Здесь вам не тут, а магия! [Любовь Хилинская] (fb2) читать постранично

Здесь вам не тут, а магия! Любовь Хилинская

Как все начиналось…

В этот день не заладилось с самого утра: сначала мерзкий дождь вперемешку со снегом испортил настроение, пришлось вместо удобных и мягких замшевых ботиночек влезать в резиновые сапоги, брать зонт и шапку, потом оказалось, что где-то авария и трамваи не ходят, а до остановки с автобусами топать и топать. По слякоти. Ну, вы представляете, да, серое небо, хлопья снега, валящиеся на зонт, на землю, на дорогу,  моментально превращающиеся в кашу, холодную  и мерзко чавкающую при каждом шаге. Да еще мысль, что на работу опоздала, не прибавляла радужности. И кофе закончился ко всему прочему.

Иду я с таким настроением на остановку, а в голове роятся картины того, как же мне сейчас обрадуется коллектив на работе. Особенно уборщица и начальник. Первая, пожалуй, пострашнее обрадуется, чем второй. Хоть бы тряпкой не отходила. А она может. Я вздохнула. Надо как-то пережить эту осень-зиму-весну, а там дальше лето, солнышко и моречко. Обязательно возьму отпуск побольше и рвану на моречко, буду там валяться на пляже под пальмой, пить кокосовый коктейль и читать книжку про любовь. И, может быть, закручу роман с каким-нибудь приезжим мачо, чтоб потом «мы разошлись как в море корабли». Ну или что-то подобное. Прощай, муся, я буду долго плакать, но ты не пиши.

Тяжело быть интровертом. Люди просто бесят. В автобус их набилось – мама, не горюй! – стою на одной ноге, держусь за что-то краем пальца для уверенности, в нос мне уткнулась чья-то подмышка, в зад чей-то зонт, в бок тоже что-то ткнулось, да еще водитель автобуса всю жизнь дрова возил и резко тормозил и разгонялся, отчего масса людей внутри этой адской повозки начинала бултыхаться и выпирать всякими острыми предметами во все стороны.

Как получилось так, что этот добрый водитель умудрился довезти нас всех живыми до места, я не знаю. Вывалилась из автобуса, потеряв в неравной борьбе пуговицу, раскрыла зонт и припустила к зданию, в котором работушка моя. Работонька, радость моя ненаглядная.

- Куда прешь, чучело?!!! – Это он мне, что ли? Ой, мама, аааааа!

Удар, кувырок, адская боль и спасительная темнота.

1

- Тссс! – чей-то голос ворвался в голову и бубухнул там набатом. – Поставь здесь воду и уходи. Она не пришла в себя еще.

Наверное, медсестра рядом сидит, промелькнула мысль в моей голове. То, что я выжила, это безусловно, в раю сейчас бы не было этой разламывающей боли в затылке, там бы мне сейчас гурии приносили холодный кокосовый сок, а мачо массировал спинку.

Я застонала от невыносимых ощущений и приоткрыла один глаз. Все сначала расплылось, потом приобрело более четкие очертания. Странно. Я в соломенной хижине. Это что, шутка? Зрение мне изменяет? Где больничные стены, реанимация, пикающие приборы? Или я в ад попала, и потому так трещит голова?

- О, ты пришла в себя! – улыбающееся синекожее лицо нависло надо мной. – Скажу пойду Таверу, свадьбу будем делать!

Я проследила глазами за толстопопой  девицей, на которой из одежды была юбочка из непонятного материала и все. Все! Боже, куда я попала? Я сплю? Я в аду? Я в умалишенном, черт его возьми, аду? Видимо, зрение мне изменяет, раз чернокожие люди кажутся синекожими. Не может быть у нормального человека такого цвета кожи, значит, это у меня в глазах синит, а это обычные африканцы.

Свет из дверного проема на мгновение заслонила мощная мужская фигура.

- Привет! – он широко улыбнулся, и двинулся ко мне. У него вообще одежды не было, не считая каких-то трусов, как у Маугли, прикрывающих кое-что внушительное.

Я отвела глаза от этого «кое-что» и посмотрела в глаза парню. Мне захотелось притвориться дохлой мышью и тихонько отползти в свою мышиную норку. Он явно не разделял моего настроения, в один миг оказался рядом и схватил за плечи. Лицо его было до того устрашающим, что я тихонько пискнула. Не знала, что умею издавать такие противные звуки!

- Вечером свадьба будет, как ты хотела. А чтоб не сбежала, я тебе уже сейчас подарок сделаю.

Я в панике отползла от него, но парень схватил меня за лодыжку и застегнул на ней браслет, от которого шла цепь куда-то вниз.

- Ты кто такой? – я не узнала свой голос. – Как я здесь оказалась?

- Ты не помнишь, любимая? – он расплылся в улыбке. - Я Тавер, вождь племени Чирикира, а ты мой военный трофей, жениться на тебе хочу.

- А я не хочу! – я вяло подергала ногой, цепь зазвенела. – Отпусти меня, синекожая морда, я не посмотрю, что вы всеми угнетаемые, такого шороха наведу, ООН слезами обольется!

- Ты что-то путаешь, малышка, никто нас не угнетает, - брови его нахмурились. – Я в честном бою убил твоего жениха, ты теперь моя. Если б ты не визжала, как дикая кошка, никто б тебя случайно по голове и не приложил, уже бы поженились, - он плотоядно ухмыльнулся и облизнул толстые губы.

- А отпустить меня не вариант? – Я оглядела хижину. Соломенные стены, один дверной