — Помнится, они говорили, что хотели бы пойти на церемонию вместе.

— Мы договорились в десять у Ичираку, — ответил отец ровно, но Изуна улавливал его не то неодобрение, не то раздражение.

— Ну нет… — мать протяжно вздохнула. — Опять боевое крещение раменом, как он устраивал Сараде и Хиро?

— Хм, — отозвался отец. Тоби, забравшийся на соседний стул, наблюдал за ним и матерью с большим интересом, и Изуна не сомневался, что его братишка не пропускает ни слова.

— Хината и Дейдара тоже будут, я полагаю?

— Разумеется.

— И Боруто с Саюри? — вскинулся Изуна. Ему не терпелось увидеть друзей и рассказать про вчерашнюю тренировку с отцом. Такие были привилегией и редкостью, ведь Учиха Саске — очень занятой шиноби. Преимущественно обучением Изуны основам занималась мать, знаменитый медик селения, но ещё больше времени он тренировался с Сарадой и кузеном Шисуи… ну, то есть, они тренировались, а он старался вникнуть в их занятия.

Мать почему-то посмотрела на него с подозрением.

— Изуна, нам стоит ждать сюрпризов на церемонии?

Мальчик взглянул на неё возмущённо, но не понять, чем вызван вопрос, не мог. Всё же они с друзьями не отличались умением долго сидеть на одном месте в бездействии.

— С моей стороны — никаких, — клятвенно заверил он и добавил, повернувшись к отцу: — Я не посрамлю имени Учиха.

Отец, отвлёкшись от завтрака, встретил его взгляд — и молча, с расположением кивнул. Изуна расплылся в счастливой улыбке, вызвавшей вздох матери и тихое замечание Тоби:

— Нии-сан серьёзно к этому относится.

— Более чем! — с готовностью подтвердил Изуна и, не удержавшись, потрепал братишку по волосам. — И ты будешь, когда подрастёшь, Тоби. Всё же мы принадлежим к великому клану!

— Так, похоже, кому-то стоит меньше общаться с Мадарой-саном, — засмеялась мать, и даже отец улыбнулся краем губ, посмотрев на неё с каким-то подтекстом. Изуне отчаянно захотелось выяснить, что это было.

— Мама, а разве ты не согласна? — спросил он. — С тем, что говорит Мадара-сан о клане?

Родители вновь обменялись взглядами, на сей раз без улыбок.

— Чтобы понять, где пролегает грань дозволенного восхваления клана, вам, Изуна, Тобирама, предстоит узнать больше о его истории, — серьёзно произнёс отец. — Не сейчас, но со временем.

— А пока примите как факт, что не стоит задирать голову слишком высоко, — назидательно добавила мать. Присоединившаяся к семье Сарада с удивлением посмотрела на всех и молча села за стол. — Уж точно не выше, чем Хьюги.

— Спасибо за ориентир, — невинно улыбнулся Изуна, переводя всё в шутку, а про себя задумался: что же такого скрыто в истории клана, что от детей утаивают?

* * *

— Изуна! — Саюри весело помахала ему, высунувшись из-за занавесок на входе в Ичираку Рамен. — Рада тебя видеть!.. Здравствуйте, Саске-сан, Сакура-сан.

— Привет, Саюри, — мать тепло улыбнулась девочке, и родители вместе с Сарадой и Тоби прошли внутрь забегаловки, где стали приветствовать Хинату-сан, сестру главы клана Хьюга, Дейдару-сана и их старшего сына Хиро.

— Где Боруто? — спросил Изуна, покрутив головой по сторонам.

— Опаздывает, — откликнулась Саюри недовольно. — Не удивлюсь, если он опять с матерью поцапался.

— С чего бы вдруг? — удивился Изуна.

Саюри хмыкнула и вздёрнула носик. Это забавно: при материнских чертах лица мимика у неё абсолютно отцовская.

— Ну и внимательный же ты, Учиха, — проговорила она, старательно выводя насмешливо-снисходительный тон. — Ещё скажи, что не знаешь, какой Боруто.

— Весёлый парень с шилом в одном месте, — чуть подумав (чуял подвох), ответил Изуна.

— Вот, — кивнула Саюри. — А Гермиона-сан?

— Строгая, серьёзная, вечно ей всё нужно делать по правилам… — он осёкся. — А.

— О. Спорю, что Гермиона-сан принялась с утра инструктировать Боруто, как вести себя на церемонии и в Академии…

— …а он заявил, что сам прекрасно всё знает…

— …и теперь наказан на неделю, даттебаса, — угрюмо заявил вывернувший из-за угла друг, раскрасневшийся и недовольный.

— Ну и дурак, — безжалостно заявила Саюри. — Из нас только ты и не понял ещё, что с родителями нужно…

— Дети, вы чего там застряли, мм? — из кафе выглянул Дейдара-сан и вскинул бровь, увидев бедовую троицу в сборе. — Так, заговорщики, что вы уже задумали?

— Ничего, папа, — пропела Саюри с поистине ангельской улыбкой. — Мы с мальчиками пару дней не виделись, новости накопились. И вообще, сегодня такой важный день для всех нас…

Поддерживая её, Изуна и Боруто состроили невинные лица и согласно закивали.

— Да-да, так я вам и поверил, — хмыкнул Дейдара-сан, но весело, и тут же отвернулся к пришедшим с той стороны, откуда явился младший Узумаки, Наруто-сану, Гермионе-сан и их младшей, Рей, ровеснице Тоби. — Вот что за дела, ты мне скажи? Сначала требуешь всех сюда, а потом опаздываешь, мм!

— Да так, кое-какие дела образовались, даттебаё, — Наруто-сан потёр затылок, как обычно делал, когда врал или был смущён, и поспешил перевести тему: — Ну что, все в сборе, да?

Смерив сына недовольным взглядом, Гермиона-сан наклоном головы указала ему следовать за ними в кафе. За её спиной скорчив рожу, Боруто подчинился, и Изуна и Саюри вошли за ним. Кафе, как неоднократно и с удовольствием говорил ребятам Наруто-сан, претерпело изменения со времён его юности: заметно расширилось и теперь включало в себя не одну стойку-стол и кухню, а просторный зал на десять столов, из которых всегда была занята хотя бы треть. По пути приметив столы, которые, судя по вещам, заняла их компания, Изуна вместе с подругой подошёл к стойке, где собрались остальные.

— …кажется, было совсем недавно, — говорил Теучи-сан, владелец забегаловки, с улыбкой глядя на Сараду и молчаливого Хиро. — Хотя, я ещё помню, как ваши родители заходили сюда генинами… и Наруто, конечно, он тут был завсегдатай!

— Всё из-за вашего рамена, Теучи-сан, — Наруто-сан ехидно взглянул на изучающего меню Дейдару-сана. — Любому в его приготовлении до вас далеко, даттебаё.

— Я согласен, но запомнил, мм, — полушутливо-полусерьёзно откликнулся тот.

Изуна перевёл взгляд с одного на другого шиноби и прищурился. Он давно заметил, что между героем войны, легендарным джинчурики Девятихвостого и знаменитым подрывником из костяка Акацуки, спецотряда Альянса, существовало негласное правило каждый раз, находясь вместе, пытаться как-то совсем уж ребячески поддеть друг друга. Для шиноби их статуса это выглядело глупо — Изуна и представить себе не мог, чтобы до подобного опустились его отец, или мать, или дядя Итачи, которому Дейдара-сан был не только коллегой, но и другом, — однако никого из старших это почему-то не заботило. Даже Гермиона-сан и Хината-сан, вон, спокойно обсуждают что-то с Сакурой вместо того, чтобы попросить своих мужей быть серьёзнее. «Как хорошо, что наш отец не такой», — подумал Изуна, с гордостью посмотрев на Саске, с совершенно равнодушным видом делавшего заказ для своей семьи.

— Ну что, Боруто, Саюри, Изуна, — менторским тоном начал Наруто-сан, когда рамен был готов, и компания расселась (потребовалось сдвинуть два стола, чтобы все поместились). — Сегодня у вас большой день. Академия — это очень важная ступень в жизни каждого шиноби, поэтому учитесь прилежно, слушайте учителей и… э-э… — он покосился на жену и вдруг, растеряв всю серьёзность, заговорщицки подмигнул, — и не теряйте зря время, даттебаё.

— Наруто имеет в виду, что вам нужно тянуться к новым знаниям и никогда не останавливаться на достигнутом, — тут же вставила Гермиона-сан строго.

— О да, однозначно, — протянул Дейдара-сан, очень уж недобро ухмыляясь, а затем указал палочками для еды на ребят, севших вместе. — Никогда не забывайте, что запас способов доведения сенсеев до белого каления неистощим, мм.

— Дейдара! — одновременно возмутились Гермиона-сан и Хината-сан под одобрительные кивки Наруто-сана и хмыканье отца.

— Спасибо за крайне ценное участие в напутствии, — процедила мать и сама обратилась к ребятам: — Посмотрите на Дейдару-сана, дети. Вот вам пример того, как не надо вести себя на уроках.

— А на переменах можно? — невинно уточнила Саюри, за что удостоилась гордой улыбки своего отца. На самом деле, та же шутка вертелась на языке Изуны, но мальчик вовремя его прикусил — не хотел нарываться. Боруто же просто угрюмо молчал и поглощал рамен, явно дуясь на мать за утренний выговор.

— Это не шутки, Саюри, — неожиданно заявил Хиро, взглянув на сестру. — Все мы здесь принадлежим к древним кланам, ведущим род от Рикудо Сеннина. Мы должны держать марку.

Саюри вскинула подбородок.

— Зануда, — припечатала она. Пока Хиро не успел ответить, Изуна, решив, что пришла пора побыть дипломатом, громко спросил:

— Наруто-сан, а как вы выпустились из Академии? Я слышал, что там была какая-то крутая история, но родители никогда не рассказывали в подробностях.

— О, это действительно отличная история, даттебаё, — оживился Наруто-сан, до того, как и все взрослые, наблюдавший за спором детей. — Всё началось с того, что я выкра… э-э, позаимствовал свиток, принадлежавший когда-то Второму Хокаге…

Пока Узумаки говорил — Тоби и Рей слушали его с огромнейшим интересом, а остальные переключили внимание на еду, — Саюри наклонилась к Изуне.

— Трусишка ты, Изу-чан.

— Дурашка ты, Саю-чан, — не остался в долгу он. — Кто ж заводит такие темы, когда за столом полиция нравственности? Вот потом, после церемонии, можем зайти к тебе домой и спросить у твоего папы про те конфеты для создания видимости болезни…

Сидевшая справа от него Сарада, не отвлекаясь от еды, дала брату лёгкую затрещину.

* * *

На небольшой площадке перед Академией собралось немало народа: сенсеи, дети, родители, родственники. В окрестностях, как сказал Хиро, демонстрируя силу своего Бьякугана, притаились дежурные АНБУ — значит, сам Хокаге появится на церемонии.

Изуна испытывал радостное нетерпение вперемешку с гордостью. Настала пора делать то, для чего он был рождён: вставать на путь шиноби, истинного Учихи — воина и защитника родного селения. И пусть этот самый путь, как он понял по обрывочным фразам взрослых, давался клану нелегко, Изуна не боялся трудностей и не собирался перед ними отступать.

— У тебя очень возвышенный вид, отото, — заметила Сарада, подошедшая к нему. — О чём мечтаешь?

— Да ни о чём толком, — тут он вспомнил утренний разговор на кухне и понизил голос: — Послушай, отец сегодня говорил об истории клана, которую нам с Тоби предстоит узнать…

— Ничего себе! — вдруг воскликнула Сарада, указывая куда-то в сторону; судя по нетипичному для неё поведению, сестра отвечать на вопрос ни при каких условиях не собирались. — Смотри, кто пришёл.

Раздосадованный провалом, Изуна всё же посмотрел, куда и она, и увидел Саюри, приветливо машущую близнецам, чьи красновато-рыжие макушки возвышались над толпой начавших уже сбиваться в кучку поступающих в Академию.

— Ну надо же, — протянул Изуна, в определённой мере поражённый. — Чего это они заявились? Собрания для старшеклассников начинаются позже, разве нет?

— Мне кажется, в противном случае твоя подружка закатила бы им истерику, — усмехнулась Сарада и, поправив очки, тоже направилась к братьям Митараши. — Привет. Не ожидали вас тут увидеть.

— Как же мы могли пропустить пришествие в камеру пыток новой партии несмышлёнышей? — Мадара со снисходительным видом опустил руки на плечи Изуны и Саюри и доверительно сообщил: — Местные живодёры уже наточил ножи, которыми завтра начнут сдирать вашу нежную кожу…

— Главное, чтобы не яд в первый день, с ним могут возникнуть проблемы, — почти сумев удержать на лице серьёзность, заметил Изуна, заодно помахав кузену Шисуи, вместе со своей матерью подошедшему к Саске и Сакуре. — А кожа — не беда, восстановится.

— Да и потом, кто сказал, что мы сами безоружны? — проговорила Саюри со слишком уж большим предвкушением. Сарада мгновенно сузила глаза под очками — иногда она умела смотреть в точности как мать.

— Ой-ой, вы говорите обо всём этом так, словно во вражеский лагерь собираетесь, — заметил Хаширама и оттянул брата от ребят. — Дара, не забивай детям головы. Ты же знаешь, пока они сами не понюхают кровь…

— Достаточно! — резко заявила Сарада и, схватив Изуну и Саюри за руки, потащила обратно к взрослым под характерный звук хлопка ладони о ладонь.

— Кажется, они очень собой довольны, — заметила Саюри, оглянувшись через плечо.

— Они — парочка гремучих змей, только и ищущих, в кого бы впиться клыками, — буркнула в ответ Сарада, неожиданно разозлившаяся.

— При таких-то родителях… — задумчиво протянул Изуна. Он знал не то чтобы много об Акасуна-но-Сасори и Митараши Анко, однако смог понять, что репутация у обоих очень… неоднозначная. С одной стороны, Сасори-сан, напарник Дейдары-сана по Акацуки, являлся гением марионеточных техник и ядов, а Анко-сан — опытнейшим разведчиком. С другой, от Саюри Изуна слышал (девочка наверняка, как и зачастую, повторяла вслед за отцом), что Анко-сан «безбашенная», а Сасори-сан «психологический садист», и у них обоих «очень специфическое чувство юмора» — что бы это ни значило. Кроме того, мать всегда относилась к ним обоим настороженно, а Изуна знал, что она по пустякам не тревожится.

Сарада его слова комментировать не стала, но ещё долго недовольно поглядывала на близнецов, тоже присоединившихся к компании, чтобы поздороваться.

Их группа, стоявшая в стороне от других, была странной — судя по косым взглядам, то и дело на них бросаемым, не только Изуна придерживался такого мнения. Ученики Шестого Хокаге и Легендарных Саннинов, прославившиеся в прошлую войну, стоящие с бывшим нукенином (Дейдара-сан не видел необходимости это скрывать и даже с каким-то удовольствием говорил о своём прошлом) и детьми таких же, как он, в прошлом людей вне закона, помилованных Альянсом — это определённо в глазах непосвящённых ненормально.

Что связывает эту странную компанию вместе? Как вообще получилось, что Акацуки стали теми, кемявлялись сейчас — не в смысле узаконивания организации, об этом отец и дядя Итачи рассказывали, а в плане личных отношений с известнейшими шиноби Конохи? Изуна иногда задумывался над этим, но пока никто из взрослых, даже Наруто-сан и Дейдара-сан, обычно охотно рассказывавшие всякие истории, не спешили просвещать детей.

От размышлений Изуну отвлекла тишина, на миг повисшая, когда стихли разговоры, и последовавший за ней торопливый топот ног детей, поспешивших выстроиться на площадке перед помостом, куда в этот момент восходил Шестой Хокаге. Переглянувшись с Боруто, которому мать нервными движениями поправляла воротник рубашки, Изуна поспешил догнать Саюри и встать сбоку от неё на своё место во втором ряду.

— Сегодня, — начал Какаши-сан торжественно, но без бодрости в голосе, — вы начинаете свой путь к тому, чтобы стать полноправными шиноби Конохагакуре-но-Сато. На этом пути вы столкнётесь с трудностями, но Воля Огня, горящая в каждом из нас…

«Воля Огня — это то, что объединяет шиноби нашей деревни», — неожиданно пришли на ум Изуне слова дяди и собственный наглый ответ: «Мадара-сан говорит, что в Конохе Учихи — огонь. Значит, селение объединяет наша воля?» Дядя Итачи, помнится, посмотрел на него тогда очень мрачно…

Если задуматься, в истории клана ведь и в самом деле полно тёмных пятен. Кое-какие свитки об Учихах хранились в библиотеке Конохи, ещё некоторые Изуна, включив обаяние на полную катушку, выпросил у обычно мало обращающего на детей внимания мрачного Мадары-сана, однако ни в одном из них не называлась причина, почему нынешние три семьи — единственное, что осталось от некогда большого и могучего клана. Причём если с мощью проблем у Учих нет (и отец, и дядя Итачи, и Мадара-сан — невероятные по силе шиноби), то с численностью дела обстоят иначе. «Это тоже часть той истории, которую нам с Тоби предстоит узнать? — думал Изуна, пока Хокаге без запала выполнял свою обязанность. — А что Сарада и Шисуи с Айной? Они уже что-то знают?..»

— Ты всю церемонию витал в облаках, — тихо заметила мать, когда всё, к радости и Изуны, и, похоже, Какаши-сана, закончилось. К отцу и Наруто-сану подошёл молодой шиноби с гербом клана Сарутоби на одежде (кажется, один из учителей в Академии), а вот мать не обделила вниманием Изуну. — Всё хорошо?

— Не знаю, — ответил Изуна и добавил, сопровождая пристальным взглядом: — Ты мне скажи.

Мать слегка дёрнула бровью — не понять, что имеет в виду он утренний разговор, она не могла.

— Всему своё время, Изуна, — ответила она. — А сейчас тебе пора в класс. Бери Саюри с Боруто и идите — нехорошо опаздывать в первый же день.

— Конечно, — согласился, мальчик, не сводя с матери взгляда — надеялся, что она не устоит и сдастся. Однако мать не поддалась и даже подтолкнула его в направлении друзей, а сама повернулась к Хинате-сан, как раз предложившей Гермионе-сан:

— Не хотите зайти к нам на чай?

— С удовольствием, Хината. Только, быть может, вечером? Рей уложить бы поспать днём, да и Тоби, я думаю, тоже, а потом мы могли бы встретиться — дети поиграли бы все вместе…

— Идём, — Изуна похлопал по плечу Боруто, стоявшего подле матери с самым кислым видом. — Учёба зовёт.

— Тоже мне важность, даттебаса, — пробубнил Боруто, позволяя, впрочем, другу увести себя. — Я слышал от Кибы-сана, отец был худшим студентом выпуска — и нечего, героем стал…

Изуна промолчал, сочувственно улыбаясь — не хотел спорить с другом, нуждавшимся в моральной поддержке. На деле же его собственные данные расходились с таковым Боруто: отец, дядя Итачи, Какаши-сан, Четвёртый Хокаге — все они были лучшими выпускниками Академии, прежде чем стать героями. Так что статистика говорит в пользу того, что хорошо учиться на пути к достижению высот всё же стоит.

Как Изуна успел заметить, Саюри уже ушла внутрь здания в сопровождении Дары и Хаши — как подруга могла долго выносить этих двоих, оставалось для Изуна загадкой. «Из-за того, что их отцы — напарники, скорее всего, — предполагал он. — Дядя говорил, в Акацуки очень прочная связь между напарниками», — и тут же размечтался: лет десять спустя, получив свои собственные плащи с красными облаками, они с Боруто и Саюри обойдут весь свет, выполняя опаснейшие миссии, с которыми будут справляться так же легко и изящно, как дядя Итачи и Кисаме-сан, как Дейдара-сан и Сасори-сан. Их имена будут знать во всех странах Альянса и за его пределами, и враги будут дрожать при одном их упоминании!..

— Боруто! — возле кабинета, отведённого их классу, к ребятам подошёл незнакомый Изуне Акимичи. — Ха, мы в одном классе, только подумать! Здорово, да?

— Ага, — кивнул Боруто, искренне постаравшись отбросить обиду на мать и вежливо улыбаться. Изуна выразительно кашлянул, и друг спохватился. — Ой, вы же, кажется, не знакомы? В общем, Изу, это Акимичи Сота, мы с ним в Ичираку время от времени вместе обедаем. Сота, это Учиха Изуна, мой лучший друг, а вон там, — он указал дальше по коридору, где Саюри смеялась с близнецами перед дверью, видимо, в их класс, — Хьюга Саюри, наша подруга. Он тоже в нашем классе.

— Очень приятно, — отозвался Акимичи Сота; не верить ему не было причин. — Пошли, что ли, в класс? По идее, скоро должен прийти учитель.

— Вы идите, я пойду дёрну нашу болтушку, — отозвался Изуна и, не дожидаясь комментариев, пружинисто зашагал по коридору к небольшой компании. — Хьюга-сан, — нацепив на себя серьёзный вид, проговорил он, — вас хотят видеть в кабинете. Пройдёмте со мной, пожалуйста.

Саюри обернулась и, тут же отзеркалив его выражение лица, важно склонила голову.

— Полагаюсь на вас, Учиха-сан, — произнесла она. Изуна взял её под руку, как делают взрослые, и чинно провёл к классу, игнорируя хихиканье и обмен мнениями за спиной, которое устроили Митараши. Точно так же не обратил он внимания на интерес, который они с Саюри приковали к себе, переступив порог кабинета. Группа девчонок, сбившаяся около первой парты, буквально впилась в друзей взглядами. Боруто, уже повеселевший и болтавший с Сотой и ещё парой ребят, вскинул брови, стараясь подавить смешок.

Всё так же чинно, гордо вскинув голову, Изуна подвёл подругу к понравившейся парте в середине ряда у окна.

— Прошу вас, Хьюга-сан.

— Благодарю, Учиха-сан, — ответила Саюри и аккуратно села по центру скамьи, рассчитанной на троих. Мимолётно улыбнувшись, но поспешив натянуть обратно серьёзную мину, Изуна поднялся на ряд выше, дошёл по нему до конца и оттуда спрыгнул на место между подругой и окном, к которому тут же и отвернулся. Голоса в комнате, ненадолго стихнувшие было при их появлении, зазвучали опять, при этом в общей тональности чувствовалось любопытство.

Буквально пару минут спустя пришёл учитель — молодой Сарутоби, с которым после церемонии разговаривали отец и Наруто-сан. «Теперь понятно, почему, — хмыкнул про себя Изуна. — Так, кажется, нужно быть повнимательней с сенсеем, раз он может доложить отцу…»

— Позёры вы, даттебаса, — прошептал Боруто, плюхнувшись на последнее свободное место за партой и придвинувшись к друзьям.

— Позёр тут — Изуна, — отрезала Саюри, подмигивая. — Я только подыгрываю.

Изуна открыл было одновременно с Боруто рот, но тут сенсей заговорил:

— Здравствуйте, ребята, — начал Сарутоби, остановившись за кафедрой и оглядывая рассевшихся детей. — С этого дня я ваш учитель, Сарутоби Конохамару. Аудитория, где мы сейчас находимся, закреплена за нашим классом на этот год, так что обустраивайтесь тут… и при этом не забывайте, нужно аккуратно обращаться с мебелью и прочими принадлежностями…

— Я даже знаю, откуда ноги растут у этого замечания, — поделилась Саюри, наклонившись к уху Изуны. — Митараши в прошлом году вылили какую-то жидкость, которую стащили у отца, на парту — та красиво оплавилась, Дара говорил, похоже было на кита…

Изуна только дёрнул плечом, слушая учителя — Сарада говорила, что по первой речи преподавателя можно многое понять о нём. Пока стало ясно только, что Конохамару-сенсей, скорее всего, ещё не очень опытный: ему что-то около двадцати, и он волнуется, временами сбивается, перескакивает с одного на другое. Да и в целом он выглядит довольно мягким человеком; если нащупать границы, за которыми он звереет, можно крутить им, как вздумается. А вот в этом Изуна, как и в изображении из себя святой невинности, хорош.

Не встретив со стороны сосредоточенного Изуны реакции, Саюри недовольно фыркнула и отодвинулась к Боруто, и они тут же принялись шушукаться. Сенсей это быстро заметил и, прервав вступительное слово, сделал замечание:

— Боруто-кун, Саюри-чан, сейчас не время для обсуждений. Дослушайте, что я хочу сказать, а после сможете задать вопросы.

«Значит, он уже в курсе, кто мы трое, — заключил Изуна, — сомнительно, чтобы он в первый же день знал всех учеников в лицо. Следовательно, скорее всего, сенсей знает о нас нечто помимо внешности… Ну, если его просвещал отец, без просьбы повнимательней присмотреть за нами наверняка не обошлось».

— Извините, Конохамару-сенсей, это было срочно, — заявила Саюри. — В классе через один может в ближайшее время произойти взрыв, и мы с Боруто пытались решить, как лучше прятаться, когда рванёт.

— Что?! — всполошился учитель, но тут же понизил голос. — Саюри-чан, о каком взрыве ты говоришь?

— Ну, понимаете… — протянула Хьюга словно в смущении, — в том классе близнецы Митараши, и они принесли с собой какие-то склянки в школу — я слышала звон из сумки Хаширамы…

— Сидите тихо и соблюдайте спокойствие! — строго потребовал Конохамару-сенсей и буквально выскочил из класса. В гробовой тишине было слышно, как он быстро прошёл по коридору, резко открыл одну из дверей, а затем обратился к кому-то, по всей видимости, другому учителю — разборчиво Изуна услышал только «Митараши» и «опять что-то принесли».

Саюри, до того сидевшая с неестественно прямой спиной и крепко стиснутыми челюстями, едва не сорвалась, но вовремя проглотила смех. Заметивший это Боруто, не удержавшись, захохотал, и Саюри мгновение спустя присоединилась к нему, а вслед — и многие одноклассники, до которых стало доходить, что это — разводка. Изуна был одним из единиц, кто удержался от смеха, даже неодобрительно покачал головой — конечно же, в тот момент, когда Конохамару-сенсей, раскрасневшийся и недовольный, вернулся в аудиторию. Видимо, сумки близнецов всё же проверили, и ничего в них не оказалось. Хохот в классе тут же стих.

— С вопросами безопасности не шутят, Саюри-чан, — проговорил сенсей.

— Ой, простите, я не знала, — сокрушённо вздохнула она. — Вы забыли это упомянуть.

Чтобы сдержаться, Конохамару-сенсей на миг поджал губы.

— Теперь упоминаю, — сказал он уже вполне ровно и повторил: — Никаких шуток на темы, связанные с безопасностью, здоровьем и трагедиями в деревне или за её пределами. Всем ясно?

— Да, — ответил Изуна хором с остальным классом, вполне удовлетворённый. Саюри своей выходкой дала ему пищу для наблюдений.

— Тогда на сегодня всё, — объявил сенсей. — Завтра мы начинаем в восемь утра с теоретических занятий, а после обеда будет первая тренировка — я хочу посмотреть на ваш общий уровень физической подготовки. Так что будьте готовы показать себя.

— Хорошо, — отозвалась пара человек, и все начали расходиться.

Изуна без спешки поднялся, нарочно медля, чтобы не попасть в толпу у двери класса. Он обернулся к друзьям, однако обнаружил только Боруто, задумчиво трущего подбородок.

— А Саюри?..

— Ты тоже не заметил, как она смоталась? — синющие глаза друга горели восхищением. — Во даёт, даттебаса.

— И не говори, — протянул в ответ Изуна, невольно поморщившись. Стыдно было признавать, но пока Саюри на голову превосходила что его самого, что Боруто по части проворности. — Чем займёмся?

— Я пойду домой, — только поднявшееся было настроение Боруто стремительно ухудшалось. — Я наказан, забыл?

— Увы, такова судьба тех, кто не умеет держать язык за зубами, — печально возвестил Изуна и похлопал друга по плечу. — Ничего, мы с Саюри хорошо проведём время. А потом непременно расскажем, как замечательно повеселились без тебя!

За это он едва не получил в живот, но успел (отчасти потому что ожидал подобного) отшатнуться от Боруто и победно засмеялся. Когда же ворчащий друг ушёл, Изуна побежал искать Саюри. Ему хотелось поделиться с ней подробностями вчерашней тренировки с отцом — всё же не каждый день скупой на похвалу Учиха Саске расщедривался на замечание, что у его сына есть потенциал стать неплохим мечником, если не бросит упражняться! «Не брошу! — пообещал себе Изуна, обегая здание Академии и направляясь в парк — Саюри обычно можно было найти в подобных местах. — Всем докажу, что я достоин имени Учиха!»

Голоса впереди заставили его затормозить, а после и вовсе со всей возможной осторожностью и прытью забраться на очень удобное для лазанья даже без использования чакры дерево. Кажется, назревало что-то весёлое.

Саюри стояла на парковой дорожке, а перед ней возвышались трое ребят постарше.

— Вы видели её глаза?! — воскликнул мальчишка с гербом клана Сарутоби на майке и ткнул в Саюри пальцем.

— Фу, белые! — скривилась девчонка, пришедшая с ними. Никаких отметок на одежде, чрезмерное нахальство — нетрудно отличить хорохорящуюся бесклановую.

— Вы, Хьюги, вообще люди? — хмыкнул другой мальчик. — У нормальных людей не бывает таких глаз!

Саюри потупилась и убрала за ухо выбившуюся из хвоста прядку.

— Не люди, — прошептала она.

— А? — Сарутоби шагнул к ней, угрожающе навис. — Не слышу тебя, белоглазка!

— Мы не люди… — проговорила девочка и резко вскинула голову. — Мы демоны!

Несколько быстрых движений — и задиры лежат на земле, испуганно пуча глаза. На пару секунд замерев в традиционной стойке клана, Саюри расслабилась и шагнула к обидчикам.

— Этому меня научила мама-демон, — проговорила она, глядя на них сверху вниз с недобрым прищуром. — А если не уберётесь сейчас же, покажу, какие уроки мне преподал папа-нукенин.

Затаившийся на ветке Изуна довольно усмехнулся. Он уважал тихую и добрую Хинату-сан, но был искренне рад, что Саюри пошла характером в отца.

Впрочем, когда задиры убрались восвояси, поджав хвосты, он не стал догонять подругу — возле неё возникли близнецы Митараши, а контактировать с ними Изуне совсем не хотелось: Саюри-то за шутку они ничего не сделают, а вот на нём отыграться могут, если неудачно подвернётся. Поэтому Изуна, выждав какое-то время, спустился с дерева и ушёл на клановый полигон, рассчитывая потренироваться в метании сюрикенов, чтобы завтра в Академии иметь, чем покозырять.

* * *

Первый месяц занятий прошёл незаметно. Изуне было интересно учиться, несмотря на то, что давалось мало нового материала для него, с ранних лет обожавшего читать и донимавшего вопросами мать и временами — дядю Итачи. Пока что детям преподавались основы. Конохамару-сенсей говорил об устройстве мира, о системе шиноби, о базовых принципах направлений искусства ниндзя. На тренировках тоже пока не происходило ничего особенного: первоклашкам, почти половина из которых была из семей гражданских, подтягивали физическую форму, к метанию железа не подпускали. Более того, на вопрос Изуны об этом сенсей сказал, что занятия с сюрикенами начнутся в лучшем случае через пару месяцев, да и то с тренировочных моделек из фанеры, не настоящих боевых орудий.

Изуну и его друзей подобный расклад не устраивал. Впрочем, с подачи Учихи троица старалась действовать хитро: никогда чрезмерно не доводила Конохамару-сенсея, а он, добрый, не сообщал о мелких выходках родителям. По вечерам же, приходя к кому-нибудь из троих, чаще к Саюри, домой, ребята делали невинные глаза и рассказывали, как просты те упражнения, что им дают, и как не хватает им сложных тренировок. Дейдара-сан обычно с удовольствием на это вёлся (делал вид — по глазам Изуна видел, как отца Саюри их ухищрения забавляют) и, если не был занят, лично отводил детей на полигон и давал в руки затупленные, но совершенно настоящие, прежде бывавшие в боях сюрикены и кунаи. Иногда, особенно если тренировки проходили на полигоне клана Учиха, к действу присоединялись тётя Хана и Шисуи, а как-то раз Изуне и друзьям довелось пересечься во время занятия с близнецами Митараши и их отцом. До того не разговаривавший с Сасори-саном, даже видевший его не так уж часто, Изуна искренне заинтересовался этим строгим почти до жестокости шиноби, умеющим донести свою мысль так, что ты её точно не забудешь. Сам Изуна после той тренировки накрепко выучил, что при атаке кукловода даже царапина — фатальна.

Мать долго ворчала, когда обрабатывала мазью его ранки — противоядие, разумеется, Сасори-сан дал ребятам сам, хотя и обстоятельно проехался при этом по их неповоротливости. Как Изуна понял, мать не была в восторге от того, что с детьми занимаются Акацуки, в особенности — кукловод. Однако ничего менять она явно не собиралась: взрослые тоже считали, что ребятам нужны тренировки более серьёзные, чем даёт Академия на первых годах. Но на данный момент помочь с ними помимо тёти Ханы и Дейдары-сана, у которого временно не было заданий, никто не мог — отец и Наруто-сан вечно пропадали на миссиях, как и дядя Итачи с Мадарой-саном, мать целыми днями сидела в госпитале, Хинату-сан вовлекли в клановые дела, а Гермиона-сан моталась между деревнями Альянса, давая какие-то консультации, — Боруто не знал, чем занимается мать, а на предложение Изуны порыться в её свитках и выяснить выпучил глаза и активно замотал головой. Всё-таки мать он боится, как огня.

Однако Изуна не унывал и не поддавался скуке: если интересное не идёт к тебе, сам приди к нему! Поэтому свободное от занятий и тренировок время мальчик проводил в библиотеке Конохи или небольшом хранилище клана, изучая всё, до чего мог дотянуться, и в первую очередь — историю. Заложенная отцом мысль, что в клане что-то скрывают от детей, не давала Изуне покоя, заставляла, плевав на усталость, каждый вечер садиться за чтение.

— Посадишь глаза, — как-то раз заметил Тоби. Отото пришёл поиграть, но, увидев, что старший брат занят, просто сел рядом с ним и сам заглянул в свиток. — Мало света.

— Шаринган подкорректирует, — отмахнулся Изуна, слишком увлечённый описанием гендзюцу для внушения жертве определённой мысли, на отсылку к которому наткнулся в трактате о действиях Второго Хокаге в преддверии Первой мировой. — Когда пробужу его, смогу видеть лучше, чем когда-либо.

— Если пробудишь, — вставил Тоби, для трёхлетки слишком вдумчиво разглядывая схему воздействия на чакропотоки в мозгу. Может, конечно, просто делал вид, будто понимает, что это… но Изуна не верил.

— Почему считаешь, что не смогу? — повернувшись к брату, Изуна состроил оскорблённую гордость.

— Для этого надо что-то потерять, — ответил Тобирама, и Изуна невольно вздрогнул — откуда отото знает?.. — Но нии-сан очень аккуратный и никогда ничего не теряет.

От волшебного чувства облегчения Изуна засмеялся. Отбросив свиток, он прижал недоумевающего братишку к себе и откинулся назад, заваливаясь вместе с ним на татами. Ему самому отец не так давно рассказал, что Шаринган пробуждается от боли, душевных страданий — и Изуна не хотел, чтобы Тоби узнал об этом так рано. Не хотел портить брату детство осознанием того, что ради обретения великой способности клана Учиха им всем: и Тоби, и Сараде, и Шисуи, и самому Изуне придётся мучиться. «Почему Хьюгам так просто? — подумал Изуна, гладя притихшего брата по голове. — Им нужно просто тренироваться, чтобы пробудить Бьякуган. А мы… почему мы должны ради Шарингана страдать? Несправедливо!»

— Нии-сан? — негромко позвал Тоби, уткнувшийся носом ему в ключицу.

— Мм? — откликнулся Изуна, вороша тёмные прядки на затылке отото.

— Почему у нас в семье все что-то недоговаривают друг другу? — спросил Тобирама серьёзно. — Мне мало что говорят, но это нормально — я же младший. Но ты и нэ-сан тоже не знаете всего. А у папы есть секреты от мамы — что-то он обсуждает только с дядей и Мадарой-саном, — он остановился, чтобы отдышаться, но вскоре продолжил высказывать то, что накопилось: — Родители Саюри-чан всё делают вместе. Наруто-сан и Гермиона-сан разговаривают обо всём — мне Рей говорила. Родители Шикадая, Шикамару-сан и Темари-сан по вечерам долго сидят вместе над свитками и обсуждают дела. Почему наши мама и папа разговаривают так мало?

Он замолчал и поднял голову, уставился на Изуну. Тот постарался не выдать своего удивления с примесью страха — братишка слишком наблюдателен.

— Ну, отец часто на миссиях, — стал медленно отвечать Изуна, ухватившись за самый простой вопрос. — Да и вообще, он не особо разговорчивый — когда я тренировался с ним на прошлых выходных, он за три часа сказал хорошо если слов двадцать, представляешь! Так что не переживай, отото, всё у наших родителей хорошо — просто они… не такие, как другие родители. Но это же не отменяет того, что они замечательные, так?

— Так, — чуть подумав, согласился Тоби и вновь спросил: — Но почему у нас в клане все недоговаривают, нии-сан? Разве это нормально?

— Понимаешь… — Изуна прикусил изнутри щёку, стараясь быстро найти подходящий ответ. Как назло, ничего путного в голову не шло. — Мы с тобой и нэ-сан ещё маленькие, чтобы знать какие-то вещи, я думаю. Это как, ну… как то, что нам на тренировках в Академии не дают сюрикены — мы можем о них порезаться.

— Значит, о то, что взрослые скрывают, мы можем порезаться? — переспросил Тоби.

— Думаю, да, — кивнул Изуна, крепче прижимая брата к себе. — Так что хорошо, что скрывают. Я не хочу, чтобы ты порезался, отото.

* * *

— Если бы человечеству осталось жить последний день, с кем бы вы его провели? Подумайте как следует и напишите на листочке.

Удивлённо перешёптываясь, одноклассники всё же зашевелились, взялись за карандаши и задумались. Быстро переглянувшись с Боруто, Изуна ухмыльнулся и поднял руку.

— Постойте, сенсей, — произнёс он самым серьёзным тоном. — Мне кажется, стоит сделать некоторые уточнения.

Класс притих, уставился на него.

— Уточнения? — вскинул брови Конохамару-сенсей.

— Недостаток информации может привести к неверному ответу на поставленный вопрос, — ответил Изуна всё тем же собранным тоном. — Ложные выводы во время миссии могут быть для шиноби фатальны.

— Ты прав, конечно… — сенсей замялся. — Хорошо, какие конкретно уточнения тебе требуются?

— Для начала, по какой именно причине человечество погибает?

— Какая разница? — нахмурился Конохамару-сенсей, но Изуна продолжал смотреть настойчиво, как и все остальные дети, и он ответил: — Даже не знаю… Допустим, на нас падает Луна.

— Отлично! — кивнул Изуна. — Тогда мой ответ: отец или Мадара-сан, в зависимости от того, кто в этот момент будет в деревне. Для них защититься от падающей Луны — плёвое дело.

В классе засмеялись, Саюри и Боруто изобразили, что аплодируют ему, однако Изуна продолжал удерживать спокойное выражение на лице.

— Задание заключается не в этом! — повысил голос Конохамару-сенсей, и класс замолчал. — Вы должны решить, кто… — он оборвал себя прежде, чем выдав суть задания, до которой ученики должны были додуматься самостоятельно. — Так, другой пример! Враги отравили все наши колодцы неизвестным ядом, от которого нет лекарства.

— Тогда мама, — сказал Изуна. — Она — лучший ирьёнин деревни и обязательно что-то придумает.

— А я не согласна, Изуна, — прежде чем учитель, у которого уже начала дёргаться бровь, ответил, подала голос Саюри. — Сасори-сан разбирается в ядах куда лучше твоей мамы, так что целесообразнее было бы обратиться к нему.

Изуна сделал вид, что задумался.

— Хм, пожалуй, ты права…

Тут Конохамару-сенсей не выдержал.

— Учиха Изуна, прекрати этот цирк!

— Разве цирк, сенсей? — невинно захлопал глазами Изуна. — Я всего лишь стараюсь детально анализировать ситуацию…

— Довольно, Изуна-кун! Я хочу поговорить с твоими родителями.

— Ох, сенсей, это вряд ли получится — отец на миссии, а мама в последние дни как-то не в духе, так что я бы не советовал вам с ней связываться…

Класс покатился от хохота. Учитель заскрежетал зубами, а Изуна, довольный собой, отвернулся к окну.

* * *

— Это было круто, даттебаса! — заявил Боруто. Уроки кончились, и они вышли во двор; одноклассники почти все уже разошлись по домам, но троица задержалась, чтобы поболтать.

— Да, весело вышло, — протянул Изуна, стоявший в тени дерева, прислонившись к нему спиной и сложив на груди руки.

— Не боишься последствий? — подзуживая его, хихикнула Саюри; она каталась на приделанных к ветке качелях, каждый раз взмывая всё выше. — Сенсей ведь и правда может твоих родителей вызвать — вот позору-то будет!

Изуна пренебрежительно хмыкнул.

— Он не станет. Пожалеет и не захочет портить мне личное дело. Эти Сарутоби — рохли, что поделаешь? — он стрельнул глазами в сторону подруги. — Из тогдашних твоих противников один ведь был из их клана, кажется.

— Противников? — Саюри перестала размахивать ногами, позволила качелям плавно замедляться. — Ты о тех, кто попытался на меня наехать в первый день?

— Чего? — удивился Боруто и тут же встал в воинственную позу. — Кто-то пытался обидеть тебя, Саюри?!

— Ничего особенного, — откликнулась она. — Я преподала им урок — больше не сунутся. Да и Изуна тогда мне очень помог, — подруга покосилась на него, — морально, пока в засаде на ветке сидел.

— Заметила, значит? — протянул он.

— Твоё раздутое эго сквозь листья просвечивало.

Боруто залился смехом, и даже Изуна не сдержал улыбку, глядя на гордо вздёрнувшую носик Саюри, опять использующую колкие фразы отца. Приятное чувство теплилось в сердце, и Изуна, не удержавшись, сказал:

— Я очень надеюсь, что мы с вами, когда станем генинами, попадём в одну команду.

— Хей, дружище, мы же ещё только в Академию пошли! — воскликнул Боруто, но тут же подскочил к нему и, одной рукой обхватив за плечи, поднял на уровень груди сжатый кулак. — Но ничего, мы ещё докажем всем, что не хуже родителей, даттебаса!

— Я, вообще-то, говорил не об этом, тугодум, — фыркнул Изуна, отпихивая его. — Хотя в целом согласен. Превзойти родителей было бы круто.

— Ну, вам-то вряд ли что светит, — язвительно прокомментировала Саюри, соскакивая с качелей. — Ваши отцы — легенды мира шиноби.

— Ой, как будто тебе, мамкина химе, что-то светит! — обиделся Изуна. — Кеккей Генкай отца у тебя до сих пор не пробудился, а у Хинаты-сан самый сильный Бьякуган в клане…

— Превзойду! — запальчиво крикнула Саюри. — Вот увидите!

Изуна хотел было ответить, но за его спиной соткалась тень. Мальчик резко обернулся, запрокинув голову.

— Мм… здравствуйте, дядя Итачи.

— Здравствуй, Изуна-кун, — приветствовал его Итачи и кивнул в ответ на вежливые приветствия Боруто и Саюри.

Изуна прикусил изнутри щёку. Как и всегда, по лицу понять, о чём думает дядя, не представлялось возможным — эта его черта раздражала мальчика, прозорливого для своих лет и умеющего читать даже эмоции на каменном лице отца, и при этом заставляла в какой-то мере опасаться дядю. «Боятся обычно того, чего не понимают, — говорила мама. — Но стоит разобраться в причине — и страх отступает». И Изуна старался, честно, — вот только всё равно не понимал.

— Вы пришли встретить Шисуи? — полюбопытствовал он с самым невинным видом.

— Не совсем, — флегматично откликнулся дядя. — Так получилось, что мы разговорились с Конохамару-сенсеем…

— О-о, я вспомнил, мне пора бежать! — спохватился Боруто и настойчиво вцепился в рукав подруги. — И Саюри тоже. Пока!

— До завтра! — с ехидной улыбочкой помахала на прощанье Хьюга, утягиваемая Узумаки прочь.

— Ага, — блекло отозвался Изуна, провожая друзей взглядом. После, набрав в грудь воздуха, повернулся к дяде, готовясь встретить удар лицом, как и подобает шиноби, пусть пока только и будущему. — Что ж, я слушаю.

Дядя остался идеально невозмутим — вот какого мастерства Изуна так мечтал добиться в будущем!

— Что именно ты хочешь услышать?

— Я-то, может, и не хочу, но всё равно услышу, — пожал плечами Изуна. — Конохамару-сенсей рассказал вам, что было на уроке, и сейчас вы намерены прочесть мне лекцию на тему поведения и уважения к старшим — я прав?

Однако дядя Итачи вовсе не спешил начинать отчитывать его.

— Ты ведь понял, в чём заключался смысл задания.

— Что?.. Да, конечно, — Изуна удивился такому повороту разговора. — То есть, это же очевидно: представляя, что вскоре можем всё потерять, мы должны были выделить самого дорогого для себя человека, то есть понять, на чью защиту бросимся в случае опасности в первую очередь, — он прямо взглянул в глаза дяде и продолжил: — Но ведь это неправильно! Когда рушится мир, нужно не бежать спасать семью и близких, а сражаться изо всех сил, чтобы предотвратить катастрофу! Ведь если каждый шиноби перед лицом опасности кинется обниматься с любимым, мир точно погибнет!

Дядя смотрел на него, не мигая. У Изуны уже кончалась выдержка, помогавшая удерживать независимый вид.

— Скажите ещё, что я не прав, — буркнул он.

— Как шиноби ты рассуждаешь верно, — ответил дядя Итачи. — Но однажды ты поймёшь, насколько тяжело придерживаться такой установки по жизни. Я надеюсь на это.

И он ушёл, оставив Изуну наедине с мыслями.

* * *

— Смотрите, смотрите!

Шисуи отвлёкся от метания кунаев, чтобы взглянуть, чьё появление одноклассники сопровождают таким восторженно-испуганным шумом, — и губы невольно растянулись в улыбке.

Его отец стоял на краю площадки, о чём-то тихо переговариваясь с Шино-сенсеем. Как всегда собранный, казалось, готовый ко всему, он был воплощением спокойствия.

— Зачем Итачи-сан здесь? — негромко спросил, подойдя от соседней мишени, Хьюга Кайто.

— Мама обмолвилась как-то, что Ирука-сенсей просил его показать, что можно сделать при помощи сюрикендзюцу, — так же вполголоса ответил Шисуи. — Наш класс ведь на всю Академию славится проблемами в этих техниках.

— Стыдно, наверное, Ши-чан? — хмыкнули за его спиной. — Нелегко быть посредственностью, когда твой отец — гений.

— Айна, отцепись от него, — попросил Кайто, предупреждающе глядя на Учиху.

— Иначе что? — откинув за спину косу, насмешливо поинтересовалась она, подражая интонациям отца. — Ши-чан ведь мне не ответит, духу не хватит. А тебя, защитник убогих, я быстро уложу — помнишь наш последний спарринг?

— Всё в порядке, Кайто, — остановил Шисуи хотевшего было ответить друга и повернулся к отцу, уже приблизившемуся к тренирующимся детям вместе с Шино-сенсеем.

— Ребята, подойдите все сюда! — нарочито бодро крикнул учитель. — Сегодня Итачи-сан поможет вам с тренировкой сюрикендзюцу.

— Для начала вам стоит уяснить несколько основных правил, — заговорил отец размеренно и спокойно — объяснения у него всегда выходили чудесные. — Полагаю, Шино-сенсей уже говорил вам о них, однако я повторю. Во-первых, строит всегда помнить о положении рук…

Слушая его вполуха, больше наблюдая за тем, как отец легко, отточено крутит в руках сюрикены, как одноклассники с восторгом следят за его ловкими движениями, Шисуи едва сдерживал счастливую улыбку. От мамы и тёти Сакуры он слышал о том, что у его отца были когда-то проблемы с деревней (пока что дядя Саске и запретил рассказывать об этом детям подробно), и Шисуи был искренне рад тому, что сейчас его папе в Конохе доверяют настолько, что даже пригласили потренировать подрастающее поколение шиноби.

Когда отец неуловимым движением достал полдюжины кунаев и метнул их, а затем ещё несколько, изменив направления полёта так, чтобы поразить стоявшие вокруг мишени, ученики загалдели восторженно, и Шино-сенсей попросил повторить демонстрацию — чтобы лучше запомнилось. Наблюдая за этим с улыбкой, Шисуи попробовал поймать взгляд отца, но тот будто бы нарочно не смотрел в сторону.

Зато после занятия, где Шисуи выложился на полную, отец сам подошёл к нему и даже коротко похвалил за высокий процент попадания в центр мишени — Шисуи просиял и едва удержался от того, чтобы запрыгать на месте от радости. Даже пренебрежительное хмыканье за спиной не смогло его тронуть. Зато отец перевёл взгляд на Айну — та мгновенно встала в воинственную позу, посмотрела с вызовом. Отец, впрочем, не спешил делать ей замечание за поведение. Помолчав несколько секунд, он негромко сказал:

— Мадара-сан вернулся в Коноху.

Айна вздрогнула, и её руки, прежде упёртые в бока, опустились; в тёмных глазах засветилась радость, робкая надежда. «Надеюсь, Кайто это видит, — Шисуи покосился на друга, стоявшего поодаль, но внимательно наблюдавшего за Учихами. — Айна не всегда злая».

Кивнув почти даже вежливо, девочка унеслась в сторону учебного корпуса, чтобы забрать сумку и поспешить домой. Мадара-сан бывал в Конохе редко, намного реже, чем отец и дядя Саске, поэтому в каждый его визит Айна старалась ухватить как можно больше от общения с отцом. Шисуи знал, что завтра Айна придёт на занятия усталая, вся в синяках и ссадинах после тренировки, но зато умиротворённая, со счастливой улыбкой на губах.

— Хочешь поесть данго?

— Конечно! — обрадовался Шисуи и тут же неловко потупился, понизил голос. — Конечно, пап.

Уголки губ отца слегка приподнялись — вроде бы мелкий жест, но на самом деле — улыбка. Учиха Итачи скуп на проявление эмоций, но Шисуи умеет ловить эти отголоски и искренне им радуется.

На улицах деревни их провожали взглядами — такими разными, что дух захватывало и сосало под ложечкой. Люди поглядывали недоверчиво, какая-то женщина поспешила перевести ребёнка на другую сторону улицы… Но это ничего, многие ведь здоровались, мрачный Ибики-сан даже сопроводил кивок добродушной усмешкой, перекосившей его израненное лицо, а Шикамару-сан вовсе какое-то время шёл рядом, что-то вполголоса говоря отцу, — Шисуи тогда сделал вид, что его куда больше интересуют витрины магазинчиков, даже отстал на пару шагов. За это он получил молчаливое одобрение отца — и оно стоило любых секретов, о которых общались взрослые. В отличие от кузена Изуны Шисуи не был любопытен.

В кафе на краю центрального парка Учих хорошо знали — они приходили сюда время от времени, так что хозяйка, улыбчивая Маори-сан, быстро принесла чай и их любимые сорта данго. Поблагодарив её, Шисуи наклонился и втянул носом аромат.

— Пахнет так замечательно… О, и чай у них новый: раньше был из северных провинций Страны Чая, а теперь, похоже, из южных… — он заметил, что отец наблюдает, и выпрямился. — Прости, не удержался.

— Всё в порядке, — отозвался отец задумчиво. — Как я понимаю, твоё обоняние крепчает.

— Угу, — кивнул Шисуи. — Сейчас нам в Академии заканчивают давать основы управления чакрой. После этого мама пообещала научить меня, как подавать чакру в нос, чтобы усилить обоняние ещё больше.

— Это полезный навык.

— Это точно, — Шисуи отвёл взгляд, поёрзал на скамейке. — И, может быть, он убедит бабушку Цуме принять меня… — он посмотрел на отца с затаённой надеждой, однако тот остался бесстрастен.

— Тебе нет нужды пытаться добиться признания клана Инузука, — спокойно произнёс отец. — Особенно чтобы сделать, как тебе кажется, приятное матери, — Шисуи быстро опустил глаза на тарелку с данго, краснея; отец точно уловил ход его мыслей. — Она уважает право матери, твоей бабушки, не общаться с нашей семьёй.

— Но почему? — тихо спросил Шисуи. — Почему так вышло? Ведь дядя Киба относится ко мне хорошо — так из-за чего бабушка всегда отворачивается и рычит, когда видит?

Повисла долгая пауза, заполняемая стуком тарелок и чашек других посетителей, звуками с кухни, разговорами. Шисуи подумал уже, что отец не ответит вовсе, но тот вдруг очень тяжело вздохнул.

— Это долгая история, Шисуи, — произнёс он тихо, устало. — Я бы хотел, чтобы ты стал взрослее и больше увидел в жизни, прежде чем услышишь её.

— Ты правда мне расскажешь? — Шисуи подался вперёд — он знал, что если отец пообещает, то выполнит непременно. Отчаянно хотел, чтобы пообещал.

— Когда придёт время, — ответил папа и взял палочку с данго, показывая тем самым, что тема закрыта. Шисуи не стал спрашивать ничего больше и тоже принялся за сладости, радуясь возможности просто посидеть с отцом.

* * *

Домой Изуна возвращался медленно, поглощённый мыслями. После разговора с дядей он попробовал посмотреть на задачку Конохамару-сенсея с иной стороны: с позиции эмоций.

В стрессовой ситуации сердце может среагировать быстрее мозга — рефлекс, который шиноби должен уметь держать под контролем… в идеале. На деле же это не всегда работает и для величайших шиноби, не говоря уже о простых смертных. Изуна знал, неоднократно убеждался, что Наруто-сан в первую очередь руководствуется чувствами. Дейдара-сан умеет себя сдерживать, но только если дело не касается семьи и близких людей. Мама однозначно в случае нападения на деревню в первую очередь убедится, что они с Тоби и Сарадой целы, и только после этого отправится в бой… А что отец? Способен ли он поддаваться эмоциям настолько, чтобы ставить их впереди расчёта? Изуна понятия не имел; для него отец был молчаливым, строгим, немногословным шиноби до мозга костей, на фоне которого Наруто-сан смотрелся едва ли не клоуном. Всегда ли он был таким? Неужели отец с самого детства умел держать холодной голову?..

— Смотри куда идёшь! — резкий окрик заставил Изуну споткнуться и неловко шарахнуться в сторону. — Рикудо великий, ну вот вроде Учиха — а бестолочь невнимательная!

— Простите, Анко-сан, — Изуна быстро поклонился. — Задумался.

— Будешь много думать — станешь как Итачи, — буркнула Анко-сан, но оттаяла так же быстро, как разозлилась. — Над чем так увлечённо думал, что аж дороги не видишь?

Изуна внимательно посмотрел на неё, оценивая. А что, если?..

— Если завтра наступит конец света, — произнёс он, не отводя взгляда, — с кем бы вы провели свой последний день?

Выражение лица Анко-сан изменилось совсем немного, но Изуна приметил: оно стало строже.

— С тем, кого Хокаге даст мне в команду, — ответила Анко-сан, запустив руки в карманы пальто, — потому что я буду в числе тех, кого Какаши-сама пошлёт разбираться в причинах и искать пути решения вставшей проблемы.

«Она — едва ли не лучший разведчик Конохи, — напомнил себе Изуна и отметил: — И отвечает соответственно».

После этой случайной встречи стало интересно: а что скажут другие шиноби? Все ли, как Анко-сан, будут думать в первую очередь о задании? Или кто-то поставит на первое место чувства? Выяснить Изуне было совершенно необходимо, и чем скорее и подробней, тем лучше. Так что он отправился первым делом, конечно, к штабу неподалёку от резиденции Хокаге, где обычно зависали пишущие и сдающие отчеты джонины — Изуна рассудил, лучше будет начать исследование с тех, кто уже долго служит. Затем при желании можно будет постепенно спуститься к чунинам и генинам, а если будет время, и вовсе порасспрашивать гражданских для составления полной картины.

Возле штаба как обычно сновало много шиноби. Устроившись на лавочке в теньке — октябрьское солнце уже не палило, но било по глазам, — Изуна высматривал тех, к кому мог подойти без опаски быть посланным ловить кошек по помойкам. Ему с самого начала повезло: из здания вышла Шизуне-сан, семпай матери, с кучей бумаг. Изуна оказался рядом как раз в тот момент, когда верхний листок снесло налетевшим ветром, и поймал его.

— Спасибо, Изуна-кун, — поблагодарила куноичи, возвращая лист на верх стопки и придавливая его собственным подсумком с мелким оружием.

— Не за что, Шизуне-сан, — мило улыбнулся мальчик. — Могу я задать вам вопрос?

— Да, конечно… только на ходу, ты не против? Какаши-сама ждёт бумаги.

Изуна закивал и пошёл рядом с ней в сторону резиденции. Выдержав небольшую паузу, он повторил вопрос, который задавал Анко-сан.

— С Какаши-самой, — ответила Шизуне-сан без раздумий, затем как будто бы смутилась немного. — Ты знаешь, это моя работа, как его помощницы…

— Ага… — протянул Изуна, пытаясь понять, что заставило куноичи нервничать — ведь ответила она, как и Анко-сан, с позиции шиноби. Разобраться сходу не удалось; вежливо попрощавшись, Изуна вернулся к штабу и стал по очереди вылавливать джонинов, задавая им один и тот же вопрос.

— Со своим кланом, ища возможность защитить его территорию и Коноху, — с достоинством ответил Неджи-сан, отец лучшего друга Шисуи.

— Не твоё дело, — отрезал торопившийся Райдо-сан.

— С семьёй, — мягко ответила Ино-сан, красивая мамина подруга.

— С хорошенькой юдзё, — засмеялся Генма-сан, но тут же спохватился: — Только пообещай, что не будешь выяснять, кто это, ещё лет десять…

— Чем приставать к занятым людям, иди тренируйся, — отослал его Эбису-сан, гордо поправляя очки.

— С товарищами, скорее всего, — пожал плечами Аоба-сан и быстро ретировался, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.

— С Котецу!

— С Изумо! — хором выпалили чунины, которых многие в шутку называли неразлучниками. Их единодушие и выражения лиц необъяснимо напрягли Изуну, и теперь уже он спешно сбежал.

Незаметно подкрался вечер, стало темнеть, и Изуна заторопился домой — мать не любила, когда он без предупреждения загуливался допоздна. Судя по недовольному цоканью, когда он зашёл на кухню поздороваться, Изуна всё-таки опоздал к «Идеальному времени прихода», отмеченному красным на внутренних часах матери и неизвестному никому, кроме неё. Ну, разве ещё только нэ-сан — на памяти Изуны она ни разу не была отчитана за опоздание.

Ужинали они вчетвером и в тишине. Мать, не теряя времени, зарылась в какие-то бумаги, смахивавшее на историю болезни, разложив их на пустующем месте отца. Сарада поела очень быстро и ушла к себе делать уроки. Тоби ковырялся в тарелке без особого интереса, но Изуна не стал, как делал обычно в подобных случаях, уговаривать отото поесть — всё ещё размышлял о результатах небольшого исследования. «Почти все, кто всё-таки ответил, за исключением Ино-сан и, кажется, Генмы-сана, говорили с позиции шиноби, — думал он, запихивая в себя еду без разбора. — Но почему тогда дядя сказал то, что сказал? „Надеюсь, ты поймёшь, насколько тяжело придерживаться такой установки по жизни…“ Почему надеется?..»

Пробормотав благодарность, Изуна скинул посуду в мойку и вышел на улицу. Усевшись на энгаве, он поднял голову к звёздам, начавшим зажигаться на небосклоне. На свежем воздухе всегда лучше думалось, и Изуне быстро пришла мысль: «Это как-то связано с пробуждением Шарингана? Трудно придерживаться установки… чтобы это понять, возможно, придётся страдать… Да, тогда сходится: дядя надеется, что я всё же сумею пробудить Шаринган, потому что лишь тогда докажу, что настоящий Учиха…»

—Заметил, что почти никто так и не ответил честно на твой вопрос?

Изуна дёрнулся — пропустил, как к нему подошли. Да и сам этот голос не слышал уже давно.

— Мадара-сан, — мальчик подскочил и быстро склонился перед старшим родственником.

— Сядь, — Мадара-сан сам опустился на доски и кивнул на место рядом с собой. Настороженный, Изуна сел рядом, поджав под себя ноги, едва не до боли выпрямив спину. — Так что? — Мадара-сан покосился на него из-под рваной чёлки. — Заметил, что в ответах тебе шиноби во многом лукавили?

— Ну… — Изуна смешался под его взглядом, но нашёл в себе силы продолжить: — Вроде того. Шизуне-сан точно недоговаривала, Генма-сан отшутился, а Аоба-сан очень быстро сбежал, хотя до моего вопроса никуда не торопился. Райдо-сан и Эбису-сан вообще не ответили… Хотя, взрослые часто лукавят, когда хотят отвязаться от расспросов детей.

— Подумай как следует, — приказал Мадара-сан. — Что именно ты спрашивал?

Пару раз хлопнув ресницами в непонимании, Изуна честно попытался понять, к чему он ведёт. Вот только мысли тревожно смешались из-за близости самого страшного члена клана. Изуна не понимал, с чего вдруг Мадара-сан заинтересовался им, причём настолько, что проследил. Какая-то его часть хотела пробормотать: «Не знаю», извиниться и уйти, поджав хвост… Другая не менее настойчиво желала докопаться до сути.

— Кто для них дороже всего, — наконец ответил Изуна. — Если вы говорите о подтексте, не о прямой формулировке.

— И почему же шиноби не отвечают на этот вопрос? — Мадара-сан сузил глаза.

Изуна снова задумался. Родственник хочет что-то донести до него, но если мальчик оступится в логической цепочке, Мадара-сан скорее всего попросту фыркнет и уйдёт — он не терпит промашек, Айне так вообще круто от отца достаётся. Разочаровать его не хотелось, поэтому Изуна быстро размышлял. Почему опасно признаваться в своих чувствах, желаниях?..

— Потому что, если ты знаешь, что дорого человеку, у тебя появляется власть над ним.

Мадара-сан удовлетворённо кивнул.

— Вот именно.

Изуна улыбнулся, польщённый похвалой — в исполнении Мадары-сана это была именно она. Испытывая судьбу, мальчик набрался храбрости и спросил:

— Почему вы навели меня на такие мысли, Мадара-сан?

Он хмыкнул и посмотрел куда-то вбок. Изуна тоже неприметно скосился туда — всего лишь столб, держащий крышу энгавы.

— Мой брат, — медленно начал Мадара-сан, и Изуна вновь переключил всё внимание на него, — в честь которого тебя назвали, в своё время занимался именно этим: проникал в души и помыслы людей, выяснял, что им важно и дорого, а после использовал эту информацию на благо клана. И в тебе я вижу те же задатки, Изуна.

— В самом деле? — Изуна подобрался, вытянулся ещё больше, и огромных усилий стоило не податься вперёд. Отец говорил, что младший брат Мадары-сана сделал очень многое для клана и Конохи — не углублялся пока в подробности, но обещал в своё время всё рассказать Изуне, Сараде и Тоби. Как же много, однако, их ждёт однажды историй. — А как мне их развить, Мадара-сан? Я ведь… хочу быть как ваш брат, хочу быть полезен клану.

Мадара-сан усмехнулся, а затем сделал неожиданное: опустил тяжёлую горячую руку на макушку Изуны, растрепал торчащие волосы.

Мальчик буквально забыл, как дышать, вытаращился на Мадару-сана. Того это насмешило.

— Да не бойся, не съем, — хмыкнул он и добавил серьёзнее: — Учись наблюдать, всё слышать и видеть, подмечать самые несущественные детали. Осваивай контроль чакры, гендзюцу. Притворяйся тем, кого предполагает ситуация, — Мадара-сан переместил руку на затылок мальчика и пропустил между пальцами короткие пряди — так, словно ожидал наткнуться на более длинные. Вздохнув, убрал руку и поднялся. — В будущем, если проявишь себя, я подумаю о том, чтобы взять тебя в ученики.

— Серьёзно?! — Изуна вскочил, стискивая кулаки, горя энтузиазмом. О да, теперь он точно выложится на все сто! — Но почему именно я? — тормознул радость он. — Почему не Айна, или Сарада-нэ, или Шисуи?

Мадара-сан не ответил на это. Лениво махнув рукой, он ушёл, а Изуна после ещё долго лежал на энгаве, глядя на звёзды, радостный и озадаченный одновременно.

* * *

Наутро Изуна пришёл в Академию задумчивый. Это не укрылось от наблюдательной Саюри.

— Что-то случилось? — тихо спросила подруга, пока они занимали свои любимые места в классе.

— Да так, — неопределённо мотнул головой Изуна.

Отделаться, однако, не получилось — сенсея ещё не было, никто не мог помешать Саюри вести допрос.

— Рассказывай, — не терпящим возражений тоном потребовала она. Боруто, только подошедший к ним от компании парней-одноклассников, на которых Изуна почти не обращал внимания, удивлённо посмотрел на друзей, но быстро смекнул, что дело серьёзное, и молча подсел ближе. — А потом и я расскажу кое-что.

— На большом перерыве, — шепнул Изуна и поднялся, чтобы приветствовать вошедшего в класс сенсея.

Лекции в тот день были довольно скучные, а потому Изуна отвернулся к окну и под монотонное нудение Конохамару-сенсея о разновидностях метательного оружия размышлял обо всём на свете.

Учиха Мадара. Что Изуна знал о нём? Немногое, если подумать. Этот его родственник бывал в Конохе редко, едва ли три-четыре раза за год, причём преимущественно набегами: чтобы обсудить что-то с отцом, с Шестым, с Анко-сан, а затем вновь уйти куда-то далеко, в земли, куда не ступают простые шиноби. Его дочь Айну Изуна воспринимал своей кузиной, как и Шисуи, однако на самом деле не знал, кем Айна ему приходится, как не знал степень родства своего отца и её. Если оценивать внешне, Мадара-сан скорее всего дядя отца и дяди Итачи — не родной, а какой-нибудь троюродный, раз «дядей» его никто не называет. И в то же время… Возможно, это только кажется Изуне, но почти все, с кем Мадара-сан контактирует в деревне, ведут себя с ним так, словно бы он намного старше. Исключение составляли разве что отец, дядя Итачи, Наруто-сан, Анко-сан и Цунаде-сама, Пятая Хокаге. Но Анко-сан странная, по ней судить однозначно не стоит; Наруто-сан отличается фамильярностью в общении — не удивительно, он же рос сиротой, и правилам этикета некому было его обучить; ну а Цунаде-сама — легенда, она на всех смотрит чуть свысока. Что касается отца и дяди, Изуна предполагал, что после «катаклизма» выжившие очень сплотились.

— Катаклизм… — прошептал он, обращаясь к окну. Так Изуна мысленно окрестил неизвестное пока ему событие, приведшее к резкому сокращению числа Учих.

— Что? — тут же встрепенулась Саюри, от скуки рисовавшая что-то в тетрадке — кажется, это набросок птицы.

Изуна приложил палец к губам и кивнул на сенсея. Недовольно поджав губы, Саюри вернулась к рисунку.

«Катаклизм». Он посещал мысли Изуны чаще всего. Особенно обострилось его желание знать, что произошло с кланом, после мрачных взглядов родителей на вопрос о восхищении кланом и тех слов отца: «Чтобы понять, где пролегает грань дозволенного восхваления клана, вам предстоит узнать больше о его истории». Это могло означать лишь одно: есть в прошлом то, чего молодые Учихи будут стыдиться, что понизит в их глазах оценку собственного клана. Это нечто явно притаилось в тёмных пятнах, пролить свет на которые не в состоянии библиотека Конохи. И — Изуна подозревал — связано с «катаклизмом».

«В „катаклизме“ был как-то замешан ещё один Учиха, который был связан с Мадарой-саном. Кажется, его ученик», — вот что смог собрать Изуна из обрывков разговоров взрослых. Совсем немного, но более чем тревожно.

Изуна не представлял, чтобы кто-то из членов клана мог…

— Эй, ты чего застыл, даттебаса? — Боруто толкнул его в плечо, явно не в первый раз. — Пошли!

— Угу, — безжизненно кивнул Изуна и, прихватив бэнто, вышел следом за друзьями в коридор. В Академии у них было свое любимое место — небольшой балкон между последними этажами, на который вела пожарная лестница. Выбраться на неё можно было из окна в конце коридора, где располагался их класс. На балкончике всегда безлюдно и тихо — самое место для разговоров, не предназначенных для посторонних ушей.

— Ну что, — сказал Боруто, когда ребята сели в кружок и по традиции составили вместе принесённые из дома лакомства. — Рассказывайте, что у вас нового?

— Изуна, начинай ты, — быстро сказала Саюри и сунула в рот морковку, принявшись вкусно ею хрустеть.

— Вчера после занятий, — заговорил Изуна, с преувеличенным вниманием рассматривая очень аппетитный кекс в бэнто подруги, — меня поймал дядя Итачи — вы помните.

— Сильно досталось, даттебаса? — сочувственно спросил Боруто.

Изуна покачал головой.

— Вообще нет, — сказал он немного смущённо. — Дядя спросил, понял ли я, в чём был смысл задания «Если завтра все умрут». Я ответил, заодно высказал свои мысли: что шиноби при угрозе должен не бежать к любимым, а защищать деревню… И тогда дядя сказал, что, как шиноби я рассуждаю верно, но он надеется, что однажды я пойму, как тяжело жить с такими взглядами.

— Мм… — протянула Саюри. — Ну, если Итачи-сан так говорит, наверное, так нужно. Мой папа всегда повторяет, что Итачи-сан очень хорошо разбирается во всякой философии и сложных вопросах.

— Никакая это не философия, — хмыкнул Боруто, подцепляя палочками кусочек тушеной капусты. — Батя тоже говорит, что быть шиноби тяжело, а он вообще не философ, даттебаса.

— Это разные вещи, — заспорил Изуна. — Быть шиноби и рассуждать как шиноби…

— И чем же это так отличается, а?

Изуна открыл было рот — и запнулся. Он просто не знал, как объяснить другу то, что и сам не до конца понимал, но разницу подсознательно чувствовал.

— Тебя слова Итачи-сана так задели, что ты всё утро в облаках витал? — вскинула брови Саюри.

— Нет, — отозвался Изуна. За мгновение он принял решение ничего не говорить друзьям об эксперименте, на который вчера потратил весь вечер, и сказал только: — Когда я вернулся домой и сидел на энгаве, ко мне подошёл Мадара-сан — он вернулся в Коноху, но не думаю, что надолго… В общем, он сказал, что, если я буду делать успехи, он возьмёт меня своим учеником.

— Ух ты! — широко распахнув глаза, Саюри по-девчоночьи прижала к груди руки. — Изуна, это же здорово!

— Отлично! — Боруто засиял улыбкой. — Мадара очень крутой шиноби, даттебаса…

— Ты не представляешь, насколько! — перебила его Саюри, светившаяся нездоровым азартом. — Мне Анко-сан рассказывала немного о нём — да с ним разве что ваши отцы могут тягаться!

— Анко-сан его хорошо знает? — ухватился за нить Изуна. Саюри общалась с разведчицей довольно часто — как и в случае её дружбы с близнецами Митараши, сказывалось то, что Дейдара-сан и Сасори-сан напарники по Акацуки.

— Они дружат, — авторитетно сообщила Саюри. — Дару назвали в его честь.

— А разве не в честь основателя Конохи, как и Хашираму? — удивился Боруто.

— И в его тоже, — всё так же чопорно отозвалась Саюри.

— Хм… — Изуна провёл рукой по лбу, убирая чёлку. С Анко-сан явно стоит завести контакт — нужно же собрать больше информации о человеке, у которого, может быть, будет учиться. «Это значит рассуждать как шиноби — просчитывать ситуацию наперёд», — гордо подумал Изуна и тут же ассоциировал себя с Шикамару-саном, вечным противником дяди Итачи по шоги.

— Значит, твоя новость в том, что ты уже почти нашёл себе сенсея, так? — подытожила Саюри, и Изуна кивнул. — Отлично! Тогда слушайте теперь, что узнала я. Только это — большой секрет, — предупредила подруга.

— Никому! — в один голос пообещали мальчишки.

— Я случайно услышала разговор родителей, — начала Саюри, заговорщицки блестя глазами; у Изуны были большие сомнения относительно случайности, но он смолчал. — Они обсуждали ситуацию в клане. У тёти Ханаби до сих пор нет детей, а значит, нет наследника. Мама сказала, что если с тётей что-то случится до того, как у неё появится ребёнок, претендентами на титул главы клана станут нии-сан и Кайто.

— Ого, — проговорил Боруто. — И как будут выбирать, кто из них?

— Не знаю, — покачала головой Саюри. — Боем, наверное.

— Или по совокупности личных качеств, — заметил Изуна, задумчиво поглаживая подбородок. — Смотрите: за Кайто говорит то, что он чистокровный коноховец, если можно так выразиться. Не в обиду, ребята, но для некоторых деревенских это действительно важно.

— Мы и не обижаемся, — сказал Боруто, и Саюри согласно кивнула. — Не из-за чего тут.

Улыбнувшись друзьям, Изуна продолжил:

— Кроме этого, отец Кайто — правая рука Ханаби-сан. Если с ней правда что-то случится, управление кланом до выборов нового главы ляжет на старейшин и Неджи-сана. Его все знают как шиноби очень преданного и ответственного. Его уважают, и его сына тоже поддержат — Шисуи говорил, некоторые сенсеи в Академии выделяют Кайто не только потому что он хорошо учится, но и из-за семьи.

— Как от вас с Боруто ожидают хороших результатов, потому что ваши родители — герои войны, — хитро улыбнулась Саюри.

— Не надо об этом, даттебаса, — Боруто сконфуженно отвернулся. Изуна же сделал вид, что не услышал, хотя большого труда стоило сдержаться и не ответить подруге.

— В то же время Хиро старше, и результаты, насколько знаю, у него лучше — нэ-сан рассказывала, что только она в классе и может соперничать с ним, а она очень талантлива. Плюс, Хината-сан — обладатель сильнейшего Бьякугана, поэтому есть надежда, что и ваши с братом глаза, Саюри, будут очень сильны. Вот только для Хиро проблема то, что ваш отец — шиноби из Ивы и бывший нукенин. Да-да, я знаю, что это было давно, — чуть повысил голос он, когда подруга открыла рот, — но тут речь о том, чтобы возглавить один из главных кланов Конохи. У нас в клане… — Изуна замялся.

— Что? — переспросил Боруто.

Изуна помолчал. Он помнил требование отца не говорить с посторонними о делах клана… Но ведь Саюри поделилась тем, что происходит у Хьюг, так? Она и Боруто — близкие друзья, а тот же отец позволяет Наруто-сану быть в курсе очень многого из того, что происходит у Учих.

— Ну, — протянул он, подбирая слова, — вы знаете, мой отец младше дяди Итачи, но всё равно глава клана он, а не дядя. А есть ещё Мадара-сан, который старше их обоих… Там сложная история, как я понял, но одна из причин такого положения — то, что дядя и Мадара-сан были отступниками. Они с отцом вместе решили, что клану Учиха нужен «чистый» глава.

— Хм… — Саюри задумчиво посмотрела на него. — А я правда никогда не задумывалась, почему Саске-сан возглавляет ваш клан. Это интересно, Изуна.

— Ну да, — вяло откликнулся Изуна. В мыслях вновь встала загадка «катаклизма», превращавшаяся уже в навязчивую идею.

Видя, что он загрустил, Боруто легко пихнул его в плечо и обратился к подруге:

— Кстати говоря, Саюри, а тебя разве в обсуждении не вспоминали? Ты тоже племянница Ханаби-сан, и способная.

— Нет, не упоминали — ответила Саюри почти обиженно. — Насколько я знаю от дяди, старейшины не имеют на мой счёт планов больших, чем удачно выдать замуж, — она фыркнула и сложила руки на груди. — Как будто я пойду!

— Если глава клана скажет — пойдёшь, никуда не денешься, — отрешённо заметил Изуна, пожав плечами. — Приказы главы клана не обсуждаются.

— Если захочу, буду обсуждать! — неожиданно ощетинилась Саюри. — Я Хьюга только наполовину, а на вторую — вольная птица, так что, если захочу, просто улечу отсюда, как папа! — и она, не прощаясь, ушла.

— Что я не так сказал? — обескуражено пробормотал Изуна ей вслед.

— Девчонки, — махнул Боруто рукой, словно это всё должно было объяснить. — Не парься, ты же знаешь: к завтрашнему остынет.

* * *

Но на следующий день Саюри не только не остыла, кажется, даже стала ещё раздражённей. Изуну так и подмывало спросить, не уточнила ли она границы своего долга перед кланом у родителей и не нарвалась ли на длинную лекцию — но это было бы нечестно по отношению к подруге, и он смолчал. Впрочем, первым мириться не шёл, предпочтя гордо не заметить, когда Саюри с утра села, вопреки обыкновению, отдельно от них с Боруто.

Боруто это обстоятельство очень удручило — обычно на скучных лекциях они с Саюри вместе искали, чем заняться, пока Изуна писал конспект и пытался вычленить из потока информации действительно важные знания. Поэтому после первого урока — сосредоточенное конспектирование Изуной основ шифрования происходило под недовольное сопение скучающего Боруто — Изуна сам предложил другу пересесть к кому-нибудь другому, чтобы и ему не мешал, и сам развлёкся. Это устраивало обоих, и Боруто согласился легко, прекрасно зная, что друг не затаит обиду. Во время перерыва Боруто перекочевал за заднюю парту, где Акимичи Сота и Инузука Акаши играли во что-то на клочке бумаги.

Глубоко вздохнув, Изуна достал из рюкзака тетрадку для следующей лекции — Конохамару-сенсей должен был закончить рассказ о вариантах минирования территории, — когда к его парте подошли.

— Изуна-кун, я могу сесть с тобой? — спросила Хатано Касуга, староста класса. Она прижимала к груди тетрадки, а в кулаке крепко стиснула письменные принадлежности. — На моей парте Ивабе-кун разлил сок, там теперь мокро.

— Конечно, садись, — Изуна кивнул на незанятую часть парты. При этом он заметил внимательный взгляд Саюри и даже послал подруге мимолётную улыбку, но та лишь гордо задрала нос и отвернулась. «Ну и ладно, — мысленно фыркнул Изуна, поворачиваясь к окну. — Посмотрим ещё, у кого терпение кончится раньше».

Из двух свободных мест за столом Касуга выбрала то, что ближе к нему. Разложив тетрадки, она неловко поёрзала и позвала:

— Изуна-кун?

— Мм?

— У тебя есть записи с прошлой лекции по тактике? Я болела, меня не было, вот теперь ищу, у кого переписать.

— Да, есть, — Изуна посмотрел на неё, слегка наклонив голову к плечу. — Почему я должен показывать их тебе?

Девочка непонимающе захлопала глазами. Потом нахмурилась.

— Тебе жалко?

— Нет, — Изуна подпёр голову кулаком. — Мне интересно, почему я должен давать конспект тебе, — он обожал слушать аргументации, логические цепочки — отчасти поэтому так старался всегда поговорить с Шикамару-саном, когда тот бывал в поместье.

В ответ на простой намёк-просьбу Касуга почему-то вспыхнула возмущением.

— Раз я из обычной семьи, клановому помогать мне зазорно?! — выдохнула она, крепче стискивая карандаш.

— Когда я такое сказал? — удивился Изуна.

— Ты подумал, — бросила староста и решительно отсела от него на дальний край стола.

Переубеждать её Изуна не стал, пожал плечами и выглянул за окно. На площадке внизу тренировались ученики постарше. Почувствовав его внимание, Шисуи, ожидавший своей очереди на спарринг, поднял голову и улыбнулся — Изуна кивнул в ответ, подумав, что стоило бы вечером зайти к кузену, давно не общались. «А тётя Хана готовит такую вкусную рыбу…»

Во время обеденного перерыва, когда Изуна собирался спокойно перекусить в облюбованном углу, его неожиданно перехватила Саюри.

— Ты молодец, — сходу заявила она, словно и не было никакой размолвки. — Староста после разговора с тобой ревела в туалете всю перемену.

— Серьёзно? — удивился Изуна. — Почему?

— Чувствительная очень, — пренебрежительно фыркнула Саюри. — Знаешь, эти бесклановые почему-то считают, что им приходится тяжелее, чем таким, как мы с тобой. Ещё и думают, что всем прям так уж есть до них дело, что клановые только и ждут возможности их осмеять.

— Хм, — Изуна задумчиво потеребил верёвочку, которой был перевязан бэнто. — Знаешь, кажется, ты права. Она говорила что-то такое.

Саюри просияла, гордая собой, и сама потянула друга на любимый балкон. Обедали они вдвоём — Боруто, как потом оказалось, ухитрился в буфете сцепиться с кем-то из старшеклассников из-за последней булочки. Об этом ребятам рассказала Сарада, встретив их в коридоре.

— Боруто совсем безголовый, — заявила нэ-сан, раздражённо поправляя очки. — Соваться к выпускному году — додумался! Из-за ничего получил фингал и выговор от сенсеев.

— Узумаки же, — протянула Саюри, подражая интонациям отца. — Гены.

— Гены! — фыркнула Сарада, неожиданно заведённая случившимся.

— Ты чего так расстроилась, нэ-сан? — участливо спросил Изуна.

— Потому что, как старшая, я должна за вами присматривать, — сказала она безапелляционным тоном.

— Хиро старше тебя, так что, по идее, присматривать должен он, — улыбнувшись, сказала Саюри нарочито громко, чтобы проходивший мимо брат услышал.

— С чего ты это взяла? — строго спросил он, останавливаясь. — За тобой — да, имото, я буду присматривать, но у остальных есть свои родственники.

— И вот как раз потому, что у Боруто нет старших, Гермиона-сан попросила приглядеть за ним меня, — Сарада шумно выдохнула и посмотрела на Хиро. — Пошли на занятие?

— Да, — коротко кивнул он и, одарив сестру ещё одним пристальным взглядом, ушёл вместе с Сарадой.

Саюри возвела глаза к потолку.

— Наши старшие — зануды. Причём непонятно, чей больше.

— Давай не будем соревноваться? — улыбнулся Изуна. — Все равно ведь их любим.

— Какой нежный Учиха! — засмеялась Саюри и до тренировочной площадки убегала от него. В конце концов Изуна всё-таки изловил вёрткую подругу и потрепал по волосам, закрепляя победу.

* * *

Когда на тренировочную площадку за Академией вывели первогодок, Шисуи, в отличие от большинства одноклассников, не заворчал (они не любили заниматься рядом с «малышнёй», да и уже порядком устали — сегодня работали на улице с самого утра без перерывов), а украдкой улыбнулся и подошёл к ребятне поближе — ему было интересно понаблюдать за Изуной. Кузен на занятие прибежал вслед за подругой — оба раскрасневшиеся и запыхавшиеся, наверняка нёсшиеся через всю Академию. На тренировочном поле Изуна ещё немного погонялся за Саюри, пока не поймал её и не растрепал аккуратный иссиня-чёрный хвостик. Победно засмеявшись, Изуна поспешил встать поближе к сенсею, чтобы незамедлительная месть Саюри его не настигла.

— Уже прикидываешь, как будешь смотреться вместе с тем классом, когда останешься на второй год? — едко полюбопытствовала Айна, подошедшая, как сама полагала, незаметно.

— Мне интересно, каковы успехи Изуны, — ответил Шисуи, которого о приближении родственницы предупредил чуткий нос. — А остаться на второй год шансов у меня примерно столько же, сколько у тебя.

Шисуи имел в виду совершенно простую вещь: они оба наряду с Хьюгой Кайто и Матокай Нацуо, очень способным, но неприветливым мальчишкой, чей отец погиб в войне, возглавляли свой класс по отметкам. К сожалению, Айна, как всегда, восприняла его слова искажённым образом; сверкнула глазами.

— Огрызаешься?

Шисуи грустно посмотрел на неё.

— Послушай, я не хотел…

— Да что с ней разговаривать? — перебил Кайто; он, как всегда, пришёл на помощь другу, хотя тот лишь больше смутился. — Она видит мир только в чёрном цвете.

— В чёрном и алом, — прошипела Айна сквозь стиснутые зубы, но в то же время гордо. — Как настоящая Учиха.

— Во всём клане ты, видимо, одна такая «настоящая», — безжалостно сказал Кайто и выразительно взглянул в сторону Изуны, сейчас весело обсуждавшего вместе с Саюри, судя по всему, свежий фингал под глазом Боруто.

Айна вздёрнула нос.

— Выходит, что так.

Отмахнувшись от неё, Кайто настойчиво увлёк Шисуи обратно к классу.

— Ты зря вмешался, — тихо сказал Шисуи.

— Не могу смотреть, как она над тобой измывается, — проворчал Кайто, отведя взгляд. — У нас в клане так не принято. Это дикость.

— Учихи странные, ты же знаешь, — Шисуи заставил себя улыбнуться и сжал плечо друга, на что Кайто мимолётно улыбнулся в ответ и стал наблюдать за спаррингом одноклассников. Шисуи обернулся — Айна стояла одна и буравила их спины тяжёлым взглядом.

— На сегодня это всё, — сказал Шино-сенсей после того, как Нацуо повалил в песок маленькую Джун-чан, и учитель сделал пометку в журнале. — Завтра вы сдаёте метание кунаев и сюрикенов. Жду вас в восемь утра на третьей площадке.

— Есть, Шино-сенсей! — отозвался класс, и все стали расходиться.

— Давай постоим пару минут? — предложил Шисуи, но Кайто покачал головой.

— Не будем смущать первоклашек, — сказал он, бросив взгляд на класс Изуны — ребята разминались под руководством Конохамару-сенсея. — Хочешь зайти ко мне? Можем вместе потренироваться перед завтрашним тестом.

— Прости, Кайто, — виновато проговорил Шисуи. — Папа завтра уходит на миссию, и я хотел бы побыть дома, пока он в деревне.

— Само собой, — понимающе закивал друг.

Забрав сумки, лежавшие на скамьях по краю площадки для тренировочных боёв, Шисуи и Кайто вместе двинулись к выходу с территории Академии. В школу и домой они ходили почти всегда вместе — поместья кланов Учиха и Хьюга соседствуют, и это очень удобно. У Хьюг можно задерживаться допоздна — близко возвращаться, и мама не беспокоится, не попадёт ли Шисуи в неприятности, бродя ночью по деревне в одиночестве. И пусть Коноха весьма безопасное место — мало ли что.

С матерью Шисуи не спорил. Каждый день у Учихи Ханы была сотня дел в аптеке, при этом она успевала выполнять работу по дому, ухаживать за целыми тремя своими нинкен и уделять время тренировкам с сыном. Шисуи восхищался ею не меньше, чем отцом — гениальным шиноби, к чьим словам прислушиваются даже Каге. Вот только из-за своей гениальности и, как следствие, необходимости всем Учиха Итачи не очень часто бывал дома — преимущественно не пропадал, конечно, на месяца, как Мадара-сан, но всё же оставался надолго редко. Шисуи всё понимал — долг требовал от отца отсутствовать, трудиться на благо Альянса, чтобы, в конечном счёте, его собственная семья жила в мире и спокойствии. И всё-таки было грустно, приходя домой к Кайто, видеть по вечерам его отца, ужинающего с семьёй перед тем, как углубиться в клановую документацию или отчёты о миссиях…

Тем временем мальчишки дошли до квартала Учих. Остановившись перед воротами, украшенными полотнищами с ало-белым клановым моном, Кайто сказал:

— Если получится, потренируйся сегодня с отцом. На завтрашнем тесте ты должен побить Айну — тогда у неё будет меньше поводов задирать нос.

— Я думаю, и она сегодня будет тренироваться, — ответил Шисуи. — Мадара-сан тоже пока что в Конохе.

— Я буду болеть за тебя, — сообщил Кайто и, махнув на прощанье, двинулся дальше, к территории своего клана. Проводив его взглядом, Шисуи прошёл под воротами.

Знакомые с детства запахи окутали его: сладость разнотравья от грядок мамы и клумб тёти Сакуры, запах свежескошенной травы, сплетение ароматов чего-то вкусненького, тянувшихся одновременно из окон дома Шисуи и главной усадьбы. Ещё приближающийся запах собак — секунды спустя Хаймару налетели на мальчика и, едва не сбивая с ног, запрыгали вокруг, норовя лизнуть в лицо.

— Хаймару! — строго одёрнула мать, выйдя на порог. — Прекратите немедленно, иначе останетесь без ужина!

Нинкен моментально унялись; подбежав к ней, замахали хвостами с видами столь невинными, что Шисуи от души рассмеялся. Мать перевела взгляд с нинкен на него и улыбнулась.

— Что-то они сегодня разошлись, — заметила она, щёлкнув младшего, самого озорного, по носу. Пёс фыркнул и обиженно отвернулся, ворчливо рыча.

Шисуи поднялся к ней на крыльцо.

— У нас гости? — догадался он, почувствовав из прихожей посторонний запах, резко контрастировавший с обычной палитрой ароматов дома — этот был солёный, влажный и стальной. — Кисаме-сан?

— Да, — взгляд матери, полный гордости, дорогого стоил. — Твой отец завтра уходит на задание, и Кисаме зашёл обсудить что-то перед отправлением.

— Помочь тебе с ужином? — заботливо спросил Шисуи, прекрасно понимая, что, пока отец и его напарник не договорят, заходить здороваться не стоит.

— Попозже, — мать вошла в дом и сняла обувь, аккуратно поставила её рядом с сандалиями отца и Кисаме-сана. Шисуи поступил так же, после чего прошёл с ней на кухню. — Ты пообедал в Академии?

— У нас не было времени — из-за теста мы работали без перерывов с самого утра и до тех пор, пока Шино-сенсей нас не отпустил.

— Тогда садись, сейчас что-нибудь придумаю…

— Не нужно, мама, я сам, — быстро сказал Шисуи и, поднырнув под её руку, первым оказался возле холодильника и открыл его.

Тихо усмехнувшись, но ничего не сказав, мать вернулась за стол, где перебирала разложенные на салфетках свежие травы.

— Почему ты не в аптеке? — полюбопытствовал Шисуи, выуживая из холодильника оставшихся с ужина кальмаров в кляре. — Сегодня нет работы?

— Я попросила Ино подменить меня на полдня, — отозвалась мать, сосредоточенно обрывая листки мяты.

Шисуи с пониманием кивнул — не ему одному грустно, что отец уходит.

— Разогрей, — посоветовала мать, когда он сел напротив, аккуратно пристроив тарелку с краю.

— И так вкусно, — улыбнулся Шисуи и взялся за палочки. — Итадакимас!

— Как прошёл тест? — спросила мама, когда он доел.

— Неплохо, — ответил Шисуи. — Я победил во всех трёх спаррингах, на которые меня ставил сенсей. Кайто тоже, кстати. И Айна.

— Молодец, — глаза матери светились теплом, а её родной аромат, смешавшийся с мощным запахом свежесобранной мяты, защекотал ноздри, когда она подошла, чтобы погладить сына по голове и поцеловать в макушку. — Мы с твоим отцом очень тобой гордимся, Шисуи.

— Спасибо, мам, — пробормотал Шисуи, прижавшись щекой к её животу, подставляя голову под ласковые поглаживания. Мама прекрасно умела чесать за ушком — сказывалась долгая работа с нинкен, не иначе.

На лестнице раздались шаги, сопровождаемые голосами. Шисуи невольно дёрнулся, но мать сама уже его отпустила и, забрав пустую тарелку и палочки, отошла к раковине.

— …так что да, согласен, — услышал Шисуи и поднялся из-за стола в тот момент, когда порог кухни переступил напарник отца. — Здорово, малец.

— Здравствуйте, Кисаме-сан, — вежливо поздоровался Шисуи и украдкой покосился на отца, вошедшего следом за товарищем. — Привет, папа.

По строгому лицу отца скользнула тень приветливой улыбки, и он повернулся к матери.

— Хана, если тебя не затруднит…

— Ко скольки и на сколько человек? — просто спросила она, чем вызвала усмешку Кисаме-сана.

— К семи, — чуть подумав, ответил отец. — Помимо нас будут Мадара-сан, Сасори с Анко, Дейдара с Хинатой и Тонери.

Делая вид, что вовсе не слушает разговор, Шисуи взялся за полотенце, чтобы вытереть помытую мамой посуду. На самом деле ему было чуточку любопытно — компания должна собраться неординарная.

Стоявшая рядом мать ощутимо напряглась.

— Кажется, ваша миссия будет… затяжной? — негромко спросила она явно не совсем то, что хотела.

— Необходимой, — отозвался отец.

Повисла тягучая пауза.

— Я помогу с готовкой, — убрав тарелку в шкаф, вызвался Шисуи, чтобы разрядить атмосферу.

— Пошли лучше на полигон, — позвал Кисаме-сан. — Покажешь, чему научился. Если сможешь меня удивить, обещаю показать забавный трюк с Самехадой.

Отец насторожился.

— Кисаме…

— Ладно вам, Итачи-сан, всё в рамках техники безопасности для малышни, — мечник оскалился, а затем неожиданно весело подмигнул Шисуи. Тот растерялся на миг, но не сдержал улыбки в ответ.

— Папа, можно?

— Иди, — кивнул отец. — Мне нужно поработать с бумагами.

— А у тебя будет немного времени вечером или перед встречей? — смущаясь, тихо спросил Шисуи, когда Кисаме-сан вышел в коридор.

Отец посмотрел на него очень внимательно, въедливо — у него всегда такой взгляд, проникающий до самых глубин существа, видящий насквозь. Взгляд настоящего Учихи. «Как же нам всем до этого пока ещё далеко», — невольно подумал Шисуи, вспомнив сегодняшние слова Айны.

— Скорее всего, мы закончим поздно, — сказал отец, — а завтра нам обоим рано вставать. Если хочешь, можем поговорить с утра.

— Конечно! — быстро кивнул Шисуи и, счастливо улыбаясь, выскочил следом за Кисаме-саном, уже вышедшим во двор.

— Аж светишься, — бегло взглянув на него, хмыкнул мечник. — Поучился бы контролировать эмоции, всё-таки будущий шиноби.

— Я научусь, — пообещал Шисуи, не в состоянии согнать с лица широкую улыбку.

Видя это, Кисаме-сан не стал выговаривать, только оскалился, демонстрируя заострённые треугольные зубы. Устрашающий на вид, безжалостный в бою, он всегда был добр к Шисуи, что плохо вязалось с его известным всем образом. «Внешность обманчива», — вспомнил один из важных постулатов Шисуи и высоко запрокинул голову, чтобы посмотреть в лицо огромному мечнику.

— Кисаме-сан, а почему вы захотели потренироваться со мной? Вам ведь тоже завтра на миссию, лучше бы отдохнули.

— Почему, спрашиваешь?.. — Кисаме-сан вроде и в самом деле задумался, поскрёб короткими ногтями щёку. — Любопытно мне, что за шиноби из тебя вырастет, парень. Твой отец даже мелким был очень хорош, — он остановился посреди кланового полигона и обвёл его цепким взглядом. — Ну что, начнём с простого? Попробуй попасть кунаем в Самехаду.

— Кисаме-сан, может, не стоит? — слабым голосом спросил Шисуи, наблюдая за тем, как напарник отца разматывает меч. — В прошлый раз…

— Эй, я же сказал: попробуй попасть. Это значит, что сейчас она будет спасаться от тебя, а не наоборот, — Кисаме-сан оскалился, и меч вторил. — Но не переживай, поменять расклад мы ещё успеем.

* * *

Когда занятия кончились, и ребята вышли из Академии, Боруто объявил:

— Идём гулять, даттебаса. Когда мать узнает, что я подрался в Академии, накажет меня недели на две, так что пошли напоследок оторвёмся.

— Разумно, — кивнула Саюри, и троица зашагала к центру деревни.

Друзья прекрасно провели время: сходили в кино — как раз вышла новая часть о приключениях набиравшего популярность Кагемасы, — а после засели в кафе, чтобы обсудить просмотренное.

— Кагемаса крутой! — горячо говорил Боруто, в порыве не замечая, что Саюри беззастенчиво утаскивает с его подноса по кусочку картошку фри. Ребята редко забредали в эту закусочную, где подавали ужасно вкусные, но совершенно неполезные бургеры, но иногда душа просила вредного. — Помните, как он сказал: «Не бросай слова на ветер — действуй!», — встав в крутую позу, процитировал Боруто.

— Сядь ты, на нас люди смотрят, — фыркнула Саюри. — Я представляю, что было бы, если бы ты увидел своего Кагемасу в реальной жизни.

— Взял бы автограф и сказал, что он крут, — сообщил Боруто, усаживаясь обратно на диван. — А разве ты не сделала бы так же, Саюри? Только не смей говорить, что он тебе не нравится!

— Почему же, нравится, — проговорила она, отведя взгляд в сторону. — Он очень сим… сильный, да!

— Вот и я о том же, даттебаса, — покивал Боруто и повернулся к сидевшему рядом другу. — А ты что скажешь, Изуна?

Не торопясь отвечать, Изуна набрал через трубочку в рот газировку, маленькими глоточками проглотил.

— Этот Кагемаса — ничто, — сказал он в конце концов. — Отец бы его в секунду разделал.

— Мой тем более! — мгновенно воскликнула Саюри.

— Это-то понятно, что наши родители бы справились с ним, если бы Кагемаса перешёл на сторону зла, — проворчал Боруто. — Я ж не о том спрашиваю, даттебаса.

— А я отвечаю так, как думаю, — пожал плечами Изуна. — Не вижу смысла восхищаться каким-то слабаком. Вот если бы сняли фильм о наших родителях, или Акацуки, или Мадаре-сане…

— Смотреть такой было бы неинтересно, — возразил Боруто. — И так понятно, что наши старики, Акацуки и Мадара любому надают, даже не напрягаясь.

— А здесь действительно волнуешься за героя, — добавила Саюри. — Кагемаса хорош, но не настолько, чтобы казаться непобедимым.

Вновь пожав плечами, Изуна отвернулся к окну, не намеренный участвовать в продолжившихся обсуждениях фильма. Он искренне не понимал, как можно восторгаться каким-то вышедшим в тираж бывшим шиноби, когда они трое живут бок о бок с настоящими легендами своего мира.

Хлопнула входная дверь. Изуна без интереса посмотрел в ту сторону — и увидел вошедшую в забегаловку компанию одноклассников. Порассматривав их мгновение, Изуна отвернулся; в отличие от Боруто, он не стремился дружить со всеми, более того, вообще не горел желанием заводить тесные знакомства с прочими в классе. Зачем ему? У него есть друзья, классные и проверенные ребята, с которыми они вместе с раннего детства — к чему какие-то посторонние, не знающие самого Изуну и его клан?.. А вот Боруто, завидев одноклассников, привстал с места и помахал рукой.

— Эй, парни, идите сюда! — позвал он и радушно улыбнулся, когда мальчишки подошли — только Акимичи Сота предпочёл занять очередь. — Давайте к нам, даттебаса. Мы как раз обсуждали новый фильм про Кагемасу.

— О! — обрадовался Инузука Акаши и уселся на место рядом с Боруто — тот подвинулся, потеснив Изуну к самому окну. — Я тоже видел его на днях. Классный фильм.

— А я пойду на выходных, — сказал Метал Ли. — Так что не рассказывайте сюжет, пожалуйста.

— Да было бы что рассказывать, — хмыкнул Изуна, не отворачиваясь от окна. — Дешёвая ерунда.

— А вот и неправда! — зарычал Акаши, яростно взглянув на него из-за Боруто.

— Правда. Потому и злишься.

— Учиха, похоже, считает себя слишком крутым для развлечений обычных людей, — процедил Нагамине Тан, мальчишка из приюта с острыми серыми глазами.

Прежде чем Изуна успел ответить, Саюри поднялась из-за стола.

— Мне надоело, — заявила она, взявшись за ручки подноса. — Вы, парни, можете продолжать спорить, кто круче, а я поищу дело поинтересней.

— Я с тобой, — Изуна ловко перебрался через спинку дивана и встал рядом с подругой. — Не будем мешать заседанию фан-клуба Кагемасы.

— Ребята, да бросьте, — проговорил Боруто, — это всего лишь фильм…

— О нет, Боруто, тут большее, — отозвался Изуна и, развернувшись, зашагал прочь.

Друг проводил его взглядом, но не стал догонять.

— Сегодня определённо твой день, — когда они выбросили мусор и вышли на улицу, сказала Саюри. — Сначала довёл до истерики старосту, теперь поцапался с одноклассниками…

— Инузука — придурок, если не видит, что фильм дурацкий, — буркнул Изуна. — А Нагамине нечего было лезть со своими оценками.

Прикрыв рот ладошкой, Саюри засмеялась. Изуна посмотрел на неё с большой долей обиды.

— Чего?

— Слушаю тебя, и приходит в голову определение папы: «Гениальная бестолочь».

— Подозреваю, это он говорил о дяде Итачи, — хмыкнул Изуна.

— Это в целом об Учихах, — парировала Саюри и, поправив хвостик, резко сменила тему: — Как считаешь, мы сможем раскрутить папу показать нам, как работают взрывные печати? А то сенсей говорил, говорил о минировании, а я так и не прониклась.

— Просто слушать надо было внимательно, а не рисовать бабочек и цветочки, — поддел её Изуна.

— Чтобы ты знал, я сейчас рисую сокола, — надула губки Саюри.

— Не хочешь признаваться — не нужно, — замахал руками Изуна с милейшей улыбкой. — А что до минирования, думаю, тут даже Дейдара-сан скажет, что нам ещё рано такое узнавать на практике.

— Поспорим? — азартно предложила Саюри. — Ставлю завтрашний обед, что папа покажет!

— Ладно, принимаю, — после минутного раздумья согласился Изуна, больше подруги веривший в ответственность взрослых.

По пути заскочив в угловой магазинчик за мороженым, Изуна и Саюри вскоре добрались до дома девочки. С порога их как всегда встретил запах еды — здесь постоянно что-то готовили, причём не только для членов семьи, но и для часто забредающих гостей. Вот и сейчас, когда ребята вошли на кухню, застали там помимо родителей Саюри их гостя. Этого шиноби Изуна не видел прежде — высокого светловолосого мужчину с тонкими чертами лица. Взгляд его Бьякугана, обратившийся к детям, внушал безотчётный трепет.

— Дети, займитесь чем-нибудь у Саюри в комнате, мм, — сказал Дейдара-сан с необычной строгостью.

— Разве это вежливо, папа? — мигом нашлась Саюри и с хитрой улыбкой поклонилась гостю. — Хьюга Саюри.

— Учиха Изуна, — Изуна тоже поклонился, про себя хваля подругу за придумку.

— Оцуцуки Тонери, — представился незнакомец, продолжая внимательно рассматривать их.

«Оцуцуки Тонери… Он же из костяка Акацуки!» — вспомнил Изуна и заинтересовался ещё больше. Прочих членов организации он хотя бы немного, но знал, а вот о Тонери-сане слышал очень мало.

— Они не знают, я полагаю, — произнёс Тонери-сан с неким смыслом.

— Не твоё дело, — отрезал Дейдара-сан и сказал детям: — Идите к Саюри в комнату, мм.

— Хотите чая? — предложила Хината-сан. — Могу принести. Я испекла имбирное печенье.

— Спасибо, Хината-сан, мы недавно ели, — вежливо отказался Изуна.

А вот Саюри прищурилась.

— Папа, ты уходишь на миссию? — спросила она очень серьёзно и даже почти обвиняюще.

— Поговорим потом, — сказал Дейдара-сан, и Хината-сан вывела детей и прикрыла за собой дверь кухни.

— Сегодня сложный вечер, — сказала она с усталой улыбкой. — Мы скоро уйдём к Итачи-сану и вернёмся, скорее всего, довольно поздно, поэтому ложитесь с братом без нас, Саюри.

— Что происходит, мама? — требовательно спросила девочка, остановившись на нижней ступени лестницы и уперев руки в бока. — Что-то случилось, да, поэтому появился Тонери-сан, а вы сейчас идёте к Итачи-сану?

— Это дело взрослых, Саюри, — мягко сказала Хината-сан и посмотрела на Изуну, молча стоявшего рядом с подругой, стараясь запомнить как можно больше из ситуации. — Вам обоим не следует думать об этом.

— Но!..

— Вы правы, Хината-сан, — улыбнулся Изуна, крепко сжав локоть подруги. — Можно, мы пойдём к Саюри и немного поиграем?

— Конечно, — ответила женщина. — Только, пожалуйста, следите за временем — тебе нужно успеть домой, Изуна-кун.

— Будем следить, — пообещал он и увлёк недовольно пыхтящую Саюри в её комнату на втором этаже.

Вырвавшись из его слабого захвата, Саюри прошла мимо разбросанных по полу карандашей и рисунков и села на кровать, повесила голову. Плечи девочки поникли и, кажется, слегка подрагивали.

Плотно закрыв дверь, Изуна подошёл к подруге и сел рядом.

— Саюри…

— Помолчи, ладно? — попросила она, стиснув покрывало в кулачках. Её в самом деле трясло.

Глубоко вздохнув, Изуна прижался к подруге плечом, выражая немую поддержку.

* * *

Вернулся с тренировки Шисуи поздно вечером — выжатый как лимон, зато очень довольный. Кисаме-сан занимался с ним почти до семи вечера, а после ушёл к Шисуи домой, чтобы присоединиться к собранию, которое должно было обсудить важные дела. Но и после этого мальчик остался на полигоне — продолжил отрабатывать сюрикендзюцу, чтобы на завтрашнем тесте проявить себя наилучшим образом.

— Ты сегодня долго, — заметила мать, когда он вошёл в дом; она снова занималась травами на кухне, а троица нинкен помогала, поднося тот или иной мешочек. — Кисаме тебя не загонял?

— Не беспокойся, мама, мне нравится заниматься с Кисаме-саном, — совершенно искреннесказал Шисуи, растрепав слипшиеся от пота волосы. — Его тренировки тяжёлые, но от них я ощущаю пользу.

— Я рада, что ты чувствуешь так. Просто всегда боюсь, что Кисаме переусердствует.

— Почему? — не понял Шисуи.

Однако мать не стала объяснять и поторопила его в постель — утром рано вставать.

Шисуи проснулся ещё затемно безо всякого будильника. Быстро одевшись, он проскользнул на кухню, ведомый знанием, что если отец пообещал — непременно исполнит.

Папа в самом деле ждал его. Грея ладонь о тёплый бок кружки с остывающим чаем, он о чём-то думал, но очнулся от мыслей, стоило мальчику переступить порог.

— Доброе утро.

— Доброе, — Шисуи сел рядом, стараясь не ёрзать на стуле. — Ты скоро уходишь, да?

— В течение получаса, — кивнул отец и собственноручно налил ему чай, придвинул ближе тарелку с данго, которые оба так любили.

— Угу… И надолго?

— Я не знаю этого, Шисуи.

— Я понимаю, — быстро кивнул мальчик с неловкой улыбкой — надеялся, отец не счёл, будто он лезет не в своё дело.

Отец посмотрел на него, не мигая.

— О чём ты хотел поговорить?

Шисуи потупился, смущаясь ещё больше.

— На самом деле, ни о чём конкретном, — пробормотал он, обращаясь к чашке. — Просто хотел побыть с тобой.

Услышь его сейчас Айна или даже кузен Изуна с его острой на язык подругой Саюри, наверняка бы рассмеялись и принялись дразнить. Шисуи знал, что шиноби не должен вести себя так, но сделать с собой ничего не мог. Ведь неизвестно, когда он в следующий раз увидит отца…

— Как прошла твоя вчерашняя тренировка с Кисаме?

Шисуи вздрогнул, поднял взгляд на отца — и просиял, когда увидел в его глазах теплоту и участие.

— Хорошо! Кисаме-сан выпустил Самехаду и сказал мне попробовать попасть в неё кунаем… она такая шустрая, сложно представить, не зная! А потом, когда я всё-таки попал в неё несколько раз, Кисаме-сан сказал мне целиться в водяные пули, которые он создавал, — Шисуи неловко повёл плечами. — Вот в них я так и не попал. Слишком быстро для меня.

— Эта техника имеет большую скорость, тем более в исполнении Кисаме, — заметил отец.

— Но ты же можешь попасть в них? — спросил Шисуи, хотя и знал ответ.

— Могу, — признал отец. — Однако скорость и меткость бросков я, как и ты, оттачивал в долгих тренировках. У тебя всё получится.

— Я буду стараться, — пообещал Шисуи. — К вашему возвращению постараюсь улучшить свой навык.

— Когда я вернусь, позанимаемся вместе, — сказал отец и протянул руку к его лбу, но в последний момент его пальцы дрогнули и зарылись в волосы сына. — Прости, что уделяю тебе так мало времени.

— Не за что извиняться, пап, — пробормотал Шисуи, краснея. — У тебя же работа, тебе намного сложнее, чем мне…

Отец промолчал, лишь посмотрел на него с затаённой печалью.

Тихо стукнула задняя дверь, и в коридоре раздались шаги, сопровождаемые знакомым, необъяснимо опасным ароматом.

— Итачи, — Мадара-сан возник на пороге сгустком тьмы. — Пора.

— Да, — отец поднялся из-за стола. Шисуи встрепенулся и, подскочив, поздоровался со старшим родственником. Мадара-сан безразлично кивнул и спросил у отца:

— Что остальные?

— Дейдара мне сообщил несколько минут назад, что они с Сасори и Тонери отправляются, — собранно ответил Итачи. — Анко ушла ещё ночью.

Мадара-сан хмыкнул.

— Всё-таки одна?

Отец только пожал плечами. Скользнув взглядом по нему и Шисуи, Мадара-сан сказал:

— Жду во дворе, — и удалился, оставив отца и сына одних.

— Успеха на миссии, папа, — пожелал Шисуи, очень постаравшись, чтобы голос не дрожал. Присутствие Мадары-сана всегда по некой причине на него действовало так, что внутри всё замирало, лишь сердце колотилось, как бешеное.

— А тебе успехов в тренировках, — произнёс отец, коротко обнял его и ушёл, прихватив висевший в прихожей плащ Акацуки.

— Возвращайся целым, — прошептал Шисуи ему вслед.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Мандраж

Глава 2. Свадьба

Глава 3. Родственники

Глава 4. Месть

Интерлюдия 1. Теодор Нотт

Глава 5. Первенец. Часть 1

Глава 5. Первенец. Часть 2

Глава 6. Взаимовыгодный обмен

Интерлюдия 2. Яхико

Глава 7. Иное

Глава 8. Семья. Часть 1

Глава 8. Семья. Часть 2

Глава 9. Друзья. Часть 1

Глава 9. Друзья. Часть 2

Интерлюдия 3. Гермиона Грейнджер

Глава 10. Долг

Глава 11. Восток

Глава 12. Свет во тьме и тьма на свету

Глава 13. Корень проблем. Часть 1

Глава 13. Корень проблем. Часть 2

Глава 14. В глубине безумия. Часть 1

Глава 14. В глубине безумия. Часть 2

Интерюдия 4. Драко Малфой

Глава 15. Единство

Глава 16. Крестражи

Глава 17. Учиха

Эпилог

Послесловие автора

Эпилог эпилога (к чтению не обязателен)