Заклинатели. Туман и Дым [Дарья Сычева] (fb2) читать постранично, страница - 2

странная сыпь, расползлись по его рукам и закрались под футболку, окропив её кроваво-красными кляксами. Раны болели, они жгли огнем. В них забился песок и грязь, которые могли занести инфекцию, но он как-то не догадался об этом побеспокоиться. А толку, если он не сможет выбраться? У него имелись все шансы погибнуть здесь.

Единственное, чему он был по-настоящему рад, так это тому, что не видит собственное лицо. Он чувствовал, как глаза опухли, а из-за слёз на щеках наверняка образовалось грязное месиво. Всё лицо – да и всё тело – жутко чесалось, чувствовался адский дискомфорт и боль.

Но все неприятные ощущения отошли на второй план, когда взгляд пал на нож. Оружие мирно покоилось в ножнах, что тугими кожаными ремнями крепились к бедру и поясу. Первой реакцией был испуг, а потом пришло любопытство и некое чувство спокойствия. Рука потянулась к рукояти, осторожно обхватив её трясущимися пальцами. Неспешно извлекая нож, он поразился тому, насколько сильно стучит сердце в груди. Холодный металл ослепительно сверкнул на солнце, да так, что глазам сделалось больно. Лезвие было грязным от песка и крови, следы которой он сумел распознать. Во всяком случае, ему казалось, что это была кровь, но чем дольше он разглядывал нож, тем больше сомневался. Пятна были черными как нефть и липкими как патока. Нет, это не кровь. Но тогда что?

Вертя оружие и так и сяк, он чудом смог заметить одну маленькую и неприметную деталь – гравировку у рукояти. Крупными буквами, напоминающими японские иероглифы, на лезвие было выведено всего одно слово – «Yato».

– «Ято»… – хриплым и слабым голосом прочитал он, припоминая, как переводится это слово или что оно означает. Кажется, так назвалась фирма, производящая снаряжение для активного отдыха. А этот нож ему подарили на Рождество.

Убирать нож он не стал. Ему почему-то понравилось вертеть его в руках, это действовало успокаивающе. Но, с другой стороны, чем дольше он смотрел на нож, тем чаще поток мыслей упирался в идею о самоубийстве. И когда он осознал, что всё это может закончиться плачевно, то решил убрать оружие подальше.

Он пытался вспомнить хоть что-то из своей жизни, хотя бы какую-то деталь, за которую можно было уцепиться и вести нить дальше. Должен же он помнить хоть что-то!

– Вспоминай! – приказал он себе и ужаснулся, когда ещё раз услышал свой голос. То ли он охрип до такой степени, что слова слетали с его уст так жутко, то ли дело было отнюдь не в этом. В любом случае, говорить больше не хотелось.

Но он не вспомнил. Все тот же белый лист.

А может быть, амнезия временна? Вдруг нужно всего лишь подождать пару дней, чтобы память полностью восстановилась? Эти мысли не давали покоя, но в то же время душа полнилась сомнениями на этот счёт. Поскольку с медициной он не знаком, а темой с потерей памяти никогда не интересовался, то с уверенностью заявлять, что все воспоминания вернутся к нему спустя некоторое время, нельзя. От этого на душе становилось очень гадко. Однако та малая часть воспоминаний, представленная обрывками, вселяла надежду в его отчаявшееся сердце. Она не позволяла ему сдаваться, служила мотивацией к жизни. Нужно во что бы то ни стало двигаться дальше, бороться. И, благо, амнезия не лишила его былой решимости и упорства, хотя изрядно ослабила боевой дух.

Поскольку силы ещё до конца не восстановились, он решил подождать и отдохнуть в тени, где мог спокойно продумать план дальнейших действий и переждать самые жаркие часы.

Нужно найти кого-нибудь – дорогу, заправку, город, помощь… Это было основной целью. Но перво-наперво стоило отыскать воду. Жажда душила его в прямом смысле слова. Рот высох, а язык напоминал жёсткую старую губку для мытья посуды. Каждый вдох ртом отзывался неприятными, а порой и болезненными ощущениями.

Жажда воды была так велика, что ему было всё равно, насколько грязной она может оказаться. Он выпьет любую и только потом будет думать о последствиях. Сейчас он хотел пить.

Однако в ближайшем окружении он не видел ни одного водоёма, ни одной лужицы. А от мысли о том, что, возможно, придётся пройти не одну сотню миль, чтобы найти хотя бы каплю, желудок скручивался в тугой узел. Долго он не протянет, это точно.

Смерть уже мелькала чёрной тенью где-то на горизонте. Вот она, сгорбившись, пробежала от одного камня к другому. И он её видел. Он действительно видел её. Но лишь спустя пару минут до него дошло, что впереди двигается не силуэт старухи с косой, а обычный человек.

Надежда подобно бурной реке своим мощным потоком наполнила его всего, заставив подняться на ноги. Он пытался кричать, но голос настолько охрип, что едва ли удавалось услышать самого себя. Тратя драгоценные силы, он пытался как-то помахать руками и ускорить шаг. Но человек, в котором он видел последний луч надежды, отдалялся от него. Очень быстро единственный шанс на спасение ускользнул от пленника пустыни.

Но всё оказалось не так уж плохо, а даже наоборот. Преследуя незнакомца, который вполне себе мог оказаться