Солнечный мир [И. Билен Саваш ве Устюнгель] (fb2) читать онлайн

S.Üstüngel

Güneşli dünya

ÜRÜN Yayinlari, İstanbul, Ekim 1977

ЗАРУБЕЖНЫЕ АВТОРЫ О СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

С. Устюнгель

СОЛНЕЧНЫЙ МИР

Издательство «Урюн» Стамбул, 1977

Перевод с турецкого Л. Старостова

ПРЕДИСЛОВИЕ

С. Устюнгель — литературный псевдоним И. Билена, видного деятеля турецкого и международного коммунистического и рабочего движения, Генерального секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Турции (КПТ). Вся жизнь И. Билена неразрывно связана с борьбой рабочего класса, трудящихся масс Турции за их жизненные интересы и права, за подлинную национальную независимость страны.

После поражения в первой мировой войне Турция была оккупирована войсками Антанты. «…Грабеж, на который империалистические правительства осудили Турцию, вызвал отпор»^[1], — отмечал В. И. Ленин.

Национально-освободительное движение турецкого народа приобрело широкий размах в 1918–1923 годах под непосредственным воздействием Великой Октябрьской социалистической революции в России. Будучи в те годы молодым рабочим мотороремонтного завода в Стамбуле, И. Билен принимает активное участие в борьбе против войск Антанты.

В 1922 году он вступает в ряды Коммунистической партии Турции, основанной в 1920 году Мустафой Субхи и другими турецкими революционерами-интернационалистами.

Вскоре после изгнания интервентов из Турции партия направляет И. Билена в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). Годы учебы в КУТВ оказали решающее влияние на формирование марксистско-ленинского мировоззрения И. Билена.

После возвращения на родину он находится в первых рядах классовой борьбы турецкого пролетариата, возглавляет одну из вилайетских (областных) организаций КПТ, которая в условиях глубокого подполья продолжала вести мужественную борьбу против эксплуататоров — буржуазии и помещиков.

И. Билен неоднократно подвергался суровым репрессиям — пыткам в полицейских участках, ссылкам, длительному тюремному заключению. Из тюрьмы он совершает смелый побег и снова включается в активную революционную деятельность.

Вскоре И. Билена избирают в состав Центрального Комитета КПТ. О трудных испытаниях, выпадающих на долю профессионального революционера, И. Билен рассказал в своей книге «В тюрьме и на «воле». Записки турецкого коммуниста», выступив под псевдонимом С. Устюнгель. Псевдоним «Саваш ве Устюнгель» расшифровывается так: «Борись и побеждай». В переводе на русский язык книга вышла в СССР в 1952 году и пользовалась заслуженным успехом у читателей.

Предлагаемая вниманию советского читателя новая книга И. Билена «Солнечный мир» — плод нескольких поездок автора по Советскому Союзу. В 1977 году прогрессивное издательство «Урюн» в Стамбуле осуществило большим тиражом издание этой книги и таким образом сделало ее доступной массовому читателю непосредственно в самой Турции. Значение этого факта трудно переоценить.

Пропитанная воинствующим антикоммунизмом и антисоветизмом, империалистическая пропаганда, включая сюда и турецкую реакционную печать, стремится прежде всего к тому, чтобы дезинформировать народные массы в капиталистических странах, умалить и очернить достижения и преимущества советского политического и общественного строя, извратить подлинную сущность миролюбивой внешней политики КПСС и Советского правительства.

В условиях, когда в Турции все еще сохраняется (вот уже почти шесть десятилетий) запрет на легальную деятельность Коммунистической партии, каждая правдивая книга о Советском Союзе служит лучшему взаимопониманию между советским и турецким народами.

Написанная в живом, доходчивом и эмоциональном стиле книга «Солнечный мир» представляет собой серию путевых очерков, показывающих жизнь и труд советских людей глазами зарубежного публициста. Делясь с читателями своими впечатлениями и мыслями, автор одновременно отвечает и на вопросы, интересующие турецкого читателя. Например, чем определяется могущество Страны Советов? «Иные определяют мощь Советов, — отмечает И. Билен, — обширностью их необъятной территории. Другие принимают в расчет людские и материальные ресурсы. Конечно, мощь этой страны определяют многие факторы: ее естественные богатства, большие людские ресурсы, обширность территории. Однако основная ее мощь предопределяется Советской властью. Тем фактом, что эта власть зиждется на идейных основах, разработанных Лениным».

Во время пребывания в Москве, поездок по союзным республикам: Эстонии, Узбекистану, Азербайджану, Грузии, — посещений городов-героев Севастополя и Волгограда автор получил возможность встретиться со многими советскими тружениками. Среди его собеседников были рабочие и колхозники, ученые и писатели, инженеры и журналисты, ветераны ленинской партии, герои гражданской и Великой Отечественной войн. «В Советском Союзе, — констатирует автор, — больше, чем новейшие машины, гигантские предприятия, небоскребы, мосты и метро, поражают воображение сами советские люди. Советский народ — интернационалистский народ. Те, кто не замечают или не хотят заметить этой истины, рабски следуют либо своему предвзятому мнению, либо навязываемому им буржуазией вплоть до наших дней антисоветскому курсу».

И. Билен называет СССР «огромной лабораторией по исследованию и накоплению опыта строительства социализма», отмечает достижения советского народа в области науки, техники и культуры. «Приятно познавать все это, — подчеркивает автор, — видеть строительство социализма, коммунизма в его конкретном выражении. Можешь как бы собственными руками пощупать результаты этого труда людей, и тогда конкретнее, ощутимее понимаешь, чего стоит капитализм с его антисоветской пропагандой».

Впечатления от увиденного в СССР автор сопоставляет с политическим и социально-экономическим положением турецких трудящихся, воскрешает страницы героической борьбы советского народа с иностранной интервенцией и внутренней контрреволюцией, вспоминает участие в этой борьбе турецких коммунистов-интернационалистов, чьи имена навечно останутся в истории мирового революционного движения.

В их первом ряду — Мустафа Субхи, один из организаторов и руководителей Коммунистической партии Турции. Сформированные при его непосредственном участии в Казани, Крыму, Туркестане и Баку из бывших турецких военнопленных интернациональные подразделения сражались в частях Красной Армии с врагами Страны Советов на многих фронтах гражданской войны.

В январе 1921 года председатель КПТ Мустафа Субхи был зверски убит наемниками турецкой реакции в Трабзоне, когда он с группой членов Центрального Комитета и активистов партии возвращался в Турцию из Советского Азербайджана.

На страницах книги приводятся стихи Назыма Хикмета, турецкого поэта-коммуниста, пламенного борца за мир и демократию, творчество которого завоевало популярность и любовь многих миллионов жителей нашей планеты.

И. Билен учился вместе с Н. Хикметом в Москве в Коммунистическом университете трудящихся Востока, вместе с ним боролся в рядах КПТ за свободу и интересы трудового народа Турции, разделял с ним участь узника в застенках турецкой реакции.

Страна Советов стала позднее второй родиной Н. Хикмета.

Большое место в книге уделяется развитию советско-турецких отношений. Автор напоминает о бескорыстной братской помощи, и в первую очередь оружием и деньгами, которую Советское правительство, возглавляемое В. И. Лениным, оказало турецкому народу в 20-е годы, в период антиимпериалистической, национально-освободительной борьбы.

Компартия Турции неизменно поддерживает развитие добрососедских отношений между СССР и Турцией, которые значительно активизировались в последние годы.

«Вот уже несколько десятилетий, — пишет И. Билен, — мы живем бок о бок с Советским Союзом. Непосредственные соседи. Что бы там ни говорили продажные буржуазные политиканы, Страна Советов не нападала на нас, не приходила на нашу землю, чтобы усесться на ней со своими базами. Как раз наоборот. И позавчера, и вчера, и сегодня СССР поддерживал и поддерживает с Турцией взаимовыгодные, без каких-либо политических условий экономические отношения, способствующие развитию Турции, достижению экономической, политической и национальной независимости нашей страны. И сегодня СССР предоставляет нам выгодные кредиты. Ввозит машины, оборудование, помогает созданию в Турции тяжелой промышленности. Все эти факты сейчас уже не могут быть скрыты от нашего народа никакими вражескими выпадами против СССР, никакими инсинуациями».

В своей книге И. Билен также затрагивает одну из острейших проблем международного коммунистического и рабочего движения — борьбу за его единство против раскольнической политики маоистов, скатившихся к прямому сговору с империалистическими заправилами НАТО. Автор гневно клеймит провокационные действия Пекина, направленные против СССР и других социалистических стран, против мирового революционного движения.

Издательство «Прогресс» выпускает в свет книги об СССР, написанные зарубежными авторами на различных иностранных языках, в серии «Свидетельства об СССР». Некоторые из этих книг в сокращенных вариантах издаются и на русском языке в сборниках «По Советскому Союзу» (зарубежные авторы об СССР). Книга И. Билена «Солнечный мир» издана на русском языке с незначительными сокращениями за счет общеизвестных советским читателям положений, в ней также обновлен основной цифровой материал. Отдельные разделы даны в сжатом изложении.

В предисловии к книге «Солнечный мир», вышедшей в свет в Турции в канун 60-летия Октябрьской революции, И. Билен отмечает непрерывный социально-экономический и культурный прогресс Советской страны. Он пишет о появлении на карте СССР новых городов, о прокладке тысячекилометровых нефтяных и газовых трубопроводов, автомобильных дорог, о строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, автозавода-гиганта на Каме и о других крупных промышленных стройках.

«И еще, — подчеркивает он, — новая Советская Конституция! Невиданная в мире, самая широкая демократия — социалистическая демократия. И государство, какого никогда и нигде еще не было, — ОБЩЕНАРОДНОЕ ГОСУДАРСТВО! Такое государство могло быть создано только в итоге завершения строительства развитого социализма». И далее автор заключает: «При направляющей роли Коммунистической партии, ее ленинского руководства, опирающегося на активность и энтузиазм миллионов тружеников, строительство коммунизма в СССР идет в нарастающем темпе, гигантскими шагами. Солнечный мир становится еще более прекрасным».

Многое из того, что привлекло в нашей стране внимание И.Билена, разумеется, нам хорошо известно, прочно вошло в нашу повседневную жизнь. Но это не снижает интереса к книге. Вместе с автором вы, уважаемый читатель, побываете в различных уголках нашей Родины, встретитесь с интересными людьми, ознакомитесь с некоторыми страницами из истории двух соседних народов.

Радмир Корниенко, кандидат исторических наук

СОЛНЕЧНЫЙ МИР

«Солнечный мир» в темную ночь светит из рук девушки с талией ивы.

«Солнечный мир» — название книги, девушка прижимает ее к груди.

«Солнечный мир» — возьмите, говорит она, а из глаз ее блещут лучи.

Тот новый мир, куда она вас зовет, не сон, не мечта, а настоящий мир.

Будете читать в темной-темной ночи, будете читать, а он — светить и светить.

(Яшар Мирач, турецкий журнал «Санат эмейи», 1978, № 6, с. 13)

ГЛАВА I В СТРАНЕ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ

МОСКВА

На дворе солнечный май. Парки, бульвары сплошь в зелени, сплошь в цвету. Тебе кажется, что Москва ближе к солнцу, чем все другие города, все другие места планеты. Это обилие животворящего солнечного света как бы знаменует собой историческое место Москвы в современном мире.

Ленинские горы. Собственно, гор нет, есть одна большая возвышенность, которую можно назвать Ленинской горой. Ее опоясали две дороги: Университетский проспект и Воробьевское шоссе. По обеим сторонам дорог ряды лип. Небоскреб Московского государственного университета устремился с той зеленой горы к облакам.

Погода жаркая, но на горе прохладно. Снизу, с Москвы-реки, тянет легким ветерком. С этой возвышенности Москва смотрится как-то по-особенному. Как будто ты развернул перед собой живописную карту города.

Вдали видна новая телевизионная башня, ее высота пятьсот сорок метров. Словно копье, вонзилась она острием в небо. Мы побывали на этой башне. Лифт менее чем за минуту зашвырнул нас на трехсоттридцатисемиметровую высоту. Подобно ракете — у-ух! — и ты словно в космосе, на головокружительной высоте. Мы вошли в ресторан. Сверкая стеклянными стенами, он вращается вокруг оси башни. Ты как будто внутри огромной стеклянной банки. Белокурые, тонкоталие, в синих костюмах и красных кепочках, официантки похожи на стюардесс. «Космические ангелы» — иначе их не назовешь. Сервис самый быстрый, самый аккуратный. Официантки-стюардессы порхают, как разноцветные бабочки, в этом вращающемся огромном стеклянном сосуде. Внизу Москва — смотри, разглядывай во все глаза.

Те холмы, на которых восемь веков назад начала строиться Москва, за последние полвека стали совсем незаметны. Они затерялись среди современных сооружений.

Весь вид этого величественного и светлого города наводит на мысль о стремительном взлете в жизни всей страны. Ведь и в космическом корабле рядом с Гагариным был весь советский мир, все советские люди, люди, строящие коммунизм…

Размышления над увиденным уносят нас далеко, а здесь под ногами у нас Ленинские горы, Москва-река. Вокруг — сад. Яблони только что расцвели. Отыскиваю глазами старинный Новодевичий монастырь. Вот он. Там, на Новодевичьем кладбище, могила Назыма. Назым Хик-мет — он везде, во всем мире, и прежде всего в Анатолии, в Турции. В головах у Назыма течет Москва-река, но он на берегах Кызыл-Ирмака, Ешиль-Ирмака, Черного моря, Средиземного моря, Мраморного моря…

Я загляделся на Москву-реку, задумался. Может, и Назым, будучи в Москве, глядел, глядел вот на эти воды и потом сказал:

Эти стихи о Гераклите накликали беду на голову великого поэта. Следователь в Турции во время одного из допросов, которым много раз подвергался Назым, спросил его: «Значит, ты и в Москве думал о национальных меньшинствах, так что ли?» Следователь, как оказалось, прочел написанное старым арабским алфавитом «Гераклит» как «Гераккалиет», т. е. «каждое нацменьшинство». И чего только не пришлось претерпеть в жизни Назыму от всех этих невежественных, неотесанных следователей, прокуроров, от всей их службы «справедливости», от всего этого механизма буржуазного гнета!

Назым любил все новое, передовое во всех областях жизни. Радовался, как ребенок, увидев новые, современные постройки, новые машины. Часами мог говорить о новых домах, городах, заводах. Как стихи воспринимал он новые стройки и строителей: рабочих, инженеров. И говорил о них, словно читал стихи. Но и все старое не отбрасывал прочь без разбора. Великого Синана^[3] он усаживал на его трон, смотрел на его творения, на его тонкие расчеты точно так же, как на нынешние электронно-вычислительные машины. Его возмущали те, кто считает, что архитектура, строительное искусство есть «застывшая в камне музыка». Он брал естественную, первозданную красоту Турции как сырье, как тесто, размешивал, разделывал, лепил ее в самые современные формы и воспевал эту красоту в своих творениях.

Хикмет без устали мог рассказывать о том, какими станут в будущем, в свободной, светлой Турции, за которую он боролся, районы Казлычешме, Касымпаша, Халич в Стамбуле, деревни Анатолии, кварталы геджеконду^[4] во всех городах. Сознанием коммуниста он верил в будущее, в непременную победу рабочего класса в его борьбе за свое освобождение…

Нал Москвой-рекой много мостов, крепких, солидных, широких. По ним туда и обратно движутся потоки пешеходов, городского транспорта. Под мостами проходят пассажирские и грузовые речные суда. Москва — порт пяти морей. Можешь сесть на пароход в Стамбуле, через Черное, затем Азовское море, потом по Волго-Донскому каналу проследовать в Балтику и дальше на север, в Белое море. А хочешь, поворачивай штурвал — и ты в Каспийском море. И вот, смотри:

И слушай голос Назыма, передающий говор Каспийского моря^[6].

Хунвэйбины в Китае во время пресловутой «культурной революции» жгли книги Назыма Хикмета, бросали их в огонь костров на пекинских площадях. Чиркали спичками и спокойно уничтожали «Джоконду и Си Яу»^[7]. Сжигали точно так же, как в свое время гитлеровские варвары уничтожали на берлинских кострах шедевры передовых представителей мировой литературы и науки. А что сталось с Си Яу? Его, как представителя старого поколения китайских коммунистов, собственноручно расстрелял в Шанхае ближайший сообщник Мао. Маоисты расстреливали в Китае коммунистов, расстреливали революцию, именуя это «культурной революцией».

ГОСТИ

Со всех концов земли на пароходах, теплоходах, поездах, самолетах в Москву прибывают гости. Им нет счета, этим разнообразным делегациям, прибывающим сюда поделиться своим опытом и познакомиться с революционными социальными достижениями, с новинками в области советской науки, техники, культуры. Развивается обмен делегациями общественных организаций. Проводятся конференции по борьбе за мир, молодежные, студенческие, женские форумы, собрания обществ дружбы. Делегации прибывают и отправляются. А кто и просто приезжает попутешествовать по стране, посмотреть на ее жизнь — туристов очень много. Конечно, прибывают, отъезжают также делегации, облеченные государственными, правительственными полномочиями: дипломатия, торговля, политика — это уж само собой разумеется.

На этот раз причина оживления Москвы особая. Здесь собираются на международное Совещание делегации семидесяти пяти коммунистических и рабочих партий — со всех концов мира. Столица переживает один из своих исторических дней. Число гостей Москвы увеличилось во много раз.

У Страны Советов совершенно особое, свойственное только ей гостеприимство. В стране насчитывается более ста наций и народностей. Русские, украинцы, грузины, узбеки и другие народы СССР не уступают друг другу по своему гостеприимству. Это не соперничество, не соревнование, а свойство, присущее социалистическому образу жизни. Уже более полувека это гостеприимство ярко выражается и во время празднеств Первого мая, годовщин Великой Октябрьской социалистической революции, во время съездов Коммунистической партии Советского Союза.

Вот и в эти солнечные дни международное Совещание коммунистических и рабочих партий приступило к работе в столице СССР. Сообщения о его работе стали главной темой газет, радио, телевидения. Они у всех на устах. Слух и взоры всего мира обращены к Москве. Западные агентства, особенно те, что набили руку на всякого рода выдумках, пытаются принизить значение форума, преувеличить встречающиеся трудности.

Буржуазная пресса нервничает. Эти газеты уже в течение полутора лет, с того самого момента, как началась подготовительная работа к этому Совещанию, не переставая, пережевывали утверждения: «из этого ничегошеньки не выйдет», «большинство партий не явится на совещание», «без Китая это совещание потерпит фиаско». Эту пропагандистскую смолу вдоволь пожевала и реакционная турецкая печать. А когда за четырехугольный стол, занявший весь зал Большого Кремлевского дворца, сели европейцы и азиаты, южные и северные американцы, африканцы, господа империалисты и их лакеи увидели, что все расчеты на срыв Совещания провалились. И совсем уж не на пользу империалистам, а как раз им во вред оказались вооруженные нападения на советских пограничников, организованные компанией Мао, — эта гнусная провокация, направленная на срыв московского форума.

Мировое коммунистическое движение, борьба за мир, национальную независимость и социальный прогресс крепнут и ширятся с каждым днем.

ПАНОРАМА

Гостиница «Украина» — одно из высотных зданий на берегу Москвы-реки. На площадь перед гостиницей стоит посмотреть. Очередь у стоянки такси то тает, то стремительно растет. Прибывают, отъезжают маршрутные такси. Один за другим идут автобусы. Масса автомашин на специально отведенной площадке. Картина, напоминающая вокзал Сиркеджи или Галатский пассажирский зал ^[8]: толпа приезжих — советских и зарубежных туристов.

По широким ступеням, что ведут к дверям главного входа, движутся встречные людские потоки. Чемоданы, баулы, саквояжи, рюкзаки, сетки… А каких языков здесь только не услышишь! То же самое и с костюмами гостей. Прежде всего бросаются в глаза африканцы, мужчины и женщины. Не цветом кожи привлекают они внимание, а расцветкой своих одеяний. У кого платье совершенно белое, у кого — ярко-красное или ярко-желтое, темно-зеленое или пестро-цветастое. Шали или головные платки, накинутые на плечи, все равно что цветочные клумбы. Стройные, как кипарисы, люди с величественной походкой.

А вот сухопарый, высоченного роста англичанин. Одет словно пират. В ушах серьги величиной с конскую подкову. Супружеская пара африканцев смотрит на него, он — на них. Потом одновременно отворачиваются. Теперь супруги не отрываясь смотрят на противоположный берег реки. Показывают пальцами на небоскреб, что за мостом на развилке дорог. Это здание Совета Экономической Взаимопомощи социалистических стран. Любопытное, оригинальное здание: развернутая на три части и поставленная вертикально книга. Солнце щедро поливает своими лучами сверху донизу это величавое строение из стекла, алюминия и стали. При всей внушительности своих размеров вся конструкция выглядит легкой и воздушной, и кажется, вот-вот взлетит в небеса. Это здание — настоящий памятник той высокой ступени в области технического и экономического развития, которой достигли социалистические страны, взявшись за руки, в тесном содружестве.

Вчера вечером я смотрел по телевидению две программы. Одна цветная, другая черно-белая. По цветной посмотрел события дня в мире, репортажи из жизни в СССР. Вторая была неозвученная, «немая» — кадры из старых кинолент. Кажется, лента движется слишком быстро, фигуры людей как-то дергаются, словно каждый играет роль в фильме Чарли Чаплина. Но это был фильм не художественный, а документальный, о жизни в царской России.

Куски старых лент смонтированы так, что параллельно, в сопоставлении показаны два противоположных мира. Один — это хибары в рабочих кварталах, настоящие трущобы, стачки, бесчинства полицейских, и другой — особняки богачей, где они купались в роскоши и изобилии. Потом — первая мировая война, ее страшные результаты, от которых мороз дерет по коже. Разруха, голод, эпидемии, смерть. Баррикады, стачки, выступления на фронте и в тылу, массовые демонстрации против войны, против царя, против этого старого, кровавого строя. Рабочий класс самый сильный отряд в этой борьбе. Большевики находились в самом пекле революционного пожара, в первом ряду бойцов. Выиграть бой, взять верх в этой схватке — дело неимоверно трудное. На этом пути — огонь, кровь, град пуль.

В канун Великой Октябрьской социалистической революции Петроград напоминал фронтовой город. По его улицам днем и ночью проходили батальоны солдат, вооруженных рабочих-красногвардейцев, крестьяне в солдатских шинелях с винтовками в руках. Напряженную деятельность развернули Советы рабочих и солдатских депутатов, Советы крестьянских депутатов, различные комитеты на местах. В Смольный прибыл Ленин… Матросы, перепоясанные пулеметными лентами крест-накрест поверх бушлатов, красногвардейцы и солдаты с винтовками и маузерами в руках атаковали Зимний дворец, когда по сигналу из Петропавловской крепости крейсер «Аврора» орудийным выстрелом оповестил весь мир о наступлении совершенно нового периода в истории человечества. Ленин с трибуны Актового зала в Смольном сообщил радостную весть об установлении Советской власти.

А бои еще больше ожесточились! Против Октябрьской революции, против Советского государства, против большевиков выступили белогвардейцы, царские генералы, меньшевики, эсеры, анархисты, а с ними и за их спиной полчища четырнадцати империалистических государств. С востока и запада, с севера и юга навалились они на Советскую республику. Сначала это были армии немецких империалистов, затем американские, английские, французские, японские интервенты. В Лондоне, Париже, Вашингтоне подсчитывали, сколько дней еще осталось жить Советскому государству. Но эти вражеские расчеты провалились.

На телеэкране — картины тех тяжелых лет. Революционные Советы вынуждены воевать на два фронта: один — война с белогвардейцами и интервентами, другой — против разрухи и голодной смерти. Как в этих условиях создавать новое общество, новый строй? Американцы давно уже возвели у себя небоскребы. А Россия была отставшей в хозяйственном развитии страной. Железнодорожные станции превратились в кладбища паровозов и вагонов. Заводы встали. Мосты разрушены…

Но люди принимаются за строительство этого нового, справедливого общества. Сам Ленин идет на субботник — в стране развиваются новые формы освобожденного труда. И строят, строят так, что ты можешь видеть, что такое революционная мощь рабочего класса, что такое возглавляющая ее, направляющая, руководящая сила коммунистов, Коммунистической партии. Советская страна развивается, создает все новые и новые гигантские предприятия, ко всему приступая почти с нуля. Советское государство идет вперед шагами великана.

И вдруг — снова война. 22 июня 1941 года гитлеровская Германия нападает на Советский Союз. Агрессоры предают разрушению, сожжению, разграблению все, что попадается им на пути. Убивают детей, женщин, стариков — всех кого попало, без разбора. Строят концентрационные лагеря и газовые печи для уничтожения людей. Фашистами разрушены сотни советских городов, десятки тысяч деревень. Заводы и фабрики, железнодорожные составы, мосты, жилые дома, театры, библиотеки — все предается огню, все уничтожается. Гитлеровские армии приближаются к Северному Кавказу, на другом направлении доходят до Волги и упираются в Сталинград…

И снова терпят поражение. Советские армии с жестокими боями продвигаются из-под Ленинграда, от берегов Черного и Азовского морей, доходят до Берлина и водружают Знамя Победы над рейхстагом. Советский Союз освобождает от фашистского ига многие страны Европы.

И снова Страна Советов принимается за строительство. Все республики, вся земля превращается в строительную площадку. Таких темпов, такого размаха работ еще не наблюдалось ни в одной стране мира ни в какие периоды истории. Здесь опять проявилась мощь и жизнестойкость Советского государства, социализма, руководящая роль Коммунистической партии.

Мы долго беседовали обо всем этом с советским товарищем, моим гидом.

ГИД

Наш гид — стройная, изящная блондинка. Очень чувствительная, эмоциональная женщина, но ничуть не капризная. Отлично воспитана, коммунист. А какой у нее голос! Она поет русские народные песни, правда, это бывает редко, «раз в год по обещанию». Без ума от музыки, поэзии, литературы, театра — словом, всех форм искусства. Она знает поэзию Назыма Хикмета, к тому же очень хорошо. Говорит на хорошем турецком языке. Побывала в Турции. Мы договорились с ней: идем сегодня вечером на концерт в Кремлевский Дворец съездов.

…Наш гид оделась в голубое. Ей это очень идет. Сделала в парикмахерской прическу. Я сначала этого не заметил, недостаточно обратил внимания на ее туалет. «Почему вы не похвалили золота моих волос?»^[9]… Перешучиваясь, мы отправились на концерт. Я спросил ее о сынишке. У нее хорошенький, хотя и очень озорной, мальчишка. Чаще всего остается с ее матерью, со своим дедом. Наш гид — наполовину русская, наполовину — татарка.

Наши места в партере. Сидим рядом с одним советским маршалом. На сцене появляются конные партизаны. Кони мчатся рысью, пускаются в галоп. «Бой» идет с молниеносной быстротой. На самом деле, конечно, нет ни одного коня. Просто искусство танцоров в бурках так виртуозно, что создается полное впечатление скачки на конях. Косматые папахи всадников надвинуты на глаза. Размахивая шашками, бойцы гонят врагов. Поперек папах алеют красные ленты… Моя спутница-гид ровным, твердым голосом читает строчки из стихотворения Назыма Хикмета:

Конники-партизаны исчезли со сцены. Аплодисменты — словно волны забились о берег.

Наш сосед спросил мою спутницу: «Вы из Турции?» Узнав, что она москвичка, рассмеялся. Познакомил нас со своей дочерью, сидевшей рядом. А когда узнал, что моя спутница наполовину татарка, совсем разговорился. «Казанские татары здорово воевали с фашистами. У них в республике сейчас много Героев Советского Союза. Вы там побывали? Очень советую, съездите посмотрите. Там сейчас развернулось такое строительство! Маленькая автономная республика, но не смотрите на то, что территория невелика, небольшое население. Ведь это частица Советского Союза, которому конца-краю нет…»

Мы вернулись с концерта. По радио диктор читает сообщение о погоде: «На Крайнем Севере пятнадцать градусов ниже нуля… На юге двадцать два градуса выше нуля… В Ташкенте тридцать два… В Москве погода и завтра солнечная…»

ГЛАВА II ТРАДИЦИИ И МОЛОДОСТЬ ЭСТОВ

ЭСТОНИЯ

Наша спутница-гид опять рассматривает свои ногти. Каждый раз она это делает, когда хочет что-то сообщить. Мне очень нравится эта ее привычка. На этот раз она спрашивает: «Куда вы хотели съездить, какие места Советского Союза посмотреть?» Я говорю: «Эстонию!» Мне давно хотелось лучше познакомиться с жизнью этой небольшой прибалтийской республики, и вот мое желание сбылось.

От Москвы до Таллина по воздуху около тысячи километров. Мы проделали этот путь за один час десять минут. А надо сказать, что в Москве дорога от гостиницы до аэропорта Внуково на автомашине отняла у нас целых тридцать пять минут.

Сели в самолет. В креслах перед нами сидели юноша и девушка. У парня форменная курсантская фуражка. На фуражке лента, как у моряков. Но эта лента напоминает радугу с синей волнистой полоской. Морская синь. Вот такая синяя волнистая полоса есть и на государственном флаге Эстонии.

Мы не понимали, о чем говорили парень с девушкой. Только мне казалось, что у них интонации, как у наших кастамонийцев^[11]. Но эстонский язык очень близок финскому. Говорят, что представители этих двух соседних прибалтийских народов понимают друг друга на восемьдесят процентов.

Финны неразговорчивы. Эстонцы очень приветливы, но тоже не болтливы. Юноша и девушка впереди нас о чем-то спорили. Кто знает, о чем? Любовь заставляет смеяться, а горе — плакать, как говорит пословица. Они весело, беспечно смеялись…

Сами себя эстонцы называют «эсты». Испокон веков они были рыбаками. У людей этого края морская закваска. Морское побережье Эстонии похоже на кружево. Земля каменистая или песчаная. Иногда скалистая.

Территория Эстонии составляет 45 тысяч квадратных километров. Немного меньше нашего вилайета Конья. В республике около 1500000 жителей. Из них немногим более 30 процентов проживает в сельской местности, остальные — в городах. Однако существующее различие между городом и деревней совсем не похоже на то, что у нас в Анатолии. Нет ни одной деревни без телефона или электричества. Нет ни одного хуторка, чтобы не было в достатке продуктов, хорошей питьевой воды^[12]. А еще чем примечательны здешние города и деревни — это своими массовыми библиотеками. Их в республике свыше 700. В Эстонии издается около 14 миллионов книг и брошюр в год, выходит свыше 75 журнальных изданий тиражом более 20 миллионов экземпляров. Издаются десятки разных газет.

Сейчас Эстония — индустриальная республика с механизированным сельским хозяйством. Здесь находятся богатые залежи горючих сланцев, на базе которых развивается крупная сланцехимическая промышленность.

Более трети территории Эстонии занимают леса. Обширны массивы ее тучных лугов. Много болот, свыше тысячи озер и водохранилищ. Одно из озер находится в пределах столицы. Побережье Эстонии украшают более полутора тысяч больших и малых островов. Эти острова словно ожерелье из разноцветных камней, ниспадающее на грудь синеглазой эстонки. Острова Сааремаа и Хийумаа — самые крупные, самые красивые камни этого ожерелья…

…Мы в Таллинском аэропорту. Нас ожидает встреча с древней столицей Эстонии.

«СТАРЫЙ ТООМАС»

Первые поселения на месте нынешнего Таллина появились в устье реки Пирита задолго до начала нашего летосчисления. Примерно в X веке, согласно археологическим данным, древние эсты построили укрепленное городище на холме Тоомпеа, и вскоре поселок расползся по склонам этого холма. Можно сказать, выплеснулся через края крепости, как из переполненного кувшина. Сейчас вершина холма Тоомпеа представляет собой небольшой островок в центре города, очерченный крепостной стеной с башнями и бастионами, рынком и дворцами внутри. Эта средневековая крепость — настоящий музей на вершине холма.

Мы в крепости, в центре города. Улицы очень узкие. Дома лепятся один к другому в страшной тесноте. У этих кривых и бугристых улочек какие-то странные названия: «Длинная нога», «Широкий путь». А попадешь в эту «Длинную ногу» — очутишься словно в окопе, зажатом, стиснутом с обеих сторон отвесными скалами. По «Широкому пути» едва-едва протискивается одна автомашина — две не разъедутся. По этому пути выходишь к воротам, открывающимся в порт, в море. А «Длинная нога» приводит к муниципальной площади. Площадь представляет собой правильный четырехугольник. В одном его углу, в устье узенькой улочки, — аптечная вывеска. Говорят, эта аптека существует вот уже более 500 лет.

«Тоомпеа» значит «Верхний город». Сам этот холм поднимается над низменностью до высоты 48 метров. Крепостные стены, бастионы, башни прибавляют ему еще немного высоты. Чем-то эти стены и башни напоминают наши Хисары^[13] на Босфоре и квартал Едикуле в Стамбуле. Какие только битвы не происходили вокруг этой возвышенности, перед этими крепостными стенами! Датчане, шведы, тевтоны то и дело нападали на город, проникали и за крепостные стены.

Согласно легендам, на этом холме похоронены герой эстонского народного эпоса Калева и его жена Линда. Кручи и скалы — это их окаменевшие мускулы, кровь, кости. Эстонцы очень привязаны к земле, истории и памятным местам своей — ныне социалистической — родины… Сколько патриотов — рабочих, крестьян, представителей интеллигенции, коммунистов и беспартийных — отдало свои жизни только в последней освободительной войне против гитлеровских захватчиков, против фашизма…

Расположился Таллин на берегу моря. С древних времен это очень оживленный порт. Еще восемьсот лет назад арабский ученый-географ Идриси нанес его на свою карту. «Это один из городов Асландии. Небольшой город, сильная крепость», — писал арабский путешественник.

Когда смотришь из крепости, с холма, видишь весь Таллин. Море. Две бухты. Одна широкая, другая узкая. Полуостров Копли напоминает голову с двумя ушами, протянутую в море. На этой «голове» в ряд выстроились заводские трубы. Порт, его набережные и прибрежье — какой-то странный лес. Парусные, без парусов, крупные, мелкие — бесчисленные суда, мачты, башенные краны… Кипит, бурлит работа в порту.

Железнодорожные пути как паутина. Большой вокзал соединяется с портом. Важнейшие железные дороги электрифицированы. Протяженность шоссейных дорог в республике более 24 тысяч километров. Авиалинии соединяют Таллин со всеми крупными центрами СССР. Морские пути связывают Эстонию с Азией, Африкой, Южной и Северной Америкой — со всеми крупными портами мира. Самая старая и самая прочная связь внутри СССР — с Ленинградом. Эта связь главным образом и обеспечила развитие и нынешнюю оживленность порта, развитие путей сообщения.

В Таллине около 400 тысяч жителей. У города есть свой символический сторож — «Дядюшка Тоомас» или «Старый Тоомас». Этот «сторож» стоит на шпиле высокой башни древней ратуши в крепости. На стальной пластине флюгера дядюшка Тоомас со знаменем в руке напоминает нашего Хаджи-Ваду^[14] и немного похож на рыцаря. «Старый Тоомас» приветствует жителей цветущего Таллина…

ПЕВЧЕСКИЙ ЛУГ

В Таллине есть башни выше той, на которую забрался Тоомас. Шпиль церкви Олевисте поднимается над землей более чем на 120 метров. Когда-то это было самое высокое строение в Европе. Здесь господствует готика — церкви, башни, островерхие дома. Сверху Старый город с его узенькими зигзагообразными улицами, с острыми крышами домов напоминает скопление крутых скал с седловинами между ними, по которым пролегли русла высохших речек.

Сегодня воскресенье. Народ устремляется погулять по историческим местам Старого города. Мы тоже присоединяемся к главному потоку. Туристы входят в церковь Олевисте. Огромные двери распахнуты настежь. Оттуда вырываются мощные звуки органа. Эти звуки, кажется, поднимают вас ввысь и пригибают к земле, взрывают вашу душу и одновременно убаюкивают ее, хлещут, как плеть, и осаживают, словно узда. Музыка охватывает, завораживает людей, и они идут, идут на эти звуки.

Эстонцы — приверженцы органной музыки, хоровых песен. Церковь Олевисте — это как бы консерватория и одновременно нечто вроде музея. Стены храма украшены мозаичными и барельефными изображениями рыцарей, купцов, мореплавателей, охотников, рыбаков, больших групп людей — мужчин и женщин, а также гербов и флагов, мечей и щитов. Купол храма, вернее, вершина его уходит, заостряясь, ввысь. Звуки органа льются оттуда, с вершины, как из перевернутой воронки. Толстенные подсвечники чередуются с очень тонкими, горят свечи, и вдобавок к их мерцанию в полутьме разлит сумрачный электрический свет. Все сидят на скамьях с высокими спинками. Скамьи сделаны из смеси бука, граба и дуба. Никто не отвешивает никаких поклонов, не падает ниц. Священнослужителей трудно отделить от прихожан. Все в белых сорочках с галстуками. Все погружены в музыку…

Одно из других примечательных мест столицы, достойное того, чтобы его посетить — и, быть может, самое достойное, — окруженное рощей Певческое поле. Точнее, Певческая эстрада, какой больше нет нигде в мире. Место это вроде открытого театра. «Зал» на открытом воздухе упирается в довольно крутой склон холма. В праздничные дни многие тысячи эстонцев собираются на этом поле.

Здесь отмечается и традиционный праздник Эстонии — праздник песни. Эта очень старая традиция связана с другим торжеством — праздником урожая. По всей Эстонии, во всех ее городах, деревнях, хуторах готовятся к этому празднику. В нем принимают участие более 100 тысяч певцов.

В нынешнем празднике примут участие и те оставшиеся еще в живых мужчины и женщины, которые 100 лет назад пели в этом хоре впервые. Говорят, что среди этих певцов и певуний — дедов и бабушек — есть долгожители, которым уже по 120 лет от роду.

Эстонский крестьянин столетиями был зависим не только от своих, но и от чужих господ. Однако национальную культуру, самобытность, фольклор, передавая от поколения к поколению, он сохранил до нынешнего дня. Говорят, существует более 150 видов эстонской крестьянской одежды, отличающихся один от другого своими деталями. Эстония в этом смысле все равно что сундук с приданым для невесты.

И вот этот «сундук» открывается на певческий праздник. Кажется, вся Эстония во всей своей красоте разноцветья и многоголосья высыпает на Певческое поле. Грандиозная сцена с прикрывающим ее сверху сводом напоминает огромный открытый рот. На ней помещается 30 тысяч исполнителей. Они — как бы язык в этом рту. А на самом поле может разместиться свыше 100 тысяч участников праздника. Мы видели Певческое поле, эстраду, этот хор в цветном кинофильме. Поистине поразительное зрелище — эта беспрестанно меняющаяся гамма цветов. Необычные чувства вызывает мощный сонм голосов, то повышающихся, то понижающихся, то удаляющихся, то приближающихся…

Подготовка к празднику начинается с самых маленьких деревенек. Самодеятельные певческие коллективы есть повсюду, на любом предприятии, фабрике, заводе, вплоть до рыболовецких судов. Чтобы попасть на Певческий луг, надо пройти отборочные соревнования.

В этом году певческий праздник совпадает с подготовкой к столетию со дня рождения В. И. Ленина. Подумайте только, какое значение имеет нынешняя подготовка, какую несет в себе ответственность, какую радость и энтузиазм одновременно! Эстония получила национальную независимость благодаря Великой Октябрьской социалистической революции, свершившейся под руководством Ленина. Эстонский пролетариат проливал кровь за победу Великого Октября. У эстонских коммунистов, рабочего класса, крестьянства есть славное прошлое, отмеченное боевым революционным братством с русскими большевиками, героическим русским пролетариатом. Вместе, плечом к плечу, строили они — эстонцы и русские — баррикады на улицах Таллина, Тарту, Нарвы. Вместе, плечом к плечу, на земле Эстонии, на море и в небе бились они с белогвардейцами, с интервентами всех мастей, гитлеровскими полчищами, вместе проливали кровь, построили социализм и теперь вместе идут к коммунизму.

На Певческом поле в день празднования прозвучат песни и тех боевых лет, будут помянуты павшие герои…

РАСТУТ КАК ГРИБЫ

В республике произрастает множество видов растений. В известной степени это достижение эстонского народа, бережно относящегося к природным богатствам своей родины, к их сохранению и приумножению. Здесь выращивают даже грибы, и вочень большом количестве. Каких только приготовлений для стола не делают из них! Особенно хороши они маринованные. Как говорится, пальчики оближешь.

Как ни покажется это неожиданным, вкусные эстонские грибы не раз вспоминались мне в поездке совсем при других обстоятельствах.

…Хлынул проливной дождь. С веток сосен потекла ручьями вода, потом внезапно засверкало солнце. Мы отправились в новые районы города. Эти районы — совершенная противоположность старой тесной крепости. Широченные асфальтированные проспекты. Многоэтажные жилые дома. Сверкающие стеклом и алюминием строения. Не насмотришься на них. Новизна и свежесть повсюду бросаются в глаза и ласкают взор. И мы любуемся этими строениями — одно другого краше, одно другого новее. Нас слепит солнце, отражающееся от их широченных окон…

Район Мустамяэ. Еще недавно здесь было пустынное болотистое место. Вспомним, что более половины территории Эстонии занимают заболоченные и болотные почвы. Болотистые местности осушаются, превращаются в луга, поля, сады, огороды, приусадебные участки. Вот в таком районе после осушения болота были построены десяти-пятнадцатиэтажные современные, комфортабельные дома, в которых сейчас живут десятки тысяч таллинцев. К их услугам — новые школы, поликлиники, больницы, кинотеатры, магазины, кафе. Новые площади. Здесь же расположен новый политехнический институт, где обучается двенадцать тысяч студентов.

Как грибы выросли заводские трубы. В Стамбуле, если взглянуть на него с любого возвышенного места, увидишь минареты. А в Таллине, как стамбульские минареты, в глаза бросаются фабричные трубы. На предприятиях, комбинатах, заводах города производятся станки, электромоторы, динамо-машины, измерительные приборы, всевозможная аппаратура, текстильная продукция, тканевые изделия, радиотовары, то есть все, от иголки до гигантских турбин.

Во время минувшей войны Эстония, как известно, была оккупирована гитлеровцами. Отступая, фашисты превратили этот край в развалины. Города были разрушены. Больше половины электростанций взорвано. Деревни разорены. Как же эстонскому народу удалось в короткий срок не только восстановить разрушенное хозяйство, но и во много раз превзойти довоенный уровень?

Есть два основных фактора этого успеха. Прежде всего, Эстония — социалистическая республика, в которой сам трудовой народ — хозяин своей судьбы. И второе — все советские республики протянули ей руку помощи. Ничего подобного той братской помощи, которую оказывают друг другу советские республики, нет и быть не может ни в одной стране мира, за исключением стран социалистического содружества.

Во время наших поездок по Советскому Союзу мы наблюдали ярчайшие примеры социалистической солидарности и взаимовыручки. Например, в Ташкенте — столице Узбекистана — однажды ночью зашаталась земля, многие районы города оказались разрушенными. Все советские республики поспешили на помощь узбекам. Каждая республика возвела в пострадавшем от землетрясения городе свой район, свой квартал, один другого красивее. Воздух, свет, солнце, комфорт. Быстро появились современные проспекты, парки, бульвары. Улицы были озеленены одновременно с постройкой зданий. Создан целый университетский городок на двадцать тысяч студентов. Кинотеатры, театры, дворцы культуры, детские сады и ясли — это само собой разумеется.

В новых районах Ташкента вы можете увидеть специфические цвета, особенности строительного мастерства, собственные находки и открытия каждой советской республики. Ташкент со своим полуторамиллионным населением превратился в совершенно новый город, город социалистического братства.

В Ташкенте, Алма-Ате, Баку, Тбилиси, Ашхабаде, Минске, Киеве, Ленинграде, Вильнюсе, Риге, Москве, Таллине — во всех городах и селах Советского Союза поднимаются все новые и новые современные строения, словно растут из земли как грибы.

«КОНТРАСТЫ»

В Эстонии можно наблюдать и определенные трудности. Они не имеют ничего общего с теми непреодолимыми, непримиримыми противоречиями, контрастами, с которыми сталкиваются люди в капиталистических странах. Общественный строй, основанный на частной собственности и эксплуатации человека человеком, я не могу ставить на одну доску вместе с социалистическим строем. Это два совершенно противоположных друг другу общественных устройства. У нас, в Турции, — господство крупной буржуазии и сельских богачей-ага. И еще американских империалистов. А в СССР — господство народа, Советская власть, подлинная, самая широкая демократия.

В Турции из года в год существует безработица. Люди в надежде обеспечить себе хлеб насущный годами простаивают в очереди перед дверями бирж труда. Когда-то, во времена капиталистов, фашистского террора^[15], точно такое же положение было и в Эстонии. Эстонцы уходили на чужбину, разъезжались по разным странам, и хлеб насущный им приходилось добывать в очень тяжелых условиях. Сейчас безработица, скитания, эмиграция давно стали для них достоянием истории. Каждый, кто может работать, работает — мужчины, женщины. Более того, рабочих рук не хватает.

На предприятиях вводится автоматика, внедряются в производство все новейшие научно-технические открытия. Есть машины, которые заменяют сотни рабочих. Есть машины, которые действуют с молниеносной скоростью. Эта сложная, «умная» аппаратура, механизмы, станки осуществляют революцию в процессе производства.

И все равно рабочей силы не хватает. Такой, с позволения сказать, «контраст» возможен только в социалистическом обществе, где размах развития народного хозяйства не ограничен узкими интересами хозяев-единоличников.

В самом центре столицы возвышается двенадцатиэтажное здание гостиницы. Ее строители — рабочие из Финляндии. С ними был заключен коллективный договор. По этому договору выезжающим из Финляндии оплачиваются затраты на переезд. Для них заранее были подготовлены комфортабельные квартиры. Некоторые рабочие прибыли со своими женами и детьми. Врачи, поликлиника, больница — все было подготовлено для охраны их здоровья. То есть они на том же самом положении, что и эстонские рабочие. Финны очень довольны этим. Эстонский строительный трест также вполне удовлетворен ими.

Строительные рабочие и мастера в Эстонии, точно так же как и инженеры, учатся в специальных учебных заведениях, институтах. Строительство индустриализировано: на объектах в основном используются уже готовые детали, блоки, которые выпускаются соответствующими промышленными предприятиями. Эти детали доставляются на стройплощадку, и дом собирается из готовых блоков, панелей, узлов. И так этаж растет за этажом. Пятнадцатиэтажное здание строит одна бригада из десяти человек. Все работы, от фундамента до крыши, механизированы.

Скептики могут сказать: «Разве то же самое нельзя увидеть в других странах?» Увидеть, конечно, можно, и все же не совсем то. Вы спросите у турецких строительных рабочих, как они трудятся? Как они перетаскивают на своем горбу, в мешках, на «козах», на «рогульках» песок, камень, кирпич, известь? Потом, где они живут? Чем питаются? Кто за ними смотрит в случае болезни? И сколько месяцев в году они имеют возможность работать? Рабочая сила у нас дешевле воды. Подрядчика не заставишь использовать механизмы. Рабочих, мол, хватает — не тот, так другой…

Красная площадь в Москве

Туристы на территории Кремля

Московский государственный университет

Большой театр

Вид на Москву-реку у Кремлевской набережной и набережной Мориса Тореза

Вид на Москву-реку с Краснопресненской набережной

Вид на заповедную зону «Новодевичий монастырь»

Останкинская телевизионная башня вечером

Гостиница «Украина» в Москве

Отдыхающие в Подмосковье на реке Наре

На Певческом поле в Таллине

Один из жилых районов нового Таллина

Правительственное здание (дворец Теомпеа) в Таллине

В забое сланцевой шахты «Эстония»

Ахтмесская ТЭЦ в Кохтла-Ярве (Эстония)

Уборка зерновых на юге Эстонии

Таллин древний и молодой

Прибалтийские девушки

Деревня-музей на открытом воздухе (эстонская сельская архитектура)

Памятник советским воинам-освободителям в Таллине

Сельскохозяйственные работы в Эстонии также почти полностью механизированы. Если в 1940 году там было всего около двух тысяч малосильных тракторов, то сейчас число новейших мощных тракторов на полях республики приближается к двадцати тысячам и есть много другой современной техники. Число работников, занятых в сельском хозяйстве Эстонии, за этот же период значительно сократилось, но урожай зерновых увеличился вдвое. Все это стало возможным на основе объединения мелких частных хозяйств в крупные колхозы и совхозы, где каждому работнику открыт широкий простор для применения его сил и способностей. Здесь, как и по всей стране, требуются все новые и новые рабочие руки.

Сегодня в сельском хозяйстве Эстонии работают десятки тысяч специалистов. В республике имеется ряд сельскохозяйственных учебных заведений, где ученые готовят высококвалифицированных агрономов, зоотехников, ветеринарных врачей. Сельское хозяйство опирается на плановую систему, на могучую индустриальную основу. Быстрыми темпами развивается химическая промышленность. И с каждого гектара здесь собирают по двадцать — тридцать центнеров зерна.

Животноводческие хозяйства, птицеводческие фермы — это настоящие фабрики. Все работы на фермах механизированы. Эстония в год производит, например, свыше миллиона тонн молочных продуктов. Молочные автоцистерны, бегущие по асфальтовым магистралям, напоминают мне сказочные «молочные реки». И тут, пожалуй, нет особых преувеличений. Прежде, когда в Эстонии у власти были фашистские правительства, такого изобилия не было. В те времена лишь в богатых семьях пили молока вдоволь, а дети рабочих его не имели.

Я подумал об этом, когда в одном из новых районов мы проходили мимо детского сада. Ребятишки у воспитательниц и нянь словно цыплята у клушек. Все вокруг сверкает чистотой. Четырехугольной формы с широкими окнами «гнездо» — здание детсада. Крохотные стульчики, маленькие, по росту ребятишек, столы. Раздается звонок. Время завтрака. Сейчас они будут пить молоко.

И снова я вспоминаю Анатолию, улицы ее селений. На меня смотрят стоящие, сидящие у дверей домишек босые, с раздутыми животами и кривыми ножонками, в лишаях и болячках наши детишки. Что эти малыши могут знать о счастливом детстве?..

Гид-эстонец рассказывает: «У нас низкая рождаемость. Это создает определенные трудности. Ведь рабочей силы не хватает. Чтобы увеличить рождаемость, родителям предоставляются различные льготы, обеспечивающие им необходимые время и средства для ухода за детьми. Дети — наше будущее, и для их гармоничного развития и воспитания в нашей стране созданы все условия…»

ДВЕ ТЫСЯЧИ КРАСАВИЦ

Кондитерская фабрика «Калев». Не фабрика, а огромный комбинат. Современное здание. И еще строится точно такое же. Шоколад и конфеты своего производства фабрика отправляет и за рубеж — во Францию, Италию и еще во многие места. Здесь в качестве сырья используются гиресунский орех, измирский инжир и виноград^[16].

Но особенности фабрики этим не исчерпываются. Восемьдесят процентов работающих здесь составляют женщины — около двух тысяч работниц. В основном их возраст колеблется от восемнадцати до двадцати восьми лет. Все в белоснежных халатах. Нас тоже нарядили в белые халаты и белые колпаки. Ноги мы вытерли о половик, пропитанный дезинфицирующей жидкостью. Встречавшие нас директор, главный инженер и другие тоже были облачены в белое. И все вокруг молочной белизны. Мягкий свет неоновых ламп. Тепло, но не жарко. Сине-белый пол, словно сливки.

Мы вошли в зал. Его можно было принять за операционную. На стенах огромные зеркала. Перед ними ряды кресел. Это парикмахерский зал. Женщины, прежде чем приступить к работе, должны здесь привести в порядок прическу.

Охране здоровья трудящихся здесь уделяется очень большое внимание. Отлично функционирует система вентиляции цехов, строго соблюдаются правила техники безопасности, проводятся медицинские обследования. Такое же значение придается и борьбе против профессиональных заболеваний. Работницам фабрики не грозит опасность стать горбатыми, их пальцы, руки, ноги не одеревенеют. Забота о сохранении их красоты, молодости, свежести здесь очевидна.

Каков возраст рабочих у нас в Турции? Совсем молоденькие девушки уже в пятнадцать лет увядают на наших фабриках, рабочие парни едва ли не в тридцать лет сходят в могилу. Перед моими глазами возникают хлопкоочистительный завод в Адане, измирские фабрики. Приходит на память Халич, другие рабочие районы Стамбула… Жизнь между смертью и куском хлеба.

Когда-то, во время власти буржуазии, и еще раньше, в царские времена, положение в Эстонии было похоже на наше нынешнее. Самая старая здешняя прядильно-ткацкая фабрика прошла тот же путь. За годы Советской власти все коренным образом изменилось. Небольшие прежде фабрики, полностью сейчас перестроенные, обновленные, превратились в мощные современные предприятия с новыми условиями труда. Так, если раньше рабочая смена на прядильно-ткацкой фабрике длилась более 12 часов, теперь ее продолжительность — 7 часов.

На кондитерской же фабрике, которую мы посетили, почти все работницы выросли уже при социализме. Из материнских рук в ясли, из яслей в детский сад, оттуда в школу — вот их завидная судьба. Среднее образование для всех обязательно. Из школы пришли на фабрику. И на всем этом пути гармонического воспитания личности совершенствовалась их физическая подготовка, красота фигуры, живость и легкость движений. Отдых для них не просто хорошее питание и лежание на боку. Здесь очень популярен активный отдых: туристические походы, спортивные игры.

На кондитерской фабрике нам показали их собственную газету. Хорошая печать, приятно посмотреть. Кроме того, в каждом цехе выпускаются еще и стенные газеты. Коллектив фабрики не ограничивается лишь своим «внутренним миром», но следит и за событиями во всем мире. Фабрика имеет большой Дом культуры. В его библиотеке я видел книги известных турецких писателей в переводе на русский и эстонский языки. Наибольшим спросом у читателей пользуются «Птичка певчая», «Тощий Мемед», «Муртаза»^[17]. Творчество Назыма Хикмета пользуется здесь большой известностью. Его «Легенду о любви» ставят в таллинском театре вот уже много лет. В своем Доме культуры фабрика имеет самодеятельные коллективы — музыкальный, хоровой, драматический. Мужчин на фабрике мало, однако футбольная команда есть. И играет неплохо.

Эстонцы неговорливы, серьезны. Но очень чувствительны. В каждом цехе, куда мы входили, они принимали нас с искренним радушием. Сначала мы зашли на командный пункт — «мозг, сердце и глаза» фабрики. Два инженера в белых халатах. Перед ними широкий пульт управления. Ряды бесчисленных кнопок. Ряды цветных электронных «глаз» — лампочек. И опять же ряды телевизионных экранов. Разных размеров, всевозможных видов измерители. Вся фабрика, все станки и механизмы, весь производственный процесс у меня перед глазами. Сразу, как бы с высоты птичьего полета, мы наблюдали весь интерьер фабрики, весь производственный процесс. Руки работниц почти не касаются ни материала, ни продукции. Обрабатываемый материал плывет, течет из машины в машину, с одного транспортера на другой…

Мы прошли в один из цехов. Ни соринки, ни пятнышка. Бесшумно работают механизмы. Размеренны движения работниц, стоящих возле механизмов, автоматических линий. И только в той части линии, где производится упаковка, да и то не на всех ее участках, ручной работы побольше. В зависимости от заказчика обертка изделий, коробки различаются. Отсюда и необходимость в ручной работе. «Но и эту проблему мы обязательно решим», — говорят нам.

Я не видел ни одной женщины с обезображенными работой пальцами или с измученным, хмурым лицом. Здесь, если угодно, просто арена состязания на звание королевы красоты! Две тысячи красавиц! Прекрасные женщины-труженицы Советского Союза…

ТОВАРИЩИ

В поездке нам повстречались три товарища из Филиппин. Среди них была одна женщина. Мы познакомились, пожали друг другу руки. У женщины твердая ладонь. В беседе потом мы узнали, что эти руки держали оружие.

Осыпаем друг друга вопросами. Каждый хочет узнать что-то новое. И не терпится рассказать об увиденном. Главная тема, конечно, страна, где мы гостим. За чашкой кофе делимся впечатлениями.

Филиппинцы проехали через Нарву и Кохтла-Ярве. Посетили гигантские теплоэлектроцентрали, химические заводы, шахты, где добывается горючий сланец. Залежи горючих сланцев в Эстонии очень богаты: свыше 16 миллиардов тонн. В год добывается более 20 миллионов тонн. Электростанции на 90 процентов работают на этом топливе. Из него же производится топливный газ. Он используется не только в быту, на кухнях, но и в промышленности.

Ныне республика менее чем за неделю выпускает столько промышленной продукции, сколько ее было произведено за весь 1940 год. Таковы достижения хозяйственного развития, индустриализации. Созданы и такие отрасли промышленности, каких раньше Эстония не знала.

Приятно познавать все это, видеть строительство социализма, коммунизма в его конкретном выражении. Можешь как бы собственными руками пощупать результаты этого труда людей, и тогда конкретнее, ощутимее понимаешь, чего стоит капитализм с его антисоветской пропагандой.

Мы расстались с филиппинскими товарищами. Прошло две недели. Был солнечный воскресный день. На перекрестке дорог мы снова встретили наших друзей из Филиппин. Вышли из автомашин, обнялись. Да, мы теперь друзья навсегда.

СОЛНЕЧНЫЙ МИР

У дома, где мы гостим, широченные окна. Они выходят в сад, вернее, рощу, в которой перемешались белые, желтые, черные сосны и березы. Деревья в свежей зелени. На ветках повисли капельки воды — чистое серебро. Но вот дождь перестал, и сразу же по деревьям ударило солнце. Роща и виднеющееся за ней море покрылись полосами от широких солнечных лучей.

Мы вышли в город. У нашего эстонского гида тонкая, чувствительная натура: одним духом он хочет выложить все о своей родине, обо всем, и горьком и радостном, о прошлом, что сплошь связано с войнами, а главное — о нынешнем и будущем ее счастье.

1700-е годы. Северная война, которая длилась 21 год. Шведские завоеватели потерпели на Балтийском побережье поражение. Петр Великий через Балтийское море «открыл окно» в Европу. Этот путь проходил через Эстонию. Вот маленький дом-музей. Он построен по приказу Петра. Но он не жил здесь. А сейчас идем в музей очень своеобразный.

Лес. Каменистый луг. Поле, окруженное каменным забором. По лугу и по лесу как бы разбросаны горстью собранные здесь деревенские постройки XVIII–XIX веков. Дома, конюшни, хлевы, риги напоминают деревенские строения из наших горно-лесистых местностей. Вот дом, которому 300 лет. Толстенные бревна и балки. Высокое крыльцо. Кладовая соседствует с кухней. Спальни. Деревянная кровать, деревянные нары. На полу не спали. В некоторых домах большие печи. Кизяка здесь не знали. Машет крыльями ветряная мельница. Крутится колесо водяной мельницы. Жернова вращаются впустую.

Народ прогуливается, осматривает деревню-музей. Мы пошли из деревни по берегу узенькой, извивающейся речушки. Солнце обливает лучами деревья, луга, поля, дороги. Проходят трактора, косилки, грузовики. Асфальтированные дороги тянутся к новым селам, новым колхозам.

Дорога привела нас в парк. Хорошо ухоженный, цветущий парк. Дороги, тропы ветвятся во все стороны. Одни покрыты разноцветной галькой — есть камни и синие, и совсем белые. Другие посыпаны красным или желтым песком. Река Пирита делит парк надвое. Где-то кукует кукушка. Голоса птиц смешиваются с шуршанием гальки и песка под ногами гуляющих. Кажется, что в этом парке и цветы, и деревья, и камни, и беззвучно текущая вода дышат. А как размещены цветы, как своеобразно украшают они парк! Местами цветы густо теснятся на клумбах, местами шествуют рядком вдоль дороги, где на холмиках, где в углублениях. Между цветами, под деревьями — гранитные плиты, одни высотой в два кирпича, другие пониже. На них высечены имена. Под этими плитами покоятся мертвые. Но в парке не думается о кладбище. Чистота, ухоженность этого парка вызывают восхищение. Солнце сквозь ветви деревьев обливает лучами цветущую землю…

А теперь мы в одном из новых районов города. Широкие проспекты. С обеих сторон дороги — стеклянные витрины магазинов. Много зелени, воздуха. Двухэтажный дворец из стекла и алюминия — детский сад. Маленькие лестницы в несколько ступенек. Открылись широкие стеклянные двери — и из них в сад, что раскинулся вокруг дома, высыпали ребятишки. Девчушки, мальчишки разного ростика в разноцветной одежде. Одни бегут к песочницам, другие — на качели, карусели. Самые маленькие собрались в кучки, те, что побольше, устроили беготню. Кто играет в мяч, кто забрался на деревянного коня, погоняет. У тех, что возле песочниц, в руках лопаточки, ведерки, мастерки, всевозможные машины: подъемные краны, бульдозеры, грузовики. Началось бурное, наперегонки «строительство». Сад переполнен солнечным светом. Детишки играют, кувыркаются. И вдруг они стройно запели: «Пусть всегда будет солнце… Пусть всегда будет мама… Пусть всегда буду я…»

Солнце ярко освещает памятник героям, освободившим эту страну, этот город от врага, от фашистских захватчиков. Стена Героев, памятник Советскому солдату — в цветах. И те, кто спас этот солнечный детский дворец, этот солнечный сад, этих детей, поющих о солнце и их матерях, тоже облиты солнцем. Маленький уголок солнечного мира…

КАПИТАНСКИЙ МОСТИК

Мы наблюдали Таллин и сверху, с высоты птичьего полета. Вышли на террасу одного нового, светлого, сплошь из стекла здания. У здания два крыла, кажется, оно вот-вот взлетит. Здесь, на террасе, как на капитанском мостике. Смотришь вдаль, на горизонт — там небо сливается с морем. Тогда кажется, что ты на палубе огромного корабля, который, разрезая волны, движется вперед. Дым из заводских труб усиливает это впечатление.

Рядом с нами пожилой коммунист. Волосы с сединой. Товарищ Артур Вадер. Его телосложение, манера стоять, застегивать пуговицы, движение рук, лаконичность речи придают ему вид капитана, стоящего на мостике и определяющего курс корабля. Видно, что это очень хладнокровный и спокойный человек. Видал виды, прошел войны. Вместе с тем и приветлив, добр. Настоящий тип большевика. Он нам рассказывает об истории пролетариата и Коммунистической партии Эстонии, о вчерашнем и завтрашнем дне республики. В завтра, в будущее он смотрит с уверенностью. Перед ним — курс, вычерченный Лениным.

На террасу мы поднялись на лифте. Спускаемся пешком, обходя и осматривая по дороге этажи, залы, коридоры. Это дом Центрального Комитета Коммунистической партии Эстонии, он считается одним из самых оригинальных зданий в столице. Образец самого передового, самого современного в строительном деле, архитектуре. Здесь воплощены самые новые технические достижения. Нет ничего лишнего.

Мы зашли в один зал. Там идет заседание. В нем участвуют представители коммунистических партий других республик. Разговор идет об обмене опытом партийнопросветительской работы.

Коммунистическая партия Эстонии создана в 1920 году. Она ровесница Коммунистической партии Турции. Однако пути ее формирования совершенно другие.

Против царизма эстонские рабочие сражались плечом к плечу с русскими рабочими, с большевиками. В 1917 году под руководством Ленина, партии большевиков трудящиеся России взяли власть в свои руки. Немедленно революционные преобразования начались и в Эстонии. Но потом империалисты, царские генералы, эстонская буржуазия набросились на Советскую Эстонию, оторвали ее от революционной России. До тех пор пока Эстония снова не присоединилась к Советскому Союзу, Коммунистической партии Эстонии, эстонским трудящимся в течение 20 лет пришлось в самых тяжелых условиях вести с эксплуататорами ожесточенную борьбу. И только в 1940 году они смогли вздохнуть полной грудью. Но вскоре снова настала ночь, ночь гитлеровской оккупации. В этой войне только в концентрационных лагерях были расстреляны, сожжены, повешены, замучены свыше 120 тысяч эстонцев… Эстонские трудящиеся, коммунисты уже с первого дня войны начали создавать боевые отряды добровольцев, бросили против захватчиков истребительные роты, батальоны, полки. Беспощадную борьбу с врагом вели партизаны.

Впоследствии был сформирован корпус регулярных войск. Героические воины этого корпуса вместе с десантными войсками первыми ворвались в Таллин. Они, эти эстонские солдаты, вывесили в крепости на вершине башни «Длинный Герман» советский флаг. Красный флаг и сейчас виден с террасы здания Центрального Комитета Коммунистической партии Эстонии.

ГЛАВА III ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ СИЛА НАРОДОВ

КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Красная площадь — самый центр Москвы. Таких площадей больше нигде в мире нет. С этого места яснее видятся поразительные свершения нашего века, века социалистических и национально-освободительных революций, процессы развития борьбы между двумя различными мирами. Мне навсегда запомнился день 7 ноября 1967 года, когда к Москве было обращено внимание всего человечества.

…Кремлевские куранты бьют 10. Под лучами утреннего солнца Красная площадь предстала перед заполнившими ее людьми особенно красивой и торжественной: сегодня Великому Октябрю исполняется 50 лет. Пламенеют красные флаги. Многие из тех знамен, что развеваются в передних шеренгах, пробиты пулями и осколками в боях за Советскую власть, за социалистическую Родину. Другие алые полотнища — исторические реликвии, свидетели борьбы трудового народа против угнетателей. На этих знаменах слова: «Вся власть Советам!»

Сейчас Красная площадь напоминает собой русло реки, по которому могучим потоком движутся колонны демонстрантов с цветами, знаменами, лозунгами, плакатами. Их взоры обращены к трибунам Мавзолея В. И. Ленина. Звучат приветствия в честь Великого Октября, партии Ленина, в честь коллективов трудящихся. Портреты Ленина на знаменах, плакатах. Вот портрет Ленина на трибуне, с зажатой в кулаке кепкой. Его взгляд устремлен вперед. Тут же портреты Ленина, Маркса и Энгельса. Они здесь, в этой солнечной реке, в людском потоке. Они на знаменах над головами людей.

Когда массы овладевают марксистско-ленинской наукой, они становятся непобедимой силой. Здесь, на Красной площади, мы видим сейчас самое ясное, самое высокое подтверждение этой истины.

На Красной площади 7 ноября 1918 года Ленин участвовал в торжествах, посвященных первой годовщине революционного восстания. Была снежная и по-зимнему холодная погода. Мороз обжигал легкие. Ленин в этот день произнес речь на открытии временного памятника К. Марксу и Ф. Энгельсу на Воскресенской площади (ныне площадь Революции) и присутствовал на открытии обелиска Свободы на Советской площади, а затем вместе с колонной трудящихся направился на Красную площадь. Здесь он выступил с речью при открытии мемориальной доски борцам Октябрьской революции. «Товарищи! — сказал он. — Почтим же память октябрьских борцов тем, что перед их памятником дадим себе клятву идти по их следам, подражать их бесстрашию, их героизму»¹. Затем Ленин приветствовал проходящие по Красной площади колонны демонстрантов. «Никогда еще Москва не видела такой огромной манифестации», — писала об этом празднике газета «Правда»^[18].

У солдат, проходивших колоннами, у героических красных воинов в то время нечем еще было заменить прохудившуюся обувь, серые шинели были в заплатах. Но руки бойцов крепко сжимали винтовки с трехгранными штыками. Полковой оркестр играл марш «Смело мы в бой пойдем за власть Советов». Этот марш был своего рода клятвой революционного народа. Клятва вдохновляла, укрепляла решимость красных воинов в их борьбе за Советскую власть, за диктатуру пролетариата, за самую истинную демократию.

С той памятной демонстрацией перекликается еще одно событие в истории СССР. 1941 год. Морозная зима. Гитлеровские орды у стен Москвы. Тяжелые дни, опасное положение на фронте. Гитлер хвастается уже якобы достигнутой победой. Геббельс кричит о ней на все лады. Говорят о «днях», о «часах», о «полном разгроме» Красной Армии. Реакционеры во всем мире считают «последние дни» Советов: «Москве сейчас не до праздников». Однако Советское государство, Красная Армия, Коммунистическая партия, народы Советского Союза опрокинули все расчеты врага. Празднование двадцать четвертой годовщины Великого Октября на Красной площади состоялось. Участники парада — танкисты, пехотинцы, артиллеристы, лыжники в белых халатах, конники — прямо с Красной площади, пройдя мимо Мавзолея В. И. Ленина, уходили на передовую. И они осуществили клятву, данную себе на Красной площади. Их успешное наступление в декабре 1941 года под Москвой опрокинуло миф о «непобедимости» гитлеровских армий, фашистской военной машины. В войне наступил новый этап…

«Нацистская империя» с ее отвратительным варварством и грабительской политикой была в конце концов уничтожена. Человечество было спасено от огромной опасности, цивилизация избавлена от гибели. Были освобождены оккупированные гитлеровцами страны. Была образована система социалистических стран.

В долгие, трудные годы борьбы с врагами, пытающимися уничтожить завоевания Октября, советский народ проявил необыкновенную преданность идеалам социалистического отечества. Двадцать миллионов человеческих жизней потерял он только в Великой Отечественной войне, в смертельной схватке с фашистскими агрессорами. Это был бой во имя мира на земле, во имя освобожденного, созидательного труда.

…В память о защитниках революции по Красной площади только что прошли колонны, своим оформлением представляющие различные этапы славного боевого пути Страны Советов. Первые шеренги красногвардейцев, казалось, маршировали не очень стройно, но в их твердой поступи чувствовалось рождение новой регулярной армии. Несокрушимая мощь и отвага характерны для колонны революционных матросов. Стремительно пролетели на своих скакунах лихие кавалеристы в буденновских шлемах, пронеслись легендарные тачанки. А потом на площади появились современные виды вооружений — танки, не боящиеся ни рвов, ни воды, ни огня, ракетные установки. В небе промелькнули реактивные самолеты. Солдаты и командиры отлично владеют новейшей техникой. Но они не собираются ни на кого нападать.

Иные определяют мощь Советов обширностью их необъятной территории. Другие принимают в расчет людские и материальные ресурсы. Конечно, мощь этой страны определяют многие факторы — ее естественные богатства, большие людские ресурсы, обширность территории. Однако основная ее мощь предопределяется Советской властью. Тем фактом, что эта власть зиждется на идейных основах, разработанных Лениным.

И в царские времена были те же природные богатства, та же обширная территория. Однако разве можно тогдашнюю мощь России сравнить с нынешней? Паразитические классы, капиталисты, помещики, баи, ханы, местные и иностранные монополии, империалисты варварски эксплуатировали все эти богатства. Особенность Великой Октябрьской социалистической революции в том, что она положила конец этому противоречию, ликвидировала частную собственность на эти природные богатства, на эти источники материальной мощи, на средства производства. Самая характерная черта этой революции заключается в том, что она обеспечила возможности безграничного развития производительных сил, скорейшего возрождения этой огромной страны…

Советский народ — это совершенно новый тип людей. Они открыли эру социалистических революций, покоряют ледовые моря и океаны, начали космическую эпоху — все это для блага человека труда. Праздник Великого Октября советский народ каждый год встречает новыми успехами в строительстве коммунистического общества. В потоке демонстрантов на Красной площади перед нами проплывают бесчисленные транспаранты, графики, трудовые рапорты с данными о достижениях в развитии страны. Масштабы строек поражают воображение. И хозяин всего этого богатства — советский народ, победоносно прошедший труднейший путь первооткрывателя, путь в пятьдесят героических лет.

Праздник Великого Октября идет по земле.

КАРБЮРАТОРНЫЙ ЗАВОД

Сегодня нам предстоит встреча с рабочими Московского карбюраторного завода производственного объединения ЗИЛ. Отправились. У меня такое ощущение, словно я спешу успеть к своей смене и мне предстоит повесить свой номерок на доску в заводской проходной. У входа на территорию предприятия нас встретили цветами девушки-комсомолки в синих юбках и белых блузках.

Снаружи, с улицы, расположение заводских построек, корпусов кажется беспорядочным. А как только оказываешься внутри, на территории завода, впечатление совершенно меняется. Чувствуется деловая взаимосвязанность цехов. Дворы, проходы между цехами благоустроены: разбиты клумбы, высажены деревья. Куда ни посмотришь, везде чистота и ухоженность. Вентиляция и отопление помещений отрегулированы в полном соответствии с необходимыми условиями труда.

Около половины работающих составляют женщины. И примерно половина — молодежь. Сегодня — выходной, но люди собрались здесь на торжественное собрание, посвященное юбилею Великого Октября. Все очень хорошо одеты. У девушек на головах — в честь революционного праздника — красные косынки. Белокурые, русые, черные как смоль волосы выбиваются из-под косынок. Когда девушки поворачивают головы, словно ветер колышет в поле маки. Эти «маки» встретили нас радушно, с искренним уважением. Нас четверо. Двое — португальцы. У себя на родине им пришлось долго пробыть в салазаровских застенках. А здесь они чувствуют себя свободными, счастливыми людьми. Мы здороваемся с встречающими нас представителями завода.

На трибуну вышел седоволосый, высокий, крепкого телосложения товарищ. Он проработал на этом заводе 40 лет. До революции, говорит он, на предприятии было всего 50 рабочих. Тогда здесь выпускали автомобильные принадлежности, а также различную домашнюю утварь. В 1917 году предприятие было национализировано и перешло в собственность молодой Советской республики. С 1926 года завод перешел на выпуск карбюраторов.

Шло время, завод рос и развивался. Но вот на Советский Союз вероломно напали фашистские войска. Гитлеровцы предавали сожжению, разрушению, разграблению все на своем пути. Советское правительство было вынуждено демонтировать промышленные предприятия в западных областях страны и перебазировать их на Урал и в Сибирь. Этот карбюраторный завод также в конце октября 1941 года был эвакуирован на Урал. И уже в начале 1942 года он начал выпускать карбюраторы на новом месте. Такое оперативное перемещение могло быть осуществлено только при советском строе, советскими людьми. В этом наглядно проявилась великая организующая сила Коммунистической партии страны.

В те дни большинство предприятий работало круглосуточно. А в таких городах, как Ленинград, Сталинград, Одесса, Севастополь, где фронт проходил в непосредственной близости к предприятиям, а порою и по самому городу, рабочие подчас не уходили от станков даже во время бомбежек и артобстрелов. Невозможно отличить героев тыла от героев фронта…

На трибуну поднялся директор завода. Хороший оратор, высококвалифицированный руководитель, старый член партии. Говорит раздельно и четко: «Завод, который мы смонтировали на Урале, после войны мы там и оставили. Тот завод теперь больше этого. Здесь у нас несколько тысяч рабочих. Но сразу же отмечу, что наш завод беспрерывно совершенствуется. В тех цехах, где раньше было занято по 300 рабочих, сейчас их значительно меньше, но продукции выпускается в несколько раз больше. Это результат механизации и автоматизации труда. Теперь рабочий, мастер, инженер не те, что раньше. Сейчас производство требует научного подхода и культуры труда. Мы постоянно обучаем рабочих, повышаем их квалификацию. Около 80 процентов рабочих и специалистов обучаются на различных курсах, в вечерних высших и средних технических учебных заведениях. Кроме того, мы подготавливаем специалистов, рабочих для новых предприятий автомобильной промышленности. И при этом пятилетний план выполняем досрочно, нередко завоевываем первенство в социалистическом соревновании предприятий нашего объединения.

Взгляните, кто заполняет этот зал. Вы увидите здесь два поколения — молодежь и пожилых. Представителей средних поколений почти нет. Они не вернулись с войны, погибли на ее фронтах. Мы вынуждены были не только работать, но и воевать. И победили. Вот на чем основывается уважение молодежи к пожилым. Сплоченность, монолитность поколений налицо. У коллектива завода такой лозунг: больше, лучше, дешевле и скорее выпускать нашу продукцию! А это требует не только технических и научных знаний, но и прочной, сознательной дисциплины. Автомобильная промышленность быстро растет и развивается. Мы поставляем наши карбюраторы не только отечественным заводам, но и экспортируем их более чем в пятьдесят зарубежных стран». В словах директора нет никакого преувеличения, ни тени хвастовства.

Слово взял председатель завкома. Он рассказал нам о деятельности профсоюза. С повышением доходов завода в известных пропорциях растет и заработная плата рабочих. Рабочие получают, помимо зарплаты, дополнительные материальные льготы. Медицинское обслуживание, спецодежда — все это бесплатно, не составляет для рабочего никаких забот, никаких трудностей. Завод, его профсоюзная организация располагают детским садом, яслями. Имеется пионерский лагерь с плавательным бассейном и полным спортивным оборудованием — 24 гектара с лесом и садами. Дети отдыхают тут ежегодно в течение трех месяцев. Рабочие пользуются профсоюзными домами отдыха и санаториями, оплачивая лишь 30 процентов стоимости путевки. Два дня в неделю за мизерную плату рабочие могут отдыхать в профилактории. Профсоюз держит под строгим контролем мероприятия по охране здоровья на рабочих местах завода, меры по обеспечению безопасности труда.

Когда председатель завкома излагал все это, я невольно сравнивал данные с бедственным положением трудового народа в нынешней Турции, вспоминая рабочие районы Алтындаг в Анкаре, Казлычешме в Стамбуле, Чарчабук в Адане, Халкапынар в Измире и многие другие кварталы бедняков. Сравнение, конечно, было не в пользу турецкой действительности…

Собрание закончилось выступлением одной девушки-комсомолки. У девушки тонкие черты лица, волосы соломенно-золотистые, сияющие глаза. От нее — красивой, уверенной — так и веяло молодым задором, неиссякаемым оптимизмом, счастьем. Она пожелала нам, гостям, нашим народам, рабочему классу, коммунистам Турции и Португалии успехов в борьбе за свои права.

Мы поаплодировали сидящим в зале, они — нам.

Потом мы прошли по цехам. Осмотрели столовые завода. Самый современный сервис. Идеальная чистота. Чтобы поесть, ожидать не приходится. Здесь рассчитана каждая минута.

Нас проводили до проходной завода. Мы покидали его с чувством глубокого восхищения рабочими Страны Советов — творцами новой, счастливой жизни.

К ВЕЛИКОМУ ЛЕНИНУ

Люди движутся к Мавзолею В. И. Ленина нескончаемым потоком, выстроившись очередью вдоль Кремлевской стены. Они идут почтить память великого вождя.

Праздник Великого Октября идет по стране

Колонны демонстрантов на Красной площади в Москве

Общий вид квартиры В. И. Ленина в Кремле

В Центральном музее В. И. Ленина в Москве

Дом-музей имени В. И. Ленина в Горках

Секретарь В. И. Ленина Л. А. Фотиева

Сестра В. И. Ленина М. И. Ульянова

В. И. Ленин (июль 1920 г.)

В. И. Ленин беседует с английским писателем Гербертом Уэллсом (октябрь 1920 г.)

В. И. Ленин произносит речь на открытии временного памятника К. Марксу и Ф. Энгельсу (ноябрь 1918 г.)

В. И. Ленин в своем кабинете в Кремле (октябрь 1920 г.)

В. И. Ленин выступает с речью на Театральной площади (пл. Свердлова) перед войсками, отправляющимися на фронт против белополяков (май 1920 г.)

У самого Мавзолея, вытянувшись цепочкой, они входят через одну дверь, через другую выходят. Это стало традицией: прибывающие в Москву советские люди идут на Красную площадь. А еще добавьте тех, кто приезжает в Москву со всех концов света. К тому же сегодня великий праздник. Очередь — длиннее и вообразить нельзя. Прекрасная демонстрация великой любви людей кЛенину…

По фасаду Мавзолея и по его боковым сторонам — венки, венки, венки, букеты и просто отдельные веточки, цветы от коммунистических и рабочих партий, профсоюзных, молодежных, общественных организаций, представителей народов, ведущих борьбу за национальную независимость. Цветами они выражают свое уважение и любовь к великому Ленину. Финны, турки, русские, индусы, греки, вьетнамцы, голландцы, американцы, французы, немцы, представители африканских стран — народы мира проходят перед Лениным…

Приходящие сюда — это совсем не те, кто совершает паломничество в Мекку. В основе их чувств лежит совсем иное. Чтя память Ленина, трудящиеся мира чтут первое в истории социалистическое государство. Много лет назад Ленин говорил: «Рабочие всего мира, в какой бы стране они ни жили, приветствуют нас, сочувствуют нам, рукоплещут нам за то, что мы порвали железные кольца империалистских связей, империалистских грязных договоров, империалистских цепей, — за то, что мы вырвались на свободу, пойдя на самые тяжелые жертвы ради этого, — за то, что мы, как социалистическая республика, хотя бы и истерзанная, ограбленная империалистами, остались вне империалистской войны и перед всем миром подняли знамя мира, знамя социализма»^[19].

Уже на Втором Всероссийском съезде Советов, проходившем в Актовом зале Смольного в Петрограде 7–8 ноября (25–26 октября) 1917 года, были приняты Декрет о мире и Декрет о земле, а также создано совершенно новое, Советское правительство, провозгласившее своей политикой в международных отношениях верность принципам справедливого мира, невмешательства во внутренние дела государств и взаимовыгодного сотрудничества. И Советское правительство, советский народ за все эти годы ни на йоту не отошли от указанных принципов. Ярким примером этому служит добрососедская политика Советского Союза по отношению к Турции. Советская Россия была первым государством, оказавшим в двадцатые годы всяческую: финансовую, экономическую, дипломатическую и морально-политическую — поддержку народу Турции в его борьбе за национальную независимость.

Вот уже несколько десятилетий мы живем бок о бок с Советским Союзом. Непосредственные соседи. Что бы там ни говорили продажные буржуазные политиканы, Страна Советов не нападала на нас, не приходила на нашу землю, чтобы усесться на ней со своими базами. Как раз наоборот. И позавчера, и вчера, и сегодня СССР поддерживал и поддерживает с Турцией взаимовыгодные, без каких-либо политических условий экономические отношения, способствующие развитию Турции, достижению экономической, политической и национальной независимости нашей страны. И сегодня СССР предоставляет нам выгодные кредиты. Ввозит машины, оборудование, помогает созданию в Турции тяжелой промышленности. Все эти факты сейчас уже не могут быть скрыты от нашего народа никакими вражескими выпадами против СССР, никакими инсинуациями.

Некоторые круги в Турции стараются распространять фальшивки о Советском Союзе, пытаясь доказать «целесообразность», «необходимость» сохранения агрессивных американских баз, рассыпанных по анатолийским горным лугам, складов атомного оружия. Но солнца не замазать грязью!

…Безмолвно идут люди к Мавзолею В. И. Ленина. У стен Мавзолея — множество венков, перевязанных красными лентами. Широкие концы лент спадают с венков, на них надписи. На одном из венков мы читаем четко выведенные слова: «Великому Ленину от пролетариата Турции. КПТ».

СТРАНИЦЫ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ БИОГРАФИИ

Волнующей была для меня встреча в СССР с одной из ближайших соратниц Ленина товарищем Лидией Александровной Фотиевой^[20].

Был ясный весенний день. На ветках одних деревьев почки еще только набухли, а на других уже пробились первые зеленоватые листочки. Рядом с дорогой, ведущей через сосновый лес к виднеющимся на холме старинному дворцу и новым корпусам санатория, струились тонкие ручейки. Мы не спеша прогуливались по дороге, беседовали.

Лидия Александровна — член партии с 1904 года. Участвовала в революционных выступлениях в 1905 году. В тот период и увидела впервые Ленина. А с 1918 года, когда он уже возглавлял Совет Народных Комиссаров, несколько лет была его секретарем.

Вспоминая тот период жизни, Лидия Александровна как бы перелистывала страницы своей замечательной биографии.

В 1901 году, рассказывала Лидия Александровна, за участие в студенческом движении она была выслана в Пермь. Подвергалась арестам. В Перми попала в тюрьму, когда шел снег. Выходила из тюрьмы — было в разгаре лето. Выйти — вышла, но полиция, царские ищейки продолжали ее преследовать. «Я не могла больше оставаться в Перми», — подчеркнула Лидия Александровна. Партийный комитет вынес решение, по которому она должна была выехать за границу.

В 1904 году она покинула Пермь и с паспортом на чужое имя добралась до Швейцарии. В Женеве нашла Ленина.

Когда она рассказывала о том, как первый раз увидела Ленина, у нас перехватывало дыхание. Фотиева говорила об этом так, как будто она снова впервые встретилась с ним. Ленин засыпал ее вопросами. Спрашивал, что происходит на родине. Спрашивал о работе большевиков. «Когда я отвечала на его вопросы, — сказала Лидия Александровна, — он радовался новостям, как радуется человек цветам, растущим на лугах родины».

Из Перми, вновь вспоминала подробности пути Фотиева, она выехала засветло. Ночью в сплошной темноте они проехали мимо жандармского поста. Возчик симпатизировал большевикам. Она проехала с ним на санях 200 километров. Потом Фотиева перебиралась от одной явки к другой. Останавливалась на конспиративных квартирах. Товарищи на местах сопровождали ее от пункта к пункту. Так она добралась до Польши, из Польши — в Берлин и наконец живой и невредимой прибыла к месту назначения.

Обо всем этом она подробно рассказывала Ленину, передавала ему приветы от всех товарищей, которых встречала на пути к Женеве.

Владимир Ильич придавал большое значение делу создания надежной связи с революционными силами России. Несмотря на ограниченные возможности того времени, он получал более трехсот писем в месяц. И на все отвечал. В этом деле главным помощником Ленина была его супруга Надежда Константиновна Крупская. Надежда Константиновна была своего рода почтовым распорядителем Ленина, начальником службы связи. Очень утомительной и очень нервозной была эта работа. То чернила для тайнописи оказывались негодными, то шифры перепутанными — сплошная нервотрепка. Владимир Ильич и Фотиевой поручил работу в этом «почтовом ящике». А сам он рано утром обычно отправлялся работать в библиотеку. В точно заведенное время являлся к обеду. За столом никогда не говорил о политике. «Обедать вместе с Лениным, — вспоминала Фотиева, — было одно удовольствие. Он много шутил, смеялся. Страстно любил музыку, особенно Бетховена, и прежде всего его «Аппассионату». Отдыхал. Иногда играл в шахматы. Ходил на прогулки, катался на велосипеде».

Лидия Александровна вдруг продолжила рассказ в другой интонации: «А вы знаете, товарищи, что однажды произошло? Выехали мы покататься на велосипедах. Впереди Ленин, за ним я, а потом младшая сестра Ленина Мария. Мария очень любила своего брата, не отходила от него ни на шаг. И в последние минуты жизни Ленина она была у его изголовья… Да, о чем я говорила? Вот мы едем. Подъемы, спуски, повороты. Подъехали к большому спуску. Вдруг у меня что-то случилось с тормозом, не держит. Мчусь все быстрее и быстрее. Вот-вот натолкнусь на Ленина. Кричу: «Забодаю!» Ленин оглянулся и, увидев, что со мной происходит, резко свернул в сторону, чтобы выручить меня. Его велосипед скатился в канаву, он упал. Весь перепачкался. Ну а я — лучше и не спрашивайте. Перепугалась, стыдно мне. Как я соскочила с велосипеда, уж не помню. А Ленин закатился своим неподражаемым смехом. Мария в это время отряхивала его костюм…»

Мы тоже, не заметив в разговорах, что отклонились в сторону, вдруг уперлись в кювет, что вырыт вдоль дороги, рассмеялись.

Направились к дворцу. До революции он принадлежал одному барону. Теперь вместе с лесом, садами и небольшим прудом принадлежит государству, народу. Министерство здравоохранения построило в здешней роще большой санаторий, а дворец стал в некотором роде музеем. Здесь есть кинозал, комната отдыха, читальня, танцевальный зал…

…В СССР все богатства страны служат для блага всего народа. Во имя этой высшей справедливости жил и боролся Ленин.

ГОД 1905-й

1905 год — историческая дата. Это год одной из тех считанных революций, чье влияние было ощутимым и в Турции. Революция 1905–1907 годов тряхнула царизм, как трясут тутовое дерево. Ленин говорил о ней как о репетиции, первой репетиции вооруженного восстания. Ленин видел тогда далеко вперед: эта революция, как стало ясно потом всем, действительно явилась генеральной репетицией Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года.

Именем 1905 года названа одна из улиц в Москве. Она находится в районе Красной Пресни. В декабре 1905 года в этом районе, на этой улице рабочие, подняв восстание, воздвигли баррикады. Рабочие дружины, ударные боевые отряды на этих баррикадах девять дней сражались с царскими войсками. Оружие? Что сумели найти, что попадалось под руку! Берданки, кинжалы, бутылки, сабли, револьверы. Пакля, смоченная в керосине. Топоры, тесаки, ломы. Здесь же, на баррикадах, плавили свинец, отливали пули, набивали патроны и стреляли. У рабочих однозарядные ружья, у казаков пятизарядные винтовки. А у Семеновского гвардейского полка, брошенного из Петербурга в Москву на подавление восстания, были и пушки. Но и против пушек стояли рабочие. Красные флаги, поднятые над баррикадами, были изрешечены пулями. На место убитого вставал другой боец, на место отца становился сын, на место убитого мужа — его жена. Была жестокая, отчаянная битва. Пламя пожаров на Красной Пресне охватило все московское небо.

Я не знаю, откуда происходит название этого района — Красная Пресня^[21]. Название старое. И опять-таки не знаю, в каком смысле «красная», по цвету или в значении «красивая». Но истинное значение это слово приобрело в 1905-м. Рабочие своими пулями написали на стенах. Сражавшийся на этих баррикадах пролетариат за девять дней получил опыт, равный многим годам борьбы в условиях прежних лет.

Силы, однако, были слишком неравными. Московский совет рабочих депутатов в организованном порядке прекратил вооруженную борьбу. Ленин, большевистская партия применили такую тактику, с тем чтобы кулак противника повис в воздухе, чтобы не дать ему уничтожить боевые кадры пролетариата.

15 лет спустя Ленин написал письмо рабочим Красной Пресни. В этом документе Владимир Ильич говорит, что в 1905-м вооруженное восстание в Москве потерпело поражение, но подвиг московских рабочих не пропал даром. «После декабря, — писал Ленин, — это был уже не тот народ. Он переродился. Он получил боевое крещенье. Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917 г. и которые теперь — через все неимоверные трудности, побеждая муки голода и разрухи, созданные империалистской войной, — отстаивают дело всемирной победы социализма»^[22].

Бурному развитию революционных выступлений тех лет в немалой степени способствовало трагическое событие, происшедшее в воскресенье 9 января 1905 года. В тот день по приказу царя были брошены войска против безоружных рабочих, вышедших в Петербурге на мирную демонстрацию, с тем чтобы поведать царю о своем положении, передать ему свои просьбы. Демонстрантов встретили пулями. Этот варварский акт — «кровавое воскресенье» — стал вехой нового этапа революционной борьбы. Каждый, кто видел эту кровавую расправу, кто слышал о ней, чувствовал необходимость бороться против самодержавия. Открылись глаза и у тех, кто не имел никакого представления о революции. Количество тех, кто утвердился в решении о неизбежности вооруженной борьбы, росло с каждым днем.

Ленин, большевики принялись за дело, чтобы придать этому восстанию сознательный, организованный, массовый характер, верное направление. В эту пору Ленин написал книгу «Две тактики социал-демократии в демократической революции». В этом произведении он начертал стратегические и тактические планы революции, заложил ее теоретические основы, исследовал проблемы вооруженного восстания с технической и организационной сторон.

В начале ноября 1905 года Ленин приехал в Петербург и окунулся в самую гущу революционного движения. Он направлял работу большевиков в Петербургском совете рабочих депутатов, часто выступал перед рабочими заводов и фабрик. Советы — это совершенно новая организационная форма. Ленин видел в них зародыш пролетарской власти, залог новой, грядущей революции.

Рабочие советы в ту пору просуществовали недолго. Рабочий класс еще не был как следует организован…

В годы столыпинской реакции, кровавого террора Ленин, большевистская партия продолжали дело организации масс, рабочего класса, дело подготовки его к новым боям. Отрабатывали тактику легальной и нелегальной деятельности. Постепенно добились роста своих рядов, создали новые партийные организации…

Мы на улице 1905 года. Бульдозеры сносят старые, ветхие дома. В районе Красной Пресни возвышаются ряды многоэтажных жилых зданий. Здесь бурлит жизнь, район рождается заново. Красная Пресня! И на самом деле, созидающая, прекрасная…

БЛАГОДАРНАЯ ПАМЯТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Портреты Ленина. Разного размера, разного происхождения: одни рисованные, другие — фотографии. На стенах, на плакатах и афишах, на транспарантах, панно, в газетах, книгах. Изображения Ленина на вазах, на фарфоре. Ленин на экране кино — живой: идет, нагибается, распрямляется, пожимает руку красноармейцу.

Вот он в Петрограде, на Финляндском вокзале, произносит речь с броневика. Площади, улицы забиты народом, народ рвется в битву. Великая Октябрьская социалистическая революция у порога… Ленин под Петроградом, в Разливе. Присел у соснового пня, пишет на этом своеобразном столе. В эти месяцы (август — сентябрь 1917 года) он писал книгу «Государство и революция»… А вот Ленин склонился над газетой «Правда». Портреты величайшего мыслителя нашего времени известны по всему земному шару.

О Ленине давно знали и в Анатолии, и в Стамбуле. Турецкий народ узнал, что Ленин, его правительство порвали империалистические тайные договоры и соглашения, по которым Стамбул должен был отойти под власть царя. Узнал и то, что они не признают других грабительских, разбойничьих договоров, заключенных империалистами. Среди турецких солдат, освобожденных большевистской революцией из русского плена и вернувшихся домой, были слышавшие Ленина, видевшие его. Портрет Ленина с красной лентой в петлице ходил в Стамбуле по рукам.

Стамбул находился тогда под пятой интервентов. Город был разделен на оккупационные зоны по числу государств-интервентов. Английские полисмены, французские полицейские, итальянские карабинеры, греческие эфзоны^[23], американские моряки, султанские шпики каждый день, каждый час прочесывали город, продажная печать с Бабы-али^[24] распространяла по городу антибольшевистскую ложь. Но эта трескотня вызывала в народе реакцию совершенно противоположную. Народ прислушивался к известиям из Советской России.

И вот в те дни в такой атмосфере французская полиция вместе с отрядами начальника стамбульской полиции Тахсина устроили в городе облаву, провели тщательное прочесывание кварталов, обыски и аресты. Врывались в кофейни, лавки, мастерские, обыскивали прохожих на улицах. Ворвались и в мастерскую литейщика Кара Ахмеда. Перекопали, перерыли все, раскидали формы, развалили печи. Они искали… Ленина. Как оказалось, один из русских белогвардейцев, укрывшихся в Стамбуле, донес в полицию о том, что видел и у Кара Ахмеда портрет Ленина. Полицейские ничего не смогли добиться от литейщика и разнесли до основания небольшую мастерскую. А фотография Ленина, где он выступает с речью, зажав кепку в кулаке, продолжала передаваться из рук в руки. Литейщик Ахмед и его товарищ по мастерской Джеляль записались позднее в партизанский отряд, что формировался тогда и в Стамбуле, перебрались в Анатолию. В бою при Сакарии оба погибли. И может быть, в вещмешке литейщика Ахмеда или в его патронном подсумке была аккуратно уложена та самая фотография…

Жизнь показывает, что давно уже не только труды Ленина, но и его портреты можно сравнить с источниками света для ищущих правду и справедливость. Ленин — знамя в борьбе пролетариата, в борьбе народов за национальное освобождение. И прогрессивные люди всей земли, преклоняясь перед его гением, свято чтут память о нем.

В этой благодарной памяти людей незабываемый след остается от посещения квартиры Ленина в Кремле.

Мы поднимаемся по широким лестницам, проходим по коридорам. Высокая дверь. Входим. Светлая прихожая. Узкий коридор. В углу старые дорожные сундучки. С этим багажом Ленин путешествовал по чужбине. С ним же прибыл на эту квартиру. Сбоку кухня. Небольшая. Кухонная утварь: несколько алюминиевых кастрюль, несколько деревянных ложек, молочный кувшин, чайник, два глиняных горшочка. В них варился русский «булгур» — каша.

Мы вошли в квартиру Ленина с группой туркмен и узбеков. В группе несколько женщин. Одна из узбечек — учительница, довольно пожилая. Рядом с ней очень молодая туркменка. Одна не видела старых порядков, другая их не забыла. Простота в кухне заметно поразила женщин. Взгляд учительницы застыл на паре ложек и глиняном горшке.

Ленин — это конкретизированный символ Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей эпоху построения человечеством социализма и коммунизма, эпоху коренного изменения человеческого общества на всей земле. Учительница погрузилась в размышления. Может быть, перед ее глазами проходит прошлое, настоящее и будущее Узбекистана. После революции узбекский народ перешагнул в своем развитии целые столетия. Построил социалистический Узбекистан. Пересохшие пустыни превратил в зеленые сады, в поля белоснежного хлопка. Ташкент с многих точек зрения опередил города Запада. Учительница-узбечка давно уже сняла черный чаршаф, сбросила паранджу. На ней модное платье. Она знает несколько языков. Человек высокой культуры. И не только она — миллионы ее земляков…

Рядом с квартирой Ленина — его рабочий кабинет. Эта комната кажется слишком крохотной для того великого труда, который здесь совершался. У задней стены книжные шкафы. Книги, книги… Телефоны. Ручки, карандаши. Подсвечники. Первые годы Советской власти были тяжелыми. Электричества не хватало. Когда гас электрический свет, зажигали свечи. Они стоят здесь в подсвечниках.

Зал заседаний Совета Народных Комиссаров. Соседнее с рабочим кабинетом Ленина помещение. Зал невелик. Посередине стоит большой стол в виде буквы «Т». По обеим его сторонам стулья. Председательское место Ленина. Самые трудные, самые сложные проблемы разрешались здесь под его председательством.

В рабочем кабинете Ленина на стенах висят большие карты. На одной из них видна вся Турция из конца в конец. Ленин проявлял большой интерес к освободительной борьбе турецкого народа еще с 1908 года^[25]. Он держал в поле своего внимания события в Турции, антинациональную политику ее правящих кругов.

В сентябре 1919 года, когда молодая Советская республика вела тяжелые бои в кольце врагов, Народный комиссариат иностранных дел РСФСР направил обращение к рабочим и крестьянам Турции, оккупированной империалистами Антанты. В этом историческом документе обнажалось предательство турецких правящих кругов, были разоблачены планы империалистов уничтожить Турецкое государство.

В 1920 году турецкий народ решительно взялся за оружие. Эта национально-освободительная война в Турции, движение за независимость развились под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции. Большая карта на стене в квартире Ленина напоминает нам о тех тяжелых и славных годах в жизни наших стран. С уважением смотрим мы на эту карту…

ИСКРЕННИЕ ДРУЗЬЯ ТУРЕЦКОГО НАРОДА

Три товарища. Двое — участники гражданской войны. Один из них сейчас философ, академик, другой — бывший шахтер — занимается атомной физикой. Третий — историк. Его докторская диссертация посвящена Турции. Он намного моложе своих друзей, но волосы, как и у них, седые. Прервав учебу в университете, он отправился на фронт. Оставив учебники, лег за пулемет. Ему было девятнадцать лет, когда в Сталинграде, на берегу Волги, он оказался в окопах. Был ранен. До сих пор у него ноет эта рана…

Вместе с учеными мы сели на теплоход. По каналу имени Москвы плывем к берегам Волжского водохранилища — Московского моря. Сегодня суббота, и мои друзья предложили отдохнуть, как говорится, на лоне природы.

Остановка. Мы вышли на берег, присели на скамью. Кругом зеленые луга, лес, высоченные липы. Песни, смех. Народ рассыпался по лесу. Тихо шуршат ветки, листья.

Мы расположились на лужайке. Философ протирает стекла очков. Физик сорвал в траве колокольчик, с наслаждением вдыхает аромат цветка. Историк греется на солнце. Разговорились о прошлом.

Одни воспоминания сменяются другими. Забрались далеко назад, в 1918–1920 годы. Самые тяжелые дни гражданской войны. Американские, английские, французские империалисты разрабатывали агрессивные планы против Советской России. Военный министр Англии У. Черчилль с удовольствием потирал руки: 14 государств шли на Страну Советов. Сверх того, с юга наступали войска Деникина, с востока — Колчака. Армия Юденича под Петроградом. Антанта предоставила белогвардейским войскам около миллиона винтовок, тысячи пулеметов, сотни орудий. Деникин в 1919 году получил еще свыше ста танков и бронемашин, почти две сотни самолетов, свыше тысячи автомашин. Это было наступление контрреволюции. Цель — восстановление власти буржуазии и помещиков.

Центральный Комитет партии во главе с Лениным мобилизовал массы на борьбу с врагами. Коммунисты шли на самые опасные участки фронтов. Осенью 1919 года по всей стране была проведена партийная неделя, во время которой в партию большевиков вступило около двухсот тысяч новых членов из рабочих и крестьян. Именно в те дни наши философ и физик стали большевиками. Первый был тогда моряком, второй — кавалеристом.

Красная Армия громила белогвардейцев и империалистических интервентов, выметала из страны всю эту нечисть.

Философ напоминает слова Ленина: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться…»^[26] Трудящиеся России защищали не только себя, Советскую власть, но и счастливое будущее человечества.

Эти ученые прошли через пламя боев. Но остались добрыми, скромными людьми. Все трое очень просто одеты. Эта простота сохраняется и при их галстуках, белых сорочках, отутюженных брюках.

Ученый-физик вдруг оживает в моем воображении таким, каким он в 1920 году в буденновском шлеме, с обнаженной шашкой, пригнувшись к шее коня, во весь опор преследовал противника. Философ — решительным моряком. Историк — мужественным солдатом Великой Отечественной войны.

Я всматриваюсь в цветы, белые березы. Небо синее, земля в зелени. Задумываюсь. А что происходило у нас в Турции в 1919–1920 годах? Что бы сталось с нами, если бы эти люди не сражались, если бы Советы не раздавили империалистов, белогвардейцев, всех этих Деникиных, колчаков, Врангелей и иже с ними? Они и своих заклятых врагов раздавили, и нам протянули руку, и нам помогли оружием и деньгами, урезая от себя, поэтому мы смогли тогда одержать победу над интервентами.

В то же время известно, что уже с самого начала турецко-советских отношений, с того времени, когда они только начали давать первые ростки, реакционные правящие круги Турции принялись открыто и тайно подрывать эти связи. Существуют и конкретные этому подтверждения, факты.

В самые первые годы существования Советской России власть в Турции была еще в руках энверистов-иттихадистов^[27]. На мирных переговорах в Бресте они потребовали ухода советских армий с Кавказа. Эта затея им не удалась, и тогда энверисты полезли на Кавказ. Это было нападение на Октябрьскую революцию, на Советы. Нападение на народ Азербайджана, на бакинский пролетариат. Этим нападением они оказали помощь английским интервентам. Турецкие войска под командованием Нури-паши вступили в Баку. Подвергли разграблению захваченные города и села Азербайджана. Каждого, кто оказывал сопротивление, убивали.

Кровавое вторжение турецких пашей на Кавказ продолжалось с июля по октябрь 1918 года. Советское правительство в ответ на это прервало дипломатические отношения с Турцией, турецкий посол покинул Москву.

И чем это кончилось? Энверисты остались у себя дома на бобах. Войска султанской Турции — союзницы Германии в первой мировой войне — потерпели поражение. 30 октября 1918 года Турция капитулировала.

В. И. Ленин решительно отделял трудящиеся массы Турции, пролетариат от ее реакционных правящих кругов, от политиканов — приспешников империалистов. Он пристально следил за каждым шагом национально-освободительного движения в Турции, за развитием начавшейся народно-освободительной войны.

23 апреля 1920 года в Анкаре собрался новый парламент, объявивший себя вопреки захватническим планам Антанты единственной законной властью в стране. Был заложен фундамент нового государства. Созданное в Анкаре правительство обратилось со специальным посланием к В. И. Ленину. Москва немедленно признала это правительство единственной законной властью Турции.

Интересны подробности этого факта. Мустафа Кемаль (Ататюрк) в мае 1920 года посылает офицера по имени Ибрагим Хулюси со специальным письмом к В. И. Ленину. Этот офицер из Трабзона^[28] на моторном катере добирается до Новороссийска. Время смутное. Красная Армия только что разгромила белогвардейцев-деникинцев. Ибрагим Хулюси в начале июня со специальным письмом, спрятанным на груди, попадает в Москву. И с ответным письмом Советского правительства возвращается обратно, 14 июня прибывает в Трабзон. Немедленно по телеграфу он сообщает в Анкару содержание письма, в котором сообщалось, что Москва признает правительство в Анкаре. Это вызвало широкие отклики по всей стране, большую радость среди народа. Народ увидел, что у нас есть надежный друг. Вера в победу над интервентами стала наконец иметь прочную опору.

Если эту опору обрисовать предметно, то возникает следующая картина. Советская Россия оказала Турции существенную помощь деньгами (свыше 10 миллионов рублей золотом), значительным количеством вооружения и боеприпасов, которыми можно было бы оснастить целых три армейских корпуса: несколько сот артиллерийских орудий, 150 тысяч артиллерийских снарядов, 327 пулеметов, 60 тысяч винтовок, 65 миллионов патронов, 20 тысяч противогазов, два военных корабля. Сверх этого еще медикаменты и медицинское оборудование. Все это из портов Одессы, Новороссийска, Туапсе доставляется к турецким берегам, главным образом в Инеболу. Народ Азербайджана, прогнавший англичан и марионеточное мусаватское правительство и создавший Азербайджанскую Советскую Социалистическую Республику, поставлял Турции по суше через Карс керосин, бензин, нефть. Советы сохранили три наших боевых корабля, которые в свое время бежали из Синопа из-под контроля англичан. С них было снято вооружение. По специальному указанию В. И. Ленина эти корабли на верфи в Геленджике были подремонтированы и вооружены, затем возвращены Турции.

Вот так Советы, которые сами вели борьбу не на жизнь, а на смерть, в те тяжелые для себя дни протянули нам дружескую руку.

В. И. Ленин разоблачал империалистов, вынашивавших планы расчленения Турции в первой мировой войне. Иттихадисты, вступив в войну на стороне одной из империалистических группировок, на деле способствовали осуществлению этих планов. Они ускорили поражение Турции. Те, кто сегодня связывает судьбу Турции с НАТО, не извлекли из истории никакого урока…

В. И. Ленин был искренним другом трудового народа Турции, беспощадным врагом реакционного империалистического строя. Наш народ не забыл и никогда не забудет бескорыстную помощь, оказанную ему В. И. Лениным, Советами.

В Центральном музее В. И. Ленина в Москве среди экспонатов я видел широкую шелковую красную ленту. Работа ткачей Бурсы. На ней текст, написанный еще старым арабским алфавитом^[29]: турецкие рабочие выражают Ленину свое уважение, свою любовь.

Наш народ своей освободительной борьбой, борьбой за подлинную национальную независимость, вносит свой вклад во всеобщую борьбу против империализма и реакции, которая ведется во всем мире. Доброжелательность тоже путь к взаимоуважению. За те добрые чувства, которые советские люди все эти годы питают к народу Турции, мы можем отплатить только укреплением наших добрососедских, дружественных отношений, борьбой за их развитие…

Мне вновь и вновь вспоминается 1922 год. Парусники, моторные катера везли для национальных освободительных сил оружие из советских портов^[30]. Как об этом пела своим сильным голосом Сафие Айман!

А в те самые дни Советская республика переживала нехватку продовольствия, голод. И, несмотря на это, советский народ, отрывая от себя необходимое, посылал в Анатолию оружие, боеприпасы, деньги, медикаменты, потому что положение турецкого народа было очень тяжелым. По такому поводу говорят: «Настоящий друг познается в беде». Жители города и вилайета Самсун приняли тогда решение поделиться с советскими людьми своим хлебом, отправив Ленину 800 тонн пшеницы. Может быть, не так уж и велик был тот подарок, но дорога была искренняя дружба, взаимное уважение наших народов.

ГЛАВА IV У МИРНЫХ ЧЕРНОМОРСКИХ БЕРЕГОВ

ПАМЯТНИК

Мне посчастливилось в разное время бывать в различных районах СССР. Сейчас — одна из интереснейших поездок. Направляемся в Крым, летим на реактивном самолете. Стоят последние теплые деньки. У нас это называется «копченым летом». А у русских такое потепление погоды в начале осени именуется «бабьим летом».

Пассажиры говорят главным образом об отдыхе, солнце, пляжах, о загаре. Двое юношей и с ними пассажир средних лет ведут полусерьезный-полушутливый спор. Разговор идет вокруг производственных дел на их заводе. Часто слышатся слова «рентабельность», «производительность труда», «качество». Говорят о новых достижениях в станкостроении, об электронном мозге, об автоматических линиях. По всему видно, что внедрение какого-то нового технического усовершенствования пришлось на время их отпуска. Кто они? Инженеры, рабочие, техники? Не могу определить.

Страна вступила в период перехода от социализма к коммунизму. Осуществлена глубокая культурная революция. Я смотрю на пассажиров: почти у всех в руках либо газета, либо журнал, либо книга. Чтение стало здесь повседневной потребностью. Как в городе, так и в деревне. Социальные различия между городом и деревней, между трудом умственным и физическим стираются. По мере продвижения к коммунизму этот процесс становится все более интенсивным.

…Чем ближе к югу, тем гуще становится синева неба. Курс самолета пролегает над большими индустриальными городами, прямо в Крым. Я думаю о том, что вот в этом небе, в этих местностях, над которыми мы пролетаем, — в лесах, полях, в городах и в цехах заводов — проходили ожесточенные бои, определившие будущее не только Советской страны, но и всего человечества. Бои гражданской войны, бои не на жизнь, а на смерть с белогвардейцами. Затем жестокая схватка с ворвавшимися на советскую землю фашистскими ордами…

Самолет совершил посадку в Симферопольском аэропорту. Перед аэровокзалом — сплошь цветочные клумбы, целый сад цветов. Дурманит аромат роз. Солнце в зените. Жарко. Нас встретила молодая, со вкусом одетая русская женщина с золотистыми волосами. Приветствуя, она протянула букет свежих роз: «Добро пожаловать». Назвалась: Тамара. Наш новый гид.

В аэровокзале как-то сразу бросилось в глаза, что среди пассажиров прилетевшие легко отличаются от улетающих. Те, что идут садиться на самолеты, — черные от загара. От них так и пышет свежестью, бодростью. Хорошо отдохнули.

Мы вспомнили правило: путник должен быть в пути. И направились в путь, в Ялту. Наш гид Тамара села рядом с шофером.

Проезжаем по Симферополю. Широкие проспекты. Новые жилые дома. Магазины. Школы. Дворец культуры. Кинотеатры. Фабрики… Этот город после войны построен заново.

Дорога круто петляет. Спускаемся вниз. С одной стороны у нас глубокие пропасти, с другой — лес, рощи орешника. Горы, ущелья. Крутые скалы. У одного поворота Тамара попросила остановить машину. Обернулась к нам: «Хотите, выйдем? Здесь братская могила».

Мы вышли из машины. У дороги стоит памятник-обелиск. Из гранита высечена — так, что видны отдельные кудряшки, — партизанская шапка вроде папахи. Наискось красная лента, тоже из камня.

У этого памятника своя история. Эсэсовские части устроили партизанам засаду. Партизаны сражались до последнего, но вырваться из окружения не смогли. Живым не сдался ни один. Среди них были русские, грузины, украинцы, турки. Имена большинства погибших неизвестны. Может быть, среди них были наши Мехмед Сабри, Мустафа Дереджи, учитель Махир, текстильщик Леми, электрик Хильми. Они ушли в горы сражаться с фашистскими оккупантами…

Товарищ Мехмед Сабри сражался за Советскую власть с белыми. С гражданской войны вернулся весь израненный. Был лодочником, рыбаком в Ризе^[31]. Учился в партийной школе в Баку и в КУТВ. Потом работал в Стамбуле, выполнял различные задания Компартии. Был отправлен в Крым залечивать старые раны. Когда гитлеровцы напали на Советский Союз, он находился в санатории. Настоящий джигит, он был очень метким стрелком.

Мустафа Дереджи был поэтом. Играл на кеманче. Был высокого роста, голос — густой бас. В первую мировую войну вместе со своим отделением ушел из армии в горы партизанить. Был приговорен к смертной казни за свои стихи против войны, против энверистов. Эти стихи ходили по рукам среди солдат. С радостью принял участие в национально-освободительной войне. Был ранен.

Электрик Хильми сражался в 1919 году в Германии на баррикадах вместе со спартаковцами. Во время национально-освободительной войны работал на знаменитом Ималяты-Харбие — оружейном заводе. Был членом организации КПТ на этом заводе, избирался в партийный комитет. В Советскую Россию приехал учиться.

Я с уважением склонился перед памятником, перед мертвыми джигитами, известными и неизвестными мне, перед товарищами-коммунистами. Букет роз из Симферополя, что был у меня в руках, положил к подножию памятника. Там уже были цветы — и свежие, и уже увядшие. Вечная память героям…

САНАТОРИЙ ИМЕНИ МУСТАФЫ СУБХИ

На крымское побережье интересно посмотреть с моря. Так, как в картинных галереях разглядывают написанные маслом полотна, отступив немного назад, выбрав позицию для обзора, с тем чтобы не мешали отблески солнечных лучей на маслянистой поверхности картины. Вот так надо взглянуть сначала на крымские берега. А потом пешком побродить по предгорьям. У меня создалось такое впечатление, видимо, потому, что я эти берега, эти места впервые увидел с моря.

Мы вышли в море на прогулочном катере. Направились на запад. На море был полный штиль, солнце сияло и из морских глубин. Леса, спускающиеся с гор до самого моря, местами пожелтели. Но все равно преобладала густая зелень. И в этой желтизне, в этой зелени сверкали белоснежные дворцы, санатории, дома отдыха, виллы, жилые дома, новые многоэтажные строения.

Вдоль берега у самого моря — сплошь пляжи. Народ отдыхает. До революции 1917 года это могла позволить себе лишь кучка богачей. Сейчас в Крыму отдыхают и лечатся люди самых разных возрастов и профессий со всех концов Советского Союза.

…Обратно нам захотелось вернуться по суше. Мы вышли на берег. Наш гид Тамара взяла меня под руку. Показала на минарет, возвышающийся на холме среди зелени и зданий: «Хотите, поднимемся? Оттуда, сверху, хороший обзор». Мы вошли в парк. Кругом — белые, красные, желтые розы. Густо-зеленые листья самшита. За парком — трехэтажное строение из камня и дерева. Снаружи в клетку, как шахматная доска. Подошли к входу, и…

Я увидел большую вывеску: «САНАТОРИЙ ИМЕНИ МУСТАФЫ СУБХИ». Я прошел мимо нее еще и еще раз. Тамара смотрела на меня. Ее голубые глаза сияли, она была рада тому, что преподнесла мне такой сюрприз.

Мустафа Субхи родился в Гиресуне, на черноморском побережье Анатолии. И могила его — в Черном море. Он был единственным сыном у своей матери Мемнуне. В возрасте 38 лет был подло, зверски убит вместе со своими 14 товарищами — членами ЦК КПТ и другими активистами — и брошен ночью в темную пучину моря. Турецкие реакционеры этим кровавым преступлением показали свое классовое обличье, показали, что они способны на любое зверство ради сохранения своей власти, своей диктатуры.

Убийство Субхи и его товарищей было предусмотрено специальным планом, заранее подготовленным теми, кто противостоял прогрессивному демократическому движению в стране, кто опасался, что борьба против сил реакции может перерасти в демократическую революцию. Этот план был осуществлен в январе 1921 года. Сначала реакцией был нанесен удар в спину партизанским соединениям, с тем чтобы помешать этим частям стать регулярной народной армией. С фронта национально-освободительной войны были сняты целые турецкие дивизии, кавалерийские соединения и брошены на партизан, также сражавшихся с иностранными интервентами. И в те же дни были проведены облавы и аресты коммунистов. Задержанные были брошены в тюрьмы. А в ночь с 28 на 29 января организаторы Компартии — председатель КПТ Мустафа Субхи, ге-нерильный секретарь ЦК Этхем Нежат — и их товарищи были убиты.

Тяжелые волны моря тихо следуют одна за другой, рядами набегая на берег. Мы с Тамарой сели на скамью в саду санатория. По ее глазам было видно, что она тоже переживает. Тихо спрашивает, знал ли я Мустафу Субхи. Я говорю, что знал только по портретам и по его боевой биографии. Слышал, что он был смелым, очень инициативным человеком, имел крепкую хватку. Был хорошим организатором, оратором. Легко и хорошо писал. Настоящий, мужественный боец. Даже в последнюю минуту, когда их убивали на моторном боте, Мустафа отбивался от вооруженных врагов. Не преклонил колени перед врагами…

Мустафа Субхи встречался с Лениным. Принимал участие в работе I конгресса Коминтерна. Владел несколькими языками. Учился в Париже. Идеями социализма заинтересовался после буржуазной революции 1908 года в Турции. Примкнул к левому движению. В 1913 году правительство после убийства великого визиря^[32] Махмуда Шевкета-паши, стремясь поразить левые силы в самое сердце, сослало Мустафу Субхи в Синопскую крепость. Но он бежал из этой крепости, на паруснике перебрался в Россию и высадился вот здесь, на этом крымском берегу. Потом царское правительство сослало его на Урал. Там он работал на заводах простым рабочим. Познакомился с большевиками. Занялся политической работой среди турецких военнопленных. Примкнул к революционному движению и таким образом стал коммунистом. По его инициативе был сформирован красноармейский турецкий полк…^[33]

В 1918 году Мустафа Субхи основал газету «Ени дюнья» («Новый мир»). В 1919 году — уже после установления в Крыму Советской власти — он приехал сюда. Организовал партийную школу, в числе слушателей которой были турецкие коммунисты. Летом 1919 года, когда возникла прямая угроза захвата Крыма белогвардейскими войсками, Мустафа и его товарищи вынуждены были покинуть полуостров…

Да, Мустафа Субхи работал в этих местах. Возможно, и жил в этом вот здании. Оно очень похоже на дома с «джумбами» — крытыми балконами в Гиресуне…

ЛИВАДИЯ

На небе редкие облака. Солнце то появится, то исчезнет за облаком. Ветер поднял на море большие волны, и пляжи сегодня пустынные.

Мы идем по тропке, проложенной между рядами винограда. Они тянутся до самого моря. Сбор винограда давно уже закончен, и на лозах тяжелеют запоздавшие в созревании грозди.

Рядом со мной один русский товарищ, с которым мы здесь познакомились. Его зовут Николай. Прихрамывает на левую ногу. Он с Урала, из города Свердловска. На войне был танкистом. В 1944 году принимал участие в освобождении Крыма. В начале мая 1944 года под Севастополем в бою за Сапун-гору он был ранен в седьмой раз. Лечился в госпитале. Потом стал инженером.

Крым ему очень нравится, для его здоровья здесь подходящий климат. В этом году он немножко поздно приехал сюда на отдых. Дочь поступала в политехнический институт, хочет стать тоже инженером-машиностроителем. Он ей помог подготовиться к экзаменам.

Проходим мимо винного завода: на расстоянии чувствуются характерные приторные запахи. Тропа упирается в рощу. Сбоку лес, который спускается с горы до самого моря. Над рощей высятся скалы, со скал течет вода. Шелестят листья. Играют тени…

Мы подошли к Ливадийскому дворцу. До 1917 года дворец с прилегающей к нему рощей служил царю летней резиденцией. Простому народу сюда доступа не было. А сейчас здесь профсоюзная здравница. Вокруг дворца, в большом парке, на смотровой площадке, много туристов, советских и иностранных.

Посетители дворца собираются группами. Экскурсоводы проходят, окруженные кольцом туристов. Дают пояснения. Одни говорят четко, размеренно, другие — как пулемет. Одна дама — похоже, американка — интересуется, где тут жила царица. Затем экскурсовод рассказывает об историческом значении этого дворца. Говорит о том, что здесь проходили заседания Ялтинской конференции…

Тогда гитлеровская Германия под мощными ударами советских армий была уже близка к катастрофе. Немецко-фашистские завоеватели видели свой неизбежный конец. Отчаянно упорствовали в своем сопротивлении и по-прежнему держали свои главные силы против Красной Армии. А потом начали возлагать надежды, как на единственный выход из положения, на сепаратный мир с западными государствами. Чтобы осуществить этот план, 16 декабря 1944 года немцы перешли в решительное наступление на Западном фронте. На узком участке в Арденнах они поставили англо-американские войска в тяжелое положение. Менее чем через месяц после начала наступления гитлеровских армий, 6 января 1945года, премьер-министр Великобритании У. Черчилль обратился к Верховному главнокомандующему И. В. Сталину с просьбой о помощи.

Советское правительство всегда верно взятым на себя обязательствам. Несмотря на еще неполную готовность для наступления войск, оно не стало отвечать, подобно западным своим партнерам, сказкой про белого бычка, не стало затягивать дело, как тянули их союзники с открытием второго фронта до 6 июня 1944 года. Уже 12 января 1945 года советские армии перешли в наступление, которое вынудило гитлеровское командование перебросить значительные силы с Западного фронта на советско-германский фронт. Советские войска с ходу прорвали оборонительную систему, возведенную немцами вдоль берега реки Вислы. Освободили Варшаву. Вышли к реке Одер. Окружили в Восточной Пруссии крупную группировку врага.

И вот в такой обстановке 4 февраля 1945 года в Ялте, в Ливадийском дворце, открылась конференция глав правительств трех великих держав: СССР, США, Великобритании. За круглый стол сели Сталин, Рузвельт, Черчилль.

Какие вопросы обсуждались на Ялтинской конференции? Во-первых, были согласованы военные планы для окончательного разгрома фашистской Германии. Затем определены меры по предотвращению возрождения немецкого милитаризма, по предупреждению новой войны, по защите мира и безопасности в Европе и во всем мире, а также было предусмотрено справедливое и быстрое наказание фашистских военных преступников. Были заложены принципиальные основы Организации Объединенных Наций, решение о скорейшем создании которой также приняли на этой конференции.

Но многие проблемы, выдвинутые в те дни сложившейся в мире обстановкой, самой жизнью, не потеряли своей злободневности и по сей день. Сказываются еще отголоски раздутой западными державами в послевоенные годы «холодной войны» против социалистических стран.

Мы с Николаем сели на скамью. Ветви одной из сосен в парке облепили черные вороны. Каркают. Николай зажег сигарету, посмотрел на ворон. Сказал: «Черчилли». Покачал головой, улыбнулся…

Черчилль как до войны, так и после нее возглавлял тех, кто разжигал вражду к Стране Советов, ненависть к коммунизму, кто выступал против демократических сил, против борьбы за национальное освобождение. Махровые реакционеры даже не были склонны сажать гитлеровских нацистов — этих законченных варваров — на скамью подсудимых. Два года спустя после Ялтинской конференции они выступили с «доктриной Трумэна» — программой империалистической экспансии. Проще говоря, начала ведьма кипятить свой котел. Заговорили о «помощи Турции». Подобно тому как детей пугают «букой», принялись твердить об «опасности, угрожающей с севера». И руками политиканов, повернувшихся спиной к национальным интересам родины и привыкших подпевать империалистам, в одной упряжке с которыми они оказались, Турция была брошена в этот трумэновский котел.

А потом были сколочены агрессивные блоки НАТО, СЕНТО. Руками турецких правящих кругов империалисты впрягли в эти военные организации и Турцию. Бесконечной чередой последовали американские миссии, «специалисты», представители ЦРУ, двусторонние турецко-американские соглашения, 6-й флот в Средиземном море, радары, пусковые ракетные установки, атомные боеголовки, склады атомных бомб, воздушные и морские базы, американские воинские части. Навязанный Турции «план Маршалла» привел страну к огромному внешнему долгу. В результате этого «утекло» государственное золото, и государственный бюджет был взят под контроль международных консорциумов, находящихся под эгидой США. На сырьевые источники страны наложили свои лапы иностранные монополии. Турецкая армия поступила в полное распоряжение НАТО, американских милитаристов. Прощай, национальная независимость…

Советские люди, Советское правительство всегда относились к народу Турции только добрососедски. Всегда протягивали ему руку дружбы. А заправилы НАТО сначала изолировали Турцию от соседей, поддержавших ее в черные дни, и наконец расположились в стране, как в собственном доме. Советский Союз своей непоколебимой, неизменно мирной политикой помогает укреплению суверенитета Турции. И уже никто не может скрыть этой истины от турецкого народа, от общественного мнения Турции.

…Мы выходим из парка и расстаемся с Ливадией. Большое пассажирское судно направляется в открытое море курсом на юго-запад. Там, на синем горизонте, между морем и небом пылает яркое пламя. Круглое колесо солнца тонет вдали в морской воде…

АРТЕК

Мне удалось посетить и Артек. Артек — это уголок Крыма, целый пионерский город. Новые, современные дворцы. Человек мастерски подшлифовал здесь первозданную красоту природы, и она стала неотразимо пленительной.

На побережье — между двумя мысами — бухта. На ее восточный берег, протянувшись издалека, наваливается Аюдаг — Медведь-гора. Позади тоже гора. А перед нею — синее-синее море. Кругом оливковые рощи. Кипарисы и пирамидальные тополя — словно минареты. И дворцы — многоэтажные, разноцветные. Воздух, солнце, вода…

Здесь ежегодно отдыхают более 30 тысяч пионеров. Они приезжают сюда посменно на определенный период. Зимой в течение этого периода учеба не прекращается: здесь свои школы. Если того требует состояние здоровья детей, срок их пребывания в лагере может быть продлен. Такие отдыхающие составляют особый контингент. У них своя, специальная форма одежды, и уход за ними особый. Лагерь открыт круглый год.

В Советском Союзе на практике реализуется ленинский принцип: «Все лучшее — детям». Забота о них поднята на уровень государственной политики: ежегодно открывают свои двери сотни новых школ, тысячи детских садов и яслей, детских поликлиник. На мероприятия, связанные с содержанием детей, уходом за ними, Советское государство затрачивает миллионы, миллиарды рублей…

Есть у Артека и одна очень важная особенность. Она заключается в практическом осуществлении принципов интернационализма. Помимо детей из всех советских республик, где проживают представители более 100 наций и народностей, сюда приезжают отдыхать дети из-за рубежа, как из социалистических, так и капиталистических стран. Различия в языках, в цвете кожи, глаз, волос переплетаются здесь в прекрасном рисунке.

На склоне оврага, по дну которого течет звонкий ручей, пересекающий роскошный парк, у самого берега моря выложено из камней большое панно: земной шар, солнце, на их фоне — дети разных континентов. Они держатся за руки. Это эмблема Артека. Воспитание в духе интернационализма — вот главное содержание, самая существенная черта деятельности международного пионерского лагеря…

Я смотрю на оливковые деревья. И ветви, и сами плоды зеленые-зеленые. С одной стороны от меня стоит мальчик, кубинский пионер, с другой — пионерка с Украины. У кубинца черные вьющиеся волосы, огромные темные глаза. У девочки волосы золотисто-светлые, глаза зеленые — она вся, несмотря на загар, кажется очень беленькой. Разговаривают они по-русски, а песни поют по-испански. Упрашивают меня спеть по-турецки. Но это как раз то, что мне никогда не удавалось. Девочка спешит мне на помощь. Начинает по-русски декламировать Назыма. Сначала читает его стихотворение: «Дадим шар земной детям…» Когда она произносит: «Из рук наших дети возьмут шар земной, посадят бессмертные деревья», в ее глазах — и надежда, и уверенность, и восторг…

Назым приезжал в Артек. Участвовал в торжественных вечерах, когда зажигался пионерский костер. Читал стихи в открытом зеленом театре. Здесь ему повязали на шею красный пионерский галстук, приняли в почетные пионеры. Как мне сказали, в библиотеках лагеря есть книги Назыма, а в альбомах — его фотографии.

Мы направились по зигзагообразной тропинке вверх. Вышли на дорогу, круто спускающуюся к морю. У дороги, под тенью деревьев, — могила, вся в цветах. Однако никто не знает, кто здесь похоронен. Известно лишь, что это был партизан. Он вел бой среди этих скал с фашистами. Тяжело раненного, его нашел на берегу моря один рыбак. Не приходя в себя, партизан умер. Совсем безусый. На лацкане пиджака у паренька был комсомольский значок. В руках он сжимал автомат.

Рыбак похоронил этого безымянного героя здесь под деревьями. И нам кажется, что боец тоже в свое время был воспитан в Артеке…

Мы стоим у изголовья могилы. Рядом со мной — три болгарских товарища. Один из них, сражаясь в партизанском отряде, был тяжело ранен фашистскими пулями. В Балканах его нашел один пастух вот под такой же скалой. Перевязал его раны и спрятал в пещере. Выхаживал. Вылечил. Он говорит, что в те времена тоже был еще безусым пареньком. А сейчас в его волосах белеет седина. Болгарский товарищ сильно хромает: ранения не прошли бесследно.

ДОРОГА НА САПУН-ГОРУ

Жарко. Солнце плавит асфальт. Окна нашего автобуса раскрыты, работают вентиляторы, но толку мало. Мы едем по широкой дороге с подъемами и спусками. С одной стороны море. Стоит посмотреть вниз — сразу начинает кружиться голова. Правая от нас сторона гористая. Кажется, что вот-вот на нас обрушатся эти скалы вместе с деревьями на них. Мы переехали через какие-то речки, миновали седловины, проехали мосты…

В одном месте основная дорога раздвоилась. На развилке автобус остановился, и мы сошли. Нас встретил среднего роста пожилой человек. Мягким, приятным голосом сказал нам по-русски: «Добро пожаловать». Приветствуя, по-военному отдал честь. На голове соломенная шляпа, одет в белую рубашку с короткими рукавами, но, как видим, военной выправки не лишился. Этого товарища прислали к нам из Севастопольского партийного комитета. Он расскажет о битве у Сапун-горы на этом самом историческом месте. Он был полковником и принимал участие в этих кровопролитных боях…

Направились к вершине. Местность пересеченная, волнистая. С множеством валов и других преград. Когда смотришь издали, кажется, что верхнюю половину горы обмотали крученым поясом.

«Вот это и есть Сапун-гора, — сказал наш экскурсовод. — Линий одна над другой — то, что вы видите, — окопы и ходы сообщений между огневыми точками. Издали невооруженным глазом их как следует не разглядишь, на месте увидите: бетон, сталь, камень, земля. С тех пор прошло уже много лет. Тогда земля здесь была совсем голой, а сейчас, посмотрите, как обросла — трава, цветы, кустарники, орешник и даже кое-где деревья. После войны десять лет не росла никакая трава, а то, что сеялось, сразу погибало. Все — земля, камни — здесь было обожжено, оплавилось. И чтобы привилась вся эта зелень, которую вы видите — деревья, цветы, — нам пришлось снять, содрать сверху довольно толстый слой почвы. А на его место насыпать свежей земли. Только так и привилась здесь эта растительность…

Сухопутные, морские и воздушные части Красной Армии обороняли Севастополь от наседающего врага 250 дней и ночей. Самые отборные дивизии Гитлера восемь месяцев топтались здесь на месте. Только ценой огромных потерь захватчики заняли эту высоту. Это случилось в июне 1942 года. Потом заняли и город.

Сапун-гора находится в пяти километрах от Севастополя. В 1944 году советские войска, прорвав фронт противника, вновь подошли к Сапун-rope и к Севастополю. Утром 7 мая, еще до рассвета, начался штурм вражеских укреплений. На протяжении пятнадцати километров по фронту было сосредоточено около четырех тысяч орудий и тяжелых минометов. 250 стволов на каждом километре, то есть по орудию через каждые четыре метра. И начали шквальный огонь. Под этим огнем, продолжавшимся в течение часа, гора превратилась в сущий ад. В такой обстановке начался этот день. И через девять часов после начала штурма на вершине горы взвилось красное знамя победы».

Я иду рядом с полковником, нашим экскурсоводом. Белая рубашка с короткими рукавами у него взмокла от пота. Он ведет нас по тем самым местам, где сам прошел сквозь огонь. Бетонные доты. Уходящие глубоко в землю укрепления. Даже без всякого снаряжения, без какой-либо ноши мы с большим трудом поднимаемся по этим тропам к вершине горы. Наконец добрались.

Вершина представляет собой целый музей. Здесь стоят разные танки, орудия, минометы, прославленные ракетные установки «катюши»… Много туристов, которые без конца фотографируют. Здесь же довольно большой парк, множество цветов. Преобладают маки — красные, алые, белые. Деревья в зелени, а среди цветов между деревьями — братская могила. Гвоздики, розы. Пожилая женщина не может оторвать глаз, наполненных слезами, от списка имен, выбитых на мраморном камне. Красным шелковым платком вытирает слезы, а потом обвязывает этим платком букет цветов, который держит в левой руке, и кладет букет к подножию памятника…

На вершине горы есть белое, похожее на дворец строение, окруженное садом. Широкие мраморные лестницы. Это диорама «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». Длина ее 25 метров, высота 5,5 метра.

Мы входим вместе с потоком людей. И словно вдруг попали утром 7 мая в ряды атакующих Сапун-гору. Словно и мы вдруг бросились на фашистов… Все вокруг горит. Кровь. Пламя. Растерзанные тела. Камень, земля, бревна, балки, металлические брусья — все под градом бомб и снарядов взлетает в воздух. Дух захватывает. Выхватив из рук сраженного товарища полковое знамя, офицер устанавливает его на самом высоком месте вершины. Рассказывают, что этот офицер жив. Гордость, горе, радость — здесь все эти чувства сразу возникают и смешиваются в душе человека…

В помещении диорамы царит безмолвие, торжественная тишина, однако в ушах у меня звенит: мне представилось, как утром 7 мая на этом берегу Черного моря гремели громовые раскаты.

Мы вышли в сад. Наша группа сфотографировалась вместе с полковником. А потом он сказал: «С вашего позволения, мне пора. По Севастополю вас будет сопровождать другой товарищ. До свидания!»

СЕВАСТОПОЛЬ

«Севастополь» по-гречески означает «город славы». Исторические события и факты подтверждают, что такое наименование как нельзя более подходит этому городу. Недаром он носит сейчас звание города-героя.

Этот город начали строить 200 лет тому назад рыбаки с залива Инкерман. Затем, в мае 1783 года, в его порту бросила якорь русская военная эскадра. Нынешнее свое наименование он получил год спустя…

Въезжаем в город. Мимо проносятся новые районы, кварталы, многоэтажные здания. Едем по извивающейся асфальтированной дороге, спускаемся к центру Севастополя. Красота города поразительна. Тем более если учесть, что в годы минувшей войны он был разрушен почти полностью.

Мы сошли с автобуса перед многоэтажным современным зданием, возвышающимся над тенистым парком и широким проспектом. Гостиница «Украина». Здесь мы пообедаем. Но сначала немного пройдемся. Улицы даже в эти часы полны народу. С обеих сторон улиц — ряды деревьев. Так что и здесь чувствуешь себя словно в парке.

С моря тянет ветерком. Люди на набережной наслаждаются прохладой.

Здесь есть высокий мраморный обелиск, у подножия его плещется морская волна. Это памятник кораблям, затопленным при входе в бухту в 1854 году, с тем чтобы не пропустить в порт корабли противника. Вспоминается также, что недалеко от этих мест в 1905 году поднял на своей мачте красное знамя свободы легендарный броненосец «Потемкин».

На парапете набережной молодые женщины в купальниках загорают. Те, что сидят на берегу, опустили ноги в воду. Море блестит, спокойное, гладкое, как зеркало.

Мы вышли на проспект Нахимова. Многие направляются к Графской пристани. Широкая каменная лестница. В Севастополе существует обычай: никто из приехавших сюда не покинет города, не повидав этой пристани, морских ворот, не сфотографировавшись здесь. Приморский парк, проспект Нахимова, эта пристань — излюбленные места прогулок моряков. Здесь они во время увольнений встречаются со своими любимыми, здесь расстаются с ними. Как раз сегодня воскресенье. Пары прогуливаются размеренно, не спеша.

Улицам Севастополя с их спусками и подъемами особый вид придают широкие лестницы. Некоторые из них ведут по спирали, другие зигзагообразные. По этим лестницам-мостовым из парков спускаешься к морю, а с набережной поднимаешься в город. Вот юноши, девушки рядышком и друг за дружкой, распевая песни, поднимаются по лестнице из парка в гору. Мы тоже направились наверх. Каменная лестница привела к памятнику В. И. Ленину. Здесь много людей. Оказывается, здесь происходит торжественное событие: молодым людям одного завода, вступившим в комсомол, вручаются членские билеты. Поочередно зачитываются имена молодых ленинцев. Фамилии самые разнообразные: абхазские, русские, калмыцкие, украинские. Товарищи, вручающие членские билеты этим комсомольцам, тоже разных национальностей: русские, грузины, азербайджанцы, украинцы… Все они — пожилые люди, бывшие воины, сражавшиеся здесь за социалистическую Родину.

Торжество прошло очень просто и в то же время впечатляюще. Никто не сказал лишнего слова. Сказали, что здесь в ноябре 1941 года пять молодых моряков насмерть стояли против фашистских танков. Десять танков они подбили. Сами погибли, но не пропустили врага…

Церемония вручения комсомольских билетов у памятника закончилась всеобщими аплодисментами. Комсомольцы кладут полученные членские билеты в левые карманы своих рубашек и прижимают ладонями к сердцу…

Жители нашего Инеболу уверяют, что в ясную, безоблачную погоду можно невооруженным глазом с Зиганы^[34] видеть Крымские горы.

Да, мы соседи. А на суше мы вообще вплотную сходимся друг с другом. Ничем не отделить нас друг от друга на земле.

И вот есть люди, которые с момента образования Советского государства по сей день упорствуют в своем стремлении показать нам нашего великого соседа шиворот-навыворот. Совсем не таким, каков он на самом деле. Эти люди составляют самое реакционное крыло господствующих в нашей стране классов. Они умышленно пытаются отождествить царскую Россию с нынешним Советским Союзом, чтобы замаскировать свою предательскую политику, ущемляющую суверенитет Турции. Отдавая американским милитаристам на откуп земли, армию, военные базы Турции, они поднимают крик о «фактах» из истории: не перестают напоминать о войнах между Османской и царской империями. Их цель — разжигать враждебное отношение к СССР. Эти лжецы трезвонят об «опасности с севера» и при этом напоминают о «кораблях, лежащих перед Севастополем»…

Старая османская песня! В ней говорится о Крымской войне 1853–1856 годов и при этом делается попытка реабилитировать падишаха и его правительство, которые взялись тогда на потребу англичанам и французам таскать для них каштаны из огня. И во имя этого послали анатолийских аскеров ^[35] погибать на чужбине. Те, кто впряг Турцию в НАТО, кто позволил американцам бесцеремонно усесться в Анатолии, пытаются скрыть эту истину от нашего народа с помощью старых османских побасенок.

Обратимся к истории. Одной из главных предпосылок Крымской войны были планы расчленения Османской империи. Великие державы готовы были вцепиться друг другу в глотку в борьбе за господство на Ближнем Востоке. Англичане и французы выдали себя при этом за «защитников» Турецкой империи и толкнули ее на войну… В первую мировую войну ту же злую шутку выкинули немецкие империалисты и руками энверистов ввергли Турцию в новую мировую бойню. В итоге Оттоманская империя с грохотом развалилась.

Одно из наиболее знаменательных мест Севастополя — Малахов курган. Примерно то же самое, что и Сапун-гора. Во время Севастопольской обороны 1854–1855 годов эта высота превратилась в адское пекло. Командование английских и французских войск использовало тогда турецких аскеров в наиболее тяжелых сражениях, бросало их на самые опасные участки фронта. Самые большие потери понесла тогда турецкая армия…

Автор «Войны и мира» Л. Н. Толстой, будучи офицером, участвовал в боях на Малаховом кургане. На этой возвышенности сейчас имеется панорама, воскрешающая те давние бои. Она открыта в 1905 году. В 1942 году гитлеровские войска подвергли этот памятник искусства артиллерийскому обстрелу. После войны панорама была реставрирована. И в 1954 году, то есть в столетнюю годовщину начала Севастопольской обороны, она была снова открыта. Здание панорамы цилиндрической формы, с куполом. Очень хорошо отрегулировано солнечное освещение. Длина окружности картины 115 метров, высота 14 метров. Написал ее Ф. А. Рубо.

Мы видели эту панораму. Здесь же, на возвышенности, есть довольно большой, очень красивый парк. Его назвали Парк мира. Неподалеку от панорамы горит «вечный огонь».

В парке отдыхают люди разных профессий — рабочие, ученые, моряки. Приходят влюбленные, детишки, бабушки. Кто сидит в тени деревьев, кто прогуливается между цветочными клумбами. Эти люди выглядят веселыми, гордыми, уверенными, сильными.

Отправляясь в путь, мы машем руками, платками Севастополю, его жителям, Парку мира и туда, вдаль — морю, пароходам, пассажирам…

ДОКТОР

Многие встречи с советскими людьми вспоминаются так отчетливо, словно все это происходит вновь. А каждый день пребывания в санатории у Черного моря дарил мне особенно яркие впечатления. Вот один из тех дней…

…Погода испортилась, меняется каждый час. Стоит небу нахмуриться, и море тоже становится неприветливым. Солнце то появляется, то скрывается за облаками. Дождь, солнце, ветер, тучи — все перемешалось. И вся прелесть отдыха тускнеет.

Но здесь есть довольно большой плавательный бассейн. Как раз для такой погоды. Крыша и стены — из стекла. Тут же расположены электротерапевтический, физиотерапевтический, гидротерапевтический кабинеты.

Вода в плавательном бассейне морская, температура ее не превышает 22 градусов. Гидротерапия — самая «веселая» процедура. Одних как бы суют внутрь игольчатой щетки, других, полных, подвергают обстрелу из «водяной пушки». Ну а я остаюсь здесь только наблюдателем.

Три товарища предлагают сыграть партию в домино. Один дагестанец, второй осетин, третий азербайджанец. У всех прекрасное настроение, все трое — специалисты-нефтяники. Инженеры. Дагестанец молод. Азербайджанцу перевалило за пятьдесят. Воевал с фашистами в Крыму, диплом инженера получил уже после войны. Очень приятные манеры. О чем бы ни заходила речь, он все время переводит разговор на Турцию. Спрашивает о рабочих, о крестьянах, о поэтах, о политических течениях. И каждый раз свой вопрос предваряет вежливым: «Извините, что я…»

Ливадийский дворец в Крыму

Вид на Главный Кавказский хребет

Севастополь в развалинах после его освобождения от гитлеровских захватчиков

Город-герой Севастополь в наши дни

На севастопольской набережной

Общий вид одного из санаториев сердечно-сосудистых заболеваний в Кисловодске

Всесоюзный пионерский лагерь Артек

Артек. Дети разных народов

Памятник-ансамбль на Мамаевом кургане в Волгограде

Дагестанец и осетин — в другом духе. Они, наоборот, все больше рассказывают мне про горы, реки, вспоминают Эльбрус, Теберду, Казбек. И все трое приглашают меня в свои республики. «Приедешь, кунаком будешь, приезжай обязательно, посмотришь на нашу жизнь, на наши дома, на наши города».

А почему бы и нет? Человек сейчас все равно что птица, самолет мигом донесет тебя куда хочешь…

Когда я говорю: «Уж не обессудьте», мой товарищ-азербайджанец сразу же запротестовал: «Не-е-т… Так не пойдет, душа моя… Приезжай. Мы верим, настанет день — и мы к тебе в Стамбул приедем в гости. Можно?»

А почему же нельзя?! Конечно, можно! Наступит день — и наши добрые соседи будут к нам приезжать как из одного сада в другой. И наше Черноморское побережье с его песчаными пляжами, и цветы Анатолии, и ее леса, и целебные воды источника Ташделен вблизи Стамбула — все будет принадлежать свободному народу.

Дождь перестал, мы вышли в парк. И все разошлись по своим делам.

Санаторий расположен высоко на берегу моря. Заросший лесом берег поднимается здесь террасами с очень крутыми ступенями. Спуститься на пляж можно и своим ходом, и на лифте. Внизу, где садишься в лифт для подъема вверх, просторный зал. У его стен стоят аквариумы, в которых плавают разноцветные рыбки. В жару, в самый полдень, здесь приятная прохлада.

…Перед аквариумом остановилась помощник главного врача. Я знаю, что ее зовут Нина. Засмотрелась на рыбок. Высокая, статная женщина, типичная русская красавица. Никак не скажешь, что она мать двоих детей. Она и врач, и парашютистка. И плавает как рыба. Дважды в день спускается на пляж. Каждое утро очень рано делает на пляже зарядку, купается. Потом поднимается в санаторий и приступает к своей работе. После работы снова на пляж. По дороге вот так любуется аквариумом.

Доктор Нина и сегодня делает то же самое. Идет к морю и меня с собой приглашает. Говорит: «Если заскучали, посмотрите на море — и скука пройдет». У нее очень приятный голос. И она понимает язык моря. Я ответил, что родился на противоположном берегу этого моря и вырос, можно сказать, на его волнах. Слово за слово, и мы разговорились.

Нина одесситка. Отец и брат у нее были моряками. Отец — старый большевик. Брат комсомолец. Оба сражались с фашистскими захватчиками, в боях на этом море погибли и в этих водах похоронены. Дочь ее только что кончила медицинский институт. Сын пошел по стопам отца — летчик. Дочь — в мать, сын — в отца…

«Я тоже, — рассказывает Нина, — когда училась в школе и особенно в институте, увлекалась авиационным спортом. Видимо, поэтому полюбила летчика, вышла за него замуж. Планерным и парашютным спортом занялась вот здесь, в Крыму, в Коктебельском лагере… Ваша знаменитая летчица, приемная дочь Ататюрка, тоже, как рассказывают, училась летному делу там ^[36]. Но она, должно быть, старше меня, я ее не видела. В лагере о ней рассказывали наши инструкторы.

Наши занятия парашютизмом пригодились в войну: меня не раз выбрасывали с парашютом за линией фронта. Спасать раненых партизан было нелегко. Но это было нашей обязанностью… Вы, я думаю, слышали о Брянских лесах. О них много говорили в связи с партизанским движением. 1943 год, зима, мороз, снег. Ночью мы выбросились с нашей «коровы». Так мы называли одномоторные однокрылые и двукрылые самолеты за их малую скорость. А немцы называли их «фонарями». Эти самолеты «повисали» по ночам над немцами, и с них летчики руками бросали бомбы на головы фашистов. Были целые эскадрильи этих самолетов. Летчиками, механиками, радистами в этих эскадрильях были женщины. Вы, должно быть, слышали или читали об этом. Среди этих женщин есть Герои Советского Союза. Одна из них этим летом отдыхала здесь… Что-то мы отклонились в сторону… Я сказала, выбросилась с парашютом. И сыграл же со мной черт шутку! Парашют мой зацепился за ветки высокого дерева, и на этот раз я сама, словно «фонарь», повисла в воздухе. Слава богу, что оказалась недалеко от сигнальных костров. Наши меня выручили, и я вовремя попала к раненому командиру… Он потерял уже много крови. Нужно было немедленно сделать переливание. Я проверила группу его крови. Если б моя и подходила, сделать переливание очень трудно. Нужная группа нашлась у партизан. Тот командир жив и теперь…»

Нина вспоминает что-то еще. Качает головой, смеется… Море разбушевалось, и мы пошли к санаторию. Нина, посмеиваясь, рассказывает:

«Я кончила институт и должна была поехать на стажировку. Мой муж, грузин, принялся за свое: поедем в Грузию, и все тут. Я говорю, что не знаю языка, трудно будет работать. Но он ни в какую. Ведь если человек любит, он многое может сделать для любимого человека. Я подумала: хорошо, побываю на родине мужа, познакомлюсь с его родными, земляками, кавказскими традициями и обычаями… Поехали. Меня направили в Аджарию. Горы, местность, люди — все хорошо. Незнание языка портит все дело. Решила выучить. А это нелегко…

Однажды приходит ко мне на прием молодая женщина. У нее оказалась малярия. А тогда там, где я работала, полного медицинского персонала не было. Один врач по всем болезням. Надо было сделать инъекцию хинина. Я вынула ампулы. Нужно было прокипятить шприц, иглы. Пока я возилась с этим, моя больная куда-то исчезла. Я посмотрела, а на столе и ампул нет. Короче говоря, дело разъяснилось через пару дней. Приходит моя больная. В обеих руках по камню. Она стучит ими друг о дружку и подносит себе к уху. И что-то говорит… Еле-еле я поняла. Голубушка проглотила содержимое ампул, и после этого у нее шумит в голове… Я немедленно дала ей лекарство. Все обошлось хорошо, и я успокоилась».

Внезапно голос доктора изменился. Она проговорила уже без улыбки: «Женщина была оттуда, из ваших мест. Сбежала с одним аджарцем. Красоты необыкновенной… Но красоты мало, она совсем не училась. Совсем безграмотная. До сих пор она стоит у меня перед глазами с камнями в руках, до сих пор мне слышится стук этих камней».

А у меня до сих пор звучит в ушах приятный голос доктора Нины, до сих пор перед глазами ее чарующая улыбка, ее белоснежные зубы…

ГЛАВА V ГОРОД БЕССМЕРТНОЙ СЛАВЫ

СТАЛИНГРАД

Солнце ударило лучами по балкону. Скрипнула дверь. Появилась тетя Маруся с кофе на подносе. «Доброе утро», — сказала она с улыбкой. Однако сегодня глаза и голос у нее что-то грустноваты. На ней расшитый синебелый русский сарафан. Тетя Маруся тоненькая, белокурая, глаза цвета меда. Говорит ласково, очень энергична. Она сталинградка. Прошла через тот страшный огонь.

Она мне показала одну фотографию, которая постоянно при ней. На фотографии рядовой боец. На его левом боку через плечо повешена сумка с красным крестом, на шее автомат с диском. Это Маруся. Она перевязывает рану солдату, который в это время ведет огонь. Солдат раза в два крупнее Маруси… А снимок этот сделал один офицер. Кто этот раненый? Она его имени не знает, но самого помнит. Она не забывает Сталинграда и тех дней…

До войны Маруся работала в Сталинграде на кондитерской фабрике. Когда гитлеровские дивизии в 1942 году рвались к Сталинграду, Маруся вместе с другими рабочими пошла рыть противотанковые рвы. Там же она и осталась бойцом… А фабрики, выпускавшие шоколад, конфеты, макароны и консервы, стали тогда изготовлять снаряды, мины, гранаты, автоматы. Кирпичные заводы начали выпускать бетонные противотанковые надолбы. Маруся и весь советский народ не хотели, да и сейчас не хотят, чтобы вместо конфет и других продуктов изготовлялись патроны, снаряды, чтобы вместо мирного строительства где бы то ни было летели бомбы на крыши жилищ. Но советский народ защищал и всегда готов отстоять свои завоевания, свой социалистический строй…

Маруся подвижна, как ртуть. Я и не заметил, как она исчезла.

Но вот солнце поднялось к зениту. Мы уезжаем. Попрощались с товарищами, которые нас провожали. Тетя Маруся от самого санатория проводила нас до перекрестка асфальтированных дорог. Мы обнялись, расцеловались на прощание. Она кричит нам вслед: «Ждем вас еще раз!»

И вот мы прибыли на аэродром. Наш рейс — на Волгоград. Волнуюсь: я уже так много слышал об этом героическом городе!

Великих сражений на земле было много. Но Сталинградская битва занимает в истории особое место. Ее историческое значение как переломного этапа в войне с гитлеровскими фашистами невозможно переоценить. Чувство глубочайшего уважения к советским людям, солдатам, генералам, рабочим породила эта битва. Отборные дивизии озверевших гитлеровцев на берегу Волги были разгромлены Красной Армией. Советские солдаты и офицеры там поклялись: «Умрем, но ни шагу назад». И сначала они вынудили захватчиков топтаться на месте, затем взяли их в кольцо и тех, кто не сдавался, уничтожили. Так был сделан решительный поворот в судьбе не только Советской страны, но и в судьбах Европы и всего человечества…

Наш самолет взлетел. Уже наступал вечер, и через иллюминатор трудно было рассмотреть что-либо на земле. Я задумался и как-то не сразу заметил, что самолет уже начал снижаться, пассажиры оживились. Мой сосед подтолкнул меня в бок: «Смотрите, смотрите, вон, впереди слева… Огни Волгограда. Вы впервые сюда приезжаете?»

Я посмотрел в окно. Кажется, Млечный Путь стряхнули с неба на землю. Так ночью с самолета выглядит Волгоград. Город с массой огней тянется вдоль Волги на 70 километров. Здесь живут и работают более 900 тысяч человек.

Смотрю на огни Волгограда, и воображение рисует мне картины, рассказанные тетей Марусей. В середине лета 1942 года немцы разбомбили у Волги склады с горючим, цистерны с нефтью. Все горючее хлынуло в реку. Загорелась Волга. Огненная полоса протянулась на многие километры, дым застлал небо. Вот такой ад был здесь во время боев за Сталинград. Земля, вода, деревья, трава, люди, животные, дома — все живое и неживое было в крови и огне.

И те, кто победил смерть, на берегах этой великой русской реки построили совершенно новый город, в тысячу раз красивее, в тысячу раз светлее прежнего…

Гостиница, где мы остановились в городе-герое Волгограде, расположена на углу проспекта Мира и аллеи Героев. Нельзя сказать, чтоб архитектура этого огромного здания была современной. Очень много колонн — давно уже пройденный в Советском Союзе этап. Когда мы ехали от аэродрома к центру города, на улицах видели современные здания.

Служащие гостиницы объяснили мне эту загадку. Город выстроен заново, и вот здания, возведенные в самом начале восстановления города, сейчас уже считаются «старыми». Так и эта гостиница. Мне, кроме того, сказали, что сначала город разрастался вдоль реки, а теперь он увеличивается в ширину.

В самые кровавые, в самые жестокие дни боев за Сталинград, в те напряженные дни в Турции был в ходу один анекдот. Турецкий офицер спросил у военного атташе германского посольства в Анкаре: «Какой самый большой город в мире?» Атташе ответил: «Берлин». «Нет», — возразил турок. «Ты хочешь сказать, Лондон или Париж?» — говорит атташе. «Нет», — отвечает турок. Атташе разозлился: «Ты хочешь сказать, Москва?» — «Нет, Сталинград». Атташе уж совсем пришел в бешенство. А турецкий офицер ему: «Чего ты злишься? Вы же сами вот уже три месяца говорите, что продвигаетесь с молниеносной скоростью. Турецкую печать понуждаете писать об этом. Однако, если за столько времени вы не смогли пройти этот город от начала до конца, значит, он так велик!..»

В боях за Сталинград Красная Армия спутала противнику все карты. Расчеты гитлеровцев, цифры, километры обернулись против них. Особенно отличились здесь 62-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова и 64-я армия под командованием генерал-лейтенанта М.С. Шумилова. Другие соединения тоже сражались геройски. Гитлеровские войска были разгромлены…

Построенными на песке оказались расчеты не только немецко-фашистских завоевателей, но и всех тех, кто во всем мире и в нашей Турции возлагал надежды на гитлеровские «молниеносные» планы, всех тех, кто мечтал урвать при этом кусок от пирога.

Рыба тухнет с головы. Тогдашний турецкий премьер-министр Сараджоглу 31 августа 1942 года в своей речи, которую он произнес в Сивасе, проговорился: «Нам не следует упускать удобного случая». А затем 5 сентября совершил поездку по турецко-советской границе. 19 сентября стало известно, что турецкие войска сосредоточиваются на восточных границах. Командирам был разослан секретный приказ в запечатанных конвертах. Когда следует вскрыть эти конверты, должно было быть сообщено особо. Сараджоглу и его приспешники подняли армию по тревоге. Ждали… И вот все эти вражеские расчеты были опрокинуты в Сталинграде…

…Итак, наступил день, когда мы можем познакомиться с городом поближе. Утром мы оделись, вышли на улицу. Возле памятника, вокруг Вечного огня на аллее Героев многолюдно. Мужчины здесь снимают шляпы. Кто возлагает венок, кто кладет букет, а кто и просто цветок на полированные камни памятника…

Перед памятником стоят в почетном карауле — друг против друга — два пионера с автоматами на груди. Ремни автоматов перекинуты через шею. Возле этих мальчиков — начальник караула, девочка-пионерка.

…Этому городу четыреста лет. Раньше он назывался Царицын. В 1918–1919 годах здесь, на Волге, тоже шли большие бои. Враги хотели огнем и кровью подавить Советскую власть, оставив народ без продовольствия и топлива. Здесь шла война и с войсками контрреволюционеров, оснащенными и вооруженными английскими и французскими империалистами, и одновременно с голодом. Сюда направлялись комиссары, перед которыми ставилась особая задача — обеспечить доставку хлеба в Москву, в тыл, на фабрики и заводы. В обстановке непрерывных боев отсюда Ленину шли телеграммы, сообщавшие об отправке первых эшелонов с зерном, продовольствием. Здесь сражались красные дивизии под командованием Ворошилова и Буденного…

Темно-красный цвет памятника напоминает нам о пролитой в боях за этот город крови народных героев.

После войны с фашистской Германией Сталинград, как и многие другие города СССР, строился заново. И сейчас, глядя на него, трудно представить себе картину первых послевоенных лет. Кругом — новые высотные здания, широкие проспекты, бульвары.

Разве легко было построить заново то, что было разрушено? И вот, кто бы то ни был, в этом городе, на этих проспектах человек смотрит сейчас в будущее с радостью и уверенностью победителя, выдержавшего самые тяжелые испытания.

В то же время среди приезжающих сюда иностранцев попадаются такие, глаза которых застланы ненавистью, классовой враждой. Язык таких визитеров источает яд. Они смотрят назад, в темноту прошлого. Жалкие слепцы…

На аллее Героев после боев осталось две акации. Они считаются «заслуженными пенсионерами». Раны на их стволах видны и сегодня… Другие деревья посажены уже после войны. Тополя устремляют свои вершины в небо. Кажется, что даже деревья здесь имеют какую-то особую, уверенную «осанку».

По широкой каменной лестнице мы спустились к Волге, на набережную. Вода спокойная, не шелохнется. Волга широка. По ней вверх и вниз плывут пассажирские и грузовые суда, танкеры, баржи. Проносятся — точно летят — большие суда на подводных крыльях.

Постояв на набережной, мы направились к широкому проспекту. В обе стороны движутся троллейбусы, автобусы, трамваи. Мы остановились на довольно высоком пригорке, поднимающемся над Волгой. Перед нашим взором возникли вдруг обгоревшие развалины — один остов здания, его стены, окна без стекол и без рам, пустые проемы дверей, без крыши… Наш гид говорит:

«Кроме этих руин, которые вы видите, в Сталинграде не осталось ни одного разрушенного войной здания. Это бывший мукомольный завод, мельница. Здесь были перемолоты вражеские дивизии, батальоны СС».

Мельница эта вот такой, какая она сейчас, останется как исторический памятник.

ШИНЕЛЬ ГЕНЕРАЛА

Не учитывая прошлого города Волгограда, роли, которую он сыграл как во время гражданской войны, так и Великой Отечественной, трудно понять его сегодняшний день, и прежде всего то, что успех боев за Сталинград, поражение, которое потерпели здесь гитлеровские орды, возрождение города — все это стало возможным в силу преданности народа своей Советской власти, делу Ленина.

Мне кажется, что посещение городских музеев везде установившаяся традиция. Здесь нас тоже прежде всего повели в музей.

Он уже кажется маленьким, не вмещающим ни экспозицию, ни желающих осмотреть ее. Здесь выставлены во взаимосвязанном порядке экспонаты — вещи и документы разных лет, в том числе и рассказывающие о деятельности Коммунистической партии, о днях революции, о боях 1918–1919 годов, о Сталинградском «котле». Различное оружие, боевое снаряжение. Вот стоит орудие, которое использовалось в боях 1919 года. Чтобы не досталось противнику, оно было сброшено в Волгу, а 20 лет спустя поднято со дна реки. И снова было использовано в боях, на этот раз против гитлеровской дивизии «Мертвая голова». А вот лежит сброшенная противником неразорвавшаяся двухтонная бомба. На стенах, на стендах, на стеллажах — шашки, пистолеты, бинокли, фотоснимки, боевые, донесения, распоряжения, приказы…

Один из документов гласит, что в 1942 году за сентябрь и октябрь, во время боев за Сталинград, в Коммунистическую партию вступило здесь 14400 новых членов… Надписи на кусочках бумаги, на щепке, на прикладе автомата: «Если убьют, считайте меня коммунистом!» Разной рукой, разными почерками… Партийные и комсомольские билеты, пробитые пулями. Их владельцы носили у своих сердец. Документы эти окрашены кровью…

На фотографии — казак с большой, густой бородой. На поясе шашка, за спиной карабин. Молодцевато сидит на своем коне. Тогда ему было 63 года. Вместе с тремя своими сыновьями он пошел на фронт добровольцем. С берега Волги, из этого города, преследуя противника, он доскакал до Будапешта… На другой фотографии — двенадцать братьев, все они ушли в партизаны. Трое остались живыми… Тут же описание одного из боев: 8 советских танков вышли на 36 немецких и победили…

Этот массовый героизм советских людей опирается на сознательное стремление осуществить самые высокие идеалы человечества, то есть покончить с системой угнетения человека человеком, с паразитическим миром, добиться осуществления идей и принципов социализма и коммунизма, он опирается на сознательную верность делу Коммунистической партии… Это особенность совершенно нового типа человека, советского человека, особенность социалистической системы…

В музее много знамен. Красные знамена с серпом и молотом. Полковые знамена, пробитые пулями и осколками… В центре одного зала стеклянный шкаф. В нем на вешалке генеральская шинель. Она в 160 местах пробита пулями и шрапнелью. Вот так встретил смерть генерал Глазков. Он мужественно глядел смерти в лицо! Таковы советские коммунисты…

В боях за Сталинград не было того, что называется «передовой линией, линией огня», и того, что называется «тылом». Командиры дивизий, полков, батальонов находились непосредственно под огнем. И бывали такие дни, когда противник совершал по 12–14 атак. Советские войска не ограничивались тем, что отбивали эти атаки, отбрасывали противника назад, они и сами переходили в контратаки. Бои проходили за каждый квартал, каждую улицу, каждый дом, каждый этаж, в некоторых случаях за каждую комнату, за каждый угол в развалинах…

Товарищ, дававший нам пояснения, также былкомандиром во время этих боев. Худощав. Жесткий взгляд. Держится прямо. Проводил нас до выхода. И тут произошла одна случайная встреча. Прощаясь с нами, он внезапно встал по стойке «смирно» перед проходившим в этот момент мимо человеком с военной выправкой. «Это прошел дважды Герой Советского Союза Ефремов… Участник боев за Сталинград», — сказал он нам…

Ефремов сейчас был в штатском. Шинели на нем не было. На груди две Золотые Звезды… Солнце ярко освещало его грудь, лицо. Он четким шагом проходил по аллее Героев…

ТРАКТОРНЫЙ ЗАВОД

Тракторный, металлургический, станкостроительный заводы тянутся цепочкой вдоль Волги. Эти гигантские предприятия прославились во время боев за Сталинград. Особенно тракторный завод.

Мы едем по проспекту Ленина. И справа, и слева от нас — новые, уже построенные или еще строящиеся многоэтажные дома. Кругом чистота. Одной своей стороной город оперся о Волгу, другая устремляется в степи, долины. Оттуда дуют ветры, летит пыль. От нее город защищен лесопосадками в несколько полос, парками, садами. Заводские трубы не осыпают город сажей. Когда возводились промышленные районы, восстанавливались заводы, была предусмотрена защита города от загрязнения воздуха. Заводы теперь не загрязняют воздух, как это было раньше, массой дыма, гари и сажи, а Волгу — отработанной, маслянистой, загрязненной водой. Имеются специальные очистные сооружения, на что затрачиваются большие средства. Электроэнергии хватает. Одна из самых крупных в мире гидроэлектростанций — Волжская ГЭС имени XXII съезда КПСС — рядом с городом. Коммунальное обслуживание города — службы водоснабжения, отопления, телефон, газ, канализация, освещение — все на самом современном уровне…

Городская панорама на нашем маршруте постоянно меняется. Мы проехали мимо металлургического завода «Красный Октябрь». После войны в печах этого завода много лет переплавлялись разнесенные в куски, раздавленные, разбросанные по дорогам и в степи немецкие танки, орудия, прочее вооружение — словом, металлолом…

Мы прибыли на тракторный завод. После войны он был полностью восстановлен, а затем и значительно расширен. Что касается технологического процесса, то здесь уже давно господствует автоматизация.

Посетителю хочется видеть завод, в цехах которого некогда бушевали, гремели бои… И вот — кусок бывшей ограды завода, дверь. Стена со следами пуль и осколков, на двери вывеска с наименованием завода. Этот уголок нечто вроде заводского военного музея.

По цехам в роли экскурсовода нас сопровождает женщина — председатель заводского комитета профсоюза. А другой сопровождающий товарищ рассказывает, что он во время боев за Сталинград до самого их конца, вплоть до полного разгрома гитлеровцев, все дни и ночи провел на этом участке фронта — на заводе. Противнику удалось прорваться на некоторую часть заводских складов и в несколько цехов. Было и так, что одна часть цеха в руках противника, а противоположная — в руках рабочих, укрывшихся за станками. Так что трудно было определить, где проходит линия огня, — все перемешалось…

Вот где «рост смерти — один миллиметр»^[37]. Рабочие, солдаты, презирая смерть, пробирались по подземным трубам вентиляции и других подземных коммуникаций, нападали на фашистов с тыла. Здесь наиболее наглядно, в самых конкретных формах, в самых живых чертах проявила себя кровная связь рабочего класса, советского народа со своей Красной Армией…

Рабочие днем сражались, ночью подтаскивали к заводу подбитые, выведенные из строя танки и ремонтировали их. И с наступлением дня отправляли эти танки в бой. Завод в те самые тяжелые дни обороны давал советским войскам на этом участке фронта броневые башни, стальные колпаки и другие виды защитного оборудования артиллерийских позиций и пулеметных гнезд. Эти броневые башни устанавливались на ключевых точках линии огня, там, где противник наиболее часто предпринимал атаки. Он так и не смог добраться до сердца завода…

Времени у нас мало. На изучение боевой истории завода нам потребовались бы многие месяцы — настолько богата его военная биография. Кроме того, чтобы обойти все цеха, все производственные звенья, здесь нужно потратить на это по меньшей мере несколько дней… Мы сократили маршрут, время экскурсии. Зашли в монтажную часть завода, прошли по цехам, где производится сборка машин, где из отдельных частей вырисовываются контуры готового трактора, где он красится, «обувается»…

Беспрерывно движется лента конвейера. Сначала появляются шасси, затем по очереди устанавливаются оси, двигатель, кабина. «Глаза» — фары, «обувь» — гусеницы или колеса на резине…

На лицах рабочих сияли улыбки… Во дворе — в «долине» — в тот день рокотали моторы сошедших с конвейера «рекордных» тракторов: комсомольцы установили рекорд производительности труда. Мы под рокот моторов аплодисментами поздравили их.

На заводе между цехами, участками, бригадами и отдельными рабочими развернуто социалистическое соревнование. Победители его пользуются здесь большим почетом и уважением. Их награждают почетными грамотами, денежными премиями, памятными подарками. Партийный, комсомольский и профсоюзный комитеты здесь инициативны, сильны. У них богатые традиции.

Мы искренне поблагодарили товарищей, ознакомивших нас с работой предприятия. Председатель завкома профсоюза прикрепила нам на грудь значки с эмблемой Волгоградского тракторного завода. Прощаясь, сказала: «Наш завод нельзя осмотреть за такой короткий срок. Ждем вас снова». Мы пожали друг другу руки.

Когда мы покидали завод, на платформы двух составов грузились тракторы. Часть готовой продукции, сказали нам, будет отправлена за рубеж, другая — на поля страны.

МАМАЕВ КУРГАН

На картах мира помечены высокие горы. Мы знаем Улудаг^[38], Зигану. А вот о существовании на земле, на берегу Волги, Мамаева кургана мир узнал не из карт, а из газет во время боев за Сталинград. С точки зрения истории этот курган выше гималайского Эвереста…^[39]

Самые жестокие бои в Сталинграде велись именно за эту высоту, господствующую над городом. Они продолжались днем и ночью беспрерывно с 13 сентября 1942 года вплоть до 26 января 1943 года. На эту высоту было обрушено так много бомб, снарядов, что земля была ими перепахана. Вершина кургана стала плоской. Когда закончились бои, осколков снарядов и бомб, шрапнели, патронов, пуль и другого металла под ногами проходивших здесь людей было больше, чем земли.

Потом на этом кургане вырос памятник-ансамбль, рассказывающий о славной победе советского народа в Сталинградской битве, о мужестве советских солдат. Он представляет собой потрясающую по своей выразительности панораму на открытом воздухе. Сооружался пять лет. Авторский коллектив мемориала возглавлял выдающийся скульптор Е.В. Вучетич. Поистине большой мастер!

Сейчас курган окутан сплошным зеленым покрывалом трав, тенистых рощ, а цветочные клумбы на его вершине кажутся огромными, красочными коврами. К вершине ведет широкая каменная лестница. С цветами и венками в руках по ее ступеням поднимаются люди самых разных возрастов и национальностей. Лица их сосредоточенны и задумчивы. Мы тоже присоединились к этому потоку.

Аллея, проложенная среди высоких тополей, выходит к просторной площади. Посреди нее — большой круглый бассейн. В центре бассейна возвышается фигура советского солдата, высеченная из огромной глыбы гранита. В одной руке у него автомат, в другой — граната. Солдат словно поднимается из Волги. Явственно выделяются вены его напряженных рук, глаза наполнены гневом. Он презирает смерть. Эта композиция воскрешает дни самых жестоких боев в Сталинграде. Советский человек, человек труда, грудью встречает врага, вломившегося в его дом.

По обе стороны лестницы — руины стен, страницы каменной книги. На стене слева — рельефная композиция: бойцы дают клятву. На стене справа изображены бои. Каждый дом тогда был крепостью. Советские воины в Сталинграде поклялись: «Ни шагу назад, позади Волга». И еще на стене слева: под огнем противника через Волгу переправляются советские войска, высаживается десант. На стене справа — солдат, преградивший путь немецким танкам. Пламя охватило его, на нем горит одежда. Но он идет на врага. Так воевали советские люди в солдатских шинелях, защищая Сталинград…

Между стен по лестнице выходим мы на площадь Героев. Посреди нее тоже бассейн с волжской водой, в которой отражаются синь неба и шесть установленных здесь скульптурных групп. Вот два солдата. У одного в руке граната, другой на изготовку держит автомат. Они готовы к бою, и нет такой силы на земле, которая могла бы их сломить. Так они победили смерть. Другое скульптурное изображение — девушка в сапогах и шинели вытаскивает из-под обстрела раненого бойца. Многие скульптуры памятника-ансамбля выполнены похожими на конкретных героев. Так и эта девушка, девятнадцатилетняя комсомолка. Во время сталинградских боев она вытащила из огня сорок раненых. А однажды, заняв место убитого пулеметчика, заставила множество фашистов захлебнуться кровью… Во время боев с гитлеровскими захватчиками на фронт пришли тысячи женщин. Среди них были авиаторы, танкисты, зенитчицы, врачи, медицинские сестры. Маруси, Нади, Тамары, Дуси…

Другие монументальные группы в парке Героев — моряки, атакующие гитлеровцев, командир под шквальным огнем врага, знаменосцы в бою и солдаты, уничтожающие фашистскую свастику и гидру, символизирующую фашизм, — не менее впечатляющи. Отсюда мы направились к Залу воинской славы.

Вход в Зал воинской славы напоминает увеличенных размеров амбразуру. На длинной, более чем стометровой, стене, оформленной в виде развернутого знамени, надпись: «Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватывало противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?» Мы вошли. Зал имеет форму цилиндра. Высота 13,5 метра, диаметр 41 метр. В потолке есть отверстие овальной формы. Под ним в середине зала поднимается над землей мраморная рука с зажатым в ней горящим факелом. Огонь вечной славы. По верхней части стены, где она соединяется с потолком, тянется надпись — ответ на вопрос, который мы прочли снаружи на стене. Этот ответ гласит: «Да, мы были простыми смертными, и мало кто уцелел из нас, но все мы выполнили свой патриотический долг до конца перед священной Матерью-Родиной».

Мы вышли из зала. На площади Скорби останавливаемся перед поразительной силы скульптурным изображением: мать склонилась над убитым сыном, она охвачена скорбью. Лицо бойца прикрыто знаменем. Этот памятник словно не из камня, живой… Война почти в каждый советский дом принесла траур и печаль. Советский Союз в этой войне потерял 20 миллионов человек. Мы склоняем головы у братских могил на кургане, где похоронены многие тысячи бесстрашных бойцов Красной Армии.

На самой вершине холма возвышается 52-метровый монумент Матери-Родины. Женщина, взметнув над головой меч, в призывном движении бросает клич своему народу, поднимая его на борьбу с захватчиками. Отсюда виден цветущий город: новые дома, фабрики и заводы, бульвары и скверы, памятники. Здесь живут мирные люди. Но, если потребуется, они всегда готовы встать на защиту своей земли и отстоять ее, как это было уже не раз.

…От Мамаева кургана мы пошли по проспекту Ленина к центру города. Близился вечер, но вокруг нас было море света, словно звезды с неба высыпали на эти улицы, парки, на прославленную реку Волгу.

ГЛАВА VI ЗАБОТЫ ДЕДУШКИ ГАНИ-АТА

ЗЕЛЕНЫЙ ЛИСТ

Этот ярко-зеленый, благоухающий лист — на востоке, в тысячах километров от Турции. Но дерево находится вблизи от нас. Своей густой кроной оно касается и нашей границы, нашей Анатолии…

Мы летим на высоте пять тысяч метров. Ни облаков, ни тумана. Невооруженным глазом на земле можно разглядеть многое. Пролетели Каспийское море в его северо-восточной части, у Аральского — с южной его стороны. Справа от нас Каракумы, слева Кызылкумы. То появляемся над Амударьей, то теряем ее из виду… И вдруг слева от нас в серой пустыне Кызылкумы показался огромный массив — как ярко-зеленый лист. Эту зелень не перепутаешь с тенью от облака, упавшей на землю, на пески. Небо безоблачно. Видна веселая, яркая зелень: возделанные поля, сады, деревья с домами и улицами между ними. Нет, это не мираж.

Пересохшая пустыня, где бесчинствовали песчаные бури, откуда в страхе сбежали даже змеи и сколопендры, озеленена! Побеждены засуха, смерть, варварство природы. Вот он, огромной величины зеленый «лист». Мне говорят, что он занимает площадь в 300 тысяч гектаров и что этот зеленый «лист» растет из года в год. Я вижу: в борьбе между человеком и природой верх берет советский человек…

Вспомнился разговор, который был у меня в Кисловодске с группой отдыхающих, приехавших туда из Средней Азии. Женщина-узбечка рассказывала: «У нас есть горы, быстрые реки и пески. Большие площади заняты песками. Очень сильное солнце, воды еще не везде хватает. Борьба за воду у нас еще не закончилась. Я инженер-гидростроитель, и мы бурим в пустыне артезианские колодцы. Иногда из скважин начинает бить струя воды с очень большим напором. Как это интересно, знали бы вы…»

Эту узбечку звали Ширин, а мужа ее, оставшегося в Ташкенте, Ферхадом. Она говорила, что очень соскучилась по Ферхаду. Все время говорила о нем. Он тоже инженер-строитель. Они строят сейчас Ташкент. «В мире нет города красивее Ташкента, — говорила Ширин. — Приезжайте, дорогой, посмотрите наш город…»

Председатель ВЦИК СССР М. И. Калинин выступает на митинге перед жителями города Бухары (1925 г.)

Земельно-водная реформа в Ферганской области (Узбекистан). Передача крестьянину-бедняку акта о наделении его землей и скотом (1925–1926 гг.)

Обсерватория Улугбека (Узбекистан)

На бескрайних полях — густые хлеба

Семейное чаепитие

Возрожденная земля

Самарканд — город 25 веков

Головное сооружение Большого Ферганского канала

Пески Каракумов

Мост через Каракумский канал

Возрожденная земля

Природа, если ее не коснулась рука человека, очень часто демонстрирует нам самые прекрасные картины. Но иногда на такой картине мы видим почти безжизненную пустыню. Когда эту природу обрабатывает рука человека, ее красота становится совсем иной. В ней мы начинаем видеть труд человека, свет его глаз, его радости и печали, борьбу и любовь. Лучшие условия для подобных творений создает социалистическое общество, где у власти находится сам трудовой народ.

Во времена баев, эмиров и царей мало кто оставил здесь свой след. Баи, эмиры, цари изгоняли в эти пустыни своих врагов, революционеров, тех, кого они хотели уничтожить.

После Великой Октябрьской социалистической революции советские люди не только разрушили старое и построили новое общество, но и взялись дать пустыням жизнь, превратить их в цветущие сады. Ферхад из «Легенды о любви»^[40] стал реальностью. Советские люди гигантскими машинами пробивают горы, строят каналы, артезианские колодцы, орошают землю. Песчаные пустыни покрываются вот такими зелеными «листьями», получившими жизнь на могучем дереве — Советском Союзе.

ТРОЕ ИЗ ОСОБОГО ОТРЯДА

Наш самолет сел в Самаркандском аэропорту. Ташкентский аэропорт был закрыт для посадки, сказали, что там туман. А здесь небо ясное. Спускаются вечерние сумерки, прохладно. Это хорошо, что мы оказались здесь. У этого города очень красочное прошлое, и он богат древними памятниками. В дни Великого Октября, когда устанавливалась Советская власть, большевики Самарканда приняли активное участие в революционном движении Средней Азии. Старое и новое переплетается здесь в оригинальном рисунке.

Среднеазиатские советские республики были созданы в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей им путь от феодального строя сразу к социализму, то есть минуя капиталистическую стадию развития. Но, прежде чем приступить к мирному строительству нового общества, трудящиеся массы этого края вместе с пришедшей к ним на помощь Красной Армией вели ожесточенную борьбу с контрреволюционными бандами.

Побежденные, поверженные классы, царские генералы и поддерживавшие их английские, французские, американские империалисты перешли в контрнаступление с целью восстановить старый порядок. Империалисты предоставили контрреволюционерам пушки, винтовки, боеприпасы, большое количество денег. Они двинули здесь на Советы белогвардейских генералов, басмачей, бандитов вроде Ир-гаша, Мадамин-бея, Хал-Ходжи, Ишмата, которых поддержали бухарский эмир и феодалы Хивы. Вся эта контрреволюционная свора жгла, разрушала и грабила все попадавшееся ей на пути в Туркестане — так раньше называли этот край. Гражданская война продолжалась здесь с лета 1918 года до конца 1920 года, хотя и позже не раз приходилось еще отражать кровавые налеты басмаческих банд. Тысячи рабочих, крестьян, и в первую очередь коммунистов, записывались тогда в Красную Армию добровольцами…

И вот те трое, о которых мы хотим рассказать, — турецкие коммунисты, вступившие в Красную Армию.

Один из них — вагоновожатый Иса. Он был высок, смугл. Родился в Эрбиле, учился в Стамбуле. Держался прямо, говорил жестко, но взгляд у него был мягкий. Второй — Ибрагим, из унтер-офицеров. И третий — Юрюк Нури. Он был очень хорошим конником. Все трое на Кавказском фронте во время первой мировой войны попали в плен к русским. Были направлены в разные лагеря военнопленных. Потом работали на заводах, в рудниках. Овладели русским языком. Подружились с революционными русскими рабочими, с большевиками — и словно прозрели. Особенно после свержения царя и его правительства в феврале 1917 года, когда широкие массы включились в революционную борьбу, приняли участие в демонстрациях и маршах. Иса в то время с Урала попал в Петроград. Своими собственными глазами наблюдал октябрьские события, вступил в Красную гвардию.

Впоследствии, в 1920 году, все трое учились в партийной школе, организованной Мустафой Субхи. Поступили в Коммунистический университет трудящихся Востока. Нури и Ибрагим были вынуждены оставить учебу. Коммунистическая партия Турции в 1921 году послала этих товарищей в Анатолию, на фронт национально-освободительной войны… Товарищ Иса в 1923–1927 годах работал в Стамбуле, пользовался авторитетом среди трамвайщиков, его здесь любили. Он был членом Стамбульского вилайетского комитета КПТ, одним из руководителей забастовок трамвайщиков.

…Летом 1918 года, когда на Советы со всех сторон напали империалисты и контрреволюционеры, Туркестан оказался во вражеском кольце. Это были очень тяжелые дни. Из центральных районов Советской России в Туркестан при первой возможности были направлены оружие, боеприпасы и деньги, а также особый воинский отряд, сформированный из 600 бойцов. В эшелонах — 14 тысяч винтовок, 300 пулеметов, 20 минометов, 20 миллионов патронов, пистолеты, палаши, шашки. Командир отряда товарищ Али Джангыл. Среди 600 бойцов — русские, казахи, татары и трое турок. Иса нёс караульную службу при кассе, посланной вместе с оружием. В кассе 60 миллионов золотых рублей.

Особый отряд с этим оружием и деньгами прибыл в низовья Волги, в Астрахань. Контрреволюционерами, англичанами был занят Красноводск. Положение создалось достаточно затруднительное… По принятому советскими властями решению деньги были оставлены в Астрахани, оружие погружено на парусники. Сто добровольцев вышли на этих парусниках в Каспийское море…

Этот эпизод из гражданской войны подсказал Назыму Хикмету тему стихотворения «Каспийское море»…

Добровольцы пересекли море, высадились на полуострове Бозаджи, навьючили оружие на 600 верблюдов, 700 лошадей. Караван направился в пустыню между Каспием и Аральским морем. Нет воды. Сплошной песок. Расстояние между колодцами десять километров, да и в колодцах зачастую вместо воды — песок. Буруны из песка как волны, один за другим. Песчаные бури… И постоянные наскоки белогвардейцев. Только в декабре дорогой Карадаг-Устюрт караван добрался до железнодорожной станции Челкаш. Могилы многих из ста добровольцев остались в пустыне. Песчаные буруны поглотили их. У одних могил к изголовью воткнули ветку саксаула, у других — штык. Под одним из этих штыков лежит москвич Иван. Под саксауловыми ветками — азербайджанец Курбан Кули, хивинец Джемаль Ходжи, ташкентец Демирджи…

Троим бойцам — Ибрагиму, Нури и Исе — было суждено погибнуть позднее. Они были храбрыми солдатами турецкого народа, турецкого пролетариата, Компартии Турции, были как пламя, как огонь. Они шли дорогой Ленина, были скромны и в высшей степени достойны славы. Память об этих бойцах, рассказы об их борьбе придают сил новым поколениям революционеров в борьбе за свободную, подлинно независимую Турцию.

СВЕТ НАД ЗЕМЛЕЙ

Мы приехали в новый Самарканд. Но исторические здания, памятники здесь повсюду. Часть их со временем пострадала, разрушилась, однако те, что имеют историческую ценность, реставрируются, восстанавливаются. Здесь построен специальный фарфоровый завод, изготовляющий мозаичную плитку для реставрации, для восстановления былой красочной отделки мечетей и медресе. Государство затрачивает на это большие деньги. А старый Самарканд по сравнению с новым совсем невелик.

Ранний вечер. Улицы, площади, красочно оформленные витрины магазинов ярко освещены. В городе очень интенсивное движение, автомашины мчат во все стороны. В глаза бросаются национальные черты во внешности людей, заполняющих улицы, в их одежде. Очень яркие краски — алый, зеленый, желтый цвета — на шелковых узбекских халатах, тюбетейки очень хорошо сочетаются с самой последней, модной одеждой. То и другое по-своему дополняет друг друга, создает ласкающее взор единство красок и форм.

По проспекту, врассыпную и под ручку, оживленно беседуя, идут мужчины и женщины. Наш гид говорит: «Народ идет из кино, по всему видно. Радио в каждом доме, телевизоры почти у всех. А в кино и в театры часто билета не достанешь… Особенно женщины любят кино, не пропускают ни одного фильма».

В былые времена, до революции и даже вплоть до 1927 года, женщины выходили на улицу только в черных чарша-фах^[41] и паранджах, связанных из конского волоса. Рабыни, да и только… Женщины обменивались в старину на воду. Вода в те времена была на вес золота и иногда использовалась при выплате калыма. Самым большим богатством баев была вода.

В результате победы Великого Октября женщина получила равные права с мужчиной. В деле осуществления этих прав, реализации этих свобод сами женщины приняли активное участие.

8 марта 1927 года узбекские женщины вышли из домов на площади кишлаков и городов. Этот марш вошел в историю под наименованием «хюджум» («наступление»). 90 тысяч женщин, сорвав с себя черные чаршафы, черные паранджи, бросили их в костры, разведенные на улицах и площадях…

Государственные деятели, ученые, инженеры, техники, трактористки, электрики, сварщицы, артистки — какими только профессиями не владеют сегодня здесь женщины. Больших успехов достигли они и в спорте, в том числе и в конном — быстры как ветер.

В Узбекистане можно встретить представителей почти каждой из национальностей, проживающих в Советском Союзе. Узбеки составляют 65 процентов населения республики. Узбекский язык здесь является государственным наряду с русским.

Директор гостиницы, где мы остановились, — женщина. Среди обслуживающего персонала большинство тоже женщины — русские, азербайджанки, узбечки… Самое первое, самое большое впечатление на нас произвело их искреннее гостеприимство. Главная традиция этих мест — сразу же усадить гостя за чаепитие. Стол накрыт белоснежной скатертью, подают раскрашенные во все цвета пиалы. Чаю в пиалы наливают совсем мало, лишь донышко прикрыто. Это тоже традиция. Когда в узбекском доме хотят подольше задержать гостя, наливают чай понемногу.

…Я смотрю с балкона гостиницы на город. Улица тянется вдаль к новому району города, к яркому свету над землей.

МЮБАРЕК И МЕМЛЕКЕТ

Восходит солнце. Над садами, бахчами дымится белосерый, тонкий, как тюль, туман. По мере того как солнце поднимается, его лучи, прочесывая ветви, листву деревьев, расплавляют этот тюль. Памиро-Тяньшаньские хребты поднимают вдали свои головы.

Нам предстоит осмотреть достопримечательности города. Гиды — две девушки. Мы познакомились. Одну зовут Мюбарек. Она родилась и выросла в Самарканде. Окончила исторический факультет Самаркандского университета. Увлечена древней историей. Любит и филологию. Владеет английским языком. Ей только 23 года. Увлекается спортом. Одежда ее очень гармонирует с фигурой, красивой внешностью. Говорит медленно, отдельными фразами. Мать у нее учительница. Отец тоже учитель. Он принимал участие в Великой Отечественной войне, был ранен.

Другую девушку зовут Мемлекет. Она азербайджанка. Тоже окончила Самаркандский университет и тоже историк, но специализируется по новой истории. Очень милая девушка, немного стеснительна.

Гиды взяли нас в оборот. В два голоса рассказывают нам о прошлом и настоящем… Мы дошли до места, где сплошь старые медресе, мечети, дворцы. Здесь Тимур установил свой трон. Вот его саркофаг из черного камня, рядом — могилы его жены и дочери. Антропологи открывали саркофаг Тимура. Он действительно был хромым. И, говорят, не знал грамоты… А вот его внук Улугбек — великий ученый. Мы прошли в обсерваторию Улугбека. Она на открытом месте, без всяких оград. Улугбек подсчитал и определил, что в году 365 дней. Он показал расположение 1018 звезд на небосводе, изучил солнечную систему. Он заявил, что наша Земля не плоская и что она вращается. За это религиозные мракобесы убили великого ученого. Это было в 1449 году.

Мы посмотрели на солнечные часы, «заведенные» Улугбеком в 1429 году. Солнце поднимается к зениту… В медресе Улугбека прохладно. В саду вокруг дворца Кю-ремир — множество роз, их цветовая гамма ласкает взор. В музее я засмотрелся на одну дверь. Она из вяза, сверху донизу разукрашена искуснейшей резьбой. Тончайшая отделка барельефов поразит любого ювелира. Это работа мастера Али. Чтобы он не сделал другой такой двери для другого дворца, ему отрубили кисти рук…

И все равно мир не остановился, земля продолжала вращаться. Внуки внуков мастера Али продолжили это искусство. Резчику Ата Пехливану сейчас больше 100 лет. 90 лет он занимается этим делом. Морщины на его лице все равно что резьба, выделанная его руками. В старину художественной резьбой отделывались, украшались дома баев, комнаты, двери, стены, потолки. Ата Пехливан говорит: «Мы жили впроголодь, ходили в тряпье. Да благословит господь бог Ленина и Советскую власть. Сейчас я счастлив…» Ата Пехливан в этом преклонном возрасте отделал резьбой вестибюль нового театра в Ташкенте, — театра, который носит имя Алишера Навои. Такую интересную деталь сообщила нам Мемлекет.

Эта страна еще в далекой древности взрастила великих мыслителей, прославленных ученых. Здесь родился, жил и работал великий врач Востока, заложивший основы медицины, Авиценна. Родина географа Бируни тоже Узбекистан. Узбекский поэт Навои прославился на весь мир. Некоторые из узбекских математиков занимают главенствующее место среди великих математиков средневековья.

Мы осмотрели ансамбль площади Регистан. Его реставрируют. На площадях перед этими старыми дворцами, внутри и снаружи дворцов постоянно снимают исторические фильмы. Сейчас снимается фильм о племяннице Тимура, легенда о красавице девушке.

Другая легенда связана с мечетью Биби-Ханым. От этой мечети сохранились только стены михраба — нечто вроде алтаря. Построена она была в 1399–1404 годах. Тимур, гласит легенда, отлучился то ли на охоту, то ли на войну. Его жена Биби-Ханым, которая была необыкновенной красавицей, захотела приготовить для супруга сюрприз: построить ему к возвращению большое святилище. Отдала приказ мастерам. Старые мастера и их подмастерья почесали свои бороды и сказали: «Такое святилище за короткий срок не построишь… Прикажи отрубить нам головы». Женщина прогнала их. Тут приходит во дворец молодой парень и говорит, что он построит любой дворец, но с одним условием: Биби-Ханым должна подарить ему поцелуй. И она приняла это условие, пообещав выполнить его после завершения стройки. Юноша сдержал свое слово: храм был построен. Тогда Биби-Ханым правой рукой прикрыла левую щеку и сказала: «Поцелуй». Юноша поцеловал ее руку, и огонь его губ обжег щеку женщины… Как Биби-Ханым искупила потом свой грех — никто не знает…

Гуляя, осматривая музейные места, мы вышли на возвышенность. С нее видны освещенные солнцем долины. Мемлекет показала рукой на одно место вдали: «Вон та гора называется Ворота Тамерлана. Сейчас это одно из излюбленных мест отдыха жителей Самарканда…»

В январе 1918 года большевики отступили было из города в эти места. Здесь они формировали свои боевые части. И потом несколькими контратаками разгромили врага.

Мы идем в направлении центра города… Проходим площадь, которую в 1918 году не раз заполняли тысячи самаркандцев, приветствуя наступление новой эпохи, эпохи социализма, эпохи Советской власти.

И мы мысленно приветствовали их — старых и молодых, рядовых солдат революции и командиров, бойцов полка имени III Интернационала, командующего Туркестанским фронтом, видного деятеля Коммунистической партии М. В. Фрунзе, его соратника по борьбе, члена Реввоенсовета фронта В. В. Куйбышева.

Во всех этих боях особую роль сыграли русские рабочие, русские большевики, которые повсюду сражались на самых тяжелых участках схватки с эксплуататорами. Они организовывали борьбу местных рабочих и крестьян, местных революционеров. Большевики в этих боях служили примером для всего народа. Коммунистическая партия ни на минуту не забывала о своей роли организатора и руководителя в революционной борьбе…

Мы с чувством глубокого уважения смотрим на фотографии этих большевиков и думаем об их мужестве, их разуме и особенно о их преданности делу Ленина. Оценивая исторические события, боевые традиции, битву с врагами за установление Советской власти и построение социализма в этом крае, еще яснее понимаешь, почему узбеки, киргизы, туркмены и представители других национальностей совершенно искренне относились к русским большевикам как к своим старшим братьям в этой борьбе.

АЙРАН

В саду рядом с Домом приезжих, где мы остановились в тот день, солнце раззолотило верхушки яблонь в саду. На желто-зеленой траве, на капустных листьях в огороде капли росы — словно жемчужины. Широкоплечий, рослый пожилой мужчина вырывал из земли высохшее деревце вишни. По тому, как он делал свое дело, чувствовалось, что это крутой, напористый человек. Он заинтересовал меня. Я пошел к нему по тропинке, делившей сад на две половины…

«Здравствуйте», — сказал я. «Добро пожаловать», — отвечал мужчина. Когда я подходил, он стоял, опершись о рукоятку лопаты. Окинул меня взглядом с головы до ног. У него были густые брови, усы наполовину седые. Он спросил меня, из каких я мест. Услышав, что из Турции, сказал: «Это я понял. Из какой местности? — И добавил: — Коммунист?» «Да», — сказал я. «Как зовут?» Я назвался. И он представился: «Бабаджан».

Мы разговорились. Оказывается, Бабаджан член партии с 1919 года. Родом из Кызылкая. Работал на руднике. Потом пошел в Красную Армию, был кавалеристом. В 1918 году сражался с басмачами. Воевал почти на всех фронтах гражданской войны против врагов Советской власти, там же обучился грамоте… Сейчас пишет воспоминания и вот так работает в саду, выкорчевывает старые деревья, сажает свежие, молодые саженцы… У него есть внуки, один из них недавно стал инженером.

Каждый народ, особенно у нас на Востоке, не может не похвалиться своими национальными блюдами. Товарищ Бабаджан пригласил меня к себе домой. Я было отказался, но он не стал меня слушать, настоял на своем. Мы обычно угощаем горьким кофе. Бабаджан предложил мне чашку айрана. Здесь чай в пиалах — традиционное угощение. К чаю подают лепешки. Самой большой похвалы заслуживают эти лепешки. Самарканд славится ими: здесь их выпекают самыми вкусными на всем Востоке. В Бухаре их совсем не делают, не умеют. На эту тему даже существует легенда. Бухарский эмир приказал своему пекарю изготовить мягкие, самые вкусные, лучше, чем самаркандские, лепешки. Пекарь сказал, что не сможет сделать этого, потому что в Бухаре не такая вода. Тогда эмир велел привезти воду из Самарканда. Привезли, но лепешки не получились. Пекарь в этот раз сослался на плохую муку. Привезли из Самарканда и муку. И опять лепешки получились жесткими, как доска. «Дело в пекарях», — заключил взбешенный эмир и велел отрубить своему несчастному слуге голову…

Мы сели с Бабаджаном на ствол поваленной вишни. Он громко позвал кого-то из дома. Пришла внучка с кувшином и двумя пиалами в руках. Зовут внучку Гюлизар. Она учится в пятом классе. Волосы заплетены в множество тоненьких косичек, спадающих на плечи. На голове расшитая тюбетейка. Школьное форменное платьице, белый воротничок, передник, на шее пионерский галстук. Поставила пиалы и кувшин на землю у наших ног и, не оглядываясь, ушла…

Дедушка Бабаджан знает и помнит очень много — настоящая ходячая энциклопедия. Выпил свой айран, отер усы. Вот что он рассказал: «Вы знаете, наверное, у нас здесь, в Туркестане, власть перешла к Советам сначала мирным, демократическим путем. Правящие классы поначалу не были столь сильны, чтобы выступить против нас с оружием в руках… Первое Советское правительство в Туркестане было создано в 1917 году. В кишлаках Советы начали организовываться летом 1917 года. В этот период в сельской местности разгорелась классовая борьба. По мере того как крестьянские массы, беднота, объединившись с рабочими городов, все активнее выступали за Советскую власть, эта борьба обострилась до предела. Свергнутые классы не собирались сдавать свои позиции, поднялись на вооруженную борьбу. Было пролито много крови. Самые жестокие бои проходили на широкой полосе вдоль туркестанской железной дороги, от берегов Каспийского моря до Ташкента, оттуда вплоть до Челкара и Оренбурга. Баи, ханы, эмиры, бухарские, хивинские, ко-кандские реакционеры и бандиты, их ударные силы — басмачи в разных местах Туркестана поднимали мятежи. Коканд до февраля 1918 года был главным гнездом реакции. Бухарское ханство, включавшее в себя 27 княжеств, господствовало над обширной территорией до сентября 1920 года.

Словом, после Великого Октября контрреволюционные силы, в том числе всякие «улемы»^[42], «исламисты», опираясь на помощь империалистов Антанты, поднялись здесь против Советов. Среди них был некто Зеки Велиди^[43], впоследствии нашедший приют в Турции. Как я слышал’ он кончил тем, что стал прислужником фашистов, гитлеровцев.

К этим силам примкнул и махровый авантюрист Энвер-паша, приведший Турцию на край гибели и бежавший из страны. Он надеялся извлечь для себя определенную выгоду в Бухаре. Но в результате отдал богу душу в пустыне близ Хивы.

Реакционеры издавали здесь также целую кучу газетенок. Революционный буран все это смел, развеял, выбросил из наших краев…»

Товарищ Бабаджан налил себе из кувшина в пиалу еще немного айрана. И мою хотел еще раз наполнить. «Спасибо, достаточно», — поблагодарил я его. Он улыбнулся. Взял чашку в свои большие ладони. Посмотрел мне в лицо и сказал: «У нас здесь во времена басмачей в кишлаках пели частушки» — и прочитал мне их по-узбекски. Потом мы оба перевели их на турецкий язык. Я записал эти частушки в свою записную книжку:

Товарищ Бабаджан в свое время был избран народным судьей, работал на этом посту. «В царской России, — говорит он, — следственные органы и суды были в руках эксплуататорских классов, были частью механизма угнетения и подавления трудящихся масс. Задачей пролетарской революции, диктатуры пролетариата было уничтожить до основания этот механизм подавления. Так мы и поступили. Народ создал свои судебные органы. Деятельность наших судов была сразу направлена против тех, кто хотел восстановить власть эксплуататоров, была направлена на то, чтобы обеспечить подлинную справедливость, чтобы построить социализм…»

Солнце уже проникло своими жаркими лучами в сад, а мы все еще предавались воспоминаниям. Потом поднялись, пошли по тропке.

Прощаясь с Бабаджаном, я крепко пожал ему руку.

ХАНАТЛАС

Рассказанное товарищем Бабаджаном оживает в моем воображении. 1918 год. Англичане, банды реакционных националистов, белогвардейцы бегут, Теджен горит. Части Красной Армии, конники Байрам-али преследуют противника по пятам. Гнедой конь Бабаджана споткнулся, упал. Не растерялся красный конник. Налетевшего на него белоказака он сбивает с седла одной пулей. Садится на его коня, скачет галопом к Кизыл-Арвату. Кизыл-Арват в огне: англичане разграбили город, а то, что не смогли увезти с собой, в том числе и хлопкоочистительные заводы, сожгли. Председателя городского Совета и вместе с ним еще группу коммунистов бандитская свора расстреляла на глазах у их жен, матерей и детей. Некоторых коммунистов заживо закопали в землю…

1919 год. Бухарский эмир на площади Регистан повесил десятки революционеров. Около пяти тысяч человек брошены в тюрьму. Вся округа охвачена жестоким террором. Жандармы ханского правительства, его конные отряды вершат кровавую расправу над крестьянами. В те времена крестьяне были обложены эмиром, баями и ханским правительством 24 видами налогов.

А на юге от Самарканда город Керки стал неприступной крепостью «красных» после того, как там была установлена Советская власть. Контрреволюционеры разных мастей окружили этот город. «Сдавайтесь!» — кричали они. Советы объявили военное положение. Мужчины и женщины взялись за оружие. Красные охранники, патрули с красными повязками на рукавах дежурили на улицах. В это время в Самарканде был организован вооруженный отряд из ткачей, столяров, пекарей, сапожников, учителей, поваров… Отряд поспешил на помощь защитникам Керки, которые уже направили противнику ответ на его ультиматум. Я с помощью нашего гида нашел и прочел этот документ.

В своем ответе защитники Керки заявили врагу, что они, сыновья мирового пролетариата, не признают никакого господства в Туркестане, кроме Советской власти, а признают только Советскую власть и ей верны, будут защищать ее до последней капли крови. В документе подчеркивалось, что пролетариат уже принес множество жертв, чтобы сбросить ярмо империализма и капитализма, и никто больше не смеет надеть это ярмо ему на шею. Советская власть не хотела и не хочет проливать кровь. Она этого не искала и не ищет. Герои Керки сказали, что это сами нападающие жаждут жертв и пришли к городу, чтобы пролить народную кровь. И в таком случае жители города сумеют дать силам контрреволюции достойный отпор.

Коммунисты не говорили пустых слов: защитники Керки одержали победу. Рассказывают, что Керки очень красивый город, что сейчас он вырос и еще больше похорошел. Мы не смогли туда съездить и посмотреть: не было, к сожалению, времени.

Особенности каждой нации яснее всего проявляются в области культуры, в традициях и обычаях. Узбекистан, при царизме представлявший собой богом забытое место, сейчас во всех сферах деятельности догнал самые передовые страны. Быстрый прогресс в экономической и культурной областях обеспечил все условия для сохранения и развития лучших национальных традиций и обычаев. Поэтому нынешний Узбекистан, с его высокоразвитой промышленностью, стал в то же время в тысячу раз богаче в своей национальной культуре, чем опиравшийся на эксплуататорскую систему старый Узбекистан.

Нет здесь числа и производимым товарам, разнообразным продуктам. Мы ходим по Самарканду, гуляем по его улицам. Новые многоэтажные современные здания. Старые строения рядом с ними выглядят музейными экспонатами. В витринах магазинов — товары местного производства. Перед витриной магазина электротоваров молодая пара засмотрелась на красочный абажур. Оригинальная вещь: как только лампа зажигается, абажур начинает вращаться и мелькают красный, желтый, голубой цвета. А среди них на резвом скакуне мчится юноша, догоняя девушку, тоже скачущую верхом на коне…

В центральном районе города расположен большой магазин одежды. Народ нескончаемыми ручьями вливается туда, выходит обратно. Мы тоже смешались с покупателями. В магазине продается шелковая материя, которая здесь называется «ханатлас». Расшитые золотом и цветной вышивкой платья из этого материала представляют собой настоящие произведения искусства. В отделке ткани с тонким вкусом переплетены местные традиционные мотивы и краски.

В старину в этот атлас одевались только ханы и баи, их жены и дочери. Трудовому народу ткань с такой отделкой была не по карману. Эти атласы выделывались в специальных мастерских при дворце бухарского эмира. Их производством там занимались всего 15–20 мастеров, и вся работа осуществлялась на ручных станках. Вот почему платье из этого расшитого золотом атласа могли носить только те, кто жил во дворце, да те, кого одаривал эмир…

После революции все подобные ограничения вместе с ханами, эмирами и их придворными отошли в область истории. Стена между лучшей национальной продукцией и возможностью приобрести ее была разрушена. Так, для производства ханатласа построили большую современную ткацкую фабрику. Эта фабрика сейчас выпускает миллионыметров этой ткани в год. Материал идет на продажу во все концы Советского Союза. Ханатлас стал тканью, из которой народ шьет себе праздничную одежду. Ее носят и рабочие, и крестьяне.

Узбекистан, как и другие советские республики, не знает безработицы. Больше того, несмотря на постоянное совершенствование производства, развитие его механизации и автоматизации, все равно испытывается нехватка в рабочих руках, в рабочей силе. На какую бы фабрику мы ни зашли, нам всегда говорили об этой проблеме.

Такова сейчас действительность в советских республиках, одна из которых — Узбекистан. В прежние времена для большинства узбекских крестьян мир заканчивался на околице его кишлака. Крестьянин не мог приобрести для себя даже хорошего халата. Весь мир был скрыт от него. Но когда были изгнаны ханы и баи, когда власть перешла в руки народа и была раздавлена змея частной собственности на землю и средства производства, жизнь его изменилась.

Народ стал одеваться в ханатлас…

«БЕЛОЕ ЗОЛОТО»

В Узбекистане есть разное золото. Хлопок — «белое золото». Газ — «голубое золото», нефть — «черное золото». Есть и драгоценный желтый металл. Но на первом месте здесь хлопок.

И вот мы направляемся в один из колхозов, расположенных на землях, где выращивается это «белое золото». Не очень далеко от Самарканда — колхоз имени Энгельса. Он, сразу скажем, не посрамил имени Фридриха Энгельса, одного из основоположников научного коммунизма. Организован колхоз в 1930 году. Но между ним, сегодняшним, и тем, каким он был в 30-е годы, с точки зрения и качества, и количества решаемых задач большая разница…

Мы спустились в долину. Эти места во время образования колхоза представляли собой пересохшую пустыню. А сейчас, когда видишь бескрайние, словно снегом, покрытые раскрывшимися коробочками хлопка поля, тянущиеся за горизонт оросительные каналы, ряды зеленых деревьев, плодовые сады, бахчи, не верится, что когда-то эти места были пересохшей, бесплодной степью. Хлопок собирают машинами. В этом году хороший урожай…

Нас встретили колхозники, председатель колхоза, агроном, секретарь партийного комитета, члены правления колхоза. Правление помещается в просторном доме. Рабочие кабинеты, зал заседаний, бухгалтерия, секретариат, ревизионная комиссия — словом, все звенья управления колхозом размещены в этом особняке. Председатель колхоза — огромного роста мужчина. Он пожал мне руку — моя рука утонула в его ладони, сказал по-турецки «добро пожаловать», назвал себя: «Хамран», пригласил в зал. Это был зал для общих собраний. Председатель показал на стулья: «Пожалуйста, садитесь». Манеры Хамрана никак не вязались с его гигантской, могучей фигурой. Но я быстро убедился в том, что он очень вежливый, душевный человек.

Хамран вот уже семнадцать лет председатель колхоза. На столь ответственный пост его неизменно переизбирают сами колхозники. Этот факт говорит о его авторитете. Некоторое время он работал, имея только среднее образование, а потом закончил сельскохозяйственный институт.

Без лишних слов председатель нарисовал перед нами яркую картину жизни колхоза, подробно объяснил результаты и задачи деятельности коллектива, рассказал о применении новейших технических средств на различных работах. Хамран подчеркнул, что раньше мелкие кооперативы не могли в полной мере использовать совершенную технику, поэтому в 1948 году девять колхозов объединились в одно хозяйство. Труд стал более производительным, стал поддаваться лучшему планированию, стал более упорядоченным.

Колхоз имеет 2136 гектаров земли. 1700 гектаров этой площади обрабатываются, 1200 из них заняты под хлопком, 164 гектара засевается клевером, 100 гектаров — под кукурузой, 20 гектаров занимают виноградники… В хозяйстве насчитывается также 100 тракторов, 30 грузовиков и 30 хлопкоуборочных машин. Кроме того, имеются молочная и птицеводческая фермы, 1400 голов крупного рогатого скота, 400 дойных коров и 110 голов рабочего скота-волов и лошадей. Техническая оснащенность хозяйства улучшается с каждым годом, растет продуктивность полей и ферм.

Колхоз имени Энгельса получает урожай по 30–32 центнера хлопка-сырца с гектара. Такого успеха здесь добиваются за счет высокого уровня орошения и удобрения земли.

В колхозе работают 850 человек. Почти во всех домах имеются телевизоры. Радио и электричество в каждом доме, и телефон прочно вошел в быт колхозника. На территории колхоза расположены средняя школа, родильный дом, диспансер, кинотеатр, клуб, спортивный зал. Члены артели работают круглый год. Годовой доход этого коллективного хозяйства превышает два миллиона рублей. Неделимый фонд колхоза растет из года в год. Большие отчисления идут на развитие культуры и здравоохранения, на общественные постройки, на расширение производства…

Старое село с разбросанными там и сям домами уступает место социалистической деревне. Новизна заключается не только в наличии здесь школы, магазина, пекарни, диспансера, аптеки. «Все это, — может сказать кое-кто, — можно видеть и в развитых капиталистических странах». Однако в капиталистических странах всяк сам по себе, и на порог к крестьянину, сельскохозяйственному рабочему ломятся со своими притязаниями банкир, ростовщик, торговец, монополист, латифундист — все имеющиеся там представители паразитической верхушки. Поэтому и в Турции ежегодно тысячи крестьян, теряя все, что они имели, оставляют деревню, перебираются в город и пополняют армию безработных…

Колхоз имени Энгельса, чьи поля, сады и луга расстилаются сейчас у нас перед глазами, переживает процесс своего бурного развития. Здесь стирается различие между городом и деревней, между трудом умственным и физическим.

Земля является в СССР государственной собственностью и закрепляется за колхозами в бесплатное и бессрочное пользование. Она не покупается и не продается. Каждая семья колхозника получает в пользование приусадебный участок в размере до 0,5 гектара, на котором размещаются постройки, выращивается сад, разводится огород. Дом колхозника, построенный им на свои средства, и его автомобиль — это его личная собственность. Но никто не может использовать чужой труд для личного обогащения, эксплуатация человека человеком здесь исключается.

Рабочие и крестьяне представляют собой два дружественных, неуклонно сближающихся один с другим на общей социалистической основе класса. Они идут по пути построения коммунизма, по пути создания бесклассового общества. Интеллигенция становится подлинно народной, она все более пополняется представителями из среды рабочих и крестьян. Научно-техническая революция сближает труд физический с умственным. Моральное, политическое, идеологическое единство этих классов и интеллигенции крепнет с каждым днем. Так стираются классовые противоречия.

В колхозе имени Энгельса ко времени нашего посещения насчитывалось 68 коммунистов и 130 комсомольцев. Их лозунг — быть в первых рядах строителей коммунизма. Дети многих колхозников стали учеными, инженерами, техниками…

Когда председатель колхоза вел свой рассказ, я снова вспомнил многострадальную Анатолию, ее глинобитные дома и забытые турецкими буржуазными политиками семьи бедняков…

Накрыли столы. Попробуй не отведай узбекского плова, шашлыка, лепешек и особенно гранатового сока! Здесь мы многому научились в отношении искусства угощать гостей. Одна наша пословица потеряла здесь свой смысл. В Турции говорится: «Гость ест не то, что хочет, а что дают». А здесь так накрывают столы, что и птичьего молока найдешь на них в достатке…

Мы вышли на сельскую площадь. Хамран рассказывает нам о плане строительства колхозного поселка; показывает места, где будут размещены новые здания школы, дворца культуры, больницы, гостиницы, спортивного комплекса.

За селом рядами возвышаются огромные горы «белого золота».

ГАНИ-АТА

Своей фигурой он напоминает нашего Заро-агу^[44]. Гани-ате — так зовут нашего нового собеседника — пошел уже восьмидесятый, и все равно он держится совершенно прямо. Его имя постоянно на колхозной Доске почета. Он — один из организаторов колхоза «Якши» в Самаркандской области. Этому колхозу уже более полувека. Много воды из все новых и новых длинных каналов за это время утекло на новые хлопковые и рисовые поля. Гани-ата давно на пенсии. Но он, что называется, прирос к колхозной земле. Он не может прожить без нее ни дня, не может усидеть в саду при своем доме, под навесом, где вьются виноградные лозы.

Солнце ослепительной розой расцвело над хлопковыми полями. Неподалеку от нас Гани-ата, начав с края поля, продвигается по борозде, бормоча себе под нос, собирает оставшиеся неубранными коробочки. «Вот как славно, гниет, пропадает хлопок… Что же это такое?» Клянет на чем свет стоит появившегося у поля колхозного агронома. Когда агроном жалуется: «Не хватает рабочих рук, машин не хватает», старик еще больше свирепеет. Потом оставляет его в покое, обращается ко мне. И начинает изливать свои печали. «Всего вдоволь, по колено. Разве раньше мы видели такое? Даже у бая, у хана не было такого изобилия, особенно в этих местах. Сюда никто ногой не ступал. Даже мы, безземельные, не могли поселиться в этой пересохшей пустыне, в этой голодной степи. Землю бая арендовали в четыре очереди. Не могли найти земли, чтобы похоронить своих покойников. Прошли те темные, черные дни. Сейчас мы имеем все необходимое. И фабрики наши, и земля наша. Говорит, не хватает машин. Требуйте, добывайте, доставайте… Мы сами государство. Пожалуйста, теперь хлопкоуборочные машины делают у нас на узбекских заводах. Настаивайте, требуйте, пусть делают больше!»

Было похоже, что Гани-ата излил свою душу. Но он опять с грустью смотрит на хлопковые коробочки…

Октябрьская социалистическая революция открыла здесь совершенно новую эпоху. С земельно-водной реформой, с организацией коллективных крестьянских хозяйств — колхозов здесь в отношениях и связях между людьми произошли коренные изменения. Гани-ата был свидетелем многих событий, происшедших за этот период.

Он помнит, как крестьяне Самаркандской области, приветствуя ленинский Декрет о земле, занимали земли баев, их плотины, каналы и арыки. Были созданы комитеты бедноты, земельные комитеты. Советское правительство оказало поддержку бедным крестьянам, батракам. Гани-ата был в ту пору членом одного из комитетов по распределению земли. Крестьянам затем пришлось с оружием в руках защищать ее от басмачей.

Теперь Гани-ата живет уверенно, по-хозяйски. «Только большевики, — говорит он, — сдержали свое слово. Они обещали установить Советскую власть, дать крестьянам землю, предложить народам мир, создать братство наций и народностей, построить социализм. И сделали все, что обещали… А каких только шакалов-пустозвонов не видели мы раньше здесь! Меньшевиков, эсеров, улемов, басмачей. Все были против социализма. Но все эти подонки кричали: «Демократия!», «Революция!» — «Ингилап!.. Ингилап!»^[45]А сами выступали против социалистической революции. И когда мы их не слушали, они тыкали нам в грудь своими маузерами. Искали беду на свои головы. Мы тоже сумели направить на них стволы своих винтовок. Стрелять надо не так, а вот этак, говорили мы им и показывали, как надо стрелять. Смели всех подчистую. И пошли путем социализма. Вот так мы получили нашу ленинскую свободу, национальную независимость».

Гани-ата был очень рад тому, что мы внимательно его слушаем. Он вздохнул. А потом снова бросил взгляд в поле с оставшимися там коробочками хлопка.

Крестьянин и земля… Крестьянству выпало на долю сражаться один на один с силами природы. Борьба против засухи, селей, ливней, снега, буранов. А потом еще и против разного рода эксплуататоров. Пробуждению крестьянства мешали слепые религиозные верования, пропитавшие крестьянина своим ядом в течение столетий до мозга костей. Путь преодоления этих трудностей указали крестьянским массам коммунисты, ленинцы. Октябрьская революция помогла крестьянам избавиться от вековой разрозненности, объединиться, установить крепкий союз с рабочим классом…

Гани-ата смотрит на поле, на хлопковые коробочки и бормочет: «Нет, такого расточительства допускать нельзя. Я подниму этот вопрос о хлопкоуборочных машинах на общем собрании. Его надо решить, иначе дело не пойдет».

Высоко в небе над белым хлопковым полем сияет палящее солнце. Но Гани-ата по-прежнему неутомим…

ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ

Субботник — это примерно то же самое, что наше имедже. Между коллективным трудом в деревенской общине — нашим имедже — и субботниками с точки зрения формы есть некоторое сходство, с точки же зрения содержания, сути — целая пропасть. Субботники, зародившиеся весной 1919 года в ответ на призыв Ленина улучшить работу железных дорог, стали одной из форм добровольной бесплатной работы советских трудящихся на благо общества, на благо страны. Ленин назвал субботники фактическими ростками коммунизма.

В старину крестьянин не мог в одиночку прорыть канал, построить заграждение против селей, проложить дорогу. В большинстве случаев такие работы — имедже — осуществлялись в Анатолии коллективно. Во многих турецких деревнях они нередко проводятся и сейчас. Соседи приходят друг другу на помощь во время уборки урожая, обмолота хлеба, при постройке, скажем, дома. Сообща строят плотины и другие сооружения коммунального назначения. Но все это осуществляется с помощью примитивных орудий труда, чаще всего физическим трудом, силой рук. Теми же способами люди стараются противостоять и стихийным бедствиям.

Раньше такое положение существовало и в Туркестане. А теперь советские республики Средней Азии, их правительства, ученые и инженеры борются с извечными врагами крестьянства — засухой, селями, песчаными буранами — с помощью мощных гигантских механизмов, самых разнообразных технических средств.

Площадь Узбекской Советской Социалистической Республики составляет около 450 тысяч квадратных километров. Это значительно меньше, чем территория Турции. 60 процентов площади Узбекистана занимают песчаные пустыни. На востоке республики — сплошные камни и скалы. Большинство рек отличаются бурным течением.

В республике строятся каналы, возводятся плотины. В настоящее время существует около десяти больших искусственных озер. Одно из них — Ташкентское море — вмещает три миллиарда кубических метров воды. При сооружении плотины здесь работали тысячи бульдозеров, экскаваторов, сотни скреперов. Земляные работы на этой плотине в два раза превысили по своему объему те, что потребовались для сооружения Панамского канала. И в два раза больше здесь было использовано механизмов…

Ташкент — один из самых зеленых городов мира. Такое впечатление остается уже после посадки самолета в аэропорту города. Среди узбеков есть старый обычай: когда жена рожает сына, муж сажает тополь где-нибудь на краю своего поля или возле дома. Раньше этот обычай объясняли тем, что, когда сын вырастет, он использует дерево при постройке своего собственного дома. Но традиция эта подверглась серьезному изменению. И сейчас, кого бы мать ни родила — сына или дочь, — в любом случае сажается по дереву. Да и не по одному. Так что повсюду появляются новые саженцы.

Дома теперь строятся по-другому: строительные детали, блоки изготовляются заводским способом, и здание не строится, а монтируется. Многоэтажные корпуса из бетона и алюминия, стекла и пластика растут на глазах. Национальные особенности в архитектуре зданий приобрели новые черты. Снесены глинобитные стены — дувалы, когда-то окружавшие дома. Широкие окна смотрят в солнечный мир. Старых кухонь не увидишь, и, уж конечно, «гаремов», «селямлыков» ^[46] нет. В каждой квартире газ, электричество, ванная, туалет.

Условия советского градостроительства совершенно своеобразны. Здесь легче предупредить беспорядочную, как это бывает в капиталистических странах, застройку территорий. Главной особенностью в этой области является отсутствие спекуляции земельными участками. Частная собственность на землю и на средства производства ликвидирована. Это и облегчило планомерную застройку городов, поселков. Промышленные предприятия размещаются в стране наиболее рациональным образом, выдерживается необходимая ширина улиц, количество парков и занимаемая ими площадь. Наглядные примеры этой деятельности мы наблюдали в Ташкенте, в других городах и поселках Узбекистана, которые мы посетили.

Градостроительство в Советском Союзе опирается на достижения в общественном, научном и техническом развитии. За годы Советской власти в стране возникло более тысячи городов, ежегодно образуется около двадцати новых городов. Масштабы строительства прямо-таки поразительны.

Ташкент — зеленый город, а в Фергане бросается в глаза голубой цвет: дома здесь небесной голубизны. Сажать деревья также издавна считается добрым делом, сравнимым с устройством источников воды в пустыне. Благоустройством города занимается вся его общественность, причем работы тоже ведутся по плану и с огромным размахом. Города и села всего Узбекистана располагают сейчас густыми сетями водопроводов, электричества, газа и телефонной связи, тенистыми парками и садами. Все это характерно и для Ферганы. Только запомнившаяся мне ее голубизна имеет, пожалуй, и особый смысл.

Мы начали с разговора о субботниках как об одном из проявлений освобожденного коллективного труда. В Узбекистане первым районом, где со всей силой проявилось новое, коммунистическое отношение масс к труду, их сознательность и энтузиазм, была Фергана. Здесь усилиями более чем 160 тысяч человек был прорыт Большой Ферганский канал, благодаря которому улучшилось водоснабжение на площади свыше 500 тысяч гектаров поливных земель. Это строительство было осуществлено в 1939 году. Пересохшая долина ожила, стала изумрудно-зеленой и белоснежной. Горы хлопка, собранного комбайнами, видны теперь по всей долине.

Сейчас работы по строительству каналов осуществляются с помощью гигантских машин. Так, в одном месте мы наблюдали строительство водораспределительного пункта и насосной станции. Там находились всего два инженера и несколько рабочих. Все работы осуществлялись с помощью техники. На всем протяжении канала неустанно трудились самые разнообразные машины.

Да, кетмени давно заменены здесь экскаваторами, бульдозерами. И, как всегда, все вместе, плечом к плечу, советские люди успешно решают все более грандиозные задачи.

АЛМАЛЫК

Алмалык находится в 80 километрах от Ташкента. Это новый центр цветной металлургии Узбекистана. Широкое асфальтированное шоссе, извиваясь, тянется к нему вдоль берега реки. Долина представляет собой пересеченную местность с крутыми спусками и подъемами. Вдали виднеются вершины Чаткальского хребта.

Строиться этот город начал в 1951 году. Сейчас в нем живет около ста тысяч человек. В жилом районе — многоэтажные дома, широкие проспекты, бульвары. Заводские корпуса расположены за пределами города. Самое большое предприятие в городе — горно-металлургический комбинат имени В. И. Ленина.

Нас встретили секретарь горкома партии и директор горно-металлургического комбината. Здание горкома партии — простое и очень современное — прекрасный образец строительного искусства. Рядом с ним средняя школа, тоже превосходное строение, просторное, светлое. Я был просто восхищен им. А чуть подальше не менее удобно разместился филиал научно-исследовательского института цветной металлургии.

Мы обошли залы и кабинеты горкома партии. Нигде не видно ничего лишнего, всюду царит деловая обстановка. Бюрократию здесь не пустили на порог. Рабочие помещения не набиты, как это бывает, мебелью. Нет ни ковров на полу, ни тяжелых портьер на широких окнах. Большинство партийных работников имеют высшее техническое или гуманитарное образование. Переводчика не требуется. Звучит узбекская и турецкая речь…

Враги социализма нередко, отрицая возможность построения нового общественного строя в той или иной стране, проповедуют, что трудящиеся неспособны к созданию эффективно действующей социальной системы. «Чтобы иметь возможность управлять обществом, нужно прежде всего обладать культурой», — говорят они, пытаясь бесспорным самим по себе утверждением представить ситуацию так, будто такой культуры трудовой народ иметь не может. А Коммунистическая партия Советского Союза подняла страну на уровень передовой культуры. Узбекистан, где мы объехали многие города, где мы видели гигантские заводы и колхозы, следуя ленинским путем даже без этапа капиталистического развития, доказал всю несостоятельность подобных буржуазных «теорий».

В социалистическом движении, однако, находятся деятели, льющие воду на мельницы этих «теоретиков». У нас в Турции есть люди, которые выдают себя за марксистов, а на деле защищают маоизм, вставший на реакционные позиции по всем основным вопросам революционного движения, в том числе и по вопросам культуры. Эти капитулянты и ликвидаторы выступают против борьбы за подлинную национальную независимость, против широкого демократического движения, против организаций рабочего класса. Поэтому борьба против зависимости от империалистов США в Турции не может быть отделена от борьбы с маоизмом, перешедшим к открытой контрреволюции.

Мы слушали в Узбекистане старых большевиков, прошедших сквозь пламя революционной борьбы, слушали ученых, беседовали с ними. И увидели, что ленинцы вели здесь беспощадную борьбу против всякого рода оппортунистов, против меньшевиков, эсеров, буржуазных националистов, которые докатились до того, что пошли на союз с иностранными интервентами, царскими генералами и приняли участие в вооруженном нападении на узбекский, туркменский, киргизский народы. Ленинцы победили в своей справедливой борьбе…

Из горкома партии мы отправились к медным рудникам. Они, оказывается, очень старые, тысячелетней давности. Еще арабы добывали здесь медь. Но сейчас медная руда добывается, конечно, совсем другим способом. Огромная выработка в горе — длиной 2400, шириной 1800 и глубиной 200 метров. Гора опоясана кольцами — одно над другим — рельсовой дороги общей длиной 50 километров. Работают пневматические установки, экскаваторы. Все участки электрифицированы. Рабочих на рудниках совсем немного.

Потом мы ознакомились с работой других производственных звеньев комбината. Если ходить по его территории пешком, то на ознакомление со всеми цехами и отделами потребуется много дней. Сначала нам показали дробильные машины. Прибывают вагоны, в дробильную машину закладывается сто тонн руды, и машина одним «жевком» превращает эти твердые камни в муку. После целой серии процессов готовая медь формуется в слитки золотистого цвета, которые грузятся на автокары…

Мы расстались с Алмалыком. Направились вдоль берега реки Чирчик. На этой реке построен целый каскад электростанций, плотины которых расположены одна над другой…

Вот что представляет собою город под названием Алмалык.

КВАРТАЛЫ ТАШКЕНТА

Ташкент — столица Узбекистана, центр политической и культурной жизни республики. В городе проживает свыше 1,8 миллиона человек. Его восточный район существует сто лет, а западный — две тысячи. Эти районы разделяет река Бозсу. Специфику, различие восточной и западной частей города рассмотреть сейчас очень трудно. Особенностью западной части города были одноэтажные дома, булыжное покрытие улиц, а то и вовсе улицы без покрытия. А еще глинобитные стены-дувалы, которыми был окружен каждый дом. Сейчас этих черт не осталось, они стерты, разрушены. После Октябрьской революции Ташкент постепенно превратился в красивейший, благоустроенный город.

Перспективный план застройки Ташкента был утвержден в 1930 году. После войны, в 1950 году, этот план был расширен, а затем получил последующее развитие. Но землетрясение 1966 года внесло серьезные изменения в осуществление проекта. Землетрясение уничтожило старые постройки. Новые же корпуса, жилые дома из бетона успешно выдержали тяжелое испытание. Такие здания, как дворцы спорта, культуры, гостиница «Ташкент», остались целехонькими. Десятки тысяч семей, лишившихся в результате землетрясения крова, были немедленно размещены в сохранившихся помещениях и в палатках. Ни один человек не остался без крыши над головой.

На помощь Ташкенту в те дни поспешили все советские республики. В соответствии с генеральным планом застройки города были возведены современные кварталы, один лучше другого. Вместе с восьми — десятиэтажными жилыми домами выросли детские сады, школы, поликлиники, кинотеатры, магазины, появились новые бульвары и парки. Принесенные, таким образом, в дар Ташкенту кварталы преобразовали облик города, сделали его еще более прекрасным.

Еще немного из истории Ташкента. 19 января 1919 года контрреволюционеры, выступившие против Советской власти, овладели почти всем городом. Началось варварское, кровавое истребление людей. Были расстреляны члены правительства Туркестанской республики и другие ее руководящие работники. Рабочие, защищаясь, превратили железнодорожное депо в настоящую крепость. Контрреволюционеры, как известно, потерпели поражение.

Перед памятником 14 комиссарам-большевикам мы почтили память героев, отдавших свои жизни за коммунизм, за социалистический Узбекистан.

Наш гид товарищ Ниязи — инженер-машиностроитель. Жена у него русская, но родилась и выросла в Ташкенте. Она врач, говорит по-узбекски, немного понимает и по-турецки. Супруги живут в Янгы-шехире, то есть в районе под названием Новый город. Мы разговорились однажды в зале отдыха гостиницы, в которой остановились. Гостиница представляет собой оригинальное строение. Танцевальный зал, кинотеатр — все эти помещения как бы одно в другом. В центре зала отдыха — четырехугольный бассейн вровень с полом. Здесь прохладно. Столы и кресла очень удобные. Стены зала с трех сторон от пола до потолка — сплошь стекло. Потолок очень высокий. Телевизор вмонтирован в стену. Мы смотрим футбольный матч.

Врач сказала: «С вашего разрешения…» У нее, оказывается, есть общественная работа в квартале. «Если хотите, пойдемте посмотрим наш квартал», — предложила она. Врач считает, что их квартал самый красивый в городе: 25 тысяч деревьев, море цветов, игровые площадки для детей — качели, карусели, песочницы. В квартале есть своя поликлиника. Врачи, живущие здесь, по очереди дежурят в этой поликлинике, помимо своей основной работы, на общественных началах, то есть бесплатно. Такое медицинское обслуживание населения налажено и в других кварталах города. И не только медицинское. В многочисленных лекционных залах города специалисты разных направлений читают его жителям лекции, проводят беседы. Это система социалистического воспитания…

СЕМЬЯ СЧАСТЛИВОГО КУЗНЕЦА

Товарищ Дильбер — журналистка. Лицо у нее смуглое, волосы черные, быстрая походка. Она внучка бедного, безземельного дехканина. Дед ее сражался за Советскую власть и погиб в бою с басмачами. Мать — преподавательница. Один ее старший брат — врач, другой — инженер-электрик.

Мы идем в университет, проходим по улице Пушкина. Дильбер рассказывает об одном событии, связанном с этой улицей и с университетом. Год 1924-й. «Я, — говорит Дильбер, — родилась тринадцать лет спустя и рассказываю вам об этом случае со слов очевидцев. В начале этой улицы неожиданно появился тогда караван верблюдов. Во главе каравана ехал молодой всадник в белой папахе и красной рубашке. Он остановился у двери тогдашнего сельскохозяйственного техникума. Оказалось, прибыли юноши, чтобы поступить учиться. Всадник в красной рубахе, возглавлявший их, — узбек из Хивы. Один аксакал из его кишлака сказал ему: «Сынок, в мире все изменилось. Двери в науку открылись и для детей дехкан. Поезжай учиться в Ташкент. Может, станешь вторым Улугбеком». И юноша отправился в долгий путь. По дороге к нему присоединялись такие же молодые дехкане, желающие учиться. И так они прибыли в Ташкент. Этот всадник в красной рубахе сейчас профессор, специалист по математической физике. Зовут его Саади…»

Мы пришли в университет. Нас встретили студенты и преподаватели во главе с ректором Саади — среднего роста, полным человеком с приятным выражением лица и проседью в волосах. Нас провели в большой кабинет. Ректор в этом кабинете проводит свои совещания. Длинный стол, накрытый зеленым сукном, стулья. Начался разговор — по-узбекски, по-русски, по-турецки. Сначала ректор рассказал историю создания университета, о пройденных этапах его роста.

В университете с десяток факультетов. Дильбер закончила здесь факультет журналистики. На факультетах физическом, математическом, биологическом, географическом, историческом, филологическом и других учатся тысячи студентов. Университет имеет свои научно-исследовательские лаборатории, богатую библиотеку, где собрано более 1,5 миллиона книг.

Количество учащихся, а также изучаемых дисциплин постоянно растет. Быстро развиваются такие отрасли науки, как кибернетика, атомная физика, электроника. Кроме того, университет принимает студентов из зарубежных стран. Иностранных студентов прибывает около двухсот человек в год. «Помещения нашего университета, — говорит ректор, — уже тесны. Вскоре мы перебазируемся во вновь выстроенный в самом красивом районе Ташкента университетский городок. Вам следует посмотреть именно его».

Мы попрощались с ректором и направились в новый университетский городок. Я размышлял об услышанном.

В Узбекистане уже насчитывается более шести тысяч массовых библиотек, около четырех тысяч клубных учреждений, двадцать восемь театров. Выходят свыше двухсот газет, число журнальных изданий превышает полтораста. Годовой тираж книг составляет десятки миллионов экземпляров. Дильбер, сообщившая нам эти сведения, жалуется, что все равно книг не хватает! «Только подумайте, — говорит она, — все у нас хотят читать. Становится все труднее обеспечивать их книгами и газетами… В республике около ста тысяч женщин — специалисты с высшим образованием. А женщины особенно увлекаются чтением…»

Мы пришли в новый университетский городок. Удивительное место, чего тут только нет. Клуб, столовые, библиотеки, общежития, закрытые и открытые купальные бассейны, спортивные залы и спортплощадки, лаборатории, аудитории, лекционные залы — все одно другого прекраснее.

Дильбер предложила посидеть где-нибудь, выпить кофе. Мы и в самом деле устали. Нужно было остановиться, вздохнуть посвободнее, чтобы хорошенько осмыслить, запечатлеть в памяти все, что мы видели. А то, что мы видели, действительно ошеломляет.

У нас в Турции антикоммунисты и антисоветски настроенные лица, ослепленные ненавистью, говорят об Узбекистане, Киргизии, Туркмении и Азербайджане как о «колониях». Перебирая в руках свои черные четки, талдычат об этих «попавших в рабство к русским» странах. Упрямо повторяют, твердят: «Разговоры об их развитии — сплошная болтовня».

А в действительности дело обстоит так, что нам многому надо поучиться у узбекского народа и у других среднеазиатских советских республик. Грандиозные успехи узбекского народа, этой социалистической страны, не свалились с неба. Сколько было сражений ради их достижения! И борьба за их развитие продолжается полным ходом уже в социалистическом обществе. Авангардную роль во всех этих победах сыграли коммунисты, коммунистическая партия, поднявшая трудящихся Узбекистана на борьбу за создание высокоразвитого народного хозяйства республики.

Мы видели, как революционное учение Ленина проводится узбекскими коммунистами в жизнь. Советский народ — совершенно новый народ, народ-интернационалист. СССР — единое многонациональное государство, где с одинаковым уважением принимаются во внимание интересы любого народа, любой нации. И как прочно объединились узбеки с русскими, киргизы с украинцами и все нации между собой, как крепко взялись они за руки! Вот таким образом они развиваются и уверенно смотрят вперед.

Нам рассказывали об одном ташкентском кузнеце по имени Ахмед-уста и его жене Бахри-анне. Этот кузнец и его жена взяли к себе в семью и усыновили пятнадцать сирот, детей разных национальностей, которые потеряли своих родителей во время войны. На что надеялся кузнец, когда пошел на этот поступок? Конечно, у них очень добрые сердца, у этого кузнеца и его супруги. Но понадеялись они не на бога, не на пословицу, гласящую: «Господь, давший пропитание одному, не пожалеет и для другого». Они доверились советской системе, советскому гуманизму, как доверились ему и многие другие принявшие сирот семьи. Семья счастливого кузнеца Ахмеда — это крохотный образчик пролетарского интернационализма…

ОТРЯДЫ ТУРЕЦКИХ КРАСНОАРМЕЙЦЕВ

Мы вышли в парк, находящийся рядом с гостиницей. Солнце купает в своих лучах желтые и красные розы. В ноябре розы пахнут сильнее обычного. Со мной мужчина-сенегалец. Кожа его как уголь — наследие предков, тысячелетиями обжигаемых палящим солнцем. Он крестьянин. Приехал посмотреть здешние места. Он смотрит на хлопковые поля, тракторы и особенно на хлопкоуборочные машины с таким вожделением, с каким ребенок взирает на новые игрушки. С оживленной жестикуляцией, поднимая руки, как при совершении молитвы, сенегалец старается рассказать мне о своих впечатлениях.

С другой стороны от меня женщина из Мадагаскара, мулатка. Мы с ней объясняемся без переводчика. К нам подходят светловолосая русская женщина — жительница Ташкента — и два румына. Завязалась оживленная беседа. Один из румын кое-как говорит по-турецки. Оба, оказывается, в 1918–1919 годах воевали здесь за Советскую власть. И вот приехали сейчас посмотреть на знакомые места.

Один из румын худощавый, с резкими движениями. Он подвижен, как ищущий свое гнездо стальной шарик в настольном биллиарде. У обоих на груди ордена Ленина. В интернациональной воинской части, в которой они воевали, у них было несколько боевых товарищей-турок. Один из них — красноармеец Осман. Слова «красноармеец», «красная звезда» и «товарищ» сухощавый румын произносит по-турецки. Он глядит на красные розы, говорит об Османе из Сиваса, с которым он сражался плечом к плечу в составе полка имени III Интернационала. Рассказывает о красных бронепоездах. Говорит, что Осман презирал смерть, что он был настоящим бойцом. «А потом, в 1921 году, — рассказывает румынский товарищ, — Осман и его земляки отправились в свою Анатолию, чтобы принять участие в освободительной войне. Позже до нас дошел слух, что Осман был убит в обороне на одной реке недалеко от Анкары. Мы слышали также, что один паша на городской площади повесил красноармейца Месуда за то, что тот был коммунистом…»

Бывший красноармеец с горечью затягивается сигаретой, зажатой в губах. Потом опять задумчиво всматривается в розы… Нам предстоит отправиться в дорогу, расстаться с этими розами, с этим солнцем, с этим зеленым городом.

Подошла Дильбер. Сказала, что с нами хотят поговорить двое ученых. Мы прошли из парка в зал отдыха гостиницы. Возле бассейна стояли двое мужчин. У обоих на головах узбекские тюбетейки, оба безусые, безбородые. Мы пожали друг другу руки. Один из них — доктор исторических наук. Разговорились — то по-узбекски, то по-турецки. В трудных местах прибегаем к помощи русского. Они вспомнили пословицу: «Если у тебя нет вкусной лепешки, это не значит, что у тебя нет ласкового слова». Рассмеялись. Принесли чай в пиалах.

И снова мы вспомнили о боевом прошлом, о первых годах Советской власти, о жестоких, кровавых событиях гражданской войны.

В 1919 году молодая Советская республика находилась в исключительно тяжелом положении. Гражданская война вступила в свою критическую стадию. Но уже в январе 1919 года Красная Армия добилась крупных успехов, а в Европе все более явственно стало ощущаться влияние Октябрьской революции. Вспыхнули революции в Венгрии и Германии, а в Турции развернулось национально-освободительное движение.

В это же время поражение немцев и турок в первой мировой войне облегчило положение англо-французской коалиции и США. У них появилась возможность двинуть свои армии с фронтов мировой войны на Советскую Россию. И прежде всего они вооружили махровых реакционеров в России, контрреволюционеров всех мастей в Средней Азии. Империалисты спровоцировали мятежи врагов Советской власти в Ташкенте, Самарканде, Фергане, Коканде и других местах.

Настоящий друг познается в беде, в черные дни. Турецкие военнопленные в России сначала поодиночке, а потом массами стали переходить на сторону Советской власти. В Ташкенте, Самарканде и других местах они вступали в красногвардейские отряды. Затем перешли в Красную Армию. Сражались с басмачами, со сторонниками авантюриста Энвера-паши, возмечтавшего сесть на трон эмира Бухары. Они добровольно поклялись защищать под знаменем III Интернационала Октябрьскую революцию 1917 года.

А впоследствии был сформирован 1-й турецкий стрелковый полк Красной Армии. Мустафа Субхи прибыл в Ташкент, организовал здесь Бюро агитации и пропаганды. Это бюро было связано с Коминтерном. Мустафа Субхи выпускает газету, проводит собрания, осуществляет организационную работу среди бойцов.

В мае 1920 года сформированный в Туркестане турецкий отряд во главе со своим комитетом перебирается в Баку. Коммунистическая партия Турции разрабатывает план боевой и политической подготовки бойцов. Военкомом созданного здесь турецкими интернационалистами полка назначается Исмаил Читоглу. Коммунистическая партия Турции принимает решение о скорейшей переброске полка в Анатолию, на фронт национально-освободительной войны.

Реакционеры Турции, генеральный инспектор анкарского правительства в Курдистане Ибрагим Тали идут на любую подлость, чтобы помешать сформированным под руководством КПТ турецким красноармейцам принять участие в войне в Анатолии.

Но несмотря на это, многие солдаты и офицеры того полка присоединились к развернувшейся в Анатолии борьбе, мужественно, сражались на фронтах. Одни были ранены, другие пали смертью храбрых…

Наши встречи в Ташкенте закончились. Мы снова отправляемся в дорогу. Дильбер преподнесла нам букет роз и машет рукой вслед… Садимся в самолет — дай свою руку, Баку.

В столице Узбекистана

Бухара. Старый город

Ташкент. Проспект Ленина

Строители электростанции на реке Чирчик (Узбекистан)

Город на сваях Нефтяные Камни

Общий вид города Баку

Юность Сумгаита (Азербайджанская ССР)

Общий вид города Тбилиси

У памятника 26 бакинским комиссарам

ГЛАВА VII ЭТО СТОИТ УВИДЕТЬ

БАКУ

Баку — город ветров. Вечером, когда мы приземлились в его аэропорту, ветер словно взбесился, рвал и метал во все стороны. А небо было чистым, синим, и на нем ярко светились крупные звезды.

Когда-то Назым Хикмет писал свое знаменитое стихотворение «Путешествие к нефти» в вагоне мчащегося к Баку поезда. По пояс высовываясь из окна вагона, он наслаждался прохладой бьющего в лицо ветра. Мчался вперед к голубому простору. Торопился. Ему хотелось, чтобы у него выросли крылья. Опрокидываясь, убегали назад телеграфные столбы…

Баку, с такой силой притягивавший к себе этого великого поэта-коммуниста, точно так же притягивает к себе и нас. В жизни Компартии Турции, в ее истории столица Азербайджана занимает особое место. Прославленный революционный город показал миру примеры настоящего интернационализма.

1920 год. Пролетариат Азербайджана, народ победил своих врагов, выбросил их за пределы своей страны, установил Советскую власть, строй, который никогда уже не будет поколеблен. Советское правительство тогда оказало поддержку турецкому народу, развернувшему на анатолийских яйлах^[47] национально-освободительную войну против империалистических интервентов. И Баку тут же помог топливом, медикаментами, сделал все, что было в его силах, для доставки к месту назначения оружия и боеприпасов, которые Советское правительство предоставило Анкаре, вооруженным силам боровшейся за свою независимость Турции.

В сентябре 1920 года в Баку состоялся первый съезд народов Востока. Этот форум был организован Коммунистическим Интернационалом. В его работе приняли участие и делегаты из Турции — представители воинских соединений и подразделений, солдаты и офицеры. На этом международном форуме азербайджанский народ установил еще более тесную связь с турецкими патриотами. В дружбе между Турцией и Советской Россией Баку становится связующим звеном.

В сентябре 1920 года Анатолия переживала тяжелые дни. Интервенты беспрерывно наседали. Коммунисты Турции развили активную деятельность, стремясь в едином фронте объединить все национальные силы, сплотить вокруг рабочего класса крестьян, ремесленников, прогрессивную интеллигенцию. Они всеми своими силами поддерживали правительство Великого национального собрания Турции в национально-освободительной борьбе против империализма.

Турецкие коммунисты начали подготовку к своему съезду, на котором должны были быть представлены все коммунистические организации страны. Животрепещущие проблемы страны обусловливали эту необходимость. Но, несмотря на то что в меджлисе коммунистов поддерживала многочисленная группа депутатов, называвшая себя «народной группой», тогдашнее правительство воспротивилось проведению съезда.

В этой ситуации партия, коммунисты вынуждены были подыскивать за пределами Турции место для проведения I съезда, сыгравшего очень важную роль в истории КПТ. И коммунисты Азербайджана, бакинские большевики сказали: «Пожалуйста, приезжайте! Вы можете провести этот съезд у нас. Заседайте в любом зале, какой вам понравится. Обсуждайте, решайте ваши проблемы».

Многие турецкие патриоты нашли, таким образом, в Азербайджане братскую помощь и поддержку. Некоторые из них пролили кровь, отдали свои жизни за революцию, за установление Советской власти в Азербайджане. По всей этой республике разбросаны их могилы — в Баку, Нухе,Кировабаде. У иных в этих местах остались жены, сыновья, дочери.

В одном из верхних кварталов Баку есть улица Мустафы Субхи. Аффан Хикмет, также один из создателей КПТ, лежит в этой братской земле. Товарищ Аффан родом из Стамбула, из района Карагюмрюк. Он один из тех коммунистов, которые создавали первые вооруженные отряды партизан. 30 отважных добровольцев под командованием этого коммуниста еще в начале 1919 года, задолго до 19 мая^[48], совершили успешный налет на склады оружия в Майдосе, которые были тогда в руках англичан. Коммунисты становились инициаторами вооруженной борьбы народа против интервентов.

Турецкие коммунисты с самого начала освободительной войны оказались между двух огней. Товарища Аффана, организованный им боевой отряд подвергли преследованию и взяли под обстрел и англичане с анзавурами и делибашами^[49], и буржуазия, захватившая власть в Анатолии. Они бросили в тюрьмы организаторов КПТ и многих коммунистов, самоотверженно включившихся в национально-освободительную борьбу. Самые мужественные сыны турецкого народа, такие, как коммунисты группы Субхи, были реакционерами убиты.

В такой тяжелой обстановке Коммунистическая партия Турции в августе 1922 года проводит свой II съезд. Товарищ Аффан бежит из заключения и принимает участие в заседаниях съезда, состоявшихся в Анкаре, в небольшом ее пригороде Эсатбаглар. Съезд призвал все прогрессивные силы добиваться победы в большом наступлении, имеющем решающее значение в деле освобождения родины. Товарищ Аффан мобилизует на борьбу трудящиеся массы в южных вилайетах, в таких рабочих центрах, как Адана, Мерсин. Затем его избирают делегатом на IV конгресс Коминтерна. Так он попадает в Советский Азербайджан. Позже товарищ Аффан погиб в автомобильной катастрофе.

Промежуток между аэропортом Баку и центром города все равно что сосновый лес, так много здесь нефтяных вышек, буровых установок. Плечи насосов, качающих нефть, в свете прожекторов напоминают быков, запряженных в ярмо, то поднимающих, то опускающих головы.

Баку купается в море света на берегу Каспия. «Караше-хир» — «Черный город» — сверкает белизной. Светлый, утопающий в зелени приморский бульвар. С высоты парка имени Кирова взору открывается необычная, удивительная, расцвеченная яркими огнями дуга протяженностью в несколько километров. Воспоминания о многих турецких коммунистах вновь овладевают мною…

НЕФТЯНЫЕ КАМНИ

Светит солнце. Сладко потягиваясь, просыпается Баку. У моря особая прелесть. Волны, лениво бьющие о камни набережной, о причалы, издают такой звук, словно шлепают губами. Мы не видели, чтобы море вскипало, бурлило, волновалось. Однако по волнорезам видно, что оно бывает здесь и грозным.

Дует легкий бриз, море покрыто рябью. Нефтеналивные танкеры, грузовые суда, пассажирские пароходы — одни кормой, другие бортом — прислонились к причалам. Некоторые суда стоят на рейде. Очень оживленный порт: беспрерывно снуют буксирные катера с баржами, слышен гомон разноголосых гудков — пронзительных, глухих, высоких, низких. У моря своя, совершенно специфическая жизнь, аромат, дыхание.

Я спустился к причалам, оперся о железные перила пароходной пристани. Вода пахнет водорослями, йодом, солью, рыбой, нефтью. К этим запахам я привык с колыбели…

Население Азербайджана превышает 6 миллионов человек. В столице свыше полутора миллионов жителей. Улицы загружены транспортом. Метро забирает часть этого движения под землю. И мы начали осмотр города с метро, с его подземных станций. Здесь, внизу, и те, кто не очень-то уважает очереди на троллейбусных, автобусных, трамвайных остановках, успокаиваются. Со всякими новшествами в быту, в жизни появляются новые привычки. Здесь — дисциплинированность, уважительное отношение ко всему окружающему великолепию. Это одна из особенностей, внесенных технической революцией. Все вокруг: станции, вагоны — в исключительной чистоте. Поезда стремительны. Под землей светло, как на поверхности. Эскалаторы беспрерывно приносят пассажиров с поверхности под землю, уносят из-под земли на поверхность.

Мы вошли в приморский парк. Его яркая зелень тянется вдоль берега далеко-далеко. Цветы белоснежные, цветы ярко-алые, как язычки пламени. Памятник 26 комиссарам, 26 бакинским коммунистам, выполнен из красного камня. Барельефные фигуры героев как бы в пламени… Комиссаров расстреляли среди песков по ту сторону Каспия. В схватке с врагом, не склоняя головы перед ним, погибли они, став бессмертными. Точно как наши пятнадцать героев, сброшенные жандармами в воды Черного моря. Среди комиссаров были азербайджанцы, армяне, русские, грузины.

В мае 1918 года турецкие войска вторглись в Азербайджан. По железной дороге двинулись на Баку. Они грабили и убивали местное население. Султанские паши, английские интервенты, разные энверы, нури и их подручные одной рукой грузили на поезда кипы ковров, торбы с золотом, другой жестоко расправились с Бакинской коммуной…

26 бакинских комиссаров, их мужественные фигуры высятся в солнечных лучах, среди горящих алым пламенем цветов…

В этом краю нефть находят повсеместно. Месторождение обнаружено даже в самом центре Баку, под домами, и нефть добывается оттуда. Для этого пробурили скважину в горизонтальном направлении на несколько километров и вонзили зонд прямо в скопление «черного золота». Мы, право слово, испытали восхищение мастерством специалистов-нефтяников. Эти же специалисты были и у нас в Дарендере и каким-то образом добыли нефть из-под тамошних камней и скал, где, по словам американцев, нефти не должно было быть.

Другая удивительная вещь: в ста километрах от Баку мы видели, как советские специалисты поставили море на колени, преодолели его сопротивление. Над водой, в открытом море, они воздвигли целый городок, назвав его Нефтяные Камни. Другого такого города в мире нет. Мы видели в опере могучего Кёроглу^[50]. Но самый настоящий, подлинный Кёроглу — это тот, кто построил этот город в море.

Геологи пришли сюда в 1949 году. Загадочный Каспий улегся своими водами над богатейшими запасами нефти, хотел скрыть их от человека. И действительно, попробуй доберись здесь до нее. Но люди, протянув помосты на сваях из стали и бетона, углубились в море на многие километры. На этих стальных сваях — широкие асфальтированные дороги. По ним в обе стороны быстро проносятся грузовики и другой транспорт. А у дорог одноэтажные, двухэтажные жилые и административные дома. Строится новый квартал многоэтажных домов — ослепительные по своей красоте строения. Есть школы, научно-исследовательский институт, дворец культуры, магазины, больницы, аптеки, столовые, кафе, кинотеатр, различные киоски. Даже цветочные клумбы. Короче, есть все, что встретишь в обычном городе на суше. Здесь можно встретить представителя любой советской республики. Работают вместе, как родные братья. В этом городе живут не только нефтяники, но и моряки, водолазы, авиаторы — каких только специальностей тут не представлено. Вертолеты, пассажирские пароходы осуществляют связь с сушей…

Трубы разного диаметра тянутся здесь во все стороны. Этими трубами город тоже связан с берегом, с сушей.

Пионеры с Нефтяных Камней преподнесли нам живые цветы, выросшие в этом городе на море.

«БРОВЬ ЮНОШИ»^[51]

И в Баку памятники старины не теряются, не исчезают: новые районы здесь опоясывают старый город. «Девичья башня» находится в центре города, и это древнее сооружение придает всему окружающему его ансамблю определенный колорит. Даже море отдаляется, отступает от насыпей, бойниц и башен старой крепости. Крепость стала сейчас музеем. Ворота ее открыты настежь для каждого.

Наш гид очень увлекательно рассказывает о создании этих древних сооружений, легенду о любви, связанную с башней. Потом говорит: «Хотите посмотреть на живые легенды? Посмотрим город Сумгаит. «Бровь юноши», и только…»

Сумгаит — второй после Баку промышленный центр. Еще до 1949 года здесь была пустыня у берега моря. Кроме чертополоха, змей и скорпионов, никакой зелени и никакой живности в этих местах не водилось… А ныне это цветущий уголок. В городе-юноше у моря — море зелени. Это зеленое море высажено на берегу в форме брови, дугой.

Город находится недалеко от Баку. Широкая асфальтированная дорога вела по многочисленным спускам и подъемам. Автомобиль наш то и дело огибал холмы. В долине проехали по берегу водохранилища. Это своего рода сумгаитский «Теркос»^[52]. И перед нами открылась панорама нового города: заводской район тянется в одну сторону, жилые массивы — в противоположную. Между ними курсируют автобусы и троллейбусы. Фабрики, заводы, комбинаты-огромные, гигантские предприятия.

Население города уже приближается к двумстам тысячам. Здесь живут представители нескольких десятков наций и народностей. Город построен комсомольцами, и население его очень молодо.

Надо сказать, что и здесь новое выделяется на фоне «старого». Но этот контраст, конечно, совсем особенный. «Старые» здания построены двадцать лет назад и уже отличаются от вновь построенных. Новые — 10— 15-этажные — сверкают на солнце стеклом, на каждом этаже — террасы, обилие воздуха. «Старые» корпуса начали уже сносить, заменяя новыми. Ежегодно в городе вводится в эксплуатацию 70–80 тысяч квадратных метров новой жилой площади.

В Сумгаите очень длинные, широкие, густо-зеленые проспекты и бульвары. Они настолько широки и протяженны, что, хотя людей на тротуарах огромная масса, они кажутся редкими прохожими, шагающими по улице в обе стороны. Магазины, их витрины раскрывают людям свои притягательные объятья.

В городе множество газетных киосков. Кроме того, на каждом заводе, на каждой фабрике печатаются, как их здесь называют, «многотиражки». Мы видели эти газеты на фабриках, которые посетили. Книжные магазины словно ульи. Радио в каждой квартире, телевизоры имеют практически все семьи. Успешно действуют театр, клубы, стадионы.

Школы, детские сады и ясли есть в каждом квартале, предусмотрена необходимая сеть больниц, поликлиник, аптек, родильных домов. На каждом предприятии имеется еще свой медицинский пункт. Для желающих учиться, приобрести специальность в городе распахивает двери целый ряд институтов и средних специальных учебных заведений.

Мы посетили городской комитет партии. Нас встретили по-братски. Довольно большое, удобное, благоустроенное здание. Просторные залы. Рабочие кабинеты, комнаты, холлы производят великолепное впечатление.

Идем на фабрики. Промышленных предприятий здесь множество, и строительство их постоянно продолжается. Ранее построенные предприятия расширяются и совершенствуются. Мы посетили завод, производящий трубы для нефтяной промышленности республики. На этом заводе трудятся тысячи рабочих. Но в огромных цехах кажется, что их даже мало. Операторы сидят у пультов управления. Тяжелые работы возложены на плечи машин, многие процессы автоматизированы. Объединенные в конвейер станки в беспрерывном действии подхватывают и передают один другому крупные и мелкие, толстые и тонкие трубы…

Невдалеке находится алюминиевый завод. Этот завод и нам в Турцию поставляет часть своей продукции. Другой, нефтехимический комбинат — самое большое из всех предприятий города. Имеются заводы по производству синтетического каучука, удобрений, пластмасс.

Солнце опускается за горы. Наступает вечер. Закончившие свой рабочий день жители Сумгаита выходят прогуляться по берегу моря, присаживаются отдохнуть на прохладе. Этот город действительно словно «бровь юноши» вышит на морском берегу. Настолько хорошо он оформлен, отделан…

«МОЛОЧНОЕ ОЗЕРО»

Мы отправились в горы на яйла. Дороги на яйла здесь не то что в Турции, не каменистые. Широкие, асфальтированные. По сторонам дороги холмы, сплошь покрытые зеленью. А вдали — горы со снежными вершинами. Дорога извивается, то идет по склону возвышенности, то спускается в долину. Кончается долина, открываются горы. Теперь только поднимаемся.

Ширванская равнина, где мы находимся, славится своими виноградниками и вином, а еще своими поэтами и учеными. Поэты Несими, Хагани, Сабир были родом из этих краев. Из этих мест и прославленный революционер Али Караев, и большевик Байрам-оглы. Тот самый Байрам-оглы, о котором наш Назым сказал: «глаза его полны света», «крылья его не сломаны», «навстречу едет фаэтон, в нем Байрам-оглу…»^[53]

Навстречу нам едет автобус, в нем полно молодежи. У девушек на черных волосах красные платочки. Одна из них — невеста — в белой фате. «По камням звуки стука подков не катятся»^[54]. По асфальту на резиновых колесах катятся звуки тара^[55], гармоники и песен. Свадьба…

Ширван — историческая область в Северном Азербайджане — когда-то в старину был княжеством. Его главный город — Шемаха — основан во времена глубокой древности. Эти места известны еще тем, что здесь часто бывают землетрясения. От них страдали дома и другие строения. Однако советские специалисты, инженеры нашли новые строительные методы и строительные материалы. Теперь даже многоэтажным домам землетрясения нипочем.

В старину, во времена ханов и царей, здешний край был местом ссылки. Революционеров в каменных темницах заковывали в кандалы. Такие казематы, как Диарбакырский, Кулпский, Мардинский у нас на востоке Турции, существовали и здесь в старые времена. Нынче в каждой из деревень Шемахинского района есть кинотеатр. В каждой деревне электричество, телевидение, радио.

В 50-ю годовщину Октябрьской революции в Шемаху провели воду из озера Кыркпынар, что в 30 километрах от города. Это был хороший праздничный подарок шемахинцам. «Молочное озеро» — это и есть Кыркпынар. Журчит, течет в домах Шемахи из водопроводных кранов замечательная вода Кыркпынара — «молочного озера».

Население района около ста тысяч человек. Примерно половина колхозов и совхозов района специализируются на виноградарстве и виноделии. Здешние виноградники дают 25 процентов винограда в Азербайджане. На яйлах вокруг «молочного озера» пасутся более ста тысяч овец, десятки тысяч голов крупного рогатого скота. Зерна также собирают здесь немало.

По ровному шоссе мы взобрались на высоту 1500 метров. Как прохладно здесь, на яйле! У вершины горы белое облако облепило острые скалы… Мы приехали в Шема-хинскую обсерваторию. Эти горы зимой бывают очень многолюдными. Здесь встречаются любители горнолыжного спорта. Мы видим вокруг прекрасные дома отдыха, кафе, рестораны. Но мы оказались здесь в будничный день, посетителей немного. Да и снегу еще мало.

Доктор физических наук Инкилаб Аслан показал нам обсерваторию. Мы «заглянули» в космос. Но наибольшее впечатление производят, конечно, ночные наблюдения. Для работающих здесь ученых и другого персонала имеются отдельные квартиры. Библиотека, различные лаборатории — всего не обойдешь, не осмотришь.

Мы поблагодарили Инкилаба Аслана. Наш путь теперь проходил через деревню Чукур-юрт. На площади посредине деревни, у обелиска, мы вышли из машины. Склонили головы перед памятником: на камне были высечены имена и фамилии 143 бойцов, уроженцев этой деревни, погибших в Великую Отечественную войну 1941–1945 годов в боях против гитлеровцев.

Они отдали свою жизнь за то, чтобы стояла Советская власть. Они не пожалели жизни для того, чтобы не высохло «молочное озеро». Отдали свои жизни для того, чтобы вода Кыркпынара текла в Шемаху. 143 жителя деревни погибли, чтобы товарищ Аслан отыскивал во Вселенной новые звезды, чтобы их родная Чукур-юрт была вот такой веселой, в электрическом свете, счастливой…

Мы спускаемся с гор. И машем руками — до свидания, «молочное озеро».

ГАМАРДЖОБАТ!

Наш реактивный самолет, словно орел, летящий с вершины горы в долину под нею, соскользнул, опустился в Тбилисском аэропорту. И сразу все как-то изменилось: воздух, краски, походка людей, их жесты, одежда и особенно язык, речь, голоса. Первое, что мы услышали: «Гамарджобат!» — «Здравствуйте!»

По своим правам в СССР все советские республики равны, как две половинки одного яблока. А по языку, национальной культуре, традициям, обычаям, одежде, по путям их исторического развития и уровню этого развития они разнятся. Каждая республика, народность здесь развивает свою национальную культуру, национальные черты в соответствии с социалистическим содержанием их действительности.

Тбилиси разместился среди гор, на берегу реки Куры. Число жителей столицы более миллиона человек. Город протянулся вдоль реки на 25 километров. Берега реки кое-где круты и скалисты. Вместе со стоящими на них домами эти берега производят впечатление рельефных рисунков, высеченных на камне. Дороги, асфальтированные и бетонированные проезды, извиваясь, проходят между этими скалами к мостам через Куру. Наши Акынтыбурну и Хисары в сравнении с такими берегами Куры попросту кажутся долиной^[56].

Бульвары, проспекты города полны зелени, цветов. С площади Ленина мы попадаем на проспект Руставели. Этот проспект — сердце Тбилиси, самый его центр. Высоченные деревья бросают здесь на землю густую тень.

Навстречу нам катится фаэтон, запряженный парой белых коней. Верх фаэтона откинут. Под ручку сидят жених и невеста. Невеста откинула в сторону белоснежную фату. Жених прям как свечка. Вслед за ними — вереница других фаэтонов. Свадебная процессия проезжает с песнями, музыкой, хохотом. Молодые, по всей видимости, едут из Дворца бракосочетаний, где только что оформили свою женитьбу.

Здания сохраняют здесь национальную специфику.

Обращает на себя внимание искусство работы с камнем и мрамором, имеющее у грузин богатые традиции. Колонны, купола, капители, арки отличаются тонкостью. И в нынешних многоэтажных новостройках сохраняется та же традиция.

Вот Дворец пионеров. До революции здесь была резиденция царского губернатора. Пионеры играют в теннис на площадках парка…

Мы на другом конце проспекта Руставели, у подножия горы, поднимающейся над городом более чем на семьсот метров. Тбилиси смотрится с ее вершины совсем по-особому. Весь город распластан перед вами. Поднимаются на гору и спускаются с нее на фуникулере. Есть и другие способы: тропы, дороги, шоссе — поднимайся, спускайся, как пожелаешь. На вершине горы есть ресторан, места отдыха и развлечений. Мы загляделись сверху на вечерний Тбилиси: цепочки уличных огней как звезды, высыпавшиеся с неба на землю. Новые районы резко отличаются от старых. Мерцают огни фабрик, электричек, появляется и уплывает свет автомобильных фар…

Сменились наши гиды. Изменились названия блюд. В этих местах нет иного выхода, как подчиниться здешним традициям и обычаям. Мы познакомились с нашим новым сопровождающим, товарищем Нодия. Он тоже начал с «гамарджобат». «Здравствуйте», — отвечали мы. Осилить слова «добрый день» по-грузински очень нелегко, надо выговорить «диламшвидобиса».

Мы начали осмотр города с музеев и старых городских построек. Затем посетили чайную фабрику, кипарисовую рощу вокруг нее. Самшитовый кустарник в парке — особое украшение. И кругом цветы. На фабрике стерильная чистота. Все в белых халатах. Погода жаркая, а в цехах приятная прохлада. Здесь производится по-настоящему высококачественный, душистый чай. Мы сфотографировались с рабочей сменой фабрики. Мужчин тут было маловато, в основном женщины: работа тонкая, требует женских рук.

Грузины называют сейчас свою страну «зеленым ковром». Это название идет от чайных плантаций. Их общая площадь около 700 тысяч дёнюмов (70 тысяч гектаров). Чайный лист собирается в основном механизированным способом: кусты на плантациях размещаются по одинаковой высоте длинными рядами. Чаеуборочные машины стригут эти кусты, словно овец. Эти умные машины созданы грузинскими учеными.

Грузинские ковры не только зеленые. Разноцветные. Мандариновые и лимонные рощи, желтые и красные плоды померанцев, японская хурма, гранат, айва — каких только фруктов не стряхивают здесь при уборке урожаев на «зеленый ковер». Здесь произрастает более 4000 видов растений. Из них 500 встречаются только в Грузии. Слова «орел», «фазан», «джейран», «ястреб», «перепел», «косуля» не сходят с языка здешних охотников. Наш шофер, веселый товарищ, когда мы проезжаем мимо лесов и рек, в насмешку над охотниками и любителями рыбалки распевает песенку: «Джейранов нет, нет, нет, рыбки нет, нет, нет!»

Горы упираются в самое небо. Казбек и Шхара по 5 тысяч метров высотой. Многоводных рек больше 15. Запасы «белого топлива» в Грузии очень значительны. На реках построены и продолжают строиться каскады электростанций. Среди гор немало крупных озер. Озеро Паравани занимает площадь 37 квадратных километров. Местность на Черноморском побережье, которую иногда называют Колхидой, украшает один из краев «зеленого ковра» на протяжении сотен километров…

СОСЕДИ

От Грузинской Советской Социалистической Республики Турцию отделяет только граница. Что называется, соседи через стенку. Пограничные столбы начинаются от деревни Сарпи, что на Черноморском побережье. Гора Султанселим, леса и нагромождение скал возвышаются над деревней. С горы начинается узенькая речонка, которая протекает посередине деревни. Она-то и отделяет один от другого два общественных строя, две разные страны, двух соседей. Совсем рядом, бок о бок, живут соседи. До Октябрьской революции обе половины деревни — оба берега речки — были во всех отношениях одинаковы. Советский берег после революции начал расцветать. 40 домов превратились в 110. Точнее — в ПО особняков! Стекла особняков сверкают на солнце. Мандариновые деревья перегружены плодами…

В обеих частях деревни говорят по-лазски^[57]. Обе стороны могут перекликаться одна с другой на одном и том же лазском языке.

В турецкой части деревни над пограничным столбом возвышается снежно-белый минарет. С балкончика минарета солдат-пограничник наблюдает за противоположным берегом. В советской деревне из школы выходят дети. Нас окружили пионеры. Мы познакомились, спросили друг друга, как зовут. Мы поинтересовались их занятиями, их успехами в учебе. Маленькая Айше показала свой дневник — сплошные пятерки. Беленькая, голубоглазая Айше — лазская девочка. Сейчас их школа — восьмилетняя, а скоро будет здесь и десятилетка. Наш сопровождающий тоже лаз. Говорим мы по-турецки.

Эта деревня на территории Аджарской Автономной Советской Социалистической Республики. Площадь республики — три тысячи квадратных километров. Население — триста пятьдесят тысяч человек. Деревня — часть колхоза, который составляют несколько поселков. Делами колхозов ведает правление, избранное на общем собрании колхозников. Правление возглавляет председатель колхоза. Председатель по образованию агроном, очень оживленный, разговорчивый, веселый человек. Тоже лаз. Он говорит, что многие из жителей советской Сарпи стали учеными, врачами, инженерами, журналистами, писателями. Среди выходцев из этой деревни есть и государственные деятели.

Нас пригласили зайти в какой-нибудь приглянувшийся нам дом. «Надо выпить хоть по чашке кофе». Мы не стали выбирать, зашли в первый попавшийся. Нас встретила женщина приветствием на чистом турецком языке: «Добро пожаловать, проходите, пожалуйста». Дом двухэтажный. Мы прошли в гостиную. Девочка смотрит телевизор. Вернулась из школы — и сразу к телевизору. Хозяйка дома — детский врач, работает в детском садике. Муж — бригадир в колхозе. Не успели мы и глазом моргнуть, как был накрыт стол. Мы видели кухню в их доме: электрическая плита, холодильник, водопровод. Есть и стиральная машина. Хозяйка-врач рассказывает: «Стало свободнее дышать, как только домашние дела мы переложили на эти машины. Сейчас у меня есть свободное время, могу читать. И главная забота наших здешних жителей уже не электричество, не водопровод, не радио. Народ стоит в очереди за «Москвичами» и «Волгами». Каждый работает, неплохо зарабатывает. И желает иметь свою машину…»

Мы выходим в сад. Солнце вдали опускается за горизонт. Вода темнеет. И деревня Сарпи в этот момент еще резче делится надвое. Советская сторона, начиная от берега моря, далеко до предгорий и выше залита светом. А турецкая часть деревни зарывается в темноту…

Жители деревни проводили нас до берега Чоруха. Кричат нам вслед: «Приезжайте еще, будем ждать!» Мы переехали реку по железному мосту. Я реку Чорух пересекал и в других местах, там, где она течет по долине Тортума и между крутыми скалами Испира. Скалы те обагрены кровью. По ним разбросаны кости десятков тысяч наших соотечественников-армян, молодых и старых, женщин и детей. Народ Турции не забыл Арарата, Дерсима, курдскую резню. Не забыл этот народ и Джано и другие лазские деревни в долине Фыртыны, сожженные жандармами. Живет в памяти народа окруженный колючей проволокой лагерь Ашкале.

Реакционные круги Турции, ее буржуазия с давних пор стараются силой, пулями распылить курдов, лазов и другие нацменьшинства Турции. Вызывая в моем сознании множество воспоминаний, ассоциаций, течет Чорух, несет свои воды в Черное море…

Аэродром возле берега Чоруха. Одни самолеты садятся, другие взлетают. Одни летят в Тбилиси, другие — в Сухуми. Зал для пассажиров гудит как улей. Любопытен багаж пассажиров. Корзины и корзиночки наполнены фруктами. Японской хурмой, гранатами, мандаринами, орехами. Каких здесь только наций из любого уголка Советского Союза не представлено! Киргиз с грузином, аджарец с русским задушевно беседуют, перешучиваются друг с другом.

Была раньше такая песня, пели ее влюбленные, — «Батумское болото». Нет теперь здесь ни болот, ни малярии. Советская власть стерла и их с лица земли. Столица Аджарии Батуми, со своими бамбуковыми рощами, со своими бухтами, пляжами, купается в голубизне моря, в цветущей зелени, в солнечных лучах. В городе проживает свыше 120 тысяч человек.

Здесь тоже сплошная строительная площадка: куда ни взглянешь — строят, строят, беспрерывно строят. На берегу моря новые строения выглядят более светлыми. Один из самых красивых уголков Батуми — это парк на берегу моря. Огромные магнолии, кипарисы как минареты.

В порт входят два теплохода. На борту одного масса туристов. Кроме красной полосы на трубе, весь молочно-белый. На корме читаем огромную надпись «Россия». Другое судно — гигантский танкер. «Россия» пришвартовывается к пирсу, танкер следует дальше, где виднеются огромные баки-цистерны. Глухим корабельным гудком в горах отзывается эхо…

ПРАЗДНИК 25 ФЕВРАЛЯ

В Тбилиси древность тоже хорошо сочетается с новизной. У нас есть Эфес^[58]. Есть крепости, оставшиеся от римлян, разбросанные по множеству мест в Турции. С развалинами бастионов, крепостных стен, со своими казематами, подземными коридорами — стоят себе, напоминая о кровавых событиях, происходивших когда-то там. Их казематы и сейчас служат тюрьмами.

В Грузии также много древних крепостей. От одних остались только полуразрушенные башни и бастионы. Другие превращены в музеи или места для развлечений и отдыха туристов. Не нарушая их древней формы, им придали новизну. Эти крепости возвышаются здесь у перекрестков важных путей, на полуостровах, образовавшихся при слиянии рек, на поворотах дорог, огибающих ущелья, на скалистых вершинах.

Мы посетили древнюю столицу Грузии Мцхету. Она находится в двадцати километрах от Тбилиси, при слиянии рек Куры и Арагви. Со всех сторон горы. В очень старые времена здесь проходили торговые караванные пути от Средиземноморья в Азию, на Северный Кавказ. До XII века Мцхета была резиденцией главы грузинской церкви. На вершине возвышенности стоит монастырь — церковь и башня с бойницами, вокруг — толстые, высокие стены. Сейчас здесь музей.

Грузия бесчисленное количество раз подвергалась набегам чужестранцев. Приходили сюда византийцы, вторгались монголы, были здесь и персы, и завоеватель Тимур. Нападали сельджуки, вторгались турки-османы. И все жгли, убивали, грабили. Девушек и юношей увозили, продавали на невольничьих рынках. И наконец, даже тогда, когда Османская империя уже агонизировала, турецкие войска заняли Батум, вторглись в Грузию. Энверисты старались открыть империалистам дорогу к бакинской нефти. Даже в 20-х годах, в дни, когда Советское правительство протянуло нам руку помощи, когда империалисты со всех сторон наседали на Анатолию, когда наемные армии греческого короля Константина шли на Анкару, да, даже в те дни реакционные круги Турции, всякие карабекиры кричали: «Батум, Батум!» — и готовились к нападению.

До февраля 1921 года Грузия оставалась в руках меньшевиков, буржуазии, шовинистов. Эти силы, опираясь на поддержку английских империалистов, старались удержать здесь старый режим.

Народ Грузии провел жестокие бои, принес множество жертв во имя своей свободы, социализма, за новый, советский строй. В этих боях грузинские коммунисты успешно выполнили свою организаторскую роль. В 1920 году большевистская организация Грузии оформилась в Коммунистическую партию Грузии. Компартия вооружила рабочих, беднейшее крестьянство, и народ поднялся на восстание. На помощь подошли войска Красной Армии. Эти силы одним махом смели меньшевиков и их буржуазное правительство, установили Советскую власть. С 25 февраля 1921 года здесь утвердился новый строй. 25 февраля — день большого национального праздника в Грузии.

ГРУЗИЯ — СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА

Грузия и Турция — соседи, но это совершенно различные государства. Грузия — социалистическая республика. В нашей Турции правят капиталисты и помещики. В Грузии с корнем вырвана, уничтожена навсегда система эксплуатации человека человеком. Новое поколение в Грузии, даже те, кому 60, никогда не видели тех тяжелых картин, которые можно видеть сейчас в Турции. Вся власть в городе и деревне в Грузии принадлежит трудящимся. Эту власть осуществляют Советы.

Грузинская республика является суверенным социалистическим общенародным государством. В целях экономического и политического развития, а также в интересах обороны она добровольно объединилась с другими республиками, вошла в СССР. Она имеет свою конституцию, территорию, границы, флаг и герб.

Эта советская республика многонациональна. В нее входят: Абхазская Автономная Советская Социалистическая Республика, Аджарская Автономная Советская Социалистическая Республика и Южно-Осетинская автономная область. Все они имеют свои органы управления, свои Советы. В каждой на родном языке работают школы, печатаются газеты. Так в соответствии с ленинскими принципами разрешен национальный вопрос, это самое сложное, самое трудноразрешимое дело.

Поскольку власть принадлежит трудящимся, государство является государством народа. Советская демократия — это не пустые слова. Свобода слова, печати, собраний, демонстраций, митингов, неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки — все это гарантировано. Права всех граждан страны здесь не попирают, как это бывает сплошь и рядом в капиталистических странах. Советская милиция, прокуратура, суд, законы защищают советского гражданина.

Самое священное право человека, обеспечивающее его подлинную свободу и гражданство, — это право на работу, на труд! Это право здесь также не только обеспечено, но и гарантировано. Постоянно строятся, открываются новые фабрики, заводы, предприятия.

Во времена царизма Грузия была одним из отсталых «окраинных» районов России. В годы Советской власти построены такие крупные промышленные города, индустриальные центры, как Рустави, Ткварчели, Чиатура и другие. Пущено в действие более 1000 фабрик, заводов, комбинатов, усовершенствованы старые.

Здоровье — главный фактор в любом деле! Как оно обеспечивается? Раньше, до революции, было 350 врачей и 500 человек другого медперсонала. И всех больниц — на две тысячи коек. Сейчас — сотни больничных учреждений на пятьдесят тысяч коек, двадцать две тысячи врачей и пятьдесят четыре тысячи лиц среднего медицинского персонала.

Образование: на каждую тысячу занятых в народном хозяйстве человек приходится свыше восьмисот человек с высшим и средним полным или неполным образованием. Для детей в возрасте 7—15 лет образование обязательно. В школах учится один миллион детей этого возраста, работают десятки тысяч учителей.

Организатор всех успехов — Коммунистическая партия. Вот она, организующая, направляющая, возглавляющая ленинская сила!

Пусть хоть и на одном дыхании, но мы все это видели. И это действительно стоит увидеть…

ГЛАВА VIII ЭРА ПРОЛЕТАРСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА

ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

Мы довольно много поездили по Советскому Союзу. Наблюдали здесь праздник Великого Октября. Побережье Черного моря осмотрели из конца в конец. Почти все время летали самолетом и только в Ленинград ехали по железной дороге. Этот город — колыбель Великой Октябрьской социалистической революции. Здесь началась совершенно новая эра в развитии человечества.

Кронштадт мы видели издалека, Смольный посмотрели и внутри. В Зимнем дворце провели целый день. Со смотровой площадки Исаакиевского собора мы, как по карте, проследили все места этого города, где происходили исторические битвы. Нева со своими мостами такая величественная! Выборгский район сплошь в новостройках. Братское кладбище. Вечный огонь. Поприветствовали крейсер «Аврора», ее орудие, возвестившее о революции. Шалаш Ленина… Ладожское озеро. Мы представили, как по льду этого озера в дни, когда фашистские армии окружили Ленинград, советскими людьми была проложена Дорога жизни…

Мы объездили, обошли, осмотрели в Советском Союзе очень много. Однако, по правде говоря, все, что мы посетили, все, что мы видели, по советским масштабам это лишь малая часть страны. Тем более что в поездке приходилось и спешить. Но наши впечатления исключительно богаты. Среди них самые сильные — от социалистических новостроек. Это что-то совершенно невиданное. А также от встреч с советской молодежью, которая учится, строит, осваивает богатейшие боевые и трудовые традиции старших поколений, приумножает эти традиции. Советская молодежь делает и других людей молодыми.

Везде, где мы побывали, мы приобрели много друзей. Очень много! Среди них — 70-летний коммунист и 9-летняя пионерка, рабочие, крестьяне, ученые, генералы, солдаты, девушки и юноши.

Советский Союз — великая страна, твердо придерживающаяся принципов пролетарского интернационализма. Мы встречались с приехавшими сюда со всех концов мира рабочими, крестьянами, борцами за национальную независимость — черными, белыми, желтыми. Все они горели желанием увидеть советскую действительность своими глазами.

Во время поездки по СССР наши пути иногда вновь пересекались. Увидев в Крыму или Ташкенте человека, с которым познакомились в Ленинграде, мы обнимались, словно были друзьями вот уже много лет. Люди из Латинской Америки в таких случаях тоже обязательно обнимаются. У русских, у советских людей эти объятия получаются еще энергичнее. Увидев, как какой-нибудь узбекский крестьянин горячо обнимает своего друга, я сразу же вспоминал встретившего нас в Фергане председателя колхоза.

Мне запомнилась беседа с одним товарищем из Тувы. Тувинская автономная республика расположена недалеко от границы с Монголией и Китаем. Сразу после Октябрьской революции тувинцы вступили в борьбу против старого, феодального строя и, победив, образовали Тувинскую Народную Республику. В 1944 году тувинский народ добровольно присоединился к Советскому Союзу.

Мы разговорились. «Приезжайте посмотрите нашу республику, нашу столицу Кызыл. Увидите, чего мы добились. От феодализма, от кочевья и пережитков родового строя мы перешли прямо к строительству социализма и достигли этой цели. Приезжайте, увидите, как это нам удалось. Полюбуетесь еще и на Енисей. Он берет свое начало у нас и течет через всю сибирскую тайгу на север до самого Ледовитого океана. Смотрите, я вам и географию нашу преподаю, приезжайте…»

Он смеется, и от этого жизнерадостного смеха, кажется, еще ярче сверкают у него на груди ордена. Язык тувинцев по звучанию немного похож на наш. «Енисей» по-тувински звучит «янгысу»^[59]. «Мы сожгли свои юрты, — рассказывает тувинский товарищ. Показывает на новые здания: — И строим такие же застекленные дома… Строим промышленные предприятия. В наших школах дети обучаются на родном языке. Есть у нас и свои газеты, журналы, библиотеки, радио, свои инженеры, врачи, писатели…»

Голос тувинского товарища вдруг изменился. Лицо его стало серьезным, глаза посуровели. Он хлопнул по левой ладони газетой. «Эти пекинские заправилы переходят всякие рамки…»

В тот день мы узнали об очередном преступлении пекинских авантюристов на советско-китайской границе. По телевидению был показан остров на реке Уссури. Река покрыта льдом. На снегу чернеют воронки от разорвавшихся гранат. Все вокруг перевернуто вверх дном. Валяется брошенное бежавшими восвояси китайцами оружие, телефонные кабели и прочее военное снаряжение. На экране — фотографии убитых советских солдат, потом их матери, невесты, отцы, братья и сестры, плачущие перед их гробами… У меня щемит сердце, кажется, вот-вот оно оборвется от тяжелого чувства… Отцы, а может быть, и старшие братья этих солдат, тела которых сейчас вот предают земле, раздавили в Маньчжурии самую большую силу японских захватчиков — Квантунскую армию, освободили для китайцев китайские земли. В тех боях погибло много советских солдат и офицеров. После образования Китайской Народной Республики советские люди помогли освобожденному народу построить заводы и фабрики, позволившие КНР создать новые отрасли промышленности, обеспечить основу для индустриализации страны. Тысячи советских специалистов помогали китайцам в этом грандиозном строительстве, в подготовке национальных кадров. А Советский Союз сам в то время чрезвычайно нуждался в новых заводах, в этих специалистах, в рабочих руках.

Перед моими глазами возникает братская могила посреди большого парка в Харбине, в которой похоронены советские люди, погибшие при освобождении этого города. На камне надпись: 3.XI.1945. Фундамент памятника из гранита, пьедестал из красного мрамора, фигуры на нем — из белого. В этой братской могиле — русские, туркменские, украинские рабочие и крестьяне…

Марина из Сальвадора, Зюлейха из Ирака, смотревшие рядом со мной телевизионную передачу, плакали… Молодой человек из Пуэрто-Рико в гневе вскочил со стула. Поднялся и огромного роста негр из Африки. Голоса смешались. Только ясно можно было различить: «Тот, кто поднимает оружие против Советского Союза, — враг трудящихся всего мира…»

За завтраком следующего дня мои соседи по гостинице разместились за круглым столом. Рядом со мной сел мой знакомый иранский журналист. Всегда очень веселый, приятный собеседник. Сегодня совсем не такой. Я попытался расшевелить его: «Должно быть, не завел свои часы?» Он поднес к уху часы. Посмотрел мне в лицо: «Идут». Я рассмеялся. Он раскрыл веером пальцы на левой руке, помахал себе на лицо, как бы давая мне понять: «О чем ты еще толкуешь»…

За наш стол сели еще трое. Один уругваец, двое индонезийцы. Те говорят мягко, тихо. Уругваец наоборот. С самого утра начался разговор о политических событиях.

Иранец пьет чай, я — кофе. Уругваец пьет молоко. Он возбужденно повторяет: «Зарвались китайцы, зарвались». Иранец тоже произнес эти слова. Имелась в виду последняя вооруженная провокация Пекина. Глаза у обоих индонезийцев потемнели, сдерживается прерывистое дыхание. Один сказал: «Они давно уже зарвались…» Я гляжу в его пылающие гневом глаза. Он говорит, четко произнося каждое отдельное слово: «Этот Мао и его приспешники, эти авантюристы, привели нашу партию на край гибели…» Да, из-за маоистов в Индонезии погибли сотни тысяч коммунистов и членов левых общественных организаций — рабочих, интеллигентов, крестьян. Подрывная политика Пекина также способствовала тому, что американские империалисты свою варварскую интервенцию во Вьетнаме распространили и на Камбоджу^[60].

В итоге маоисты открыто перешли в лагерь контрреволюции. Они осуществляют антинародную политику. Выступая против Советского Союза и других социалистических стран, пекинские руководители этим прежде всего уничтожают завоевания, достигнутые народом Китая в тяжелых боях ценою крови миллионов патриотов. Мао и его последователи нанесли рабочему классу и крестьянству своей страны предательский удар. Они встали поперек дороги, ведущей к социализму.

Маоисты под вывеской «культурной революции» перевернули в Китае все вверх дном. Заявляя, что они ломают старую государственную машину, они на самом деле разрушили, уничтожили социалистическую государственную систему. Сейчас Китайская Народная Республика в политической и экономической жизни переживает глубокий кризис. Придав коммунистической партии «новое направление», маоисты на самом деле раздавили ее. От коммунистической партии осталось одно название. Миллионы китайцев, выступавших с критикой установок Мао, были подвергнуты репрессиям, сосланы в отдаленные районы страны на «трудовое перевоспитание».

Под вывеской «культурной революции» китайские авантюристы свернули деятельность органов государственной власти. Конституцию предали забвению. Опираясь на армию, где ранее тоже была проведена чистка, они закрыли или разогнали профсоюзные, комсомольские и другие общественные организации.

Маоисты выступают противниками пролетарского интернационализма, борьбы народов за национальное освобождение. Они идут по пути подрыва мирового рабочего и коммунистического движения, по пути разобщения, расчленения мирового социалистического сообщества, мировой системы социализма.

ЛЮДИ МИРНОГО ТРУДА

В Москве потеплело. Гостиница, где мы остановились на этот раз, находится рядом со стадионом «Динамо». Когда мы приехали, неподалеку в закоулке стоял дом. Через два дня на его месте гулял ветер, а позади возвышаются новые многоэтажные дома. Солнечно. Ветви деревьев еще голы.

Мы идем на станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе. Этот завод был построен в 1930–1932 годах по первому пятилетнему плану. В те времена место, выбранное для завода, было окраинным районом, даже пригородом Москвы. А сейчас это почти центр города. Первые строения завода совсем затерялись среди современных корпусов.Парк, разбитый тогда перед заводом, сейчас оказался окруженным цехами. Соснам уже по 35 лет. Это «деревья дружбы», посаженные гостями, рабочими из зарубежных стран, приезжавшими на завод.

Директор завода — очень добродушный, среднего роста человек. Он работает здесь с 1933 года. Начинал учеником, затем стал мастером, старшим мастером, начальником цеха, главным инженером и вот — директором. Волосы посеребрены сединой…

Секретарь парткома пришел на завод из колхоза. У него было семь братьев. Три брата погибли на фронте. Сам он пошел на фронт в 17 лет. В 19 лет получил ранение. Правая рука у него повреждена. Потом был на этом заводе рабочим, приобрел высокую квалификацию. Будучи уже на должности начальника цеха, избран секретарем парткома. «Семья у меня — из трех человек. Дочка учится в институте. Будет инженером», — говорит он.

Председатель завкома тоже родом из деревни. У него было восемь братьев. Трое защищали Ленинград и там погибли. Сын учится в институте.

Мы обошли цеха. Начальники цехов, мастера, слесари, фрезеровщики, строгальщики, технологи, конструкторы — все увлеченно заняты своим делом, трудятся с энтузиазмом. На заводе нет ни одного рабочего без среднего образования.

И снова хочется сказать о том, что впечатления от поездки по Стране Советов незабываемы. Пытливого, непредубежденного иностранца, посетившего эту страну, захватывает атмосфера спокойного и радостного труда огромного коллектива. Каждый день здесь можно видеть множество примеров эффективности, жизнестойкости социалистической системы — новые города, поля, заводы, спутники, большие открытия, шедевры искусства. Но и не это еще самое главное.

В Советском Союзе больше, чем новейшие машины, гигантские предприятия, небоскребы, мосты и метро, поражают воображение сами советские люди. Советский народ — интернационалистский народ. Те, кто не замечают или не хотят заметить этой истины, рабски следуют либо своему предвзятому мнению, либо навязываемому им буржуазией вплоть до наших дней антисоветскому курсу.

Небоскребы в Нью-Йорке кажутся некоторым огромными скалами, крутыми высокими горами. А вот негр из Гарлема с изумлением смотрел в Москве и на великолепные десятиэтажные дома, где живут рабочие.

Но я видел и англичанина, который плакался по поводу того, что зубочистки на обеденном столе ему попались кривые…

Советская страна — это огромная лаборатория по исследованию и накоплению опыта строительства социализма. И народ здесь не боится критики и самокритики. Наоборот, активно использует накопленный опыт для достижения новых высоких рубежей. В этом отношении никакие злопыхатели не смогут привести в заблуждение мировую общественность.

…Наш визит на завод заканчивается. У нас на глазах очередной универсальный станок доставлен в упаковочный цех. Замечательный станок, одновременно он производит массу всевозможных операций. Огромный — в несколько раз выше человека. Работает автоматически. После регулировки достаточно только нажимать на соответствующие кнопки. Его посылают во Францию: станок был заказан заводом Рено…

МИНУЛО СТО ЛЕТ

В тот день, 22 апреля 1970 г., все прогрессивное человечество отмечало столетие со дня рождения В. И. Ленина…

Яркое солнце, на земле прохладно. Мавзолей В. И. Ленина — в полукольце цветов и венков. Преобладает красный цвет. Сплошной полукруг цветов ширится во все стороны. Сколько же на земле наций и народов, государственных и массовых организаций, коммунистических и рабочих партий, сколько же на земле людей, уважающих, любящих Ленина. Дождь цветов льет беспрерывно. Венок, принесенный нами, смешался с другими в этом ярко горящем пламени, в этом потоке цветочного ливня.

Перед Центральным музеем В. И. Ленина, в книжных магазинах и магазинах сувениров в эти дни необычно длинные очереди. В музее каждый отдел, каждый уголок, каждое панно раскрывают перед посетителями жизненный путь Ленина этап за этапом, сцену за сценой. Посетители не бродят в беспорядке по залам. Большинство приходят группами. Одиночки сразу же присоединяются к группам, окружающим экскурсоводов. Документы, исторические реликвии, рукописи Ленина, фотографии, личные вещи.

Группы посетителей цепочкой друг за другом текут от одного стенда к другому, из зала в зал. В этом потоке соблюдается строгий порядок…

В стеклянном шкафу висит пальто Ленина. На нем следы от пуль. Жестокой была классовая борьба. Побежденный враг вот так огрызался отравленными пулями…

Ленин был смертным, как и все люди в этом мире. Но он и бессмертен, живет среди нас, живет с нами в нашей повседневной жизни…

Улица Горького. Широкие, высокие витрины магазина. Мы входим в магазин… И слышим голос Ленина: «Что такое Советская власть?.. Советская власть есть путь к социализму, найденный массами трудящихся и потому — верный и потому — непобедимый». Покупатели выбирают пластинки с записями выступлений Ленина.

В раскрытом альбоме — красные буквы на голубом поле: «Революции — локомотивы истории». Фотографии. Ленин с крестьянами. По позам, по взглядам бородатых крестьян видно, что идет искренняя, задушевная беседа. Снизу слова: «Солдат революции, трибун революции». Маленький бюст из белого мрамора: Ленин, подперев подбородок рукой, смотрит вдаль: «Надо думать, надо мечтать». Это тоже Ленин…

На хрустале, вазах, фаянсе, фарфоре, на коже, дереве, алюминии, шелке, меди, камне, слоновой кости выполнены изображения Ленина… Различные подарки. Среди них бросаются в глаза работы мастеров Палеха: тонкие, изящные цветные рисунки на деревянных лакированных коробках. Разноцветье красок и блеск лака в едином сиянии: вот красные конники летят в синеве, их клинки сверкают как молнии, враги бегут… Или вот рабочие отряды, впереди — Ленин.

Мы вышли на улицу. Что это? Вечер? Утро? Ночь или день? Площади залиты ярким светом. Улица Горького как огненная река.

Недавно мы смотрели фильм «Кремлевские куранты». Действие происходит в 1919–1920 годах. Красная Армия одерживает решающие победы, Советское государство получает возможность свободно вздохнуть в мирной обстановке. Но все вокруг разрушено, все в развалинах. В стране голод. Фабрики и заводы стоят. С энергией — углем, топливом, электричеством — туго. Борьба за восстановление всего народного хозяйства стоит в повестке дня главным вопросом. Чтобы иметь возможность строить социализм, а затем и коммунизм, необходимо приступать к делу с создания тяжелой промышленности. Надо всю Россию обеспечить электростанциями. Эта задача стоит на первом месте в плане всех работ.

Именно тогда Ленин сказал: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны»^[61]. Его назвали «кремлевским мечтателем», а этот план — утопией. Коммунистическая партия, Советское правительство, рабочие, инженеры принимаются за дело. И появляются электростанции!..

Если бы Ленин мог увидеть нынешний день!

Солнечный мир! Счастливое время: дело Ленина живет и побеждает.

ИБ 7132

Редакторы В. Н. Чурсанов и Р.П. Корниенко

Художник А.Д. Суима

Художественный редактор В. Е. Горин

Технический редактор В. А. Павлова

Корректор В. Ф. Пестова

Сдано в набор 6.0280. Подписано в печать 11.06.80. Формат 84Х1081/32 Бумага офсетная. Гарнитура таймс. Печать офсетная. Условн. печ. л. 8,4- + усл. печ. л. вклеек 2,73. Уч. — изд. л. 11,08.

Тираж 50.000 экз. Заказ № 99. Цена 1 р. Изд. N® 28308.

Издательство „Прогресс" Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, Москва 119021, Зубовский бульвар, 17.

Отпечатано на Можайском полиграфкомбинате Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Можайск, 143200, ул. Мира, 93.

И. Билен (псевдоним С. Устюнгель) родился в 1902 году в городе Ризе (Турция). Восемнадцати летним юношей стал бойцом одного из отрядов, начавших в стране национально-освободительную войну против интервентов Антанты, в 1922 году был принят в ряды Коммунистической партии Турции (КПТ). Сейчас он — Генеральный секретарь ЦК КПТ, видный деятель турецкого и международного коммунистического и рабочего движения. В 1952 году в нашей стране была издана на русском языке книга С. Устюнгеля «В тюрьме и на «воле». Записки турецкого коммуниста», в которой он рассказал о тяжелых испытаниях, выпавших на долю членов КПТ — борцов за интересы трудовою народа Турции, за подлинную национальную независимость страны.

Вынужденный работать за пределами своей родины, С. Устюнгель неоднократно посещал Советский Союз. Книга «Солнечный мир» явилась результатом его многочисленных наблюдений во время этих поездок.

Примечания

1

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.42, с.354.

(обратно)

2

Строка из стихотворения Назыма Хикмета «Дума о Гераклите в Москве». — Прим. перев.

(обратно)

3

Синан (умер в 1588 г.) — великий турецкий зодчий средневековья. Его многочисленные строения — мечети, мосты, караван-сараи и т. п. — разбросаны по всей Турции. Многие (например, знаменитая мечеть Сулеймание в Стамбуле) сохранились до сих пор. — Прим. перев.

(обратно)

4

Казлычешме, Касымпаша, Халич — рабочие кварталы Стамбула. Геджеконду — трущобы, жилища бедноты, сооруженные из обломков, досок, фанеры и т. д. — Прим. перев.

(обратно)

5

Строки из стихотворения Назыма Хикмета «Каспийское море». — Прим. перев.

(обратно)

6

Автор имеет в виду популярную у нас и в Турции грампластинку с записью чтения Назымом Хикметом этого стихотворения. — Прим. перев.

(обратно)

7

Поэма Назыма Хикмета о китайской революции. Одним из действующих лиц в поэме предстает героиня прославленной картины Леонардо да Винчи. Си Яу — главный персонаж поэмы, китайский революционер, прообразом которого послужил Эми Сяо, известный китайский прогрессивный поэт, друг Назыма Хикмета по Коммунистическому университету трудящихся Востока. — Прим. перев.

(обратно)

8

У Галатского моста через бухту Золотой Рог в Стамбуле находится пристань с залами ожидания. — Прим. перев.

(обратно)

9

Имеется в виду выражение (здесь перефразировано) из стихотворения Назыма Хикмета «Солома волос, ресниц синева…». — Прим. ред.

(обратно)

10

Кастамону — город и вилайет (губерния) на Черноморском побережье Турции. — Прим. перев.

(обратно)

11

Кастамону — город и вилайет (губерния) на Черноморском побережье Турции. — Прим. перев.

(обратно)

12

Нехватка питьевой воды — один из самых страшных бичей в турецкой Анатолии. Сплошь и рядом для питья и приготовления пищи крестьяне используют воду из грязных прудов или озер, в которых купается скот и т. п. — Прим. перев.

(обратно)

13

Хисары (Румелихисары и Анадолухисары) — древние крепости на берегах Босфора в районе Стамбула. — Прим. перев.

(обратно)

14

Хаджи-Вада — второй главный персонаж турецких народных театров (кукольного и теневого) «Карагёз». — Прим. перев.

(обратно)

15

Здесь автор имеет в виду не только период немецкой оккупации, но и предшествовавший ей период, когда в буржуазной Эстонии у власти находились профашистские правительства. — Прим. перев.

(обратно)

16

Гиресун, Измир — турецкие илы (области). — Прим. перев.

(обратно)

17

Романы Решала Нури, Яшара Кемаля, Орхана Кемаля. — Прим. перев.

(обратно)

18

«Правда», 9 ноября 1918 г.

(обратно)

19

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.37, с. 53–54.

(обратно)

20

Л. А. Фотиева умерла в 1975 году. — Прим. ред.

(обратно)

21

Красная Пресня — район Москвы, именовавшийся ранее Пресней по одноименному притоку реки Москвы. Красной Пресней стал называться с 1918 года в память о революционных событиях 1905 года. — Прим. ред.

(обратно)

22

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.42, с.200–201.

(обратно)

23

Эфзоны — греческие гвардейцы-юнкера. — Прим. ред.

(обратно)

24

Бабыали — старое название улицы в Стамбуле (ныне Анкарская), где сосредоточены редакции газет и издательства. — Прим. ред.

(обратно)

25

В 1908 году в Османской (Турецкой) империи под влиянием русской революции 1905–1907 гг. произошла так называемая младотурецкая революция, приведшая к конституционному ограничению власти султана. — Прим. перев.

(обратно)

26

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.37, с. 122.

(обратно)

27

Энвер-паша — один из руководителей партии «Иттихад ве теракки» («Единение и прогресс»), которая в Европе получила название партии младотурок. — Прим. перев.

(обратно)

28

Трабзон (бывш. Трапезунд) — порт на Черноморском побережье Турции. — Прим. перев.

(обратно)

29

В 1928 году в Турции взамен арабского был введен латинизированный алфавит. — Прим. перев.

(обратно)

30

Автор сам принимал участие в доставке советского оружия в Анатолию для национальных освободительных сил. — Прим. перев.

(обратно)

31

Ризе-город на Черноморском побережье Турции. — Прим. перев.

(обратно)

32

Великий визирь — первый министр правительства времен Османской империи. — Прим. ред.

(обратно)

33

Имеется в виду 1-й турецкий стрелковый полк, сформированный по инициативе М. Субхи в Баку летом 1920 года из числа бывших турецких военнопленных. Полк в составе частей 11-й армии Кавказского фронта принимал участие в боях за установление Советской власти в Закавказье. — Прим. ред.

(обратно)

34

Зигана — горная возвышенность на Черноморском побережье Турции в районе города Инеболы. — Прим. перев.

(обратно)

35

«Аскер» по-турецки означает «солдат». — Прим. ред.

(обратно)

36

Речь идет о Сабихе Гёкчен, первой турецкой летчице, которая в 1935 году прошла в СССР курс подготовки в группе планеристов-инструкторов. — Прим. ред.

(обратно)

37

Строка из стихотворения Назыма Хикмета «Мои девятнадцать лет». — Прим. перев.

(обратно)

38

Улудаг — вершина одноименного горного хребта в западной части Турции. — Прим. ред.

(обратно)

39

Эверест-встречающееся в литературе название горы Джомолунгмы, самой высокой вершины земного шара. — Прим. ред.

(обратно)

40

«Легенда о любви» — пьеса Назыма Хикмета, где главный герой Ферхад пробивает гору, чтобы обеспечить людей водой. — Прим. перев.

(обратно)

41

Чаршаф — покрывало, в которое восточные женщины укутывались с головы до пят, оставляя открытыми лишь глаза. — Прим. перев.

(обратно)

42

Улемы — мусульманские богословы. — Прим. перев.

(обратно)

43

Ахмед Зеки Велиди (Тоган) — один из лидеров мусульманской белоэмиграции, обосновавшейся в Турции. Пропагандист реакционной идеологии пантюркизма, в течение длительного времени выступающий с гнусной клеветой на национальную политику Советского государства в среднеазиатских республиках. В годы второй мировой войны организовал в Турции тайный «Туркестанский национальный союз», субсидировавшийся гитлеровской Германией. — Прим. ред.

(обратно)

44

Заро-ага (ум. в 1934 г.) — известный в Турции долгожитель, работал в Стамбуле портовым грузчиком — «хаммалом». — Прим. ред.

(обратно)

45

Ингилап (на арабском и узбекском языках) — революция. — Прим. перев.

(обратно)

46

Гарем — женская, селямлык — мужская половина дома, по старым мусульманским обычаям. — Прим. перев.

(обратно)

47

Яйла — общее название летних горных пастбищ. — Прим. ред.

(обратно)

48

19 мая 1919 года Мустафа Кемаль (Ататюрк) прибыл в Самсун (Анатолия). Этот день считается в Турции началом национально-освободительной войны турецкого народа против интервентов. — Прим. перев.

(обратно)

49

Анзавур и Делибаш — фамилии ставленников империалистических интервентов и султана. Они возглавили вооруженные отряды, боровшиеся против революционного правительства Великого национального собрания Турции. — Прим. ред.

(обратно)

50

Кёроглу — эпический герой на Ближнем Востоке и в Средней Азии, совершающий подвиги в борьбе с врагами. — Прим. ред.

(обратно)

51

«Бровь юноши» — название одного из красочных мотивов вышивки или резьбы по кости (дугообразный узор). — Прим. перев.

(обратно)

52

Теркос — озеро, обеспечивающее водоснабжение Стамбула. По его названию воду в Стамбуле именуют не «водопроводной», а «теркосской». — Прим. перев.

(обратно)

53

По-турецки — оглу (оглы — азербайджанский вариант). Стихотворение Назыма Хикмета так и озаглавлено — «Байрам-оглу». В русском стихотворном переводе приведенные строки либо отсутствуют, либо изложены иначе. Здесь дается прямой перевод. — Прим. перев.

(обратно)

54

Автор дает строку из стихотворения Назыма Хикмета в перефразированном виде, в оригинале сказуемое в утвердительной форме — «катятся». — Прим. перев.

(обратно)

55

Тар — щипковый музыкальный инструмент, распространенный на Кавказе. — Прим. ред.

(обратно)

56

Здесь упомянуты самые высокие участки берегов Босфора. — Прим. перев.

(обратно)

57

Лазы — этнографическая группа грузин, коренное население юго-восточного побережья Черного моря. Большая часть лазов живут в Турции. Несмотря на насильное отуречивание, они сохранили свой язык и культуру. — Прим. ред.

(обратно)

58

Эфес — древний город на побережье Малой Азии, основанный греками в XII веке до нашей эры. — Прим. ред.

(обратно)

59

Янгысу (тур.) — кипящая. — Прим. ред.

(обратно)

60

11 января 1979 года Народно-революционный совет страны, образованный после освобождения ее патриотическими силами от тирании пропекинской группировки Пол Пота — Иенг Сари, выступил с манифестом, которым провозгласил создание Народной Республики Кампучии. — Прим. ред.

(обратно)

61

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т.42, с. 159.

(обратно)

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

СОЛНЕЧНЫЙ МИР

ГЛАВА I В СТРАНЕ ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ

ГЛАВА II ТРАДИЦИИ И МОЛОДОСТЬ ЭСТОВ

ГЛАВА III ВСЕПОБЕЖДАЮЩАЯ СИЛА НАРОДОВ

ГЛАВА IV У МИРНЫХ ЧЕРНОМОРСКИХ БЕРЕГОВ

ГЛАВА V ГОРОД БЕССМЕРТНОЙ СЛАВЫ

ГЛАВА VI ЗАБОТЫ ДЕДУШКИ ГАНИ-АТА

ГЛАВА VII ЭТО СТОИТ УВИДЕТЬ

ГЛАВА VIII ЭРА ПРОЛЕТАРСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМА

*** Примечания ***