Метка Проклятого [Юрий Соломин] (fb2) читать онлайн

Метка Проклятого

Пролог

Мерно шелестит кондиционер. Конец апреля выдался на удивление теплым. Вообще, эта весна была сплошным природным катаклизмом. До конца марта город засыпало снегом. Он таял днем, а ночью отвоевывал утраченные позиции. Так прошло несколько дней и температура скакнула вверх градусов на двадцать. Еще немного покапризничав, она установилась на рекордных для этого времени года отметках и пока не спешила опускаться вниз.

Тихонько и мелодично звякнул колокольчик, отвлекая молодого официанта от размышлений о капризах погоды. Вошли новые посетители. Парень не спешил подбегать к пришедшим, конец смены, сказывается усталость. Пусть сначала выберут столик. Все равно работа временная, не стоит совсем уж надрываться на ней. А через полтора часа после окончания смены его ждет свидание, вот там и стоит утомиться по-настоящему. В уме сделал ставку — они займут столик в дальнем углу рядом с искусственной пальмой. И немного обрадовался когда так и произошло. Что ж, теперь пора и подойти к ним.

Мужчина лет сорока. Явно привык отдавать приказы, крупный начальник или военный. В темных волосах присутствуют первые признаки седины. Несмотря на жару, носит костюм, хоть и светлый, но все равно в такую погоду комфортнее в шортах и майке, возможно дресс код. Вот странное дело, на руках ни перстня-печатки, ни даже обручального кольца, хотя хоть что-то, так и просится под его костюм. Женщина. Тут все сложнее, ей может быть и двадцать пять, и тридцать пять. Косметика творит чудеса. Длинные, черные как смоль волосы завязаны в хвост, открытое красное платье с глубоким декольте, яркая помада. На правой руке — перстень с большим красным камнем. Он не похож на обычную женскую цяцьку и более органично смотрелся бы на руке ее спутника.

— Два кофе, «американо».

Мужчина сделал заказ раньше, чем официант успел открыть рот, или предложить им меню.

— С молоком?

— Без, — ответила дама, — и добавьте два круассана, я знаю, у вас есть такие вкусненькие, с малиной.

Ее голос очаровывал, в нем сквозило нечто, от чего парень сразу вспомнил о своем будущем свидании, о его желанной горизонтальной стадии.

«Дорогая шлюха» — подумал он, кинув очередной взгляд на красотку, и тут она взглянула на него в упор. Парню показалось что он пропустил удар — дыхание перехватило, в голове зашумело. Ее глаза были абсолютно черными, словно лишенными радужной оболочки, казалось заглядываешь в два бездонных колодца, от чего начинает кружиться голова, и почва уходит из под ног.

— Что-нибудь еще? — выдавил официант, изо всех сил стараясь отвести взгляд. Собственный голос показался ему очень далекими и слабым.

— Нет, не нужно. — Красавица лениво отвернулась, и парень на ватных ногах поплелся выполнять заказ.

— Что это было? — с видимым интересом спросил мужчина.

— Он подумал что я шлюха, ну а я вообразила, что у мальчика могут быть проблемы с потенцией и координацией.

— Да, не повезло парнишке. И долго продлятся его неприятности?

— Да откуда ж мне, глупой бабе, знать? Но интуиция подсказывает, что намучается бедолага. Однако, Петер, ты ведь пригласил меня не для обсуждения его проблем, особенно учитывая то, что их не было еще пять минут назад.

— Да, Ксана, есть иная причина.

Он замолчал, ожидая пока вернувшийся официант выставит на стол кофе и тарелку с круассанами. Когда парень ставил чашку перед женщиной, его рука неожиданно дрогнула, да так неудачно, что часть обжигающей жидкости вылилась на его же запястье. Бедняга с трудом сдержал крик, закусив губу от боли, а красотка неожиданно накрыла его руку ладонью.

— Больно? Вам следует быть осторожнее, в работе, поступках и мыслях. Вот, возьмите — она кинула на стол крупную купюру — сдачи не надо, да и пепельницы тоже.

Все время пока она говорила, парень кивал как дрессированный слон, чувствуя все нарастающий ужас. От руки странной женщины, казалось струилось приносящее облегчение тепло, но это пугало, а не радовало.

— Ладно, Петер, продолжай. — Она потеряла к уходящему работнику всякий интерес.

— Есть для тебя работа, ты же скоро собираешься выйти на охоту?

— Вполне возможно.

— Надо, чтобы ты поработала с ними.

Он протянул фотографию: мужчина и женщина, счастливо улыбаются на фоне детской коляски.

— Ну и кто из них?

— Младенец.

Ксана оторвалась от созерцания снимка, и удивленно переспросила:

— Ребенок?

— Да, а что, есть какие-то моральные ограничения?

— У меня нет, но просто раньше вы не были людоедами. Поэтому я хочу знать все подробности.

— Пятьдесят тысяч долларов. Тебе хватит таких подробностей?

— Нет, ты же знаешь, я не бедствую. А любопытство деньгами не успокоить.

— Тогда коротко. Наши аналитики рассчитали, что смерть этого ребенка приведет к неким необходимым последствиям. В детали меня самого не посвящают. Ты же знаешь нашего святого?

— Знаю, но неужели у вас нет ликвидаторов способных все сделать?

— Святослав сказал поговорить с тобой, — Петр развел руками.

— Хорошо, где их найти?

И Ксана вновь посмотрела на фотокарточку.

Глава 1. Опасная незнакомка

Легкий ветерок ласкал лица прохожих. В этом году май начался по-весеннему, с теплой и сухой погодой, уже греющим, но еще не палящим солнцем. После апрельской жары — это было восхитительно. Все кто мог, разъехались на праздники, а кто не мог все равно наслаждались весной.

Михаил с нежностью посмотрел на жену, которая с абсолютно счастливой улыбкой катила коляску, затем перевел взгляд на сына. Карапуз с крайне серьезным видом сосал пустышку и смотрел в небо, судя по всему собираясь вздремнуть. Отец в очередной раз поймал себя на мысли, что сейчас просто счастлив. Так вышло, что изменения в семейной жизни совпали с некоторыми успехами по рабочим проектам, и никакие последние кризисы не затронули их семью.

И именно сейчас, в эти майские праздники, он наслаждался происходящим, наверно впервые в жизни не думая о будущем. Только на краю сознания, темным пятном иногда возникала мысль — «когда же все это полетит в тартарары?», но Миша всегда отгонял ее подальше.

Они прогуливались вдоль набережной. Почти все скамейки были заняты пенсионерами и родителями с колясками, одну облюбовала компания молодежи с пивом, но несколько лавочек пустовало. Около одной из таких скамеек остановились и они. Пока супруга убаюкивала младенца, он приблизился к краю склона, там начинался пологий спуск вниз, к воде. Тут можно было спуститься даже не пользуясь расположенной неподалеку лестницей, а внизу была еще одна каменная дорожка, выложенная из крупных, потрескавшихся от времени бетонных плит. Тут и там сквозь камень прорастала трава, являясь доказательством того, что для целеустремленной жизни нет преград. Если бы не коляска, он бы спустился. Ему всегда нравилось ходить около самой воды, наблюдать за рыбаками, или самому помахать удочкой. Но ни нести, ни скатывать аккуратно по ступенькам коляску, Михаил не хотел.

— Возьми мне чай с молоком — попросила жена, кивнув на расположенные в конце набережной киоски.

— Хорошо, Ириша, — с улыбкой ответил он.

Нащупав в кармане бумажную мелочь, направился к ним. Сам он являлся заядлым кофеманом, не упуская случая выпить чашку, другую на свежем воздухе. Жена тоже любила кофе, но будучи кормящей мамой, пить его не могла, заменяла чаем. Михаил не торопился. Шел посматривая по сторонам, подставляя лицо приятному, весеннему ветерку.

Шел, посматривая на припаркованные вдоль бровки автомобили. Когда-то, когда он еще не ходил в школу, по этой дороге катались на скейтбордах, и одна машина в час вызывала удивление. Сейчас же тут постоянно объезжали пробки, и парковались все кому не лень.

Навстречу шла женщина, и Миша невольно задержал на ней взгляд. И не удивительно: высокая, стройная, в коротком, светлом платье и широкой панаме. В черных, круглых очках, загорелая и грациозная. Всегда, когда он встречал высокую девушку, обязательно бросал взгляд на ноги — носит ли она каблуки? Эта не носила.

Первая мысль — «эти бы ноги, да мне на плечи», почти сразу сменилась другой — «хорошо что я женат, а то бы сейчас опять не смог подойти и познакомиться. А так уже не надо». Миша невольно улыбнулся, а красотка изящным жестом подняла очки, и сверкнув темными глазами, неожиданно улыбнулась в ответ.

Миша непроизвольно расправил плечи, и в следующую секунду они разминулись. Оборачиваться он не стал, и уже расплачиваясь бросил взгляд на жену и замер в растерянности. Встреченная незнакомка склонилась над коляской, и судя по движению рук, что-то делала там, внутри. А его Ира, которая не давала чужим даже заглянуть внутрь, стояла молча, не пытаясь вмешаться. Машинально прихватив стаканчики, Миша поспешил обратно, все еще не понимая что происходит, но чувствуя, что беда, которой он смутно опасался, пришла.

Незнакомка тем временем распрямилась, что-то сказала Ире, и быстрым шагом направилась к склону, и далее вниз, к воде. Михаил было дернулся за ней, споткнулся и чуть не расплескал чай. Отвлекшись, потерял ее из виду. К тому времени младенец захныкал, а жена вышла из ступора. Остановившись рядом с коляской, спросил:

— Кто это был? — и передав чай жене, принялся укачивать ребенка.

Валик еще немного похныкал для порядка, и снова начал засыпать.

— Я не знаю, дорогу до какого-то бара «Костер на двоих» спрашивала. А я даже не слышала ни о чем таком.

— Она… — начал было Миша, но тут Ира присела на лавочку и широко зевнула.

— Сильно спать хочу. Ты допивай, и идем домой, попробую немного с Валечкой покемарить.

— А твой чай?

— Расхотелось. — ответила Ира, кинув почти полный стаканчик в урну.

Если бы Миша все-таки проследил за незнакомкой, то не заметил бы ничего необычного. Спустившись к водоему, она прошла вдоль воды до того места, где река делала поворот. В этом месте берег расширялся, и возле самой воды приютился небольшой, уютный ресторанчик. Сейчас тут было мало посетителей — молодая парочка и мужчина лет сорока-пятидесяти. Подсев за его столик, она отмахнулась от официанта, и не здороваясь, произнесла:

— Все, дело сделано — и в упор посмотрела на собеседника.

Это был почти лысый, с ощутимо наметившимся брюшком мужчина, производящий обманчивое впечатление добродушного толстячка.

— Вот. — ответил он.

На стол легла черная, кожаная сумочка. Собеседница пододвинула ее к себе, продолжая взглядом сверлить собеседника.

— Два оберега? Святослав, ты задумал что-то нехорошее?

Ее голос напоминал пение кошки из сказки о глупом мышонке. Но перед ней сидела отнюдь не мышка.

— Ксана, я знаю, что сразу после того как ты получаешь жертву, твоя чувствительность увеличивается в разы. А я знаю много того, что тебя не касается.

— Ладно, тогда расскажи о том, что меня касается. Например, почему жертва этот малыш?

— Хорошо, слушай. Наши аналитики предположили что он — еще не раскрывшийся ведьмак. Причем из очень сильных, таких которые рождаются раз в столетье. А тут нам, честно тебе скажу, еще один представитель вашего племени абсолютно не нужен.

— Поэтому вы решили устранить его моими руками? А что, несчастный случай сложно было организовать?

— Ну, я думаю, ты и сама знаешь ответ. Все это чревато неизвестными для нас последствиями. А так все просто — волчица сожрала щенка, ну бывает.

— Да, и это меня называют злом обыватели — усмехнулась женщина. — Точнее таких, как я. Ладно, нутром чую есть еще что-то, ведь так?

Святослав помолчал, покрутил в руках стакан с соком, затем неохотно заговорил.

— Его отец. Сама знаешь, сначала он испытает жуткий шок и боль. Но потом его накроет откатом и компенсацией. И он, с высокой вероятностью, попадет к нам. В качестве весьма ценного сотрудника. Как говорится, одним выстрелом подстрелим двух енотов.

— Опять это ваши горе-аналитики?

— Аналитики. Но я им доверяю.

— Не много ли возни вокруг обычной семьи?

— В самый раз. — Святослав отсалютовал ей бокалом с недопитым соком.

— А вы не боитесь, что папаша потом узнает об этой сделке?

— Поживем, увидим — пожал он плечами.

— Есть еще что-то не озвученное, ведь так, Святослав?

— Да, моя милая Ксана. Но тебя это уже не касается.

Они еще некоторое время бодались взглядами, и несмотря на обереги, мужчина не выдержал первым.

— Хорошо, мой милый, — в голосе Ксаны скользнул металл, — я хочу еще столько же. Это будет компенсация за то, что вы моими руками убрали потенциального ведьмака.

— Я с собой ничего не брал. Заедем к нам в офис?

— Нет, у меня дела, пусть завтра привезут ко мне.

Она резко поднялась и не прощаясь отправилась к припаркованному автомобилю. Заказчик задумчиво смотрел ей вслед.

Валик спал. Отец нежно переложил его в кроватку и отправился разогревать обед. Ирина улеглась, просунула руку сквозь прутья кроватки, и сжав руку сына тоже уснула. Под негромкое бормотание телевизора Михаил вспоминал события сегодняшнего дня. И тревога, смутная, но от этого еще более жуткая, не отпускала его. Странная встреча не предвещала им ничего хорошего, но вот почему, он не мог объяснить даже себе.

Остаток вечера, казалось опровергал его предчувствия. Валик проснулся отдохнувшим, попросился на ручки. Миша крутил хохочущего ребенка, привычно отмахиваясь от призывающей к осторожности жены. Затем они учились ходить, ползать, разбирать буквы из обучающего набора. Еще раз погуляли на улице, но уже не на набережной, иррациональный страх пока не отпустил отца семейства. Уже возвращаясь домой, Михаил начал думать, что в этот раз их пронесло, и беда прошла семью стороной.

После ужина и водных процедур, Ирина ушла кормить и укладывать ребенка, планируя уснуть вместе с ним. Сон ведь самый лучший отдых для кормящей мамы. Миша же собирался пару часов проторчать за компьютером. Срочной работы у него пока не было, зато были написаны боты для нескольких онлайн игр. Еще сообщения от коллег, новости, да и просто для любого айтишника сложно полностью отказаться от своего электронного друга, товарища и брата. Откупорив бутылку пива, он углубился в мир чистой информации. Тишину в квартире нарушали лишь случайно доносящиеся с улицы звуки. Миша уже почти полностью расслабился, как вдруг ночь пронзил страшный, душераздирающий крик Валика. Подскочивший отец, даже не подозревал, что его сын может так кричать.

Глава 2. Беда пришла

Запах свежесваренного кофе немного бодрил. Миша механически поднял джезву с конфорки, не дав горячему напитку сбежать. Мысли его блуждали далеко от кухни, все время возвращаясь во вчерашний день. К загадочной незнакомке.

Рациональная его часть убеждала, что из-за этой встречи ничего особенного не могло произойти, что ведьмы и сглазы бывают лишь в сказках, молодая женщина просто сюсюкала с младенцем, а Ирина лишь задумалась. Но после бессонной ночи голос разума был слаб и не убедителен.

Когда он прибежал на крик, Ирина уже проснулась, но еще не успела взять малыша на руки. Тот лежал в кроватке, заходился в истошном, полном ужаса плаче. Тело малыша подрагивало, ручки были сжаты в кулачки, по щекам текли слезы. Миша испуганно подхватил сына. Тот дрожал как провод под слишком высоким напряжением и кричал, кричал не переставая. Вдвоем с супругой они по очереди качали его на руках, успокаивали. Ирина постоянно трогала лобик губами, но температуры не было. Валечка то успокаивался, то вновь начинал кричать постепенно срывая голос. Отдав ребенка жене, Миша вышел во вторую комнату, позвонил в страховую компанию и заставив свой голос не дрожать, описал симптомы. Ему предложили прислать скорую, потекли минуты ожидания.

Машина приехала довольно быстро. Платные клиники пользовались меньшим спросом, и более охотно присылали сотрудников на ночные вызовы по двойным тарифам. В дверь позвонили через двадцать минут после звонка в страховую. Зашли врач, мужчина лет тридцати пяти — сорока, и уже немолодая женщина — медсестра. Валик к тому времени снова раскричался. Осмотр занял полчаса. Малыш не успокаивался. Не хотел чтобы его слушали незнакомые дядя с тетей, не желал покидать мамины руки, но это и не потребовалось.

Ничего такого они не обнаружили. Дыхание в норме, температура в норме, может животик болит, но на ощупь нормальный, да и ребенок не особо реагирует когда его трогают. При сильной боли было бы иначе. Может зубки режутся, но в этом случае надо просто подождать. Взяли анализ крови. Валик на удивление спокойно перенес укол, видимо очень устал кричать и плакать. Последовал набор стандартных рекомендаций, список необходимых анализов, вялое предложение госпитализации. Было видно что с таким вызовом (ох уж эти молодые родители паникеры), врача примиряет в основном тот факт, что все равно он платный. Скорая уехала, ребенок начал засыпать. Миша уложил их и отправился варить кофе, за окном брезжил рассвет. Он понимал, что сейчас не уснет, несмотря на бессонную и безумную ночь.

***

Витольд ждал. Больше всего он ненавидел этот момент: когда все от тебя зависящее уже сделано, карты розданы, и ты ожидаешь хода другого игрока. И абсолютно не важно — противник это, союзник или простой наемник. Порой от врага получаешь роскошный и неожиданный подарок, а союзник выкинет такой фортель, что как говорится, хоть стой хоть падай.

Полученная накануне информация радовала. Искомый предмет найден, скоро будет доставлен. Это самое скоро, должно было произойти примерно через час, и он, обычно спокойный и непроницаемый, мерил шагами кабинет, через каждые две минуты бросая взгляд на часы. На практически пустом столе лежала единственная папка, и Витольд, дабы ускорить тянущееся время, в очередной раз принялся просматривать содержимое.

На первой странице фотография и подпись: Михаил Стариков. Досье. Далее первая часть. Ничего необычного. Родился, учился, женился… Просто информация. Если бы понадобилось его шантажировать, зацепиться было бы вообще не за что.

Вторая часть — психологический портрет, слабые и сильные стороны. Писавший эти строки утверждал, что клиент — интуитивный интроверт. Интроверт мало интересовал Витольда, а вот то, что он интуит, а не логик, играло на руку. Слишком мало времени было на обработку, нужен был человек хоть немного доверяющий предчувствиям. Остальное — про сильные и слабые стороны, возможные механизмы воздействия, болевые точки, было уже не интересным. Ксана и так ударила его максимально сильно, и единственное что оставалось сделать — убедить мужчину в том, что предложенное Витольдом средство поможет вылечить мальчика.

Последняя часть досье выглядела бы бредом для любого здравомыслящего человека. Больше всего это напоминало астрологический прогноз. Где за основу брались не только созвездия, а намного более комплексные показатели. Именно на основании последней части, эксперт делал вывод, что Михаил Стариков — наиболее подходящая кандидатура для осуществления задуманной акции.

Взглянул на часы. До прибытия курьера остались считанные минуты, и он в неком раздражении от собственной нетерпеливости, продолжил мерять шагами кабинет. Наконец сигнал от охраны — прибыл курьер.

Организация Витольда ютилась в совершенно непрезентабельном здании. Это был старый, трехэтажный дом на окраине города, который казалось лишь по недосмотру мэрии, избежал сноса. Вывески украшающие фасад здания утверждали что внутри расположены: юридическая и нотариальная конторы, а также колл-центр очередного АО «Рога и копыта». Если бы сюда по какой-либо случайности пришел настойчивый посетитель, он бы реально смог получить помощь, но впрочем, таковых никогда не наблюдалось. На самом же деле занимались тут немного иными делами. Имели дело с той стороной человеческой жизни, которая давно в общественном сознании ушла в область сказок и преданий и баек у костра.

В дверь постучали. Курьером оказался высокий, молодой мужчина. Почему-то при взгляде на него возникало ощущение о примеси индейской крови. На правой щеке татуировка — расправившая крылья птица. Руки и часть шеи гостя, также украшали причудливые рисунки. Очень странные и абстрактные, определить что они обозначают, Витольд бы не взялся.

— Чай, кофе, что покрепче? — хозяин кабинета изо всех сил старался не показать своей нетерпеливости.

— Спасибо, я пью немного иные напитки, — улыбнулся гость, сверкнув абсолютно черными, слегка заостренными зубами.

— Вот чего нет, того нет, тогда давайте сразу к делу.

— «Норспеерамонус». — Курьер выложил на стол завернутый в фольгу сверток в форме цилиндра.

— Можно посмотреть?

— Да, если им планируете воспользоваться именно Вы. — Курьер сделал ударение на последнем слове, в его голосе чувствовалась легкая насмешка

— Что это означает?

— Достать предмет из коробки должен именно тот, кто впоследствии воспользуется им. Пока этого не произойдет, снимать обертку нельзя, она защищает его от сканирования. Стоит ее снять не тому, как о вашей находке могут узнать те, кому это знать совсем необязательно.

— А как… ну впрочем неважно. — Витольд уже полностью успокоился. Когда часто имеешь дело с мистикой, учишься прислушиваться к самым странным рекомендациям.

— Какие еще будут инструкции?

— Находите добровольца, рассказываете ему все что произойдет при успехе операции, и если он достаточно отчаян и согласится, отдаете ему коробку. Стоит предмету попасть в нужные руки, его уже никто не сможет засечь.

— Рассказать ему надо абсолютно все?

— Да, абсолютно все, что произойдет с ним, включая и то, что умирать ему крайне не рекомендуется. Он должен понимать, на что идет, и какая награда его ждет.

— А если этого не сделать?

— Тогда ничего не сработает. Вы получите совсем не то что ожидаете.

Когда курьер ушел, Витольд спустился в подвальные помещения. Металлические двери, сканеры сетчатки глаза…. Попади сюда случайный человек, он бы сильно удивился мерам безопасности в заурядном здании, арендованном под офисы. Но случайные люди сюда не попадали. Из-за позднего, а может правильнее сказать, уже раннего времени суток, тут никого не было. Только равнодушные глаза камер слежения наблюдали за одиноким посетителем. Витольд дождался пока замок мигнет зеленым и пустит его в напоминающую банковскую ячейку комнату. Тут он и оставил сверток, принесенный таинственным курьером, и уже выйдя наружу, перевел дух. Эта стадия операции закончилась успешно, пора приступать к следующему этапу. Вернувшись в кабинет Витольд набрал номер. Абонент ответил довольно быстро.

— Слушаю.

— С утречком, когда сможешь приехать?

— Привет, шеф. — Его абонент явно не придерживался субординации. — Думаю через час плюс минус пять минут.

— Жду. Пора начинать игру.

***

Домой они вернулись к двум часам. Валик уснул в машине на обратной дороге. Несколько часов в клинике, сдача анализов, еще одна консультация терапевта, осмотр неврологом. Результатов еще придется подождать, но судя по реакции врачей ничего особенного они не обнаружили. Раньше такого не было? Может его что-то напугало? Собаки? Ссора родителей? Нет?

Михаил отвечал нет на все вопросы. Он не собирался никому рассказывать про загадочную незнакомку. Сам он был практически уверен, что проблемы начались из-за нее, но этого никому не объяснишь. И даже Ирина не помнила, о ней ничего особенного. Ну, подошла, ну спросила дорогу, что тут такого? Валик поначалу нервничал и плакал, потом стал каким-то вялым и сонным. Тоже не выспался ночью. Окончательно малыш уснул уже в такси по дороге домой.

Миша положил спящего ребенка в кроватку, обнял жену.

— Все у нас будет хорошо, маленькая, — шептал он, гладя ее по волосам. Шептал, но сам в это не верил.

— Я посплю немного, уже совсем никакая. И ты тоже ложись, мало ли как ночь пройдет.

Он был уверен что уснуть не сможет, но стоило лечь с ней рядом и обнять любимую, как дикая усталость взяла свое.

Белая, гладкая, каменистая почва под ногами. Очень сильный, пронизывающий насквозь ветер. Ощущение на себе чужого взгляда, опасного, враждебного. Кажется что надо куда-то успеть, то ли догнать кого-то, то ли наоборот, сбежать от чего-то жуткого. Впереди видится силуэт. Тень? Призрак? Как это часто бывает в сновидениях, приходит понимание — надо его догнать, надо увидеть лицо этого существа.

Первый же шаг показывает — это будет сложно, почти невозможно. Кажется что каждая нога весит тонну, не меньше. Как он не пытается, фигура отдаляется, и вскоре совсем исчезает из виду. Ощущение чужого взгляда усиливается, хочется спрятаться от этого всевидящего ока, но прятаться негде.

Неожиданно равнина исчезает. Он оказывается в полупустом помещении. Вокруг голые стены, единственное украшение которых — старые, ржавые кольца. Но теперь он не одинок, к одному из колец прикована женщина. Михаил с удивлением узнает недавнюю незнакомку, и кулаки непроизвольно сжимаются от ненависти. Делает шаг вперед, и тут женщина начинает говорить:

— Ты не спасешь его! — она начинает смеяться.

Он в ярости делает шаг и замирает. Цепь, держащая ее, вдруг обрывается, и она тает словно туман. Михаил в растерянности вертит головой, и снова видит ее. Незнакомка держит его Валика.

— Оставь его!

Он бросается к ней в яростно желании разорвать на куски, и забрать сына, но не успевает. Быстрым, каким-то змеиным движением, она наклоняется и впивается зубами в горло младенца. Михаилу проснулся от крика, и несколько секунд думал что это он так кричал. Но он ошибся, это малыш снова заходился в истерике.

Глава 3. Предложение

Выйдя из аптеки, Михаил стоял некоторое время с наслаждением вдыхая предгрозовой, прохладный воздух. Домой идти не хотелось. Точнее не так. Не хотелось вообще ничего! В голове было пусто, как в огромном барабане. Недосып и непонимание — «что же делать дальше?», не давали ему ни сконцентрироваться, ни принять какое-либо решение.

— Молодой человек! — незнакомый голос вывел его из задумчивости, и он моментально напрягся.

— Мы знакомы? — мужчину, обратившегося к нему, Стариков не знал. Либо он хочет спросить дорогу, либо…

— Вы Михаил, если не ошибаюсь?

— Возможно, смотря кто спрашивает.

Вот теперь он был напряжен до предела, слишком время нехорошее, чтобы незнакомцы, знающие как тебя зовут, не вызывали тревоги.

— Я по поводу проблем вашего сына.

— Что? — Голос сорвался, вопрос прозвучал как шипение. — Что, вы знаете о моем сыне??

Миша еще раз внимательно осмотрел подошедшего. Ничего особенного, как говорится — без особых примет. На вид лет тридцать, лысоват, плотен, в светлой рубашке и таких же брюках. Встретишь второй раз, не узнаешь.

— Я знаю что с ним происходит нечто странное и страшное. А также о том, что врачи ничего не говорят, а утверждают — мальчик здоров. Примерно так?

Михаил шагнул на встречу. Видимо в его глазах появилось нечто такое, от чего незнакомец сделал шаг назад.

— О, только не надо бросаться на меня. Тот кто сделал это, мне совсем не друг, а скорее наоборот.

— Вы знаете, — Миша наконец-то совладал с собой — все это тянет на какую-то подставу, я вас не знаю, и буду откровенен, не горю желанием узнавать. То, что у моего сына непонятные проблемы, известно уже наверно в трех клиниках.

— Я все понимаю, незнакомый человек подходит, начинает предлагать помощь, а времена сейчас криминальные, мошенников на людском горе хватает. Вот, возьмите визитку, когда вы дойдете до стадии что медицина бессильна и пора обращаться к гадалкам и шаманам, позвоните мне.

Он вложил картонный прямоугольник в ладонь Михаила и не прощаясь отправился восвояси. Визитка была крайне лаконична: Витольд Комаров и два телефона. Пару секунд он думал куда отправить картонный прямоугольник — в ближайшую урну, или карман, и все-таки выбрал второе. По дороге домой, он прокручивал в голове все события прошедших трех дней.

В ту ночь, когда он увидел первый кошмар связанный с незнакомкой и проснулся от криков сына, они с женой уже не вызывали скорую, никуда не звонили. Температуры у Валика не было, его качали по очереди, старались успокоить. Заснул малыш под утро, вслед за ним уснули и измученные родители.

Утром сынуля лежал тихо, смотрел в одну точку, и этим еще больше напугал их. Температуры у него по прежнему не было, тогда Миша попробовал растормошить, развеселить малыша. Как и раньше в играх, корчил рожицы, крутил ребенка на руках, пытался ходить с ним ведя за ручки, но сын оставался безучастным. Не улыбался, жалобно вздыхал, отчего сердце отца болезненно сжималось.

Уже без всякой страховой, съездили в другую клинику на прием к неврологу. Опять с нулевым результатом — отклонений не выявлено. А то что он вялый, ну такое иногда случается, но на всякий случай проконсультируйтесь в кардиологии, и надо бы сделать МРТ. Правда в таком возрасте это сложно, ведь ребенку не объяснить, что надо лежать неподвижно. В итоге они уехали ни с чем.

Затем пришли результаты анализов — снова все в норме. И это пугало больше всего. Все прекрасно, а с ребенком творится что-то неладное. Они гуляли с коляской, молчали, на разговоры уже не было ни сил, ни настроения. Валик безучастно смотрел в одну точку, потом заснул.

Ночью Михаила преследовала очередная нескончаемая череда кошмаров. Сначала он тонул в бетоне, или в чем-то очень похожим на эту массу. Но самым страшным было даже не это, а то, что на краю этой ямы сидел Валик, смотрел на отца, а за ним, вырастала зловещая, несущая смерть фигура.

Потом они гуляли по парку. В этом сне Валик уже бегал и дурачась забежал за большое дерево. Страх кольнул отца, он кинулся за сыном, но того там уже не было. Михаил в панике носился между деревьев и кустов и нигде не мог найти мальчика. Заметив мелькнувший вдалеке силуэт, бросился за ним. Ему почти удалось догнать высокую женщину, которая что-то несла на руках.

Он не видел что это, но не сомневался — она несет его сына. Когда расстояние между ними сократилось, подул сильный, мешающий бежать ветер, он замедлял движение, старался сбить отца с ног, и несмотря на все усилия, она начала отдаляться, пока совсем не исчезла из вида. Потом сына уносило течением реки, а он запутавшись в прибрежных водорослях никак не мог освободиться и догнать его. И снова, и снова, и снова…

Проснулся он под утро, совершенно разбитый — словно и не отдыхал. Ирина тихонько сопела рядом, обнимая спящего младенца, и Мише показалось что все становится как прежде. Поняв, что уже не уснет, пошел варить кофе. Чуть позже пил обжигающий напиток почти не чувствуя вкуса, и неотрывно смотрел на часы. Он словно побился сам с собой об заклад — если час пройдет в спокойствии, значит беда миновала.

Не получилось. Сначала ребенок заплакал, потом жалобно застонал. Что-то его мучило, и они не могли понять что. Ирина пребывала в полуобморочном состоянии и тоже плакала. Он в гугле нашел успокоительное которое можно кормящим мамам. Проконсультировавшись по телефону, и убедившись что действительно можно — пошел в аптеку.

Валик совсем перестал играть и пытаться вылезти из кроватки. Стал совсем вялым и апатичным. В очередной, уже в третьей клинике, они не узнали ничего нового. Анализы в норме, все в порядке. Но если вы хотите лечь в стационар, то это можно организовать, как раз есть свободные, платные палаты.

Возвращаясь домой, Михаил думал о разговоре с Витольдом. Тот говорил о гадалках и шаманах, и отчаявшийся отец уже всерьез задумывался о таком варианте. И как оказалось, задумывался не он один.

— Нам надо съездить к одной бабке — сказала Ира, стоило ему переступить порог.

— К какой? — устало спросил он. Сразу вспомнился Витольд.

— Мама когда-то рассказывала. Живет недалеко, по Житомирской трассе. Адрес у нее должен быть записан. Позвоню и уточню.

— Хорошо, узнай, завтра поедем. А может надо предварительно позвонить?

— Я все спрошу, пока не знаю когда мы поедем, и как.

— На такси. Я и так неважно вожу, а после бессонной ночи, точно не решусь сесть за руль.

Ирина отправилась звонить матери, а он поднял малыша и вышел на балкон. Теплый вечер, прекрасная погода. И такая тьма в душе. Они поедут завтра, но скорее всего это будет бессмысленно. Сыночек безучастно лежал на руках и смотрел куда-то вверх. Раньше он бы с любопытством крутился и старался увидеть побольше. Миша закусил губу, и подумал что сделает все, лишь бы вылечить его от неведомой напасти. Пусть и придется посетить всех шаманов в округе.

— Узнала — донесся голос жены — завтра с утра поедем, пожалуйста сходи и купи два круглых хлеба. Надо будет взять с собой.

— Хорошо, любимая.

Ночью его опять преследовали кошмары, но Миша уже не просыпался, видимо начал привыкать. Выехали в семь утра, он сразу договорился с таксистом что тот будет ждать сколько нужно, простой будет оплачен. Дом знахарки нашли на удивление быстро, возле него уже стояло две машины, одна готовилась уезжать.

Видимо сельская ворожка пользовалась спросом. В ожидании он прогуливался вдоль заборов, Ирина в машине кормила сына. Аппетит у того в последнее время очень испортился, но тут он попросил кушать. Этот факт вселял надежду.

Минут через пятнадцать уехала последняя машина, семья зашла в дом. Ворожка встретила их в небольшой комнате. Тут же был стол, на котором лежало несколько буханок, пяток яиц. Сюда же Ирина выложила то, что привезли они. Пожилая женщина приветливо улыбнулась:

— Здравствуйте, что-то с малышом?

— Да, постоянно кричит, плохо спит, не ест, а врачи говорят все нормально.

— Давайте посмотрим.

Она сделала шаг навстречу, но вдруг замерла, на лице знахарки блеснул испуг. Неуверенно приблизилась и внимательно рассмотрела засыпающего Валика.

— Уходите.

Голос ворожки изменился, приветливость исчезла, в нем сквозил страх.

— Почему? — с изумлением спросила Ира, а муж почему-то даже не удивился.

— Не мне ему помогать, я ничего не могу сделать.

— Что с ним? — теперь голос матери начал срываться, еще секунда и она сделает что-то неадекватное.

— Идем.

Миша перехватив одной рукой малыша, взял жену за локоть. Она говорит, что просто не может помочь, и не хочет тратить наше и свое время. Правда?

— Да, да — зачастила ворожка — я просто не могу помочь, старая уже. Вот.

Он все-таки увел Иру, почти без слез и скандала, и уже на обратной дороге, приняв решение, сказал:

— Ира, сегодня ты с Валиком ложишься в стационар на пару дней. И не спорь! — Задушил в зародыше ее протест. — Там его прокапают, осмотрят более внимательно. Да и тебе успокоительное не помешает. Я же съезжу еще к одному шаману. Посмотрим, что скажет он.

— Шаману? — удивилась она.

— Да, не особо я им верю, но делать нечего.

Остаток дороги прошел в молчании. В больницу собрались довольно быстро, туда он отвез их сам. Дорога была простая, мало загруженная. Хороший способ дополнительно попрактиковаться в вождении. Закончив все формальности с оформлением, и вернувшись домой, вытащил визитку с номером Витольда. Постоял несколько минут собираясь с духом, но все-таки набрал первый номер. На том конце ответили почти сразу.

— Да?

— Мы встречались, Витольд. Я Михаил, разговор о моем сыне.

— Вы готовы поговорить?

— Да, где встретимся?

— Давайте в ресторане «Ирландия», недалеко от того места где мы встретились. В восемь вечера?

— Хорошо, я буду.

Нажал отбой, бросил взгляд на часы — почти пять. Осталось три часа. Очень хотелось напиться, но было рано, он был уверен, что понадобится свежая голова для предстоящего разговора.

За оставшееся время поговорил с женой, мальчика уже осмотрели, но опять ничего патологического не обнаружили, ей же сделали укол чего-то успокоительного и голос его жены был немного сонный. Пусть выспится хоть там. Навел порядок в квартире, пострелял компьютерных монстров. Время бессовестно замерло, не желая приближаться к восьми, и когда до встречи осталось чуть меньше часа, он вышел из дома, наметив маршрут так, чтобы к ресторану подойти в назначенное время.

Праздники закончились, будний день, а ресторан был не из дешевых, но все равно свободных мест оставалось немного. Миша выбрал столик в самом углу, глянул на часы, оставалось четыре минуты. Пока он рассматривал меню, подошел Витольд. Михаил снова отметил про себя, насколько обычен его будущий собеседник. Старенький, серый костюм без галстука, ни в лице, ни в фигуре ничего выделяющего его из толпы. Они кивнули друг другу.

— Интересно, он просто мошенник или все-таки работает на кого-то серьезного? — подумал он.

Пока Миша старался угадать кто перед ним и о чем пойдет разговор, Витольд обратился к официанту:

— Нам нужен закрытый столик, в вашем ВИП зале.

— Идемте. — пригласил тот.

Они прошли во второй, меньший зал, расположились за огороженным столиком. Теоретически он давал защиту от случайного подслушивания. Витольд сделал заказ, Миша же есть не хотел совершенно.

— Возьми себе что-нибудь. Я целый день не ел, а кушать когда собеседник смотрит в тарелку, как-то не по-людски. — Произнес он.

Когда получивший заказ официант ушел, Витольд сразу перешел к делу:

— Итак, спасти твоего сына можно только одним способом.

— Каким? — в горле пересохло, но промочить его было еще нечем.

— Убить ведьму, которая его прокляла.

Глава 4. Подготовка

Повисает молчание. Михаил некоторое время смотрит в глаза собеседника, стараясь понять — шутит ли тот? Судя по серьезному выражению лица — нет. Не шутит.

— Пожалуй, я все-таки выпью, — сказал он слегка охрипшим голосом.

Подошел официант. Немного поколебавшись, он заказал пол литра «Гиннеса» и острые куриные крылышки. Повисла тишина. Михаил еще не решил что сказать, а его собеседник явно ждал какого-то ответа. Вернулся официант, выставил тарелки и кружку, через пару секунд они снова остались наедине.

— Давайте еще раз — продолжил он, закашлялся, сделал глоток. — Я должен просто пойти и убить незнакомую женщину. Все верно?

— В целом да, за исключением того, что убить ее будет не просто.

— Я реально выгляжу таким идиотом? Вы думаете я поверю в то, что убив неугодного вам человека, спасу своего сына?

— Мне бы хотелось чтобы вы поверили Михаил. Дело в том, что это единственный известный мне способ спасти ребенка. И вы правы, она мне враг, по этой причине мы разговариваем.

— Ладно, оставим вашу заинтересованность. Почему вы решили что я поверю в этот бред?

— Потому что у вас в общем то нет другого выхода. Точнее есть. Дождаться пока мальчик умрет, пока вы перепробуете остальные способы.

— Витольд, а давай перейдем на ты? Я по работе привык к такому общению, все равно буду срываться.

— Не вопрос.

— То, что ты мне говоришь, очень похоже на обычную разводку. Напугать, надавить, дать выбор без выбора. Разыграть лоха в темную.

Витольд помолчал, по его лицу нельзя было понять, задели ли его слова собеседника или нет. Затем начал говорить, медленно, так словно взвешивал каждое слово.

— Давай-ка, Миша, я тебе кое-что расскажу? Так как я сталкивался с таким, то примерно представляю что происходит в вашей семье. Рассказать?

— Валяй. — Он откинулся на спинку кресла, сверля собеседника взглядом.

— Ребенку плохо, он поначалу жутко кричал и плакал, вы не могли понять что происходит. Уверен, вызывали врача, но ничего не узнали. Малыш постепенно теряет аппетит, на него наваливается апатия, он перестает интересоваться окружающим миром. Это совершенно несвойственно для младенца. И никто из врачей не может сказать абсолютно ничего. Анализы в норме, показатели хорошие. Пока все верно излагаю?

— Продолжай.

— А уже почти все. Дальше ситуация будет пару дней, может неделю, неизменной, а потом резко пойдет ухудшение. Тут уже врачам будет что сказать, да вот только поздно будет. В результате кома, затем смерть.

— Хорошо, допустим я поверил, что от меня потребуется?

— Она — ведьма. Подчеркиваю это, чтобы донести — она не человек, в нашем понимании.

— В смысле?

— В том смысле, что ей чужда наша мотивация, человеческие эмоции, любая форма эмпатии. Ей абсолютно плевать младенец перед ней, беременная женщина, старик. Ты должен понимать что идешь убивать дикое животное, нет, скорее цивилизованного каннибала который не отказался от человечины, а просто не демонстрирует этого. Как тебе будет удобнее. И если не справишься, она без сожаления убьет тебя и твою жену, возможно достанет еще каких-то родственников

— Тонкий такой намек, что идти придется до конца.

— Верно. Второй момент, оружие тебе не поможет, машиной ты ее не переедешь. Она, несмотря на внешность, стара, опытна и сильна. Заворожит, или просто лишит воли. Убить ее можно лишь специальным ритуальным клинком.

— Все страньше и страньше, продолжай…

— Итак. Давай по пунктам — Витольд наклонился к столу, и принялся чеканить фразы.

— Берешь артефакт. Приезжаешь к ней. Пока ты держишь его в руке, она не сможет воздействовать на тебя, но сможет сделать какую-нибудь пакость, например, уронить что-нибудь на голову. Поэтому выучишь одно коротенькое заклинание, что в комплекте с клинком полностью блокирует ее способности.

Миша не ответил, он медленно тянул пиво, не притрагиваясь к закуске. Аппетит, и без того плохой, пропал окончательно.

— Артефакт сделан в виде кинжала. Сам по себе оружием не является, его лезвие сделано не из металла, и я не могу объяснить из чего. Самая близкая аналогия — застывший дым. Простому человеку ты вреда не причинишь, а вот ведьму он уничтожит. Бить лучше всего в сердце. И не выпускать из рук, пока она не сдохнет, это произойдет не сразу. Суть работы «Норспеерамонуса» в том, что он рвет все связи держащие ее тут — физическую, кармическую, и еще десяток, названий которых ты никогда не слышал.

— Норпере чего? — спросил Михаил.

— «Норспеерамонуса» — это название артефакта.

— Я понял, могли бы и попроще назвать. А что за заклинание? Его что, может прочитать любой, и оно сработает? А то я с магией не дружил до сих пор.

— По сути это не заклинание, а кодовая фраза. Сама по себе — бесполезна, этакий придаток к артефакту. Сработает у того, кто держит в руках клинок.

— Давай резюмируем. — Михаил допил пиво, вытер губы, понял что вообще не чувствует хмеля.

— Я беру древний ножичек — это раз. Еду к ведьме пожирающей младенцев — это два. Читаю некое заклятие — это три. Накалываю ее на булавку и жду пока остынет — это четыре. А потом строевым шагом отправляюсь под арест за убийство — это по всей видимости пять?

— Под арест ты вряд ли попадешь. После убийства ведьмы, ты станешьпроклятым. Это так сказать бонус к использованию «Норспеерамонуса».

— Заманчиво. И в чем заключается проклятие?

— В детали посвящу если согласишься. Но ничего хорошего. Считай, что станешь полностью недееспособным инвалидом. Да. И умирать тебе будет нельзя. Точно не знаю сколько, но пару лет так точно. Чтобы проклятие не перекинулось на ребенка с женой.

Вот тут Михаил неожиданно почувствовал- он начинает верить этому человеку. Так не заманивают!

— Витольд, все это звучит очень интересно, но боюсь, я тебе не верю.

— Твое право и твой ребенок.

— Но с учетом того — казалось, Михаил пропустил мимо ушей реплику собеседника, — что с самого начала, меня не покидает ощущение ирреальности происходящего, может быть ты и прав. Сколько времени у меня на подумать?

— Взрослого такое воздействие, обычно сводит в могилу за месяц-полтора. Ребенка, думаю, за полторы-две недели. Сколько дней прошло? Вот и считай.

Витольд поднялся и кинул на стол деньги:

— Если надумаешь, мой номер у тебя есть.

Михаил посидел еще некоторое время, допил пиво. В голове медленно созревал план ближайших действий.

***

— Привет, — Ирина обнимает его с радостной улыбкой. — Ты задержался сегодня. Из комнаты доносится агуканье младенца, жена быстро убегает. Немного удивленный Миша заходит в комнату.

— У нас все нормально?

— Да, — теперь удивлена она — а что, что-то случилось?

— Да нет, просто…

Он понимает что забыл нечто важное, что-то ускользает из памяти, не дается в руки. А уже через некоторое время становится и неважным. Сын улыбается ему из кроватки, протягивает руки. Миша с радостью подбрасывает хохочущего младенца, кружит его, разговаривает:

— Игорек ты мой, как же я по тебе за день соскучился, какой ты становишься взрослый.

— Папа, папа, ты поможешь мне с математикой? — это дочка, как обычно подкралась и требует внимания. Миша улыбается, приседает не отпуская младшего.

— Конечно, — он треплет ее по волосам.

— Но сначала ужин — встревает в разговор Ира, — папа голодный пришел с работы.

— Как волк! — рычит он, и все, особенно маленький Игорь, заливаются смехом.

Уже заканчивая ужин он вспоминает наконец-то, что не давало ему покоя весь этот чудесный вечер.

— А где Валик? — и по резко изменившемуся лицу Иры, понимает — ляпнул что-то не то, но вот что?

— Какой Валик? — с интересом спрашивает дочь.

— Да, дорогой? — ангельским, не предвещающим ничего хорошего голосом, интересуется жена.

— Но, я….

Он не знает как ответить, но Света, к счастью, не может сидеть молча.

— Валик это твой друг? Он должен был прийти в гости? — спрашивает она.

— Да, лапочка, именно так — ласково произносит Ира, одновременно умудряясь сверлить мужа испепеляющим взглядом.

— Да, друг, я сейчас вернусь. — Он встает и выходит в коридор, поколебавшись заходит в ванну, закрывает защелку. Он полностью дезориентирован происходящим, что не так с Валиком? В ванной большое, настенное зеркало. Открывает воду, упирается лбом в стекло. Происходящее кажется нереальным, будто нарисованным.

— Где же ты мой Валик, мой старший? — шепчет он.

— Тут! — Глухой, страшный голос возникает прямо в голове.

Это как железом по стеклу, Мишу аж передергивает. Изображение в зеркале бледнеет, вместо отражения он видит могилу. «Валик Стариков» и годы жизни. По всему выходит его старший прожил лишь год?? По зеркалу идет рябь, через секунду, вместо отражения, он видит смутно знакомую, красивую, черноглазую женщину.

— Забудь! Забудь о нем, его уже нет! Иди дальше, и вы все будете вновь счастливы. Пойдешь против меня, я сотру вас в порошок.

— Зачем ты пришла к нам, зачем?! — кричит он, но зеркало идет трещинами, и разбиваясь, осыпается осколками на пол, в рукомойник, в ванну. Звон обрушивается со всех сторон, не дает услышать ответ. Будильник. За окном рассвет, на часах пять утра. Пора вставать, день обещает быть насыщенным.

Еще вчера Михаил решил, что снова отправится к знахарке, к которой они ездили втроем. Снова на такси. Все-таки пил, пусть и не много. Да и дорога сложная. Выходные закончились, они периодически попадали в тянучки, он был рад, что они выехали в шесть утра, а не в семь как он собирался в начале. Через полтора часа такси остановилось около знакомого забора. Наверное из-за раннего времени, тут еще никого не было, и Михаил вдавил кнопку звонка, расположенную около калитки.

Минут пять ничего не происходило, он уже начал потихоньку нервничать, опасаясь что хозяйка, уехала, или вообще умерла, но тут раздались шаги, и калитка все-таки приоткрылась.

— Вам кого?

— Я к целительнице, — он так и не смог вспомнить имя бабки, а беспокоить жену не хотел.

— Она только по выходным принимает, — прозвучал ответ, и калитка скорее всего захлопнулась бы, но Миша успел вставить ногу в дверной проем

— Мы договаривались о дополнительной встрече.

Тут калитка распахнулась, в проеме возник здоровый детина лет двадцати — двадцати пяти. Крепкий, лысый, заспанный и неприветливый.

— Не знаю ни о чем таком, поэтому лучше убери ногу мил человек.

Он хотел добавить что-то еще, но заметил в руках визитера купюру в двести гривен. И моментально замолчал.

— Я бы все-таки хотел поговорить с уважаемой целительницей прямо сейчас — произнес Михаил поигрывая банкнотой.

Парень на пороге задумался, по всей видимости деньги для него были немалые, но пускать странного гостя он не хотел. В конце концов, победила алчность.

— Пойдем, только ты это, не говори ей про…. ну ты понял — замялся он, пряча деньги в карман. — Я того, тебя по доброте душевной пустил, хорошо?

— Само собой, идем.

На этот раз, в комнатушке где принимала хозяйка было чистенько. Пустой, протертый стол, ни хлеба, ни яиц, ни иной атрибутики.

— Бабушка, к тебе посетитель, говорит договаривались вы — прокричал приведший Михаила парень.

Через минуту в дверях появилась знакомая старушка.

— Я ни с кем не… — начала она и вдруг замолчала. Узнала.

— Зачем ты приехал? — устало произнесла она, я же сказала, не могу помочь.

— Вы испугались когда увидели моего ребенка, я хочу узнать почему?

— Нечего мне тебе сказать, лучше уезжай. Василий, надо… — Тут она осеклась, увидев глаза посетителя. — Надо бы чаю сделать, поставь чайник, а мы пока поговорим.

Когда внук ушел, хозяйка устало произнесла:

— Не надо тут свое бешенство выпускать, нет тут виноватых.

— Так расскажите мне, где они, эти виноватые есть?

— Если бы я это знала, не жила бы уже. Ладно, если и суждено быть беде, то случится она в любом случае. Тогда слушай. Печать смерти на твоем сыне. — После этих слов Михаил вздрогнул, непроизвольно сжал кулаки, — ничто не помогает против такого заклятия — закончила целительница.

— Зачем кому-то было так проклинать мальчика? — хрипло спросил он.

— Лихих людей много, а уж среди тех кто вот так умеет, и подавно. И все равно, думай кому вы с женой дорогу могли перейти.

— Не представляю, я не бизнесмен, за наследство ни с кем не спорю. А скажите, чтобы вот такое сотворить, что надо сделать?

— Да откуда ж мне знать? Я таким не владею, слава всевышнему!

Бабка перекрестилась.

— Я просто пытаюсь понять, кто это мог быть. Надо ли для этого быть рядом, прикоснуться, например, к жертве, — это слово он выговорил с большим трудом, — или достаточно посмотреть издали, а то и вообще по фотографии?

— Не знаю. И не хочу знать такого. Но вспоминай, что происходило недавно? Может новая игрушка у него появилась неизвестно откуда? Или приходил к вам в гости кто-то малознакомый, а вы пустили не спрашивая? Или к коляске кто повышенный интерес проявлял?

— К коляске проявлял — произнес он больше себе, чем знахарке.

Перед глазами вновь появилась картинка — незнакомка склоняется над коляской, что-то делает, а жена стоит столбом, не вмешивается.

— Зачем же ты сделала это с моим сыном? Для чего тебе понадобилось это? Кто ты такая, тварь?!

— Эй, ее тут нет, — голос хозяйки привел его в себя.

Миша понял, что судорожно сжимает край скатерти, покрывающей стол.

— Выпьешь чаю? Перед обратной дорогой?

— Спасибо, уже некогда. Еще раз благодарю за помощь.

Он встает, кладет на стол еще одну двух сотенную купюру, и не слушая слабого протеста знахарки, идет к выходу, но на пороге оборачивается.

— Скажите, — теперь в его голосе царит странное веселье, возможно предвестник надвигающейся истерики, а может быть и что-то иное. — Скажите, мне тут один доброжелатель посоветовал убить ту, кто это сделал. Как вы думаете, поможет?

Вот тут бабка испугалась по-настоящему.

— Даже не думай, ты не только себя погубишь, ты душу свою погубишь!

— Речь не о моей душе, а о ребенке. Смерть ведьмы может спасти его?

— Не знаю! Пойми, все эти сказания, верования, то над чем сейчас часто смеются, они ведь не просто так. Нельзя ведьме умереть не отдав свою силу колдовскую. Это на самом деле правда. И умирает она в отведенное ей время, и горе тому, кто окажется рядом!

— Так моего ребенка может спасти ее смерть? — Михаилу уже море по колено, он смотрит в упор на знахарку, та отводит взгляд.

— Может и сможет, но тебя уж точно погубит.

— Спасибо вам, прощайте.

Таксист курит на улице, видит клиента, щелчком выбрасывает окурок.

— Едем обратно?

— Давай, но я по дороге позвоню, может понадобится съездить еще в пару мест.

— Да не вопрос.

Покопавшись в телефонной книге, находит нужный номер. Ответили ему довольно быстро.

— Сергей? Утро доброе, это Миша Стариков.

— Привет, Миха, давненько не появлялся.

— Так дела, заботы, ребенок маленький. Сам все понимаешь.

— Я сам такой. Ты звонишь по делу, или собираешься оторваться от семьи и собираешь компанию?

— К сожалению по делу, нужна срочная консультация.

— Насколько срочная, и только ли консультация?

— Нужна, как любят говорить в книгах, еще вчера, и не только консультация, но и помощь.

— Хорошо, приезжай часикам к 12. Раньше извини, не смогу

— Спасибо, буду.

Отключившись сразу набирает Иру.

— Привет, солнышко!

— Привет. — Ира сонная, и расстроенная.

— Как ты там? Как Валик?

— Плохо! Ночью плакал, мне показалось начал задыхаться. Я всех подняла на уши, но никто так ничего и не говорит. А меня похоже считают неврастеником, и соответственно пытаются успокоить, а не лечить его. А ты узнал что-то?

— Да, но пока рано делать выводы. Я сегодня в разъездах, вечером, ну или максимум завтра утром вас заберу. Раз уж врачи молчат, нечего в стационаре париться.

— Миша, я не выдержу, я вообще не понимаю что с ним! — она всхлипнула, — и мне страшно!

— Маленькая, я вас заберу, все будет хорошо, не плачь. Валику сейчас нужны сильные мама и папа. Целую, потом наберу.

Следующим в списке абонентов был Витольд.

— Приветствую, у меня пара вопросов.

— И тебе доброго утра, спрашивай.

— Если я соглашусь на твое предложение, сколько времени тебе понадобиться, чтобы мы встретились, ты все рассказал, проинструктировал, и передал мне предмет?

— От часа до трех.

— Сколько времени понадобится мне, чтобы добраться затем до цели? Ты знаешь где я живу, думаю, можешь прикинуть?

— Ну, за два часа, точно доберешься.

— Хорошо, еще перезвоню — он отключился не ожидая ответа.

Оставшееся время лазил по интернету, читал объявления от экстрасенсов всех мастей. Само собой фотографии незнакомки не нашел, да и особо не надеялся найти. Выписал несколько телефонов, в душе понимая — бесполезно. Никто тут не поможет. Но и согласиться на предложение Витольда он пока не мог.

В двенадцать Михаил подъехал к Сергею. Они не были очень уж близкими друзьями. Их родители дружили между собой, а парни были одногодками с похожими интересами, и став постарше часто устраивали совместные пьянки и кадрили девушек. Потом постепенно их дороги стали расходиться, но приятельские отношения не пропали. И как только Мише понадобились услуги юриста, он в первую очередь вспомнил о Сергее.

— Кофе будешь?

— Да, кофе обязательно.

Пока хозяин колдовал над кофеваркой, он сразу перешел к делу.

— У меня квартира. Родители перед отъездом оформили все чин по чину, так что она моя целиком и полностью. А узнать я хочу вот что. Каким наиболее быстрым образом я могу сделать так, чтобы она стала собственностью жены. Я имею ввиду следующее: я уехал, ей надо, например, ее продать. Вот чтобы она смогла это сделать без моего участия.

— Во что ты влез?

— Неважно, но времени у меня мало. Желательно все осуществить за сегодня — завтра. Причем сейчас она с ребенком в больнице, подъехать пока не может.

— Оформим дарственную, если ты решил. Или, если ты вдруг опасаешься умереть, то лучше наследство. Тогда она тебя выкинуть не сможет, если разругаетесь. Ты расскажешь мне к чему такая срочность, и что вообще происходит?

— Нет. Извини, но нет. Умирать не планирую, поэтому наследство не подходит. Сможешь оформить все документы так, чтобы послезавтра мое участие в судьбе этой квартиры уже было не нужно?

— Да, смогу. Подпишешь свою часть, остальное жена потом подпишет, но честно говоря, эта затея неприятно попахивает.

— Сергей, я хочу, точнее так, я должен уехать. Сам знаешь, родители давно климат сменили и меня зазывали, а тут неплохая возможность подвернулась. По работе. Не рассказываю, потому что не хочу сглазить. Мне надо решать быстро, а жену с ребенком потом перетащу туда. И предполагаю она сама квартиру продаст, да хоть через тебя, ты же проследишь чтобы не кинули?

— Хорошо. Я займусь оформлением, завтра подъеду к вам — подпишите, и квартира станет ее. Если вдруг передумаешь, позвони чтобы я не ехал. Хорошо?

— Да, сколько с меня?

— Потом рассчитаемся. При подписании.

— А если передумаю?

— Подъедешь ко мне, заодно отпразднуем возвращение к тебе здравого смысла.

Попрощавшись и выйдя на улицу, Михаил начал по очереди звонить выбранным гадалкам, целителям и прочим экстрасенсам. Коротко рассказывал о проблеме, каждый предлагал приехать с ребенком. Про себя он решил, что съездит в пару мест, просто наудачу, и если результат будет нулевой — звонит Витольду.

Забрать жену и малыша из больницы оказалось просто. Никаких патологий у ребенка не нашли, поводов держать их в стационаре не было.

— Ириш, дело такое. Шаман, о котором я говорил, утверждает что может помочь. Но мы сейчас съездим еще к парочке других, узнаем их мнение, а потом, если никто не поможет, позвоню ему.

Жена слушала молча. В больнице ее кажется, начала оставлять последняя надежда.

Никто из тружеников шара и астрала не понравился Михаилу. Ему буквально виделась надпись шарлатан, большими буквами на каждом из них. Он внимательно слушал, кивал, платил за визит, и они ехали дальше. Домой вернулись около полуночи, Валик крепко спал попискивая во сне, Ирина готова была последовать его примеру. Уложив их, набрал Сергея.

— Извини что поздно, когда приедешь?

— Не передумал?

— Нет.

— Тебе надо пораньше?

— Да.

— Тогда в десять утра

— Договорились. Спокойной ночи.

Следующий звонок Витольду.

— Я согласен, буду свободен завтра с 12. Когда и где?

— Давай там же где и в прошлый раз.

— Ок.

Все. Выбор сделан. Сейчас душ и спать. Завтрашний день обещает быть тяжелым, и остается лишь надеяться, что это спасет Валика.

— В крайнем случае, просто отомщу тебе, сука, — шепчет он, постепенно расслабляясь под горячим душем.

Глава 5. Поздний визит

Уже минуту как исчезли габаритные огни уехавшего такси, а Михаил никак не мог заставить себя сдвинуться с места. В голове круговертью проносились образы, обрывки мыслей, чьи-то голоса. Рассказывающие, предупреждающие, предостерегающие, убеждающие. В этом водовороте можно было утонуть, и наверно это было бы прекрасно. Стало бы легко, свободно и не надо было бы думать о предстоящем деле. Но и сына бы он не спас.

Сын. Сынок. Годовалый карапуз с пятью (а может уже и шестью) зубками, светлыми, явно в мать волосиками, зелеными хитрющими глазами. Он всегда мило улыбался и отцу, и матери. При виде этой улыбки Мише всегда казалось, что солнышко выглядывает из детской кроватки. Но теперь маленький Валечка уже не улыбался.

Мысли о сыне вернули его в реальность. Михаил нащупал под рубашкой старинный кинжал. Артефакт висел в специально нашитой петельке, и уже не холодил тело, нагрелся за время поездки. В минуте ходьбы начинался частный сектор.

Витольд объяснил как найти нужный дом, рассказал почему туда легко войти. Кому надо — тех ждут, остальные обходят десятой дорогой. И даже не потому что боятся чего-то конкретного, просто интуитивно избегают. Миша и сам бы не сунулся по доброй воле в такое место. Уже сейчас начали появляться сомнения, за воротник пробралась тоненькая струйка тревоги.

— Куда ты лезешь? — будто вопрошал какой-то добрый и участливый человек. А потом он вспомнил маленького, медленно угасающего мальчика и отбросив сомнения углубился между заборов.

Искомый дом нашелся минут через семь. Вспомнилось предостережение Витольда.

— Помни, гости туда приходят после полуночи. Не стоит приезжать раньше времени, лучше немного позже. Главное уйти до четырех утра, — закончил тот, и передал Михаилу старинный артефакт — ритуальное орудие убийства.

«Норспеерамонус» — кинжал с тонким лезвием, больше похожим на шило, тяжелой и узкой рукоятью. Там же в ресторане, Витольд заставил его вызубрить несколько слов, из какого-то мертвого, древнего языка.

До полуночи еще тридцать шесть минут. Перестраховался и приехал рано. Надо подождать. Жаль что не курит, сейчас бы пригодилось. Ходить ночью по частному сектору небезопасно, но маячить перед домом ведьмы — еще хуже. Он шел между домами, стараясь не сворачивать, считал шаги. Через каждую сотню — взгляд на часы.

Снова вспомнился Валик. Он уже хорошо ползал и ходил по стеночке. Мог стоять пару секунд ни за что не держась, но шагать без поддержки пока не решался, или не понимал как. Любил смотреть рекламу чему-то там улыбаясь и забавно квакая. Потом он перестал вылезать из кроватки.

С воспоминаний о сыне он переключился на недавний разговор, снова и снова прокручивая его в памяти. Они встретились с Витольдом в «Ирландии», и тот сразу выложил на стол средних размеров сверток, похожий на завернутый в фольгу тубус.

— Вынужден предупредить, артефакт очень редкий и неимоверно дорогой. Если ты согласишься и распечатаешь его, отказываться будет поздно.

— Угрожаешь?

— Предостерегаю от ошибки. Если не уверен, расходимся сейчас.

— Я согласен, иначе бы не пришел.

— Отлично, но прежде чем ты сделаешь это, я обязан рассказать о том, что с тобой случится после уб… — тут он замешкался. — После нейтрализации ведьмы.

— И что же?

Взгляд на часы, еще двадцать три минуты. Как же тянется время. Поселок по большей части спит. Где-то горит свет, из некоторых домов доносится невнятный шум. Все это мало интересует Михаила, намного большее значение имеет то, что вот-вот должно случиться.

Рассказ Витольда показался абсолютно неправдоподобным. И это несмотря на все, что произошло с ним за последние полторы недели.

— Я думал, это будет что-то типа паралича, слепоты, ну может слабоумия. То, что хоть как-то можно объяснить естественными причинами. Но то что ты говоришь, больше походит на детскую сказку.

— Тем не менее все будет именно так. Теперь решать тебе. Если все равно пойдешь, можешь снять обертку.

Коробка с артефактом действительно имела цилиндрическую форму. Сняв крышку, мужчина не без восхищения извлек кинжал. Он не был ни фанатом, ни коллекционером оружия, но как и большинство мужчин, испытывал к нему тягу. Еще в детстве у него было сокровище — энциклопедия холодного оружия с множеством иллюстраций. Он мог часами рассматривать старинный клинки, копья, алебарды и прочее.

Теперь же в его руках было настоящее произведение искусства. Кинжал длиной сантиметров сорок-пятьдесят. Рукоять матовая со сложным рисунком. При одном взгляде на который, в уме возникало словосочетание «рунический узор». Хоть и не объяснишь почему рунический, просто вот именно это определение первым пришло в голову. Лезвие тонкое, чуть толще чем у шила. Казалось что оно сделано из тумана или дыма, по странной прихоти удерживающего форму лезвия.

— Красивый? — вопрос Витольда вернул мужчину в реальность.

— Да, неплохой.

— Теперь запомни слова. Они не имеют смысла, но запомнить надо буква в букву. Их всего пять, думаю будет не сложно. Записывать их нельзя, так что перед ее домом по бумажке не сверишься. Запоминай сейчас.

Когда Михаил без запинки повторил заклинание пять раз, Витольд остался доволен.

— Куда мне ехать?

— Это недалеко, по Бориспольской трассе. Село Велич. Слышал о таком?

— Нет.

— В любом случае найдешь. Адрес можешь записать.

Когда все формальности были закончены, и Михаил поднялся чтобы уходить, Витольд добавил.

— Единственное условие, ты должен оставить там рукоять. Лезвие исчезнет вместе со смертью этой твари, но рукоять должна остаться. Не уноси ее собой.

— Это единственное условие?

— Ну и прийти после полуночи, уйти до четырех утра, но это не условия, а необходимость для выполнения задания.

Пора идти обратно, до часа Х осталось десять минут. Михаил проверил, что кинжал по-прежнему на своем месте и побрел к дому колдуньи. Возле нужного забора он оказался, когда на часах было пять минут первого. Можно заходить. Сердце стучит как после стометровки. Только сейчас он в полной мере осознал, что идет убивать. Что ж, если это единственный способ спасти сына, значит надо.

Калитка не заперта. Чуть поодаль темнеет дом. Свет от уличных фонарей не достигает порога, словно в испуге замирая перед первой крыльцом. Ему же приходится идти дальше. Поскрипывают старые ступеньки, негромко, но в теперешней тишине кажется, что их слышат даже на другой улице.

Вот и дверь. Ни звонка, ни веревочки за которую можно дернуть. Толчок, дверь распахивается. В воздухе тут же повисает тонкий аромат каких-то духов. Снова накатывает страх смешанный с неуместным смущением — он не привык ходит в гости вот так, без приглашения.

— Проходи, незачем на пороге топтаться.

Голос, доносящийся из глубин дома, обязан принадлежать молодой женщине. Он никак не вязался с образом старой карги — этакой бабы яги, которая ворует жизненные силы младенцев. Хотя Миша и видел ведьму, пусть и мельком, и знал что она молода, все же проще было думать о ней как о старухе. А еще в этом голосе было повеление. Да такое, что он безропотно вошел в прихожую, прикрыв за собой входную дверь.

Узкая полоска света пробивается из-под двери справа от входа, и Миша осторожно открывает ее. Обычная комната, никаких тебе чучел, лягушек, котлов или черных свечей. Неяркий свет электрической лампы. Стол, несколько табуреток. Единственное что отличало эту комнату от большинства квартир — горящий камин в дальнем от входа углу.

— С чем пришел, мил человек?

Ведьма стояла с другой стороны стола. Молодая, высокая и красивая. Некой хищной, опасной красотой. Длинные, черные волосы, темные, немного по-восточному раскосые глаза, заостренные скулы. И от нее шла волна такого магнетизма, что Михаил почти забыл зачем пришел. Почти.

— Мой сын. Ум… Угасает — выдавил он.

Мелькнула надежда, что вот сейчас удастся договориться, и все будет хорошо.

— Я не целительница — улыбнулась хозяйка, блеснув жемчужными зубами. — Скорее уж наоборот.

— Я знаю. Я…

— Так, гость незваный — красотка внимательно посмотрела на мужчину — И зачем ты собственно приперся? И главное, как ты узнал, что сюда надо идти??

Сильная слабость охватила Мишу. Он понял, что практически не может двигаться. Как во сне, когда надо догнать кого-то, или сбежать от опасности, а тело накрывает предательская слабость.

— Ладно, сейчас ты мне расскажешь, кто дал тебе этот адрес. А насчет сына — смирись, никто ему уже не поможет. Еще с женой сделаете, если конечно будет кому делать. Она зло усмехнулась, приблизилась, — так кто тебе рассказал обо мне?

Ненависть бессильно жгла его, ненависть и страх. Страх, что он уже не сможет выполнить задуманное. А потом пришла боль. Как будто кинжал за пазухой заменили на уголек. Как утверждают некоторые писатели, иногда боль — лучшее лекарство от колдовства. Он не знал, работает ли это правило всегда, но в его случае — сработало. Паралич не то чтобы совсем отпустил, но двигаться Михаил уже мог. Он полез за пазуху, надеясь что ведьма не распознает угрозы.

— Не стоит показывать фотографии или там погремушки. Я много повидала — неверно истолковала его жест хозяйка — просто расскажи кто тебя послал, а потом я компенсирую немного твою утрату.

Пальцы Миши сомкнулись на рукояти, руку словно ошпарили кипятком, он едва не закричал. Боль пронзила от ладони до самого плеча, зато паралич пропал без остатка. Рывок, клинок на свободе.

— Это не фотография — произнес, точнее прошипел он.

Насмешка исчезла с лица ведьмы, сменившись гримасой изумления с нотками тревоги, возможно даже страха.

— Откуда у тебя, «Норспеерамонус»?!

— Агрей, Ихн, Сввелишч… — начал произносить Михаил как попугай, заученные слова.

— Заткнись, ублюдок! — ведьма кинулась на гостя, но отскочила, едва увернувшись от короткого выпада.

— Йеллис, Аргх! — закончил он, почувствовав легкость. Наведенная магия растаяла как снег под летним солнцем.

— Мне подсказали способ снять заклятие с мальчика — зло ощерясь произнес он, медленно приближаясь к ведьме. — Сейчас я его проверю.

Ксана попятилась, ее гостя хорошо подготовили, она теперь не может использовать магию, никакую. Без нее — она обычная женщина против разъяренного мужика, да еще и вооруженного. Надо чтобы он выпустил нож, хоть на секунду.

— Погоди, мы договоримся. — Ее руки нащупали на столе за спиной статуэтку, хорошую, металлическую, весом с полкило. — Погоди…

Михаил вовремя заметил движение, успел увернуться. Пущенный ведьмой снаряд лишь чиркнул его по уху. Не чувствуя боли он рванулся вперед. Ведьма успела отскочить за стол, схватила декоративную кочергу, и пропустила момент, когда тот переложил нож в левую руку.

Они стояли друг напротив друга, разделенные столом. Ведьма судорожно сжимала кочергу, готовая защищаться. Он чувствовал — даже без магии, она опасна как змея. Стол завален какими-то бумагами — не то. А вот возле стола табуретка, обычная, деревянная, без спинки. То что надо.

Михаил резким движением метнул ее в ведьму. Та успела рефлекторно выставить руки, но удар получился чувствительный. Кочерга отлетела в угол. Михаил, перескочив столешницу, бросился на нее. Ксана ударила его ногтями, и даже попала по щеке, но в следующий момент вскрикнула от жесткого удара ногой в колено. Так больно ей давно не было. Ведьма кинулась в сторону камина, но он сбил ее подсечкой. Колдунья устояла на ногах опершись руками о стену, а Миша приблизился вплотную.

Последний аргумент — удар коленом в пах. Жуткий всплеск боли, но благодаря адреналину, кипящему в крови, он сумел удержать нож. Ведьма попробовала повторить, и он ударил ее кинжалом. Распорол щеку и оставил глубокий порез на носу. Дикий крик, боль была такая, что ведьма сходу забыла про сопротивление, и завыла зажимая лицо. Рана от ритуального оружия — это ужас для обладающих силой.

И Михаила понесло. Он в ярости ударил ее головой в лицо. Помня что нельзя выпустить нож и освободить вторую руку, подхватил лежащую табуретку, нанес сильный удар в голову. Ксана упала, он же навалился сверху, коленями прямо на живот.

Ненависть зашкаливала, из-за этой стервы его жизнь пошла под откос, и уже не вернется обратно, не вернется при любом исходе этой ночи. Хотелось задушить ее, разорвать на куски, но он помнил о том, что стоит лишь выпустить нож — и игра окончена.

— Тебя обманули — прошептала ведьма — ты будешь проклят если убьешь меня. И сына так уже не спасешь. Но я еще могу помочь тебе.

Он молча переложил нож в правую руку, ведьма дернулась, но он схватил ее за волосы, ударил головой об пол.

— Дурак! — вскрикнула она — да послушай же! Они….

И тут ее крик сменился воем, когда «Норспеерамонус» вошел под левую грудь. Тело Ксаны выгнулось дугой, так что Михаил чуть не упал, да и сам с трудом сдержал крик боли. Казалось, что по руке течет электрический ток.

— Убери! Забеери этуу дряяяянь! — она дергалась как насаженное на булавку насекомое, нелепо махала руками, словно новорожденный, который еще не умеет ими пользоваться и кричала.

— Это тебе за моего Валика, тварь — прошептал мужчина.

— Убери, убери его! Пожалуйста, пощади! Я вытащу твоего сына, я сниму печать смерти, я все отыграю назад! Пожалуйста. Ты не представляешь что потом будет с нами обоими. Не только я, ты тоже будешь страдать!!

Михаил лишь крепче сжимал рукоять, ведьме он не верил ни на грош, и старался не дать ей поколебать его уверенность.

— Какой же ты идиот!! Они обманули тебя! Будь ты проклят, будь ты проклят, ублюдок! — лицо женщины менялось, казалось что оно выцветает как старая фотография.

— Надеюсь тебе очень больно, — процедил он и сплюнул прямо в перекошенное ужасом и смертельной судорогой лицо. Михаил уже не чувствовал правой руки, и наверно не смог бы разжать пальцы даже при всем желании. И это было хорошо.

— Ааааа!!! — крик ужаса и боли.

Больше ведьма уже ничего не могла. А Миша, благодаря какому-то шестому чувству знал, что смертельная зараза убивающая его мальчика, начинает таять. Чернота, смыкающаяся вокруг крохотного сердечка — рассеиваться. И он впервые за последние дни, спокойно заснет, попив молока. И жена, чувствуя что ребенку лучше, уснет спокойно, и может быть наконец-то отдохнет.

Все кончено. Лезвие артефакта исчезло, как и предупреждал Витольд. В руках Михаила осталась лишь рукоять, поменявшая цвет с белого на желтый. Рунический узор горел ярко, словно внутри был источник света.

Правая рука по-прежнему не чувствовалась. Он взглянул на нее и попробовал разжать пальцы. Как ни странно — получилось. Рукоять упала рядом с телом и перестала интересовать его. Пусть лежит. Только сейчас он заметил, что продолжает сидеть на мертвом теле. Стоило ему подняться, как вдруг ведьма повернулась на бок, перепугав его до ужаса. Вдруг не добил? Но больше она не двигалась, и он успокоился.

Затем немного поэкспериментировал с рукой. Она слушалась, но сам Миша ничего не чувствовал. Как будто приказные импульсы шли от мозга к руке как и раньше, она сгибалась в локте, пальцы двигались, могли обхватить рукоять и поднять ее, но вот самой руки он при этом совершенно не ощущал. И если бы не смотрел, не узнал бы даже, есть что-то в ладони или нет.

Пора действовать. На часах почти половина первого. С того момента как он переступил порог злополучного дома, не прошло и полчаса. Завибрировал мобильник. Жена. Немного поколебавшись, Миша ответил:

— Привет, маленькая!

— Ты где?! Я проснулась, а тебя нет.

Голос уставший, взволнованный и тихий одновременно — кричать можно только беззвучно, когда спит младенец.

— Я говорил, зайка, решаю проблему с болезнью нашего мальчика. Мне надо было заехать к знахарке, она — тут он бросил взгляд на мертвое тело — говорит что все уже должно пойти на лад. Как он?

— Спит. А…

— И ты ложись. Утром я вернусь и все расскажу, поспи пока Валик дает, со мной все в порядке.

— Возвращайся, скорее!

— Да, любимая.

Судя по всему его Ирина отключилась раньше, чем нажала отбой. И правильно, она почти не спала последние несколько суток. Миша отключил телефон, больше ничьи звонки ему были не нужны.

— Мы же договорились, знахарка? — спросил он мертвое тело, а затем пнул в ярости.

Труп ведьмы оказался неожиданно легким как манекен, и от удара перевернулся. Михаил заметил свечение — словно небольшой, красный огонек в районе ладони. Наклонившись, увидел перстень со слегка светящимся камнем. Повинуясь какому-то странному импульсу, снял его и сунул в карман.

Выпрямился, осмотрелся. Огонь в камине уже едва тлел, но угли еще давали жар. Зачем ведьме надо было топить камин в конце весны, он не понимал, да и не хотел. Просто сгреб со стола какие-то бумаги и кинул в огонь. Правая рука по-прежнему не ощущалась, он постоянно посматривал на нее — слушается ли?

Табуретка которой он ударил ведьму, оказалась немного расшатанной, поднатужившись он отломал ножку и бросил в камин. Остальные ножки выглядели покрепче, и он не став тратить на них время, приступил к поиску. Какие-то бумаги, сухие тряпки, свечи все летело в огонь, и тот благосклонно принимал эту пищу, разгораясь все ярче. Михаил обследовал тело ведьмы, но более на нем не было ничего интересного, а вот в ящике стола, среди бумаг он обнаружил связку ключей. Скинув все не металлическое содержимое в огонь, отправился обследовать дом.

Вернувшись в прихожую задвинул засов на входной двери, нашел выключатель. Постоял несколько секунд привыкая к яркому свету. Какие-то куртки и прочий хлам с вешалки перенес в комнату и кинул на пол. Его черед придет позже. Более там не было ничего интересного, кроме двери во вторую комнату. Один из ключей подошел. Страх похоже ушел из мужчины без остатка, он открыл дверь даже не думая, что там, например, могут оказаться змеи, или еще какие ведьмины отродья. Но комната была обычная, можно сказать современная. Телевизор, компьютер, диван, шкаф, еще одна дверь на противоположной стороне.

Взгляд на часы — без десяти час. До четырех еще есть время, но медлить не следует. Миша решил для себя, раз ничего нельзя унести, то надо сжечь. Зачем? У него не было ответа на этот вопрос. Надо и все. Видимо по принципу: «вот вам барабан!!!». С хрустом вырвал из гнезд кабели, скинул на пол системный блок.

Вытащил все из шкафа, и из ящиков. В одном из них оказались несколько конвертов, с приятным содержимым. Причем как в отечественной валюте, так и в зеленых бумажках. Это он жечь не собирался, семье пригодится. Забрав деньги, продолжил погром. Больше в комнате не было ничего интересного.

Подкормив огонь в камине всяким хламом, открыл следующую дверь. Тут были лишь лестница на второй этаж, и небольшой спуск в подвал. Подвал, который ночной гость решил проверить в первую очередь, оказался гаражом. При жизни ведьма ездила на неплохом автомобиле, что и не удивительно, странно было бы предпочти она горбатый «Запорожец».

Кроме автомобиля тут был лишь стол со множеством ящиков, и Михаил приступил к осмотру. Несколько пустых пластмассовых бутылей, пара отверток, почему-то велосипедный насос, садовый шланг, металлические трубки неизвестного назначения. Вот в общем-то и все.

Присмотревшись, заметил сумочку на правом переднем сиденье, и недолго думая Миша сбегал за табуреткой и вышиб стекло. В сумочке оказались деньги. Много. 5 пачек 100 долларовых купюр. Или пятьдесят тысяч. Он и не знал, что нашел деньги, заплаченные ведьме за его сына. А если бы и знал, забрал бы их все равно. Его не удивило, что такая сумма лежит не в сейфе или там в банке. Теперь он был уверен, домушники ей не угрожали.

Распихав деньги по карманам, еще раз осмотрел гараж. Задумчиво посмотрел на шланг, и у него появилась идея. Бензобак не был закрыт на ключ. Вообще ему поразительно везло последний час, видимо в компенсацию за поломаную судьбу, или в благодарность за смерть ведьмы, боги, или кто-то еще там наверху, послали Михаилу в эту ночь толику удачи. Открутив крышку, в очередной раз удивился как он управляется рукой, по прежнему ее не ощущая, начал разматывать шланг. Понял что тот, слишком длинный, кинулся обратно в дом.

Третья дверь из прихожей вела на небольшую кухоньку, и была распахнута. Вытащив из ящика нож, вернулся в гараж. Сунул отрезок шланга в бак, вдохнул несколько раз. Ничего. То что работало в далеком прошлом, безнадежно устарело, и слить бензин дедовским методом — не вышло. Михаил с запозданием вспомнил о том, что на современных автомобилях в баках есть обратный клапан, и задумался. Идея была слишком хороша, чтобы от нее отказываться.

И тут он вспомнил, как читал в одной из книжек описывающих постапокалипсис, про то, как в брошенных автомобилях пробивали топливные баки с помощью металлических трубок. Прежде чем начинать, вернулся в дом и продолжая осмотр вышел на кухню.

Вытащил из шкафов несколько кастрюль — не то. Зато обнаружил еще одну дверь в самом углу кухни и прошел в ванну совмещенную с туалетом. Тут он увидел искомое — хорошее десяти литровое ведро. Взяв эту находку, вернулся в гараж и продолжил возиться с бензобаком.

Потратив некоторое время, Михаил все-таки добился желаемого, и пахучая жидкость потекла в ведро. Ему удалось наполнить его, и несколько пластиковых бутылок, прежде чем бензин перестал выливаться. Михаил лишь понадеялся, что пробил бак не с самого низа, и там еще что-то осталось, для его плана это было бы полезно.

В гараже все, он решил напоследок обследовать второй этаж. Но стоило подняться по лестнице, упирающейся в массивную, железную дверь с навесным замком, как решимость оставила его. Внутри — опасность! Вопило все его естество.

— Не, пойду — пробормотал он — не важно, что там, пусть достанется огню.

Поставил ведро в прихожей рядом с наполненными из бака бутылками, прикрыл его пальто с вешалки. Заглянув на кухню, прихватил полотенце и вернулся в гараж. Вырезал длинный лоскут ткани, вставил его в проделанную в бензобаке дыру, оставив снаружи сантиметров сорок-пятьдесят.

Задумался в последний раз. Взгляд на часы — начало четвертого. Что ж, решение принято, осталось только уцелеть. И снова кухня, как ни странно, но ведьма пользовалась обычным газовым баллоном. Сейчас это на руку. Обрезав шланг, он с трудом перетащил баллон и оставил его на пороге комнаты.

Тщательно облил тело бензином, остатки вылил в кухне. Открыл засов на двери, и распахнул ее. Если сюда заявится ночной гость, это будут проблемы гостя. Пальто, которым прикрывал ведро, расположил так, чтобы его часть легла в камин, а часть на облитый бензином пол. Со всех ног кинулся в гараж, поджег тряпку торчащую из бензобака. Бегом в прихожую, быстро крутануть вентиль газового баллона, и со всех ног наружу.

Уже потом, дома, прокручивая в голове события этой ночи, он так и не смог понять, почему побежал не к калитке, а в дальний конец участка к забору. Но именно это спасло его в эту страшную ночь. Двухметровую преграду он преодолел одним прыжком, и в этот момент ухнул первый взрыв в гараже. Громыхнуло хорошо, скорее всего это услышали все соседи, но сейчас это совершенно не волновало Михаила.

Не снижая темпа, помчался подальше от проклятого дома. Раздался второй взрыв. Казалось, что земля содрогнулась, а ночная темнота отступила перед заревом разгорающегося пожара. Рядом с шумом рухнул кусок стены, и Михаил, слегка оглушенный, перевалился через второй забор и оказался на ничейной территории.

Вторым взрывом практически полностью разнесло первый этаж, но второй оказался не в пример крепче. Он начал съезжать вниз, но тут уж конструкция не выдержала такого издевательства и зазмеилась трещинами. Во всех окрестных домах зажигался свет, раздавался шум, но люди пока не выходили. Только один из местных алкашей, по привычке заснувший под забором, растерянно смотрел на происходящее, усиленно стараясь понять — снится ему это, или происходит наяву.

Хозяйку дома тут боялись и не любили. По этой же причине пустовали соседние дома. Прежним хозяевам удалось по дешевке продать участок. Новые владельцы поняв что жить тут как-то некомфортно, периодически приезжали «на шашлыки», но не оставались надолго.

На ночной улице появились первые любопытствующие, и тут в желтом пламени, окутывающим второй, пока еще остающийся целым этаж, появились зеленоватые оттенки, раздался полный ярости и злобы вой. Не громкий, на переделе слышимости, он, тем не менее, наполнил ужасом всех, кому «посчастливилось» его услышать.

Потом Валерий — тот самый алкаш, за чаркой любил рассказать, что в огне появилась демоническая фигура, которая с грохотом лопнула. Впрочем, тут он вскоре начал путаться. То утверждал что демон, как и положено таким созданиям, провалился под землю, а то наоборот, что с воем улетел в небеса. Этого нельзя было подтвердить или опровергнуть, а вот в чем не было сомнений — третий взрыв был, и именно он разнес остатки злосчастного дома в клочья.

Повезло что почти все местные жители не успели выйти из своих домов. Иначе бы не обошлось без жертв. Во всех ближайших домах вылетели стекла. Часть деревянных строений разрушилась, тут и там начало разгораться пламя.

Всего этого истинный виновник торжества не слышал, так как немного оглох от второго взрыва. Он с треском пробирался через какое-то мелкое озерцо, заросшее высокими, по пояс сорняками. В ботинках хлюпало, правая рука по-прежнему не ощущалась, но все это не имело значения. Единственное чего он желал — это никого не встретить. Так и случилось. Если кто и увидел мужскую фигуру, то в суматохе этой ночи, не обратил особого внимания. Выбравшись на асфальт, Михаил неторопливо направился к шоссе. Он не слышал ничего кроме гула, не оглядывался, и не знал о постепенно усиливающейся суматохе.

Глава 6. Самый лучший день

Миша аккуратно прикрыл входную дверь. Наконец-то он дома. Первым делом заглянул в комнату и невольно улыбнулся. Сын с женой спят в обнимку, Валик радостно улыбается во сне, немного чмокая губками. Именно в этот момент у отца отлегло от сердца. Он до самого конца сомневался в том, что его ночное приключение поможет вылечить ребенка, но Валик, впервые после встречи с ведьмой выглядел довольным, и папа решил — это хороший знак. Несмотря на бессонную ночь спать совершенно не хотелось. Пошел на кухню, взял джезву. Правая рука по-прежнему не ощущалась, но сейчас, даже это не портило настроения. Скорее всего завтра его накроет обещанными последствиями, но сегодняшний день полностью принадлежит им.

***

Витольд с самыми мрачными предчувствиями, ехал по ночному городу. Помощник разбудил его. Он и не собирался спать, ждал звонка, но как-то незаметно усталость взяла вверх. Переутомление и нервное напряжение. Помощник был краток. Закрытая связь — это хорошо, но все равно, болтать лишнего не стоит. Полученная информация не порадовала. Дом взорван, распространившийся огонь тушили три пожарные бригады, внимание всего поселка приковано к этому событию. А значит действовать незаметно уже не получится.

Отчитавшись перед начальством Игорь бросил еще один взгляд на догорающие остатки дома, взял последнюю сигарету из пачки, прикурил, затем смачно выругался. Исполнитель проявилсовершенно неуместную инициативу, чем затруднил поставленную задачу. Они все равно найдут рукоять, но потеряют время, а время он терять не любил. Широко зевнул, сказывалась бессонная ночь, и вновь принялся прокручивать перед внутренним взором события этой ночи.

Игорь должен был приехать к дому ведьмы к шести утра. Раньше было нельзя, с 4 до 6 там царила какая-то чертовщина, никто не собирался рисковать собой чтобы узнать какая именно. Нужно приехать, забрать рукоять и ехать на базу. Привыкший к плавающему графику, он выспался днем.

Этой ночью, сидя в съемной, практически пустой квартире, снятой в то же время когда началась игра против Ксаны, он не мог отделаться от смутного предчувствия — их ждут проблемы. Само собой, если наемник не справится с ведьмой, последствия могут быть катастрофическими. Та выжмет из него все, что будет дальше прогнозировать сложно, но нападение на себя она просто так не оставит.

Однако его беспокоило не это. При необходимости справятся они с Ксаной, если та уж совсем попутает берега. Ему казалось они чего-то не учли, и даже при победе наемника, все может пойти не так как планировалось.

В полпятого его внимание привлек шум сирен. Выглянув в окно, Игорь увидел несколько пожарных машин, мчащихся с мигалками в направлении злополучного Велича. И хотя они могли направляться в иное место, и их цель совсем не обязательно связана с ведьмой, он поспешил к автомобилю.

Конечно, пока он спускался и заводил мотор, пожарные экипажи успели скрыться. Но Игорь не собирался следовать за ними, а хотел проехаться и убедиться, что их спешка никак не связана с их целью. Сейчас его защищало 4 оберега, и при любом раскладе засечь то, что он проедет около проклятого дома, не смог бы никто. Останавливаться там конечно не стоило, а вот проверить что все в порядке, следовало немедленно.

И вскоре он убедился в своей правоте. Ругнувшись, Игорь схватил телефон.

— Витольд, — дождавшись ответа начал он, — тут локальный армагеддон. Дом сгорел синим пламенем. Много пожарных машин. Куча скорых, толпа любопытствующих соседей. Поднимай всех, придется искать рукоять вместе с коллегами из полиции, и прочими сочувствующими.

***

Михаил ничего не знал о проблемах своих доброжелателей. В тот момент, когда Игорь звонил Витольду, он еще шел вдоль трассы. И только отойдя от места происшествия километров на пять, принялся ловить попутку. Повезло. Минут через двадцать остановился старенький «Жигуленок» с веселым дедом водителем. Миша сразу «признался» что был у любовницы, а потом вдруг приперся муж, и все получилось как в анекдотах.

Дедуля посмеялся, рассказал пару баек из своей молодости. Миша поблагодарив вышел около первой же станции метро. Оно еще не начало ходить, и купив кофе в круглосуточном киоске, он принялся вызывать такси. Правая рука не чувствовалась, ему начало казаться что онемение немного перекинулось на грудь. Что ж, его честно предупредили, он знал на что идет.

Кофе готов, и Михаил с чашкой идет во вторую комнату к компьютеру. Вчера, до того как отправиться к ведьме, он написал два письма для жены. В одном объяснял все что рассказал Витольд, включая обещанные последствия. Во втором находились все пинкоды банковских карточек. Сам он точно не сможет этим пользоваться. Деньги у них были, квартира своя, не съёмная. С учетом долларов из ведьминого дома, им хватит денег на первое время.

— Привет. — Голос жены застал его врасплох.

— Здравствуй, маленькая, — обнял он ее.

— Расскажи как съездил, к кому? Потому что с Валиком, мне кажется, все в порядке. Он так хорошо спал. И до сих пор спит, и улыбается во сне.

— Пойдем, посмотрим на него, я так сильно соскучился.

В этот момент, он все-таки был счастлив, хотел немного потянуть с важным разговором о будущем. Малыш спал. Спал и сосредоточенно сосал большой палец.

Родители пару минут нежно смотрели на него, и мальчик начав ворочаться, стал просыпаться. Открыл заспанные глазенки, улыбнулся, стал что-то увлеченно рассказывать родителям. Не кричал и не плакал.

— Похоже, что все вышло.

Михаил устало опустился на кровать, осознавая что только в этот момент, то чудовищное напряжение, вызванное неопределенностью: сработало или нет, наконец начало отпускать. Протянул руку к малышу, тот со смехом схватил указательный палец, тут же принявшись пробовать его на зуб. Поиграв немного Валик попросил кушать.

— Кажется у меня молоко пропало, сказала Ира, сделай, пожалуйста, смесь.

— Конечно, сейчас принесу.

После этой ночи, простые домашние хлопоты, казались чем-то божественно-приятным. Вот только он никак не мог придумать как начнет разговор с женой. О том что было ночью, и главное о том, что случится завтра-послезавтра.

Запиликал телефон. Витольд. Миша и не сомневался, что тот позвонит.

— Да?

— Что ты там устроил?! — судя по голосу, он был в ярости.

— Все было по инструкции. Пришел после двенадцати, ушел до четырех, рукоять оставил. Что-то не так?

— Кто просил тебя устраивать фейерверк?

— Но никто и не просил этого не делать, ведь так? — ответил он, послушал несколько секунд яростное сопение в трубке и добавил, — Витольд, у меня остался последний нормальный день, не порть мне его своими воплями.

— Молись чтобы мы нашли ее. — В трубке раздались гудки.

— Кто это был?

Ира взяла у мужа бутылочку, и малыш принялся завтракать

— Скажем так, это был шаман. — И Миша решился. — Ира, есть серьезный разговор.

От его тона, жена сразу напряглась:

— Что-то еще случилось? — с тревогой спросила она.

И он рассказал все. О том как к нему подошел Витольд с предложением убить ведьму. Про поездку к знахарке и ее рассказе о печати смерти. Как отчаявшись, он решил принять это предложение. И про ночь в доме Ксаны. Жена не перебивала, и только по тому, как постепенно каменеет ее лицо, он понимал, что его любимая в ярости.

— Теперь я все вспомнила — перебила она вдруг.

— Она, подошла, задала мне какой-то идиотский вопрос. На меня как будто накинули покрывало. Казалось я во сне, меня совсем не удивило, что она склонилась над коляской, положила ладонь Валику на лоб. Знаешь, а он сразу замер, словно в игре «море волнуется».

Вот же сука! — вдруг сорвалась она, и малыш даже перестал пить молоко с удивлением посмотрев на маму. Но потом решил, что сначала еда, а все остальное потом.

— Так ты в итоге убил ее?

— Да.

— И правильно сделал! Я вижу, что Валику лучше. Так что ты все сделал как надо.

— Ира, но это к сожалению не все.

— Ты про убийство? Ты всю ночь был дома, я под любой присягой это подтвержу.

— Зануда сидящая во мне, говорит что слово жены для суда не очень важно. Но дело не в этом. Тот человек, который дал мне кинжал и адрес ведьмы, предупредил что я стану проклятым если совершу задуманное. И моя жизнь необратимо изменится.

— Что это означает? — вот теперь, похоже, Ира испугалась по-настоящему.

— Ты взял то, что было у Валика на себя? Теперь ты можешь умереть?! — прошептала супруга.

— Хуже. Умереть как раз я не могу, точнее не должен. Знаешь, Ириш, это звучит как бред, и мне не хочется произносить это вслух. Вчера я подозревал, что могу не вернуться и написал тебе письмо.

Он протянул распечатку.

— Заодно написал все пинкоды, скоро деньгами распоряжаться сможешь только ты.

— Миша, не тяни. Просто скажи мне все.

— Лучше прочитай, маленькая, а я пока кофе сварю.

На кухню Ира пришла минут через пять. Валик, которого она держала на руках, играл с ее волосами, что-то неразборчиво говорил.

— Это все правда? То, что там написано?

— Думаю да.

— Кот, знаешь, даже если это так, мы что-нибудь придумаем.

— Конечно, солнышко, но давай сегодня просто насладимся этим днем. Завтракаем и бегом на улицу!

Они снова шли по набережной, катили коляску по очереди, болтали ни о чем. Миша успел рассказать о правой руке, и когда он склонился над малышом корча тому забавные рожицы, Ира взяла его ладонь. Ноль реакции. Тогда она сдавила пальцы, а потом и царапнула. Муж не отреагировал.

— Ты что, действительно абсолютно ничего не чувствуешь?

— Да, маленькая — грустно улыбнулся он.

Затем они пили кофе, сидя на лавочке, болтали на отвлеченные темы, никто не хотел думать о завтрашнем дне. Вскоре проснулся Валик и сразу попросился на ручки. Его держали по очереди и играли с ним.

Миша хотел впитать этот день полностью, прочувствовать каждую секунду счастья быть рядом. Потом они гуляли по травке, он держал сына за две руки, а тот смешно перебирал ножками. И в какой-то момент Миша вдруг понял, что перестает ощущать уже и левую ладонь.

Когда вернулись домой, он вспомнил о трофее из дома ведьмы. Перстень по-прежнему лежал в кармане куртки. Михаил извлек его из кармана и стал рассматривать. Красивый, наверняка очень дорогой, но при этом, было в нем что-то еще. Что-то намного важнее денег, которые можно выручить за дорогой камень. Подумав немного, он понес его в комнату.

— Что это?

Ира взяла перстень, покрутила его в пальцах, вопросительно смотря на мужа.

— Сувенир от ведьмы.

— Думаешь тебе стоило что-то брать из того проклятого дома?

— Знаешь, Иришка, в тот момент я об этом не думал. Просто взял. А сейчас не знаю. Пусть пока полежит в шкатулке, не уверен что его стоит носить, но и выбросить рука не поднимается.

Ира промолчала, но Миша заметил, что она так и не отвела взгляда от перстня, пока он не положил его внутрь шкатулки, в которой супруга хранила украшения.

А вечером Валик впервые прошел по комнате ни за что не держась. Он стоял как обычно около дивана, смотрел на противоположную стену, а потом решившись, отпустил надежную опору и быстренько перебежал к стенке. И с победным видом обернулся — видели ли его родители такой успех. Наступила ночь. Малыш уснул, а они лежали в обнимку слушая тихое бормотание телевизора.

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже не ощущаю левую руку, и пальцы ног.

— А остальное?

— Остальное пока работает, — с улыбкой произнес он, и поцеловал Иру.

Ее руки скользнули по мужской спине, он на секунду отстранившись от ее губ, предупредил.

— Я не могу контролировать свою силу, если сделаю больно, сразу скажи.

— Перестань уже разговаривать, — прошептала она.

Через час, Миша тихонько выскользнул из объятий спавшей жены. Он вообще не чувствовал тела — ни рук, ни ног. Казалось все залито какой-то пустотой. По всей видимости сейчас все и начнется. Прошел во вторую комнату, не хотел, чтобы это увидела Ира или Валик, если вдруг случайно проснутся. Машинально прихватил с собой подушку.

Мелькнула мысль, а не приготовить ли кофе напоследок, но тут тело словно пронзило тысячами иголок. Он сжал зубами край подушки, как делал когда-то, будучи еще подростком. Жутко болело ухо, хотелось кричать, но он старался не показывать свою слабость. И он стонал в подушку не привлекая ничьего внимания.

В какой-то момент боль стала невыносимой, ему показалось что в позвоночнике возникла трещина, начала расширяться, тело выгнуло дугой, а кожа на груди стала рваться, идти лоскутами. Тоже самое происходило с руками и ногами, подушка выпала, он кричал от невыносимой боли, но из перекошенного судорогой рта не вылетало ни звука, пустота успела добраться и до языка.

А затем все закончилось, боль ушла, тело стало легким как воздушный шар. Казалось он парит в невесомости. С глазами начало твориться неладное, комната словно плыла, отдалялась. И наконец-то пришло спасительное забытье.

***

Когда ночью загрохотало, и в окнах стало светло как днем, Виталька сразу проснулся. Тихонько открыл окно, ужом выскользнул наружу. Дом, про который рассказывали всякие страшилки, полыхал ярким пламенем. Тут паренек заметил, что часть забора сломана. Значит завтра батя будет в ярости, хорошо хоть не на него, но лучше не попадаться под горячую руку.

Вокруг шумели взрослые, и Виталька решил незаметно подобраться к горящему дому, интересно же. По пути, споткнувшись не удержался на ногах и растянулся во весь рост. А поднимаясь, он заметил нечто странное, что-то сверкнуло в кустах около забора. Аккуратно, стараясь не сильно обжечься о крапиву, вытащил это на свет.

Найденный предмет напоминал сломанный нож, красивый, желтый и очень легкий. «Может это золото?» — пронеслось в мальчишеской голове. Он быстро спрятал находку за пазуху и побежал смотреть на пожар. А вернувшись домой, быстро спрятал свое сокровище и лег спать. Завтра будет о чем поговорить с друзьями.

***

Вокруг сгоревшего дома был настоящий аншлаг. Участок выгорел, пострадали окрестные дома. С пламенем пожарные в конце концов справились. Трупа хозяйки не обнаружили, видимо она не ночевала дома. Ущерб в основном был материальный, только у одного из местных алкашей окончательно поехала крыша, да несколько человек получили царапины да ушибы.

Участковый с тоской оглядывал место происшествия. Он знал — дом пользуется дурной славой, но сам в мистику не верил ни на грош. Как-то заходил в гости, хозяйка оказалась приятной женщиной. Он даже не запомнил их разговора, но интерес к ее персоне полностью потерял. А сейчас придется общаться как с разгневанными соседями, так и с гостями из столицы. Если с первыми он еще как-то разберется, то что говорить вторым, непонятно. У него не было никакой информации о хозяйке дома.

— Здравствуйте.

Официальный голос за спиной предвещал те самые проблемы о которых он думал. Повернувшись, участковый увидел невысокого человека в деловом костюме.

— Утро доброе. С кем имею честь разговаривать?

— Витольд Комаров. — Мужчина показал полицейскому удостоверение майора СБУ. -Где бы мы могли поговорить?

— Можем проехать в участок, тут недалеко.

— Давайте лучше пока побеседуем в моей машине.

И не дожидаясь ответа, СБУшник отправился к припаркованному «Фольксвагену».

— Что вас интересует? Точнее так, чем взрыв газового баллона, пусть и приведший к пожару, мог заинтересовать вас?

— Нас интересует хозяйка дома. Ее труп нашли?

— Нет, видимо повезло, и она не ночевала дома.

— Что вы можете сказать о ней?

— Нормальная женщина, ни в чем таком замечена не была. Местные ее не любили, шушукались что ведьма. Насколько мне известно, ни с кем не общалась. Так вроде все. Ведьмы, они ведь не по части полиции — пошутил он, но собеседник не улыбнулся.

— Буду откровенен, она нас интересовала. В доме было несколько антикварных, очень редких вещей. Само собой, незаконного происхождения.

— Странноватое место для ценностей.

— Все что горит, — слова полицейского безопасник пропустил мимо ушей, — теперь уничтожено, но по нашим сведениям, у нее должна была храниться рукоять одного древнего кинжала. Она могла уцелеть. Вы знаете местных жителей, думаю если кто-то прибрал ее пока полыхал пожар, есть шанс что вы об этом узнаете. Тогда позвоните мне — он протянул визитку, и если ваша информация поможет найти этот предмет, то достойная старость вам будет обеспечена.

— Понятно, а фотографии, или хотя бы более детального описания у вас нет?

— Цвет желтый, длина около двадцати сантиметров, узкая, украшена узором, но что он означает, или на что похож, объяснить невозможно.

— Хорошо, если что-то узнаю, сразу сообщу.

Странное поведение Витольда не удивило участкового. В нынешнее время анекдот «Я думал, выдали пистолет и крутись, как хочешь», приобрел особую актуальность.

***

Святослав недовольно посмотрел на телефон. В другой день в такой ситуации, он бы вообще не стал отвечать, но не сегодня. Операция вышла в завершающую стадию.

— Слушаю.

— У нас потенциальные проблемы. Дом взорван, предмет пропал, возможно выбросило взрывной волной и кто-то прибрал его к рукам. Плюс пожары, много заинтересованных.

— Я понял. Что требуется от меня?

— Прикрытие от всех любопытствующих любого уровня, и скорее всего использование детектора.

— Для первого, надеюсь, хватит твоих документов, Витольд. Насчет детектора, постарайтесь обойтись. Хорошо?

— Хорошо, но будь готов к тому, что может не получиться. Половина жителей пялились на пожар, кто угодно мог прихватить красивую безделушку.

Отключив телефон, Святослав вновь посмотрел на красивую девушку, сидящую рядом.

— По работе, папа?

— Да, но они подождут.

Он провел рукой по абсолютно лысой голове. И сердце вновь болезненно сжалось. Он летал довольно высоко и крутил миллионами. Знал кое-что о мистической изнанке мироздания, часто распоряжался человеческими судьбами. И ничего не мог сделать для спасения собственной дочери. ъ

Рак в неоперабельной стадии. Святослав подозревал, что некоторые люди из высшего руководства, могли бы поспособствовать ее выздоровлению, но все его попытки что-либо выяснить, окончились ничем. В отчаяньи он даже обратился к Ксане, единственной ведьме, достаточно сильной чтобы попытаться спасти дочь, но она просто посмеялась над ним.

— Ты извини, Святой, это не моя область. И вообще, единственный шанс для твоей дочки выжить, это стать ведьмой. Но у нее нет таланта.

— Ксана, я заплачу сколько угодно, — он понимал, что выглядит жалким, но не мог совладать с собой.

— Извини, но нет.

Это действительно было нет, унижаться дальше было бессмысленно. Но ее слова «единственный шанс — стать ведьмой», он хорошо запомнил.

Глава 7. Новая жизнь. Начало

Святослав устало откинулся на спинку кресла. Прошло три дня, а они так и не смогли найти злополучную рукоять. Участковому предложили очень хорошее вознаграждение. Тот зная в поселке каждую собаку, включая снимающих жилье гастарбайтеров, посильно помогал в поисках. Вооружившись правильными документами, припугнули окрестных жителей, но результатов не было. Напрашивались три вывода.

Первый, что их наемник, все-таки прихватил рукоять с собой. Казалось бы, что проще, пойти и потрясти его. Витольд, сразу предложил наведаться в гости, расспросить о причинах такой самодеятельности.

— Да чего с ним церемониться, не Ксана же. Прийти, пригрозить расправой с семьей.

— Понимаешь, Витольд, — Святослав помедлил с ответом, — тронуть проклятого, это как прикоснуться к больному холодной проказой. Может ничего страшного и не случиться, а можно и коньки отбросить. Поэтому, к нему отправимся, только в том случае, когда другие мероприятия не принесут результата.

— Смотри, Свят, ты время теряешь, не я.

— А ты действительно считаешь что он мог унести рукоять?

— Нет — Витольд помолчал немного, и повторил — нет, я думаю он оставил ее там.

Оставались еще два варианта. Первый — рукоять прихватил кто-то из местных, и решил приберечь на всякий случай, а второй — она досталась кому-то из гостей поселка, и она уехала в неизвестном направлении. Этот последний вариант нравился Святославу менее всего, но он не привык отчаиваться и опускать руки. Найдут, обязательно найдут.

Разговор с Витольдом состоялся вчера днем, а сегодня Святославу надо было принять решение об использовании детектора. По большому счету, в использовании этого предмета, не было ничего криминального. Проблема была в том, что скрыть его использование, было невозможно. И если в будущем у ребят из головного офиса возникнут вопросы, то придется на них отвечать. А убийство Ксаны, было исключительно их самодеятельностью.

Само собой, он сумеет все обосновать, подготовить документы, создать видимую причину, придумать правильную легенду. Это не чтобы сложно, просто ему не хотелось терять драгоценное время на такую суету. Но теперь становилось ясно, другого выбора нет.

— Витольд, вызывай Игоря, он же лучший оператор?

Да, Свят, думаю он приедет в течении часа.

Святослав спустился в хранилище. По инструкции, для того чтобы его открыть, нужны два сотрудника. Вторым обычно выступал Арсений — местный системный администратор. Компьютеризация не обошла стороной и их организацию.

Естественно информация идущая под грифом секретно, хранилась исключительно на рабочих станциях, не имеющих выхода во внешний мир. Но кроме этого, их организация поддерживала видимость обычной работы, велась переписка, иногда отправлялись рабочие, закодированные сообщения, выполнялись некоторые расчеты.

Например, та же кандидатура Михаила как идеального исполнителя, была выбрана с помощью одной из программ. Ранее это делалось руками, почему бы расчетную часть не автоматизировать? Все эти размышления отвлекали Святослава, от главной проблемы: что будет, если рукоять все-таки не найдут?

Детектор представлял собой небольшое устройство размером с наручные часы и темные очки, с абсолютно непрозрачными стеклами. Браслет крепился на запястье, и в отличии от ручных часов имел два усика, с шариками на концах. Когда оператор надевал их, шарики прочно прилипали к коже.

Устройство и оператор становились как бы единым целым. Никакая картинка на очки не выводилась. Человек, использующий его, получал информацию, на пределе ощущений. Поэтому оператором мог работать только специально отобранный и подготовленный специалист. Очки в свою очередь, «отключали» обычное зрение. Работающий с детектором, видел мир, словно сложную схему, и разобраться в ней для выуживания полезной информации мог далеко не каждый.

***

Виталька собирался в школу, когда в дверь застучали, настойчиво и сильно, и почему-то пацан испугался. С той ночи, когда он нашел красивый, сломанный нож, прошло три дня. Вначале он думал, что похвастается своей находкой перед друзьями. Но что-то его остановило.

Во-первых, если это действительно золотая вещь, ее могут украсть или отобрать.

Во-вторых, тот же Димка, лучший друг, иногда заходит в гости, и может упомянуть о красивой штуке. Что-что, а молчать он совсем не умеет, и тогда отец может заинтересоваться. А потому лучше пока не хвастаться.

И была третья причина, которая появилась ближе к обеду. Он подслушал разговор старших ребят. Ну как подслушал, он же не виноват что они курили за кустами и громко разговаривали? В поселке активно обсуждали ночные события, пожар в странном доме, взрывы, приезд пожарных. Такой темой никого не удивишь. Но тут разговор шел немного о другом.

— Прикинь, к нам участковый заходил, спрашивал не находили ли некий предмет.

— Какой?

— Да, я не понял, что-то ценное.

— А твоя что?

— Та ты ж знаешь мою мать. Орать начала, что мол беспредел, сарай развалили, кто чинить будет, а тут он с какой-то ерундой.

— Знаешь, про тот дом разное рассказывали, так что возможно там…

Потом разговор прекратился, точнее Виталька ушел, опасаясь что его поймают за подслушиванием. Но в этот момент он окончательно убедился что был прав, решив никому не рассказывать о находке.

— Ну, сейчас, кто-то отгребет!

Страдающий от похмелья, и потому особенно злой батя, распахнул входную дверь и замер.

На пороге стояли четверо. Один мужчина в костюме, два здоровых бугая, и четвертый в темных очках. Почему-то именно он приковал Виталькин взгляд. Было в нем нечто неправильное. Если бы паренек был более начитан, он бы подумал, что незнакомец сканирует комнату. Но он не знал таких слов, тем не менее казалось, что мужчина смотрит именно на него, и это очень нервировало.

— Какого? — увидев такую делегацию, хозяин немного растерялся, — кто вы и что вам надо?

— Николай Никифоров? Будем знакомы, Витольд Комаров, СБУ — и мужчина, небрежно махнул удостоверением. — Мы можем поговорить?

— Да, э, проходите….

Виталька увидел, как его, обычно грозный отец, поник, и даже как-то уменьшился в размерах. Двое гостей вошли в дом, а бугаи остались снаружи, мужчина в очках вертел головой, словно искал что-то.

— Помните ту ночь, когда взорвался дом вашей соседки?

— Этой сучки, ведьмы? Конечно помню, чтоб она сгорела! У меня забор поломан, и…

— Сочувствую — небрежно прервал его СБУшник, — но сейчас речь не о вашем заборе. В ее доме хранились краденные произведения искусства. Часть из них пострадала при пожаре, но часть уцелела, и у нас есть основания полагать, что один из предметов находится в вашем доме.

При этих словах Виталька похолодел. Они явно говорили про красивую часть от ножа, которая храниться в его тайнике. Надо сбежать, пока на него не обратили внимания, сбежать и унести эту опасную находку.

— Не может быть. А ты чего тут трешься?! — крик предназначался сыну. — Бегом в школу! — и уверенно продолжил — у нас нет ниху…, ничего из того дома!

Пацан не стал мешкать, и сразу юркнул в свою комнатушку. Парень в черных очках проводил его задумчивым взглядом, зачем-то потрогал часы, и что-то быстро прошептал Витольду.

— Почему вы так уверены? Что у вас дома ничего нет?

Казалось, что мужчина не обратил на слова своего спутника, ни малейшего внимания.

— Потому, что я ничего не приносил.

— А ваша жена или сын?

Теперь Виталик, слышавший этот разговор, вспотел от страха, и собрав портфель, сунул на самое дно злополучную находку. Он решил вылезти через окно чтобы не проходить около этих страшных гостей.

— Жена! Ха! Да она даже из дома не выходила! А сын? Сейчас, а ну малой, бегом сюда!

Ослушаться пацан не посмел, и робко вышел в прихожую. Портфель с опасной находкой он держал в руках, надеялся что сейчас сумеет убедительно соврать, и уйти в школу. А по дороге, он уже так ее спрячет, что никакое СБУ не найдет

— Ты лазил на тот гребанный участок?! Находил там что-то?

Голос отца не предвещал ничего хорошего.

— Не, нет — судорожно закачал головой тот.

И даже ведь не соврал. Красивую штуку он нашел около своего забора.

— А может ты нашел что-то не на участке? А скажем так в траве или на улице?

Голос Витольда был сладким, как у той самой кошки, которая играет с мышкой.

— Покажешь свой портфель?

— Вы что, обыск тут будете устраивать?

Склочный нрав и тяжелый характер хозяина, все-таки задавили страх перед гостями.

— Зачем же? Давайте это сделаете вы. Ведь премия за находку, пять тысяч гривен. Если окажется что искомый предмет в этом портфеле, я сразу заплачу вам.

— Вот так просто возьмете и заплатите?

— Напишите расписку в получении — усмехнулся Витольд, — для отчетности.

— А ну дай ка сюда портфель, оболтус.

— Папа, я в школу опаздываю.

Расправа неминуемо приближалась, и пацану хотелось хоть как-то отсрочить ее.

— Быстро давай сюда! — батя вырвал портфель, начал в нем рыться. — А это что???

Он извлек на свет злополучную находку.

— Папа, я нашел ее в кустах!

— Подождите, — вмешался СБУшник. — Нашел и молодец. Вот ваши деньги.

Он небрежным жестом извлек из внутреннего кармана пачку купюр.

— Пересчитайте и распишитесь.

При виде денег, хозяин передумал метать гром и молнии в сына, отбросил портфель, подошел к Витольду. Рукоять он небрежно сжимал в левой руке, и подойдя протянул ее СБУшнику. Но тот не взял предмет, даже немного отстранился, а вперед вышел его коллега, так и не снявший черных очков. Странное дело, несмотря на жару, он был в черных, украшенных серебристыми нитями перчатках.

Но хозяину было не до мелочей. Отдав рукоять, он чуть ли не выхватил деньги, и принялся их пересчитывать. «Очкарик», тем временем, упаковал артефакт в серебристый контейнер, и покинул дом.

— Все верно? — витольд зевнул и посмотрел на часы

— Да. Где мне расписаться?

— Вот тут.

Когда за последним из гостей закрылась дверь, хозяин покрутил головой в поисках своего отпрыска, но тот благоразумно сбежал в школу.

— Ничего, потом поговорим — пробормотал он себе под нос, рассматривая неожиданный сюрприз.

Витольд уселся на заднее сиденье, и машина тронулась с места.

— Святослав, предмет у нас, можно начинать — проговорил он в трубку.

— Отлично, тут все готово, детектор упакуйте без меня, я подъеду ближе к вечеру.

— Хорошо. Игорь, все нормально? — этот вопрос уже адресовался мужчине в очках.

— Не знаю, есть ощущение какой-то неправильности. Но я не могу понять что не так.

— Какой неправильности? Это точно, рукоять «Норспеерамонуса»?

— Да.

— Ну и отлично, с остальным пусть в лаборатории разбираются.

Они помолчали.

— Пацана мне немного жалко, а мужик просто классический мудак — вдруг произнес Витольд. — Хотя с такими весьма просто иметь дело. Жадный, тупой…

— Как думаешь, — перебил Игорь, — он успеет насладиться полученными деньгами?

— Судя по его виду, наслаждаться он начнет прямо сегодня. Так что обязан успеть.

Витольд как в воду глядел. Николай не стал затягивать с празднованием такой халявы. Жена, привыкшая к таким выходкам, осталась ночевать у двоюродной сестры. Виталик гулял до ночи, а потом тихонько, через окно, влез в свою комнату.

Его отец практически никогда сюда не заглядывал, особенно когда пьянствовал. А его дружки и подавно. Гулянка прошла крайне весело, но постепенно все разошлись, и гостеприимный счастливчик лег спать. И то ли водка оказалась слишком крепкая, то ли выпил больше обычного, но отрубился он намертво. И когда пойло стало проситься наружу, он так и не проснулся, и в результате захлебнулся в собственной рвоте.

Дело как говориться очевидное, разбираться никто не стал. На похоронах было не так уж много народа. Сказывалась близость города, сварливый нрав хозяина, и рабочий день. Жена для приличия поплакала, но не сильно, а вот Виталик был сам не свой. Какой бы отец ни был, это все-таки отец. Конечно, мальчики в тринадцать не плачут, поэтому он держался. Однако на душе скреблись кошки, почему-то он не мог избавиться от мысли, что во всем виновата его проклятая находка.

На следующее утро, весь погруженный в свои переживания, он переходил шоссе, как раз в тот момент, когда из-за поворота выскочил «Джип». Страшный визг тормозов, пацан как в замедленной съемке видит приближающегося черного монстра, вроде как и неторопливо, но в то же время неотвратимо, перекошенное лицо водителя, судорожно пытающегося избежать столкновения. Машину заносит, она идет юзом, но не успевает уйти с траектории на которой стоит замерший Виталька. И потом становится легко, ни боли, ни грусти.

***

Святослав подписал последний документ, и взяв дочь под руку, повел ее к автомобилю.

— Пап, куда мы едем?

— В одну экспериментальную лабораторию. Есть шанс вылечить тебя, Солнышко.

— Знаешь, пап, я уже не знаю хочу ли я лечиться. Позавчера боли жутко усилились, мне начали колоть наркотики. Я много читала об этом, это ведь уже все.

— Нет, Светочка, поверь мне. У тебя есть шанс, и мы его используем.

К офису они подъехали в начале четвертого. Святослав сразу повел ее вниз, к гостевым комнатам. Дочери уже стало совсем плохо, он практически нес ее. Уложил на диван, врач сделал укол обезболивающего.

— Все готово? — спросил он Витольда

— Да. Но пока никто не знает, что делать дальше. Все материалы на этом мертвом языке, вдобавок завернуты в цветастые обороты. В общем, четкого плана действий еще нет.

— Главное мы знаем. Рукоять содержит то, что нам надо. Извлечь это, как по мне, задача чисто техническая. Но времени очень мало, поэтому работаем в режиме нон стоп.

***

Ира проснулась, привычно провела по Мишиной стороне кровати. Пусто. Муж почти всегда вставал раньше ее. Валик тихонько посапывал в кроватке. Широко зевнув она встала, и с полузакрытыми глазами направилась в туалет. И вдруг замерла словно пораженная громом. Мужа нет на кровати а где он? После вчерашнего разговора, он может находиться где угодно. Осторожно, словно ступая по минному полю, вернулась обратно.

— Миша, Кот, где ты? Отзовись, пожалуйста.

Он не слышал ее, до сих пор не придя в сознание. В своих грезах, Миша плавал в каком-то бесконечном, сером тумане. Словно в невесомости. Ни верха, ни низа. И это было хуже всего. Даже в тех кошмарах, когда он не мог спасти сына, было хоть какое-то действие. Здесь же — ничего. Ни одной точки, за которую можно зацепиться взглядом, ни один звук, не разрывает тишину. Кажется парить в этом мареве можно вечно.

А потом приходит жажда. Она усиливается, становится просто невыносимой. И именно благодаря ей, Михаил приходит в себя. И сразу стонет от боли. Такое впечатление что он вчера целый день убивал себя в спортзале, потом пробежал марафон, и закончил день стометровкой. Болит каждая мышца, каждый сустав дает о себе знать.

Он со стоном открыл глаза. Со зрением творилось что-то неладное. Картинка перед глазами была выцветшей, плывущей. Но все равно, самым главным чувством, оставалась жажда. Почему-то вспомнилась забавная картинка — сидит офигевший кот, перед которым десяток закрытых бутылей с водой и подпись: «Сынок, мы уехали, оставь коту побольше воды».

Попробовал встать, как ни странно, получилось. Но первый же шаг показал, что встать и пойти, это иногда две разные вещи. Ноги не слушались до конца, сделав несколько пьяных шагов, он снова рухнул на ковер. Подавив головокружение, снова попытался подняться. На этот раз получилось немного проще. Ноги, правда, по-прежнему дрожали, ровно идти не получалось. И зрение также не пришло в норму.

Комната, а он был уверен, что находится в своей квартире, словно пульсировала, все выглядело гротескно, нереально огромным. Стул, стол, кровать. Наверно, если бы он нормально соображал, это бы испугало, но не только тело, мозг тоже не до конца пришел в норму, и Миша просто не мог сконцентрироваться ни на чем.

Ира медленно шла по коридору. Скоро проснется Валик, и тогда надо будет бежать к нему. Но ей хотелось успеть найти мужа. Шажок, еще один. Так она добралась до второй комнаты, и замерла на пороге. В метре от нее на ковре лежал Михаил, и его рост, вряд ли сильно превышал длину ее указательного пальца.

Вот он поднялся, жене показалось что сделал он это с большим трудом, прошел несколько шагов неровной, пьяной походкой, снова рухнул. Ира закусила губу чтобы не вскрикнуть, несмотря на вчерашний разговор, к такому зрелищу она оказалась не готова.

Тело, изломанное жуткой трансформацией, постепенно возвращалось в норму. Перестали дрожать ноги и руки, изображение больше не плыло, мозг потихоньку начал анализировать поступающую информацию. Она не радовала. Произошло то, о чем предупреждал Витольд. Он не стал инвалидом в классическом понимании этого слова, но вряд ли его положение лучше. Покрутив головой, сразу увидел жену, превратившуюся в колоссального исполина. Ира сидела на корточках в коридоре, прислонившись спиной к обувной тумбочке, закусив губу, смотрела на мужа со смесью страха и жалости.

— Пить, — прохрипел он, а потом, сообразив что вряд ли она услышит его, показал жестом чего он хочет.

Она поняла, кивнула, и поднявшись исчезла на кухне. Через полминуты вернулась, и приблизившись аккуратно поставила чашку на пол. Прикоснуться к мужу она не решалась. Чашка ему напоминала широкую бочку, значит пить придется перегнувшись через край. Но сейчас это все не имело значения. Михаил жадно пил холодную воду, казалось ничего вкуснее он в жизни не пробовал.

Стоило жажде утихнуть, как взбунтовался желудок. Теперь его рвало только что выпитой водой, буквально выворачивало наизнанку. Когда тело перестали сотрясать спазмы, Михаил снова начал пить, но уже медленно маленькими глотками. Утолив жажду, поднялся, снова посмотрел на Иру. Смотреть на жену было жутковато.

— Пожалуйста, уйди! — тихо попросил он. — Мы потом обязательно поговорим, но сейчас мне необходимо остаться одному.

Вряд ли Ира его услышала, но в этот момент проснулся Валик, и супруга растеряно завертела головой. Миша показал ей жестами — иди к сыну, и когда Ира исчезла, вдруг захохотал:

— Надо же, какой оказывается смешной анекдот, про карлика женившегося на великанше, а я раньше совсем не понимал в чем там изюминка.

Он смеялся и никак не мог остановиться — истерика.

Ира, усадив сына в детское кресло, принялась разогревать молоко. Мысли скакали обгоняя друг друга, но в целом были об одном и том же: что, же теперь делать? Вчера, когда она говорила — «не переживай, Кот, мы что-то придумаем», — она действительно верила в эти слова. Но сегодня, когда она увидела реальный результат проклятия, ее вера сильно пошатнулась.

Истерика отступила, Проклятый слегка успокоился. Осмотрел гигантскую комнату, пробормотал:

— Ладно, мог попасть в автокатастрофу, сломать позвоночник, или потерять зрение. Тоже был бы беспомощен как младенец. А так, так хоть жрать мало буду. Мы еще повоюем.

Глава 8. Встречи на той стороне

Ира гуляла с коляской. Валик с радостной улыбкой трогал висящую над ним погремушку, и каждый раз, стоило ей отозваться на прикосновение, лицо малыша озаряла улыбка. У мамы же улыбаться не получалось. Совсем не получалось.

Прошло уже несколько дней, после того как ее муж превратился в мальчика с пальчик. И по ее ощущениям, ситуация медленно, но верно ухудшалась. В тот самый первый день, она почти час не решалась вернуться в комнату к мужу. Понимала что ему может быть очень плохо, что физически он стал беспомощен как младенец, но не могла себя пересилить.

Очень злилась на себя, тянула время. Потом все-таки оставила сына в манеже, он сразу заигрался игрушечным телефоном, и осторожно пошла к Мише. Тот сидел прислонившись к ножке кровати, так что Ира не сразу заметила его. Воды в чашке осталось мало, видимо жажда продолжала мучить ее мужа. Подумав, легла на пол, тихонько прошептала:

— Кот, попробуй мне что-нибудь сказать.

Он поднялся, растер затекшие ноги, смотреть на жену, чья голова теперь была больше чем он, было не то чтобы страшно, а скорее как-то некомфортно.

— Все нормально, любимая. — Соврал он, подойдя довольно близко. Он не был уверен, что она его вообще услышит, и добавил:

— Если слышишь меня, скажи.

— Слышу, солнце.

Валик начал крутиться, пытаясь выбраться из коляски, тем самым отвлекая маму от грустных мыслей. Ирина остановилась, расстегнула ремни, помогла малышу. Поставив коляску на тормоз, повела его за обе ручки. Сам он еще ходил очень неуверенно.

Мама с сыном гуляли по траве, потом она кормила голубей хлебом, а Валик заразительно хохотал и махал на птиц рукой, но они не боялись его. Немного позже он попросил есть. Пока малыш пил молоко, Ира закрыв глаза, подставляла лицо солнышку и вспоминала:

— Все хорошо, моя родная

Миша наверняка улыбнулся в этот момент, ей не обязательно было видеть его лицо, некоторые эмоции и выражения она знала наизусть.

— Я очень боялся, что это окажется невозможным.

— Миша, — она помолчала, — скажу честно, я пока не представляю что нам делать дальше.

— Будем привыкать. Ты кое-что сделаешь для меня, чтобы я в твое отсутствие мог перемещаться не только по полу. А потом….

Тут Валик снова отвлек ее от воспоминаний.

— Ама, гуля — он забавно лопотал, и показывал на птиц: мол, давай, корми их, не отлынивай.

Затем они снова гуляли, Ира одной рукой катила коляску, второй держала Валика за маленькую ладошку. Тот все время норовил упасть, она удерживала его, а малыш упорно продолжал переставлять ножки. Но, скоро все-таки устал, попросился в коляску. Вот и подъезд, а Валик судя по всему, начал засыпать. Ира, открыв дверь, затащила коляску внутрь, и привычно, ступенька за ступенькой, начала поднимать ее по лестнице.

— Здравствуй, Ирочка — слащавый голос соседки, живущей этажом выше, заставил ее поморщиться.

— И вам, добрый день, Зинаида Павловна.

— Как ваши дела, гуляете?

— Нормально.

Ира отвечала односложно, надеясь что навязчивая старушка отстанет. Она была довольно неприятной особой, очень любила посплетничать за спиной, фальшиво посочувствовать, и норовила в разговоре вставить какую-нибудь гадость. Причем делала это очень любезным тоном с мерзкой улыбочкой.

— А где муж? Я все время вижу ты одна с коляской, тянешь ее бедненькая. Нежели загулял?

Ира спокойно посмотрела в глаза соседке, отчего той стало как-то неуютно, и медленно, чеканя каждое слово, произнесла:

— Не твое собачье дело, старая сволочь!

В подъезде повисла тишина. Зинаида замерла, открыла рот и молча закрыла его. Ира смотрела ей в глаза, не мигая, и вредная бабка с которой предпочитали не ругаться даже сотрудники ЖКХ, начала медленно отступать, пятиться спиной по лестнице вверх.

Вот, наконец, и ее квартира. Пока она искала ключ, соседка опомнилась, и на Иру обрушился поток брани, и обещания кар небесных. Не обращая на это никакого внимания, она закрыла за собой дверь, достала Валика из коляски. Постепенно у нее с мужем начали вырабатываться новые правила совместной жизни. Например, когда она уходила, включала кондиционер, и закрывая все окна. Почти постоянно работал «Раптор» чтобы не налетели комары.

Когда Валик уже практически заснул, Ира переложила его в кроватку. В этот момент солнечный луч проник сквозь окошко, скользнул по женской руке, отразился в красноватом камне. Она глянула на перстень, украшавший безымянный палец ее левой руки. Ирина не сдержалась, все-таки надела подарок из ведьминого дома. Это произошло на третью ночь, после того, как супруг положил перстень в шкатулку с драгоценностями.

Три. Видимо есть все-таки что-то сакральное в этой цифре. Она проснулась, за окном темнота, а на часах два часа, сорок четыре минуты. Она была уверена что ей снился жуткий кошмар, но стоило открыть глаза, как сон начисто вылетел из головы.

Однако Ире было неспокойно. Валик тихонько спал в кроватке, и не был причиной тревоги. Захотелось посмотреть на мужа, но решила его не беспокоить. Ночник лишь слегка освещал комнату, и благодаря темноте она заметила какое-то странное свечение за стеклянной дверцей шкафа.

Возможно ей нужно было бы испугаться, но события последних дней изменили ее мироощущение. Ирина подошла к шкафу. Светилась ее шкатулка с драгоценностями. Хотя нет, не так. Красноватое свечение пробивалось сквозь неплотно закрытую крышку. Поколебавшись, она открыла ее. Перстень ведьмы светился в темноте и завораживал взгляд.

Сложно определить как долго она простояла у шкафа катая его в ладони. В ней боролись желание немедленно надеть его, и страх перед неизвестными последствиями. Ира смотрела на камень, у нее создавалось впечатление, что в красном камне периодически появляются оранжевые сполохи. Кто знает, сколько бы вот так она простояла, но тут Валик начал ворочаться, и вдруг встал в кроватке.

— Мама, ам! — требовательно произнес малыш, что означало — есть хочу!

Иру словно разбудили, она вздрогнула, удивленно посмотрела на перстень, подошла к сыну. Привычно подняла на руки, сейчас она пройдет на кухню, быстро нагреет молоко. Все как обычно. Потом малыш уснет, и она последует его примеру.

Протягивая малышу бутылочку, Ира вдруг поняла, что уже надела перстень, и совершенно не помнит в какой момент это произошло. На пальце он сидел как влитой,казалось что ему там самое место. Тут же словила себя на мысли, что не снимет его ни за что! Она просто знала, что так и надо, и не имело никакого значения откуда к ней пришло это знание.

Валик что-то пробормотал и крепко заснул, и Ира пошла во вторую комнату. Ее муж сидел возле клавиатуры, рядом стоял наперсток с коньяком. Из наушников, лежащих на столе, лилась музыка, Миша покачивал головой, он всегда так делал, слушая любимые композиции. Она хотела подойти но передумала. Тихонько вернулась в свою комнату, снова погрузилась в невеселые мысли.

В первый же день она нарезала несколько полотенец лоскутами, скрутила из них подобия канатов. Теперь такие «украшение» свисали со столов на кухне и второй комнате, и с раковины в ванной. Начала привыкать все время смотреть под ноги, а супруг по ночам не спускаться со стола, чтобы не рисковать лишний раз.

Ира изготовила мужу постель из ваты и тряпок в небольшой коробке. От покупки кукольного домика он отказался. Толку то? Все равно санузел там не организуешь, компьютер не поставишь. Она вырезала в боку коробки отверстие, чтобы он мог заходить и выходить. Решили, что все равно всех нюансов не предусмотрят, и пока будет так. А потом они решат, что делать дальше. Так прошло несколько дней.

Вопросы росли как снежный ком. К счастью часть из них можно было отложить. У Михаила, конечно, были друзья-знакомые, но в последнее время, общались они мало. У всех свои дела, заботы.

Лучший друг, с которым они даже после рождения Валика, старались встречаться не реже чем раз в две-три недели, буквально за два месяца до роковой встречи с ведьмой, получил очень выгодное предложение по работе. Сейчас, он вместе со своей семьей, устраивал свой быт в Сингапуре. Вряд ли вернется домой в ближайший год-два.

Родители с младшим братом Михаила, уже три года как уехали в Южную Америку, и возвращаться не собирались. Даже с рождением внука они поздравляли по скайпу. Периодически предлагали переехать к ним, но Миша не спешил соглашаться, а сейчас это стало невозможным.

Что касается семьи Иры, там все было намного прозаичнее. Она старшая, у нее две сестры и брат. Одна из сестер вышла замуж в семнадцать, уехала, воспитывала сына. Брат был слегка избалован, с сестрой практически не общался, а отношение родителей к Ире можно было охарактеризовать как: «выдать замуж и избавиться».

Когда у Михаила с Ириной закрутился серьезный роман, все было хорошо. Она переехала к нему, ее родители не вмешивались в их отношения. Но потом, кому-то из ее предков, а точнее матери, пришла в голову «отличная» идея. Раз жених городской, и с квартирой — значит, по всей видимости, с деньгами. Почему бы ему не поучаствовать в улучшении материального благополучия их семьи. И вообще, по виду он явный интеллигент, реальной жизни не знает, поэтому должен слушаться старших.

Первый звоночек прозвучал, когда молодая пара приехала к ним в гости. Село, километрах в восьмидесяти от Киева. Вроде и близко к столице, но деревня деревней. Их приняли хорошо, можно сказать душевно. Потом, когда они с отцом будущей жены, пили пиво во дворе, и разговаривали ни о чем, подошла будущая теща.

— Ой, пойдемте, покажу наше хозяйство.

Они шли по двору, она что-то показывала, рассказывала, периодически вставляя фразы из серии: «а вот тут сарай покосился, теперь, когда еще одни мужские руки в доме появились, поправим», или «раньше на это денег не хватало, а сейчас все будет в порядке».

Миша молча кивал, чем окончательно убедил Катерину Ивановну в том, что из него можно веревки вить. По дороге домой он спросил Иру:

— Твоя мать случайно не думает, что в моем лице, получит одновременно раба на плантациях и спонсора для хозяйственных нужд?

— С нее станется — Ира немного выпила, и ее понесло — знаешь, она меня буквально выталкивала из дома. Мол вали, нам еще Игорешеньку пристраивать, он невесту приведет, дети появятся. А ты тут койко-место занимаешь.

— Что, прям так и сказала?

— Ну, смысл примерно такой. А стоило появиться тебе, так стала просто шоколадной. Но учти, она себя скоро проявит.

— Спасибо, учту.

Слова невесты он вспомнил уже перед свадьбой. Они решили не устраивать пышного торжества, а тихо расписаться и слетать в свадебное путешествие, куда-нибудь где тепло и море.

Для Иры, никогда раньше не бывшей за границей, такой вариант был верхом романтики. Миша же вообще не любил массовых мероприятий. К тому же его родители и младший брат улетели, и побывать на свадьбе у них не получалось. С друзьями молодожен планировал оторваться на мальчишнике, и смысла в праздновании не видел от слова совсем.

У тещи же по этому поводу было совершенно иное мнение. Они тогда приехали в гости к молодым, и Катерина Ивановна сразу по-хозяйски оглядела квартиру.

— Неплохо, неплохо, небольшой ремонтик вам, будет просто замечательно! А свадьбу уже решили, где праздновать будете?

— Решили, решили.

Михаил с трудом сдерживался чтобы не рассмеяться. Такая, ничем не обоснованная наглость, всегда забавляла его.

— Гостей будет много. С нашей стороны человек сорок, может и больше…

— Мама! — попыталась остановить ее Ира, но куда там! Да и жених подмигнул ей, мол не лезь, пусть продолжает.

— Вот Ленка, сестра твоя, недавно звонила. Она за тебя очень рада, надо их семейство пригласить. Да, а ресторан вместит столько народа?

— Катерина Ивановна, — Михаил уже кусал губу чтобы не рассмеяться и не испортить момент, — а почему не у вас дома отпраздновать-то? Места много, да и дешевле получится….

— Дешевле? Миша, на свадьбе экономить нельзя!

— Понятно, вот только мне интересно, почему о том, как нужно тратить деньги, так любят рассуждать те люди, у которых их нет?

— Что? — в этот момент будущей теще показалось, что разговор начал сворачивать куда-то не туда. — Ты это о чем?

— Да так, мысли вслух. Вы продолжайте, мне интересно, что вы еще надумали.

— Так! Праздновать, конечно, надо в ресторане. Чай свадьба не каждый день. Ну и сразу надо решить вопрос, что делать, если застолье затянется.

— Вы, о чем, Катерина Ивановна?

Миша старательно строил из себя несообразительного идиота, Ира же закатывала глаза, ей было стыдно и смешно одновременно.

— Ну, ведь некоторые издалека ехать будут, ночевать придется в Киеве, а у вас в квартире все не поместятся.

— Вот вы дальновидная женщина — ему все-таки удалось сказать это практически без сарказма.

— А то, поживешь с мое, детей поднимешь, тоже научишься.

Покровительственно произнесла она, и уточнила:

— Так решили где празднуете?

— В Кемере.

— Где? Это такое название ресторана?

— Нет, это курорт в Турции.

— Что? — вот тут она растерялась. — Как в Турции?

— Там отличный пятизвездочный отель, теплое море, мы только вдвоем. Отличное празднование! И кстати, довольно дорогое. Так что никакой экономии на свадьбе у нас не планируется.

— А гости?

— А гости нам не нужны.

В итоге они, конечно, поругались, ее родители уехали, а теща смертельно обиделась. При этом ни Миша, ни Ира особо не расстроились. Да, так вышло, что Валика теперь не оставишь на бабушку, но зато никакой доброжелатель в семью не лезет. Из всей родни Ира поддерживала отношения только с Оксанкой, самой младшей сестренкой. Та иногда приезжала к ним в гости, обожала играться с малышом. И вопрос — куда исчез муж, не заинтересует практически никого.

Но если вопрос с прятанием мужа решался просто, то остальные висели дамокловым мечом. И что больше всего тревожило Иру — было то, что Миша начал отчаиваться по-настоящему.

После того, как им удалось поговорить в первый раз, Ира быстро приготовила мужу перекусить, и следующий час занималась сыном, который умудрился все-таки выбраться из манежа. Затем сделала канат из куска полотенца, закрепила его на столе. Миша хотел проверить хватит ли у него сил. Лазанье по канату всегда было одной из его основных проблем на физкультуре.

Почти сразу ему стало ясно — чуда не произойдет. Лезть было тяжело, «канат» раскачивался, руки затекли. Сказывалась сидячая работа последних лет. Закончилось это тем, что Ира не выдержала, и подняла его вместе с полотенцем на стол, в тот момент когда он преодолел примерно половину расстояния. Она реально начала бояться что он сорвется, с большой для него высоты. Миша не стал ругаться, как было бы в кино, просто поблагодарил кивком, и жестом попросил наклониться.

— Принеси коньяка дорогая и наперсток, я не смогу пить его как из бочки.

— Кот, может не надо?

— Иришка, надо! К тому же мы так и не отпраздновали то, что Валик выздоровел. Как по мне — сейчас самое время.

Серая муть. Каждый раз засыпая, он оказывался тут. В этой невесомости, в бесконечном тумане. Наверно проклятием было не только уменьшение, но еще и это. У него не было нормальной жизни в реальности, и не было полноценного отдыха во сне.

Иногда ему казалось что он движется, иногда, что остается на месте. Случалось, Михаил пытался «плыть» — делал те же движения что и пловец брассом. В такие моменты возникало ощущение движения, но серый туман вокруг оставался без изменений.

Обычно, через пару минут, он прекращал трепыхаться, и снова парил в невесомости. Но сегодня что-то изменилось. В какой-то момент ему показалось — он тут не один. Миша покрутил головой, но никого так и не увидел.

— Может быть я схожу с ума? — произнес он.

— Еще нет, привет! — голос донесся откуда-то из-за спины.

Приложив некие усилия он развернулся всем телом, но при этом вновь не увидел ничего кроме серого тумана.

— Кто, ты? — крикнул он. И добавил задумчиво, — точно крыша едет. Слышу голоса, скоро и миражи увижу.

— Погоди, ты что, не видишь меня? — В голосе скользнуло удивление. — Тогда давай попробуем так.

Неожиданно туман немного рассеялся, и изумленный Михаил увидел мальчишескую фигуру. Паренек парил на расстоянии вытянутой руки. Его уши были забавно оттопырены, а голова побрита налысо. Одет он был во что-то похожее на больничную пижаму.

— Теперь вижу. Ты тоже заблудился тут?

— Нет, я тут гуляю. А вот ты, действительно заблудился, Проклятый.

— Откуда ты знаешь меня? — от удивления Миша задал совсем не тот вопрос, который вертелся на языке.

— Ты косвенная причина того, что я оказался тут. — Паренек говорил совсем не так как обычно говорят подростки. Но сейчас Михаила интересовало не это.

— Ты знаешь где мы сейчас?

— Сложный вопрос. Меня сбила машина, но я пока еще не умер. Хотя это вопрос времени.

— Значит мы между жизнью и смертью? В этой, как ее, нирване?

Пацан улыбнулся.

— Нет, это не нирвана. Это межмирье, ну или распутье, если угодно. А между жизнью и смертью тут только я.

— Извини, но я не понимаю тебя. Кстати, а как тебя зовут?

— Я постараюсь объяснить. Насчет имени, пусть будет Виталик, так меня назвали в последнем воплощении.

— А я Миша.

— Знаю, мы ведь некоторым образом связаны.

— Связаны? Чем? — удивился он.

— Извини, сейчас я начну говорить нормально. Так как ты привык. Когда ты взорвал дом ведьмы, рукоять «Норспеерамонуса» отбросило взрывной волной, ее нашел соседский паренек, как он выглядит, ты видишь перед собой.

— И как это связывает нас?

— Не думаю что тебя интересует именно это, — усмехнулся Виталик.

— Ты говоришь не как пятнадцатилетний пацан.

— Тринадцати. А тут я не пацан, считай что ты разговариваешь с душой, которая вечна.

— Вечная душа, межмирье, — пробормотал Проклятый, — зря, наверное, я никогда не был религиозен.

— Не переживай, — усмехнулся парень, — Все равно ни одна религия не учит тому, что надо. Однако мы заболтались, — он улыбнулся, — мне пора, а тебе еще искать свою дорогу.

— Тут я не вижу дорог. Невесомость вокруг, серый туман.

— Проклятый, тебе надо приложить сверхусилия. Это единственный шанс.

— Я по-прежнему не понимаю тебя.

— Представь, что тебя несет быстрое течение. Ты пытаешься прибиться к берегу, но у тебя не получается. Плыть тяжело, ты периодически ложишься на спину, отдыхаешь, и тебя снова выносит на середину реки. И скоро ты утонешь. Так вот, выплыть ты можешь, только не прекращая плыть. Не отдыхая. Даже когда это покажется совершенно невозможным.

— Плыть, как в воде?

— Вода это лишь образ. Важно само усилие. Но вот какое оно, ты должен понять сам. Плыви, беги, долби стену как узник.

— Но тут нет берегов, нет ориентиров, мне кажется, я кружусь на месте.

— Так придумай берег сам.

— Придумать? Что значит придумать?

— Представь берег, приложи усилия чтобы добраться до него. Тут у тебя нет ничего кроме воображения, используй его. Это твой единственный шанс. А сейчас извини, наши пути расходятся.

— Жаль. Спасибо, за помощь. — Ему очень не хотелось снова остаться одному, но он понимал, сейчас подросток исчезнет, а он будет барахтаться в сером мареве и дальше.

— Не стоит. Знал бы ты как тут красиво.

И паренек исчез. А Михаил проснулся через несколько минут, и разговор запомнил слово в слово.

В этот день он казалось ожил. До изнеможения бегал, старался забраться на стол по канату, двигал мышку, шутил с Ирой. Он был охвачен неким лихорадочным возбуждением, и ждал ночь.

И снова окунулся в серую муть. И еще раз. И еще. Видимо он чего-то не понял, или вообще весь разговор ему померещился. А может он был не способен сверхусилие, и на пятый день, его снова охватило черное отчаяние. И именно в этот день, они впервые после его уменьшения, поругались с Ирой.

— Слушай, кот, ну сколько ты будешь пить?

Голос жены, возвышающийся над ним, не вызвал ничего кроме раздражения. Он нехотя поднял голову, рассматривая исполинскую фигуру его супруги.

— А какая разница? Чем мне еще заниматься? И зачем?

— Нельзя разрушать себя.

В ответ он только лишь рассмеялся:

— Нельзя разрушать? Так уже. Зачем мне теперь здоровье?

Ира глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нормально поругаться они не могли. Сильно плохо это закончилось бы для ее мужа. Теперь даже накричать на него, приравнивалось к покалечить, или, как минимум, хорошо оглушить. Она прошлась по комнате, и вновь присела перед любимым.

— Пожалуйста, перестань. Мы что-нибудь придумаем.

— Вот когда придумаешь, обязательно сообщи мне. Обещаю, сразу прекращу пить и даже спортом займусь.

— Спортом ты и сейчас можешь заняться, конечно…

— Угу, могу, блин! И даже занимаюсь извращенным скалолазанием и спортивной ходьбой. Ах да, еще бегом по пересеченной местности. Ты в курсе, что у нас в квартире, ну очень много пересеченной местности?

— Не ерничай! Понимаю что тебе нечем заняться, ты не привык, и вообще. Все плохо. А с другой стороны, у тебя много времени, ну начни его тратить с пользой.

— Угу — давай я начну заниматься легкой атлетикой. И мы с тобой даже аттракцион заделаем? Внимание! Только в нашем цирке, ручной муж делает стойку на руках, на ладони жены! Тебе как?

— Кот, ну перестань, я знаю ты можешь перекрутить все что я скажу. Но зачем?

— А зачем ты мне это все говоришь? — он вновь поднял наперсток, и тут она не выдержав, аккуратно выхватила его. Точнее ей показалось что аккуратно, а муж от неожиданности не удержался на ногах.

— Ой, Кот, прости пожалуйста!

— Уйди. Оставь коньяк и уйди! — он заорал срывая голос, все равно для Иры это был писк.

И тогда она решилась. До сих пор, по молчаливому соглашению, Ира не брала мужа на руки. Иногда поднимала его на стол или раковину, но всегда он держался за что-то, обычно висел на полотенце. Она подхватила его ладонью, и очень аккуратно накрыла второй.

— Пусти! — он бился в ее руку, но это было все-равно, что сражаться с обшитой войлоком стеной.

— Кот, пожалуйста, не злись, — она шептала ему что-то нежное, успокаивающее.

Он затих, просто устал. И жена опустила его в коробку.

— Прости меня, но сегодня тебе хватит, завтра поговорим.

Она на всякий случай загородила выход, чтобы не вздумал спрыгнуть со стола.

Возмущение и ярость. Он побродил по своему новому жилищу, постучал в картонные стены, просто чтобы сбросить пар, потом лег и неожиданно быстро уснул.

Ярость. Оказалось он способен испытывать ее в этом тумане. И в воображении нарисовал ведьму. Ведь не жена виновата в том, что он стал никем, а эта тварь. В своих фантазиях он рвал ее на куски, жег, вытягивал жилы.

Его тело невольно реагировало на бешенные эмоции, и казалось он начал двигаться. И вдруг, туман начал рассеиваться, отступать.

Начались изменения. Во-первых, невесомость начала уменьшаться, появилось ощущение падения. Во-вторых, ему показалось — он видит вдали человеческий силуэт.

В этот момент Михаил ощутил удар. Не ударился, как при падении, а ощутил как-то иначе. Непривычно. Словно мозг был уверен в том, что хозяин ударился, а тело не могло с этим согласиться.

Но главным было то, что туман и невесомость исчезли. Он осмотрелся. Его вынесло на какую-то равнину. Сзади все скрывалось в опостылевшем мареве, а вот впереди кто-то был. Из-за окружающего полумрака, Проклятый не мог рассмотреть точно, но почему-то был уверен, что перед ним — человеческое существо.

Решив что любой, даже очень агрессивный человек, все же лучше бесконечного одиночества, Миша пошел на встречу. И через десяток шагов замер как вкопанный. Перед ним была ведьма.

Святослав в бешенстве стукнул кулаком по столу. Обычно он не позволял бушующим эмоциям вырываться наружу. Но сейчас он был один. За три дня они не сдвинулись с мертвой точки ни на миллиметр.

Само собой быстрых результатов никто не ожидал. Работа новая. Специалистов в этой области нет. Из информации — только легенды и сказания, написанные на языке, на котором на Земле никогда не разговаривали. Есть масса объективных причин, из-за которых они не могут отделить содержимое от рукояти. Но его дочери становилось все хуже, и он не мог смотреть на вещи объективно.

— Привет, есть разговор.

— Привет, Петер, садись.

— Сергеич, мне кажется ты немножечко устал. Торопишься, рычишь на сотрудников, работать мешаешь.

— Петер, Света уже на наркотиках, ей все хуже. И если мы не успеем, то зря начинали.

— Я понимаю. Начни колоть ей «ОВ-12». И дай всем спокойно работать.

Святослав замер как громом пораженный. «ОВ-12» — препарат, временно останавливающий все процессы, происходящие в организме. Т. е. абсолютно все. Дыхание, сердцебиение, старение…, а значит, остановит и процесс распространения раковой опухоли. Тут было лишь два нюанса. Первый, его никогда не давали смертельно больным, и он подозревал, что измученная болезнью дочь не перенесет его отмену, а второе — препарата было мало. Одна доза, действовала примерно двадцать часов. Но сейчас не оставалось ничего иного, как играть ва-банк.

— Ты прав, Петер, видимо я совсем расклеился, раз уж даже не подумал о такой возможности. Идем, откроем хранилище, «ОВ-12» там.

— Знаю, — улыбнулся Петер.

Святослав чувствовал — уверенность возвращается. Они получили отсрочку, примерно месяц. За это время со злополучной рукоятью обязательно разберутся. А последствия, сейчас ему было плевать на последствия, главное спасти дочь.

Глава 9 Договор

— Миша, ты кое-что увидел. Мир немного разнообразнее чем ты думал. Если я скажу, что владею информацией которая поможет вам, что ты ответишь?

— Что не поверю в твои добрые намерения, и к твоей информации отнесусь как к воде из отравленного источника. Лучше не прикасаться.

— А никаких добрых намерений у меня и нет. Во-первых, я бы желала отомстить истинным виновникам моей смерти. Во-вторых, я хочу чтобы в качестве ответной услуги, ты выпустил меня из этой тюрьмы.

— Значит, — тут он вдруг почувствовал надежду, — ты хочешь сказать, что у меня есть шанс, грубо говоря, справиться с организацией Витольда? Раз уж ты заговорила о мести?

— Эх, Проклятый, давай я буду откровенна. Лично у тебя шансов нет. Никаких. Заклятие «Норспеерамонуса» необратимо. Шанс у твоей жены. Ты передашь ей то, что я расскажу, если мы договоримся, а она нанесет ответный удар. — Тут Ксана горько усмехнулась — если способоностей хватит.

— Способностей? Ты вообще, о чем?

— Когда ты меня добил, меня начало вязать в этот кокон, но я еще некоторое время видела что происходит в моем доме. Как ты крушил и жег. Честно говоря, попади ты вовремя в хорошие руки, быть бы тебе ведьмаком, потому что тогда ты сумел принять несколько абсолютно верных решений, руководствуясь лишь чутьем.

— Каких же?

— Первое, забрал мой перстень — при этих словах Михаил слегка скривился, он до сих пор сомневался что жене стоит его носить.

— Второе, ты не полез на второй этаж. Ключ у тебя был, но если бы ты открыл дверь, то даже рожек с ножками не осталось бы.

И снова он вспомнил ту роковую ночь, четкое ощущение — туда нельзя!

— К чему ты клонишь?

— И третье, — ведьма казалось не услышала его, — ты все сжег. Поверь, это тоже было правильно.

— Я сейчас покраснею как девка на выданьи от твоих похвал, но хотелось бы понять — к чему ты ведешь?

— Один вопрос, так на всякий случай, твоя жена надела мой перстень?

Тут Михаил задумался. Давать хоть какую-то информацию ведьме не хотелось, но и от ее слов о том что за ними могут прийти, он не мог просто отмахнуться.

— Да.

— Отлично. Давай я расскажу одну сказку. Ты наверняка слышал байки о том, что ведьма не может просто так умереть? Она, мол, обязана перед смертью передать свою силу и все в таком духе?

— Слышал.

Он отвечал односложно, делая вид что не заинтересован, но на самом деле обратился вслух. Тоже чутье, которое помогло в доме Ксаны, подсказывало ему — ведьму надо дослушать.

— Это отчасти правда. Как бы тебе рассказать, понятнее, — она казалось крепко задумалась. — То, что такие как ты называют умением колдовать, это что-то вроде таланта. Вот, например, есть те кто умеет писать стихи, рисовать, и т. д. Только в отличии от вышеперечисленного, этот талант можно передать другому. Это нечто вроде энергии, но не кинетической или там тепловой. — И заметив удивление в глазах собеседника, улыбнулась, — а что думаешь, я тоже училась.

— И умирая, такие как ты, передают эту энергию по наследству?

— Вот тут не совсем так. Такие как я — умирать не любят. Поэтому эту передачу правильнее назвать — сменой тела.

— Сменой?

— Да. Мое старое тело умрет, а душа завладеет чужим телом. Чаще всего это девочка — подросток. Мы, женщины любим оставаться молодыми. Некоторое время подросток будет вести себя странно, а потом я задавлю ее суть, считай убью, выгоню из телесной оболочки, дело не в названии. Сама стану полной хозяйкой тела, а все знания и умения остаются при мне.

— И много раз ты меняла тело?

— Девять. — Она вздохнула. — Из-за тебя не получилось отпраздновать юбилей.

— Тогда сколько же тебе лет?

— Двести сорок восемь.

— Смотрю я тебе сразу два юбилея подпортил. И все равно не понимаю зачем нужна была эта возня с ритуальным клинком? Или тебя пули не берут? Точнее не брали?

— Почему не брали? Брали. Но смысла не было. Для того чтобы захватить чужое тело, не обязательно быть рядом. Знаешь, когда живешь долго, становишься очень осмотрительной.

— Хочешь сказать, что могла вселиться в любое тело?

— Нет, я не была всемогущей. Жертву выбирала заранее, подготавливала, проводила необходимый ритуал. После всего вышеперечисленного, выбранный человек готов для последующего использования.

— Ты, все-таки, скотина — не выдержал мужчина.

— Спасибо за комплимент, но давай не будем говорить банальности и морализировать, я жила так, ни о чем не жалею. Кроме бесславного финала.

— Продолжай.

— Итак, я была практически бессмертной, но «Норспеерамонус, разорвал все связи, удерживающие меня на Земле. Разрушил все маяки, которые ставила, лишил надежды на перерождение.

Но в ту ночь произошло не только это. Помнишь, я говорила про то, что талант к магии можно сравнить с энергией? Так вот, эта энергия никуда не девается. Ее можно передать другому человеку, но уже без моей сущности. Иными словами, можно сделать ведьму из обычного человека. Или колдуна, потому что энергия не имеет полового признака.

— Значит, убив тебя этим норс…, носр… блин, не могу выговорить, так вот, сделав это, я отделил эту энергию от тебя? И она вместо того чтобы улететь в небеса радуясь свободе от такого носителя, заползла в рукоятку? Поэтому меня просили ее оставить?

— Да, ты понял верно, за одним исключением. Рукоять пуста, в ней нет ничего кроме проблем. Это проклятый предмет, к которому никому кроме тебя прикасаться не рекомендуется.

— Тогда почему Витольд настоял на том чтобы я ее оставил? И если энергия не в рукояти, то где?

— Витольд, как и те кто стоит за ним, просто ничего не знали наверняка. А энергия в моем перстне. Который ты подарил жене. Так что поздравляю, скоро она станет ведьмой, как нормальной жене и положено, если конечно вы живы останетесь. А то ведь в организации Витольда не только идиоты работают, рано или поздно догадаются что вытянули пустышку, начнут искать реальный накопитель, вспомнят о вашей семье.

— Ты для этого его и носила? — вопросов был миллион, но информация в голове не укладывалась. — Это какой-то особый камень?

— Обычный рубин. Драгоценные камни широко используются во всяких ритуалах и заклятиях, а еще они могут выступить вот такими накопителями.

— И что, моя жена надев этот перстень, эээ, прошла инициализацию? Поэтому ты сказала что она станет ведьмой?

— Все верно.

— Допустим я тебе верю, что дальше?

— У твоей жены нет, и не предвидится учителя. Поэтому полноценной колдуньей она не станет. Но сейчас, я могу выступить в роли наставника, ты передашь ей то что я расскажу, а она попробует исполнить.

— И если получится, мы избавимся от тех, кто, как ты утверждаешь, подставил мою семью?

— Да. Как только ты поклянешься что выпустишь меня, после успеха.

— А если к нам так и не придут?

— Значит я ошиблась, и ты мне ничего не должен. Но если придут, вам лучше быть готовыми.

— Хорошо, ведьма, я обдумаю твое предложение.

— Обдумай, а пока думаешь, можешь сделать маленькую проверочку. Ты крохотный с тонким голоском. Но если ты обратишься к жене, когда она не будет этого ожидать, она тебя услышит. Несмотря на то, что вроде бы и не должна. Но только заговори с ней неожиданно, иначе разум может помешать проявиться ее новым способностям.

Тут контейнер начал отдаляться, окружающая действительность стала какой-то зыбкой, нереальной, и через мгновенье, Михаил проснулся в своей коробке.

Впервые после уменьшения он пребывал в прекрасном настроении. Выход был открыт, видимо Ира просыпалась ночью, скорее всего кормить Валика, и отодвинула препятствие. Выйдя на стол, увидел Ирину, улыбнулся.

Любимая, практически раскрытая, лежала на спине. Правая грудь немного выбивалась из-под футболки, и Проклятый вздохнул. Теперь он мог только смотреть. Со стола свисал один из «канатов», и Михаил полез вниз.

На этот раз спуск давался легко, он реально чувствовал душевный подъем и это наполняло тело силой. Такое с ним случалось. Когда он был еще подростком, в их коллективе началась мода на подтягивания. Он мог подтянуться четырнадцать раз, но как ни старался, пятнадцатый не получался, хоть тресни.

Но как-то утром, выйдя на улицу в прекрасном настроении, он выдал девятнадцать. Повторить этот рекорд он так и не смог. И сейчас Проклятый чувствовал нечто похожее. Легко спустился на пол, пошел в сторону кровати. К счастью одеяло свисало до пола. Иначе он бы не смог вскарабкаться. Медленно, сантиметр за сантиметром, Миша преодолел это препятствие и впервые за последнюю неделю очутился на супружеском ложе.

Ира продолжала спать. Он минуту полюбовался стройными ногами и решившись пошел вперед. Ему не терпелось проверить слова ведьмы, да и чего греха таить, хотелось снова прикоснуться к жене. Подойдя вплотную и немного поколебавшись, вскарабкался на ее ногу, уселся прислонившись к ступне жены. Супруга вздохнула во сне, но не проснулась. Мысленно сосчитав до десяти, Миша изо всех сил ударил ладонями по ее ноге и крикнул:

— Подъем, утро! и в этот же момент подлетел в воздух, примерно на метр (в его нынешней системе мер и весов), а затем вновь шлепнулся на Ирину ногу.

— Дурак! — испуганно воскликнула она, моментально проснувшись.

— Я же могла пришибить тебя!

— Могла, но ведь не пришибла. У меня есть к тебе разговор.

Жена возмущенно посмотрела на него, и явно проглотив первые три, а то и четыре фразы, сразу начала с пятой:

— Давай, Кот.

Теперь Ира, несмотря на испуг, который она испытала, поняв что могла не дернуться от его прикосновения, а, например, хлопнуть по этому месту второй ногой, все-таки была рада. Муж впервые напоминал себя прежнего, и это было здорово. Она полулежала, стараясь не пошевелиться лишний раз, чтобы не сбросить его.

— Сегодня ночью мне удалось выбраться из тумана о котором я рассказывал. И там я встретил старую знакомую.

— Кого, это? Неужели?..

— Да ведьму. Она там типа пленницы, в очень неприятном положении. А я как-то привязан к тому месту, не могу покинуть его, и нам пришлось поговорить.

— Думаешь с ней стоило разговаривать?

— Не уверен, но там все равно нечем заняться. К тому же, как только я проснулся, сразу решил проверить кое-что из ее рассказа. Поэтому и разбудил тебя столь опасным способом. Ира, ты ничего необычного не замечаешь?

— Кот, я только проснулась, просто скажи.

— Мы разговариваем, ты меня слышишь. Но ведь я не сижу около твоего уха.

— Точно! — от удивления Ира дернулась, он едва удержался. — Извини, случайно.

— Расскажи, ты чувствуешь что-то? Какие-то изменения после той ночи?

— Исчезли боли в пояснице, хотя я Валика ношу больше, — тут она замялась, но он махнул рукой, мол ясное дело — сны снятся, уверена в этом но ничего не запоминаю, и еще, знаешь, мне кажется почти не устаю за день.

— В целом ничего мистического.

Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент проснулся сынуля, и Миша резво спрыгнул на простыни, спрятавшись за складкой одеяла. Они сразу договорились с Ирой, что малой его видеть не должен.

Жена стала сюсюкать с малышом, он что-то лопотал в ответ, пытался схватить ее за нос. Проклятый улегся на простынь, смотрел в потолок и думал что жить можно.

Вспомнился фильм «Инцидент». Та его часть, где герой оказался заперт на бесконечной лестнице. На тридцать пять лет. И нашел же радость в жизни, бегал по ступенькам, отжимался, читал одну и ту же книгу. Да еще и вынужден был ухаживать за старым пердуном. Если так подумать, у него возможностей было поменьше чем у Миши. Так что пора переставать себя жалеть, и начинать действовать.

— Ира, — позвал он, в том числе, для проверки, услышит или нет? Услышала.

— Да, кот?

— Отнеси меня в ту комнату. — И увидев что она слегка удивилась, добавил.

— Нам пора перестать стесняться реальности, при необходимости спокойно бери меня в руки.

— Миш, извини меня за вчерашнее.

— Вчерашнее мы проехали, думаю именно благодаря этому я вырвался из тумана. Пора посмотреть правде в глаза. Я стал такой, надо привыкать. Тебе нужно возиться с Валиком, а мне идти туда придется полчаса, не стоит тебе смотреть под ноги все это время.

— Хорошо, я только докормлю его, ладно?

— Не вопрос.

Он лежал и думал о том, что у них есть локальная цель. Пока придется договариваться с ведьмой, потом, возможно сражаться или бежать от неведомых врагов. Наконец Ира пришла с кухни, склонилась над ним. Он забрался на ее ладонь, обхватил указательный палец. Несмотря ни на что было очень неловко, даже более неловко чем первый подростковый секс. Тогда он хотя бы был в подпитии. Жена несла его осторожно, как хрустальную вазу, похоже испытывая похожие чувства.

В эту ночь, Михаил сразу оказался на плато, рядом с плененной ведьмой. И обрадовался, так как немного опасался, что вновь придется барахтаться в бесконечном мареве.

— Ну как, роклятый, поговорил с женой?

— Да, ты оказалась права, мы смогли нормально поговорить. — Он помолчал, и продолжил, — пожалуй, я готов поклясться.

— Пожалуй?

— Зависит от формулировки клятвы.

— Все просто. — Ксана напряглась, казалось, он почувствовал ее заинтересованность, и внутренне усмехнулся. В переговорах обычно побеждает тот, кому меньше надо.

— Ты поклянешься что освободишь меня, если информация которую я тебе скажу, поможет вам.

— Хорошо, в такой формулировке, можно попробовать.

— И поклянешься ты сыном и женой.

— Нет.

— Нет, значит, не будет договора.

— Ну не будет, так не будет — он лег прямо на камень, руки за головой и прикрыл глаза.

— Послушай, не понимаю, что не так? Если ты все сделаешь как надо, проблем не будет.

Он лениво приподнялся и посмотрел на ведьму.

— Знаешь что самое любопытное? Я только сейчас понял что ты голая. В моих глазах ты настолько тварь а не человек, что я заметил это лишь при второй встрече. И ты думаешь, что я поклянусь перед тобой близкими мне людьми?

Повисло молчание. Он снова лег на спину и смотрел в серую муть над головой, а ведьма сверлила его взглядом.

— Хорошо, — сдалась она, — как скажешь. Думаю ты уже отдаешь отчет в силе слов и проклятий чтобы нарушить любую клятву.

Михаил еще немного полежал, выдерживая паузу, неспеша поднялся.

— Я клянусь, что если то, что ты расскажешь сейчас, окажется полезным, будет использовано моей женой, и сработает, я выпущу тебя из этого контейнера. Такая формулировка подойдет?

— Вполне. — Казалось ведьма осталась довольна.

— Тогда слушай. Вернемся к той ночи. Повторюсь, ты правильно сделал что не стал идти на второй этаж. Там хранились некоторые очень ценные предметы. И охранял их страж. Давай для удобства назовем его демоном.

— У тебя на втором этаже жил демон?

— Демоны — это не совсем то, как их описывают религии, или в кино показывают. Это некая сущность из другой плоскости, или другого мира, как тебе больше нравится. Они бывают довольно разными…

— Черными, белыми, красными — не удержавшись, пошутил Миша, и заработал раздраженный взгляд.

— И такими тоже. Так вот, иногда, может очень сильно повезти, и колдун берет такое существо в плен. Я привязала его к нашему миру, он охранял некоторые магические артефакты. Когда ты спалил дом, они все были уничтожены, а демон потерял задание. Вот у твоей жены есть шанс воспользоваться его помощью.

— Секунду, ты сама сказала что после твоей смерти все твои заклятия исчезли? Почему тогда демон не свалил? Или я тебя не так понял?

— Эх, не хотелось мне вдаваться в такие подробности, но видимо придется. Все что делала я, потеряло силу. Скажи, когда ты учил те пять слов которые сделали меня полностью беспомощной, тебя предупреждали что их нельзя записывать или читать?

— Да — Михаил был сбит с толку.

— Так вот, магия, ведовство, заговоры, все это дело не простое, простым шевелением брови не делаются. Это целая наука, и будь Земля чуть терпимее к мистике, преподавалась бы она в институтах наравне с сопроматом.

Помолчав, и не дождавшись комментариев Проклятого, ведьма продолжила:

— Есть такие заклинания, которые надо произносить только в определенные часы. Есть те, которые надо помнить наизусть, а также есть те, которые можно лишь читать. Последние наносятся на специальные свитки, иногда на камни. Тут вариантов много, а у нас не лекция по магической механике.

Так вот, пленение демона — это уже из высшего пилотажа, я не знаю никого кто мог бы своей силой сделать такое. Какие-то титаны древности создали его, и оно может быть лишь прочитано. И прочитано всего один раз. А привязывается демон не к тому кто его вызвал, а вот к той самой энергии.

— Это звучит как полный бред. Но после того, как ты подошла к Валику, я эту фразу говорил уже не раз. Продолжай.

— Так вот, есть связка: демон — энергия, а энергия сейчас у твоей жена. Значит теоретически она может им управлять.

— Теоретически?

— Да. Потому что демону не отдашь приказ, не загадаешь желание как у джина. Управление — это искусство, и чем больше ты хочешь, тем сильнее ты должен быть.

— Стоп! Раз моя жена не может воспользоваться им, к чему тогда этот разговор?

— Она может договориться с ним.

— Договориться с демоном?

— Дело в том, что демоны не являются злобными существами, ненавидящими людей. Вот представь, ты живешь, занимаешься своими делами, и тут какой-нибудь ушлый хомячок, выдергивает тебя из твоей привычной среды обитания, берет в плен, заставляет выполнять свои хомячьи желания. Как ты будешь к нему относиться?

— Без особой любви.

— Вот поэтому демоны периодически убивают неумелых магов, вызывающих их. Иногда со всеми кому не посчастливилось оказаться поблизости.

— Ага, значит теперь демон захочет убить мою жену? В этом суть твоего прекрасного предложения?

— Нет. Мне не выгодно чтобы вы как-то пострадали. Моя цель — свобода из этого кокона. Ее мне можешь дать только ты. Ваш успех — в моих интересах.

— Ну, допустим. — Он помолчал, — что моя жена может предложить демону?

— Дать ему свободу, чтобы он вернулся в свой мир. Это сделать просто, ей достаточно сказать ритуальную фразу. Мастерство для этого не требуется, только инициация.

— А на что он способен?

— На многое. Главное его достоинство он не может врать, и если что-то пообещает, сделает настолько качественно, насколько способен.

— Как с ним договориться?

— Это будет непросто и опасно. Спроси у жены видит ли она внутри камня оранжевые искорки, и если видит, то пусть сделает следующее.

На этот раз Миша не решился будить жену таким экзотическим способом. И не только из-за риска. В то утро, когда он сидел на лодыжке жены, понял, — стоит закрыть глаза, и он забывает об огромной разнице в размерах.

Знакомый запах, прикосновения, будят в нем невыполнимые желания. И лучше лишний раз не дразнить себя. В это утро, первым проснулся Валик, радостно разбудил маму. Папа сидел за коробкой и смотрел в окно. Ему предстояло объяснить жене что она должна делать, и эта ситуация напоминала пресловутый разговор слепого с глухим. Он не отличался фотографической памятью, но ему удалось дословно запомнить слова ведьмы.

Нормально поговорить им удалось только после обеда. Когда малыш уснул. Мише не хотелось чтобы он отвлекал их.

— Слушай, Ириш, в перстне ты должна видеть оранжевые точки. Видишь?

— Да, — кивнула она.

— По словам ведьмы, ты можешь управлять ими силой мысли. Тебе нужно попытаться расположить их так, чтобы они образовывали пентаграмму.

— Точек маловато.

— Добавь, но сразу оговорюсь, я даже не представляю как ты это будешь делать. Я просто как попугай повторяю за ней.

— Они двигаются, появляются и исчезают. И сразу начинает ныть голова.

Проклятый и сам видел — его жена быстро вспотела, словно пробежала кросс.

— Тебе надо потренироваться. Когда это получится, ты должна мысленно нырнуть внутрь пентаграммы.

— А потом?

— Потом надо найти демона и попытаться поговорить. Он может напасть — тогда только бежать. Затем попробовать снова. Риск есть. Поэтому прежде чем лезть в омут, надо еще раз все взвесить. В конце концов, к нам могут и не прийти.

— Я попробую, Кот. Но не из-за опасности, я просто хочу попробовать!

Она выделила слово хочу, и Миша увидел как сверкнули ее глаза. До этого он ни разу не видел таких глаз у своей жены.

Боль. Кажется? голова сейчас расколется. Ира положила на лоб мокрое полотенце, стало немного полегче. Прошло два дня. Двенадцать бесплодных попыток. Ей довольно быстро удалось двигать оранжевые точки, хотя они и разбегались не слушаясь, разваливались как карточный домик.

Валик проснулся, эксперименты пришлось отложить. Она вернулась к ним вечером, когда малыш играл в манеже и смотрел мультик. Вот тогда ей удалось сложить из них пентаграмму, и окрыленная успехом, она решила продолжить ночью.

Получилось! В какой-то момент ей показалось, что она уменьшаясь, падает внутрь рубина, возникло ощущение полета. Со всех сторон ее окружало красно-оранжевое пламя. Спасибо хоть не обжигало. Как тут кого-то искать, было совершенно непонятно, подсказок не было, а весь жизненный опыт скромно помалкивал.

А затем пришла боль, словно в голову вонзили гвоздь. Она с испугом выскользнула в реальный мир, оказалось сделать это просто, достаточно было повернуть голову. Вторую попытку она предприняла через полчаса. Спать не хотелось, ее охватил азарт. Результат был аналогичен первому. Так повторилось четыре раза, и поняв что на сегодня с нее хватит, она пошла спать.

На второй день ей опять пришлось ждать пока наиграется сын. Стоило Валику заснуть, она вернулась к экспериментам. И после пятой попытки она оказалась не в пламени, а в кромешной темноте. И эта тьма страшила больше чем пламя до этого, она широко раскрыла глаза, в надежде что те адаптируются, и она сможет увидеть хоть что-то.

— Ты слаба, ведьма!

Голос, раздавшийся из ниоткуда, напугал до колик, она сразу вынырнула в реальность. Так повторилось еще несколько раз, и Ира поняла — она больше не может. Еще пара попыток, и она просто не вернется. Нужен отдых.

— Я практически уверен, что это пустышка. — Сказал Игорь посмотрев на Витольда.

— Похоже на то, но почему?

— С самого начала мы ошибались. Вчера до Ивченко наконец-то дошло, что в этом языке, слова сила и смерть различаются лишь интонацией.

— Откуда он знает, если никогда не слышал?

Витольд задал вопрос до того, как понял его абсурдность, тоже устал за последние дни. Ивченко был языковым гением, казалось что он не читает, а разговаривает с текстами, и те делятся с ним своими тайнами.

— Вот именно, — усмехнулся Игорь — он предполагает, но в его случае это все равно что знает. Итак, мы решили, что рукоять — это хранилище силы, а на самом деле — смерти. Поэтому и не рекомендуется прикасаться к ней без защиты никому кроме Проклятого.

— Если мы шли по ложному следу, то где тогда сила Ксаны?

— К сожалению, она может быть где угодно. Я бы попытался найти ее перстень. Да и вообще придется снова доставать детектор и искать, хотя теперь, после трех потерянных недель, это кажется нереальным.

— Еще надо бы проверить нашего исполнителя.

Слово исполнителя, Витольд словно выплюнул, он до сих пор не мог простить себе промашки. Дал неточное задание, и тем самым позволил Михаилу разнести весь дом и затруднить им дальнейшее дело.

— Святослав опасается трогать его. По легенде, тот кто станет прямой или косвенной причиной смерти Проклятого, примет его проклятие на себя. А тот, кого коснется его кровь…

— А мы не будем его трогать, — перебил Витольд, — зуб даю, он не знает ничего о собственнойнеприкосновенности. И жена его не знает. Поговорим с ней, она ж — хохотнул он — теперь глава семьи. Припугнем и предложим денег. И если он прихватил колечко, она его вернет. Меня больше волнует, что главный приз мог забрать не Стариков, а кто-то другой, и успел продать или сдать в ломбард.

— Значит, проверим Михаила. Завтра сам съезжу, поговорю с его женушкой. Как там ее зовут, Ира вроде?

Сегодня она вышла пораньше. Хотелось подышать свежим воздухом, насладиться утром. Половину ночи Ира старалась почувствовать то, о чем говорила ведьма устами ее мужа. Но тщетно. То ли демон, несмотря на заверения бывшей хозяйки был несговорчивым, то ли она что-то делала не так. Но все попытки натыкались на глухую стену. От мыслей ее отвлек мужской голос:

— Ирина? Утро доброе.

Она повернулась. Незнакомый мужчина, на вид лет тридцати, тридцати пяти. Высокий, с короткой стрижкой, довольно крепкий, симпатичный. Одним словом, он сразу не понравился ей.

— Доброе, но я вас не знаю.

— Меня зовут Александр, я по поводу вашего мужа. И чтобы сразу перейти к делу, я знаю, что с ним произошло.

— Понятно.

Ирина изобразила испуг, это было не так уж и сложно. Несмотря на то, что она ждала чего-то подобного, все-таки надеялась что пронесет.

— Что вам от нас теперь-то нужно?

— Мы думаем, ваш муж мог взять кое-что из дома ведьмы. И я говорю не о деньгах. Это может быть украшение, скорее всего кольцо или перстень. Он приносил домой что-то такое?

— Вроде нет.

Ира сделала вид что задумалась, одновременно радуясь тому, что выходя на улицу, всегда поворачивала перстень камнем внутрь. Так он был неотличим от обычного золотого колечка.

— Он отдал мне только деньги. Не так уж и много, честно говоря.

— Тогда у меня к вам будет просьба. Поговорите с ним, пусть вспомнит. Это важно, и я, понимая что вам и так несладко, не хотел бы приходить в гости. Да и вашему мужу вряд ли захочется, чтобы его допрашивали такие люди как я.

— Вы нам угрожаете? — в голосе женщины теперь явственно ощущался страх — нам и так не…

— Погодите, я не хочу вам угрожать. Просто поговорите с ним, пусть расскажет что взял, потом позвоните мне. — Он протянул визитку. — И мне не хочется выглядеть монстром, поэтому я готов заплатить, понимаю, деньги вам не помешают. Пять тысяч. Но вашего звонка я жду сегодня.

— Да, я поговорю с ним, конечно — она закивала — пять тысяч гривен?

— Ну не долларов же. — Он рассмеялся — прошу вас, только не затягивайте.

Вернувшись домой, Ира пересадила сына в манеж, нагрела и дала малышу молоко, зашла в комнату мужа. Тот как обычно находился около наушников, правда в этот момент приседал а не пил.

— Кот, они все-таки пришли. Пока вежливо, предлагают деньги.

— Значит ведьма не соврала. — Миша напрягся. — Что именно тебе предложили?

— Узнать у тебя что ты там взял и перезвонить.

— Звони и скажи что я напился, валяюсь в отключке. Что поговорить со мной ты сможешь в лучшем случае вечером, а то и завтра утром. И до утра ты должна сделать то, что сказала ведьма.

Глава 10. Дать бой

— Ну вот, — негромко ворчал Миша, устраиваясь поудобнее. — Когда заканчиваются аргументы, сразу начинается применение грубой физической силы.

Может быть жена и слышала его, но вида подавать не стала. Щелкнул замок:

— Привет, Ириш!

— Приветик, Ксюшка! Заходи, чай будешь?

— Ой, Валюсенька, привет мой холосый!

Оксана сразу потянулась к малышу, а тот и не возражал. Обнял тетю за шею, сразу стал ей что-то рассказывать.

— Дай мне просто воды, и мы пойдем гулять. Погода прекрасная. А твой куда уехал?

— Пока в Харьков. А там видно будет. Может куда подальше съездим, но это секрет. Боимся сглазить.

Ложь далась Ире легко и свободно. Последние события заставили ее многое переосмыслить.

— Тогда не буду расспрашивать, хотя очень хочу.

— Проходи пока на кухню, Валика можешь посадить в стульчик, вода в холодильнике и на столе. Я сейчас.

Пока Оксана возилась на кухне, Ира прошла во вторую комнату, тихо спросила:

— Пойдешь в коробку?

— Давай пока останусь в кармане. Только не обнимайся с сестрой, а то халат не отстираешь.

— Да ну тебя с твоими шуточками! — Ира быстро сложила в коляску недостающие вещи, а напившаяся сестра встала в дверном проеме.

— Мы готовы! — Валик на ее руках, всем своим видом, выражал согласие с тетей.

— Я тоже. Если он очень запросится домой, сразу возвращайтесь, но думаю, часа два он погуляет.

— Не переживай, сестричка

Оксана покатила коляску к лифту. Когда за сестрой с сыном закрылась дверь, Ирина прошла в комнату, и вытащив мужа, поставила на стол.

— Нет, Ириша — он покачал головой, мне надо быть на полу, и дай мне иголку.

— Это еще зачем?

— В прошлый раз ты побледнела и у тебя кровь носом пошла, а назад тебя вернул только плач Валика. Но его сейчас нет, и если такое повторится, я уколю в ногу.

— Да я же могу случайно прибить тебя! Не надо испытывать судьбу.

— Нет, ты рефлекторно дернешься в другую сторону. И не спорь, маленькая, я должен в случае чего, хоть как-то помочь.

Ира все-таки уступила. Она села в кресло, Миша же расположился на полу таким образом, чтобы видеть ее лицо.

Снова темное помещение, снова опостылевшая фраза про слабость. Начинающая ведьма медленно шла вперед. Ее нервы были напряжены до предела, она ожидала новой атаки, боли, но была твердо намерена достичь цели.

Текли минуты, Ира сидела с закрытыми глазами, ничего не происходило, и Миша вновь вспомнил события последних дней и ночей. В начале Ира начала пробовать с азартом и энтузиазмом. Раз за разом пыталась проникнуть за неосязаемый, но прочный барьер. Кажется уже раз десять, двенадцать? Он не помнил точно.

А потом на жену навалилась усталость. То ли из-за бесплодности усилий, но вероятнее из-за сложности поставленной задачи, у нее перестало получаться даже нормально управлять оранжевыми точками. Она не жаловалась, но он достаточно хорошо знал жену, чтобы понимать — она устала.

Несколько дней Ира практически не экспериментировала. Их быт потихоньку налаживался, семья начала приспосабливаться к новым обстоятельствам. Миша почти безвылазно сидел в своей комнате. Старался заниматься спортом. В его положении сила не имела никакого значения, нужна была выносливость. И потому необходимости в применении каких-либо тренажеров не было, единственное чего не хватало — это турника. Но он думал, что приспособит для этого какое-нибудь подручное средство.

Все равно было скучно. Ему не хватало игр с сыном, злила невозможность нормально полежать с женой, или даже просто пройтись. Ну и конечно компьютер. Теоретически он мог как-то на нем работать, ну не работать, просто коротать время, но практически это превращалось в сложный квест. Сложный и малоинтересный.

По ночам он постоянно оказывался на плато с ведьмой. Они постепенно разговорились. Ксана, он наконец-то узнал, как ее зовут, интересовалась успехами Ирины, ведьма явно была заинтересована в положительном результате. Давала советы, которые Миша передавал жене, но пользы от них было мало. Основной посыл — не останавливаться.

В последние ночи их разговоры не ограничивались этой темой. Проклятый постепенно выпытал у ведьмы, что хранилось на втором этаже. Там как раз и были заклинания, наподобие того которым колдунья когда-то привязала демона и некоторые ингредиенты для зелий.

— Приворотами, отворотами баловалась? — сострил он.

— Я даже не сомневалась, что ты спросишь именно об этом. — Ведьма улыбнулась, а Миша отметил, что если забыть о том, что она сотворила, то улыбка у нее просто очаровательна.

— Привороты, как и практически любое воздействие на поведение, можно делать без зелий. Кстати то, что зелье надо пить — это тоже стереотип. Чаще как раз делаются курительные смеси, ну или просто добавочка в пищу, аля приправа — она усмехнулась.

— Добавляется такой порошок в чай, кофе, воду, водку, или в еду вместо соли, и привет.

— Ядами тоже баловалась?

— Ой, чем только я за эти годы не баловалась.

— Ладно, оставим твою темную сторону силы. Расскажи, что все-таки еще хранилось у тебя на втором этаже?

— Во-первых, я говорила — ценны, связанные с магией, ведовством, алхимией вещи. А во-вторых, зачем тебе это?

— Странный вопрос, а чем тут еще заниматься? Расскажешь, я научусь со своими новыми ограничениями работать за компом, книгу напечатаю из серии: «Практическая магия, советы от мертвой ведьмы». Думаю будет разбираться на ура.

— Остроумно. Тогда третий вопрос, а мне это зачем?

— Найду тебя после перерождения и поделюсь гонораром.

Она рассмеялась.

— Как же все-таки сильны некие привычки. Знаешь, это не то, о чем рассказывают кому-либо. Но я уже мертва и спроса нет.

— А у вас что-то типа сообщества, с ответственностью перед кем-то вышестоящим? — удивился Миша.

— Нет, мы в основном одиночки, объединяемся крайне редко. В том мире который люди называют мистикой, волшебством, или каким-нибудь еще термином, ответственность совсем иная. Например, начнешь болтать, а потом слегка ошибёшься в простейшем заклятии, и привет.

Ксана ненадолго замолчала, видимо собираясь с мыслями, затем продолжила:

— Понимаешь, Проклятый, очень часто ценнейшие вещи хранятся у обычных людей, которые даже не знают какими сокровищами обладают. Мне потому и нужны были деньги, чтобы иногда выкупать нужный мне предмет. Ведь если можно купить, зачем отнимать? Особенно с учетом того, что иногда, отобранное силой, перестает работать.

— Как интересно. Убить младенца ради денег можно, а выкрасть бесплатно какой-нибудь артефакт, нельзя?

— Можно сказать и так. Дело не в аморальности поступка, а в его эффективности. Т. е. если проще проклясть младенца и получить деньги, за которые потом купишь артефакт, чем выкрасть его, то проклинаешь. Особенно когда речь идет о предметах, которые в принципе нельзя украсть.

— Да, Витольд был все-таки прав, ты реально начисто лишена эмпатии, совести и прочего.

— Зайчик, — ведьма улыбнулась, — мне все-таки почти двести пятьдесят, и за эту долгую жизнь, я столько сделала и повидала. А Витольд меня ненавидел, хотя и сам был виноват.

— И за что же он тебя так ненавидел?

— Витольд был бабником и всячески ко мне подкатывал. Я его честно предупредила, что после того как мужчина переспит с ведьмой, у него уже ничего и никогда не получится с обычными женщинами. А он не поверил.

— И ты ему дала?

— Ну а почему бы и нет? Если мотылек летит на огонь, даже зная что сгорит, то это уже не проблема огня.

— И за это он потом тебя возненавидел?

— Не сразу, а после того как понял, что я была права, и у него ни с женой, ни с проститутками, ни просто с искательницами приключений ничего не выходит, Витольд пришел ко мне. Правильнее сказать приполз.

— Поиздевалась над ним?

— Зачем? — она искренне удивилась. — Объяснила, что сделать уже ничего нельзя.

— А это правда? Что такое никак не отменяется?

— Правда. Если мужчина сует свое достоинство в работающую мясорубку, пусть потом не удивляется тому, что оно не подлежит восстановлению.

От воспоминаний Мишу отвлек стон. Он встрепенулся, Ира снова застонала. Она была бледной как мел, из носа вновь текла тонкая струйка крови. Ругая себя последними словами за то, что не следил за ней, он схватил иглу как копье, и побежал к креслу.

Ире было уже совсем плохо, тело обмякло, голова безвольно покачивалась из стороны в сторону. Подбежав вплотную к ее ноге, Проклятый не колеблясь уколол ее в подушечку большого пальца. Как он и ожидал, Ира отдернула ногу назад, но к его ужасу, не очнулась. Застонала, дернулась и снова обмякла.

Миша закусил губу, его сердце колотилось в бешеном темпе. Проклиная свою теперешнюю медлительность и беспомощность, он обежал вокруг ступни с другой стороны, и уколол жену в очень чувствительную точку — под косточкой на щиколотке. Уколол со всей силы, не церемонясь.

На этот раз он достиг цели. Ира вскрикнула, и резко выпрямившись, открыла глаза. Миша не мог увидеть, что несколько секунд в глазах жены сверкали оранжевые искры, подобные тем, которые она видела внутри перстня. Он пятился назад, чтобы увидеть ее лицо и быть уверенным, что Ира вернулась. Супруга посидела еще минутку, приходя в себя и успокаивая дыхание.

— Спасибо, Кот, хорошо что ты меня уколол, — она потерла ногу и попыталась подняться. Оказалось рано. Видимо во время путешествия ее ноги сильно затекли, она не удержавшись, упала вперед, прямо туда где замер ее муж. Михаил как загипнотизированный смотрел как тело любимой надвигается на него. Странное дело, его мозг фиксировал все детали, например, видел что он окажется под левым бедром жены, но ноги словно приросли к полу, он не мог сдвинуться ни на миллиметр. Каким-то чудом Ира смогла извернуться, изменить траекторию падения свалившись рядом с ним.

— Нам надо что-то придумать — произнесла она, — я была в паре секунд от инфаркта.

— Да ладно тебе, отстирала бы ты ковер, — сострил он, стараясь унять нервную дрожь. — Что было там?

Ответить она не успела, зазвонил телефон. Чувствительность уже вернулась к ногам Ирины, она пошатываясь дошла до стола, ответила.

— Да, Ксюш. Возвращаетесь? Конечно, давай, сестренка.

Отключив телефон, повернулась к мужу

— Сейчас они вернутся, так что продолжим ночью.

— А стоит ли продолжать? Может отдать им это чертово кольцо?

— Нет, Кот, я уверена что стоит. — Ее глаза стали злыми, — они должны ответить за то, что произошло с тобой. — И не давая ему возразить, продолжила — Оксанка, скорее всего, напросится на чай, ты посидишь пока в коробке? Я выставлю ее на балкон, чтобы у нее вопросов не возникло.

— Давай, маленькая.

От привычки так называть свою жену, он отказываться не собирался, несмотря на всю абсурдность данного определения в их ситуации. Ира поставила коробку на пол, он зашел внутрь, сразу улегся на вату.

Нервное напряжение не отпускало, и из-за того, что пять минут назад он мог превратиться в блинчик, и из-за жены. Миша боялся, что она не вернется после очередной попытки. Прозвенел входной звонок, Ира оставив его на балконе ушла открывать, а он вновь вспомнил свои разговоры с ведьмой.

— Так что, переспать с ведьмой, и стать импотентом это синонимы?

— Нет, со мной бы у него снова все получилось, а вот с другими — нет.

— Т. е. если моя Ирина найдет себе кого-то — эти слова дались мужчине с большим трудом, — то с ним произойдет то же самое?

— Скорее всего да. Правда есть варианты, ведьма может защитить своего любовника от таких последствий, но это не просто, да и не смогу тебе объяснить. А что, ты ей уже кого-то подыскиваешь?

— Нет, конечно, просто привык смотреть на вещи трезво. От меня толку нет, а она женщина молодая, со временем начнет посматривать по сторонам.

— Ну, — ведьма явно развеселилась, — я бы тебя со счетов не сбрасывала. Ты ведь явно слышал фразу — главное не размер, а умение?

— Слушай, заткнулась бы ты, а? И так тошно.

— Нет, погоди. — Она уже откровенно смеялась. — Ты можешь досконально, так сказать всесторонне, изучить тело своей жены, все ее потаенные уголки…

— Я же попросил сменить пластинку!

— Конечно, раздеть сам ты ее теперь не сможешь, но уверена, в этом вопросе она пойдет тебе навстречу.

Не желая больше слушать эти издевки, Миша быстрым шагом отправился в туман. И конечно же, через минуту оказался перед коконом.

— А ты зря не хочешь слушать. Я говорю абсолютно серьезно. Месяцы тренировок и исследовательской деятельности, и у вас может получиться нечто путное. Немного рискованно, правда, она у тебя как, очень страстная?

Проклятый не отвечал, поняв что ведьма будет насмехаться до тех пор, пока он реагирует на подначки. Поневоле представил то о чем говорила Ксана, его передернуло. Сообразив что больше не добьется от Миши никакой реакции, замолчала и ведьма.

— Ну что, ты успокоилась? — поинтересовался он через пару минут. — Можем продолжить о магии?

— Извини, забавно было смотреть как ты краснеешь. Если захочешь практического совета…

— Нет! Не захочу!

— Ладно, ладно. Возвращаясь к магии, очень часто, заклинания хранятся в обычных книгах, либо в виде заметок на полях, либо разбросаны по тексту. Могут быть на марках — но это самый дорогой вариант, выкупить марку у коллекционера, еще та задачка.

— И как ты их находила?

— А это уже мастерство, опыт, знания и интуиция. Иногда смотришь на вещь и понимаешь — это то, что нужно. А иногда, вычисляешь ее по информации из других источников, тут нет однозначного рецепта.

Например, в прошлом теле, я жила тихой мышкой-библиотекаршей. Искала, собирала. Чего только не было, и соблазнения, и покупки через третьи руки. И даже ограбления совсем несговорчивых. И не только ограбления. Купила тот дом. Взяла на воспитание девочку из детдома, отписала все ей. Вот ее, немного выросшую, ты и видишь сейчас.

— И не было никаких проблем? У нас библиотекари не в чести.

— А причем тут это? Сила была при мне. Но за эти спокойные годы, я конечно сильно расслабилась. Потому ты так легко и убил меня.

— Значит повезло.

— Как сказать. Если бы ты отказался от предложения Витольда…

— То Валик бы умер.

— Да, и это было бы горе для вас. Но потом, вашу семью накрыло бы откатом.

— Чем?

— Любое магическое воздействие, имеет множество побочных эффектов. Именно поэтому ведьмы и колдуны не всемогущи. Не буду вдаваться в подробности, расскажу только про печать смерти. Тот, на кого ее ставят — умирает. А вот те, кого она задела косвенно — в вашем случае это ты и твоя жена, их накрывает так называемым откатом, или компенсацией.

Конечно, у вас в семье был бы траур. И горе. Но неожиданно, твоя жена быстро бы снова забеременела. И все протекало бы легко и хорошо. У тебя бы на работе пошел рост. Знаешь, удачное знакомство, деньги или переезд. Удача не была бы бесконечной, но принесла бы вам много чего.

Миша вспомнил свой сон. Как он вернулся домой, двое детей.

— Может ты и права. Но я все равно не жалею о своем решении.

Стало светло. Это Ира сняла крышку с его коробки.

— Ух, ушла моя сестричка, повезло что у нее скоро свидание. А то бы еще сидела и сидела, давай я отнесу тебя в комнату. Послушай музыку, поешь, я же с малым повожусь, а когда он уснет, мы продолжим.

— Может не стоит?

— Стоит. И более того, на этот раз ты мне не будешь помогать вернуться. Пришло время мне попытаться совершить сверх усилие.

— Ира!

— Миша, не спорь. Не заставляй меня закрывать тебя, ладно?

Он понял, что спорить бесполезно. Когда его, обычно спокойная жена, была в таком настроении, пререкаться с ней было бессмысленно. Даже когда он был нормального роста.

Время превратилось в улитку, в спящую улитку. Михаил каждые пять секунд смотрел на часы, не мог занять себя ничем. Но рано или поздно все заканчивается. Валик уснул, Ира перенесла его в их комнату, еще раз предупредив — не мешать ей, и вновь погрузилась в транс. На этот раз она решила — эта попытка обязана быть успешной.

Темнота. Голос. Все это было десятки раз, и Ира решила не обращать на них внимания, просто переть вперед, как танк. Пришла боль. В своем последнем путешествии, из которого ее вернул Миша, она смогла ослабить ее, представив что носит шлем-отражатель. В этот раз защита далась еще проще, видимо она все-таки тренировалась в своих путешествиях.

Уткнувшись в первую преграду, начинающая ведьма не стала искать пути обхода, а просто рванулась вперед, как тогда когда спешила на плач младенца. Удар, звон невидимого стекла, и преграда исчезает. После того, как Ира таким же образом преодолела вторую стенку, или стекло? Или просто иллюзию? Неожиданно вспыхнул свет.

Она зажмурилась, а когда глаза привыкли, увидела что стоит в обычной комнате, чем-то похожей на комнату в их квартире. Только тут не было никакой мебели, лишь яркая лампа под потолком. Хоть комната и была пуста, на стене находилась чья-то тень. Вот она сгустилась, отделилась от поверхности, набрала объем. Ира поняла, что добралась до демона. Теперь осталось лишь выжить после этой встречи.

— Ведьма — голос раздался прямо в голове. — Ты слаба, ты ничего не сможешь мне приказать, защититься тоже не сумеешь. Зачем ты здесь?

Демон материализовался в фигуру, похожую на человеческую. Он был абсолютно черным, лишь там, где у людей находятся глаза, у него сверкали оранжевые точки.

— Я хочу договориться, она вспомнила слова мужа — демон абсолютно логичное существо, значит должен выслушать.

— Что ты можешь мне предложить?

— Свободу. После того как ты выполнишь мою просьбу, я произнесу ритуальную фразу.

— Говори, а лучше думай о своем задании

Голос в мозгу остался абсолютно бесстрастным. Но Ире все-таки показалось, что она почувствовала в нем нотки заинтересованности. А может она просто очень этого хотела?

Когда она очнулась, часы показывали три часа пятнадцать минут. Муж ходил по столу из стороны в сторону, и стоило ей открыть глаза, с его языка моментально слетел вопрос:

— Получилось?

Она же, пребывая в некой эйфории, вскочила, подхватила его на руки, поцеловала, прижала к груди.

— Мишка, Кот ты мой, я у тебя молодец.

— Согласен, — сдавленно пробормотал он.

Слишком быстро, слишком крепко она его сжала, да и прикосновение к груди жены, после вынужденного воздержания, не пошло на пользу. Сразу вспомнились шутки ведьмы и это немного остудило его.

— Расскажи быстренько в двух словах, и давай спать. Завтра утром идти на встречу.

— Демон пообещал зачистить информацию о нас, так хорошо, как это вообще возможно. Завтра, когда я встречусь с этим Алексом, он будет моей тенью, и начнет действовать. А послезавтра, я его освобожу. Это если в двух словах. Надеюсь Ксана была права, и он не способен врать.

— Тенью? В смысле?

— Демон выглядит как темный сгусток. Завтра он сольется с моей тенью.

— Я хочу чтобы ты взяла меня с собой. Понесешь в сумочке.

— Зачем?

— Очень хочется мне посмотреть в глаза ублюдка, который нас подставил и угрожал тебе. Напоследок.

— Ладно, Кот. Договорились.

Звонок Иры застал Игоря в злополучном Величе. Он как раз готовился приступить к работе с детектором. Накануне они решили не рассчитывать на то, что искомый предмет у Проклятого, и начать дополнительные поиски. Когда в трубке раздалось — Александр? — он чуть было не ответил: — вы ошиблись, — но вовремя опомнился.

— Да, Ирина?

— Муж прихватил из того дома статуэтку и кольцо. Они были в куртке. Я готова их вам отдать.

— Отлично, но я уехал, на встречу приедет Витольд. Он вас знает, отдадите ему.

— А деньги?

— Он привезет. Думаю, уже через час, приедет к вам домой.

— Нет, не хочу чтобы вы в дом приходили. Я иду гулять с сыном, давайте в парке. Уверена, вы знаете где он находится.

— Конечно, но парк большой.

— Мы будем на лавочке, недалеко от бювета.

— Хорошо, давайте там. Вам перезвонит Витольд, и скажет точное время.

В это время суток тут было безлюдно. Только возле бювета несколько человек набирали воду, да периодически можно было встретить мамочек с колясками и пенсионеров. Ира шла медленно, стараясь не качать сумкой. Мужа она расположила с комфортом, но все равно, боялась ненароком поранить его. Витольд позвонил, обещал быть через сорок минут. Он явно не собирался терять время.

— Здравствуйте.

— Здрасте, — Ира поманила его кивком головы, и прошла к пустой лавочке, со всех сторон окруженной кустами.

— Принесли?

— Да, но вы деньги обещали.

— Пожалуйста — мужчина протянул ей стопку купюр, — пересчитайте, и закончим с этим делом. Больше, обещаю, вы нас не увидите.

— Надеюсь

Она пересчитав купюры, положила деньги в сумку, дождалась пока Миша вскарабкается на ладонь. Медленно вытащила руку, продемонстрировала собеседнику крошечного человечка. Миша, удобно развалившейся на ее руке, помахал опешившему Витольду, и показал рукой куда-то вбок. Тот посмотрел в направлении указанном Проклятым.

Густая тень на траве. Вдруг она стала набухать, подниматься. Больше всего это напоминало фильм «Привидение» — тот момент, когда за умершими грешниками приходили черти.

Витольд замер от ужаса, затем преодолел ступор и потянулся к карману. Поздно. Тень метнулась к нему, она уже приобрела форму кляксы с множеством отростков. Пара из них обхватила Витольда за плечи, а два тонких протуберанца вонзились в его глаза. Тот дернулся пару раз, затем затих.

Ира и Миша наблюдали за этим, она с интересом, хоть и немного испуганно, он со злорадством. В следующий миг тень полностью растворилась в теле Витольда. Паралич тут же отпустил его, он повернулся к Ире, одновременно восстанавливая пробитые глаза. Некоторое время в них полыхали оранжевые искры. Наверное так демонов отображали на всяких гравюрах. С адским пламенем вместо зрачков. Затем искры потухли, теперь его глаза ничем не отличались от человеческих.

— Я теперь знаю все, что знал он.

Голос не изменился, хотя Миша почему-то ожидал, что теперь уже бывший Витольд будет хрипеть, или говорить глухо, как в ужастиках.

— Я соберу всех, скажу что мы нашли нужный предмет. Зачистку начну ночью. Сотру все носители информации, как живые так и электронные. Если Проклятый будет спать, он сможет наблюдать за моей работой.

— Ты будешь убивать всех? — уточнила Ира.

— Всех кто может вывести на вас, и тех, кто встанет на пути. Перемещаться буду только с целью выполнения задания. Ты знаешь, что такие как я не врут, я все сделаю максимально хорошо. Завтра в шесть утра, ты отпустишь меня.

— Согласна, обещаю.

Рука Витольда скользнула к Ирине, двигался он со скоростью атакующей змеи. Она напряглась, дернулась было, но демон просто прикоснулся к ее перстню. Затем он вытащил из кармана такой же.

— Это иллюзия, — прокомментировал он — но качественная. Ира, ты сейчас узнаешь заговор на сон. Он простенький, действует только если тот, кого ты хочешь усыпить, согласен с этим. В девять вечера примени его к мужу, пусть он увидит все.

— Зачем?

— Так вам будет проще выполнить свою часть сделки.

— У меня же итак нет выбора? Я знаю что обязана отпустить тебя.

— Да, но люди часто делают глупости.

Он поднялся, доставая телефон.

— Алло, Игорь? Можешь возвращаться. Мы нашли перстень. Хорошо, закончи свою сегодняшнюю работу, если что-то еще обнаружишь — привози. Но вернись до вечера. И… — он начал уходить, голос затихал, последние слова, она уже не расслышала.

Ира подождала пока демон исчезнет за деревьями, вздохнула. Теперь оставалось только ждать. Посмотрела на Мишу и прыснула — он развалился, руки за головой, словно лежал не на ладони, а на пляже.

— Может тебя так и нести?

— Боюсь что уронишь, лучше в сумке. А на будущее придумаем что-нибудь и будем опять гулять все вместе.

Михаил бодрился чтобы скрыть нервное напряжение, и жена понимала его как никто другой.

Глава 11. Горький вкус победы

Кивнув, Алексей уселся, немного помялся и наконец-то начал рассказывать.

— Я полностью уверен что смог перевести все связанное с рукоятью. Это, э…, действительно пустышка. И, ну…

Он снова замялся, жадно выпил практически полный стакан, со стуком поставил его. Затем снова замолчал. Все это время начальник сохранял ангельское терпение, ждал со спокойной улыбкой. Хотя внутри уже один раз порвал эксперта на тряпки и выкинул их в унитаз.

— Так, продолжай, Леша — мягкий голос Святослава вывел того из состояния задумчивости.

— Да, извини, я бы написал все это в отчете, было бы проще но…. Короче, там написано что рукоять «Норспеерамонуса» — это источник смерти от которого нет защиты.

Всю тираду он выдал без единой паузы и снова потянулся за водой.

— Ты хочешь сказать, что наши меры предосторожности были бессмысленны, и все кто касался ее, обречены?

— Очень похоже на то.

Ивченко наконец-то успокоился достаточно чтобы перестать спотыкаться на каждом слове.

— Правда, я не совсем уверен что это именно смерть. Потому что там указано про ослабление воздействия из-за защит, а вот что означает слово ослабление, отсрочку или что-то иное, я так и не понял.

Он хотел что-то добавить, но опять начал мямлить и в итоге замолчал. Подождав еще минутку и не дождавшись продолжения рассказа, Святослав постарался его успокоить:

— Лёша, даже если ты и прав, то в группе риска всего я, моя дочь, Игорь, и еще пара человек. Печально, но мы часто рискуем. Никто больше не прикоснется к рукояти, ее уже положили в хранилище, и после твоих слов, я прикажу не открывать эту ячейку.

— Хорошо, Сергеич.

Эксперт устало поднялся и Святослав видя что тот до конца не успокоился, добавил:

— Сегодня Комаров привезет другой предмет. Скорее всего то, что нужно. Поищи в архивах все, связанное именно с природой ведьмовской силы. До этого мы упор делали на «Норспеерамонус», теперь должны быстро переключиться. Так что мы продолжаем работать в режиме круглые сутки.

— И ты не боишься массовых увольнений? — пошутил языковед.

— Не боюсь.

Когда Ивченко покинул кабинет, Святослав понял, что несмотря на работающий кондиционер, сильно вспотел. Плюнув на все, вытащил из бара коллекционную бутылку виски. Натянутые сверх всякого предела нервы требовали хоть какой-то разрядки. Однако насладиться напитком ему не удалось. Дверь снова бесцеремонно распахнулась, на пороге появился сияющий Витольд.

— Ну! — нетерпеливо вскричал хозяин кабинета.

— Есть! Я думаю, на этот раз мы вытащили джек-пот!

Улыбающийся помощник извлек на свет божий хорошо знакомый Святославу перстень, который всегда был на руке у Ксаны.

— Блин! — ругнулся он — этот гад, Стариков, все-таки мародер. Ну очень жаль, что нельзя стереть его в порошок!

— Да успокойся, его проклятие стерло, пусть живет.

— Столько времени потеряли! Свете осталось совсем немного, а мы все в начале пути.

Витольд успокаивающе положил руку на плечо друга.

— Зато теперь, будь уверен, мы быстро вытащим из этого кольца всевластья то, что тебе нужно. И твоя дочь будет жить. Правда, сам понимаешь, ведьмы они…

— Да понимаю я! Пусть сейчас выздоровеет, потом посмотрим. Знаешь, Витольд…

— Да?

— Я начинаю думать, что мне надо было идти к Ксане с этим кинжалом. — Помощник удивленно посмотрел на Святослава.

— Ну, приехали…. Ты действительно сильно переутомился. Зачем жертвовать собой, когда можно было потратить деньги?

— Так дело не в деньгах. Я бы и миллион заплатил. Черт возьми! Знай я что этот Стариков расхреначит дом и прихватит перстень, да я бы лично ему этот миллион всунул! Только чтобы он ушел оттуда тихо и спокойно.

Он перевел дух.

— Время. Вот чего жалко. Будь там я. Не было бы ни пожара, ни потери этого перстня. Дождались бы шести утра. Вынесли бы все тихо и аккуратно. А чего-то там….

И он устало махнул рукой.

— Не переживай ты. Зато сейчас мы спокойно сделаем эту работу, поднимем твою дочь на ноги, и ты ее наконец обнимешь. Понимаешь, обнимешь дочь, а не ее мизинец. Все, бери себя в руки. Всех вызвал?

— Да. Пары человек не будет, но не думаю что это принципиально.

— Разберемся. Приедет Игорек, просветит эту штуку своим рентгеном, тогда начнем. — Витольд бросил взгляд на часы.

— Слушай, пойду, посплю немного, хорошо?

— Тяжелая ночь?

— Ага, ты же в курсе моих проблем, с… — он, немного помялся, подбирая слово — со здоровьем?

— Да, ты хочешь сказать что после смерти ведьмы?

— Ага! Я снова работоспособен, и пол ночи это проверял. А потом еще и не спалось, от радости, не иначе.

— Что, не мог подождать? — Святослав ворчал, но в его голосе не было, ни осуждения, ни раздражения.

— Так я больше трех лет ждал! Так что я спать, к семи вечера проснусь.

Он покинул кабинет. Из-за того, что работа в офисе часто не прекращалась круглые сутки, два кабинета были переоборудованы под места для отдыха. Вот в одной из таких комнат, Витольд улегся на удобный диванчик.

В комнате никого не было, и стоило его голове коснуться подушки, как из глаз Витольда выскользнула черная тень. Демон, темной точкой скользил по стенам, потолку и полу. Заглядывал во все помещения, фиксировал что и как, запоминал малейшие детали, искал опасные для себя места. Он не умел проникать сквозь стены, но мог уменьшаться до размера точки, проходить сквозь любые щели.

По настоящему опасно было только в подвале. Демон почувствовал что там сами стены защищены от таких сущностей как он, и сразу отступил. За несколько часов ему удалось максимально обследовать здание, и демон вернулся в тело Витольда.

Приближался вечер. Сотрудники постепенно стягивались в офис. Те, кто умел чувствовать тексты, сразу шли на помощь к Ивченко, а операторы типа Игоря готовились улавливать изменения, которые сопутствуют процессам, названным среди обывателей — магическими.

В начале девятого вернулась команда Игоря. Как говорится, злые и голодные. День у них пропал впустую, ничего не нашли. Формально, конечно, это было очень неплохо. Повышалась вероятность того, что Витольд принес именно то, что надо. Но Игорь все равно был зол, и даже сам себе не мог объяснить из-за чего. Он сразу же отправился в кабинет Святослава, ему не терпелось посмотреть на находку.

— Привет, привет — начальник был в неплохом настроении. — Посмотришь на перстень? Инесса уже глянула, но без детектора. Говорит, там определенно есть нечто этакое.

Инесса была помощницей Игоря, пожалуй вторым по силе оператором их организации.

— Конечно, гляну! — ответил он, надевая очки.

Мир как обычно изменился, и в хаотическом переплетении цветных нитей, перстень засиял ярко-оранжевым пятном. Да так, что ему пришлось непроизвольно отвернулся.

— Я думаю, это то что нужно — ответил он, стягивая очки. — Свят, я пойду поем, и мы сразу начнем. Хорошо?

— Да, конечно.

Дело приближалось к девяти. Валик лежал на полу, смотрел мультики. Ира, загрузив стирку, что-то варила на кухне, периодически заходя в комнату, но малыш вел себя спокойно. Миша ходил по столу туда-сюда и ждал. Когда на часах высветилось двадцать часов и тридцать минут, он начал звать жену. В первый раз он пробовал звать ее из другой комнаты, и видимо это было далековато, она не отзывалась. Пришлось ждать. Ира появилась на пороге через десять минут.

— Кот, ну что, будешь спать?

— Да, Ириш, давай попробуем то, чему тебя обучил демон.

— Тут останешься?

— Да, — он прошел в дальний угол стола, улегся на вату.

Ира занесла над ним руку, произнесла заговор на сон. В следующий же миг, муж уснул. Она, постояв немного, тихонько накрыла его куском полотенца, и так же бесшумно вышла.

На этот раз Миша оказался в незнакомом месте. Тут у него не было тела, как на плато с ведьмой, или в сером тумане. Тут он был зрителем, словно попал в пресловутую виртуальную реальность. Какой-то кабинет, трое мужчин, одного из них он знал. Витольд, тот кто рассказал как спасти Валика. Точнее уже демон, захвативший его тело. Остальных он не знал. В следующий момент Проклятый понял — он слышит все, о чем они говорят, и обратился вслух.

Святослав с удивлением посмотрел на Витольда

— Откуда ты знаешь? — тот с задумчивым видом приблизился, бросил взгляд на Ивченко.

— Ты еще тут?

Эксперта как ветром сдуло. Витольд при необходимости умел быть очень убедительным.

— Я знаю, почувствовал сегодня утром, когда встречался с женой Проклятого. Все собрались? — переспросил он.

Святослав кивнул.

— Тогда можно начинать.

Витольд неожиданно ударил своего начальника. Ударил быстро и смертоносно. Пока тот хрипел, схватившись за горло, темная, густая тень, выплыла из тела бывшего когда-то Витольдом Комаровым. Тонкие отростки опутали Святослава, вползли в глаза, нос, и вскоре демон сменил тело. Шеф выпрямился, он больше не задыхался, бросил взгляд на тело мертвого заместителя. Подхватив подмышки, оттащил его к небольшой двери. За ней оказался туалет, и бывший Святослав пристроил бывшего же помощника там. Закрыв дверь, взял телефон.

— Игорь, быстро поднимись ко мне.

Через несколько минут дверь открылась, Игорь, немного возбужденный, радостно воскликнул:

— Ну это ж небо и земля!

— Тебя уже не ослепляет, когда смотришь на камень?

Спрашивая это, Святослав приближался. Выглядело это естественно, и Игорь ничего не заподозрил.

— Уже привыкаю. Слушай, а зачем ты меня вызвал-то?

Он все-таки был неплохим специалистом, обладал превосходной чуйкой, и понял что с начальником что-то не так, но уже было поздно. Тонкие, черные струйки, выросшие из тела Святослава, пронзили его глазницы, окутали словно паутиной, проникли в мозг.

Демон одновременно убивал жертву, и получал всю информацию о ней. Все знания, всю память. Демон не мог находиться в двух телах одновременно. И сменил тело начальника на Игоря. Оставалось двое сотрудников, имеющих доступ в опасное для демона место. Петер и программист Арсений.

Арсения демон нашел в его кабинете. Тут все было просто. Петер же, вместе с парой сотрудников, находился внизу. Они ждали Игоря, чтобы продолжить опыты, и когда он наконец-то вернулся, никто даже и подумать не мог, что перед ними уже не Игорь.

В помещении Инесса, Петер и двое стажеров на подхвате. В руках у девушки детектор. Демон коситься на него. Штука для него опасная, если уметь ей пользоваться. Но эти не умеют. Все равно, девушку надо убивать первой, причем не приближаясь. На детекторе — защитные знаки, демон не сможет прикоснуться к нему, и не хочет рисковать. Но не все задачи обязательно решать при помощи грубой силы.

— Ин, — демон знает что Игоря и ее связывает симпатия — Ин, у нашего Святого новая идея, положи эту игрушку, и пулей к нему. Инесса послушно отложила прибор, поднялась, на ходу оправляя короткую юбку. Почти незаметно подмигнула Игорю, и хотела уже выйти, но тут из его тела выскользнула темная фигура.

На этот раз демон принял человекоподобный облик. Теперь он был похож на состоящее из перекрученных канатов существо, с когтистыми лапами вместо рук. Но вряд ли кто-то смог рассмотреть его во всех деталях. Разве что Миша, пребывающий тут в качестве незримого наблюдателя.

Девушка умерла первой, он перерубил ей горло одним из длинных когтей. Раздался дикий вопль ужаса. Кричал один из стажеров. Петер успел увернуться от первого удара, но второй достиг цели. Стажеры кинулись к разным дверям. Это в целом было разумно, но в данной ситуации не имело большого значения. Демон был намного быстрее.

Когда со всеми было покончено, он методично обшарил мозги мертвецов. Ему надо было знать, не делились они с кем-нибудь информацией, способной вывести на семью Проклятого, как это сделал, например, Арсений, любящий поболтать в постели со своей девушкой. К тому же демон не ограничивался тем, что вытягивал информацию. Он полностью разрушал мозг. Так, что даже опытный некромант, не смог бы уже вытащить из тела ничего полезного для себя и опасного для заказчика.

Демон не мог нарушить обещания сделать все максимально хорошо. Он собирался зачистить все. Вопль стажера не остался незамеченным. В комнату ворвались охранники. И демон начал танец смерти. Теперь, когда он выкачал информацию из мозгов начальства, он знал что оставшиеся не имеют доступа в закрытые помещения. Туда, где потенциально могли храниться предметы, представляющие для него опасность. Дальше уже не имело смысла таиться.

Охрана — четыре человека. Двое начинают стрелять. Демон скользит к ним в виде тени, плавно, с некой смертоносной грацией. Металл не опасен ему. Первый падает держась за разрезанное горло, второй медленно опускается на колени, стараясь удержать вываливающиеся внутренности, затем заваливается набок. Оставшиеся двое профессионалы. Это, среди прочих достоинств означает то, что оба имеют представления, когда есть смысл вступать в бой, а когда нет. Они бегут, надеясь видимо на то, что тень не настигнет их за пределами здания.

Миша наблюдает за происходящим. Наблюдает со смешанным чувством злорадства и некой вины. Нет, никого из верхушки ему не жаль. Но теперь он точно понял, что означает фраза демона — «я сотру все источники информации». Он просто стирает мозги, вместе с теми, кому эти мозги принадлежали.

Демон на секунду останавливается возле поверженных охранников, тонкие, выросшие из него щупы, проникают в головы умирающих он читает их память. Это занимает совсем немного времени, и демон отправляется в погоню за оставшимися. Шустрые парни, уже успели отъехать от здания, но еще не выехали за ворота. Демон материализуется прямо в автомобиле, проникает туда сквозь неплотно закрытое заднее окно. Два быстрых удара, кровь хлещет из перебитых артерий, один из мертвецов завалился на торпеду, второй обмяк в кресле. Та же манипуляция с мозгами, и демон, не забыв заглушить мотор, возвращается в здание искать оставшихся сотрудников.

Быстрой тенью скользит по опустевшим коридорам. От него не скрыться, малейший звук сдавленного дыхания, любой шорох, и очередная жертва падает на залитый кровью пол. Вот он замечает движение:

— Стой! — Ивченко дрожит от ужаса, но на пальце выставленной вперед руки — кольцо-оберег.

Видимо не все игрушки хранились на закрытой территории, демон не может подойти к эксперту по языкам без риска.

— Не подходи, орет тот, отступая.

А демон и не собирается. Он быстрой тенью скользит вниз, туда где убил первых охранников. Их оружие валяется на полу, и демон слегка изменив форму верхних конечностей, поднимает оба пистолета. Миша может только поразиться его изобретательности и могуществу. И хотя сейчас не время, он вспоминает разговор с ведьмой:

— Почему ты уверена что демон способен уничтожить организацию? Причем очень мощную и знающую о таких существах?

— Не организацию, а один захолустный филиал. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Тут нет ни серьезного оружия, ни специалистов.

— Все равно, пусть по сравнению с мировой революцией это захолустный филиал, но на мой обывательский взгляд — серьезная организация.

— Ты просто не представляешь на что способно это существо. Во-первых, он очень умный, знает много, очень много. У него абсолютная память, способность молниеносно делать выводы и адаптироваться к окружающей обстановке. Во-вторых — он может перемещаться в тени, сжиматься до микроразмеров, менять свое тело от бесплотного, до машины для убийств. Умеет менять тела.

— Все, я все понял. Выглядит как абсолютное оружие. Тогда почему, в твоем доме он играл роль ночного сторожа? Раз уж заполучила такое то…

— То, что? — перебила она. — Стать владычицей морскою?

— Ну, не знаю. Но защитить себя, по идее ты могла?

— Да не особо. Понимаешь, повязать демона, и приказать демону что-то сделать — это абсолютно разные вещи. Он же не джин из сказки, выполняющий твои желания. Каждый приказ, это сверхсложный магический ритуал. Заставить его, например, уничтожить своих врагов так сложно, что проще все это самой сделать. В вашем же случае, будет сделка. И он будет работать не по принуждению. Грубо говоря, вы выпустите джина из бутылки.

— Ладно, убедила.

Демон, уже вооруженный, догоняет беглеца. Тот не оригинален, бежит к выходу, надеясь добраться до автомобиля. Дверь закрыта. Возвращаясь после убийства охраны, демон обломал открывающий ее датчик. Ивченко раз за разом прикладывает пропуск, словно не видя, что прикладывать то его, по сути некуда.

Выстрелы звучат оглушительно в замкнутом пространстве. Пули пробивают шею и сердце эксперта по языкам, и когда тот сползает на пол, демон прицелившись, в два выстрела отстреливает палец с оберегом. Тот сразу перестает светиться, становится простой безделушкой. Очередной укол в мозг, и демон отправляется на поиски оставшихся в здании.

Туалет. Закрытая дверь не является преградой для тени. Девушка, симпатичное лицо перекошено ужасом. Сидит тихо как мышка, ладошками зажимает рот, чтобы не закричать. Она пришла сюда недавно. И сегодня по большому счету, ей незачем было выходить на это дежурство. Но так уж вышло. При виде тени вскрикивает:

— Не надо! — рефлекторно закрывая лицо руками.

Короткий взмах, как же легко бесплотные отростки демона становятся материальными! Крови немного, он пробил височную кость. Снова жгут-щупальце и тень скользит дальше.

Тридцать убитых. Все кто был на дежурстве в эту злополучную ночь. Но работа демона не окончена. Незримая тень за компьютером. Демон знает все коды, все пароли, в нем память и Арсения — местного компьютерного гения, и Святослава, и Игоря, и Витольда. Он быстро вычисляет адреса и предположительные места расположения оставшихся сотрудников.

Марина. Двадцать девять лет местный юрист. Задатки пси слабые. Отпросилась из-за дня рождения дочери.

Константин. Двадцать четыре года. Стажер. Предположительно обладает повышенной чувствительностью. Потенциальный оператор. Уехал за город, имеет автомобиль марки «Мазда», номер прилагается.

Арнольд. Тридцать семь. Высокая температура, лечится дома. Адрес…

Кюизак. Тридцать. Предположительно человек связанный с головным офисом. В операции задействован не был. Но может быть в курсе дел. Он может сейчас находится где угодно, но предположительные места отдыха…

У Святослава хранились хорошие досье. Очень полные. Считав всю необходимую информацию, демон принялся за дело. Само собой, никакая связанная с организацией информация, раскрывающая ее истинные цели и задачи, не хранилась на подключенных к сети компьютерах. На сервере лежали лишь несколько досье.

Физически уничтожить сервер в облаке не представлялось возможным, но тут на руку демону сыграло то, что Святослав был перестраховщиком. Данные хранились так же в небольшой базе, которую когда-то написал Арсений. И он же написал скрипт, для полного удаления данных. Все ключи доступа хранились локально. Поэтому удалив данные с сервера, демон принялся крушить железо. Уничтожая диски физически.

Наблюдавший за этим Миша немного расслабился. Он надеялся что убийств больше не будет. Сцена с девушкой в туалете, покоробила его. Как и убийство нескольких молодых парней. Но с другой стороны, все они вместе взятые, не стоили жизни его сына. Ведь это они пришли к нему, а не наоборот.

Закончив с компьютерами, демон спустился в хранилище. Воспользовался телом Святослава. Все, включая сетчатку глаза, было настоящим и он легко пройдя первый кордон, оказался в узком коридоре. Вход в основное хранилище открывался с помощью пары ключей, но это не было препятствием. Один ключ он взял человеческой рукой, второй своим теневым отростком.

Стоило двери открыться и он отшатнулся. Пол хранилища был украшен очень качественным символом «Страж». Ни в чужом теле, ни тенью, туда было не пробраться. Вероятность того, что там хранилось досье на Ирину семью, была ничтожна. Демон мог устроить взрыв, его знаний хватило бы на то, чтобы сделать бензиновую взрывчатку, но смысла в этом не было.

Эти стены так просто не пробьешь, огонь будет потушен в считанные минуты. Оставалось повредить детектор, который к счастью остался незащищенным. Вот тут пожар, пусть и кратковременный, будет в самый раз. Прибор хоть и был внеземного происхождения, но неуязвимым это его не делало.

Перетащив несколько канистр с бензином, демон разлил его вокруг детектора, так близко как мог. Чирк зажигалки, комната превращается в море огня. Очки оплавиться в бесформенную каплю, все неметаллические части детектора будут уничтожены. Это не дает стопроцентной гарантии, но демон обещал, что выполнит все максимально хорошо, он следует именно этому обещанию.

После разгрома в офисе оставалось зачистить оставшихся — тех кому посчастливилось не попасть на роковое дежурство. Демон растворился в ночи. Для Миши, наблюдающего за ним, точнее за происходящим, все произошло мгновенно. Как часто случается во снах. Только что он был в офисе, миг, и обстановка кардинально меняется.

Обычная, ничем не примечательная квартира. Две комнаты, не богато, но уютнено. Чувствуется женская рука. Тут недавно был праздник. Воздушные шарики украшают коридор и комнаты, остатки праздничного торта на кухне, недопитое вино, лимонад.

Хозяйка только что убрала после гостей и лежит на диване, вытянув усталые ноги. Девочка лет семи-восьми, еще не переодела праздничное платье, не сняла бантики и что-то рисует в большом альбоме. На ее лице счастливая улыбка, восьмой день рождения стал настоящим праздником. Отец семейства на кухне, допивает пиво, и щелкает каналами. Идиллия.

Миша понял что тут сейчас произойдет, его сердце болезненно сжалось. «Нет не надо, пусть живут, как жили!» — хотел крикнуть он, но не смог издать ни звука. Проклятый был лишь зрителем, не мог повлиять на ситуацию. Хозяйка что-то почувствовала, все-таки у нее были задатки. Когда тень сгустилась, она вскочила, но предпринять ничего не успела, да и не смогла бы. Слишком разные весовые категории. Короткий удар, вскрик.

— Мама!

Девочка кричит, вскакивает, бежит к матери. Миша и сам готов кричать, орать срывая голос, но он играет роль безмолвного зрителя. Демон разворачивается, удар. Детское тело отлетает к стене. Миша не может отвести взгляд от ее неестественно вывернутой шеи. Живые не могут поворачивать голову под таким углом.

Привлеченный шумом в комнату вбегает отец. Видит дочь, жену, странную фигуру в темном. С ревом, не раздумывая, бросается на ночного гостя. Бросается только лишь для того, чтобы сложившись пополам осесть на пол, и больше уже не двигаться.

Демон повторяет свои манипуляции с мозгами жертв. Миша уже не обращает на это внимания. Все это время, его взгляд прикован к детскому телу. Он не верующий, скорее агностик, но сейчас молится всем богам, всем кого может вспомнить. «Господи, пусть мы больше не встретим детей, Господи, пусть там не будет детей!!!». На мгновенье между ними возникает демоническая фигура. Кажется, что монстр смотрит Мише прямо в душу. Словно говорит: «Вы с женой выпустили джина. Теперь не жалуйтесь».

Со следующим все было просто. Парень действительно болел. Он был женат, но уже на стадии развода, жена жила у мамы. Арнольд спал. Для него все прошло безболезненно и не страшно.

Машину Константина демон вычислили через веб камеры. Прикинул примерный маршрут и отправился на перехват. В едущую машину проник через приоткрытое окно. В салоне играла музыка, парень входил в очередной поворот, когда на соседнем сиденье прямо из ничего, появился монстр. Когтистая лапа легла на руль, и машина слетев с трассы, на полном ходу врезалась в дерево.

Осталось двое. Девушка болтливого программиста и темная лошадка. Последний мог оказаться самым крепким орешком, вдобавок не было однозначно известно где его искать. И демон решил начать с Лены.

Зная все, что знал Арсений, демон отправился к ней домой. Девушка куда-то ушла, но ночной гость надеялся, что быстро найдет ее. Благодаря чужой памяти он знал, что девушка любит гулять вечерами, часто по-детски катается на опустевших качелях, или бродит около озера, не думая об опасностях, подстерегающие молодых, красивых девушек в таких местах.

Правда существовала вероятность, что узнав о том, что ночует одна, Лена могла куда-нибудь уехать. Арсений подозревал что не один у нее, но доказательств не имел.

Поэтому и демон не смог бы вычислить где она. Но ему повезло. Когда-то тут была детская площадка. Потом деревянные части сгнили, металл растащили на лом. Каким образом выжили эти одинокие качели, осталось тайной. Они поскрипывали, Лена каталась запрокинув голову, смотря в звездное небо, слушая музыку, через небольшие наушники. Она была счастлива в этот момент. У нее действительно было двое любовников кроме Арсения, и она совершенно не парилась по этому поводу. Жила одним днем, так и умерла, даже не поняв что случилось.

Миша смотрел на это с каким-то отстраненным спокойствием. Перед глазами до сих пор стояла сцена из квартиры, он подозревал что будет это видеть до конца своих дней.

Кюизак, скорее всего был засланным казачком. У Святослава было хорошее досье на него. Впрочем, если он и был ревизором из головного офиса, то к своим обязанностям явно относился спустя рукава. Появлялся крайне редко, нос нигде не совал.

Несмотря на это, перед тем как начать операцию с Ксаной, Святослав проследил за ним. В досье хранились адреса его любимых заведений, любовниц, домашний адрес, фотография, привычки и прочее.

Демон приступил к методичному поиску и нашел его в одном из ночных клубов. В закрытой части, той, которая только для своих, там Кюизак играл в покер. Может он и был мажором, и забивал на свои обязанности, но вот о своей безопасности он не забыл.

Два оберега в виде колец — защитный и атакующий. Опасно. Демон наблюдал за ним через камеру в комнате охраны. Оба охранника уже бездыханно лежали на полу, у них оберегов не было. Игровая комната была под наблюдением, видимо хозяева заведения были весьма рискованными людьми.

Посмотрев и узнав все, что ему нужно, демон вселился в тело одного из секьюрити. Открыл сейф, взял два автоматических пистолета. В этом клубе за версту пахло криминалом, но эти локальные разборки не интересовали демона. Первым делом он поднялся к начальнику смены. Тот был один, и демон бесшумно убив его, забрал карточку-ключ.

Спустившись к комнате где играли в покер, он открыв дверь, сразу начал стрельбу на поражение, не давая Кюизаку не единого шанса воспользоваться защитой. Началась ответная стрельба. Тут собирались серьезные люди, охрану имели не пальцем деланную. Пули рвали тело, которым завладел демон, но самому монстру не причиняли ни малейшего вреда.

Закончив со своей целью, демон начал методично отстреливать остальных. Для того, чтобы у ищеек организации, которые уж точно заинтересуются происходящим, не было информации о том, что их человека убил кто-то, кого не берут пули.

У оберегов Кюизака был один существенный минус. Они составляли единое целое с тем кто их носил, и стоило хозяину умереть, их действие начало слабеть пока не сошло на нет.

Поняв что больше его ничего не сдерживает, демон ринулся внутрь, добивая спрятавшихся за шкафами, и вскоре все было кончено. Наверху здания уже заинтересовались стрельбой, и демон закрыв дверь, быстро разрушил мозги всех, кто украшал собой пол комнаты.

В дверь уже начали ломиться, и демон ушел сквозь вытяжку. Кюизак ничего не знал о Старикове. Знал только, что Святослав ведет какую-то свою игру, собирался передать эту информацию наверх, но не успел.

Больше зачищать было некого, задание было выполнено. В следующую секунду Миша понял, что его куда-то понесло. Все завертелось, закрутилось перед глазами, мир погрузился во тьму.

Он очнулся на плато, впервые за время этой ночи почувствовав свое тело. Глянул на ведьму в коконе. Та всем своим видом словно спрашивала: «получилось?».

В горле застрял ком, и Миша вдруг запрокинул голову и заорал. Его крик разлетался во все стороны, отражался от контейнера и вяз в густом тумане. А потом, сорвав голос, он просто опустился прямо на камни, абсолютно обессиленный.

— Демон справился? — Решилась нарушить тишину Ксана.

— Справился? О да! Он очень хорошо справился.

Миша посмотрел на ведьму так, что если бы она могла, то обязательно бы спряталась подальше. В его глазах плясали безумные искры, она могла лишь догадываться какой кошмар он пережил этой ночью.

— Тогда, думаю, я выполнила свою часть сделки?

— Ведьма, сначала я поговорю с женой, узнаю что она думает и чувствует по этому поводу. А потом, если она скажет что все в порядке, я освобожу тебя. Придется подождать еще один день.

— Хорошо.

Ксана видела — спорить бесполезно, а может даже и опасно и замолчала.

Он проснулся через пару минут после окончания разговора. На этот раз Ира разбудила его, легонько подув в лицо.

— Извини, Кот, скоро шесть утра. Что ты скажешь?

— Все нормально, он действительно зачистил все и всех.

Как Миша не старался заставить звучать свой голос нормально он не смог.

— Что-то случилось, этой ночью? — Обеспокоено спросила жена.

— Ну, он реально убил всех. В том числе молодых стажеров, пацанов и девчонок, думаю не старше двадцати. Смотреть на это было тяжело. А так все нормально, маленькая. Скажи, а ты что чувствуешь?

— Ничего. — Она не успела договорить. В этот момент в комнате, прямо из воздуха, соткалась демоническая фигура.

Глава 12. Прощание с ведьмой

На часах — без пяти шесть. Всего ничего осталось до окончания сделки.

— Проклятый, — сейчас голос демона похож на механический: «Осторожно, двери закрываются, следующая станция…» — ты все видел?

— Да. — Миша говорит негромко и старается не смотреть на огромную тень. Это неприятно и жутко, особенно после знакомства с реальными возможностями монстра.

— Я обещал выполнить работу максимально хорошо, поэтому дам совет. Во-первых, хранилище осталось не зачищено. Таким как я нет хода в правильно охраняемые места. Вероятность того, что там осталась информация о вашей семье ничтожна, но больше чем ноль.

Во-вторых, своими действиями вы нанесли очень большой ущерб весьма серьезным людям. Они очень тщательно будут искать своих обидчиков.

В-третьих, в ходе зачистки были убиты люди, связанные с криминалом вашей страны. Это тоже может иметь неприятные для вас последствия. А потому, уезжайте. Не сразу, через полгода, год. Но уехать вам стоит.

В этот момент, часы переключились на шесть ноль ноль, и демон подытожил:

— Время. Пора выполнить твою часть сделки, ведьма!

— Я помню. — Ира собралась с духом. — Но ты должен пообещать, что вернешься в свой мир немедленно, в следующий же миг после произнесения ритуальной фразы, при этом не причиняя вреда никому, как в этой квартире, так и за ее пределами.

— Обещаю.

— Алейс, дерри, сиехл! — Ира выговорила фразу на одном дыхании, а в следующую секунду тень исчезла.

— Все? Он ушел?

Вопрос слетел с Мишиных губ еще до того, как затихли отголоски заклятья. Ира посмотрела на камень, прищурилась.

— Знаешь, Кот. Думаю да. Оранжевое в камне сменилось желтым. И я больше его не чувствую. После нашего с ним разговора, меня преследовало ощущение что на меня постоянно смотрят. Из-под кроватей, со стен. А теперь этого нет.

— Хорошо, значит этот этап мы прошли.

Он говорил очень тихо. Перед глазами Миши стояла детская фигурка с неестественно вывернутой шеей. Проклятый подозревал, что это надолго. Чтобы отвлечься он снова обратился к жене.

— Его напутственная речь мне не понравилась, но он прав. Такого не прощают. Никогда и никому. — И продолжил безо всякого перехода: — Ира, сегодня я буду пить. Напиваться. Целенаправленно и качественно. Помнишь песню? «Я имею право сегодня пить». Пожалуйста, обеспечь мне эту возможность. И закуску.

— Что, было так страшно?

Из-за сочувствия в голосе жены стало еще хуже. Про себя Миша решил, что никогда не расскажет Ире о девочке.

— Да, было жутковато. Особенно когда он добивал всех. Наверное я сентиментален, мне было жалко некоторых.

— Хорошо, малыш.

Ира пожалела о своих словах еще до того, как закончила фразу, но муж не стал психовать или обижаться. Просто промолчал. Супруге вдруг жутко захотелось его погладить, но она не решилась. Слишком явное проявление материнских чувств, было бы лишним, а прикоснуться к нему как жена, она не могла.

— Ты хочешь начать прямо сейчас?

— Ириш, пока Валик спит, пойдем на балкон? Ты попьешь кофе, я посижу на твоем плече. Хочется нормально побыть на свежем воздухе, а не в сумке или кармане.

— Кот, а пойдем сегодня с нами? Думаю, найду для тебя место в коляске.

— Нет, завтра маленькая, сегодня я все-таки пью.

Тихо, чтобы не потревожить спящего малыша, Ира прошла через комнату и вышла на балкон, где села в продавленное, но от того не менее удобное кресло. Ей нравилось сидеть вот так, чтобы ветерок залетая в открытое окно, ласкал лицо своей летней освежающей дланью.

Рядом небольшой столик, на который так удобно ставить кофейные чашки. Или пивные стаканы, что зависит от многих факторов. Миша, часто работающие из дома, обожал сидеть тут с ноутбуком, с головой погружаясь в работу.

Сейчас он сидел на плече Ирины, держась рукой за ее волосы и глядя в окно. Сидел и думал о мелочах, например о том, что большое видится на расстоянии. Отмечал, что если смотреть на соседние дома, то они не так уж сильно изменились. А вот оконная рама, листва ближайшего дерева, выглядели совершенно иначе. Можно было рассмотреть множество трещинок, сколов краски, пятнышек на которые вряд ли обратит внимание обычный человек.

Ира тихонько пила кофе, стараясь не шевелиться. Она осознавала что практически не чувствует веса мужа, и лишь легкое прикосновение к волосам говорит о том, что он там. Миша же чувствовал себя очень странно. Он подставлял лицо ветерку, концентрировался на сколах краски на окне, стараясь не вспоминать о жутких событиях прошедшей ночи.

А еще он просто наслаждался запахом волос Иры. До того как их закрутило этим событийным водоворотом, он любил, когда находилось время, утыкаться лицом в ее волосы, теребить их, вдыхать приятный аромат. До рождения Валика, после этого они часто продолжали в постели. Потом для этого стало меньше возможностей, но им удавалось уделить время друг для друга.

Закрыв глаза, он постарался абстрагироваться от того что сидит на плече жены, и вспоминал счастливые моменты когда они сидели в обнимку, и даже испытал совершенно неуместное в данной ситуации возбуждение.

— Кот, — голос Иры привел его в чувство, — ты больше ничего не хочешь рассказать об этой ночи?

Он помолчал собираясь с мыслями, и стараясь говорить настолько спокойно насколько это было возможно, принялся рассказывать. Как демон убивал начальство, добывая информацию, как потом устроил бойню, как менял тела и форму, уничтожал компьютеры.

Разговор отвлекал, и от возбуждения, и от двух, украшенных бантиками косичек, которые периодически возникали перед его внутренним взором. Поведал он и о том, как демон достал отсутствующих. В машине, дома, в ночном клубе вместе с крутыми парнями. Не рассказал только о семье и о девушке на качелях. Ира слушала не перебивая, не переспрашивая, а когда он замолчал, не стала говорить банальности или жалеть его. Просто резюмировала:

— Значит мы получили передышку. Знаешь, Кот. Наверное, если бы я это видела, тоже переживала бы. Или жалела, тех кто помоложе. А так, испытываю лишь облегчение, и некое злорадство. Видимо я действительно потихоньку становлюсь ведьмой.

— Злорадства и у меня хватает, маленькая.

Тут заворочался и захныкал малыш. Потер кулачками свои глазенки, принялся звать:

— Мам, мам!

Ира встрепенулась, аккуратно пересадила мужа на столик.

— Пол часика, Кот — шепнула она, — сейчас покормлю, заиграю его, и займусь тобой.

— Хорошо, маленькая.

Пока Ира хлопотала с Валиком, он сидел прислонившись к внешней балконной стенке, и старался не думать о том, как он хочет нормального кофе. Заядлый кофеман и не способен насладиться напитком. Из наперстка не выпить горячего, холодный же кофе, он всегда считал бурдой.

Медленно текли минуты, в отличии от Мишиных мыслей, которые неслись бешеной каруселью. Девочка, кофе, Витольд, бритая девушка без сознания, кофе, бантики, свернутая шея, девушка с качелей, кофе…. От всего этого безумного мысленного хоровода его отвлекла Ира.

— Ну что, Кот, делай заказ — улыбнулась она.

— Пожалуйста, коньяк, сок и закуска. У нас есть мясо и сыр?

— Обижаете, у нас лучшая кухня в этом доме. — Сказав это, любимая прыснула и стараясь сохранить серьезность, закончила:

— Так что будет все что заказал. Как тебе все лучше сервировать?

— Знаешь, маленькая, налей полные чашки коньяка и сока, я буду черпать оттуда. Ну а закуску просто нарежь на тарелку. Дальше разберусь.

Ира сделала все как он попросил и ушла собираться на улицу.

— Ну, что, поехали? — спросил он самого себя, зачерпнув коньяк из огромной чашки. Выпил, слегка поморщился и не закусывая зачерпнул новую порцию.

— Вот так! — шептал он в очередной раз отпивая из наперстка — вот так мы и замазываемся в самом мерзком дерьме.

Миша пил уже третий час. Не спеша под музыку из лежащих на столе наушников. Ира, перед тем как отправиться гулять, принесла ноутбук. Во всем что касалось содержимого жесткого диска, будь то: рабочие проекты, музыка, ссылки на интересные ресурсы и полезные статьи, он соблюдал абсолютный порядок. Даже когда-то сохранил до сотни «плейлистов» с разным набором музыки, под настроение.

Чтобы не возиться с мышкой, попросил Иру выбрать список «Черная ночь». Супруга ушла. Миша услышав хлопок входной двери, принялся напиваться. Методично набирал коньяк, отщипывал кусочек мяса или сыра, и жевал не чувствуя вкуса.

«Печать зверя, клеймо стада, девиз бойни: всегда рады». Из наушников раздавался голос Кинчева, и Миша согласно кивал ему:

— О да, бойня. Знатная бойня! — шептал он поднимая очередной «бокал». — И зверь хорош, все сделал, даже больше!

Градус в крови рос, но нисколько не помогал разогнать черноту в душе. Просто стал заплетаться язык, да коньяк начал проливаться на стол. Но ему было все равно, он продолжал разговор с умным человеком: самим собой.

— Живешь себе, никого не трогаешь, радуешься жизни, — глоток, — а потом раз, и оказываешься не в то время и не в том месте.

Запив очередную порцию коньяка, Миша продолжил свой пьяный монолог.

— Нет, мне не жалко, никого! Кроме маленькой девочки…. Ира, Ира, никогда я тебе не расскажу о том, что видел этой ночью.

«Когда твое утро вмещает баян, и день догорает с ним, тогда поймешь, что в этой жизни ты успел в самый раз, умереть молодым». Миша согласно кивнул, музыке.

— Да, умереть молодым. Вот у нее, получилось. А мне, мне и этого нельзя!

После очередной порции мир вокруг начал плыть, закружилась голова, накатила тошнота. Волевым усилием, Миша удержал содержимое желудка внутри.

— Ох, и напился же я. — Пьяно покаялся он, и пошатываясь отправился к краю стола. У него возникла «гениальная» идея, как-то перебраться на кресло, потому что там мягче.

Вернувшись, Ира посадила Валика в манеж, и сразу же пошла на балкон. Муж лежал на краю стола, лицом вниз. В первую секунду она перепугалась, что он не дышит. Но нет, просто Миша был мертвецки пьян. Тарелка с уже подсыхающей нарезкой была почти не тронута, а вот коньяка он выпил почти половину чашки.

— Что же ты такое видел сегодня ночью? — прошептала она. — Видел и не сказал мне?

Но на самом деле ей не хотелось этого знать. А жутко захотелось взять его на руки и приласкать, но она сдержалась. Ира изучала психологию, даже немного практиковала до того как вышла замуж и забеременела. А чтобы понимать некоторые вещи, не обязательно быть светилом с мировым именем.

Начинающая ведьма осознавала, что неизбежно начнет испытывать к мужу материнские чувства. И очень скоро. Она и так мать практически грудного младенца, и все эти сюси-пуси, ути-ути, совсем недавно занимали почти все ее время. А случившееся с ее мужем несчастье, очень располагало к тому, чтобы «взять его под крыло». Зная же о возможности такого развития событий, ей хотелось оттянуть, отодвинуть это как можно дальше. Не из-за себя, а из-за мужа.

Валик что-то залопотал, Ира обернулась, но сын спокойно играл в манеже, не пытаясь вылезти и не зовя ее. Миша. Надо было бы перенести его, хотя бы уложить на что-нибудь мягкое, но ей было неудобно поднимать его. Пришлось бы взять двумя пальцам за бока, а Ире казалось что это непозволительно, как-то унизительно по отношению к нему.

И в этот момент на нее накатило. Сложно сказать что послужило причиной. Встреча с демоном, жалость и сочувствие, или просто ведьмы развиваются таким образом, но она вдруг увидела Мишу иначе. Словно ее муж стал прозрачным, пронизанным переплетением разноцветных нитей и пятен.

Ира не знала, но примерно так мир видели носящие детекторы операторы. Похожим образом смотрел на мир Игорь, когда искал рукоять. Она рассматривала Мишу. Черное пятно вокруг правой кисти. От него тянутся тончайшие, практически невидимые нити, опутывающие тело ее супруга. А под этим черным пятном, виднеется сложный узор. Яркий настолько, что даже чернота, не может его скрыть.

Рисунок опутывает часть ладони, и низ предплечья ее мужа, красивый, но зловещий. Это проклятие. Вот оказывается как оно выглядит. И стоит ей всмотреться в темное пятно, как ноги подкашиваются. Слишком жутко, слишком чуждо. Это не людское, не демоническое. Даже когда она, находясь своим сознанием внутри перстня, разговаривала с демоном, ей не было так муторно. Нет, туда лезть не стоит.

Следующим что привлекло внимание Иры, были кляксы болотного цвета. Они казались чужеродными в этой цветовой гамме. Менее чужими чем темнота вокруг ладони, но все — же гостями. Голова, печень, желудок. И вдруг начинающая ведьма поняла, это алкоголь. Вернее его следы.

Завтра, а скорее уже сегодня вечером, ее мужу будет очень плохо. Так плохо, как наверно было после трансформации. И она решилась. Помня как она снижала боль и давление на свою голову, представляя защитный шлем, Ирина начала водить ладонью над телом мужа, думая о том, что счищает с него эту мерзость.

Кончики ее пальцев, казалось потеплели. Миша дернулся, застонал и снова затих. Медленно, осторожно, действуя только по наитию, и стараясь не задеть остальных нитей, жена счищала, снимала эти пятна, будто выкачивая мерзостную отраву из тела ее любимого.

Постепенно плесень стала поддаваться, выцветать, таять. Через полчаса все было кончено. В этот же момент ее муж задышал ровнее, и ей показалось, что он окончательно расслабился. Практически обнаженный он лежал на краю стола, Ира пока не сподобилась сшить одежду ему по размеру. Когда только все началось, она сделала ему что-то типа накидки, благо на улице лето, и в квартире тепло.

Все эти события, которые словно лошади на скачках, летели опережая друг друга, не оставляли места для вот таких бытовых мелочей. Само собой такая одежда не могла быть удобной, и Ира пообещала себе что обязательно устроит мужу максимально комфортный быт, раз уж они получили такую передышку.

Валик, все-таки выбрался из манежа и подполз к маме. Он уже научился ходить, но пока предпочитал передвигаться на четвереньках. Так и быстрее, и безопаснее. Подполз к Ире, подергал ее за край халата, попытался встать держась за него. Мама быстренько передвинула чашку та, чтобы Валик случайно не заметил уменьшенного папу, и развернувшись со смехом подхватила его на руки.

— Соскучился мой маленький? Мой холосенький!

Вот так, болтая с сыном, она отнесла его обратно в манеж, и не слушая недовольного — Ма! оставила его там. Взяла книжку, начала читать сказку о трех поросятах. Валик быстро успокоился, начал тянуться к книжке, ему очень нравились красивые иллюстрации, пока что больше чем содержание сказки. Дождавшись пока он окончательно увлечется листанием страниц, Ира тихонько отошла от сына и вернулась на балкон.

Миша продолжал спать. Начинающая колдунья вновь попробовала сконцентрироваться чтобы увидеть его тело переплетением нитей и красок. Но на этот раз ничего не вышло. Муж, с которого окончательно сползла накидка, вдруг завозился, и практически свернулся калачиком. И тут до нее дошло что он банально замерз!

Больше не колеблясь, Ира осторожно подняла его, и положила на ладонь левой руки, накрыв правой, стараясь согреть, немного опасаясь того, что он проснется. Нет, спал Миша крепко, и тогда она перенесла его в коробку заботливо уложив на вату и накрыв импровизированным одеялом.

Материнские чувства к мужу…. И ничего невозможно изменить. Ира вздохнула. Она немного опасалась будущего. Теперь, когда они смогли уничтожить потенциальных преследователей, она боялась что ее муж снова начнет впадать в депрессию.

Да, у них будут еще те задачи, переезд, потенциальная продажа квартиры, выбор куда ехать, покупка или аренда жилья. Кроме того ей как-то надо развивать подаренные способности. Валик требует внимания и воспитания. Но проблема в том, что везде и всегда придется действовать ей одной.

И куда постепенно качнется настроение ее мужа в такой ситуации? Ирина всерьез опасалась, что только вниз. Малыш закончив рассматривать картинки, вновь потянулся к маме. Она помогла ему выбраться наружу, и они начали ходить по комнате. Валик шагал, держась за мамины руки. Обследовав комнату, попытался залезть на стол с коробкой. Когда не получилось, расстраиваться не стал, а потянул маму на кухню. Ира с удовольствием играла с ним, рассказывал о предметах на которые Валик показывал ручкой, но мысли ее постоянно возвращались к мужу.

Проснулся Миша, как ни странно, отдохнувшим. Ему понадобилось некоторое время чтобы понять где он находится, и поняв это, он испытал смешанное чувство досады и благодарности. С одной стороны, просыпаться на мягком ложе было значительно приятнее, но с другой, он понимал как сюда попал.

Проклятый не был глупцом, не собирался закрывать глаза на реальность. Да, теперь жена будет носить его на руках. Увы, теперь некоторые вещи сделать без ее помощи, не то чтобы сложно, а просто невозможно. И не стоит психовать по этому поводу, делая вид что ничего не изменилось. Но кто сказал, что при этом он должен радоваться?

Потом до него дошло, что в окружающей реальности присутствует некая неправильность, что-то идет совсем не так как должно. Ему понадобилось около минуты прежде чем он догадался: нет похмелья. Михаил никогда не умел пить. И хорошее самочувствие после попойки, мог сохранить лишь одним способом — пропуская каждую вторую рюмку. Или, что еще лучше, каждую первую.

Даже в тот момент, когда он пребывал в депрессии после уменьшения, пил он на самом деле не так уж и много. Срабатывал инстинкт самосохранения. А Ира, так сильно переживала по большей части из-за того, что банально не могла соотнести его новые размеры с количеством выпитого. А вот после последней пьянки на балконе, он должен был прийти в себя в лучшем случае послезавтра.

— А может это уже это послезавтра наступило? — спросил он вслух сам себя.

Конечно никто не ответил и он решил поговорить с женой. Поправил свою единственную одежду. После произошедших перемен он стеснялся ходить перед женой голышом. Как-то это выглядело совсем уж по-детски. И как только собрался выйти наружу, как из-за стен его импровизированного жилья донесся голосок Валика, что-то оживленно рассказывающего маме. И он решил просто позвать ее.

— Ира, когда получиться, надо поговорить!

— Да, Кот! — услышал он в ответ. И в этот же момент замолчал и его сын, а потом Миша услышал изумленное:

— Ап, аа! — что на детском языке, означало папа, потому что мама, он уже выговаривал.

— По-моему он тебя услышал, — произнесла супруга.

Отец не мог увидеть, как Валик целенаправленно пополз к столу, где стояла коробка. Маме удалось поиграть и отвлечь его, и когда малыш окончательно переключился на игрушечный телефон, унесла коробку в другую комнату. Тут Миша наконец-то выбрался наружу, облегченно вздохнул:

— Да…чуть не попались.

— Ну я бы в любом случае не дала ему добраться до коробки.

— Это понятно, но зачем нам ребенка расстраивать? Интересно, у него что, тоже проснулись какие-то способности?

— Наш малыш-колдун? — засмеялась жена. — Звучит красиво, но если это так, то будет просто ужасно. В любом случае, не знаю, ты спас его, наверное между вами образовалась какая-то невидимая связь.

— Связь…. — выдохнул он и сжал зубы.

Снова, в очередной раз, Проклятый вспомнил, что больше не сможет поиграть с ребенком, и испытал ставшую привычной злость. Ира поняла его без слов и промолчала, сейчас муж не нуждался в утешениях.

— Кот, а о чем ты хотел поговорить?

— В первую очередь узнать, почему мне так хорошо, после такой дозы? Это твоя работа?

— Да, милый.

Ира рассказала мужу как на нее «накатило», когда она вернулась с прогулки.

— Так это же здорово! Значит ты действительно чему-то учишься, становишься сильнее.

— А тебя это радует? Все-таки ведьмовская сила…

— Радует, маленькая, и еще как! Раз уж я сошел со сцены. — Он помолчал но продолжил, — деньги у нас есть и немало. Но их надо как-то уметь защитить, от тех же воров, да и закончатся они рано или поздно. Я думаю, что у тебя ведьмы, намного больше возможностей, чем у тебя мамы-одиночки.

— Миша, я же не мама-одиночка.

— Вот именно, даже льгот не будет без свидетельства о моей смерти.

— Дурак ты — надулась Ира, и так как она стояла вплотную к столу, муж подошел и примирительно погладил ее по бедру. Она закусила губу чтобы не расхохотаться, всегда боялась щекотки.

Остаток вечера прошел как обычно. Ира занималась ребенком и хозяйством, Миша прикидывал какие наушники выбрать. На этот раз основным критерием была чувствительность микрофона, кроме этого он искал самую легкую мышку и сенсорную клавиатуру.

В последние годы он предпочитал ноутбук, но стационарный компьютер у него также был. И довольно неплохой. Вот он и искал как обеспечить себе возможность продолжать работать на компе. Нет, он не думал что снова сможет жить как раньше, работая удаленно. Но вот слова ведьмы о том, что зачастую уникальные магические артефакты и заклинания хранятся в виде обычных предметов, он не забыл. И если был шанс заняться их поиском для жены, то почему бы и нет? В конце концов, это хоть какое-то занятие.

Они решили больше не обсуждать сегодня никаких дел, оставить все на завтра. После составления списка необходимых покупок, он устал так, словно разгрузил вагон с углем. Хотелось еще скачать какое-нибудь кино чтобы посмотреть с женой, но сил на это уже не было.

Валик наигравшись заснул, и Ира зашла в комнату к мужу.

— Давай посмотрим что-нибудь интересное — сразу предложил он. — А о делах будем говорить завтра.

— Будет как раньше? — улыбнулась Ира.

— Почти, но на этот раз ты ножку на меня не закинешь, — пошутил Миша.

— Ничего, закинешь ты на меня. Что будем смотреть?

— Ириш, давай «Хижину в лесу». Слышал что это оригинальный ужастик с юмором, все хотел посмотреть, да руки не доходили.

— Думаешь нам стоит смотреть ужастики?

— Придуманные — да.

Потом Ира полулежала на кушетке, а Миша сидел на плече жены. События на экране были довольно интересны. Создатели фильма на славу поиздевались над многочисленными клише и штампами. Но вдруг он поймал себя на мысли, что все реже смотрит на экран, и все чаще на ухо жены. Иру всегда очень возбуждали прикосновения и покусывания мочки уха.

Сложно сказать что послужило причиной, возможно алкоголь не до конца выветрился, а может в любом мужчине живет подросток, который иногда он выходит на первый план? Мише стало жутко интересно, как его жена отреагирует на покусывание его крохотных зубов? Если бы Ира сидела ровно, ему бы не удалось дотянуться до уха, но она немного наклонила голову на бок. И он, пройдя по плечу, лег на ее шею и сжал зубами кончик ее уха. Она вздрогнула, но больше от неожиданности.

— Кот! Что! Ты! Делаешь? — выделила каждое слово Ира.

— Дразнюсь, маленькая.

— Я поняла, а зачем?

Миша и сам понимал всю нелепость своего поступка. Раньше он мог поддразнивать жену, слегка возбуждая ее, чтобы Ире тоже хотелось секса. Иногда, после небольшой обработки, она сама запрыгивала на него, стоило Валику уснуть. Но сейчас-то в этом смысла не было.

— Я не знаю, Ириш — грустно ответил он. — Спишем это на последствия стресса. Давай я пересяду на подушку?

Остаток фильма оба смотрели не внимательно. Каждый думал о своем, события на экране не могли отвлечь от грустных мыслей.

Снова плато, кокон, ведьма-пленница. Он спокоен. На секунду вспоминает девочку, но отгоняет мысли о ней. Не время.

— Что сказала твоя жена?

Ведьма напряжена, он видит — она ждет ответа со всем возможным вниманием.

— Она считает что демон выполнил свою миссию. И отпустила его.

— Так моя информация вам пригодилась? Тогда тебе пора выполнить свою часть сделки?

— Да. Помогла. Знаешь, вчера демон убил ребенка. Девочку лет семи или восьми. Я видел все это. Ее мать осталась дома, из-за праздника, и он нашел ее там. В их квартире. Он осуществил зачистку или, как он сам сказал — стер информацию.

— Мне жаль, но так иногда случается.

— Да не жаль тебе ничего….

Миша, как ни старался, так и не смог сохранить спокойствие.

— Не надо говорить банальности. Если выбирать между безопасностью моей семьи и другими, я выбираю нас. Но теперь на мне кровь. Детская кровь! Понимаешь меня?! И все из-за того, что ты подошла к нам тогда. В чем, в чем еще мне, моей жене, в чем еще нам придется замазаться из-за того, что ты влезла в нашу жизнь?!

— Миша, все закончено — она говорила мягко, успокаивающе.

— Те кто подставил вас — они не всесильны. Сейчас, как бы там ни было, вы свободны от преследования, следовательно ты можешь, точнее должен меня отпустить.

Миша вздохнул и спросил. — Как открывается твой кокон?

— Тебе достаточно положить на него ладонь правой руки, той в которой ты держал «Норспеерамонус», и приказать открыться.

— Так просто? Знаешь, Ксана, я ведь чувствую что свободен от этого места. — Говоря это, Миша смотрел куда-то вдаль. — Там, — взмах рукой, — в тумане есть разрыв. Я уверен что если пойду туда, окажусь где-то в ином месте. Не знаю в каком именно, но уверен что там, намного интереснее чем здесь.

— Да, наша связь потихоньку истончается, и после моего освобождения, прервется навсегда. Я уйду на перерождение, а ты…

— Знаешь, — перебил он ее, — у меня перед глазами до сих пор стоит убитая девочка. И мне кажется я буду видеть ее годами. Вначале проклятие, теперь вот это. Ты не думаешь, что многовато дерьма для одного человека?

— Миша, — Ксана старалась говорить спокойно и убеждающе, но в голосе нет-нет, проскальзывали нетерпеливые нотки, — я не буду говорить банальности из серии что всегда есть люди в худшем чем ты положении. Ваша жизнь, понемногу начнет налаживаться, и…

— Налаживаться? — голос Проклятого был пронизана сарказмом. — Я никогда больше не смогу поиграть с сыном, я рискну показаться ему на глаза, в лучшем случае лет через восемь. Никогда не обниму жену, не говоря уже о чем-то большем. Да, черт возьми! Я даже на улицу не смогу выйти без присмотра! Что из вышеперечисленного попадает под твое — налаживается??

— Михаил, мы все это обсуждали, так случилось, я испортила жизнь тебе, ты убил меня. Мы заключили сделку, я свою часть выполнила, теперь твоя очередь. Открой это контейнер, и я уйду.

— Не уйдешь — он произнес это тихо, но ведьма услышала.

— Что?

— Я уйду, и не буду освобождать тебя. Я передумал. После того что увидел сегодня.

— Но… но ты не можешь! Ты клялся! Ты хочешь стать еще и клятвопреступником??

И тут он расхохотался:

— Клятвопреступником? Да легко! Я уже проклят. Проклят так, как вам, сучьим ведьмам и не снилось! Слышала фразу, «Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут»? Так вот — это про меня. Срать я хотел на клятвы. Поняла меня?

— Но…

Он не дал ей продолжить:

— И потом. Формально я ничего не нарушаю, я поклялся тебя освободить, но не сказал что сделаю это сразу. Потом как-нибудь могу вернуться, моя дорогая.

И тут она испугалась по-настоящему. Растерялась и испугалась.

— Но, я ведь помогла тебе. Вам.

— Да, помогла отомстить. Вот я и оставлю тебя с осознанием того, что твои настоящие враги — мертвы. Радуйся.

И обойдя контейнер, он отправился туда, где приметил разрыв в сплошном тумане. Даже не разрыв, а просто чуть более светлое пятно.

— Стой!! — тишину прорезал крик. — Проклятый, не оставляй меня тут. Пожалуйста.

Она задергалась в своем коконе, но ее движения были слишком сильно ограничены. Он замер, развернулся на ее крик, постоял немного.

— Знаешь, Ксана. Ты второй раз просишь меня о милости. И второй раз, мой ответ нет. Прощай.

— Стой!!! Вернись! Выпусти меня!!

И тогда он вернулся. Встал перед коконом, заглянул ей в глаза. Она уже не была спокойной и самоуверенной, от ее саркастичности и расслабленности не осталось и следа. В глазах бывшей ведьмы Миша видел лишь страх. Страх остаться тут.

И Проклятый понял — ему мало. Мало мести. Оказалось недостаточно уничтожить людей подставивших его. Михаил испытывал острое желание убить, порвать кого-то еще. Как говорилось в одном фильме: «Сделать что-нибудь страшное».

— Прощай, ведьма. Счастливо оставаться.

— Неееет! Отпусти меня!!! Будь ты….

Миша зашел в туман, и сразу перестал слышать ее. Стало холодно. Подул ветер. Он шел вперед, наугад, наступил на что-то острое, затем ощутил жжение в правой руке. Все это не могло остановить его.

Шаг за шагом он пробирался куда-то вперед. Ветер усиливался, боль в правой руке становилась невыносимой. Совершенно не к месту в памяти всплыли строчки из песни: «А ветер дул, с костей сдувая мясо, и радуя прохладою скелет».

А потом все закончилось. Окружающее марево исчезло. Вместе с ветром и болью в правой руке. Миша обернулся — камни. Там, откуда он вышел, больше не было тумана, не было прохода, просто огромная груда камней. Возвращаться некуда. Михаил посмотрел на свою руку, но ожога не увидел. Вместо него, ладонь и часть предплечья украшала татуировка. Мудреная вязь. Рунический узор. Тот самый, который украшал рукоять «Норспеерамонуса». Миша не отличалсяфотографической памятью, но был уверен что узоры идентичны.

— О как, теперь у меня есть признание заслуг. Славно.

Он рассмеялся и вдохнул полной грудью. Чистый воздух, видимо он в горах. Справа — каменная стена, слева — пропасть. Тропинка ведет куда-то вниз и в сторону, скрываясь за поворотом. Ветер, прохладный, но после серости плато с контейнером, сказочно приятный.

Миша осмотрел себя, убедился что он в той же одежде, в которой пришел к Ксане. Но почему-то он босиком. Не самая лучшая униформа для гор, но делать нечего. Вспомнив про ведьму, он испытал секундное сомнение, не зная, правильно ли поступил. В любом случае, уже поздно что-то менять.

— Ну что ж, — бормочет он. — В тумане летал, на странном плато с ведьмой разговаривал. Теперь вот горы. Посмотрим что у нас тут.

Он уже собрался пойти вниз, но почувствовал сильное головокружение. Чтобы не упасть, присел на корточки, и в следующий момент все исчезло.

Глава 13. Из жизни попаданцев

Проснувшись, Миша первым делом осмотрел правую руку. Чистая кожа, нет и намека на то, что он видел во сне.

— Интересно, а не схожу ли я с ума? — пробормотал он, окончательно просыпаясь.

Ответа, понятное дело, не дождался и решил что пора вставать. Помня что Валик начал его слышать, не рискнул звать Иру. Некоторое время прислушивался — тишина. Осторожно выбрался наружу. Увидел, что ночевал во второй комнате, жена либо забыла перенести его, либо решила что тут ему будет спокойнее.

Тронув мышку, разбудил ноутбук. Часики в углу экрана сообщили что сейчас пять часов и сорок четыре минуты. Рановато, жена и сын наверняка спят. Миша еще раз осмотрел руку. Ни следа загадочного узора.

Сделал зарядку, ну как зарядку, скорее легкую разминку. Мысли путались, он не мог ни на чем сконцентрироваться, даже на разминочных упражнениях. Идти будить жену? Мало ли какая у нее была ночь. Пусть спит, поговорить они успеют. Может лечь и постараться уснуть? Но он хорошо знал себя, на данный момент, это бесполезно.

Можное еще протестировать микрофон на старых наушниках. Проверить сможет ли он уловить его голос? Идея хорошая, но без помощи жены он не сможет ее осуществить. Те наушники немного барахлили, и он сунул их в коробку, взял новые, без микрофона. Это произошло буквально за пару дней до встречи с ведьмой, а потом стало не до наушников.

Тишина. Заняться нечем и Миша решил побродить по квартире. Конечно, они договаривались с женой, что он не будет просто так лазить по полу. Она еще не привыкла постоянно смотреть под ноги, да и Валик может оказаться не в меру быстрым. Но сейчас ему хотелось размяться и он надеялся что жена с сыном проспят еще минимум два часа.

Спустился на пол, мимоходом обрадовавшись что спуск дается все легче, все-таки тренировки давали себя знать, повертел головой. Он решил прогуляться везде, куда может залезть без риска застрять. Так, без какой-либо особой цели, просто для того чтобы убить время.

Под диваном было тесновато и пыльно, начихавшись, и убедившись что выпрямиться тут он не может, Проклятый решил что там делать нечего. А вот за шкаф, было вполне реально забраться. Если бы кто-то спросил его, зачем он это вообще делает, логичного ответа он бы не получил. Но скука, зачастую, бывает страшнее реальной опасности, и потому Миша предпринял свой вояж.

Протиснулся между шкафом и стеной, пару раз чихнул. Темно и пыльно, и нет ощущения тайны, как бывает в детстве, когда стоишь, смотришь на шкаф, который с твоей, детской точки зрения всегда тут стоял, и думаешь:

— Какие же тайны скрываются за его задней стенкой? Может быть там живут гномики из сказки?

— А ведь теперь тут есть гномик, — усмехнулся Миша, но веселья в этой ухмылке было немного. Не желая возвращаться, прошел вдоль стены, собрав всю пыль и найдя невесть как попавшую сюда монетку, выбрался с другой стороны. О том, что будет если он напорется на какой-либо торчащий, ржавый гвоздь, или застрянет намертво в незаметной обычному человеку трещине, он не думал. Оконные занавески свисали до самого пола, и оказались очень удобными, для вытирания пыли и грязи, собранные им в своем «зашкафном» путешествии.

— Хорошо что Ира не видит, да и не увидит — пробормотал он и отправился дальше.

Идя по ставшей такой большой, такой чуждой квартире, Проклятый не переставал думать. Миша был из тех людей, чей внутренний диалог практически никогда не прекращался. Он мог, раз за разом прокручивать в голове события прошлого дня, какой-то сюжет или случаи из детства, говорить с невидимым собеседником, стараясь придумать как надо было бы поступить в той или иной ситуации.

Сейчас он думал, правильно ли поступил оставив ведьму в коконе? Может, стоило ее отпустить? Или наоборот, поиздеваться, подразнить а затем все равно оставить? Правильного ответа на этот вопрос у него не было, и он подозревал, что его просто не существовало, любое его решение вызвало бы сомнения.

Он начал вспоминать как они шутили, Ксана давала советы что сделать его жене, чтобы добраться до демона, что ему предложить. И тогда ему показалось что он слишком жестоко поступил с ведьмой, но тут же, в этот самый момент, перед глазами вставала девочка, которая никогда не отпразднует следующий день рождения, и Валик, на которого отныне придется смотреть тайком, не приближаясь. И Миша в итоге решил, что все сделал верно. Точнее убедил себя в этом.

За такими размышлениями добрался до кухни. Там было чистенько, кафель на полу приятно холодил босые ноги. Проклятый рассматривал кухню как в первый раз. Вот скрученное в канат полотенце, можно вскарабкаться на стол, но смысла нет. Из-за летней жары, оставлять любую скоропортящуюся еду без холодильника нельзя. А лезть чтобы погрызть печенье или сухарики он не хотел.

Ходить пешком под стол… как часто взрослые используют эту фразу в отношении детей, или старики любят сказать такое тому, кто помоложе. Миша улыбнувшись, посмотрел на деревянного, огромного как небоскреб, монстра. А ведь когда-то, именно он собрал его и поставил тут. Теперь это кажется нереальным. Сразу появилась грустная мысль: «интересно, а когда я забуду, что вообще был нормальным человеком?». Но этим утром горевать не хотелось, и Миша, вновь осмотрев стол, вдруг широко ухмыльнулся.

— Ходить пешком под стол, залезть под платье — проговорил он вслух, смакуя каждое слово, словно пробуя на вкус. Как все-таки расхожие фразы, могут поменять свой смысл.

Думая о своем, он продолжал идти и не заметил как приблизился к стене. Миша не знал что вчера Ира, готовя себе чай с медом, уронила полную ложку на пол. Она убрала мед с пола, но не заметила что его часть попала на стенку, и рассеянно бродящий по кухне муж, коснулся бедром этого сладкого, липкого пятна.

— Вот черт, — ругнулся он, схватившись рукой за ногу, — дважды черт! — теперь и нога, и ладонь стали противно липкими.

СТОП

Проклятый не был каким-то неженкой, или чистюлей, никогда не брезговал ни помыть малыша, ни стирать при необходимости его пеленки. В детстве обожал ездить с отцом в гараж где часто пачкался и в масле, и в пыли, но никогда не переживал по этому поводу. Но вот липкую кожу, терпеть не мог. Даже обедая, иногда ходил два-три раза мыть руки, если пачкал их в чем-то липком, сладком.

И сейчас с отвращением глядя на ногу и ладонь, лихорадочно соображал, как поступить дальше? Разбудить жену? Можно конечно, но при мыслях об этом, что-то внутри его, просто переворачивалось. Словно малыш зовет маму. «Мама, помой меня!» Ну не мог он так поступить! Тогда что, ждать? Пока сама проснется? С одной стороны, это самое правильное решение, а с другой, вариант ничем не отличается от первого — принять помощь от жены.

Липкая ладонь не давала покоя, и думая как избавиться от этой дряни, он добрался до ванной. Увидев что из крана капает вода, улыбнулся, появился шанс все сделать самому, и именно это отличает его от младенца.

Кое-как обтерев руку о валяющуюся тряпку, он начал свое восхождение. Было гораздо сложнее чем обычно, правую руку каждый раз приходилось отрывать от шерстинок, но сантиметр за сантиметром Миша поднимался вверх.

Известный факт, если какая-то неприятность должна случиться, она обязательно случится. Миша не знал наизусть точной формулировки этого закона Мерфи (а может и не Мерфи), но смысл помнил хорошо. Естественно эта самая неприятность случилась как раз в тот момент, когда Проклятый был на половине пути. Старательно цепляясь ногами за полотенце-канат, он прикоснулся к нему испачканной стороной ноги, и приклеился.

— Твою ж мать! — выругался он, стараясь оторвать ногу.

Полотенце тянулось за ней, не отпуская. Висеть тут было бессмысленно, и Миша решил что сможет добраться до раковины, и там освободиться. Подъем усложнился, полотенце тащилось за ним, становясь все тяжелее. Руки словно налились свинцом. Богатое воображение услужливо нарисовало его тело, лежащее на полу ванны, и некролог: «погиб, пытаясь добраться до раковины». Славная кончина для убийцы ведьмы.

Через минуту он сдался, придется спускаться, если это еще возможно. Руки начали предательски подрагивать, все-таки мало внимания он уделял физическим нагрузкам. Возникло желание заорать, позвать на помощь, но Миша подавил его. Может и глупо, но сейчас, Проклятый предпочел бы разбиться, чем позвать на помощь.

Спустившись до того места, где он прилип к полотенцу, Миша вновь попробовал оторвать ногу, и в этот момент полотенце выскользнуло из рук. Сорвавшись, он перевернулся головой вниз, и в этот же самый момент, нога, которая казалось приклеилась намертво, благополучно оторвалась от полотенца.

Миша часто слышал, что в минуты смертельной опасности время начинает течь по-другому, но не знал, правда это, или художественный вымысел. Вот сейчас понял — правда. Словно в замедленной съемке, он видел каждый узор, каждую ниточку на полотенце. Успел представить что произойдет в тот момент, когда его голова соприкоснется с украшающим пол кафелем.

Руками судорожно цеплялся за ткань. Пальцы заныли, казалось что сейчас они вылетят из суставов. Падение замедлилось, его начало разворачивать. Потом, он так и не смог вспомнить, как успел обхватить этот канат ногами, как вцепился в него мертвой хваткой, и медленно, головой вниз, сползал вниз.

Полностью Проклятый пришел в себя, уже лежа на полу. Кафель холодил спину, ужасно болели руки, и кажется он содрал кожу на бедре. Миша несколько раз сжал и разжал пальцы, облегченно вздохнул, слушаются, не сломаны. Однако о путешествиях по канатам, на пару дней придется забыть.

— И зачем мне все-таки жить? — спросил он у потолка.

Потолок остался равнодушным, ему было плевать на людские проблемы.

— Хотя, с другой стороны, я все-таки спустился без посторонней помощи — продолжил он.

Эта мысль не сильно успокаивала. Надо было бы встать, но моральных сил на это не осталось. Так он лежал, пока на пороге ванны не появилась жена. Ира, широко зевая, сделала шаг, на пол она явно не смотрела.

— Доброе утро, маленькая! — Поприветствовал Миша, с удовольствием рассматривая ее стройные ноги.

— Ой! Что ты тут делаешь?? — Ира явно перепугалась, — мы же договаривались!

— Лежу. Хотел помыться, но не получилось.

Ира села на край ванны, и выдохнула:

— Кот, пожалуйста, если не планируешь довести меня до инфаркта, не делай так больше.

Все-таки ему пришлось принять ее помощь. И пока Миша, сидя в кружке, тщательно отмывался от меда, Ира покормила Валика, заиграла его. Малыш листал книжку, игрался с ее телефоном, а муж и жена наконец-то смогли поговорить. Утренний инцидент, по молчаливому согласию, решили забыть, словно его и не было.

— Что ты думаешь о словах демона? О переезде? — спросила супруга.

Миша помолчав, задумчиво ответил:

— Боюсь он прав. Повторюсь, такого не прощают. Те с кем был связан Витольд с дружками, будут искать, очень тщательно и усердно.

— Тогда нашу квартиру придется продать?

— Вероятно да. Получать арендную плату — это дополнительный след. А так переедем в деревню, будешь там настоящей сельской колдуньей.

— Ох, Миша, Миша. Сразу видно, что в деревне ты не жил, а только шашлыки на природе ел.

— Это ты о чем? — удивился он.

— В деревенском доме очень много всякой живности, которая не часто бывает в городских квартирах. И это не насекомые, которые тоже весьма докучают, это мыши, иногда крысы. Вот извини, Кот, но тебе с ними лучше не встречаться.

— Согласен, я и не подумал о них — он задумался, — ладно, будем решать вопросы по мере поступления. Думаю с вредителями, мы, точнее ты, что-то сможешь решить.

— Как ведьма?

— Давай мы лучше будем говорить колдунья? Это звучит как-то приятней.

— Ладно, но не уходи от ответа. Думаешь, я смогу научиться их отваживать?

— Такой вариант есть. Но не будем рассчитывать только на него. Уверен что в мире хватает технологических новинок, типа того же ультразвука. Только поискать надо.

— Миша, демон говорил что у нас есть время до переезда. Давай поговорим об этом позже. Раз уж мы получили передышку, давай используем ее.

— Как? — он был сбит с толку.

— Мне не нравится, что у тебя нет ни одежды, ни нормальной возможности поесть, выпить кофе. Я хочу поискать мастеров по созданию миниатюрных предметов. Помнишь сенсации из серии, кто-то создал модель чего-то там?

— Думаешь, это сейчас так важно?

— Да, и не перебивай. Я не закончила, — он поднял руки ладонями вверх, мол, слушаю тебя, жена моя, — кроме этого, надо поискать нормальную няньку. Нельзя все время рассчитывать на Оксанку. А то она возьмет и выйдет замуж, и вообще никто не сможет помочь.

— Ну, нянька, это вариант, но нам нужна не нянька, а типа временная помощница, раз в неделю или реже. Я не уверен что такое сейчас практикуется.

— Думаю, можно будет найти, в крайнем случае будем платить больше.

— Или ты применишь чары — сострил он.

— Или применю.

В голосе жены не было и тени шутки, и Миша наконец-то проникся серьезностью разговора.

— Ладно, Ириша, попробую быть серьезным. Я вчера составил список покупок того, что поможет мне работать за компьютером. Ведьма говорила, что много всяких магических предметов, можно найти в самых обычных местах. Не думаю что это просто, но у меня будет хоть какое-то занятие.

— Хорошо, Кот.

— Это не все, ты заберешь ноутбук, а для меня соберешь компьютер. Придется тебе его скрутить, думаю с этим проблем не возникнет. Мне пора переезжать во вторую комнату на постоянной основе.

— Почему?

— Раз уж Валик начал меня слышать, нам лучше перестраховаться. — Да и тебя, практически голой буду реже видеть, подумал он, но не стал произносить вслух.

— Хорошо, Миш, сделаю. И сегодня, пора тебе пойти гулять с нами.

— Ты нашла место для своего мини-мужа? — улыбнулся Проклятый.

— Не называй себя так.

— Ира, ты же психолог, мой сарказм — моя защита. Так что насчет места?

— В переднем кармане коляски. Он прикрыт мелкой сеткой, никто там тебя не увидит, а если и увидит, то решит что померещилось. А ты хоть нормально воздухом подышишь. Да и…

— Ириш — он говорил нежно, с легкой улыбкой, — я все понимаю. Давай сходим вместе.

Все было не так. Он развалился на мягких тряпках. Наверное они назывались иначе, но для него вся ткань, которая не одежда или не полотенца, шла по разряду тряпок. Мише все время хотелось помочь жене: снести коляску, придержать дверь. Очень сложно было ощущать себя чем-то вроде мебели.

Они гуляли, Ира болтала с Валиком, тот пытался отвечать. К ним подошла соседка, поделилась новостями. Оказалось что Зинаида свалилась с лестницы и сломала шейку бедра. Очень и очень плохо в ее возрасте. Врачи говорят — лечение продлится очень долго, скорее всего теперь ей придется ходить с палочкой.

В голосе соседки, имени которой Миша так и не смог вспомнить, не было ни капли сочувствия. Вредная бабка умудрилась достать всех. Остаток дня прошел спокойно. Руки еще болели, Миша мазал их какой-то мазью, и разбирался с микрофоном. Тот барахлил, или чувствительности не хватало, но голосовое управление не работало. Намучившись с мышкой и клавиатурой, он создал табличку, куда решил записывать спортивные успехи. Не то чтобы она была ему была очень нужна, но вся эта активность помогала справиться со скукой.

Стоило уснуть малышу, пришла Ира, принесла пиво. Она уже могла позволить себе немного. Они практически досмотрели вчерашний фильм, но под конец, как раз перед появлением Сигурни Уивер, Миша уснул, сказался ранний подъем.

Снова горы. Стоило уснуть, как он оказался в том же месте. Проклятый лежал прямо на дороге, там где вчера упал, но чувствовал себя неплохо, даже не замерз. На нем та же одежда, он по-прежнему без обуви. Все выглядело так, словно он провалялся без сознания тут, пока бодрствовал в реальном мире.

С того момента когда Миша стал Проклятым, его сны стали последовательны, видимо подчинялись какой-то своей логике. Убедился что куча камней в том месте откуда он пришел, никуда не делась и немного размявшись, восстанавливая кровообращение в затекших конечностях, он двинулся вниз, туда, куда вела зажатая между скалой и пропастью тропинка.

Идти было не очень удобно, мелкие камешки кололи босые ступни, и это грозило со временем, превратить прогулку в кошмар. Миша старался не обращать на это внимания, но нет-нет, болезненно морщился. Тропинка, обогнув скалу устремилась вдаль, скрываясь за следующим поворотом. Похоже на горный серпантин. Миша осторожно подошел к краю, заглянул в пропасть. Его взору открылась отвесная скала, уходящая вниз на сотни метров. Сплошной голый камень вверху, плавно переходил в зеленое море, видимо там начинался лес.

Вздохнув, Проклятый отправился дальше. Дорога вела вниз под очень маленьким уклоном, спускаться долго, зато не нужно никакого альпинистского снаряжения. Он бы не отказался от пары ботинок, но взять их было негде.

Идти было скучно, и Проклятому приходилось сдерживать себя. Все-таки бежать в горах, особенно в незнакомой местности — гарантированное самоубийство. Несколько часов ничего не происходило. Тропинка петляла, иногда расширяясь до размера хорошего шоссе, иногда сжимаясь в струнку, так что Мише приходилось идти «по стеночке». В такие моменты было особенно жутко, и радовало то, что таких опасных мест было немного.

Несколько раз коварные камни проворачивались под ногами, начинали скользить. Миша каждый раз успевал среагировать, пока все обходилось, но такие сюрпризы грозили большими неприятностями. Богатое воображение рисовало как он не успевает отскочить, и сначала раздается хруст, а потом щиколотка отзывается дикой болью. И его поход заканчивается так и не начавшись. И вроде бы не так уж и страшно умирать во сне, да вот есть одна беда: происходящее с ним не воспринимается как сон. Совсем.

Небо затянуто облаками, Солнца не видать, дует не сильный и не холодный ветер. Вроде как идиллия, но Миша все чаще ловил себя на мысли, что хочет пить, и от еды не отказался бы, но пить все-таки хочется больше.

Услышав шум за очередным поворотом, он насторожился но успокоился, увидев что это горная речка, а не какая-нибудь незнакомая жуть. Шириной эта преграда была метров десять, не больше. Вода, небольшим водопадом стекала с практически отвесной скалы, пересекала ведущую Проклятого вниз тропинку, и таким же водопадом, рушилась вниз.

Пить хотелось неимоверно. В голове пронеслись мысли о болячках, появляющихся после питья сырой воды, тиф, холера. Или холера не от воды? Он не помнил. Но выбирая между потенциальной болезнью, и реальной жаждой, он все-таки выбрал напиться. Никакого сосуда у него не было, пришлось черпать воду ладошками.

Она оказалась ледяной, заломило зубы, руки почти онемели. Слегка напившись, Проклятый еще раз осмотрел препятствие. Вода выдолбила в тропинке впадину глубиной примерно сантиметров двадцать. Дно этой речушки было усеяно камнями, и его передернуло от мысли, что может случиться с ногами, если эти камни острые. Но другого пути не было. По дороге сюда, он не видел никаких поворотов, никаких иных возможностей выбраться из этих равнодушных скал. А преграда не широка, десять метров можно пройти за несколько секунд.

После первых же шагов стало ясно: десять метров беговой дорожки, и десять метров этого ужаса — очень разные метры. Сразу свело ступни от холода, камни оказались неимоверно скользкими, Миша сразу укололся, но из-за потери чувствительности, не понял сильно или нет.

Преодолев примерно половину водной преграды, не удержался на ногах, упав на руки, и так, на четвереньках, добрался до сухого места. Сел оценить ущерб. Замерзшие ступни по-прежнему не ощущались. С ладони стекала тонкая струйка крови, все-таки порезался, скорее всего, ноги тоже изрезаны. Проверив, убедился — так и есть. Левая стопа кровоточит, с правой вроде порядок. Штаны мокрые, особенно на коленях, рукава курточки тоже.

— Да…, еще пара таких препятствий, и игра окончена — пробормотал он, снимая штаны и куртку, надеясь хоть немного их высушить.

Проклятый растирал ноги, пока к ним не вернулась чувствительность, вместе с ней пришла и боль. Слегка морщась поднялся, надо пройтись, погонять кровушку. Ему повезло, раны оказались не глубокими, кровотечение остановилось, осталась только боль. Миша с тоской посмотрел на тропинку, которая тянулась вдаль, и метров через триста исчезала за очередным поворотом.

До того как родился Валик, он много читал. Чтение было его второй страстью, сразу после компьютера. Читал много, читал запоем. По большей части фантастику, фэнтези, иногда боевики, или космические оперы. Не обошел вниманием и популярный ныне жанр, связанный с попаданцами. Читать про них было интересно, но если задуматься, всем этим многочисленным мужчинам и женщинам, сильно везло, в подавляющем большинстве случаев.

Такое однобокое везение, вызывало у Миши некую досаду и недоверие. Понятное дело, рассказ максимально приближенный к реальности был бы весьма коротким, напоминая сводку новостей: «Попаданец был зарезан в кустах, первым же встречным разбойником. Точка». Такое реалистичностью читателя не заинтересуешь.э

Но хотелось бы, так сказать чего-то среднего. Между джекпотом, и быстрой бесславной кончиной. Сейчас же, попав в описанную в книгах ситуацию, Проклятый не отказался бы от везения, удачи, гостеприимных туземцев, и магических способностей.

— Вот мне и предстоит узнать, какова эта реальность, — пробормотал он.

Миша не заметил как стал рассуждать вслух. Такой способ помогал ему собрать и упорядочить мысли.

— Я, конечно, не могу считаться полноценным попаданцем, так как похоже нахожусь тут частично, во сне.

Сидеть и болтать с самим собой, дело приятное, но лишь тогда, когда это происходит дома, в удобном кресле. Рядом дымиться чашка свежеприготовленного кофе, а в холодильнике можно найти что-нибудь вкусное. А вот на пустынной тропинке, в незнакомых горах, босиком, с израненными ногами, отсутствием еды и неопределенностью в будущем, стоит заняться чем-нибудь более практичным.

Например, взять ноги в руки, и идти вперед. Первые же шаги показали Проклятому, что ноги возражают против такой нещадной эксплуатации. Накопилась усталость, болели порезы, он начал замерзать, но с упорством автомата шагал вперед. А что еще делать-то?

За очередным поворотом местность наконец-то изменилась. Появилась первая растительность. Вдоль стены, росли невысокие кустики, усыпанные мелкими, красными ягодами, похожими на поречку. Но, несмотря на голод, Миша еще не окончательно сошел с ума, чтобы есть незнакомые ягоды. Лотерея с водой, имела весьма приличные шансы на успех, но вот еда…. И потом, не очень-то он любил ягоды.

Вот так, глотая слюну, он шел все вперед и вперед, пока не очутился на первой, с момента попадания сюда, развилке. Когда не знаешь куда идти, иди налево. Шутка шуткой, но почему бы и нет? Минут через двадцать, тридцать, когда ему стало казаться, что он вообще никуда и никогда не придет, Миша увидел людей.

Два паренька, лет пятнадцати, собирали те самые ягоды в большие плетеные корзины. Видимо Миша не умел передвигаться бесшумно, стоило ему приблизиться, как оба синхронно развернувшись, уставились на него. Тут Проклятый понял, что один из парней — это девушка с короткой стрижкой. У обоих подростков на поясе висели ножи, и парень моментально взял свой. Выражение его лица не сулило гостю ничего хорошего.

— Похоже я сейчас познакомлюсь с настоящей реальностью попаданцев — пронеслось в его голове, когда парень двинулся в направлении Проклятого. Миша непроизвольно поднял правую руку, и подросток замер, внимательно рассматривая татуировку. Через пару секунд он скривился так, словно раскусил лимон, и спрятав нож, что-то сказал девушке.

Язык оказался незнакомым, хотя Миша и не думал, что тут разговаривают на русском или английском. Девушка сразу убежала, видимо за взрослыми, а парень настороженно смотрел на гостя, но не приближался. Тогда Миша решил пойти дальше, в любом случае о его появлении скоро будет известно, так зачем оттягивать знакомство. Он немного опасался что парнишка попробует остановить его, но тот не приближался, просто сверлил Проклятого взглядом.

Минут через десять он повстречался с уже знакомой девчонкой, и тремя мужиками. Двое здоровяков, один с топором на плече, возможно лесоруб, второй с дубинкой на поясе, и невысокий крепыш без оружия. Именно третий привлек внимание Проклятого, причудливая татуировка украшала его шею и часть щеки. Девушка что-то сказала, и показала на руку Михаила. Оба здоровяка остались безучастными, а крепыш посмотрел на него с искренним интересом, и что-то сказал сопровождающим. Те неохотно развернувшись, отправились вниз, а девушка, подарив Мише еще один презрительный взгляд, вернулась собирать ягоды.

Оставшийся крепыш произнес непонятную фразу. Миша ответил, сначала на русском, потом на английском, но понимания не встретил. Тогда незнакомец махнул рукой, мол иди за мной, и Проклятый, понимая что ничего другого не остается, принял приглашение.

Остаток дороги превратился в ад. Ужасно болели ноги, каждый шаг отдавался болью во всем теле. Сопровождающий не спешил, видимо понимал что босоногий гость не способен идти быстро. Наконец, спустившись с горы, они вошли в лес. Удобная тропинка привела мужчин к деревянному, укрывшемуся среди деревьев дому. Оказавшись внутри, Миша сразу уселся прямо на пол, ему было плевать как это выглядит со стороны.

Хозяин быстро осмотрев его ступни, протянул горшочек с какой-то пахучей мазью, и жестами показал, что ее надо втирать. Облегчение пришло практически сразу, мазь подействовала как заморозка, боль тут же стихла, хотя и не прошла полностью.

Пока Миша занимался самолечением, хозяин колдовал около печки. Он помешивал какое-то варево, периодически добавляя туда что-то, невидимое для гостя. Закончив, снял его и переставил на стол, жестом приказал Проклятому подойти и сесть на лавку.

От горшка шел пар. Хозяин перелил часть варева в глиняную кружку, добавил щепотку порошка, взял нож и уколол свой указательный палец. Подождал, пока капля крови упадет в варево. Показал на Мишину руку.

Давать свою кровь на непонятно какие нужды не хотелось, но и ссориться с хозяином было не с руки. Миша послушался. Укол оказался практически безболезненным. Тогда хозяин отпил из кружки, и протянул ее Проклятому. Стоило сделать глоток, как в голове зашумело словно от ударной дозы алкоголя. Он поставил чашку, и тут хозяин заговорил:

— Приветствую тебя в Этании, Меченный. Ты понимаешь меня?

В полутемном помещении один человек. Молодой парень, с конским хвостом, узкими очками, и банкой кока-колы. Он вальяжно развалился в кресле, лениво поглядывая на мониторы, показывающие странные переплетения цветных нитей, точек и прочей абракадабры. От задумчивой неги, парня отвлек писк, раздавшийся откуда-то справа. На одном из экранов, замигала красная лампочка, предупреждающая о нарушении протокола.

Когда демон разгромил организацию Святослава, он действительно сделал все максимально хорошо, и не в его силах, было лишь несколько вещей: уничтожить хранилище и наладить отсылку обязательных ежесуточных отчетов. Это мог сделать любой из пяти причастных к тайне. Витольд, Святослав, Арсений, Игорь, или Петер.

Демон отослал отчет до того как разгромил компьютеры, но это была лишь отсрочка на один день. Умная техника записала первый промах, и стала ждать следующего отчетного периода. Когда и во вторую ночь, никакого ответа от филиала получено так и не было, система подала сигнал тревоги, предоставляя выбор решения и дальнейших действий, людям.

Молодой человек моментально подобрался, и щелкнув тумблером произнес в микрофон:

— У нас проблема. Сектор SDSFA, блок четырнадцать дробь двадцать три, дважды не выходил на связь.

Через час, в расположенном на три этажа выше офисе, собрались все те, кому по инструкциям было необходимо реагировать в данной ситуации.

— Когда последний раз пробовали связаться с кем-либо из киевского руководства? — Вопрос принадлежал высокому, худощавому мужчине, лет сорока.

— Сразу после получения сигнала тревоги. Никто из пяти недоступен — ответил парень, дежуривший в эту ночь.

— А что Кюизак? Он тоже молчит?

— Да, ни один его контакт…

— Боюсь, я нашел Кюизака — вмешался третий участник, мужчина лет тридцати, единственный среди присутствующих, одетый в темный костюм с галстуком. Все лица повернулись нему. Тот развернул к остальным свой ноутбук. Новостная статья — «В ходе перестрелки, в ночном клубе, убито двадцать два человека». И несколько фото. Он максимально увеличил картинку, показывая лицо одного из лежащих на полу.

— Кюизак?! — удивленно выдохнул худощавый. — Так нелепо погиб?

— Именно. А после этого, замолчали наши сотрудники. Кто-то верит в такие совпадения?

— Хорошо, — резюмировал высокий мужчина, видимо он тут был главным, — придется готовиться к командировке. Когда там ближайший рейс на Киев?

Глава 14. Гости

Солнце, приятное летнее солнце, в лучах которого так хорошо загорать. Правда насчет загара Миша испытывал сильные сомнения. Редкие лучи попадали на него сквозь приоткрытую щель. Для нормального загара этого было маловато.

Полностью выбраться из Ириной сумки он не мог, точнее не хотел, а еще точнее хотел бы, но считал это не благоразумным. С того момента как он покинул плато с запертой там ведьмой, прошло три дня. Три дня, как он попал в новый мир. Лежа в сумке, он вспоминал свой разговор с незнакомцем с той стороны. Называть сны — другим миром, Михаил почему-то не мог, для него это была — та сторона.

— Ты понимаешь меня?

Слова как будто рождались прямо в мозгу. Было непривычно, не чувствовалось связи между тем как собеседник открывает рот, и самими словами.

— Да, понимаю — немного неуверенно и запинаясь ответил он.

— Хорошо. Меня зовут Балтон. Ты понимаешь мои слова, потому что мы пили «Сонку», этот напиток, позволяет нам временно понимать друг друга.

— Временно? — вопросов было миллион, но внимание уцепилось именно за этот факт.

— Как только один из нас уснет, мы перестанем понимать друг друга. Меченный, расскажи как и откуда ты сюда попал? Рассказывай быстро, часто пить «Сонку» нельзя, можно потерять разум.

Миша немного помолчал, собираясь с мыслями, уточнил:

— А почему ты зовешь меня меченым?

— Из-за вот этого — показал хозяин на его татуировку.

— Просто, у нас, меня назвали Проклятым. Я как-то привык

— Это не проклятие, это метка, но я пока не знаю чья. Проклятие гораздо хуже, а теперь расскажи о себе.

— Мне сложно объяснить. Я живу в… наверное правильно сказать, в другом мире. Когда я засыпаю там, то оказываюсь здесь.

— И давно?

— Сегодня вторая ночь. Ну, или день.

Решившись, Миша начал рассказывать. О том как жил и не верил в магию, точнее не задумывался о ее существовании. О встрече с ведьмой, болезни сына, о предложении незнакомца. О ритуальном кинжале, и том как убил ведьму. Рассказал о тумане в котором он плавал, пока не нашел путь сюда. А вот о разборках с организацией Витольда, демоне и Ксане — упоминать не стал.

— Я слышал о таких местах где чародеи и маги не в чести, и вынуждены действовать тайно. Думал это сказки.

Балтон встал, разлил по чашкам какой-то отвар. Запахло чем-то мясным, и Миша непроизвольно сглотнул слюну, вспомнив как давно он хочет есть.

— Пей, — хозяин протянул чашку, — это притупит чувство голода. Пей маленькими глотками и слушай. Метка на твоей руке, это что-то вроде знака отличия. Моя — жест на рисунок на шее — означает что я знахарь, алхимик и окончил такую-то школу. А твоя — с ней сложнее, она не была сделана людьми. Многие при виде нее решат, что это демоническая метка.

Михаил непроизвольно поморщился, вспомнив о демоне.

— А по каким признакам видно, что моя татуировка, метка, не людских рук дело?

Балтон задумчиво пожевал губы, сделал глоток отвара:

— Сложно объяснить. Во-первых, она словно светиться. Причем, если смотреть на нее, то с одной стороны, кажется, что светиться, а с другой, понимаешь, что в темноте, ее все равно не будет видно. А во-вторых, ее цвета. Не помню чтобы слышал что кто-то ставит татуировки красного цвета.

— Значит я кто-то типа демона или их посланника?

— Не совсем. Ты просто меченый. Отношение к тебе будет настороженно опасливое. Я имею в виду обычных людей. Трогать, опасаясь навлечь на себя беду, не будут, но и на порог, на всякий случай никто не пустит, если не докажешь свою полезность.

От всех этих поворотов, голова шла кругом.

— Полезность?

— Да, ты можешь обладать какими-то способностями. Я, например, знахарь, местный целитель, меня ценят за это. Если окажется что ты умеешь что-то такое, недоступное простым людям, то относится к тебе будут лучше, чем к обычным работникам или землепашцам. Во всяком случае просвещенные люди.

— А пацан, которого я встретил, схватился за нож, но увидев метку передумал, получается он испугался?

— И да, и нет. Если бы ты напал на него, не сомневайся, дрался бы он на совесть и попытался бы убить тебя. Но раз ты был не агрессивен, то зачем испытывать судьбу, нападая самому?

За этим разговором, Проклятый не заметил как допил отвар, и поставив пустую чашку на стол понял, что совершенно не помнит его вкуса. Но чувство голода действительно притупилось.

— А почему ты со мной разговариваешь? И помогаешь мне?

— Я учился, жил в большом городе, общался не только с людьми. Поэтому смотрю на такие вещи спокойнее. Носитель такой метки, может быть весьма интересен.

— Кому?

— Для начала мне. Давай я пока расскажу тебе о месте где ты оказался?

Алхимик явно переводил тему, но Мише выбирать было не из чего, он согласно кивнул.

— Итак, Этания — это целый мир. Тут есть и огромные страны, и небольшие княжества, и пустые земли Сейчас мы находимся в небольшом поселке, который называется Шаар. Тут добывают железо, и лускан. — Миша не был уверен, что правильно расслышал последнее слово, но переспрашивать не стал.

Балтон ненадолго прервался, сделал несколько глотков из своей чашки и продолжил рассказ.

— Шаарн довольно удачно расположен. Он находится в тупике, с одной стороны окружен скалами, через которые нет перевалов. Со второй — болота, упирающиеся прямо в серые территории.

Из внешнего мира, сюда ведет лишь одна дорога, и этот единственный вход в Шаарн, зажат между скал. Он узок, и при попытке войти силой, любой агрессор понесет серьезные потери, — тут Балтон слегка усмехнулся, — хотя серьезную армию там не остановят, но речь идет скорее о бандах мародеров, которых довольно много в Этании.

Миша слушал, стараясь представить где он оказался. Все это до боли напоминало компьютерную игру. Добываем металл и дерево, чистим территорию, ставим защитные башни чтобы стрелять во врагов, а строим крепостную стену.

Играть в такое было интересно лишь в качестве кукловода, с мышкой в руке, но отнюдь не крестьянина, являющегося мелкой разменной монетой. Балтон продолжал рассказывать, и Проклятый с трудом отвлекшись от неприятных аналогий, постарался слушать внимательно. Еще он отметил странное название «Серые территории», но опять таки решил не перебивать хозяина.

— Несмотря на изолированность от внешнего мира, отсутствие разбойников и прочее, места тут весьма опасные. С болот периодически лезет всякая нечисть. Когда-то от нее тут вообще спасения не было, и места считались непригодными для оседлой жизни. Но потом, кто-то узнал что для болотных монстров, серьезной преградой является обычный, сухой песок. Вот тогда и создали полосу отчуждения — гигантскую насыпь шириной около сорока метров, отделяющую болота от остальной территории.

Что касается скал, с ними совсем просто. Почти все дороги там заканчиваются тупиками, пещер, во всяком случае длинных, практически нет. На моей памяти там никогда и никто не появлялся, ты первый.

Остальная часть территории покрыта лесом. Поселенцы отвоевали у него некоторую часть, и построили поселок, который постепенно расширяется, но большая часть леса не обжита, там опасно, хватает хищников.

От воспоминаний Мишу отвлекла гигантская рука, закрывшая солнце. Над сумкой склонилась Ира, протягивающая мужу бутерброд. Кусок хлеба с мясом, смотрелся несерьезно, на исполинской ладони. Сегодня они выбрались на местный пляж. В будни тут было малолюдно — отдыхали мамы с колясками, иногда подростки устраивали прыжки в воду или играли в пляжный волейбол, присутствовали пенсионеры. Но в целом, было весьма просторно.

— Хочешь погреться на солнышке? — прошептала Ира, — малой спит в коляске, мы тут за кустами в уединении. Тебя никто не увидит.

Миша задумался. Затем все-таки кивнул, и ухватился за ее указательный палец. Оказавшись на покрывале, немного размялся, осмотрелся.

— Вот я и попал на море, — усмехнулся он, смотря на речку, — на море с пресной водой, в которой опасно купаться, ибо аллигаторы и прочие морские монстры не дремлют, и ждут неосторожного Проклятого.

— Кот, ложись и позагорай.

— Да, маленькая, с удовольствием.

Он растянулся на животе, и стоило расслабиться, как в голову снова полезли картинки с той стороны.

Рассказав кратко о местной географии, Балтон поведал гостю о жизненном укладе. Раньше тут жили исключительно рабочие и солдаты. Добывали железо, били болотную нечисть. После создания полосы отчуждения, стало поспокойнее, и сюда начали переселяться с семьями. Построенный поселок примыкает к горам, как раз в нем, они сейчас и находятся. Кроме него тут есть две деревушки поменьше, а так же башня чародея и гарнизон, караулящий вход в Шаарн.

В этот момент Проклятый понял, что начинает терять нить рассказа. Видимо, к такому же выводу пришел и его собеседник.

— Слишком много информации для первого раза. Скажи, ты сюда попал во сне. И это твой второй день?

— Да.

— Что произошло тут, когда ты проснулся там?

— Я думаю что потерял сознание здесь, когда проснулся там. Когда пришел в себя, то лежал, тело затекло.

— Возможно так будет происходить и дальше. Тогда тебе придется распознавать моменты когда ты будешь возвращаться обратно, стараться быть в безопасном месте. Например, заснуть в нашем лесу, это смерти подобно.

Миша, слушая Балтона, кивал головой, но думал о своем, колебался, но все-таки решился задать мучивший его вопрос:

— Балтон, а какие у тебя планы на меня?

— Пока будешь моим помощником, дрова порубить, в лесу помочь с травами.

— Я не разбираюсь в травах.

— Главное, что я разбираюсь.

— В нашем мире, я был специалистом в области, о которой тут ничего не знают. Все мои навыки абсолютно бесполезны. Уверен что любой двенадцатилетний пацан, будет намного лучшим помощником чем я. Все-таки, зачем тебе возиться со мной?

— Из-за твоей метки. Она действительно интересна, и это, рано или поздно должно в чем-то проявиться.

— А если так и не проявится?

— Я буду очень сильно удивлен. Но в любом случае, твоя смерть, крайне нежелательна, я бы не хотел способствовать ей. А оставшись один, ты обречен. Так что с завтрашнего дня будешь моим помощником, начнем учить язык. «Сонку» пить больше не станем, разве что при крайней необходимости.

Миша задумался, хотелось что-то спросить, но что, он так и не успел понять. Вновь почувствовал головокружение, окружающий мир начал выцветать, терять краски, и он догадался, что сейчас вернется на Землю. Проклятый успел только лишь пересесть со стула на пол, как все исчезло.

Солнце начало припекать, и Миша перевернулся на спину. От яркого света он прикрылся предплечьем правой руки. Все равно приходилось жмуриться, перед глазами плавали темные точки, и он уже думал вернуться на живот, как вдруг ему показалось, что он вновь видит узор на своей руке. Ту саму метку, видимую в Этании, но черного цвета.

Он резко сел, принялся рассматривать кожу, но та была чиста. Пожав плечами, Миша перестал смотреть на руку, и обратил внимание на жену. Ира сидела на краю подстилки, он видел ее лишь со спины. Кинув взгляд на черные, узкие плавки, немного сползшие, и приоткрывшие незагорелые части тела, Проклятый вспомнил шуточки Ксаны: «ты сможешь всесторонне изучить тело своей жены».

— Интересно, как скоро, всерьез задумаюсь над ее словами? — спросил он сам себя, — как там говорил Робинзон Крузо? Не бывает некрасивых женщин?

— Что, Кот? — полуобернулась Ира, — ты меня звал?

— Нет, маленькая, так, болтаю сам с собой.

В этот момент проснулся Валик, позвал маму. Она склонилась над коляской, а Миша, чтобы не пялиться на нее в таком возбужденном состоянии, развернулся и замер. В паре метров от него стоял кот.

Самолет, следующий рейсом Мюнхен — Киев, приземлился в аэропорту «Борисполь», точно по расписанию. Стихли сдержанные хлопки, часто сопровождающие удачную посадку, дисциплинированные пассажиры дождавшись пока потухнут надписи, предписывающие сидеть пристегнутыми, начали готовиться к выходу.

Четверка пассажиров, прибывших разбираться что случилось с их сотрудниками, ничем не отличались от прочих туристов. Никаких костюмов, да и зачем они, когда температура превышает тридцать в тени? Никаких киношных темных очков, на которых кажется написано: «Я пересмотрел слишком много фильмов про шпионов».

Трое мужчин, и женщина. Дама в легкомысленном платье из серии, покажу больше чем спрячу. Мужчины одеты по-разному, но похожи скорее на беспечных туристов, чем на людей с серьезным заданием. Один в шортах и цветастой гавайке, с расстегнутыми верхними пуговицами, на втором майка с надписью «пьянки и потрахушки». Третий одет поприличнее, но по лицу видно, что вчера он серьезно расслаблялся, хлебенув чего-токрепкого. Так оно и было, Свен работал на организацию свыше десяти лет и был прекрасным аналитиком, но вот страх перед полетами, одолеть так и не смог

Никаких проблем с прохождением паспортного контроля у «туристов» из Германии не возникло. Тут, как и в любом аэропорту, было многолюдно. Вновь прибывшие разными рейсами пассажиры, толпа встречающих. У кого-то в руках таблички, но таких немного. Взгляд Ингрид, единственной женщины, зацепился за белый прямоугольник, с единственным словом — «Лакорт».

Державший эту табличку мужчина, не понимал что на ней написано. И не переживал из-за этого. Несколько лет назад, удача улыбнулась ему, и Алексей просто пользовался моментом. Он подрабатывал таксистом, и однажды разговорился с пассажиром. В этом не было ничего необычного, и парень забыл бы об этом разговоре, но уже выходя, пассажир представившийся Петером, вдруг протянул ему свою визитку, предложив перезвонить, если будут нужны деньги.

Алексей колебался недолго, он всегда считал что предложение стоит как минимум выслушать, и через несколько дней они встретились. Петер предложил поработать на их организацию. Ни названия, ни то чем эта загадочная организация занимается, он говорить не стал.

Смысл был в следующим: Алексей начинает получать 300 евро в месяц за то, что грубо говоря, будет всегда доступен. Если понадобятся его услуги, то на номер который теперь нельзя менять без предупреждения, придет СМСка начинающаяся со слова «Лакорт». Это пароль, и он означает что Алексей должен будет отработать полученные деньги.

Тут он немного напрягся, потому что понятие «отработать» — слишком уж размытое. Однако Петер успокоил его. Любая работа будет касаться только водительских услуг. Нужно будет встретить кого-нибудь в аэропорту или на вокзале, возить по городу, или, если понадобиться, отвезти в любой город, в пределах страны.

Время за рулем будет оплачиваться отдельно, а 300 евро за то, чтобы он никуда не ездил, и был в суточной готовности. Вопрос об отпуске решился просто, один раз в год он спокойно может ехать куда хочет, но не больше чем на две недели, и предупредить должен заранее, послав письмо на соответствующий электронный адрес. Деньги хорошие, Алексей согласился. За три года, такую смс он получал лишь четыре раза, и был уверен что вытянул выигрышный билетик, особенно в последние годы, когда обрушилась национальная валюта. Вчера ему пришло задание встретить в Борисполе четверых, стоять с табличкой, отвезти куда скажут.

Ингрид махнула рукой, подзывая остальных. Лучше всех на русском разговаривал, слегка страдающий от похмелья Свен. После взаимных приветствий немец показал Алексею бумажку с адресом, и попросил отвезти их как можно быстрее. Багажа у гостей было немного — один чемодан на четверых и ручная кладь. Пока шли к машине, пока рассаживались, Алексей пытался как-то разговорить гостей, но те хранили молчание, лишь Свен отвечал скупыми, короткими фразами, и он после пары бесплотных попыток, махнул на них рукой. Дождавшись пока навигатор выстроит маршрут, он пообещал, что до места они доберутся часа за полтора, и дальше не делал попыток заговорить.

Немцы также хранили молчание. Обсуждать им пока было нечего. План ближайших действий был прост. Приехать, осмотреться на месте, на основании увиденного строить дальнейшие действия. Кроме этого планировалось задействовать свои связи в силовых структурах, получить доступ к расследованию перестрелки в которой погиб Кюизак. Все необходимые кнопки нажмут те, кому это по чину, а аналитикам надо будет пообщаться на месте. Поэтому сейчас каждый думал о чем-то своем.

Водитель не обманул, они действительно прибыли на место через час и двадцать одну минуту.

— Мне ждать, вы поедете еще куда-то? — уточнил Алексей.

— Нет, — ответил Свен, остальные уже отправились к забору, окружающему старенькое здание, — я позвоню вам, когда понадобитесь.

— Мне обещали — водитель немного помялся, — что поездки оплачиваются отдельно.

Свен устало вздохнул, ему не терпелось присоединиться к остальным, этот разговор начинал утомлять.

— Все будет оплачено. В следующий раз получите дополнительную плату. Перешлите на известный вам электронный адрес письмо с указанием маршрута и ваш километраж. Только не приписывайте слишком много, могут проверить, и если поймут что вы недобросовестны, контракт будет прерван в одностороннем порядке.

Алексей что-то буркнул в ответ, но немец уже не слушал, спешил к остальным.

Самым первым препятствием, как ни странно, оказались ворота, закрытые изнутри на обычный навесной замок. У прилетевших следователей были с собой все электронные ключи, как для замков, так и для серверов. Почему на воротах оказался обычный навесной замок, вместо предписанного электронного — вопрос небезынтересный, достойный того, чтобы задать его кому-либо из местного руководства.

Святослав, если бы он был жив, мог бы ответить на него. Здание на окраине города, окруженное забором, да еще и оборудование электронными замками, могло привлечь ненужное внимание. От чиновников, и прочих проверяющих тут давно и надежно откупились, но незачем привлекать внимание всяких зевак.

Но на самом деле, причина была еще проще — обычное раздолбайство. Когда закончили оборудовать здание, хранилище, установили электронные замки, остались поверхностные доделки. Все иностранные сотрудники уехали, оставив список необходимых доработок. Команда Святослава честно выполнила все необходимое внутри здания, а вот с оградой как-то сначала отложилось, а затем и вовсе забылось.

— Ингрид, посмотришь?

— Холодное железо — не мой конек, думаю Кристофер справится с этим.

Светловолосый парень в футболке с фривольной надписью, недовольно покосился на девушку, вздохнул и полез в чемодан.

— Славяне — пробурчал он, из его уст это слово прозвучало как ругательство, — ничего не могут сделать как надо.

— Да, педантичности и ответственности им не хватает. — Сказал Свен, глядя сквозь забор на здание. Происходящее ему не нравилось. Совсем не нравилось.

— Зато тут часто встречаются одни из самых сильных чародеев, — усмехнулась Ингрид.

— С учетом того, что с большинством колдунов мы играем за разные команды, это факт, не добавляет мне любви к этим странам. — парировал Свен.

Ворча, Кристофер извлек из чемодана связку ключей. К счастью в зазоры между прутьями можно было просунуть руку, и блондин принялся колдовать с замком. Через пару секунд раздался щелчок, ворота распахнулись.

— Не нравится мне все это, — нарушила молчание Ингрид, — тут просто воняет смертью.

— Согласен, что-то тут не так, — Свен огляделся, — но реальной опасности я не чувствую.

На стоянке перед зданием, стояло пять машин разных марок. Тишина, все выглядело вполне обыденно.

— Смотрите!

Голос принадлежал последнему из четверки гостей — рыжему, полноватому мужчине. Его внимание привлек еще один автомобиль, который не заметили сразу, так как тот практически полностью заехал в густой кустарник. Приблизившись, Кристофер распахнул заднюю дверцу, и моментально зажал нос. В воздухе разнесся омерзительный трупный запах, и он моментально захлопнул дверь.

— Думаю внутри здания нас не ждет ничего хорошего, — Свен посмотрел на закрытую дверь, — раз уж даже с улицы трупы не убраны.

Ингрид коснувшись одного из своих колец, согласно кивнула.

— Стоять тут все равно бессмысленно, — резюмировал Ларс, или как его иногда называли, Рыжий, — пойдем что ли?

Свен приложил свой ключ-карточку к считывающему устройству, лампочка приветливо подмигнула зеленым глазом. С тихим щелчком дверь распахнулась. На этот раз отпрянули все. Запах был похож на тот, из автомобиля. В коридоре их встретил уже начавший разлагаться труп. Пол был залит какой-то пеной, по всей видимости, сработала система пожаротушения.

— Смотрите, — Ларс указал на сломанное считывающее устройство при выходе, — кто-то тут хорошо постарался.

— Значит так, все не заходим, — решил Свен, — если такое около всех выходов, придется потом прыгать через окна. Кристофер, останешься тут, подготовь биолокатор, и «уборщика».

Тот молча кивнул. Через пять шагов стало ясно что без респираторов тут не пройти.

— Ингрид, — прошипел Свен, которому сильнее всех хотелось расстаться с содержимым своего желудка, — ты долго будешь ворон ловить?

— Прости, мне сложновато сконцентрироваться.

Она вновь коснулась кольца, что-то пробормотала под нос, сделала ладонью жест — перечеркнула воздух крест-накрест. Сразу стало легче. Словно всем им отключили обоняние, и приехавшие принялись методично обследовать здание. Тут царила противоестественная тишина, всюду в разных позах валялись трупы. В одном из помещений были видны следы пожара, серверная была разгромлена.

— Да… — хорошо они кому-то перешли дорогу, — пробурчал Ларс, — знать бы еще кому.

Убедившись что наверху никого и ничего не осталось, гости спустились к хранилищу. Свен, подойдя к сканеру сетчатки, вставил карточку в едва заметную щель. Одна из панелей отъехала в сторону, обнажая ряды кнопок. Он набрал восемнадцати значный код, и преграждающая путь дверь, бесшумно отъехала в сторону.

— Перешли они дорогу кому-то, кто оказался не в силах приблизиться к руне «Страж», — усмехнулся Свен, — хранилище похоже не пострадало. Пойдем, проверим нашего Кристофера.

Блондин, отставленный около дверей, уже выполнил задание и откровенно скучал.

— Что там? — спросил он, стоило им выйти наружу.

— Похоже мертвы все. Сейчас считаем кто они, сверим со списком сотрудников, если кого нет, будем искать. Трупы надо убрать, сколько у нас «EC-02»?

— Стандартная упаковка двенадцать штук. — Отрапортовал Кристофер.

— Мало. Тогда так, сначала уберем в машине и на пороге, но прежде, давайте определим, кто есть кто. Ингрид, отключи Кристоферу обоняние.

Девушка кивнула и повторила манипуляции избавившие их от отвратительного смрада внутри здания. Блондин благодарно кивнул и активировав биолокатор (внешне, тот выглядел как металлическая трубка с утолщением в основании), приблизился к покойнику, лежащему их около дверей. Любой сотрудник организации, при приеме на работу, проходил несколько обязательных процедур. В результате одной из них, в общей базе данных оказывались его биометрические данные, позволяющие однозначно идентифицировать человека. Стоило прикоснуться биолокатором к человеку, неважно живому или мертвому, и на небольшом экране высвечивалась информация о нем.

— Личность не идентифицирована — с изумлением произнес блондин.

— Может это кто из нападавших? — предложила Ингрид — пойдем, проверим в машине.

Трупы в автомобиле, также не подлежали идентификации.

— Сейчас пройдемся по зданию, — решил Свен, — этих, жест в сторону водителя и пассажира, — сфотографируй, и надо уничтожать. Местность тут не просматривается, но лучше все-таки перестраховаться.

Кристофер кивнул, извлек из небольшого контейнера предмет больше всего напоминающий паука, размером примерно с фалангу указательного пальца взрослого человека. «EC-02» или по простому «уборщик», являлся универсальным уничтожителем трупов. Стоило посадить такого жучка на любой оголенный участок мертвого тела, тот начинал действовать.

Для начала погружался в плоть, там рассыпался на множество составляющих, которые в ускоренном темпе растворяли мертвую плоть. При этом, он каким-то образом, то ли по ДНК, то ли по иному принципу, определял все то, что принадлежало мертвому и находилось в ближайшем радиусе: кровь, оторванные конечности и прочее. И через три, максимум пять минут, «уборщик» и тело разлагались в пыль.

Покончив с бывшими охранниками и трупом около дверей, трое направились вглубь помещения. На улице, на этот раз остался Ларс. Через полчаса они пришли к неутешительному выводу — ни одно тело не подлежало идентификации.

— Не верю что тут нет наших сотрудников — растеряно произнес Кристофер

— Это Святослав, я видела его фотографию — ответила Ингрид, показывая на одно из тел.

— Значит кто-то успешно разрушил все личностные аспекты. Они защитились от любых попыток считать посмертную память, — резюмировал Свен, — пойдем на свежий воздух, у нас много работы.

Произнося эту фразу, Свен уже набирал номер водителя.

— Алексей, нам снова нужны ваши услуги, да, чем скорее, тем лучше, спасибо.

Выйдя на улицу, кивком подозвал скучающего рыжего и сказал:

— Итак, Ларс, сейчас поедешь, встретишься с нашим человеком в местной полиции.

— Он наш в смысле из…

— Нет, — перебил Свен, — просто прикормленный. Он должен помочь, максимально информировать по делу Кюизака. Нужны все странности, несуразности, нестыковки, не мне тебя учить. Вот адрес и контакты. Кристофер, Ингрид, вы в хранилище. Ин, ты его введи в курс дела, что можно, что нельзя, как маркируются опасные ячейки и все в таком духе. Может быть найдете еще «уборщиков». Да, в любом случае используйте перчатки. Мало ли что там хранится, может то, за что их и убили. А я пока свяжусь с начальством.

Получив указания, Ингрид с блондином скрылись внутри здания. Свен с Ларсом покурили, рыжий пошел к воротам, а начальник принялся колдовать около входной двери. Вместо сломанного сканера установил временное устройство, замкнув дверь на него. Затем извлек из кармана сотовый. Внешне невзрачный телефон, был совершенно бесполезен в чужих руках. Включался он лишь после скана Свеновской сетчатки. На том конце ответили почти сразу. Свен был крайне лаконичен. STR — связь штука надежная, но рисковать не стоит.

— Мы на базе. Только трупы, тридцать человек. У всех полностью разрушен личностный аспект. Сервера также не поддаются восстановлению. Хранилище не пострадало. Ларс получит информацию о деле Кюизака, мы осмотрим все что уцелело, и я повторно позвоню.

Выслушал ответ, отключился. Немного поколебался — идти ли вниз, или выкурить еще сигарету, и все-таки выбрал второе. Постепенно темнело, день оказался долгим и насыщенным. Идти вниз не хотелось, но работа прежде всего. Отправив бычок в урну, овздохнул и уже практически отправился в хранилище, но тут в дверях появилась Ингрид.

— Нашли что-то?

— Пока нет, стандартный набор. Оставила стажера, предупредила не лезть ни в какие маркированные ячейки. Там еще около двадцати безопасных, надеюсь найдет «уборщиков», надоело уже отключать запахи. — Закончив доклад, она закурила.

— Ладно, Ингрид, пойду, посмотрю что там, и начнем искать тех, кто был способен на такое.

Женщина молча затянулась, но Свен и не ждал ответа. В уже намного лучшем расположении духа, спустился к хранилищу, и войдя внутрь ощутил как сердце рывком ушло вниз, и затаилось где-то на уровне пяток. А на его месте, в груди, образовался ледяной ком. На столе в абсолютном порядке с истинно немецкой педантичностью лежали разнообразные предметы и артефакты, в том числе и контейнер с «EC-02». Но не это привлекло внимание Свена, он не мигая смотрел на абсолютно неожиданный предмет, ярко-желтую рукоять «Норспеерамонуса».

Глава 15. Ни там, ни тут

Огромный, серый дворовой кот, скорее всего беспородистый. Миша не разбирался в кошках, не любил их, никогда не горел желанием завести у себя в доме очаровательный, милый, пушистый и наглый комок шерсти. Из-за того, что не считал котов ни милыми, ни очаровательными. Впрочем, в данный момент порода и характер кота не имели значения. Важнее были его размер и пристальный взгляд голодных глаз.

Хищник прижался к земле и поводил хвостом из стороны в сторону. Хотя знания Проклятого о котах ограничивались тем, что у них четыре лапы, они мяукают и жрут мышей, Миша понимал что тот готов к нападению, а он, взрослый мужчина, в идентификационной системе зверя, явно проходит по разряду мыши.

Михаил, стараясь не делать лишних движений, покосился на жену, в тайне надеясь что та заметит угрожающую ее мужу опасность. Но та продолжала возиться с Валиком, и не смотрела в их сторону. Рядом не было ничего, хотя бы отдаленно похожего на оружие. Не то чтобы он строил иллюзии по поводу того, что справился бы с гигантским хищником с помощью иглы, но все-таки жалел, что не подумал ни о чем таком заранее. А еще, несмотря на жуткую и вполне реальную опасность, Михаил так и не мог заставить себя позвать на помощь. Может быть потом, если у него есть это самое потом, полностью смирившись со своим теперешним положением, он и будет звать Иру при малейшей опасности, но сейчас он не мог переступить через себя.

Кот тем временем пришел к выводу что существо перед ним вполне съедобно, движения его хвоста ускорились. Проклятому показалось что он увидел как напряглись мускулы хищника, и понимая что это по всей видимости конец, он непроизвольно отступил, поднимая вперед руки в защитном жесте.

Кот бросился вперед, но вдруг замер, словно налетел на стену. Выгнул спину, но шипеть не стал. На морде животного появилось новое выражение, почему-то Миша был уверен что это презрение пополам с брезгливостью, хотя в кошачьей мимике он не разбирался. Затем хищник с равнодушным видом развернулся, и не спеша потрусил куда-то в сторону, вскоре скрывшись в кустах. Еще не веря в такое спасение, Проклятый устало сел на покрывало. Ноги подрагивали, особенно левое бедро. Признак сильнейшего нервного перевозбуждения.

— Какой же я дурак — пробормотал он, — мне же нельзя подыхать, проклятие вернется к Валику.

— Кот, у тебя все нормально? — Ира, наконец-то отвлеклась от малыша, и смотрела на мужа.

— Да, маленькая — спокойно, хотя словами не описать насколько трудно ему далось это спокойствие, ответил он.

— Вот решил размяться, а тут судорога. — Михаил начал активно разминать бедро. О происшествии с хищником, он решил не рассказывать, а то заботливая жена его полгода из сумки выпускать не будет. Ира посмотрела на него и сказала:

— Малой проситься из коляски, наверное тебе лучше вернуться обратно?

— Хорошо, только я сам, а ты пока занимайся Валиком.

Супруга взяла сына на руки, а Миша вернулся «под крышу», где устроившись поудобнее, начал размышлять о том, что только что произошло. Вариантов с его точки зрения, было всего три.

Первый — хищник что-то почувствовал, решил что жертва опасна. Вроде как птицы не связываются с ядовитыми бабочками и опасными насекомыми типа ос, видя их яркий окрас. Второй вариант — это Ира. Увидев опасность она отогнала кота своими колдовскими штучками, и не желая унижать мужа, сделала вид, что ничего не произошло. И третий, кот понял что перед ним не мышь а человек, и так сказать, осознал всю неправоту своего поведения.

В третий вариант, Миша не верил. Второй был весьма реален, но ему было неприятно думать об этом. И наконец первый вариант — он ядовит для хищников. Это было бы здорово и решило бы массу проблем его безопасности.

Миша вспомнил, как слегка ослепнув от солнечного света, увидел на своем предплечье узор. Делать было нечего, и он решил проверить, сможет ли увидеть его снова. Проклятый лег так, чтобы солнечные лучи, проникающие в сумку сквозь узкую щель, попали в глаза. Через полминуты, он добился того, что перед глазами появились черные точки. Проклятый вновь глянул на предплечье, так и есть — рисунок черного цвета, виден не так четко как татуировка из снов, но все-таки виден.

— Итак — начал он привычный диалог сам с собой, — похоже я мечен в обоих мирах, и во сне, и наяву. Возможно те же кошки эту метку видят, ходят же слухи, что они видят незримое. И если крысы, собаки и прочая живность будет относиться ко мне как к отраве, вопрос с домиком в деревне будет решен.

Весь этот диалог был бравадой, попыткой успокоиться после пережитого. Михаил прекрасно понимал, что делать выводы на основании одного случая — глупо, а экспериментировать с разными животными, он не решится. Да и жене про этот случай он скорее всего не расскажет. Снаружи доносилось лопотание Валика и сюсюканье Иры, делать было нечего, и мысли Проклятого вновь унеслись на ту сторону, в мир сна.

Очнувшись на следующий день, он обнаружил себя лежащим на циновке. Под головой был удобный валик, видимо Балтон позаботился о нем. Хозяин что-то варил, то ли еду, то ли свои зелья. Заметив что Миша пришел в себя, он кивнул и что-то произнес. К сожалению действие «Сонки» уже закончилось и Проклятый не понял ни слова. Он виновато развел руками, хозяин снова кивнул и указал на стул — мол, подожди, а сам вернулся к своему занятию.

От нечего делать, Миша принялся разглядывать комнату. На стенах — связки травы, какие-то цветы, грибы. Шкаф заставлен посудой, на полу две вязанки дров. Скорее всего помещение выполняет роль кухни и лаборатории одновременно. Тут была печка и каменный круг, выложенный практически посреди помещения. Огонь горел и там, и там.

Проклятый обратил внимание на полное отсутствие дыма. Это было интересно, он даже задумался, может дело в камнях? Или в дровах? Пока он думал об этом, Балтон закончил свои манипуляции, и поставив на стол две чашки, содержимое которых пахло как вчерашний отвар, сел напротив гостя.

Дальнейшее напоминало пресловутый разговор слепого с глухим. Пока они завтракали, Балтон жестами показывал на предмет и называл его. Миша честно повторял, стараясь не думать что они с гостеприимным хозяином, могут в этот момент думать совершенно о разном. Например отвар который они пьют. Алхимик показал на него и назвал. А что он имел ввиду? Суп? Название? Или вообще процесс поедания этого самого супа?

Он не мог оценить время, в доме не было ничего хоть как-то напоминающего часы, но Проклятому показалось что прошли часы и он постепенно перестал соображать. Голова шла кругом, названия выскальзывали из памяти не оставив там и следа. Балтон понял что пора заканчивать, поднялся и жестом позвал Михаила за собой.

Они вышли во двор, где Балтон протянул Мише топор, и указал на связку дров. Не забыл педантично дать название и топору, и дровам, и процессу рубки, если конечно Миша правильно понял его жесты.

Делать нечего, еду и крышу над головой надо отрабатывать, и Проклятый принялся за дело. В течении следующих сорока часов (Проклятому показалось что именно столько времени он махал топором, плюс минус неделя), он в полной мере осознал разницу между порубить дрова для шашлыка, и нарубить дров для обогрева дома.

Поясница и руки грозили объявить забастовку, а груда дров на которую указал Балтон, казалось вообще не уменьшилась. Через некоторое время, Михаил продолжал, исключительно из-за упрямства. Он старался перейти в режим автомата, когда не думаешь а просто выполняешь. Ему иногда удавалось так сдавать кросс. Бежишь в одном темпе, мысли далеко, ноги переставляются как будто сами собой, легкие закачивают воздух и делают вид, что не хотят послать хозяина куда подальше. И ведь пробегал! Значит и сейчас не сдастся.

— Кот, мы идем. Пойдешь в карман, пока я буду собираться?

— Да, Иришка — Проклятый привычно вскарабкался на появившуюся в сумке ладонь жены.

Ира собрала вещи, поймала хохочущего малыша, усадила в коляску, а Миша вернулся в сумку. Он знал что Ира не будет спешить домой, еще погуляет, может дождется пока заснет малыш.

Тогда они смогут поговорить. Ира надевала гарнитуру, и они разговаривали без помех. Никому и в голову не могло прийти, что молодая женщина говорит не с кем-то на той стороне провода, а Проклятого никто кроме нее не мог услышать. Но пока Валик не спал, они не болтали, Миша не хотел, чтобы сын лишний раз вспоминал о нем. В сумке тихо, темно и тепло. Он развалившись на Ирином платке, снова погрузился в размышления.

Вернулся Балтон и жестом позвал Проклятого. В доме алхимик осмотрел его ладони, усмехнулся, смазал чем-то душистым. Боль из-за содранной кожи и многочисленных микротравм, стала утихать. Михаил не строил особых иллюзий, он не сомневался что и за эту помощь, и за то, что еще произойдет, рано или поздно придется расплачиваться. И вряд ли исключительно физическим трудом.

Снова отвар, разносолами тут не баловали, и знахарь принялся проверять какие слова запомнил его гость. Оказалось, все не так и плохо, как опасался Миша, думая что не запомнил вообще ничего. Балтон вытряхнул из заплечного мешка ворох сена. Наверное это были травы и прочие полезные вещи, из каких Балтон делал те мази, которые помогли ногам и рукам Проклятого. Но на взгляд такого дилетанта как он — сено, оно и есть сено.

Они сортировали травки, какие-то цветочки, хозяин параллельно что-то рассказывал, объяснял. Мише уже было все безразлично, он лишь отметил, что за все время которое он работает, за окном не произошло изменений. Словно тут не существовало времени суток.

Послышался шум голосов. Миша не разобрал, что происходит снаружи, но подозревал, что ничего хорошего. С того самого момента, как к коляске подошла Ксана, ничего хорошего у него не произошло.

Гуляя, Ира незаметно для себя забрела в самую глухую часть парка. Тут было тихо, безлюдно, но к сожалению не настолько безлюдно, как хотелось бы. Впереди стояли два парня лет двадцати — двадцати пяти, один коротко-стриженный, второй вообще бритый налысо. Оба одеты в какое-то рванье, лица словно срисованные со стенда «Их разыскивает милиция». Стояли они так, что перекрывали дорожку по которой Ира катила коляску.

Надежда что они не настолько отморожены, чтобы прицепиться к маме с малышом, оказалась тщетной. Бритый встал перед коляской, обнажив в усмешке желтые зубы. Одного верхнего не хватало, что придавало его оскалу слегка комичное выражение, но женщине было не до смеха.

— Гуляем? — со злой усмешкой начал он, и Ира, со все усиливающимся страхом, заметила его расширенные зрачки. Похоже наркоман. От этой мысли ей стало совсем плохо, такие убивают за сигарету.

— Дай сумку, сука! — второй дернул ее за плечо. Ира окончательно растерялась, сумочку ей было не жаль, в такой ситуации плевать на деньги, а документы она не взяла, но там еще и ее муж! Разозленный медлительностью жертвы, бандит толкнул ее и сдернул сумку с плеча. Она пошатнулась, а бритый достав нож, навис над Валиком.

— Попробуй только рот раскрыть, я твоего щенка порежу на лоскуты.

И в этот момент с Ирой что-то произошло, страх практически исчез, уступил место ярости.

— Гони украшения! — скомандовал бритый.

Ира послушно сняла сережки, а угрожавший Валику отморозок, облизнув губы, приблизился к ней. Это выглядело достаточно мерзко, но начинающей ведьме было уже все равно. Страх за сына и мужа и ненависть с яростью, пробудили в ней нечто доселе неизведанное. И как в тот вечер, после разгрома организации, она увидела своего подвыпившего мужа в ином свете, так и сейчас, тела ублюдков, вдруг показались ей набором разноцветных линий и пятен.

— Снимай одежду, сучка, порадуй нас лаской, и твой щенок останется целым, да и ты тоже.

В этот момент Валик захныкал, и бритый с мерзкой ухмылкой спросил:

— Что пацан, хочешь посмотреть, как взрослые развлекаются?

Иру перекосило от ненависти, но внешне это никак не проявилось. Выглядело так, словно она парализована диким ужасом. Начинающая ведьма положила на коляску снятые сережки и начала медленно, трясущимися руками расстегивать кофточку. Угрожающий Валику приблизился, а второй полез в сумочку.

— Что за…?! — изумленно произнес он, видимо увидев крохотного человечка. Его подельник обернулся на этот возглас, и Ира поняла — пора! Она не знала, откуда в ней понимание того что можно сделать, и совершенно не думала об этом. Среди переплетения нитей, вакханалии цветов, во всей этой паутине, ее взгляд зацепился за две линии, тянущиеся от глаз бандита, куда-то вверх. Она мысленно обхватив их пальцами, отчаянно рванула, разрывая с одновременным возгласом:

— Ты ослеп!

Бандит вдруг замер, нож в его руке дрогнул, свободной рукой он схватился за глаза. Но Ире уже было не до него, второй лез в сумку, и молодая ведьма, а сейчас тут не было, ни мамы, ни жены, лишь разъяренная колдунья, завязала в узел несколько нитей, проходящих через его шею. Тот дернулся, схватился за горло, сделал вдох. Рот и нос послушно всасывали воздух, но вот дальше в легкие, он не попадал, и бандит начав задыхаться, выронил сумку и упал на колени.

— Я ничего не вижу! — вопль полный ярости, прорезал повисшую тишину. — Сука, что ты сделала с моими глазами?!

Бритый развернулся, вслепую взмахнул пару раз ножом. Воспользовавшись тем, что он стоял к ней боком, Ира что есть силы толкнула его, и тот не удержавшись, упал в траву. Быстро вскочил на ноги, но окончательно потерял ориентацию. Его глаза были широко распахнуты, зрачки расширены но он ничего не видел.

— Где ты, блядина тупая! — проорал он, сделав шаг в сторону.

— Покажись, я порву тебя! Мои глаза!

Ира не слушала его вопли. Подхватила сумку с мужем, и кинув взгляд на задыхающегося, дергающегося в агонии ублюдка, быстро покатила коляску. Раздраженный и напуганный криками малыш расплакался. На его плачь кинулся ослепший бандит, но споткнувшись о лавочку, растянулся на траве, выронив нож.

Вместо того чтобы вскочить и постараться догнать обидчицу, он начал шарить руками в поисках своего оружия, а тем временем Ира успела свернуть на боковую тропинку. Сзади раздавались оскорбления, угрозы и проклятия, но она не слушала. Валик продолжал хныкать, но остановиться и взять его на руки она не решалась, просто ускорила шаг. Подергала погремушку над головой сына и тот немного отвлекся и начал успокаиваться. Тогда она вспомнила о муже.

— Кот, как ты там? Не расшибся?

— Все нормально, вообще удара не почувствовал.

Ирина облегченно выдохнула.

— Маленькая моя, я больше никогда не буду шутить по поводу того, что ты обкладываешь меня ватой.

— Когда он уронил тебя, я жутко перепугалась и пришла в ярость. Боялась что ты все кости переломал.

— Нет, было ощущение падения, но приземление оказалось очень мягким. Расскажи что ты с ними сделала?

— Ой, Кот, давай потом, Валик нервничает, да и мне как-то нехорошо. Я еще и сама должна понять что же я с ними сделала и как это у меня получилось.

Крики ослепшего бандита уже стихли. Она отошла достаточно далеко, но все равно спешила, желая быстрее добраться до дома.

Еще ей хотелось, чтобы ее видело как можно меньше людей. Может и паранойя, но она опасалась что кто-то свяжет произошедшее с наркоманами с тем, что она оказалась рядом с ними.

Уже выйдя из парка Ира почувствовала слабость. Ее начало мутить, появилось головокружение. Что-то странное творилось со зрением, из окружающего мира словно исчезли все краски. Ей казалось, она смотрит черно-белое кино — серая трава, серое небо, люди с пепельными лицами. Очень кружилась голова, и она начала опасаться, что может не дойти до дома, но повезло. В подъезде она столкнулась с соседом, который любезно помог донести коляску. Закрыв дверь, Ира сразу же побежала в туалет, где ее начало выворачивать наизнанку.

Так плохо ей не было никогда! Ни во время первого триместра беременности, ни после того, как в 14 лет, она в первый раз попробовала самогон на сельской свадьбе. Сейчас ее рвало. Сначала тем что она ела днем, потом тем, что утром. После этого, видимо наступил черед внутренностей.

Валик, которого Ира успела отстегнуть, но не достать, выполз из коляски. Шлепнулся но не расплакался и пополз посмотреть, чем это таким интересным и шумным, занимается мама. Наверное с детской точки зрения, это была игра. Он потрогал маму за ногу, стал заглядывать в туалет, стараясь рассмотреть, что она там делает? О чем разговаривает с этой странной белой штукой для взрослых?

Когда начинающую ведьму немного попустило, она попробовала встать, но ватные ноги не слушались. Через силу улыбнувшись Валику, Ира поползла по коридору, малыш со смехом пополз за ней, приняв это за продолжение игры. С трудом подавив очередные рвотные позывы, она дотянулась до оставленного на обувной полочке телефона.

С тех пор, как ее муж уменьшился, Ира периодически забывала телефон дома. Выбрать номер сестры, получилось только с третьего раза — дрожали руки, перед глазами все двоилось. К счастью Оксана была не занята и ответила довольно быстро.

— Привет, Ириш!

— Ксюш, я отравилась, а Мишка не вернулся еще, если можешь, приезжай, посиди с малым.

Ира закашлялась.

— Чем ты траванулась? И когда?

— Ой, все потом…

Не успев договорить, она вновь бросилась к туалету.

Оксана дождалась пока Иру немного отпустит, и пообещала приехать в течении часа. Миша — же чувствовал себя как тигр, угодивший в клетку (правда в голову лезла ехидная мысль, что он не тигр, а хомячок, но он старательно отгонял от себя такие аналогии).

Оставшись в сумочке, которую жена на всякий случай застегнула, он все слышал и в очередной раз проклинал свое бессилие. Миша не мог даже обнять жену, принести ей воду или таблетку. Да что там, он даже не мог пройтись из угла в угол, слишком неровная поверхность была под ногами. Он мог только слушать и думать, думать о том, что случилось с его любимой Иришкой. Единственное что приходило на ум — это откат. Не тот откат, который так полюбился чиновникам и депутатам, а тот, о котором предупреждала Ксана.

Он вспомнил ее слова. «Любое действие сопровождается откатом. Поэтому мы не колдуем направо, налево». Ира сделала что-то очень сильное, спасая их от бандитов, и сейчас пожинала последствия. И Проклятый не представлял, чем может ей помочь.

Валику надоела однообразная игра, в которую играла мама и он похныкав, подергал за ее ногу, но она все продолжала разговаривать с белой штуковиной, не обращая на него внимания. Обидевшись, малыш пополз в комнату.

Ире становилось все хуже и хуже, она по-прежнему не различала цветов, к тому же возникло ощущение, что горло засыпано песком. Тут из комнаты донесся шум — Валик, добравшись до пульта, сумел включил телевизор.

Когда спазмы ее слегка отпустили, ведьма смогла выпить несколько глотков воды, чтобы успокоить потревоженное горло. Желудок опять скрутило, но стало немного легче. Когда позвонила Оксана, Ира уже могла стоять без посторонней помощи, а в окружающий ее мир начали возвращаться краски. Лишь землистый цвет ее лица говорил о том, что с ней не все в порядке. Перед самым приходом тети, проголодавшийся малыш все-таки раскричался, но мама так не успела покормить его.

— Привет! — Оксана выглядела взволнованной. — Ты как? Как тебя угораздило? Чем отравилась? — Вопросы от нее сыпались как из пулемета.

— А ты скорую вызывала? Может лучше вызвать? А малой чего кричит? Испугался?

Когда Оксана нервничала, всегда задавала миллион вопросов, ответы на которые были не обязательны.

— Он голодный — выдавила Ира, — покорми его, пожалуйста, я немножко полежу, потом поговорим.

Оксана убежала возиться с Валиком, а Ира легла на кушетку в соседней комнате. Она обхватила сумку, со спрятанным мужем.

— Как ты, маленькая? — взволнованно спросил он.

— Наверное так себя чувствуют, после того как побывают в центрифуге. Меня до сих пор тошнит.

— Думаю, это откат, мне ведьма говорила, что с колдовством надо аккуратно, именно поэтому маги не всемогущи. А все-таки, что ты сделала?

— Одного ослепила, второй, думаю задохнулся.

— Ты у меня, просто умничка! — Миша попытался подбодрить ее, но Ира была слишком измотана.

— Не знаю, Кот, мне катастрофически не хватает знаний, я боюсь что если еще раз попробую сделать как сегодня, меня это просто убьет.

— Мы с тобой что-то придумаем. Не буду врать, пока…

Зашла Оксана с Валиком на руках, разговор пришлось прекратить.

— Я его покормила, он развеселился, ты как?

— Уже получше, сестричка, сможешь погулять с ним? Я попробую поспать. Потом, когда вернетесь, выпьем чаю, поболтаем.

— Ладно, а ты точно не хочешь вызвать врача?

— Точно, мне уже лучше.

— Ну, а если, — начала Оксана…

— Етя, уда! — прервал ее малыш, указывая на коляску и подводя тем самым черту в их разговоре.

Когда за Оксаной закрылась дверь, Ира расстегнула сумку, и Миша наконец-то выбрался наружу.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — больше всего я жалею что ослепила его, а не просто убила. — И не обращая внимания на его изумленный взгляд, продолжила:

— Я действовала по наитию, не думаю что могла убить его таким образом.

— Солнышко, ему и так досталось, не переживай.

— Просто он кричал, что я виновата в его слепоте. Само собой, для нашей доблестной полиции, его обвинения будут наркоманским бредом, но вот для тех, о ком говорил демон…, для тех, кто будет разбираться что произошло с организацией Витольда… Вот для них — это бредом не покажется.

— Не думаю что они так уж и всемогущи. В любом случае, ты сделала, все, что могла.

После этих слов, Миша подошел к ней вплотную и принялся взбираться по краю халата. Все-таки он окреп за последние дни. Для него уже не составило особого труда вскарабкаться вверх и перелезть на бедро супруги. Ира с интересом следила за манипуляциями мужа, а тот с явным удовольствием уселся на ее бедро:

— Эх, давно я не прикасался к твоим ногам. — Пожаловался он.

— Ты это, сильно не увлекайся, — Ира с трудом сдержала смех. — У меня, между прочим, тоже давно ничего такого не было, доиграешься, что заставлю отрабатывать.

Они посмеялись и Миша вновь стал серьезным.

— Ира, раз уж мы заговорили о преследователях, то не ищи пока ничего для меня. Я про мини предметы. А если будешь искать, используй «Tor».

— Кого?

— Это такой браузер, он помогает сохранить анонимность. Я тут подумал, демон ведь не смог добраться до хранилища. Значит зачистил не все, ту же рукоять скорее всего держали в хранилище. И те кто найдут ее, будут знать о крохотном человечке. А неожиданный интерес к подходящим для меня предметам, не стоит его сейчас демонстрировать.

— Ты действительно параноик. Неужели думаешь, что кто-то сможет отследить такие запросы?

— Могут. Не думаю, что реально отследят, но может лучше перестраховаться?

— Ну ладно, покажешь мне позже что установить и как им пользоваться. Что-то еще?

— Пока нет. — Миша удобно улегся на ее бедре, положив руки под голову.

— Как ты себя чувствуешь? Отпустило?

— Пока не знаю, немного страшно лишний раз пошевелиться.

— Мне Ксана говорила про откаты, что если колдовать неосторожно, будут последствия.

Они помолчали.

— Не знаю как, не знаю когда — Миша говорил, словно рассуждал вслух, — но я найду информацию для тебя, чтобы было легче.

— Спасибо дорогой, я пока прилягу, опять голова кружится. Ну а тебе, наверное, лучше сидеть на столе, как бы мне снова не пришлось бежать в туалет.

Ира легла, Миша перебрался на стол, он уже неплохо лазил и по скрученным полотенцам, и по свисающим покрывалам. Жена уснула, а он бесцельно лазил по сети, тестируя микрофон в новых наушниках. Несмотря на то что он успокаивал Иру по поводу ослепшего бандита, сам переживал не меньше. Все-таки это может быть ниточка, по которой смогут добраться и до них.

Поняв, что зрение не спешит возвращаться, а проклятая сучка с коляской, убежала, бандит практически обезумел. Он орал, махал перед собой ножом, угрожал неведомо кому.

Что сделает добропорядочный гражданин, услышав такой набор звуков, идущий из глухой части парка? За редким исключением, как можно быстрее поспешит в другую сторону. Поэтому первыми кто пришел проверить что происходит, оказались трое полицейских. Глазам их предстала такая картина: один мужчина, скорчившись лежит на земле без признаков жизни, а второй ходит какими-то кругами и рычит что-то невразумительное.

— Очень похоже наркоманы с передозом — произнес один из троицы, увидев эту картину. И тут ослепший понял что рядом кто-то появился. Он с воплем кинулся на полицейского. Это было настолько неожиданно, что будь преступник зрячим, в парке появился бы еще один труп. Однако бритый промазал в своем выпаде, и его скрутили. В последний момент, когда на отморозка уже надевали наручники, он умудрился вцепиться зубами в ногу одного из патрульных.

— Твою мать! — заорал тот от боли и попробовал освободиться, но куда там. Ослепший вцепился намертво, мстя за весь неудавшийся день. Оторвать его получилось, только после двух ударов дубинкой по голове.

— И что, мне теперь уколы от бешенства колоть?! Что это с ним?

— Да вроде дышит. А вот второй готов.

— Чего делать будем?

— Да вызывай труповозку, они явно от передозировки пострадали, один подох, у второго крышу сорвало.

— Слушай, так я его сильно приложил, если…

— Если что-то случиться, значит оба сдохли от наркоты. Не хватало еще за этот мусор нам переживать.

Через два дня, так и не приходя в сознание, второй бандит скончался в лазарете. Официальная причина — передозировка наркотическими веществами.

В замке двери лязгнул ключ. Миша подскочил. Ира спала, а он и не подумал, что Оксана взяла ключи. Спускаться со стола было поздно, он просто забежал за монитор, и уселся там на его подставку. Ира проснулась от звука захлопывающейся двери.

— Приветик, ты как? — Оксана была довольна прогулкой с племянником, но встревоженной здоровьем сестры.

— Уже лучше, — Ира и огляделась.

Не увидев мужа, успокоилась и позвала Оксану пить чай.

Пока сестры хлопотали на кухне, Миша вернулся мыслями на сторону снов. Эти три ночи слились в одну сплошную, серую массу. Дрова, сортировка травы, прогулки по лесу, где алхимик показывал ему что-то. Обучение языку, попытки готовить еду на печи. Несмотря на мазь травника, ужасно болели ладони, а сам Проклятый испытывал беспросветную тоску. Он все чаще вспоминал песню «Агаты Кристи»: «Ни там, ни тут».

— Да, — пробормотал он, — я действительно не живу ни в этом мире, ни в том, ни во снах ни на яву….

— Из какой ячейки ты достал вот это? — спросил Свен, стараясь контролировать голос.

— Да из обычной, без всяких маркировок. Меня Ингрид предупредила, чтобы я туда в одиночку не лазил, хоть у меня и есть перчатки.

— Раздолбаи, — процедил Свен, — даже такую малость не смогли сделать нормально.

— Славяне…, как я и говорил. А что, эта штука опасна?

— Да, она токсична.

Сказать помощнику, который оставил в Мюнхене молодую жену, что онбез пяти минут покойник, Свен не смог.

— Крис, положи его обратно, раз уж ты в перчатках, и закрой ячейку. Потом решим что с этим делать.

Когда молодой человек выполнил это распоряжение, Свен еще раз ругнулся про себя, он в тайне надеялся что лопухнулся именно стажер, а не он. Запретная ячейка, как ей и положено, должна быть маркирована знаком: «Не открывать без соответствующего допуска». Но на этой стальной двери не было никаких предупреждений.

— Кристофер, а ты разве не знаешь, что это за артефакт ты держал?

— Неа, — ответил тот, — не помню чтобы что-то о такомрассказывали, или показывали картинки.

Парень явно не понимал почему шеф такой напряженный.

— Ясно, хорошо. Ты пока работай, но обязательно дождись Ингрид. Скажи ей, пусть тоже не снимает перчатки, раз уж у них в обычных ящиках хранятся опасные предметы.

— Так, мне ее ждать?

— Да, я потороплю ее.

С Ингрид он столкнулся в коридоре.

— У нас проблемы, — мрачно начал Свен.

— Насколько серьезные? — спросила девушка.

— Кристофер нашел использованную рукоять «Норспеерамонуса», причем в обычной, немаркированной ячейке.

Ингрид со свистом выдохнула:

— Ну, вот какого?! Чем они тут вообще занимались?!!

— Честно? — Свен задумался. — Даже не знаю…, и боюсь, не оказались ли мы на пороге большой войны.

Глава 16. Вторая волна

Свен брел по коридору. Ему нужно было собраться с мыслями, вновь связаться с руководством, предупредить о вновь открывшихся обстоятельствах. Увиденное в хранилище выбило его из колеи, сейчас он был неспособен даже приблизительно предугадать все последствия произошедшего.

Вот и кабинет Святослава. Трупы уже уничтожили, а вместе с телами ушел и тошнотворный запах, и тут уже можно было дышать без противогаза или защитных заклинаний.

Свен закрыл окно и сев в кресло, достал STR-телефон. Еще минут десять сидел, прикидывая что и как будет говорить. Такая нерешительность была ему не свойственна и демонстрировала то, насколько он был выбит из колеи.

Разозлившись на себя за эти неуместные колебания, Свен набрал номер. На этот раз ответа пришлось подождать секунд пятнадцать, и эти секунды показались ему вечностью.

— Да? — главный всегда был лаконичен и требовал этого от своих подчиненных.

— Кристофер, при осмотре хранилища, обнаружил использованный «Норспеерамонус». Тот хранился в обычной ячейке, кроме Кристофера в хранилище в этот момент никого не было, он прикоснулся к нему.

Следующего ответа пришлось подождать. Видимо шеф также должен был переварить, полученную информацию.

— Хорошо, Свен, после твоего первого отчета мы стали готовить команду, которая должна была прибыть к завтрашнему вечеру. Теперь появилась необходимость включить в нее специалиста по этому артефакту. Ждите гостей, послезавтра утром. — Он помолчал, и закончил — и Свен, «Норспеерамонус» не будет действовать избирательно, и как бы цинично это не звучало, держитесь от Кристофера подальше. А то можете погибнуть вместе с ним.

— Неужели, нет никакой возможности спасти его? Он хороший специалист, он наш, и…

— Свен — шеф бесцеремонно прервал его, — я не знаю способа спасти человека, после такого. Продолжайте работать по ранее утвержденному плану и ждите помощников.

Посидев бесцельно еще минут пять, Свен окончательно подавил в себе предательскую слабость, и наконец-то начал мыслить здраво. Надо закончить поиски в хранилище, выслушать Ларса? который обещал вернуться ночью. Затем отправить Кристофера в гостиницу под каким-либо предлогом, а самим остаться ночевать тут.

Поколебавшись, Свен все-таки отбросил вариант с гостиницей. Это получалось уж слишком подло. Насколько он помнил из прочитанного об «Норспеерамонусе», смерть от контакта с артефактом не обязательно была быстрой. После этого могло пройти несколько дней и даже недель. Среди вновь прибывшей команды будет эксперт, Свен решил переговорить с ним, прежде чем окончательно сливать помощника.

Вернулся Ларс и сразу поднялся в кабинет к шефу. Полезных новостей он не привез. Правоохранители пребывали в тупике, так как по всему выходило что начальник охраны ночного клуба, убил двоих подчиненных, отключил видеонаблюдение. Затем, спустившись вниз, открыл стрельбу по игрокам среди которых был и Кюизак.

Основная проблема была в том, что для того чтобы в одиночку перебить всех, он должен был быть терминатором, не меньше. Из его тела извлекли двадцать две пули. Получалось — он был с подельниками, но никого так и не нашли. Злополучных сотрудников клуба проверяли и полицейские и бандиты. Дело пахло кровью. Но проблемы украинских криминальных авторитетов, Свена не интересовали.

— Твои версии? — спросил он, стоило рыжему замолчать.

— Внешнее управление, или его использовали как щит. Но я ума не приложу, какой чародей на такое способен.

— Нападающий мог быть не один. Мы кое-что нашли. Свен рассказал про находку в хранилище. — Ларс сразу нахмурился, сказал задумчиво.

— Тогда, это может быть возмездие. За использование «Норспеерамонуса». В этом случае мы тоже можем быть под прицелом.

— Так нам не привыкать рисковать. К тому же одно дело отомстить обидчикам, а совсем другое, начать убивать всех подряд.

— Хорошо, какой план действий?

Несмотря на то, что выглядел Ларс простовато, концентрироваться на сути, отбрасывая всякую шелуху, и работать несмотря на внешние помехи, он умел как никто.

— Завтра вечером, самое позднее послезавтра, прилетят наши коллеги. Я думаю, там будет и новый руководитель операции. Принимать какое-либо решение до согласования с ними — бессмысленная трата времени. Так что заканчиваем поиски в хранилище, вычисляем тех, кого не было среди погибших, пробуем их найти. Если будет кто-то живой, то может прольет свет на происшедшее, хотя бы на то, чем они тут занимались, распечатывая такой артефакт.

Завтра выходим на связь с коллегами из второго филиала, пытаемся выяснить ситуацию с местными чародеями. Может у них есть на примете те, кто способен на такое действо.

— Вряд ли они помогут, такая информация уже была бы в головном офисе.

— Я понимаю, но проверить все-таки стоит. Эти …, - он проглотил ругательство, — показали потрясающий уровень некомпетентности. Может быть те эксперты тоже посчитали чародея экстра-класса за деревенского знахаря, или за ведьму недоучку?

Следующий день прошел сравнительно спокойно. Кристофера оставили разбирать присланные досье, вычислять кого из сотрудников не было на работе в тот злополучный вечер. Ларс вновь уехал общаться с полицейским начальством. Свен и Ингрид поехали встречаться с начальником второго филиала — Левицким.

Располагались они не в самом Киеве, а в двадцати километрах от столицы. Из-за режима секретности, никакой конкретной информации о коллегах из офиса Святослава тут не владели. Основной целью этого филиала был сбор информации о людях, обладающих нестандартными способностями, или же склонных к их проявлению.

Информация собиралась, фильтровалась и отправлялась наверх. Никаких решений не принималось. Свен был уверен, что разговор с их шефом вообще не имел никакой ценности, вся информация обязана была передаваться аналитикам головного офиса, но так уж устроены люди, что зачастую никакие отчеты не заменят живого общения.

Небольшой частный самолет следующий рейсом Бонн — Киев, приземлился в аэропорту «Жуляны». Все сорок четыре пассажира, находящиеся на борту, работали на одну и ту же организацию. На этот раз в ход пошла тяжелая артиллерия. По официальной версии, прибыла группа бизнесменов, специалистов по инвестициям и экспертов занимающихся оценкой эффективности вложений в украинскую экономику.

Всем вновь прибывшим был дан зеленый свет на довольно высоком уровне, находящимся на месте начальникам, приказали не путаться под ногами и оказывать всяческое содействие.

Прилетевшие действительно планировали сделать некие инвестиции, но только не в многострадальную экономику, а на благо некоторых высокопоставленных чиновников. Как показывала практика — это было и дешевле, и эффективнее для достижения поставленных целей.

Новый руководитель оказался невысоким мужчиной лет сорока, с небольшим животиком и едва наметившейся лысиной. Такой классический бюргер, глядя на которого появляются мысли о пиве, сосисках, жене и троих детях. Вот только его взгляд не вязался с обликом этакого добродушного мужичка.

Свен посвятил присутствующих в курс дела. Кроме нового шефа, представившегося Карлом, в кабинете остались четыре сотрудника. Свен — в роли мальчика для битья, мужеподобная женщина неопределенного возраста, здоровяк с лицом тупого качка, но Свен понимал, что тупых тут в принципе быть не могло. При взгляде на четвертого парня, глазу просто не за что было уцепиться — обычный среднестатистический человек, неопределенного возраста, без особых примет.

— Свен, спасибо за введение в курс дела — голос у Карла был мягкий, словно убаюкивающий. — Хельга, расскажи про «Норспеерамонус».

Женщина помолчала, осмотрев присутствующих, что-то прикинула в уме и начала рассказ.

— Это артефакт, неизвестного происхождения. Предназначен для уничтожения любого чародея, в независимости от его способностей, количества маяков, источника силы и прочего. Разрывает все связи удерживающие колдуна или ведьму в этом мире.

Думаю все присутствующие знают легенду о том, что ведьма не может умереть, не передав свою силу. Чтобы не углубляться в специфическую терминологию, ведьмовская сила — это некий вид энергии, который не поддается научным исследованиям, и позволяет, собственно говоря, творить магию.

Так вот, второе предназначение «Норспеерамонуса» — это отделить эту энергию от ее носителя. После этого энергия или сила, аккумулируется в ближайшем драгоценном камне. И после проведения определенного ритуала, можно передать ее другому человеку, соответственно сделав его или ее чародеем. Так же есть версия, что передачу можно осуществить и без всяких ритуалов, но у меня нет информации о таких экспериментах.

Она прервалась, чтобы выпить воды, и Свен не смог не задать вопрос:

— А информация о ритуале передачи насколько засекречена? Я имею ввиду, мог ли Святослав знать о ней?

Хельга смерила его укоризненным взглядом, а Карл произнес:

— Пусть наша уважаемая эксперт закончит и тогда мы приступим к обсуждению: зачем и как был использован артефакт нашими бывшими коллегами, и что теперь с этим делать.

Свен кивнул, и Хельга продолжила:

— Ритуал уничтожения колдуна — очень не прост, а тот кто нанесет удар, после смерти чародея станет проклятым. В течении суток, плюс минус 5 часов, его тело трансформируется, или попросту говоря уменьшится в размерах. Точной информации о том как сильно у меня нет, но насколько я знаю от двадцати до сорока раз.

Свен видел по лицам присутствующих, что сказанное экспертом произвело на них впечатление, но никто не прокомментировал ее слова, и Хельга продолжила.

— При этом исполнитель обязан точно знать на что подписывается. От него нельзя утаивать реальных последствий проведения ритуала. Иначе ничего не получиться.

— Я не думаю что исполнителем был кто-то из наших, — прервал ее один из присутствующих. Свен не запомнил его имени.

— Филипп, — вмешался Карл, — все версии, потом. Продолжай Хельга.

— После использования, лезвие «Норспеерамонуса» исчезает, а рукоять меняет цвет, с белого на желтый. С этого момента, никому кроме самого проклятого, не рекомендуется прикасаться к ней. Смерть от несчастного случая, или болезни, или просто на ровном месте.

Поэтому добровольца обычно просят забрать рукоять, и сделать так, чтобы в момент уменьшения, c самого начала, она прикасалась к его или ее телу. В этом случае рукоять уменьшится вместе с исполнителем, и он, грубо говоря, станет ее хранителем, потому что уничтожить ее невозможно, никакими известными средствами.

— А ее необходимо хранить? Может просто спрятать куда-нибудь? Или она еще для чего-то нужна?

— Хранить совсем не обязательно, это уже абсолютно бесполезная вещь. Разве что подбросить недругу, чтобы он умер от несчастного случая. Но кто будет ее прятать? Крохотный человечек размером с палец? И где? Тут уж лучше устроить исполнителю золотую клетку, чтобы жил в ней ни в чем не нуждаясь. Сами понимаете потребности и возможности у такого эээ, человека, весьма специфичны. И он держал бы рукоять где-то на своей территории.

— Святослав и компания явно не позаботились о добровольце. — Отметил Филипп. Еще и рукоять с собой забрали. Интересно зачем?

— Думаю из-за незнания. Этот артефакт окружен большим количеством ложной информации. По одной из версий, сила колдуна попадает именно в рукоять. Думаю наши восточные коллеги разрабатывали именно эту версию.

— А зачем Святославу вообще понадобилось связываться с этим артефактом?

Этот вопрос принадлежал последнему участнику совещания. Высокому, широкоплечему парню, лет тридцати. Сейчас, глядя на него, Свен не мог понять почему при знакомстве тот показался ему тупым. Неужели просто из-за того что здоровый бугай?

— Хельга, ты закончила рассказ? Мы уже можем приступать к обсуждению?

— Да, Карл. Думаю, если понадобится что-то добавить, я смогу сделать это в процессе.

— Итак, начнем. Какие будут версии? Свен, ты тут дольше нас находишься, рассказывай о выводах вашей группы.

— Основная версия — это конфликт с чародеями. Они каким-то образом узнали, об использовании «Норспеерамонуса» и отомстили.

— Если ритуал выполнен верно — вмешалась Хельга, — то нельзя вычислить этот артефакт и то, что его использовали.

— К тому же — добавил Филипп, — не так-то просто уничтожить целый филиал, пусть тут и работали слабо квалифицированные кадры. И еще проделать все это быстро и бесшумно. Да, кстати, а что с теми сотрудниками, кто не был в офисе той ночью?

— Все мертвы. Причем одна из сотрудниц, — он сверился с записной книжкой, — Марина Донниковая, убита вместе с семьей, включая ребенка.

— А Кюизак вместе со всеми кто оказался с ним рядом. Я не думаю что это совпадение — подытожил Филипп. — Сами понимаете, сила у тех кто провернул такое — просто неимоверная.

— Свен, что ты узнал у Левицкого?

— По их сведениям, в окрестностях кроме всякой шушеры, типа гадалок, знахарей и прочих экстрасенсов, была только одна могущественная ведьма. Ксения Липатова, хотя имена она меняла как перчатки. Она была из высшей лиги — смена тел, владение темными знаниями. Судя по всему собирала заклинания, амулеты и прочее.

Так вот, по его словам, ее дом сгорел. Официальная версия — взрыв газового баллона. За домом чародейки такого уровня, никто не следил на постоянной основе, узнали об этом из новостей. Левицкий послал туда сотрудников, сам приезжал, узнал что кто-то с удостоверениями СБУ, искал антиквариат.

Мол Ксана была у них в разработке, за ней следили, а в ее доме хранились предметы старины. Теперь я практически уверен, что это люди Святослава шарили по пепелищу, в поисках ее наследия.

— Значит, вероятнее всего, это они убили Ксану. — Говоря это, Карл читал что-то с экрана своего ноутбука.

— Да, нам присылали информацию о ней, это еще та штучка. Минимум четыре раза меняла тела. Нашли ее поздно, и поэтому она умело избегала сотрудничества на наших условиях. Один раз ликвидировала группу, посланную, так сказать, договориться. Затем исчезла из поля зрения, появилась только через шесть лет. С учетом того, что наши позиции на этих территориях итак слабы, на конфликт с ней решили не идти.

— Но если ее убили, а потом, в ответ за это, уничтожили всех причастных — начал Свен, — то очевидно за ней кто-то стоял очень могущественный.

— А не факт что ее убили — замечание принадлежало Хельге. — Наши уничтоженные коллеги, во всем что связано с «Норспеерамонусом», показали такой потрясающий уровень некомпетентности, что я подозреваю, ритуал они провели неправильно.

— А подробнее? — заинтересовался Филип.

— Думаю они не сказали исполнителю о том, что его ждет. Просто заплатили за убийство.

— И что в этом случае произошло?

— Тело ведьмы умерло, а ее сущность осталась. В этом случае она вселилась в одно из тел, но при этом потеряла дом, со всем что в нем находилось. Я думаю, она в ярости.

— Собрала своих коллег по цеху, и отомстила?

— Пока это самый правдоподобный вариант.

— Хорошо, — не унимался Филип, — какими силами надо обладать, чтобы за одну ночь, уничтожить целый филиал?

— Например, три-пять чародеев высокого класса, несколько големов. Или демоны типа “разрушителя” или “инфекса”. — Включился в разговор здоровяк. — Это навскидку.

— Только “разрушитель” рвал бы их на куски, и как минимум сожрал бы сердца, — возразил Филип, — а вот “инфекс”, этот да, он мог бы справиться и в одиночку. Они же вроде очень умные? Могут и телами завладеть. Кстати! — вскричал он, — как насчет завладеть телами? Ведь в перестрелке, в которой был убит Кюизак, участвовал кто-то под внешним управлением? Может быть тут поработал именно такой демон?

-“Инфексы” очень могущественны, но ничего не делают просто так — ответил здоровяк. — Чародей отдает ему приказ, который обязательно сопровождается магическим ритуалом. Я просто не могу представить себе силы колдуна, способного приказать “инфексу” такое. Но согласен, что частично такой демон мог тут поработать. Например, уничтожить личностный аспект, или открыть дверь изнутри.

— Все равно, — не сдавался Филип, — они очень разумны. По-моему, с ними даже можно договориться?

Здоровяк снисходительно посмотрел на коллегу, и вздохнув, принялся объяснять:

— Да, теоретически можно попросить его сделать что угодно, отпустив после выполнения. Практически, никакой колдун, не отпустит “инфекса”, разве что, ради своего спасения. Ксана, или другой чародей высшего класса, никогда не пойдут на это просто ради мести.

— Значит так, — прервал дискуссию Карл, — принимаем в работу следующую версию. Ритуал был проведен неверно. Остановимся на том, что Ксана была объектом атаки, переродилась, связалась со своими знакомыми чародеями, и они нанесли ответный удар. Думаю наши оставшиеся в живых коллеги из второго филиала, знают хоть что-то по ее возможным маякам. Подскажут в кого она могла вселиться.

— Уточним у Левицкого, — кивнул Свен, и главный продолжил.

— Надо проверить, не пропал ли кто-то из них, или может изменилось чье-то поведение, кардинальным образом. Дальнейшие действия будем планировать исходя из полученной информации. Также не стоит сбрасывать со счетов, что те кто уничтожил Святослава, могут и сами выйти на контакт.

— Зачем им это? — удивился Филипп.

— Использование «Норспеерамонуса» — это серьезное нарушение, скажем так, неких неписаных правил. Так как обычно мы были сильнее, чем наши противники, они не шли на открытую конфронтацию. Но сейчас, возможно на этих территориях, они усилили свои позиции, и могут поиграть мускулами. Тогда есть вариант, что нам придется договариваться.

— Есть еще два вопроса, — Филипп снова не смог промолчать. — Как нам найти проклятого, и что делать дальше с рукоятью?

— На самом деле вопросов три — вздохнул Карл, и жестко посмотрел на Свена. — Почему Кристофер еще тут?

— В смысле? — не понял, или сделал вид что не понял, тот.

— Его присутствие здесь, подвергает опасности всех кто находится рядом с ним. Надо чтобы он уехал, и не путался у нас под ногами.

— Но я надеялся что эксперт по этому артефакту знает способ спасти его. Ну, хотя бы с минимальными шансами.

Хельга печально покачала головой:

— Я как эксперт могу подтвердить, мальчик обречен.

— Свен, понятно что он ваш подчиненный. Я сочувствую ему, семье будет выплачена компенсация, но вот спасти Кристофера мы не в силах. Вам все ясно?

Тот, молча, кивнул.

— Теперь дальше, — продолжил он, но в этот момент вновь отвлекся на экран ноутбука.

Видимо пришла очередная информация. Повисла тишина.

— Очень интересно, — закончивший чтение Карл, поднял голову. — Свен, отпустите пока Кристофера, мы дождемся вашего возвращения чтобы продолжить обсуждение оставшихся вопросов.

Тот все понял, полученная шефом информация не предназначалась для его ушей. Как только за Свеном закрылась дверь, Карл произнес:

— Оказывается дочь Святослава болела раком. Он делал запрос, обычно ближайших родственников таких сотрудников как он, спасают. Но из-за внутренних разногласий, запрос просто потерялся, было не до таких вопросов.

— И что, это имеет отношение к текущему кризису? — терпение явно не было сильной стороной Филиппа.

— Вполне возможно. Если бы его дочь стала ведьмой, она бы справилась с болезнью. Анализ тел по фотографиям закончен, можно быть уверенным, что его дочь, была в числе убитых. Думаю он привез ее сюда, с целью провести инициацию.

— Значит урок нам всем на будущее — резюмировал здоровяк. — Обращать внимание на все подобные запросы.

— Давайте, дождемся Свена, и затем решим оставшиеся вопросы.

Карл набрал что-то на своем ноуте, Хельга же плеснула в стакан воды из кулера, а Филипп распахнул окно.

— Люблю такую погоду — поставил он всех в известность.

Карл и здоровяк переглянулись, Хельга осталась безучастной. В этот момент раздался стук в дверь.

— Заходи Свен — крикнул шеф.

Едва закрылась дверь за пришедшим, как они вернулись к обсуждению.

— Хельга, рассказывай как можно найти Проклятого, и что стоит сделать с рукоятью.

— Проклятого нам искать я думаю не нужно. Никакими специальными способами, типа тех которые используются операторами, а также детекторами, его не найти. Не справятся с этим ни чародеи, ни нюхачи. Одна из особенностей «Норспеерамонуса», перекручивать все заклятия и воздействия и мы будем находить не тех, и приходить не туда.

— Да, и жив ли он до сих пор? — вновь вмешался Филипп. — Корм кошачий.

Хельга улыбнулась:

— Если он и умрет, то только не как корм. Ни кошки, ни собаки его не тронут, даже для крыс, подозреваю, он не покажется съедобным. Животные чуют опасность, а он сейчас — отрава для них.

— А люди?

— Ну люди достаточно тупы, чтобы причинить ему вред. Но это закончится печально для того, кто рискнет связаться с Проклятым.

— А как это работает? — Карл, казалось, заинтересовался. — Его нельзя убить, покалечить, или вообще не стоит прикасаться? Как к рукояти?

— Точно не знаю. Когда переводили трактат по «Норспеерамонусу», там было указано, что исполнителю нельзя причинять прямой или косвенный вред. Но главное не это. Если он жив, а смерть от голода или несчастного случая никто не отменял, так вот, если он выжил, то является сенсацией. Любое упоминание, даже на уровне слухов и насмешек о крохотном человечке, стоит проверить. И тогда понять кто это, хотя он нам, по большому счету, не нужен. Разве что спросить, знал ли заранее о своей судьбе?

— Хельга, почему ты уверена, что он не нужен? — уточнил здоровяк.

— Я сомневаюсь что он мог уничтожить Святослава. А рукоять ему на хранение, уже не вручить. Так что пусть гуляет.

— С ним решим потом, — отмахнулся Карл. — Последний вопрос. Что делать с рукоятью?

— Вынесите все из хранилища, кроме нее, и залейте весь подвал бетоном.

— Даже так??

— Да, лучше перестраховаться.

Сестры засиделись на кухне, а Миша изнывал от скуки и тоски. Ира принесла поесть, налила наперсток вина, но не смогла уделить ему время. Оксана и так была очень любопытна. Он сидел прячась за монитором, и от нечего делать слушал разговор сестер.

В основном речь шла о новом Оксанином ухажере, а кроме того о самочувствии, и отношениях Иры с Михаилом. Сестра раз пять переспросила, точно ли он в командировке, не появились ли проблемы, и все в таком духе. Ира отшучивалась, проблемы то у них появились, но никому о них не расскажешь.

— Ириш, — спросила Оксана, — а что это у тебя за полотенца свисают со столов? И даже в ванной есть?

— А, это?

Миша уловил легкий налет растерянности в голосе жены.

— Помнишь, малой болел, а мы никак не могли понять что с ним?

— Да, кстати, ты так и не рассказывала, что все-таки это было?

— Ксюш, не торопись.

Теперь Ира явно придумывала что и как говорить, Миша хорошо разбирался в ее интонациях.

— Врачи нам так ничего путного не сказали, мы ездили по знахаркам, бабкам, в общем отчаялись. И одна из них посоветовала завязать множество узелков. Что-то типа защиты от нечистой силы. Не знаю это помогло, или что-то другое, но сейчас с Валиком полный порядок, и я считаю пусть себе висят дальше.

— Никогда о таком не слышала, — удивилась сестра, и сразу переключилась на малыша. — Валичек, ты не соскучился в своем стульчике?

Тот, что-то пролопотал в ответ, девушка рассмеялась.

— Иришка, ты не возражаешь если я останусь ночевать? Вдруг тебе, не дай бог, опять плохо станет, тогда отправлю тебя пинком к врачам, а сама посижу с малым.

Миша помрачнел. Он прекрасно понимал, что Ира согласится, как минимум из вежливости. Да и рациональное звено в этом есть. Они и близко не представляют последствий Ириного колдовства, может ей снова станет очень плохо. А вот его ожидает вечер беспросветной тоски. Спать Проклятый не хотел, а делать что-либо, пока в квартире гостит сестра, было невозможно.

— Конечно оставайся! Сама хотела попросить, но как-то неудобно было. Твой парень возражать не будет?

— У нас пока не такие отношения, чтобы ночевать вместе каждую ночь. Да и не звонил он сегодня — тут в голосе девушки проскользнули нотки легкой обиды.

— Да не переживай, Мишка тоже иногда забывал.

— Чего? Мысленно возмутился Проклятый, и допил вино. — Погоди, останемся вдвоем, закачу тебе легкий скандальчик за наветы.

— Ох уж эти мужики — вздохнула девушка. — Валик, куда это ты собрался?

Видимо малой начал вылезать из стульчика. Пока он не понимал как расстегнуть удерживающие ремни. И мама с папой надеялись, что в ближайшее время и не поймет. Оксана занялась малышом, а Ира, улучив момент, пришла в комнату к мужу.

— Кот, Оксанка останется ночевать, я постелю ей тут. А тебе сегодня придется ночевать с нами.

— В одной постели? — пошутил он.

— Можно и в одной, если не боишься попасть под пресс. — Усмехнулась супруга.

— Я подумаю, лады, а насчет коробки из-под обуви на нашем столе, вопросов не боишься? Сестричка любопытная, может и заглянуть в нее.

— Пока тебя там нет, скажу ей что с Валиком в куклы играла, а потом, ты уж извини, придется тебе пожить под столом.

В комнату вошла Оксана с Валиком на руках.

— Ириш, когда его спать укладываешь?

— Около девяти, давай пока пойдем в ту комнату, поиграем с малым, а то он не уснет если с тобой не нагуляется. Ну а я полежу немного, что-то опять голова кружиться.

— А не тошнит? Слушай, а может быть ты беременна? Когда Мишка уехал?

— Ой, Ксюшка, мне и так нехорошо, а тут ты еще и подливаешь.

Голоса удалились, сестры ушли в другую комнату. Миша размялся, поприседал, прошелся по столу, стараясь не отходить от спасительного убежища. Все-таки его скорость перемещения значительно уступала Оксаниной, а с той станется появиться неожиданно.

Мучительно тянулись минуты. Доносились приглушенные расстоянием и телевизором голоса из второй комнаты, но слов было не разобрать. Иногда громко хохотал счастливый малыш. И черная тоска сжимала папино сердце, по сыну он очень соскучился.

Миша чувствовал, осознавал, как внутри него постепенно просыпается нечто. К сожалению это нечто, не имело ничего общего с какими-либо новыми способностями. Скорее всего это была ненависть, причем абстрактная, не направленная на кого-либо.

Ненависть помноженная на полное бессилие — это убойная смесь. Даже очень убойная и разрушительная, но с одной оговоркой: убивает и разрушает она лишь своего носителя. Хорошо героям всяких сказок. К ним обязательно прилетает волшебник на голубом ковре самолете, одаривает и мечом, и кладенцом, и при необходимости живительным пинком под зад. А вот ему пока доступна лишь последняя опция.

— Могу головой о стену стукнуться — пробормотал он.

— Или, — тут его захлестнула волна самоиронии, настолько сильная что и до истерики недалеко, — или могу начать разряжаться на жене. Как это делают некоторые недо-альфа самцы. Думаю, Ира не откажет, если мне захочется ее попинать. Причем в любое место на теле, куда мне удобно.

На этот раз его отпустило быстро, безо всякой истерики. Он лег на пыльный пластик и продолжил свой бесконечный внутренний монолог.

— Наверное, я все-таки сойду с ума. Я же, очень похоже, совсем не сплю.

Это была правда, с того момента, как проклятие вступило в полную силу, сны Миши стали слишком реальны. Когда он плавал в серой мути, или разговаривал с ведьмой, еще присутствовало некое ощущение нереальности происходящего, но стоило ему попасть в Этанию, он перестал различать сон и явь. И хотя его тело было отдохнувшим, как и положено после сна, то вот насчет мозга, Проклятый испытывал сильные сомнения, вплоть до того, что начал сомневаться в самой реальности этой Этании, Шаарна, Балтона с его “Сонкой”, и всего прочего.

— Скоро начну видеть призраков, затем на тараканов с мухами кидаться. Тогда придется Ире сшить мне смирительную рубашку из своего старого лифчика — пробормотал он.

Как и раньше сарказм помог, Мише стало немного легче. Захотелось еще вина и почему-то колбасы. Он некоторое время размышлял на тему, сочетается это или нет, а также есть ли у них дома колбаса. Ответом на первый вопрос было уверенное да, на второй — не знаю. Как пелось в песне одной малоизвестной группы: “пусть незаметно время, но оно идет”, за такими вот невеселыми мыслями, он дождался наступления вечера.

— Кот, отзовись, Оксанка пошла в душ, давай я тебя перенесу?

— Давай, Ириша.

Он вышел из-за монитора, залез в раскрытую ладошку жены. Уселся точно в центре, они уже постепенно привыкли к особенностям такой совместной жизни, начали приспосабливаться. Ира по-прежнему опасалась его уронить, и если носила на ладони, всегда прикрывала сверху второй рукой. Она явно принимала душ. От рук жены пахло мылом, или шампунем, и Проклятый вновь вспомнил запах ее волос, и не только. Перед глазами, словно на экране телевизора, возникла картинка их первого совместного душа, тогда она тоже пользовалась именно этим мылом.

— Черт, прошептал он, — надеясь, что жена не услышит, — вот только этого мне сейчас не хватает!

Хотя надо было признать то, что от недавних мрачных мыслей он отвлекся. Ира опустила его на стол, и Проклятый сразу отвернулся, с преувеличенным интересом разглядывая узор на обоях. Она принесла его коробку.

— Кот, я спрячу ее под стол, Валик спит, а Оксанка туда не полезет.

— Ириш, оставь меня пока на балконе, очень хочу вина, колбасы и свежего воздуха.

— Так мы с сестрой еще планировали там посидеть. Поболтать о том — о сем.

— Так поставь коробку в дальний угол, уж на балконе она не привлечет особого внимания. Заодно послушаю о чем говорят девчонки в отсутствии мужчин.

— Но я буду знать, что ты там есть.

— А Оксанка, нет.

— Ну, смотри — засмеялась жена, — потом не жалуйся.

На самом деле, всеми этими разговорами он пытался отвлечь себя, и от черной тоски, и от того факта, что возбуждение не спешило его отпускать. Разговор пришлось закончить, так как звук льющейся воды прекратился, а значит скоро тут появится Оксана. Ира оставила мужа в дальнем углу балкона, накинув на коробку марлю, чтобы комары не попали внутрь. Она как раз успела вернуться в комнату, одновременно с сестрой.

— Ксюшка, постелешь пока себе? Белье внутри дивана, а я пока на балкон винчик принесу, и посижу там немного.

— Тебе опять нехорошо? — встревожилась сестра.

— Нормально, просто скопилась усталость.

— Так ты посиди, а я и постелю, и принесу потом — и она пошла во вторую комнату.

Воспользовавшись моментом, Ира успела принести мужу все что он просил.

Миша не спеша пил вино, не трогая колбасу, аппетит пропал начисто. От нечего делать Проклятый прислушивался к разговору сестер. Ничего интересного, Оксана рассказывала про своего парня, точнее про свои сомнения. О том, что вроде бы и все замечательно, а потом раз и начинаешь сомневаться. Тоска зеленая.

Ира поддакивала, что-то переспрашивала, но ему казалось, что жена мыслями находится где-то далеко. Потом разговор плавно перешел на болезнь Валика, однако Ира больше молчала и слушала.

Ей действительно было не до разговора. Снова, как и днем, начинающей ведьме начало казаться что окружающий мир выцветает, теряет свои краски. За окном — полная луна. И она кажется темной, а не желтой.

— Ксюшка — перебила она, — извини, мне опять, не по себе, устала. Ты не обидишься если я пойду спать?

— Нет, конечно, тебе очень плохо?

— Легкое головокружение, а ты, если хочешь, посиди, ведь еще рано.

— Не хочу потом ходить мимо вас с малым, пойду в комнату, ты мне только какой-нибудь фильм включи? Не хочется лазить по компьютеру твоего мужа.

— Хорошо, идем.

Миша остался один, рискнул выйти из коробки. Из-за марли над головой и неверного света полной луны, казалось что он оказался в густом тумане, где-то вдали от людей, “в заповедных и дремучих страшных Муромских лесах”. Пришло и пропало ощущение чего-то важного. Проклятый вздохнул и проговорил в равнодушное ночное небо:

— Пора спать. Меня ждут увлекательные дела — рубка дров, хождение по мукам, точнее по лесам, в поисках всякого растительного дерьма, и зубрежка неизвестного языка о котором я никогда не слышал. Нельзя откладывать столь увлекательное приключение.

Он вернулся в коробку, и развалившись на вате, вновь вспомнил как он вместе с Ирой принимал душ.

— Надо попросить Иру, поставить мне сюда емкость с холодной водой. Для самоостужения — пробормотал Миша.

Ира с трудом дождалась пока загрузится видео, пожелала сестре спокойной ночи, и добравшись до кровати, рухнула как убитая. Голова кружилась все сильнее, ее начало лихорадить. Явно поднялась температура, но встать и добраться до градусника — сил уже не было.

Как иногда бывает при сильном жаре, ей стали мерещиться всякие картинки, калейдоскоп лиц и событий. Вот из этой круговерти выныривает бандит, с дырами вместо глаз. Он что-то кричит но слов не разобрать.

Затем появилась соседка со сломанной ногой, она угрожающе машет клюкой, но вдруг ее лицо меняется, теперь на нем испуг и неуверенность. Гипс начинает трескаться, из образовавшихся дыр, сочится темная жидкость. Поднимается ветер и уносит Зинаиду Павловну вместе с ее проблемами, а Ира видит группу людей, мужчин и женщин. Все они в каком-то помещении, висят на крюках, прикрученных к потолочной балке. В одной из кукол она узнает Витольда, потом она замечает какую-то девочку, но в следующий момент невидимый вихрь уносит ее из помещения.

Теперь она на набережной с коляской, но в ней нет сына. На подушечке лежит муж, он спит. Сын — же гуляет по травке, он повзрослел. Кроме них на набережной почти никого, только вдалеке маячит одинокая фигура. В отличии от прошлых видений тут все мирно, даже как-то душевно, но почему-то именно сейчас Ира ощущает беспокойство.

Картинка меняется, Валик исчезает, а человек, фигуру которого она видела далеко, вдруг оказался рядом. Это высокая, черноволосая женщина. Ира с нарастающей ненавистью узнает в незнакомке колдунью из-за которой начались все их неприятности.

Молодая ведьма уже готова вцепиться ей в волосы и выцарапать глаза, а еще лучше перегрызть горло, но у снов свои законы. Ноги и руки становятся как вата, она не может ни броситься на обидчицу, ни даже банально сдвинуться с места.

— Это вторая волна — доверительно ей шепчет колдунья. — Вторая волна отката и она хуже первой. Нельзя вот так взять и убивать всех подряд с помощью магии.

Она лениво хватает спящего Мишу двумя пальцами за ноги, поднимает его и вертит как куклу, рассматривая со всех сторон.

— Отпусти его, мразь!

Язык Иры также еле ворочается, слова со скрипом покидают пересохшее горло. Ведьма улыбается, обнажая жемчужные, ровные зубы.

— Что, сложно быть беспомощной?

Она перебрасывает Мишу из ладони в ладонь. У нее длинные, музыкальные пальцы. В руке ведьмы муж кажется совсем уж крохотным, каким-то ненастоящим. Тут он вдруг просыпается, и Ира видит как на лице любимого появляются удивление и страх. Она вновь пытается добраться до ведьмы, но законы сна — неумолимы. Проклятая слабость не дает ей даже приблизиться к ненавистной ведьме.

— Ты не переживешь сегодняшнюю ночь, молодая колдунья! Даже если вторая волна не убьет тебя, то третья — самая страшная, закончит дело.

Говоря это, она продолжала перебрасывать Мишу из руки в руку, так словно это был теннисный мяч. Ира видела, что она причиняет боль ее мужу, тот морщился ударяясь о ее ладони, но при этом сохранял молчание.

— А вот когда ты умрешь, — тут Ксана схватила Проклятого за правую ногу и подняла на уровень глаз, рассматривая словно некую диковинку. Слегка встряхнула, и на этот раз Миша не удержавшись застонал, ему показалось — ногу сдавили мощные тиски.

— Не тронь его, стерва! — Ира сделала шаг, но не приблизилась к ведьме.

— Так вот, когда ты умрешь, — казалось, Ксана не слушала ее, — твой муж в скором времени отправится вслед за тобой.

Она подкинула Мишу так высоко, что сердце Иры болезненно сжалось, но Ксана не дала ему упасть, поймав правой рукой.

— Отправится да не сможет догнать тебя! — продолжила она. — Его данная мне клятва удержит!

— Отдай мне его! — выкрикнула Ира, чувствуя как безумная, всепоглощающая ненависть заполняет ее душу.

— Самое забавное — Ксана по-прежнему не реагировала на Ирины слова, — то, что мне хочется чтобы ты выжила. Тогда очень скоро станешь такой как я — хладнокровной, жестокой стервой.

— Нет!

— Станешь, станешь. Ты, не колеблясь, убила и искалечила двух мужчин. Не сомневалась, что нужно было уничтожить преследователей.

— Я защищалась и спасала ребенка! — Ира сама не заметила, как начала оправдываться.

— Да, с этого все и начинается, а потом уже никогда не заканчивается. Я ведь тоже в первый раз убила, спасаясь от разъяренного, здорового мужика, который собирался меня изнасиловать. А тогда мне было всего двенадцать лет.

— Ты мне снишься! Тебя нет! Ты заперта навечно! Как ты можешь со мной говорить? Что ты знаешь про нашу жизнь??! — Ирины нервы начали сдавать. Мир вокруг вновь начал сереть, по всей видимости ей становиться хуже.

— Пусть это останется моей маленькой тайной.

В голосе ведьмы слышалось удовлетворение. Она подняла лилипута на уровень глаз.

— А он забавным стал. Кстати, я советовала ему исследовать твое тело, все сокровенные места — она подмигнула Ире, — но он у тебя такой трусишка в некоторых вопросах… — она зло улыбнулась, — знаешь что, пожалуй, оставлю его себе.

Ира с ужасом увидела, что ведьма подняла извивающегося Мишу, поцеловала, а затем втянула в рот, как макаронину. Видимо этим она перешла какую-то черту, потому что Ира смогла разорвать невидимые, сковывающие ее тело цепи, ее оцепенение как рукой сняло, и она рванулась вперед.

Ксана как раз запрокинула голову делая глотательное движение, и молодая колдунья нанесла удар в горло. Пальцы отозвались болью, а тело ведьмы рассыпалось на цветные квадратики.

Все кончено, она опять в своей комнате. Валик сладко спит в кроватке, а вот рука болит. Видимо во сне Ира дернулась и ударилась пальцами о жесткий край дивана. У нее жар, жутко хочется пить. Вставать нет никакого желания, она тихо уговаривает себя — надо.

Переворачивается на живот, практически сползает с кровати, и все-таки встает на ноги. Зажимает под мышкой градусник, плетется на кухню за водой. В коридоре темно, в квартире тишина. Оксанка уже спит, и это очень хорошо, сейчас Ира была бы неспособна соврать, или притвориться. Все вокруг кажется нереальным, словно она проснулась в чужой квартире. Это ощущение поддерживает и полная луна, заглядывающая в окна.

Прохладная вода, вопреки ожиданиям не принесла облегчения. Прихватив с собой бутылку минералки, Ира вернулась в комнату. Пропищал градусник. Она непонимающе посмотрела на подсвеченное табло — сорок один и четыре. Кажется это очень плохо с таким вроде бы даже не живут? Надо что-то делать, то ли принять жаропонижающее, то ли вызвать скорую. Но в следующую секунду силы окончательно покинули Ирину. Она, упав на кровать, провалилась в вязкое забытье.

На этот раз дрова рубить не пришлось. В доме кроме хозяина были еще трое мужчин. Здоровые, неулыбчивые парни. На хозяина они смотрели уважительно, а на Проклятого, ну или как его тут называли Меченного, оценивающе.

С языком у Миши по-прежнему было все очень печально. Из объяснений Балтона, который также активно жестикулировал, он понял что они пойдут в лес. Далеко. И что надо быть осторожным. После очередной фразы Балтона, мужчины синхронно развернувшись, уставились на Проклятого, как показалось ему, с большим неодобрением.

Вышли на рассвете. Миша усмехнулся. Сколько раз он читал эту фразу во всякой приключенческой литературе. Тут не было рассветов. Ни рассветов, ни закатов, ни дня, ни ночи. Балтон шел впереди, показывая дорогу, Проклятого поставили в центр, видимо травник объяснил сопровождающим, что пятый участник их группы, пока больше для мебели.

Миша реально не мог понять, зачем он таскает его везде с собой. Очень быстро натоптанные тропы закончились, они углубились в чащу. Идти было неудобно. Густая трава под ногами цепляется за сапоги, опутывает их. С деревьев свисает мерзкая паутина. Множество мелких веток, тонких, утыканных шипами, заставляют проявлять повышенную осторожность. Эти места совсем не дружественны к гостям.

Несколько раз из чащи доносился треск и шорох, и каждый раз группа замирала, дожидаясь пока звуки стихнут. Спутники Проклятого были вооружены обшитыми железом дубинами. У одного на поясе висел кинжал, а Мише доверили только топор, для рубки. Такие были и у остальных, включая травника.

Кроме оружия и топоров, они взяли заплечные мешки с минимумом еды и фляги с водой. Явно отправились искать что-то нужное для алхимии, и скорее всего растущее на деревьях. Именно к такому выводу пришел Миша, а подтвердить его не мог, из-за языкового барьера.

Шли долго. К сожалению он даже приблизительно не мог оценить время. Ничего похожего на часы он тут пока не встретил, солнца, по которому можно примерно ориентироваться, тоже не видел ни разу.

Вышли на поляну, которая отличалась от других ядовито-изумрудным цветом травы. На противоположной ее стороне росли деревья, не похожие на те, мимо которых их компания добиралась сюда. Выглядели как конусы, из которых растут такие же конусообразные ветки, темно-зеленых и серых цветов.

Балтон жестом подозвал Проклятого, остальные сами знали что делать. Алхимик указал на серые ветви, скрестил руки на груди. Отмерил расстояние примерно в ладонь от ствола и быстро срубил зеленую ветку. Открыл рюкзак, показал ряд отделений, и как упаковать трофей. Еще раз указал на серую ветвь, снова скрестил руки на груди. Понятно — не трогать. Показал на пальцах пятьдесят. Видимо, столько урожая он ждал отМиши.

Закончив указания травник отправился рубить эти странные конусы. Работа продвигалась, Проклятый постепенно увлекся. Большинство ветвей в зоне доступа были серого цвета, зеленые часто росли очень высоко, а стремянку они не прихватили. Убедившись что никто из его спутников не пытается вскарабкаться на дерево, Миша рассудил, что и ему не стоит пытаться. Постепенно углублялся в чащу, рубил, складывал аккуратно добычу. Это было даже увлекательно, чувствовалась какая-то цель, время текло быстрее.

Вдруг он почувствовал что-то. Словно стоит не на земле, а на полу над погребом. Он не мог сформулировать свои ощущения, но был уверен что внизу, под землей, находится что-то важное. Но вот что? Проклятый огляделся но никого не увидел. Звук топоров доносился справа, и Миша решил отправиться туда, объяснить Балтону что почувствовал нечто странное, но в этот момент, земля ушла у него из-под ног.

— Только не сейчас, — пробормотал он, — рано же просыпаться! — и в этот момент лес исчез. Проклятый был в своей коробке, понимая — в доме беда.

Миша вылез наружу и проклиная все на свете выпутался из марли. Балкон залит лунным светом, и он, кинув взгляд на предплечье, вновь, как и на пляже, четко увидел татуировку. В другой момент он бы задумался об этом, но сейчас Мише было не до того. Он побежал, молясь неведомо кому, чтобы дверь на балкон была открыта.

Повезло. Ночник не горит, темноту в комнате рассеивает лишь свет полной луны. Электронные часы показывают два часа и сорок три минуты. Он мельком отмечает это и спешит к кровати. Главное ни о чем не думать. Так он действовал громя дом Ксаны, поступит он так и сейчас — доверится своим зыбким предчувствиям, не стараясь проверить их с помощью мозгов.

Вскарабкался на кровать по свисающей простыне, с ловкостью поразившей его самого. Ира лежала на спине, ее тело в неверном лунном свете, казалось алебастровым, и Проклятый испугался что на этот раз опоздал. Но тут она дернулась, застонала, и он перевел дух. Жива! Сейчас имеет значение лишь это.

Миша подбежал к ее лицу. По завязке лифчика вылез на грудь. Добрался до плеча, вскарабкался на подбородок. Ее тело было как раскаленная печка, он даже не мог представить как его жене плохо в этот момент.

Сев на ее переносицу, Проклятый приложил татуированную руку ко лбу жены, и в следующий момент отлетел в сторону, врезавшись спиной в подушку. Ира просто смахнула его с лица так и не очнувшись. Повезло что это был не удар, а скорее толчок, и что его полет над гнездом кукушки был остановлен подушкой а не стеной. Все равно было больно. Он с трудом встал, и наконец-то вспомнив что Ира его слышит, начал кричать.

— Ира, очнись, проснись немедленно!

Она дернулась, но не проснулась, зато заворочался Валик, и Миша решился пойти ва-банк. Ежесекундно рискуя быть раздавленным, приблизился вплотную к уху своей жены, и прорычал прямо туда

— А ну очнись!

Она дернулась, слегка задев его по лицу, Проклятый вскрикнул от боли, и кажется именно это привело Иру в чувство.

— Я тут, я тут, аккуратно, не вздумай вертеть головой, раздавишь меня — шептал Михаил, и жена наконец-то услышала его.

— Мне плохо, Кот, очень плохо… — прошептала она, отодвигаясь от него.

— Знаю, маленькая, я это почувствовал, а сейчас, пожалуйста, сделай то что я прошу. Посади меня себе на нос и не вздумай дергаться. И ничего не спрашивай! — Добавил он на всякий случай.

Но она и не собиралась разговаривать, все силы Иры были потрачены на то, чтобы не потерять сознание. Подхватив мужа, усадила на нос, и Миша вновь приложил руку к ее лбу.

У Иры возникло ощущение что на переносицу положили кусочек льда, а уже в следующую секунду, ей стало очень неприятно. Она с трудом сдерживалась чтобы не сбросить его на кровать, а потом еще и припечатать ладонью, дабы неповадно было.

Это желание до жути напугало колдунью. Что-то чужеродное было в ее муже, нечто абсолютно неприемлемое для ведьмы и ее сути. Но именно в этом было ее спасение. И Ира изо всех сил сжимала зубы и простыни, чтобы сдержаться и не прибить мужа, как назойливого комара.

Проклятый же вспоминал дом ведьмы, тот момент когда он сжимал рукоять клинка, боль пронзающую его руку. Ощущения были схожими, но гораздо слабее, и болела лишь татуированная часть. “Надеюсь я не стану еще меньше из-за этого. А то, придется Ире, брать меня пинцетом, и…” — подумал он. Но тут его воображение спасовало, что там может быть дальше он так и не придумал. И он сконцентрировался на том что делает, улегся на живот, прижал руку ко лбу еще сильнее.

Ведьме казалось что у нее в голове поселился паук. Или осьминог. И эта дрянь, своими лапками-щупальцами лезет прямо сквозь ее плоть и мозг. Было очень неприятно, но Ира чувствовала что при этом, эти щупальца пожирают терзающий ее жар, который не сдается без боя.

Отростки паука-осьминога периодически вспыхивают, осыпаются пеплом, но на смену им приходят новые, и битва продолжается. Через некоторое время ведьме стало легче, она даже кинула взгляд на малыша, тот, к счастью продолжал спокойно сопеть в кроватке.

Тогда Ира подумала про Оксану. Что та, проснувшись обязательно решит заглянуть к ним. Как там Валик? Все ли в порядке с ней? И удастся ли ее потом убедить, что гномик, лежащий на ее носу, это всего лишь сон? Тогда она дотянулась до простыни которой укрывалась летом, набросила ее на лицо, скрывая мужа от любых посторонних глаз.

Татуировка словно пульсировала. Миша и не догадывался, что рисунок черного цвета способен на такое. Боль в руке постепенно затихала, остался только зуд. А еще он чувствовал что Ире становится легче.

Наконец все кончено, паук сдох, забрав с собой жар и головокружение. Ира тихонько стянула простынь с головы, скосила глаза на Мишу. Тот постарался встать, но не удержался на ногах, и скатившись по ее щеке, упал на кровать. Он лежал без движения, и она решила, что муж без сознания. Тогда она, поддавшись порыву подняла его:

— Кот, — прошептала она, — ты снова помог мне. — И прижала мужа к груди.

— Ира, — сдавленно и глухо произнес он, — я смертельно устал, но я в сознании.

— Ой, прости.

— Давай выпьем, что ли? Или вы с Оксанкой допили все вино?

— Уж тебе точно хватит. — Рассмеялась она.

Затем они сидели на балконе, Миша на подлокотнике кресла, Ира на полу, так что ее голова была на одном уровне с ним. Тишина. На часах — четверть четвертого, вся спасательная операция не заняла и полчаса. Проклятый смотрел на луну, периодически отхлебывая из наперстка. Ира крутила в пальцах опустевший бокал.

— Кот, а что все-таки ты сделал?

— Не знаю, маленькая, я действовал по наитию, не думая. И у меня создается впечатление, что слоган “не думать!”, можно было бы вставить себе в подпись, или выгравировать на щите, в зависимости от того, в каком мире это случится.

— Ты снова остришь, значит оживаешь.

— Иришка, а ты видишь что-нибудь на моем предплечье?

— Миш, прости, но подозреваю, я очень долго не рискну посмотреть — она выделила это слово, — на твое предплечье, или еще на что-нибудь этакое. — И без всякого перехода произнесла — мне снилась ведьма. Она сказала, что я не переживу эту ночь.

— Тебе приснилась Ксана? — Удивился он.

— Да.

Ира пересказала содержание сна, упустив только то, что ведьма играла им как куклой и пыталась проглотить.

— Может мне стоило отпустить сучку? Лезет куда не просят.

— Да нет, думаю ты все верно сделал. Она получила по заслугам, пусть снится дальше, думаю это единственное на что она способна.

— Очень надеюсь, что только на это. Знаешь Ириша, нам надо вот так почаще сидеть, но я скоро вырублюсь. Пойдем спать?

— Тебя отнести?

— Буду признателен.

Уложив мужа, Ира плеснула в бокал вина, и облокотившись о перила, смотрела на луну. Все оказалось гораздо сложнее. После разборки с бандитами она выжила лишь чудом. Но везение не может продолжаться вечно. Ей нужен наставник. Блуждая во тьме, действуя так как сегодня в парке, она сильно рискует. Начинающая ведьма повернула перстень камнем наружу и посмотрела сквозь него на Луну. Ничего особенного, ни точек, ни портрета потенциального мастера, ни небесного откровения она не увидела. Тогда допив содержимое бокала, она отправилась спать.

Миша очнулся на поляне. Его перетащили сюда, пока он валялся без сознания. Над ним стоял травник, и выражение его лица было весьма далеким от восхищения. Проклятый вскочил, и поманив Балтона, отправился туда, где его захлестнуло странным ощущением.

Мизера, как известно, ходят парами, он собирался рассказать травнику о своих ощущениях, рассказать, несмотря на языковой барьер. Встав на то место, где он почувствовал что-то, Миша принялся копать землю воображаемой лопатой.

Раздражение на лице алхимика сменилось любопытством, он повторил жест Проклятого, показав пальцем на землю. Тот кивнул, мол, да, копайте Балтон, копайте, и найдете там золотые гири.

Травник колебался недолго, что-то приказал помощникам и они отправились в обратный путь, прекратив сбор веток.

Вернувшись, Балтон первым делом разжег огонь, и принялся за варку очередного зелья. Поставив на стол уже знакомую чашу, проколол свой палец, и Миша понял — разговор будет серьезным, раз уж хозяин принялся варить “Сонку”.

— Теперь давай рассказывай детально, что и как ты почувствовал в лесу?

​​​​

Глава 17. Тихие деньки

Миша, с неописуемым наслаждением сделал глоток кофе, это ж какое удовольствие могут иногда доставить маленькие радости, ставшие доступными снова. Посмотрел на стеклянную чашку и в очередной раз удивился мастерству ее создателя.

Ира выполнила обещание, взялась за устройство быта своего мужа. После той ночи когда он помогал супруге, Миша проспал практически до обеда. То ли он много сил отдал, когда спасал жену от второго отката, то ли такая реакция на стресс.

Сестры успели позавтракать, наиграться с малышом. Оксанка никуда не спешила, а благодарная за помощь Ира, не возражала против ее присутствия, волнуясь разве что о Мише, к которому не могла подойти. Словоохотливая сестричка не отходила от нее, умудряясь болтать и играть с Валиком одновременно. Ира опасалась, что приблизившись к коробке, Оксана может проявить неуместное любопытство, заглянув в нее.

Пока сестры общались, Проклятый разговаривал с алхимиком. Балтона очень заинтересовало то, что произошло в лесу.

— Рассказывай детально и быстро. В следующий раз “Сонку” можно будет пить через три дня, не раньше.

— Мне показалось, под землей есть что-то очень ценное. Или опасное. Не успел понять

— Так, все-таки, ценное или опасное? Или и то, и другое вместе? — спросил алхимик.

Миша вновь попытался вспомнить все свои ощущения. Это было похоже на попытку удержать воду в кулаке.

— Ну, скорее ценное. Это нечто связанное с белым цветом. Белым или серым. — Ему вспомнился образ размазанного пятна, мелькнувшего перед внутренним взором, прежде чем он очнулся дома.

— Меченный, слушай внимательно.

В разговорах Балтон еще ни разу не назвал его по имени, то ли он не запомнил, то ли просто не считал нужным.

— В Шаарне есть два вида металла. Обычную руду добывают в горах, работая в шахтах. Второй металл — серебро добывают иначе.

Услышав слово серебро, Миша удивился и подумал, что “Сонка” вероятно переводит сказанное в знакомые ему термины. Так что это может быть и серебро, такое же как на Земле, а может быть и неизвестный ему металл. Но травник продолжал рассказ, и Миша не стал отвлекаться на досужие размышления.

— В отличие от железа, серебро по большей части залегает в лесах. Ищут его специально обученные люди, которые, — он сделал паузу, подбирая слова — которые как раз и чувствуют его. Они, по слухам, используют какое-то оборудование, но это уже внутренние секреты, мне об этом известно лишь на уровне досужих вымыслов.

— А это ценный металл для вас?

— Да. Есть много тварей, неуязвимых для обычного оружия. Хотя бы в этих болотах, от которых мы отгородились песком. Раньше, когда с ними могли совладать только маги, житья от них не было. Сейчас, из этого серебра, делают специальные насечки на оружие. После такой обработки, им можно рубить монстров, которым не страшно железо. В последнее время тварей стало больше, поэтому серебро растет в цене.

— А почему тогда, если оно так ценно, тут до сих пор не перекопали весь лес? — удивился Проклятый. Однако, услышав его вопрос, Балтон удивился не меньше.

— Как это, перекопать весь лес?

— Ну, ты рассказывал, что территория тут не такая уж и большая. Вот у нас, если бы искали ценные металлы, пригнали бы сюда огромное количество рабочих, вырубили бы лес, извлекли наружу все, без всяких дополнительных специалистов.

— Значит, — перебил его алхимик, — у вас другие условия. Тут, под землей, кроме серебра можно найти очень большие неприятности. Одни шершневые гнезда, чего только стоят. Иногда их находят вместе с жилой, иногда вместо жилы.

— Крупные шершни?

— Примерно с мою ладонь, очень ядовитые. Пару раз поисковые группы, были полностью уничтожены такими тварями. Сейчас у отрядов хорошая охрана, защищают лица и руки, как-то отбиваются, но все равно, если натолкнешься на гнездо, считай пол отряда нет. А второе, жилы эти, могут находиться на глубине от двух, до пятнадцати метров. Поэтому копать везде — не вариант.

— Хорошо. А если я прав, и там серебро. Что дальше? — Мише надоело ходить вокруг да около.

— Тогда мы определили твою особенность — способен ли ты чувствовать как наши нюхачи из группы поиска. Если это так, считай твое будущее обеспечено.

И твое видимо тоже, мысленно усмехнулся Проклятый. Уверен — за меня хороший процент получишь.

— Наши места поиска, считаются мало привлекательными. Поэтому специалистов тут не хватает. Я свяжусь с начальником поисковых групп, думаю он захочет проверить тебя.

— Для этого разговора опять понадобиться “Сонка”? Вряд ли он захочет общаться жестами?

— Конечно понадобиться, а тут еще твоя неприятная особенность, падать без чувств. Но если ты действительно нашел серебро, а не пустышку или шершней, то думаю, все эти вопросы будут решены.

— Тогда меня возьмут на работу?

— Честно? Я не знаю как у них это организовано. Любому кто наведет на жилу, положена награда. Они тобой заинтересуются, но возьмут ли в отряд? Иногда поиски занимают неделю, иногда больше, а тебя придется таскать за собой. Я не могу сказать. Все зависит от того, насколько проявится твой талант…

Миша видел как его гостеприимный хозяин хочет, чтобы этот талант проявился.

— Тогда стоит организовать мне эту встречу, через те самые три дня, или позже если этот начальник очень занятой человек.

— Хорошо, я переговорю с ним завтра. — Алхимик потер руки, выдавая волнение.

— Завтра вернемся с тобой на ту поляну. А то мы зеленок набрали, что кот наплакал.

Миша внутренне усмехнулся, знахарь был верен себе. Остаток времени пока работала “Сонка”, Проклятый старался выжать из Балтона максимум информации об этом мире, а тот, пребывая в хорошем настроении, охотно отвечал на вопросы.

Компания, занимающаяся добычей металла, называлась: “Корсак и сыновья”. Сам Корсак, как понял Миша, был могущественным чародеем, а заодно, “владельцем заводов, газет, пароходов”. И если с ним было все более-менее понятно, то сыновья в названии, могли означать что угодно: и детей мага, и его учеников. Но Проклятый решил не забивать голову такими мало существенными деталями

***

Проснувшись, Миша выбрался из коробки. Солнце ярко светило, пробиваясь сквозь наброшенную на коробку марлю. Июнь, поначалу пасмурный, ветреный и прохладный, становился все жарче. Если верить синоптикам, в этом году лето планировалось прохладным и дождливым. Но похоже они ошиблись.

Вспомнились ночные события. Боль в правом предплечье. Миша покрутил рукой, сжал и разжал кулак, сморщился. Рука болела так, словно он перетрудил ее в спортзале, или получил не сильное растяжение. Неприятно но терпимо, хотя пару дней он будет не в состоянии вскарабкаться на стол.

Сильно хотелось есть и пить. В обычный день он бы просто отправился на кухню, или к себе в комнату. Даже если жена ушла на прогулку, оставила бы что-то пожевать.

Но сейчас в квартире могла остаться Оксана. Миша не то что на кухню, он из-под марли не рискнул выбраться. Может все же позвать Иру? Нее, тоже не вариант, сынуля может приползти раньше, а значит остается ждать.

Мучительно медленно текли минуты. Проклятый все время прислушивался к звукам в квартире, но слышал лишь тишину. Скорее всего все ушли гулять. И он решился — раз в квартире никого нет, можно оправиться на поиски чего-нибудь съестного.

Стоило ему пройти половину дороги до балконной двери, как та раскрылась, и кто-то начал заходить на балкон. Для Проклятого время остановилось. Бежать некогда, да и некуда. Обратно далеко, рядом нет ни одного укрытия. Их балкон был местом отдыха, а не складом. Никакого барахла под которым можно спрятаться. Слева от Миши — балконная стена, справа — шкаф со старыми книжками, но ни под ним, ни в нем не спрячешься. И если это Оксана — он попал

— Кот! Ты где?

— Иришка! — они увидели друг друга почти одновременно, и Проклятый перевел дух.

— А Валик где? С Оксанкой?

— Да, дорогой, оставила их на улице. Я обещала что скоро вернусь. Ты очень голодный?

— Да, а еще и пить хочу как после перепоя.

— Извини, сейчас все будет. Тебе сюда принести?

— Да, любимая, давай я уже до ухода Оксаны побуду тут.

Ира убежала на кухню, а Миша вернулся в свое картонное укрытие.

Ира была растеряна. Проснувшись утром, не почувствовала никаких последствий ночного кошмара. После того, как уснула второй раз — спала без сновидений и отлично выспалась. Но ведьма не могла забыть, как ей казалось что в голове поселился огромный паук, пьющий ее боль. И главное, Ира никак не могла простить себе, то сильное, невыносимо сильное желание, прибить помогающего ей мужа. Видимо то что скрывалось под его невидимой обычному взору татуировкой, было слишком чуждо силе, которую она получила в наследство. Тогда остается вопрос. А как оно вообще помогло ей? Ира крутила перстень, смотрела на красный камень. Тот оставался таким, как и был. Не потускнел, не распался пылью, и не пытался ее укусить.

Обещанная приснившейся Ксаной третья волна не наступила, и возможно не накроет ее после помощи мужа. Ира испытывала огромную нежность к любимому, очень хотела ее проявить, но вот беда, совершенно не знала как это сделать.

Не слушать же на самом деле приснившуюся ведьму? В растрепанных чувствах, Ира быстро сделал мужу завтрак, и налив воды, принесла на балкон.

— Кот, я убегаю, мы еще немного погуляем, и Оксанка уедет. Ее парень позвонил так что вечером она занята. Потом уложу Валика, поболтаем, посмотрим кино, хорошо?

— Конечно, солнышко.

И не выдержав больше, он накинулся на еду. Ближе к трем часам дня, после того как Оксана уехала а Валик уснул, они сидели в Мишиной комнате, болтали о том о сем. По молчаливому согласию, решили пока не обсуждать события этой ночи. Ира опасалась что это еще не конец и постоянно прислушивалась к себе, не начинается ли третья волна? Миша же не представлял, что он такого сделал, и не был уверен что способен повторить это же при необходимости.

Пока малыш спал, Ира принесла ноутбук, и буквально заставила мужа рассказать, как установить и использовать “Tor”. Это не заняло много времени, и вскоре они смотрели “Секс по дружбе”. Обоим хотелось чего-то расслабляющего, не нагружающего мозги зрелища, без мистики и крови. Этого и так хватало в их жизни в последнее время.

Миша быстро понял, что смотреть связанное с сексом кино, пусть и в юморном ключе, было не самой лучшей затеей. Судя по всему Ира испытывала похожие чувства, потому что выключила ноут, и задумчиво произнесла:

— Видимо пока нам можно смотреть только мультики и боевики.

— Не скажи — ответил он, — в боевиках сисек тоже хватает.

— Ага, значит вот на что ты смотришь? А я то наивно думала, что тебя глубокий сюжет, и интрига интересуют, — засмеялась супруга.

— Сюжет в боевиках, действительно глубокий, иногда даже до пупка.

— Пользуешься тем, что я подзатыльник тебе дать не могу?

— Еще как пользуюсь — дурачился Миша, — можно сказать в полный рост!

Он гордо вытянулся “по стойке смирно”, еще и покрутившись из стороны в сторону, для наглядности. Ира не выдержав, прыснула в кулак.

— И кстати, раз уж мы заговорили о сиськах…

Когда ее мужа несло, остановить его было сложно, Ира привыкла и сейчас просто наслаждалась спектаклем.

— Теперь, для меня любой размер — большой. Так что готовься, буду пялиться в любое встретившееся декольте.

— Не хочу показаться бестактной, но в декольте тебе будет сложно заглянуть.

— Я все придумал — произнес он заговорщическим шепотом, — ты меня будешь подсаживать!

Тут Ира вдруг поднялась, и молча ушла в другую комнату. Это было так непохоже на нее, что Проклятый растерялся. Он был уверен, что не мог ее обидеть по- настоящему.

— Милый, — вернувшаяся Ира стояла в дверях, руки прятала за спиной, а ее голос с проснувшимися ангельскими нотками, предупреждал — она что-то задумала.

— Мне пришла в голову одна идея. Помнишь, я говорила что хочу поискать мастеров, умеющих создавать маленькие предметы?

— Помню. — Миша был насторожен.

— И когда ты заговорил о декольте, я вдруг поняла, что не знаю твоих размеров! — она вытащила руки из-за спины, показывая сантиметр.

— Так что стой смирно, сейчас я нашего мальчика измерять буду!

— Э! Стой! Тайм-аут! — он начал пятиться. По всей видимости, не хотел быть измеренным.

— Кот, — она нависла над мужем с неотвратимостью богини Ананке. — Ты же не откажешь любимой жене?

— Маленькая, отойди от меня с этим куском ткани! — он пятился, отмахиваясь руками.

— Все, не мешай мне, я серьезно собираюсь тебя приодеть. Думаю, ты и сам не против этого. Дай я все замерю, пока малой не проснулся.

— Ты сейчас о Валике или о моем малом? — спросил Миша и спрятался за подушку.

— О Валике.

Ира осталась серьезной, как школьная учительница не реагирующая на подначки учеников. Исчезла подушка, убранная титанической рукой, Ира начала разматывать сантиметр.

— Как там говорят в твоих любимых сисястых боевиках? Некуда бежать?

Ее лицо оставалось серьезным до неприличия, но глаза смеялись.

— Ты будешь измерять все, все? — пошутил он, сдаваясь.

Ира задумчиво глянула на мужа, сложив губки буквой О.

— Пожалуй все-все, мерить не буду. Оставлю немного удовольствия на потом.

Ира записала все интересующие ее цифры на клочок бумаги, присела рядом. Миша вздохнул:

— Ты реально веришь, что сможешь найти того, кто сошьет одежду SSSSSSSX? Да еще пригодную для ношения человеком, не куклой?

— Не найду — постараюсь сшить сама. Со швейной машинкой дружу.

— Думаю, что для таких маленьких как я, нужна иная техника.

— Кот, оставь этот вопрос мне. Ты и раньше выбором одежды не заморачивался. Во всяком случае после свадьбы.

— Да, а кто тогда купил футболку?

— Точно, одна футболка за два года. Было дело.

Они посмеялись. Ира хотела что-то добавить, но тут раздался крик Валика.

— Извини, Кот, — Ира переставила его на стол, — через часик пойдем на улицу, будь готов. И она убежала к сыну.

***

Гость, которого Балтон представил как начальника поисковых групп, выглядел классическим гномом, каковыми их описывают в различных фентези. Невысокий, на пол головы ниже Миши, но широкий в плечах настолько, что его фигура напоминала квадрат. Бородатое лицо и покрытые мозолями руки. Он смотрел оценивающе, с неким скепсисом. Задержал взгляд на татуировке Проклятого, но кривиться не стал, и если сделал какие-то выводы, озвучивать их не спешил.

Алхимик приготовил “Сонку”, и он с бригадиром (как про себя окрестил гостя Проклятый), выпили по глотку. Балтон также пригубил, он планировал участвовать в обсуждении.

— Рассказывай — голос у “бригадира” был под стать облику — низкий и властный. — Что и как ты там почувствовал.

Миша как мог, пересказал свои ощущения.

— Что думаешь, Вильямин? — не утерпел Балтон.

— Нечего пока думать. Парень он тут новый, реалий не знает, понял что внизу что-то есть, а вот что? Серебро, или гнездо шершней? — это еще бабка надвое сказала.

Он побарабанил пальцами по столу, посмотрел Проклятому в глаза.

— Значит так, — принял он какое-то решение. — Я отправлю туда ребят с усиленной охраной. Ты тоже пойдешь с нами, покажешь место, заодно проверишь — чувствуешь снова что-то особенное или нет. Если там жила, получите четыре пятых обычного гонорара. На двоих.

Он помолчал, видимо ожидая какой-то реакции, и Балтон не преминул уточнить:

— А почему не полный?

— Из-за повышенного риска. Мне придется задействовать три группы охраны, так как чутью твоего меченого я пока не доверяю.

Алхимик, судя по всему, был не особо доволен, но спорить не стал, и “бригадир” продолжил.

— Так как ты, — взгляд на Проклятого в упор, — теряешь сознание, то в путь выйдем, как только очнешься. Да, чуть не забыл, если там будет серебро, посодействую тому, чтобы ты даже не смотря на метку и неприятные особенности, попал в состав следующего поискового отряда. Если там пусто, шершни, или какая иная опасность, то извини, но уже никогда и никто с тобой говорить на эту тему не будет. А если кто-то из моих людей погибнет, лично башку откручу!

Миша почувствовал себя довольно неуютно под взглядом пронзительных серых глаз, но одновременно ощутил и злость.

— Может и открутишь, если силенок хватит.

Они некоторое время играли в гляделки, Проклятый первым отвел взгляд.

— Выходим завтра, после того как очнешься — и гость, не прощаясь покинул дом алхимика.

— Зря ты с ним так, — укорил Михаила хозяин, — Вильямин твой единственный шанс на эту работу.

— Все нормально, он пока тоже заинтересован во мне.

— Все равно, не лезь на рожон.

— Все будет зависеть от того, пустышка там или нет, но обещаю больше не выпендриваться. Балтон, можешь рассказать мне о чародее и о его башне?

— А что тебя интересует? — удивился алхимик.

— Не знаю. Почему-то хочется узнать про это побольше.

— Опасно лезть в жизнь чародеев. Особенно могущественных. Поверь мне, это как по краю пропасти ходить в дождь. Одна ошибка, и нет тебя.

— Верю. У нас тоже хватает людей у которых не стоит вставать на дороге. Но я тебя спрашиваю не о секретах, а о том, что и так всем известно. Я же новичок в этом мире, наверняка не знаю чего-то общеизвестного.

— Ладно, — решился знахарь, — слушай. Чародей Магрес. Один из сыновей Корсака. Соответственно, он формально управляет компанией в Шаарне.

— Формально? — переспросил Миша.

— Ну, я имел ввиду — запнулся Балтон, что он тут бывает редко. Давай тему сменим?

— Извини, говори то, что считаешь нужным, я не буду уточнять.

— Так вот, — знахарь немного замешкался, Проклятый видел насколько тому тяжело говорить о маге. — Башня на краю болот, принадлежит ему. Несмотря на то, что она не огорожена песчаной полосой, тварей около стен, никто и никогда не замечал. И местные туда не ходят. Чародеев предпочитают короткие пути, думаю он в любой момент может появиться в своих владениях.

Балтон замолчал, и Проклятый понял, что продолжения не будет. Ему хотелось спросить, что такое короткие пути, но он сдержался.

— Значит он один из тех, кому лучше на глаза не попадаться?

— Смотря кому. Работать на чародея почетно. Деньги, защита. Слуги могущественных магов носят особые метки, обычные люди с ними стараются лишний раз не конфликтовать.

— Что, прям все? Включая горничных и конюхов?

— Знаешь, вот как раз ты, можешь его заинтересовать. Не знаю будет это хорошо или плохо, но можешь. И если это произойдет, ты сам задашь ему все вопросы, а я не интересовался его слугами, и не собираюсь.

— И что во мне может заинтересовать его? Моя метка?

— Метка. То, как ты ее получил, и откуда ты тут появился. Еще что-то, о чем я даже не могу догадаться

— Хорошо, — Михаил видя как алхимику некомфортно говорить о колдуне, решил сменить тему. — Как думаешь, когда мы пойдем проверять мои ощущения? Как скоро, созреет этот бригадир?

— Ты про Вильямина?

Миша в очередной раз подивился именам встреченных им людей. А точнее своим стереотипам. Почему-то он ожидал услышать нечто из серии: Кирк, Торин, или в крайнем случае Балин, прости господи.

— Он же сказал, сразу после того как очнешься. Скажу честно, рабочих рук и охраны у них сейчас много, а вот “нюхачей” не хватает.

— Он не станет ждать, пока придет время выпить “Сонку”?

— Нет. Показать ты и так сможешь, потом местность проверят специалисты компании. Если они решат что ты прав, начнут копать, и при успехе с тобой захотят снова поговорить. Тогда и понадобится “Сонка”.

— Балтон, пока у нас есть время, что ты можешь рассказать про ваш мир?

— Сложно вот рассказать, — алхимик покачал головой, — лучше задай хоть какой-нибудь вопрос, что бы с чего-то начать.

Мише хотелось задать миллион вопросов, но он понимал, что во-первых, время ограничено, а во-вторых, все равно память не удержит всю полученную информацию.

— Кто главный в Шаарне? Как тут все организовано? Ты говорил, нас от внешнего мира отделяет ущелье, в котором удобно держать оборону. Там есть постоянный гарнизон? Для начала хватит.

— Слушай. Так как основной вид деятельности в Шаарне — добыча металла, все крутится вокруг этого. Заправляют всем “Корсак и сыновья”, соответственно главный — Магрес. У него есть помощники, управление разделено между ними.

Я знаю только Вильямина — начальника старателей и разведчиков, и Лорнака — он главный по защите. Гарнизон в ущелье, местные дружины, бойцы, сопровождающие старателей — в его ведомстве. Есть еще те, кто занимаются торговлей, добычей в горах, строительством, но лично с ними не общался.

Он выпил воды, помолчал и продолжил.

— Работы в Шаарне ведутся давно, построен поселок для работников и их семей, кроме того тут появились люди не связанные с добычей. Например, тут растут ягоды, ты мог видеть их когда спускался с гор, из них готовят неплохое вино. Но оно в основном тут и выпивается — усмехнулся он. — Зато не надо привозить, переплачивая втридорога. Еще тут охотятся. Часть местных животных съедобна, но есть и такие экземпляры, с которых можно снять шкуру, или мех.

— А остальную еду, кроме мяса привозите? — почему-то Мише вспомнилась фраза: “Тот кто зависим от импорта продовольствия, не может считаться серьезным военным противником”. Правда там шла речь о целом государстве, а не о крохотном кусочке земли, но все равно.

— Нет, тут не хватает солнца.

— А здесь живут только люди? Или есть представители иных рас?

— В Шаарне и ближайших окрестностях только люди.

Стук в дверь прервал его. Балтон недовольно нахмурился — стучали очень настойчиво, и пошел открывать. На пороге стоял молодой парень, он тяжело дышал, по всей видимости бежал, и сразу начал что-то быстро рассказывать алхимику. Так как этот гость не пил “Сонку”, Проклятый не понимал ни слова. Знахарь слушал, кивал головой, уточнил:

— Когда это случилось? — Выслушав ответ, он вновь задал вопрос:

— За мной сразу послали?

Видимо ответ удовлетворил Балтона, и повернувшись к Проклятому произнес:

— Мне придется срочно бежать в деревню, шершни покусали трех человек, надо спасать. К сожалению разговор придется прервать.

— Может мне пойти с вами? — спросил Михаил, скорее из вежливости чем реально желая куда-то идти.

— Не стоит — знахарь говорил, и одновременно собирал сумку. — Ты можешь упасть в любой момент, а идти мы будем по опасным участкам леса.

— Хорошо, буду ждать.

Дверь закрылась, Проклятый с наслаждением растянулся на лавке. Жаль, конечно, что хозяин ушел, “Сонка” действует, можно было бы еще поспрашивать его. Но делать нечего.

— Интересно, — спросил он сам себя, — а могу ли я уснуть тут, еще не проснувшись там?

Он честно попытался, но сон не шел. А потом появилось привычное ощущение, предваряющее потерю сознания, и Миша очнулся дома.

***

Ира собиралась, наводила марафет. Она договорилась о встрече с мастером. Покрутилась перед мужем, явно поддразнивая его. Если бы он не знал куда она едет, то от ревности сжевал бы подушку, на которой стоял. Ира постаралась перевоплотиться в классическую современную красотку. Яркий макияж, одежда выгодно, пожалуй излишне выгодно, подчеркивающая ее сильные стороны. Томное и немного глуповатое выражение лица, она потренировалась делать на супруге. Она явно входила в образ — “прелесть, какая дурочка”, и входила успешно. Для полноты картины не хватало маленькой собачки, но тут уже ничего нельзя было сделать, Ире придется поехать на встречу с ребенком, а не четвероногим другом.

Покрутившись еще немного перед мужем, ведьма послала ему воздушный поцелуй, и уехала на встречу с найденным мастером способным создавать миниатюрные предметы.

Миша побродив в раздражении, пнул ни в чем не повинную подушку и полез на стол, заливать горе, любезно оставленной питьевой водой.

День тянулся с удручающей медлительностью. Проклятому не терпелось узнать — верно ли было его предчувствие. Миша понимал, на Земле пока никаких изменений не предвиделось, а вот в Этании, можно было отойти от удручающих и бессмысленных физических нагрузок и заняться делом. Возможно опасным, вероятно очень тяжелым. Но делом.

Сейчас все зависело лишь от одного — правильно ли он понял свои ощущения? От нечего делать, Михаил используя голосовое управление, лазил по просторам интернета. Бесцельно, просто чтобы убить время. Тестировал сенсорную клавиатуру. Пока получалось не очень хорошо. Кнопки нажимались легко, достаточно было просто прикоснуться ногой, не было необходимости прыгать на них, или переносить вес. Но по клавиатуре все равно приходилось ходить, и Проклятый периодически задевал не нужные клавиши, после которых надо было идти к бекспейсу. Намаявшись, Миша вновь вернулся к диктовке.

Почитал советы по подтягиваниям. Нашел пару десятков роликов с упражнениями по йоге. Как бы то ни было, а это крошечное тело придется тренировать. Шли часы, жена не возвращалась, он начал волноваться. Ира вернулась ближе к вечеру, и с порога прокричала:

— Кот, все в порядке, подробности потом.

Валик нервничал, устал за день и не выспался, спать в кроватке или коляске, и спать в слиме — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Накормив и уложив его, Ира пришла в комнату мужа, устало плюхнулась на диван, потянулась как кошка, вытянула натруженные ноги.

— Ух, как хорошо — промурлыкала она, вновь потягиваясь.

— Маленькая, — укоризненно произнес он, — хватит меня соблазнять. Я и так уже…

— Что так? — игриво переспросила начинающая ведьма.

— Готов последовать одному глупому совету Ксаны. Ладно, рассказывай как ты сегодня?

— Ой! Как я давно не строила из себя такую дурочку! — и Ира принялась рассказывать.

Миша все-таки заразил ее своей паранойей по поводу интереса к маленьким человечкам и их нуждам. Найдя мастера и созвонившись с ним, Ира договорилась о встрече. Нужный ей человек жил в пригороде, недалеко от столицы. Для встречи супруга выбрала образ “тупой блондинки”, даже волосы подкрасила. Затем некоторое время входила в роль. По легенде она начала собирать коллекцию изящных кукол, и ей хочется чтобы ее новым питомцам (Ира смеясь призналась, что самое сложное было говорить весь этот бред с серьезным выражением лица) было удобно.

Когда мастер попросил показать куклу, она смогла совершенно искренне удивиться: вот листик со всеми размерами, а возить такую ценную вещь, это же опасно. Хозяин дома выразительно посмотрел на Валика, на его маму, и больше ничего не спрашивал, кроме вещей, касающихся работы. Договорились что Ира приедет через неделю. Ей показалось, специалист выдохнул с облегчением когда за ней закрылась дверь.

— Так что, Кот, надеюсь через неделю сможешь снова пить кофе а не холодную бурду. — Ира знала вкусы своего мужа.

— Маленькая, можешь усыпить меня? — спросил он после того, как Ира рассказала о своей поездке. — Помнишь, демон рассказал тебе о заклинании?

— Кот, извини, пока боюсь — помрачнела она. — Слишком мало времени прошло после того, как меня выворачивало наизнанку.

— Так ты же его уже применяла. Было без последствий.

— Понимаю, милый, но давай не сегодня?

Миша видел — жене действительно страшно, слишком свежи воспоминания. И не стал настаивать.

— Пойдешь гулять с нами? Перед сном хочу чтобы малой подышал свежим воздухом.

— Обязательно, засиделся я дома.

На набережной Ира вытащила Валика из коляски, они ходили по травке, кормили голубей, малыш хохотал, а отец наблюдал за ними сквозь сетку на кармашке. Сын периодически пытался что-то рассказывать маме, о своем, о детском. Иногда в его речи проскальзывало пап, паа, папа, и каждый раз сердце Проклятого болезненно сжималось.

— Как же мне хочется кого-нибудь убить — неожиданно прошептал он.

Миша понимал: все, кто так или иначе, были причастны к его беде — мертвы. Но легче не становилось. Слишком многое накладывалось друг на друга. Беспомощное состояние, отсутствие нормального сна, невозможность близости с женой и общения с сыном. Стоило задуматься и Михаилу начинало казаться, что отвратительная слизь просачивается в мозг, окрашивая окружающую действительность исключительно в серые и черные тона. Может быть именно так начинают сходить с ума? Надо было бы подумать о чем-то хорошем, но не получалось.

— Тебе надо стать ведьмой, Ириша. — Прошептал он. — Не знаю как, но я помогу тебе. Это сейчас моя основная цель.

Конечно, основной целью Проклятого был возврат в нормальное состояние. Но он боялся думать об этом. Боялся, что если задуматься, то поймешь — надежды нет.

Домой вернулись затемно. Миша сразу начал укладываться спать, надеясь поскорее оказаться в Этании.

По закону подлости, столь же универсальному как закон всемирного тяготения, сон не шел. Он валялся на спине, рассматривал потолок, в очередной раз думал о проблемах… О том, то деньги рано или поздно закончатся. Что Ире нужен наставник, а взять его негде. Что Валик будет расти без отца. Из наушников доносилась тихая, лирическая музыка. Какой-то англоязычный исполнитель страдал от очередной неразделенной любви. Постепенно усталость взяла свое. Проклятый погрузился в сон.

***

Балтона не было, то ли еще не вернулся с вызова, то ли куда-то вышел. Получалось что ожидание на Земле, сменилось ожиданием тут. Проклятый нетерпеливо бродил по дому, но к счастью алхимик быстро вернулся. Жестом позвал Мишу следовать за ним.

Тут уже ждало несколько парней, один из них ходил вместе с ними за ветками. Вышли сразу же, и при подходе к лесу, встретились с большой группой мужчин. Дальше шли большим отрядом, Проклятый периодически ловил на себе оценивающие взгляды. Вышли на поляну, окруженную конусообразными деревьями.

Их уже ждали. Вильямин не обманул, привел с собой довольно много народа. Миша во все глаза смотрел на окружающих. До сих пор он общался только с Балтоном и его помощниками, ничего не зная об остальных местных жителях. В глаза сразу бросилось что они держаться группами, то ли по принципу личного знакомства, то ли по профессиональному делению.

Защищенные лица и руки, мечи в ножнах, шлемы. Держаться особняком — видимо охрана. Несколько человек держат арбалеты, но в основном Миша увидел оружие ближнего боя.

Землекопы. Или как их тут называют? Кроме лопат в их экипировку входили топоры, и какие-то шесты, назначение которых Миша не мог даже представить.

Еще несколько человек тусовались отдельно, двое мужчин без оружия и лопат. Балтон подойдя к Проклятому, показал на них, затем на него. Скорее всего хотел показать, что это потенциальные коллеги — “нюхачи”.

Подошел Вильямин, поманил Михаила. И без “Сонки” понятно пора показывать место. Проклятый чувствовал себя крайне неуютно под прицелом пяти десятков пар глаз. Понимал — если ошибся, то все собранные работяги и военные могут выразить свое неудовольствие весьма нелицеприятным способом. Ему совершенно не к месту вспомнился отрывок из двенадцати стульев. Тут ведь будут бить, то не только ногами. Может быть, даже метка не спасет.

Поворачивать поздно, и он с уверенностью, которую он совершенно не ощущал, подошел к месту, где в прошлый раз почувствовал нечто ценное. Вильямин шел следом, сохраняя молчание. Те на кого указал алхимик, вероятные коллеги по цеху, смотрели с интересом, остальные равнодушно или враждебно.

Проклятый не спешил. Он ничего не чувствовал, показная уверенность грозила перерасти в не иллюзорную панику. Так, нужно успокоиться, не думать ни о чем. Закрыл глаза, опустил голову. Вспомнилась Ира. Тогда он не думал, просто знал что делать. И сейчас знает — внизу что-то есть. Посмотрел на Вильямина, кивнул указывая на землю.

Краем глаза “нюхачей”- те подались вперед, вероятно ожидая знака от начальства. Вильямин крикнул, парни двинулись к месту на которое указал Михаил, одновременно надевая темные очки. С близкого расстояния Проклятый рассмотрел что это действительно очки, только с очень толстыми стеклами и дужками. “Нюхачи” осмотрели землю и деревья. Один из них что-то сказал Вильямину, тот кивнул и махнул рукой — мол начинайте.

Работа закипела. Проклятый во все глаза смотрел, как работают землекопы. Те рассредоточились между деревьями. Вскрыли дерн, под верхним слоем оказалось множество корней и какой-то травы. В ход пошли топорики.

Очень быстро Миша понял, насколько абсурдным было его предположение о перекапывании всего леса. А еще он осознал, что если тут пусто, то его, скорее всего и прикопают в этом котловане. Работа двигалась. Иногда под землей оказывались серые или зеленоватые пятна, тогда в дело вступали шесты, которыми были экипированы землекопы. Стоило ткнуть таким в пятно, оно чернело и рассыпалось пеплом.

Землю вокруг деревьев расчистили, углубившись примерно на полметра, убрали корни и скопления травы. Пришло время деревьев. Бригада рабочих сменилась, свежие люди принялись валить лес. Проклятый поражался их выносливости, сам бы он спекся примерно минут через десять.

Один раз прервались на обед, Михаил тоже выпил приготовленного Балтоном отвара. Его настроение ухудшалось, наблюдая за “нюхачами” которыепериодически сканировали раскопки, он понимал — они ничего не чувствуют.

Вильямин оставался спокойным, во всяком случае Михаил ничего не мог прочесть на его бесстрастном лице. Постепенно котлован становился глубже,на сцене появились складные лестницы, выкопанную землю увозили в лес, туда уже утаскивали поваленные стволы. Не выдержав, Проклятый двинулся в сторону раскопок, но не дошел. Понял что сейчас проснется на Земле, и даже успел присесть прежде чем потерять сознание.

***

День тянулся до безобразия медленно. Михаила не мог ни на чем сконцентрироваться. Представлял как очнется в Этании, закопанный в пустом котловане. Или запертый в тюрьме для должников. Чтобы отвлечься, пытался заниматься до изнеможения, бегал по ковру, подтягивался, отжимался. Смотрел какой-то сериал, но смысл происходящего на экране ускользал от него. Ира не вмешивалась, она ничем не могла помочь.

***

Очнулся Проклятый в более менее нормальных условиях. Его перетащили на что-то вроде матраса из травы. Михаил сразу отправился посмотреть на котлован. Мама родная! За время его отсутствия яма углубили метров до четырех. Породу поднимали наверх с помощью двух, установленных на краю блоков.

Подошел Вильямин, поманил за собой, начал спускаться на дно. Проклятый последовал за ним. Бригадир показал на стены котлована. Все они были буквально усеяны корнями. Сейчас внизу кроме них, были только двое “нюхачей”, один из которых что-то жевал с равнодушным видом, а второй смотрел на Проклятого, как тому казалось, с сочувствием. Начальник явно ожидал ответа — в каком направлении продолжать поиски.

Михаил смотрел на скопления корней, на равнодушное серое небо, на своих попутчиков. Зачем-то почесал татуировку — та неожиданно отозвалась болью. Тогда он принялся смотреть на скопление линий на своей руке. Красивый узор, ничего не скажешь. Поднял руку, принялся рассматривать стену котлована, словно сквозь нее. Так увлекся, что не обращал внимания на спутников. А те преобразились. Оба “нюхача”, смотрели на него очень внимательно, с нарастающим интересом. Один из них что-то сказал Вильямину, тот позволил себе секундную улыбку. Но через миг лицо бригадира вновь превратилось в маску.

Так, взгляд на первую стену вызывает отвращение. Там что-то очень мерзкое, не стоит связываться. Вторая стена — равнодушно-холодная. Скорее всего — там пусто. Третья — о да, тут что-то и есть, там за скоплением земли и корней. Четвертая стенка и дно котлована — ничего интересного.

Михаил уверенно указал направление. Затем показал на противоположную стенку, жестами постарался продемонстрировать, что туда лезть не надо. Похоже бригадир его понял. Он еще о чем-то поговорил с парочкой сотрудников, повернулся к Проклятому. Жестом изобразил падение, показал два пальца, полез из котлована. Остальные последовали за ним. Итак, как он понял, ему дали два дня. Признаться это гораздо больше чем он рассчитывал.

Работы возобновились. Миша откровенно скучал, не поговорить ни с кем, ни погулять по лесу, ни поработать. Когда расчищали ветки с поваленного ствола, он решил подойти, помочь, и хоть чем-то себя занять, но был остановлен одним из “нюхачей”. Тот преградил дорогу, качая головой. Все ясно, не царское это дело, работать руками.

Еще два раз прерывались на обед. На этот раз Проклятый ел вместе с “нюхачами”. Ему достались незнакомые овощи и мясо похожее на свинину. Пили легкое вино. От нетерпения Михаил постоянно торчал на краю котлована. Один раз из стены полезли змеи, и он испугался, что они сожрут работников, но видимо эти представители местной фауны были безвредны. Их рубили лопатами, давили сапогами. Над котлованом разнесся неприятный кисловатый запах, но видимо неудобство, он доставлял только Проклятому. Еще раз пришел Балтон, переговорил с Вильямином, судя по всему остался недоволен.

В этот день снова ничего не нашли. После следующего пробуждения, Вильямин снова потащил его в карьер, требуя скорректировать направление поисков. На этот раз было сложнее. На него словно давило со всех сторон. Возникла мысль — тут есть какая-то хитрость. Сейчас бы обсудить ее, но языковой барьер не даст сделать этого. Тогда он постарался показать жестами, что тут есть что-то маленькое, ценное, но окруженное чем-то большим, поэтому спрятанное. Его не понимали, и смотрели с недоумением.

Боль в правой руке усилилась. Проклятый глянул на стены котлована сквозь предплечье. Ему показалось — в воздухе плавают размытые продолговатые пятна. Он повернулся к попутчикам, стал рисовать руками волнистые линии, показывая на воздух. Один из “нюхачей” вдруг изменился в лице, так словно внезапно подумал о чем-то очевидном, и бросив реплику, отправился наверх, второй последовал за ним. А Вильямин остался внизу, при этом наблюдая за Проклятым уже с нескрываемым интересом.

“Нюхачи” вернулись очень быстро, явно спешили. На этот раз кроме толстых очков, каждый держал в руках небольшой мешочек. Первый (Миша мысленно называл их первый и второй, так как никто не представился) вытащил щепотку какого-то порошка и распылил в воздухе. Почти одновременно оба сканера вскрикнули, закрывая рукой глаза, а Вильямин покричал всем какую-то команду, одновременно хватая Проклятого и таща за собой.

В котлован уже сыпались бойцы, вытаскивая клинки. Второй сканер высыпал все содержимое мешочка в ладонь, подкинул, бормоча какую-то абракадабру. Неожиданно воздух наполнился летающими монстрами. Ну, монстрами их можно было назвать с большой натяжкой, просто омерзительные, полупрозрачные твари, больше всего напоминающие бесформенные кляксы. Их увидели все. Бойцы принялись рубить их, воздух наполнился невообразимой вонью.

Михаил понял — его сейчас стошнит. Оба сканера уже лезли наверх, бойцам же вонь по всей видимости не мешала. Бригадир схватил Проклятого за руку, потащил по внешнему краю котлована в обход происходящей рубки. Силком втолкнул на лестницу, и Миша вылез наружу. На верху стало полегче, один их “нюхачей” протянул флягу. Напиток обжог горло, но тошнота ушла.

Вскоре бойцы полезли обратно наверх, все дно котлована было залито постепенно исчезающей слизью. Больше Проклятого не трогали, “нюхачи” указали направление, видимо теперь жилу чувствовали и они.

Серебро нашли через день, ну или одно пробуждение. Еще через три дня, Балтон повел его в деревню. В офис компании. Проклятый догадался, все ждали пока можно будет пить «Сонку».

Кроме бригадира в комнате сидел еще один мужчина, среднего роста, с лысиной и брюшком. Поприветствовали друг друга кивками. Рядом с кабинетом была комнатка с очагом, алхимик сварил напиток прямо там. После проведения ритуала, говорить начал бригадир. Он первым делом представил толстячка — Симмон, нотариус, и сразу предложил договор.

Михаилу предлагалось начать работать на «Корсак и сыновья», в качестве оператора-искателя. Так официально называли “нюхачей”. Компания обеспечивала жильем, экипировкой, едой, и инструктором, который будет обучать языку. При необходимости раз в две недели ему полагается женщина, из числа работающих на компанию. Оплата 80 % от обычной ставки, остальное пойдет тем, кто будет его носить, если он потеряет сознание. Через восемь успешных поисков, контракт может быть пересмотрен в сторону улучшения.

— А что это была за летающая мерзость? — полюбопытствовал он.

— Узнаешь в процессе обучения — бригадир усмехнулся. — Тебе много еще чего предстоит узнать.

— Хорошо, а что с наградой за прошлую жилу?

— Она твоя, можешь взять монетой, можешь счетом в банке компании. Тут ты на полном обеспечении, тратить некуда, кроме дней, когда торговый караван приходит.

— Хорошо, пусть будет счет — решил он. — Где подписать?

В этот же день он переехал от Балтона в поселок. Новое жилье Миша делил с одним из искателей, с которым они встретились на раскопках. За остаток этого дня он успел лишь осмотреть «апартаменты», и вновь потерял сознание.

***

Ира снова отсутствовала, должна была встречаться с мастером. Миша лениво валялся на вате, смотря кино — старую советскую комедию.

Вернувшаяся Ира, сразу прошла на кухню, а минут через десять с триумфом поставила перед мужем миниатюрную чашечку с крепким и горячим кофе. Она брала ее специальными щипчиками, которые видимо входили в комплект, и Миша поразился, насколько удобно он может держать ее своей крохотной рукой.

Когда Валик уснул, сидели на балконе, Миша рассказывал о своих успехах, а Ира о поездке. Проклятый смотрел на свою жену-красавицу, не успевшую смыть макияж после поездки к мастеру, вспоминал разговор с Вильямином. Ту его часть, где говорилось про женщину раз в две недели. Интересно, а секс там снимет ли он напряжение здесь? И будет ли это считаться полноценной изменой?

— Кот, — начала Ира, но тут в дверь позвонили.

— Интересно, кто бы это мог быть? — удивилась она.

Глава 18. Путь наверх

Миша вздрогнул, неужели их так быстро нашли? Может ли быть так, что стоящие за организацией Витольда столь могущественны и смогли вычислить их за столь короткий срок?

— Кот, не переживай — Ира осталась спокойна, — спрячся пока, может это Оксанка или соседи.

Начинающая ведьма не испытывала и десятой доли того спокойствия, которое демонстрировала мужу. Поставив его на пол, Ира пошла открывать, но была остановлена окриком мужа.

— Иришка, посади лучше меня в карман. Хочу слышать все, о чем вы будете говорить.

Спорить было некогда, звонок пока не разбудил Валика, но не стоит заставлять нежданных визитеров делать следующие попытки. Выполнив просьбу Проклятого, она подошла к двери, посмотрела в глазок. Увидев мужчину в форме, Ирина помрачнела. Времена когда доверие граждан к органам правопорядка было на высоком уровне, ушли безвозвратно, и фраза “когда человек невиновен, ему нечего бояться”, перестала быть актуальной. Скорее всего ничего приятного визит полицейского не сулил. С другой стороны, намного хуже было бы увидеть на пороге, парней в спортивных костюмах, с лицами не обезображенными интеллектом. Все эти размышления не заняли и пары секунд:

— Я вас слушаю, — дверь она пока не открывала.

— Здравствуйте, я ваш участковый, можно войти?

— А по какому вопросу? — открывать дверь ведьма не хотела, но если это реально участковый, то придется.

— Мне не хочется кричать через дверь — он почему-то мялся, словно ощущал неловкость.

— Ладно, — Ира все-таки открыла. — Только очень прошу вас не шуметь, ребенок спит, — она похлопала глазами, входя в образ глупой блондинки.

Участковый — молодой парень, был чем-то смущен. И тут на ведьму снова накатило. Нет, она не начала видеть гостя в ином свете, но ей показалось что она читает его, словно открытую книгу. Во-первых, он чувствует себя не в своей тарелке из-за цели визита. Что-то с ней не так. Во-вторых, Ира не успела смыть макияж после поездки и переодеться. Соответственно выглядела очень эффектно, а это явно шло вразрез с его представлениями о мамах-домохозяйках.

— Проходите, — прошептала она, перевоплощаясь в любезную и гостеприимную хозяйку, — чай, кофе?

— Спасибо, я на службе — спрятался он за казенную отмазку.

— Я же не вино вам предлагаю, — улыбнулась она, — вы извините, малыш недавно уснул, на кухне нам будет удобней разговаривать.

— Тогда кофе, если можно — сдался он

— Разуваться не стоит, проходите.

Пока закипал чайник, Ира окончательно разобралась с гостем. Ведьма действительно “читала” его. Он не женат (Ира была уверена в этом на сто процентов), чувствует себя не в своей тарелке из-за цели визита, и кажется еще не испорчен на государевой службе (увы, это временно).

— Олег Афанасьевич, — Ира запомнила как он представился через дверь. — Чем обязана? — Порядок, голос не подвел, ей удалось остаться в образе.

— Ирина Старикова? — уточнил гость, сделав глоток.

— Да, но для вас, просто Ира — жеманно ответила ведьма, и тут же поняла, не почувствовала, а именно поняла, что Миша попытался ее ущипнуть.

— Хорошо, Ирина, — участковый улыбнулся и перешел к делу.

— Вы знаете гражданку Симонову?

Ира задумалась, фамилия вроде была знакома, но в свете последних событий, она не могла вспомнить кто это. Тогда участковый пришел ей на помощь.

— Зинаида Павловна, ваша соседка.

— А, ну конечно знаю! Вы понимаете — тут она наклонилась вплотную к гостю, обдав его запахом духов, — я думаю, ее весь дом знает. Очень склочная старушенция.

— Возможно.

Парень старался говорить веско чтобы стать хозяином положения, но взгляд периодически соскальзывал на ее декольте, и у Иры создавалось впечатление, что мысли парня в этот момент были весьма далеки от работы.

— Вы знаете, что она упала с лестницы и сломала шейку бедра?

— Вроде соседи говорили о чем-то таком. А скажите, — она широко распахнула глаза, придав лицу крайне заинтересованное выражение, — такой вот перелом, он очень серьезный?

— Очень. Врачи говорят, что она не сможет ходить без палочки.

— Ой, вы знаете, я наверно ужасная женщина, — Ира вздохнула, — но вот мне ни капельки ее не жаль. Наверно вы думаете обо мне плохо?

Щипаться Проклятый больше не пытался, бесполезно, просто сказал:

— Иришка, не переигрывай.

— Ну, — участковый сделал очередной глоток кофе, — жалеть вы ее конечно не обязаны. Но дело не в этом. Она написала на вас заявление, дескать это вы виноваты в том, что она упала с лестницы.

— Да? — Ирине удалось очень натурально изобразить удивление, скорее всего из-за того, что она действительно была изумлена. — И как же я это сделала?

— А вот это самое странное — полицейский отставил чашку, — в заявлении не указано как вы это сделали. Дело в том, что нам передали ее заявление, а ей стало хуже, какое-то воспаление, и поговорить с ней пока не представляется возможным.

Участковый наговорил намного больше чем собирался, но уже не мог остановиться. Сидящая напротив женщина — завораживала, он ничего не мог с собой поделать. Как мальчик на первом вожделенном свидании.

— Ой, я конечно не знаю как у вас в полиции все устроено, — продолжала ломать комедию Ирина, — но разве такие заявления принимаются?

— Принимаются, если их правильно подают, — вздохнул он.

Похоже, парень окончательно поплыл под ее чарами. И сейчас Ира, продолжая играть дурочку, одновременно прислушивалась к себе, стараясь понять — это она такая обалденная женщина, или ее ведьмовские чары начали действовать, так сказать в фоновом режиме. По всему выходило что второе. Участковый из подросткового возраста давно вышел, его должность обязывает общаться с разной публикой. Был бы мальчик-колокольчик, вряд ли бы сумел работать участковым.

“Интересно”, - подумала она, — “если бы Ксана не стала насмехаться над Мишкой, а вот так, врубила бы обольщение, смог бы он ее убить?” — тут она поняла, что перестала следить за разговором:

— Простите, — смущенно произнесла она, — я тут прислушивалась, не плачет ли мой маленький и немного отвлеклась. Не могли бы вы повторить?

— Я говорю, ее сын юрист, думаю у них будут претензии к вашей семье. А ваш муж сейчас на работе?

— В командировке. Знаете, у него проблемы с работой, вот поехал искать дополнительные, эти… как их, возможности. У нас же малыш, это требует расходов, а я не могу сейчас зарабатывать. Да что я вам рассказываю. Наверняка, у такого импозантного мужчины, есть красавица жена и очаровательный сын или дочурка!

Она опять наклонилась через стол к участковому, сверкая на него восхищенными глазами. А Миша снова ущипнул ее, с тем же, нулевым результатом.

— Нет, я не женат, но у меня есть младшая сестренка, так что я вас понимаю.

Ира видела, ее гость окончательно поплыл и полностью очарован. Ведьма даже слегка испугалась, и своей силы, и возможных последствий.

— Удивительно — продолжила она, — но я уверена, — тут она потрепала его по руке, — у вас все будет самым наилучшим образом. И без перехода спросила — и что же делать с этим заявлением?

— Ирина, а что вы делали 8 июня? Можете вспомнить?

— Ну, вы спросили, — улыбнулась она, — я же на работу не хожу, у меня все дни недели похожи.

— Это произошло утром, в районе 8 часов.

— А, ну тогда проще. Валик, я вам не говорила? Моего сыночка зовут Валик, так вот, он обычно встает с полдевятого до девяти. Значит, в это время мы еще спали, или я грела ему завтрак.

— Понимаете, у вас нет свидетелей, скорее всего истцы будут портить вам нервы, рассчитывая на то, что вы предпочтете откупитьсяс

— Но у нас нет лишних денег — немного огорченно, но больше возмущенно ответила ведьма. — И потом, я ни в чем не виновата.

Она растерянно посмотрела на участкового, взглядом отчаянно нуждающейся в защите женщины. От этого взгляда он почувствовал некое неудобство, и его вторая голова, которая уже давно пыталась с интересом посмотреть на хозяйку, стала еще более активно демонстрировать свое желание.

— Да, — произнес он чуть более хрипло чем хотел — я и собирался вас предупредить, если на вас постараются надавить угрожая судом, не бойтесь, позвоните мне. Он протянул бумажку, с номером телефона.

— Спасибо вам огромное! — С чувством произнесла Ира, поднимаясь.

В этот же момент из комнаты донеслось ауканье младенца.

— Простите я сейчас, — и она умчалась к малышу.

В коридор Ира вышла буквально через минуту, неся на руках Валика. Тот улыбнулся гостю, сразу заинтересовался его погонами.

— Еще раз спасибо за кофе, — полицейский помялся стараясь продлить разговор, но ничего не придумап и добавил, — обращайтесь при необходимости.

— И вам огромное спасибо, — послала она ему обворожительную улыбку. — Валик попрощайся с дядей полицейским.

Когда за гостем закрылась дверь, Миша снова ущипнул жену, нарушить молчание он не рискнул. Ира улыбнулась, негромко произнесла:

— Погоди, Кот.

Усадив малыша в стульчик и поставив перед ним тарелку с кашей, она принялась готовить кофе. Малыш уже иногда старался кушать сам, правда получалось не очень, но Ира никогда не препятствовала его попыткам. Разве что очень спешила. Вскоре сыну надоело размазывать кашу по лицу, он начал выкарабкиваться на волю. Ира быстренько докормила его, отнесла в комнату и оставила играть с игрушками. Затем разлив кофе, прошла во вторую комнату, и там ее муж наконец-то был извлечен из кармана.

— Ну, и зачем ты щипался, муж мой ненаглядный? — строго поинтересовалась она.

— Ты еще скажи, что теперь у тебя будет синяк — пробурчал он, делая глоток.

— На всю ногу, — ответила она заговорщическим шепотом, — хочешь посмотреть? — и не дожидаясь ответа, принялась не спеша поднимать подол платья, постепенно обнажая стройную, слегка загорелую ножку. У Миши, практически натуральным образом отвалилась челюсть и кровь отхлынула от головы. Само собой он не раз видел ноги жены. В том числе после уменьшения, когда для него они приобрели совершенно иной вид, особенно с близкого расстояния. Просто эта Ира, была не похожа на ту Иру, которую он знал. Проклятому показалось — она просто излучает сексуальность, и его голод тут совершенно ни при чем.

— Маленькая, — негромко произнес он, — там нет синяка.

— А ты потрогай, — и исполинская нога придвинулась к столу вплотную. До сих пор Михаил старался не рассматривать жену с близкого расстояния. При такой разнице в размерах, в глаза слишком уж бросались незаметные обычному человеку нюансы, убивающие всякую привлекательность. Но теперь, это все почему-то потеряло значение. Он прикоснулся к ее ноге, провел по ней, и чуть было не застонал от нахлынувшего желания.

— Ира, прекрати! — то ли прошептал, то ли прорычал Проклятый.

— Да, Кот? — промурлыкала она отстраняясь и склоняясь над Мишей, — помню ты собирался пялиться в зону декольте? Потренируйся на моем.

— Мне нравится то, что я вижу. — Ответил Проклятый, чувствуя нарастающее возбуждение и стараясь по привычке спрятаться за сарказм, но на этот раз — не получилось.

Вожделение и тревога. Его переполняли именно такие эмоции. Жена стала другой, он всеми фибрами души ощущал притягательность, и одновременно опасность, исходящую от нее. Причем опасность иного рода, чем быть раздавленным в ее объятиях.

— Ира! — рявкнул он, — прекрати меня дразнить!

— Кот, — она отошла на шаг и оправив платье, скромно потупила глазки, — я не дразнюсь, я же не делала так:

И ведьма, пританцовывая, полным изящества жестом, приподняла платье, слегка обнажив кружевные трусики, затем отпустив его, резко крутанулась, так что подол взметнулся, буквально обдав обалдевшего Михаила ветром.

— Вот теперь, я дразнюсь — промурлыкала она.

— Ира!! — он начал пятиться, — прекращай заниматься ерундой!

— Зайчик, — прошептала она, — я не занимаюсь ерундой, я соблазняю своего мужа, своего любимого мужа! — она приблизилась, положив ладони на стол.

— Валик не спит — растерянно пробормотал он, никакой разумный или остроумный ответ, в голову уже не приходил.

— А мы тихонько — усмехнулась она, наклоняясь все ниже.

— О, господи! И что же такое мы можем тихонько сделать?!

— А вот сейчас и выясним. — Ведьма приблизилась вплотную, Проклятый ощущал ее дыхание, аромат духов и любимого шампуня.

— Прекращай, — прошептал он, делая шаг навстречу. Сейчас ему было плевать на то, что физический контакт у них в принципе невозможен, притягательность жены-ведьмы была такова, что начисто отключила логику и защитные инстинкты.

Ира нежно провела указательным пальцем по его спине, он шагнул навстречу, посмотрев в ее глаза. Ему показалось, что в зеленых глазах жены мелькают огненные сполохи. Сложно сказать чем бы все могло закончиться, но в этот момент прямо с порога комнаты раздалось громкое:

— Мама! — Валик, которому надоело пребывать в одиночестве, выбрался из манежа и отправился смотреть, чем занимается мама.

— Солнышко! — Ира моментально развернулась, закрывая фигуру мужа, — ты меня нашел! Какой ты у меня умничка, идем мой холосый, идем, посмотрим что там у нас.

Пока Ира отвлекала сына, Миша зашел за монитор, чтобы малыш гарантированно его не увидел. Испытывая одновременно облегчение и легкое разочарование, он всерьез задумался о самоудовлетворении. Это было просто и естественно, но что-то его останавливало от такого очевидного решения.

— Как показывают последние события — пробормотал он, — своим ощущениям надо доверять, потерплю еще немного.

Вот так, он сидел на теплом пластике, бездумно смотрел на стену, пока не услышал шаги.

— Кот, — голос жены был слегка виноватый и встревоженный, — ты где?

— Ты не представляешь как мне хочется ответить в рифму — пробурчал он, — еще бы немного и это была бы даже не шутка.

— Прости любимый, на меня что-то накатило пока с участковым говорила. Больше не буду.

— Иришка, тебя хоть отпустило? — спросил он, выходя из-за монитора, — и где Валик?

— Отпустило, Валик пьет молоко и мультик смотрит. — Жена ответила сразу на оба вопроса.

— Тогда мне срочно нужен холодный душ. Лучше очень холодный.

— Сейчас отнесу тебя в ванну.

— Нет! — и увидев ее удивленное лицо, объяснил — если ты сейчас ко мне прикоснешься, трахну тебя туда, куда найду.

— Ладно, не буду рисковать — рассмеялась она, — я быстро.

Она действительно вернулась буквально через минуту, неся небольшую миску.

— Будешь прыгать? — она поднесла миску к столу, и Проклятый кивнув, кинулся в воду.

Было холодно но терпимо, вода быстро остудила Мишу, но он заставил себя поплавать пару минут.

— К тебе уже можно прикасаться?

— Не надо, просто протяни карандаш, вытащишь на нем.

Миша завернулся в свою накидку, и принялся ходить по столу, стараясь согреться. Ира присела рядом:

— Прости, Кот, не буду больше нас дразнить.

— Договорились, — ответил он с облегчением.

— Конечно, — виновато ответила она, — это меня так беседа с полицейским раззадорила. Я чувствовала что могу вить из него веревки, и заставить есть с ладони, а теперь немного удивлена.

— Чему, маленькая?

— Почему эта сучка, которую ты прирезал, не пыталась тебя соблазнить.

— Она все равно была не в моем вкусе — соврал Проклятый.

— Не думаю что это имело бы какое-то значение. — Задумчиво ответила она.

— Мама!

Раздался возмущенный писк малыша стоящего в дверях. Валик явно не понимал почему они не идут гулять, и зачем мама столько времени уделяет непонятно чему.

— Кот, если ты достаточно остыл, готовься к прогулке.

— Усегда готов, — прошептал он, с незабвенной интонацией Попанова из «Бриллиантовой руки».

***

После переезда от Балтона и заселения в дом компании, уже на следующий день в дверь постучали. На пороге стоял высокий, худощавый, коротко стриженный мужчина, лет сорока. Проклятый жестом предложил ему войти и тот расположился на одном из стульев. Затем гость, также жестом пригласил Михаила сесть напротив. Минут через пять активной жестикуляции, Миша понял, что к нему пришел инструктор по изучению языка. Или как их тут называют? Гостю понадобилось еще пару минут, чтобы донести до хозяина что тому надо разговаривать на родном языке, и рассказать о себе, а также назвать окружающие предметы.

Тогда он принялся говорить. Инструктор слушал, кивал, иногда жестом просил Проклятого сделать паузу. Думал о чем-то и просил продолжать дальше. Шло время и хозяин понял, что во-первых, начинает хотеть пить и есть, во-вторых, он не привык столько рассказывать. С питьевой водой тут проблем не было. Еще живя у алхимика, Миша привык к тому, что воду хранят в обычных ведрах, захотел пить, подошел, взял кружку и выпил. Обычная колодезная вода. Кипячением или фильтрованием тут не заморачивались.

А вот что делать с едой, Проклятый как-то позабыл уточнить. Готовить на очаге он пока не научился, а полное обеспечение по идее означало что кормить его будут но вот как? Надо ходить в какую-то столовую, или на дом приносят в определенное время? Сейчас он чувствовал как голодный зверек начал потихоньку вгрызаться в его внутренности. Он принялся жестами показывать инструктору, что голодный. Тот остановил Проклятого, и показал что обо все надо рассказывать.

— Есть хочу. — Послушно принялся говорить проклятый.

— Я вчера не успел узнать, как тут организовано питание сотрудников, потерял сознание до этого. Может быть ты мне расскажешь, где тут питаются, или берут продукты?

Выслушав его тираду, собеседник неожиданно выдал на русском языке:

— Скоро узнаешь, осталось мало до этого.

Произнесенная им фраза, вышла слегка корявой, но Миша просто остолбенел от изумления.

— Вот это да! Мне бы такую скорость обучения языкам!

Инструктор опять ненадолго замолчал. Мише это напомнило обработку запроса к базе данных.

— Ты нет. Это особенность. Поэтому я учу говорить.

Все ясно, у парня врожденная особенность. Так что незачем раскатывать губу, ему такое не светит.

— Жаль, — ответил Проклятый, — тогда расскажешь мне как тут с обедом? А заодно с ужином и завтраком?

Инструктор не ответил, вместо этого жестом попросил продолжать говорить.

— Извини, друг, ни о чем другом уже думать не могу. Так вот, я, как и любой нормальный мужчина, люблю поесть, но не люблю готовить. Поэтому если тут у вас есть выбор — готовить самому, или питаться где-нибудь в общественном месте, то я выберу второе….

Проклятый нес весь этот бред, потому что понял, его визави каким-то образом изучал русский во время разговора. Мише это напоминало самообучающуюся программу, в силу его профессии — это было просто и понятно. Говори больше, тогда инструктор обучится быстрее, и потом, соответственно и тебя обучит уже своему языку.

По внутренним часам Проклятого прошло около часа. Он раз пять прикладывался к кружке с водой, это хоть как-то притупляло чувство голода. За это время его гость не произнес ни слова. И наконец, подбирая слова, неспешно произнес:

— Идем, покажу столовую.

Снаружи все оставалось без изменений — пасмурно, казалось тут всегда одно и тоже время суток. Миша даже подумал, что как только сможет общаться, надо будет уточнить про местное время. Как его считают, какие часы используют?

При свете дня, поселок выглядел так же, как и любая деревня в реальном мире. Проклятый был дитем города, в селе не жил ни разу, поэтому оценивал только свое первое впечатление: — деревянные срубы, заборы, какие-то подсобные постройки, скорее всего сараи и туалеты, а может еще хлева или конюшни. Хотя животных типа лошадей, он тут пока еще не видел. На улице пустынно. Никто не копается в огородах, хотя травник и рассказывал, что тут, ничего практически не растет, видимо, поэтому и огородов как таковых нет. Инструктор подвел его к длинному, одноэтажному зданию. Видимо это и была точка местного общепита. Спутник подтвердил предположение проклятого:

— Столовая, время прием пищи.

Пока что окончания не дались этому гению лингвистики в полной мере, но Мише это совсем не мешало. Он не переставал изумляться, его способности познания языка.

— Отлично, интересно тут действительно все бесплатно? И выбор есть?

Михаил говорил, просто чтобы говорить. Он явно втянулся в работу с инструктором. И еще ему было очень интересно, как пойдет процесс его обучения этанийскому, или как он тут называется?

Внутри помещение выглядело обыденно. Стойка раздачи, множество деревянных столов, стульев. За раздачей два человека, пожилая женщина и молоденькая девчушка. Может быть бабушка с внучкой, а может, и нет. Особого сходства Проклятый не разглядел, да и не присматривался. За столами — полтора десятка посетителей. На вошедших никто не обратил ни малейшего внимания. Михаил прошел за инструктором, дабы не попасть впросак. Для себя он решил наблюдать и действовать так же как его спутник. Тот что-то сказал девчушке, повернулся к Проклятому, спросил:

— Взять одно и тоже нам?

— Да, я все равно не разбираюсь в местной кухне, — ответил он.

Юная девчушка поставила на поднос две тарелки и кружку. Проклятый отметил, что ложки тут деревянные, а такой роскоши как вилки, видимо вообще нет. Они сели за один из свободных столиков, и Миша накинулся на еду. В первой тарелке был суп, похожий на тот, что Проклятый чаще всего ел в доме знахаря. На второе было блюдо, похожее на овсяную кашу с мясом. В кружке же был сок или легкое вино. Скорее всего сок, потому что в голову не ударило вообще. После еды Михаил почувствовал себя значительно лучше.

— Вернемся дом, — сказал инструктор, — ты падаешь, лучше под крышей.

Все ясно, никому лишний раз не хочется возиться с его телом. Он бы и сам не захотел. По дороге назад, Проклятый продолжал говорить, наполняя собеседника своим словарным запасом. Когда подошли к его жилищу, инструктор жестом показал на лавочку возле дома, и произнес:

— Ждать, порядок.

Дверь в жилище была приоткрыта, но так как спутник был спокоен, то Миша тоже решил не переживать. Через некоторое время из дома выпорхнула девица, мазнула взглядом по мужчинам, и убежала ни слова не говоря. Проклятый проводил ее взглядом. К сожалению, одета она была в нечто совершенно бесформенное, и ее фигурку оценить не получилось. Но после того, что устроила Ира дома, Михаил был не очень переборчив, и начал задумываться о том, какие барышни тут оказывают сексуальные услуги.

Войдя в дом, он увидел что там было убрано, видимо Мишу причислили к тем, кому по статусу была положена уборщица. Весь остаток дня Миша продолжал свой монолог для инструктора, под конец уже запинаясь и повторяясь. Они еще один раз сходили поесть, и на обратной дороге Проклятый заметил, что за ними следуют двое мужиков. Он указала на них инструктору, и тот его успокоил:

— Если ты без сознания, они несут.

Но это не понадобилось, до дома добрались без приключений, и еще, наверное, минут сорок говорили, пока он не потерял сознание.

***

Время шло. На Земле для Проклятого мало что поменялось, а вот жизнь во сне, все больше увлекала его. Три дня он занимался только тем, что разговаривал с инструктором, а на четвертый, тот начал обучать Михаила. По-русски этот талант, разговаривал уже очень неплохо, и процесс обучения ускорился.

Через неделю вместе с инструктором пришел бригадир. Он коротко поприветствовал Проклятого, и сразу заявил что завтра они выходят на поиски жилы. Так как у новенького нет опыта, и он не умеет пользоваться оборудованием, в группе буду три сканера, вместо положенных двух, а Проклятый идет в качестве стажера. Вильямин говорил медленно, чеканя каждое слово, Миша понимал его через пень колоду, и инструктор периодически приходил на помощь. На русском он говорил практически свободно, лишь иногда коверкая окончания и забывая предлоги.

— Сейчас пойдем на базу, получишь одежду, обувь, походный рюкзак, прочую экипировку. Сколько примерно до твоей потери сознания?

— Я не ориентируюсь тут во времени — развел руками Проклятый, — не видел здесь часов, или чего-нибудь похожего на них.

Бригадир посмотрел на инструктора, тот что-то ответил, и тогда Вильямин вновь повернулся к Михаилу:

— Успеем сегодня собрать тебя, поспишь на базе, выход завтра, если понадобится, тебя понесут. А теперь идем.

База располагалась на краю поселка, это было первое увиденное Проклятым двухэтажное здание. Вместо окон узкие бойницы, словно хозяева, опасались нападения. Бригадир открыл тяжелую дверь и их встретил длинный коридор с множеством закрытых дверей. Вокруг полумрак, но было гораздо светлее, чем ожидал Проклятый.

Вильями открыл одну из дверей, они спустились вниз по крутой лестнице, еще одна дверь, и они пришли. Широкое помещение без окон, ярко освещенное, хотя ни факелов, ни каких-либо иных средневековых светильников тут не было. Казалось, свет льется со всех сторон. Вдоль одной стены — огромный стеллаж, вдоль остальных — шкафчики в человеческий рост.

— Это твой — указал бригадир на один из них.

В шкафу оказалась одежда, сапоги, шапка. Сетка для лица, скорее всего от местного аналога комаров. Видимо искали серебро в разных местах, потому что до сих пор кровососы ему не досаждали. Затем Вильямин показывал экипировку, и с помощью инструктора рассказывал назначение некоторых предметов.

— Экипировки сканеров тут нет, пойдешь пока без нее — перевел инструктор, — а уже после похода, начнешь осваивать.

Закончив инструктаж, бригадир проводил его в смежную комнатку, где оказалась лежанка, посоветовал не раздеваться, собрать походный мешок и попрощавшись, вышел со склада. Инструктор ушел вместе с ним. Оставшись в одиночестве, Миша развалился на кровати. Терять сознание и падать на бетонный пол, ему не хотелось.

Очнулся Проклятый еще до того, как начался поход. Походив по складу немного испугался, что его закрыли, но оказалось, что изнутри дверь открыть можно. Решив не искать дополнительных приключений, Миша опять развалился на лежанке, ожидая когда за ним придут. Он уже успел заскучать, когда услышал скрип открываемой двери. Заглянувший в комнату Вильямин поманил его, и Проклятый вышел наружу.

Поприветствовал уже знакомых нюхачей-сканеров. Кроме них, тут стояли еще двое здоровенных верзил и парочка бойцов, вооруженных мечами. У остальных оружия не было. Верзилы, судя по всему, должны были нести его, если он упадет не вовремя. Миша с уважением оглядел здоровенные фигуры, решив что эти справятся с его переноской без проблем.

Начало их пути пролегало по уже знакомому маршруту, мимо места где Проклятый обнаружил свою первую жилу. Тут вовсю кипели работы, серебро извлекалось из недр, и паковалась на подводы. Он думал, что увидит наконец-то каких-нибудь животных, типа лошадей, но нет. Видимо стадия загрузки должна была длиться долго, или существовал какой-то иной способ перевозки, вместо вьючных животных. Еще его удивило то, что края котлована, в той его части где работы не велись, уже успели порасти молодыми деревцами, между которыми ползали змейки, от одного вида которых, Михаила слегка передернуло. Змей он не любил.

Стоило им углубиться в лес, и поход очень быстро превратился в кошмар для Проклятого. Это ни разу не напоминало прогулку по лесу за грибами, или выезд на пикник. Казалось, трава старается подставить подножку, Миша постоянно попадал в какие-то ямы, в лицо летела паутина и мелкие ветки. Ему приходилось очень напрягаться дабы не отстать от отряда, остальные были значительно выносливее.

Перед выходом состоялся инструктаж, суть которого сводилась к тому, что работа сканеров начиналась сразу после выхода группы. Насколько он понял, серебряные жилы издавали нечто вроде колебаний, которые улавливали штатные сотрудники. Сила и направленность этих колебаний периодически менялась, соответственно можно было раз тридцать пройти над тем местом где есть богатая жила, и только потом, что-то почувствовать. Именно в этом заключалась основная сложность — нельзя было создать карту с указанием бесперспективных мест.

Что при этом надо было делать Проклятому, никто не знал, включая его самого. Он пытался разговориться с коллегами. Оба сканера по очереди надевали очки, видимо просматривая окрестности, но постоянно их не носили. Миша подозревал, что не так то и просто использовать такие предметы, но не был уверен в своих подозрениях, а расспросить пока не мог из-за языкового барьера. Видимо такая деятельность утомляла парней, разговор не клеился, и он просто плелся сзади, вначале с интересом наблюдая за коллегами, потом уже просто переставляя ноги.

Несколько раз группа останавливалась. Один раз одному из сканеров показалось что он чувствует соответствующие колебания, но доносились они из совершенно глухой, заросшей колючим кустарником части леса. К тому же по веткам лазили крупные насекомые похожие на муравьев, которые встретили незваных гостей крайне недружелюбно. Их сбивали с веток, на земле они не атаковали, видимо сапоги были покрыты смазкой, отпугивающей насекомых. Проклятый сделал в голове пометку — уточнить почему бы и одежду так не обработать. Постепенно путь расчистили, но оказалось зря, внутри рос какой-то мох, который и был источником сигнала. Пришлось идти дальше.

Михаил использовал эту остановку чтобы отдохнуть, и затем некоторое время шагал бодро, но вскоре усталость опять начала брать свое. В этот день потеря сознания пришла незаметно. Он просто брел, стараясь не отстать, а затем проснулся в коробке. Он поймал себя на мысли, что это был первый раз за последние дней восемь, когда он не хотел просыпаться.

***

Его земные дни проходили сравнительно спокойно. Валик уже начал ходить самостоятельно, и Ире пришлось закрывать дверь в комнату мужа на защелку. Любопытного малыша интересовало абсолютно все, и Мишин стол точно заинтересовал бы его. Может быть, пока малыш и не дотянулся бы до коробки, но уж попытался бы без сомнений.

Они продолжали гулять вместе, Миша любил наблюдать за игрой жены и сына. Черная тоска посещала его реже, видимо начал привыкать. В свободное время Проклятый продолжал лазить по сети, в поисках хоть чего-нибудь, что может пригодиться начинающей ведьме. После успешного поиска серебряной жилы в Этании, он решил действовать таким же образом на Земле- авось что-то почувствуется. Но пока результатов было ноль целых ноль десятых. Кроме поисков “того не знаю чего”, он смотрел сериалы, фильмы, занимался по различным методикам, сравнивая их и подбирая под себя, но по факту — просто убивая время. Понимая что теплые деньки скоро закончатся, старался всегда гулять с Ирой, когда та выходила с ребенком.

— Эй, стой! Стой я сказал!

Ира поняла что окрик адресован ей, но останавливаться не стала. Она шла по набережной, в это время тут было довольно многолюдно, никакого страха она не испытывала.

— Ты что, оглохла?

Незнакомый мужик обогнал ее, встал перед коляской, так что волей неволей пришлось остановиться.

— Мы с вами знакомы? — Ледяным тоном осведомилась она, разглядывая неожиданную помеху. На вид лет сорок. Широкие плечи, видимо в молодости занимался спортом, но сейчас обрюзг, и с точки зрения ведьмы, выглядел отвратительно, а двойной подбородок, и колючий взгляд не добавляли ему привлекательности.

— Ты столкнула мою мать с лестницы! И ты за это ответишь.

— Я никого не толкала — улыбнулась Ира, — так что как бы тебе не ответить за клевету.

— Сериалов насмотрелась, детка? — он приблизился.

— Детка, это твоя мама, кстати, она там еще не сдохла?

Ведьмовская сущность поселившаяся в Ире, вновь вышла на первый план. Видимо она активизировалась в моменты опасности, и сейчас также не осталась в стороне.

— Что?! Да ты, сука… да я тебя! — Потеряв контроль, он схватил ее за руку.

— Помогите! Убивают! Помогите!

Ира, словно только и ждала этого момента, заорала так, что ее крик, казалось, должны были слышать на другом берегу. Валик, не привыкший к такому маминому поведению, испугался и расплакался, а Миша, сидя в кармашке коляски, от бессилия сжал кулаки. Он не мог ничего предпринять в защиту своей любимой.

— Закрой рот, — прошипел он, но руку отпустил, — кому ты нужна, еще убивать тебя.

Надо заметить, что в последнее время фраза: «моя хата с краю», окончательно стала руководством к действию для подавляющего числа граждан. Но из любого правила есть исключения. Так и тут. На набережной очень часто гуляли молодые родители, как с колясками, так и с карапузами вышедшими из колясочного возраста, и что немаловажно, тут было много пап. По всей видимости, когда закричала женщина с коляской, многие представили на ее месте свою жену.

До сына Зинаиды довольно поздно дошло, что все идет не так. Три мужчины уже подошли к ним, а еще четверо приближались. Если кто-то и не решился бы пойти первым, то уж в компании, грех не восстановить справедливость. Гуртом оно завсегда батьку бить легче. Он уже собирался сказать что-то из серии — “повздорили с женой, все нормально”, - но у нее были другие планы:

— Помогите, он хотел убить меня! — она всхлипнула и вынув плачущего сына, обняла его.

— Нет, я между прочим юрист — занервничав зачем-то уточнил мужик, смотря в мрачные лица окруживших его парней.

— Дааа…! — Ира не преминула воспользоваться моментом, — угрожал и говорил что его отмааажут.

— Что ты врешь! — зарычал он сделав шаг, но дорогу ему преградил примерно такой же по комплекции, но молодой и без лишнего жира мужчина.

— Ты, женщину не трогай, а то быстро трогалки оторвем на….

Не договорив, мрачно посулил он, буравя юриста взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

— Олег Афанасьевич, — Ира уже успела набрать номер участкового, и дрожащим, испуганным голосом сказала — сын соседки угрожал мне, хватал за руки, обещал убить.

— Да я…, - дернулся мужик, но был остановлен довольно ощутимым толчком, — ты еще пожалеешь об этом — прошипел он и поспешил прочь.

Останавливать его не стали, одно дело вступиться за женщину, совсем другое избить убегающего.Тут и по закону ответить можно.

— Ирина, — тем временем участковый рассказывал что делать, — приезжайте как можно скорее ко мне, пишите заявление. У вас найдутся свидетели?

Ведьма оглядев окружающую ее толпу и заметив там парочку знакомых, ответила:

— Найдутся.

Придя домой, вытащив Валика и мужа из коляски, Ира занялась ужином. Пока Миша сидел в своей комнате, накормила малыша, и оставив его смотреть мультики, пришла к супругу:

— Все-таки я у тебя молодец — похвасталась она.

— Ты, да. — ответил он, не оборачиваясь.

— Кот, что случилось?

— Ничего. Просто я никто. И сегодня опять получил этому подтверждение.

— Мишка, не надо.

— Он бы раздавил меня и не заметил, — казалось Проклятый не услышал Иру, — какой из меня мужик?

— Кот!

— Ириша, я успокоюсь. Налей мне чего-нибудь, я постараюсь уснуть. Хоть там сделаю что-то полезное.

***

Очнувшись, он сразу вскочил с носилок. Мужики, несущие его тело, никак не отреагировали на это, один из них просто собрал носилки и двинулись дальше. Этот день был похож на предыдущий — бесконечный лес, паутина лезущая в лицо, муравьи, ямы под ногами. Он брел монотонно переставляя ноги, а в голове крутилась одна мысль: по возвращении, надо попросить инструктора по физ. подготовке, ибо это не дело так выдыхаться и уставать. В какой-то момент Проклятый ощутил раздражение. Так, словно за ним увязалась муха, которая жужжит над ухом, отвлекает, и которую невозможно отогнать. Поборов сомнения, Проклятый решил обратится к одному из сканеров, решив что невнятным ощущениям стоит доверять.

Они как раз спускались в преградивший им путь овраг. Шли гуськом по неширокой тропинке ведущей вниз, когда Проклятый почувствовал этот дискомфорт. Окликнул ближайшего сканера, с каждой секундой ему казалось что дискомфорт нарастает и это очень не нравилось Михаилу.

Сканер не стал воротить нос от нового коллеги. С помощью жестов, Проклятый постарался объяснить, что ему не нравится стенка оврага, вдоль которой они спускаются. Показывал муху, пытался жестами изобразить что-то летающее, и вдруг сканер изменился в лице. Вскинув руку вверх, что-то вскрикнул, Михаил еще не изучал походные сигналы, а то понял бы, что это означает — внимание! Затем сканер надел очки, и принялся теребить, украшающий левую руку браслет. Проклятый подумал, что возможно этот браслет работает в паре с очками. Однако в следующую секунду Михаилу стало не до размышлений, он увидел как все бойцы и землекопы натягивают толстые перчатки, надевают шлемы. Решив что это жжж неспроста, Проклятый последовал их примеру. В перчатках было жарковато, а шлем сильно ограничивал боковое зрение. Но он был твердо уверен, раз профи рядом с тобой начинают следовать технике безопасности, то единственное что должен сделать новичок — это поступить так же.

Сканер, продолжавший крутить браслет, вдруг замер, и неожиданно очень громким голосом, заорал ТРЕВОГА! Это слово Проклятый успел выучить. Двое землекопов подхватили сканера на руки, и побежали по тропе вниз, а тот на ходу облачался в перчатки. Остальные также бросились вниз, бойцы на ходу обнажали оружие. Проклятый не успел опомниться, как и его также подняли на руки, и потащили на дно оврага.

Успели вовремя. В стене вдруг начали появляться отверстия, песок осыпался вниз, и Мише казалось — он слышит удар каждой песчинки об утрамбованную землю. Еще не все успели спуститься, как из появившихся отверстий полезли твари. Наверное это и были те самые шершни, о которых говорил бригадир еще на первой встрече.

Черные и серые, довольно крупные, они с омерзительным жужжанием расправляли крылья и сразу нападали на людей. Началась рубка. Бойцы рубили их короткими кинжалами. Рубили и старались одновременно спускаться вниз, а мерзкие насекомые атаковали, налетали, старались ударить в корпус или руки. Вот один из бойцов, оступившись летит вниз. Вот второй, облепленный шершнями с ног до головы, отмахивается, но его движения становятся вялыми, и вскоре клинок выпадает из безвольной руки.

Все это Миша видит как бы со стороны. Он обратил внимание, что его и обоих сканеров окружили бойцы, образовав защитное кольцо. Миша глянул на коллег. Оба надели свои очки прямо на шлемы. Видимо продолжали искать нечто невидимое. В руках парня, который поднял тревогу, Миша увидел небольшой жезл. Тем временем ситуация ухудшилась. Насекомые продолжали выползать, небо потемнело так много их было, а от жужжания тысяч тварей, начинало закладывать уши. Проклятый не видел шансов на спасение, даже если шершни не могут пробить защитные костюмы, их слишком много. От такой массы, кинжалами не отбиться, ведь любая выносливость не бесконечна.

Однако сражение продолжалось, а что еще делать? Несколько раз насекомые пытались достать и до них, но неизменно разбивались о защитный круг, образованный мечами охраны. Такое везение не могло длиться вечно, и Миша уже начал размышлять на тему: насколько болезненный укус шершня, и что с ним произойдет, если его тут убьют? Но в этот раз, ответов на них он не получил. Дождавшись какого-то, только ему известного часа Х, сканер поднял жезл над головой и сломал на две части. Раздался свист, сначала негромкий, он нарастал, вызывая стойкое желание закрыть уши. А вы пробовали закрыть уши в металлическом шлеме? Вот и у Проклятого ничего не вышло. Свист становился все сильнее, вызывал уже физическую боль, а потом сменился ударом грома. Проклятый заорал и не услышал своего крика, адский шум сменился полной тишиной. Оно и понятно, громкий звук глухому не помеха. В этой противоестественной тишине, он не сразу понял что атака прекратилась, и все насекомые валяются на земле, не подавая признаков жизни.

Отряд потерял восемь бойцов и шестерых землекопов. Оба сканера были мрачнее тучи, по всей видимости, в их обязанности входило проверять такие опасные места, и всем было ясно, если бы отряд застали врасплох, из оврага не выбрался бы ни один человек. Проклятый периодически ловил на себе взгляды, уже не враждебные, а скорее оценивающие, но на контакт с ним никто так и не шел. Все дно оврага было усеяно трупами шершней, идти по нему было неприятно, они при раздавливании лопались с противным хрустом, и группа поспешила покинуть негостеприимную низину.

Жилу нашли через три дня, ну или три потери сознания Проклятым. Михаил весь остаток похода, не чувствовал ничего, и серебро было найдено одним из операторов, в обычном так сказать режиме.

По возвращении, его встретили бригадир с переводчиком. Вильямин сразу засыпал Михаила вопросами. Больше всего его интересовало то, как он понял, что в стенах оврага притаилась опасность, но Проклятый не смог объяснить. Он просто почувствовал. Не выяснив для себя ничего интересного, бригадир махнул рукой, и предупредил, что со следующего дня, новичок приступает к тренировкам, работе с оборудованием сканеров и изучению походных команд. Также продолжится изучение языка.

Дни проходили тяжело но интересно. Проклятый уставал физически, бег по пересеченной местности, лазанье по оврагам, и прочее сильно утомляло, но тут он хотя бы видел цель. Единственное, что ему никак не давалось, так это работа со стандартным оборудованием сканеров. Стоило взять в руку очки, как он ощутил что-то вроде брезгливости, как будто имеешь дело с дохлой змеей. Миша все-таки заставил себя надеть их, но это ни к чему не привело. После нескольких попыток, они оставили эту затею, обучить Михаила работе сканера пока не представлялось возможным. Видимо предчувствия Проклятого работали как-то иначе.

***

— И чем они там все это время занимались? — Недовольно пробурчал Филип.

— Отчетами — усмехнулся Карл.

— Отчетами?! Да у них информация только о двух маяках Ксаны. Только двух, Карл! И еще всякая шушера, вроде деревенских знахарей, снимающих сглаз с яиц, точнее яйцами.

Филипп нервно прошелся по комнате, пнул ни в чем не повинный стул

— Ты поднял очень интересный вопрос. — Карл, в отличии от нетерпеливого подчиненного оставался спокойным. — Я обязательно отвечу на него, но в начале, пожалуй, сообщу тебе приятную новость.

— Какую?

— Я скоро улетаю.

— Интересно куда? — Филипп оказался настолько удивлен, что задал бестактный вопрос.

— Скажем так, на повышение. А ты займешь мое место. С соответствующим уровнем допуска и списком обязанностей. Ты ж вроде уже давно хотел?

— Ну, да, — Филип был слегка сбит с толку, — я просто не ожидал, что это произойдет посреди такой операции как эта.

— Считай это своим боевым крещением. Но я не об этом, ты разберешься что и как, я лично в тебе не сомневаюсь, потому и рекомендовал твою кандидатуру. Так вот, теперь подумай, а зачем было создавать второй филиал, недалеко от первого, да еще с таким сомнительным списком обязанностей?

— А когда он был создан?

— Правильный вопрос, около двух лет назад.

— Хорошо, а когда начали игру против Париса?

— Чуть раньше — Карл всем своим видом излучал довольство. Подчиненный соображал быстро, а это было важно на такой должности.

— Ты хочешь сказать, что его создали, надеясь, что старика скоро сковырнут, а затем готовились вытеснять его людей?

— В целом да. Однако парисовцы оказались сильнее. Так что удивительно не то, что они мало знают, удивительно что они вообще хоть что-то накопали. Там нет ни нормального оборудования, ни людей с уровнем допуска, ни просто грамотных специалистов.

— А почему они тогда вообще еще есть?

— Не знаю, враги Париса тоже не пальцем деланы, думаю там наверху, пока просто не снизошли до таких мелких разборок. Я все это сказал, Филипп, чтобы ты понял, на их помощь сильно не рассчитывай. Скорее всего будет чистка, и оставшиеся начнут исполнять обязанности Святослава, но это не в нашей компетенции.

— Тогда каков план? — Филипп устало плюхнулся на стул, налил стакан воды и залпом осушил его.

— А вот это решай сам. Мой самолет через четыре часа.

— Что?! Ты улетаешь прямо сегодня? — подскочил новый начальник.

— Да. Вот тебе мой рабочий лэптоп, — он положил на стол ноутбук, — теперь у тебя мой уровень доступа. Изучи внимательно все материалы, и решай что делать дальше. Сам знаешь, научиться плавать можно только одним способом.

— Хорошо, — Филипп уже полностью успокоился, — все-таки я не студент, меня ответственностью не испугаешь.

— Я в этом был всегда уверен. Ну что же, счастливо оставаться — и Карл, пожав его руку, закрыл за собой дверь.

После ухода шефа, Филипп около трех часов провел за чтением документации, к которой ранее не имел доступа. Впрочем там не было ничего по-настоящему интересного. Подковерная возня на высшем уровне никак не касалась этого дела. У него расширился список полномочий, он теперь сможет затребовать и специалистов, и оборудование, но пока нет конкретного плана действий, этого делать не стоит. От долгого сидения затекла спина. Он встал, прошелся по кабинету, вышел в коридор и спустился на первый этаж.

Тут все изменилось после первого совещания посвященного проблеме “Норспеерамонуса”. Тогда Хельга предложила залить территорию хранилища бетоном, и Карл внял ее предложению. Благо в этой стране можно было купить любое разрешение. Кристофер умер уже на следующий день, поскользнувшись принимая душ, он очень неудачно упал — виском об угол ванной. В том, что так все и произойдет никто не сомневался, но все равно, это подстегнуло начало работ. Помещение забетонировали, и теперь проклятая рукоять вряд ли сможет доставить им хлопоты.

Он подошел к массивной двери, преграждающей путь в помещение над хранилищем. Постоял немного, но открывать не стал, а вышел на улицу и закурил. Все три часа, которые Филипп провел за чтением, он искал информацию обо всех работавших здесь. У него было подозрение, что на территории этой страны могут работать специалисты и более высокого уровня, решая иные задачи. Слишком лакомый кусок, не взятый вовремя только потому, что сверху все перегрызлись.

— А может уже давно взятый? — пробормотал он в звездное небо, — взятый, только кем? И только нам об этом не сказали?

Но эта мысль была настолько крамольной, что он постарался запихнуть ее от греха подальше.

— Ладно, буду играть сданными картами — резюмировал он и вернулся в кабинет.

Снова утомительное сидение над материалами, анализ информации, он просидел до утра, выпил бессчетное количество кофе, и наконец-то решил с чего начнет. Филиппу пришло в голову начать восстановление киевского филиала. Пусть даже оставшиеся в живых сотрудники знали мало, и не имели практического опыта, но с ними можно было работать. Разбавить их привезенными специалистами, привлечь внимание местных чародеев. Раз нельзя найти коварного противника, так может стоит выйти из под его удара?

— Если вы, ребята, уничтожили наш филиал, то уж на организацию нового, должны будете обратить внимание? — пробормотал Филипп и вывел на экран досье Левицкого. — Ну, что, господин начальник? Пора и вам поработать.

Наконец он удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Филипп был человеком дела, и всегда предпочитал иметь хоть какой-то план.

— Итак, первое — когда Филипп работал один, он обожал разговаривать сам с собой, — связаться с Левицким. Второе, восстановить работу филиала, чтобы он продолжил функционировать как ни в чем не бывало. Третье, извлечь из остатков сгоревшего детектора информацию, и постараться ее проанализировать.

Филипп выбрался из-за стола, подошел к окну. Сейчас он поспит три-четыре часа, позавтракает и примется за работу. Ее много, невообразимо много, но он справится. Карл явно смотрел на это задание сквозь пальцы, видимо вопрос с его повышением был решен еще до начала этой операции. А вот Филипп — другое дело. Ему нужен успех и только успех.

— Я справлюсь, — сказал он своему отражению, а оно и не спорило, — не для того я полз наверх все эти годы, чтобы проиграть деревенским колдунам.

Отражение снова не возражало. Оно было очень покладистым отражением.

Глава 19 Боевое крещение

В этот день Проклятому снова стало неспокойно. Что-то должно было произойти, что-то нехорошее и связанное с торговым караваном. Решив не отмахиваться от смутного предчувствия, Михаил поделился сомнениями с переводчиком. Тот не стал отмахиваться, детально расспросил Проклятого, и предложил съездить на форпост, охраняющий вход в Шаарн.

Михаил уже понял, что инструктор отнюдь не прост, стоит на местной иерархической лестнице довольно высоко. И стоило ему принять решение, как колесики невидимого механизма пришли в движение.

Идти было недалеко, но к ним присоединились пятеро вооруженных мужчин и двое носильщиков, которые теперь сопровождали Проклятого при любых перемещениях вне поселка. По дороге они с инструктором разговорились. Тот уже свободно говорил на русском при обсуждении общих тем.

— Чего именно ты опасаешься?

— Не знаю пока, а что везет этот караван?

— В основном песок для линии отмежевания. Он сыреет в этом климате, после чего болотные твари могут по нему ползать, а если они доберутся до леса, будет беда. Потому насыпь необходимо обновлять.

— Значит караван не маленький?

— Да.

— А кроме песка есть еще что?

— Еда, крепкий алкоголь, тетива для луков, хозяйственные мелочи, которые нельзя произвести тут.

— Они везут какой-то сюрприз, — сказал Миша, — какой не знаю, даже не догадываюсь. Но стоит мне подумать о караване, как холодок по спине пробегает.

— Не пустить их только на основании твоих предчувствий не получится. Дорога сюда долгая, песок жизненно необходим. Если ты прав, придется как-то доказать твою правоту.

— У меня нет доказательств.

Добравшись до блокпоста, инструктор о чем-то переговорил с парой мужчин, один из них махнул рукой, указывая вверх. Проклятый с интересом осматривался. Вот — вход в ущелье. Чуть дальше, видимо в самой узкой его части, массивные ворота. Закрыты, но присмотревшись Михаил заметил, что здоровенный засов открыт, и при заварушке, ворота не станут серьезной преградой. Это плохо, надо как-то убедить охрану исправить ситуацию с воротами, но вряд ли тут будут слушать чужака.

Вокруг много вооруженных людей, практически у всех луки или арбалеты. Тоже понятно, в таком месте совсем не обязательно подпускать врага на расстояние удара. Недалеко стоят какие-то домики, наверное, казармы? Но развить эту мысль Проклятый не успел, подошел инструктор.

— Полезли наверх.

Он указал на свисающие вдоль отвесной стены веревочные лестницы. Миша поежился, на вид стена была высотой метров двадцать, а веревочные лестницы он не любил с детства. Хотя, пожалуй с учетом его последнего опыта в области лазанья по канатам, с этим он должен справиться легко.

Забрались наверх, и если снизу Проклятый увидел лишь несколько домов, то здесь по обеим сторонам ущелья раскинулся целый поселок. Многолюдно, практически все встречные вооружены стрелковым оружием. В глаза бросилась огромная куча камней, видимо в случае реальной опасности, ущелье планировалось завалить каменными глыбами, похоронив агрессора.

Пока Михаил осматривался, инструктор о чем-то разговаривал с парой мужчин. В какой-то момент разговор перешел на повышенный тон, и Проклятый обратил на них внимание. Инструктор спорил с двумя мужчинами. Первый — широкоплечий крепыш, был чем-то недоволен, а второй, высокий, худощавый и лысый как бильярдный шар, сохранял спокойствие.

Раздался шум, и Проклятый с любопытством посмотрел вниз. В ущелье медленно вползал караван. Обычные повозки. Первые две — крытые, начиная с третьей — открытые, засыпанные песком. Караван полз медленно, каждую повозку тянули по два животных, лошади а может ишаки, или какие-либо представители местной фауны не известные на Земле. Впереди шли трое, и один из них чем-то сразу привлек внимание Проклятого, но стоило Мише начать рассматривать его, как тот вдруг повернулся, посмотрел вверх, и Проклятому показалось что их взгляды встретились, отчего по спине пробежал неприятный холодок. Хотя на таком расстоянии что-либо рассмотреть было практически невозможно, а Миша был прикрыт конструкцией возведенной на краю обрыва, но под этим взглядом он не чувствовал себя в безопасности.

Кроме следующих в авангарде, на каждой повозке сидел возница, и несколько вооруженных мужчин, шли пешком. Вот первая повозка приблизилась к закрытым воротам, один из идущих впереди, что-то крикнул охраннику.

Тут Михаилу пришлось отвлечся от наблюдений. Подошел инструктор в сопровождении тех двоих. Крепыш что-то спросил, точнее проорал и сплюнул в сторону.

— Они интересуются, зачем мы здесь — перевел инструктор.

— Что-то не так с этим караваном, какая-то опасность, нельзя его пускать в Шаарн.

— Миша, — инструктор внимательно посмотрел на Проклятого, — что именно ты чувствуешь?

— Не знаю, но при мысли о том, что они окажутся внутри, мне становится не по себе.

Инструктор вновь начал говорить спутникам, но крепыш даже не стал дослушивать, что-то прорычал, и придвинувшись вплотную к Проклятому, начал что-то шипеть прямо ему в лицо. Миша не понял и половины и брезгливо отодвинулся:

— Что он от меня хочет?

— Если отбросить ругань — усмехнулся инструктор, — то он говорит, что останавливать караван на основании твоих предчувствий никто не будет, а также то, что ты тут вообще быть не должен.

Похоже крепыш, заметивший отвращение на Мишином лице, готов был полезть в драку, но тут вмешался его флегматичный товарищ. Положив руку на плечо крепыша, что-то сказал.

— Он говорит, они досмотрят наших гостей, но все подводы проверять не станут. Извини, но ты сканер, для солдат не авторитет — добавил инструктор уже от себя.

Оставшись в одиночестве Проклятый продолжил смотреть в ущелье. Вереница повозок остановилась, вышедший из небольшой калитки боец о чем-то разговаривал с караванщиком. Затем к нему присоединилась еще несколько охранников, кто-то полез в переднюю повозку. Один из пришлых снял шлем, остальные бродили между повозками. Ощущение приближающейся беды крепло с каждой минутой, ясно же, ничего эти простофили не найдут, караван зайдет в Шаарн, а потом будет…. Вот что будет он не знал, но очень не хотел чтобы оно случилось, даже несмотря на то, что сам он был тут не полностью, а во сне. Проверять что случиться с ним на Земле, если его убьют тут, Проклятый не хотел..

Не зная как предотвратить беду и стараясь себя чем-то занять, пересчитал повозки. В видимую часть ущелья заползли 23 штуки, и скорее всего, это был не весь караван. Миша прошелся вдоль ограждения, тут и там валялись камни, от мелких — размером с кирпич, до крупных, которые без крана и не поднимешь. Михаил не знал как тут все организовано, но предполагал, что при необходимости подрубаются какие-то подпорки, и камни летят вниз, образовывая завал, погребая под собой тех кто находится в ущелье, и закупоривая вход в долину.

Посмотрел вниз, почувствовал новый укол страха. Проверяющие вернулись за ворота, тяжелые створки начали поворачиваться. Ладно, сдался он, я тут лишь гость, не хотите слушать, не надо. Вдруг его внимание привлекла пятая повозка. Стоило посмотреть на нее, и он испытал вздрогнул от внезапно нахлынувшего отвращения, словно он раскусил таракана.

Там, под слоем песка что-то было, но как об этом сказать остальным? Проклятый обернулся, но инструктора поблизости не оказалось, а никто другой его слушать не станет. Миша вертел головой в попытке придумать хоть что-нибудь, и вдруг обратил внимание на один из валяющихся камней. Хороший, здоровый булыжник, формой напоминающий шипастый шар моргенштерна. Камень лежал практически на краю ущелья, недалеко от так не понравившейся Проклятому пятой повозки. Не давая укрепиться зарождающемуся сомнению, Миша потащил камень к краю. Казалось тот весил центнер, и если бы не последние тренировки, его затея не увенчалась бы успехом. В какой-то момент, он вновь почувствовал на себе взгляд, но отвлекаться было некогда, поэтому он не увидел, как караванщик внимательно рассматривает его, положив руку на рукоять клинка.

Обливаясь потом, Миша дотащил камень до края, и скинул его. Тот, ударяясь о стену и кувыркаясь, полетел вниз, и через секунду воткнулся в ровную песчаную поверхность повозки. Раздался дикий вой, песок словно взорвался. Наружу полезли какие-то твари, плоские как камбала. Они прыгали с повозки прямо на стену и начинали карабкаться вверх. Караванщик, обративший внимание на Проклятого, выкрикнул какую-то команду и обнажил клинок. Видимо это послужило сигналом, и еще минимум из трех повозок, начали вылезать такие же монстры. Тут уже тревогу протрубили и защитники. Ближайшие лучники с арбалетчиками принялись опустошать колчаны, возле ворот закипело сражение. И тут выяснилось что защитники очень и очень уступают в мастерстве гостям.

Над головами возниц как по волшебству появились щиты, не дающие стрелам и арбалетным болтам вгрызаться в людскую плоть. Пока стрелы защитников смогли нанести урон только тягловым животным. Те пронзительно верещали, дергались, но им некуда было деться в узком ущелье. Нечисть, которую до поры до времени скрывал песок, неумолимо взбирались по стенам, правда, когда ближе к верху начался отрицательный уклон, их движение замедлилось, некоторые начали срываться, падая с противным писком.

Из троих караванщиком, оказавшихся во время замеса впереди, один остался лежать там где его застала тревога, утыканный стрелами как еж, еще один успел добраться до ворот, и даже пустить кровь кому-то из охраны, а вот третий…Третий дрался как демон. Успев врубиться в толпу охраны, и обезопасив себя от стрел, он непревзойденно орудуя мечом и коротким кинжалом, менее чем за минуту положил восемь человек, Затем длинным, нечеловеческим прыжком добрался до стены со свисающими лестницами и таким образом попал в мертвую зону для стрелков, расположенных вверху.

Некоторые из возниц, под прикрытием щитов добрались до ворот, и из небольших арбалетов перестреляли уцелевших и раненых защитников. Часть насекомых, сумела преодолеть стену. Выползая на ровную поверхность, они с противным писком бросались на людей. Внешне эти твари напоминали плоский блин со множеством ножек. Стрелы рикошетили от твердых панцирей, не причиняя никакого вреда. Тем временем, оставшийся в живых караванщик и добравшиеся до ворот возницы, воспользовавшись общей неразберихой, полезли вверх. Защитники сверху были слишком заняты обрушившимися на них насекомыми, и не могли должным образом отреагировать на эту опасность.

Бой продолжался, а по ущелью, в сторону ворот, под прикрытием щитов, двигались еще два десятка бойцов. До инструктора и худощавого охранника, одного из тех, кого пытался предупредить Проклятый, наконец-то дошло что дело пахнет керосином. Сам Михаил в это время лежал на краю обрыва, скидывая ту каменную глыбу, он похоже сильно потянул предплечье и спину. К тому же, оказавшись первый раз в реальном бою, он сильно растерялся, ему казалось, что стоит подняться, и в тебя моментально попадет стрела.

А когда из-за обрыва появились первые плоские сороконожки, Михаил натурально впал в ступор. Примерно как на Земле, при встрече с котом. И точно также, как и в той ситуации, монстр лишь дернулся в сторону Проклятого, замер, и потопал в другую сторону. Не успел Михаил перевести дух, как к нему подскочил инструктор, рывком заставил подняться, и потащил за собой. Проклятый и сам понимал — пора уходить от края, если его не хотят съесть, то вполне могут затоптать.

Пока инструктор уводил Михаила, долговязый боец перерубил сдерживающую опору, и огромная куча камней пришла в движение. Сбив сороконожек со стен, камни устремились вниз, хороня под собой оставшихся в ущелье. От тяжелых глыб не могли спасти никакие щиты.

И тут наверху появился этот быстрый и умелый караванщик. Он моментально бросился на ближайших лучников, да и остальные нападающие не сильно отстали от предводителя, один за другим они преодолевали лестницы, вступая в бой.

Проклятый все это видел лишь краем глаза, участвовать в бою он не мог и не хотел. Однако у некоторых участников сражения были иные планы. Мастер-боец казалось целенаправленно пробивается к нему. Непонятно как он его вычислил среди всех защитников, да и как выжил в этой бешеной рубке, но Миша не успел укрыться ни за домами, ни в одном из них, как неистовый караванщик оказался рядом. Долговязый боец, тот самый который обрушил камни, бросился на него сбоку, но силы оказались неравны, и в следующий миг он скорчившись упал на землю. Инструктор куда-то пропал, и Проклятый с караванщиком оказались один на один, на расстоянии примерно трех метров.

“Вот и все”, - подумал Михаил, отрешенно смотря на человека в шлеме. Даже глаз не увижу, почему то пришла совсем уж дурацкая мысль. Боец пошел в атаку, точнее убить человека раскрывшего их, и единственное на что оказался способен Проклятый — вскинуть руку в защитном, абсолютно беспомощном жесте. Рука Проклятого светилась. Можно было подумать — татуировка блеснула на солнце, если бы последнее хоть раз показалось в Шаарне.

Караванщик буквально на секунду замер, и этого хватило, чтобы из его шеи выросло оперение арбалетного болта. Каким бы супер бойцом он не был, но бессмертным все-таки не являлся. Стоило телу караванщика упасть на землю, как оцепенение Михаила прошло. Обернувшись, он увидел инструктора с небольшим арбалетом в руках.

Тот подошел к агонизирующему телу, дождался пока караванщик замрет, сдернул с мертвеца шлем. Увидев лицо бойца, инструктор некоторое время постоял, а затем выругался. Слов Проклятый не понял, но уловил интонацию. Заинтересовавшись приблизился и увидел, что уши мертвеца не такие как у человека, а чем-то похожи на кошачьи. Треугольной формы и длиннее человеческих.

От созерцания Проклятого отвлекли очень грубо. Он чуть не упал от сильного толчка в плечо, и резко развернувшись, увидел разъяренного крепыша — мужика которому он сразу не понравился.

— Ты подстроил? — заорал он в лицо Проклятому, — ты?

Словарный запас землянина был весьма мал, чтобы ответить именно то, что очень хотелось, а русского этот дятел явно бы не понял.

— Я их почувствовал и я предупреждал, что нельзя пускать караван. — Медленно, подбирая слова, ответил он.

— Ты…! Ты отвлекал нас, — проорал мужик, и добавил длинную фразу, которую Проклятый хоть и не понял дословно, но в том, что это были отнюдь не комплименты, сомневаться не приходилось. Миша начал выходить из себя, в начале его никто не слушал, теперь обвиняют.

— Идиот! — бросил он в перекошенное злобой лицо.

Фраза, сказанная на русском, хоть и не была понята, но крепыш тоже уловил интонацию, и в ярости схватив Михаила за грудки, приблизился вплотную.

— Убью! — проорал он, — столько народу погибло! — понятные слова, он перемежал ругательствами, — плевал я на вас, ищеек! — и он ударил Проклятого тыльной стороной ладони.

Почувствовав на лице кровь, Миша просто озверел. Последний раз его били в старших классах, он отвык от такого обращения. Соперник был здоровее, опытнее в драках, а вдобавок являлся каким-то начальником. По-хорошему, Проклятому стоило бы утереться, сделав вид что ничего не произошло, и разбираться позже, через свое начальство. Но он слишком устал от физической беспомощности, и на Земле, и тут во сне. После всех его лазаний на кухонный стол и раковину, после случая с сыном Зинаиды, ему очень хотелось подраться. Он испытывал острую необходимость наплевав на любые последствия, доказать самому себе, что остался мужчиной.

Видимо что-то такое отразилось на его лице, потому что крепыш вдруг оскалился, и положил руку на рукоять кинжала, а видевший все это инструктор, который после удара пошел в их сторону — ускорил шаг.

Михаил остался стоять, посмотрел на инструктора, кивнув и улыбнулся. Крепыш непроизвольно повернулся чтобы проследить направление взгляда Проклятого, и Миша что есть силы, ударил его в колено, надеясь на то, что противник не носит какие-нибудь кольчужные штаны. Оказалось не носит. Крепыш вскрикнул, отскочил, не дав приблизиться Проклятому для еще одного удара. Он морщился от боли, но похоже ни перелома, ни выбитого мениска там не вышло.

Прорычав что-то непереводимое, крепыш вытащил кинжал, и с весьма недвусмысленными намерениями двинулся на Мишу. Проклятый попятился, против ножа он сражаться не умел, но тут между ними встал инструктор. Что-то сказал разъяренному охраннику, тот скривился но оружие опустил. Тем временем к ним подошли еще четверо бойцов. Крепыш что-то приказал им, указав жестом в сторону Проклятого.

— Тебе придется провести некоторое время взаперти. — Сказал инструктор.

— Я уже понял. Ты расскажешь об инциденте Вильямину?

— Нет, кое-кому повыше, но до него надо еще добраться. А пока иди за ними.

Проклятого сопроводили в один из домов, провели в подвал. Крепыш, не удержавшись от соблазна, хорошенько пнул его в спину, так что он буквально влетел в маленькую комнатушку. Лязгнул замок, Михаил остался в одиночестве.

— Да уж, — с кривой усмешкой произнес он, — а в каком-нибудь приключенческом рассказе, меня бы хвалили, поили, и спать уложили бы, как минимум с дочерью старосты.

Он осмотрелся. Свет проникал в помещение сквозь узкое окошко под потолком. Кое-какая мебель: стол, грубый табурет и топчан, в углу умывальник. Скорее всего помещение не планировалось как тюрьма, уж слишком много роскоши для средневековой темницы.

Развалившись на топчане, Проклятый размышлял о том, что хорошо бы сейчас проснуться на Земле, а уснуть тогда, когда придет инструктор с помощью. Затем постарался угадать к кому тот обратится. Скорее всего, к какому-то боссу повыше чем бригадир, тому, кто может отдавать приказы бойцам. Да видимо так. Мысли прыгали непослушными зайчиками, разбегались по углам, и Михаил никак не мог сконцентрироваться на чем-то одном. Например, стоило ему вспомнить про Вильямина, и он почувствовал обиду.

Бригадир воспользовался тем, что Миша был новичком и не знал местных реалий. Разобравшись в механизме поиска лускана, — так на самом деле назывался металл, который “Сонка” переводила как серебро, он понял, что ему вполне могли дать не 80 % от ставки, а 180, а может и все 300. Потому что те твари, которых они обнаружили около найденной Проклятым жилы, являлись некими паразитами. Они иногда обитали около месторождений лускана, питаясь какими-то энергиями излучаемыми этим металлом, и при этом “создавали помехи”, не давая сканерам почувствовать добычу.

Обнаружить такую жилу можно было только с помощью какого-то высококлассного оборудования, которое никто не привезет в такую дыру. Или с помощью профессионалов, которые сюда тем более не поедут. Так что Миша был находкой для Шаарна, и бригадир явно неплохо нагрел на нем руки. С другой стороны, Проклятому все равно не было куда податься.

Никто за ним ни шел, и мысли Проклятого перескочили на местное время. Оно отличалось от земного. Точнее не так, Проклятый думал, что оно отличается от земного, потому что никак не мог понять, как его тут считают. Такого понятие как часы в Шаарне просто не существовало, но местные во времени ориентировались. Самого Проклятого, начиная с момента приема на работу, грубо говоря, водили за ручку. Тренировки, прием пищи, все по расписанию, но постоянно поблизости языковой инструктор, который подсказывал куда и когда ему надо. С толку сбивало и то, что в Шаарне была постоянно одна и та же погода, отсутствовали привычные смены дня и ночи. Все это создавало впечатление, что времени тут просто нет.

И сейчас, когда нечем было заняться, только лежать и ждать кто придет за тобой, это было особенно мучительно. Неприятных ощущений добавляло также отсутствие чего-либо, что можно было бы использовать как туалет, а сходить за шкаф назло неведомым тюремщикам не хотелось, ибо неизвестно, сколько ему еще тут торчать. Скорее всего через пару часов эти вопросы перестали бы его интересовать, ибо физиологию и сон никто не отменял, но в этот момент лязгнул замок, дверь распахнулась.

К сожалению это был не инструктор с помощью, а ненавистный местный начальник с парочкой мордоворотов, и судя по выражению его лица, Мишу не ждало ничего хорошего. Они поднялись по лестнице, но на улицу выходить не стали, и Проклятого втолкнули в еще одну комнатушку, похожую на первую, но побольше. Вместо топчана тут было пара стульев, на которых и расселись его сопровождающие.

— Откуда ты? Имя? — видимо его решили допросить по всей форме. Крепыш явно успокоился, понял что орать и оскорблять пришлого бесполезно — не поймет, а бить рано, мало ли, вдруг за него вступятся?

— Михаил Стариков, с Земли.

— Как оказался в Шаарне?

Этот вопрос пришлось повторять несколько раз, Проклятый не сразу понял о чем его спрашивают, и допрашивающий начал злиться. Правду говорить не хотелось, без особых причин, просто крепыш Мише не нравился, особенно из-за рукоприкладства.

— Заснул дома и оказался тут. — Ответил он на русском, и крепыш нахмурился.

— Говори, понятно — потребовал он, и Миша усмехнувшись, снова ответил на родном языке:

— А не пошел бы ты в жопу?

Сложно сказать что им двигало. До этого он старался никогда и никого не провоцировать, но сейчас просто не мог остановиться. Видимо его визави уловил оскорбительную интонацию, или возмутился из-за использования чужого языка, но он вскочил опрокидывая стул, и в этот момент Проклятый наконец-то проснулся. Этания вместе с ее проблемами исчезла до следующей ночи.

***

Проснувшись, Миша не торопился вставать. На него навалилась апатия, усилившаяся после последней ночи. Толчком послужил случай с сыном Зинаиды, когда какой-то мудак хватал его жену, а он мог только сидеть в кармане коляски и сжимать кулаки. Это стало некой последней каплей. И в голове прочно засела мысль: “все бесполезно”. Никакими тренировками, никакими усилиями он не сможет даже приблизительно уменьшить эту пропасть между ним и любым обычным человеком.

В тот вечер Ира была под впечатлением от встречи. Она много говорила. С одной стороны была довольна собой, с другой подозревала, что это еще не конец.

Миша молча слушал, не пытаясь вставить ни слова. Ире надо было выговориться, она иногда размышляла вслух, а он ей старался при этом не мешать. Проклятый думал о своем, о том что в последнее время стал бесполезным для своей семьи. Та ночь, когда он помог своей любимой справиться с откатами, казалась ему простой случайностью, и это не могло улучшить его настроения.

Потом он понял что монолог жены начал его раздражать. Раньше, еще до майских событий перевернувших его жизнь, такое пару раз случалось, и тогда он мог под разными предлогами оставить ее, уйти сославшись на занятость. Сейчас же это было значительно сложнее. Во-первых, потому что он не был ничем занят, а во-вторых, слишком долго пришлось бы уходить.

Михаил уже подумывал, а не попросить ли супругу замолчать? Но сдерживался, понимая, что она ни в чем не виновата, и тем более в его настроении. Повезло, Валик позвал маму, и она убежала к нему. Проклятый вздохнул с облегчением, вот теперь никто и ничто, ну кроме отсутствия доступной выпивки, не мешало ему предаться черной меланхолии.

Все это время, он хоть и страдал от своей неполноценности, но при этом ни разу не злился на супругу из-за того что она может что-либо сделать, а он нет, не психовал когда она предлагала помощь. Он начал привыкать, у него появилось ощущение некой изоляции от внешнего мира. После нападения сына соседки на его Иришку, эта иллюзия разлетелась вдребезги.

Да, его любимая обладает какими-то способностями. Случай в парке показал, что становиться на ее пути опасно. Однако она чуть не умерла после происшедшего, подсознательно использовав свою силу ведьмы, и совсем не факт что второй раз им опять повезет. Ведь кроме наркоманов, хулиганов и бандитов, могут появиться и другие, намного более опасные типы, те, кто стоит за организацией Витольда. А могут еще быть квартирные воры, мошенники, и даже ухажеры. Тот же участковый наведается пару раз в гости, поможет разобраться с заявлением этого отморозка. Затем встретит ее во дворе, обратит внимание на то, что муж все никак не возвращается, поможет с коляской. Ирина, конечно, отошьет его, но проблему, это не решит.

Михаил не был ревнивцем. Никогда не просматривал в телефоне жены СМС или контакты, не устраивал сцен, если она разговаривала с кем-то незнакомым ему по мобильнику. Или ездила на встречи выпускников. Когда он разговаривал с ведьмой, еще до попадания в Этанию, и говорил о том, что отдает себе отчет, что его Ира рано или поздно встретит кого-нибудь, хотя бы “для здоровья”, он не лукавил. Но в тот момент Проклятый еще не до конца осознавал всю глубину своего попадания. Тогда он еще ни разу не вышел из квартиры, и все его проблемы были завязаны на невозможности заняться хоть какой-либо привычной деятельностью, не мог поиграть с сыном или пообниматься с женой.

Второе столкновение очень жестко указало Проклятому на его место в жизни — как защитник он полный ноль. Это оказалось намного больнее, чем он мог себе представить. Наркоманы были не так показательны, справиться с этой парочкой вооруженных отморозков, он не смог бы и раньше. Так что та встреча в любом случае закончилась бы плачевно, ну или ублюдки не стали бы цепляться к ним, выбрав более доступную жертву, и инцидента бы просто не было. Но вот встреча с сыном соседки, стала той самой каплей, которая, как известно, может переполнить чашу. Или сломать спину верблюду. Это уже кому как нравится.

— Ну ладно, хорошо, — Проклятый снова начал рассуждать вслух. — Раз уж теперь нашу семью может защитить лишь только моя Иришка, значит нам просто необходимо, чтобы она превратилась в самую настоящую ведьму. И мне плевать на то, каким именно образом это произойдет.

Михаил принялся вспоминать все случаи, когда его супруга хоть как-то пыталась задействовать свои сверхъестественные силы. Итак:

— Разговор с демоном — Ира смогла добраться до этого существа, и так получилось, что после того как ей пригрозили.

— Случай в парке — опасность для жизни ее, сына и мужа.

— Приход участкового — в общем-то тоже попадает под категорию опасности. Пусть и не такая жуткая история, как в остальных случаях, и Ира там по большому счету использовала не колдовство, а нечто иное.

— Ну и то, как любимая сняла с него похмелье — тут, пожалуй, больше сработала нежность, хотя, может быть, и страх за своего мужа.

— Что в итоге мы имеем? — продолжил Проклятый свой монолог, — в трех случаях из четырех, или в двух из трех, если не считать участкового, Ира раскрывала приобретенные способности в моменты опасности. Это риск для жизни, страх за своих близких.

Он постучал рукой по столу в раздумье, переваривая свою информацию.

— И что мне дает эта информация? — вновь спросил он у воображаемого собеседника, и ответил себе же.

— Ира должна стать волчицей. Пусть она даже загрызет меня, если ей будет надо, но ради Валика я даже возражать не стану.

В тот вечер разговор них так и не заладился. Миша попросил у Иры чашку пива, и весь оставшийся вечер смотрел в монитор, наблюдая за жизнью персонажей из “Теории большого взрыва”. Черпал новой кофейной кружкой хмельной напиток, закусывал тонкими полосками сырокопченой колбасы и думал. Думал о том, что он может сделать, дабы подтолкнуть жену в правильном направлении. При этом на все попытки Иры заговорить, он отмалчивался, а то и отмахивался. Она немножко растерялась, и даже сначала слегка обиделась, ведь ее муж последний раз так вел себя еще до того как ему начали сниться сны, но затем решила не лезть к нему в душу.

На следующий день, она съездила в участок с заявлением на сына Зинаиды. Ей повезло еще и в том, что среди зрителей инцидента на набережной, была их общая соседка, которая согласилась при необходимости подтвердить факт нападения на маму с коляской. Участковый предупредил ее, что лучшим решением будет взаимно забрать заявления, и был практически уверен что вторая сторона согласиться с этим, несмотря на связи Виктора Олеговича. Вот странное дело, только сейчас Ира узнала имя этого козла с претензиями, раньше ее совершенно это волновало.

Немного позже позвонил участковый, посоветовал еще раз приехать в участок, чтобы решить все вопросы. Как Миша и предполагал, полицейский явно положил глаз на его жену, потому что ничем иным нельзя было объяснить его рьяное желание помочь, по столь, вобщем-то, пустяковому делу. Думая об этом, он вдруг поймал себя на мысли, что какая-то его часть, уже практически не возражает против связи Иры и полицейского. О, конечно, случись это, и Миша сожрет подушку от ревности,и даже надает жене подзатыльников прямо по пятке, но кто знает, возможно именно секса не хватает начинающей ведьме?

Слишком много мифов, теорий и легенд крутится вокруг практик связанных с сексом. Проклятый много времени потратил на изучение различных доступных материалов на эту тему. Ничего полезного пока не почерпнул, ибо теории разнились от полного воздержания и девственности, до совершенно противоположной точки зрения, которая гласила: чем больше и разнообразней, тем лучше. Девственницей его Ира не была, да уже и не станет, а вот воздержания в ее текущей ситуации — хватало. Соответственно, если следовать логике, можно было бы поэкспериментировать именно на этой почве. Однако, несмотря на весь наносной цинизм и сарказм, Проклятый не мог предложить такого своей жене, у него банально не повернулся бы язык произнести такое вслух.

Был еще вариант — попробовать что-то самому. К тому же Ира, судя по сцене с соблазнением, видимо уже не возражала против чего-нибудь этакого с крошечным мужем. Михаил же обладая уймой свободного временем, среди прочего занимался изучением женского тела, благо уж таких материалов в сети было через край. Он прикидывал как можно обеспечить свою безопасность, ежели ему вдруг удастся сделать хоть что-нибудь приятное своей любимой. Изучая эти возможности, Михаил пришел к неутешительному выводу, что если Ира не усилит свою чувствительность какими-то ведьмовскими штуками — он не сможет сделать ничего. Ему просто не хватит ни сил, ни выносливости.

И придя к такому выводу, Проклятый решил пустить этот вопрос на самотек, пусть все идет своим чередом.

***

Филипп в раздражении прошелся по кабинету. Потер усталые глаза. За последний месяц он спал максимум по четыре часа в сутки. Работы было много. И интересной. Он погрузился в нее с головой.

На следующий день после отлета Карла, он встретился с Левицким. Результатом стал переезд немецкой команды в другой офис. Близость «Норспеерамонуса» сильно нервировала, поэтому параллельно в старом здании начались работы. Официальная причина — плановый ремонт. Подогнали технику, залили бетоном подвальные помещения. И на этом ремонт как таковой закончился. Все ценное перевезли во второй офис и сюда же перебрались гости из Германии. Часть работавших тут ранее сотрудников, была уволена по собственному желанию, часть отправлена на стажировку в Польшу. Из предыдущего состава на прежнем месте остались только четыре человека, включая самого Левицкого.

Приняв все материалы, гости принялись за дело с истинно немецкой педантичностью. Их целью было перепроверить способности всех, кто по мнению сотрудников филиала обладал хотя бы минимальными способностями. Так же установили наблюдение за двумя девочками, которые считались потенциальными преемниками Ксаны, но тут людей Филиппа ожидал облом. Повторная проверка не выявила никаких следов колдовства. Получалось что либо люди Левицкого ошиблись, и эти тинейджеры никогда не интересовали ведьму, либо…. Либо ритуал все-таки был совершен абсолютно правильно и ведьма была уничтожена. Тогда ее чары развеялись бесследно, и такое развитие событий Филиппу не нравилось. Вопрос — кто уничтожил группу Святослава, в этом случае представал в совершенно новом свете.

Филипп еще раз связался с Хельгой. Гонять ее в Киев он не имел ни возможности, ни желания, поэтому связь была по закрытому каналу. Нового начальника интересовали последствия правильно проведенного ритуала, и потенциальные способности убийцы, или проклятого. По словам Хельги выходило следующее. В этом случае, Ксана полностью исчезала с Земли, и все ее маяки действительно бесследно разрушатся. Назад она не вернется ни в каком виде, ни в качестве сна, ни как знамение, ни как голос совести. Основной же способностью исполнителя было то, что он превратится в источник потенциальных проблем. Любой кто станет причиной его смерти, причем неважно прямой или косвенной — разделит участь Кристофера.

— Остальное, — говорила Хельга, — лежит в области сказок и легенд, точной информацией о том, что исполнитель получает сверхспособности у нас нет.

— Значит, он не мог послужить причиной уничтожения команды Святослава? — Уточнил Филипп.

— Разве что в том случае, если все поголовно скинулись на киллера, который его и пришил. Тогда да, их накрыло бы проклятием «Норспеерамонуса», но сам понимаешь — это маловероятно.

— А силу Ксаны он не мог забрать?

— Нет, Проклятый наоборот станет абсолютной пустышкой в плане магии.

— Что это значит?

— Что он не сможет забрать силу, но и применить магию к нему тоже будет невозможно, именно поэтому использовать операторов для его поиска бессмысленно.

— Как думаешь, стоит его искать? Если он конечно еще жив.

— Можно, — ответила Хельга, — например, чтобы допросить, или спрятать от посторонних глаз. Если уверен что он знает об убийцах, ищи.

— Тогда еще вопрос, а откуда они вообще могли достать такой артефакт? — и уже спросив, Филипп с удивлением подумал о том, что этот, в общем-то совершенно очевидный вопрос, не всплыл ранее.

Хельга молчала, и он даже проверил, не прервалась ли связь? Нет, все нормально, просто эксперт не спешила отвечать.

— Эта информация как-то может помочь в твоем расследовании? — после затянувшейся паузы, наконец-то нарушила молчание Хельга

— Еще не знаю. Возможно. А что, с этим какие-то проблемы?

— Я не уверена в твоем допуске. Еще есть вопросы?

По тому как изменился ее голос, Филипп понял, что влез куда-то не туда.

— Да. Раз с девушек, которые считались маяками Ксаны, исчезли ее метки, означает ли это правильное проведение ритуала?

— Не уверена. Я не знаю что происходит после того, как ведьма сменит тело. Возможно ее не сработавшие метки — разрушаются, так что гарантии не дам.

— Спасибо, Хельга, тогда вопросов больше нет.

— Удачи в расследовании.

После разговора с Хельгой остался неприятный осадок. Не хватает допуска. Не то чтобы ему так уж важно было знать, как можно заполучить этот проклятый артефакт. Смущало другое. Как такой человек как Святослав, стоявший ниже на иерархической лестнице, смог о нем узнать?

Помешивая ложечкой остывшую кофейную жижу, Филипп, наверное в тысячный раз принялся суммировать полученные результаты. Хотя разговор с Хельгой и не дал однозначного ответа на вопрос о правильности проведения ритуала, но сильно к этому ответу приблизил. Осталось дать запрос о том что происходит с запасными маяками после перерождения ведьмы, и они поймут, могла воскресшая Ксана отомстить, или нет.

Расследование не стояло на месте, специалистам удалось вытащить информацию из обгоревшего детектора. За последние несколько лет его использовали два раза, не используя при этом никаких специальных фильтров. Более простым языком — искали хоть что-то имеющее мистическую природу, словно не знали что именно ищут. Или не понимали как настроить детектор, потому что искали нечто очень редкое. К примеру, рукоять «Норспеерамонуса».

Оставался вопрос — что искали во второй раз? Но тут все было проще, не обнаружив искомого в рукояти, начали искать хоть что-нибудь. В этом пункте у Филиппа практически не осталось сомнений. Точно искали силу Ксаны. Но об этом комиссия догадывалась и без информации из умершего устройства.

Еще за этот месяц им удалось проверить практически всех ведьм, колдунов и прочих сочувствующих, всех тех, кто был на карандаше у Левицкого. Проверяли последовательно, одного за другим. В группе ездил специалист, способный определить потенциальный уровень стоящего перед ним человека. Обычно встречали их не особо любезно, но без открытой вражды, примерно как бизнесмен может встретить налоговика, зашедшего поговорить по душам. Без приязни, но и без желания идти на конфликт, чтобы потом не задолбали проверками. Все проверенные оказались мелкой рыбешкой, неспособной и близко провернуть такую операцию. Интерес вызвали трое пока не найденных медиумов. Филипп досконально изучил их досье, и ему не надо было заглядывать в них, чтобы вспомнить детали.

Коваленко Игорь Сергеевич. Для клиентов — Целитель Святослав. Из тех кто снимает порчу и сглаз, а также привлекает удачу в бизнесе чисткой кармы. Этот, скорее всего, был настоящим шарлатаном, но все-таки в поле зрения Левицкого попал как обладающий минимальными способностями. По информации полученной от бывшей секретарши, он якобы ушел в астрал, для восстановления ментальных сил. Судя по тому, как она отзывалась о своем бывшем шефе, в астрал тот ушел вместе с ее зарплатой за последний месяц, а скорее всего, просто сбежал от разгневанных клиентов, но найти его все равно придется.

Томенко Владислав Яковлевич. Для клиентов — медиум Влад. Общение с духами умерших людей, снятие порчи, и все в таком духе. Посильнее первого, но тоже ничего особенного. Уехал в отпуск и вернется из Анталии через два дня. Если вернется — проверим, если нет, то будет повод обратиться к турецким коллегам.

Кузнецова Галина Афанасьевна. Или баба Галя. Деревенская знахарка. К ней ездили с беспокойными детьми, заговаривать зубы, чтобы не болели, и все в таком духе. У нее скорее были природные способности, а не ведьмовские. Однако именно она заинтересовала Филиппа, точнее не она, а ее исчезновение. Когда они приехали в гости, оказалось что в доме живет ее внук, с молодой женой. Его разговорили с помощью совсем небольшой суммы, и он поведал гостям, что бабушка уехала в Россию, к сестре. Там она родилась, и по ее словам, хочет умереть на родине. Сама по себе ситуация не стоила бы выеденного яйца, но сканирующий помещение оператор, вдруг отозвал Филиппа.

— Расспроси его подробнее, тут было что-то очень мощное.

Говорил он на немецком языке, и хозяин с удивлением спросил:

— А это он по каковски говорит?

— Одну минуточку — улыбнулся Филипп, — мы договорим с коллегой.

— Что тут было? — спросил он оператора.

— До конца не могу понять. Остались только легкие эманации чего-то смертельно опасного и очень сильного, так что с этой бабкой я бы все-таки поговорил.

— Мы с другом — обратился Филипп к внуку знахарки, — приехали из Германии, слава о вашей бабушке зашла довольно далеко. Вы не могли бы рассказать нам куда она уехала, и не было ли чего-нибудь странного перед ее отъездом.

— Да село какое-то, я названия не помню. Далеко, вроде даж за Уралом — со скукой в голосе ответил хозяин, — а странного ничего не помню, да и дел у меня много, честно говоря.

В руках Филиппа, как по волшебству появилась купюра в сто евро, и глаза хозяина загорелись.

— Мы ваше время компенсируем, расскажите все, что происходило перед ее отъездом. Из-за чего, по-вашему она уехала? И вспомните куда?

— Я действительно не знаю названия села, — вздохнул парень, — а перед отъездом к ней приходил мужчина. В неурочное время. Они о чем-то поговорили, и после бабка была сама не своя. Несколько раз ходила в церковь, перестала принимать клиентов.

Он помолчал, собираясь с мыслями и продолжил:

— Потом бабуля сказала что: «Раз уж такое началось, пора мне старой на покой». Как то так.

— Держите — Филипп протянул повеселевшему парню деньги, — мы займем еще немного вашего времени, не возражаете?

За такие деньги, хозяин не возражал и даже вспомнил о гостеприимстве.

— Чаю? Или может вы голодные с дороги?

— Чай выпьем с удовольствием — улыбнулся Филипп.

Хозяин ушел на кухню, а шеф обратился к оператору:

— Сможешь вытянуть из него максимум информации?

— Смогу, конечно.

Вернувшийся хозяин поставил угощение на стол, и тут с ним заговорил оператор:

— Взгляните, пожалуйста, сюда.

Парень повернулся и замер, уставившись на сверкающий шарик, мерно покачивающийся на нитке. Филипп тихо поднялся и вышел во двор. Когда работает профессионал — лучше не мешать Оператор вышел минут через десять, и сразу направился к автомобилю. Филипп последовал за ним.

— Он знает крайне мало. Деревня то ли «Большие пруды», то ли «Большие пруты». Находится за Уралом, или на Урале. Его бабка собралась быстро, уехала явно не планируя возвращаться. К ней приходил мужчина, который дал парню денег, чтобы тот пустил в дом. О чем они разговаривали — он не в курсе, знахарка еще в детстве отучила его подслушивать. Отучила так, что он никогда больше не рисковал. Гость был среднего роста, худощавый, на вид лет двадцать пять, может немного больше. Я вытащил из него подробное описание внешности, но оно вряд ли нам это даст хоть что-то.

— Эту бабку надо найти, — Филипп воспрянул духом, — когда она уехала?

— За два дня до уничтожения филиала.

— К ней могли прийти с предложением поучаствовать в этом? Как думаешь?

— Вполне возможно, но тогда она должна быть сильной ведьмой, а не деревенской бабкой — шептухой.

— У Левицкого не было способов обнаружить хорошую маскировку, — усмехнулся Филипп, — ты сам видел и их кадры, и оборудование.

— В таком случае, этой Гале было бы проще вообще не попадать в их поле зрения.

— Ладно, не будем гадать. Скажи лучше, ты точно не можешь определить, что там было?

— Нет.

Сейчас, суммируя все факты, Филипп постепенно приходил к выводу, что знахарку звали поучаствовать в расправе над Святославом и всем филиалом. А вот согласилась она, или отказалась, ответа на этот вопрос у немца не было. В первом случае она могла сбежать, потому что понимала что последует ответный ход. Если же она отказалась от участия, то ее исчезновение также выглядело весьма логично, бежала, опасаясь мести коллег по цеху. В любом случае найти ее необходимо.

Ближайшие планы теперь определены. Основания цель — восстановить работу филиала в полном объеме. C учетом последних событий, у них теперь будет значительно больше ресурсов, лучше оборудование, более профессиональные кадры. Следовательно позиция организации усилиться. Если же говорить про расследование, то необходимо.

Первое — выяснить могла ли выжить Ксана, или снятие ее маяков с известных им девочек — свидетельство правильного проведения ритуала.

Второе — через головной офис выйти на российских коллег, узнать не появилась ли на их территории пропавшая знахарка, и если да, то переговорить с ней.

Филипп вздохнул и подошел к окну. Очень захотелось выйти на улицу и зайти в небольшой бар на другой стороне оживленной улицы. Выпить темного пива, оно конечно по качеству несравнимо с немецким, но сейчас это неважно, вспомнить молодость, снять девушку. Эта страна, как и местное пиво, не нравилась немцу, но вот что касается еды и девочек, Филипп вынужден был признать, в этих аспектах его родина проигрывала. Мечты, мечты. Нормально расслабиться он сможет лишь закончив это дело.

Филипп смотрел сквозь стекло и думал. И думал не о текущем расследовании. В глубине его души, зародились сомнения, и Филипп никак не мог избавиться от них. Уничтожение группы Святослава, могло быть продолжением внутренних разборок, а не деятельностью местных чародеев. В этом случае от его действий ничего не зависит, все решится наверху, в том числе и судьба такой шестерки как он.

— Уехать бы, — пробормотал он, — все бросить и сбежать. Осесть на какой-нибудь ферме, выращивать помидоры, обзавестись семьей.

Иногда такие мысли посещали Филиппа, но и быстро проходили, сбежать он просто не сможет. С этой организации без последствий могут только отпустить.

Справившись с минутной слабостью, он одним глотком допил остывший кофе, и почувствовал себя полностью готовым к совещанию.

***

Боль. Первое, что почувствовал проклятый при возвращении в Этанию, была боль. Ребра, лицо, пальцы на левой руке. Попробовал встать, застонал. По всей видимости его били, пока он валялся без сознания.

— Лежи!

Голос был знаком, но только через несколько секунд Миша понял, что к нему обратились на его языке, значит вернулся инструктор.

— Извини что так долго, но теперь все будет в порядке.

— Меня что, сильно избили?

Проклятому не нравились эти ощущения, очень похоже, ему все-таки что-то сломали, а он очень сильно сомневался в продвинутости местной медицины.

— Жить будешь, — сказал инструктор и поднес к губам Проклятого флягу.

Михаил сделал несколько жадных глотков, напиток был сладковатый, с ярко выраженной травяной отдушкой. Стало немного полегче, видимо напиток имел некий обезболивающий эффект, и он поднялся на ноги. Кроме инструктора в комнате находились крепыш с одним из охранников. Оба старались не смотреть на Проклятого.

Крепыш, так невзлюбивший Михаила, быстро заговорил обращаясь к инструктору. Он явно нервничал, но Проклятый не мог понять причин его беспокойства.

Инструктор что-то ответил. Говорили они слишком быстро, смысл ускользал от Михаила, к тому же у него продолжали болеть ребра, и кисть левой руки. Попробовав сжать в кулак, мизинец и безымянный понял, рука явно запротестовала против такого насилия. Крепыш тем временем перешел на повышенный тон, при этом он нервничал, но храбрился, а вот второй охранник, судя по всему, хотел оказаться подальше от этого места. Скорее всего за Мишу вступился кто-то из высокого начальства. Другого объяснения у него не было.

Видимо инструктор устал спорить. Придвинулся к крепышу, сказал несколько слов из которых Миша вдруг вычленил знакомое имя Магрес, закатав рукав, продемонстрировав нечто, невидимое Проклятому. Крепыш сразу замолчал, он выглядел по настоящему испуганным.

— Пойдем — инструктор поманил Михаила, кивком приказал остальным следовать за ним.

— Куда?

При мысли что придется идти, его передернуло. Единственное чего хотелось, это прилечь, на что-нибудь.

— Магрес хочет видеть тебя.

— Это, тот самый? — с изумлением переспросил Михаил, — а зачем?

— Тот, тот. Других тут нет. А зачем, так он передо мной не отчитывается. Пошли.

— В его башню?

— Да.

— Черт! — Проклятый представил сколько идти до башни по лесу, по пересеченной местности, и его снова передернуло.

— Не переживай, — успокоил инструктор, — тут есть и другие пути, просто иди за мной.

Вышли на улицу. Оба охранника, сохраняя молчание, тенью следовали за ними. Подошли к ничем не отличающемуся от остального зданию, стоящему чуть обособленно. Несмотря на боль, Проклятый смотрел по сторонам. Тут и там сновали люди, тащили камни, видимо восстанавливали ловушку, для идущих по ущелью врагов.

Оказавшись внутри, инструктор провел их по лестнице вниз, к тяжелой, металлической двери. Поколдовав с замком, распахнул ее, и поманив Михаила, скрылся в темноте. Проклятый обратил внимание, что идущий из коридора свет, практически не развеивал темноту за открытой дверью, словно воздух внутри был более густой, и не пропускал через себя дневной свет.

Стоило последнему охраннику переступить порог, как дверь бесшумно закрылась. Их окружили тьма и тишина.

Находиться тут было неприятно, все звуки поглощались этим густым воздухом, а идти в абсолютной тишине было непривычно, но зато, пришли они довольно быстро.

Идущий впереди инструктор, начал подниматься, а через пару секунд Михаил увидел что туннель начинает резко уходить вверх. Инструктор, поднатужившись открыл люк, и они выбрались на свежий воздух. Прямо перед ними начиналась песчаная насыпь, а примерно в двадцати метрах, возвышалась башня Магреса.

— Нам туда. — Махнул рукой инструктор.

— Куда? — Миша видел лишь монолитную стену и ничего похожего на двери или ворота, — вход с другой стороны?

— Нет, в башне много входов, нам откроют тот, который посчитают нужным. Возможно мы окажемся в разных местах — завершил инструктор, покосившись на крепыша и его подчиненного.

Проклятый не был уверен, что все правильно понял, но уточнять это не стал. Мало ли, тут могут быть какие-то магические игры с пространством, недаром же они за пару минут преодолели расстояние в два десятка километров. Идти по песку было тяжело, начали болеть ушибы, к этому добавилась боль в потянутой спине, благо идти было недалеко. Оказавшись рядом с башней, Проклятый увидел дверь, а стоило ее увидеть, сразу становилось непонятно, почему не заметил ее раньше? Дверь распахнулась от легкого толчка, скорее всего потому что их ожидали. Вряд ли незваный гость, сумел бы также легко проникнуть внутрь.

— Нас ждут — инструктор подтвердил его умозаключения.

С каждым шагом Проклятый все больше нервничал. Он слышал про Магреса от Балтона, который рассказывая о нем, ужасно боялся сболтнуть что-либо лишнее, пару раз слышал это имя в разговорах коллег. Мало что понимал, сказывалось недостаточное знание языка. Для себя он отметил, что имя мага произносят “на вы и шепотом”. И сейчас Михаил отчетливо понимал, что по земным меркам он приглашен на прием фактически к губернатору, или олигарху. Только в отличие от земных больших дядь, этот не только имеет в подчинении множество людей, способных оторвать башку любому вставшему на пути, но также способен сделать это сам, лично, без всяких помощников. А как вести себя с такими людьми, он не знал, не имел такого опыта.

— Я здесь только во сне, только во сне, — повторял он как мантру, стараясь успокоиться, но получалось это плохо.

Внутри их встретил узкий коридор, который очень быстро привел всю кампанию в большое круглое помещение. Когда Михаил нервничал, он чтобы отвлечься, старался рассматривать окружающую обстановку, концентрируясь на деталях. Вот и сейчас отметил растопленный камин, кочергу около него. Все это живо напомнило дом ведьмы, тогда его визит закончился плачевно для них обоих. Что же будет в этот раз? Кроме камина в комнате было пяток деревянных стульев, стоящих в ряд около дальней стены и несколько закрытых дверей. Больше ничего. Никаких картин, обоев, фресок на стенах, обычный деревянный пол, одним словом, аскетичная обстановка.

Затем Миша вдруг подумал об очень интересном вопросе, если он, когда-либо будет описывать свои приключения, то правильно ли при описании комнаты, ставить двери в один ряд со стульями и камином, или все-таки они формально находятся вне комнаты? Думать об этой ерунде было легче, чем о встрече с магом, но додумать он не успел.

— Проходи — инструктор распахнул одну из дверей, и неожиданно добавил — удачи тебе, Проклятый.

Войдя через распахнутую дверь, он увидел комнату поменьше, а в ней такой же растопленный камин, видимо хозяин любит тепло, отметил огромное окно на противоположной стене. Возле окна стоял человек и что-то рассматривал снаружи. Как только закрылась дверь, он обернулся, посмотрел на гостя..

Это явно был хозяин башни. Выглядел как самый обычный человек, среднего роста с короткой стрижкой и сединой на висках. Да и одет очень просто, в темный свитер под горло, штаны, заправленные в голенища сапог. Никаких там мантий, колпаков, или накидок со звездами. Проклятый вспомнил, как читал в одном фэнтезийном романе — чем мельче и слабее волшебник, тем больше ему требуется атрибутов, подтверждающих его крутость. Ну что же, если это так на самом деле, то перед ним должен быть волшебник весьма могущественный.

Молчание затягивалось, это тяготило Михаила, хотелось что-то сказать, но не зная этикета, он опасался попасть впросак. Наконец маг поманил Проклятого, указал жестом на одно из кресел. Только сейчас Михаил увидел два мягких кресла, разделенных небольшим столом. Магрес сел в одно из них, жестом пригласив Проклятого занять второе.

Начало неплохое, подумал Михаил, а то если бы потребовал на коленях подползать, было бы очень грустно. Стоило ему усесться, как маг положил на стол небольшую пластину, с множеством отверстий, и затем в его руках появилось нечто, похожее на юлу. По виду это была обычная детская игрушка, они купили похожую Валику, и до того как Проклятый уменьшился, он иногда раскручивал ее перед сыном, а тому очень нравилось следить за вращением волчка. Чародей вставил юлу в одно из отверстий, раскрутил. Раздался тонкий свист, который слегка резанул по ушам, но почти сразу исчез. Как только это произошло, маг нарушил молчание:

— Здравствуй, Проклятый. Если не ошибаюсь, тебя зовут Михаил?

***

Виктор сидел в машине и со злостью смотрел на дверь подъезда. Минуту назад мама с коляской вышла из нее и отправилась гулять. Помня предыдущую неудачную встречу, он сдержался, не подошел. Юрист был зол на себя, подставился как нетерпеливый щенок. Мамаша с ребенком смогла попасть меткой фразой, как говориться не в бровь а в глаз, вывела его из себя, и не побоялась заорать, чтобы привлечь внимание. Она явно была не так проста как казалось изначально.

Однако отступать он не собирался. Более того — теперь счет к этой сучке вырос, и небольшой суммой она уже не отделается. Если не получится отобрать по закону, то всегда можно сделать это по беспределу. Необходимо все выяснить, кто ее родители и где муж. По первому взгляду — дело выглядело очень просто, она из села, муж айтишник с деньгами, без связей. Следовательно можно наехать, припугнуть, если понадобится, то избить, или покалечить. Короче напугать так, чтобы даже мысли не возникло обращаться за помощью и пытаться брыкаться.

Тем не менее, Виктор не спешил, это было не в его правилах. Если бы спешил, то уже давно кормил бы червей, или хлебал тюремную баланду. Слишком уж нагло выглядела красотка, слишком уверенно. И мужа давно никто не видел. Может он и не просто программист, а это лишь ширма? Надо для начала все выяснить и понять чье кунг-фу сильнее.

— Ничего, сучка! — прошептал он, — скоро ты поймешь, что не стоило переходить мне дорогу. Я не только отожму вашу хату, я еще и отымею тебя по всякому. Причем на глазах твоего муженька.

Он завел машину и медленно тронулся к выезду со двора. Придется все выяснить, задействовать кое-какие связи, чтобы потом действовать наверняка.

Глава 20. Разговор с магом

— Кот, поговорим? — Ира присела перед столом на корточки.

— О чем? — он даже не повернулся.

— О нас.

— Ириша у меня дежавю? Ты снова хочешь меня успокоить?

— Кот, случилось то, что случилось. Мы смогли справиться много с чем, ты мне помогал не раз. Пожалуйста, не начинай.

— Что не начинай?

Он действительно не хотел говорить с женой именно сейчас, ему необходимо было обдумать события последней ночи. Но Ира не знала ничего о последнем сне мужа, думала что его отстраненное состояние — следствие встречи с сыном Зинаиды.

— Быть таким букой.

Ира подхватила мужа правой рукой, и невзирая на некий протест с его стороны, понесла на балкон. Валик уже уснул, у них было время чтобы спокойно поговорить. За окном хмурилось, август в этом году оказался крайне переменчив, то окутывал город удушающей жарой, спасение от которой могли дать только кондиционеры, то баловал проливными дождями, несущими некоторое облегчение от палящего солнца. И сейчас начал подниматься ветер, слегка похолодало, по всем прогнозам, ближе к ночи должен был начаться дождь, но пока небо оставалось практически безоблачным.

— Я не бука. Если сравнить мое поведение и мое душевное состояние, то я очень белый и крайне пушистый.

Он развалился на ладони Ирины и смотрел в синее небо.

— Кофе будешь?

Она не знала как бы потактичнее намекнуть, что ей немного не удобно держать руку таким образом.

— Конечно буду, и кофе, и пиво. Знаешь, маленькая, — он махнул рукой в сторону шкафа, — я буду сидеть на этом шкафу, пить пиво, смотреть на грозу. Чувствую что сегодня будет шикарная погода, гром, молния, ураганный ветер. Хочу насладиться буйством стихии.

— Хорошо, подожди меня тут, я все принесу.

На шкафу было пыльно, валялись какие-то старые папки с бумагами, и Ира оставив мужа на столе, быстренько навела там порядок. Мысли Проклятого постоянно возвращались к событиям предыдущей ночи.

***

— Здравствуй, Проклятый, если не ошибаюсь, тебя зовут Михаил?

— Да, Михаил. А вы — Магрес?

— Он самый.

Легкая улыбка тронула губы мага, и Проклятый почувствовал себя еще более неуютно. Можно было бы подбирать слова, заикаться, стараться угадать как себя вести дальше, но при этом он будет выглядеть жалко и заискивающе. Миша достаточно хорошо знал себя и свое красноречие, особенно при разговорах с начальством, и возможно из-за этого он предпочитал работу фрилансера. Наконец он решился:

— Я знаю, что вы тут большой человек, а я гость. Скажу честно, я вообще не знаю как положено с вами разговаривать и есть ли какие-то правила этикета?

— Есть и много. Но этикет будет важен в том случае, если мы будем общаться при посторонних. Сейчас же, у нас нечто вроде приватной беседы, этакое собеседование, на котором я буду предлагать тебе работу.

И заметив недоверчивое удивление в глазах гостя, маг подтвердил:

— Да, именно работу, поэтому говори со мной так, как привык. Из возраста, когда мне нужно было чужое преклонение, я давно вышел.

— Хорошо. А мы понимаем друг друга потому что вы маг? Или вот из-за этой штуки? — Миша кивнул в сторону юлы. Она крутилась, и, похоже не собиралась замедляться.

— Из-за штуки, но ты ведь хотел спросить не об этом?

— Вы умеете читать мысли?

Проклятый никак не решался задать по-настоящему важный вопрос. Боялся что ответ ему не понравится.

— Когда как, — ответил маг, — читаю довольно часто, но не в твоем случае. Когда живешь долго, поневоле учишься понимать собеседника.

— Ну ладно, — решился Проклятый, — просто мне очень хочется понять, по какой именно причине, мною заинтересовался такой человек как вы? Причем заинтересовался очень сильно, раз тратит время на личную встречу со мной? Это все из-за моей метки?

— У нас есть хорошая традиция, — произнес Магрес поднимаясь, — обсуждать важные вопросы за бокалом вина.

Он отошел к небольшому шкафчику, открыв створку, извлек наружу бутыль из темного стекла и пару бокалов, отливающих металлом.

— Это серебро, — прокомментировал он, — в наших краях стекло, большая редкость, чем этот метал.

— Я не умею пить, очень быстро напиваюсь, — Миша действительно опасался пить, но и отказаться не мог, — боюсь, это помешает серьезному разговору.

— Не думаю, — отмахнулся маг, — тебе вначале надо расслабиться.

Он разлил темно-красное вино по бокалам, небрежным движением пододвинул один из них Михаилу.

— Вино хорошее, уверен, такого ты не пробовал.

На вкус напиток действительно был интересным. Отпив, Михаил понял, что просто не сможет описать его. Горьковато-сладкий привкус, вот и все что он смог бы сказать. Но Магрес был прав, похожего он не пил.

— Да — посмаковав напиток, согласился он, — у нас такого, скорее всего не производят.

— А теперь я начну отвечать на твой вопрос. Ты интересен мне не только, и не столько из-за метки. О да, она крайне любопытна, но к ней мы вернемся немного позже. В первую очередь для меня важен твой талант прогноста.

— Прогноста? — Проклятый не смог скрыть своего удивления и глотнув вина, закашлялся. — Что вы имеете ввиду?

— Ты почувствовал, что караван везет какой-то неприятный подарок, смог обнаружить его. А при поисках лускана, ты действуешь иначе, чем наши специалисты. Так вот, — Магрес вдруг слегка наклонился к нему и посмотрел в упор — ты похож на очень сильного прогноста. А мне нужно, чтобы такой специалист работал на меня.

Миша промолчал. Не потому, что задумался над ответом, а из-за того, что неосторожно посмотрел магу в глаза. Глаза…. Это, пожалуй, единственная черта во внешности, которая отличала чародея от обычного человека. Радужная оболочка мага — была разноцветной. Она состояла словно из концентрических окружностей, желтоватая, зеленоватая, серая. Чем ближе к зрачку, тем темнее, и поэтому казалось, что смотришь в глубокий колодец, дно которого теряется в темноте.

— Но, — Проклятый пересилил себя и отвел взгляд, — как я понимаю, работать на такого человека как вы, это честь для любого в Шаарне. Я думаю у вас хватает и прогностов, и прочих алхимиков, а тут личная встреча. Зачем?

***

— Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста: — голос жены вернул Михаила к реальности. — Пока не проснулся Валик, посидим рядом?

— Конечно, маленькая. — Ира, как уже сложилось за это время, села на пол и облокотилась о кресло, так их головы оказались примерно на одном уровне.

— Я вспомнил, — начал Проклятый. — Сын этой суки, нашей соседки, был связан с бандитами. Это кстати, одна из причин, из-за чего с ней все предпочитали не связываться.

— А мне ты об этом никогда не рассказывал.

— Да я особо об этом и не думал. До отъезда отца, его знакомства были посильнее этого криминала. С нами Зина никогда не связывалась, так, иногда бурчала что-то в спину, но не докучала нам.

— А теперь ее сынок решил наехать?

— Это вполне возможно, и тебе лучше быть готовой к таким событиям. Но зато теперь у нас есть шанс, ведь сама понимаешь, рассчитывать можно только на тебя.

— Какой еще шанс? — удивилась Ира.

— Этой ночью мне сделали предложение от которого я не могу отказаться. Это не потому, что боюсь, а из-за того, что глупо не воспользоваться шансом.

Он замолчал, стараясь привести мысли в порядок.

— Давай рассказывай, что произошло этой ночью? Не томи меня.

— Сейчас, соберусь с мыслями, и Проклятый вновь погрузился в воспоминания.

***

— Буду с тобой откровенен, у нас алхимиков и всяких мелких магов, бойцов и рядовых нюхачей, действительно много. А вот тех, кто сможет подсказать правильный выбор, кто почувствует опасность заранее, причем реально заранее, вот таких — мало.

Миша понимал — его собеседник много чего не договаривает, но при этом он совсем не чувствовал опасности.

— А что тогда с моей татуировкой? Вы знаете, что она означает?

— Знаю, — улыбнулся маг, — она означает, что там, у себя дома, ты убил одного из нас, убил таким способом, которым чародеев пугают с детства.

То ли благодаря вину, то ли из-за чего-то еще, но Михаил, наконец расслабился и постепенно начал забывать, что говорит с очень могущественным человеком. Ну не полностью забыл, но перестал на этом концентрироваться.

— Я, почему-то думал, другим чародеям очень не понравится то, что я сделал, — ответил Михаил, — из какой-нибудь профессиональной солидарности.

— Не буду вдаваться в тонкости, о них мы сможем поговорить и позже. Но претензий к тебе не возникнет.

— Хорошо, а эта моя метка, или татуировка, она что-то означает? В магическом плане? При атаке, эти монстры из повозок меня не тронули, хотя один был близко, да и тот супер-боец, когда увидел ее, сразу замер вместо того чтобы просто прирезать меня.

— Для любых живых существ, твоя метка означает — яд. Все, кроме самых тупых, или находящихся под внешним управлением созданий, будут обходить стороной владельца этой метки.

— Интересно, а люди? Я для них тоже отравлен?

— В основном да. Но тут, как говорится, есть исключения — усмехнулся Магрес, — так что не стоит тебе чувствовать себя совсем неуязвимым.

— Эх, жаль, а я — то уж размечтался.

Миша отхлебнул еще вина и вдруг понял, что очень хочет есть, но ему неловко было сказать об этом. Проклятый решил подождать пока не проголодается хозяин, и продолжил разговор:

— А я, тем не менее, до сих пор не понимаю. Говоря со мной лично, ты… ой, Вы, показываете свой интерес. Повышенный. Я ведь тут ничего не знаю, в ваших раскладах не ориентируюсь, и никуда отсюда не денусь. Ты, э… Вы… могли бы просто, через любого посредника предложить мне должность, и просто вытащить с этих лесов в комфорт. Уверен, я не отказался бы.

По всей видимости вино оказалось крепче, чем показалось изначально, и Михаил слишком уж раздухарился. Но его собеседник выглядел довольным. Маг, помалкивая пил вино, наблюдая за Проклятым из-под полуопущенных век. Не дождавшись ответа, гость продолжил.

— Вот Вильямин же не особо колебался, — вспомнил Михаил, — когда предложил мне меньшую оплату?

— Я повторюсь, у нас приватный разговор, так сказать без костюмов, поэтому говори мне ты, если так удобнее, а правилам общения на людях, тебя научат. Теперь что касается твоей работы на меня. Я не крохобор. Не в моих правилах получить сиюминутную выгоду, с риском потерять большее в будущем. Прежде чем продолжить, я немного расскажу о месте где ты оказался, об Этании и других похожих мирах. Только сначала ответь на один вопрос: ты родился в мире, который имеет форму шара?

— Ну да, конечно — с удивлением ответил Проклятый, — а разве Этания другой формы?

— Другой….

Магрес поставил на стол бокал, что-то прошептал. Буквально через пол минуты дверь распахнулась, в комнату неслышными тенями скользнули две девушки с небольшими подносами в руках. Быстро расставив тарелки, они молча поклонились, и также быстро исчезли. От тарелок шел приятный запах, и Михаил с трудом сдержался, чтобы сразу не наброситься на еду.

— Знаю, что ты голодный, да и я тоже давно не ел. Сейчас перекусим и продолжим.

Михаил не стал заставлять себя упрашивать. Еда по вкусу напоминала мясо с овощами, и просто таяла во рту. Это и не удивительно, было бы странно, если бы могучий чародей предложил гостю сух паек. Покончив с едой, и дождавшись пока молчаливая прислуга уберет посуду, Магрес разлил вино по бокалам, и продолжил:

— Рассказывать можно долго, пока расскажу основное. Между тем миром, где ты родился, и тем, где оказался сейчас, много различий. В вашем мире развиваются технологии, а в нашем победила магия. Это разделение не абсолютное, у вас возможны некие магические действия, как ты сам мог убедиться, а у нас периодически появляются предметы, которые можно считать изобретениями, абсолютно без магии.

Заметив удивленный взгляд Проклятого, Магрес усмехнулся:

— Когда-то наши великие чародеи изучали шарообразные миры, планируя вторжение. А может, преследуя исключительно исследовательские цели, сейчас это уже не имеет особого значения. В наших архивах сохранилось много материалов, перед встречей с тобой, я кое-что освежил в памяти.

— Так что, от вторжения решили отказаться? — не утерпел Михаил.

— Да, это в итоге оказалось невозможным. Магия у вас практически не работает. Ощущения чародея оказавшегося в вашем мире, можно описать так. Представь что ты практически ослеп, оглох, а большая часть тела парализована, и как вишенка на торте — ты еще практически ничего не соображаешь, магия не работает, или работает не так, доступа к источникам нет, артефакты по большей части бесполезны. Создается впечатление, что сам мир выдавливает гостя наделенного силой. Так что ваши миры совсем не интересны для нас. Правда и обратная экспансия не сработает, почти все ваши изобретения тут также бесполезны, как наша магия у вас.

***

Вдруг захныкал сынишка. Потер глазенки, начал вставать.

— Кот, чуть позже расскажешь, — и Ира, пересадив Мишу на шкаф, исчезла в комнате.

Проклятый задумчиво смотрел за окно, ожидая обещанную грозу. Любимая любезно оставила ему чашку с пивом, и Миша привычно зачерпнув как из бочки, приготовился наслаждаться буйством стихии. Немного стемнело, усилились порывы ветра. Прихлебывая пиво, он вспоминал детали разговора с волшебником. Все-таки надо было соглашаться, причем на все, но Михаила грыз червячок сомнения. Зачем Магресу было лично обрабатывать его? Что скрывал старый маг?

От размышлений его оторвали в очень грубой форме. Неожиданный порыв ветра, влетевший сквозь открытое балконное окно, оказался настолько сильным, что оторвал Проклятого от поверхности и впечатал в стену. Хорошо хоть между шкафом и стеной не было большого зазора, и падение ему не грозило, но удар вышел чувствительным. Странное дело, но в первую очередь Проклятый проверил драгоценную чашку, та к счастью оказалась целой. В целом обошлось без повреждений, только слегка облился пивом. Тихонько ругаясь, он отошел в сторону, так чтобы ситуация с нежданчиком в виде ветра не повторилась.

Вернулась Ира, улыбнулась мужу, и стала смотреть в окно, облокотившись о перила. Миша невольно засмотрелся на жену. Светлые волосы развеваются на ветру, грудь плавно вздымается под обтягивающей футболкой, на губах играет легкая улыбка, которая всегда заводила его в его прошлой жизни. Он смотрел на супругу, в этот раз без всякого вожделения, просто потягивая пиво, наслаждался прекрасным моментом.

Резко потемнело, казалось, наступила ночь, ветер еще усилился. Небо прорезала молния, через секунду раздался раскат грома, а в шум ветра добавился звук начинающегося дождя, моментально превратившегося в ливень. Снова сверкнула молния, и в ее свете ему показалось, что вместо Иры на балконе стоит другая женщина, даже не женщина, а статуя, какими изображают античных богинь. Прекрасная, но далекая и неживая. Один миг, и иллюзия развеялась, оставив некий неприятный привкус от увиденного.

— Да, — пробормотал он, — я же не сплю, пью, постоянно рефлексирую. Почему бы не видеть глюки?

— Что ты говоришь, кот? — обернулась Ира.

— Ничего, маленькая, я просто наслаждаюсь погодой.

Неожиданно заинтересованный Валик выполз на балкон, и используя мамину ногу как опору, поднялся в полный рост. Миша не боялся, что сын его увидит, тот еще был слишком мал ростом для этого.

— Посмотрим на грозу, мой маленький?

Ира, сев в кресло, подняла малыша так, чтобы он видел происходящее за окном, но не мог заметить уменьшенного папу. Валик заворожено смотрел на стену дождя, улыбался прорезающим небо молниям, что-то восторженно пищал, вторя периодическим громовым раскатам.

Глядя на все это, Миша вдруг вспомнил их поездку на шашлыки. Они еще не были женаты, их отношения переживали пик конфетно-букетного периода. Стариков снял домик на небольшой базе отдыха. Воспользовавшись тем, что Ира не работала, а сам он работал по довольно гибкому графику, они приехали на базу вечером в понедельник. К этому времени большинство посетителей уже разъехались по домам. Влюбленные бродили по сосновому лесу, купались в речке, жарили мясо на небольшом костерке.

Вечером следующего дня, началась гроза, быстро, резко, без предупреждения. Молодые как раз переплыли на небольшой островок, собираясь провести несколько приятных часов в уединении. Ливень застал их на острове, где было множество кустов, но ни одного высокого дерева. Они занимались любовью под проливным дождем, на мокром песке, под оглушающие раскаты грома. У них до этого, да и потом, было много романтических встреч, экзотических мест для любви и экспериментов, но вот тот островок, остался в памяти каким-то особенным.

— Надо будет уговорить Иру съездить туда — усмехнулся он, будет интересно посмотреть на все под совершенно иным углом.

Наконец Валик заскучал и попросился в комнату, поиграть. Маму он потащил за собой, и Проклятый остался в одиночестве, пить пиво и предаваться воспоминаниям. Но теперь, вместо романтическогоостровка, ему вновь вспомнился ночной разговор с магом.

***

— Это любопытно. Я читал о таком, правда в фантастических рассказах о других мирах, что там и порох не горит, ну и скорее всего остальное, тоже перестает действовать.

— Примерно так и есть. Из-за этих различий, взаимное проникновение друг к другу, не особо интересно ни вам, ни нам. Есть правда одно исключение, магия у вас, хоть немного, но работает, и некоторые заклинания из нашего мира, интересуют ваших чародеев. А вот у нас, ваш завод или фабрику в любом случае не построишь.

— Так получается, что у нас колдунов мало, но они настолько сильны, что могут сделать больше, чем маги вашего мира?

— Нет. На самом деле ваши маги очень слабы. Если ваш колдун вдруг попадет сюда, то он будет на уровне сельского знахаря. И это в лучшем случае. Ничего интересного для нас. Они сильны только в ваших мирах. Из-за отсутствия конкуренции. Но это отличие миров не единственное. Например, если ваша Земля это шар, то Этания, можно сказать, вообще не имеет формы.

— Ммм… это как?

Голова Миши начинала пухнуть от всех подробностей. Это было связано и с тем, что он не понимал к чему ведется весь этот разговор, как он связан с его будущей работой на мага.

— Если я правильно понял, у вас можно, грубо говоря, двигаться постоянно прямо и прийти в ту точку, откуда начал движение?

— Ну, это не совсем так, придется еще плыть, но в принципе да, возможно.

— Тут все не так. Взять Шаарн. Этот поселок — тупик, отсюда нет пути, ни через скалы, ни через болота.

— Что значит нет? А если собрать группу опытных следопытов, магов, взять за цель изучить территорию болот? Просто вам наверно это не нужно?

— Это невозможно, Проклятый, — Магрес усмехнулся, — вот в этом и разница, которую ты пока еще не можешь понять. Эти болота — маг выделил слово эти, — нельзя преодолеть, их нельзя изучить и невозможно пролететь над ними. Любая экспедиция погибнет или исчезнет в них. Любой соглядатай, будь он живой, или магически созданный, ослепнет и не вернется назад. Для нас это просто чужая вотчина. Мы знаем это и не лезем туда, ограждаясь от порождений серых территорий.

— Песком?

— Да, но ограды могут быть и магическими, в общем везде по разному.

— Я правильно понял, — помолчав, начал уточнять Проклятый, — получается Шаарн — это тупик. Так?

— Да, — подтвердил маг.

— Значит, отсюда есть только один выход, через ущелье?

— Нет, в магических мирах есть и иные пути. По одному из них, ты шел к башне.

Повисла тишина. Миша думал о своих следующих вопросах, упускать такой шанс получить информацию, да еще от собеседника, знающего больше чем простые смертные, было нельзя. Но Проклятому начало казаться, что они ходят вокруг да около, говорят о пустяках, а к сути разговора так и не приближаются. Магрес не торопил его.

— А как это все пересекается с моей работой на вас?

— Пока никак, рассказывая про Этанию, ее форму, недоступные земли, я хочу донести, что тут все устроено совершенно по-другому. А насчет работы ты не спеши, скоро все объясню. Как кстати тебе языковой инструктор?

— В смысле? — от резкой перемены темы, Миша растерялся, — отличный специалист. Я до сих пор не могу понять, как он выучил мой язык.

— У него врожденный талант. В нашем мире, кроме магов, есть еще прослойка людей с врожденными не магическими способностями. Они могут разниться, быть интересными, или не очень. Если они есть — их можно развивать. Так вот, он способен учить язык на котором говорят в его присутствии, быстро и навсегда. Если бы у него не было такой врожденной способности, он все равно смог бы быть полиглотом, но учил бы язык как все. Или мог, обладая таким талантом, не попасть в хорошие руки, и сейчас бы писал письма под диктовку в какой-нибудь мелкой конторе. Понимаешь меня?

— Думаю да. Важно не только как, но и где работаешь?

— Не только это, на таких как я работает много разных специалистов. У них лучшее обучение, нет никакой нужды в чем либо, доступ к такой информации, которую не найдешь просто так.

— Магрес, если я правильно понял, то ты видишь во мне талант этого, прогноста? И он здесь такой редкий, что ты хочешь, чтобы я работал на тебя и развивал его до каких-то высот?

— Все верно. Раз ты оказался способен на многое без обучения, то под руководством настоящих профессионалов, сможешь достичь небывалых высот. Кроме этого ты иномирец с демонической татуировкой, все это делает тебя очень интересным. Значит, если вдруг ты откажешься работать на меня, тебя может подобрать другой чародей. А я — он перегнулся через стол, сверля Проклятого взглядом, — не хочу, чтобы так случилось, именно поэтому говорю с тобой лично, и предлагаю многое.

— Демонической татуировкой? — растерялся Михаил.

Разговор постепенно сворачивал на зыбкую тропинку, Магрес давал понять, что не отпустит его, и хоть это было и ожидаемо, но слегка подпортило впечатление от приятного разговора, вина и еды.

— Это общее название. Оно не совсем правильное, но пока будем использовать его. Смотри, есть дары богов, есть демоническое воздействие, есть магия. Их, условно, можно расположить в таком порядке.

— А в чем разница?

— Отличий много, я сейчас объясню то, что интересно тебе. Твоя метка защищает тебя от любой магии, как от вредоносной, так и от целебной. Никакой вменяемый волшебник не будет пробовать воздействовать на тебя, потому что результат будет неожиданным.

— В каком смысле неожиданным?

— Никто не сможет предсказать, что из этого выйдет, такой эффект называется “двойной перекрут”. Шанс, что воздействуя на тебя, неважно с какой целью, чародей убьет самого себя — весьма велик.

Миша слушал Магреса, и вспоминал первый день после разгрома организации, когда он напился, жутко, до полусмерти. А утром проснулся без следов похмелья. Это было дело рук Ирины, выходит она сильно рисковала? Или просто сделала что-то невозможное?

— А, — начал он, но вдруг понял — нельзя, нельзя рассказывать про этот случай. Незачем открывать все карты сразу.

— А я уж раскатал губу — начал выкручиваться он, — мол пью, а жена мне потом похмелье снимает. Получается, зря надеюсь?

— Зря, — Магрес внимательно смотрел на Проклятого, — лучше пусть даже не пытается. Ты для нее табу. — Догадался он, что Миша что-то скрыл, или нет, понять было невозможно.

— Понятно, ей сейчас вообще лучше не пытаться колдовать, — Михаил торопился увести разговор в сторону, — она двух ублюдков, напавших на нее, прибила, и потом сама чуть не умерла.

— К этому мы еще вернемся, пока закончу про метку. Магией на тебя лучше не воздействовать, но кроме магии, есть дары богов. Вот они, как раз, будут действовать на тебя, также как и на остальных.

— Боюсь, я запутался.

— Например, все что связано с языками. «Сонка», «Юла Аматиса», и прочее что позволяет нам разговаривать — это дары богов. Будь это магией, ты бы не понял ни слова, да и Балтону бы не поздоровилось при проведении ритуала.

— Интересно, даже очень. А что кроме языков?

— Все связанное с перемещениями, короткие пути, телепортация — это тоже дары богов. Хотя с ними сложнее, но не буду запутывать тебя на нашем первом разговоре.

Михаил молчал. Можно конечно было задать еще миллион вопросов, но он сомневался что запомнит хотя бы половину ответов. Магрес видя это, сменил тему.

— Проклятый, мне скоро надо будет отлучиться, а перед этим я хочу предложить то, что гарантированно заинтересует тебя. Я могу стать наставником твоей жены, и обучать ее.

— Наставником? — изумленно переспросил Проклятый. — Но как? Ее же здесь нет, только я бываю, да и то во сне.

— Есть заклинания, которые ты будучи здесь, выучишь наизусть и передашь ей. Плюс еще некие общие рекомендации, а об остальном поговорим в процессе обучения.

— Магрес, я ведь понимаю что просто так ничего не бывает. Все что ты предлагаешь — это только из-за моей работы в качестве прогноста?

— Прогност, татуировка, тот факт, что ты из другого мира, а твоя жена ведьма. Поводов хватает. У нас, в Этании, назревают крупные разборки, — маг пригубил вино и продолжил, — каждый потенциально хороший специалист на счету.

— Не буду врать, я заинтересован, особенно обучением жены.

Он встал, прошелся по комнате разминая затекшие ноги, хмель ударил в голову, все-таки пили вино, не сок.

— Очень хорошо, как я говорил, мне скоро придется отлучиться. — Магрес тоже поднялся, подошел к противоположной стене. Там был встроенный шкаф, и чародей что-то извлек из одного из ящиков.

— Проклятый, обычно чародеи ставят на своих помощников и слуг специальные метки, — заметив при этом, как изменилось лицо проклятого он усмехнулся, и продолжил:

— Я понимаю, что для жителя вашего мира, это звучит не мало привлекательно, но для местных в этом нет ничего особенного. Многие отдали бы десяток лет жизни, ради возможности получить ее.

— Почему? — не удержался Михаил от вопроса.

— Это означает, что человек работает на чародея, полезен ему, и пользуется его защитой. А у нас, как я говорил, могущественные маги, имеют некое влияние. Например, инструктор носит мой знак, если бы он показал его на фарпосте, и приказал слушаться тебя, то все, включая и избившего тебя Барака, наперегонки исполняли бы твои распоряжения.

— Наверняка эта метка служит не только для этого? — вопрос о том, почему инструктор не сделал этого, Проклятый задавать не стал. Наверняка это была проверка.

Да, она оберегает от ошибок, — усмехнулся маг.

Михаил молчал. Вот он — долгожданный подводный камень. В обмен на покровительство придется попасть в нечто вроде рабства, а значит надо отказаться, несмотря на всю заманчивость предложения. Однако Магрес неожиданно развеял его сомнения:

— Не переживай, на тебя метку никто ставить не будет.

— Да? — вновь Миша не смог сдержать удивления.

— Увы и ах, ты уже — Магрес показал на его правое предплечье, — помечен, а твоя татуировка, не позволит ставить на тебя метку мага.

— Не буду врать, я этому рад, — с облегчением проговорил Михаил.

— И я буду откровенен — маг приблизился, — мне немного жаль. Мой знак решил бы множество твоих проблем, и никто типа Барака, не посмел бы тронуть тебя, да и мне было бы спокойней. Но что есть, то есть — держи.

На протянутой ладони волшебника лежало серебристое кольцо с видневшейся на нем гравировкой.

— Что это?

— Это знак того, что ты мой помощник, находишься под моей личной защитой, и наделен особыми полномочиями. Раз нельзя поставить метку, придется действовать по старинке. Надевай его на мизинец.

Миша послушался, кольцо подошло, словно делалось под заказ.

— К сожалению, мне пора, увидимся вероятнее всего уже после твоего пробуждения. Остальное расскажет инструктор.

А когда Проклятый был уже в дверях, добавил.

— Кольцо можешь показать Бараку, увидишь что случиться, ну а далее поступай по своему разумению.

Колечко сидело как влитое, опять магия? Вряд ли, это бы противоречило тому, о чем только что говорил чародей. Проклятый вышел в приемную, посмотрел на начальника гарнизона. Тот сидел на табурете, и казалось — он стал меньше в размерах. Михаил буквально чувствовал его страх и неуверенность. Он неторопливо подошел, встал напротив недавнего тюремщика, не спеша, театральным жестом, вытащил руку из-за спины, продемонстрировав кольцо Магреса. Крепыш побледнел так, словно ускоренно стал вампиром, и поднял на Проклятого затравленный взгляд.

Наверное герой какого-нибудь романа, испытал бы на этом месте чувство глубокого морального удовлетворения, и гордо бы удалился, оставив бывшего истязателя страдать от чужого благородства и неопределенности будущего бытия.

Миша не был героем. Сейчас, глядя в испуганные глаза, он вдруг испытал ярость, бешенную и неконтролируемую. Его поврежденные пальцы не нашли лучший момент, чтобы напомнить болью о себе, и Проклятый вдруг понял — он хочет крови, и он может ее пролить. Взгляд упал на кочергу.

Тяжелая, она удобно легла в руку. Взглянул на крепыша, тот сидел и не думал шевелиться. Вспомнился Алик, здоровый и туповатый одноклассник, который постоянно портил Мише кровь в старших классах. После очередного избиения, Стариков наплевал на все пацанские понятия и пожаловался отцу. Батя отвез его в травмпункт, оказалось что у Михаила трещина в ребре и гематома. Сняли побои, отец задействовал свои связи, невидимые шестеренки закрутились.

Через два дня они встретились в кабинете директора, сам хозяин кабинета, Миша с отцом, Алик, двое незнакомых мужчин. Один оказался участковым, второй не представился. Оказалось, что побои нанесенные пострадавшему, при желании можно квалифицировать как средней тяжести, а с учетом того, что Алик уже имел привод, то при неком содействии со стороны органов и наличии связей, его можно отправить в колонию, на годик-полтора.

Когда все это было озвучено, то до грозы школы, здоровяка и любимца одноклассниц, дошло что шутки кончились, и он может поменять место жительства. Вот тут Миша увидел, как резко может измениться человек. Как буквально на глазах, презрительно-снисходительная ухмылка начинает превращаться в неуверенную и заискивающую улыбочку, как меняется выражение глаз. В них вместо презрительного выражения хозяина жизни, начинает плескаться страх. При этом его спина сгорбливается, а руки начинают подрагивать. О да, это было очень наглядная демонстрация такой расхожей фразы “молодец среди овец”.

И сейчас он видел вот такое же преображение. Стариков редко дрался и ни разу не избивал беспомощного. У него не было опыта пинания бесчувственного тела, или нанесения ударов связанному человеку. Вот и сейчас, стоя над не связанным, и не бесчувственным, но все равно, каким-то беспомощным мужиком, он колебался, в нем боролись ненависть и привитые в детстве установки, мешающие бить тех кто слабее его на данный момент.

В итоге установки начали побеждать, и Михаил хотел было уже уйти, но как-то неудачно повернулся, ребра отозвались болью. Ненависть вспыхнула, словно бензиновая лужа от неосторожного окурка. Ведь этот ублюдок избивал его бесчувственного, а он еще колеблется?? И Михаил, неожиданно даже для себя, нанес удар. Кочергой, сверху, метя в голову. Крепыш не вскочил, не постарался увернуться, лишь постарался прикрыться рукой. Раздался хруст и вскрик, лицо охранника скривилось от боли. И тут Проклятый слетел с катушек, начал наносить удары, хаотично, не глядя куда. Он бил, выплескивая всю ярость, всю накопившуюся ненависть последних дней, мстил за свою теперешнюю физическую беспомощность. Бил и кричал:

— Защищайся! Защищайся, гад! Ответь, ну ответь же!

Крепыш дергался под ударами стараясь прикрыть голову. Он уже сполз со стула, и лежа на полу, просто вздрагивал, когда кочерга соприкасалась с его телом. Михаил успокоился только тогда, когда избиваемый перестал даже дергаться под ударами. Отброшенная кочерга со звоном откатилась в угол, и Проклятый обернувшись, увидел инструктора.

— Выпустил пар? — как обычно, без каких-либо эмоций, поинтересовался тот.

— Даже не знаю, мне кажется, я уже его никогда не выпущу.

Он посмотрел на крепыша, и понял что никакого чувства вины перед ним не испытывает, скорее хочет добавить еще.

— Что делаем дальше? Какие планы? И что будет с этой тушкой?

— Что ты скажешь, то с ним и будет.

— В смысле?

— Он теперь полностью твой, хочешь суп из него свари, хочешь, прикажи вылечить.

— Не слабо, — Проклятый испытал изумление граничащее с шоком. — Ну у вас и порядки.

— Хозяин ценит тебя, так что с ним сделать то?

— Да пусть идет на все четыре стороны, — махнул рукой Проклятый, — мне он больше не интересен.

Инструктор подозвал молчаливого человека, который находился в помещении все это время, но был настолько тихим и незаметным, что Миша увидел его только когда тот начал двигаться. Инструктор что-то сказал ему, тот кивнув в ответ, подошел к Бараку.

— Идем? — спросил инструктор, — хочешь отдохнуть? Женщину? Или парочку? — инструктор улыбался, и Миша улыбнулся тоже

— Пожалуй откажусь.

— Смотри, тут есть кошечки с соответствующими талантами. Как у меня есть склонность к изучению языков, так у них к ублажению мужчин. Помощники Магреса получают их за особые заслуги, и они такое вытворяют…

— И все-таки нет. — Пусть измена во сне, вроде как и не измена. Но Проклятый пока не мог переступить через себя.

— Тогда перейдем к делу, Магрес кое-что оставил для тебя. Попросил написать на твоем языке. Тебе все это надо будет выучить все наизусть. Взять ведь ты отсюда ничего не сможешь?

— И много там?

Миша почувствовал лихорадочное возбуждение, то о чем он столько думал, то на что так надеялся, но даже не представлял как это получить, вдруг оказалось так близко. Вот только протяни руку и возьми. Наставник для Иры! И такой наставник, о котором можно только мечтать.

— Не очень много, — инструктор открыл одну из боковых дверей, и поманил Проклятого за собой.

— Не очень много, — повторил он, но лучше не теряй времени.

***

Миша закончил рассказывать сон и замолчал глядя за окно. Дождь уже закончился, ветер разогнал тучи, наступил вечер. Из комнаты доносился звук телевизора, там герои «Свинки Пеппы», обсуждали свои мультяшные проблемы. Ира задумчиво постукивала по столику ногтями с красивым маникюром.

— Как ты думаешь, насколько можно доверять этому магу?

— Честно говоря, Иришка, думаю ровно настолько, насколько любому нашему олигарху. Он будет играть в свою игру, но при этом мы с тобой ему не конкуренты, а скорее всего инструменты. А такие люди, как я думаю, склонны заботиться о своем оборудовании, пока оно им нужно.

— Умеешь ты подобрать приятные сравнения. Хорошо, он тебе продиктовал заклинания, ты их записал на русском, их можно использовать тут. Давай, диктуй, я их запишу и буду учить.

— Да я их уже напечатал, Ириш — усмехнулся Проклятый. — Не знаю почему, но не хотелось произносить их вслух. Вот и побродил по кнопкам.

— Тогда расскажи о них, какие и для чего используются?

— Сейчас маленькая.

***

Инструктор завел Михаила в небольшую, роскошно обставленную комнату. Ковры, мягкая мебель и несколько кресел, в одно из которых тут же уселся его провожатый.

— А что за заклинания-то? И сколько их? — его азарт все усиливался, появилось ощущение, что наконец-то они смогли «ухватить бога за бороду».

— Пока два, из самых простых. — Инструктор положил перед Михаилом два листка сиреневатой бумаги. — Писать на твоем языке я не умею, это не входит в мои таланты, поэтому записывай под диктовку.

Опасения Проклятого что придется писать пером и чернилами не оправдались. Внешне предмет был похож на карандаш и оставлял на бумаге, тонкие, черные линии.

— Сей, ВарЕн, ТарксЕн, ФокЕн, АйтЕн, Лаосс.

Побуквенно и выделяя ударения, продиктовал инструктор.

— Твоя жена сказала слово, сделала глоток воды, по очереди. Слово — глоток. Простой воды. Заклинание начнет действовать после слова Лаосс. Сразу же.

— А что оно делает?

— Это что-то вроде вызова духа воина. После него, твоя жена будет драться как бог войны, пока действует заклятье.

— А какое время оно действует?

— Пока она не произнесет его в обратном порядке. Только начинать надо со слова АйтЕн, а завершать тем же Лаосс.

— А в чем подвох? Выглядит это как очень сильное колдовство.

— Подвохов несколько. Во-первых, если в бою она будет вытворять всякие штуки из серии пробить рукой дубовую дверь, или удар ногой голову, а на самом деле растяжки у нее нет, то сразу после отмены действия заклинания, ее тело получит соответствующие переломы и разрывы связок. Во-вторых, действие заклинания сильно истощает организм, и если она слишком долго не будет отменять его, то может умереть от обезвоживания, или отказа каких-либо жизненно важных органов. Ну и действует оно только на нее, из другого человека временного бойца не сделаешь. Естественно, что не каждый раз в экстремальной ситуации тебе дадут пить воду. А самый последний минус — это то, что использовать его можно не чаще чем раз в десять ваших дней.

— Тогда еще второй вопрос, а какая от него вообще польза? При таких побочных эффектах?

— Она может действовать очень аккуратно: — короткие удары в горло, в пах. Может завладеть чужим оружием и использовать его. Да и находиться под воздействием заклинания можно недолго. А еще она может убить нападающих. Дело в том, что с этим духом можно расплатиться чужими жизнями. Тогда воздействие на вызвавшего его будет значительно более слабое.

— Это жестоко, хотя и оправдано во многих случаях.

— Так Магрес, по вашей, земной терминологии, черный маг. Так что и заклятиям он будет учить соответствующим. Без всяких соплей.

— Хорошо, я сейчас заучу.

Миша сразу вспомнил парк. Прирезать наркошу его же ножом, всего за пол минуты. Наверное, это было бы более безопасно для его жены.

— А какое второе заклинание?

— Оно для снятия боли, ведьма должна держать руку над больным местом и произнести слова. Как раз после первого заклинания, если она вдруг переусердствует, можно использовать второе. Но при этом учти, снимает оно только боль, не причину.

Остаток времени Проклятый использовал, чтобы заучить их, многократно повторяя написанные слова.

***

— Вот так, моя маленькая, — закончил Миша свое повествование.

— Даже не знаю, сказать шесть слов, делая при этом по глотку воды, не думаю, что кто — то позволит мне это сделать.

— Так ты же женщина, ну изобразишь панику или дикий страх, жалобно моргая глазками. Это по любому лучше чем ничего. Или если начнут выбивать дверь в квартиру, тоже пригодится.

— Ладно, дорогой, конечно же выучу их.

Ирина повернулась в сторону комнаты, сказала:

— Наш малыш хочет спать, пойду, уложу его и вернусь, посидим еще немного?

***

— Уверен, что они лохи?

— Зуб даю. — Ухмыльнулся Виктор. В разговорах с братками, он чувствовал себя как рыба в воде.

— Она вообще никто, простая сельская баба, а он сынок богатеньких родителей. Но они были в силе пару лет назад, сейчас свалили, так что семейка без крыши.

— Ну, хорошо, — бандит сплюнул и добавил, — значит свозим телку покататься. Проведем эту, экскурсию по промзоне. — Добавил он и заржал.

Глава 21. Первое заклинание

Похолодало. После грозы дневная температура упала до четырнадцати — шестнадцати градусов, на улицах появились прохожие в кофтах и свитерах.

Проклятый, из одежды имевший лишь накидку — аля патриций в бане, решил посидеть дома. Выходить на улицу замотанным в носовой платок, или в перчатке жены, он не хотел. Большую часть суток, Михаил, осознавший всю бесперспективность направленного поиска какой-либо мистики, проводил в попытках описать свое житье-бытье в странной Этании. Эта идея давно сидела в голове Проклятого, но окончательно он загорелся после встречи с магом, надеясь достичь сразу несколько целей. Собрать воедино разбегающиеся мысли, и возможно, опираясь на записи, найти что-то полезное для Иры. Или в самом крайнем случае, опубликовать свои мемуары, нарубив лайков на каком-нибудь ресурсе. В то, что такой деятельностью можно заработать денег, он не верил. Получалось так себе, из всего надиктованного он оставил лишь разговор с Магресом, безжалостно выкинув все остальное.

Тем вечером, когда он рассказал жене об обещании Магреса учить ее, Проклятый убедил Иру усыпить его подаренным демон заклинанием. Мол хватит бояться, никуда тебе женушка не деться. Будешь ты ведьмой, совсем скоро начнешь варить жаб в ступе, освоишь метлу и будешь летать на лысую гору, благо она недалеко, баловаться приворотами, отворотами, и прочими непотребствами около ворот.

— Да, еще отрастишь бородавку на носу, и костяную ногу…

Он бы и далее продолжил свою мысль, но Ира нежно положив указательный палец на его губы, а заодно и на все лицо, пообещала, что из одной жабы она точно сварит что-нибудь мало аппетитное, если это двуногое земноводное не перестанет нести всякую чушь. Но послушалась, и отнесся Мишу в его комнату, произнесла над крохотным мужем нужные слова.

Очнувшись в Этании, Проклятый первым делом осмотрелся. Роскошные апартаменты — вот первое приходящее на ум определение. Кровать, на которой при желании можно было уединиться впятером, и еще хватило бы места на проведение матча по мини футболу. Гобелены на стенах, скрытые светильники, по всей видимости реагирующие на движение — стоило Проклятому встать с кровати, как в комнате стало светло, а источников света он так и не увидел. Несколько кресел, ковер под ногами. Кувшин с водой на прикроватном столике. “Ничего себе хайтек в средние века” — изумленно подумал он и утолив жажду отправился на поиски чего-нибудь похожего на туалет типа сортир.

Из комнаты вело несколько дверей. За первой оказался коридор, тянущийся в обе стороны, по всей видимости — выход из его покоев, так это подождет. Вторая дверь вела в небольшое по сравнению с первым помещение. Миша сразу обратил внимание на выдолбленное посредине углубление прямоугольной формы. По бокам помещения, вдоль стен, находились некие конструкции, и Проклятому понадобилось несколько секунд, чтобы догадаться что он находится в местной ванной. И после этого понимания, ему стало понятно назначение большинства предметов. Вот раковина, правда без кранов. Над ней каменная стена украшенная разноцветными камнями. Вот большая ваза на полу, с толстыми стенками — похоже на унитаз. А эта прямоугольная яма посреди комнаты — получается ванна.

Если он прав в своих предположениях, осталось лишь разобраться в управлении, и можно наслаждаться благами цивилизации, коих он лишен в своем родном мире, и даже не надеялся получить тут.

***

— Кот, — отвлек его от раздумий голос жены, — я в магазин, тебе купить чего-нибудь вкусного?

— Да, маленькая, хочу сыра, прямо как та мышка.

— Твоего любимого?

— Ага.

— Хорошо, я скоро, Валика только одену, а то похолодало.

— Будешь брать коляску?

— Нет, слингом обойдусь.

Ира пошла собираться, а Проклятый вернулся к буквам. Они никак не хотели занимать свои места, перемешивались образовывая жуткую абракадабру. Так бывает, вроде и все слова понятны, а прочтешь их вместе, и сразу кровь из глаз мироточит. Бросив очередную попытку увековечить в вордовском формате свои этанийские приключения, он снова погрузился в воспоминания.

***

Отвлекшись от изучения ванной, Михаил вдруг понял, что уже не один. На пороге ванной робко стояла симпатичная девушка.

— Ты пришла рассказать мне, как пользоваться этим всем? — старательно подбирая слова, спросил он.

Она кивнула и поклонившись, быстренько скользнула внутрь. Михаил наблюдаяя за ее плавными движениями, вновь подумал о предложении инструктора. Расслабиться в компании профессионалок было ой как заманчиво, но в глубине души он считал это изменой, и не хотел переступать через себя.

Девушка, дождавшись пока он поднимет взгляд и начнет смотреть на ее лицо, медленно произнесла:

— Покажу как пользоваться ванной.

Ее руки скользнули по камням над раковиной, и из невидимых до сего момента отверстий в стене, потекла вода. Затем пришел черед туалета. “Ваза” действительно служила для справления естественных нужд. После настал черед прямоугольного углубления. Это оказалось смесь ванны с джакузи. Немного освоившись с настройками, камни тут выполняли роль вентилей и кнопок, Проклятый не стесняясь прикомандированной к нему нимфы, с наслаждением сбросил одежду и погрузился в горячую воду. За последние два месяца он купался только в чашке, если говорить о Земле, или обливаясь водой из подвешенного к потолку ведра в Этании. Принимать дома обычную ванну одновременно с женой, он так и не решился.

— Помочь расслабиться? — спросила служанка, — Массаж? Танец? Наездники?

— Массаж после, — пробормотал он, — а сейчас, если можно, принеси что-нибудь поесть.

Девушка растворилась за дверями, а Миша закрыв глаза, погрузился в нирвану. Уснуть он не мог. Находясь в Этании, как бы он не уставал, сон бежал его. Еще будучи большим, он иногда любил развалиться в ванной у себя дома, включить горячую воду и расслабиться. При этом он практически всегда засыпал, даже если и не хотел, а сейчас так не получалось.

***

— Кот, мы ушли! — голос Иры отвлек его от воспоминаний.

Отвечать Михаил не стал, Валик мог услышать. Отметил что теперь он один в квартире, и вновь мысленно вернулся в Этанию.

***

Молчаливая служанка поставила на край ванны поднос. Блюдо с чем-то мясным, вторую тарелку с кусочками то ли овощей, то ли какой-то экзотики, кувшин и бокал в который налила вино и замерла в ожидании.

— Спасибо, — Михаилу было немного неловко, он не привык чтобы вокруг него плясали кто-то кроме официантов в хороших ресторанах, — иди пока, позову.

Служанка безмолвно исчезла за дверями, а Проклятый насытившись, погрузился в горячую воду. Попивая слегка терпкое вино, он задумался. Обрабатывают его по полной программе. Королевские покои, слуги, готовые на все девчонки, роскошь явно недоступная простым смертным в этом мире.

— Вот я и стал классическим попаданцем, удачливым и обласканным. — Михаил как обычно начал размышлять вслух.

— Не могу сказать что я совсем против этого, но хотелось бы знать, чем придется расплачиваться? — этот вопрос интересовал Проклятого, и интересовал сильно.

В бесплатный сыр он давно не верил. Магрес захочет использовать его в своих интересах, в этом нет ни малейших сомнений. Михаил в очередной раз пытался представить, чем ему придется заниматься, но воображение ничего путного не подсказывало.

— Не страшно, — постарался он успокоить самого себя, — я в этой Этании ничего и никому не должен. Тут нет моей стороны. А значит в работе на мага, пусть и черного, нет ничего зазорного.

То, что инструктор назвал Магреса черным, мало волновало Михаила. В его представлении, те кто громче всех кричал о стороне света и борьбе со злом, на поверку, зачастую оказывались редкостными мразями.

***

Громкий звук выдернул Проклятого из расслабленного состояния. Он вздрогнул и напрягся, прежде чем успел сообразить, что это лишь трубы в ванной. Видимо кто-то из соседей по стояку включил кран. Миша перечитал только что написанное и со вздохом стер. Буквы никак не хотели складывать ни во что читабельное. Тогда он переключился на полюбившееся ему в последнее время занятие — просмотр сериалов или приколов на ютубе.

В какой-то момент Проклятый решил поискать что-нибудь связанное с лилипутами. Ему было интересно: может быть, он найдет где-то информацию, связанную с его ситуацией? Завуалированную подсказку, поданную в виде сказки и понятную только тем, кто с этим столкнулся, и таким образом узнает хоть что-то о таких людях как Ксана? А может о тех, кто стоял за организацией Витольда? Но оказалось это нереально.

И дело было не в отсутствии какой-либо информации. Наоборот, в сети было множество материалов, связанных с лилипутами и великанами, но к его ситуации это не имело ни малейшего отношения. Михаил никогда бы не подумал, что определенная часть людей, возбуждается из-за фантазий на тему разницы размеров. Посмотрев несколько роликов, проклятый ощутил нечто вроде энтомологического интереса из серии — а какие еще бывают извращения? Хватило его примерно на час, потом он выключил ютуб и вздохнул:

— Да, ребята. Поменяться бы с кем-то из вас, к нашему обоюдному удовольствию.

Мечты, мечты. Поменяться не представлялось возможным, и Миша забросил поиски в данном направлении. Точнее отложил до лучших времен. Странное дело, но поиски слегка встряхнули его, и он с удвоенным рвением вернулся к попыткам описания своей этанийской жизни.

Вдоволь понежившесь в горячей воде, он вернулся в ту комнату, где недавно пришел в себя. Служанка терпеливо ожидала его, сидя в одном из кресел, но стоило Михаилу войти, как она вскочила, замерев в поклоне.

— Хорошо вы тут вышколены, даже как-то неловко становиться, — пробормотал Проклятый. И перейдя на этанийскй, спросил:

— Массаж? — она кивнула в ответ.

Миша развалился на кровати, отдавшись во власть умелых рук. Выходя из ванной, он надел одни лишь трусы, и сейчас, балдея под женскими руками, вяло размышлял об игре в наездников. Девушка, по всей видимости почувствовала его настроение, ее движения изменились, руки стали спускаться все ниже. От нее пахло какими-то травами, такой аромат всегда нравился Мише. Сложно сказать чем бы все закончилось, но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник жизнерадостный инструктор:

— Мне зайти попозже? — спросил он, не делая попыток выйти обратно за дверь.

— Нет, мы уже закончили — промямлил Проклятый, вставая.

Инструктор подождал пока за девушкой закроется дверь и перешел к делу.

— Магреса пока нет. Я так понимаю ты уже позавтракал? Так что идем учить язык.

— А когда он будет? — полюбопытствовал Проклятый, натягивая одежду, чистую, явно выстиранную этой ночью.

— Вот задавать такие вопросы, потихоньку отучайся. — Инструктор стал серьезным. — Время Магреса — это только его время.

— Понял, не дурак, — пожал плечами Михаил, и дальше они шли в тишине.

***

Осмотрев последнюю запись, Проклятый наконец-то остался доволен. В квартире — тишина. Взглянув на часы, Михаил вдруг испугался. Ирина оставила коляску дома, понесла Валика в слинге, значит планировала только сходить в магазин и обратно. Хотя она могла еще выпить кофе около ларька, но все равно ее не было слишком долго.

***

Перед выходом на улицу, Ирина кинула взгляд в окно, и на всякий случай еще сверилась с погодным сайтом. Солнышко уже вышло, но теплее пока не стало. Наверное, все же стоит расчехлить осеннюю детскую одежду.

— Пойдешь с мамой в магазин, мой холёсенький? — спросила она, склонившись над малышом.

Сыночек протянул к ней ручки и обнял за шею. Уже на улице, Ира поняла, что немного перестраховалась, было довольно тепло, и его курточка немного не вписывалась в текущую погоду. Однако возвращаться было лень, она решила быстро дойти до магазина, все купить и обратно.

Неприятности появились неожиданно, как им и положено. Крепкий мужик неприятного вида перегородил дорогу, двое подошли сзади, отрезая пути к отступлению. Весьма колоритные персонажи. Перед ней прям классический “браток” из девяностых: “златая цепь на дубе том”, да и оставшаяся парочка совсем не внушала оптимизма.

— Старикова? — “браток” скорее утверждал чем спрашивал.

— А, что? А вы кто? — ее голос задрожал, ей даже не надо было изображать страх, Ира реально была напугана.

Слова заклятия молодая ведьма уже выучила, да и бутылочка с водой лежала в сумочке, но сейчас в этом не было толку, никто не даст пить воду и при этом бормотать.

— Не твое дело — донеслось из-за спины, и крепкая рука ухватила ее за локоть.

Ира попробовала выдернуть руку, но получив ощутимый тычок в спину, замерла.

— Не дергайся, ща поедем, поговорим. Если начнешь кричать, или брыкаться, мы успеем и тебя, и твоего щенка порезать на лоскуты, — негромко прошипел в самое ухо один из стоящих сзади.

Иру чуть не замутило. От козла, державшего ее за локоть, ужасно разило чесноком. Валик, видя что с мамой что-то не так, занервничал, его личико скривилось. Малыш явно приготовился плакать. Увидев это, она погладив сына, прошептала:

— Спокойно, спокойно мой маленький, мама со всем разберется,

— Конечно, разберешься, если будешь послушной и разумной. Тогда никто не пострадает, — передний бандит говорил спокойно и без мата.

Он по всей видимости был главарем, из тех кто успел сменить спортивный костюм на деловой, или готовился к этому. Ира же, прижав Валика, гладила его по голове, шептала что-то успокаивающее, и шла следом за похитителями. Все проходило прямо среди белого дня, но на чужую помощь рассчитывать не приходилось. Прохожие просто не обращали внимания на троих мужчин и женщину с ребенком. Ирина и не рассчитывала на помощь прохожих, никто не вмешается в такой ситуации, своя рубаха ближе к телу.

За очередным поворотом их ожидал черный джип. Один из братков сел в водительское кресло, а тот который преградил дорогу, любезно распахнул заднюю дверцу, и когда Ира садилась в салон, не удержался и хлопнул ее по заднице, скорее сильно, чем игриво. Молодая ведьма вздрогнула, но не проронила, ни слова. Тот хмыкнув, плюхнулся на переднее сиденье, и когда последний из похитителей уселся рядом с ней, автомобиль тронулся с места.

Успокоив наконец сына, Ирина и сама немного успокоилась, пусть и не полностью. Она не знала сработает ли заклятие, и не представляла, как оно будет действовать. Раньше она никогда не дралась, тем более с мужчинами, не ходила на всякие единоборства, и при попытке представить себя Черной вдовой из «Мстителей», или Ларой Крофт, ее воображение отказывало напрочь. Но сейчас она надеялась, что когда придет время, похитители дадут ей попить, и будь что будет.

— Тоха, проверь ее сумку — бросил водитель сидящему сзади подельнику.

— Дай сюда! — бандит грубо сдернул сумку с ее плеча, начал рыться в ней.

Ира молча ждала. В сумочке не было документов, да и вообще ничего интересного. Закончив, тот кинул сумочку ей под ноги, не обратив на бутылку с водой никакого внимания.

— Что же вы, Ирина Старикова, без документов по улице ходите? — спросил с издевкой главарь с переднего сидения, — а если менты?

— Так я же в магазин и обратно, — всхлипнула она.

Ира старалась выглядеть испуганной дурочкой, и при этом не переборщить. Сейчас для бандитов она просто жертва, и получится ли переиграть этот сценарий еще большой вопрос.

— Рассказывай, где твой муж?

Все ясно, предварительные ласки окончены, сейчас начнут обрабатывать по полной.

— В кр… в командировке — пролепетала она, — вроде в Харькове должен быть.

— Позвони ему, скажи чтобы возвращался, у него дела в Киеве возникли.

— Но, но, я часто не могу ему дозвониться. Он там в каком-то месте с плохой связью — слезы потекли по ее щекам.

Автомобиль успел углубиться в дебри промзоны. Когда-то тут было очень оживленное место, но благодаря многочисленным реформам производство пребывало в разрушенном состоянии, и некоторые здания были переделаны под офисы, мастерские и склады. Большая часть при этом пустовала, и спрятать тут кого-то — было очень легко.

— Я советую тебе дозвониться — холодно бросил сидящий впереди, — чем дольше он не появится, тем дольше вам с мелким придется задержаться у нас. Совсем не уверен, что это пойдет на пользу ребенку. Ты меня поняла?

Обернувшись, он посмотрев на Ирину в упор, и та судорожно сглотнув, закивала прижав покрепче сынишку.

— Ты значит давненько без мужика — донеслось слева.

Сидящий рядом бандит, посмотрел на нее с сальной улыбочкой, и опустил ладонь ей на бедро. Ира вздрогнула, попробовала отстраниться.

— Ну, чего жмешься? — он прихватил ее за волосы.

— Успокойся, не сейчас, она пока наша гостья, — сказал главарь.

— Слышь, а может она согласна? Ты как, не хошь нормального мужчину вместо своего задрота программиста? Они ж все тока с компами трахаться умеют.

Заржав, он снова схватил ее за ногу, а затем его рука скользнула вверх.

— Малого своего, небось тоже на стороне нагуляла?

— Не надо, пожалуйста — Ира зажмурилась, но не посмела сбросить руку. Ненависть, клокотавшая в душе, ожидала своего часа. “Тебя я убью очень жестоко” — пообещала она себе.

— Я же сказал, уймись! Не сейчас! — В голосе главаря скользнул металл, и Тоха нехотя убрал руку.

— Потом еще развлечемся, — голосом не обещающим ничего хорошего посулил он, — Звони, красотка, может твой муженек ответит?

Ира, не без труда подняв свою сумку, честно набрала номер, но как и ожидалось, успехом попытка не увенчалась. Дальше ехали в полной тишине и вскоре джип подъехал к закрытым воротам. После сигнала они распахнулись, и автомобиль заехал на огороженную территорию.

— Приехали, — кивнул Ире, лапавший ее отморозок, — выгружайся.

Молодая ведьма почувствовала, как нервное напряжение усилилось. Пора действовать. Главное, чтобы ей не помешали, чтобы подействовало заклинание. Она аккуратно, стараясь не ударить сына о крышу автомобиля, выбралась наружу, и сильно закашлялась.

— Давай быстрее! — кто-то пихнул ее в спину, но приступ кашля буквально скрутил Иру.

— Можно, я попью? — жалобно произнесла она, откашлявшись, и жалобно смотря на похитителей.

— Давай, быстро….

Дрожащими руками, ведьма вытащила воду, и забормотала.

— Сей, ВарЕн, ТарксЕн, ФокЕн, АйтЕн, Лаосс — после каждого слова, Ира делала маленький глоток.

— Что ты там бормочешь? Эй, змей, у нее, похоже гуси улетели от страха, — и лапавший ее бандит подошел вплотную, толкая ее, так что Ира чуть не упала, но она успела завершить заклинание.

Стоило ведьме произнести замыкающее слово, и ей показалось, что по затылку разлилось приятное тепло. Тело непроизвольно выпрямилось, изменились зрение, слух, обоняние, восприятие и оценка обстановки. Тяжело дыша, она покрутила головой, словно в растерянности, а на самом деле, проанализировала существующий расклад.

Их четверо. Трое что привезли ее, и четвертый около второй машины — темно-синей “Субару”. Главарь с переднего сиденья — вооружен. Новая Ира откуда-то знала что у него пистолет. Стоящий сзади Тоха, скорее всего прячет нож. Водитель, похоже пуст, просто крепкий мужик. Четвертый, стоящий около второй машины, тоже скорее всего с ножом.

Еще, на этом, огороженном забором участке — два здания. Метрах в двадцати от автомобилей — одноэтажный домик с деревянной дверью, и небольшим, забранным решеткой окном. Ира понимает — там кто-то есть, но на текущую расстановку сил, это не повлияет. Еще чуть дальше — большое кирпичное строение. Какой-нибудь бывший цех или ангар, но ведьма уверена — там пусто.

Все эти наблюдения не заняли и пары секунды. Анализ обстановки завершен, сейчас будет драка, главное чтобы не пострадал малыш. Ира плавным, точным движением вынула сына из слинга, и поставив его на асфальт мягко заговорила.

— Валичек, мальчик мой, иди, посмотри на машинку, смотри какая красивая, черная машинка.

— Слышь, мля… - начал Тоха толкнув ее, остальные тоже опешили от такой наглости. Ира развернувшись к Тохе вдруг пронзительно заголосила:

— Пожалуйста, пожалуйста, не трогайте нас!!!

— Заткнись сука! Пошла вперед! — проорал он, ударив ее по лицу.

Ира закрылась ладонями, начала всхлипывать, но не двинулась с места. Бандит залепил ей еще одну пощечину, а затем достал нож. Этого момента она и ждала. Повторяя как заведенная:-Не надо, не надо, не надо! — онасхватилась за руку с ножом.

Внешне это выглядело по-женски беспомощно, но бандит вдруг скривился от боли и вскрикнул, хотя этого никто не услышал из-за ее воплей.

— Пусти! — взревел он.

В этот момент Ира, неуловимо быстро, словно атакующая змея, вырвала ублюдку правый глаз. Ее телом владел кто-то другой, все движения были точные, выверенные. Раненый бандит завертелся волчком, заорал схватившись за лицо, нож выпал из его руки, Ира подхватила его за лезвие. Все это произошло так молниеносно, что до оставшихся похитителей не сразу стало доходить, что что-то пошло не так.

“Давай же, не тупи” — мысленно просила Ира вооруженного главаря. — “Ты же видишь, что все идет не по плану? Где твои рефлексы?!” Отслеживая обстановку, она также не забывала следить краем глаза за сынишкой, а тот к счастью потопал к автомобилю, в противоположную от бандита сторону, не обратив особого внимания на вопль.

— Что ты сделала?! — наконец-то заорал главарь, потянувшись к внутреннему карману.

Казалось, заклинание изменило не только рефлексы, но и время. Ира видела все, как при замедленном повторе. Вот рука похитителя тянется к карману, вот выражение лица водителя меняется с безразличного, на злое, он начинает двигаться в ее сторону. Вот с лица четвертого, уже ожидавшего их тут, исчезает ухмылка и он кидается к ним, вот хозяин ножа медленно оседает на землю, держась за лицо, из под правой ладони струится кровь.

Ведьма начала действовать в тот момент, когда главарь сжал пальцы на рукояти и начал вытаскивать пистолет из кармана. Главное не думать, все придумано до нее и тело само знает что нужно. Нож в ее руке не предназначен для метания, но расстояние смешное. Бросок точно в шею, не в туловище. Неизвестно, что он может носить под одеждой, обидно будет если нож попадет в телефон или какую-нибудь флягу. А от летящего в голову предмета, увернуться проще всего, а у нее нет права на ошибку.

Оружие выскальзывает из враз ослабевшей руки, бандит хватается за новое украшение, торчащее из его сонной артерии. Кровь не хлещет фонтаном, как это бывает в фильмах, но лишь потому, что отверстие закупорено вошедшим по рукоять ножом.

“Тебе, дух, нужны смерти?” — шепчет ведьма, — “их у меня будет много”.

Она бросается к умирающему главарю. Остальные тоже бегут к месту событий, но оба безнадежно опаздывают. В домике происходит что-то, но в данный конкретный момент, угрозой не является. Валик восхищенно трогает дверь джипа.

Пистолет уже у нее, руки сами снимают его с предохранителя, словно она делала это сотни раз. Уже сейчас можно все закончить, но молодая ведьма не хочет лишнего шума. Она бросается навстречу водителю, легко уходит от его удара, всаживает пистолет в бок нападающего так, что тот погружается почти по рукоять, нажимает на спусковой крючок. Выстрел звучит приглушенно, но Валик все равно вздрагивает, и схватившись за ушки, начинает плакать. При виде этого Ира остается спокойной. Эмоциональной мамы тут нет, тут есть лишь хладнокровный боец, чувства можно выразить потом.

Ведьма бросается к четвертому. Предохранитель возвращен в исходное положение, сейчас не время для беспрерывной стрельбы. Бандит начинает тормозить, он то ли хочет извлечь оружие, то ли бежать, но поздно. Ира уже близко. И снова она с легкостью уворачивается от удара, сильно бьет того рукоятью зажатого в руке пистолета. Та пробивают височную кость с противным, чмокающим звуком. Ира не ждет пока тело упадет на землю, бегом возвращается к последнему живому похитителю.

Одноглазый елозит руками по асфальту пытаясь встать. Он неразборчиво матерится, но ведьма уже бежит к нему, по дороге выдергивая нож из шеи главаря. Из раны хлынула кровь, от которой Ира без труда увернулась.

В этом нет необходимости, но ведьма, помня данное себе обещание, всаживает каблук в кисть правой руки Тохи, ломая пальцы, а в следующую секунду хватает вопящего от боли ублюдка за волосы, и приподняв его голову, проводит лезвием по горлу. Ей нужен только труп бандита, а остальное так, сбросить пар.

Ира бежит к рыдающему сыну, садится на корточки так, чтобы автомобиль был между ней и одноэтажным зданием.

— Все! Все, успокойся мой маленький — зашептала она, гладя и обнимая сына, не забывая посматривать по сторонам.

После краткого боя и выстрела, тишина казалось оглушающей. Ира открыла дверь джипа, посадила сына на водительское кресло.

— Побудь тут, Валичек, посмотри какая интересная штуковина — показала на приборную панель, — ты можешь все тут потрогать, понажимать, покрутить руль, а мама скоро, очень скоро вернется.

Малыш сразу забыв про слезы и напугавшие его звуки, восторженно потянулся к рулю.

Все, первая часть окончена, пора разобраться еще с воробышками, которые спрятались в гнезде. Молодая ведьма быстрым шагом направилась туда, где засели оставшиеся бандиты. Это уже опаснее, у них было время подготовиться. Хорошо хоть что единственное окошко находится с другой стороны от двери, и ей не надо приближаясь к сторожке, проходить мимо него. Ее обостренное до предела чутье подсказывает, что там минимум двое. Дверь заперта, ее ждут.

Ира проверила обойму, осталось четыре патрона, но этого должно хватить. Вот она уже рядом со зданием, стоит чуть сбоку, чтобы не выстрелили через дверь. Оценив местоположение замка двери, поднимает пистолет, дважды плавно вдавливает спусковой крючок, и сразу отскакивает дальше от двери. Вовремя! У кого-то внутри не выдержали нервы, раздался грохот выстрела, наружу полетели куски дерева, вывороченные из двери. Понимая что сильно рискует, Ира распахнув дверь, быстрым кувырком залетает в помещение.

Двое. Седой мужик, прячется за одним из шкафов, в его руках переломленное пополам ружье. Он уже закинул новый патрон в ствол, через две — три секунды будет готов стрелять. В планы ведьмы это не входит, и она не колеблясь стреляет. Седой, сверкнув напоследок открывшимся третьим глазом, отправился в верхнюю тундру, Иру наедине с Виктором, который судорожно сжимал нож, страстно желая оказаться подальше.

То, как спокойно эта тихоня пристрелила его подельника, произвело на юриста неизгладимое впечатление.

— Привет, сосед — усмехнулась ведьма, — брось нож, а то не ровен час, еще порежешься.

— Спокойно, давай спокойно, не надо нервничать, — начал он, бросив нож. В то, что она просто так пристрелит его, если он не даст для этого повода, Виктор все же не верил. А вот то, что соседка проявила чудеса ловкости, было для него абсолютной неожиданностью. Но одно дело убить кого-то в борьбе и перестрелке, а совсем другое просто хладнокровно застрелить безоружного человека.

— Подойди — коротко приказала она.

— Послушай, — начал он, но тут их глаза встретились.

Когда-то давно, еще на заре своей карьеры, Виктор был обычным рэкетиром. Они ездили по рынкам и крышевали палаточников. Иногда случалось, что несговорчивых кооператоров подвешивали за ноги. Был у них в бригаде один паренек, которого прозвали Яблочник. Эту кликуху он получил за то, что почти постоянно ходил с яблоком, ножиком аккуратно счищал шкурку, казалось наслаждаясь этим процессом, не спеша съедал его и брал новое яблоко.

Этот паренек славился нечеловеческой жестокостью. Понятно, что в таких коллективах слюнтяев не держат, но даже там он прослыл полным отморозком. Вот так, как с яблока, не меняя выражения лица, он мог снять кожу и с человека, с легкой, немного наивной улыбкой. Виктор пару раз пил с ним в одной компании, и навсегда запомнил его взгляд, в котором не было ничего человеческого. Ему тогда казалось, что вместо глаз у Яблочника вставлены стекла. А сейчас ее глаза были похожи на глаза Яблочника.

— Подойди, — негромко повторила она.

И Виктор, загипнотизированный этим взглядом, послушался беспрекословно.

— Повернись, — он сразу выполнил и эту команду.

Ира сильно ударила его по затылку, отправив во временную отключку, и побежала к сыну.

Странное дело, вокруг царила тишина, то ли выстрелов никто не услышал, то ли, что более вероятно, всем вокруг было наплевать. Но терять время не стоит, тем более что Валик снова плакал, может из-за грохота выстрелов, а может потому, что мамы долго не было рядом. Ира, усадив малыша в слинг, успокоила его. У нее оставалось несколько дел, до того как она уедет отсюда.

Ира продолжала действовать четко и быстро. Вернулась к Виктору, достала носовой платок, разорвала на две части, и взяв пистолет за ствол, вытерла отпечатки с рукояти. Вложила оружие в руку соседа и, немного поиграв его рукой, получила отпечатки, и продолжая держать пистолет за ствол, положила себе в сумочку. Закончив все эти манипуляции, Ира вылила на незадачливого юриста бутылку минералки.

— Вставай, сосед. Пора поработать.

— Что? Что ты хочешь? — ошалело потряс тот головой.

— Отвезешь меня домой. Давай, давай поднимайся, мне еще ребенка кормить.

Виктор на негнущихся ногах прошел мимо нее к выходу. Соседка сейчас была безоружна, но он не посмел напасть на нее. То, что он увидел во дворе, совсем добило незадачливого похитителя. Все четверо мертвы. Но ведь у этой сучки не было оружия! Парни сразу нашли бы его. Получается, она убила голыми руками как минимум одного, завладела его оружием, перебила остальных, быстро и бесшумно. Черт возьми, с кем же они связались?

Сев в водительское кресло, Виктор подавил желание надавить на газ, сбегая отсюда. Дождался пока Ира сядет на заднее сиденье и начнет болтать с малышом. Чутье подсказывало ему — не стоит сейчас шутить. Подъехав к воротам, сказал:

— Надо открыть. Они массивные.

— А были бы легкие, протаранил их? И дальше поехал в разбитой тачке? — с издевкой спросила ведьма, — открывай и возвращайся, если будешь хорошим мальчиком отпущу живым и здоровым.

Опять появилось желание убежать, и попробовать затеряться в дебрях промзоны, но он решил не рисковать. Да, Виктор был не из робкого десятка, и общение с определенным контингентом не располагало к проявлению мягкотелости и трусости, но вот сейчас он ничего не мог с собой поделать. Воображение ему услужливо рисовало его лежащего с пулей в спине, и приближающегося Яблочника, с легкой улыбкой и безжалостными пустыми глазами. То что вместо давно убитого отморозка, на заднем сиденье была баба с ребенком, не меняло ничего в этом раскладе.

Они выехали из ворот. Виктор периодически кидал взгляды в зеркало заднего вида, соседка развлекала малыша и выглядела совсем не страшно. Но временами их взгляды пересекались, и каждый раз ему казалось, что в зеркале он видит Яблочника, и это оберегало от глупостей.

Ире было совсем не до соседа. Она пыталась понять, хватит ли этих пяти убийств, чтобы выдержать последствия заклятия? Снимать его пока было нельзя, нужно добраться до квартиры, уложить сына, и только тогда сделать это.

Доехали быстро и без приключений. Уже при подъезде к дому, Ира вдруг приказала:

— Вези к “Кофе-хаузу”. Угостишь даму чашечкой кофе?

— Как скажешь, — немного расслабился Виктор.

Он был готов у угрозам или наезду, но подозревал что в кафе его убивать не станут. Сели внутри, за самый дальний от входа столик. Ира оставила малыша в слинге. Валик, уставший от новых впечатлений, зевал готовясь ко сну, и мама совсем не хотела его тревожить. Виктор принес по чашке, и сел, ожидая продолжения.

— У меня в сумке пушка твоего приятеля — Ира сразу перешла к делу.

— На пистолете минимум два трупа, а может и больше, тебе лучше знать твоего приятеля. Пока ты отдыхал, на нем появились твои пальчики, — заметив как дернулся Виктор, она усмехнулась и закончила: — так что если не хочешь, чтобы пушка через нужных людей, попала куда надо, придется раскошелиться.

— А ты не боишься? — хрипло спросил Виктор, — что я тебя за собой потяну?

— Смешно. Кто поверит, что мама с ребенком могла такое сотворить? В любом случае за меня не переживай, разберусь.

Виктор молча кивнул. У него не осталось сомнений, что за ней кто-то стоит, кто-то летающий очень высоко, раз уж он со своими связями не смог ничего выяснить. Откуп в такой ситуации — далеко не самое страшное.

— Сколько ты хочешь за ствол?

— Сто тысяч.

— Долларов?!

— Нет, блин, монгольских тугриков! Конечно долларов.

— Ты что?! С ума сошла? Откуда у меня столько? — от возмущения страх отошел на второй план, но натолкнувшись на ее взгляд, он вспомнил Яблочника и притих.

— А мне все равно. Кстати, сколько вы планировали отобрать у нашей семьи? — и не дождавшись ответа, закончила:

— Сто и через две недели. Принесешь ко мне домой. Я уверена, что человек промышляющий отжимом недвиги, без проблем найдет такую сумму. — И не дождавшись ответа, уточнила:

— Ты меня услышал?

— Услышал — сквозь зубы процедил он, судорожно сжав чашку.

Юристу сильно хотелось не кофе а водки.

— Тогда жду тебя. Приходи с деньгами и тортик прихвати, угощу чаем — и Ира не прощаясь вышла из кафе.

Пока Ира добралась до подъезда и поднялась на свой этаж, Валик уснул. Она переодела его, уложила в кроватку. Разделась. Заклятие продолжало действовать, тело работало как великолепно отлаженный механизм, движения были точны и быстры. И только зайдя в Мишину комнату и сев на диван, ведьма произнесла слова заклинания в обратном порядке, и вскрикнула от боли. Правое колено, костяшки пальцев, бок, левое предплечье, бой не прошел для нее даром.

Плача, Ира принялась снимать боль вторым заклинанием, стало легче. Все это время Миша во все глаза смотрел на нее со своего стола. Он измучился, ожидая ее и сына, а теперь даже не знал что спросить? Очевидно что с ними произошла какая-то неприятность, Ире пришлось использовать магию, и теперь остается ждать: будут последствия, или все обойдется.

— Маленькая… — начал он, но тут Ира вдруг скривилась, всхлипнула, а затем разрыдалась.

Это случилось настолько неожиданно, что Миша растерялся и замерев смотрел на жену. Она рыдала взахлеб, не сдерживаясь, размазывая по лицу слезы и косметику. Проклятый, справившись со ступором, быстро спустился со стола, и подбежав к дивану, остановился около ног жены. Откуда-то сверху доносилось невнятное бормотание:

— Зачем? За что это все? Я же убила их, всех! — и снова рыдания.

Миша растерянно стоял около ее левой ступни. Раньше он бы обнял ее, крепко прижал, и шепча что-то бессмысленно-успокаивающее, дождался бы окончания истерики. Затем расспросил бы обо всем, успокоил, но сейчас это невозможно. Да что там прижать, он даже на диван, не может залезть без посторонней помощи!

— Господи, — опять донеслось сквозь слезы, — не хочу, хочу назад. Мишкааа, не троооогайменяяя… — и снова слезы.

— Успокойся маленькая, — бормотал он гладя ее ногу, — поплачь. Чтобы ты не сделала, ты поступила правильно.

— Кот, отойди! Я боюсь себя сама.

— Все хорошо, не бойся, поплачь, лапочка а я побуду рядом.

Он продолжил гладить ее, шептать всякую бессмыслицу, а Ира плакала и никак не могла успокоиться. Проклятый оставался внизу, не делая попыток вскарабкаться наверх. Постепенно всхлипы супруги стали тише. Нервное напряжение начало ее отпускать.

— Кот, — тихо начала жена, — Кот, сегодня я убила пятерых. Голыми руками.

Видимо ей пока не стоило говорить о событиях сегодняшнего дня, он не успел ответить, как слезы снова подступили. Ира была готова расплакаться по второму разу, но тут на сцене появился третий участник.

— Мама — раздался детский голосок.

Головы родителей синхронно развернулись к дверям. Валик, широко зевая, стоял на пороге, опираясь на дверной косяк. Пока он смотрел на маму, но в любой момент мог опустить глазки и увидеть того, кого ему видеть не стоило. Миша перепрыгнул через Ирину ступню, спрятавшись за ее ногой, но малыш успел что-то заметить.

— Та, ыка! — радостно поведал он и потопал к маме с явными намерениями рассмотреть “мышку” поближе.

Папа, прекрасно понимая что в руках годовалого сыночка его не ждет ничего хорошего, забился под диван. Ира разделяя опасения мужа, вскочила и подхватила малыша на руки. Ее истерику как ветром сдуло, она даже не обратила внимание на постепенно возвращающуюся боль.

— Мама разбудила тебя? Хочешь кушать, маленький?

Валик радостно улыбался. Внимание детей в таком возрасте переключается очень быстро, о мышке он сразу позабыл. Ира, выйдя из комнаты, понесла сына на кухню, а Проклятый вернулся на стол. Вечером им предстоял разговор, но раньше чем Ира уложит Валика, поговорить все равно не получится. Перечитав свои “путевые заметки”, Миша вздохнул. Вдохновение снова покинуло его, придется вернуться к записям попозже.

***

Филипп лениво наблюдал за быстро одевающейся женщиной. Ночная бабочка собиралась упорхнуть, а он вернулся мыслями текущему состоянию дел. Проституток Филипп снимал или для разрядки, или чтобы потом, после их ухода, хоть немного выспаться. Однако сейчас, даже после секса, заснуть не получалось. Хлопнула входная дверь, он поднялся, и подойдя к окну, отодвинул штору. Немногочисленные фонари вяло разгоняли ночную мглу, крапал мелкий дождик. Уткнувшись лбом в стекло он смотрел на ночной город.

Дела шли не плохо. Когда стало ясно, что первая фаза поисков окончена, и нужно ждать ответов от коллег, он отложил эту тему, и начал налаживать работу филиала. Шаг за шагом, с немецкой педантичностью, была выстроена новая структура. Часть старых кадров вернулась после обучения, некоторых прислали в помощь из других офисов. За две недели Филиппу удалось восстановить работу киевского филиала на том уровне, на котором он работал при Святославе. Это было не так сложно, сейчас в его распоряжении было гораздо больше ресурсов и лучшие специалисты, но все-таки была проделана колоссальная работа.

После того, как филиал заработал в штатном режиме, Филипп вернулся к расследованию. За это время была окончена расшифровка данных детектора, аналитики давали 99 % гарантию того, что в первый раз с его помощью нашли рукоять, во второй раз — ничего. Съездили в злополучный “Велич”, разузнали все детали. Поговорили с двумя оставшимися колдунами, как и ожидалось ничего интересного они не знали.

Оставалась еще знахарка. От российских коллег было получено подтверждение того, что она пересекла границу, добралась до Москвы, села в один из поездов следующих за Урал. Дальнейшие поиски были затруднены. Из-за огромных территорий, неблагоприятного климата, и малонаселенности, там не было регулярных сотрудников и практически не было осведомителей. Найти там, пожелавшего спрятаться чародея, будет ой как не просто.

Знахарку продолжат искать, ведь такого плевка в лицо организация просто не может простить. Но Филиппу намекнули, что вряд ли старая ведьма провернула такую операцию сама и стоит поискать ее соучастников в местах не столь отдаленных. В итоге, во всем что касалось расследования, они так и не сдвинулись ни на миллиметр. Это было недопустимо, любой результат, пусть даже обнаружение могущественного противника с которым придется договариваться или драться, был бы значительно предпочтительней.

Старый офис некоторое время стоял заброшенным. Филипп планировал сделать его своей основной штаб-квартирой. Так бы и было, но неожиданно для всех, Свен погиб в нелепой аварии. Это могло быть не связано с рукоятью, но рисковать не хотелось. Филипп связался с Хельгой, она ответила, что ничего не слышала про дистанционное действие рукояти, и в тоже время о случаях, когда использованный “Норспеерамонус” оставался бесхозным, она тоже ничего не знает. Никакой достоверной информации о том как работает проклятие в таких случаях у нее нет, и посоветовала не рисковать.

В итоге им пришлось переехать и обустраиваться на новом месте.

Филипп со вздохом посмотрел на часы. Начало второго, завтра вставать в шесть утра, проводить совещания, выслушивать доклады. Надо выспаться, но похоже без таблеток он не сможет уснуть. В голову лезли нехорошие мысли о том, что вся его деятельность — бессмысленна.

Да, месяц прошел очень интересно. Наладил работу в Киеве, получил некие результаты по расследованию, но что, если все это — игра, в которой он лишь пешка, и им пожертвуют без всяких сожалений? Именно такие сомнения иногда не давали ему уснуть.

Принял желтоватую капсулу. Инструкция гласила что это — “Гарантированное засыпание через пять минут, не вызывает привыкания, побочные эффекты не обнаружены, не помешает будильнику разбудить вас вовремя”, он отправился в кровать. Если он пешка, значит главное соскочить вовремя. Начав работать тут, Филипп принялся откладывать на черный день, видимо что-то такое кружилось в воздухе этой страны, воздействуя на умы и совесть. Даже не совесть, начальники его уровня такими дефектами не страдали, а скорее на чувство самосохранения.

Раньше он бы не рискнул присвоить деньги организации, но тут слишком многое было построено на откатах и оплате наличкой. Деньги возили чемоданами, и грешно было не зачерпнуть немного из этого потока. Игра была рискованна, но Филипп отдавал себе отчет, если его разыгрывают в темную, то рано или поздно подставят, а в этом случае, единственный шанс спастись — это побег. А для побега нужны деньги.

— Забавно, — пробормотал он, засыпая, — а ведь еще месяц назад, я и помыслить не мог о побеге.

***

— Ириш, рассказывай.

Проклятый смотрел на жену, сидевшую с ногами на кровати. Малыш давно уснул, на город опустилась ночь, темноту в комнате разгоняло лишь пламя одинокой свечи.

— Кот, заклинание сработало. На несколько часов я исчезла. Это было не просто владение боевыми искусствами и оружием. Я думала иначе, оценивала иначе, не сомневалась, не рефлексировала. И она пересказала Мише события этого сумасшедшего дня.

— Знаешь, маленькая, — он не собирался говорить ей банальности, из серии: все нормально, ты поступила, как и должна была, я всегда тебя поддержу, и все в таком духе.

— С того самого момента, как мы встретили на набережной ведьму, меня не покидает ощущение, что нас снесло течением и несет с огромной скоростью. Мы можем только рулить, стараясь не разбиться о камни, и если кто-то встретится на пути, это должны быть их проблемы, не наши.

— Спасибо, Мишка. Понимаешь, я устала, и боюсь того, что устала даже не начав. Как же я смогу справляться дальше, со всем что еще навалится на нас?

— Ирунчик, — Проклятый остался спокоен, — это как после спортзала.

Заметив ее удивленный взгляд, пояснил:

— Ты сходила на одну, две тренировки, все тело болит, крепатура, сама мысль о том, что завтра снова необходимо пройти этот ад страшит. Но ты не бросаешь, и через пару месяцев, даже не можешь вспомнить о такой мелочи, как дискомфорт в самом начале тренировок.

— Да, мал… Кот, ты всегда мог подобрать слова.

Она принялась натирать колено мазью, периодически морщась.

— Сильно болит, маленькая?

— Да, придется пойти в тот самый спортзал, начать делать растяжки, и прочее. Ну или спроси там своего мага, о магических способах восстановления сил.

— Думаю он будет рассказывать только о том, что сам сочтет нужным. Знаешь, Ириш, я пока не понял, чего он в итоге от меня хочет. В моем понимании, так на простую работу не приглашают.

— Может быть в этих, как их, магических мирах? Может там именно так и приглашают на топ позиции?

— Не знаю, маленькая. Но я уже готов согласиться, а это меня и пугает. — И неожиданно сменив тему, Проклятый спросил: — А что с соседом? Думаешь принесет деньги?

— Не знаю. Его что-то очень напугало в том моем облике, я как психолог тебе говорю. Мужик он не трусливый, но в какой-то момент он резко сломался, так что может принести, а может и сбежать.

— А что с откатом? Тебе не было плохо?

— Нет. Но давай об этом утром, я немного опасаюсь того, что может случиться ночью.

Они помолчали, каждый думал о своем.

— Кот, — прошептала она, приблизившись и встав на колени перед его столом, — я хочу тебя потискать. Ничего не могу с собой поделать.

— Я не уверен, что у тебя это получится, но попробуй — улыбнулся он.

Ира положила на стол руку ладонью вверх, Миша уселся в ее центре. Она перенесла мужа на диван, улеглась, положив его на шею, и поглаживая указательным пальцем, сказала:

— Кот, я боюсь ту, в кого превращаюсь. Я уже убила минимум шестерых, седьмого покалечила. Да, все они не заслуживают жалости, я понимаю, но меня пугает легкость, с которой я все это сделала.

— Иришка, извини, что меняю тему, но как Валик все это воспринял?

— Знаешь, очень хорошо. Мне вообще кажется, что после того как он выздоровел, стал очень спокойным, здоровым и каким-то не в меру серьезным. Мечта матери а не младенец.

— Видимо это компенсация — пробормотал он, и поцеловал жену в шею.

Сейчас, не видя ее, можно было представлять, что просто лежишь в темноте, обнявшись с любимой. Ира поглаживала мужа и думала о сегодняшнем дне: о Валике, о себе, о Мише. Она не произнесла этого, но ей реально казалось что они все получили компенсацию, а заплатили за это тем, что случилось с ним. О как бы она хотела изменить произошедшее! Миша, очень похоже, начал целовать ее шею. Увы, но для нее это лишь незначительная щекотка.

— Маленькая — оторвался он от своего бесперспективного занятия, — а как твои колени и прочие части тела?

— Побаливают, но постепенно проходят. На мне видимо все будет заживать как на… ведьме.

— Это очень хорошо, Иришка.

Дальше они лежали молча, думая каждый о своем.

— Я засыпаю, маленькая — тихо сказал он, — если усну, отнеси меня в ту комнату, а коробку поставь на постель, если проснусь, чувствуя что нужна помощь, то быстрее доберусь до тебя.

— Ну, хорошо, Кот. Пойдем спать.

Ира сняла мужа с шеи, встала и широко зевая пошла к себе. Проклятый уснул в ее руках, еще в коридоре. Уложив мужа спать, она поправила одеяло в кроватке Валика, и прислонив голову к подушке, моментально уснула.

Стоило Проклятому прийти в себя и встать, как он увидел улыбающегося инструктора, сидящего в одном из кресел.

— Привет, соня! Одевайся, тебя ждет Магрес.

Глава 22. Уход из Шаарна

Странное дело. Проклятый ждал этой встречи, ждал появления волшебника, но все равно начал нервничать.

— Он уже ждет? — переспросил Михаил, судорожно стараясь засунуть две ноги в одну штанину. Получалось не очень.

— Да. Тебя же не добудишься.

В конце концов он справился с одеждой и пошел за инструктором. За эти дни Миша часто бродил по башне мага, которая оказалась довольно большой, с множеством комнат, коридорчиков, лестниц, подвальных и подсобных помещений. Кольцо Магреса оказалось универсальным пропуском. Несколько раз он даже выходил наружу, один раз во внутренний двор, несколько раз на балконы.

Но сейчас, идя за инструктором, он понял что впервые оказался в этой части башни. Задуматься об этом Проклятый не успел, после очередного поворота они оказались уже в знакомой Михаилу «приемной». Там где он избил своего обидчика.

— Магрес ждет тебя, — инструктор распахнув дверь, посторонился впуская его внутрь.

Казалось ситуация повторилась, пылающий камин, чародей, стоящий около окна. Магрес крутанул стоящую на столе, знакомую Проклятому штуковину, позволяющую им общаться и понимать друг друга. Не произнеся ни слова, вновь повернулся к окну. Миша ждал пока маг нарушит молчание, сам он не знал как начать разговор.

— Шаарн скоро падет. — Сказал Магрес.

— Здравствуйте — слегка хрипловато ответил Проклятый — почему падет?

— Посмотри. — Магрес посторонился, пропуская Михаила к окну.

Обзор оказался великолепным, возникало ощущение что смотришь в огромный телескоп. Поначалу он не заметил ничего такого, обычный пейзаж, лес, песчаная насыпь отделяющая жилую территорию от таинственных болот. Потом ему показалось что песок шевелится, и присмотревшись Проклятый понял, что это не песок, а множество полупрозрачных тварей ползут по насыпи, оставляя за собой дорожку из слизи. Постепенно силы у твари иссякали, она замирала, но все новые и новые монстры выползали из болот, и по уже оставленным своими предшественниками следам, ползли к лесу.

— Постепенно они по собственным трупам доберутся до леса, а там им будет проще — прокомментировал маг.

— И ничего нельзя сделать? — удивился Проклятый. — Например, уничтожать их пока не подвезут новый песок?

Ему казалось, что это расточительно — вот так сдавать свою территорию.

— Экономически это нецелесообразно. — Магрес оставался бесстрастным, — Караван разбит и похоронен под завалом, а новый, даже если его снарядить немедленно, прибудет когда уже все будет кончено. Лускана стали находить мало, рудные жилы в горах истощились. Тут не осталось ничего ценного, кроме моей башни. Но она пока устоит, — он усмехнулся.

— Получается что Шаарн станет чем-то вроде неизвестной территории? А что будет с местными?

— Шаарн опустеет, людей уведут. Часть лучших специалистов — через короткие пути, быстро и безопасно. А остальные будут добираться своим ходом, и они уже начали собирать вещи.

И без всякого перехода Магрес спросил:

— Проклятый, так ты готов работать на меня?

— Да.

Перед ответом Миша выдержал небольшую паузу, хотя все решил заранее.

— Это правильный выбор. Сразу предупреждаю, работать придется много, ты ничего пока не знаешь, тебе надо очень много учиться.

— А можно хоть немного подробнее о моей работе? Честно говоря я до сих пор не представляю что мне надо будет делать, и почему ко мне было, да и остается такое повышенное внимание.

— Хорошо. — Магрес отойдя от окна, уселся в одно из кресел и жестом предложил Проклятому последовать его примеру.

— Сначала о причинах, из-за которых заинтересовался тобой. Мы говорили о них, но сейчас будет полезным озвучить это еще раз, и закрыть эту тему.

Михаил кожей ощутил, что его гостеприимного хозяина начинают раздражать повторяющиеся вопросы, и обратился вслух. Маг уж точно, еще раз повторять не станет.

— Итак, твой талант прогноста — это раз. Демоническая татуировка, как минимум защищающая тебя от магического воздействия, а как максимум обладающая рядом интересных и малоизученных свойств — это два. То, что ты живешь в шарообразном мире, а гости оттуда редки в наших краях — это три.

Магрес немного помолчал, внимательно глядя на Проклятого, затем продолжил.

— Это были плюсы, теперь о минусах. Большую часть времени ты лежишь в отключке, и не можешь спать, а прогносты часто черпают свои откровения во снах. Еще один — твоя магическая невосприимчивость. Тебя нельзя подпитать энергией или вылечить. Насколько я знаю, иногда работа прогностов требует огромных усилий, их часто подпитывают маги вливая в них силы, но это не твой вариант.

— Хорошо, я понял, а что мне делать, уже в качестве твоего сотрудника? — Проклятый, вновь непроизвольно перешел на ты, но даже не заметил этого.

— Пока тренироваться. Мне снова необходимо отлучиться, на этот раз надолго. Ориентировочно, это от десяти до пятнадцати твоих исчезновений.

— Мне тренироваться в языке?

— Не только, — Магрес помолчал, и продолжил, — я практически не сомневался что ты согласишься, и подготовился к этому. Со мной пришел инструктор — боец. Он специализируется на тренировках новичков. Делать из тебя бойца поздно, но вот все что касается выносливости, и общей физической формы… — Он усмехнулся, — тут тебе придется тренироваться. Ну и язык конечно, а кроме того, я оставлю еще несколько заклятий, для твоей жены, будешь учить наизусть.

— Да, — невесело усмехнулся Проклятый, — я надеялся что оставил все обязательные физические нагрузки с институтской физкультурой, а теперь вынужден заниматься в обоих мирах.

Они рассмеялись, Магрес встал со словами:

— Сейчас познакомишься с Колпесом, который будет тебя тренировать.

Двери распахнулись, на пороге появился мужчина средних лет. Он поклонился Магресу, оценивающе осмотрел Проклятого. Михаил в свою очередь рассматривал будущего мучителя — средний рост, обычное телосложение. Если мускулы и есть, то из-под одежды не выпирают. Вспомнился рассказ «Дуэль», а именно Рудольф Штернблад — капитан королевской стражи. Зашедший Колпес не был карикатурно худощав и внешне беспомощен, но и опасного впечатления не производил.

— Заходи Колпес, оцени Михаила, — приказал чародей.

Инструктор плавно двинулся в сторону Проклятого, казалось — он перетек от дверей прямо к креслу.

— Встань, — приказал он с легкой хрипотцой в голосе.

Проклятый подчинился. Боец быстро пробежался пальцами по его шее, плечам, рукам, спине, не обошел вниманием ноги и коленные суставы. Закончив осмотр, произнес:

— Необходимо приступать немедленно. Но нужны будут восстановители.

— Кортак выдаст все необходимое, — ответил Магрес.

Миша почувствовал себя лишним. Он с радостью оставил бы эту компанию вместе с их тренировками, так как нажитый уже опыт говорил ему, что скоро «он позавидует мертвым», но деваться было некуда.

— Пойдем, — Колпес поманил Проклятого.

— А как же язык? Мы же перестанем понимать друг друга за пределами этой комнаты? — воскликнул Михаил в отчаянной попытке отсрочить экзекуцию, по недоразумению названную физкультурой.

— Не волнуйся, — Магрес остался невозмутим, — Вайлес переведет все в лучшем виде, а если он вдруг будет занят, то проверишь заодно и свои успехи в Этанийском языке. На время моего отсутствия, Колпес за старшего.

Они вышли из приемной чародея. В приемной их ждал Вайлес. Языковой и физкультурный инструктор поздоровались, и повели Проклятого куда-то вглубь башни.

***

После разборки с бандитами прошло два дня. Миша что-то смотрел в своей комнате, а Валик увлеченно игрался картонными буквами. Ира бездумно переключала каналы и вскоре выключила телек, не зачем приучать малыша к этой заразе с самого детства. И так, из-за того что папу нельзя показать малышу, нельзя вместе с Валиком прийти в его комнату, приходится всячески отвлекать сынишку, а мультики, к сожалению, наиболее верное средство. Она вышла на балкон и облокотившись на перила, принялась смотреть на звезды. Поймала себя на безумном желании услышать шаги мужа, не отреагировать на них, ожидая пока он тихонько приблизиться и «незаметно» обнимет ее за плечи.

Чуда не произошло, Ира вздохнув, начала повторять третье заклинание. Его необходимо было читать на рассвете, оно оберегало помещение от нежелательного внимания. Как объяснил Миша, те же квартирные воры, без объяснимых и рациональных причин, предпочтут другую квартиру. Но от направленного интереса оно не спасет, если они уже заинтересовали кого-то — в этом случае заклятие не сработает.

Ира вздохнула. Все подарки неведомого чародея были, как бы получше выразиться — с изъянами что ли? Нет, она была благодарна, особенно за духа воина, но её не покидало ощущение, что их испытывают. Но зачем, она не понимала. И не могла поделиться этими опасениями с мужем. Во-первых, он и сам не был дураком, а во-вторых, у него сейчас была хоть какая-то жизненная цель, и дополнительные сомнения ему не нужны.

Валик улегся на ковер, катая по нему машинку — верный признак того, что уже хочет спать. В августе светает рано, значит стоит последовать примеру малыша. На рассвете, она пройдя по всем углам, прочитает очередную абракадабру. Если все сработает, то квартирные воры им будут не страшны.

Ира уложила малыша в кроватку, и гладя его по головке, шепотом рассказала сказку про колобка. Валик заснул на разговоре колобка с медведем, и мама убедившись что он крепко спит, пошла на кухню.

Спать не хотелось, она решила выпить чаю. Заглянула по пути в комнату мужа, тот сидел около наушников, глядя в монитор. Не став его отвлекать, она прошла на кухню. Пока закипал чайник, Ира вспоминала недавние события. Странное дело, ведьма практически не чувствовала вины за содеянное. Само собой, ублюдки не заслуживали жалости, но дело было не в них. Нормальный человек не должен так спокойно реагировать на убийства, даже ради спасения своего ребенка. Можно понимать что ты прав, но все равно терзаться угрызениями совести, во всяком случае по началу, пока душа не зачерствела. Она же как-то сразу, довольно спокойно отнеслась к этим событиям.

Заварив травяной чай, ведьма вернулась к мыслям об инциденте. Вспомнился Виктор, теперь Ира не была уверена, что поступила правильно, оставив его в живых. Но мысленно перебрав варианты, она не нашла идеального решения. Убить его вместе с остальными, а потом пешком, с ребенком в слинге, бежать по промзоне так или иначе привлекая внимание десятков глаз? Это уже не говоря о том, чтобы с ней случилось после снятия заклятья. Заставить припарковаться где-нибудь в тихом месте, быстро придушить в машине и уйти? Такой вариант кажется хорошим только на первый взгляд. Случайных свидетелей, или каких-нибудь камер внешнего наблюдения, намного больше чем кажется. Кто-то бы заметил как из машины, в которой потом обнаруживается труп, выходит женщина с ребенком. Ну ладно, мог заметить — все равно риск.

Чаю расхотелось, захотелось мужа, точнее его совета или утешения. Она вздохнула, сегодня тревожить Мишу не хотелось. В последние дни настроение мужа прыгало во все стороны словно уходящий от погони заяц. — «Может, стоило просто припугнуть его?». — Этот вопрос не давал молодой ведьме покоя. «Или потребовать меньше. Это же аксиома, нельзя отбирать слишком много».

Вопросы, вопросы и ни одного ответа.

— Надо съезжать, рано или поздно я засвечусь с этими заклинаниями — пробормотала она под нос, и оставив ставший ненужным чай, пошла спать. По дороге бросила взгляд в настенное зеркало. Там отразилась слегка уставшая женщина, растрепанная и озабоченная. Ничего магического, мистического или величественного. Погладила посапывающего сына, легла. С грустью мазнула рукой по пустой половине кровати. Получится ли ей, еще когда-нибудь обнять своего мужа в полный рост? Ответа на этот вопрос у нее не было.

Сон не шел. Сквозь неплотно задернутые шторы, в комнату заглядывала луна. Ира покрутилась на кровати, посчитала овец, глянула на часы: начало одиннадцатого. Будильник она поставила на шесть утра, хотелось выспаться. Снова посмотрев на Луну, подумала: — «интересно, столько сказок связано с луной, вокруг нее крутится столько легенд. Имеют ли они какое-либо реальное обоснование?» — Луна не ответила, но в какой-то момент ведьме показалось, что ночное светило усмехнулось ей. «Померещиться же» — вздрогнула она, и перевернулась на другой бок.

***

Уснуть никак не получалось, тогда Ира поднялась и прошла на кухню, по дороге краем глаза отметив какую-то неправильность. В квартире царила тишина, а за окном уже светало.

— Значит, все-таки уснула — пробормотала она, щелкая кнопкой электрического чайника, и пытаясь понять, что же было не так. Уже кидая в чашку растворимый кофе, Ира наконец-то уразумела что не давало ей покоя, а стоило это понять — сон как рукой сняло. Кровать малыша была пуста! Она бросилась в комнату, так и есть, в кровати пусто, более того, она застелена. Заглянув на балкон, в туалет с ванной и Мишину комнату, Ира поняла, что сына в квартире нет. Удивительно, но это ее не очень напугало. Застеленная кроватка как бы намекала на то, что это не грабители. — «Может Мишка увеличился и пошел с ним гулять?» — сама по себе идея была бредовая, но с другой стороны, муж мог и не захотеть будить ее, а приятно удивить потом.

Этим утром Ира была словно заторможенная. Исчезновение сына почти не вызвало у нее никаких эмоций, казалось она смотрит кино с собой в главной роли, а не живе. Снова заглянула в комнату мужа, никого, исчезла даже коробка в которой Миша спал в последнее время. Надежда стала сильнее, хотя одновременно с ней появилась и легкая тревога. Может загадочные похитители выкрали и мужа, и сына? Поискав телефон, Ира нашла его в своей сумочке. Он подмигнул ей разряженной батареей и уснул. Ругнувшись, ведьма начала искать зарядное устройство, но так и не смогла найти его. Осталось поискать мужа с сыном на улице, она начала одеваться, посмотрев на часы. Те показывали четыре восьмерки.

— Отлично, — прошептала она, — теперь и часы не работают.

Кое-как собравшись, Ира вышла за дверь. Подъезд встретил ее неестественной тишиной. Предрассветные сумерки все не заканчивались, казалось само время остановилось. На улице она не увидела ни одного прохожего, несмотря на раннее время, это было удивительно. Ни дворников, ни спешащих не работу прохожих, ни возвращающихся с ночных клубов гуляк.

— Может сегодня выходной? — спросила она саму себя.

Когда сидишь в декрете, дни недели как-то смазываются, перестают иметь значение. Никого нет, не у кого спросить какой сегодня день, или вообще что в мире делается. Вот и детская площадка. Они часто гуляли тут. Никого, а сама площадка выглядит как-то не так. Кажется что все краски потускнели, все кажется блеклым, выцветшим.

Покрутив головой, Ира замечает первые признаки жизни. Чуть дальше, возле старых качелей, она замечает мужчину с маленьким ребенком. Радуясь тому, что встретила хоть кого-то, ведьма идет к ним.

Заслышав шаги, отец с сыном синхронно поворачиваются в ее сторону. Она не видела их раньше. На вид мужчине лет тридцать, он худощавый, темноволосый и очень смуглый. Смотрит спокойно, без вражды или настороженности. Мальчику на вид года три, похож на отца, смотрит внимательно, по взрослому. Стоило ей приблизиться, отец подхватив сына, усадив его на плечи.

— Здравствуйте, — неуверенно начала она разговор, — вы не видели тут, — она помедлила, — хоть кого-нибудь? И не подскажите который час? У меня телефон отключился.

— Нет тут никого, на блеклых территориях обычно малолюдно. А который час я и сам не знаю.

— Где? — растерянно переспросила она.

— На блеклых территориях, — любезно повторил незнакомец.

Понятнее не стало, но Ира решила не переспрашивать.

— Понимаете, я проснулась, сына нет, муж пропал. Пошла их искать, они иногда уходили гулять, не ставя меня в известность.

— Не уверен, — произнес ее странный собеседник, подхватив мальчика под мышки и снимая с плеч. Затем он крутанулся вокруг себя под радостный смех малыша, и снова вернул ребенка на плечи.

— Вы не уверены, что они пошли гулять? — она окончательно растерялась.

— Я не уверен, что ты проснулась.

Он приблизился, и ведьма невольно отшатнулась. Ей показалось что в глазах незнакомца сверкнули звездочки, и отразились в глазах ребенка. Ира отступила, странная парочка начала ее пугать ее.

— Пожалуй пойду — пробормотала она, машинально поглаживая перстень Ксаны, — мне еще малыша искать.

Все это выглядело как дурацкий сон, но выглядело слишком реально чтобы не поверить в это.

— Ты новичок в этих играх. — Незнакомец не спрашивал ее, онутверждал. Мальчик тем временем склонился к уху отца и что-то прошептал.

— В каких еще играх? — в ее голосе проскользнули истерические нотки.

Ире захотелось бежать от странной парочки, но еще страшнее было остаться одной в этом странном месте.

— Магия, колдовство, сила — он пожал плечами, не знаю как именно ты это называешь.

— Почему вы вообще решили, что я играю в какие-то такие игры? — страз слегка отступил, оставляя место для любопытства.

— Сюда случайные люди не ходят — усмехнулся незнакомец и ссадил ребенка на землю.

— Тетя, пивет! — звонким голосом, довольно разборчиво, произнес мальчик.

— Здравствуй малыш! — не сдержав улыбку ответила она, и спросила отца:

— А вы с сыном, получается не случайные гости?

— Я бы сказал, что мы незваные гости — он умудрялся отвечать на все вопросы так, что яснее не становилось.

— А детям тут не опасно?

“Господи, что я несу?” — подумала она, — “мне сына искать, а я болтаю неизвестно с кем.” — Но ее эмоциональный фон, по-прежнему оставался крайне низким. Мысль о пропавших сыне и муже пугала, заставляла нервничать, но как-то не по-настоящему. Стоило отвлечься на разговор, и она переставала переживать за них. Незнакомец посмотрел на отбежавшего к качелям сына.

— Сложно сказать, детям ведь везде опасно. Стоит не уследить, как залезет куда-нибудь или упадет. А ты интересна, хоть и новичок, — неожиданно сменил он тему без всякого перехода.

— Извините, я пожалуй пойду, — она сделала шаг назад, — с вами чертовски интересно, но я не понимаю вас, да и ребенка моего надо найти.

— Вернись домой и найдешь ребенка — ответил он, — ты действительно меня не понимаешь, а я не могу говорить иначе. Местная специфика — развел руками незнакомец, и полностью потеряв к ней интерес, отправился к ребенку.

Ира же поспешила домой. Казалось где-то внутри нее, открыли некую заслонку до поры сдерживающую ее эмоции, и теперь они рвались наружу. Страх за сына и мужа, и надежда что они ждут ее дома, переплелись и росли вместе, грозя разорвать ее на куски. Ведьма уже не шла, она бежала. Вот подъезд, ее дверь. Поворот ключа и она бежит в свою комнату, где видит мирно спящего сынишку.

Иру накрывает волна облегчения, она медленно приседает около детской кроватки. Но взглянув на их с мужем супружеское ложе, она вздрагивает и закусывает губу чтобы не закричать. Кровать не пуста, на ней спит… она, Ирина Старикова, полуприкрытая одеялом. Ее голова склонена на бок, рот слегка приоткрыт. Почему-то именно эта картинка была наиболее ужасным событием этого утра.

***

Ира вскакивает сбрасывая одеяло на пол, и некоторое время пытается прийти в себя. За окном светает, на часах: пять — сорок три. Валик спит, в квартире царит тишина. Успокаивая дыхание, Ира спрашивает в пустоту:

— И что это такое, только что произошло?

Отчаянно зевая, она пришла в комнату мужа — коробка на месте, скорее всего и Миша тоже. Сон был непонятен, оставил неприятное послевкусие. Окончательно придя в себя после чашки кофе, Ира принялась ставить на квартиру заклинание отвлечения внимания. Заняло это минут пятнадцать. Когда Ира проводила его в Мишиной комнате, то видимо разбудила его, и он выбрался на стол.

— Привет Ириш, ты уже закончила?

— Кот, еще две минуты, — Ира дочитала мантру в последний раз возле окна, — вот теперь все. Правда не представляю, что именно я сделала.

— Кофе приготовишь?

— Угу, и сама еще хлебну, жуть как не выспалась.

Ира вышла на кухню, а Проклятый прошелся по столу разминаясь и делая легкую зарядку. Появилась мысль спуститься на пол, затем вернуться, но после сегодняшней ночи лишние физические нагрузки казались перебором. Пусть это тело и не знало о том, что произошло в Этании, но он-то знал, и не хотел лишний раз напрягаться.

***

Магрес не соврал, тренер знал свое дело. Втроем они прошли куда-то на нижние этажи, где располагался огромный зал. Хотя залом Проклятый это назвал лишь по привычке. Больше это походило на полосу препятствий, и Михаил в очередной раз подивился размерам башни мага.

— Магрес приказал поработать с твоей выносливостью, с этого и начнем.

Проклятый молча кивнул. Он уже смирился с мыслью, что его спокойная, роскошная жизнь в Этании не может продолжаться вечно. Тренировки еще не самый худший вариант, к тому же, некая его подсознательная часть ликовала. Будучи абсолютно не боевым человеком, предпочитающим умственную деятельность, он нет-нет, но периодически представлял себя мастером рукопашного боя и холодного оружия, разбивая рожи и другие части тел обидчикам, начиная еще со школьных хулиганов, и заканчивая дорожными хамами. Само собой данные фрустрации обыгрывались в компьютерных играх, где Михаил мастерски прокачивал всевозможных героев обоих полов. Вот теперь у Проклятого появился шанс освоить кое-что на самом деле.

Все началось с разминки, потом перешло в бег, потом бег с препятствиями, ползание, плавание и т. д. В этом “зале”, казалось, были тренажеры на любой вкус. Через час его уже мутило, через полтора хотелось просто сдохнуть, а через два все закончилось. Ну не все, но первая тренировка точно подошла к концу. Когда прозвучала спасительная команда стоп, Проклятому захотелось упасть там, где он стоял. Миша с ужасом представлял завтрашний день, будет боль в каждой мышце, но оказалось это еще не все. Правда, продолжение было значительно приятнее тренировки. Это был массаж, который сделал сам инструктор. Еще никогда, ни на одном массаже, Проклятый не получал такого удовольствия под мужскими руками. Когда мастер-боец закончил, Мишу, как эстафетную палочку, принял языковой инструктор.

— Как ощущения? — сразу поинтересовался он.

— Ужасно. Хотя финал моей тренировки очень порадовал.

— Да, Колпес свое дело знает. По всем прикидкам, исчезнешь ты часов через четыре-пять.

— Часов? — изумился Проклятый.

— Ты забыл? Я говорю на твоем языке.

— Ах, да. И чем будет занято это время?

— Изучение Этанийского, зубрежка заклинания для защиты помещения от нежелательного внимания, затем восстановительная баня.

— С девками? — пошутил Проклятый.

— Ага, правда, не с теми, кого ты подразумеваешь. Баня планируется для восстановления сил, с массажами, травами, маслами и прочей алхимией. Но если хочешь…

— Пока воздержусь — отказался Михаил.

— Кремень — пошутил инструктор, — ну идем грызть гранит науки.

***

Вернулась Ира с чашкой и джезвой. Налить кофе в Мишину мензурку было крайне непростой задачей, но она постепенно натренировалась.

— Что там у тебя новенького? — спросила она, усевшись на кровать.

— Тренировки, изучение языка, зубрежка заклинаний. Сегодня продиктую новое, будешь учить.

— А для чего? — заинтересовалась ведьма.

— Открывание механических замков, — вздохнул Проклятый.

— Опа! — удивилась она, — а мне оно зачем?

— Учи, учи, я так понял, следующим будет распутывание узлов, или веревок. Так что не связать, ни закрыть тебя после всего этого не выйдет.

Ира только вздохнула. Потом они пили кофе, и ведьма рассказала мужу о своем странном сне.

— Он говорил блеклые территории? — уточнил супруг в конце повествования.

— Да, они самые.

— Хорошо, спрошу там об этом, может быть что-то и подскажут. — Мелькнула какая-то мысль, вызванная словосочетанием «блеклая территория». Мелькнула и пропала.

Они замолчали, каждый думал о своем. Миша вновь прошелся по столу. Несколько дней в Этании хоть и стали кошмарными с точки зрения физических и умственных нагрузок, но они были наполнены смыслом. Та жизнь все больше била ключом, а вот эта становилась все тоскливее. Возможно из-за сравнения, а возможно Михаил просто начал уставать быть придатком жены, и зависеть практически во всем от ее помощи.

Ире же все больше казалось, что она просто не может справиться с навалившимися на нее делами. Забота о семье, сила, бандиты, таинственные преследователи. Словно она жонглировала большим количеством кеглей чем привыкла. Вроде пока получается, но приходится прикладывать нечеловеческие усилия, и в любой момент все может рухнуть по принципу домино.

— Маа, — донеслось из второй комнаты. — Маа! — Ира встала и кивнув мужу пошла к сыну. Проклятый вздохнул и открыл предпоследнюю серию “Большого взрыва”. Начинался новый день.

***

Очередной день подходит к концу. Филипп, устало потирая виски просматривает последние отчеты. Ничего особо интересного, обычная плановая текучка. По расследованию также никаких подвижек. Никто не старался выйти с ними на контакт, никто не проявил себя так, чтобы заинтересовать организацию. Пожалуй можно уйти пораньше и заглянуть в паб. Стоило ему подумать об отдыхе, как дверь распахнулась, и на пороге возник жизнерадостный Карлос. Сколько Филипп знал этого испанца, тот всегда оставался жизнерадостным и веселым, а что при этом творилось у него в голове — оставалось тайной за семью печатями.

— Привет, шеф! — явно не уставным образом поприветствовал он Филиппа, и без всякого приглашения развалился на стуле.

— Вечер добрый, — начальнику удалось сдержать раздражение, хотя это было не просто.

Этого латиноса он не любил, сам не понимая почему. Ошибок в работе Карлос не делал, и несмотря на внешнее раздолбайство, всегда умел собраться и быть серьезным если того требовала ситуация.

— Я тут проходил мимо, и вдруг вспомнил, что есть новости. Решил лично донести их до тебя.

Вот, пожалуй, из-за этого Карлос и раздражал Филиппа. Новости были крайне важны, а он сообщает об этом, как чем-то второстепенном.

— Наши аналитики обратили внимание на одну местную разборку. На первый взгляд в ней ничего особенного. Пять местных братков, что-то с кем-то не поделили и отправились к праотцам. Само по себе это не заслуживает нашего внимания, но двое из них были связаны с разборкой, в которой пристрелили Кюизака.

— В смысле? — удивился Филипп. — Как связаны?

— Они входили в группировку, главарей которой там замочили, — поясни испанец. — Сам понимаешь, это обстоятельство уже заслуживало дополнительного анализа.

Он замолчал, и Филипп в нетерпении подался вперед.

— И? — не выдержал он, когда пауза затянулась.

— Наш гений посмотрел новости, фотографии, и наверное еще астрал своим третьим глазом, а затем с уверенностью заявил что должен посмотреть на место происшествия. Я именно поэтому и зашел, поедешь с нами?

Филипп сдержался, чтобы не отчитать Карлоса, все-таки новости были важные чтобы подавать их вот так. Но сейчас не было времени ставить того на место, он просто встал.

— Да, само собой съезжу. Все готово?

— Автомобиль уже ждет.

Они вышли во двор, Филипп поздоровался с Андреасом — лучшим оператором из всех кого он знал лично. Тот кивнул в ответ. Он был уже экипирован, темные очки ночью выглядели неуместно, но лишь для случайного зрителя.

Ехали в тишине. Ночной город радовал отсутствием пробок, до места добрались минут за сорок. Трупы нашли вчера, один из осведомителей сообщил им о происшествии. Ворота были закрыты, но предвидя возможные осложнения, люди Филиппа заранее связались со своим человеком в полиции, и их уже ждала машина с водителем и зевающим опером. Филипп сверкнул корочкой, и его с Андреасом и Карлосом пропустили внутрь. От вопросов немец отмахнулся, предоставив своему помощнику поболтать с представителем местных органов правопорядка.

Пока оператор сканировал местность, Филипп быстро перечитал материалы дела. Он ознакомился с ним он еще в автомобиле, но сейчас ему надо было себя занять. Пятеро убитых. Двое застрелены, один выстрелом в упор. Одно ножевое в область шеи, так же имеем проломленную височную кость и перерезанное горло. Еще интересный момент — перед тем как одному из бандитов сделали второй рот, у него был вырван глаз. Версий о том что тут произошло, пока было немного. Склонялись к тому, что убили их члены какой-нибудь конкурирующей группировки.

Тем временем Андреас закончил свои манипуляции, и молча пошел к автомобилю. Филипп, неплохо зная своего сотрудника, определил по его виду что на этот раз они что-то нашли. Они загрузились в привезший их сюда “Мерседес”, водитель осторожно вырулили на дорогу. Освещение тут было не очень, да и дорожное покрытие оставляло желать лучшего.

— Ну что там?

— Был использован Кханаранский счет, — ответил Андреас. — Использован успешно. Но вот что именно насчитали, сказать, понятное дело, не могу.

Филипп присвистнул, и это выдавало крайнюю степень его изумления.

Кхаканарский счет — одна из самых загадочных магических практик. Никто не знал даже истории происхождения ее названия. То ли Кхаканар был каким-то чародеем — титаном, то ли, название происходило от того, что когда-то существовал кхаканарский язык.

На первый взгляд — в нем не было ничего особенного. Он содержал лишь названия чисел, причем в отличие от большинства земных языков, там не было повторяющихся названий, таких как двадцать пять, или сто двадцать пять. Каждая цифра имела уникальное название, было их всего около девятисот. Кроме цифр, в этом языке было несколько так называемых замыкающих слов. Как утверждалось в найденных материалах, для успешного заклинания необходимо было произнести несколько цифр в строго определенном порядке, и сказать замыкающее слово. И все.

Когда нашли эту методику, обрадовались. Это выглядело, как ключ к почти абсолютному могуществу. Примерно девятьсот цифр и пара десятков замыкающих слов. Какая ерунда, в наш век вычислительных мощностей. Правда первая волна эйфории схлынула очень быстро. Безусловно, компьютер с легкостью выдаст на печать сотни тысяч вариантов, но вот проверить их состоятельность он не в силах. Это вам не старые шифры, с табличками и решетками, тут нужен человек.

Тогда решили проверять полученные комбинации с использованием таланта операторов. Тех самых, кто способен почувствовать — правильная ли перед ним комбинация, или пустышка. Собрали лучших, работали несколько месяцев не покладая рук. Реальный результат — ноль целых, ноль десятых.

Снова кинулись читать и перечитывать витиеватые тексты с описаниями кхаканарского счета. Оказалось, что параллельно с чтением цифр, необходимо делать что-то еще. Это еще, могло быть что угодно — пасы руками, подмигивание, корчение рож, плевание через левое плечо. Информации было мало и количество комбинаций начало стремиться к бесконечности.

Филипп понимал, что с его статусом ему не будут раскрывать все карты. Не тот уровень информированности. Возможно, какие-то из серьезных заклинаний загадочного Кхаканара, расшифровать удалось, но об этом расскажут, не раньше чем войдешь в мало-мальски серьезное руководство. Тем не менее, чудом эта колдовская техника так и не стала. Еще он знал, что одно из заклинаний входит в курс обучения операторов. Когда-то Филипп собеседовался именно на такую должность, даже прошел несколько серьезных программ обучения, но таланта для того чтобы остаться на такой позиции в одной из нормальных стран у него не хватило. Он усмехнулся — когда то в Украину он мог бы поехать оператором, но не захотел, а теперь все равно оказался тут.

Из своего прошлого он помнил, как их собрали на демонстрацию кхаканарского счета. Заклинание было легким — снятие головной боли у себя, и по мнению Филиппа, таблетка “ибупрофена” действовала не хуже. Срабатывало оно после трех цифр и замыкающего слова. После каждой цифры надо было касаться носа любым пальцем. Видимо придумавший счет был веселым парнем. Демонстрировали это заклинание для того, чтобы операторы прочувствовали его “послевкусие”. По убеждению инструкторов все кхаканарские заклятия имели одинаковый остаточный фон, и любой из операторов мог понять, что кто-то использовал счет, но не более того. При этом невозможно было определить, что именно делал чародей. Это как если в огромной комнате заполненной народом, кто-то бы незаметно испортил воздух. Все бы знали что произошло, но вот кто виновник выяснить было бы сложно. Все эти мысли пронеслись в голове Филиппа за полминуты.

— Кхаканарский счет — задумчиво произнес он. — С учетом того, что там валялось пятеро мертвых головорезов, сомневаюсь что им лечили головную боль.

— Угу, — Андреас был немногословен.

— Не сомневайся, — в отличии от оператора Карлос не собирался сохранять излишнее молчание, — я уверен, что чародей избавился от отморозков. Остается только вопрос, от врагов, или ставших ненужными союзников?

— Серьезное обсуждение отложим на завтра, — принял решение Филипп, — но совершенно ясно, расследование провести необходимо. Обычное полицейское расследование, местность там нехорошая, но кто-то мог видеть что-то, например, отъезжающую машину, и все в таком духе.

— Думаешь там поработал кто-то, из уничтоживших местную команду?

— Не обязательно, но любой чародей знакомый с кхаканарским счетом, стоит того чтобы с ним познакомиться.

— Или с ней — негромко произнес Андреас.

— Ты что-то еще почувствовал? — подобрался Филипп.

— Нет. Просто мне кажется, что мы по умолчанию считаем мага мужчиной, а он вполне может оказаться и женщиной.

— Само собой, — слегка разочарованно ответил шеф, — будем искать вне зависимости от половой принадлежности. Когда там случилась эта бойня?

— Восемь дней назад — сверившись с телефоном, ответил Карлос.

***

Для Проклятого все дни его пребывания в Этании словно слились. Его жизнь начала подчиняться строгому распорядку: пробуждение, обучение языку, разминка, убойная тренировка, руки профессиональных массажистов, ванна, где в воду добавляли что-то, из-за чего усталость пропадала, еще одна полоса препятствий, обучение языку, баня. Зубрежка заклинаний была не каждый день, видимо Магрес оставил их не много.

Так как при обучении можно было болтать, Проклятый пытался выяснить у инструктора о том, что ждет его в будущем, об оставленных заклинаниях, о происходящем в Шаарне, о времени в Этании. О будущем инструктор говорить отказался, заклятия обещал выдавать строго по графику составленному Магресом. Шаарн практически обезлюдел, последние жители паковали вещи.

— Время, — подумав начал говорить Вайлес, — думаю в будущем тебе расскажут о нем поподробнее. Для меня это вопрос очевидный, а такое очень сложно объяснить. Точно знаю, что у нас и у вас есть отличия и это как-то связано с формой вашей планеты.

Проклятому в целом было понятно о чем говорит инструктор. На Земле время было привязано к вращению планеты вокруг Солнца и собственной оси. Если Этания создана по иному принципу, то и понятие времени тут совершенно иное. Он решил не мучить Вайлеса такими вопросами, в конце концов — это просто не его работа, объяснять такие вещи.

— А можем прогуляться по Шаарну? — спросил он в один из дней, в самом начале языкового урока.

Инструктор замешкался:

— Зачем? Твари уже преодолели полосу размежевания, и находиться там довольно опасно.

— Не знаю, а можно посмотреть на то, что происходит? Я помню в кабинете у Магреса было такое окно, через которое можно было рассматривать разные участки песчаной полосы.

— Извини, но кабинет Магреса — это закрытое место для всех кроме него.

— Это я понимаю, но может в этой башне есть похожие комнаты?

— Проклятый, зачем тебе это? — инструктор неожиданно стал серьезным.

— Не знаю, — честно ответил Михаил, — просто хочется.

Вайлес задумался. В отношении Проклятого, Магресом было оставлено указание — выполнять его непонятные хотелки. У прогностов, они могли быть пророческими.

— Ты хочешь посмотреть что-то конкретное? — начал тянуть время инструктор.

— Повторюсь, не знаю.

Михаил действительно не знал из-за чего прицепился к Шаарну, может просто засиделся в четырех стенах?

— Хорошо, сейчас переговорю с Ванагном, он у нас начальник охраны в Шаарне, и организуем выход, — инструктор поднялся, но Проклятый остановил его.

— Не стоит, что-то желание пропало. А вот какой-нибудь балкончик с видом на болото, я бы посетил.

— Это можно организовать без особых проблем. Такие выходы сейчас закрываются, но раскрыть его проще, чем организовать экскурсию по Шаарну.

Инструктор переговорил с одним из местных мажордомов, и минут через пятнадцать повел Проклятого куда-то в левое крыло башни. Еще минут через десять, они остановились перед массивной дверью, похожей на большую картину. Вайлес поколдовал над замком, и та бесшумно распахнулась.

— Иди, — сказал он Михаилу, — я подожду тебя тут.

Инструктор уселся в одно из кресел. Стоило Проклятому выйти на балкон, как он сразу понял из-за чего инструктор не пожелал следовать за ним. Запах. В нос ударил тошнотворный, сладковатый запах гнили. Миша даже отшатнулся, но затем пересилил себя, и облокотился о перила. Балкон располагался над территорией уже полностью отвоеванной тварями. Вместо песка, землю украшала полупрозрачная слизь. Чуть дальше начинались сами болота, по которым бесконечным потоком, издавая противные, чавкающие звуки, ползли практически прозрачные кляксы. Да, твари более всего походили на кляксы и были мерзкими на вид. С трудом оторвав взгляд от перемещения монстров, Миша принялся смотреть вдаль. Ему казалось, что там, в бесконечной череде болот, виднелись какие-то строения, но может это были деревья или гигантские камни.

От мерзостного запаха, его все больше мутило, и казалось, начинает кружиться голова. Земля качнулась, и он чуть не перевалившись через невысокие перила, присел, стараясь отдышаться. Резко навалилась апатия и тоска, стало казаться, что он уже не сможет покинуть этот балкон, да и не должен этого делать. Сквозь решетчатую стенку балкона он продолжал смотреть вглубь болот, и в какой-то момент Михаилу начало казаться, что там среди неподвижных объектов, периодически мелькают фигуры сотканные из тумана.

Неожиданно татуировка слегка засветилась, и словно начала нагреваться, что привело Проклятого в чувство. Тогда повинуясь некому наитию, он посмотрел на эти фигуры сквозь татуированную руку, ничего не увидел, но головокружение и тошнота отпустили. Поднявшись на ноги, вновь глянул на тварей ползущих из болот, и на этот раз они не показались ему какими-то шибко отвратительными. Желе — оно и есть желе. Он еще некоторое время высматривал туманные фигуры, но больше ничего так и не разглядел.

— Увидел что-нибудь стоящее? — спросил инструктор, стоило Проклятому переступить через порог.

— Да так, ничего. Но хоть на тварей посмотрел, и не могу теперь понять как первые поселенцы их вообще убивали? Там от одного запаха сдохнуть можно.

— Есть способы, — ответил Вайлес, — ну что, идем учить язык дальше?

***

— Магрес вернулся и ждет тебя.

Очередное пробуждение в Этании началось именно с этих слов, произнесенных веселым Вайлесом.

Сегодня в башне было значительно многолюднее чем обычно. Тут и там они встречали людей с ведрами краски, наносящих на стены, двери и окна, какие-то странные рисунки. Через некоторое время Проклятый понял — рисуют они практически одно и тоже.

— А что они делают? — спросил он Вайлеса.

— Башня готовится к консервации. Шаарн уже под контролем тварей, путь к горам отрезан. Давление серых территорий на башню усиливается. Они рисуют руны “Страж” и “Замок”. Как только в краску вдохнут силу, все части здания станут закрытыми. Никто кроме хозяина и его гостей не смогут сюда прийти.

— Впечатляет, — только и смог ответить Михаил, и дальше до самой приемной мага, они шли в тишине.

— Сегодня мы уходим — вместо приветствия начал маг.

Он оставил Вайлеса переводить, на длинные беседы Мишиных знаний языка пока не хватало.

— Этими, короткими тропами?

— Да, как только дорисуют руны и весь персонал покинет Шаарн, уйдем и мы.

— Мы уходим последними? — со странным волнением уточнил Проклятый.

— Мы уходим вместе. Остальных поведут Вайлес и Колпес, а нам с тобой надо сделать небольшой крюк. Хочу кое-что проверить из твоих потенциальных способностей.

Миша хотел задать вопрос, правда не был уверен что сможет его сформулировать, но не успел. Маг жестом остановил его, и вопрос умер, так и не родившись.

— Мне надо идти, руны нарисованы, жди меня тут, — и за магом и инструктором закрылась дверь.

Проклятый посидел в кресле постаравшись расслабиться — не получилось. Подошел к окну через которое можно было смотреть на большие расстояния, но похоже без Магреса этот “телескоп” не работал. Побродил по кабинету, с трудом справившись с диким соблазном полазить по шкафам и тумбочкам. Не надо было быть интуитом чтобы понять — лазить без спроса в личных вещах мага — затея крайне дурно пахнущая. Он опять уселся в кресло и приготовился скучать, но не пришлось. Почти сразу вернулся маг:

— Идем. Время дорого.

Тут и там сновали люди. Все одеты по-походному, некоторые с небольшими сумками. Магу кланялись и возвращались к своим делам. Вскоре они дошли до большого зала, народ тут выстроился в две шеренги, дисциплинированно входя в большие двери. Проклятый заметил Колпеса, стоящего возле одной из дверей — видимо тот руководил процессом. Вторая дверь оставалась закрытой, скорее всего ждали Вайлеса.

— Нам с тобой дальше — поманил замешкавшегося Михаила маг.

Они прошли через небольшую дверь в круглую крохотную комнатушку, в которой не было ничего кроме двери впустившей их сюда и небольшой портьеры на противоположной от входа стене.

— Значит так. Ты идешь по такому пути второй раз, поэтому напоминаю. Идешь за мной, сворачивать нельзя, останавливаться нельзя, обгонять меня запрещено. Реальной опасности там нет, если не заблудишься, но место по первах — жутковатое. Поддался страху — пропал. Ясно? — Проклятый кивнул, и маг закончил: — тогда нам пора.

Он жестом отпустил переводчика, сдернул портьеру и Проклятый увидел что за ней клубится тьма. Чародей был прав — вход на эти тайные тропы, выглядел пугающе.

Сам переход запомнился очень плохо. Проклятый тенью следовал за магом, старался не смотреть по сторонам. Все закончилось быстро. Миша опасался что идти придется долго, но этот страх не оправдался.

***

Горы. Из туннеля они вышли рядом с горами. Это была открытая площадка, с небольшим балкончиком и лесенкой ведущей вниз — на землю. Сразу от лестницы начиналась каменистая тропинка, ведущая к горам. Чародей достал уже хорошо знакомый Проклятому артефакт. Сегодня он использовал его впервые.

— Это одна из моих резиденций. Мы сейчас, можно сказать на краю мира, — прокомментировал маг и добавил, — Проклятый тебе надо быстрее освоить наш язык, иногда крайне неудобно использовать “Юлу Аматиса”.

— Я стараюсь — Миша почувствовал себя слегка неловко.

— Я занимался не только своими делами, еще изучал информацию о твоей татуировке. Сейчас у нас будет что-то вроде теста.

— Теста? — Проклятый почувствовал легкую нервную дрожь, словно перед экзаменом или собеседованием.

— Да не могу ничего рассказывать заранее, это нарушит чистоту эксперимента. Идем.

Они спустились по лесенке, остановившись на последней ступеньке. Проклятый с интересом осматривал окрестности. Вроде ничего особенного, но нет! Миша не сразу понял, что в отличии от Шаарна тут есть солнце, краешек которого выглядывал из-за гор. Проклятый заметил его краем глаза со стороны левого плеча. С любопытством обернулся, замер в удивлении, казалось небесное светило сместилось вместе с поворотом его головы. Это было настолько неожиданно, что он начал крутиться стараясь увидеть солнце целиком. Не получалось, картинка смещалась вместе с ним, он видел одно и тоже.

— Что за бред?! — пробормотал он.

— Увидел местную особенность? — усмехнулся маг. — Тут очень непростая местность. Спустившись с лестницы, ты сможешь двигаться только к горам и обратно. Причем может и не получиться вернуться.

— Это как? — Проклятый почувствовал укол страха.

— Может помешать паника. Так-то ничего сложного. Будешь идти назад, смотри на лестницу и только на нее, зацепись взглядом и не отпускай. Тогда вернешся и как только встанешь на ступеньку, начнешь передвигаться как обычно.

— И в этом состоит тест? Вернуться? — он отвел взгляд от лестницы и увидел горы.

— Нет. Тебе надо дойти до конца тропы, сойти на землю, подойти к горам. В них может быть что-то интересное, а может и не быть. Когда найдешь это что-то, или твердо решишь что там пусто, сразу возвращайся. Я буду ждать на балконе.

— А если не смогу вернуться?

— Тогда ты провалишь тест. — И Магрес остановил “Юлу Аматиса”, давая понять что разговор окончен.

Надо так надо. Миша, подавив сильное желание обернуться сразу, двинулся по тропинке. Она оказалась короткой, дальше надо было идти по голой земле. Почва была слегка влажной, ботинки вязли, на них сразу налипла грязь. Идти было неприятно, хотелось вернуться, но сдаваться Проклятый не собирался.

Вот и скала. Она выросла перед ним неожиданно. Мише казалось, что до нее еще идти и идти. Камень как камень. Ничего такого он не заметил. Прошелся вдоль подножия горы, потрогал татуированной рукой. Камень был теплым, даже возникло желание прислониться, погреть спину.

“Скорее всего ничего тут нет”, - подумал он, но полной уверенности Проклятый не испытывал. Еще раз осмотрел камень и землю, надеясь что что-то сверкнет, или появится умная мысль о том, что он должен найти. Не сверкнуло, и с мыслями была напряженка. Для приличия Проклятый пару минут поковырял камень, едва не сломал ноготь, и решил что с него хватит. Надо еще суметь вернуться.

Он нашел глазами лестницу, и понял — сзади что-то мигнуло. Развернулся — пусто. Попробовал еще раз: взгляд на лестницу, и опять на самом краю области видимости есть какое-то движение.

— Да, что же это такое?!! — из-за злости, он не заметил как начал кричать.

Стукнул кулаком по камню, боль отрезвила. Стоп, нужно успокоиться, видимо та самая губительная паника примерно так и начинается. Постояв минутку и успокоив дыхание, Миша принялся смотреть на скалу сквозь руку, но ничего не изменилось. И тогда он попробовал закрыть глаза.

Обычно когда закрываешь глаза, поневоле ожидаешь что не будешь ничего видеть. Так произошло и на этот раз, но продлилось лишь пару секунд, а затем Проклятый начал видеть. Словно стоял в темной комнате и видел лишь очертания предметов. И камень потемнел. Миша поднял правую руку, его татуировка слегка мерцала, и в этом мерцании, он похоже увидел то, зачем посылал его чародей. На пустой каменной стене начал проступать рисунок. Рисунок ворот, украшенных непонятными иероглифами.

Глава 23. На границе серых территорий

Проклятый словно завороженный смотрел, как медленно проступает рисунок на скале. Вот появились перекладины входа: две вертикальные линии, и одна горизонтальная вверху, образовав букву П. Одновременно с ними, внутри “буквы”, на расстоянии, примерно на ширину ладони взрослого человека, возникали причудливые переплетения прямых, пересекающихся под всевозможными углами линий и полуокружностей. И хотя знакомство Михаила с китайской, или японской письменностью, ограничивалось тем, что иногда, он случаем забредал на сайты, созданные на языках этих стран, первой его мыслью, была мысль, об иероглифах.

Тем временем, наскальный рисунок, словно наливался цветом. Вначале серые контуры постепенно темнели, словно какой-то невидимый художник, щедро добавлял черную краску, и наносил ее на каждую черточку. Михаил не особо разбирался в цветовых оттенках, дизайнером он никогда не был, и всегда думал, что существует семь цветов радуги, как в считалочке “Каждый охотник желает знать…” черный, белый, и пять или шесть серых оттенков, которыми удобно делать заливку колонок в таблицах “Excel”. А остальное, как говорится от лукавого. Теперь, находясь около этих скал, он понял, что сильно заблуждался в цветовой гамме.

Ворота постепенно чернели. Проклятый, почему-то был уверен, что медленно проступающий наскальный рисунок, является именно воротами, хотя и не смог бы объяснить почему, даже если бы кто-то спросил его об этом. Оказалось, что не только серые, но и черные цвета, тоже могу быть абсолютно разными. Выглядит это примерно так: светло-черный, черный, очень черный, настолько черный, насколько это возможно, и еще чернее. Наконец цветовая трансформация закончилась, и в итоге он стоял перед возникшими из ниоткуда воротами. Их высота была примерно полтора его роста, а ширина как у обычной, среднестатистической двери в его доме. От рисунка, хотя Миша был уверен, что перед ним нечто большее, чем простой, пусть и красивый наскальный рисунок, веяло чем-то этаким… и он никак не мог понять, чем? Тут смешивались и опасность, и любопытство, и даже некое предвкушение, словно за ним хранилось нечто очень желанное, хотя это мог оказаться и огонек свечи, на котором сгорит беспечный мотылек.

— В любом случае, я, похоже, нашел то, о чем говорил Магрес, — пробормотал

Проклятый, — он сказал увидеть что-то, а не исследовать это, так что пора, пожалуй, назад.

Миша развернулся, ища взглядом лестницу — его единственный ориентир в этих жутковатых скалах. Вот и она, его дорога в резиденцию мага. Как говорил колдун, достаточно просто смотреть на нее и идти вперед. Это пара пустяков….

Через час (а может, прошло несколько минут или несколько дней), Проклятый понял, что сильно ошибся, вернуться оказалось не так уж легко. Он бодрым шагом направился обратно, при этом принялся насвистывать мотивчик из “Розовой пантеры”. Каменная дорожка приближалась, и в какой-то момент он просто решил проверить, сколько ему осталось пройти по влажной земле, прежде чем под ногами окажется твердый камень. Один взгляд на дорожку, и на следующем шаге он чуть было не расквасил нос о скалу. Ругнувшись, Проклятый тем не менее отметил, что рисунок ворот немного побледнел, и стал не настолько темным.

Пообещав себе впредь быть более внимательным, Михаил вновь отправился к “выходу”. Солнце сбоку, вроде и видишь боковым зрением, но в тоже время, оно словно постоянно ускользает, а ведь он никогда не видел Этанийского небесного светила, интересно же, как оно выглядит. Моментальный взгляд в бок. Солнца он так и не увидел, зато снова оказался около скалы с нарисованными воротами. Может это и не ворота? — у Проклятого уже начали появляться сомнения по этому поводу. Пообещав себе больше не отвлекаться ни на что, Миша пошел к лестнице в третий раз.

Кожей почувствовал взгляд в спину, неприятный и оценивающий. Сзади точно кто-то есть, и оно крадется за ним. Этого кого-то не слышно, ну или почти не слышно, но оно есть! Выбралось из скалы, сквозь черные ворота, и совсем не против закусить беспечным Проклятым….

Оборачиваться нельзя, но желание сделать это пересилило, оно намного сильнее тонкого голоска разума. Как и следовало ожидать, сзади никого не оказалось, зато впереди, вновь появилась скала, с уже успевшим опостылеть изображением.

— Никогда, никогда больше не стану смеяться над теми, кто умудряется заблудиться в трех соснах! — пообещал он неизвестно кому, — может быть, они тоже попадали в какие-нибудь аномалии?

Услышали его обещания или нет, осталось неизвестным, и внешне ничего не изменилось: скала, заманчивый рисунок, лестница, как путеводная нить, и солнышко сбоку. Да, еще тишина… неприятная такая тишина, надо заметить.

— Все! Хватит!

Михаил постарался разогнать гнетущее безмолвие собственным голосом. Получилось не очень, как-то хрипло и неубедительно. Новая попытка. На этот раз он шел словно андроид, передвигая почти негнущиеся ноги и стараясь не сводить взгляда со ступенек. Даже дышать он начал через раз. Нервное напряжение не прошло даром, видимо он непроизвольно перенапрягся, поэтому заболела шея, начала ныть спина. Вдобавок еще, несмотря на то, что жарким данное место назвать было нельзя, пот начал струиться по лбу заливая глаза. Миша вытер его рукавом раз, второй. Начало щипать глаза, и он зажмурился, давай им отдых, а когда вновь открыл, увидел уже привычный, можно сказать ставший родным рисунок на скале.

Проклятый запрокинул голову и заорал в равнодушное небо. Хорошенько прокричавшись и подавив таким нехитрым способом нарастающую панику, Михаил принялся думать. По всей видимости, это место не так уж просто, как казалось вначале.

Тогда он решил поэкспериментировать, для чего отошел на пять шагов от скалы. Несколько раз моргнул — ничего, закрыл глаза на секунду, потом на две — все без изменений, но стоило довести до трех, как опять вернулся в исходную точку. Значит, моргать можно, а вот, например, протирать уставшие глаза кулаками нет. Затем Миша принялся исследовать: насколько можно отвести взгляд от лестницы, и можно ли играть глазами, например, скользить по ступенькам вверх-вниз. Так, выяснив, что главное видеть сами ступеньки, Проклятый предпринял очередную попытку выбраться отсюда.

Снова возникло ощущение взгляда в спину, и не только, казалось, что-то вязнет на ногах, и мешает идти. Вспомнилась детская сказка: “Волшебник изумрудного города”. Как герои шли по пустыне, и не могли отойти от колдовского камня, поставленного злой колдуньей, то ли Бастиндой, то ли Гингемой, он уже не помнил точно, кто из этих двоих отличился там.

В том мире, придуманном, ну точнее заимствованным, — да так звучит благозвучнее, чем сплагиаченным, или, упаси господи спизженным, — героям помогла местная ворона. В этом, ему похоже, на чью-либо помощь рассчитывать нечего. Шаг, второй, до счастья далеко.… Вспомнилась песня “Серьги”. Не так уж и далеко, вон лесенка — рукой подать, главное не отвести взгляда. Он не был уверен, что сможет предпринять еще одну попытку дойти к лестнице, и с каждым шагом внутри крепло ощущение, что ему надо выбраться отсюда до того момента, как он очнется на Земле. Потерять сознание в этом месте будет плохая идея, очень плохая, он чувствовал это, а последние события научили Михаила доверять своим ощущениям.

Сорок, сорок один. Он считал шаги, а после тридцатого начал произносить цифры вслух, просто чтобы разогнать окружающую тишину. Миша не обращал внимание, ни на злобный взгляд, который, казалось, готов был высверлить в его спине дыру, ни на солнце, ни на вяжущую слабость. Пятьдесят два, пятьдесят три…. На семьдесят втором шаге земля под ногами сменилась на каменную дорожку, и идти сразу стало легче. Исчез взгляд, исчезла слабость. Он вырвался. Впрочем, еще не до конца выбрался из аномальной зоны, надо добраться до лестницы. Когда, еще через пятнадцать шагов, его нога встала на первую ступеньку, он готов был расцеловать это творение человеческих рук. Так, наверное, чувствуют себя выжившие пассажиры самолета, который совершил аварийную посадку.

Маг ждал его на балкончике. За время пока Проклятый барахтался около скал, тут появились пара кресел, небольшой столик с вином, и девушка, которая стояла, прямая как палка и незаметная словно тень. Увидев Проклятого, она склонилась в почтительном поклоне, и вновь выпрямилась. Магрес явно не привык себе отказывать в маленьких радостях, и сейчас это было очень даже кстати. Миша буквально свалился в одно из кресел, ноги дрожали так, словно он пробежал в бешеном темпе три километра, таща при этом на плечах штангу. Не спрашивая, он налил полный бокал вина, и залпом выпил. Чародей, тем временем, вновь раскрутил юлу, из чего Проклятый сделала вывод, что разговор намечается серьезный.

— Ты справился — начал маг, — вернулся довольно быстро. Считал шаги? — этот вопрос застал Проклятого врасплох.

— Да, а это было обязательно, чтобы вернуться? — он чувствовал некую злость, потому что, если это было необходимо, чародей мог бы и предупредить.

— Нет. Можно, например, думать, петь, или какие-нибудь мантры читать. Главное на чем-то сосредоточится. Подсчет шагов, обычно самое очевидное, и полезное.

— Полезное? — с каждой фразой, маг все больше ставил его в тупик.

— Да. Обратная дорога может быть короче или длиннее. Это зависит от идущего по ней. Сколько ты прошагал?

— Семьдесят два до тропинки и пятнадцать по ней.

Миша решил в этом разговоре просто плыть по течению, за своим собеседником. Снова дала знать о себе жажда, и, схватив пустой бокал, он потянулся к кувшину, но молчаливая служанка опередила его, наполнив вином его стакан.

— Неплохо для первого раза. Ну а теперь главный вопрос: ты что-то увидел в этих скалах?

Спрашивая, Магрес слегка подался вперед, и Проклятый с удивлением понял, что тот волнуется.

— Ворота. Ну, точнее рисунок. Две вертикальные линии, соединенные сверху горизонтально, а внутри множество иероглифов, ну или чего-то такого, непонятного.

— Увидел сразу?

— Нет. Думал уже, что там ничего нет, ну или я не способен рассмотреть, а потом поглядел на камни сквозь свою татуировку, причем с закрытыми глазами. Рисунок проступил, потом начал чернеть, и дальше я его уже видел постоянно.

Михаил рассказывал максимально подробно, сознавая, что почему-то это крайне важно для мага, а значит, автоматически, важно и для него.

— Хорошо. — Магрес удовлетворенно откинулся в кресле. — Очень хорошо.

— А что это за рисунок? — не удержался Проклятый.

— Это действительно ворота. К вопросу, куда они ведут, мы вернемся позже. Сейчас важно то, что ты их увидел, поэтому программа твоих тренировок слегка дополниться.

— Дополниться?

— Да. Тебе надо научиться ходить по этой дороге, от скал к лестнице. Во-первых, ты должен уметь вернуться с первого раза, а во-вторых, тратить на это не больше двадцати шагов.

Проклятого передернуло.

— Как этому можно научиться? — в растерянности пробормотал он.

— Многократными повторениями, но не сегодня, начинать лучше сразу после того как ты очнешься. Я не могу даже предположить, что случиться с тобой, если ты потеряешь сознание в этой местности.

— Понятно.

Проклятый помрачнел, и глотнул вина из бокала. Мысль о том, что придется вернуться к этим скалам пугала, но при этом он понимал, что никуда от этого не деться.

— После того, как ты научишься путешествовать по такой земле, а в твоем случае, я думаю, это произойдет быстро, мы поговорим о воротах. Они крайне важны, в том числе и для тебя.

— Почему, Вы думаете, — вновь перешел на Вы Проклятый, — что у меня это получится быстро?

— Исходя из личного опыта — улыбнулся чародей, — просто поверь мне в этом вопросе. Но учти, расслабляться нельзя. Скоро сюда прибудут твои старые и новые наставники, слуги и прочий люд, ты будешь тут жить и тренироваться. Запомни, сколько бы тут не было народа, никто, абсолютно никто, не сможет помочь тебе там. Заблудишься или запаникуешь — останешься там навсегда.

— Навсегда. — Проклятый посмаковал это слово, и оноему явно не понравилось.

В его жизни уже произошло одно крайне неприятное происшествие, и он всерьез опасался, что это будет также навсегда.

— Постараюсь, чтобы этого не произошло. А жить я буду тут из-за этих ворот?

— Ворота, и специфическая местность…. У нас в Этании таких мест хватает, и думаю, что в вашем мире можно найти подобные аномалии.

— Про наш мир, я что-то сильно сомневаюсь — улыбнулся проклятый, но Магрес не поддержал его веселья, оставшись серьезным.

— Неужели у вас не найдется каких-либо легенд, о таинственных исчезновениях, плохих местах, природных аномалиях? — промолвил Маг

— Да, есть конечно, но я всегда считал это сказками. Слишком много там противоречивой информации, и нет никакой конкретики.

— Я уверен, что и магию, и уменьшение в размерах, ты тоже считал сказками — на этот раз Магрес усмехнулся, — а то, что информация противоречивая, это как раз нормально.

Он неожиданно перегнулся через стол, посмотрев на Михаила почти в упор:

— Просто ее нет, и наверняка не будет там у вас какой-либо конкретной информации.

Миша не ответил, он думал о своем. Откуда, например, взялась фраза: “заблудиться в трех соснах”? Она раньше казалась если не смешной, то забавной уж точно. Но вот сегодня, он сам, грубо говоря, заблудился вообще на ровном месте, и без сосен…. На смену этой мысли пришла другая, совершенно неожиданная: Магрес очень заинтересован в нем, а нет ли у великого чародея серьезных проблем? Мысль была неуместна и несвоевременна, но не всякую неожиданную мысль легко прогнать. У мага могут быть проблемы непонятные простым смертным. Со своими коллегами по цеху, а то и с кем-то покруче. Этакая борьба бульдогов под ковром. И если это так, то может он, Проклятый, принял не ту сторону? А подумав так, он чуть было не расхохотался… не ту сторону…, надо же, как будто маги и чародеи выстроились в ряд, наперебой предлагая ему выбрать их покровительство.

— Вспомнил что-то?

Вопрос колдуна вывел Михаила из его излишней задумчивости, но говорить о своих сомнениях он не собирался, и ляпнул первое, что пришло в голову:

— Да так, Бермудский треугольник, парусник “Мария Селеста”. У нас есть местами какие-то аномалии.

— Серые территории есть везде…, - Магрес подождал, пока служанка наполнит его бокал, и, отхлебнув, продолжил: — но выглядеть они могут по-разному.

Миша ничего не ответил. Словосочетание — серые территории — напомнило ему о чем-то, но он никак не мог вспомнить и понять, о чем именно речь.

— Итак, сегодня отдыхай, — произнес Маг, — скоро прибудут уже знакомые тебе инструктора, и я надеюсь, что теперь понимаешь, насколько важна твоя физическая выносливость?

— Да, понимаю это гораздо больше, чем раньше, — произнося это, Миша взглянул на свои ноги, которые до сих пор еще ныли от излишнего перенапряжения.

— Кроме уже знакомых тебе людей, будут еще несколько специалистов и слуги. Кстати, — он кивнул в сторону девушки, — это Мира. Она будет прислуживать лично тебе. Меня не будет здесь еще несколько твоих пробуждений, поэтому вот еще два заклинания для твоей жены, заучишь их с Вайлесом.

Проклятый молча слушал Мага.

— А каждое твое пробуждение, советую начинать с похода к скалам. А сегодня отдыхай. Мира покажет тебе твои покои, она понятливая и догадается обо всем, что тебе нужно.

— Это ее талант? — уточнил Миша, окидывая девушку оценивающим взглядом.

— Можно сказать и так.

Магрес поднялся, давая понять, что разговор окончен и направился к двери, ведущей с балкона во внутренние помещения. Вдруг он остановился и произнес:

— Да, чуть не забыл.

Волшебник вернулся, положил на стол, некий металлический предмет. Проклятому понадобилось всего несколько секунд, чтобы догадаться, что перед ним лежит ключ.

— Это от двери, ведущей сюда, — подтвердил догадку маг, — я хочу, чтобы на этот балкон, не мог выйти никто кроме тебя и Миры, но и ей не стоит это делать слишком часто. Понятно, что мой запрет нарушить никто не решится, но лучше всегда закрывай эту дверь. Тут ты теперь сам по себе, иначе ничего не получится.

— Да, буду закрываться — согласно кивнул Проклятый, поднимаясь.

— Можешь допить вино, — остановил его колдун, — посмотри на скалы, и подумай, как будешь тренироваться, так сказать, пропитайся этим местом.

Маг оставил его в обществе молчаливой Миры.

— Ну, садись — Миша жестом указал на освобожденное чародеем кресло.

Уходя, Магрес забрал с собой артефакт, помогающий им общаться, и поэтому Миша попытался обратиться к Мире на Этанийском. Девушка послушно уселась на край кресла, и внимательно посмотрела на него.

Как же давно он не мог вот так, незатейливо, посидеть с бокалом вина, рядом с симпатичной девчушкой. При этом никуда не нужно спешить и не смотреть на нее снизу-вверх, или там сверху — вниз. Когда он жил в Шаарне, то вначале ему было совсем не до посиделок. Физическая и рутинная работа, попытки как-то подучить язык, поиски себя в новом мире, отнимали то немногое время, которое Проклятый пребывал в Этании. Позже, когда он начал жить уже в роскоши, все показалось некой сказкой, сном, и Миша относился к происходящему как к очень правдоподобному сновидению, не более того. Затем начались тренировки, и стало совсем не до посиделок. Теперь же глядя на Миру, осторожно присевшую на краешек кресла, Проклятый понял — насколько ему не хватало такого в последние месяцы.

— Выпьешь со мной? — спросил он, протягивая пустой бокал.

Кажется, она испугалась. Михаил не мог быть уверен в этом на сто процентов, девушка хорошо владела лицом, можно сказать профессионально, но, тем не менее, у Проклятого создалось четкое впечатление, что в глубине ее глаз мелькнул страх. Пугать Миру он не собирался.

— Если тебя нельзя пить, — произнес он, медленно, тщательно строя предложение, — то я не настаиваю, тогда просто посиди тут.

Она кивнула с явным облегчением. “Возможно, просто это вино, слишком дорогое для обычных слуг” — подумалось Мише, а затем он просто выбросил это из головы, не желая портить наслаждение от отдыха.

Он пил вино, заботливо подливаемое Мирой, смотрел на горы, с изображенным на них странным рисунком, который, скорее всего и не рисунок на самом деле, и впервые по-настоящему задумался — а есть ли возможность остаться тут навсегда? В какой-то момент пришло чувство голода, и Миша попросил девушку принести поесть. Машинально сделал это на русском, но она по всей видимости его поняла, потому что, плавно вскочив с кресла куда-то умчалась, а затем, довольно быстро вернулась, с большим подносом в руках. Видимо перед уходом, Магрес оставил соответствующие указания, и работа в его резиденции закипела. А может, кто-то тут жил постоянно, и сейчас вялотекущая активность, лишь сменилось бурной деятельностью.

Алкоголь постепенно делал свое дело. Мысли Проклятого текли все медленнее, зато все увереннее стали сворачивать куда-то не туда. Например, он все чаще посматривал на Миру, и в его взгляде все больше проявлялся интерес, мужской интерес. Она невысокая, а на высокую он уже насмотрелся, будьте уверены! Стройная, даже худенькая, но там, где им и назначено природой, присутствуют соответствующие выпуклости. Светлые волосы до плеч, зеленые глаза. Еще когда она ходила за едой, Миша отметил ее плавную походку, то, как она покачивает бедрами. Все это заводило Проклятого, вынужденно сидящего на голодном пайке.

Он поднялся, сразу встала и девушка. Миша не обратил на это внимания, подошел к перилам, облокотился, стараясь унять внутренний жар, который пока ограничивался лицом, Проклятому казалось, что его щеки пылают, но жар в любой момент грозил спуститься вниз, растечься по всему телу, вызывая то ли сладкую истому, то ли нервную дрожь. Чтобы отвлечься, он вновь мысленно вернулся к разговору с чародеем.

“Оружие!” Казалось бы, неуместное в данной обстановке словечко, возникло в голове, как иногда на пустом табло, вдруг, словно ниоткуда, возникает большая, красная надпись: “Осторожно!”, или еще какое-нибудь предупреждающее или запрещающее слово-указание. “Магрес хорошо относится ко мне, оружие надо чистить и ухаживать за ним”, - на смену одному слову пришла целая фраза. Еще более неуместная, но тем не менее, какая-то естественная. Почему бы и нет? Проклятый и близко не мог догадаться о планах чародея, а информацией владел лишь с его слов. “Главное, не быть у него в качестве камикадзе”, - пробормотал он под нос, и повернулся к Мире.

— Покажи, где моя комната? — попросил он, и девушка понятливо кивнув, повела его внутрь здания.

Проклятый шел чуть позади нее. Он с удовольствием смотрел на ее спину, ну если быть совсем точным, на низ спины. Если что, так и скажем жене — это была спина. Впрочем, одной Мириной спиной дело не ограничивалось, Миша также с неким интересом осматривал внутреннее убранство башни. Нет, он не был уверен, что эта резиденция мага так же является башней, но так уж устроен мозг: проще мыслить некими шаблонами. Башня в Шаарне, башня тут, в этом, пока безымянном месте. На похожие мысли (о башне), настраивало и внутреннее убранство. Было тут что-то общее с башней в Шаарне, разве что немного более тусклое. А возможно менее роскошное. Серый камень стен, зажженные, но странным образом не чадящие факелы. Пол устлан каким-то деревом, от коридора периодически ответвляются боковые ходы, а иногда в стенах появляются запертые двери. Они несколько раз поворачивали, и Миша не переставал удивляться тому, насколько все-таки большие загородные домики, принадлежат его радушному хозяину.

Наконец Мира распахнула небольшую дверь, и, посторонившись, пропустила Проклятого. Помещение было похоже на его прошлое пристанище, но поменьше и с голыми стенами. Хорошо хоть не каменными стенами, а деревянными (ну или выкрашенными под дерево), однако не это было главным. Тут было тепло, а из чего стены, об этом пусть эстеты беспокоятся.

— Зайди и закрой дверь.

Приказ дался легко, алкоголь смыл неловкость, и девушка послушно замерла посреди комнаты. Проклятый тем временем убедился, что ванна есть и тут, и самое восхитительное, есть теплая вода. Еще не горячая, видимо где-то там, на нижних этажах, в магических котельных, еще только начались работы.

Решив, что понежиться в горячей воде он сможет попозже, Проклятый повернулся к Мире. Она продолжала стоять, ожидая указания, и вдруг Мишу пронзила мысль: “полноте, а человек ли она? Может это какая-то заводная кукла?”. Подошел к ней вплотную, приобнял за талию, и уткнулся лицом в ее волосы. Девушка подалась навстречу, и то же обняла его за талию. От Мириных волос пахло чем-то растительно-горьким, и это так напомнило Мише его Иру, что он начал терять контроль, итак весьма ослабленный алкоголем и воздержанием. Провел руками по спине, скользнул по упругой заднице, почувствовал участившееся дыхание. Кровь отлила от головы, и подчиняясь универсальному закону сохранения, не пропала, а собралась в ином месте. Интересно — вновь мелькнула неуместная мысль, — а в магических мирах, действуют ли тут законы Ньютона? Но в создавшейся обстановке, мысль была признана ничтожной, неактуальной и несвоевременной, и безжалостно отброшена вместе с верхней одеждой.

Мира легкими движениями освободилась от платьица, оставшись лишь в тонких трусиках, и темном браслете на правом запястье. Почему-то именно вид этого тонкого и немного невзрачного украшения, окончательно сорвал его крышу. Жалкие остатки самоконтроля, сказав последнее, прости, покинули Проклятого вместе с остатками одежды. Он прошелся языком по ее шее, коснулся затвердевших сосков, Мира изогнулась слегка застонав.

— Ты послушная девочка, — прошептал он, — сделаешь вид что хочешь, сделаешь вид что понравилось. А знаешь, пусть так и будет.

Он подхватил ее на руки, как же давно ему хотелось поднять девушку, а не быть поднятым ей, и уложив на кровать, навалился сверху. Уже ничего не могло помешать Проклятому прервать полосу воздержания. Кровь стучала в ушах. Странно стучала, все громче и громче. И в какой-то момент этот звук стал невыносим, и мир вокруг начал меркнуть. “О нет, только не сейчас!” — мелькнула мысль и в следующую секунду, он очнулся в своей коробке.

За окном еще ночь, но какие-то придурки на улице врубили музыку на полную, и несмотря на их восьмой этаж, казалось, что колонка расположена в соседней комнате. Проиграв еще пару секунд, музыка пропала. Он услышал, как заплакал разбуженный Валик, как встает Ира. Миша с трудом поднялся. По внутренним ощущениям, именно это тело, а не то, полученное им во сне, было оторвано от женских прелестей. В голове гудело, а в паху зудело.

— Да, я поэт-рифмоплет, — пробурчал он. — Лечь что ли, и попробовать закончить?

Но он знал — не получится. Не получится уснуть, и возможно оно и к лучшему. Есть время подумать, а нужно ли ему заниматься сексом с Мирой?

Тишина. После музыкального взрыва, разбудившего Проклятого, вернулось предрассветное спокойствие. Затих и Валик, убаюканный мамой, скрипнула кровать во второй комнате — это Ира вернулась досыпать. Миша вздохнул и загрузил ютуб. Начинался новый день.

***

Виктор, прежде чем выскочить за дверь, машинально кинул взгляд в зеркало. Работа юриста обязывает уметь носить костюмы и галстуки, и в начале его карьеры это была еще та проблема. Он часами тренировался перед зеркалом, учился грамотно пускать пыль в глаза. Сейчас в этом не было необходимости, но привычка осталась, на, то она и привычка. Прошло почти десять дней, с того момента, когда стройная красотка, в лучших традициях Голливуда, убила пятерых и поставила его на счетчик. Вспомнив об этом, он поморщился, давненько Виктору не случалось так ошибаться в оценке ситуации.

Поначалу он просто хотел найти деньги и откупиться, но потом передумал. Виктор был из тех людей, кто умел быстро успокоиться. Да Ирина напугала его, напугала до дрожи, когда напомнила Яблочника, но потом страх исчез. Она действительно совершила ошибку, потребовав так много. Тридцатку он бы, скорее всего, отдал, но сто…. Это было проблемой. И тогда юрист-бандит убедил себя, что она не так опасна. Скорее всего, папочка перед отъездом, познакомил сыночка с одной из своих оперативниц, оставил так сказать под ее присмотром. А из этого следует, что за ней, возможно, никто особо и не стоит, особенно после отъезда начальника. Следовательно, вместо того чтобы дарить неизвестно кому огромные деньги, надо уехать, желательно сменить страну, и пусть засунет пистолет с его пальчиками куда поглубже.

Успокоив себя таким образом, юрист начал готовиться к отъезду. В первую очередь обналичить бабки и сделать паспорт, ну и конечно выбрать место нового проживания. Виктор собирался уехать за день-два, до окончания срока ультиматума. Он привык к более-менее комфортному уровню жизни, и собирался свалить, забрав столько, сколько будет возможно. С учетом того, что по роду деятельности, он привык ходить по краю пропасти, несмотря не внешнюю респектабельность последних лет, где-то в глубине души, он знал, что рано или поздно ему придется бежать.

Осталось продать квартиру. Для матери он когда-то подобрал однокомнатное жилье на окраине города, а эту всегда рассматривал, как некий актив, который сейчас пора было использовать. Продать ее подешевке, довольно неприятным личностям, параллельно подложив свинью всем соседям. Так сказать, шутка юмора. И уйти в туман. И пусть потом эта сучка, трясет пистолетом, и передает его кому угодно. Виктор знал, как устроена судебная система в его стране, поэтому закона боялся намного меньше, чем, например, того же сквозняка, проникающего сквозь неплотно закрытое окно.

***

— Что там у нас по Кхаканарскому следу? — вопрос шефа на некоторое время повис в воздухе.

— Работаем. — Карлос широко улыбнулся, явно не в тему, но иначе он просто не мог, и продолжил: — Никаких следов чародея не осталось. Он или она, завершив бойню, то ли заэкронировался, то ли, что более вероятно, просто уехал на автомобиле. Поэтому сейчас, разрабатываем все связи убитых бандитов.

— Есть успехи?

Филипп был раздражен. Не чем-то конкретным, просто сказывалась накопившаяся усталость. Усталость и отсутствие реальных результатов в расследовании.

— Пока нет, все также весело ответил испанец. — Те, с кем, так или иначе были связаны убитые, постепенно проверяются, но, сам понимаешь, их и молча найти не так уж легко, в силу их нелюбви к публичности. А из тех, кого уже проверили, никто не имеет каких-либо способностей.

— Ясно, — оборвал его Филипп, — помните, что это наше приоритетное направление, что по остальным вопросам?

Отчеты, документы, разговоры. Филипп поймал себя на мысли, что все это порядком надоело. Он довольно давно работал на организацию, постоянно был загружен с головой, а в редкие часы отдыха, старался максимально перезагрузиться. С выпивкой или женщинами. Иногда на беговой дорожке. А вот посидеть и серьезно подумать, подумать о чем-то кроме работы, на такую роскошь его обычно не хватало. И вот сейчас он вдруг задумался, а чем же конкретно они занимаются. Филипп прокручивал в памяти все, что он знал. Тренинги, с которых все начиналось. Вводная информация, разговоры с начальством.

Официально заявлялось, ни много, ни мало, что они стоят на страже нормального мира. Смешно звучит, если задуматься, но вот только серьезно задуматься никто и никогда не позволял. Существует много методик убедить человека в том, в чем его нужно убедить, а в организации работали настоящие мастера этого дела.

Новички проходили множество различных стадий, на каждой из которых, им выдавалась строго дозированная информация. Подавалась она так, что усомниться в ней было невозможно. Хотя, подумалось вдруг Филиппу, — может сомневающиеся и были, да вот только они не оставались в организации. Подумав так, он вздрогнул — опасные мысли, очень опасные.

Он вспоминал, как впервые услышал, что за инквизицией и охотой на ведьм, стояла организация. Забавно, курс этих лекций Филипп прошел очень давно, но до сих пор помнил практически дословно.

— Да, — говорил лектор, — сейчас инквизиция считается перегибом, и чуть ли не вселенским злом. Такова природа человеческой памяти. Очень многие любят жалеть проигравших, причислять казненных к невинно убиенным, возводить их чуть ли не в ранг святых. Ну и пусть, обывателям не нужно знать, о настоящей подноготной.

Выходило так, что ведьмы и колдуны, разная нечисть, отвратительные обряды, действительно имели место быть. Кроме того, истории о рае и аде, тоже базировались не на пустом месте. Лектор даже однажды пошутил, что и ад, и рай существуют, только попадают туда не за плохое или хорошее поведение на Земле.

— Рай, это место, где хотелось бы жить, — говорил он, — но вот туда нас вряд ли пустят. И ад, это тоже место проживания, просто сами названия условны. Вот туда вполне могут утащить. На самом деле все устроено несколько сложнее, — продолжал лектор, — но сейчас вам достаточно знать, что кроме нас, существуют еще некие сущности, и так уж устроено наше мироздание, что по умолчанию мы вынуждены считать их агрессивными.

По всему выходило, что основная опасность большинства колдунов, ведьм и прочей магической братии, была в их неземной природе, а точнее их сила, используемые заклятия, источники энергии. Часто это были “подарки” откуда-то извне, не земного происхождения. А человеческой природе свойственно не верить в доброту дарящих такие подарки. Обычно те, кто дарит, хотят что-то взамен. И кто знает, возможно, они хотели целую планету? В пользу этой теории говорило и то, что зачастую, вместе с заклинаниями, с той стороны, периодически просачивались существа, которых для простоты назвали демонами. Были они, как говориться, все фасонов и цветов, всех размеров и сортов. И многие таки да, питались плотью и кровью, утаскивали людей, и, похоже, рассматривали Землю как кормовую базу.

— Вы спросите, — продолжал лектор, — как же получилось остановить их? Это было сложно. Повезло в том, что видимо на Земле, есть свои механизмы защиты. Магия тут работает не всегда, и иногда колдуны погибают просто из-за того, что используют ее. Демоны не могли тут жить постоянно, и часто их затягивало обратно, в самый неподходящий, разумеется, с точки зрения демона, момент.

— Казалось, — возобновил он лекцию, хлебнув воды из графина, — что сама планета выдавливает чужеродную мерзость, и это дало нашим предкам подтверждение их правоты. Надо было сплотиться, вокруг какой-нибудь цели. В средние века люди выбрали борьбу за чистоту веры, и тогда запылали костры инквизиции. Как говорится лес рубят — щепки летят. Под замес попало очень много местных мелких колдунов, ведьм и целителей, а также просто тех, кто оказался не в том месте и не в то время. Сказалась и человеческая природа — борьба за власть, и сведение счетов, также стали причиной многих убийств, наветов, уничтожения невиновных. Но основную свою задачу инквизиция выполнила. Перебили много опасных чародеев, завладели сотнями чуждых заклятий, организовали контроль за территориями, во всяком случае, в Европе. И если перейти на пафосную речь, помогли отстоять Землю, от демонического влияния. Само собой, охотой на ведьм занималась не только инквизиция, но они добились, пожалуй, самых значимых успехов.

Сейчас вспоминая всю эту патетику, Филипп понимал, сколько же им недоговаривали. Ни про внутренние разборки, ни про то, что как раз сейчас, политика организации довольно сильно изменилась. Ни про то, что основными целями стала не борьба за Землю, а увеличение сфер влияния, и максимальный контроль за собственным населением.

— Интересно, — подумал он, — а сколько всего я не знаю до сих пор?

Филипп был в курсе того, что людей, обладающих какими-то способностями, будь то телекинез, или повышенная чувствительность к будущим неприятностям, предпочитали брать на работу, а не гнобить. Они занимали теплые должности, получали неплохие деньги, приносили немалую пользу, но никогда бы не смогли подняться высоко по карьерной лестнице. В свое время, Филипп понял это, и тщательно скрыл свои способности. Полностью сделать это было невозможно, ведь новичков проверяли не дураки, поэтому он и ходил на курсы операторов, как обладающий чувствительностью, но там провалил все, что только можно, одновременно проявив недюжинный организаторский талант. Потому и сел сейчас в кресло начальника, а если справится с текущей проблемой, то возможно взлетит еще выше. А тот же Андреас — оператор от бога, будет всегда ездит на вызовы, портить глаза за многочисленными просмотрами фотографий с мест происшествий, таскать на себе детектор. Если вдруг решит, что ему мало, что ж, скорее всего он кончит плохо.

Тем временем совещание подошло к концу. Ничего сверх важного больше не обсуждалось. Используя обычную, полицейскую методу, вместе с талантом операторов, будут проверять связи убитых, в надежде найти среди них обладающего силой, и возможно, причастных к бойне. Будут накидывать сигнальную сеть, целью которой является фиксировать любые проявления сверхъестественного. Продолжат работать с местной администрацией, подкуп, поиск компромата, шантаж, чтобы в нужный момент не путались под ногами, а наоборот, всячески им содействовали.

Раздав указания, и оставшись в одиночестве, Филипп плеснул коньяка. Разболелась голова, и хотелось слегка расслабиться. То, что он скрыл свои способности, совсем не означало то, что он с ними распрощался. Он всегда неплохо чувствовал, когда ситуация, внешне стабильная и благополучная, начинает съезжать с рельс. А еще он мог быть незаметным, если не хотел, то никто не обращал на него внимания, и не брал в расчет. Именно благодаря этой способности Филипп сумел обмануть проверяющих на операторском экзамене, и избегать неприятных поручений. Так же он иногда слушал разговоры, которых ему слушать было не надо, но при этом никогда не злоупотреблял своим мастерством.

Вот и сейчас, когда их расследование казалось, перешло на новый уровень, а поблизости от сетей замаячила крупная рыба. Кхаканарский счет — не шутка, и именно сейчас ему начало казаться, что скоро все пойдет совсем не так как задумывалось. Но самое тоскливое, это то, что он, ни с кем не мог поделиться своими опасениями. Ведь для всех, официально, никакими талантами он не обладал, поэтому и приложился к бутылке посреди дня. Иногда очень сложно, напряженно работать, понимая при этом, что, скорее всего все впустую. Обязательно случится какое-нибудь дерьмо, и все изменится скачком.

А еще его преследовал страх. Страх, что они проиграют, и начнется еще одно внутреннее расследование, на котором выяснится, что он обладает неучтенными способностями. И мало того, что обладает, так еще и скрыл их, причем это нанесло потенциальный вред. Вот если так случится, за свое будущее можно будет не волноваться. Незачем волноваться за то, чего нет.

Был большой соблазн поделиться с кем-нибудь своими ощущениями. Но коней на переправе не меняют, и Филипп, один раз выбрав свою дорогу, не планировал ее менять. Нет у него способностей и точка. В крайнем случае, если придется бежать, вот тогда и воспользуется ими по максимуму.

Поразмышляв, плеснул еще коньячка и подошел к окну. А чем же на самом деле они занимались? Сейчас организация, уж он то точно знал, не ограничивала свою деятельность защитой Земли от внешних магических воздействий. Увеличение сфер влияния, воздействие на политиков. Интересы в Азии и Африке. Огромный штат, и это с учетом того, что он по большому счету — мелкая сошка, и вряд ли знает по-настоящему важную информацию. Ну и хорошо, что не знает.

— А если это следствие какой-то иной деятельности? — пробормотал он, — чего-то такого, о чем, таким как я, даже знать не положено? И мои предчувствия из-за этого?

Пробормотав это — испугался, о таком даже думать не стоит, а уж бормотать себе под нос и подавно.

Слегка поколебавшись, спрятал выпивку. Как бы там ни было, работы много, даже если он прав в своих предчувствиях, надо все делать так, чтобы к нему не появились претензии. Работать, и потихоньку откладывать на черный день. В последнее время, Филипп все чаще думал о том, что это день может наступить.

***

Второй раз Ира проснулась в начале девятого. После того, как какие-то сволочи, разбудили пол квартала громкой музыкой (а заодно и помешали ее мужу прервать длительное воздержание), она довольно быстро заснула. Без сновидений. И сейчас чувствовала себя просто превосходно. После того, как она надела перстень, по-настоящему плохо ей было лишь один раз, после разборки в парке. И вспоминать об этом не хотелось до сих пор.

Валик тихонько посапывал, умильно зажав в кулачке краешек одеяла. Постояв минутку над кроваткой, Ира пошла в комнату мужа. Конечно, он уже не спал, сидел на столе спиной к двери около наушника, наблюдая за жизнью придуманных киноиндустрией персонажей. Сложно сказать, что нашло на ведьмочку, какой чертенок вселился в нее. Ира тихонько подкралась к мужу, и несильно, по ее меркам, толкнула его в плечо.

— Доброе утро! Ой.

Последнее восклицание вырвалось из-за того, что сидевший на корточках Миша, не удержался, и упал, еле успев выставить руку, чтобы не поцеловать полированную поверхность.

— Прости, кот, — виновато добавила она.

— Ты это — недовольно пробурчал он, потирая ушибленное плечо, — в следующий раз стучи что ли?

— Так я и постучала, — шутливое настроение вернулось, когда она поняла, что ничего ему не повредила.

— Тормоз, тормоз давить надо! Ну, или по аналогии с анекдотом — стучать в дверь! — Он покачал головой, и постучал себя по лбу, видимо для наглядности, — поняла, высокая моя?

— Кофе будешь? — Сменила она тему, — Валик скоро проснется, и я буду занята.

— Ириша, — он перешел на наставительный тон, — когда ты утром, заходишь в эту комнату, вопрос о кофе может звучать так: сколько кофе ты будешь? Все остальные вопросы риторические.

— Хорошо, кофеман мой ненасытный, сейчас сделаю.

Проклятый полюбовался, как она выходит из комнаты, затем вспомнил Миру, и вздохнул:

— Какой эксперимент загубили, меломаны чертовы. А мне так хотелось узнать, секс там, влияет ли на желание тут?

— Мааа!

Проснулся малыш, и, заметив отсутствие мамы, принялся кричать, дабы исправить сию несправедливость.

— Иду! — Раздался голос Иры, она заглянула к мужу, — пять минут, я сейчас принесу, но попить его вместе не получится!

Выдала она сплошной скороговоркой, и исчезла.

— Спасибо кэп.

Проклятый снял с паузы очередную серию “Ходячих мертвецов”. Ира пришла минут через десять, принесла блюдце, его чашку она носила на небольшом блюдечке, как на подносе, придерживая пинцетом. Кроме этого там был кусочек торта.

— Немного сладенького, — прокомментировала она, — или ты хочешь есть?

— Еще не хочу, спасибки, маленькая.

— Миш, сегодня погода стала получше, пойдешь с нами гулять?

— Почему бы и нет, Иришка, — вдруг он вспомнил, что хотел обсудить время переезда. — Судя по всему, меня не будут кушать животные, по словам Магреса я для них ядовит, да и мой опыт говорит, что возможно он прав.

— Какой опыт? — моментально подобралась она.

Проклятый мысленно ругнувшись, понял, что проговорился. Его жена была не из тех, кого легко было сбить с толку сменой темы.

— Положительный — попробовал отшутится он, но по ее глазам понял — не прокатило. И вздохнув, рассказал ей про случай с котом.

— И почему молчал? — сладким, предвещающим скандал голосом, поинтересовалась она.

— Думаю, сама прекрасно знаешь. Я и так себя мужчиной не чувствую, да грубо говоря им и не являюсь. — Ира вздрогнула, ее запал исчез моментально.

— И добавить тебе поводов для заботы, я не хотел. Да и глупцом себя чувствовал, мне-то нельзя умирать, пусть иногда и хочется…

— Кот!

— Прекрати, я не собираюсь расставаться с жизнью. И, за Валика в ответе, пусть и не могу быть нормальным отцом. Все, сеанс самобичевания и плакания в жилетку окончен.

Он улыбнулся, но только лишь губами, в горле скопилась ненужная жидкость, и Миша снова поймал себя на мысли, что хочет крови. Кого угодно, хоть Зинаидиного сынка, хоть того, кто стоял над Витольдом.

— Да, Ира.

— Что, да? — растерялась она.

— Я пойду гулять с вами. Засиделся в четырех стенах.

Тут в комнату зашел Валик, и разговор пришлось прервать. Остаток дня, для Проклятого прошел как-то невнятно. Он ждал ночи. Ждал со смешанными чувствами, было тут и радостное предвкушение, и страх, и моральные колебания. Ему уже хотелось пройти по той странной дороге, и он одновременно боялся ее, чуть ли не до дрожи. Еще он желал Миру, точнее жаждал секса, но не был уверен, что ему стоит этим заниматься. Успокаивал себя тем, что с Ирой все равно ничего не выйдет, но тонкий внутренний голосок нагло спрашивал: а вдруг? А еще он думал, а что если послушная как кукла Мира, так и будет лежать под ним все это время, терпеливо ожидая пока господин очнуться изволит?

Сомнения, сомнениями, а время идет. Наступил вечер, Ира укладывала Валика, а Миша развалился в коробке, смотря на потолок своего пристанища, и никак не мог разобраться со своими сомнениями. Так незаметно и уснул.

К счастью, а может и, к сожалению, Миры не было, ни под ним, ни рядом. Была аккуратно сложенная одежда. Проклятый прошел в местную ванну, убедился, что сантехника работает, и работает по тому же принципу, как в Шаарне. Принял душ, оделся. Его ждали скалы, и путеводная лестница, и тут он понял, что не помнит, как добираться до заветного балкона. Поискал глазами кнопку вызова персонала, нашел какой-то звоночек, похожий на те, что иногда ставят на барные стойки, и стукнул по нему. Раздался мелодичный перезвон, и через минуту дверь открылась.

Наверное, он ждал Миру, причем голую, однако на пороге стоял жизнерадостный Вайлес, к счастью одетый.

— Привет! Ждал кого-то другого?

— А по мне так видно?

Проклятый демонстративно осмотрел себя, нет, вроде ж успел одеться.

— Ну, просто ты так навалился на бедную девочку, и при этом перестал дышать, что она решила, что ты, не выдержал возбуждения, и случайно умер. Поэтому на ее дикий крик прибежали все, включая тех, кто работает с котлами на нижнем уровне. А это между прочим пятнадцать метров вниз.

— А я перестал дышать? — спросил Миша лишь для того, чтобы что-нибудь спросить.

Ситуация была с одной стороны комичная, а с другой крайне неловкая.

— Неужели тебе никто не сказал? Ты по всем признакам умираешь, когда возвращаешься домой. Дыхания нет, пульс не прощупывается, так что радуйся, что тебя не закопали, или не сожгли в первый день пребывания здесь, в Этании.

— Ладно, — Проклятый вдруг понял, что тема ему неприятна, — Магрес приказал мне начинать пробуждение, с одной важной тренировки в одиночестве. А я не помню дорогу к балкону, с которого можно спуститься к скалам.

— Идем, — инструктор сразу стал серьезным.

Видимо словосочетание: “Магрес приказал”, обладало определенной волшебной силой.

— Ключ не забудь, — показал Вайлес на столик, и вышел из комнаты.

Балкон был пуст. Столик уже унесли, вина ему никто не оставил, но это и к лучшему. Заперев дверь, Проклятый оставил ключ тут же, на полу, и, постояв пару минут около верхней ступеньки, пошел вниз. Страх неожиданно исчез, остался лишь азарт:

— Двадцать шагов говоришь?! Я угадаю эту мелодию!

На этот раз было проще. Он знал, что может выйти, знал, что его ждет, и имел конкретную цель. Единственной проблемой было то, что он даже не представлял, как ему уменьшить количество шагов, но решил, что поймет это в процессе.

Добравшись до скалы, Миша убедился, что рисунок исчез. И хотя, это от него не требовалось, попытался его вернуть. Никаких сюрпризов, действия, ставшие успешными в прошлый раз, сработали и теперь. Посмотрев на рисунок, Проклятый отправился обратно. Первый раз, он все-таки ошибся, отвлекся на злобный взгляд в спину, слишком уж неприятные были ощущения. Да и, кроме того, какая-то его часть, пока еще не верила в существование этого места.

На второй раз он дошел, но за пятьдесят три шага. Поднялся на балкон, постоял, и отправился к скалам. Шесть раз он проходил эту дорогу, длина колебалась от сорока восьми, до пятидесяти пяти шагов. Но даже под дулом пистолета, Миша бы не смог объяснить, как это происходило. После шестого раза, он жутко устал, хотя тоже не мог понять из-за чего? Больше всего мучила жажда, и он решил, что завтра возьмет с собой флягу с водой. Оставит ее на балконе, в крайнем случае, а пока хватит. Он не чувствует времени, может уже его много прошло? Так и оказалось. По словам ждущего его Вайлеса, его тренировка заняла примерно треть того времени, которое Проклятый в среднем проводит в Этании.

Потом были занятия с Колпесом, новая практика в этанийском, комплекс релаксационных процедур. Миру за это время он не видел, да и не хотел. Видимо хождение рядом с серыми территориями его полностью удовлетворило. Прямо как та работа.

Новый день на Земле, не отличался от череды всех предыдущих. Немного физических занятий, чуточку шуток с Ирой и много компьютера. Все, как всегда. На улицу вернулась летняя жара, но утром Проклятый не захотел идти гулять, последние две серии седьмого сезона “Ходячих” требовали, чтобы он досмотрел их, не откладывая в долгий ящик.

После просмотра он прошелся по квартире, залез на раковину, попутно отметив, что это действие уже не является какой-либо проблемой, постоял под струйкой воды, Ира всегда оставляла для него приоткрытый кран. Успел вернуться к себе за пять минут до того, как в замке повернулся ключ.

Когда уснул Валик, они посидели на балконе, и Миша попросил Иру подумать о переезде за город. Разницу в стоимости жилья она добавит к запасам, и про деньги некоторое время можно будет не думать.

— Ты не веришь, что Виктор принесет денежку?

— Не знаю, маленькая. Пока их нет, не стоит на них рассчитывать.

— Да, пожалуй, ты прав. А купить и продать можно через твоего друга? Того, кто оформлял дарственную?

— Я думал об этом, и у меня нет однозначного ответа. Но, если на наш след выйдут, лучше подставить незнакомых риелторов, да и продавать и покупать нужно через разных. А еще лучше бы — размечтался он, — на разные фамилии.

— Согласна. Осталось только обзавестись соответствующим кругом знакомств, и сделать поддельные документы, — поддержала его тон Ира. — Мечтать, так мечтать.

Их разговор прервался из-за запиликавшего телефона. Ира с удивлением пошла в комнату, в последнее время ей звонили крайне редко. Она успела поднять трубку прежде, чем телефон разбудил малыша, и тихой тенью выскочила на кухню, так что Миша не мог слышать ее разговора. Вернулась на балкон минут через десять. Проклятый сразу понял — она чем-то расстроена.

— Кто это, маленькая?

— Папа, — в ее голосе сквозила растерянность, — они с мамой разводятся. Он сейчас в командировке, и скоро возвращается, но не хочет ехать домой. Спрашивал, можно ли у нас пожить два три дня. Кот, извини, я так растерялась, что сказала да.

— Ситуация, — пробурчал он недовольно. За два-три дня взаперти, у меня крыша уедет от тоски.

— Мишка, я могу придумать что-нибудь, и отказать ему….

Он понимал колебания жены. Отец, в отличии от матери, к ней относился хорошо. Правда, в конфликте занял позицию: “моя хата с краю”, но Миша не мог осуждать его за это. Он один-два раза приезжал, помогал им с мелким ремонтом, но это было еще до рождения Валика. И да, еще ее отец приезжал к роддому вместе с ним и Оксанкой, вот и все родственники.

— Пусть едет, потерплю. Ты, то как? Новость то, не из приятных.

— Я немного в шоке. Но положа руку на сердце, я раньше тоже удивлялась, почему их брак так долго не разваливается. Дети то выросли.

— Да. Хорошие отношения у тебя с матерью, — и без всякого перехода уточнил: — Когда он должен быть?

— Завтра, во второй половине дня, или послезавтра утром, смотря на какой поезд сядет.

— Хорошо. Отдашь ему мою комнату, а в эту пусть заходит по минимуму. Ну и носить тебе меня придется по максимуму.

Ира согласно кивнула. Она до сих пор была немного огорошена свалившимися новостями.

Вечером они пошли гулять. На утренней прогулке, Ира зацепилась коляской за перила, и так неудачно, что разорвала передний карман, тот самый, в котором всегда вывозила мужа. Но, Проклятому, все равно хотелось на улицу, и Ира понесла его в сумочке. Он завернулся в ее платок, смотрел в небо, и думал, что сейчас они доберутся до какого-нибудь укромного места, она вытащит его, он примет пару солнечных ванн, почувствует дуновение летнего ветерка. А еще думал о том, что, пожалуй, можно привыкнуть ко всему, даже к уменьшению.

На набережной было малолюдно. Ира катила коляску, сюсюскала с малышом, посматривала по сторонам. Заметив голубей, остановилась, вытащила Валика наружу, при этом сумка соскользнула с плеча, и Ира, сняв ее, оставила в коляске, чтобы не мешала держать сына за руки. Она не собиралась отходить от коляски, но сынишка, заметив голубей, радостно хохоча и с неожиданной прытью, побежал к ним. К сожалению, это было в направлении дороги, поэтому мама бросилась за ним. Паренек, лет тринадцати, до этого спокойно сидевший на лавочке, неожиданно вскочил, и, подбежав к коляске, схватил сумку, и бросился наутек.

Когда это произошло, Ира была в пяти шагах от коляски, и смотрела в другую сторону на сынишку, чтобы он не бежал к дороге. Услышав шум, она развернулась в тот момент, когда мелкий воришка уже бросился наутек, и было дернулась за ним, но потом остановилась в растерянности, не оставишь же годовалого малыша одного. Подхватила Валика на руки, хотела крикнуть, но в горле пересохло, а перед глазами все расплылось. Но это было не ведьмовское зрение, которое спасло ее при встрече с наркоманами. Это были банальные, злые слезы. “Идиотка проклятая! Как я могла оставить сумку??” — поносила она себя, но толку от этого не было. В сумочке не было ничего ценного кроме Миши. Ключи, она машинально сунула в карман, а телефон остался дома, после уменьшения мужа, она не всегда брала его с собой.

В сумке были кошелек с парой сотен гривен, косметичка, муж, завернутый в носовой платок, и всякие женские мелочи. Не с чем даже пойти в полицию. Она еще держалась, пока усаживала Валика в коляску и шла домой, терпела, пока дрожащей рукой набирала номер Оксаны. “Вызываемый абонент временно недоступен”. Вот тогда Ира не смогла справиться с подступившими слезами и разрыдалась.

Рывок был настолько неожиданным, что Миша чуть было, не прикусил язык. Его мотнуло в сторону и сильно врезало о косметичку жены. А потом Проклятому показалось, что его привязали к спине взбесившейся лошади. Его мотало во все стороны, било о сумку, о косметичку, о расческу, о пачку со жвачкой. То, что сумку у Иры украли, он догадался, но думать о том, что делать было некогда, все силы уходили на то, чтобы не проблеваться от такой тряски. В конце концов, бешеная скачка закончилась и в сумку нырнула огромная ладонь. Проклятый начал быстро заворачиваться в платок. Рука мелькнула и пропала, а через секунду его мир перевернулся, в прямом смысле, похититель просто вытряхнул содержимое сумки на траву.

Михаил, по-прежнему замотанный в платок, грохнулся на спину, по счастливому стечению обстоятельств в кучу листьев. Несмотря на крайне малый вес, ему посчастливилось провалиться немного, а не остаться сверху. Он притих, надеясь, что женский платок не привлечет ничьего внимания.

— Что там? — послышался нетерпеливый мальчишеский голос.

— Сейчас. Ага, кошелек.

— А мобильник?

— Нету, наверно в коляске остался.

— Блин, баба и без телефона в сумке, вот сука!

— Так, тут двести семьдесят.

— И все?

— Да, вот еще эта женская хреновина, где они помады и прочую лабуду носят.

— Глянь, там может, есть заначка?

Миша лежал тихонько как мышка. О том, что будет, если пацаны его найдут, он предпочитал не думать.

— Пусто.

— Ладно, в следующий раз повезет больше.

Голоса отдалились. Проклятый не знал, где потрошили сумку малолетние сволочи, и сколько ему придется добираться до дома. Знал только, что из одежды на нем, лишь белый платок, который обязательно привлечет внимание, если будет перемещаться хоть по траве, хоть по земле. А еще он знал, что, несмотря на дневную жару, ночи уже довольно холодные. Миша при этом никогда не отличался богатырским здоровьем, и не любил холод.

Глава 24 Сила ярости

Миша лежал тихонько, как мышь под веником. Голоса подростков стихли, но прошло не менее получаса, прежде чем он рискнул начать двигаться. Ему казалось, что стоит пошевелиться, как это заметят десятки гуляющих людей по набережной, улице или парку, а может и его похитители, которые могли ошиваться поблизости. Он не имел возможностиопределить, где находится. Вот обратят внимание на странно шевелящийся платок, и приблизятся, чтобы посмотреть, а нет ли там чего-нибудь этакого? Понимал, что, скорее всего, платок валяется посреди мусора, и всем абсолютно по барабану, шевелится он или нет, но все-равно боялся выдать свое присутствие. Его страх был очень похож на страх потерявшегося ребенка, который впервые оказался на улице без знакомых взрослых. Это был просто иррациональный ужас.

Странная все-таки штука психика, вот стоило Проклятому сравнить себя с ребенком, как страх, нет не исчез, но отошел на второй план, уступив место злости. Миша принялся выпутываться из своей импровизированной накидки. При этом оказалось, что, прячась от подростков, он умудрился очень основательно упаковаться в Ирин платок, просто как гусеница в свой кокон перед превращением в бабочку. И сейчас, дергаясь, словно та гусеница в попытках высвободиться, Миша негромко ругался, стараясь понять: ну как можно было замотаться с обеими руками?!

Наконец-то Проклятому удалось слегка ослабить сдавливающую его ткань и освободить одну руку. Он миллиметр за миллиметром начал выбираться наружу. Выбрался, и сразу же провалился с головой в кучу по большей части еще зеленых листьев. Вряд-ли с того момента, как мелкие воришки дернули у его жены сумку, прошло много времени, но уже начинало темнеть. Однако, как с недовольством констатировал Михаил, было еще недостаточно темно, чтобы его не смогли заметить, если он пойдет по открытой местности, но, при этом, уже достаточно прохладно, чтобы почувствовать дискомфорт.

Выбравшись из кучи листвы, он осмотрелся. Надо было сориентироваться на местности и понять, в какую сторону ему двигаться, ведь сидеть на месте и надеяться, что Ира угадает, куда его выбросили, он просто не мог. «Ожидание, смерти подобно», — сейчас Проклятый был согласен с данным высказыванием на все сто.

Покрутив головой, он понял, что по-прежнему находится на набережной, и это было хорошо. Можно было добраться обратно до того места, где они гуляли, не пересекая автомобильных дорог или асфальтированных участков, на которых он был бы особенно беспомощен или заметен. Еще раз осмотрелся. Воришки выбросили его около моста, с такого ракурса, как сейчас, тот выглядел просто колоссальной громадиной, и Мише понадобилось около минуты, чтобы догадаться, где он находится. Теперь самое главное понять, как ему выпутаться из создавшейся ситуации?

По форме набережная напоминала овал. Вырытый когда-то канал заковали в бетонные берега. Вверх от воды, под углом примерно в тридцать градусов, отходили бетонные плиты. Они когда-то были новыми, но сейчас потрескались, поросли травой и даже невысокими деревцами. Метров через пять наклон плит заканчивался, и начиналась ровная дорожка. По ней любили гулять, выгуливать собак, бегать по утрам, и не только по утрам, а еще вдоль нее располагались лавочки. Еще полгода назад лавочками их можно было назвать весьма условно, ведь сложно на самом деле считать скамейкой конструкцию, состоящую из двух каменных ножек и одной-двух поломанных досок? Но, недавно, в рамках какого-то улучшения, набережную слегка облагородили, заменили скамейки, поставили урны. Так вот сейчас, пользуясь теплом и прекрасной погодой, на них располагались компании, как парочки, так и более многочисленные, кто с пивом, а кто и с водкой. Представители закона всегда смотрели сквозь пальцы на эти посиделки.

За скамейками вновь начинался уклон. На этот раз более крутой и длинный, метров 10–12. Он порос травой, сорняками, разными цветочками. Вот как раз сюда, и выбросили содержимое Ириной сумки, вместе с ним. Проклятому это было на руку, там можно было скрытно передвигаться, правда по пересеченной местности. Для него по очень пересеченной!

Миша быстренько прикинул, что его унесли примерно километра на два, что в его системе мер и весов, превратилось минимум в сорок, а с учетом погрешности измерения, во все пятьдесят, а то и больше. Пятьдесят километров по пересеченной местности, населенной огромными монстрами, без еды, без одежды и обуви, соблюдая строжайшую незаметность перемещения. Да… неслабая такая задачка для человека, до недавнего времени ведущего сидячий образ жизни, и привыкшего к тому, что зарядка — это беспрерывное шевеление мышкой. Вынужденные нагрузки последних месяцев, конечно, укрепили его, но Михаил не был уверен, что этого будет достаточно для такого марш броска.

Однако самым сложным было даже не это, а то, что на пути Проклятого было несколько преград, которые невозможно было преодолеть, перемещаясь в траве. Во-первых — это мосты. Конструкция мостов, а на пути Проклятого было два таких сооружения, была такова, что полностью перекрывала наклонную насыпь, и обойти можно было либо снизу, под мостом, либо сверху. Верхний вариант отметался сразу. Перейти мост по проезжей части? О, сразу вспомнился детский стишок: «мальчик ехал на машине весь размазанный по шине». Это не говоря уже о том, что там есть остановка маршруток, несколько магазинчиков, и народ постоянно ходит туда-сюда.

Можно попробовать идти под мостом, хотя сейчас это был тоже не вариант. Компания молодых людей, парней и девушек, оккупировала одну из опор моста. Миша, располагавшийся чуть выше, мог видеть их, несмотря на траву в его рост. Если же он начнет спускаться, чтобы проскользнуть под мостом и направиться в сторону дома, то через некоторое время ему придется зайти в траву, которая была чуть повыше, чем он, и вот тогда придется пробираться на ощупь, ориентируясь только на слух. А вблизи компании великанов — это не очень приятное занятие. Вдобавок, кусты, растущие немного выше по склону, часто использовались молодежью, да и не только ей, для справления естественных надобностей, тех самых, которые обязательно появляются после распития пива. Сейчас Проклятый находился чуть в стороне от тропинки, ведущей к природному туалету, но, по мере приближения к компании, риск попасть под ноги увеличиться многократно. Оставался еще вариант, подойти вплотную к мосту, там, где земля и трава уступали место камню, покрытому тонким слоем песка, и спускаться вниз, но он боялся выйти на открытое место. Опасался, потому что любой движущийся предмет очень заметен, даже если это такая мелочь, как человек ростом с палец. Ему оставалось ждать, пока стемнеет. Холодало. Миша попробовал вновь замотаться в платок, но стало еще хуже — он успел остыть и никак не защищал от холода. Проклятый начал пританцовывать и растирать себя руками, ругаясь при этом, и все поглядывал на ребят.

Они расположились так, что проскочить незаметно он бы не смог. Миша с грустью наблюдал за тем, как ребята разговаривают, пьют пиво, кто-то курит, и огонек сигареты четко выделялся на фоне наступающих сумерек. Одним словом, наслаждаются жизнью, простыми, ныне не доступными Проклятому способами, при этом явно не собирались никуда уходить.

Смотря на них, Михаил вдруг ощутил тоску. Вспомнилось, как они с Ирой впервые гуляли тут. Это случилось весной, в мае, три года назад. Они познакомились сравнительно недавно, но их отношения уже переживали пик конфетно-букетного периода. Хотелось находиться рядом, держаться за руки, обниматься, неспешно бродить под луной, под солнцем, под звездами, да какая разница под чем. В тот раз они пришли сюда. Он притащил пакет с несколькими бутылками пива, покрывалом, и какой-то пивной закуской, а-ля соленые орешки.

Они уселись около воды, в той части набережной, где успели вырасти деревья, вроде бы плакучие ивы, хотя за название он не поручился бы. Важно было не название, а то, что своими ветвями они почти полностью скрывали влюбленную парочку от окружающего мира. Миша небрежно вскрыл пиво, протянул бутылку Ире, их руки соприкоснулись, и…. Если бы они пришли на набережную не из его квартиры, где до этого наслаждались друг другом несколько часов, Миша наверняка овладел бы ей прямо на каменных плитах под молчаливо-одобрительным взглядом деревьев и случайных прохожих. Как там в песне, «готов выплетать я тебя на столе». И на всяких других неудобных поверхностях.

Потом они пили пиво и смотрели на воду. Канал давно не чистился, сильно зарос около берегов, купаться в этой части набережной было невозможно, но при желании никто не мешал пройти с полкилометра и добраться до небольшого пляжа. Но им было лень, да и стало прохладно. В какой-то момент Ира легла, положив голову ему на колени, он перебирал пальцами ее волосы и смотрел в небо. Наверное, именно в том момент Миша как никогда был близок к нирване.

Вдруг какое-то предчувствие заставило вернуться в реальный мир, и Проклятый оторвался от приятных воспоминаний. Он кинул взгляд на слегка поредевшую компанию, и, повинуясь некому необъяснимому импульсу, выполз из своего убежища и начал приближаться к ним.

Уже стемнело и зажглись фонари. Сам мост освещался неплохо, свет падал на лавочку, освещал парней и девушек, но местность, расположенная внизу около одной из опор моста, оставалась в тени. Проклятый решил, что ему пора рискнуть, что импульс, выдернувший его из воспоминаний, был руководством к действию. Тихо, стараясь не выходить на освещенные участки, Миша начал спускаться. Он прошел уже половину пути вниз и готовился нырнуть под мост, а затем бежать во весь дух через опасный, но погруженный в темноту открытый участок, когда произошло нечто, привлекшее его внимание.

К компании присоединилась новая девушка, в длинном по щиколотки платье. Почему-то именно оно привлекло Мишино внимание. И пока он пялился на нее, пытаясь поймать какую-то важную, но не дающуюся в руки мысль, девушка отошла от остальных, и, встав буквально рядом с Проклятым, полезла в сумочку. Ее нога, обутая во что-то на высокой подошве, отстукивала какой-то неслышимый мотивчик буквально в метре перед крохотной, застывшей фигуркой. К счастью в метре по обычным меркам, а не по его. Но все равно, близость такого титана нервировала, но отходить он не спешил. В этот момент Михаил не верил, что ему уготована смерть под чьим-то каблуком, так просто его не отпустят.

Незнакомка достала телефон и принялась ворковать с кем-то на другом конце провода. Тем временем компания, оккупировавшая лавочку, еще более заметно поредела. Осталась всего пара подростков, но Миша смотрел лишь на новую девушку. Она разговаривала, и он поневоле слушал что она говорит.

— Да, я недалеко. Где? На автобусной остановке около пешеходного моста? Да скоро подойду. А ты еще не подъехал? Ну, ничего.

Разговаривая, она сделала шаг и поставила правую ногу на небольшую каменную тумбу, неубранное наследие от прошлой скамейки. Ее платье слегка поднялось, обнажив обувь, и Проклятый, не отрываясь, смотрел на ее полусапог. Или ботинок? В таких нюансах он не разбирался, а вот то, что он был украшен металлическими застежками, какими-то заклепками и прочей мишурой, навело Мишу на неожиданную мысль.

— Да, чмоки-чмоки, моя лапочка.

Девушка заканчивала разговор, и Проклятый рванулся вперед. Те два-три десятка его шагов, которые надо было пробежать, чтобы оказаться у ног незнакомки, Проклятый преодолел за несколько секунд. Девушка как раз спрятала телефон в сумку и уже надевала наушники. Миша одним прыжком забрался на металлические замки, расположенные на боковой части ее ботинка, и вцепился в толстенную, шириной не менее 10–15 сантиметров, металлическую полоску. Ноги просунул в какую-то щель, где быстро нашел опору. Затем вжался в холодный металл, а в голове крутилась одна мысль: «удержусь ли я после ее первого шага?». От окружающего мира его огородил низ ее платья, а в нос ударил запах новой обуви.

— Пока, ребята! — донеслось откуда-то с небес, а потом Проклятого рвануло со страшной силой. Его застрявшая нога отозвалась болью, а пальцы рук чуть было не свело судорогой, но он удержался, хотя и вскрикнул при этом. Ботинок, казалось, со страшным грохотом ударился об асфальт, и Мишу кинуло вниз, а рука чуть не сорвалась. Он сразу в красках представил, как на очередном шаге его транспортного средства срывается вниз, а его ноги, которые так удачно засунул туда, куда не надо, ломаются, как две спички, и как он мотыляется при ее ходьбе, теряя сознание от болевого шока. Эта картинка добавила сил, и Проклятый еще крепче вцепился в пряжку, просто сросся с ней всем телом.

Следующий шаг девушки, рывок в сторону, затем удар об асфальт и рывок вниз. Стало немного полегче, видимо в первый раз сработал эффект неожиданности. Так началась поездка Проклятого, с ветерком, но абсолютно без какого-либо комфорта. Он все-таки высвободил ноги из зажима, и даже постарался встать на нижнюю защелку ботинка. Получалось так себе, постоянно скользил по гладкому металлу, срывался, нагрузка на руки увеличивалась многократно. Его проблемы постепенно начали множиться, как снежный ком.

Во-первых, он начал нервничать из-за подслушанного разговора. Проклятый уже знал, куда идет девушка, и с какого-то момента ему становилось не по пути с ней. При этом никакой возможности нормально сориентироваться на местности у него просто не было. В какой-то момент ему придется оставить свое транспортное средство, но вот в какой и, главное, как? Прыгать, рискуя оказаться под громадной подошвой? Прыгать на открытую местность, не зная, кто может идти сзади? Хотя это еще полбеды. Все может решиться за него, когда руки не выдержат нагрузки, и, при очередном шаге, его сначала подбросит вверх, а затем хорошенько приложит об асфальт, и благо, если такая процедура обойдется без переломов. И, как вишенкой на торте, добавилось то, что Проклятый неожиданно начал возбуждаться. Казалось бы, что может быть возбуждающего в висении на кожаном ботинке и судорожном цеплянии за металлическую пряжку в попытке удержаться? Но факт оставался фактом. Член Проклятого начал проявлять инициативу, а это не та часть тела, которой можно приказать хорошо себя вести. Может он мстил хозяину за долгое воздержание? Ну не мог же возбудить его запах кожи ботинка или крем? Или боль в ладонях.

— Какого? — прошипел он, чувствуя все больший приток крови туда, где сейчас она была совершенно не к месту.

Ответа он естественно не получил, а уже следующий шаг полностью отвлек от посторонних мыслей. Ноги соскочили с пряжки, и он повис. Время, казалось, замедлило свой бег, и Миша словно со стороны увидел, как нога движется вниз. Сейчас небольшой каблук впечатается в асфальт, его уставшие руки не выдержат сумасшедшей нагрузки, и он упадет на камень. Напрягши все мышцы тела, он все же успел закинуть одну ногу на застежку и удержался на весу.

Раздался странный звук и движение остановилось. Миша не сразу догадался, что это телефон в сумочке девушки. Пока она лезла в сумочку и нажимала кнопку принять вызов, он постарался как-то закрепиться. Возникла и пропала мысль перебраться на носок ботинка. Там было бы легче держаться, но он опасался, что не успеет это сделать до того, как девушка продолжит свой путь.

— Что?! — в голосе явственно послышались возмущенные нотки, — как это ты опаздываешь??

Девушка возмущенно притопнула ногой. От неожиданной встряски зубы Проклятого клацнули, и он чудом не лишился кончика языка.

— Вот прямо так, взяла и сломалась!? — возмущение девушки сменилось на обиду.

Миша подумал, что ему пора расстаться со своим транспортным средством, ибо это опасно ехать на оскорбленной в лучших чувствах молоденькой девушке ростом с небоскреб.

— И я должна ждать тебя на этой остановке? Одна? Вечером?

Каждый вопрос сопровождался небольшим притопыванием пятки ботинка, и Миша, подлетая в такт ее движениям, с нарастающим страхом понимал, что сейчас его левую руку схватит судорога.

Вдруг движение возобновилось, но это были небольшие шажки, можно сказать шажочки. Он не видел того что происходит вокруг, но легко смог представить. Девушка подошла к одной из скамеек и уселась, поджав ноги так, что они оказались под лавочкой. Тут уже не было асфальта, земля и трава, и Миша понял, что лучшего момента «сойти с поезда», у него не будет. Проклятый оттолкнулся от застежки так, чтобы приземлиться подальше, и в этот момент судорога сковала левую руку так, что он вскрикнул, но страдать было некогда, а девушка продолжала нервно отбивать одной ей известный ритм, и шансы «попасть под пресс» оставались довольно высокими. Поднявшись на ноги, отбежал на пару шагов, споткнулся и снова рухнул. Девушка продолжала разговор по мобиле, но Проклятого уже не интересовали ее проблемы, он старался оказаться подальше от ее обуви, и как можно быстрее.

Отдалившись примерно на 3 реальных метра, Миша позволил себе остановиться и начал щипать и растирать руку. Уже окончательно стемнело, но сориентировавшись на местности, он понял, что преодолел примерно половину расстояния до того места, где они обычно гуляли семьей. Даже несмотря на темноту, Проклятый хорошо видел второй, пешеходный мост, громада которого виднелась всего-то в двух-трех километрах от этого места.

— Дойду — прошептал он, стараясь убедить самого себя.

Вопрос, что будет после того как он дойдет, решил пока отложить. И вот тут начался квест. Фонарей в этой части набережной было много, но работала из них едва ли треть. Это было одновременно много и мало, много для того, чтобы рискнуть выйти на открытое пространство, где было бы удобнее перемещаться, но по-прежнему оставалось много отдыхающих, и мало для того, чтобы нормально осветить его путь в высокой траве рядом с набережной. Идти было тяжело. Любая незначительная с точки зрения обычного человека неровность почвы превращалась в преграду, даже небольшая бороздка в земле была как небольшой овраг. Он спотыкался о ветки, проваливался в рыхлую землю, тратя силы на то, чтобы снова выбраться, вынужден был обходить пластиковые бутылки и прочий мусор. Ему казалось, что мост не приближается, а силы уже иссякают, но при этом он понимал, что под мостом просто необходимо пройти сегодня, когда ночь легла на землю, и риск быть замеченным минимален. Пройти, а потом уже попробовать найти место для ночлега, что-нибудь минимально сохраняющее тепло.

Один раз он провалился с головой в какую-то яму, и потом выбирался, хватаясь за траву, постоянно наступал на какие-то колючки, мелкие даже по его меркам. Кучу раз отбивал пятки, и, казалось, стопы превратились в один большой синяк. И был один момент, когда он испугался по-настоящему.

Сбоку раздалось какое-то пыхтение, и, повернувшись, Миша увидел приближающегося ежика. Еж был просто огромным и явно спешил к нему, почуяв добычу. Проклятый замер, вот сейчас он и проверит, только ли коты брезгуют закусить человеком-мышкой? Михаил знал, что ежики любят яблоки только в мультиках, а в реальности они предпочитают питаться мясом. Бежать было бессмысленно, поэтому он просто стоял и ждал. Подбежав, еж фыркнул, казалось, в самое ухо, а его иголки, размером с хорошую фехтовальную шпагу, приблизились практически вплотную, но затем ночной хищник остановился, еще раз фыркнул, при этом, кажется, как-то обиженно, и потрусил по своим делам, видимо в поисках более вкусной добычи.

И вот, только когда ежик ушел, едва не задев его своими иголками, Миша смог сдвинуться с места, а к мосту добрался уже глубокой ночью. Набережная по большей части опустела, но под мостом, в соответствии с общеизвестным законом подлости, кто-то был. В темноте очень четко виделся огонек сигареты. Незнакомец докурил, выкинул бычок, Проклятый непроизвольно проследил его траекторию и с шумом поднялся. Раздались удаляющиеся шаги, и Миша, наконец, остался в одиночестве. Ждать было нечего, и он побежал. Хотелось как можно быстрее проскочить опасный участок и вернуться в спасительную траву. Он забыл о том, что обычно творится под мостами на родной набережной, где и человеку нормально роста не рекомендуется ходить босиком. Буквально через десяток шагов Миша споткнулся о что-то большое, возможно это был бутылочный осколок, и растянулся во весь рост. Лодыжка, и так потянутая после всех приключений, болезненно вскрикнула, но решила пока пожалеть неосторожного хозяина, и ломаться не стала. Кроме этого он сильно ушиб руку и ударился бедром, но к счастью обошлось без порезов.

Поднявшись на ноги, он решил, что в такой темноте безопасней будет перемещаться на ощупь, и, слегка прихрамывая, отправился дальше. Падение отрезвило, и Миша вспомнил, что тут творится. Хотя сейчас он не видел всего в деталях, но мог представить — окурки, битое стекло, камни, прочий мусор. Стараясь идти вдоль стены, а опоры моста от дорожки отделял полуметровый бетонный парапет, он вынужден был обходить множество предметов. Каждый раз, отдаляясь от дающей хотя бы психологическую защиту стены, он непроизвольно вжимал голову в плечи, подсознательно ожидая того, что какой-нибудь ночной гуляка прервет его путь и даже не узнает об этом.

Повезло. Сложно сказать, сколько времени Проклятый провел под мостом, но за это время ни один прохожий не повстречался ему. Однако продолжать свой путь по дороге он все-таки не рискнул. Тут было посветлее, ближайший фонарь исправно выполнял свою функцию. Миша огляделся вокруг и кинул взгляд на окна домов. Там люди жили обычной жизнью, ссорились, мирились, смотрели сериалы, все то, что называют бытовухой. Сколько раз он слышал или произносил сам: «достала бытовуха, надоело, хочется чего-то этакого…».

Вот у него сейчас классное приключение, можно даже сказать квест: "доберись домой, не заполучив воспаления легких или сепсиса". Можно еще добавить в описание новой игрушки: "прокачайте ловкость, скорость и ауру страха, отпугивающую мелких хищников«.

— Кому там хочется приключений? — спросил он в звездное небо, — меняюсь с доплатой.

Как и ожидалось, небо осталось равнодушным к его предложению, и Миша побрел дальше. Он знал, что на его пути еще будет две лестницы, отгороженные от насыпи бетонными парапетами, перелезть через них у него не получится, а значит, придется обходить и опять спускаться на тропинку, ну или подниматься на ту, которая идет поверху. И лучше сделать это в ночные часы, в темноте.

Он брел, спотыкался, падал и вставал. Старался не думать о разбитых ногах, о боли, о холоде. Ему надо было выжить, чтобы все происшедшее не было напрасным, а значит надо двигаться. Первая лестница находилась довольно близко к мосту, а в урне, расположенной около ее подножия, копался какой-то бомж. Миша дождался, пока тот достанет бутылки и бумагу и побредет дальше неторопливой, шаркающей походкой, и только после этого продолжил движение. Обойдя лестницу, Проклятый понял, что больше не сможет идти, надо хоть немного поспать.

Возле бокового лестничного ограждения валялась куча листьев, веток и даже высохшей травы. А еще тут была брошена сумка. Большая хозяйственная сумка со всяким хламом. Несмотря на кажущуюся привлекательность, остаться в сумке он не рискнул. Мало ли кто решит прихватить ее с собой, пока он спит. И если его унесут, то обратно вернуться может уже не получиться. Он не предполагал, а просто знал это, и потому, найдя внутри какой-то кусок ткани, возможно, оторванный от той же сумки кусок, он завернулся в него, и, добравшись до кучи травы, постарался зарыться в нее поглубже. Все равно было холодно, но усталость быстро взяла свое, и Миша заснул.

***

Заснул, и тут же буквально подскочил на кровати в Этании. Сердце отчаянно бьется. Он не может лежать, не хочет умываться или завтракать. Почему-то сейчас самым важным кажется выполнить задание мага и пройти этот гребанный путь меньше чем за двадцать шагов. Проклятый буквально выскакивает за дверь и бежит по направлению к балкону. Он нутром чует, что спать будет мало, поэтому просто обязан спешить. По дороге чуть не сшибает инструктора и останавливается на окрик:

— Все нормально?

Михаил, повернувшись, смотрит на него. Видимо, во взгляде Проклятого было нечто такое, что Вайлес сделал шаг назад.

— Нет, — его голос хриплый, подрагивающий, — Вайлес, не знаю, можешь ли ты послать весточку Магресу, да и не уверен, что это так уж необходимо, но! Я хочу, чтобы ты знал: меня в моем мире похитили. Я сбежал, но остался один, и не уверен, что смогу вернуться домой.

— Я… — начал было говорить инструктор, но Проклятый не слушал.

— Сейчас иду тренироваться. Буду там, пока не справлюсь, — и, добавил без перехода, мне нужна вода. Пить хочу. Подойдя к двери, Проклятый увидел Миру, смущенно опустившую взгляд. Она сейчас не волновала Мишу, а вот кувшин с водой в ее руках, был очень даже кстати. Кивком поблагодарив девушку, он принял воду, и повернул ключ в замке. Девушка ретировалась, но Проклятый не обратил на это никакого внимания.

Оказавшись на балконе, Миша вдруг начал злиться. На всех. На подростков, крадущих чужие сумки, на жену-раззяву, на Ксану, которую опять захотелось убить, на Витольда и прочих.

Он сошел с лестницы, и направился к скалам, привычно увидел рисунок. Развернулся. Прошептал:

— Говоришь двадцать шагов? Ну, поехали! — Сорок один. Никакие взгляды сегодня не мешали ему, видимо боялись выползти из своих таинственных щелей и попасть под горячую руку.

— Сумки тянете? — Кричал он, считая шаги. — Руки вам поотрывать, гады. Ничего, я до вас доберусь! Не знаю как, но доберусь.

Тридцать семь. Уже лучше, но еще далеко до указанного магом предела.

— А ты, блин! Жёнушка моя ненаглядная! Какого, ты, сумку без присмотра оставляешь?! — Сейчас он готов был надавать своей жене по шее.

— Люди телефон боятся оставить без присмотра, а ты?! У тебя есть в запасе пара мужей?!

Тридцать четыре. У него наметился прогресс, и вдруг вспомнилось время, когда он плавал в серой мути еще до попадания в Этанию. А вслед за этим вспомнилась и ведьма. И тут Проклятого буквально скрутило от ненависти. Оказалось, за прошедшее время, она не уменьшилась, просто отступила на время. Он сжал кулаки так, что ощутил боль в груди из-за болезненного мышечного спазма.

— Сссука! — выдохнул он, и вновь отправился к лестнице. — Как я хочу поджарить тебя! Посмотреть, как сантиметр за сантиметром обугливается твоя кожа, слышать крик!

Двадцать девять. Если он не ошибся при подсчете, то успех был значительным. Миша покрутил головой, слегка затекла шея, и продолжил тренировку. Он шагал как заведенный, стиснув зубы и смотря в одну точку. Забывал моргать, дышал через раз и вспоминал. Витольда, Ксану, Виктора. Нельзя сказать, что каждый новый проход был лучше предыдущего. Но шаг за шагом он приближался к цели. Двадцать семь, двадцать четыре, двадцать шесть, двадцать четыре, двадцать два, двадцать три. Он не отдыхал, не поднимался на балкон, вставал на первую ступеньку и разворачивался к скалам. Не чувствовал ни усталости, ни жажды. И вот на очередном проходе свершилось! При счете восемнадцать земля под ногами сменилась каменной дорожкой. Он смог. Стоило подняться на балкон, как включились подавленные чувства. Проклятый понял, что пересохло в горле, что ноги болят так, словно его избили палкой, а руки слегка трясутся. Поднял кувшин, чуть не уронил, но удержал, расплескал половину, а остальное выпил залпом, и в следующую секунду рухнул как подкошенный. Начинался новый день на Земле.

Если бы кто-то спросил у Иры, почему она так себя вела сразу после потери сумки, у нее бы не получилось дать вразумитель

ного ответа. В тот момент ей казалось, что мозги заклинило, и она совершила подряд сразу несколько ошибок, не считая той, что оставила сумку без присмотра. Во-первых, когда подросток побежал, она растерялась, и вместо того, чтобы схватить Валика и постараться увидеть хотя бы, куда он направился, растерянно хлопала глазами, надеясь на то, что неожиданно проявятся ведьмовские способности. Во-вторых, зачем она сразу пошла домой? Чего стоило взять коляску и пройтись по набережной, осмотреться? Может воришка, взяв кошелек, просто выкинул все остальное из сумки, не заметив лилипута? Испугалась за ребенка? Так вроде бы нет, не думала она в тот момент об опасности, а только боялась за мужа.

В итоге ценное время было упущено, и где искать Мишу Ира пока не представляла. Включила новости, возможно диктор упомянет о странной находке? Это конечно будет плохо для их семьи, но если ее мужа нашли, то лучше узнать об этом сразу. Оксана так и не появилась в сети, и Ира подозревала, что сестра сейчас у своего парня, поэтому совсем не хочет отвлекаться. Тут все понятно и естественно, за Ксюшку можно порадоваться, но как это не вовремя! По новостям ничего подобного не сказали, да и в интернете никакого упоминания о крохотных человечках, к счастью, не было.

Ирине удалось успокоиться и, наконец, начать мыслить трезво. Было совершенно очевидно — надо укладывать спать малыша и идти искать мужа. Все-таки ей очень хотелось верить в то, что воришки удовлетворились кошельком, и его просто никто не увидел. Она вспомнила, а иногда в такие моменты память начинает работать на удивление хорошо, как они обсуждали с мужем возможность использования программы «бэби аларм». Мол, можно положить один телефон рядом с кроваткой, а со вторым выйти на улицу, постоять с друзьями и попить пивка у подъезда. Миша даже установил это приложение на оба телефона, но Ира так и не решилась на этот эксперимент, а сейчас у нее похоже просто нет иного выхода. Она включила на зарядку телефон мужа и начала играть с сыном, ожидая, когда тот захочет спать.

Валик уснул в начале одиннадцатого, и Ира быстро собралась. Она все закрыла, перекрыла газ, но оставить ребенка одного, под присмотром телефона…Было страшно, очень страшно, и внутри все переворачивалось, вся материнская сущность протестовала против этого. Возникла даже нехорошая мыслишка, что ее муж, пусть и маленький, но взрослый, он как-нибудь выкрутится, а вот сын, оставшись в одиночестве, гарантировано пропадет. Она понимала, что не права, но потратила еще минимум пятнадцать минут, просто стоя около входной двери. Зачем-то еще раз набрала Оксану, убедилась, что телефон ее выключен, и только после этого вышла из квартиры.

На набережной было довольно многолюдно — компании, парочки, а иногда одинокие молодые люди. Кто-то общался, кто-то пил пиво или что покрепче, а многие просто гуляли. Никто не обращал внимания на одинокую молодую женщину, судорожно сжимающую мобильный телефон. Выйдя на набережную, Ира совершила очередную ошибку, пошла искать мужа в другую сторону. Она видела, в каком направлении побежал подросток, когда спускался к воде, и решила, что он и дальше бежал туда же. Но воришка просто сбежал вниз по вытоптанной тропинке, а затем поменял направление, и Ира, не зная об этом, пошла искать Мишу туда, где его не могло быть.

Ведьма бродила по склону, по тропинке, рассматривала с фонариком кучи мусора в поисках знакомой сумки, и тихонько звала мужа. Если кто-то и обратил внимание на одинокую, странно себя ведущую молодую женщину, то никоим образом этого не проявил. Мало ли людей со странностями?

Ничего, ничего не нашла, Миша не отозвался на ее окрики, и никакого наития она также не почувствовала. Мир, как уже бывало, не раскрашивался иными красками, а уже изученные заклятия тут не могли помочь. Ира в очередной раз перебрала в памяти все то, чему ее научил чародей из другого мира. Боец, снятие боли, «отваживание внимания от помещения», вообще оно называлось как-то иначе, но сейчас Ира не могла вспомнить названия. «Замкни» — тоже забавная штука, можно наложить на механический замок, и его не откроешь ни ключом, ни отмычкой. Для этого надо или владеть искусством и снять заклятие, или ломать дверь. Хотя можно еще подождать пока его снимет тот, кто колдовал. Научив закрывающему заклятию, ее сразу же научили и открывающему, то же распространяющемуся на механические замки, причем любой сложности. От закрывающего, оно отличалось только последним словом, и по правде говоря, она не совсем понимала, зачем ей такой набор? Но дареным заклинаниям в буквы не смотрят, может, когда и понадобится. Закрывающее так уж точно, если за ними вдруг придут, то гостям придется ломать дверь. Еще было заклятие абсолютной памяти. Работало оно по принципу заклятия делающего воина: произнес, и начинаешь запоминать все, что читаешь или слышишь. Отменишь действие и перестаешь запоминать, ав качестве бонуса — головная боль после использования. Чем дольше используешь, тем страшнее расплата. В целом штука хорошая, но в текущих поисках тоже крайне бесполезная. Было тут еще снятие усталости — никаких особых откатов оно не предусматривало, но через некоторое время вся усталость накапливалась и, при неразумном использовании, могла вырубить человека на много часов. Правда усталость можно было снимать не только с себя, но и с окружающих. Последним из выученных молодой ведьмой заклятий было заклинание незаметности, которое тоже включалось и выключалось, и попадало под правило: чем дольше используешь, тем хуже тебе будет потом.

Исходя из изученных заклинаний, у Иры создалось стойкое ощущение, что ее готовят в спецназ. А точнее в киллеры. В пользу последнего говорило так же то, что убийства помогали уменьшить воздействие отката. Думая об этом, Ира не забывала тихонько звать мужа и потрошить мусор, в надежде увидеть свою сумку. Мало ли, может Миша потерял сознание? Результата не было, а единственное чего добилась, это несколько косых взглядов от девушек из расположенной неподалеку компании. Парни тоже посматривали на нее, но скорее с интересом, и ведьма, на всякий случай, открутила крышечку с прихваченной бутыли с водой. Если к ней захотят пристать, то пожалеют. Но никто не приблизился, и она продолжила поиски.

Около часа ночи Ира поняла, что ищет мужа не там и возможно ошиблась с выбором направления. Ей очень хотелось верить именно в этот вариант, остальные были намного хуже. Сейчас она вернется домой. Малыш может проснуться, а ей бежать минут двадцать. Программка на телефоне штука конечно хорошая, но она задумывалась не для того, чтобы после пробуждения младенца он оставался в одиночестве добрых полчаса. Она вернется, просмотрит новости и ляжет спать, предварительно поставив будильник на шесть утра. Завтра возьмет сына, коляску, и продолжит поиски. Главное, чтобы муж был жив и не попал ни в чьи руки, но сейчас от нее это уже не зависит.

***

Видимо, материнские чувства в ней сильны, и она что-то почувствовала, и сразу после этого телефон ожил, а до дома оставалось идти еще минут пять. Валик проснулся — надо спешить, и Ира перешла с быстрого шага на бег. Еще на лестнице она услышала крик, наверное, малыш испугался по-настоящему: в последний раз он так кричал после того, как на него наложили проклятие.

В квартиру Ира буквально залетела и сразу кинулась к сыну, который уже вылез из кроватки и пополз в сторону балкона. Увидев маму, он на секунду замолчал, потом личико скривилось в обиженную гримасу, и он закричал пуще прежнего. Подбежав, она подняла сынишку, прижала, и сама расплакалась, но, быстро успокоившись, принялась утешать малыша. Валик перестал плакать и попросил пить, а после того, как опустела бутылочка с компотом, моментально уснул.

Уложив малыша в кроватку, Ира вновь принялась просматривать новости, искать упоминания о крошечном человечке. В новостях было пусто, а вот упоминаний много, но все они были не о ее муже, а просто рассуждения на эту тему — ссылки на «Путешествия Гулливера», и, как ни странно, порно сайты. Слегка успокоившись, значит есть надежда, что никто не нашел ее мужа, молодая ведьма, открыв дверцу секретера, взяла бутылку джина, бокал, и пошла к холодильнику, где оставалось немного тоника. Сделав себе коктейль она, войдя в Мишину комнату, подошла к окну. Кинула взгляд на пустую коробку на столе, в горле защемило, но на этот раз Ира не расплакалась, а разозлилась.

— Хватит рыдать, клуша! — пробормотала она, уткнувшись лбом в стекло, — ты ведьма, и ты вернешь его.

Затем залпом, не чувствуя вкуса, выпила коктейль, и, установив будильник на шесть утра, легла в кровать. Валька заворочался и, подумав, она переложила его к себе. Малыш сразу нащупал рукой ее большой палец, и крепко вцепился в него. Иру охватила волна нежности. Так она и уснула.

Проклятый проснулся из-за того, что жутко замерз. Раннее утро, уже светает, но солнца еще не видать. Миша, выбравшись из-под своей накидки, которая на свету оказалась грязной тряпкой, попробовал попрыгать. Ступни отозвались жуткой болью, и он со стоном осел на землю, схватившись за ноги. Его стопы, покрытые синяками и многочисленными порезами, представляли собой кошмарное зрелище. Эстетическая сторона вопроса Мишу волновала мало, но беда была в том, что он не был уверен, получиться ли у него идти? Еще сомнений добавляла опухшая правая лодыжка, и, глядя на нее, Миша испытал мгновенный укол страха, а не перелом ли это? Немного подвигал ногой: больно, но терпимо, значит есть надежда, что просто вывих или ушиб.

Стараясь растереть ноги, Миша обратил внимание на пальцы на руках. Все ногти были обломаны. Все десять. Он не мог вспомнить, как это случилось. Может быть, когда выбирался из ямы, а возможно в тот момент, когда упал под мостом, или карабкался по склону на четвереньках. Видимо вчера, под воздействием адреналина, не обратил на это внимания, и сейчас вдруг расхохотался. Ногти, после его уменьшения, были проблемой, нечем постричь. Они росли, медленно, но росли, и Миша не знал, что делать с этим. А тут проблема решилась, пусть и временно, но решилась. Именно это и рассмешило Проклятого.

— Бойтесь своих желаний, — выдавил он сквозь смех, — как они иногда изящно исполняются!

Отсмеявшись, он вновь попробовал встать и осмотреться. По его прикидкам, до того места, где они вчера расстались с женой, ему оставалось метров триста — пятьсот. Сделал шаг и сморщился — больно. Сделал второй шаг и сел на землю, поняв, что не дойдет. Надо было наверно идти ночью, на кураже, не чувствуя боли. Но уже поздно думать об этом. Покрутил головой, чуть выше по склону, буквально в метре, увидел валяющиеся ветки. С трудом подошел к ним, и, после непродолжительных поисков, нашел небольшую отломанную палочку, и, опираясь на нее, как на трость, побрел в сторону дома.

Постепенно светлело, и на набережной появились первые прохожие. Сейчас Проклятый не опасался, что его обнаружат, ему просто было уже все равно. Шагать, даже с палкой, было больно, он повредил обе ступни. Миша шел, и периодически кричал:

— Ира! Маленькая, моя! Я тут!

Если, а точнее когда она пойдет его искать, есть вероятность, что жена его услышит быстрее, чем увидит. Шагов через пятьдесят он остановился и сел, его внутренний голос предложил не суетится, мол, все равно где ждать Иру, она будет бродить туда-сюда. Зачем перенапрягаться, если без нее ты до дома все равно не доберешься? В целом этот голос был прав, но вот так сидеть на месте и ждать казалось неправильным.

От невеселых размышлений Проклятого отвлек шум. Развернувшись, Миша увидел собаку. Веселая «спаниелька» прыгала по траве совсем недалеко от него. После встреч с котом и ежом, собака, да еще и такой породы, вообще не напугала Мишу. Он наблюдал за ней, а затем кинул взгляд на тропинку внизу. Там бежала девушка в спортивном костюме. Вот она остановилась и крикнула:

— Арчи! Арчи, не убегай далеко!

Собака кинулась к ней и уткнулась в ноги, а девушка, погладив ее, продолжила пробежку. «Спаниелька» вернулась на траву и побежала в сторону Проклятого. Миша смотрел на собаку, на девушку, на собаку, на направлении движения хозяйки. Псинка тем временем приблизилась вплотную, и чуть ли не ткнула носом Проклятого. Обнюхал его и, потеряв интерес, отправилась дальше, но почти сразу остановилась, что-то унюхав. Миша, воспользовавшись этим, вцепился в шерсть, покрывающую заднюю лапу. Вцепился и повис. От неожиданности «спаниелька» дернулась и возмущенно гавкнула.

— Хорошая собачка, я же легкий, не обращай на меня внимания, ладно? — произнес Миша, стараясь намотать шерсть на руки. Сложно сказать, поняла ли его собака или просто решила не связываться с непонятным человечком. Арчи перестал обращать на него внимание и просто побежал дальше. Ехать на собаке оказалось немного проще, чем на девушке. Возникло ощущение, что он висит на канате, который развевается на ветру, хоть и опасно, но держаться можно. «Спаниелька» тем временем подбежала к хозяйке, и та вновь его погладила. Миша увидел пальцы с наманикюренными красными ногтями и порадовался, что висит на лапе, а не на боку у собаки. Приняв ласку, собака побежала дальше, метнулась к воде, даже слегка зашла в нее, и Миша подумал, что, если его новый транспорт захочет искупаться, вот тут ему, Проклятому, придет окончательный кирдык. Но повезло.

Собака бегала вверх-вниз, иногда возвращалась обратно, исследовать что-нибудь интересное, но все-таки продвигалась в нужном направлении. Вот и заветный кусок набережной, примерно тут его и украли вчера. Когда в очередной раз «спаниелька» остановилась, Миша просто разжал руки и упал в траву, непроизвольно вскрикнул от боли и встал на четвереньки. Идти было совершенно невозможно, и он полз вверх. Полз, звал Иру, и вдруг его накрыла тень. Подняв голову, Миша увидел жену, и, усмехнувшись, прохрипел:

— Доброе утро, дорогая, ты с кофе?

***

Будильник зазвонил в тот момент, когда Ира закрыла глаза, во всяком случае, ей показалось именно так. Она даже подумала, что установила его неправильно, но часы и происходящее за окном, убедили ее в том, что уже наступило утро. Молодая ведьма заметила, что спала очень крепко, без сновидений, предчувствий, и кошмаров. И, на удивление даже выспалась. Поняв это, она почувствовала вину, так как была уверена, что ее муж спал эту ночь плохо, и поэтому сразу стала собираться. Валик еще спал, и мама постаралась одеть его, при этом не разбудив. Оставлять сыночка наедине с телефоном она не собиралась.

Малыш немного протестовал, возмущенно попискивал, но полностью так и не проснулся. Уложив его в коляску, Ира вышла за дверь. На часах было 6-31. Она решила идти туда, где у нее украли мужа, и уже там начинать поиски, ходить и звать его. Звать и прислушиваться. Что будет, если этот план не увенчается успехом, она старалась не думать.

В это время суток на улицах всегда было весьма пустынно. Встречались обычно дворники и те, у кого рабочий день начинается очень рано, ну и несколько спортсменов. Женщина с коляской если и вызывала интерес у них, то открыто они его не демонстрировали. Ира вышла на набережную, надела гарнитуру, и, делая вид, что общается с кем-то, принялась звать мужа. Валик продолжал спокойно спать, но даже если бы бодрствовал, то вряд ли бы обратил внимание на то, что мама как-то уж слишком однообразно разговаривает, а остальным прохожим не было до нее никакого дела. Она прохаживалась туда-сюда, подходила вплотную к спуску, и постоянно завала мужа.

Собачка. Ира хорошо относилась к этим друзьям человека, и резвящийся «спаниель» привлек ее внимание, несмотря на всю сложность ситуации.Она некоторое время последила за ней, и уже собиралась идти на очередной круг, как ей показалось, что она слышит знакомый голос. Ира моментально подобралась, и сделала шаг вниз, на склон. С коляской туда было невозможно спуститься, а оставлять малыша одного не хотелось, поэтому она вытащила приготовленный на всякий случай слинг.

— Ира! — от этого зова у ведьмы прошла по телу дрожь.

Голос, зовущий ее, был хриплый, но она уже не сомневалась, что это ее любимый муж. Ира, без тени сомнения пошла вниз, стараясь не бежать, и почти сразу заметила движения в траве, услышав при этом:

— Маленькая, я тут! — и в следующую секунду, наконец, увидела мужа.

Он не шел, он полз, не глядя наверх. Молодая ведьма пошла к Мише медленно, стараясь не оступиться на склоне, ведь глупо было бы найти своего любимого мужа и упасть на него на радостях. Она приблизилась, и тут он поднял голову, ей даже показалось, что она увидела, как он улыбнулся.

— Доброе утро, дорогая, ты с кофе? — попробовал пошутить он, и в следующую секунду упал.

Ира присела на корточки, аккуратненько подхватила его двумя пальцами и положила на свою ладонь, и очень испугалась, тело Миши казалось ледяным. Она сразу накрыла его второй рукой и попробовала согреть дыханием. В этот момент Проклятый вновь открыл глаза:

— Маленькая, — сказал он, поднимаясь на руках, и закашлялся.

— Да, кот, — ведьма закусила губу, чтобы не расплакаться.

— Сегодня, я разрешаю заботиться обо мне так, как сочтешь нужным.

Сказав это, он рухнул, потеряв сознание, а Ира, расстегнув молнию на куртке, уложила мужа во внутренний карман как раз напротив груди, но застегивать не стала, опасаясь, что он задохнется. С облегчением на душе она покатила коляску домой, хотя это облегчение из-за того, что он жив, смешивалось со страхом. Если он серьезно заболеет, как лечить? В больницу не положишь, антибиотики колоть тоже не получится….

Ира спешила домой, срочно нужно самой осмотреть мужа. В квартиру она зашла в начале восьмого. Повезло еще, что малыш, несмотря на все утренние приключения, так и не проснулся, и мама, оставив его в коляске, занялась Мишей. Нежно вытащила его наружу из кармана, и с облегчением вздохнула, он дышит! Затем, взяв лупу, принялась его осматривать уже досконально.

Ее любимый муж явно был без сознания, и, для этого даже градусник был не нужен, она и так чувствовала его жар. Миша что-то бормотал, а что, не разобрать, и, скорее всего, был сейчас в своей Этании. Ира очень надеялась, что хотя бы там ему хорошо.

Итак, подвела она итог, множество синяков и царапин на ногах, обломанные ногти, при этом весьма сильно распухшая лодыжка исильные царапины на животе. Если бы Ира была не так взволнована и испугана, то, возможно, заметила бы, что на муже нет запекшейся крови, да и царапины не кровоточат, но сейчас она не обратила на это внимания. Налила в чашку теплой воды, сделала мыльный раствор и прошептала:

— Да, Миша, сегодня я о тебе забочусь, как ты и сказал, и не вздумай передумать и возражать.

Смыв с мужа грязь, она взяла ватную палочку и принялась обрабатывать раны супруга перекисью. Он морщился, дергался, но в себя не приходил. В какой-то момент стал громко говорить, но, то ли язык был не русский, то ли он просто бредил, а не говорил, Ира не поняла ни слова. Она потянулась за йодом, но в этот момент раздался крик сына, не истеричный, как у испуганного ребенка, а скорее радостный. Это был крик — «Мама, я проснулся! Порадуйся со мной», а не — «Мама, где ты?! Мне страшно».

Ира аккуратненько положила Мишу на пушистое полотенце и побежала к Валику. Одновременно ожил телефон — пришла СМС, но спешащая Ира не стала перепроверять кто это.

Сынишка, улыбаясь, потянулся к ней, а Мама, взяв его на руки, порадовалось, что вчерашнее приключение, когда малыш проснулся в одиночестве, осталось без видимых последствий. Она понесла Валика на кухню, постаравшись быть между ним и столом, ей не хотелось, чтобы сын увидел маленького папу, да еще в таком состоянии. Усадила малыша в стульчик, поставила перед ним баночку с пюре. Валик периодически пытался кушать сам, правда пока без особого успеха. Он больше размазывал еду по всему, чему только можно, а устав от такой малопродуктивной деятельности, просил помощи у мамы. Но пару минут у Иры было, и она вернулась к Мише.

Супруг так и не очнулся, и это уже начинало нервировать ее. Надо сбить ему жар, но чем? и как? Подумав, она остановила выбор на детском «нурафене», и, кое-как поделив дозу, решила дождаться, пока очнется муж. Валик наконец-то решил, что ему хватит мучиться самому и пора просить помощи у зала. Он требовательно заквакал, и Ира принялась кормить его, кидая на Мишу обеспокоенные взгляды. Ожил телефон, звонила Оксана. Слегка поколебавшись, Ира ответила, прижав трубку плечом, и продолжая кормить сынишку.

— Ириш, — по голосу Оксаны чувствовалось, что она пребывает в прекрасном, а точнее просто восхитительном настроении, как, например, после ночи с любимым человеком, — у меня твой пропущенный вызов. Что-то случилось?

— Да, ничего особенного, — сейчас Ира не хотела видеть сестру. — Папа звонил, он заедет в гости, у них с мамой, похоже, окончательно испортились отношения.

— Ой, — несмотря на восклицание, в голосе Оксанки не чувствовалось особой грусти, как говорил Карлсон: «Пустяки, дело житейское», — а когда он приедет?

В этот момент Миша застонал и перевернулся, а Валик вдруг решил, что хватит уже сидеть, и начал пытаться вылезти из стульчика, сердясь на мешающие ему ремни.

— Сегодня, скорее всего. Ксюшка, я тут немного занята с малым, давай я перезвоню, как освобожусь? — и отключилась сразу после ответного — «Конечно!»

Ира поставила сына на пол, и, держа его за руку, отвела в комнату. Включила мультик, положила возле него кубики и буквы, в надежде на то, что сынишка заинтересуется этим набором хотя бы на пол часика, и она поймет, что с мужем. В этот момент снова зазвонил телефон.

— Твою ж мать! — ругнулась она, увидев, что звонит отец. — Только не говори, что ты уже под подъездом! — мысленно взмолилась она, нажимая «Ответить».

— Привет, дочурка, я на вокзале! — радостно возвестила трубка, и Ира перевела дух, с полчаса у нее еще есть.

— Хорошо, папа, приезжай. У тебя много вещей?

— Нет, одна сумка, а что?

— Зайди в магазин, Мишка в командировке, поэтому у меня из еды только то, что любят дети и девушки на диете. А сама выйти в магазин сейчас не смогу.

— Хорошо, Иришка, там есть магазин по дороге?

— Да, пап, целых два, увидишь. Извини, малой зовет. — И она отключилась.

Миша продолжал лежать на боку и что-то шептать. Ира покачала головой, но будить его не решилась. Наклонилась и коснулась губами. Ей показалось, что жар начал спадать. До прихода отца оставалось минут сорок, и ей надо было решить, как она спрячет уменьшенного Мишу.

Ира ошибалась, на этот раз Проклятый не попал в Этанию. Может быть, дело было в том, что он не уснул, а потерял сознание, или еще по какой-то иной причине, но Миша оказался в довольно странном месте. Ему казалось, что он раздвоился, и один Миша сейчас стоит посреди какой-то недостроенной комнаты, а второй висит или плывет в неком пространстве и смотрит на себя как бы со стороны. Одним словом, классическое сновидение, о существовании которых он начал уже подзабывать. Затем картинка для него — парящего в вышине, стала меняться, и он начал приближаться к себе, стоящему посреди комнаты. Со зрением что-то происходило. Он одновременно видел комнату и все здание, состоящее из миллионов похожих помещений. И это было неприятно, вызвало сильное головокружение, вплоть до тошноты. А затем все закончилось, и он остался один.

***

Такое ощущение, что он оказался в недостроенном здании. Голое помещение, два дверных и два оконных проема. Попарно, друг напротив друга. По углам кучки битого камня. В полу посреди комнаты дыра, небольшая такая, упасть или протиснуться не выйдет, и такая же еще и в потолке. Миша подумал и бросил вниз обломок кирпича, долго ждал, но звука падения так и не услышал. Вышел через дверь, убедился, что попал в комнату — точную копию предыдущей. Даже строительный мусор валялся точно так же, как и в предыдущей комнате. Надеясь на некое чудо, он решил воспользоваться окном, надеясь что-то измениться. Нет, такая же тоска вокруг.

Проклятому вспомнились кино «Куб», и почему-то сериал "Лекс«,а именно та часть, где героям «посчастливилось» попасть на планету «Огонь». Мишу почему-то довольно сильно впечатлила структура придуманного там ада, казалось, бери готовые декорации и создавай компьютерную игрушку. Собственно, именно «Огонь» и примирил его тогда с провальным (с его точки зрения) третьим сезоном. Вот сейчас он сам попал в похожую ситуацию и выхода не видел, но точно знал, что комнаты тянуться во все стороны, возможно, до бесконечности. Проклятый видел это, пока парил в каких-то незнакомых небесах. Здание выглядело колоссальным, растянувшимся даже не на тысячи, а на сотни тысяч километров, и выбраться из него не представлялось возможным.

— Это сон, просто сон, — произнес он четко и громко.

Эхо побежало отражаться от потолка и стен: он, он, он…

— Да, действительно он, — пробурчал Проклятыйи прошел через очередную дверь.

Потом в следующую, еще одну и еще. Он решил, что будет двигаться в одном направлении. Пять раз через дверь, затем окно на левой стене. Повторять до готовности, считать для статистики. После пятнадцатого окна в голову Проклятого стали закрадываться сомнения в эффективности этой тактики, а после тридцать шестого он просто сел на пол, попутно отметив, что тот довольно теплый, и прислонился к стене. Сон оказался крайне тоскливым и бессмысленным. Ему оставалось только подождать пробуждения и надеяться, что в следующий раз он вернется в Этанию.

Однако Мишина активная натура не позволила ему сидеть долго, ожидая пробуждения. Появилась новая идея, а не выкинуть ли весь мусор в дыру в полу. Чем дольше он тут сидел, тем больше думал про игры, в которые иногда поигрывал в свободное от всего остальное время. В них иногда можно сделать что-то неординарное и получить неожиданный эффект, который внешне никак не связан с выполненным действием. Еще ему было интересно, не начнут ли камни через какое-то время падать сверху? Нет ли тут некой зацикленности, которая, по большому счету, убьет всю надежду выбраться отсюда.

Выкинул, ничего не изменилось, тишина. Миша прошел во вторую комнату, внутренне опасаясь, что и там не окажется строй мусора, что все комнаты связаны. Но нет, в следующем помещении все оставалось нетронутым.

— О, так тут можно подкачать мускулатуру, — произнес он, — перекидать бесконечное число камней, ведущие бодибилдеры одобряют.

— Не поможет. — Голос раздался из-за спины, оттуда, откуда он только что пришел.

Сердце Проклятого бухнуло на уровень щиколоток. Он медленно развернулся и в дверном проеме увидел мужчину среднего роста. Его черные волосы слегка тронуты сединой, но он не производит впечатления пожилого человека, а, скорее, видавшего виды крепкого мужика. Как киношный злодей, одет во все черное, разве что капюшона не хватает. Подавив в себе естественное желание бежать, ведь бегать в кошмарах — дело заведомо дохлое, Проклятый собрался и неожиданно даже для самого себя спросил:

— Ты пришел меня убить, как положено в кошмарном сне, или просветить, что ближе к вещему? Ну и чтобы два раза не вставать, что не поможет?

— А вариант, что я просто мимо проходил, ты не рассматриваешь? — с усмешкой спросил незнакомец.

— Это было бы как-то, неправильно, что ли, — растерялся Миша, вдруг осознав, что вариант предложенный незнакомцем самый печальный.

— Тогда остановимся на втором варианте, не буду же я убивать товарища, по несчастью.

— В смысле?

Вместо ответа незнакомец обнажил правую руку, и Проклятый увидел, что она украшена такой же татуировкой.

— Да, я тоже когда-то воспользовался "Норспеерамонусом«,— подтвердил мужчина, хотя в этом и не было особой надобности. Миша и так узнал рисунок на предплечье.

Он приблизился и спросил:

— Не можешь выбраться?

— Да, во все стороны одно, и тоже. Мне кажется, что эти комнаты тянутся до бесконечности.

— Так оно и есть. И, отвечая на твой второй вопрос, не помогут кидание камней или попытки рассчитать маршрут. Например, идти в шахматном порядке, прыгать конем или лазить сквозь окна. Тут абсолютно другой принцип.

— Какой? — подался Миша вперед.

— Запомни, в бесконечном пространстве нет расстояния. Есть только твое отношение к нему.

— Боюсь, я ничего не понял.

Страх полностью прошел, а обостренная последними событиями чуйка буквально кричала, что сейчас ему обязательно нужно понять этого человека, что информация, которую он может дать, важнее всего остального, даже заклятий Магреса, которыми тот одаривает его жену.

— Ты не можешь выйти отсюда, потому, что ты знаешь, что комнаты тянутся во все стороны, а также вверх и вниз. Ты видел это, и сейчас твое зрение — твой враг, именно это мешает тебе сейчас. Но если ты решишь, что за следующим углом, выход, то можешь увидеть что-то иное. Такой принцип применим к любому бесконечному пространству.

— Для меня это сказка. Что-то ненастоящее.

— А твое уменьшение?

— Все равно, я понимаю, что мир сложнее, чем мне казалось, но не понимаю, как практически это применить.

— Дай руку, и закрой глаза, — и, видя колебания Миши, произнес, — не вздумай открыть их, разобьешь голову или останешься без руки.

Миша решился, слишком многое произошло с ним в последнее время, чтобы опять бояться. Он не только зажмурился, но и, на всякий случай, закрыл глаза свободной рукой.

— Идем, — ладонь незнакомца оказалась твердой и сухой на ощупь.

Проклятый сделал шаг, второй, на секунду возникло ощущение потери опоры, но почти сразу исчезло.

— Все, можешь открыть глаза.

Миша послушался. Первое впечатление — его развели, та же комната, но почти сразу он понял, что ошибся, за окном была ночь. Он даже подошел и высунулся из окна. Темно, легкое дуновение ветерка. Взглянул на дверной проем, за ним лестница. Незнакомец вывел его. Вывел за два шага.

— Впечатляет, — только и смог выдавить из себя Проклятый.

— Глаза иногда обманывают, учти это. Всегда легко снова попасть в ловушку. Например, лестница, — он указал на нее, — может оказаться бесконечной. Но, когда научишься ходить короткими дорогами…

Незнакомец вдруг замолчал, на лице появилась легкая, мечтательная улыбка, и он не стал договаривать.

— Как тебя зовут? — вопрос сорвался с языка еще до того, как Миша подумал, а нужен ли ему ответ?

Незнакомец молчал, потом, развернувшись, прошел к лестнице, но, вдруг обернувшись, сказал:

— Когда-то давно, меня звали Миша.

Не дожидаясь ответа Проклятого, скользнул вниз по лестнице. Когда Михаил, справившись с изумлением, подбежал к ней, там было пусто. Незнакомец исчез, а через несколько секунд пропало и все остальное. Проклятый пришел в себя.

***

— Пить! — это были первые слова очнувшегося мужа.

Ира облегченно вздохнула, наконец-то он пришел в себя. Возиться с его чашкой не стала, а просто поставила рядом блюдце с водой. Миша, перегнувшись через край, пил жадно, большими глотками. Чем-то это напоминало первый день после его уменьшения, но в этот раз обошлось без рвоты.

— Ты как, любимый? — ее голос слегка дрожал.

Она ожидала услышать, что угодно, от простого все хорошо, до обвинений, мол, какого ты сумками разбрасываешься?

— Нормально, только ноги и пальцы болят. Правда меньше, чем можно было бы ожидать, — и неожиданно спросил, — отец приехал?

— Да, и Оксанка пришла, я их пока отправила гулять с Валиком. Папа у меня боится младенцев, ни за что бы один не пошел.

— Хорошо.

— Мишка, ты так сильно горел, простудился. Как сейчас себя чувствуешь? Я не знала, в какой дозировке тебе лекарства давать, — когда сильно нервничала, Ира иногда частила.

— Ириша, все нормально, даже просто удивительно, — и он попытался встать.

Это у него получилось, но сильно кружилась голова, и Миша предпочел опять сесть.

— Еще горло слегка побаливает, и небольшая слабость, а в остальном все в норме.

— Я тебя больше одного не оставлю, никогда!

— Вот этого я и боялся, — пошутил он.

Ира надулась, и тогда Миша приблизился и примирительно положил руку на бедро супруги.

— Не обижайся, хорошая моя.

— Я думала никогда не найду тебя, и…

— Все, Ира, мне неловко. Давай о деле. Кстати!

Он замолчал, а Ира выжидательно смотрела на мужа, который явно обдумывал что-то, какую-то неожиданную идею.

— Маленькая, напомни, где твой отец работает?

— Название фирмы не помню, что-то связано с отоплением, котлы ставят по всей стране и все-такое. А что?

— Ты когда-то говорила, что директор его друг?

— Говорила.

— И он, кроме основной деятельности фирмы, вроде связан с недвижимостью?

— Точно не скажу, отец как-то рассказывал об этом, но тогда он был сильно навеселе, а потом больше не упоминал.

— Я припоминаю, он говорил про это, когда мы еще общались.

— Кот, к чему эти вопросы сейчас, после того, как ты едва жив остался?

— Я все думаю, о покупке дома, и чтобы его купила не ты. У меня была идея, вернее появилась, когда в сумке валялся, еще до похищения, что его мог бы купить твой отец. Заодно мне легче было бы принять тот факт, что я буду вынужден находиться взаперти.

— Но это слишком очевидно! — покачала она головой, — связи жены, особенно, ее родственников, проверят в первую очередь.

— Согласен, а что если дом купит директор отца? Старому другу он не откажет.

— Э…. Ну, можно попробовать, — в голосе Иры сквозило сомнение, — а как мы будем объяснять это отцу?

— Сошлись, что у меня неприятности с налоговой. Мол, ты точно не в курсе, а я уехал и телефон отключил. А надо спешить. Если твой отец не проникнется, то уж директор украинской фирмы — наверняка.

— Хорошо, кот, я поговорю с ним.

— Поговори сегодня, а то меня не покидает ощущение, что нам надо спешить.

— Как скажешь, побудешь пока один? Я на стол хочу накрыть.

— Нет, Иришка, есть еще один важный вопрос, который хотелось бы обсудить. Хотя это и сложно.

И Проклятый замолчал.

— Какой? — она подождала, но Миша не ответил.

Казалось, ее муж полностью ушел в себя, и Ира ощутила тревогу.

— Какой вопрос, Мишка? Что-то еще случилось, пока ты добирался домой?

— Да, — он кивнул, и помрачнел, — случилось.

Последнее слово супруг произнес почти шепотом и опять замолчал. Когда тишина затянулась, Ира не выдержала:

— Что случилось то?!

— Ничего такого, чем бы я мог гордиться, — мрачно произнес он и замолчав отвернулся, доведя этим ее чуть ли не до бешенства.

— Кот!!! Не пугай меня!

— Ириша, я тут подумал, мне надо как-то выяснить, а не фетишист, ли я?

Его слова настолько не соответствовали тому, что она ожидала, что Ира подумала: она ослышалась?

— Чего, кто? — переспросила она.

— Фетишист, — любезно повторил муж, глядя на нее.

Ведьма подавила в себе сильное желание стукнуть его по лбу. Зато ее неловкость и чувство вины тут же растаяли без остатка.

— Ты серьезно? Серьезно считаешь, что это важный вопрос?

— Да, если я фетишист, то хочу об этом знать. Ну и тебе не помешает быть в курсе.

— А с чего у тебя вообще возник такой вопрос?

— Понимаешь, чтобы добраться до того места где мы расстались, я два раза воспользовался попуткой. Второй раз собакой, а в первый — девушкой, точнее ее обувью. Не могу сказать, что это слишком комфортный транспорт, и ехать было довольно тяжело. Но, несмотря на все это, я умудрился возбудиться, когда висел на ее ботинке. Понимаешь, это ненормально. Кстати, у тебя кожаные ботинки есть? Можешь принести?

Всю эту чушь, Проклятый нес с настолько серьезно-удрученным видом, что Ира с одной стороны чувствовала сильнейшее возмущение, а с другой уже не могла сдерживать смех.

— Обязательно принесу, они, между прочим, на меху. Может, хочешь сменить место жительства? Вместо коробки? Представь: темно, тепло и, если фетишист, то постоянно можешь…

— Заманчиво, я думаю, что ближе к зиме перееду, — засмеявшись сказал он, и, вновь став серьезным, повторил, — не забудь поговорить с отцом. По поводу дома.

— А ты что, уже выбрал какой-то вариант?

— Да, я не только сериалы смотрел, еще и предложения. Есть в Черниговской области один интересный вариант. Потом посмотришь.

— Чем, интересно, тебе понравился этот дом? Ты же вроде не специалист.

— Назовем это чуйкой, — пожал он плечами, — а это по важнее всего прочего.

В дверь позвонили, скорее всего — вернулись Оксанка с отцом и Валиком. Миша, со вздохом, полез в коробку, и Ира поставила ее на шкаф. Пока Оксанка возилась с Валиком, дочка с папой накрывали на стол. Застолье организовали на кухне, малыш был со всеми, сидя в своем стульчике, и с интересом посматривал на дедушку. Ира улучила момент и принесла поесть мужу. Проклятый с удовольствием набросился на еду. Он действительно крайне легко перенес последствия ночного сна под открытым небом и постоянно задавался вопросом, а не следствие, ли это его проклятия? Интересовали его также загадочные ворота, то место где он оказался, когда потерял сознание, а также будущее.

Находясь на шкафу, Миша не видел часов, а за окном уже темнело. Несмотря на усталость, спать не хотелось, и поэтому, когда Ира в очередной раз пришла спросить, как дела, он попросил прочитать над ним заклинание добровольного сна. Сработало.

***

Очнулся он на балконе, никто потревожить его тут не решился. Проклятый поднялся, разминая затекшую спину, и понял, что ошибался. Один человек все-таки решился выйти на балкон, и, конечно, это был чародей. Магрес стоял спиной к Мише, опираясь на перила.

— Очнулся? — спросил он на этанийском, но Миша смог понять вопрос.

— Да. Вайлес все-таки передал вам весточку?

— На Земле у тебя все в порядке? Ты добрался до безопасного места?

— Уже дома, повезло. И даже практически не заболел.

Маг наконец-то повернулся к Проклятому, затем уселся на пол по-турецки и раскрутил уже знакомую юлу.

— Проклятый, тебя не трогают хищники, твоя кровь — смерть для всего живого. Всякие болезнетворные организмы, тоже будут гибнуть при попадании в нее.

— Смерть для всего? — удивился он.

— В любом правиле есть исключения, но, в основном, да. Так что ничего удивительного в том, что ты быстро выздоровел, и я рад, что ты дома. Пожалуй, следующим заклинанием, которому я обучу твою жену, будет поиск. Человека можно найти, если в распоряжении мага есть хоть какой-то предмет, с которым он соприкасался.

— Найти?

— Определить направление. Создать что-то типа нити между магом и тем, кого он ищет.

— Вы же рассказывали, что на меня магия действует как-то не так.

— Да, поэтому я и сомневался. Но это не совсем воздействие на тебя, хотя заклинание может и не сработать. В любом случае, пусть супруга выучит его. А теперь расскажи, как успехи на тропинке к скалам.

— Восемнадцать, — не без гордости ответил Проклятый и, с удовольствием, отметил, что маг явно доволен его успехом.

— Тогда пришло время рассказать тебе, что это за место. Что прячется за воротами, — Магрес помедлил, словно собираясь с мыслями, — там находится Солимбэ, или, на понятном тебе языке — Царство снов.

— Царство снов? — переспросил Миша, чувствуя нервную дрожь, словно в предвкушении чего-то опасно-желанного.

— Именно так. Согласно легенде, а я, как чародей, могу заверить тебя, что данная легенда правдива, там можно найти любого, кто спит. Причем неважно, в каком мире он уснул, понимаешь меня, Проклятый?

О…, Миша его прекрасно понял. Если колдун прав, то там можно найти и Иру, и Валика.

— И я смогу войти туда? Как?

— Согласно той же легенде, тот, кто сможет увидеть ворота, способен их и открыть.

— Но… — Проклятый подавил желание вскочить и броситься к скалам, — но спящих во всех мирах…Я даже не могу предположить эту цифру. Там, за воротами, наверняка огромные территории?

— Солимбэ считается бесконечным. А при перемещении в бесконечности — свои законы. Взять, например, путь от скал до лестницы. Он может быть пройден в два десятка шагов, а может быть не пройден и за много лет.

Миша открыл рот и закрыл. Ему вспомнился сон, единственный сон за много дней. Фраза «В бесконечности нет расстояний, есть только твое отношение к расстояниям». И опять Проклятого посетила мысль, что все уж как-то сильно своевременно получается в его жизни. Словно с того момента, как Ксана подошла к коляске, кто-то там наверху взял его за ухо и потащил в нужном направлении. Встреча с пацаном в сером мареве, как следствие — разговор с Ксаной, затем демон, так вовремя разгромивший организацию Витольда.

— О чем задумался? — произнес маг.

— Магрес, — Проклятый отвлекся от построения цепочки, да и вообще забил на нее: ведут его? Ну и пусть, а что будет, если я их найду?

— Сможешь разбудить, привести сюда и побыть с женой как мужчина, а не как сейчас. Еще, поиграть с сыном, но это в идеале. Звучит банально, но тут все реально зависит только от тебя, и я не смогу помочь тебе в Солимбэ.

— Там опасно?

— Очень, в царстве снов, живут свои стражи. Там они не тронут незваного гостя, но запомнят его и придут во сне. Тогда каждый сон превратится в ад.

— Это по той же легенде?

— Да. Но ты ведь никогда не спишь, поэтому этот риск для тебя не так уж и страшен.

— Наверное, там есть и другие опасности?

— Само собой. Там можно заблудиться, можно начать путать сон и явь и просто сойти с ума. Но, положа руку на сердце, скажи, тебя это остановит?

Михаил некоторое время смотрел с задумчиво-мечтательным выражением лица в сторону скал. Потом ответил:

— Нет, не думаю, что остановит. Просто хочу знать, от кого бегать при необходимости.

— Не могу сказать. Сам не ходил, знаю лишь одну легенду. Проклятый….

— Да?

— Если выведешь ее из Солимбэ, не давай идти самой. Постоянно держи за руку. В такой ситуации достаточно, чтобы один смотрел на лестницу, но, если она не будет держаться, можете вот прямо тут потеряться.

— Спасибо, Магрес.

И Михаил сбежал по ступенькам, чтобы добраться до скал. Упускать такой шанс он не собирался. Вот и знакомая стена, ставший уже каким-то привычным рисунок. Миша смотрел на ворота сквозь руку через татуировку и думал, как можно их открыть. Коснулся камня, он оказался теплый, и будто какой-то мягкий. Провел пальцами по иероглифам и, вдруг, следуя исключительно наитию, надавил правой рукой. Его татуировка, казалось, еще почернела, и рука стала погружаться в камень. В голове зашумело. И Проклятому показалось, что он услышал звуки толпы — какофонию голосов, вздохи, ругань. Затем все исчезло, слегка потемнело. Знакомая местность, лестница — все пропало, растворилось. Тут Проклятый понял, он внутри, и он не открыл ворота, а прошел сквозь них.

***

Первым создалось впечатление, что оказался в ночном городе, а точнее недалеко от такого города. Вокруг темнота и тысячи огоньков вдали, окна, фонари, неоновые вывески. Но то, что очень далеко, почему-то все видится разноцветными точками.

— И как я тут буду, кого-то искать? — проговорил Миша растерянно.

Сделал шаг, и, снова легкое головокружение. Взглянул под ноги, такое ощущение, что темнота движется, да и карта огоньков поменялась. Нет, так не пойдет, подумал он, с трудом подавив тошноту. Тут, оказывается, можно блуждать, и никогда никого не найти. «В бесконечности, нет расстояний, есть только твое отношение к расстоянию» — эта фраза казалась ему очень важной, этакой, путеводной нитью. Сразу вспомнил еще один момент из разговора в бреду, когда спал на набережной.

— Иногда зрение помощник, но иногда враг. Если глаза увидели то, чего нет, они уже не поверят в то, что есть на самом деле. Или в то, что тебе нужно. Попробуй обойтись без них.

Там все получилось, но его все время вели за руку. А тут, в Солимбэ, он остался один. Михаил зажмурился и посмотрел на татуировку. Вновь, как и снаружи, через несколько секунд, даже сквозь закрытые глаза он увидел черный рисунок. Нет, не черный, а черно-золотой. Глаза Проклятого начало жечь даже сквозь веки, а затем возникло ощущение падения. Его память, а иногда в экстремальных ситуациях, она начинала работать без сбоев, услужливо подсунула еще одну фразу: «если нет берега, создай его сам!».

Он ведь в царстве снов, тут есть его семья, а, следовательно, надо их найти. Миша решил представить своих любимых, жену и сына, но почему-то вспомнил про бабу Ягу, как она дарила клубочки всяким проходимцам, именующим себя добрыми молодцами. Этот шар из ниток катился куда нужно, невзирая на овраги и буреломы. Настолько этот образ был устойчив, что Проклятый так и не смог переключиться на образы жены и сына. Мысленно плюнув на все, он открыл глаза и присвистнул в удивлении, ночной город, с сонмами огней исчез. Теперь Миша находился в ночном лесу, а из-под ног во все стороны тянулись разноцветные нити. Теперь, следуя какому-то наитию, Миша присел и провел пальцами по ним.

— Вы же приведете меня к семье? — тихо спросил он, — клубочки мои плоские?

Нити не ответили, но Мише показалось, что под пальцами прошла дрожь, и он принялся перебирать эти цветные полосы, пока вдруг не наткнулся на двухцветную нить. При прикосновении к ней по его телу прошла сладкая дрожь, словно в предвкушении чего-то очень хорошего. Проклятый, удерживая эту нить в пальцах, встал на ноги. Она тянулась куда-то вдаль леса, и, стоило Мише сконцентрировать свое внимание на ней, как остальные полосы поблекли, ну, или просто, обесцветились. На всякий случай слегка подергал нить, опасаясь при этом, а вдруг она оборвется? Но этого не произошло, и он направился по ней, вглубь леса.

— Помни, нет расстояния в бесконечности!

Эти слова вновь и вновь крутились в его голове, вместе с мыслями о марионетках. Он тоже висел на какой-то невидимой, но, тем не менее, очень прочной нитке, может даже очень похожей на ту, которую сейчас держит в своей руке.

На его пути попадалась высокая трава, корни и всякие ветви. Идти не то чтобы сложно, а просто без удовольствия. Самым неприятным сейчас была пропажа всякого ощущения времени, а Мише очень хотелось выбраться из Солимбэ до того времени, как он проснется на Земле. Очень хотелось бы, при этом, выбраться не одному.

Внезапно все сомнения отступили, ему вспомнилась Ира, правда не такая, как сейчас. Воспоминания пришли из того времени, когда его жена была беременна, и они много гуляли, а любимая постоянно болтала о будущем малыше. В эти моменты ее глаза словно светились изнутри, а на губах играла легкая счастливая улыбка, а Миша…. Миша тихо наслаждался происходящем в его жизни и готовился к будущему отцовству.

Лес закончился неожиданно, и к этому моменту исчезли все блеклые нити и все огоньки, остались только те, которые он держал в руках. Перед ним дом. Хороший такой, двухэтажный деревянный сруб, окруженный живой изгородью. Чем-то он напоминал ему дом из детства, а точнее дом из тех детских мыслей, где хочется жить. Он знал, что внутри его много комнат. Есть деревянная лестница, ведущая на второй этаж, а под ней небольшая дверца, ведущая в подвал. Естественно есть печка, где в холодные зимние вечера обязан гореть огонь, и в доме становится от этого тепло….

Нити в руках вели в дом и исчезали за полуоткрытой дверью. Проклятый поднялся на небольшое крыльцо, и, с ощутимым возбуждением, зашел внутрь. Путеводная нить, этот аналог клубка бабы Яги из сказки, сворачивала направо, под закрытую деревянную дверь. Сколько адреналина! Миша толкнул дверь сильнее, чем хотел, и она, резко распахнувшись, с глухим стуком ударилась о стенку.

В комнате кровать, причем такая же, как и в их квартире, а на ней спят Ира с сыном! Они лежат в обнимку, и малыш уткнулся носом в мамину грудь, а правую ножку закинул на маму. Миша подошел ближе, и коснулся ногой кровати. Он посмотрел на жену и сына, потом на себя, и опять на жену и сына….

— Да, — прошептал он, — наконец-то мы одинакового роста.

Глава 25. Отъезд

Минуту, не меньше, он просто стоял и смотрел на них, чувствуя, как усиливается сердцебиение, понимая, надо что-то делать. Ведь время неумолимо бежит, и в любой момент можно проснуться, хоть ему, хоть жене или сыну, но Михаил никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Он слишком давно мечтал об этом моменте. И вот эта близость выполнения желания, повергло Проклятого в ступор.

Разозлившись на себя, Миша все-таки сдвинулся с места и приблизился вплотную. Скрипнули половицы, Ира зашевелилась, но не проснулась. Проклятый бездействовал еще и потому, что никак не мог представить, как лучше поступить. Хотелось разбудить только Иру, хотя бы на полчасика, но они спали, обнявшись, и он не знал, как это лучше сделать. А еще не был уверен, что стоит долго оставаться в Солимбэ, это местечко никак не тянуло на дом свиданий. Значит необходимо будить обоих, и выводить их в Этанию. Мысль, что это всего лишь сон для Валика, и можно оставить его здесь в одиночестве, даже не пришла папе в голову.

Как иногда случается, колебания Проклятого ни к чему не привели, и ситуация решилась сама собой. Пока Миша топтался возле кровати, скрипя половицами, Валик заворочался, что-то пробормотал, и вдруг, открыв глаза, посмотрел прямо на папу. В течении пары секунд, на его личике менялись выражения: удивление, легкий испуг, затем задумчивость. Все-таки для малыша те пара месяцев, которые он не видел отца, большой срок, и он успел подзабыть его, и наконец, узнавание. Валик улыбнулся, произнес: “Паа”, и начал подниматься.

Ступор Михаила моментально сменился жаждой бурной деятельности. Он подхватил сына на руки, подбросил малыша вверх, и, словив, прижал к себе. Валик радостно рассмеялся, и принялся крутить головой.

— Просыпайся, сова, медведь пришел, — Миша потеребил Иру за ногу, — Только прошу, не просыпайся на Земле.

Ира вздохнула, попробовала повернуться на бок, и Проклятый схватил ее за руку. Держа одной рукой Валика, он слегка наклонился, и коснулся губами ладони жены.

— Вставай маленькая.

Ира улыбнулась и открыла глаза. Спектр эмоций на ее лице был немного меньше чем у сына: изумление и радость.

— Кот, ты вернулся? — спросила она.

— Не полностью, я тебе снюсь маленькая. Все подробности потом, нам нужно спешить.

— Но, — у Иры явно было множество вопросов, и она, скорее всего, собиралась их все задать прямо сейчас, а Проклятый, тем временем, уже перешел от бездеятельности к бурной активности.

— Нет времени! — с металлом в голосе произнес он, и помог жене подняться, — Иришка, чтобы не случилось, не вздумай отпускать мою руку. Прижав сына, и на всякий случай крепко сжав Ирину руку, он вывел их из комнаты, и уверенно повел к лестнице. Но на второй этаж они не стали подниматься, Проклятый распахнул дверь в подвал. За ней оказалась темнота.

— Мишка, ты уверен, что, — начала Ира, но супруг обернувшись, приложил палец к губам: мол, все вопросы потом.

Проблема заключалась в том, что за дверью действительно было темно. Он понял, что стоит закрыть за собой дверь, а в этом месте, она вполне может закрыться и сама, или же отойти от нее на десяток шагов, и вообще перестанешь видеть. Малыш посмотрел за дверь, затем вздохнул, и крепко обнял папу двумя руками. Надо сказать, что Валик не боялся темноты, никогда не просил включить свет, и не плакал, когда комната погружалась во тьму. Но как он отреагирует, если окажется в кромешной тьме, да еще и незнакомом месте? Вопрос, который не очень хочется проверять.

— Ладно, — разозлился Миша, — За мной!

Раз уж в последнее время ему часто приходилось не использовать зрение, в его нормальном понимании, значит, так тому и быть.

Сжимая левой рукой Ирину ладонь, а правой прижав к себе сына, он наклонил голову, зажмурился, и взглянул на правое предплечье. Татуировка проявилась моментально, Проклятый все с большей легкостью начинал видеть ее с закрытыми глазами. Они шагнули в темноту, тут же раздался удивленный вскрик Иры, и радостный возглас сына.

Миша открыл глаза. Впереди видна лестница в резиденцию мага, значит, они вышли из Солимбэ. На секунду он удивился, как-то слишком уж легко получилось, но отбросив все сомнения, произнес:

— Ириша, мы в Этании, ты и Валик спите на Земле, как и я. Поэтому все вопросы задашь мне уже там. У нас очень мало времени, а сейчас, главное, не отпускай мою руку, и молчи.

Проклятый повел их к выходу с Серых территорий. На этот раз было тяжело. Физически, казалось, он несет Иру на плечах, а не ведет за руку. Сейчас Миша понял, зачем Магрес настаивал на том, чтобы он научился проходить этот путь быстро. У него просто не хватило бы сил вести их долго. Каждый раз, когда Ира крутила головой, а он не мог винить ее за это, давление возрастало, и казалось, его рывком дергают за руку, и одновременно кладут на плечи мешок с песком. Его рука стала потной и скользкой. Он начал опасаться, что Ира выскользнет и потеряется, поэтому сжал ее руку крепче, так что жена вскрикнула:

— Потерпи маленькая, — пробормотал он, стараясь удержать крутящегося сына, — Пара шагов осталась.

Вот уже и каменная дорожка. Шаг, еще один. Пот заливает глаза, но он не может даже вытереть его, руки заняты. Ира молчит, а Валик радостно крутит головой и что-то лопочет. Для малыша это явно веселое приключение.

Заветную ступеньку, Миша готов был расцеловать. Стоило встать на нее, как давление исчезло, он больше не нес жену, а просто вел ее за руку.

— Выбрались, Ириша, — прошептал он, поднимаясь на балкон.

— Добро пожаловать в Этанию! — эти слова принадлежали магу, ожидавшему их, — Я так и думал, что ты приведешь обоих, — усмехнулся он Проклятому.

— Не мог же я оставить Валика одного. Ира, говори на русском, тебя поймут, — на всякий случай посоветовал он супруге.

— Здрасте, — неуверенно произнесла она, смотря на мага во все глаза.

Если Миша, видел в своем покровителе просто очень влиятельного и могущественного человека, то Ира, прошедшая инициацию, как говориться, нутром и носом чуяла, насколько могущественный перед ней человек. И это подавляло молодую ведьму.

— Давайте все вопросы отложим на потом, — Магрес улыбнулся, — Я уверен, сейчас вам хочется остаться наедине.

Сказал он это так естественно, что даже Ира не почувствовала никакого смущения, несмотря на смысл сказанного. Дверь на балкон приоткрылась, и на сцене появилось новое действующее лицо. Молодая девушка, немного полноватая, с зелено-черными волосами.

— Знакомьтесь, это Лаа, — представил ее маг, — Лаа обладает талантом няни, и с ней вашему сыну никогда не станет скучно.

— Она такая же няня, как Вайлес — полиглот? — уточнил Проклятый.

— Именно так.

— Иришка, думаю сына можно оставить с ней, а точнее, я уверен в этом.

— Но, — начала, было, Ира, однако Проклятый уже приблизился к девушке.

Вблизи оказалось, что в ее волосы вплетены серебристые нити, и когда Лаа ими встряхнула, они издали мелодичный звон, словно колокольчики. Валик сразу обратил на это внимание, и с любопытством потянулся к ним. Девушка протянула руки, и Миша передал ей сына.

— Но, — вновь попробовала протестовать мама, — Я не уверена…

— Маленькая, во-первых, тут ему никто не причинит вреда, а во-вторых, настоящий Валик спит в своей кроватке.

Лаа тем временем уже ушла с балкона, унеся, абсолютно не возражающего малыша. Миша сразу обхватил Иру за талию, чувствуя при этом, как нарастает возбуждение.

— Ира, Миша, — окликнул их Магрес, — Я понимаю, вы соскучились по нормальным отношениям, но мне необходимо поговорить с Ирой, как с моей ученицей. Я буду ждать вас здесь, этот разговор не стоит откладывать на следующую ночь.

— Хорошо, Магрес, — согласно кивнул Проклятый, и повел, немного растерянную жену, к своим покоям.

Для Иры все происходило очень быстро. И то, как легко они отдали сына незнакомой женщине, пусть и во сне, и то, как она увидела мага, вторым зрением. Она, между прочим, не особо подозревала о существовании этого второго зрения до сего момента! Ну и, конечно, сам факт попадания в другой мир и встреча с мужем, нормального, человеческого роста. Все это довольно сильно выбило ее из колеи, и Ира, молча, шла за супругом, погруженная в собственные мысли.

Миша же думал о том, сможет ли довести любимую до комнаты, или возьмет ее прямо в коридоре? Как в том анекдоте: “а потом я снял лыжи”. Выдержки хватило, довел, но стоило захлопнуться двери, как Проклятый обнял жену, и впился ей в губы. Может быть, она и была растерянна, но тоже истосковалась, и на поцелуй ответила моментально, чувствуя нахлынувшую волну истомы.

— Все, маленькая, — прошептал он, поднимая жену на руки, — Сейчас я припомню тебе, как ты меня дразнила.

— Жду, не дождусь, мой милый Кот, — и она царапнула его по спине.

В Солимбэ Ира спала в одной ночнушке, и сейчас Миша избавил ее от этой лишней, в данный момент, одежды. В воздержании больше не было ни малейшей необходимости, и они набросились друг на друга. Миша заново познавал свою жену. Она изменилась, видимо все дело было в ведьминской сущности. В какой-то момент, Проклятому показалось, что глаза Ирины отливают какой-то нечеловеческой желтизной, но ему уже было не до наблюдений. Да, она действительно стала иной, не такой, как он запомнил ее. Сейчас Ира неистовая, как стихия, словно пожар, разносимый ураганным ветром, но и Миша тоже как-то изменился. То ли из-за проклятия, то ли из-за этого нового мира, он готов был принять эту стихию так, как опытный сёрфингист ловит волну.

Кульминация неумолимо приближалась. После столь длительного воздержания, ни один из них, не был готов к длинному забегу. Ира крепко обхватила мужа ногами и впилась ногтями в спину:

— Ни с кем, и никогда! Ни с кем не буду тебя делить! — страстно шептала она, — Ты останешься только моим, и на Земле, и во всех остальных мирах.

Супруг молчал, ему было совсем не до разговоров. Потом они лежали, обнявшись, и Миша ловил ее дыхание, а Ира, потянувшись как кошка, положила голову на его грудь.

— Здорово, маленькая, — нарушил он молчание, — Тебя так изменили на каких-то курсах молодой ведьмы, про которые ты мне не сказала?

— Дурачок, — шепнула она, — Не можешь не шутить?

— Не могу, оно как-то само получается.

— Я и сама в шоке от себя, что-то такое раскрылось. Эх! Как жаль, что на Земле мы так не сможем.

Они немного помолчали, а затем рука Иры скользнула вниз живота любимого.

— Ты хочешь повторить? — и он развернулся, обнимая ее.

— Хочу! — глаза ведьмы вновь блеснули желтизной.

Теперь все было немного иначе, спокойнее, без подростковой торопливости. Море успокоилось, и вместо сёрфа по волнам, они предались нежной неге вволнах.

— Жаль, что надо вставать, — вздохнул Миша, — Я бы поспал, как мужику в такой ситуации и положено, но, увы, как та девочка из “Звонка”, я уже никогда не сплю.

— Кот! У тебя остались силы для того, чтобы поболтать? — возмутилась Ира

— Маленькая, поболтать у меня силы есть всегда. Это моя такая суперсила, и я боюсь, тебе тоже сейчас придется этим заняться.

— В смысле? — она приподнялась на локте.

— Магрес хотел с тобой поговорить, а он твой наставник. Сейчас ты не в той ситуации, чтобы разбрасываться хорошими наставниками, и игнорировать такие приглашения.

— А тут найдется что-то типа душа? Ну и переодеться нужно. Не хочу предстать перед наставником в мятой ночнушке.

— Идем дорогая, я покажу тебе чудо здешней сантехники.

Пока Ира плескалась в ванной, Миша звякнул колокольчиком, и потребовал женскую одежду, а заодно узнал, где искать своего сына. Из комнаты они вышли минут через сорок. Для Иры принесли платье, туфли, и даже нитку бусинок на шею, похожих на жемчуг.

Проклятому даже показалось странным, что все это подготовили, несмотря на то, что Ира исчезнет отсюда, стоит лишь ей проснуться у себя дома. Но с другой стороны, не в застиранном халате ей встречаться с чародеем?

На выходе из покоев их встретил Вайлес. Он галантно поприветствовал Иру на русском, и поцеловал ей руку.

— Я отведу вас. Магрес встретиться с Ирой, а ты, думаю, захочешь поиграть с сыном?

— Хочу, конечно. А та встреча…

— А та встреча между учеником и учителем. Процесс этот интимный, хоть и отличный от того, которым вы перебудили всю отдыхающую прислугу, — при этих словах, щеки Иры покрылись легким румянцем, — И там не должно быть посторонних, за исключением тех, кого выберет сам мастер. А теперь идем.

Проклятый первым добрался до места, Вайлес распахнул одну из дверей, и Миша увидел сына, увлеченно играющего на полу, покрытом толстым, цветным ковром. Инструктор, не мешкая, повел Иру дальше, а он зашел внутрь. Няня сидела на полу, скрестив по-турецки ноги, и что-то показывала малышу. Миша увидел множество игрушек, кораблики, животные, солдатики, ярко раскрашенные, и по всей видимости изготовленные из дерева. Валик сжимал в одной ручке дракончика, а в другой кораблик, с уже слегка обломанным парусом. При этом малыш пытался взять еще несколько игрушек, не желая расставаться с уже присвоенным. Он даже немного сердился, а может просто недоумевал, из-за того, что это у него не получалось.

Миша, подхватив сына на руки, радостно крутанулся вокруг себя, и услышал давно забытый, веселый смех. Валик обнял папу, при этом, так и не выпустив из рук свои новые игрушки. Они ощутимо ударили отца по плечам, но сегодня ничего не могло испортить настроения Проклятого.

— Пойдем, сынок, погуляем, — и, обращаясь к успевшей подняться Лаа спросил, — Где тут выход наружу?

Няня поняла его Этанский, и указала на небольшую дверь, расположенную напротив той, в которую зашел Проклятый.

Миша с сыном вышли в небольшой, красивый дворик. Приятное журчание фонтана, тепло, вокруг множество экзотических деревьев и цветов. Малыш крутил головой во все стороны, и даже Проклятый невольно засмотрелся на это разнообразие красок. Папа быстро отвлекся от созерцания такой красоты, и занялся сыном, что-то рассказывая, подкидывая вверх и крутя за руки вокруг себя. Валик счастливо улыбался, пытался рассказать папе о чем-то своем, о детском, но Проклятый еще не понимал его языка.

Они гуляли по кромке фонтана, и Валик как мог, перегибался, чтобы рассмотреть рыбок, а Миша поддерживал его за ручки. Потом даже умудрились поймать одну рыбку специальным сачком, лежащим тут же, но малышу не понравилось, что она мокрая, и рыбку отпустили назад без сожаления. Время пролетело незаметно, и когда к ним присоединилась Ира, Миша даже удивился. Он ожидал, что Магрес продержит свою ученицу до самого ее пробуждения.

***

В общем, то он, не очень и ошибся. Не успели они перекинуться парой слов, как Валик, которого Миша продолжал держать на руках, вдруг просто исчез, а затем, спустя несколько секунд, за ним исчезла и Ира. Это и неудивительно, малыш проснулся, и естественно сразу разбудил маму.

Проклятый вздохнул. Слишком мало было у них времени, после столь долгой разлуки.

— Надеюсь, вы там хотя бы выспались? — пробормотал он, — Хочу и на следующую ночь с вами повидаться.

— Как тебе все происшедшее?

Вопрос Магреса застал Проклятого врасплох. Точнее не вопрос, а то, как неожиданно рядышком появился волшебник.

— Мне очень и очень понравилось. Я уж думал, что больше не испытаю подобного удовольствия с женой. Да и сына уже не надеялся подержать на руках.

Миша был слишком доволен и расслаблен, чтобы лукавить и играть.

— Когда очнешься у себя, — Магрес оставался серьезным и спокойным. Если он и испытывал какой-то триумф от того, что теперь Проклятый ему обязан, то внешне никак этого не продемонстрировал. — Так вот, сразу проверь, как Ира себя чувствует. Гости из Солимбэ большая редкость в любом из миров. Твоя семья, жена и сын, могли и не спать на самом деле.

Проклятый слегка помрачнел:

— Будет обидно, надеюсь, они, как и я нормально спали.

— Вот и проверишь. А теперь о наших делах. Ира, стала моей ученицей, и это накладывает некие обязательства на меня, ее и естественно на тебя. Будешь приводить ее ко мне на занятия. Их регулярность и частота, будет зависеть от ее утреннего состояния после пробуждения.

Миша кивнул, он весь обратился вслух.

— Теперь дальше. Мне скоро понадобится твоя помощь, как прогноста, и я хочу, чтобы ты научился ходить в мире Солимбэ, как по своему дому. Уверен, что это будет полезно нам обоим, — сказал маг внимательно посмотрев на Проклятого.

— Я все понимаю.

Миша действительно понимал. Магрес многое подарил ему, а главное, возможность быть с семьей. Скорее всего, он теперь захочет получить свои купоны.

— Тебе придется много тренироваться и работать. Скоро прибудет мастер, способный обучить тебя тонкостям работы ясновидца.

— Он сильный прогност? — не удержался от вопроса Проклятый.

— Нет, он может кое-чему обучить тебя, но сам, такими талантами не обладает.

— Хорошо, — Миша решил больше не задавать вопросы, просто часть ответов была слишком дикой для него, но, по всей видимости, нормой для Этании.

— Кроме этого, Колпес даст тебе советы по тренировкам в твоем мире, и по духовным практикам. Желательно, чтобы ты спал, как можно больше, но без вреда для твоего земного тела. Я уверен, что и тут наши интересы совпадают.

Проклятый кивнул, будь его воля, он бы вообще не просыпался. Скорее всего, маг собирался сказать, что-то еще, но тут время Проклятого в Этании подошло к концу, и он очнулся дома.

***

Еще вчера, Ира переставила его коробку — дом на стол. Ее отец старался не заходить к ней просто так, поэтому переночевал в Мишиной комнате, а утром уехал на работу. Проклятый опасался, что со шкафа сам не сможет спуститься, и настоял на варианте, его коробка — дом, на столе.

Валик, скорее всего, уже не спал, и Миша сидел тихонько, стараясь определить, где сейчас малыш. Но в квартире было непривычно тихо, и он рискнул выбраться на открытое место. К его огромному удивлению, супруга с сыном сладко спали. Валик в своей кроватке, а его любимая на их супружеском ложе. Ирина лежала на спине, полностью раскрытая, при этом ночнушка задралась, обнажив красивые ножки и притягательный животик, а в правой руке она сжимала телефон. Миша сразу вспомнил предупреждение мага и помрачнел. Возможно, жена действительно не спала все это время, и потому только сейчас уснула? Но после такой, своей, ночи, он просто не мог предаваться унынию, и наоборот чувствовал небывалый душевный подъем. Еще раз, посмотрев на любимую, на ее стройные ножки и узенькие черные трусики, он поймал себя на мысли, что подобно “Карлсону живущему на крыше”, очень хочется пошалить.

Ирине было сложно определить, что ее разбудило. Может легкое прикосновение, а возможно луч солнца, пробравшийся сквозь неплотно задернутые шторы. Она широко зевнула. Очень хотелось спать, вставать, и начинать, что-то делать, она не испытывала никакого желания.

— С добрым утром, маленькая! — донеслось откуда-то снизу.

Ира, с нехорошим предчувствием, опустила глаза. Так и есть, ее красавец муж, нахально разместился внизу живота, спиной к ее лицу, усевшись прямо на резинку трусиков. Он, немного откинувшись назад, руками опирался о живот, а ногами постукивал как раз по….

— И что ты там делаешь? Кот мой ненасытный? — с веселым возмущением поинтересовалась она.

— Проверяю! — серьезно ответил он, даже не обернувшись.

— Боюсь даже поинтересоваться, что именно, — пробурчала она, стараясь не шевелиться, — Но все-таки поинтересуюсь, что?

— Повлияла ли сегодняшняя ночь там, на мое тело здесь.

— И какие результаты проверки? — Ирины губы непроизвольно разошлись в улыбке, хотя она и собиралась сохранить серьезность.

— Удовлетворительные. Могу сидеть в… э…, таком очаровательном месте, и при этом, думать той головой, которой и положено думать.

— Ооо, как ты завернул! — Ира скорчила задумчивую гримасу, — Мне, глупой бабе, так сразу и не понять. Но от себя добавлю, что вот я, до конца не уверена в своей удовлетворительности, ну или удовлетворенности, и если ты, муж мой ненаглядный, не планируешь совершить сейчас глубокое погружение, то найди, пожалуйста, какое-нибудь другое место для своих посиделок.

Миша встал, прошелся по ее животику туда-сюда, при этом с его лица не сходило крайне серьезное, задумчивое выражение.

— Сменить место говоришь, — он прошел вверх почти до груди и посмотрел прямо в лицо супруге, — Это можно, хотя и не так уж просто, не просто выбрать, правая или левая?

— А вот я думаю, совсем не сложно! И не надо так смотреть на мою грудь.

Ира, подхватив его левой рукой, пересадила на подушку, а сама повернулась на бок так, что муж, оказался напротив лица.

— Вот теперь, намного лучше.

— Я бы с этим поспорил, — широко улыбнулся Миша, но шутливое настроение ушло, и он стал серьезным, — Ириш, ты сильно не выспалась?

— Сильно, — она вздохнула, и широко зевнула в подтверждение своих слов.

— Магрес предупреждал об этом, значит, каждую ночь у нас не получиться встречаться. Расскажи, о чем вы говорили?

— Он официально принял меня в ученицы…

— Вы говорили на русском? — перебил Проклятый

— Да, а на каком же еще? Он крутил какую-то юлу, и мы понимали друг друга. А что?

— Просто интересно. Я думал маги, ну или там учитель и ученик могут общаться как-то иначе.

— Нет. Во всяком случае, я думаю, не в начале обучения. Потом он, как бы правильно выразиться, продиагностировал мои способности.

— Надеюсь, методика диагностирования не была не похожа на начало нашей встречи? — пошутил Миша.

— Кот! Хватит меня перебивать! Он вообще не прикоснулся ко мне, водил руками, дал подержать какую-то штуковину, которую я даже описать не смогу.

— Все, маленькая, — прервал он ее возмущение, — Постараюсь больше не влезать со своими ценными замечаниями.

— Затем, Магрес рассказал мне о заклятии поиска. Это оказывается несложно, и позволит мне всегда найти тебя, если вдруг ситуация повториться.

— А как это происходит? — не выдержал Миша.

— Ты же обещал не перебивать меня! — возмутилась Ира, и продолжила, — Происходит так: нужна хоть какая-то вещь, которой ты пользовался, носил, трогал, ну и так далее. С нее, снимается слепок, я не буду вдаваться в эти подробности. Затем читается коротенькое заклятие, и ты словно чувствуешь, далеко или близко тот, кого ищешь, и в каком направлении надо двигаться.

— Как в игре горячо — холодно?

— Ну, да, примерно так. Еще он спросил, согласна ли я официально стать его ученицей, или как у них принято называть — дочерью. Врать не буду, это название меня коробит, но отказываться я конечно не стала. Поэтому при следующей встрече, он проведет какой-то ритуал, и сможет обучать меня быстрее.

— Наверно этот ритуал будет иметь и побочный эффект? Из серии, что он будет как-то всегда связан с тобой, может, даже знать, где ты и о чем думаешь?

— Может и так. Но я уже точно знаю, мне нужен наставник. А он хорош, настолько хорош, что мне даже страшновато.

— Ты что-то почувствовала?

— Да. Стоило посмотреть на него, это сложно описать, но я уверена, что Ксана ему и в подметки не годилась, хотя Ксану я и не знала.

— Ладно. Я тоже думаю, что ты должна учиться. А еще, мне кажется, хорошо, что ты живешь на Земле, а он в Этании. Это возможно защитит тебя, если что-то будет не так. В крайнем случае, я перестану бегать за тобой в Солимбэ, и, мне кажется, Магрес не пойдет туда ни за какие коврижки.

— Кстати о Солимбэ. Мишка, а тебе гулять там не опасно?

— Еще не знаю. Но в любом случае это не имеет особого значения, просто я не смогу не видеться с тобой и Валиком, зная, что это возможно.

Они помолчали, а затем Миша встрепенулся:

— Эврика! Ирчик! Похоже, я освободился от давящего мой мозг сперматоксикоза. Мои мозги, наконец, стали работать лучше!

— Что ты придумал?

— У тебя же остался пистолет с пальчиками этого урода?

— Да. Но ума не приложу, что с ним делать. Блеф не прошел, а знакомых у нас нет.

— Попробуй найти его по методу Магреса.

— Зачем? — вот теперь Ира удивилась по-настоящему, — Ты хочешь, чтобы я его убила? Или избила и потребовала долг?

— Нет. — Миша жестом попросил ее замолчать.

Мысль, посетившая его, была нечеткая и ускользающая, и он боялся, что не сможет сформулировать то, что хочет. В раздумье походил по подушке, а Ира, зная такую особенность супруга, просто наблюдала за ним, периодически широко зевая.

— Виктор же среди прочего, замазан в делишках с рейдерством недвижимости? Пусть он отожмет нашу квартиру! — вот оно. Идея довольно парадоксальна, но она полностью завладела Проклятым.

— Чего?! — а вот ведьма наоборот, подумала, что муж слегка перегрелся, — В смысле отожмет?

— Ты ему отдашь документы, все, что нужно, подпишешь, и заберешь наличными стоимость квартиры. Думаю, у него найдутся деньги, и даже если чуть продешевишь, то и фиг с ним. Ну и припугнешь его, конечно, я думаю тот факт, что ты его нашла, произведет впечатление. Тогда есть шанс, что наш след затеряется, пусть не навсегда, но все-таки мы получим еще время.

— Хорошо, — Ира задумалась, — А если он уже где-то в Африке?

— Тогда пойдем традиционным путем.

— Сложно, Кот. Найти, отобрать налик, мне долго придется быть под воздействием заклинания воина. Не знаю, как я выдержу потом откат.

— Так убей кого-нибудь.

— Кот! Ты серьезно?!

— Почти. Иришка, если он еще в Киеве, найди его. Остальное еще раз, позже, обсудим. Кстати, Магрес тебе сказал еще что-то интересное?

— Да. Наверное, да, — поправилась она, — Обещал научить чему-то, что будет уменьшать откат. Но я так понимаю, что это сложно, и ничего конкретного я пока не узнала.

— Жаль, — Проклятый подошел вплотную, — Женщина, готова слушать своего мужа?

— Да, мой босс!

— Тогда читай над собой заклятие снятия усталости, и тренируйся в поиске на мне, на Оксанке. Кстати, у нее, всегда, можешь узнать, где она, для проверки, и уже потом на нашем любимом Витьке. О, чуть не забыл, ты поговорила с отцом?

— Да. Он звонил утром, сказал, что сегодня едут в баню, и он там поговорит с шефом.

— Отлично, и даже символично. В нашей стране, все важные дела, решаются в саунах и банях. А сестра твоя сможет посидеть с Валиком?

— Попрошу. Вроде ее парень уехал на пару дней, и она с одной стороны грустит, а с другой ищет на кого растратить нерастраченную нежность

— Тогда приступаем, моя королева!

— Слушаюсь, мой маленький принц, но за одним исключением, — добавила она, поднимаясь, — Пока что, для бодрости, я все-таки выпью кофе.

Миша не ответил супруге. Он в очередной раз наблюдал за ней с близкого расстояния и ловил себя на мысли, что до сих пор не привык к тому, насколько она, для него, выглядит большой.

— Пойдем дорогой, побудешь со мною рядом. — Ира протянула руку ладонью вверх, и Миша, без колебаний, уселся в нее.

Пока варился кофе, он сидел на подоконнике и размышлял. У них было так много дел, а времени абсолютно не хватало…. Ира, тем временем, взяла его старую рубашку, и готовилась опробовать новое заклятие поиска.

— Маленькая, — нарушил он тишину, — Ты говорила, что вы тренировались в поиске?

— Да, учитель давал мне вещи разных людей, а я, пыталась определить направление и расстояние до их владельцев. Похоже, что колдун всерьез обеспокоен твоей земной безопасностью.

— Конечно, любой человек будет переживать за свои вложенные инвестиции, продолжай, рассказывай.

— Ну, у меня довольно быстро стало все получаться. Знаешь, там, в Этании, намного легче колдовать, просто несравнимо легче. Я подозреваю, что откатов там, возможно, нет совсем.

— А ты что, не спрашивала?

— Я немного нервничала, потому больше слушала его и выполняла все задания. И не отвлекай меня, уже скоро закончу. Несколько раз, я не могла нащупать владельца предмета, но как оказалось это вполне нормально. Оказывается, один был мертв, а еще двое очень далеко, как мне показалось, сейчас находятся вообще не в Этании. Но, самое лучшее из этих уроков, я нашла тебя.

— Хоть со мной, проблем не было?

— Совсем, я уже немного набила руку, и быстро нашла тебя. Кстати, Магрес похоже, был очень доволен этим фактом!

— Хорошо, любимая, но есть еще одна вещь. Я тоже хочу выпить кофе! — вскрикнул он.

Ира бросилась к плите, ловить, норовящий ускользнуть напиток из джезвы. У нее это почти получилось, и лишь всего несколько капель упало на ее поверхность. Ведьма опять начала широко зевать, но, разлила кофе по чашкам. При этом, она уже наловчилась наполнять миниатюрную чашку мужа, практически не разливая жидкость вокруг нее.

Миша с удовольствием сделал глоток напитка, а затем продолжил:

— Еще Магрес говорил, что магия на меня не действует, а точнее, ее результат непредсказуем, и может быть плачевен для мага. Не знаю почему, но я не стал рассказывать ему о том, что ты сумела снять мое похмелье, да и иногда усыпляешь меня. Я, почему-то уверен, что ему не надо об этом знать, и поэтому, если он спросит о чем-то таком, говори, что я предупредил тебя об опасности и ты даже не пыталась.

— Я совсем не уверена Кот, что способна соврать ему, но постараюсь.

Дальше они пили кофе в тишине, и каждый думал о чем-то своем. Время…, оно поджимало. Мысленно они уже прощались с квартирой, понимая, что придется уехать и очень скоро, и поэтому, каждый хотел насладиться моментом еще хоть несколько минут

— С чего начнем? — спросила Ира.

Ответить Михаил не успел, проснулся малыш. Валик был не выспавшийся, и наверно спал бы еще дальше, но сильно проголодался. Ира отнесла супруга в его комнату, и занялась сыном. Покормив малыша, постаралась увлечь его игрушками. Она тоже чувствовала, как убегает время, но при этом не хотела, чтобы Валик весь день спал, для этого есть ночь. А вот свою, еще одну бессонную ночь, она может не выдержать.

Наконец, когда сын увлекся игрушками, она поспешила к Мише, но стол оказался пуст.

— Мишка, ты где? — позвала она.

Не дождавшись ответа начала волноваться. После того, как похитили сумку с мужем, ей было спокойнее, когда он был на виду. Тут ее внимание привлек монитор и большой текст на пол экрана: “Найди меня заклинанием”. Остается только удивляться, почему эта яркая надпись сразу не бросилась ей в глаза?

— Сейчас найду! — пригрозила она, — Сначала найду, а потом выпорю, чтобы не пугал меня больше.

Если Проклятый и испугался ее угрозы, то вида не подал, и никак себя не обнаружил. Ира подхватила брошенную им накидку, и приступила к заклинанию.

Итак, первое это снять слепок, сказать слова начала, и провести пальцами. Сейчас, в этом новом, доступном ей зрении, многое поменялось. Её пальцы, на мгновенье, меняют цвет на бледно-синий, почти прозрачный. Затем, все исчезает, и наступает время самого заклинания. Тут уже не надо никаких дополнительных действий, сразу определяется направление и чувство расстояния.

Само собой, Миша очень близко, но не там, где она подумала. Ира была уверена, что муж бесхитростно спрятался за шкаф, но оказалось, что он умудрился заползти под диван.

— Вылезай, мой домовой, буду тебя пороть, — улыбнувшись, сказала она, но молчание было ей ответом.

— Хорошо, — устало вздохнула Ира, — Вылезай из-под дивана. Так лучше?

— Лучше — раздался приглушенный голос.

Он выбрался, и сразу чихнул:

— Ира, под диваном надо бы пропылесосить, — глубокомысленно произнес он, — Я еле сдержался, чтобы не демаскировать себя громким чихом.

— Когда в следующий раз туда залезешь, просто позови меня, и я пропылесошу.

— Какая у меня послушная жена, — с гордостью произнес Проклятый, подойдя к ноге супруги.

Ира замерла, боясь пошевелиться, а муж, которого никак не покидало озорное настроение, приблизился вплотную.

— Дорогая, — вдруг спросил он, — У тебя ведь есть карандаш?

— Зачем?

— Буду измерять свой рост, ставя отметки на твоей ноге, для будущего сравнения. Вдруг я все-таки расту?

— Кот, давай не сегодня, — она вдруг почувствовала усталость. Игривое настроение испарялось, и снова хотелось спать.

— Хорошо, Ириш. Попробуй еще найти Оксанку.

— Сейчас, — она вышла в коридор и вернулась со шлепками, в которых ее сестра ходила по квартире, — Один момент.

Оксана была гораздо дальше, чем спрятавшийся перед этим супруг. Ведьма, руководствуясь своими ощущениями, определила направление, и предположила, что она, в своей съемной квартире, а точнее комнате.

— Хорошо, потом проверим, теперь ищи соседа Виктора.

Ира кивнула, и пошла за пистолетом во вторую комнату. Вздохнула, увидев, что сын уснул прямо на полу, уж он точно не выспался, впрочем, как и она сама. Придется будить его, иначе выспавшись днем, Валик не даст ей спать ночью. Но пока, важно заняться делом, и взяв пистолет, она повторила ритуал. Странное дело, но, похоже, Виктор был где-то недалеко.

— Звони сестре, пусть посидит с Валиком, а мы нанесем ему визит, — сказал Миша, выслушав супругу.

— Мы?! — переспросила она. — Ты тут, каким боком?

— Ну, а зачем мне дома париться, по коробкам прятаться. Поеду в твоем нагрудном кармане, мне, кстати, там понравилось.

— Кот, нет! А если в драке тебя случайно раздавят?

— Ира, ты рассказывала, что положила пятерых за несколько секунд, и ни разу к тебе не прикоснулись. Думаю, там будет одно из самых безопасных мест.

Немного поспорив с супругом, Ира позвонила сестре, которая с радостью согласилась приехать. Затем они продолжили обсуждать поход в гости, и каждый стоял на своем. Он решил, что пойдет с ней, даже если придется спрятаться в ее ботинке. В конце концов, супруга психанула и ушла будить сына, а Миша вернулся на стол. Малыш немного повозмущался, поплакал, а потом попросил поесть, и пока Ира хлопотала на кухне, в дверь позвонили. Пришла Оксана и Проклятому пришлось прятаться. Валик и тетя обрадовались друг другу и принялись собираться на улицу. Ведьма, тем временем, приготовила воду, повторила слова заклятия и тоже начала одеваться.

— Ира, я иду с тобой.

— Кот, — начала она шепотом, и вдруг замолчала, увидев его взгляд.

Замолчала, сжав зубы, чуть ли не до треска, вспомнила, что она же психолог, и должна немного разбираться в мужской психике. Может там и будет опасно, но оставлять его дома, как маленького…. Нет, она не может сделать этого. Муж итак ходит по краю, и в любой момент может свалиться в очередную черную меланхолию.

— Хорошо, пойдем вместе.

***

Виктор действительно был недалеко, всего в паре километров. Он уже окончательно успокоился по поводу соседки, и просто завершал свои дела. В данный конкретный момент, это была сделка по продаже квартиры, в которой жила мать. Ее он уже перевез, новый паспорт был готов, и теперь, уже бывший юрист, собирался поменять климат. Почти все деньги, конвертированы в наличную, твердую валюту, так что незачем цепляться за этот, ставший таким опасным город.

Стоило его клиенту закрыть за собой дверь, как из второй комнаты, нетвердой походкой, вышел хозяин квартиры, где проходила сделка. Когда-то они были подельниками, и Олег, так звали хозяина, наверное, до сих пор считал, что это по-прежнему так. Но Виктор давно не имел с ним общих дел. Олег был туповат, иногда баловался наркотой, хотя чаще просто бухал, и Виктор так и не понял, как он жив до сих пор. Но при всех минусах, был у парня и плюс. Большой жирный плюс — это его папа, занимающий некий высокий милицейский пост. К сыночку он относился прохладно, но скандалы ему были ни к чему, потому он спровадил того с глаз долой, а местные полицейские знали, что трогать его — себе дороже.

Виктор же, хоть и перестал бояться последствий, но встречаться с Ирой не хотел, потому в квартиру матери в ее доме вернуться не мог. Вот и решил, воспользоваться его хатой, благо ее хозяину достаточно поставить пузырь хорошего коньяка, и пригласить девочку нетяжелого поведения.

Сделку завершили, контрагент покинул квартиру, а он сам решил задержаться здесь, переночевать и с утра рвануть на вокзал. Виктор собирался напоить Олега до синих ежиков, а если не получиться, то добавить клофелина. Ночевать под одной крышей с непредсказуемым наркошей он не хотел.

Хлопнула дверь, это девочка покинула их. Интересно, почему шлюх, так часто называют девочками? Мелькнула нелепая мысль, но тут, же пропала, и Виктор выбросил путану из головы. Заглянул к Олегу, тот, в чем мать родила, валялся на смятой кровати и курил, плюя на технику безопасности. Юрист прошел на кухню, глянул на остатки коньяка, поморщился, но налил в немытый стакан. Надо было придумать, чем заниматься дальше, но в ближайшие полгода — год, он решил просто греть пузо под солнцем и ни о чем не думать.

Сестры вышли из подъезда вместе. Оксанка покатила коляску к набережной, а Ира быстрым шагом направилась в направлении, которое интуитивно чувствовала верным. Миша, завернутый в свою новую накидку, лежал во внутреннем кармане, и пытался комментировать свои ощущения. Ира понимала, что супруг нервничает, ведь он только слышал ее рассказ, но не видел того, на что она способна после произнесения заклятия. Ведьму не пугало то, что может произойти в квартире, ее больше страшил возможный откат. Ведь соседа придется оставить в живых для того, чтобы он закрутил рейдерское колесо, а просто так убивать непричастных, она была абсолютно не готова, и была уверена, что даже под меняющим ее мировоззрение воздействием вряд ли сможет.

Сложно описать ее ощущения. Она шла по дворам, и понимала, что приближается к цели, а значит ехать никуда не надо, цель рядышком. Вот и дом, при взгляде на который, Ира сразу понимает — Виктор тут. Подошла к подъезду. На двери домофон, но магнитный замок сломан и тяжелая дверь легко открывается. Ведьма идет по лестнице ощущая, что игра в “горячо-холодно” подходит к концу, и становится все горячее. Вот и квартира, металлическая дверь с глазком, и даже, как ни странно, это глазок видеокамеры. Хорошо хоть ведьма заметила это раньше, чем попала в ее поле зрения. Ну что же, пора.

Ведьма достает воду и приступает к ритуалу. Ее восприятие меняется, вновь скачком, но при этом она начинает видеть намного больше, чем раньше. Вот часть стены повреждена и рядом валяется несколько камней. Ира берет булыжник поувесистей, и несильным, выверенным броском, посылает его в направлении камеры. Раздается негромкий треск и аппарат превращается в бесполезное украшение, но ведьма, на всякий случай, достав из сумочки платок, повязывает его, закрывая верхнюю часть лица.

На двери два замка. Короткое заклятие и негромкие щелчки подтверждают, что замки открыты. Ведьма легко толкает дверь и заходит внутрь квартиры. Узкий, темный коридор с закрытыми дверями в комнаты и, по всей видимости, на кухню. Чутье подсказывает — здесь два человека, и один из них ее цель. Чтобы добраться до Виктора, надо повернуть направо, но тут она замирает. Дверь во вторую комнату медленно раскрывается, и на пороге появляется голый мужик, с практически пустой бутылкой. Немая сцена. Ира “прокачивает” ситуацию, прикидывая, насколько опасным может быть хозяин квартиры. Олег же в легком замешательстве, но потом в его глазах появляется нечто, заставившее ведьму приготовиться.

— Я же сказал тебе убираться! — Олег явно перепутал ее с только что ушедшей барышней легкого поведения, — Ненавижу тупых, навязчивых блядей!

Он грохнул бутылку о косяк, делая розочку, и двинулся в направлении девушки, тем самым решив свою судьбу. Возможно, Ира бы и пощадила его, но в этот момент, он напомнил ей свихнувшегося мясника, из ее родного села.

Здоровый мужик, у которого что-то перемкнуло в голове, зарубил жену, а затем гонялся с топором, по двору за своей дочкой. Он был так же, голым, а все, кто это видел, предпочли не вмешиваться, посчитав, что связываться с ним себе дороже. В итоге он догнал девочку, а потом отправился на улицу, в поисках новых жертв. Народ разбегался, да и сама Ира, которой тогда было десять лет, чудом осталась жива. Она успела пролезть под забором, а здоровенный дядька, в тот лаз, не смог поместиться. Мясника в итоге успокоили поленом по затылку, все-таки нашлись храбрые ребята. Потом рассказывали, что он был зарезан в КПЗ.

***

Все эти воспоминания пронеслись в ее голове вихрем, и когда Виктор, привлеченный шумом в коридоре, выглянул из комнаты, все уже было кончено. Олег медленно опускался на пол, хрипя и выкатывая глаза. В правой руке, он по-прежнему сжимал розочку, острый конец которой, торчал из его горла. А Ира уже приближалась к Виктору, обманчиво неторопливо. Мужчина замер в ужасе, а потом бросился к окну. Прыжок с третьего этажа, в этот момент казался наиболее лучшим выходом, потому, что ему хватило одного взгляда, чтобы понять, перед ним не соседка — это вновь вернулся Яблочник.

Не успел. Ведьма, помня, что надо беречь свое тело, кинула в него второй из подобранных в подъезде камней. Попала точно в затылок, не сильно, но картинка перед глазами юриста слегка поплыла, и он замер на мгновенье, а потом было уже поздно. Ира прихватила его за руку, и Виктор застонал от боли. Есть много способов причинить человеку страдания, если знать как, если разбираться в человеческой анатомии. В своем теперешнем состоянии, ведьма в этом разбиралась. Она подтолкнула юриста в направлении дивана, и тот рухнул, прижимая к груди временно парализованную от боли, правую руку.

Ира спокойно поставила сумочку на стол, и негромко произнесла:

— Да, уже все в порядке.

Она лишь ответила на неслышимый никому кроме нее вопрос мужа, но Виктор окончательно испугался, решив, что она привела кого-то по его душу. Ведьма тем временем, извлекла из сумочки на свет божий обычный кухонный нож, с узкой рукоятью, легко и изящно прокрутила его в руке, и приблизилась. Выглядела она крайне эффектно. Черная, короткая куртка, недлинная юбка, чуть выше колен, и высокие сапоги. Просто вылитая красотка из кино, которая, невзирая на хрупкое телосложение, мочит плохих парней повзводно и побатальонно. Но Виктор не мог видеть эту ситуацию со стороны, как на экране, он вообще не заметил ее одежду. Все внимание бандита притягивали ее глаза, пустые, стеклянные глаза, и здоровый мужик чуть было не заскулил, как потерявшийся щенок.

— Витя, — начала она медовым голосом, — Ты ни о чем не забыл?

Он глубоко вздохнул, баюкая руку, и взял себя в руки:

— Давай, сдавай меня в ментовку, или кому ты там ствол собиралась отдать? — начал говорить он довольно уверенно, но под конец голос дрогнул, а взгляд так и не оторвался от кончика ножа.

— Я решила тебя не сдавать. Вот думаю, отрезать от тебя что-нибудь на память, или может ты, предложишь какой-то иной вариант?

Разговор перешел в конструктивную фазу, и юрист слегка успокоился.

— У меня нет сотки, только пятьдесят пять, зато прямо здесь, — он указал на сумку.

В ней лежало вырученное за материнскую хату, и еще кое-что по мелочи. Остальное хранилось в банковской ячейке, и он планировал все забрать сегодня, ближе к вечеру. Сейчас благодарил всех богов, что не сделал это вчера, или утром.

— Посмотрим, — Ира подошла к столу, впрочем, не теряя юриста из виду, — Так ты теперь Малаев Виктор Олегович — усмехнулась она.

Виктор мысленно выругался. Новый паспорт валялся в сумке, и теперь эта сучка знает его новое имя.

— И далеко собрался? Впрочем, мне это не интересно, надо будет, итак найду, — она приблизилась, поигрывая ножом, — Витя, так как денег у тебя не хватает, придется оказать мне услугу.

— Какую? — напрягся он.

Ведьма извлекла из сумочки сложенную вдвое папку с бумагами и кинула ему на диван.

— Это документы на мою квартиру. Хочу, чтобы ты продал ее, и это все выглядело, как обычный развод лохов.

Бандит остолбенел от изумления, а Ира продолжила:

— Сделаешь это быстро, и половину суммы от продажи оставишь в камере хранения на ЖД вокзале. Деньги положишь в непрозрачный пакет, а номер ячейки и ее код, пришлешь СМС, думаю, ты пробил мой номер в прошлый раз?

— Да, только отжатая хата стоит дешевле, и за скорость покупатель скинет.

Ира, казалось, не услышала его:

— Глянь, там все необходимое есть?

— Надо было бы, чтобы ты подписала еще кое-что — произнес он после непродолжительного изучения, — Договор купли-продажи.

— У тебя на руках все документы, хочешь сказать, что не справишься? Даже с учетом того, что претензий от пострадавшей стороны не предвидится?

— Ладно, сделаю — пробурчал он после непродолжительного молчания.

— Если попробуешь еще раз кинуть, то во время нашей следующей встречи, я накормлю тебя сосиской с парой яиц.

Она поднялась, переложила деньги в свою сумочку, и уже уходя, обернулась:

— Надеюсь, больше не встретимся, для твоего же блага.

Только когда хлопнула входная дверь, бандит позволил себе слегка расслабиться. Он до последнего ожидал удара ножом. Минут через пять он поднялся и прошел на кухню, по дороге брезгливо перешагнув через натекшую кровавую лужу. Пошарил в холодильнике, но ничего из крепкого алкоголя не нашел, только бутылка с пивом, сиротливо приютилась в уголке. Тогда он вернулся в комнату, и еще раз просмотрев документы, потянулся за телефоном.

— Казик? Привет еще раз. Далеко отъехал? Нарисовался еще один вариант, буквально пять минут назад. Тот же подъезд, и даже квартира такого же плана, только третий этаж. Да, небольшая проблема есть. Хозяева передали все документы, но так спешили, что уехали, забыв подписать договор. Нет, с концами уехали, возвращаться не будут. Да, отвечаю. Через два часа? Вполне устраивает, подожду.

Ира вышла на улицу, но заклятие воина снимать не спешила. Мало ли, как ее тело отреагирует, не охота быть скрученной болью на улице. Миша сидел в кармане как мышка. Он не хотел признаваться даже себе, но понимал, с такой Ирой он не будет шутить, и даже не обозначит свое присутствие. Дело в том, что она изменилась, и такую жену, он боится. Стоило ей произнеси заклятие, как Проклятый сразу ощутил эти перемены. Ему даже показалось, что ее грудь, около которой он сейчас находился, перестала быть живой и теплой. Ее словно залили алебастром, превратив в ударный инструмент. Поэтому они шли в молчании. Ира хотела быстрее оказаться дома, и скорее снять заклинание, чтобы уменьшить откат, а Миша же хотел, чтобы быстрее вернулась его, горячо любимая жена.

Открыв входную дверь, ведьма поняла, с прогулки вернулись сестра с Валиком. Из комнаты доносилось Оксанкино:

— Мы уже больсой? Не хотим какать в памперс? Нам надо на горсочек?

Ира вздохнула, она бы предпочла, чтобы они вернулись чуть позже. Крикнув:

— Ксюш, я уже дома, сейчас умоюсь — она скользнула в ванну, не дожидаясь ответа.

Закрыв на задвижку дверь, ведьма включила воду, и постояла пару секунд, глядя на свое отражение в зеркале. Сущности, которая владела ее телом, страх был неведом, а настоящая Ира, испытывала эмоции очень приглушенно, словно сквозь толстое одеяло, но все равно чувствовала страх. Тем не менее, дальше затягивать было незачем, каждая секунда только усиливала откат, и Ира произнесла заветные слова.

На этот раз все было проще. Всего один противник, минимум затрат, плюс была жертва. Очень похоже, что обойдется без последствий. Она вышла в коридор, на ходу снимая курточку, и планируя извлечь мужа, но в коридоре ее встретила сестра с Валиком на руках. Мишу пришлось оставить внутри.

— Уже вернулась? Быстро, — сестра частила, и Ирины ответы ей были не нужны, — А он захотел по большому, и домой попросился, а я считаю, что и правильно, уже не такой маленький…

Ира кивала, даже поддакивала, но мыслями была далеко. Ей хотелось поговорить с мужем, обсудить возможность того, что Виктор, возможно, снова попробует обмануть их.

— В общем, — закончила Оксана, — Мы сейчас снова на улицу. Пойдешь с нами? Поболтаем, кофе выпьем. Мой послезавтра вернется, тогда извини, но пару дней я буду занята.

— Понимаю. Ксюш, ты иди, я к вам присоединюсь минут через двадцать.

Сестра кивнула в ответ. Они вдвоем быстренько одели малыша, который улыбался маме, но, когда за дверь его вывезла только тетя, возмущаться этому не стал.

После их ухода Ира обнаружила, что повесила куртку с мужем в шкаф, и даже не помнит, в какой именно это момент произошло. Она пошла за ним, опасаясь, что сейчас вернется неугомонная сестра, и тогда ее мужу придется провести весь вечер в кармане.

— Кот, ты готов?

— Ага, маленькая, просовывай свой палец сюда, буду цепляться.

— Ну что, кофе? — уточнила она, неся его на кухню.

— Ты же Оксанке обещала. Иди, пройдись с ней, поболтайте, а мы еще наговоримся вечером.

— Ну, тебе в любом случае сварю.

Через минуту Ира спросила:

— Мишка, как думаешь, он испуган?

— Думаю сильно, но мне кажется, он все равно попробует сбежать. И денег не оставит. Я, конечно, могу ошибаться, но сильно не рассчитывай на них.

— Я и не рассчитываю. Гораздо хуже будет, если он начнет болтать.

— Жалеешь, что не убила? — пошутил он.

— Не ерничай по этому поводу! — попросила она с легким раздражением, — И так тошно.

— Ладно, извини дорогая, мы с тобой итак оба замазались по уши, но это не наша вина. Ириш, я хочу ночью, когда буду в Этании, попробовать одну штуку. Очень надеюсь, что сработает.

— Какую?

— Скажу завтра, боюсь сглазить, а когда пойдешь к Оксанке на улицу, оставь меня у компа. Отец же должен быть поздно?

— Да, из бани он рано, точно не вернется, а может и вообще ночевать не придет.

— Попроси его, как только переговорит с шефом, пусть позвонит тебе. От его согласия или отказа будут зависеть все наши дальнейшие действия.

— Хорошо, Кот, — голос Иры был тусклым и безжизненным.

— Тебе плохо, маленькая? — участливо спросил он, отчаянно жалея, что не может заключить жену в объятия.

— Не плохо, а просто тоскливо. Мишка, я все-таки пройдусь и поболтаю с сестричкой. Может немного отпустит.

— Иди, конечно, только в комнату меня не забудь перенести.

За супругой захлопнулась входная дверь. Проклятый привычно нырнул в интернет. Он нервничал и ждал ночь. Ему не терпелось в Этанию, он хотел еще раз прогуляться по Солимбэ.

***

Опасения Миши оказались не напрасны. Виктор действительно не планировал начать играть честно. Когда первый шок, вызванный тем, что Ира смогла его найти, прошел, юрист вернул привычное спокойствие. От свалившейся на него квартиры Стариковых, бандит отказываться не собирался, и планировал компенсировать хотя бы часть отобранных стервой денег. Убитого хозяина он затащил в комнату, и по максимуму запихнул под кровать. Его же одеждой, он как мог, затер кровь в коридоре, и кинул на пол ещё пару мокрых полотенец. Затем дождался клиента, с которым оформил еще одну сделку, как и предыдущую, за наличные. Если гость и понял, что в квартире произошло нечто неладно, то виду не подал. Его не интересовали проблемы подобного рода. Как только он покинул квартиру, начал собираться и Виктор.

По началу, бандит думал открыть газ, а потом пусть разбираются в причинах утечки, повлекшей за собой взрыв с многочисленными жертвами, но затем передумал. Во-первых, в доме жило много пенсионеров, которые учуют запах, поднимут кипишь, и вместо взрыва будет ненужное внимание. Во-вторых, пусть папа Олега и не общался со своим чадом, но все-таки на произвол судьбы его не кинул. А значит, разбираться в том, что произошло, будут очень тщательно. Виктору же нужна была фора во времени, поэтому взвесив все за и против, бандит решил оставить все как есть.

Он закрыл окна и опустил жалюзи. Гости в этом доме были редки, так что пару дней никто не хватится непутевого хозяина. Да и соседи будут даже рады тишине и спокойствию. А потом он покинет страну, и ему станет все фиолетово, как быстро найдут тело, и кого решат назначить крайним.

Теперь еще нужно прикинуть, как позаботиться об этой соседке. У нее явно были неприятности, видать наступила на хвост более крупному хищнику. Само собой, думать и гадать, а особенно искать, какому монстру, эта терминаторша перешла дорогу, он не планировал, а просто решил добавить ей проблем.

— Ждешь СМС с кодом, я пришлю его тебе, сука, — шептал он, занимаясь написанием письма.

Бандит писал по старинке, шариковой ручкой, на обычном тетрадном листе. Он решил, что напишет в прокуратуру письмо, о том, что Старикова убила Олега. Если у нее есть связи, то стерва отмажется, а может и вообще избежит пристального внимания, но в любом случае хуже ему от этого не будет. А в камеру хранения он положит фигу, а точнее куклу, с парой купюр, помеченных как взятка.

Его немного смущало то, что она нашла его, но затем Виктор нашел легкое и рациональное объяснение: какой-нибудь осведомитель заметил его, и стуканул ей. Видать, она не фраер, но в то, что за ней стоят очень уж серьезные ребята он не верил. Люди с такими связями, которые достанут его за границей, не нуждаются в тайной продаже недвижимости.

Письмо он решил отправить завтра утром, перед самым отъездом в Одессу, причем обычной почтой. Благодаря неторопливости всех без исключения государственных аппаратов, у него будет та самая фора во времени. Оставалось посетить банковскую ячейку, и снять номер в мотеле, в таком, где за дополнительную мзду не требуют никаких документов.

****

Остаток вечера Проклятый откровенно скучал. Оксанка осталась до позднего вечера, и Ира, которую слегка мутило после заклятия этому не возражала. Михаил тихо сидел в своей коробке на шкафу, и в качестве развлечения мысленно откручивал головы врагам. То, что у части врагов, головы уже давно были откручены, он решил не принимать во внимание.

Когда стрелкичасов подошли к девяти вечера, и Ира принялась укладывать малыша, а Оксана осталась на кухне, Миша тихонько, стараясь не привлекать внимания малыша, позвал супругу.

— Да, Кот?

— Отец звонил уже?

— Рано еще, они там только париться в такое время начинают. Не переживай, он проникся важностью момента, обязательно поговорит.

— Можешь усыпить меня?

— Кот, не стоит это делать. Я забыла тебе сказать, что Магрес предупредил: это самое простое заклинание сна, и при частом употреблении, действует просто, как снотворное.

— В смысле? — не понял Проклятый.

— Оно вызывает привыкание, и потом будут проблемы со сном, которые тебе, я думаю, не нужны?

В этот момент Валик заинтересовался, с кем это там мама разговаривает? Разговор пришлось прекратить.

Проклятый валялся в коробке на вате. Глядя в потолок, он считал баранов, овец, козлов. С последней живностью вообще не было никаких проблем, козлов в последнее время в их жизни хватало. Сон никак не шел. Было еще рано и скучно, хотелось пива, поиграть с сыном, и посидеть за компом. Малыш уже уснул, а сестры болтали на кухне, Оксана никуда не спешила. А время… оно тянулось так медленно, как только могло. В конце концов, Миша выбрался из коробки, вытащил кусок ваты и улегся на нее на шкафу так, чтобы видеть пейзаж за окном. Он просто смотрел на улицу, и даже не заметил, как уснул.

Очнулся в своей кровати, уже не удивляясь этому факту. В Этаннии его всегда переносят, укладывают в постель и оставляют чистую одежду. Тут он нашел свое место, и, похоже, скоро будет его отрабатывать. Магрес грамотно поступил, показав Проклятому, как можно встретиться с семьей. Теперь ему есть, что здесь терять, а значит, придется договариваться с волшебником, если конечно он будет находиться в этой резиденции.

Умывшись, Миша отправился к балкону, и конечно встретился с Магресом, который жестом пригласил его за собой. Проклятый, вздохнув, пошел за чародеем.

— Как семья?

— К сожалению, они жутко не выспались — вздохнул Проклятый, — Я сегодня обещал не беспокоить жену.

— Хорошо, постарайся привести ее через две потери сознания. Я познакомлю твою жену с одной ведьмой, которая будет обучать женским магическим трюкам, недоступным мужчинам.

— Попробую…

Проклятый с трудом сдерживал нетерпение, и колдун заметил это.

— Говори, — кратко бросил он, — Что тебя беспокоит?

— Магрес, я хотел сегодня пойти в Солимбэ, попробовать найти там одного человека. Это необходимо для безопасности нашей семьи на Земле.

— Там, не так уж и безопасно, я не думал, что ты будешь ходить туда каждый день. — Магрес задумался, что- то прикидывая в уме, — Хорошо, но по возможности вернись сюда до того, как проснешься на Земле. Скоро у тебя усилятся тренировки, да и с сыном думаю, ты захочешь видеться, и с женой, а дел много, поэтому пора начинать.

— Я постараюсь.

— Тогда не теряй времени, — усмехнулся маг.

Миша торопясь выскочил в дверь на балкон, и не заметил, как губы мага тронула улыбка. Очень довольная и хищная улыбка.

На этот раз он без всяких проблем прошел сквозь скалу, оказавшись в Царстве снов. Видимо с каждым разом это будет все легче. Сейчас Проклятый не спешил, прошлый раз показал, что спешка в этих местах не нужна, не добежишь. Ему нужен Виктор, а в отличии от жены и ребенка, он плохо помнил этого хамоватого соседа. Больше всего они пересекались, когда Миша еще учился в институте, а будущий респектабельный юрист ездил на стрелки. Сосед никогда не пытался задевать, или как-то наезжать на «вшивого интеллигента» опасаясь его папу. Ну а Проклятый, которому всегда была чужда тюремная романтика, старался не замечать его. Потом юрист уехал, и практически перестал появляться в доме. Оба последних раза, на набережной и в квартире, Проклятый так и не увидел Виктора, но сейчас ощущал острую необходимость найти его.

***

Миллионы огней, мириады чужих снов. Наверняка есть местные жители, которым может очень не понравится, что некий Проклятый, нахал, лазит тут, как у себя дома. Вдобавок, даже нет уверенности, что нужный ему человек сейчас спит, и, хотя бы теоретически доступен.

— Я марионетка, меня повесили над торпедой и везут в неизвестном направлении — пробормотал он, садясь прямо в клубящуюся под ногами тьму.

— Поэтому я знаю, что мой друг, товарищ и сосед, где-то тут. — Иначе просто не может быть.

— Что я знаю про него? — продолжил Проклятый свой монолог, — Только то, что я его ненавижу. Он угрожал моей жене, а я отсиживался в коляске, чтобы меня не обнаружили.

Тут накатила первая волна злости, и, прокатившись по спине, вышла через ноги, слегка взбодрив его. Миша усмехнулся, как ему показалось весьма злобно, по типу классического злодея из дешевого боевичка.

— А ненависть, — продолжил он, облизнув почему-то пересохшие губы, — Это моя путеводная нить. Приведи меня к юристу, а? — попросил он кого-то, по всей видимости свою ненависть.

Михаил закрыл глаза, расслабился, вспомнил набережную и ссору с соседом. Горький комок подкатил к горлу, а в теле возникла живительная злоба, злоба, смешанная с азартом. Сейчас он способен потолковать с бандитом на своих условиях, только надо его найти. Открыл глаза — картинка вновь изменилась. Вместо ночи сумерки и туман. Слышаться голоса, но слов опять не разобрать. Все верно — он в тумане, он ищет призрак.

— Ты нужен мне, ублюдок, — процедил Миша, — Ты оскорбил мою жену, и тебе придется ответить за базар!

Проклятый пытался ввести себя в некое состояние, настроиться на одну волну со своей будущей жертвой. Он сделал шаг в туман, и оказался в полупустом помещении. Каменный пол, стены, выкрашенные серой краской. Вдоль стен какие-то ящики, а пол украшен уже знакомыми нитями, видимо это был один из самых близких Проклятому образов. Путеводная нить. Он коснулся разноцветного пучка, и тот пылью рассыпался под его пальцами. Тупик. Миша досадливо скривился. Конечно, никто не обещал ему, что будет легко, хотя он на это очень рассчитывал. Слишком мало времени, и слишком многое надо успеть, а с юристом-бандитом, он был уверен, счет идет на часы.

Так, нужно закрыть глаза и глянуть на татуировку. Она светиться черным, и сквозь нее видны какие-то тени, которые волнуют Проклятого. Они пока не агрессивны, но и дружелюбными их назвать не получается. Возможно, это стражи, о которых говорил Магрес. Запоминают, чтобы найти потом во сне, и устроить веселенький кошмар. Что ж, ждите, удачи вам. А ему нужен сосед, он хочет набить ему рожу и пересчитать ребра. Объяснить, что больше не стоит играть с его семьей. И он это сделает, надо лишь найти юриста.

Почему-то вспомнился двор своего дома. В одном из таких зданий, Ира нашла Витю. А что если попробовать самому пройтись там? По ночной улице? В прошлый раз его вела нить, а в этот он пройдется по бровке. Эта мысль появилась словно ниоткуда. Пройти по бровке, по бордюру, ограждающему раздолбанную дорогу от тротуара. И в очередной раз он убедился, что вот благодаря таким, неожиданным мыслям, тут можно что-то найти. Сейчас он был на улице, а местность смутно похожа на его двор. Бровка, подсвеченная каким-то мутновато-голубоватым свечением, начиналась у ног и вела в неизвестность. Она была достаточно широка, чтобы идти по ней, и Проклятый сделал шаг.

Реальность исчезла. Верх, лево, право, низ — все это перестало существовать. Он шел по светящейся полоске, понимая, что если упадешь, то можешь уже и не встать. Все повторялось. У него снова есть ориентир и путеводная нить, смотри, иди, и не сбейся с дороги. Вот за такими размышлениями, Миша добрался до металлической двери. Она открылась от легкого толчка, и Проклятый попал в квартиру, может быть даже ту, где сегодня он побывал с Ирой. Миша осмотрелся по сторонам. Возле стены, в куче мусора валялась металлическая труба, тонкая и короткая. Вспомнив, что бандит парень не маленький, пусть и с пузом, он прихватил ее с собой. Поможет в переговорах.

Виктор проснулся от странного звука. Проснулся и очень удивился. Он был уверен, что засыпал в гостиничном номере, а теперь вновь оказался в квартире убитого Олега. С нехорошим предчувствием поднялся, вышел из комнаты и замер. Вместо коридора — какое-то помещение, с голыми стенами, и металлическим стулом, крайне неприятного вида. В следующую секунду он понял: за спиной кто-то есть, но обернуться уже не успел.

Управление сном, чужим сном. Ощущения Проклятого можно было сравнить с чувствами марафонца, который видит финишную ленту, понимая при этом — он оторвался настолько, что никто уже не догонит его. Ныла татуированная рука, возможно на нее сейчас пришлась какая-то незримая, но хорошо ощутимая нагрузка. Тени, которые он заметил на пути сюда, кажется, возмущались столь наглым поведением визитера, но к открытой агрессии не переходили, а возможно не были на нее способны. Проклятому показалось, что он присоединился к сну бандита. Он просто подтолкнул Виктора в направлении персонального кошмара, быть привязанным к стулу, где-нибудь в подвале, и сполна получить блюдо, которым до сих пор, потчевал других. Никакой мистики — очень реальный риск, для людей определенного рода деятельности.

Воля Проклятого, а может быть, это его татуировка, и то, что она символизировала — лепила реальность для спящего. Миша боялся даже предположить, какие силы тут могут быть задействованы, и есть ли кто-то, способный выразить неудовольствие его действиями. Но отступать он не собирался, слишком давно он не чувствовал себя полноценным человеком, чтобы сейчас поджать хвост.

Виктор очнулся от резкой боли. Кто-то вогнал ему иголку под ноготь, и это действие моментально привело его в чувство. Затылок раскалывался от боли, а руки оказались пристегнуты к металлическим подлокотникам.

— Ну, здравствуй сосед, — от звука незнакомого голоса бандит вздрогнул и поднял голову.

Человек перед ним был смутно знаком, он точно видел его, но не мог вспомнить где.

— Мы знакомы? — спросил он, постаравшись, чтобы голос не дрожал

— Миша я, Стариков. Ты тут с моей женой недавно зажигал.

Вот тут Виктор испугался по-настоящему. Неужели они следили за ним, и видели, как он писал письмо.

— Что вы от меня хотите? Ваша проклятая семейка?!

— Проклятая…. Забавное слово, — усмехнулся Стариков, — Я тут, чтобы уберечь тебя от опрометчивого поступка. Мне кажется, в твоей тупой башке могла завестись мысль, не платить за Ирину квартиру, а то и настучать кому-нибудь на нас?

Бандит вздрогнул и отвел глаза. За последние сутки его бравада поубавилась, и нервы начинали рваться.

— Так вот, на самом деле мой отец не сбежал, а просто уехал. Ну а я, работаю на него. Ты же знаешь, что я очкарик без очков, ну или вшивая интеллигенция. Как вы там нас называете промеж собой? — Виктор молчал, и Миша продолжил, — Так вот, мы разработали устройство для того, чтобы влезать в человеческие сны.

Проклятый наклонился к голове бандита, и прошипел:

— Если ты, падла, сделаешь хоть что-то, что навредит моей жене или сыну, то лучше сразу пусти пулю в свою тупую башку. Куда бы ты ни сбежал, где бы ни спрятался, ты не сможешь не спать, и я найду тебя. Буду находить каждую ночь, и превращу твои сны в череду нескончаемых кошмаров. Пока ты не сойдешь с ума, или не покончишь с собой. Понял?

Бандит продолжал молчать, и Миша, усмехнувшись, поднял трубу. Сейчас он блефовал, но его жертве незачем было знать об этом.

— А теперь небольшая демонстрация.

Труба опустилась на правую руку Виктора, раздался хруст, а боль ослепила. Он кричал, стараясь проснуться, но труба еще трижды опустилась на руку, на колено, и прямо в раскрытый в безумном крике рот, прежде чем бандит буквально подскочил на гостиничной кровати.

Во рту есть привкус крови и рука болит. Он подбежал к зеркалу, но все было нормально. Никаких травм. Да и боль уже стихает. Чувствуя безмерное облегчение из-за того, что он не успел отправить письмо, Виктор вытащил его из сумки. Щелчок зажигалки, и через пять секунд компромат превратился в кучку пепла. На часах 1-16. Он планировал уехать в шесть, но уже незачем ждать. Сейчас нужно на ЖД вокзал, оставить деньги, ну его нафиг связываться с этими Стариковыми. Он все сделает, как ему сказали, а потом его ждет Одесса. Круизный лайнер отплывает послезавтра, а у него есть знакомые, которые помогут получить там местечко, не привлекая ничьего внимания. Через двое суток он будет за границей и сюда уже не вернется.

Скрипнула дверь, и Виктор отправился к стоянке такси.

***

Стоило Мише нанести удар по зубам, как сосед исчез, просто растворился в воздухе.

— Надеюсь, ты запомнил этот урок, — пробормотал Проклятый и осмотрелся.

Следовало выбираться из Солимбэ, а его действия явно не понравились местным. В углах появились тени, и казалось, они сверлят его множеством глаз, да еще шипят, как коты перед разборкой.

— Ребята, — он поднимает руки ладонями вверх, демонстрируя миролюбие, — Уже ухожу, просто-таки испаряюсь.

Миша пошел обратно, голая стена, никакой двери, через которую он проник в это помещение. Проклятый покрутил головой, тени были тут, но к нему не приближались, только шипение усилилось, и в нем теперь явственно слышалось что-то из серии:

— Бысстрроо ваалли отссюдовааа!

Он подавил нарастающую панику, двери нет, потому что он сам, перекроил это помещение в подвал, который соответствующий одному из страхов Виктора. Значит и дверь тут может быть совсем в ином месте. Миша прошел насквозь все помещение, туда, куда не долетал свет тусклой лампочки под потолком. Так и есть — приоткрытая, тяжелая металлическая дверь. Именно благодаря этому Проклятый ее увидел. Тусклый, почему-то сиреневатый свет, проникал сквозь узкую щель.

— Я открываю дверь, и оказываюсь в Этании — громко произнес он.

Сказал в голос, то ли для недовольных его появлением тенеобразных пацанчиков с этого района, то ли для самого себя. Задерживаться в Солимбэ, он не испытывал ни малейшего желания. Перед тем, как потянуть на себя дверь, Миша закрыл глаза, боясь, что увидит лишь лестницу, ведущую куда-то наверх, поэтому посмотрел на нее сквозь татуировку. Затем, не открывая глаз, потянул за ручку. Раздался жуткий скрежет несмазанных петель, и щель неохотно стала расширяться. Было тяжело и Проклятый взмок, пока не открыл дверь достаточно, для того, чтобы выйти. Неожиданно возникло конкретное ощущение пинка под зад. Нет, не физическое, а исключительно ментальное, но Миша все равно не удержался, и потер рукой место воображаемого удара

Он непроизвольно оглянулся и увидел скалу, на которой начал таять рисунок ворот:

— Извиняйте ребята, скоро вернусь, я теперь у вас часто буду и обещаю не наглеть. Мне нужно будет туда-сюда, за ребенком и женой.

В ответ тишина, и Проклятый пошел к лестнице. Вообще-то опасности, имеется ввиду реальной для себя, он не чувствовал. Видимо эти ребята не могли причинить ему прямой вред, пока он приходил туда, как гость, а не как спящий. Попугать — это да, а вот навешать ему по башке, у них, скорее всего не получится. При этом Проклятый был уверен, спать в ближайшее время ему не стоит, хоть он и забыл, как это.

— Эх, Магрес, как хорошо ты меня подсадил на Этанию. Теперь буду держаться за нее руками и зубами.

Странное дело, но такое впечатление, что происшедшее в Солимбэ, очень его утомило. Ноги подрагивали, а глаза слезились. Возможно, творя реальность из сна Виктора, он использовал какие-то свои внутренние ресурсы, и сейчас начал испытывать серьезные затруднения.

Четыре раза…, целых четыре раза ему пришлось проходить путь до лестницы, и, в конце концов, он напоминал паралитика, с трудом переставляющего ноги, но он смог не затеряться на короткой, но одновременно такой бесконечной тропинке.

— Сделал что хотел? — Магрес сидел на балконе, с кубком вина и смотрел на Проклятого.

— Надеюсь, что да. Запугал одного ублюдка, который мог бы вывести на нас преследователей. Правда, насколько он испугался, не знаю.

— Хорошо. По тебе вижу, что сегодня ты не сможешь ни тренироваться, ни обучаться. Поэтому завтра ты никуда не ходишь, а попадаешь в руки Колпеса. Затем приведешь жену, исключительно ко мне, как мастеру.

Миша кивал головой, стараясь все запомнить. Он так устал, что не хотелось абсолютно ничего.

— Теперь отдыхай, — сказал маг и поднялся.

— Магрес, могу я задать вопрос?

— Валяй, — и чародей вновь вернулся в кресло.

— А что стало с Ксаной, той ведьмой, которую я убил и оставил в заключении? И, как может сказаться на мне мое клятвопреступление?

— Ксана, — маг помолчал, — Она будет продолжать торчать в своей тюрьме очень долго. Не вечность, но долго, пока стены не истончаться, и она не получит шанс на свое перерождение. Хотя, — он задумался, — Тут есть разные версии, возможно, что она просто исчезнет бесследно. Понимаешь, все связанное с «Норспеерамонусом», окружено слишком большим количеством ложной информации, а уж посмертие убитого мага…

— А, как мне, может помешать то, что я не отпустил ее? — спросил Проклятый, убедившись, что продолжения не последует.

— Ты потерян для того, чтобы работать на некоторые магические школы. Или для вступления в орден «Сварлетия», хотя последнее тебе и так не светило. Если ты умрешь, то можешь быть снова привязан к ней, то есть остаться там, рядом с ней, пока не закончиться ее срок заключения. Правда, это сомнительно, говорят, что людей, с твоей меткой, за пределами смерти, принимают по-особенному.

— Как? — Проклятого передернуло

— Не знаю. Никогда не интересовался, и найти что-то по этому поводу тяжело даже мне.

— А как можно выполнить мою клятву?

— Не переживай ты так сильно, — маг улыбнулся, — Метка «Норспеерамонуса», все равно поведет тебя по своей, особой дороге. Я даже думаю, что все эти страхи про загробную жизнь, специально распускаются, чтобы вы, проклятые, слишком не расслаблялись.

— И все-таки? Есть такая возможность?

— В твоем случае, думаю, что нет. Проклятый может попасть к убитому им магу, используя рукоять клинка. Как, даже не знаю. Об этом ты сам должен был знать, если бы забрал ее с собой. В твоем же случае все сложно, вы должны найти ее, и рукоять будет огромна для тебя, а твоя жена не может к ней прикасаться, да вообще, никто кроме тебя не сможет прикасаться к ней.

— Ясно, — Миша опустил голову, и в первый раз серьезно пожалел, что не отпустил ведьму.

— Если вопросов больше нет, я пойду. Отдохни сегодня, с завтрашнего дня у тебя начинается и работа, и интенсивные тренировки.

Миша кивнул в ответ, говорить еще ему совсем расхотелось.

***

Ничем не примечательный дом. Один из многих. Игнатов лениво осмотрел искомый подъезд, как и ожидалось, ничего тут не происходило. Да он и не ожидал какого-либо сюрприза, просто выполнял работу. В детали, таких как он, не посвящали, но надо быть слепым, чтобы не понять, кого-то ищут. Начальство роет носом землю, а отдуваться приходится простым работягам, впрочем, как и везде. Нет, Игнатов не жаловался, даже и в мыслях не было. Он, простой сельский паренек, немного со странностями, в детстве часто видел яркие сны, яркие, но далеко не всегда такие веселые как в мультиках. Иногда то, что видел во сне — происходило на самом деле. Он всего пару раз попробовал рассказать об этом взрослым. Сначала матери, вечно занятой, рано постаревшей, усталой женщине, а потом деду. Мама, занятая очередной стиркой, просто потрепала его по волосам, а когда попробовал рассказать еще раз, нагрузила домашней работой: раз нечем заняться — сделай что-нибудь полезное.

Своего Деда маленький Сергей, любил больше всех, потому, что в отличие от родителей и старшего брата, у него всегда было время для внука. Он научил его работать лобзиком, лепить забавных животных, рассказывал сказки. Слушая внука, дед неожиданно испугался. Честно говоря, в тот момент, пацан не понял, что это испуг, осознание пришло значительно позднее.

— Никогда никому больше не рассказывай об этом, — видя по лицу внука, что тот вряд ли последует совету, продолжил: — Это, такая сказка, она приходит к тебе во снах. Но сказки заглядывают в гости только к тем мальчикам, которые умеют хранить секреты. Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, она больше не придет к тебе.

Что ж, секрет, это просто и понятно. Хранить секреты — хорошо, а быть болтливым — плохо. Деду он верил безоговорочно. Поэтому сны, стали личной тайной мальчика. Когда Сергей подрос, он понял — дед что-то знал, и, наверное, рассказал бы внуку, но не успел. Инфаркт.

С возрастом его сны потускнели, но зато он начал понимать, что иногда знает что-то такое, что недоступно остальным. Про таких людей еще говорят — он жопой чувствует. Вернувшись из армии, помыкавшись в поисках работы, парень шел по вокзалу, и увидел, как играют в наперстки. Пяти минут хватило, чтобы Сергей понял, каким образом разводят прохожих. Ему казалось, он видит, как шарик в нужный шулеру момент, скрывается в ловких пальцах. Он наблюдал за игрой, удивляясь, почему остальные, те, кто проигрывают, не видят этого. Игнатов был тогда молод и глуп, и когда в очередной раз, рыжий кидала, перебросил шарик в руку, он просто громко, во всеуслышание, сказал об этом. Поднялась суматоха, наперсточник исчез, как по волшебству, а проигравшая женщина громко вопила, возмущаясь беспределом, и милицейским произволом. Сергею ничего не оставалось, как пойти дальше.

Его встретили через десять минут четверо. Били страшно. Не добили только потому, что проходящему патрулю, не нужен был жмурик на своей территории. Игнатова отвезли в больницу, где выяснилось, что ему сломали три ребра и правую руку. Кроме этого многочисленные гематомы, сотрясение мозга, и возможно внутренние повреждения. На вопрос врача: с кем из родных можно связаться для обсуждения вопросов, связанных с лечением, Сергей ответил, что никого у него нет. Вешать себя на родителей, с которыми перестал общаться после ухода в армию, он не собирался. Сложно сказать, как бы сложилась его судьба дальше, но неожиданно парню повезло. На следующий день, когда он валялся на больничной койке, чувствуя, как постепенно поднимается жар, в палату вошли двое мужчин в дорогих костюмах. В этой бесплатной больнице, они смотрелись также инородно, как роскошный автомобиль в трущобах. Один из них, несколько секунд пристально рассматривал Сергея, а затем шепнул что-то на ухо второму, и вышел. Второй обратился к парню:

— Здравствуйте. Сергей Игнатов?

— Здравствуйте, да. Но я вас не знаю.

— Я тут для того, чтобы предложить вам работу, — проигнорировал его заявление гость, присаживаясь на краешек кровати.

— Какую работу? — несмотря на всю тяжесть его положения, Сергей крайне удивился.

— Детали мы обсудим позже, а пока вам достаточно знать, что это связано с вашими способностями.

— Какими? — он чувствовал, как ему становится хуже, и понимал, денег на лечение нет, и не предвидится, поэтому, как его будут лечить — неизвестно.

— Теми, которые привели вас сюда, — и понизив голос до доверительного шепота, продолжил: — Таким способностями надо пользоваться с крайней осторожностью.

— А что, от меня требуется? — Сергею хотелось спать, и одновременно усилилась боль. Меньше всего парень думал про будущую работу.

— Пока только устное согласие. В этом случае, наша организация заплатит за ваше лечение, вас перевезут в нормальное лечебное заведение, а после того, как встанете на ноги, обсудим условия и обязанности.

Сергей согласился, о таких делах как использование в темную, или бесплатный сыр в мышеловке он не думал. Согласился и ни разу не пожалел. Его перевезли, куда он не запомнил, большую часть пути проспал. Теперь лежал один, в отдельной палате, со звонкого вызова персонала, лекарствами и своим личным врачом. Тот самый мужчина, заглянул к нему через пару дней, принес какие-то бумаги на подпись. Сергей подмахнул не глядя.

Когда он смог покинуть больницу, сказка продолжилась. Оказалось, что он не один такой, который видит вещие сны, и иногда знает то, что остальным недоступно. Оказалось, что есть места, где таких ребят, или девушек берут на работу. Сергей прошел обучение, причем ему даже платили стипендию. В евро! После обвала национальной валюты, да еще и для деревенского паренька — это оказались огромные деньги. Работа, правда, казалась иногда скучноватой, сиди, просматривай новости, фотографии, читай сотни статей и прислушивайся к внутренним ощущениям. Каждый раз, когда снится сон — пиши максимально подробный отчет. Иногда надо ездить куда-то, смотреть на людей, стараться понять о них — кто, что, владеет ли какими-то способностями, схожими с его, или банально врет, не врет, скрывает что-то, или говорит начистоту.

Но все это было ерундой, Сергей наслаждался новой жизнью. Наконец исполнил мечту детства — купил машину и даже один раз съездил в Польшу. Жизнь наладилась, и он искренне считал, что вытянул джек-пот.

В последний месяц стало сложнее, что-то случилось. По официальной версии — убили двоих сотрудников, и необходимо найти убийц, собственными силами, не прибегая к помощи полиции. Работать стали посменно, добавились ночные дежурства. Сергей не жаловался, у него и в мыслях такого не было. Единственное, что слегка напрягало, это отношение приехавшего из Германии начальства. Таких как он, они в упор не видели. Сергея прикрепили помощником к настоящему профессионалу, Андреасу. Парень чувствовал, как тот силен, и преисполнился к нему уважением. Тот же, напротив, относился к парню с полным равнодушием, ограничиваясь короткими приказами, и ничего болею. Игнатов решил, что это нормальное отношение мастер-ученик, хотя никто его ничему и не учил. Представить то, что гостю на самом деле наплевать на дальнейшее развитие помощника, и он просто презирает всех жителей этой страны, он не мог.

Сегодня пришло распоряжение проверить один адрес. Андреас был слишком уставший, и Сергей поехал в сопровождении еще одного напарника, который не обладал никакими особыми способностями, но зато, как говориться, знал все входы-выходы. Кому какую корочку сунуть под нос, чтобы задать вопрос, или наоборот, чтобы отпали все ненужные вопросы к ним. Что и как спрашивать, с кем связываться, а с кем не стоит.

Несмотря на то, что Андреаса Сергей уважал, за его мастерство, сейчас он был доволен тем, что поехали без него. Холодное презрение, которым обдавал его приезжий, все-таки было неприятным, да и задача выглядела довольно простой. Побеседовать с какой-то старушкой о ее сыне, а он проверит, не станет ли она врать. Заодно просканировать окрестности, было ли там что-то использовано, есть ли следы какого-либо воздействия.

Обычный дом, стандартный двор. Хотя район неплохой, тихий, да и застройка относительно небольшая. Привыкший к деревенским просторам, Сергей предпочитал места, с хоть какой-то растительностью и свободным пространством. На звонок в домофон никто не ответил, и помощник (а может и начальник) Сергея, посмотрев на магнитный замок, достал один из своих ключей. Пешком поднялись на пятый этаж. На лестничном пролете между третьим и четвертым этажами, Сергею показалось присутствие чего-то интересно, и он сделал в голове пометку — проверить позже.

На звонки и стук никто не ответил. В соседних квартирах царила тишина, но парню показалось, что в квартире напротив, кто-то прилип к дверному глазку. Он показал напарнику на дверь, и тот без колебаний вдавил кнопку звонка.

— Кто, там? — вопрос прозвучал через несколько секунд, в нем слышалась неуверенность

— Полиция, — негромко ответил напарник, небрежно взмахнув перед глазком удостоверением, — откройте, мы зададим вам пару вопросов.

— Еще чего! — теперь голос превратился в голос очень сварливого человека, — Знаю я вас!

— Послушайте, мы действительно из полиции и…

— И из какого отделения? Скажите, я перезвоню, удостоверюсь.

— Не утруждайтесь, нас только лишь интересует ваша соседка. Малинова. Не подскажите, когда он бывает дома?

— Это Зинка чтоль? У нее неприятности? — теперь в голосе слышалось злорадное любопытство.

Виталий, хоть и не обладал талантами считывать людей, но жизненного опыта ему было не занимать. Он моментально смекнул, какой выбрать тон.

— Да, и у нее, и особенно, у ее сына. Вы не подскажите где они?

— Где сын я не знаю, — теперь соседка была готова поговорить, даже без звонка в отделение, но дверь так и не открыла, — А Зинка упала, да так удачно, что ногу сломала. Теперь хромает, туда ей и дорога, прости господи.

— А не подскажите, она в больнице? И если да, то в какой именно?

— Не знаю! Я ей, передачки, носить не собиралась. Вы полиция, вы и выясняйте! — и тут же без перехода, — А что с ними случилось?!

Она явно горела желанием узнать побольше, но напарники поняли, что пользы от нее уже не будет. Сергей успел просканировать дверь и убедился, что тут нет ничего интересного.

— Тайна следствия, всего хорошего, спасибо за помощь, — и они отправились вниз по лестнице.

Внизу хлопнула дверь подъезда. Доводчик не работал, и если дверь не придерживать, то закрывалась она с грохотом схожим с пистолетным выстрелом. Кто-то зашел, или вышел.

— Погоди, — сказал Сергей на площадке между третьим и четвертым этажами.

Он решил проверить свои ощущения, тут была какая-то неправильность. Первое — он никак не мог понять, где источник. Второе — вообще не мог разобраться в природе своих ощущений. Вроде как слышишь знакомый запах, но он не соответствует ожидаемому, как будто принесли жареное мясо, а ты услышал запах свежей краски. Он жестом попросил напарника подождать, и принялся спускаться вниз. Вначале стоило осмотреть третий этаж. Одна из квартир привлекла его внимание, но в этот же момент, в карту его ощущений добавилось новое чувство — опасность. Сергей вытащил телефон. О таких случаях, по инструкции, полагалось сообщать немедленно, но в этот момент на лестничной клетке появились новые действующие лица.

Малыш, лет трех — четырех, усердно топая маленькими ножками, поднимался по лестнице. Увидев телефон, он широко улыбнулся, протянул ручку и требовательно пролопотал:

— Дядя, телефон, а? — Сергей улыбнулся мальчику, и, наклонившись, ответил:

— Не, не могу, я должен позвонить.

— Не попрошайничай! — по лестнице следом поднимался мужчина, по всей видимости, отец ребенка, — Извините, обратился он к Сергею, телефоны нас очень и очень интересуют.

Игнатов не ответил. Наклонившись, он посмотрел в глаза ребенка, и вдруг понял, что не может отвести взгляд. Нет, у ребенка не изменилась радужная оболочка, глаза не налились желтизной, или там не почернели. Внешне все осталось без изменений, вот только оператор не мог пошевелиться, не был способен даже моргнуть.

— Вы извините, — вновь произнес отец приблизившись.

Напарник понял, происходит нечто экстраординарное, и потянулся за пистолетом, одновременно стараясь увеличить дистанцию между собой и вновь появившимся мужчиной. Он не успел ни того, ни другого. Незнакомец схватил его за руку, и мир для Виталия исчез.

Из подъезда они вышли вчетвером. Сергей держал за руку малыша, а незнакомец и Виталик шагали рядом, и, казалось, о чем-то беседовали. Вся компания подошла к припаркованному невдалеке «Фольксвагену». Сергей помог малышу усесться в детское кресло, а сам сел рядом. Отец занял водительское сиденье, а Виталик сел рядом. Проходящая мимо Ира, находящаяся все еще под воздействием заклинания, бросила на машину внимательный, но равнодушный взгляд. Опасности для нее компания не представляла, и ведьма равнодушно проследовала мимо, а «Фольксваген» аккуратно выехал на дорогу, и вскоре растворился в городских джунглях.

***

Филипп просмотрел последние отчеты. Все шло нормально, так сказать по плану. Почти все связи убитых неизвестным бойцом были проверены, осталось лишь несколько человек. Во всяком случае, из тех, кого успели вычислить. Парочка сейчас отбывала срок за грабеж, а трое были в бегах, и довольно давно. Вероятность их участия, даже косвенного, оценивалась весьма низко. Оставался еще один, который за это время успел сменить спортивку, на деловой костюм, Виктор Алексеевич Малинов. Он тоже исчез, просто перестал появляться на работе. Вот его исчезновение, по времени очень совпадало с происшедшим в промзоне. Самого юриста давно и след простыл, потому решили переговорить с его матерью. На этот счет, особых иллюзий Филипп не питал, Виктор уже не был мальчиком, рассказывающим маме о своих проблемах. Вот если он был магом, или связался с колдунами, то следы этого могли найтись где угодно. Кроме того, хороший оператор мог вытащить из человека правдивую информацию, даже тогда, когда сам человек не знал, что он хоть что-то знает.

Дело выглядело простым, поэтому уставший Агдреас остался отдыхать, а по адресу выехал местный паренек, с помощником и телохранителем в одном лице. Однако с задания они не вернулись, во всяком случае, вовремя. С учетом сложности всей обстановки, были введены особые меры: — установлены временные точки, и каждый поехавший на любое внешнее задание, был обязан своевременно отчитываться. Но его подчиненные, Сергей с помощником, имя которого Филипп честно забыл, никакого отзвона не совершили, поэтому тревога была поднята незамедлительно.

Филиппу все больше казалось, что он крепко увязает в болоте. Сейчас стало ясно, наконец — то рыбка клюнула. Что-то не так с этим юристом, раз уж при его проверке пропали его люди. Казалось, пошли туда группу побольше, и все выяснится, но он был уверен, ничего из этого не выгорит, и обязательно что-то помешает. Например, вмешается вероятность в виде несчастного случая, и все опять полетит в тартарары.

И вот сейчас, словно в подтверждение его сомнений, прозвучал вызов сверх защищенного канала связи. Уже предвидя крайне неприятный разговор, Филипп ответил:

— Слушаю.

— Привет Филипп, Карл беспокоит, — сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать.

Филипп был уверен, что Карл уже давно занят иными проблемами.

— Да, Карл, я слушаю.

— Через три часа, двадцать восемь минут, начинается регистрация на рейс Киев — Мюнхен. Ты, Андреас и Карлос, должны быть на этом рейсе. Руководство филиалом на это время возьмет на себя Левицкий. Через час, он получит соответствующие полномочия.

— Но, — начал, было говорить Филипп.

Его абонент не был склонен к дискуссии.

— Отсутствие на самолете любого из вас, будет приравнено к измене интересам организации.

Карл отключил связь. Вот и все. В Мюнхене, его точно не ждет ничего хорошего, а бежать уже поздно. Колебался он не долго. Набрал отсыпающегося в гостинице Андреаса, а затем вызвал Карлоса. Сухо и без подробностей продублировал приказ Карла, и они собирались, молча, без вопросов и уточнений. В аэропорт поехали, не проронив по дороге ни слова, и оказались там даже раньше указанного срока. В этой поездке каждый думал о своем.

Филипп не ждал ничего хорошего от этого отзыва, его мысли колебались от ссылки туда, куда не ходят поезда, до банального несчастного случая.

Андреас, тихо радовался, что, наконец, возвращается в цивилизацию.

А Карлосу, по большому счету было наплевать, где и над чем работать.

В Мюнхенском аэропорте их ждал автомобиль. Андреаса с Карлсом сразу отпустили, отдохнуть после возвращения, а Филиппа провели в приемную. Там он сидел в мягком кресле, все больше чувствуя, как натягиваются нервы. Безумно хотелось выпить, но сейчас было нельзя.

Наконец дверь распахнулась. Из кабинета вышел Карл и кивнул Филиппу, мол, заходи. Вначале ему показалось, что кабинет пуст, и сейчас Карл сев в кресло начальника будет решать его судьбу. Но уже в следующую секунду он понял, что ошибся, навстречу ему поднялась женщина. Филипп обратил на нее внимание, лишь в тот момент, когда она пришла в движение, худенькая и не высокая, на голову ниже Филиппа. В ее волосах седина, и если присмотреться, то можно увидеть морщинки вокруг глаз. Но он был, не в силах присматривался. Филипп был сильно испуган, и стоило ему посмотреть на нее, как он сразу понял, перед ним ведьма.

— Здравствуйте, Филипп. Я читала ваши, и не только ваши отчеты, так что не будем терять время. Карл, вы свободны.

Она дождалась, пока за Карлом закрылась дверь, и вернулась к Филиппу.

— Садитесь, наш разговор будет долгим.

Он повиновался, но понял, что во рту пересохло, и без разрешения потянулся к кувшину с водой. Хозяйка кабинета уселась напротив, и, дождавшись пока он поставит стакан, продолжила:

— Филипп, а почему вы провалили операторский экзамен, и тщательно утаили свои способности? — он ожидал чего угодно, но не этого вопроса. Хотя, после ведьмы, приказывающей Карлу, удивляться было нечему.

— Я просто хотел карьерного роста, — врать он не собирался, в основном потому, что был уверен — это бесполезно, — А операторы, обычно остаются оперативниками, ну или простыми аналитикам.

— Весьма разумно. В вашем случае, ошиблись те, кто предлагал вам работу. Вас необходимо было определять в иную группу, но теперь это уже не имеет значения, кто был не прав в этом выборе.

Она помолчала, затем продолжила:

— Филипп, вы задумывались, чем занимается наша организация?

— Поиск людей со способностями, слежение за магами, поиск возможных выходцев из других миров, известных широким массам как рай и ад….

Она прервала его:

— Я спросила, задумывались ли вы, а не знаете ли содержание первых лекций в организации?

— Задумывался, — признался он, — и понял, что не знаю ответа на вопрос.

— Хорошо, — хозяйка кабинета казалась довольной его откровенностью. Ожидая продолжения, она помолчала, но так и не дождавшись никакой реплики, продолжила:

— Хорошо, что задумываетесь, сейчас это редкое качество, поэтому, немного просвещу вас. Итак, наша сфера деятельности не ограничивается тем, что вы перечислили. Количество миров отличных от нашего, их иногда еще любят называть параллельными, не два, а немного больше. Они, эти миры, сильно отличаются друг от друга. И дело не только в том, кто их населяет. Отличия есть во всем: физические законы, форма планеты, да и время тоже. Она налила себе воды, и пила медленно, маленькими глотками, а Филипп постепенно успокаивался. Все…, такое не рассказывают приговоренному человеку. Скорее всего, организация решила использовать его для какой-то работы, возможно, даже наверняка, смертельно опасной, но это в любом случае лучше того, что он успел себе вообразить.

— Соответственно, — напившись воды, продолжила хозяйка кабинета:

— В организации существуют несколько направлений деятельности. То, в котором работали вы, это поиск и анализ. Есть боевое звено, которое занимается опасными гостями, и следит за внутренним порядком. Ну как следят, — улыбнулась она, — помогают поддерживать. Еще, есть исследователи, пытающиеся проникать в чужие миры. И все эти группы, не связаны между собой. Нельзя сказать, что бойцы главнее аналитиков, или исследователи могут отдавать приказы бойцам. Все работают параллельно, и друг о друге знают мало, а в идеале вообще ничего не знают.

— А почему, — не удержался от вопроса Филипп, — В Киев не послали бойцов, способных решать такие проблемы?

— Нервничаете, — она не спрашивала, а утверждала, — Ответ ведь очевиден.

— Ну, да, — он сглотнул и потянулся за водой, — Некого бить…

— Теперь вернемся к ситуации в Киеве. Ошибка случилась в самом начале, когда никто не понял всей серьезности ситуации. На самом деле, стоило бы задаться всего одним вопросом, а откуда Святослав узнал, как заполучить «Норспеерамонус»?

— Я даже не представляю, — вставил Филипп, просто чтобы заполнить возникшую паузу.

Хозяйка кабинета улыбнулась:

— В том-то и дело, что об этом знает очень мало узконаправленных специалистов. Кто-то подбросил отравленный подарок, а мы не смогли найти его. Действовали по стандартным инструкциям и не смогли достичь никакой цели.

— А… — начал, было, Филипп, но женщина прервала его властным жестом:

— Теперь о том, почему вас так резко выдернули в Мюнхен. В Санкт-Петербурге мы потеряли тридцать два человека.

Заметив, как округляются глаза ее собеседника, уточнила:

— Шестеро убитых, и двадцать шесть пропавших, но есть основания полагать, пропавших с концами.

— Но…, — снова влез он, и сразу замолчал, натолкнувшись на ее взгляд.

— Через двенадцать часов после этого, двое пропавших появились у вас. Как вам известно, и Киев, и Питер, входят в так называемый блок SF., следовательно, стоит предполагать, что этот блок, нами уже потерян. Произошло это вследствие недавней игры отщепенцев против Париса, или может там появилась новая сила, или и то, и другое, но больше играть в темную мы не можем. Сейчас формируется группа, для поездки в Санкт-Петербург, чтобы вести расследование по горячим следам. Мое мнение, которое совпадает с официальным решением: — некто опробовал свои силы в Киеве, и когда все прошло гладко, нанес более сильный удар. Подозреваю, что центр наших врагов не находится в этих точках, никакой приличный хищник не станет охотиться вблизи своей норы.

Филипп сидел, ни жив, ни мертв. Он понимал, что сейчас ему будет сделано предложение, от которого он не сможет отказаться. Сидящая перед ним ведьма, не зря дала информацию, не положенную знать по его статусу.

— Итак, вы едете в составе группы. У вас будет возможность посмотреть, как работают профессионалы других направлений, и мне кажется, ваши таланты, для них, тоже будут полезны. При удачно выполненной миссии, вам простят то, что, скрывая свои способности от организации, вы потеряли двоих сотрудников.

— Но, у меня нет, ни опыта, ни…

— Вы в составе группы, — Филиппу стало ясно, вопрос решен.

— А что с Киевом? С оставшимися моими подчиненными?

— Всех, кто представлял ценность, мы уже забрали. Остальные сыграют роль живца, а может даже, и раскопают что-то.

— Я, понял.

— Не переживайте Филипп, — произнесла ведьма, поднимаясь, и тем самым давая понять, что разговор окончен, — Мы еще вернемся туда.

И, взглянув на него, добавила таким тоном, что мужчина казалось, покрылся ледяной корочкой:

— Мы всегда возвращаемся.

***

— Ну что, готова?

— Практически, — Ира осмотрелась.

Они забирали не так много вещей. Детскую кроватку, часть самых любимых игрушек малыша и коляску. Некоторую технику, деньги и документы, да еще, кое-что по мелочи. С перевозкой помог отец, и он же забрал деньги из камеры хранения. Сосед, уже точно бывший сосед, все же не рискнул их обмануть. Тесть помогал спокойно, без излишних вопросов, или нравоучений, и пообещал, что будет курировать ремонт купленного дома, во всяком случае, в те моменты, когда не будет находиться в командировках. Не Ире же этим заниматься. Когда он привез деньги, то задал всего один вопрос:

— Куда же ты влезла,доченька?

— Это не я влезла, это в нашу жизнь влезли, — ответила она, и разговор не получил продолжения.

Ира прошлась по ставшей теперь чужой квартире, и повторила:

— Все забрали.

Валик игрался на полу, и Ира вышла с мужем на кухню.

— Что же будет с нами дальше? А, Кот?

— Сейчас мы будем бежать. А позже…, ты, встречаться с магом, и учиться мастерству, а я, работать на него, встречаться там с сыном, и стараться воспитать его. Иногда мы будем отрываться с тобой, моя огненная и страстная ведьма.

Ира слегка покраснела, а на лице расцвела довольная улыбка.

— Ты же будешь кем-то вроде Сары Коннор. Научишься заставлять людей, делать то, что тебе необходимо.

— Кот!

— Ирка, ну а куда ты денешься? Раз уж нам раздали такие карты, надо ими играть, и не строить из себя целок-передвижниц. А если твоему телу будет нужен мужик…

— Кот!! — Голос Иры приобрел опасные обертоны.

— То, главное не ставь меня в известность.

— Нет, я тебе сейчас точно дам в лоб!

— Не стоит. Зачем тебе мелкий муж, да еще с сотрясением?

— Вот и не неси всякую чушь.

— Слушаюсь любимая, а ты вызывала такси?

— Еще нет.

— Вот и хорошо, пойдем, прогуляемся, а Валик пусть еще поиграет на этой площадке. Мне всегда нравился наш двор, хочу попрощаться с ним, пусть даже и из твоего кармана. Кстати, ключи запихни под коврик, раз уж у нас отжали квартиру, и дали аж один день на отъезд. Мы совсем не обязаны соблюдать вежливость.

— Так, что, такси вызовем потом?

— Да, маленькая.

Ира подставила мужу ладонь. Она подождала пока супруг переберется в ее карман, и устроится там поудобнее, а затем взяла за руку сына, и вышла за дверь.

Эпилог

Ира с улыбкой смотрела на играющегося в песочнице сына. Она стояла чуть в сторонке, возле лавочки. На ее плече сумка, а во внутреннем кармане любимый муж. Сегодня она отдала ключи от квартиры, юрист не обманул и оформил сделку. Съехали они на съемную квартиру, так, как выбранный, и честно купленный начальником отца дом, нуждался в неком ремонте. Временное жилище сняли без особых формальностей. Подписали договор, нужный лишь для прикрытия задницы хозяина от налоговой. Светить его, самому хозяину, нет смысла.

Они поживут там с месяц, может два, и уедут из города, а дальше будут действовать по обстоятельствам.

Валик игрался, катая машинку. Подошел другой малыш и попытался ее отобрать, не получилось. Они немного побутузили, и затем поменялись игрушками. Ира не вмешивалась, но подошла и потрепала сына по голове, а затем вернулась к скамейке.

— Здравствуйте. — Ира резко обернулась.

Молодой мужчина, среднего роста, держит за руку мальчика, чуть постарше, чем Валик, на вид года три.

— Добрый день. Мы с Вами знакомы?

— Нет, — улыбка незнакомца обезоруживала, — Мы недавно переехали, и никого тут не знаем.

— А…, но мне кажется, что мы уже встречались.

Стоило произнести эти слова, как ведьма поняла, она действительно уверена, что они встречались, но даже приблизительно не может вспомнить где.

— А сколько вам? — мужчина перевел взгляд на Валика, и тепло улыбнулся.

— Год и три, а вам?

— Мы уже большие, почти три с половиной. Знаете, немного скучаю по тем временам, когда нам было всего год.

Он потрепал сына по голове. Сомнения Иры потихоньку рассеивались. Похоже, обычный отец подошел поболтать с симпатичной молодой мамой.

— Ира, мы скоро поедем? — это муж подал голос из кармана.

— Извините, супруг звонит, — она отошла от кивнувшего мужчины, надела гарнитуру и стала имитировать разговор по телефону:

— Я еще не вызывала такси, а ты спешишь?

— Не то, чтобы очень, но вот разговоры с незнакомцем, перед самым отъездом, они меня напрягают.

— Я же ничего не сказала, да и не собиралась.

— Хорошо, но пожалуйста, соблюдай осторожность.

— Не переживай, Кот, я уже большая девочка.

Во время разговора, она наблюдала за подошедшим мужчиной, и за Валиком. Вот папа подхватил своего ребенка, и каким-то странно знакомым жестом усадил на плечо, а затем отправился прочь с детской площадки.

Ира вернулась к сыну и присела рядом на корточки. В любом случае Мишка был прав, хочется или нет, но ехать надо.

Если бы она продолжила наблюдать за мужчиной, то не заметила бы ничего необычного. Отец и сын подошли к спортивной площадке, там, где иногда занимались спортсмены, и пытающиеся к ним примазаться. Сейчас на ней было пусто. Отец покрутил ребенка на руках, а затем подсадил на турник, не переставая при этом подстраховывать. Нет, если на них смотреть со стороны, ничего необычного, а вот, если бы кто-то услышал то, что папа говорил сыну, он бы сильно удивился. Однако никого, способного подслушать, рядом не было.

— Что думаешь, интересная девушка? — пауза, он подбрасывает сына и ловит его.

— Ах, ты еще не оцениваешь девушек в таком плане? А что насчет ее особенностей?

Снова пауза. Если сын что-то и отвечал, то случайный наблюдатель, которого тут все равно не было, ничего б не услышал.

— В том-то и дело, что сразу и не скажешь. Ни про нее, ни про весьма необычное содержимое карманов, ни про ребенка.

Пауза, и отец, переворачивая сына головой вниз, поднимает на вытянутых вверх руках. Затем несколько раз прокручивается вместе с ним вокруг своей оси. Ребенок хохочет.

— Да, ее ребенок не такой как ты, но уже и не совсем обычный мальчик. Хотя…

Помолчав, он ставит мальчика на землю и присаживается рядом на корточки.

— В общем, весьма любопытная семейка, но мы им слегка помогли? — и подумав, добавил:

— Помогли, помогли, — он, словно убеждает малыша.

— Рано им еще сталкиваться с врагами острием против острия. И вообще, я бы за ней еще понаблюдал.

Опять пауза.

— Что? Мама мне наблюдалку оторвет? Во-первых, тебе еще рано знать такие слова, а во-вторых, — он подхватывает малыша, зажимает его под мышкой, и вновь раскручивается вокруг собственной оси, — Ты же не станешь рассказывать ей?

Помолчав, он добавляет:

— Ах, от нашей мамы все равно ничего не скроешь? Ну, тут я соглашусь.

Мужчина ставит ребенка на землю. Малыш хватает папу за указательный и средний пальцы, и они, не спеша, уходят с площадки.

— В любом случае, нас она не узнала, а значит, не помнит о Блеклых территориях, — подумав, добавляет:

— Да, ее муж, уверен, запомнил бы путешествие туда…

Еще немного поразмышляв, говорит:

— Да, и я думаю, мы с ними еще встретимся.

Оглавление

Пролог

Глава 1. Опасная незнакомка

Глава 2. Беда пришла

Глава 3. Предложение

Глава 4. Подготовка

Глава 5. Поздний визит

Глава 6. Самый лучший день

Глава 7. Новая жизнь. Начало

Глава 8. Встречи на той стороне

Глава 9 Договор

Глава 10. Дать бой

Глава 11. Горький вкус победы

Глава 12. Прощание с ведьмой

Глава 13. Из жизни попаданцев

Глава 14. Гости

Глава 15. Ни там, ни тут

Глава 16. Вторая волна

Глава 17. Тихие деньки

Глава 18. Путь наверх

Глава 19 Боевое крещение

Глава 20. Разговор с магом

Глава 21. Первое заклинание

Глава 22. Уход из Шаарна

Глава 23. На границе серых территорий

Глава 24 Сила ярости

Глава 25. Отъезд

Эпилог