Painkiller (СИ) [Софи Сальватор] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

Взяв со стола темную бутылку сидра с привычной яркой наклейкой, она уверенным шагом направилась прочь от людей, жмущихся друг к другу, и от громкой музыки, бьющей по ушам. Девушка, ловко обходя препятствия в виде мебели и обнимающихся парочек, вышла на задний двор. Свежий воздух немного привел в чувство и расставил мысли по своим местам.

Завтра первый учебный день, Лукреция проводила в своем доме традиционную вечеринку, ознаменовавшую конец лета, но Трис сегодня ничего не радовало. Утром она проснулась с неприятной тревожностью в районе солнечного сплетения, и к полудню она оправдалась.

Ее приемные родители сконфуженно, стесняясь, словно впервые заводили с ней разговор о настоящей семье, сообщили, что ее биологический отец погиб в автокатастрофе. Трис испугалась. Но не оттого, что он умер, а от осознания своих собственных ощущений: ей было все равно.

— Беатрис, если тебе нужно поговорить об этом, ты всегда можешь обратиться к нам, — сказал Вентура, взяв ее за руку.

— Ты хочешь поехать на похороны? — добавила Лора, приобняв ее за плечи.

— Нет, — ответила она тихо, пытаясь выдавить из своего сердца толику сожаления или еще хоть какие-то эмоции, но ничего не получалось. — Я буду там чужая.

— Он твой отец.

— Ты мой отец, — заявила она уверенно. Я не пойду.

— Хочешь поговорить, дорогая?

— Спасибо, со мной все хорошо.

Трис повезло с приемными родителями, она оказалась в семье Нуньер Осуна, выросла в достатке и что самое главное, в любви. У нее были самые лучшие брат и сестра — Гусман и Марина, с которыми они учились в одном классе и были неразлучны. Своих биологических родителей девушка не помнила, и в отличие от Гусмана, который нашел свою настоящую семью, она никогда даже не пыталась. Боялась разочароваться, как брат, боялась привязаться, боялась возненавидеть еще сильнее.

— Привет, — Гусман опустился рядом с ней на край бассейна, сняв перед этим обувь. Его ноги тоже оказались в прозрачной воде. Ночь была прохладная, и все тусовались в крытом бассейне, здесь они были одни. — Могла бы и позвать с собой.

— Не хотела тебя отвлекать от свидания с шампанским, — девушка прыснула от смеха.

— Ты как? — он улыбнулся, но не дал ей задать их разговору более позитивный тон.

— Нормально. Лучше, чем должно быть, поэтому и сижу здесь.

— Не жаль его? — он сразу понял, о чем она, в ответ девушка отрицательно качнула головой. — Ты не монстр, Трис, просто ты его совсем не знала.

Она сделала несколько глотков сладковатого напитка и поставила бутылку на мягкую зеленую траву.

— И не хотела бы знать.

— А мать? Не хочешь найти ее теперь?

— Гусман, я знаю, ты заботишься обо мне, но я помню, в каком ты был состоянии, когда нашел своих родителей. И я знаю, что ты тоже помнишь. Я не хочу испытывать ничего подобного.

— Может, все не так плохо?

— Хорошие люди не бросают своих детей, а нас бросили. У меня есть семья, — она крепко сжала его ладонь. — И я счастлива.

Он улыбнулся, зная, что она говорит совершенно искренне. Он не то чтобы по-братски, скорее, по-отечески поцеловал ее в висок, прижав к себе другой рукой. В этом был весь Гусман: порой несносный с посторонними, прячущийся за броней холодного безразличия, но готовый на скалы грудью броситься ради своей семьи.

— Пойдем, поищем Марину, — предложил он. — Если она опять путается с этим…

— С этим хорошим, добрым парнем по имени Саму, — перебила с улыбкой Трис. — Пойдем. И ты будешь лапочкой, дорогой братец, ведь мы уже тысячу раз обсуждали этот вопрос.

Гусман закатил глаза.

— Не обещаю.

***

Утром Трис проснулась без головной боли и даже намека на похмелье.

После завтрака она закрутила шоколадные волосы в два объемных «бублика» и с неким трепетом достала из гардеробной школьную форму. Иногда учеба давалась непросто, иногда на нее не было времени, потому что вокруг постоянно что-то происходило, но в общем, Трис любила школу. Даже несмотря на бесконечные интриги и сплетни.

Сплетни.

Она неосознанно нахмурилась, вспомнив, как в последний месяц учебы в прошлом году кто-то анонимно создал сайт с грязными слухами об учениках их школы. Несмотря на несносность происходящего, сайт быстро стал популярным, ученики даже ставили уведомления на новые сообщения от так называемой «Сплетницы». Все же любят покопаться в чужом грязном белье. Однако все лето аноним молчал, и Трис успела даже забыть про него.

— Как думаете, Сплетница появится в этом году? — все же спросила она, когда они с Гусманом и Мариной вышли из машины на школьной парковке.

На Лас Энсинас падали лучи утреннего солнца, газон был идеально выстрижен, а на школьной площадке уже собирались ученики в отглаженных формах.

Едва вопрос сорвался с ее губ, их телефоны практически одновременно завибрировали. Марина с тревогой разблокировала мобильник, который держала в руках, брат и сестра нагнулись к яркому экрану, на котором светилось уведомление.

Привет, Лас Энсинас, надеюсь, вы скучали! Я — да. Поздравляю вас с началом учебного года. Надеюсь, все плотно позавтракали и хорошо подобрали туфли под сумочки, а галстуки под носки. Обещайте вести себя плохо, тогда мы точно скучать не будем.

Ждите новостей,

ХOXO, Ваша Сплетница.

========== Глава 2. ==========

Полученное сообщение от Сплетницы в Лас Энсинас обсуждали едва ли не более бурно, чем вчерашнюю вечеринку Лу, что сильно раздражало королеву школы. Карла и Трис снисходительно улыбались в ответ на гневную тираду Лукреции за обедом.

— Кто она вообще такая? Что о себе возомнила?

— Лу, кто-то просто балуется. Через месяц все забудут, не переживай, — постаралась успокоить подругу Карла. — Напиши туда пару сплетен, отведи душу. Ты же знаешь, она все публикует.

— Поправочка, — вмешалась Трис. — Не все, а только проверенную информацию, — скосив глаза, она передразнила их одноклассницу. — Лу, правда, нашла из-за чего переживать. В школе и без нее всегда был рассадник сплетен.

— Неужели вы не понимаете? Нам в ближайшем будущем поступать в колледж, а там, как известно, нужна хорошая репутация. В этой Сплетнице столько грязи, что даже у меня волосы дыбом встают, что уж говорить о приемной комиссии.

— Тебе есть что скрывать? — спросила Карла с усмешкой, ее Сплетница очень веселила. Даже когда там написали, что у нее тройничок с Поло и Кристианом. Она считала, что отсутствие доказательств оставляет слухи слухами, однако, как все знали, они эту связь особо и не скрывали.

Взгляды Лу и Трис встретились. Трис знала, о чем думает Лу, ведь в ее голове было то же самое. Да, у Лукреции был секрет, который мог разрушить ее репутацию раз и навсегда, и никакие деньги, вероятно, не помогли бы. Беатрис отрицательно качнула головой, чтобы подруга перестала думать о плохом. Никто ничего не узнает.

***

Первый день нового учебного года пролетел быстро, как и всегда. Старые друзья, рассказы о лете, вводные уроки. Новые ученики, ровно как и в прошлом году, вызвали в коллективе волнения, но в этих вопросах Трис занимала сторону Марины: если человек не учился с ним с первого года, это не делало его отбросом.

Противостояние великих умов: Нади и Лукреции разгорелось в этом году с новой силой, ведь на первом же уроке объявили многоэтапный конкурс эссе, который продлится вплоть до конца первого семестра.

В остальном, ничего необычного не случилось, правда, после уроков Марина пошла с Саму пешком, Гусман разозлился, но его пыл усмирил Андер.

— Я могу пойти к вам? — спросил он, закидывая рюкзак на одно плечо.

— А что, хочется отдохнуть от семейной жизни? — рассмеялся брат. Омар жил у Андера дома, потому что его отец был в ярости, узнав, что он гей. На самом деле, их отношения со стороны и правда напоминали крепкий многолетний брак.

— Очень смешно, Гусман, — фыркнул Андер.

— Предупреди, что едешь к нам, иначе Омар будет обзванивать все морги и больницы, когда не обнаружит тебя дома к обеду, — саркастично добавила Трис.

— Трис! — Андер не смог сдержать смеха. — Он хотя бы моральный урод, ты-то куда?

Он сделал захват, положив руку на ее хрупкие плечи, пригибая ближе к земле, Трис начала сопротивляться, но драке не суждено было продолжиться: подъехала машина.

Когда они прибыли домой и накормили Андера обедом, мальчики закрылись у Гусмана, а Трис осталась в гостиной, лежа на диване, она листала ленту Инстаграм.

Марина обычно активно вела свою страницу, но от нее за сутки не было ни одной публикации, ни одной истории, да и в школе она едва проронила пару слов.

Телефон зазвонил в руках девушки, это был Гусман, он попросил сестру подняться в его комнату, Трис, посчитав, что в компании ей будет не так скучно, согласилась.

— Валерио устраивает вечеринку в клубе. Мы идем? — брат уже перебирал футболки в шкафу, неудачи в отношениях с Надей делали острой его желание тусоваться и упиваться текилой.

Вообще, Гусман терпеть не мог Валерио (пережитки отношений с Лу, в своем время он очень ее ревновал), но видимо это сейчас отходило на второй план.

— Зачем спрашиваешь, если ты уже собираешься?

— У меня тот же вопрос, — поддержал Андер.

— Опять спелись против меня, — Гусман фыркнул и продолжил копаться в вещах.

Андер подмигнул ей, улыбнувшись. Муньос лежал на кровати, опираясь на локоть. Галстука на нем не было, а несколько пуговиц школьной рубашки были расстегнуты, открывая острые ключицы и подтянутую грудь парня.

Трис села на край кровати, по привычке подогнув под себя ногу, и взяла с тумбочки брата книгу, которую он читал.

Андер отдыхал душой в этом доме, во-первых, Гусман был его лучшим другом с детства, а девочки всегда относились к нему с теплотой и пониманием. Марина даже первая узнала, что он гей и поддержала его. Во-вторых, здесь всегда царила полная свобода, пожалуй, родители ребят были единственными взрослыми, которые знали пороки своих детей, но принимали их, несмотря ни на что.

Муньос почему-то засмотрелся на Трис. Она была в привычном домашнем спортивном костюме бордового цвета, черный короткий топ обнажал подтянутый живот и татуировку под грудью, которую она сделала этим летом. Солнце залило спальню Гусмана, и ее распущенные, кудрявые после прически волосы, блестели в его лучах. Пухлые губы, накрашенные яркой помадой, изогнулись в улыбке, она читала какой-то отрывок из книги и не обращала внимания на происходящее вокруг.

За лето она выросла. Но не в привычном понимании, а будто бы изнутри, если такое возможно. Его мать, видевшая ее за несколько дней до начала учебного года, назвала это «раскрывающейся женственностью». Наверное, это самое подходящее описание.

Трис начинала расцветать.

— Что ты думаешь о Сплетнице, Андер? — спросила она вдруг, резко оторвав взгляд голубых глаз от книги.

Он даже не успел сделать вид, что не смотрел на нее. Парень неоднозначно пожал плечами.

— Мне не нравятся вещи, которые там пишут, но, в общем-то, я не парюсь. А ты?

— Мне тоже, — согласилась она. — Карла думает, что это временно, но меня пугает энтузиазм, с которым все подписываются на этот сайт. Игнорировать ее было бы умнее.

— Ты подписана на рассылку, сестренка.

— Как и все, — не стала скрывать Трис. — Поэтому я и думаю, что эта игра может быть опасной. Большинство бесятся от того, что там пишут, но каждый продолжает читать. Это только подстегивает того, кто скрывается за маской Сплетницы.

========== Глава 3. ==========

Очередная вечеринка закончилась скандалом, Саму сцепился со своим старшим братом на парковке, и пришлось даже вызывать скорую помощь. Марина смотрела на драку, обняв себя двумя руками, оказавшись в полукруге, оцепившем свирепых братьев, и, кажется, даже не могла пошевелиться. Гусман увел ее еще до того, как все закончилось. Девушку колотило крупной дрожью, она, возможно, была под чем-то, и Трис вызвала такси до дома, пока не начались разборки с полицией.

Дома Трис помогла Марине снять с себя одежду и отвела ее в душ.

— Ты как? — она коснулась бледного лица сестры и ласково погладила большим пальцем по ее щеке.

— Ты можешь остаться со мной? — попросила Марина, забравшись под одеяло едва ли не с головой, как в детстве.

— Конечно, — Трис легла рядом и обняла Марину, чувствуя своим телом ее дрожь. — Расскажешь? — почему-то она была уверена, что дело не просто в случившейся драке или наличии в организме сестры чего-то запрещенного.

— Я поступила очень плохо, Трис, — после длительного молчания сдавленно прошептала Марина, сильнее цепляясь за плечи сестры, словно это был спасательный круг. — Мне так плохо, что хочется умереть.

— Даже думать не смей о таком, — испуганно зашептала Трис, поглаживая сестру по спине. — Нет ничего, что нельзя исправить.

— Это нельзя, — она горько усмехнулась, и Трис почувствовала мокрые слезы Марины на своей коже. — Прости.

— Поплачь, дорогая. Станет легче, — она поцеловала ее руку, и этот нежный жест заставил Марину расплакаться еще сильнее.

— Ты бы так никогда не сглупила, — через некоторое время продолжила Марина, вытерев слезы. — Боже, Трис, я так хочу повернуть время вспять и все поменять…

Трис была шокирована тем, что Марина изменяла Саму с его родным братом, и теперь и ее странное поведение, и сегодняшняя драка, стали абсолютно понятными.

— Я не знаю, как это произошло. Просто… Меня тянет к нему. Внутри будто пузырьки шампанского. Черт, — она вновь всхлипнула, закрывая лицо руками.

— Марина, пожалуйста, — Трис было больно видеть ее терзаний. — Слушай, это все очень гадко, ты ошиблась, но мы все оступаемся. Утром станет легче. Ты поговоришь с Саму, он добрый парень, он поймет.

— Иногда мне кажется, я ненавижу его за то, что он такой добрый. Это хуже всего. Я очень перед ним виновата.

— Помнишь, что нам бабушка говорила? Всегда иди за зовом сердца, только так будешь честна перед собой.

— Помню.

— Если ты влюблена в Нано, то ты следовала зову сердца. Да, ты виновата перед Саму, но еще не все потеряно. А сейчас ты пойдешь умываться, а я сделаю тебе успокаивающий чай. Завтра мы все исправим.

Когда Трис спустилась на кухню, на душе у нее было мрачно, поэтому она решила сделать успокаивающий чай и себе тоже.

Саму и Нано подрались сегодня на парковке клуба. Саму, наш благородный рыцарь, был в такой ярости, что сломал брату руку. Что же стало причиной этой ссоры? Вам интересно? А я знаю правду и поделюсь с вами. Одно прекрасное имя. Шесть букв. Угадали? Верно. Марина.

Спите сладко,

ХОХО, Ваша Сплетница.

— Черт, — выругалась Трис.

***

Когда утром Трис, Марина и Гусман вошли в школу, все взгляды были обращены на рыжеволосую. Весь мир будто остановился для Марины, даже сердце ее пропустило удар от волнения.

— Чего уставились? — Трис, обычно сдержанная, обвела подростков недовольным взглядом. — Займитесь своими делами.

Коридор вновь зашумел, большинство послушно отвернулось. Трис ободряюще улыбнулась сестре, и они гордо зашагали к своим шкафчикам.

После уроков Трис вместе с Карлой была у Лу, они вместе делали проект по английскому, но обсуждалась исключительно эта сцена утром в школе. Карла равнодушно уставилась в телефон, в то время как Лукреция похвалила Трис за смелость.

— Моя девочка, — подытожила она. — Эти тупые зеваки и меня раздражают. Их надо ставить на место. Но Марина могла бы и сама за себя постоять.

Трис улыбнулась, упорно продолжая делать презентацию, которой никто не занимался уже больше часа. Отвечать она не стала.

— Я позвонила одному знакомому, он занимается сферой IT, попросила пробить, откуда идет сигнал сайта Сплетницы.

— Что? Лу? — воскликнула Карла и даже оторвалась от телефона, Трис тоже подняла голову от компьютера.

— Он не смог отследить по IP. Сайт создал кто-то очень умный.

— Или богатый, — предположила Карла. — Заплатил кому надо и сайт создали за него, а может за нее.

— Да уж, — Трис покачала головой. — То, что делает Сплетница — отвратительно. Сначала было смешно, но в этом году она переходит все границы.

— Ты так говоришь, потому что это затронуло твою сестру, Трис, — Лу была в своем репертуаре.

— Может и так. Но она влезает в нашу личную жизнь и выставляет ее напоказ. Это раздражает.

Их телефоны вновь завибрировали в унисон. Все трое озадаченно переглянулись, прекрасно зная, что это значит. Карла открыла сообщение, Лу и Трис внимательно ее слушали.

— У меня для вас кое-что сенсационное, — начала читать Карла. — Сообщение принесла мне моя пташка, за что ей огромное спасибо. Помните сериал «Игра престолов»? Вам нравилась пара Серсея и Джейме?* Мне — очень. Как говорится в узких кругах, инцест — дело семейное. Интересно, что думают об этом наша королева Лу и ее старший брат Валерио?

Карла не дочитала всегда одинаковое прощание Сплетницы, рука ее медленно опустилась на колени, и она большими от удивления глазами посмотрела на Лукрецию.

То, чего Лу так боялась, свершилось. Теперь об этом знали все…

— Лу? — позвала ее Карла, но та сидела на полу, смотря невидящим взглядом вперед себя. Мир рушился перед глазами Лукреции. Все, что она выстраивала годами, теперь в руинах лежало у ее ног.

Трис обреченно вздохнула, не решаясь ничего сказать, и это почему-то привлекло внимание Лукреции. Она медленно повернула голову на подругу, и губы ее скривились.

— Это ты сделала?

— Что? — Трис думала, что ей послышалось.

— Кто еще мог? Про это знала только ты, Трис!

Карла молчала, наблюдая за ними, на сердце у нее был ураган: нет, они не могли поссориться, они столько лет вместе, Трис никогда не поступила бы так.

— О чем ты? — Трис вскочила на ноги, чувствуя, как внутри поднимается ураган злости. — Я даже Гусману не сказала ради тебя, а он ведь мой брат…

— Валерио не сделал бы этого, его судьба тоже разрушена. Никто, кроме тебя не знал! — Лу тоже поднялась с пола. — Это из-за Марины? Потому что я не поддержала ее?

— Лу, ты не в себе, — Трис брезгливо поморщилась. — Ты несешь бред, я не писала ничего в Сплетницу!

Обвинения Лу оскорбляли ее, она не понимала, как в голову подруги вообще могли прийти подобные мысли.

Лу, в свою очередь, судила по себе. Она знала, как Трис дорожит Мариной, а Лукреция придерживалась позиции, что она сама виновата в том, что засветилась в Сплетнице. Будь это ее сестра, Лу отомстила бы. К тому же, Трис действительно была единственной, кто кроме нее и Валерио знал о том, что между ними было. В какой-то момент Лу поняла, что не может держать все в себе и призналась подруге. Трис поддержала ее, насколько это было возможно, учитывая сложность ситуации, но Лу все равно жалела, что проявила слабость и рассказала о таком.

— Уходи, Трис.

— С удовольствием.

***

Гусман услышал, как сильно захлопнулась входная дверь. Ключи со звоном упали в стеклянную вазу, а так делала только Трис. Она зашла в гостиную явно в ужасном настроении, и взгляд ее растерянно прошелся по комнате.

Марина, Андер и Гусман сидели вместе, очевидно, делая проект, но когда появилась Трис, брат тут же поднялся на ноги.

Он поднял вверх телефон с новым сообщением в Сплетнице.

— Ты знала?

Трис молчала, плотно сжимая челюсти. Взгляд Гусмана был холодным, будто волны Атлантики.

— Ты знала, что Лу изменяла мне со своим братом?

— Сводным, — вырвалось у Трис, и она тут же болезненно прикрыла глаза. Теперь он точно был уверен, что она знала об этом. Хотя Трис понимала: она не смогла бы соврать, глядя ему в глаза, и сказать, что впервые слышит об этом.

— Ты издеваешься? Меня за нос водили, а ты молчала! — он бросил телефон на диван, подходя к ней.

Трис не сдвинулась с места, хотя сердце ее тревожно сжалось в груди, будто он мог ударить ее. Она подняла на него большие голубые глаза, обняв себя двумя руками.

— Это предательство, Трис! — закричал он у самого ее уха, заставляя девушку невольно вжать шею в плечи.

Она ничего не сделала, но почему-то осталась везде виноватой, и это злило ее до скрежета зубов.

— Она была моей девушкой и трахалась с Валерио!

— 1:1, — прошипела Трис, расправив плечи.

— Что? — Гусман злился так, что все его тело находилось в страшном напряжении, грубые мышцы были видны из-под рукавов белой футболки.

— Ты трахался с Надей, она с Валерио. Ничья, братец. Возможно, вы и правда стоите друг друга, — ядовито выплюнула Трис, толкая его в грудь обеими руками, чтобы он отошел и дал ей пройти. Гусман ухватил ее за запястье и больно сжал, удерживая, но тут Андер не выдержал и оказался между ними, заслоняя собой Трис.

— Не надо, Гусман, — твердо произнес он, накрывая его руку своей, заставляя парня отпустить сестру.

— Да пошли вы все! — Гусман вскинул руки вверх и, смирив их обоих презрительным взглядом, вышел из комнаты.

Кулаки его были сжаты, и где-то в коридоре послышался звук столкновения костяшек пальцев со стеной. Трис стояла, не шевелясь, и тяжело дышала. Она знала, брат никогда бы не поднял на нее руку, но запястье неприятно горело после его грубого прикосновения.

— Я пойду к нему, — Марина вышла вслед за братом, Гусман всегда был вспыльчив, и только она могла его успокоить.

Когда они остались вдвоем, Трис, наконец, почувствовала, что в состоянии шевелиться. Она подняла голову и обнаружила, что Андер смотрит на нее, не отрываясь. Взгляд его выражал волнение, однако он молчал.

— Лу думает, это я написала в Сплетницу. Гусман думает, что я предала его, ничего не сказав, — почему-то вдруг произнесла она, хотя они с Андером никогда не были настолько близкими друзьями.

— Дерьмово.

— Не то слово, — она покачала головой и провела по лицу руками, будто стараясь стереть с себя накопившийся груз, но ничего не вышло. — Почему все так? — она была готова заплакать, но мужественно сдержала слезы, закусив нижнюю губу.

— Не ты отправила сообщение в Сплетницу?

— Нет, конечно! И ты туда же? — она развернулась, чтобы уйти, все, чего ей хотелось — закрыться в комнате и провести там всю жизнь, не видя никого.

— Постой, — он мягко придержал ее за локоть, Трис пришлось обернуться на его голос. — Просто важно знать. Это сделала не ты. И не я, если ты мне поверишь. Очевидно, не Гусман и не Лу. У нас уже минус четыре подозреваемых, Трис.

Она как-то странно усмехнулась, но все же осталась с ним.

— Думаешь, это кто-то из школы? — спросила она, присев на диван. Он утвердительно кивнул и опустился рядом. — Да, я тоже так думаю. Это кто-то из старшеклассников. Первое сообщение было про Карлу, Поло и Кристиана, все случилось после приема ее матери. Там были только старшеклассники.

— Видишь, нам не составит труда проверить около сотни человек из Лас Энсинас. Раз плюнуть.

Он рассмеялся, и она тоже.

— Спасибо, Андер.

— Не за что, Трис.

_________________________________________________________________

*Серсея и Джейме Ланнистеры — персонажи серии книг Дж. Мартина «Песнь Льда и Пламени» и сериала «Игра престолов», близнецы, имели интимную связь.

Комментарий к Глава 3.

С трепетом врываюсь в новый фандом, сериал меня прямо поразил в самое сердце, я сопротивлялась до последнего, но не смогла удержаться, уж больно Андер сладкая булочка.

Буду рада старичкам и новым читателям. Продолжать буду, если вам залетят первые глав 5, если нет, то вряд ли. Жду первых впечатлений, надеюсь на обратную связь. Обнимаю!

========== Глава 4. ==========

В школе Лу игнорировала Трис и демонстративно села за одну парту с новенькой по имени Каэтана, которая сначала сильно ее раздражала, но сейчас они, кажется, нашли общий язык. Трис, закатив глаза, нарочито громко положила сумку на другую парту рядом с Мариной и села, закинув ногу на ногу.

К концу второго урока о ссоре Лу и Трис уже написали в Сплетнице.

Неделя тянулась медленно, дома с ней не разговаривал Гусман, в школе Лу. Трис чувствовала себя запертой в клетке, потому что в секунду лишилась двух очень дорогих людей, но виду не подавала, внешне оставаясь абсолютно спокойной.

Однажды за обедом к ней подсел Валерио, чем удивил девушку. Он по-хозяйски закинул руку ей на плечо и ослепительно улыбнулся.

— Тебя все бросили? — было в кудрявом что-то очень притягательное, он был заядлым наркошей, что обычно отталкивало Трис от других, но с Валерио это не работало, под его чары было очень просто попасть.

— Я люблю обедать в одиночестве. Но ты тоже отчасти прав, — она улыбнулась в ответ и тактично убрала его руку на стол.

— Прямо как в Библии, — Валерио достал из рюкзака яблоко и протянул его девушке.

— Ты уж точно смахиваешь на змея.*

Трис взяла яблоко и откусила кусок, сладкий сок растекся по ее рту, и она благодарно кивнула.

— Я пришел сказать, что ты не виновата, — он вдруг резко перешел к главному, поменявшись в лице. Валерио редко можно было увидеть без ослепительной улыбки или дьявольских огоньков в глазах, теперь же он был совершенно серьезен. — Лу неправа, она поистерит и успокоится.

— Я знаю. Просто то, что она подумала на меня — обидно.

— Лу любит обвинять других, — Валерио пожал плечами.

— Как думаешь, кто написал это?

— Это уже неважно. Я вообще считаю, что во всем виноваты только два человека. Это я и она.

Эти слова задели что-то в душе Трис, и она с большим для себя удивлением осознала, что Валерио на самом деле не только шут, развлекающий всех на вечеринках, но еще и очень мудрый человек.

— И что вы будете делать?

— Я всегда думал, что маркиза не обладает особым умом, но она верно говорит: слухи остаются слухами, пока нет доказательств. Мы будем отрицать.

— Наверное, самое мудрое решение в сложившейся ситуации, — согласилась Трис. Она обернулась к другому столику, за которым сидели Лу и Каэтана. Блондинка что-то весело рассказывала, размахивая руками, Лукреция же была мрачнее тучи и смотрела за плечо новой подруги, прямо на них с Валерио. Когда они с Трис столкнулись взглядами, Монтесинос тут же отвернулась. — Я по ней скучаю, — вздохнула Трис.

— Она по тебе тоже.

***

Солнце поднималось над горизонтом все выше, и прохлада ночи начала медленно отступать, роса на траве уже подсохла, а ветер, нагонявший на город тучи, стих.

Спрятав глаза за солнечными очками, Трис вышла из машины и попросила водителя подождать ее. В руках у нее было шесть алых роз, царапающих шипами ее чуть мокрые от волнения ладошки.

Она медленно шла по ровным дорожкам кладбища, стараясь не смотреть на гранитные памятники, которые всегда пугали ее. Вокруг было тихо и совсем не было людей, на душе от этого было еще более тревожно.

Девушка подошла к нужной могиле, на которой ровными буквами было высечено «Мурило Карлос», и остановилась. Несколько секунд она оставалась бездвижной, немного растерянно смотря прямо на памятник, а затем опустилась на корточки и мягко положила цветы.

Пока она ехала, наблюдая в окно машины за проносящимися мимо домами, в голове ее, словно молнии, метались мысли о том, что она хотела бы сказать отцу, если бы он был жив. Вариантов было много, Трис одновременно презирала его и испытывала интерес к его судьбе. Она хотела и не хотела узнать ответ на вопрос, который задают себе все дети, от которых отказались родители: почему? Она думала и о том, что будет правильнее сказать на его могиле, на которую она все же решилась съездить. Ведь было принято что-то говорить… Да?

Но как только она оказалась здесь, перед его памятником, высеченным из светлого камня, все мысли рассеялись, а потому она молчала.

— Трис? — она резко обернулась на знакомый голос, перед ней стоял Поло, неловко переминающийся с ноги на ногу. — Привет.

— Привет, — выдохнула она, снимая темные очки.

— Прости, я напугал тебя.

— Ничего, — она нервно улыбнулась, окончательно отворачиваясь от могилы.

— Кто это? — спросил он, кивнув на памятник.

— Эм… — она замялась.

— Прости, не говори. Глупый вопрос.

— Нет, все нормально. Это мой биологический отец, — слова, как ни странно, совершенно спокойно сорвались с губ.

— Соболезную.

Она хотела было сказать, что совсем не знала его, но вместо этого вежливо поблагодарила одноклассника.

— А ты что здесь делаешь?

— Мы с мамами навещали дедушку. Он умер год назад.

— Да, я слышала об этом. Мне жаль.

Разговор выходил очень неловкий, хотя, наверное, учитывая обстановку, другим он быть и не мог, и Трис даже снова надела очки, не зная, куда ей деть свои руки.

— Ты не хочешь выпить? — спросил он вдруг. Она удивленно посмотрела на время, поднеся запястье чуть выше к глазам, было всего лишь одиннадцать утра. — Вечером, не сейчас, — исправился он, усмехнувшись.

— Да, — она в секунду поняла, что это то, что нужно. Хорошенько напиться. — Хочу.

— Отлично. Сегодня у меня никого не будет.

***

Когда Трис зашла в дом Поло, внутри играла тихая музыка, и девушка улыбнулась, придавшись воспоминаниям.

Поло, кажется, тоже вспомнил прошлое, ведь на столе была разложена их любимая игра Алиас**, в которую они могли играть часами, соревнуясь в объеме словарного запаса.

Когда-то они были друзьями куда более близкими, но со временем их общение медленно сошло на нет. У него были серьезные отношения с Карлой, в которых он буквально утонул, и они с Трис отдалились.

Сейчас Карла выбрала Кристиана, и как предполагала Трис, Поло чувствовал себя одиноко.

— Есть хочешь? — спросил он, когда они сели на пол перед небольшим столиком. — Я заказал суши.

— Да, давай.

Было немного неловко, поэтому Трис в эту же секунду взяла бутылку вина и открыла ее, разлив красное полусладкое по бокалам. Она сделала несколько спешных глотков, пока Поло не было в комнате, и затем долила в свой бокал еще. Телефон завибрировал в заднем кармане джинсов, и девушка с надеждой подумала, хоть бы это не Сплетница.

Так и было. Ей пришло сообщение от Андера, который вообще-то никогда не писал ей смс, даже история диалога была абсолютно пустой.

Андер Муньос: Привет. Как ты? У меня дома Гусман, он напился, кажется, ему чертовски плохо.

Поло принес суши и роллы, разложил их на столе и сел недалеко от Трис, так, что их ноги почти соприкасались. Он тут же завел какой-то уж очень простой разговор о школе, и они подняли тост за уроки физкультуры, на которых можно было ничего не делать и загорать на травке.

Трис украдкой ответила на сообщение Андера.

Трис: Привет. Я сейчас не дома, в гостях. Надеюсь, ты о нем позаботишься.

— Паршиво год начался, — начал вдруг Поло, допив содержимое бокала залпом. — И лето было ужасное.

Вероятно, это были первые летние каникулы, которые Карла и Поло провели не вместе. Трис согласилась с тем, что в Лас Энсинас все действительно стало мрачновато и спросила, что он делал летом.

Андер Муньос: Я думал, ты присоединишься. Здесь не весело.

Трис представила Гусмана, склонившегося над унитазом, и Омара, которому все очень не нравится. Даже само присутствие там ее брата. Интересно, у них есть хоть одна тема для разговора?

Трис: Могу представить)) Но Гусман все еще не разговаривает со мной, так что…

Андер Муньос: Даже не знаю, кто из нас в более печальном положении))

Трис увидела уведомление об этом сообщении, и написанное заставило ее улыбнуться, но она не открыла его, чтобы оставить непрочитанным. Девушка положила телефон экраном вниз на пол и перевела взгляд на одноклассника.

— А есть что-нибудь покрепче? — спросила она, ведь бутылка вина уже была пустой.

Поло улыбнулся. Они перешли на текилу.

Трис уже не раз после бурной ночи на утро корила себя за текилу. Она действует не сразу, это не шампанское, эффект которого быстрый, но короткий. Текила, если бутылка хорошая, пьется легко, но потом перестаешь отдавать себе отчет.

Лизнуть соль, опрокинуть в себя шот, заесть лаймом. Они выпили несколько рюмок после бутылки вина, и Трис захотела танцевать. Голова девушки затуманилась, тревожные мысли отступили, а тело стало мягким и податливым.

Первая стадия. Веселье.

Она танцевала у бассейна под громкую музыку из детства, когда Энрике Иглесиас*** еще был на пике своей популярности. Поло ненавидел танцевать и наблюдал за ней со стороны, аккуратно перемешивая у бара коктейли.

С ней ему было легко, и пустота в его душе заполнялась. С ней он не вспоминал о Карле или о том, как давили на него родители в выборе будущей профессии. Вообще, трудно найти человека, которому с Трис было бы неприятно или сложно. Во-первых, она никогда не осуждала. Во-вторых, была душой компании. В-третьих, она была чертовски хороша собой.

— Трис! — прокричал он, но она не слышала, глаза ее были закрыты, она все еще танцевала, пластично двигалась в такт музыке, подняв руки к небу.

Поло улыбнулся и подошел к ней ближе. Руки ее исследовали собственное тело в танце, и когда он коснулся ее запястья, его ладони оказались на уровне ее талии. Трис резко распахнула глаза и рассмеялась, увидев Поло так близко.

— Я приготовил коктейль.

— Потанцуй со мной, — она проигнорировала его слова и обвила его шею руками, сцепив пальцы в замок. Ей пришлось встать на цыпочки, Поло был слишком высоким, а она была босиком. Между ними больше не было расстояния. — Я знаю, ты это ненавидишь, но ради меня…

С ней Поло даже станцевать решился. Полный абсурд. Трис смеялась и смеялась, обучая его сексуальным движениям, и Поло повторял, отвечая на ее смех тем же.

— Ладно, пойдем, выпьем, — сжалилась она, и, взяв его за руку, повела в сторону барной стойки у бассейна.

Ночью стало холодно, и они вновь переместились в дом, где Поло разжег камин. Трис уселась прямо напротив огня и положила голову на его плечо, устало вздохнув. Жар пламени обдал ее тело приятной волной, и по коже пошли мурашки.

— Мне очень одиноко, Поло, — призналась она вдруг, не отрываясь смотря на языки пламени.

Вторая стадия. Душевные разговоры.

Они говорили обо всем. О его расставании с Карлой, о Гусмане и Лу, о том, что Трис чувствует себя виноватой перед братом, но не знает, как все исправить.

— Он ведь не любил Лу. Если бы любил, я бы сказала ему, даже несмотря на то, что Лу умоляла не говорить, — она, наконец, произнесла то, о чем думала все это время. Поло понимающе кивнул.

Он ясно видел схожесть ситуации Гусмана и Лукреции со своей ситуацией с Карлой. Они встречались с подросткового возраста. Их семьи расписали их жизни едва ли не до старости. Это была первая любовь, глубокая, эмоциональная, но она в какой-то момент прошла.

— А ты все равно с этим человеком. Будто по инерции. И отпускать его очень больно, — подытожил он.

— Я бы никогда не хотела так, — задумчиво произнесла Трис, заглянув в его глаза. — Быть с человеком просто потому что должна.

Они сидели плечом к плечу, и сейчас, когда она посмотрела на него, между их лицами были лишь жалкие миллиметры. Поло опустил взгляд на ее губы. Пухлые, раскрасневшиеся, ведь она кусала их, когда думала о чем-то важном, и влажные от недавно выпитого коктейля.

Внизу живота у нее все сжалось в узел от этого взгляда. Во рту мгновенно пересохло.

Поло вновь медленно поднял взгляд от ее губ к голубым глазам, и в них он видел трепет. Она едва слышно выдохнула, когда он нежно коснулся ее щеки пальцами.

Третья стадия. Поцелуи.

— Я могу?.. — спросил он.

— Да.

Он наклонился ниже и захватил ее губы своими. Трис подалась вперед, отвечая на его робкий поцелуй. Они оторвались друг от друга, словно обжегшись, девушка опустила глаза в пол, а когда вновь подняла их через секунду, Поло, на этот раз не спрашивая разрешения, вновь поцеловал ее.

На этот раз смелее и требовательнее. Она разжала зубы, впуская в рот его язык, и он притянул ее, усаживая на себя сверху.

Ее тонкие пальчики путались в его темных волосах, он гладил ее по спине, не забираясь руками под короткую футболку. В ее груди горел пожар, каждое прикосновение заставляло все внутренности будто делать сальто. Она растворилась в этом мгновении, позволяя страсти заполнить каждую клеточку своего тела.

Забытый на полу телефон вновь завибрировал, но ни Поло, ни Трис этого даже не услышали.

Андер Муньос: Гусман уснул, я написал твоим родителям, чтобы они не волновались. Он скучает по тебе, Трис.

Почти через минуту телефон вновь подал признаки жизни.

Андер Муньос: Это все не то. Все, что выше — не то, что я хотел написать на самом деле.

Андер Муньос: Я пьян, так что…

Андер Муньос: Черт, да без разницы. Я бы хотел, чтобы этим вечером ты была с нами.

— Ну и напился твой дружок, — Омар усмехнулся, прыгая на кровать рядом с Андером. Он поцеловал молодого человека в щеку и включил светильник на прикроватной тумбочке. — Еле утихомирили.

— У него сложный период, — неоднозначно ответил Андер, не удержался и вновь перевел взгляд на свой телефон, лежащий экраном вниз на пледе. Мобильник уже давно молчал.

— Это я уже понял. Лас Энсинас — не школа, а дурдом.

— Да, это точно, — ненатурально усмехнулся Андер, начиная нервничать от того, что не может отвести внимание от телефона, буквально заставляя себя отвернуться и смотреть Омару в глаза.

— Может, примем душ? Вместе? — предложил Омар, хитро улыбнувшись.

Да, это точно поможет отвлечься.

— Согласен. Ты иди, я сейчас догоню, — Муньос поцеловал Омара в лоб, и когда тот скрылся за дверью их ванной, испытывая внутри неприятное режущее чувство то ли вины, то ли стыда, схватился за телефон.

Все последние смс остались непрочитанными, в сети Трис была несколько часов назад. Почти минуту Андер смотрел на экран телефона, вновь и вновь читая про себя написанные строчки.

Сработала блокировка, и телефон погас. Нервным движением молодой человек вновь разблокировал мобильник, провел рукой по кудрявым волосам. Мысли путались в голове.

— Зачем я это вообще написал? — спросил он сам у себя и, не раздумывая, нажал кнопку «удалить сообщение», стирая три последние смс.

______________________________________

*в Библии змей — образ Сатаны, хитростью заставил Еву попробовать яблоко с Дерева познания Добра и Зла, а она, в свою очередь, дала его Адаму, после чего они были изгнаны из Эдема.

** Интеллектуальная игра, в которой игрок должен за небольшое время объяснить как можно больше слов, чтобы его партнер их отгадал.

***Испанский певец, пользовавшийся огромной популярностью в нулевые (2000-2010)

========== Глава 5. ==========

Трис с трудом разлепила глаза, голова была тяжелой, и очень хотелось пить. Однако осознав, что она совсем не у себя в спальне и мало того, даже не у себя дома, девушка резко подскочила на кровати и села. В комнате было темно, но воскресное солнце все же пробивалось сквозь плотные шторы, колыхающиеся от осеннего ветерка.

Девушка, вспомнив события вчерашней ночи, мучительно простонала, вновь опускаясь на подушки. Она закрыла лицо руками, мысленная проклиная себя.

У них ничего не было, кроме долгих объятий, страстных поцелуев и душевных разговоров. Уже под утро Поло дал ей свою футболку, уложил ее в постель, а сам заночевал в гостевой спальне.

Трис перевернулась на живот и всеми легкими вдохнула запах его подушки, так удачно сохранившей аромат хозяина. Трис улыбнулась, осознав, что вся пахнет им, прекрасное сочетание дорогого терпкого парфюма и мужского тела.

Его черная футболка со смешным принтом доходила ей до середины бедра, и девушка крутилась у зеркала в его ванной, пока полоскала рот с пастой. Выглядела она не очень свежо, но как ей казалось, почти сексуально. Мужские вещи на женском теле действительно выглядели соблазнительно. Завязав длинные волосы в высокий хвост, она переоделась в свои вещи и, прихватив с тумбочки свой телефон, вышла из комнаты.

На кухне негромко играла музыка, свидетельствовавшая о том, что хозяин квартиры там. Пахло выпечкой. Трис приходило в голову сбежать, но рано или поздно им все равно пришлось бы обсудить произошедшее, и она решила не тянуть с этим.

Поло инстинктивно обернулся,едва она зашла на кухню, в руках его была сковородка, а на столе уже были разложены ароматные блинчики. Трис улыбнулась ему, но он видел, что она смущена, ее щеки слегка порозовели, и она опустила глаза, прикусив нижнюю губу.

Выглядела она очень мило, совсем без косметики, в простой одежде и с этим румянцем на щеках.

— Поло…

— Постой, — он убрал сковородку и достал из-под столешницы букет розовых тюльпанов. Трис удивленно вскинула брови. — Это тебе.

Он подошел ближе и протянул ей букет. Девушка с улыбкой приняла его и вдохнула сладкий аромат цветов, прижав их к груди.

— Очень красивые. Я люблю тюльпаны, — произнесла она, чувствуя, как смущение растворяется, однако вопросов у нее становилось все больше.

— Я помню, — он предложил ей сесть за стол, и она, хотя не планировала этого делать, согласилась. — Я не жалею о том, что было вчера, — о завтраке они даже думать забыли. — Ты мне нравишься, Трис.

Сожалела ли сама Трис? Лежать в его постели было приятно, ощущать на себе его запах было приятно, обнимать, целовать его, говорить с ним… Все это нравилось ей, значит ли это, что все произошедшее не было ошибкой?

— Мне кажется, я тоже не жалею, — наконец ответила она, отложив цветы в сторону. — Это все странно, но приятно.

Он усмехнулся.

— Лучшее описание моих чувств, — согласился он. — Очень приятно.

Молодой человек наклонился и оставил на ее губах легкий поцелуй, который на трезвую голову вызывал еще больше эмоций внутри. Трис затаила дыхание, легкие электрические разряды расползлись по ее телу.

— Мы можем попробовать, — сказал Поло, смотря в ее глаза. Трис улыбнулась и на этот раз сама поцеловала его, придвинувшись ближе вместе со своим стулом.

Хитрая улыбка появилась на ее лице, когда они вновь слегка отстранились друг от друга.

— Да, мы можем попробовать.

***

Всю дорогу до дома, время, пока она принимала душ и завтракала, все мысли Трис были заняты Поло. Было печально смывать с себя его запах, но она знала, что воспоминания о сегодняшней ночи из ее головы уж точно не удастся стереть.

Мысли о нем заставляли все внутри трепетать, сердце то сжималось, то часто-часто билось в груди, то вовсе замирало. Только после завтрака она вспомнила о своем разрядившемся телефоне, включила его и начала пролистывать последние новости.

Андер Муньос: Даже не знаю, кто из нас в более печальном положении))

Андер Муньос: Гусман уснул, я написал твоим родителям, чтобы они не волновались. Он скучает по тебе, Трис.

Андер Муньос: сообщение удалено

Андер Муньос: сообщение удалено

Андер Муньос: сообщение удалено

Трис: Прости, Андер, я вчера рано уснула. Спасибо большое за заботу, надеюсь, у тебя все хорошо!

Гусман отсыпался у себя в комнате почти до вечера, Марина сказала, что он вернулся домой за пару часов до нее, очень злой и не стал ни с кем разговаривать. Сестры вместе делали домашнее задание в комнате Марины, когда вошел Гусман.

Увидев Трис, он как-то болезненно поморщился и спросил Марину, где родители, продолжая игнорировать существование второй своей сестры. Получив ответ, Гусман вышел из комнаты и, судя по звукам, отправился к себе.

— Я так больше не могу, — сказала Трис и поднялась с пола, где уже почти полчаса пыталась добить задачу по математике. Не дожидаясь одобрения сестры, Трис вышла вслед за ним.

Для приличия девушка постучала, но Гусман не ответил, и она все равно вошла в его спальню. Парень лежал на кровати, подложив ладони под затылок, и смотрел в потолок, из колонок играла музыка. Увидев Трис, он отвернулся, всем своим видом показывая, что разговаривать он с ней по-прежнему не намерен.

Сначала Трис сильно злилась на него за цирк, который он устраивал, но со временем поняла, что для него ее молчание было и правда сродни предательству. Потому что он всегда ставил на первое место семью, а она промолчала ради Лукреции, пренебрегая им.

— Я знаю, ты меня не хочешь видеть, но я все равно останусь, — сказала она, сев на край его кровати. Гусман смотрел сквозь пространство, стараясь не концентрироваться на ее голосе, но все равно слушал. Трис обреченно вздохнула и большим усилием воли заставила себя не горячиться. — Я пришла извиниться, Гусман. Я ошиблась. Я должна была рассказать тебе все сразу, как узнала. Мне жаль, что я сделала тебе больно.

Ответа по-прежнему не последовало. Трис смотрела на него, не отрываясь, и от этого взгляда у Гусмана, казалось, скоро появится дыра в виске. Ему хотелось простить ее, обнять, однако он почему-то продолжал неподвижно лежать на кровати.

— Я очень скучаю по тебе, — произнесла она, медленно поднявшись с постели. — И буду готова извиниться еще раз, когда ты захочешь поговорить.

Сосредоточиться на математике или на чём-либо еще, Трис больше не смогла, поэтому вернулась к себе, закрыла дверь и взяла в руки телефон, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

В вазе на столе стоял букет, подаренный Поло, и мысли о нем заставили ее улыбнуться. Они теперь вместе. Трис никому не сказала, не хотела делать общим этот маленький мир, в котором можно спрятаться от всего плохого.

Андер прочитал ее сообщение, но не ответил, и этот факт почему-то вызвал у Трис неприятные эмоции. Она нахмурилась, заблокировала телефон и откинула его на плед, подняв взгляд к потолку. Настроение снова испортилось.

Телефон завибрировал, вновь привлекая внимание хозяйки.

Привет, Лас Энсинас, отдохнули за выходные?

Произошло пару событий, которыми я, непременно, поделюсь с вами, но позже, ведь все они меркнут по сравнению с главной новостью месяца. В середине октября в школе состоится благотворительный бал! Закупайтесь платьями и фраками, учите танцы, мы возвращаемся в средневековье.

Надеюсь, никому по ошибке не отрубят голову,

ХОХО, Ваша Сплетница.

========== Глава 6. ==========

Предстоящий бал вытеснил из тем для обсуждения в Лас Энсинас даже слух о Лукреции и Валерио, все буквально с катушек слетели, обсуждая наряды, украшения и предстоящие репетиции.

Старшеклассникам выпала честь открывать бал с классическим вальсом. Однако не все были в восторге от этой идеи, например, Карла только презрительно фыркала каждый раз, когда тема заходила про танцы.

— Ты будешь танцевать со мной? — спросил Поло однажды в обед, и Трис едва не подавилась салатом. Она нервно сглотнула и поспешила запить все водой, чтобы все же не поперхнуться.

— Да, — ответила она. — С удовольствием.

Все это время у них получалось скрывать свой роман, и у людей почему-то даже не возникало вопросов. Поло и Трис дружили в детстве, и все посчитали, что сейчас, когда у него все разладилось с Карлой, а у нее проблемы братом и лучшей подругой, они возродили старую дружбу.

Только Марина заметила изменения в поведении сестры. «С тобой что-то не то», — говорила она, заглядывая ей в глаза, но явно не могла понять, что же случилось. Марина была, наверное, самым близким человеком на свете, не считая Лу, но Трис даже ей не призналась ни в чем. Ей хотелось оставить этот секрет при себе. Особенно в такое время, когда все тайны становились достоянием общественности.

— Это значит, что мы, наконец, всем расскажем? — с надеждой спросил он, поймав ее взгляд.

— Мы это обсуждали…— начало было она, но молодой человек перебил ее.

— Я знаю. Но Трис, я хочу иметь возможность обнимать тебя тогда, когда мне хочется. Целовать тебя при всех. Ты не представляешь, как это важно для меня.

Трис никогда не была сторонником демонстрации чувств на публике, ей всегда хотелось спрятать это сокровенное в самом тайном уголке сердца и ни с кем не делить.

От ответа ее спасла Лу. Она подошла к их столу, руки ее были сложены за спиной, что выдавало волнение девушки.

— Поло, дорогой, мне надо поговорить с моей подругой. Наедине. Тебе придется уйти, — не показывая своих переживаний, в типичной манере произнесла она, улыбнувшись так, что вокруг ее глаз появились небольшие морщинки-лучики.

Трис удивленно смотрела на Лу, даже забыв, что они только что обсуждали. Поло кивнул и, оставив обед недоеденным, удалился. Кажется, это была их первая ссора, но девушка сейчас не думала об этом.

— С каких это пор мы снова подруги, Лукреция?

Лу села не напротив нее, как сидел Поло, а рядом. Безусловно, «Лукреция», сказанное Трис специально, неприятно ударило по ушам.

— Если я тебя назову Беатрис, тебе тоже будет неприятно, — фыркнула она, с надеждой смотря на подругу.

Трис едва сдержала внутренний порыв обнять ее, она так безумно скучала без Лу, ей было одиноко, скучно, просто невыносимо.

— Это «извини»?

— Да. Извини, Трис, я вела себя как идиотка, — первые слова дались с трудом, но затем она просто не смогла себя остановить. — Ты знаешь, я обычно не признаюсь в таком, но я правда была неправа. Ты не могла написать обо мне в Сплетницу. Я не знаю, кто это сделал, но когда узнаю, уничтожу. И ты мне поможешь. Потому что без тебя я ничто. Я люблю тебя.

Она произнесла все это на одном выдохе, будто репетировала, а она и правда репетировала речь, хотя сказала в итоге совсем не то, что собиралась. Но от чистого сердца.

Трис рассмеялась и крепко обняла Лу, пока слезы не покатились из глаз. Нос ужасно щипало, и она уткнулась в плечо подруги, заставляя себя сдержаться.

— Я очень скучала, — призналась Трис.

— И я, — Лу обняла ее еще крепче, хотя казалось, что это невозможно. — Боже, Трис, Каэтана мне весь мозг выела своими рассказами про путешествия, шмотки и прочее. Я так скучала по твоему занудству, обсуждению книг и только с тобой я хочу обсуждать этот чертов бал!

Трис заливисто рассмеялась, поцеловав подругу в щеку.

— Ты уже выбрала себе партнера?

— Выбираю между Поло и Андером, но это как будто выбирать из двух сломанных стульев тот, который получше, — Лу не сидела и не ждала, пока кто-то из мальчиков созреет и пригласит ее на бал, она все всегда брала в свои руки. — Очень печально осознавать, что единственный нормальный парень в классе — это мой бывший.

Она перевела короткий взгляд на Гусмана, который сидел за столиком с Андером и только что присоединившимся к ним Поло. Лу коротко улыбнулась, думая о том, что все, кажется, медленно возвращается на свои места, а затем снова переключила все внимание на лучшую подругу, с которой нужно было обсудить еще миллион вещей.

— Прости, дорогая, но сломанный стул по имени Поло уже мой.

— Я смотрю, вы снова друзья. Или больше чем друзья?

Трис замялась, получив вопрос в лоб, и Лу тут же это заметила. Она приоткрыла рот, готовясь уже то ли завизжать, то ли просто закричать, но Трис остановила ее, шикнув.

— Не здесь, — попросила она, по-шпионски оглядываясь вокруг. Никто подслушать их не мог, в столовой было слишком шумно.

— Ну ты даешь, — Лу усмехнулась и взяла со стола бутылку воды. — Но на самом деле это было предсказуемо.

— Ты о чем?

— Ты всегда ему нравилась, просто у них как-то сложилось с Карлой тогда, много лет назад, — Монтесинос пожала плечами, отпив немного воды прямо из горлышка. — Может и к лучшему. Я не верю в вечную любовь, не хотела бы я, чтобы у тебя сейчас было разбито сердце.

— А твое сердце? — вдруг спросила Трис, взяв Лу за руку. На Лукрецию многое свалилось, она все еще переживала расставание с Гусманом, хотя как всегда не подавала виду, что ей больно. Сплетница раскрыла правду об ее отношениях с Валерио, это был сильный удар. Трис даже представить не могла, через что сейчас проходила девушка.

— Не здесь, — повторила за подругой Лу, но все же сжала ее руку в своей. — У нас еще будет время.

***

Они с Лу говорили до ночи, обо всем на свете, даже немного поплакали, но заели все мороженным и пообещали, что все в любом случае наладится.

Трис в это верила. Пока они с Лу были рядом, мир действительно не казался таким уж страшным, и все проблемы были решаемыми. Такси везло ее по ночным улицам домой, пробок уже не было, дороги опустели. Машина остановилась на красный сигнал светофора, и она перевела задумчивый взгляд от лобового стекла вправо, на тротуар.

По улице шел Андер, его она узнала бы и в кромешной тьме. Высокий рост, широкие плечи и кудряшки, торчащие даже из-под капюшона толстовки.

— Я выйду тут, — сказала она водителю, протянув мужчине купюру. — Спасибо.

Трис открыла дверь машины, и поднявшийся ветер ударил ее по лицу, глаза заслезились. Одета она была совсем не по погоде, мурашки тут же побежали по телу. Андер оказался впереди, и она еще несколько секунд в нерешительности смотрела ему в спину, но затем все же шагнула вперед и быстро догнала его.

Ruelle — I Get To Love You

Он был в наушниках, но почувствовал, что кто-то теперь идет рядом с ним. Одновременно сняв и капюшон, и наушники, молодой человек обернулся.

— Привет, — она ослепительно улыбнулась, и они оба остановились. — Что ты тут делаешь? — Андер жил в другом районе, и единственное, что он мог делать в этом направлении — идти к Гусману, то есть, к ней домой, но она все равно задала этот вопрос.

— Привет, — Андер был рад ее видеть и чуть приобнял девушку в знак приветствия. — Я иду к вам, если честно. А ты?

Мимо них проехало ее такси, и Трис проводила машину взглядом.

— Мы помирились с Лу, я была у нее. Увидела тебя и… Ну и вот, — она вновь улыбнулась, и на щеках ее показались ямочки.

Они медленно зашагали по пустынной улице, освященной большим количеством фонарей, и заговорили о школе. Она была одета в джинсовую юбку и кеды, белая футболка не закрывала ее руки, и когда снова подул ветер, Андер снял себя кофту. Трис приняла ее, чуть смутившись, что заставляет его мерзнуть, но знала, что он все равно настоит на своем. Тема сменилась на предстоящий благотворительный вечер, но все это была обычная вежливость. Трис интересовало совсем другое.

— Ты опять ушел из дома? — спросила она резче, чем планировала, едва между ними повисла тишина.

— Да, — спокойно ответил он, удивившись собственному желанию поговорить с ней об этом. — Иногда мне там тесно. Мама вечно что-то хочет от меня, Омар тоже. Это выматывает.

— Тебе семнадцать, а ты уже живешь со своей второй половинкой. Я думаю, «жить вместе» — очень романтизированное понятие, — начала рассуждать Трис.

— О да, — он рассмеялся. — В кино все выглядит намного лучше. Знаешь, все эти просмотры фильмов вместе, совместная уборка, готовка. В жизни все не так.

— Хотела бы я посмотреть, как ты готовишь, — Трис покачала головой, кутаясь в его толстовку, но не потому что ей было холодно, казалось, вещь продолжает сохранять тепло его тела. — Помнишь, как мы остались у нас дома одни в пятом классе?

— Да, — Андер улыбнулся, он шел, сложив руки в карманы, — Ваша домработница заболела, а родители как всегда были на работе.

— И ты едва не сжег нам кухню, пытаясь разогреть обед*.

— И в итоге пришлось довольствоваться конфетами и чупа-чупсами.

Сковородка тогда и правда загорелась, и Гусман каким-то чудом успел принести огнетушитель. Они все жутко перепугались, но сейчас, вспоминая прошлое, было очень смешно, а приятное тепло грело душу.

— Я стал лучше в этом деле, — гордо сообщил Андер. — Наверное, даже смогу приготовить лазанью.

— Ловлю на слове, — она протянула ему мизинчик, и он тут же ухватился за него своим мизинцем, давая тем самым клятву однажды накормить ее лазаньей. — Но тебе лучше поговорить с Омаром о границах между вами. Молчанием и побегами ты только усугубишь ситуацию.

Они остановились у ее дома и еще несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза, не решаясь попрощаться. Андер хотел что-то сказать, но Трис заметила, как он остановил себя в последнюю секунду. Тогда она сняла с себя его толстовку и протянула ему.

— Спасибо, Андер.

— И тебе, Трис.

Она помахала ему рукой на прощание и пошла вперед к парадной двери, а он направился левее, чтобы зайти с заднего двора, где его всегда ждал Гусман. Ей очень хотелось обернуться, но она этого не сделала, изо всех сил подавляя странное желание. Когда за ней закрылась дверь, Андер надел на себя толстовку, и в нос ударил запах ее цветочных духов. Его губы растянулись в улыбке.

Трис бросила ключи в вазу и, ни с кем не здороваясь, быстро поднялась к себе в комнату. Заперев дверь, девушка села на пол. Из-под кровати она достала небольшую коробку, которая стояла здесь с того самого дня, как Трис впервые пошла в школу.

«Коробка воспоминаний». Приклеенная на клей табличка уже стала ветхой и отклеивалась в некоторых местах, буквы были раскрашены в разные цвета, по периметру таблички красовались завитки, цветочки и, конечно, сердечки. Несколько лет Трис не прикасалась к хранилищу своих детских тайн. Девушка открыла крышку, внутри лежали какие-то записки, рисунки, билеты в кино, любимая старая кукла.

Трис достала с самого дна небольшой ежедневник, который служил ей когда-то личным дневником. С улыбкой она открыла его прямо на нужной странице. К листу бумаги на разноцветный скотч была приклеена расправленная обертка от чупа-чупса, Трис отогнула ее, скрытая от посторонних глаз, кривым детским почерком, там была сделана запись.

Андер сегодня чуть не сжег наш дом. Кажется, я его люблю.

Трис с улыбкой провела пальцами по неровным буквам и покачала головой.

______________________________________________

*имеется ввиду полуфабрикат

Комментарий к Глава 6.

Спасибо огромное за такие теплые отзывы! Я даже не думала, что моя пенсионерская душа будет так радоваться и хотеть писать продолжение просто 24/7, и все это только благодаря вам❤❤❤

Читатели для автора - самое главное вдохновение. Даже главнее сладкой булочки Андера. Мне очень с вами повезло!

Всех целую и обнимаю,

Всегда Ваша, Софи.

========== Глава 7. ==========

На следующее утро Поло и Трис встретились у школы, как и всегда, за час до начала уроков. Это было их время, ведь можно было, не скрываясь, держаться за руки, целоваться и просто быть вместе.

— Я думала, ты не придешь, — честно сказала она и потянулась к нему, чтобы поцеловать, но молодой человек не дал этого сделать. — Видимо, не зря, — вздохнула она.

Поло все еще обижался на нее за вчерашний обед, и лицо его сохраняло непроницаемое выражение. Они сидели на диванчике в холле, где в обычное время всегда было шумно и много народу. Сейчас солнце только заполняло комнату своим светом, и было так тихо, что она могла отсчитать ритм его дыхания.

— Ты стесняешься того, что мы вместе? — спросил он, и в его серо-голубых глазах мелькнула боль, которая в это же мгновение передалась и Трис, она почувствовала, как сжимается ее сердце.

— Поло! — воскликнула она в недоумении. Девушка тут же забралась на диван с ногами, подогнув их под себя. — Как тебе в голову это пришло?

— Мою репутацию нельзя назвать идеальной, — грустно произнес он, явно повторяя слова своих родителей.

Все дело в его полиаморных отношениях*, Поло считал это ошибкой, которая будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

Трис ласково погладила его по волосам, и он тут же, не отдавая себе отчета, потянулся за ее лаской, вкладывая щеку в ее ладошку, и едва не замурчал, словно кот. Она улыбнулась, но все же прервала свой прилив нежности. Девушка взяла его лицо в свои руки и заглянула в его глаза, в которых сейчас бушевал шторм.

— Ты правда думаешь, что мне не все равно? — ее пальцы поглаживали его кожу. — Все, что было до меня — прошло. Сейчас есть я и ты. Я большего не хочу. А ты?

Их лбы мягко соприкоснулись, и он устало прикрыл глаза.

— Я тоже. Все хорошее, что сейчас есть — это ты, Трис. Я очень счастлив с тобой.

Она улыбнулась и ловко переместилась к нему на колени, обнимая его крепко-крепко, чтобы стереть все его сомнения своей нежностью. Поло очень настрадался в свое время, к семнадцати годам его душа была изранена, и веры в людей совсем не осталось. На него давили родители, школа, прошлые ошибки, и даже он сам, в вечной гонке за одобрением, он терялся.

В Трис Поло находил утешение и покой. Он уткнулся носом в ее шею, вдыхая ее сладкий запах. Трис пахла как весна.

— Я не хочу делить это ни с кем, а придется, если мы расскажем, — зашептала она. — Но я согласна рассказать всем на балу. Я понимаю, что тебе это важно. Подождешь еще пару недель?

— Ты лучшая.

Он улыбнулся, размыкая их объятия, а затем поцеловал ее в губы, властно проникая языком в ее ротик. Трис ответила на поцелуй, поерзав на его коленях, и его пальцы машинально впились в ее бедра, чуть выше, чем заканчивалась короткая школьная юбка.

***

На первой репетиции бала не по плану пошло все, что только могло. Сначала преподаватель не мог найти нужное музыкальное сопровождение, потом построить старшеклассников, которые разбрелись по всей школе: кто-то курил в туалете, кто-то пил кофе в холле, кто-то вообще вышел во двор погреться на солнышке.

Когда началась непосредственная репетиция, ученики врезались друг в друга, наступали на ноги не только своим партнерам, но и всем, кто к их несчастью, оказывался рядом. Вместо положенных полутора часов, их отпустили через сорок минут.

— А я говорила, что идея просто отвратительная, — Карла жадно отпила воды из бутылки. — Кристиан мне все ноги отдавил.

— Ты к нему жестока, — Лу сегодня пребывала в хорошем настроении и даже не называла Кристиана ущербным. — Он не носит титул маркиза, светские мероприятия для его крестьянской души непривычны.

Карла улыбнулась, однако ничего не ответила.

— Карла, тебе стоит поучиться у Лу, в их с Андером паре ведет она, — саркастически произнесла Трис, за что получила от подруги тычок в бок.

Каэтана, которая до этого временно заменяла Лукреции Трис, теперь постоянно терлась рядом с ними и искренне посмеялась над шуткой. Нуньер подмигнула ей и улыбнулась. Если Каэтана переставала болтать про свою богатую жизнь, то даже становилась милой.

— К концу урока он понял, что надо делать, — Лу защитила своего партнера. — И ни разу не наступил мне на ногу, как дикарь Карлы. Андер умеет обращаться с дамой.

Трис ничего не сказала, хотя так и хотелось снова поддразнить Лу по поводу ее сегодняшнего настроения Матери Терезы. Девушки вышли из школы и направились к парковке, где их ожидали машины.

— Иногда так жаль, что он гей, — вздохнула Каэтана, озвучивая позицию буквально каждой второй девочки в школе, когда только выяснилось, что Андера не привлекает женский пол.

— Лу, да что с тобой? Ты даже никого не унизила за последний час, — Карла театрально посмотрела на часы. — Не заболела?

— Я пытаюсь стать мене токсичной, гордо заявила Лу. — Держусь уже пару часов, но если вы не прекратите закидывать меня сарказмом, взорвусь, и вам же будет хуже.

Трис надеялась поскорее избавиться от Каэтаны и поговорить с Карлой о Поло. Если они собирались в скором времени всем сообщить о своих отношениях, она на правах его бывшей и ее подруги должна была узнать раньше других.

— А тебе как танцуется с Поло? — спросила Каэтана у Трис.

— Отлично, он молодец, — отмахнулась девушка. Хотя Поло танцевал идеально. Он вел очень мягко, бережно придерживая ее за талию. Прекрасная осанка, пластичность, галантность, вдруг проснувшаяся в молодом человеке, ее очаровывали. И его, казалось, совсем не нужно ничему учить.

— Вы хорошо смотритесь, — продолжала Каэтана, и Лу, видя, как Трис неловко, спасла положение. Вчера во время их душевного разговора Нуньер поделилась с ней, что хочет рассказать все Карле, но не знает, как подобрать момент.

— Каэтана, — Лу взяла ее за руку. — Поехали ко мне, поможешь мне сделать… Английский.

У Лу не было никаких проблем с английским, она знала его так же хорошо как родной испанский, и Каэтана хотела, наверное, озвучить ту же мысль, но все равно согласилась поехать, чтобы побыть с Монтесинос.

Карла хотела пойти к своей машине, но Трис решила, что лучше момента рассказать уже не будет. Она остановила подругу и вывалила на нее свой секрет, словно вылила ей на голову ведро ледяной воды. Никакого предисловия, никаких вступительных слов.

— Мы с Поло встречаемся. Ты должна узнать раньше других. Прости.

Карла не стала скрывать своего удивления, и губы ее раскрылись, а глаза немного растерянно изучали лицо Трис. Она не была расстроена, скорее, пребывала в смятении. Поло долго не мог пережить их расставание, в то время как она почти сразу его забыла, словно они и не встречались с двенадцати лет. Теперь, когда он все же добился Трис, которая, как Карла прекрасно знала, нравилась ему еще в детстве, блондинка все равно была удивлена.

— Все нормально, — выдавила она, понимая, что пауза затянулась. — Трис, — она взяла подругу за руку и сжала. — Я люблю вас обоих, и если вы счастливы, я тоже счастлива.

Трис улыбнулась, и Карла тоже. Они крепко обнялись, и на сердце у Нуньер стало легко. Сейчас, когда единственный человек, которому эти отношения могли сделать больно, знал и был рад, можно было смело кричать об этом всему миру.

— Тебя подвести? — спросила блондинка, но Трис отказалась.

— Я прогуляюсь. Спасибо, Карла. До завтра.

На улице становилось прохладнее, теперь из-за репетиций учеба заканчивалась почти в пять вечера, Трис, надев наушники, медленно шла по улице, и с ее лица не сходила улыбка.

Она начинала доверять Поло, и в ее сердце это пробуждало совершенно новые чувства. Трис впервые в жизни хотела рассказать другим о том, что творится у нее на душе, о том, как она счастлива рядом с кем-то.

Она решила, что когда вернется домой, непременно расскажет маме и сестре. Улыбка ее стала еще шире, и на щеках вновь показались ямочки, когда она представила, в каком шоке будет мама.

Телефон в кармане школьного жакета завибрировал, девушка достала его, дожидаясь, когда на пешеходном переходе загорится зеленый сигнал. Взгляд ее потух за долю секунды, улыбка в это же мгновение исчезла с лица.

Она вздрогнула всем телом, внимательно вчитываясь в сообщение, чтобы удостовериться, что ей не показалось. Нос защипало, и ей вдруг захотелось заплакать.

Все знают, семья Нуньер — не пример для подражания.

Грехи Марины мы все знаем, Гусман, если не ввязывается в драку, обязательно изменяет своей девушке или, скажем, курит траву.

Одна лишь малышка Трис до поры до времени вела себя хорошо, но в корзине с гнилыми яблоками сложно оставаться неиспорченной.

Ну а Поло мы все можем поздравить, он наконец забыл Карлу, ну или пытается это сделать, совращая малышку Трис прямо в школе.

У нас новый союз, но станут ли они королем и королевой бала?

Узнаем,

ХОХО, Ваша Сплетница.

Впервые к посту Сплетницы было прикреплено фото: Трис сидит на коленях Поло этим утром в холле школы. Они просто целовались, даже руки его на фотографии лежали лишь на ее талии, да и ее одноклассники выкладывали куда более откровенные фото на свои странички в Инстаграм, так что фото не должно было вызвать проблем.

Но у Трис дрожали пальцы, к глазам подступали слезы. Она героически сглотнула ком в горле. Загорелся зеленый сигнал светофора. Девушка посмотрела по сторонам, как и тротуар, дорога была совершенно пустой.

Взгляд сам вернулся к экрану телефона, она вновь перечитывала едкие слова, сказанные Сплетницей и о ней, и об ее семье, и об ее молодом человеке. Это была уже не обида. Это была злость. Трис была готова разорвать этого человека в клочья, только бы узнать, кто прячется за маской Сплетницы.

Она уже убирала мобильный в карман, когда из-за поворота, словно вовсе из воздуха, появилась черная машина с тонированными окнами. Водитель будто специально дал по газам, Трис ничего не успела понять, она лишь ощутила сильный удар, выбивающий весь воздух из легких, а затем еще один, по голове, уже об асфальт.

Сумка ее отлетела в одну сторону, телефон выпал из рук, и покатился по асфальту в другую. На дороге остался темный кровавый след.

Солнце слепило девушке глаза, и еще несколько секунд она оставалась в сознании, не чувствуя собственной боли, но голова, казалось, весила тонну. Трис попыталась пошевелиться, но не смогла. А затем, глаза ее закатились, и она погрузилась в темноту.

_______________________________________________

*Полиамория — система этических взглядов на любовь, допускающая возможность существования любовных отношений у одного человека с несколькими людьми одновременно, с согласия и одобрения всех участников этих отношений.

========== Глава 8. ==========

Billie Eilish, Khalid — lovely

Марина сидела на диванчике в коридоре больницы, сложив руки в замок, только так дрожь унималась, и даже дышала рыжеволосая через раз. Она невидящим взглядом смотрела в противоположную стену, стараясь не раздражаться от тиканья часов, которое сейчас казалось оглушительным.

Гусман нервно ходил из стороны в сторону, иногда он останавливался и цеплялся за собственные волосы, стараясь сделать себе как можно больнее, это немного приводило в чувство.

Столько времени он потратил на пустые обиды, хотя Трис так искренне извинялась перед ним. Он должен был засунуть свою гордость куда подальше и простить ее… Гусман не верил в Бога, но сейчас молился, чтобы у него еще был шанс все исправить.

В коридоре больницы безмолвно, словно тени, бродили школьники, и врачи и другой медперсонал недовольно хмурились, натыкаясь то на одного, то на другого, но выгнать их не решались.

Поло сидел рядом с Мариной, не отрываясь смотря на дверь, из которой должен был показаться врач. За весь вечер он не проронил ни слова. Ему еще никогда не было так страшно. Он чувствовал себя бессильным и жалким. Ожидание секунда за секундой убивало его нервные клетки. Последовав примеру Марины, чтобы унять дрожь в пальцах, он сложил руки в замок.

— Гусман, — Андер положил тяжелую ладонь на плечо друга, останавливая его бесконечное мельтешение по одному и тому же маршруту. — Я принес тебе воды.

— Я не могу, — Нуньер попытался вырваться и вновь продолжить себя изводить, но Андер силой удержал его на месте.

— Я прошу тебя, выпей воды и сядь.

— Я не могу, — в глазах Гусмана застыли слезы. — Если она… Андер, я таких слов наговорил ей.

— Она не умрет, — он прижал друга к себе, обнимая. Горячие капли обожгли кожу Андера, Гусман уткнулся носом в его плечо и позволил себе эту слабость. — Все будет хорошо.

Андер не позволял себе думать о плохом. Трис не могла покинуть их, кто угодно, но не она. Меньше всех людей на планете она заслуживала умереть в семнадцать лет, он был в этом уверен на сто процентов. Никто не был так добр к другим, никто не проявлял такую эмпатию, никто не улыбался так, как это делала она. Нет, Трис не могла умереть. Она была нужна всем. Она была нужна ему.

— Тогда почему они молчат? — Гусман был в отчаянии, но едва он произнес эти слова, двери распахнулись, и к ним вышел высокий немолодой врач. Все тут же вскочили со своих мест, с надеждой смотря на него.

Он обвел взглядом всех присутствующих. Гусман подбежал к нему ближе.

— Где родители девочки? — спросил он усталым голосом.

Ни Вентуры, ни Лоры в коридоре не было. Марина оглянулась вокруг, в одном из помещений за закрытыми дверями горел свет, и она почти была уверена, что краем глаза видела, что родители заходили туда.

— Кажется, там, — хрипло сказала она и указала в сторону нужной двери.

— Я ее брат, — Гусман остановил мужчину. — Что с ней?

— Я поговорю с вашими родителями, молодой человек, и они ответят на все вопросы, — строго сообщил доктор, смирив Гусмана спокойным взглядом карих глаз. Молодому человеку ничего не оставалось, кроме как отступить. Когда доктор открыл дверь, в коридоре раздались приглушенные крики Лоры: «Это все твоя вина! Из-за тебя наша девочка… Доктор?»

Дверь вновь закрылась.

Марина не выдержала, и из глаз ее полились слезы, Лу тут же прижала ее к себе, гладя по волосам, она шептала ей, что все будет хорошо, но в эту же секунду заплакала сама. Гусман отвернулся от одноклассников, касаясь лбом холодной стены, чтобы хоть как-то остудить собственный разум, который кипел от страхов.

Через несколько минут доктор покинул помещение, где нашел родителей Трис, а затем к ребятам вышла Лора, вся бледная, дрожащая, но увидев почти десяток взглядов, обращенных к ней, она улыбнулась.

— Все будет хорошо, — пообещала она, касаясь плеча Гусмана. — Доктор сказал, все будет хорошо.

Волна облегчения накрыла всех присутствующих, с губ Лу сорвался выдох, и она закрыла лицо руками, ощущая, что голова начинает кружиться.

Слезинка скатилась по щеке Лоры, и Гусману пришлось придержать мать, чтобы она не осела на пол. Андер тяжело дышал, стараясь справиться с собственным потоком слез, который рвался из глаз наружу.

— Самое страшное позади, — Вентура спас ситуацию, казалось, он единственный, кто все еще мог сохранять холодный разум. Мужчина поправил галстук, словно выступал на пресс-конференции. — У Трис перелом и травма головы, но она будет в порядке. Сегодня к ней никого не пустят. Ей нужен отдых. И вам всем тоже. Спасибо, что пришли поддержать нас.

Гусман помог матери присесть и с яростью взглянул на отца. Мама обвиняла его в случившемся, бесконечное ожидание превратило его нервы в раскаленные провода, и он бросился к отцу, толкая его в грудь.

— Что сделал? — закричал он во всю глотку, заставляя одноклассников, только что успокоившихся, вновь встрепенуться.

Отец не успел ответить, тень страха мелькнула в его глазах, но между мужчинами тут же встала Марина, лицо ее все было мокрое от слез, а губы девушки тряслись.

— Пожалуйста, — выдавила она, смотря поочередно то на отца, то на брата. — Не здесь и не сейчас. Мы едва ее не потеряли. Успокойтесь оба.

В глазах Гусмана отразилась вся накопившаяся ярость, Андер с огромным усилием оторвал себя от стены, на которую опирался, чтобы не терять равновесия, и дотронулся до плеча друга. Поло тоже поднялся и подошел к ним. Вместе они увели Гусмана на улицу, где достали по сигарете, чтобы немного успокоиться. Дым медленно пополз к темнеющему небу, и Нуньер поднял взгляд к садящемуся солнцу. Сил говорить у него не было, да и слова сейчас никому из них были не нужны.

***

Ресницы девушки дрогнули, затем еще раз, и она с трудом открыла глаза. Ей снилось, что она шла в одиночестве по темному лесу, вокруг была такая давящая тишина, что хотелось плакать. Было холодно и пусто. Каждый шаг давался ей с трудом, земля будто бы рассыпалась под ее ногами, и она проваливалась вглубь, как в болото. Где-то вдалеке светлело небо. Она шла именно туда. К солнцу.

Когда Трис очнулась, было еще раннее утро. Во рту пересохло настолько, что она даже не могла приоткрыть губы. Голова болела и была такой тяжелой, словно весила тонну. Она попыталась повернуться вправо, но даже малейшее движение шеей вызывало боль, и она простонала. Перед глазами все плыло, и она зажмурилась, морщась от неприятных ощущений по всему телу.

В воздухе пахло больницей и немного кровью. Вновь приоткрыв глаза, Трис нащупала пальцем кнопку вызова медицинского персонала, и вскоре услышала чей-то незнакомый голос.

— Проснулась, дорогая, — медсестра наклонилась над ней и ласково улыбнулась. — С тобой все хорошо, Трис, не переживай. Ты в больнице. Ты попала в аварию. Помнишь?

До этого Трис не помнила ничего, кроме своего страшного сна, но сейчас в памяти медленно начали восстанавливаться последние события. Она переходила дорогу на зеленый свет, когда та машина вывернула из-за поворота. Глаза ее испуганно забегали, но медсестра сжала ее руку.

— Все хорошо, тебя никто не тронет, милая. Ты в безопасности, — сказала она. — Хочешь пить?

— Да, — прохрипела Трис, и добрая женщина помогла ей, наконец, утолить жажду.

Мысли в голове путались, и в какой-то момент Трис вновь провалилась в сон, но почти сразу он был прерван доктором. Мужчина начинал седеть, и у него были очень добрые глаза, это все, на чем девушка смогла сфокусировать рассеивающееся внимание.

— Привет, Трис, меня зовут Пьеро, я твой лечащий врач, — представился он, тепло улыбнувшись. — Ну и напугала ты всех, у твоей палаты дежурило почти полшколы, еле всех разогнали.

Трис улыбнулась уголками губ, представляя себе всех друзей, которые, как она была уверена, очень перепугались. Однако даже улыбка причиняла ей боль, и она поморщилась.

— Мы позвонили твоей семье, они уже едут навестить тебя.

У Трис защипало в носу, но она не подала виду, хотя доктор, кажется, все равно заметил накатившие слезы в ее голубых глазах.

— У тебя сильное сотрясение и перелом со смещением, — он коснулся ее руки, и Трис только сейчас заметила гипс, в который было заточено ее предплечье. — Рану на затылке мы зашили, не переживай, шрама не останется. Голова болит? Тошнит?

— Да.

— Это нормально. Скоро пройдет, не переживай. С таким ударом ты легко отделалась. У тебя точно есть ангел-хранитель, Трис.

— Когда я смогу пойти в школу? — она почему-то сразу подумала про бал, но тут же одернула себя, у нее сломана рука, и к балу она точно не успеет восстановиться. Никаких репетиций. Никакого платья. Никакой сказочной ночи.

— Через пару недель, думаю, можно будет отправиться на уроки.

В скором времени дверь палаты робко открылась, и в палату вошли Гусман, Марина и Лора. Женщина вновь заплакала, видя в каком ужасном состоянии находится Трис, хотя ей уже успели сменить все повязки, и нигде не осталось следов крови.

Лицо Трис побледнело, а под глазами залегли темные круги. Голова была перемотана, а на тонкой ручке красовался громоздкий гипс. Она вся была в синяках и ссадинах, но глаза ее все равно ярко горели. Трис попыталась улыбнуться гостям потрескавшимися губами, но получалось пока не очень хорошо.

— Все нормально, мам, не плачь, — произнесла она, когда Лора сконфуженно села на стул рядом с ее постелью. — Где папа?

Марина вздрогнула всем телом, благо, сейчас она стояла вне зоны видимости сестры. Рыжеволосая поставила цветы, которые они принесли ей, в вазу, и только собравшись с мыслями, вернулась к Трис.

— Он не смог. Работа, — соврала Лора, погладив дочь по щеке.

Когда Лора переживала, она или плакала, или говорила без умолку. Сейчас она делала и то и другое, плача, женщина в подробностях рассказывала, как переживали ребята из школы, и что Поло с самого утра дежурит под окнами, но его не пускают, потому что он не член семьи.

— Передайте ему, что я в порядке, — попросила она. — Даже хорошо, что его не пускают.

— Он бы влюбился еще сильнее, — ободряюще сказала Марина. — Даже в повязке на голове ты красавица, Трис.

— Я хотела рассказать вам как раз когда шла домой, — поспешила оправдаться Трис. — Немного не успела.

— Вы очень красивая пара, доченька, — мама поцеловала ее здоровую руку и снова начала плакать.

Трис сбилась со счету, сколько раз мама произнесла слово «люблю» и «испугалась», Марина все это время только улыбалась, поглаживая сестру по ноге.

Гусман стоял в стороне и молчал, не решаясь встревать в разговор. Он чувствовал, будто не заслужил быть сейчас рядом, но в какой-то момент Трис сама поймала его взгляд и улыбнулась.

— Пусть поговорят, мам, — Марина буквально насильно оторвала Лору от стула. — Мы придем вечером, Трис, после школы.

— Конечно. Я люблю вас, — говорить становилось все легче, и Трис начинала медленно шевелить затекшими конечностями. Она возвращала себе контроль над своим телом, и это радовало.

Когда за мамой и сестрой закрылась дверь, Гусман нервно сглотнул. Трис тоже волновалась, но на правах пострадавшей в аварии, она могла получить скидку, если вдруг скажет что-то не то.

Гусман присел на место мамы, поближе к сестре, и опустил взгляд в пол. Ему было очень стыдно, горько, страшно, но он не знал, как выразить все свои чувства словами.

— Трис… — он произнес ее имя, а затем слова сами полились из него, иногда совсем не связанные друг с другом, но Трис понимала все, что он хотел сказать. — Я так испугался, черт, я думал… Я не мог представить, что ты можешь… Если бы я потерял тебя, то никогда не простил бы себе. Я такой баран, Трис. Я умоляю, прости меня.

Он взял ее здоровую руку и коснулся ее губами, Трис почувствовала горячую влагу на своей коже. Гусман плакал.

Слезы обожгли и ее лицо, и Гусман, услышав всхлип сестры, резко поднял голову и поспешил стереть мокрые дорожки с ее щек.

— Прошу тебя, не плачь, Трис. Это я во всем виноват, я не должен был обвинять тебя в своихгрехах и грехах Лу. Я люблю тебя, ты же знаешь это? — шептал он, и Трис все же нашла в себе силы успокоиться. Она сжала его руку так сильно, как только могла.

— Знаю! Я тоже очень люблю тебя, Гусман. Прости еще раз. Я никогда больше не хочу ссориться.

— Я очень скучал, — он положил голову ей на живот и закрыл глаза, ощущая, наконец, как тяжесть внутри рассасывается. Он улыбнулся, услышав, как заурчал ее живот.

— Я давно не ела, — сконфуженно произнесла она, подавляя смешок, зная, что смеяться будет больно. — Нда, конечно, печально, что прощение я заслужила только находясь при смерти.

— Трис…

— Я шучу, честно, — она улыбнулась, и он тоже.

— Я найду того, кто это сделал и перееду его катком, Трис. Я обещаю, — сказал он вдруг через некоторое время.

Трис испуганно вздрогнула всем телом, и Гусман заметил это. До этой секунды она не думала о моменте аварии, концентрируясь на ощущениях в своем теле, думая о друзьях и родных, и о том, что нужно скорее идти на поправку.

Она помнила момент удара очень отчетливо.

— Это была не случайность, Гусман, — произнесла она. — Водитель точно специально нажал на газ. Где папа? Почему он не пришел?

Брат молчал, потупив взгляд. Трис сжала его руку, впиваясь ногтями в кожу. Она уже знала ответ на свой вопрос, но не хотела верить, пока не услышит подтверждение от человека, который никогда ей не врал.

— Гусман, — с нажимом произнесла она, и ему пришлось сдаться.

— Мама не позволила ему прийти, Трис. Скорее всего, это из-за его бизнеса. Авария и правда была не случайна. Это было покушение.

Трис героически перенесла эту информацию. Она отвела взгляд от брата, уставившись в пустоту, и плотно сжала губы. Было ли ей страшно? Да, очень. Они хотели убить ее, чтобы преподать папе урок или просто напугать? Могли ли они вернуться? Она не знала. Спрашивать у Гусмана Трис побоялась.

Комментарий к Глава 8.

Наверное, сама сложная по написанию глава для меня. Не буду скрывать, она из меня все соки выжала, хотя я искренне надеюсь, что при чтении вы не будете так же опустошены, как я.

На самом деле, я надеюсь, мораль хорошо прослеживается. Нужно уметь прощать своих близких, особенно если они искренне сожалеют. Все совершают ошибки, и большая храбрость - в своих ошибках признаться самому себе и окружающим.

Да, простить, порой, куда сложнее, чем просить прощения, но это очень важно, потому что жизнь у нас одна.

Вот такая минутка философии, надеюсь, вы меня за нее простите)) Дальше будет не так мрачно, обещаю!

========== Глава 9. ==========

Bishop Briggs — River King Kavalier Remix

Андер открыл глаза, и слепящее утреннее солнце заставило его вновь зажмуриться. Ветви деревьев за окном колыхались от мягкого ветра, и листья тихо шумели, будто что-то шептали.

В комнате сладко пахло ее духами. Трис пошевелилась на своей стороне кровати, ее кудрявые волосы были рассыпаны по подушке. Андер перевернулся на бок и зачарованно разглядывал ее красивое лицо: чуть приоткрытые пухлые губы, длинные, подрагивающие во сне ресницы, аккуратный носик…

Не удержавшись, Андер коснулся пальцами ее нежной кожи, она тут же приоткрыла глаза, и он утонул в этом океане. Трис улыбнулась, сонно потягиваясь, а затем перекатилась к нему ближе, обнимая его за шею двумя руками. Ее губы были на уровне его подбородка, и девушка игриво укусила его, рассмеявшись.

Так смеялась только она. Звонко, заливисто, искренне и очень красиво. На ее смех хотелось отвечать тем же. Лучи солнца играли на ее коже, его пальцы ласкали ее податливое тело, изучая каждый его изгиб.

Игриво улыбнувшись, Трис приподнялась на кровати и оказалась на нем сверху. Андер сел, чтобы быть с ней примерно одного роста, притянув ее к себе за подбородок, он, наконец, поцеловал ее в губы. Не было сил сдерживаться, и он, возможно, излишне грубо раздвинул ее челюсти, углубляя поцелуй. Острыми ноготками она царапала его руки, и он только сильнее сжимал ее бедра.

Жар ее тела плавил остатки здравого смысла. Трис слегка покачивала бедрами, сидя на нем верху…

Андер подскочил, когда сигнал будильника, наконец, пробился сквозь его сознание. Он машинально отключил звонок, закрыл лицо руками, стараясь стереть остатки наваждения, но казалось, он чувствует носом ее запах, а под пальцами все еще ощущает ее нежную кожу.

— Что тебе снилось? — Омар улыбнулся, ладонью накрывая пах Андера. — Кажется, что-то интересное.

— Черт, — Андер оттолкнул от себя его руку, и улыбка тут же спала с лица Омара. — Не надо, — молодой человек вскочил с кровати, чувствуя себя не просто неловко, а отвратительно.

Андеру было мерзко оттого, что лежа в постели с Омаром, ему снился эротической сон о Трис. Оттого, что во сне она сидела на его коленях точно так же, как на фотографии из Сплетницы сидела на коленях его лучшего друга. Трис была с Поло. Андер был с Омаром. Он не должен думать о ней.

Он включил холодную воду и встал под струю с головой, только бы остудить себя и снять сексуальное напряжение, достигшее максимума. Он думал о рыбе-капле, о несварении, обо всем до чертиков противном, лишь бы успокоиться.

Но ее лицо все равно настойчиво появлялось перед глазами.

После аварии Андер все время думал о Трис. В тот момент, когда Лу позвонила и сообщила о случившемся, ракетка выпала из его рук (Андер иногда все еще играл в теннис, чтобы оставаться в хорошей физической форме). Не переодевшись, он рванул в больницу, и его сердцебиение, словно молот, отдавалось в висках.

Никогда ему еще не было так страшно, никогда еще он не чувствовал себя таким бесполезным и таким эгоистом. Он не думал об ее семье, о Гусмане, своем лучшем друге, а только лишь о том, что сам может потерять ее, а ведь они не были даже друзьями. Никогда не были.

Когда стало известно, что она в порядке, волна облегчения едва не сбила его с ног, и только холодная больничная стена, на которую он опирался, спасла его от падения.

Однако буквально через час, когда он вернулся домой, Андер вновь почувствовал себя отвратительно. Потому что дома был Омар, потому что он спрашивал, что с Трис, потому что завтра к ней его точно не пустят и потому что Поло теперь с ней встречается.

Он очень злился на себя за эти мысли и эти чувства. Он их боялся, потому что не мог объяснить себе, почему и в какой момент все это началось.

Неправильно. Неправильно. Неправильно. Она сестра Гусмана. Она девушка моего лучшего друга. Я встречаюсь с Омаром. Я, черт возьми, встречаюсь с Омаром. Я люблю Омара. Люблю.

А затем перед глазами вновь появлялась ее улыбка, ее образ в его толстовке, которая так шла Трис… Всего за секунду она разрушала цепочки здравомыслия, которые он строил, и все начиналось заново. Он гнал от себя все мысли, накуриваясь в ванной. В эти моменты он ни о чем не думал, ничего не чувствовал, и это было его спасением.

Когда Андер вышел из душа, Омара в комнате уже не было.

— Черт.

***

Прошло несколько дней с тех пор как Трис выписали из больницы, и каждый день у нее был новый посетитель, которых ее мать пускала по очереди и очень ненадолго.

Только Поло она разрешала остаться на неограниченное количество времени, и Трис подшучивала, что она стала бы плохой предвзятой судьей.

— Будешь много болтать, оставлю без гостей, — ответила однажды Лора, смазывая ссадины Трис специальной мазью. Со временем кожа девушки приходила в нормальное состояние, и ей было даже не стыдно показываться на глаза своему молодому человеку.

Об отце дома не говорили, ведь у мамы тут же начиналась мигрень. Со дня аварии он снимал где-то квартиру, Лора выставила его сразу же, узнав, что его грязные махинации виной тому, что случилось с Трис. Марина однажды подслушала телефонный разговор матери, кажется Лора собиралась подать на развод.

Полиция быстро нашла виновных, отследив машину по номерам и камерам на соседних улицах. За рулем был мальчишка, чуть старше самой Трис, и это была его месть за горести своей семьи. Компания отца снесла целый район жилых домов, чтобы построить на том месте торговый центр, а взамен десяткам семей достались крохотные квартиры на окраине. Прежде чем решиться на этот шаг, Ферро, так его звали, несколько месяцев писал Вентуре грозные письма с просьбами о справедливости, но они все оставались без ответа.

Теперь мальчику грозила тюрьма.

Трис, хотя понимала, что все могло кончиться намного хуже, все же предложила забрать заявление из полиции, но Лора даже слушать не хотела. Гусман тоже считал, что Ферро должен понести наказание.

— Отец причинил ему вред, не ты. Ты могла умереть, сложись все иначе. Он будет сидеть в тюрьме, Трис.

Этим вечером Поло вновь был у Трис, у нее болела голова, что как доктор сказал, нормально при таком сотрясении, и поэтому они просто лежали на кровати, обнявшись. Она дремала, периодически проваливаясь в более глубокий сон, а он перебирал ее длинные волосы, пропуская их между пальцев.

Андер позвонил в звонок, почти сразу дверь ему открыла Марина. Она была явно удивлена его появлению, и оглядела парня с ног до головы.

— Привет, — она пропустила его войти, на плечи девушки была накинута джинсовка, это означало, что она собиралась уходить. — Гусмана нет дома.

— Я к Трис.

— О, — она улыбнулась. — Хорошо, что мамы тоже нет, она не пускает к ней по два человека, — девушка стояла у зеркала в коридоре и подкрашивала губы блеском. — Ты же найдешь дорогу? Я просто опаздываю.

— Да, конечно, — немного сконфуженно произнес он. — А кто у нее? Лу?

— Поло, — отмахнулась Марина и быстрым движением закинула блеск для губ в рюкзак. — Увидимся, Андер. Пока!

За ней вскоре закрылась входная дверь, и Андер, не удержавшись, тихо выругался себе под нос. Он чувствовал себя полным идиотом, держа в руках контейнер с лазаньей, которую он пообещал ей приготовить.

Трис — девушка твоего лучшего друга. И он здесь. С ней. Как и полагается. Иди домой, придурок.

Парень прошел на кухню и, взяв с полки стикеры, написал на бумаге ее имя, а затем приклеил на крышку контейнера. Стараясь издавать как можно меньше звуков, Андер вышел из огромного дома Трис, плотно закрыв за собой входную дверь.

Комментарий к Глава 9.

Глава выкладывается автоматически, потому что я пока за городом, надеюсь, буду тут появляться и по возможности отвечать на ваши отзывы (и к прошлой главе, и к этой).

Я люблю делиться прекрасным, поэтому пользуюсь возможностью и делюсь с вами замечательными работами, чтобы вам было не скучно, пока я отсутствую.

https://ficbook.net/readfic/9363285 “Танцуй сама”. Главным героем выступает наш прекрасный Арон. Это эстетика. Это лучшее, что я читала на ФБ за последнее время.

https://ficbook.net/readfic/9253208 “The Hils”. Это сборник. Очень много эмоций вызывает, каждый раз новая история, каждый раз новые чувства.

Кстати, если вы знаете достойные работы по Элите на ФБ (или хотите посоветовать свои) - смело кидайте ссылочки в комментарии. Я пока тусуюсь на природе, и мне тут нечем заняться, хоть почитаю.

========== Глава 10. ==========

Трис резко распахнула глаза как раз в то мгновение, когда Андер закрыл за собой входную дверь ее дома.

— Ты чего? — спросил Поло, аккуратным движением убирая прядь длинных волос с ее лица.

— Не знаю, — она села на кровати, оглядываясь по сторонам, словно что-то вокруг должно было измениться, но все было как прежде. Странное предчувствие разожглось в ее груди, и она поморщилась. — Кажется, приснилось что-то.

— Я знаю лекарство от плохих снов, — он улыбнулся и тоже приподнялся, оказавшись чуть позади нее. — По, — он коснулся губами ее плеча. — Це, — переместился чуть выше, к шее. — Луи, — провел языком по мочке уха, вызывая у Трис дрожь по всему телу.

Она засмеялась, сжавшись едва ли не всем телом, ведь он бессовестно щекотал ее кожу своими губами, поймав в кольцо своих рук.

— Я поняла, поняла, — она, наконец, обернулась к нему, и он поцеловал ее в губы. — Это помогает, — Трис внимательно изучала его лицо, будто видела впервые, она не могла не улыбаться, когда он смотрел на нее вот так. С трепетом.

У нее была самая красивая в мире улыбка, наверное, потому что глаза ее загорались такой искренней нежностью, что у Поло сводило желудок.

— Доктор всегда к Вашим услугам, сеньорита, — он переплел их пальцы. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо, голова прошла. Хочешь чай?

— Да, тебе помочь?

— Нет, хочу поухаживать за тобой, — она отрицательно покачала головой, останавливая его порыв подняться с постели. — Я уже мастерски управляюсь одной рукой, даже бутерброды смогу сделать, — девушка оставила на его щеке короткий поцелуй.

Оставив Поло у себя и пообещав, что позовет его, как только кулинарный шедевр будет готов, Трис спустилась на кухню. В доме было очень тихо, а значит, Марина уже ушла, и они остались совсем одни. Она включила на кухне музыку и сделала шаг к холодильнику, но резко остановилась.

Внимание Трис привлек контейнер, оставленный Андером на столе. Лора ненавидела, когда на кухне оставались тарелки, стаканы или любая другая посуда, поэтому за этим всегда очень следили.

На крышке было написано ее имя.

Трис улыбнулась, сразу поняв, от кого этот небольшой кулинарный подарок. Мыслями она перенеслась в тот вечер, когда ни вместе шли до ее дома.

— Наверное, даже смогу приготовить лазанью.

— Ловлю на слове, — она протянула ему мизинчик, и он тут же ухватился за него своим мизинцем, давая тем самым клятву однажды накормить ее лазаньей.

Андер сдержал обещание.

Трис почему-то излишне долго держала в руках стикер со своим именем, написанным его рукой, и сердце стало биться чуть чаще, что бы это ни значило.

Она воровато оглянулась, почему-то ей не хотелось, чтобы Поло знал о том, что Андер был здесь, и убрала контейнер в холодильник.

***

Трис: Было очень вкусно, спасибо))

Андер: Я рад))

Андер: Как ты?

Трис: Все хорошо, уговорила маму отпустить меня в школу на следующей неделе

Андер: Это хорошие новости

Трис: Можно вопрос?

Андер: Да

Трис: Почему ты не поднялся, когда принес лазанью?

Андер: Ты знаешь ответ.

Трис хмуро смотрела на экран телефона и несколько раз перечитала сообщение Андера. Из-за Поло. Он не поднялся из-за Поло.

Девушка отложила телефон и попыталась составить какую-то логическую цепочку. Однако она все равно не понимала ни-че-го.

Они с Андером всегда общались довольно посредственно. Он безумно нравился ей в детстве, она мечтала, что он будет первым, кого она поцелует и дальше по нарастающей. Но он не обращал на нее особого внимания, относился к ней хорошо, с теплотой, но только как к сестре его лучшего друга. Несколькими годами позднее, когда выяснилось, что он гей, Трис, до этого искавшая проблему в себе, даже обрадовалась.

Этим летом все поменялось, они много времени провели вместе в августе, когда семья Нуньер вернулась из отпуска, ведь Андер часто гостил у них. Им было о чем поговорить, они постоянно издевались над Гусманом, и Трис даже считала его другом. Друг-гей-в-которого-она-была-влюблена-давным-давно. Если они друзья, почему он ни разу не навестил ее? Ладно, если считать то, что он принес лазанью, за визит, почему он не написал ей, просто не спросил как дела?

Трис: Я не понимаю

Андер: Все хорошо, я просто не хотел мешать

Муньос, очевидно, объяснять ничего не собирался.

Трис: Ясно.

Девушка вновь откинула от себя телефон и, забравшись под одеяло с головой, закрыла глаза. Телефон вновь завибрировал.

Не поддаваться. Не поддаваться. Не поддаваться. Может это вообще не он. Хотя даже если он, без разницы. Не хочет разговаривать нормально — пусть катится к черту. Я не пятнадцатилетняя дурочка.

А вдруг это все-таки он? Вдруг он написал что-то важное? Вдруг когда я проснусь утром, он снова удалит сообщения?

Она продержалась ровно тридцать секунд. Трис даже зарычала от негодования, выпутываясь из-под одеяла, и здоровой рукой нащупала телефон. Экран загорелся в темной комнате, однако, Андер ничего не ответил, хотя и прочитал ее сообщение.

Это была Сплетница.

Чао, мои сладкие.

Осень немного нагоняет депрессию, не находите?

На милашку Омара уж точно, не зря же он уже несколько часов напивается в баре совсем один.

Интересно, наш Андер спасет его или он сам является причиной этой одинокой вечеринки?

Напиши мне, Андер, я скину координаты.

ХОХО, Ваша Сплетница.

***

До бала оставалось несколько дней, и ажиотаж по поводу возвращения Трис в школу, наконец, утих. Даже Лу, которая, очевидно, перепугалась до чертиков, когда узнала об аварии, прекратила опекать Нуньер. Первое время она постоянно спрашивала не болит ли голова, не нужно ли ей воды или еще чего-нибудь, а если в классе начинался шум (даже на переменах), вставала и «вежливо» просила всех заткнуться.

Сейчас все разговоры были исключительно о платьях, аксессуарах и фигурах вальса.

Трис сняли гипс, но рука плохо слушалась, и нужно было постоянно делать упражнения, чтобы ее разработать, о танцах речи, конечно, не шло.

— Ты знала, что Поло танцует с Каэтаной теперь? — спросила Лу во время обеденного перерыва.

— Да, он спрашивал у меня разрешения, — ответила девушка, вновь почувствовав небольшой укол ревности. Она нахмурилась и поспешила занять себя своим фруктовым салатом, а Лу новым разговором, чтобы ты не бередила ей рану. — Ты слышала, у Карлы разлад с Кристианом? Он уже два дня в школу не ходит.

Когда Трис только услышала о том, что хореограф поставил Поло и Каэтану вместе, мол, они очень способные, и будут центральной парой, Нуньер хотела запротестовать, затопать ногами и запретить Поло танцевать с кем-либо, кроме, пожалуй, Лу.

Ей было обидно, потому что она будет на балу только в качестве гостя, что из-за этой аварии она потеряла возможность почувствовать себя персонажем из диснеевского мультфильма, которые она в детстве могла смотреть сутками.

Но Трис заставила себя мыслить здраво. Это был просто танец. Один вальс во время открытия бала, потом Поло будет рядом с ней. Ревновать не было смысла. Она дала свое согласие, и он был очень рад.

— Не переводи тему, дорогая, — Лу было не провести. — Ревнуешь?

— И да, и нет.

— Есть в Каэтане что-то… — она задумалась, как бы правильнее подобрать слово, облизывая вилку, на которой был сладкий крем. — Подозрительное.

— Вы же подружились?..

— Да, и она вроде ничего. Умная, веселая. Но я привыкла доверять своему первому впечатлению. Что-то с ней не то. Но я не думаю, что тебе стоит ревновать, она тебе откровенно проигрывает. По всем параметрам, — Лу подмигнула и обвела взглядом фигуру Трис.

— Лу… — Трис засмеялась, хотя, безусловно, ей было приятно это слышать, и на сердце снова стало чуть спокойнее.

После аварии Лу и Гусман перестали игнорировать друг друга и снова начали разговаривать. Поэтому ближе к середине обеда он, в сопровождении Андера и Поло, вернулся из курилки, и они сели к девочкам.

Поло осторожно приобнял Трис за талию и оставил короткий поцелуй на ее щеке. Взгляды Лу и Трис встретились, Монтесинос кивнула, как бы в подтверждение своих слов о том, что Каэтана совсем ему неинтересна.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, проведя кончикам носа по линии от ее уха до скулы.

— Хватит, я уже здорова, — девушка улыбнулась и, насадив на вилку кусочек зеленого яблока из своего салата, протянула его Поло.

— Я все еще ее брат, и я здесь,— Гусман закатил глаза, он упорно делал вид, что не рад за них и играл в чрезмерную заботу. — Посмотри, Андер, совсем распустились.

Андер сидел, нахмурившись, сложив руки в замок на столе. Он как-то уж слишком недовольно обвел взглядом Трис и Поло, а затем вновь уставился в стол, так ничего и не ответив.

— А где Карла? — Лу начала оборачиваться вокруг, но блондинки нигде не было. — Этот крестьянин ее сбивает с толку, — проворчала она, имея в виду Кристиана.

— Привет, — к ним подсела Каэтана, заняв последнее свободное место за столом. — Всем приятного аппетита, — девушка почему-то смотрела только на Поло, хотя он в этот момент вообще что-то писал в телефоне.

Трис сделала то, что сделала прежде, чем успела подумать. Она повернулась к Поло и поцеловала его в губы, очень легко, но впервые за все время их отношений она сделала это при всех. И не от порыва нежности, а чтобы показать Каэтане, что он — ее.

Молодой человек улыбнулся, и глаза его как всегда загорелись. Гусман тут же поднял шум, в шутку, конечно.

— Меня ждет Саму, — сказал Андер, поднимаясь из-за стола — Увидимся.

Самуэль его, конечно, нигде не ждал. Именно он был причиной отсутствия Карлы за обедом. Сжав ее горло, он прижал маркизу к стене в душевой, они ссорились, в очередной раз пытались доказать друг другу, кто сильнее характером, а затем он поцеловал ее.

На последнем уроке по классу прошла рассылка, два десятка телефонов одновременно запиликали, завибрировали, и учитель так разозлился, что начал незапланированный опрос.

Саму, дорогой, ты разве не знаешь, что в сказке принцесса всегда остается с принцем, но никак не с нищим?

Наша Карла — маркиза. Хотя, очевидно, питает слабость к мальчикам из трущоб, меняя одного на другого.

В этом году сердца Лас Энсинас бьются одно за другим. Чье следующее?

Узнаем на балу.

Я иду готовиться, увидимся там,

ХОХО, Ваша Сплетница.

========== Глава 11. ==========

Благотворительный бал стал для всех учеников Лас Энсинас едва ли не важнее выпускного. Лу десять раз проверила каждый сантиметр своего платья на возможные дефекты, и буквально все девочки делали то же самое. Некоторые пары репетировали танец даже в выходные, чтобы не перепутать шаги и поддержки во время открытия. Но самое главное, что говорило о нарастающей панике: мальчики, внешне не показывающие своих чувств, излишне придирчиво натирали ботинки, а Гусман даже научился сам завязывать бабочку.

Возможно, отчасти такому ажиотажу поспособствовали родители, Лора, например, постоянно повторяла Гусману, Марине и Трис, что это их первый официальный выход в свет, и что важно не ударить в грязь лицом.

— Мам, мы же не в девятнадцатом веке, — Марина, пожалуй, была права, от этого мероприятия не зависела их дальнейшая жизнь, как если бы они родились во времена героинь романов Джейн Остин.

— Дорогая, в Лас Энсинас прибудет высший свет, даже некоторые члены парламента. Мероприятие серьезное, даже несмотря на то, что мы далеко не в девятнадцатом веке.

— За всей этой мишурой люди забывают, для чего устроен этот бал, — не унималась рыжеволосая. — Благотворительность!

— И мы жертвуем огромную сумму, Марина.

— Пойдем, примерим мое платье, — Трис чувствовала, что сестра не собирается останавливаться, и потому предупредительно положила свою руку на ее плечо. — Там застежка заедает, я без тебя не справлюсь.

Марине пришлось уступить.

Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, она очень любила свою семью и жизнь, которой жила, потому что была счастлива. Не перманентно, но счастлива. С другой стороны, сейчас, когда она была с Нано, девушка видела, что происходит за пределами «золотой клетки». Именно так называл Нано ее жизнь.

Марина увидела мир без бриллиантового блеска и дорогого шампанского. Иногда у людей не было денег на ужин, не во что было одевать детей, не было недырявых ботинок. А в ее окружении все рвались за брендовыми шмотками и бессмысленными разговорами с парламентариями.

— Я не хочу на бал, — сказала Марина, когда Трис закрыла за ними дверь в свою комнату. — Это лицемерие какое-то.

— Возможно, но мама не виновата.

— Знаю, — девушка легла на кровать сестры и закрыла лицо руками. — Просто ее отношение ко всему меня бесит. И этот бал меня бесит. Из-за отца рухнула крыша в школе Самуэля. А мы устраиваем бал, в который вложены тысячи евро, наденем лучшие платья, смокинги и бриллианты, и все только для того, чтобы поиграть в благодетелей на камеру!

Марина была права. Не во всем Трис была с ней согласна, но в общей сути — да. Однако сейчас речь была совсем не об общем благе, а об их бедной матери, которая изводила себя мыслями о разводе и о том, что она десятки лет слепо любила очень плохого человека.

— Послушай, я с тобой согласна. Этот мир очень несправедлив, но то, что ты понимаешь это — уже шаг вперед. То, что ты способна убедить в этом других — уже целых два шага. Потому что ты убедила меня.

— Правда? — Марина чувствовала себя очень одиноко. Она говорила, но слова ее бились о бетонные стены, оставаясь неуслышанными. Ее сверстники пока не могли смотреть на вещи так глубоко, отчасти из-за возраста, отчасти из-за того, что в большинстве своем, даже не знали, какого это, «жить по-другому». Найти в своей сестре соратника для Марины было приятно.

— Да. Пусть мир сейчас закостенелый, и наши родители, возможно, никогда не разделят наших мыслей, но будущее за нами. За такими, как ты, Марина, — Трис взяла ее за руку. — Хорошо, что ты заботишься о людях, которые в этом нуждаются, но сейчас ты очень нужна нашей маме. Ты видишь, что с ней творится из-за развода, подари ей этот вечер. Никто о ней не позаботится, если этого не сделаем мы.

***

Мятеж Марины закончился, она послушала сестру и пообещала и себе, и ей, что поддержит маму. Лоре действительно было тяжело, и ей нужны были ее девочки, всецело на ее стороне.

Трис тоже было тяжело терпеть эти разговоры. Она жутко нервничала, едва речь заходила о танцах, но не из-за глобальных проблем, как ее сестра, а из-за простых, чисто человеческих. Ей до сих пор было очень обидно за вальс, за Поло и Каэтану и за свою поврежденную руку.

Хотя в день бала она чувствовала себя по-настоящему здоровой, ни голова, ни предплечье ее не беспокоили. Во что бы то ни стало, Трис решила сиять этим вечером.

Ее длинные волосы завили в крупные локоны, они струились по спине и плечам, поблескивая. Трис перебросила волосы на одно плечо, и Лора помогла ей с застежкой платья.

— Нужно было поменять замок, он и правда заедает, — сказала мама, колдуя над молнией.

За время больничного Трис сильно похудела, и теперь без зазрения совести могла носить очень обтягивающие платья, чем и воспользовалась сейчас. Наконец, платье застегнулось, и идеально легло по фигуре.

— Ты такая взрослая, — мама почти плакала, и Трис ласково улыбнулась ей, оглядывая себя в зеркало в гардеробной.

Черное платье сверкало, словно ночное небо, усыпанное звездами. Грудь была закрыта, но по линии правой ноги, почти во всю длину юбки, шел разрез, что делало образ очень сексуальным. Трис встала на каблуки, наверное, впервые за год, но ощущала себя довольно уверенно.

— Еще ободок, — напомнила мама, вновь помогая дочери, теперь уже с аксессуаром. Ободок был похож на корону и выполнен был в стиле платья, блестящие острые фигуры переплетались с драгоценными камнями, будто Трис была в роли снежной королевы. Лора заказала обеим дочерям аксессуары у знакомого дизайнера, и очень гордилась эксклюзивностью.

— Мама, я чувствую себя… Потрясающе, — платье подчеркнуло одновременно ее женственность и силу характера, с выбором помогала ей мама, и попала она в самую точку.

Лора поцеловала Трис в щеку.

— Я рада, доченька. Надень сережки, я положила их на столик. Я тоже пойду, приведу себя в порядок.

Трис осталась у зеркала и не могла отвести от себя взгляд. Сегодня с ярким макияжем, немного в стиле смоки, этим платьем, каблуками, она выглядела куда взрослее своих семнадцати лет, и это очень ей нравилось. Впервые за всю жизнь Трис искренне оценила себя как красивую девушку.

В эту минуту она даже порадовалась, что не участвует в открытии бала, потому что ее одноклассникам нужно было быть в традиционных нарядах, пышных юбках и камзолах. Конечно, все позаботились о смене одежды, но на все переодевания после бала уйдет некоторое время. Лу вообще позвала на бал своего стилиста, но у Монтесинос это было в порядке вещей: или быть лучшей, или не быть вовсе.

Так как Марина и Гусман участвовали в вальсе, они уехали из дома куда раньше, а Лора и Трис прибыли на бал вовремя, на такие мероприятия опаздывать было дурным тоном.

У Трис перехватило дыхание от того, как в школе все блестело. За несколько дней спортивный зал превратили в бальный, повсюду горели свечи, оркестр играл живую музыку, официанты кружились с подносами с шампанским, а люди вокруг, словно перенеслись на машине времени откуда-то из прошлого. Ажиотаж вокруг бала оправдался. Все сегодня было по-особенному.

Трис присоединилась к ребятам из школы, мама к своим подругам, и вскоре, после небольшой торжественной речи от мамы Андера, бал начался.

Оркестр заиграл довольно быструю мелодию, и в центре бального зала начали появляться одноклассники Трис, выстраиваясь по местам. Нуньер улыбнулась Лу, которая смотрела исключительно на нее, и сжала кулачки, поддерживая подругу, ведь та очень переживала. Андер крепко держал Лу за руку, и Трис вспомнила слова Монтесинос: «Я подобрала Андеру такой камзол… Он похож на принца! Я из любого сделаю конфетку».

Первой парой были Поло и Каэтана, Трис мельком взглянула на них, но затем, почувствовав, что удовольствия ей это не приносит, вновь устремила свой взгляд на Лу и Андера.

Муньос даже не скрывал, что разглядывал ее все это время, и когда их взгляды встретились, улыбнулся ей. Трис махнула ему рукой.

Словно в калейдоскопе, они закружились в вальсе, и Трис едва успевала подмечать, кто с кем танцует, и как меняются партнеры. Со стороны это выглядело не просто красиво, а, пожалуй, волшебно.

Особенно ее радовал Гусман. Вот кто был похож на принца больше всех. Камзол предал ему особого шарма, и он сейчас тоже вовсе не выглядел семнадцатилетним подростком. Когда они с Надей оказались в паре, глаза его заискрились такой теплотой, что даже у Трис екнуло сердце. Он очень бережно подхватил ее в поддержке и закружил в воздухе.

Трис с радостью подумала, что посмотреть на диснеевский мультик вживую — тоже не так уж и плохо, пусть и поучаствовать она в нем не смогла.

Бал был в самом разгаре, утихли оханья и аханья по поводу того, как преобразились ученики школы Лас Энсинас, примерив на себя новые наряды, и все перешли непосредственно к благотворительности.

Открывавшие бал тоже вернулись к гостям, переодетые, с новыми прическами (и желанием напиться). Переволновались абсолютно все.

Лу была в красном платье с глубоким вырезом на декольте и иначе как «огненной» назвать ее было нельзя. Все в стиле Лукреции, оставалось только надеяться, что она не сожжет тут все к чертям.

Поло выглядел потрясающе в черном смокинге и бабочке. Это был абсолютно классический стиль, но у Трис подкосились ноги. Подойдя к ней, он обнял ее за талию и очень нежно поцеловал в висок.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он, оглядывая свою девушку с ног до головы.

— Спасибо, — Трис улыбнулась, тревога, вызванная слишком-большой-концентрацией-Каэтаны-вокруг-ее-парня, только-только покинула ее, но блондинка тут же появилась рядом с ними.

Словно из преисподней вылезла, — зло подумала Трис.

— Трис, ты такая красотка!

— Ты тоже, — к сожалению, выглядела Каэтана действительно прекрасно в своем нежном платье принцессы светло-кофейного цвета. — Танец был чарующий.

Каэтана почему-то ухватилась за локоть Поло, а он почему-то не возразил. Трис надеялась, что это из-за того, что к ним подошли его мамы, а он должен был всегда выглядеть идеальным перед ними. В том числе идеальным джентльменом.

Краем глаза Трис заметила, что Лу разом осушила бокал шампанского, и он был явно не первым, а Валерио уж слишком нервно уходил от нее прямо по направлению к выходу.

— Извините меня, — вежливо сказала Трис, когда в разговоре возникла пауза. — Я отойду ненадолго.

— Куда ты? — Поло явно хотел, чтобы она побольше времени провела с его семьей в качестве его девушки (или спасла его от родителей), но Нуньер ощущала себя в его гареме, ведь Каэтана все еще была тут и просто не замолкала.

— Мне нужно помочь Лу, — Трис была непреклонна и покинула их, еще раз извинившись. Обычно она целовала Поло в щеку на прощание, даже если уходила на пять минут, но сейчас она этого не сделала. Он заметил это, но списал на неловкость перед его родными, Трис же была в бешенстве из-за Каэтаны.

— Лукреция Монтесинос Гендрих, не собираешься ли ты блевать полвечера в туалете? Потому что если собираешься, то ты на верном пути.

— Трис… — Лу болезненно поморщилась, поставив фужер на поднос официанта. Выглядела она не очень хорошо. — Пойдем на воздух?

— Конечно.

Трис под ручку вывела Лу на улицу, и они зашли за школу, где никого из важных птиц общества быть не могло. Монтесинос уселась прямо на ступеньки, позабыв о цене за свое платье, и закрыла лицо руками. Трис опустилась перед ней на корточки и погладила подругу по голове. Так они просидели некоторое время, пока Лу, наконец, не пришла в себя.

— Поссорились?

— Я его ненавижу, Трис, — они умышленно не называли имени Валерио вслух. — С ним я — и худшая версия себя, и лучшая одновременно.

Трис знала, о чем Лу говорила, хоть это и была запретная тема. Запретная тема, запретная любовь, чувства, которые всегда нужно будет прятать от остальных. С Валерио Лу не боялась быть собой, с ним она не притворялась, потому что он знал ее грехи и принимал их.

Он был единственным человеком во Вселенной, кто лучше всех знал, что из себя представляет Лукреция, и что самое важное, он любил ее, несмотря на все недостатки.

Лу постоянно отговаривала себя. Я его не люблю. Я его ненавижу.

Словно нельзя стало ее вечным спутником, и она перманентно находилась в подвешенном состоянии вечной борьбы с самой собой и своими настоящими чувствами. Трис знала: это убивает Лукрецию.

— Я думаю, он искренне тебя любит. Даже если порой делает вещи, доказывающие обратное, — Трис всегда старалась занять позицию плеча, на которое можно было опереться, до этого момента она никогда не призывала Лу ни прекратить эти отношения, ни принять их. Впервые она, наконец, сказала, что по-настоящему думает об этом.

— Мы в этом похожи, — Лу подняла на нее глаза, полные слез, но не позволила им скатиться по щекам. Сглотнув ком в горле, она резко встала на ноги. — Я ждала этой ночи больше всего на свете. Никакого нытья. Поплачу на своей вечеринке.

Лу устраивала у себя «афтерпати», где все планировали прыгнуть в бассейн и напиться до чертиков, ну или сначала напиться, а потом прыгнуть в бассейн. Кажется, хозяйка вечеринки собиралась сделать это первой.

Трис улыбнулась ей, взяла за руку, и они вместе вернулись в зал торжества. Лу тут же забрали для еще одной речи (о которой она совсем забыла, и для которой была недостаточно трезва), на этот раз от лица учеников.

Нуньер обвела зал взглядом, она отсутствовала довольно долго, родители Поло уже переместились в другую часть зала и сейчас разговаривали с ее мамой, однако ее молодой человек все еще был с Каэтаной, и сейчас она обнимала его. Они разговаривали, и он смеялся над какой-то ее шуткой.

У Трис вспыхнули щеки. Она сделала шаг в их сторону, в намерении то ли дать Поло пощечину, то ли выдрать Каэтане клок волос, но затем остановила себя.

Я не устрою скандал только ради мамы.

Руки ее сжались в кулаки, и острые ноготочки впились в собственную кожу. Она еще раз пронзила спину Поло взглядом, но он ни разу не обернулся. Он не искал ее взглядом, он наслаждался обществом другой девушки.

Трис резко развернулась на каблуках и едва не сбила с ног официанта.

— Простите, — хором сказали оба. Девушка даже не смогла улыбнуться ему через силу и быстро покинула зал.

Прохладный воздух как-то уж очень резко ударил по лицу, приводя в чувство, и она остановилась, вдыхая его полными легкими, чтобы немного успокоиться. Однако обоняние ее раздражил запах сигаретного дыма. Она повернула голову вправо, спиной к ней, видимо, как всегда не вынесший такого количества народа, стоял Андер.

На нем был классическим смокинг, белая рубашка и бабочка, шедшие вразрез с серьгой в ухе и привычным кольцом-печаткой, но смотрелось это, как ни странно, чертовски сексуально.

— Андер, — позвала она. Он тут же обернулся, и губы его изогнулись в улыбке. Его взгляд, как всегда теплый, вновь осторожно прошелся по ее образу. — Хочешь уйти отсюда?

— Что? — он усмехнулся, в его глазах заплясали бесята. Он вновь затянулся, а затем медленно выпустил сигаретный дым в воздух. Трис внимательно следила за каждым его движением, и ее удивило то, что он к ней все еще не подошел.

Кажется, Трис в секунду возненавидела всех парней на свете.

— Я два раза предлагать не буду, — отрезала она, и, придержав подол платья, начала спускаться по лестнице вниз.

За спиной послышались шаги, и вскоре он ловко, но в то же время нежно ухватил ее за руку, помогая спуститься по ступенькам. Трис улыбнулась, но ничего не сказала.

Комментарий к Глава 11.

Я не знаю, что со мной происходит, но я уже очень-очень давно так взахлеб не писала что-либо. Может, май так действует, может карантин, может еще что-то, не знаю.

В любом случае, я рада, что у “болеутоляющего” такая активность по просмотрам, ведь я долгое время уже не ввязывалась ни в какие фандомные дела и писала ориджиналы, а они такой популярностью, как известно, не пользуются. Но это все не суть.

Я настолько увлеклась этой работой, что думаю о ней постоянно, и (внимание, переходим к сути!) СДЕЛАЛА ТРЕЙЛЕР. Громко сказано, на самом деле, это нарезочка, но мне она кажется прикольной. Если вам интересно - черканите, я выложу со следующей главой ссылочку. Ну и вообще, не стесняйтесь, пишите, как вам что, буду рада любым отзывам❤️❤️❤️

========== Глава 12. ==========

Они вошли к ней домой, и он еще не успел закрыть за ними дверь, а Трис уже сбросила с себя туфли на высоком каблуке, резко став на голову ниже Андера. Муньос улыбнулся и как-то неопределенно качнул головой.

— Кайф, — протянула она.

— Весь вечер хотел сказать: ты выглядишь невероятно, — наконец, произнес он, следуя за девушкой вглубь дома.

Сюда они ехали на такси, и Трис почти не говорила, смотрела в окно и думала о чем-то своем. Андер не стал нарушать ее покой, да и сам не очень хотел разговаривать.

На самом деле, он мечтал о косяке с того самого момента, как вошел в школу этим вечером. Но напиться сейчас — тоже устроило бы его.

— Спасибо, — она обернулась, и обворожительная улыбка появилась на ее лице. Обычно Трис не так улыбалась, сейчас она была девушкой с обложки журнала. Его Трис улыбалась куда более искренне. Его Трис. Было ли законно называть ее так даже в мыслях?

Он смутился и поспешил перевести тему, чтобы отвлечься.

— Мы надолго тут? — спросил он громко.

— Хоть до утра, — ее голос слышался уже откуда-то из кухни, в то время как Андер оставался в гостиной. Вскоре она вышла к нему с бутылкой шампанского и бутылкой виски. — Папа больше с нами не живет, мама по субботам пьет мартини, обсуждая с подругами свой развод, и приезжает домой только в воскресенье к обеду. Гусман будет на вечеринке Лу, потому что там будет Надя, ведь ее родители уехали к родственникам. А Марина останется у Нано, потому что его брат будет у Карлы, они ведь стараются скрыть свой роман, хотя все про него, конечно же знают. Вот такой расклад.

— Мне жаль, что твои родители разводятся, — он знал о разводе со слов Гусмана и представлял, как напряженно стало в их доме, и как тяжело было каждому из семьи Нуньер Осуна. Андер, если честно, давно хотел поддержать ее, но никак не решался завести разговор.

— Да, это паршиво, — она заметно погрустнела.

— Но есть бонусы, знаешь, два подарка на день рождения, два отпуска летом, — он подмигнул ей, и коротко рассмеялся, пытаясь разрушить гнетущую атмосферу, которая давила на виски.

Трис улыбнулась. Искренне. Как его Трис.

— Спасибо, — она кивнула, оценив его жест поддержки. — Ну, так что? Виски? — напиться ей хотелось больше всего на свете.

— Да, — он расстегнул пиджак, проходя вслед за Трис вглубь дома.

Они лежали на ее кровати, достаточно далеко друг от друга, но все-таки вместе, пили и разговаривали. Об отвлеченном. Андер не хотел спрашивать, почему она ушла с бала, потому что знал, что причиной тому — Поло (он тоже видел его в объятиях Каэтаны). Он не хотелговорить о Поло и об их отношениях. Не хотел быть другом, которому она будет плакаться в жилетку.

Трис тоже не хотела говорить о Поло, потому что она написала ему сообщение, что у нее разболелась голова, а он пожелал ей спокойной ночи и сказал, что приедет завтра. Завтра. Сегодня ему, очевидно, было слишком весело с Каэтаной.

Андер снял пиджак и бабочку, расстегнул пуговицы на рубашке, и выглядел слишком сексуально, лежа на ее кровати в расслабленной позе, будто делал это каждый день. Он смотрел на нее как-то очень по-новому, Трис не замечала на трезвую голову, но сейчас пузырьки шампанского заставили ее разум работать совсем иначе.

Они говорили о кино, музыке, даже о спорте, смеялись, спорили, а потом Трис рассказала ему о мыслях Марины по поводу бала, и он очень ими проникся. Андер захмелел, виски, который Трис достала из папиных запасов, был уж очень крепким, отчасти поэтому проблема бедности в городе искренне тронула его душу.

Все это время он старался фокусировать взгляд на ее глазах. Максимум — на лице, на губах, например, но так Трис лежала на кровати, согнув ноги в коленях, и разрез платья слишком оголил ее фарфоровую кожу, и он просто не мог не смотреть.

Желудок парня предупредительно сжимался.

— Мы можем покурить? — спросила она вдруг. — Косяк.

Он удивился, смиряя ее недоверчивым взглядом.

— Ты не куришь, забыла?

— Хочу попробовать. Вам же всем нравится.

Она затянулась как-то один раз, Валерио поспособствовал, кто же еще. Но тогда она закашлялась, и решила, что все-таки это не для нее, и осталась верна любимым винам и шампанскому. Иногда текиле.

У Андера ничего не было с собой, но даже если бы было, он вряд ли сознался бы ей. Завтра ей будет не так грустно, и желание попробовать забудется. Он не хотел быть человеком, который откроет ей мир запрещенных веществ, Трис была слишком хороша для этого.

— Извини, ничего нет.

— Ладно, — она равнодушно пожала плечами, до ее и без того задурманенного сознания медленно доходило, что она, наверное, не сильно хотела что-либо пробовать. — Я расстроена сегодня, — сообщила она, скатываясь вниз по подушке.

Рассеянным взглядом Трис смотрела в потолок, сложив руки в замке на животе, Андер же наоборот, не сводил с нее внимательного пристального взгляда. Ему нравилось то, как меняется оттенок ее глаз в зависимости от освещения, нравилось, как она покусывает губы, как морщит лобик, когда думает о чем-то тревожном.

— Я вижу. Почему?

— Из-за бала. Я хотела танцевать.

Андер улыбнулся и придвинулся к ней ближе, сокращая расстояние между ними. Трис вопросительно взглянула на него, и он протянул ей раскрытую ладонь.

— Давай потанцуем.

— Что? Здесь? — она рассмеялась. — Нет.

— Ты же хочешь танцевать, давай, будет даже лучше, чем на балу, — длинная сережка Трис запуталась между ее локонов, и Андер аккуратно прикоснулся к белому золоту тонкими пальцами, чтобы исправить это.

Трис внимательно следила за тем, как взгляд шоколадных глаз, слегка туманный из-за алкоголя, скользит по ее коже, от мочки уха вниз, к шее. Ее сердце забилось чаще, и она вдруг испугалась, что Андер это заметит.

— Хорошо, уговорил, — поспешила ответить она и поднялась с постели.

Была бы она не в платье, отказала бы. Но раз снять его так и не пришлось, Трис согласилась на эту авантюру. Они оба не очень хорошо стояли на ногах, но когда Андер притянул ее к себе ближе, обняв за талию, Трис показалось, что она вмиг протрезвела.

Она подняла на него большие голубые глаза, и они медленно сплели пальцы. У нее была ледяная ладонь, и ему большого труда стоило не коснуться ее пальцев губами, чтобы согреть.

Оторвать взгляд от ее глаз было невозможно, и он не стал.

— Сейчас нужно будет шагнуть на меня, потом влево, потом назад. Как будто описываешь квадрат.

— Я умею, вообще-то, — фыркнула Трис.

Андер плавно вел ее в самом простом вальсе, напевая мелодию, и получалось у него неплохо. Трис танцевала, полностью доверившись ему. Она двигалась очень легко, и в отличие, например, от Лу, в танце не стремилась перенять бразды правления. Андер позволил ей несколько раз прокрутиться вокруг себя, а затем вновь поймал ее хрупкую фигурку, притягивая к себе.

— Ты рождена для танцев, Трис, — сказал он.

— Мне кажется, ты тоже зря столько лет убил на теннис, — она засмеялась, прижавшись к нему чуть ближе.

От него пахло свежестью. Всегда. Может быть морем или дождем. Или ветром. Неописуемо свежий аромат, слегка холодный, но волнующий. У Трис все замерло в районе солнечного сплетения, и она почти не могла вдыхать.

По коже прошли мурашки, когда они, наконец, остановились, и он, как галантный джентльмен, поцеловал тыльную сторону ее ладони. У него были очень горячие губы. Трис задержала на них свое внимание, и в голове у нее молнией пронеслась мысль о том, чтобы поцеловать его.

Она слишком резко отпрянула от Андера и отвернулась, жмурясь, ругая себя за такие мысли. Сделав несколько шагов в сторону, девушка взяла с тумбы виски, приложилась к бутылке губами и сделала два больших глотка. Нужно было утопить эти мысли.

Жидкость продрала глотку и обожгла желудок. Трис поморщилась и протянула бутылку Андеру, закрыв губы ладошкой.

— Заешь, — он засмеялся и протянул ей шоколад.

— Почему ты не с Омаром? Его не было на балу, — вдруг спросила она.

Улыбка спала с лица молодого человека, и он тоже отпил виски, не ответив. Затем они оба вернулись на свои места на кровати, и Трис повернулась к нему, склонив голову в бок, показывая тем самым, что не забыла заданного вопроса.

— Мы расстались, — она была первой, кому он сказал, не считая матери, которая конечно заметила, что Омар съехал от них.

— Оу… — вырвалось у Трис, и она не сразу нашла что ответить. Она вновь отхлебнула виски, на этот раз напиток не так обжог горло, и по телу вновь медленно начала разливаться волна расслабления. — Мне жаль, правда. Кто инициатор?

— Он. Но виноват я.

— Всегда виноваты оба, — она, хоть и старалась сдержаться, все равно коснулась его руки своей. Несколько секунд он молчал, наслаждаясь прикосновениями ее холодных пальцев к своей коже.

— Все нормально. Давно нужно было расстаться, если так вообще можно говорить.

Между ними воцарилось молчание, и каждый вновь витал в своих мыслях, пока Трис, совсем переставшая контролировать свой язык, вдруг не сказала:

— Я была влюблена в тебя в младших классах.

Дура, дура, дура, дура!!!

Андер вздрогнул всем телом, и она это заметила. Они встретились взглядами, и, несмотря на всю неловкость положения, не смогли их отвести. Время тянулось медленно, словно жевательная резинка из детства, приторно-сладкая, красящая язык. А он так ничего и не ответил.

На самом деле, Андер не знал, что сказать, ведь он прекрасно знал об ее чувствах много лет назад, влюбленность маленькой девочки сложно было не заметить.

— Знаешь, на это, наверное, принято что-то сказать, — его молчание вывело из себя, и она вновь возненавидела всех мужчин на свете. Трис поднялась с постели. — Например: мне очень жаль, Трис, но я гей, хотя мне очень приятно, ведь ты классный человек.

— Я… — заикнулся он, привстав, и протянул к ней руку, словно хотел остановить.

— Неважно, — отмахнулась она, не дав ему договорить. — Я хочу переодеться, платье сдавило мне легкие.

Я влюблен в тебя сейчас.

«Я была влюблена в тебя в младших классах». Это звучало так естественно, и было так прямолинейно, что даже несмотря на ее опьянение, заслуживало уважения.

Андер знал, что его чувства к ней сейчас принесут только боль. Ему уже было больно, но он не хотел впутывать в это еще и Трис, а ведь был еще Поло… Все слишком запуталось. Каждый день он просыпался и засыпал с мыслями о ней, но все равно упорно отговаривал себя, убеждал, что это пройдет.

Ловить каждый взгляд, подмечать каждую эмоцию на ее лице, наблюдать за ней на уроках, на переменах, на то, как она ласкова с Гусманом и как всегда поддерживает Лу. Казалось, он изучил ее «от и до».

В то же время Андер научился скрывать эмоции даже от себя самого, когда он видел, что она расстроена, ему было почти все равно, когда она улыбалась, Муньос знал, что не он является причиной этой улыбки, и ему не хотелось улыбаться в ответ.

Но стена, которую он так старательно строил, рухнула от одной ее фразы, от этого пронзительного взгляда голубых глаз, и сейчас Андер стоял в развалинах, опустив руки, и чувства, которые он так долго запирал на замок, безжалостно раздирали его душу.

Трис не поняла, зачем сказала это, его молчание очень обидело, и она правда считала себя полной идиоткой, но корить себя не было сил. Платье душило ее, и она предпочла разобраться с этим.

Она ушла, оставив его одного, и разговор их закончился на очень неприятной ноте.

— Андер! Черт! — послышалось из гардеробной. Трис вся покраснела от неловкости, но у нее было два варианта: или умереть или позвать его и все-таки освободиться.

— Что?

— Иди сюда. Платье… Черт! Замок заедает, я не могу сама…

========== Глава 13. ==========

Медленно, словно по минному полю, он вошел в гардеробную. Замок платья был слегка расстегнут, оголяя ее кожу, Трис стояла к нему спиной, но их взгляды пересеклись в отражении зеркала.

Ей было неловко, щеки девушки залил розовый румянец, но Андер не заметил этого, в его висках бешено колотился пульс, и он не мог ни о чем думать. Молодой человек застыл у входа, и очнулся только когда Трис позвала его.

— Андер… Эм… Ты поможешь?

— Д-да, конечно.

Он облизнул губы и все же нашел в себе силы подойти к ней. От нее как всегда пахло сладкими духами, и запах этот еще сильнее путал его мысли. Андер аккуратно взялся за тонкий бегунок и потянул вниз, но ничего не произошло.

— Нужно чуть сильнее, — произнесла она сдавленно, Трис уже не понимала: легкие отказываются принимать кислород из-за платья или из-за его близости.

— Хорошо, — он применил силу, и бегунок послушно пошел вниз, оголяя ее спину, тонкую линию позвоночника и ямочки на пояснице. Трис вдохнула полной грудью, а затем шумно выдохнула.

Не прикасайся, не смей.

Здравый смысл кричал, бился в истерике, перед глазами будто мигала красная лампочка, нет, сотни лампочек, но его пальцы все же коснулись изящной впадинки вдоль позвоночника, и он медленно провел по ее коже вниз, вызывая у девушки табун мурашек. Трис вздрогнула, но не смогла ничего сказать и даже повернуться к нему лицом.

Они оба замерли, смотря друг на друга через отражение в зеркале. Его губы были чуть приоткрыты, и карие глаза потемнели, Трис видела, как тяжело вздымается его грудь и слышала громкое дыхание у своего уха.

Нет, нет, нет, нет, Трис, ты не должна этого делать.

Пусть Андер и изучил ее досконально, сейчас перед его глазами была совершенно другая Трис, на ее лице застыло неизвестное, непонятное ему выражение, и он даже не мог представить, о чем она думает.

Трис нашла в себе силы и медленно повернулась к нему лицом. Девушка нервно сглотнула. Сейчас для нее не существовало никого и ничего в этом мире, она лишь зачарованно смотрела в его карие глаза, и тонула, ощущая, как голос разума медленно затихает.

Андер нагнулся к ней и, притянув к себе, коснулся губами ее губ, пробуя их на вкус. Сладко. Он всегда представлял ее губы сладкими, такими они и оказались. Трис тут же ответила на поцелуй, привстав на цыпочки, обнимая его широкие плечи, немного истерично впиваясь в его кожу ногтями. Это был поцелуй с привкусом нежности и отчаяния.

Она приоткрыла рот, и Андер углубил поцелуй, прижимая ее хрупкое тело к холодной стене. Их языки столкнулись, он улыбнулся. Впервые в его мыслях не было слова «неправильно». Нет, правильнее этого в целом мире ничего не существовало.

Трис задыхалась. Сердце разрывалось от чувств, бешено стуча по ребрам, словно хотело вырваться наружу. Она прижалась к нему всем телом, обняв молодого человека, мышцы спины играли под подушечками ее пальцев. Дышать больше было невозможно, и они оторвались друг от друга, глубоко вдыхая.

Андер наклонился к ней, и их лбы мягко соприкоснулись. Трис хотелось плакать, и он заметил слезы, застывшие в ее глазах. Он причинил ей боль? Напугал ее?

Но вовсе не его действия были причиной ее слез. Детские чувства, которые она похоронила внутри себя много лет назад, резко вырвались наружу, приобретя совсем новые черты, и привели ее в полное смятение.

— Хочешь, я уйду? — прошептал он ей в губы, все еще не в силах оторваться от нее, она тут же отрицательно замотала головой.

— Нет, — Трис уверенно взяла его за руку и вывела из гардеробной, выключив везде свет.

На ее рабочем столе осталась гореть ночник, заливший комнату фиолетовым светом, и проектор, рассыпавший по стенам и потолку имитацию звездного неба.

Андер улыбнулся, обнаружив на ее и своем теле отражение десятков звезд. Она смотрела на него выжидающе, не решаясь сделать первый шаг, но все, чего Трис сейчас хотела — снова ощутить на себе его губы.

Легким движением он освободил ее тонкое плечо от ткани платья. Она чуть приоткрыла губы, вздыхая. Он медленно нагнулся и прикоснулся к ее коже, оставляя ряд коротких влажных поцелуев по линии от плеча к ключице.

Внизу живота у Трис все сжалось, ноги подкосились, но он ловко удержал ее. Она захихикала, и он тут же поцеловал ее в смеющиеся губы, ловко стягивая с нее платье. Оно бесшумно упало к ногам девушки.

Она безжалостно перешагнула через него, подталкивая Андера к кровати.

Сотни звезд кружились по стенам в ее комнате, обвивали их тела, и фиолетовый свет, отражаясь от поверхностей, делал ее кожу почти прозрачной.

Он сел на постель, и она оказалась сверху, не прекращая поцелуя, Трис трясущимися от волнения пальцами, разобралась с рядом пуговиц на его рубашке, проводя длинными ноготками по его груди и ниже, к животу. Губами она коснулась татуировок под его ключицей, а затем вновь поднялась выше к шее, подбородку и скулам.

— Мне это снилось, — признался он, и Трис довольно улыбнулась, глаза ее по-новому, с интересом, загорелись.

Андер лег на спину, утягивая ее за собой, а затем перевернулся, ловко подминая хрупкую девушку под себя. Они остановились, смотря друг на друга, улыбаясь.

— Я тебе снилась? — спросила она недоверчиво.

— У тебя есть причины не доверять мне?

Трис нежно провела пальцами по его щеке, затем по раскрытым губам, и он поймал подушечку ее указательного пальца, целуя.

В его глазах игриво танцевали огоньки, и Трис притянула его к себе за толстую цепочку на шее, Андер послушно нагнулся к ней, припав губами к ее губам.

Трис инстинктивно чуть раздвинула ноги, и его торс оказался между ее коленей. Она запрокинула голову, дав ему больше пространства для поцелуев, он сплел их пальцы, продолжая исследовать губами светлую кожу, нежно покусывая ключицы, а затем тут же зализывая красные следы языком.

— Трис, — он шептал ее имя, словно пробуя его на вкус. Сейчас оно действительно звучало совершенно иначе, будто до этого он никогда не произносил его вслух.

Она пропускала между пальцев его кудрявые волосы, прижималась к нему все ближе, не сдерживая громкие вздохи, рвущиеся из груди. Когда он коснулся ее нижнего белья с намерением, наконец, стянуть тонкое кружево, она не испугалась, как было каждый раз, когда это пытался сделать Поло. Поло…

Трис резко вытянулась, словно струна. Андер заметил это и остановился.

— Я что-то сделал не так?

Она, будто очнувшись ото сна, испуганно смотрела не него большими глазами, а затем вовсе оттолкнула, и села на кровати, прижав колени к груди. Андер, нервно сглотнув, тоже сел, специально подальше, чтобы не пугать ее еще сильнее и не нарушать ее личного пространства.

— Прости, — сказала она вдруг. — Прости… — ей было стыдно, что она струсила, стыдно, что остановила его, а еще больше стыдно, что не сделала этого раньше, стыдно из-за Поло…

— Трис, не надо, — он поднял руки, словно сдавался в плен. — Все нормально.

— Нет, Андер, — она покачала головой, наконец, найдя в себе силы взглянуть на него. — Ничего не нормально! У меня есть парень, а ты вообще гей. Какого черта мы творим?

Она громко выругалась и закрыла руками лицо, чтобы только избавить себя от его взволнованного взгляда. Трис себя ненавидела, была самой себе настолько противна, что ее затошнило.

— Мне кажется, я не гей, — этот разговор больше не было смысла оттягивать, они уже наломали дров, и пусть дело не зашло так далеко, как могло бы, как раньше уже не будет, и они оба отчетливо это понимали.

Трис оторвала ладони от лица и вопросительно взглянула на него.

— Я не знаю, — он пожал плечами. — Я бисексуален*, возможно.

— Возможно? — переспросила она.

— Человечество еще не придумало тест на сексуальную ориентацию, знаешь.

Он не сдержал грубость, и Трис тут же отвернулась. Девушка резко стянула с кровати помятое покрывало и укуталась в него, пряча свое тело от его взгляда. Андер чертыхнулся, сжимая руки в кулаки. Он злился на себя, очень злился.

— Трис, я хочу, чтобы ты знала, это не алкоголь, не игра.

Она болезненно прикрыла глаза, заставляя его замолчать. Трис была уверена на сто процентов, что сердце ее в этот момент разбилось. Андер надеялся, что она посмотрит на него, хотя бы это подарит ему — взгляд, по которому он мог бы что-то понять, но она упорно прятала от него глаза.

— Это неправильно, — конечно, она думала только о Поло, стараясь блокировать то, о чем кричало ее бедное сердце. Трис было очень больно, и наступающие слезы щипали в носу, но она игнорировала это. — Андер, мы ошиблись.

Ошиблись. Это слово эхом повторялось в его голове. Вены горели, будто по ним вместо крови текло стекло.

— Хочешь забыть?

— Да. И ты забудь, — Трис все еще на него не смотрела.

— Хорошо, — ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он поднялся с постели, начиная собирать вещи. — Я пойду.

— Так будет лучше, — Трис говорила вовсе не ему, а сама себе.

Когда за ним с силой захлопнулась дверь, Трис уткнулась носом в подушку, и горький всхлип, который она так долго сдерживала, наконец, сорвался с ее губ. Слезы градом покатились из глаз, и она утонула в собственной боли, позволяя ей завладеть каждой клеточкой тела. Она ненавидела себя за то, что целовала Андера за то, что испытывала к нему столько чувств. И Андера она ненавидела за его признание, а еще за то, что он начал все это.

Где-то на полу завибрировал ее телефон, но Трис не смогла заставить себя даже поднять головы.

Телефон завибрировал снова. Плевать, что там, хуже уже быть не может.

Лу: Трис, пожалуйста, не читай Сплетницу

Лу: Я приеду к тебе, ладно?

Лу: Мне очень жаль

_______________

*Бисексуал — это человек, который может испытывать сексуальное, романтическое и/или эмоциональное влечение, а также состоять в отношениях как с женщинами, так и с мужчинами, независимо от его гендерной принадлежности.

Комментарий к Глава 13.

Ну признаюсь, я не хотела выкладывать сразу две главы, хотела еще вас помучить, но потом подумала, что пора избавляться от амплуа тиранши и главной по стеклу, но все равно запилила ангст, я без него видимо не могу жить, простите тысячу раз.

как и обещала, делюсь ссылочкой на “трейлер” (я в этом не мастер, говорю сразу), но мне очень приятно, что вы все так заинтересовались. всех поцеловала в сладкие щечки (или точеные скулы)

1. группа вк (смотреть закрепленную запись): https://vk.com/sophiesalvatore

2. ютуб: https://youtu.be/uhx1Ezu3U8I

========== Глава 14. ==========

Лу застала Трис в своей комнате, лицо ее было мокрое от слез, она лежала в нижнем белье, завернувшись в плед, и обняв подушку обеими руками. В комнате горел проектор, на полу осталось лежать ее платье и пустая бутылка из-под шампанского. Монтесинос тут же бросила на пол свою сумочку и села на край кровати, касаясь лица Трис.

— Моя бедная девочка, — тихо прошептала Лу. — Сейчас я тебе помогу.

Лу открыла окно, обеспечив поступление свежего воздуха, сбросив с ног каблуки, быстро спустилась на первый этаж за водой и успокоительным. Все это время Трис даже не шевелилась, застыв в одной позе, невидящим пустым взглядом смотря в противоположную стену. Она выплакала, казалось, все слезы, и тело ее совсем не слушалось. Начиналось обезвоживание.

Трис плакала из-за Андера: она хотела, чтобы он остался, хотя сама прогнала его, затем из-за клейма шлюхи, которое сама на себе поставила, из-за Поло, которого, как она считала, предала.

— Я же говорила, не читай Сплетницу без меня, — покачала головой Лукреция, заставляя Трис выпить таблетку. Та ответила ей вопросительным взглядом и чуть нахмурилась, остервенело вцепившись в бутылку с водой. — Ты не видела мои сообщения?

— Я даже не знаю, где мой телефон, — сорванным от рыданий голосом ответила Трис.

— Тогда почему ты плачешь?

— Что в Сплетнице, Лу? — сердце Трис забилось быстрее, варианты, один страшнее другого быстро сменялись в ее голове.

— Слушай, не надо ничего сегодня читать. Давай я отведу тебя в душ, ты смоешь… — девушка поджала губы, оглядывая лицо подруги и растекшуюся по нему косметику. — Макияж. И ляжешь спать.

Трис упрямо покачала головой и села, вытягивая ладонь вперед. Лу, горько вздохнув, протянула ей свой мобильный.

Помните, я обещала, что не одно сердечко разобьется на балу?

Кажется, во мне открылись экстрасенсорные способности.

Малышка Трис сбежала, словно Золушка, разве что туфельку не потеряла, но принц не ринулся на поиски.

Он, кажется, завел себе новую принцессу.

Не плачь, Трис, когда посмотришь видео, может быть, Каэтана станет третьей в ваших отношениях? Поло ведь уже бывалый, он всему научит. Я думаю, ты хорошо бы вписалась в этот порно-ролик.

Всем приятного ночного просмотра,

ХОХО, Ваша Сплетница.

Трис не знала, что было хуже: колкие слова Сплетницы, распустившие яд от ее сердца по всему телу, или видео, где ее парень отчаянно трахает другую девушку. То ли всхлип, то ли вздох сорвался с ее губ, и телефон Лукреции выпал из рук Трис. Она беспомощно взглянула на подругу, почему-то надеясь, что она сможет ответить на единственный вопрос, крутящийся в ее голове.

— Почему, Лу? — спросила она. — Почему он сделал это?

Монтесинос не знала, что ответить, а потому крепко обняла ее, чувствуя, как Трис дрожит.

— Поплачь, если хочется, — прошептала Лу. — Я с тобой. Все будет хорошо.

***

Когда наступило утро понедельника, тревожность в доме Нуньер Осуна увеличилась на несколько градусов. Марина и Гусман завтракали в напряженном молчании. Трис все воскресенье провела в своей комнате, сначала с Лу, потом, заперев дверь, в одиночестве.

— Лучше не надо, — предупредила Лукреция, когда Гусман сделал шаг к ее двери. — Дай ей побыть одной.

Трис почти не говорила, она сначала рыдала, потом слезы стали безмолвными, а затем вовсе замолчала.

— Я убью Поло, — прорычал он.

— По лицу ему съездить — хорошая идея.

Костяшки пальцев Гусмана все еще были красными, и когда на кухню вошла мама, молодой человек спрятал руку под стол. Марина проследила за этим движением брата, и перед глазами появилась картина разбросанных по крыльцу дома цветов, которые Поло принес в воскресенье для Трис. На порог дома его, конечно, не пустили.

— Что у тебя с губой? — спросила Лора.

— Упал.

— На чей-то кулак? — она покачала головой, но ничего больше выяснять не стала. — Где Трис? — все воскресенье мамы не было дома, и очевидно, слухи по поводу драмы на балу до нее все еще не дошли. Побочный эффект развода: родители перестают участвовать в жизни детей.

— Я здесь, — она появилась на кухне и обвела семью взглядом. — Доброе утро, — бесцветным голосом произнесла Трис.

Как ни в чем не бывало, Трис подошла к холодильнику и достала свой любимый грейпфрутовый сок, который кроме нее никто не пил. Гусман и Марина, не отрываясь, следили за каждым ее движением.

Она была сама на себя не похожа. Броский макияж: стрелки на глазах, губы непривычно яркого матового оттенка, завитые крупные кудри. Каблуки, а ведь она никогда не носила их в школу. Обычно плавные движения сейчас стали резкими, осанка слишком прямой, но самое главное — взгляд Трис был абсолютно пустым.

— Трис? — позвала Марина, когда мама покинула кухню.

— Не надо, — она отрицательно качнула головой, не дав сестре задать ни одного вопроса. — Я в порядке.

— По-моему, нет, — вмешался Гусман.

Яркий макияж, одежда, осанка — все это было защитной броней, которую Трис не собиралась снимать до того момента, пока все не уляжется. Сейчас ей казалось, что это не закончится никогда. Бал стал ее личной катастрофой.

Все события, произошедшие той ночью, напрочь разбили ее. Трис уже не знала, кто прав, а кто виноват, но ненавидела всех: Поло, себя, Андера и Каэтану.

Сейчас она потратила почти три часа, чтобы привести себя в порядок, аккуратно замазывала темные круги под глазами, рисовала тонкие стрелки, делавшие взгляд хоть немного живым, потому что внутри нее было совершенно пусто. Боль, злость, отчаяние, все прошло. Осталась зияющая дыра, которую ничто сейчас не могло заполнить.

— Спасибо, что заступился, — Трис проигнорировала его высказывание. — Но я разберусь с Поло сама.

Гусман хотел что-то ответить, но Трис не стала слушать, она так ничего и не съев, встала из-за стола и пошла к выходу.

— Дай ей время, — попросила Марина, она не узнавала в девушке перед собой свою сестру.

Случившееся на балу окончательно сломало Трис, и рыжеволосая чувствовала себя абсолютно беспомощной. Трис, в отличие от нее, всегда знала, что сказать, чтобы поддержать, успокоить, облегчить чужие страдания.

— Я убью Поло. Убью.

Никто не знал о том, что произошло между Трис и Андером, иначе Гусман сцепился бы и с ним.

— Это их дело, Гусман. Трис права, тебе не надо влезать в это.

***

Этим утром все ученики нарочито медленно расходились по классам, все без исключения обсуждали случившееся на балу и ждали появления главных героев, чтобы лично стать свидетелями драмы.

У Поло была ссадина на скуле, он медленно прошел по коридору к своему шкафчику, и все оборачивались ему вслед. Молодой человек старательно игнорировал чужие взгляды, и хотя в его глазах отражались чувства дискомфорта и, возможно, стыда, он старался не подавать виду.

К нему медленно подошла Каэтана, и это вызвало бурную реакцию среди школьников: поднялся оглушающий шепот.

Поло не отвечал на ее сообщения все выходные, и она места себе не находила, но когда оказалась прямо перед ним, слова, которые она готовила, все растерялись.

— Поло, — она едва смогла выговорить его имя, пульс бился в ее висках, и колени неумолимо подкашивались. Молодой человек выглядел абсолютно чужим человеком, словно они даже не были знакомы.

Он нервно оглянулся по сторонам, люди вокруг откровенно пялились на них.

— Я не хочу разговаривать, Каэтана.

— Ты не отвечал на сообщения, и я…

— Я не отвечал, потому что не хочу разговаривать, — он резко захлопнул дверцу шкафчика, и девушка вздрогнула, в страхе сделав шаг назад. — Извини.

Словно в замедленной съемке, все начали оборачиваться к выходу, Поло и Каэтана, заметив это, тоже повернули головы. В коридоре появилась Трис: на каблуках, с боевым раскрасом на лице. Красивая, безумно красивая, но холодная, может быть даже немного отрешенная.

Она чувствовала на себе десятки чужих изучающих взглядов, но лицо ее оставалось абсолютно непроницаемым. Поло, не сказав Каэтане ни слова, ринулся к Трис, и блондинке оставалось лишь провожать его удаляющийся силуэт взглядом.

Поло преградил ей путь, и когда Трис подняла на него пустой взгляд, его сердце пропустило удар. Он не успел сказать ни слова, девушка замахнулась и дала ему звонкую пощечину, звук которой прокатился по безмолвному коридору.

Она чуть поморщилась, ощутив щиплющую боль на своей ладони, но Поло достойно перенес удар, и ни одна мышца на его лице не дрогнула: он знал, что заслужил это.

— Ненавидишь меня? — тихо спросил он.

— Нам не о чем разговаривать, — он, наконец, услышал ее голос: бесцветный, холодный. Лучше бы она кричала на него, била, ругала, но только не этот лед между ними, только не он…

Трис обогнула его, направляясь дальше по коридору к своему шкафчику, но Поло сделал попытку остановить девушку, ухватить за локоть, однако перед ним тут же возникли Гусман и Лу.

— Если ты чего-то не понял, Полито, ты в черном списке, — Лу брезгливо поправила ему галстук. — Будешь лезть к ней — разговаривать с тобой будем я и Гусман. Ясно?

***

Трис села за последнюю парту, чтобы не терпеть бесконечные взгляды в спину, понедельник превратился в ад, и она считала минуты, ожидая, чтобы этот день, наконец, закончился.

Впервые Нуньер ждала нового поста от Сплетницы, чтобы все забыли о ней, перестали оглядываться, перешептываться, но она как назло молчала. Видимо, смаковала победу.

Андер прошел мимо нее в коридоре и не поздоровался, даже не взглянул в ее сторону. Кажется, он был единственным человеком в школе, который не окинул ее взглядом с ног до головы. Трис тоже ничего ему не сказала. При других обстоятельствах она, вероятнее всего, была бы в замешательстве, его поведение сильно задело бы ее, но сейчас девушка и правда будто потеряла способность что-либо чувствовать.

Зато Каэтана не постеснялась подойти к ней почти в самом конце учебного дня, видимо выждав момент, когда Лу и Трис расстанутся, и Монтесинос уйдет на физкультуру в бассейн (все в этой школе боялись Лукрецию, абсолютно все).

— Лучше уйди, — равнодушно сказала Трис, даже не повернув голову в сторону блондинки, которая догнала ее во время пробежки.

— Мне очень стыдно, Трис, и я хочу объяснить.

— Мне наплевать.

— Я люблю его… — это было правдой. В Поло было сложно не влюбиться, если проводишь время с ним наедине. Умный, галантный, в меру плохой парень очаровывал в два счета. Теперь он даже не нее не смотрел, и сердце Каэтаны было разбито, не говоря уж о том, что ее обсуждала вся школа. И без того шаткий социальный статус понизился до отметки «изгой». Лукреция сделала все, чтобы с Каэтаной никто не хотел иметь ничего общего.

Трис резко остановилась, Каэтана тут же последовала ее примеру. Нуньер сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, это был третий круг, и дыхание ее сильно сбилось. Спорт помогал отвлечься, но она не ела ничего с самой субботы, и силы ее почти покинули.

— Хочешь, чтобы я вас благословила? — Трис слегка повысила голос, брезгливо оглядев Каэтану с ног до головы. — Мне плевать, что ты чувствуешь к Поло, мне плевать, что между вами было, есть или будет. Но учти, — она ткнула пальцем ей в грудь. — Если ты еще раз подойдешь ко мне, я тебя уничтожу.

Голова закружилась, скорее всего из-за стресса и отсутствия у ее организма элементарной подпитки в виде пищи. Трис почувствовала рвотный позыв. Она отвернулась от Каэтаны и быстрым шагом пошла прямо через беговые дорожки и ровный газон по направлению к учителю.

— Я плохо себя чувствую. Кажется, меня тошнит, — сдавленно произнесла она, и учитель сразу отпустил ее с урока.

Трис рвало желчью в школьном туалете, и она едва не потеряла сознание. Ей казалось, что она просто не сможет подняться на ноги, такая слабость сковала все ее тело. Просидев на полу возле унитаза еще недолго, она взяла себя в руки, встала, умылась и, поправив волосы, покинула туалет.

Когда все вышли из школы, дождь, зарядивший с самого утра, закончился, небо оставалось серым, в воздухе пахло сыростью и озоном. Лу насильно запихнула в нее пирожок с соком, а потом предложила ей поехать в гости, но Трис отказалась.

— Я не оставлю тебя одну.

— Лу, мне нужно пару дней, чтобы все обдумать.

— Что тут думать? Поло козел, Каэтана шлюха. Хотя, если ты хочешь придумать план мести, я голосую «за», — Трис почти улыбнулась в ответ на слова подруги, но внутри ей было горько. Не только Поло этой ночью совершил ошибку. И пусть Трис и Андер остановились, случившееся все равно мучило ее.

— Пожалуйста…

— Ладно, — Лу закатила глаза. — Но не смей себя ни в чем винить. Поняла?

— Поняла.

Телефон Трис разрывался от сообщений Поло.

Поло: Я умоляю, дай мне пять минут

Поло: Мне нужно увидеться с тобой

Поло: Дай мне объясниться

Поло: Последний шанс поговорить, я не прошу большего

Поло: Я люблю тебя, Трис

Трис истерически рассмеялась, увидев последнее сообщение. Любовь. Почему люди думают, что это слово может все исправить? Оно прекрасно, когда выражает чувства, переполняющие сердце, оно, возможно, способно на чудо, когда сказано в нужный момент и совершенно искренне. Но не сейчас, не при таких обстоятельствах. Его признание не сотрет Трис память, не обнулит все, что произошло в ночь бала. Люблю — просто пустое слово из пяти букв.

Он писал без остановки несколько дней, и в итоге она сдалась.

Трис: Хорошо, давай увидимся

Трис: Не смей приносить цветы, я отхлещу тебя ими по лицу

James Arthur — My Recovery

Они встретились в назначенном месте вечером, она равнодушно оглядела его с ног до головы, чуть приспустив солнечные очки с лица, а затем вовсе сняла их. Как она и просила, он пришел без цветов.

— Спасибо, что пришла.

— Можно сразу ближе к делу, — нет, это была не она. И пусть такая Трис не нравилась даже сама себе, ей надоело быть всепрощающей, понимающей и доброй. Она больше не чувствовала внутри достаточно силы быть такой.

— Я не могу, когда ты такая, — Поло не мог подобрать слов, глазами она метала снаряды, и они попадали точно в цель, разрываясь в его сердце.

— Я теперь всегда буду «такая», — Трис нарисовала кавычки в воздухе. — Если это все, я пойду.

— Нет, — он тут же поднял руки вверх, будто сдаваясь. — Я понял.

Она сложила руки на груди, склонив голову, дав ему возможность говорить.

— Я ошибся, Трис, я хочу отмотать все назад, все исправить, но не могу. И я хочу сказать, помимо всех извинений, которые уже принес, я буду добиваться тебя, — он видел, что у нее заканчивается терпение, и что она совершенно не хочет слышать его, поэтому молодой человек заторопился. — Я не оставлю все вот так, я не смогу без тебя. Я очень дорожу тем, что между нами, и…

— Поло, ты был пьян? Или под чем-то?

— Были таблетки, но…

— Угу, — она вновь перебила его. — И ты понимаешь, что это не облегчает твоей вины?

— Да.

— Кто поцеловал первый?

— Трис…

— Ты поцеловал ее? — он молчал. — Значит, ты, — ее лицо все еще оставалось непроницаемым. — Понятно.

— Я правда люблю тебя, Трис, — он сделал шаг к ней, но девушка предупредительно выставила вперед руку, не дав ему приблизиться. — У меня для тебя подарок, — тихо сказал он, смирившись с тем, что ему не удастся коснуться ее.

Он достал из кармана небольшую коробочку и, не дав ей возразить, тут же открыл ее. На пробивающемся через тучи заходящем солнце блеснул бриллиант, на мгновение выбивший Трис из колеи. Она удивленно вскинула брови, пытаясь примерно прикинуть, сколько карат в этом огромном камне.

— Это кольцо — семейная реликвия. Я хочу, чтобы оно было у тебя, — сказал он, во рту от волнения пересохло. — Я надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, Трис.

Он что, решил, что купит ее большим бриллиантом? Трис зло усмехнулась, и подняла взгляд от кольца, обратившись к нему.

— Знаешь, Поло, я изменила тебе, — он побледнел, услышав это, и она не сдержала улыбки. Трис хотела сделать ему так же больно, как и он ей, и не постеснялась даже немного приврать. — Я спала с другим.

— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Я не верю, ты говоришь так, чтобы причинить мне боль.

Но сердце его тревожно забилось, и в горле встал ком. Трис неопределенно дернула бровями, продолжая смирять его равнодушным взглядом. Она читала его эмоции, как отрытую книгу, потому что сама ощущала ровно то же самое. Предательство на вкус — горькое.

— Я говорю тебе правду, — она чуть отогнула футболку, на коже в районе ключиц остались отметины от губ Андера, сначала красноватые, теперь они превратились в маленькие синяки.

Поло ошарашенно осматривал отметины на светлой коже, которые определенно оставил не он, а затем взглянул на нее, но уже совершенно другими глазами.

— Кто он?

— Ты его не знаешь, — бросила она равнодушно. — Давай лучше поговорим о прощении, — она издевалась над ним, не испытывая никаких угрызений совести. — Все еще готов бороться за меня, Поло?

Он молчал, стоял бездвижно, широко распахнув глаза.

— Я тебя спрашиваю! — злость захлестнула ее, и Трис ударила его обеими руками в грудь, теряя самообладание, парень чуть отступил назад. — Простишь меня, а? — слезы застелили глаза, и она резко отвернулась, зажимая рот рукой, чтобы не закричать.

В глазах Поло тоже стояли слезы, и он закрыл коробочку с кольцом. Хлопок показался оглушительным, и Трис вздрогнула всем телом от этого звука. Девушка зажмурилась, надеясь, что ее сейчас переедет машина, и на этот раз она не выживет. Было так гадко, так противно от самой себя и ситуации, что она хотела содрать с себя кожу, выдрать собственное сердце, раствориться. Да, перестать существовать сейчас было лучшим решением.

Он подошел к ней сзади и осторожно обнял, прижавшись губами к ее затылку. Слеза скатилась по его щеке. Трис всю трясло, и он прижал ее к себе чуть сильнее, болезненно прикрывая глаза.

— Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал он тихо, и слова эти были куда искреннее его извинений, который не трогали ни одной струнки ее души. — Мне жаль, очень жаль, Трис.

========== Глава 15. ==========

За дни, посвященные собственной депрессии, у Трис скопилось куча долгов по учебе, и пусть в семье Марина была умной сестрой, Трис все равно старалась учиться если не отлично, то достаточно хорошо. Она посвятила целый день урокам, иногда консультируясь с Лу по скайпу. Гусман после случившегося старался не отходить от нее и тоже вдруг решил взяться за учебу.

— Как с Надей? — спросила Трис, отодвинув от себя тетрадь. Он невольно улыбнулся, услышав ее имя, но затем спрятал улыбку.

— Да никак, — Гусман пожал плечами, слишком усердно выписывая уравнение из учебника.

— Мне изменил парень, да, но это не повод скрывать хорошие новости.

— Вы не умеете выбирать. Обе. Марина с этим бандитом, ты связалась с Поло…

— Хватит, — Трис рассмеялась и придвинулась к брату ближе, положив голову на его плечо. — Нано пошел работать, исправился ради Марины, он очень старается. А что касается Поло… — она пожала плечами. — Мы разобрались. Он ошибся и уже достаточно наказан. На ваши отношения это не должно влиять, ты снова можешь с ним дружить.

— Я хочу начистить ему лицо, Трис, какая к черту дружба? Ты же сокровище, а он тебя обидел, — он поцеловал ее в висок и крепко обнял. — Зря ты запретила мне убивать его.

Трис усмехнулась, тоже крепко обняв Гусмана. В его объятиях было куда спокойнее и казалось, что вокруг ничего плохого случиться не может. Наверное, за это перманентное ощущение безопасности она бы отдала все на свете.

— Вы не умеете выбирать, — повторил он снова.

— Ты так и не рассказал мне о Наде. Вы так красиво танцевали на балу. Я видела, как она на тебя смотрит. Абсолютно влюбленными глазами, — с довольным выражением лица начала щебетать Трис.

— Она потрясающая, — по голосу было слышно, что он улыбается. — Самый добрый человек на планете, самый чистый, — он пожал плечами. — Мне кажется, я не достоин ее.

— О нет, знаю я эту привычку себя недооценивать, — она покачала головой и выпуталась из объятий брата. — Даже не думай, — положив ладонь ему на лицо, девушка нежно погладила его кожу большим пальцем. — Таких парней как ты больше нет, Гусман. Наде очень повезло.

Он улыбнулся и кивнул, тем самым показав, что верит ей. Вдруг их телефоны разом завибрировали на столе, и улыбка погасла на лице Трис. Они оба знали: это могла быть только Сплетница.

— Можем не читать.

— Нет уж, давай, — Трис взяла свой телефон и разблокировала его.

Вы, наверное, скучали,мои птенчики?

Простите, после бала нужно было отдать платье в химчистку, разобрать почту, ведь вы шлете мне новости каждый день, но я вернулась, обещаю больше не пропадать так надолго.

Не беспокойтесь, я не оставлю вас без сенсаций. Их сегодня будет две.

Все же знают, что Поло получил от Гусмана за то, что обидел его маленькую сестренку? Кажется, в нашем золотом трио Мушкетеров случился разлад, потому что…

Барабанная дробь.

Андер и Поло сегодня сцепились на теннисном корте, дело снова дошло до драки. Мальчики, вы что, ракетку не поделили?

И сенсация номер два, как ни странно, Андер Муньос сегодня главная звезда моей шоу-программы. Его ТЕПЕРЬ УЖЕ БЫВШИЙ ПАРЕНЬ вчера был замечен в компании другого симпатичного молодого человека в одном нашумевшем гей-баре. Андер, можем ли мы запускать кастинг на роль твоей новой второй половинки или ты все же предпочтёшь немного пострадать в одиночестве?

Берегите свои сердечки, я не успеваю собирать осколки,

ХОХО, Ваша Сплетница.

— Они расстались? Он не говорил мне, — Гусман растерянно взглянул на сестру. Трис тоже была в смятении, и потому ничего не ответила, вновь пробежавшись взглядом по огромному тексту в Сплетнице. — Почему они подрались? Поло у него Омара увел?

— Не смешно, Гусман.

— Это не шутка, что там вообще происходит? — он взглянул на часы. — Черт, Надя скоро придет, я уговорил ее участвовать в проекте по испанскому со мной, чтобы проводить больше времени вместе.

Трис понимала, что, скорее всего, причиной драки была она. Девушка поднялась с дивана, на котором они сидели до этого, нервно сжимая в руках телефон, полностью игнорируя слова брата.

— Ты куда?

— Мне надо к Лу, — соврала она. — Передавай Наде привет, увидимся вечером.

Она схватила в прихожей куртку и, распустив волосы, которые до этого были сцеплены сзади карандашом, выбежала из дома.

***

Трис не знала, зачем пришла к Андеру, даже не знала, дома ли он, но они уже несколько дней не разговаривали, а теперь он подрался с Поло, и она больше не могла оставаться в стороне.

Однако когда она подошла к его дому, уверенности у нее заметно поубавилось. Трис застыла перед широкими воротами, обняв себя двумя руками, и неловко переминалась с ноги на ногу, не решаясь позвонить.

Что я ему скажу? У меня в голове пусто. Нет, это глупо. Нам не о чем разговаривать.

Им, конечно, было о чем поговорить, но тема эта была такой острой, что оба совершенно не знали, как превратить все противоречивые чувства в слова. Она развернулась на пятках, чтобы уйти, но спиной почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и обернулась.

Андер вернулся домой из магазина и обошел высокий забор с другой стороны, в его руках было несколько пакетов с продуктами. Губа его была немого разбита, а около глаза начинал темнеть синяк. Трис уставилась на него, удивленно приоткрыв рот, он тоже молчал, застыв на месте.

— Зайдешь? — наконец, спросил он, когда неловкость между ними достигла отметки «максимум».

— Да, — машинально ответила она, хотя до этого планировала просто-напросто сбежать, неважно, что он увидел ее, Трис совершенно не знала, что говорить.

— Никого нет дома, можешь чувствовать себя свободно, — предупредил он, поставив пакеты на большой стол в кухне. — Ты пришла?..

Не знаю. Не знаю я, зачем пришла.

— Видела сообщение в Сплетнице.

Он как-то недовольно поморщился. В глазах его была холодная пустота, будто он не хотел ее видеть, и Андер принялся разбирать продукты. Между ними воцарилась некомфортная тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. Трис внимательно следила за его руками, ловко расставляющими продукты по полкам в холодильнике. Когда он закончил, она все еще стояла у входа на кухню, опираясь плечом на дверной косяк.

Их взгляды встретились, и он тут же опустил глаза. В его голове замелькали моменты той ночи, хотя он очень много времени потратил, чтобы перестать вспоминать. Трис, будто поймав волну его мыслей, тоже ощутила покалывание на собственной коже, которое ощущала, когда он целовал ее тогда. Это почему-то очень ее разозлило.

— Зачем ты подрался с ним? — спросила Трис, и он тут же поднял на нее взгляд.

— Защищаешь его? — холодно бросил он в ответ, хотя в глазах его загорелся недобрый огонь. Андер был очень зол на нее, не меньше, чем злился на Поло, и сегодняшняя драка совсем не остудила его пыл.

— А ты защищаешь меня? — они словно играли в теннис, отвечая вопросом на вопрос.

— Ты пришла поссориться? — Андер сделал шаг к ней.

— Ты будешь отвечать на мои вопросы? — осмелев, она тоже шагнула вглубь комнаты.

— Да, — вдруг ответил он, и сократил расстояние между ними. В нос ударил запах его кожи. Свежесть. Дождь. Океан. Холод. Трис инстинктивно опустила взгляд в пол, чтобы только не дать себе попасться в ловушку его карих глаз. — Я защищаю тебя, — она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, по ее телу прошла волна мурашек.

Он боялся, что она услышит, как бешено колотится его сердце, но все равно не смог устоять и приблизился к ней. Андер чувствовал, что она дрожит.

— Я тебя не просила, — сдавленно произнесла Трис.

Он нервно рассмеялся, чуть запрокинув голову назад, смотря в потолок, и девушка, наконец, нашла в себе смелость взглянуть на него. Улыбка исчезла с его лица так же быстро, как появилась. Он вновь смотрел на нее сверху вниз, и взгляд больше никто не отводил.

— Зачем ты пришла? — спросил он снова. Трис промолчала. — Я не запасной аэродром, Трис, — едко выплюнул он. — Не надо бежать ко мне, когда у тебя проблемы с другим, — он неопределенно кивнул куда-то в сторону окна, очевидно, говоря о Поло.

В ее глазах промелькнула обида, но она тут же сменилась злостью, он заметил это, и с силой сжал челюсти, чтобы, наконец, перестать кидаться ядовитыми фразами. Он ненавидел Трис за то, что она раз за разом выбивает его из колеи, рядом с ней Андер терял возможность контролировать себя.

— Бежать к тебе? — она горько усмехнулась. — А что сделал ты, Андер, едва расстался с Омаром, м? Прибежал ко мне! — воскликнула она, чуть пошатнувшись от волнения. — Ты столько лет игнорировал мои чувства, чтобы потом ставить на мне эксперименты? — она разочарованно покачала головой и сделала шаг назад.

— Это не эксперименты, Трис! — он повысил голос.

— А что? — закричала она, разведя руками в стороны. — Андер, я годами была в тебя влюблена, давай, соври, что ты не знал!

Он молчал, облизнул губы, как делал всегда, когда волнуется, и опустил руки. Ему нечего было сказать. Она кивнула как бы в подтверждение своих слов.

— Что изменилось? — вновь никакого ответа. — У меня талия появилась? Грудь выросла? Что, твою мать, изменилось?

— Я не знаю, не знаю, — зарычал Андер. Она задавала вопросы, которыми он уже не первую неделю изводил себя сам, и этот разговор становился невыносимым.

Она не знала, что хотела услышать, чего ждала: правды, лжи, возможно, ей просто нужно было знать, что он чувствует или думает… Может быть, Трис хотела определенности. Хоть какой-то. Вопросов было задано много, и она оба не могли найти на них ответов. Она не понимала, что внутри у нее самой. И все, чего Трис сейчас хотела — остаться в одиночестве.

— Ты не должна его прощать, — сказал он вдруг. — Поло не заслуживает тебя.

— Не лезь в мою жизнь, Андер. Никогда больше, — произнесла она непривычно спокойным голосом. Он вновь сделал шаг в ее сторону, и Трис не успела ни отойти, ни выставить руку вперед, чтобы сдержать его.

Его губы были в опасной близости от ее губ.

— Что ты чувствовала той ночью? — тепло его дыхания заставило ноги слегка подкоситься. Он коснулся ее щеки пальцами, нежно поглаживая. — То же, что и сейчас?

Перед ее глазами, словно в киноленте, пронеслись все их поцелуи, улыбки, касания, шепот в ночи. И Трис почему-то стало почти физически больно.

— Я не чувствую ничего, — она убрала его руку от своего лица.

— Ты его любишь? — спросил он.

— Я сказала: не лезь в мою жизнь, Андер.

Еще мгновение, и он поцеловал бы ее, несмотря на то, как старательно она крутила вонзенный в его сердце кинжал. Однако Трис не дала ему такой возможности, она резко сделала шаг назад, развернулась, и буквально выбежала из его дома, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Трис? — Лу была явно удивлена, впуская подругу в дом. — Что с тобой?

Нуньер выглядела взволнованной, движения ее были резкими, а плечи, кажется, немного дрожали.

— Мне нужно куда-то направить свой гнев, — Трис заходила по гостиной вперед-назад, то сцепляя руки в замок, то расцепляя.

— Что произошло? — Лу даже побоялась ее останавливать. — Поло? Каэтана? Я прибью сучку, если она снова подходила к тебе.

— Нет… — Трис отрицательно покачала головой, в голове ее вновь появился образ Андера: немного потерянный взгляд, часто вздымающаяся грудь. Она зажмурилась, повышая скорость шага, а затем резко остановилась. — Лу, знаешь, откуда все наши беды?

— Трис, прости, но мне кажется, ты сошла с ума…

— Нет, постой, подожди, — она посмотрела на нее каким-то невероятно чистым, ясным взглядом, словно ей открылась истина. — Все перевернулось с ног на голову, когда мы вернулись в школу. Ты и Валерио, я и Поло, Гусман… Все это, черт возьми, Сплетница!

Лу кивнула. Да, все, кто оказался под ее прицелом, непременно страдали.

— Я все равно не понимаю…

— Мы узнаем кто она, Лу. Мы ее уничтожим.

========== Глава 16. ==========

Лу подошла к расследованию так, как подошла бы типичная Лукреция Монтесинос — с присущим только ей максимализмом. В один из дней, когда Трис после школы заехала к Лу в гости, на стене в ее спальне появилась пробковая доска.

Приоткрыв рот от удивления, Трис подошла ближе, внимание рассеивалось, заставляя ее метаться от одной фотографии к другой. Лу распечатала каждый пост Сплетницы, который вызывал большую шумиху, расклеила фото «главных героев», даты. Фото Трис и ее фото были перечеркнуты красным крестом.

— Я понимаю, мы единственные вне подозрения, — Трис, наконец, оторвалась от разглядывания доски и повернулась к Лу.

— У тебя есть еще варианты? — Лукреция облизнула губы, в сотый раз сканируя материалы глазами.

— Нет, — Нуньер могла доверять только Лу, потому что ни один пост в Сплетнице не был столь провокационным, как о ней и Валерио. Под страхом смерти Лу не стала бы выносить это на всеобщее обозрение. — Разве что Валерио?

— Мой брат не так прост, — она отрицательно покачала головой. — Мы были не в самых лучших отношениях, когда появился пост про нас.

Лу ткнула ручкой в фото кудрявого молодого человека, словно хотела пронзить его и в реальной жизни. Она очень хотела ему доверять, но, к сожалению, Валерио раз за разом доказывал, что еще не вырос. Он совершал необдуманные поступки, не мог оторваться от наркотиков, тонул, и порой, пытался утянуть на дно и ее. Иногда Лу ему позволяла.

Тонуть с ним даже было приятно, пусть легкие разрывало, пусть сердце потом разбивалось.

— Поло? — пост Сплетницы разрушил их отношения с Трис, чего он явно не хотел.

— Я не доверяю мужчинам. Совсем, — фыркнула Лу, встряхнув головой, отгоняя от себя образ Валерио, его зеленые глаза, затуманенные алкоголем, его тихое «люблю», сказанное лишь однажды. — Но мысль хорошая, на него я думаю меньше всех.

— Ладно, что мы имеем? Первый пост появился весной прошлого года и был о Поло, Карле и Кристиане, — Трис указала на распечатанный текст, а затем открыла сайт Сплетницы на ноутбуке. — Но никогда тогда не обратил внимания, ведь все и так знали об их отношениях. Что было дальше?

— Младшие классы стали подписываться на сайт и рассылку. В конце года она бросила во всех бомбу с расставанием Карлы и Поло, а потом исчезла на все лето.

— Почему она ничего не писала? Летом происходило много всего, о чем, я думаю, хотели бы знать.

— У нее не было доступа к происходящим событиям. Все разъехались.

— Возможно, ее самой не было в городе, потому что возможность присылать свои сплетни появилась только в этом году, что, к слову, очень умно. Теперь она может ничего не делать, все радостно присылают ей материалы на почту.

— Нужно узнать, кто отсутствовал все лето.

— Да, начнем с этого.

День за днем, ситуация, произошедшая на балу, начала забываться. В Лас Энсинас перемывали косточки уже кому-то другому, однако Трис продолжила сидеть за последней партой. Одна. Так никто не отвлекал ее от дел.

На последнем листе тетради девушка записывала характеристики Сплетницы. Богатая или умная. Иначе сайт с такой защитой было не создать. Творческая. Посты она пишет хорошие, слова подбирает едкие, бьет точно в сердце. Всегда в центре событий. Но при этом, никто ни разу не уличил ее. Значит, незаметная. Трис вычеркнула слово «богатая». Нет, не это было решающим фактором, Сплетницей точно был умный человек.

— Трис, ты с нами? — она очнулась, когда учитель позвал ее во второй раз, и тут же закрыла тетрадь. На нее обернулся едва ли не весь класс.

— Да, простите, я задумалась.

— Над сюжетом Божественной комедии?* — в ответ оставалось лишь кивнуть. — Поделись своими мыслями с классом.

Трис поднялась на ноги, судорожно перебирая мысли в голове, произведение Данте ей показалось не очень интересным, возможно, она не все поняла, однако на уроке ее внимание было занято совершенно другим, и она ничего не слушала.

— Я думала… — ее взгляд в эту секунду столкнулся со взглядом Андера, и он, почему-то не отвернулся (как это обычно случалось после того разговора у него дома). Девушка встрепенулась. — Думала, на какой круг Ада попали бы мои одноклассники, — Трис склонила голову на бок, прищурившись, а затем ядовито улыбнулась Андеру. — Может, на второй?**

В классе рассмеялись. Андер закатил глаза, и, наконец, отвернулся. Учитель попытался успокоить учеников, но Валерио тут же подхватил идею Трис и начал разбрасывать круги Ада направо-налево. Урок был практически сорван, но на счастье учителя, прозвенел звонок.

— Трис, останься, пожалуйста, — попросил он.

Девушка принялась лениво забрасывать вещи в сумку, дожидаясь, пока все покинут класс, Муньос вышел последним, бросив на нее недовольный взгляд, Трис едва подавила в себе желание показать ему средний палец. Затем она подошла к столу преподавателя.

— У тебя все хорошо?

— Да. Простите за эту шутку. Было глупо, — лучше было извиниться и забыть, чтобы никто не задавал лишних вопросов.

— Я давно заметил, что с тобой что-то происходит. Если у тебя проблемы…

— У меня нет проблем, — оборвала Трис. В последнее время она заводилась с пол-оборота, раздражить ее могло все: от шутки Гусмана до упавшей на пол ложки.

— Хорошо-хорошо, — примирительно произнес он, встав со своего места. — Ты уже закончила писать эссе на конкурс? Тебя не было на прошлой консультации.

— Я не буду принимать участие в новом туре.

— Почему? Ты успешно прошла отборочный, у тебя есть все шансы победить.

— Я не хочу ничего писать. У меня не получается, — Трис хотела поскорее покинуть класс, уйти из школы, закрыться в комнате и забраться под одеяло. Меньше всего ей нравилось, когда кто-то пытался залезть ей в душу.

— Послушай, может быть, дело в твоей сестре?

— В моей сестре? — переспросила Трис, окончательно потерявшись в сути этого разговора. Иногда взрослые вели себя невыносимо, делая вид, что знают все подростковые мысли и способны решить любую проблему своим дельным советом.

— Да, она хорошо учится, творчески подходит к написанию эссе, ты не хочешь конкурировать с ней?

Трис вдруг осенило, перед глазами появилась собственная тетрадь, в которую она буквально десять минут назад записала слово «творческая». В классе было не так уж и много учеников, успешно преодолевших отборочный тур, и все они славились своим умением красиво преобразовывать мысли в тексты. Одаренные писатели собирались на консультациях каждую среду после уроков, где читали свои работы, обсуждали писательские приемы и оценки комиссии.

Если все же придерживаться мнения, что Сплетница – старшеклассник или старшеклассница, она точно должна быть на этой консультации. Вычислить, кто из учеников отсутствовал в городе летом, — тоже станет куда проще, ведь в кругу подозреваемых окажется не половина школы, а всего восемь-десять человек.

— Нет, дело не в Марине, — произнесла она, чуть сконфуженно, все еще перебирая в голове новые мысли. — Знаете, я передумала. Я напишу эссе и приду на консультацию в среду.

— Отлично, Трис! — он улыбнулся, кажется, довольный собственной работой и проницательностью. — Буду тебя ждать. Все материалы я высылал тебе на почту.

— Да, спасибо.

Трис покинула класс с довольной улыбкой, чувствуя, что в руках у нее теперь ниточка, соединившая ее со Сплетницей. Оставалось лишь распутать клубок.

_______________

*поэма, написанная Данте Алигьери, дающая наиболее широкий синтез средневековой культуры и онтологию мира. Поэма делится на три части, или кантики, — «Ад», «Чистилище» и «Рай».

**2-й круг. Сладострастники (блудники и прелюбодеи).

Комментарий к Глава 16.

глава максимально переходная, но без них нельзя.

я уже закончила следующую, но убегаю по делам на весь день, нет времени все отредактировать и прочитать внимательно, надеюсь, ночью сделаю это, но если вдруг что-то пойдет не по плану, завтра точно ждите! всех поцеловала.

========== Глава 17. ==========

Сплетница отнимала слишком много свободного времени и сил. Трис думала о ней постоянно, казалось, что она знает каждый пост на сайте наизусть. Поэтому, придя домой после школы, она заставила себя сначала пообедать, затем сделать все уроки, и только потом написала Лу о своих мыслях по поводу участия Сплетницы в конкурсе эссе.

Лу: Это же гениально, Трис!

Трис: Знаю))

Лу: Ненавижу эти консультации, сборище идиотов

Лу: Но жду среду как никогда прежде

Раздался стук в дверь, и Трис отложила телефон, разрешая войти. На пороге показалась Марина, как-то уж очень неловко переминающаяся с ноги на ногу. Была суббота, и все тусовались в клубе этой ночью, Марина, воспользовавшись отсутствием дома Гусмана и матери, привела домой Нано, и Трис весь вечер провела у себя в комнате, чтобы их не смущать.

— Все нормально?

— Да, но к тебе пришел Поло, Гусмана нет дома, чтобы протестовать против вашей встречи, и я его впустила, — она пожала плечами, вопросительно взглянув на сестру.

— Оу, — Трис была удивлена, она машинально взглянула в зеркало, чтобы оценить собственный внешний вид. — Правильно, что впустила.

— Я знала, что ты не будешь против, он уже тут, — Марина отошла в сторону, и в проходе показался Поло. — Не буду мешать.

Трис, до этого сидевшая на полу, переместилась на кровать. Она чувствовала себя очень неловко, ведь после того разговора они перекинулись всего парой слов. Поло тоже было не по себе, он выглядел растерянным.

— Проходи, — вежливо сказала она. — Садись.

Он сконфуженно опустился на край кровати, хотя раньше чувствовал себя в этой комнате абсолютно как дома. С откровенной грустью в глазах он взглянул на подушки, которыми они дрались, на пушистый плед, на котором лежали в обнимку. Трис проследила за его взглядом, и, казалось, прочла его мысли. Девушка сложила руки в замок, чтобы успокоить дрожь в пальцах.

— Гусман только начал со мной разговаривать, а я снова играю с огнем, — усмехнулся он, имея в виду свое незаконное пребывание здесь.

— Я ему непременно все расскажу, — ответила она с улыбкой, и напряжение, кажется, начало рассеиваться. — У тебя все в порядке?

— Да. Нет. Неважно, — Поло запинался. — А у тебя?

— Так да или нет? — она склонила голову на бок, проигнорировав его вопрос.

— Я не знаю, зачем пришел. Просто… — он пожал плечами. — Я постоянно о тебе думаю, — Поло был абсолютно трезв, значит, тоже предпочел остаться дома этой ночью.

Она горько вздохнула, дрожь пробежала вдоль позвоночника, мгновенно стало холодно. Трис не хотела, боролась сама с собой, но постоянно проматывала в голове события той ночи, едва видела его или Каэтану. Если бы не расследование по Сплетнице, которое так увлекло ее, вероятнее всего, Трис сдалась бы в психиатрическое учреждение.

— Поло, я не могу, — честно призналась она, ведь то видео не стиралось из ее памяти, и пусть Трис уже не злилась на Поло, простить его было сложно. Еще сложнее ей было простить себя: то, что было у них с Андером, никак не покидало ее мыслей. Она собиралась продолжить говорить, но ее перебили их телефоны, в раз подавшие сигналы. — Опять она, — Трис притворно захныкала, но тут же разблокировала телефон, открывая сайт.

Снято!

Андер Муньос покинул клуб не один, а с красивой незнакомкой. Они страстно целовались и явно не к контрольной поехали готовиться.

Не слышала, чтобы это было принято у геев, но мы, видимо, чего-то не знаем.

Беру на себя обязательство непременно во всем разобраться.

Развлекайтесь дальше, птенчики, не разочаровывайте меня,

ХОХО, Ваша Сплетница.

Трис прикусила язык, растерянно вглядываясь в экран телефона, и буквы вдруг начали расплываться перед глазами. Она даже забыла, что находится в комнате не одна, но Поло коснулся ее плеча.

— Все в порядке?

— Голова закружилась, — соврала она, испугавшись его голоса. — Принесешь мне воды? — ей нужно было хотя бы несколько минут в одиночестве.

— Конечно.

Поло вышел из спальни, оставив дверь открытой, и Трис упала на кровать, зажмурившись, будто надеялась, что когда откроет глаза, сообщение от Сплетницы исчезнет. В груди, словно чернильная клякса, расплывалось колющее чувство ревности.

Она зло выдохнула, стараясь усилием воли заставить свой гнев раствориться в груди, но это не помогало.

Чего ты хотела? Вы друг другу никто, он имеет полное право делать что захочет и с кем захочет.

— Мы друг другу никто, — повторила она одними губами фразу, которая в последнее время стала ее мантрой. Так было лучше. Она не хотела остаться с разбитым сердцем, когда Андер вдруг поймет, что ему все-таки нравятся парни.

Когда Поло вернулся со стаканом воды, Трис даже нашла в себе силы ему улыбнуться.

— Спасибо за заботу, Поло, — она сделала глоток, а затем задала вопрос, который мучил ее. — Почему ты простил меня? — он ведь думал, что она переспала с кем-то, но все равно оказался этой ночью в ее комнате. Трис не понимала, как это было возможно.

Он пожал плечами.

Поло не знал, чего не сделал бы ради нее. Простить Трис ему оказалось куда легче, чем простить себя самого. Себя он ненавидел. Ее он любил. По крайней мере, Поло был абсолютно уверен, что это любовь. Он бы убил за нее. Утопился или спрыгнул с крыши. Пусть только попросит, Поло был на все готов. Но Трис от него ничего не требовала.

— Я не знаю. Просто желание быть рядом сильнее моей гордости. Вот и все.

— Но это мучает тебя? — ее мучило.

Он недолго молчал, видимо, обдумывая ответ. Они все еще сидели на слишком безопасном и далеком друг от друга расстоянии, но она слышала его тяжелое дыхание.

— Трис, я знаю тебя. Ты очень хорошая, но ты оступилась. Я не хочу до конца жизни ненавидеть тебя за это. Я сам не святой, и ты это знаешь, — он молчал несколько мгновений. — Одна ошибка не делает тебя чудовищем.

Она задумалась над его словами, чувствуя, как сердце ее будто просыпается ото сна. Она взглянула в его чистые глаза, и поверила во все, что он говорил. Да, Поло определенно был прав. Людям свойственно ошибаться, но разве искреннее раскаяние не делает возможным получить шанс на искупление?

Она поставила стакан с водой на пол.

— Я не спала с другим, — произнесла она вдруг, и глаза Поло в удивлении расширились. — Я соврала, потому что хотела, чтобы тебе было больно. Потому что мне было очень больно в тот момент, — те ощущения, казалось, вновь вернулись, и у нее защемило в груди. — Но я целовалась с другим той ночью. Прости меня за это.

Поло молчал, видимо, обдумывая все ее слова. Трис сосредоточилась на собственных ощущениях: она выдала всю правду, и на душе сразу стало легче.

— Это был Андер?

Вопрос этот прозвучал, словно гром среди ясного неба. Она вздрогнула всем телом, приоткрыв рот, а затем снова сомкнула губы. Ответ ему больше был не нужен.

— Я понял, — она была уверена, что он поднимется и уйдет, однако, Поло продолжал сидеть на краю ее кровати, смотря в одну точку. Пазл в его голове мгновенно сложился, и всё: странное поведение Андера, их драка, ее реакция на пост в Сплетнице, всё легко объяснилось.

Трис не представляла, что чувствовал сейчас Поло: произошедшее было двойным ударом, предательством и лучшего друга, и девушки. Она не решалась заговорить первой.

— Почему ты на самом деле ушла с бала?

— Я приревновала, — честно призналась Трис. — Вы с Каэтаной вели себя как пара, и это вывело меня из себя.

Только сейчас, спустя столько времени, они оба были готовы разговаривать начистоту. До этого мешали эмоции: обида из-за предательства, боль, злость, стыд, горечь. Они возвели стены, сквозь которые было не пробиться, и это свойственно людям. Мы всегда возводим стены, чтобы защититься. И чем старше мы становимся, тем выше становятся стены. Чем выше становятся стены, тем сложнее другим людям видеть нас настоящих. Мы стараемся не подпускать никого к своей душе, ведь еще неизвестно, вылечат ее или искалечат еще сильнее.

— Трис, я ненавижу эту ночь, — он, наконец, посмотрел ей в глаза. — Я не знаю даже, как объяснить тебе, почему я сделал то, что сделал.

Ему было интересно с Каэтаной, они всегда веселились на репетициях, и бал сильно сблизил их. И было в ней что-то, чего не было в Трис, именно это тем вечером очаровало его. Все усугубил алкоголь и таблетки.

Но с Трис — это было что-то необыкновенное, чистое, настоящее. С ней он не чувствовал себя неправильным, фриком, с ней он начинал верить в себя.

Однако главный вопрос, крутящийся в голове, Поло так и не решился задать.

Что ты чувствуешь к Андеру?

— Давай попробуем снова, — он перебрался на ее сторону кровати и взял девушку за руку. Она неуверенно взглянула сначала на свою ладонь в его руке, а затем в его глаза. — Я хочу этого больше всего на свете.

Трис в своих желаниях совершенно запуталась. У них с Поло была своя эмоциональная связь, и ей были близки его слова о прощении, и в глубине души она хотела простить, но каждый раз, когда она смотрела на его губы, думала о том, что он целовал другую.

Он знал, что она сомневается, а потому он осторожно коснулся ее щеки пальцами, притягивая девушку к себе. Поло хотел поцеловать ее, но не позволил себе, зная, что сейчас это может ее оттолкнуть.

— Я не хочу тебя торопить, — прошептал он, стараясь как можно дольше сохранять с ней физический контакт, надышаться ее запахом, впитать тепло ее кожи. — Давай начнем с дружбы, хорошо?

Это звучало правильно. Звучало так, словно должно сработать. Она улыбнулась уголками губ и едва заметно кивнула.

— Хорошо, друг, — она выделила интонацией последнее слово. Было странно называть его так. — Давай попробуем.

Комментарий к Глава 17.

как и обещала))

========== Глава 18. ==========

Трис почти дописывала эссе, с которым должна будет в среду появиться на консультации. Настроение у нее было как никогда хорошее, силы вернулись, и она быстро скользила ручкой по бумаге. Тема была интересная, глубокая, а благодаря недавним переживаниям в голове у Трис было много мыслей.

Вариантов, как раскрыть Сплетницу, у Трис и Лу было несколько. Девочки договорились действовать по ситуации, потому что было неизвестно, сколько человек будет на консультации, как они будут реагировать на провокации, и не помешает ли им учитель, вечно лезущий не в свое дело.

На первом этаже раздался грохот, что-то разбилось, затем послышался голос Гусмана и разборчивые громкие ругательства. Трис отложила ручку и быстро спустилась по лестнице вниз, по пути встретив Марину: она тоже выглядела ошарашенной.

— Что там такое? — спросила рыжеволосая, но Трис только пожала плечами.

На полу в гостиной лежали осколки любимой папиной вазы, которую он привез из какой-то командировки. Девочки аккуратно, стараясь не наступить на острые куски фарфора, пересекли комнату. В коридоре, распластавшись, лежал Андер, а Поло и Гусман старались поднять его пьяное расслабленное тело.

— Его сейчас стошнит, — Гусман сделал усилие, подняв друга, и они ловко подхватили Андера подмышки. — Принесите воды и побольше. И что-нибудь от отравления.

— Сегодня же понедельник, — Марина недовольно покачала головой. — Что с ним вообще творится? — не дождавшись от сестры ответа, она развернулась и, минуя осколки, быстрым шагом пошла на кухню.

Трис, замерев, продолжала смотреть на удаляющихся в туалет мальчиков, и в груди у нее неприятно защемило. Муньос даже не мог перебирать ногами, а времени было всего лишь десять вечера. Вскоре послышался характерный звук: Андера вырвало.

Чтобы не создавать толкучку (она просто боялась видеть Андера в таком состоянии), Трис не пошла в гостевой туалет и оставила функцию медсестры Марине, сама она принялась убирать с пола осколки. Мама ненавидела эту вазу, наверное, будет рада, что ее больше нет, если вообще заметит ее отсутствие. В последнее время Лора стала сама не своя и даже ходила к психологу два раза в неделю.

— Сплетница писала, что он слетел с катушек, — Трис обернулась на голос Поло, от одного упоминания о Сплетнице у нее дрожь шла по телу. — Помочь?

— Нет, я сама. Будь осторожен, осколки мелкие, — она проигнорировала его первую фразу и тут же включила пылесос, чтобы не продолжать этот диалог.

— Гусман говорит, что он опять подсел на наркотики. Но невозможно накуриться до такого состояния, — Марина обеспокоенно нахмурилась.

— Говорят, он не просыхает с субботы, — ответил ей Поло.

— Может, позвонить его маме?

— Мы сами все решим, — Гусман сам показался в гостиной, парень устало размял шею. — Пусть поспит у нас, утром разберемся. Поло, — позвал Нуньер, и тот нехотя оторвал взгляд от Трис: до этого момента он все пытался понять, обеспокоена ли она, что она чувствует. — Идем, поможешь дотащить его.

Трис вернулась в свою комнату и закрыла дверь на замок. Перед глазами настойчиво стоял образ Андера, его пустой взгляд и обмякшее тело. К эссе она больше не притронулась.

***

Всю ночь Трис спала неспокойно, ворочалась, часто просыпалась, мучилась то от жара, то от холода. В итоге сон окончательно пропал около шести утра, и она встала с постели.

Вчерашние эмоции немного забылись, и, несмотря на бессонную ночь, Трис чувствовала себя достаточно бодрой. В доме еще была тишина, но солнце уже осветило безмолвные комнаты.

Умывшись, она спустилась на первый этаж, чтобы выпить любимого сока. Не глядя, Трис щелкнула выключателем, и вздрогнула, едва не вскрикнув, обнаружив за столом чужой силуэт. Андер сидел совершенно один, лицо его было нездорового цвета: под глазами пролегли темные круги, а взгляд стал каким-то потерянным.

— Привет, — произнесла она, хотя они перестали здороваться после того разговора.

— Привет, — он коротко взглянул на нее. — Прости, напугал.

— Ничего. Будешь кофе? — перед ним стоял лишь пустой стакан воды, Андер кивнул, и Трис подошла к кофемашине.

На кухне воцарилось молчание, Андер чувствовал себя отвратительно как физически, так и морально, время то тянулось слишком медленно, то летело с невероятной скоростью, мысли совершенно спутались. Наркотиками, алкоголем, людьми с одинаковыми лицами, Андер заполнял пустоту внутри, а она все равно возвращалась каждое утро.

Хотя ее появление взбодрило его, сердце привычно совершило кульбит. Трис была по-домашнему одета и выглядела очень мило в пижамной майке и длинных розовых штанах. Он почти улыбнулся ей, но затем вспомнил, что они вроде как в ссоре.

Пока варился кофе, она быстро сделала пару тостов и поставила перед ним тарелку с бутербродами.

— Поешь, станет лучше.

— Спасибо.

— Тебе не стоит употреблять наркотики, Андер. Ты теряешь контроль, — она произнесла это прежде, чем успела подумать. Зажмурившись, Трис резко отвернулась. Сердце волнительно заколотилось в груди.

Он ответил именно то, что должен был:

— Я думал, мы договорились не лезть в жизни друг друга.

Нуньер остановилась на полпути от стола до кофемашины, которая запищала, оповестив, что кофе готов. Трис чувствовала острый взгляд, направленный точно в собственную спину, и медленно повернулась к нему.

— Это была твоя просьба, — добавил он, наконец, поймав ее взгляд. Щеки Трис мгновенно залило краской: Андер бил в самую больную точку без стеснения, очевидно, тогда ее слова сильно его задели. Самое неприятное было в том, что он был прав — она и правда лезла не в свое дело.

Однако в голове всплыл пост Сплетницы о девушке, с которой Андер в субботу ушел из клуба, и Трис вновь почувствовала страшный укол ревности, в сочетании с его излишне спокойным, пронизывающим взглядом и едкими фразами, это была убийственная смесь.

— Я не заявляюсь в твой дом посреди ночи и не обблевываю половину ванной комнаты, — съязвила она. — Приятного аппетита, — девушка с шумом поставила на стол его кружку с кофе, и горячий напиток полился за края, обжигая ее руку. Трис ойкнула, кожу сильно щипало.

Он мягко перехватил ее ладонь, а затем поднес ее к своим губам, обдувая обожжённое место.

— Не надо, — она дернула рукой, но он не отпустил. Андер поднялся на ноги, став выше ее на голову, и, будто гипнотизируя, смотрел в ее глаза.

— Что с нами такое? Мы ведь не враги, Трис.

— Мы и не друзья, — она пожала плечами, раздражение все еще бушевало внутри. — Никогда не были, если подумать.

— Я бы не хотел быть «никем» для тебя.

— Сейчас не время, Андер.

— А когда время наступит? Когда мы состаримся? Послушай, мы совершили ошибку той ночью, я знаю, что ты жалеешь о произошедшем, но мне тебя не хватает, очень.

Она молчала, не находя слов, Андер же наоборот, не мог остановиться:

— Ты просила меня забыть, я забуду. Мы будем двигаться дальше, но не вычеркивай меня из своей жизни, пожалуйста. Ты ведь тоже скучаешь, я знаю.

— Двигаться дальше для тебя — это употреблять наркотики и снимать шлюх в клубах? — произнеся это, Трис тут же себя одернула. — Черт.

— Ничего не было. Той ночью, — спокойно сказал он, хотя, непременно, мог бы зацепиться за ее слова и вывернуть разговор в свою пользу. Очевидно, Андер и правда был готов поднять белый флаг, Трис оставалось лишь сделать ответный шаг.

— Ты не обязан отчитываться. Это не мое дело, — она только сейчас поняла, что они все еще держатся за руки, однако не сделала попытки прекратить это.

— Я не отчитываюсь. Я просто хочу, чтобы ты знала правду.

Утонуть. Как хотелось утонуть в этих медово-карих глазах, Трис просто не могла оторваться от них. Он выглядел уставшим, немного потерянным. Но никогда еще она не чувствовала, что он настолько открыт перед ней. Казалось, еще шаг, и она узнает все, что у него на сердце и на душе.

— Андер, мать твою, — Трис, услышав голос Гусмана, резко вырвала свою руку из ладони Андера. Желудок внутри, казалось, сделал сальто. — Я убью тебя быстрее, чем твоя наркота, что с тобой творится?

Он не слышал их разговора и даже не заметил, что они держались за руки. Трис с облегчением вздохнула. Она в последний раз взглянула на Андера и покинула кухню, дав брату возможность вправить Муньосу мозги, это, определенно, было ему нужно.

Трис: Пожалуйста, перестань губить свою жизнь

Андер: Ты будешь со мной разговаривать?

Трис: …

Андер: Ты меня презираешь?

Трис: Нет

Андер: Это значит, что ты будешь со мной разговаривать?

Трис: Если ты перестанешь губить свою жизнь

Андер: Договорились

Трис: Это шантаж

Андер: Это честный обмен. Я обещаю быт паинькой

***

Лу: Все собрались. Входи.

Трис открыла дверь в класс и поздоровалась. Ученики сидели в кругу на стульях, об этом заранее позаботилась Лу, аргументировав такую расстановку тем, что все литературные гении предпочитали обсуждать свои произведения именно в кругу. На самом деле девочкам важно было видеть реакции каждого присутствующего.

— Простите, я немного опоздала, — Трис вежливо улыбнулась, присаживаясь на свободный стул, она оглядела всех присутствующих быстрым взглядом, чтобы не вызывать подозрений.

Лу, Марина, Каэтана, Валерио, Надя, Поло, Самуэль, Альба, их тихая незаметная одноклассница.

Она нервно вздохнула, отвернувшись, чтобы достать тетрадь и ручку, сердце ее волнительно билось в груди: Трис была почти уверена, что Сплетница сейчас находится в этом классе, желание свернуть ей шею возрастало с каждой секундой.

— Мы рады, что ты все же присоединилась к нам, Беатрис.

— Ее зовут Трис, — тут же вмешалась Лу. — И никто не рад, у нас новый сильный конкурент.

— Вы опять поссорились? — спросил Валерио, улыбаясь, закидывая руки за голову, он обожал выводить Лукрецию на эмоции, и такой возможности просто не мог упустить.

— Не твое дело, — хором сказали девочки и бросили друг на друга ядовитые взгляды. План А — пустить среди семерки слух о ссоре, Сплетница, если она здесь, непременно об этом напишет.

— Давайте не будем отвлекаться, новый этап конкурса всего через две недели, и если не считать этой консультации, у нас остается всего лишь одна. Приступим.

Трис и Лу прилюдно сцепились еще несколько раз, раскритиковали эссе друг друга, спорили об аргументах, переходили на личности. В итоге Монтесинос, уже под конец консультации, театрально собрала вещи и покинула класс. Трис старалась следить за каждым из семи главных подозреваемых, улавливать эмоции, взгляды, настроения, но они все в равной степени внимательно следили за развитием событий.

— Ты как? — прошептал Поло ей на ухо.

— Все нормально, — нехотя ответила она, поежившись. Она не хотела, чтобы их «дружба» строилась на лжи, но все же не могла полностью ему доверять.

— Не хочешь выпить кофе?

— Ничего не хочу.

— Тогда я просто тебя провожу.

Трис: Не жди меня, Поло увяжется за мной после консультации. Будем поддерживать легенду о нашей ссоре

Лу: Окей

Поло все-таки уговорил Трис выпить с ним кофе, по дороге она постоянно проверяла телефон, в надежде, что появится сообщение от Сплетницы, однако она молчала, и это сильно нервировало. Погода стояла хорошая, светило солнце, воздух был пропитан теплом, Поло все говорил о планах на каникулы, но звук его голоса раздражал Трис.

Вдруг Сплетница — он? Ведь он не может написать пост, пока находится рядом со мной.

Она повернулась к нему, в надежде прочитать правду в глазах, которые за все время успела досконально изучить, и Поло, конечно, это заметил. Молодой человек остановился у входа в кофейню.

— Ты впервые за день взглянула на меня, — в его взгляде ничего не поменялось, он по-прежнему смотрел на нее с тем же трепетом, что и тогда, когда они встречались.

— У меня нет настроения.

— Из-за Лу? Почему вы поссорились?

— Неважно, — она продолжала внимательно изучать его лицо. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — ей показалось, что Поло на долю секунды заволновался.

— О чем? — однако, голос его не дрогнул.

— Я хочу миндальный латте. Купишь? — сменила тему Трис. — Мне нужно в уборную.

Поло явно не успевал за быстротой ее мыслей и переменами настроения. Трис, не дождавшись ответа, примирительно улыбнулась и зашла в кафе, молодой человек едва успел придержать ей дверь.

Трис смотрела на себя в зеркало, и не узнавала собственного отражения, на нее смотрел совершенной чужой ей человек. Она уперлась ладонями в холодную раковину и сжала ее пальцами, боясь упасть. Стремление убежать от собственных мыслей и чувств довело ее до какой-то маниакальной одержимости Сплетницей. Она подозревала едва ли не себя саму и совершенно теряла связь с настоящим в такие моменты.

— Поло — не Сплетница, — сказала она, твердо смотря на свое отражение, но сама себе не поверила.

Они сели за круглый столику окна, и между ними вновь повисло неловкое молчание. Трис, задумавшись, начала постукивать чайной ложкой по краям широкой чашки, и Поло в какой-то момент, не выдержав, накрыл ее ладонь своей. Девушка дернулась, будто от удара тока и взглянула на него испуганными глазами.

— Я и правда хочу кое-что тебе рассказать.

— Что рассказать? — она встрепенулась и выпрямила спину, отложив ложку на салфетку.

========== Глава 19. ==========

— Это о Каэтане, — услышав это имя, Трис напряглась еще больше. Она нервно заерзала на стуле, но ничего не сказала. — Прости, ты, наверное, не хочешь слушать.

Поло замолчал и отвел взгляд, нервно сжимая в руках салфетку. Он задумчиво смотрел в окно, поза его оставалась напряженной, челюсти крепко сжатыми. Трис сделала над собой усилие, хотя и правда совершенно не хотела ничего слышать об этом человеке:

— Говори, раз начал.

Поло посмотрел на нее и кивнул.

— Ей тяжело приходится, Трис. Куда тяжелее, чем мне, — очевидно, он говорил о ситуации с изменой, хотя все, кажется, об этом забыли. Сплетница радовала новыми слухами едва ли не каждый день, и с такой мелочи, как секс на вечеринке, люди быстро переключились.

Рана, казалось, осталась лишь у Трис. Хотя иногда у нее даже получалось шутить на эту тему, но только чтобы убедить людей вокруг (Лу, Гусмана, Марину), что ей все равно. Это было не так.

— Каэтана не та, кем кажется, ты не сможешь понять, потому что не знаешь… Черт, я не это хотел сказать, — Поло совершенно путался в мыслях и словах, вновь и вновь представляя ее бедно обставленный дом, больного дедушку, то, сколько ей приходилось работать, чтобы выжить. Всего этого он не мог рассказать Трис. — Она просто доверилась мне, и я бы хотел, чтобы ты простила ее.

— Вы общаетесь? — спросила она, но Поло не ответил. — Я попросила Лу не делать из нее врага. Раз все простили тебя, в том числе я, — девушка пожала плечами. — Будет честно и ей дать второй шанс. Никто не трогает ее больше.

— Знаю. Она благодарна. Но ты сама понимаешь, если Лу кто-то не нравится, жизнь в школе для этого человека все равно превращается в ад. И если бы ты показала при всех, что общаешься с Каэтаной…

— Предлагаешь мне с ней завтра пообедать? — Трис, не выдержав, прервала его. Хотелось то ли смеяться от нелепости его размышлений, то ли просто встать и уйти. — Это смешно, Поло, я не буду этого делать.

— Прости, — он согласно кивнул, решив, что больше не будет давить.

Поло с самого начала знал, что Трис не сделает этого, но хотел попробовать ради Каэтаны. Ее жизнь казалась ему страшным сном, и он рад бы был помочь разобраться хотя бы со школьными проблемами.

— Зря я начал эту тему. Я вообще не хотел, чтобы ты знала, что мы с ней говорили об этом, но подумал, что так будет честно.

— Слушай, мы с тобой не вместе, — она пожала плечами. — Никто не запрещает тебе…

— Лучше бы ты запретила, — прервал он резко, поймав ее взгляд.

— Что?

— Лучше бы ты запретила мне с ней общаться.

— Почему же?

В секунду поведение Поло, даже его выражение лица, поменялось.

— Потому что так я бы знал, что тебе не все равно, — он как-то разочарованно покачал головой. — Знаешь, мне пора.

Поло поднялся со стула и, ничего больше не сказав, даже не взглянув на нее, взял куртку и вышел из кафе, громко хлопнув входной дверью. Она даже не успела ничего сказать. Трис откинулась на спинку стула, прикусив щеки изнутри, чтобы не выругаться вслух. Телефон завибрировал, мгновенно привлекая ее внимание. Она схватилась за него, ожидая увидеть сообщение от Сплетницы.

Андер: Ты поможешь мне с английским?

На ее лице засияла улыбка, но в это же мгновение она заставила себя вновь стать серьезной. Оглянувшись, будто совершает преступление, Трис напечатала ответ.

Трис: Нет

Андер: Я думал, мы разговариваем?

Трис: Мы разговариваем, я же ответила тебе

Андер: Ты ответила отрицательно

Андер: Я выполняю свою часть сделки и даже занялся учебой

Трис: Это похвально

Андер: Мне правда нужна помощь с past perfect continuous*

Трис: Попроси Надю

Андер: И отвлечь ее от Гусмана? Я буду плохим другом

Удержать улыбку было уже невозможно. Она даже усмехнулась, а затем медленно отпила остывший кофе. Девушка покачала головой.

Трис: Я скину тебе ссылку на хороший видео-урок

Пост в Сплетнице о ссоре Лу и Трис появился только вечером, и выяснить, кто же его написал, так и не удалось.

План А провалился. Трис была расстроена. Времени оставалось мало, неизвестно, будут ли проводиться консультации после того, как еще несколько человек отсеются по итогам второго тура конкурса эссе.

***

Никто точно не помнил, чья это была идея, но почему-то вся элита Лас-Энсинас в очередные безумные выходные оказалась в парке развлечений. Допив бутылочку сидра, Трис вышла из машины Гусмана, который этой ночью был за рулем, и оставила их с Надей наедине.

— Звони, если что. Мы будем у колеса обозрения чуть позже, — сказал он, опустив стекло пассажирского сидения. Гусман продолжал опекать Трис и не забывал о роли старшего брата даже рядом с Надей, хотя ему при виде нее напрочь отрывало голову.

— Ведите себя хорошо, — Трис рассмеялась и послала им воздушный поцелуй.

На город уже опустилась темнота, становилось прохладно, и она сильнее закуталась в свою джинсовую куртку. Играла веселая музыка, чем ближе она подходила к воротам парка, тем отчетливее слышала радостные голоса посетителей. В воздухе приятно пахло свежестью, кукурузой с солью, сладкой ватой и печеными яблоками в карамели.

В такое время в парке в основном были подростки: аттракционы по выходным работали до трех ночи, и, если немного выпить, веселиться здесь можно было не хуже, чем в клубе.

Трис ненадолго потерялась в толпе, но затем нашла одноклассников у входа в лабиринт страха. Андер, Валерио и Лу дружно уговаривали Карлу перестать строить из себя маркизу и пойти с ними.

— Трис, хоть ты им скажи! — блондинка взяла ее за руку. — Я не хочу.

— А если я дам тебе кое-что, — Валерио повис на них обеих, закинув руки девочкам на плечи. — Тебе понравится.

— Валерио, это нравится только тебе, — Трис закатила глаза, и Карла даже улыбнулась. — Если не хочет, пусть не идет.

— Она просто ждет своего очередного парня, — не выдержала Лу. — Мы идем или нет?

— Я могу остаться с тобой, — предложила Трис, но Карла отрицательно покачала головой. — Уверена?

— Я догоню вас позже, — она оставила легкий поцелуй на щеке Нуньер, а затем перевела взгляд на Лукрецию. — Да-да, Лу, я буду с Самуэлем, тебе придется смириться, — в ответ на ее реплику Лу закрыла руками уши и скорчила недовольную рожицу.

— I can’t hear you,** — театрально закричала Монтесинос. Кажется, Лу уже была не совсем в трезвом состоянии, ноги ее слегка заплетались одна за другую.

— Если мы не зайдем внутрь через минуту, я за себя не отвечаю, — Валерио схватил Лу за руку и потянул за собой. — Быстрее!

Трис рассмеялась и, махнув на прощание Карле, побежала вслед за ними. Ребята купили четыре билета и из светлого помещения кассы попали в лабиринт, погруженный во тьму. Играла тихая неприятная музыка, нагоняющая страх. На четверых им выдали один фонарик, чтобы освещать себе дорогу. Лу инстинктивно схватила Валерио за руку. Брюнет улыбнулся, но ничего не сказал.

— Может, вернемся? — Лу недоверчиво оглянулась.

— Это для детишек. Идем! — Андер смело шагнул вперед, и все пошли за ним.

Помещение было узким, и зачастую по коридору они шли друг за другом, Трис, шедшая за Андером, пару раз испуганно хваталась за него, когда резко загорались красные лампы или звук в колонках менялся на громкий злобный смех. В разных помещениях были собраны страшные инсталляции: клоуны, чудовища из фильмов; из вытяжки пускали туман, иногда ребята ввязывались в искусственную паутину. Всю дорогу их сопровождали пугающие звуки: мясорубки или какого-то комбайна, явно перемалывающего кости, стоны, вопли и так далее.

Возможно, Андер был прав, и лабиринт действительно был построен для детей, но нервы у девочек все равно пошаливали.

Муньос вывел их в широкую комнату, вход в которую был зашторен порванными простынями, внутри было темно. Он провел светом фонарика вокруг, освещая скелеты, следы крови и имитацию человеческих органов.

— Гадость, — Трис поморщилась: пахло сыростью и чем-то тухлым. Даже над этим создатели лабиринта подумали.

— Тут нет двери, — Андер был сегодня в отличном настроении. — Валерио, ты видишь? — они начали оборачиваться, внимательно следя за светом фонаря, но выхода и правда не было видно.

— Тупик? — спросила Лу.

— Может, надо поискать выход? — предположил Валерио.

Лу впервые за все это время отпустила его руку и тут же примкнула к Трис, настроение Монтесинос передалось и ей, и девушка тоже начала волноваться. Мальчики начали искать дверь, ощупывая стены, и вдруг откуда-то снизу с диким рычанием высочило что-то, нападая на Валерио.

Лу завизжала, и Трис закрыла глаза, запищав. Через несколько секунд, которые, казалось, длились вечность, мальчики громко истерично засмеялись. Резко распахнув глаза, Трис застала убегающего скримера.***

Лукреция громко выругалась.

— Никогда больше. Никогда, — поклялась она сама себе, имея ввиду то, что никогда в жизни не зайдет в лабиринт страха.

Мальчики смеялись еще больше, заведенные ее реакцией, и начали в шутку драться, изображая то ли вампиров, то ли оборотней. Валерио прыгнул на Лу, прижимая ее к стене, и попытался укусить ее в шею, но она со всей силы дала ему по ребрам, отчего у него вышибло из легких весь кислород.

— Лу! Больно!

— Ищи выход, придурок!

Трис засмеялась и подошла к Андеру, чтобы помочь. Девушка села на корточки и обнаружило место, где прятался скример: щель в стене и оказалась выходом, за толстой тканью виднелся свет. Андер нагнулся следом за ней, и она ощутила тепло его дыхания в районе своего уха. Он посветил фонариком вглубь.

— Трис нашла выход, — он ей улыбнулся, облизывая свои губы.

— Черт, мы же обе в юбках, — Нуньер прикрыла лицо рукой на мгновение. — Придется лезть.

— Ай-ай-ай, тогда я иду последний, — Валерио хитро улыбнулся.

Переругавшись еще десяток раз, ребята, наконец, выбрались из лабиринта, оказавшись на улице. Лу, переполненная эмоциями, даже позволила Валерио себя обнять.

— Пожалуйста, давай выпьем.

— Меня не надо просить дважды, Лу, — Валерио взял ее под ручку и повел к выходу из парка. — У меня в машине есть текила. Идете? Выпьем немного и вернемся.

Трис с Андером переглянулись, оба, конечно, помнили об их договоренности. Соблюдая ее, Муньос завязал с алкоголем и наркотиками. Взглядом он будто спрашивал у нее разрешения.

— Я не твоя мама, сам решай, — она пожала плечами.

— Идите, встретимся у колеса обозрения, — ответил Андер удаляющимся Лу и Валерио. Трис понимала: они уже не вернутся. — Стой, у тебя тут, — он коснулся ее волос, а затем вытянул из них искусственную паутину.

Она как-то уж очень смешно повисла у него на пальце, и они оба истерично захохотали. Все еще находясь под впечатлением от лабиринта, Трис почувствовала дрожь в ногах.

— Это было ужасно, — сказала она, присев на скамейку. — Когда эта штука вылезла и напала на Валерио.

— Это было смешно, — не согласился он. — Ты замерзла? — он нахмурился. — Коленки трясутся.

— Нет, это, видимо, из-за лабиринта, не знаю, — она пожала плечами.

— Посиди здесь, я принесу сладкую вату. Поможет от любого стресса, — Трис улыбнулась его заботе и спорить не стала.

Андер вернулся через десять минут, и вата, которую он гордо нес в руках, была такой огромной, что из-за нее не было видно его кудрявой головы. Трис приняла ее, он сел рядом, но от сладкого отказался.

— Диета? — спросила она.

— Угу, — он покачал головой.

Сладость таяла во рту, была девчачьего розового цвета и почему-то так порадовала Трис, что она не могла унять довольной улыбки.

Ей вспоминалось детство: раньше они всей семьей часто ходили в этот парк, тогда аттракционы не были такими большими и интересными, но у нее, маленькой девочки, все равно вызывали восторг.

— Здорово, что этот парк все еще работает, — словно прочитав ее мысли, сказал он. — Помнишь, Гусман сломал руку, когда мы прыгали на батутах?

— Да, — протянула она. — Вы так дурели, что он вылетел с него прямо на асфальт. Мы все испугались, а ты тогда, как настоящий взрослый, затребовал у кассира аптечку.

— Я тоже испугался, поверь, — Андер отчетливо помнил тот момент, словно Гусман вылетел с батута на асфальт вчера, а не десять лет назад. — Но Гусман начал плакать, надо было что-то делать, — они вновь начали смеяться.

Трис опустила руку на скамейку, не посмотрев, и их пальцы соприкоснулись. По коже побежали электрические заряды, они оба это почувствовали, и между ними воцарилось молчание, однако руку никто не одернул.

Трис нервно сглотнула, почувствовав на своем лице его пристальный взгляд. Ее желудок сжался внутри, по коже пошли мурашки. Набравшись смелости, она повернулась к нему, и их взгляды встретились.

У него невероятно красивые глаза. Добрые. Цвета растопленного шоколада. Теплый оттенок. А в глазах этих танцевали озорные огоньки, особенно когда он улыбался. Андер, по ощущениям Трис, был словно кружка горячего шоколада. Согревающим. Сладким. Очень манящим. Ее тянуло к нему, словно к магниту, и она едва могла сопротивляться. От него пахло летней бурей и свободой. Будто, если прикоснешься к нему, станет возможно абсолютно все: взлететь, дотянутся до звезд.

Но падать, если высоко взлетишь, как известно, очень больно.

Утонув в собственных мыслях, она даже не заметила, как долго они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Трис очнулась первой.

— Попробуй вату, — она прервала их физический и зрительный контакт, отщипнув от своего розового облака кусочек. Андер улыбнулся, едва она отвернулась, и расправил плечи. Трис протянула ему сладкую вату, и он ловко поймал ее губами, десерт тут же начал таять во рту.

— Сладко, как твои губы.

— Да. Хочешь еще?

— Не отказался бы, — ответил он, думая в этот момент совершенно не о сладкой вате.

__________

*Прошедшее завершенное длительное время в английском языке

**Я тебя не слышу (англ)

***(от англ. «scream» — крик, он же «кричалка», «пугач», пугалка) — разновидность шок-контента, основанная на элементе неожиданности, призванная запугать зрителя

Комментарий к Глава 19.

Я пару глав назад в комментах жаловалась, что потерялась по сюжету. И в Трис с Андером тоже потерялась. Сообщаю: все нормально, я нашлась))) Теперь знаю, что делать

========== Глава 20. ==========

В день последней консультации перед вторым туром конкурса эссе, Трис сильно переживала. Возможно, это был последний шанс узнать, кто Сплетница. Лу старалась не подавать вида, но тоже слишком нервно оглядывала одноклассников, словно надеялась, что на лбу одного из них будет написано: «Это я».

Вся загвоздка была в том, что Сплетница имела слишком сильное влияние на учеников Лас Энсинас. Она буквально формировала общественное мнение, и если ставила на ком-то клеймо, от него было уже не избавиться. Все боготворили ее. Трис же считала, что ничего, кроме боли, этот сайт никому не приносит. Они перешли к плану Б.

Разрушительная любовь — тоже любовь?

Такова была тема эссе на сегодня. Трис накануне нервно грызла ручку, зависнув над пустым листом бумаги, и не могла найти в голове ни одной мысли, из которой можно было создать хорошее эссе. Пришлось искать похожие работы в интернете и создавать на их основе что-то свое. Сегодня она не была довольна собой, однако утешала себя тем, что в этой аудитории она сегодня совсем не ради конкурса.

Они с Лу переглянулись, Монтесинос едва заметно кивнула ей. План Б — написать в Сплетницу.

— Кто хочет начать?

— Я, — Поло поднялся на ноги, и привлек к себе всеобщее внимание. Он никогда не рвался читать свои работы перед одноклассниками, обычно начинали дискуссию Надя или Лу, так что все были удивлены.

Трис, не отрываясь, смотрела на него. Поло начал читать: говорил молодой человек чуть быстрее обычного, и пальцы его нервно сжимали дрожащий лист бумаги.

— Мои родители говорят, что я еще слишком молод, чтобы говорить о любви. Я не согласен. Человек испытывает любовь с самого детства, в первую очередь, это любовь именно к ним. Также это может быть любовь к игрушке, к девочке или мальчику в детском саду, к предмету в школе. К семнадцати годам мы легко можем назвать десяток вещей, к которым, как мы уверены, чувствуем любовь. Лето, вечеринки, фильм про железного человека, море, сон до обеда. Но едва ли я смогу назвать десяток людей, которых люблю. К семнадцати годам большинство сердец уже разбито, и мы так боимся новой травмы, что закрываемся, не впускаем людей в свой мир. Я думаю, это своего рода инстинкт самосохранения, и не могу винить кого-либо в этом. Все мы испытывали разрушительную любовь. Кто-то, как я уже говорил, боится ее, но для меня она — как зависимость.

Буквально на секунду Поло оторвал взгляд от тетради, и посмотрел на Трис:

— Я не могу остановиться и не собираюсь, потому что это единственный импульс, благодаря которому я живу.

— Это очень… трогательно. Браво! — все начали хлопать, одна Трис замерла, не отрывая взгляд от его голубых глаз: она понимала, что едва ли не каждая строчка в его эссе была посвящена ей. Поло тоже застыл.

— Разрушительная любовь — хаос, — произнесла вдруг Лу.

— Мир был создан из хаоса, — парировал Валерио.

Между ними завязался спор, и Трис отключилась, больше она не слышала их голосов.

— Мне нужно выйти, — не дождавшись разрешения, она выбежала из класса, Поло тут же последовал за ней.

Он догнал ее в коридоре, школа опустела, занятия уже закончились, и потому звук ее шагов отдавался гулким эхом. Поло преградил ей дорогу, и она буквально врезалась в него, задохнувшись. Трис отрицательно покачала головой.

— Я прошу тебя, дай пройти.

— Трис, поговори со мной! — он, не выдержав, взял ее за плечи и слегка встряхнул, будто стараясь привести в чувство. — Ты который месяц водишь меня за нос, я устал!

— Мы друзья, ты забыл?

— Никакие мы не друзья! Я не могу дружить с тобой, я вижу тебя — и хочу целовать, целовать, целовать! И ты знаешь это! Я давал тебе время, но ты ничего не говоришь мне, мы будто играем в кошки-мышки.

— В ночь бала ты, очевидно, хотел целовать другую! — Трис разозлилась и, наконец, снова взглянула на него. — Напомнить, почему между нами происходит то, что происходит? Никто не просил тебя спать с другой, Поло!

— Ты говоришь так, будто сама не провела ту ночь с Андером! Откуда мне знать, что ничего не было? Ты столько морозила меня, прикрываясь тем, что девственница, может, ему повезло больше?

Злость вспыхнула мгновенно, Трис замахнулась, и ударила его по лицу. Он резко замолчал, в секунду осознавая, что ему не следовало говорить это.

— Я не это хотел сказать, — он на секунду посмотрел на потолок, словно искал там подсказку, что делать, что говорить дальше. — Черт, Трис…

— Я рада, что у нас ничего не было, Поло, — прервала она, проглотив ком в горле. В ее глазах застыли непрошенные слезы, но она не дала себе заплакать. — Мне жаль, что я потратила на тебя столько времени.

Она резко развернулась и пошла дальше по коридору, раздраженно стуча каблуками, которые ей очень хотелось сбросить прямо сейчас. Слезы обиды сорвались по щекам, она всхлипнула, зайдя за поворот, и прижалась к холодной стене. Казалось, еще секунда, и она сползет по ней вниз. Трис отвлек сигнал телефона.

Лу: Пора, Трис

Трис: Минуту

Стерев мокрые дорожки со щек, Трис глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в пальцах. Она достала из кармана юбки телефон и зашла на сайт Сплетницы.

— Держись, дрянь, — зло прошептала она и нажала на ссылку «написать сообщение». Кто бы она ни была, сейчас ей придет уведомление о сообщении, и Лу, оставшаяся в классе, узнает, кто все это время отравлял всем жизнь.

Беатрис Нуньер Осуна: Если бы тебе сказали, что тебе осталось жить ровно сутки — что бы ты сделала?

Трис: Готово.

В тот самый момент, когда Лу получила сообщение от Трис, телефон Валерио завибрировал в кармане брюк. Она повернула к нему голову, приоткрыв рот от удивления. Он почти зевнул, лениво потянувшись за гаджетом.

— Это ты?.. — воскликнула она, схватив его за ворот рубашки, но Лу не успела даже до конца сформулировать мысль, телефон завибрировал у Нади, а затем у Саму, затем и у нее самой. — Какого черта?

Телефоны запиликали и у остальных в классе, и у Трис, оставшейся в коридоре.

— Какая муха тебя укусила, Лу? — Валерио удивленно вскинул брови, поправляя смятый ворот рубашки. Лу отмахнулась от него, раздраженно доставая свой мобильный.

— Я прошу вас убрать телефоны. Занятие факультативное, но школьные правила никто не отменял, — преподавателя, конечно, никто не послушал.

— Приглашение!? — Лу нахмурилась. — Дай сюда, — она выхватила телефон и у Валерио, и перед ее глазами было точно такое же сообщение. Сообщение, предназначенное для Сплетницы, ему не пришло.

— На званый ужин в дом маркизы. Как по-аристократски, — кудрявый пожал плечами.

План Б провалился.

Лу и Трис после школы решили выпить по чашке кофе и съесть по самому сладкому и калорийному десерту в мире, чтобы хоть как-то избавиться от горечи внутри.

— Чувствую себя дурой, — призналась Лу. — Это как охота за призраком. Чертова Сплетница.

— Может, она вовсе не старшеклассница. Может, она и не ходит с нами на консультации. Я уже ни в чем не уверена, — Трис отпила кофе и устало откинулась на спинку кресла.

— Может и так. И теория с летним отсутствием провалилась, вариантов слишком много.

— Может, это Кристиан? Его не было все лето, он отдыхал с Карлой, и никто не словил такого хайпа*, как он. Подписчиков в Инстаграм у него теперь больше чем у меня.

— У него мозгов как у пробки, он бы не додумался… И кто бы это ни был, у нас нет доказательств. Надо напиться, — Монтесинос начала агрессивно массировать виски, голова у нее просто раскалывалась.

Как назло, у обеих раздался звук уведомления.

Если бы мне сказали, что осталось жить всего сутки, я бы рассмеялась в ответ. Я буду с вами всегда. Не надейтесь избавиться от меня так просто.

ХОХО, Ваша Сплетница.

______________________

*Хайп — агрессивная и навязчивая реклама, целью которой является формирование предпочтений потребителя. Название такого типа рекламы происходит от слова, которое значит надувательство, обман или трюк, который используется для привлечения внимания.

Комментарий к Глава 20.

Всем приветики и сладкие поцелуйчики. Надеюсь, у вас все хорошо. Люблю вас всем своим сердцем, знали бы вы, как радуюсь каждому сообщению от вас!

Я тут посчитала, думаю, мы выезжаем на финишную прямую. Очень я привязалась к персонажам, но пора. А то я каждый раз себя дергаю, ведь планировала уложиться страниц в 50, а в итоге в ворде у меня уже 156. Короче говоря, думаю, еще глав 7-10.

Собственно, я уже 777 раз завязывала с фикрайтерской карьерой, обещала себе, что “ну это точно последний макси”, но вчера лежала на травке и по-моему придумала фанфик про Гусмана. Читать будете или я про него забываю, ммм?

========== Глава 21. ==========

Перед выходом из своей комнаты, Трис в последний раз внимательно осмотрела себя в зеркало, выглядеть нужно было идеально. Званый ужин у Карлы был светским мероприятием примерно того же уровня, что и бал. Маркиза, как известно, любила шиковать.

— У винодельни проблемы с финансами, — объясняла Лора Гусману уже в прихожей, когда Трис присоединилась к ним. — Нужно их поддержать.

— Ты ведь знаешь, что там будет отец? — Марина надела поверх платья куртку и поправила рыжие волосы. — Уверена, что стоит ехать?

— Я не дам ему даже близко к вам подойти, — ответил вместо матери Гусман.

— Не надо, — Лора коснулась плеча сына и сжала его. — Мы виделись у адвоката, я готова к встрече и сейчас. Вы тоже будьте готовы. Он — ваш отец, не нужно плохо к нему относиться.

— Из-за него Трис чуть не умерла, мама!

— Гусман… — вмешалась Трис. Она видела отца всего лишь раз после аварии, он извинялся со слезами на глазах, но тогда только начался бракоразводный процесс, Трис была еще в гипсе, и даже плохо помнила тот разговор. — Он не знал, что так получится. Скоро Рождество, давай не будем об этом.

— Будь твоя воля, Трис, ты и того парня бы оправдала. Хорошо, что это не в твоей власти, и он за решеткой, — Гусман злился оправдано, но не мог себя контролировать. Боясь, что наговорит лишнего, он решил закончить этот разговор. — Я подожду на улице, — с этими словами он вышел из дома, громко хлопнув дверью.

— Драма, — Марина вздохнула. — Мы когда-нибудь будем жить спокойно?

— Ваш брат взрослеет, — вопреки всем ожиданиям девочек, Лора улыбнулась. — И готовится взять на себя ответственность за нас за всех, как мужчина. Учитесь смотреть в корень. Это все от любви.

После нескольких бокалов шампанского, Трис почувствовала, что, наконец, в состоянии расслабиться. Дом Карлы был полон незнакомых взрослых людей, и ее одноклассники, хотя и были на таких мероприятиях не впервые, чувствовали себя неуютно.

Карла сегодня сияла: на ней было золотое платье в пол, конечно же, от самого лучшего дизайнера в Испании. Оно подчеркивало все достоинства ее стройной фигурки, светлые волосы были забраны в высокую прическу. Она выглядела как настоящая маркиза, стояла в окружении каких-то очень влиятельных людей и вела светскую беседу так легко и непринужденно, словно делала это каждый день. Самуэль смотрел на нее с восхищением, однако, держался в стороне.

— Мы влюбляемся не в тех, — тихо сказала Лу, проследив за его влюбленным взглядом. — Все мы.

— Да, пожалуй, — вздохнула Трис, хотя смотрела исключительно в другую сторону: на Андера, который этим вечером, кажется, был обречен стать якорем, сдерживающим Гусмана от агрессии.

Прямо сейчас он был увлечен тем, что не давал Гусману выпить лишнего. Еще один обреченный вздох сорвался с губ Трис, и она достала из небольшой сумочки свой мобильный телефон. Если с братом не могли справиться Марина и Андер, нужно было вызывать тяжелую артиллерию.

Трис: Надя, ты едешь? Без тебя не справляемся

Надя: Я в пути

Надя: Все нормально?

Трис: Пока да

— Лу, — Валерио подошел к девочкам и галантно протянул ей руку. — Позволь пригласить тебя на танец, — он выглядел шикарно в черном костюме с расстегнутой рубашкой, оголяющей подтянутую загорелую грудь и бесконечные цепочки на шее. Даже на приеме маркизы Валерио оставался собой.

— Ты не танцуешь под такую музыку, — Лу не могла скрыть улыбки.

— Ты танцуешь. Ради тебя я могу и потерпеть.

Лу закатила глаза, но все же вложила свою ладонь в его, и Валерио помог ей подняться с пуфа, на котором девочки сидели вместе. Он сплел их пальцы, но перед тем как увести ее танцевать, кудрявый взглянул на Трис.

— Кстати, Трис, тебя ждут у выхода.

— Кто?

— Не знаю, — Валерио пожал плечами. — Швейцар просил передать, когда я выходил покурить.

Первая мысль, возникшая в голове Трис — папа, его не было среди гостей, и поэтому, удостоверившись, что Гусмана отвлекает Андер, девушка поднялась с места и направилась к выходу из дома Карлы. Она была готова его выслушать и хотела, чтобы, несмотря на развод родителей, между всеми, наконец, настал мир. До Рождества оставалась всего неделя, и это чудесное время ей хотелось провести в кругу семьи.

На улице было холодно, наступала ночь, Трис укуталась в свою шубку и, стуча каблуками, подошла к швейцару.

— Простите, меня кто-то искал. Беатрис Нуньр Осуна.

— Да, сеньорита, вас ожидают у ворот.

— У ворот? Хорошо, — пожав плечами, она осторожно спустилась по крутым лестницам и прошла через зеленый сад с идеально выстриженным газоном.

Звуки музыки и голосов вскоре затихли позади, однако отца Трис так и не увидела. Оглянувшись вокруг, девушка заметила женский силуэт в темноте, около садовых деревьев, высаженных вдоль забора. Волна какого-то неоправданного страха прошла по ее телу. Ничего не сказав, она сделала шаг назад к дому.

— Постой, — фигура вышла на свет, и Трис действительно остановилась, будто прирастая к земле. — Боже, — женщина прикрыла рот рукой, и в свете фонаря блеснули ее слезы. — Какая же ты красивая.

Трис не дышала, не шевелилась, в голове не было ни одной мысли, лишь сердце оглушительно громко колотилось в груди. Губы ее были приоткрыты, но она молчала. Весь мир Трис сузился до пронзительных голубых глаз женщины, в которых она узнавала свои.

Ей даже не нужно было спрашивать, Трис знала: перед ней ее настоящая мать.

— Я едва тебя отыскала… Беатрис, меня зовут Эстела, я твоя мама, — слово это сорвалось с губ как-то слишком просто, Эстела и сама не ожидала, что будет так легко назвать себя чьей-то мамой.

Трис вздрогнула всем телом, слово «мама» мгновенно привело ее в чувство. Она вдохнула прохладный воздух, и руки ее сомкнулись на груди. Она, наконец, оторвала взгляд от голубых глаз женщины и быстро оглядела ее: молодая, высокая, темноволосая, с подтянутой фигурой, одетая просто, но со вкусом. Красивая.

— Я Вас не знаю, — холодно произнесла она. — Уходите.

— Пожалуйста, — Эстела сделала шаг к ней, протягивая к Трис руку, но девушка отшагнула назад, испугавшись прикосновения, словно огня, и женщина остановилась. — Я годами искала тебя, дай мне шанс хотя бы объясниться…

— Я Вас не искала, — оборвала Трис, чувствуя, что к горлу почему-то подкатывают слезы. Хотелось сделать этой женщине больно, хотелось, чтобы она чувствовала себя такой же потерянной, как и Трис, когда осознала, что родители бросили ее в младенчестве. — Моя родители — это Лора и Вентура. До свидания.

Трис резко развернулась, слезы застелили глаза, и она уже сделала шаг назад к дому, чувствуя, что совершенно теряется в пространстве, но вновь услышала за спиной голос Эстелы:

— Я не отдавала тебя! Тебя забрали! — женщина говорила с надрывом, со слезами, и Трис резко остановилась, а затем медленно повернулась к Эстеле лицом. — Тебя забрали, — повторила она.

— Как забрали?

Это было не вовремя и не к месту, Эстела знала это, но боялась, что если не скажет ей сейчас, больше возможности не будет.

— Мне было шестнадцать, когда ты родилась, я жила в маленьком городке, а мои родители были ревностными католиками, они не приняли тебя, рожденную вне брака, и замуж за твоего отца не позволили выйти, — в ее взгляде было столько боли, столько отчаяния, Трис дрожала. — Мне не дали выбора, тебя забрали, а меня до восемнадцати заперли дома, я даже школу заканчивала с частным репетитором. Твой отец был старше, и ему вовсе грозили тюрьмой, он сбежал в большой город.

Она замолчала, переводя дух.

— Расскажите до конца. Пожалуйста, — Трис не чувствовала собственного тела, но она упорно стояла прямо, не давая себе упасть.

— Я ушла из дома, едва окончив школу, и сразу начала делать запросы в приют, но тебя уже удочерили, и все нити оборвались. Я годами ждала, надеялась, что ты найдешь меня, ведь по закону я не имела права знать, какую фамилию ты носишь и даже имени твоего мне не сказали… — слезы сорвались с ее глаз, но она тут же их стерла. — Я думала, ты придешь на похороны отца, но тебя и там не было. Я знала, что ты ненавидишь меня, но я так хотела, чтобы ты знала правду. Я очень тебя любила и люблю, я не знаю, возможно ли простить такое, но я так рада видеть тебя и знать, что ты выросла такой прекрасной девушкой.

Трис плохо представляла, каково это: оказаться с младенцем на руках в шестнадцать. Но предполагала, что если бы Эстела стала противиться воле родителей, возможно, судьба их обеих сложилась бы еще драматичнее. У Трис в голове крутилась сотня вопросов, но она не знала, что говорить, что спросить в первую очередь. Слезы сорвались с глаз и у нее самой, и она стерла их одним движением, и со стороны сложно было не заметить их абсолютное сходство.

— А мой отец? — Трис не могла не задать этот вопрос.

Все было сумбурно, быстро, Эстела пересказывала годы своей жизни, стараясь уложить их в минуты, и хотя она представляла этот разговор сотни раз, все пошло не по плану, эмоции брали верх, и порой она путалась в собственных мыслях.

— Это так глупо, — было видно, что Эстеле трудно, но Трис хотела и заслуживала знать правду. — Мы очень друг друга любили, — она улыбнулась через боль. Наверное, первая любовь часто вызывает именно такие эмоции. — Но нас разлучили слишком неожиданно. Мы не успели даже обменяться номерами, адресами. Судьба вновь свела нас через пять лет, мы попробовали снова, но время было уже упущено. Я не могла больше никому доверять, — Трис вздрогнула от этих слов, узнавая себя, и ей вдруг стало страшно: неужели ей суждено отчасти повторить судьбу матери… — Он искал тебя, но безрезультатно. Государство очень строго к таким как мы, может, так даже лучше, — она вновь посмотрела на нее изучающее, и Трис показалось, что она знала, о чем думала Эстела: «ты выросла в достатке и любви, неизвестно, что было бы, останься ты у молодых родителей без гроша за душой».

В шестнадцать она потеряла свою любовь и более не обрела ее. В шестнадцать ее разлучили с самым дорогим на свете человеком — с дочерью. Судьба Эстелы была печальной, но сейчас, видя Трис, сердце ее, наконец, успокоилось.

В голове Трис все смешалось. Ровно так же, как и на сердце. Годами она взращивала ненависть к настоящим родителям, она не хотела знать их и похоронила обоих в своей памяти. Ей нравилось думать, что их вовсе не существует, так было легче. Но появление Эстелы разрушило все в секунду. Это была самая судьбоносная встреча в жизни Трис, и она отчетливо понимала, что как раньше уже никогда не будет. Теперь она была в абсолютной растерянности, но внутри медленно разгоралось желание подойти к этой женщине ближе, прикоснуться к ней.

— Трис, — Надя зашла в сад и прервала их разговор. Эстела чувствовала себя преступницей и начала озираться по сторонам. — Что случилось? Ты плачешь? — она с подозрением оглядела Эстелу.

— Я лучше пойду, — сказала вдруг женщина.

— Постойте. Секунду, — Трис собралась с мыслями и вновь посмотрела на Надю. — Все хорошо, Надя, я потом объясню. Сейчас, пожалуйста, найди моего брата, он в доме, с ним Андер, — произнеся имя Андера, Трис почувствовала, как задрожало ее сердце.

— Трис, что происходит?

— Пожалуйста, просто сделай, как я прошу, ладно? Я все расскажу завтра.

— Хорошо, — она вновь озадаченно посмотрела на Трис. — Там твой отец паркует машину, я думаю, Гусмана надо увести.

— Черт, — она посмотрела на Эстелу, их встреча сейчас тоже была не кстати. — Да. Иди, скорее.

Едва Надя оказалась на безопасном расстоянии, и не могла больше их слышать, Трис повернулась к матери, и, снова встретившись с ней взглядом, кажется, почувствовала внутри теплоту.

— Мне жаль, что все так сложилось, — сдавленно произнесла Трис. — Я всю жизнь думала, что вы бросили меня, — в носу вновь защипало. — Мне очень стыдно, — от одной мысли, сколько времени они потеряли, ей было страшно.

Эстела сделала к ней несколько несмелых шагов и робко приобняла дочь. От нее пахло лавандой. От ее мамы пахло лавандой. Трис захотелось разрыдаться, она прижалась к этой, казалось бы, совсем незнакомой женщине, и впервые за долгое время почувствовала покой на душе.

— Ты не знала, дорогая. Все хорошо. Все будет хорошо, — Эстела едва сдерживала подступающие вновь слезы, не веря, что нашла ее, не веря, что ее дочь сейчас и правда рядом.

Было невозможно разорвать эти объятия, но Трис пришлось это сделать.

— Как мне найти Вас? Сейчас столько всего происходит, — стерев с лица следы от слез, она коротко посмотрела на дом позади. — Нужно со многим разобраться.

— Конечно, — Эстела сжала ее руки в своих руках. — У меня есть визитка, она для работы, но… — ей явно было неловко давать дочери визитку, женщина отвела взгляд.

— Я обязательно позвоню! — Трис улыбнулась, чтобы поддержать ее, и вот в ее руках оказалась заветная карточка. «Няня». Не имея возможности воспитать собственного ребенка, Эстела всю жизнь отдала чужим детям. — Я позвоню завтра утром.

Трис еще раз коротко обняла Эстелу, они говорили недолго, но было очень трудно ее отпускать. Трис по-детски боялась, что все это сон, и если мама уйдет сейчас, больше они никогда не встретятся. Женщина чувствовала то же самое. Сделав над собой усилие, она вышла за ворота, едва не столкнувшись с Вентурой. Мужчина вошел на территорию дома, смотря исключительно в экран телефона, и даже не заметил дочь, прижавшуюся к ледяному забору спиной. Трис смотрела ему в спину, сжимая между пальцев визитку. Сердце, словно птица в клетке, билось о ребра.

Она обязательно поговорит с отцом, но позже, сейчас ему придется объяснять и свой внешний вид, и слезы, Трис к этому была не готова.

Трис: Где ты?

Ее мама и папа расстались по воле обстоятельств, бороться против которых не могли. И когда у них вновь появилась возможность быть вместе, ничего не вышло.

Время было упущено.

Эти слова Эстелы крутились в голове, бились о виски и заставляли ее пальцы дрожать.

Наверное, им обоим было страшно, было слишком больно. Они потеряли своего ребенка, хотели, но не могли исправить совершенные ошибки. Все это сгубило их любовь.

Все, о чем Трис могла сейчас думать — о том, что тоже потеряла слишком много времени. Она на не слушающихся от волнения ногах шла по направлению к дому, когда ей пришел ответ.

Eric Arjes — Find My Way Back

Андер: На заднем дворе

— Андер! — он обернулся на ее взволнованный голос. В свете гирлянд он увидел в ее глазах застывшие слезы. Вокруг была безмолвная тишина, нарушаемая лишь биением его собственного сердца, которое привычно быстро заколотилось при виде Трис.

Бросив сигарету, он широкими шагами пошел к ней навстречу, и они остановились в полуметре друг от друга. Трис тяжело дышала и молчала, смотря в его глаза.

— Что случилось?

— Там была моя мама, — она снова ответила не сразу, голос ее дрожал. — Настоящая. Андер, все не так как я думала, она не хотела меня отдавать, все не так! — слезинка сорвалась вниз по щеке.

Андер, понимая, что она едва держится на ногах, обнял ее, и Трис всхлипнула, уткнувшись носиком ему в шею, хватаясь за него, словно за спасательный круг.

— Я рядом, Трис. Все хорошо.

Он толком ничего не понимал, кроме общей сути, а она все путано шептала ему о своем настоящем отце, об Эстеле и о том, что произошло между ними.

— Я не хочу так, — вдруг твердо сказала она, и отпрянула от него, но не отступила назад. Трис посмотрела в его глаза совершенно ясно, будто не плакала только что. — Я не хочу проснуться однажды утром и осознать, что потеряла свою любовь.

Губы ее дрожали, и она изучающе рассматривала его лицо, словно видела впервые. Андер еще секунду смотрел в ее кристальные голубые глаза, осознавая все, что она сказала. Молодой человек медленно наклонился к ней, между их губами оставались миллиметры, и в эту секунду они оба потянулись вперед.

Робкий поцелуй длился всего несколько секунд, и затем, прервав его, они вновь посмотрели друг другу в глаза. Трис колотило крупной дрожью от волнения, и все мысли, крутящиеся в ее голове бесконечными роем, вдруг рассыпались в разные стороны и исчезли.

Все на свете перестало иметь значение.

— Ты потрясающая, — прошептал он.

— Что? — из-за переполнявших ее эмоций, из-за пульса, бьющегося в висках, девушка вообще не слышала, что он говорит.

Андер улыбнулся уголками губ, и, нежно убрав выбившуюся прядь волос ей за ухо, вновь накрыл ее губы своими губами, теперь уже смелее. Внутри у Трис разлилось тепло, словно ей под ребра поместили маленькое солнце. Девушка обняла его чуть крепче, потому что не чувствовала собственных ног, и он уверенно прижал ее к себе за талию одной рукой, второй поглаживая ее шею и волосы.

Сверкнула молния, разрезая небо на две части, за ней последовал раскат грома, и земля будто содрогнулась, отвлекая их друг от друга. Только сейчас оба заметили, что поднялся ветер, он беспощадно сгибал ветвидеревьев, наклоняя их ближе к земле. Приближалась буря. Трис коротко оглянулась вокруг, и ей показалось, что весь мир заиграл новыми красками. Чувствуя себя опьяненной, но счастливой, она улыбнулась ему и хотела что-то сказать, но он опередил ее:

— Я хочу, чтобы ты знала: я не сделаю тебе больно. Я обещаю, Трис.

В его карих глазах был весь мир. Тепло летнего солнца. Искорки огня в камине. Нежность, граничащая с отчаянием. Трис только сейчас поняла: Андер — не источник боли, он — лекарство от нее. Абсолютное болеутоляющее.

— Я знаю. Я верю тебе.

— Больше не будешь бегать от меня? — спросил Андер и улыбнулся, сплетая их пальцы. Трис усмехнулась и отрицательно покачала головой. Он поднес ее пальцы к губам и поцеловал ее руку, прикрыв глаза на секунду. — Ты замерзла. Идем, нас там все, наверное, потеряли.

— Стой, — попросила она, юноша вопросительно взглянул на нее. — Я не хочу туда. Давай сбежим?

— Сбежим? — Трис кивнула. — Давай, — он сплел их пальцы еще крепче. — Только туда, где тепло. У тебя нос красный, — он игриво щелкнул ее по кончику носа и потянул за собой.

Комментарий к Глава 21.

Без вариантов, девочки, эта глава — ну самая важная в работе. По секрету скажу: именно с этого момента с настоящей мамой Трис и последующей сцены с Андером я и начала придумывать всю работу. Именно она возникла в моей голове первой, и я подумала: хмм, вроде неплохо.

Именно вокруг этого я и строила весь сюжет.

Трис не могла так просто довериться Андеру, причиной тому была цепочка событий, которую вы все прекрасно знаете — это предательства, бесконечные, начавшиеся именно с ее рождения, но все, как вы видите, оказалось не совсем так, как Трис думала.

Короче я максимально на эйфории, я надеюсь, вы понимаете, что на одном только пейринге хорошую работу не построить и персонажей не раскрыть. И может фф по итогу получается не совсем про романтику, я считаю, как автор, что так даже лучше.

Хочу сказать каждому читателю огромное спасибо за поддержку. Это очень ценно и очень вдохновляет. Может показаться, что я прощаюсь, но нееет, впереди еще парочка крутых поворотиков))

P.S. Я уже начала выкладывать новый фанфик про Гусмана, совсем другая, максимально отличающаяся от этой работа. Бегите читать! https://ficbook.net/readfic/9490895

========== Глава 22. ==========

Держась за руки, они бежали по его двору, Трис крепко держала подол нежно-розового шелкового платья свободной рукой, хотя в этом уже не было смысла. Дождь лил как из ведра, и она чувствовала, как вода струится по ее спине и животу.

— Мы проиграли, — остановившись, она засмеялась, подставляя лицо дождю, и Андер, резко притянув девушку к себе, поцеловал ее. Дождевая вода чувствовалась и на губах, но поцелуй все равно оказался сладким.

— Ну, не знаю, — ответил он, облизывая губы, смакуя этот момент. — Я сегодня точно в выигрыше, — прошептал он, без стеснения исследуя взглядом ее лицо, и Трис засмеялась, оттолкнув его от себя.

Становилось невыносимо холодно, челюсти Трис начинали стучать одна о другую, и Андер завел ее в пустой дом: мама уехала к кузине на все выходные.

Внутри теплее не становилось, одежду можно было выжимать, и они оба тряслись в прихожей, пытаясь снять с себя обувь, но не могли перестать смеяться.

Андер, как истинный джентльмен пустил ее в свой душ, а сам отправился мыться в гостевой. Стоя под горячей водой, Трис начала приходить в себя, дурман, окутавший ее после поцелуя Андера у дома Карлы, ненадолго отступил, и она с улыбкой и волнением думала о том, как завтра позвонит Эстеле.

Почувствовав, что достаточно согрелась, Трис вышла из душа, промокнула волосы полотенцем и взяла в руки чистую футболку Андера. Она пахла гелем для стирки и приятно окутала ее стройную фигурку. Трис взглянула на себя в зеркало: вся косметика растеклась от слез и дождя, и девушке пришлось смыть ее окончательно. После ванной ее щечки слегка зарумянились, и она выглядела очень по-домашнему в его одежде. Чувствуя себя отчасти смущенной, она спустилась на первый этаж, где Андер уже вовсю готовил горячий чай.

— Тебе не жарко? — саркастично спросила она, кивнув на его торс. Андер почему-то решил, что без футболки ему будет лучше.

Увидев ее в дверях, он улыбнулся и жестом пригласил ее присесть. Андер поставил перед ней огромную кружку чая (знал, что она любит пить именно из таких), конфеты, печенье, сыр. У Трис не было аппетита, но для приличия конфету она все-таки съела, сладкое, вообще-то, было ее слабостью. Они не говорили, она стеснялась, ведь эйфория слегка отступила, а он смотрел на нее как-то совершенно откровенно, изучал взглядом, будто старался запомнить каждый миллиметр тела, каждый взмах ресниц.

— Почему ты так смотришь? — Трис не выдержала.

— Нравится, — коротко ответил он.

— Ты меня смущаешь.

Он улыбнулся, и в его глазах опять затанцевали огоньки, Андер знал, что она заметила, и опустил взгляд на кружку чая. Муньос сразу понял, что она стесняется: по взгляду, по розовому румянцу и поведению. Ему очень нравилось, когда она смущается…

— Эй, ты! — она рассмеялась и ткнула его в плечо, Андер быстро перехватил ее руку и потянул на себя, Трис не стала сопротивляться.

Девушка поднялась на ноги и оказалась куда выше его, он смотрел на нее снизу вверх и, довольно улыбаясь, сплел их пальцы. Андер ловко усадил ее к себе на колени, Трис, однако, увернулась от поцелуя.

— Играешь со мной? — недовольно заворчал он.

— Ага, — ответила она и вновь не дала себя поцеловать, но губы его скользнули по шее, и вдоль ее позвоночника побежали мурашки. — Ай, — Трис вздрогнула, потеряв на секунду ориентацию в пространстве, и Андер все-таки поймал ее губы своими.

Сопротивляться было невозможно. Обняв его за шею, Трис изогнулась в пояснице, и Андер углубил поцелуй, пальцы его заскользили по позвоночнику вниз, а затем сжали ее ягодицы.

Дыхание сбилось. Внутри все дрожало. Девушка едва слышно вздохнула сквозь поцелуй, и Андер медленно оторвался от ее губ, всматриваясь в голубые глаза Трис. Он нежно погладил ее по лицу, улыбнулся ей и сказал:

— Скажи, если хочешь, чтобы я остановился.

Когда она смотрела на него вот так… Открыто, будто если он чуть-чуть постарается — сможет прочесть ее мысли, Андер переставал чувствовать свое сердце. Трис всегда была искренней, но все же, никогда не подпускала никого слишком близко, боясь ранить кого-то своей болью. Знать, что она чувствует, о чем она думает — иногда это все, о чем он мог мечтать.

Трис задумалась над его словами, но почти сразу отрицательно качнула головой.

— Не хочу, — сказала она, медленно поднялась со стула, взяв его за руку, и поманила вслед за собой. Чай остался остывать на столе.

Андер поднимался за ней по лестнице в свою комнату, чувствуя, как от волнения у него сжимается желудок. Все было очень легко: словно так и должно было случиться. Он плотно закрыл за ними дверь в спальню, и они, держась за руки, подошли к постели. Трис улыбнулась и, забравшись на кровать первой, поцеловала Андера, проникая языком в его рот. Мягкие поцелуи стали переходить в покусывания, длинные ноготки царапали его кожу. Казалось, даже воздух между ними начинал нагреваться.

Трис мягко опустилась на подушки, и губы Андера заскользили по линии подбородка вниз, к ее тонкой шее. Мурашки сковали все тело, приятные электрические заряды обжигали кожу, вторя его поцелуям. Под футболкой проступили бугорки сосков. Трис выгибалась навстречу его ласкам, прикрыв глаза от удовольствия, ему нравился вкус ее кожи, и Андер, не удержавшись, потянул футболку вверх, оголяя плоский живот.

Она замерла на мгновение, испугавшись, но затем помогла ему стянуть с себя футболку, примкнула к его губам, и их тела соприкоснулись.

— Ты очень, — прошептал он ей на ухо, а затем захватил мочку губами. — Очень, — поцелуй в шею, и ниже. — Очень красивая.

Он коснулся губами татуировки под грудью девушки, а затем захватил губами темный сосок, и Трис выгнулась в пояснице, чувствуя, как все ее существование сужается до одной единственной точки между ног.

С губ девушки сорвался первый тихий стон.

— Андер, — прошептала она, отвлекая его, он тут же приподнял голову. Трис нервно сглотнула и попыталась собраться с мыслями. Ей было страшно признаваться в этом, даже немного стыдно. — Это у меня впервые.

Андер улыбнулся и придвинулся к ее лицу, нависая над ней сверху. Привычным движением он заправил слегка мокрые после душа волосы ей за ухо.

— У меня тоже…— смущенно произнес он. — С девушкой.

Трис улыбнулась, а затем вовсе хихикнула. Страх мгновенно растворился.

— Тогда 1:1.

— Да, — он нежно поцеловал ее в губы, стараясь вложить в этот поцелуй все свои чувства. — Ты уверена? — все же спросил он, переплетая их пальцы, а затем касаясь губами ее руки.

— Да, уверена, — у Трис не было сомнений. — Но я не знаю, что делать, — румянец залил ее щеки.

— Ты прекрасна. Ты все делаешь правильно, — Андер вновь принялся осыпать ее поцелуями, чтобы отвлечь от дурных мыслей.

Он осторожно снял с нее последнюю часть гардероба, Трис старалась на него не смотреть, только слышала, как зашелестела бумага от обертки презерватива.

— Согни ноги в коленях, — тихо подсказал он, и она повиновалась. Андер оказался между ее ног и вновь коснулся пальцами ее лица. — Все будет хорошо, — прошептал он, и медленно вошел в нее.

Трис зажмурилась от щемящей боли внутри. Андер замер и зашептал что-то успокаивающее, но она сначала даже не слышала его слов. Затем, боль начала отступать, и девушка ощутила внутри себя непривычную наполненность. Открыв глаза, Трис увидела в его взгляде торжествующее сияние, это заставило ее улыбнуться.

— Тебе больно?

— Нет, — она отрицательно качнула головой, однако с опаской держалась за его предплечья.

— Хорошо, — Андер чуть отпрянул назад, а затем повторил первое движение, боль повторилась, но на этот раз она была куда слабее, и Трис заставила себя расслабиться.

Он поцеловал ее в открытые губы, вновь отвлекая, на этот раз от боли, и продолжал медленно двигаться внутри, ощущая, что с каждым новым движением, она подключается, вторит ему, покачивая бедрами. Трис почувствовала на себе вес его тела, когда он сменил позу, опираясь на локти. Ей нравилось это ощущение — словно они и правда одно целое. Андер слегка прикусил ее нижнюю губу в поцелуе, и она, неожиданно для себя, оставила царапину на его спине.

Трис чувствовала его улыбку сквозь поцелуй, чувствовала его внутри себя, и, когда на секунду взглянула в его глаза, ощутила в районе солнечного сплетения нечто такое, что принято называть пузырьками шампанского. Наверное, это было счастье.

Комментарий к Глава 22.

Простите, что пропала, я сдавала госы, потом отмечала это дело двое суток, загуляла, загуляла))

ПРОПУСТИЛА БЛИН +100, ОТСТОООООЙ. Но зато отметим это дело такой прекрасной главой, которую все так долго ждали))) всем порнушки, всем любви и счастья за мой счет, я сдала госэкзамен на пяяяять.

========== Глава 23. ==========

Сквозь сон Трис почувствовала шепот возле своего уха, по коже побежали мурашки, однако глаза никак не хотели открываться. Андер начал медленно целовать ее, сантиметр за сантиметром исследуя нежную кожу, девушка окончательно проснулась, когда он чмокнул ее в уголок губ.

Она медленно заморгала и с долей удивления посмотрела на него, словно за ночь забыла, где находится. Андер выглядел с утра так мило, что у нее сжалось сердце: растрепанные кудрявые волосы, заспанные глаза… Трис не смогла сдержать улыбки.

— Доброе утро, — хриплым ото сна голосом произнесла девушка, потягиваясь.

Солнце залило комнату своими лучами, в воздухе были видны даже мелкие пылинки, вчерашняя буря казалась далеким сном.

— Доброе утро, — он улыбнулся в ответ и начал медленно пропускать сквозь пальцы ее волосы, рассыпавшиеся по подушке. — Как себя чувствуешь?

От вчерашних неприятных ощущений не осталось и следа, она мысленно просканировала весь свой организм и произнесла только:

— Есть хочу.

Андер рассмеялся.

— Я могу приготовить завтрак.

— Нет, — протянула Трис и прижалась к нему, уткнувшись носиком ему в грудь, всеми легкими вдыхая запах его кожи. Это был самый лучший момент в ее жизни, самый счастливый. — Не уходи.

— Хорошо.

Она почувствовала его губы на своей макушке, и тонкими музыкальными пальцами Андер стал выводить узоры на ее обнаженной спине, снова и снова вызывая волны мурашек по всему ее телу. Он не мог перестать улыбаться, чувствуя, как отзывается на его прикосновения ее тело.

— У меня ощущение, что вчера — это сон, — она подняла взгляд на него, и он остановился, утопая в океане этих голубых глаз. Трис не думала, говорила все, что приходило в голову, и от легкости между ними, внутри у обоих все трепетало. — Ущипни меня.

— Могу только поцеловать, — не дожидаясь разрешения, он нагнулся к ней и нагло поцеловал, Трис приоткрыла рот, впуская его язык, и обняла его еще крепче, утягивая вниз за собой, чтобы он полностью лег на нее. Ощущая на себе вес его тела, Трис расслабилась — страх проснуться исчезал.

Казалось, они нацеловались этим утром за все упущенное время. Андер сплел их пальцы, и она прикрыла глаза, утопая в его объятиях.

— Надо позвонить маме. Обеим, — она покачала головой от нелепости сказанного. — Я обещала.

— Страшно? — ему было бы страшно на ее месте: принять в свою жизнь абсолютно незнакомого человека, принять тот факт, что человек этот — твоя мать… Андер чуть крепче приобнял ее, чтобы Трис знала — он рядом.

— Немного, — призналась Трис. — Вчера я была на эмоциях и мне кажется, помню не все, о чем мы говорили с Эстелой.

— Я думаю, она не будет против, если ты спросишь еще раз. Вам о многом стоит поговорить, — он замолчал ненадолго, Трис тоже притихла, думая о чем-то своем. — Знаешь, то, что она пришла — очень смело.

— Да, я бы не решилась, она ведь знала, что я ненавижу ее, — Трис вздохнула. — Глупо. Гусман всегда говорил: найди их, поговори. Даже Лора и Вентура говорили, а я не слушала. А теперь папа мертв, и я его никогда не узнаю.

Слезы защипали ей глаза, и Трис прикусила нижнюю губу, чтобы не позволить себе развести болото в его спальне. Андер почувствовал, как дрогнул ее голос, и выпустил ее из объятий, наклоняясь к лицу Трис, чтобы заглянуть ей в глаза.

Он мягко провел пальцами по ее щеке, коснулся ее губ, выпуская их из плена белых зубов. Голубые глаза были похожи на два озера, наполненные водой, но она не разрешала себе заплакать и даже пыталась улыбаться.

— Ты не знала, не вини себя, Трис, — прошептал он. — Он бы гордился тобой, если бы знал, поверь, — она всхлипнула, и слезинка сорвалась вниз по ее щеке. Андер поймал ее губами, ощущая на языке соленый привкус. — Он любит тебя, и это главное.

— Спасибо, — она посмотрела наверх, к потолку, заставляя себя успокоиться. — Извини, что реву уже сутки.

Он улыбнулся и вновь притянул ее к себе, заключая в крепкие объятия. Целовал ее волосы и истерзанные губы до помутнения сознания, и не мог заставить себя остановиться.

***

Вечером Трис и Эстела встретились в кофейне, сердце у нее колотилось так громко, что казалось, его слышат все в радиусе пяти метров. Вчерашняя неловкость, как назло, вновь овладела девушкой, но она подавила в себе стеснение и коротко обняла женщину при встрече. От нее вновь пахло лавандой. Этот запах теперь вызывал внутри Трис волну нежности.

Эстела улыбнулась, прижав дочь к себе и с облегчением вздохнула.

— Я всю ночь не спала, — призналась женщина, сев в удобное мягкое кресло. У Трис порозовели щеки от воспоминаний о том, как она сама провела прошлую ночь, и девушка ущипнула себя под столом, чтобы отогнать навязчивые воспоминания о поцелуях Андера.

Словно почувствовав, что она думает о нем, Муньос прислал сообщение. Трис, увидев на экране телефона уведомление, не смогла сдержать улыбки.

Андер: Все хорошо?

— Мне до сих пор не верится, что это происходит, — ответила Трис и, чтобы занять руки, начала разливать в белоснежные чашки зеленый чай. Повисла короткая неловкая пауза, которую прервала Эстела:

— Расскажи мне все о себе, Беатрис. Я хочу знать каждую деталь!

Она не знала, что в такие моменты принято говорить. Рассказать о детстве? Не будет ли это лишним напоминанием о том, что они прожили всю жизнь порознь? Рассказать о своих успехах? Возможно, это лишнее хвастовство? О неудачах, конечно, рассказывать не стоит. Трис немного растерялась.

— Я обычная, — она пожала плечами. — Меня все называют Трис, так менее официально.

Украдкой девушка разглядывала маму и поражалась тому, как они похожи, правда, волосы у Эстелы были темнее на несколько тонов, но глаза… Глаза — словно отражение ее собственных.

— Прости… У тебя очень красивое имя.

— Ничего, все хорошо, — девушка примирительно улыбнулась и поспешила перевести тему. — У меня есть брат и сестра, Гусман и Марина. Мы очень дружны, Гусман всегда защищает нас и очень заботится, — она старалась следить за реакцией Эстелы, но женщина лишь внимательно слушала. — А учитель в школе говорит, что у меня неплохо получается писать эссе и все в этом духе, может, из этого что-то получится, — Трис говорила все, что приходило в голову, женщина улыбнулась, услышав это.

— Твой отец писал рассказы в молодости.

— Правда? — Трис была приятно удивлена, сердце ее екнуло.

— Да, он был очень талантлив, — по ее глазам было видно: она предается воспоминаниям. — Хочешь почитать?

— Конечно! — она умолчала о том, как совесть мучает ее за то, что в свое время из-за глупой гордости Трис потеряла шанс узнать своего настоящего отца.

— У меня где-то остались его зарисовки, я отдам их тебе. Ах, да, у меня есть его фотографии с собой, — пока женщина искала снимки в сумке, Трис взяла в руки телефон, чтобы ответить Андеру.

Трис: Да, не волнуйся

Андер: Я могу встретить тебя

Трис: Знакомство с родителями?))

Андер: Хах

Андер: Почему бы и нет

Андер: И сейчас раньше темнеет, лучше, если я провожу тебя до дома

Трис: Хорошо, уговорил. Я напишу, когда мы будем заканчивать

— Твой парень? — Трис удивилась такому вопросу, и, видимо, это отразилось на ее лице, ведь Эстела тут же объяснила: — Ты улыбаешься. И глаза горят, как у влюбленной.

— Да, — ответила она, и коротко рассмеялась. — Мы недавно вместе. Его зовут Андер.

— Хороший? Или плохиш?

— Нет, очень хороший.

— Правильный выбор. Мне тоже всегда нравились хорошие. Как твой папа, — женщина протянула ей небольшую стопку фотографий, и Трис с жадностью начала вглядываться в лица.

На самом первом фото были изображены Эстела и Мурило на фоне неоновой вывески «ночной клуб». Молодые, красивые, со странными прическами из конца девяностых, но самое главное — очень счастливые. Он нежно обнимал ее, смотрел в камеру, а Эстела, чуть приподняв голову, не сводила взгляд с любимого. Трис внимательно разглядывала лицо отца, узнала свой подбородок, заметила, какие добрые у него глаза. В носу защипало. Она постаралась скрыть это от Эстелы и глубоко вдохнула, успокаивая себя.

— Мы можем съездить к нему на кладбище, если ты захочешь.

— Я была там однажды, — Трис винила себя за отсутствие эмоций в тот день, винила себя и за то, что после этого пошла к Поло и напилась. — Но я бы хотела съездить снова, — она была уверена, теперь, когда вся история ее настоящей семьи была ей известна, все будет иначе.

— Трис, — Эстела, будто почувствовав то, что съедало дочь изнутри, сжала ее ледяную ладонь. — Это очень тяжело, но прошу, не вини себя ни в чем. Здесь нет правых и виноватых, так сложилась судьба. Он любит тебя, несмотря ни на что, и я это знаю.

— Я бы хотела его узнать. Очень.

— Я расскажу. Все, что захочешь. У нас теперь много времени, правда?

— Да, — она сжала ее ладонь в ответ. — Фотографии чудесные.

— Забери себе. У меня есть копии, — Эстела была готова все ей отдать, все письма, все фото, все воспоминания, все время, всю жизнь. Только бы заполнить пустоту в душе этой потрясающей девочки, которая сама еще не осознавала силу внутри себя.

— Я рассказала Лоре, что мы встретились, — призналась Трис, и увидела в глазах матери мелькнувший страх. — Она была рада, что ты нашла меня, — девушка коротко взглянула на улицу, где все было раскрашено рождественскими украшениями. Она очень любила этот праздник.

— Я не знаю, как отреагировала бы на ее месте… — Эстела соврала, ведь знала: она бы запретила своей дочери видеть женщину, бросившую собственного ребенка, несмотря на любые обстоятельства.

— Она очень хорошая, очень понимающая и заботливая, — поспешила заверить Трис. — Когда-нибудь, я вас познакомлю.

Эстела тепло улыбнулась, посмотрев на дочь: Трис выросла добрым человеком, никакие деньги, никакие грязные дела ее приемного отца, о которых ходили слухи, не испортили ее.

— Можно спросить? — Эстела кивнула. — Как ты нашла меня?

— Деньги, Трис. В этом мире все решают деньги. К сожалению.

— Вентура тоже так говорит, — вырвалось у нее, и девушка с грустью вспомнила отца. — У нас не лучший период, они разводятся, Гусман его ненавидит… — Трис вздохнула. — Скоро рождество, а все трещит по швам. Не знаю, что делать. Прости, — девушка одернула себя. — Мне не стоило…

— Нет, все нормально. Знаешь, может звучать глупо, но даже в самое тяжелое время достаточно просто поговорить по душам. Расскажи им, что чувствуешь, что думаешь, чего боишься. Поговори с ними обоими. С братом и с отцом. Я думаю, ты и твоя сестра — вот, кто сможет их примирить.

— Спасибо…

Трис не успела договорить, ее телефон навязчиво завибрировал, и внутренний голос подсказал: посмотри, что там. Девушка извинилась и взяла в руки мобильный, легким движением разблокировав экран.

Что мы знаем о любви?

Она сильнее всего на свете. Она сводит людей с ума. Ей покорны время, расстояния и… Ориентации.

Да-да, я не ошиблась с формулировкой. У меня для вас сенсация. Самый неожиданный союз года, встречайте — Трис и Андер (фотографию страстного поцелуя прикреплю ниже).

Говорят, они едва не переспали во время благотворительного бала, получается, Поло не единственный, кто в ту ночь неплохо проводил время. Ай-ай-ай, Трис, а сколько ненависти было вывалено на голову бедному Поло, тебе не стыдно? Сама хороша.

Но это все дело прошлое, забытое. Будем думать о настоящем.

Гусман, как тебе такая парочка? С твоим вторым лучшим-другом-бывшим-геем Трис будет счастливее?

Порадуйте меня, дайте жару перед рождественскими каникулами,

ХОХО, Ваша Сплетница.

— Трис? Все хорошо? Ты побледнела.

Она не могла даже заставить себя оторвать взгляд от экрана. Мысли, словно молнии, искрились в ее голове одна за другой, и угасали. Кто это сделал? Кто рассказал про бал? Что сделает Гусман? Как отреагирует Андер? Пальцы Трис задрожали, и она, широко распахнув глаза, смотрела на фото, сделанное вчера ночью у дома Карлы. Это была катастрофа…

========== Глава 24. ==========

Трис: Ты слил Сплетнице новость про бал?

Поло: Нет

Трис: Врешь. Никто не знал, даже Лу

Ответа долго не было, хотя он прочитал ее сообщение. Трис злилась, но старалась не подавать вида, рядом был Андер. Если он узнает о том, что Поло сделал это — им снова не избежать рукоприкладства.

Поло: Я не хотел, чтобы так вышло. Я был зол на тебя

Поло: Мне было больно

Поло: Зато у тебя, кажется, все налаживается

Трис: Знаешь, Поло, я надеюсь, когда-нибудь ты тоже доверишься человеку, как я тебе, а он предаст тебя

Трис: Желательно дважды

— Все в порядке?

— Да, просто устала

Андер крепко держал Трис за руку, когда они подошли к ее дому, уже смеркалось, и вся улица была залита мягким светом фонарей. Не было слышно детских голосов, никто не катался по узким тротуарам на велосипедах и самокатах. Это наводило тоску. Она с опаской взглянула на горящие окна и, неловко переминаясь с ноги на ногу, вздохнула. Ее ждал тяжелый вечер, особенно если Марины не было дома, ведь ей придется столкнуться с братом один на один.

— Я зайду с тобой, — Андер не спрашивал. — Не хочу, чтобы Гусман злился только на тебя.

— Думаешь, стоит?

Андер кивнул и уверенно потянул девушку в сторону входной двери, она крепче сплела их пальцы и подчинилась. Едва они зашли внутрь, девушка встрепенулась: дома пахло яблочным пирогом и корицей, Трис нахмурилась и подозрительно огляделась. В последний раз мама готовила свой фирменный яблочный пирог еще до того, как они узнали о болезни Марины.

Из гостиной слышалась ненавязчивая музыка, включенная как бы фоном.

— Странно, — прошептала она в прихожей. — Еще рано для праздничных блюд.

— Может, у нее хорошее настроение?

— Может и так. Ладно, идем.

Когда они с Андером, держась за руки, вошли на кухню, у Трис от удивления приоткрылся рот, она растерянно захлопала глазами, обводя помещение взглядом, и на лице ее медленно расцветала улыбка.

— Мы только вас и ждем. У тебя сел телефон, Трис, — Лора едва заметно подмигнула ей, а затем указала рукой на свободные места за столом.

— Папа… — Вентура встал из-за стола, со своего обычного места, которое так долго пустовало, и обнял ее крепко-крепко, а затем поцеловал куда-то в волосы.

— Прости меня, доченька, — прошептал он едва слышно, а затем неохотно разомкнул объятия. Трис не верила, что это происходит на самом деле, что вся семья, наконец, собралась вместе, а потому аккуратно ущипнула себя. Нет, это был не сон. — Андер, — отец приветливо улыбнулся молодому человеку, и они пожали друг другу руки.

Андер держался хорошо, хотя волновался, несмотря на то, что тысячу раз обедал на этой кухне. Трис вновь сплела их пальцы и потянула молодого человека к столу. Марина сидела рядом с Нано и загадочно улыбалась, поманив сестру сесть рядом с собой, Гусман выглядел спокойно и сдержанно, этому, конечно, способствовала Надя, которая оказалась прямо напротив Трис, они многозначительно переглянулись.

— Что происходит? — шепотом спросила Трис, наклонившись к Марине, пока мама торжественно разрезала пирог, а Надя предложила помочь с чаем.

— Пока ты искала себе парня, я немного подсуетилась и… — она едва слышно усмехнулась. — Тадам!

— Как Гусман на это согласился?

— Рождественское чудо, Трис, это единственное объяснение.

За столом, на удивление, завязался оживленный разговор, говорили о футболе, и Трис мысленно благодарила всех богов, что Андер, Гусман, Вентура и Нано оказались болельщиками «Барселоны». Ей казалось, что Марина, Лора и Надя солидарны с ней в этих мыслях.

Несколько часов назад Трис казалось, что Сплетница разрушила ее маленький мир, в котором она была так счастлива, в котором было тихо и уютно. Ей хотелось как можно дольше хранить их с Андером отношения в тайне, на подсознании она боялась, что когда все узнают, она его потеряет. Снова. А сейчас… Голос Андера прервал ее мысли:

— Пирог очень вкусный, сеньора.

— Называй меня по имени, Андер, — Лора была в восторге от происходящего, Трис видела это в ее глазах, они искрились любовью и счастьем. — Надеюсь, ты еще не раз его попробуешь.

— Я тоже.

Сейчас Трис ощущала умиротворение. На душе было тепло и сладко, словно уже наступило Рождество, словно ей снова пять лет, словно сейчас она откроет подарок, который нашла под елкой.

Она была рада видеть, что Гусман разговаривает с отцом, что Нано и Марина больше не скрываются, что мама улыбается и не хватается трясущимися руками за бутылку вина после успокоительных. Сплетница была не в состоянии разрушить это счастье, и впервые с самого ее появления, Трис понимала — она не всесильна.

— Я хочу сказать кое-что, — Вентура поднялся на ноги, и все разговоры за столом стихли. — Я рад, что наша семья растет, — он с улыбкой оглядел всех, сидящих за столом. — Последние полгода многое изменили, и я хотел бы извиниться перед тобой, Лора, и перед вами, дети. Я был не лучшим отцом, не лучшим мужем, но я очень сожалею. И что самое главное, я очень горжусь тобой, Гусман, — он повернулся к молодому человеку. Гусман явно не ожидал таких слов, такой искренности от отца, который обычно не проявлял лишних эмоций, а потому замялся и опустил взгляд.

— Потому что ты достойно справился с ролью главы семьи. Ты вырос, сынок, и ты намного лучше меня. Это делает меня счастливым, потому что… — мужчина прервался. — Дает надежду, что и я не так плох, раз сумел воспитать такого замечательного сына.

Марина взяла Трис за руку под столом, сестры крепко сплели пальцы. Гусман на секунду взглянул на них, ища поддержки, и обе ободряюще ему улыбнулись. Молодой человек посмотрел на отца и кивнул, уголки его губ слегка приподнялись вверх.

— Мы с мамой разводимся, но я надеюсь, что останусь ей другом, — он повернулся к Лоре, а затем взглянул на дочек. — А вам отцом.

— Мы отметим Рождество все вместе, — Лора тоже поднялась, и хотя в глазах ее блестели слезы, женщина улыбнулась. Она погладила бывшего мужа по плечу. — Мы вас всех приглашаем, зовите своих родителей и братьев. Это семейный праздник.

Марина, Нано и Надя были в комнате Трис и смотрели какое-то дурацкое шоу в интернете, когда Андер, наконец, вернулся. Марина успокаивала Трис: «не убьет же он его», но девушка все равно не могла перестать воспроизводить в голове самые худшие сценарии. Ей казалось, что после случая с Поло, Гусман вообще ни одного ее парня не примет. К тому же, Трис не хотела быть причиной, по которой они с Андером могут поссориться, ближе него у Гусмана никогда никого не было.

За окном была глубокая ночь, и отец Нади звонил уже дважды, сначала с ним разговаривала Марина, потом пришлось Трис.

— Где Гусман?

— Ждет тебя внизу, готов отвести домой, — Муньос выглядел странно, но хотя бы без синяков и ссадин. Трис не сводила с него глаз всё время, пока все (слишком!) медленно покидали ее спальню.

— Как прошло?

Андер улыбнулся и вместо ответа, нагнувшись к ней, нежно поцеловал Трис в губы. Она, не устояв, ответила на поцелуй, и молодой человек, воспользовавшись ситуацией, мягко повалил ее на кровать.

— Что он сказал? — задыхаясь, прошептала она, когда губы Андера мягко заскользили по ее шее.

— Это был мужской разговор, — Трис слышала по голосу, что Муньос улыбался, а значит, все действительно прошло неплохо.

— Ты так просто не отделаешься! — собрав все силы в кулак, ловко увернувшись от очередного поцелуя, она приложила пальцы к его губам, и Андер начал послушно целовать ее руки, все еще отказываясь рассказывать, о чем же был их с Гусманом разговор. — Андер… — она обиженно и притворно захныкала, хотя сердце Трис было готово разорваться от нежности в этот момент.

Муньос нахмурился и даже закатил глаза, смирив Трис недовольным взглядом, но под ее «щенячьим» все же сдался.

— Он не против нас, — уголки ее губ тут же поднялись, Андер, не выдержав, тоже улыбнулся.

— А подробности? — не унималась Трис.

— Спроси у своего брата, — протянул он, не переставая довольно ухмыляться, а затем Муньос нежно провел пальцами по ее красивому лицу, и хотя Трис уже вдохнула воздух, чтобы продолжить спор, в итоге промолчала.

Взяв ее руку в свою, Андер коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Гусман просил лишь одного — всегда защищать Трис. С ней в этом году и так произошло слишком много плохого, и теперь им обоим хотелось, чтобы она была в безопасности.

— Сегодня лучший день в моей жизни, — Трис потянулась к нему и нежно, но коротко поцеловала его в губы. — Не хочу, чтобы он заканчивался, — она перешла на шепот, словно это был самый большой секрет в ее жизни.

— Знаешь, — он придвинулся ближе к ней, не нарушая таинства этого момента, и заглянул ей в глаза. У Трис екнуло сердце. Так было всегда, когда он смотрел на нее с такой удушающей нежностью. Андер тоже перешел на шепот: — Завтра я буду рядом, чтобы ты снова повторила эти слова. И послезавтра. И послепослезавтра.

Ни Гусман, ни Андер представить себе не могли, как сильно закалили Трис последние события. Она никогда не даст себя в обиду, не позволит манипулировать собой. Сейчас она об этом не думала — была слишком счастлива рядом с семьей и любимым человеком, но завтра, когда эйфория немного отступит, она, выпрямив плечи, вновь перечитает последний пост в Сплетнице.

Несправедливый. Насмешливый. Грязный.

С нее хватит. Слова Сплетницы больше не будут вызывать у нее обиду или страх. Только ярость. Беатрис Нуньер Осуна объявит Сплетнице войну и сделает все, чтобы победить.

Комментарий к Глава 24.

Сорри, сорри, сладуськи мои, я немного загуляла во всех смыслах этого слова)))

У нас сняли самоизоляцию, поэтому я гуляла как бешеная.

А еще посмотрела бумажный дом, написала про Берлина фанфик (ссылочку оставляю, можете почитать и отзыв оставить - мне будет приятно https://ficbook.net/readfic/9561385)

А еще начала новую работу про Гусмана, и вот кто жаловался, что тут недостаточно горячо, ТАМ ДОСТАТОЧНО ГОРЯЧО (https://ficbook.net/readfic/9490895), буду вас очень ждать, к слову, у меня там, кажется, любовный треугольник намечается, но это пока не точно.

Ну а про болеутоляющее, конечно, не забываю, ведь мы ну прямо разгоняемся по финишной прямой. Всех обняла!

========== Глава 25. ==========

— Я не верю, что ты мне не сказала, — уже в пятый раз повторила Лу, гневно сверкнув глазами. — Ты и Андер, твоя настоящая мама, ссора с Поло… Трис, может ты еще и Сплетницей окажешься?

Трис прыснула от смеха и заключила подругу в объятия, от которых Лукреция притворно скривилась, однако отстраняться не стала.

— Я тебя не простила.

— Я знаю, — Трис улыбнулась и положила подбородок на ее плечо. — Но ты простишь.

— С чего бы?

Они сидели на траве в парке, по старой традиции устроив себе небольшой пикник посреди недели, чтобы немного развеяться, экзамены прошли, можно было немного расслабиться и настроиться, наконец, на рождественский лад. Ждали только Карлу, она опаздывала, как всегда.

— Во-первых, ты прошла в следующий тур конкурса эссе и стала еще на шаг ближе к победе, у тебя хорошее настроение.

— Во-вторых, ты из него вылетела.

— И не поспоришь, — Трис сегодня на все колкости Лу реагировала с улыбкой. — В-третьих, мы организуем лучшую вечеринку в честь рождества, — Трис загадочно улыбнулась. — И вычислим Сплетницу.

— Что? — Лу выпрямилась, округлив глаза. — Как?

— Нам нужен ваш с Валерио дом. И надежный фейс-контроль.

***

Все знали: никто в Лас-Энсинас не сравнится с семьей Монтесинос в организации вечеринок. В этот раз за дело взялись и Валерио, и Лу (первый был втянут в эту аферу обманом), вечеринка обещала быть грандиозной.

Трис была уверена: все получится, а Сплетница будет в первых рядах. Обычно вечеринки Лу имели закрытый характер, попасть туда можно было только по приглашению, а для этого нужно было быть близким другом или близким другом близкого друга. В этот раз приглашены были все, и люди толпились у входа уже за час до начала мероприятия.

— Она точно придет, — Лу, коварно улыбаясь, смотрела на толпу под своими окнами с балкона. Монтесинос медленно отпила из хрустального бокала мартини. — Не упустит возможности посмотреть на то, как вы с Андером впервые выйдете в свет как пара.

— Она не ради меня сюда придет.

— Ты не заметила? — фыркнула Лу. — У Сплетницы к тебе особая любовь. Она не упускает возможности уколоть тебя.

Лу дружески сжала плечо Трис и, развернувшись на каблуках, отправилась в дом. Нуньер поежилась, обнимая себя обеими руками, хмуро рассматривая размытые в темноте силуэты одноклассников и едва знакомых ей людей.

На порог дома вышли Валерио о Лу, Трис поняла это по тому, как толпа заволновалась и закричала.

— Всех с рождеством! — как истинный позер, Валерио раскинул руки в стороны. — Мы вот-вот откроем двери в наш дом, но прошу внимания. Мы с моей сводной сестренкой, — он улыбнулся Лу белозубой улыбкой. — Вдруг поняли, что слишком зависим от социальных сетей и собственных мобильников, поэтому… — Валерио достал из кармана телефон и положил его в коробку, которую предупредительно держал высокий крепкий охранник. — Сегодняшняя вечеринка объявляется вечеринкой без техники, — предупредив возмущение толпы, Валерио протестующе замахал руками. — Все ваши телефоны будут записаны примерно как машины на парковке, никто не уведет ваш айфон, не переживайте. И только подумайте: можно делать все, что душе угодно, никто вас не заснимет. Кому не нравится — можете возвращаться домой. Добро пожаловать!

Под крики толпы, Лу опустила свой телефон к телефону Валерио, и они вошли в дом, у входа встали несколько охранников, которым было поручено изъять у гостей любые средства связи.

— Где Андер? — спросил Валерио у Трис, когда они встретились в гостиной.

— Приедет чуть позже.

— Так мило, что вы вместе, — сказал вдруг кудрявый. — Я рад, что у вас все сложилось.

— У тебя тоже сложится, дружище, — Трис, улыбнувшись, подтолкнула его плечом, Валерио изо всех сил старался не посмотреть в этот момент на Лу, которая отдавала последние указы барменам и официантам. — Заберешь у меня телефон?

— Ты такая честная, Трис.

Нуньер протянула ему мобильник, и Валерио, отсалютовав им, двинулся ко входу.

— Думаешь, сработает? — спросила Лу, нервно вглядываясь вдаль, где начали появляться гости. — Вдруг мы опять ошибемся. Как тогда на консультации.

— У меня будет куда больше времени и пароли от всех телефонов, — Трис покачала головой. — Надо было сказать Валерио.

— Нет.

— Все еще подозреваешь его?

Она неопределенно пожала плечами, а затем надела на лицо непроницаемую маску и уверенной походкой направилась к гостям, вновь оставляя Трис одну.

***

Когда часы пробили двенадцать, Нуньер внимательно огляделась по сторонам: кто-то уже танцевал на столе, кто-то в одежде плавал в бассейне, а в дальнем углу компания фриков переговаривалась через сколько они поедут домой. Пора.

Девушка поднялась с диванчика, на котором сидела с братом и Надей и соврала, что ей нужно в уборную, однако глазами искала Лу.

— Андер скоро приедет?

— Не знаю, телефонов у нас нет, — Трис пожала плечами, взглянув на Надю. — У него семейный ужин у бабушки с дедушкой.

— Гусман, — Надя сплела их пальцы. — Трис. Папа зовет вас на ужин. И Марину, конечно.

— Что? — вырвалось у молодого человека, Трис же беззвучно приоткрыла рот от удивления. — Твой отец зовет меня в свой дом? — кажется, Гусман стеснялся показывать свою радость, и обе девушки это поняли.

— Он тебе доверяет, — гордо сказала Надя, положив подбородок на его плечо. — И хочет познакомиться поближе.

— Мы придем! — Трис покачала головой, улыбаясь. Затем она нагнулась к Наде и поцеловала ее в щеку. — Мы же семья, да?

Гусман улыбнулся и опустил глаза, кажется, от смущения.

— Семья, — счастливо выдохнула Надя.

Лу, наконец, показалась из-за угла, и Трис, резко спрятав улыбку, многозначительно ей кивнула, Лукреция повторила ее жест, и Нуньер быстро вышла из гостиной.

Все телефоны хранились в кабинете отца Лу, комната была закрыта на ключ, запасной все это время лежал в заднем кармане Трис. Около двери стоял охранник, Нуньер притаилась за поворотом, выжидая.

Внизу что-то с грохотом разбилось (Лу постаралась), и раздался оглушительный визг. Охранник, не думая, поспешил на звук, а Трис, словно в фильме о шпионах, на цыпочках подкралась к двери. Она ловко повернула ключ и оказалась в просторном темном кабинете. Сердце бешено стучало в груди, не давая дышать. Трис заперла за собой дверь и убрала ключ на место, в задний карман джинсов.

Она подошла к письменному столу, сделанному из темного дерева, включила настольную лампу, которая осветила огромную коробку, полную смартфонов. Дрожащими от волнения руками Трис достала первый мобильник и перевернула его: сзади на корпусе была прикреплена бумажка с паролем и именем владельца.

— Ну что ж, начнем.

Трис, совладав с волнением, начала выкладывать телефоны на столешницу, судя по звукам охранник вернулся на свое место. Это почему-то заставило девушку делать все быстрее. Наконец, она добралась до своего телефона и разблокировала его.

Андер: Яскоро буду

Трис заранее отложила мобильники своих главных подозреваемых и начать планировала, конечно, с них.

Андер: Я уже почти у входа

— Не отвлекай, пожалуйста, — зашептала девушка, нахмурившись.

Взяв первый телефон, она перевернула его, запомнила комбинацию цифр пароля и ввела их. Мобильник был разблокирован, и перед Трис была вся жизнь ее одноклассника. Было неловко залезать в личные файлы, у девушки пересохло в горле, но это нужно было для дела.

Она быстро прошлась по мессенджерам, открыла почту, но ничего подозрительного не нашла.

— Следующий.

Второй, третий, пятый…

За дверью послышались голоса.

— Телефон будет в коробке с остальными.

— Это обязательно?

— Такие правила. Спросите хозяев.

У Трис сердце упало куда-то в пятки, она судорожно начала сбрасывать все телефоны обратно в коробку, не помня себя. Пальцы дрожали, а пульс бился в висках. Ключ дважды повернулся в замочной скважине, из коридора в кабинет проник луч света. Трис замерла, она сама не поняла, как оказалась под столом, в руках девушка все еще сжимала чей-то телефон.

Охранник подошел к столу, носки его черных ботинок почти задели ее ногу, Трис сжалась в комок, чувствуя себя как никогда маленькой. Мужчина опустил телефон в коробку, немного постоял на месте, прислушиваясь. Возможно, сработала профессиональная чуйка, и он что-то заподозрил. Трис трясло мелкой дрожью, казалось, она сейчас потеряет сознание. Если ее заметят, да еще и с чужим телефоном в руках — случится огромный скандал.

— Я могу идти? — Трис узнала голос Андера. Девушка нервно сглотнула.

— Да-да, — охранник отошел от стола, и вскоре Трис услышала, как за ним закрылась дверь. Она еще долго сидела под столом, не шевелясь, а сердце бешено колотилось в груди.

Затем, выдохнув, Трис, наконец, была в состоянии до конца осознать, что чуть не попалась.

В руках у нее был телефон, а она даже не помнила, почему не убрала его в коробку. Нет, ей срочно нужно было уйти. Голова все еще кружилась от эмоций, дышать было тяжело. Однако, поддавшись любопытству, Трис повернула телефон и, запомнив пароль, ввела четыре цифры на дисплее.

Трис зашла только в почту, на этот адрес приходили лишь письма из Лас-Энсинас, но девушка вдруг заметила еще одну вкладку, другой электронный адрес. Она с интересом переключила кнопки, и глаза девушки загорелись.

Трис жадно начала листать сообщения: десятки неоткрытых писем с электронных адресов ребят, которые учатся в ее школе, и все они с грязными сплетнями о своих же друзьях.

Нуньер едва не задохнулась от эмоций, ведь Сплетница была у нее в руках…

***

Через двадцать минут Трис вышла из кабинета, без стеснения открыв дверь изнутри. Других вариантов у нее не было, да и своей главной цели она достигла, теперь после пережитых эмоций ей было уже все равно. Охранник, округлив глаза, почти схватил ее за руку, но тут из-за поворота показался Валерио:

— Не трогай ее, — он даже разбираться не стал, что случилось, тут же закрывая Трис собой.

— Сеньорита вышла из кабинета…

— Валерио, — Трис взяла его за руку, резко прерывая речь охранника, привлекая к себе внимание друга. — Мне нужен был мой телефон, чтобы позвонить Андеру, — она врала легко, хотя сама от себя такого не ожидала. Валерио нахмурился.

Трис чувствовала полное опустошение, ей все еще не верилось, что происходящее вокруг — правда.

— Андер пришел, он внизу, Трис, ищет тебя. Ты могла попросить меня, я бы открыл тебе дверь.

— Мне помогла Лу. Просто сеньор отходил куда-то и не видел меня, — она коротко взглянула на охранника, который вдруг понял, что виноватым в ситуации, кажется, окажется он. — Но не ругай его, просто порадуемся, что в кабинет вошла я, а не кто попало.

Валерио молчал, хмуро переводя взгляд с Трис на охранника.

— Ты пьяна? Выглядишь странно?

— Я трезвая. К сожалению, — Трис вдруг осознала, чем может заполнить пустоту внутри себя. — Валерио, — она поднялась на цыпочки и что-то прошептала ему на ухо.

Валерио просиял.

— Правда? — переспросил он. Трис кивнула. — Хорошо. Вопрос улажен, продолжайте работать. Идем, Трис.

— Гусман! Братик! — улыбка спала с лица Нуньера, когда он увидел Трис. Она же обхватила его лицо руками и смачно поцеловала его в щеку, абсолютно не замечая перемены его настроения. — Я так люблю тебя.

— Ты где была? Ты накурилась? Боже…

Трис заливисто рассмеялась, и буквально упала в объятия брата, он тут же подхватил ее на руки, и девушка захохотала еще громче.

— Кто дал тебе эту дрянь? — Трис, конечно, ничего не ответила. — Надя, жди меня тут, я отнесу ее в комнату к Лу. Нано! Найди Андера. Он ушел к бассейну искать эту ненормальную.

— Ты абсолютно неправ, — заговорила Трис, однако губы ее продолжали улыбаться. — Я нормальная. Андер приехал?

— Я убью того, кто накурил тебя.

Гусман бережно опустил Трис на кровать, она радостно потянулась и откинулась на подушки, с интересом разглядывая цветную люстру на потолке. Она была абсолютно спокойна и безмятежно улыбалась.

— Что происходит? — в спальню ворвался Андер, и его обеспокоенный взгляд прошелся по Трис. — Под чем она? — со своим прошлым Андер точно знал, что происходит.

— Не знаю. Мне надо отвести Надю домой, ее отец только перестал меня ненавидеть. Андер, — он положил руку на плечо друга. — Я только тебе доверяю.

— Я побуду с ней.

— Я заберу вас отсюда через час.

Гусман плотно прикрыл за собой дверь, Муньос же прилег на край кровати, Трис повернулась к нему и улыбнулась.

— Я рада тебя видеть.

— Ты всех сейчас рада видеть.

— Нет, это другое. У меня мурашки по телу, — она придвинулась ближе, между их губами оставались считанные миллиметры. Трис смотрела в его карие глаза, ощущая, как безмятежное спокойствие сменяется приятным волнением. — И так всегда.

Андер улыбнулся уголками губ и нежно погладил ее по щеке. Всегда, но особенно сейчас ему хотелось охранять ее от всего плохого.

— Целовать ты меня не будешь?

Муньос рассмеялся.

— Только если ты хорошо попросишь.

— Я знаю, кто Сплетница, — выпалила вдруг Трис. Отчаянное желание с кем-то поделиться рвало ее изнутри.

— Что? — лицо Андера в секунду стало серьезным. — Откуда?

— Взломала ее почту, — девушка пожала плечами и прикрыла глаза.

— Трис… Ты что, хакер? Шпион? — он с гордостью улыбнулся. — И кто она? — не без интереса спросил Андер.

— Поцелуешь — скажу, — она вдруг распахнула глаза и прошлась пальчиками по его крепкой груди, затем спустилась чуть ниже, к животу.

— Ах так! — он засмеялся, заключая Трис в объятия. — Я заставлю тебя играть по моим правилам, — он щекотал ее, бессовестно проходя пальцами по ребрам и животу девушки. Трис задыхалась от смеха, просила отпустить и кричала, но Андер не останавливал пытку. В конце концов Трис совсем выбилась из сил, она не могла даже смеяться, задыхалась в попытках сделать это, и Муньос вдруг прижал ее к кровати собственным телом, поймав ее губы своими.

Трис замерла, позволяя ему сцепить ее руки в замок над головой, Андер углубил поцелуй, и Сплетница не имела больше значения…

Комментарий к Глава 25.

Все еще рекламирую новый фанфик: https://ficbook.net/readfic/9490895

Девачки, Гусман там огонь, я считаю

Принимаю поздравления, я защитила диплом на отлично)) собсна, из-за этого я и пропала.

Ну а Трис знает, кто Сплетница))) вам она сообщит в следующей главе. Есть предположения?

========== Глава 26. ==========

Трис проснулась рано, едва солнце показалось за горизонтом. Его лучи лениво пробивались сквозь занавески, но били точно ей в глаза.

Голова была тяжелой после вчерашнего, и в горле сильно пересохло. Она была у себя дома, Андер спал на соседней подушке, закинув руку за голову. Дыхание его было глубоким и ровным, глаза плотно закрытыми. Он лежал без футболки, и взгляд Трис невольно упал на его пресс, напрягающийся при каждом выдохе, на созвездия родинок по всему телу и ее любимое тату — круглый солярный символ чуть выше ряда ребер. Андер Муньос был самым красивым парнем на планете, Трис в этом совершенно не сомневалась. Ресницы его чуть подрагивали во сне, а девушка думала о его вчерашних поцелуях, которые почему-то запомнились ей даже лучше, чем небольшое расследование в кабинете отца Лу. Она улыбнулась этим воспоминаниям. Губы Андера были слегка приоткрыты, и Трис едва поборола в себе желание поцеловать его, чтобы разбудить. У нее еще были дела. Улыбка медленно спала с ее лица, и она потянулась за телефоном.

Девушка проверила мессенджеры, она плохо помнила, но судя по переписке с Лу, они вчера все же смогли обсудить последние новости.

Лу: Уничтожь ее, Трис

Лу: За нас за всех

Вздох сам сорвался с губ Трис, она вновь опустилась на подушки и, прикрыв глаза, положила руку на чуть горячий лоб. Месяцами она мечтала узнать, кто Сплетница, а теперь, когда в ее рукаве был такой козырь, было страшно рушить чью-то жизнь, а именно это они с Лу и планировали сделать.

Трис открыла глаза и медленно поднялась с постели. Она взяла со стола ноутбук и тихо, чтобы не разбудить Андера, который возился с ней полночи, наливая воды, уговаривая не шуметь, чтобы не пугать своим состоянием маму, вышла из спальни.

На кухне она взяла свой любимый грейпфрутовый сок, ледяной напиток освежил не только горло, но и голову. Трис умылась прямо на кухне, села за высокую стойку и, включив ноутбук, открыла сайт Сплетницы.

Пять утра.

Трис вздохнула снова.

— Хватит, — сказала она сама себе, смотря на экран, где все еще висели последние новости от Сплетницы, датируемые прошлой средой. — Ей ничего не мешало месяцами лезть в чужие жизни.

Трис смело открыла вкладку «войти» и ввела логин и пароль, которые изменила вчера ночью прямо с телефона Сплетницы. Теперь сайт был полностью в ее власти, а сама Сплетница доступа к нему больше не имела. Сердце тревожно сжалось, а затем забилось быстрее обычного, к лицу прилила кровь, Трис почувствовала жар.

Она сделала еще пару глотков холодного сока и начала печатать.

Ровно в пять сорок пост был готов. С каждым напечатанным словом Трис чувствовала, как внутри растет уверенность в том, что она делает, перед глазами было только ее лицо с этой вечной неприятной улыбкой. Трис старалась максимально повторить ее стиль написания, чтобы задеть посильнее, злость внутри самой девушки росла с каждой минутой, и сомнениям больше не было места. Она заслужила наказания и похуже.

Перечитав все трижды, удостоверившись, что в тексте нет ошибок, Трис спокойно, без колебаний и лишних эмоций нажала «опубликовать». Бегунок загрузки быстро прошел путь от 0% до 89%, чуть завис, а затем дошел до 100%. Запись была опубликована.

Уголки губ Трис изогнулись в улыбке, внутри появилось ощущение полного удовлетворения, даже торжества. Она снова быстро пробежалась по тексту взглядом, и, оставшись довольна, закрыла крышку своего ноутбука.

Внутри было слишком неспокойно, она вымыла стакан, сварила кофе, положила на поднос несколько тостов и джем и, едва сумев взять ноутбук подмышку, поднялась в свою комнату. Андер приоткрыл глаза, когда она закрывала за собой дверь.

— Доброе утро, — она улыбнулась. Он медленно потянулся в постели и, наконец, почувствовав ясность в голове, хрипло ответил:

— Доброе утро.

Трис поставила поднос на кровать, Андер удивленно покачал головой, осмотрев свой завтрак.

— Это за вчерашние мучения, — она подмигнула и вскоре легла рядом с ним, с каким-то непередаваемым восторгом наблюдая, как он намазывает джем на тост. Трис раньше не думала, что когда в любовных романах пишут что-то вроде «она влюблялась в него с каждой секундой все сильнее», это может оказаться правдой. Теперь она столкнулась с этим в реальной жизни.

— Я готов продать душу за твои тосты.

— Я просто кладу хлеб в тостер, Андер…

— Нет, ты попробуй, — он поднес тост, с которого едва не капал джем к ее губам, и хотя Трис совершенно не хотела есть (Андер скормил ей два сендвича ночью, потому что у нее жутко разгулялся аппетит), откусить немного все же пришлось. Он выжидающе смотрел на нее, Трис лишь пожала плечами. — Лучшие тосты, ты ничего не понимаешь, — вновь сказал он, и девушка рассмеялась.

Когда с завтраком было покончено, Трис приблизилась к нему, и Муньос раскрыл объятия. Она прильнула щекой к его груди и закрыла глаза, наконец, чувствуя, как мучившее ее неприятное жжение в груди, которое она испытывала с пяти утра, отступает.

Сердце Андера билось размеренно и спокойно. Он легко поцеловал ее куда-то в макушку.

— Больше не делай так, — голос его был серьезен. — Как вчера. Пожалуйста.

— Ладно, — она не стала спорить и отстаивать свое право выбора. Андер знал, что такое наркотики, и как легко можно на них подсесть. — Мне самой не очень-то понравилось.

— Тебе влетит от Гусмана.

— Знаю, — она улыбнулась. — Но не хочу думать об этом. Давай еще поспим?

— Хорошо, — он гладил ее по спине. — Засыпай.

К десяти утра пост просмотрело уже 400 человек.

К обеду около тысячи.

К вечеру, казалось, весь город знает, кто, черт возьми, эта Сплетница.

— Ты слышала?.. Это отвратительно.

— Никак не ожидала, что все так обернется.

— Мне ее совсем не жаль.

— После такого я бы уехал из страны.

Ссылкой на пост Сплетницы за сутки поделились более тысячи раз. Для небольшого сайта, за которым в основном следили только ученики Лас-Энсинас, это было фурором. Трис приходили уведомления обо всех этих сумасшедших цифрах, и у нее каждый раз сердце уходило в пятки.

Лу: Ты оказалась лучшей Сплетницей, чем сама Сплетница

Трис: Сомнительный комплимент…

Сама Трис свой пост больше не перечитывала. Однако другие, казалось, выучили его наизусть.

Пришло время платить по счетам.

Однажды я написала Сплетнице и спросила, что бы она сделала, если бы ей осталось жить всего сутки. Она высокомерно ответила, что будет с нами всегда. Так вот, милая Каэтана, этот пост будет последним в истории Сплетницы. Завтра в 00:00 я удалю сайт, а ты ничего не сможешь сделать.

Но прежде я хочу, чтобы ты почувствовала себя на нашем месте.

Месяцами ты управляла нашими мнениями, нашими жизнями и взаимоотношениями. Мне кажется, тебе это приносило удовольствие. Я думаю, это низко.

Каждый, кто оказывался в новостной ленте этого сайта знает, как мерзко, когда в твою личную жизнь кто-то вмешивается, когда она становится предметом всеобщего обсуждения. Это нарушение личных границ. Это, черт возьми, просто бесчеловечно.

Сенсация. Каэтана Граера живет с мамой и дедушкой в бедном квартале, работает в клининговой службе, и вся ее жизнь — дешевая выдумка, инстаграм иллюзия. Дорогая, ты была бы куда ценнее, если бы гордилась своей семьей и тем, что в семнадцать лет знаешь, что такое труд. Ты никогда не станешь одной из нас, потому что ты не принимаешь себя. Чтобы разбить чужие отношения ты даже загубила свою репутацию и собственноручно выложила пост об измене Поло. На что ты еще готова пойти, чтобы о тебе заговорили?

В голове Трис всплыла картинка того видео, затем попытки Поло восстановить репутацию Каэтаны, а затем то, как вчера на вечеринке они показательно держались за руки. Девушка фыркнула.

Или ты скажешь, что сделала это ради любви?

Любовь может познать только тот, кто знает себя. Этого о тебе я сказать не могу.

Ты надела на себя слишком много масок.

Маску Каэтаны, богатенькой пустышки.

Маску Сплетницы, которая вправе судить поступки других людей.

Есть ли за этими масками хоть что-то? Не знаю и, признаться, знать не хочу. Как и тебя в принципе.

С этого дня я не скажу тебе ни слова.

Уверена, многие поддержат меня.

Ты месяцами играла роль палача. Теперь приговор вынесен тебе. Более тебя не существует.

XOXO, Беатрис Нуньер Осуна.

Комментарий к Глава 26.

26 глав Я ХРАНИЛА ЭТУ ТАЙНУ, НАКОНЕЦ-ТО ВЫ ТЕПЕРЬ ТОЖЕ ЗНАЕТЕ ВСЁ (ПОЧТИ).

Именно поэтому в следующей главе вас ждет история Сплетницы, и вы узнаете, как и почему она ей стала, так что пока не делайте поспешных выводов.

ХОХО, Ваша Софочка

========== Глава 27. ==========

В сочельник Трис проснулась рано, в их доме царила настоящая суматоха, нужно было подготовить и спальные места, и угощения, и подарки, ведь на рождество были приглашены семьи Нано, Андера, и Нади. Мало того, Трис все же уговорила приехать свою биологическую маму. Девушка безумно волновалась и потому, чтобы отвлечься, слишком ответственно подошла к украшению дома, в частности, к развешиванию носков на камине. О Сплетнице она и думать забыла в преддверье такого праздника. Ее семья, наконец, обрела мир. Больше ничего не имело значения.

— Лу звонила, — Гусман вошел в гостиную, все еще держа в руках телефонную трубку. — Их родители уезжают отмечать рождество в дипломатическое консульство.

— О нет… — Трис отвлеклась от камина, поворачиваясь к брату. — Это ужасно. Надо…

— Я позвал их с Валерио, — прервал Гусман. — Заметь, сестренка, даже несмотря на то, что я его не перевариваю.

— Рождественское чудо, — Марина, распутывающая гирлянду, закатила глаза. Трис рассмеялась.

— Этот дом не резиновый, где все будут спать? — Андер, который согласился помочь украсить елку, вдруг выбрался откуда-то из-за коробок с игрушками, на нем был смешной рождественский колпак, а из-под него врассыпную торчали кудряшки.

— В комнате Трис. Чтобы вы точно ничем плохим тут не занимались, друг.

— Мой брат хотел сказать, что рождественская ночь — не время для сна. Да, Гусман? — Трис прищурилась.

— Да, Гусман? — мерзким писклявым голосом, совсем непохожим на голос Трис, передразнил молодой человек, и она в ответ запустила в него первое что попалось под руку — подушку с дивана, однако Гусман успел нагнуться, и она прилетела ровно Марине по голове. — Ха!

— Ай! — Марина перезапустила подушку, но Гусман ловко поймал ее.

— В следующий раз, когда к нам приедет тетушка Роза, мы поселим ее в комнате для гостей, а не в зале. Она будет храпеть ровно за стенкой от твоей кровати, Гусман, — предупредила Марина.

— А еще я расскажу ей, что это ты сломал ее хрупкое колье за десять тысяч долларов.

— Это было десять лет назад, Трис!

— Она его вспомнит, поверь, такие украшения не забываются, — Трис показала ему язык.

— Если у меня когда-нибудь будут дочери, я не дам вам подойти к ним, чтобы не выросли такими же ведьмами.

— Чтобы не выросли такими же ведьмами, — хором передразнили брата Марина и Трис, корча рожицы, гостиную заполнил смех. Однако он был прерван звонком в дверь.

— Я открою, вдруг это мама, — никто даже не успел оглянуться, Трис буквально в два прыжка пересекла гостиную и всучила брату рождественские носочки. Он едва сумел удержать их все, прижав к груди. — Развесь до конца, — властно приказала она и быстро скрылась в коридоре.

Трис распахнула дверь, даже не удосужившись посмотреть в глазок, но на пороге ее дома стояла вовсе не мама, а Каэтана. Сердце Трис неприятно екнуло, но она не подала виду, пронзив девушку гневным взглядом.

— Проваливай, — Трис уже почти захлопнула дверь перед ее носом, но Каэтана навалилась на нее всем телом.

— Прошу тебя, давай поговорим.

— Нам не о чем разговаривать, — Трис вновь сделала усилие, надавив на деревянную поверхность.

— Ты не такая! — воскликнула Каэтана. — Ты даешь людям вторые шансы, так дай мне.

Трис замерла на месте, наконец, заставив себя посмотреть в глаза девушки: в них стояли слезы. Она колебалась, Каэтана совершила много ошибок, она управляла людьми, выносила на всеобщее обозрение личную жизнь Трис и ее самых близкий друзей, но что-то в ее глазах в итоге заставило Трис отпустить дверь.

— Ладно, — нехотя выдавила девушка. — Но ты очень не вовремя, у тебя есть пятнадцать минут, — Трис сама вышла на улицу и осторожно прикрыла за собой дверь. — Давай прогуляемся.

Трис было неловко идти рядом с Каэтаной, несколько минут она все еще продолжала всхлипывать, но Трис не знала, что сказать, чтобы она перестала, да и не хотела ее утешать.

Они уже вышли за ворота дома, когда бывшая Сплетница, наконец, собралась с мыслями.

— Ты правда удалишь сайт?

— Ты пришла просить меня оставить его? — Трис резко остановилась прямо посреди тротуара, сложив руки на груди, она гневно взглянула на Каэтану. — Если да, нам и правда не о чем разговаривать, — она разочарованно покачала головой и уже почти развернулась, но Каэтана ухватила ее за локоть.

— Нет, прости, — она нервно сглотнула. — Мне просто… Не верится.

— Я его удалю и сегодня же, — Трис не сомневалась в своем решении. — От твоего сайта одни проблемы.

— Ты смотришь со своей стороны.

— Нет другой стороны. Все настрадались. Все, кто попадал под твой прицел.

— А еще люди учились ответственности, — Каэтана стерла со щек слезы. Трис вопросительно нахмурилась. — Без обид, но вы — дети богатых родителей. Что бы вы ни сделали, с вами все будет в порядке. Вас отмажут, вам помогут, спасут, оправдают. Сплетница дала понять: за каждый поступок надо нести ответственность.

— Это звучало бы убедительно, если бы не вторжение в частную жизнь. Подбери хоть тысячу аргументов, сайт я все равно удалю.

— Я пришла не просить его оставить.

— Так зачем ты пришла?

— Я пришла рассказать, почему стала Сплетницей.

Трис поежилась, видя, как загорелись глаза Каэтаны, когда она произносила слово «Сплетница». Она огляделась по сторонам, в надежде встретить соседа или еще какого-нибудь знакомого, ведь ей на секунду стало по-настоящему страшно оставаться вдвоем с Каэтаной. Однако она заставила себя сделать глубокий вдох, затем выдох и мысленно убедила себя в том, что они с Андером просто пересмотрели сериалов про серийных убийц и маньяков. Она еще раз пристально оглядела Каэтану с ног до головы и, убедившись, что она не прячет за спиной нож или пистолет, согласно кивнула.

— Тогда начинай. У тебя мало времени, — напомнила она, решив до конца сыграть свою роль стервы.

— Я не вписывалась. Я всегда мечтала стать такой как вы, но у меня не было счета в банке, отца и огромного дома. У меня есть только мама и больной дедушка. А я очень… Очень хотела стать одной из вас.

Трис видела, как тяжело Каэтане говорить обо всем, и, сама того не желая, сочувствовала ей.

— Мы просто дети, — Трис пожала плечами. — Мы — не предмет для подражания.

— И это я поняла, когда создала Сплетницу. Она помогла мне принять себя. Хотя сначала я создала ее только чтобы привлечь внимание Поло.

— Поло? — Трис покачала головой, анализируя все события, и вдруг до нее дошло. — Первая сплетня было о Поло, Кристиане и Карле. Ты думала, это их остановит.

— Да. Я думала, то, что все узнают, общественное порицание погубит их отношения.

— Это мерзко. Ты разрушила его репутацию, причем сделала это специально, ради своей выгоды. Он знает?

— Он все знает. И принимает меня.

Каэтана говорила о своих чувствах к Поло, о том, что влюбилась в него, едва попала в Лас-Энсинас, ведь он был добр к ней. Она много чего говорила о Поло, но Трис, которая за все время выучила все посты Сплетницы едва ли не наизусть, могла думать лишь о том, что Каэтана опубликовала так много грязи, что в итоге Поло остался один на все лето, игнорируемый обществом, брошенный Карлой, с которой встречался с двенадцати лет, а она была самым близким ему человеком. А сейчас, слив видео с изменой, она вновь сделала так, что от него все отвернулись, в том числе Трис. А что остается Поло? У него никого не осталось, а Каэтана запудрила ему мозги своими речами про любовь, хотя она, очевидно, сама в это все верит. И он сам виноват, что повелся.

— Сплетница стала моей жизнью. Она привела меня к такой популярности… Лас-Энсинас не мог жить без меня, и это было моей единственной радостью. Это и сейчас так.

— А как же Поло? — Трис быстро ухватилась за ее последнюю фразу. — Раз все это было ради него.

— Я люблю Поло. Но это другое. Я так была ближе к вашей жизни.

— Ты могла просто дружить с нами, — Трис развела руки в стороны, она хотела сказать еще что-то, но Каэтана ей не позволила.

— Нет! Ты серьезно? Вы не подпускаете к себе никого… — она покачала головой. — Лу использовала меня для дружбы, пока вы были в ссоре, я и этому была рада.

— Хватит, — Трис не хотела слышать этого.

— Но это правда. Сплетница была нужна, чтобы ты увидела правду. И вы все!

— Нет, Каэтана! — вспылила Трис. — Ты возненавидела нас за то, кто мы. И за то, что ты не одна из нас. И ты решила отомстить. Ты создала Сплетницу, чтобы не просто «вписаться», ты создала ее, чтобы быть выше нас, манипулировать нами и контролировать нас! Оправдывай себя сколько угодно, но вот правда: ты стерва, которой нужен контроль.

Трис задохнулась от эмоций, выпалив это. Она прожгла гневным взглядом Каэтану, которая то открывала рот, то закрывала его, однако так и не нашла что сказать.

— Мне жаль, если мы обидели тебя, — уже спокойным голосом продолжила Трис. — Но это не повод губить чужие судьбы. Особенно Поло, которого ты, как говоришь, любишь.

— Ты предала его, Трис. Тебе должно быть стыдно даже произносить его имя.

— Нет, я была рядом, когда ты уничтожила его в первый раз. И простила его, когда ты уничтожила наши с ним отношения, — у девушки отчего-то начало щипать нос от подступающих слез. — Тебя я тоже прощаю, потому что ты права, я даю людям вторые шансы. Но использовать ты его будешь вдали от меня и близких мне людей. Сплетницы больше нет!

Произнеся это, Трис развернулась в противоположном направлении и быстро зашагала в сторону дома. Так или иначе, они обе остались при своей правде, Каэтана не стала меньше уверена в том, что Сплетница спасла ей жизнь и подарила ей Поло.

Трис задыхалась от нехватки кислорода, ведь по двору она уже бежала. Эмоции накрыли с головой, она могла думать только о Каэтане и о том, что пора положить всему этому конец. Андер окликнул ее на лестнице, но она не обратила на него внимания. Быстро поднявшись в свою комнату, Трис открыла ноутбук и дрожащими пальцами набрала пароль. Сомнений у нее по-прежнему не было. Всего несколько кликов мышки, и многомесячный труд стерся из памяти сети Интернет. Сайта Сплетницы больше не существовало.

Трис невидящим взглядом смотрела на экран ноутбука, когда Андер медленно открыл дверь ее спальни. Она была явно чем-то расстроена, молодой человек сел рядом с ней на кровать и осторожно коснулся ее руки. Трис, будто очнувшись ото сна, встрепенулась.

— Ты в порядке?

— Да. Я просто… Я удалила сайт.

— Иди сюда, — он раскрыл объятия, и Трис послушно нырнула в них, вдыхая запах его тела, такой привычный, слегка холодный. Но сегодня от него еще пахло корицей. Это заставило Трис улыбнуться. Андер поцеловал ее в макушку и бросил взгляд на экран ноутбука, где теперь ярко горело всплывающее окно «страница не найдена». — Ты все правильно сделала.

— Каэтана думает, что этот сайт — ее жизнь, — Трис все никак не могла перестать думать о ней, перед глазами девушки было ее заплаканное лицо.

— Она неправа. Этот сайт украл у нее жизнь. А у нас — контроль над нашими жизнями. Так что ты, Трис, просто испанский Капитан Америка.

Она рассмеялась, а затем, вновь резко став серьезной, подняла голову и, сняв с него дурацкий рождественский колпак, нежно поцеловала молодого человека в губы.

— Одному я благодарна — вся эта история со Сплетницей сблизила меня с тобой.

— Нет, это просто моя природная харизма.

— Ты невыносим, — она шутливо оттолкнула его, но замерла, заметив, что с лица Андера пропала улыбка.

— Я люблю тебя, Трис, — вдруг выпалил он, рассматривая ее лицо. А затем его губы растянулись в улыбке, глаза загорелись, ведь с каждой секундой он все яснее осознавал это. Андер любил в ней все: ее доброту, улыбку, то, что на совершенно не умела скрывать свои эмоции, он любил ее за смелость и чувство справедливости, и даже за то, что утром она часто была жуткой ворчуньей. — Я правда люблю тебя.

Трис знала, что любит его уже давно. С тех самых пор, как он едва не спалил им кухню, когда они еще были детьми. И с каждым годом это чувство разрасталось в ее груди, словно витиеватое растение, заполняя каждую клеточку ее тела, оно крепло и развивалось. Из детской влюбленности оно и правда превратилось в любовь. Услышав эти заветные слова, Трис залилась краской. Она смущенно опустила глаза и сделала глубокий вдох.

— Андер, — она нашла в себе силы посмотреть на него, и с губ сорвался нервный смешок. — Я тоже тебя люблю.

Он улыбнулся, обнажая ямочки на щеках, а затем робко, словно никогда раньше не делал этого, приблизился к ее лицу, нежно коснулся ее щеки пальцами и поцеловал.

Полгода спустя.

Все уже забыли о том, что Сплетница существовала, первое время без нее было неуютно, словно из жизни учеников Лас-Энсинас и правда пропало что-то важное, но затем все как-то разом перестали ждать уведомлений и сплетни теперь расходились по школе самым обычным путем — с помощью разговоров. Каэтану со временем простили и даже начали с ней говорить. Поло, правда, все же расстался с ней в начале весны, вдруг осознав, что не уверен, любовь ли это.

— Я никогда не буду говорить на английском как ты.

— Конечно, будешь, Андер, — Трис запустила пальцы в его кудри. — К колледжу я тебя натаскаю, — они оба поступили учиться заграницу, а раз обучение будет проходить на английском, за это лето Муньос должен был узнать его едва ли не лучше испанского. — Просто надо меньше отвлекаться.

— Не могу, у меня такая классная учительница, — он облизнулся, переводя взгляд на ее губы.

— Держи себя в руках, мы в общественном месте, — Трис рассмеялась, отодвинувшись от него подальше. Они лежали на пледе в парке, среди учебников по английскому и исписанных тетрадей. Андер не послушался и повалил ее на спину, зарываясь носом в ее волосы, щекотал шею своими губами. — Перестань, — задыхаясь от смеха, просила она.

Вдруг его телефон завибрировал. Андер на секунду отвлекся и потянулся за мобильником, ему должна была написать мама. Тут же подал сигнал телефон Трис. Она, ничего не подозревая, взяла телефон в руки, и улыбка тут же спала с ее лица, желудок неприятно сжался, эти ощущения ей были знакомы.

Привет, Лас-Энсинас. Скучали? Я знаю, что да, кто бы что ни говорил, вы не можете жить без скандалов. А я готова дать их вам.

Каэтана пала. Но теперь Сплетница сильнее, чем раньше. Меня уже не остановить.

Я дам вам ровно сутки, чтобы подготовить ваши глазки, ушки и ротики к новостям. Кое-кто из наших старых знакомых ждет ребеночка. Кто? Вы узнаете завтра.

ХОХО, Ваша Сплетница.

— Какого черта?.. — вырвалось у Трис. Нервно сглотнув, она вновь перечитала полные яда строчки, написанные черным курсивом по розовой шапке сайта. Затем она обеспокоенно взглянула на Андера: он был мрачнее тучи.

У нее кровь закипала в венах, они едва успели привыкнуть к нормальной жизни, сдать экзамены и начать строить планы на будущее, но старая рана вновь открылась.

Андер раздраженно покачал головой, а затем отобрал у Трис телефон и, не колеблясь, нажал «отписаться от рассылки». Затем он проделал то же самое со своим мобильным. Трис молча наблюдала за ним.

Андер взял ее лицо в свои руки, прошелся взглядом по ровной загорелой коже и заглянул в голубые глаза, в которых сейчас отражалась буря.

— Это нас не касается. Мы своих демонов победили.

В этом он, несомненно, был прав. Школа была позади, они были переполнены надежд, их ждала совершенно другая жизнь, жизнь в другой стране, полная новых эмоций, знаний и чувств. Сплетнице там не было места.