По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
Мир был большим и белым, лишённым суеты, действий, чувств. Он был спокоен, равнодушен, безмятежен.
Наверное, это оттого, что Сасори умер.
Впрочем, в следующий миг произошло нечто, заставившее кукольника усомниться в верности своего вывода: он вздохнул. А затем открыл глаза и увидел расписной потолок. Оглядевшись по сторонам, уяснил, что находится в совершенно незнакомой, странно обставленной комнате, что лежит он в кровати, заботливо укрытый одеялом.
Странно, очень странно.
А ещё страннее было то, что Акацук чувствовал своё тело — своё настоящее тело, полное сил, молодое, живое. Подняв руку, кукловод зачем-то принялся разглядывать свои пальцы; смешно, но он уже почти и забыл, какими они были до «одревеснения». Позволив себе миг просто наслаждаться ощущениями тепла, комфорта — жизни, одним словом, нукенин переключился на более важные вещи. Снаряжение у Сасори кто-то за время его сна изъял; более того, этот подозрительный «кто-то» ещё и сменил одежду кукловода на чёрные штаны и просторную белую рубаху.
Инстинкты заставили шиноби подняться с постели и быстро и осторожно подобраться к двери, подёргать ручку. Не заперта. Неужели не плен? Неужели союзники? Да нет, жмот Какудзу ни в жизни бы не позволил Лидеру так обставить убежище…
Марионеточник уже грешным делом начал думать на Орочимару, как вдруг совершенно из ниоткуда рядом с ним возник высокий шиноби в белоснежном кимоно.
— Ты очнулся, — умиротворённо констатировал он.
— Кто ты и где мы? — на дифирамбы не было времени, Сасори любил получать информацию сразу и сполна.
— Меня зовут Оцуцуки Тонери, — спокойно сообщил юноша. — А находимся мы сейчас на Луне.
После этих слов кукловод, незаметно для незнакомца пытавшийся найти взглядом поблизости хоть какое-то оружие, замер.
— Что? — наконец, сумел выдавить из себя он.
— Все кукловоды после смерти попадают на Луну, — сообщил Тонери, словно прописную истину.
На этом месте Сасори закрыл глаза, сосчитал до пяти, успокоился, прервал поток чакры, чтобы развеять возможную иллюзию. Впрочем, когда он вновь открыл глаза, светловолосый юноша был по-прежнему перед ним.
— На Цукиёми вроде не похоже, — пробормотал марионеточник, обращаясь скорее к самому себе. — Неужто и вправду?..
— Сасори! — раздался среди умиротворённой тишины пронзительный крик. — Очнулся, стервец!
— Здравствуй, бабушка, — быстро накинув маску наглости, протянул Акацук. — Хотя, актуально ли подобное пожелание теперь, когда ты мертва?
— Ты мне это брось! — сурово прикрикнула на внука Чиё. — Вот негодный мальчишка, совсем расстроил старуху!
— Сейчас ты на старуху не очень-то тянешь, — как бы между прочим заметил кукловод.
— Каждый, кто попадает сюда, просыпается в том возрасте, в котором подсознательно хочет жить, — участливо пояснил Тонери, с лёгкой улыбкой следивший за миниатюрой «Трогательное воссоединение семьи». — Твой возраст — семнадцать, твоей бабушки — тридцать два.
— Очаровательно, — вяло откликнулся Акацук. Нет, уж лучше Цукиёми, чем этот бред.
Повисла пауза.
— Так, у меня совсем нет времени, — вдруг спохватилась Чиё. — Монзаемон уже, наверное, меня заждался. Мы хотим обследовать руины города на севере, — сообщила она Тонери.
— Удачного вам путешествия, — помахал рукой юноша.
Покосившись на Сасори, старая марионеточница подошла поближе к Оцуцуки и шепнула ему:
— Присмотри за этим бедовым мальчишкой.
— Не беспокойтесь, всё будет в порядке, — заверил её Тонери. Кукольник же на такое обращение, хотя вида и не подал, откровенно обиделся: бедовым мальчишкой он обычно называл собственного чудаковатого напарника.
Когда же бабулька ушла — вернее даже, выпорхнула из комнаты, — Акацук повернулся к юноше.
— Это она сейчас о Чикамацу Монзаемоне говорила, основателе школы марионеточников Суны?
— Да. У них, как оба выражаются, «что-то промелькнуло» после знакомства.
Похлопав немного глазами, Сасори решил больше ничему не удивляться.
— Хочешь поесть? — поинтересовался его собеседник.
— Не откажусь.
Тонери вновь улыбнулся и повёл нукенина по просторным залам в трапезную, где накрывала уже длинный обеденный стол группа миловидных девочек-кукол. Поймав одну из них за ручку, Сасори опытным глазом мастера изучил марионетку.
— Тонкая работа, — вынес он свой вердикт, умением создателя и в самом деле восхищённый. — Твоя работа?
— Моих предков, — ответил Тонери, жестом предлагая гостю занять место за столом. — Мой клан ведь создал первые боевые куклы — ты не знал?
— Земная история об этом умалчивает, — с легчайшим сарказмом откликнулся кукловод, с удовольствием принимаясь за еду.
Оцуцуки сел напротив него.
— А хочешь узнать правду?
Акацук кивнул, и Тонери повёл долгий рассказ о двух братьях — Хагоромо и Хамуре, — изменивших мир, о решении жить на Земле и Луне, о потомках Хамуры. Тарелка нукенина уже давно опустела, куклы-прислужницы принесли чай, а Сасори всё слушал и слушал эту захватывающую историю, ловя себя на том, что прежде так поймать и удерживать его внимание мог только Итачи.
— Также мои предки много веков назад провели какой-то ритуал, ныне утерянный, — говорил Оцуцуки. — Результат его — то, что души всех кукловодов, умерших на Земле, попадают к нам.
— Зачем им было это нужно? — спросил Акацук, легко хмурясь, как всегда настроенный скептично и подозревающий недоброе.
— Мне это неизвестно, — пожал плечами его собеседник, предпочтя оставить без внимания настороженность гостя.
— Получается, все кукловоды Земли заперты здесь?
— Вовсе нет. Кто хочет, может уйти отсюда.
Сасори пытливо прищурился.
— Уйти куда?
— Дальше, — просто ответил Тонери; помолчав немного, задумчиво вглядываясь в лицо нукенина, он добавил: — Но ты не уйдёшь.
Тихо усмехнувшись, Акацук последним глотком допил чай и поднялся из-за стола.
— В твоём поместье же есть мастерские?
— Разумеется, — подтвердил Оцуцуки, тоже вставая. — Тебя проводить?
— Будь так любезен.
Мастерские на нижнем уровне замка были большие, просторные, хорошо оснащённые. В них поддерживалась идеальная чистота, хотя по некоторым едва уловимым признакам нукенин понял, что не работали здесь уже очень давно; наверное, за порядком и в этих помещениях следили марионетки. Неспешно шагая между столами, Сасори крутил по сторонам головой, рассматривая уже готовые и не законченные куклы, куски древесины, разнообразные инструменты и оружие.
— Можешь использовать всё, что хочешь, — сообщил так и оставшийся стоять на пороге юноша. — Если что-то понадобится — прикажи куклам, и они добудут.
— Спасибо, Тонери, — произнёс марионеточник, останавливаясь возле приглянувшегося ему рабочего места. — Где я в случае необходимости смогу тебя найти?
— Полагаю, сегодня весь день я буду у себя в комнатах, — отозвался Оцуцуки. — Куклы проводят тебя.
Акацук кивнул, и Тонери покинул мастерскую. Когда за ним закрылась дверь, Сасори взял в руку резец и украдкой улыбнулся сам себе.
Похоже, теперь в его распоряжении вечность для занятий Искусством.
Последние комментарии
5 минут 53 секунд назад
8 часов 58 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад