В поисках вербной феи (СИ) [Эдуард Тил] (fb2) читать онлайн

   Эта история, подобно множеству других историй, берёт своё начало от одного необыкновенного происшествия. Случилось оно с простой, казалось бы, школьницей - Надей Скворцовой, летом, в аккурат за неделю до её шестнадцатого дня рождения.

  # Глава 1

  # Рыжий лис и странная открытка

   Тренер сказал: 'На сегодня всё', - и замученная Надя, минуту постояв под душем, вывалилась с огромной сумкой из фехтовального клуба 'Пчёлка'. Суббота выдалась жаркой. Завтра был выходной, а через день - городское первенство. Скворцова пробилась на него, одолев в бою на шпагах свою соклубницу Маринку.

   Обычно с тренировок она и Марина плелись вдвоём, но в этот раз Ольга Сергеевна задержала Надину подружку, и дорога без свежих сплетен была длинна и скучна. По крайней мере до тех пор, пока со стороны городского парка не раздался звук, похожий на то, как если б кот учился лаять.

   Девушка огляделась и заметила собаку с узкой мордой и длинным пушистым хвостом. Собака была рыжая, грудь и кончик хвоста у неё - белые, а лапы до середины чёрные, словно она была в чулках.

   'Конечно это не собака, - догадалась Надя, - а самая настоящая лиса!'

   'Или, уж скорее, лис', - поправилась она, припомнив слова деда, что лисицы-девочки не лают на собачий манер, а больше подвывают, тонко и протяжно. (Дед её был часовщик, а до того заведовал лесничеством, и о лесных жителях знал почти всё.)

   С минуту Надя размышляла: откуда в парке взялся лис? дикий он или домашний? а может, рядом открылся клуб лисоводства для встреч местных лисоводов? и есть ли вовсе такие слова?

   Лис меж тем подошёл ближе и сел напротив. Вид его, надо сказать, был достаточно суров: короткий летний мех не мог скрыть отметин старых шрамов, и похоже было, что их владелец повздорил однажды со сворой собак. Щурясь на правый глаз, он напоминал этакого матёрого разбойника, что истоптал тысячу дорог и на своём веку повидал уж больше иного человека. При всём этом лис смотрел на девушку так спокойно и по-доброму, что ей тут же захотелось его погладить.

   Но едва Надя собралась коснуться рыжей шерсти кончиками пальцев, как вспомнила: дикие животные, забредающие в город, часто бывают больны. Например, бешенством. Она не знала, на что похожа такая хворь, зато где-то слышала её старинное название: 'водобоязнь'. Получается, больной зверь не должен любить воду. Верно?

   Надя достала из спортивной сумки бутылочку с водой, вытянула руку вперёд и полила на голову лиса. Тот не двинулся с места - лишь поджал уши, но глядел теперь на школьницу с таким укором, что ей стало неловко.

   Надин учитель физики всегда говорил, что Скворцова обладает поразительным талантом изобретать на ходу самые неожиданные глупости, - но даже Вадим Маркович сейчас мог бы решить, что раз одна глупость сделана, то на сегодня этого хватит.

   Увы, глупостей его ученица имела с запасом и потому, наклонясь, полила собственную голову, - чтобы лису не было обидно: пускай он думает, что здесь так заведено, что поливаться из бутылки - это как руку пожать! А волосы после душа всё равно ещё мокрые.

   В ответ на такое приветствие лис подозрительно чихнул, и Наде явственно почудилось, что над ней смеются.

   - Не стану тогда тебя гладить, - сказала она строго. - Нашёлся тут, весельчак блохастый!

   Лис посмотрел на неё серьёзно, затем встал и потрусил заросшей тропинкой в сторону парка. Метров через десять он обернулся, призывно тявкнул.

   Надю одолели сомнения.

   'Этот лис, - думала она, - этот странный рыжий лис меня точно куда-то зовёт. Может, мне пойти за ним?.. По траве да в новых кедах? Вот ещё!'

   Но с другой-то стороны, всё это было так интересно, необычно и пахло захватывающей историей для Маринки! А кроме того, известен ведь случай, когда один умный пёс привёл помощь к своему хозяину, придавленному упавшим деревом. Так возможно, где-то в безлюдной части парка сидит сейчас, подвернув ногу, несчастный лисовладелец?

   Ещё раз бросив жалостливый взгляд на новенькие кеды, девушка вздохнула и отправилась вслед за самозваным провожатым. Тот одобрительно тявкнул и побежал вперёд, и если бы парковая улица в этот час не была пуста, разморённый полуденным зноем прохожий мог бы лицезреть любопытную картину.

   Их путешествие более всего напоминало игру в догонялки: время от времени лис замирал, прислушивался, дожидался Надю, и дождавшись, снова пускался в путь. Шли они, ей казалось, долго, пока не очутились посреди живописной рощи, где город терялся за посадками молодых берёз, и рядом не осталось ничего, кроме белоснежных стволов, яркой листвы и солнца, объявшего всё вокруг.

   Лис замер, потянул носом воздух и вдруг нырнул в высокую траву - так, что на виду остался только кончик пушистого хвоста. Минуту тот ритмично качался из стороны в сторону, будто его хозяин что-то раскапывал. Наконец, лис и в самом деле вернулся с добычей - он держал в зубах плоскую картонную коробку. Надя огляделась и неуверенно взяла её.

   На крышке с витиеватым узором красовался гербовый знак: башенный щит, косой чертой поделённый надвое. Сверху кораблик идёт под полными парусами, снизу - дерево, вырванное жестокой бурей.

   Внутри коробки обнаружилась россыпь конфет диковинной формы, а под ними - открытка, бархатная и дорогая на ощупь. Достав её, Надя принялась разбирать буквы, филигранно выведенные чернилами на плотной серебристой бумаге. 'Высокочтимая Надежда...' - так начиналось послание.

   Надя глупо улыбнулась и ещё раз посмотрела вокруг. Что за розыгрыш? Дальше по тексту значилось в точности её имя. Никого не обнаружив, она продолжила читать: '...безмерно рады пригласить Вас на торжественный приём в честь совершеннолетия Его Высочества кронпринца Феликса, наследника престола Его Величества короля Регинальда, в город Лазурь, славную столицу Страны Ветров. Просим Вас прибыть ко дворцу сегодняшним днём на закате'.

   Ниже щедрой рукой налит красный сургуч. В нём выдавлена птица, застывшая в полёте над зубцами крепостной стены. Под печатью, мелко: 'Надломить с осторожностью'.

   - И чья это шутка? - спросила девушка, словно лис мог ей ответить. Но теперь уж она понимала, что он не дикий вовсе, а хорошо дрессирован, и что весь этот фокус подготовлен кем-то заранее. Но вокруг, не считая её хвостатого проводника, по-прежнему не было ни души.

   Надя села на траву и погрузилась в раздумья. Кто и по какому случаю мог устроить подобный сюрприз? До дня её рождения - целая неделя. А хоть бы даже он был сегодня: у неё просто нет друзей, способных на такое! Одноклассники? Подумать смешно. Маринка? Откуда у той дрессированный лис! Да и если бы она хоть что-то знала о нём, обязательно бы проболталась.

   'А вдруг... - от этой мысли стало не по себе, - вдруг тут замешана Ленка?'

   Здесь и правда могло не обойтись без гадких Ленкиных выходок. Хоть её с Надей вражда за прошлый год и поутихла, от заносчивой бывшей подруги стоило ждать чего угодно. А Ленкиным родителям уж наверняка достало бы и денег, и чудачества, чтобы купить младшей дочке хоть циркового слона, не говоря уже о ли́се. У них, если вспомнить, вообще странное семейство, - ведь кому придёт в голову назвать своих дочерей Кассандра, Пандора и Селена? Последнее имя, хвасталась Ленка, на древнегреческом означает 'Луна'. Вот уж точно - бледная и холодная.

   И всё же Надя не могла отделаться от чувства, что даже козни вредной Селены тут ни при чём, и снова глядела по сторонам, прислушивалась, а залитый полуденным солнцем лес отвечал ей шелестом листвы и далёким щебетанием птиц.

   Но более прочего её смущал тот факт, что в розыгрыше, казалось, нет и намёка на здравый смысл. Если бы в приглашении упоминался какой-нибудь адрес, задумка шутника стала бы понятна: вздумай Надя явиться куда сказано, вместо наследных принцев её поджидали бы злые насмешники. Но текст не содержал никаких адресов и телефонов, лишь название явно вымышленного города в явно вымышленной стране.

   И как тут поступить? Посмеяться и выбросить открытку?

   Лис тем временем сделал пару ленивых прыжков в сторону города и вопросительно обернулся: проводить, мол, назад? Но взгляд девушки теперь был прикован к штампу из красного сургуча.

   'Надломить с осторожностью'.

   Интересно, зачем?..

   'Жаль портить такую красоту', - подумала Надя, однако же попробовала сургуч руками. Тот не поддался. Тогда она зажала печать в зубах и попыталась сломать её, взяв свободную половину большим и указательным пальцами.

   Лис, увидев это, внезапно взвыл и кинулся к ней.

   Поздно!

   Печать хрустнула и - лопнула. Крошки сургуча брызнули в рот.

   В следующий миг произошло необъяснимое. Кругом вдруг стало темно и тихо, как в запертом чулане. И очень пусто. Казалось, нет даже воздуха, потому что вдохнув, Надя не ощутила ровным счётом ничего.

   К счастью, уже через секунду пустота надсадно треснула и с хлопком порвалась, словно перекачанный футбольный мяч. Вверху снова было небо, но вот берёзовый лес куда-то пропал. Теперь вокруг простиралась широкая равнина, слева и справа осыпанная точками полевых цветов.

   - Я сплю, - догадалась Надя.

   - Ты не спишь, - ответил лис по-человечески. Он стоял тут же, рядом с ней.

   - Точно сплю! - выдохнула Надя с облегчением, сгребла чудесного говорящего лиса в охапку и полминуты кружилась с ним, отпустила, легла на траву - мягкую, сочную, не иссушенную зноем, как в парке. - Что за дивный сон!

   Лис снова хотел возразить, но понял тщетность слов и лишь устало посмотрел на девушку.

   - Где же я могла уснуть? - вслух рассуждала она. - Неужели прямо в лесу? Или раньше - в раздевалке? Или вся тренировка мне тоже приснилась? Или... Ай! Чего кусаешься?!

   - Хочу, чтобы ты ощутила боль, - пояснил лис.

   - Это я уже поняла, - сказала Надя, потирая лодыжку.

   Лис вздохнул.

   - Ответь, - сказал он, - бывали у тебя сны, похожие на этот? Где есть запахи, где больно? Где каждую вещь можно потрогать?

   Надя молчала.

   - Ты не спишь, - подытожил лис. - Это всё тебе не снится.

   - А где же мы тогда? - она растерялась. Ей и самой уже начинало казаться, что для простого сна всё тут чересчур настоящее.

   - Портальная печать отправила бы нас прямиком в город Лазурь, если бы кое-кто не додумался ломать её зубами. А теперь я могу лишь сказать, что мы всё-таки в Стране Ветров, но промахнулись мимо столицы, судя по небу, миль этак на сорок.

   Надя посмотрела вверх. Да, здешнее небо отличалось от того, к которому привыкли её глаза. Перво-наперво, оно было лазурным. В её родном городе, особенно летом, цвет неба тоже красив, но - другой. А облака!.. Здесь они словно вышли из-под кисти старого мастера, и в каждый их завиток, казалось, искусной рукой вплетены какая-то сила и потаённый смысл.

   - Страна Ветров? - вспомнилось Наде. - Как в той открытке?

   Она дала себе пощёчину. Затем ещё одну, звонкую.

   'Не сон?!'

   Живот свело подступающей паникой, ноги сделались ватными, а каждый новый вдох давался с большим трудом. Лис, однако, повёл носом, а затем бодро припустил по траве.

   - Идём! По дороге всё расскажу. Страшного тут нет.

   Побледневшая девушка постояла ещё немного, затем перекинула через плечо ремень спортивной сумки и неловко, как при ознобе, побрела следом.

   - Это, конечно же, моя ошибка, - продолжал хвостатый проводник. - Мне стоило догадаться, что тебя ещё не посвятили в тайну твоей семьи.

   - В тайну семьи? - спросила Надя. Или подумала, что спросила.

   - Это место, Мир Стихий, издавна связан с твоим родным миром, но сокрыт от глаз большей части людей. И на то есть причины.

   Они шли по цветочной поляне. Один край её кончался у далёкой сизой опушки. Другой плавно спускался к озеру и тонул в камыше. Воздух вокруг, казалось, был плотен, почти осязаем.

   - Это всё какая-то магия? - спросила Надя.

   - Магия... - повторил лис. - Можно сказать и так. Порой её называют эфирным плетением и благодаря ей, например, я могу говорить.

   Он указал носом влево и вправо, вперёд и назад:

   - Нас окружает эфир. Он - всюду, и всюду разный. Эфир твоего мира неподатлив и колюч. Здесь же он мягок и принимает любые мыслимые формы, словно гончарная глина. Некоторые люди способны ощущать его. Про таких мы говорим 'обладают даром'. Твой прадед, магистр Вацлав Мудрый, был искусен в обращении с эфиром настолько, что иные дела его увековечены в наших книгах. Принц Феликс пожелал лично пригласить тебя на своё торжество, потому как чтит добрую память друзей королевства.

   У Надиного деда по маме и правда было редкое отчество Вацлавович, но имя - почти всё, что она знала о прадедушке.

   Надя шла молча и думала о том, что каких-нибудь двадцать минут назад она жила совершенно обыденной жизнью, помышляла о спортивных медалях и знать не знала ни о каком волшебстве. Но теперь ей говорят, что её предок был великим магом, и за его давние заслуги она приглашена неизвестно кем на непонятный праздник!

   - А могу я просто вернуться назад? - спросила она осторожно.

   - Нас ждёт столица, славный город Лазурь. Оттуда ты легко попадёшь домой, - лис помолчал секунду, потом добавил: - но когда мы придём, я стану просить тебя остаться на вечер. Будет фуршет, будет бал!

   - Но я не умею танцевать, - пожала плечами девушка. И тут же впечатала носком по меховому заду - так резко лис остановился.

   - Как мало мне известно о ваших обычаях!.. - с горечью произнёс он. - Ваши учёные, я знаю, изобрели множество поразительных вещей. И хотя эти вещи редко работают в Мире Стихий, они многому нас научили. Но я не представлял, что разница между твоим и моим миром окажется столь велика...

   - Вообще, танцы популярны и в нашем мире, - утешила лиса Надя и, словно в оправдание, добавила: - Зато я умею обращаться со шпагой. Кое-кто говорит, что у меня даже талант. А тут, в сумке, моё снаряжение.

   'В мире, где есть короли и дворцы, - подумалось ей, - должно найтись место и боям на шпагах'.

   Лис аж подскочил.

   - Обожаю фехтование! Хочешь взглянуть на настоящий турнир? Давай зайдём в Малый Пирс, тут недалеко!

   Девушка с сумкой замедлила шаг: опять ей казалось, что происходящее переходит все границы разумного.

   - Мы не потеряем много времени, - заверил лис. - Оттуда до Лазури ходит целый паровой состав.

   Надя вздохнула и согласилась: пропадать, так с музыкой.

   А ещё ей самой было чуточку интересно.

  # Глава 2

  # Вызов принят!

   Городок, что зовётся Малым Пирсом, нашёлся всего в паре миль к востоку, у озера. Принадлежал он, несмотря на это, уже другому королевству. Страны тут совсем крохотные, объяснил лис, и в каждой, как полагается, есть столица и свой король.

   - В центре мира стоит великая гора, - говорил он, вышагивая по траве. - С четырёх сторон примыкают к ней четыре королевства: Ветров, Озёр, Холмов и Пепла. Их ещё называют странами первого круга.

   За четырьмя королевствами, узнала Надя, есть целая россыпь стран помельче, но в эту минуту она и хвостатый рассказчик совсем подошли к городку.

   Тот ютился у самой воды, и аккуратные домики стояли на сваях, как цапли.

   - Весной и после дождей озеро выходит из берегов, - сказал лис. - Тогда здесь гуляют на лодках, а рыбачить можно прямо с веранд.

   Но теперь погода стояла сухая, и улочки полнились разношёрстной публикой. Немало среди неё было и приезжих: вот солидный господин спрашивает путь у офицера в синей форме; тот отвечает степенно, бросая блики начищенным сапогом.

   У Нади же - личный проводник, да и заботиться о солидности ей ещё рано. Значит, можно без стеснения вертеть головой, пока следуешь за рыжим ориентиром.

   По мощёным дорогам звонко цокают подковы. Лошадей много: простых, с небогато одетыми всадниками; коренастых тяжеловозов впереди гружёных телег; породистых верховых - в расшитых попонах. Внимание привлекает трактир с круглыми боками и зеленоватой крышей. Он стоит на шести дубовых брёвнах и похож на майского жука. Пройдя дальше, увидишь лавку оружейника и очередь в пекарню напротив. Тут витают запахи свежей выпечки и сахарных петушков. И только со стороны базарного проулка при южном ветре немилосердно тянет рыбой.

   - Малый Пирс славен своими кузнецами, - вполголоса сказал лис, - а где искусные оружейники, там и знатные воины в поисках редких вещиц. Поговаривают, что клинков, какие делают тут, не сыскать во всех соседних королевствах.

   Он подмигнул:

   - Это, конечно, выдумки. В Лазури, можешь мне верить, есть мастера и получше.

   Центральная площадь встретила их оживлённым гомоном, блеском доспехов, игрой фанфар. Всеобщее волнение намекало - близится нечто особенное.

   - Успели! - прошептал лис.

   Он отчего-то не желал демонстрировать на публике своё умение говорить по-людски и при встрече с незнакомцами тут же, как сказал бы Надин дед, прикидывался валенком: вместо слов лишь урчал и тявкал по-лисьи. Надя решила не выдавать рыжего плута и даже соврала любопытной парочке: 'Да, лис мой. Да, можно погладить. Нет, не кусается'.

   'Похоже, говорящие звери, - рассудила она, - редкость даже для Мира Стихий'.

   К счастью, на площади было слишком шумно и людно, чтобы общим вниманием могла завладеть какая-нибудь лисица. Степенные разговоры и всякая болтовня, чей-то смех, охи и ахи - всё это, Наде казалось, сливается в сплошной, бурный поток. Прислушавшись к нему, она не заметила, как осталась одна.

   Её проводника не было нигде: ни у торговца свежей рыбой, где Надя искала его в первую очередь, ни возле мясного лотка. 'Как грубо, - думала она, - оставить девушку вот так в незнакомом месте!' Припомнив наконец, что лис выказывал желание пробраться ближе к центру площади, Надя решила поискать его там.

   Она втиснулась в зазор меж котомкой фруктов и чьим-то внушительным животом, прошмыгнула мимо словообильной дамы, растолкала сумкой ('Простите! Извините!') стайку карапузов, мастерски увернулась от острого локтя и очутилась перед круглым деревянным помостом.

   Сразу за ним стояла небольшая дощатая трибуна. Там, в окружении десятка сверкающих на полуденном солнце латников, восседал, как видно, очень знатный гость.

   Это был мужчина, горбоносый, жгучий брюнет. Кто-нибудь постарше Нади сказал бы, что он ещё молод: лет тридцати на вид. Усов и бороды он не носил, но при такой черноте волос, как ни брейся, низ лица всё равно будет тёмным.

   Знатный человек сидел вальяжно, много улыбался и имел дело, казалось, до всего вокруг. Он то шутил с усатым рыцарем-соседом, то наклонялся к воину в синей форме, то, повернувшись влево, трепал по холке лиса...

   ...лиса?

   Девушка пригляделась: всё верно. Лис - тот самый, с прищуром на правый глаз, - как ни в чём не бывало восседал со знатным гостем. Мало того, она могла поспорить: эти двое сейчас говорят!

   Надя не была полной дурочкой и быстро сложила факты: высокородный мужчина - раз, его подручный лис - два, завлечённая хитростью одинокая девушка - три. На другом конце уравнения маячило как минимум вынужденное замужество.

   'Бежать! - отчаянно подумала Надя. - Бежать без оглядки! Самой добраться до столицы и, если рыжий разбойник не врал, отправиться домой. Для этого хорошо бы прямо сейчас затеряться в толпе, потом скрыться в одной из боковых улочек и...'

   ...и всё же Надя осталась на месте. Интуиция упрямо твердила: в её рассуждениях что-то не так.

   'Перво-наперво, - решила она, - уж очень сложно всё обставлено как для простого похищения. А во-вторых...'

   Она взглянула на трибуну ещё раз и окончательно убедилась: рыжий лис вовсе не был прислужником знатного гостя. Они, уж скорее, выглядели как два старых приятеля, что встретились волей судьбы впервые за год или два. Лис, кроме того, не бросал косых взглядов, не искал девушку в толпе и, такое чувство, забыл про неё вовсе. Надя вновь припомнила, как осталась одна, и вновь обиделась.

   - Добрые горожане и гости города! - раздался голос человека в синей униформе. - Сэр Галахад... эм... Его Милость граф Чисторечный желает объявить о турнире в честь совершеннолетия Его Высочества принца Феликса, наследника Его Величества короля Регинальда и нового избранника Священной горы!

   Возгласы одобрения захлестнули площадь.

   - Принца-то этого, говорят, никто не видел, - прошептала женщина у Нади за спиной, - и что волшебной силы у него нет. Не благословят его горцы. Ох, не благословят...

   - Бедный мальчик! - запричитала вторая. - И ведь что тогда будет?

   - Что, что... - хмуро вставил какой-то дед. - Война тогда будет - вот что.

   Человек в синей форме откашлялся и продолжил:

   - К турниру допускаются горожане и гости города, кто не состоит на воинской службе. Всё оружие - зачарованное, безопасное! (Он указал на длинную подставку с развешанными мечами, топорами, цепами.) Бой идёт до трёх ударов. Проигравший выбывает, победитель остаётся. После каждой победы оставшийся имеет право на глоток эликсира бодрости!

   Приятель лиса, он же сэр Галахад, он же граф Чисторечный, привстал с трибуны, запросив внимания:

   - Любезный Сергус запамятовал о главном, - граф улыбнулся. - О награде.

   По толпе прокатился смешок.

   - Как известно многим, шестой год подряд я ношу звание первого клинка Страны Рек, а из школы, основанной ещё моим прадедом, выходят лучшие фехтовальщики, каких только знала эта земля. - Он сделал паузу, охватил собравшихся взглядом. - Если тут есть молодые, но способные бойцы, знайте: вам выпал редкий шанс. Каждый, кто сегодня запомнится мне своим поединком, получит приглашение от нашей школы.

   Одобрительно похлопали.

   - А чемпион турнира, - произнёс Галахад, - выберет один из трёх прекрасных клинков, что я везу в подарок Его Высочеству. Принц Феликс лично распорядился об этом!

   Надя догадалась, что последний приз и правда ценен, поскольку площадь взорвалась овациями.

  * * *

   Бились зрелищно, но по соображению многих - скверно. Зачарованное оружие не пронзало плоть и не дробило кости, однако его удары, судя по вскрикам участников, были весьма болезненны.

   Первым, взяв тяжёлый цеп, на ринг взобрался бойкий толстяк. Одного за другим он одолел трёх претендентов и трижды хлебнул предложенного эликсира. Очередь к арене заметно поредела, а Наде подумалось даже, что турнир подошёл к концу. Но тут какой-то тощий парень, выбрав странное оружие, - боевой серп, - поднялся на сцену и в десять секунд трижды полоснул толстяка. Дело пошло бодрее. Серп уступил палице, палица проиграла топору. Битвы становились интереснее, претенденты - искуснее. Дилетантам было впору отправляться домой. Опытные бойцы, подметила Надя, всегда выбирают меч. Почему - ясно: меч неплох против всего, так что следующий противник не сможет получить большой выгоды только за счёт оружия. Как тот хитрец, что победил топор, взяв боевой кистень.

   Весёлый балаган закончился, и каждый новый бой внушал всё большее почтение к турниру: соперники теперь владели навыками профессионального боя, умели наступать и кое-как обороняться, а не размахивали оружием на потеху ребятне. Пришёл черёд радоваться тех, кто что-то понимал в фехтовании.

   - А молодец наш Рафка-то! - говорил мужичок с пивным пузом. - Не только в кабаке торчать умеет, но и подраться не дурак!

   - Ты погоди! Артемис выйдет и уж всех за пояс заткнёт! - говорил его сосед.

   С точки зрения Нади, дрались всё равно неважно: движения - скованные, выпады - вялые, а защита такая, что не найти приличных слов. Окажись все эти люди в её родном городе, даже районное первенство им бы не светило. А следующий участник так глупо пропустил очевидный удар, что смотреть на это было просто физически больно. Если б только у неё хватило смелости...

   Сзади вдруг затараторили:

   - Неужто там Варька, кузнецова дочка? Глянь, что удумала!

   - Ой... с ума сошла!..

   Варька - краснощёкая, плечистая девка - подошла к оружейной стойке, выбрала добротный палаш (им до неё бились двое) и уверенно поднялась на площадку.

   Толпа охнула.

   - Правилами не запрещено, - объявил Сергус и сделал пригласительный жест.

   Дочь кузнеца, увы, проиграла более мастеровитому сопернику, но сражалась так рьяно, что под конец поединка вся площадь болела за неё, а после - кинулись утешить. Воцарилась жуткая неразбериха, и Надя, впечатлённая Варькиной отвагой не меньше других, приметила безлюдный проулок, где за пустой повозкой кто-нибудь мог бы совершенно незаметно переодеться.

   - Была не была! - сказала она и юркнула вбок, тут же затерявшись в суматохе.

   Прошло несколько минут, сменилось несколько чемпионов. Теперь на ринге властвовал Артемис - высокий, молодой, загорелый, вооружённый изогнутой саблей. И сам он был ей под стать - стремительный, гибкий, подобный хищному зверю. Выходить против Артемиса после его победы над могучим Огаром-камнетёсом никто не спешил.

   Сергус подливал масла:

   - Неужели нет смельчака, что бросит вызов этому воину? Неужто страх поселился в сердцах доблестных претендентов? Кто развлечёт почтенную публику новым захватывающим поединком?

   Толпа расступилась так спешно, будто вдруг заметила чумного. Кто-то, пятясь, упал. Кому-то помогли подняться. К помосту шёл человек, с ног до головы одетый в белое: белые гетры, белые штаны в обтяжку, белая куртка с жилетом поверх, белые перчатки и шлем. Шлем тоже белый, только спереди словно зеркальный: это мельчайшая стальная сетка отражала солнечный свет, так что никто не смог бы угадать в незнакомце девушку.

   Зрители шептались и ахали, и даже граф привстал с трибуны, чтобы лучше видеть. Не без удовольствия Надя прочла удивление и на рыжей морде лиса. Выходит, не встречал он пока фехтовальщика в полном костюме.

   Она приблизилась к оружейной стойке. Шпаги нет, но есть рапира - тоже длинная, тонкая и острая, разве что сечение клинка другое. На соревнованиях разница была бы. Здесь - никакой. Девушка взошла на помост, поклонилась графу и публике. Сергус пожал плечами. Объявили бой.

   Артемис был хорош, хорош по-настоящему. Он налетел с яростью дикой кошки, провёл обманное движение и тут же нанёс первый удар - из трёх, нужных для победы. Бойцов развели, по площади пробежал вздох разочарования.

   Надя его не слышала. Для неё теперь не существовало ничего, кроме новой загадки. Каждый соперник - как сложный ребус, интересная головоломка. Оценить, просчитать, переиграть. Жаль, что бой длится всего до трёх ударов - придётся думать быстро. Но уже ясно: рука Артемиса на кисть длиннее её руки, и на столько же его сабля короче рапиры. Артемис любит застать врасплох атакой в прыжке, но зачастую это ошибка: теряя связь с опорой, пусть на долю секунды, перестаёшь управлять движением. И проворный оппонент, будь уверен, накажет за это.

   Артемис набросился снова. Шаг вперёд, полшага в сторону. Обманный манёвр, прыжок... вскрик. Похоже, ни один из прежних соперников не мог даже коснуться его, и теперь Артемис стоял в изумлении, потирая уколотый бок. Публика на площади не успела разглядеть, что именно случилось. Лишь Галахад да рыцари с трибуны оценили Надин выпад одобрительными хлопками.

   'Если Артемис не дурак, - думала Надя, - больше он не станет прыгать'.

   Теперь противник узнал, на какую скорость способна её рапира, и это вынудит его поменять способ атаки. А если он в эту секунду задумался над тактикой чуть сильнее, чем можно позволить себе в бою, то...

   Шаг вперёд, прыжок, укол.

   - Ага! - выкрикнул кто-то. - Артемиса, да его же уловкой!

   По площади раскатился смех.

   - А недурно! - хохотнул усатый рыцарь на трибуне. - Совсем недурно...

   'Излишняя самонадеянность столь же вредна, как и неверие в собственные силы', - повторяла Ольга Сергеевна. Поэтому хвалебные реплики Надя тоже пропустила мимо ушей. Бой пока не выигран.

   На этот раз Артемис вёл себя осторожно. Он тоже во многом просчитал соперника и пытался взять верх за счёт скорости удара: его сабля легче рапиры, а рука - сильнее Надиной. Но Надя уже знала, что превосходит его в быстроте ног, и, улучив момент, резко пошла на сближение. Обменявшись с Артемисом уколами и сжимая зубы от боли, она услышала радостный шум толпы. Три - два.

   - Глоток эликсира? - Сергус протянул ей флягу.

   Девушка молча отказалась, выставив ладони перед собой. Ей не хотелось снимать маску, да и какая усталость от минутного боя? Тем более что после него ощущалось только смутное разочарование. Дело в том, что Артемис при всех его достоинствах - увы! - точно так же уступил бы и Маринке. А Наде со вчерашнего дня хотелось доказать себе, что её победа над подругой не была случайностью. Или, всё-таки, была? Да какой толк сейчас думать об этом!

   Она отыскала глазами лиса. Тот по-прежнему сидел на трибуне, но имел такой хитрый вид, что стало ясно - давно всё понял. Но никому, похоже, не сказал.

  * * *

   Против нового чемпиона вышел только один любопытный, но быстро проиграл, и очередь на этом закончилась. (Что понятно: даже против Артемиса выйти, кроме Нади, было некому.)

   Сергус, впрочем, не сдавался:

   - Добрые горожане и гости города! - вопрошал он. - Есть ли среди нас смельчак, что бросит вызов мастерству чемпиона? Кто готов... кхе... оспорить... кхе...

   Тут он совсем закашлялся. Сэр Галахад сошёл с трибуны и похлопал его по плечу.

   - Довольно же, - сказал он. - Довольно! Позволь мне испытать победителя лично.

   Стало тихо.

   Граф Чисторечный проследовал к оружейной стойке, выбрал тонкий меч и шагнул на бойцовский помост. Он взвесил клинок в руке, размял кисть парой лёгких свистящих взмахов и, наконец, кивнул воину в белом. Надя приняла боевую стойку, и тишина вокруг сделалась такой, что стало слышно, как на озере крякают утки.

   Граф был загадкой посложнее прочих. В его нарочито небрежных движениях, в его осанке, даже в улыбке - проступала уверенность настоящего мастера, спокойная и грозная. 'Нельзя поддаться внушению', - думала Надя. Тренер приучила её к мысли, что любого противника возможно победить. Надо лишь понять его тактику, нащупать в технике слабые места и...

   Шаг вперёд, полшага в сторону.

   Боль резкого укола застала Надю врасплох. Клинок графа словно растворился перед ней, чтобы тут же возникнуть сбоку. 'Вот как надо работать кистью', - сказала бы Ольга Сергеевна, будь она тут. Впрочем, хорошо, что её тут не было: Надя провалилась бы со стыда, пропустив новый удар через пять секунд после первого.

   - Два - ноль, - объявил Сергус.

   На лице графа Чисторечного читалась сдержанная скука.

   'Достать, достать его хоть раз! - отчаянно думала девушка. - Вот бы удался такой выпад, как в бою с Маринкой: атака столь быстрая, будто время вокруг замирает!..'

   Надя живо припомнила вчерашний матч и ватные от усталости ноги, и своё обречённое равнодушие перед, казалось, более ловкой подругой. Задумавшись об этом на мгновение она сама не поняла, как кончик её рапиры встретился с нагрудником графа.

   Галахад, охнув, отшатнулся назад. На трибуне зашептались.

   - Это что... это как... - бурчал усатый рыцарь.

   - Даже заметить не успел, - сказал другой.

   Площадь заворожённо молчала.

   - Два - один, - поразмыслив, объявил Сергус.

   С лица графа вмиг сошла маска пренебрежительной весёлости, взгляд его был теперь холоден и остр.

   Снова объявили бой, и Галахад сразу перешёл в наступление. Надя постаралась отразить первую атаку. Потом вторую, затем третью. А после - в сердцах бросила рапиру, и та покатилась по дощатому настилу помоста. Площадь загудела в недоумении, усатый воин на трибуне криво усмехнулся.

   - Что за спектакль! - раздражённо сказала Надя и сорвала с себя шлем.

   Она даже не заметила, как дерзит человеку вдвое старше себя: очень уж её задела мысль, что противник начал поддаваться. Граф, она была уверена, трижды мог закончить поединок и не делал этого лишь затем, чтобы лучше рассмотреть её стиль боя, явно диковинный для этих мест.

   Юная девушка под фехтовальной маской стала неожиданностью для всех, кроме одного рыжего зрителя. Ошарашенный граф перевёл глаза с соперницы на довольного лиса. Толпа ахнула - и вдруг расхохоталась. На помост вбежала дочь кузнеца и обняла Надю до хруста в спине. Усатый рыцарь произнёс что-то ободряющее, но слова его утонули в звучном голосе графа:

   - Объявляю чемпионом турнира эту бесстрашную леди!

  # Глава 3

  # Партия белыми

   Железная дорога через равнину еле касается озёрного городка, а почва в том месте усилена насыпью гальки. Паровоз старинного вида катит неспешно и почти не дымит. Только кольца белого пара вырываются из-под дымника над трубой, и всегда отчего-то по два: пых-пых, пых-пых.

   Надя всё ещё обижалась на лиса. Тот же, осознав свою бестактность, теперь откровенно подлизывался, якобы невзначай касаясь её то ухом, то пушистым хвостом. В купе́ на четверых они ехали двое.

   - Желаете напитков? - осведомилась проводница, приоткрыв к ним дверь и заглядывая из коридора. Надя лишь отрицательно хмыкнула, будучи не в силах оторвать взгляд от предмета, что лежал у неё на коленях. Никогда раньше не приходилось ей видеть столь искусно сработанного клинка.

   За победу в турнире она получила шпагу: лёгкую, острую, с ажурной гардой. С лезвием, отливающим холодной синевой. Не тренировочную - такой можно и убить. В этом оружии изящным казалось всё: даже чехол из твёрдой кожи, перетянутый шёлковым шнурком.

   - Морозная Расплата.

   Девушка подняла на лиса удивлённые глаза.

   - Морозная Расплата, - повторил он. - Имя твоей шпаги. У неё, к слову, есть своя давняя легенда...

   На этом месте лис многозначительно умолк и принялся делать вид, что разглядывает пейзаж по ту сторону окна.

   - Сначала история - потом мир, - согласилась Надя и в качестве задатка потрепала хитреца по спине. Рыжая шёрстка оказалась даже мягче, чем можно было ждать, а её владелец - стройнее, чем выглядел.

   Лис вмиг ожил, приосанился и начал рассказ:

   - Однажды, когда Страна Пепла звалась ещё Страной Огня, её правитель, король Пирос, возжелал безраздельной власти над Священной горой. Он отправил армию игнисов, огненных духов, расправиться с горными магами. Горцы не были готовы к этой битве, ведь никто из королей до того не решался на подобную дерзость. Казалось, шансов нет, но едва началось сражение, тучи над горой сгустились, и на полчище духов огня обрушился невиданный град острых ледяных осколков. Армия Пироса была разгромлена, а власть его вскоре пала. В память о божественном вмешательстве мастера предгорий после выковали несколько особенных клинков. Эта шпага - один из них.

   - На что похожи духи огня? - спросила Надя.

   - Игнисы? Они напоминают огненных джиннов. Впрочем, куда больше на джиннов походят духи ветра. А вот духи земли и воды...

   - Их так много? Этих духов?

   - Полным-полно! - заверил лис. - В каждой стране свои. Всё потому, что королевства здесь выросли из чародейских школ: где изучали магию воды, там сейчас страны Рек и Озёр, где укрощали воздух, там теперь наша страна - страна ветра.

   Он ткнул чёрным носом в окно:

   - Гляди!

   В поле, казалось, играет стайка маленьких вихрей. Двигались они замысловато, как живые, но издали сложно было понять, правда ли это нечто большее, чем просто ветер.

   - Воздушные элементали, - сказал лис. - Свободные, ничьи. Характер у них мирный. А к югу отсюда встречаются пылевые дьяволы. Вот у тех вздорный нрав, их нечасто приручают. Ворота же в Лазурь, увидишь сама, стерегут могучие духи шторма. Каждого из них укрощал сам Регинальд. Наш король - сильнейший заклинатель ветра из ныне живущих.

   Надя молчала, силясь разглядеть странных созданий, что резвились вдали. Если б только рельсовый путь пролегал чуть ближе!

   - Эти существа... живые? - спросила она.

   Лис задумался на целую минуту.

   - Они живы в том смысле, в каком жив цветок ромашки или кленовый лист, - сказал он наконец. - Каждый лист неповторим и, бесспорно, пронизан жизнью. Но всё-таки он - неотъемлемая часть большего. Это непросто понять.

   Понять было непросто, но Надя пыталась. Пыталась - и заодно гладила лиса. Он говорил, она гладила - и ей казалось, что всё вокруг не взаправду.

   - Слушай, - сказала она, - я всё же не могу остаться на вечер. Разве принц Феликс сильно расстроится, если я не приду? Я верну ему его подарок.

   Она положила шпагу на столик у окна.

   - А почему? - спросил лис. - У тебя срочные дела?

   - Да не то чтобы... - вздохнула Надя. - Я, может, и хотела бы остаться, но дома меня наверняка уже потеряли!

   А ведь кроме шуток: вернуться с тренировки она должна была не один час назад. Мама конечно же успела обзвонить всех её подруг и прямо в эту минуту не находит себе места от волнения.

   - Неужели ты могла подумать, - встрепенулся лис, - что я пригласил тебя без согласия твоей доброй матушки? Я также пытался разыскать твоего отца, но это оказалось мне не под силу.

   - Он морской биолог и вечно в море... - проворчала Надя и осеклась, когда до неё дошёл весь смысл сказанного лисом. - Постой. Ты - что? Ты говорил с моей мамой?..

   - Не говорил, но сегодняшнимутром я отдал ей письмо, и было заметно, что она рада. Уверен, она бы успела всё тебе объяснить, если б не то недоразумение с портальной печатью.

   Надя живо представила, как на пороге её дома стоит рыжий лис с прищуренным глазом и гербовым письмом во рту. Как мама берёт его, письмо, в руки, как читает про Страну Ветров и наследного принца... улыбаясь при этом.

   - А ты не врёшь? - осторожно спросила она и подумала, что даже если всё правда, то мама, ясное дело, приняла письмо за шутку.

   - Считаешь, мне бы не поверили? - Лис угадал её мысли. - Но твоя матушка провела в Лазури целый год, и я бы сказал, что сегодня она с теплотой вспоминала об этом времени.

   Такая новость застала Надю врасплох.

   - Не может быть! - выдохнула она.

   - Вацлав Мудрый был великим магом и верным подданным нашего королевства, - невозмутимо продолжил лис. - По традиции, его потомки, где бы они ни жили, имеют право знать о своей исторической родине. Конечно, обычай соблюдается не всегда... но твоя мама, согласно архивной записи, жила в Стране Ветров и даже училась при дворце. Училась, к слову, не одна: в вашем мире ей посчастливилось иметь подругу, в которой также течёт чародейская кровь. Если не ошибаюсь, имя её - Анриетта.

   Никого с таким причудливым именем Надя не знала. Зато она припомнила волшебные истории, что мама часто рассказывала ей перед сном, и истории эти казались ей теперь удивительно глубокими: в каждой чудился намёк и ворох скрытых смыслов. Или же она просто накрутила себя и видит то, чего нет вовсе?

   - Я виноват перед твоим отцом, - вздохнул лис. - Невежливо было приглашать тебя без его ведома. Но не мог же я пуститься вплавь?

   - О, за это не волнуйся, - кисло сказала Надя. - Папа отпустил бы меня хоть на край света.

   В коридоре послышались шаги, а через секунду дверца в купе отворилась. На пороге стоял не машинист в синей форме, не проводница с напитками, - но граф Чисторечный собственной персоной.

   - Есть ли свободное место? - спросил он то ли Надю, то ли её четвероногого попутчика (они сидели на одной стороне купе, и потому было неясно, к кому именно обращены слова).

   - Пожалуйста... - сказала Надя, ничем, ей казалось, не выдав своего удивления. Граф ведь путешествовал в компании рыцарей на вороных конях. Зачем ему поезд?

   Сэр Галахад вошёл и уселся на свободное место по другую сторону от стола. Вид у него был сосредоточенный и беспокойный. Минуту просидев молча, он поднял глаза на девушку, улыбнулся и сказал:

   - У тебя поразительно отчаянная манера боя. Если бы в моей школе преподавали что-то похожее, ученики наверняка прозвали бы это стилем мертвеца: так может драться лишь тот, кто не хочет вернуться из битвы.

   Надя кивнула: совершенно верно. Цель спортивного фехтования - первым нанести укол. Правила не считаются с тем, что раненный соперник часто способен на ответный удар. Поэтому с практической, жизненной точки зрения её навык и впрямь не столь хорош.

   Помолчали.

   - Ты неплохо придумал, - вдруг сказал лис. - Ехать к Регинальду во главе конной свиты было бы, пожалуй, неразумно. - Он посидел в задумчивости, поиграл белым кончиком хвоста. - Собираешься говорить с королём об Агате?

   - О ней, - сухо ответил граф, и Наде стало неловко, будто она подслушивает разговор, для неё не предназначенный.

   Лис почувствовал это и произнёс:

   - Самир, как насчёт шахмат?

   Граф хмуро глянул на него, но тут же чему-то усмехнулся и достал из ящика в столе деревянный шахматный набор.

   - Не хватает белой ладьи, - предупредил лис, обежав глазами рассыпанные фигуры.

   - Возьму другой комплект, - вздохнул граф.

   И вышел.

   - 'Самир'? - переспросила Надя шёпотом.

   - Его настоящее имя, - объяснил лис. - А 'сэр Галахад' - почётный титул, дарованный королём Страны Рек. Так звали искусного воина древности, сына сэра Ланселота и леди Элейн.

   - Это же сказка! - возмутилась Надя, на секунду забыв, что спорит с говорящим лисом.

   - Да, в ваших легендах о короле Артуре многое приукрашено, - согласился тот. - Но в её основе настоящие люди и события. Наши историки, к слову, до сих пор не сошлись во мнении, родом из какой страны был великий Мерлин. Может, из Страны Озёр, а может, и нет.

   Надю подмывало спросить, откуда лис знает графа, и как между ними возникли такие приятельские отношения. Но мама бы сказала ей: 'Не суй свой нос в чужое дело'. Вот она и не совала.

  * * *

   Надя не очень хорошо разбиралась в шахматах. Знала правила - и только. Но большего не требовалось, чтобы понять: лис играет лучше графа. Хвостатый гроссмейстер свои ходы диктовал мгновенно:

   - Конь Д2-Е4.

   Или:

   - Слон на Ф5. Шах.

   Надя только и успевала отыскивать нужные фигуры, клетки, ставить фигуры в клетки, и убирать с доски поверженные пешки соперника.

   Самир в свою очередь размышлял подолгу, делал вдумчивые, осторожные ходы, но несмотря на это, его положение становилось всё хуже. Через полчаса, когда чёрный король вжимался в угол под натиском лисьих ладей, девушка сослалась на жажду и покинула купе. Она и в самом деле хотела пить, но ещё ей казалось правильным дать соперникам доиграть наедине. Зачем смущать проигравшего? Тем более что он - граф.

   Она потягивала сок в коридоре у раскрытого окна, а за окном дышала свежестью равнина - широкая как море, с островами кустарников и мачтами стройных берёз. Они плыли мимо, а ей вновь казалось, что всё не взаправду и вот-вот она проснётся. Но она не просыпалась, а зелёное море продолжало колыхаться на ветру, паровоз - покачиваться, облака в лазурном небе - плыть по своим делам.

   Прохладный ветер щекотал лицо. Время от времени он забирался в вагон, чтобы пошуршать оставленной кем-то газетой да поскрипеть дверцами. С полей ветер приходил пропитанный ароматом цветов, а обратно, полистав 'Озёрный вестник', уносился с запахом свежей типографской краски.

   Надя возвращалась к купе, когда до её ушей долетел клочок разговора.

   - ...но я смогу!

   - ...так не может продолжаться!

   Она прислушалась, и услышанное обеспокоило её раньше, чем она сумела разобрать слова. Двое - лис и граф - спорили не громко, но уловив тон их беседы, Надя ощутила присутствие тяжкого, неразрешённого конфликта. А затем она различила имя, и это имя изменило всё.

   До настоящего времени она даже не задумывалась, что у лиса - у говорящего лиса с прищуром на правый глаз - может быть своё имя. А оно было, и было таким, что поражённая девушка вернулась к открытому окну и долго стояла там в задумчивости. Она вспоминала пересуды на площади Малого Пирса, турнирную награду, лисьи шрамы. И россыпь кусочков мозаики в её голове вдруг собралась в единственно возможную картину.

   Поразмыслив ещё немного, она всё-таки вернулась в купе, но до конца поездки была молчалива.

  * * *

   Город появился внезапно, словно вырос из земли. Голубоватая дымка расступилась, открыв глазам громадную крепостную стену. Самир пребывал в задумчивости, лис насвистывал забавную мелодию. 'Все ветра спешат в Лазурь!' - пел он, а Надя смотрела на него и загадочно улыбалась.

   У огромных городских ворот стояли - а точнее парили над самой землёй - два величественных существа. Штормовые духи.

   Высотой в пять или шесть средних людей, будто сотканные из тёмной тучи, они гудели, как далёкий смерч, и сверкали глазами, словно небо в грозу отблесками молний. Всё их одеяние - золотые наручи - символ верности королевскому роду.

   - Правда похожи на джиннов, - отметила девушка, почти не выдав в голосе дрожь.

   - Если погулять с ними рядом, - поделился опытом лис, - в ушах начинается треск, а шерсть потом полдня стоит дыбом.

   - Статическое электричество, - предположила школьница.

   Изнутри город Лазурь чем-то напоминал Лондон времён Шерлока Холмса, где средневековый антураж переплетался с веянием новой, прогрессивной эпохи. Конные экипажи на улицах соседствовали с обычными велосипедами, а на центральную аллею с двух сторон глядели книжные магазинчики. При всём этом местная архитектура выглядела очень древней, а городская стража у ворот и на стенах была вооружена арбалетами. Наверное, порох не мог применяться здесь по причине того самого волшебного эфира.

   Надя, впрочем, ничуть бы этому не расстроилась.

   Паровоз сделал несколько остановок в городе, и она, едва не забыв сумку в вагоне, вышла вместе с лисом и графом на станции около королевского дворца.

   Дворец был не так чтобы очень велик, но красив и изящен. Он имел остроконечную башню с часами и два выдающихся вперёд боковых крыла, что соединялись с главным зданием длинными вогнутыми галереями и образовывали собой полукруг. Во внутреннем дворе раскинулся дивный сад с множеством фонтанчиков и беседок. Сад отделялся от городской площади фигурной решёткой с воротами, которые закрывались только на ночь.

   Хотя до заката оставалось время, перед дворцом собралось немало людей, приглашённых на празднество.

   - Смотри, - сказал лис, когда Надя миновала ограду. - Мы очутились бы прямо здесь, разломи ты печать аккуратнее. Вон на той портальной плите.

   И действительно: одна из садовых дорожек кончалась круглой площадкой из белого мрамора. Вокруг неё вертикально стояли три каменных монолита - высоких, в человеческий рост, и с угловатыми рунами на боках. Будто выведенные фосфорной краской, руны светились: то сильнее, то мягче. Рядом с портальной плитой прохаживался старый лакей во фраке, с галстуком-бабочкой и невозмутимым видом дворецкого.

   - Это Грегор, - сказал лис. - Попроси его, когда захочешь домой.

   В эту самую секунду руны вспыхнули голубым огнём, а воздух меж камнями словно сгустился. Хлопок - и на мраморной площадке возникла семейная пара: мужчина в костюме, женщина в пышном платье. С ними три дочки - все в бальных нарядах. Старый слуга-привратник учтиво приветствовал их.

   Семейство проследовало ко дворцу, - лишь одна из дочерей замешкалась, укрощая непокорную прядь серебристых волос. Кое-как справившись, она принялась озираться по сторонам (похоже, в поисках зеркала) и вдруг заметила Надю.

   - Гляньте-ка! - сказала среброволосая девушка. - Скворцова собственной персоной! У тебя всё-таки прорезались способности к магии, или ты здесь так, для интерьера?

   - Селена... - процедила Надя сквозь зубы.

   Если до этого момента всё вокруг казалось ей чудесным сном, то теперь в него добавилась нотка кошмара. Отчего на волшебных просторах Мира Стихий ей не могла повстречаться, скажем, Маринка? Почему - Селена? Откуда вообще она тут взялась?!

   - Вы не ладите? - шёпотом спросил лис. - Странно, ведь это дочь Анриетты, подруги твоей матушки.

   'О нет!.. - догадалась Надя. - Анриетта - это же тётя Рита! Мать Селены, Пенелопы и Кассиопеи... ой... Пандоры и Кассандры. Какой ужас!'

   Надина мама и тётя Рита, как её привыкла звать Надя, в самом деле были давними подругами, хотя в последние годы общались редко. А спроси Надю - так лучше б они не общались совсем, ведь именно тётя Рита когда-то привела с собой светловолосую дочку.

   Поначалу, впрочем, Надя и Селена считали себя лучшими подругами. Но уже в средней школе стало ясно - властному характеру Ленки и независимой Надиной натуре ни за что не ужиться вместе. Итог закономерен: после очередной ссоры из друзей они стали врагами, и в следующую пару лет Надя немало натерпелась за свой вздёрнутый нос и пухлую комплекцию. С тех пор, правда, она вытянулась и похудела - потому прежние обзывательства казались ей теперь скорее глупыми, чем обидными.

   - Ещё немного, - прошептала Надя лису, - и этот праздник омрачится убийством прямо в королевском саду.

   Поняв, что отвечать ей не собираются, Селена гордо вскинула голову, подобрала платье и заторопилась к сёстрам. Наде же ещё долго лезла в голову печальная мысль, что бывшая подруга, как ни крути, очень красива и в своём бальном платье подходит этому месту куда лучше неё. И что волосы у Селены светло-серебристые, а не цвета 'пыльный каштан', как Надя сама их называла. А ещё - эта грация, умение держаться, этот надменный взгляд... 'Да Ленке сам Аполлон сгодился бы в пару, - думала она, - если б только в довесок к божественной красоте он обладал и ангельским терпением'.

   Погромыхивая парадным доспехом, сзади подошёл Галахад. На его суровом, сосредоточенном лице угадывалась тревога.

   - Не похоже, что король ко мне расположен, - тихо сказал он.

   - Ты обучал королевскую стражу, - ответил лис, - он помнит это. А ещё, расскажи ему об Агате. Как она живёт, чему научилась. Регинальд по-прежнему любит её.

   Граф помрачнел ещё больше.

   - Королю не нужны рассказы о дочери - он желает её видеть. А она... знаешь сам.

   Лис горько улыбнулся.

   - Впереди неизвестность, Самир. Мы на пороге больших перемен, и может статься, семейные неурядицы покажутся нам сущей мелочью.

   Галахад поднял голову, тяжело развернулся и зашагал ко дворцу.

   Лис проводил его взглядом, а затем вдруг прянул ушами, услышав имя.

   - Феликс, - произнесла Надя, стоя за его спиной. - Ты ведь принц Феликс, верно?

  # Глава 4

  # Вербная фея

   Лис, не поворачиваясь и не глядя на девушку, вполголоса спросил:

   - А если и так? Ты перестанешь говорить со мной?

   - Вовсе нет! - возмутилась Надя. - Мне всё равно, что ты принц! То есть не всё равно... Я просто хочу сказать, хоть ты и принц, не собираюсь я тебе книксены и референсы делать!

   - Реверансы, - поправил лис. - И давно ты догадалась?

   - Когда мы ехали, сэр Галахад называл тебя по имени. И потом мне вспомнилось много странных вещей. Даже твои слова, что принц Феликс хотел пригласить меня лично.

   Лис повернулся к ней и молча кивнул.

   - Люди шептались, - неуверенно продолжила Надя, - что принца Феликса никто не видел. Значит, ты волшебник? Умеешь превращаться в зверей?

   - Ох, если бы... - вздохнул Феликс и, поразмыслив немного, добавил: - Хочешь знать больше? Тогда уйдём от любопытных ушей.

   Узкими дорожками шли они вглубь дворцового сада: мимо розовых кустов, мимо обложенных крупной галькой фонтанчиков. Через пару минут, когда их разговор могли слышать разве что птицы да рыбёшка в пруду, хвостатый принц остановился и задал вопрос.

   - Известно ли тебе, кто такие оборотни?

   Надя припомнила кое-что из книг, другое из фильмов - и кивнула.

   - Так вот, - признался Феликс. - Я - оборотень наоборот.

   - Наоборотень? - она прыснула со смеху, но тут же опомнилась.

   - Точно. В полнолуние оборотень обращается зверем, а я лишь тогда становлюсь человеком.

   Надя представила, каково это, и ужаснулась.

   - Похоже на какое-то проклятие!

   - Похоже, - согласился Феликс, - но это не проклятие, а моё испытание и моя плата. Она взымается от моего рождения, и взымается за великий дар.

   Лис прошёлся взад и вперёд, а затем попробовал открыть свой прищуренный глаз. Стало заметно, что тот сплошь бел и слеп, словно был когда-то сильно обожжён.

   - Мой дар - волшебный глаз, что даёт силу повелевать Источником на вершине Священной горы, - голос Феликса дрогнул. - Раньше он у меня был...

   - Значит, дара у тебя больше нет, но платишь ты за него исправно? - нахмурилась Надя. Она умела тонко чувствовать всякую несправедливость.

   Лис обратил взгляд к циферблату часов на замковой башне.

   - Это испытание, будь мой глаз цел, окончилось бы сегодня. В день своего совершеннолетия я обрёл бы полную силу и смог обращаться человеком всякий раз, когда хотел. Но... увы.

   Наде вдруг стало до слёз жалко лиса. Должно быть ей не удалось скрыть эту жалость, так как Феликс улыбнулся и сел против неё, по-кошачьи обвив хвостом передние лапы.

   - Мне жилось вовсе не плохо, - сказал он. - Семья любила меня, а я мог вдоволь гулять, читать и постигать науки. Одно время я даже боялся полнолуний, ведь едва я становился человеком, меня принимались истязать всевозможными правилами. Представляешь, каково часами сидеть за столом и под надзором самого короля перекладывать туда-сюда нож и вилку? Это называется этикет. Меня всегда удивляло, что за обедом нельзя есть прямо с тарелки, а полагается нанизывать каждый кусочек, чтобы отправить в рот. Мне казалось, я быстрее умру от голода, и лишь когда отец не смотрел, я мог наесться как следует. Агата, помню, смеялась, глядя на это.

   Надя не сдержала улыбки.

   - Но фехтование тебе всё-таки нравилось? - предположила она.

   Феликс энергично кивнул.

   - Каждое полнолуние мне давал уроки Самир. И я, к чему скрывать, был среди лучших его учеников...

   Наде хотелось расспросить о многом: о принцессе Агате, о графе Чисторечном и о том, за что невзлюбил его король. Но всякий раз набрав воздуха в лёгкие, она смутно ощущала неуместность своего любопытства.

   Лис теперь сидел к ней спиной и смотрел куда-то вдаль, сквозь узорчатые створки садовых ворот. И когда она уже думала, что ничего больше он не скажет, он сказал:

   - Король считает, что я не смогу. Ничего не смогу: ни предстать человеком в этот вечер, ни выдержать проверку волхвов. И пока всё выглядит так, будто он прав, но... - его голос окреп: - Скоро я встречусь с вербной феей. Она придёт и направит меня.

   Не дожидаясь вопроса, лис объяснил:

   - Я не помню, как потерял глаз и получил эти раны, я был совсем ребёнком. Но я знаю одно: это вербная фея спасла меня тогда. И сегодня, в день моего совершеннолетия, я чувствую, она придёт снова. Придёт спустя пятнадцать лет.

   - Она тебя исцелит? - спросила Надя.

   - Врачеватели говорят, что нельзя вернуть волшебный глаз, - ответил принц, - но вербная фея - она может всё.

   Улыбнувшись, он добавил:

   - Тебе пора во дворец. Я буду позже.

   Наде не хотелось оставлять лиса - очень уж одиноко он выглядел сейчас, среди тихого вечернего сада. А стоило ей повернуться и сделать несколько шагов, она уловила едва различимый шёпот.

   - Она придёт, - почти беззвучно повторял Феликс, - она придёт...

   И было в этом шёпоте что-то безумно тяжкое. Тень сомнения таилась за уверенной маской принца, и в голосе его проступала тревога, близкая к панической. 'Пятнадцать лет - немалый срок, - подумала Надя. - Что, если его надежды пусты?'

   Теперь она сама будто бы ощутила, как эта истовая вера утекает капля за каплей, обнажая - медленно, постепенно - грязное дно отчаяния. Благоухание цветов вдруг показалось ей приторным и одновременно зловещим, словно запах пышного похоронного венка. Ей стало трудно дышать и, желая вынырнуть из тошнотворно-сладкого марева, она почти бегом покинула дальний сад.

   Очутившись у портальной плиты, Надя задумалась.

   Чтобы отправиться домой, нужно всего лишь попросить старого Грегора. Раз - и готово. Какое ей дело до тех вещей, о которых она знать не знала ещё сегодняшним утром?

   И всё же...

   Она вздохнула. Всё же перед тем, как уйти, ей хотелось бы знать, что рыжий лис кого-то дождался.

   Девушка склонилась над прозрачным фонтаном, умылась пригоршней воды и, проморгавшись, едва не столкнулась с Самиром. Граф был встревожен, - возможно, тем же, чем и она.

   - Феликс... он ведь дождётся? - спросила Надя, посчитав, что Самир уж точно в курсе всего, происходящего с принцем.

   Вместо ответа тот выдохнул с силой и взял Надину руку:

   - Его Высочество принц Феликс настойчиво просил дать юной леди урок танцев. А я, многие подтвердят, техникой вальса владею не хуже, чем искусством боя на рапирах.

   - Да не нужно из-за меня... - начала отпираться Надя и привела, как ей показалось в тот миг, железный аргумент: - У меня и платья-то нет!

   На это граф лишь подал знак, и две смешливые служанки, взяв девушку под руки, повели её во дворец.

   Та вздохнула и не стала противиться: тревога тревогой, но раз она решила дожидаться развязки, будет разумно хотя бы поесть. Когда за целый день во рту не побывало и крошки, даже новая встреча с Селеной не пугает настолько, чтобы пропустить званый ужин у короля.

  * * *

   Вечер закрутил её калейдоскопом нарядов и огней, промчавшись, ей казалось, за мгновение. Галахад танцевал восхитительно. Мастерски, без слов он наводил её на верные движения, и уже в первом антракте она могла сказать, что многому научилась.

   Только мысль о Феликсе не давала ей всецело отдаться празднеству. Слишком печален был образ одноглазого лиса, что сидел сейчас в тишине дворцового сада, глядя то за ворота, то на мрамор портальной плиты. Глядя - и ожидая. 'Сумеет ли он предстать человеком? - мучил Надю вопрос. - Для всей этой публики, которая ничего не знает и уже теряет терпение?'

   - Где виновник торжества? - шептались гости. - Отчего к нам не выходит?

   - В конце концов это просто оскорбительно! - с чувством произнесла дородная дама, и Наде захотелось нечаянно опрокинуть кубок красного вина на её белоснежное платье. Только кубка под рукой не оказалось - в пятнадцать рано пить вино.

   Король Регинальд, что сидел во главе стола, вяло отшучивался на вопросы о сыне и выглядел смертельно уставшим. Он был худ, его щёки впали, а голова поседела явно до времени. В его голосе, хотя властном и спокойном, проступали нотки глубокой скорби. Кроме Регинальда, догадалась Надя, в зале не было никого из королевской семьи.

   Зато среди гостей она увидела серых магов, суровых хранителей Священной горы. Бесстрастные лица, бесцветные робы, словно символ презрения к мирской суете. Лишь один, старейшина, носил одеяние особенного, красноватого оттенка. Горцы за столом позволяли себе только воду и пресные пшеничные лепёшки. 'Не по причине каких-нибудь догм, - сказал Галахад, - а чтобы сохранять твёрдую волю'. Маги покинули празднество первыми, скрывшись в извилистых коридорах замка.

   - Дамы и господа! - вдруг раздалось в зале, и все обернулись к лакею во фраке и с галстуком-бабочкой: это старый Грегор вернулся со двора и теперь исполнял роль дворецкого.

   - Его Высочество принц Феликс! - торжественно объявил он.

   Раздались аплодисменты. Надя хлопала так сильно, что болели ладони, но боль эта всякий раз отдавалась ликующей мыслью: он смог, смог!

   Поблагодарив слугу, вперёд вышел высокий молодой человек. Плечи его покрывала лёгкая перламутровая мантия, его взгляд был пронзителен, но одновременно вежлив.

   Феликс приветствовал гостей, смеялся и шутил, и Надя впервые после разговора в саду вздохнула с облегчением. Всё-таки у принца получилось. Справился ли он сам, помогла ли фея - какая разница? Важно, что он здесь, и он - человек. 'Пожалуй, - решила Надя, - можно отправляться домой'. Желая попросить об услуге старого Грегора, она проложила курс сквозь толщу благородных особ и, немного заплутав, вдруг столкнулась с принцем. Нельзя сказать, чтобы Феликс представлялся ей именно так, но...

   - Я рада за тебя, - сказала она. - Хорошо, что всё получилось.

   Тот улыбнулся ей, произнёс 'прекрасная леди' и поцеловал руку. Девушка вгляделась в его лицо, в его изумрудные глаза, и внезапная догадка ледяным душем окатила её с головы до ног.

   'Он не Феликс!'

   От этой простой мысли тотчас испарилась вся радость, вся лёгкость, волшебство танцев и летнего вечера. Боясь найти подтверждение своей догадке, Надя всё же отыскала глазами Самира. Тот был мрачен, - и под тяжестью душащих слёз, девушка выбежала из зала. Лишь возле гардеробной ей удалось взять себя в руки.

   'Этот принц - подделка, - думала она. - Актёр для публики, чтобы избежать скандала. Ведь настоящего Феликса знают в лицо только люди, близкие к королевской семье, такие, как Самир. И те, конечно, промолчат. Остальные же не заметят подмены. Но значит ли это, что для Феликса всё потеряно?'

   Сменив платье на привычную одежду, Надя перекинула ремень сумки через плечо и выскользнула из гардеробной мимо дремавшей служанки. Не желая идти через людный центральный выход, она направилась в боковое крыло - по длинному коридору, вдоль ряда холодных чародейских факелов. Тяжёлое чувство близкой беды следовало за ней по пятам.

   Другая дверь в сад отыскалась в конце коридора. Или, точнее, в конце освещённой его части. Сам коридор шёл дальше - туда, где факелы не горели, и где ковры на полу покрылись таким слоем пыли, будто целое крыло замка годами оставалось заброшенным. Впереди был заметен ряд внушительных, с человеческий рост, картин. Впрочем, Надя не обратила бы на них никакого внимания, если бы одна не была повешена весьма странно - лицевой стороной к стене. Увы, темнота не позволяла разобрать больше.

   Приоткрыв дверь в сад, Надя провела минуту в сомнениях, затем вздохнула и повернулась обратно. В детстве она прочитала достаточно сказок, чтобы знать: именно с такого любят начинаться всякие неприятности. Но даже напуганная и расстроенная - со своим любопытством она сейчас ничего не могла поделать. Сняв крайний факел со стены, Надя шагнула в тёмную часть коридора.

   С первой картины на неё смотрел король. Ещё не так тощ, пока не так стар. Оказывается, когда-то его можно было назвать красивым. Если, конечно, живописец не слишком много добавил от себя.

   Чтобы взглянуть на вторую картину, пришлось положить факел и двумя руками, с трудом, повернуть тяжёлую раму. Это был портрет королевы Ясмин, как говорилось внизу, на серебристой табличке. Выглядела Ясмин в точности так, как по представлению Нади и должна выглядеть супруга короля: в меру властно, в меру строго. На этом фоне выделялись её большие и очень добрые глаза. Пожалуй, слишком добрые для королевы.

   На третьей картине - молодой принц верхом на жеребце. Феликс? Нет: Тристан, гласила надпись. Получается, у Феликса есть не только сестра, но и старший брат?

   Дальше - Агата. Рыжеволосая девочка с беззаботной улыбкой и глазами матери. Художник запечатлел принцессу сидящей на стуле, с сонным лисёнком на её коленях.

   Надя улыбнулась - и вдруг расслышала гулкие, быстрые шаги. Сердце застучало где-то в горле, и она, изо всех сил стараясь не шуметь, на цыпочках вернулась в освещённый коридор, кое-как пристроила факел на стену и стремглав кинулась из дворца.

   В саду было пусто.

   Она петляла узкими дорожками, ей показалось, целую милю, пока вдруг не заметила Феликса. Тот сидел на прежнем месте и по-прежнему ждал. Надя подошла к нему и без слов опустилась на невысокую лавочку рядом. Лис оглянулся, вздохнул, но ничего не сказал. Надя не сказала тоже. Нечего было говорить.

   Ощутив вдруг невероятную усталость, она прилегла, посмотрела на лисий профиль, в ночное небо, принялась вспоминать созвездия и уснула где-то на Большой Медведице.

  # Глава 5

  # Внук звездочёта и поющая сумка

   Должно быть от захлестнувших её впечатлений Наде снилась всякая чепуха. Вот она с графом кружится в танце. Пируэт - и Самир обращается лисом. Ещё раз - Селеной. А вместо зала теперь коридор и картины. И быстрые-быстрые шаги вдалеке. Спасение - дверь!

   Надя открыла её и проснулась.

   Уже светало, но небосвод был затянут серым покрывалом облаков. Последние гости зевали, прощались и уходили - кто на станцию, кто в карету, кто сквозь портал. У мраморной плиты вновь дежурил старый Грегор. Сейчас он помогал пожилой и требовательной даме пристроить на руки до боли звонкую собачку. Наконец, обе они - дама и собачка - исчезли в голубоватой вспышке, и сделалось тихо. Лис сидел на прежнем месте, усталый и поникший. Было ясно: не спал он всю ночь.

   - Что за польза так себя мучить? - сказала Надя.

   Феликс не ответил. Тогда она посмотрела на башенные часы и добавила:

   - Мне, наверное, пора домой.

   Эти слова прозвучали неловко и даже как-то виновато.

   - Да, - улыбнулся лис, - ступай. Я был рад нашему знакомству.

   Он завершил фразу тяжёлым, многозначительным вздохом. Последний раз на Надиной памяти так вздыхала Маринка, когда хотела помягче намекнуть, что разбила их единственный на двоих кубок с прошлогоднего турнира.

   - Ну давай, говори уже, - нахмурилась девушка.

   Лис посмотрел на неё прямо, отвёл взгляд, снова посмотрел, будто решаясь на что-то, снова отвёл - и так несколько раз.

   - Тогда я ухожу, - заявила Надя и демонстративно шагнула в сторону Грегора.

   - Помоги мне, - прошептал лис.

   Она присела рядом.

   Феликс поглядел по сторонам, собрался с мыслями и уточнил:

   - Мне нужно кое-куда попасть, но сперва я должен покинуть город.

   - Так в чём проблема? - удивилась Надя. - Ты ещё вчера гулял аж по соседним королевствам.

   - Я был уверен, что вербная фея... - Феликс запнулся. - Но теперь всё поменялось. Отец со дня на день развяжет войну. Он подозревает, что я захочу помешать, и вокруг дворца уже полно гвардейцев, преданных лично королю. Вот если бы кто-то помог мне выбраться...

   - Но почему я? Мы знакомы второй день, отчего ты не попросишь помощи у кого-нибудь из придворных?

   - У нас их немного, и ещё меньше знают, кто я такой. И никому из них, увы, я не могу довериться.

   Надя с подозрением глянула на старого Грегора, что помогал взойти на портальную плиту очередному сонному гостю.

   - А сэр Галахад?

   - Самир? - лис горько улыбнулся. - Он мне не верит. Он считает, что я просто спятил. Он сказал бы, что для меня самого будет лучше остаться здесь. И уж тем более, - добавил принц, - он не стал бы провожать меня в страшное место.

   - Постой-ка! - встрепенулась Надя. - Ни о каком страшном месте ты до сих пор не упоминал! Там не опасно?

   - Увы, не знаю. Я просто... - Феликс запнулся снова. - Впрочем, забудь. Иди домой. Напрасно я затеял такую беседу.

   Сказав это, лис замолк и отвернулся.

   Надя с минуту глядела на него, затем встала и неуверенно направилась к выходу. Ей бы, конечно, хотелось помочь принцу, но что она может? А главное, как быть с мамой, которая её ждёт?

   К мраморной площадке подходила семья Селены. Анриетта говорила назидательным тоном, Кассандра и Пандора хихикали, отец пошатывался, перебрав вина. Путешествия сквозь портал у семейства явно вошли в привычку, и Надя подумала, что нет момента лучше отправиться домой.

   Так бы она сей час и сделала, не появись в её голове одна замечательная идея.

   - Тётя Рита! Подождите!

   Анриетта оглянулась, и её строгое лицо тронула лёгкая улыбка.

   - Не могли бы вы... - сказала девушка, предварительно выдержав испепеляющий взгляд сестёр. - Не могли бы вы предупредить мою маму, что я... я хочу...

   Она оглянулась на лиса. Тот не изменил позы, но чёрные уши его теперь стояли торчком.

   - Хочешь остаться? - вдруг рассмеялась Анриетта, и Надя не могла поверить, что всё оказалось так просто.

   - Д-да... - извиняющимся тоном сказала она. - Ненадолго.

   Её всегда поражала быстрота, с которой мать Селены меняла гнев на милость и обратно. Теперь лицо Анриетты стало привычно строгим.

   - Два дня, - произнесла она. - Я скажу, что ты останешься на два дня.

   И не желая слышать ни благодарности, ни возражений, добавила:

   - А ты, если встретишь мою Ленку, передай: дома её ждут большие неприятности.

   Надя глупо улыбнулась, ровным счётом ничего не поняв, и лишь после сообразила: среди сестёр не видно младшей. 'Что за странности? - подумала она. - Зачем это Селене куда-то сбегать?' Ей вдруг вспомнился полутёмный коридор с картинами, и дверь в сад, и чьи-то быстрые шаги... но тут она спохватилась и ответила:

   - Конечно передам!

   Мать Селены кивнула, скрепляя договор, и под руку с нетрезвым мужем взошла на портальную плиту. Надя снова оглянулась. Лис больше не сидел: теперь он наматывал восьмёрки меж кустов - то ли в поисках какой-то вещи, то ли просто сжигаемый нетерпением.

   'Была ведь такая простая жизнь! - вздохнула девушка. - Со школой, с тренировкой, с Маринкой. С городским чемпионатом, который, кстати, уже завтра. Но тут раз - и полетело всё кувырком!'

   Портальная вспышка отрезвила её.

   Жребий брошен.

   Два дня.

  * * *

   Гетры, перчатки, защитный жилет и фехтовальная маска - всё было аккуратно сложено под одним из кустов. Лис смотрел на приготовления с любопытством.

   - Так и быть, пронесу тебя мимо стражи. Полезай в сумку, - велела Надя.

   Феликс юркнул внутрь, и она застегнула молнию - не до конца, чтоб было чем дышать, - а пассажир умудрился даже высунуть голову.

   С улыбкой поглядев на это, Надя вдруг заметила нечто странное. Возле скамейки лежала тряпичная кукла: не слишком умело сшитый лис. Он имел узкую мордочку и глаза из синих бусин, что придавало его наружности выпученный, но глубокомысленный вид.

   - Подарок от городских детей, - объяснил Феликс. - Пускай создателю не хватало мастерства, зато прилежанием он обладал в достатке. А вещи, сделанные тщательно, с любовью, всегда обладают силой.

   Надя повертела в руках штопаного лиса.

   - Усади его на скамейку, - подсказал лис настоящий. - Когда мы уйдём, он ненадолго обманет чутьё отца, и мы успеем затеряться в городе.

   Пристроив куклу, Надя вновь подумала о том, в какую опасную авантюру она ввязывается, но тут же вспомнила, что ей почти шестнадцать и что у неё на бедре настоящая боевая шпага.

   - Теперь возьми то, что спрятано под камнем, - Феликс указал носом на плоский кусок гранита с краю мощёной дорожки.

   Под камнем нашлась небольшая серебряная шкатулка, вкопанная по самую крышку. Внутри - мешочек с новыми монетами, звонкими и скрипучими.

   - Раз ты согласна идти со мной, нам пригодятся деньги.

   - Пока я согласилась только вынести тебя из города, - буркнула Надя, утопив лисью голову обратно в сумку. - И не торчи: заметят!

   Она дождалась последней группы сонных гостей, что направлялась к садовым воротам, и тихонько вышла следом.

   В этот раз город Лазурь показался ей огромным. Вчерашний паровоз катил по рельсовой дороге напрямик, - теперь же столица Страны Ветров рассыпалась перед путниками веером извилистых улочек, тесных проулков, переходов, мостиков. Не идти по центральной аллее решили для пущей скрытности. 'Ну, что там впереди?' - спрашивал голос из сумки. 'Какой-то храм', - отвечала Надя. Или 'высокий дом с флюгером', или 'питейная', или 'тихо! тут полно людей!'

   - Ты, наверное, голоден? - ей вдруг подумалось, что лис не ел по меньшей мере со вчерашнего утра.

   - Ничего, - ответил он.

   - Твой урчащий живот нас выдаст! - возразила Надя, завернув в очередной торговый переулок. Тот не ломился от горожан в столь ранний час, да и лавочек, что открылись с рассветом, было немного. Но сытный, пряный запах не оставлял сомнений: где-то близко подают еду.

   В маленьком кафе с верандой ещё не было посетителей, но над углями готовилось мясо, а рядом, на широкой тарелке, уже выросла стопка блинов.

   Задвинув под крайний столик сумку с пушистым грузом, Надя подошла к прилавку. За ним шустро хлопотала женщина: мешала тесто, поливала угли, отгоняла мух, солидарных с Надей в оценке аромата яств. Не взглянув на девушку даже мельком, она произнесла:

   - Доброе утро. Первый раз тут?

   - Да, я не местная, - ответила та и, заприметив горку политых соусом рисовых шариков, спросила. - Можно мне вон тех штук?

   - А, это наша новинка. Рисовые колобки с овощной начинкой, но в каждой тарелке есть один с лососем, - улыбнулась женщина, наконец оторвавшись от готовки. - Что к ним? Пиво, молоко?

   - Молоко, - сказала Надя, подумав, что вряд ли тут подают латте или фруктовый шейк.

   Новые посетители появляться не спешили, так что скормить голодному лису в сумке одну половину порции (вторая съелась за компанию) не составило труда. Куда как сложнее оказалось поить его из бутылки, кстати отыскавшейся в боковом кармане.

   Последний рисовый шарик аппетитно пах копчёной рыбой.

   'Счастливый', - поняла Надя и, секунду поборовшись с собой, скормила шарик Феликсу.

   - С прошедшим днём рождения.

   В полном одиночестве, однако, позавтракать им не удалось.

   - Чудесное утро, не так ли? - с такими словами за Надин столик подсел белобрысый паренёк лет, может, двенадцати. Ни секунды не выждав, он перешёл к делу: - Могу предложить интересные вещички по смехотворной цене. Есть дымные бомбы, есть карамель с сюрпризом: снаружи сладкая, а внутри - красный перец! Хочешь устроить кому-то незабываемый сюрприз?

   - Не особо, - ответила Надя, подумав о Селене.

   Паренёк подпёр голову рукой, наморщил лоб и сидел так с минуту.

   - Для серьёзных покупателей, - сказал он наконец, - у меня есть очень, очень ценный товар. Держала ли ты когда-нибудь в своих руках настоящий портальный свиток? А, не отвечай, оно и так ясно. Эти свитки такие редкие и дорогие, что даже в королевском хранилище они наперечёт. - Парень воровато огляделся по сторонам. - Но у меня как раз один такой завалялся. Отдам почти даром.

   -'Ценный товар' и 'почти даром'. - Надя сделала скучающий вид. - Ты хоть сам понимаешь, как это выглядит?

   - Ну... - мальчишка замялся, - знаешь ведь, не всегда свитки выходят у чародеев в точности такими, как надо. Некоторые получаются...

   - Бракованными?

   - Особенными! Обычно же как: берёшь свиток, читаешь название любого места, которое в нём записано - и ты уже там. А этот, что ни выбирай, всякий раз переносит в Лазурь.

   - То есть сюда?

   - Ага! Прямо в центр, ко дворцу! Как в той песне: 'Все ветра спешат в Лазурь!..'

   - Интересно! - воскликнула Надя, пихнув ногой начавшую было подпевать сумку.

   Юный продавец вмиг приободрился.

   - А ещё, ты только представь, я этим свитком пользовался трижды, а он всё как новенький!

   - М-да?.. - Надя не поняла, что в этом особенного, но решила не выдавать своего невежества.

   - Честное слово! Этот кусок пергамента прослужит ещё долго. Тут тебе не какая-нибудь ерунда, что истлеет после пары прочтений.

   'Если это всё-таки не надувательство, вещь и в самом деле полезная', - подумалось Наде, и она сказала:

   - Беру, если недорого попросишь и пообещаешь от меня отстать.

   Сделка состоялась. Паренёк получил золотую монету, девушка - свиток, на вид совершенно обычный. Она, может, не решилась бы отдать без боя целый золотой, но лис под столом норовил куснуть её за голень всякий раз, когда она пыталась торговаться.

   - Это Алвин, внук королевского звездочёта, - сообщил Феликс, когда назойливый продавец скрылся за углом. - Он часто водится с детьми, что подарили мне ту замечательную куклу.

   - Ему можно верить? - спросила Надя, с сомнением разглядывая купленный свиток.

   - Наверняка. Его дед - благороднейший человек. А старший брат... хм... старший брат Алвина знал тайный ход во дворец - и иногда проносил туда запрещённые королевой, но забавные вещицы.

  * * *

   Дальнейшая прогулка по Лазури обошлась без происшествий. Лис, не спавший ночь, в сумке задремал, а Надя, хоть и заплутала без подсказок, не желала будить Феликса, и терпеливо шагала по всё ещё пустынным проулкам и мостикам над каналами и удивлялась порой находчивости градостроителей.

   Наконец, впереди замаячил ориентир - приземистая башенка из красного кирпича, похожая на миниатюрную средневековую крепость. От неё, рассказывал лис, надо сделать триста шагов, развернувшись левым плечом к городской стене. Затем развернуться ещё раз и смело шагать до западных врат.

   Главного входа в город было решено остерегаться - слишком много стражи, а на центральной аллее легко встретить кого-нибудь из вчерашних гостей. Вдруг спросят: куда это направилась пешком да в одиночку столь юная леди?

   Восточный выход отбросили тоже: больно малолюден. Стража там скучающая и въедливая, прожигает взглядом каждого прохожего. Так что западные ворота - самое то. И людей достаточно, и охраны немного.

   Ни малейшего внимания на девушку стражники не обратили. У самого выхода, правда, ей будто бы нарочно преградил дорогу усталый сержант, но секунду спустя он тихо ругнулся и проследовал мимо.

   Куда идти теперь, Надя не знала.

   Феликс говорил что-то про Страну Холмов, поэтому расспросив придорожных торговцев, она уселась в одну из попутных телег. Добрый, но глуховатый старик не взял даже медяка, и Надя, устроившись сзади на мягких вязанках сена, сама поддалась дрёме. В пасмурный день это было нетрудно.

  * * *

   Ей грезились сумерки, высохший лес, мёртвая листва под ногами. Тьма клубилась меж корявых корней, и всюду слышались вздохи. Кто? Зачем? Как посмел? В ужасе она отступила назад. Вот спасительный свиток! Достала - и ищет глазами 'Лазурь', но в свитке лишь только:

   'Страшное место',

   'Страшное место',

   'Страшное место'.

   Сумка под боком завозилась, из неё показался хвост.

   - Не тем концом лезешь, - Надя протёрла глаза и помогла Феликсу выбраться.

   - Где это мы? - прошептал он, оглядевшись.

   - Едем к Стране Холмов, как ты хотел, - ответила она. - И можешь не шептаться, извозчик вряд ли тебя услышит.

   Погода стояла интересная - ни солнца, ни дождя, притом тепло. Лошадка трусила по грунтовой дороге, и широкую поляну вокруг то сменял хвойный лесок, то рассекали речушки. Старик за поводьями курил трубку, и казалось, она одна не даёт ему погрузиться в сон.

   - У нас случайно не осталось той стряпни, что ты купила про запас? - спросил лис.

   - А ты весьма прожорлив, - посетовала девушка, достав свёрток с блинами.

   Когда они доели, поднялся ветер, стало прохладней, и Надя задала мучивший её вопрос.

   - Думаю, у меня есть право знать, что́ мы всё-таки ищем. И о каком 'страшном месте' ты говорил.

   Лис помолчал в раздумьях, поиграл белым кончиком хвоста, потом кивнул собственным мыслям и перешёл к рассказу.

  # Глава 6

  # Страшное место

   Это случилось чуть больше пяти лет назад, когда совсем ещё юный Феликс с братом и сестрой гостил у тётушки Элизы, искусной травницы и давней подруги королевы Ясмин. Её небольшое, уютное имение располагалось в диковатом, но живописном краю, на опушке тенистой дубравы, в часе ходьбы до ближайшего села и милях в пятнадцати от столицы.

   То утро было солнечным. После завтрака на веранде, когда прохладный ветер трепал загривок, а в животе плескалось парное молоко, Феликс раскрыл Агате план своего похода.

   - Как? В одиночку? - сестра нахмурилась, сдвинув тонкие брови. - Но ведь мы уже завтра поедем домой в экипаже!

   - Скажи, сестрица, разве сейчас мы не дома? Разве это не наша страна? - упорствовал Феликс. Его правый глаз был слеп, но левый глядел весело и смело. - Наш отец запретил охоту на зверей крупнее кролика. Как считаешь, для чего?

   - Уж наверняка не чтобы ты бегал, где вздумается, - вздохнула Агата. - Ах, братец-лис, ты ещё слишком мал!

   - Мне почти двенадцать! А по словам нашей матери-королевы, я поумнее некоторых в двадцать два.

   Принцесса хихикнула, искоса глянув на старшего брата.

   - Не говори Тристану, куда я пошёл, - попросил лис. - У меня срочное дело.

   Агата снова нахмурилась: ей не хотелось обманывать никого из братьев, а на душе было тревожно за Феликса. Но всё же, как любой юной девушке, ей нравились смелые поступки. Она кивнула. Хвостатый принц ткнул мокрым носом её щёку и побежал вприпрыжку.

   Феликс самую чуточку слукавил: не было у него никаких срочных дел, - лишь огромное желание пройти весь путь в одиночку. Дорогу до Лазури он знал прекрасно, но то была долгая двадцатимильная дорога. Напрямую же, Феликс высчитал по карте, путь был короче почти на треть. Требовалось только пробежать вдоль реки, что змеилась по цветочному лугу, через редкий лесок, к заводи у пшеничных полей... И дальше прямо на запад - пока Лазурь не появится на горизонте.

   Этот новый, нехоженый путь пугал его, но куда больше - манил. Принц заучил карту местности столь же старательно, как свои учебники в дворцовой читальне. Но знание, твердили наставники, мертво без практики. Так сможет ли он, пусть к вечеру и взмыленный, добраться до дома, пользуясь одной лишь своей головой?

   Этот вызов Феликс бросил себе сам, свернув с привычной тропинки на короткий, но неизведанный путь. Он помнил карту в мельчайших подробностях и бежал аккуратно, от метки к метке. Вот одинокий дуб, что виден с любого края поляны. Если спуститься от дуба к реке и следовать вниз до излучины, заметишь причал, быть может, с парой рыбацких лодок.

   Таким нехитрым способом Феликс путешествовал пару часов, пока вдруг не понял, что без причины забирает влево, уже сильно отклонившись от курса. Решив, что так будет вернее, он повернул назад и прибежал к прошлой отметке. Благо, лисий нюх позволил быстро отыскать пройденную дорогу.

   'Всё в порядке, - думал он, - карта верна. От заброшенной избушки лесника точно на запад, то есть к вечернему солнцу. Что может быть проще?'

   И побежал вновь, а через полчаса вновь обнаружил, что солнце осталось справа, а сам он снова непонятно где. Тогда он во второй раз вернулся в начало.

   'Что за рассеянность! - ругал он себя. - Отсюда - на запад. Строго к солнцу!'

   И пошёл в третий раз, щурясь и неотрывно следя теперь за оранжевым шариком над горизонтом.

   Вдруг шарик дёрнулся в сторону. Феликс остановился, повернул к солнцу и попытался шагнуть. У него не вышло. Впереди не было ни стены, ни других видимых препятствий, и тем не менее он не мог заставить себя сделать этот шаг.

   'Магия? - предположил принц. - Чья-то сильная охранная магия? Но ведь впереди ничего нет! Простая полянка у подножья холма!..'

   Лис взглянул на холм - и шерсть его вдруг встала дыбом.

   В холодном поту он кинулся прочь. Он бежал долго, из последних сил и до полного изнеможения. Бежал, не разбирая пути. Потом брёл, всё боясь оглянуться. Наконец, выбрался к знакомой дороге и просидел там до вечера, пока его не подобрал всадник на гнедом жеребце. Это был Тристан, всё-таки узнавший правду от Агаты.

   Ни в тот день, ни в следующий, ни через месяц Феликс не мог ответить себе, чего именно он испугался, - но такого первобытного, глубинного страха ему не приходилось испытывать ещё никогда. Ему казалось, он видел тот холм в своих детских кошмарах. По приезде в Лазурь он неделю не вылезал из библиотек в попытке выяснить, что же именно находится на страшном холме.

   'Лет десять назад был в том месте посёлок, - нехотя отвечал старый Грегор, - но затем жители его покинули. Почему? А откуда мне знать? Может, стихия его разрушила. А может, малефик какой постарался. Малефик - это злой колдун'.

   По мнению Феликса, вторая версия больше походила на правду. Сложность же состояла в том, что посёлок находился в аккурат на границе стран Ветров и Холмов, и ни одному королевству официально, похоже, не принадлежал.

   В конце концов кропотливый труд принца увенчался частичным успехом. Он вычитал, что на холме стояла деревенька с незатейливым названием 'Осиновка'. Жителей - дворов пятнадцать, не больше. Но что в ней случилось, и отчего она опустела, записи не сообщали.

   А вскоре Феликсу стало не до расследований. Случилась, как её прозвали позже, трёхдневная война. Скоротечная, но кровавая, она разрушила королевскую семью и до предела обострила отношения между когда-то добрыми соседями. С тех самых пор и вот уже пять лет Страна Холмов считалась тут враждебной.

  * * *

   - Всё равно не понимаю, - сказала Надя. - Неподалёку есть какой-то странный заброшенный посёлок - но что с того? Зачем нам туда?

   Феликс ответил не сразу.

   - ...Я просто чувствую: все ответы скрыты там.

   Он вздохнул и добавил:

   - Конечно, ты вправе сомневаться во мне, ведь вчера я жестоко ошибся...

   - Знаешь, - перебила его Надя, - моя мама десять лет твердила моему дяде, её брату, что он неважный композитор. Говорила: перестань тратить столько времени! Говорила: поищи себя в чём-нибудь другом. У дяди и правда очень долго ничего не получалось.

   Она сделала многозначительную паузу.

   - Но знаешь, что?

   - Что? - не понял лис.

   - В прошлом году мой дядя придумал несколько классных мелодий, и одна из них стала настоящим хитом. Это, как тебе объяснить... когда все вокруг знают песню, музыку для которой ты написал.

   - Получается, твой дядя оказался талантлив?

   - Оказался, - кивнула Надя. - А мама оказалась кругом неправа. Но я - не она, и не собираюсь судить о твоих способностях к чему бы то ни было. Вдруг в тебе тоже дремлет талант, а я помешаю ему раскрыться?

   Лис улыбнулся и, кажется, что-то ответил, но его слова унесло порывом холодного ветра.

   Ветер налетел внезапно, набросился, словно дикий зверь, обжёг горло ледяным дыханием. Феликс вскочил, чувствуя неладное. Лошадь заржала и неуклюже попятилась, повозка встала.

   'Поворачивай, ну-у!' - сипло прокричал старик. Без толку. Лошадь была напугана, не слушалась поводьев, хрипела и рвалась.

   Надя пригляделась: на них, подобно смерчу, надвигался огромный штормовой дух - даже больше тех, что она видела в Лазури. Он был весь тёмный и будто бы...

   ...злой?

   Быстро приближаясь, он взрывал под собой землю и та, вырванная с пучками травы, кружила комьями у его несуществующих ног. Надя успела лишь подумать, что через какую-нибудь пару секунд элементаль настигнет их, и тогда...

   - Стой! - раздался голос, и было неясно, как он может быть слышен при таком жутком ветре.

   - Остановись! - раздалось повторно.

   Только теперь Надя поняла, что голос принадлежит Феликсу. Тот выбежал навстречу штормовому духу, преграждая путь к ней и испуганному вознице. К удивлению обоих, элементаль остановился. Его полные ярости глаза устремились на лиса.

   - Прочь! - сказал Феликс. - Я приказываю!

   На мгновение девушке почудилось, что дух вот-вот двинется на дерзкого принца, чтобы закружить его, разметать, разорвать на клочки. Но вместо этого элементаль загудел ещё громче и вдруг рванул ввысь, обдав округу градом камешков и земляных комков. Сразу после этого всё стихло.

   Лис обернулся, и стало видно, что его правый, ослепший глаз чуть мерцает голубоватым огнём.

   - Неплохо, да? - приняв горделивую осанку, спросил Феликс. - Кое на что я всё-таки годен.

   Старик, успокоив лошадь, ошарашенно уставился на него.

   - Это мой волшебный лис, - пояснила Надя, подойдя и взяв на руки хвостатого принца. - Держу его, чтобы гонял мышей и разных там элементалей.

   - Так ты чародейка! - воскликнул дед (скорее не от удивления, а просто потому, что иначе он не говорил). - Вот спасибо! Как бы я сейчас один, не знаю! Ишь, какой штормовик здоровый! Вот такой же, веришь, у нас в Осиновке и похозяйничал!

   - Да пустяки... - ответила Надя, но тут же спохватилась: - Где-где похозяйничал?

   - В деревне ж моей! - объяснил старик. - Осиновкой звалась. Недалече тут, уж лет пятнадцать как покинута. Да ты залазь в телегу. По пути и расскажу, раз интересно. Стоять-то чего?

   Феликс ловил каждое слово. Лошадка вновь бежала по дороге, старик говорил.

   - Я в Осиновке родился и шестьдесят лет без малого прожил. Всё хорошо у нас было: место пускай не людное, а раз в день торговец да и проедет. В речке рыба плещется, в лесу зверьё бродит, земля - и та на урожай не скупится. Чего ещё для честной жизни надо? - Дед вытряхнул трубку, набил свежего табака, закурил. - А однажды, под вечер, прискакали к нам два всадника. Хоть совсем ещё мальчишки, годков, знаешь, по четырнадцать, но видно: из благородных. Зачем наведались, кого искали? Понятия не имею. Но только уехали они от нас злые, что черти. Один всё глазами зыркал и губами шевелил. А в ту же ночь заявился к нам штормовик. Огромный и злой, аж чёрный весь. Он-то Осиновку с землёй и сравнял. Я перед тем вечером старосте так и сказал: жди, мол, продолжения. Уж больно недовольными те двое ускакали. Мы даже дозор выставили, ждали, может, налётчиков каких. А тут - на тебе! Одно хорошо: начеку были, успели сбежать. Потом-то я предлагал отстроить Осиновку по-новой, да наши боялись. Решили, что лучше будет не возвращаться вовсе, раз такие дела. Вот и разъехались кто куда.

   - Всадники... - шептал Феликс в раздумьях.

   Вскоре он заметил раскидистое дерево и обернулся к Наде:

   - Это здесь. Нам пора.

   Распрощавшись с извозчиком, они остались вдвоём. Поле вокруг утопало в цветах. Порхали бабочки, жужжали пчёлы. Надя и не подумала бы, что в подобном месте может таиться нечто зловещее. В молчании шли они по высокой траве, пока лис не замер, а потом не спросил:

   - Твоя сумка... осталась в повозке?

   - Вот же! - спохватилась Надя. Она обречённо взглянула туда, где уже скрылась лошадка с телегой, и успокоилась лишь похлопав себя по карманам: мешочек с деньгами и даже свиток ценой в золотую монету остались при ней. Морозная Расплата покачивалась в ножнах, приятно оттягивая бедро.

   - Значит, - сказал Феликс, - тебе придётся нести меня так.

   Надя только теперь заметила, что его ноги дрожат, а сам он глядит в землю, словно боясь посмотреть вперёд. Она подняла лиса за передние и задние лапы, закинула к себе на плечи наподобие воротника и тут же ощутила, как часто тот дышит.

   - Если ты боишься, просто закрой глаза, - предложила девушка.

   Кажется, Феликс последовал совету, потому что в следующие пять минут его дыхание постепенно выровнялось. Пройдя таким способом ещё минут десять, Надя поняла, что заблудилась. То есть, конечно, она и так слабо представляла, куда направляется, однако тот холм, который до сих пор она считала своей целью, оказался не тем местом, где когда-то жили люди. Попросить же едва успокоившегося лиса открыть глаза она не решалась.

   К счастью, у подножия ей встретились грибники: девочка с большой корзиной и, судя по всему, её брат - вихрастый мальчишка лет десяти.

   - Эй! - сказал мальчуган, едва поравнявшись с Надей. - Охота тут запрещена!

   Ей понадобилось время, чтобы понять - речь шла о Феликсе у неё за плечами. Действительно: зажмурившись, со стороны он сейчас, должно быть, напоминал охотничий трофей.

   - Тс! - цыкнула на мальчишку сестра, косясь на Надину шпагу. - Не наше дело.

   - А хоть бы и не наше! - не пожелал угомониться тот.

   Он обошёл кругом девушку со шпагой и со знанием дела добавил:

   - Да и кто же бьёт пушного зверя летом? На такую дичь зимой ходят, у неё к холодам шубка самая-самая, а тут шкура - дрянь, разве что на половик сгодится.

   Дичь за плечами обиженно фыркнула, и Наде пришлось громко откашляться.

   - Лучше скажи, - попросила она, - как мне добраться до Осиновки?

   - Идёшь в проклятое место?! - теперь уже мальчик с тревогой смотрел на неё, и было неясно, чего в том взгляде больше - уважения или страха.

   - Видимо, туда мне и надо.

   - Сказать-то скажу, - он переглянулся с сестрой. - Да только если пропадёшь, на нас потом обиду не держи. Не бывает так, чтобы без причины вся деревня за ночь опустела. Что-то скверное там случилось, мы этот холм за версту обходим.

   'Во-о-он тот', - показал мальчишка.

   Надя кивнула и, ощущая спиной два пристальных взгляда, продолжила путь.

  * * *

   Осиновка выглядела так, будто по ней прошёлся один из тех гигантских ураганов, которым в Америке любят давать имена. Бревенчатые домики разметало по округе, словно собранные из спичек. Выстояла лишь часовня, старая и внезапно большая для такой деревушки. Глядя на неё, уцелевшую среди развалин, невольно подумаешь о вмешательстве высших сил. В деревне, как и сказал дед-извозчик, давно никто не жил. За пятнадцать лет, которые она пустовала, тропинки исчезли, местность одичала, и только по остаткам низеньких заборчиков да разросшейся тыкве, что не сдалась под натиском сорняков, было видно - тут когда-то пахали землю, а вон там держали коз.

   - Пришли, - сказала Надя, опуская лиса на траву. - По-моему, обычные развалины.

   Но тут она заметила, что шерсть Феликса стоит дыбом, а сам он мелко дрожит.

   - Ты чего? Что тут страшного?

   - Я же говорил, что сам не знаю, чего боюсь, - ответил принц. - Но теперь я справлюсь.

   Надя помолчала, раздумывая о том, каково это - бояться и не знать, чего именно боишься. Феликс тем временем понемногу освоился и неверной походкой направился к разрушенному двору, прямо напротив старой часовни. Постояв там с минуту, он произнёс:

   - Я вспомнил.

  # Глава 7

  # Солнце, молния, гора

   - Вспомнил - что? - уточнила Надя.

   - Это место мне знакомо. - Лис обвёл округу взглядом. - Здесь я получил свои шрамы, здесь повредил волшебный глаз! И именно тут вербная фея спасла меня!

   Он взялся обнюхивать подгнившие доски.

   - Думаешь, она оставила какой-нибудь знак?

   - Хотя бы след! - не сдавался Феликс, отвечая теперь откуда-то из зарослей репейника.

   - Что там найдёшь, кроме колючек? - вздохнула Надя, развернулась и пошла к часовне.

   'Если что-то уцелело с тех пор, - подумалось ей, - то лишь в этом нетронутом месте'.

   Увы, за пятнадцать лет природа добралась и сюда. Каменные стены по низу, где сыро, поросли мхом, а южный угол часовни до самой крыши оплела цепкая лоза.

   Дверь скрипнула, с трудом поддалась, и Надя очутилась перед входом в просторное и очень светлое помещение. Свет лился из высоких окон, когда-то украшенных витражом. Последний, как видно, бурю не пережил: осколками его, как цветным конфетти, были усеяны скамейки и дощатый пол, из щелей которого кое-где уже пробивался настырный одуванчик.

   В конце ряда скамеек, напротив иконы с седовласым старцем, располагалась кафедра. За ней мог стоять или сидеть на высоком стуле местный священник - во время проповедей или иных душеспасительных бесед с прихожанами.

   Обойдя кафедру, Надя заметила стопку листов выцветшего пергамента, прижатых, чтобы не разлетелись, специальной гирькой. Это была филигранно вырезанная из плотного дерева статуэтка воробья, покрытая тёмным блестящим лаком. Подняв её и взяв стопку, Надя обнаружила, что каждый лист исписан энергичным, размашистым почерком.

   Кем бы ни был автор рукописи, побрюзжать и поябедничать он любил. Львиную долю текста составляли всевозможные жалобы и придирки. Касались они, в основном, деревенских детей. Из написанного следовало: Курт лазит за упавшими яблоками в соседский сад, а Петер седьмого дня оставил без присмотра коз, и те нанесли ущерб церковному огороду. К тому же кто-то из них (мальчиков, не коз) умыкнул отсюда вторую фигурку воробья. Далее приводились рекомендации, каким способом следует вернуть заблудших чад на путь праведный. Тут и лишение лакомств, и зубрёжка молитв, и даже розга - если ничего не помогло. Назидательный тон этих советов отдавал таким старческим занудством, что девушка невольно поморщилась.

   - Нельзя оставлять без внимания тот прискорбный факт, что дети наши отдаляются от истинной веры, - имитируя дребезжащий старческий голос, прочитала Надя, когда на пороге часовни показался Его Репейшество с россыпью колючек на боках. - Только наше деятельное участие в воспитании юного поколения позволит избежать...

   Она не закончила: ноги её ощутили едва уловимую дрожь.

   - Всадник! - встрепенулся лис.

   В голове опрометью понеслись мысли. Всадник? Скачет сюда, где пятнадцать лет не бывало человеческой души?! Это точно за ними! Погоня, посланная разгневанным королём? Ох и угораздило же!..

   Теперь звук копыт слышался совсем близко.

   - Прячься! - отчаянно прошептала Надя, но Феликс и так сидел уже под лавкой, напоминая отсюда рыжий колючий куст. Чертыхнувшись, она присела за кафедру, вынула шпагу. Сердце стучало, как кузнечный молот.

   Топот коня стих, а секунду спустя кто-то тяжёлый спрыгнул на землю. Надя, ей казалось, перестала дышать. Может, пришелец осмотрится и ускачет обратно? Или всё же решит проверить часовню? Вопрос в том, не осталось ли на пыльном полу заметных следов - её и лиса? Почти наверняка - остались...

   Вся часовня вдруг представилась Наде смертельной западнёй, в какую она по глупости загнала себя сама. Попробовать тихо вылезти в окошко и, пригибаясь, добежать до кустов, а дальше - к лесу? Лошадь бесполезна в хвойной чаще...

   'Успокойся! - подумала она. - Надо рассуждать как боец со шпагой, а не как испуганный телёнок!'

   Тяжёлая поступь становилась ближе. Вот чьи-то ноги поднимаются на крыльцо, вот переступают порог часовни. Бряц. Бряц. Ботинки по звуку - со стальными набойками. Такие, Надя помнила, тут часто носят с доспехом. Это ещё больше усложняет дело.

   ...Дело?

   Она что, правда собирается выскочить сейчас из укрытия и заколоть человека?!

   Шаги ускорились: чужак решительно двинулся к кафедре. Надя сжала Расплату так, что побелели костяшки.

   Она задержала дыхание и представила, как сейчас...

   - Самир? - послышалось вдруг.

   - Господи, Феликс! - голос графа звучал над самым её ухом.

   Надя покинула укрытие. Галахад перевёл взгляд с принца на девушку, затем обратно. Покачал головой:

   - Я должен был догадаться раньше.

   - Как ты нас нашёл? - спросил лис.

   Самир сорвал с себя дорожную накидку, бросил на скамью. Кивнул Наде:

   - Присядь-ка.

   - Ты что-то знаешь об этом месте, - догадался Феликс.

   Галахад не ответил.

   - Ты знал, но скрывал! - не унимался принц. - Почему?

   - Мы так решили.

   - 'Мы'?

   - Я и Тристан, твой брат. Мы считали, что пустая надежда лучше отчаяния.

   - Не понимаю.

   - Нечего тут понимать. Пятнадцать лет назад ты чуть не умер в этом самом месте. А когда тебя отходили во дворце, ты пустился в рассказы про какую-то фею. Мы тогда решили: пускай. В конце концов, ты был ребёнком. Но вот ты вырос, а продолжаешь верить в сказку. И эта глупая вера толкает тебя на неразумные, опрометчивые поступки.

   Лис весь как-то подобрался. Взгляд его стал холодным, выражая... нет, не обиду: глубокое разочарование, вскоре уступившее равнодушию.

   - Я знал, что ты мне не веришь, - произнёс он, направляясь к двери.

   - Ты говорил, фея спасла тебя. Говорил, что приехал в Лазурь с добрым торговцем. Но спасли тебя - мы! Тристан и я!

   Наде вспомнились слова деда-извозчика: 'А однажды, под вечер, прискакали к нам два всадника. Хоть совсем ещё мальчишки, но видно: из благородных'.

   Феликс замер на пороге.

   Граф продолжал:

   - Мы нашли тебя здесь едва живого. Твоё, мы уже думали, бездыханное тело трепал деревенский пёс. Твой правый глаз был выжжен. Мы рассказали обо всём Регинальду, и в ту же ночь деревня была разрушена.

   - Вздор, - не оборачиваясь, проговорил лис. - Мой отец не стал бы.

   - Неужели? - усмехнулся Галахад. - А хорошо ли тебе известна история трёхдневной войны?.. Впрочем, отчасти ты прав: тут всё вышло само собой. Твой отец так силён, что стоит ему разгневаться, все штормовые духи в Стране Ветров ощутят ту же ярость. А когда его гнев направлен на одинокий посёлок... случается вот такое. По пути сюда я видел взрытую ветром землю: не вас ли преследовал рассерженный элементаль? А ведь Регинальд сейчас лишь слегка недоволен сбежавшим сыном.

   'Вот вам и лис, отгоняющий духов', - подумала Надя.

   - Даже если так, - помолчав, сказал Феликс, - вербная фея всё равно существует.

   И вышел.

   Девушка тихонько выскользнула следом: не оставаться же тет-а-тет с мрачным, как грозовая туча, графом.

   - Что ты собираешься делать? - окликнул тот Феликса из двери.

   - Я найду её!

   Надя не знала, кто прав, поэтому просто озвучила новую мысль.

   - Когда мы добирались сюда, - сказала она лису, - мне пришлось потрудиться: с этой стороны холма к деревне не подходит ни одна дорога, и склон очень крутой. Я хочу сказать, если ты правда уехал отсюда с торговцем, то по какому, собственно, маршруту?

   Феликс посмотрел на неё с удивлением, затем встрепенулся и побежал назад.

   - Вот! - он указал на едва различимую в траве дорожку. Та огибала часовню и плавно спускалась вниз по другому, пологому склону холма.

   - Невозможно, - отмахнулся Самир.

   - Но я помню, я помню её! Тут была огромная осина. Видишь пень? А здесь - кривое дерево с дуплом! Смотри!.. Его, кажется, тоже сломало бурей.

   Феликс пробежал вперёд - и замер. Надя подошла к нему.

   Скрытые развесистой кроной, на земле вповалку лежали три крупных серых монолита.

   - Я здесь был, - прошептал лис.

   На Надином лице отобразился такой интерес, что Галахад не выдержал. Подойдя, он присел над поваленным камнем, провёл рукой над высеченными рунами.

   - Что ж, довольно приличная самоделка. Это был двусторонний портал?

   - Правильно, - ответил лис. - В него-то и ушла вербная фея!

   - Сочиняешь на ходу, - безжалостно парировал граф.

   Желая было возразить, Феликс вместо этого вдруг снова застыл и стоял так с минуту.

   - Солнце, молния, гора, - произнёс он. - Молния и солнце за горой!

   Он бросился к поваленным монолитам, скрёб их лапами, поднимая тучи пыли. Краем глаза Надя ощутила на себе тяжёлый взор графа, но не обернулась - нечего переглядываться за чужой спиной.

   - Самир! Подними этот камень! - попросил лис.

   Галахад не шевельнулся. Тогда принц подошёл к нему и сел.

   - Понимаю, - сказал он, - ты хочешь, чтобы я был в безопасности. Считаешь Феликса капризным ребёнком. Но я не выдумщик и не лжец. Хочешь отвезти меня домой? Заключим пари: если под этим камнем нет знака солнца, молнии и горы, я тут же вернусь в Лазурь и забуду о всякой ерунде. - Единственный зрячий глаз лиса хитро прищурился. - Но если там есть этот знак, ты поможешь нам отыскать вербную фею.

   Усмехнувшись, граф решительно шагнул к монолитам. Осмотрел: никаких знаков. Ничего.

   - Знак есть, - заверил лис. - На той стороне.

   Самир размял плечи, шумно выдохнул, склонился над лежащим камнем, подцепил.

   Тот поддался не сразу, но через полминуты усилий всё же был поставлен вертикально. Надя вырвала пучок травы и протёрла шершавую поверхность.

   - Солнце! И гора! - воскликнул лис.

   В самом деле: их взгляду предстал треугольник - символ горы. Из-за треугольника, слева, выглядывал круг - символ солнца.

   - Я знаю этот рисунок, - припомнил Самир. - Им помечают свои изделия кудесники западного склона.

   - Всё так или иначе сводится к Священной горе... - задумчиво произнёс Феликс. - Но видишь? Я прав!

   Галахад нахмурился:

   - Нет, не прав: я не вижу молнии. Да и не могло здесь быть такой бессмыслицы. Кому придёт в голову рисовать солнце с грозой? - Он требовательно обернулся к лису. - Уговор есть уговор, ты отправляешься в Лазурь.

   Хвостатый принц открыл рот, не нашёл, что сказать, и закрыл его, поникши.

   - Вообще-то... - Наде почудилось, что эти слова произносит кто-то другой, не она: так не хотелось перечить Галахаду. Но, как и в случае с Селеной, пойти против правды она не могла. - Молния тут всё-таки есть.

   Она достала из кармана ключ и, счищая грязь, с нажимом провела по трещине в шероховатой поверхности камня: вниз, влево, вниз.

   - Молния! Молния! - выдохнул Феликс и бросился в самый нелепый пляс, когда-либо виденный Надей - подскакивая высоко и почему-то так, что задняя часть его всякий раз оказывалась выше передней.

   - Ты ведёшь себя неподобающе наследнику... - начал Самир, но не сдержался и хмыкнул после особо изящного пируэта.

   Был полдень. Солнце взобралось на середину неба и разогнало прочь утренние облака.

   - Уговор есть уговор, - сказал лис, напрыгавшись.

  # Глава 8

  # История трёхдневной войны

   Путешествовать верхом оказалось страшновато. Черныш, вороной конь Самира, был высок в холке, могуч и норовист. Надя умела кое-как держаться в седле, но ей самой ни за что не удалось бы сладить с таким зверем. Галахад посадил её вперёд, Феликс разместился рядом, поперёк широкой спины жеребца.

   Коня обучили на совесть: тряска не докучала всадникам, и время в пути шло незаметно. Ближе к вечеру Надя совсем пообвыклась и за следующий час выудила целую пригоршню колючек из рыжего хвоста. Когда сгустились сумерки, а в низинах залегла тьма, позади осталась большая часть дороги до Священной горы.

   - Нам всем нужен отдых, - наконец произнёс Феликс, и Самир повернул к одинокому зданию у обочины, с покосившейся верандой и тусклым фонарём над дверьми. Жёлтый свет его дрожал от пляски ночных мотылей.

   С самого выезда из покинутой деревни Галахад молчал, и Надя силилась понять, размышлял ли он о том же, о чём думала она. А она думала, что слова Феликса, возможно, вовсе не пусты. Трещина в виде молнии - как может быть, чтобы лис знал о ней? Если бы молнию высекли в камне намеренно, кто-нибудь ещё мог бы сказать, что рыжий плут вычитал о таком знаке в своих бесчисленных книгах. Но в какой книге, скажите на милость, упомянули бы трещину?

   Итак, монолит повален бурей пятнадцать лет назад, но принц всё же помнит его, - что, по словам Самира, просто невозможно. Значит ли всё это, что история о вербной фее правдива? Вовсе нет. Но теперь - и это важно! - версия событий, рассказанная графом, тоже не выглядит полной. Разве не мог Самир что-то напутать? Ведь он тогда сам был подростком, в конце-то концов.

   Галахад спустился с коня, подал руку Наде. Феликса до времени завернули в накидку словно в мешок: странно было бы показаться на пороге трактира в компании живой лисицы. Так и пошли.

   - Ты, конечно, и без того не очень соблюдаешь формальности, - Самир повернулся к Наде, - но всё же не зови меня по титулу. Пусть лучше никто здесь не знает, что перед ними сын графа.

   - Без проблем, - сказала она и задумалась над тем, что означает 'сын графа'. Выходит, Самир ещё не граф?

   Он улыбнулся.

   - А с тобой и вправду легко. Я-то удивлялся, как вы так скоро поладили с Феликсом. Он, знаешь, совсем не умеет сходиться с людьми.

   - Между прочим, я всё слышу, - напомнил свёрток.

   Постоялый двор не выглядел гостеприимным местом. Сразу за воротами их встретил большой косматый пёс. Видимо, учуяв лисий дух, он зашёлся низким, хриплым лаем, а в проёме приоткрытой двери мелькнул женский силуэт с кувшином в руках, задержавшись только на миг.

   В полутёмном помещении из посетителей оказалась лишь пара щуплых пьянчуг да по-звериному храпевший верзила в балахоне, громадном даже для его плеч. За барной стойкой, что заметно пострадала от многих лет и буйных клиентов, подперев голову кулаком, дремал пожилой хозяин. Заслышав шаги, он приоткрыл глаза, ничуть не меняя позы.

   Галахад прокашлялся и потребовал:

   - Коню зерна... или хотя бы сена. А нам что-нибудь съестное.

   Хозяин только кивнул женщине с кувшином - слыхала, мол? - и тут же задремал снова.

   Женщина, очевидно, бывшая хозяину женой, принесла блюдо тёплых пирожков. Она хмуро глянула на лиса, что уже пристроился на лавке, но решила не перечить гостям.

   - Вы у нас первые приличные посетители за сегодня, - вздохнула она и как бы между делом добавила: - С ума все посходили с этой войной. Король-то, слышали, войско собирает. Священную гору собрался приступом брать. Так говорят. А всё почему?

   - Почему? - отозвался Самир.

   - Из-за принца-лодыря, разумеется! - сказала жена хозяина, разливая по кружкам эль. - Хорош наш король: порядок-то в стране навёл, да родного сына уму-разуму научить не сподобился! Вырос младшенький лентяем - ему и горцы от ворот поворот! Ведь на что лентяю сила?

   Галахад нахмурился, но промолчал.

   - Интересная у вас собака, - подивилась женщина, - прямо лиса. Дорогая, наверное, раз вы её на скамейку.

   Она ещё раз бросила недовольный взгляд на Феликса, но взятые вперёд монеты и три пары благодарных ушей вновь перевесили желание разводить склоку.

   - А впрочем, у нас теперь и не такие лавку занимают, - она махнула рукой в сторону храпящего верзилы. - Вот что с ним делать? Прогонишь - так он у ворот повалится: экая слава заведению! И без того людей негусто, а скоро мышь в амбаре за званого гостя почитать станем. А если его, пьяницу несчастного, пугало удушит? Скажут тогда: на смерть лютую обрекли. Вот как про нас скажут.

   - Какое ещё пугало? - удивился Самир.

   - Да простое. С нами рядом пшеничные поля, и пугала тамошние словно взбесились. Бродят по всей округе, когда темно, народ стращают. Сегодня даже и не знаю, как ночевать будем. Вояки из завсегдатаев - те по приказу в столицу умчались. Раньше-то было кому чучел отогнать, а теперь - не знаю. Придут да задерут нас всех.

   - Так отчего ж вы помощи у чародеев не просили, раз такие дела творятся? - возмутился графский сын.

   - Как не просили, как не просили! - разошлась хозяйка. - Да мой Альфред лично ездил в эту их канцелярию... как её? Фред? А, спи! Жизнь проспишь! В контору их чародейскую ездил. А те что говорят? Нужны факты, говорят. Мало ли, говорят, чья это шутка. Спрашивают: какой от пугал вред? А мы что скажем? Пока-то они никого вроде не убили. Ходят себе, кряхтят. А люди-то боятся, и нам от того сплошной убыток!

   - И давно это началось? - спросил Самир.

   - Да уж пару недель как, вместе с общим переполохом. Слух ведь давно ходил: принца, мол, горные маги не признают, и тогда - опять война, только уже не трёхдневная. Мы же почитай что на перекрёстке живём. Вот народ и попрятался от греха подальше.

   С такими словами хозяйка подлила Наде квасу ('Да ешь ты, ешь! А то как щепка!') и ушла хлопотать.

   Феликс вздохнул:

   - Вуправлении по борьбе с тёмным колдовством и правда сидят жуткие бюрократы. Такие без донесения по форме и с печатью 'утверждено к расследованию' носа не почешут. А если в свидетелях малефиция сплошь выпивохи, их даже слушать никто не станет.

   - Однако, - добавил лис, - если пугала не просто гоняют ворон, а начинают подходить к людям - это тревожный знак. Магистр Вацлав писал, что оживлённые магией существа - суть камертоны: если рядом сильная тёмная аура, они тоже становятся агрессивны.

  * * *

   Пироги с рыбой кончились сразу, капустные продержались подольше. Лампы у потолка горели через одну, и от их неровного света мелко дрожали тени. Надя откинулась назад и поняла: сомкни она глаза - её тут же одолеет дремота. Но если заснёшь, - почему-то возникла мысль, - хозяйка трактира, конечно, выставит тебя за дверь. А там - жуткое Пугало из соломы с головой-тыквой. 'Здравствуй, Дороти, - скажет оно, протягивая руки-вилы, - не одолжишь мне капельку этих свежих, неиспорченных алгеброй мозгов? И своё живое, бьющееся сердце - для моего приятеля-Дровосека?' Ты возьмёшься за шпагу, крикнешь: 'Тото!'. Но двигаться трудно, словно в воде, и нельзя увернуться от острых шипов...

   Девушка открыла глаза, посмотрела на руку под лисьим хвостом. Вздохнула, вырвала незамеченную колючку репейника. Феликс тявкнул во сне.

   Допив остатки эля, Надя вдруг подумала о том, что сегодня помогла сбежать королевскому сыну, чем рассердила короля, и так уже готового к войне. С чего же она, обычная школьница, вообразила, будто имеет право вмешиваться в судьбу целой страны? Единственное извинение своим поступкам она находила в вере молодому принцу. 'Да, - согласилась она с собой, взглянув на лиса, что посапывал рядом, - я верю: что бы он ни искал, он делает это ради своего народа'.

   Такая мысль приободрила её.

   - Могу я узнать... - Она повернулась к Самиру: в тусклом свете ламп тот сидел сосредоточенно и недвижно, будто высеченный из серого камня. - Могу я узнать о трёхдневной войне? Как-то глупо не понимать вещей, известных и жене трактирщика.

   - Жёнам трактирщиков известно многое, - невесело усмехнулся Галахад, затем бросил взгляд на спящего лиса. - О той войне я не смог бы говорить при Феликсе.

   Нельзя понять причину трёхдневной войны, не поняв, что такое Источник.

   Так сказал графский сын.

   - Источник магии, - начал Самир, - это великий дар, посланный нам свыше. Много веков назад он был найден на вершине горы, что зовётся теперь Священной. Милостивый Создатель дал людям не только источник, но и способ управлять им: среди правящих династий раз в сотню лет, а иногда чаще, рождается особый, избранный ребёнок. Семнадцать лет несёт он на своих плечах божественное бремя, чтобы в день полнолетия стать властителем Источника.

   - Это даёт ему большую силу? - спросила Надя.

   - Это даёт силу, сравнимую с силой тысячи архимагов, и много того, что им недоступно. Мудрое владение Источником всегда дарило нашему миру небывалый расцвет.

   - А не очень... мудрое?

   - Раньше - приводило к катастрофе. Летописцы древности могли наблюдать рождение и крах целых империй по одной лишь прихоти избранника. Тогда, поняв опасность подобной силы, архимаг Теобард основал орден хранителей, известных теперь как волхвы или горные маги. Веками живут они на Священной горе и проводят дни в тренировках, чтобы в случае крайней нужды усмирить силу Источника. Если действия избранника разрушительны, горные маги способны лишить его власти. Их орден обрёл большое уважение, остановив катаклизм семь столетий назад, и с тех пор каждый новый избранник приносил этой земле только мир и процветание.

   - Феликс - 'избранник'? - уточнила Надя.

   - По крайней мере родился таким, - кивнул Самир и добавил: - Вот теперь ты готова выслушать ответ на свой первый вопрос.

   Он ещё раз взглянул на спящего лиса и продолжил вполголоса.

   - Событие, что называют трёхдневной войной, на самом деле не было ни войной, ни трёхдневной. То была кровавая попытка взять приступом крепость Розы, чтобы пленить десятилетнего Октавиана, принца Страны Холмов.

   - Захватить ребёнка? - возмутилась Надя. - Кто же способен на это?

   - Король Регинальд, отец Феликса, - просто ответил Самир. - Но сперва дослушай историю до конца.

   Девушка молчала.

   - Как я сказал, новый избранник приходит в наш мир примерно раз в сотню лет. Но случается, что в одно столетие их может родиться двое, а в следующее - ни одного. Принц Октавиан - тоже избранник.

   - Если битва случилась пять лет назад, а ему тогда было десять, получается... - подсчитала Надя, - Октавиан младше Феликса на два года?

   - Да, сейчас ему пятнадцать. А пятнадцать лет назад, как ты помнишь, со старшим избранником случилось несчастье.

   Надя растерялась. Самир кивнул на спящего лиса. Она поняла.

   - Неужели есть связь?

   - Регинальд уверен в этом. Феликс потерял волшебный глаз, а с ним - и свой дар. Потерял в месте, что расположено на границе со Страной Холмов. Потерял тогда, когда Октавиану не исполнилось ещё и недели.

   - Какое жуткое совпадение, - задумалась Надя.

   - Королевские династии по традиции скрывают рождение избранников до момента, пока тем не удастся предстать перед советом волхвов, что собирается раз в двенадцать лет. Вышло так, что Феликс и Октавиан прибыли на Священную гору в один день, пять лет назад. Можешь представить, каково Регинальду было узнать, что его сын, вероятно, навсегда лишился дара, и очередь на обладание Источником переходит от него к внезапно объявившемуся младшему избраннику? А когда король понял, что увечье Феликса почти совпадает по времени с рождением Октавиана...

   - Он разозлился?

   - Пришёл в бешенство. Он собрал огромное войско, призвал столько духов бури, сколько смог. Они осадили крепость Розы, где в то время гостил Октавиан. Регинальд не желал позволить ему когда-либо завладеть Источником. В той жестокой осаде погибло много людей. В том числе наследник престола Страны Холмов - принц Балдер. И старший брат Феликса и мой друг - Тристан.

   Надя захотела промочить пересохшее горло, но кружка оказалась пуста.

   - Крепость Розы устояла? - сипло спросила она.

   - Не благодаря защитникам. Династию Страны Холмов спасла королева Ясмин. - На лицо Самира легла тень глубокой скорби. - Она спасла их, пожертвовав собой. Спасла, предав мужа. Спасла, потому что верила: в этой схватке правды нет.

   Наде вспомнился повёрнутый к стене портрет королевы.

   - Ясмин была великой чародейкой. Она отдала жизнь, чтобы сотворить заклятье, уничтожившее авангард штормовых духов. Регинальд в ярости отрёкся от своей жены. Принцесса Агата встала на сторону матери и бежала из Страны Ветров. С тех пор она живёт в Чистой Реке, в замке моего отца.

   Трактир спал. Сопение лиса, всхрапы верзилы за дальним столом, повисшая плетью рука хозяина, дремавшего за стойкой - всё подталкивало к тому, чтобы принять историю Самира за страшную сказку, - не страшную быль. Надя прикрыла глаза.

   - Я много раз думал... - тихо произнёс Галахад, возможно, надеясь, что сонная девушка его не расслышит. - Напрасно я не умер тогда вместе с Тристаном. Это ведь мы не уследили за Феликсом в тот день. Это мы оставили его без присмотра, когда решили искупаться по дороге от травницы Элизы. А ему не было и двух лет...

   Самир допил свой эль и закончил:

   - Теперь, когда Феликсу исполнилось семнадцать, тяжесть его увечий стала окончательно ясна. Со дня на день Регинальд попытается захватить саму Священную гору, чтобы не дать Октавиану через два года вступить в права избранника. Страна Холмов же полностью отрицает свою вину и будет сопротивляться планам Регинальда силой оружия. Возможно, не только она - ведь захват Священной горы сам по себе - нарушение тысячелетних устоев.

   - Да, дела... - выдохнула Надя.

  # Глава 9

  # Новый враг, старый друг

   - Я заночую тут, - сказал Самир, - а тебе лучше пойти наверх: хозяйка приготовила комнату. И ещё... - неуверенно добавил он, - возьмёшь Феликса? Принц не привык спать на досках.

   Отходить далеко от Галахада, когда вокруг, по словам жены трактирщика, рыщут ожившие пугала, совсем не хотелось. Но спина и шея так просили мягкой постели, что Надя поднялась, взяла на руки спящего лиса и проследовала на второй этаж. 'Ничего, - подумалось ей, - дверь в номер для безопасности можно чем-нибудь подпереть, а окно - задвинуть шкафом'.

   В комнате было чисто, но вместе с тем царил полнейший бардак. Гора старого постиранного тряпья высилась в углу у стенки. Шкафа не было, зато оконная рама оказалась толстой и частой: сквозь такую голова-тыква точно не пролезла бы.

   Надя положила лиса на кровать, сама легла рядом, укрылась. Встала, ещё раз проверила дверь и раму, затем долго глядела на лунный свет. Наконец, улеглась, оставив шпагу без ножен на тумбочке у кровати.

   Ночь прошла тихо.

   Всё было мирно и спокойно, пока наутро не залаяла собака. Залаяла яростно, до хрипоты. Чуть позже - заскулила. Девушка протёрла глаза и выглянула в окно. Хозяйский пёс жался к будке, а к нему медленно, на тонких ногах, ковыляло...

   - Пугало! - объявила Надя, сбежав по лестнице вниз вместе с наскоро разбуженным лисом.

   Когда она и Самир выскочили во двор, пёс сдавленно хрипел, а возле его конуры покачивалась странная, будто изломанная человеческая фигура. Она ухватила собачью цепь своей рукой-палкой и теперь наматывала, подтаскивая ближе визжащего, упиравшегося пса.

   От звука шагов на крыльце фигура замерла - и вдруг повернула к вышедшим голову - деревянное ведро с чёрными нарисованными глазами.

   'Уж лучше бы это была тыква', - подумалось Наде.

   Не успело ей подуматься что-нибудь ещё, как Галахад подбежал к чучелу и одним быстрым ударом срубил шею-палку. Чучело рухнуло, словно мешок с соломой.

   - С каких пор огородные пугала нападают на собак... - Самир покачал головой, затем глянул на лиса. - И с каких пор ты носишь трусы?

   - Что? - не понял Феликс, но тут же заметил на себе старые панталоны в горошек. С хвостом, продетым в дырку сзади.

   - Мы спали в одной комнате, - объяснила Надя, - а луна была почти круглой. Вдруг бы ты стал человеком?

   - До полной луны ещё один день, - сказал лис и вдруг насторожился: - Я чувствую отголосок сильной тёмной ауры. Боюсь, рядом свершилось нечто скверное. И свершилось недавно.

   - Может, оно свершилось вон там? - показала Надя.

   Неподалёку от поворота к трактиру, на обочине, лежала перевёрнутая телега. Рядом с ней стояли или бродили вокруг пять или шесть уже знакомых ломаных силуэтов.

   Без лишних слов Самир бросился к ним. Надя побежала тоже - сперва не думая и лишь потом - сообразив, что в повозке могли остаться люди.

   Пугала возле телеги оказались куда проворнее первого: они двигались быстро и даже прыгали, скрипя деревянным каркасом под соломенной плотью. Надя, однако, была ещё расторопней, и сходу огрела первого противника по пустоведерной голове. И второго. И третьего.

   К её удивлению, пугала безвольно оседали на землю даже от слабого касания её шпаги, тогда как Самиру приходилось драться по-честному, то есть ломать и рубить.

   - Расплата создана как оружие против существ, оживлённых магией, - сказал Феликс.

   Он обошёл телегу и добавил с тревогой:

   - Самир, тут люди...

   На земле, в окружении разбросанных мешков с зерном, лежали двое в монашеских робах. Один был довольно стар, второй - весьма молод. Галахад усадил их, прислонив к краю повозки. Послушал дыхание.

   - Живы.

   - Оглушены тёмным заклятьем, - кивнул лис и принюхался. - И я чую оборотня.

   - Ясно, отчего разбежались кони, - вздохнул графский сын.

   - А ещё... - Феликс задумался, - тот оборотень, похоже, ночевал с нами в трактире.

   При мысли об этом, а может, от самого этого места, мурашки взяли Надю в свой плен. Она ходила вокруг телеги, раскиданных мешков зерна, думала, держала наготове шпагу. Ей чудились неясные, страшные образы, вспоминался отрывистый звериный всхрап.

   А через миг морок пропал, зловещая аура исчезла, и на душе вмиг полегчало.

   - Мне удалось рассеять чары, - похвастался лис. Выглядел он уставшим.

   Монахи не очнулись, но теперь, казалось, просто мирно спят.

   - Им сильно досталось, - ответил Феликс на немой Надин вопрос, - но они поправятся.

   Внезапно в повозке что-то шевельнулось. Минута - и из-под телеги выбралась девушка. Её серебристые локоны спутались, её синие, испуганные глаза скользнули по Самиру и вперились в Надю.

   - Скворцова? - произнесла она. - А ты что здесь забыла!

   - Вы знакомы? - Самир убрал шпагу.

   - К сожалению, - проворчала Надя и с неохотой повторила за ним.

   - Не время для ссоры, - вмешался Феликс.

   Среброволосая девушка вскинула брови: говорящий лис был для неё в новинку.

   - Зверомаг? - спросила она, и Надя с досадой подумала, что Селене, в отличие от некоторых, не пришла в голову чушь про волшебного говорящего лиса.

   - Вроде того, - сказал Феликс. - Но сейчас важнее, что случилось здесь. Нам пришлось одолеть полдюжины зачарованных пугал, сбежавшихся на след от тёмного колдовства. Кто на вас напал?

   Селена пожала плечами.

   - Я спала сзади и ничего не видела. Сначала кони будто взбесились, потом повозка перевернулась и... я долго ждала подходящего момента, чтобы выбраться.

   - Зачем ты сбежала? - спросила Надя.

   Бывшая подруга с неудовольствием глянула на неё.

   - О, позволь мне угадать, - вдруг улыбнулся лис. - Ты хочешь попасть на Священную гору, чтобы пройти испытание в круге стихий.

   Отметив удивление Селены, Феликс продолжил:

   - А спешишь ты потому, что если Священную гору осадят, твои чародейские таланты так и останутся нераскрытыми. Ты, конечно, объяснила всё матери, но она велела тебе ждать, как полагается, до семнадцати лет.

   - Говорят, война может быть долгой!

   - Может... - вздохнул лис, потом указал на лежащих: - А эти двое должно быть монахи, что везли провизию в Заоблачный форт? Церковь часто помогает горцам.

   Селена кивнула.

   - Значит, так, - предложил лис. - Если бы Черныш справился с телегой, он мог бы всех нас отвезти на гору. В том случае, конечно, - он прищурился, - если вы двое сможете ехать в одной повозке.

   Надя встретилась глазами с Селеной. Мгновение они смотрели друг на дружку, затем одновременно отвели взгляд.

   - Пф, мне всё равно! - заявила среброволосая девушка.

   - Вообще без разницы! - заявила девушка с волосами цвета 'пыльный каштан'.

   - Ну вот и славно, - выдохнул Феликс.

   И добавил:

   - К слову, правнучке Вацлава Мудрого тоже не помешает испытать себя в круге стихий.

   Селена фыркнула что-то пренебрежительное, но Галахад от удивления замер. Он посмотрел на Феликса, перевёл взгляд на Надю и назад - вопросительно.

   - Да, да, - сказал принц. - Возможно, в ней сокрыты невероятные силы!

   Черныш не привык тянуть повозки, но освоился быстро. Надя не привыкла делить телегу с заклятой подругой, но освоиться пришлось. Ей было непонятно, как Селена отважилась на столь смелый шаг. Подумать только: сбежала из дома! И это она, изнеженная младшая дочка? 'Должно быть, для неё очень важно стать волшебницей, - думала Надя. - Дело принципа или чего ещё...'

   Эти мысли она, конечно, не могла озвучить и потому молчала. Селена, напротив, болтала без умолку. У неё с хвостатым принцем неожиданно нашлось в достатке общих интересов. Кто бы мог подумать, что Селена, например, просвещена в астрономии? Надя не смогла бы так играть с Феликсом в созвездия:

   - Козерог!

   - Геркулес.

   - Северная Корона!

   - Андромеда.

   - Нет других созвездий на 'А'!

   - Тогда называй звёзды.

   - Антарес!

   - Сириус.

   Прошло около часа. В Наде разыгралось что-то наподобие лёгкой ревности, но она здраво рассудила, что Селена ничего не смыслит в фехтовании, а значит, не может быть интересна Феликсу во всём. С этой светлой мыслью она обратила взор в туманную даль, и уже через мгновение была поглощена величием разверзшегося ландшафта.

   Священная гора оказалась громадной, и только из-за утреннего тумана Надя не заметила её издалека. Селена теперь молчала - видимо, тоже прониклась красотой момента.

   - Так сильно хочешь стать магом? - внезапно для себя самой спросила Надя.

   - Это естественно, - небрежно ответила Селена. - В моём роду все маги.

   Она удостоила подругу надменного взгляда и едко добавила:

   - Некоторые семьи, Скворцова, не относятся наплевательски к тому, что подарено свыше.

   - Я бы не назвал такой подход верным, - мягко возразил Феликс. - Человек, если только на его плечах не лежит огромная ответственность, волен сам выбирать свой путь. Вот Самир - великий воин. А ведь у него есть и магический дар. Надо сказать, очень мирный.

   - Магия земли, - усмехнулся Галахад. - В особенности проращивание зёрен. За это я и нравился королеве Ясмин.

   - 'Самир'? - припомнила Селена. - Случаем, не сын графа Чисторечного?

   Похоже, она разбиралась в правящих династиях Мира Стихий не хуже, чем в астрономическом атласе.

   Феликс рассмеялся:

   - А я принц Феликс, избранник Священной горы и наследник престола Страны Ветров!

   Селена улыбнулась, но заметив озабоченность Нади и Самира, поражённо уставилась на лиса.

   - Правда?!

   - Раз уж ты с нами, - сказал тот, - не стоит тебе пребывать в неведении. Мою тайну, так или иначе, вскоре узнают все.

   За бесконечными расспросами Селены прошёл ещё час. Наконец, она по-свойски ткнула Надю локтем в бок:

   - К королевской семье клинья подбиваешь? Да, Скворцова?

   'О боже!..' - подумала та и назло ответила:

   - Да, всё именно так!

  * * *

   Подъём оказался лёгок в начале, но труден в конце. Западный склон крутел, а дорожка истончалась. Путники, кроме двух спящих монахов, давно уже шли рядом с повозкой. Самир и вовсе толкал её сзади, ворча на Феликса за то, что тот не одобрил идею выбросить половину мешков зерна. 'Это особым способом пророщенная чечевица, - говорил лис, - ценный магический ингредиент'.

   Надя старалась отыскать глазами хоть что-то похожее на монолиты портала, когда один из монахов, который постарше, застонал и очнулся, - и первым делом принялся пересчитывать мешки.

   - Не хватает двух! - с горечью сказал человек в робе. И лишь после оглядел себя, осмотрелся вокруг и спросил: - Что произошло?..

   Выслушав сбивчивый рассказ Нади и Селены, монах покачал головой и неожиданно поделился ценным знанием: на этой, мол, стороне склона, если вот сейчас повернуть влево, будет дом хорошего лекаря, который так хорош, что один старый маг, прежде чем всё-таки помереть от старости, устроил к лекарю портальный лаз аж из самой Страны Холмов.

   Феликс с Самиром переглянулись, и экспедиция сменила маршрут. К лекарю охотно отправилась даже Селена, планируя выпросить средство для пущего колдовского чутья.

   Коренастый домик отшельника словно вгрызался в твёрдую породу, и хозяин был ему под стать: невысок и жилист. За работу он не взял ни гроша, а на вопрос о монолитах махнул рукой в сторону:

   - Там, дальше. Когда-то они работали.

   ...Увы, заброшенный выход портала не дал Феликсу ничего. Конструкция была цела, но и только. Ни малейших следов вербной, пихтовой или какой-нибудь ещё феи рядом найти не удалось. Ничего про неё не знал и лекарь: ни историй, ни слухов, ни даже легенд. Пока он отпаивал молодого монаха, солнце отмерило полдень.

   - Прошу вас, - говорил старший монах, - отвезите зерно наверх, оно пригодится Игнацию.

   - Зачем-то оно пригодилось и напавшему на вас, - хмуро размышлял Самир.

   Надя и Феликс сидели вдвоём возле серых камней.

   - Солнце... гора... Неужели совсем ничего? - шептал лис, а девушка только вздыхала.

   Наконец, когда ожидание показалось бессмысленным, путники вернулись на прежнюю дорогу. Монахов добрый лекарь оставил у себя: старший был слишком слаб, чтобы идти, а молодой и вовсе, едва очнувшись и увидев одноглазого лиса, побледнел, как мертвец, и принялся бормотать молитву.

  * * *

   Они поднимались. Феликс грустил.

   Надя грустила тоже - главным образом потому, что грустил Феликс. А ещё ей казалось, будто меж ними повисла тягостная недосказанность. Лис словно ждал от неё упрёка: зачем, мол, всё было?

   Надя вспомнила случай, как однажды под Новый год ей взбрело в голову потащить Маринку в один новый магазинчик. Вечером, зимой, через весь город. По морозу туда, по морозу обратно, - и только чтобы прочитать: 'воскресенье - выходной'. Она тогда, стуча зубами, мысленно корила себя всю обратную дорогу. А Маринка молчала-молчала, да вдруг рассмеялась: 'Неслабо мы с тобой обломались!' Так прямо и сказала: мы с тобой.

   - Нехилое всё-таки у нас выходит приключение, - улыбнулась Надя лису.

   Эти слова прозвучали наивно, но вместе с ними в воздухе что-то неуловимо поменялось. Холодная стена, что секунду назад казалась незыблемой, треснула и рассыпалась звонкими кристалликами льда.

   - Мне интересно, - улыбнулся Феликс, - смогут ли волхвы раскрыть твой талант к чародейству.

   - А он у меня есть? - усомнилась Надя. - Этот талант?

   Селена оживилась, почуяв благодатную тему, но лис опередил её.

   - Скоро узнаем. Многие приходят на Священную гору проверить себя: вдруг да обнаружится способность к магии.

   Крутой подъём сменился высокогорным плато, и впереди показалась толстая каменная фортификация. Заоблачный форт едва ли являлся заоблачным в буквальном смысле. Но всё же он стоял на вершине горы и походил на настоящую крепость, защищённую множеством колдовских ловушек. Попытаться проникнуть внутрь незамеченным мог разве что виртуоз своего дела - да и тот рисковал схлопотать чародейскую стрелу или огненный шар.

   - Это место изменилось, - с грустью заметил лис. - Заоблачный форт и правда готовится к осаде.

   Самир остановил Феликса.

   - Пока мы не вошли, - сказал он. - Ответь, что ты на самом деле собираешься сделать? Ты ведь понимаешь, что встретишь там Людвига?

   - Короля Страны Холмов? - вытаращила глаза Селена.

   - А ты считала, он просто отдаст Регинальду Источник? - ответил ей Галахад. - Думаю, кроме него сюда прибыли послы десятков стран. И хотя Игнаций ни разу не просил помощи королей, серьёзность угрозы может толкнуть его на это.

   Самир снова обратился к лису.

   - Так что ты собираешься делать? Я не вправе тебе указывать... но ты хоть понимаешь, что идёшь в стан врага?

   Феликс улыбнулся.

   - Игнаций не позволит пролиться крови на вершине Священной горы. А что до Людвига, то у меня есть к нему дельное предложение.

   - Хотел бы я в это верить, - вздохнул графский сын.

  # Глава 10

  # Крещение огнём

   Стражники в серых одеждах пропустили их без единого слова.

   Изнутри форт походил на огромную чашу. По краям её расположились домики из камня и светлого песчаного кирпича. Посередине раскинулось озеро, неглубокое и совершенно прозрачное. В самом его центре - крохотный островок, соединённый с землёй двумя узкими мостиками. Там, на островке, Надя заметила ряд выложенных полукругом каменных плит, напоминавших портальные, но темнее и больше размером.

   - Это врата в мир каждой из первородных стихий, - объяснил Феликс. - Лучшее место для тех, кто желает отыскать в себе чародейскую силу.

   - Талант моих сестёр - магия огня, - похвасталась Селена. - Мой, значит, тоже.

   Взглянув на Надю, она участливо добавила:

   - Но ты, Скворцова, не расстраивайся, если тебе не покорится ни одна из стихий. В конце концов, не у каждого есть дар. Должны существовать и такие, как ты. Хотя бы для разнообразия.

   Надя не ответила. Её не волновали вопросы, занимавшие Селену. 'Грядёт война, - думалось ей, - а Феликс собрался говорить лицом к лицу с врагом своего королевства'. Но больше прочего её терзало собственное бессилие. Ведь если начистоту, она в отряде Феликса - совсем бесполезный человек. У Самира есть конь, да и сам он стоит четырёх таких бойцов, как Надя. Селена хотя бы имеет собственную цель. А вот что здесь забыла Скворцова?

   - Слушай, - сказала она среброволосой подруге. - Как быстро можно выучиться, не знаю, швырять огненные шары?

   - Думаю, - приосанившись, ответила та, - я могла бы научиться этому за день.

   - А я? Смогу я за день?

   - Вряд ли. Это возможно только при большом таланте. А будь у тебя большой талант, он открылся бы сам, его не пришлось бы искать в круге стихий!

   В ответ Надя лишь ухмыльнулась, и Селена сердито замолчала.

   Так же, молча, они и расстались. Возле переправы через ручей, что брал свои воды где-то у западных стен и бережно нёс их меж старых дубов в мелкое, чистое озеро.

   Дальше, за ручьём и маленьким парком, хозяева форта обустроили место для приезжих. Тут была двухэтажная гостиница, по обе стороны от неё - торговые ряды. Вкусно пахло шашлыком, где-то шкворчало сало. Всё ради посетителей: у волхвов иная диета.

   'Наверное, - подумала Надя, - можно неплохо натренировать силу воли, если долго стоять тут, просто вдыхая эти вкусные запахи'.

   - Я отведу Черныша, - сказал Самир, высвободив усталого коня.

   У гостиницы в два ряда стояли воины в латной броне, золотой и чёрной.

   - Солдаты Людвига, - вздохнул лис.

   Он хотел сказать что-то ещё, но внезапно был схвачен за задние лапы какой-то смешливой девицей, до того момента читавшей книжку на уличной скамье. Несколько раз подбросив Феликса в воздух, она закрутила его, стала щипать, целовать прямо в морду. Тот не сопротивлялся, лишь сконфуженно повторял:

   - Ну хватит, хватит... перестань...

   - А что такое? - девушка удивлённо посмотрела на лиса с расстояния вытянутых рук, затем перевела взгляд на Надю.

   - Так это он тебя стесняется! - вдруг рассмеялась она. - Значит, он к тебе неравнодушен. Вырос, братец?

   'Братец? - сверкнуло в Надиной голове. - Девочка с лисёнком. Принцесса Агата!'

   Рыжая, большеглазая, красивая и очень живая. Всё это - Агата. Ещё немного покрутив младшего брата по всем пространственным осям, она спросила серьёзно:

   - Неужели ты пришёл говорить с Людвигом?

   - Мне есть, что ему предложить, - ответил лис.

   Сестра лишь покачала головой.

   - Боль утраты не стала слабее, Феликс. Пять лет - ничтожный срок для тех ран, что нанёс наш отец династии Людвига.

   Лис смотрел на сестру с абсолютной решимостью.

   - Так или иначе, я попробую.

   И добавил как-то уж совсем сурово:

   - А теперь я хочу знать, что ты́ здесь делаешь, и на чьей ты стороне. Уясни: если ты задумала повторить 'подвиг' нашей матери, я...

   Агата недослушала его.

   - Самир! - вскрикнула она и бросилась на шею графскому сыну, что возвращался от конюшни, держа в руках и разглядывая какую-то маленькую деревянную вещь.

   - Господи, Агата! Как? Зачем ты здесь?.. - Самир перевёл растерянный взгляд с рыжей девушки на лиса и, что-то вдруг поняв, холодно сказал: - Мы отойдём на минутку.

  * * *

   Честно говоря, Надя уже и забыла, каково это - остаться вдвоём с Феликсом. Их уединению мешала и Селена и, что тут скрывать, Самир.

   Лис вздохнул и улыбнулся:

   - Мне кажется, ты давно хочешь спросить: что я стану делать, если не найду вербную фею.

   Надя молча смотрела на него.

   - Всё то же, что и сейчас, - сказал принц. - Я достиг совершеннолетия и буду участвовать в государственных делах. Например, проведу ревизию в управлении по борьбе с тёмным колдовством. Тамошним бюрократам нужна хорошая трёпка.

   - Но ведь ты... - к Надиному горлу внезапно подступил комок. - Ты ведь навсегда останешься таким.

   - О, это сущая ерунда. Лично мне всегда хватало и одного дня в месяц, чтобы возненавидеть человеческие обычаи. Вся эта одежда... а ложки, вилки!

   Девушка улыбнулась.

   - Феликс... - она вдруг поняла, что ей очень сложно назвать принца по имени. - Как ты думаешь, стоит мне испытать себя в круге стихий? Как Селене?

   - Это решение дожно быть твоим, - просто ответил лис. - Но твоя подруга права в одном: если не сейчас, то, быть может, уже никогда. Мы не знаем наперёд исхода войны.

   - Понимаешь, я просто не хочу быть... - пару секунд Надя подбирала нужное слово, - ...бесполезной.

   - Вот как? - Феликс бросил на неё хитрый взгляд. - А скажи, кто помогал мне с самого начала и просто так? Кто верил в меня, несмотря ни на что? Кто... - лис отвёл от неё глаза и посмотрел вдаль. - Впрочем, не время для лирики, когда жизнь требует решительных дел. У тебя есть чувство справедливости, следуй ему и не сомневайся. А мне прямо сейчас нужно поговорить с Игнацием.

   С этими словами Феликс прыгнул на низенькую каменную ограду, с неё - в траву и умчался прямиком сквозь цветочные клумбы.

   Надя подняла голову вверх, раскинула руки и полминуты кружилась. Картинка ясного неба вращалась в её глазах.

   'Где я? Что я делаю? Мама, папа!..'

   Небо не пожалело её, не приласкало, не предложило тёплого молока, и Надя ощутила себя покинутой и чужой. Стало нестерпимо горько и защипало в носу.

   - Так! Скворцова! - произнесла она тоном Селены. - Есть ли у тебя более конкретные желания, чем чтобы всё у всех было хорошо?

   Сложный вопрос. Но как всегда говорила Ольга Сергеевна, 'не знаешь, чем заняться - оттачивай базу'. Проще говоря, посвяти время полезным тренировкам, стань сильнее и быстрее. А уж куда применить скорость и силу - разберёшься после.

   Подумав так, Надя мысленно стряхнула уныние и отправилась вниз, - к кругу стихий, где в этот самый миг Селена, должно быть, открывала свой чародейский талант.

  * * *

   Всё оказалось куда прозаичней и даже знакомо: к озёрному островку тянулась солидная очередь из охотников провериться на магический дар. И если верить словам ожидавших, раньше она была даже длиннее, - когда над священным местом ещё не простёрлась тень войны.

   Селена со скучающим видом стояла в очереди последней.

   - Всё-таки решилась, - утвердительно сказала она, едва подруга подошла ближе. - Что же, поглядим. Смех, знаешь, продлевает жизнь.

   - Что там нужно делать? - сурово спросила Надя, прислонившись лопатками к деревянным перилам мостика.

   - М-м... - задумалась Селена. - Мне рассказывали, что просто встаёшь на плиту подходящего тебе элемента - и чувствуешь, как пробуждается сила.

   - А как узнать, какой элемент тебе подходит?

   - Лично мне соответствует огонь. А тебе... откуда я знаю? Становись на каждую плиту, может какая-то тебя и примет, - на лице Селены вдруг появилось до тошноты знакомое Наде подленькое выраженьице. - А вообще, я слышала, что если встать на плиту той стихии, которая тебе совсем не подходит, можно даже умереть...

   - Не напугаешь.

   - Ну смотри. А то минуту назад отсюда вынесли одного на носилках.

   - Ага, конечно, - отмахнулась Надя.

   - Нет, это правда, - в разговор вмешался незнакомый мальчуган лет десяти на вид. - Я сюда со старшим братом пришёл. А он с другом. Вот друга и унесли, обжёгся.

   Селена подмигнула.

   - Мотай на ус, Скворцова. Стихия огня - это тебе не шутки.

   Не сказать, чтобы очередь двигалась медленно. Типичная участь желавшего стать магом выглядела так: волхв в светлой мантии спрашивал добровольца, какая стихия, по его мнению, ему ближе; получив ответ, предлагал встать на каменную плиту со знаком нужного элемента. После этого зачитывалось краткое воззвание к божеству огня, воды, воздуха или камня - и подопытный либо падал, либо убегал. Иные от обилия впечатлений забывали даже про мост, пересекая мелкое озеро вброд. В целом же атмосфера вокруг была торжественно-весёлой.

   Селена искоса поглядывала на Надю всякий раз, когда кто-нибудь вскрикивал: не поддалась страху? Ну ничего, то ли ещё будет!

   Надя же скорее недоумевала, чем боялась. Когда человек кричит или, того пуще, бросается в бегство, на то должны иметься причины. А именно причина всей этой паники от неё ускользала. Лишь однажды ей почудилось, как над плитой стихии воздуха коротко блеснула молния.

   - Их там что, током бьёт? - спросила она.

   - Не только, - счастливо улыбнулась Селена. - Жаль, после того парня никто не хочет пробоваться на огонь. Ты бы уже неслась отсюда, если бы видела, как бог огня прогоняет беспокоящих его понапрасну. Он, знаешь, бывает вспыльчив.

   Очередь перед ними таяла на глазах.

   - Это мой брат! - разговорчивый мальчишка указал на молодого парня, который вышел в центр, сжимая в руках длинный посох. - Давай, Лим!

   - С какой из первородных стихий ты чувствуешь особую близость? - спросил волхв.

   - Мой элемент - земля, - ответил Лим, твёрдо ступив на каменную плиту.

   Волхв прочистил горло и начал:

   - О неодолимый Геос! Владыка, сотрясающий мир! Позволь же раскрыться истинной силе этого отрока!

   Наде вдруг показалось, она слышит, как сыпется сухая земля, как грохочут, подпрыгивая, валуны. Лим выглядел так, будто пытался устоять на ногах при мощном землетрясении. И хотя внешне плита оставалась недвижной, все вокруг явственно ощутили, какое огромное усилие прикладывает парень, чтобы просто удержаться на ней.

   Наконец, звук обвала стих, а знак на плите коротко вспыхнул голубоватым светом.

   - Да возблагодарим великого Геоса! - провозгласил волхв. - Он помог родиться новому магу!

   - Видели? Видели?! - орал мальчишка так, что Селена изящно заткнула ухо пальцем. - Это мой брат!

   - Он молодец, - улыбнулась Надя и подумала: 'Молодец ещё и потому, что показал остальным - надежда есть. Порой талант всё же открывается'.

   Следующей в очереди была Селена.

   - Смотри и учись, - бросила она, не обернувшись.

   Надя не могла понять, какие чувства её одолевали. Наверное, она испытывала даже какое-то восхищение той уверенностью, с которой её бывшая подруга собиралась ступить на своеобразный алтарь огненного бога.

   - С каким из элементов ты ощущаешь родство? - спросил волхв.

   - Огонь - моя стихия, - ответила Селена.

   Маг с сомнением посмотрел на неё.

   - Как знаешь...

   Она прошла к одной из каменных плит, и Надя со страхом подумала, что для бога огня эта тонкая среброволосая девушка сгодится разве что на роль спички.

   - О всеочищающий Ифест! - начал волхв. - Раскрой же истинный талант этой бесстрашной ученицы!

   Плита под Селеной вспыхнула и погасла. Больше не случилось ничего.

   - Может, ещё раз? - она обратилась к магу.

   Тот покачал головой.

   - Бог огня не принял тебя, но обошёлся с тобою учтиво. Незачем повторно искушать его.

   - Чушь! - разозлилась вдруг Селена. Она топнула ногой по каменной плите. - Всеочищающий Ифест! Я взываю к...

   Внезапно у Нади заложило уши. Над плитой что-то хлопнуло и, словно в замедленном кино, было видно, как тщедушная фигурка среброволосой девушки пролетела несколько шагов и упала на землю.

   Волхв и Надя бросились к ней.

   Очередь смешалась, кто-то кричал.

   - Всё хорошо, - говорил маг, помогая Селене подняться. - С тобой всё в порядке. Ты не пострадала... Стой!

   Вскочив на ноги и вырвавшись, Селена в третий раз бросилась к огненному алтарю. Надя схватила её сзади и они обе шлёпнулись в пыль перед каменной плитой. Символ огня на ней пылал кроваво-красным.

   - Не дури! - прокричала Надя.

   Резкий удар локтем в нос был ей ответом. Селена же протянула руку и в третий раз коснулась алтаря.

   В одно мгновение оттуда поднялся гигантский огненный столб. Он изогнулся хищной сколопендрой и обрушился вниз на лежащих перед алтарём девушек. Надя зажмурилась и... не ощутила ничего. Вначале она подумала, что просто умерла: мгновенно и без боли. Но потом увидела, что лежит с Селеной под прозрачным куполом, а снаружи - всё так же бушует пламя.

   'Значит, кто-то всё-таки нас спас', - успела подумать она прежде, чем лишилась чувств.

  # Глава 11

  # Все ветра спешат в Лазурь

   В полное беспамятство, однако, Надя погрузилась лишь на миг, и обрывки случившегося всплывали теперь в её памяти, как цветные пузырьки. Она слышала, как погасло пламя. Слышала, как бегают люди, без конца повторяя: 'Акватика! О Акватика!'

   Должно быть, огненный столб был заметен издалека, потому что новость о дерзком новичке и разгневанном повелителе огня вмиг затмила собой все другие. Устав от мыслей о войне, гости форта ухватились за желанную отдушину, пересказывая быль и додумывая прочее.

   Вскоре выяснилось, что Надя и Селена - сёстры, что рыжий лис - их семейный фамильяр. И что они расправились с армией чучел, добывая чечевицу в запретных садах.

   Окончательно Надя пришла в себя через пару часов. Она лежала в большой, мягкой кровати. Рядом, на такой же, сидела Селена и читала письмо на тонкой, почти папиросной бумаге.

   - Гляди! - сказала она, заметив, что соседка проснулась.

   Селена взяла кружку с водой, провела рукой сверху. Затем перевернула, продемонстрировала Наде ледяной цилиндр:

   - Я тебе, кстати, компресс для носа охлаждала.

   - Не надо было его разбивать!

   - Пф, разобьёшь твой пятак...

   Помолчали.

   - У тебя, вроде, должны были быть способности к магии огня, - проворчала Надя.

   - Оказались другие, - невозмутимо ответила новоявленная чародейка. - У меня, оказывается, хорошо идёт магия льда.

   - Лёд лучше огня, - рассудила её подруга.

   - Правда так думаешь? - засветилась Селена.

   - Конечно. С огнём ты тут пожар бы устроила, а этой ледышкой максимум окно разобьёшь, - сказала Надя и закрылась подушкой: мало ли.

   Но если по правде, то после увиденного сегодня магия огня её действительно не прельщала.

   - Акватика... это имя водной богини? - спросила Надя через минуту. - Это она нас спасла?

   - Угу, - деловито кивнула Селена. - Я, знаешь ли, слишком талантливый маг, чтобы Акватика дала меня в обиду. Такими кадрами не разбрасываются.

   Она вернула ледяной цилиндр в кружку, улеглась на кровать и, помахав письмом, добавила:

   - Кто-то уже обо всём доложил моей маме. Она прислала голубя: поздравляет с посвящением.

   Надя встала с постели и оделась. Вещи и шпага оказались при ней, а вот свиток ценой в золотую монету куда-то пропал. С подозрением глянув на Селену, Надя подошла к окну.

   - Мы на втором этаже?

   Под окном стояли воины в чёрной с золотом броне.

   - В королевской гостинице, - ответила Селена.

   Она зевнула и отвернулась к стенке:

   - Сейчас внизу совещание, так что пока лучше не выходить.

   Какая-то часть Нади была с этим полностью согласна, - но, увы, не главная. Стараясь не дышать, она тихо покинула комнату и спустилась по лестнице вниз. В полумраке коридора было пусто, а из-за приоткрытой двери доносились негромкие голоса. Девушка осторожно шагнула к ней и угодила ногой во что-то тёплое и пушистое.

   - Что ты тут делаешь? - прошептал Феликс и добавил: - Ты в порядке?

   - Наверное, что и ты, - предположила Надя и добавила: - Всё отлично.

   Столы в гостиной расставили полукругом, и оттого она напоминала комнату для совещаний. Обсуждали, конечно, войну. В центр комнаты по очереди выходили люди. Одни высказывались рассудительно, другие эмоционально, третьих уводили силой.

   - Его Величество король Роланд не поддерживает намерение Страны Ветров захватить Заоблачный форт, но полагает своё вмешательство в назревающий конфликт излишним. Мы верим в способность Источника защитить себя так же, как во времена короля Пироса, - говорил представитель Страны Озёр.

   - При всём уважении, - возражал ему посланник Страны Пепла, - король Роланд не может считаться беспристрастным лицом по отношению к королю Регинальду: слишком многое связывало их династии в прошлом. Уповать на высшую силу в битве с армией духов шторма? Наша сторона не считает это разумным. Мы готовы оказать всю необходимую помощь для защиты Священной горы и Источника.

   За центральным столом, сцепив руки и подперев большими пальцами щетинистый подбородок, сидел человек в короне. Выступающих он слушал хмуро и, казалось, вполуха: похоже было, что решение, какое следовало принять, он уже принял.

   - Это Людвиг, - прошептал лис, - король Страны Холмов.

   По левую руку от Людвига, склонив голову, сидела королева. Годы терзаний о сыне не прошли для неё бесследно, и в черты красивого когда-то лица въелась невыразимая скорбь.

   Справа от короля на стуле ёрзал мальчишка, может, Надиных лет, или немного помладше. Худой и с разными глазами: один зелёный, второй - фиолетовый. 'Принц Октавиан, - поняла Надя, - младший избранник Священной горы'.

   Октавиан, подобно Феликсу, обладал великим даром и по-своему платил за него: с рождения принц был глух. Возле него сидела служанка со строгим лицом и повторяла жестами сказанное в зале. Время от времени она бросала взгляд на короля: надо ли юному принцу 'слышать' такое? Людвиг едва заметно кивал, или, напротив, качал головой. Октавиан, видя и понимая всё это, начинал обижаться и энергично жестикулировал, объясняясь с отцом. И лишь тогда по каменному лицу короля могла скользнуть сдержанная улыбка.

   - Мой выход, - сказал Феликс, когда очередной посол покончил с докладом.

   - Уверен? - прошептала Надя, но лис уже проскочил в зал и забежал в центр образованного столами полукруга.

   - Держи его! - крикнул один из стражей и бросился за хвостатым принцем. Вокруг зашушукались, кто-то усмехнулся.

   - Обожди, Кос! - Людвиг отправил воина назад и обратился к лису: - Говори, раз пришёл.

   Зал ошеломлённо замер.

   Лис уселся в центре гостиной, по-кошачьи обернулся хвостом, прочистил горло и начал:

   - Я - Феликс, сын короля Регинальда и наследник престола Страны Ветров.

   По столам прокатился ропот.

   - Он говорит правду, - подтвердил Людвиг, и голоса затихли, только служанка-переводчик торопливо объясняла происходящее Октавиану, а тот переводил удивлённые глаза с её рук на лиса и обратно.

   - Обращаться зверем - моя плата за дар, - произнёс Феликс.

   Дав время осознать эти слова, он продолжил:

   - Я пришёл сюда по собственной воле и говорить буду от себя. Мой отец собирается взять Священную гору приступом - это правда. Правда и то, что я утратил свой дар и не могу подчинить Источник. Именно поэтому я считаю войну полностью бессмысленной. С захватом Источника Страна Ветров не обретёт ничего. На мой взгляд, войны можно избежать, если пойти на небольшой компромисс.

   Феликс окинул взглядом присутствующих:

   - Но сперва я должен спросить: все ли тут понимают мотивы моего отца? Сейчас они те же, что и пять лет назад, когда случилась трёхдневная война.

   - 'Случилась'?! - вдруг вскричал король. - Твой отец затеял низкую, подлую вылазку! С умыслом забрать моего ребёнка! Мой сын Балдер погиб!

   Голос Людвига сорвался, королева спрятала лицо в чёрном платке.

   - Мой брат, Тристан, погиб также, - ответил Феликс.

   - На чужой земле, исполняя волю безумца!

   - Моя мать отдала жизнь, чтобы остановить это.

   - И за её душу я молюсь каждый день, - внезапно сильным голосом ответила королева. - Но как смеешь ты, оставаясь верным Регинальду, являться на наш совет?

   Лис посмотрел перед собой, пошевелил белым кончиком хвоста. Вниз, вверх, вниз, вверх. Надя знала: так он собирается с мыслями.

   - Я всего лишь хочу предложить выход, - сказал Феликс. - Регинальд считает, что своим увечьем я обязан злому умыслу вашей семьи. Его не убедила в обратном ни смерть королевы Ясмин, ни бегство Агаты. Не могу убедить и я.

   - Не ходи вокруг да около... - устало сказал король.

   - Согласно древнему предписанию Теобарда, ни один избранник не должен владеть Источником дольше семи лет. Поэтому, если бы я не потерял глаз, в течение семи лет после моего совершеннолетия Источник принадлежал бы Стране Ветров. Но раз я неспособен овладеть его силой, право на Источник получит Октавиан. В свои семнадцать, через две весны.

   - Никак не возьму в толк, к чему ты клонишь! - вспылил Людвиг.

   Лис глубоко вдохнул.

   - Пообещайте моему отцу повременить с Источником. Пусть Октавиан возьмёт его силу не через два года, а через семь лет: так, как если бы я не лишился дара. Этим вы покажете, что не получили ни малейшей выгоды от моего увечья. Тогда я смогу убедить Регинальда отступиться.

   Столы зашептались. Кто-то покивал, кто-то нахмурился. Ждали, что скажет король.

   Людвиг встал, и по одному его виду Надя поняла, что компромисса не будет.

   - Ты говоришь о нашей выгоде? - произнёс он. - Твой отец смертельно оскорбил нас, а моя семья обязана что-то ему доказывать?!..

   Король Страны Холмов ткнул в лиса пальцем:

   - А теперь убирайся, пока я не приказал вышвырнуть тебя за шкирку, как помойного пса!..

  * * *

   Феликса не вышвырнули. Он вышел сам, хмурый и подавленный.

   - Похоже, нам пора расстаться. - Он окинул Надю взглядом, полным тоски. - Я правда рад, что узнал тебя. Но теперь мне предстоит сделать всё для защиты моего народа. Тебе же и твоей подруге будет лучше вернуться в родной мир. Подойдите к старейшине Игнацию - он отправит вас домой.

   'Неужели так бывает, - думала девушка с опухшим носом. - Три дня назад я знать не знала никакого лиса. А теперь слёзы душат от одной мысли, что мы расстаёмся'.

   И прошлая жизнь сейчас казалась ей такой далёкой, словно вся она - лишь полузабытый сон.

   Когда они вышли, было ещё светло. На вершинах гор утро наступает раньше, а сумерки всегда запаздывают. Ветер стих, но предвечерняя идиллия нарушалась голосами двух людей.

   - Я поступлю так, как нужно! - с чувством говорила Агата.

   Ответ Самира ускользнул от Надиных ушей, но спорили двое жарко и, видимо, уже давно.

   - Всё решено! - кричала рыжая принцесса.

   - Это бессмыслица! Самоубийство! - Самир попытался взять её за руку.

   - Оставь меня!

   Агата вырвалась и побежала к парковой скамье. Отыскав свиток среди разложенных там чародейских книг, она произнесла:

   - Крепость Розы!

   ...Неверным шагом Галахад подошёл к месту, где только что стояла рыжеволосая принцесса. Обречённо пнув еловую шишку, он рухнул на пустую скамью.

   Феликс потрескивал в швах, распираемый хитростью.

   - Ты ведь подложил ей тот самый, особенный свиток? - спросила Надя.

   - Все ветра спешат в Лазурь... - пропел лис.

  # Глава 12

  # Юный вор и сердце дракона

   Прощание получилось скомканным. Над мраморной плитой хлопнул портал, и рыжий лис, подмигнув напоследок, исчез. Раз ничего не вышло, - ни с феей, ни с переговорами, - Феликс по крайней мере будет в Стране Ветров, со своим народом. Самир успокоился: Регинальд, конечно, запрёт Агату в башне, - зато она не покончит с жизнью в попытке сделать то, что сделала однажды её мать.

   Сам Галахад задержался в форте по просьбе Игнация. Надя тоже задержалась - под надуманным предлогом.

   Старейшина Игнаций, по словам Самира, защитил гору от входящих порталов. Проще говоря, покинуть форт легко, а добраться до него - целая проблема. Уйти сейчас? Тогда не узнаешь, что стало с Феликсом, с Агатой, со Страной Ветров. А ещё - с этими суровыми горцами и домиками из светлого кирпича...

   Но обещанные два дня истекали.

   - Ты идёшь? - спросила Селена, словно почувствовав мысли подруги.

   Надя вздохнула и поднялась: если она всё равно бесполезна, не оставаться же здесь из голого любопытства!

   - Иду.

   Игнаций - старый, высокий маг, которого Надя приметила ещё на королевском фуршете, носил особую, красноватую робу с длинными полами. Он стоял неподалёку от гостиницы и отдавал распоряжения младшим волхвам.

   - Извините, - начала Селена. - Нам нужно...

   - Я хочу раскрыть свой талант в круге стихий! - перебила её Надя.

   Старый волхв приподнял брови.

   - Так это вы сегодня такие шутки шутили, что даже принц Октавиан спрашивал о вас?

   - Это всё она, - честно сказала Надя.

   Селена сверкнула глазами.

   - Сдаётся мне, вы обе проблемные, - задумался старейшина. - Ладно, идём. Я сам присмотрю за вами.

   Людей на островке не оказалось: после того, что случилось сегодня, охочих проверяться на чародейский талант как сдуло ветром.

   Надя остановилась в середине островка и впервые заметила волшебный Источник - главную ценность Мира Стихий и сокровище Заоблачного форта. Источник оказался совсем мал и похож на питьевой фонтанчик. Наде даже пришло в голову хлебнуть немного, но фраза 'сдаётся мне, вы обе проблемные' всё ещё стояла в ушах.

   Старый волхв обвёл рукой четыре плоских каменных плиты. Расположенные по разные стороны островка, они символизировали четыре стихии: воздух, землю, воду и огонь.

   - Выбери, что тебе ближе, - сказал Игнаций, - затем попробуй взойти на плиту.

   Если бы Наде в числе других предложили стихию сладкой ваты или клубничного мороженого, она сомневалась бы недолго. Но как выбрать из того, что есть? 'Наверное, всё-таки воздух', - подумала она и заодно пожалела, что не догадалась спросить у Феликса, какой именно магией занимался её славный прадедушка Вацлав.

   - Думаю, мне ближе ветер, - сказала Надя. - Не то чтобы я совсем не боюсь сквозняков, но...

   - Хороший выбор, - кивнул старейшина. - Становись сюда.

   Он показал на плиту с гравировкой в виде клубящихся туч. Надя шагнула и поняла: от плиты снизу вверх шёл ощутимый воздушный поток.

   - О всевидящая Каэлат, хозяйка девяти ветров! - воскликнул Игнаций. - Яви свою мудрость этому незрелому ученику!

   Внезапно ветер исчез, и всё волшебство каменной плиты, казалось, ушло вместе с ним. Надя растерянно обернулась к волхву.

   - Каэлат не признала тебя, - сказал тот. - Богиня не узрела в тебе сил повелевать ветром.

   Правнучка Вацлава Мудрого, конечно, не рассчитывала вот так сразу оказаться волшебницей, но всё равно обидно слышать, когда говорят, что ты не обладаешь талантом. Особенно если рядом вежливо злорадствует Селена.

   - Ничего страшного, - подбодрил старик. - Попробуй другую стихию. Обрати внимание на воду: желание учиться вода ценит не меньше, чем силу природного дара.

   Надя ступила на вторую плиту и ей почудилось, будто камень под ногами колышется, словно спокойная поверхность моря.

   - О безмятежная Акватика! - начал Игнаций. - Прими в ряды своих учеников эту юную...

   Надя начала тонуть. Ей показалось, что солёная, жгучая вода вливается через нос, в гортань, заполняет лёгкие. Надя рванулась в панике, а через мгновение поняла, что сидит на земле перед каменной плитой с волнами в гравировке. Озадаченный Игнаций помог ей подняться:

   - Определённо не вода...

   Следующие боги оказались ещё несговорчивей. На третьей плите Надю обдало песком и каменной крошкой. С четвёртой она убежала сама, в буквальном смысле учуяв запах жареного.

   - Увы, - старейшина вздохнул, - тайны первородных стихий открываются не каждому.

   'Да не очень-то и хотелось', - подумала девушка, отгоняя от себя образ Феликса и зелёной виноградной грозди.

   Она понуро отправилась назад, но через несколько шагов остановилась, заметив пятую каменную плиту. Наполовину зарытая в пыли, та выглядела неухоженно, словно ей много лет никто не интересовался. Гравировку и вовсе было не разглядеть.

   - А это? - спросила Надя. - Это что за стихия?

   - Это вход в святилище Темпориса, - улыбнулся волхв. - Хранитель времени не принимал ни единого человека вот уже сотню лет.

   Он посмотрел на разочарованную девушку и добавил:

   - Но если хочешь знать, не кроется ли в тебе редчайший из талантов...

   Селена утомилась злорадствовать ещё две стихии назад и теперь просто закатывала глаза. Кажется, её отношение передалось и Наде, поскольку, встав на плиту, она думала лишь о том, чтобы прогнали её не очень болезненно.

   Вопреки её ожиданиям, не случилось ничего. Плита не загудела, не засветилась, не проявила волшебную природу как-то ещё. Надя топталась на месте, ожидая, когда старейшина завывающим тоном начнёт очередную молитву. Но было тихо. 'Даже слишком, - подумалось вдруг, - подозрительно тихо'. Куда-то пропал шелест травы, прекратилось жужжание пчёл, каких вдоволь кружило над островом.

   - А разве не нужно произнести... - Надя обвернулась к волхву и поняла причину тишины: всё вокруг остановилось.

   Нога старого мага, делавшего шаг, так и застыла в сантиметре над землёй. Пыль, поднятая длинными полами робы, недвижно повисла, а вокруг, словно насаженные на незримые иглы, замерли бабочки, пчёлы, мухи. Античной статуей замерла и Селена. Надя посмотрела вверх: в небе, среди застывших облаков застыли гордые птицы. Само солнце, казалось, прекратило свой ход.

   Ей стало жутко. Она попыталась сойти с плиты, но воздух впереди оказался твёрдым, как стеклянная стена. Грудную клетку сдавило страхом.

   'Как же Игнаций его называл... - лихорадочно соображала Надя. - Т-темпорис?..'

   Додумать она не успела: плита под ногами ушла вниз, и мир провалился в кромешную, непроглядную тьму.

   'Всё, - мелькнуло в голове, - приплыла ты, Скворцова'.

   Приплыла или нет, теперь она стояла на той же самой плите. Но вокруг - ни земли, ни неба. Лишь ряд огромных каменных ступеней плыл в пустоте, образуя подобие лестницы. Желтоватые огни светлячков в тумане призывно плясали над ними.

   Надя почти пожалела, что в последние дни стала свидетелем стольких чудес: раньше она сочла бы всё это лишь дурным сном, иллюзией, горячечным бредом - чем угодно, только не правдой. Но она видела магию. Знала, что в этом мире есть силы выше человеческих. И как, в сущности, легко распрощаться с жизнью тому, кто заиграется с ними.

   Уняв дрожь в коленках, Надя решилась.

   Прыжок!

   С плиты - на ступеньку.

   Прыжок!

   С той - на вторую.

   Это оказалось на удивление простым делом: когда не видно, что внизу (вдруг пуховые перины?), нет и страха высоты.

   Доскакав до последней ступеньки, она очутилась у ворот в громадный сборочный цех. Вдоль одной его стены лежали исполинских размеров зубчатые колёса - как шестерёнки механических часов, но в миллион раз больше. Возле другого края виднелся ряд неподвижных угловатых фигур, издали напоминавших человеческие.

   Немного поплутав, Надя вышла на своеобразную смотровую площадку. В три стороны от неё простиралась всё та же туманная пустота, но из той, что зияла прямо по курсу, выдавался титанический, невероятный механизм.

   Он поднимался из тумана внизу и уходил вверх, теряясь в нём же. Чем бы этот механизм ни являлся, в данный момент он не работал. А спроси Надю - так она бы ответила, что столь невообразимое нагромождение осей, валиков и шестерёнок вовсе неспособно прийти в движение.

   Её дедушка ремонтировал часы, и она немного разбиралась в этом. 'Здесь у нас храповик, - показывал он бывало на колесо со скошенными, как у пилы, зубцами. А вот тут - собачка'. 'Где собачка?' - удивлялась Надя, видя лишь маленькую защёлку на пружинке. 'Собачка' легко скользила по зубчикам колеса при повороте в одну сторону, но при попытке провернуться в другую упиралась и не давала.

   В следующий миг она заметила, как неясный тёмный силуэт сорвался с шестерни громадного механизма. Через секунду расправив крылья, он взмыл над туманной пустотой. Силуэт рос, приближаясь, и вскоре на край смотровой площадки уселся настоящий дракон. Он сложил перепончатые крылья, грозно пощёлкал хвостом.

   По драконовым меркам, возможно, дракон не был велик - так, метра два в холке. Зато каждая его чешуйка меняла цвет от перламутра до янтаря, и когда он взмахивал крыльями, перебирал лапами или просто дышал, по телу его шли удивительные переливы. Надя держала шпагу наготове, но ей бы не хотелось убивать такое чудо.

   - Кыш! - поэтому сказала она. - Кыш!

   Глаза дракона, два голубых огня, не мигая следили за гостьей. Эти глаза внезапно показались Наде очень разумными, и она попробовала установить контакт.

   - Я ищу Хранителя времени, - сказала она.

   Дракон вдруг совсем по-человечески вздохнул и промолвил грустным и чистым, как хрусталь, голосом:

   - Я знал: рано или поздно это случится. Что ж, юный вор, готовься к славной битве со мной, самим Темпорисом!

   Девушка приняла боевую стойку, но на всякий случай спросила:

   - Зачем нам всё-таки необходимо драться?

   - Неужели ты решила, - усмехнулся дракон, - будто я отдам своё сердце без боя?

   - Какое-такое сердце? Зачем оно мне? - поинтересовалась Надя.

   - Ну как же? Ведь обладающий сердцем Хранителя времени обретёт... - Темпорис осёкся. - Да чего я расхваливаю тебе свои органы!

   Надя опустила шпагу.

   - Вышла ошибка. Мне не нужно ничьё сердце. Я тут не за ним.

   Дракон, ей показалось, аж крякнул от удивления:

   - Как?! А позволь узнать: зачем же?

   Надя хотела что-нибудь сказать, но не придумала, что, и лишь пожала плечами.

   - Нет, это какой-то вздор! - вскричал дракон. - Да известно ли тебе, что ради встречи со мной иные смертные шли на гнусные предательства, жестокие убийства, лишались честного имени и даже жизни? Ты пробралась сюда и не знаешь, зачем? По-твоему, Святилище Времени - проходной двор? Ха! Давно меня так не оскорбляли!

   - Неловко вышло, - согласилась Надя. - Но я же не виновата, что оказалась здесь. Я просто встала на плиту, чтобы проверить чародейские таланты.

   - Плита? - Темпорис задумался. - Так ты попала сюда прямиком со Священной горы?

   - Конечно. Просто встала - хлоп! - я тут.

   Хранитель приблизился к девушке. Та осторожно шагнула назад.

   - Любопытно... - он вгляделся в её лицо, - оч-чень любопытно! Последним человеком, кто вот так просто мог меня навещать, был...

   - Вацлав Мудрый, - предположила Надя.

   - Да какой он мудрый! - рассмеялся дракон. - Но способный, конечно, малый. Что?.. Как - умер? Давно?.. Правнучка? О, боги!

   Прошёл час. А может, гораздо больше. Время здесь текло как-то иначе. Надя, подперев голову ладонями, слушала бесконечные, ей казалось, словоизлияния дракона. Впрочем, было интересно: она даже не представляла, сколько всего за одну только молодость успел совершить её прадед. Наконец, когда истории зашли на второй круг, Надя не выдержала и напомнила собеседнику, что она, как и славный предок, в конце концов способна умереть от старости.

   Хранитель сказал:

   - Итак, ясно: ты обладаешь редким даром. Способность управлять временем встречается не чаще, чем дар повелевать Источником магии. - Он вздохнул. - Но ты, похоже, не уверена, что хочешь испить чашу силы сполна.

   - Это верно, - ответила Надя. - Когда я воображала себя волшебницей, мне представлялось, что я метаю огненные шары. Или замораживаю воду. Или превращаю лягушек в очаровательных принцесс.

   - Лягушки тоже имеют право на жизнь, - возразил дракон.

   - Но магия времени выглядит чересчур опасной! Можно наворотить чудовищных дел, если, как ты говоришь, небрежно поменять прошлое. Да вот, к примеру, если вернуться назад и сделать так, чтобы мои мама и папа никогда не встретились?

   - Твои опасения, конечно, верны. Магия времени - сильнейшая и потому опаснейшая из всех школ. Талантливый маг, управляющий временем, может создавать и разрушать целые государства. Или делать так, чтобы они никогда не возникли.

   - Вот потому я и думаю...

   - Однако, - с нажимом произнёс Хранитель, и девушка умолкла, - нельзя забывать и о том, что магия времени, как любая другая магия, дана нам в пользование Создателем. Дана не из прихоти, а для того, чтобы разумно её применять. Есть вещи, которые этой магии неподвластны. Например, жизнь и любовь.

   - Как это? - удивилась Надя.

   - Нельзя помешать чьему-то рождению. Если кто-то в прошлом не даст твоим родителям встретиться, ты всё равно появишься на свет. Может, позже. Может, в другой семье. Но судьба твоя будет удивительным образом схожа с теперешней. А если твои мать и отец по-настоящему любили друг друга... - Темпорис улыбнулся, - их любовь, даже самыми невероятными путями, но найдёт выход.

   - Я знаю, чего хочу, - твёрдо сказала Надя. - Я хочу помочь Феликсу - принцу, потерявшему дар. Тому, что обречён провести жизнь в лисьей шкуре.

   - А, сын Регинальда... - кивнул дракон. - Да, я приглядываю за королевскими династиями... Феликс... он смышлёный юноша.

   - Ответь, - попросила Надя, - правда ли где-то на свете живёт его вербная фея?

   Темпорис ответил не сразу.

   - М-м... - протянул он. - Всё очень запутанно. А это верный признак: здесь замешана любовь. Феликс-Феликс...

   Дракон внезапно встрепенулся, как о чём-то вспомнив.

   - Вот что я тебе дам!

   Он вспорхнул вверх, а секунду спустя уже рылся в одном из металлических шкафчиков, привинченных снаружи к стене цеха.

   - На этот случай у меня точно кое-что было! Только б я не успел выкинуть!..

   С высоты добрых пяти этажей на смотровую площадку полетел всяческий хлам: тряпки, гайки, шестерни причудливой формы. Увесистая маслёнка ухнула в дюйме от Нади, и та всерьёз усомнилась, что сможет дожить до подарка. Увернувшись от канделябра и часов с кукушкой, отбивающих семь, она наконец услышала:

   - Эврика!

   Бутылёк на тонкой цепочке опустился в её ладонь. Совсем крошечный, не больше перепелиного яйца, с ежевично-чёрной маслянистой жидкостью.

   - Эссенция времени, что хранилась более пятнадцати лет, - сказал дракон. - Если выпить её, когда она станет алой, обретёшь шанс изменить прошлое.

   - Какое прошлое?

   Дракон не ответил. Вместо этого он взглянул на исполинский механизм, что терялся в вышине, вздымаясь из самой бездны, и печально произнёс:

   - Люди называют Источник величайшим даром Создателя. Поверь, они сказали бы иначе, когда бы видели Механизм Времени за работой. Он стоит без дела много лет, и я почти утратил надежду ещё хоть раз взглянуть на его истинное величие...

   Хранитель обошёл девушку кругом.

   - Но теперь я обрёл её вновь! Ступай же и верь своей судьбе!

   Надя ощутила, как воздух вокруг сгустился.

   - Как мне сделать масло красным? - хотела крикнуть она, но из груди вырвался лишь сдавленный шёпот.

   - Слушай... своё... сердце...

   Было ей ответом.

   Она вновь стояла перед каменной плитой. Наполовину зарытая в пыли, та выглядела неухоженно, словно ей много лет никто не интересовался. Гравировку и вовсе было не разглядеть.

   - Это вход в святилище Темпориса, - улыбнулся Игнаций. - Хранитель времени не принимал ни единого человека вот уже сотню лет.

   Он посмотрел на девушку и добавил:

   - Но если хочешь знать, не кроется ли в тебе редчайший из талантов...

   Надя не ответила, крепко сжав в руке бутылёк.

  # Глава 13

  # Забытая фигурка

   Стемнело.

   Людвиг назавтра ждал новых послов, и королевская семья осталась ночевать в гостинице. Свободных комнат поэтому не было, и Самир, решив не стеснять никого из волхвов, расположился в парке у небольшого костерка. Задумчивая Надя присела рядом.

   Маслянистая жидкость не желала алеть ни от вежливых просьб, ни от грубой встряски. Сунуть же миниатюрный бутылёк в огонь девушка не решалась. Глядя на занимающиеся ветки, она задала вопрос, мучивший её с того самого вечера в трактире у пшеничных полей.

   - Почему тебя называют графом?

   Галахад разом помрачнел, а Надя пожалела о вопросе.

   - Я не настаиваю... - тихо сказала она.

   - Граф Чисторечный, как и многие, пострадал в трёхдневной войне, - ответил Самир. - Мой отец лишился рассудка и с тех пор не может управлять графством: теперь эта обязанность лежит на мне. Но забрать у отца титул значит отречься от него, признать безнадёжным. Я не сделаю этого.

   Надя молча кивнула. Любой другой ответ показался бы ей сейчас слишком легкомысленным. К её удивлению, Самир вдруг улыбнулся и добавил:

   - Но ведь и графского сына, что ночует, словно бродяга, тоже нечасто увидишь?

   Многие волхвы тоже спали под открытым небом. Их философия говорила держать тело в строгой аскезе, а мягкие подушки считались столь же вредными для силы духа, как праздность и вкусная еда. Надя не могла понять, чего ради все эти люди добровольно терпят, ей представлялось, огромные лишения. 'Волхвы счастливы тем, что важны для этого мира', - где-то слышала она. По её мнению, однако, гораздо проще было чувствовать счастье от более осязаемых вещей.

   Сейчас, сидя рядом с Самиром, ей хотелось ответить откровенностью на откровенность, и она открыла уже было рот, чтобы рассказать о путешествии в Святилище Времени, когда к их костру подошла девушка с серебристыми волосами.

   - Отправляйся домой, - проворчала Надя.

   - Сама-то что не идёшь?! - огрызнулась Селена.

   - Этак вы назло друг другу жить тут останетесь, - усмехнулся Галахад. Он нанизывал на шпагу толстые сосиски и обжаривал их над костром. От сосисок исходил головокружительный аромат.

   - Угощайтесь, - сказал Самир, придвинув кусок коры, используемый вместо тарелки.

   Не в силах отказаться, Надя лишь подумала о том, что зря они ни разу не посидели вот так же, пока Феликс был здесь. Галахад расстелил дорожную накидку, лёг на спину, лицом к звёздному небу. Затем достал из кармана маленький блестящий предмет, повертел его, разглядывая в серебристом лунном свете.

   - Что это? - произнесла девушка с набитым ртом.

   Вместо ответа Самир кинул ей в ладони какой-то деревянный предмет.

   - Нашёл в повозке, да забыл отдать Игнацию.

   Надя пригляделась и обомлела. В пляшущем свете костра она различила искусно вырезанную статуэтку в виде деревянного воробья. Гладкого, покрытого тёмным лаком.

   - Почти такую же вещь, - сказала она, - я видела в часовне. В той, где ты нашёл меня с Феликсом.

   Самир приподнялся на локтях. Надя продолжала:

   - Там, в старых записях, говорилось, что кто-то из местных детей своровал вторую фигурку воробья. Должно быть...

   Она вскочила:

   - Тот послушник, который белел, глядя на Феликса! Он что-то знает!

   - Он остался у лекаря, - сказал Самир. - Ты ведь не собираешься прямо сейчас...

   Надя отряхнулась, поправила шпагу, сунула в рот две сосиски.

   - Я никуда не пойду, - заявила Селена.

   - М-м! - промычала Надя, что означало 'да кто тебя вообще звал!'

   - М? - обратилась она к Самиру.

   Тот сел. Затем, поразмыслив, тяжело поднялся:

   - С одной стороны, что мы собираемся выяснить у парня, который в тот день, пятнадцать лет назад, был ещё ребёнком? Как по мне, это глупость. С другой же стороны, раз я тут, почему бы не оправдать глупость желанием помочь старому другу? А кроме того... - он усмехнулся, - раз тебя всё равно не удержишь, я хотя бы провожу. Ты дорога Феликсу.

   - Тогда вперёд! - решительно сказала Надя, развернулась и зашагала к воротам, чтобы никто не видел, как у неё зарделись уши.

   Ночной спуск оказался труден.

   Факел Самира будто не решался разогнать густую мглу, и только бледный диск луны вёл путников спокойным светом. Надя бежала, опасно прыгая с уступа на уступ, полная странной решимости. Шаги Самира за спиной казались ей непомерно тяжёлыми, но даже в стальном доспехе он умудрялся не отстать. Селена, превозмогая раздражение и усталость, упорно следовала за ними. Последнее было так непохоже на привычную высокомерную Ленку, что в Наде снова шевельнулось чувство нереальности - как при первом знакомстве с Миром Стихий.

   - Тихо! - Самир вдруг остановил её. - Смотри!

   Она приблизилась к краю широкого уступа и взглянула вниз.

   Монолиты старого портала, недалеко от лекарской хижины, тускло светились зелёным огнём. Рядом с ними виднелся силуэт - огромный по человеческим меркам. Сквозь просторный балахон, выхваченные светом полной луны, проступали его звериные формы.

   - Оборотень? - прошептала Надя. - Что он делает?

   - Открывает портал, - в тихом голосе Самира ощущалась сталь. - Хочет впустить сюда кого-то... или что-то.

   - А так можно? Ведь Игнаций защитил гору от...

   - Игнаций силён, - Галахад пригляделся, - но и тут работает не простой маг: ликантроп должен обладать исключительной волей, чтобы сохранить в полнолуние человеческий разум. А этот, сама видишь, способен ещё и колдовать.

   - Так чего мы ждём? - прошептала Селена. - Надо вернуться и всё рассказать!

   В эту самую секунду мимо них по склону вниз прошелестел маленький камешек. Затем ещё один - покрупнее, а потом - с дюжину таких же. Наде показалось, они катятся вниз слишком уж, предательски шумно. Она обернулась: позади стоял мальчик. Вряд ли было возможно разобрать в ночи цвет его глаз, но один из них явно мерцал фиолетовым.

   - Октавиан? - растерялась Надя.

   - Принц? - обернулся Галахад. - Как?.. Зачем?.. Тише!..

   Увы, Октавиан был глух, и плохо понимал всю опасность шума. И когда Надя с Самиром наперебой пытались объясниться с ним жестами, Селена вдруг выпрямилась и сказала:

   - Нас заметили.

   Она не лгала.

   В считанные мгновения колдун-полузверь вскарабкался к ним, буквально взлетев над уступом, подобно заправской кошке. Самир ринулся ему навстречу, но колдун ещё в воздухе изрыгнул магический шар - чёрный и будто колючий, похожий на морского ежа. Сгусток тёмной энергии ударил Самира в грудь, и тот, пролетев десяток шагов, с лязгом покатился по склону. Нагрудная пластина его доспеха почернела и оплавилась.

   Второй шар тёмной магии пришёлся в Надю.

   В её глазах на миг потемнело, но этим, к удивлению, всё и обошлось. Чёрный ёж теннисным мячиком отскочил назад и ударил в плечо отправителя. Тот страшно зарычал и какое-то время, замерев, смотрел на девушку. Он выглядел яростным диким зверем, и когда пасть его изогнулась в улыбке, Надю передёрнуло.

   - А-а, знакомая сила... - Голос оборотня больше походил на утробный рык. - Вот только она не твоя...

   У Нади не было времени думать, почему колдовство ликантропа оказалось против неё бесполезным. Она почуяла момент и кинулась в атаку. Полузверь ловко отпрыгнул, и шпага лишь пропорола часть его одежд. Второй пущенный шар, как и первый, просто отскочил от Нади.

   Полузверь вдруг расхохотался. От его нечеловеческого, клокочущего смеха по спине пробежал холодок.

   - Да неужели! Хранитель времени?

   Надя нащупала под одеждой маленький бутылёк и всё поняла.

   Широкий капюшон зверя спал, явив голову седого полуволка.

   - Так старина Темпорис не заржавел ещё в своей норе? - Его красные глаза глядели теперь будто бы с интересом. - Ма-ало кто из смертных получал его дары. Последним на моей памяти был... да... ты чем-то похожа на него...

   Полуволк шагнул назад.

   - Вацлав... старый дурак! Имел такую силу!.. И чем всё кончилось? Где он теперь? - Оборотень презрительно фыркнул. - О, ты не знаешь, от чего отказался твой предок, наслушавшись советов дракона! Я бы никогда не упустил такую возможность...

   - Хорошо, что он - не ты, - сказала Надя.

   Седой оборотень шумно втянул воздух, выгнулся в спине, и плащ его с треском порвался. Взгляду предстало мощное, покрытое шерстью тело, испещрённое вязью светящихся рун.

   - Тёмный провидец Эредан... - просипел Самир. Он всё ещё лежал на земле, пытаясь избавиться от испорченной части доспеха.

   - Собственной персоной! - Волчья морда оскалилась в хищной улыбке.

   - При всём моём к вам презрении, - добавил зверь, - сейчас я просто наёмник, а значит, мы можем договориться. Отдайте мне его, и останетесь живы.

   Загнутый коготь указывал на мальчика. Октавиан ничего не слышал, но, конечно, понял жест тёмного мага. И ждал ответа вместе с ним.

   Самир хрипел, двое ждали, Селена застыла, парализованная страхом.

   А Надя силилась нащупать внутри себя то качество, которое от случая к случаю позволяло ей делать молниеносные рывки.После встречи с Темпорисом она уверилась: эта способность имеет чародейскую природу. Дело не в скорости - дело в том, что на какой-нибудь миг у неё получается останавливать время. Если бы она могла хоть отчасти управлять этой силой!..

   'Раз секрет не в мышцах, - думала она, - значит, он в уме. Так может, надо уловить особенную мысль?'

   Эмоцию?

   Настроение?

   Она силилась припомнить, что именно ощущала в ту секунду, когда ей удалось задеть Самира на турнире. И днём ранее - Маринку. Но вот странность: эти, казалось бы, важные мгновения не запомнились ей ничем. Она одолела подружку, когда уже не надеялась победить. Она уколола Самира, когда просто вспоминала о чём-то.

   В голове звонко щёлкнуло: а что, если равнодушие и высвобождает её магический дар?

   Надя попыталась стать равнодушной. Легче сказать, чем сделать, когда рядом свирепый зверь с горящими глазами. Она попробовала вспомнить что-нибудь из курса школьной химии. Но равнодушия к химии в ней оказалось недостаточно, всё же некоторые лабораторные были весьма интересны.

   Эредан потребовал снова:

   - Отдайте принца или умрёте!

   - Если ты в самом деле провидец, а не какой-нибудь шарлатан, то должен знать наш ответ наперёд, - усмехнулся Самир, но тут же зашёлся кашлем.

   Полузверь ощетинился:

   - Как ты, сын безумца, смеешь дерзить мне, самому Эред...

   Он застыл на полуслове и посмотрел вниз, на лезвие шпаги в своём бедре. Надя, только что бывшая в десяти шагах, стояла к нему вплотную.

   'Получилось, - думала она. - Так и знала, что геометрия сработает лучше'.

   Оборотень по-звериному взвыл, вывернулся и отскочил, зажимая рану.

   - Жалкие фокусы!..

   Он ковылял назад, припадая на одну ногу.

   Надя холодно смотрела на него.

   - Убирайся, - сказала она, - ты не сможешь навредить принцу.

   Глаза полузверя вдруг вспыхнули мутным, белёсым огнём.

   - Зато... ты... сможешь... - Он хрипло засмеялся. - Не будь я провидец Эредан!

   Вместе с этим жутким, клокочущим смехом, маг-полуволк окутался пламенем и исчез.

   На какое-то мгновение стало совершенно тихо. Затем грохнул о камень покорёженный панцирь, и Самир наконец смог дышать.

   - А ты, я вижу, девушка с секретом, - через силу улыбнулся он.

   Бледная Селена встряхнулась и обратилась к принцу:

   - Зачем ты пошёл за нами?

   В ответ Октавиан приблизился к ней и протянул руку, словно приглашая на медленный танец. Недоумевая от этого жеста, Селена всё же коснулась его ладони своей - и замерла. Когда она повернулась к Наде и Самиру, глаза её светились мягким фиолетовым огнём.

   - Я, принц Октавиан, наследник престола Страны Холмов, - сказала Селена.

   - Это шутка такая? - нахмурилась её подруга.

   - Нет, - сказал Галахад, - это сила избранника.

   Октавиан кивнул.

   - Я проявил себя не с лучшей стороны, последовав за вами из любопытства. Скажем прямо, я повёл себя, как ребёнок. - Среброволосая девушка вздохнула. - Но после всего увиденного и в качестве благодарности, я думаю, мне есть, о чём вам рассказать.

   Надя не могла привыкнуть, что через Селену говорит Октавиан, и ей было странно слышать, как заносчивая Ленка произносит такие слова.

   Октавиан продолжил:

   - Я глух, но у меня много ушей. Верные люди сообщают мне всё, что достойно внимания. Не так давно один из них рассказал, что Страна Пепла планирует в одну и ту же ночь подстроить нападение на двух враждующих королей. Вы, наверное, догадались, о ком идёт речь.

   - Но зачем Стране Пепла это делать? - спросила Надя.

   - Разделяй и властвуй, - проворчал Самир. - Если каждый король решит, что на его семью напали, война уже не ограничится осадой Заоблачного форта.

   Октавиан кивнул.

   - Сперва я отнёсся к докладу скептически, но теперь считаю, что всё это правда. Страна Пепла недовольна своим положением, а большие войны всегда приводят к пересмотру устоев.

   - Погоди-ка... - голос Самира дрогнул. - Если тёмный Эредан готовил покушение на Людвига, что же сейчас происходит во дворце Регинальда? Там ведь Агата! Там Феликс!

   Надя тоже подумала об этом, и беспокойство о рыжем лисе и его сестре захватило все её мысли: ведь они, возможно, сами пленники во дворце Регинальда!

   - Может быть, ещё не поздно, - сказал Октавиан. - Я могу отправить вас в Лазурь прямо сейчас. Если, конечно, все вы прибыли оттуда: столица Страны Ветров не жалует чужаков.

   Юный принц, отпустив руку Селены, подбежал к монолитам портала. Мгновение - и свет их из кислотно-зелёного стал светло-сизым.

   Первым в его вспышке исчез Галахад, секундой позже - Надя.

  # Глава 14

  # Братство Лиса

   Дворец был тих. Стрелки башенных часов показывали без минуты полночь. Самир взбежал на крыльцо и забарабанил в дверь.

   - Грегор! Грегор, это я!

   В коридоре зажёгся свет.

   Часы на башне забили двенадцать: бом, бом, бом...

   Старый слуга вышел на порог, сонно приветствуя гостя.

   Бом, бом...

   - Это вы? Что стряслось? Прошу внутрь.

   Бом!..

   Едва графский сын успел шагнуть за порог, как что-то оглушительно ухнуло, и весь королевский дворец с его воротами, окнами, бойницами и мышиными ходами оказался словно бы укрыт плотной серой тканью. Сквозь завесу были различимы фигуры людей в освещённой прихожей: одна потрясённо замерла, другая - обнажила шпагу.

   На портальной плите появилась Селена. Рассеянно оглядевшись, она протёрла глаза:

   - Я сплю, или кто-то запечатал дворец?

   'Запечатал?!'

   Надин затылок жгло от быстроты сменяющихся мыслей, когда колокол через улицу забил тревогу.

   - Дозорные не дремлют, - сказала Селена и вздохнула. - Только эту магию всё равно снять нельзя. Придётся ждать, пока сама развеется.

   - Сколько ждать?! - Надя схватила её за плечи.

   Та недовольно вырвалась.

   - До утра, может...

   Надя кинулась к крыльцу, взбежала на ступеньки, ткнула шпагой серое сукно. Всё равно, что ткнула камень.

   - Ты, Скворцова, совсем не понимаешь, что тебе говорят? - донеслось сзади. - Это сильная магия, так быстро с ней ничего не поделать.

   'Если дворец запечатали, - думала Надя, - значит, враг уже внутри. Что там будет? Справится ли дворцовая стража?'

   В раздумьях спустившись с крыльца, она запнулась о что-то мягкое, наклонилась и подобрала тряпичную куклу. Неумело сшитый лис глядел на неё своими бусинами-глазами.

   Лис, которого принёс Алвин.

   'Точно! - сверкнуло в мыслях. - Алвин знает секретный ход!'

   С тряпичным лисом в руках Надя выскочила из королевского сада и помчалась по извилистым улочкам Лазури. Теперь они казались ей лабиринтом: в тот раз она плутала по городу утром, без особенной спешки и заглядывая в каждый уголок - Феликс всё равно подсказал бы дорогу. Теперь же - неслась, не разбирая пути и лишь надеясь, что за этим и вот тем поворотом будет высокий дом с флюгером или храм или...

   - Скворцова, - на одном из перекрёстков Селена догнала её, - ты мне уже надоела!

   - Да чего ты за мной увязалась?! - вспылила Надя.

   Вместо ответа Селена ткнула ей в лицо письмом на тонкой хрусткой бумаге. Надя нехотя пробежала его глазами.

   'Милая дочь, прими мои искренние поздравления...'

   Наде представилось улыбчивое лицо Анриетты.

   '...ты проявила похвальное рвение на пути к чародейству...'

   И её тёплый голос.

   '...но если теперь ты бросишь свою подругу в беде...'

   И внезапные ледяные нотки.

   - Без тебя меня не пустят домой! - заявила Селена.

   Надя лишь пожала плечами и побежала дальше. Довольно странно, что Анриетта решила таким образом воспитать свою дочь, но Наде сейчас не было дела ни до чьих семейных дрязг.

   Вот знакомый переулок. Вот закусочная, где она завтракала с лисом, где поила его из бутылки... Закусочная, конечно, закрыта. Ночь.

   Переулок пустовал. Издалека доносился шум, где-то били в колокол, но местные жители, похоже, были не из любопытных.

   - Скворцова... - всклокоченная Селена никак не могла отдышаться, - я тебя пришибу!

   - Не хочешь помогать, так хоть не мешайся! - бросила Надя. - Алвин!

   Последнее слово она выкрикнула во весь голос. Эхо в пустом проулке вторило ей.

   - Алвин!

   Окно второго этажа растворилось, и заспанная дама смерила девушек взглядом.

   - Вам известно, какой теперь час? - с нажимом на каждое слово проговорила она.

   - Нам очень нужен Алвин! Он живёт где-то здесь!

   Селена вскинулась:

   - Нам?!

   - Тебе тоже, если надеешься когда-нибудь вернуться домой, - огрызнулась Надя.

   - Никакого Алвина здесь нет и быть не может, - с прежним нажимом сказала женщина. - Или вы перестанете мешать людям, или я позову стражу.

   С этими словами женщина скрылась в окне.

   'Господи, - думала Надя. - Да какой сон, когда...'

   - Тсс! Эй!

   Из-за угла показалась растрёпанная голова мальчика лет восьми.

   - Зачем вам Алвин? - спросил он шёпотом, а сам пригнулся, будто готовясь удирать.

   Девушка с тряпичным лисом в руке повернулась к нему.

   - Мы друзья.

   Мальчуган посмотрел на неё с удивлением, а через миг - кинулся прочь.

  * * *

   Он нёсся так, что Надя добрым словом помянула спортивную муштру, а Селена вновь прокляла всё и вся. Когда закончились жилые кварталы и переулок мастеров, беглец и двое преследователей очутилась перед кирпичной, наполовину затопленной башенкой. Фундамент её просел за годы в болотистой почве, а вокруг образовался маленький пруд. Массивная дверь была заколочена досками. Ни капли этого не смутившись, малец юркнул в камыш, что буйно разросся у входа, - и исчез.

   Приметив скрытый лаз, Надя протиснулась следом, взбежала по лесенке и...

   ...поняла, что окружена.

   В небольшой, хорошо освещённой комнате, полукругом стояли необычно одетые дети: каждый носил рыжеватую накидку и капюшон с острыми ушами, а позади некоторых виднелся декоративный хвост. Молчание длилось пару секунд, а затем вперёд выступил долговязый парень с серьёзным лицом.

   - Чиж, - он обратился к мальчику, которого преследовала Надя. - Ты кого привёл?

   - А что мне было делать, Кот? - насупился Чиж. - Она за мной гналась.

   Долговязый Кот с прищуром посмотрел на Надю.

   - Это не твоё. Верни, - он потребовал.

   Надя не сразу поняла, что речь идёт об игрушке в её руках.

   - Я ищу Алвина, - упрямо сказала она.

   - Алвина ищет вся городская стража, - хмуро сообщил долговязый.

   Девушка перестала что-либо понимать.

   - Почему Алвина ищут?

   Уж что-что, а выражение искреннего недоумения Наде всегда удавалось блестяще. Похоже, в её службе на городскую стражу засомневался даже Кот.

   - Ты где была последние пару дней? Алвина ищут за то, что он помог Феликсу бежать из города.

   - Полная чушь, - сказала Надя. - Это я вынесла Феликса в сумке. Он сам меня попросил.

   Растерянность мелькнула на лице Кота, но через мгновение он презрительно улыбнулся:

   - А-а, следишь за новостями? Сегодня все узнали правду про лисьего принца. А до того Братство Лиса хранило этот секрет долгие годы!

   - Братство... кого?

   Надя оглядела комнату. На стенах красовалось множество рисунков всех уровней мастерства. На большей части - человекоподобный лис в доспехах и короне. Какой-то особенно юный член братства изобразил лиса боевым жеребцом в парадной попоне. Большинству, видно, такой образ не приглянулся, но картинку пожалели и разместили на не очень приметном месте.

   Если бы сейчас тот самый лис не находился, возможно, в смертельной опасности, Надя бы, наверное, рассмеялась в голос.

   Долговязый же нисколько не смущался этого народного творчества и с суровым лицом продолжал:

   - Братство Лиса основал Карл, брат Алвина. Ему стало известно, что третий ребёнок нашего короля - лисий принц. Говорят, его крёстная - сама Инария, богиня-лисица.

   - Говорят, что во дворце ему служит тысяча серых мышей, - добавил Чиж. - А тех, которые отлынивают, он ест на завтрак. С солью.

   - Хватит болтать чепуху! - рассердился долговязый.

   Он бросил хмурый взгляд на вошедшую за Надей Селену и продолжил:

   - Цель Братства - скрытно помогать лисьему принцу. Раньше мы также оберегали его секрет. Например, - Кот кивнул в сторону одного из мальчуганов, - когда друг Енота разболтал о Феликсе, нам пришлось пустить много дурацких слухов, чтобы истина затерялась в них.

   Надя вздохнула: всё это, без сомнений, забавно, только вот сейчас никак не поможет принцу.

   - Я искала Алвина, потому что слышала, будто он знает секретный ход во дворец, - сказала она.

   - Это не совсем вход... - протянул долговязый.

   И вдруг серьёзно спросил, покосившись на Надину шпагу:

   - Хочешь попасть во дворец? Хочешь помочь лисьему принцу?

   Надя кивнула. Остальные переглянулись.

   - Сколько тебе лет? - Кот начал рыться в столе у стены. Было заметно, что стол притащили сюда в сильно разобранном состоянии и потом собрали неважно. - Шестнадцать есть?

   - Будет через... четыре дня.

   - Значит, пятнадцать? Хорошо.

   Он вынул из ящика сложеный вчетверо листок плотной бумаги.

   - Билет во дворцовый планетарий. Это последний, что у нас остался.

   Надя взяла его. На ощупь он был таким ветхим, что, казалось, вот-вот рассыпется в прах. На нём красовалась потемневшая от времени печать из когда-то синего сургуча и уже знакомая надпись: 'Надломить с осторожностью'.

   - Эта вещь переносит прямо во дворец? - засомневалась Надя. - Такое возможно?

   Кот пожал плечами.

   - Раньше, когда короли не подсылали друг дружке убийц, в таких штуках не было ничего особенного. Надо было только подходить по возрасту.

   Надя выдохнула и надавила большими пальцами на печать. Та коротко ужалила её, словно электрическим током, но не поддалась. Кот подскочил и тоже взялся за краешек билета.

   - Пропуск рассчитан на двоих, - объяснил он.

   Надя с сомнением оглядела парня: ему едва ли исполнилось четырнадцать. Из оружия - самодельная дубинка да перочинный ножик, вон, торчит из кармана. Что за польза от такого в настоящем бою? Погибнет напрасно - вот и вся история. Прикинув, как сам Феликс отнёсся бы к подобной жертве, Надя решительно мотнула головой.

   - Ты не идёшь.

   В глазах Кота блеснул дерзкий огонёк.

   - Уверена? - сказал он. И изо всех сил сдавил сургуч.

   Печать не треснула. Вместо этого она ярко вспыхнула и обожгла Коту пальцы.

   - Ай!..

   Селена вздохнула так тяжко, что все обернулись на неё.

   - Господи, - сказала она. - Вы даже не знаете, что раньше обучение при дворце было полностью раздельным. Мальчики в один день, девочки в другой, - она ткнула в какую-то надпись на пропуске. - Это женский билет.

   Среброволосая девушка протянула руку, и печать сломалась легче овсяного крекера. Комнатка с детьми исчезла, а Наде почудилось - раздалась во все стороны. Мягкий свет заливал теперь ровные ряды ученических парт, а потолок обратился гигантским куполом. В нём плыли мириады далёких созвездий. Дворцовый планетарий более чем впечатлял.

   - Зря ты это, - сказала Надя Селене. - Мы даже не знаем, как попадём назад.

   - Скворцова, - та сверкнула глазами, - я со вчерашнего дня полноценный маг. На случай, если ты забыла. И я тоже, не поверишь, люблю Страну Ветров!

   Надя хотела возразить, но тут в пустом, казалось, зале, кто-то тихо кашлянул. Седой маг сидел на преподавательском месте в окружении огромных карт и звёздного атласа. Подслеповато щурясь, он поглядел на девушек поверх очков.

   - Сначала прогуливают занятия, - вздохнул звездочёт, - а потом являются ни свет ни заря.

   Надя вопросительно посмотрела на Селену, а та предположительно покрутила пальцем у виска.

   - Погоди-ка... - старик обратился к среброволосой девушке. - Ты разве не Анриетта?.. А твоя подруга не... - и он назвал имя Надиной мамы.

   Они переглянулись снова.

   - А-а, - улыбнулся маг, - значит, семейное сходство. Хорошо помню тех девочек. Прекрасно учились и жаль, что ушли.

   - Почему ушли? - спросила Селена раньше, чем Надя успела сообразить, о чём идёт речь.

   - Насколько я знаю, одну отчислили за излишнюю вольность. У нас с этим, знаете, раньше было строго. А вот вторая, Анриетта, вскоре ушла сама. - Он поправил очки. - Думаю, она просто считала, что её подруга пострадала за двоих.

   Селена фыркнула.

   - Зачем смеяться? - пожал плечами маг. - Муки совести имеют множество форм. Анриетта была девочкой, очень требовательной к другим и к себе. И когда её подруга приняла наказание с поднятой головой, Анриетта не смогла уважать себя, пока не поступила так же.

   - Это всё интересно, - сказала Надя, - но принц Феликс и принцесса Агата в большой опасности. Как нам пройти во дворец?

   Старик посмотрел на неё поверх очков.

   - Так это правда? Какой ужас... Увы, я слишком стар, чтобы сражаться.

   Он указал на лиса в Надиной руке:

   - Но подай-ка мне эту штуку.

   Взяв куклу, седой маг провёл над ней ладонью, и штопаный лис будто бы дрогнул.

   - Держи, - звездочёт вернул его Наде. - Эта игрушка связана с принцем Феликсом, она подскажет нужный путь.

   Надя взяла лиса, повертелась с ним и поняла, что кукла в самом деле вибрирует, и в некоторых положениях - сильнее, чем в других. Не теряя ни секунды, она бросилась в дверь.

   Она бежала по длинным тёмным коридорам, время от времени останавливаясь, чтобы повертеть лисий компас в руках или дождаться Селену. И бежала вновь.

   В дворце шёл бой, отчаянный и жестокий. Из одних коридоров доносилось завывание ветра, в конце других мерцали всполохи огня.

   Бояться следовало всех: Регинальд безумен в своей жажде мщения, и дворцовая стража - элементаль ли, человек - расправится с любыми пришельцами.

   Первый же враг, встреченный на пути, оказался огненным магом - в кроваво-красной накидке и маской на лице, что защищала от гари. Он стоял спиной к девушкам и был слишком занят, чтобы услышать шаги. Селена оглушила его магией раньше, чем Надя успела приблизиться.

   Увы, открывшийся путь оказался закрыт: залом впереди владели элементали огня. Надя впервые видела игнисов, но опознала их сразу. Они не парили над каменным полом, подобно духам ветра, но скользили по нему, облизывая пламенным хвостом. И если одного, пусть двоих, она успела бы пронзить Расплатой, остальные, без сомнений, обратят её в пепел.

   Если только поймут, что она не на их стороне...

   - Останься тут! - сказала Надя подруге.

   Сама же стащила плащ и маску с поверженного мага и, переодевшись, вошла в огненный зал.

   Её не узнали. Нельзя было отличить её сейчас от приспешников Страны Пепла в полутёмных коридорах и пляшущем свете огней. Кукольный лис в её руке дрожал всё сильнее.

   'Феликс, - мысленно повторяла она. - Феликс!'

   Надя взбежала по винтовой лестнице, и тряпичный лис, резко дёрнувшись, выпал. В конце узкого коридора виднелась единственная открытая дверь.

   'Феликс!'

   Надя бросилась туда.

   Шаг, другой, третий.

   Словно в замедленном кино она увидела, как из двери навстречу ей выходит, сверкая латами, дворцовый страж.

  # Глава 15

  # За день до шторма

   Путь преграждал новый соперник. Не элементаль - человек, и явно не простой солдат: это было видно сразу по изысканной выделке доспехов. В его боевой стойке также ощущалось нечто особенное.

   'Эти отвлекающие движения шпагой напоминают манеру Галахада, - поняла девушка. - Недаром Самир обучал королевскую стражу'.

   Она не желала стать причиной чьей-то смерти, пусть даже кто-то - опасный противник, и в её голове судорожно мелькали идеи: можно ли обезоружить? пробежать мимо?

   'Коридор плохо освещён, - думала она, - а это значит, у атакующего первым будет преимущество: начальное движение в полумраке легко ускользнёт от глаз. Если попытаться уколоть в плечо или ногу...'

   Тонкий клинок сверкнул в дюйме от её плеча. Враг понимал всё то же, что и она, но принял решение на секунду раньше. За уворотом последовал ответный выпад. Страж парировал его и сразу перешёл в атаку.

   Блок.

   Ещё блок.

   Визг стали о сталь.

   Надя вывернулась снова. Иначе нельзя: в руках противника больше сил - она чувствовала это. С её левого локтя потекла горячая струйка.

   'Обратным движением достал плечо. Плохо, очень плохо'.

   Сама по себе рана неопасна, но если не сделать перевязку, наступит слабость от потери крови. Реакция замедлится, и тогда... Надя не желала думать, что тогда. Ошибаться нельзя. Ещё одна оплошность - и никаких вторых шансов у неё уже не будет.

   Никогда.

   Она прыгнула влево, провела обманный приём, рубанула наискосок.

   Тщетно.

   Её соперник был до невозможности хорош. Встречный удар пришёлся ей по голове. Хорошо, что Надя успела отклониться, и клинок огрел её плашмя, лишь сорвав с лица маску огненного мага.

   Именно это переломило ход битвы.

   Враг определённо не ждал увидеть под маской девушку и на мгновение смешался. Этого оказалось достаточно, чтобы Надя решилась на отчаянный выпад: оттеснить стража к стене, проскочить мимо и добраться до лиса.

   'У меня получится, - думала она. - Нужно только провести быструю атаку в корпус. Такой опытный фехтовальщик, конечно, увернётся, но будет вынужден сделать шаг в сторону, и тогда появится шанс...'

   Странно: соперник не увернулся.

   Он не отразил атаку и, казалось, даже не попытался этого сделать. Расплата угодила в сочленение нагрудного доспеха и глубоко вошла под ребро.

   Не издав ни звука, воин рухнул, словно подкошенный. На его бледном, юном лице теперь плясали отблески факелов. Один глаз его был обезображен старым ожогом. Другой же, ясный и карий, смотрел на девушку как-то удивлённо.

   Полная луна оскалилась в окне.

   Ей стало холодно.

   - Феликс?..

   Тень смерти на его лице уступила место слабой улыбке.

   - И правда, - прошептал он, - у тебя настоящий талант.

   - Феликс... - не в силах сделать вдох, она упала на колени. Окровавленная Расплата лязгнула о каменный пол. - Феликс!

   Феликс улыбнулся ещё раз - и затих. Небо обрушилось и утонуло в бездонном отчаянии. А потом... потом вдруг пришло странное спокойствие.

   - Так не должно быть - и так не будет, - сказала Надя.

   'Никогда'.

   Она поднялась, сорвала с шеи бутылёк и опустошила залпом. Была ли жидкость в нём алой, она не видела.

   Она знала.

   По всему телу, от желудка до кончиков пальцев, разлилось что-то горячее. Через мгновение воздух сгустился и Надя провалилась во мрак. Было неясно, где верх, где низ. Падает она или взлетает. Но вот тьма щёлкнула и хлопнула, треснула и порвалась.

   Надя стояла на незнакомой сельской дороге. На улице был, может, конец апреля: весенняя грязь ещё не подсохла, но в воздухе уже пахло летом. Вокруг без всякого пригляду расхаживали куры, неподалёку била копытом запряжённая гнедая лошадка: кто-то собирался к отъезду.

   В ушах звучало непрестанное тиканье.

   'Это и есть путешествие во времени? Но где я? И... какой сейчас год?'

   Наспех перевязав платком плечо, Надя огляделась. Деревенские домики не показались ей знакомыми. Тогда она прошла вдоль улицы, мимо важного петуха, мимо коз за низким заборчиком, и наконец увидела большую каменную часовню.

   'Осиновка!'

   Мысли понеслись галопом.

   Деревня ещё не разрушена ураганом... значит, Феликс пока не лишился волшебного глаза! Вот чему надо помешать!

   ...Но где же он? Может, в чьих-то злых руках?

   Надя даже сейчас не могла думать, что в трагедии принца виноват король Людвиг. Дать Октавиану силу Источника на пять лет раньше - ничтожный мотив для подобного злодеяния. Особенно для династии, что веками хранила доброе имя. Но кто же тогда? Маги из Страны Пепла? А может, сам Эредан-полуволк?

   'В любом случае придётся сражаться!'

   Надя инстинктивно потянулась за шпагой, но лишь ухватила рукой воздух: Расплата осталась лежать в тёмном коридоре, рядом с телом убитого принца. Девушка отогнала мрачную мысль. Если сейчас сделать, что должно, никто не умрёт! Тиканье в ушах ускорялось, и ей стало ясно, что находиться здесь, в прошлом, она сможет ещё лишь пару минут.

   Отыскать Феликса! Но где?!

   Она пробежала пару домов, огляделась: ничего подозрительного. Ни чародеев, ни солдат. Простой торговец неспешно выезжает из посёлка, а на углу, возле кучи жжёной листвы, играют дети.

   'Постой-ка...'

   Надя пригляделась: трое мальчуганов, всем лет по десять. Стоят у костра и... боже! Там, запутавшись в рыболовной сети, рвётся и тявкает лисёнок!

   - За курями нашими пришёл! - сказал тощий рыжий мальчик.

   - Понятное дело, - оттолкнул его толстый, явно вожак.

   Он сунул палку в костёр.

   - Этот щенок запомнит, как сюда лазить, - толстяк усмехнулся.

   У Нади перехватило дыхание. С трудом отломав от куста длинный, гибкий прут, она двинулась вперёд.

   - Эй! - крикнула она толстяку. - Может, лучше тебя палкой-то?

   Мальчишки недобро посмотрели на неё.

   - А ну повтори, дылда! - произнёс вожак, угрожающе подняв обугленную ветку. Его подручные сжали кулаки и глядели исподлобья.

   Наде было начихать. Молодой, гибкий прут с упоительным свистом рассёк воздух. Толстяк взвизгнул, бросил своё оружие и с рёвом помчался к дому. Оттуда вышла женщина с тряпкой в мокрых руках:

   - Петер! Что такое?

   'Петер? - вспомнила Надя. - Тот, что украл из часовни фигурку?.. Господи! - думалось ей. - Не амбиции Страны Пепла, не тёмный Эредан: жестокая шалость сорванцов - вот причина всех бед!'

   Тиканье в ушах набрало угрожающую скорость, и Надя поняла: счёт идёт на секунды. Она схватила лисёнка, грубо растолкала оторопевших приятелей толстяка и кинулась прочь из посёлка, прижимая к себе тёплый, пушистый комок. Воздух сгустился, будто кисель, готовясь выбросить её обратно.

   Впереди шагала лошадка, гружёная разным товаром. Поравнявшись с телегой, Надя протянула Феликса удивлённому торговцу:

   - Любимый лисёнок принцессы Агаты. Отвезите его в Лазурь. Вас наградят!

   Сказав это, она шагнула назад. Огляделась. Напротив, спрятанные за развесистой кроной, стояли три портальных монолита. На треснутом вертикальном камне - знак солнца за горой.

   'Как всё совпало, - подумала Надя. - Только вот никакой феи, похоже, не было вовсе'.

   Привычным движением она попыталась убрать шпагу в ножны. Вспомнила, что её оружие - отломленный прут. Покрутила его, зачем-то понюхала. Запах из детства, такой весенний. Помнится, бабушка ставила в воду эти веточки на Пасху.

   Нет, чуть раньше. Как же там было...

   ...на Вербное воскресенье?

   Надя уставилась на гибкий прут в своих руках, на белые, пушистые почки.

   Рассмеялась.

   И исчезла.

   Снова пустота. Но теперь - знакомая. Девушка парила в тумане над бездной, а из той поднимался невероятный, исполинский механизм.

   - Тебе удалось, - над её ухом, словно камертон, звучал хрустальный голос Хранителя.

   - Но что теперь будет? - спросила она.

   - Когда меняешь прошлое, должно измениться настоящее. Для этого и нужен Механизм. Так смотри же...

   Прошла минута. Две. Не похоже, чтобы механизм работал.

   - Может, сломался? - отчаялась Надя.

   - Имей терпение, - шепнул дракон.

   Внезапно в туманной глубине что-то сдвинулось: гулко, тяжело и словно бы нехотя. Колесо времени встало на новый рельс, и адамантовые шестерёнки, недвижимые многие десятилетия, вдруг провернулись. Хранитель был прав: Механизм знал, что делать. Вновь стало тихо. Но вот капнуло масло, завертелась кривозубая шестерня. Заурчал анкерный вал, зажужжали ролики, весело застрекотала собачка. В какой-то момент устройство, казалось, целиком пришло в движение. В глазах зарябило от всевозможных пружин, крючков, барабанов и валиков.

   - Красиво, правда? - произнёс Темпорис.

   Надя не могла найти слов. Ей чудилось, что в эту секунду тронулось с места и движется само мироздание.

   Возможно, так оно и было: вернувшись в точку изменённого прошлого, Механизм создавал теперь новое настоящее. Яростно загудел коленвал, и время вокруг пустилось стрелой. Кроме Хранителя и Нади, однако, никто этого не заметил.

   - Как Феликс мог знать о прошлом, которого не было? - спросила она.

   - Было... не было... - протянул дракон. - Принц помнил мгновения, в которые чувствовал любовь. А эта субстанция, как я говорил, способна просочиться сквозь саму ткань времени.

   Механизм звонко щёлкнул и остановился.

   - Дело сделано, - мурлыкнул Темпорис, и Надя снова провалилась в никуда.

  # Глава 16

  # Другая колея

   Тренер сказал: 'На сегодня всё', - и замученная Надя, минуту постояв под душем, вывалилась с огромной сумкой из фехтовального клуба 'Пчёлка'. Суббота выдалась жаркой. Завтра был выходной, а через день - городское первенство. Скворцова пробилась на него, одолев в отборочных боях свою соклубницу Маринку.

   Впрочем, одолев ли? Сказать по правде, Маринка фехтовала лучше. Тот последний, решающий укол вышел у Нади столь быстрым только из-за магического дара. Значит, вчерашнюю победу она, увы, не заслужила.

   Поразмыслив, Надя повернула назад. В спортзале пахло йодом и новыми резиновыми ковриками. По беговой дорожке устало трусила группа новичков.

   - Скворцова? - хмыкнула Ольга Сергеевна. - Что-то быстро ты соскучилась по тренировке.

   Маринка занималась в другом конце зала, и так было даже лучше.

   - Я хотела сказать, - после недолгой душевной борьбы произнесла Надя, - пусть Марина идёт на соревнование в понедельник. От клуба, вместо меня.

   - А что такое? - всполошилась тренер.

   - Понимаете... - бодро начала Надя, не имея ни малейшего представления, что будет говорить дальше (так крепко она верила в свой талант сочинять на ходу). - Вчера у меня отошёл контакт, и касание засчиталось неверно.

   Для пущей убедительности она вынула из сумки спортивную шпагу:

   - Вот, шатается кончик.

   Ольга Сергеевна задумалась.

   - Ладно, - вздохнула она. - Хорошо, что ты у нас за честность. Но тогда вместо Марины придёшь в понедельник на дополнительное занятие. Будем разбирать ошибки.

   - Обязательно! - кивнула Надя.

   Если б завтра ей удалось выпросить у Самира урок-другой, она бы всем тут показала кое-что новенькое. А если бы он согласился прийти сюда лично... можно было бы в самом деле подыскать ему одежду попроще, и...

   Надя оборвала себя на полумысли.

   С чего это она взяла, что в новом настоящем её кто-то пригласит в Мир Стихий? Если Феликс не потерял свой дар, значит, не случилось трехдневной войны. Значит, не погиб Тристан, не принесла себя в жертву королева Ясмин, не сбежала Агата. У Феликса, должно быть, сейчас большая, дружная семья. Так зачем ему рыться в старых книгах, читая о подвигах Вацлава? А имея силу волшебного глаза, принц вполне обойдётся без упования на разных там фей.

   Надя вздохнула. А потом едва не рассмеялась новой мысли: она ведь может зайти к Селене и потребовать взять её с собой! Пожалуй, можно даже соврать, что этого хотел принц Феликс или (точно!) старейшина Игнаций. Вот уж кому Селена не станет перечить. Она ведь ещё не прошла обряд на Священной горе и даже не подозревает, что её настоящий талант - магия льда.

   'О последнем, вообще-то, мог бы догадаться и дурак', - думала Надя, в который уже раз выходя из клуба. Ей мучительно хотелось, пусть одним глазком, но взглянуть на обновлённую Страну Ветров. Просто узнать, как та изменилась после спасения Феликса. Наверное, если не представится лучшего шанса, Надя и впрямь попросит Селену хотя бы рассказать о празднике. Предупредить закадычную подругу или, лучше, её мать о настоящем таланте дочери она всё равно хотела.

   Рыжего лиса на прежнем месте не оказалось. Логично: разве нормальному принцу больше нечего делать, кроме как шастать в жару по лесопарковой зоне? Подумав так, Надя тем не менее уселась на скамейку и стала ждать. Возможно, Феликс всё же сохранил частичку прежней любознательности?

   Она посмотрела вверх. Небосвод был чистым и... почти лазурным. Ей почудилось знакомое тявканье. Сердце ёкнуло, она обернулась. Увы, это девушка в шортах и маленькая собачонка. Чуть дальше по тротуару - семейная пара. С ними ребёнок, воздушный шар и сладкая вата. Ближе, на соседней скамье, ждал кого-то одинокий парень с цветами и коробкой конфет. Собрат по несчастью.

   'Когда сидишь в парке одна, - делилась опытом Маринка, - к тебе порой липнут всякие проходимцы'. Похоже, она оказалась права, потому что парень, заметив Надин взгляд, неуверенно поднялся, подошёл и присел рядом. Не особенно понимая, как вести себя в такой ситуации, девушка просто опустила глаза.

   - Можно я попробую угадать твоё имя? - сказал он.

   Надя угрюмо посмотрела на пришельца, а в следующий миг ей показалось, что земля ушла из-под ног. Как она могла забыть, что в свои семнадцать Феликс обретал полную силу, и с этого дня обращался лисом только по желанию! Не такой встречи она ждала!

   'И всё же это он, тот самый... - Глаза предательски защипало. - Живой!'

   Наверное, кроме мокрых глаз, на её лице была заметна и радость, поскольку Феликс приободрился и вручил ей коробку.

   - Это тебе.

   Маринка говорила, что чересчур много улыбаться при знакомстве нельзя: так даёшь парню лишку уверенности - возомнит ещё себя неотразимым. Но Наде сейчас не было дела до таких мелочей. Открыв коробку, она пробежала глазами письмо. Его содержание в точности повторяло прежнее, за исключением одного важного различия: Феликс больше не именовался кронпринцем. Значит, первый наследник Страны Ветров, принц Тристан, - жив.

   Надя посмотрела на Феликса. Его каштановые волосы местами торчали в стороны, напоминая невычесанный клокастый мех. Она протянула руку и сняла колючку репейника. Парень смутился и быстро проговорил:

   - Я виноват перед твоим отцом. Невежливо приглашать тебя без его согласия. Но он, кажется, в море, а...

   Было заметно, как всё ещё непривычен Феликс к человеческому телу. Фехтовал он отменно, - да, - а вот к урокам этикета, по собственному признанию, относился беспечно, и вести себя с девушкой откровенно не умел. Левый глаз принца был карим, как у лиса. Правый же, волшебный, - небесно-голубым.

   Наде захотелось немедленно рассказать Феликсу всё, припомнить каждую мелочь, чтобы он понял, какие тяготы вынесла его семья, его страна, он сам, наконец!.. Но правда ли ей стоит это делать? У Нади не было ответа.

   Они посидели молча.

   - Мне пора, - сказал Феликс через минуту. - А ты... ты всё-таки постарайся прийти. Принц Феликс всегда рад друзьям королевства.

   Он посмотрел на торчащий из сумки эфес:

   - А ещё Феликс превосходно владеет шпагой!

   Надя покивала: принц, похоже, хоть куда. А какой, наверное, скромный!

  * * *

   Красный сургуч в этот раз был сломан со всей осторожностью. Портальная печать треснула, и девушка без недели шестнадцати лет очутилась во дворцовом садугорода Лазурь, славной столицы Страны Ветров.

   Феликс как-то говорил, что сад без королевы Ясмин - совсем не тот. Теперь Надя убедилась, насколько это верно. Вокруг разливалась какая-то удивительная магия. Каждый стебелёк с цветочной клумбы полнился жизнью и скрипел, если дотронуться. Из фонтанов бил словно жидкий хрусталь, а пруд был так прозрачен, что поначалу казалось, будто золотые рыбки просто висят невысоко над землёй.

   Странное чувство: ты знаешь многих - тебя не знает никто. Старый Грегор учтиво предложил свою помощь, девушка вежливо отказалась. Она изучала глазами гостей.

   'Самир!'

   Он стоял в парадной броне у большого, круглого фонтана. Рядом - молодой человек в пурпурном камзоле с царственным гербом.

   'Тристан, старший наследник'.

   В фонтане, закатав шёлковые штаны, по воде бегала Агата. От неё по мраморному краю носился рыжий лис. Похоже, тайна Феликса всё ещё хранилась в секрете: никто, кроме самых близких, не узнавал в нём принца.

   - Агата! - Женский голос звучал назидательно. - Не позорь своего мужа. Ты, между прочим, тут в гостях.

   Надо отдать должное живописцу: королева точно сошла со своей картины. Строгая и властная, с добрыми, мудрыми глазами.

   - Ну мама!.. - совсем по-детски насупилась принцесса, а после, обдав Феликса водой, всё-таки вернулась к Самиру.

   Короля Регинальда Надя ни за что не узнала бы, если б тот не прохаживался мимо в короне и пятнистой мантии, приветствуя важных гостей. Трудно поверить, что этот упитанный добряк мог стать жестокосердным правителем, с тенью безумия во взгляде и запавшими щеками на мертвенном лице.

   Король Людвиг, приехавший с женой и сыновьями, тоже смотрелся иначе. В двух словах - как счастливый отец.

   Всё было славно, кроме одного: Надя, ей казалось, здесь теперь совсем лишняя. Она подумала даже взять и уйти, как вдруг увидела долговязого парня, что наблюдал за дворцом с улицы, из-за садовой ограды. Заметив взгляд девушки, тот хотел было скрыться. Но...

   - Кот! - сказала Надя и подошла ближе.

   Теперь он смотрел на неё с изумлением.

   - Откуда знаешь?.. - озираясь по сторонам, прошептал Кот.

   - Лисий принц не так прост, - слукавила Надя.

   И спросила:

   - В вашем укрытии всё ещё полно тех замечательных рисунков?

   - А, это... - протянул Кот. - Ну и что?

   - Слушай. Утром следующего дня принц Феликс будет принимать у себя горожан. Он бы очень обрадовался вашим картинам.

   - Думаешь? - усомнился Кот.

   - Естественно! - сурово сказала Надя, едва сдерживая смех. - И, само собой, Братству Лиса следует явиться на приём в полном боевом облачении!

   Озадачив Кота, Надя выдохнула, улыбнулась и решила: ей всё-таки пора домой. Гостей тем временем пригласили во дворец, и сад опустел.

   Ступив уже было на каменную плиту портала, она ощутила чей-то взгляд, обернулась - и заметила лиса. Тот не спешил на праздник, а сидел в одиночестве и со знакомой тоской в глазах следил за воротами вечернего сада.

   Ждал.

   Терпеливо и упорно.

   Надя осторожно подошла к нему.

   - Поглядите-ка! Скворцова в платье! - послышался насмешливый голос.

   Среброволосая девушка в своём бальном наряде среди цветочных кустов, как и тогда, выглядела безупречно.

   - И с кем ты собралась танцевать, Скворцова? - произнесла Селена. - С этим лисом?

   Довольная собой, она развернулась на каблуках и зацокала ко дворцу.

   Последние лучи окрасили закатное небо, шелест смолк, и аромат цветов, казалось, можно есть ложкой.

   - Да хоть и с лисом... - вздохнула Надя.

   Затем улыбнулась и потрепала Феликса по спине:

   - ...раз он ждал меня пятнадцать лет.