Альтернатива [Майкл Лекс] (fb2) читать онлайн

Пролог

Тусклый свет, отдающий красноватым оттенком, свисал со стен, как паутина. Шум отбойных молотков, грохот падающего на конвейерную ленту угля и тяжелое шипение работающих машин – все смешалось в голове, превратившись в бесконечный гул подземного мира. А какое пекло! И одно дело, если ты при такой, до жути противной температуре, лежишь на Мексиканском пляже, размеренно попивая безалкогольный коктейль через соломинку, и наслаждаешься дуновением освежающего бриза. Нет, здесь все по-другому. Вместо полуобнаженного торса – плотная экипировка, каска со встроенным фонарем и красноватый респиратор, а вместо прозрачного бокала с вином – лопата, на которую мышцы с каждой минутой жалуются все сильнее.

Ничего, уже скоро все это закончится хотя бы на сегодня. Всего лишь час отделяет тебя от выхода наружу, от первого глотка свежего воздуха и от мягкой постели. Любимые жена с дочуркой спят сейчас за много километров от этих мест, но эта вынужденная разлука того стоит. Зато как они будут рады возвращению – и объятиям, таким же жарким, как воздух в этой преисподней.

Стальные балки изгибались в ребра погибшего демона. Титаническими усилиями они сдерживали породу, сохраняя путь к самым сокровенным мечтам человечества. Мечтам, родившимся еще испокон веков: начиная с глубокой древности, заканчивая сегодняшним, и, помяните мое слово, даже завтрашним днем.

Путь этот лежал к золоту – ценнейшему из металлов. Края и стены опутывали деревянные конструкции, помогавшие поддерживать колоссальный вес. Сверху же нависала стальная сетка, через промежутки в которой свисали маленькие камешки, будто мертвые, лелеющие остатки жизни руки.

Мужчина устало коснулся лица, но черная от пыли ладонь только размазала по лицу горькую смесь грязи и пота. Тяжелая, бесконечная усталость давила на плечи неподъемным грузом. Но нужно терпеть. Ведь все эти страдания просто необходимы для семьи, для славной любимой дочурки, для самого ценного в жизни – того, что неизмеримо дороже любого золота.

Эти деньги, которые приносил тяжелый труд, были нужны, чтобы удержать слабенькую, хрупкую жизнь белокурой девочки. Бесконечное лечение, операции, лекарства – все стоило немалых денег, но сил придавала одна лишь мысль о том, что его доченька должна жить нормальной человеческой жизнью, расти вместе со сверстниками и радоваться простым мелочам, а не вдохам без боли. Думая об этом, мужчина оживал – на час-другой переставала чувствоваться усталость, вялость от жары и дикая боль в голове. Все это становилось не столь заметным, не столь важным.

Оживленный притоком внутренней мотивации работник вдруг замер. До него донесся пугающий голос, звук абсолютно неестественный для крика человека. Промокший до мозга костей горняк обернулся. Все оказалось в порядке. Работа кипела, жизнь продолжала тянуться своим тягомотным чередом. Горняк же по-настоящему испугался, но испугался он, по-видимому, простой шутки своего разума. Так растерянный мужчина стоял и смотрел вдаль подземного царства, пока действительность вновь не воззвала к испугу.

Мощная звуковая вспышка пронзила барабанные перепонки, пыль пустынным смерчем смывала все на пути, а появившиеся языки пламени стали кружить над опасными для огня конструкциями.

Авария на шахте “Златокаменская” оказалась неизбежной.

День №1

1

Тьма неохотно расступалась перед светом недавно купленной, восковой свечи. Огонек осторожно танцевал в приплюснутой белой палочке, наклоняясь то в одну, то в другую сторону от самого малейшего дуновения. Из-за этого на стенах то и дело бегали тени. Эти безобидные отражения реальных вещей могли легко напугать, но сейчас все внимание было приковано не к ним.

В центре комнаты, на пушистом ковре, сидела самая обычная на вид девушка. Ее кожа бледнела отблеском вампира, над веками радугой встали густые выразительные брови, а в глазницах отсвечивали голубые глаза. Волосы темноватого оттенка свисали до небольшой груди, струясь за острыми, как у эльфа, ушками.

Взгляд ее казался завороженным, словно в зловещей сказке. А предметом, привлекающим столь пристальное внимание, оказался простой холст. Странные линии, темные холодные цвета и … какая-то жизнь. Там, по ту сторону полотна.

Труп. На заднем плане картины виднелось безжизненное тело. Тело маленькое, неказистое, плохо прорисованное. Но даже такая несущественная деталь внушала беспокойство. Фон не удивил бы гурманов своей оригинальностью: заброшенный черный дом, темно-синее небо и такая же темная земля.

Но главная деталь картины находилась в самом центре. Соединивший передние лапки черный котик беззаботно сидел перед лицом наблюдателя. Голова повернулась в сторону и глядела в так понравившуюся ему чем-то реальность. Высокий цилиндр закрыл макушку животного, не сумев скрыть лишь его ушки. След от измазанных в крови лап тянулся до самого трупа. Какая мерзость!

Девушка не могла оторваться от только что законченной картины. Она чувствовала гордость, но вместе с этим некое … отвращение. Как же создателю не нравилась эта картина. И всё-таки, как она берёт! И не описать даже.

–Она превзошла все мои ожидания! Только вот, Вера, я до сих пор не могу понять… Как тебе вообще пришло в голову написать ЭТО?

Девушка обернулась. Позади нее стоял невысокий юноша плотного телосложения с аккуратно уложенными бакенбардами. Черты лица его казались тусклыми, но глаза отдавали жизнью так, что можно было по неосторожности обжечься.

–Данил, ты прекрасно знаешь, как. Тем более, вспомни, кто как-то раз говорил мне, что всегда нужно пытаться изменить свою жизнь? Ведь она и так ужасно скучна.

Парень почесал затылок, будто раскаиваясь в сказанных довольно давно словах.

–Наверное, я немного другое имел в виду.

–Не важно. Я надеюсь, ты собрался?

Вера наконец оторвала свой взгляд от картины.

–Что за вопрос? Конечно собрался! Багажник такой забитый, что туда едва ли поместится пара слонов.

Пронзительный серьезный взгляд Вероники как бы намекал на то, что она не настроена на шутки.

–Данил, не забывай, целая неделя и совершенно пустой холодильник. Не я ведь любитель закусить в свободную минутку. Почти в любую свободную минутку! – с укором добавила девушка.

–Все собрал, все, не беспокойся, – парень присел и обнял девушку за плечи. – Даже если вдруг что забыл, то друзья подсобят.

–А что там насчет Марго? Я слышала, она тоже едет с нами, – совсем не стараясь скрыть свое презрение, спросила Вера.

–Да. Она каким-то чудом тоже попала в список приглашенных. Но разве это имеет значение? Все давно в прошлом.

Их глаза встретились.

–Точно? Ты же знаешь, я стараюсь всегда тебе доверять, но… – наигранно строя из себя хорошую девочку, продолжала Вера.

–Ах, вон оно что! А я весь день думаю, чего ты такая загруженная. Детка, прошу, выбрось эти глупости из головы! Поверь, Марго с тобой даже рядом не стояла. И, впрочем, никогда стоять не будет. Чистейшая правда! Ты мне веришь?

Сказанные настолько убедительно слова преобразили Веронику.

–Хорошо, верю. Как тебе вообще можно не верить?

Через мгновение их губы слились в страстном, и главное в искреннем и легком поцелуе.

2

Ключ зажигания с треском провернулся, после чего послышался звук заведенного мотора. Опущенный рычаг коробки передач, плавное нажатие на педаль и тусклый от пыли и грязи Ситроян начал постепенно набирать обороты.

–Знаешь, все мы с рождения не спортсмены. Если бы не твоя, поразительного размера лень, вышел бы тоже отличный боксер. Ну, или хотя бы, борец суммо, – сказал Женя, продолжая начатый еще в гараже разговор.

Его брат Герман развалился на переднем сиденье и уже успел состроить недовольное лицо.

–Ты издеваешься? Даже в нынешней форме мне до суммо еще далеко. А из всего этого спорта, ты и сам знаешь, мне нравится только бильярд.

–Так и занялся бы им всерьез. Так, глядишь, и деньги небольшие можно было заработать. А может даже большие. Вот как тебе: Герман – лучший бильярдист мира! – Женя вел машину, при этом, совершенно не стесняясь жестикулировать руками.

–Ууууу, на следующих тренировках постарайся меньше ударов пропускать. А впрочем, Лев говорил, что в коттедже есть бильярдный стол. За пару дней наверно в форму приду.

–Хорошо, хотя для этого уже поздно. Доучивайся – и сразу работать. Денег с моих боев пока слишком мало для нас троих.

Герман громко вздохнул.

–Если бы отец в тот день остался жив, все сложилось бы совершенно по-другому…

–Отец погиб в тот день! – Перебил Женя. – Что было, то было, оставь это. Теперь все зависит исключительно от нас. Ты меня услышал?

Женя повернулся. Понуривший голову брат погрузился в раздумья, из-за чего открылся его двойной подбородок.

–Эй, ты чего? Ты же знаешь, я прекрасно тебя понимаю, – смягчился Женя – И все-таки, пора взрослеть. Жизнь не так уж справедлива. Да чего уж вилять, чаще всего – просто безжалостна. Нужно учиться преодолевать трудности. Тяжело или же сверхтяжело, не важно. Иначе жизнь просто сожрет тебя с потрохами.

–Я… я стараюсь. Просто не всегда получается.

Старший брат, словно психолог, продолжил нейтральным приободряющим тоном:

–Значит, старайся больше. И не забывай, есть много людей, которые готовы тебе помочь. Двое есть точно.

Герман кивнул головой.

–Это правда. Спасибо тебе и спасибо маме. Я рад, что вы у меня есть. У нас все будет замечательно, я уверен.

Взгляд полного парня упал на дорогу рядом с обочиной, после чего он на всю машину заорал:

–Тормози!

Послышался стук сильного удара о бампер. Женя затормозил, пытаясь не потерять управление на проселочной дороге. Проехав еще десять метров, они остановились.

Парни вышли из машины, сразу заметив плоды их стараний. Хотя, скорее всего, просто удачного стечения обстоятельств. На дороге валялось бездыханное тело мертвого зайца.

–Взял и сам бросился под колеса. Не повезло, ничего не скажешь.

–Да. Бедняжка. – Герман был не на шутку расстроен случившимся.

–Это точно. Хотя я вообще не понимаю, что он здесь забыл. Они подходить то к таким местам боятся.

Но Герман уже не слушал своего брата. Постояв еще какое-то время, он обернул жертву в старую простынь из багажника и отнес подальше от дороги. Женя был не против, но ему совсем не хотелось терять лишние минуты, ожидая своего братца у машины.

–Все, закончил? – спросил он, когда Герман подошел к машине.

–Да…

Парни уселись на свои места и продолжили путь. Следующие минут двадцать поездки прошли в абсолютном молчании под звучание каких-то несуразных песен. Но переключить их, почему-то, никто не захотел.

3

Дверной звонок противным бряканьем отозвался в однокомнатной квартирке.

–Уже иду! – пропел следом за ним на редкость приятный голосок.

Девушка посмотрела в глазок, на секунду взглянула в зеркальце у входа и, только после этого, открыла.

–Здравствуй, Настя. Я войду?

–А, Лев, это ты. Заходи конечно, я как раз только что домыла полы. Налить чаю? – её неровно расположенные глаза смотрели с добром и весельем.

–Не откажусь.

Из-под ветровки показались бледные костлявые руки. Настя взяла легкую накидку и, плавно развернувшись, повесила ее на крючок.

–У тебя, как обычно, все сияет. Аж глаза слепит!

–Спасибо. Я рада, что кто-то это ценит.

Пока девушка умело шинковала лимон, парень присел за стол, стараясь скрыть свое подавленное настроение.

–Погода сегодня нехорошая… – не оборачиваясь, произнесла Настя. – Надеюсь, ты из-за этого так расстроен.

–Ха. От тебя ничего не утаишь. Как ты так чувствуешь других?

Настя присела напротив Льва и без малейшего смущения посмотрела ему в глаза.

–На самом деле, это не так тяжело. Особенно, если знаешь человека, с которым говоришь.

Послышался звук бурлящей воды, и чайник, заметно обиженный недостатком внимания, наконец, обратил на себя взгляды молодых людей.

–Да, может ты и права. Да, в основном, из-за погоды. А остальное, так, мелочи.

Настя еще какое-то время смотрела на своего собеседника, после чего занялась двумя кружками на крохотных блюдцах.

–Хорошо, – сказала девушка.

После небольшой паузы она добавила:

–Тебе, как обычно, две ложки?

–Знаешь, положи лучше три. Может, чай поможет взбодриться.

В горячую воду стали сыпаться прозрачные кристаллики.

–Лев, я только сейчас осознала одну вещь. Едем мы уже завтра, а я до сих пор не знаю некоторых подробностей. Точнее, даже основ.

Парень смотрел на клубящийся пар и совсем не горел желанием возвращаться к этой теме. Но обижать Настю молчанием он тоже не хотел.

–Не волнуйся. Сейчас проясним все, что непонятно. Что тебе интересно?

–Откуда вы вообще узнали об этом месте? Организовал все это дело, как я помню, именно ты.

Перед двумя знакомыми уже стояли кружки с душистым зеленым чаем.

–Это верно, это верно. Есть у меня один давний знакомый, в университете было дело, учились. Только зашла речь про одно дело, как он мне и выдал эту историю. Будто у одного порядочного господина есть ну очень хороший домик, хоть и в глуши. Будто договориться с ним можно за смешные деньги, – Лев сделал паузу, глотнув из своей кружки. – Вот я и подумал, почему бы не собрать хороших знакомых, да немного проветриться на свежем воздухе, вдали от города. Вскоре связался с хозяином. Действительно, отдал на неделю за смешные деньги, как и говорилось ранее. Поставил лишь одно условие.

–Какое условие? – с неподдельным любопытством поинтересовалась Настя.

–Пока не важно. Потом расскажу. У каждого свои причуды, ты же знаешь.

Настя слегка удивилась последним словам.

–Хорошо. Тогда напомни еще раз, пожалуйста, кто с нами едет.

Пальцы Льва стали легко постукивать по столу. Словно устав держать свою голову, он подпер ее правой рукой.

–Кто едет? Сейчас всех вспомним. Всего собиралось девять человек. Данил с Вероникой в представлении, думаю, не нуждаются, – парень ненадолго улыбнулся.

–Да нет, расскажи конечно! Вдруг я забыла, как выглядит моя лучшая подруга и ее молодой человек, – ответила ему улыбкой Настя.

–С Костей вы, скорее всего, не знакомы. Проблема в том, что много о нем я не скажу. Сирота, нервный, скрытный и довольно странный. Но… Он хороший человек. Он, кстати, поедет с нами в автомобиле.

–Хорошо. Там и познакомимся поближе.

–Да, я в этом не сомневаюсь. А насчет остальных… Евгений – неплохой человек, спортсмен, боксер. Его брат – Герман, человек предельно мягкий и довольно отзывчивый, со своей точкой зрения и философией. Мне лично показалось, что вы с ним чем-то похожи. Можешь подлить еще немного. Ага, большое спасибо. Действительно вкусный чай.

–Я рада, что тебе понравился. Так, значит мы с тобой, Костя, Вера, Данил и еще двое братьев. Осталось еще два человека. Кто они?

–О, про этих людей я и говорить не собираюсь. Их имена Ник и Марго. Не думаю, что они тебе придутся по душе, но есть в них нечто… притягательное. Что ж, этого пока достаточно?

–Да, предельно. Спасибо.

–А теперь такой вопрос: зачем ты туда едешь? Ты ведь не собираешься пить, верно.

–Конечно, но разве там мало дел, которыми можно заняться? Да и тем более, я давно не виделась со своими друзьями, давно ни с кем кроме тебя не общалась. А тут хорошая возможность. Познакомлюсь с новыми людьми, раз уж на то пошло. Да и вообще, не ты ли меня так вдохновлено уговаривал поехать?

Лев обреченно вздохнул и отвел глаза. Потом, словно по щелчку пальцев изменился в лице и произнес:

–Хорошо. Ваши цели как всегда представляют собой верх благородства, мадемуазель! – не без иронии ответил Лев.

–Лев! Ну, сколько можно, ей богу, – с наигранным недовольством парировала Настя.

Для этой девушки общение с друзьями в любой форме доставляло особое удовольствие.

Лев не пребывал сегодня в хорошем настроении, но Настя в очередной раз подпитала его своей энергией. Они проговорили еще часа два, после чего, тепло попрощавшись с хозяюшкой, Лев отправился домой. Завтрашний день обещал быть веселым, и следовало хорошенько выспаться.

4

Трава продавливалась под каждым шагом, издавая волнительное трение. Кроссовки намокали все сильнее – ранняя ночная роса давала о себе знать. Но сейчас, закутанную в черный плащ девушку это не волновало. Гораздо больше ее беспокоило место, через дебри которого она пробиралась вместе со своим спутником.

Неброские на вид маски скрывали лица двух плывущих по земле теней. Шли они бодро, однако шум шагов и шуршание плащей сливались с ветряным поглаживанием деревьев. Единственное, что могло выдать их с головой – включенный фонарь, прорезающий тьму на пути к странной цели.

В какой-то момент Марго почувствовала себя ведьмой. Внутренне она корила себя, что рассказала обо всем этом Никите. Девушка понимала – с Никитой потом так просто не сладишь. В его голове запросто появится глупость, тупость, или нет, полное идиотство, но переубедить этого парня навряд ли получится.

–Чуешь, какая свежесть? Красота. – Ровным голосом произнес Никита.

–Давай без твоих шуточек! Я еще не настолько чокнутая, чтобы наслаждаться свежестью на кладбище… – Марго же напротив, говорила слегка подавлено, хотя еще час назад пребывала в наилучшем расположении духа. – Ты точно уладил вопрос со смотрителем?..

–Конечно. Должен спать, как котенок. Хотя я бы на его месте тоже не отказался от рюмочки.

–Да я бы тоже не отказалась… – дрожь пробрала тело молодой девушки. – А если он не пил?

–Значит, придется походить пару месяцев с прострелянной задницей.

Марго явно не понравился ход его мыслей. Попу свою девушка ценила сверх должной меры.

–Да шучу я, расслабься. А теперь ищи. Здесь я тебе не помощник.

Парочка остановилась посреди спокойных могильных камней. Кресты, плиты, и даже расписные геометрические фигуры – неживому вокруг них просто не было счету. Инициалы мертвецов темнеющим отблеском играли на свету фонаря, но различить их стоило больших усилий. Бледные лики смотрели с фотографий, словно живые. При таком слабом освещении и не поймешь – простая ли это игра теней или же самый настоящий интерес загробного мира к не прошеным гостям.

У Марго чуть подкосились ноги. Никогда в своей жизни она не верила в приведения и нежить. Но сейчас, любой порыв ветра заставлял ее на секунду задуматься: а действительно ли все поверья всего лишь обычные выдумки. Заметив волнение девушки, Никита развеял молчание холодной фразой:

–Даже будь я мертвецом, все равно заинтересовался бы такой обольстительной девчонкой.

–Ник, заткнись! – отрезала Марго и еще раз обернулась по сторонам. – Сейчас я найду его.

Имена каждого трупа отзывалось в голове Марго отчаянной дрожью. На этот раз она готова была признать – ей действительно страшно. Но что не сделаешь ради отмщения…

“Александр, Прокопий, Андрей…” – прокручивалось в мыслях у девушки.

Никита безмолвно следовал за спутницей, то и дело вглядываясь в каждый камень. Подойдя к одному впритык, он остановился.

“Арсеньева Анастасия Петровна”

1992-2013

Особое внимание парень заострил на фотографии погибшей. Правильные черты лица, чуть смущенная улыбка и счастливые глаза.

–21 год… Вот почему она погибла?

–Чегось? – оглянулась Марго.

–Молодая, хорошая девчонка. Такую жизнь могла прожить… Как же жизнь несправедлива порой, не находишь?

–Ой, да брось! Нашел о чем думать. Пошли, мы вроде уже близко.

Никита кивнул в знак согласия и поднялся. Последнее, что он увидел в память о бедной девочке – завядшие и потемневшие от недостатка жизни розы на краю у выступа надгробия.

–Да вот же он, гляньте-ка! – Марго со злорадствующей усмешкой обратилась к Никите. – Как хорошо, что он издох. Мерзкий поганец!

Марго в мгновение налилась ненавистью, позабыв про все насущное: страх, озноб, да даже желание справить нужду скрылись за колоссальным заслоном злобы. Никита быстро оглядел найденное место.

Обычный могильный камень. Наверняка, один из самых дешевых, а значит, возиться с ним долго не придется. Поблекшие инициалы усопшего даже не представляла фотография.

Никите вдруг стало жаль беднягу. Жизнь наказала его за все грехи. Скончался он каких-то три месяца назад. Помнили о нем лишь единицы, да и то, поминали далеко не самым добрым словом. Через годик забудут и те. Даже без вмешательства Никиты и Марго, могила сама бы рассыпалась в ближайшие годы, окончательно стерев и так мало кому известный, а главное, никому ненужный факт. Факт, что такой человек когда-то существовал. Подведя итог своим мыслям, Никита пожал плечами и вытащил из-под куртки метровую кувалду.

Долгожданный замах, после чего удар огромной силы обрушился на беззащитную память. Послышался треск и противный скрежет камня о железо. Трех ударов оказалось достаточно – после них дешевый стенд уже лежал плашмя на мокрой траве. Никита постарался и над нижней частью, знатно ее покоцав. Марго смотрела на все действо с нескрываемым наслаждением.

Закончив грязную работу, Никите сильно захотелось помочиться. Им предстояло еще долго идти среди одних могил. Парень глянул на плоды своего труда…

Да какая теперь разница?

–Отлично сработано. Как же я тебя люблю. Все пойдем отсюда. – Сказала уже развернувшаяся Марго.

–Подожди… – остановил ее Никита, после чего с бледным лицом стал расстегивать ширинку.

–Ты чего? Эй, подожди! Тебе не кажется что уже перебор?! Дурак что ли?!

–Какая к черту разница? – струя приговоренным звуком начала заливать остатки памятника – Ему уже все равно. Да и мне как-то тоже.

Даже горящая ненавистью Марго вошла в ступор от действий своего спутника. Но сделать она ничего не могла. Да и не хотела.

В свою очередь, девушка дождалась, когда они выйдут за ограду города мертвых, и, только после этого, облегченно помочилась у куста.

5

-Какие люди! Доброе утро! – издалека крикнул Лев, одетый в белоснежную летнюю футболку и стоящий около блестящего от чистоты форд фокуса.

–И ты здравствуй, дружище! Давно не виделись, – сказал Данил, и крепко пожал протянутую руку Льва.

–И тебя тоже рад видеть, Вера, – кивнул он девушке.

–Взаимно, Лев, взаимно.

–Верочка, цветочек мой, как я рада тебя видеть! – пропела Настя, выйдя из машины.

–Настюша, привет! Как ты?

Подруги крепко обнялись.

– Данил, здравствуй. – Данил признательно кивнул головой, после чего обнял давнюю знакомую.

После этого две девушки отошли к другому краю машины.

–Как дела? Вера еще не родила? – усмехнулся Лев – А если серьёзно, написал что-нибудь стоящее?

–Не надо так шутить, хорошо. Это вещи серьезные, – ответил Данил, доставая из пачки сигарету Camel. – Будешь?

–Хм, мне ли не знать, как сигареты действуют на легкие. Резал я как-то легкие курильщика, так самого чуть не стошнило. Это надо видеть…

–Все, не начинай, прошу. Успеешь ещё. За последнее время пару стоящих стихов и сценариев набросал. Прочту на этой неделе, если ты будешь не прочь послушать, – густой белый пар повалил изо рта.

–Найдем время, не сомневайся. А то с человеческими чувствами сейчас дефицит. Все дела да дела…

Выдохнув очередную порцию дыма, Данил шепнул своему товарищу:

–А что по Насте? Ты ей признался?

–Воу, полегче. О чем это ты вообще?

–Да ладно тебе. Только не говори, что ты к ней совсем ничего не испытываешь.

–И откуда вы все это берете… Я ни в кого не влюблен, ясно! Мне это не нужно. Сейчас уж точно.

–Все все, не мое дело, значит не мое. Как я помню, нам ещё Костю забирать?

–Все верно. Кстати, надо бы уже выезжать, а то опоздаем.

–Еще минутку, ладно? – движением руки Данил напомнил о зажженной сигарете.

–Без проблем. Тогда поедем на скорости, – Лев мечтательно улыбнулся. – С другой стороны, девочки не будут от этого в восторге. Ладно, Костя немного подождет.

–Да всё, всё, едем, – сигарета потухла под опустившейся стопой. – Дамы, вы наговорились?

–Мы уже едем?

–Да, залезайте быстрее, а то Костя начнет гундеть.

Девчонки, быстро расположившись на задних сиденьях, продолжили разговор. Лев взялся за руль, а Данил сел рядом с ним на переднее место.

–Как там твоя ласточка? – невзначай поинтересовался Лев у Данила.

–Да недавно какой-то придурок поцарапал. Да есть еще пара проблем. Если дашь проехаться на своей, буду очень признателен.

–Отдыхай, гонщик. Сегодня у нас спокойная размеренная дорога. Так, сейчас едем за Костей, а после сразу же в назначенное место.

–А что насчет остальных? Когда они будут?

–Они должны подъехать чуть позже. Обещались к вечеру, как я помню.

6

Возле дороги под большим раскидистым деревом стоял невысокий худой паренек, то и дело поглядывающий на дешевые наручные часы. В остальное время его беспокойный взгляд бегал с одного предмета на другой. Его руки никак не могли найти себе места: из карманов они резко переходили в сложенную позу, после чего просто опускались вниз, чтобы через несколько секунд опять подняться для ненужного действия. Сегодня выдался убийственно жаркий день.

Когда сверкающий форд наконец-то остановился под ветвями, Костя облегченно выдохнул и залез в машину. Для приличия пришлось поздороваться с девочками и пожать две протянутые мужские руки.

–Привет, Костя. Надеюсь, ты не сильно обиделся? Ведь ждать пришлось целых две лишних минуты! – Посмотрев на часы, весело выдал Лев.

– Очень смешно. Знаешь, в двадцать семь с половиной градусов даже эти две минуты могут сильно выбить из колеи.

–Да успокойся ты, это моя сигарета виновата. Все обвинения прошу к ней. – включился в разговор Данил.

Костя ещё раз вздохнул.

–Мы едем?

7

-Помнишь, как на охоту зимой ездили! Эх, времена то были, – потянулся заскучавший за рулём Лев. – Впрочем, стоит признать, животных тоже интересно “оперировать”.

– Мальчики, давайте не будем об этом. Вспомним лучше что-нибудь не столь мрачное, – сказала Вера, которую тошнило от постоянных упоминаний Льва о внутренностях.

– Не столь мрачное… Хм. Может, тот момент, когда мы с тобой познакомились? – Ответил на мгновение завороженный Данил.

–Ох, нет уж. Я предлагаю каждому вспомнить нечто интересное из своей жизни и рассказать. Как вам идея? – Все не унималась Вера.

Воцарившееся в думах молчание решил прервать Лев:

–А мне идея нравится, давайте вспоминать. А то и вправду стало поразительно скучно. – Парень удручающе зевнул. – Данил, может, начнешь?

–Без проблем. Так, если не о нашем с Верой знакомстве, то… О, я вспомнил об одной занятной вещице. Она по мысли совсем несложная, но, думаю, вам понравится.

8

В конце можете посмеяться над такой мелочной историей, но все-таки я ее расскажу. Может, и с вами случалась такая штука; она, на самом деле, не в диковинку. Все, все, не смотрите на меня так – начинаю.

Раз не хотите нудных и долгих подробностей, то буду стараться коротко и по делу. Мне тогда было лет семь от роду. Тогда еще была жива моя любимая кошечка Снежинка. Эх, до сих пор ее вспоминаю, такая замечательная котейка…

Ну да не суть. По натуре своей, как вы уже наверно догадались, она слыла беспричинно доброй и ласковой зверушкой. Всегда ластилась. Не вспомню я и того, чтобы она долго на кого-то обиду держала. Со мной так вообще – чистый ангелочек. Даже притом, что тогда я был ребенком и иногда ее доставал. Не волнуйся Настя, совсем чуть-чуть, самую малость.

И привезли мы ее, значит, как-то в деревню. А как привезли – она давай охотиться на все подряд. А я ее такую еще ни разу не видел, да и не представлял вовсе.

И вот, одним ранним летним утречком выхожу я на крыльцо. Как мои глаза так рано открылись в тот день – понятия не имею. Так вот. Вижу, а на полянке нашей ласточка прыгает да играется в свое удовольствие. А рядом, в шагах десяти, притаилась Снежинка: глаза горят, дышит тяжело, но бесшумно; вся в напряжении. И чем ближе она подходила к птице, тем внимательнее я мог рассмотреть эту зверюгу. В тот момент она меня напугала. По-настоящему. Мимолетом я вспомнил ту голубоглазую и безобидную мурку, которая, как я тогда думал, совсем никому не способна причинить зла.

Птичка эта не смогла выжить в то утро, но и съеденной она тоже не оказалась; кошка моя поигралась с нею какое-то время да бросила на огороде.

А ведь, если хорошенько подумать – человек тоже живое существо и такой же одомашненный зверь. В каждом живет подобная жажда, и не важно, насколько он может быть добр и справедлив по отношению к другим. Когда просыпаются инстинкты и истинное “я”, все эти качества могут отойти на второй план. Особенно, если речь идет о выживании или удовлетворении основных потребностей. Интересно, не правда ли?

-Это уж точно. Мне кажется, только ты мог додуматься сделать из сцены с кошкой такую метафоричную закорючку, – улыбнувшись, сказал Лев, еле проговорив предпоследнее слово.

–Да, но разве нет в этих словах и доли правды? Я лично знаю много историй подобного перевоплощения людей. Как, впрочем, и много историй, в которых люди оставались собой. Но раз обсуждение мы откладываем, то кто будет следующим?

–Ну, давай я продолжу. – Беспристрастно сказал Лев.

9

Я знаю, многие сейчас начнут возмущаться, мотать головами или и вовсе меня чем-нибудь закидают. Но делайте что хотите, друзья, я все равно расскажу именно эту историю. Может, она вам пригодится в жизни, хоть это и странно звучит. Запомните, на всякий случай.

А речь сейчас пойдет о моей первой операции на живом человеке.

Произошло это пару лет назад, в далеком от цивилизованного мира месте – старенькой деревеньке моего детства. Собственно, студенческие годы, каникулы – благодать. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я плюнул на все запланированные встречи и дела и поехал к бабушке, которую не видел уйму времени. А деревенька то, от ближайшего города да и от крупной деревни километров двести с лишним, не меньше. Доехал до туда еле как. Дороги в тех местах такие, что сначала пять минут под одним наклоном едешь, потом пять минут под другим. Просто сказка.

Когда приехал, начал помогать по хозяйству и стал пытаться наслаждаться природой и покоем. Но я – не вы, всё это мне быстро наскучило. А что вообще делать в такой ситуации? Не хватало как общения, так и работы, хотя пару учебников по анатомии я все же захватил. Ладно, ближе к делу. Единственный в этой деревушке хирург, да и вообще, врач, в тот период уехал куда-то на недельку другую. Но, как обычно и происходит, как только человек исчезает, он сразу становится крайне необходим.

К тому времени многие наслышали о медюнце. И в тот день, рано утром, в наш дом постучали. На порог зашла девушка лет двадцати с измученным лицом и слабым голосом. После пары вопросов о симптомах и их сроках, диагноз напрашивался сам собой – аппендицит. Причем не было никаких сомнений, что уже обострённый. Да и по показаниям пациентки боли продолжались довольно долго. Мысль вызывать скорую и ждать пока она проедет от ближайшей деревушки, честно сказать, меня не вдохновляла.

С аппендэктомией я был знаком уже давно и далеко не понаслышке. Правда, с живыми людьми до этого еще работать не приходилось. Ну, технически, операция несложная, тем более все необходимые инструменты у меня были с собой. Самое основное я всегда ношу с собой.

Ну, подготовил комнатушку, продезинфицировал. Условия, конечно, не больничные, но риск был минимальный. В качестве наркоза, моя пациентка получила должную дозу морфия, после чего я взялся за работу. А далее дело оставалось за малым: найти отросток, перекрыть в нём кровоток…

Лев быстро оглянул лица сидящих в машине.

Понял, извиняюсь. Операция проходила пятьдесят две минуты. Очнувшись от наркоза, девушка чувствовала себя хорошо. Вот и всё. А семья той девушки чего только не предлагала потом. Притащили мне пирог здоровенный да несколько банок с сухими груздями. Вот так вот.

-Риск, может быть, и минимальный, но ты же понимаешь, что она могла умереть на том столе? Это ведь твоя первая операция, – негодующе высказалась Настя.

-Да – ответил расстроенный, из-за чего-то, Лев. – Но ничего. Все нормально ведь.

–Лев, неужели человеческая жизнь так мало для тебя значит?

–Настя, успокойся! Уж кто-кто, а Лев бы справился точно. Этому мега-мозгу в своей области все нипочем, – вмешался Данил. – Или ты не согласна?

–Согласна.

–Ты говорил про свои инструменты, – вставил вдруг Костя. – Что ты их всегда берешь с собой. Ты и сегодня их взял?

Лев будто не услышал вопрос. Данил тронул соседа по месту за плечо, и тот очнулся от гипноза водителя.

–Что? Инструменты?

Костя повторил свой вопрос.

–Конечно. Таблетки, бинты, скальпель, все с собой. Мало ли что. А зачем тебе это?

Просто… У меня частые мигрени, а свои таблетки я забыл дома, совсем недавно заметил. У тебя есть что-нибудь от этого?

– От мигреней? Найдем, можешь не беспокоиться. Так, кто там дальше? Насть, продолжишь?

10

Да, конечно. Раз уж затронули такие темы, то не буду отходить от всего этого. У меня не очень интересно, но мне просто хочется сказать о мнении того человека.

В тот вечер я по случайности оказалась в небольшой компании. Мы пили чай, обсуждали разные темы и просто смеялись. От души. И все было хорошо до тех пор, пока по телевизору не переключили канал. На новом канале шел документальный фильм о войне. Второй мировой войне.

Все замолчали. Веселье сошло на “нет”. Но когда зашла речь о сжигании стариков, женщин и детей в деревянных церквях, про их мучения в концлагерях и другие страхи, один из моих знакомых не сдержался. Вот он и сказал:

–Вот придти бы к ним в ту пору, посгребать их детей да сжечь, как они делали. Да и вообще, нужно было истребить эту нацию в сорок пятом. Возомнили себя богами, значит! А на деле, оказались хуже животных.

–Но ведь это же просто дети, – вмешалась я – Ни в чем невинные дети, неужели ты их хочешь так безжалостно их убить? Ведь не они же виноваты в том, что произошло…

–Они же так делали, почему мы не можем? Ведь все добро и зло, как говорится, возвращается.

–Но зачем же так… Если кто-то сделал зло, это еще не значит, что нужно продолжать и отвечать тем же. Да, защитить Родину было нужно. Но вот вещи, о которых ты сейчас говоришь… Они ведь просто ужасны. И сильно ты после такого будешь отличаться от этих убийц?

-Если честно, я никак не могу понять людей, думающих так о насилии. Так, словно это лучший способ добиться желаемого. Как можно было убивать людей просто из-за того, что они на вас не похожи? Что они немного другие. Что их мысли слегка отличаются от ваших. Как? А ведь это так легко порождает ненависть в других. Человек, который и пальцем ребенка не тронул бы, вдруг может взять и сжечь ни в чем невинное дитя. Разве это не ужасно?

–Настя, не расстраивайся ты так, а то совсем загрустила. – Вероника обняла подругу и прижала ее к себе. – Мир жесток, с этим уж ничего не поделаешь. Особенно, когда дело доходит до такого.

–Ну не знаю, что бы со мной не случилось, я бы никогда не сделал ребенку плохо, – сказал Данил – Но все же, есть эмоции, а они имеют над человеком просто огромную власть. Тут уж не предугадаешь заранее. Вера, к допросу готова?

Вера многозначительно кивнула.

11

Вот что произошло со мной как-то раз на одной из выставок. Ну, знаете, выставки – как мероприятия, куда собираются художники, чтобы обратить внимание “Высоких” лиц и простых людей на своё творчество. Или же просто посмотреть на творчество других, найти единомышленников. На одном из таких мероприятий я представляла три своих лучших, на тот момент, картины: «Кобальт», «Пересмешница» и «Полдень».

Как только привела свой стенд в порядок, пошла смотреть на искусство других. Всё было как-то однообразно – я шла, и поток типичных, плохо нарисованных или неприятных глазу картин проплывал передо мной спокойной, ничем не примечательной рекой. Но вдруг я остановилась. Остановилась совершенно неосознанно и… окаменела. Видели бы вы это. Завораживающее зрелище. Это были картины некого Эдварда Бернса – молодого парня с английскими корнями. Всё бы нечего, но вот только картины его изображали такие вещи. Чудовищные, одним словом. Я… мне даже не хочется говорить о том, что я увидела на этих холстах. Но факт остаётся фактом – несмотря на всё их уродство, эти полотна притягивали меня, заставляли смотреть на них всё дольше и дольше. И я не могла понять, почему.

–Нравится? – спросил он меня.

–Нравится?! Да это просто ужасно! Как такое вообще можно рисовать? – ответила тогда я.

–Ужасно? Всё в мире относительно, девочка. Есть вещи намного страшнее этого, которые кажутся такими нормальными. Что же именно тебе не понравилось?

–Хотя бы то, что от пары из них хочется блевать. Разве этого не достаточно?

–Что правда, то правда. Но, скажи тогда, по-твоему, для чего нужно искусство? – столь резкая критика парня совсем не расстроила.

–К чему это всё?

–Лично я считаю, что именно для того, чтобы показать людям то, чего они не видели или никогда не увидят в своей жизни. Почувствовать то, чего они никогда чувствовать не будут. Или хотя бы то, чего они просто не замечают. Разве мои картины не выполняют этих задач? – художник коварно улыбнулся.

–Однако, не слишком ли радикально? Подобное вызывает лишь огромные волны критики.

–Если люди критикуют это, значит они к этому, как минимум, не безразличны. Самое ужасное является полное безразличие. Несмотря на все твои слова, тебя ведь заинтересовало, не так ли?

–Слегка, – соврала тогда я. – Может что-то в твоих словах и есть. И в картинах.

–Рад, что хотя бы ты это признала.

-Знаете, сейчас я понимаю, что в его словах точно что-то есть. Но тогда, он не стал даже призёром и действительно получил в свой адрес море критики. Но, в конечном итоге, остался доволен. Мне кажется, что и я сыграла в этом не последнюю роль.

–Только не говори мне, что теперь ты придерживаешься его позиции. – Данил хладнокровно оглянулся.

–Но ведь он в чём-то прав. И я сама же это доказала.

–А разве творчество не должно нести в наш мир добро, радость и просвещение? – спросила Настя.

–Должно, но… иногда ведь необходимо приоткрывать тот занавес.

–Ты, главное, не увлекайся. Ни к чему хорошему это не приведет, – подытожил Данил.

-Поживём – увидим. Что ж, теперь очередь Кости.

12

-Она не просто красивая, понимаешь. В ней есть нечто большее. И это нечто настолько прекрасное… Ты бы знал, как это замечательно, когда есть хоть кто-то. Хоть кто-то…

–Да, да, да. И ты вправду думаешь, что всё это по-настоящему? Что всё это не есть очередная иллюзия и плоды твоего воображения?! – голос Кости с каждой фразой звучал злее – А если все будет так, как говорю я? Мы же только научились жить без лишней и совершенно ненужной любви. А теперь, ты просто берешь и… говоришь, что это всё бред. Неправда…

–Да ладно тебе, Костя. А вдруг мы действительно ошиблись? Что мы просто напросто пытались себя психологически защитить, – Матвей пытался говорить как можно аккуратнее.

–Неверна мысль, данная нам самой жизнью, ты это хочешь сказать?! То есть то, что твоя семья бросила тебя, просто вышвырнула тебя на улицу, ничему тебя не научило? Как вообще можно доверять людям после всего того, что мы пережили??? А как ты помнишь, предавала нас не только семья, – голос разъяренного парня начал дрожать и прерываться.

–Конечно, я понимаю, на что иду. Но, а вдруг… Вот скажи, Костя, какова была твоя главная и самая заветная мечта на протяжении всей жизни? И не надо мне врать, что больше всего на свете хотел богатства, власти, шлюшек… Нет, не этого. Ведь так?

–И что же? Это ничего не меняет. – Сказал дрожащими скулами Костя и отвернулся от друга.

–Так почему бы нам не поменять всё это? Почему бы не попробовать создать свои семьи. Да, нам очень сильно не повезло при рождении, но почему мы обязаны уповать на неудачи в будущем? – смуглый паренек вздохнул – Она родом из Сербии, все её родственники находятся там. Здесь она по странной случайности и ненадолго. Я поеду вместе с ней через несколько дней. Ну а что, язык немного подучил, а там уж натаскаю себя. Это… это окончательное решение. Извини, если как-то обидел.

–Обидел? О чём ты? Мне совершенно всё равно, езжай ты хоть на край света! Лишь бы больше тебя не видеть!

–Костя… Удачи, – всё, что Матвею удалось сказать напоследок лучшему и, пожалуй, единственному настоящему другу.

Но Костя не обернулся напоследок. Он просто шёл. Шел и плакал. Теперь жизнь окончательно забрала у него всё. Точнее всех.

Но ничего, теперь он знал средство от всех бед. Точное и стопроцентное удовольствие…

-Костя, твоя очередь, чего ты так задумчиво молчишь? – наконец спросил Данил.

–Я… мне совсем ничего не приходит в голову. Правда. Простите ребят, но я вынужден отказаться.

Все замолчали.

–Ну, как знаешь, твоё право. Да и мне кажется, что мы почти приехали. – Данил приоткрыл окно ещё больше.

До конца пути, который длился еще восемь минут, никто не сказал ни слова.

День №2

1

Дорога, давно уже заросшая полуметровым слоем овса, наконец, закончилась у забора. Стальные прутья неподдельным величием намекали: посторонним здесь не рады. И вправду, решетка оказалась настолько высока, что лишь взрослый медведь был способен преодолеть эту преграду, да и то, изрядно постаравшись.

Сам дом на вид показался более гостеприимным: широкие окна, надежная крыша, даже неприметная труба – ничего странного. Непонятно было только одно: кому такой роскошный дом понадобился в таком глухом закоулке сибирских лесов?

Ветви мощного дуба и его стройных подруг-сосен так и норовили протиснуться сквозь ограду во двор. Удивительно, как лес еще не проглотил этот беззащитный участок своей вездесущей глоткой.

Подъехать к гаражу оказалось не так просто: дорога к гаражу уже успела зарасти всеми возможными растениями. Только машина остановилась, как пятеро чуждых для этого места человек начали осматриваться вокруг. Их всех будто окрылила некая страсть. Хотя действительно – одинокий дом, стоящий в неизведанной глуши, выглядел более чем романтичным.

Наконец, недавно покрашенное крыльцо скрипнуло под весом пяти вдохновленных путников. Лев, помешкав какое-то время, достал заветный ключ. Ключ провернулся, и дверь тихонько открылась, приглашая войти лучше, чем любой ресторанный работник. Перед любопытными взглядами открылся царский коридор с поистине шикарной прихожей.

–Восхитительно! Мне уже здесь нравится. – Вера повесила накидку на один из блестящих медных крючков и обернулась к своим друзьям.

–Что ж, раз все в восторге, то идем смотреть столь прекрасные апартаменты. А когда решите заселяться, я дам ключи от комнат.

–Тут двери закрываются на ключи? – поинтересовалась Настя.

–Да, но так даже лучше. Никто не зайдет к тебе ночью, по чистой случайности, перепутав двери.

Вера первая прошла вперёд. На пути ей сразу же попались две двери.

–Уже жилые комнаты. Давайте-ка глянем, что у настам, – она дернула за ручку, но дверь не поддалась. – Закрыта. И вторая тоже.

–Оставь их, успеешь еще, – ответил Данил. – Да и комнаты на этажах выше, наверняка интереснее. Хм, тут даже и подвал есть. Пойдем-ка лучше спустимся вниз.

Данил стоял около комнаты пустым проемом, в конце которой чернел спуск по вертикальной лестнице. Вера кивнула в ответ и быстро присоединилась к своему бой-френду.

Лев и Костя же предпочли подняться наверх. Оба из-за чего-то нервничали, и обоих пробрала совсем незаметная для окружающих дрожь.

Костя ушел на третий этаж, между тем как Лев остановился на втором. Преодолев гостеприимный поворот, парень очутился перед очередным проходом без двери. Столовая. Стоило войти туда, как взгляд сразу останавливался на огромном столе, возле которого неподвижно ждали своих гостей девять, обделанных мягкой тканью и качественной обшивкой, стульев.

На столе Лев не заметил ни скатерти, да и вообще ничего лишнего, кроме простеньких ключей с брелками. Девять пронумерованных возможностей войти в любую жилую комнату в этом доме, лежали в куче на самом краю стола.

Окончив пересчет, Лев, на мгновение, достал из кармана целую связку точно таких же ключей. Все оказались с номерками, только на этот раз, всех объединяло металлическое кольцо.

–Нехило, – послышался сзади голос Кости.

Связка ключей быстро исчезла в кармане. За эту секунду Костя успел вплотную подойти к столу.

– Впервые вижу такие трезубцы. Слушай, можно я возьму пятый? Люблю пятерку, счастливое число. Комната здесь, на этом этаже.

–Бери, – сказал, чуть помешкав, Лев – Думаю, никто против не будет.

–Хорошо, – ключ исчез с общей кучи в блестящей от пота ладони. – А ты какой возьмёшь?

–Успеется. Для начала взгляну, что на третьем этаже.

Костя слабо кивнул и быстро вышел, не желая продолжать диалог. Правда, спустя три тика огромных настенных часов, заглянул обратно.

–Ключи от машины можно? Мой рюкзак остался в салоне.

–А? Ах, да, держи, – молодой хирург протянул ключи зажигания.

–Благодарю.

Лев подождал, пока Костя окончательно скроется, после чего вышел из столовой и стал ступать по лестнице вниз. Но, на этот раз, он столкнулся с влюбленной парочкой.

–Спустись в подвал… В общем, там есть на что посмотреть, – сказал Данил проходящему мимо Льву.

–Что там?

–Увидишь. Но лично нам понравилось.

Лев не стал долго томить свое любопытное эго. Поворот налево, и вот он – проём. Кирпичные стены, профессионально скрытые обоями по всему дому, на этот раз обнажили свои прелести – здесь все казалось первозданным. На глаза сразу попался люк и вертикальная лестница, ведущая в сокрытые чертоги этого лесного пристанища. Лев осторожно спустился, и, как только его недлинные ноги достигли пола, перед взглядом предстал коридор в виде простого узкого прохода. Органы чувств немедля представили бункер из популярного шутера. Глаза быстро привыкли к скудному освещению старой лампы и, наконец, рассмотрели двери: с каждого бока по две деревянные затычки для входа. Стояли они точь-в-точь напротив друг друга, и лишь одна из них, пятая по номеру, чернела в самом конце коридора.

Парень не стал долго выбирать и открыл первую попавшуюся дверь. На этот раз перед ним разверзлось полностью тёмное пространство, однако в воздухе витал приятный запах. Лев без труда нащупал слева от входа небольшой рубильник и опустил его вниз. Свет оказался намного ярче, чем от коридорных ламп, а первое, что попалось на глаза: две морозильные камеры и несколько шкафов по углам. Видимо, парень попал в кладовую.

Из чистого интереса, Лев подошёл к одному из холодильников и открыл камеру. Она ответила лишь слепляющей пустотой и неприятным коже холодком. Вдруг, в глазах Льва отразился посиневший мертвец.

Скорее удивившись, чем испугавшись, парень потряс головой и вновь открыл очи. И вновь перед ним красноречивая пустота и ничего боле.

Выждав лишнюю минуту, чтобы прийти в себя, Лев стал по очереди открывать вторую камеру и небольшие деревянные шкафы. Что ж, места под еду здесь достаточно. Правда, лифт до столовой тут явно не помешал бы. Неужели все нужно будет тащить в руках по крутой лестнице?

Пять чуть слышных шагов, пара поворотов ручки двери, и невысокий парень оказался в соседней комнате. Только Лев вошел в заваленное помещение, как легкие сразу взмолилось о капитуляции: воздух здесь оказался пропитан пылью, духотой и сыростью. Но оно и не удивительно… Разные вещи, одежда и даже предметы мебели валялись в этой комнате в полнейшем хаосе. Казалось, что это место когда-то было прибежищем взрослого ребенка.

Лев подошёл к ближайшей тумбочке. Среди разного хлама особо выделялась стопка пыльных газет двухлетней давности.

“ Все еще есть надежда на спасение рабочих шахты «Злотокаменская»” – прочитал Лев верхний заголовок с застывшим от холода лицом. Лицом, не показывающим и единой эмоции. Придя в себя, он с ненавистью скомкал газету и закинул в дальний угол комнатушки.

В корзине Лев нашел потертые шмотки. Ни одна из вещей не задержалась в его руках – обрывки одежки прошлых хозяев беспорядочно падали на свои места. И ведь действительно, что интересного? Обычная куртка на высокого мужчину среднего возраста, детская шапочка розового цвета на девочку лет восьми и другое хламье.

И все-таки у Льва, который знал хозяев, пробежали мурашки. Он прекрасно помнил, кому принадлежало это все. Особенно, застрял в голове образ девочки, которая так любила эту мягкую шапочку…

Горы газет, бумажек и даже книг валялись на шкафах, полу, полках. Что-то свисало со стен, что-то торчало на вертикальных полках. По сути дела, это комната – просто склад всего того, что стало ненужным. И ничего более.

Следующая дверь противно заскрипела и далась юному врачу с трудом, но увиденное явно стоило вторжения в эти покои.

“Где он все это взял?!”

У самого входа красовался теннисный корт, а по центру комнаты стоял огромный бильярдный стол с уже расставленным белеющим треугольником из шаров. В самом же углу висела мощная, килограмм на 40 боксерская груша. Хоть весь этот инвентарь и производил должное впечатление, но задерживаться здесь надолго особого смысла не имело.

Последняя боковая дверь скрывала за собой небольшую комнатку с тремя длиннющими, будто поезд, шкафами для книг. Определенно, библиотека. Даже такое здесь есть.

–О, Лев, а вот и ты, – обернулась Настя и жестом подозвала парня к себе. – Смотри, здесь есть “Письма Баламута”.

Миниатюрные руки протянули тонкую книгу.

–Выглядит так, будто её сейчас в первый раз открыли, – его взгляд упал на ближайшие полки. – Здесь есть еще что-нибудь интересное?

–Не знаю, я недавно сюда зашла. Давай посмотрим.

“Письма Баламута” были поставлены на своё место.

–Ах, подожди чуть-чуть, я буквально на минутку. Есть еще одно дело.

С этими словами Лев быстро вышел из библиотеки, после чего его глаза впились в левую – последнюю дверь с немногословной надписью:

“Верный ключ ко всему – находится в вас самих ”

Ладонь Льва охватила круглую блестящую ручку и медленно провернула её. Что вообще может быть в этой комнате?

Дверь не открылась. Лев повторил попытку неподготовленного взлома, но дверь всё равно не поддавалась.

В конце концов, он ещё раз посмотрел на надпись с философским подтекстом и обреченно улыбнулся.

–Настя, ты ещё здесь? – произнес Лев, вернувшись в библиотеку. – Хотя, как я мог бы не заметить, что ты вышла. Смотрю, ты уже новую книгу присмотрела?

–Да, взгляни. Довольно интересная вещица, – на этот раз книга в руках оказалось больше предыдущей.

–Настя… помнишь, ты спрашивала про услугу, которую я должен выполнить? Мне нужно, чтобы ты помогла мне.

Настя вспыхнула от любопытства и неожиданности, но виду не подала.

–Я внимательно слушаю.

–В целом дело пустяковое. Тебе нужно будет просто описать свои мысли и чувства в каждый прожитый в этом доме день. Я не знаю, зачем это нужно, однако, меня попросили. Хотелось бы, чтобы писал не только я. Как ты знаешь, писать мемуары – не мой конек. – Лев так и не взглянул на книгу.

–Я тебя поняла. Конечно, сделаю, Лев. Сегодня же заведу дневник и буду записывать все интересное, что придет мне в голову.

–Спасибо. Я и не сомневался, что ты поможешь, – он аккуратно коснулся её запястья. – Я думаю, уже пора заселяться. На кухне лежат ключи от комнат, можешь взять любой из них и обустраиваться. А у меня пока еще есть дела.

–Да-да, еще чуть-чуть и я пойду. Не беспокойся. – Настя вновь повернулась к книге.

Лев ещё пару секунд смотрел на умилённое лицо, после чего кивнул и вышел из комнаты.

Настя же еще раз всмотрелась в название. Оно не отпускало девушку. На обложке книги толстыми извилистыми буквами были напечатаны три слова:

“Путями старых горняков”

2

Необитаемый край. Хотя, нет, лучше сказать по-другому: заброшенный край. Только вот когда и кем заброшенный?

И главное, почему?..

Но ответов на эти вопросы нет и не будет.

Казалось, даже звери покинули место вечного траура. Растения же выражали глубокую скорбь: одни склонили свои ветви, словно на похоронах, другие жадно припали к редким клочкам земли между камней. Самих камней на картине было много: на краю возвышались могучие булыжники, а ближе к середине покоилась россыпь из минеральной крошки. В некоторых местах торчали обломки конструкций непонятного назначения. Но все, абсолютно все это находилось в неописуемом хаосе.

Между высохшими корнями дерева тянулась паутина, искусственные же деревянные рейки стали похожи на гнилые пруты: видно, прошло немало времени. Но самой главной деталью экспозиции оказалась обыкновенная шахтерская каска, аккуратно потерянная кем-то перед всем этим беспорядком. От грязных полос она выглядела словно половинка арбуза. Стекло фонаря у каски потрескалось.

Вместо каски задумывалось нечто другое, более интригующее и завораживающее. Но не вышло.

Не получилось…

Вероника тяжело выдохнула и открыла глаза. Написанная ею год назад, картина, так и не могла полностью покинуть мысли девушки. Эта старая картина пускай редко, но так болезненно, всплывала в ее внутреннем взоре. И забыть детали странного полотна совсем не получалось. Эту картину Вера показывала только Данилу и маме. И никому больше. Никому, кроме этих двух человек.

Послышался слабый звук снизу. Звук из столовой, в которой сейчас проходила “культурная” вечеринка. Веронике сказали, будто выпивки будет немного и она очень на это надеялась.

Однако, как говорится: “Доверяй, но проверяй”.

Без особых усилий девушка соскочила с постели, но глухой удар изнутри болью отразился в её голове. Все еще не лучшее самочувствие. Именно поэтому она сейчас лежала в своей комнате вместо того, чтобы отмечать со всеми. Правда, была еще одна причина. Она вспомнила о картине…

Надев тапочки и накинув кофту, художница вышла из комнаты и прикрыла дверь. В коридоре, несмотря на освещение, казалось мрачновато. Дверь находилась практически напротив лестницы. Вера легкой поступью спустилась вниз, повернула налево и сразу же очутилась у входа в столовую.

Первым делом на глаза ей попались трое парней. Евгений, Герман и Лев сидели рядом и оживлённо беседовали, раскидывая картишки. Подальше от них, на другом конце стола, сидели Костя и Никита, передвигая фигуры на шахматной доске, тихо и неразборчиво говоря о жизни.

На секунду Вера остановила взгляд на Никите. Спокойное, с виду безжизненное лицо. Надменный взгляд и некая отрешенность. Казалось, даже разговаривая с Костей, он успевал думать о своем. А что было у него на уме, если даже у таких людей, как Вера, возникали недобрые мысли и образы, не понятно. Интуитивно почувствовав на себе чей-то взгляд, Никита обернулся, но Вера успела скрыть свою человеческую заинтересованность.

Наконец, она увидела заскучавшего Данила, который слушал Марго, сидящую на соседнем стуле. А вот и бестия в физическом воплощении… Вера почти не знала Марго, но успела возненавидеть ее еще по первым упоминаниям. Но этот потрясающий и, в то же время, дурманящий образ просто не мог оставить кого-то равнодушным. Большинство мужчин им восхищалось, большинство девушек ему завидовало. Выразительные и притягивающие черты лица, слегка темноватый цвет кожи, королевские пышные волосы, падающие на открытую идеальную грудь. Вера опустила взгляд на свои “округлости”. Ни в какое сравнение…

На этом моменте Данил всё же заметил в дверях застенчиво стоящую и всех оглядывающую Веру. Сказав пару слов Марго, он встал и подошел к своей возлюбленной.

–Как твоя голова? Уже прошла?

Вид у него был, как всегда, до крайности заботливый.

–Нет. Я как раз спустилась, чтобы попросить у Льва таблеток. – Вера выглядела уставшей и недовольной.

–Давай я побуду с тобой. Одной наверняка ужасно скучно.

–Не стоит, мне станет только хуже. Уж лучше поспать, а завтра весь день с тобой, – Вера всё-таки удалось выдавить улыбку. – А где Настя? Она ведь была здесь, когда я уходила.

–Настя пошла к себе. Сказала, что хочет спать.

–Хорошо. Зайду ненадолго к ней перед сном. А ты смотри, не перебарщивай! Культурно, значит культурно…

После неуверенного кивка своего бой-френда, девушка подошла к парням с картами.

– Лев, помнишь, ты говорил о таблетках от головы. Не найдешь парочку для меня? Болит ужасно…

–Ох, конечно, конечно, я сейчас принесу, – Лев даже обрадовался такой просьбе. – Господа, я ненадолго.

–Я спущусь с тобой. Как раз на пару минут забегу к Насте, – сказала Вера, когда они вышли на лестницу.

–Со мной… Ну, раз к Насте, тогда идем.

Они быстро спустились на первый этаж с четырьмя жилыми комнатами. Вероника остановилась у двери с номером 2, куда совсем недавно заселилась Настя.

– Ты будешь там?

–Да.

–Тогда можешь не торопиться. Кажется, я забыл аптечку в машине. Придется дойти до гаража.

–Хорошо. Только смотри, чтобы по дороге не съели медведи.

–В таком случае, ты останешься без таблеток…

Они улыбнулись друг другу, но улыбка парня оказалась далеко не искренняя. Лев до сих пор был в напряжении, хотя еще минуту назад Вере показалось, что он полностью расслаблен. Видимо, даже алкоголь не справился со столь сложной задачей. Вере это очень не нравилось. Больше ничего не сказав друг другу, они разошлись в разные стороны.

Вера почти повернула ручку, когда Лев скрылся за углом коридора. Мысль проследить за ним не давала покоя девушке, но, все же, пересилив себя, она вошла в комнату.

–А, Вера, это ты? Очень рада, – сказала действительно обрадованная Настя.

Она сидела за столом и аккуратными движениями выводила слова в тетради.

–Да, это я. Данил мне сказал, что ты рано ушла. Решила побыть наедине со своими мыслями?

–Я пишу, – Настя указала на тетрадь. – Хозяину дома понадобился дневник с описанием наших чувств. Вот я и начала. Но ты тоже отчасти права.

Вера присела на кровать и стала рассматривать исписанную страницу. Настя продолжила:

–Почему-то я полностью уверена, что ты дописала свою картину.

–Да, это так. Как ты так угадываешь?! Получилось просто… нечто! – Вера опешила, вспомнив, что Настя не была ценитель такого творчества. – Я собиралась завтра пройтись по лесу да поискать классные места для пейзажа.

–Хорошая идея! Если не помешаю – зови с собой, поищем вместе. Я бы совсем не отказалась пройтись по лесу с лучшей подругой.

–Обязательно. Как только приготовим обед, так и пойдем.

Вера выдержала паузу, после чего сказала:

–Настюша, что с тобой? Ты сегодня немного грустна, так и бросается в глаза, – у Веры идеально получалось подбирать нужную интонацию для своих слов.

–Я… нездоровится, вот и всё, – взгляд Насти не отрывался от появляющихся на странице букв.

–Настя, я не могу спокойно себя чувствовать, когда ты такая… Ты же знаешь, я буду только рада помочь советом или делом, для меня это не сложно и ни сколько меня не загрузит. Не беспокойся так об этом. – Вера попыталась поймать взгляд подруги. – Это из-за Льва?

Пальцы начали легонько, но нетактично постукивать по столу.

–Да. Ты права, – Настя положила ручку и подняла голову. – Я не знаю, что со мной в последнее время. Я давно хотела поговорить об этом. В общем…

Дверь резко открылась.

–Прошу прощения за задержку, сами понимаете. Вера, ваши таблетки, – Лев протянул девушке пластинку. – Заодно уснешь, они успокаивают. Немного.

–Лев, не забывай стучаться, пожалуйста… – Настя обиженно взглянула на парня. – Вера, у тебя голова болит! Чего же молчала? Иди-ка отдыхай, а поговорить всегда успеем. Никуда я не денусь, будь уверена.

–Извиняюсь. – Невпопад сказал Лев и сделал виноватое выражение.

В этот момент он пересекся глазами с Верой, но быстро отвел взгляд.

–Я не подумал… Настя, Вера, доброй ночи. До завтра.

После этих слов Лев вышел и закрыл за собой дверь. Вера только открыла рот, как Настя взяла подругу за руку и сказала:

–Нет, Вера, сегодня мы говорить не будем. Отдохни и выспись, а там и голова пройдет, и настроение поднимется. А разговоры…успеем еще.

Вера понимала, что ни за что не переубедит свою подругу. Оставалось только уйти.

–Хорошо. Завтра утром обязательно поговорим! А пока – спокойной ночи.

–Приятных снов!

После того, как дверь закрылась, Настя положила ручку и откинулась на спинку стула.

“И как можно так, без стука, входить к девушкам.” – Пришло ей в голову, после чего Настя помотала головой, взяла ручку и продолжила дневник.

Вера шла по ступенькам, и лишь тихий стук каблуков доносился до ее ушей. Но как только она ступила на дешевую, но яркую ковровую дорожку, то подол стал гасить ненужный шум. Если ступать медленно, то даже ночью в полной тишине можно вовсе не услышать, как в коридоре кто-то ходит.

Боль продолжала пульсировать в висках. От вдохновляющего настроения человека, который ожидает нечто новое и интересное, не осталось и следа.

Вера вошла в свою комнату и сразу же плюхнулась на кровать. Спустя две минуты лёгкая накидка, джинсы и футболка исчезли в тумбочке. Глаза невольно опустились на грудь, вспоминая врожденную привлекательность Марго. С другой стороны, Данил ведь слушал эту красотку без малейшего интереса

Девушка уже хотела выключить светильник, как шальные глаза вновь нашли, на что посмотреть – недавно дописанная картина стояла в углу комнаты. Кот, которого она так возненавидела, улыбался. Хотя художница наградила его рот лишь слегка приподнятыми уголками. Вера со смешным чувством опасения подошла ближе. Как она и предполагала – зрение ее подвело. Картина выглядела так, как и должна была. А коты ведь и вовсе не умеют улыбаться.

“Тебе всё просто кажется. Ты сегодня сильно устала, вот и всё.”

Но Вера все-таки отодвинула холст в самый дальний угол комнаты, повернула его лицевой частью к стене и закрыла белым покрывалом.

“Не буду больше рисовать такое. Полная чертовщина.”

Даже полная усталость не помогла девушке заснуть. Она еще долго о чем-то думала и продолжала посматривать в уголок. Посматривать на затемненное и такое родное полотно. Но успокаивающий эффект таблеток начал действовать все сильнее, и вскоре в комнате господствовало плавное размеренное дыхание.

День №3

1

Утренний свет ударил в приоткрытые глаза человека, который растянулся на кровати во весь свой рост. Поерзав какое-то время, словно выброшенный из воды окунь, человек широко зевнул и открыл красные глаза. Телефон юрко скользнул в руку: на экране, поставленном на максимальной яркости, четко виднелись четыре цифры: 12.00.

Человек в миг оторопел от увиденного. Настроение, как и самочувствие, оставляли желать лучшего. Но вставать нужно. Правда, алкоголь, по-видимому, считал иначе.

С едва уловимым стоном человек присел на кровать, в течение долгого времени натягивал на себя одежду, и, наконец, медленно встал. Глаза до сих пор слипались, а организм до сих пор негодовал от нездоровой ночки.

Взгляд пробежался по комнате: шкаф для одежды размером с небольшого борова, стол, под которым во весь рост не смог бы пройти и двухлетний ребенок и зеркало с окном, освещающими комнату отблесками солнца. И лишь одна малюсенькая деталь заставила человека удивиться. Ему прекрасно помнилось, что вчера пол был предельно чист. Сейчас же, на нём лежала небольшая бумажка, такая же белоснежная, как только что лёгший на промерзшую землю снег.

Странно. Хотя слишком глупо пытаться вспоминать про такие мелочи, толком не ночуя, так еще бурно отметив прибытие.

Подъем, три неспешных шага и тяжелый наклон. Рука осторожно перевернула записку и поднесла ее ближе к глазам.

Содержание одарило человека как минимум должной порцией удивления. А что нужно сделать, когда ты растерян или сильно удивлен? Правильно, показать улыбку и сделать вид, что ничего необычного не произошло. Именно так и поступил человек. Сложив листок на четыре части, он зажал клочок в руке и спрятал бумажку в своих одеждах. Ещё раз ухмыльнувшись, человек открыл незапертую со вчерашнего дня комнату и нетвёрдой походкой направился в столовую. Однако оказанного доверия эта комната не оправдала – как ни странно, она оказалась полностью пуста.

Аппетит, как и жажду, пришлось утолить легким потиранием затылка. Наконец, человек направился на нижние этажи, непонятно для чего пытаясь найти других.

2

Обед назначили на 14.00, правда, многие постояльцы этой “гостиницы в захолустье” еще не завтракали. Вера и Настя с удовольствием взяли на себя роль поваров и после полудня принялись за готовку.

Ближе к 14.00 в столовую начали стягиваться проголодавшиеся гости, находясь не в самом лучшем расположении духа. Вскоре появились и Вера с Настей, подавая на стол заветные лакомства и заметно поднимая настроение своим друзьям.

Гости заняли все девять стульев. Вероника расположилась между своим возлюбленным и лучшей подругой Настей. Лев также не упустил возможности сесть поближе к своей обожаемой подруге Насте. Женя и Герман вместе уселись на другом конце стола и уже принялись за еду. Никита в свою очередь занял место между Марго и Костей.

–Дамы, надеюсь, вы понимаете, что даже богам Олимпа не подавали такие яства? Это просто шикарно! – Поставленный голосом произнес Данил, после того, как попробовал кусочек посыпанной хрустящими сухарями отбивной.

–Полностью поддерживаю. Я бы прожил здесь всю жизнь, ради такой еды! – Подхватил Герман, уплетая за обе щеки.

Девушки кротко улыбнулись и кивнули в знак признательности. На время разговор прервался, но вскоре Данил попробовал продолжить:

–Кто что планирует делать после обеда?

–Я попробую покопаться в здешнем барахле. Может, найду что-нибудь полезное. Да в библиотеке есть пара стоящих книг… – ответила Вера.

–Я бы с удовольствием прогулялась в здешнем лесу. Душа так устала от города. Хочется побыть с природой и отдохнуть от всего, – сразу же после Веры продолжила Настя.

Увидев на себе вопрошающие взгляды, Женя только пожал плечами, а Костя и вовсе сделал вид, будто ничего не слышит. А может быть, он и вправду ничего не слышал. Лев не увильнул от вопроса и почтительно ответил:

–У меня есть некоторые дела. Какое-то время придется побыть в комнате. Никита, ты что собираешься делать?

–Это имеет большое значение? – Промямлил Никита, скрестив руки. – Посмотрим. Пока никаких планов у меня нет.

Непонятно зачем, но Никита протянул эту фразу, словно только что вернулся с каторги. Лев парировал:

–Хорошо. В следующий раз, если нет желания, можешь не отвечать. Тебя никто не заставляет.

–Буду иметь в виду.

Лицо Льва стало убийственно ледяным. Его настроение оставалось таким же, как и позавчера. Напряжение и некоторое волнение заметили многие, хоть он и пытался это скрыть. На все вопросы насчет своего состояния отвечал, что просто не выспался.

–Мальчики, прекратите, – вмешалась Настя. – Если вам нечем заняться, и совсем нет планов, то присоединяйтесь ко мне. Я буду рада всем вам.

Никто не отозвался на столь любезное предложение, но Лев, чуть позже, все-таки ответил:

–С удовольствием бы присоединился, однако, не могу. Дела… Обязательно пройдемся с тобой завтрашним утром.

–Хорошо, Лев. Постараемся приготовить завтрак быстрее. Тогда точно все успеем.

–Вы правда получаете кайф, гуляя по лесу?! Это же очень скучно, – включилась в разговор Марго, закончив свою скудную диетическую трапезу.

Настя ничего не ответила, зато вмешалась Вера:

–Если скучно, то еще не значит, что плохо.

–Да знаю. Просто интересно. Вот и спросила.

–Я думаю, это как минимум полезно, – встрял в разговор Женя, пытаясь разрядить обстановку. – Особенно, пробежка по утрам лишней не бывает. Ты ведь бегаешь, Марго?

–Бегаю, – подтвердила девушка с потрясающими формами.

–Странные вы, однако, разговоры ведете, уважаемые дамы. Скажите лучше, какие у нас будут планы на вечер? – на этот раз нормальным голосом поинтересовался Никита.

Герман первый предложил самый беспроигрышный вариант:

–Мафия была бы в самый раз. Впрочем, страшные истории тоже всегда приходятся кстати. Особенно в таких местах.

–Отличная мысль, – сказал Данил. – Тогда вечером у нас мафия и страшные истории.

–А кто-нибудь знает, какая будет погода на неделе? – невпопад поинтересовалась Настя.

–Эти два дня отличная, а после… А после лучше будет сидеть дома и выходить совсем ненадолго. Ливни. Немного не прогадали с погодой.

–Жаль. Но два дня, это тоже неплохо. Спасибо, Лев.

–Лев, у меня к тебе один вопросик будет. Можешь еще раз напомнить, кто владельцы этого дома на данный момент? – спросил Никита, вновь переведя разговор в совершенно другое русло.

Лев поджал губы, после чего спокойно ответил:

–Мы уже говорили об этом, не так ли?

–Да, но видно, я запамятовал. Нужна эта информация снова.

Льву явно не понравились слова Никиты, но он все тем же спокойным тоном ответил:

–Раз нужна, тогда я повторю. Этот дом построила семейная пара десять лет назад. До сих пор они им и владеют. Сейчас и мужу и жене под сорок с лишним.

–То есть, ты хотел сказать, должно было быть сорок с лишним…

Все удивленно уставились на Никиту. Пока никто не понимал, о чем он говорит. Немного потянув время, Лев спросил:

–В каком смысле? Я не совсем тебя понял.

–Звягинцевы владеют этим домом, ведь так?

–Допустим.

–Допустим. Хорошо. Тогда допустим, просто предположим, чисто теоретически, что эти люди уже как год мертвы.

За кулисами этого спектакля из двух человек повисла тишина. Все, казалось, окончательно запутались, и лишь Никита со Львом продолжали играть в свою психологическую игру.

–Я ничего не понимаю. Как мертвы?! С чего ты вообще это взял? О фамилии владельцев я тебе и слова не говорил. Может, наконец, объяснишь, что это за цирк?! – Лев начинал злиться.

Никита решил помолчать, пока не станет чуть спокойнее.

–Непременно. Сейчас я все объясню, – сказал Никита и выложил на середину стола фотографии и непонятные бумажки. – Это письма и фотографии, принадлежавшие хозяевам. Здесь и маленький фотоальбом есть. Так вот, все это добро – вещи Марии и Юрия Звягинцевых. Им, как ты и говоришь, как раз по сорок лет. И все вроде хорошо, если бы не одно но…

На этот раз, Никита кинул на стол газету, развернутую на середине.

–Смотри, здесь сказано про ДТП, произошедшее в ноябре 2016 года. В тот день некие муж и жена разбились насмерть. Описание, возраст и фотографии совпадают. И сначала я подумал, будто это простое совпадение. Но нет же, тут и имена и фамилии. Совершенно все совпадает. Интересно, не так ли?

Лев тем временем жадно впился глазами в газетенку и сканировал статью, словно взволнованный на допросе киборг.

–А сегодня у нас июль 2017 года, – продолжал Никита. – То есть хозяева этого дома уже полгода как в земле лежат. Полная несуразица получается. Объяснишь? Конечно, я понимаю, что все это не имеет большого значения. Все мы тебе признательны за такой роскошный подгон и все же…

–Я… Я не знаю. Что это? Как это? Я и не слышал про эту аварию вовсе… – пробубнил Лев, выглядевший совсем потерянным.

–В любом случае, владелец у дома должен быть другой. Или же у него сейчас и вовсе нет владельца. Кому он достался по наследству или кому его продали, непонятно. Слишком мутная история.

–Я договаривался обо всем этом с одним человеком. Он мне так и сказал, что у дома эти хозяева. Я сейчас позвоню ему, и он все нам разъяснит.

Лев достал свой мобильник и точными нажатиями на клавиши начал набирать номер. Однако после трех набранных цифр он остановился.

–Нет связи, – только и вымолвил он.

–Красиво, ничего не скажешь, – тихо ответил Данил, и комната погрузилась в абсолютное безмолвие.

Больше никто ничего не говорил до самого конца обеда, а после все разошлись по своим делам, но след недоумения остался в каждом. Небольшая странность напугала почти каждого, но пока все решили оставить эту тему до ужина.

3

-Пакет с конфетами, как же я мог про него забыть… – тихо произнес Герман, подходя к гаражу.

“Зачем нужно было выстраивать здесь этот королевский гараж? Да и вообще, весь этот шикарный дом. Не завидую я Льву, столько вопросов на него посыплется… С другой стороны, он сам виноват в этом всем.”

Парень с задумчивым видом подошел к серому от дорожной грязи и пыли “Ситрояну”. Германа расстроило такое состояние дорогой для него машины.

–Неважно выглядишь, старина. Ну, ничего, после обеда обязательно возьмемся за тебя. К вечеру будешь сверкать, словно звездочка на небе!

Руки, наконец, опустились в пустые карманы джинсов.

–Странно, – сказал удивленный Герман.

Он похлопал по карманам кофты, вновь проверил джинсы, даже присел и осмотрел весь пол.

– И где ключи? Как я мог оставить их в комнате? Вроде вчера и не выкладывал вовсе…

Оставалось лишь пожать широкими плечами и вновь топать до своей унылой комнаты.

Правда, разочарование настигло Германа и там. Как ни старался, но ключей от машины он так и не нашел.

4

-Только не говори, что ты подсел на книги.

Никита то и дело поворачивал голову из стороны в сторону, наблюдая за тем, как Костя протаптывает проходы между книжными шкафами.

–Совсем чуть-чуть. Разве это плохо?

–Да нет, что ты. Нисколько.

Книга “Путями старых горняков” лишь на секунду задержалась в руках беспокойного паренька, после чего он поставил ее на свое место.

–Тогда к чему это все? – спросил Костя. – Как я помню, ты и сам частенько читаешь.

По голосу Кости могло показаться, что парень заболел – тусклый по звучанию и малость хриплый голос. И лишь Никита прекрасно знал, что Костя разговаривает так всегда. Словно с заложенным носом.

–Это так. Но не забывай одно но: я это я, а ты это ты.

–То есть мне читать не нужно, да?

–Я этого не говорил.

Никита пожал плечами, а Костя, даже не взглянув на своего друга, продолжил копаться в шкафах. Большие паузы уже давно стали обычным делом в диалогах двоих знакомых, но сейчас тишина напрягала и одного, и второго.

–Книги, особенно такие, еще больше будут отвлекать тебя от реального мира. Ты не замечаешь, что все больше и больше застреваешь в этой самодельной воронке. Думаешь о прошлом, читаешь про нереальные вещи. Рано или поздно, ты просто в этом утонешь. И даже травка не сможет тебе помочь.

Костю совсем не смутило столь откровенное замечание.

–Я рад, что ты за меня волнуешься, но когда это ты записался ко мне в отцы? – голос заметно дрогнул. – Отстань, ясно. Мне не нужны твои советы. А еще эти глупые невидимые издевки.

–Я говорю то, что вижу. Тебе говорю то, что считаю нужным сказать. А какой в этих словах скрыт подтекст, меня не волнует.

Никита хотел было еще что-то добавить, но остановился. Вместо этого он опустил взгляд на стол и принялся медленно листать лежащую там книгу. Скоро, слегка смоченный палец остановился на закладке, мельком торчащей из последних страниц. Видно прошлый читатель не сильно заморачивался и сложил самый обычный лист бумаги в закладку.

–Эй, что это? – невзначай спросил Костя.

Никита не ответил. Все его внимание захватили слова, косо плясавшие по строкам и удивляя глаза своими закругленными кончиками. Не услышав ответа, Костя подошел и, так же как его друг, впился глазами в короткие фразы. Внутренний голос прочел весь текст с особой торжественностью:

Этой ночью

Не проснешься ты

Или

Не проснется …

На развороте Никита обнаружил продолжение:

“Вы когда-нибудь задумывались, кто вам действительно дорог на этой грешной Земле? Если да, то уверены ли вы в истинной ценности этих людей и смогли бы вы самолично отдать за них свою жизнь?

Сложно ответить? Понимаю. Но что же на самом деле движет людьми при таком выборе?

Инстинкты? Не совсем.

Сущность? Сейчас сущности людей сильно разнятся, и похожи они порой друг на друга только физиологией. А про существование этих моральных установок даже не стоит упоминать. Так как же будут думать люди, как они будут выбирать, находясь в действительно сложном положении, какой фактор окажется здесь решающим? Не забудутся ли случаем те установки: мораль, гуманизм и человеколюбие. А любовь и дружба? Ведь именно в тяжёлых условиях полностью раскрывается сущность, настоящая, истинная. Вам не интересно?! А вот мне очень даже…

Каждое утро, начиная с сегодняшнего дня, к одному из вас будет приходить небольшая записка, содержание которой вы уже видели на обороте. Увы, оригинал придет как сегодня, так и в следующие дни только одному из вас.“

Никита на мгновение перевернул записку, не обращая внимания на недовольный взгляд Кости, и еще раз посмотрел на слово “Копия” в самом низу страницы.

“К вечеру, до десяти часов, владелец оригинала должен будет решить, кто больше не проснётся на следующее утро и обязательно отметить свое решение на записке. Стоит только подчеркнуть слово Ты или написать имя выбранной жертвы вместо многоточия. Если на листке не будет ничего написано, а также если его потеряют, порвут, сожгут или украдут, то умрёт владелец этой записки.

Правила, не сильно сложны, не правда ли? Главное, запомните одно, самое важное правило: в живых останется только один. Участь всех остальных оставляет желать лучшего. Не тратьте время на поиск спасения. Помимо выигрыша, спастись возможности нет: сеть здесь не ловит, а в лесу полным-полно хищников, жаждущих полакомиться лёгкой добычей. Удачного отдыха.”

Поначалу, Никите показалось, что глаза обманывают его. Но перечитывая эти слова из раза в раз, он все больше убеждался в их реальности.

–О как. Надеюсь, это твоя шутка? – спросил Костя с наигранным удивлением.

–Ты и сам видел, что я только что нашел эту бумажонку в книге.

–А, понятно. Значит, кто-то из наших прикалывается. Умники блин.

Костя развернулся и, как ни в чем не бывало, продолжил копаться в книжных шкафах. Никита же вновь перечитал странные, но врезающиеся в сознание слова.

–А мне нравится. Неплохо написано. – Никита улыбнулся и положил записку к себе в карман. – Ладно, не важно. Покажи хотя бы, что интересного нарыл.

–Зачем? Тебе ведь все равно не понравится?

В ответ на это Никита лишь усмехнулся. Но совсем скоро, его острый взгляд упал на книгу, стоящую на второй полке. Улыбка мигом исчезла с его лица, прошлое ненадолго захватило его разум. Эту странную реакцию заметил бы любой человек. Но уж точно не Костя.

Этот паренек, тихонько насвистывающий непонятную мелодию и переходящий от одной книги к другой, был сам полностью погружен в себя. В ту бездну, которая делала его несчастным. В свои собственные воспоминания.

5

Уютная комната, мягкая постель и, на удивление, прекрасное настроение – чем не идеальный дневной отдых? Наутро от головной боли не осталось и следа, даже наоборот – так бодро как сейчас, Вера себя давно не чувствовала. Еще до обеда она отдернула занавески, и теперь солнечный свет проникал вглубь комнаты, освещая даже самые потаённые ее уголки. Мольберт стоял нетронутым на том же самом месте – в забытом и отвергнутом краю. Такой потерянный, и такой… ненужный. Покрывало тяжелой ношей продолжало висеть на треноге, пытаясь оградить создательницу от ее же самого творения.

На душе у Веры скребли кошки, и она не понимала, что именно встревожило ее чувствительное нутро. Единственное, в чем девушка точно не сомневалась – все это не к добру. Ей совсем не понравилась нависшая сегодняшним утром атмосфера чистого напряжения. Конечно, нужно постараться уладить столь глупое недоразумение, но хватит ли сил на эту идею? Или терпения…

Порой нашему сознанию маловато тех негативных мыслей, которые уже есть в голове, и оно начинает с весельем доставать из подкорки новые. Вот и Вера, совершенно невзначай, снова вспомнила про кота. Улыбающийся, довольный и весь измазанный в крови кот. Творение, которое создала девушка, всегда выступающая за мир прекрасный и добрый.

Эта картина до сих пор вызывала много вопросов, и, что самое важное – Вере она уже совсем не нравилась. Девушка старалась подавить неправильное желание избавиться от полотна, лишь бы больше не видеть его и не пугаться. Не пугаться саму себя…

Неслышной поступью Вера подошла к мольберту и, будто опасаясь обычного рисунка, сняла покрывало. Откинув его на кровать, она поспешно развернула полотно. И снова эта мерзость, и эта непонятная… улыбка.

“Убери это подальше от себя и всех остальных! ” – повторил девушке внутренний голос.

Вера часто с ним спорила, но сейчас она ни на капельку не усомнилась в этой простой просьбе своего сердца. Вновь обернув картину в покрывало и зажав его под мышкой, художница вышла из своей комнаты и направилась вниз. Вера легко преодолела приятные коридорные проемы с третьего этажа до подвала. На пути ей не встретилось ни одной живой души. Вот и хорошо. Будет меньше ненужных вопросов.

Чулан идеально подходил для временного хранения картины. В этом месте много всякой ерунды, и полотно наверняка незаметно пролежит там до конца недели.

Дверь тихо скрипнула, и Вера шагнула в комнату, наполненную мерзким запахом. Дойдя до самого дальнего угла, она со спокойной совестью закинула “запретный плод” под стенку старого шкафа. Стоило лишь осторожно коснуться стенки, как руки оказались серыми из-за пыли.

Какое-то время Вера просто стояла в трансе и смотрела на шкаф. Наконец, в голове воцарилась полная идиллия. Жаль, что совсем ненадолго.

“Ничего страшного с ней не случится! Подумаешь, полежит недельку под пыльным шкафом. Что же с ней станется? Придёт время, и мы достанем ее. А пока…”

Вера вздохнула. Как бы другие люди не относились к ее искусству, она всегда берегла и любила свои картины. Ведь все они – это частички ее души, ее внутренней, настоящей сущности.

Но с этой картиной всё оказалось иначе. Если бы вдруг Вера оказалась на месте того паренька из своего вчерашнего рассказа в машине, и какой-то незнакомец стал бы тыкать в эту картину пальцем, девушка только бы посмеялась и… согласилась.

Но сейчас это было не важно. Дело сделано, и задерживаться здесь надолго совсем не хотелось. И вот, Вера почти вышла из душной каморки, как ненароком в нос вновь врезался противный запах. Только сейчас девушка осознала, что старый хлам, каким бы он старым ни был, просто не может так пахнуть.

Осмотрев комнату медленным и, как всегда, внимательным взглядом, Вера заметила маленькую красную полоску на выдвигажке одной из тумбочек.

“Не стоит, забудь. Тебе опять всё показалось, не более. Просто иди наверх.” – внутренний голос, как обычно, пытался уберечь свою владелицу от неприятностей.

Но любопытство взяло вверх. Тем более, никакой опасности Вера не ощущала. Девушка осторожно открыла верхнюю выдвигашку с кровавой отметкой.

Увиденное оказалось зрелищем далеко не из приятных, но Вера и бровью не повела.

В выдвигажке, истекая кровью, валялись девять убитых кротов.

6

Лесной массив, легкая походка, высокие сапоги и закрывающая всё тело одежда. Свежий воздух словно живительный дар наполнял тело энергией, которую никогда не почувствуешь в городах. Ветер, как проницательный муж, ласкал лицо едва ощутимыми поцелуями и лелеял покачивающиеся волнистыми волнами волосы. Молодая девушка была невообразимо рада вновь очутиться наедине с природой – там, где все, что тебя окружает, наполнено жизнью. Она шла и наслаждалась всем, что видит, начиная от высокой раскидистой ели, и заканчивая муравьем, упорно несущим тростинку. Всё здесь казалось ей волшебным.

Но как бы Настя ни восхищалась всеми этими чудесами, волнение давало о себе знать. Вспомнился разговор с Верой – сегодня он всё-таки состоялся.

“Как же хорошо, что у меня есть Вера. Она такой хороший человечек, что бы я без неё делала?”

В памяти всплыли и последние слова Веры:

“Да, я поняла тебя. Но знаешь, Насть, это такая тема, где без противоречий просто не бывает. Ещё раз хорошенько всё обдумай, но сильно не увлекайся. Мне кажется, ты слишком много об этом думаешь. И этого совсем не нужно. Попробуй довериться сердцу – в таких делах это самый лучший советчик. Проверено на своем опыте.”

Вера чуть замялась, но вскоре продолжила:

“Попробуй. Я не знаю, почему, но уверена, что ты будешь счастлива. А сейчас, просто побудь наедине с собой и копни в это все чуть глубже. Я уверена, ты примешь правильное решение. Каким бы оно ни оказалось.”

Насте вся эта ситуация казалась такой смешной – вроде взрослая девушка, а любовная драма как у девчонки из второго класса.

Что ж, взрослеют все по-разному. В чем-то ты можешь быть мудрее семидесятилетнего старика, но в чём-то другом до сих пор оставаться на уровне пятилетнего ребёнка. Интересный казус человечества и каждого человека отдельно.

“Принять правильное решение… Как же сложно! Но с другой стороны, что не так? Что смущает меня больше всего? Почему все эти мелочи меня так волнуют?” – не утихал пожар в голове девушки.

“Нет. Решено. Неужели нельзя даже попробовать почувствовать себя счастливой? Хоть ненадолго оставить этот приевшийся, однообразный ручеёк жизни… Сегодня! Я признаюсь ему во всём сегодня вечером.”

Между тем Настя совсем не заметила, как отошла на два километра от коттеджа. Вокруг тайга, абсолютно дикая и неизведанная земля. Уже давно стоило повернуть назад. Но, как обычно, вспоминают о таких простых вещах слишком поздно.

Настя опустила очередную сосновую ветвь, чтобы пройти и вдруг замерла, обомлев от увиденного. Перед глазами на расстоянии двух прыжков от девушки стоял внушительных размеров волк. Звериная морда повернулась в сторону незваной гостьи, показав свои маленькие черные глазки.

7

-Почему у меня должны пропасть ключи? Вы шутите… И куда они, по-вашему, могли деться?

Герман и Никита озадаченно смотрели на Льва, которого встретили на лестнице. Так и не дождавшись ответа, он махнул рукой, и все трое направились к его комнате.

–Зачем вы вообще ходили в гараж? – продолжилзасыпать вопросами Лев.

–Шоколадку достать… – честно ответил Герман.

Столь топорная фраза заставила Никиту смерить Германа взглядом. Да таким, будто здесь вместо образованного человека стояла самая что ни наесть настоящая свинья.

–Слушай, давай на чистоту, у нас нет ни связи, ни возможности выйти на дорогу пешком. Нам просто хочется знать, что мы сможем выбраться отсюда хотя бы на одной машине. Да и как-то странновато, когда два человека теряют ключи, да еще в одно и то же время, – после секундной паузы Никита добавил. – Ну и шоколадку достать действительно нужно.

Льва слегка рассмешило позитивное мышление его товарищей. Наконец, трое знакомых парней подошли к комнате.

–Подождите меня здесь. Я быстро.

После этих слов ключ провернулся и дверь распахнулась.

–Ты закрываешь дверь на ключ? – поинтересовался Никита.

–Да так. Просто привычка, – сказал Лев и вошел в свое временное логово.

Никита и Герман остались ждать у проема.

–А если и у Льва ключей не окажется… – прошептал Герман, – Что тогда?

–Единственное, чего у нас никогда не окажется, так это твоей уверенности. Успокойся, я думаю, он найдет ключи. А если нет, то всегда можно завести машины и без ключей…

–Как угонщики что ли?

Герман был будто не в своей тарелке сегодня.

–Почему же сразу как угонщики… Как люди, которые просто потеряли ключи.

Лев вышел из комнаты и утомленно вздохнул. Черты его лица казались красноречивее любых слов.

–Ну и как? Нашел? – незамедлительно поинтересовался Герман.

–Я точно положил их во вторую полку тумбочки, но… В карманах тоже нет. Странно все это.

Несмотря на слабое волнение, Лев до сих пор был собран и холоднокровен. Как, впрочем, и Никита.

–То есть у тебя ключи тоже испарились каким-то невероятным образом? Понимаю…

Взгляд Германа тем временем повис на Льве. Могло показаться, будто толстый парень в чем-то осуждал своего товарища.

–Но я не понимаю, как такое могло произойти! Может, было вчера нечто странное, чего мы не заметили? У меня лично ключи постоянно лежали в кармане, даже ночью. Точнее, должны были лежать. – Герман обхватил голову руками.

–А на ключ ты, конечно же, не закрывался? Молодец. Хотя, я тоже об этом не позаботился, – Никита свободно облокотился об опорную рейку и крутил небольшой ключик от комнаты на пальце.

–Сегодня я закрыл дверь по чистой случайности. Просто напросто задумался, не более, – начал оправдываться Лев, – Вчера я не закрывался. Да вроде никто не закрывался. А зачем? Или есть причины?

–Видимо есть. Печально, что мы все так облажались… – заключил Никита, наблюдая за реакцией Льва.

Лев и Герман ничего не ответили, но в глубине души они наверняка были полностью согласны с другом. Наконец, Герман вставил:

–То есть, скорее всего, ключи могли спокойно забрать, пока мы спали, так? Значит, вырисовывается такая картина: некому господину “x” нужно зайти в три комнаты и осторожно прибрать ключи. Но разве это настолько просто? Кто-то ведь точно бы проснулся. Выпили мы не столь много.

–Это как посмотреть, – осторожно начал Никита – Я слегка увлекся. Чуть слышные шорохи меня бы вовсе не потревожили.

–Ах, да. Я тоже вчера лишнего выпил. Уже и не помню, видимо, – заикаясь, протараторил Герман.

Лев с презрением покосился на Германа, который переобувался буквально на ходу. Никита же, не обращая на все это никакого внимания, продолжил:

–Вчера ночью не пили только Настя и Вера. А Лев пил немного, ибо отлучился на довольно долгое время за таблетками от головы… – глаза больше не бегали по товарищам, а, на некоторое время, просто застыли на стене. – Лев, где ты был вчера так долго? Уж не у Насти ли задержался…

Ноль эмоций ото Льва.

–Это не твое дело. Я не буду отвечать на такие вопросы.

–Тоже правильно. Просто мои ключи лежали в комнате, а дверь была, как вы помните, открыта. Ну ладно. – Включил наивную жилку Никита. – И все же нужно что-то решать. Все ключи должны быть у кого-то из нас, не так ли?

–Скорее всего, так. Но как ты собираешься проверять девять человек – это для меня, загадка.

Молчавший какое-то время Герман наконец взял слово:

–Мне кажется, лучше будет пообщаться с другими на эту тему. На ужине, например. А там и понятно будет, как лучше поступить.

Все молчали, но было видно, что никто ничего лучше не придумал.

–Тогда так и сделаем. Попробуйте поискать еще, вдруг получится. А мне пора.

С этими словами Лев, не медля ни секунды, удалился. Никита, погрузившись в размышления, тоже вышел из просторного коридора. Один лишь Герман продолжал стоять на месте, весь бледный и напуганный слегка неприятным разговором.

8

Зеленоватая жидкость, отдающая мягким оттенком синевы, завертелась в водовороте в небольшой кружке. Пальцы тактично, лишь изредка меняя ритм, постукивали ногтями о дерево, будто пытаясь сыграть на фортепиано. Мощная люстра с шестью лампами заливала всю комнату ярким, как нигде более в этом доме, светом. При таком освещении становилось чутка не по себе. Казалось, оно просвечивает сидящих здесь людей насквозь и становится видно совершенно всё потаенное. Даже то, что хочется скрыть и никогда никому не показывать.

А ведь чего только нет в людях… Ведь даже внешняя безобидность вкупе с дружелюбием не дают абсолютно никакой гарантии, что человек далек от зла. Какие мысли, фантазии и извращения есть в каждом из тех, кого мы видим каждый божий день? И ведь замечательно, что столь сокрытые потёмки сознания доступны одному лишь хозяину. Если конечно он, невзначай, не решит возложить на себя ответственную и необходимую человечеству миссию творца, которому просто непозволительно оставлять свои мысли при себе. Даже самые мрачные из них…

Несмотря на спокойное, ушедшее в свои далёкие мысли лицо, дрожь в руках выдавала истинное состояние души паренька. Переводя взгляд с одного предмета на другой, Костя изредка отпивал из кружки. Пойло это не сильно походило на чай, но Костю данное неудобство совсем не волновало. Главное, чтобы успокоило, согрело и наполнило хоть каплей энергии.

А воспоминания тем временем всё сильнее стали наполнять бездонную чашу сознания, переливая через край все остальные мысли.

Может, оно и к лучшему: и дрожь больше не беспокоила худощавого паренька, и черты лица его приняли более умиротворённый вид. Его тело выражало тотальное спокойствие, которое даровано разве что мертвым.

Нежеланная медитация может и растянулась бы на час, если бы ее не прервала теплая, по первым ощущениям нежная рука. Костя не сразу почувствовал, как его плеча коснулись – какое-то время он продолжал последовательно отходить от своего прошлого. Однако с каждой секундой краски реального времени становились ярче до тех пор, пока касание извне не стало ощутимее внутренних переживаний. Последовал резкий поворот головы и мгновенный, пронизывающий насквозь взгляд. Позади чуть напуганного и явно недовольного паренька стояло божество из живой плоти. Во всяком случае, для мужчин…

–Не помешала?

Костя только невнятно пробубнил что-то наподобие “нет”, после чего повернулся обратно к своей кружке.

–Тогда извини, – продолжила Марго, прекрасно понимая мягкое “послание куда подальше”.

Невозможно не принять извинения, сказанные таким голосом. Марго положила вторую руку на плечо Кости и, слегка нагнувшись, чуть слышно процедила прямо перед его ухом:

–Сегодня все такие озабоченные: бегают, суетятся, места себе не находят. Очень скучно, совсем не с кем поговорить… Я присяду?

Прежде чем Костя успел пролепетать невнятное слово, Марго, даже не взглянув на своего знакомого, отодвинула стул и присела. Теперь парня и девушку разделяла дистанция в два метра.

–Ты сегодня еще спокойнее, чем обычно. Только не говори, что ты поверил в эти “сказки на ночь”? Вы парни все такие забавные, когда волнуетесь.

Улыбка разлилась по лицу ослепительным очарованием.

“Да какой черт ее такую родил…” – только и подумал Костя, пытаясь смотреть на мнимую собеседницу как можно реже.

–Сказки на ночь… О чем ты?

–Ну как же? О той записке, которую вы с Никитой нашли сегодня.

–Как ты быстро все узнаешь, – Костя натянуто улыбнулся.

–Я и сама удивилась. Обычно из Ника и слово не вытянешь, а тут он взял и сам рассказал. Странно.

Марго взяла чайник и отлила порцию тошнотворного зелья в невесть откуда взявшийся стакан с ручкой.

–Я ведь не с пустыми руками… – из ладоней девушки, словно по волшебству появились карты. – Погадать тебе? На будущее. А то себе уже устала, честно.

Карты с поразительной ловкостью стали прятаться друг в друге. Вроде бы стандартная тасовка, но какое мастерство! С такой практикой только фокусы и показывать.

Устремив бегающий по всему подряд взгляд на карты, Костя выдавил из себя только едкую ухмылку.

–Не веришь?! – ответила на ухмылку Марго. – Скажу только одно – зря. Большое зря. Эти карты – очень мощная вещь в руках энергетически сильного человека. Они способны очень правильно показывать человеку его судьбу.

Костя размазался на стуле и продолжал гладить свою ладонь большим пальцем другой руки. Его бесили многие вещи в этой жизни, но в особенности: магия, гадания, вера в потусторонние силы и душа. Такое фуфло выглядело в его глазах сущим бредом.

–Да? А мне кажется, ты сильно преувеличиваешь.

Карты продолжали безмятежным полетом менять своё положение в колоде.

–Так мне гадать или нет? – лицо жаждущей девушки застыло в нетерпении.

–Конечно, раскидывай. Тебе ведь все равно плевать на мое мнение, да? Ты никогда не думаешь о желаниях других людей, – Костя поздно распознал накипевшую ярость, но все-таки решил попробовать сменить тему. – Гадали мне один раз, было дело. Тогда сказали, что я стану успешным человеком. Ха. Ну не глупцы ли?..

Властная, непоколебимая и будто детская улыбка продолжала сиять на ухоженном лице. То ли девушка просто не расслышала слов Кости, то ли ушла в себя и вовсе их не заметила, но… ее сердце продолжало ровно постукивать. Она совсем не обиделась.

–Я всегда спрашиваю человека, нужно ему гадать или нет, – наконец пояснила Марго. – Вдруг он не хочет знать свою судьбу. Всё-таки, это дело серьёзное.

Девушка уже было хотела закончить и начать раскидывать, как напоследок вылетела еще одна фраза, сказанная уверенно и страстно:

–Зачем интересоваться желаниями других людей? Я и так знаю, чего они хотят…

После этого Марго стала медленно раскладывать карты.

Последние два предложения болезненными ударами врезались в голову Кости. После очередного глотка он громче обычного поставил стакан на место.

“Знает, кто что хочет! Да что она о себе возомнила? Неужели эта глупышка действительно думает, что всё так просто?! Смешно. Спросить её даже о самых близких людях, она и то не сможет догадаться об их желаниях. Ладно, держи себя в руках. Всё в порядке.”

Вновь ограничив волю своих мыслей, вечно бледный паренек перевёл взгляд на четыре красочные карты, уже лежащие прямо перед его глазами. Первая карта в первую же секунду успела позабавить юнца.

Похожее на ангела существо, парящее в небе. Определённо ангел, но такой странный. Под небом, закрывающим священный мир в облаках, стояли по обе стороны два человека. Обнаженные мужчина и женщина. Низко расставив руки в стороны и подняв головы, эти люди смотрели то ли на небо, то ли друг на друга. Разобрать было на удивление сложно, но, с другой стороны, какая разница?

Это карты Таро. Может, слышал про такие. Я буду говорить лишь наиболее важные вещи, а ты запоминай. Первая карта влюблённые, – сказала Марго, успевшая изучить выпавшие карты во время мысленного провала Кости. – Грядут испытания. Нужно будет сделать сложный выбор, ведь произойдет конфликт между умом и сердцем. От этого выбора будут зависеть последствия твоей дальнейшей жизни.

Взгляд девушки не сходил с описанной карты.

–Хм, влюблённые, – парень снова начал нетактично постукивать по поверхности стола. -Толкование интересное, но разве не должно быть у этой карты значение… больше подходящие под её название?

–Да, да, верно. Если ты одинок, то должен встретить свою вторую половинку. И это будут очень крепкие отношения.

“ …должен встретить свою вторую половинку

Семья, какое ужасное слово. Если любишь, то попадаешь в большой медвежий капкан.

А почему у меня нет семьи?

Почему мне никто не отвечает?! А она вообще существует, эта взаимность?

Мама, какой ты была наяву…

И ты променял меня на эту, эту… Я думал, мы друзья. А точнее, даже больше, мы почти родные по духу. Были. Пока ты не решил, что совсем незнакомый тебе человек окажется ближе!”

Костя, что было мощи начал трясти головой:

“Надо избавиться от этого, избавиться, избавиться, избавиться!!!”

–Что с тобой? – спросила ничуть не удивленная Марго.

–Ничего страшного. Все в порядке.

–Тогда я продолжаю?

Марго отвела взгляд и незаметно улыбнулась. Зачем нужны были два этих вопроса? Неужели она действительно за кого-то волнуется…

–Продолжай, – сказал Костя.

Не заметив улыбку, сирота быстро окинул взглядом остальные карты:

Второй картой оказался полуобнажённый дьявол с крыльями летучей мыши, восседающий на троне в окружении нескольких суккубов;

Сердце, пробитое тремя мечами – одним точно по центру, а двумя другими с разных сторон;

И, наконец, большой позолоченный кубок, стоящий на щедро протянутой руке из облаков. Из божественной чаши на землю вытекало пять тонких струек воды.

–Карта Дьявола… дурное значение, – продолжила девушка. – Ты не сможешь держать ситуацию под контролем. Может быть, навлечёшь на себя много неприятностей. И еще! Не потакай своим слабостям, так как это может быть очень опасно.

Костя прекрасно понял, о какой слабости идет речь. Но разве можно избавиться от такого?

–Тройка мечей символизирует боль, тревоги и потерю близкого человека. Постоянные неудачи выбили из нормального жизненного цикла. Могут быть проблемы с сердцем.

Сердце глухо отозвалось в груди. Оно вот-вот готово было разорвать скептическое отношение своего хозяина ко всему этому делу. Но Костя привык не обращать на него внимание.

–Ну и напоследок Туз кубков. На этот раз тебе повезло. Карта блаженства. Счастье должно стоять у твоих дверей. Это светлый луч, появляющийся в темной душе. Он выдворяет оттуда всю печаль, уныние, злость, страхи.

Посмотрев на Костю, многие бы сказали, что его и вовсе ничего не задело. Но потупленные в пол глаза парня все равно о чем-то говорили.

Собрав все карты, девушка кивнула в ответ и произнесла:

–Не забудь мои слова. Сам же потом увидишь, что все это реально.

Марго встала. И когда она только успела выпить чай?

–Подожди, – неожиданно для себя окрикнул красотку Костя, когда та уже находилась за его спиной. – Ты говорила, что знаешь, чего хотят люди. Тогда скажи-ка, чего, по-твоему, хочу я?

Их глаза встретились, правда, на этот раз они были далеко друг от друга.

–Ты… – Марго задумалась лишь на мгновенье. – Ты хочешь любви, меня, и дозу. Счастливо оставаться!

После этих слов Марго отправила своему знакомому воздушный поцелуй и оставила удивленного паренька в его любимом полнейшем одиночестве.

9

Вера не находила себе места. Снова комната. Её комната. Почти её комната. Что всё это значит? Непонятно.

Девушка сидела за столом, согнувшись в три погибели. На обеспокоенном лице были заметны прозрачные капельки пота, губы казались слегка покусанными. Хотя они до сих пор были влажными.

“Итак, на кухне сегодня утром появилась записка с очень странным содержанием. Возможно, такая же оказалась ещё и в одной из комнат (Ника несколько раз перечитывала содержимое пресловутой бумажки). Вчера все было в полном порядке. Три ключа спокойно лежали в карманах их владельцев, не появлялось никаких записок и угроз, не было и кротов в шкафу…”

Вера почувствовала, что головная боль может вот-вот вылезти из далёких потёмок, куда её, прошлой ночью, с удовольствием заточили. Ещё этого не хватает!

Девушка в очередной раз взглянула на фотографию, которую нашла в чулане.

“Видно, хозяин дома.”– думала она до наступления обеда.

Но сейчас Вера даже не могла предположить, кто смотрит на нее с противоположной стороны фотографии.

Мужчина лет тридцати, со щетиной и кудрявыми волосами радостно обнимает маленькую девочку. Ростом маленькую, но лет 12 ей точно можно было дать. А может даже и больше.

И главное – такие счастливые, искренне улыбаются. Правда, улыбка девочки так и привлекала к себе внимание – до того странной она казалась. Хотя сама девочка получилась не менее странной.

Несмотря на это, Веронику больше интересовал мужчина: она утомительно и упорно изучала его лицо. И чем дольше она разглядывала каждый изгиб его лица, тем увереннее становилась простая мысль в ее голове:

“Где-то я уже его видела.”

В жизни, наяву, или же на других фотографиях – Вера вспомнить не могла. Но одно оставалось абсолютно точным: этот человек ей знаком.

Сгорающие от страшного любопытства молодые люди впихнулись в тускло освещённую комнату подвала. Благо, она оказалась просторной, и места хватило на всех. Вера поверхностным взглядом окинула гостей, после чего пальцем указала на чёрный “ящик”. Комната ещё больше пропиталась зловоньем – едкий запах терзал ноздри.

Данил уверенно подошёл к тумбе, и, дождавшись появления товарищей, открыл тяжёлую выдвигашку. Всё оказалось так, как и сказала Вера: девять мертвых кротов.

Вскоре они обнаружили, что найденные кроты все до единого встретили свою смерть в капканах. Тяжелые раны в области верхней части тела четко указывали именно на это. Лев тщательно осмотрел тела (какая мерзость) и заключил, что открытых ран у кротов нет. А кровь – и не кровь то вовсе, то ли краска, то ли…

Вчера в душной непроветриваемой комнате стоял только запах старых газет, книг и слегка поношенной одежды. Появиться эти трупы должны были именно этой ночью. Умерли кроты, по словам Льва, совсем недавно. Впрочем, это и так всем понятно.

“Talpa europaea; коротенькие ноги, пальцы со сплющенными когтями, глаза, размером с маковое зернышко… “ – читала про себя Вера.

Однако про кротов девушка и так знала довольно много, а вот толку… Вся эта информация совсем не помогала. Найти тоже ничего не удалось. Ничего, что могло бы связать эти звенья. Пока что эта ситуация напоминала странный сон.

“Сон… Точно, сон! Что может значить сон о мертвом кроте?“

Вера схватила недалеко лежащий от нее телефон и сняла блокировку. Только палец нажал на кнопку браузера, как два слова в верхней части экрана остановили его:

“Сеть недоступна”

Не самые приятные слова. Особенно, в далеком от города месте. Всю неделю без звонков. С другой стороны, звонить Вере все равно не кому.

Девушка встала со стула. Страх окутал юную художницу прозрачной вуалью, но сонник достать она просто обязана. Есть единственное место в доме, где можно его отыскать…

Ключ со скрипом провернулся в поржавевшей щеколде – Вероника уже взяла себе привычку закрывать дверь перед уходом. И сегодняшняя ночь исключением не станет.

Девушке вдруг стало холодно. И африканская жара вкупе с духотой совсем не меняли ситуацию. Лишь кожа почувствовала неприятный, пугающий своей неизвестностью озноб, как разгорелось колоссальное желание оказаться рядом с мамой. Оказаться рядом с ней в ту пору, когда солнце уже скрылось за горизонтом, когда люди начинают прятаться от холода и страшной мглы у себя дома. И просто обнять ее. Забыв обо всем на свете. Забыв их вечные обиды и недопонимания.

И пусть эта женщина по привычке заканчивает день бокалом вина или ещё чем-нибудь покрепче, пусть она вновь выльет море гадостей на свою дочь, вспомнит все грехи своего чада, обязательно кинув пару упрёков в адрес неправильной жизни дочери, и, может, как обычно, отвернётся и забудется. Даже если будет так, Вера бы всё равно бы подошла и прижалась к материнскому плечу. Почему человек, который совершенно не заслуживает такого отношения, вызывает в Вере теплые чувства и привязанность?.. Может, потому, что больше никого у этой закрытой от всего мира и чем-то обиженной девочки попросту нет.

Хорошо, что в какой-то момент в ее жизни появился Данил. С его приходом колючий стебель души Вероники увенчался животворящей розой. И пускай многое пока в их отношениях оставалось неясным, оба ценили и любили друг друга. И это – самое главное.

Окрыленная мыслями, Вера даже не заметила, как оказалась в библиотеке. Дабы отыскать сонник, девушке пришлось проштудировать каких-то пять коротких полочек. Взгляд с легкостью белки прыгал по содержанию, после чего листы завораживающим веером пронеслись до заветной страницы.

“Мертвый крот – к раздорам и болезням в семье. Иногда, крот во сне является указанием того, что у вас есть тайные враги. Такой сон предсказывает, что всплывут ваши темные дела, раскроется какой-то ваш секрет и нарушит ваши планы.”

Вера захлопнула книгу и поставила на место. Она и не думала, что разочаруется в толковании настолько сильно.

“Ничего хорошего, как и следовало ожидать. Темные дела? Враги? Зря я сюда притащилась, какая глупая идея! Никакой связи со снами тут, очевидно, нет.”

Не желая медлить и, тем более, оставаться в подвале одной, девушка оказалась на первом этаже, будто по щелчку пальцев. Когда последняя ступенька лестницы была пройдена, Вера обернулась назад с правого бока, посмотрев на входную дверь дома. Удивлению и непониманию её в это мгновение не было предела: практически на пороге, измятая, вся в еловых иголках и маленьких сучках, дрожа всем телом и тяжело дыша, сидела Настя.

10

Кухня вновь набитая битком потчевала своих гостей. Большие, окруженные замысловатой гравировкой часы со стеклянным дном показывали 21.30. Вера с трудом успела приготовить всё необходимое к этому времени, но в количестве и изысканном вкусе блюд усомниться не пришлось. Всё получилось, как в прошлый раз: красиво, вкусно и сытно. Художница и вправду неплохо смыслила в кулинарии.

Настя успела отойти от недавних событий, и теперь, во время ужина, за столом сидела весёлая, улыбчивая и, как всегда, ко всем доброжелательная девушка.

Правда, Вере пришлось повозиться лишний часик, дабы привести подругу в “чувства”. Льву и его волшебному чемоданчику также удалось сыграть роль легкой реанимации. Час безмятежного сна явно пошёл на пользу обеспокоенной девушке – дрожь прекратилась, пульс и давление пришло в норму.

–Настя, с тобой точно всё в порядке? – Из вежливости еще раз поинтересовался Герман.

–Да, всё нормально. Даже дышать стало намного легче после такого, – голос скромной девушки звучал на этот раз необыкновенно бодро.

–Да, стоит столкнуться с опасностью, после чего на душе становится так легко, – сказал Никита. – Кстати, Марго, ты собираешься помогать девушкам готовить? Втроем все-таки сподручнее будет.

Марго положила в рот дольку красно-оранжевого персика и недовольно ответила:

–Завтра, всё завтра. Я не самый лучший повар. Но, так и быть, постараюсь помочь.

После все продолжили наслаждаться едой. Хотя, как можно наслаждаться жизнью, когда возникают нетипичные проблемы?

–Господа и дамы. Извините, что вновь возвращаюсь к этой теме, но… кто-нибудь понимает, что здесь вообще происходит?

После пафосной фразы Данил поднёс к губам бокал вина. Красный нектар поспешно наполнял сознание, создавая достойную замену разбитой в пух и прах реальности.

Никто не захотел отвечать, и тогда начал Никита:

–Значит, хочешь знать, что мы имеем? Тогда, пожалуйста: во-первых, все ключи от машины пропали, и найти их попросту не получается…

–Как это, не получается? – перебил Женя.

–Как бы тебе объяснить… Знаешь, когда что-то ищешь, но не можешь найти. – Съязвил Никита.

Вилка в руке Жени сжалась чуть сильнее.

–Ты что же, меня за дурака какого держишь? Не стоит так делать, – все еще спокойным голосом ответил он.

–Никит… – расстроено добавила Настя.

–Прошу прощения. Я лишь хотел намекнуть, что ключи просто кто-то украл. Никого дураком я называть не намерен.

–Да мы и не сомневались, – улыбнулся, как ни в чем не бывало, Женя.

Но последняя сказанная Никитой фраза привлекла только Женю. Все остальные были сильно удивлены слетевшего с его уст слова “украл”. Вере показалось, будто она ослышалась.

–Подожди, ты сказал, украли?

–Да, а как еще сказать? Если вам больше нравится, то просто одолжили… без разрешения.

Герману и Льву нечего было добавить. Они лишь поддержали своего напарника невозмутимым киванием головой.

–То есть, вор, получается, один из нас? Ты это хочешь сказать? – не унималась Вера.

–По все видимости… да.

За столом сидело девять знакомых и даже близких людей, но хватило мгновения, чтобы все они стали друг для друга чужими. Каждый с жадностью стал вглядываться в лица других.

Вера сидела абсолютно невозмутимо, переводя свои кошачьи глазки с одного человека на другого.

Данил выглядел растерянным – услышать нечто подобное он никак не ожидал.

Герман то и дело тер потные ладони друг о друга и, с нескрываемым океаном волнения на своем лице, пытался найти каплю волнения в других.

Костя потупил взгляд и, как обычно, нервно, но тихо барабанил пальцами по столу. Это был единственный человек, не вглядывавшийся в лица своих знакомых.

Лев не скрывал своего угрюмого усталого вида, в каком он находился последние три дня. Он даже не пытался всматриваться и играть в эти гляделки, но для вида посматривал на своих друзей.

Марго оказалась безразлична и к этой ситуации – только легкая улыбка украсила ее лицо. Всматривалась в других она, как казалось, исключительно из обычного интереса. Проблема же ее абсолютно не заботила.

Женя сложил руки в закрытой позе и так быстро переводил взгляд, что поймать его другим не представлялось возможным. За минуту он два раза поднял кружку, чтобы смочить горло освежающим соком.

Настя поджала обе губы, глаза ее выражали легкий страх. Но когда ее знакомые с таким презрением начали изучать друг друга, то девушка и вовсе закрыла глаза.

Никита в данный момент почти во всем походил на Марго, за исключением лишь одного но – он не просто бесцельно переводил свой взгляд. Он всматривался, вынюхивал, выискивал. Во всяком случае, так могло показаться.

–Мне кажется, обыск комнат не помешал бы, – сказал Герман, прервав тягостную минуту молчания.

–Бесполезно, да и займет вся эта морока уйму времени, – ответил Никита. – Ключи легко можно спрятать где угодно. Есть подвал, есть столовая или туалет. Да, черт возьми, вокруг есть целый лес! Толку от поисков будет не больше, чем от этих гляделок.

–Да, но без ключей мы никуда отсюда не уедем. – Вмешалась Вера. – Связь в этом месте не ловит, а про то, что пока мы будем идти сорок километров до трассы, нас сожрут медведи или волки, я вообще молчу.

Многие незаметно глянули на Настю. Данил постарался успокоить девушек.

–На самом деле, ключи не самая большая проблема. Главное не волнуйтесь. Завтра мы во всем разберемся.

Только беседа вошла в более спокойное русло, как Никита вновь подлил масла в огонь:

–Лев, скажи-ка. Чисто теоретически, здесь может быть ещё кто-нибудь, помимо нас… – взгляды всех присутствующих, словно цунами, накрыли молодого хирурга.

–Да нет, в смысле как, а точнее, с чего бы…. – Лев сильно замялся. – Я не знаю. Не могу знать.

–Скажи все, что знаешь об этом доме. Есть что-либо важное, чего мы не знаем?

Лев совсем потерялся. Он тяжело сглотнул, после чего, взвешивая каждое рожденное в голове слово, ответил:

–Нет. Все, что я знал, я уже говорил вам. Про смерть бывших хозяев я тоже не имел ни малейшего понятия.

На этом месте Лев пожал плечами. Конечно, многих не устроил такой ответ, но настаивать на продолжении никто так и не стал.

–Может быть, попробуем сегодня завести машины? – спросил Женя.

–Я не думаю, что это хорошая идея, – послышались тихие слова Кости. – Наверно, сегодня всем стоит закрыться на ключ и не выходить из комнат до рассвета. Так будет безопаснее.

Все немного растерялись после такой мысли, но возразить никто ничего не решился. Каждый сейчас вспомнил о странных бумажках, найденных в этом доме. Каждый видел ее содержание. Каждый, кроме Кости, ее сохранил. Но лишь у одного человека не было мелких кривых букв в самом конце. Лишь у одного человека есть оригинал…

11

Не самая приятная трапеза подходила к концу. Вся грязная посуда с трудом поместилась в два ящика в виде полочек, которые, совсем скоро, отправятся в кладовую. Постепенно круг людей в столовой начинал блекнуть. Сначала из проема вышел удовлетворённо поглаживающий свой живот Герман, пожелав всем спокойной ночи. Хоть он и получил несоизмеримое удовольствие от изобилия еды, настрой компании еще надолго оставит отпечаток беспокойства в его думах.

Следом за ним из столовой удалился Костя, напоследок буркнув пару слов в пустоту. Оставшиеся гости разделились по парам и продолжили делиться впечатлениями от прошедшего дня. Только Настя тихо стояла в стороне и делала вид, будто рассматривает мраморную статуэтку. Хотя изваяние действительно выглядело довольно завораживающе. Изредка ее взгляд падал на Льва, который устало разговаривал с Женей.

“Как же всё это глупо!”– то и дело мелькало в голове у девушки.

На ее щеках выступил алый, едва различимый румянец. Но от стеснения ли, или же от пылающей в груди жизни? Небольшое, по началу, волнение разрасталось всё сильнее. Но чего же на самом деле боится эта застрявшая в детском невинном облике девушка?

Тем временем, ряды бодрствующих продолжали стремительно редеть. Никита с Марго допили бокалы с остатками красного вина и утомленно склонялись к выходу из столовой. Данил и Вера, вяло держась за руки, даже не говорили друг с другом. Лев выглядел будто выжатая после мытья полов тряпка. Он молчал и только изредка кивал своему собеседнику. Разумеется, Женя уже не мог не заметить такой усталости. Наконец, пожав руку приятелю, он с довольным видом отправился спать.

Лев тоже было собирался тронуться к проёму, но нежная рука взяла его холодную ладонь:

–Лев! Можно с тобой… Мне нужно с тобой поговорить.

Марго с Никитой только что вышли из столовой, а Вероника, прекрасно поняв, к чему все идет, осторожно повела Данила в комнату, напоследок лишь махнув Насте рукой на прощание.

Хирург обернулся, но в комнате уже никого не осталось. Несмотря на врожденную нервозность, как же он хладнокровно обращался с другими. Но сейчас на Настю смотрел совсем другой человек.

–Со мной? – переспросил Лев.

Он поднял взгляд на Настю. Обеспокоенная, но в то же время пылкая, с блестящими от жизни глазами, девушка смотрела на него.

–Не волнуйся, Настя. Если еще не отпустило, завтра все точно будет в порядке. А сейчас, выпей снотворного и постарайся подольше поспать. Всё будет хорошо, будь покойна. Я за это ручаюсь.

Он старался не встречаться с ней глазами. Его взгляд смотрел куда-то в сторону, пытаясь выразить пустоту и безразличие.

Как хорошо первое время после пережитых потрясений! Перестаешь бояться практически всех повседневных страшилок. Рука девушки сжалась крепче. Теперь Льву пришлось взглянуть в эти глубокие, хотя, скорее бездонные глаза. Его сердце отдало теплом от стоящей напротив него девушки. Девушки, в которую он влюбился довольно давно.

Со своей же стороны, Настя увидела немного другой взгляд. Глаза Льва отдавали не только теплом и любовью. Девушке не составило труда распознать в этих глазах сомнение, осторожность и неуверенность. Но девушка просто зажмурилась и с безразличием палача выкинула эти дополнительные помехи во взгляде из головы. И вот тогда то и настало безмятежное спокойствие и наслаждение. То, что она сейчас ощущала, что вкушало её сердце, разум и душа, казалось просто неописуемо. Как же она, всё-таки, счастлива!

Так Настя и представляла этот момент, когда с особой тщательностью прокручивала его в голове. Она испытала бы все в точности, как и мечтала, но эти глаза… Девушка просто не могла понять, почему они такие.

–Нет, мне хорошо. Очень хорошо. И никакого снотворного мне не нужно…

Дрожь незаметно будоражила ее тело, но Настя понимала – момента лучше может больше не представится.

–Я тебя люблю,– голова Насти уткнулась в широкое плечо. Она обняла его и при этом не почувствовала никакого отторжения. Даже того, которое ощущалось пять дней назад.

В этот момент Лев улыбнулся всем своим существом – его тоже сейчас переполняли чувства. Но симфонию контрастов, которая кипела в его голове, он ещё никогда в своей жизни не ощущал.

Тем не менее, парень крепко прижал спутницу к себе. Как же сильно она пылала! Просто огонь: плавно и осторожно танцующий, безмятежный и в то же время такой страстный.

Лев долго думал о словах. О тех словах, которые он должен сказать этой девушке. В конце же концов, с его уст вылетело только:

–Я тоже Настюша. Я тоже.

Настя пронзила глазами лицо, ставшее ей таким милым, а после то опускала взгляд, то поднимала его вновь.

“Нужно, не нужно, или все же нужно…” – вертелось в голове девушки.

Она прекрасно чувствовала, что мысли Льва заняты чем-то пограничным. Однако Настя просто перестала обращать на это внимание. Недолго думая, она с легкостью сойки подалась вперед.

Губы встретились и на мгновение замерли. Обоим казалось, будто они только что провалились в сладостный нереальный сон. Будто всё происходит лишь в их воображении.

И вновь время начало играть в свою игру, где в правилах и слова нет о том, какой ценностью и каким размером оно обладает. Часы показывали “22.23”, а Лев и Настя продолжали беззаботно стоять вдвоем в открытой комнате. Еще полчаса растворились в водовороте спокойной страсти, пока не послышался приглушённый звон, возвещающий о наступлении одиннадцати.

Со шкафа упал кухонный нож, юрко отскочивший к ногам парочки. Они испуганно обернулись в сторону выхода, но ничего кроме скрывающей в себе бесконечное количество тайн темноты не увидели. Просто упал нож. Ничего серьезного. Лев внимательно прислушался: с внешней стороны комнаты, с коридора, доносились тихие, но бесспорно существующие шаги.

Интерн быстро нагнулся и вложил в ладонь упавший разделочный нож. Уж как людей резать подобным, он знает. Насторожившись как и Лев, Настя испуганно смотрела в темный водоворот неизвестности.

–Ты чего? – спросил Лев у девушки.

–Ты слышишь? Шаги. Там кто-то есть.

Лев сделал вид, что прислушивается.

–Тебе просто кажется. Ну, оно и немудрено, – Лев еле выдавил из себя улыбку. – День для тебя оказался непростым. Пойдём-ка лучше спать, а завтра… А завтра у нас с тобой будет еще много времени.

Парень, как ни в чем не бывало, положил нож обратно на шкаф.

–Хорошо. – Насте стало намного спокойнее. Больше она не слышала никаких шагов. – Я как раз отпросилась у Веры. Надеюсь, Марго хоть немного ей поможет. Ах, Вера, как же я её люблю… и тебя.

Настя смущённо улыбнулась. Лев кивнул ей в ответ.

–Идём, – парень взял свою девушку за руку и повёл в темноту. Почему свет в коридорах погас? Вчера в два часа ночи работало абсолютно все освещение.

–Там так темно. Я… мы ведь даже не видим, куда идем. – С жалостью, но без лишних эмоций, прошептала Настя.

Лев не ответил. Хоть пистолет он держи в руке – темнота без труда делает из них совершенно легкую добычу. Но разве темнота плотоядна? Внимательный взгляд окинул кухню: стол, гарнитура, часы, шкаф, посуда, фонарь. Фонарь! В дальнем уголке на темной тумбочке стоял фитильный фонарь, а рядом лежала полная коробка спичек.

Настя облегчённо выдохнула. Она легко зажгла фонарь, после чего крепко зажала его в руке. Вторую руку девушки нежно обхватил Лев. Только они собрались выйти, как взгляд парня снова застыл на ноже. Как бы ни хотел Лев оставить этот чертов недоскальпель, у него не получилось. Пара движений, и лезвие спряталось за ремень.

Наконец, парень с девушкой вышли из душной комнаты. В коридоре причудливо играли тени: с каждым шагом они менялись, грань между танцующей иллюзией и реальностью стала и вовсе неощутима. Две пары ног ступили на лестничную площадку. Под ногой скрипнула старая половица со звуком предсмертного писка. Настя обернулась, всматриваясь во все, куда только мог упасть ее взгляд. Льву тоже стало не по себе.

Как напугать абсолютно любого человека, если каждый боится чего-то своего? Просто поставьте его лицом к лицу с неизвестностью. А дальше, скрытые страхи сделают всю остальную работу.

Спустя несколько ступенек в поле зрения показалась Настина комната. Дойти осталось всего ничего – шагов десять, не больше. Правда, нужно пройти на расстоянии вытянутой руки от насквозь пропитанного темнотой спуска в подвал. Шаги пары стали как можно более медленными, дыхание – все тише и размереннее. Лев взял фонарь из рук Насти и резким движением осветил проём.

Пусто. Люк закрыт. А разве могло быть как-то иначе?

–Вот мы и пришли. А ты боялась. До завтра, солнце, – двое влюблённых нежно обнялись. – Настя, ты мой… ангел.

–И вправду, напридумывала всякого… И я тебя люблю. Жду завтра утром на прогулку.

Настя медленно, с самым нежеланным настроем, отпустила руку Льва. Махнув на прощание, она закрыла за собой дверь, провернув ключ на два раза, после чего осталась наедине с собой в полной темноте.

Теперь Льву осталось всего лишь дойти до своей комнаты.

Тотальное безмолвие воцарилось во всем доме. Просто мёртвая тишина. Только размеренный тик часов на руке у Льва слегка нарушал умиротворенность закрытого мира.

Без девушки, Лев перестал оглядываться и твердой походкой пошёл вперёд. А вот и комната. Всего три шага. Два шага. Рука коснулась дверной ручки, но так и не провернула деревянный обод.

Нет, Лев не хотел заходить в комнату. А зачем? Сейчас он все равно не заснет. Он просто хотел пройтись и выпить крепкого виски.

Послышались шаги к лестнице, а потом и к проёму – Лев решил спуститься в кладовую и выпить пару бокалов. Теперь он был полностью хладнокровен, и спокойно шёл к своей приятной цели. Тёмный коридор, мрачный проём, люк и лестница.

Далеко не самый высокий парень без проблем спустился по вертикальной лестнице с фонарём в руке. Легкий толчок и открылась первая дверь слева – кладовая. Лев нажал на выключатель, но свет не зажёгся. Только лишь морозильные камеры резко перестали издавать противный шум. Что ж, и фонаря здесь будет достаточно. Долго искать не пришлось – первых десяти секунд хватило, чтобы найти бутылку неплохого виски, привезенного братьями. Лев только успел налить себе полный бокал золотистой жидкости, как в темноте, за открытой дверью кладовой, послышались шаги. И на этот раз они были более чем реальны.

Почему-то именно сейчас Лев боялся. Вопрос состоял лишь в одном: а стоило ли? Во всяком случае, на этот раз он никого не хотел уверять в том, что все звуки отзываются исключительно в их воображении…

День №4

1

Данил сидел за кухонным столом, не переставая перемешивать содержимое кружки уже вторую минуту. Время близилось к завтраку – старинные часы показывали 7.20. Скоро сюда нахлынет толпа из проголодавшихся невежд с неудачными попытками искренне пожелать друг другу доброго утра. Может, оно действительно оказалось добрым для всех, но явно не для Данила. Но ничего, глоток свежего воздуха (и два полиэтиленовых пакетика сигаретного дыма), и усталость как рукой снимет. Да и чай отменно бодрил, каким бы безвкусным он ни казался.

Поток сонных мыслей развеяла появившаяся как по волшебству девушка. Короткие джинсовые шорты и топик сидели на этой обаяшке словно влитые. А почему бы и нет, ведь сегодня намечался очередной жаркий денёк…

–Доброе утро! Как тебе? Признай, неплохо смотрится.

Марго задала вопрос с самодовольной улыбкой, как бы намекая, что и так знает мнение своего бывшего. Данилу же улыбаться сегодня совсем не хотелось.

–Привет. Все как обычно: безвкусно и развратно, – процедил парень, смотря в стол.

–Хм, безвкусно… – Марго не обратила на словечко “развратно” и щепотку драгоценного внимания. – Согласна, надо было шорты покороче взять.

–Угу.

Марго из неоткуда достала свою кружку и плеснула туда струю кипятка. Удобно усевшись на один из самых отдаленных стульев, она вдруг произнесла:

–Скажи, с чего ради, ты вдруг так защищаешь этих сволочей? Столько оправданий придумал. Ты сам-то в это веришь?

Впервые с этой девушкой поэт почувствовал себе дураком. Недоуменно сгибая этикетку от чайного пакетика, он начал усердно анализировать. Наконец, поняв, о чем поет затейница-тресогуска, он чуть было не лишился дара речи.

–Прочитать в моей статье больше чем два слова… Ты определенно делаешь успехи.

Казалось, Марго такие упреки нисколько не задевают. Она выждала паузу.

–Это не подростки Данил, это звери. Да, воспитание, окружение и другая ерунда – все это влияет. Но такие решения они принимают сами. Это полностью их вина. Так пускай и отвечают за все это. В полной мере. – ответ Марго был сказан устами ученика, хорошо подготовившегося к уроку.

Да чтоб Марго интересовалась подобными вещами да ещё имела по поводу них свое мнение… А фразу то какую загнула!

Еще год назад Данил знал эту девушку вдоль и поперек. Не то, что на статьи, но даже на стихи, восхваляющие божественность и красоту образа этой девушки, ей было наплевать от слова совсем.

–Ты же прочитаешь нам свои новые стихи? Наверное, сейчас они вообще стали мега-суперскими.

–Разумеется, – на автомате ответил Данил, а после чуть не вскочил с места. – То есть ты хочешь сказать, что правда не прочь их услышать?!

–Конечно! Почему бы и нет. Кстати, кому они сейчас посвящены? Вере… – на лице появилась чуть заметная, но явно язвительная усмешка.

–Ты слишком много о себе думаешь Марго. Ты ведь в курсе, что в тебе нет ни капли того, что должно быть в хорошей настоящей девушке? – Данил малость разозлился. – Кстати, о Вере. Ты помогла ей с завтраком? Вдвоем готовить на девятерых, я слышал, не так то и просто.

–Да, да, только что с кладовой! Почти закончили. Мне нельзя и чай попить теперь? А Вера твоя пошла к Насте.

После этих слов, оба, довольно долго, ни о чём не говорили.

–А ты сегодня не в настроении. Сходи, проветрись. Или выпей. Время ещё предостаточно. Только не скучай! – Марго встала, выразительной походкой прошла три метра и, как ни в чем не бывало, исчезла в проёме.

"Проветрись… И без тебя разберусь, чем мне заняться.”

Но через пару минут Данил, и сам планировавший выйти, уже стоял на крыльце, вдыхал никотин и смотрел на безоблачное, голубое небо.

2

До безобразия холодная вода разбилась о лицо невысокого, худощавого паренька. Как же это… ужасно! Кто вообще придумал так делать? И все же помогает, и пренебрегать столь бодрящей дух струей в тяжёлое утро не стоит. Руки тщательными движениями протёрли глаза, а после и всё лицо, усеянное воспаленными кратерами на жирной коже. Капли водыневесомыми кристалликами повисли на концах тёмно-коричневых кудрей. Теперь прикосновение к ненавистным, ещё с самого детства, волосам и, по окончанию всего этого, взгляд на своё отражение. Взгляд странный, отрешённый даже от самого себя. Это не взгляд человека, смотрящего на себя каждое утро и с каждым днем наблюдающего свое преображение. Это скорее взгляд человека, смотрящего каждое утро на себя в зеркало и наивно думая, что оттуда на тебя посмотрит преображенное отражение. Но нет, ничего не изменилось. Костя не надел очки, дабы не видеть всего этого… кошмара. И не смотреть в свои собственные глаза.

Дверь туалетной комнаты с тихим скрипом отворилась. Герман подошел к кранам и встал у соседней раковины. Поначалу, Костя вовсе не обратил на своего знакомого внимание.

–Доброе утро, – негромко начал также взбудораженный ледяной струёй Герман.

В ответ беззвучно послышалось исчерпывающее молчание.

–Ладно, у меня тоже сегодня не самое хорошее настроение…

–Доброе, доброе, – оживлённо вытащил из себя Костя, будто только что очнувшись. – Как это плохое настроение?! Утро всегда должно быть добрым.

–Верно, мой друг, верно. Такой настрой мне уже по душе.

Герман постарался не заметить частичного “отсутствия” уже умывшегося и проснувшегося парня. Включив теплую воду, Герман принялся приглаживать гладкие, идеально прямые волосы. В последнее время добродушный толстяк так же, как и Костя, чувствовал себя не в своей тарелке. Он частенько уходил в себя, грустил и недоумённо, подолгу о чём-то думал. Сегодня толстяк выглядел не менее озадаченным, но Костя никогда бы не заметил подобного.

Герман хотел продолжить диалог, но как бы он ни старался начать, все попытки разбивались о крутые скалы еще на стадии планирования. Он захотел вдруг вспомнить свою добродушную, уже пожилую мать и их душевные вечерние разговоры. Рассказать о душераздирающей ночи, проведённой в старой доброй компании в лесу, у согревающего живым ярким пламенем костра, открыто и правдиво смеясь над каждой шуткой и оборачиваясь после каждого шороха во время страшной истории, любя всех, кто находится рядом. С кем-нибудь, во всех ярких красках, представить настолько далёкое отсюда, белоснежное побережье Атлантического океана, палящее с невероятной силой солнце, удобную соломенную шляпу на голове, ветерок, так прекрасно остужающий уже кипящую кровь и просто потрясающих размеров мороженное, настолько вкусное и нежное… Чем не рай?

Но Герман остался при своих мыслях, продолжая тонуть в сладостном очаровании своего прошлого. Неожиданно для него, нечто банальное и настолько актуальное вдруг прояснилось в его голове. Герман отвернулся от своего отражения, почесал затылок, тяжело сглотнул.

–Что это с тобой? – спросил Костя.

–Со мной? Со мной все в порядке. Так… случай один вспомнил. С суицидом. До сих пор в дрожь бросает!

Костя дрогнул, а после его и вовсе передёрнуло. Он опустил лицо и слегка наклонился над раковиной, обхватив руками голову.

–Костя, ты Настю, случаем, не видел? У нас с ней остался неоконченный разговор.

Молчание. Только теперь Герман понял одну простую вещь: окажись сейчас вместо Кости любой другой человек из гостей этого дома, он был бы так этому рад. Но рядом с ним стоял все тот же сутулый, осунувшийся паренек, не соизволивший ответить даже жестом.

–Я пойду тогда. Ты это, иногда спускайся на землю, а то так и до сумасшествия недалеко… – Герман постарался сказать эти слова как можно мягче.

–Хорошо. Льва видел, говорили с ним на лестнице, – без лишних эмоций ответил Костя.

Удивление вместе с недоумением в равной степени стукнули Германа по затылку. Наконец, он выдавил:

–Отлично. Увидимся за завтраком.

В ответ вновь пустая тишина. Герман поспешно удалился, оставив Костю в полном одиночестве. Тот остался недвижим, он лишь смотрел широко открытыми глазами на свое отражение, так хорошо помнящее отголоски прошлого. Все как наяву, со всеми деталями, мыслями и чувствами.

3

Летний ветерок ласково обдувал чувствительную кожу. Палящее солнце заслонили могучие грозовые тучи. Они надвигались со всех сторон, постепенно закрывая остатки светлого и нежного неба. Издали слышались приглушенные раскаты грома, эхом кричащие во все стороны. Совсем скоро будет буря. Или, если повезет, просто ливень.

Но даже при такой погоде стоять на крыше было довольно приятно – на такой высоте открывались столь успокаивающие душу виды, дарующие спокойствие всегда… но не сегодня.

Костя осторожно, подрагивая всем телом и боязливо глядя, стоял на середине крыши, совсем недавно выйдя с лестничной площадки. Смотрел же он на дрожащую еще больше него черную фигуру паренька, стоящего на самом краю пропасти. Ветер развивал его расстегнутое, черное как сама ночь пальто. Казалось, ещё мгновение – и он взлетит, взлетит как настоящая птица, как чёрный ангел, паря над всеми проблемами, горем, безысходностью… и улетит подальше от всего этого.

–Да, да, Кеша, я согласен, здесь очень красиво и… свободно. – Не попадая зубом на зуб начал нервно лепетать Костя. – Но сегодня не самая лучшая погода. Простудишься! – Добавил он под конец, да с такой интонацией, как будто это имело первостепенное значение.

Человек продолжал стоять на своём краю. Краю уже настолько маленьком и, фактически, неощутимом.

–Да зачем тебе это, черт возьми? Это не нужно, совершенно. Не нужно вовсе.

Костя довольно легко выражал свои мысли, но в этот момент он просто не мог подобрать ни единой подходящей фразы. Мысли тянулись разрозненной вереницей, путаясь одна в другой.

–Кеша! Это ведь не важно, совсем. Каких идиотов ты там наслушался? Жизнь, она ведь дорога. Жизнь каждого дорога… Пойдем, пойдем в дом, выпьем чаю, согреемся, поговорим…

Тучи все сильнее затягивали небо, раскаты грома стали слышны все четче. Голова человека на краю то опускалась вниз до возможного предела, смотря в бездонную пустоту между крышей десятиэтажного дома и землей, то поднимала взгляд глаз на небо, пытаясь что-то там разглядеть.

–Да, ты прав, погода сегодня просто душераздирающая. Хотя, мне нравится. Подходящая такая… – Безразличным тоном, делая большие паузы между предложениями, проговорил Кеша. Голос дрожал, но пара рюмок водки сделали тон чуть увереннее. – Зачем же согреваться, Костя? Чтобы потом снова выйти на холод??? Говоришь, жизнь каждого дорога… Для кого дорога моя жизнь? Кому… Нескончаемо большая и полная задница, бесконечный ком проблем – то там, то сям, то этак, то так. Я… Я…

Его голос просто сломался на этих двух простых буквах. Пальцы его теребили миниатюрную куклу, безмолвно молящую о помощи.

–Да, проблемы. Но они у всех есть. Но ведь и хорошее тоже есть. Немало. – Человек на грани единственный и последний раз повернул свою голову к Косте. Его взгляд отчетливо говорил: Что же хорошего, особенно в моей жизни. Давай, покажи!

И Костя это прекрасно понял, но проблема в том, что ответить на это, он не мог… Приходилось лишь наблюдать, как слезы кривой дорожкой попадали в уголки губ.

–Шанс. Просто дай себе еще один шанс. Неужели это так сложно? На Земле живут миллиарды людей, и ничего, справляются. Справляются со всем. И ты справишься. Просто, нужно верить в это. – Костя потерял внимание своего друга и тот отвернулся для очередного пристального взгляда вниз. Тихим и осторожным шагом Костя начал сближать дистанцию.

“Всего минутку. Выиграть еще хотя бы минутку.”

–Костя, как ты думаешь, что там? На небе. – Парень вдруг сделался просто невероятно спокойным. Спокойным, как статуя… – Как там все устроено? Насколько тот мир идеальнее этого?

–На небе? Наверно, наверно, действительно, продуманно. Может быть идеально, точнее, хорошо, просто хорошо. Об этом, ведь, много книг, написано. Или упоминается, где-то, в подробностях, где-то так, по мелочевке…

Расстояние все уменьшалось и уменьшалось – Костя продолжал аккуратно сокращать дистанцию, но нервы уже сдавали. С каждым пройденным сантиметром желание рвануть и схватить этого горе-человека становилось все больше и больше. Нужно найти идеальный баланс, ведь при данных крайностях, можно было и вовсе не успеть. Он неторопливо продолжил:

–Я же, думаю, здесь нельзя придерживаться… однозначного мнения. Я, тоже, его не придерживаюсь.

Внезапно Кеша резко поднял руку и перебил своего детдомовского товарища.

–Ты посмотри, солнце вышло. – Восхищенно, но в тоже время обреченно промолвил он. – Какое же оно… восхитительное. Как я раньше этого не замечал…

Все ближе и ближе – осталась всего метра три. Но вот, сердце екнуло, подпрыгнув в груди, рука вытянулась в указательном жесте, а рот открылся, не издав и звука. Один короткий миг, и на крыше теперь стоял только один человек.

Со стеклянным взглядом, шатаясь в стороны, Костя удрученной походкой вышел с крыши, дошел до лифта и, наконец, вышел на улицу.

Нет, он не будет туда смотреть. Это не нужно, это страшно… И это уже не живое. Константин быстрым, насколько хватало сил, бегом обогнул пару домов, а потом упал возле ближайшей лавочки, отчистил организм от рвотных масс и разрыдался хлеще детсадовской капризной девчонки.

4

“Так, ладно, сломаем окно, повозимся минут пять – и дело с концом. Однако, что за черт все это выдумал? Три стекла придется менять, еще и ключи восстанавливать…”

Данил бросил докуренную сигарету на траву, затушив ее потертой подошвой. До гаража оставалось рукой подать. Раньше он с отцом частенько капался в тачках. Пускай они и были дешевыми и полуразваленными, но Данилу этого вполне хватило. Завести машины таких марок и годов выпуска не составит для него особых проблем.

Дверь гаража тихо скрипнула. Ключи, переданные Львом еще вчера, повисли в замочной скважине. В первый же день, в первые минуты знакомства с домом, парень заметил мощную кувалду в уголке гаража. Столь привлекательная вещица сейчас точно пригодится. Данилу уже не терпелось увидеть ее в деле.

Неторопливый взгляд стал оценивать каждый попавшийся на пути предмет. Да, Данил не ошибся – в дальнем углу, опираясь рукоятью об угол словно рукой, стоял чугунный молот. Парень взял находку в руки. Действительно потрясная вещичка!

Один удар, и стекло разлетелось вдребезги. Данил восхищенно кивнул молоту в знак благодарности и откинул инструмент подальше от себя. Вместе со звуком падения чугуна послышался странный шорох. Данил с опаской осмотрелся. Наконец, беспокойно пляшущие глаза остановились на упаковке успокоительного.

“Эм… не понял. Видать Лев обронил.”

Зачем надо было тратить на самую обычную упаковку таблеток две минуты – не понятно. В конце концов, парень обернулся к машине. Внезапно злость накатила дикой волной за такую глупость и наивность… Произошло то, чего он боялся, но о чем так вчера никому и не рассказал. Только стекло зря выбил. Автомобиль Льва стоял на спущенных шинах.

5

-Данил, вот ты где! Настя пропала!

Вера подбежала к Данилу, только он успел зайти в дом.

–Как пропала?! Куда?

–Я не знаю. Ее нигде нет, и…

–Стой, Ника, успокойся. С чего ты взяла, что она пропала? – Данил усадил свою возлюбленную на стул у входной двери.

–Я… Мы договаривались встретиться перед завтраком, когда я закончу. Она не появилась. – Вера взяла Данила за руку и потащила в дом. – Я прождала минут десять, а потом решила спуститься в ее комнату. А комната открыта и пуста…

В этот момент они как раз подошли к комнате Насти. Дверь действительно была чуть приоткрыта. Пара шагов и Вера с Данилом оказались в чистой, идеально убранной комнате.

–Следов борьбы или взлома нет. Может она просто забыла запереть дверь? – Данил внимательным взглядом прошелся по полу, кровати и столу.

–Да, я тоже так думала и пошла искать в доме. Но ее нигде нет. Этим утром ее совсем никто не видел. А вернуться с прогулки она должна была еще час назад. И когда я подошла к порогу…

Небольшая пауза. Данил кивнул в надежде на то, что она быстрее пройдет.

–Ее сапоги. Они стоят там.

–Туалет?.. – только и процедил он.

–Нет, и там нет.

“Ладно, может Вера права. Тем более она не стала бы поднимать панику, не будь уверена в чем либо хотя бы на девяносто процентов.”

–Нужно тщательно обыскать дом. Проверить все, даже самые потаенные углы, – Данилу вспомнилась секретная комната. Кулаки непроизвольно сжались. – Скажи всем, пускай осмотрят все, что можно: комнаты, этажи, улицу, территорию вокруг дома. Я спущусь в подвал, посмотрю там. Ника.

Они встретились глазами.

–Все будет хорошо.

На такую многообещающую фразу, Вера лишь кротко кивнула.

–Тогда вперед!

6

-Шах и мат! – фигура с приплюснутой верхушкой оказала черному королю смертельную угрозу, – Если будешь продолжать в том же духе, ты и вовсе в шахматы играть разучишься. Как не крути, а мат на двенадцатом ходу уже курам на смех.

Никита, как обычно, развел руками, после чего одна из них с негромким ударом упала на стол.

–Как… так то? – было видно, что мечтатель расстроился, хоть и прекрасно понимал, из-за чего так получилось.

–Ты совсем застрял в своих думах, Костя. Это ведь, уже диагноз…

Костя лишь молча потер руки.

–Это не так важно. Расставляй, играем еще раз! – фигуры быстро, но криво начали падать на свои места.

–Ооо, нет, друг мой, уже пора на завтрак. Я лично не прочь покушать. Надеюсь, Марго выполнила вчерашнее обещание.

–Ага. Хотя бы раз в жизни обещание выполнить нужно, – вставил Костя, продолжая безразлично расставлять фигуры.

–Хех. Я смотрю, она тебе не сильно импонирует… Но не стоит судить о ней лишь по первому взгляду. В этой девушке есть нечто интересное, красивое, живое. Понимаешь?

–Спала бы она со мной, я, может быть, тоже нашел бы в ней что-то интересное, красивое и живое… – Взгляд дрожащих глаз ни разу не поднялся на Никиту.

Никита на это лишь презрительно усмехнулся. Он будто бы и вовсе не услышал слов Кости.

–Мне кажется, тебе стоит немного расслабиться. Напряжение, особенно постоянное, доводит до психоза.

–Нет, все в порядке. Извини… если взболтнул лишнего, – лицо Кости залилось едва различимой краской.

Никита не ответил. Его ладони обхватили друг друга, и лишь большой палец верхней руки чуть заметно поглаживал оставшиеся.

–Ты мне лучше вот что скажи: кому пришла вчерашняя и сегодняшняя записки?

–А?! – встрепенулся Костя, уставившись на своего друга. – Ты серьезно веришь во всю эту чепуху?

–Я да, – с легкостью согласился Никита – И ты тоже… Хорошо, о сегодняшней судить рано, но как насчет вчерашней?

Последняя белая фигура встала на место. Ею оказалась роковая ладья из первой игры.

–На самом деле, вчера все выглядели странно. Но если точно… я бы сделал ставку на Настю и Германа. Думаю, пояснять ничего не нужно?

Никита только повел головой и пожал напряженными плечами.

–А у тебя какие мысли на этот счет? – засветились глаза у Кости.

Прежде чем ответить, Никита отвел взгляд в сторону и выразительно зевнул.

–Я…

Дверь распахнулась и в проеме любопытной птичкой появилась Марго:

–Мальчики, доброе утро. Как дела? Я уже здесь, пришла забирать вас на завтрак.

–О, моя лисичка! Ты, как всегда, неотразима, – сказал Никита, даже не взглянув, во что сегодня облачилась девушка.

–А разве может быть иначе? – не заметив подвоха, пропела Марго, – Костя, доброе утро.

Костя повернулся к Марго и незаметно кивнул.

–Какие вы все сегодня хмурые. Может быть, я смогу чем-то помочь?!

Сказанная таким тоном фраза заставила Никиту улыбнуться.

–Поможешь, но позже. А сейчас, я предлагаю, наконец, успокоить наши желудки. Вы и стол уже накрыли?

–Нууу, почти. Это дело двух минут. Идемте уже.

В этот момент Вера чуть не влетела в стоящую у двери Марго.

–Осторожней, кобыла! Ты меня чуть не сплющила.

–Быстрее, выходите и помогайте. Настя, пропала… – сказала Вера, даже не обратив внимания на оскорбления Марго.

Все на мгновение застыли на своих местах, и лишь Никита, присвистнув то ли с грустью, то ли с восхищением, проговорил:

–Смотри-ка. А ведь работает.

7

За смешные пять минут Данил успел осмотреть каждую потаенную лазейку подвала, заглянул во все возможные углы, но в корне это ничего не поменяло – Настя будто сквозь землю провалилась. А ведь кто знает, вдруг, она до сих пор жива и ей требуется немедленная помощь. Можно конечно еще долго рыскать из угла в угол, но не станет ли после этого слишком поздно…

В памяти Данила вдруг всплыли проколотые шины. Как же ему захотелось увидеть Льва. У них будет, о чем поговорить при встрече…

Ступая тяжелыми шагами, неровно дыша и иногда кашляя, Данил на второй раз осматривал библиотеку. Он волновался за Настю. Может быть, даже не меньше, чем Вера.

Только запыхавшийся поэт присел, чтобы хоть немного передохнуть, как резким толчком он вновь поднялся на ноги.

Нельзя терять ни минуты!

Данил то и дело толкал руки в пустые карманы, будто бы там спрятан ключ от всех бед. Проводя грубым пальцем по растрепанной, но еще мягкой ткани шорт он пытался успокоиться. Однако не выходило: одно дело простая пропажа ключей, но уже совсем другое – спущенные шины. Теперь все они заперты, как крысы в клетке, и никто их, пока что, просто так выпускать не собирается. Злая и невероятно… живая шутка.

Но даже если Настя давно мертва то… где ее тело? Или хотя бы малейшие намеки, следы, которые смогут слегка прояснить картину? Ведь нет совершенно ничего.

Есть только одно место, в котором можно все скрыть – та подвальная комната, недоступная для гостей. Одно движение руки, легкий взмах медленной палочкой и воля – фокус удался. И для пущего эффекта говорим пару магических слов и “нацарапываем” их на стене. Обычным смертным вход воспрещен. Тупик.

Данил вновь очутился у стальной двери, чья неприметная замочная скважина являлась единственным входом в эту тайну. Или не единственным?

“Попытка – не пытка…” – попытался подбодрить себя Данил и стремительным шагом направился на первый этаж. Этой непоседливой, и такой маленькой синичкой надежды оказалась кувалда. Они смогут открыть эту дверь, только если силой разнесут ее в щепки. Или же она разнесет в щепки кувалду… Дверь крайне мощная, но, а что еще можно придумать?

Неосознанное движение в узком, будто бы сужающемся с каждой секундой проходе. Звук от неуверенных шагов по вертикальной лестнице. Итак, кувалда в гараже – самый подходящий инструмент. Главное, чтобы он оказался на том же самом месте, а не исчез в неизведанной реальности…

Миновав дверь одной из комнат, и почти подойдя ко второй лестнице, Данил вдруг резко остановился. Он будто увидел перед собой призрака, с виду похожего на невысокую бледнокожую девушку со светлыми волосами, падающими на закрытую грудь.

–О, Данил, здравствуй! Я вот только что вернулась из лесу. Как там хорошо, ты бы видел. Такая благодать! Я, кажется, слегка припоздала к завтраку… Надеюсь, никто не волновался понапрасну.

Данил еще с полминуты глядел на возникшую из пустоты подругу, а после коснулся ее плеча. Живая ладонь дотронулась до живого настоящего человека.

–Нет, нет, что ты! – возгласил он, придя в себя. – Никто не волновался. Да никто даже не заметил, что тебя и нет вовсе… Настя, что происходит, ты что совсем?! Мы здесь все чуть с ума не посходили, тебя ведь нет нигде. А сапоги твои стоят на пороге…

–Ах, да, сегодня я надела вторую пару, которую взяла с собой. А те у меня слегка пострадали от вчерашнего спринта. Извините.

Данил не вытерпел и, наконец, заключил Настю в свои объятия. На глазах встали такие приятные сейчас слезы радости. Даже злость на Настю, как таковая, испарилась. Настя тоже обняла своего друга, и улыбка на ее лице стала еще шире. Поэт облегченно вздохнул.

–Данил?

–Да? Что такое?

–Это правда, что все так волновались за меня?

–Правда, правда!

–Мне очень неловко такое спрашивать, но можешь сказать… Насколько сильно волновался Лев? – Настя не смогла сдержать ангельский смешок после этой фразы.

Зато Данилу теперь было не до смеха – его лицо приняло каменное пустое выражение. Ровно такое же, как и минуту назад. Лев… как же он мог упустить это из виду. Сегодня он видел всех, кроме Льва и Насти. Если бы пропала Настя, то, скорее всего, об этом первый узнал именно Лев, а не Вера. Может это лишь очередное совпадение, какое только что произошло с Настей, но где-то в глубине души тихий и адско-удручающий голос твердил: “Больше ты его не увидишь”. И самое страшное – пока нет никаких аргументов с ним спорить.

–Данил… Что с тобой? Я что-то не так сказала?.. – Она словно почувствовала, что творилось в его голове. – Где Лев?

Человек, который толкал изумительные речи, который из одного слова мог сделать предложений двадцать, а какую-нибудь мысль и вовсе размазать на пол вечера, молчал. Он просто не мог сказать этой, в секунду обезумевшей от страха девушке ни слова.

–Стучись, – прошептал Данил. – Иди к нему и стучись, что есть сил. Я скоро.

Настя, словно боясь потерять лишнее мгновение, подбежала к одной из комнат на первом этаже. Сначала раздались два осторожных и негромких стука, но уже совсем скоро по двери последовала барабанная дробь.

Данил же стоял на месте. Ему уже хватило впечатлений на веселый день, а он, оказывается, только начинается. Парень прекрасно знал, что Насте никто не откроет. Что ж, куда он направлялся изначально, туда ему и дорога – за мощнейшей кувалдой. Теперь только она являлась единственным фонарем в глубокой и скверной ночи.

Три минуты пролетели для поэта незаметно: быстрые шаги, трясущаяся в стороны дверь, тяжеленная штуковина в напряженных руках и, наконец, порог. Когда он зашел в дом, около Насти уже собралось два человека: Вера, успевшая сменить отчаяние на радость, и через секунду наоборот, и Герман, также выглядевший не самым лучшим образом. Как только они завидели огромный молот у своего знакомого, в их глазах читалось удивление, но полное понимание. Может даже и одобрение.

–Не открывает… – чуть ли не плача подытожила Настя.

–Льва сегодня никто не видел, – сказала Вера. – Остальные бродят по коридорам. Я сомневаюсь, что они там что-то отыщут.

–Я думаю, против уже никто не будет?! – Данил указал головой на кувалду.

Все стоящие возле двери отошли.

Два мощных удара по одному месту – и дверь треснула. Сделанный из дуба и обтянутый толстыми рейками вход так просто сдаваться не собирался. Еще три удара. На пол полетели куски древесины, а около ручки уже красовалась кривая дыра. В это время на грохот собрались все, кто был близко: Марго, Костя и Женя встали позади остальных. Каждый из них подивился странной сцене, но, с другой стороны, все-всё понимали. Данил хорошо вкладывался в удары, из-за чего запыхался, начиная с каждым ударом дышать все тяжелее и тяжелее.

–Давай помогу, – Евгений взял кувалду в свои ручища, и парой ударов докончил старания Данила.

Они сломали замок и дверь открылась. Огромная толпа вбежала в эту совсем небольшую и уютную комнатку. Окно с раскрытыми занавесками хорошо пропускало солнечный свет, который освещал совершенно все в идеально прибранной, без капли лишней крови или намека на что-либо странное и страшное, коморке.

Все продолжали стоять, не совсем понимая, что же делать дальше. Но вот беда – все это не имело никакого смысла. Весь дом, гараж и двор уже обыскали, а в чаще леса пытать удачу не только глупо, но и опасно. Однако, шестеро человек, не сказав ни единого слова, разошлись по дому в бесполезных, но настолько нужных сейчас для всех поисках. В комнате остался только Костя.

Дождавшись момента, когда все его друзья покинут коморку, Константин взглядом сыщика осмотрел кабинет бывшего доктора. Через минуту тщательного обыска, парень сунул руку под кровать и достал аптечку. Как раз то, что он и искал. Зачем? Еще минуту назад Костя и сам бы не ответил на этот вопрос. Ему всего лишь вспомнилась поездка в машине.

Покопавшись в ящике, Костя дрожащей рукой положил что-то в свой карман, после чего закинул аптечку обратно под кровать и в спешке покинул комнату.

8

Женя сидел в своей комнате в полном одиночестве. Он не думал – в его голове сейчас не было места простым мыслям. Всплывали только некие образы, а иногда и вовсе наступала тихая пустота. Его глаза опустились под тяжестью усталости и глухо упирались в пол. Руки не находили себе место, на каждой надулись зеленовато-синие, столь приметные для чужих глаз вены.

Женя беспокоился. Перед каждым боем он всегда уделял немного времени на полное расслабление. В свои 24 ему хватало пять минут медитации, чтобы выбросить из головы все лишнее. Абсолютно все ненужное. Но шла уже пятнадцатая минута, а челюсть то и дело сжималась в слабом напряжении.

9

-Ребята, прошу тишины, – медленно встав со стула, сказал Данил.

Тишина мертвым грузом висела в столовой задолго до его просьбы, но шепот мыслей в голове поэта разыгрался не на шутку. Он продолжил:

–Я согласен, говорить об этом совсем не хочется, но… мы рискуем надолго здесь задержаться. Да, еще вчера это звучало довольно веселой шуткой, но сегодня перед нами совсем другая картина.

Веронику передернуло от слова картина.

–Итак, глупо развозить все это на палитре… – заметив реакцию Веры, Данил осекся и продолжил, – буду краток: сегодня нашим авто спустили колеса. Еще вчера мы поняли, что по лесу рыщут опасные хищники, а пропажа Льва, думаю, в комментариях и вовсе не нуждается. Вопросов хоть отбавляй, а ответов пока нет.

–Лев пропал, это конечно факт, но ведь есть вероятность, что он вернется…– взволнованно предположил Герман.

–Ты серьезно? – Вмешался в разговор Никита. – И когда же он вернется, по-твоему? И где он находится сейчас?

–Я ведь просто, предположил. Иногда стоит мыслить позитивно. Кто вообще видел его сегодня?

И тут Герман, вспомнив не самое доброе утро, повернул голову в сторону Кости. Все быстро последовали его примеру.

–Что? В последний раз я видел Льва вчера вечером, когда столкнулся с ним внизу. Он выходил из своей комнаты.

–Погоди, как вечером?! Ты сегодня утром мне говорил, что видел его перед завтраком!

–Про вчерашний вечер я тебе и говорил. А, ты про сегодня спрашивал?.. – все продолжали глухо и беззвучно смотреть на Костю. – Я, я, не услышал. Просто.

На помощь другу пришел Никита:

–Да ладно вам, будто Костю совсем не знаете! Ему в одно ухо скажешь, а из другого сразу же вылетает. Задумался человек, с кем не бывает.

Когда Костя перестал быть объектом пристального внимания, он едва заметно кивнул Никите.

–Кстати, а разве Лев не может быть затейником всего этого? А исчез он лишь для того, чтобы заняться своими делами. Правда, какими именно…

–Чем-то похоже на правду. Да и пригласил всех нас сюда, как вы помните, именно Лев. – Поддакнул Костя.

Нет. – Уверенно ответил Женя. – Этого не может быть.

–Хорошо, допустим. Давайте перейдем к машинам, или вообще, любым другим идеям по этому поводу. Шины полностью проколоты, ключей нет, связь отсутствует, пешими пройти не получится, – Данил хотел было продолжить, но получилось только почесать затылок.

–Мне помнится, что скоро должен приехать хозяин дома, – сказала Вера. – Лев говорил нечто подобное. Я думаю, стоит спросить об этом у Насти. Она точно должна помнить. Но только не сейчас. Оставьте ее в покое, хотя бы до вечера…

В данный момент обедом “наслаждались” лишь семь человек. Настя после трех часов бесполезных поисков закрылась в своей комнате и тихо плакала. На приглашение поесть она ничего не ответила, как впрочем, и на просьбы друзей открыть дверь для разговора.

–Хм, ждать какого-то странного дядю невесть сколько времени в опасном доме? Неплохая идея.

–А у тебя есть лучше? Если да, то мы тебя внимательно слушаем, – твердо ответила Никите Вероника.

После сказанного, их глаза встретились. Никита пристально взглянул в безбрежное лицо девушки, но сама Вера, в свою очередь, немедленно отвела взгляд, будто чего-то испугавшись.

Наступила всеми любимая, волнительная пауза: ни один из сидящих за столом людей не мог найти подходящего слова. Зато у многих получилось погрузиться в омут своего собственного монолога.

“Сука, за что мне все это… Ладно, держись. Просто держи себя в руках, а как разбираться со всем этим – придумаем. Но Лев исчез, а писать туда что-то нужно… А если все это сбудется, сбудется как кошмарный сон?! Нет, все это глупости. И все же… что же туда писать???”

“Куда же он делся, куда он мог деться? Какой кошмар, какой ужас, зачем я написал его имя вчера… Что за бес все это придумал, кто все это воплощает?! Неужели это только начало…”

“Они все такие самоуверенные, но при этом такие взволнованные. Держу пари, даже во мне видно волнение. И как понять, кто ко всему этому причастен? Я ведь чувствую, есть здесь такие. Но кто именно, вот в чем главный вопрос.”

“Почему все это так давит? Хорошо, просто нужно успокоиться, не так уж это и сложно. Но они так смотрят, так смотрят друг на друга, что уже становится неспокойно на сердце. Нужно срочно принимать меры.”

“Лев, как же так то. Как ты так… не уберегся. Кто? Зачем? Как? И, жив ли ты вообще? Нужно во всем этом покопаться, нужно попытаться разобраться хоть в чем-то. И, конечно же, следует быстрее искать выход из этого дерьма.”

–Вчера, когда мне сказали, что потеряны ключи, я сильно удивился. Ведь намного проще было спустить шины. Но сегодня, как вы видите, этот человек додумался и до этого. Я это вот к чему, – откашлявшись и показав ладонью извиняющий знак, Данил продолжил. – Никаких мер вчера мы с вами не приняли и в итоге получили рождественский подарок под подушкой. Если мы позволим себе такую роскошь и сегодня, то неизвестно, чем это для нас обернется. Или, для одного из нас…

–Полностью согласен, – Женя отодвинул свою тарелку и, подобно Данилу, встал со стула. – Ждать хозяина – наш единственный вариант. Только вот, как бы дождаться…

–Может, просто наглухо закроемся в комнатах? А выйдем только на рассвете. – Предложила Марго.

–Я думаю, стоит поступить в точности да наоборот. Если все идет по какому-то плану, то замки нас наверняка не спасут. Наш единственный шанс выйти сухими из воды – войти в нее вместе. Да еще и сцепиться так, чтобы между нами даже капля воды не просочилась.

Вера заметила, что ее мысль понравилась всем. Вот только многие скривили губы на слове сцепиться. Вероника поняла свой промах. Марго так и вовсе посмотрела на нее с презрением.

–Именно так мы и сделаем! Неплохая идея, Ника, – Вера и Данил обменялись ментальными любезностями. – Я считаю, что ночью мы все должны спать в столовой.

Эту довольно ожидаемую и легко додуманную мысль восприняли без особого энтузиазма.

–Что? Спать здесь ввосьмером? Ты серьезно? – Прошептал Костя.

Этому парню было наплевать на комфорт, однако он так боялся снова оказаться в детдоме. Он знал, что в памяти обязательно всплывет это жуткое место, когда они соберутся спать в одной комнате все вместе.

–А что не так? – спросил Данил. – Все белье мы без труда перенесем в столовую. Оно довольно мягкое, поэтому спать на полу будет не так тяжело. В столовую вход только один: через дверной проем. Поставим караул, человека два или три за раз, и так просто пройти уже не получится. При таких обстоятельствах, убить придется нас всех. Да и то, такой трюк прокатит, только если у НЕГО есть хороший многозарядный огнестрел.

Вера в очередной раз кивнула в знак согласия. Все остальные последовали ее примеру. В числе неопределившихся остались только Никита и Марго.

–Значит, решено, – твердо проговорил Данил, не обратив внимания на двоих воздержавшихся. – К десяти все должны быть в сборе, поэтому все приготовления стоит начать хотя бы за час…

10

-Ника, посмотри, ну ты же сама на себя не похожа! Зачем так волноваться?

Данил нежно гладил ладонь с виду напуганной девушки. Только сейчас он понял, что успокоить любимую не получится: если его терзают сомнения и пугающие мысли, то что уж говорить о девушке… Хотя, Вероника всегда держала себя максимально хладнокровно. Точнее, она безупречно могла это показать.

–Данил, перестань! Сам видишь настроение ни к черту!

Вера отдернула руку и повернулась к парню спиной. Но в следующее же мгновение девушка будто раскаялась в своей бестактности:

– Я… извини, но мне правда стоит побыть одной. Ты как себя чувствуешь?

Вероника заметно потеплела, но так и не повернулась к своему возлюбленному.

Данил молчал. Всегда они с Верой открывались в сложных ситуациях, излагали друг другу свои мысли и чувства, даже если в них было полно дерьма и другой дряни. Но сейчас, Данил впервые чувствовал такую отстраненность. Без сомнения, Вера утаивала от него малую, может быть и вовсе незначительную, но для нее самой важную мысль. И делиться ею Вера точно не собиралась. Тогда Данил, совсем потерявшись, встал с кровати и собрался уходить. А поговорить они успеют потом.

А что если не успеют… И все же Данил был уверен, что сделает все возможное, чтобы ее защитить. Защитить то, что уже стало для него важнее собственной жизни – их семью.

Он положил руки на плечи Веры и чуть ли не насильно посмотрел в глаза, увидев потерянные, размытые серьезностью и волнением зрачки.

–Я сделаю все, чтобы мы с тобой остались живы. Чтобы ты осталась. Даже не сомневайся в этом. Я тебя люблю и не дам какому-то наивному придурку испортить твою жизнь. Нашу жизнь.

Вера не отрывала взгляд, но после глаза переполнились слезами, и она обняла своего возлюбленного и уткнулась лицом в его плечо. И на этот раз Данил почувствовал нежность. Ту самую, какую чувствовал уже на протяжении долгого времени.

–Смотри, что я нашел сегодня утром около машины Льва. Это ведь те таблетки, которые он давал тебе вчера?

Из кармана кожаной куртки показалась пластинка с таблетками.

Вера взглянула и замерла.

–Да, это они. Где ты их нашел? – Вера вытерла слезы длинным рукавом своей полупрозрачной кофты.

–У машин, в гараже. Никто кроме меня и Льва туда попасть не мог. А вчера вечером этих таблеток там не было.

Вера кивнула и еще раз обняла Данила. Это пресловутая пластинка могла дать хоть небольшую надежду расстроенной подруге. Может Лев просто ушел…

–Знаешь, я схожу к Насте и постараюсь приподнять ей настроение. Это ведь значит, что Лев еще может быть жив. Верно?

–Подожди. – Данил дернул Веру за руку, усадив ее обратно на место. – Может, ты и права. Но если он в порядке, и это действительно его пластинка, то… В общем, колеса у машин просто так не спускаются.

После этих слов Вера задумалась: а стоит ли идти к Насте? Наконец, она плавно поднялась, отпустила руку Данила и направилась к выходу. Почти провернув ручку двери, Вера обернулась и осторожно взглянула на Данила.

–А что бы ты сделал, если записка пришла тебе?

–Вера, давай потом, просто не думай об этом, хорошо. Да и зачем? У нас же их нет, значит, и думать о них не стоит… – в опущенных глазах Данила будто сверкнула молния, и они поднялись на дверь.

–Их ведь у нас нет?!

–Ну, я очень надеюсь, что тебе сегодня ничего не пришло. Старайся больше наблюдать за поведением других, как это делаю я. Может, что и подметим.

–Ника… Успокойся и не думай о всякой чепухе, хорошо?

Вера не ответила на очередное нравоучение. Лишь ручка с тихим скрипом провернулась на темном выходе из комнаты.

11

-И зачем это все? Кому все это понадобилось? – сказал уставший и взволнованный не меньше Вероники Герман.

–Так, Герман, только не ной, хорошо?! Почему я вечно должен напоминать тебе это простое правило? – Ответил Женя, между делом посматривая в открытую книгу, на одной странице которой он провел уже добрых треть часа. Мысли то и дело уводили его от чтения.

–Ты до сих пор в это веришь? – Предпринял еще одну попытку Женя, пытаясь успокоить своего брата.

–А ты до сих пор в это не веришь? Тогда куда, по-твоему, исчез Лев?

–Ну, мало ли, – уверенностью от этой фразы даже не пахло. – Пойми, про Льва мне известно не больше, чем тебе, но я уверен, что он просто… в двух словах, что он еще вернется. До наступления темноты еще полно времени.

–Ты вправду так думаешь?

–В точности так и думаю.

Герман усмехнулся, и его рот расплылся в улыбке. Он будто сам на секунду поверил в сказанные его братом слова.

–Нет, твои слова совсем не похожи на правду. Даже факты говорят о самом печальном.

–Факты, которых и нет вовсе?! Так?

Герман ничего не ответил. Он лишь подошел к окну и стал смотреть наружу из-под стекла так, будто выглядывал из тюремной решетки. Взгляд его излучал какую-то детскую, наивную грусть.

–Герман, ну ты чего, в самом деле? Не бойся, больше никого из присутствующих мы опасности не отдадим. Ты ведь слышал, что планируется.

Вместо ответа лишь многозначительная пауза.

–А когда мы разберемся со всей этой ерундой, то обязательно возьмем старый добрый Рено и съездим до ближайших американских горок. Возьмем еще пару человек в охапку, а после закупим мороженного, порций этак по пять на каждого! Ну а вечером тихая и безмятежная рыбалка. Как тебе?

И вновь красноречивое молчание в ответ. Евгений лишь покачал головой, но после встал, подошел к брату и положил ему руку на плечо.

–Просто не думай об этом и знай: пока я жив, тебя никто не посмеет тронуть. В противном случае, в противном случае… я бы очень не хотел оказаться на месте этого человека, в противном случае.

Евгений легонько похлопал родного брата и с легким вздохом пошел к выходу. Но, когда он практически взялся за ручку, то ощутил на своем плече большую и сильную руку Германа. Когда Евгений повернулся, брат обнял его, прижав, что есть мочи, как они обычно любили делать – сжимать друг друга что есть силы. Женя же, несмотря на дикое давление, в свою очередь лишь осторожно приобнял брата.

–Вот, уже намного лучше. Чай сейчас не помешал бы, как ты считаешь?

–Да, полностью согласен. Ты ступай пока, а я подойду чуть позже.

Женя кивнул и вышел из комнаты. Оставшиеся до выхода пять минут Герман посвятил книге брата, но также сумел осилить только первую страницу.

12

Вера уже стояла перед комнатой своей подруги на первом этаже. Оставалось только постучать и попросить Настю открыть. А потом еще успокоить, и помочь, и поговорить…

Вера являлась одной из немногих, кто так и не попробовал войти к Насте после исчезновения Льва. При этом девушка была полностью уверена, что дверь этой комнаты откроется перед ней. Даже, несмотря на столь тяжелый случай и “минутное” безразличие. И в этом Вера действительно была права.

Вдруг на лице девушки возникло совершенно несвойственное ей, испуганное, может быть отчасти сочувствующее, может быть отчасти виноватое выражение. Вера простояла возле двери своей лучшей подруги лишний чемодан времени и, даже не попытавшись постучаться, ушла восвояси.

13

Никита внимательным взглядом покосился на бумагу, слегка напоминавшую отчетность. Еще одна и еще одна. Листы то и дело бесшумно вылетали из тумбочки. В шкафчике горящий от любопытства Никита обнаружил одни лишь дешевые шмотки. Разочарованный парень начал было скидывать все обратно, как вдруг из под черной футболки, сложенной этак раза на три, вывалилась целая связка медных ключей. Мгновение – и она исчезла в кармане у довольного Никиты.

Повторно обыскав комнату Льва, но не найдя более ничего полезного, Ник крутанул тяжелый обод вокруг пальцев и уже направился к дырявому входу. Но лишь прикоснувшись к ручке, он, наконец, понял, что в комнате какого-никакого врача не хватает одной предельно важной детали. Просто поразительно важной.

14

Настя склонилась над столом так сильно, что чуть ли не доставала носом страницы своей тетради. Нудно и медленно, силой вытаскивая из себя обрывки мысли, она аккуратно выводила их плавным движением руки. Девушка писала дневник. Тот самый, который попросил сделать Лев всего один день назад. Лев, который находился здесь живым и невредимым еще вчера…

Настя остановилась. Ручка с легким стуком упала на пол. Из кармана платья появилась расписная икона “Божьей матери”. И вновь полились слезы. Девушка читала молитву за молитвой, устремив свой печальный взор к лику богородицы, раз за разом поднимая руку, чтобы утереть мокрые щечки. Настя просидела в таком состоянии долгое время, но ее было абсолютно все равно – время потеряло для нее ценность. Сейчас для нее практически все потеряло свою ценность. Как же милостива иногда бывает судьба. Или Бог.

Вконец потратив свои силы, Настя убрала икону обратно, а после ее рука потянулась под стол за тяжелым предметом. Отдав остатки своих сил, Настя подняла на деревянную поверхность чемоданчик средних размеров. А точнее, аптечку, которая должна была лежать у Льва под кроватью. Два щелчка, и крышка откинулась назад. Все, что необходимо здесь есть: куча таблеток, бинты с ватой, другие препараты неизвестного назначения и даже шприцы…

Настя нервно нашла очередную пластинку с таблетками успокоительного, после чего положила одну из них в рот. А после еще одну. И еще. А потом ей просто стало чуть лучше. Пока только это состояние давало хоть небольшую надежду на возможность жить дальше.

15

Данил ходил из угла в угол не находя себе место – слишком много мыслей вертелось в его голове. И, что самое ужасное, ни на один из своих вопросов он не мог дать однозначного и точного ответа. А количество этих вопросов лишь продолжало расти. За последний час Данил выкурил порядком трех сигарет, и желание не утолялось, а только продолжало нарастать. Как же он боится за Веру. Сегодня же с ней стоило поговорить еще раз. Обязательно.

Данил переворачивал страницы одну за другой, в поисках той самой, заветной. Толстая тетрадь со стихами выглядела такой же затертой и потрепанной, как медицинская карта, но Данила не обращал на это внимание.

Наконец, шелест бумаги затих. Поэт начал повторять про себя одни и те же строчки, уставившись на одно единственное четверостишие. Тем не менее, взгляд минут пять не отрывался от милых душе строк. После этих утомительных пяти минут тетрадь закрылась и упала в среднюю полку одной из тумбочек.

Что еще там лежало? Футболка, шорты, джинсы… и майка. Зеленая, ничем не примечательная, тщательно сложенная майка. Один разворот, второй и третий. Рука судорожно залезла внутрь, и в теплую потную ладонь легла до безобразия ледяная сталь. Отбрасывающий слабые блики от света лампы, увесистый пистолет радовался, что про него наконец-то вспомнили. О вторую ладонь стукнулся магазин – под пружиной виднелись четыре патрона. Данил засунул оружие за ремень, удостоверившись, что ничего лишнего не видно. Главное, чтобы Вера не почувствовала, если обнимет его перед сном.

Данил понимал, что именно ему придется не спать эту ночь и, вполне возможно, ему придется убить человека. Вполне возможно, что придется убить знакомого человека… Но если это поможет спасти всех его друзей,а в особенности Веру, то он готов будет положить весь взвод. Лишь бы сил хватило…

16

Скудно поужинав, гости начали готовиться к предстоящей ночи. На благо столовая оказалась просторной – в ней хватило бы места на всю дюжину. И пусть у каждого из гостей эта идея восторга не вызывала, но если бы любому из них предложили остаться грядущей ночью в полном одиночестве, то он бы, не раздумывая, отказался.

Стрелки часов описали идеальный прямой угол в левой верхней части циферблата. Заканчивались последние приготовления. У всех внезапно появилась хорошая мысль разбиться по парам и не отходить от своего товарища на пару лишних шагов. Уж слишком всем врезалась в разум идея про вездесущее зло. Уж слишком реальным оно казалось.

Костя сбросил все свои простыни в кучу и, с уставшим выражением лица, смотрел в стену. Без мыслей, без воспоминаний. Просто так. Удрученным и даже малость ленивым взглядом парень обвел стол, чтобы убедиться, а не осталось ли там чего-нибудь лишнего. В этот самый момент ледяная рука коснулась узкого плеча. Костя мгновенно обернулся, но позади себя обнаружил только безмятежного, как старый утес, Никиту.

–Мне кажется, это лишнее. А лишнее никогда полезным не бывает, не так ли? – спросил подкравшийся Никита.

–Я не понимаю о чем ты. – Отрезал Костя.

–Сказки рассказывать можешь кому угодно, но не мне, – его голос смягчился. – Хорошо. Тогда, может, расскажешь, почему аптечки Льва нет в его комнате?

–Ты рыскал в комнате Льва? Нехорошо, очень нехорошо… – Костя повернулся к своему собеседнику. – Но не про какую аптечку я не знаю.

Никита краем глаза осмотрел комнату: все казалось объято безмятежным покоем. Но, с другой стороны, есть здесь места, куда можно припрятать вещички и побольше аптечки.

–Костя, не будь дураком. Опять. Все же наладилось. Да, пусть с небольшой натяжкой, но ведь прогресс есть. Так зачем же теперь закапывать себя снова? Если это произойдет, я даю тебе гарантию, что больше ты из этой ямы не вылезешь. Заживо похоронят…

Костя даже не шелохнулся.

–Я… я, уже год как это бросил, ты сам знаешь. А аптечку, повторюсь еще раз, я не брал. И знаешь… спасибо. Я рад, что меня хотя бы кому-то жалко.

Костя загреб в охапку свои простыни и направился к выходу. Никита обернулся и сказал вдогонку:

–Никогда ни одного человек мне не было жалко. А зачем тогда я тебе все это втюхиваю? Об этом, на досуге, подумаешь сам. А сейчас просто запомни – выхода больше не будет. Неужели барахтаться в луже дерьма так интересно?

Костя не обратил внимания на сказанное, хоть фраза и получилась довольно колкая.

–Пойдем ко всем. Уже давно пора собираться, – перевел разговор Костя.

Никита кивнул и, еще раз окинув комнату быстрым взглядом, присоединился к Косте. Прежде чем зайти за угол и очутиться в двух шагах от столовой, Никита осторожно спросил:

–Кто сегодня не проснется?

–Ты до сих пор в это веришь?.. – вновь повторил ту же отговорку Костя.

–А если серьезней?

–Думаю, Герман.

После немногословно ответа два парня зашли в проем. Столовую было не узнать: весь пол оказался усеян самодельными постельными мешками разных цветов. Костя, расположившись у входа, стал сооружать нечто подобное. В комнате успели собраться все, кроме Данила – по его собственным словам он просто отлучился в сортир. В комнате стояла напряженная тишина. Никто не горел желанием общаться, все занимались своими делами.

Никита прилег на свой мешок в дальнем конце комнаты и уставился в потолок, закинув одну ногу на другую.

Евгений сидел за столом с чашкой кофе в руках, готовясь нести ночной караул.

Вера держала за руку Настю, и они вместе шепотом читали молитву.

Марго тасовала свою излюбленную колоду, выкладывая карты на небольшой кусочек свободного пространства.

Герман сидел за столом вместе с братом и наблюдал за своими друзьями. Все ждали Данила.

Но вот, часы известили о наступлении 22.00, и свет во всем доме погас. Все стали в недоумении осматриваться в темноте – свет должен был отключиться, как и на протяжении прошедших двух дней, в 11 часов вечера… Почему-то каждый вспомнил про Льва. Насколько же разными оказались эмоции, испытанные каждым от этих воспоминаний. Наконец, братья зажгли заранее приготовленный фонарь, после чего Женя потушил спичку.

–Как не вовремя… Чего же Данил так долго? Если не попытаться сходить за ним, то мы можем и вовсе его больше не увидеть. – Женя изо всех сил старался скрыть дрожь в голосе. – Герман, покараулишь пока? Я быстро…

Никита с наслаждением наблюдал, как накаченный парень излучает неуверенность всем своим существом. Даже такие машины, оказывается, умеют бояться.

–Да сиди уж дальше, давай еще будем так рисковать. Страшно, не спорю, но я как-нибудь управлюсь. – Проговорил Никита, поднявшись на ноги резким прыжком.

Легкое облегчение искривилось в чертах лица Жени, но он продолжал стоять на месте. И только после минутной паузы, сделав задумчивое лицо, он повернулся и спросил:

–Ты уверен?

–Лучше тебе остаться здесь и защищать этих ребят. Как ни крути – их пятеро, а Данил один. А сил у тебя будет явно побольше, чем у меня.

Евгений не стал возражать, хотя и хотел что-то добавить.

–Я схожу с тобой – едва слышно процедил Костя, когда его друг уже стоял в проходе.

–Не стоит. Думаю, грохнуть нас двоих не окажется уж очень сложной задачей, – на лице Никиты выступила улыбка. Как только уголки губ начали заметно подрагивать, парень резко опустил их в нормальное состояние.

Костя удрученно кивнул.

–Тогда будь осторожен, – напоследок ответил он и отвернулся.

Никита протянул фонарь вперед, дабы разверзнуть врата мнимой опасности, после чего исчез в темноте.

17

Секундная стрелка кухонных часов казалась всем гостям таймером от самодельной бомбы. Спать никто не лег – каждый из гостей этого приветливого дома ждал чуда. А точнее, живого возвращения двух неплохих пареньков.

Марго и Вера выглядели особенно взволнованными. Многие стали готовиться к худшему исходу. Уж слишком глупым решением было разделяться и, тем более, оставлять двух человек по отдельности наедине с собой. Если эти двое не вернутся, то на поиски придется идти всем. Каждая секунда, каждое мгновение оставляло Никите и Дане все меньше шансов выжить.

Марго продолжала раскидывать карты, и, как бы ни ложились на пол чудные картинки, каждый раз они говорили о живых людях. Но ведь это всего лишь карты, не более …

Безмолвие пленяющим грузом висело во всем доме, везде стояла тишина: не слышно ни звуков извне, ни шагов, ни даже криков диких птиц. Боялись в комнате все до единого, но вместе с этим каждый почувствовал некую расслабленность. Возможно, немного вина на вечерней трапезе не помешало.

Наконец, напряженную неопределенность развеял тихий звук шагов на деревянных ступнях лестницы. Постепенно, он становился все громче. Каждый опомнился и взбодрился, кто-то даже встал с постели. Однако совсем скоро шаги затихли, и этот скромный мирок наполнился сплошным тиканьем часов.

Девушки, подумавшие о возвращении своих спутников, поникли. Проходила одна, две, даже три минуты, а в столовую так никто и не вошел. Женя насторожился и уже сжимал в руках кочергу. Вполне вероятно, что по лестнице прошел не Данил с Никитой, а кто-то совсем другой.

Костя нервно ерзал на простыне – ему ожидание пришлось явно не по вкусу.

Спустя долгие пять минут по лестнице снова кто-то зашагал. Один шаг, второй. Тихий, но отчетливый скрип половицы. Женя встал со стула, Герман и Костя также последовали его примеру. И снова затишье и более ни единого звука. Правда, после затишья в проеме наконец появился Данил.

–Господи, ты где так долго… Где так долго… – чуть ли не плача, бросилась к нему на руки Вера. Так крепко своего любимого она еще никогда не обнимала.

–Кто додумался свет выключить, я еле дошел! Хорошо, хотя бы зажигалка есть. К десяти я спустился покурить да наведаться в гараж, на улице еще не так темно. Ну а как вернулся… света и нет.

–Ты не видел Никиту? Он пошел за тобой, у него еще фонарь был. Ты должен был увидеть свет, – протараторил Костя.

Данил поджал губы, а его глаза расширились.

–Нет, никакого света я вообще нигде не видел. Только из вашего проема. Я надеюсь, он поднялся на третий этаж.

Все внимание оказалось приковано к Данилу, и никто не заметил, как из проема начало отскакивать слабое свечение. Наконец оно стало уж слишком ярким, и из-за стены показался Никита. Не успел он войти в столовую, как уже начал говорить:

–О, нашелся, голубчик! А я уж все углы просмотрел, все тебя искал.

–Да мне уже об этом поведали. Мне… льстит, что обо мне кто-то волнуется. Спасибо.

Никита только осторожно кивнул.

–Не знаю как вы, а я, пожалуй, спать, – заключил Никита и бросил взгляд на обрадованных Костю и Марго. Внутренности его будто прожгло алкоголем – так тепло ему стало.

–Подождите-ка, кто из вас поднимался по лестнице на третий этаж минут пять назад? Мы слышали осторожные шаги, но в комнату после этого никто не вошел. – Спросил Женя, отбросив кочергу на соседний стул.

–Я не знаю, – первым отозвался Никита – Но со мной всегда был фонарь. Думаю, свет вы бы точно увидели.

–Даниииил. – Прошептал Герман. – Это был ты?

Данил огорчил Германа, удрученно помотав головой:

–Нет. Как только я поднялся, так сразу вошел к вам. На месте я не топтался, делать мне, что ли, нечего…

И вот очередное замешательство. Или Данил с Никитой лукавят, или же снаружи действительно есть посторонний. Все задумались. Но Вере уже надоело это вечное напряжение, и тогда она тихо сказала:

–Кстати, шаги даже в тишине расслышать нелегко. Я боюсь, это может быть большой проблемой.

–Да ладно, какой проблемой, ты посмотри: два человека по отдельности ходили по темному дому фактически пятнадцать минут и остались живы. А здесь мы все в сборе, да еще и дозор стоит. Поэтому спи спокойно.

Сказав эти не сильно успокаивающие слова, Никита подошел к своей постели и, закутавшись, повернулся на бок.

Остальные потихоньку начали следовать примеру Никиты. За столом остался только Евгений, не сводивший глаз с проема. Напротив него, на маленьком пуховике, расположился второй дозорный – Данил.

–Как же спать хочется, – пробормотал Женя. – Если вдруг увидишь, что я уснул – пихай что есть мочи. Услышал?

–Хорошо, так и сделаю. Чай не помогает?

–Не так, как хотелось бы. Но кофе здесь нет. Его никто не привез.

–Ладно, разберемся. Уж вдвоем-то не уснем.

–Тоже верно, – Женя бесшумно поставил пустую кружку чая на стол и в очередной раз сладко зевнул.

Часы показывали: 22.40

18

Сердце знатно исполняло ритм танца “танго”. Оно так и молило об одном: не делай этого…

Костя сидел на своей кровати в тесной комнатушке, в пыльном, бескрасочном и таком чуждом городе. Как многие говорили, пути назад попросту не будет. С другой стороны, другие говорили по-другому… Одно движение – и изменить что-либо больше не получится. Книга жизни, которую не спеша листаешь по страничке, будет продырявлена длинной иглой. От начала и до самого конца.

Но ведь все листы и так измазаны в чернилах. Будет на них дырка, или нет – это не имеет большого значения. Так почему бы не попробовать?

Шприц, содержащий в себе самое великое наслаждение на Земле, то лежал на столе, подергиваясь от нервного стука искушенного, то согревал руку, в которую попадал для очередного мини-финта.

Однако, под каким углом не поворачивал бы Костя свою жизнь, этот вариант казался ему слишком привлекательным. Во всех смыслах. Теперь осталось только заставить глупое тело повиноваться.

Одурманенный печалью и ненавистью ко всему, горящий калечащим огнем жизни, паренек тихо ступал по комнате. На этот раз он больше ничего не обдумывал, он лишь вспоминал. То, что казалось самым важным, болезненным или же, наоборот, светлым, быстрыми образами прокрутилось в феноменальной памяти. За пятнадцать минут не нашлось ничего действительно стоящего и обнадеживающего, а это значит, что больше нет смысла ждать. Просто все решить за одну секунду, без промедления и сомнения.

Длинные посиневшие пальцы обхватили шприц, и его судьбоносная игла застыла в тяжелом молчании прямо над веной. Костя остановился. Прошла минута, потом еще одна, а игла все нависала над доро’гой жизни в том же положении.

Не смог. Он не смог. Слишком страшно.

И вдруг резкое движение, укол в плоть, и полностью свободная голова. Трясущийся палец жал на поршень все сильнее и сильнее, пока, в конечном итоге, все содержимое не вошло в организм.

Теперь наслаждение – дело времени. Только стоит подождать и помолиться за то, чтобы выжить…

19

Данил, устало зевнув, открыл глаза. С каждой пройденной минутой веки становились все тяжелее. Данилу казалось, что он вот-вот поймет старину Вия. Но, как ни крути, терпеть нужно, особенно ему.

Данил в очередной раз потер глаза, и заплясавшие от тяжелых нажатий звездочки вдруг ослабили хватку сна. С невольной улыбкой Данил взглянул на второго дозорного – тот, упав головой на стол и обернув ее рукой, беззаботно спал.

“Эх, Женя, Женя, вот даешь. Я не спал и прошлую ночь, а сна ни в одном глазу.”

Он осторожно встал, и, чтобы не разбудить спящих друзей, аккуратно подошел к столу.

–Евгений, просыпайся, – прошептал Данил, толкая товарища в бок.

Но Женя не просыпался.

Вдруг послышались шаги с лестничной площадки. Шаги тихие, но торопливые.

Данил, обомлев, обернулся посмотреть на друзей – все они находились здесь. А шаги все продолжали торопиться.

–Евгений, мать твою, проснись наконец!!! – Данил со всей силы тряс друга из стороны в сторону, под конец влепив ему жесткую пощечину.

Но Женя продолжал мирно спать. И вот стало совсем тихо, шаги прекратились. Данил тяжело сглотнул. Может, ему просто все показалось? Может, это просто мыши?

“Да какие мыши, нужно срочно будить этого…” – чуть ли не орал внутренний голос.

Но взгляд не отрывался от проема. Данил просто застыл на месте, не в силах отвести голову. Но только рука нащупала заряженный пистолет, как Данил ощутил прилив уверенности.

“Он не посмеет. В противном случае, он чистой воды труп.”

Прошло невесть сколько времени, а в проеме так никто и не появлялся.

Данил отвернулся и продолжил что есть мочи трясти боксера.

“Да он сдох что ли?..”

Эта мысль в мгновение из простой шутки превратилась в возможную правду. Ну не может человек так крепко спать. Во всяком случае, живой человек.

Данил, уже готовясь к худшему, медленно протянул руку, нащупывая пульс товарища. И парень действительно не смог его найти. Он брал руку и так, и сяк, но заветные удары так и не появились. Так неужели это правда…

В следующую секунду Данил почувствовал самые успокаивающие колебания в своей жизни. Большой палец нащупал ритмичные постукивания в выпирающей вене.

–Ух… ну ты и пугаешь.

Только Данил произнес эти пять слов, как чья-то рука повернула его за плечо. Перед лицом Данила возникла потресканая хоккейная маска, в которой черные точки смотрели в испуганные, карие глаза поэта. В мгновенье Данил направил на монстра пистолет, но мощная рука мертвым хватом сжала запястье. Чуть большее давление – и пистолет выпал, глухо стукнувшись о пол. Устранив угрозу, незнакомец вонзил холодное лезвие в мягкий живот. Алая кровь потекла по его поверхности, весомыми каплями барабаня о пол. А перед лицом поэта стояли все те же белые очертания с красными узорами и эти черные-черные точки вместо глаз. Из-за трещин в маске были видны некоторые черты лица монстра, и лицо это оказалось хорошо знакомо Данилу.

Поэт закрыл глаза и напрягся что было мочи.

“Это неправда! Это все сон, это все сон, это все сон.”

А после обомлел от своей мысли.

“Нет, нет, нет.”

Он открыл глаза, и лишь пустота своей изящностью сияла перед ним. Ножа нет, крови нет. Данил сел на стол, обхватив голову руками. Сейчас он был бы бесконечно рад, если все эти сцены оказались реальностью. Ведь единственный человек с надежным оружием и хоть какой-то возможностью защитить своих друзей, беззаботно спит на холодном пуфике. Но лицо своего убийцы Данил запомнил хорошо. Им оказался Костя.

День №5

1

К тому моменту, как на горизонте показалось роковое утро, все крепко спали. Игривые лучики света проходили сквозь окна, будто сквозь распростертые двери. Они осветили столовую, и от того мрачного и, малость, пугающего места не осталось и следа. Утренний туман постепенно рассеялся, и теперь солнце преподнесло в дар важнейший подарок – уверенность. Уверенность в безопасности своих шагов, уверенность в отсутствии чужих душ, уверенность в увиденном, а главное, настоящем мире.

Первой приоткрыла глаза Вера, сразу зевнув, как молодая бойкая кошечка. Взгляд ее был направлен в сторону светлого выхода, поэтому девушка сразу заметила мирно спавшего за столом Женю, ну а чуть правее Вера обнаружила съежившегося в уголке и тихонько похрапывающего Данила.

“Вот охранники…” – улыбнулась про себя Вероника.

“Может притвориться мертвой? Ну а что, пусть мой горе-избранник наконец научится думать о других. Будет он караулить.. Как же.”

Нежные ручки протерли глаза, а потом спрятали свисающие волосы за остренькими ушками. День обещал быть чудесным, тем более, что не видно ни одного облачка на небе. Однако всегда найдутся какие-нибудь тараканы в голове: в радостной девушке вдруг проснулись воспоминания прошлых дней, отчего ей сразу стало не по себе. В голове хлопком отозвался один предельно важный вопрос. До сих пор Вера видела лишь двух человек, а за спиной должны были спать еще пятеро. Должны спать.

По телу пробежали мурашки. Глаза ненароком поднялись на часы – большая стрелка указывала на девятку. Почему ни один из восьми человек не проснулся раньше? Разве они поздно легли…

Вере вдруг захотелось закрыть глаза и просто продолжить спать, но повернуть голову было все-таки необходимо. Девушка неторопливо поднялась с простыни и присела. Как же она боится. Но нужно, просто нужно это сделать. И вот последовал медленный поворот.

Так, Костя, Настя, Ник… Часы пробили о наступлении 09.00. Вера издала протяжный, девчачий вопль, а глаза ее расширились от неимоверного ужаса.

2

Гости вскочили со своих мест, словно солдаты во время нападения – истошный крик напугал всех до единого. Но после испуга от обычного визга резко приходит осознание, что самое страшное еще впереди. Что-то ведь должно было так напугать… И интуиция не подвела – каждый, встав со своего места, видел одну и ту же картину: посередине зала лежал единственный не проснувшийся человек. Точнее, не человек, а полностью безжизненная туша, изрядно промокшая в крови. Возле одной из рук трупа лежала голова Германа с застывшим выражением ужаса на лице. В другой руке лежало самое настоящее сердце, аккуратно вырезанное из большой груди, которое казалось, еще жило…

Кровью были запачканы все, кто лежал рядом с Германом, но пока на это никто не обратил внимания. Обезумевшие лица оказались прикованы к бездыханному трупу товарища.

Вера не выдержала и первой покинула столовую. За ней быстрым шагом поковылял Костя, побледневший от испытанного ужаса. Никита и Марго выглядели слегка растерянными, но все же продолжали смотреть на эту мерзость. Данил, скорчив гримасу отвращения, отвернулся и прикрыл лицо рукой. Настя спряталась в подушку и, что есть силы, прижала ткань к лицу. А Евгений, продолжая сидеть за столом, смотрел на эту картину минуту другую, а после встал, но пройдя несколько шагов, упал на колени и обреченно зарыдал.

Время для присутствующих остановилось. Они не смогли бы сказать, насколько мало и много стояли практически неподвижно. И только все отчасти смирились со страхом, как на замену ему сразу пришло беспокойство.

3

Мотаясь из стороны в сторону, еле сдерживая рвотные позывы и, время от времени, сильно вздрагивая, Костя дополз до своей комнаты и закрылся на замок. Почему же ему так плохо? Отчего? Кем ему приходился Герман?

Близким человеком? Нет…

Другом? Тоже нет…

Знакомым? Разве что с натяжкой.

Но как же Косте тяжело на душе… и в желудке.

Ничего, нужно всего лишь успокоиться, поспать, проветриться. Нет! Это не поможет. Сколько еще всего этого будет? Всей этой мерзости и зла, несправедливости и жестокости! Кто додумался создать такой мир?!

Костя дрожал, усевшись на стуле, и поглядывал по сторонам будто псих. Его сломало. Окончательно. Как же он боится умирать, но… как же он этого хочет.

Воды. Ему вдруг сильно захотелось воды. Горло обдавало сухостью, словно степным безжизненным ветром. Костя всегда носил с собой бутылку, но сейчас спасением оказался стакан, наполненный почти до краев еще с прошлого вечера. Слабая, но хоть какая-то радость возникла на лице полумертвого человека. Он протянул руку за стаканом, резким движением подтянул сосуд к себе, из-за чего вода намочила бумагу и часть стола.

Холодная вода помогла ненадолго придти в себя, но что делать дальше не ясно…

4

Данил стоял в коридоре, но совсем скоро он сполз по стене вниз и закрыл лицо руками, изредка мотая головой из стороны в сторону. Парень совсем недавно вышел из комнаты-бойни, и теперь все его эмоции свелись к простому волнению и облегчению.

Да, погиб человек, которого Данил знал и с которым провел крошечную часть жизни. Однако, при всем при этом, Вера еще жива. Данил еще жив. Да даже Настя и Костя – люди, представляющие для поэта определенную ценность, все еще живы. И это просто не может не радовать. Хотя бы это.

–Здравие дозору! Живой? – поинтересовался возникший из неоткуда Никита.

–Пока что… а если серьезно, то все нормально. – Данил встал, пытаясь доказать свои слова, но в конце подъема покачнулся и чуть не свалился. Почесав макушку, он все же присел обратно.

–Это видно, – сказал спокойный поставленный голос.

–Там еще кто-нибудь остался?

–Нет, да и странным решением было бы оставаться там надолго, не находишь? Стоит отдать должное, план оказался хорошим. Ой, пардон, почти хорошим…

И так красное лицо Данила приобрело еще более темный оттенок.

–Что ты от меня хочешь?! Все пошло не так, как предполагалось… Я и Женя заснули, а остальные даже… не проснулись, когда у Германа вырезали… – Данил выдохнул, проглотив слово, и только после этого продолжил. – Я не смог… не смог бы заснуть случайно. Это все, что могу сказать. Да и Женя столько чая выпил… ему мочевой пузырь уж точно не позволил бы так просто отключиться. Видимо нас изрядно напичкали успокоительным или снотворным – это единственное объяснение.

Никита неподвижно стоял на месте и смотрел в сторону лестницы.

–Ладно, с этим согласен. Я тоже решил не спать прошлой ночью, глазком наблюдая за проемом до тех пор, пока не отрубился. И как ни странно, когда мы ложились, сна ни в одном глазу не было. Фокус довольно недурной.

–Скотина это, а не фокусник! А вариант этот с ночевкой в столовой выкидываем, толку от него не много.

–Выкидываем, то выкидываем, но результаты прошлой такой ночевки стоит прибрать.

Даня поднял голову и взглянул на Никиту.

–Хм, если ты хочешь убраться – пожалуйста, мы все будем тебе только очень благодарны. Я лично, туда соваться больше не желаю, в ближайшее время так точно. – Данил вновь спрятал голову за рукой.

–Не вопрос. Единственное – один вытащить оттуда это я не смогу.

От этого рука Данила дернулась.

–Ты серьезно хочешь с этим возиться? Спасибочки, хоть что-то хорошее за сегодня. А с этим поможем, ты, главное, заверни во что-нибудь…

–Хорошо. Хоть что-то хорошее? Будто ты не рад, что выжил.

Данил поднялся, после чего оказался прямо напротив Никиты. Этот, до сих пор таинственный взгляд стеклянных зрачков встретился с тяжелыми глазами, тянущими вниз в свою непроглядную бездну. Впервые Данил увидел, что Никита первый отворачивается от другого человека. Закончив игру в гляделки, поэт ответил:

–Да рад, конечно, что за вопрос. Просто, просто….

Никита кивнул, на этом диалог закончился. Но практически выйдя за пределы видимости поэта, тот неожиданно развернулся и бросил небрежную фразу:

–Данил, скажи-ка, а Лев когда-нибудь вживую наблюдал за пересадкой сердца? Или, может быть, сам исполнял?..

После этого вопроса Никита в мгновение исчез за углом.

Но Данил уже думал об этом, ведь Лев разбирался в подобных вещах исключительно хорошо. С другой стороны, неужели так сложно просто вырезать из человека сердце?

Так или иначе, сейчас все мысли в голове внезапно перекрыл образ Веры. Как он вообще мог забыть о ней! Тем более, девушка выбежала из комнаты самая первая. Она ведь не на шутку переживает.

“Нужно срочно с ней поговорить.” – Сказал сам себе поэт и незамедлительно направился к комнате своей любимой, по ходу пытаясь смыть с лица грязь переживания и похоронить страх в своих глазах.

5

-Вера, солнце мое, как ты?

Данил стоял напротив двери Вероники, и теперь их отделяла друг от друга лишь пара метров. Раздался очередной стук о деревянную дверь.

–Ника, открой дверь, прошу. Я волнуюсь за тебя. Мы поговорим и вместе постараемся успокоиться, ведь…

“Ничего страшного не случилось” – хотел было продолжить Данил, но вовремя удержался от столь странных слов.

В ответ тишина. Только лишь эхо от стука, поющее в отголосках светлых коридоров, вторило Данилу.

–Ника! Это уже не смешно! Мне нужно тебя увидеть. Узнать, что ты нормально себя чувствуешь и помочь, чем сумею.

Очередные три сильных стука о дверь, и только после этого из комнаты послышался голос:

–Я… Мне нужно побыть одной, Данил. Со мной все нормально, не беспокойся. Просто так нужно. – голос срывался и девушка проглатывала окончания большинства слов.

–Да почему? Что с тобой происходит?! Ты совсем не своя из-за всего этого. Не стоит так… беспокоиться.

На этот раз ответа не последовало. Впервые в их отношениях происходило подобное. И как с этим бороться да еще в таких условиях, Данил, увы, даже не представлял.

–Что-то не так? – прорезал тишину уже другой женский голос.

Данил от неожиданности отпрянул от двери и обернулся в сторону. Перед его глазами всплыл образ Марго.

–Веронике плохо? – С осторожностью попыталась осведомиться она.

–Нет. Да. Не знаю, но это не твое дело. Я пойду. – Данил уже обернулся и сделал первый шаг, как следующая фраза, заставила его остановиться и развернуться.

–Ты сам-то как себя чувствуешь? Лично меня до сих пор в дрожь бросает. Жуть! Насколько же страшен этот мир.

А может быть стоит сказать о своих ощущениях, о том, что ему тоже тяжело и вместе с Марго пойти выпить чаю или, быть может, чего покрепче и поговорить? Поэт глубоко задумался, но уже совсем скоро нерешительно ответил:

–Нормально, жить можно. Пойду, проветрюсь немного, не помешает. И ты держись, скоро все наладится. Не сомневайся.

В ответ Марго нежно кивнула.

–Конечно, все будет хорошо, – улыбка украсила и без того прекрасное лицо.

Данил, постояв и посмотрев на эту очаровательную девушку секунду другую, наконец, направился к лестнице тяжелыми, но спокойными шагами.

Марго проводила своего собеседника взглядом до конца коридора, а после прижалась к двери комнаты Вероники, пытаясь различить хоть какой-то звук. Но, так ничего и не услышав, она удалилась восвояси.

Вера, в свою очередь, слышала их разговор, точно также прижавшись ухом к двери. Как только голоса утихли, она упала на кровать и горько заплакала. Бесшумно, осторожно, не демонстративно. Плакала так, что даже Марго не слышала и даже не подозревала о проявлении эмоций у этой холодной и бездушной Веры.

6

Женя сидел на кровати, то и дело вытирая появляющиеся с дикой скоростью слезы. Взгляд его потупился о белую монотонную стену, которая не двигалась, не дышала, не любила. Она просто существовала. С этого мгновения, жизнь Жени станет, наверно, чем-то похожим. Ему уже приходилось терять близкого человека – пару лет назад они с Германом потеряли отца. И сейчас весь этот ужас поглотил еще одного дорого для Жени человека – родного брата. Да еще и с такой жестокостью…

Его душа до сих пор противилась этому, казалось, совершенно невозможному факту, но воспоминания и пока еще здравый ум расставляли все на свои места. В воспоминаниях мелькал Герман. И вся жизнь, какую они прошли вместе: обиды, ссоры, драки, споры, примирения, веселые и душевные разговоры, походы и встречи с друзьями, соревнования, на каждом из которых всегда присутствовал Герман. Он вспомнил момент, когда впервые увидел этого милого, спокойно спящего беспробудным сном, малыша. Да, может, в тот момент четырехлетний Женя не был сознательно рад, может, он даже и не совсем понял, что у него появился брат, но на душе стало так тепло и весело. До сих пор этот момент оставался в памяти и наверняка уже никогда не забудется. А ведь с того дня прошел двадцать один год…

Теперь же, его брат, близкий и дорогой ему человек лежит без головы и с вырезанным сердцем. Разве такое возможно?! Конечно нет!

Подрагивая всем телом, Женя встал и на миг застыл у двери. А если это правда, готов ли он еще раз увидеть мясорубку родной плоти? Но ведь ему, бесспорно, все показалось, и Герман сейчас просто спит.

Ручка тихо скрипнула, дверь медленно открылась, после чего захлопнулась, прогремев глухим ударом на весь этаж.

7

Окровавленные простыни в темпе складывались в огромный тряпичный мешок. Смоченной тряпкой удалялись темно красные следы на полу, на стене и на ножках стола. Пришлось уделить немного времени и блевотине, которая, в небольшом количестве, появилась этим утром. Но самое последнее, самое приятное осталось напоследок.

Спустя двадцать минут усердной работы, комната оказалась почти полностью чиста. Она вновь стала похожа на ту уютную столовую, за исключением одного но – в центре комнаты до сих пор лежал труп.

Никита уставился на это в очередной раз. Легкое волнение все еще присутствовало, но сейчас оно переносилось гораздо лучше, нежели в самый первый раз сегодняшним утром. Пара шагов вперед, наклон, хаотичные движения глаз на уровне всего тела бывшего товарища и, наконец, прикосновение. К одежде, потом к волосам, ну и напоследок, к сердцу. Одно, затем второе. Бояться было нечего. Обернувшись назад и убедившись, что у входа никого нет, Никита потихоньку переложил этот красный склизкий мешочек с клапанами из руки Германа в свою, слегка подрагивающую руку.

Потом парень поднес сердце поближе, понюхал, чуть сжал. По окончанию процедуры ознакомления, Никита просто кинул “главный орган человеческого тела” на пол, недалеко от бывшего хозяина.

Теперь парень подошел к телу максимально близко, нагнулся и повернул отрубленную голову лицом на свет, внимательно посмотрев в эти пустые, уже окончательно безжизненные стеклянные глазки. Почти как его собственные.

Никита еще долго всматривался в них, чувствуя себя с каждой минутой все увереннее и спокойнее. Лицо не выражало ни единой эмоции и оставалось полностью недвижимо, лишь под конец лицевая мышца сорвалась и дрогнула. Никита резко крутанул головой и поднялся.

Пожалуй, хватит! Настало время все это убирать.

“Однако, неплохо его покоцали, не хотел бы я оказаться на его месте. Явно не хотел бы. И все же, этот человек – гений. Надеюсь, он еще покажет нам что-нибудь необычное. Убивать, это ведь так прекрасно. Человек думает, что он полностью контролирует свою жизнь. Хм. Человек думает, что его жизнь контролирует Бог. Ха. А тут приходит подобный тип и доказывает, что все это время человек ошибался… Что власть над его душой все это время принадлежала ему. Этому спасителю и избавителю. Нелегкий груз, тут уж не поспоришь, но ведь находятся люди. Да и найдутся еще, бесспорно найдутся.”

Никита продолжал смотреть на труп, и, совсем скоро, кровожадная улыбка украсила его лицо. Все больше сил он тратил, чтобы наполнить эту картину неким смыслом и красотой, чтобы принять все это, оправдать, восхититься этому, но…

Для полного удовлетворения и равнодушия чего-то не хватало. Это что-то являлось лишь каплей в море, черной соринкой на белоснежной белой футболке, малюсеньким родником в спокойной, безжизненной пустыне, но всего из-за такой мелочи бесчувственность получалась наигранной.

“Ничего, это только вопрос времени. Даже к такому стоит просто привыкнуть. Сегодня погода плохая, да и не ел я с самого утра… Приложится, несомненно.”

Улыбка сползла, мысли развеялись, и теперь Никита просто доделывал свою работу, сложив все по мешкам и хорошенько протерев пол.

8

Медленными шагами Женя пробирался сквозь разросшуюся почти по пояс траву. Сегодня солнце палило не на шутку – как всегда, некстати. О чем бы ни думал парень, но перед глазами стояла одна и та же сцена: тяжелый и поразительно пугающий мешок с одним и тем же содержимым внутри. Сколько раз не пересматривай, а глаза, увы, обмануть не могут.

По дороге частенько встречалась разная живность. Пройдя всего километр, Женя краем глаза заметил пару кроликов, лиса, различных птиц и, как ему показалось, даже небольшого кабанчика.

Он шел. Все шел и шел, неизвестно куда, неизвестно зачем, но там он больше находиться не мог. Все в его жизни резко потеряло смысл, не осталось более ничего нужного и дорогого.

Высокие кустарники то и дело пытались забрать этого глупого человека в свои пучины. Идти в этих местах становилось все тяжелее и тяжелее. И вот, как спасительная шлюпка, в голову пришла мысль о дороге, по которой они сюда приехали. Свернув налево и пройдя лишнюю сотню метров, Женя действительно оказался на той самой тропе, поросшей лишь невысокой травой. Теперь-то он точно дойдет. Только мысль о своей безопасности слегка успокоила Женю, как вдруг на дороге появился огромный волк, бесцельно идущий по самому центру тропы.

Женя остановился и с удивлением уставился на хищника. Красивейший черно-белый окрас, грациозная уверенная стойка, умная, безбожно спокойная морда и холодный, может быть даже сострадающий взгляд черных глаз.

На большую удачу Жени, зверь оказался совсем один. Парень просто не мог оторвать взгляд от волка – тот, в свою очередь, также не проявил как агрессии, так и страха, ограничиваясь лишь любопытным взглядом на неведомое ему существо.

Самец… оно и видно – настоящий, прирожденный, сильный. Может быть, не самый сильный, не альфа, но нечто близкое. Но почему зверь не нападает? Боится, просто не имеет желания, соболезнует? Или же здесь сокрыто нечто другое… Как бы то ни было, но Жене визави явно пришелся по душе.

Однако, эта встреча еще раз напомнила один простой факт – выхода отсюда нет. Даже если каким-то чудом удастся не наткнуться на животных днем, то ночью, когда до сих пор придется тяжело и упорно идти до выхода на трассу, эти монстры запросто тебя прикончат. Тем более, что особой опасности от человека в этих краях они не чувствуют. Скорее всего.

Женя развернулся, уже собравшись идти обратно, но напоследок он обернулся к своему, не столь долгому спутнику. Тот сознательно, с некоторой тягой в глазах, все также стоял и провожал своим повелительным взглядом человека. Человека с душой и сердцем. Интересно, а у этого монстра есть подобие души и сердца?

И тут в голове возник образ утреннего, бывшего совсем недавно живым, сердца. В глазах помутилось, и Женя присел на край дороги. Тяжело дыша, он стал ждать, когда организм смилуется над ним.

“Кто мог такое сотворить, кому все это нужно?!” – эта мысль не давала старшему и теперь единственному брату покоя. Так он и просидел, пытаясь ответить на то, на что ответа он так и не найдет. Но, в какой-то момент, тяжелая шишка помогла родить мысль попроще. Ведь его брата убило не только нечто неясное, сверхъестественное и неизвестное. Ведь его, получается, должен был заказать человек. А человек этот – один из нас…

Вспомнился увиденный еще минуту назад взгляд хищника. Его жажда, его страсть. Неужели такое можно так легко простить? Конечно же нет!

Нужно возвращаться обратно, хотя другого пути все равно нет. Но теперь, в душе разгорелся грозный огонь новой и такой важной цели. Кем бы ни являлся заказчик, он глубоко пожалеет за сделанный столь опрометчиво и глупо выбор.

9

-Я возьму в рот прямо так, как тебе нравится, и ты сразу обо всем этом забудешь. Так ведь? – Марго уже скинула все верхнее белье вместе с бюстгальтером, оставшись в одних кружевных трусиках. Ее слегка загорелая спортивная фигурка манила своим безумием: идеальные округлые груди с уже возбужденными сосками, плоский животик с едва просвечивающимися кубиками женского пресса и длинные волосы, так тяжело и возбуждающе лежавшие на ее плечах и слегка прилипающих на, так ждущие ласки, мокрые губки.

–Только не говори мне, что ты испугался. Я в такое никогда в жизни не поверю! Лично я совершенно спокойна, совершенно. Кстати, полностью благодаря нашим практикам и медитации.

Неожиданно, Никита, ведущий себя совершенно пассивно, взялся за руку девушки и с животной силой подтащил Марго максимально близко. Девушка быстрым движением расстегнула молнию и стащила с партнера джинсы.

Поцелуи градом осыпали девушку, касания все более глубокие и чувствительные возбуждали ее до предельного состояния. Белые трусики слетели на пол. Марго была в глубочайшем предвкушении. Как же ей это нравится, особенно так, как это делает Никита. Но вместо так нетерпимо ожидаемой нежности и ласки чувствовалось нечто другое – животное горение. Испугавшись этого, Марго легко прикрыла свою промежность и поднялась к Никите, дабы начать играть в свою, более нежную игру и хоть как-то его успокоить. Но в тот же момент сильный толчок отправил девушку на прежнее место.

–Раздвинь ноги, – сказал Никита.

Марго, услышав это, сразу поняла, что дело заходит слишком далеко. Она колебалась и не подчинилась. Тогда он сильно ударил красотку по ляжке, и хлесткий звук разрезал тишину. Почувствовалась боль, причиненная как будто насильственным путем. Марго ахнула. Через секунду последовал еще удар.

–Ты не поняла?! Раздвинь ноги!

Ничего другого не оставалось. Марго, обидевшись как пятилетнее дитя, раздвинула ножки. А после она закрыла глаза и терпела. Наверно, это был первый раз, когда она терпела и ждала скорейшего окончания. Ей стало страшно, а дыхание Никиты становилось всё жёстче. Его касания были сухими и грубыми, на мгновение Марго показалось, что она в постели с маньяком. Это не могло не заводить, правда, выглядело все чересчур страшно. Растерянная девушка мысленно отстранилась от лежащего на ней монстра и тихо ждала конца. Хорошо, что после этого конца будет продолжение, а не как у Германа. Наверно…

10

Удары сыпались на грушу градом вот уже пятнадцать минут подряд. Руки совсем забились, а тело взбунтовалось, требуя немедленной передышки. Но Женю это не волновало – он все дальше продолжал с яростью молотить по мешку, тяжело выдыхая и сглатывая боль. Кожа на костяшках пальцев уже была ободрана от подобной схватки с лесным деревом.

“Именно так. На кусочки, на мелкие никчемные куски! О да, как только эта тварь окажется у меня в руках!”

Наконец, он остановился, а дальше сел на холодный пол и, спрятав лицо в ладонях, поник.

“А как она окажется у меня в руках… Не тем я сейчас занимаюсь. Надо срочно вычислить негодяя до того, как он умрет другой смертью. Или до того, как умру я. Я?! Ха, смешно. Только бы узнать имя… А как узнаю, там и разберемся. С чего бы начать…”

Женя обладал далеко не слабым интеллектом, но по жизни ему всегда тяжело давались задачи, загадки и тому подобная ерунда. А сейчас ошибаться нельзя. Выбор должен быть сделан максимально быстро и точно.

Растерянный парень так и сидел, скорчившись от усталости, негодования, несправедливости и собственного бессилия. Разум вновь прокрутил сегодняшнее утро. Женя всеми силами попытался вытрясти эти мысли из головы, но образы, такие навязчивые, стояли перед глазами, и ничем нельзя было их затмить. Смертельный туман. Женя понимал, что совсем скоро может утонуть в нем.

Размышление прервал скрип открывающейся двери. У входа стояла Настя. Поиски длились совсем не долго – девушка догадывалась, что Женя находится именно здесь. Не нарушая нависшую атмосферу и внутренний ход мыслей опечаленного парня, Настя подошла к Жене и остановилась. Она смотрела, смотрела осознанным, сочувствующим взглядом на человека, безмолвно находясь в этой душной и жуткой комнате.

Женя отвернулся в другую сторону, пытаясь скрыть слезы и вырывающиеся из самой души стоны. Но скрыть взрывы сердца как не получалось, так и не имело особого смысла.

–Что?! Что тебе нужно, уходи отсюда! Здесь никого не должно быть, если не по делу… – не церемонясь, оскалился Женя.

Но Настя все стояла и сверлила в своем знакомом дыру, бездвижно, молча и безбрежно. Парень глазком взглянул на окаменевшую фигуру, после чего вновь опустил голову.

–Мне очень жаль. Это невосполнимая утрата. – Настя была совсем на себя не похожа: в таких ситуациях она выражала максимум соболезнования, грустила вместе с человеком, но при этом не переставала быть живой и заряжать своей мощной энергией всех окружающих, отчего тем и вправду становилось лучше. Но сейчас, в комнате как будто стоял призрак: легкие движения, монотонный и поразительно спокойный голос, застывший взгляд и некая отрешенность. Женя слегка испугался.

–И что? И что дальше? Какая разница, жаль, не жаль – человека больше нет, и своей бесполезной жалостью мы уже никак ему не поможем…

–Ему да. Помочь сейчас нужно тебе, – этот голос отдавал слабо наигранным теплом, но, по своей сути, был абсолютно холоден и безжизнен.

Жене все больше становилось не по себе. Он совершенно не узнавал Настю.

–Ты меня убить что ли хочешь?! – парень, не выдержав, встал и подошел вплотную. Ему стало чуть легче, когда он не нашел в глазах девушки подтверждения своим, пускай даже смешным словам. – Помочь, да, дело хорошее. – Немного смягчился Женя. – Но как бесят подобные умники, которые считают, что понимают и знают то, что чувствуют другие люди.

Женя чуть ли не кричал, но Настю это видимо не смущало. После его слов сразу последовал ответ:

–Позавчера я призналась Льву, что люблю его. Я долго не хотела этого делать – боялась. Но после поняла, что бояться нечего. Мы прекрасно общались и проводили время еще с самого знакомства, пока не наступил вчерашний день…

Настя говорила в пол, параллельно о чем-то задумавшись. Женя зажмурился, пытаясь совладать с собой. Настин ответ резко охладил пыл бойца.

–Прости… Я совсем забыл про Льва, а о любви и не догадывался вовсе, – поспешил извиниться Женя. Теперь он говорил спокойно и осторожно. Диалог стал идти намного легче, но, конечно же, не в плане внутренних чувств обоих собеседников.

–Ничего страшного. Все мы забываем о чужих бедах, когда приходят собственные. Так уж все устроено.

Женя кивнул,полностью согласившись со сказанным.

–Тогда почему ты здесь?

Настя присела сбоку от Жени и опустила голову.

–Потому что… я не могу по-другому. Не могу и все. И я не знаю почему.

Женя посмотрел на Настю – сидя с опущенной головой, со слезами на глазах и застывшей болью на устах, она стала так похожа на него. Неосознанно, может и нежеланно, но стала. От этого Жене и вправду сделалось легче.

–Значит, ты хороший человек. Хороших людей, знаешь ли, сейчас очень мало. Хотя как раз ты то и знаешь.

После каждой реплики длилось как минимум двухсекундное молчание.

–А ты считаешь себя хорошим? – Зеленые глаза осторожно касались опечаленного человека.

–Я не знаю. Когда-то считал и всегда старался им быть. Думал, что это так важно.

–А сейчас…

Евгений тяжело сглотнул.

–А сейчас понимаю, что это не ценится и что с этим качеством в жизни тебе ничего не светит. Как бы это грустно ни звучало, но такова истина. Да и… добрые люди долго не живут. Но все эти мысли, конечно, исключительно мои и для меня. Не слушай меня. И раз у тебя все работает, то это прекрасно.

–Да, я думаю по-другому. Но так же, как ты, говорят очень многие. – Настя сняла с запястья браслет из деревянных бусинок и начала перебирать их пальцами. – Знаешь, в тяжелые моменты своей жизни я всегда обращалась к Богу, и всегда он либо помогал мне, либо я понимал, зачем мне даны такие испытания. В какой-то момент я даже подумала, что нашла его, что открыла для себя величайшее из таинств жизни… Но, видимо, я ошиблась. Глупая девчонка.

Настя старалась говорить четко и понятно, но ее измученный вид показывал, что у девушки нет сил даже на слова.

–К чему ты все это говоришь?

–В эти два дня я пыталась найти поддержку от Него – я практически беспрестанно молилась, думала, звала. Пыталась понять, зачем такое было нужно, для чего? И все напрасно, я ничего не почувствовала. Не почувствовала даже крохотную частичку того, что чувствовала раньше. Кажется, я окончательно ЕГО потеряла. Теперь вот это – единственное мое спасение.

Девушка ленивым движением вытащила упаковку с успокоительным и бросила ее на пол.

–Можешь тоже попробовать. По крайней мере, они сильно смягчают первые потрясения.

–Нет, спасибо, я уж как-нибудь без этого.

Женя оттолкнул рукой таблетки обратно к Насте, после чего резко встал и пристально взглянул в ее глаза. В ее глубокие малахитовые глаза.

–А теперь скажи, на деле, днем позже, днем раньше, но мы все равно уже трупы, ведь так? Из этой проклятой дыры совсем нет выхода, мы замурованы заживо! Тогда что делать? Что делать в таком случае, когда ты вообще ничего не можешь сделать?!

Настя абсолютно спокойно, хоть и слегка растерянно, глядела в глаза испуганного человека. Ее взгляд был подобен острому мечу, пронзающему тебя, но не причиняющему ущерба. Как бы Женя ни старался не обращать на это внимание, но глаза будто вводили в гипнотический транс. Возникало ощущения, что тебя видят насквозь. Однако Настя первая опустила голову.

–Ожидать своей участи, – только и удалось сказать ей.

Женю будто оглушило.

–Ожидать своей участи… Ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты сдаешься, даже не начав бороться. Разве жизнь не достойна того, чтобы за нее бороться?

Настя вновь подняла голову и показала находящемуся всего в нескольких сантиметрах Жене вытекающие слезы. За все время разговора она в первый раз выглядела хуже него.

–Нет. Особенно моя…

После этой фразы лицо мгновенно утонуло в ладонях и стало медленно тонуть в слезах. Лишь только сейчас Женя понял, что опять сорвался, но на этот раз Настя не выдержала. Он пытался скинуть на нее свои переживания и мысли, совсем забыв о том, что и у Насти они тоже есть. Точно такие же мысли, полные негатива и отчаяния. И, главное, страдания.

На этот раз в знак извинения Женя обнял Настю, прижав ее к своему плечу. Девушка плакала искренне и тяжело, ей хотелось остаться одной, но она с благодарностью приняла оказанную уже на этот раз ей поддержку, уткнувшись лицом в футболку. Евгений крепкой ладонью осторожно поглаживал мягкие волосы золотистого оттенка. И наступило полностью спокойное, безбрежное состояние. А нет, не совсем. Женя что-то почувствовал.

Как иронично – несмотря на столь серьезное горе и потерю, несмотря на столь тяжелое психологическое состояние, природа все равно брала свое. Да, это желание. Элементарное человеческое желание. А адреналина в последнее время – хоть отбавляй. И дикости тоже.

Другая рука легла на спину девушки, после чего медленно начала опускаться вниз, сначала на талию, потом на бедра и, после всего этого, на ягодицы. Настя слегка ахнула и попыталась убрать голову с плеча, но тяжелая рука не дала ей что-либо сделать. Ягодицы начали сжиматься в ладони, дыхание участилось, почувствовался прилив сил. Настю же будто парализовало – она не понимала, что происходит. Сильный стресс и большое количество успокоительного сделали свое дело – девушка была не в силах даже закричать.

Спасало одно: сознание Насти впало в состояние тотального безразличия, а подсознание стало бояться всего и каждого. Только лишь слезы с большей силой потекли из наполненных болью глаз.

Рука тем временем уже залезла под футболку и со зверской резкостью опустила лифчик. Ладонь коснулась хоть и небольшой, но горячей и нежной груди. И еще одной. Блаженство.

Женя вошел в транс, забыв обо всем на свете. Он ни о чем не думал и не хотел что-либо вспоминать. Транс маньяка.

Вдруг, он почувствовал, что его плечо стало мокрым. Мокрым на том месте, где находились глаза девушки. Эта простейшая мелочь неожиданно привело парня в чувства лучше удара кувалдой. Его сердце отозвалось едким, продолжительным стуком. В ту же секунду руки перестали касаться девушки, Женя отпрянул от обессиленного тела, и испуганный взгляд упал на лицо невинной Насти.

Полное безразличие только и отражалось на девушке.

–Боже, прости меня! Я… я не знаю, что на меня нашло! Это… все нервы. Настя, Настя, извини…

Женя поклонился в пол сидящей в углу девушке и уткнул лицо в свои руки. Он горел, но на этот раз уже от стыда и злости на самого себя.

Настя, так не пожелавшая совершить и малейшее движение, лишь громко выдохнула и произнесла только три слова:

–Я хочу спать.

Женя оторопел и уставился на девушку, но после промямлил что-то вроде “Угу” и добавил:

–Я тебя донесу… провожу. – Он резко встал, боязливо и неуверенно подав руку.

–Нет, спасибо, я сама, – ответила обессиленная Настя, еле встала, и тихими шагами направилась к выходу.

Все что оставалось Жене – мысленно проводить ее до выхода и еще раз прокрутить в голове все, что произошло пару минут назад. После того, как вторая нога в черной туфельке исчезла из виду, послышался протяжный стон. Женя даже близко не мог подойти к ответу, который открыл бы ему тайну: как же он до такого дошел? Еще бы немного, и остановиться бы он уже не сумел. Однако остановился ведь. А значит, все хорошо. А с Настей он еще обязательно поговорит и тщательно извинится, когда они хотя бы немного придут в себя. И он никогда больше не повторит подобного. Никогда.

11

Никита и сам находился в шоке – как же все так получилось… Последний раз он терял самообладание лет пять назад. Упорная работа над собой и регулярные занятия медитацией дали свои плоды: Никита полностью забыл о таких чувствах как гнев, зависть и ненависть. Да, может, появлялись в его жизни небольшая злость, легкое раздражение и уныние. Но все эти эмоции – уже совсем другое, нежели то, что было раньше.

Марго ведь тоже пережила все недавние события, но при этом тотальное спокойствие, скорее даже безразличие кипело в ее жилах. Как так?

Ноги тащили Никиту по коридору второго этажа. Сейчас он хотел лишь одного – поговорить с Костей. Да и к тому же, Костя немного смыслил в психологии. Ужасная нервозность и эмоциональность заставляли его все больше и больше изучать подобные вещи. Хотя, в его случае не помогало абсолютно ничего, даже врачи и таблетки.

Никита обрадовался, когда, наконец, подошел к той самой двери. Поворот дверной ручки окончился простым проворотом.

“Дааа, после такого утра уж грех не закрываться. Как же я забыл про Костю… Нужно было зайти к нему намного раньше, отложив “более важные дела” на потом.”

–Костя, это я. Как ты там? Я пришел поговорить, открой дверь! – Легкий стук в дверь. В голосе до сих пор звучали повелительные нотки. – Тебе тоже не помешает выговориться, открой. Я ненадолго.

В ответ пропела так полюбившаяся всем тишина. В этом доме все как обычно, безмолвие – главный принцип. Никита постоял у комнаты еще минуту.

–Вот наркоман недоделанный! – тихо вырвалось из его уст.

Оглядевшись по сторонам, Никита быстрым движением достал из кармана заветную связку ключей и вставил в скважину пятый номер. Два тяжелых щелчка и дверь открылась. Парень торопливо вошел внутрь. Он даже не удивился, когда увидел на кровати скорчившегося и согнувшегося в три погибели друга. У нижней ножки кровати валялся медицинский шприц.

Два шага показались Никите невероятно долгими. Он прекрасно понимал, что уже может не услышать дыхание этого совершенно не приспособленного к жизни человека. Человека, который не нужен этому миру.

Рука схватила свободное запястье и нервно сжала его. Прошло секунды три, прежде чем испуганный Никита нащупал удары. Факт наличия пульса слегка успокоил парня, но потом он заметил, что удары слишком частые. Никита приоткрыл веки Костиного глаза – зрачок сильно сузился.

Никита лишь присел на край кровати, попутно подобрав шприц и кинув его под матрас. Он понимал, что, скорее всего, это наркотическая кома и хоть как-то помочь Косте в условиях изоляции от мира они не в силах. Костя должен сам выбраться. Шанс не такой уж и маленький, хотя кто знает, сколько той дряни он себе вколол.

–Что с ним? – Осторожно поинтересовалась вошедшая в комнату, но не подходящая совсем близко, Марго.

–Кома, – последовал однозначный ответ.

Марго продолжала стоять и просто смотреть. Видимо, эта ситуация тоже тронула Марго больше, чем смерть Германа. Хотя человек вроде еще не умер.

–Расскажи об этом всем, кого встретишь. Знать все равно нужно, – осторожно продолжил Никита, опустив голову. Его голос звучал как всегда – непоколебимо и монотонно, но… то ли тише, то ли неувереннее.

Марго бросила последний взгляд на обоих парней, после чего скрылась из виду. А Никита вновь остался наедине с лишенным движения и явных признаков жизни телом. Что ж, разговор с собой получится длинным и не менее интересным, чем утром, правда на этот раз, на очереди стоит трагедия.

Дневник Насти

День №3

Какое же порой возникает чувство, когда ты разочаровываешься совершенно во всем: начиная с того, что неимоверно тебе дорого, и заканчивая тем, к чему ты совсем безразлична. Сейчас я пишу эти строки и плачу. От чего именно, я уже не в силах сказать – столько всего ужасного обрушилось на нас за последние дни. Мне кажется, за всю жизнь я столько не плакала, сколько за эти 72 часа.

Я до сих пор не могу забыть Льва… Раньше все интересные случайности в жизни я старалась не замечать вовсе и ни в коем случае не уповать на несправедливость. Но сейчас думаю, как же судьба разыграла этот момент, насколько зла получилась ее шутка.

Я молюсь за него каждый день, каждый вечер, каждый час. Теперь мне просто пришлось прийти к выводу, что я умерла вместе с ним, я отдала ему свое сердце в ту ночь. Куда же он мог пропасть, куда…

Эх. Рано или поздно, мы все равно встретимся. Не в этом мире, так в другом. Да и есть ли разница, где именно? Однако сейчас я убита горем, я мертва.

Стало быть, мне остается только одно – делать то, что у меня получалось делать всю жизнь. Помогать другим и скрашивать их горе более светлыми оттенками, каким бы тяжелым делом все это не оказалось. Я должна дарить другим свет, хоть тусклый, хоть отчасти холодный, но должна, несмотря ни на что. Но, оказывается, не все так просто…

Условия, в которые нас поместили, просто невообразимо влияют на реалии психики и нашей человечности. Все меняется, абсолютно все. Днем, буквально часов 6 назад, после того, как я выдавила из себя все силы, приготовив завтрак и раздав его ребятам, я спустилась к Женечке и попыталась помочь. Даже чувствуя себя полностью убитой и бессильной, я пошла туда, ведь ему сейчас приходится тяжело.

Утром мы потеряли очередного товарища и просто хорошего человека…

А он потерял друга, соратника, брата, часть своей души…

Я понимала, что стоит опасаться определенных вещей, но чтобы таких… Все уже заходит слишком далеко, а ведь это, как бы мне не хотелось признавать, только начало. Он почти меня изнасиловал…

Не буду говорить о совершенно ненужных и плохих вещах, и сама же стараюсь о них не думать. Скажу лишь, что Бог все равно уберег нас – меня отпустили. Однако, что бы получилось, если бы все произошло иначе? Об этом я даже думать боюсь.

Да, я прекрасно понимаю его состояние, но и мне, особенно после этого инцидента, стало еще неприятнее, еще больнее, еще страшнее. Человеческие ценности постепенно начали растворяться, распадаясь на все более простые вещи. Вещи первобытные и опасные. Но даже несмотря на все это, я должна быть сильной, я должна помогать людям. Хотя бы тем, кто для меня был и всегда будут так важны: Верочка, Даниил, Костя. И всем остальным тоже. Женя же, уверена, скоро придет в себя хоть чуть-чуть и окончательно осознает свою ошибку, чтобы больше такого не повторять. А я прощу, я все прощу…

В прощении и заключается суть жизни, все совершают ошибки, а мы должны прощать людей, и помогать им не совершать новых ошибок.

Я надеюсь, что все это скоро закончится и все устроится лучшим образом. Все обязательно встанет на свои места, и мы никого больше не потеряем. В этом нет сомнений. Завтра наступит уже совсем скоро, а через 2 часа, ровно в 22.00, вновь отключится свет во всем доме.

Сейчас остается только надеяться и уповать на то, что все мы сегодня останемся живы. В таком случае, помолимся за это! Пока что, это единственное, что можно предпринять…

стр. 19-21

12

Тук-тук-тук

Сердце еще слабо, но стучало. Никита убрал руку с пульса худого паренька. Он до сих пор сидел на постели и будто охранял Костю от всех внешних опасностей. Быть может, даже от смерти.

Сомнений больше не было – это наркотическая кома, и дело совсем плохо.

“Как же вовремя пропал Лев.” – Вдруг всплыло в голове Никиты. И действительно, единственный человек, который мог оказать правильную медицинскую помощь, пропал первый. Красота.

Костя впервые попробовал еще пару лет назад, и факт этот Никита знал.

Но разве можно было винить Костю? – вот о чем думал Никита. Особенно сейчас. При таком напряжении легко сорваться, тем более, если желаемое практически гарантирует тебе рай…

Это морфий, причем, по следам в пустом шприце, там находилась огромная доза. Морфий был единственным препаратом, который можно было найти для такой цели. А найти его можно было только в аптечке Льва…

Никита пристально посмотрел на стол. На нем мертвым грузом лежала вещь, которой Костя пользовался также часто, как и расческой – синяя шариковая ручка с надетым на конце колпачком.

Кажется, все окончательно встало на свои места. Никита в мгновение оказался у тумбочки. Открылась первая полка: обычные вещи, ничего интересного.

Вторая полка: различный хлам. Не знал бы Никита Костю, удивился бы, зачем человеку все это нужно.

Третья полка: куча бумаг и пара книг.

Слегка трясущиеся руки стали перебирать все, что было внутри – каждая бумажка, каждый листочек рассматривались с особой тщательностью. Но ничего. Абсолютно ничего, чем можно было объяснить загадочную синюю ручку.

13

Хороший виски мигом обдал горло долгожданным теплом. Бокал в пятый раз упал на стол, отозвавшись в тишине пустым звоном. Двенадцать часов ночи давали о себе знать – за окном стояла непроглядная тьма, а в комнате лишь слабый огонек, тускневший в чертогах фонаря, спасал от смертельной неизвестности. Никогда до этого момента Данил не пил один, да и всегда считал, что такое никогда не случится. Однако жизнь расставляет все на свои места. Этим вечером лишь виски мог стать ему лучшим собеседником: Вера так и не пустила парня к себе, идти к Марго не позволяла совесть, а из оставшейся части мужчин Данил мало с кем общался. Правда, есть еще Настя.

Как он мог забыть про нее? Ей ведь сейчас так тяжело.

Лицо расплылось в сочувствующей, грустной гримасе. Ему стало стыдно. Но ничего, завтра Данил обязательно с ней поговорит!

Кулак ударил по столу, и бокал, будто испугавшись, юрко подпрыгнул лягушонком. А если или он или она, не проснутся после сегодняшней ночи… Не думать об этом, просто не думать. К счастью, пьяным не думать намного легче. Как бы то ни было, главным для Данила всегда оставалось его возлюбленная.

Послышался слабый треск со стороны входа. Поэт лениво обернулся, не увидев ничего странного.

Вера… Теперь образ этой земной богини крутился в его сознании. Волшебные и такие дорогие воспоминания пленили поэта. В последнее время она стала для него всем. Даже наблюдая за этой парой со стороны, несложно было заметить, как Данил с головой предается любым ее образам, будь она любовницей, другом, учителем, музой или кем-нибудь другим. Ну и, разумеется – она стала для него семьей. Настоящей и хорошей семьей.

Почему она замкнулась? На что она могла обидеться? Или ей просто очень тяжело, вот и все. Или же…

–Тук. – Послышалось со стороны выхода.

Данил в очередной раз недоумевающе, но так же лениво повернул свою голову к двери. Явно послышалось. Пьяным чего только не чудится.

Не отпуская из рук бутылку виски, Данил встал и попытался пройти к двери. Хватило трех шагов, чтобы приблизиться к выходу. А если там действительно кто-то стоит? Ухом Данил осторожно приник к мощной деревянной двери и замер. Тишина.

Еще пара громких глотков, а после желанная кровать и долгожданное расслабление.

“Вот бред. Ну, пить здесь, так с ума точно сойдешь. Сон час. Да какой час?..”

Парень слегка усмехнулся, параллельно с этим икнув.

Не успел Данил и глаза сомкнуть, как услышал очередной неприятный звук. Звук, напоминающий плескание жидкости, будто в нее кто-то аккуратно наступил.

“О, теперь водичка журчит, замечательно! Зато под это и уснуть можно.”

–Продолжайте! – Восторженно продекламировал поэт и спокойно подложил под голову обе руки.

Небеса, видно, услышали его просьбу, и плеск повторился. Только на этот раз чуть ближе.

На этом моменте ирония покинула Данила, и тот вяло поднял голову.

Перед ним, практически у самой двери, неподвижно сидел кот. Черный кот с высоким джентльменским цилиндром на макушке и мокрыми от красной жидкости лапами. Улыбка странным оскалом мелькала на морде животного.

Первое, что сделал растерянный Даниил – потер глаза холодными до дрожи руками и с верой на очень странную галлюцинацию, открыл их. Не помогло. Кот так и остался на своем месте.

И вот тут уже парню стало совсем плохо: алкоголь еще сглаживал страх, но сам разум мгновенно начал возвращаться в трезвое состояние. Поэт отказывался верить в то, что видит. Это ведь это просто картина! А если это картина, то как она может ожить?

Данил пулей слетел с кровати, достал свое оружие и приготовился прострелить черепушку своему визави. Парень дернул затвор, зарядив пистолет. Теперь он ждал малейшее, хотя бы еле заметное движение, чтобы нажать на заветную кнопку. Но кот сидел абсолютно неподвижно. Он ничего не делал. Он просто сидел и улыбался.

Прошла долгая минута, а эти двое все продолжали пялиться друг на друга, не выказывая при этом ни малейшей агрессии. За это время Данил успел осознать, что выстрел – самый крайний вариант. Звук от него не услышит только глухой, а лишние разборки тут ни к чему. И так все напуганы и стоит быть аккуратным; про пистолет же никто ничего знать не должен. Но кот так и стоял перед глазами…

Может, просто галлюцинация? Единственный способ узнать – как-то это проверить. Со стола медленно был взят скомканный лист, после чего тот снежком полетел в кота. Комок достиг своей цели, но на деле он просто пролетел сквозь черную фигуру и со слабым шуршанием ударился о стену.

Явно галлюцинация. Или голограмма. Как бы то ни было, этот эксперимент добавил Данилу уверенности. Теперь, чтобы окончательно успокоиться, следует только подойти и провести рукой сквозь несуществующую материю. Хм, не самая лучшая идея, но уставшему и нетрезвому Данилу она пришлась по душе – ему вполне хватило этой пары минут свидания со страхом.

Неуверенный подъем, осторожные шаги и тяжело бьющееся сердце. Пистолет все время угрожающе смотрел своим дулом на сказочное животное, но котику было все равно. Хотя улыбаться он перестал…

Теперь только пустой, но такой пугающий и неизведанный взгляд падал на, подходящего все ближе и ближе, Данила.

Чем ближе к цели – тем медленнее тянулись шаги. Но вот, Данил, наконец, стоял перед котом в пределах метра. Тот не шевелился.

Вблизи этот чертов зверь выглядел еще более пугающим: многочисленные порезы виднелись сквозь шерсть, изогнутые усы торчали во все стороны, а помятый цилиндр свисал на бок.

Одно движение, всего лишь одно движение, что в этом страшного…

И вот, рука в одно резкое движение прошла через темную фигуру и вернулась обратно к ее владельцу. Кот – просто иллюзия, не более. Для достоверности, другая рука повторила прошлый путь, но медленнее, чем предыдущая. Прикосновение к нереальному, ощущение полного отсутствия живой материи.

Теперь, улыбка появилась уже на лице Данила, ему вдруг стало так смешно за свой глупый и неоправданный страх. Но лишь Данил расслабился, как вдруг кот замахнулся лапой и оставил на руке парня глубокий порез. Устрашающее шипение раздалось на всю комнату. Ошарашенный парень чуть ли не покатился назад, после чего плюхнулся в дальнем угле комнаты. Тяжелых усилий стоило ему в эти мгновения не нажимать на заветный курок – выстрел так и не разрезал атмосферу бесшумия. Кот же преспокойно остался на том же месте. Взгляд поэта упал на правую руку. Она истекала кровью, три продолговатых отметины тянулись вдоль запястья.

–Вот черт! – Вырвалось у пораженного Данила.

Взгляд мигом переместился обратно к двери, но кот пропал из виду.

Поэт живо соскочил с места, вытянулся во весь рост и нервно стал осматривать небольшую комнатенку. Однако, как бы он ни старался, найти зверя так и не удалось. Он просто растворился в пустоте.

Данил еще пару минут обыскивал комнату, заглядывая во все углы, открывая шкаф и тумбочку, и так ничего и не обнаружив, обессилено плюхнулся на стул. Губы приникли к бутылке, и поэт жадными глотками выпил чуть больше полстакана успокаивающего напитка. Как ни странно, но ум будто прояснел, страх и вовсе полностью затих. Пистолет упал в полуоткрытую полку тумбочки.

–Хех, нужно срочно сказать Вере, чтобы заканчивала с этим бредом. А то так и этак до шизофрении недалеко уйдем.

Тело вмиг похолодело, страх суровой поступью вошел обратно в обрадованного парня. На уме продолжало вертеться одно слово – “Вера, Вера, Вера”…

Ведь этот кот – прямая отсылка к ней. Данил остался жив, но в порядке ли девушка?

Если уж парню со стволом под рукой сделать больно оказалось не так-то и сложно, то что говорить про безоружную девушку?

В одну руку был взят фонарь, а в другую ключи. Дверь распахнулась, и Данил быстрыми шагами стал пробираться по темному коридору. Но его верный “меч” так и остался лежать без дела в пустой полуоткрытой полочке.

14

Солнечный свет озарял просторные, переливающиеся приятным зеленым оттенком склоны. Мягкая трава ласкала и щекотала кожу даже при малейшем прикосновении, покачиваясь и шелестя при каждом, даже совсем слабом дуновении ветерка. Чистейшее голубое небо накрывало всю эту прелесть величественным куполом, словно закрывая идеальный мирок от невзгод извне.

Костя, расслабив каждую мышцу в своем теле, лежал на шелковом ковре из дикой, но такой дружелюбной растительности. Его душа отражала сейчас лишь блаженное умиротворение – все волнения и даже навязчивые воспоминания растворились в бесконечном спокойствии. Сейчас хотелось просто лежать, купаясь в океане безбрежной зелени и тонуть в наслаждении от этих лучей, настолько теплых, словно руки самых близких и дорогих тебе людей. Даже физические контакты тело стало воспринимать по-другому: прикосновения становились чувствительными на другом, пока что непонятном и неопознанном уровне. Боль и вовсе не ощущалась. Все здесь существовало в гармонии и было настолько связанно друг с другом, что ни о какой боли речи и не шло.

“Что же это за место?”

Только эта мысль слегка мучила полный безбрежности разум, но неизвестность не доставляла и капельки беспокойства.

–Хорошо, не правда ли? – Послышался мягкий голос за головой. – У нас так всегда.

Костя привстал и обернулся. Перед ним стояла девушка примерно одного с ним роста.

–Да, здесь просто божественно, – не лукавя, ответил он. – Но, что это за место? И кто вы такая?

Странные одежды девушки подходили ей как нельзя кстати: все прикрытие состояло из полупрозрачных, свисающих полос, края которых развивались на ветру, качаясь из стороны в сторону. Волосы свободно спускались желтеющими тропами аж до самой талии и обладали неким завораживающим, неестественным блеском.

Девушка добро и так легко улыбнулась:

–Разве это так важно? Скоро ты догадаешься об этом сам. А я – твой спутник, попутчик, друг, родная душа. Можешь называть, как будет удобней.

–Родная душа?! Но мы ведь только что познакомились, как ты можешь быть мне настолько близкой? – Легкое, но приятное непонимание так и продолжало жить в Костиной душе.

Девушка звонко рассмеялась.

–Глупенький, – очень добро, сказала она. – Здесь все родные, все мы единое целое. Даже это травинка, или же вот это песчинка – это все ты!

Костя внимательно вгляделся в протянутую ему нежной рукой, малюсенькую песчинку, поднятую с земли.

–Это… сложно. – Только и смог выдавить из себя парень.

Только сейчас Костя смог хорошо рассмотреть лицо девушки: в первую очередь обращали на себя внимание выразительные, изогнутые причудливой формой, брови, широкие и такие глубокие голубые глаза, а губы, постоянно изображающие улыбку, казались просто неким чудом.

Ни смущения, ни стеснения, ни даже страха Костя не испытывал. Девушка внушала лишь радость и полное, совершенное доверие. Костя взял протянутую руку и удивился тому, насколько ладонь оказалась тепла и нежна. Ничего подобного ему еще трогать не приходилось.

Девушка помогла парню подняться, а после, так и не отпустив его руку, повела за собой.

Они шли, и Костя был счастлив. На самом деле счастлив – пребывание в этом месте и так доставляло райское удовольствие, а встреча с этой девушкой и вовсе заставила почувствовать себя особенным, кому-то нужным… Девушка казалась ему чем-то идеальным, он влюбился в нее с первого взгляда. Но самое странное – желания и влечения, как такового, не было. Держась за руки, они уже находились на таком уровне близости, на котором не пребывают люди во время земного секса.

“Как же такое возможно, откуда все это?” – Только и вертелось в голове у Кости.

Однако, вот оно: перед его глазами, в его теле, в его душе. И это не иллюзия, все это – самая настоящая реальность. Или же…

–Скажи, – начал Костя и опустил глаза в состоянии радостной грусти. – Я до сих пор в коме и все это из-за морфия, или я все-таки умер? Можешь, конечно, не отвечать, но мне хотелось бы знать.

Девушка повернула к нему свое ангельское личико.

–Пока что не думай об этом. Придет время и узнаешь. А сейчас – живи вместе со всем этим. Попробуй почувствовать эту гармонию и запомни, здесь связь между всеми настолько тонка, что порой, и вовсе неразличима.

–То есть… я это ты, а ты это я?

–Именно так. Почти так. Но не ломай голову, просто чувствуй это. Скоро ты познакомишься с остальными, ведь в этом мире существую не только я. Нас много.

Костя кивнул. Пожалуй, в первый раз он не боялся встретиться с людьми и познакомиться с каждым из них. Все волнения, дрожь, паранойя и все подобное исчезли с концом. Между тем, пара прекрасных людей дошла до реки. Девушка быстро, но вместе с этим грациозно добежала до лазурной, местами даже белеющей глади и жестом руки подозвала Костю. Долго ждать не пришлось, и через пару секунд он оказался рядом с ней.

–Взгляни, взгляни на себя! – Сказала девушка и указала парню на его отражение.

Костя недоверчиво, даже немного побаиваясь, посмотрел на мелькающую копию своего лица. Невероятно! На водной глади улыбался счастливый и вполне красивый юноша. Но почему сейчас все выглядело иначе?

Костя пригляделся внимательнее: прыщи исчезли восвояси, кудри легли так аккуратно и красиво, что можно было ими только любоваться. Взгляд глаз отражал в своей глубине не то горькое, ненавистное и совершенно мрачное состояние, а нечто другое. Уверенность, радость и легкость!

–Ну как тебе?

–Это… поразительно! Но разве это я?!

–Это ты, – без сомнения ответила девушка. – А теперь идем дальше, совсем скоро у нас важная встреча.

Костя счастливо улыбнулся, после чего они продолжили свой путь по берегу бесконечной, задорно поющей своим журчанием, реки.

15

Тусклый свет фонаря лениво огибал мрачные стены дома, устраивая представление танцующих теней. Фонарь покачивался в разные стороны, подражая своему нынешнему владельцу – Данил некрепко стоял на ногах, но шел довольно быстро.

Лестница оказалась позади, и вскоре запыхавшийся парень оказался перед заветной дверцей.

–Вера! Верачка, открой! – Беспокойство и неразборчивый голос вылились в довольно забавное сочетание. – Вера, ты живаа? Аткрой, это Даниил.

Тишина. Данил замер.

Неужели она не открывает только потому, что просто злится на что-то? Или все-таки, она не сумела проснуться…

На глазах проступили слезы. Поэт настолько боялся за эту девушку, что даже в неизведанной темноте, находясь в полном одиночестве, он даже не задумался о том, чтобы обернуться назад.

Простояв еще какое-то время в ступоре, Данил продолжил барабанить по двери.

И вот случилось чудо! Послышался звук проворачивающегося ключа. Вера открыла дверь и посмотрела на Даню тяжелым непонимающим взглядом.

–Боже мой, что случилось? Кого-то убили? – Вера даже и не знала, что думать, вплоть до того момента, как до нее дошел запах алкоголя.

–Нет, никого, ты чего? Наверно… – чуть слышно пробормотал в ответ Данил.

Он не скрывал своего радостного выражения. С нотками заметного облегчения, Данил облокотился о дверной проем.

–Данил, Данил, тебя не исправишь! Ладно бы просто напился, но зачем надо было переться по такой темени!

–Ох, такая история там, ты не поверишь. Пожалуйста, не рисуй больше котов своих страшных… Ты поняла, Вера?

–Что, каких котов? – Дрожь в теле девушки мигом напомнила ей про шедевр. – Причем тут моя картина?..

–Мне твой кот в гости зашел, миленький такой, просто прелесть. Ах, да, он меня чуть не убил…

Растерянная Вероника стояла и, выпучив глаза, смотрела на Данила. С другой стороны, она прекрасно помнила, что с пьяного возлюбленного взять нечего. Самый правильный вариант – оставить все разговоры на завтрашний день.

–Заходи, чего стоишь? По дому убийца рыскает, а мы здесь стоим! Пойдем, пойдем, – Вера взяла парня под плечо и осторожно поволокла в комнату.

–Я так рад, что ты жива, солнце мое. И то, что ты не обижаешься. Я тоже рад. Я просто счастлив.

–Как скажешь что! Я живая, здоровая, и ты тоже. Все хорошо. Давай спать.

–Подожди, стой! Мне же нужно забрать пи… забрать пижаму.

–Пижаму?! Понятно… Ложись-ка, дорогой мой, а пижама до завтра подождет.

–Нет, нет, там еще важное есть, отпусти! – Данил вырвался из объятий Веры. – Я быстренько, а потом снова к тебе.

–Так, никуда я тебя не пущу! Подойди сюда! – Данил только вышел из комнаты, но рука девушки припечатала его к стене.

Данил улыбнулся и стал осторожно поглаживать запястье руки Веры, в которой она держала ключи.

–Не волнуйся, со мной все в порядке. Есть и будет, то есть. Я очень, очень быстро.

Данил выдал резкое движение, насколько позволял сейчас его организм и ключи оказались у него в руке. Он быстро вставил их в замок, вместе с этим оттолкнув Веру в комнату, а после захлопнул дверь и провернул ключ. Впоследствии он удивился, как же все так хорошо получилось.

–Данил! Данил, что ты делаешь! Открой немедленно!

Но поэт ничего не хотел слышать. Слишком опасно оставлять пистолет, да еще и в открытой комнате… Он понимал, что возможно уже совершил ошибку, которая может стоить ему жизни.

16

Данил как можно быстрее спустился на второй этаж и совсем скоро увидел приоткрытую дверь своей комнаты.

“Вот дурак! А если пистолет бы кто-нибудь утащил… надо завязывать, не до этого сейчас, совершенно.” – Подумал парень.

Дело осталось за малым – зайти в комнату и забрать сокровище. Однако перед самым входом Данил остановился. Вдруг вспомнилась одна незначительная деталь: вылетая из комнаты, он резко распахнул дверь. Значит, та должна была быть открыта практически полностью. Но вместо этого, между дверью и проемом мелькала только узкая щель. По инерции отойти от стены настолько эта тяжелая деревяшка просто не могла.

Поэт закусил губу. Похоже, самый ужасный исход мог быть вполне реальным. И все же, стоять здесь долго не имело смысла. Или внутрь, или обратно. Чуть поколебавшись, Данил стал медленно увеличивать зазор, будто монстр, пытающийся незаметно проползти в комнату к ребенку. Вскоре фонарь осветил тихую комнату. Никого. В тесной коморке царило одиночество.

Данил вытер со лба пот и рассмеялся истерическим хохотом. Такой подъем настроения парень давненько не испытывал. И вот одно слово перечеркнуло радость красным крестом.

Пистолет

Первая полочка тумбы от мощного толчка чуть не вышла из пазов, но и здесь на Данила во второй раз накатила волна облегчения – пистолет лежал на своем месте. Причем точно так же, как лежал раньше.

Парень взял драгоценную находку и быстро засунул ее под ремень. Дело сделано, теперь можно возвращаться к Вере. Как же все хорошо сложилось!

Данил взял фонарь, и тут чья-то рука опустилась ему на плечо, слегка его сдавив. Но рефлексы не подвели – резкий разворот и удар локтем. После удара Данил практически выхватил пистолет, но прежде пригляделся и вовремя остановился. Перед ним стоял Никита и осторожно потирал ладонью свою скулу.

–Ты чего здесь делаешь?! – Чуть ли не выкрикнул Данил.

За этот вечер его сердце знатно напрыгалось.

–Хм, да, извини. Наверное, стоило сначала постучаться. А зашел я на секундочку, так, чтоб беспокоились меньше. – Никита говорил тяжело и прерывисто. – Костя лежит в коме, в тяжелом состоянии. Думаю, он умрет. Скорее всего, он и был сегодняшней жертвой.

Показалось, будто Никита хотел сказать еще о чем-то, но парень так и не смог открыть рта.

–Сожалею, – только и сказал пьяный поэт.

Никита ничего не ответил и, продолжая потирать голову, вышел из комнаты.

17

-И все-таки, с кем мы должны встретиться? – В голосе Кости угадывалось колоссальное нетерпение.

–Пускай это будет наш секрет. Тем более, мы почти пришли.

Как же приятно было ступать на берег обнаженными пяточками, чувствовать всю энергию и силу этого места, ощущать тепло всего окружающего, вдыхать легкость ветра…

Костя пригляделся. Вдалеке показались силуэты неких фигур: три человека сидели на большом камне, уже поросшем невысокой травой, и смотрели на реку. Оказавшись ближе, Костя различил мужчину, девушку и женщину.

–Кто это?

–Ты задаешь слишком много вопросов. Просто освободи голову, – ответила проводница. – Поверь, ты знаешь намного больше, нежели ты думаешь. И ответ на этот вопрос тебе также известен.

Она оказалась совершенно права. Костя прекрасно понимал, кто эти люди. Ему захотелось испугаться, заплакать, выразить непонимание и грусть, но… он был счастлив и он только улыбался. Как будто в этом мире правило только счастье и любовь.

Наконец, подойдя к камню, Костя посмотрел на свою спутницу и сильно прижал девушку к себе. Она не противилась, она лишь приобняла парнишку в ответ, растрепав его золотистые кудри.

–Не бойся, ты теперь – один из нас. Из всех нас.

И вот, немного взволнованный парень, держа за руку прелестную девушку, стоял в двух шагах от спин этих людей. Трех ждущих чего-то людей.

–Они сидят здесь уже очень давно лишь с одной целью, – девушка выдержала паузу. – Ждут тебя. Все они умерли. Мать, убитая горем и не способная пережить тяготы печальной жизни, сестра, умершая от заболевания, и так много пережившая, и твой отец…

Оказывается, и здесь можно было грустить, но грусть эта приобретала совсем другой оттенок. Ты просто осознаешь, понимаешь, принимаешь… но ни в коем случае не жалеешь.

–Мне кажется, намечается долгий разговор. За меня не волнуйся, уж я точно смогу подождать столько, сколько нужно. А теперь иди, вон там просто удобнейшее место, тебе не кажется?

Костя кивнул и посмотрел в глаза девушке. В ее голубые, бездонные глаза.

–Спасибо, спасибо за все.

–Мы только начали, не забывай. Просто будь счастлив и пойми то, через что прошел. Это все, что от тебя требуется.

Через какое-то время девушка с упоением смотрела, как четверо любящих друг друга людей спокойно сидят на берегу и оживленно беседуют. Были в этой беседе и радостные возгласы с громким смехом, были и минуты молчания. А солнце тем временем опустилось над горизонтом прямо перед ними, открывай в речных пучинах тайный путь сего загадочного, существующего лишь в воображении одного человека, мира.

День №6

1

Утро выдалось на редкость прохладным – даже дома ощущалось негодование природы. Поздний туман, похожий на сумрак, не позволял увидеть и вытянутую руку. Хорошо, что на улицу пока никто выходить не спешил. Неугомонный ветер то и дело свистел сквозь окно, предвещая начало бури.

В первые же мгновения реальности Данил понял, что больше бы хотел умереть, чем проснуться этим утром. Вчерашняя усталость после пяти часов сна исчезать никуда не спешила, похмелье приглушенным звоном отзывалось в голове парня. Радовали только две вещи: он все еще жив и проснулся он в одной постели с Верой.

–О, солнышко, и ты здесь, – чуть слышно промямлил он, пытаясь встать.

–Вообще-то, это ты – здесь, – ответила давно проснувшаяся Вероника. – Ты как?

–Хотелось бы лучше, но говорить вроде могу.

–Хорошо. В таком случае, я жду нормальных объяснений. Что с тобой произошло вчера?

Данил еле присев на кровать, потер глаза и жадно осушил целый стакан с водой.

–Ох, а разве я вчера не рассказывал?

–Нет, вчера твой разум решил надо мной пошутить, – Вера присела на другой стороны кровати и, скрестив руки, слегка возмущенно уставилась на Даню. После этого она кивнула в сторону практически пустой бутылки. – Столько обычно не выпиваешь даже ты…

–Я… я был чутка не в себе, – Данил интенсивно начал ворочать головой, осматривая углы комнаты. – Где? Где твоя картина?

Вере этот вопрос пришелся явно не по душе.

–Я отнесла ее вниз, в чулан. Спать в одной комнате с этим в странном доме я точно не собираюсь. Погоди-ка, вчера вечером ты что-то сказал про моего кота.

Несмотря на слабость, поэт уже готов был разразиться долгим и увлекательным рассказом, но прежде, Данил поднял правый рукав легкой летней кофты. На свет показалась целая, чистая и абсолютно невредимая правая рука. Увиденное ввело его в недоумение.

–Да так, ты же сама говоришь, выпил немало, а в этом месте что только ни привидится. – Данил расправил рукав и обреченно махнул рукой.

–А зачем про картину спросил?

–Ника, последнее, что я хотел бы увидеть после прошлой ночи, так это твою картину. Сон с котом не хило расшатал мои и так натянутые нервишки.

Вера поняла, что ее парень не договаривает, но продолжать разговор ей и самой не хотелось.

–Хорошо. Мне пожалуй стоит побыть на свежем воздухе, а ты пока приходи в себя, а то выглядишь совсем разбитым после вчерашнего. Еще пару часиков поспишь, покушаешь, проветришься, и все будет прекрасно. Держи.

Данил взглянул на Веру – в протянутой ему руке виднелась пластинка с таблетками.

–От головы – самое то. А точнее – для головы.

–Спасибо.

В рот сразу полетели три таблетки. Вера тем временем сняла пижаму, ненадолго оголив тело, добежала до тумбочки, пощеголяв стройной маленькой фигуркой, и быстро вытащила лифчик с футболкой. Данил все это время смотрел на девушку.

Вера нравилась ему физически, но порой, каждому хочется большой упругой груди и попы, как у Марго… Вера, к сожалению, этим похвастаться не могла.

–Чего смотришь, давай отсыпайся. А я пошла.

–Подожди, мы с тобой не разобрали кое-что еще. Скажи-ка, что с тобой произошло вчера?

–О чем ты? – Легкая блузка легла на плечи девушки. Ноги утонули в свободных, плавающих из стороны в сторону штанах.

–Вера, ты прекрасно поняла, о чем я. Ответь пожалуйста! Я вчера долго об этом думал, я волнуюсь за тебя, понимаешь?

–И что надумал? – Продолжала уходить от вопроса девушка.

–Вариантов много. Но ты же знаешь, я не очень люблю “головоломки”.

Вера застыла на месте, сделав вид, что прибирает волосы. Вскоре последовал ответ:

–Вчера всем было тяжело, не так ли? То, что случилось тогда, стало для меня слишком неожиданным и страшным. Мне понадобилось время, чтобы придти в себя.

–Это неправда или не вся правда.

–Тогда скажи, скажи правду! – Сорвалась Вера. Теперь ее голос граничил с криком. – Если ты о моих мыслях знаешь больше, чем я, то прошу. Вещай!

Данил не хотел очередной ссоры и не ответил. Они с Верой давненько научились понимать, когда кто-то из них говорит неправду, однако Вере это удавалось гораздо лучше. Но сейчас, Данил чувствовал, что есть и другая причина, есть что-то еще…

Вера опомнилась.

–Я…я не хочу навешивать на тебя эти переживания и проблемы, Данил, – мягче и нежнее постаралась продолжить девушка. – Тебе тоже тяжело, я понимаю. Но я не могу помочь, когда нахожусь в таком состоянии. А заставлять тебя отдавать мне остатки так нужной тебе самому энергии, я не хочу.

И этот ответ не удовлетворил Данила, хоть и польстил ему. Но допытываться дальше смысла уже не имело.

–Ладно, – кивнул Данил в ответ, и Вера незамедлительно покинула комнату.

Настало время обдумать недолгий, но все-таки состоявшийся разговор. Правда, голова гудела так, что хотелось залечь в постель и проспать до самого обеда. Или ужина. И все же, понятно было одно – на сегодня намечается много дел.

Нужно наконец разобраться во всем, что здесь происходит. Ну и, конечно же, защитить себя и Веру этой ночью, ведь шанс умереть одному из них с каждым днем становится все больше и больше…

name=t70>

2

Ожидание начала загадочного ритуала слегка успокоило Марго. Огонь, пусть не величественный, пусть не пугающий, все равно сумел завладеть вниманием девушки. Странная конструкция еле поместилась на столике. Плотные шторы уже задернуты, дабы не пропускать противные лучи святости.

Наконец, Марго разжала пальцы, и лодочка со свечкой, чуть покачавшись на бликах в тазике с водой, неторопливо поплыла к одной из бумажек. Маленькие листочки, будто колья в заборе, опоясывали стенки таза. Своими чуть загнутыми концами они тянулись к свету, но кому именно выпадет честь личного посещения источника разрушения?..

Пока корабль искал попутный ветер, чтобы показать девушке ее будущее, она задумалась, а чего на самом деле она хочет. Марго достала косметическое зеркальце и внимательно всмотрелась в любимые черты. Насколько же они плавны, легки и грациозны…

Но что скрывается там, внутри? За стеной собственного самолюбия и притягательности. Потребность в любви? Хах, смешно! В голове не укладывается, как у такой девушки может быть недостаток в любви. Или может…

Смерть оскалила свою пасть, и Марго вдруг задумалась. А есть ли кто-нибудь, кому она предельно близка и важна. Нет. А есть ли кто-нибудь, кто важен для нее… Тоже нет. Девушка, созданная в этом мире для любви, не могла как получить заветное для всех чувство, так и отдать его. Такая забавная история всегда вызывала искренний смех у Марго. С другой стороны, что еще помимо смеха остается?

И все-таки Марго знала, почему все именно так. Свеча тем временем фатально сблизилась со своей бумажкой-избранницей и подожгла ее. Марго тут же потушила пламя на белеющей глади мокрым касанием, а после поднесла к глазам листочек.

Ребенок

Марго совсем не обрадовалась предсказанию. Конечно, ведь из 12 листочков 11 были именно с такой надписью: ребенок. Малыш. Сама же девушка понимала, что никакие предсказания здесь не помогут. Диагноз о бесплодии звучал в ее голове приговоренным эхом. Судьба даровала девушке красоту богини, но за это забрала более ценный дар.

Губы скривились в дрожащем напряжении. Ни друзей, ни любви, ни будущего… Единственное, что осталось – это жизнь. Как бы девушка ни страдала, но жизнь свою просто так бы никогда не отдала. А сейчас в доме смертельно опасно. Но кое-что интересное для девушки наклевывалось. Ей нужна поддержка, ей нужна защита, ей нужна любовь… И все эти вещи может дать ей Данил. Может, она все-таки сможет также взаимно любить и его. Но это уже как пойдет. Сначала нужно попробовать. Другого сильного решения для Марго просто не существовало. Она попробует. А там уж будь что будет.

3

Прогулка пошла Вере на пользу – она стала чувствовать себя намного лучше. Давненько с ней такого не случалось: дерьмовое самочувствие преследовало девушку с самого приезда. Хотя, даже, чуть раньше. И она бы не обратила на эти изменения особого внимания, если бы не одно но… Задержка. Задержка в несколько дней. Вероника продолжала внушать себе, что во всем виноват сильный стресс и только. Но правда ли это? Или все-таки…

Вера хорошенько зажмурилась, создавая в своей голове сплошной вакуум. Мысли о ребенке весь вчерашний день крутились в ее голове. Сейчас далеко не самая подходящая обстановка для такого. И что же делать? И, самое главное, стоит ли говорить Данилу?

Зайдя в прихожую и отложив намокшие от утренней росы сапоги, художница уверенными шагами направилась к одной из комнат первого этажа. До сих пор не решено одно важное дело, и Вера считала себя полностью в этом виноватой. Как же иногда ужасно, когда эгоизм закрадывается в душу, заставляя забыть про всех, даже важных тебе людей.

Нужно поговорить с Настей.

Вере пришлось постоять у входа и набраться так необходимой уверенности и должного настроя, подумать, как начать лучше всего… Лишь после этого в дверь тихо постучали два раза.

–Да? Что-то случилось? – прозвучал слабый голос после короткой паузы.

–Настя. Это Вера. Я пришла поговорить, но если ты не откроешь, я все пойму.

Два поворота ключа и дверь распахнулась перед лицом девушки. Взглянув на свою лучшую подругу, Вера не смогла ее узнать: веселая, жизнерадостная, всегда улыбающаяся Настя смотрела на нее заплаканными, неподвижными глазами с сухими и бледными губами. Хотя сама Вера выглядела не лучше.

–Настя, что с тоб… – Вера поняла глупость своего вопроса и замолчала, жестом дав понять Насте, что можно не отвечать.

–Рада, что ты зашла. Проходи. – Ответила подруга.

Что бы ни случилось, комнату свою Настя держала полную уютом и спокойствием. Порядок, наведенный девушкой не хуже эксперта по фен-шуй, чашка чая, раскрытая тетрадь, лежащая в центре стола и аптечка, аккуратно стоящая в углу. Вера задержала на взгляд на последнем предмете.

–Я подумала, что лекарства могут пригодиться, – сказала Настя, закрывая тетрадь и откладывая ее на край стола.

–Да, это верно. Настя…

Обычно Настя останавливала своих знакомых на попытках извиниться, говоря, что все это совершенно не нужно, что все хорошо и тому подобные вещи. Но сейчас она не показала и прерывающего жеста.

–Я… извини, – продолжила Вера. – Я не знаю, что со мной происходит. Все это так меня подкосило, и я не знаю почему. Конечно, мне нужно было зайти раньше, но… я не могла. Даже с Даниилом мы увиделись только этой ночью.

–Успокойся, Ника, мне тоже следовало к тебе зайти. Просто я думала, что для начала следует помочь тем, кому помощь нужна больше всего. Эх, все мы изменились.

–Жене?

Настя безрадостно кивнула.

–Ты-то сама как себя чувствуешь?..

–Уже лучше, – соврала Настя. – Думаю, скоро все встанет на свои места.

Невидимый барьер прочнейшей стеной встал между этими двумя, так не похожими на себя подругами. Это отозвалось как на искренности, так и на доверии.

–Настя, все будет хорошо, – пускай шаг и был неосторожный, но Вера не сдержалась. – Мы обязательно его найдем.

На этих словах Настя отвернулась и прикрыла лицо, пытаясь пресечь подступающие слезы.

–Это не случайно, что он просто исчез. Я уверена, он все еще жив, – продолжила Вера. – Костю жаль…

Теперь слезы прозрачными кристаллами выпали из Настиных глаз. Остальные она смахнула длинным рукавом и вздохнула. Вера не думала, что настолько расстроит подругу и решила перевести тему:

–Я… я что-то узнала за эти два дня, может это нас куда-то и приведет. – Вера протянула спокойной, но опечаленной подруге лист бумаги. – Сегодня я займусь этим серьезнее.

Настя долго рассматривала схему, после чего подняла свои красные от недосыпа, усталости и печали глаза.

–Вера, как ты можешь думать об этом? Ведь постоянно стоит вопрос, тяжелый вопрос о жизни и смерти. Умирают люди, живые люди, хорошие и знакомые нам люди. Нужно сплотиться и вместе найти выход. Он ведь наверняка есть. А чем больше мы ждем, тем больше жертв выйдет по итогу…

–Да, ты права. Вот только одно маленькое но: сплотить всех тебе уже не удастся, никто друг другу не доверяет. Хотя я бы уже сказала по-другому: все друг друга ненавидят. Кроме близких друг другу людей. И, конечно же, у кого то все равно будет эта записка… Тут вопрос скорее другой: кто из присутствующих нам меньше всего дорог? Боюсь, уже поздно что-то делать, да и бесполезно.

Настя опустила голову, о чем-то безмолвно задумавшись. Вера тоже не знала, о чем говорить дальше. Эта встреча представлялась ей совсем иначе. Что ж, все меняется, и с этим, увы, ничего не поделаешь.

Только Настя хотела ответить, как снизу раздался хлопок, сильно напоминающий выстрел.

Придя в себя, девушки вскочили и исчезли за дверью. В подвале что-то произошло.

4

-А я уж думал, что сошел с ума. – Сказал Никита двум запыхавшимся девушкам, вбежавшим в библиотеку.

–Что произошло? – спросила встревоженная Вера.

–Самому хотелось бы знать… Я пришел сюда секунд этак десять назад, и это все, что я обнаружил, – ладонью Никита указала на темный угол комнаты.

Приглядевшись, девушки заметили малые полосы еще не застывшей крови на сухом холодном полу.

–Ужас! Чья она? – Прошептала Настя.

–Девушки, я же сказал, что знаю не больше вас. Хватит придумывать эти глупые вопросы. Лучше скажите вот что: вы ведь тоже прибежали на звук выстрела?

–Да, именно на него. Не факт что это был выстрел, но согласна, что очень похоже.

Пока Вера говорила, в библиотеку подоспели Данил и Марго.

–Кто стрелял? – Мгновенно последовал вопрос от Данила.

–Понятия не имеем. Взгляни сам. Это все, что у нас есть, – Никита в очередной раз указал на кровь.

–Интересно, – непонимание и страх отразились на лице Данила. – А кто пришел первый?

Вера осторожно указала на Никиту. Казалось, парня это совсем не смутило.

–Да, это был я. Как только прогремел выстрел, я спустился с первого этажа, но ничего, кроме крови, не увидел.

–А где Женя? – Вставила Настя, оглядев всех присутствующих.

–Видимо, это все, что от него осталось. – С легким сожалением, но и без малейшей нотки разочарования, продолжил Никита.

–Это очень странно, нужно срочно начать поиски.

–И ты вправду думаешь, что его найдешь?

–И ты предлагаешь оставить все это?! – Чуть ли не прокричала Вера. – Что ты за эгоист такой!

Все это время Данил орлиным взором сверлил Никиту. Тот заметил на себе тяжесть скрытого осуждения, но пытался просто не обращать на это внимание.

–Чего ты так смотришь? – Наконец, с презрением, прошипел Никита.

–Да просто, просто так, Никит. Очень странно все это, не находишь? Женя пропал, а ты оказался здесь, один; ни трупа, ни убийцы, ничего. Ты же понимаешь, что тебе придется хорошо постараться, чтобы выйти отсюда оправданным…

Никита огляделся: все недоверчиво и вопросительно взирали на него, и лишь Марго сохраняла полную беспричастность, смотря куда-то в пустоту.

–Чего шумим, убили кого? Грохот как бы на весь дом стоит, – сказал юрко появившийся в дверях Женя.

Его появление взрывом небольшого метеорита оглушило пятерых человек. Какое-то время все просто стояли и переваривали другие варианты. Однако Никите сразу же полегчало.

–Чего молчим? – Евгений нашел кровь самостоятельно. – Ух, это кого так?

Никто и слова не сказал. Появление Жени загнало ситуацию в полный тупик: был выстрел, есть кровь, но кто тогда пострадал или вообще здесь находился?

–А вот теперь все становится намного интереснее, – Ник потер ладони, а его лицо приняло насмешливое выражение. – Надеюсь, я оправдан?

Поднятые брови и умоляющее лицо устремились в сторону Данила.

–Предположим, – слегка виновато ответил парень и сразу бросил вопрос. – В таком случае, откуда кровь?

Все вновь замолкли, ожидая прихода логического озарения. Первым решил прервать молчание Никита:

–Смотри, у нас два возможных варианта: или помимо нас тут еще кто-то есть, на что я даю процентов девяносто, либо же, у кого-то из нас имеется ствол, у кого-то имеется ранение, может быть, весь этот набор у одного и того же человека.

–Но в таком случае…

–Да, тогда он и есть убийца. Тот, кто все это затеял.

–Мне так не кажется, – вмешалась Вера, – но пока у меня нет других вариантов. Дайте мне время до вечера.

–Зачем оно тебе? – Поинтересовался Женя.

–Это долго объяснять…

–Хорошо, допустим, но чья кровь то? – Возвратился к началу Данил. – Зачем убийце стрелять в самого себя?

Каждого из присутствующих мучил этот вопрос, но толкового ответа никто дать не мог. Первой попыталась распутать клубок острейших нитей Вера:

–Я и Настя прибежали сюда спустя примерно минуту после звука выстрела. Получается, Никите потребовалось секунд пятьдесят или меньше. За это время, можно вполне успеть уйти хотя бы в другую комнату. А когда все соберутся, спокойно пройти оттуда в библиотеку.

–Вы опять намекаете на меня? – Выдавил напряженный Никита.

–Может быть, но так же, как и ты, один, но при этом позже всех, сюда подошел Евгений…

Вера нервничала, но говорила как можно более спокойно и размеренно. Она понимала, что не самая лучшая идея портить и так не лучшие отношения, но разобраться во всем этом было просто необходимо.

–Я… Я с третьего этажа шел, как я мог оттуда спуститься так быстро?

–Есть хоть какие-то доказательства? – Голос девушки стал чуть мягче, но от этого не потерял судейской интонации.

Евгений замялся. Конечно, никаких доказательств у него не было.

–Слушай, а вы, я смотрю, такие пушистые и невинные! Какая разница, что вы появились вдвоем? Такую штуку можно проделать и в паре, потом договориться между собой, а может, подговорить еще кого либо. Или я не прав?

Аргумент пришелся по вкусу всей компании, кроме девушек. А оспорить его было просто нечем.

–Все, хватит, это нас никуда не приведет. Конечно, вопрос: есть ли у кого-то из нас пистолет, тоже будет совершенно бесполезен. Однако можно попробовать найти рану… – процедил сквозь облака появляющихся мыслей Никита.

–А вот это дельная мысль, – отозвался Женя. – И что, одежду снимаем?

Настю после этих слов передернуло, а Женю сделал вид, что не заметил нервную реакцию девушки.

–Для начала, хватит кофт. – Сказала слегка смущенная Вера.

–В таком случае, вперед.

Очень скоро все кофты оказались сняты и положены на ближайший стул. Данил, сняв дешевую накидку, стал внимательно изучать руки своих знакомых, пока краем глаза, совершенно случайно, не увидел свою собственную. Мощный всплеск адреналина отрезвил его до сих пор разбитое состояние – на руке красовалась свежая рана, состоящая из трех длинных порезов.

–Опаньки, вы только посмотрите на нашего поэта! – Женя уже любовался зверскими порезами Данила.

–Я… я… это еще вчера случилось!

–И каким же образом, можно узнать? – Поддержал давление на раненого парня Никита.

Марго, Настя и Вера непонимающе, с грустью, поглядывали на Даню, не желая усугублять ситуацию и думая, как ему помочь.

–Вчера ночью, помнишь? Я тогда не спал. Там такое произошло… – Данил замолчал. Только сейчас он осознал, что в сказочного кота, появившегося из неоткуда в ночи у его входа и рассекшего непонятным образом его руку, никто не поверит. Что сумасшедшие отговорки только усугубят положение. Однако, как еще объяснить эти странные раны, он просто не представлял.

–Марго, когда вы шли сюда, в каком именно месте встретились? – Перевела допрос на другую волну Вера. Она знала, что даже если они и встретились в самом подвале прямо перед тем, как войти в библиотеку, Марго постарается помочь Дане.

–На первом этаже, оба очень были встревожены. До этого мы стояли на улице и разговаривали, поэтому здесь быть Данил никак не мог. – Продекламировала Марго.

Вера одарила свою ненавистницу кивком благодарности. В ответ на это Никита только почесал голову. Он понимал – Данил заручен поддержкой трех человек, пусть все эти люди и являлись девушками. Тут нужно было неоспоримое доказательство. Чуть подумав, он задал окончательный вопрос, который должен расставить все точки над “и”.

–Данил, а нет ли у тебя с собой, чисто случайно, пистолета?

Вопрос всех удивил. Ставки этой игры стали слишком высоки.

Даниил отрицательно, чуть неуверенно помотал головой. Но на этом Никита не остановился.

–Тогда тебе не составит особого труда вывернуть карманы и снять всю одежду до плавок, не так ли? А мы полностью успокоимся и отстанем от тебя.

Данил осмотрел каждого стоящего здесь человека.

–Я не собираюсь этого делать. – Только и сказал он.

–Почему? Если тебе неудобно, то девушки могут отвернуться. – Никита уже перестал нервничать и вернулся к своему излюбленному спокойному и невозмутимому выражению.

–Делай, как говорит Никита, – включился в разговор Женя и облокотился на закрытую дверь комнаты. – Иначе, мы тебя просто не выпустим.

–Ребят, вы чего? – Попыталась вмешаться Настя, но Никита демонстративно поднял руку, пресекая все возражения. Да и возражать здесь действительно нечего.

Данил побледнел. Со вчерашнего дня этот пистолет стал постоянным спутником поэта. Практически везде, даже днем, он ходил с черным металлическим другом за спиной. А здесь прогремел еще и выстрел, как можно было не взять с собой оружие? Но, с другой стороны, больше ничего не оставалось. Или…

Данил дал своему разуму секундную слабость и достал из рукава свой припрятанный козырь. Быстро отойдя на достаточное расстояние, он попеременно держал на мушке то Никиту, то Женю.

–Нет, я больше не буду играть в ваши игры. Отойди от двери!

Евгений растерянно посмотрел на Никиту, но тот лишь смиренно пожал плечами.

–Отойди от двери, иначе я прострелю тебе ногу! Ты ведь не хочешь бороться за свою жизнь с одной ногой?

Женя отодвинулся от двери, открыв выход.

–Меня здесь не было, ясно! Я не имею ни малейшего понятия, что здесь произошло, и стрелял не я! Не волнуйтесь, его я использовал и использую только для защиты от убийцы. Но если вдруг я почувствую опасность, – беглым взглядом Даня осмотрел ствол, покрутив его в руке. – То я за себя не ручаюсь. Всего хорошего!

После сказанных слов Данил как можно скорее исчез из библиотеки, напоследок плотно прикрыв дверь снаружи. Женя облегченно вздохнул, девушки же подняли волнение и панику. Один только Никита остался невозмутим и спокоен. Даже притом, что в последнее время такая процедура у него совсем не получалась.

–И что с ним теперь делать? Конечно, хорошо, что он нас не тронул, но это лишь вопрос времени, – высказался Женя.

Никита еще раз пожал плечами.

–Я не думаю, что все настолько критично. Мы подумаем. А пока, все могут быть свободны.

Первыми из комнаты, полной книг, вывалилась тройка девушек, после них, потирая руки, вышел Женя. Никита же нагнулся к уже засохшей полоске крови и оперев голову о руку, глубоко задумался.

Дневник Насти

День №2

Как же я счастлива! Это лучшая ночь в моей жизни, хоть она и была такой недолгой. Да и дело все равно не дошло до чего-то крайне серьезного, но пока что, оно и к лучшему. Почему же я не видела счастье, которое всегда лежало под носом. Очень хороший вопрос.

Но есть одно но, страшное и, может, совершенно незначительное, и все же. Помимо радости, любви и счастья, в глазах Льва в этот вечер отражалось что-то еще. То ли неуверенность, то ли страх, то ли озабоченность. Озабоченность не в сексуальном плане, озабоченность серьезной проблемой, о которой мне, наверно, и вовсе неизвестно. И все это я замечала в нем еще с самого приезда в этот дом, он был как будто сам не свой.

Да, по натуре он довольно хладнокровен, но вот это его поведение, слегка странное, было заметно даже невооруженным глазом. Если честно, вся эта ситуация не нравится мне все больше и больше. Может, Лев что-то знает? Знает, кто нас разыграл и чем это все закончится. Думаю, нужно будет обязательно затронуть эту тему.

А если честно, мне понравился поставленный в записке вопрос. И пускай все это не более чем простая шутка, но я задумалась. Если бы бумажка оказалась на моем столе, какое бы решение приняла я? Больше, конечно, я склоняюсь к тому, что выбрала бы свою смерть. Однако все это в моих мыслях, что же будет на самом деле, предсказать очень сложно. Ладно, рассуждаю о всякой ерунде, даже самой интересно, зачем?

Еще меня поразило, какой эффект эти записки оказали на Германа. Я, конечно, понимаю, что парень он довольно впечатлительный и нежный. Но расстраиваться по всяким пустякам, думаю, не имеет смысла. Надеюсь, завтра он придет в норму.

Немножко расстроилась и из-за Кости. Тоже настроение у него уж слишком удручающее. Может, что-то серьезное случилось накануне…

Я надеюсь, он тоже придет в себя, если же нет, то постараемся помочь. Как друзья, как близкие, как семья. Все мы ведь – одна большая семья, в которой просто иногда случаются разногласия и конфликты, недопонимания и обиды, но это все и есть жизнь. Все обязательно будет хорошо, я же так рада! Хотя бы потому, что выжила. Спасло наверно лишь то, что у этого огромного волка на лапе висел огромнейший капкан, видимо, раздробивший ему лапу. Нужно было помочь, но осознала я обо всем этом, к сожалению, когда уже находилась далеко. Надеюсь, он выживет. Завтра схожу на то место, может что и придумаю. Не хотела бы я попасть в такую чудовищную конструкцию, там и до потери ноги не далеко. Но кто додумался расставлять медвежьи капканы в этом лесу?

Слишком уж много вопросов за сегодня. И ни одного толкового ответа.

Стр. 8-10

5

-Данильчик, с тобой все в порядке?

Поэт отвернулся от кухонного окна и увидел появившуюся у дверного проема Марго.

–Зачем ты пришла? Я не собираюсь больше терпеть ваши допросы! Разворачивайся и вон отсюда, пока я тебя не застрелил…

–Меня? Застрелишь? Но я ведь такая хорошая, – Марго ехидно улыбнулась. – А если серьезно, все это для меня не важно. Я знаю, что ты не виноват абсолютно ни в чем, просто, странная череда совпадений, и только.

Марго тем временем уже присела на крайний стул и слегка сочувственным, немного испуганным взглядом смотрела на Данила. Парню сказанные девушкой слова пришлись по душе – он чуть-чуть присмирел.

–Тогда зачем ты здесь? – еле заметная дрожь в теле так и не спала с поэта.

–Да так, чай выпить, а то совсем горло пересохло. Не тебе одному пришлось волноваться.

После этих слов Данил окончательно успокоился и повернулся обратно к томному окну, снова уйдя в свои мысли.

–Данил, я пошутила. Я пришла к тебе. Я понимаю, что очень тяжело сейчас. Скорее всего, все против тебя, но… Нужно быть стойким, нужно прорваться, нужно выжить. Тебе сейчас нужно немного расслабиться, отдохнуть. Этот дом выкачивает из нас столько энергии. Пойдем ко мне. В моей комнате тебя искать не будут, и ты спокойно поспишь, – теплая рука коснулась напряженного плеча.

Данил резко развернулся, и хотел было отойти, но глаза Марго его не отпускали. Они смотрели так сострадающе, нежно, желанно.

–Мне нужно поговорить с Верой, мне некогда…

–И что ты получишь из этого разговора? Очередную ссору, крик и отстраненность? Вера – хороший человек, но ей сейчас тяжело, ей нужно побыть одной. А кому-то необходима поддержка, и в этом ничего постыдного нет.

Горячие губы коснулись бледной щеки. Данил ошеломленно посмотрел на свою спутницу, злобным, бесчувственным взглядом. Точнее, должен был так посмотреть, но получилось совсем иначе.

–Если что, ты знаешь, где меня найти. А может, я и сама тебя найду, – Марго закончила фразу завлекающим воздушным поцелуем.

Выходя из столовой, красотка столкнулась с запыхавшейся Вероникой. От обоих почувствовалась абсолютная ненависть друг к другу. Вера проводила взбешенным взглядом девушку, так похожую на лисичку, и только после этого обратилась к Данилу. И сразу же на повышенных тонах:

–Вот ты где. Может быть, объяснишь, что сейчас произошло в библиотеке?!

Поэт отвернулся к окну. Он просто не мог смотреть на Веру.

–Так и будем молчать? Значит, ствол, откуда ни возьмись, еще и эти порезы, которые возможно получить только в борьбе с кем-то. Просто порезаться так нельзя.

Вера встала посреди столовой, разведя руками. Ее лицо было похоже на лицо больного человека.

–Я не собираюсь сейчас об этом разговаривать. Мне тяжело, я еще не отошел от вчерашнего, а тут все это навалилось… Мне нужно подумать, как поступить дальше и придти в себя.

–Ты раньше чем думал? Ты понимаешь, что пять минут назад ты просто взял и закапал себя глубже некуда! И как тебя вытаскивать из этой задницы, я даже не представляю.

–Почему ты не можешь просто поверить мне? Я поступил так, потому что по-другому поступить было нельзя. Все остальное – совпадения и только, – после сказанного, Данилу вспомнились слова, произнесенные Марго минуту назад. – Мне тяжело, понимаешь? Мне нужна поддержка, твоя поддержка. Я сделаю все, чтобы мы остались живы, но все что происходит здесь, убивает меня с каждой проходящей минутой. Просто скажи, что ты меня любишь. Или скажи хоть что-нибудь!

Данил подошел к художнице вплотную. Вдруг, окончательно обезумев, Вера указала дрожащим пальцем на его щеку.

–Ты… Ты тут еще и ласками занимаешься с этой… с этой…

Видимо поцелуй не прошел бесследно. Марго всегда, абсолютно всегда красит губы.

–Она сама! Ника, она просто подошла и…

По лицу прилетела смачная пощечина, после чего девушка развернулась и исчезла за стеной проема.

–Она сама! – только и вылетело из столовой слабым дуновением отчаяния, все же догнав Веру, и пробудив в ней еще большую ненависть и беспокойство.

6

Когда Настя зашла в столовую, комната уже пустовала. Девушка осмотрительно оглядывалась, словно за ней следили. Убедившись в мнимом одиночестве, она подошла к тумбочке с приборами, открыла одну выдвигашку, потом другую, но нож найти так и не удалось. Такие дорогие сейчас десять минут полностью ушли на обыск столовой. Наконец, острие кухонного ножа сверкнуло за углом шкафа с часами, отражая лучик света от одной из ламп люстры. Настя просто не могла уйти без этого нехитрого инструмента, ведь он обеспечит хоть иллюзию защиты и предлог поговорить.

В очередной раз осмотревшись вокруг себя, девушка спрятала широкое лезвие под своим пальто и поспешила к лестнице, спускаться на первый этаж. Нужно постараться сделать все как можно быстрее, ведь уже темнеет, а погода и вовсе с каждым часом становится только хуже.

Вполне возможно, что Настя может больше не вернуться. Ей становилось плохо от этих мыслей, но другого пути она не видела. Девушка знала, что нечто важное есть совсем рядом, и она обязательно это найдет. И выживет.

7

Чулан, будто потаенная комната, внушал страх и ощущение некого сокрытого таинства. Стены темнели в лучах тусклого света лампочки, которая постепенно догорала в полном одиночестве.

Вера пришла в себя – индикатор ярости опустился до разумной отметки, мысли о Даниле перестали так сильно ее мучить. Во всяком случае, возникало меньше трех мыслей о Даниле в минуту…

Вера хотела отвлечься – она совсем не знала, как справиться со всеми навалившимися на нее проблемами. Да и плюс ко всему, следует чуть-чуть успокоить чувства. Еще с самого детства Вера относилась ко всем эмоциям с презрением. Ведь они, какими бы ни были, губят людей, раскрывая их слабости, делая беззащитными перед собственными страхами, зависимыми от собственных желаний.

“Нет, разумеется, они имеют место быть, – так думала Вера. – но ты всегда должен понимать, что все контролируешь и знаешь, как от этого избавиться.”

И почти всегда в ее жизни так и получалось. Пока не настал момент, когда чувства уже невозможно контролировать. Как чувство страха и ненависти, так и чувство любви…

Девушка вслушалась в тишину, чарующую своим величием. Величием и властью. Единственное, что могло сейчас ее отвлечь – расследование. То пресловутое расследование, с целью докопаться до непонятной истины. Схема мелькала перед глазами, но всю эту цепь соединить Вера была попросту не в силах: не хватало малейшего связующего звена. Именно его и следовало отыскать. На полу разрозненными стопками валялось порядком дюжины газет, но пока что толку от них не было.

И все-таки Вера поняла, по какому принципу отбирались газеты для этой стопки. Абсолютно в каждой Вера нашла статью про случай в шахте “Златокаменская”. Про эту печальную историю с горняками.

Вера с резким выдохом бросила на пол последнюю газетенку, в которой также выискала статью, отдающую в сердце.

“А может, Данил говорил правду? Почему ты всегда склонна не доверять людям, ведь они частенько говорят правду… Что если он во всем этом никак не замешан… Что порезался он где-то случайно, пистолет носит только с целью защиты, а Марго сама, не спрашивая разрешения, его поцеловала… Тогда зачем он подпустил ее так близко?! Зачем разговаривал с ней? Вот идиот.”

Но что бы ни рождалось в голове, Вера понимала, что во многом виновата сама. Ее очень пугали эти, казалось бы, случайные и не столь серьезные контакты Данила и Марго. Они так сблизились за последнее время, и Вера это заметила.

“А ведь он давал обещание…” – вспомнился ей вечер перед поездкой.

После этой тяжелой мысли последовал не менее удручающий вопрос:

“А кто не виделся со своим любимым порядком суток, кто ведет себя с ним в последнее время так, как будто он для нее чужой человек?”

Вера, закрыв лицо грязными от газет руками, помотала головой. Однако нужно возвращаться к расследованию. Девушка взяла в руки первую газету, в которой красной ручкой была помечена статья. Вера жадно впилась глазами во все, что вообще могла увидеть на этой странице: текст, который она перечитала раз двадцать, слова, в большом количестве помеченные кем-то и картинки, отдающие тихой тоской:

“Все еще есть надежда на спасение рабочих шахты «Злотокаменская», говорит руководитель компании Антип Аверкиев, чьи шахтеры сейчас находятся под землей на глубине порядком 300 метров, 22 июля сообщает информационное агентство “Адрес”.

Как говорит Аверкиев, рабочих еще можно спасти, но время на исходе. Связь с заблокированными шахтерами до сих пор не установлена. Шансов на спасение довольно мало.

Напомним, в субботу 22 июля в 17:05 в шахте «Златокаменская» во время строительных работ произошел взрыв метана. Из 18 человек, находящихся на тот момент в шахте, самостоятельно на поверхность поднялись 10 рабочих. Они в безопасности. На месте аварии работают горноспасатели и медики.”

Следующая газета:

“Шансов на спасение шахтеров в шахте“Златокаменская” практически не остается, заявил мэр Кирилл Дятлов 23 июля на своей странице в Instagram.

На данный момент известно, что пять попыток остановить огонь в шахте не увенчались успехом, и пожар все еще продолжается. Он сообщил, что, по словам спасателей, шансов, что девять оставшихся на глубине более 300 метров шахтеров еще живы, крайне мало. Дятлов выразил соболезнования семьям шахтеров и распорядился оказать им всю необходимую помощь.

Напомним, что очаг возгорания в шахте находится примерно на глубине 300 метров. Спасателям из числа 90 человек удалось туда добраться, но пройти глубже на 309 метров, где предположительно находятся восемь шахтеров, не получилось.

Пожар в шахте произошел 22 июля в 17.05, в момент возгорания спастись удалось десятерым шахтерам. На данный момент возбуждено уголовное дело.”

Вера перечитала еще одну:

“В шахте “Златокаменская” найден выживший! Спасателям удалось обнаружить шахтера, сейчас он госпитализирован и находится в тяжелом состоянии. Также обнаружены тела семи погибших 23 июля сообщает “Адрес”.

Напомним, спасательные работы велись на шахте, где 23 июля начался пожар на глубине 300 м. Из восемнадцати работавших в тот момент шахтеров на поверхность поднялись десять человек. Остальные восемь оставались в шахте.”

Вдруг, внимание привлек знак, мелькающий на всех фотографиях – символ выглядел просто, но в глаза бросался. Вера видела эту газету еще два дня назад, но она прекрасно помнила, что подобный символ фигурировал где-то еще… Осознанный взгляд, пара минут на размышление и долгожданный результат! Конечно, нечто подобное было нарисовано на огромном ковре в столовой этого дома, где они бывали по нескольку раз за день.

А вот и пункт назначения! Наверняка, под ковром в этом месте что-то спрятано…

После чулана столовая показалась просто райским местом: тепло, светло, не так душно, пыли практически нет. Но сейчас, все это не так важно. Вера не ошиблась – именно этот символ промелькнул на углу ковра ближе к той его части, где практически никто не ходит. Столовая, на удивление, пустовала. И куда делся мой горе-избранник…

Не теряя драгоценные секунды, художница подняла краешек расписного ковра в сладостном ожидании неизвестности. Но в ответ ей улыбнулся лишь потертый кусочек пола.

Разочарование пронзило девушку болезненной стрелой. Неужели это простое совпадение… Какой казус!

Не желая так просто сдаваться, Вера отвернула уголок ковра еще сильнее, но вновь ей улыбнулась пустота. Как же так… Может кто-то уже опередил ее?

Окончательно разочаровавшись, девушка вяло стала опускать подол обратно, как вдруг небольшие буквы промелькнули в ее глазах. На уголке, на внутренней стороне ковра, была вышита недлинная надпись:

“Верный ключ ко всему – находится в вас самих”

Вера считала, что пустота окажется для нее самым большим разочарованием, но она ошиблась. Потратить время и силы на то, чтобы найти надпись, которая и так крупными буквами мелькает на всеобщем обозрении. Как мило. В какой-то момент девушке захотелось убить того, кто все это придумал.

Но зачем тогда ее написали еще и здесь? Эти слова явно ведут к закрытой комнате, но ведь Вера уже пыталась понять это. И не выходило ничего стоящего.

“В вас самих… но ключ от комнаты все равно один. Что может быть общего у девятерых совершенно разных молодых людей? Возраст, семья, неповторимость? Неповторимость… Ведь, каждый из нас по своему уникален. Нет, полный бред.”

Но в эту секунду на Веру словно снизошло озарение. Она ненадолго застыла и еще раз все обдумала. Девушке в голову пришла странная, может быть, даже абсурдная мысль, но больше идей все равно нет. Встав с места, она уверенными шагами направилось наверх, в свою комнату.

8

Острый, как лезвие, грифель карандаша нежно касался бумаги, выводя аккуратные линии. Со временем грифель чуть потупился, а кривые, волнообразные линии создавались все более расторопными движениями. И вот, уже исписанный кончик карандаша выводил толстые, ярко выделяющиеся на листе черточки, а рука уже неумолимо давила на инструмент.

В конце концов, Женя с разочарованием отбросил свою совершенно негодную таблицу. Карандаш юрко скользнул под древний шкаф чулана, который имел неосторожность находиться рядом с Женей. Поток мыслей закончился.

“Времени все меньше и меньше, как же быть… За что вообще здесь можно зацепиться? Ладно, прогоним еще раз. Все по порядку.”

Пальцы скрестились в закрытом замке и их кончики беззвучно стали стучать по основаниям.

“Лев умер в первый же день, значит он не убийца…

Дальше умер брат, потом Костя. Но кому, кому все это нужно? Найти бы хоть какой-то мотив. Ладно… осталось восемь человек. Уж сам себя Герман убивать не стал бы, ему записка не приходила.”

Искорка сомнения блеснула мимолетной вспышкой. Но Женя отбросил ее и продолжил дальше:

“Я тоже выпадаю из списка. Осталось шестеро, кто из них? Настю сразу вычеркну, она ведь на такое не способна.”

Вдруг в воспоминаниях всплыли мертвые глаза, бесчувственное на тот момент лицо и абсолютное спокойствие. Живой призрак.

“Но даже если бы она это сделала, то зачем нужно приходить и пытаться мне помочь? Из-за чувства собственной вины… Да чтоб вас! Кто там дальше?!”

Ледяная рука подобрала таблицу с не менее холодного пола.

“Данил. Хах, еще лучше. Слишком он подозрительный в последнее время, да еще и оружие при нем. Спать всем в столовой предложил именно он. Чтобы проверить безопасность… Ну а что, можно не переживать, если право на ошибку уже оформлено. Если он вообще не убийца собственной персоной.

Никита! Как не крути, слишком уж подозрительный тип. Все скрывает, держит в себе, мысли его не понять, эмоции его не прочувствовать, язвит, пренебрежителен, черств. Слабый шок после всех смертей, его это никак не задевает. Даже ситуация с Костей его не сильно расстроила. Именно он убирал брата в этот… мешок.”

Кулак с силой ударил о пол. Резкая боль пронзила кисть, еще долго отдавая в нижнюю часть ладони.

“Зачем Никита на это согласился? Работенка явно не самая приятная. По натуре зверь, но он ли убил Германа… Зачем надо было идти за Данилом в тот вечер, ночью, в темноте, одному, и притом абсолютно спокойно. Нормальный человек же так не сделает. Или сделает, если будет знать, что опасности для него нет…

Марго. Та еще стерва! Такая же бесчувственная, как и Никита. Идеальная парочка. Но на нее, в отличие от Никиты, совсем ничего нет. Пустота, да и только. Хотя, обычно кого подозреваешь меньше всего, по итогу и оказывается убийцей…

Костя. Тот еще сумасшедший, просто натуральный псих. Что в голову взбредет только одному Богу известно. В прошлом у них с Германом произошел какой-то конфликт, но ведь там дело несерьезное. И все же в таком деле нужно хвататься за каждую мелочь.

Вера. Девчонка холодная, словно айсберг. Девушка приличная и все в этом роде, но… очень странная. После убийства Германа она закрылась в своей комнате и не выходила практически весь день, с чего бы это? Да, потрясение тяжелое, даже очень. Но если бы мне сказали, что Вера после убийства чужого для нее человека так потеряется, я бы не поверил. Да и с Данилом у них отношения накалились, а было то все хорошо. И тут загвоздка.

Как быть?”

Женя в очередной раз пробежался глазами по наброску, потянув руку за карандашом для пятого исправления. Только сейчас он вспомнил, что карандаш еще минуту назад закатился под грязный шкаф. Несколько раз подумав, Женя все же решился – ладонь, собирая все возможные виды грязи на Земле, осторожно зашла под шкаф, и вскоре грязный до неузнаваемости инструмент оказался в руке. Правда, помимо карандаша Женя нащупал громоздкий предмет. Любопытство быстро взяло вверх над брезгливостью, и уже две руки послушно ползли в неизвестность. Легкий, но быстрый рывок, и лампа осветила пыльное полотно.

Женя перевернул картину и внимательно всмотрелся в замысловатые узоры. Ему стало противно, он не хотел больше смотреть на находку. Глаза опустились вниз, едва заметив тусклую подпись. Личную подпись Вероники.

Все, кого бы он ни спрашивал, в один голос говорили ему о прекрасных, глубоких и жизненных картинах в исполнении этой девушки. Про подобное искусство речи не заходило… Но факт оставался фактом. Видимо это и вправду ее творение. Еще один больной человек. Женя пристально вгляделся в темнеющий лик загадочного котика.

Он пугал, неведомым образом внушал страх и словно показывал существование зла. Настоящего, истинного зла.

Женя посодействовал тому, чтобы картина осторожно отправилась восвояси. В таблице же, над блоком с именем Вероника, возникла жирная блестящая галочка.

9

-Тук-тук-тук. – Отозвалось эхом в коридоре.

Ответа не последовало.

–Тук–тук-тук. – Повторился мелодичный стук.

–Да? – Послышался из комнаты недовольный мужской голос.

–Данил, ты живой? Открой дверь, это я.

Наступила тишина, но совсем скоро звяканье ключа нарушило безмолвие. Данил открыл дверь.

–Зачем ты опять пришла?

–Потому что тебе плохо. – Не раздумывая, сказала Марго.

–И чем мне поможешь ты? Просто объясни, чем именно?..

Ответ напрашивался сам собой. Додумавший его поэт смущенно отвернулся.

–Извини, тогда я пойду. Думала, что все, что я делаю, особенно для тебя имеет хоть какой-то вес. Но это просто очередной мусор. Мусор в красивой обертке. – Марго кротко кивнула и уже собралась уходить, однако Данил остановил ее, взяв за руку.

–Подожди. Я просто не так выразился, я совершенно не то имел в виду. А ты… молодец. Я даже не подозревал, что ты можешь быть такой чуткой. Просто мне сейчас ничего не нужно, вот и все. В этом вся причина.

–Опять поссорились? – Без малейшей нотки удивления сказала очаровательная, даже в таких условиях, девушка.

Данил не ответил.

–Помиритесь как-нибудь. Не переживай так.

Данил вновь промолчал.

–Я ничего не хочу, кроме недолгого разговора. Марго, ты меня услышала? – как только девушка кивнула, Данил продолжил. – Тогда заходи, чего здесь стоять. Хотя подожди, лучше к тебе. А то если Вера придет…

–Боишься ее? Да, молодец девка, поработала на славу.

–Это на что это ты намекаешь? – После сцены в библиотеке Данила начинала раздражать любая мелочь.

–Да так. Лишь на то, что ты самую малость… прогибаешься.

–Подкаблучник значит… Тебе просто кажется, поверь.

–Согласна. Все это лишь мое воображение, – сарказм, сказанный устами Марго, играл самыми яркими красками.

–Перестань! Ты явно утрируешь.

Марго усмехнулась.

–Утри… что? Да ладно, я же шучу, не обращай внимание. Но если на чистоту, неужели ты ни разу не чувствовал себя одиноким. Рядом с ней.

Данил прикрыл дверь своей комнаты, и они с Марго направились по пустому коридору. Девушка старалась говорить тише, но от этого ее голос не терял уверенности и некой властности.

–Нет, – отмахнулся простым ответом Данил. Парень не умел врать и Марго это прекрасно знала.

–И никогда не хотел уйти от нее?

–Нет! – прокричал Данил. – И не говори больше такого!

Поднявшись на третий этаж и подождав, пока спутник немного остынет, Марго оттолкнула Данила к стене. Щекочущий, но вместе с тем понимающий взгляд впился в парня.

–А теперь представь на мгновение, что Веры не станет. Что она исчезнет. Неужели ты совсем не будешь этому рад? Не вырывайся, ответь. Иначе я додумаю ответ сама.

–Хорошо, – сдался Данил, – Предположим. И что с этого? Зачем тебе это знать?

Теперь вопросительный тяжелый взгляд уставился уже на Марго. Та, без колебаний, спокойно качнула головой на бок.

–Да просто. Интересно. Нам девушкам все интересно, – дьявольская улыбка озарила ее лицо. – Тем более, в жизни всякое бывает. Особенно в этом доме. Сегодня человек жив, а завтра…

–Заткнись! Ты хотя бы слышишь, что говоришь?! – чуть было не взорвался парень.

–Ладно, ладно, молчу.

Злая, даже уверенная улыбка не могла выйти у Данила из головы. Он запомнил ее. Запомнил на всю жизнь.

–Проходи, – врата рая распахнулись перед парнем. А может быть, врата ада.

Сомнения одно за другим сменяли друг друга. Желания же неумолимым и всесокрушающим потоком крутились в мыслях. Данил уже не знал, чего хочет. Он даже не знал, чего желает его природное Я.

Парень с девушкой зашли в уютную комнату, после чего дверь захлопнулась, и ключ провернулся на два оборота.

10

Мысли так и путались, переплетаясь и соединяясь во всевозможных комбинациях. Время продолжает тикать и готово взорваться смертью в любой момент, а ответ все еще далеко. Остался последний, очевидный, но самый сложный вариант – поговорить с каждым наедине. Вдруг получится заметить замешательство, раскаяние, страх. Да, помимо Германа есть еще и другие жертвы, но так хотя бы будет понятно, кто убийцы.

Женя решил начать с Насти. Ему тяжело давались шаги, приближавшие парня к ее двери. Как он сможет увидеть страх в глазах человека, если он сам его боится? Ему до сих пор было неловко перед этой девушкой, но Женя понимал, что других вариантов найти убийцу больше не осталось. А Настя казалось ему беспричастнее, чем многие другие. Вот с нее и следовало начать. Быстро убедиться в своей правоте и продолжить допросы с остальными.

Размеренный, чуть слышный стук в дверь. Ни единого намека на жизнь с обратной стороны. Ноги радостным маршем понесли их владельца подальше от страшной двери, но переборов себя, Женя вернулся и повторил попытку достучаться. Но ответа так и не последовало.

Что если ей сейчас требуется помощь? Уже слишкомсложно предугадать, какая сцена может скрываться за дверью. За любой дверью.

От губительных мыслей парня спас еле различимый звук шагов в коридоре. Женя оглянулся и увидел торопливо взбирающуюся наверх, в столовую, Веронику.

–Ты Настю не видела? – спросил Женя таким тоном, словно пришел на аудиенцию к королеве.

–Видела. Она пошла гулять, – безынициативно бросила та, с радостью взяв на себе роль властительницы в этом диалоге. – В ближайшее время можешь ее не ждать.

Пока слова слабым эхом рикошетили от стен, Вера скрылась за лестницей, ведущей на второй этаж. Евгений проводил ее внимательным взглядом.

“В ближайшее время не ждать… И что же теперь? Придется начинать с других. Но тогда с кого именно?”

Женя облокотился о дверь, пытаясь придумать новый путь к своей цели. Послышался щелчок, и дверь под тяжестью девяноста килограммов провалилась вовнутрь; Женя чуть было не упал на пол. Он мигом огляделся: комната оказалась пуста. Видно, Настя с Верой сильно торопились в подвал и не позаботились о том, чтобы закрыть комнату. А потом Настя сюда не возвращалась. Или же возвращалась, но все равно забыла закрыться…

Женя выглянул в коридор и, убедившись, что никого в коридоре не осталось, тихонько закрыл дверь. Раз Насти не будет в ближайшее время, почему бы ни поискать что-нибудь интересное в ее комнате? Все равно ему больше нечего терять, а любая информация сейчас – на вес золота. В глаза сразу бросилась с виду обычная тетрадка, покоящаяся на самом углу стола. С нее все началось, да собственно ею пускай все и закончится.

11

Ускоренная неприступной уверенностью кровь подгоняла Веронику вперед. Мозоли, натертые маловатыми босоножками, капли пота, стекавшие с висков и чуть слышный огонек в животе, наоборот, останавливали ее. Настал момент встречи с самым страшным человеком, живущим сейчас в этом доме. С девушкой по имени Вероника. Встреча со своим полным отражением. Но ведь можно и не смотреть в пропасть, а просто сделать грязную работенку. Но получится ли?..

Девушка вошла в отдающее забвением и прошлым, мрачное логово и приблизилась к зеркалу. К тому самому зеркалу, в отражении которого она любовалась собой, как только попала в это место. Но с того дня многое изменилось. Вера просто напросто боялась столкнуться с собой и увидеть то, во что превратилась в стенах странного могильника. Страх не оставил девушку и сейчас: желания всматриваться вглубь совсем не оставалось. Однако, можно ли поступить иначе?

Нет, а это значит, что глаза с милосердной мольбой коснулись идеально гладкого контура своего лица.

Изогнутый лоб, темнеющие злом и мраком брови, глаза оттенка бушующего моря и холодный, как скала носик. А что же в глазах?.. В них глубокое разочарование в жизни, в людях, в себе. Что ж, Вере доставит истинное удовольствие покончить с этим: лежащий в руке кирпич резко врезался в иллюзию действительности. От удара ее осколки разлетелись в разные стороны. Вера прикрыла лицо рукой, пытаясь защитить то, что осталось от давнего отражения. Дело сделано, и на этот раз все додумки оказались верными.

В сияющей дыре виднелся укромный проем, в котором пылился медный ключик, ожидавший свою хозяйку. Вера взвизгнула от радости. Вход в неизвестность почти открыт. Так может там найдутся так нужные сейчас ответы.

Дневник Насти

День №4

С каждым часом положение становится все хуже и хуже. Я не знаю, как это описать, а главное – как с этим бороться…

Вера оказалась права. Теперь ни о каком сплочении речи не идет – все видят друг в друге врагов и убийц. А ведь добрая половина оставшихся гостей уже действительно не безгрешна.

На нас обрушилось цунами, идущее с моря наших же проблем, и, скорее всего, мы в них утонем. Но меня до сих пор не отпускает Вера. Насколько же она изменилась…

Разумеется, все изменились. Многие стали совсем другими людьми. Но в Вере произошла просто глобальная перемена. Она будто стала еще более закрытой, даже злобной. В ней пропала, может и маленькая, но частица ее души. Этот факт меня очень пугает, ведь все это не может произойти из ничего. Особенно с Вероникой, которая всегда была сдержанной, спокойной и рассудительной. Чувства имели над ней определенную власть, но… держать и подавлять их она умеет лучше любого мужчины.

Почему же здесь, из-за смерти Германа, с которым Вера почти не общалась, она вдруг так сильно сбавила? К смерти, она относилась как к данному. Особенно, к смерти неродных ей людей.

Да провалиться мне под землю, но я не могу более, мне нужно делать какие-то выводы. Мне кажется, конечно, все это неправда и глупые доводы, высосанные из пальца, написанные девушкой, которая сошла с ума и сама же озверела от пережитых потрясений, но все же… Вера убила человека.

Я боюсь думать, что это она убила Льва и, скорее всего, это не так. Но Герман ведь тоже человек, у него остался здесь брат. Я просто не понимаю, как можно…

С другой стороны, Альтернатива оставляет желать лучшего: собой готов пожертвовать далеко не каждый, и здесь вины Вероники нет. Но. Мне кажется, я даже в глаза ей не смогу смотреть, все это ведь так ужасно.

Нам стоит поговорить хотя бы еще один раз, но тут уже как Бог рассудит. Или убийца.

Еще и эта неприятность с Данилом. Неужели он может быть убийцей? Я лично в это ни за что не поверю, но если говорить о записке… Какой кошмар, я о себе еще многого не знаю, еще и других сужу. Хватит с меня. А сейчас следует собрать все силы и просто попытаться дожить до завтрашнего утра.

Стр. 25-27

Женя перечитывал эту страницу снова и снова, пока, наконец, не присел с ручным тормозом в мыслях на стул. Он не заметил, как провел в комнате Насти больше часа – за все это время он прочитал весь ее дневник. Но как ни крути, а пара предложений с последних страниц дали ему больше, чем вся остальная тетрадь. Конечно, Настя могла ошибаться, но ведь она лучшая подруга Вероники, да и просто чертовски проницательный человек…

А с аргументами поспорить и вовсе нельзя.

–Вот сучка какая! – Вырвалось у парня, не позволявшего себе оскорбительных выражений. – Значит, вот так мы поступаем. Хах. Таким шлюхам явно не место среди живых. А почему бы не избавиться от этой стервы прямо сейчас, своими собственными руками?!

Кулаки с яростью сжались, хрустнули костяшки, надулись вены. Злоба с каждой минутой лишь возрастала, перерастая в неуправляемый ураган, помещенный внутрь одного человека. Нет, он не мог остановить этот зов – всесокрушающие порывы яростно били в больное сердце и истощенную душу.

Оставив дневник открытым, Женя чуть ли не вылетел из комнаты, громко захлопнув дверь и, словно одержимый, направился наверх.

“Она поднималась по лестнице. Наверняка до сих пор сидит в своей комнатушке и трясется от страха и отчаяния. Сейчас мы ей добавим боли!”

Второй этаж быстро остался позади, после чего парень резво перескочил ступеньки на третий. Но только сгорающий от ненависти Женя вышел в коридор, как дверная ручка ближайшей комнаты начала потихоньку проворачиваться. Ручка комнаты Марго.

Нельзя допустить, чтобы его здесь увидели. Лучше переждать, а после быстро закончить со всем. Женя геройски подавил в себе очередной взрыв, спустился обратно на второй и стал нетерпеливо ждать. Прошедшие секунды показались вечностью, он больше не чувствовал истинного веса времени. Но так долго возиться с дверью просто невозможно – видно оттуда так никто и не вышел.

Тяжелыми, но резкими шагами парень начал повторно взбираться наверх, как вдруг путь ему перегородил Данил. Оба остановились и уставились друг на друга.

–Куда путь держишь? – Начал растерянный поэт.

–Я то? В уборную… давненько туда не заходил. А ты откуда? – После этих слов Женя уставился на Данила, ожидая его ответ.

–Оттуда же.

Не горя желанием продолжать бессмысленный диалог, оба замолчали и стали вглядывались друг в друга. И Женя, и Данил казались не похожими на самих себя, а встрече друг с другом, не раздумывая, предпочли бы недельку отпуска в аду. Женя без особых сложностей вырубил бы Данила, не носи тот с собой пистолет. Разделяла парней на лестничной площадке дистанция в пару метров.

Вскоре Данилу надоело глупо стоять и таращиться на своего визави, и он начал спускаться.

–Только без лишних движений, – как можно спокойнее сказал Данил и для верности отвел руку назад, за оружием.

Женя не тронул поэта, и тот осторожно спустился вниз. Озверевший буйвол продолжал провожать льва полыхающим взглядом. Идея напасть выглядела уж слишком заманчивой: опасности извне для Жени стало бы в разы меньше, пистолет оказался бы у него, а Веронику никто не смог бы спасти. Но останавливало только одно: если он ошибется и получит пулю, то Веру могут не наказать. А этого допустить никак нельзя!

Женя с горестью распрощался со столь навязчивой мыслью и продолжил подниматься. Ступеньки мелькали перед глазами; восемь метров лестничного коридора пролетели как один.

Четкий и как можно более спокойный стук в дверь Веры. Ответа нет. Последовали еще удары, но никто даже не собирался открывать и отзываться. Женя с силой дернул за ручку, может это поможет? Но дверь оказалась запертой.

Сегодня Жене определенно не везло с гостевыми визитами… Видно, в комнате девушки нет, значит нужно искать где-то внизу. А там обязательно возникнет куча разных проблем. Теперь избавиться от Веры так просто не получится.

“Как же мне не везет! Еще и этот чертов Данил! Почему его девушка Вера, а не какая-нибудь Марго!”

Женя на секунду замер. Было сложно в состоянии дикости погрузиться в размышления, но Жене все-таки удался подобный трюк. Данил должен был откуда-то выйти. И выйти, по всей видимости, он мог только из комнаты Марго… Данил, который выходит из комнаты Марго. Какая сильная, а главное, правдивая фраза.

“Помнится, Настя писала, что Данил не умеет врать. Особенно Вере… А что если мне не лезть раньше паровоза и просто насладиться сценой морального уничтожения этой суки. Стоит лишь правильно преподнести информацию, а дальше Данил сделает все за меня. Точнее, уже сделал.”

Женя пошел вниз искать Веронику. Но на этот раз, его целью был простой, совершенно обычный разговор…

12

Вероника в нетерпении стояла у неприступной двери. Девушка убедилась, что в соседних комнатах никого нет, и закрыла за собой люк в подвал. Если кто и решит спуститься, Вера услышит о вторжении. Ждать больше нечего – пара движений и всего один поворот…

Ключ от комнаты плавно вошел в темное отверстие и повернулся. Тяжким эхом отозвался щелчок, дверь же с противным скрипом распахнулась, готовясь показывать страннице свои тайны.

В комнате стоял абсолютный мрак, из-за чего Вероника сильно пожалела, что не взяла с собой фонарь. Но теперь некогда за ним тащиться. Ведомая неподкупным страхом и бескомпромиссным любопытством девушка шагнула в комнату. Дурной запах ударил в нос, напоминая чуланных кротов. Около самого входа приглушенным огоньком подсвечивался рубильник. Один щелчок – и все тайны, сокрытые здесь окажутся известны. Вера рискнула закрыть за собой дверь, после чего охватила ручку огненной ладонью и подняла ее вверх. Рычаг сработал и свет зажегся.

Огромных усилий стоило Веронике подавить в себе питаемый ненасытным ужасом крик. Обоими ладонями она зажала рот и облокотилась о дверь. Ей захотелось убежать отсюда и не заходить более. Никогда. Но она не могла. Если дается шанс докопаться до истины, то нужно им пользоваться. Несмотря ни на что.

В метре от девушки неподвижно сидел человек, так и сверлящий ее пустым взглядом. Определенно труп. Причем труп хорошо знакомого ей человека…

Слезы выступили на глазах молодой девушки, продолжая бессердечно обезвоживать и так слабый организм. Но отступать нельзя, только не сейчас. Неожиданно быстро Вера преодолела дистанцию, разделяющую эти тела. Радовало пока только одно: к этому телу столько усилий, как к Герману, не прилагали. На трупе виднелась единственная рана, оставленная пулей в околосердечной области. Вера едва заметным касанием дотронулись до лица мертвеца, после чего с отвращением и страхом отдернула руку. Она будто коснулась самой смерти…

Лев все же мертв – хоть это стало понятно. Вера продолжала изучать знакомое ей лицо, борясь внутри себя с неуправляемым ужасом и отвращением. Изучать тело на наличие ран и других следов насилия Вера не решилась. Вместо этого она прошла дальше, с каждым шагом все ближе подходя к столу. Комната эта не отличалась простором и по обстановке напоминала обычное жилое помещение в этом доме..

Девушка торопилась: она старалась как можно быстрее закончить и убежать отсюда. Схватив бумажонки, которые беспорядочно валялись на столе, она трясущимися руками поднесла их ближе к глазам.

“Медицинское свидетельство о смерти” – прочла Вера и, прикрыв рот ладонью, отвернулась. Ей вновь стало противно, стало тошно. Сколько еще будет все это продолжаться? Наконец, собравшись с мыслями, она продолжила перескакивать взглядом с фразы на фразу:

“Гранина Наталья Алексеевна;

пол: женский;

дата рождения:11.03.1974;

дата смерти:15.10. 2016;

окончательное;

причина смерти установлена лечащим врачом: инфаркт”

Вера во второй раз изучила странную страницу: она впервые слышала об этом человеке и, скорее всего, даже не видела его вживую. Отложив до поры этот вопрос вместе с листом, девушка стала читать следующий:

“Гранина Алиса Георгиевна;

пол: женский;

дата рождения: 01.02.1995;

дата смерти: 30.09.2016;

окончательное;

причина смерти установлена лечащим врачом: сепсис”

В памяти всплыла маленькая розовая шапочка, до сих пор лежащая где-то в чулане. И фотография. Наверняка, это та самая девушка. Дочь хозяина дома.

А Наталья тогда мать. И жена.

С этим вроде все понятно. С другой стороны, зачем все это знать Вере? Зачем эти бумаги положили в комнате, ключи от которой есть у каждого из гостей?

На столе лежал еще один лист. С виду простой список, написанный хорошо различимыми, аккуратными буквами. В нем значились ФИО восьми человек:

Красинский Валентин Александрович;

2. Воронов Юрий Петрович;

3. Ермолов Тимофей Александрович;

4. Уваров Андрей Алексеевич;

5. Барсов Иван Юрьевич;

6. Андреев Иван Николаевич;

7. Березин Александр Александрович;

8. Гранин Георгий Тимофеевич.

Уварова Вероника Андреевна не смогла сдержать эмоции – горечь памятных дней нахлынула ей в душу. Недлинный список ей пришлось видеть не впервой. Все эти люди – погибшие в “Злотокаменской” горняки, и среди них – ее отец, также навсегда оставшийся в шахте два года назад. Там есть и отец Данила: Ермолов Тимофей Александрович.

Вере вдруг вспомнился их разговор с Данилом, когда они узнали, что связаны общим горем и невосполнимой потерей. После такой новости Вере вдруг стало хорошо на душе. В тот день она посмотрела на Данила по-другому: она полюбила его не только как девушка, но и как сестра, некой спокойной родной любовью. Хотя страсть продолжала кипеть в жилах обоих.

Бессознательно, погрузившись в свои мысли, Вера продолжала читать седьмую строчку списка.

Эта же фамилия Насти! Как ни странно, но двум с давних пор лучшим подругам никогда не доводилось хорошо развить эту тему. Вера лишь знала, что отец у Насти тоже погиб. Но неужели и она связана с этой историей?..

Наконец, завершающая мысль клином врезалась во всю получившуюся картину, и Вера в ней уже не сомневалась. Все гости в этом доме носят фамилии погибших из этого списка. Сыновья и дочери. Как назло, ни одной из фамилий остальных гостей девушка не знала. Но разве узнать их станет такой уж непосильной задачей?

А Гранин… Вера удивилась, как до сих пор не вспомнила эту фамилию. Ведь ее носил ни кто иной, как единственный выживший, тот счастливчик. Вера ненадолго вернулась к свидетельствам о смерти.

“Значит, его дочь и жена умерли совсем скоро после его спасения. Вот везение… Видимо, вся эта афера – его рук дело. Однако нас девять, двое братьев. Среди нас ведь должен быть и его ребенок. Но зачем?! И неужели он хочет убить и его? Или уже убил…”

Вера повернулась и краем глаза покосилась на Льва.

А вдруг это он?..

Но пока девушка могла только предположить. Сейчас важно узнать фамилии остальных, ведь это не так сложно. Наверно…

Последнее, что сделала Вероника, прежде чем выйти – взяла со стола небольшую черную коробочку. Но стоило только открыть ее, как в тишине раздался визг отвращения и ненависти. Вера бросила косметический прибор на пол и несколько раз ударила по нему ногой. Пожалуй, два разбитых зеркала за день – это чересчур.

13

Наконец-то все встало на свои места. Точнее, почти все, осталась лишь самая малость – понять, что делать с этими открытиями. Кто должен узнать об этом и, главное, зачем? Но как бы оно ни было, первый и пока что единственный человек, который обязательно получит эти сведения, носит имя Данил.

За два прошедших часа злость на своего парня у Веры улетучилась вовсе: она забыла обо всех его “грехах”. И вспомнить о них девушку могло заставить только нечто глобальное…

Просто найти Данила и рассказать обо всем. Вера свернула за угол и уже начала подниматься по ступенькам, как чья-то сильная рука сжала ее запястье. Вера вздрогнула, словно кролик при звуке выстрела, а когда ее глаза нашли виновника, она обомлела от страха.

–Пойдем, нужно поговорить, – стараясь сохранить свой голос спокойным и равнодушным, сказал Женя.

–Я не могу, мне нужно срочно идти, – холодно ответила Вера, но пальцы на запястье девушки не разжимались. Они с силой давили на нежную кожу, с каждой секундой убивая все больше живых клеток.

–Вера, это важно. Для меня…

Вера понимала, что, скорее всего, у Жени появились подозрения и догадки. Ей захотелось уйти, но провоцировать этого медведя оказалось бы серьезной ошибкой. Отношения между всеми оставшимися и так держатся на ниточке, по своей толщине напоминающей звено паутины.

–Хорошо, только недолго. Мне правда нужно спешить, – сдалась Вера.

–Все зависит от тебя. – Фраза эта подсудимым тоном слетела с уст Жени. – Давай лучше выйдем на улицу. Там и спокойно, и мешать лишний раз не будут.

Рука потянула девушку на дно, и той оставалось только повиноваться.

Погода предвещала страшную грозу: тучи заслонили небо своими разбитыми порядками, ветер хлестал по щекам бесчувственными касаниями, вдалеке то и дело сверкали молнии. А Настя до сих пор не вернулась.

–Извини за такую навязчивость, но по-другому я не могу. Меня продолжает мучить вопрос, на который я до сих пор не знаю ответа. Ответ, который нужен мне больше жизни!

–Я тебя слушаю, – перебила Вера, побуждая перейти к самой сути дела, о которой она догадалась.

–Я заметил, что ты очень внимательна и рассудительна… К тому же, вполне неплохо разбираешься в людях… Вот я и хотел спросить тебя. Мне важно именно твое мнение. Как ты думаешь, кто убил Германа?..

Как ни старалась Вера полностью скрыть свое волнение – у нее не получалось. Совесть продолжала сжирать ее изнутри, особенно когда ей напоминали об ошибках. Вера так часто за последнее время вспоминала о Германе, об этом ненужном и так плохо знакомом ей человеке. Сколько раз она жалела обо всем сделанном, плакала и раскаивалась. Но что бы она ни делала, как бы она ни мучилась, она прекрасно понимала – хоть в прошлое вернись, а по-другому она все равно бы не поступила. Ни за что!

–Ты же понимаешь, что даже если у меня и есть определенное мнение на этот счет, то я не собираюсь подставлять других. Это личное дело каждого.

После сказанных слов Вера решилась и посмотрела Жене в глаза. Он, в свою очередь, уже ждал ее взгляда, встречая бесстрашную девушку пустыми, пронизывающими и полными ненависти глазами. А что могла противопоставить Вера? Она должна была смотреть лишь виновато, с грустью, сочувствием и безмолвными извинениями. Однако на Женю смотрело сейчас совершенно бесчувственное, холодное и беспричастное лицо. Ни одна мышца не дрогнула, ни одна черта не изменилась под напором столь осуждающего взгляда. Жене вскоре самому стало страшно – да эта девушка ведь сущий дьявол! Совершенно бесчувственный.

–Пожалуйста, Вера. Мне нужно это знать. Я же вижу, ты имеешь кого-то на примете.

–Я знаю, кто этот человек, – не стала спорить Вера. – Я давно об этом догадалась. Но, ты ведь не успокоишься, верно? Ты ведь его убьешь?!

Женя многозначительно кивнул и … улыбнулся. Улыбка это могильным холодом отозвалась в душе Веры.

–Вот и оно. У тебя еще есть время об этом подумать и самому решить дело. Чтобы совсем тебя не огорчать, скажу лишь одно – этот человек еще жив. Это не Костя и, что совсем логично, не Лев. И не Герман… Удачи.

Вероника уже решительно собралась войти в дом, но Женя загородил вход своим телом.

–Это Данил, да? Я так и думал, он совсем странно себя ведет в последнее время, да еще и какие штуки вытворяет! – Вера хотела ответить, но Женя ей не позволил, заговорив еще громче. – Пистолет, непонятные порезы, да еще и его перемещения по дому. Чего стоит только его задержка тем вечером, когда убили брата, его постоянные спуски то в подвал, то на улицу, да сегодняшний выход из комнаты Марго уж очень подозрительный. Ой!

Женя замолчал и стал ждать реакции Веры. Казалось, она совсем его не слушала. Казалось, сейчас она просто попробует отмазать Данила одной-двумя фразами. Но сценарий этот мог воплотиться только до озвученных последних двух предложений. Теперь же Вероника застыла в раздумьях – она полностью ушла в себя.

–Я…это, наверно, задержал немного, прости уж. – Продолжил Женя. – Ладно, дальше попробую сам разобраться. Я пойду пожалуй, а ты как раз куда-то торопилась.

Отойдя от девушки, Женя обернулся и язвительно, с истинным наслаждением стал наблюдать, как Вероника пытается осмыслить сказанное. Наконец, что-то для себя решив, девушка, будто одержимая, зашла в дом.

14

“Нет, такого не может быть.

Данил не мог так поступить.

А если Женя специально мне это сказал. Ведь он наверняка догадался про убийство Германа…

С другой стороны, если это правда, то я пойму это по глазам Данила…”

Вера шла на поиски своего возлюбленного, словно на расстрел. Сердце болезненно отдавало боязнью и неуверенностью. Вера никогда бы не подумала, что Данил вообще может ей изменить, если бы не одно но…

Сколько бы отмазок ни придумывала бы девушка, факт оставался фактом: Данил, может и не убивал, но все тяжести последних событий свалились и на его голову. Сейчас ему и вовсе нелегко, многие настроены против ее парня, разумеется, не без оснований. Это как раз тот момент, когда любящая и заботливая девушка должна поддержать своего возлюбленного, поговорить и помочь отвлечься. Но Вера поступает по-другому и совершенно забивает на все происходящее вокруг Данила. А Марго нагло пользуется положением, пытаясь всегда быть рядом. И главное – пытаясь всегда поддержать. Секс в такой напряженной ситуации и вовсе никому не помешает.

Вера не могла простить себя за такое поведение, как же так нехорошо получилось…

Однако не из эгоизма она избегала Данила. Быть может, обычные переживания ее не сильно трогали, но убийство Германа очень сильно подкосило. Вера просто не хотела, чтобы Данил брал на себя тяжесть ее страданий. Этих огромных страданий, в которых она и лишь только она была виновата. Вере следовало расплатиться за это самой. Что ж, тяжесть расплаты, видимо, только набирает обороты.

И все-таки, если слова, сказанные Женей, правда, то что тогда делать? Вера до сих пор не могла найти ответ: как бы сильно она ни оправдывала Данила, измена слишком сильно заденет девушку.

Данила на кухне не оказалось. Дверь его комнаты Вере тоже никто не открыл. Обойдя нижнюю площадку, Вера заглянула в библиотеку, чулан, кладовую и комнату с теннисными кортами, но весь путь оказался бесполезной тратой времени. Данил будто исчез. С другой стороны, может так даже лучше для Веры. Но девушка не сможет спокойно спать, пока не будет знать, куда запропастился Данил.

Настя так и не вернулась, а ведь с момента ее ухода прошло больше трех часов. Практически никого, кроме Жени, после случая в библиотеке, Вера не видела. Складывалось ощущение, что она в этом доме одна… Девушке захотелось поскорее выйти из этого сжигающего душу места. И она вышла.

На пороге коттеджа стоял Данил и с застывшим взглядом докуривал сигарету. Судя по бычкам под его ногами – четвертую подряд…

Еще пара мгновений, и эти двое столкнулись бы лбами, но Вера вовремя остановилась. Настал момент истины – психологического напора Веры Данил просто не мог выдержать. Из-за этой странной слабости Вера почти всегда знала, когда ее парень врал.

Гроза приближалась, раскаты убойного грома заставляли содрогаться все вокруг и предупреждали: до того момента, как заплачут небеса осталось совсем недолго.

–Классная погодка. Самое то, для серьезного разговора! – Вера хотела начать аккуратно, но у нее не получилось.

Данил чуть ли не подпрыгнул от этих слов. Он явно не был настроен на серьезный разговор.

–Да, тут согласен, – как можно невозмутимее ответил Данил. – В смысле, серьезно говорить тем, кому есть о чем?

–А тебе? Тебе есть о чем со мной поговорить?! – Последний вопрос прозвучал как утверждение.

Вера подошла ближе к растерянному парню.

–А тебе? – Отмахнулся от вопроса Данил.

Теперь он прекрасно понимал, к чему клонит его девушка. Теперь выпутаться будет слишком тяжело. Вера даже оторопела от наглости такого вопроса.

–А как же? Серьезным людям всегда есть о чем поговорить. Скажи-ка, мой милый, что ты делал в эти три часа, которые я тебя не видела? В глаза смотри.

Хоть последнюю фразу Вера добавила предельно осторожно, Данилу пришлось смотреть в глаза. Гром тем временем завыл продолжительным ревом.

–Отдыхал. Мне нужно было успокоиться. Я же говорил, нервишки сдают. А что такое?

Данил и до прихода Веры чувствовал себя ужасно: переживания продолжали разбирать его по кускам. Взглянув на этого человека, уже можно было запросто счесть его за психбольного.

–Да так, мне просто интересно. Просто я совершенно случайно, одним глазком, увидела, как ты выходил из комнаты Марго. Для чего заходил, Данил? За солью?!

После таких слов парень совсем растерялся – фраза эта будто пробила Данилу сердце. Теперь он в безвыходном положении, ведь объясниться он никак не мог.

–Или, может, поговорить по душам? – Продолжала гореть слепой злобой Вера. – Нет, если это так, то ты скажи. Вдруг я чего не знаю. Просто скажи, и все.

Данил молчал. Заморосил мелкий дождик, который пытался, будто жалея парня, ответить вместо него.

–Скажи! Скажи хоть что-нибудь!!! – Пронзительный крик вырывался из груди Веры, после чего она стала задыхаться. От напряжения, от злости и от слез.

–Я… я не спал с ней. Правда.

–Тогда какого черта ты там делал?!

Даниил смотрел на девушку так, как приговоренный смотрит на своего палача.

–Я не знаю, – только и сумел промямлить он.

Вера ахнула и опустилась на мокрый от дождя пол. Данил нагнулся за девушкой, придерживая ее руками от полного падения.

–Вот и я не знаю… – сказала Вера, отмахнувшись от таких противных ей сейчас касаний. После она резко встала, что есть силы оттолкнула Данила и вошла в дом.

15

Как только Вера вбежала в комнату, она машинально вставила ключ в замок и провернула его на один оборот. Не прошло и пары секунд, как в дверь начал долбиться Данил.

–Вера! Вера, открой! Ты все не так поняла, все было совсем по-другому. Я тебе все объясню, только открой, прошу тебя…

Вероника упала на кровать и провалилась в глубокий транс. Она уже плохо слышала слова Данила, она будто отключилась от реальности. Потерянная девушка не понимала, что делать. Все в ее душе перевернулось. До самой встречи с Данилом она искренне верила, что это обвинение не более чем обман. Обман ее собственного, уже далеко нездорового воображения.

Вера помнила, что сама во многом виновата. Но то, что сделал Данил, гораздо страшнее. Точнее, оказалось страшнее на деле – все те чувства, которые пылали между парой влюбленных, весь вес и цена, которые они имели друг для друга, все исчезло словно по щелчку пальцев. Как будто любовь просто напросто приснилась в бесконечном предсмертном сне.

Но для сна под названием “жизнь” произошедшее оказалось лишь страшной правдой. Сердце ныло, но его не разбили. Его изранили, пустили кровь, очернили, осушили самую живую его часть.

В воспоминаниях возникла мама. Единственный человек, к которому Вера смогла бы прижаться, которому могла поплакаться и излить душу. И пускай она, как всегда, начнет осуждать свою дочь, говорить о том, что все это плохо и некуда не годится. Скорее всего, выпьет бокал, второй и третий. Вспомнит отца… Но все же Вере подобный вечер всегда помогал. А мать ведь тоже можно понять. Потеря отца прежде всего отразилась именно на пораженной женщине. Может, из-за боязни стать такой потерянной и слабой, Вера научилась ненавидеть чувства, скрывая их от всего мира.

А что все-таки произошло с Настей?.. Нет, с Настей все хорошо. Вера точно об этом знала. А ведь вскоре ей предстоит сказать своей лучшей подруге, что Льва больше нет среди живых. И таким поступком лишить Настю последней надежды? Нет, говорить этого нельзя ни в коем случае.

После непродолжительного затишья вновь посыпались стуки в дверь и эти слова… Слова, вымаливающие прощение, которого никогда не получат.

А ведь так хочется все забыть, открыть эту проклятую дверь и простить. Забить на все, забыть все былое и сказать только одну фразу:

“Прощаю. Я все прощаю.”

Но могла ли Вера действительно такое простить?

Девушка понимала, что такие мысли будут крутиться в ее голове всю чертову ночь. Но она знала, что не простит. Виновата она сама, или нет, измену она никогда не простит. Даже если она взаправду беременна.

16

Смеркалось. Тучи заслонили и так слабое, вечерне-красное солнце, из-за чего стало еще темнее. Теперь человеческую фигуру еще проще не заметить, а под звуки грома и шелест листьев на ветру все передвижения становятся, будто у ниндзя, абсолютно бесшумными. Такие условия давали Насте небольшую фору, однако вездесущая опасность стала только страшнее. Но девушка, дрожа от страха словно мышка, все равно шла. Путь ее вот уже двадцать минут пролегал вдоль неширокой речушки.

Капкан давно остался позади. На удивление девушки, он оказался пуст, а ведь около него должен лежать полумертвый волк, попавший в ловушку два дня назад. Огромная туша будто испарилась. Кровь до сих пор украшала стальные зубья, а трава во многих местах пригибалась к земле. Значит, Насте не показалось, и волк действительно совсем недавно умирал в капкане. Благо, трехсот килограммовую тушу нельзя унести бесследно: мелькавшие на траве клочки шерсти и раздавленная полосой трава указывали путь.

Стараясь держаться подальше от путеводных знаков, девушка пошла вдоль мнимой дороги, ведущей в никуда.

Так, через десять минут, Настя вышла к реке. Но что это дает? Если в лесу действительно есть нечто важное, то все это должно быть спрятано и скрыто от посторонних глаз. Несмотря на принужденную враждебность, Насте нравился лес, который еще в самом начале знакомства, казалось, скрывал некую тайну за сводами своих расписных еловых ветвей. Здесь умереть будет куда приятней, нежели в доме, населенном ненавистниками и убийцами.

От размышлений Настю отвлек долгожданный след – мятая трава, прогнувшаяся под огромной тушей, которая выходила из-под воды. Значит, Настя близко. Главное быть на стороже и не упустить даже самую малую деталь.

Маленькие капельки едва заметными касаниями стали щекотать и так расшатанные нервы девушки. Пошел дождь.

Началась игра в прятки с обычной мятой тропой. Как иронично! Настя шла дальше и оглядывалась по сторонам: нельзя упускать что-либо из вида. Вдруг тусклый, едва различимый свет отражением блеснул в глазах Насти, и она пригнулась настолько быстро, насколько ей позволили уставшие ноги. Но испуг оказался неоправдан – источник света стоял неподвижно и находился на безопасном расстоянии от девушки.

Сердце забилось чаще, поставляя новую порцию неуверенности своей хозяйке. Слишком сильно тот свет напоминал искусственный. Наверняка, так оно и есть. Или же Насте все показалось, и вдалеке просто сверкнул огонек святого Эльма.

Темнота окончательно окутала Настю в надежные объятия, и теперь ее смогут увидеть только вблизи. Дождю также стоило отдать должное: на этот раз он заглушил все звуки, включая шелест травы и ветвей, исходящих от Насти.

С каждым пройденным шагом свет становился ближе. Настя даже не заметила, как через минуту оказалась в паре метрах от возможной находки. На тернистом пути она никого не встретила. Какой никакой, а успех.

Оказалось, что свет исходил из небольшой дверцы, знатно поросшей мхом. Старая деревяшка стояла под наклоном к поверхности – видно, находка оказалось древней землянкой или обустроенным блиндажом.

Настя задумалась, ей стало вдруг совсем не по себе. Входить туда крайне опасно, однако… неужели она зря проделала такой долгий путь. Слишком заманчивые ответы может хранить эта дверь, а вернуться сюда вряд ли получится. Разумеется, если там до сих пор кто-то есть, то войти туда окажется равносильно смерти, но… если землянка пуста? До наступления 21.30 оставалось совсем каких-то пять минут. Чтобы добраться до коттеджа в лучшем случае понадобится сорок минут, а свет отключится уже к 22.00. Тот, кто здесь живет, уже мог отправиться на долгожданную охоту. Если только сегодняшняя добыча не стоит сейчас, как глупенькая, перед его дверью…

Настя прогнала дурные мысли из головы. Землянка казалась довольно маленькой. Скорее всего, звуки, доносящиеся из нее, можно различить даже стоя снаружи. Закусив губу, светловолосая, одетая в темный плащ с накинутым капюшоном девушка приблизилась к двери и замерла. Вскоре Насте хватило смелости, чтобы приставить к двери ухо. Две минуты ей вторило гробовое молчание и барабанная симфония дождя.

Тянуть более смысла нет. Собрав последнюю уверенность и беспечность, Настя, как можно осторожнее, приоткрыла дверь.

Предположения девушки оправдались: небольшое помещение и скромная компоновка. Первое, что привлекало к себе внимание – горящая настольная лампа, оттенком своего света напоминающая фонари в коттедже. В тесной землянке стояли лишь самые необходимые предметы интерьера, а в одном из углов покоилась куча хлама. И пусть каждая соринка здесь приняла девушку враждебно, но все это не живое, а значит, вреда не нанесет.

Удивлению девушки не было предела, когда она обнаружила рядом с лампой простенький компьютер. Настя недоуменно усмехнулась. Уж что-что, а компьютер она точно увидеть не ожидала. Но если он есть, значит, зачем-то нужен. Настя, трясущаяся всем телом как от страха, так и от холода, прошла внутрь и захлопнула дверь. Она понимала: если он придет, то на спасение можно не рассчитывать. Необходимо как можно скорее обыскать то, на что хватит времени, и уходить.

Первым делом Настя осмотрела компьютер. Пары секунд хватило, чтобы понять одно: великая машина современности еще работает. Всего лишь погас монитор. Следовало всего-навсего провести мышкой, как экран загорится. Но что он покажет? Этот вопрос и стал причиной такой долгой нерешительности девушки. Настя совсем не желала совершать роковое касание; сцены ужаса сменялись в ее голове одна за другой. Но время не ждет. В случае этой девушки уж точно.

Глубокий вдох, легкое касание до мышки и заранее мучительный взгляд в сторону черного монитора. Вскоре экран загорелся.

Нечто удивительное, обреченное и совершенно пораженное изобразили черты лица Насти. Она не могла поверить в то, что видит. Перед ней, будто перед посетительницей охранной будки, стояло порядком тридцати различных экранчиков, на которых мелькали передаваемые камерами изображения. Изображения коттеджа, изображения столовой и подвала, изображения их комнат. На одной из трансляций Настя заметила подругу Веронику, лежащую на кровати в комнате с разбитым зеркалом и неподвижно глядящую в мнимую точку на потолке. В другом углу монитора Настя различила заснувшую в своей комнате Марго. Данил стоял на крыльце и нервно курил сигарету. На трансляции столовой Настя заметила Женю, сидящего за столом с кружкой и изнуренно о чем-то думающего. Одного Никиту ни на одной из камер видно не было.

Да с такими чудесами все “гости” словно на блюдечке у этого психа. Оставлять эту машину нетронутой – неявный грех. Думать времени не оставалось, поэтому Настя схватила первый попавшийся тяжелый предмет и, отключив все провода, вдолбила его в монитор. Двух ударов оказалось достаточно. Изрядно разволновавшись, девушка окинула взглядом остальную комнату. Первое, что бросилось ей в глаза – множество ножей, валяющихся на угловой тумбочке. А рядом с ними, лежали пули…

“Неужели Данил…” – промелькнуло в голове Насти.

Но всплыл еще один бесполезный факт – этот человек еще опаснее, чем предполагали, и оказать какое-то сопротивление может и вовсе не получится. В первой раздвижной полке Настя увидела слегка помятую тетрадь. Малюсенькая книжонка мгновенно скрылась за темной материей Настиной одежды, и девушка выбежала из душного логовища, заодно прихватив с собой монитор. Полежав под каплями дождя он уже точно не заработает.

Посещение достопримечательностей тайги радостным совсем не оказалось. Но одна важная новость несомненно появилась – теперь у монстра не будет доступа к камерам. Если, конечно, у него нет другой возможности получить информацию…

“Но что сказать ребятам? А сбежать отсюда до трассы мы элементарно не успеем: загрызут не волки, так люди. Сопротивляться сможет лишь Данил. Нужно будет поговорить с ним – сейчас он наша единственная надежда. А заодно посмотреть на то, что мне удалось прихватить.”

Небо изрыгало целые ливни воды. Молнии то и дело танцевали уродливыми полосами. Ветки били по телу спешащую во временное прибежище Настю. Она торопилась, она практически бежала. Усталость, страх, непонимание, возмущение и потихоньку набирающая силу ненависть – все смешалась в бесформенную массу самочувствия. Благо ее комната находится практически у входа, а значит на гуляющего маньяка девушка, скорее всего, не наткнется.

“Только бы скорее, только бы скорее…”

В мгновение жуткая нестерпимая боль пронзила правую лодыжку Насти, и она с неслышным криком повалилась наземь. Могучий медвежий капкан сжал девушку в свои крепкие объятия, видимо, очень обрадованный нежданной гостьей.

17

Вероника окончательно забылась. Она не знала, сколько драгоценных минут или даже часов забрали у нее глубоководные думы, но это время запомнится ей надолго. Настолько ужасного и странного периода в жизни Веры еще не происходило.

Данила больше не слышно. Скорее всего, он ушел.

Дождь градом из капель-дроби барабанил по грязному стеклу.

Девушке ужасно хотелось есть, но выходить из комнаты она не собиралась. До утра уж точно. Обессиленная душевными переживаниями Вера пыталась уснуть и просто ненадолго забыть обо всем. Ей так хотелось оказаться этой ночью в хорошем мире. Или хотя бы добром. Таким, как в ее картинах. Почти все художества Веры показывали нечто счастливое и радостное: девушка старательно ловила те мгновения, которые и делают нас всех счастливыми людьми. А пойманное она не отпускала, а впечатывала эту неуловимую абстракцию в полотно навечно. И лишь последняя картина выделялась из этого списка счастья…

Как могла Вера, которая искала спасение от жестокого мира и отчасти награждала этим спасением других, нарисовать это уродство. Нет, тот парень с выставки оказался не прав. Искусство дано не для горя и ужаса – Веронике уж точно. Будь вместо этого кота на холсте нечто, дарующее надежду, наполняющее спокойствием и легкостью, быть может, все сложилось бы по-другому. Не произошло бы такой беды со всей компанией, а разрыва между Верой и Данилом не случилось бы.

Казалось, покой Веры уже невозможно нарушить, она полностью утонула в разбитых осколках своей человеческой души. Однако то, что показали ей глаза, вмиг обострило чувства и прояснило разум. Хотя, скорее всего, даже такая активизация уже не поможет.

Под предводительством сгущавшихся сумерек перед кроватью Веры расплылась темная человеческая тень. Призрак слегка шевелился, отчего становился еще страшнее.

Вера подпрыгнула на кровати, но убежать возможности нет – куда бы ни двинулась девушка, тень без труда ее поймает. Вера так и застыла, стоя на кровати. Страх и беспомощность окончательно парализовали ее.

Тень в свою очередь непрерывно смотрела на девушку, покачивая своими темными одеждами и пробуждая в Вере еще большее смятение. В темноте казалось, будто под капюшоном скрывается голый череп.

Вскоре призрак решил, что пора отыгрывать в пьесе заключительный акт. Он осторожно, не пугая свою жертву лишней резкостью, протянул ей руку. На ладони, скрытой кожаной перчаткой, покоилась маленькая склянка с полупрозрачной жидкостью.

–Если… если я это выпью, то все будет хорошо?.. Я, я избавлюсь от всех проблем, да?.. – стуча зубами и пытаясь говорить наивно, словно малое дитя, прошептала Вера.

Она взяла емкость в руки. Яд. Сомнений в этом не было никаких.

Призрак вместо ответа лишь протяжно и тяжело кивнул.

Пока Вера брала склянку, она встала с кровати и оказалась прямо напротив тени. С другой стороны проблескивала закрытая дверь, скрывающая за собой желанный выход. Идеальный момент настал.

Забыв обо всем, Вера резким и на удивление легким прыжком разорвала дистанцию и спустя секунду оказалась у самой двери. Рука девушки судорожно сжала ключ, висевший в замке. Осталось только провернуть его и выбежать наружу…

Но дрожь в руках сделала свое дело – с противным лязгом ключ упал на пол, а вместе с ним разбились и все надежды на спасение. Вера не оборачивалась, но знала, что он уже дышит ей в спину. Вера подняла заветный стержень, пытаясь вставить его бьющимися в судорогах руками в замок. Секунды три прошло, прежде чем это удалось сделать. Осталось лишь повернуть его…

Вера почувствовала прилив тепла. Неужели она спасется?! Но, несмотря на усталость и дикий страх, ум еще не отказывал девушке. С ключом она провозилась три секунды, еще две потратила на то, чтобы добраться до двери. Уж слишком много времени. Так почему же ее не схватили? Может, ей привиделся очередной кошмар или иллюзия?

Вероника обернулась. Нет, ожидания не оправдались, хотя были так сладостны – тень стояла на том же месте, все это было реальностью. Но почему же она не подошла?

Девушка окончательно запуталась. Может, она уже мертва? Все не может быть настолько просто…

Заметив тяжелое замешательство, человек в черных одеждах приподнял руку и артистично указал девушке на дверь. Он приглашал ее выйтиотсюда.

И лишь сейчас слезы отчаяния полились из глаз Веры. Как бы парадоксально ни звучало, но она не могла выйти. Куда ей выйти?

Практически единственный человек, ставший Вере родным, предал ее и обесчестил.

Сама же Вера не могла спокойно спать: каждый вечер ее мучил один и тот же образ, одно и то же лицо. Лицо Германа. И никакие мысли и принципы не могли помочь от него избавиться.

Скорее всего, плод просто не переживет последствия следующих ночей, даже если сама Вера каким-то чудом выживет. А вместе с Данилом они точно не выберутся из этого логовища…

А в доме же до сих пор ходит, горящий злыми помыслами о мести, Женя, который все же догадался кто убийца. И даже если она выживет сейчас, боксер наверняка убьет ее в самое ближайшее время. А там опасность может угрожать и Данилу.

Как бы то ни было, а она его любит…

Несмотря ни на что.

Колпачок отлетел в угол комнаты. Содержимое разом вылилось в горло бедной девушки, после чего та обессилено упала на пол.

–Ответь только на один вопрос: Это… это ты их убил? – Вера начала задыхаться.

Тень чуть заметно кивнула.

–Подонок! Зверь! Сука! Ты за все ответишь! Обязательно…

Шли секунды, и сознание девушки помутилось, уставшие от слез веки отяжелели, а сердце, точнее все, что от него осталось, умерло окончательно. Вероника, пускай и не столь красивая, пускай и не столь проницательная и добрая, но любящая и любимая, лежала без движения. В безжизненной ладони Веры лежал малахитовый камушек причудливой формы, подаренный ей Даниилом на прошлое день рождение.

Дневник Насти

День №4

Как же страшно. Все было бы в разы лучше, если все гости не знали друг друга. Но ведь совсем другое дело, когда в подобной ситуации рядом с тобой находится близкий человек. Теперь ты будешь бояться вдвойне больше. Теперь ты будешь неумолимо страдать не только от мыслей о своей гибели, но и о гибели так важного для тебя человечка.

К сожалению, если заглянуть глубже, то в нашем кругу можно найти хорошие и очень близкие связи. Да, в основном это пары людей: братья, друзья, влюбленные…

Но ведь от этого становится еще хуже: когда погибает один, другой (его пара) остается в ужаснейшем положении. Так случилось и со мной, после того, как я потеряла Льва…

Это случилось с Женей, когда он потерял Германа….

Но больше всего я боюсь за пару, которая дорога мне как никакая другая. Это, конечно же, Вера и Данил. Я застала весь путь их отношений, начиная от самого рождения любви. Я многое знаю об этой паре, и с Верой, и даже с Данилом мы довольно много разговаривали.

И за время общения с ними я могу сказать одно. Эти люди, пускай и не так долго знают друг друга, но они действительно любят друг друга. Может, все это может показаться незаметным, но ведь любовь у всех выражается по-разному. Особенно, я рада за Веру. У нее всегда была проблема с близкими, она сторонилась людей. Если заводила знакомства, то редко. Данил стал тем человеком, которого Вера впустила в свое сердце максимально далеко. Человеком, которому она поведала свои секреты и тайны, которому, в конце концов, доверилась и была верна.

Мне страшно представить, что будет, если они потеряют друг друга. Если честно, на душе стало чуть легче, когда я узнала о пистолете. Ведь в таком случае есть хотя бы мизерная возможность защитить и Веру, и себя.

Есть еще Никита и Марго, но я не думаю, что они настолько близки друг другу, как в случае с Верой и Данилом. Однако, на этом все. Остальные остались практически разрозненными единицами, плавающими в океане безумия и горести. Скоро все это закончится, и больше не придется за этим наблюдать. Никогда не понимала, как люди могут ждать смерти, я всегда так ее боялась. Теперь я понимаю. Ведь есть вещи, которые могут быть намного страшнее смерти и находиться так близко к тебе…

Стр.23-25

18

На улице стемнело, но дождь продолжал напевать старую песенку с известным невеселым мотивом. Укутанный в темную одежду человек шел по коридору, а с его плаща стекали блестящие, от света фонаря, капельки воды и падали на чистый коврик. Коврик этот заглушал все шаги, делал неслышимым и неразборчивым любую, даже самую тяжелую поступь. В коридорах царила пустота, все покинули его и забились в тесные, укромные комнатушки в надежде на спасение.

Человек не торопился – он размеренно шевелил ногами, поднимаясь на третий этаж. По дороге ему не встретилось ни одной живой души. Когда он проходил мимо столовой, часы роковым стуком поведали о наступлении 00.00

О наступлении очередной проклятой ночи.

Наконец, человек дошел до нужной двери. Лицо скрылось за промокшим капюшоном, в замок беззвучно вошел ключ. Пара поворотов, и дверь тихонько открылась. Свет фонаря озарил потемки комнаты: на кровати спала молодая девушка. Она даже не проснулась от вторжения незнакомца, а продолжала отдыхать, погрузившись в дрему, сокрывшую ей все рефлексы предосторожности.

Человек захлопнул дверь, снял капюшон и подошел ближе к кровати, внимательно вглядываясь в лежащую девушку. Протянутые к ней руки повеяли холодом. Человек перевернул девушку на спину, лицом к себе, но она не проснулась. Почему же?

Почему она не просыпается?

Рука осторожно потрясла тело. Никакого эффекта. Тело стали трясти еще сильнее, но оно все так же продолжало лежать мертвым грузом.

Почему она не просыпается?

Тогда рука осторожно опустилась девушке на запястье. Вена не отзывалась, продолжая хранить безмолвный покой.

Она не просыпается. Она мертва.

Но человеку, отсутствие пульса, по-видимому, оказалось недостаточно. Он откинул легкое одеяло и, приподняв роскошную левую грудь, приложил руку к сердцу. К месту, которое должно пульсировать. Тишина…

Она мертва.

Прекрасное лицо девушки также таило молчание. Теперь ее душа скреплена величайшей тайной, секрет которой пока что не должен знать никто из живущих…

Уголки губ будто были слегка приподняты – девушка улыбалась. Как будто улыбалась. Видно, она была даже довольна уходом из этого места и нашла себе более достойный приют.

Она мертва…

Из руки девушки вывалился заточенный, раскрашенный кровью нож. Через мгновенье “предмет самоубийства” вернулся обратно в ее руку, после чего мертвую ладонь положили на одеяло.

Интересно, как бы все-таки сложилась судьба этой странной, может быть, слегка невезучей девушки. Скольких мужчин она еще бы успела удовлетворить? Какую роль сыграть в роскошном жизненном спектакле, повлияв при этом на многих актеров и актрис? И наконец… Взяла бы она ребенка из приюта? И каковой была бы мамой?

С другой стороны, какая разница. Все эти вопросы так и останутся открытыми. Марго, все также величественно, как и в жизни, смотрела мертвыми глазами в глаза своему убийце. И спала… Спала крепко, словно маленькое, невинное дитя.

День №7

1

Утро выдалось особенно холодным. Никита смотрел на лежащую без сознания, обессиленную Настю, освещенную ласковыми лучами. Но радоваться этим лучам оставалось недолго – небо с каждой минутой все сильнее тонуло во мраке, похожем на дым артиллерийских орудий. Совсем скоро этот туман окончательно заслонит желтеющий диск, оставшийся последней радостью временных жильцов этого дома. И дождь, скорее всего, дальше продолжит свой непоколебимый марш.

Зачем Никита пошел искать Настю, а главное, как ему удалось ее найти? Парень до сих пор был поражен такой череде совпадений, но все получилось как нельзя хорошо. Когда он заметил знакомое тело, девушка была без сознания. Никита торопливо, но от этого нисколько не теряя в осторожности, вбил найденный, похожий на кол сучок и освободил страдающую ногу из зловещей ловушки. Пара обмоток и тряпья в роли жгутов крепким узлом повисли на ноге Насти. Никита не знал, сколько крови успела потерять его знакомая, но умирать она пока не планировала.

Однако с момента спасения прошло двенадцать часов, а Настя так и не пришла в сознание. Это настораживало и даже пугало. Никите хватало одного близкого человека, лежащего в коме. Теперь подобное приключилось и с Настей. А среди оставшихся в живых, эта девушка оказалась последним человеком, которому Никита осмелился бы довериться.

Несмотря на плохую погоду в самом доме было тепло. Никита оставил Настю во вчерашнем плаще и темных джинсах, удосужившись снять одни только сапоги. Но Настя так и не просыпалась, а одежда лишь забирала у организма силы, которые для бедной девушки и так расценивались на вес золота.

Никита, ступая словно мышь, подошел к кровати и осторожно стянул с Насти плащ, кофту и штаны. Плащ, на удивление, оказался тяжелее не до конца высохших джинсов. Легкая встряска, и из темной, слегка мокроватой ткани выпала тетрадь в твердой обложке. А вместе с ней и кухонный нож. Если выпавший нож Никита еще мог объяснить, то появление тетради заставило его задуматься.

За прошедшую ночь он успел прочесть весь дневник Насти, пока караулил у ее кровати. Сейчас Настина тетрадь покоилась на краю стола. Тогда что за творение выпало из плаща?

Ее заметки, планы и рисунки?

Руки, окоченевшие от безмолвно грубой ночи, подняли манящую тетрадь и открыли на первых страницах. Другой подчерк, другая манера написания, другой наклон. Нет, это писала не Настя…

Девушка, словно почувствовав, что про нее вспомнили, пошевелилась и чуть слышно вздохнула. Никита засунул книжонку под ремень, незаметно спрятав ее под кофтой. Ему нужно узнать, что это такое. А точнее, чье это? Он обязательно вернет это Насте, когда она восстановится и полностью придет в себя.

–Ник… Что ты здесь делаешь?

Парень, поглощенный своими мыслями, и не заметил, как Настя открыла глаза и почти опомнилась от мучительного сна. Боль читалась на лице девушки, она сразу же потянулась к ноге.

–Стой! Не трогай. Не стоит, – жестом Никита сумел удержать Настю от лишних экспериментов с ногой. – Вчера ты глубоко во что-то вляпалась. Будем считать, что тебе повезло.

–Во что вляпалась?..

–А ты сама не помнишь? Мне тоже было бы интересно послушать твою историю.

–Я не понимаю, о чем ты.

Никита помолчал минутку, дав девушке время придти в себя. Только после паузы он продолжил:

–Не понимаешь? Хорошо. Ты ушла в лес, одна, под вечер, где-то побродила добрых четыре часа, а потом угодила в здоровенный капкан, где чуть не погибла. Ведь так?

–А, так вот почему нога так болит. Это просто невыносимо, – девушка чуть ли не стонала, – Я вроде помню все. Все, кроме вчерашнего дня…

Никита покачал головой.

“Хм, либо это психологическая защита из-за вчерашних потрясений, либо же… она просто не хочет говорить про то, что увидела в тот вечер. С другой стороны, она ведь находилась в шаге от смерти. Шок, паника, ужас, кома. От такого можно потерять память. Или же нельзя?.. Эх, был бы здесь Лев.”

–Подожди, если я попала в капкан, то почему сейчас я здесь?

– Постарайся больше так не делать, ладно? А мне хватит и обычного спасибо.

–Никит, – казалось Настя вот-вот расплачется. – Ты правда меня спас? Подойди поближе.

Парень хотел промямлить что-то в ответ, махнуть рукой и может даже выйти из комнаты, но он просто подошел к кровати без единого сказанного слова.

Настя обняла его, но с каждой следующей секундой стала слабеть на глазах.

–Ты чего творишь? Побереги силы, они тебе нужны как никому более. – Никита хотел на этом закончить, но почему-то продолжил. – Знаешь, а я рад, что ты осталась жива.

Слова эти были сказаны искренне, без единой нотки фальши. И Настя это почувствовала.

–Спасибо. Знал бы ты, как мне приятно такое слышать! Да еще и от тебя, – фирменная улыбка впервые за три дня озарила лицо девушки. Но, быстро опомнившись, она в раздумьях опустила голову и продолжила:

–Но, раз я жива, кто тогда сегодня не проснулся? – Настя перебирала все варианты, но на деле боялась абсолютно любого исхода.

Никита опустил глаза. Этой ночью он ненадолго оставлял Настю, чтобы подняться и немного поболтать с Марго. С единственным оставшимся другом. Но вместо оживленной беседы и извинений получилась литургия в миниатюре. Никита еле держался – он уже не мог перенести всего этого. Стоя сейчас перед самым хорошим человеком, которого Никита видел за свою жизнь, у него возникло сильнейшее желание высказаться, поплакать, пожаловаться на несправедливость, но… прозвучала лишь короткая фраза:

–Каким бы странным это не показалось, но сегодня все живы.

–Правда?! – Настя не поверила словам своего знакомого.

–Правда, правда. А теперь ложись и отдыхай. Тебе необходимо восстановиться как можно быстрее. А я пока схожу и приготовлю всем завтрак.

–А Вера? – Пронзительный взгляд обжег Никиту. – С ней тоже все в порядке?

–Точно, может Вера уже все приготовила. – Выкрутился парень. – Будем на это надеяться, ибо повар из меня не лучше, чем из слона конькобежец. Тем более в такое время.

–Хорошо. Тогда я и вправду лучше посплю. Спасибо тебе за все, Никит. С меня должок.

–Что за глупости?! Мы ведь должны помогать друг другу. Отдыхай и ни о чем не беспокойся.

Никита развернулся и уже было вышел, как вдруг что-то его остановило. Он повернулся к девушке для еще одной короткой фразы.

–У тебя… У тебя еще осталась та маленькая икона с молитвой на обороте?

Могло показаться, что Никита даже покраснел от сказанного.

Настя, нисколько не смутившись, вытащила из-под подушки золотистую ламинированную картинку и протянула стоящему перед ней атеисту.

–Спасибо. Я… я верну, как только зайду в следующий раз.

Настя кивнула и через боль выдавила понимающую улыбку.

Никита сунул икону в карман и на этот раз окончательно удалился из комнаты.

2

Родная темнота стала для обывателей этого дома прибежищем, кошмаром и привычкой. Даже тусклый свет лампы казался совсем не нужным – он был чужд. Пыль крутила вальсы среди бездушных стен, пытаясь хоть немного подбодрить мрачного клоуна. Клоуна, который не веселит людей и не улыбается им, а того, который безумно бледен и отчасти смешон. Дите страдания, стоящее у потерянной принцессы Несмеяны.

Больше Данил не рисковал открывать белое покрывало. От картины, которая ему откроется, он вновь потеряет сознание. И, вполне возможно, навсегда.

Куски разбитого стекла лежали в том же беспорядке, еще раз напоминая об ушедшей жизни. Как же маняще они зовут! Скрежет их существа о ледяной пол так и поет в унисон со скрежетом родного сердца. Данил не ослушался зова и взял осколок в ладонь. Если повезет, то он пройдет сквозь ребра. Если же не пройдет, всегда есть горло.

Кончик осколка легонько коснулся левой груди, обозначая точное место. В самое сердце.

Данил задумался. Точнее, просто забылся. Нужно ведь подвести итог своей жизни. И вспомнить Веронику, на случай, если они, вопреки мечтаниям, больше не встретятся.

Вечно странный подросток, отрафированный от общества. От класса, от людей, даже от семьи. Если бы он попытался стать их частью, то его ждало сплошное разочарование и непонимание. Слишком странные мысли обитали в его голове. Слишком удручающая и пугающая поэзия. Именно в ней Данил и нашел свою отдушину, свою первую любовь. Она же и спасала его от одиночества, непонимания, безразличия.

Ну и проверенные людьми на протяжении многих веков средства лишними не оказались: алкоголь, сигареты и шлюхи с внешней стороны. С внутренней: книги, музыка и искусство. Первое создавало иллюзию удовольствия и собственной необходимости. Второе перекрывало эти потребности, просто отвлекая от них. Но что бы Данил ни делал, чем бы ни занимался, ощущение потерянного человека так и не покинуло его. Подкосили значимые провалы на конкурсах стихов, рассказы стали вовсе мрачные и скучные, перспективы сгорали, словно лист никчемной писанины в огне костра. Подкосил уход из жизни отца и важного друга. Бесконечное одиночество начало давать свои плоды: депрессия, отстраненность, уныние. И Вера стала настоящим выходом из этой статичной задницы.

Минут двадцать потребовалось Данилу, чтобы вспомнить про все значимые моменты с этим человеком в кратчайших подробностях. Конечным воспоминанием всплыло в памяти солнце, тот берег, и их нежные, такие близкие объятия. Подобную комбинацию чувств трудно описать, а еще труднее составить. Быть может, это был счастливейший момент его жизни. Когда она обрела некий смысл, когда она стала нечто большим, чем просто конвейером удовольствия и страдания. Но, увы, всему наступает конец.

Рука вытянулась вперед. Катапульта со смертельным снарядом заряжена. Больше медлить не имеет смысла. Данил трепетно, боясь повредить до сих пор нежную кожу, обхватил ладонь мертвой девушки и сжал ее. Для него эта рука до сих пор была теплой и родной. И только настал момент согнуть руку и покончить с жизнью, как Данилу пришла в голову одна мысль. А точнее, один образ, который разрушил столь твердое намерение.

Образ Насти.

Данил достал слегка поношенный Макаров. Единственная возможность и шанс, хотя бы на ее спасение. Он, скорее всего, и так уж не жилец, но Настя…

Парень разочарованно опустил осколок и кинул его на прежнее место. Он передумал. Или, во всяком случае, отложил.

Нужно помочь выжить хотя бы одному хорошему человеку для продолжения святого рода на этой грешной земле. Настя обязана выжить. И это не предположение, а что не наесть, вполне уверенное и жертвенное утверждение.

3

Стол заметно опустел – непривычно было видеть за ним столько народу. Вместо девяти человек на кухне сидело только трое: убитый, побитый и измученный горем люди. Каша получилась до ужаса противной, заключенным и то вкуснее подают. Однако парни не обращали на это внимание. За четыре дня они перестали чувствовать вкус не только к еде, но и к жизни. Настя осталась внизу, в своей комнате, с такой же порцией непонятно чего.

Никому из троих присутствующих не хотелось видеть оставшихся двоих, но энергии совсем не оставалось, поэтому пару ложечек засунуть в себя стоило. Да и необходимо было подытожить прошедшие ночи.

–Хоть и не хочется, но поесть надо, – сказал Никита, увидев как Данил лишь крутит ложкой в тарелке.

Сначала показалось, что он не услышал. Но вскоре, еле выговаривая слова, поэт ответил:

–Веры… Веры больше нет с нами…

Данил как можно быстрее скрыл лицо. Даже при нынешнем положении дел все пытались скрыть свои слабости. Правда, уже не получалось. Абсолютно ни у кого.

–И Марго тоже… – потупив взгляд, добавил Никита.

Данил был будто бы поражен этой новостью, но через несколько секунд он вновь “завис” в своих недостижимых для других мыслях.

Евгений, в отличие от остальных, продолжал поглощать одну ложку за другой, не обращая на все происходящее никакого внимания. В какой-то момент боксер недоверчиво, даже с некой опаской, глянул на Данила и в язвительной манере отодвинул свой стул подальше от него. Додуманная мысль оказалась не из самых приятных.

Никита бросил осуждающий взгляд, но Женя успешно проигнорировал замечание, после чего спросил:

–Как там Настя? Надеюсь, в порядке?

–Жива, и то слава Богу. – Никита сам удивился употребленному выражению. – Состояние неплохое. Единственное – с ногой все, мягко говоря, не айс. В ближайшее время ходить она не сможет. Сможет ли в дальнейшем, это уже другой вопрос.

–Ты имеешь в виду, если выживет? – Спросил Женя.

На такие гадкие, но настолько похожие на правду слова никто не захотел отвечать. Съев пару ложек, Никита все-таки осмелился продолжить:

–А у тебя есть план, как выжить в этой дыре? Мне кажется, все давно свелось к простой рулетке.

–А мне кажется, ты ошибаешься. – Произнес Женя нагло, самоуверенно и грубо.

Никита понимал, что с каждым часом Женя становится все опаснее. Предсказать его действия сложно, а что творится в его голове один черт знает. Сейчас ему хотелось поговорить с Данилом, но сам поэт был явно не настроен на разговор. Только каша медленными темпами стала исчезать из его тарелки.

В попытке слегка расшевелить поникшего товарища, Никита спросил:

–А ты что думаешь, Данил? Помнится, ты всегда выступал инициатором идеи спасения.

Данил поерзал на месте, долго подбирая слова или же пытаясь уклониться от ответа. Но все молчали, и пришлось ответить:

–А ты хочешь выжить?

Тон этого голоса и этих мыслей звучал совсем обреченно.

Вдруг Женя вскочил с места и со всей дури долбанул ладонью об стол.

–Ах, да, ты же у нас герой, да еще и единственный, кто потерял дорогого человека! Если же ты не хочешь жить, так зачем жрешь это?! – легкое движение и тарелка с кашей разбилась о пол.

Данил поначалу слегка дернулся, наверно, от испуга, но реагировать больше никак не стал. Довольно быстро между этой парочкой очутился Никита.

–Зачем ты это делаешь? – Обратился он к Жене. – Все сейчас на взводе, но держимся ведь. Успокойся.

Разгоряченный парень мысленно согласился со сказанными словами и плюхнулся обратно на свое место.

–Я наелся, благодарю, – невпопад сказал Данил и снова замолчал.

Никита совсем запутался. Он не понимал, что делать во всей этой неразберихе, но одно он знал точно: напоследок необходимо обсудить одну тему.

–Всем сейчас тяжело, я понимаю. Каждый кого-то потерял, каждый сейчас хочет просто уйти в себя. Однако… – его лирического вступления никто не оценил. – У нас осталась последняя девушка. И не просто девушка, а замечательный, настоящий человек. Не знаю как вы, а я сделаю все, чтобы сохранить хотя бы ее жизнь. Даже ценой своей собственной. Я лично считаю, что она достойна жизни намного больше, нежели все мы.

Остальные молча кивнули, согласившись со сказанным. Наверно…

–Остановить порядок и череду смертей видно тяжело, но попробовать стоит. И еще…

Никита подержал неловкую паузу. Двое парней уже поняли, о чем пойдет речь.

–Кому-нибудь приходила записка? Бессмысленный вопрос, знаю, и все же. Знаете, можно попробовать играть от нее. Просто выложите ее сейчас на стол, а дальше будем пытаться отталкиваться от этого. Это наш последний шанс, ибо других вариантов просто не осталось…

Никита попытался сказать это как можно более искренне, мягче и аккуратнее. Но толку не было – вроде мысль понравилась двум парням, но никто из них не пошевелился. Никита лишь опустил голову и пару раз обреченно кивнул.

–Я бы отдал, если бы она у меня была, – неспешно оправдался Данил.

–Я тоже… – подхватил Женя – Не забывай, еще есть Настя.

–Ладно, все это уже бесполезно. Как получится, так пускай и будет. Данил!

–Да?

–Побудешь с Настей этой ночью. С оружием есть шанс ее защитить.

–Непременно.

–Где-то это мы уже проходили… – вставил Женя.

–Есть идеи лучше? Я пока немного вздремну. Данил, посиди пока что ты с Настей. Потом Женя. И ближе к 22.00 снова ты. Я приготовлю чего съестного чуть позже.

Все стали вглядываться друг в друга в последних тщетных попытках раскусить сегодняшнего счастливчика. В конце концов, первым сдался Никита и, безрадостно зевнув, вышел из столовой. После этого поднялся Женя и, хлопнув Данила по плечу, произнес:

–Ты не держи обиды, вскипело просто, не смог сдержаться.

–Ничего. Бывает.

Второй парень исчез в проеме, и Данил остался в столовой совсем один. И только сейчас он осознал, насколько стал неосторожен – только что его могли легко прикончить. Достать пистолет просто не хватило бы времени. Нужно приходить в себя, иначе все закончится очень быстро. И наверняка, довольно глупо.

4

Страницы из дневника всплывали в памяти одна за другой, Настя переворачивала их все быстрее и увереннее. Она помнила, что происходило в этом доме, но последние события до сих пор пугали глаз потерянными кусочками в пазле реальности. То, что девушка написала на последних страницах, всерьез ее взволновало.

Как же она могла такое написать? И Настя понимала: самым страшным остается то, что она отсутствовала в комнате почти сутки. За это время содержание заветной тетрадки мог прочесть далеко не один человек. Настя уже пожалела о неприлично глубоких мыслях, записанных в дневнике.

Девушка с отвращением вырвала с 25 по 27 страницу, скомкала, развернула и просто разорвала их на мелкие кусочки, спрятав получившийся снежный ком себе под подушку. Но рука с неожиданностью отпрянула, будто чего-то испугавшись. Причиной этому оказалось ледяное касание. И этот холод ни с чем нельзя спутать. Настя испугалась холода голодной и бездушной стали.

“Как он сюда попал?” – только и успела подумать Настя, как послышался ленивый стук в дверь.

Оглядев комнату, девушка все еще слабым голосом пригласила гостя войти. Дверь осторожно открылась, и возле входа показалось неуклюжее, но за эти дни похудевшее тело Данила.

Он зашел, но не смог выдавить из себя даже приветствия. И вот, двое хорошо знакомых и даже близких друг другу человека молчали, будто чужие. Данил выглядел совсем потерянным. Насте это ужасно не понравилось и она начала диалог:

–Здравствуй. Давно с тобой не беседовали. Неважно выглядишь, произошло что-то серьезное?

Данил мгновенно преобразился. Преобразился, как мог: выпрямил спину, почти окончательно унял дрожь, постарался показать свое лицо менее расстроенным. Он просто не мог сказать Насте о смерти Веры. А оправдать свое состояние перед проницательной Настей будет непросто.

–Да так, пустяки. Ночка выдалась тяжелая. Почти не спал, как и вчера, и позавчера…– взгляд парня вилял по комнате. – Как твое самочувствие? Никита нам все рассказал. К слову, неплохо выглядишь.

–Спасибо. Думаю, все хорошо. Ну, не умру уж точно, – девушка, испугавшись своих же слов, прикрыла рот ладонью.

Данилу тоже не понравилась такая мысль.

–Я побуду с тобой, ты не против? Со мной, наверное, будет безопасней.

Парень осторожно опустился на стул.

–Да, большое спасибо.

Разговор так и не хотел продолжаться – оба предпочли бы сейчас остаться наедине. Каждый из них находился по уши в болоте своих собственных переживаний. Но Настя не могла молчать, тем более, со своим самым близким из оставшихся в живых человеком.

–Данил. Мы так давно знаем друг друга, но я так и не успела задать один вопрос. Довольно важный вопрос. Мне всегда нравились ответы людей, у всех такое разное представление о счастье. Так вот, расскажи момент, который был для тебя самым счастливым в твоей жизни. – Настя улыбнулась.

Искренняя улыбка через боль.

Оба понимали: обещающий быть приятным разговор – лишь очередная попытка убежать от реальности, от ужаса и расстройства в сердце. Но даже несмотря на осознание этого факта, и Настя, и Данил быстрее захотели окунуться в эту сладостную и такую манящую безбрежность.

–Конечно, сложно найти один, самый счастливый, да? Но попробовать можно, ничего страшного от этого не случится, – продолжила девушка, все-таки не услышав ответа от своего друга. – Знаешь, я давно решила для себя, в чем есть мое предназначение. Всегда мне приходилось помогать людям в совершенно разных ситуациях. И случись у кого беда, особенно такая, что сложно разобраться одному, как я пытаюсь помогать человеку. Искренне, от всего сердца. Жизнь, как ты знаешь, сложна и сердита. Случилось так, что я оказалась в больнице. Перелом позвоночника – диагноз, конечно, не страшный, но довольно неприятный. Столько времени пришлось лежать и ничего толком не делать. И знаешь, на второй день, как я тихо начала отлеживаться в палате, в дверь постучали. Сначала я подумала, что врач, но потом сразу вспомнила, что он уже был у меня совсем недавно. Через секунду ожидания вместо врача я увидела трех своих знакомых. В тот момент я была так рада! Гости мои приволокли разных булочек да фруктов. И чай, который мы распили за такой воодушевляющей и приятной для меня беседой. Расстались мы на позитивной нотке, я даже не припомню, сколько раз я их благодарила. Они только молчали и показательно махали рукой. Показывали – нет, мол, в этом ничего такого. Прошло время, и друзья ушли. И не успело мое хорошее настроение исчезнуть, как в дверь опять постучали. И снова пришли знакомые. И тоже с гостинцами, радостными лицами и чистой, не наигранной искренностью. Это и было самое важное. То, что все делалось искренне, по зову души. Не ради галочки, не ради обязанности или нужды. А просто так. В тот день ко мне заходили раз пять. И со всеми я так хорошо провела время. Конечно, люди продолжали меня навещать, но тот день мне особенно запомнился. Я почувствовала, что умею и могу дарить людям добро, искренность и нечто хорошее. И люди отражают все это впоследствии в своих же поступках. В поступках человечных, и глубоких. Хоть иногда и в невероятно простых. Я была близка к счастью как никогда ранее. А ведь сейчас, пускай и немного, но похожая ситуация. И я рада, что история повторяется. Рада не только тому, что вы заботитесь обо мне. А тому, что даже после всего пережитого вы еще можете думать и беспокоиться о других.

Стало заметно, что Настя устала после своего рассказа, однако завершать еще не начавшийся разговор она не хотела.

–Хотя бы этому можно порадоваться, ведь так?

Поэт в ответ чуть слышно промямлил:

–Нет, Настюша, нельзя. Это выглядит слишком мелко по сравнению со всем остальным, чтобы радоваться.

Девушка хоть и ожидала такого ответа, но услышав его, будто потерялась. В попытке продолжить она вернулась в исходную точку:

–И все-таки, ты мне не ответил. Постарайся вспомнить. Уверена, тебе и самому станет лучше, когда ты вспомнишь о чем-то радостном.

Эта мысль завлекла поэта так, будто он находился под гипнозом.

Опущенная голова и судорожное копание в разрозненных, тяжелых и недоступных никому другому мыслях. И… получилось. Он вспомнил. Вспомнил этот момент.

Но жестокая реальность не оставила и малейшего шанса даже такому сильному воспоминанию. Осколки от него разлетелись, задевая сердце, желудок и глаза Данила. Он не выдержал и заплакал. Настя пораженно посмотрела на своего друга. Как же так получилось? От счастья, конечно, плачут, но… Вдруг она поняла. Она все поняла.

Вера…

Теперь грусть поглотила и оставшуюся часть души Насти.

–Мне сказали, что сегодня никто не погиб. Но… это ведь неправда. Данил, я хочу увидеть Веру… Позови пожалуйста Веру!

–Не могу.

Они уже давно друг друга поняли, и Данил даже не стал придумывать лишнюю ложь. Он понимал, что Насте нельзя этого знать, однако его мертвая грусть оказалось красноречивее любых слов. И вдруг, слух Данила пронзило нечто убийственное. Мысленный механизм гулким щелчком заклинил в Настиной голове, и тогда девушка прокричала:

–Это я. Это я убила Веру!

Ошарашенный парень обернулся и в глубочайшем недоумении уставился на человека напротив. Сказанная фраза заставила его забыть обо всем на свете.

–Что?! Почему ты так смотришь??? – Истерически завопила Настя – Не веришь? А зря! Это я! Это все я!

–Каааак?..

–Просто. Как и обычно. Мне пришла записка, и я написала там: Вера. Вот она, смотри…

В глазах Данила отразилась злосчастная бумажонка. Это бесспорно была она.

На этом моменте заклинило уже Данила. В нем отключилось все живое, что осталось. Чуть дрожащая рука достала пистолет и направила на девушку. На лице парня не отразилось абсолютно ничего. Настя же скорчилась и, чуть постанывая, стала ожидать своей участи.

Прозвучал выстрел.

Данил еще мгновение простоял, наблюдая за тем, что лежало на кровати, но уже совсем скоро скрылся за дверью.

В стене же, буквально в паре сантиметров от Насти, виднелось пулевое отверстие. Девушка продолжала дрожать и корчиться от очередного припадка ужаса. Но все получилось так, как было нужно – она выжила. Именно так, как Настя и предполагала.

5

Никита и представить себе не мог, что до этого дойдет. Но судьба порой и не нуждается в человеческих представлениях.

Изредка вздрагивающей рукой, сидя за холодным, словно айсберг, столом, Никита выводил аккуратные буквы на чистой бумажке. Сейчас он был полностью сосредоточен на своих мыслях и держался абсолютно спокойно. Но усталость порождала тяжесть во всех частях тела. Парень засыпал на ходу – организм требовал немедленного отдыха. Но Никита держался. Сначала необходимо дописать, а потом можно и попробовать провалиться в сон. Если, конечно, паранойя и вечное напряжение этого позволят.

Последняя строчка. Последнее слово.

“Аминь” – старательно вывел Никита своей дешевенькой ручкой, после чего развалился на стуле как желе.

Он до сих пор не мог поверить, что делает подобное, ведь парень никогда не верил в Бога. Но что-то заставило его сегодня попросить у Насти лик и слова святых.

Ему нужна поддержка.

Ему нужна хоть небольшая уверенность.

Ему нужна вера в то, что с Костей и Марго все в порядке.

Терзали принципы, мучила совесть и здравый смысл. Но разве все это настолько важно сейчас?

Никита встал и взял оригинал – он обещал отдать его Насте. И чем быстрее, тем лучше. Но только Никита поднялся, как ноги перестали его слушаться и еле-еле донесли своего владельца до кровати. Парень сразу попытался встать, но не сумел. Недолго провозившись в тщетных попытках подняться, Никита, наконец, провалился в глубочайший сон.

6

Данил уже не знал, что ему чувствовать – настолько сильно все смешалось в его душе. Но бесспорно эмоции эти ослабили парня – сейчас он казался подобием беспозвоночного слизня, бесцельно ползущего по коридору. В конце концов, парень не выдержал, оперся о стену и медленно сполз вниз. Лицо дрожало, а дыхание неравномерным эхом отзывалось в его голове. Организм требовал сна, а если точнее, скорейшей отключки.

Спать на полу?! Хм, а это имеет значение? Дойти до комнаты все равно не получится. Вот только окончательно откинуть лапы здесь будет слишком легко. Данил понимал, что, скорее всего, больше не проснется. Что он проиграл. Уже проиграл.

–Дружище, чего это ты так? – Послышался голос на другом конце коридора.

Судя по всему, это был Женя. Данил лениво пошевелился, ощупал выпирающий карман джинсов и нехотя повернулся. Но встать так и не получилось.

–Давай помогу, – Женя протянул Данилу руку.

В ответ на доброжелательный жест Данил лишь недоверчиво помотал головой. Его рука прижалась к стене, пытаясь найти в бездушном предмете опору и поддержку.

Женя фыркнул и усмехнулся. Он почувствовал недоверие. А еще он почувствовал страх…

–Мне казалось, ты должен был сидеть у Насти.

Данил продолжал молчать и только смотрел на своего знакомого снизу вверх. Но совсем скоро чувства взяли речь под свой контроль.

–Я был там недавно… Сейчас твоя очередь. Вроде.

–Да? Ну допустим. Может тебе все же помочь? Если хочешь, можем вместе пойти к Насте. Она точно поможет.

Когда поэт услышал слово “Настя”, то, будто помешанный, стал бешено мотать головой.

–Нет, не хочу, не пойду к этой убийце… Нет! С меня хватит!

Женю сказанные слова словно громом поразили.

–Кто убийца? Что ты говоришь? Совсем спятил?! – Заорал он.

–Настя. Она, да. Это она убила Веру. Она убила мое солнце. Это прелестное невинное солнышко…

От последних двух фраз у Жени сжались кулаки. Сердце так и норовило взять под контроль весь физический арсенал и закончить историю этого человека прямо здесь. Но ценой неимоверных усилий, он сдержался.

Данил даже не достал пистолета. И уже ничего не делал для своей защиты. Он просто сверлил взглядом пол и бормотал непонятные фразы. Сейчас он мог вызвать к себе лишь жалость и сострадание. Однако сострадание в этом доме потерял почти каждый…

–Почему ты решил, что это она убила Ве… твою девушку?

–Записка у нее. Ты видел настоящую записку, ведь видел, да? А я ни разу, но когда она мне показала этот сложенный лист, я ни капельки не сомневался. Ни капельки. Все так. И там, там Вера… Она мне сказала. Она написала слово Вера. – Данил свернулся и окончательно потерялся.

Этот парень просто напросто превратился в ребенка. Беззащитного, честного, жалующегося на любую несправедливость, ребенка. Наверняка он больше ничего не ответит. Ничего понятного и членораздельного.

Брошенные поэтом слова плотоядными червями съедали Женю. Сначала укусами непонимания. Потом порезами недоумения. И лишь после показались еле заметные проявления страха.

Теперь и он в тяжелой ситуации. Нужно раздобыть немного времени, чтобы обо всем подумать. Тщательно и спокойно подумать.

Еще раз, с жалостью, посмотрев на Данила, Женя развернулся и направился к своей комнате.

–Поправляйся, – чуть слышно сказал боец, уходя восвояси.

Данил ничего не ответил, продолжая ворочаться и говорить несвязанные слова и пустые предложения. Правда, совсем скоро он утих. Дрема укрыла его от беспокойства под своим крылом. Но таймер его выживания, вполне возможно, был уже ограничен ближайшими часами.

7

Мысли так и путались в голове. Больше всего Женю поражало то, каким образом все это получилось и что движило этой девушкой. Неужели его жизнь…

Женя не на шутку взволновался. Он торопливыми шагами измерял комнату, наверняка уже прошаркав заметную дорожку на паркете. Решение, которое Женя сейчас примет, в корне может все изменить. Перед ним, несомненно, стоял самый тяжелый выбор в его жизни…

В голове он снова и снова строил цепочку, чтобы еще раз все понять. И постараться принять верное решение.

“Записку Данил видел. Нет сомнений, что это именно та записка. Но не старая, а самая свежая из всех возможных – сегодняшняя. Имя Веры там никаким боком не могло появиться, ведь оно уже было написано вчера мной… Скорее всего, сегодняшняя. Никита и Данил показали, что они не ее владельцы. Это заметно, это бросается в глаза. Но тогда зачем Настя сказала, что это она убила Веру…”

Парень почувствовал уже давно забытые отголоски теплоты в своем сердце, однако хватило мгновения, чтобы они исчезли восвояси.

“Данил рано или поздно бы к этому пришел. И даже в состоянии, в котором он валяется сейчас где-то наверху, он сумел бы разобраться со мной легким нажатием пальца… Если бы не смог он – это сделал бы я. В итоге, один из нас умирает. Эх, Настя, Настя… Конечно ты знала! Ты знала, что он не сможет тебя застрелить, и все останутся живы. Смело и очень умно.”

Женя продолжал копать эти мысли и сам прекрасно понимал, почему. Просто не хотелось переходить к самому страшному…

Записка на данный момент у Насти.

И Данил, и Никита явно не умрут по инициативе этой девушки.

Да, наверняка, почти точно, даже, может быть, несомненно, что Настя убьет себя. Но, если она вдруг передумает, альтернатива только одна… Женя.

“Но почему тогда она спасла меня от Данила? Или же она спасала самого Данила, как от меня, так и от возможного убийства и окончательного упадка. Она знает, что я угроза для всех остальных. А еще… она наверняка помнит наш прошлый разговор.”

Парень не выдержал – он свалился на пол и заплакал. Жгуче и виновато. Волнительно и боязливо. Он ведь не может так поступить… Но, тогда как же быть?

21.00

Остался всего лишь час до начала оглашения и исполнения приговора. Думать уже некогда. Идти к Насте все равно придется. А там уж все решится либо случаем, либо волей Всевышнего.

8

Бусинки чуть слышно ударялись друг о друга, издавая неприятное звяканье. Настя заранее зажгла фонарь – первозданный вид тьмы она уже не сможет перенести.

Девушка лежала на кровати и перебирала деревянные колечки на своем браслете. При малейшем движении ноги, боль отзывалась гулким эхом в сознании и так измученной девушки. С визита Данила прошло уже больше двух часов, в течение которых Настя находилась в комнате в полном одиночестве. Наедине с собой и своими, далеко не радостными мыслями.

Но теперь она будто ждала чего-то. Или кого-то. В ее глазах сверкали капельки волнения и горести, но девушка уже не предавала этому особого внимания. За два последних часа Настя оставила свежую запись в дневнике, недолго поглядела в мутное, из-за капелек дождя, окошко и помолилась. Как бы она ни старалась, но вспомнить события прошлой ночи девушке не удалось. Быть может, оно и к лучшему.

Послышался стук. Дождь вновь начал в своей бесцеремонной манере барабанить по окну. Даже погода стала нагнетать уныние.

Но стук послышался снова, на этот раз, еще сильнее. Нет, это не только дождь. Стучались в дверь комнаты.

Настя опустила голову, собирая всю оставшуюся волю в кулак. Она попыталась пригласить войти, но звуки вылетали с ее уст бесшумно. Лишь на третьей попытке девушке удалось громко выговорить такие не заветные для нее слова.

В комнату вошел Евгений. Его тяжелая поступь перебивала шум дождя, а тень в свете фонаря превращала его в оборотня. Плохо освещенная фигура парня остановилась у порога. Настя слышала даже его дыхание. Неровное и беспокойное.

–Прости, что задержался. Нужно было побыть одному. Как себя чувствуешь?

–Неплохо… – выдавила из себя Настя, после чего добавила. – Присаживайся.

Женя не стал спорить с хозяйкой комнаты и присел. Стул издал обреченный скрип, такой, будто его пытались расплющить.

–Как тебе погодка? – Спросил парень, для вида взглянув на окно.

–Не нравится.

Настя отпускала свои слова с трудом, чуть слышно их говоря. Она не смотрела на своего гостя – взгляд ее потерялся в отражении темной и холодной глуши.

–Мне тоже.

Девушка кивнула. Женя вздохнул.

–Видел Данила недавно. Хм. Вид у него не самый лучший. Падает на ровном месте.

–На Данила много всего обрушилось. И я виновата. Совсем бестактной стала.

–А ты в чем виновата? Я думал, он убивается из-за Веры.

Настя сверкнула молнией ненависти к сидящему напротив невозмутимому убийце. Левая рука, находящаяся под подушкой с силой сжалась на ручке ножа.

–Да. Но нам с ним не стоило разговаривать. Просто слегка не так выразилась…

–А мне показалось, ты совсем не так выразилась. Как можно было перепутать такое?

–Не твое дело! – В отчаянии крикнула Настя.

–Да брось, все наши дела уже давно общие. И грехи почти одинаковы, – расплывающийся в тени силуэт потрогал шею, будто его мучило удушье. – Мне просто интересно, ты так сказала… А насчет Веры…

–Как… как ты мог так поступить?!

Настя уже начала сдаваться. Ее тело дрожало, руки замерзли, а сердце стучало перебоями. И лишь возмущению и печали в ее душе не было предела.

Настин знакомый встал. Чуть подумав, он начал расхаживать от угла до угла, точными шагами измеряя расстояние. Или время.

–Я сам об этом задумывался. И мне тяжело такое осознавать. Но я не жалею. Совсем… А все потому, что она дьявол. Эта она убила моего брата. А такое я простить никому не в силах! Ты меня не поймешь… Хотя, я припомнил наш с тобой прошлый разговор. Тогда я сказал точно также и оказался неправ. А может, ты тоже, как и я, можешь убить человека? И поводом поставить ту же самую месть за любимого… Льва или Веру, не суть. Скажи мне. Разве у тебя не возникали такие мысли?..

Настя не отвечала. Глаза ее застыли на одеяле, пальцы руки продолжали подергивать бусинки, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Щеки девушки горели алым пламенем.

–Чего же ты молчишь? Неужели я прав?! О, Настя, видимо я будуразочаровываться в этом мире бесконечно… Неужели даже ты поступила бы также… Печально, очень печально. А насчет Веры, разве я не прав? Ведь каждый человек получает по заслугам. Что посеет, то и пожнет, не так ли? Уж кому-кому, а тебе это известно лучше всего. Именно она прикончила моего брата. Ты ведь, кстати, думаешь также.

Настя крутанула головой, опустив ее еще ниже. Все ее жесты кричали: Нет, это неправда. Все об этом говорило. Все, кроме глаз. Кроме светлых и чистых голубых глаз.

–Отчасти, этим я помогла тебе… Видно, это и мой грех. И достойна я тех же наказаний, что и ты…

Тень остановилась и впилась взглядом в парализованную девушку.

–Ты сама это признала и заслуживаешь уважения. Знаешь, из всех кто остался, да и кто был здесь с самого начала, для меня ты была самым чистым человеком. До этого, такой душевной красоты я не встречал. В тебе есть что-то… притягивающее людей и отталкивающее злые силы. Ты не должна была сюда попасть.

Настя заплакала. Грудь разрывалась от напряжения, кислорода нужно было все больше. Девушке пришлось дышать ртом. В ответ она еле произнесла лишь два слова:

–Сколько время?

Темного человека кольнула это простейшая фраза. Он мельком глянул на часы.

–21.50. Ты права, стоит уже уходить. Скоро отключат свет. Хотя этот черт достанет приговоренного везде, я уже в этом не сомневаюсь.

Настя молчала.

–Настя, ну зачем ты так. Я же объяснился. Я просто не мог иначе. Разве это полностью моя вина?.. Прости меня. Я не хочу, чтобы мы с тобой находились в ссоре, ты для меня… многое значишь. И прости еще раз за ту попытку… Это был не я. Кто-то другой. Но не я.

Голос парня начал дрожать. Казалось, он вот-вот заплачет.

–Мне ведь тоже тяжело, знаешь. Так тяжело. Столько потерь, вечная опасность, и эти… ужасные и глупые поступки. Но с другой стороны, мне нет оправдания, в этом всем виноват я сам, и никто больше, я это знаю. Что ж, пускай будет так.

Человек развел руками. Лицо его было измазано потом и слезами. Он поднял глаза и посмотрел на девушку.

Та, в свою очередь, тоже смотрела на него. Только на этот раз, она стала совсем другой. Настя больше не тряслась, не плакала, казалось, даже не дышала. Обе руки на этот раз лежали на одеяле.

–Не стоит так, это неправда. Ты хороший человек, я это знаю. Подойди, я тебя обниму, – обреченным голосом промолвила Настя.

После этих слов фигура человека будто застыла. Она стояла в оцепенении порядком минуты и только потом бесшумной поступью подошла к Насте.

Они обнялись. Женя стоял выше нее, обнимая нежную шею и голову. Взгляд девушки коснулся окна. Мелкие капельки стекали по стеклу, прокладывая легкие дорожки из своего существа, а потом растворялись в небытие, полностью отдавши себя жизни.

Дышать стало тяжелее. Почувствовалось неприятное ощущение у шеи, и давление все нарастало. Девушка вдохнула в свой последний раз. Воздух больше не попадал в легкие – шею терзал захват удава. У Насти даже не возникло мысли потянуться к спасительному клинку, она просто ждала. Лишь глаза и сердце еще пытались зацепиться за жизнь, но попытки оказались тщетны. Тело девушки расслабилось. Ни стуков сердца, ни дрожи тела, ни попыток дыхания больше не было. Голова девушки аккуратно опустилась на подушку, залитую слезами двух человек.

22.00

В доме раздался треск погасших ламп. А после полное безмолвие.

Убийца сунул руки под подушку. Совсем скоро, он держал нож и небольшую белую записку, в которой Настя написала нужное имя. Имя сегодняшней жертвы. И, видимо, не ошиблась.

“Настя” – аккуратным почерком различил убийца.

9

Слова, сказанные Настей никак не могли выйти у Данила из головы. Второй сквозящий удар в сердце.

Проснулся он в том же месте, где и заснул, и главное: жив и почти невредим. Свой недолгий сон Данил вспомнить не сумел.

23.00

За это небольшое время парень все же сумел слегка отдохнуть и придти в себя. Однако он проспал. Давно нужно было идти и караулить Настину жизнь. Все его существо удерживало от того, чтобы встать, спуститься на целый этаж и, наконец, подойти именно к Настиной двери. Он не представлял, как снова увидит эту девушку. Но что еще оставалось делать? Данил и так опоздал на целый час. Наверняка, самый опасный час.

На ощупь, разгребая руками кромешную тьму, Данил спустился на первый этаж, после чего мерцание забытой зажигалки помогло найти путь до Настиной комнаты. Теперь все осталось позади. Все, кроме самого главного – первого взгляда и томительного пребывания в адской кузне.

Стук в дверь. Данил не стал ждать ответа и повернул ручку, ведь Настя могла давно заснуть.

Перед Данилом предстала девушка, в неестественной позе развалившаяся на своем ложе. Она даже не услышала, что к ней пришли.

Парень осторожно опустился на стул напротив кровати. Фонарь в комнате нравился ему гораздо больше, чем огонек зажигалки. Теперь ему придется караулить это место всю ночь. Пистолет отозвался гулким стуком, когда слегка ударился о стол.

На краю стола лежала тетрадь. Дневник Насти. Он был открыт на последней исписанной странице №28.

Поэт не смог удержаться: сейчас каждая мелочь, каждая подобная штука вызывала неподдельный интерес. Ведь введение в курс некоторых дел могло стоить спасенной жизни.

На странице оказалась совсем немного слов, и Данил решил прочесть именно их, и уже после приступить к самому началу.

Но к началу дневника Данилу перейти было не суждено – ему с лихвой хватило того, что всплыло перед глазами:

Дневник Насти

День 5

Наконец, время пришло. Я много думала о подобном моменте, но до конца не могла предугадать, как же я поступлю. Что ж, я это сделала.

Я плачу. Я трясусь. Я не хочу. Но я это сделала. Я написала свое имя.

Видно, это не мой мир: он слишком сложен и страшен. Вера (Религия) спасет меня, я знаю. Хотя бы от грядущей сущности небытия.

А есть ли разница? Рано или поздно я умру в этом доме. И самое ужасное, если меня убьет один из нас… А ведь даже такое уже возможно.

Но я верю, вы спасетесь, вы сможете. Помните, главное оружие против вас – это ваша вражда и появившаяся ненависть друг к другу. Прошу, прекратите! Хотя бы ради меня. Хотя бы во имя еще одной павшей жертвы…

Стр. 28

Дочитав последние строки, Данил бросился к телу своей подруги. Он уже все прекрасно понял. Сколько бы парень ни прижимал к себе уже остывшее тело, а жизнь от этого не воскресала. На полу, рядом с ножкой кровати, Данил увидел ту самую записку. Вот только написано там не имя любимой Данила. А имя “Настя”.

Жажда выворачивала горло, ноги вновь подкосились, а голова шла кругом. Он опустился на пол, а после и вовсе упал. Сознание помутилось, и парень вновь погрузился в сон. Но, на этот раз, в бессознательный, обморочный сон.

День №7

1

Ноги еле несли обессиленного паренька по бесконечным ступеням спасения. Но спастись он пока мог лишь от жажды. В Настиной комнате Данил закинул в себя все знакомые таблетки, лишь бы что-то подействовало. Пока он хотел одного – наконец выпить заветный стакан.

Бескрайняя пустота раздирала сплошным беспокойством. Оно и понятно: количество жильцов сократилось втрое. И, наверняка, это далеко не предел.

Данил доковылял до заветного прохода на кухню, попутно молясь о том, чтобы не встретить никого из оставшихся в мире живых. Но реальность иногда не идет даже на такие малые уступки – в конце комнаты сидел Никита с каменным выражением лица и мертвым взглядом, отпивая из чашки, из которой валил ароматный дымок. При встрече с ним Данил потерялся, но быстро пришел в себя. Все-таки это не Женя…

Мучаемый жаждой парень приблизился к крану и влил в себя два наполненных до краев стакана, после чего свалился на пол. Подъем по лестнице вызвал у него такую отдышку, будто он курил по десять сигарет в день на протяжении шестидесяти лет.

–А тебе, я вижу, вообще наплевать, да? Подумаешь, нас осталось трое из девяти. Подумаешь, происходит полная хрень вокруг. Подумаешь, умер последний хороший человек в этом доме. Но это же не так важно, да?

Никита погрузился в свои мысли и будто не слышал товарища. Лишь через минуту абсолютного молчания он соизволил ответить:

–Так почему же ты ее не сберег? Данил, жизнь этой девочки полностью зависела от тебя. Я противостоять как Жене, так и тому, кто все это затеял просто физически не в силах. Я надеялся, что ты сможешь. Тем более, с оружием. Особенно после потери Веры.

Данил понурил голову, так ничего и не ответив.

–Что произошло с Настей? – Продолжил Никита.

–Мне нужно было ее оставить… по личным причинам. Но я вернулся, потом. После Жениного караула прошел час. Но, я не успел…

–Личным причинам? Ты серьезно…

–Она сказала, что убила Веру…

–И ты поверил?

–Да…

Данил сам до сих пор не мог понять простую вещь – как он мог поверить в эту чушь?

–Веру убил Женя. И Настю убил тоже Женя. Только это я и могу сказать.

Пронзительный взгляд начал сверлить спокойного донельзя Никиту.

–Я… только сегодня об этом догадался. Точнее, я предполагал, что это сделал он. Но Настя посеяла во мне сомнения. Дурак я! Самый настоящий.

Никита отодвинул от себя пустую чашку. Ему пришлось усадить ворочающегося непонятно от чего Данила на стул.

–Мне тоже их жаль… Но, как получилось, так получилось. Не волнуйся. Сегодня утром я нашел на полу одну любопытную вещицу. Если дотянем до ночи, Женя поплатиться за свои поступки. Ты видел его сегодня?

–Нет. – Данил взял Никиту за грудки кофты. – Я сам прикончу эту мразь, сам, слышишь? Не дай Бог он попадется мне на глаза… А точнее, я пойду его искать, я его найду! Он получит пули во все части тела и будет корчиться, словно пристреленная дичь на охоте.

Никита как можно осторожнее убрал руки Данила от своей шеи.

–Скажи, тебе вообще приходила эта… Ну, записка.

–Нет.

–А ты замешан хоть в одном убийстве?

–Не… – поэт опешил. – Я… Никита, я…

Вопросительный взгляд Никиты упал на потерянного парня.

–Я убил… Марго. Это в тот вечер сделал я. Мне… ничего не оставалось, – голос парня сделался жалостливым, слезы покатились из красных уставших глаз. – Просто у меня не было другого выбора. Я тогда подумал, что записка у Марго. Были намеки. И мне пришлось. Я боялся за Веру. Боялся, что ее закажут. Прости…

Голова упала на стол, Данил начал бить о дерево кулаками. Звуки эти стали похожи на удары колокола, изгоняющие Люцифера с небес.

Никита удерживал свою голову рукой, но, как и Данил, он побледнел и расстроился. Однако на этом, чувства, вызванные потрясением, закончились.

Он похлопал товарища по плечу и остановил его руки.

–Хватит, перестань. Может, оно и правильно. Марго… любит играть с людьми. Я знал, что рано или поздно это ее погубит.

–Я ведь тоже ее любил. Когда-то. Она… хорошая, на самом деле.

–Все верно.

Оба погрузились в свои мысли, совершенно забыв о реальности. Оба в последние дни стали напоминать Костю – они стали жить в настоящем одними урывками.

В конце концов, Никита продолжил:

–Слушай, я все понимаю, но выкинь из головы эти мысли. Женя так и так погибнет, нужно только подождать. Не забывай – этот тип опасен. Даже очень. Не рискуй так, да оно тебе и не надо. Еще одно убийство брать на душу… Оставь, сейчас нужно просто разойтись по комнатам и по возможности ждать ночи. Если ситуация выйдет из-под контроля, то там уже ничего не остается. Но сейчас…

–Все, перестань, я не буду это слушать! Я не могу, Никита, не могу. Эти девушки были мне почти самыми родными на Земле… и в их смерти во многом, хоть и не во всем, виноват Женя. Виноват и я. Кто-то должен за это ответить, и он – в первую очередь. А твое оружие будет запасным планом. Чтоб уж наверняка. Да и тем более, неужели ты не веришь, что я справлюсь с ним, имея при себе пистолет?!

–Я говорю, не стоит. Не вмешивайся. Мы и так уже все звери, так еще и личные расправы учинять. Мы не выживем, если не будем достойны продолжать жизнь. А с таким подходом достойны мы, увы, не будем…

–Я подумаю.

–Данил. Не подумаешь. А сделаешь так. Так, как я говорю.

Впервые за встречу, они встретились глазами. Оба смотрелись, словно в зеркало – их взгляды были так похожи и выражали почти одно и то же. И все-таки оставалось различие: мысли и чувства, которые остались в приоритете у каждого из них. Именно этим они кардинально отличались.

Данил кивнул, или наоборот, покачал головой. Совсем непонятное движение.

–Выживет только один, как я помню… Что будем делать дальше, когда останемся вдвоем?

Никита также покачал головой.

–Не буду врать: я не знаю. Все будет зависеть от тебя. Записка и пистолет дадут тебе слишком много, если не наделаешь глупостей.

–Тогда почему ты так спокоен? И почему так безразличен к этому?!

–И здесь я тоже не знаю. Знаю лишь одно – я тоже дурак. И идиот. Но не убийца. Разве что человек, помогающий восторжествовать справедливости. Наверно. И еще одно. Вчерашняя записка пришла Насте?

–Да. Она написала свое имя.

–Хорошо. Да покоится она с миром.

–Аминь.

Никита с каплей удивления уставился на Даню. Но совсем скоро приятно улыбнулся и громко вздохнул.

–Я не хочу здесь надолго задерживаться, ты уж не обижайся. Постарайся не встречаться с Женей. И удачи. Может, свидимся еще.

–Свидимся, не сомневайся. И вместе вылезем из этой гребанной дыры.

–Обязательно.

Походка тени с надетым капюшоном – и Никита исчез из комнаты. Данил же улегся на стол, додумывая строчки своего самого откровенного стихотворения и выцарапывая их огарком фитиля по качественной древесине.

2

Очередной адский день подходил к концу. Хотя, на этот раз все оказалось как никогда спокойно. Но ведь скоро придет ночь. А в такое время всякое можно ожидать.

Никита стоял у двери к той самой разгадке. Настя должна была стоять на этом же месте прошлой ночью.

В памяти парня промелькнула последняя встреча с Настей:

Никита протянул обещанную к возврату иконку Насте.

–…там ты найдешь это место. Но будь очень осторожен, он может оказаться в своем логове. – Настя говорила шепотом на ухо своему знакомому. – Я сломала монитор, но он мог наладить доступ. Камеры стоят повсюду, они есть почти в каждой комнате, поэтому скрыться от него в доме невозможно. На тумбочке я видела много патронов, может, найдешь и оружие. Оно лишним не будет. Может, найдешь еще что-то. Я нашла дневник. Это ты его взял?

–Я.

–Хорошо. Мне все равно некогда его читать. Да и нет сил. Будь осторожнее и иди ближе к вечеру. Часов в 8-9 его не должно быть там. Я верю в вас. Все будет хорошо.

–Настя, еще вопрос… Записка у тебя?

–Да. Что я написала, оставлю в секрете, если ты не против. Это не так важно.

Никита опечаленно кивнул. Он и так понимал, что там написано.

–Все будет хорошо.

Настя выдавила искреннюю улыбку. Она молилась об исполнении этих слов. Жаль только, что просто слабо в них верила.

Маленькая деревянная дверца с кусочками мха. Слабые лучи света просачивались сквозь отверстия. Все так, как и описывала Настя.

Никита не стал ждать. Взяв в ладонь увесистый камень, он резким ударом вломился в землянку, после чего всмотрелся в темноту.

Никого.

Почувствовав заметное облегчение, Никита запер дверь. И только после этого понял, что не досмотрел – на постели лежал человек…

Ошарашенный своей невнимательностью парень уже хотел бросить свое единственное оружие в противника, как в последний момент остановился. Пары шагов хватило, чтобы подойти вплотную, а мгновения оказалось достаточно, чтобы узнать спящего.

На кровати лежал Костя.

Никита не мог в это поверить. Неужели Костя – тот, кто устроил это все?

Но состояние бедного паренька сразу бросалось в глаза: бледная кожа, еле слышимое дыхание и те же полумертвые глаза. Нет, он все еще в коме. Видимо, его просто сюда кто-то перенес. Но зачем?

Костя был укрыт одеялом, а на ближайшей тумбочке лежали лекарства и шприцы. Убивать его явно пока не собирались. Все скорее говорит об обратном – о нем заботятся.

Никита вспомнил о времени. Надолго задерживаться в логове не стоит. Костя жив – и это уже хорошо. Значит, их все еще четверо.

Патроны обрамляли тумбочку. Первая, вторая, третья полка… Ничего стоящего. В других углах и шкафчиках Никита обнаружил гору шмотья и пару ножей.

На столе стоял небольшой ноутбук. Черно белые изображения мелькали на экране. Да, это они. Камеры.

Как и говорила Настя, видно было абсолютно все. Только уставшие глаза упали на крайнее угловое изображение, как Никита выругался:

–Вот черт! Да что же это такое!

Картинки, мелькающие в серых тонах и в плохом качестве, дали понять, что все плохо как никогда. Нужно торопиться обратно, а времени в обрез.

Но совсем некстати, Никите вспомнилось правило с записки: выживет только один. Костя все еще жив. Никита понимал, что если уйдет, то вернуться в это место уже не сможет. А значит, его будет ждать печальная участь.

Парень, облаченный в черный плащ и держащий в одной руке фонарь, застыл над кроватью. Его глаза впились в Костю. В его друга. В лучшего друга. Он продолжал неподвижно стоять, а время продолжало сжигать драгоценные секунды присутствия.

Наконец, Никита потянулся к карману. Долго промешкав, он все же достал заветный предмет, после чего взял руку Кости.

Доделав все необходимое за минуту и забыв обо всем, парень выбежал из подземной комнатушки. Совсем скоро он вспомнил о Косте. Как реакция: тяжелый вздох и мокрые глаза. Дождь хлестал затылок, а Никита продолжил свой путь до проклятого прибежища.

Костя же так и продолжил лежать на постели, неслышно дыша. Правая рука его слабо сжимала кусочек бумажки с молитвой, написанной рукой Никиты.

3

Тучи не оставили небу и капли свободного пространства, поместив часть несправедливого мирка под купол, прошитый листами ржавого железа. Капли безжалостно расстреливали дом, будто пытаясь его уничтожить.

Жене совсем не хотелось выходить. До сего момента он просто валялся возле своей кровати, ведя себя подобно зомби. Опустошенному зомби, которым движет только голод и полу жизнь. Его распирало изнутри, нужно было избавиться от скопившейся дряни. Парень проблевался. Не помогло…

Горло окончательно пересохло. В этом доме жажда раскрыла себя во всей своей красе. Пить хотелось от волнения, страха, усталости, сонливости…

Хотелось успокоиться, взбодриться, очиститься. Женя нашел в себе силы дойти до кухни, а после нетерпеливо бросил три пакетика чая в кружку, залив кипятком. Только звуки плескающейся воды затихли, как сзади послышались чьи-то шаги. Женя поперхнулся, и чуть было не свел концы с концами.

–Вкусно? – Наивно спросил Данил, облокотившись о стенку проема.

Женя быстро обернулся и начал, словно помешанный, кивать головой.

–То есть вкусно? Да, я сегодня тоже выпил кружечку. Бодрит.

–Все верно. Я бы с удовольствием поговорил, но, мне пора… – только заикающийся Женя приблизился к выходу, как на него, помимо ненавистного взгляда Данила, стало смотреть еще и дуло смертельного орудия.

–Да, много важных дел. Я понимаю. Однако тебе придется немного задержаться, не обесуть. Присаживайся. Поговорим.

Крупные капли пота стекали по вискам Евгения. Он явно не был настроен на беседу, но противиться Данилу сейчас оказалось бы самоубийством.

Стул обрадовался, что, наконец, за последнее время стал кому-то нужен. Оба парня вдруг подумали об электрическом стуле. Только один пожалел, что его нет, а другой был этому несметно рад.

–Ты Никиту не видел? У меня для него важные новости, – спросил Женя.

Паника стала охватывать его все сильнее.

–Видел. Он тоже просил передать тебе послание. Жаль, что не такое оптимистичное, какое бы тебе хотелось. Так знаешь, что он сказал? Ты следующий труп… Да, Женя, ТЫ. Правда, должен попросить прощения – у тебя должно было остаться еще пара часиков жизни, но… Я решил отнять их. Не обижаешься?

Женя сидел с опущенной головой, обхватив ноги, будто вновь попал в материнскую утробу. Мысли, словно фейерверки, танцевали беспорядочным, но безобразным танцем в его голове. Смешалось все: сожаления, воспоминания, мечты, даже эмоции.

–Что, пить хочешь? Ну, ты отпивай, не стесняйся. Все же свои, не так ли? – Данил выглядел так, будто за последние дни в его жизни ровным счетом ничего не произошло. Безмятежное смирение читалось на его лице, движения же были плавны и логичны. Только вот рукоять пистолета сжималась с колоссальной силой.

–Впрочем, ты знаешь, что Настя вчера умерла? – Данил подержал небольшую паузу. По его телу пробежала еле заметная дрожь. – Ты хотя бы успел с ней поговорить?

Целую минуту Женя пытался выдавить из себя слегка щекочущие воздух слова.

–Да… Недолгий, разговор, вышел.

–А слово? Слово видел?!

–К-к-какое слово?..

Данил ненадолго отключился от реальности. Взгляд его устремлялся на вещи, не имеющие в данный момент никакой ценности. После нелепого пробега, его глаза опустились на ладонь. На линии ладони. Он все пытался вспомнить слова, сказанные ему когда-то очень давно Барсовой Маргаритой. Про линию жизни.

–Вот такое вот слово. Ну, как объяснить? Имя. Вот, подходящее слово, я рад. Имя. Видел имя?

Глоток малюсенькой порции слюны раздался на всю столовую.

–Видел.

Данил многозначительно кивнул, уставившись в пол. Стальную рукоять переполняли энергия и тепло. Только вот, она стала уж слишком скользкой от пота.

–И как? Мне не нравится, Жень. Я, значит, стараюсь поговорить с тобой, а ты… Ты видимо не разделяешь моего энтузиазма?..

–Она… Если же ты видел имя, тогда скажи… Есть ли разница? Она так и так погибла бы, – сказанная фраза стоила Жене огромных усилий.

–Да, да, ты прав, ты абсолютно прав. Теперь я задам вопрос. Слушай внимательно, потому что нужно обязательно ответить. Зачем, тебе, сукиному сыну, нужно было жить эти три бесполезных дня, если ты все равно сдохнешь? И людей бы меньше погибло, и тебе бы пришлось меньше плакать из-за смерти своего мягкотельного братишки… Этого Дауна.

Женя сжал кулаки до посинения. В голове по реакции стали всплывать удары: быстрые, жестокие, смертельно опасные…

–Эта она… Это твоя шлюшка убила моего брата!

–Заткнись! – Взорвался Данил. – Закрой свой поганый рот! Твоего брата убил монстр, а не Вера!

–Ты до сих пор в это веришь? Что ж, мне тебя жаль. Да, Веру заказал я. Но я сделал это лишь потому, что не мог оставить все это безнаказанным. Она не заслужила права жить.

Сердце Данила требовало немедленного перерыва. Даже притом, что ему долго отдыхать вообще не положено. С таким трудом удерживаемые чувства просыпалось, да еще настолько быстро, что развязка казалась обоим парням совсем близкой.

–Нет, ты ошибаешься. Единственный, кто недостоин жизни, так это неразумный и такой напуганный мальчик, который сидит сейчас передо мной. Как можно?! Лишить жизни двух девушек… Пусть Вера перед тобой провинилась!!! Но Настя, Настя то как попала в твои сучьи лапы?!

Женя долго молчал, пытаясь найти нужные слова. Вскоре, слова нашлись, правда, далеко не самые нужные.

–Будто я один виноват, да? Из нас девятерых многие убивали. И знаешь, они это делали, скрепя сердце, болезненно, тяжело и нежеланно. А ты? Кто собственноручно убил Марго в тот вечер?

Данилу надоел спектакль двух дипломатов: рука выпрямилась, дуло смотрело прямо в сердце ненавистному ему человеку. Потом он передумал. Дуло опустилось на уровень ног. Один патрон он потратил на Настину стену, осталось еще шесть… Два в руки, два в ноги, один в туловище.... И еще один можно оставить. Хотя, в тумбе есть запасной магазин.

–Да, это я… Марго сама выкопала эту яму и стала жертвой собственных интриг. Но, своей вины я не отрицаю. И я готов убить себя за это, что я и сделаю. Однако есть еще одно дело, ведь так? – С этими словами Данил начал подходить ближе.

Женя отвернулся. Он уже сдался. Ему так и не хватало дистанции, чтобы помешать выстрелу. А переубедить Данила уже невозможно.

–Ты будешь страдать столько, сколько я захочу. Ведь заслужил, а? А я полюбуюсь. Поэты любят страдания, ты же знаешь. – Данил пожал плечами. Гори в аду…

Палец судорожно нажал на курок. Механизм щелкнул, но не прозвучало даже звука выстрела. Произошла осечка.

Данил в недоумении перезарядил ствол, пока Женя даже не сообразил, что произошло, и выстрелил еще раз. Но и на этот раз безрезультатно.

Ноги подкосились, тело полностью парализовало. Большой палец еле нажал на кнопку рукоятки – из нее вылетел пустой магазин и стукнулся о пол.

Женя встал с места.

–Страдания говоришь, – рассмеялся он. – Действительно, самое время.

Данил же судорожно завел руку за спину и нащупал рукоятку Настиного ножа. Женя же, будто неистовый носорог, бросился на легкую для него добычу.

4

Плащ сдавался под бесконечным напором грозы: вода давно нашла пару слабых мест в накидке, через которые и замочила всю оставшуюся одежду.

Если вначале это придавало бодрости и сил, то сейчас одежда давила на Никиту с удвоенной тяжестью, все тело окончательно промокло. Хотелось поскорей выбраться из этого влажного ада. Наконец, впереди показался дом.

Только вот в доме этом ад намного правдоподобнее. Только подойдя к входной двери, Никита понял, что лучше бы умер от холода и голода здесь, чем пошел бы туда…

Но все же стоит поторопиться. Весь путь Никита негодовал: его терзали угрызения совести, отчаяние, печаль. Он же говорил Данилу не встречаться с Женей…

Последнее, что он видел в логове – разговор Данила с сидящим на стуле, скорчившимся Женей. Вот только момент этот происходил минут двадцать назад. Никита торопился, он спешил, как мог. Но все-таки, он прекрасно понимал, что разговор между ненавистниками вряд ли продлится столько времени.

Сцена двухдневной давности продолжала стоять перед глазами. Зачем же той ночью, Никита украл патроны из пистолета Данила в открытой комнате. Видно, остался один патрон в заряженном стволе. В тот раз он сделал это для всеобщей безопасности. Но сегодня их можно было отдать…

Входная дверь потихоньку отворилась.

21.35

До десяти оставалось каких-то полчаса.

Никита оглядывал каждый угол, даже потолок не остался без его внимания. Страх нарастал.

Везде пусто. В доме стояла гробовая тишина. Не к добру.

Никита уже никуда не торопился, он понимал: развязка наверняка наступила. И, к сожалению, он предполагал, какая именно.

Зловещие лампы освещали коридор, но так тускло… Или же это мутило в глазах у Никиты. Очень некстати, ведь сейчас главное – не пропустить что-то важное. С каждым пройденным шагом становилось все страшнее, сердце давно срывалось с поводка. Абсолютное безмолвие висело в этой пустоте, так что слух мгновенно отреагирует на любую мелочь.

Первый поворот коридора пройден, а дальше много развилок. Никита неслышно выдохнул и продолжил.

Лестница. Всего-навсего лестница, а за поворотом комната, которая откроет истину.

Первая же ступенька отозвалась неприятным скрипом. Никита словно услышал похоронную песню. Он вспомнил, что некоторые ступеньки отзывались, но какие именно, он не знал.

Следующие две ступеньки были пройдены за раз. Все в порядке. Еще две ступеньки. Одна. Две. Одна.

Лестница оказалась почти пройдена. Никита наступил на предпоследнюю ступеньку и скрип очередным умоляющим визгом взревел в пустоте. На этот раз услышать его из столовой было раз плюнуть.

Тянуть более смысла нет. Если там кто-то есть, он знает о пришедшем госте. Последняя ступенька, поворот и заветный проем. Только стоило Никите зайти туда, как он с отвращением опустил взгляд.

На полу лежал мертвый обезображенный человек. Кровь виднелась везде, но лицу повезло больше всего – красное обезображенное нечто. В теле до сих пор кровоточили множество ножевых ранений, одно из которых находилось прямо напротив сердца.

Никита не смог сдержать хлынувшие с невероятной силой слезы. Он подошел ближе и еще раз глянул на товарища.

–Данил, Данил… Я же тебе говорил. Зачем… – прошептал расстроенный парень.

Сердце в груди жертвы не билось. Никита опустил руки в карманы убитого, достав оттуда две бумажки.

Первой оказалась последняя страница Настиного дневника, последней – клочок картины Вероники.

Вдруг со стороны входа послышался едва различимый звук. Никита оглядел проем – пусто. Ни звука, ни тени, ни движений. Скорее всего, показалось. А может быть и нет.

Часы показывали 21.45

Раз Данил мертв, оставалось лишь дождаться десяти… Только сейчас Никита заметил кровавые пятна, тянущиеся от тела к выходу. Что-то подсказывало парню, что это кровь самого Жени. Кровь из его раны.

Орудие пыток валялось в углу столовой – окрашенный в цвет крови нож.

Никита не стал его поднимать.

Теперь нужно было просто закрыться в своей комнате и ждать наступление десяти. Но…

Ведь Никита полностью уверен, что Женя ранен. Желание увидеть парня и напоследок поговорить с ним разгорелось пылким задором. Глаза Никиты загорелись.

Нет, он не пойдет прятаться. По крайней мере, пока…

Наконец, убрав руку с плеча безжизненного тела и поднявшись на ноги, Никита приблизился к проему.

“Там никого нет. Совсем никого.” – Внушал он себе.

Окончательно решившись, парень вынырнул наружу. Испуганные глаза увидели одни только темнеющие стены, которых вскоре и вовсе не станет видно – свет отключат через 10 минут.

Но он успеет. Он найдет этого зверя…Нужно всего-то идти по следу.

Очередной спуск вниз. Последнюю лестницу Никита старался преодолеть особенно осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам. В одном из проходов Никита увидел Настину комнату. Дверь, на которой виднелся кровавый след.

Он там. Если только знакомая фигура не скрывалась где-то в закоулках прохода или проема, ведущего к люку.

Времени уже не оставалось, нужно что-то делать. Рискнуть или спрятаться.

Инстинкты долго не могли согласиться с выбранным решением, но скоро все же сдались. Никита быстрым шагом начал спускаться.

Место за лестницей – чисто.

Коридор – пуст.

Проем… тоже никого.

Рука дотронулась до двери, слабый толчок, и она распахнулась. Никита оказался прав: посередине Настиной комнаты лежал человек и жадно глотал губами воздух. На полу в беспорядке валялись таблетки, бинты и разные лекарства с аптечки Льва.

Никита вошел, но дверь не закрыл.

Они увидели друг друга, но до последнего молчали. Женя выглядел уж слишком жалким. В голове Никиты сразу отозвалось: “Он больше не опасен”.

–Кто бы мог подумать, что мы все погибнем. Вначале так я вообще хотел над всем этим посмеяться. Но шутка оказалась слишком смешная… – начал Никита.

–Сколько время? – Отрезал Женя чуть слышно.

–Почти десять. Я не хотел никого туда писать, но на тебе слишком много смертей. Смертей наших друзей… Зачем? Зачем ты это сделал?

–Подойди. Подай мне шприц, накачаю его обезболивающим. Неужели я даже этого недостоин?

Никита, потеряв всякий страх, прошел по комнате, взял шприц и хотел кинуть его Жене на пол, будто собаке. Но удержался. Парень протянул ладонь с желаемым своему знакомому.

Секунды хватило, чтобы Никита повалился на пол. Женя весил на добрых двадцать килограммов больше него. Исход этой борьбы, несмотря на ранение, был почти предрешен.

Крепкий замок обхватил шею только что стоявшего парня. Рука убийцы давила все сильнее. Остались считанные секунды до потери сознания и смерти. Никита попытался вырваться, открыть руки Жени – но напрасно. Это оказалось бесполезной затеей.

В глазах начало темнеть. Скоро кислород полностью перестанет поступать в мозг…

Слабая мысль мелькнула в голове Никиты, после чего его рука коснулась живота противника. Почти сразу он нащупал ранение…

Собрав все свои силы, Никита надавил на рану. Послышался дикий вопль, и руки Жени разжались.

Выпав из смертельных объятий, Никита пополз к выходу. Вскоре ему удалось встать на ноги и побежать. Женя же быстро пришел в себя и тоже поднялся. Он бросился добивать жертву.

Никита пулей влетел в свою комнату, захлопнул ее и закрыл на ключ. Град ударов посыпался на дверь, отчего та задрожала. Казалось, она не выдержит такого давления.

–Выходи, куда же ты?! Разве так делают мужчины?!

Вдруг с кухни послышался долгожданный звук часов, предвещающих наступление 22.00. Свет погас. Воцарилась беспросветная темнота. Женя замер. Он… испугался.

Рана его кровоточила и отзывалась едкой болью, но он был уверен, что она не смертельна. В данный момент его пугало другое.

Тишину нарушили шаги. Чуть слышные, еле различимые, но настоящие. Женю затрясло. Он лишился оставшейся части рассудка.

А шаги становились все ближе и громче.

Женя рассмеялся в ответ.

–Ты вправду думаешь, что сможешь меня убить?! Меня?! – Он развернулся. – Я размажу твою башку о стену, только осмелься подойти!

Женя встал в стойку. Резкие движения, удары в пустоту, и постоянные повороты и шаги. Казалось, даже сейчас он способен убить кого угодно.

–Ну, выходи! Или испугался? Какая жалость! Иди сюда, сукин ты сын, давно хотел с тобой расквитаться. За то, что убил моих друзей, – орал Женя. – Льва, Германа, Настю…

Будто по щелчку пальцев, Женя остановился. Всего в одно мгновение его запал окончательно растворился, сменившись абсолютным страхом и отчаянием.

–Данила, Веру… Это, это ты их убил! Ха-ха, – истерически продолжил он. – Ты во всем виноват! Это ты! А не я…

Кулаки все еще находились у подбородка, но слезы задушили парня. Вскоре он упал на колени и затрясся.

–Это не я! Я их не убивал! Я не хотел… Правда! Настя, Вера, Данил…

Чья-то холодная рука опустилась на Женино плечо. Но ему уже было все равно. Он полностью ушел в себя. Или полностью смирился.

–Простите меня…

Последние слова Жени эхом отозвались в мрачных стенах коридора, после чего он упал с перерезанным горлом.

5

Как только крики Жени стихли, Никита окаменел. Он стоял и с ужасающим любопытством смотрел на дверь вот уже третью минуту.

Никита не знал, что и думать, но на уме вертелось только одно объяснение. Видимо, он остался в этом доме один. Единственный человек.

Послышался звук с другой стороны двери и взгляд Никиты мгновенно замер на чуть дрогнувшей ручке. Дверь комнаты была заперта на ключ.

Но на деле, этот факт оказался слабым утешением – в замок сразу вставили другой ключ, извне. Поворот, за ним второй, и дверь отворилась.

На входе показался незнакомый человек. Спокойно, совсем не торопясь, он вошел и прикрыл за собой дверь. Никита ошибся: он все-таки знал этого человека, ведь когда-то давно много раз его видел.

–Погодка сегодня грустная, не правда ли? – Спросил черный человек.

–Крови перебор, – попробовал невозмутимо откашляться Никита.

Он даже и представить себе не мог, что будет дальше: останется ли он в живых или присоединится к своим друзьям в бесконечном пути. Но как бы то ни случилось – он должен узнать правду. Хотя бы пресловутое объяснение, но он должен услышать.

–Крови перебор?.. Это так, но она была необходима. А ты все еще боишься?

–А ты не боишься? – Прошептал Никита.

Человек напротив залился истерическим смехом.

–Мне? Чего же мне бояться? Чего бы ты боялся, если бы был на моем месте?

–Бога.

Воцарилось молчание. Только сейчас Никита хорошо рассмотрел лицо вошедшего.

–Ты меня узнал? Начнем, пожалуй, с простого.

–Узнал. Тебя-то не узнаешь. Лучше бы ты тогда умер. – Никита знал, что говоря такое, сильно рискует, но сдерживаться он был не в силах.

–Я тоже об этом думал. Я видел, ты читал мои записи, а значит должен понимать. Ваши родители не просто погибли. Их убили. Всех до единого. Первой об этом догадалась одна из ваших девушек. Как там ее… Вероника.

Никита опустил глаза. Злоба и горечь переполнили бокал его души желчью. Но нельзя все это выпускать. Не сейчас.

–Но просто послушай меня, прошу тебя. Ситуация такая… В общем просто не оставалось выбора. Кислорода на всех там просто не хватило бы. Будет лучше, если выживет хотя бы один, чем никто, ведь так? Тем более, у меня была семья.

Никиту передернуло.

–Семья была у каждого из них.

–Но каждый все равно бы погиб… Ты так и не уловил сути, – поспешил оправдаться человек в темных одеждах. – И вообще, их пришлось убить пещерному духу. Он забил их камнями, а после собрал в кучу и завалил обломками. Я сказал тогда, что они скончались от обрушения, и лишь я оказался в безопасной зоне. Полиция трясла недолго, и все обошлось. Им было не до этого. Хотя, разве я виноват… Если духу угодно, он заберет того, кого требуется…

Рассказывая про духа, темный силуэт, будто сам впадал в недоумение. Казалось, что он и сам не верит в придуманную им же сказку.

–Не злись, кара нашла своего заказчика – теперь и мне незачем жить. Я так боялся. За Наташу, за Алису. Как бы они выжили без меня? Нам и так еле хватало на жизнь. Алису нужно было лечить – и все получалось. Но всего на чуть-чуть запустить болезнь, оставить все это, и она может стать инвалидом до конца своих дней. Или умереть вовсе. Этим беспомощным, совершенно беспомощным существом… Нельзя! Я не мог с этим смериться! Я дал обещание, что никогда не оставлю дочь, буду с ней всегда, и вместе мы справимся. Но не сдержал слова… А ведь во всем виноват этот ваш злосчастный докторишка! Кто просил его самовольничать! Скорая наверняка бы успела. Наверное. Алиса попала в деревню после того, как мать госпитализировали после аварии на “Златокаменской”.

–Лев?..

–Да, именно он. Тебя ведь до сих пор мучает вопрос, имеет ли он ко всему отношение, верно? Началось все с того, что после аварии я все равно слег в больницу, где восстанавливался несколько месяцев. Мою жену тоже пришлось положить. Волнения, переживания при слабой сердечнососудистой системе и пороках сердца, оно и понятно. Дочь же отправили в деревню к моей матери, пока все не уляжется.

И вроде все обошлось: я и жена шли на поправку, дочь спокойно коротала дни в деревне. Все до той жуткой операции. Он все сделал хорошо, он удалил аппендикс, здесь не придраться. Но сука, после всего этого у нее началось заражение крови. А в деревне этого не заметили, думали, горячка. В больницу она попала слишком поздно…

Умерла.

Жену смерть Алисы окончательно подкосила, и она отправилась вслед… С инфарктом. В итоге, я остался ни с кем.

–Зачем ты мне все рассказываешь? – Спросил Никита.

Ему стало противно слушать такие речи и, тем более, проникаться сочувствием к этой твари.

–После этого у меня не осталось семьи. То, для чего я пытался спастись. То, за благополучие чего я боролся всю осознанную жизнь… Бог отобрал у меня смысл. Цель. И спасенье. А меня оставил здесь… Остроумное наказание, не находишь?

И ведь получается, все было сделано зря. Семь человек погибли зря. И у каждого семья, дети, как и у меня. По ночам я не спал. Все мысли об одном и том же. Но хуже всего, что меня беспокоит даже такая мелочь, как сделанный выбор. Просто сам факт. Неужели я один бы так поступил…

А другие? Кто-нибудь поступил бы так же, будь он на моем месте? Понимаешь, к чему я?

Никита едва заметно кивнул.

–Неужели я во всем этом виноват? Совершенно во всем?

Я утонул в этой мысли. Неужели это я, только я разрушил восемь семей, убил семь человек, загубил своих близких…

Конечно, есть убийцы более жестокие. И жертв у них больше. Но они этого хотели. Желали. А разве я этого хотел?.. Это, просто, случайность. Потому что, это просто случайность! А сейчас, исправить ничего нельзя. Абсолютно! Все, точка!!!

Долго думал и понял только одно. Оно никогда не отпустит. Который раз дуло пистолета касается виска, но палец не нажимает. Всегда не хватает одного легкого касания! Идиотство! Слишком страшно. Особенно, после таких грехов.

“Я сделаю это, обязательно, без сомнения.” – думал тогда я. Но для начала, мне нужно было понять, как на моем месте поступили бы другие. Ведь точно так же? Наверняка.

На ум пришла лишь одна идея: я создам похожие условия, когда нужно будет выбрать между собой и другим. Под страхом собственной смерти или даже чего-то более. Время и деньги были.

Но это ведь будут совсем другие люди! Если бы я мог на это место поставить своих бывших товарищей…

Вот что не давало мне покоя! Пока меня опять не посетила мысль – ведь у каждого из погибших есть ребенок. Даже у меня остался сын. Дети, конечно же! Дети есть отражение родителей, их неявные копии. Выбор именно этих людей будет схож с выбором тех. Правда, придется опять убивать. Но, блять, разве есть разница? Что семь человек, что пятнадцать – дорога в ад наверняка уже обеспечена…

–А сыном твоим был Костя, которого ты так жестоко бросил, – перебил Никита. – И ведь ты знал, где твой сын. Но даже не захотел встретиться с ним.

–Это неважно. На то были причины.

Он недолго помолчал, но после продолжил.

–Оставалось только хорошо все продумать и молиться на череду удачных совпадений. Настал момент, когда я смог немного работать и уже тогда я принялся за дело. Этот дом оказался идеальным местом – вдали от цивилизации, без доступа к связи и опасный, дикий лес вокруг. Дом принадлежит одному господину, который погиб в автокатастрофе со своей женой. Сын, которому достался этот домишко, с удовольствием, неофициально, продал его мне. Кстати, довольно дешево. Я перевез все необходимые вещи и обустроил все как надо.

Но как следить за вами и находиться близко, но при этом в недосягаемости, я не знал. Тогда просто выбрал стандартные варианты. Мое убежище ты сам видел, найти его было невозможно, тут уж ваш Лев постарался… Видно специально для вас протащил этого волчару до убежища… Почти во всех комнатах стоят камеры, об этом ты тоже должен помнить. Все получилось устроить как можно более незаметно. В любом случае, в укрытых местах находилась еще и прослушка. Свет в доме я вырубал по расписанию, перемещаться для вас было слишком опасно. Вдобавок, комнаты в это время слегка наполнялись газом. Там были совсем малые дозы, чтобы появлялась сонливость. А если пустить чуть больше – вырубала.

–В столовой никто не проснулся из-за этого, да? И Герман… А ты, я смотрю, не только руду научился добывать…

–О, нет, это был не я. Работа вашего дружка, хоть и задумка лично моя.

–Лев? Неправда… – неуверенно ответил Никита.

–После того, как он убил мою девочку, я серьезно с ним поговорил. Я понимал, что он все равно не жилец, но для этого дела он сделал немало. Ты не думай, он не злодей какой-то. Просто я поставил ему ультиматум: или он помогает мне убивать вас, либо я убиваю его родных. Тех, кто остался…

Защитить он их никак не мог, пришлось плясать под мою дудку. Мне терять было нечего, и он прекрасно это понимал. В течение полугода он познакомился с детьми оставшихся горняков и втерся к вам в доверие. Помог согнать всех в дом. Стащить у всех ключи от машин. И много всего полезного. Правда, в первой же записке написали его имя. Убивать я его пока не собирался, и ему пришлось скрываться в тайной комнате. Мне было не особо важно, откроет ее кто-то или нет.

Так и продолжали, пока дело не зашло слишком далеко. Если Костя и Герман были для него практически никем, то вот Настя, Вера, Данил… Когда очередь сталапостепенно подходить к ним, он все недовольнее выполнял указания. Ему было очень тяжело наблюдать, как убивается по нему Настя. Видал он ее через камеры пару раз. И в какой-то момент, когда мы находились в подвале, он отказался. Еще и попытался меня убить, смельчак какой. У него почти получилось отобрать ствол, но я воспользовался удачной секундой. Я убил его пулей в сердце. Пролил совсем немного крови, но до вашего прихода сделать почти все успел: перетащил труп и закрыл дверь в тайной комнате, прежде чем вы успели спуститься. Потом я смотрел на камеры, за этим было интересно наблюдать.

Был и интересный момент с вашим поэтом, когда он полностью пьяный, напичканный газом и ЛСД, увидел кота с картины своей девушки. Я видал всю эту милую сцену по камерам. Ему показалось, будто кот поцарапал ему руку, и он вправду в это поверил. Он орал что-то про кота и жалостно смотрел на руку… В конце концов, я решил воплотить сказку в реальность, и сделал ему такой порез на руке, пока он спал. Правда, похоже, я перепутал руку, но да не суть. И, как оказалось, этот порез пришелся очень кстати. Все это спасло мое инкогнито при ваших разборках в подвале. Единственным возможным объяснением оказался Данил.

Записки вам вылетали из-под половицы со специальным спусковым механизмом. Я установил такой в каждой комнате. Стоило мне нажать на кнопку, и бумажонка окажется прямо у вас под ногами. А дальше уже дело техники. Хотя, скажу я тебе, вы избавили меня от доброй половины работы. Убивать друг друга. Хотя я предполагал, что до этого дойдет.

Наконец, он остановился и задумался. Никита воспользовался паузой и промямлил то, что посчитал нужным:

–Дошло… У тебя ведь есть список, кто кого заказал?

–А ты действительно хочешь это знать?

Никита не ответил, но темный человек все равно кинул ему под ноги листочек. Парень поднял его, и быстро пробежался глазами:

Герман – Лев

Вера – Герман

Костя – …

Женя – Вера (Данил – Марго)

Настя – … (Женя – Настя)

Никита – Женя (Женя – Данил)

–В скобках записаны настоящие убийства, сделанные не по воле записки. А если быть точнее, руками упомянутых людей. Думаю, ты и так обо всех пунктах давно догадался. Но знаешь, несмотря на все это, я доволен. Эксперимент удался, и вот он результат. Не один я такой. Этому я безмерно рад.

Ярость и ненависть вдруг переросли в спокойствие. Никита плавными движениями скомкал листочек и кинул его обратно в ноги темному человеку.

–Нет, это было совсем по-другому. По идиотски. И сравниваешь ты совершенно разные ситуации…

Никита опустил голову. Темный человек уставился на него.

–Да неужели? Может, объяснишь!

–Нет уж, разбирайся сам. В этом я тебе не помощник. Ну и для своей правдоподобной теории, посмотри еще раз на список.

Разумеется, тот не удосужился даже наклониться за скомканной бумажкой.

–И что я должен там увидеть?!

–Ничего. Всего лишь своего сына, который имея выбор из шести ненужных для него людей, выбрал себя. И это сын того человека, который убил семерых ради себя. Что-то не сходится, не так ли? Я даю гарантию, что ни один из наших отцов не поступил бы так, как ты. Как последнее, трясущееся от страха животное.

Темный человек уставился на Никиту горящими от злости глазами, но, по итогу, сказал лишь три слова:

–Что ж, справедливо.

–И что будет дальше? – Спросил Никита, уже догадываясь о смертельной участи.

–Дальше? Хм… – темный человек не торопясь подошел к углу комнаты и достал из сокрытого места тумбочки баллон. – Говоришь, выбрал Женю исключительно из справедливости? А еще раз также сможешь?..

Один щелчок, и газ, издавая характерный звук, стал вылетать на долгожданную свободу.

–Скоро он заполнит комнату, и мы умрем. У тебя есть немного времени подумать, – кухонный, уже хорошо знакомый Никите нож упал на стол. – Чтобы выйти, тебе придется воспользоваться этим. Если не воспользуешься, то умрешь. Поверь, напичканный газом и успокоительным, потрясенный стрессом мальчишка отключится раньше опытного горняка.

–И в чем суть? Если я возьму нож, то… просто убью тебя?

–Если доберешься до него первым.

Только сейчас Никита заметил, что стол стоит ближе к темному человеку. Придется делать два лишних шага. А это очень много.

–То есть, я лишь выбираю, каким способом умру, да? Ты ведь тоже бросишься за ножом?

На это темный человек лишь пожал плечами. Никита ухмыльнулся и ответил:

–А ты все так же боишься умереть. Мне тебя жаль.

–Не забывай, время идет. А ты слабеешь с каждой секундой.

Как он мог подумать, что уйдет отсюда живым? Так, потешить свое сердце, не более. Что бы Никита ни сделал, он в любом случае погибает. Только он один…

Никита почти смирился – он больше не хотел оставаться в живых. Но мысль о том, что этот мерзавец, погубивший столько хороших людей, останется жить не давала ему покоя. Он непременно должен что-то предпринять. Но как обойти эту глупую схему?..

Вспомнились все друзья. Никита вспомнил день, когда все радостные, переполненные энтузиазмом и любовью, ехали сюда, в надежде на недельку убежать от городской суеты и этого вездесущего зла. Но, видно, нельзя убежать от того, что сокрыто в тебе самом. От этого не убежишь, и если ЭТО в тебе есть, то ты станешь его рабом. И попытаешься поработить других этой ужасной субстанцией.

Никита взглянул на своего визави. Тот стоял, улыбался и трясся. Нервно и судорожно. От гнева, от холода, от страха… От всего вместе взятого.

Никите внезапно стало его жаль. Жаль больше, чем другого погибшего в доме. Он не мог это объяснить, хотя объяснение здесь было совсем не нужно.

Разум постепенно затуманивался. Сон накатывал с колоссальной силой, и противостоять этому оставалось все меньше возможности. Темный человек тоже чувствовал слабость и был не в себе.

Никита присел. Он уже ни о чем не думал, он просто готовился. Готовился к самой долгожданной встрече с друзьями. Никогда он не хотел их увидеть так, как сейчас. Определенно.

Но, напоследок, мысль, словно падающая звезда, осветила темный безмолвный космос. Руки опустились в карманы.

–Раз такое дело, – Никита говорил как законченный пьяница, или же как больной, которому вкололи в рот огромную порцию анестезии. – то, думаю, последняя сигаретка лишней не будет, – во рту уже торчала белая манящая палочка. – Вы не хотите?

–Ох, нет, я не курю. Нам нельзя курить. Стой! Что?!

Никита, собрав остатки сил в последнее движение, поднес зажигалку ко рту и высек искру.

Звук взрыва потряс чащу леса, но вскоре и он потерялся в бездонной пустоте спокойствия.

Эпилог

1

Тяжелый вздох, натянутая улыбка, беспокойное дыхание – все как обычно. А, с другой стороны, разве что-то должно было измениться?

Невысокий сутулый паренек наконец-то встал, после чего поплелся в неизвестном направлении. Прошла уже неделя, как его выписали с больницы. Если бы сейчас кто-то попросил Костю назвать самый тяжелый период в его жизни, то он, несомненно, рассказал бы о прошедших трех месяцах. И неважно, что было раньше, неважно даже, что будет дальше. Пройденные испытания уже ничто не переплюнет. Без сомнения.

Солнце тускнело на фоне грядущей ночи, грядущей поры надвигающегося страха. Костя до сих пор боялся наступления сумерек. Один, в пустой комнате и с выключенным светом, он просто напросто не мог уснуть – кошмары следовали за ним по пятам, наступая на пятки.

Щелчок. И еще один. Две таблетки исчезли с ладони, оставив после себя лишь белеющий, крошечный след.

Другая упаковка показалась из кармана. Очередная порция лекарства попала в и так слабый организм.

Но Костя верил, нет, даже знал, что все это скоро закончится. Рано или поздно, кошмары забудутся. Все прошлое, вся его никчемная и никудышная жизнь исчезнут восвояси, оставляя за собой только небольшую порцию мимолетных огорчений на ночь. И все станет… совсем по-другому.

И он оказался прав.

В последнее время он много думал. Думал о том, кем бы стали его друзья, если бы остались живы. Какая семья была бы у каждого из них и какой след бы те могли оставить в истории. В простой, человеческой, разной совершенно для каждого, истории.

Но точного ответа, конечно, нет. Единственный ответ сейчас отражался в водной глади такой спокойной доселе реки. И этот ответ – Костя. В конце концов, он понял: единственное, что он может сделать для них – так это сделать свою жизнь достойной. Достойной этих людей.

Полицейским так и не удалось собрать что-то толковое. Дом практически полностью сгорел, цел остался лишь подвал и та землянка, в которой его и нашли. Вместе с ним нашли стопку бумаг, обгоревшие трупы и хлам, который непонятно как может помочь расследованию. Правда, был там старенький сломанный компьютер. Вполне возможно, удастся извлечь из оставшихся потаенных уголков не разрушенной памяти ценные сведения…

Свидетель оказался только один – Костя. Однако он сам прекрасно понимал, что многое пропустил. Но что осталось в памяти, то он и поведал. А поверили ему или нет – уже не так важно.

Улицы опустели. Никому не хотелось оставаться снаружи в этот морозный вечер, предвещающий наступление зимы. На дороге, между пятью домами и темным небом, стоял один Костя. Ему не было холодно, и, что самое странное, не было одиноко. Он больше не чувствовал одиночества.

Тяжелый вздох, натянутая улыбка, беспокойное дыхание – все как обычно. Все осталось прежним, кроме одного.

Твердая поступь, уверенность в сердце, осмысленный взгляд. Ах, ну и конечно, мысли, которые переполняли его голову.

Нет, на этот раз, не воспоминания.

На этот раз мечты. Обычные, легкие, и такие близкие мечты.

2

Рука обжигала теплом, а главное, своей неподдельной нежностью. Волны чуть слышно разбивались о причал, заглушая страстное дыханье. А какое спокойствие на душе!

В жизни рано или поздно во всем приходиться сомневаться. Иногда, сомнения сильны и горят буйным огнем непринятия. Иногда, наоборот слабы, забывающиеся в суматохе такой быстрой, никого не ожидающей жизни.

Но бывает момент, один миг, когда абсолютно все сомнения испаряются, не оставляя после себя и следа. Сейчас мир застыл именно на подобном моменте.

Момент, когда два человека совсем не сомневаются. Они не вспоминают о прошлом, не думают о настоящем и не заглядывают в будущее – они просто наслаждаются. А ведь это, оказывается, так просто.

Данил никогда бы не подумал, что сможет так полюбить. Вера тоже удивилась такому случаю. Познакомились они вроде совсем недавно. Люди, вроде бы, совершенно разные. Однако сейчас они поняли: это не имеет никакого значения.

Двое таких счастливых людей просто обнялись и вместе смотрели вдаль, на закат. На этот уходящий так далеко, закат. А что принесет им новый рассвет?

Может быть, славу и успех.

Может, богатство и наслаждение.

А может, любовь и счастье.

Хотя, кто знает… Может, им и не суждено дожить до этого и скоро две крепко переплетенные нити жизни разорвутся. Но сейчас это не важно. Сейчас это не имеет никакого значения.

Именно поэтому они так умиленно смотрели туда. Смотрели в это застывшее мгновенье настоящего. И наверняка, самого счастливого в их жизни.

Оглавление

Пролог

День №1

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

День №2

  1

  2

День №3

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

День №4

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  18

  19

День №5

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  Дневник Насти

  12

  13

  14

  15

  16

  17

День №6

  1

  2

  3

  4

  Дневник Насти

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  Дневник Насти

  12

  13

  14

  15

  16

  17

  Дневник Насти

  18

День №7

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  Дневник Насти

День №7

  1

  2

  3

  4

  5

Эпилог

  1

  2