Я тебе не верю [Мария Игоревна Власова] (fb2) читать постранично, страница - 152

одну. И я испугалась, мне было безумно страшно все время, но от осознания, что я могу умереть здесь, в лесные чаще совсем одна.

— Кай. — Позвала, надеясь, что достаточно громко. То ли мне было так страшно, то ли я просто не могла уже шевелится. Думала он уйдет догонять его, но волк сразу же обернулся и прибежал ко мне в один скачок.

Его большой черный нос обнюхал меня, а потом большой язык прошелся по лицу, стирая грязь и кровь. Почти не чувствовала этого прикосновения. Почему-то тихо радовалась, что возможно в последние мгновения своей жизни буду с ним, особенно радовало, что он в этой форме не может разговаривать. Хотя я бы все равно не услышала бы. Стоило мне об этом подумать, и слух вернулся ко мне. Так резко, что я даже зажмурилась.

Где-то совсем близко слышался шум разломанных деревьев и истошный рык и рев. Казалось, сама земля дрожала от этого звука, не мудрено, что маньяк испугался. Послышался рев автомобильного мотора, он пытался уехать. Волк дернулся, я испугалась, что он уйдет, и попыталась сказать, чтобы не уходил, но в этот момент он поднял голову и истошно завыл. Послышался страшный шум, как будто кто-то сносил дерево за деревом на своем пути. Он здесь был не один, все остальные тоже были здесь. Белый волк сорвался с места, я заметила вдали еще несколько фигур, а потом ко мне подбежал кто-то другой. Небольшой черный волк упал передо мной на передние лапы и почти сразу превратился в Юру.

— Даша, только не двигайся. — Он открыл банку с известной мне мазью и попытался нанести ее выше виска. В этот момент послышался жуткий металлический скрежет, и звук удара. Они напали на машину? Там же Кристина!

— Она в багажнике. — Испугано прохрипела, но ему этого хватило. Он сорвался с места в прыжке превращаясь в волка и мчась в ту сторону, оставляя меня одну. Говерла знает, что она умерла? Не думаю, что Кай рассказал ему, я бы не рассказала, просто не смогла.

Мне бы взять и просто отлежаться, пока все не закончиться, но я кое-как встаю и даже делаю несколько шагов до ближайшего дерева. Мне хорошо видно, что там происходит.

Кажется, я теперь понимаю, почему мама сказала, что из-за меня гибнут люди. Он убил ее, убил Эмму, когда приехал забрать меня обратно. Думаю, он сделал это, потому что я от ее рук пострадала, но не знаю точно. Я еще удивлялась, с чем он приказал господину Дмитрову и Кириллу разобраться, как оказалось, с убийством Эммы. Вот откуда ремонт, новая мебель и машина, родителей просто купили, чтобы они молчали.

Четыре волка кружили вокруг своей жертвы, страшно рыча. Машина была разбита о толстый ствол дерева, но Кристины там не было. Ее тело лежало на руках у Говерлы чуть в стороне. Он прижимал ее к себе, что-то шепча и, кажется, плакал. Теперь-то ясно, кого он любил на самом деле. Чем она его зацепила за столько короткое время? Я почувствовала безразличие. Все что чувствовала к нему сейчас — вину, потому что возможно стала причиной смерти той, которую он любил. Той, которую я любила, моей любимой двоюродной сестренки.

Мне, кажется, они игрались с ним, с его страхом. Лев Викторович кричал, размахивая перед ними охотничьим ружьем. Попытался выстрелить и оружие выбили из его рук, вместе с ним оторвав шмат руки. Они ходили вокруг него кругом, нанося раз за разом новый и новый удар, срывая под его истошные крики какую-то небольшую часть тела. Все делали по очереди, организованно продлевали пытку, перед тем как в конечном итоге убьют его, разодрав на кусочки. Интересно, так они мстят за смерть Кристины или же и за Нину тоже? А меня они так же будут убивать, зная, что это я лишила ее возможного шанса на выживание? Не будут, уверена, скажут, что я просто испугалась, оправдают меня. Я себя так же оправдаю, надумаю себе чего-то и буду жить дальше. Так как будто не было ничего, так как будто ничего не случилось.

Смотрю, как большой волк отрывает руку маньяку, это Ваня. Он бьет сильнее всех, наверное, это он разнес половину деревьев здесь. Лев Викторович кричит, просит помощи и даже утверждает, что готов сдаться полиции, только бы не убивали. Я не чувствую ничего от его боли, от его криков. Моя боль меня волнует больше, все тело как будто горит и болезненно ноет. Крики становятся больше, он скоро умрет, мне здесь делать нечего.

Поворачиваюсь и сначала ухожу, а потом бегу оттуда. Меня, кажется, преследует самый страшный в мире монстр и это не тот маньяк, это то во что превратилась я. Дыхание сбивается и в момент резкого спуска, оступаюсь и падаю на землю, катясь в низ. Каждая кочка отдает ужасной болью. Мой импровизированный бандаж развязывается, и рука сильнее болела при каждом движении. Докатившись до конца, я вдруг упала в ледяную воду. Это горная река с очень быстрым течением. Тело тут же отдало болью, я невольно судорожно вдохнула, проваливаясь под воду и начала захлебываться. Меня тащило по течению, я пыталась вынырнуть или плыть, но совершенно не могла этого сделать. Когда голова встретилась с камнем на дне, все потемнело и исчезло.