Ученица дракона (СИ) [Марина Григорьевна Халкиди] (fb2) читать онлайн

Ученица дракона Марина Халкиди "Драконы света и тьмы"

Часть 1. Глава 1

Витни Дершорт распустила косу, и длинные каштановые волосы облаком упали ниже ее поясницы. Девушка улыбнулась и запрокинула голову. Она сощурила глаза, спасаясь от палящего солнца. Витни рассмеялась, как в детстве, когда она бежала, как и остальные жители столицы к западным вратам, чтобы увидеть возвращение отца из похода. Несколько камней под ногами девушки сорвались с обрыва.

Глубокий вдох, и Витни бросилась в озеро с кристально чистой водой бирюзового цвета.

На дне озера росли синие, фиолетовые и зеленые кораллы. Они и дарили воде невероятный бирюзовый цвет. Цвет надежды, как утверждала Орейна — жена дракона и русалка, которая любила плавать в этом озере. Она высадила и цветы вокруг озера, а ее сестры следили, чтобы ни один лепесток не упал раньше срока.

Волосы Витни темной кляксой растеклись по воде. Они часто мешали ей. Но отстричь их девушка не решалась. Не ради дани глупым традициям, утверждавшим — что невинные девушки должны носить длинные волосы. Нет, это была память об отце. Слишком живы были воспоминания Витни, того, как он осерчал, когда она однажды отрезала косу. Прошло много лет, а девушка, вспоминая тот случай, надеялась, что жрецы правы, и там, где сейчас находился ее отец, он наблюдал за ней. И хотя она все же пошла против его воли, выбрав собственный путь, — отстричь волосы не поднялась рука.

Воспоминания принесли с собой грусть. И девушка провела рукой по воде, окунаясь в прошлое. В те годы, когда она выглядела тощим нескладным подростком, а незнакомцы принимали ее за мальчишку. А ведь прошло всего несколько лет, как она впервые пересекла границу Тар Имо — королевства драконов света.

Витни часто вспоминала приключения, в которые окунулась однажды, как в бирюзовые воды озера. До семнадцати лет она никогда не покидала столицу Сердели. Отец хотел выдать ее замуж, надеясь, что она выбросит из головы свои глупые мысли стать воительницей. Женщины Сердели уже рождались не свободными. До замужества, каждая девочка подчинялась отцу, а затем муж управлял супругой. Очень редко женщины осмеливались выбрать для себя иную судьбу.

Но Витни всегда была другой, она отличалась от сверстниц — любознательностью, упрямством, твердостью духа и своими необыкновенными глазами — яркого бирюзового цвета. Форт Дершорт оставил дочь у сестры, а сам отправился в опасное странствие, он сопровождал единственного наследного принца Сердели — Зекара, который должен был найти в Забытых землях легендарный меч. Древнее пророчество гласило, что если меч не вернуть в Сердели, то королевство падет под натиском врагов. Маги и мудрецы гадали — правдиво ли это пророчество, или это только легенда. Но решение было принято, и принц покинул королевство.

Витни не сомневалась и секунды, она воспользовалась одеждой кузена, спрятала волосы под шапочкой и сбежала из дома тетки. Юная девушка тайком отправилась следом за отцом, ведь она грезила не замужеством, а приключениями и странствиями. Когда случай сообщил Форту Дешорту о дочери, отослать ее домой стало невозможно, ведь она вместе с отрядом принца Зекара пересекла земли проклятого и таинственного короля. А вернуться домой без согласия короля забытых земель — было невозможно.

Необыкновенный цвет глаз девушка унаследовала от своей матери, чужестранки, которую отец привез из похода. Витни любила в холодные вечера устроиться удобно у старого очага, наблюдая за танцем огоньков пламени. Ее отец часто пропадал по делам службы, а мать, расчесывая ее волосы костяным гребнем, рассказывала старые и забытые легенды. Мир Изолеры был огромным, но он был всего лишь песчинкой среди тысячи других неизведанных миров. Витни и не мечтала увидеть другие миры, ведь она была всего лишь человеком. К сожалению, в ней не было даже маленькой крупицы магии, чтобы она могла избрать путь знахарки. Всего лишь человек, думала маленькая девочка с огромными глазами, слушая истории матери о гномах, эльфах, орках и драконах. После сказок матери Витни часто запрокидывала голову, пытаясь разглядеть на небе огромную тень дракона. Искала девочка тени и на земле, чтобы разочарованно увидеть на небе всего лишь гуфона или коршуна.

Витни любила легенды о драконах света. Огромные крылатые владыки неба, имели они и вторую ипостась, почти человеческую. Но у драконов были крылья, рунная роспись на лице и глаза, в которых можно было увидеть отголоски их практически вечной жизни. Драконы света жили на полуострове и островах. Они давно покинули человеческие королевства, не вмешиваясь, в это по крайней мере верили люди, в их дела.

Витни, слушая завораживающий голос матери с легким акцентом, мечтала стать вторым Бер'тисом — легендарным драконьим воином. Мечтала девочка снискать и славу Лар'тея Белого. И если Бер’тис давно был мертв, увы, и драконы умирали на поле боя, когда меч пронзал их сердца. Лар по праву был признан лучшим воином в Изолере. Не только он, невольно нахмурилась Витни.

В Изолере жили не только светлые, но и темные драконы. И их многие люди считали порождением хаоса или бездны, не сомневаясь, что боги за грехи и лишили их собственных женщин.

Витни глубоко вдохнула, задержала дыхание и нырнула под воду. Она не закрыла глаза, наблюдая за возней рыб. А память услужлива нарисовала картину величественного замка Забытого короля. Мазки воспоминаний оживили бой с муреном и столкновение с каменными великанами. А также встречу с ненавистными темными драконами, которые, лишенные собственных женщин, похищали человеческих девушек, превращая их в бесправных рабынь. Участь несчастных была предрешена — смерть. Мало кому из них удавалось спастись. Да и можно ли было назвать спасением — рабство у орков? А ведь именно оркам драконы продавали своих наложниц. По крайней мере тех, кому удавалось выжить в логове дрейфусов.

Темные драконы давно вымерли бы, но среди обычных женщин рождались и те, кто мог родить им сына. Ни одна из матерей не пережила рождение нежеланного ребенка. А темные владыки неба продолжали всегда и везде сеять разрушение и смерть.

Несколько столетий назад, после кровопролитной войны между темными и светлыми драконами, они заключили перемирие. Темные драконы были заперты в границах своего королевства, но, к сожалению, вместе с ними оказались заперты и люди, которые возделывали землю, занимались ремеслами, платили налоги темному королю и поставляли девушек в драконьи гаремы.

Витни взмахнула руками, всплывая на поверхность и глотая жадно воздух. В этот раз ей удалось задержать дыхание на две минуты. Одна из летучих рыб подпрыгнула, чтобы заглянуть в лицо странного человека. Витни подмигнула рыбе и рассмеялась. Дома ее посчитали бы сумасшедшей, но девушка привыкла к любым неожиданностям в землях светлых драконов.

— Заканчивай плескаться, у нас гости.

Услышав окрик дракона света, Витни нырнула в воду с головой, хотя в этот раз едва успела вдохнуть воздух.

Лар'тей усмехнулся и рассмеялся. Общение с русалками не пошло Витни на пользу, это ведь они научили ее плавать голышом. Одалим покачал головой, размышляя, чему еще научили девушку две неугомонные сестрички-русалки, которые благо не были ундинами и не могли покинуть водного плена, чтобы смущать своими речами юных дракен.

На своей земле Лар находился в облике одалима, ведь его дом не был предназначен для огромного дракона. Лар часто задавался вопросом, почему человеческие легенды и фантазии поселили драконов в темные пещеры, на гору сокровищ и злата. Одалим покосился на дорогие перстни, украшающие его пальцы. Но все же не злато он ценил в своей жизни.

Две минуты десять секунд, усмехнулся дракон и отвернулся, чтобы не смущать свою воспитанницу. Позади раздались жадные глотки воздуха, но таков был Лар — учил всегда и везде.

— Ты идешь?

Витни выплюнула воду и прокашлялась. Одалим стоял к ней спиной и ждал ответа.

— Иду я, — сипло выдохнула девушка и фыркнула, расслышав смешок дракона.

Витни зацепилась волосами о корягу, то есть, о куст редкого растения, как утверждала Орейна, и вскрикнула. Девушка покосилась на спину наставника, не понимая, как Лар умудрялся носить волосы до пят, заплетая их в косы, которые ему никогда не мешали. Витни пыталась во время учебных боев повторить за наставником его не совсем честный прием и схватить его за одну из кос. Лар Белый в ответ приподнял белоснежную бровь, после чего намотал косу девушки на кулак, заявив: «Сколько раз я повторял — прячь их под шапку или отрежь к демону».

Витни поспешно надела брюки с рубашкой и высокие сапоги. Волосы она оставила распущенными, чтобы они быстрее высохли на ветру. Девушка не забыла надеть и перевязь с мечом. За сапог она воткнула кинжал. И только вооружившись, она подошла к дракону, который окинул ее насмешливым взглядом:

— Думаешь, в моих землях тебе может угрожать опасность? — вкрадчиво спросил Лар Белый.

«Еще как может», — подумала девушка, но промолчала. Дракон мог устроить ей внезапное пробуждение, заставив защищаться, так что и спала она вместе с кинжалом. А в другой раз дракон мог устроить забег до самой столицы. Ему-то что, бежит себе или летит, а Витни всерьез подумывала потеряться где-то в дороге. И лишь осознание того, что дракон найдет, вернет в свой дом и заставит ее заново начать забег, вынудило девушку только на упорстве добежать до столицы.

Витни могла злиться или жаловаться на усталость. Но она понимала, что дракон за несколько лет сумел осуществить ее мечту. Он сделал из нее воина. Девушка не сомневалась, что сможет противостоять на равных любому не только человеческому воину, но и гному, орку и эльфу. К тому же, когда Витни просила Лара стать ее наставникам, она уже тогда осознавала, что драконы всегда доводят дело до конца. И дракон учил ее как любого из своих учеников, ведь слава о Ларе Белом — лучшем воине Изолере — гремела по всей Изолере. Не только Лара Белого, вспомнила девушка.

Был еще один воин — темный дракон Жакар. Но он исчез много лет назад, бежав от ищеек, посланных за ним королем дрейфусов — Дертеном. Так распорядилась судьба, что бой между ними, Ларом и Жакаром, так и не состоялся. Но кто знает, куда приведет их всех будущее, подумала Витни. А может, боги уже для каждого из них наметили путь. И возможно ли с него сойти — неизвестно.

— Ларен'джи!

Дракон наморщил лоб, услышав пронзительный вопль своей подопечной. Лар присел в кресло у стола, сделанного из единого каменного массива. Стол — подарок одного гнома — по праву считался произведением искусства. Ножка стола была украшена тонкой резьбой, а поверхность изображала сюжеты из истории Тар Имо.

Дракена и человеческая девушка, обнявшись, закружились по комнате. И невзирая на показное недовольство, одалим был рад видеть в своем доме Ларен'джи. Дракон надеялся услышать рассказы о новых проделках дракены, а также узнать, как к ним отнесся Сар’тей — глава Академии драконов.

— Ты надолго к нам? — уточнил одалим, решив, что девушке вновь приказали покинуть Академию после очередного розыгрыша.

Дракена сникла, ее крылья дрогнули и сложились за спиной. Внешне Лар и Ларен'джи были похожи. Светлые, практически белые волосы одной длины были собраны в идентичные прически. А глаза — цвета голубого неба в час заката — одинаково, с легким прищуром смотрели на мир. Чужаки принимали дракену за дочь пятого магистра совета драконов, но их не связывали родственные узы.

— К сожалению, нет… — уныло отозвалась Ларен. — Сар'тей решил изменить тактику, — пожаловалась девушка. — И теперь за мои проделки меня не отлучают от учебы, а напротив, заставляют больше заниматься. А накануне меня даже заставили тряпкой мыть пол, без магии!

Витни хмыкнула и расхохоталась, заявив, что люди всю жизнь моют полы без магии, и ничего страшного с ними не случилось.

Парен приподняла бровь, и, если не уверенность, что драконы хранят верность своим избранникам, можно было поверить, что мать девушки пала, сраженная чарами Лара.

Витни, переступив несколько лет назад границу Тар Имо, не могла и представить, что драконы, из легенд ее матери, примут ее в своих землях как равную.

Наставник — одалим, а лучшая подруга — юная дракена. Смешная, попадающая в глупые ситуации непоседа. Парен и впрямь не могла усидеть на месте. В прошлом, компанию ей составляли братья — Эйвен, Даре и их сестра Карен'джи. Но те времена канули в лето. Карен вышла замуж за одного из тех чудовищ, которыми стращали в Изолере нерадивых детей — темного дракона! Впрочем, этот дрейфус оказался неплохим парнем, готова была признать Витни. А Даре и Эйвен покинули Изолеру, отправившись в мир демонов.

— А как ты? Лар'тей еще не замучил тебя тренировками? — лукаво поинтересовалась Ларен'джи.

Витни отрицательно покачала головой, перевела взгляд и посмотрела прямо в глаза своего учителя.

— Он лучший наставник, о котором можно только мечтать.

Лар улыбнулся и первым отвел взгляд. Когда он согласился обучить девушку, он понимал, что она только человек. Дракон не сомневался, что сделает из нее воина, но он не знал, что привяжется к своей воспитаннице. А человеческая жизнь, увы, была так коротка, в отличие от вечности, дарованной драконам.

Юная дракена тоже отвела взгляд, с опозданием осознав, почему отец просил ее не сближаться с Витни. Терять друзей — тяжело. Но Парен быстро взяла себя в руки и лучезарно улыбнулась. Ведь Витни предстояло еще прожить свою, пусть и короткую человеческую, но жизнь. Дракена сделала несколько шагов в сторону, скептически разглядывая подругу.

— Брюки протерлись в коленях, а рубашка тебе не идет. А что с твоими волосами? Если их не расчесать, то они превратятся в колтун. Вижу, нам предстоит огромная, я бы сказала колоссальная работа, чтобы превратить тебя хотя бы на этот вечер в девушку.

— Парен…

— Я захватила платье для тебя. Так что следуй за мной!

Витни вопросительно взглянула на Лара Белого.

— Иди уже, — разрешил одалим. — Парен все равно не отстанет, пока не добьется своего.

Дракена фыркнула и потащила подругу за собой, оставив дракона одного.

Лар нахмурился и подошел к окну. Огромная пещера находилась напротив его дома. Когда-то она принадлежала его родителям, а потом досталась ему. И хотя пещера не имела ничего общего с представлениями людей и была обустроена, Лар построил себе особняк, почти такой же как в столице. Он мечтал ввести в этот дом однажды дракену, но пока только наблюдал, как друзья обзаводятся семьями и детьми.

А полгода назад Лар удивил весь Тар Имо, когда сложил с себя полномочия военачальника, а печать отдал своему другу Калиду. Официально дракон заявил, что ему надо время для отдыха и размышлений. Но, наверное, только друзья догадывались, что заставило его бежать из столицы. Витни Лар взял с собой. Она освещала его дни, прогоняя одиночество. И даровала хоть немного покоя, о котором он мечтал, но не мог найти.

Парен болтала обо всем на свете, рассказывая последние новости и колдуя над волосами подруги.

— В Таре настоящая скука. Еще и ты бросила меня, — пожаловалась дракена.

Витни промолчала в ответ. Ей не было скучно в компании Лара.

— Что-то произошло? — Парен обеспокоенно посмотрела на подругу. — Ты молчалива сегодня. Витни?

Девушка печально улыбнулась в ответ, она не торопила этот день, но он должен был настать.

— Я возвращаюсь домой. В Сердели.

В комнате наступила тишина. Парен отшатнулась, а потом понимающе кивнула. Она разгладила платье на плечах подруги и заколола последний локон в ее прическе.

— Какая же ты красавица, жаль, что… — девушка осеклась.

— Жаль, что я не дракон? — улыбнулась Витни. — В детстве я мечтала, чтобы у меня были крылья и магия. Я бегала на полигон к отцу, который сделал для меня первый деревянный меч. Он думал, что это только прихоть. Чем бы дите не тешилось. А я мечтала стать воином. Я не говорила Лару, но он дал мне крылья. Осталась их распрямить и вылететь из гнезда. Да, человеческая жизнь коротка, но я не боюсь пройти свой путь. Может, это тщеславие и честолюбие, но я хочу, чтобы через столетия и, возможно, даже тысячелетия, когда меня не станет, сохранились бы легенды о воительнице Сердели. Наверное, это глупо?

— На мой взгляд прекрасная мечта, — возразила Парен. — А если ты тщеславна, то я эгоистка, потому что я не хочу отпускать тебя. Когда ты скажешь Лару?

— Сегодня…может, завтра. У меня будет просьба, ты выполнишь ее?

Драконы никогда не давали обещаний, которые не могли выполнить. Но Парен знала, что подруга не потребует у нее невозможного, поэтому кивнула головой.

— Позаботься о Ларе, когда я уеду. Не хочу, чтобы он был одинок.

— Обещаю, — поспешно согласилась Парен и обняла подругу.

Лар встретил девушек в коридоре. Он собирался пригласить их на поздний ужин, но слова остались несказанными, когда он увидел ученицу и гостью. Парен была еще юна по меркам драконов, но красива. Ей не хватало изысканности, которая должна была появиться с годами. А вот Витни повзрослела, отметил дракон. Когда, усмехнулся он, она превратилась из сутулого подростка с огромными испуганными глазищами в молодую женщину. Ведь прошло всего несколько лет…Песчинка для драконов, но не для человека. Слишком быстро. Конечно, дракон осыпал девушек комплиментами, но он и сам чувствовал, что они звучат фальшиво. К тому же его насторожило, что Витни отвела взгляд, будто что-то скрывала от него.

Лар был голоден, но он едва притронулся к блюдам. Аппетит пропал. И если бы не присутствие Парен, то за столом царила бы тишина. Дракена вовлекала в беседу Витни и Лара. А когда они отвечали односложно, она вспоминала истории собственных проделок в Академии.

Парен чутко почувствовала момент, и, извинившись, она оставила одалима и его ученицу наедине. В комнате стало тихо.

Витни искоса посмотрела на Лара Белого. Она так и не решилась сказать ему о своем отъезде. Но судя по лицу дракона, он уже обо всем догадался.

— Не грусти, ты не могла навсегда остаться в Тар Имо.

— Я знаю…Но не думаю, что мне суждено вернуться когда-нибудь в Тар, — прошептала Витни.

Лар вздрогнул и сжал кулаки. Порой он сожалел, что поддался уговорам Эль'ли, просившую за девушку. Но откуда он знал, что привяжется к своей воспитаннице? А тогда Лар с присущим ему чувством юмора, которое понимали не все в Тар Имо, отнеся к идее обучить человека сражаться на равных с драконом. Витни оказалась хорошей ученицей. Юркая и быстрая, с коварным и хитрым ударом. Ведь ее обучал лучший клинок Тар Имо. Видя собственные достижения, девушка решила вопреки воли отца связать жизнь с воинским ремеслом. Но кому как не Лару было известно, что даже самый лучший боец может встретить более сильного противника. И тогда вместо отведенного судьбой столетия, жизнь девушки оборвется в любой момент.

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

В глазах Витни разгорелось пламя. Рожденная в Сердели, ее ожидала судьба матери и других женщин. Но девушка сражалась за иное будущее. В мечтах она видела себя воином. Героем Сердели.

— Я знаю, что меня ждут трудности. Дев воительниц в Сердели почти нет. Но это мое будущее и мой выбор. Ты сам знаешь, я не уступлю ни одному мужчине в бою!

— Надеюсь, что за попыткой доказать свое воинское мастерство, ты не забудешь того, кто ты есть на самом деле. Ты юная девушка. И ты должна уметь радоваться жизни, простым мелочам и дням. Воительница может быть и женой, и матерью. Не забывай об этом.

Витни нахмурилась.

— А как же ты, Лар'тей?

— У меня есть вечность, — усмехнулся одалим. — Но посмотри вокруг. Разве можно сказать, что я безумно счастлив? Я завидую Калиду. То, что есть у него, дороже любых сокровищ мира…и звания лучшего клинка Тара.

Ларен'джи смахнула несколько слезинок, ведь она слышала каждое слова в разговоре Лара и его воспитанницы. И в ее глазах отразилась печаль. Дракена тоже знала, каково чувствовать себя одинокой. К сожалению, у нее была тайна, которую она не могла никому доверить.

Глава 2

Зекар не мог скрыть волнения и беспокойства перед стражей и слугами, сопровождавших его к залу заседаний. Молодого наследника злила и свита позади него. Но приказ короля не смел нарушить никто во дворце и в королевстве: даже принцу это было не дано. И если Зекару редко и удавалось сбежать от придворных и телохранителей, в столице он всегда ощущал пристальные взгляды шпионов. Наблюдатели королевского мага Сендельмена всегда следовали за ним, ведя тайное наблюдение и докладывая господину о передвижениях и поступках наследника престола.

Зекар остановился перед резной дверью, он выдохнул и переступил порог древнего зала, в котором в старые времена совещались и принимали решения короли, чьи имена навсегда были увековечены в книгах, скульптурах и на столичной стеле. В детстве, юный принц прибегал на городскую площадь и читал, коверкая буквы, имена великих героев. В семь лет он мог без запинки с закрытыми глазами назвать имя каждого короля.

«Однажды, мое имя вылежут на этой стеле», — картавил Зекар, вызывая улыбки на лицах у родителей и придворных. И только маг-наставник принца никогда не улыбался.

В зал заседаний солнечный свет проникал в комнату через витражи, приобретая голубоватый оттенок. Магические светильники причудливых форм сегодня не мерцали, казалось, мифические животные спали, замерев на стенах.

Зекар замедлил шаг, скользя взглядом по лицам восьми сановников. Семеро из присутствующих были людьми, восьмым был маг.

Сендельмен учил принца с тех пор, как наследнику исполнилось три года. Зекар помнил, как он в ужасе замирал, когда ловил взгляд темных глаз мага. Худощавый, костлявый, с черными прямыми волосам и хмурым, пытливым выражением глаз. Маг пришел в королевство несколько веков назад и предложил свою службу во славу Сердели. Шли столетия, а пришлый маг становился не только наставником каждого нового короля, но и советником, помощником, лекарем и тем, кто олицетворял собой новые Сердели. На троне сменялись короли — рождались наследники, умирали венценосные старцы, а маг властвовал свой дланью. Не было в королевстве человека, кто не знал бы имени мага, а многие узнавали его и в лицо.

Сендельмен редко принимал участие в совещаниях, но когда он говорил, то король и министры не пропускали ни одного его слова. Вот и сейчас в зале заседаний наступило молчание, когда Сендельмен кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Зекар прикрыл лицо ладонью, скрыв улыбку, осознавав, что он был единственным, кто не боялся мага. И кто знал о слабости первого советника короля.

— Исчезновение людей на западе страны не может остаться без внимания. Люди начинают роптать. Слухи же имеют отвратительную привычку просачиваться даже через охраняемые стены зала заседаний. Капитан Протос, отправленный на запад, чтобы узнать насколько правдивы слухи, исчез вместе с отрядом, не оставив ни одного следа, что обязано насторожить нас. Я предлагаю отправить на запад новую экспедицию. Но только тайно. Чтобы враг, который затаился на границе, был пойман с поличным. Если исчезновение людей связано с монстрами, то мы уничтожим их под корень, когда узнаем к какой разновидности чудовищ они относятся. Если же виновными окажутся разбойники, то их трупы украсят все подступы к столице… — Маг пронзительным взглядом окинул притихших министров. — И не стоит забывать, что события на границе могут быть провокацией врагов, желающих вернуть себе некогда утерянные земли.

— Сердели могущественны и сильны. Объявить нам войну — заранее проиграть ее, — самоуверенно заявил Зекар.

Сендельмен криво усмехнулся. Длинные черные волосы упали на лицо мага, когда он поставил локти на стол и подпер ладонями подбородок.

— Возможно, ни одному из соседних государств не выдержать затяжную войну с нами. Но что будет, если врагов будет несколько. А Сердели окажутся в блокаде. В том числе и экономической… Мир меняется. И мы должны быть готовы встретить любую напасть. А также мы обязаны предусмотреть каждую возможность развития событий. Ответственность за судьбу Сердели в наших руках.

Король Владемир вздохнул. Он не был великим политиком, дипломатом или воином. Это был король, полностью зависимый от мнения Сендельмена. Вот и сейчас, он согласно кивал, не желая перечить магу.

Зекар нахмурился, в возможность будущей войны он не верил.

— Я прошу разрешить мне возглавить отряд гвардейцев и отправиться к границе.

Король побагровел.

— Не вздумай, — предупредил он. — Хватит с нас твоих странствий. Ты принц Сердели, ты наследник и будущий король. Твое место в столице, а не на границе!

— Когда люди узнают, что от напасти их спас принц, то это лишь сильнее объединит народ, — возразил Зекар.

— Не спорь со мной! Я сказал свое последнее слово. — Владемир резко поднялся. — На этом совещание окончено. Милорд Сендельмен, поступайте так как считаете нужным.

Король первым покинул комнату совещаний. Министры, стараясь не встречаться со взглядом разгневанного наследника, ретировались вслед за королем.

— Ты тоже считаешь, что я должен остаться во дворце? — с вызовом спросил Зекар.

Маг едва улыбнулся. Невзирая на расположение к принцу, он не желал в открытую помогать ему. Желая направлять его, но тайно, чтобы Зекар научился самостоятельно принимать правильные решения, как и несколько лет назад в сумеречных землях. Ведь тогда жизнь друга он оценил выше целого королевство и, как оказалось, не прогадал. Вот и сейчас наследник престола должен был доказать, что достоин великого королевства. Ведь имя Владемира, а маг знал это лучше других, ведь он был наставником череды принцев, никогда не нанесут на столичную стелу. Да, нынешний король не был полководцем, реформатором, героем. А Зекару суждено было проявить себя на каждом поприще, при условии, что он сделает правильный выбор. Ведь судьба человека зависит не только от воли богов, всегда верил маг, который в свое время пошел против воли семьи, избрав Сердели своим домом.

— Король принял решение.

— Ты мог переубедить его! — вспылил Зекар.

— Я не видел для этого оснований. Когда группа, отправленная мною, соберет достаточно информации, тогда и вернемся к этому разговору.

— Посмотрим, — сквозь зубы пробормотал Зекар.

Сендельмен еще долго смотрел вслед принцу. На губах мага появилась понимающая улыбка. Он тоже помнил первый урок у трехлетнего Зекара. Маленький принц боялся, картавил, но храбро не отводил взгляда. А взрослый принц уже не единожды нарушал приказы отца. Вернее, обходил их стороной. Вот и сейчас, судя по его последним словам, хмыкнул маг, мальчишка что-то задумал.

Сендельмен поднялся в высокую башню. Некогда он настоял на ее строительстве, утверждая, что истинный маг обязан обитать в башне, с высоты которой мог наблюдать бы за всем королевством. Конечно истинная причина была банально проста. И у мага были свои слабости, и отнюдь не одна, как думал Зекар. В детстве отец Сендельмена никогда не допускал его в свою лабораторию, которая находилась в башне. Великий маг Сердели — в настоящем, но родился он хилым и слабым ребенком, даже его магия была маленькой крупицей. И если бы не заступничество матери, Сендельмен был уверен, что воды реки скрыли бы его рождение, и уберегли семью сильных магов от позора. Мать настояла, и ему сохранили жизнь. Хотя милосерднее было бы убить. Сендельмен был тенью в собственном доме, стараясь лишний раз не попадать на глаза родителей, старшего брата и гостей. И только кормилица, человеческая кормилица, а затем нянька любила его. Маг сжал кулаки. И ту, которая заменила ему мать, кто в детстве рассказывал ему сказки, укладывая спать…ее он не спас. В тринадцать лет его дар проснулся. Не просто проснулся, он взорвался вулканом, сметая всех на своем пути.

Оказалось, магия тоже могла жалить. Родители были счастливы, но Сендельмен уже ненавидел их всем сердцем. И двадцать лет он собрал вещи и ушел из Магестерии. Были годы странствий и учебы. И вот однажды, все еще молодой маг, истощенный — с черными глазами, которые заставляли отводить взгляд не только людей, но и представителей других рас, пришел в королевский дворец Сердели. Он не предлагал службу, а скорее поставил короля перед фактом, что отныне он королевский маг и защитник Сердели. И вот прошли столетия. Сендельмен обрел цель, но не счастье. Кормилица была лишь первой в череде людей, которых он потерял. И все же, давая себе обещание не привязываться к следующему ученику и воспитаннику, маг нарушал его.

В коридоре, Сендельмена поджидал высокий худощавый мужчина с короткой стрижкой и орлиным профилем. Он почти сливался со стеной. Но когда он увидел мага, то подался вперед.

— Милорд.

— Проходи, у нас не так много времени, — скупо бросил маг.

Слутер не изменился в лице. Он неторопливо проследовал за магом, не удивляясь скупому убранству гостиной главного королевского советника. Сендельмен проповедовал простой образ жизни — ни каких излишеств и роскоши. Эта черта мага была не по нраву королеве, привыкшей устраивать пышные балы. Однако, временами и королева была вынуждена сокращать расходы на приемы и придворную свиту.

Сендельмен жестом пригласил гостя присесть.

— Завтра я отправлю официальную группу, которая изучит происходящее в западном округе. Но насколько я знаю принца, он тайно отправится вслед за группой. Твоя задача — обеспечить безопасность Зекара.

Наемник прищурил серые глаза и уточнил.

— Я должен добиться доверия принца, или мне вести за ним тайное наблюдение?

— Действуй по обстоятельствам. Я подпишу бумаги, и ты получишь право, в случае угрозы для жизни принца, применить силу по отношению к нему. Конечно, в рамках разумного. Плата двойная.

— Я могу привлечь других наемников к выполнению задания?

— Собери команду. Как я сказал, у тебя расширенные полномочия. Что бы ни произошло, ты отвечаешь за жизнь и безопасность принца.

Глава 3

— Мне очень жаль, мисс Дершорт, но, к сожалению, набор воинов в гвардию завершен.

— Но ведь передо мной вы приняли воина.

Мужчина в кресле многозначительно улыбнулся, снисходительно поглядывая на девушку в мужском костюме. Его взгляд остановился на перевязи с мечом.

— Он прошел испытания и подал заявку на рассмотрение еще год назад.

«Ложь», — хотела выкрикнуть Витни, но промолчала. Она понимала, что ей отказали только по одной причине, она была женщиной. И если ее отец считал дев- воительниц исключением из правил, но все-таки допускал их к службе, то новое военное руководство решило избавить армию от женщин. Витни знала, что несколько знаменитых воительниц подали в отставку, сменив гвардейскую форму на костюм наемниц. Но девушка наивно надеялась, что ей позволят проявить себя

— чтя память ее отца. Но правда оказалась намного реалистичней, нежели она думала. Конечно, у Витни возникло желание в ходе беседы вынуть меч из ножен и продемонстрировать свои возможности непосредственно мужчине в кресле. Который, судя по тучной фигуре, давно не тренировался с мечом в руках. Но разум одержал верх над эмоциями. Опасаясь ареста, Витни благоразумно промолчала и покинула кабинет. Эмоции все-таки на секунду вырвались на свободу, и девушка от души хлопнула дверью.

Прогулка по городу и наблюдение за горожанками смирили гордость Витни, и она добилась встречи со старыми друзьями и учениками отца. Сначала ее встречали радушно, затем заговаривали о великом Форте Дершорте. Но вот стоило девушке упомянуть о своей просьбе, и военные сразу вспоминали о делах. А один старичок посоветовал ей не маяться дурью, найти хорошего человека, выйти замуж и завести детей.

Тогда Витни и решилась попросить аудиенцию у принца Зекара. Она была согласна войти даже в свиту телохранителей наследника престола. Хотя в мечтах она хотела пойти по стопам отца и начать свой путь со службы в гвардии. Девушка не находила себе места от волнения, она подбирала слова, которыми приветствовала бы принца. Несколько лет назад она запросто обращалась к нему по имени, а сейчас размышляла — надо ли ей делать реверанс, или в брюках это неуместно. Но оказалось Витни напрасно волновалась. Девушку ожидал неприятный сюрприз. Зекар отказался принять ее. И это было ударом! Ведь даже друг принца — Герои — он тоже не счел нужным даже встретиться с ней.

Витни горько улыбнулась. Ее отец был героем Сердели. Но вот когда его не стало, о нем забыли все, кроме простых людей. Улыбка девушки из горькой стала обычной. Утром, в таверне, она видела, как несколько мужчин подняли кубки, вспоминая подвиги ее отца. Витни тоже подняла бокал, хотя никому она не сказала о своем родстве с Фортом Храбрым.

Девушка покинула королевский дворец и гвардейские казармы. Задумавшись, она бродила по старым улочкам столицы. Южный квартал, в котором проживали убийцы, контрабандисты, воры и нищие, все умные люди обходили стороной. Но не Витни. Она желала испытать судьбу. Ведь возвращение домой оказалось отнюдь не радужным, оно принесло горечь неудачи.

К тому же, Витни несколько дней провела в Сердели, но так и не ощутила себя дома. Она привыкла к миру драконов, ведь так получилось, что там остались ее друзья. Но и в том мире не было для нее места. Она была человеком, и она не хотела видеть жалость в глазах драконов, когда они будут наблюдать, как иней серебрит ее волосы. И Сердели все же были домом, просто пока здесь у нее еще не было новых друзей, успокаивала себя Витни. Ведь и встреча с теткой, кузеном и его семьей оказалась глупой затеей. Родственники смотрели на нее, как на чудачку. Они поспешно завели ее в дом, чтобы соседи не увидели ее в брючном костюме.

Витни пнула камень, отвалившийся со стены старого дома ей под ноги. Девушка так углубилась в собственные мысли, что не заметила, как забрела на рынок наемников. Несколько подозрительных типов окружили девушку.

— А что такая красавица здесь забыла?

Витни улыбнулась в тридцать два зуба. Ладонь зачесалась в преддверии битвы. А почему бы нет, размышляла девушка, забыв о наставлениях Лара Белого — оставаться всегда незаметной и избегать сражений.

— А ты как думаешь? — в ответ уточнила Витни.

Мужчина переглянулся со своими дружками.

— А может, ты меня ищешь?

— Не думаю, она со мной. — Глостер покинул незаметную ношу в стене и подошел к незнакомой компании. Он уже несколько минут наблюдал за девушкой. Глостер отметил, что даже витая в облаках, она ни на секунду не расслабилась. Ее поза, походка, цепкий взгляд — все свидетельствовало, что перед ним настоящий воин. Глостер увидел и радость в глазах девушки при встрече с отрепьем южного квартала. Она жаждала столкновения, чтобы…а вот это был интересный вопрос, сощурил привычно глаза Глостер, гадая, что заставило ее забрести так далеко от приличных кварталов.

Глостер на своем веку повидал много наемников. Со многими он знакомился только в начале их пути, чтобы наставлять и обучать их в довольно опасном ремесле. Конечно, Глостер получал выгоду, заключая сделки и имея возможность при случае обратиться к своим протеже.

Наемник скинул капюшон и молчаливо посмотрел на незнакомую компанию. Мужчина знал, слава о нем опережала его поступки. И он оказался прав, наблюдая за бегством глупцов, которым он, возможно, спас сегодня жизни. Хотя, Глостер бросил еще один взгляд на Витни, подумав, что она скорее всего никогда еще не совершала убийств.

Витни разочарованно посмотрела вслед убегающей компании.

— Трусы, — выплюнула она.

Ведь сама девушка никогда трусливо не бежала бы от опасности. Девушка подняла взгляд на наемника, безошибочно определив род его профессии.

— Тебе нужна работа? — не повышая голоса, спросил незнакомец.

Витни не спешила с ответом. Хотя ее надежда повторить путь отца почти угасла. Ей не было места в гвардии. Но и судьба наемницы была чревата опасностью. Не говоря уже о том, что многие наемники находились вне закона.

— А что за работа? — уточнила девушка, не желая попасть в список «их разыскивают по приказу короля Сердели».

— Следуй за мной, — приказал Глостер.

Витни секунду разглядывала спину наемника, осознавая, если она не догонит его, он не обернется, чтобы проверить — следует ли за ним девушка.

— Чем демоны не шутят, — пробормотала Витни и последовала за наемником, бесстрашно плутая по узким улочкам опасного квартала.

Глостер остановился у маленькой незаметной двери. Он посмотрел по сторонам и достал ключ из кармана. А затем приоткрыл дверь, приглашающе махнув рукой.

— Проходи.

Витни сглотнула. Чувство опасности с опозданием напомнило о себе.

— Ну, — поторопил Глостер.

Девушка вздохнула и сделала выбор, переступив порог дома. Глостер зажег лампу, аккуратно закрыв двери. Витни с удивлением рассматривала хорошо обставленную гостиную, в которой было на удивление чисто. Дом чиновника, а не наемника. К своему стыду девушка была готова признать, что ей редко удавалось поддерживать подобную чистоту в своем доме. Витни не смутила бы разбросанная одежда и грязная посуда. А вот ее оружие всегда было начищено и готово к службе.

— Сюда!

Витни виновато поспешила за хозяином. Разглядывая гостиную, она забыла, что явилась к наемнику не с визитом вежливости. Раздался протяжный вздох зависти. В следующей комнате, которая представляла собой тренировочный зал, оружие было развешено на всех стенах.

Глостер скинул плащ, в его руках мелькнула рукоять меча.

— У тебя есть несколько минут, чтобы доказать, что ты готова к работе.

Витни едва успела отскочить в сторону, когда Глостер рубанул мечом по воздуху. Девушка гневно сверкнула глазами. Наемник напал без предупреждения. Он был быстр. Но Глостеру было далеко до Лара Белого — первого клинка Тар Имо. Витни в движении скинула плащ, который использовала как щит, чтобы сбить с толку наемника. Прощальный дар Лара горел и пел в руках девушки. Глостер на миг отвлекся, созерцая роскошный меч. Но Витни не успела воспользоваться удачной возможностью. Поединок происходил на невозможных для людей скоростях. Хотя Витни приходилось труднее. У наемника за плечами были сотни боев — с профессионалами и убийцами из-за угла. В то время как Витни проходила обучение у одного, хоть и великого, учителя.

Глостер, не веря, покосился на кровь, выступившую на рукаве. Он не мог поверить, что девчонке удалось зацепить его.

— Достаточно!

Наемник остановил бой. За последние годы девушка была первым настоящим бойцом — хорошо обученным и физически подготовленным. Отыскать ее на улицах Сердели было удачей. Но удача всегда сопутствовала наемнику.

— Глостер, — представился он.

— Витни, — ответила девушка, хмурясь и гадая — прошла ли она проверку.

— Кто учил тебя?

Витни, однако, не спешила с ответом на такой простой вопрос. Она не хотела рассказывать о годах, проведенных в королевстве драконов. Да и не спешила она поделиться о дружбе с одалимами и дракенами.

Глостер усмехнулся.

— Что же, у каждого есть свои секреты. А у тебя к тому же есть работа.

— Если она не противозаконна.

Глостер рассмеялся. Он подумал о бумаге, которая была спрятана на его груди. Бумаге, подписанной великим магом.

— Не беспокойся, я действую по приказу сверху…Через несколько часов мы отправляемся в путь. Тебе нужна лошадь и минимум вещей. Я позабочусь о запасе пищи и расходах на постой. Встречаемся в пять утра у западных ворот. Все ясно?

Витни кивнула, понимая, что наемник хочет выставить ее за двери. Девушка бросила последний взгляд на многочисленное оружие. Она надеялась, что однажды она сможет заработать на такой же дом и собственный арсенал. Ведь дом, который принадлежал ее родителям, тетка сдавала жильцам. Тетка что-то говорила о ремонте, который сделала, о затратах и возвращении потраченных средств. Витни догадалась, что выселить жильцов будет не просто. Впрочем, девушка и не собиралась судиться с теткой, дом оживил слишком много воспоминаний, которые она хотела забыть.

Девушка покинула дом наемника. Несколько мгновений она просто стояла, рассматривая дома южного квартала. На нее бросали подозрительные взгляды, но больше никто не осмелился к ней подойти. Видимо, слухи в этом квартале распространялись так же быстро, как и в королевском дворце. И все уже знали, кому она отныне служит. Последняя мысль заставила Витни насмешливо покачать головой. Мечтала стать гвардейцем, а стала обычной наемницей.

Витни бросила еще один взгляд на дом Глостера, чтобы найти его в случае необходимости, а затем направилась в гостиницу, в которой снимала комнату, догадавшись, что она нежеланный гость для тетки. Девушка знала, где она могла приобрести лошадь, а вещей…она пришла в Сердели с рюкзаком за плечами. Ведь она не сомневалась ни секунды, что сможет примерить на себя форму гвардейца. Да и сейчас все, что ей было необходимо, находилось при ней. Витни привычно положила ладонь на рукоять меча. Это поистине был королевский подарок — меч, закаленный огнем дракона. Впрочем, и все остальные подарки Лара могли уже пригодиться в скором времени, понимала Витни. Ведь просто в предстоящем странствии не будет, шептал внутренний голос. Слишком уж хорош был Глостер как воин для простого наемника.

Глава 4

— Герои, убери уже это кислое выражение с лица.

Капитан королевской гвардии и лучший друг принца прищурил голубые глаза. Впервые в жизни он не поддержал задумку Зекара.

— Если тебе нужен гвардеец, так и скажи. Я постараюсь угодливо кивать и соглашаться с каждым твоим словом… А если ты желаешь услышать мнение друга, то я уже высказал его. И готов повторить. Ты не должен нарушать приказ короля и тем более рисковать своей жизнью. Ты наследный принц Сердели!

Зекар покосился на друга, но промолчал. Он знал Герона с детства. И зачастую именно непоседливый Герои выдумывал новые проделки и подбивал принца совершать безумные поступки.

Но все изменилось год назад. Герои сопровождал Форта Дершорта. Простая экспедиция обернулась бойней, когда на группу из двенадцати человек напала банда разбойников. Возглавлял банду старый недруг Дершорта. Герои получил несколько ранений. Разбойники оставили его умирать на дороге, посчитав, что он уже нежилец. И он действительно едване умер. Солдаты нашли его после побоища, когда почти стемнело. Пять дней жизнь капитана висела на волоске. Герои выжил, но навсегда изменился. Из веселого немного легкомысленного молодого человека он превратился в угрюмого ворчуна.

— Вот именно, я наследный принц, — пробормотал Зекар. — Я не могу отсиживаться во дворце, когда моему народу угрожает опасность. Неужели ты думаешь, что я должен призвать собственных гвардейцев рисковать жизнью, не подавая им собственного примера…Возможно, я и жажду приключений, но не это гонит меня на запад. Если я выполню приказ отца и останусь в столице, то я не смогу сам уважать себя.

Герои пристально посмотрел на принца, как будто пытался что-то решить для себя. Наконец-то он кивнул.

— Сендельмен отправит собственную группу. И если мы не хотим столкнуться с ними, то нам стоит изменить собственную внешность, — деловито начал Герои. — Сколько ты намерен взять с собой людей?

Зекар пожал плечами.

— Большая группа привлечет излишнее внимание. В то время как несколько странников могут незаметно добраться до западного округа и узнать, что происходит.

— Насколько небольшая группа? — подозрительно спросил Герои.

— Ну, скажем группа из пяти человек.

— Включая нас?!

— Да ладно, Герои, мы с тобой одни из лучших фехтовальщиков Сердели.

— Несмотря на то, что я пожалею об этом, но мы возьмем с собой пять воинов. Трех гвардейцев и двух наемников. И задача каждого из них будет — обеспечение твоей безопасности. Это мои условия. Иначе я откажусь от твоей затеи.

— По рукам, — поспешно согласился Зекар. Принц и сам не мог объяснить, но внутренний голос твердил ему, что он поступает правильно. Это как идешь по дороге с неожиданной развилкой. И когда не знаешь точного пути, но делаешь правильный выбор куда свернуть. Вот и сейчас, принц оказался у подобной развилки — или подчиниться приказу короля, или же сделать правильный выбор. Пройти путь, предназначенный судьбой.

— И тебе надо найти уловку покинуть столицу, чтобы король не отправил за тобой вдогонку гвардию.

— Об этом я уже позаботился, — улыбнулся Зекар.

— Отлично. И еще, я лично выберу сопровождающих.

— Как скажешь…

— И подберу нам одежду, соответствующую легенде.

— Как скажешь…

«Как скажешь», Зекар вспомнил эти слова, когда увидел пять телохранителей, подобранных Героном. Принц надеялся, что друг выберет гвардейцев, которые сопровождали их в земли сумеречного короля. Но Герои проявил излишнюю инициативу. Он выбрал братьев Брон. Два близнеца-великана не раз заставляли принца бегать по тренировочному полю. Третий гвардеец — лейтенант Фрол — относился неприязненно к Зекару, что и не скрывал. Вот и сейчас долговязый парень хмуро разглядывал наследника престола.

— Герои, он же донесет отцу, — прошипел Зекар.

Герои покосился на Фрола. Тот дал ему слово чести, и капитан гвардии поверил лейтенанту. Да и выбирал он не друзей, а искусных воинов, которые смогут защитить принца в случае опасности.

Зекар перевел взгляд на наемников. Вернее, на седого наемника с густой бородой и женщину с платком на шее. Мужчина-альбинос — Волтер — был одним из лучших охотников и следопытов в Сердели. Зарабатывал он на жизнь тем, что выслеживал убийц и разбойников. Охотник за головами получал вознаграждение, которое, как поговаривали, позволяло ему жить на широкую ногу. Но помимо поиска преступников, он оказывал услуги частного характера. Так он и попал под надзор полиции. Герои предложил наемнику сделку. Ему пообещали списать все долги в обмен на сопровождение принца. Наемник, не раздумывая, ответил согласием. Он и предложил взять в напарницы немую Джуд. Девушка еще в юности была арестована за разбой. Солдаты без суда и следствия повесили юную разбойницу на дереве. Но, возможно, ее смерть была неугодна богам, или же веревка протерлась, но главное — она оборвалась, а Джуд осталась жива. Правда девушка потеряла голос.

После трех лет на каторге, разбойница попала под крыло Волтера. О Джуд ходили разные слухи. Она отличалась жестокостью и ненавидела солдат, в том числе и гвардейцев. Глупая потасовка в таверне со стражами, и девушку вновь ожидал арест. И она, как и альбинос, согласилась на сделку, понимая, что если с принцем случится несчастье, то ей, как и Волтеру, придется бежать из Сердели.

Зекар был недоволен, что и не пытался скрыть от друга. Из всей группы он доверял только Герону. И то лишь до той минуты, пока не увидел одежду, протянутую Джуд.

— Ты шутишь?

Герои усмехнулся и надел одежду странствующего жреца из ордена роксоров. Меч оказался скрыт сутаной, хотя закон не препятствовал жрецам носить оружие.

Зекар сплюнул на землю, наблюдая за остальными членами группы, которые последовали примеру капитана гвардии. Принц заметил, что его сопровождающие тоже наблюдают за ним. И неожиданно для себя, Зекар осознал, что если он сможет завоевать уважение этих непохожих друг на друга людей, то он докажет самому себе, что в будущем он станет достойным королем, понимающим свой народ.

Витни накинула капюшон, когда увидела, как по лесу промчалась компания из семи человек. Невзирая на одежду странствующих жрецов, она узнала двоих из них. Принц Зекар внешне едва изменился за прошедшие годы. В то время как уродующие шрамы превратили Герона почти в незнакомца. Витни знала, что капитан получил их, как и награду от короля, после битвы, которая унесла жизнь ее отца. А также девушка знала, что убийца ее отца пережил Форта Дершорта всего на две недели. Разбойника вздернули на столичной площади, на глазах толпы, которая жаждала мести за убийство своего героя.

Глостер присел рядом с девушкой.

— Ты знаешь кого-нибудь из них?

Витни откинула капюшон, принц уже скрылся в лесной чаще.

— Да, — нехотя ответила девушка. — Но мы уже давно с ними не виделись, думаю, — усмехнулась она, не пытаясь скрыть горечь в голосе, — они даже не узнают меня.

— Хорошо. Потому что наша цель наблюдать, по возможности — не вмешиваясь в события.

— Так мы будем охранять принца? — насмешливо спросила Игрейн.

Витни покосилась на высокую наемницу в кожаном одеянии. Длинные белокурые волосы были рассыпаны по плечам. Девушка почувствовала укол зависти. Игрейн могла блистать при дворе, но вместо этого она избрала судьбу воительницы. Впрочем, как и сама Витни.

— Все-таки слухи правдивы. И твой клинок служит старому колдуну, — усмехнулся Калеб. Среднего роста и неприметный, однако, Калеб был опасным противником. Он вырос на улицах столицы, рано научился драться и уже в двенадцать лет впервые вышел на ринг. В шестнадцать лет Калеб открыл собственный клуб, где сражение на ринге было неотъемлемой частью развлечений. А раз в месяц он сам выходил на ристалище, собирая толпы зрителей. Но год назад, в возрасте тридцати лет, Калеб отказался от битв. И только желание выплатить долг Глостеру заставило его отправиться вместе с другом.

— На твоем месте, я придержал бы свой язык. Власть колдуна могущественнее королевской.

— Будь и ты осторожен, Глостер, — вмешалась в разговор Игрейн. — У королевских льстецов не только длинные языки, но и руки. А тебя слишком многие ненавидят в Сердели.

Витни следила за якобы шуточной перебранкой. Она видела, что в отношениях друзей не все так просто и гладко. Да и друзья ли они, гадала девушка. И можно ли было доверять наемникам, задавалась она вопросом, которые служили за вознаграждение.

— Уже жалеешь, девочка, что согласилась на эту работенку? — спросила Игрейн.

Витни действительно находилась в замешательстве. Ей не хотелось встречаться со старыми знакомыми, которые забыли о ее существовании. Но плата, предложенная Глостером, была заманчива. Да и все было лучше, нежели сидеть в четырех стенах в гостинице и надеяться на глупое чудо, что один из друзей отца все же поможет ей поступить в гвардию.

— Главное, чтобы мне не забыли заплатить, — желая уйти от ответа, хмуро пробормотала Витни.

— Не беспокойся, Глостер всегда платит по долгам…при условии, что есть кому платить, — Игрейн провела ладонью по горлу и расхохоталась.

— Прикуси свой змеиный язык, Иги — посоветовал Калеб, — а то его тебе укоротят, как и сумасшедшей Джуд.

Витни хотела спросить, кто такая эта таинственная Джуд, но промолчала. Ведь тогда у наемников появились бы вопросы и к ней, но о себе она не хотела рассказывать, как и называть имя своего отца.

Первые дни дороги прошли спокойно. Витни держалась особняком от наемников. В первую очередь от Игрейн, которая развлекалась, насмехаясь над мужчинами и самой Витни. У наемницы и впрямь оказался змеиный язык, которым она жалила. Да и красота ее была холодной. Как и взгляд, способный обратить все живое в камень. Игрейн то и дело вступала в перебранки с Глостером, а затем лоснилась к Калебу. Но Витни не удивилась бы, если бы Игрейн напала бы на мужчин из-за спины. Впрочем, за свою жизнь она тоже опасалась. Витни так и не узнала, кто такая сумасшедшая Джуд, но порой и Игрейн ей казалась безумной. А возможно, это была только одна из ее масок, которой она умело пользовалась. Ведь Глостер не был глупцом, чтобы взять в попутчицы безумную наемницу.

— Глостер утверждает, что ты хороший боец. А ведь я знаю всех новичков в Сердели. — Калеб не скрывал своей заинтересованности в новой попутчице. Но Витни едва обращала внимание на его ухаживания. В Сердели поговаривали, что каждую ночь Калеб проводил с новой женщиной. Причем встреч с ним искали не только дамы полусвета, но и жены буржуа и придворные королевы.

Витни покосилась на поджарого невысокого мужчину с карими глазами и сломанным не раз носом.

— Я обучалась не в Сердели, — скупо отрезала девушка.

Наемник присел на бревно, потеснив собеседницу.

— И где же ты пропадала последние годы, ведь произношение у тебя местное. Ты точно родилась в Изолере. А вот глаза у тебя необычные. Я таких еще не видел. Так где ты обучалась мастерству фехтования?

— Далеко отсюда.

— Скрываешь имя учителя? У тебя на это есть причины, или ты хочешь вызвать наше любопытство?

Витни убрала руку, когда Калеб попытался взять ее ладонь в свою. Девушка посмотрела прямо в глаза наемника:

— Я же сказала — нет, — твердо произнесла она, невзначай потянувшись к кинжалу.

Мужчина притворно вздохнул и в примиряющем жесте поднял руки верх.

— Но это не означает, что ты не можешь передумать, — заметил он. — Знала бы ты сколько женщин говорили мне днем нет, а затем приходили ко мне под покровом ночи. Они все покидали меня довольными. Может, и ты однажды передумаешь.

— Я не меняю своих решений, — возразила девушка, так и не прикоснувшись к кинжалу.

Калеб рассмеялся:

— Забавно. Ты слышала, Иги? — спросил он, обращаясь к белокурой наемнице, — она не меняет решений. Не знаю, какой ты боец, но ты еще девчонка, если думаешь, что в жизни все так просто. Не меняешь решений… Каждому из нас порой приходиться поступаться честью и словом. И лучше научиться жить с принятым решением, нежели терзаться гласом совести.

Витни, которая отрезала себе ломоть хлеба с сыром, отложила тарелку с едой в сторону. Она задумчиво посмотрела на изменившееся лицо Калеба. Ей на мгновение показалось, что у костра осталось только его тело, в то время как душа странствовала в собственном темном прошлом.

— И что же совершил ты? — проницательно спросила она. — С каким принятым решением научился жить?

Наемник усмехнулся и покачал головой. Игрейн и Глостер прислушивались к разговору, удивляясь, что Калеб решился рассказать о своем прошлом. Ведь он, как и большинство наемников, не любил говорить о том, что было.

— Не хватило бы целой ночи, чтобы я исповедался в своих грехах. На моих руках много крови. И я убивал, даже когда толпа молила о пощаде.

— Нет… — покачала головой Витни, — тебя мучают не незнакомые тени. Ты убил того, кто был тебе близок.

Калеб вздрогнул, в этот раз улыбка не коснулась его лица. На мгновение он даже побледнел и осмотрелся, будто тени прошлого, вопреки его словам, все же преследовали его. Но наемник быстро взял себя в руки, а потом усмехнулся.

— Мне едва исполнилось шестнадцать лет. Несколько лет я провел на ристалище. Все что я умел — это сражаться и убивать. Каждую заработанную монету я откладывал, чтобы наконец-то стать свободным. Чтобы мне не грозил голод и холод. А ведь почти все бойцы заканчивают одинаково. Везет тем, кто умирает на ринге молодым…Ты ведь видела на площадях нищих попрошаек без рук и глаз. Некогда, они побеждали на ристалище, но, в конце концов, сила уходит, а деньги заканчиваются. И все что остается вчерашним героям — это униженно просить о куске хлеба. Я не хотел закончить как они.

Наемник замолчал. Витни ждала продолжения его истории, но Калеб резко распрямился, он направился в лес, забыв о собеседнице.

Витни перевела взгляд на тень наемницы. Игрейн присела на место Калеба.

— Ему предложили провести особенный бой — до смерти одного из бойцов. В противники выбрали его единственного друга. — Игрейн улыбнулась. — И знаешь, что ответил Калеб?

— Он согласился, — пробормотала Витни.

— Да, — подтвердила наемница, — Калеб ответил согласием. Не устоял перед золотом и свободой.

— Он знал?

— Друг? — Игрейн отрицательно покачала головой. — Нет. И его удивление было безмерно, когда он понял, что тот, кому он доверял, отплатил ему предательством. Вот так была куплена свобода Калеба и его богатство. — Наемница наклонилась к Витни и прошептала ей в ухо. — Калеб носит на шее амулет, который снял с убитого друга. Он никогда его не снимает. Видимо, желает, чтобы мертвые тени никогда не покидали его.

Витни отшатнулась от белокурой наемницы, от ее глумливой усмешки.

— Тебе ведь нравится это? — догадалась она. — Нравится жизнь, которую ты ведешь.

— Калеб прав, ты совершенно невинна. И ты ничего не знаешь о жизни, — Игрейн вытащила меч из ножен. — Видишь зарубки на рукояти? Это память о каждом убитом враге. Одна колдунья еще в юности сказала мне, что, делая зарубку, я навсегда привязываю душу убитого противника к себе. Его силы становятся моими, его знания переходят ко мне. Поэтому, когда я настигаю нового врага, на моей стороне сражаются десятки воинов.

Витни посмотрела на рукоять меча, пытаясь сосчитать все зарубки. Но их было слишком много. Вся рукоять была в маленьких трещинах. И каждая трещина, сглотнула девушка, была одной отнятой жизнью. И ей только оставалось гадать — чьи жизни забрала Игрейн — невинных или преступников?

— А ты, девочка, ты когда-нибудь поднимала меч против врага, окропляла лезвие меча или кинжала в крови противника?

— Нет, — глухо ответила Витни. И хоть она не задала вопроса, а Игрейн не ответила на него, но на рукояти были зарубки и невинных жертв. — Быть воительницей, еще не значит быть убийцей.

Хохот. Наемница хохотала до слез в уголках глаз.

— Боги, какие благородные слова. Глостер, где ты нашел ее, в свите придворных фрейлин? Хотя нет, знаю я тех барышень, невинность они теряют быстро и с охотой. А ради власти и удачного замужества, они и сами готовы убивать. Ну, или нанять наемницу, если самой не хочется марать свои пальчики в крови. А знаешь во сколько лет я в первый раз убила?

— Оставь ее в покое, Игрейн, — приказал Глостер. — Ей это неинтересно. А я уже десятки раз слышал твою историю.

Игрейн перестала хохотать, она поднялась и шутливо поклонилась Глостеру.

— Так и быть, пойду лучше утешу Калеба, — наемница наклонилась к Витни. — А ты не хочешь составить нам компанию, втроем…

— Игрейн!

— Да ладно, нельзя уж и пошутить.

Наемница покинула поляну, отправившись по тропе за Калебом.

Витни молчала довольно долго. Глостер ошибся, ей было интересно узнать историю Игрейн.

— Почему ты не позволил ей рассказать о ее прошлом? — тихо спросила Витни, когда наемница углубилась в лес.

— Тебе интересны чужие секреты, но своими ты не делишься. А если серьезно, она права, ты хоть и умеешь сражаться, но совсем еще девчонка. А прошлое Игрейн, уж поверь мне, не стоит тебе о нем знать.

— Я… — Витни осеклась. — Ты слышал?

Глостер резко поднялся на ноги. Витни последовала за ним, едва успевая уклоняться от ударов веток, когда бросилась бежать по тропе. Ей не надо было прислушиваться к лязгу мечей. Звук битвы был уже рядом…

Калеб углубился в лес. На контрабандистов он наткнулся неожиданно. Они прятали товар в пещере. Заметив чужака, они сразу обнажили оружие. Калеб хотел продолжить путь дальше, но контрабандисты сами решили свою судьбу.

Следующей к битве присоединилась Игрейн. В отличие от Калеба, она жаждала боя, получая наслаждение от каждого удара, желая нанести еще одну отметину на рукоять своего меча. Калеб же сражался с неохотой и ленью. Благодаря изворотливости и физической выносливости он не умер на ристалище, но сражения давно ему надоели и только оплата последнего долга привела его за Глостером в этот лес. А Игрейн билась со страстью, позволяя порой противнику оцарапать себя кончиком лезвия. Запах собственной крови требовал жажды мщения. К тому же Игрейн любила боль.

Глостер, выскочив к пещере контрабандистов, не спешил присоединиться к сражающимся. Калеб отражал удары трех противников. В то время как Игрейн, стоя спиной к пещере, пыталась сдержать пятерых контрабандистов. Глостер вздохнул и вынул меч из ножен, дожидаясь, когда на него обратят внимание.

Витни же не сомневалась ни минуты. Как бы она ни относилась к Игрейн, наемнице требовалась помощь. Впервые в жизни Витни взяла меч в руки, чтобы убивать. И речь шла о жизни людей, а не монстров и чудовищ. Лар Белый предупреждал ученицу, что первый убитый человек навсегда останется в ее памяти. Но сейчас Витни думала не об этом. Нападение, удар, отскок назад. Не подставляться. Не рисковать без нужды. И двигаться, чтобы противник не мог тебя достать. Десятки и сотни тренировок с Ларом слились в один урок, на поле боя не может быть сомнений, главная цель — выжить.

Двое противников отвлеклись от Игрейн, оборачиваясь к новой сопернице. На одно колено, уклониться назад и удар снизу по сухожилиям. Отбить удар сзади, второго противника. Обернуться к первому и… следующий удар был смертельным. Витни забрала жизнь первого врага. Но девушка не замедлила движение. Сокрушаться и думать она могла позволить себе только после того, как все враги будут мертвы.

Глостер рассмеялся и прислонился к дереву, наблюдал за поединком. Вернее, только за действиями одной девушки. Глостер принимал специальные снадобья и зелья, которые увеличивали его скорость и выносливость. Подобные зелья стоили недешево, но многие бойцы и наемники держали пару склянок на всякий случай. Однако, Глостер видел, что Витни ничего не приняла перед боем. И наемник понял, что не ошибся, остановив свой выбор на ней.

Двоих убитых противников Витни сменили живые. Игрейн и Калеб тем временем справились со своими соперниками и присоединились к Глостеру.

— Где ты нашел ее? — спросила Игрейн, на секунду сняв свою насмешливую маску.

Наемник усмехнулся.

— Наткнулся на рынке контрабандистов. Она была чем-то огорчена и собиралась ввязаться в драку.

— Тогда лучше присматривай за ней. Для бойца она излишне благородна и невинна,

— скупо добавила наемница.

Четвертый противник наконец-то упал, и Витни выдохнула. Она занесла меч, чтобы нанести последний удар.

— Прошу тебя, пощади…

Меч мужчины, вернее молодого парня, который был едва старше самой Витни, упал на землю. Он и не пытался схватить его, испуганно отползая от девушки.

Эйфория от битвы проходила. И Витни поняла, что она не сможет добить раненого. Да и что изменит отнятая жизнь этого парня, подумала она. Девушка опустила меч.

— Закончи начатое, — приказала Игрейн. — Его крики могут привлечь внимание. К тому же мы не оставляем следов.

Витни кивнула и посмотрела на разбойника. Его раны были серьезны. Но ему еще можно было оказать помощь и спасти. В бою не было сомнений, а сейчас…девушка покачала головой.

— Я не могу убить безоружного, — призналась Витни.

Игрейн рассмеялась и оттолкнула девушку.

— Зато я могу. И сделаю это с удовольствием!

Витни отошла в сторону. Ей было неприятно наблюдать за хладнокровием наемницы. И девушка в этот момент отчетливо уяснила, что никогда она не сможет стать такой же, как обычные наемники. Школа дракона давала о себе знать. Лар Белый никогда не поднял бы оружие на безоружного. И он сохранил бы жизнь поверженному врагу, молящему о пощаде.

Витни усмехнулась. Да уж, не о таких подвигах она мечтала…

Глава 5

Трактир, невзирая на поздний час, был полупуст. На семерых незнакомцев местные посетители смотрели с подозрением. И даже костюмы странствующих жрецов вызывали не заинтересованность, а недоверие. «И стоило только так наряжаться»,

— заметил Зекар.

Герои подошел к стойке и заказал еду и выпивку.

— Кто такие и куда держите путь? — прищурив раскосые глаза, спросил трактирщик. Одежда висела на нем мешком. То ли он недавно похудел, то ли одежда была с чужого плеча — отмечал каждую деталь Герои, который так и не изменил своего мнения, считая, что принцу безопаснее было оставаться в столице, а не инкогнито путешествовать по Сердели.

— Ты же видишь эмблему на наших плащах. Мы принадлежим братству роксоров. Я и мои братья с сестрой странствуем по миру и предлагаем помощь добрым людям.

Трактирщик кивнул нескольким посетителям, которые прислушивались к разговору, все еще опасливо косясь на чужаков.

— И что за помощь? — уточнил хозяин трактира, натирая тряпкой и так чистую тарелку.

Герои криво усмехнулся.

— Вступая в орден, мы даем обет не стяжательства. Орден дает нам одежду, лошадей и оружие. Кормимся мы тем, что нам подадут. А вот если кому-нибудь потребуется помощь, то наше оружие к услугам добрых людей.

— Накормить, да постелить на ночь — это мы запросто. Вот только и с вашей стороны помощь потребуется.

— На окраине деревни, мы видели сгоревшую ферму, — вмешался в разговор Зекар.

— Да это местный кузнец напился, как всегда, да случайно дом подпалил. Сам угорел, а вот жена и дети успели спастись.

— Так от нас что требуется? — уточнил принц.

— Утром узнаете. А сейчас согрейтесь с дороги.

Компания принца Зекара расположилась за отдельным столом. И хотя в таверне было жарко, никто из них не снял плащей, сжимая под ними рукояти мечей.

— Посмотрите на этих людей, они явно что-то скрывают, — заметил Фрол. — Может, не стоит соглашаться на их гостеприимство.

Братья Брон больше обратили внимание на дымящееся мясо с картошкой, нежели на остальных посетителей трактира. Джуд молчала. Девушка общалась языком жестов, который понимал только Волтер. Но наемник не вмешивался в разговоры. Казалось, его едва интересовала возложенная на него миссия по защите принца, а также расследование Зекара.

Герои согласно кивнул, насторожено наблюдая за незнакомцами.

— Может, осторожно расспросить посетителей? — спросил Фрол.

— Не стоит привлекать к себе излишнего внимания, — отринул идею лейтенанта Герои. — А ночью лучше выставить часовых. Мы не знаем, можно ли доверять местным жителям.

Зекар едва удержался от возмущенного высказывания. Да, народ Сердели обсуждал пугающие слухи, которые просачивались по всему королевству, об исчезновении людей. Но он не хотел видеть в невинных жителях своего королевства врагов.

Фрол отодвинул кувшин с вином от близнецов.

— Нам потребуется трезвая голова и уверенная рука.

Братья возмутились. Но после окрика Герона, они оставили пререкания с Фролом и налегли на угощения.

Зекар распрямился. Герои встал следом за ним.

— Я на пару минут. И не надо меня сопровождать… Ты ведь сам сказал, что не стоит привлекать к нам внимание.

— Если не вернешься через пять минут…

Зекар согласно кивнул, сожалея, что он доверился Герону и рассказал ему о своей миссии. Принц вышел на крыльцо. Небо было темным. Капли дождя с глухим стуком разбивались о деревянную крышу таверны. Зекар накинул капюшон. Он хотел уже вернуться к столу с угощениями, когда услышал странный звук из конюшни. Принц покосился на дверь таверны, радуясь, что Герои не спешил с обещанием. А то в последнее время наследник престола чувствовал себя нашкодившим ребенком, за которым пристально следит воспитатель. В случае Зекара, сразу шесть воспитателей. Принц приоткрыл двери конюшни. Звук раздался отчетливее. Кто-то скулил или же стонал. Зекар выхватил меч и сделал еще несколько шагов вперед, в полумраке. А потом он резко остановился.

Кобыла в последний раз дернулась и замерла. А Зекар разглядывал существо, которым разродилась кобыла. Это была смесь лошади и какого-то монстра. Выши метра, детеныш был покрыт черной шерстью. Массивные лапы были согнуты. А вытянутая морда заканчивалась клыками. Детеныш подозрительно смотрел на принца. А затем он перестал скулить, поднял голову и протяжно завыл.

Зекар стал отступать к дверям. Шаг за шагом. В то время как детеныш следовал за ним, принюхиваясь к новым запахам.

— Я же сказал пять минут… — Герои осекся, едва не столкнувшись с принцем. — Что это? — спросил капитан, переведя взгляд с детеныша на мертвую кобылу.

— Не знаю. Какой-то монстр.

— Осторожно отступай к дверям. Я справлюсь с ним.

Зекар возвел взгляд к потолку. Возможно, сейчас было не место и не время для серьезного разговора, но Зекар уже сходил с ума от настойчивости друга.

— Меня не надо защищать двадцать четыре часа в сутки. Я в состоянии и сам постоять за себя.

— Поговорим об этом позже…

— Нет, мы поговорим об этом сейчас!

Герои впервые за долгое время искренне улыбнулся, продолжая в то же время следить за маленьким монстром. Который остановился и с интересом следил за перебранкой друзей.

— Клянусь, я выслушаю тебя. Но давай сначала разберемся с этим… малышом, вдвоем, — после колебания закончил Герои.

Принц нехотя кивнул, по крайней мере друг уже не пытался выставить его за двери конюшни.

— Думаешь, он опасен?

— Можешь попытаться погладить его, — усмехнулся капитан. — Если он не откусит тебе руку, оставишь его как домашнюю зверушку.

— К тебе вернулось чувство юмора? — беззлобно усмехнулся Зекар.

Герои не успел ответить, монстр подпрыгнул и приземлился у ног друзей. Капитан гвардии занес меч, но принц остановил его.

— Постой. Он ведь не пытается напасть на нас.

— Пока не пытается, — поправил капитан.

— Несколько лет назад мы и всех темных драконов считали монстрами.

— Большинство из них таковыми и являются, — буркнул Герои.

— Большинство — да, но ведь не все. А это просто детеныш. Если он проявит агрессию — мы убьем его, но у каждого должен быть шанс, в независимости оттого, кем он был рожден.

Герои в этот раз даже не улыбнулся, хотя он знал откуда дует ветер. Встреча со светлыми драконами несколько лет назад, особенно с Дарсом, изменила самого принца и всех, кто его сопровождал в Забытые земли. И эта причина была одной из главных, почему Герои не позвал ни одного гвардейца из того похода в это раз. Иногда в монстрах надо видеть только монстров, решил капитан. Его наставник — Форт Дершорт — уже совершил одну как оказалось, смертельную ошибку, когда пытался дать шанс старому врагу.

Но все же Герои не стал останавливать Зекара, который осторожно протянул руку вперед. Но капитан напряженно следил за детенышем, чтобы убить его, если он нападет.

Монстр протянул морду с клыками, понюхал ладонь принца и лизнул ее.

Зекар многозначительно посмотрел на друга. Герои пожал плечами и убрал оружие, не понимая, с кем они столкнулись.

— Что думаешь? — спросил принц. — Я вот что-то не припомню, чтобы среди разновидностей животных Сердели нам рассказывали о подобной породе.

— Лучше вспомни уроки по классификации монстров и борьбы с ними.

— Тех уроков, которые мы с тобой прогуляли?

— Ты прогулял, а я как верный друг и телохранитель сопровождал тебя. Могу позвать Фрола. Уверен, он не пропустил ни одно занятия.

Герои ушел, убедившись, что найденный монстр не собирается закусить принцем. Судя по всему, он был травоядным, так как принялся жевать сено.

— И все же не корми его с рук, пока мы не узнаем, что он такое, — не удержался от совета капитан, прежде чем покинуть конюшню.

Зекар только вздохнул в ответ. Он скучал по тому Герону, которого знал всю жизнь. Ему не хватало его шуток и оптимизма. Но попытки убедить друга, что он не виновен в смерти Форта Дершорта, не увенчались успехом.

Вся компания собралась в конюшни буквально за секунды. Фрол требовал немедленно умертвить незнакомую разновидность мутанта. Братья Брон были менее жестоки. И, толкая друг друга, они принялись кормить детеныша. Джуд оживилась и принялась жестами общаться с Волтером. Альбинос без эмоций выслушал девушку, но не стал переводить язык жестов в слова. Джуд возмущенно стукнула кулаком по стене и вышла под проливной дождь.

— Селяне убьют его, когда найдут мертвую кобылу.

— И правильно сделают. Никто не сможет предсказать, во что оно вырастет.

— Это не оно, — возмутился один из близнецов.

— Я возьму его, — предложил Зекар.

— Конечно, путешествуя вместе с мутантом, мы не привлечем внимание, — с сарказмом бросил Фрол.

— Я не позволю убить его, — твердо сказал принц.

— Поведешь его на поводке? — усмехнулся лейтенант.

Герои строго взглянул на Фрола. Первоначально он решил, что это хорошая идея — взять в телохранители Фрола. У лейтенанта было собственное мнение, и его не смущали регалии принца. Но капитан не учел, что Фрол испытывал неприязнь к наследнику престола. И при каждом удобном случае он пытался указать на недостатки Зекара и его ошибки. При других обстоятельствах Герои отослал бы Фрола в столицу. Но лишать защиты принца он не мог.

— Мы возьмем детеныша с собой. Это будет хорошее прикрытие. Скажем, что детеныш посланник богов. И он был рожден на молитвы братьев и сестер роксоров.

Фрол, встретив взгляд Герона — не предвещающий снисхождения, наконец-то промолчал.

— А теперь нам предстоит похоронить кобылу и прибраться на конюшне, пока хозяин не прознал, что здесь произошло. Джуд, — наемница уже успела вернуться в конюшню, — ты возьмешь мутанта и отведешь его за деревню. Утром мы заберем его.

Члены группы получили приказы, и конюшня опустела. Задержался только Герои и Фрол.

— Чем Зекар насолил тебе? — резко спросил капитан.

— Не понимаю, о чем ты…

— Неужели? — Герои захлопнул двери. — Зекар наследник престола, он будущий король. Не забывай, он рисковал своей жизнью, когда отправился в земли сумеречного короля. Зекар добыл меч, исполнив тем самым пророчество. И стоит ему только приказать, как я или любой человек в Сердели снесет тебе голову прочь, ведь закон об оскорблении членов королевской семьи еще никто не отменял… Зекар относится к тебе как к равному. И какими бы недостатками он не обладал, принц заслуживает уважения. Ведь и сейчас он рискует жизнью во блага народа, а не пирует в королевском дворце.

— Рождение не делает его особенным, — прохрипел Фрол. — Он должен доказать, что достоин быть королем.

— Он уже доказал.

— Если он один отправился бы в земли сумеречного короля, он и впрямь доказал бы чего достоин. Но его сопровождали колдуны и драконы.

Герои покачал головой.

— Надеюсь, когда ты поймешь, что ошибался, не будет слишком поздно.

— Хочешь, чтобы я уехал?

Герои отрицательно покачал головой.

— Оставайся, но придержи свое мнение при себе.

Зекар слышал каждое слово, произнесенное в конюшне. Он не удивился защите Герона. Но вот и слова Фрола заставили его задуматься.

Глава 6

В тишине раздавался протяжный стук двери, которая хлопала от ветра.

На хуторе, за селением, пустовали все шесть домов. Добротные дома из старого дуба, они были совершенно пусты.

Трактирщик опасливо слез с облезлой кобылы. Зекар вместо мертвой лошади оставил ему кошель с деньгами. Трактирщик деньги припрятал, хотя с опаской стал поглядывать на роксоров, подозревая, что они не те, за кого себя выдают. Но все же он привел их к хутору, надеясь на помощь. Члены группы молча смотрели на дома, прислушиваясь к гнетущей тишине, и только стук двери заставлял всех вздрагивать.

— Зачем ты привел нас сюда? Селение пустует.

Трактирщик стер пот с лица.

— Еще неделю назад здесь проживало шесть семей. Тридцать человек, — мужчина вздохнул. — Все исчезли в одну ночь. Мы в деревни не слышали ни завывание собак, ни криков, ни звуков битвы. Тридцать человек легли спать, а утром просто исчезли.

Зекар переглянулся с Героном. Наконец-то они нашли следы, которые должны были привести их к виновникам исчезновения людей.

— Исчезли и животные? — спросил Волтер.

— Ни собак, ни домашних животных, — никого не осталось.

— А что если селяне ушли?

— Не взяв добра, утвари и одежды? — трактирщик отрицательно покачал головой.

— И что тогда с ними стряслось?

— Это ведь вы братья роксор. Вам должны быть открыты тайны, скрытые от простых людей. А мы с деревенскими не поскупимся, внесем пожертвование в казну ордена, если, конечно, вы узнаете, что случилось с нашими друзьями. — Трактирщик сел на лошадь, опасливо поглядывая по сторонам. — Только вы смотрите, не задерживайтесь здесь до темноты. Старухи болтают, что это место проклято.

Зекар бесстрашно направился к первому дому. Герои сделал пару шагов за принцем, а затем он остановился, вспомнив ночной разговор, и направился к другому дому. Остальные гвардейцы и наемники разбрелись по хутору, ища следы исчезнувших людей.

Зекар искал также следы сражения. Но, как и селяне, он не нашел ни одного подтверждения происшедшей здесь битвы. В шкафах и сундуках лежала одежда. На столиках — украшения и мелочи, создающие уют. Несколько минут принц разглядывал пустую колыбель и детскую погремушку, упавшую на пол. Судя по оставленной одежде, младшему ребенку было не больше года.

«Что же здесь произошло?», — подумал Зекар. Он приподнял крышку погреба. Но и в нем не оказалось следов. Банки, засолы, крупы и мука были не тронуты.

— Что-то нашел?

Зекар покосился на Фрола и нехотя покачал головой.

— У меня тоже ничего. Такое чувство, что люди просто испарились.

— Или ушли, — буркнул Зекар.

— Оставив скарб? — усомнился Фрол.

— Я не сказал, что они ушли по собственной воле. Что-то или кто-то заставил их покинуть хутор.

— Скорее кто-то, — согласился Волтер. Альбинос зашел следом за лейтенантом. — Людей выманили из домов. Животных забрали для того, чтобы кормить похитителей. И судя по оставленной еде, их интересовало только мясо.

Старик-наемник незаметно для всех спрятал в карман небольшой круг, найденный на земле.

— Несколько десятков человек не могли не оставить ни одного следа. Мы должны разделиться и исследовать округу.

Но поиск, к сожалению, ничего не дал. Если людей и похитили, то это сделали умело заметая следы. Что вызвало новые вопросы. Ведь обычные разбойники не побрезговали бы взять украшения и деньги. А чудовища не сумели бы удержаться от погрома.

Зекар хранил молчание, понимая, что остальным не нужны слова. Они и сами способны прийти к правильным заключениям. Какая-та неизвестная сила замыслила зло. И пока попытки мага Сендельмена выяснить причину исчезновений людей — потерпели фиаско.

— И что теперь? — спросил один из близнецов. — Куда дальше?

Зекар вздрогнул, оказавшись в эпицентре внимания. От него ждали решения.

— Направляемся дальше на запад. Если мы не можем найти следы похитителей, то найдем схожие опустевшие деревни.

Джуд вынужденно хранила молчание. Она видела, что Волтер что-то нашел. След, который наемник скрыл. И девушка, пристально следившая за альбиносом, заметила, как он покинул стоянку.

Наемница накинула капюшон и направилась следом за стариком. Невзирая на ненависть к властям, Джуд желала знать, кто стоит за похищением обычных людей. Девушка внимательно наблюдала за гвардейцами и принцем. И ее мнение о Зекаре стало меняться в лучшую сторону. Принц искренне был обеспокоен благом народа. И девушка задумалась о том, что с новым правителем Сердели могли вновь пережить расцвет золотого века и великих королей древности. И чтобы это произошло, принц должен был вернуться в столицу живым, а не в мешке.

Волтер несколько раз замедлял движение. Он оглядывался назад, как будто чувствовал преследование. Джуд хотела уже отказаться от своей затеи, ведь Волтер был слишком хитер и осторожен. А нажить его в качестве врага наемница не хотела. Но девушка продолжила путь, она тоже не умела отступать. Ведь и последнюю потасовку в таверне со стражами можно было избежать, но Джуд не умела «промолчать». Девушка усмехнулась собственной шутке, вот только усмешка получилась горькой. Общаться с людьми и миром с помощью жестов было трудно, но больше всего Джуд не хватало пения. Порой девушка еще играла на лютне, но потом неделями она не прикасалась к инструменту, обещая себе подарить кому- нибудь старую лютню.

Волтер остановился в лесной чаще. Там его уже поджидал мужчина в плаще. Капюшон скрывал его лицо.

— Вы нашли следы? — глухо спросил он.

Волтер достал из кармана маленький кругляш, который Джуд никак не могла рассмотреть. Альбинос протянул находку чужаку.

— Я нашел это в опустевшей деревне.

— Ты рассказал принцу о своей находке?

— Нет. Но поход может быть опаснее, нежели мы думали. Я опасаюсь за безопасность принца.

— Уведи их в другую сторону от следов. Заставь поплутать, чтобы принц потерял надежду и повернул назад.

Волтер вздохнул.

— Парень-то упертый. Трудно будет убедить его отказаться от затеи.

— А ты постарайся! Никого из нас не пощадят, если Зекар пострадает.

— Не надо было браться за это дело, Глостер. Ничем хорошим оно для нас не закончится.

Глостер откинул капюшон. Просчитывая все свои шаги наперед, он позаботился о том, чтобы в группе принца у него были свои уши и язык. Сендельмен не ограничил его полномочия, главное — безопасность Зекара. И Глостер собирался принять любые меры, чтобы удачно выполнить задание.

— Выполняй приказ, Волтер, ведь за это ты получаешь деньги… — Глостер понизил голос. И только слух Джуд позволил ей различить едва различимый шепот. — Небольшое увечье остановит если не Зекара, то его друга.

— Если оскорбление члена королевской семьи карается смертью, то за нападение меня четвертуют.

— Нет, если это будет несчастный случай.

Джуд осторожно попятилась. Ей предстояло вернуться в лагерь, опередив Волтера. Но девушка не успела сделать и нескольких шагов, когда перед ней возникла знакомая фигура наемницы Игрейн.

— Привет, дорогуша. Что ты тут вынюхиваешь?

Джуд потянулась к мечу.

— Не так быстро, — усмехнулся Калеб.

Витни перекрыла последний путь к отступлению. Девушке все меньше нравилось то, во что она ввязалась, но отступать было поздно. К тому же на чаше весов была жизнь Зекара. Который, правда, отказал ей в аудиенции и не пожелал увидеть дочь своего учителя. Но Витни знала, что такое долг.

Джуд переводила взгляд с одного противника на другого, она не предприняла даже попытку достать оружие.

Глостер и Волтер окинули внимательным взглядом представшую перед ними картину.

— У тебя всегда был длинный нос, Джуд. Но если ты в будущем не справишься с любопытством, то лишишься его, как и голоса.

— Оставь ее, Волтер, — вмешался в разговор Глостер. Он достал драгоценный пергамент, с которым не расставался и бросил его девушке. — Слышал, ты научилась читать.

Наемница нахмурилась, но заглянула в бумагу, она и впрямь научилась читать всего лишь пару лет назад. Джуд узнала печать, которая могла принадлежать только великому королевскому магу Сендельмену. Наемница кивнула и вернула бумагу Глостеру.

— Наша главная задача — обеспечение безопасности принца Зекара. И тот, кто не подчинится моему приказу, будет считаться государственным изменником.

Витни выступила вперед.

— Мы можем присоединиться к группе Зе…его высочества, — поправила себя девушка.

— Решение здесь принимаю я, пусть каждый из вас уяснит это.

Витни недовольно проследила взглядом за альбиносом и немой наемницей, которые получив разрешение Глостера, исчезли в лесу. Все внутри нее кричало, что она обязана догнать их и поговорить с Зекаром. Ведь исчезновения целых деревень, вернее их жителей не было преувеличением. Но кто был тот таинственный враг, который не убивал, а зачем-то похищал людей, на этот вопрос никто не мог дать ответа. Витни, к сожалению, как и Джуд не смогла рассмотреть, что Волтер передал Глостеру. Что так напугало двух наемников, что они решились даже устроить несчастный случай принцу, но вернуть его в столицу?

— В этой жизни лучше плыть по течению, — скучающе заметила Игрейн, — тогда можно и пристать к какому-нибудь берегу, без потерь.

Витни вскинула взгляд, но благоразумно промолчала…И хоть она могла разговаривать, в отличие от немой Джуд, в последние дни она предпочитала молчать и наблюдать.

Глава 7

Алерна наблюдала за раскинувшимся лагерем. Она собрала несколько сотен орков под своим началом. Да, она хорошо платила за их службу. Но это были лучшие отряды наемников, которые были в Изолере. Воины, готовые участвовать в войнах и выполнять щекотливые поручения, требуя только одного — своевременной оплаты. И, как бы это странно ни прозвучало, — уважения. Алерна усмехнулась. К тому же орки оказались довольно выносливы, и они не возражали, когда колдунья пальцем указывала на одного из мужчин, чтобы не заскучать ночью.

Алерна откинула рыжие волосы со лба. Колдунья разменяла уже не первое столетие, и даже не первое тысячелетие, сохранив стать и красоту. Однако в ее серых глазах не было ни одной живой эмоции. Да и мужчины ей требовались лишь затем, чтобы получить их силу. Магия, вся жизнь Аперны была оплетена магией и ритуалами. Они сохраняли ее молодость и продлевали жизнь.

Колдунья, покинув шатер, прищурила глаза от яркого солнца. Алерна любила темноту своего подземелья, ноуже не одну неделю она была вынуждена жить в лесу. Но она не могла позволить себе поторопиться и уничтожить все, что она готовила столько лет. Месть была сладка, как и власть. И именно они привели ее в леса Сердели.

Орк — с гладковыбритым черепом и кольцом в носу — покинул шатер следом за колдуньей. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Другие орки шептались, что колдунья пила их силы, но ни один не отказался от приглашения разделить с ней ложе. Хотя, нахмурилась Алерна, отступая в тень деревьев от палящего и ненавистного солнца, один все-таки умело избегал приглашения. Колдунья могла и приказать, но ей не хотелось портить отношений с вожаком орков.

— Госпожа, — поприветствовал колдунью молодой орк, охраняющий ее шатер.

Алерна оскалилась в улыбке, увидев жадный взгляд юнца. Но через мгновение она уже забыла о нем, а ее улыбка сменилась скорее усмешкой, когда она увидела еще одного орка, который направлялся к ней.

Он отличался от остальных орков — их вожак. Высокий, гибкий, с выбритым черепом

— покрытым татуировками, и кольцом не только в носу, но и на одной брови. Да, облизнула губы Алерна, этот орк отличался от остальных своих соплеменников еще и золотыми глазами. Алерна хорошо знала иерархию демонов, так вот глаза у орка были как у авара, но все же в нем не было демонической крови. Колдунья на третий день проверила свою догадку, чтобы получить разочаровавший ее результат.

— Ты привел новых людей?

— Да, шестьдесят человек — женщин, мужчин и детей.

— Замечательно, — вновь улыбнулась колдунья. — Ты прекрасно служишь мне, и, думаю, ты заслужил вознаграждение за свою исполнительность.

Вожак всегда сохранял дистанцию, общаясь с колдуньей. Три шага, чтобы не кричать, отчитываясь за выполненные приказы.

Но сегодня Алерна впервые за прошедшие недели знакомства сама сделала эти три шага вперед, она провела ладонью по гладковыбритой щеке орка, остававшегося, однако, как и всегда, бесстрастным.

— Ты взглянешь на новых пленников?

Колдунья подумала, что орк специально не замечал ее особого расположения к нему. Он слишком умело избегал откровенного разговора, что порой злило Алерну. Но эти эмоции вносили хоть немного разнообразия в скучные и однотипные дни. К тому же колдунья знала, что если она прикажет, то орк, как и остальные, склонит перед ней колени. И осознание этого тоже приносило своего рода удовольствие.

— Взгляну, куда же я денусь. Веди меня, мой бравый воин.

Эгр отвернулся от колдуньи, даже не предложив ей руку. Алерна недовольно нахмурилась, но промолчала. Орки не имели никого представления о приличных манерах. «Животные», — брезгливо подумала Алерна. Хотя даже животные были способны к дрессировке. И не гадили там, где ели. Чего нельзя было сказать об орках. Впрочем, преобладание инстинктов у орков устраивало колдунью ночами. Ведь человеческие мужчины чаще всего не доживали до рассвета. А орки, невзирая на все минусы, были живучи.

Люди сидели в ивовых клетках. Женщины отдельно от мужей. И в самых маленьких клетушках находились дети. Алерна улыбнулась нескольким мальчикам.

— Какие очаровательные малыши. Эгр, прикажи их накормить и напоить.

— Что нас ждет, госпожа? — не скрывая слез, спросила одна из пленниц.

Алерна хотела отвернуться и не утруждать себя ответом на такой простой вопрос от человеческой женщины.

— Ничего страшного с вами не произойдет, — солгала колдунья. — Вы погостите у нас, пока ваш король не согласится на переговоры. А затем вы все вернетесь домой.

— Помилуйте, госпожа.

— Отпусти хотя бы детей.

— Мы останемся пленниками, но дети, они еще невинны.

Алерна с участливой улыбкой слушала просьбы и мольбы, звучащие от людей из всех клеток. Колдунья дождалась, когда поток просьб иссякнет.

— Обещаю, что долго вы не задержитесь здесь. Это я вам гарантирую, даже если король не пойдет на переговоры.

Пленники испуганно смотрели на колдунью, не зная — верить ли ее словам.

— Ты отпустишь их? — уточнил Эгр, как только Алерна покинула пленников.

— Их слишком мало, — отрезала колдунья. — Мне нужны еще люди.

— Похищение людей привлечет внимание…

— Скоро это будет неважно. Приведи мне пятерых детей. И скажи их родителям, что я решила прислушаться к их просьбам. Дети отправятся домой, как знак нашей доброй воли. Иди.

Алерна осталась одна в шатре. Она подошла к столу и нежно провела пальцами по резной поверхности черной шкатулки.

— Очень скоро мы отомстим. Мы зальем Сердели кровью. И это будет только начало.

Колдунья резко опустилась на колени. Ее не мучили сомнения или жалость к людям, которые должны были отдать свою жизнь ради ее мести. Нет, Алерна чертила на полу символы, которые выучила наизусть, понимая, к чему может привести хотя бы одна ошибка. И вот, когда все символы были написаны кровью невинной жертвы, оставалось произнести одно тайное слово, чтобы открыть врата в другой мир. Один из самых страшных из существующих миров. Символы вспыхнули, в шатре подул ветер, и даже земля дрогнула, когда ткань мироздания открыла портал в другой мир, и из чуждого мира на землю Изолеры ступили три фигуры в черных капюшонах.

Глава 8

Черное одеяние скрывало фигуры чужаков и их лица. Портал раскрылся всего лишь на мгновение, позволив мужчинам вступить в мир Изолеры. И хотя они пытались удержать ткань мироздания приоткрытой, она захлопнулась, как крышка резной черной шкатулки.

— Кто ты? и зачем ты призвала нас? — раздался полушепот, похожий на змеиное шипение.

Колдунья все еще стояла на коленях, когда к ней пожаловали гости, поэтому, не торопясь, она распрямилась, жадно разглядывая чужаков.

— Меня зовут Алерна, и я призвала вас в Изолеру, чтобы вы воздали по заслугам вашим обидчикам.

Колдунья не хотела показывать своего страха, но все же он оплел ее с ног до головы, слишком хорошо она знала, кого она призвала из забытого и разрушенного мира. Мажады — они были воплощением зла и темной силы. Против них не было оружия, и никто не мог противостоять их магии.

Арлера перевела взгляд на круг со знаками, она надеялась, что три мажада не вырвутся из ее плена. Хотя, риск стоил того, чтобы призвать этих убийц из их, как подозревала колдунья, уже мертвого мира.

— Если вы будете служить мне, то я обещаю вам, вы станете моими советниками и генералами. Вы получите пищу в любых количествах… Но только, если вы принесете мне клятву верности.

Мажады, не снимая капюшонов, переглянулись. Колдунья сглотнула, догадавшись, что они общаются. Один мажад сделал шаг вперед, а затем перевел взгляд на символ, на который не мог наступить и тем более переступить его, чтобы получить настоящую свободу. Алерна хотела протереть пот с лица, но она не осмеливалась пошевелиться, опасаясь, что ее сила и символы не удержат мажадов в плену. Закрыть проход, а колдунья все-таки оставила маленькую почти невидимую щель между мирами, и отправить убийц в их мир, увы, это был худший вариант, но Алерна была готова прибегнуть к нему. Чтобы спустя время, вновь повторить свой ритуал призыва. Ведь отказаться от своей мести колдунья не могла, а главное — не желала.

— Ты откроешь проход для наших братьев и сестер?

Алерна едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Мажады начали торговаться, а значит, они готовы были принять ее предложение.

— Не сразу, — осторожно ответила колдунья. — Я не хочу привлекать внимание. Но как только мы подчиним Изолеру, я вновь открою проход… Эгр!

Орк, который ждал зова, зашел в шатер. Мажады недовольно зашипели.

— Орк не годится. Нам нужна другая пища.

— Я знаю, — усмехнулась Алерна. — Но он кое-кого привел. Эгр.

Орк нахмурился, разглядывая фигуры в капюшонах. Он-то знал, что еще час назад в шатре кроме Алерны никого не было. Эгр не был магом или шаманом, но он знал о других мирах. Вот только он не знал, кого колдунья привела в мир Изолеры.

— Ну же, — поторопил один мажадов, — мы слишком долго терпели голод.

Эгр кликнул подчиненного, которые завел в шатер пять испуганных мальчишек, которых колдунья обещала освободить их матерям и отцам. Мажады оживились и протянули руки, обнажая длинные пальцы и когти. Они желали схватить добычу и наконец-то насытиться после столетий голода.

— Не так быстро, — возразила колдунья. — Принесите мне клятву. И тогда вы получите все, что пожелаете.

Несколько минут спустя, даже орк, повидавший в своей жизни все, отвернулся оттого зрелища, что открылось перед ним. Алерна же бесстрастно наблюдала за убийством пяти детей. И даже когда ее платье оказалось залито кровью, она не пошевелилась, только на ее губах промелькнула довольная улыбка: мажады принесли ей клятву. И хотя они чувствовали ее страх, они уже не могли воспользоваться ее слабостью.

— Я прикажу прибраться здесь, — заметил орк и направился к выходу из шатра.

Колдунья догнала его в нескольких шагах от шатра. Она схватила его за руку и заставила заглянуть в глаза.

— Дай им все, чего они захотят. Но не больше пяти пленников в день. И прикажи поставить мне еще один шатер. Мой они весь загадили.

— Как прикажешь, госпожа.

Эгр вырвал свою руку из захвата колдуньи.

— Я могу идти… госпожа?

Алерна впервые услышала издевку в голосе вожака, она подозрительно сощурила глаза. Но орк уже взял себя в руки и без эмоций вопросительно смотрел на колдунью.

— Иди, — разрешила она. — И не забывай, мы заключили сделку, а я не прощаю предателей.

Эгр поклонился:

— Не волнуйся, госпожа, я помню.

— Мне кажется, или этот мутант значительно прибавил в весе, — проворчал Фрол.

Компания принца уже не первую ночь проводила в лесу, у костра. К сожалению, им не удалось развеять страхи фермеров. А поиски похитителей ни к чему не привели. И группа продолжала продвигаться на запад. Детеныш кобылы и впрямь подрос за прошедшую неделю. Хотя он оставался вполне миролюбив, и не пытался напасть на людей. Питался детеныш только травой и сеном. А к людям мутант испытывал скорее любопытство, нежели неприязнь.

— Он живая тварь, и заслуживает права на жизнь, — пробормотал Зекар.

Фрол на этот раз промолчал. А Герои улыбнулся. Невзирая на слова гвардейца, Герои заметил, что он, Фрол, то и дело присматривается и прислушивается к принцу. И помимо настороженности и неприязни в его взгляде появилось желание добраться до истины.

— Как вы его назовете, ваше высочество?

— Строг.

— Строг… — задумчиво повторил один из близнецов. — Что-то знакомое.

— Так звали жеребца первого короля Сердели, — пояснил его брат.

— Точно, вспомнил. Жеребец вынес короля с поля боя, тем самым сохранив ему жизнь.

— Этот монстр скорее сожрет кого-нибудь, нежели спасет, — заметил Фрол.

Правда, на его замечания никто не отреагировал.

Волтер задумчиво курил трубку, прокручивая в голове варианты полученного задания. Он уже отказался от идет подрезать подпругу, ведь падение с лошади могло обернуться не только переломами, но и серьезной травмой. Натравить детеныша на принца оказалось невозможным, монстр не проявлял ни капли агрессии. Еще две идеи не одобрила Джуд, которая следила за каждым шагом

наемника.

— Мы обязаны выполнить приказ Глостера. Поверь мне, Джуд, лучше нам не переступать ему дорогу. И вместо того чтобы мотать головой на мои идеи, лучше придумай, как заставить Зекара передумать.

Ржание лошади заставило наемника отвлечься от разговора. Телохранители принца привстали, но как только они убедились, что к костру приближается один всадник, они расслабленно расселились по местам.

Игрейн резко натянула поводья. От ее наряда наемницы не осталось и следа. Девушка была одета в роскошное платье, разорванное так, чтобы продемонстрировать все прелести наемницы. Игрейн выглядел невинно и очаровательно, ведь наемница была и хорошей актрисой. Убивала она не только с помощью оружия, но и использовала яд, которым смазывала губы, заранее приняв противоядие. Так что жалил не только ее язык, но и яд губ.

Зекар первым оказался у лошади девушки. Игрейн театрально упала в руки принца, прикрыв глаза, но продолжая внимательно следить сквозь опущенные ресниц за наследником престола и его людьми.

— Помогите, — прошептала девушка, прижавшись всем телом к Зекару.

— Успокойтесь, госпожа. Мы не оставим вас в беде.

Игрейн позволила усадить себя к костру и напоить водой. Девушка даже не пыталась прикрыться. Она практически повисла на принце, будто видела только в нем своего защитника.

— Я благодарна богам, что они позволили мне встретить вас.

Зекар давно привык к вниманию юных фрейлин и придворных дам, но незнакомка ему понравилась, так что он искренне желал ей помочь и тем самым отвлечься от неудачного поиска следов похитителей.

— Что с вами произошло? — скептически спросил Герои, подозрительно разглядывая девушку, отметив, что та пиявкой повисла на друге.

— Мы с младшей сестрой были в гостях, у наших друзей. Когда мы возвращались домой, на нашу карету напали. Всех сопровождающих убили, кроме меня и моей сестренки. Нам завязали глаза, и несколько часов мы провели в дороге. Нас привели на небольшую заброшенную ферму. — Игрейн расплакалась, размазывая слезы на плаще Зекара. Наемница использовала платочек, смоченный специальным средством, и слезы с легкостью катились по ее щекам. Ведь плакать она уже давно разучилась. — Мы попытались бежать. Я не хотела оставлять сестренку. Но у меня не было выхода. Я уповала на надежду найти помощь и освободить мою Лили, пока с ней не случилась беда… Умоляю, помогите мне!

Игрейн заглянула в глаза принца.

— Вы ведь поможете?

— Вы запомнили дорогу на ферму?

— Зекар, ты ведь не забыл о нашей миссии? — глухо спросил Герои.

— Мы продолжим нашу миссию, как только поможем… — Зекар вопросительно посмотрел на девушку.

— Можно просто Мили… Прошу вас, спасите мою сестру!

Волтер и Джуд переглянулись, наблюдая за представлением, устроенном наемницей. Но они благоразумно молчали, не пытаясь обличить ее… Волтер догадался, что Глостер изменил планы. Невзирая на бумагу, подписанную магом, наемник опасался навредить принцу. Ведь король Владемир, случись что с принцем, не пощадил бы наемника. А Сендельмен запросто мог откреститься от своего верного пса.

— Если вы поспешите, то сможете неожиданно напасть на разбойников, — предложила Игрейн.

— Сколько всего похитителей?

Наемница задумчиво сморщила лоб.

— Я видела только троих. Не знаю, есть ли у них подельники. Вы поможете?

— Да, — за всех ответил Зекар.

Братья Брон ухмыльнулись.

— Не волнуйся, госпожа, мы не оставим тебя в беде.

— Не нравится мне это, — пробормотал Герои. — Мы не знаем сколько разбойников. И главное — насколько они опасны.

— И что ты предлагаешь? — со злостью спросил принц. — Оставить ребенка в руках разбойников?

Герои внимательно взглянул на друга. Он понимал, что Зекару требуется спасти хоть кого-нибудь, ведь они ничего не смогли выяснить об исчезновении людей.

Капитан отрицательно покачал головой.

— При других обстоятельствах я предложил бы тебе остаться в лагере. Но… приказывай, Зекар.

Принц с благодарностью хлопнул друга по плечу, осознав, что тому нелегко было согласиться на еще одну авантюру. Ведь в прошлый раз Герои едва не умер после схватки с разбойниками. Но прошлое пора было забыть и двигаться дальше.

— Ибо просящий у нас всегда найдет утешение и помощь, — процитировал Зекар слова ордена роксоров и подмигнул другу.

Герои хмыкнул:

— А ты еще был против наряда роксоров, а тебя вон как проняло.

Игрейн улучила момент, пока друзья выясняли отношения, чтобы остаться с Волтером и Джуд наедине.

— Мы заманим принца с гвардейцами на заброшенную ферму, когда я подам сигнал, вы обнажите оружие против них. И постарайтесь никого не убить. Хотя главное — сохранить жизнь принца.

Глава 9

Зекар уже в десятый раз стукнул кулаком по стене. Он выругался и присел на солому. Близнецы спокойно спали, как будто не произошло ничего особенного. Фрол на удивление молчал, хотя Зекар в настоящем был бы рад услышать его колкое замечание. Принц и сам знал, что допустил ошибку. Глупейшую ошибку. Он поверил первой встречной девице, польстившись на ее прелести. А девушка оказалась заодно с разбойниками. Как, впрочем, и Волтер с Джуд, которые примкнули к похитителям. Или и ранее были с ними заодно, задумался принц.

— Кому ты говорил о нашей миссии? — спросил Зекар у друга, чтобы отвлечься от той ситуации, в которой они оказались по его вине.

— Никому, — устало ответил Герои.

— Как будто не понятно, что это происки альбиноса и немой девки, — вставил Фрол. — Я никогда не доверял наемникам. И как оказалось не зря.

— Они знают, что схватили принца. А значит, потребуют выкуп.

— Получат они выкуп или нет, каждый из них поплатится жизнью. Это я обещаю как принц Зекар. Я не успокоюсь, пока голова каждого наемника не украсит шест на площади.

— Не стоит давать обещания, ваше высочество, которое вы не сможете выполнить, — усмехнулся Глостер.

Зекар обернулся к решеточной двери. Принц внимательно разглядывал незнакомое лицо наемника, чтобы запомнить его и не ошибиться, когда он отдаст приказ повесить мужчину на столичной площади.

— Поверь, это обещание я сдержу.

— На вашем месте, ваше высочество, я бы задумался, прежде чем угрожать тем, в чьих руках находится ваша жизнь. Не забывайте, что в моей воле лишить вас ее.

— Если ты хотел бы моей смерти, то не стал запирать бы в этом сарае.

Глостер согласно кивнул, подтверждая предположение принца. Он еще не принял решения, не зная, как безопасно переправить принца в столицу.

— Вы правы, ваше высочество. Мне не нужна ваша смерть. Впрочем, как и выкуп за вашу голову.

— Тогда, зачем…

— Вы нарушили приказ вашего отца. Так что король буден благодарен мне, если я верну ему целого и невредимого сына.

— Сендельмен, — догадался Зекар. — Маг нанял тебя!

Глостер вновь склонил голову, признавая правоту принца.

— Я всего лишь человек, который выполняет приказ.

Зекар бросился к решетке.

— Отпусти меня. Маг служит королевской семье. И моя воля перевешивает любой указ Сендельмена. Дай мне свободу, и ты получишь вознаграждение.

— Сожалею, ваше высочество, но я не могу рисковать. Маг слишком могуществен, чтобы нажить его в качестве врага.

— Я принц, я будущий король, так что не советую злить и меня.

Глостер тихо рассмеялся:

— Ваше высочество, жизнь у наемника коротка. Так что, когда вы взойдете на престол, я, возможно, буду погребен на столичном кладбище. А если я не выполню приказ Сендельмена, моя жизнь завершится гораздо раньше… Вот и еда, ваше высочество.

Зекар узнал того, кто принес поднос с едой. Но он не предпринял попытку переубедить или переманить его на свою сторону. Наемников, кроме предателей, было всего четверо. Красавица Игрейн, как выяснилось, была одной из лучших наемных убийц в Сердели. Имя Глостера, который возглавлял отряд, было тоже известно, просто не все знали его в лицо. Калеб — бывший боец, а ныне довольно богатый человек в Сердели. И девушка, скрывающая лицо платком. Хотя ее глаза показались принцу знакомыми.

— Сколько вы намерены держать нас в плену?

— До тех пор, пока не получу распоряжений Сендельмена. Или пока гвардейцы, отправленные советом, не решат возникшую проблему.

Калеб хохотнул, услышав слова Глостера. Именно боец принес поднос с едой, который протянул, открыв нижнюю решетку двери.

— Вы что-то знаете об исчезновении людей? — спросил Зекар.

— Вам незачем, принц, беспокоиться. За похищением стоят орки. — Глостер протянул небольшую монету, с вырезанной по центру звездой. — Вам знаком этот знак?

— Нет, — нехотя признался Зекар.

— Орки из племени тогаро вырезают звезду в знак удачи в бою. Волтер нашел эту монету в опустошенной фермерской деревушке. Это символ воина и ловца удачи. Вот только на этот раз удача отвернулась от орка, когда он выронил свой талисман.

— А если это провокация? Попытка направить нас по ложному следу? — спросил Герои, к которому в руки перекочевала монета.

— Орки хорошо замели следы. Еще бы. Это не простые убийцы, а, пожалуй, одни из лучших орочьих наемников. Много чего я слышал об этом клане, хотя, может, и не все слухи правдивы. Но как бы они ни были хороши, орки еще не нашли способа становиться невидимыми. Я видел их следы, да и самих орков.

— Кому они служат? — спросил Фрол, который сидел в углу и казалось, едва прислушивался к разговору.

— Хороший вопрос, — согласился Глостер. — Орки великолепные бойцы, но не политики и стратеги. Кто-то стоит за ними, повелевает и платит огромные деньги. Но мне неизвестно кто их наниматель.

— Но ты можешь выяснить!

— Я не герой, ваше высочество, а такой же наемник, как и орки. Исчезновение людей и борьба с захватчиками не моя проблема.

— А как же Сендельмен?

— Я отправил письмо магу. Скорее всего, он направит сюда армию, чтобы разобраться с захватчиками.

Калеб запер двери и ушел вслед за Глостером, оставив пленников одних.

Братья Брон, разбуженные голосами, принялись за еду.

— Мы обязаны выбраться отсюда, — пробормотал Зекар.

— У нас нет оружие, — возразил Герои. — И нас охраняют лучшие наемники Сердели.

Зекар промолчал в ответ. Но к еде он так и не притронулся, отвернувшись к стене и размышляя о плане побега…

— Он прав, мы не можем уйти, не узнав, кто приказывает оркам похищать людей.

Глостер слышал легкие почти невесомые шаги девушки. И что-то подсказывало ему, что она специально шумела, желая предупредить наемника о себе и пытаясь сохранить козырь в рукаве.

— Мне не платили за самоубийство, — возразил Глостер.

— Прикажи Волтеру помочь мне найти лагерь орков. Я разузнаю, что происходит, и ты сможешь предоставить магу более полный отчет.

— Готова рисковать жизнью… ради чего?

Девушка задумчиво покачала головой, вспомнив, что разговаривает только с наемником.

Витни не собиралась вступать в спор, зная, что каждый из них останется при своем мнении. Девушка развернулась и направилась к лошадям.

— А знаешь, мне не требуется твое разрешение, — заметила она. — Я отыщу сама лагерь орков.

— Подойдешь к лошади, и я остановлю тебя.

Витни резко остановилась, сжала ладонь на рукояти меча, и только затем она обернулась.

— Попытайся, — с вызовом бросила девушка.

Наемник усмехнулся, а затем достал из кармана маленькую склянку, чтобы выпить зелье, увеличивающее его силу и скорость. Но ко рту он так и не успел поднести склянку.

— Заканчивайте свои игры, — бросил Калеб. — Никого искать не надо, орки сами пожаловали к нам в гости.

Витни и Глостер замолчали, они забыли о споре, прислушиваясь к топанью лошадиных копыт.

— Пара десятков орков, — бросила Игрейн, после чего спрыгнула с крыши на землю, — направляются к нам.

Глостер тверже сжал склянку в руках, после чего выпил ее содержимое.

Наемники спрятали лошадей в сарае, а сами вернулись в здание разрушенной фермы. Глостер взял командование в свои руки, указав каждому на его позицию.

— Будьте готовы, как только они зайдут, мы нападет первыми.

— А как же принц? — уточнил Калеб.

— Ему ничего не угрожает, пока он находится в камере. Орки похищают людей, а не убивают их.

Витни закусила губу и, проигнорировав слова Глостера, бросилась к пленникам. Игрейн вопросительно взглянула на наемника.

— Оставь ее. С другой стороны, несколько хороших бойцов нам сейчас не помешают.

— Орков-то многовато, — заметил Волтер.

— Предлагаешь сразу сдаться? — усмехнулся Глостер.

— Если выживу после сегодняшнего, — Калеб внимательно взглянул на наемника, — то свой долг тебе я буду считать выплаченным.

— Договорились.

Витни только покачала головой, когда услышала разговор наемников о долге. Ведь они ничего не знали о настоящем долге. Форт Дершорт всю свою жизнь посвятил службе. И умер он с оружие в руках, а не дряхлым стариком в постели. Может, так оно было и лучше, со злостью подумала девушка. Она всегда восхищалась отцом, но только в последние дни она стала задумываться о том, что в детстве его так часто не было рядом с ней. Служба для него порой была важнее семьи. Так что и воспитывала Витни мать, рассказывая ей тысячи своих историй о драконах, эльфах и… орках. Но все же сегодня девушка не сомневалась, она была готова рискнуть своей жизнью, и даже не ради принца Зекара, а ради королевства. Сейчас, когда орки угрожали Сердели, потеря наследника престола могла привести к распре при дворе, ведь сын у короля был только один.

Уже в коридоре девушка выругалась, у нее не было ключей от камеры. Осмотревшись, она нашла взглядом железный лом.

— Отойдите от двери, — приказала Витни. Она ударила ломом по замку. Со второго удара замок отлетел в сторону.

— Быстрее выходите, ваше оружие на столе. Отряд из двадцати орков через несколько минут будет на ферме.

Витни не стала дожидаться, пока принц и его друзья осознают ее слова. Она подбежала к окну и впервые в жизни грязно выругалась, как некогда гвардейцы ее отца. Ведь чего только она не слышала на плацу, когда пряталась от отца, а воины ее не видели, так что они не подбирали выражения, когда общались.

Орков было слишком много, и они были хорошо вооружены. Витни обратила внимание на породистых лошадей, которые стоили недешево. Опасные противники, понимала девушка, которая ненавидела орков, как и темных драконов. Лар готовил ученицу ко встрече с представителями всех рас, населяющих Изолеру. Но, как осознала в первом бою девушка, реальность отличалась от тренировочных боев. И убивать людей было сложнее нежели чучело, а также рубить по тренировочному столбу.

Орки спешились.

— Я насчитал одиннадцать человек, никто из них не покидал здания.

— Взять их живыми.

Ветер донес до девушки слова орков. Но известие, что их не собираются убить, а хотят пленить, не успокоило ее. Слишком хорошо она знала, что ожидает пленников у орков, в первую очередь женщин.

Да, в первом бою Витни даже не успела испугаться, случайное столкновение с контрабандистами заставило ее действовать. А прошла эйфория, и девушка не осмелилась убить безоружного. Но сегодня Витни не собиралась проявлять милосердие. Она сама избрала свою судьбу, пойдя наперекор даже воле отца.

Двадцать орков — это не банда контрабандистов или разбойников. Орки были профессиональными воинами, которые могли сражаться на равных даже с магами. Ведь даже не всякая магия могла их уничтожить. Орки в Изолере опасались только драконов.

— Помоги мне отец и защити, — прошептала Витни. И девушка в этот момент и сама не знала, к кому она обращалась — к богу Отцу или же своему умершему отцу.

Витни не расслышала шагов, но интуиция заставила ее уклониться в сторону. Благодаря чему она и осталась жива. Девушка резко обернулась, выдохнула и стала медленно отступать от орка.

— Сдавайся или умри, — предложил он.

Лар учил свою воспитанницу не только сражаться, но также различать даже кланы орков и их иерархию по кольцам в носу. Но сейчас все мысли и знания девушки выветрились из головы. Остался только бой и противник перед глазами.

Это был танец смерти. Именно его танцевали в древности мужчины, которых посвящали в воинов. Витни двигалась и наносила удары, не замедляя скорость. Бросок и отход. Орк, насмешливо наблюдающий за девушкой, наконец-то принял ее всерьез.

«Никогда не недооценивай противника. Иначе ты проиграешь до начала боя», — Лар’тей часто повторял эту фразу. Но сейчас эту ошибку допустил орк. Высокий и бритоголовый, впрочем, как и все остальные его соплеменники. Заостренные уши были оттопырены, а обнаженные плечи и спину покрывали татуировки, восславляющие имена предков.

Орк не церемонился с девушкой, прибегая к запрещенным приемам. Стоило только Витни зазеваться, и девушка оказалась ослепленной специальным песком, который готовили орские шаманы. Девушка попыталась открыть глаза, но не смогла.

— Сдавайся, человек.

Витни выставила острие меча вперед, ориентируясь на слух. Но она ничего не могла расслышать за шумом битвы, которая уже кипела на ферме.

Глостер с осторожностью присматривается к своим противникам. Калеб и Игрейн, забыв об шутках и насмешках, поочередно наносили удары, то и дело меняясь орками. Волтер попытался скрыться. Но орки увязались за ним.

На помощь Джуд пришел Фрол. Близнецы, Герои и Зекар также не остались в стороне, а вступили в бой.

Витни не видела, но слышала каждое движение и взмах меча. И интуиция вновь вопила, предупреждая об опасности. А возможно, усмехнулась девушка, это была не интуиция, а один из артефактов, который подарил ей Лар. «Носи и никогда не снимай их. Они защитят тебя».

Витни закрыла глаза, ведь она все равно видела только размытые тени перед собой. И вместо того, чтобы смириться с поражением, девушка доверилось внутреннему зрению. Лар учил ее различать предметы и движение, используя скрытую силу. Дракон утверждал, что лишь немногие люди способны достичь ее успехов. Но девушка еще в Тар Имо была уверена, что Лар часто прибегал к магии, пытаясь защитить воспитанницу в будущем, в котором дракону не было места. Зелья, артефакты и магия. Лар пытался предусмотреть все варианты.

Витни, даже с закрытыми глазами, удалось поймать образ одного из орков, того самого первого соперника, который предлагал ей сдаться. Права на ошибку уже не осталось. Девушка нанесла удар. Один точный удар. Но насладиться победой она не успела, так как в следующую секунду Витни получила сильный удар по голове. И обмякшее тело девушки упало на солому.

Эгр присел на корточки. Он достал кинжал из ножен, чтобы перерезать горло девушки, ведь она убила одного из его лучших воинов. Эгр внимательно взглянул на лицо девушки и отбросил ее плащ, скрывающий фигуру. И хоть Алерна никогда не видела улыбки орка, Эгр умел улыбаться. Так что разглядывая поверженную соперницу, он решил, что заслуживает награду. Орк достал веревку из сумки и связал девушку, чтобы если она очнется, она не смогла бы сбежать.

Эгр распрямился и прислушался к схватке, которая все еще кипела в каждом уголку фермы.

Джуд в этот момент выронила меч из рук. Противник нанес удар ей в спину, ломая ей позвоночник. Немая наемница упала, не издав и звука. Девушка была еще жива, когда орк нанес последний удар, оборвав ей жизнь.

— А теперь твоя очередь, щенок! — сообщил воин, оборачиваясь к Фролу.

Гвардеец, у которого был рассечен лоб и кровь струилась по руке, отступил, осознав, что ему не победить.

Эгр внимательно смотрел на поле сражения, он шел, переступая трупы людей и собственных соплеменников. Люди, отметил вожак, достойно сражались. Орк покачал головой, увидев убитую наемницу и молодого парня. Вскоре еще двое людей не смогли продолжить бой. Оставалось только прекратить их мучения или же оказать помощь, при условии, что люди были готовы сдаться.

Эгр не испытывал сострадания к людям, ведь и они не знали жалости к оркам. Но все же он и не любил бессмысленные убийства. А колдунья требовала пополнить клетки с пленниками.

— Вы еще можете сохранить свои жизни, если сдадитесь в плен.

Зекар в этот момент осознал, что если он не опустит оружие, то погибнет на этой заброшенной ферме. И с ним погибнут его друзья и наемники. Ведь и наемники, понимал Зекар, не сложат оружие, осознавая, какая участь ждет их в случае смерти принца Сердели.

— Мы сдаемся! — выкрикнул Зекар. Он первым опустил оружие. И его примеру последовали остальные, те, кто еще держал мечи в руках.

— Связать их, — приказал Эгр.

Предводитель орков остановился перед Зекаром, признав в нем вожака.

— Кто ты и твои люди?

«Принц Сердели», — почти сорвалось с губ Зекара, но Герои опередил его.

— Наемники.

Эгр перевел взгляд на одежду Герона.

— Наемники или жрецы?

— Костюмы — маскарад, чтобы не привлекать внимание, — объяснил Зекар.

— Что-то мне подсказывает, что ты лжешь, человек, но у меня будет время задать тебе еще много вопросов и получить на них правдивые ответы. Доставить их в лагерь!

Глава 10

Витни попыталась открыть глаза, но резь в глазах была невыносимой. В горле пересохло, и девушка провела языком по потрескавшимся губам. А затем она попыталась пошевелиться, но ее руки и ноги все еще были связаны. Страх напомнил о себе появившейся паникой и отчаяньем. Выбрав судьбу воина, она готовила себя к тому, что может умереть на поле боя. Ранения тоже не пугали ее, но вот к увечьям или слепоте она не была готова. И тем более она не была готова к плену.

Витни вскрикнула, когда кто-то схватил ее за волосы и окунул лицом в воду. Прошло несколько секунд, и девушка жадно вдохнула воздух. Но ее вновь окунули в бочку, силой удерживая голову под водой. Витни забилась, пытаясь вырваться, но силы были не равны.

Бросок, и девушка почувствовала под собой солому. Резь в глазах исчезла, и она смогла их наконец-т открыть. И сразу же зажмурилась от яркого света. Но затем осторожно вновь приоткрыла глаза. И сразу же попыталась отползти в сторону от огромного орка, который нависал над ней, пристально ее разглядывая. И хотя видела она через пелену — зрение полностью еще не вернулось, страх стал осязаем. Да и руки с ногами затекли и болели от веревки, которая их связывала.

— Ну что, очнулась?

Витни осмотрелась. Она находилась в просторной палатке. И хотя убранство было простым, девушка догадалась, что палатка принадлежит одному из вожаков орков.

— Кто ты? — прохрипела Витни, не узнавая собственного голоса и пытаясь незаметно для орка освободить руки, связанные за спиной, от веревки.

— Эгр, — представился орк, насмешливо наблюдая за пленницей. — Я лично вязал узлы, так что оставь попытки освободиться. Не стоит портить свою кожу.

Витни вздрогнула и сглотнула, осознав, почему орк не убил ее на поле боя, а взял в плен. Но сейчас кроме собственной судьбы, ее волновало, что произошло с остальными ее сопровождающими. И в первую очередь с принцем Зекаром. Сердели, помнила девушка, не могли себе позволить лишиться единственного наследника.

— Что с моими друзьями? Они живы?

— Не все.

Девушка резко вскинула взгляд, молясь, чтобы принц Зекар оказался жив. Но вслух она не осмелилась задать вопрос, не зная, выяснил ли орк, кого он взял в плен.

— Среди них был твой муж… или любовник?

Витни отрицательно покачала головой. Все ее друзья остались в Тар Имо.

— Но ты беспокоишься за их судьбу.

— Они… мы сражались вместе.

— И с каких пор наемников беспокоит судьба соратников по оружию?

Витни промолчала, вновь услышав насмешку в вопросе. В вопросе, заданном на чистом изолерском. Нет, орки, как и другие представители Изолеры, знали всеобщий язык, на котором говорили в каждом уголке мира. Но вот в чем дело, считалось, что орки плохо обучаемы. И кроме орского, они не могут хорошо освоить ни один язык.

Но орк говорил на изолерском как на родном языке. Впрочем, и не каждый фермер или ремесленник Сердели так слаженно излагал свои мысли.

Эгр подошел к девушке и присел на корточки. Он приподнял ее лицо, заставив посмотреть прямо в глаза.

— Ты красивая, — заметил он, проведя большим пальцем по треснувшим губам девушки.

«Нет», — хотела прошептать Витни, но не смогла. Слишком хорошо она знала и помнила истории женщин, которые невольно привлекли внимание орков и темных драконов. И, очнувшись, она знала, какая судьба ее ожидает. Но лучше смерть, нежели месяцы рабства и унижений. Хотя и умирать Витни не хотела. Не сейчас, и не так быстро! Почему-то в голове всплыл разговор с Ларен. Тогда девушка утверждала, что желает снискать славу воительницы Сердели, но вместо этого… не прошло и двух месяцев, как она попала в плен.

А ведь в Сердели ее даже некому будет оплакивать. Тетка и кузен будут рады, если она больше никогда не появится на пороге их дома, чтобы соседи не судачили о такой паршивой овце в семействе. Лар Белый и Ларен… Лар, знала Витни, обязательно отомстит за нее, когда узнает о ее судьбе. Но будет слишком поздно. Мертвых не возвращали к жизни даже драконы.

Орк наклонился ближе. Что же, подумала девушка, у нее был один шанс спастись, или по крайней мере умереть с честью.

Эгр ошибся, утверждая, что его узлы на веревках не развязать. Лар хорошо подготовил свою ученицу. Он не только устраивал ей забеги до столицы Тар Имо, но также учил ее освобождаться от любых пут. Почувствовав свободу, Витни действовала без промедления. У орков — чугунные головы, часто шутили люди в тавернах. Но у Витни была только одна попытка. Девушка боднула орка по лбу. Она знала, у нее будет несколько секунд, чтобы освободить ноги и попытаться бежать.

Витни отбросила веревку в сторону и бросилась к выходу из палатки, прихватив меч орка, ведь ее оружие исчезло. Вернуться и добить? Эта мысль успела промелькнуть в ее голове, когда орк, упавший на солому, пошевелился. Но на это, к сожалению, не было времени.

Да, усмехнулась девушка, оказавшись на свободе. Это был самый глупый план побега, который она могла придумать. Витни тверже сжала рукоять меча, хотя сейчас она согласилась бы усыпить бдительность орка и попыталась бы бежать ночью, когда он заснул бы. Тогда, возможно, у нее и был бы шанс незаметно покинуть лагерь орков. А сейчас Витни просто оказалась в самом центре лагеря, а ее окружали десятки орков.

Девушка встала в стойку, четко осознав, что вот он — конец ее истории. Конец истории маленькой глупой девочки, которая в детстве слушала рассказы матери о драконах и запрокидывала голову в поисках владык неба. Конец истории девочки, которая бегала на плац отца и городскую площадь, с установленной на ней стеле. Не один принц Зекар хотел быть увековеченным на этом камне. Ведь стела хранила имена не только великих королей, но и героев. Витни Дершорт — героиня Сердели.

Прав был Лар'тей, подумала девушка, когда говорил, что путь воина может закончиться гораздо раньше предопределенного судьбой времени. «Судьба — это совокупность всех принятых нами решений и каждого сделанного выбора».

Неправильные решения и выбор — они привели Витни в лагерь орков.

«По крайней мере, отец не увидит моего падения», — попыталась найти в этом утешение несостоявшаяся воительница Сердели.

Один из орков отделился от толпы, в то время как остальные молча разглядывали девушку, не пытаясь на нее напасть. Орк держал в руках боевой топор. Витни сглотнула, топор в руках великана казался детской игрушкой, способной, однако, разрубить девушку пополам.

— Брось оружие, — приказал мужчина.

Витни улыбнулась. У нее появился шанс умереть воином. И не раздумывая больше ни минуты, она с криком, который ей самой из-за осипшего голоса, показался карканьем, бросилась на орка. Тот опешил в первую секунду, ведь он не сомневался, что девушка опустит оружие. Да и убивать он ее не собирался, правда, он поменял свое решение, когда девушка, умело орудуя мечом, не отступила. Она явно нацелилась отделить голову противника от головы. Орк просто не знал, что даже на заброшенной ферме, Витни сражалась — надеясь победить и выжить. А сейчас ей нечего было терять, она вступила в бой, зная, что живой она не сдаться.

Эгр недоверчиво дотронулся пальцами до лба, а затем тряхнул головой. Пленнице удалось его удивить. Впрочем, она не воспользовалась преимуществом, чтобы добить его, а просто сбежала. Орк усмехнулся и распрямился, разглядывая веревки, ей удалось справиться и с узлом. Вожак неторопливо направился за девушкой, зная, что ей не сбежать из лагеря.

Эгр увидел воинов, образовавших круг. Они расступились, пропуская своего вожака.

Да, усмехнулся орк, увидев представшую перед ним картину. Он видел на что была способна пленница в бою на старой ферме, но сейчас она сражалась на равных с Иршем. А ведь один удар того валил быка с ног.

Вожак не стал останавливать битву, он подал знак остальным воинам, приказав и им не вмешиваться в ход поединка. Орки были беспощадны к чужим слабостям. Так что Эгр понимал, что если девушка не докажет, что способна на равных биться с сильнейшим воином, то подчиненные никогда не забудут, что какой-то девице удалось перехитрить его и сбежать от него. Конечно, ни один из них не осмелился бы роптать вслух, но они помнили бы об этом случае.

Яджал — первый корд вожака — опоздал на начало поединка. Заметив своего предводителя, корд направился к нему.

— Говорят, эта девица убила одного из наших воинов на той ферме.

— Да, — глухо подтвердил Эгр.

— И как вижу, она сумела справиться и с тобой, — ухмыльнулся Яджал.

Эгр покосился на не только подчиненного, но и друга, которому, в отличие от остальных орков, были позволительны любые слова, и промолчал.

Тем более, Витни в этот момент поднесла лезвие к шее противника. Жизнь орка была в руках девушки. В лагере стояла тишина. Все следили за действиями пленницы, не пытаясь помочь соплеменнику. Девушка переводила взгляд с одного лица орка на другого, но она не могла прочесть эмоции на их лицах. Нанести удар и убить — так просто, но запал стал проходить. И Витни поняла, что все же не хочет умирать. Она в Тар Имо часто слышала историю Калида и Эльвиры. Но девушка не знала все ли, что она слышала о них — правда. И вот однажды, Эль сама поведала ей свою историю. Калид вырезал часто своего сердца, чтобы спасти возлюбленную, хотя он знал, что ее ожидает плен и рабство. «Никогда нельзя сдаваться, если в сердце есть надежда. А она есть всегда, пока бьется сердце. И даже если оно остановит свой бег — остается вера.» Эти слова когда-то сказал Витни Калид.

Девушка опустила меч, настороженно наблюдая за орками.

Эгр нахмурился. В прошлый раз пленница убила без сомнений, но сейчас она просто опустила оружие, даже не собираясь нанести удар по поверженному сопернику.

Орки молча смотрели на девушку и своего предводителя. Эгр же выжидал, просчитывая все варианты дальнейших событий. Орк медленно пересек несколько метров и подошел к Витни.

— Убери оружие и следуй за мной, — приказал он. Орк понизил голос, чтобы его не услышали сородичи. Ему не хотелось убивать пленницу, но он знал, что если онаподнимет оружие против него, то ему придется показать и свое мастерство. И в этот раз он не пощадил бы девушку. — В твоих руках не только собственная жизнь, но и безопасность твоих друзей. Так что решай, желаешь ли ты, чтобы я предал их жестокой и мучительной смерти или нет.

Эгр обернулся спиной к девушке, демонстрируя остальным оркам, что он не боится получить удар в спину. Но он не был уверен, что девушка подчинится его приказу, поэтому он был готов в следующую секунду отскочить в сторону, спасаясь от удара собственного меча, рукоять которого сжимала пленница. Один, второй, третий шаг, и на лице орка мелькнула улыбка, когда он услышал позади себя неторопливые шаги.

Витни думала, что кто-нибудь из орков преступит ей дорогу, что-нибудь скажет или бросит комком грязи. Но никто из них не шелохнулся. И девушка почти с облечением забежала в шатер. Меч она все еще держала в руках.

Эгр протянул руку.

— Больше никаких глупостей, — предупредил он.

Витни с вызовом швырнула меч на солому.

— Значит, все-таки солгала, и среди пленников есть твой любовник, — заметил орк, проигнорировав тот факт, что меч пленница не передала ему в руки.

— Думай, что хочешь, — устало произнесла Витни, почувствовав усталость. Она и сама не знала, откуда у нее взялись силы, чтобы победить орка, ведь запястья и щиколотки болели от веревки, да и глаза чесались после того порошка, который ей бросили ей в лицо.

— Друг? — забросил вторую удочку орк.

— С чего такое любопытство?

— Значит, мужа, любовника и друга среди пленников нет. Но все же ты хочешь сохранить их жизни. Интересно…

Огр подошел к столу и плеснул из кувшина в стакан какую-то мутноватую белую жидкость.

— Держи.

— Что это? — подозрительно спросила девушка.

— Койса.

Степняки не пили вино, они считали, что оно делает их слабыми. Они готовили особый напиток — койсу, его делали из молока лошади с добавлением трав, а потом оставляли на несколько дней в тепле, чтобы он прокис.

Витни не знала, что орки заимствовали этот напиток у степных народов, поэтому она поморщилась, когда мужчина протянул ей стакан. Но в горле пересохло, а голос все больше напоминал карканье, поэтому она сделала один глоток, после чего осушила весь стакан до дна.

— Кто учил тебя сражаться, человек?

Витни едва не рассмеялась. Почему-то все, кто видел ее с оружием в руках, задавали именно этот вопрос. Кто тебя обучал? На мгновение ей даже захотелось пожать плечами и ответить правду: «Лар Белый». Но она знала, что орк ей не поверит, никто бы не поверил, что дракон взял в ученицы обычного человека.

— Я желаю, чтобы ты отвечала, когда я задаю вопрос, — прервал размышления Витни орк.

— Возможно, я и твоя пленница, но я не безвольная рабыня!

Орк улыбнулся и налил и себе койсу.

— Время покажет, человек. Тебе еще налить?

Девушка кивнула и протянула стакан.

— Мои…соратники, где они?

— Где они господин, — поправил Эгр.

Витни сжала стакан в руках. Слишком сильно сжала, и койса из трещин пролилась на ее пальцы.

— И ломать посуду не стоит, впрочем, как и пытаться бежать. — Орк перестал улыбаться, — ведь в следующий раз я не буду так милосерден.

— А орки что-то знают о милосердии?!

— Господин, — напомнил Эгр.

Витни промолчала в ответ.

— Мы не выйдем из этой палатки, и ты не увидишь своих… соратников, пока ты не научишься обращаться ко мне господин.

— Значит, этого никогда не произойдет, — буркнула девушка.

Эгр подошел к столу и присел на стул, после чего достал карту, развернул ее и стал изучать. Витни оставалась стоять на месте. Она хотела выжить, она была готова смириться с пленом, но не могла обратиться к орку господин. «Дура», — сказал внутренний голос. «Дура», — согласилась девушка и бросила взгляд на полог, служащий дверью. «Я хочу сохранить остатки гордости», — продолжила она внутренний диалог и спор. «А может, это просто гордыня?»

— Ты позволишь мне увидеть друзей, господин?

Эгр усмехнулся, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Он хоть и занимался делами, но краем глаз он продолжал наблюдать за девушкой и ее молчаливой, но очень красноречивой борьбой с самой собой.

— Так соратники или друзья? — уточнил он.

— Какая к демону… — Витни осеклась. — Я обратилась к тебе господин. А ты обещал, что позволишь мне увидеть друзей! Или слово орка ничего не значит… господин?

— Так сильно ненавидишь мой народ, что отказываешь нам в чести и в милосердии?

Витни знала, что должна опустить взгляд, но не могла. И в ее глазах Эгр прочел жгучую ненависть, которую она и не пыталась скрыть. Но девушка благоразумно хранила молчание.

— У тебя глаза степного народа.

— В жилах моей матери текла кровь степняков, — нехотя ответила девушка.

— Твой отец захватил ее в плен в походе?

Витни хотела ответить, что ее родителей связывала любовь и привязанность, ее мать сама последовала за мужем. Но она не хотела вступать в глупый спор с орком.

— У степняков красивые женщины и довольно необычные обряды. Но ты, скорее всего, ничего не знаешь о своем народе.

— Это не мой народ!

— В тебе течет их кровь. У тебя их глаза… Но говоришь ты как жительница столицы Сердели. Сколько лет твоя мать прожила в столице, прежде чем умерла от тоски?

Витни не хотела отвечать на этот вопрос, но она до сих пор иногда просыпалась от кошмаров, когда ей снился обряд прощания, который отец приказал провести в обители настоящих роксоров. Невзирая на любовь к отцу, смерть матери она пережила тяжелее. И тоска по ней была сильнее.

— Она умерла от болезни.

Эгр отрицательно покачал головой:

— Я прав, ты ничего не знаешь о степных людях. Их сила в степи и природе, они не могут жить в каменных домах и больших городах. В степи они черпают силу от природы, поэтому у них и много странных обрядов. Но в городе степняки задыхаются, там их ожидают только болезни и смерть.

Витни нахмурилась. Она всегда считала, что родители счастливы вместе, но сколько раз в детстве она была свидетельницей их ссор. А мать, рассказывая свои истории, с тоской смотрела на огонь и прислушивалась к песни ветра за окном. И если Витни искала тени драконов в небе и на земле, она не задумывалась о том, что беспокоило ее мать, которая всегда быстро утомлялась от простой работы. Так что лекари в их доме были частыми гостями. Девушка не хотела верить словам орка, но ведь даже Лар, который подробно рассказывал ей даже о кланах орков, практически никогда не упоминал о степных людях.

— Ты ведь тоже не любишь каменных городов, — проницательно заметил орк.

• люблю», — подумала Витни.

— А ты, откуда ты так хорошо знаешь изолерский и обычаи других народов? — подозрительно спросила девушка.

— Господин.

— Господин, — согласилась Витни.

Эгр встал из-за стола и подошел к девушке, отметив, что она хоть и испугалась, но не отступила ни на шаг.

— В твоих глазах орки не имеют чести, не милосерды, а также, наверное, ты веришь слухам, что мы никогда не купаемся, едим тухлое мясо, которое неделями возим под седлом, и совокупляемся с кобылами.

— Неужели что-то из этого неправда, — буркнула Витни, — господин?

Орк рассмеялся.

— Увидишь, когда мы приедем в земли нашего клана.

Витни побледнела.

— Ты сможешь потребовать за меня выкуп.

— У кого, если у тебя нет мужа и любовника?

Девушка осознала, что если орк и поверит ее словам о драконах солнца, то он точно не потребует у них выкупа, опасаясь за собственную жизнь. Потом, подумала Витни, решив подумать об этом и обо всем услышанном о степном народе — потом, ведь пока орки находились на земле Сердели.

— Так я могу увидеть своих друзей, господин?

— Ты не бежишь с поля боя, даже если проигрываешь, но ты боишься слов и простого разговора.

— А ты слишком много думаешь для орка!

— А еще утверждаешь, что степняки не твой народ, они тоже сначала действуют, а потом думают. Да и не в чести у них слишком много думать… Следуй за мной. И желательно меньше болтай.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Хорошо, господин.

Эгр первым покинул палатку, заставив Витни бежать следом. Орк знал, что в лагере обсуждают его пленницу. Отвага и воинское мастерство были в чести в их клане. Ажун погиб от удара девушки с оружием в руках, как и подобает настоящему воину. И даже Ирш, проиграв на глазах всех орков, вынужден будет в следующем бою доказать, что не потерял благословение богов. Ведь если боги теряли интерес к орку, то и удача отворачивалась от него. Но Эгр не мог позволить, чтобы воины потеряли веру в силу своего вожака.

Витни поспешно догнала орка, а затем замедлила шаг, подумав о традициях орков, ведь женщина всегда следовала за мужчиной. Будь то свободная женщина или рабыня. Наметанный глаз воительницы отмечал каждую деталь — количество палаток, воинов и костров, на которых готовили пищу. Орков было меньше нежели думала Витни, и она искренне не понимала, какие цели они преследуют — похищая людей.

Девушка остановилась, увидев клетки с пленниками, и поспешно набросила капюшон на голову.

Первым она увидела Глостера. Наемник сидел с закрытыми глазами. Вокруг него, в клетке, образовалось свободное пространство, а остальные пленники, скорее всего обычные фермеры, жались друг к другу. Глостер открыл глаза, ощутив пристальный взгляд. Витни обрадовалась, что находится за спиной орка, она поспешно покачала головой, надеясь, что наемник поймет ее и без слов.

Эгр резко обернулся, заметив переглядывание пленников.

— Где остальные? — сделав вид что ничего не произошло, спросила Витни у наемника.

Глостер ткнул ногой лежащего мужчину. Девушка подошла ближе. Раны Фрола перевязал наемник. Но судя по лицу гвардейца, он умирал.

— Нас бросили в эту клетку. Остальных увели.

Витни понимающе кивнула. Зекар был жив. А это было самым главным в настоящий момент.

Девушка посмотрела на Эгра. Еще час назад она не решилась бы обратиться к нему с просьбой, ведь она и впрямь верила, что орки не способны на сострадание. Но этот, как выяснилось, вожак, был слишком умен и образован для орка.

— Мой друг ранен. Прошу, помоги ему… господин.

Глостер, услышав обращение девушки к орку, сощурил глаза, а затем усмехнулся.

— Стоило мне пройти тогда мимо, в квартале контрабандистов.

Эгр оценивающе рассматривал пленника, его мастерство он уже успел оценить на ферме. На Фрола орк едва взглянул, решив, что тот уже нежилец и лучше скормить его мажадам.

— Он умрет, если ему не помочь, — заметила Витни.

— Даже если ему помочь, — возразил Эгр, — он не выживет.

— И что, просто позволить ему умереть… господин?

— Я прикажу знахарю осмотреть его.

Витни, которые все же сомневалась, что орк не прислушается к ее просьбе, кивнула.

— Спасибо, — пробормотала она и осмотрелась. — Я могу увидеть остальных своих друзей?

— Я же обещал, — усмехнулся орк, — а слово я держу.

Зекар, Герои и Калеб сидели в клетке, битком заполненной людьми. Братья Брон были мертвы. Впрочем, как и немая наемница Джуд и альбинос Волтер. А вот о судьбе Игрейн пленники не знали. Правда о ней Витни и не переживала, не сомневаясь, что та не пропадет в лагере орков, с ее-то инстинктами убийцы, ей было самое место среди наемников.

Витни поправила капюшон, она не хотелось, чтобы Зекар или Герои узнали ее.

— Привет, девочка, — ухмыльнулся Калеб. — Вижу, ты поумнела и нашла себе покровителя.

Лицо наемника опухло от ссадин и ударов. Однако, он сохранял присутствие духа и юмор.

— Как ты?

— Замечательно, — рассмеялся Калеб. Правда его смех резко оборвался, и он закашлялся. — Мне это напоминает подростковые годы. Тогда мне частенько приходилось жить в тесных комнатушках и терпеть наручники на ринге.

Зекар и Герои едва покосились на наемницу, хоть ее руки не сковывали оковы, но она была такой же пленницей, как и они.

— Я сделаю все, что могу, — пообещала Витни Калебу, понизив голос до едва различимого шепота.

Наемник усмехнулся, сплюнул кровью на землю и покачал головой.

— Позаботься о себе, девочка, и не думай об остальных, — искренне посоветовал он.

— Жизнь коротка, и не стоит оно того, чтобы сдохнуть ради других.

— Тогда тебе повезло, потому что я готова рискнуть своей…

— Достаточно!

Эгр стоял в отдалении, позволив девушке поговорить с пленником. Но его окрик заставил Калеба и Витни замолчать.

Девушка бросила еще один взгляд на принца Зекара. Она не знала как, но она была обязана спасти наследника Сердели.

Глава 11

Алерна разместилась с удобством в новом шатре. Она старалась лишний раз не пересекаться с мажадами. Колдунья ждала, когда их сила возрастет настолько, что им будут не опасны бессмертные. Да, она могла призвать и других мажадов из их мира, но она боялась, что не сможет удержать их в повиновении. К тому же орки хорошо справлялись со своей задачей, они поставляли новых пленников. А Алерна увеличивала и собственную силу. Становились сильнее мажады, возрастала и ее сила.

— Что это за особые пленники, которых ты приказал поселить отдельно?

Покинув шатер, Алерна подозвала к себе предводителя орков.

— Ты ведь осознаешь, что рано или поздно, они все станут кормом для моих слуг.

Эгр знал, что колдунья начнет задавать вопросы. Если в первые недели знакомства она не позволяла себе выражать эмоции, то сейчас и ее волнение можно было ощутить в воздухе.

— Они всего лишь обычные наемники. Я хочу использовать их.

— Как и их подружку, которую ты держишь в своей палатке? — насмешливо спросила Алерна. — Слышала, девчонка красивая.

— Она развлекает меня… пока.

— А потом?

— Она разделит судьбу остальных пленников.

Алерна пристально вглядывалась в лицо орка. Но тот не отвел взгляда. Колдунья никак не могла разобраться, что он собой представляет. Она не видела, чтобы он кричал на подчиненных. Он часто сам возглавлял отряды, которые отправлялись за людьми. Порой колдунье казалось, что Эгр лишен любви и ненависти, сострадания и гнева. Бесстрастный воин, смысл жизни которого — убийства. Но иногда в его глазах Алерна видела насмешку, но она была так неуловима, что колдунья задумывалась — а не показалось ли ей?

— К оркам долгие годы и столетия в Изолере относятся как к низшей расе. Вы служите темных драконам, но вы только слуги. Продолжай мне верно служить, и ты станешь хозяином, когда люди и бессмертные расы падут!

— Не беспокойся, госпожа, я знаю кто я и чего я хочу. Настанет время и дрейфусов склонить колени или бежать.

Колдунья притянула орка к себе.

— Неужели эта пленная девчонка так хороша? — резко сменила она тему разговора. — Лучше меня?

— Я должен быть готов в любую секунду дня и ночи возглавить свой клан.

Колдунья разочарованно вздохнула.

— Скоро все изменится, и тогда я проверю — во всем ли так хорош, — пообещала Алерна.

Эгр усмехнулся и кивнул. Колдунья приподнялась на носочки, чтобы сравняться в росте с орком. Целовалась она с жадностью, впившись в орка как пиявка, черпая от него силу.

— Да, — облизала губы колдунья, — я подожду, — пообещала она.

Орк проследил взглядом за колдуньей, вернувшейся в шатер. Эгр поднял руку, что вытереть губы, но передумал, не зная — наблюдает ли за ним Алерна.

— Ненасытная дамочка, наши парни едва ноги переставляют после ее утех.

Яджал подошел к другу.

— И она явно нацелилась на тебя, — добавил он.

— Она такая же тварь, как и вызванные ею монстры.

— Красивая тварь, — поправил Яджал, — я бы не отказался провести с нею одну ночь.

— Я же сказал тебе, держись от нее подальше.

— Да я помню… но если она была бы одной из девочек мамаши Блю.

— Она колдунья, и явно сумасшедшая, если призвала мажадов, а также дура, если верит, что сможет управлять ими. Так что не стоит тебе об этом забывать.

Орк кивнул.

— Ты в последние дни сам на себя не похож. Сначала эти пленники, затем эта девчонка. Я вот искренне опасаюсь, что одной ночью она перережет тебе горло и сбежит.

— Что говорит клан? — резко перевел тему Эгр.

Яджал изменился в лице, он задумался — отвечать ли ему. И все же пробормотал себе под нос.

— Никому не нравится убийство женщин и… детей.

— Знаю, — глухо согласился Эгр. — Я допустил ошибку, когда подписал договор с колдуньей.

— Но мы, как и всегда, верим в тебя. Ты найдешь выход.

— Выход, — усмехнулся предводитель орков, — пока я его не вижу. Приведи ко мне пленников — немедленно.

— Один из них все еще плох.

— Что же, тогда я сам навещу их.

Фрол медленно выздоравливал, и за это он должен был благодарить орского знахаря, который два дня колдовал над ним. Но благодарность даже к лекарю он не испытывал. Он злился, что оказался в плену и злился на то, что не справился со своей задачей — не обеспечил безопасность принцу.

Пленники думали о том, чтобы бежать, но кандалы на ногах и стража лишали их надежды. К тому же их настораживало особое отношение к ним. Остальные люди оставались в тесных клетках. А для них выделили особую клетку, в которой они могли вольготно лежать.

Когда два орка подошли к клетке, все пленники оживились. Фрол попытался присесть, но только застонал от боли. Зекар и Герои переглянулись, Калеб рассмеялся, а Глостер резко распрямился.

Стражник открыл замок, и Эгр бесстрашно вошел в клетку. Орк переводил взгляд с одного пленника на другого.

— В этот раз я желаю услышать правду. Кто вы такие?

Герои опустил взгляд, чтобы не посмотреть на Зекара. Принц желал вступить в переговоры с орками и предложить им сделку. Но капитан гвардии опасался, что они просто убьют принца, узнав, кого им удалось пленить.

— Мы обычные наемники, — скучающе заметил Глостер.

— Точно — наемники, — добавил Калеб. — Если ты прикажешь мне раздеться, орк, то увидишь на моем теле десятки шрамов, оставленных моими противниками.

Эгр усмехнулся:

— Я умею различить ложь и правду. Ты не наемник, — бросил он Калебу. — Ты гордишься ранами на своем теле, что говорит о том, что ты боец. И раны ты получил на арене, а не защищая купцов и нападая из-за угла на жертву. — Орк перевел взгляд на Глостера. — А вот ты действительно наемник. И судя по тому, что я видел на той ферме, ты мастер своего дела… Твоя техника боя лишена индивидуальности, — обратился Эгр к Фролу. — Татуировка на плече вопит о твоем военном прошлом, гвардеец короля. И не думаю, что ты дезертир.

Орк, продолжая улыбаться, переступил через Фрола и подошел к Зекару с Героном.

— Я знаю, кто ты — Герои Тортон. Гвардеец из свиты его высочества Сердели. А отсюда следует, что столь разношерстная компания могла сопровождать только одного человека… — теперь орк не сводил взгляда с лица Зекара, — принца Сердели.

Герои вскочил сразу, как услышав предположение орка. Но раны и цепь делали его медлительным, поэтому Эгр ногой оттолкнул его к прутьям решетки, повалив на Фрола. Зекар попытался набросить цепь на шею орка, ведь тот удачно отвернулся от него. Но Эгр успел уклониться в сторону, и принц получил удар в лицо.

Все это произошло в считанные секунды. Калеб и Глостер не приняли участие в потасовке, ожидая дальнейших действий вожака орков.

Яджал, наблюдающий за всем снаружи клетки, только рассмеялся.

— Ты получишь богатый выкуп за принца! — поспешно выкрикнул Герои, поднимаясь на ноги.

— Выкуп? Вы, люди, любите золото. Но к чему оно мне в степи? К тому же, — покачал головой орк, — думаю, в скором времени королю нечем будет платить выкуп. Если конечно он сохранит свою жизнь и свое королевство.

— Если ты думаешь, что горстка орков сможет противостоять Сердели, то ты глупец!

— выплюнул Зекар, даже не пытаясь остановить кровь из разбитого носа.

— Глупо оскорблять того, от кого зависит ваша жизнь.

— Что ты планируешь с нами сделать? — спросил Герои, не предпринимая новой попытки напасть на орка.

Эгр нахмурился:

— Еще не решил, — признался он.

Витни схватила Игрейн за локоть и затащила ее в палатку. Наемница насмешливо осмотрела девушку.

— Наша маленькая воительница. Смотрю, ты отхватила лакомый кусочек.

Витни едва удержалась от браных слов, но ей требовалась помощь наемницы, которая стала наложницей Урика, второго помощника Эгра.

— Ты тоже неплохо устроилась, — все же не удержалась девушка от замечания.

— Что делать, — Игрейн театрально вздохнула. — Одинокой и беззащитной девушке в этом страшном мире трудно выжить одной.

— Что ты собираешься делать? — прервала насмешливые слова белокурой убийцы Витни.

Наемница присела на шкуру убитого медведя и взяла кувшин со стола. Она принюхалась к напитку и с отвращением поставила кувшин на место.

— Ну и пойло, — фыркнула она. — Сейчас и душу заложила бы демону за бутылку эля или вина.

— Игрейн!

— Что, детка?

Витни устало вздохнула.

— Ты ведь не собираешься задержаться в плену орков.

— Да уж, как-то не планировала, — согласилась Игрейн. — Хотя орк, который мне достался, довольно пылкий. Жаль, что я не могу сделать зарубок на своем оружии. Тогда его я вспоминала бы с особым чувством.

— А как же твои друзья? Ты поможешь им?

— Какой же ты ребенок. Тот, кто обучил тебя сражаться, к сожалению, ничего не рассказал тебе о настоящей жизни и выживании. У меня нет друзей. И я не собираюсь рисковать жизнью ради парочки наемников.

— А как же принц Зекар?

— Он точно не моя проблема. Конечно, Сердели мне придется покинуть, но и глупо здесь будет вскоре оставаться. Я убийца, а войны не для меня. Слишком легко в бою получить шальной и глупый удар.

Витни обреченно смотрела на полог палатки. Игрейн выскользнула наружу с той же легкостью, что шла по жизни. Но сама Витни не могла забыть кто она и предать идеалы отца. Хотя слова Эгра о степных людях заставили ее о многом задуматься. Девушка присела и обхватила руками колени. Она плакала, прощаясь с матерью в обители роксоров. Но она не проронила ни слезинки, когда узнала о смерти отца. Нет, она была сильной. А слезы — проявление слабости. И сейчас, когда ей захотелось заголосить вслух, как вдовам на похоронах мужей, она только стиснула зубы.

— Тс…

Витни вздрогнула.

— Волтер? — недоверчиво прошептала она.

Альбинос выглядел постаревшим на несколько лет, но все же он выжил в той бойне на ферме.

— Слушай меня внимательно. Подмешай этот порошок в напиток орка сегодня же вечером. Я буду ждать тебя за палаткой в чаще. И ничего не говори Игрейн. Ей нельзя верить.

Волтер исчез так же неожиданно, как и появился. Витни несколько минут прислушивалась к шуму за палаткой. Появление человеческого наемника в лагере орков осталось незамеченным. Дыхание девушки выровнялось. И она спрятала на груди небольшой мешочек. Витни хотела предупредить друзей. Но это было слишком опасно. А надежда, которая угасла от безысходности, вновь горела пламенем в душе девушки.

Глава 12

Ближе к вечеру Витни раз двадцать подскакивала на ноги, прислушиваясь к шагам Эгра, но он не приходил. Девушка не знала, как Игрейн покинула свой шатер, ведь ей самой было запрещено бродить по лагерю без вожака орков.

Витни доставала из-за пазухи мешочек, который ей дал Волтер. Он, к сожалению, не сказал, как должен был подействовать порошок — убить или усыпить? Но решение было принято, когда раздался голос Эгра, которого сопровождали два его помощника. Рука девушки дрожала, когда она высыпала содержимое мешочка в кубок с койсой. Секунда, и девушка метнулась к шкуре медведя. Она прилегла на нее и закрыла глаза, опасаясь, что по ним проницательный орк догадается о ее поступке.

Эгр пропадал в лагере сутками. В шатер он возвращался только вечером. Витни после его слов, что она красивая и отныне только рабыня, понимала, что ее ожидает. Но в первую ночь орк лег спать на соломе, уступив ей шкуру животного. И хотя девушка ворочалась почти всю ночь, то и дело искоса поглядывая на спящего орка, к ней он так и не прикоснулся. И вообще он вел себя довольно странно для дикаря. Он говорил не только на чистом на изолерском, девушка случайно услышала, как он разговаривал и на языке степного народа. Витни даже предположить не могла, что когда-то уже слышала речь степняков. Слишком многое она забыла из своего детства, но теперь она стала вспоминать песни на певучем гортанном наречии. Да, маленькая девочка никогда не спрашивала свою мать, что она видит в отблеске пламени, рассказывая ей о драконах и расчесывая волосы. А ведь Лисия знала не только сотни легенд и сказаний, порой она пела дочери перед сном на незнакомом языке. Однажды отец Витни услышал, как жена поет дочери. После разговора на повышенных тонах, Лисия уже никогда не пела никаких песен. И вот спустя много лет, Витни вновь услышала гортанную речь в устах орка. К которому она уже не могла относиться как к дикарю.

Хм… даже от наемников пахло потом, а гвардейцы после походов отправлялись в бани, чтобы смыть с себя грязь, пыль и пот дорог. Но Эгр и те воины, которые приносили ей пищу и воду для лохани, не очень-то отличались от людей. А вожак даже не ел руками, вытирая пальцы о себя. А ведь и Витни слышала много шуток о вонючих орках и их страсти к кобылам.

Девушка никогда не любила учиться, считая, что воину не обязательно знать десяток языков. Но в шатре орка были книги, и к сожалению, девушка не знала на каком языке они были написаны.

Так что предводитель орков ставил Витни в тупик своими знаниями, да и отношением к пленнице.

— Можешь не притворяться, я вижу, что ты не спишь.

И орк был слишком умен и наблюдателен для простого дикаря, подумала Витни, присаживаясь на шкуре. Эгр всегда наливал себе стакан койсы, когда заходил в шатер. Но сегодня, однако, он не спешил пригубить напиток. Девушка испуганно отвела взгляд, опасаясь, что Волтера схватили, и он успел рассказать о своем плане побега.

— Ты солгала мне.

Витни вздрогнула:

— О чем ты?

— О твоих друзьях-соратниках, — насмешливо заметил орк. — И о принце Зекаре, которого ты сопровождала.

— Я… моя обязанность защищать принца Сердели.

— Поэтому ты прячешь свое лицо от него?

Витни промолчала. Эгр подошел к столу и поднял кувшин с койсой, чтобы наполнить стакан.

— Сколько тебе лет? — спросил орк.

— Какая разница?

— Опять огрызаешься? Не стоит. Жизнь принца в моих руках, а я, возможно, готов и пощадить его… конечно, на своих условиях.

Девушка отвела взгляд, когда орк налил стакан до краев койсой.

— Зачем тебе это? — подозрительно уточнила она.

— Судьба принца меня не волнует, но его отец, уверен, пожелает заключить сделку, чтобы спасти единственного наследника.

— Возможно, — осторожно согласилась девушка, наблюдая, как орк поднес стакан ко рту и залпом, как и всегда, выпил его.

— Мой клан уже не одно столетие предлагает услуги наемников, но все же мы не… — орк запнулся и прикоснулся ладонью к поту, выступившему на лбу. Эгр пошатнулся, но удержался на ногах. Он тряхнул головой.

— Ты…

Витни сглотнула и вскочила на ноги. Орк сделал пару шагов к своей сумке, в которой, как уже знала девушка, он хранил универсальное противоядие от большинства ядов, существующих в Изолере.

Эгр упал, он так и не дотянулся до своей сумки.

А девушка боялась даже пошевелиться. Она просто смотрела на то, как орк, после нескольких судорог, замер. «Вот я и стала не только убийцей, но и отравительницей». Витни надо было только дождаться темноты и сбежать. Но все- таки драконы научили ее не только махать мечом, но и думать о последствиях принятых решений.

Витни подумала о том, что Эгр был готов к переговорам, но после его смерти, его соплеменники могли пожелать отомстить за своего предводителя. Да и два помощника вождя лично у девушки не вызывали симпатии. Один все время с насмешкой смотрел на нее, а второй явно получал удовольствие от близкого общения с Ингрейн.

— Ладно, пусть твою судьбу решают боги, — пробормотала Витни и подбежала к сумке орка. Она нашла склянку с противоядием, после чего с опаской подошла к орку. Но вместо того, чтобы влить настойку в его рот, девушка связала Эгра. Причем ее узлы точно нельзя было распутать, только разрезать.

Витни присела на корточки, откупорила крышку, ее рука вновь дрогнула, но она все- таки разжала челюсть орка и влила настойку в его рот. Несколько секунд ничего не происходило, девушка подумала, что или она опоздала, или же противоядие не подействовало. Но времени, чтобы проверить — выживет ли орк, у Витни не было. Она засунула кляп в рот Эгра, после чего сняла с его пояса оружие. Девушка прислушалась голосам в лагере. Стражи, которые охраняли ее днем, ушли, когда вожак вернулся в шатер.

Витни распорола ткань шатра и выбралась наружу. Она тенью метнулась за деревья, пытаясь высмотреть в темноте Волтера.

— Почему так долго?

Девушка вздрогнула. Наемник сумел ее вновь удивить. Впрочем, наемник, который дожил до возраста Волтера, по умолчанию был хорош.

— Он мертв?

Девушка отвела взгляд, но все же уверенно кивнула. Она надеялась, что им удаться сбежать до того, как орк очнется.

— Отлично. Следуй за мной.

— Какой у тебя план?

— Клетку, в которой содержат пленников, охраняют два орка. Мы с тобой нападем на них — одновременно. Главное, чтобы ни один из них не успел закричать. А дальше доверься мне.

Витни бесшумно следовала за наемником. Последние два дня костры не горели, чтобы не привлекать внимание жителей Сердели. Алерна не хотела, чтобы о ее появлении на окраине королевства узнали раньше срока. А орки довольствовались холодной пищей.

Волтер поднес палец к губам. Девушка кивнула, осознав, что у наемника, в отличие от нее, были десятилетия, чтобы оточить свое мастерство. А Витни только предстояло набраться опыта. Вот и сейчас она не сомневалась, что Волтер с легкостью справится со своим противником, а она опасалась не убить орка одним ударом. Ведь если бы страж поднял крик, то из лагеря живыми никто бы не выбрался.

Орк возвышался над Витни на целую голову. Девушка достала длинный кинжал, который украла у Эгра. Напасть на стража со спины было глупо. Поэтому Витни, получив кивок Волтера, выскользнула из тьмы и нанесла один верный удар, который перерезал шею орка. Охранник захрипел, не имея возможности произнести ни звука. Витни воспользовалась его замешательством и нанесла второй удар, обрывая жизнь стража. Старый наемник уже отпирал двери клетки.

Пленники не спали, пытаясь в темноте разглядеть тех, кто пришел за ними.

— Волтер? — недоверчиво спросил Глостер.

— Уже похоронил меня?

— Да, была мысль, что мы больше не выпьем в трактире Мерфа.

— Неужели тебя огорчила бы моя кончина?

— Кто знает… Фрол, ты сможешь идти?

— Да, все нормально.

— Возьмите оружие у охранников, — бросил Волтер.

Калеб и Глостер вооружились первыми. Герои, невзирая на слова Фрола, хотел его подстраховать, если тот упадет, ведь никто не собирался оставить его в плену у орков. Витни протянула меч Эгра принцу.

— На восток путь закрыт. Орки зорко охраняют проход. Нам придется двигаться дальше на запад, — отчитался Волтер.

— Нет, — резко возразил Зекар. Он виновато понизил голос. — Мы должны вернуться в столицу и привести сюда армию. Посланник Глостера мертв. А значит, никто в столице не знает об армии орков.

— Волтер? — вопросительно спросил Глостер.

— Отряд Сендельмена почти на подходе. Но орки поджидают их. Завтра они будут убиты.

— Тем более, мы обязаны предупредить их!

— Мы можем умереть, ваше высочество, с гвардейцами короля. Но наша смерть не освободит Сердели от угрозы. А вы вновь вернетесь в кандалы, если конечно орки сохранят вам жизнь после побега, — спокойно объяснил Глостер. — Волтер прав, мы должны идти на запад. Это займет больше времени, мы сделаем крюк, но только тогда мы выживем.

Витни не вмешивалась в спор, она внимательно слушала Эгра и его беседы с помощниками. А днем она прислушивалась к разговорам стражей, которые говорили не только на орочьем языке. Девушка знала об Алерне и готовящемся вторжении в Сердели. Угроза была намного серьезнее нежели думали наемники и принц. Но Витни молчала, ведь сейчас у нее была одна цель — спасти Зекара, а уж затем предупредить Сендельмена об угрозе.

— Нам надо торопиться, — напомнила она.

Орки были одними из лучших бойцов в Изолере. Они рождались воинами и умирали с оружием в руках. Вся их жизнь проходила в тренировках и сражениях. Смерть на поле боя была почетной. Но Волтер и Глостер не уступали оркам в ловкости, мастерстве и хитрости. Пленники бежали из лагеря незамеченными. И принц Зекар в очередной раз уступил самоуверенному наемнику, напомнившему, что именно ему колдун поручил присматривать за единственным наследником королевства.

Глава 13

Алерна приказала привязать Эгра к стволу дерева в центре лагеря. Колдунья впервые не скрывала своих эмоций, когда узнала о побеге таинственных пленников. И теперь она задавалась вопросом, кто были эти странными пленники, которых содержали отдельно от других. В версию Эгра о наемниках она уже не верила. И теперь собиралась выяснить правду. Алерна не хотела, чтобы пленники могли раньше времени сообщить о ней и нарушить ее планы.

Эгра нашли рано утром. Он только пришел в себя. И хотя его жизни ничего не угрожало, он был очень слаб. Яджал сначала отказался привязать вожака к дереву, но все же он выполнил приказ колдуньи. За ее спиной стояли мажады, которые все- таки внушали страх даже невозмутимым оркам. Ведь воины видели, как пленники умирали в их шатре.

— Ты солгал мне, орк! — голос колдуньи, усиленный магией, был слышан в каждой точке лагеря. Алерна собиралась показательно наказать вожака, чтобы остальные орки не осмелились выступать против нее. Пока она зависела от их силы, но только пока.

Эгр поднял взгляд и посмотрел на колдунью, с опозданием подумав, что все же стоило ответить согласием на ее предложение. Орк усмехнулся, он мог с легкостью освободиться от веревки на запястьях, но не спешил, не зная, что именно для него выдумала Алерна. И в отличие от остальных воинов, он страха не испытывал.

— Я собирался рассказать тебе.

— Что рассказать? — с яростью спросила Алерна.

Эгр внимательно посмотрел на своих воинов, перевел взгляд на колдунью и ответил:

— О принце Зекаре.

— Ты! — Алерна вплотную приблизилась к орку. — Ты взял в плен принца Зекара! И ты позволил ему бежать!

— Я только накануне узнал кто он. И я собирался рассказать тебе об этом, — повторил орк.

— Неужели? И я должна тебе поверить? Ты предал меня, Эгр. И ты поплатишься за это. Яджал!

Орк, не скрывая недовольство, сделал несколько шагов вперед. Остальные воины стояли, образовывая круг. Они были вооружены, но не спешили обнажить оружие.

— Какое наказание заслуживает орк, не выполнивший приказ своего вожака? — уточнила колдунья, хотя она, как и все собравшиеся на импровизированном судилище, знала ответ на свой вопрос.

Яджал бросил беглый взгляд на друга, нахмурился и опустил глаза.

— Смерть, — нехотя ответил он.

— Ты слышал, Эгр?

Предводитель орков переводил взгляд с одного воина на другого, но молчал. А затем его взгляд пересекся с глазами Яджала.

— Я предводитель орков. И если кто-то желает занять мое место, он должен бросить мне вызов и одержать победу, — орк взглянул на колдунью. — Иначе Алерна никто не пойдет за предводителем, который убил связанного вожака.

Колдунья усмехнулась и пожала плечами. Власть любили все, в том числе и орки.

— Пусть будет по-твоему, Эгр, — согласилась Алерна. — Яджал, — колдунья подошла к орку и как несколько дней назад провела ладонью по его, а не Эгра, щеке. — Брось ему вызов, и ты получишь все — власть и богатство. Все, о чем можно только мечтать.

Яджал зачарованно взглянул в глаза колдуньи и кивнул:

— Да, моя госпожа. Я сделаю все, что ты пожелаешь.

Эгр самостоятельно освободился от веревок, а затем подошел к одному из воинов и протянул руку. Воин поклонился и вложил рукоять своего меча в руку все еще своего вожака.

— Давай же, мой верный Яджал, — усмехнулся Эгр, — докажи всем, что ты не только предатель, но и уступаешь мне как воин.

— А может, это я заставлю тебя бегать от меня, поджав трусливо хвост?

— Слишком много слов. Пусть оружие и боги рассудят нас.

— Да будет так.

Яджал сделал шаг вперед, но колдунья остановила его, удержав за локоть. Она протянула ему платок, смоченный ядом.

— Протри им лезвие. Я не хочу полагаться на случай или твое воинское везенье.

— Боги рассудят нас, — упрямо повторил Яджал.

Алерна схватила орка за ремень и с силой, неожиданной для колдуньи, притянула его к себе.

— Убей его, и тогда я пощажу тебя и остальных воинов. На моей стороне мажады, не забывай. А на днях я получу новую поддержку. И тогда твои орки могут оказаться не удел. Учти это, сражаясь с предателем. И не забывай, ты можешь получить рядом со мной — все, или же я найду другого орка, который осмелится убить Эгра.

Колдунья хоть и шептала, но она набросила полог тишины, чтобы ни один орк не услышал ее слов. Яджал протянул руку и спрятал платок в ладони.

Двое соперников молча подошли к импровизированному ристалищу. Другие орки выхватили мечи и создали круг, воткнув острие мечей в землю. Алерна отступила, чтобы ее случайно не ранили. Ведь от того яда, которым был смазан платок, не было противоядия и спасения.

Молчание стало гробовым, когда мажады в черных плащах появились у ристалища. Орки освободили место для опасных союзников. А Алерна приказала принести себе бокал с вином, ожидая увидеть бой настоящих бойцов.

— Орки не простят тебе этого боя, — прошипел один из мажадов.

Алерна усмехнулась.

— Мне и не требуется их прощение.

Мажады многозначительно переглянулись.

— Даже великие завоеватели, покорив почти весь мир, сталкивались с мизерной преградой, которая свергала их с достигнутых высот.

Яджал разделся до брюк. Эгр последовал его примеру. Орки, все как один, стали бить в щиты, соблюдая определенный ритм.

Эгр все еще чувствовал себя плохо. Яд оставался в его теле и давал о себе знать.

— Ты готов? — спросил Яджал.

Эгр покосился на блестящую сталь меча, его артефакты позволяли ему слышать сквозь магические пологи. А сейчас, он знал, колдунья следила за каждым его словом, сказанным им… другу:

— Ты принял ее предложение?

— Я сделал то, что был должен сделать ради спасения нашего клана.

Последнее слово не успело сорваться с уст Яджала, как лезвия мечей издали первую песню.

Алерна подозвала одного из орков.

— Я хочу уже сегодня же видеть перед собой сбежавших пленников.

— Живыми или мертвыми?

Колдунья задумалась:

— Значит, важна любая деталь? — риторически спросила она у мажадов. — Принесите мне их головы! Всех до единого.

Глава 14

Дорога на запад уходила в горы. И чтобы повернуть на восток, надо было пройти несколько десятков горных миль. Глостер разрешил группе остановиться на отдых только к рассвету. Из еды у них было только вяленое мясо и сухари. Волтер разделил скудный завтрак на всех.

— Игрейн? — наконец-то спросил Калеб, внимательно взглянув на альбиноса.

— Я бы не стал о ней беспокоиться, — ответил Волтер, не отведя глаз. — Орки ценят красивых женщин. Да и Игрейн, как уж, выскользнет из любой щели.

— Как Джуд? — насмешливо уточнил Калеб.

— Она все равно хотела бросить вас, — процедила сквозь зубы Витни. — Заявила, что у нее нет друзей.

Витни пришла последней на стоянку. Она отстала, чтобы убедиться, что преследователи еще не напали на их след. Ведь никто из сбежавших пленников не сомневался, орки уже послали за ними погоню.

Девушке надоело скрывать свое лицо. Она ничего не задолжала Зекару с Героном. Скорее это они были обязаны ей своим спасением и жизнью. К тому же она гадала

— выжил ли орк, после того как она влила в его рот противоядие.

Витни скинула капюшон и присела на мокрую от росы траву. Волтер протянул ей сухарик и валяное мясо, но девушка отрицательно покачала головой.

Герои до этого момента и не обращал внимания на наемницу, скрывающую лицо то платком, то капюшоном. Но сейчас он все же решил рассмотреть ее, чтобы утолить любопытство — почему же она прятала лицо. Герои привстал. Он не мог поверить, что сразу не узнал Витни, хотя она действительно сильно изменилась за прошедшие несколько лет. В последний раз Герои видел девушку в Тар Имо, когда она объявила о своем решении остаться в королевстве драконов. Тогда она еще была угловатым подростком, а сейчас… она стала очень похожа на свою мать, привлекая взгляд экзотической и необычной внешностью, и в первую очередь яркими глазами.

Герои сжал кулаки, он не мог понять, почему девушка, вернувшись в Сердели, не навестила его, и почему она решила избрать опасную профессию наемницы. Капитан не смог защитить своего наставника, Форта Дешорта, а теперь он смотрел на его дочь и понимал, что прошедшую неделю она провела в лагере орков. А Волтер был прав говоря о том, что орки любят красивых женщин. А ведь Герои обещал своему наставнику, он обещал принять участие в судьбе Витни, когда она вернется домой. И вот обещание он не выполнил.

Зекар поднял взгляд на друга, не понимая, чего это Герои вскочил на ноги.

— Что с тобой? — обеспокоенно уточнил принц, прислушиваясь к лесу, который хранил, однако, молчание.

Капитан проигнорировал вопрос друга, и принца, он подошел к девушке, которая наконец-то посмотрела ему прямо в глаза:

— Витни?

Девушка вздрогнула. Она не почувствовала ни радости, ни разочарования. Впрочем, еще несколько минут назад она даже сомневалась, что Герои ее узнает.

— Не могу поверить, что это ты, — пробормотал капитан.

Зекар неуверенно привстал. Взгляд принца потемнел, когда он узнал дочь погибшего наставника. Витни уже в детстве была не такой как остальные девочки. Зекар для всех с рождения был наследником, а маленькая Витни хвостиком бегала за отцом и одинаково относилась и к Зекару, и каждому солдату отца. А еще она переодевалась мальчишкой, за что ей частенькодоставалось от Дершорта.

Зекар покачал головой. Он догадался, какой выбор сделала повзрослевшая девушка, но все же он уточнил:

— Как давно ты вернулась в Сердели?

Витни распрямилась. Зекар ошибался, думая, что девочка относилась к нему, как и к остальным гвардейцам отца. Витни когда-то восхищалась принцем. Но это все было уже в прошлом. Девочка, которая прибегала на тренировки, чтобы посмотреть на принца Сердели и его друга, стала меняться.

— Недавно.

— Но почему наемница?

— Мне отказали в приеме в гвардию… И так как шить и вышивать я не умею, то мой выбор очевиден, — попыталась пошутить Витни, но принц даже не улыбнулся.

— Почему ты не обратилась за помощью ко мне?

— Обратилась, только оказалось, что его высочество слишком занят, чтобы принять меня, — с вызовом ответила девушка.

Зекар знал о сложной процедуре, которую должен был пройти претендент на встречу с ним. Но также он помнил смекалистую девушку, которая не испугалась отправиться следом за отцом, переодевшись в мальчишку.

— Ты могла бы найти меня, если действительно хотела, — возразил Зекар. — И тем более ты могла бы встретиться с Героном.

— Не знаю, может быть, — согласилась Витни. — Но это уже в прошлом, а сейчас у нас есть проблемы посерьезнее.

Зекар нехотя кивнул головой. Он хотел бы сейчас продолжить разговор, но время, да и место было неподходящее, как и наличие свидетелей.

— Ты права. Но мы еще вернемся к этому разговору и твоему будущему, — пообещал принц.

Герои отшвырнул Калеба, который хотел задать вопрос, в сторону:

— Я осмотрюсь.

Витни молча проследила глазами за капитаном, у нее даже не появилось желания догнать его и поговорить с ним.

— Так вы что — знакомы? — спросил Фрол, который, как и остальные присутствующие, с интересом прислушивался к разговору.

— Тебя это не касается, — грубо отрезала Витни, которая знала, что в словах принца было и зерно истины. Почему-то поднять кубок с вином в трактире вместе с обычными людьми, которые вспоминали ее отца, было проще, нежели встретиться с Героном и узнать о последних минутах жизни Форта Дершорта.

Зекар присел обратно, а Герои вернулся через десять минут. Он заявил, что им надо двигаться дальше, так как орки наверняка скоро найдут их. На Витни капитан даже не взглянул. И девушка предпочла сделать вид, что ее ничего не связывает с учеником отца.

Волтер — лучший проводник Сердели — хоть и в первый раз бывал на окраине королевства, с легкостью находил удобные тропы.

Глава 14

Дорога на запад уходила в горы. И чтобы повернуть на восток, надо было пройти несколько десятков горных миль. Глостер разрешил группе остановиться на отдых только к рассвету. Из еды у них было только вяленое мясо и сухари. Волтер разделил скудный завтрак на всех.

— Игрейн? — наконец-то спросил Калеб, внимательно взглянув на альбиноса.

— Я бы не стал о ней беспокоиться, — ответил Волтер, не отведя глаз. — Орки ценят красивых женщин. Да и Игрейн, как уж, выскользнет из любой щели.

— Как Джуд? — насмешливо уточнил Калеб.

— Она все равно хотела бросить вас, — процедила сквозь зубы Витни. — Заявила, что у нее нет друзей.

Витни пришла последней на стоянку. Она отстала, чтобы убедиться, что преследователи еще не напали на их след. Ведь никто из сбежавших пленников не сомневался, орки уже послали за ними погоню.

Девушке надоело скрывать свое лицо. Она ничего не задолжала Зекару с Героном. Скорее это они были обязаны ей своим спасением и жизнью. К тому же она гадала

— выжил ли орк, после того как она влила в его рот противоядие.

Витни скинула капюшон и присела на мокрую от росы траву. Волтер протянул ей сухарик и валяное мясо, но девушка отрицательно покачала головой.

Герои до этого момента и не обращал внимания на наемницу, скрывающую лицо то платком, то капюшоном. Но сейчас он все же решил рассмотреть ее, чтобы утолить любопытство — почему же она прятала лицо. Герои привстал. Он не мог поверить, что сразу не узнал Витни, хотя она действительно сильно изменилась за прошедшие несколько лет. В последний раз Герои видел девушку в Тар Имо, когда она объявила о своем решении остаться в королевстве драконов. Тогда она еще была угловатым подростком, а сейчас… она стала очень похожа на свою мать, привлекая взгляд экзотической и необычной внешностью, и в первую очередь яркими глазами.

Герои сжал кулаки, он не мог понять, почему девушка, вернувшись в Сердели, не навестила его, и почему она решила избрать опасную профессию наемницы. Капитан не смог защитить своего наставника, Форта Дешорта, а теперь он смотрел на его дочь и понимал, что прошедшую неделю она провела в лагере орков. А Волтер был прав говоря о том, что орки любят красивых женщин. А ведь Герои обещал своему наставнику, он обещал принять участие в судьбе Витни, когда она вернется домой. И вот обещание он не выполнил.

Зекар поднял взгляд на друга, не понимая, чего это Герои вскочил на ноги.

— Что с тобой? — обеспокоенно уточнил принц, прислушиваясь к лесу, который хранил, однако, молчание.

Капитан проигнорировал вопрос друга, и принца, он подошел к девушке, которая наконец-то посмотрела ему прямо в глаза:

— Витни?

Девушка вздрогнула. Она не почувствовала ни радости, ни разочарования. Впрочем, еще несколько минут назад она даже сомневалась, что Герои ее узнает.

— Не могу поверить, что это ты, — пробормотал капитан.

Зекар неуверенно привстал. Взгляд принца потемнел, когда он узнал дочь погибшего наставника. Витни уже в детстве была не такой как остальные девочки. Зекар для всех с рождения был наследником, а маленькая Витни хвостиком бегала за отцом и одинаково относилась и к Зекару, и каждому солдату отца. А еще она переодевалась мальчишкой, за что ей частенько доставалось от Дершорта.

Зекар покачал головой. Он догадался, какой выбор сделала повзрослевшая девушка, но все же он уточнил:

— Как давно ты вернулась в Сердели?

Витни распрямилась. Зекар ошибался, думая, что девочка относилась к нему, как и к остальным гвардейцам отца. Витни когда-то восхищалась принцем. Но это все было уже в прошлом. Девочка, которая прибегала на тренировки, чтобы посмотреть на принца Сердели и его друга, стала меняться.

— Недавно.

— Но почему наемница?

— Мне отказали в приеме в гвардию… И так как шить и вышивать я не умею, то мой выбор очевиден, — попыталась пошутить Витни, но принц даже не улыбнулся.

— Почему ты не обратилась за помощью ко мне?

— Обратилась, только оказалось, что его высочество слишком занят, чтобы принять меня, — с вызовом ответила девушка.

Зекар знал о сложной процедуре, которую должен был пройти претендент на встречу с ним. Но также он помнил смекалистую девушку, которая не испугалась отправиться следом за отцом, переодевшись в мальчишку.

— Ты могла бы найти меня, если действительно хотела, — возразил Зекар. — И тем более ты могла бы встретиться с Героном.

— Не знаю, может быть, — согласилась Витни. — Но это уже в прошлом, а сейчас у нас есть проблемы посерьезнее.

Зекар нехотя кивнул головой. Он хотел бы сейчас продолжить разговор, но время, да и место было неподходящее, как и наличие свидетелей.

— Ты права. Но мы еще вернемся к этому разговору и твоему будущему, — пообещал принц.

Герои отшвырнул Калеба, который хотел задать вопрос, в сторону:

— Я осмотрюсь.

Витни молча проследила глазами за капитаном, у нее даже не появилось желания догнать его и поговорить с ним.

— Так вы что — знакомы? — спросил Фрол, который, как и остальные присутствующие, с интересом прислушивался к разговору.

— Тебя это не касается, — грубо отрезала Витни, которая знала, что в словах принца было и зерно истины. Почему-то поднять кубок с вином в трактире вместе с обычными людьми, которые вспоминали ее отца, было проще, нежели встретиться с Героном и узнать о последних минутах жизни Форта Дершорта.

Зекар присел обратно, а Герои вернулся через десять минут. Он заявил, что им надо двигаться дальше, так как орки наверняка скоро найдут их. На Витни капитан даже не взглянул. И девушка предпочла сделать вид, что ее ничего не связывает с учеником отца.

Волтер — лучший проводник Сердели — хоть и в первый раз бывал на окраине

королевства, с легкостью находил удобные тропы.

Фрол замедлял скорость группы, но никто не роптал и не высказывал недовольства.

Калеб первым нарушил затянувшееся молчание.

— Мы слишком удаляемся на запад.

— На востоке нас ждут, — напомнил Волтер.

— Орки не столь глупы, чтобы не отправить группу и на запад, — усмехнулся Калеб.

— А я бы подумал о том, кому служат орки, — заметил Глостер.

— И кому они служат? — хмуро спросил принц.

— Орков наняла колдунья, — объяснила Витни. — Я видела ее мельком один раз. Именно она приказывает оркам похищать людей.

— Но зачем ей люди? — уточнил Фрол.

Витни пожала плечами.

— Не знаю.

— Мы видели, как людей уводили из клеток, — заметил лейтенант. — Никто из них так и не вернулся.

— Колдунья призвала кого-то из другого мира. Я слышала что-то о портале, но никого не видела.

Волтер жестом остановил группу. Он взобрался на скалистый выступ. Солнце только взошло. И тропы, которые вели их к границе, скоро должны были повернуть на восток. Волтер молча смотрел на равнину, которая находилась практически на границе королевства.

— Это невозможно, — пробормотал наемник.

— Что там? — нетерпеливо уточнил принц.

Альбинос спустился к спутникам, храня молчание.

— Волтер? — поторопил наемника Глостер.

Но альбинос только покачал головой, а затем посмотрел на принца.

— Боюсь, новости, ваше высочество, будут неутешительны. Перунцы нарушили границу. Это вторжение… Нас ждет война.

Зекар побледнел. Перуния была старым противником Сердели. После последней войны между королевствами было достигнуто первое за долгое время перемирие. И лишь только седые старцы помнили, как ожесточенно они сражались с перунцами. Сердели всегда пристально следили за делами в соседнем королевстве, которое, как передавали шпионы, в последние годы переживало экономический и социальный кризис. В Перунии бушевала гражданская война, которая закончилась восхождением на престол представителя ответвленной королевской фамилии. Новый король Вулдар подтвердил мирный договор почти шестидесятилетней давности и принялся восстанавливать королевство. По прогнозам советников короля Сердели Перунии должны были потребоваться десятилетия, чтобы вновь стать политически сильным государством, внушающим уважение и опасение соседям.

Зекар вскарабкался на выступ. Солнце на миг ослепило его. Принц прикрыл глаза, а когда вновь открыл их, то недоверчиво покачал головой. Армия перунцев насчитывала десятки тысяч человек.

Глостер присоединился к принцу. А вслед за ним и остальные забрались на выступ. Внизу остался Волтер и Фрол, который едва поспевал за другими из-за полученной раннее раны.

— Что там? — спросил Фрол, злясь на собственную беспомощность.

— Это люди. Большинство когорт под перунскими флагами. А несколько отрядов — наемники из Колмира.

— Наемники из Колмира стоят недешево. И они не любят, когда им не выплачивают жалованье, — возразил Фрол. — У перунцев не хватило бы средств оплатить их услуги.

Зекар первым спрыгнул на землю. Он вспомнил последний королевский совет, на котором присутствовал перед своим побегом. Сендельмен оказался прав. Это было вторжение. Война, к которой Сердели не были готовы, в отличие от противника.

— Мы недооценили силы врага, — спокойно заметил Зекар. — Но и они недооценивают нас. Перунцы рассчитывают на эффект неожиданности. Но мы должны помешать им.

— Мы, ваше высочество? — насмешливо уточнил Калеб. — Нас всего семеро. А там тысячи врагов…

— Я не предлагаю выхватить мечи и броситься на равнину, чтобы героически умереть, — не повысил голоса Зекар. — Они пойдут к Оширской крепости. И если они ее захватят, то западная граница на много миль окажется в их руках. Мы не можем остановить армию. Но в наших силах предупредить гарнизон крепости об опасности. А главное сейчас зажечь сигнальные огни. Это единственный способ сообщить о начале войны, пока перунцы не заняли стратегические важные позиции.

— Сторожевая башня находится в двух милях отсюда, — вспомнил расположение башен Герои. — Но, если их армия уже перешла границу, она разрушена.

— Почему солдаты не разожгли костер? — вспылил Фрол.

— Теперь это не важно, — отрезал Зекар. — Эта башня уже уничтожена или захвачена. Но вверху, в горах, расположен следующий пост. Если конечно, перунцы не добрались и туда.

— Не должны. Судя по всему, они только ночью перешли границу.

— Тогда мы поступим следующим образом. Мы разделимся на два отряда. Один поднимется к сторожевой башне и зажжет огонь. А второй отряд отправится в Оширскую крепость и предупредит гарнизон об армии противника.

— На это я не подписывался, — заметил Калеб. — И не смотри на меня, Глостер, свой долг тебе я уже выплатил.

— Значит, теперь я буду тебе должен.

Калеб усмехнулся.

— Ну как скажешь, мой друг.

Зекар с благодарностью кивнул Глостеру.

— Вот только те, кто пойдет к сторожевой башне, окажутся в ловушке. Даже если им удаться разжечь костер, им некуда будет отступать, — заметил Калеб.

Принц побледнел.

— К башне пойду я и Герои, — неожиданно сказал он. — Если нам повезет, мы проскользнем туда незаметно для врагов.

— В это трудное время у королевства должен быть принц, который поведет их в бой против врага, — вмешалась в разговор Витни. Девушка ощутила злость. Они все пытались спасти Зекара, понимая насколько он важен для Сердели, а тот в очередной раз собирался кому-то что-то доказывать, вместо того, чтобы наконец-то осознать — кто он на самом деле. — Так что сейчас не время геройствовать, ваше высочество. К тому же дорога в горы будет изматывающей… Вы все получили ранения и еще не оправились после них, а у меня у одной есть силы. Поэтому я пойду одна к сторожевой башне. А вы обязаны дойти до Оширской крепости.

Витни отступила на шаг от мужчин, которые молчали, с удивлением разглядывая девушку:

— Вы знаете, это единственный шанс сообщить о нападении перунцев.

— А мы и не спорим с тобой, — согласился Глостер. — Волтер, мы отправимся с принцем к крепости, а ты сможешь замести наши следы и увести преследователей в другую сторону?

Альбинос кивнул. Но вот Зекар отрицательно покачал головой и схватил Витни за руку.

— Я не позволю тебе рисковать своей жизнью, — заметил он, обращаясь к девушке.

Но та только улыбнулась в ответ:

— Ты забыл, — вновь переходя на ты, сказала Витни, — меня не приняли в гвардию. Я свободная женщина и я сама делаю выбор!

Зекар со злостью посмотрел на Глостера:

— Ты отпустишь ее одну?

Наемник взглянул прямо в глаза принца и вздохнул:

— Это война, ваше высочество. Я сам отправился бы к сторожевой башне, но, сомневаюсь, что без зелий я смогу туда добраться. А перунцы точно отправили туда отряд… А у Витни, с ее скоростью, у нее есть шанс опередить их, так что глупо им не воспользоваться.

— Я пойду с ней, — предложил Герои.

— Нет, — твердо сказал Глостер. — Ты гвардеец. Твоя главная задача оберегать принца. Как и твоя, Фрол.

— К тому же ты задержал бы меня в пути, — заметила Витни, которой Герои после выяснения того, кто она, не сказал и слова.

Капитан нахмурился, но промолчал. К сожалению, он знал, что она права, но и отпустить ее было нелегко.

Зекар порывался что-то сказать, но подумав об армии перунцев, он осознал, что скорее всего ни им, ни жителям Оширской крепости было не выжить. Ведь пока придет помощь из столицы, скорее всего, будет уже поздно. И наемники, торгуясь друг с другом, тоже прекрасно понимали, что все они умрут в этих горах, лесах или же каменной твердыне.

Витни набросила рюкзак на плечи и проверила оружие.

— Я начерчу тропу, ведущую к сторожевой башне, — предложил Фрол.

— Не надо, я бывала в ней в детстве, — это был единственный раз, когда после смерти жены Форт Дершорт взял дочь с собой. После этой поездки, когда Витни один раз сбежала в лес, он оставлял дочь сестре, — так что найду дорогу туда без труда.

Витни кивнула наемникам, а вот на принца и Герона она едва взглянула, после чего скрылась в лесу.

— Смелая девчонка, — заметил Калеб. — Жаль, что долго ей не протянуть.

Герои резко обернулся и схватил Калеба за одежду.

— Заткнись!

Калеб усмехнулся и без труда освободился от захвата гвардейца.

— Знаешь, ты слишком нервный для гвардейца. Или зацепила девка?

Глостер бросил Калебу флягу с водой.

— Он прав — лучше заткнись и смочи горло.

Глава 15

Витни каждые три часа давала себе пятнадцать минут для сна. Лар в свое время обучил ее так отдыхать во время тяжелых и долгих переходов. Хотя назвать такой сон отдыхом было неправильно. Девушка спала, однако, она слышала каждый шорох за сотни метров вокруг себя. Так что сон не приносил полного покоя, но поддерживал силы. Ведь и Витни слукавила, когда сказала мужчинам, что ей хватит сил добраться до сторожевой башни. С каждым новым шагом и пройденной милей она начинала сомневаться, что ей удаться обещанное. Но все же она шла вперед, ощущая не только усталость, но и злость.

Витни совсем запуталась в последние недели. Раньше она знала, что правильно и какой путь выбрать. Но потом возвращение в Сердели, и девушка наконец-то призналась самой себе, что она все время злилась. Злилась на мать, которая так рано умерла. Злилась на отца за то, что он, когда был жив, не принял ее выбора. Злилась на королевство, которое изменилось за несколько лет, что ее не было в Сердели. Но подумав, Витни решила, что изменилась она сама. Она стала сравнивать Сердели и Тар Имо. И, конечно же, королевство драконов выигрывало в каждом сравнении. А Витни вместо того, чтобы бороться за те идеалы, в которые все еще верила, избрала легкий путь наемницы. Ради денег? И опять ложь. Девушка не хотела возвращаться в родительский дом, но Форт Дершорт не был бедным человеком, и она могла претендовать на его банковский счет. Да и Лар открыл ей в Камдикане счет, на всякий случай, как он сказал. Но Витни хотела всего добиться сама.

А вот сейчас будущее королевства зависело в том числе и оттого — хватит ли у нее сил добраться до сторожевой башни. Успеет ли она зажечь пламя и предупредить армию и мирных жителей об опасности или же нет.

Форт Дершорт был героем, но он никогда не стремился к подвигам или славе. Да, о нем слагали легенды, и на казнь его убийцы собрались едва ли не все жители столицы. Витни слышала разговоры о том, что толпы вышли на улицы Сердели, чтобы попрощаться с ее отцом.

И девушка, цепляясь за камни, чтобы не сорваться в ущелье, наконец поняла, о чем она действительно мечтала. Быть истинным воином, бесстрашным на поле боя, но милосердным к поверженному врагу. Быть воином, способным повести за собой солдат. И защитить их в случае беды. Войти в воинское братство, а не временный союз наемников, готовых предать друг друга. Если бы сейчас можно было бы повернуть время вспять, то девушка, получив отказ в приеме в гвардию, отправилась бы не в квартал контрабандистов, чтобы выплеснуть свою злость, а она стала бы бороться за то, что считала правильным. Невозможно изменить мир, принимая его правила, а также убегая и прячась. На войне, подумала Витни, проще всего, ведь там не надо гадать кто твой враг. А в мирной жизни, порой ища врагов, можно не заметить, что он прятался в собственном отражении.

Витни рассмеялась. Ей удалось увидеть правильный путь, но к сожалению, она лучше всех понимала, что ей не удаться спуститься со сторожевой башни живой. Понимала, что о ней, скорее всего, не сложат легенд. «Ну и не надо», — подумала Витни. Совершать подвиги ради славы, в чем тогда честь? А вот дать шанс тысячам людям увидеть огонь на сторожевой башне и бежать с границы вглубь королевства, спасая семьи и детей. Ради этого, решила девушка, можно и рискнуть жизнью.

Витни слышала разговоры перунцев, которые доносили до нее горы и ветер. Она чуяла запах дыма от костров противников. Они не таились и не страшились каждого шороха. Зекар был прав. Перунцы недооценивали своих противников, ибо надеялись на союзников. Девушка вздрогнула. На союзников в капюшонах, прибывших из другого мира. Девушка задавалась вопросом, кто же скрывался за капюшонами, если даже орки, считающиеся бесстрашными воинами, были напуганы.

Ночь была прохладной. И тонкий плащ едва спасал от холода. Но Витни так устала, что боялась закрыть глаза и забыться настоящим сном. Она не могла себе позволить потерять время, поэтому продолжила путь и в темноте. Хотя к утру выяснилось, что она слегка отклонилась от курса.

К тому же ноги были сбиты в кровь. И каждый шаг причинял боль, которая отрезвляла и не позволяла даже на минуту закрыть глаза. Но Витни не обращала внимания на эти неудобства. Раздобыть удобную обувь в горах было негде. Но и разуться было невозможно.

Сторожевая башня находилась на одной из вершин горы. Подступы к ней были неудобны, чтобы враг не смог застать защитников башни врасплох. Витни раздумывало о том, что она скажет солдатом и как убедит главного стража башни в том, что она служит принцу Зекару, а перунцы перешли границу. Но заготовленная речь оказалась напрасна.

Витни опоздала…

Девушка смотрела на последнюю надежду, которая померкла в лучах заката.

Башня была захвачена перунцами. Солдаты Сердели были убиты. Все до единого. Перунцы не брали пленных. И Витни вновь вспомнила рассказы отца, которому дед десятки и сотни раз рассказывал о беспощадности перунцев, которые вели войны на истребление.

Витни спряталась за валуном. Она насчитала двадцать воинов. Девушка, как учил ее Лар'тей, просчитывала различные варианты нападения. Но каждый раз выходило, что она находила смерть раньше, нежели доходила до возвышения с хворостом. И ее смерть получалась напрасной. А внутренний голос шептал, что она сделала все что могла, и зачем умирать, если можно повернуть назад. Ведь никто ее не осудит, даже мужчины понимали, что шанса добраться до крепости, опередив отряд перунцев, почти не было.

Но Витни вместо того, чтобы спастись бегством, ведь и противник мог заметить ее, думала. Вариант за вариантом, она искала способ подобраться на самый верх сторожевой башни. Если бы у нее был лук со стрелами, то так легко было отправить в полет горящую стрелу. Но лука не было, так что боя было не избежать.

Девушка несколько раз выдохнула, пытаясь унять участившееся сердцебиение. В центре хвороста располагалась чаша с маслом. И достаточно было одной искры, чтобы костер вспыхнул, озаряя ночное небо. Движение девушки было столь стремительным, что два солдата растерянно рубанули мечами, рассекая, однако, только воздух. Витни даже не пыталась защититься. Она не сводила взгляд с горящего факела. Она знала — у нее будет только один бросок. Одна попытка сорвать факел со стены и бросить его в хворост с магическим маслом, которое было не потушить даже колдовской силой.

Витни вспомнила свои тренировки с Паром. Вернее, самую первую тренировку, когда она пришла к легендарному Лару Белому, дракону, и попросила взять ее в ученицы.

Он и не пытался скрыть скептическое выражение на лице, когда посмотрел на щуплую подростковую фигуру Витни и задал только один вопрос: «Ты хоть умеешь держать меч?»

Витни умела держать меч, и она неплохо уже тогда им владела. Ну, по крайней мере, она была уверена, что уже хороший воин, а дракону только надо оттенить ее мастерство. Хотя, вот этого точно не стоило было говорить дракону, уже с опозданием поняла девушка. Наверное, никогда после этого дня Витни больше не слышала, чтобы Лар так хохотал. Он подсмеивался, и когда Витни обнажила меч, а затем улепетывала от дракона, который явно забавлялся, в отличие от самой девушки понимая, какая между ними пропасть во владении мечом. Витни не сдавалась. Тогда она четка видела свою цель и проста не могла отступить. Лар уже почти отвернулся, чтобы уйти, но все же он махнул рукой на тренировочную площадку, приведя магией в движение опасные маятники. Тогда Витни отбросила меч и, пусть не с легкостью, но она прошла испытание. Она заслужила право стать ученицей Лара.

Вот и сейчас, прежде чем начать свой забег, Витни убрала оружие в ножны и оставила меч на земле. Казалось, мир остановился, так как девушка, уклоняясь от ударов, взбежала на самый верх башни. Факел мелькнул в ее руках, и его искры раньше него самого упали на солому, хворост и магическое масло.

И огонь на сторожевой башне вспыхнул…

Витни отбросило назад. Первая стрела попала в ее плечо, а вторая рассекла бедро. Противников было слишком много, а меч, к сожалению, остался лежать у подножия башни…

Да, вспыхнул костер на сторожевой башне у границы. Уже наступили сумерки, так что пламя ярко осветило ночь. А затем вспыхнул второй огонь, и через минуту вдали можно было увидеть плеяду маленьких и далеких огоньков. В мире магии простые люди до сих пор больше верили в обычные сигнальные огни, с помощью которых еще столетия назад в считанные часы все королевство узнавало о вторжении войск противника.

Герои первым увидел огонь. Но вот вместо радости от увиденного, он молчаливо указал остальным спутникам на карту пылающих сторожевых башен.

— Ей удалось, — не поверил Фрол.

Зекар вздрогнул. Он и сам не знал на что надеялся. Но огни могли означать только одно.

— Десять минут на отдых и продолжим дорогу, — приказал Глостер.

Зекар посмотрел на наемника.

— Неужели тебе все равно?

— Нет, — сквозь зубы ответил он. — Мне не все равно. Но есть решения и поступки, с которыми приходиться жить. И лучше вам, ваше высочество, как можно раньше это принять. В предстоящей войне вам придется совершать предательство, нарушать клятвы и обещания… И оплакивать друзей.

— Я… — Зекар хотел возразить наемнику, он был уверен, что никогда не опустится до предательства. Но затем принц решил, что ему все равно что о нем подумают наемники, и все равно заслужит ли он уважение того же Фрола. Да и вся эта экспедиция была мальчишеской выходкой. Хороший король — это не только хороший воин. Да и неважно, горько подумал принц, чье имя будет высечено на столичной стеле.

— Никакого отдыха, идем дальше, — приказал Зекар и первым поднялся с места. Герои и Фрол молча последовали за принцем.

Калеб усмехнулся и хлопнул Глостера по плечу:

— Того гляди, и принц поумнеет… если конечно он выживет.

Глава 16

— Полковник, костры на сторожевых башнях горят!

Ролан Стадес только переоделся в халат и устроился в удобном кресле за столом в спальне. Он собирался закончить отчет и завтра же отправить его в столицу. Но стук в двери отвлек его от работы. Полковник поспешно оделся и вышел в коридор.

Солдат отступил на шаг и сглотнул, он даже не пытался скрыть страха:

— Or…ни, они горят, сэр, — испуганно прошептал он.

Совсем мальчишка, горько усмехнулся комендант крепости, определив возраст солдата не старше восемнадцати лет. Впрочем, сам он и в восемнадцать лет никогда не дрожал от страха и не заикался, рапортуя старшему по званию.

Полковник отвернулся от солдата и направился на смотровую площадку. Он хотел увидеть собственными глазами костры, которые в последний раз горели, когда перунцы перешли границу. А это было более шестидесяти лет назад. С тех пор на границе на западе не было ни одной значимой стычки. Если защитники крепости и сражались, то только с разбойниками и контрабандистами.

Ролан поднялся на смотровую площадку и прикрыл глаза. Тонкая цепочка костров пылала, скрываясь на юго-западе. Сомнений не было. Сердели вступили в войну.

— Утроить количество часовых и дозорных… Отправить в лес две группы… Проверить запасы и продовольствие. Запастись дополнительно водой.

Ролан Стадес, пока спускался по лестнице, продолжал на ходу отдавать приказы солдатам.

Уже очень давно никто из воинов не рвался на службу в Оширскую крепость. Не рвался сюда и Стадес. Но жизнь умела преподносить сюрпризы, и не всегда они были приятные. Ролан был из семьи военных, он быстро сделал хорошую карьеру и надеялся получить следующее воинское звание. Ведь многочисленные награды свидетельствовали, что он заслужил повышение по службе. Но недопонимание с одним сановником — советником короля — закончилось дракой.

Впрочем, советник даже не смог ответить на удар, а Ролан скорее дал пощечину сановнику. В результате скандал. Ролан был готов к тому, что его понизят в звании, но нет, в его судьбу вмешался Форт Дершорт. И хотя тот не был даже аристократом, но к нему прислушивался и сам король. Ролана вызвали во дворец. Полковник не мог скрыть волнения, когда слуга приказал ему следовать за ним. Они петляли минут десять по коридорам королевского дворца. Наконец-то слуга распахнул двери и жестом попросил его зайти в небольшой кабинет.

Да уж, Ролан не ожидал, что его пожелает увидеть сам Сендельмен. Маг стал легендой в Сердели, так что полковник был удостоен особой чести. Маг задал ему всего лишь несколько вопросов. Другой бы солгал, попытался бы извиниться за глупую пощечину. Но Ролан решил проявить характер. А через два часа после разговора с Сендельменом, он получил назначение в Оширскую крепость. Полковник был уверен, что наказание вскоре заменят на службу в столице или в гвардии. Но его ожидания не сбылись.

И вот, несколько лет службы в крепости превратили блестящего офицера и полковника в заурядного вояку. Который предпочитал хорошую выпивку в компании офицерского состава муштре на плацу. Пять лет назад, прибыв в крепость, Ролан целый месяц изводил солдат, поднимая их чуть свет и заставляя тренироваться сверх меры.

Так было до того, пока Ролан не понял, что крепость на границе станет могильной плитой на его карьере. И если в первый год он все же продолжал верить, что о нем вспомнят, то вскоре он понял, что в столице уже забыли о его назначении.

Пять лет в провинции, в глуши, заставили полковника задуматься об отставке. Письмо с прошением было отправлено в столицу. И Ролан на днях ждал сообщение об отставке. Впрочем, на этом настаивал и отец Стадеса. Он желал застать при жизни рождение внуков. А Ролану было уже сорок лет, так что ему пора было задуматься о наследнике. Ведь полковник сомневался, что его отец примет какого- нибудь бастарда от служанки. Хотя и таковыми в провинции он не обзавелся.

Ролан отдал последние распоряжения и поднялся в этот раз в одну из башен. Перед дубовой дверью он на несколько секунд замер, раздумывая — постучать или нет. Но затем он со злостью распахнул двери, едва не сорвав их с петель.

В комнате стоял спертый запах. А на кровати спал первый помощник полковника — Джеймс Луде. Спал он не один, а в компании двух служанок.

— Встать! — раздался рык полковника.

Двое служанок, увидев перекошенное лицо коменданта крепости, испуганно спрыгнули с кровати. И даже не пытаясь прикрыть наготу, они поспешно выбежали из спальни Лудса.

Джеймс поморщился, услышав крик полковника. Он присел на кровати, с трудом открыв опухшие глаза, и потянулся за недопитой бутылкой вина. Но он не успел сделать даже глотка. Ролан выбил бутылку из рук своего помощника.

— Встать и привести себя в порядок, когда с вами разговаривает старший по званию.

Джеймс проследил взглядом за разбитой бутылкой и пролитым вином. Он сглотнул, желая смочить пересохшее горло. А окрик полковника едва его испугал, он только зевнул и принялся неспешно одеваться.

— Встал не с той ноги? — Джеймс посмотрел сначала на остановившиеся часы, а затем выглянул в окно пытаясь понять — день сейчас или ночь.

Ролан брезгливо наблюдал за молодым мужчиной. В Оширскую крепость отправляли дезертиров, которым по тем или иным причинам сохранили жизнь. Ссылали сюда также скандалистов и дебоширов, которые были замечены в недостойном для солдат поведении или же были обвинены в воровстве. Ролан часто шутил, что командовал сворой отрепья. И это его утверждение было близко к истине.

Таким же был Джеймс Луде.

Тридцатилетний капитан появился в крепости год назад. Сын высокопоставленного чиновника, он, обещая жениться, соблазнил несколько девушек из аристократических семей. Один из отцов обманутой невесты не желал оставить все как есть. И отец Джеймса, пытаясь избежать скандала, отправил сына в провинцию, чтобы тот наконец-то остепенился. Последнее пожелание оказалось тщетным. Так как Джеймс, обладая легким и веселым характером, быстро сошелся с Роланом. И они зачастую устраивали совместные гулянки, в которых принимали участие и остальные офицеры крепости. Джеймс вольготно чувствовал себя в крепости, успев в первые же месяцы соблазнить всех служанок в округе. И не только служанок, вздохнул комендант, что стало причиной нескольких потасовок. Но помимо веселого нрава, Джеймс, как выяснилось, сносно владел оружием. Так что обманутые мужья пытались закрыть глаза на то, где пропадали ночами их жены. Луде в крепости вел ту жизнь, которая ему нравилась, и он не мечтал о возвращении в столицу, ведь его отец обещал, что лично проследит за его новым назначением, и Джеймс сомневался, что сможет и на новом месте службы так хорошо устроиться.

Капитан доковылял до стола. Он сделал несколько жадных глотков воды прямо из кувшина, а затем плеснул воду на лицо.

— Так что произошло? — застегивая ремень на брюках, спросил он.

— Сигнальные костры горят…

Джеймс, который потянулся за рубашкой, вздрогнул и внимательно взглянул на полковника. Он даже подумал, что это розыгрыш. Но, во-первых, Ролан паршиво шутил, а во-вторых, он слышал, как крепость пробудилась от долгого сна.

— Я выслал два отряда на разведку. К утру мы будем знать, что происходит.

Джеймс закончил одеваться. И, уже не обращая внимания на своего командующего, он первым вышел из спальни и практически побежал к стенам башни. Его взгляд успевал подмечать и солдат, которые метались по крепости и больше мешали друг другу, нежели понимали, что делать если последует немедленное нападение противника.

— Крепость выдержит долгую осаду?

Ролан, который следовал за своим помощником, тоже видел мечущихся солдат. Так что на вопрос он только фыркнул. От былого величия Оширской крепости ничего не осталось. И, к сожалению, он был одним из тех, кто молчаливо наблюдал за деградацией солдат. Да, ведь если еще десятилетия назад — это была велика честь попасть на службу в крепость, сейчас солдаты и офицеры просто пережидали момент, когда их переведут на другое место службы:

— Сомневаюсь. Прошлую реконструкцию мы провели только на бумаге. А местные жители едва не растащили нам одну стену.

Джеймс и Ролан переглянулись, понимая, что им скорее всего придется вскоре держать ответ за свои действия в столице, при условии, что крепость сможет сдержать первый натиск врага, а не падет при нападении.

— Проверь наш арсенал, — устало приказал Ролан. — Составь опись всего, что мы можем использовать для защиты крепости. И наконец-то сделать что-то с солдатами, чтобы они не бегали здесь, не зная даже своих обязанностей. А то жалкое зрелище.

Джеймс кивнул.

— Да, сэр.

Ролан усмехнулся. Луде впервые за многие месяцы обратился к нему не по имени.

— Выполняйте, капитан. Времени у нас почти не осталось.

Джеймс Луде вернулся в спальню, и впервые за год службы в крепости он оделся в военную форму. Он снял меч со стены, который чаще всего использовал чтобы развлечь дам и служанок. Будучи пьяным, он демонстрировал им свое мастерство, показывая балаганные фокусы. А вот кортик, который ему вручили, посвящая в офицеры, он нашел на столе. Им он нарезал фрукты.

Защитники Оширской крепости не спали всю ночь. Увы, но сигнальные огни вызвали настоящую панику. Не только комендант крепости и его первый помощник, но и солдаты привыкли к вольготной жизни на окраине. Никто из них и не думал, что Сердели ждет война. Тем более что кто-то из соседей осмелится напасть первыми.

— Укрепите внутренние стены. Ты и ты, отправляйтесь к реке и грузите в телегу валуны. Запасы масла и смолы найдены?

Джеймс уже сорвал голос, пока расталкивал офицеров, напоминая каждому об их обязанностях.

Ролан за всю ночь еще ни разу не присел, он ждал возвращения следопытов, чтобы определиться с дальнейшими действиями.

— Комендант… простите, но женщины и дети напуганы.

Ролан хмуро взглянул на смотрителя крепости. Первоначально крепость задумывалась как форпост. Никаких гражданских лиц. Тем более женщин и детей. Но со временем солдаты оседали на границе и заводили семьи. Из ближайших деревень в крепость начали приходить фермеры и ремесленники, чтобы торговать своими изделиями и продуктами. Появились ростовщики и купцы. И к настоящему времени половина жителей крепости оказалась гражданскими лицами.

— И чего ты хочешь от меня? — грубо спросил Ролан. — Успокой их! Или займи их делом.

Смотритель-старик семидесяти лет неуверенно замялся.

— Но… они бояться оставаться в крепости.

— Они вольны уйти, пока ворота не заперты!

— Но… они… полковник, прикажите отправить с ними отряд, для их защиты.

Ролан резко обернулся и подошел к старику.

— Это крепость! И гарнизона едва хватит, чтобы защитить ее при нападении. Но я разрешаю уйти каждому, кто пожелает, естественно из гражданских.

— Но, сэр, если крепость падет…

Ролан выразительно взглянул на старика. Тот понимающе кивнул. Смотритель поник, ведь именно ему предстояло сказать женщинам и детям, а также своей семье, что их защищать никто не будет. А выбор был непрост — или остаться в крепости, у которой едва был шанс выстоять, или бежать, чтобы, скорее всего, быть убитыми армией врага.

Джеймс слышал только конец разговора. Смотритель уже отвернулся и побрел на площадь, где собирались телеги, а главное — женщины и дети. Смотритель не видел, как Ролан изменился в лице, когда увидел людей на площади, но все же он не остановил старика, чтобы изменить свое решение.

Джеймс ободряюще положил руку на плечо Ролана.

— Ничего еще не потеряно.

— Я только что приговорил тысячи людей к смерти. Так что оставь слова о надежде солдатам.

— Ролан…

— Ладно, Джеймс, иди.

Луде не успел сделать и пары шагов: солдат сообщил, что первый отряд, отправленный в лес, возвращается.

Ролан спустился к воротам, не понимая, почему солдаты перестали укреплять стены и образовали круг, в котором стояло несколько изможденных чужаков. Одного Ролан узнал сразу, пять лет назад он частенько бывал в его заведении на Дазнайской улице. Еще пара человек показались полковнику смутно знакомыми:

— Демоны бы меня побрали, — пробормотал он, узнав принца Сердели.

— А я ведь сегодня даже не пил, — усмехнулся рядом Джеймс, который был знаком с принцем. Он несколько раз общался с ним в столице на приемах и балах.

— Только его нам и не хватало здесь, — уже со злостью заметил Ролан, но натянул на лицо приветливую улыбку:

— Ваше высочество.

Вблизи принц и его сопровождающие выглядели еще хуже нежели издали. На их одежде была засохшая кровь. Да и пахло от королевского отпрыска так сильно, что Ролан остановился в двух шагах от Зекара.

— Ваше имя и должность?

— Ролан Стадес, ваше высочество. Я комендант крепости.

Принц кивнул, а затем посмотрел на Лудса.

— Джеймс Луде…

— Я помню, — заметил Зекар и вновь бросил внимательный взгляд на полковника. — Где мы можем поговорить?

— Следуйте за мной.

Зекар не обернулся. Но он знал, что Герои, Фрол и наемники следуют за ним. А полковника сопровождал только капитан.

В зале совещаний было пыльно и грязно, но служанки все же прибрались там после очередной попойки офицерского состава. Ролан на миг замялся, не зная, стоит ли уступить место во главе стола принцу. Но Зекар и сам присел вдали от полковника.

— Перунцы перешли границу королевства. Их войска насчитывают десятки тысяч человек. Они используют наемников из Калмиры и орков.

Ролан сжал кулаки. Но ни одной эмоцией он не выдал, какое впечатление произвели на него слова принца. Он знал, что наемники из Калмиры не отступают, пока им платят. А орки были худшими противниками. Они бросались в сражения, будто искали смерти в бою. Но прежде чем умереть, они забирали с собой десятки воинов.

— Мы видели сигнальные огни, — Ролан замолчал. — Я выделю отряд, ваше высочество, он обеспечить ваше безопасное возвращение в столицу…

— Поздно, — устало заметил Глостер. — Они знают о принце. И скорее всего, они уже перекрывают все дороги и тропы, ведущие в крепость. Вас ждет осада, полковник.

— Понятно… Джеймс проводит вас в ваши комнаты, вам надо привести себя в порядок. Лекарь осмотрит ваши раны.

Зекар кивнул. Ему и впрямь требовалась маленькая передышка.

— Надеюсь, полковник, вы позволите мне осмотреть крепость? — спросил Глостер, который скептически осмотрел на зал совещаний. Успел наемник и из слов солдат, которые их нашли в лесу, понять, что крепость не готова к долгой осаде. Да и наслышан был Глостер о крепости ссыльных. Так что он не собирался полагаться на их воинское искусство, которое тоже вызывало сомнение.

Ролан сглотнул и подумал о бедственном положении крепости.

— Позвольте узнать ваше звание.

— Глостер мой личный помощник, — ответил за наемника принц. — Считайте, что он действует по моему приказу.

— Желаете, ваше высочество, возглавить оборону крепости?

Зекар нахмурился. По праву наследного принца Сердели он мог возглавить армию. И даже главнокомандующий был обязан подчиняться его приказу. Но сейчас в голосе Ролана он услышал иронию.

Никто не верил в него как воина. Глостер думал, что имел право поучать его. Фрол сомневался в его лидерских способностях. И даже Герои, который всегда следовал за ним, считал, что именно он отвечает за безопасность принца.

— Я желаю убедиться, что крепость в состоянии выдержать осаду. А вы полковник, способны достойно возглавить ее оборону. А теперь прошу показать мне мою комнату…

Зекар хранил молчание, когда Луде проводил его в просторнуюспальню. И хотя принц вспомнил Джеймса, вести с ним беседу он не хотел.

Зекар поспешно принял ванну, довольствуясь едва теплой водой. Затем он позволил лекарю осмотреть себя и перебинтовать многочисленные мелкие раны и синяки. Одежда, которую ему принесла служанка, скорее всего была с плеча Лудса, но принц не стал требовать портного, чтобы ему пошили новую одежду. И хотя аппетита у принца не было, но он съел все, что ему принесли. А вот к вину он не притронулся, а выпил только стакан воды. И не дожидаясь сопровождающих, принц покинул комнату.

Слухи уже просочился по всей крепости. И люди с надеждой взирали на молодого наследника престола.

Зекара обучали разным наукам. В том числе он неплохо был осведомлен о строительстве и укреплении крепостей. И как бы не иронизировал Ролан, принц теоретически был осведомлен, что делать при осаде крепости. К тому же, он, как и Глостер, видел состояние крепости. Да одно наличие женщин и детей, а они все- таки не решились без сопровождения солдат покинуть защищенные стены, наводило на определенные мысли.

Герои присоединился к другу на мосту. Они вдвоем смотрели на лес, хранящий обманчивую тишину.

— Волтер так и не появился? — тихо спросил принц.

Капитан отрицательно покачал головой.

— Понятно… Думаешь, у нее есть шанс выжить?

— Крепость не выдержит долгой осады, — заметил Герон, как будто он и не услышал вопроса принца.

— Знаю, — ответил на собственный вопрос и замечание друга Зекар.

Волтер большую часть своей жизни провел в лесу. Он родился в маленькой деревне, на окраине Рартена, в семье следопыта и охотника. В тринадцать лет он потерял отца, но он пытался матери и сестрам заменить его.

После смерти отца он никогда не приходил с охоты с пустыми руками. Ведь лес говорил с ним. Старик-альбинос вспомнил шутки об эльфах, которые разговаривают со священными деревьями. Но лес для него был прочитанной книгой, в которой он знал каждое слово, запятую и точку.

Так что и сегодня он с легкостью оставлял более заметные следы для тех, кого послали в погоню за принцем.

Огни на сторожевых башнях дарили надежду Сердели. Королевству, в котором некогда наемник нашел приют.

Волтер нахмурился. Нет, он не услышал в этот раз шепот леса. Вокруг царила тишина. Но альбинос вскинул арбалет, с которым никогда не расставался и который не раз спасал ему жизнь:

— Лучше убери его, пока случайно не выстрелил.

Игрейн приподняла руки, демонстрируя что она безоружна.

Альбинос, однако, не спешил убрать арбалет, зная, что ради спасения собственной жизни Игрейн была способна и предать, и всадить нож в спину:

— Ты одна?

— Ас кем мне быть? — усмехнулась наемница. — Отряды орков и перунцев рыскают по лесу. Но меня им не найти. Может, я не так хороша, как ты, но я умею заметать свои следы.

— Как ты сбежала?

— Повезло… после вашего побега в лагере начался переполох, вот я под шумок и сбежала. Но в отличие от тебя, я выяснила довольно интересные сведения, так что мне надо увидеть принца или Глостера.

— Они направляются к Оширской крепости, — ответил Волтер и убрал арбалет, зная, что он успеет его выхватить, если наемница вспомнит, что он бросил ее в лагере орков.

— Тогда нам надо поторопиться, чтобы догнать их. Основные силы перунцев уже направились к крепости. Если принц останется в ней, то она станет грудой камней на его могиле.

— Оширская крепость выдержала уже не одну осаду за свою историю.

— В прошлом, — насмешливо возразила Игрейн, — а сейчас там собран сброд со всего королевства, которых и жаль выгнать из армии, но которых сослали на окраину, чтобы они не позорили чести мундира.

Наемник задумался о сказанных словах. О защитниках Оширской крепости он ничего не знал, но вот Сендельмен точно не простит ни одному из наемников, если они не уберегут принца. Альбинос подумал, что если наследник умрет, тогда его вновь ждет бегство. Но он уже был стар, да и устал он от вечной погони.

— У тебя есть вода? А то в горле пересохло.

Волтер, все еще раздумывая над решением, которое принять, бросил Игрейн флягу с водой.

Наемница сделала несколько жадных глотков.

— Сейчас бы еще перекусить, да раздобыть оружие…

— А где твой меч с зарубками?

— Остался в лагере орков, — вздохнула Игрейн. — Представляешь, я даже подумывала о том, чтобы вернуться за ним. Но решила — к демону! Собственная жизнь важнее десятки отнятых жизней.

Альбинос рассеянно кивнул. Он поймал на лету флягу и сделал пару глотков:

— Собственная жизнь важнее, но все же ты хочешь рискнуть и догнать принца, чтобы… предупредить его об опасности? Проснулся патриотизм?

Игрейн тихо рассмеялась.

— Я ведь, как и ты, Волтер, не из Сердели. Да и при рождении у меня было другое имя, впрочем, как и у тебя.

В этот раз старик вздрогнул и внимательно взглянул на наемницу. Да, он бежал очень много лет назад из Рартена. Затем у него был долгий путь, когда он пытался запутать ищеек, посланных за ним. Волтер, это было имя фермера, которого он убил, чтобы забрать его документы и присвоить его имя. Удачная встреча, ведь альбиносы были редкостью и в Сердели.

— Ах Волтер, ты может и лучший следопыт, и лес — твоя вотчина. Но я тоже умею слушать, задавать правильные вопросы и искать. И вот город — уже моя вотчина. И знаешь, глупо было убить фермера, но пощадить его дочь. Впрочем, возможно, это был и не акт милосердия. Все же ты продал ее в бордель, а до этого вырезал ей язык, чтобы она не разболтала о том, что ее папаша сдох, сгорев на своей ферме… Любопытно, ты поэтому и Джуд опекал, пытался замолить старые грешки?

Альбинос молчал, хмуро разглядывая наемницу, которую всегда недолюбливал:

— С кем ты еще поделилась этими сведениями?

— С кем? Я собиралась хорошо потрясти твой банковский счет или же сейф, не знаю, где ты там хранишь свои богатства. Но увы, ситуация сейчас такова, что твоя голова стоит тоже довольно прилично, а так как Глостер мне уже не заплатит, то придется довольствоваться платой за тебя.

— Ты безоружна, а я могу заставить тебя заткнуться в любую секунду.

Игрейн улыбнулась. В лесу царил полумрак. И если бы не звездное небо, двое наемников не могли бы и рассмотреть друг друга в нескольких шагах.

— Давай же, заткни меня, если сможешь.

Волтер потянулся к арбалету, чтобы ответить на слова стрелой, но он не смог пошевелить правой рукой. Наемник попытался сделать шаг вперед, но тело ему больше не подчинялось.

— Вот видишь, Волтер, ничего, что я буду звать тебя так? Как видишь, ты ничего мне не сделаешь. Все что ты можешь, это только болтать языком, но через пару минут, тебе будет и это недоступно.

Альбинос завалился на землю:

— Яд — самое лучшее оружие женщин. Хотя ты тоже не брезговал его использовать.

— Зачем? — спросил наемник. — Я бы заплатил за свою жизнь гораздо больше, нежели платят за мою смерть.

— Обстоятельства изменились, — на лице Игрейн не было больше улыбки. Она устало присела рядом с альбиносом, наблюдая за его последними минутами жизни.

— Забавно, я вернулась к тому с чего все началось. Когда-то я так же сидела и смотрела как от моего поцелуя умирает человек… Он заслуживал смерти. Каждый из них заслуживал смерти, — задумчиво пробормотала Игрейн, — как и ты Волтер.

— Ты не лучше меня.

— Нет, не лучше, — согласилась Игрейн. — Но это был не мой выбор, а я просто хотела выжить. И сейчас я просто хочу выжить.

— И чем тебе поможет моя смерть?

— Принц, Оширская крепость, Сердели… очень скоро они все превратятся в пепел, который колдунья развеет по ветру. А затем настанет черед Рартена, Камдикана и других человеческих государств. И наконец-то придет время бессмертных рас. Колдунья не удержит призванных тварей, и Изолера превратится в миф… Но меня, Волтер, здесь уже не будет. Я найду пристанище в другом мире. А порталы между мирами нынче стоят недешево. В столицу без принца я не сунусь, так что твоя голова станет платой магу, который откроет мне портал в другой мир. Волтер? Ах да, забыла предупредить, после того как атрофируются мышцы гортани, у тебя останется одна-две минуты перед смертью… А знаешь, в новом мире я все начну сначала. Это будет моим вторым рождением. Восстану как феникс из пепла, опустив часть с пламенем, — Игрейн задумчиво посмотрела на Волтера. Она наклонилась и прислушалась к его дыханию. Несколько мгновений, и он перестал дышать.

Игрейн сделала глоток отравленной воды из фляги. Большую часть своей жизни она принимала каждый день немного яда. Так что ее поцелуй жалил других, но не ее. Наемница взяла в руки меч Волтера. Она могла сделать новую зарубку, но передумала. Через двадцать минут Игрейн перекинула через плечо сумку со своим необычным грузом и растворилась в ночи…

Глава 17

Витни успела уклониться от нескольких стрел, хотя рана в ноге делала ее более неповоротливой, а рука онемела.

Перунцы, поняв, что костер пылает, а Витни некуда отступать, обнажили мечи. Они поменяли планы, и вместо убийства соперницы, они решили взять ее в плен. Ведь им тоже было не избежать наказания за то, что они проворонили костер уже на захваченной сторожевой башне.

Девушка невольно отступала — осматриваясь. Но вокруг нее не были ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.

И в этот момент на башне появились новые действующие лица. Наверное, Витни все же надеялась на чудо. Впрочем, это было свойственно каждому человеку — верить и надеяться. Но появившийся отряд состоял из орков, которые примкнули к перунцам.

— Взять ее живой! — приказ прозвучал на всеобщем языке с перунским акцентом. И Витни сделала еще один шаг назад. Хотя впервые в ее голове не было ни одной мысли.

Но, видимо, сегодня еще не настало ее время. Так как орки, вместо того чтобы выполнить приказ, обнажили оружие против своих союзников.

Витни уже ничего не понимала. Она была уверена, что орки и перунцы действуют за одно, но судя по всему, в неизвестной ей игре каждый играл сам за себя, и только девушка не понимала, какие цели преследуют игроки.

Хоть перунцев было больше, бой на сторожевой башне закончился в считанные минуты. Орки заслуженно считались хорошими бойцами.

Витни настороженно следила за орками, ее, в отличие от перунцев, никто не пытался убить:

— В храбрости, впрочем, как и в глупости, тебе не откажешь. Удивляюсь, что ты все еще жива со своей-то тягой к геройству.

Девушка вздрогнула и посмотрела на орка, которого она точно не ожидала увидеть на сторожевой башне.

— Ты бы отошла от края, пока не навернулась в пропасть.

— Сам собираешься убить меня?

Эгр рассмеялся, но остался стоять на месте, чтобы не спугнуть девушку. Остальные орки обыскивали трупы, прислушиваясь к разговору вожака и бросая то и дело любопытные взгляды на Витни. Однако, они не предпринимали попытки на нее напасть и тем более убить, невзирая на ее предположение.

— С чего бы мне желать твоей смерти? Отравительница из тебя не получилась, так что я должен скорее поблагодарить тебя за проявленное в конце концов милосердие.

Витни побледнела, вспомнив как сначала она подсыпала яд в напиток орка, а затем связала его. Но смерти ему она и впрямь не желала. Так что сейчас она испытала, с одной стороны, облегчение, что Эгр выжил, но с другой стороны, она не хотела вновь вернуться в лагерь орков, подозревая что в этот раз ей никто не позволит сбежать.

— И что меня ожидает?

— Для начала уберемся подальше от башни, пока сюда не послали второй отряд перунцев.

— Но разве вы с ними не заодно?

Эгр прищурил глаза, а затем многозначительно кивнул на убитых воинов в перунской форме.

— Как видишь, нет. Так что спускайся.

Орки получили в бою только мелкие царапины, но вот Витни сомневалась, что далеко уйдет от башни. Рукав рубашки полностью пропитался кровью. Да и бедро болело, впрочем, и стертые в кровь ступни не позволили бы ей передвигаться наравне с орками.

Эгр, не дождавшись ответа и шагов Витни, вздохнул и подошел к девушке.

— Если не примешь нашу помощь, то ты просто истечешь кровью.

Витни вместо ответа посмотрела вдаль, на ее губах появилась слабая улыбка.

— Главное — сигнальные костры горят.

Орк проследил за взглядом девушки. Его зоркий взгляд увидел цепочку огоньков. Они вспыхивали один за другим. Сердели узнали о начавшейся войне.

— Не хочу умалить важность твоего поступка, но мы и без тебя зажгли бы сигнальные огни.

— Не понимаю, ты служишь колдунье…

— Уже не служу! — возразил Эгр. — Наш договор был ею аннулирован. Хотя и пришлось подтолкнуть ее к принятому решению. Но об этом мы поговорим после. Так ты примешь нашу помощь?

— Чтобы вновь стать твоей пленницей и рабыней? — колко спросила Витни. Только в последнюю секунду она передумала назвать орка господином.

— Ну, ты сбежала в прошлый раз, так что сейчас я предлагаю тебе сотрудничество. — Орк протянул руку, чтобы рукопожатием скрепить сделку. — Заодно проверишь, можно ли верить слову орка, — насмешливо закончил он.

Витни хотела продолжить разговор и понять, что происходит. Но от потери крови у нее кружилась голова, поэтому она решила довериться случаю и протянула руку.

Эгр едва пожал ладонь девушки, а затем поднял ее на руки. Витни вскрикнула, наконечник стрелы сместился, и ногу пронзила резкая боль.

— В десяти минутах отсюда есть удобное ущелье, там и подлечим тебя. Уходим, — приказал Эгр своим воинам. — Трупы сбросить в пропасть.

Витни хотела сохранить остатки гордости, но уже через несколько шагов орка, она обняла его левой рукой за шею. Тот покосился на девушку, усмехнулся, но промолчал.

— Как только мне станет лучше, я сама продолжу путь, — пробормотала Витни.

— Даже не сомневался в этом, — подтвердил орк.

Девушка закусила губу, чтобы не застонать от боли. От потери крови ее знобило, а плащ остался у подножия сторожевой башни. Эгр нахмурился:

— Потерпи еще несколько минут.

Но в этот раз сил на ответ уже не осталось, и Витни потеряла сознание.

Орк остановился и выругался. До ущелья они так и не дошли, но рисковать жизнью девушки он не хотел:

— Делаем привал здесь, — распорядился он.

— Слишком близко к башне, — заметил Урик- второй помощник Эгра.

— А то я не знаю.

Урик хмыкнул, но промолчал. Другие орки переглянулись, но не стали обсуждать приказ своего вожака…

Витни очнулась, хотя перед ее глазами все было как в тумане. Впрочем, орки не стали разводить костер, а в лесу было темно. Но Витни поспешила со своими выводами, так как один из орков зажег факел.

— Огонь могут заметить, — пробормотала девушка.

— Предпочитаешь, чтобы я в темноте вытаскивал наконечники из твоих ран?

— А разве орки не видят в темноте?

— Не так хорошо, как хотелось бы… Держи. Выпей это.

Витни подозрительно взглянула на флягу и облизнула пересохшие губы. Она потянулась за флягой, но рука безвольно упала.

— Что там? — прошептала она.

— Уж точно не яд, — ухмыльнулся Эгр, после чего поднес флягу ко рту девушки. — Сделай хотя бы несколько глотков.

— Наркотик? — после первого же глотка уточнила Витни и попыталась отвернуть лицо.

— Настойка на траве, она притупит боль. Еще два глотка… ты же не хочешь своими криками привлечь отряды перунцев.

— Факел тоже может привлечь их.

— Ты всегда споришь, даже в мелочах?

— Я…

Витни покачала головой и сделала еще два глотка горькой настойки.

— Мерзкая на вкус.

— С этим, пожалуй, соглашусь, — кивнул Эгр и убрал флягу, после чего присел рядом с девушкой. — Надо время, чтобы настойка подействовала…

Витни на мгновение прикрыла глаза, но в этот раз она не потеряла сознание, настойка и впрямь притупляла боль.

— Вы ведь рискуете, помогая мне.

— Ты тоже рисковала, дав мне противоядие.

— Я даже не была уверена, что оно подействует, — искренне призналась девушка. — Колдунья не простила тебе нашего бегства? Поэтому она и разорвала договор с тобой. А где остальные орки из твоего отряда?

Эгр усмехнулся, но посмотрел он не на Витни, а на своего подчиненного:

— Урик.

Девушка покосилась на второго помощника Эгра, который забрал себе в шатер в качестве награды Игрейн. Но белокурой наемницы среди орков не было.

Эгр кинжалом распорол рукав рубашки, после чего отбросил его в сторону. Витни посмотрела на рану и опухшую кожу.

Урик тем временем достал из сумки мешочек с темным порошком и высыпал его на тряпку.

— Посмотрит на меня, — привлек внимание девушки Эгр. — Я вытащу наконечник, а Урик прижжет рану, чтобы ты не истекла кровью. Настойка немного уменьшит боль, но только немного.

Витни кивнула и без споров зажала протянутую деревяшку зубами:

— На счет три. Оди…

Эгр слукавил, он вытащил наконечник на счет один, а на счет два Урик присыпал рану порошком и поджег его.

Если бы не настойка, то Витни вновь потеряла бы сознание, хотя сейчас ей хотелось бы забыться хотя бы на пару минут. Она выплюнула кусок деревяшки.

— Остался второй наконечник, — сказал Урик, перебинтовывая рану девушки. Заметив, что она вздрогнула, он продолжил. — А ты очень смелая для человека, — закончил орк.

— А Игрейн была не такой смелой? — резко спросила Витни.

Урик перестал бинтовать рану и заглянул в глаза девушки, он рассмеялся и что-то сказал на орочьем языке. Его слова вызвали смех остальных воинов, и даже Эгр улыбнулся. Витни насупилась. Она понимала, что должна бояться, но почему-то она ощущала не страх, а только злость, что ее обсуждают, а она не может понять ни слова.

— А брюки лучше снять, запасной одежды у нас нет.

— Э…

— Помочь? — серьезно, уже без насмешки спросил Эгр.

Девушка кивнула, решив, что глупая скромность сейчас не к месту.

— Сначала я вытащу наконечник, эта рана менее серьезна нежели на руке.

— Делай, как знаешь.

Следующие полчаса Витни едва могла вспомнить. Она уже сама потребовала флягу с настойкой и успела выпить большую часть ее содержимого. Орки флягу отобрали, а девушка в полудреме едва заметила, как Эгр вытащил второй наконечник, а ее рану прижгли и перебинтовали. Затем один из орков, чье имя она еще не узнала, донес ее до ущелья. И пока действие настойки не прошло, Витни заснула. Она уже давно хорошо не спала, но в этот раз она наконец-то выспалась.

Витни проснулась ближе к рассвету. Уже похолодало, и девушка закуталась в плащ. Она открыла глаза и наткнулась взглядом на Эгра, который не спал и смотрел на костер. Первой мыслью было, что надо потушить костер, но затем Витни осмотрелась и увидела, что орки нашли пещеру, в которой они и расположились. Сами воины спали, все кроме Эгра.

Девушка увидела свои брюки, которые сохли у костра, а также обувь, которую кто- то значительно подлатал. Ступни, сбитые в кровь, уже не болели. Витни провела пальцами по зажившим шрамам на ступнях.

— Заживляющая мазь. Готовят наши шаманы. Восстанавливает в короткие сроки.

Витни перевела взгляд на орка. На его теле было достаточно шрамов, но все они выглядели уже довольно старыми, хотя некоторые были получены совсем недавно.

— Вижу.

Девушке стало неуютно, ведь орк пристально ее рассматривал, даже не пытаясь этого скрыть. И Витни впервые в жизни подумала, а как она выглядит и как от нее пахнет после нескольких дней скитания по лесам и горам. Эта мысль сразу же отрезвила девушку, напомнив, что орки — чудовища, а ей надо было добраться до Оширской крепости. Правда, воспринимать всех орков чудовищами было уже сложно, но Витни попыталась себя убедить, что она просто еще не знает о целях орка в предстоящей войне.

— Так что произошло у тебя с колдуньей?

— Мой клан зарабатывает на жизнь войнами. Мы наемники. Но мы привыкли сражаться с солдатами и другими наемниками. Мы не сражаемся с мирными жителями, а также женщинами и детьми. И уж тем более мы не желаем истребления всех людей.

— Орки ненавидят людей.

— Может, большинство орков и ненавидит, но не все.

— А вы отличаетесь друг от друга? — недоверчиво спросила Витни.

— Темные и светлые драконы тоже разные, — напомнил Эгр.

— И об этом знают во всей Изолере, — возразила девушка.

— Порой лучше оставаться в тени, чтобы не волноваться о тех, кто остался у тебя дома, пока ты сам в дороге.

Витни хотела спросить, кто остался у орка дома, но передумала.

— Тогда зачем ты заключил сделку с колдуньей?

— Все совершают ошибки, и я в том числе.

— Ты так просто в этом признаешься?

— Я отвечаю за жизнь пяти сотен орков, которые пришли в эти земли, следуя моему приказу. И я хочу вернуть большинство из них домой. И лишь глупец не признает свои ошибки, а совершает их вновь.

— Ты не глупец, — пробормотала Витни.

— Знаю, — самоуверенно согласился орк.

— И где сейчас твои орки?

— В лагере колдуньи.

— Но если она расторгла с тобой сделку…

— Она уверена, что я мертв. А Яджала считает новым предводителем орком… Она видела, как Яджал ранил меня, — пояснил Эгр, — когда он бросил мне вызов и бился за место вожака.

— Так он победил?

— Никто не может победить Эгра, — вмешался в разговор Урик.

— Я как-то пытался, — вмешался в разговор бугай, который принес Витни в пещеру. — Не получилось.

Никто из орков уже не спал. А возможно, они прислушивались к разговору с самого начала беседы.

— Так это была попытка, Юстас, хм… а я думал, что мы разминались, — пошутил Эгр.

— Я все равно не понимаю, Яджал специально поддался тебе? А если он решит тебя предать?

— А ты смогла бы предать своего принца? — спросил еще совсем молодой орк.

— Нет, — сразу же отринула это предположение Витни.

— Мы тоже знаем, что такое честь, — буркнул парень.

Витни невольно покраснела. Она догадалась, что орки слышали весь ее разговор с их предводителем.

— А почему ты, дочь степного народа, служишь Сердели? — в этот раз вопрос задал седовласый орк.

Девушка впервые по-настоящему посмотрела на воинов. Раньше ей казалось, что они все очень похожи друг на друга. Но сейчас она видела, что ошибалась. Не только Эгр, но и его воины не были тупыми дикарями. И они умели задавать правильные вопросы.

— Я родилась в Сердели.

— И что? Дом не всегда там, где ты появился на свет, — продолжил старик. — Я вот тоже родился в другом клане.

— Стейн, хватит, — прервал старика Эгр.

Витни задумчиво наблюдала за орками, за тем, как они общались между собой. Да, Эгр был их предводителем, но они были готовы отдать за него жизнь не только за его звания вожака. И у них было то, чего желала и Витни — настоящее братство.

— Как твои раны? Сильно беспокоят?

Девушка пожала плечами.

— Жить точно буду, — пошутила она.

— Вот и хорошо. Тем более нам пора в дорогу.

Витни вздрогнула.

— Но ты так и не сказал мне, куда мы идем?

— Колдунья думает, что я мертв. И желательно, чтобы она и дальше оставалась в заблуждении, пока я не встречусь с принцем.

— Значит, мы идем в Оширскую крепость?

— Да. Пора предложить принцу сделку. Надеюсь, он тоже не глупец, чтобы отказаться от нее.

Глава 18

Витни злилась, что она вынуждена принимать помощь орков. Но после первой же мили, пройденной самостоятельно, она поняла, что ей никогда не угнаться за ними. Раны хоть и заживали довольно быстро, но боль в ноге все еще беспокоила ее. Да и силы еще не восстановились. Но у орков не было времени ждать ее. Они спешили дойти до Оширской крепости, опередив войска перунцев. Так что Витни смирилась с тем, что орки по очереди несли ее на руках.

К тому же ей было о чем подумать. Эгр собирался предложить принцу сделку, но вот ее нюансы он наотрез отказался озвучить. Витни, однако, не теряла надежды переговорить с орком. Но вот ее несли на руках все орки по очереди, но не Эгр. И девушка подумала, что он специально избегал разговора с ней.

— Так что с Игрейн? Она все еще находится в лагере?

Урик был единственным из всех орков, кто подшучивал над Витни. Но все же он не отказался нести ее, когда Юм спихнул девушку ему на руки.

— Я отпустил ее, когда вы сбежали.

— О!

— Это удивление?

Витни усмехнулась. Она попыталась пожать плечами, но тут же поморщилась от боли.

— Э… не знаю.

— Колдунья убила бы ее. А так, кто знает, может, ей и удаться выбраться из этого леса, не столкнувшись с перунцами.

— Неужели понравилась? — не поверила Витни.

Урик задумался, а затем покачал отрицательно головой:

— Пожалел, — признался он.

— Игрейн? — уточнила Витни. Она вспомнила белокурую наемницу и последнюю встречу с ней. Жалость к ней? Витни покачала отрицательно головой.

— Теперь ты удивлена?

— Она сожалела, что не может убить тебя, чтобы сделать зарубку на рукояти своего меча.

— Не стоит верить всем словам, что говорит женщина, — напомнил Урик распространенную в Изолере пословицу.

Витни только фыркнула в ответ. Но она не стала вступать в спор и утверждать, что и мужчины не всегда и не все держат свое слово.

— Когда повзрослеешь, тогда и поймешь, что и такие как Игрейн заслуживают жалости.

— Сомневаюсь.

— Думаешь, Игрейн прыгнула бы в пропасть, даже если у нее не было бы выхода?

— При чем здесь…

— Просто подумай об этом, когда появится свободное время. Сколько раз у нее не было выхода, но она все равно выживала.

Витни нахмурилась. За последние сутки все орки ставили ее в тупик своими знаниями и довольно необычным взглядом на жизнь. И ведь об Игрейн она спросила, чтобы просто узнать о ее судьбе, а не волнуясь о жизни наемницы. «Пожалел», — фыркнула девушка и подумала о том, что жалость не лучшая черта для воина. Но затем Витни перевела взгляд на Эгра и задумалась, а не пожалел ли

и он ее.

— Может, Игрейн специально рассказала тебе о своем прошлом, чтобы вызвать жалость? — все же буркнула Витни.

— Она не говорила о своем прошлом.

— Тогда…

— Шрамы на коже могут рассказать о многом, особенно когда шрамы настолько старые, что были получены в детстве. Придет время, научишься и их различать.

— Отдыхаем десять минут и в путь! — распорядился Эгр.

Витни молчала, когда Юм поспешно смазал ее раны мазью и заново перебинтовал. Она думала над словами Урика и остальных воинов. На ее теле теперь тоже хватало шрамов. И к сожалению, избавиться от них было уже невозможно.

Быстрый перекус, и Эгр приказал всем продолжить путь. Витни вновь оказалась на руках Урика. Но крепость была уже рядом, так что шанса поговорить с Эгром ей так и не выдалось.

Через два часа орки остановились. Причем по их виду невозможно было догадаться, что последние дни они провели в дороге. Казалось, что они с легкостью могли пройти всю Изолеру. Но девушка уже перевела взгляд на Оширскую крепость.

В детстве, слушая рассказы старых солдат, Витни, сопровождая отца к границе, надеялась увидеть крепость, которая когда-то олицетворяла Сердели. Ее силу и мощь. Но прошло время, и крепость пришла в запустение. Сейчас она уже не внушала страха, а скорее вызывала насмешку. И такой ее увидела несколько лет назад Витни. Легенда была развеяна, и девушка увидела только отголоски былого величия.

— Да, — заметил Эгр, — а ситуация то хуже, нежели я предполагал.

Витни в мельчайших подробностях помнила свой предыдущий визит в эту крепость. Тогда она испытала разочарование. Каменная крепость показалась ей грудой камней. Но в то же время она впервые ощутила настоящую свободу, когда сбегала в тайне от отца в лес. Но ее вновь заперли в столице Сердели.

— Эту рухлядь не защитить, — вынес вердикт Урик.

Первая стрела вонзилась в паре метров от ноги Витни. Девушка выругалась. После двух ранений ей не хотелось получить еще одну стрелу. Орки благоразумно остановились, дожидаясь отряда из крепости.

Солдаты были напуганы, что и не пытались скрыть. Однако, они разрешили оркам, правда под конвоем, войти в крепость. И то это была заслуга Витни, которая поспешила сообщить о знакомстве с принцем Зекаром. Девушка усмехнулась, подумав, что хотя бы сейчас это знакомство пригодилось.

Переступив мост и ворота крепости, орки оказались окружены двумя десятками солдат, каждый третий был вооружен луком.

Зекар переводил взгляд с одного офицера на другого. Совещание затянулось и шло уже второй час. И после речи Глостера, заявившего, что крепость не выдержит долгой осады, в зале наступила многозначительная тишина.

Ролан понимал, что должен сказать хоть что-то в свое оправдание, но он не видел смысла лгать. В мирное время он ответил бы за свои действия в столице. Но сейчас между Оширской крепостью и столицей было огромное расстояние. А война и предстоящее сражение сами вынесут всем приговор, понимал комендант.

— Ваши действия, полковник, и так называемая служба привели к тому, что солдаты забыли, как держать оружие, — заметил Герон.

— Я готов сложить свои полномочия.

— Когда враг у стен крепости?

— Достаточно, — заявил Зекар. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обвинять друг друга. Перунцы и их союзники сильны, а мы заперты в крепости вместе с гражданскими лицами. И падение крепости приведет к тысячам смертей и стратегическому превосходству противника в войне. Поэтому я хочу услышать предложения, что мы можем сделать, чтобы крепость не пала.

Старик-смотритель тяжко вздохнул и протер пот на лице. Он прожил всю свою жизнь на границе. Он ловил дезертиров, устраивал засады для контрабандистов и разбойников. Но все это было давно. И никогда никто не угрожал безопасности крепости. А также его близким — его семье, жене, детям и внукам.

— Я предлагал полковнику увести из крепости людей.

— Ия ответил отказом, — пояснил комендант. — Люди не смогут далеко уйти от крепости без прикрытия армии. А мы не можем ослабить оборону крепости.

Зекар подумал о словах Глостера. О том, что на войне надо принимать не хорошие или плохие решения, а правильные — для победы.

— Перунцев слишком много. Отправлять людей на смерть мы не можем. Но мы можешь успокоить их. Передайте им, что в столице уже знают об опасности и знают, что я нахожусь в крепости. Так что помощь вскоре подоспеет.

Старику явно было что возразить принцу. Но он промолчал. Хотя он, как и все присутствующие в зале совещаний, знал, что помощь из столицы не подоспеет. У гарнизона крепости было только возможность задержать противника, не более того.

— Но все же, ваше высочество, — предпринял еще одну попытку старик, — войска перунцев еще не подошли к крепости, люди…

— Ни один человек не покинет крепости. — Зекар посмотрел на старика и нехотя объяснил главную причину, по которой люди оставались якобы под защитой стен. — Перунцы не знают истинного положение дел в крепости, а я не желаю, чтобы им это стало известно от говорливого пленника.

— Вот оно что, ваше высочество, — пробормотал старик, — я могу идти?

Зекар махнул рукой. Продолжать совещание под осуждающим взглядом старика он не хотел, ведь он принял правильное решение.

— Солдаты укрепляют стены, но времени не хватает, — продолжил доклад Джеймс, как только за стариком закрылась дверь.

— Мы можем задержать перунцев на подступах к крепости, — предложил Герои. — Как насчет засады? Мы можем внести беспорядок в ряды врагов, а затем укрыться за воротами крепости.

— Перунцев десятки тысяч, а нас горстка, — покачал головой Ролан. — Гарнизон крепости слишком мал, мы не можем позволить себе потерять солдат.

— Но Герои прав, мы можем их задержать, — оживился Фрол. — На подходе к крепости, в узком ущелье. Если прибегнуть к хитрости, мы сможем выиграть время.

— К какой хитрости?

Стук в двери приостановил горячие дискуссии. В этот раз солдат не заикался, когда докладывал о об отряде орков.

— Сколько их?

— Пятеро орков и с ними девушка. Они требуют встречи с принцем Зекаром.

— Ловушка? — то ли предположил, то ли спросил Герои.

— Орков связать и бросить в подземелье! — распорядился комендант. — Чуть позже я их допрошу.

Зекар жестом призвал советчиков к тишине. Он был готов воспользоваться любой возможностью или шансом изменить положение дел. Даже если ради этого надо было встретиться с орками.

— Приведи их, — распорядился он.

Комендант промолчал. Принц хоть и отказался от управления крепостью, но все же последнее слово было за ним. И именно он отдавал приказы. Ролан присматривался к Зекару и вынужден был признать, что наследника престола было за что уважать.

Ведь трусом принца трудно было назвать. Он отправился в опасную экспедицию. В бою с орками попал в плен. Бежал, чтобы предупредить крепость об опасности. И вместо того, чтобы увести с собой половину гарнизона для собственной защиты, он собирался биться наравне с другими.

Капитан Луде подошел к дверям. Он занял удобную позицию, чтобы в случае опасности защитить принца. Герои положил руку на рукоять меча. Глостер тоже переместился. Да и остальные офицеры крепости пересели.

Зекар усмехнулся, но не стал делать замечаний и утверждать, что он и сам в состоянии о себе позаботиться. После плена и бегства принц во многом изменился.

Но когда дверь открылась, то первой в комнату вошла Витни, а не свора орков. Зекар резко распрямился. Ведь последние дни он все время задавался вопросом — выжила ли девушка или нет. И хотя он знал ответ, и он был отрицательным, все же принц надеялся, что боги или удача спасут ее и в этот раз. Герои побледнел, но остался стоять на месте, так как за Витни в зал совещаний вошли еще пять орков.

Зекар прикоснулся к зажившему носу. Он хорошо помнил удар орка, который свалил его с ног.

Глостер вновь переместился. Теперь он не хотел позволить совершить ошибку принцу, ведь тот, как и любой человек мог желать мести, тем более враг с такой глупостью сам заявился в крепость. Но все же, усмехнулся наемник, он все еще недооценивал принца и его выдержку. Наследник хоть и изменился в лице, но не стал принимать поспешных решений, не выслушав орков.

Эгр насмешливо наблюдал за всеми собравшимися в комнате людьми. В его глазах не было страха. Да и удивление он умело скрывал, ведь орк не ожидал, что принц с такой легкостью согласится с ним встретиться.

Витни протянула связанные руки Глостеру.

— Развяжи, — попросила она.

Солдаты, прежде чем провести орков к принцу, приказали им сложить оружие и связали их. Витни ожидала сопротивления Эгра и его воинов, но они без спора подчинились людям. Так что в зал заседаний орки, как и сама Витни, вошли связанными.

— А ты продолжаешь меня удивлять, девочка, — усмехнулся Глостер. — Ведь в этот раз даже я не поставил бы на то, что ты выберешься.

Витни размяла запястья. Подъем по лестнице дался ей с трудом. Она и сама не знала, как доковыляла последние метры. Но сейчас перед лицами старых знакомых и офицеров крепости она не желала показать свою слабость. Хотя ей хотелось устроиться где-нибудь в углу и наконец-то выспаться.

— Если бы не он, — Витни кивнула на Эгра, — то я была бы уже мертва.

— И он пришел сюда, чтобы получить плату за твое спасение? — огрызнулся Герои.

Зекар посмотрел на друга и покачал головой. Принц также не любил орков, и особенно этого вожака с насмешливым взглядом, в глазах которого можно было прочесть о его отношении к людям. Но все же наследник сделал несколько шагов к орку.

— Ваше высочество, орки даже связанные всегда опасны, — заметил Ролан.

Зекар проигнорировал сказанные слова. Но он был собран, не желая, чтобы орк, как в прошлый раз, перехитрил его:

— Я могу приказать тебя казнить. А твою голову выставить на показ, чтобы твои воины знали, что ждет и их, когда они осмелятся напасть на крепость.

— И что мешает отдать приказ? — спросил Эгр.

Принц перевел взгляд на остальных орков.

— Лишь осознание, что ты не явился бы просто так в эту крепость. А значит, ты готов предать тех, кому служишь.

— Вы, люди, о предательстве знаете больше моего, — усмехнулся Эгр. — А ваша крепость — пародия на укрепленное строение. Сколько она выстоит, прежде чем ее стены обратятся в прах? Ведь у вас нет даже мага, а колдунье, возможно, даже не понадобятся ее приспешники. Ураганный ветер, и все, вас сметет вместе с этой «твердыней».

— Если все так, то что привело тебя сюда? — презрительно спросил Зекар.

— Мне нравится это не больше чем тебе, человек, уж поверь… Но ты даже не знаешь, с чем столкнулся.

— Сердели уже не раз побеждали Перунию. С колдуньей или нет — это неважно. Падет эта крепость или нет — и это неважно. Может, помощь и не подоспеет из столицы, и мы все здесь умрем, но Сердели устоят, как и каждый раз, когда противник думал, что сможет поработить наше королевство!

— Оставь свои слова для толпы и площадей. В этой комнате вряд ли им кто-то поверит. К тому же Сердели предстоит сражаться не только с людьми и колдуньей. О нет, в этот раз враг не по зубам никому.

Эгр улыбнулся и посмотрел на притихшую Витни.

— Ты ведь не сказала им.

— О чем не сказала? — резко спросил Герои.

Эгр выжидающе взглянул на девушку. Он был уверен, что его словам не поверят, так что спасение Витни на сторожевой башне было удачей и для орков.

— Я не хотела, чтобы ты потерял надежду, — Витни в этот раз не отвела взгляда от глаз принца. — Потому что шанс на победу есть всегда…

— Ближе к делу, — поторопил орк.

— Приспешников, которых колдунья вызвала из другого мира… — Витни вздохнула. — Она призвала на службу мажадов.

Офицеры и даже принц непонимающе переглянулись. Витни и сама еще пару лет назад никогда не слышала о мажадах. Но одна глупость, вернее шалость Ларен, и Витни впервые услышал об этой расе. А Ларен тогда впервые по-настоящему наказали.

И все же один человек из присутствующих вздрогнул, когда услышал о мажадах. Глостер недоверчиво покачал головой. Судя по изменившемуся лицу наемника, он был единственный, кто знал, о ком шла речь.

— Это невозможно, — покачал головой наемник. — Мир мажадов был запечатан много тысячелетий назад. Им оттуда не выбраться.

— Я присутствовал при открытии портала, — заметил Эгр. — И я лично видел трех мажадов в нашем мире.

— Тогда, может, кто-нибудь и мне объяснит, кто эти мажады? — предчувствуя беду, спросил Зекар.

Глостер и Эгр хранили молчание. Один не мог найти слов, а второй испытывал терпение принца. Витни нехотя продолжила объяснение.

— Мажады — это бессмертные духи, обладающие телесной оболочкой. В древности их называли пожирателями миров. Они питаются энергией, и даже аурой земли. Но больше всего они получают энергии, питаясь… — Витни запнулась, вспоминая лица

пленников в клетках.

— Людьми, — догадался о судьбе пленников и Зекар.

— Да, — прошептала Витни.

— Они убивают и получают энергию разрушения, — пояснил Эгр. — Но самое любопытное даже не это. Магия не воздействует на мажадов, вернее они и ее поглощают. И становятся еще сильнее.

— Как их можно остановить?

— Не знаю, — честно ответила Витни.

— А ты, орк? Что ты можешь предложить? Ведь сюда ты явился не просто так.

Эгр окинул взглядом всех людей и кивнул.

— Остальное я скажу наедине. Пусть они выйдут.

— Может, эта девчонка заодно с орками, — вмешался в разговор Ролан, который не поверил в каких-то бессмертных духов и порталы в другие миры. — Орков лучше провести в подземелье и допросить с пристрастием.

Витни фыркнула, услышав обвинение в свой адрес. Но она не стала оправдываться.

Зекар же молчал. Орку, возможно, он и впрямь не поверил бы, но вот Витни, он был уверен, она никогда не осквернила бы память отца предательством:

— Оставьте нас, — распорядился принц.

— Это слишком опасно…

Герон осекся, когда увидел взгляд друга.

— Оставьте нас наедине. Немедленно.

В этот раз в голосе Зекара прозвучали новые ноты, так что Герон и остальные защитники крепости покинули зал совещаний.

— Не бойтесь, — насмешливо заметил Эгр им вслед, — принц вооружен, а я связан.

— Мы подождем за дверью, ваше высочество, — заметил комендант и вышел последним.

Эгр усмехнулся. А через пару минут он освободился от веревок, которые отбросил в сторону. Зекар внимательно следил за действиями орка, не пытаясь ему помешать и не демонстрируя своего страха.

— Позволишь присесть? — спросил Эгр.

— Говори.

— Как скажешь… Я заключил сделку с колдуньей. Но вот о мажадах в нашей сделки речи не было. Но колдунья первая нарушила договор. Она призвала этих тварей в помощники… Я конечно мог бы бежать и позволить колдунье уничтожить Сердели, но спустя время мажады придут и в земли орков. А позволить произойти этому я не могу.

— Даже если эти мажады и впрямь пожиратели миров, их всего трое.

— Трое… — подтвердил Эгр, — но за первыми придут другие. Колдунье их не удержать в повиновении. Перунцы не знают, на что они подписались, согласившись на союз с Алерной… Если мы не остановим мажадов, то мы все умрем.

— Так их все же возможно остановить?

— Мажадов пока трое, и их силы еще не в пике возможностей. Колдунья в предстоящей схватке будет опираться на перунцев. И, конечно же, на орков… — Эгр подошел к принцу, возвышаясь над ним на полголовы.

Мужчины напряженно смотрели в глаза друг друга, пытаясь понять — можно ли доверять сопернику.

— Поклянись, что ты откроешь ворота для орков. И мой клан станет твоим союзником.

— Откуда я знаю, что это не ловушка колдуньи? — задумчиво спросил Зекар. — И что орки не войдут в крепость, чтобы убивать.

— Тебе придется сделать выбор… ваше высочество. И у тебя всего сутки, чтобы принять его. Перунская армия уже на подступах к крепости.

Глава 19

— Неужели ты поверишь ему? Он же орк. Он похищал людей. А теперь он предлагает помощь. Только сомневаюсь, что у него проснулась совесть! — Герои ударил кулаком по столу.

— Не ори, — поморщился Зекар. — Витни? Что ты думаешь?

Девушка еще не успела переодеться и освежиться после дороги. Но она не отказалась от подноса с едой. И хотя еда предназначалась принцу, Витни решила, что слуги позаботятся о втором завтраке для наследника.

— Эгр играет в игру, правила которой мне неизвестны. Я не знаю на чьей он стороне. Авот верить ли ему? Не знаю. Не сомневаюсь, что он отдаст жизнь за свой клан, но вот спасение людей…

— Он спас тебе жизнь, — напомнил Зекар.

Витни пожала плечами.

— Возможно, я должна была послужить проходным билетом в крепость… — девушка осеклась. Она и сама не верила произнесенным словам, но ей хотелось найти какой-нибудь изъян в Эгре или же убедиться во лживости его слов, чтобы погасить в зародыше те чувства, которые орк стал пробуждать в ней. Но все же сейчас было не время для собственных обид, поэтому девушка продолжила объяснения. — Я не знаю, Зекар, способны ли орки держать слово… Вот только… не пойму, что выгадает Эгр, расставляя ловушку.

— Мы откроем ворота, и орки вырежут гарнизон крепости, — усмехнулся Герои.

Витни поковырялась вилкой в тарелке и отложила ее в сторону.

— Если верить Глостеру, то крепость и так долго не продержится под натиском врага… Без орков нам не выстоять…

Зекар смотрел на сотню костров на равнине перед крепостью. Армия противника разбила лагерь практически под стенами крепости. Это был вызов и демонстрация силы.

Принц отвел взгляд от перунского флага, изображавшего красного гуфона с добычей в когтях, и прикрыл глаза. Он слышал плач женщин и видел испуганные глаза детей. А также он видел надежду на лицах солдат и обычных людей. От него, от принца Сердели, ждали великих поступков. А Зекар не мог сделать выбор. Ролан и его помощник едва ли не с пеной у рта пытались отговорить принца принять предложение орка. Впрочем, все кроме Глостера советовали ему — или убить Эгра, или запереть в подземелье.

Принц выслушал каждого советника, он нашел зерно истины в их словах, но вот закрыть глаза на шаткое положение крепости — нет, Зекар не мог довериться случаю. Но от его решения зависели жизни всех людей, укрывшихся в крепости.

— Не помешаю, ваше высочество?

Фрол подошел к принцу. Он уже оправился после полученных ран и почти все время молчаливой тенью следовал за принцем.

— Я хотел бы принести извинения за все свои слова…

— Забудь. Сейчас это уже не имеет значения.

Лейтенант понимающе кивнул. Он проследил за взглядом принца, который наблюдал за парочкой подростков, которые сражались на прутьях.

— Да, нелегко сделать выбор, — пробормотал Фрол.

— Еще как нелегко, — согласился принц, разглядывая детей. И их жизни зависели от одного принятого решения, вздохнул он. — Ты поверил бы орку?

Зекар не знал, должен ли будущий король всем задавать один и тот же вопрос, и решение он собирался принять самостоятельно, но все же ему хотелось понять, как другие видят ситуацию с орком.

— Герои уверен, что это ловушка.

— Поверь, он уже успел сообщить мне свое мнение. А ты, что думаешь ты?

— Я приказал бы подвергнуть орков пыткам.

— Силой от них ничего не добиться, — пробормотал Зекар, отмечая, что Фрол так и не дал ответа на вопрос.

— Пожалуй, — согласился лейтенант. — Вам бы лучше отдохнуть. До рассвета осталось мало времени.

Звук трубы вывел Зекара из полудрема. Принц плеснул холодной воды на лицо. Он взглянул на свое отражение в зеркале и несколько раз ударил себя по щекам, чтобы стереть мертвую бледность с лица. Невзирая на спешку, принц не торопился. Он принял решение и не собирался его изменить.

Орки провели ночь под надзором, увы, они не знали, что их ожидает. Веревка — если принц ответит отказом на их предложение, или же сражение — если принц признает Эгра союзником.

По приказу Зекара орков привели на площадь, а трубы перунцев продолжали звучать. Пока внутри крепости принц принимал решение, армия противника строилась, готовая обрушить свои силы на стены, которые так и не успели укрепить сердельские солдаты.

Офицеры Оширской крепости тем временем встали позади принца, внимательно наблюдая за наследником и надеясь все же на казнь, а не на союз с орками.

Зекар подошел к пленникам и вытащил меч из ножен.

— Протяни руки, — приказал он Эгру.

Орк насмешливо осмотрелся. Он мог бы вновь избавиться от веревок, но не стал злить окружение принца, их ненависть и враждебность ощущалась на физическом уровне. Солдаты и офицеры желали воспользоваться оружием, и им хватило бы любого повода, чтобы «защитить» принца от дикаря. Так что Эгр протянул руки, не отводя уже взгляда от Зекара. Меч принца безошибочно перерезал веревку. На землю упала только капля крови орка.

— Если ты предашь меня, обещаю, что перед своей смертью я увижу и твою кончину.

Эгр проигнорировал угрозы принца и обратился к своим соплеменникам на орском языке. Орки самостоятельно избавились от веревок, которые их связывали, демонстрируя тем самым, что они могли и ночью бежать.

Зекар невольно поморщился, и покосился на побледневшего коменданта.

— Принесите барабаны. — Вновь перешел на изолерский язык Эгр. — И ждите!

— Выполняйте! — со злостью приказал принц. И вот его приказа никто не осмелился ослушаться.

Витни, прислушиваясь к разговору, подошла к стене и бросила взгляд на равнину. Построение перунских войск завершилось. Первыми шли лучники из людей. Орки несли таран для ворот. За ними шли остальные перунцы и наемники. Армия, которая превышала состав защитников Оширской крепости в несколько раз. И это была всего лишь малая часть войск, которая перешла границу. Только авангард. Как докладывали следопыты и охотники, к крепости двигалась вся армия.

— Еще не поздно поменять решение, — предпринял последнюю попытку переубедить принца Ролан. — Орки никогда не были союзниками людям.

— Я принял решение. Открыть ворота!

Витни отказалась от предложенной кольчуги. Она была слишком велика ей, а времени подогнать ее уже не было. К тому же тяжелая кольчуга могла замедлить движение девушки и ее скорость. А вот шлем оказался впору.

Джеймс Луде подошел к девушке и, не скрывая интереса, он посмотрел на ее меч, который она спрятала в ножны. Эгр вернул Витни меч, после того, как спас ее на сторожевой башне. И девушка обрадовалась оружию как старому другу.

— Откуда он у тебя?

— Подарок друга.

— Видимо, очень близкого друга, — улыбнулся Луде, — ведь подарок весьма дорогой.

Витни нахмурилась. Когда старые друзья отца отказывали ей в помощи, двое из них помимо слов, что девушке не место в армии, пытались объяснить ей, что, если ей все же удаться поступить на службу в гвардию, она столкнется с мужчинами, которые будут всегда принижать ее достижения. Удивительно, но наемники видели в ней воина, а не просто девушку. А вот за последние сутки в крепости Витни услышала о себе много сплетен. И ведь не объяснить же было каждому офицеру и солдату, что их домыслы не имеют под собой основания.

Промолчать? Проигнорировать? Пожаловаться Зекару? Подождать, чтобы время рассудило? Витни, заглянув в лицо Джеймса, поняла, что ее не устраивает ни один из перечисленных вариантов. Чтобы заставить сплетников замолчать, не надо было подставлять им вторую щеку. Девушка улыбнулась и сжала ладонь, на которой была надета перчатка с железными заклепками.

Витни ударила. И это была не пощечина, а настоящий удар. Джеймс пошатнулся и отступил. Девушка сжала рукоять меча, она была готова выхватить его и скрестить лезвие с оружием капитана. Рука Джеймса легла на рукоять собственного меча, но он не обнажил оружие:

— Тебе повезло, что я не бью женщин, — процедил он сквозь зубы.

— А может, это страх проиграть женщине?

— Следи за своими словами, а то я могу сделать и исключение для тебя.

— Дам тот же совет.

— Прогуляйтесь, капитан.

Луде покраснел и покосился на Глостера, который оказался свидетелем удара и ссоры. Джеймс отступил, сплюнул на землю, отвернулся и зашагал прочь. Он не хотел перед настоящим сражением столкнуться в поединке с наемником. А сомнений в том, что тот вступится за девушку, у Джеймса даже не возникло.

— Уже нажила себе врагов? — усмехнулся Глостер.

— А я должна была смолчать или перевести его слова в шутку?

— Порой, это помогает выжить.

Витни невольно рассмеялась:

— Я все еще не теряю надежду, но где-то очень глубоко в сердце. Но если мы тут все и умрем, что же, кажется, сегодня у меня такое настроение, что я готова записать на свой счет не только солдат перунцев и наемников из Колмира.

— Тогда не отступай. Солдаты, может, и не будут задевать тебя, но офицеры точно еще не раз попытаются тебя достать. Да и Луде не простит тебе этого удара. Как твои раны? — резко сменил тему разговора Глостер.

— Жить буду, — пошутила Витни.

— Не сожалеешь, что приняла мое предложение в квартале контрабандистов?

— За прошедшие недели не раз и не два сожалела, — призналась девушка. — Но вот сейчас, я действительно там, где и хотела бы быть. И защищаю то, во что верю!

— Что же, тогда удачи в предстоящей битве! Сегодня она никому не помешает.

Девушку не успела ответить, так как раздался крик.

— Поднять ворота!

Витни резко вскинула голову, услышав приказ принца. Девушка нахмурилась. Зекар собирался принять участие в бою. Никто из офицеров уже не пытался отговорить его от участия в битве, но они молчаливыми тенями выстроились рядом с принцем, чтобы защитить его.

Лучники противников остановились. Войско перестроилось. Теперь лучников прикрывали щиты орков.

Гарнизон крепости под предводительством принца покинул защиту стен. Теперь сердельских солдат и орков отделяли метров пятьсот, но никто не делал первого выстрела.

— Нам конец, если орк солгал.

Зекар даже не понял, кто сказал эту фразу. Но гадать уже не имело смысла, ведь оставались минуты, чтобы узнать — солгал Эгр или нет. Предадут орки колдунью и ее союзников или нет. Победа их ждет или поражение.

Лучники перунцев натянули стрелы. Но в тот момент, когда стрелы были готовы затмить небо, барабанный бой раздался со стен крепости.

Зекар сделал шаг вперед. Он собирался уже приказать своим воинам отступать под защиту стен, ведь орки не двигались. Но вот прошла секунда, и орки сомкнули ряды. И ничего не подозревающие лучники не успели перестроиться и выпустить стрелы, когда орки обнажили оружие против них.

Вздох облегчения сорвался с уст Зекара. В этот раз он все же сделал правильный выбор.

— За мной!

Витни попросила лекарей туго перебинтовать ее раны. И хотя ей предлагали остаться в крепости, девушка отказалась. После возвращения в Сердели, она впервые точно знала, за что она сражается. Она чувствовала, что нашла свое место и свой путь. Калеб следовал за ней. И девушка догадалась, что наемник выполнял приказ Герона или, скорее всего, Зекара. А вскоре девушка заметила, что помимо Калеба, ее окружают и несколько орков. Витни улыбнулась. Кажется, и Эгр волновался за ее жизнь. Эта мысль заставила девушку улыбнуться шире. Но она не стала отсылать своих защитников. Последние недели научили ее ценить и собственную жизнь. Теперь она не боялась смерти, но она была и готова сражаться изо всех сил за свою жизнь и будущее.

Орки перебили лучников. А затем они взяли в окружение первую когорту перунцев. В рядах противника воцарилась паника. Перунцы и наемники не были готовы к предательству орков.

Алерна встретила этот рассвет с улыбкой. Ведь этот день должен был стать ее триумфом. Первой победой в череде других побед и демонстрации силы призванных мажадов.

Яджал рвался в бой, обещая принести голову принца Зекара уже к вечеру. И Алерна была готова его вознаградить, ведь он был очень убедителен в своем желании расквитаться с людьми. Поэтому теперь колдунья смотрела на поле боя, пытаясь скрыть свои эмоции от Джердона — возглавляющего армию перунцев. На мгновение Алерне захотелось использовать собственную силу и призвать магию, но она поспешно отбросила эту идею. Все ее силы уходили на управление мажадами, так что колдунья опасалась лишиться власти над ними. Ведь у нее не было сомнений, против кого они обратят свою жажду, обретя свободу. К тому же кормить мажадов обещаниями открыть портал и для их собратьев становилось сложнее.

— Что это значит, Алерна?

Колдунья почти с ненавистью взглянула на военачальника:

— Орки предали нас, — с насмешкой она озвучила происшедшее на поле боя.

— Они предали тебя! — возразил Джердон. — Ты наняла их! Ты обещала нам победу. А вместо этого я наблюдаю, как моя армия терпит поражение.

Алерна пронзительно взглянула на Джердона. И военачальник, который разменял уже пятое десятилетие, но все еще сохранил гордую выправку, первым отвел глаза. К сожалению, он знал, на что была способна колдунья. И он не желал на себе испытать ее силу. В Перунии предложение Алерны несколько месяцев назад вызвало горячие споры. Но Джердон был одним из тех, кто поддержал идею о войне с Сердели. Военачальник был болен, и даже магии не могли излечить его. Так что он желал увидеть при жизни падение соседнего королевства.

— Введи в бой мажадов. Пусть они докажут, что стоят тех усилий, что мы приложили, чтобы вызвать их.

Алерна промолчала о том, что военачальник Перунии не имел никакого представления о магии. И его заслуги в вызове пожирателей миров не было. Но колдунья, лишившись орков, не хотела потерять своих вторых союзников. Тем более, что наемников оплачивала Перуния.

— Мажады еще не готовы к борьбе. Им надо время.

— И что ты предлагаешь? Ведь это была твоя идея привести под эти стены только часть армии. Пока остальные подойдут сюда, пройдут сутки.

— Тогда отведи войска. Пусть орки предали нас, но придет и их черед ответить за предательство. Крепость не выдержит долгой осады. А нам некуда спешить.

Джердон хотел возразить колдунье. У него оставалось мало времени, но рисковать сейчас и увидеть крушение своих надежд он не желал. К тому же, каждый день он отправлял послание в королевство. Но вот сегодня он собирался воздержаться от послания или же ограничиться сообщением, что войска осадили Оширскую крепость. Ведь многие советники короля предлагали отказаться от предложения колдуньи. А вот Джердон мечтал расквитаться за поражение, некогда нанесенное Перунии Сердели. Месть не имеет срока давности, часто повторял военачальник. Верил ли он в мажадов? Нет. Но он верил в золото, которым оплачивались наемники, и он верил в свою армию.

Алерна внимательно следила за эмоциями своего союзника. Притворная улыбка коснулась ее губ. Она отбросила рыжую прядь с лица.

— День твоего триумфа придет, а сегодня, будь моим гостем…

В этот момент на поле боя Зекар на секунду прикрыл глаза, увидев, что перунцы отступили. Воодушевленные защитники крепости и орки, уже плечом к плечу, забыв о столетиях вражды, начали преследование. Принц осмотрелся и наткнулся взглядом на Джеймса Лудса. Зекар уважительно посмотрел на капитана. Невзирая на предыдущую службу, репутацию и скандал, который привел его в Оширскую крепость, оказалось он мастерски владел мечом. И он не раз успел проявить себя на поле боя.

— Прикажи бить в барабаны и трубить отступление. Мы возвращаемся в крепость.

— Но они отступают, ваше высочество, и сейчас самое время ударить.

— Армия перунцев в десятки раз превышает нашу. И это только вопрос времени — сколько пройдет часов, когда они подтянут сюда свои войска. Да и если мы загоним их в горы, то сами станем удачной мишенью. — Зекар понизил голос, чтобы его не услышали новые союзники. — К тому же не уверен, что орки, получив возможность улизнуть, не сбегут, забыв о нашей договоренности. А без них мы крепость не удержим.

— Выполняй, Джеймс, — отдал приказ Ролан, внимательно выслушав рассуждения принца.

— Что скажешь? — спросил через пару минут Джеймс, когда барабаны и трубы призвали орков и людей начать отступление.

Зекар уже направился к крепости, так что он не слышал ответа Ролана.

— Или парень очень удачлив, или он и впрямь знает, что делает.

— Я не против первого, как и второго, — усмехнулся Джеймс.

Ролан же промолчал в ответ. Пять лет назад, до того, как он попал в Оширскую крепость, он знал кем он был. Он знал, что заслужил свое звание. Но сейчас, если бы не решения принца, его собственные действия привели бы к поражению и падению крепости.

Джеймс хлопнул коменданта по плечу. А затем он обернулся, пытаясь высмотреть среди солдат единственную девушку, которая сражалась наравне с мужчинами. Хотя, Луде покачал головой, не наравне, она сражалась лучше многих, будто на ее теле и не было свежих ран. Джеймс нашел взглядом Витни и преградил ей дорогу, проигнорировав наемника и орков за ее плечами:

— Продолжим нашу беседу? — спросила девушка, хотя рана на ее плече вновь кровоточила, но отступать она не собиралась.

Джеймс дотронулся до разбитой губы и усмехнулся.

— Я хотел сказать, что ты достойна своего меча.

Витни удивленно приподняла брови. Девушка кивнула на разбитую губу капитана.

— Извиняться не буду.

— И не надо, — согласился Луде. — Заслужил, — признал он.

Капитан протянул руку, и девушка после колебания пожала ее.

— Ты тоже достойно сражался.

— Знаю, — подтвердил Джеймс, но уже в следующую секунду он без улыбки посмотрел на солдат, которые уносили с поля боя павших друзей. — Мы выиграли время, но мы все еще заперты в этой крепости.

— Время — это не так и мало, — возразила Витни. — И мы живы, так что легко мы не сдадимся.

Глава 20

Витни с улыбкой смотрела на полыхающий костер. Несколько мальчишек устроились рядом с девушкой, требуя рассказать, как перунцы отступили. В крепости царило оживление и веселье. Простые люди радовались первой победе. Они думали, что с помощью орков удержат крепость. Солдаты не разделяли подобной уверенности, но они не сеяли панику. А вот офицеры были обеспокоены присутствием орков в крепости, не доверяя им даже после боя. Но они не роптали против решения принца Сердели.

Витни пригласили на ужин с принцем Зекаром, офицерами и управленцами крепости. Но девушка отказалась от приглашения, предпочитая провести вечер в тишине. А мальчишки, восхищенные рассказами солдат и орков о воинской доблести девушки, целый день крутились возле нее, желая из уст воительницы, которая была ненамного старше их самих, услышать о ее подвигах.

Витни задумчиво смотрела на пламя, когда мальчишки неожиданно засобирались и растворились в ночи. Девушка улыбнулась и посмотрела на орка:

— Неужели и ты отказался от приглашения принца?

Эгр вышел на свет пламени и присел рядом с девушкой.

— Не хочу портить аппетит бравым защитникам крепости, — с сарказмом признался орк.

— Или злишься на принца за то, что он разгадал твою хитрость.

— О чем ты?

— Ты ведь исчез бы вместе со своим отрядом, если Зекар не остановил бы наступление, — предположила Витни.

Эгр задумчиво пожал плечами.

— Возможно, — нехотя признался он. — Впрочем, люди не остались бы верными клятвам, если могли спастись за счет орков.

— В прошлом люди и орки многие тысячелетия враждовали. Сегодня впервые мы стали союзниками. И пусть это вынужденное союзничество, но кто знает, может в будущем и это изменится.

Эгр рассмеялся.

— Мой клан уже давно заключил союз со степняками. Правда, они отличаются от остальных людей. Но вот в их верности я не сомневаюсь.

— Как и в верности своих орков?

Витни все же до последнего сомневалась, перейдут ли орки на их сторону. И тут дело было даже не в Эгре. Ведь и Яджал мог предать своего предводителя. Однако, орк только покачал головой, услышав предположение девушки.

— Мы выросли вместе с Яджалом и Уриком. Вместе прошли посвящение в воины. И вместе общались с нашими предками в долине мертвых. После такого не предают…

— Но колдунья поверила Яджалу.

— Потому что она ничего не знает о нас, впрочем, как и остальные люди.

Витни нахмурилась. Она в последние дни часто вспоминала свою мать. А также думала о ее происхождении. Дочь степного народа, однако, она скрывала свое происхождение. Вот и получалось, что и Витни не только ничего не знала о тех же орках, она ничего не знала и своих предках по материнской линии.

— Орки воины с рождения, — продолжил тем временем Эгр. — А ты? Почему ты избрала судьбу воина?

— Мой отец был воином. Он отдал жизнь, защищая принципы, в которые верил… Мне всегда хотелось быть такой, как он.

— Если он умер, то он никогда уже не увидит того, чего ты достигла… Тебе не требуется его одобрение или осуждение. Так чего хочешь ты сама?

— Орки живут сражением, так почему я не могу избрать судьбу воина? — вспылила Витни. Девушка не знала, ее ли воинская доблесть и отвага заставили сплетников в крепости замолчать, или же это была заслуга Лудса или Глостера. Но сегодня солдаты смотрели на нее уже другими глазами. И больше никто не шептался ей в след и не сплевывал на землю в знак презрения. — Или ты считаешь, что женщины пригодны только для того, чтобы рожать детей и вести домашнее хозяйство?

Эгр вновь рассмеялся:

— Не только для этого, — возразил он и многозначительно посмотрел на девушку.

Витни покраснела, но орк, продолжая улыбаться, продолжил:

— Каждый орк воин, но помимо этого мы ценим и мирную жизнь. А женщины- воительницы… Каждая орчанка воительница. Пока мы сражаемся в чужих землях, они защищают клан, землю и детей.

Девушка в этот раз удивленно посмотрела на Эгра. Она хотела задать вопрос об орских воительницах, но вместо этого выпалила:

— И тебя тоже дома ждет орчанка?

Вопрос прозвучал раньше, нежели Витни осознала, что лучше ей было бы промолчать.

Взгляд Эгра пересекся со взглядом Витни. В отблесках пламени лицо орка смягчилось. Да и Витни в сумраке с огненными бликами в глазах выглядела не суровой воительницей, а юной девушкой, которой она и была.

— Не помешаем?

Витни вздрогнула и отвела взгляд от Эгра. Глостер провокационно подвинул орка и присел рядом с девушкой. Калеб хохотнул, но присел напротив наемника. Витни, пытаясь справиться со странным сердцебиением, подбросила хворост в огонь:

— Ты же не против? — уточнил Глостер у орка.

Эгр усмехнулся, но промолчал.

Герои хотел поговорить с Витни. Но сейчас, увидев ее мирно разговаривающую с орком, а затем рассмеявшуюся шутке одного из наемников, капитан покачал головой. Зекар еще видел в этой новой Витни ту девочку, которой она была, но Герои хоть и искал ее черты, но уже не находил. Девушка вопросительно приподняла брови, но Герои отрицательно покачал головой. Ему нечего было ей сказать. Да, он нарушил обещание, данное наставнику, и не позаботился о его дочери, но и она не дала шанса исполнить клятву, избрав свой путь и новых друзей.

Эгр резко вскочил на ноги. В темноте он видел намного лучше людей, поэтому он первым разглядел в небе странную тень, которая довольно быстро приближалась к крепости:

— Что это?

— Где?

— На востоке, в небе!

Глостер достал подзорную трубу. Калеб прищурил глаза, но тут же махнул рукой, он ничего не мог разглядеть в темноте:

— Подготовить луки со стрелами, — приказал Герои нескольким солдатам, которые и ночью не спали, а наблюдали за армией противника, чтобы поднять тревогу при неожиданном нападении. — И сообщите принцу!

— Что это за чудовище? — испуганно спросил один из солдат.

— Может, дракон, — ответил другой воин, — видите, он изрыгает пламя.

Витни, несмотря на серьезность ситуации, едва не расхохоталась. Драконы, парящие в небе, были прекрасны. И спутать этих величественных созданий с непонятной механической конструкцией было невозможно. Правда лишь для тех, кто хоть раз в жизни видел настоящего дракона.

А уже через пару минут невооруженным взглядом можно было рассмотреть плетенную корзину, с металлическими трубами, которые и изрыгали пламя.

— Цельтесь! — приказал Герон.

Десяток лучников, поднятых по тревоге, пытаясь сбросить остатки сна, натянули стрелы на тетиву.

Эгр тяжко вздохнул и покачал головой.

— Я только предполагал, что люди глупцы, но с каждым днем я вижу все больше доказательств своего предположения.

— Он прав, — Витни осеклась под возмущенными взглядами людей, — то есть, мы не знаем, что это. К тому же оно приближается со стороны столицы, а не с запада.

— Уловка колдуньи, — со злостью бросил Герон.

— А если нет? — тихо спросила Витни, не понимая, что происходит с Героном, ведь еще несколько лет назад он не принял бы поспешного решения, не выяснив, что или кто к ним приближается и с какими намерениями.

— В этот раз я, пожалуй, с ними соглашусь, — вмешался в разговор Глостер. — Может, это и не враг.

— Я отдал приказ, — повторил Герон, взглянув на лучников. — Выполнять!

Витни уже возмущенно посмотрела на Герона. Раньше он прислушивался к советам и словам разума.

— Не стрелять! — приказала она, правда, сомневаясь, что солдаты выполнят ее распоряжение.

— Так стрелять или нет, — уточнил глава лучников, присматриваясь к чужакам. Ведь все они пришли с принцем, и наследник прислушивался к мнению каждого из них.

— Не стреляйте, — приказал Глостер, наконец-то рассмотрев в подзорную трубу мужчину в плетенной корзине, — это Сендельмен.

— Ваш великий королевский маг? — уточнил Эгр.

— Теперь мы спасены, — пробормотал один из солдат.

Орк хмыкнул и покачал головой. Он многое слышал о Сенднельмене, но сейчас противник был и ему не по зубам.

Но Сендельмен, приближаясь к крепости, не знал, что сейчас солдаты взирали на него с надеждой, и только несколько человек и один орк не видели в нем спасителя.

Колдун увлекался не только магией, но также на досуге он собирался различные механизмы. А когда он посетил королевство светлых драконов, то его заинтересовали рассказы Эльвиры о корзинах для воздушных шаров и дирижаблях. Так что последние годы он разрабатывал схемы корзины, но уже усовершенствовал ее механизмами, артефактами и магией. Так что путь из столицы в Оширскую крепость заняли не недели, а дни.

Солдаты с немым восхищением смотрели на корзину и королевского мага, который с прытью выскочил из нее, загасив пламя щелчком пальцев.

Витни первой подбежала к Сендельмену. О нет, она конечно не верила, что он сможет смести армию противника за стенами крепости таким же щелчком пальцев, но его появление могло изменить расстановку сил. Ведь он должен был знать о мажадах намного больше людей. Девушка, однако, замешкалась, удивившись совершенно детскому выражению на лице мага, когда он погладил корзину.

— Невероятно, — восхищенно прошептал он. — Я проделал путь даже быстрее, нежели предполагал.

Сендельмен открыл рот, чтобы продолжить восхищаться необычным средством передвижения, но тут он увидел Витни. В отличие от Герона и Зекара, он сразу узнал девушку.

— Откуда?

— Долго рассказывать, — невольно улыбнулась Витни. — Но мы рады, что вы здесь.

Недовольное выражение вернулось на лицо мага. Сендельмен окинул взглядом незнакомые лица солдат и орка… После чего, не опасаясь получить случайную стрелу, он поднялся на смотровую площадку и посмотрел на сотни костров за стенами крепости.

— Значит, не зря я доверился своему предчувствию… Сигнальные огни я увидел уже в пути, — пояснил он. — Зекар, надеюсь, в крепости?

— Да, — поспешно ответил Глостер, не желая сразу сообщить о плене принца и его бегстве из лагеря орков.

— Глостер, Герон, следуйте за мной. — Сендельмен внимательно посмотрел на Витни, он даже на расстоянии чувствовал драконью магию, сосредоточенную в ее мече. Да и артефакты на ней были любопытные. Впрочем, и в случайности маг не верил. Так что, возможно, сама судьба привела девушку в эту крепость, именно в этот час опасности. — Мисс Дершорт, следуйте за нами.

На мгновение на площади воцарилась тишина. Глостер вместе с остальными людьми удивленно посмотрел на девушку.

Имя Форта Дершорта было известно всем в королевстве. Для обычных людей он оставался героем. Сыном мелкого торговца, ставшего наставником принца и советником короля.

— Так она дочь Дершорта?

— Льва Сердели?

— Ты же видел ее на поле боя…

— Юная львица.

Витни слышала слова солдат. Она невольно улыбнулась сравнению. Львицей она себя не ощущала.

— Так ты знал, что она дочь Дершорта? — на орочьем спросил Яджал, который несколько минут назад вместе с Уриком поднялся по тревоге и присоединился к своему вожаку.

— Предполагал, — ответил Эгр. — Не так много степных женщин покидают свой дом и уходят из степи за мужчиной.

— Значит, она дочь Лисандры, — пробормотал Урик.

— Этому не бывать! — повторил Зекар и, чтобы придать вес сказанным словам, стукнул кулаком по столу.

Сендельмен устало посмотрел на принца. Он мог остановить его монолог, но позволил наследнику высказаться. Глостер и Герон не принимали участие в беседе, понимая, что маг и им вскоре выскажет за плохо выполненную работу по защите принца. Наемник, впрочем, понимал, что не справился с заданием. А по сути провалил его. Ведь из крепости принц мог только бежать на странном устройстве мага. А бегство наследника престола — это было не то, о чем народ станет слагать легенды.

А вот Витни искренне не понимала возмущения принца. Зекар должен был покинуть осажденную крепость, ведь его смерть не спасла бы Сердели. Напротив, она привела бы к борьбе за власть, ведь он был единственным прямым наследником короля.

— Я обещал этим людям, что позабочусь о них. Они надеются на меня. И я не оставлю их!

Сендельмен жестом попросил Витни подойти ближе. Девушка неуверенно присела на край стула, гадая, зачем ее маг позвал в зал совещаний. Ведь у нее не было званий и регалий.

— Твой отец, Витни, не раз рисковал жизнью во благо Сердели. Ему приходилось делать выбор — спасти десятки жизней или тысячи. И всегда он делал правильный выбор.

Витни промолчала, что при жизни Дершорта Сендельмен часто оспаривал его решения. Но в одном они сходились всегда, они оба служили Сердели.

— Еще несколько лет назад я был уверен, что тебя ждет большое будущее. И я вижу, что не ошибся. Ты уже завоевала сердца простых людей и воинов.

— Я безмерно уважаю вас, — заметила Витни с улыбкой, — но может, уже ближе к делу?

— А ты все-таки изменилась, девочка, — улыбнулся Сендельмен. — Принц вернется в столицу, там его место. Но и я не могу остаться. А людям в крепости нужна надежда. Может, это везенье, что ты оказалась здесь, или судьба, но ты можешь дать им надежду.

— Я и не собираюсь бежать из крепости, — заметила девушка, — но, боюсь, мое значение вы преувеличиваете.

— Историю творим мы. И от нас зависит, что будут рассказывать своим детям и внукам люди. И порой обычному человеку требуется символ, чтобы сплотиться вокруг него… Твой отец получил много имен и званий при жизни. Но при нем Сердели не вели войн с другими королевствами. Так что этого титула он не заслужил. Преувеличиваю ли я твое значение? Нет. Ты дочь Дершорта. Даже если ты не была бы хорошим воином, но судя по всему, ты преуспела и в этом, люди пошли бы за тобой, чтя память твоего отца… Готова ли ты, Витни, стать силаром Оширской крепости?

Девушка опешила в первую минуту, а затем вскочила на ноги. Еще недавно она и не мечтала получить титул силара, который за всю историю Сердели получили лишь тридцать три человека, и среди этих тридцати трех была всего лишь одна женщина. Честь? Да, огромная честь. Но сегодня это был приговор. Впрочем, улыбнулась девушка, бежать она все равно не собиралась, а так о ней все же сложат легенды.

— Витни не присягала королю. Она вольная наемница, — возразил Зекар.

— Она может присягнуть тебе, — заметил Сендельмен.

— Если этот титул поможет солдатам с большим героизмом сражаться с противником, — Витни усмехнулась. — Да будет так, — согласилась она, опускаясь на одно колено.

В комнате все выжидающе смотрели на наследника, ведь решение мог принять только он. Но Зекар медлил, а Сендельмен молчал. Маг не хотел давить на принца. А Зекар думал. Он понимал, что люди довольствуются, вдруг что, и мертвым символом. Принц заглянул в глаза девушки, она тоже все прекрасно понимала, догадался он.

— Что же, да будет так! — повторил слова Витни наследник и возложил меч на ее плечо.

Витни подняла взгляд и посмотрела в небо. Зекар и Сендельмен покинули крепость, но девушка, нахмурившись, думала о том, что рассказал ей маг наедине. Она оживляла каждое слово, сказанное королевским магом, надеясь в его словах получить ответ — стоит ли им еще надеяться? Девушка отвернулась, чтобы наконец-то уличить момент и отдохнуть перед предстоящим боем, но странное облако в небе привлекли ее внимание. Не облако, улыбнулась Витни, а…

— … дракон.

Девушка не знала, как сообщить драконам об угрозе, нависшей не только над людьми, но и всеми остальными расами в Изолеры. Ведь магической силы в ней не было. И она, как и в детстве, сожалела, что в ней нет даже искры силы. Сендельмен, конечно, обещал, что найдет способ быстро связаться с драконами, когда прибудет в столицу. Но он только несколько часов назад покинул крепость, так что Лар и сам почувствовал опасность — то ли для ученицы, то ли и для всей Изолеры. Девушка запрокинула голову, надеясь увидеть в небе и другие тени драконов, но, к сожалению, Лар летел один. Витни опустила взгляд, подумав, что, возможно, драконы уже точно знали, что мажадов не остановить и не запереть в их проклятом мире. Поэтому Лар и прилетел один.

— Точно, дракон, — удивленно заметил один из солдат.

Витни подумала, что Лар обратится в небе, и она уже через несколько секунд сможет поговорить со своим учителем. Но дракон сделал круг над крепостью и приземлился за ее стенами, там, где находились мажады, которые покинули свой шатер и направились к Лару. Витни нахмурилась, вновь оживляя в памяти разговор с Сендельменом. Мажады были опасны и для драконов. «Что же ты творишь, Лар?», — подумала девушка, едва найдя в себе силы, чтобы остаться стоять на месте, а не присоединиться к своему учителю на равнине перед крепостью. И в этот момент обратившийся дракон, как будто услышав слова Витни, отвел взгляд от мажадов и посмотрел на стены крепости. Взгляд Витни и Лара пересекся, но только на мгновение, так как одалим, нахмурившись, посмотрел на орка, который стоял по правую руку от девушки.

— А я все гадал, откуда у тебя меч, закаленный дыханием дракона, — признался Эгр.

— Твой друг?

— Наставник, — пробормотала Витни, злясь, что Лар не поговорил сначала с ней, а сразу решился на встречу с мажадами.

— Ты позвала его?

Витни усмехнулась и отрицательно покачала головой. У нее не было такой силы.

— Драконы видят то, что скрыто от людей. Возможно, — предположила она, — они почуяли и мажадов.

— Возможно, — согласился Эгр. — Но их ему не одолеть. Хотя у него есть крылья, и он может сбежать, как и твой принц, который наградил тебя почетным, но бесполезным титулом.

— Он не сбежал, а…

— Оставим это. Не вижу разумность спора, если каждый из нас останется при своем мнении. Но драконам не победить мажадов, даже великому и непобедимому на поле боя Лару Белому.

— Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще так много знаешь о мажадах?

— Кто знает, может, однажды я отвечу на твой вопрос. Но сейчас важно лишь то, что мажады вырвались из своего проклятого мира. А открыть порталы и увести всех орков и степняков в другой мир… сомневаюсь, что это возможно. Впрочем, эти твари могут последовать за беглецами и в другие миры.

— Это все что тебя беспокоит — твой народ? — со злостью спросила Витни, подумав, а не померещился ли ей взгляд орка у костра всего несколько часов назад.

— У меня есть обязательства и клятвы, которые я дал… и которые я никогда не нарушу. Да и у тебя теперь есть свои клятвы.

Витни вздрогнула и печально улыбнулась. Теперь было неважно — показался ли ей тот взгляд орка у костра, у каждого из них был свой путь, и их дороги никогда уже не пересекутся, приняла этот факт Витни.

Девушка перевела взгляд с орка на равнину перед крепостью, с волнением наблюдая, как расстояние между мажадами и драконом уменьшается.

Эгр еще несколько секунд смотрел на девушку. Он был зол, когда узнал о ее присяге принцу и дурацком титуле. Ведь и ему на какой-то миг показалось, что у них могло быть и общее будущее.

— У них много имен, — продолжил Эгр, — но истина в том, что еще никому и никогда не удавалось их победить. В древности могущественные существа заперли их в одном мире, который мажады превратили в руины. Но чтобы запереть их, потребовались девять ключей калхары. Многие искали их на протяжении тысячелетий, но повезло, скорее всего, Алерне. Пожиратели миров… никто не знает сколько миров они уничтожили, и сколько уничтожат теперь.

Лар'тей остановился в трех метрах от мажадов. Ближе к ним даже он не рискнул подойти.

Три черные фигуры также не спешили сократить последние метры между собой и драконом. Они были готовы ко встрече со всеми расами Изолеры, но не бессмертными.

Молчали мажады, молчал и Лар.

Селений — жрец Алике — заглянул в будущее и увидел возвращение старых и забытых чудовищ. Так что Лар спешил к Оширской крепости. Политике невмешательства драконов в дела людей и других рас пришел конец. Да и речь шла сейчас не о войне людей. Теперь это была война магических рас, которые не хотели покидать свои дома:

— Жаль, что вас не заперли навсегда.

— Да, тебе, дракон, остается только сожалеть.

— Или отправить вас обратно.

— Ты знаешь, теперь это невозможно.

— Вас только трое.

— Пока трое, но скоро все изменится… Ей не удержать нас, — раздался шепот ветра, который услышал только дракон.

Лар перевел взгляд за спины мажадов. Алерна была в алом платье, которое как пламя горело в лучах рассвета. Рыжие волосы колдунья распустила, и они волнами обрамляли ее лицо. Лар усмехнулся. Ему всегда не везло с колдуньями. Но все же Алерна пока была единственной, кто мог отослать мажадов обратно. И к сожалению, ее убийство лишило бы Сердели этого единственного шанса. И хотя дракон не верил, что колдунью можно было образумить, воззвав к ее разуму, но все же он собирался предпринять попытку поторговаться с ней.

— Ты нарушила законы Изолеры и магов, когда призвала мажадов.

— Неужели? — наигранно удивилась Алерна. — И кто же собирается судить меня? Кто призовет меня к ответу? Вернее, меня и моих друзей. Совет магов или же пресловутый совет драконов света?

— Зачем ты призвала мажадов? Чего ты желаешь? Возможно, это можно получить и без них?

Алерна усмехнулась:

— Я не желаю тебе смерти, дракон. А то, что я хочу… Хочу покорить Сердели. И получить достойное место в совете магов. Так что лети, беги в Тар Имо. И передай остальным, что скоро всем придется считаться со мной. И новыми Сердели, королевством, во главе которого будет стоять колдунья.

Лар внимательно следил за лицом колдуньи, отыскивая ложь в ее словах. Сейчас она желала подчинить Сердели и отомстить за мать, которая была изгнана из королевства несколько веков назад. Селений увидел довольно многое о прошлом в своих видениях, но, увы, жрец Алике не знал, как бороться с мажадами. Так что Алерна и не лгала. Месть двигала ею. Но власть развращает, заставляет желать большего. Падут Сердели, и тогда аппетит Алерны вырастет. Придет время перунских союзников, которые сейчас напряженно ждали жеста колдуньи о начале атаки. Придет время и других человеческих государств. А затем придет черед бессмертных. Лар хоть и не был провидцем, но он видел это будущее Изолеры, будто оно уже свершилось. И он видел второй, еще более кровавый путь. Он видел не трех, а десятки и сотни, тысячи мажадов, которые одним своим присутствием будут уничтожать Изолеру.

— Неужели ты веришь, что сможешь долго сдерживать своих верных слуг?

Мажады вздрогнули, когда их назвали нарочито слугами. Лар ждал вспышки мельхеров, но они благоразумно молчали.

— Они принесли мне клятву. И они не нарушат ее, если не желают вновь вернуться в свой пустынный мир.

Лар вздохнул. Он не мог убить колдунью, но он мог пленить ее, чтобы не позволить призвать других мажадов. Тем более, что друзья в Тар Ио уже искали способ борьбы с ними.

Дракон сплел самое мощное заклятие, на которое был способен, чтобы оглушить колдунью. Но она, усмехнувшись, кивнула мажадам, которые безмолвно щитами встали перед ней. Они впитали драконью магию и ударили с тройной силой по Лару. Дракона, оглушив, отбросило в сторону. Он предпринял попытку встать на ноги, но рухнул на землю.

Алерна улыбнулась.

— Убейте его! — приказала она.

Один из мажадов направился к поверженному дракону. Капюшон скрывал его улыбку. Но отнятая жизнь дракона ровнялась энергии от десятки тысяч убитых людей. И этой энергии могло хватить, чтобы освободиться от власти колдуньи.

Витни выхватила лук у лучника. Она прицелилась в темную фигуру и выпустила стрелу. Мажад едва шелохнулся, когда стрела попала прямо в его сердце. Он отбросил стрелу как игрушечный прутик и сделал следующий шаг к дракону.

— Цельтесь в него! — приказала Витни.

— Твоя стрела не причинила ему вреда! — заметил Ролан.

— Стреляйте! Это отвлечет его, — пояснила девушка свои действия коменданту. Ролан махнул рукой, хотя он, как и орк, не одобрил решения принца и Сендельмена дать Витни титул силара. Но он тоже понимал, что в предстоящей войне людям нужны были герои, особенно павшие герои.

Тьма стрел скрыла мажада из вида. Только на мгновение. Но когда тьма рассеялась, оказалось, что ни одна стрела не достигла цели. Но они сделали свое дело. Лар успел прийти в себя и, шатаясь, он отступал к стенам крепости.

Мажад следовал за драконом, чтобы прикоснуться к одалиму и забрать его жизненную силу.

— Здесь хоть кто-то выполняет мои приказы, — вспылил Ролан, когда увидел за воротами крепости Эгра. Правда остальные орки не последовали за своим вожаком.

Витни побледнела и сделала несколько шагов, прежде чем комендант схватил ее за руку и остановил:

— Сендельмен приказал позаботиться о твоей жизни, так что стой на месте. Силар ты или нет, но я пока комендант этой крепости.

Витни вырвала руку из захвата Ролана.

— Ты ничем не поможешь ни одному из них, — уже спокойнее заметил комендант. — Ты ведь это понимаешь?

Девушка вместо отвела вернулась на место, теперь ей оставалось только наблюдать за происходящим со стороны.

Эгр метнул кинжал в мажада, и тот остановился.

— Колдунья мечтает заполучить твою голову, — заметил мельхер.

— В первый раз ей это не удалось.

— Ей, а не мне… Не люблю переваривать орков, после них остается долгое послевкусие.

— Что же, надеюсь, я застряну у тебя в глотке.

Мажад поменял цель. Убить человека было просто. А вот настигнуть орка, особенно вожака, который уклонялся от магии, было сложнее. Эгр ни секунды не стоял на месте. Он все время находился в движении. Орк знал, первое промедление приведет к гибели.

Лар'тей несколько раз тряхнул головой, с любопытством поглядывая на орка. Ведь его он успел рассмотреть на стене рядом с Витни. И магическим взором он увидел то, что пока было скрыто и от самой девушки. Да и Селений говорил о союзе людей с орками.

— Уходи, — приказал Лар. — Дальше я справлюсь сам.

Эгр покосился на дракона, который даже не материализовал оружие, однако, орк не последовал его совету.

— Как, твоя магия бесполезна против мажадов.

— Моя — да, но я прилетел сюда не один. Но прежде, хочу кое в чем удостовериться…

Лар не закончил свою фразу, он вновь обращался в дракона.

Эгр и без слов догадался о том, что произойдет, он упал на землю и прикрыл голову легким щитом. Дракон изрыгнул пламя, которое было способно уничтожить все живое и даже мертвое.

Защитники крепости с надеждой взирали на языки пламени, ласкающие тело мажада. Эгр подался вперед, поверив, что старые легенды все-таки лгали, и пожирателей миров можно было убить с помощью драконов. Но когда огонь погас, а дым рассеялся, то мажад все также стоял на месте, и даже его черный плащ не обгорел.

Эгр отбросил бесполезный щит. А белоснежный дракон вновь обернулся одалимом.

— Не вышло, — заметил орк.

— Вижу, — насмешливо согласился Лар, — но, согласись, стоило попробовать.

— Сказал бы, что это жестоко — дать надежду и не оправдать ее. И не знаю, где прячутся твои сородичи, но от них пользы тоже не будет.

— Ас чего ты взял, что я привел с собой драконов?

— А кого же…

Тишину нарушил крик мажада. Эгр увидел огненную плеть, которая рассекла воздух, обрушиваясь на закутанную фигуру. Орк резко обернулся, чтобы увидеть демона, ведь только ему мог принадлежать кнуг. Но вот на равнине, рядом с драконом, стояли двое людей. Эгр покосился на кнуги в их руках и покачал головой, чужаки точно не были людьми.

— Демон, — пошипел мажад, отступая на шаг от нового врага. — Это не твоя война, авар.

Даре вздохнул. Еще несколько часов назад он нежился в баравской бане в окружении рогатых красавиц, каждая из которых пыталась привлечь его внимание. Но долгожданный отдых, так как большую часть в айдане он посвящал обучению, прервало появление родителей. Изолере вновь угрожала опасность. Не в первый раз, подумал Даре, впрочем, и не в последний. Но в этот раз враг был опаснее низших демонов и темных драконов.

Эйвен молчаливо последовал за братом. И по нему невозможно было сказать, как он отнесся к неожиданному возвращению мельхеров из заключения.

Вот и сейчас Эйвен вопросительно взглянул на брата. Но Даре отрицательно покачал головой. Он пытался использовать свой дар и прочесть мысли мажада. Но его мысли были в одно и тоже время читаемы и закрыты. Даре уловил некий вихрь. Желание поглощать энергию и уничтожать миры. Но ничего конкретного, что могло охарактеризовать самого мельхера. Как будто он был только частью целого сообщества и организма, с общим разумом. Даре подумал о пчелах, но развить эту мысль времени не было.

— Теперь моя, — возразил Даре. — Эти люди… и существа под нашей защитой.

Эгр фыркнул, услышав, что его отнесли к существам. Но Даре и мажад не обратили на него внимания.

— Сейчас я уйду, но в следующий раз у меня хватит сил победить тебя и отправить в хаос, — пообещал мажад.

— Авары возвращаются и из хаоса, — усмехнулся Даре.

Мельхер развернулся и пошел прочь. Алерна не скрывала недовольства и ярости, но все же она позволила «своим слугам» увести себя в шатер.

— Не думал, что настанет день и я увижу мельхеров на своем веку, — заметил Лар.

— Из любой темницы можно сбежать, — ответил Даре, а затем поднял оплавленный щит орка и бросил его Эгру. — А ты точно орк? У тебя довольно необычная аура, да

и глаза…

— Точно орк, — подтвердил Эгр, — хотя крови во мне намешано разной.

Калеб в очередной раз крутанул глобус, наблюдая за его движением. Глостер покосился на друга, но промолчал. А капитан Луде наконец-то не выдержал и переставил глобус, вызвав довольные вздохи присутствующих.

Ролан сел во главе стола. Но, как и все, он не сводил взгляда с трех чужаков. Они уже представились, но тем невероятнее казалось само их присутствие в стенах человеческой крепости. О Ларе Белом знали все в Изолере. А вот двое демонов выглядели людьми. Но только выглядели.

Даре присел рядом с Роланом, а вот Эйвен остался стоять у стены. Обет молчания, данный несколько месяцев назад, не позволял ему говорить. Поэтому он старался держаться ближе к брату, который мог прочесть его мысли. Но даже мысленно Эйвен не отвечал брату, что того в последнее время стало настораживать.

Даре отметил, что стоило ему присесть за стол, как все непроизвольно отодвинули кресла, пытаясь не оказаться в пугающей близости от демона. И правильно, подумал он, читая мысли мужчин, собравшихся на совещание. Он видел затаившуюся в их разуме и сердце мысль об обреченности. Но надежда еще угасла в их сердцах.

С этой же надеждой Витни взирала на братьев.

— Вы поможете нам?

После слов девушки в комнате наступила тишина. Даже Лар'тей с интересом взглянул на Дарса. Ему до сих пор мы неизвестны возможности аваров. Даре, Эйвен и Карен последние годы провели в айдане своего рода. А Эль'ли редко распространялась о неожиданно появившихся родичах. Да и о своих посещениях мира демона она не любила говорить. Хотя Лар и подозревал, что там что-то произошло несколько лет назад. То, что Калид и Эль решили скрыть от драконов Тар Имо.

— Если мои люди получат оружие, с которым вы сражались, то мы сможем противостоять мажадам, — нетерпеливо сказал Ролан.

— Эйвен… — попросил брата Даре.

Молодой авар достал кнуг. Он замахнулся и обрушил его на свободный стул, который превратился в считанные секунды в пепел.

— Так будет с любым человеком… орком и даже драконом, который прикоснется к кнугу, — пояснил Даре. — Кнуг не может убить мажада. Остановить на время — не более, и то лишь пока мельхер не обрел полной мощи. А судя по всему, колдунья посадила их на голодный паек… Мы будем сражаться вместе с вами, так как это уже не только ваша война. Но пока и мы не знаем, как отправить пожирателей в их мир.

«Неужели нет надежды?» — про себя спросила Витни, зная, что Даре прочтет ее мысли.

И его молчание, к сожалению, тоже было ответом.

Глава 21

Джонтейн Лура Иреса накинула капюшон ниже, хотя девушка понимала, что подобные ухищрения не помогут ей, если она попадется на глаза матери. Девушка выбрала забытый лабиринт, которым уже несколько десятилетий никто не пользовался. Заброшенный путь позволял ей незамеченной покинуть главный дворец, минуя стражников. Джонтейн безошибочно находила дорогу, пока не вышла к черной крепости, защищенной со всех сторон рвом. Подъемный мост был поднят. Два стража, охраняющие пленника, сторожили мост. Джонтейн желала избежать встречи и с ними. Она вспомнила о старом туннеле, который вел подо рвом. Джонтейн уже давно им не пользовалась. С того самого дня, как мать поймала ее у выхода из туннеля. Девушка пообещала тогда, что никогда не нарушит обещание. Но вот не прошло и десятка лет, как она собиралась обойти запрет матери.

В крепости царила сырость и тишина. Все вокруг свидетельствовало о запущенности. Крепость уже давно не использовалась по своему назначению. И воспоминание о том, что привело к этому, заставило девушку замедлить шаги, которые глухо раздавались в пустынных коридорах.

Джонтейн остановилось перед железной дверью. Она занесла руку и неуверенно постучала.

— Заходи, Джона, я давно жду тебя.

Этот знакомый голос заставил Джонтейн отступить от двери. Но девушка сразу взяла себя в руки и открыла двери. Вернее, распахнула их, гадая, как ее встретят по ту сторону двери.

Старик стоял, сутулясь, у небольшого окна, в котором было видно небо — тусклое и мрачное. Огромная комната была пуста. В ней не было ни кровати, ни стола, ни книг. Вечное заточение наедине с самим с собой.

— Знаешь, я мечтаю увидеть настоящее небо — с ярким палящим солнцем и белыми облаками. Увидеть настоящий мир, а не его подобие.

Старик медленно обернулся. Это был дракон — древний, как и мир, окружающий его. Седые волосы — грязные и спутанные — обрамляли морщинистое лицо некогда могучего воина и ученого. Но годы навсегда оставили отпечаток на его лице. Старик-дракон изучал представшую перед ним девушку. Как будто он видел ее, невзирая на черный плащ с капюшоном.

— Это маленькое оконце моя единственная связь с миром. Если конечно этот мир можно назвать таковым. К сожалению, это не обетованная земля, а скорее черная дыра. Земля мертвых, которые призывают к отмщению.

Джонтейн вздрогнула, услышав слова о мщении. Она вновь попятилась к двери, но остановилась.

— Ты давно не навещала меня… — продолжил старик. — Я скучал без наших бесед, Джона.

Девушка скинула капюшон и отбросила его в сторону, желая предстать перед стариком в своем истинном обличье.

— Мое зрение стало уже не тем, прошу тебя, подойти к окну, чтобы я смог тебя рассмотреть.

Смуглое тело девушки было покрыто микроскопическими темными серебреными чешуйками, которые и позволяли Джоне менять обличье. Длинные волосы были туго собраны на затылке, открывая лицо с тонкими чертами лица. Небольшие дырочки на выступающих висках свидетельствовали о принадлежности девушки к расе самых страшных убийц во всех мирах.

Дракон изучал лицо девушки не менее нескольких минут. Наконец-то, он кивнул.

— Если желаешь, можешь измениться.

— Превращения требуют выброса энергии, — глухо сообщила девушка. — И меня устраивает мой облик.

— Конечно, девочка.

— Я давно уже не ребенок, Берт.

— Я знаю, — согласился дракон. — Хотя для меня ты навсегда останешься маленькой девочкой, которая, пренебрегая приказами матери и надзором стражи, сбегала в эту крепость, чтобы поговорить с забытым всеми стариком.

Джона осмотрелась в поисках кресла. Не найдя такового, она осталась стоять.

— Это время ушло безвозвратно. Сегодня я пришла за другим.

Дракон с наигранным любопытством взглянул на девушку. Хотя он знал, что ее привело в крепость — в его темницу. И он всегда знал, что этот день однажды придет. Джона выросла. И скоро настанет ее время возглавить свой народ.

— И что же привело тебя, Джона, ко мне?

— Джонтейн Лура Иреса… не зови меня больше девочкой или Джоной, — поправила девушка.

— Как прикажешь, госпожа.

Девушка сузила белые зрачки и сжала ладони.

— Я пришла поговорить. И я желаю, чтобы ты выслушал меня.

Дракон кивнул, не сводя взгляда с ладоней девушки, которые были способны убить одним прикосновением.

— Мой народ вымирает… И это твоя вина!

— Я допустил много ошибок в своей жизни. И возможно, мне больше не представится шанс исправить их. Но в чем я никогда не раскаюсь, так это в том, что мне удалось остановить твое племя, — жестко бросил Берт.

— Ты приговорил нас к смерти! — выкрикнула Джона.

— Я всего лишь спас мир от вас, — тихо поправил дракон.

Девушка подошла к пленнику. Как в детстве она протянула руки, успев надеть перчатки на пальцы, и сжала ладонь старика. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в бесцветные глаза одалима.

— Но мы тоже имеем право на жизнь, как и остальные народы.

— Смерть может быть и благом.

— Почему же ты тогда не призываешь смерть?

Джона сжала сильнее ладони старика, зная, что она причиняет ему боль. Хотя ни один мускул не дрогнул на лице Берта.

— Я встретил бы ее с распростертыми объятиями, при условии, что я захватил бы с собой еще кое-кого.

Девушка опустила руки, покачала головой и отступила к двери.

— Ты лгал мне в детстве. Но я уже не ребенок. Теперь я понимаю, кто мне друг, а кто нет. Ты приговорил мой народ к погибели, как приговорил к смерти и меня.

— Джона, — окликнул девушку дракон. — Мне жаль…

Девушка перевела дыхание только когда оказалась в коридоре. Все прошло хуже, нежели она надеялась. Дракон был неумолим. Мать была права, когда сказала, что Берт никогда не согласится на сделку. Но Джона не собиралась сдаваться. Камень точит воду. Вот и Джона собиралась сменить тактику.

— Мне хватит терпения и выдержки, — заявила девушка камням, молчаливо взирающих на нее. — Главное, чтобы у меня хватило времени.

Одалим с грустью разглядывал следы, оставленные девушкой. Время никого не щадило. И живая отзывчивая девочка превратилась в защитника своего племени. И Берт не мог ее за это ненавидеть. Ведь будь он на ее месте, он отдал бы жизнь за Тар Имо. Воспоминания о родном доме заставили дракона устало присесть на каменный пол. Берт задумался, остался ли жив хоть кто-то из его знакомых, или же они все были мертвы. И помнят ли живые о нем? И если да, то шлют ли они проклятия на голову дракона, нарушившего законы Тар Имо.

Дракон закрыл глаза, окунаясь в воспоминания своей молодости, которая ушла навсегда. Ведь у одалима не оставалось сил вернуть былое. Все что ему осталось, это только воспоминания и горечь от свершенного поступка…

Часть 2. Глава 22

Часть 2 Глава 22 События второй части происходят за много лет до первой части.

Берт надкусил сочный фрукт, который взял с прилавка, бросив взамен серебряную монету. Юная девушка недоверчиво схватила монетку:

— Спасибо, господин, — прошептала она.

Берт подмигнул девчушке и осмотрелся. И уже в следующую секунду он широко улыбнулся, заметив эльфийку, которая смущенно потупила взор. Девушка, как и все жительницы лесов, обладала тонкими чертами лица и длинными светлыми волосами. А вот ее глаза нежно голубого цвета лукаво улыбались, когда ее взгляд пересекся со взглядом молодого одалима. Но тут отец девушки резко что-то высказал дочери, а затем строго взглянул на Берта.

Одалим начал насвистывать популярную мелодию, делая вид, что он любуется красотами города, а не нежной эльфийской красотой.

— Даже не думай, эльфы не любят, когда кто-то покушается на их жен и дочерей.

Берт раскатисто расхохотался, привлекая внимание купцов и покупателей.

Рынок в Калеро кипел с раннего утра. Город, имеющий удобное расположение, а также хорошие дороги и порт, привлекал в равной мере представителей всех рас.

Город находился на территории королевства людей. Но где-то треть населения составляли маги, эльфы, гномы и драконы. На рынках Калеро можно было купит товар даже на самый изысканный вкус. Дорогие ткани, редкое оружие, пряности, уникальные украшения и магические изделия, способные придать красоту или же успокоить буйный нрав владельца. Гадалки с хрустальными шарами, игральными картами и мешочками с рунами предсказывали будущее. Контрабандисты обговаривали сделки. Воры искали жертв, преимущественно среди людей, не желая попасть под руку хитроумным магам, сильным на руку гномам или же эльфам, свято чтящим закон Калеро.

Берт бросил огрызок фрукта, который был ему незнаком, в мусорное ведро и улыбнулся пышной трактирщице. Молодой дракон уяснил уже давно, что женщины всех рас засматриваются на него, а ему нетрудно было улыбнуться и расположить их к себе. Вот и сейчас еще довольно молодая трактирщица отослала подавальщика, и сама приняла заказ, советуя самые вкусные блюда на кухне. Ее муж за стойкой разливал вино по кубкам и хмуро смотрел на свою супругу, которая расцвела от внимания дракона.

— Берт, ты дракон света и ты должен вести себя соответствующе своему происхождению, — заметил более зрелый дракон, который с недовольством посмотрел вслед трактирщице, которая, призывно виляя бедрами, направилась на кухню.

Молодой одалим скорчил недовольную гримасу.

— Да ладно, отец, мы же не в Тар Имо.

— Вот именно, — согласился суровый дракон со светло каштановыми волосами. — Мы за пределами нашего королевства, и наше поведение должно быть безупречным. Никто не должен усомниться в благородстве драконов света.

Берт, в отличие от отца, носил длинные волосы, которые собирал в конский хвост. Мелесер грозился отрезать этот хвост, но сын заявил, что волосы придают ему шарм, как и серьга в ухе. Дракон тут же насмешливо посоветовал сыну взять пример с орков, которые носили кольца в носу.

— Сарказм? — уточнил парень, вновь улыбнувшись. И Мелесер покачал головой, осознав, что сына может изменить только время.

— Надеюсь, ты снимешь это безобразие, когда мы вернемся домой. Матери точно не понравится твой новый вид.

— Как скажешь, отец.

Мелесер пронзительно взглянул на сына. Берт, невзирая на еще очень юный возраст для одалима, снискал славу одного из лучших бойцов Тар Имо. В недавних соревнованиях, прошедших в столице, ему практически не было равных. И мальчик немного возгордился от славы и внимания, которым его одаривали юные дракены. Вот Мелесер и принял решение на время увезти сына из Тар Имо. И отец с сыном отправились в путешествие. Правда в последние дни эта идея не казалась дракону такой хорошей. Берт с радостью окунулся в новую жизнь. Он быстро сходился с представителями других рас. И его с легкостью принимали за своего даже независимые эльфы. Это и пугало Мелесера. Сыну понравилась жизнь вне Тар Имо. И он не проявлял рвения и желания вернуться назад — домой.

Трактирщица вернулась с подносом с яствами. И Мелесер был вынужден прервать разговор. Но Берт едва попробовал пару блюд.

— У меня назначена встреча в другой таверне, так что до вечера.

— Берт, — окликнул сына дракон, — постарайся не влипнуть в очередную историю. Одалим кивнул и скрылся на улицах Калеро.

Мелесер ощутил беспокойство. Он привстал, желая догнать сына, но затем передумал и сел обратно. Невозможно было удержать силой того, кто этого не желал.

Берт быстро полюбил Калеро. Возможно, в других городах людей одалим выделялся бы как белый гуфон на городских улицах. Но в Калеро дракон был привычной картиной. Люди не замедляли шага, чтобы поглазеть на него. И совершенно неожиданно не раздавались крики: «Смотрите, дракон!»

А в Калеро на Берта не обращали внимания, правда, только мужчины, девушки все- таки провожали его любопытными взглядами. Но их вниманию одалим был рад.

Берт отыскал неприметную таверну, которая держалась на честном слове. Но стоило дракону войти внутрь, как таверна резко изменилась. И дракон понял, что она простоит еще не одно столетие. Одноглазый громила окинул одалима внимательным взглядом. И Берт почувствовал, что верзила запросто выставил бы его из таверны, если одалим не приглянулся бы ему. А по законам Калеро никто из расы бессмертных и магически одаренных не имел права использовать магию против людей. Маги-советники Калеро пристально следили за вспышками силы.

В таверне почти не было посетителей. Но как уже знал Берт, помимо главного зала в таверне имелось несколько кабинетов для приватных встреч. Пираты, контрабандисты, наемники не обсуждали свои дела прилюдно.

— Чего тебе налить, дракон?

Берт удивленно хмыкнул. Драконы превышали представителей всех рас минимум на пол головы. А вот трактирщик поспорил бы и с Бертам в росте. Не говоря уже о ширине плеч. Седина на висках и морщины выдавали возраст человека. Но дракон усомнился, что всю свою жизнь мужчина простоял за стойкой таверны. И Берт невольно задумался о бывшей профессии трактирщика.

— Так что налить?

— Эль или вино.

— Есть орский ром, — понизив голос, сообщил мужчина.

Берт был наслышан о напитках орков. Но после последней войны, орки были изгнаны из многих человеческих королевств, и даже в Калеро они не осмеливались появляться. Зная, что орк, преступивший границу, был вне закона. И любой человек, а также представитель другой расы имел право обнажить оружие против нарушителя границ или же вызвать стражу. Торговля с орками была запрещена. Так что появление рома в таверне свидетельствовало, что контрабандисты успешно продолжали торговлю с орками.

Берт сделал глоток и заставил себя проглотить содержимое кружки, не желая опростоволоситься перед трактирщиком.

— Еще налить?

Дракон обреченно взглянул на кружку.

— Если только под хорошую закуску, — нашелся он.

Трактирщик указал на свободный стол и отдал распоряжение мальчишке-подростку.

— Поторапливайся, — прикрикнул он на сына, который вместо того, чтобы обносить посетителей подносами с едой, наблюдал за карточными фокусами постоянного клиента.

Мальчик, невзирая на окрик отца, едва поплелся на кухню, то и дело, поглядывая на карты, практически парящие в воздухе без использования магии…

Берт поставил на стол пустую кружку рома, уже пятую.

— Еще, Портор. И плесни остальным посетителям, я угощаю.

Трактирщик ухмыльнулся, спрятав улыбку, и налил ром в две кружки. Хотя сам он едва сделал один глоток.

— Сколько тебе лет, дракон? — спросил мужчина.

— Третий век разменял.

— Всего-то? — насмешливо уточнил Портор.

Берт, который едва закусывал, налегая на орочий ром, подозрительно посмотрел на трактирщика. Он расслышал иронию в его словах и нахмурился. Берт привык, что в поединках к нему относились серьезно даже зрелые драконы. Поэтому, почувствовав насмешку в голосе пятидесятилетнего человека, одалим был искренне удивлен и даже возмущен.

— Уж побольше твоего, человек.

— Да, с этим не поспоришь, — согласился трактирщик и вновь плеснул в кружку ром. — А это за счет заведения, дракон.

Берт неуютно заерзал на стуле, понимая, что допустил грубость по отношению к трактирщику. Отец не одобрил бы поведение сына. Ведь невзирая на разницу в возрасте, Портор, по сути, годился Берту в отцы.

— Извини меня за мои слова. Они были неуместны.

Портор из-под густых бровей взглянул на одалима. Он усмехнулся и присел обратно. И уже серьезно поинтересовался.

— Что привело тебя, дракон, в мою таверну?

— Я слышал, что у тебя разные бывают посетители.

— Я всем рад, — согласился старик.

Берт подумал о громиле у входа, но не стал делиться своими ощущениями.

— А ты много странствовал? Или же всю жизнь провел в Калеро?

— Вот оно что, — Портор задумчиво почесал небольшой шрам над бровью. Если бы меч противника вонзился немного глубже, то не было бы сейчас ни таверны, ни сына-подростка. — Я в десять лет сбежал из дома. Начинал юнгой на корабле. Был матросом, затем стал наемником… хм, контрабандистом. Видел берега Элипонта и каменные двери Тала, видел лики богов — вырезанные в скалах и взирающие сурово на мир. Бился с ордой орков и камикадзе Хазека. — На лице трактирщика появилась кривая улыбка. — Видел дев Одаса, прекрасных как утренняя роса… Боги хранили меня от смерти. Пока однажды… она не подошла слишком близко. И тогда я задумался, чего я достиг в этой жизни и что оставлю после себя. Умру, и никто не вспомнит… Ничего нет прекрасней родного дома, дракон, помяни мое слово. Когда я вернулся в Калеро, то не застал никого из родных в живых. Эпидемия унесла жизни половины города. И даже маги и эльфы не были в состоянии остановить болезнь, которая уносила жизни тысяч людей. В доме своих родителей я нашел молодую женщину. Ее, больную, бросили родичи и бежали из города. Они оставили Тамару умирать. Я ухаживал за ней больше месяца, пока болезнь не отступила. Подарить жизнь — это ни с чем несравнимое чувство, особенно для наемника, который привык забирать жизни… Возвращайся домой, дракон, к своим сородичам. Чтобы никогда не познать удела человека — терять и видеть смерть… Хотя, как вижу, мои слова не отвратили тебя от задуманного, а вызвали обратный эффект. Тогда следуй за мной. Познакомлю тебя с легендарным… человеком. Может, и в Тар Имо о нем слышали.

Берт с радостью принял приглашение и последовал за трактирщиком, рисуя в голове картины и карты своих будущий странствий.

Трактирщик открыл небольшую покосившуюся дверь. Он провел гостя через узкий коридор, в котором Берт едва не застрял. А затем хозяин постучал в добротную дубовую дверь, не осмеливаясь открыть ее без разрешения.

— Кто там? — раздался бас.

— Портор.

— Кто с тобой? — спросил другой вкрадчивый голос.

— Молодой дракон, которого интересуют странствия.

За дверью наступило молчание. Щелкнул замок. И дверь открыл хмурый мужчина.

— Удачи, дракон, — пожелал Портор. — И надеюсь когда-нибудь увидеть тебя вновь.

Берт бесстрашно вошел внутрь. В комнате царил полумрак. На канделябре погасло большинство свеч. Накрытый стол ломился от количества яств и кувшинов с вином. Но Берта интересовали люди. Пятеро мужчин сидели в расслабленных позах, не выражая испуга или интереса. Берт перевел взгляд дальше, и уже в следующую секунду он материализовал в своих руках меч. Ведь шестой мужчина в комнате оказался орком.

Меч горел как пламя в руках одалима, освещая комнату. Но мужчины все также безразлично следили за действиями дракона. А орк только усмехнулся.

— Садись и убери эту железку. Я не настроен сегодня марать оружие кровью дракона.

— Ты нарушил закон Калеро! Твое присутствие в городе недопустимо. Если ты желаешь сохранить жизнь, то ты должен покинуть город.

— Жах, покажи ему разрешение, — приказал орк. — А ты, — обратился он к дракону, — все-таки убери свой меч, если хочешь продолжить беседу.

Один из мужчин, Жах, недовольно поднялся. Он вынул из внутреннего кармана пергамент и бросил его одалиму.

Берт налету поймал его, убрав оружие. Не сводя взгляда с орка, он развернул пергамент. Дракон долго изучал слова, будто не верил написанному. Пергамент разрешал ее предъявителям находиться в Калеро.

— Не беспокойся, дракон, — ухмыльнулся орк, — это не подделка. Просто мои услуги ценят очень высоко в Калеро, так что совет предпочитает закрыть глаза на мое происхождение.

Мужчины за столом расхохотались. А Жах протянул руку за пергаментом.

— Нам еще предъявлять его страже. А то придется платить звонкой монетой за нарушение закона.

Берт не был гражданином Калеро. Так что не ему было спорить с советом города и его наместником. Хотя недоверие осталась. Ведь тот же наместник, выступая на площадях каждый месяц, призывал к беспощадной борьбе с орками.

— Присаживайся, дракон. Жах, налей ему выпить.

— Откуда я знаю, что ты не отравишь меня? — подозрительно буркнул Берт, не зная, как вести себя с орком.

— А разве дракона так легко отравить? Мне дать слово, что в вине нет яда?

— Орки ничего не знают о чести! — возразил Берт.

Ласар, а именно так звали орка, нахмурился. От его благодушия не осталось и следа. Мужчины за столом чутко почувствовали настрой вожака и угрюмо взглянули на незваного гостя.

— Куда уж нам до благородных драконов света, — сплюнул Ласар.

И второй раз за вечер Берт понял, что допустил оплошность. Но не привык он обдумывать свои слова, прежде чем их произнести. А ведь отец не раз призывал его к вдумчивому отношению не только к миру, но и представителям разных рас. Берт почти ничего не знал об орках, не встречался он с ними и на поле боя. И лично ему орки не причинили вреда. А взаимоотношения людей и орков касались только две эти расы. К тому же мужчины за столом, судя по всему, следовали за орком и доверяли его слову.

— Мой отец считает, что порой мне следует думать, прежде чем говорить, — вздохнул Берт. — Так что, прости меня, если я оскорбил тебя. Я не знаю тебя и не знаю, чего ты достоин — презрения или уважения.

Ласар облокотился локтями на стол. И теперь его лицо, до этого находящееся в полумраке, осветили одинокие свечи в канделябре. Берт увидел еще довольно молодого мужчину, хотя и сложно было определить на вид сколько ему лет. Ведь орки доживали и отмечали бывало и пятьсот лет. А шаманы могли и продлить свою жизнь, общаясь с духами предков. Русые волосы орка были собраны в маленький хвост на затылке, а вот бока были выбриты и татуированы. На висках и шее можно было увидеть старые шрамы, но вот они имели одинаковую форму и выглядели как клеймо. Берт продолжал с любопытством изучать орка, пока не встретился с ним глазами. И вот глаза у орка были запоминающиеся — они были золотыми. Полукровка, решил одалим, ведь у орков не было золотых глаз, и они всегда носили серьги в носах.

Берт первым отвел взгляд и посмотрел на кувшин с вином. К сожалению, орк молчал, и было непонятно — принял он извинения или нет. Дракон даже подумал, что его сейчас выставят за дверь. А ему почему-то, он пока и сам не понимал, захотелось остаться.

— Если твое предложение в силе, может, Жах нальет и мне?

Ласар усмехнулся и переглянулся со своими людьми.

— Садись, дракон, и переходи сразу к делу, что привело тебя к нам.

Берт перешагнул через ногу Жаха, обошел еще парочку людей и присел напротив орка.

— Налей ему, Лукас. А то мы до утра будем ждать, пока он решится заговорить.

Берт покосился на молодого смазливого парня с прилизанными волосами. Тот осмотрелся, но не нашел чистой посуды. Берт поморщился, когда парень протянул ему свой стакан, предварительно выпив его содержимое и наполнив до краев вином. Дракон и так перепил орского рома, но под пристальными взглядами присутствующих он выпил вино, вкуса которого почти не почувствовал.

— Говори…

Берт и сам не знал с чего начать разговор. И как объяснить, что его привело в эту комнату к этим незнакомым мужчинам. Но тут его взгляд упал на маску, небрежно лежащую на столе. Черная кожаная маска с едва различимыми рунами, которые нельзя было заметить человеческим глазом.

«Может, и в Тар Имо о нем слышали», — вспомнил Берт слова трактирщика. Слышали, согласился про себя дракон.

— Так ты капитан Черной маски?

— А это имеет отношение к делу? — насмешливо спросил Ласар.

«Еще как», — хотел ответить Берт. Капитан Черной маски успел прославиться несколько лет назад, когда его корабль выдержал бой против пиратской флотилии. Тогда он потопил два корабля и освободил из плена несколько десятков пленников, которых вернул домой. А еще капитан Черной маски не раз выступал против орков, выбираю в конфликте сторону людей.

Берту хватило секунды, чтобы вспомнить каждый рассказ о легендарном корабле и его капитане. Но ответы породили все большее количество вопросов. Как капитан Черной маски мог быть орком? Но, с другой стороны, это объясняло наличие маски, которая скрывала происхождение капитана. Но ведь любой маг смог бы без труда узнать, кто скрывается под маской. Дракон попытался прочитать ауру орка, но наткнулся на защитный артефакт.

Орк сузил глаза.

— Имеет, — поспешно ответил Берт. — Так как я хочу наняться на твой корабль.

— И кем? — усмехнулся орк. — Юнга у меня уже есть.

— Я слышал, что тебе часто приходиться биться с пиратами на море и разбойниками на суше, помощь дракона всегда пригодится.

Ласар, однако, воодушевление Берта не разделял. Скорее в его взгляде сквозило недоверие и подозрение. Он резко распрямился.

— Следуй за мной! — приказал он.

Незаметная потайная дверь вела на узкую улочку. Как догадался Берт, дверь была вырублена для тех, кто не желал общаться со стражей. Особенно, когда городская стража устраивала обыски и облавы.

Ласар прислонился спиной к стене.

— Мне не нужны проблемы с властью и с Тар Имо. Так что поищи развлечения в другом месте, дракон.

— От меня не будет проблем.

— Неужели? — усмехнулся орк. — По закону магические расы не имеют права использовать силу против людей, будь то пираты или же разбойники. А дракон, парящий в небе, привлечет к себе излишнее внимание.

— Мне не обязательно обращаться в дракона, чтобы доказать чего я стою!

— Не кричи, дракон, мне не нужны лишние свидетели нашего разговора.

Берт разозлился. Он считал, что оказывает честь орку, предлагая свою службу. Ведь отец никогда не одобрил бы его решения поступить на службу к орку, будь он хоть капитаном Черной маски.

— Твое решение, орк.

Ласар усмехнулся и направился к незаметной двери. Он принял решение сразу, как услышал предложение дракона. Одалиму не было места на его корабле. Но какая- та сила или даже предчувствие остановило его в двух шагах от дракона. И Ласар, не оборачиваясь, сказал:

— Возможно, я пожалею об этом, нет, я точно пожалею об этом, но жду тебя завтра на рассвете в бухте у маяка. И постарайся быть незаметным, дракон.

Берт удивленно посмотрел вслед орку. Он был уверен, что тот отвергнет его предложение, но в последнюю секунду капитан передумал. Ну и хорошо, подумал Берт, который, путешествуя с отцом, видел лишь одну сторону Изолеры. А ему хотелось приключений и опасности, а также он не хотел все время думать о своем происхождении, чтобы не уронить чести дракона.

Дракон улыбнулся и напевая песню направился в гостиницу, в которой он остановился с Мелесером. Берт планировал поговорить с отцом, все объяснить ему. Но вот храбрость оставила его. Оказалось, сообщить отцу в лицо о своем уходе было сложнее, нежели наняться на корабль к орку. Поэтому одалим пошел на хитрость. Берт сослался на усталость и поднялся в свой номер. А когда утром отец зашел в комнату сына, то нашел только записку на столе.

Мелесер недоверчиво изучил письмо, убедившись, что оно принадлежит перу сына. Дракон знал, что он с легкостью догонит беглеца и вернет его в родной дом. Но все- таки Мелесер принял решение позволить сыну найти то, чего ему так не хватало в Тар Имо.

Глава 23

Сорок моряков собрались на палубе, чтобы воочию взглянуть на нового члена команды. Берт улыбнулся. И хотя на корабле не было ни одной девушки, улыбка, знал дракон, заставляла и других людей улыбаться в ответ. Тем более все моряки были обычными людьми. Поэтому они и не скрывали своего удивления, увидев на палубе дракона, который хоть и оставался в облике одалима.

Корабль выглядел впечатляюще. Нос украшала фигура женщины с черной маской, скрывающей лицо. И главным отличием корабля были черные паруса. Дракона, правда, смутило количество дерева, и он понадеялся, что случайно не спалит корабль, когда будет практиковать огненную магию.

Ласар, как и накануне в трактире, был без маски. Видимо, на своем корабле он не таился от членов команды, которые знали, кому служат. Орк был одет в брюки и рубашку. Судя по выступившему поту на коже, он только закончил тренировку.

— Здесь вам не цирк, вернулись к работе. Дракон, следуй за мной!

Берт, получив приказ, остановился и хмыкнул. Он еще никогда не выполнял ни чьих распоряжений, ведь драконы в Тар Имо были равны. И даже магистры совета драконов управляли мудро и справедливо, а не выкрикивали приказы как орк.

Но все же Берт последовал за своим капитаном, опасаясь, что тот передумает и высадит его на сушу. Правда, корабль еще не покинул бухту, а дракона, умеющего летать, можно было рассчитать и в открытом море.

Берт и сам не знал, что он ожидал увидеть в каюте орка, но точно не кровать, письменный стол и три комода. Больше ничего в каюте не было — ни роскошных ковров, ни картин, ни оружия, украшенного драгоценными камнями. Нет, оружия в каюте было много, но его ценностью была сталь, а не драгоценные металлы и дорогие ножны. Берт невольно подумал о своем одеянии, вот он не мог себе отказать в дорогой одежде из нежнейшей ткани, да и рукояти его мечей украшали сапфиры под цвет глаз одалима.

— Еще не передумал, дракон, работать на меня?

Берт не успел ответить, так как Ласар снял саблю с широким лезвием со стены и бросил ее одалиму.

— Посмотрим, чего ты стоишь без своей драконьей магии.

Одалим повертел оружие в руках, отмечая неплохую балансировку, но не более того.

— Я один из лучших бойцов Тар Имо, — с неким превосходством сообщил дракон, возвращая оружие. — Прости, но было бы нечестно скрестить с тобой оружие.

Ласар рассмеялся и окинул своего нового члена команды внимательным взглядом, но вместо того чтобы забрать саблю, он снял со стены ее пару.

— Теперь ты точно не отвертишься от поединка, дракон. Так что бери оружие и докажи делом а не языком чего ты стоишь.

— Как пожелаешь.

— Как пожелаешь капитан, — поправил Ласар. — На корабле правила для всех — будь то люди или драконы — одинаковы.

Одалим хотел предложить выйти на палубу, чтобы не пострадала капитанская каюта, но крушить вокруг было нечего.

Орки успели снискать славу сильных воинов. Ни один человек не мог сражаться с ними на равных. Гномы или эльфы, конечно, могли составить им конкуренцию, хотя Берт поставил бы на орков, ведь те получали свое первое оружие сразу же как начинали ходить. И вся их жизнь была постоянной войной. Орки воевали не только с людьми, орочьи кланы враждовали и между собой, а также со степным Хазеком.

Но вот противостояние орка и дракона, одного из лучших драконов, улыбнулся Берт, было заранее предрешено. Так что в бой он вступал с улыбкой, не сомневаясь, что орк через несколько минут попросит пощады. Но вот реальность оказалась такова, что это дракон уже на второй минуте боя был ранен, вернее клинок орка оцарапал его плечо, и капля крови одалима упала на пол каюты.

Берт больше не улыбался и не шутил, теперь он сосредоточился на бою, осознавая, что орк двигался с невероятной скоростью даже для дракона. Одалим понимал, что здесь не обошлось без магии, хотя магия в принципе не могла изменить орков. Исключением были лишь обряды шаманов. Но дракон не чувствовал и связи орка с предками.

Бой остановил сам Ласар. Он убрал оружие, храня молчание. Берт хотел продолжить поединок и показать все, на что он способен, ведь ему так и не удалось достать орка. Тот даже не запыхался.

— Твоя работа ничем не будет отличаться от службы других. Ты матрос и новичок. Так что можешь найти моего помощника и узнать, что входит в круг твоих обязанностей.

Берт замешкался, но он не стал задавать вопросы, подозревая, что орк не ответит на их и точно выставит его вон за любопытство.

Дракон, выйдя на палубу, усмехнулся и передразнил сам себя: «Я один из лучших бойцов Тар Имо». Одалим рассмеялся, подумав, что в каюте в какой-то момент он едва самоуверенно не заявил — что лучший.

— Разговариваешь сам с собой.

Берт покосился на бородатого мужчину, который ничем не выделялся из толпы людей. Он не присутствовал накануне в таверне.

— Я Грод, помощник капитана.

— Берт.

— В море выходил?

Одалим отрицательно мотнул головой. Он впервые взошел и на корабль, правда, об этом дракон решил умолчать.

— Понятно. Что же, тогда устрою тебе экскурсию. Посмотришь корабль и узнаешь какая работа тебя ждет, и кто знает, можешь решишь и сам сойти на берег.

Слова о том, что драконы отвечают за свои слова, остались не сказанными. Берт решил последовать совету отца и больше слушать, нежели говорить. Тем более, как показали последние дни, одалим часто говорил глупости, за которые и сам потом корил себя:

— Не поладили с Ласаром?

— Ас ним можно поладить? — уточнил дракон.

— Он хороший парень и отличный капитан. Но предпочитает проводить время в каюте, нежели в шумной компании.

— Вчера я застал его в таверне, — заметил Берт.

Грод рассмеялся.

— Так он же не отшельник. Редко, но он сходит на берег. Хотя в веселящие кварталы ни ногой, — доверительно добавил Грод, понизив голос.

— В веселящие кварталы? — не понял Берт.

Помощник капитана остановился, а потом хмыкнул, окинув дракона насмешливым взглядом.

— Хм… по вам ведь не угадаешь сколько вам лет.

Берт покраснел, догадавшись о каких веселящих кварталах, говорит мужчина.

— Не беспокойся, парень, как только зайдем в порт после дела, то отведу тебя развлечься в одно любопытное заведение.

Берт промолчал о том, что появление одалима в подобном месте может негативно сказаться на образ светлых драконов. Не говоря уже о том, что отец будет зол, узнав, какие места посещает сын.

— Когда мы выйдем в море?

— С приливом.

— И куда корабль держит путь?

Грод хохотнул.

— О конечном пути знает только Ласар. Он выбирает задания, а мы слепо следуем за ним.

— Почему? — все-таки не выдержал Берт. — Он ведь орк, а люди ненавидят таких как он. Почему вы выбрали его капитаном?

Лицо помощника капитана стало серьезным. Было заметно, что это не та тема, которую он хотел бы обсуждать.

— Ненавидеть, — хмыкнул мужчина. — Было время я и ненавидел всех орков. — Грод приподнял рубашку, демонстрируя шрам на животе. — Оставил на память один орк. Думал тогда все — конец. И пообещал себе, что если выживу, то вступлю в армию и буду сражаться с орками.

— И? — нетерпеливо спросил Берт. — Почему передумал?

— Не передумал. Я был солдатом и сражался. И мне даже сопутствовала удача. Но вот однажды на меня на ночных улицах напала банда воров. — Грод задрал рубашку выше. Второй шрам после колотого ранения находился рядом с сердцем. — Это были не орки, а люди. И второй раз я тогда решил, что все, в этот раз точно не выкарабкаюсь. Но тут появился Ласар, он был в маске, так что я не знал, кто спас мне жизнь, а затем он дотащил меня до лекаря и оплатил его услуги. Эх, многое потом было, дракон. И не сразу я поступил на службу к Ласару. Дураком был, вот и не сразу понял, что сражаться с ненавистью в сердце против целой расы — глупость. Кто знает, сколько крови невинных и на моих руках. А те воры в переулке, которые едва не отправили меня к богам, были людьми, обычными людьми… Так что, орк или человек — не важно, главное какие дела мы совершаем.

— Это мудрые слова… — Берт осекся, едва не закончив фразу «для человека». А потом подумал, что едва отличается от Грода, которым тот был, желая отомстить оркам. Нет, Берт никогда никого не убил бы во имя мести, но вот он не думал, что люди тоже могли будь мудры. И даже поумнее одного глупого молодого дракона. И ведь накануне Берт по одному происхождению орка был готов вынести ему приговор.

— Орки предпочитают жить кланами. Я не думал, что среди них встречаются одиночки.

— Ласар никогда не рассказывает о себе. Но на этомкорабле не задерживаются те, кому есть куда податься. Все мы здесь изгои или одиночки… — улыбка вернулась на лицо Грода. — Осталось выяснить кто ты, дракон, — усмехнулся он.

Одалим посмотрел на человека, а затем перевел взгляд на море, вдыхая соленный вкус ветра. Пока он и сам не знал ответа на этот вопрос, ведь что-то гнало его из Тар Имо и что-то привело его на этот корабль.

— Грод, Жах, Вулф, Самерс, Берт, — глухо произнес Ласар пять имен.

Один из молодых матросов разочарованно вздохнул.

— Придет и твое время, — хлопнул парня по плечу Грод.

Парень пробормотал, что скорее всего уже не в этой жизни. И Берт поймал злой взгляд паренька. Дракон был последним, кого нанял Ласар. И когда другие члены команды ждали своей очереди, чтобы проявить себя в деле, орк выбрал одалима.

— Шлюпку на воду. Жафар, корабль в твоем распоряжении.

Ласар первым спрыгнул в шлюпку. Остальные моряки последовали его примеру. Берт покосился на собственные крылья, отказавшись от идеи распахнуть их и с гордым видом не спрыгнуть, а взлететь. Дракон поспешно осмотрелся, проверяя — заметил ли кто-то его колебания. На мгновение Берту показалось, что он успел заметить усмешку на лице орка, но скорее всего, только показалось, так как орк уже с привычным невозмутимым лицом смотрел на виднеющийся берег острова.

— Вулф и Самерс, на весла. Идем вдоль берега, к руслу реки.

Берт провел на корабле Черной маски уже две недели. С людьми, на удивление, было легко и просто общаться. И хотя раньше дракон думал, что все люди одинаковые, теперь он видел, что ошибался. Ставить паруса было увлекательно, в отличие от мытья палубы и помощи коку. Но дракон не роптал, наблюдая за людьми и учась у них.

А вот с Ласаром он едва обмолвился несколькими словами. Орк не обращал на нового члена команды внимания, и Берт думал, что о нем забыли или же специально не выделяют его, пытаясь доказать, что он ничем не лучше людей.

Но Берт каждый день выходил на палубу тренироваться. Пытаясь доказать то ли самому себе, то ли орку, игнорирующему его, что он достойный боец. Ни один человек, что было ожидаемо, не мог соперничать с драконом в рукопашном бою или в фехтовании. Но Грод лучше метал кинжалы, а Самерс никогда не расставался со своим луком. И хотя в нем не было и капли эльфийской крови, он не уступил бы ни одному эльфийскому лучнику, и стрелял он гораздо лучше Берта.

Дракон внимательно присмотрелся к берегу и нахмурился. Первый раз корабль вышел в плаванье, чтобы переправить груз, а вот два дня назад Ласар получил сообщение по птичьей почте. И корабль резко поменял курс. Берт задумчиво посмотрел на людей, гадая, знают ли они, к каким берегам их привел Ласар. Ведь одалим определил, что они заплыли в темные воды Акара. Драконья магия, ощущая чужеродную силу, пробуждалась. И Берт почувствовал, как его руны, идущие по коже от виска к сердцу, засветились, выдавая волнение одалима.

— Нет, — тихо сказал Ласар. — Никакой магии… Мы пришли с миром, — с усмешкой, понятной ему одному, сказал орк.

Берт указал на тело капитана, увешенное оружием. Но затем кивнул, успокаивая собственную сущность и заставляя руны погаснуть.

— Так-то лучше. И не смей дышать, пока я не приказал. Все понятно?

— Да понял я.

Остров выглядел неприветливо, его окутывал серый клубящийся туман. Берт, который продолжал изучать остров, недоверчиво покачал головой, но туман не был природным явлением, он был если не живым, то точно магического происхождения. Воды Акара корабли и путешественники обходили стороной, если конечно не хотели навсегда сгинуть. И дракон не понимал, что их привело сюда. Ведь люди были беззащитны перед магией и перед силой, сосредоточенной на острове. Предательство?

Лодка тем временем прошла русло реки, и теперь таинственный туман клубился с двух сторон.

— Держите шлюпку ближе к правому берегу.

Ласар был на острове, догадался Берт. И вновь подозрения об истинных мотивах орка шелохнулись в голове одалима. Никто не сражается против своих сородичей. Даже темные драконы защищали своих сыновей. Но одалим вспомнил данное себе обещание — не принимать решения прежде, чем он увидит всю картину. К тому же Ласар мог просто уволить свою команду или же подсыпать им снотворное в еду, или… Берт прервал свои размышления, увидев странную тень в воде:

— Крейты! — выкрикнул дракон, создавая огонь на ладонях.

— Нет! Никакой магии! — приказал Ласар.

— Ты сказал никакой магии по отношению к людям.

— Никакой магии на это острове! — повторил орк.

Берт погасил пламя и материализовал оружие. Остальные моряки тоже вооружились, готовые отразить нападения подводных гадов. Но они не нападали, а просто кружили вокруг лодки, как и туман подбирался к самому берегу, чтобы недовольно отступить от воды.

— Они не нападают, — заметил Грод.

— Жах, замени Самерса, — приказал Ласар, не отводя взгляда от потемневшей от крейтов воды.

— Есть, капитан.

Самерс, уступив место на веслах Жаху, расчехлил лук и проверил стрелы:

— Никогда еще не охотился на крейтов, — заметил он.

— Или никогда крейты не охотились на тебя, — усмехнулся Грод.

— Да ладно, они же в воде.

— Будьте наготове! А ты, Самерс, стреляй в каждого, кто выпрыгнет из воды, — приказал Ласар.

— А эти рыбки прыга… — Самерс не успел закончить фразу, так как одна из «рыбок» выскочила из воды. Да и с рыбой у крейтов, кроме места обитания, ничего общего не было. Их тела черного и темно-серого грязного цвета были обтянуты кожей, а не чешуей. Вытянутые тела более метра имели кроме плавников и хвоста многочисленные отростки, которыми водные твари могли карабкаться по дереву. Были известны случаи, когда крейты взбирались на корабли, убивая всю команду.

А на морде крейтов имелись десятки маленьких глаз и присосок, а главное их челюсть была оснащена зубами, которые не уступали акульим.

Атака началась мгновенно, десяток крейтов бросились на лодку, а несколько подпрыгнуло в воздух как летучие рыбы. Но никто в шлюпке не растерялся, даже Самерс не закончил фразу, когда первая стрела попала в голову подпрыгнувшего крейта. Жах и Вулф оставили весла, принимая активное участие в охоте на крейтов.

В какой-то момент Берт и Ласар оказались спина к спине, и дракон наконец-то оставил все свои подозрения и сомнения. Невозможно было сражаться с тем, кому ты не веришь. А орк успел заслужить доверия и уважения целой команды.

— Может, я все же использую магию, — отбиваясь от шестого крейта, спросил Берт.

— В этих водах живут и более страшные твари, которых привлечет магия, — объяснил Ласар, поняв, что дракон не отстанет со своей магией.

— Мог бы и сразу объяснить.

Орк бегло посмотрел на Берта, и дракон догадался, что по возвращению на корабль его точно рассчитают или же заставят мыть палубу в течение года, а

возможно и чистить гальюн.

— Их слишком много, Ласар, мы не сможем убить всех, — заметил Грод.

— Вижу.

Берт драконьим взглядом окинул воды. Крейтов было сотни. И они не отступали.

Ласар выругался:

— Жах и Вулф, на весла, гребите обратно.

Мужчины выполняли приказ, зная, что остальные их прикроют. Но поверженные крейты вместо того, чтобы всплывать на поверхность — тонули, а на их смену приходили все новые и новые. Казалось, что их были не сотни, а тысячи в воде.

Берт на секунду отвлекся и посмотрел на берег, догадавшись, что подводные монстры вынуждают их сойти на землю. Дракону с самого начала туман показался опасным и искусственно созданным магией. Но сейчас, вглядевшись в его суть, он почувствовал пристальный взгляд, который не мог принадлежать субстанции. Он даже услышал манящий и завораживающий голос:

— Иди сюда.

Дракон сделал шаг вперед, за борт лодки, но тут орк свалил его, ударив:

— Не смотри на него.

Одалим тряхнул головой, а ногой отпихнул крейта, пытавшегося схватить его за ботинок:

— Что это такое?

Орк побледнел, но ничего не ответил:

— Я прыгну в воду, и эти твари последуют за мной. А вы вернетесь на корабль… Если я не вернусь через три часа, поднимайте паруса и уходите отсюда. Грод?

Мужчина нехотя кивнул.

— Как скажешь, капитан.

— Ты не доберешься до берега, — заметил Берт, так как остальные члены команды молчали.

— Я и из худших ситуаций выбирался. А на этом острове моей смерти не желают.

— Поэтому эти твари нападают, а туман…

— Дракон, ты слишком много болтаешь. И ты так и не уяснил главного, на корабле отдает приказы только капитан.

— Мы не на корабле.

Орк ничего не ответил, так как в следующую секунду он прыгнул в воду.

Жах и Вулф налегли на весла, чтобы воспользоваться шансом и прорваться через крейтов. Грод и Самерс — один метал кинжалы, а второй стрелял из лука — пытались расчистить путь для Ласара.

Берт был уверен, что подводные твари загрызут орка, но тот с удивительной проворностью уворачивался от их зубов. Лодка прорвалась через крейтов, которые бросились кружить вокруг орка, вынуждая того выбраться на берег, туда, где уже клубился туман. И Берт, стараясь не вглядываться в серо-темное марево, увидел призрачные тени, тянувшиеся к орку. И стоило тому выбраться на берег, как они схватили его.

Стрела Самерса не причинила вреда туману, а Ласара было не разглядеть. Он исчез.

Моряки хранили молчание, и, только достигнув русла реки, впадающей в море, они переглянулись.

— Может, все же попытаемся сойти на берег, — предложил Самерс.

— Нет, — твердо возразил Грод. — Ласар отдал приказ, и я его выполню.

— А если он не вернется, ты станешь новым капитаном, — насмешливо пробормотал Самерс, но увидев взгляд Грода отвернулся. — Извини. Но одному ему с этого проклятого острова не выбраться.

— Я тоже не прочь рискнуть, — заметил Вулф.

— Помереть?

— Да ладно, Ласар прав, мы столько раз выбирались из передряг, когда и шанса-то не было.

— Нет, не мы выбирались, а Ласар нас вытаскивал. Но сейчас… пойдем за ним и возможно только создадим ему проблемы. У одного него шансы выше вернуться на корабль, нежели вновь спасать наши жизни.

В этот раз с Гродом никто не спорил. А Берт просто слушал людей. За пару недель он уже услышал истории каждого из них. На корабле и впрямь не было человека, который был бы не обязан Ласару жизнью. В ответ орк никогда не требовал клятв или исполнение долга, люди сами шли за ним. Дракон подумал о говорящем тумане с руками. Магия. Но с такой магией молодой дракон не привык иметь дело. И он был не уверен, что сможет одолеть то, что было скрыто туманом — хозяина или судя по голосу хозяйку этого острова.

— Идем к кораблю.

Берт одобрил решение Грода. Если даже он сомневался в своих силах, то людям на острове делать было нечего. Да и Ласар, одалим вздохнул, он, скорее всего, был уже мертв.

Драконы могли отслеживать траектории будущего, заглянуть в то, что произойдет через минуту, час и даже сутки. Жрецы Алике были способны видеть и далекое будущее. Берт редко прибегал к этой способности, предпочитая каждую секунду жизни удивляться, а не ждать увиденного. Но сейчас он решил заглянуть в будущее, в собственное будущее, если он, конечно, решится сойти на берег.

Но почему-то вместо разумного тумана и того, что его ждет на острове, Берт увидел совершенно другую картину. Он увидел пламя костра, и в отблесках его огня две фигуры — собственную и орка. А также дракон ощутил эмоции того будущего себя, которые его более чем удивили. Недоверие к орку? Его было. Напротив, было доверие и уверенность, что если сейчас у костра появится враг, то он и орк встанут спиной друг к другу, вместе встречая врага. Берт понял, что, как и остальные члены команды, он пошел бы за Ласаром, пошел бы за своим капитаном, другом и…братом. Последняя мысль так удивила дракона, что его выбросило из чтения траекторий.

— Ты в порядке? — Грод хотел уже ударить дракона по щеке, чтобы привести его в чувство, но не решился, тем более, что одалим пару раз мигнул и посмотрел в глаза мужчины.

— Чего это с тобой? — спросил уже Вулф.

Берт покачал головой, не зная, как объяснить свою способность читать траектории, а главное то, что он увидел. «Брат», дракон недоверчиво покачал головой, даже заглянув в завтрашний день, который мог наступить и через год, он не мог поверить, что решится смешать свою кровь с кровью орка и провести обряд — навсегда связав их жизни.

Дракон подумал, изменится ли будущее, если он останется на лодке? Но он тут же отрицательно покачал головой на вопрос, который задал сам себе.

«Брат», хмыкнул дракон, кто бы мог подумать.

— Я пойду за ним, — предупредил Берт Грода.

Первый помощник капитана не вздрогнул и даже не удивился, в отличие от остальных мужчин в лодке.

— А сможешь ли помочь?

— По крайне мере, сделаю все, что от меня зависит, — ответил Берт, подумав, что сделает даже гораздо больше. И пусть с орком они пока были чужаками и не смешали свою кровь, но дракон знал, что готов был рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти Ласара.

— Он будет в ярости… — предупредил Грод.

— Знаю, но я все же рискну.

Глава 24

Ласар был зол. В последнее время он и впрямь поверил, что ему удалось избежать той судьбы, которую ему уготовили колдуньи, превратившие его некогда в чудовище. Вернее, пытавшихся превратить его в монстра. Ведь они не успели завершить свои ритуалы, так как орк сбежал. И это тоже было невозможно — пройти проклятый туман, а затем крейтов. Но Ласар выбрался. Он бежал прочь. А однажды, примерив черную маску, он выдумал собственную легенду, чтобы начать новую жизнь, скрываясь от ока своих хозяек.

«Ты вернешься».

«Твоя судьба предрешена».

«Ты принадлежишь нам».

Иногда совершенно незнакомые люди подходили к нему и произносили эти слова. А может, это были кошмары, в которых колдуньи являлись сами или подсылали своих сподручных и слуг.

Ласар не обращал внимания на эти видения, а также слова гадалок и рунные письмена. Он собирался выбрать свою судьбу сам, а не пройти по предначертанному пути, избранному и переписанному для него колдуньями.

Орк избегал проклятого острова и вод Акара. Это не было трусостью, а скорее благоразумием. Ласар знал, что ему не победить колдуний в открытом противостоянии, а они хорошо защитили себя на своей земле. Но пару дней назад орку пришлось сделать выбор, когда он получил послание, доставленное птичьей почтой. Дочь одного из советников Калеро была похищена. И похитители желали, чтобы выкуп им доставил Ласар. Орк мог ответить отказом или же проигнорировать послание, свернув птице шею… но не стал. Может, другие орки только и думали о собственном благе и будущем своего клана, а всех людей считали врагами. Но Ласар не мог позволить, чтобы девушка пострадала. Ведь он понимал, что если он не придет за пленницей, то ее убьют. И ее труп, скорее всего, отправят не советнику, а орку, чтобы он знал, кто виновен в ее гибели. И это была бы только первая жертва, чтобы выманить Ласара и доказать ему, что он то чудовище, которым его пытались сделать с самого рождения. А за первой жертвой появились бы и другие.

Ласар, однако, пытался прибегнуть к хитрости. Он думал, что сможет пробраться незамеченным на остров и вызволить девушку. Но колдуньи уже ждали его. Это была не случайность, что все крейты напали на лодку. Они охотились маленькими группами, а не сразу всей стаей.

Догадавшись, что уловка не удалась, орк отпустил своих людей. Он солгал им. Он знал, что его не отпустят, но не для того он спасал каждого члена своей команды, чтобы потом бездумно забрать их жизни. И от дракона, подумал орк, толку мало. Слишком молод, чтобы стравить его с колдуньями. Да и не хотел Ласар использовать других для достижения своих целей. Поэтому он один вступил на остров.

Туман набросился на него — изучая и приветствуя, как старого знакомого. Он подталкивал в спину, не позволяя отступить и бежать. Ласар конечно пытался, не потому что хотел сбежать, ведь пленница еще не была спасена, а чтобы проверить свою теорию. Орк не смог сделать и шага назад, туман становился плотным как стена.

Перед пещерой Ласар замешкался. Он слишком хорошо помнил тот день, когда очнулся на этом острове. Из всех мальчишек, которых купили колдуньи, выжил только он один. И навсегда изменился. Силен, быстр, практически невосприимчив к магии. И глаза… женщины, видя маску на его лице и узнавая, что он капитан легендарного корабля, часто удивлялись цвету его глаз. Но сам орк их не любил. Ведь и они когда-то были другого цвета, но магия выжгла их огнем изнутри. Теперь Ласар видел в темноте как днем, но он отдал бы все свои приобретенные способности, чтобы избавиться от власти колдуний.

Они ждали его.

На острове для них не было секрета. Может, сама земля нашептывала им на ухо все тайны.

Их было трое. Три сестры. Кровные или нет, Ласар не знал, но они всегда называли себя сестрами. Колдунья прошлого, настоящего и будущего. Им было многое открыто. Они предсказали еще много лет назад и войну орков с людьми. Вот только у них были планы на Ласара, который сбежал с острова и смешал им карты.

Орк осмотрелся. За прошедшие годы в пещере ничего не изменилось. Снаружи она выглядела неприветливым каменным массивом, а вот внутри камень превращался в стены дворца. Магия, весь остров был оплетен магией.

Каледия подалась вперед, но она так и не поднялась со своего кресла. Черные свечи в канделябрах на миг погасли, чтобы вспыхнуть с новой силой.

Ласар знал в этой пещере каждую деталь. Он помнил каждое посещение, когда его приводили внутрь после успешного ритуала.

«Ты избранный», — шептала Каледия, которая выделяла его всегда из толпы таких же мальчишек. Ласар даже на какой-то миг поверил, что так оно и есть. Он был избранным. Но он взрослел, а Каледия каждому из оставшихся в живых подростков шептала те же слова. У колдуний не было любимчиков, они просто ждали, кто выживет.

За спинами древних колдуний стояли их слуги и телохранители — пришлые из другого мира. Их тела и крылья покрывали черные перья, и только лица выглядели почти человеческими. Мурены были смертоносными убийцами и воинами. Но Ласар в свое время сбежал и от них. Потом, когда он пытался укрыться от ока колдуний, мурены находили его. Но орк никому не проиграл в бою, заставив и этих врагов отступить. Были на острове и человеческие слуги, которые не осмеливались поднять и взгляда на своих хозяек.

— Мы ждали тебя, наш сын, — глухим голосом произнесла Марета, олицетворяющая прошлое.

От подобного обращения Ласар вздрогнул. Он с ненавистью заглянул в лица, которые преследовали его в кошмарах.

Марета выглядела старухой, но это было только одно из ее обличий. Так как она с легкостью могла сбросить прожитые годы с плеч, превращаясь в молодую чародейку.

— Ну ты не торопился на встречу с нами, — насмешливо заметила Каледия. Черные волосы колдуньи коконом обволакивали тело и спускались до пола. Впрочем, она никогда не собирала волосы в косы. Ведь именно они позволяли ей заглянуть в будущее. Каледия всегда оставалась молодой и красивой, особенно когда шептала слова о судьбе и избранности на ухо мальчишек. Но Ласар за ее внешней красотой давно видел истинную сущность.

— От предначертанного не уйти, — выдохнула Норас. — Настоящее оно всегда настоящее. В этот миг и в тоже время в бесконечности.

Ее, пожалуй, Ласар боялся больше сестер. Она избрала для себя облик зрелой женщины. Но безразличие и равнодушие в ее взгляде пугали больше эмоций Мареты и Каледин.

— Оставьте свои нравоучения и философию для тех, кто не знает вас.

Норас не изменилась в лице, но ее спокойный голос заставил орка стиснуть зубы.

— Как смеешь ты повышать голос на нашей земле?

Ласар давно совладал со своим страхом. Вот и сейчас он сделал несколько шагов вперед — к трем тронам, но никто из телохранителей не попытался его остановить.

— Я не боюсь вас, — солгал орк. — И я не собираюсь играть в ваши игры. — Ласар достал мешочек с кристаллами и бросил их под ноги сестрам. — Это выкуп за девушку. Или выполните сделку, ведь я явился сюда вместо ее отца, или же убейте меня — третьего не дано. И это говоря вам я — Ласар. И пусть я не обладаю ни одним из ваших даров. Но к демону ваше виденье будущего. Я никогда не выберу путь, уготованный вами мне.

— Каледин, что ты видишь? — спросила Марета.

Брюнетка на миг закрыла глаза.

— Он будет служить нам, его путь остается прежним. — Маленькая тень пролегла между бровей колдуньи. Дорога орка оставалась прежней, и она все еще ярко горела, но рядом появилась еще одна тропа, на которую, однако, орк мог ступить.

— Сестра?

— Сегодня все решится.

Норас кивнула.

— Д'Ертер… — произнесла она.

Мурен, стоящий позади кресла колдуньи, очнулся от молчаливого наблюдения. В его руках материализовался меч.

— Нет, сестра, — попросила Каледин. — Ты еще успеешь преподать ему урок. Так что отзови своего цепного пса.

Мурен вернулся на место, успев бросить на Каледию пронзительный взгляд, в котором промелькнула ненависть.

— Сестра права, — выдохнула Марета. — Он нужен нам живым, чтобы исправить его недостатки.

— Но, сестры, он не желает помогать нам, — возразила Норас.

— Потому что у него нет стимула… пока что.

Каледия щелкнула пальцами, и двое мужчин ввели в пещеру человеческую девушку, в ужасе взирающую на незнакомые лица. Ласар подался вперед. Ему была знакома эта девушка. Дочь советника — Даария. Орк видел ее несколько раз и даже беседовал с ней, но вот он был незнаком Даарии. Ведь в Калеро мало кто знал, кто скрывается за черной маской. И женщины, жаждущие внимания известного капитана, просто не знали его тайны. Но Даария всегда казалась Ласару другой, он даже думал о том, чтобы открыться девушке, которая всегда встречала его с ласковой улыбкой.

— Ты пришел за ней, — вкрадчиво начала Каледия. — Так на что ты пойдешь, чтобы сохранить ей жизнь?

Девушка перестала вырываться из рук мужчин и перевела взгляд на орка. Ласар с легкостью прочел ее эмоции. Даария подала ему руку на одном из приемов, завороженно слушая его историю странствий, но сейчас для нее он был еще большим монстром, нежели колдуньи.

— Вы не отпустите меня, — догадался Ласар.

— Нет, не отпустим. Мы потратили на тебя много лет. Ведь ты наше создание. И когда мы завершим ритуал, поверь, тебе станут безразличны люди и их жизни. Ты бросишь вызов вожаку самого многочисленного орочьего клана. И ты победишь его. А затем огнем и мечем ты покоришь все кланы орков — один за другим. И вы обрушите всю мощь на степной Хазат…

— И что потом?

— Потом… — Каледия рассмеялась. — Наша магия сильна только на этом острове. Но ты завоюешь для нас много земель.

Ласар отрицательно покачал головой.

— Эта девчонка, она ведь нравится тебе, — заметила Марета. — Смирись, и ты получишь ее и любую другую женщину, которую пожелаешь.

Орк внимательно посмотрел на Даарию, отступившую от него.

— Нет, я не хочу ее, — поспешно возразил он.

— Ложь, — усмехнулась Марета, — ты забыл, мы чуем ее.

— Значит, и вы ошибаетесь и не всесильны.

Желая, чтобы этот день никогда не наступил, все же Ласар с первого дня, как сбежал с острова, готовился вернуться обратно. Колдуньи были сильными чародейками, но орк служил последние годы в Калеро. Он привык обращаться к магам за помощью и часто заказывал у них редкие артефакты, чтобы выполнить деликатные и опасные задания совета Калеро. Так что он не пришел безоружным против колдуний. Уверенности, правда, в том, что артефакты и магические вещи пригодятся, — не было, но все же сдаваться без боя орк не привык.

Тьма хаоса — практически уникальный артефакт. На его создание уходили годы. И Ласар заплатил за него баснословную сумму, но сейчас магия, заключенная в нем, могла позволить орку выиграть время. Ласар сорвал неприметный камень с шеи и раздавил его в руках, погружая пещеру во тьму.

Даария вскрикнула, когда орк схватил ее и перебросил через плечо. Он поспешно использовал сонный порошок, который распылил перед лицом девушки, чтобы она не пыталась вырваться. Да и ее крики могли привлечь преследователей. Сами колдуньи никогда не бросились бы в погоню, для этого у них были мурены.

Магия тьмы хаоса развеялась через пять минут. Колдуньи в это время были неподвижны, в то время как мурены пытались выбраться из пещеры — натыкаясь на стены и не видя выхода.

— Довольно. — Приказ Норас обездвижил и муренов. — Он все равно не убежит.

И вот тьма сгинула.

— Иди, но не забудь, Д'Ертер, он нужен нам живой. Сломай его волю, убей девчонку, но его верни нам.

— Да, моя госпожа.

Мурен выбежал из пещеры, сбрасывая с плеч груз чужой магии, которая давила на него. Он прислушался к острову и бросился за орком, с легкостью отыскивая его следы на земле…

Туман исчез, когда доставил Ласара в пещеру, он растворился, но орк знал, что колдуньи могли вновь призвать его. На это требовалось время, но вот сомнения — сможет ли он добраться до берега, вновь вернулись, хотя орк и не замедлил шага.

— От меня, Ласар, не сбежать.

Орк остановился. Сестры решили вызвать не туман, а послать за ним мурена.

— Один раз я уже сбежал с этого острова.

— В прошлый раз ты бежал один. Да и меня тогда не было на острове.

Ласар осторожно опустил девушку на землю. Она выглядела неестественно бледной, в то время как ее вены потемнели. Сонный порошок не мог вызвать такую реакцию организма.

— Что с ней?

— Отравлена. Яд вскоре убьет ее, если ты, конечно, не вернешься к своим хозяйкам.

— Ты никогда не был мне врагом.

— Колдуньи щедро платят, так что не обессудь. К тому же, — мурен усмехнулся, — раньше я всегда побеждал тебя. Любопытно — чему ты научился, бежав с этого острова.

Ласар нанес первым удар мечом. Но увы, он сражался с пустотой. Другие мурены, которые приходили за ним, не умели во время боя открывать с легкостью порталы в другие миры, им не хватало силы и концентрации внимания. Но вот Д'Ертер появлялся из ниоткуда, чтобы нанести удар и исчезнуть прежде, чем орк попытается его достать. Ласар пытался последовать за противником в те миры, куда он уходил, но порталы закрывались прежде, нежели орк успевал сделать шаг в их направлении.

— Грязный трюк.

— А никто и не обещал честного поединка, — вновь рассмеялся мурен.

Ласар был быстр, но все же он не успевал понять, откуда выскочит противник. Тем более сначала из портала появлялось лезвие его меча, а потом и сам мурен.

— Я могу танцевать с тобой до утра. Но ей требуется противоядие, а ты, в конце концов, проиграешь. Твой путь предначертан: колдуньи никогда не ошибаются.

— Проверим, — процедил сквозь зубы Ласар.

Мурен исчез, чтобы вновь появиться за спиной орка.

— Мой народ ненавидит оковы, так что, я понимаю тебя. Но если ты используешь ум и хитрость, а не только силу, из пленника ты станешь господином.

Ласар брезгливо поморщился. Каледия… все же ему не показалось, и она выделяла его среди других мальчишек.

— Подумай, она красива.

— Ты, как и я, видишь их истинные сущности, — возразил орк.

— И разве это плохо? Одна женщина, десятки лиц… Но нет, так нет. Возьмешь себе человеческих наложниц или орчанок… О, теперь ты молчишь? Надеешься на мою ошибку? Но я никогда не ошибаюсь, пора уяснить это. И между нами говоря, ты мало чему научился за прошедшие годы. Колдуньи дали тебе силу, но и ты устанешь, а я могу позвать своих братьев, чтобы ускорить процесс. Сдавайся, Ласар.

— Ты не позовешь братьев, — тяжело проговорил орк, понимая, что действительно начинает уставать. — Ты не позволишь им усомниться в своей силе.

— Возможно… — согласился Д'Ертер, — но я могу позвать их, как и любого члена своего клана. И они придут, чтобы сражаться со мной плечо к плечу. Чтобы победить или же разделить со мной поражение… Но кого призовешь ты? Кто откликнется на твой зов? Твои люди? Сомневаюсь. Умрешь ты, никто и не заметит. Калеро будут оплакивать капитана Черной маски, а не орка-изгоя.

Этот удар был тяжелее, нежели физические раны. Ласар хотел обрести свою семью. Но колдуньи хоть и называли его сыном, они были хозяевами, которые могли в любую секунду натянуть поводья. А у орка, в отличие от муренов, которые жили кланами, не было семьи и братьев, готовых отдать за него жизнь. Все, что было у Ласара, это корабль с головорезами, которые сражались бок о бок с ним, но никогда они не были ему братьями. Ласар рисковал жизнью ради незнакомых людей, порой, чтобы на миг увидеть благодарность на их лицах. И люди, поступившие ему на службу, были ему верны. Но каждый из них, понимал орк, когда-то уйдет в мир людей, туда, где были их семьи. А орку было суждено видеть страх и презрение на лицах незнакомцев. Ласар бросил беглый взгляд на девушку. Даже она, узнав кто он, смотрела на него теперь с ужасом. И все же он готов был рисковать своей жизнью ради ее спасения, хотя и осознавал, что ничто и никогда не заставило бы ее принять орка или подать ему руку.

— Я буду сражаться за него!

Берт едва не рассмеялся, так как двое соперников с одинаковым любопытством посмотрели на него. Мурен и орк так увлеклись битвой и диалогом, что даже не заметили его появления. А дракон, только взглянув на Ласара, понял, что теперь он не видел в нем обычного орка, которому не стоит доверять. Нет, для него все изменилось. Чувства и эмоции в видении у того костра были так сильны, что сейчас дракон видел перед собой друга и брата, с которым сражался, прикрывая спину друг друга. Чьи раны врачевал после битвы. Брата, с которым делил тяготы и радость. Бертейн тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Это все в будущем, напомнил он себе. Ведь в настоящем его слова удивили орка даже сильнее мурена.

Пернатый воин не спешил скрестить оружие с новым врагом или скрыться в другом мире. Он изучал молодого одалима, просчитывая его возможности и желая избежать боя с драконом, ведь от такого соперника в другой его ипостаси можно было только сбежать.

— Кто он тебе? — спросил Д'Ертер, выигрывая минуты для обдумывания плана.

Бертейн вздрогнул. Он бросил беглый взгляд на Ласара, получившего неожиданную передышку. Слово капитан почти сорвалось с его уст, но неожиданно для себя одалим произнес совершенно другое слово.

— Брат…

— Что же, это будет интересно.

Движения мурена были смазаны, и орк с драконом невольно встали спина к спине, как в видениях Берта, пытаясь предугадать откуда ударит противник.

— Ты можешь обернуться драконом?

— Тогда от тебя и девчонки останется мокрое место. К тому же у меня есть план.

Мурен появился на мгновение, он нанес один удар, оцарапав лезвием шею орка, и исчез. Несколько мгновений, и он вновь появился, чтобы метнуть кинжал в дракона. Берт мог бы уклониться от лезвия, но он не мог сбиться с расчетов. Драконы могли открывать порталы между мирами, но для этого требовалась подготовка, расчеты и знания координат того мира, куда надо было попасть. А вот мурены с легкостью открывали порталы, поэтому они ценились не только как воины, но и как телохранители. Если мурен не мог защитить своего подопечного, то мог перенести его в другой мир. Берт все это знал, поэтому его план состоял в том, чтобы закрыть за муреном портал в этот мир. Но все получилось не так, как он предполагал.

— Хм… не знал, что драконы настолько кровожадны, — заметил Ласар.

Берт сглотнул и посмотрел на то, что осталось от мурена. Он и впрямь не планировал его убийство, особенно таким изощренным способом. Ведь на острове осталась только верхняя часть туловища мурена, а остальная, скорее всего, попала в другой мир.

— Действенный способ избавиться от врага.

— Пожалуй, — согласился дракон, пытаясь не показать, что его замутило от разорванного пополам тела.

— Никогда еще не убивал?

Берт отрицательно покачал головой.

— Со временем привыкнешь.

Дракон не успел ответить, так как ощутил опасность. Он осмотрелся. Туман, который исчез, вновь возвращался.

Ласар поднял девушку и перебросил ее через плечо.

— В пару километрах отсюда, у берега, есть плот. Если доберемся до него, то сможем спастись.

— Не успеем…

Ласар первым сорвался с места, пытаясь опередить туман. Вопрос — почему одалим не может обратиться, ведь сейчас мурен им не угрожал, он не стал задавать, понимая, что у Берта были причины не оборачиваться в дракона, а может, он и не мог прибегнуть к своей магии. Поэтому орк надеялся только на свою скорость, желая опередит серо-грязное пятно, растекающееся кляксой по острову.

— Демон тебя подери, — выругался Берт, останавливаясь. До берега и плота было слишком большое расстояние, а туман двигался быстрее орка. — Ладно, — прошептал он, — посмотрим, что ты такое.

Догадка орка, увы, подтвердилась, когда Берт, позволив Ласару отдалиться на приличное расстояние, попытался обратиться, но неудачно. Остров не был заповедной землей, на которой не действовала магия, однако, здесь властвовала чужая магия, блокируя драконью силу.

Туман подобрался вплотную и остановился, он не нападал и не следовал за орком, он изучал дракона. Берту вновь показалось, что он увидел взгляд — пристальный и проникающий в сознание. А в следующую секунду он увидел три силуэта. И кто управлял туманом, уже не оставляло сомнений. Колдуньи. Драконий огонь испепелил бы их. Но сейчас Берт мог противопоставить им только свою магию и клинок.

— Что ты видишь, Каледия?

— Будущее изменилось.

— Ласар?

— Он больше не будет служить нам.

— Убить дракона?

Берт смотрел на трех женщин, на их меняющиеся лица, на которых прошлое, настоящее и будущее сплелись воедино. Они разговаривали между собой, игнорируя его. И их угроза — убить его — не была просто словами.

— Убить? Зачем? Разве мы милосерды, сестры? Пусть каждый из них пройдет свой путь. — Каледия оказалась рядом с драконом. Она улыбнулась и прошептала в ухо одалима. — К тому же однажды наши пути пересекутся, Бер'тис.

Ласар нашел на берегу реки плот, который оставил здесь много лет назад. Осторожно он уложил девушку на берег и прислушался к ее дыханию. Она едва дышала, но Ласар не знал, как ей помочь. У него не было противоядия, а до корабля надо было еще добраться. Орк обеспокоенно оглянулся. Берта не было, впрочем, и туман не пытался догнать беглецов. Ласар на этом острове знал все травы. Так что он сорвал несколько ярко-зеленых сочных стеблей, которые поспешно смял в руках, а затем выдавил несколько капелек в рот девушки. Эти травы не могли спасти Даарию, но они могли замедлить отравление.

Орк спустил плот на воду и еще раз бросил взгляд на остров.

— Ну давай же, дракон, возвращайся.

Ласар не верил в предчувствия или же видения будущего, ведь даже Каледия, как выяснилось, ошибалась, но он все же не хотел бросить дракона на острове. Орк мог бы рискнуть своей жизнью, но вот Даарию он собирался вернуть в Калеро. Ведь в том не было ее вины, что она привлекла его внимание. А колдуньи, судя по всему, продолжали пристально следить за ним после побега, ведь выбор девушки не был случайным.

Шлюпка привлекла внимание Ласара: члены команды впервые не выполнили его приказа. Они вернулись за ним.

Вода вокруг лодки оставалась спокойной, крейты в этот раз не появились. Возможно, колдуньи не послали их, или же водные обитатели больше не хотели столкнуться со странными людьми.

— Построил себе новый корабль? — пошутил Грод, кивнув на плот.

Ласар усмехнулся. Он не стал высказывать подчиненным за нарушенный приказ. Ведь плот в открытом море — сомнительный способ добраться до суши.

Орк поднял девушку и передал ее Вулфу.

— Что это с ней? — спросил Грод, узнав дочь одного из советников Калеро. Первый помощник все примечал, видел он и девушку рядом со своим капитаном.

— Отравлена, я пытался замедлить действие яда, но не уверен, что получилось.

— Тойс позаботится о ней…

Орк кивнул. Он верил в способности корабельного лекаря, главное было поспешить, пока сок трав продолжал сдерживать распространение яда, разъедавшего кровь.

— А где дракон? — спросил Самерс.

На этот вопрос Ласар не хотел отвечать, продолжая надеяться, что драконья магия окажется сильнее чародейской.

— Не знаю, — глухо пробормотал орк, — он отстал.

Люди переглянулись.

— Ну, девчонку ты спас, — заметил Жох.

Орк не успел ответить, так как он все еще принимал решение — идти за драконом или нет. Но Берт и сам появился на побережье, он выглядел немного ошарашенным, но главное — он был жив.

В лодке все хранили молчание. Самерс, как и всегда, попытался пошутить, но Грод толкнул его в бок, и до корабля больше никто не проронил ни слова.

Тойс — бывший придворный знахарь, а сейчас корабельный лекарь — уже поджидал всех на палубе.

— Позаботься о ней, — приказал Ласар, первым поднявшись на корабль вместе с девушкой на руках. — И проследи, чтобы никто не побеспокоил ее.

Мужчина кивнул, бегло осмотрев раны на теле капитана:

— Послать к тебе Кема?

Ласар замешкался и покосился на Берта.

— Не надо, он все сделает.

Грод перевел взгляд с орка на дракона, догадавшись, что между ними что-то произошло на острове. Первый помощник хлопнул своего капитана по плечу.

— Не беспокойся о девушке. Я лично прослежу, чтобы парни не досаждали ей.

Ласар первым вошел в каюту, оставив дверь открытой. Бертейн замешкался, но последовал за орком, осторожно прикрыв за собой двери. На острове все было ясно и понятно, а сейчас никто из мужчин не знал с чего начать разговор.

Орк открыл один из ящиков комода и достал бинт с мазями.

— Снимай рубашку.

Берт уже забыл о кинжале, брошенным муреном. Плечо было рассечено, но боли дракон почти не чувствовал, зная, что регенерация, как и всегда, быстро затянет рану.

— Твои ранения серьезней. А я хоть и не целитель, но помочь могу.

— Садись, — повторил приказ Ласар.

Дракон догадался, что это был способ орка сказать спасибо, так что Берт воздержался от спора, хотя рана уже не кровоточила.

Ласар очистил рану, а затем нанес обильный слой мази и перебинтовал руку одалима, не зная о скорости регенерации драконов. А Берт так сильно задумался о встрече с колдуньями, что удивился, когда Ласар, закончив бинтовать его рану, все же произнес слова благодарности:

— Спасибо.

— Не за что, — искренне ответил дракон. И увидев тень непонимания на лице орка, поспешно продолжил. — И я хотел объяснить тебе свои слова, сказанные мурену.

— Ты видел будущее, связь между нами… я догадался… Почему туман отступил?

Берт вздрогнул.

— Ты их видел? — уточнил Ласар. — Колдуний?

— Да.

— Говорил с ними?

— Да.

— И что? Они испугались дракона?

— Может, они и испугались бы кого-нибудь из совета драконов, но точно не меня, — возразил Берт, покачав головой.

— Но они отпустили тебя… и меня.

Одалим отвел взгляд, он не собирался лгать, но и открыть всю правду не хотел:

— Они сказали, что твоя судьба теперь не в их власти.

Ласар усмехнулся:

— И ты поверил их словам?

— Если они пожелали бы, то никто из нас не выбрался бы с острова живым. Твои раны, — напомнил Берт.

Но Ласар продолжал стоять, будто и не слышал слов дракона. Странно, но орк не почувствовал свободы. Он слишком хорошо знал трех сестер, так что сейчас предположил, что они затеяли новую игру. А возможно, у них появилась новая карта в колоде…

— Ты вырос на этом острове?

Ласар молчал так долго, что Берт был уверен, что не получит ответа на вопрос.

— Первое мое воспоминание связано с этим островом.

— А твои родители? Что произошло с ними?

И вновь красноречивое молчание. И только через пару минут орк продолжил:

— Я нашел свой клан, то есть тот клан, в котором родился, когда бежал с этого острова.

— И что произошло? Почему ты не остался с ними?

Ласар прищурил глаза, ему не нравилось вспоминать. К тому же, никто из команды не осмеливался задавать ему вопросы. Впрочем, и советники из Калеро так же не интересовались его прошлым. Так что, Ласар никогда и никому не рассказывал свою историю.

— Я даже не знал, кто я и где родился, и кем были мои родители. Все, что я помню о своем детстве — этот проклятый остров… И соперничество с другими мальчишками. О да, нас когда-то здесь было довольно много. Колдуньи пытались сделать из нас сильных воинов, вывести новый вид орков. Но каждый ритуал забирал одну жизнь. В конце концов, они все умерли, и когда я остался один, в какой-то момент я был готов смириться. Стать орудием в их руках, перестать чувствовать и думать. Но, наверное, орочья кровь оказалась сильнее магии, а орки подчиняются только своему вожаку, доказавшему право отдавать приказы. Тогда я и решился бежать. А колдуньи, они так и не закончили свои опыты и ритуалы. Но попав в мир людей, я быстро понял, что для них я монстр, за которым привыкли охотиться и истреблять. Я начал скрываться, пытаясь самостоятельно добраться до орков. Но и там все сложилось не так, как я думал. Может, внешне я и выгляжу как орк, но… они хотели того же, что и колдуньи. А я не хотел никого убивать. И мне вновь пришлось бежать… Я наконец-то догадался скрыть свое лицо. Чтобы люди судили меня по моим поступкам, а не происхождению… Но даже став капитаном корабля, найдя верную команду, я знаю, что между мной и другими людьми пролегает пропасть, которую мне никогда не преодолеть.

Берт молча слушал рассказ орка, подумав, что и между ними огромная пропасть. Драконы ценили свою семью выше всего остального. И юный одалим никогда не сомневался, что позови он, и каждый сородич придет на его зов. В этом драконы были похоже на муренов, но только в этом. Мурены предпочитали смерть плену и не прощали слабость членам клана. И что бы не гнало Берта из Тар Имо, он знал, что у него есть дом и семья.

Поэтому дракон с трудом понимал, каково это жить в мире, в котором все тебя ненавидят. С одной стороны, люди и представители других рас, а с другой — собственные сородичи, для которых ты чужак. Берт вспомнил, что люди всегда встречали его с улыбкой, отдавая дань тому, что он светлый дракон, хотя он ничего не сделал для их блага. А Ласар вынужден был носить маску, хотя многие люди были обязаны ему жизнью и освобождением из плена.

Орк снял рубашку. И Берт сглотнул, изучая тело Ласара. Судя по многочисленным шрамам, оркучаствовал в сотне сражениях и битвах. И не только. Спину Ласара пересекали шрамы от кнута. И Берт задался вопросом, кто оставил их — колдуньи, люди или орки. Ласар имел полное право ненавидеть их всех. Но, однако, он рисковал жизнью, пытаясь спасти пленницу.

— Ты так много сделал для Калеро, почему совет не объявит о тебе открыто? — через несколько минут спросил дракон.

Ласар горько усмехнулся и рассмеялся. Он резко встал, хотя Берт еще не закончил очищать его раны.

— Чтобы ты ни увидел в будущем — уходи, прямо сейчас. Пока ты еще веришь всему, чему тебя обучили в Тар Имо.

— Я…

— Уходи! — вспылил Ласар, почти с ненавистью посмотрев на дракона. Он сожалел о собственной откровенности. Но еще больше он не хотел, чтобы молодой дракон оставался рядом с ним. Ласар знал свою судьбу. Он знал, что когда-нибудь он замешкается на поле боя, и более удачный противник воспользуется шансом. А Ласар не желал, чтобы его оплакивали или же помнили о нем.

— Я…

— Убирайся! — повторил Ласар. — Мы сами вершим будущее и строим свою судьбу. Так что загляни, дракон, в будущее и отследи новые траектории… мы не будем с тобой друзьями, и мы не станем братьями. Этому никогда не бывать.

Берт хотел возразить, но вместо этого вышел из каюты, осторожно прикрыв за собой двери. Он знал, что будущее менялось от каждого принятого решения. Орк сделал выбор, теперь оставалось дракону решить, а желает ли он чтобы его видения у костра стали правдой.

Глава 25

Как только за драконом закрылись двери, Ласар схватил банку с мазью со стола и швырнул ее. Крышка банки отлетела в сторону, и зеленая субстанция пятном растеклась по стене. На мгновение орк даже пожалел о тех словах, которые сорвались с его уст. Он мог бы удержать дракона, но, однако, не сделал ни одного шага к направлению двери. Это было правильное решение, понимал орк, — отослать дракона. Ведь в том будущем, что видел Берт, орку не было места. Просто дракон по юности лет не мог сам этого понять.

Ласар в эту ночь так и не заснул. Он обработал свои раны, а затем отослал и Тойса, который, убедившись, что спасенной девушки не угрожает опасность, предложил свою помощь капитану. Но орк за долгие годы привык полагаться только на самого себя.

А утром только привычка, выработанная годами, заставила Ласара встать, одеться и выйти на палубу. Орк раньше и не думал о том, что может устать от той жизни, которую вел. У него не было своего дома, и он все время искал новое задание, чтобы отвлечься от мыслей и стать кому-то нужным.

Ласар беглым взглядом окинул корабль. Дракона на палубе не было. Впрочем, удивлен орк не был, ведь он сам прогнал дракона. И все же он сожалел, правда только о словах, которые произнес, ведь Берт спас ему жизнь.

— Она пришла в себя.

Орк вздрогнул и посмотрел на Тойса. Ласар усмехнулся, он даже забыл о спасенной пленнице. Ну да, увидев ее реакцию, он и ее вычеркнул из своей жизни. И это оказалось сделать почему-то гораздо легче, нежели перестать думать о драконе и его видениях.

— Ее жизни что-то угрожает? — пусть орк и забыл о тех чувствах, что испытывал или ему казалось, что он испытывал к Даарии, но он собирался вернуть ее живой домой.

— Она ослаблена, но через несколько дней с ней все будет в порядке.

— Хорошо.

— Она напугана, и ее мысли путаются. Но я успокоил ее, пообещав, что уже скоро мы вернем ее отцу.

— Хорошо. Что-то еще, Тойс?

— Да нет…

Ласар остался один и посмотрел на небо. Дракон, скорее всего, уже добрался до Калеро, а может, он прислушался к совету и отправился домой. Орк горько улыбнулся, подумав, что он отказался, возможно, от единственного шанса обрести настоящего друга, который осмелился бы назвать его братом.

— Ласар…

— Потом, Грод.

— Но…

— Я сказал, потом! — повысил голос орк.

— Потом для Берта может и не наступить, — сквозь зубы бросил Грод.

Ласар обернулся. Он был уверен, что дракон улетел после вчерашнего разговора.

— Что… так он не ул… где он?

— В кубрике. Я пытался его разбудить, но кажется…

Ласар оттолкнул Грода. Он бегом спустился на нижнею палубу. Орк видел даже в темноте, но кто-то поставил на стол лампу. Самерс поднял обеспокоенный взгляд

на капитана:

— Не думал, что драконы могут хворать.

Орк тоже думал, что драконы бессмертны. Ведь как гласили легенды — убить их было можно только в бою, пронзив сердце мечем. Но Берт накануне даже серьезного ранения не получил. Ласар выругался и оторвал рукав рубашки дракона. Вчера рана показалась ему царапиной, но сегодня кожа на руке одалима опухла и воспалилась. Орк недоверчиво дотронулся до небольшого пореза.

— Что это? — спросил Самерс.

— Давно он в таком состоянии?

— Не знаю. Он вчера рано отправился спать, а утром мы не смогли его разбудить. А ведь до этого он просыпался первым от любого шума.

Грод привел в кубрик Тойса, и Ласар отошел в сторону.

Лекарь сначала визуально осмотрел дракона, после чего приподнял ему веки и даже заглянул в рот.

— Рана только одна?

— Да, вчера мурен оцарапал его кинжалом.

Орк нахмурился, мурен и его достал не один раз, но раны уже заживали после мази. Но в одалима мурен метнул кинжал. Возможно, он знал или же подозревал, что яд опасен и для дракона.

— Любопытный случай, — пробормотал Тойс, и впервые на лице невозмутимого лекаря появилось заинтересованное выражение. — Драконов почти невозможно отравить, — пояснил он, — обычный яд их не возьмет, регенерация быстро справится с ним. Так… а где кинжал?

— На острове.

— Жаль.

— Ты можешь ему помочь?

Тойс посмотрел на капитана:

— Он дракон. Я конечно могу очистить рану и дать ему одно из противоядий, но сомневаюсь, что это ему поможет. Здесь нужна помощь драконьих целителей, ну или эльфийских. Да и отсюда его лучше перенести, правда у меня расположилась…

— Можешь разместить его в моей каюте.

Самерс удивленно посмотрел на капитана. Но Грод, как и накануне, толкнул его в бок, чтобы он придержал язык.

— Давай, бери его лучше за ноги. Да носилки сначала подготовь.

Ласар преградил дорогу Тойсу, когда Грод и Самерс вынесли дракона.

— Он выживет?

— Ему бы в Тар Имо, а мы и до Калера, боюсь, не успеем его довезти.

Орк понимающе кивнул и догнал своих подчиненных. Дракон почти не дышал, по крайней мере, его грудная клетка едва вздымалась. Да и выглядел он неестественно бледным, а рунная татуировка на лице померкла.

— Куда его? — спросил Самерс.

Грод вздохнул. Он хоть и опекал более молодого лучника, но порой тот ужасно раздражал своими неуместными шутками и глупыми вопросами.

— На кровать.

Ласар тем временем открыл комод и достал несколько старых карт и пергаментов.

— А он и должен быть таким холодным? — спросил Самерс.

Тойс вновь ощупал дракона, после чего достал из саквояжа несколько зелий.

— Ты хоть знаешь, что делаешь? — отвлекся от карт Ласар.

— Ну… планирую дать ему каждое из известных противоядий. Может, одно из них и поможет ему.

— А если ему станет хуже?

— Если ничего не делать, то лучше ему точно не станет, — хмуро бросил Тойс и выжидающе взглянул на капитана. Ведь решающее слово было за ним.

— Хорошо. Делай, что знаешь, — согласился орк, возвращаясь к чтению карт.

Грод подошел к столу и поднял одну из карт.

— Что ты ищешь? — уточнил он.

— Путь на остров драдов.

— Занятно…

Ласар внимательно взглянул на своего помощника. Ему, пожалуй, он доверял больше, нежели остальным членом команды. Да и не раз орк замечал, как Грод словами сглаживал конфликты. Вот и сейчас Ласар пытался понять, что первый помощник думал о его затее, но тот сказав — занятно, молчал, не выражая ни одобрения, ни порицания.

— Не попытаешься меня отговорить?

— Не знаю, что там произошло на острове и с кем вы столкнулись. Но этот дракон стоит того, чтобы рискнуть. Но кажется, ты это знаешь не хуже моего. А команда пойдет за тобой… Меняем курс?

— Да. Остров драдов находится севернее вод Акара, так что меняем курс.

Тойс перепробовал все имеющиеся у него противоядия. Но ни одно из них на дракона не подействовало. После чего лекарь решился на эксперименты, он смешивал разные яды с противоядиями и травами. Но результат был тот же. Лекарь развел руки в стороны и предложил использовать пиявки. Но кажется, он и сам не верил, что кровопускание поможет, а не ухудшит состояния дракона. Но вскоре и лекарь покинул каюту, так как его к себе требовала пациентка. Ласар вновь забыл о девушке, когда принял решение идти к острову драдов, а не в Калеро. Но он отпустил Тойса, чтобы тот успокоил Даарию.

Ласар осмелился подойти к дракону, когда все покинули каюту. Он подошел к кровати, остановившись в метре от нее. Пару часов назад Берт распахнул крылья, и теперь они свисали на пол. Орк подумал о том, что видел многих представителей разных рас, видел он и одалимов, но никогда не лицезрел настоящего дракона, парящего в небе. Да и команда корабля прошедшие две недели ждала, когда же одадим обернется.

Орк подумал о превратностях судьбы. Только вчера он сам напророчил Берту, что его видения никогда не станут реальными. Но сейчас он был готов взять свои слова обратно. Лучше бы они распили вчера бутылку рома, усмехнулся Ласар, кто знает, возможно, все сейчас было бы по-другому…

К острову, покрытому буйной зеленой растительностью и высокими исполинскими деревьями, корабль подошел только ближе к вечеру. Ведь «Черной маске» пришлось сделать крюк и обогнуть воды Акара.

Остров выглядел не обжитым. Ни домов, ни правительственных зданий — ничего, что свидетельствовало бы о присутствии людей или представителей других рас на острове.

Грод в подзорную трубу изучал незнакомые земли.

— Что ты видишь?

— Ничего. Остров кажется необитаемым.

Ласар нахмурился. Сегодня он осознал одну истину — умирают даже драконы, и порой они умирают только от отравленного лезвия клинка. Но орк не собирался смириться с этой правдой. Он собирался спасти дракону жизнь. И в этот раз он не хотел обманывать себя ложью, что желает отплатить за свое спасение. «Он видел будущее, — напомнил себе Ласар, — видел, что мы станем братьями». Теперь оставалось только поспособствовать тому, чтобы видение дракона стало явью.

— Спустите шлюпку, я отправлюсь на остров.

Ласар надел маску, не желая, чтобы его происхождение стало причиной, по которой драды откажут в помощи одалиму.

— Шлюпку на воду!

Даже прозорливый взгляд орка, выглядывающий следы драдов на берегу, не мог отыскать ни одного свидетельства чужого присутствия.

Вулф присел на корточки и пропустил песок сквозь пальцы. Когда-то он был охотником и следопытом, но сейчас он отрицательно покачал головой.

— Может, это только легенды, а эти драды даже не существуют.

— А может и существуют, — пробормотал орк.

Ласар увидел первым две фигуры, направляющиеся к ним. Он попытался понять, кто перед ним, ведь многие считали драдов магами, избравшими собственный путь, другие утверждали, что это отдельная раса. Но были и те, кто утверждал, что драдом мог стать любой, кто готов был отказаться от своей жизни, пройти ритуал и доказать, что достоин пути избранного. Орку было не важно, какая версия была правдивой, хотя пахли драды не как маги и люди.

Орк замедлил шаг и приподнял руки, демонстрируя, что он пришел не обнажить оружие, а с миром. Впервые в своей жизни Ласар собирался просить.

Внешне незнакомцы выглядели людьми. Их длинные волосы были собраны в косы, а смуглая кожа смазана маслом. Минимум одежды и максимум оружия.

Ласар поднял руки выше.

— Я пришел с миром! — объявил он на изолерском языке.

Один из мужчин сделал шаг вперед. Он указал жестом на оружие орка, призывая того разоружиться. Ласар нехотя бросил меч на землю, затем подумал и избавился от остального оружия.

— Это все.

Драд кивнул и указал на маску орка.

«А вот это плохая идея», — подумал Ласар. Но после небольшого колебания, он отбросил и маску на землю.

Ласар привычно ожидал увидеть ненависть и призрение на лицах незнакомцев. Но драды смотрели на него без эмоций.

— Я пришел, чтобы просить вас о помощи. Моему… другу требуется помощь. Он был отравлен.

Ласар замолчал, не зная, знают ли аборигены всеобщий язык, или же они общались только жестами.

— Следуй за нами, — наконец-то получил ответ орк.

— Мой друг, он умирает…

— Следуй за нами, чужак. Мы воины, а не целители.

Ласар даже не взглянул на свое оружие, уверенный, что драды не позволят его забрать. Орк кивнул своим подчиненным, которые оставались на берегу у шлюпки. На чужой территории стоило подчиниться требованиям хозяев.

Драды, представившиеся воинами, бесшумно двигались по лесу. Ласар едва поспевал за ними. Воины остановились возле реки. Совсем рядом грохотал водопад.

— Следуй за нами, — повторил драд.

Ласар бесстрашно вошел в реку, решив довериться провожатым. Ведь если бы они хотели его убить, то могли сразу же заманить в ловушку, а не петлять почти час по лесу. Орк нырнул под воду, едва вздрогнув от температуры воды, которая невзирая на царящую вокруг жару была почти ледяной, и проплыл под водопадом. Орк, жадно глотая воздух, выбрался из воды на берег. Один из воинов протянул ему руку, чтобы помочь встать. Но Ласар мотнул головой, отказываясь от помощи.

— Очень неплохо для чужака.

Распрямившись, Ласар окинул взглядом долину, которая была укрыта со всех сторон естественной защитой. Водопад и горы. Драды умело скрывались от чужих глаз. Несколько небольших хижин были разбросаны по долине. Драды — одни мужчины — наблюдали за орком. Высокий старик с волосами, собранными в отличие от воинов в одну длинную косу, был одет в белую тогу. Он отделился от нескольких других стариков и подошел к воинам. Мужчины низко поклонились, заговорив на местном наречии. Старик задал воинам всего два вопроса. Получив ответы, он удовлетворительно кивнул и принялся беззастенчиво разглядывать орка.

Ласар ждал несколько минут — вопросов, действий, да любой реакции, но, когда старик замер, будто статуя, орк не выдержал.

— Мне нужна помощь, мой друг умирает. Вы сможете помочь ему?

Воины переглянулись.

— Перед тобой верховный шаман. Ты не можешь говорить, пока он не спросит тебя.

— Мой друг умирает, возможно, именно в эту секунду! — вспылил Ласар.

Два драда попытались прикрыть старика от орка, в то время как шаман оставался совершенно безразличным к происходящему.

— Пусть говорит, — разрешил старик.

Ласар оттолкнул от себя воинов и посмотрел в глаза шамана.

— Ваш народ считается лучшими целителями. Поэтому я здесь. И я прошу тебя о помощи. В отличие от меня… тот, за кого я прошу, заслуживает помощи.

— На все воля богов, чужак, но я сделаю все, что в моих силах.

Ласар нахмурился, услышав о богах. Богов в своей жизни он не встречал, и он был уверен, что его жизнь не интересует бессмертных созданий, обитающих в других мирах.

И если в первые минуты орк был так заворожен долиной, скрытой от чужих глаз, а также обеспокоен состоянием Берта, то, присмотревшись, он обратил внимание, что в долине не было ни одного свидетельства присутствия женщин и тем более детей. То есть никто не прятался в хижинах и домах. В долине просто жили одни мужчины.

— Мы вымираем.

Драд произнес эту фразу как данность, заметив взгляд орка.

— Что случилось с вашими женщинами?

Шаман направился не к водопаду, а к горной гряде. Из долины, оказывается, был и второй путь.

— Расплата за одну нашу ошибку. Умрем мы, а за нами наши сыновья и внуки, и драды останутся только воспоминанием.

— И ничего нельзя изменить?

— Не все ошибки можно исправить.

Ласар нахмурился, пытаясь догадаться — прозвучал ли в словах старика намек, или это были просто слова, чтобы поддержать беседу.

Воины следовали за шаманом. Но орку была непонятна их преданность, ведь они могли покинуть долину и изменить свою судьбу, но вместо этого они оставались оберегать стариков.

— Их не пугает смерть… — Шаман пристально посмотрел на орка. — Однажды мы пришли в этот мир, и, как все, мы однажды уйдем.

— Но вы не боретесь, — упрекнул Ласар.

— Мы ждем, — улыбнулся старик.

— Чего? — после раздумий спросил орк.

— Встречи со своими родными.

В этот раз даже Ласару нечего было возразить. Он владел только одним богатством

— собственной жизнью. Еще несколько часов назад ему не за кого было даже просить и сражаться. Но сейчас, задумавшись над словами шамана, он мог понять это умирающее племя. И им оставалось только посочувствовать, хотя они явно не боялись предстоящего конца.

На берегу орк вернул себе свое оружие. Ласар был уверен, что драд откажется подняться на корабль, и придется вновь терять время, чтобы доставить дракона на берег. Но шаман вступил в лодку, в то время как его охранники остались ждать его на острове.

— Они не боятся, что мы выйдем в море с вами? — не удержался от вопроса Ласар.

Орк был уверен, что драд не умеет даже улыбаться, но он смеялся до слез в уголках глаз. И Ласар решил воздержаться от дальнейшего разговора, осознав, что ему непонятен этот странный народ, их принятие смерти и ожидание конца.

На корабле все моряки вышли на палубу. Они с любопытством разглядывали старика, чтобы в будущем рассказать о встрече с драдом в таверне за кружкой вина или же много лет спустя поведать о шамане своим детям и внукам.

— Где твой друг?

— Следуй за мной.

Ласар отсутствовал на корабле пару часов. Тойс продолжал проводить свои эксперименты, но дракону становилось только хуже. Хотя в банке, как заметил орк, плавали уже и пиявки. Корабельный лекарь скептически посмотрел на драда. Отсутствие у того саквояжа, а также сумки с травами не внушало ему доверия.

— И чем он будет его лечить?

Драд в свою очередь скептически посмотрел на Тойса. К дракону он даже не прикоснулся, изучая того визуально. Старик удивленно покачал головой.

— Давно я не видел дракона, — признался он.

— Ты сможешь ему помочь?

— Я никогда не видел действия такого яда. Хотя отравить дракона трудно. И времени прошло много.

— Но ты попытаешься?

— Для этого я и пришел. Может, он и не выживет, но я сделаю все, что в моих силах.

Орк только хмыкнул на слова старика, надеясь, что слава о целительском искусстве драдов все-таки не преувеличена.

Пытаясь скрыть свое волнение, Ласар несколько раз прошелся по каюте, пока старик не приказал ему не маячить перед глазами. Тойс остался в каюте, чтобы проследить за работой шамана, но тот быстро заставил его из лекаря стать

ассистентом.

Ласар встал в изголовье кровати, наблюдая, как шаман сделал глубокий надрез на плече дракона. Но орк сомневался, что очистка раны выведет яд из тела одалима.

— Я уже несколько раз очищал рану, — заметил Тойс.

Старик указал на чашу на столе. После чего сделал надрез уже на запястье одалима. И густая кровь с едким запахом стала заполнять чашу.

— Еще одну.

Когда шаман сделал надрез на втором запястье дракона, Ласар и Тойс обеспокоенно переглянулись.

— Ты точно уверен в том, что делаешь?

— Ты позвал меня.

Ласар воздержался от слов, что хотел спасти дракона, а не поспособствовать приближению его смерти.

— Доверься своему обонянию, — посоветовал шаман. — Яд пропитал даже его кожу.

— И…

Старик приподнял руку, призывая всех к тишине. Шаман несколько минут что-то шептал себе под нос, после чего он обратился к Тойсу. Тот едва дослушал старика и сразу же выбежал из каюты.

Ласар вновь прошелся по комнате. Молчание давило, и орк попытался сосредоточиться на песчинках в песочных часах, которые медленно отсчитывали время. И лишь когда последняя песчинка упала, дверь распахнулась, и в комнату вбежал лекарь.

Дракон, потеряв много крови, выглядел неестественно бледным. И даже его руны стали какого-то серого цвета.

— В нем скоро не останется крови!

— Еще рано.

Тойс вынул из сумки две огромные иглы и какое-то приспособление, которое было Ласару незнакомо.

— Если яд не убьет его, он умрет от потери крови.

Но замечание Ласара проигнорировали уже два лекаря. Они разговаривали на изолерском языке, но, однако, орк не мог понять ни слова. Наконец-то дракона вновь напоили какими-то настойками, его запястья обработали мазью и перебинтовали.

— Закатай рукав рубашки и ложись рядом с ним, — приказал драд.

Орк покосился на Тойса, но тот только нетерпеливо кивнул. Ласар выполнил приказ, с трудом поместившись на кровати, не решившись, однако, подвинуть одалима, хотя крыло пришлось собрать. Орк не проронил ни слова, когда старик воткнул ему в руку толстую иглу. Промолчал он, и когда шаман проделал ту же операцию с Бертом. Ласар побледнел, когда догадался, что собирается сделать старик.

— Нет! — резко сказал он.

— Его отравленная кровь ушла. Ему нужна чистая кровь, чтобы выжить.

— Он дракон, а я… поверь, моя кровь убьет его.

— В его жилах течет магическая кровь. Кровь людей не поможет ему. А твоя спасет его.

— Ты ничего не знаешь обо мне, шаман.

— Твоя кровь полна магии, она как кольца деревьев, по которым можно прочесть сколько ритуалов изменений ты прошел. Так мне продолжать?

Ласар закрыл глаза. Он вспомнил ритуалы на крови. Судя по всему, в нем текла и драконья кровь. Хотя откуда ее взяли колдуньи, оставалось только гадать.

— Делай как знаешь, — согласился он.

— Тогда отдай приказ своим людям доставить меня на берег, как только я закончу процедуру.

— Я не выживу? — дрогнув, спросил Ласар.

— От потери крови? Выживешь. Но вряд ли сохранишь сознание, ведь мне придется взять очень много крови.

— Тойс, ты все слышал.

— Да слышал я, — подтвердил лекарь, который смотрел на трубочку, связавшую орка и дракона.

Ласар почувствовал сначала облегчение, когда его кровь достигла одалима, и он не забился в смертельных конвульсиях. А затем, спустя время наступило оцепенение и легкость. Ласар никогда не был так спокоен. Ему не надо было бежать, чтобы спастись, не надо было сражаться. Впервые в жизни он был готов примириться с самим собой и принять то, кем его сделали колдуньи. Нет, покачал головой Ласар, его пытались сделать убийцей, но ему хватило силы бороться и изменить свою судьбу.

— Вот так, орк, спи и забудь все свои волнения.

Чужой голос заставил Ласара вздрогнуть и открыть глаза, но только на мгновение. Он увидел перед собой лицо старика. Орку даже показалось, что за ним стоят безмолвные тени: их были десятки или сотни. Они все шептались, разглядывая орка. Люди? Нет, покачал он головой, это были драды — вымирающий народ. Ласар попытался сосредоточиться на тенях, но они скрылись в дымке, и теперь орк ощутил запах пустыни. Он был на земле орков. Запах полыни, вереска, мириссы и других трав щекотал нос. Ласар осмотрелся, но пустыня или дремала, или вокруг никого не было. А потом появилась первая тень, а за ней еще одна и еще. Орк не успевал рассмотреть орочьи лица, с удивлением находя свои черты на этих чужих лицах.

— Достаточно, ты же убьешь его.

— Не убью. Напротив, дам ему возможность увидеть своих предков.

Ласар слышал отдаленные голоса, но он отмахнулся от них как от надоедливого жужжания букашек. Много лет назад орки отказали ему в ритуале призыва предков, но сейчас он видел каждого ушедшего из своего рода.

Глава 26

Сознание вернулось в одно мгновение. Ласар проснулся, осознав, что лежит на кровати в своей каюте, а не слушает песни и барабаны своих предков. Он и представить не мог, что в отличие от клана, мертвые примут его. Он подумал, что теперь ему достаточно будет закрыть глаза, чтобы увидеть вереницу ушедших.

Орк резко сел, вспоминая все, что произошло до того, как он потерял сознание. Воды Акара, встреча с колдуньями, разговор с драконом, остров драдов. Ласара посмотрел на свою руку, на его коже остался след от иглы.

— Тебе лучше резко не вставать.

Ласар поборол приступ тошноты и головокружения и обернулся на голос. В каюте произошли некоторые изменения. Теперь в ней появилось широкое кресло, в котором полулежал одалим. Да и стол был заставлен едой, хотя орк всегда мало ел. Ласар сфокусировал взгляд на драконе. Одалим все еще выглядел изможденным, но его кожа приобрела прежний цвет.

Орк рухнул на кровать и прислушался к судну.

— Корабль снялся с якоря?

— Спасенная девчонка так кричала, что хочет домой, угрожая нам связами своего отца, что Грод приказал идти в Калеро.

Вот она — человеческая благодарность, усмехнулся орк.

— Сколько я… спал?

— Сутки.

— Шутишь?! — не поверил Ласар.

Берт промолчала в ответ. Он, конечно, был благодарен орку за свое спасение, но драд с Тойсом едва не выкачали из того всю кровь. А затем драд заставил Ласара выпить дурманное зелье. И судя по бормотанию орка во сне, он явно имел интересную беседу со своими предками. Драконы понимали все языки, так что Берту стало неуютно оттого, что он стал свидетелем явно личного разговора и страхов Ласара.

В каюте наступила тишина.

Орк посмотрел на потолок. Когда его мучили кошмары, а это бывало довольно часто, и он не мог заснуть, мучаясь бессонницей, то он смотрел на карту Изолеры, подумывая однажды совершить кругосветное путешествие. Но для этого надо было скопить достаточно средств, да и опасная это была затея, понимал Ласар, и вряд ли кто из членов команды согласился бы сопровождать его и в этом плаванье.

Берт подвинул кресло к столу:

— Тойс сказал, что тебе надо поесть. Здесь есть мясо, рыба и овощи. Что будешь?

Орк покосился на стол и отрицательно мотнул головой, он все еще чувствул тошноту.

— Меня мутит от одной мысли о еде.

— Позвать Тойса?

— Нет. Мне просто надо пара минут. Полежу, и все пройдет.

— Интересный способ лечения, — улыбнулся дракон.

— Действенный, — хмуро ответил Ласар, — и мне всегда помогал.

— Как скажешь.

— Значит, ты остаешься? — нарушил паузу в разговоре Ласар. Орк не знал — стоит ли ему извиняться за ранее сказанные слова или нет.

— Да, — подтвердил одалим. — Моя кровь очистилась. Но шаман сказал, что переливание надо повторить еще два раза в течение месяца.

— Понятно, — пробормотал Ласар, усмехнувшись. Он ведь сам в прошлый раз сказал дракону убираться. А такие слова трудно было простить.

— Неужели? — вновь улыбнулся Берт. — Я остаюсь здесь не поэтому. В Тар Имо целители с легкостью убрали бы все следы отравления.

Ласар приподнялся на локтях и за все время разговора впервые посмотрел в глаза дракона.

— Спасибо.

Берт наполнил поднос с едой. И держась одной рукой за стол, а затем за стену он заковылял к кровати. Ласар понял, что явно поспешил с выводами о самочувствии Берта, так как дракон был еще очень слаб. Орк подвинулся, позволяя одалиму присесть рядом.

— Это я должен поблагодарить тебя за то, что ты спас мою жизнь, — заметил он, устанавливая поднос, после чего примостился на край кровати.

— Тебе ранили, когда ты спасал мою, — возразил Ласар.

— Точно, — хмыкнул дракон и резко протянул руку. — Так, друзья? — вопросительно уточнил он.

Ласар посмотрел на протянутую руку. Еще пару дней назад он отверг дружбу дракона, но сейчас он не хотел разрушать то настоящее, что могло быть в его жизни. Ласар признался самому себе, что он сам обрек себя на одиночество, боясь кому-то полностью довериться. Но, увидев в видении своих предков, он осознал какая эта сила — семья и род.

— Друзья, — согласился Ласар охрипшим голосом. Он поспешно закашлял, пытаясь скрыть свое волнение. Ведь пожатие дракона было сильным, как будто он хотел заключить нерушимый договор.

— Подвинься, — попросил Берт.

Ласар вновь оказался на краю кровати. Он скептически посмотрел на крылья дракона, которые тот убрал за спину, но все же одалим занял большую часть кровати.

— Между прочим, ты уже не умираешь, — заметил он, — может нам уже не обязательно делить постель.

— В каюте всего одна кровать.

— И какое-то уродливое кресло, — буркнул орк.

— Это все, что нашел Грод в трюме. Ты метался во сне, а я не хотел тебя беспокоить.

Ласар почувствовал ком в горле. О нем никто и никогда не заботился. Ведь мурен в чем-то был прав. Если бы он умер, то люди, возможно, сожалели бы о смерти капитана «Черной маски». Но узнай они, к какой расе принадлежит Ласар и все, они отвернулись бы от него, как и Даария, которая желала вернуться в Калеро. И теперь, орк знал, что при встрече она не только не протянет ему руку — ласково улыбнувшись, нет, теперь она презрительно отвернется, и то при условии, что отец заставит ее сохранить тайну капитана «Черной маски».

Берт посмотрел на поднос, чтобы не смущать орка. Хотя аппетита и у него не было. Впрочем, ему тоже нужна была еда, чтобы восстановить силы. Ведь сейчас он просто физически ощущал чужую кровь внутри себя. Но драконья магия уже начала обращение, магически очищая орочью кровь. Одалим задорно улыбнулся. Вот они практически и обменялись кровью. А значит, он не ошибся в своих видениях. И хотя в будущем им еще не раз предстояло рисковать жизнью ради друг друга. Теперь дракон был уверен, они пройдут свой путь вместе.

— У тебя ведь есть семья, почему ты покинул Тар Имо?

Берт повернул голову. Он ждал вопросов, но этот все же его удивил. Ведь орк был не первым, кто спрашивал о его бегстве из Тар Имо. И если всем он озвучивал одну из причин, желая избежать дополнительных вопросов, то сейчас он и сам задумался о своем поступке. Многие драконы, достигнув определенного возраста, совершали странствия, но это происходило не тайком, а с разрешения родителей. Берт же бежал, опасаясь, что его остановят или убедят еще одно столетие провести в Тар Имо. А он стремился все познать и изведать, будто жизнь дракона не была бесконечна, а могла оборваться в любой момент.

Ласар внимательно слушал быструю речь одалима, правда, не совсем понимая его объяснений.

— Но в чем-то я оказался прав, — улыбнулся Берт. — Я ведь мог и не дожить до сегодняшнего утра.

— Остался бы дома и мог бы избежать этой опасности, — возразил Ласар.

— Может быть, но я не жалею о том, где я сейчас. К тому же я всегда могу вернуться…

Берт осекся, но орк и сам догадался о недосказанном.

— Да, я этим похвастать не могу. Мне некуда торопиться и некуда возвращаться.

— Если у тебя нет дома, то это означает только одно… — одалим по-мальчишески улыбнулся. Но если в первые дни улыбчивый дракон раздражал Ласара, то сейчас он невольно улыбнулся в ответ. — Ты сам можешь выбрать место, которое станет твоим домом.

— Хотелось бы знать, где оно…

— Отец всегда говорит, что дом там, с кем твое сердце.

В этот раз орк фыркнул и рассмеялся уже в голос.

— Тогда мне точно не найти своего дома.

— Почему? — уже серьезно спросил Берт. И тут же добавил. — Каждый дракон, достигнув совершеннолетия, ищет свою пару.

— Отлично, ты еще и романтик.

Берт пожал плечами. Каждый дракон был не только умелым воином, но и кузнецом и ювелиром. И каждый одалим создавал брачный браслет, который и преподносил своей избраннице. В пространственном кармане, в котором драконы хранили оружие, припасы и необходимые вещи, хранились и два браслета — один для невесты, второй для жениха. Берт был очень молод, так что любви он еще не искал, но все же браслеты несколько лет назад он сделал под присмотром отца. Берт тогда еще спросил, а как он узнает, что нашел свою пару? Отец только посмеялся и, хлопнув сына по плечу, ответил: «Твое сердце подскажет тебе».

— Драконы верят в любовь. И ищут ее.

— А ты не слишком юн, чтобы разбираться в этом?

— Главное, что не слишком стар.

Орк вновь рассмеялся и покосился на Берта. Ему было очень легко общаться с драконом, ведь у него было ощущение — будто они были знакомы уже много лет. Друзья и братья… теперь и орк верил видению дракона.

Глава 27

— Я же сказал, ты можешь оставить ее на корабле.

— Я слишком хорошо помню, что было в прошлый раз, когда ты сказал, что я могу не волноваться, так как ты обо всем побеспокоился.

Берт расхохотался и взглянул на собственное отражение в зеркале. Новый костюм, пошитый на заказ, сидел на нем идеально. Дракон так и не смог отказаться от дорогой и удобной одежды. И так как он мог ее себе позволить, то заказывал платье из шелковой и анлузкой ткани. И Берту, после долгих споров, удалось и орка уговорить довериться портному. Так что Ласар неуверенно переминался с ноги на ногу, разглядывая собственный костюм, более подходящий городскому денди, нежели капитану и контрабандисту. К тому же, орку не нравилось, что в узком костюме с трудом можно было дышать. А уж о том, чтобы сражаться — не было и речи.

— Знаешь, в нормальной одежде я чувствую себя свободно. А в этой я будто в тисках.

— Привыкнешь. Хм… и тебе идет.

— Ну-ну, — пробормотал орк, принимая довольно сомнительный комплимент. Ведь большинство орков предпочитали носить минимум одежды и максимум оружия, с которым не расставались и во сне. И хотя Ласар был другим, все же некоторые обычаи орков ему были ближе, нежели глупые человеческие или драконьи желания щеголять в шелковой одежде, украшая себя драгоценными камнями и металлами.

Ласар посмотрел на черную маску, без которой не покидал корабль. Но сегодня он оставил маску на столе, решив, как и всегда, довериться дракону. Ведь Берт заверил его, что использует морок и для себя, и для него. Для встречных людей они будут ничем не примечательны. Просто двое обеспеченных мужчин, ищущие развлечения.

— А я могу его увидеть?

— Запросто. — Дракон щелкнул пальцами, и орк с любопытством посмотрел в зеркало. Ласар несколько секунд рассматривал незнакомое человеческое отражение в зеркальной поверхности. Он приподнял брови, и человек повторил его действия и мимику.

— А нельзя его сделать более воинственным?

— В следующий раз. Можешь поверить, это не так легко поддерживать морок такого уровня.

Ласар нахмурился.

— А если он исчезнет… в самый неподходящий момент? — уточнил он.

— Обещаю, в этот раз все будет в порядке, — поспешил заверить одалим.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул орк. Но все же он удержался от перечисления уже не одного случая, когда дракон легкомысленно обещал, что со всем справится, а на деле им приходилось попадать в разные неприятности. Правда, вдвоем они из них всегда выбирались.

Друзья замешкались на палубе. Ласар посмотрел на Самерса. Три месяца назад он сменил Грода и стал первым помощником капитана. Грод умер на руках орка…

Берт, догадавшись о чувствах друга, хлопнул его по плечу.

— Мы идем? — спросил он, чтобы отвлечь Ласара. Дракон искренне сожалел о смерти Грода, признавая, что тот был достойным человеком. Но вины орка в смерти мужчины не было, хотя Ласар и продолжал винить себя, что не успел вновь его спасти, как некогда на улицах Калеро.

— Капитан, вам точно не нужна защита? — спросил Самерс.

Ласар многозначительно взглянул уже не на парня, а на молодого мужчину. Прошли годы, лучник отрастил бороду и повзрослел, он стал первым помощником орка и хорошо справлялся со своими обязанностями, но все также неуместно шутил. Хотя в последнее время шутил он все реже.

— Я не это имел в виду, — пошел на попятную Самерс.

— Надеюсь…

Остров Осада начинался с гавани, порта, набережной и зазывал, которые заманивали матросов с прибывших кораблей посетить веселящие дома, которые занимали большую часть острова.

— Будь осторожен, — предупредил Ласар. — На этом острове никогда нельзя быть уверенным, что ты ешь и пьешь.

— Учту, брат.

И эту «учту» Ласар слишком хорошо знал, поэтому обеспокоенно взглянул на друга.

— Я серьезно, не стоит расслабляться даже в… — орк осекся.

— Я буду осторожен, обещаю.

Но Ласар не сдавался.

— Ты уверен, что не хочешь пойти в нормальный квартал?

Берт рассмеялся.

— Я дракон, — понизив голос, напомнил он, — так что, никаких человеческих женщин, а то меня потом не пустят в Тар Имо.

Ласару не нравилась идея разделиться с Бертом, к тому же он опасался за морок. Хотя одалим утверждал, что до утра хватит влитой в орка магии. Все эти мысли роем пронеслись в голове орка, но все же он не хотел идти в экзотический квартал. Слишком странные даже для него там обитали особи. А вот Берт желал познакомиться с той стороной Осада, которая влекла на остров не только местных жителей, но и странников между мирами.

— Господин, прошу вас, не проходите!

Одалим покосился на невысокого человека. Вернее, не совсем человека, ведь на его голове у висков были небольшие дырочки, а кончики ушей шевелились.

Берт знал, что его влекло в Осад. Он давно мечтал увидеть представительниц очень редкой расы. А слухи об одной из этих дев, осевшей на острове, успели достичь и его ушей, так что он желал убедиться — правдивы ли они.

— Я ищу каладе.

Коротышка споткнулся и бегло взглянул на дракона. Потом он понимающе хмыкнул, поглаживая рукой с шестью пальцами тощий живот.

— Отличный морок, — оценил он.

Берт промолчал. Хотя его и покоробило, что коротышка даже не поинтересовался — не дрейфус ли он. Хотя, возможно, слухи были правдивы, и в Осаде было не важно

— к какой расе ты принадлежишь, пока ты готов платить за все виды услуг. Берт решил, что напрасно натянул морок и на Ласара. Но с другой стороны, к оркам все же люди относились с ненавистью. Прошли годы после войны, но стычки между двумя этими расами вспыхивали порой с новой силой. А вот темные драконы хоть и снискали отрицательную славу, в настоящем они ни с кем не воевали, и им незачем было скрывать свою внешность. А вот сам Берт не хотел, чтобы до Тар Имо дошли слухи о том, какие места он посещает и как развлекается.

— Так я могу найти в Осаде каладе?

Коротышка покосился на других зазывал, после чего кивнул:

— Найти-то можешь, но вот пожелает ли она тебя видеть, это уже не мне решать, впрочем, и не тебе. Иди за мной. Посмотрим, повезет ли тебе сегодня.

Дракон вспомнил наконец-то слова Ласара о том, что в Осаде никому нельзя доверять. А коротышка выглядел подозрительно.

— Поторопись, дракон.

Одалим нахмурился, но решил посмотреть, куда его приведет незнакомец. Веселящий дом находился в конце оранжевого квартала. Никаких кричащих вывесок или разноцветных лент и магических светильников. Ничего этого не было. Обычный фасад дома с оранжевой, как и у соседних зданий, крышей. А вот стены были выкрашены в бледно желтый цвет.

Коротышка распахнул неприметную дверь.

— Проходи.

Берт замешкался. Он услышал звуки музыки, взрыв смеха и чье-то пение. Окутали его и незнакомые запахи. В заведении бурлила жизнь. Не раздумывая более ни секунды, Берт зашел внутрь. Внутреннее убранство веселящего дома никак не соответствовало внешнему строгому и скупому фасаду стен. Первая мысль была о роскоши. Заведение точно было не из дешевых, но все драконы владели богатством, обладая, как и гномы, способностью находить драгоценные камни.

Низкие диваны — с разбросанными цветными подушками — стояли вокруг невысоких столов, позволяя посетителям полулежа следить за представлением.

Магические лампы тускло освещали помещение. Половина диванов была занята воркующими парочками. И судя по одеянию посетителей, это были не матросы. У них просто не хватило бы денег, чтобы оплатить услуги в этом доме. Большинство девушек внешне выглядели как люди, хотя, как знал Берт, никто из них не был человеком.

В центре зала танцевали три черноволосые девушки. Их одеяние было практически прозрачным, что позволяло лицезреть их красоту. Танцовщицы двигались в такт музыки. Дракон присмотрелся к расширенным зрачкам девушек, они или находились под действием наркотических трав или же… Берт сглотнул, он не позволил себе закончить мысль. Хотя невольно он взглянул на двух мужчин, которые с вожделением следили за танцем. Лучше им было найти себе другое развлечение, подумал дракон, ведь танцовщицы были слишком опасны для людей. А ведь в отличие от работниц заведения, посетители в основном были людьми, и они не знали с кем имеют дело.

— Каждому свое, — заметил коротышка, который проследил за взглядом дракона.

— Они знают? — не поверил одалим.

Коротышка рассмеялся.

— Знают. Вот только в этом заведении никого не убивают. Все уходят отсюда живыми.

— Но после одной ночи, они потеряют один-два года жизни.

— Мужчины охотнее платят своими годами, нежели золотом.

Берт с каждой секундой все больше хмурился. Он был готов согласиться с Ласаром. В этом заведении ему уже не нравилось. Конечно, каждый человек сам принимал решение о своей жизни, но люди могли и не осознавать всю опасность случайных встреч с такими созданиями, как танцующие девушки.

— Чем могу вам помочь?

Женский голос заставил дракона обернуться. И он с любопытством посмотрел на девушку со светло-зелеными волосами. В ее роду точно были лесные жительницы, но вот в ней было очень мало их крови. Зато была другая кровь и магический дар. Не сильный, но все же его хватало, чтобы без страха подойти к дракону. Выглядела незнакомка лет на шестнадцать, но вот она подняла цепкий взгляд, и одалим покачал головой. Свои шестнадцать лет она явно отметила не одно десятилетие назад.

Зеленоватая бровь приподнялась выше, когда женщина не получила ответа, а столкнулась с неприкрытым любопытством дракона. Взгляд метнулся на коротышку, который угодливо поклонился.

— Он хочет видеть каладе, госпожа.

«Госпожа», — усмехнулся Берт, догадавшись, что перед ним хозяйка заведения, которую он записал в подростки.

— Ты можешь идти, — отпустила хозяйка коротышку. — И на сегодня достаточно.

— Так есть же свободные места, — осмелился возразить мужчина.

Один взгляд карих глаз, и коротышка выбежал из заведения, не забыв отвесить еще один поклон госпоже.

— Дракон света, — заметила она, — признаюсь, подобные тебе редкие гости в наших краях. Что, впрочем, и неудивительно.

Берт улыбнулся. Он хотел возразить незнакомке, ведь и драконы искали развлечений, пока находились в поисках второй половины. Просто они не очень обэтом распространялись или же использовали более сильный морок. Берт задумался о том, что и ему стоит усовершенствовать свой, но уже не сегодня.

— Так я могу увидеть каладе?

В ответ раздался тихий и понимающий смех.

— В Осаде всего одна каладе. Так что тебе придется набраться терпения. Она сама решает, кого выбрать. Прошу тебя, проходи и присаживайся. Я прикажу слуге принести тебе напитки и еду.

— Благодарю тебя, госпожа.

И вновь смех и любопытный взгляд женщины.

— Зови меня Нера.

— Бертейн, — представился дракон.

— Я запомню.

И прежде чем дракон успел удержать женщину, она исчезла за неприметной дверью в стене. «Везде есть глаза и уши», — подумал дракон. Хотя в таких заведениях и стоит наблюдать за всеми клиентами. С одной стороны, чтобы сохранить порядок и избежать потасовок и драк. А с другой стороны, подвыпившие клиенты могли стать кладезем информации, которую потом можно было выгодно продать.

Две из трех танцовщиц покинули зал вместе с двумя мужчинами. В то время как третья танцовщица все еще искала своего клиента, а точнее жертву.

Берт отрицательно покачал головой, когда поймал взгляд девушки. Он точно пришел в этот квартал не за таким развлечением.

Дракон наполнил кубок вином и пригубил его, отмечая хороший вкус хозяйки, которая приказала слуге обслужить его. Благодаря мороку на него не обращали внимание другие посетители. А из девушек, работающих в заведении, только несколько догадались, кто скрывается под человеческим мороком. Но слухи быстро распространились по залу, и Берт оказался на островке, ведь такого соседства все предпочли избежать. Подавальщик поставил на стол еду. И хотя все выглядело аппетитно, Берт решил ограничиться одним кубком вина. К тому же он был уверен, что каладе примет его. Ведь всем женщинам было свойственно любопытство. А дракон точно должен был ее заинтересовать.

Но шли минуты, а Нера не возвращалась. Дракон вновь посмотрел на сцену, любуясь танцем уже одной девушки и музыкантши, которая играла на свирели. Телодвижения танцовщицы напоминали танец змеи. И Берт не удержался от улыбки. Ведь эта девушка могла с легкостью сбросить кожу и превратиться в гигантскую змею. Впрочем, это знание не удержало мужчин, и они решились уединиться в задних комнатах вместе с подругами танцовщицы. А вскоре и третья девушка покинула сцену с мужчиной.

Дракон ощутил голод, и так как ожидание затягивалось, он решился попробовать то, что приготовил ему повар. Еда оказалась не отравлена, и Берт определил из какого мяса блюдо, после чего уже спокойно поужинал.

Ожидание таинственной каладе явно должно было разжечь интерес дракона, но Берт стал терять терпение. Он успел поесть, изучить других посетителей, насладиться танцами и музыкой, и теперь нетерпеливо постукивал пальцами по столу.

Нера появилась так же неожиданно, как и в первый раз. Она присела за стол к дракону.

— Мне жаль, дракон, но сегодня каладе не может тебя принять. Она предлагает тебе прийти завтра. Возможно, ее решение станет другим.

Берт нахмурился. Он знал, что корабль только на сутки бросил якорь в гавани. Уже утром «Черная маска» выйдет в море. К тому же, это возможно определило выбор дракона, но он не привык был просителем, которого не желают видеть.

— Возможно, — усмехнулся он, — в следующий раз.

Одалим достал деньги и бросил их на стол. Это была более чем роскошная плата за пару блюд и кубок вина.

— Это слишком щедрая плата за еду, — подтвердила Нера, не притронувшись к монетам.

— Считай это платой за танцы и музыку.

— Драконы света всегда щедры.

Берт усмехнулся и направился к выходу.

— Постой, — окликнула его хозяйка.

Одалим задержался, вопросительно взглянув на Неру. Женщина вспорхнула с низкого дивана: выглядело это очень грациозно. Не спеша, она приблизилась к дракону.

— Может, ты желаешь провести этот вечер со мной?

Дракон улыбнулся. А почему бы нет, решил он. Тем более, что хозяйка заведения была довольно мила. Хотя и не каладе, немного огорчился Берт, но позволил Нере взять себя за руку, а затем последовал за ней.

Глава 28

— Я уже сказал нет. И я могу еще несколько раз это повторить, но мой ответ останется тем же.

Ласар молчаливо продолжал смотреть на друга, но Берт покачал головой, отступая на шаг от орка.

— Я дракон! — напомнил он.

— Хм…

— Это унизительно!

— Мм…

— Нет! — твердо сказал Берт.

Ласар пожал плечами.

— Нет так нет. Что же, тогда пойдем через карковые пороги, — заметил орк.

Берт, не скрывая возмущения, посмотрел на друга.

— Не верю, что нет другого пути, — буркнул он сквозь стиснутые зубы.

— Есть… — поспешно согласился Ласар, — если один мой приятель перестанет разыгрывать из себя поруганную добродетель и доставит нас на остров.

— Я…

— …не верховая лошадь, я слышал.

Берт хмыкнул. Он уже десять минут спорил с Ласаром. Вернее, спорил один дракон, потому что орк выбрал правильную выжидательную тактику, зная, что друг обязательно уступит. Впрочем, все споры заканчивались у них одинаково, ну почти все. И в такие минуты Берт понимал, что Ласар старше, и речь шла не о возрасте, и умнее.

— И если хоть кто-нибудь из вас проболтается об этом, я… — дракон задумался, а затем махнул рукой, — поверьте, я выдумаю… что-нибудь…

— Мы никому не скажем, — торопливо подтвердил Самерс, который уже не один год мечтал прокатиться на драконе. И рассказывать об этом он никому не собирался. Зачем? Ему и самому хватит воспоминаний об этом дне.

— А мне никто и не поверит, — поддакнул Моник, новый юнга.

На палубе после слов мальчишки все рассмеялись, и даже Берт улыбнулся. После чего одалим расправил светлые крылья и взлетел.

Вулф, Жох и другие матросы за несколько лет уже много раз видели, как одалим обращается в дракона. Но каждый раз для них это было настоящим чудом. Ведь магия для обычных людей всегда была чем-то волшебным и недостижимым.

Берт, зная, что у него много зрителей, решил покрасоваться. Так что он взмыл высоко в небо к облакам. После чего он замер и бросился вниз, уже в полете обращаясь в дракона. Светлая чешуя блестела в солнечных лучах, а вертикальные зрачки внимательно следили за зрителями. Берт резко спикировал вниз, он прошел в пару метрах от корабля, едва не задев крылом паруса.

— Сожри меня больс, — пробормотал юнга и испуганно плюхнулся на палубу. Он только недавно поступил на службу и еще не видел истинный облик дракона.

Ласар рассмеялся.

— Он же просто огромный, — добавил мальчишка, немного обиженно взглянув на своего капитана.

— Метров шестьдесят в длину, — предположил Вулф.

— Больше, — восхищенно заметил Самерс.

— Шестьдесят пять метров, — подтвердил Ласар, который один раз не поленился и измерил длину друга. Хотя орк до сих пор задавался вопросом, что же это за магия, если она превращает одалима в огромное могущественное существо, от которого невозможно было отвести взгляд. Берт однажды сказал, что обращение совершенно безболезненно. Напротив, оно приносило свободу.

Берт завис в воздухе, поторопив Ласара и моряков. Мужчины, однако, замерли, опасаясь вскарабкаться на спину дракону.

— А можно мне с вами? — с надеждой спросил Моник.

— В следующий раз.

— Ага, — буркнул мальчик, — когда только этот раз наступит.

— Не успеешь даже заметить, — ответил серьезно Самерс, и впервые он не воспользовался шансом подшутить над юнгой.

Ласар удивленно взглянул на своего лучшего лучника и помощника, но времени задать тому вопрос у него не было. Орк первым подал пример и вскарабкался на спину дракона.

Моник, пока никто не видит, попытался отковырнуть хотя бы одну чешуйку у Берта.

Дракон повернул голову и выпустил маленькое облако дыма. Но мальчишка, вместо того чтобы испугаться, достал из сапога маленький нож и принялся помогать себе с удвоенной силой. Такой энтузиазм так удивил дракона, что одна из его чешуек оказалась в руках Моника. Парень выронил нож из рук, и чтобы не потерять чешуйку, он спрятал ее в платок, как будто это была величайшая из драгоценностей мира.

— Слушай, а ты случайно не сбрасываешь чешую как змеи? — спросил Самерс, проследив за действиями Моника и едва не повторив его действия по добыче чешуйки. — А то на тебе можно было бы озолотиться.

Дракон только фыркнул в ответ, посчитав ниже своего достоинства ответить на этот вопрос.

Ласар был единственным, кто осмелился устроиться практически на шее дракона. Остальные «наездники» предпочли хребет дракона, чтобы удобно ухватиться за костяные выступы.

— Держись прямо по курсу, — приказал орк.

— Да, мой капитан, — и даже в голосе дракона можно было услышать насмешливые ноты. После чего Берт вновь спикировал резко вниз. Общий крик матросов прозвучал практически как симфония. И только Ласар хранил молчание. Хотя, нет, он не молчал, а смеялся.

Берт ожидал другой реакции друга, поэтому полетел уже более ровно. Правда только до слов орка, который похлопал его по шее как породистого жеребца.

— Ты становишься предсказуемым, мой друг.

— Неужели?

Дракон резко, практически вертикально, полетел вверх. Самерс едва успел подхватить Вулфа, который голосил о том, что боится высоты. Моряк заявил, что если Берт еще раз совершит свой трюк, то он не досчитается его в конце пути.

— Извини, — буркнул Берт.

— Точно предсказуем, — усмехнулся Ласар.

Но лучше орку было бы в этот раз промолчать. Так как он и сам усомнился, что сегодня они достигнут остров живыми и невредимыми. Возможно, путь через карковые пороги был бы более безопасным, успел подумать орк прежде, чем все его мысли вылетели из головы. И теперь все силы уходили на то, чтобы удержаться на драконе.

Наконец-то безумный полет завершился, и дракон приземлился. Моряки, которые с радостью мечтали о полете, теперь еще с большой радостью спрыгнули на землю.

Вулф несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь справиться с тошнотой. Он едва удержался от того, чтобы не поцеловать землю под ногами. Ведь и впрямь на какой-то момент он подумал, что все — сердце в груди остановится. А затем неожиданно для всех Вулф подошел к Берту, который уже вернул себе привычный вид. И прежде чем одалим успел уклониться, провел хук левой.

— В следующий раз разбирайтесь с Ласаром без меня.

Берт потер подбородок, ссадина на котором уже заживала.

— Извини, — повторил одалим.

— Иди к демону!

Остальные члены команды сделали вид, что не заметили происходящего. Ведь каждый мужчина понимал, что человек не противник дракону. Но при этом каждый из моряков знал, что Берт ни при каких условиях не причинит вред ни одному из членов команды.

— А мне понравилось, — улыбнулся Самерс, желая сгладить конфликт. — Хотя обратно я предлагаю проделать путь через карковые пороги, — поспешно добавил он.

— Без лодок? — насмешливо уточнил Жох.

Раздались смешки, но первый помощник вместо ответа подошел к Вулфу, который все еще возмущенно бубнил что-то себе под нос.

— Что это с ним? — тихо спросил Ласар Берта, как только Самерс отошел в сторону. Первый помощник привычно пытался шутить, вот только глаза его выдавали — они не улыбались.

— Ты разве не слышал? Самерс нашел женщину в Осаде. Но она, так сказать, не осталась ему верна, пока он был в плаванье, — пояснил Берт, все еще чувствуя вину за свой дурацкий полет.

— Глупо искать жен в Осаде. Там все женщины пытаются как можно выгоднее себя продать. Так что Самерсу просто надо было предложить больше, получить желаемое и забыть о ней.

Ласар многозначительно посмотрел на друга. Но одалим не отвел взгляда. Орк, как и все на корабле, знал о романе дракона с владелицей веселящего дома — Нерой. И орк не одобрял этих отношений. Хотя Берт в последнее время настаивал на том, чтобы останавливаться в гавани Осада. Ласар один раз отказал другу, желая, чтобы тот забыл об этой Нере, но Берт обратился в дракона и сам долетел до острова. После этого орк всегда направлял корабль в Осад, но сам никогда не сопровождал друга в веселящий квартал.

— Исключения есть из любого правила, — заметил Берт, догадавшись о намеке.

— Как у Самерса? — не скрывая сарказма, спросил Ласар.

Дракон промолчал в ответ. Он не хотел говорить о Нере, хотя и не знал, как заставить друга хотя бы познакомиться с ней. Берт подумал о том, что и большинство людей считали Ласара чудовищем, ведь для них он был одним из тех орков, что приходили в их земли убивать и разорять. Но и сам Ласар вынес Нере приговор, не желая даже услышать слова и объяснения дракона.

— Мы будем обсуждать мою… э… его личную жизнь или займемся наконец-то делом?

Ласар нехотя достал карту из сумки. Он заметил оговорку друга и считал, что разговор еще не окончен. Но он решил повременить с ним.

— Наша задача раздобыть компуса. За живого мы получим в три раза больше, нежели за мертвого. Сейчас период засухи, так что лучше всего будет устроиться рядом с водопоем. Мы устроим засаду и будем ждать.

— Я могу сделать круг над островом, — предложил дракон.

— Если бы магия действовала на компусов, то маг явился бы за добычей лично. А не стал бы платить баснословную сумму за его поимку.

Одалим возвел глаза к небу.

— Знаешь, о магии я знаю побольше твоего.

— Может, ты и охотился на компуса?

Берт усмехнулся.

— Компус испускает ядовитый газ, когда чувствует страх. А я не хотел заработать несварение желудка.

Моряки, прислушивающиеся к перебранке капитана и дракона, рассмеялись, и даже Самерс с Вулфом улыбнулись.

— Отлично. Если ни у кого нет лучшей идеи, — ухмыльнулся Ласар, — действуем по моему плану.

Берт задумался, но у него точно не было лучшей идеи. К тому же ему хотелось поговорить с Самерсом. Тот хоть и пытался скрыть свои чувства, но на корабле все, даже юнга, заметили, что он часто, стоя у штурвала корабля, смотрел бесцельно вперед. Как будто пытался разглядеть свой путь, но не мог его увидеть. Сегодня Ласар собирался оставить его на корабле, но Берт настоял на его участии, надеясь, что хорошая охота и лук со стрелами позволят ему все же увидеть новую цель.

Вулф шел рядом с Самерсом, так что Берт решил сначала и у него уточнить.

— Еще злишься? — спросил он.

Вулф посмотрел на спины товарищей и отрицательно мотнул головой.

— Ты меня тоже извини.

Самерс явно порывался вновь пошутить, но в последнюю секунду передумал. Берт приноровился к шагу первого помощника и после колебания все же задал свой вопрос:

— Ты как, нормально?

Самерс прищурил глаза и усмехнулся.

— Не везет мне с ними.

— С женщинами? — закинул удочку Берт.

— Я ведь и в передрягу, из которой меня потом Ласар выручил, попал из-за женщины. Но набив одну шишку, ничему так и не научился.

Дракон в этот раз удивленно посмотрел на Самерса. Берт был уверен, что знает историю каждого моряка, служившего на корабле Ласара. Он вспомнил как впервые оказался на «Черной маске», вспомнил разговоры с Гродом и поддержку тогда еще довольно молодого и смешливого парня-лучника. Сейчас Самерс превратился в мужчину и стал правой рукой орка. Но удивило дракона то, что несколько лет назад он говорил о странствиях и любви к морю и ни слова о женщине, которая привела его на корабль орка.

— Ты любил ее? — неожиданно для себя спросил Берт.

Вулф шел рядом и прислушивался к разговору, но не вмешивался в него. А Самерс пожал плечами и все же уточнил.

— Которую из них?

Это был не ответ, а попытка уйти от разговора.

— Понятно, — пробормотал Берт, решив отстать со своими расспросами от Самерса.

— Я хотел завязать со всем этим, — первый помощник вновь усмехнулся и махнул рукой. Он понизил голос, чтобы никто из моряков его не услышал. — Плаванья, сражения — надоело. И Грод был прав, если вовремя не уйти, то каждого из нас ждет одна судьба — смерть. А я ведь родился в маленьком рыбачьем поселении. Вот и подумал, денег я скопил прилично. Почему бы не вернуться домой? Купил бы себе дом, да осел на берегу… Я и не думал, что она передумает. Может, рыбачьего поселка в ее планах не было. А теперь все это не имеет значения.

— Почему? — не понял Берт. — Если не она, то найдешь себе другую женщину.

Самерс горько рассмеялся, а затем переглянулся с улыбнувшимся Вулфом.

— Эх, Берт, ты конечно умный, но вот о любви, о ней ты ничего не знаешь. Так что Ласар напрасно беспокоится, не знаю, что тебя влечет в Осад, но это точно не любовь… Найти другую, — вновь покачал головой Самерс.

Берт подумал о Нере. Ему нравилась ее улыбка. Она была хорошей собеседницей, а главное умела слушать. И ощущение, что его ждут не только в Тар Имо, но и в Осаде устраивало одалима. Но вот чувства, которые он испытывал. Нет, они не имели ничего общего с любовью. Да и не было у дракона желания подарить Нере браслет, который он сделал для своей истинной избранницы.

А через час Берт отвлекся от всех мыслей, когда Ласар заставил команду копать глубокую яму. Впрочем, орк и сам принимал участие в работе. Копали долго, пытаясь углубить яму на несколько метров. После чего поверх нее натянули тонкую сетку, которую осторожно прикрыли ветками.

Ласар оставил в яме бутылку с настойкой, истончающей резкий запах. Как утверждал колдун, заказавший компуса, животное учует запах зелья и на расстоянии.

Правда прошло больше часа, пока компус наконец-то появился на водопое.

Самерс сглотнул, когда увидел семьсот килограммовое животное, которое, вопреки своему весу, передвигалось с невероятной скоростью.

Остальные мужчины тоже не ожидали увидеть монстра, чем-то напоминающего смесь бегемота, крокодила и больса.

— По моему знаку надеть маски, — приказал Ласар. — Они позволят нам дышать минут десять, за это время газ компуса и снотворное зелье успееют рассеяться.

Берт подозрительно осмотрел маски. Их изобрел колдун, так что доверия они не вызывали.

— Ты их опробовал? — тихо спросил одалим у друга.

— Да.

— И?

— Маг заверил, что осечки бывают редко.

— Это обнадеживает, — пробормотал Берт.

Ласар усмехнулся.

— В укрытие, — приказал он.

Компус остановился рядом с ловушкой. Он осторожно принюхивался к незнакомым запахам. Берт выглянул из-за валуна. Он еще никогда не видел вблизи компуса, впрочем, как и издали. У животного, способного менять цвет, было шесть ног. Причем передние лапы служили ему чем-то вроде рук. Старые профессора в Академии Тара утверждали, что, возможно, в будущем эти умные животные смогут мутировать. И сейчас, рассматривая вблизи этого полуящера, Берт испытал странное чувство. Имели ли они право пленить или убить это животное? Да, у компуса была ценная шкура, внутренности, не говоря уже о крови. Но ведь и любой колдун с радостью препарировал бы и дракона, если бы у него хватило силы и магии пленить его.

Компус стоял, будто в раздумьях, а затем он сделал несколько шагов вперед.

— Вот так, давай! — рядом с Бертом почти беззвучно прошептал Ласар.

Компус все же унюхал ловушку, но он не смог избежать ее. Так что он с грохотом свалился в яму.

— Сейчас, давайте!

Охотники надели маски, и каждый из них разбил по две бутылки с усыпляющим зельем. Мужчины осторожно подошли к краю ямы, наблюдая за попытками компуса выбраться. Животное издало рев, от которого заложило уши.

Берт, уже имевший один опыт отравления от лезвия мурена, не стал отказываться от маски. И хотя он не чувствовал запаха, он знал — ядовитый газ компуса нес всем вокруг смерть.

А вот усыпляющее зелье колдуна не сработало, животное ревело в яме, не оставляя попыток освободиться.

Берт достал лук и специальные стрелы, смазанные уже в сонном зелье, купленном в Калеро.

Ласар жестами показал, что их цель усыпить животное, а не убить. Град стрел после приказа капитана обрушился на уязвимые места на теле компуса. Тот ревел и бросался в яме на своих обидчиков, но выбраться оттуда он не мог.

Берт выстрелил только один раз, а потом отвел лук в сторону.

Неожиданно рев стих. Ласар поднял руку, видя, что животное успокаивается. Осталось только подождать пару минут, чтобы стрелы и зелье подействовали.

Компус и впрямь притих, но только на мгновение. А в следующую секунду все его лапы подогнулись, и он приготовился к невероятному прыжку.

Маска заглушила слова Ласара. Моряки отпрянули от ямы, понимая, что животное может их раздавить, поддеть на рога или же разорвать клыками. Но компус оказался проворнее людей. Он просто выпрыгнул из ямы и, не раздумывая, бросился на первого обидчика. Берт отбросил лук в сторону и оттолкнул Самерса, который стоял на пути компуса. Но животное успело полоснуть рогами по ноге Самерса, заставив того взвыть не тише самого хищника.

Вулф замешкался, зацепившись ногой о корягу. И компус сбил его с ног. Ласар вытащил один из кинжалов и метнул его в ящера, пытаясь отвлечь от моряка. Компус взвыл и повернулся к новому противнику, отбросив Вулфа в сторону.

Второй кинжал попал в глаз компуса, заставив того издать еще один рык. Но вместо того, чтобы напасть, животное упало на передние лапы. Сонное зелье наконец-то возымело действие. Охотники осторожно приближались к монстру, чтобы добить его. Компус издал стон вместо рыка и повалился на бок. Из его правого глаза торчал кинжал Ласара. А левый зрачок настороженно следил за приближающимися врагами.

Берт сглотнул. Он любил охоту — и в облике дракона и в облике одалима. Дичь он ловил, чтобы прокормиться. Но почему-то охота на компуса не казалось ему правильной. И Берт не сомневался, что этот одинокий взгляд компуса еще долго будет его преследовать, и не только ночами. Животное издало последний звук и замерло. На поляне все молчали, тяжело дыша.

Ласар первым подбежал к Вулфу, который почему-то лежал на животе, издавая странные булькающие звуки. Орк перевернул мужчину на спину и отшатнулся. Поединок с компусом продлился не более семи минут. Но орк почувствовал, что ему в маске не хватает воздуха, и сбросил ее.

— Его маска, — прошептал Самерс.

Когда компус сбил Вулфа с ног, маска последнего упала на землю. Вулф вдохнул отравленный газ. И сейчас он лежал на земле с посиневшим лицом и вывалившимся языком.

— Он еще жив, — пробормотал Самерс.

Берт отвел взгляд. Он знал, что Вулф умирает страшной и жестокой смертью. Умирает потому, что Берт не смог выстрелить в компуса. Ведь в первый раз он специально промахнулся, а потом просто не решился заново натянуть тетиву и пустить стрелу.

Самерс сорвался с места. Он выхватил меч из ножен и бросился, прихрамывая, к компусу. Дракон успел опередить первого помощника, преградив ему дорогу.

— Он убил Вулфа! К демону деньги, колдун обойдется его тушей.

— Нет, — Берт выдохнул, прежде чем продолжить. — Мы пришли на его землю. Мы устроили ловушку. Он только защищался.

— Самерс прав, — заметил Ласар, — мы не сможем весь путь на корабле продержать его на сонном зелье. А я не хочу рисковать ни командой, ни судном.

Берт продолжал удерживать Самерса, но тот, получив разрешение капитана, обогнул замершего дракона. Берт не стал использовать силу или магию. Люди желали мести, и их было не переубедить. Дракон поднял глаза на Ласара. Взгляды друзей пересеклись.

— Это неправильно, — тихо, но уверено сказал Берт.

Ласар отвел взгляд и посмотрел на Вулфа, вспоминая вереницу всех тех, кого он спас и кого затем потерял. Орки обладали хорошим слухом, а уж Ласар уникальным. Так что он слышал слова Самерса о том, какая судьба ожидала каждого из тех, кто служил на «Черной маске». Так что орк не остановил своих подчиненных, когда они, орудуя мечами и топорами, обезглавили компуса. Но сам он не нанес ни одного удара.

— Это неправильно, — тихо повторил Берт. — Я всегда буду рядом с тобой. Но в таком я тебе больше не помощник…

Ласар вздрогнул, когда услышал слова друга. Орк вытер рукавом лицо от крови компуса, после чего подошел к реке и умылся, продолжая думать о словах дракона. Он хотел сразу заверить друга, что больше не будет охоты на компусов и других животных. Ведь Ласар и сам хорошо помнил каково это, когда на тебя начинают охоту и преследуют, чтобы убить или пленить. А компусы хоть и считались монстрами, но они никогда не нападали первыми.

На корабль все возвращались в тишине. Но каждый из мужчин думал о своем. Смерть Вулфа, однако, никого не удивила, моряки слишком хорошо понимали, что могли оказаться на его месте.

На палубе собралась вся команда, чтобы попрощаться с товарищем, которого собирались предать воде.

А Берт продолжал молчать, даже когда Ласар нашел слова, чтобы попрощаться с Вулфом. Дракон задавался вопросом, стоит ли смерть Вулфа заплаченной за нее цены. И впервые в жизни Берт не находил ответа на свои вопросы и сомнения. Когда-то он решил, что королевство драконов для него было мало. А Изолера была велика и манила скрытыми секретами. Примкнуть к Ласару и его команде казалось так просто. Странствия, приключения, риск. И дракона все устраивало. До сегодняшнего дня. Но тут взгляд одалима упал на Ласара. И Берт нашел один из ответов. От возвращения в Тар Имо его удерживал только орк. Дракон не мог уйти. Он не мог оставить друга, даже если не разделял все его поступки и решения.

Прежде чем приказать опустить тело Вулфа в воду, Ласар поднял взгляд и уточнил.

— Ты ведь не уйдешь.

На какой-то миг Берту и впрямь захотелось взмахнуть крыльями и вернуться домой, где все было просто и правильно. Но только представив, что Ласар может оказаться на месте Вулфа, потому что его не будет рядом, чтобы прикрыть спину, и дракон покачал головой. Нет, сегодня он даже не хотел заглядывать в траектории будущего. Он боялся увидеть там еще чью-нибудь смерть.

— Если я и уйду, то только с тобой.

Ласар выдохнул, а затем всерьез задумался о том, сможет ли он оставить корабль и свою кочевую жизнь. Но другой нормальной жизни он не знал. И он желал забыть о годах, проведенных на острове колдуний, и времени в клане орков.

— Возможно, когда-нибудь я и смогу все это бросить, — пообещал Ласар.

Тело Вулфа завернули в покрывало, а затем положили в узкую ладью. Моряки верили, что океан принимал умершего в свои объятья. В гробовом молчании ладью спустили на воду. И тут тишина была нарушена резкими выкриками моряков. Они призывали океан поглотить своего сына.

И лишь двое из всех мужчин на корабле хранили молчание. Ласар и Берт стояли рядом друг с другом. И каждый из них думал о том, что возможно когда-нибудь придет день, когда один брат будет провожать другого в такой путь.

Голоса моряков стихли. Ладью уносило прочь по течению. Но никто на корабле не сдвинулся с места. Мужчины ждали, когда ладья с Вулфом скроется под водой, надеясь, что морской бог услышит обращенные к нему слова.

— В Осад? — тихо спросил Ласар. — Надеюсь, ты еще не передумал познакомить меня со своей подругой.

Глава 29

— Ты, наконец-то, привел с собой друга.

Берт искренне улыбнулся, приветствуя Неру. Они не виделись уже несколько недель, но она встречала его так, как будто они только вчера расстались. Одалиму это и нравилось в Нере. Никаких требований, выяснений отношений или обид. У каждого из них была собственная жизнь. И лишь время от времени они пересекались, чтобы неплохо провести время. Не любовь, улыбнулся дракон, вспомнив слова Самерса, но привязанность.

«Черная маска» вернулась в Осад, потеряв не только Вулфа. Самерс покинул корабль. После разговора с Бертом он решил осуществить свою мечту, опасаясь, что если он не уйдет сам, то его в конце концов постигнет участь Грода, Вулфа и остальных моряков, которые нашли приют в водах океана. «Я не против встречи с морским богом, но лет так через шестьдесят», — напоследок пошутил он. Самерс ушел не один, с собой он забрал Моника. Юнга хоть и мечтал о странствиях и морских приключениях, но мальчик-сирота еще сильнее мечтал о семье и доме, так что он последовал за мужчиной, который и на корабле опекал его.

Берт не хотел сегодня думать об этом, но мысли сами возвращали его в прошлое.

— Позволь познакомить тебя с Ласаром. А это Нера.

Орк сегодня отказался от морока. И хотя в Осаде многие шептались о том, что капитан «Черной маски» орк, настало время, как сказал Ласар, им не гадать, а знать. Берт догадался, что это следующий шаг. Хотя и он не знал, чем закончится эксперимент друга, и окажутся ли люди и не только люди Осада терпимее, нежели жители Калеро.

Не думать, вновь напомнил себе Берт. Ведь он хотел провести вечер в компании друга и Неры. К тому же и решение Ласара познакомиться с Нерой говорило больше любых слов орка: он был готов меняться.

Девушки, работающие в заведении, находили предлог, чтобы познакомиться с Ласаром. Они не скрывали и любопытства, разглядывая орка и дракона. В Осаде не было тайн. И очень многие не только догадывались, но и знали кто по происхождению капитан «Черной маски». И они знали, что Ласар редко покидал корабль, чтобы ступить на остров, и практически всегда его сопровождал Берт. Орк и дракон, их часто видели вместе. А на острове многие видели суть, скрытую мороком.

Но вот только веселящий дом в оранжевом квартале Берт до этого дня всегда посещал один. Хотя Нера не раз передавала приглашение орку посетить ее заведение. Берт всегда ссылался на занятость капитана, но женщина догадывалась об его отношении к ней. Вот и сейчас, при первой встречи, она ощутила неприятие орка, хотя он и пытался его скрыть за скупой улыбкой. Но Нера не знала, она ли не нравилась орку, или же он не одобрял ее работу. Но все же ее губ коснулась приветливая улыбка: Нера слишком хорошо знала, насколько важен был орк для дракона. А потерять Берта она не хотела.

— Проходите, я нашла новую танцовщицу, надеюсь, вы получите удовольствие от ее мастерства.

Ласар и впрямь не горел желанием посещать веселящий квартал и этот дом, но он учился идти на компромиссы. Да и глупо было избегать знакомства с Нерой, ведь Берт не собирался бросать ее. Ласар за много лет дружбы уже хорошо знал дракона, и вот сейчас, увидев реакцию брата на Неру, он успокоился. Любимых женщин не встречают скупым поцелуем, в то время как взгляд прикован к танцовщице.

К собственному удивлению орк неожиданно для себя испытал новое чувство — жалость к этой юной на вид, но на самом деле просто вечно молодой женщине. Даже стороннему наблюдателю было видно, что Нера питает искреннее чувство к дракону. Ее взгляд вспыхнул, а она практически подбежала к дракону, хотя и пыталась ступать степенно. О да, она пыталась скрыть свои чувства от Берта. Но он даже не заметил ее переживаний. Орк не понимал, на что надеялась Нера, ведь дракон никогда не сделал бы следующего шага. Впрочем, орка это устраивало. И он знал, что его утверждение, что жен не ищут в Осаде, только частично правдиво, Ласар просто не хотел, чтобы Берт выбирал между ним и Нерой. Но судя по рассеянному взгляду Берта ни о каком выборе речь и не шла.

Ласар расслабился и удобно, насколько это было возможно, откинулся на низком диване. Берт по привычке присел рядом с орком, хотя рядом с Нерой было свободное место. Женщина горько усмехнулась, но опять не стала комментировать действие одалима. За много лет в веселящем доме она научилась скрывать свои чувства, хотя порой ей и хотелось спросить Берта — неужели он впрямь не видит не только ее радость при встрече, но и боль при каждом расставании.

— Надеюсь, ваше плаванье было удачным, — начала она разговор с нейтральной темы. И в этом она тоже была хороша — вести разговоры ни о чем и не дать посетителям заскучать.

— Да, как всегда, — солгал Берт. Он и слова не сказал о том, что произошло несколько недель назад. Он скрыл охоту на компуса и смерть Вулфа. Скрыл, потому что не был настолько близок с Нерой, чтобы поделиться с ней своей скорбью и сомнениями.

Ласар сжал кубок с вином, но промолчал, он тем более не хотел говорить о своей команде.

Но Нера привыкла не только скрывать свои чувства, но и наблюдать за чужими эмоциями, видеть то, что не было произнесено вслух. И Берт все же замешкался, отвечая на вопрос, а также бросил беглый взгляд на друга.

— Рада это слышать, — скупо ответила Нера, которая уже пожалела о том, что Берт все же привел с собой друга. Иногда и ей хотелось обмануться и поверить, что для дракона она значит больше, чем он показывает. Но правда оказалась еще печальнее.

Берт рассеянно кивнул, не сводя взгляда с новой танцовщицы.

А вот Ласар едва взглянул на танцующую девушку. Впрочем, вряд ли она была и юна. В этом заведении все орку казалось поддельным. К тому же большую часть своей жизни он провел в странствиях и видел сотни красивых девушек и экзотических дев. Но ни одна из них не заставила его сердце биться быстрее. Кому- то он платил, если конечно женщина соглашалась провести ночь с орком, кому-то он и сам отказывал. А тех, кого удерживали в таких заведениях помимо воли, он несколько раз выкупал. За свободу они пытались расплатиться своим телом, но Ласару это было неинтересно. Просто он тоже помнил, что значит быть не свободным и носить, пусть и невидимые, но оковы.

Орк вздрогнул и нахмурился. Он ощутил пристальный взгляд. Орк оглянулся, но посетители смотрели на танцовщицу, а девушки выполняли свою работу — развлекали гостей. Ласар, однако, продолжал ощущать чужой взгляд. Кто-то наблюдал за ним, но он не мог увидеть кто.

Берт вопросительно посмотрел на друга, ощутив его беспокойство.

— Что-то не так?

— Ничего, — буркнул орк в ответ, — все в порядке, просто показалось.

Берт улыбнулся, успокоившись после слов друга, и перевел взгляд на танцовщицу. И дракон даже не заметил, как Нера незаметно встала с дивана и вышла из зала. Легкая улыбка блуждала на ее губах, но только пока она не скрылась в коридоре. Ее лицо изменилось, а улыбка погасла. И хотя ей хотелось вернуться в зал и присесть рядом с драконом, она понимала, что сейчас это ничего не даст. Только время могло привязанность Берта к ней или же, напротив, охладить и так едва пылающий костер.

Нера поднялась на второй этаж и закрыла двери своего кабинета. Но она не стала рвать на себе волосы от пренебрежения дракона, а открыла счетную книгу. Работа лучше всего позволяла ей отвлечься от всех мыслей.

Через несколько минут Нера так углубилась в счета, долги и покупки, что вздрогнула от неожиданности, когда двери без стука открылись. Хозяйка кабинета закрыла двери магией, и в доме только одна женщина позволяла себе нарушать правила и устанавливать свои. Нера удивленно приоткрыла рот, за десять лет Ларда ни разу не переступала порог этого кабинета. Да порой женщине приходилось ждать по несколько дней, чтобы каладе приняла ее, но у той, видите ли, не было желания и настроения принимать гостей.

Ларда как и всегда вне своей комнаты была одета в платье в пол и длинную вуаль, скрывающую ее лицо.

Нера резко встала, она справилась с удивлением и поняла, что произошло что-то страшное, если Ларда сама пришла в этот кабинет, а не послала слугу.

— Что произошло? — охрипшим от волнения голосом спросила Нера.

— Произошло? — раздался тихий гортанный смех. — Кажется, ничего, — усмехнулась каладе.

Нера недоверчиво продолжала смотреть на гостью.

— Ты в моем кабинете? — то ли утверждая, то ли спрашивая, произнесла она.

— А ты уже не доверяешь своему зрению? Или появление твоего одалима так на тебя повлияло? Правда, не знаю — твой ли он, судя по тому скупому поцелую, которым он тебя одарил. Возможно, тебе стоит взять несколько уроков у меня, чтобы ты знала, как привлечь и удержать мужчину больше чем на одну ночь.

Нера вспыхнула, она попыталась скрыть свои чувства, но у нее это не получилось. Многие мужчины находили ее привлекательной, многие добивались ее благосклонности. И даже предлагали ей замужество. Но не Берт. Для него она была сначала другом, и лишь затем возлюбленной. И даже сегодня Берт предпочел ютиться на одном диване с орком, нежели присесть рядом с ней. И все в зале это заметили, Нера даже в глазах орка увидела жалость, вот она и бежала в свой кабинет. Ведь Берт в конце каждого вечера в веселящем доме всегда поднимался в ее спальню. Ей надо было только подождать.

— Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы обсудить дракона и его отношение ко мне. Может, ты перейдешь к делу.

— Мужчины ценят лишь то, что боятся потерять.

Ларда рассмеялась. А Нера промолчала в ответ, хотя и задумалась о сказанных словах.

— Ты слишком добра и доверчива Нера, — продолжила каладе. — И если бы не моя помощь, это заведение уже давно закрылось бы.

Нера продолжала молчать, признавая правоту слов каладе. Десять лет назад, после работы в одном из таких кварталов, она решила открыть собственный дом. Но вот деньги закончились очень быстро, а кредиторы требовали уплаты долгов. А на Осаде женщина могла отработать долг только одним способом. Но Нера не хотела возвращаться к прошлой жизни. Она задумывалось даже о том, чтобы, прихватив последний мешочек с драгоценностями, бежать.

Но тут на пороге заведения появилась Ларда. Она предложила сделку — партнерство. Той суммы, которую она внесла, хватило, чтобы дать дому новую жизнь и нанять новых девушек, музыкантов, слуг. И заведение из забегаловки превратилось в место, куда трудно было попасть без приглашения. Ведь зазывалы знали каких клиентов ждали в доме Неры. И женщина не сожалела о принятой помощи. Ее заведение процветало, и не только благодаря деньгам, но и самой Ларде. Мужчины, как люди, так и представители других рас, жаждали знакомства с каладе. Но Ларда была избирательна. И мужчины платили баснословные деньги за свою мечту. Хотя, как знала Нера, платили они лишь за встречу. Если Ларда и выбирала возлюбленных, то никогда не брала с них платы, утверждая, что заведение для нее лишь развлечение, и ей нравится жить в Осаде.

— Мне придется гадать, что привело тебя ко мне? Или же ты пожалела, что в свое время отвергла Берта и теперь желаешь повернуть время вспять? — вопрос прозвучал с неприкрытой иронией. Нера пыталась не выдать, как она напугана, ведь еще ни один мужчина не устоял перед Ларде. А Берт когда-до пришел в это заведение в поисках каладе.

И снова смех.

— Не бойся, мне не нужен твой мужчина.

— Тогда что тебя привело ко мне?

— Я хочу, чтобы ты передала приглашение.

Нера опустила взгляд, чтобы не выдать своего удивления. Но это каладе делали предложения и ждали порой годами встречи с ней. За десять лет она первой никого не звала в свои покои.

— И кто же привлек твое внимание? — осторожно уточнила Нера.

Ларда сделала плавный шаг к столу.

— Орк.

— Ласар?!

— Не кричи, я в отличие от тебя не жалуюсь на слух. Приведи его через час ко мне! — приказала Ларда и плавно вышла из кабинета.

Нера, не мигая, смотрела на дверь, за которой скрылась каладе. Когда удивление прошло, она задумалась о том, как выполнить приказ Ларде. Ласар не скрывал, что не рад оказаться в ее заведении. А заставить его принять приглашение — это было невозможно. Но с другой стороны… Нера всерьез задумалась о том, как она сможет использовать внезапный интерес каладе к орку. Если бы Ласар пал жертвой красоты Ларде, то он стал бы частым гостем в Осаде. И вместо того чтобы отговаривать друга от посещения острова, сам стремился бы в Осад, в веселящий дом. Нера улыбнулась, обдумав все плюсы и минусы принятого решения. Оставалось дело за малым — убедить Берта помочь ей…

Но вот все оказалось намного сложнее, нежели предполагала женщина.

— Нет.

Нера нахмурилась. Она все же надеялась, что и орк был наслышан о красоте каладе. Но вместо заинтересованности мужчины, она услышала категоричный отказ.

— Ее красоту воспевают поэты и музыканты.

Орк только хмыкнул на это утверждение, но все же добавил после смешка:

— Я воин, а не поэт, так что сомневаюсь, что оценю по достоинству ее несравненную красоту.

В голосе орка прозвучала неприкрытая издевка, и Нера замолчала, догадавшись, что к ее словам капитан точно не прислушается.

— Да ладно, Ласар, ты просто обязан встретиться с ней, — поддержал подругу Берт. — И рассказать мне, как она выглядит, — добавил он, рассмеявшись.

— Можешь сам навестить ее.

— Пытался, и не раз. Но меня она не пожелала видеть, — признался Берт.

Ласар покосился на Неру. Чувство жалости к ней вернулось. Орк не понимал, почему Берт не видит ее эмоций, ведь он всегда чутко ощущал настрой каждого члена команды. У орка порой даже возникало ощущение, что Берт способен читать его мысли. Но на Неру эта способность не распространялась.

— Ладно, я взгляну на нее.

Нера выдохнула, не сомневаясь, что орк, как и все мужчины до него, будет пленен красотой каладе. Сама же она желала удержать дракона.

— Я распоряжусь принести ужин в ее апартаменты. Когда все будет готово, я позову тебя.

Лицо Берта стало серьезным, когда женщина, улыбнувшись ему, практически бегом направилась на кухню.

— Будь осторожен с каладе, — посоветовал одалим.

Ласар с удивлением взглянул на друга:

— Не понял, ты ведь только что сам настаивал, чтобы я встретился с ней!

Берт улыбнулся.

— Я никогда не видел представительниц их расы, но слышал, что они удивительно красивы. Так что тебе повезло… — дракон понизил голос. — Но все каладе обладают могущественной магией. Так что будь осторожен. Получи удовольствие от вечера, но не забывай с кем ты.

Ласар допил бокал белого вина.

— Ладно, покончу с этим, хотя я и сомневаюсь, что она хоть чем-то отличается от других женщин.

Глава 30

Ласар, пока ждал приглашения, успел выпить несколько бокалов вина, но опьянения он не чувствовал, впрочем, желания лицезреть эту таинственную каладе тоже не появилось. И если бы не Берт, орк подумывал о том, чтобы изменить свое решение и покинуть веселящий дом. Но он успел дать обещание, что расскажет, как выглядит каладе. А зная, как драконы щепетильно относятся не только к клятвам, но и обещаниям, он не хотел разочаровывать Берта.

К тому же орк заметил и отношение работниц заведения, они удивились, узнав, что каладе пожелала его видеть. И это вызывало вопросы. Почему дракон за столько лет не был приглашен в апартаменты каладе? Впрочем, скорее всего, Нера постаралась, чтобы не допустить этой встречи.

Ласар прождал встречи не час, а все два. Так что впросторную комнату он вошел, пытаясь скрыть злость и недовольство. Ярко терракотовые стены удивительно гармонировали с необычным цветом мебели. Четыре замысловатых лампы, висящие в углах, казались живыми. Дракон присмотрелся и увидел на стенах тени, которые отбрасывали лампы. Орк не любил магию, но эти тени двигались, разыгрывая представление.

Магия, она пропитывала не только стены комнаты, но и каждую деталь. Орк сглотнул, ощутив себя на мгновение вновь в пещере трех колдуний. Рука привычно легла на эфес меча. В веселящий дом нельзя было входить с оружием, но для орка сделали исключение. И Ласар подумал, что возможно, ему придется применить оружие, ведь эта встреча могла быть просто ловушкой. Но спешить с выводами орк не хотел.

На дорогом ковре была разложена скатерть с дорогими яствами. Подушки, начиная с небольших и заканчивая огромными, создавали подобие кресел. В комнате витал запах жасмина и еще незнакомый и необычный аромат. Ласар глубоко вздохнул. Он почувствовал, как расслабился.

Орк уже нетерпеливо взглянул на незаметную дверь. Каладе заставляла себя ждать. Но ощущение опасности исчезло. Ласар присел на ковер, откинулся на подушки и устремил взгляд на двери. Время тянулось медленно. Очень медленно. Но к еде орк не притронулся. Он наблюдал за тенями лампы, за все время, что он провел в комнате, картинки ни разу не повторились.

А вот еда была довольно экзотической. И орк гадал, откуда она здесь. Привлек внимание цветок ярко желтого цвета, который плавал на поверхности воды в глубокой чаше. Такой цветочек стоил очень дорого, его не все короли могли позволить себе на ужин. Ведь и добыть его было сложно, а тем более приготовить, чтобы сохранить вкус и избавить от яда.

Наконец-то двери распахнулись, и в комнату вошла женщина. Хозяйка комнаты была поклонницей красного цвета. Так как ее алое платье практически горело в полумраке комнаты, а возможно, это была только магия, напомнил себе орк.

Вуаль скрывала лицо незнакомки. Но длинные совершенно белые волосы кудрями спадали до пят каладе.

Ласар остался на месте, когда вуаль незнакомки вспыхнула реальным пламенем, а затем огненными лепестками опала на ковер, превращаясь в золотую пыльцу.

Орк хотел пошутить, задав вопрос — сколько же раз каладе использовала этот трюк, чтобы привлечь мужское внимание. Но вопрос он так и не задал. Ведь каладе не требовалась никакая магия, чтобы привлечь взгляды.

Красное платье обтягивало фигуру каладе и две пары рук. Эта особенность не выглядела уродством, а скорее придавала ей особое очарование.

Ласар, который был настроен скептически, получив приглашение, не замечая своих действий, привстал, приветствуя каладе. Ее глаза были прикрыты, будто она разглядывала ковер, но тут Ларде подняла взгляд. И Ласар понял, что Нера не преувеличивала, когда говорила о песнях, посвященных женщине.

Глаза каладе оказались не просто голубого цвета, как в начале подумал орк. Нет, они переливали всеми цветами радуги, чередуя цвета каждые несколько секунд. А вокруг черного ободка полыхал огонь пламени.

Ларде улыбнулась. Она привыкла к восхищению. Ведь ни один мужчина не устоял, увидев ее без вуали. Но улыбка так и замерла в уголках губ, когда каладе увидела глаза орка. Она заглянула в глубь золотых зрачков и увидела в них прошлое орка. Увидела путь, который прошел Ласар и который привел его сегодня в этот веселящий дом. Увидела боль, страдание и одиночество. Привязанность к дракону и огонь, который она сама и зажгла в сердце орка.

Ларде нахмурилась и пригласила жестом орка присесть. Впервые в жизни она не нашлась что сказать. Завести светскую беседу — глупо. Пошутить — неуместно. Задать вопросы, но прошлое орка и так было открыто для нее. Каладе молчала, с любопытством разглядывая Ласара и не понимая, почему она так же, как и он, не способна отвести от него взгляда. И собственные эмоции так ее удивили, что она, продолжая молчать, присела на ковер рядом с Ласаром.

Орк боялся начать разговор, опасаясь разрушить нечто новое, что только зарождалось в его сердце. И он не мог понять, как раньше он сам не искал встречи с каладе.

Ласар разлил вино по бокалам и протянул один женщине. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и орк отдернул руку. Он был уверен, что получил как минимум ожог, так как кожа горела в том месте, где он дотронулся до каладе. Не увидев ожога, он озадаченно перевел взгляд на Ларде. Которая продолжала хранить молчание, разминая пальцы правой руки.

Орк задумался — не немая ли каладе? Ведь она предпочитала общаться жестами. И Ласар, не желая ставить ее в неудобное положение, решил последовал ее примеру. К тому же он не ощущал необходимости в словах. Оказалось, можно было разговаривать, не произнося ни слова, и все же вести диалог понятный двоим. Ласар был уверен, что слышит звуки музыки, хотя он и сомневался — реальная ли она или же звучит в его голове. И теперь он не боялся отравиться едой. Хотя он не допил даже один бокал с вином, ведь он и так чувствовал себя пьяным.

Закончив ужин, каладе поднялась, отказавшись от помощи Ласара. Она не пригласила его последовать за собой, хотя он ждал приглашения. Ларде скрылась за второй неприметной дверью. Орк сделала несколько шагов, а затем остановился перед дверью. Он протянул ладонь и дотронулся до ручки. И вновь орк остановился, не повернув ручки чтобы проверить — открыта дверь или нет. Ведь второго приглашения — закончить ночь вместе — он не получил. Ласар отдернул руку и покинул флигель каладе.

Оказавшись во внутреннем дворике, Ласар закрыл глаза и прислонился спиной к дереву. Он пытался совладать с собственными желаниями, особенно с тем, которое взывало вернуться во флигель и…

— И как все прошло?

Ласар вздрогнул и взглянул на Берта, который стоял в двух шагах от него. Орк не заметил появления друга и не почувствовал его запаха, потому что был околдован другим ароматом.

— Мы поужинали.

Берт приподнял брови, с любопытством принюхиваясь к орку. Он прикрыл глаза, пытаясь рассмотреть ауру друга.

— Хм… — потянул одалим, с трудом веря в то, что увидел. — Видимо, у вас была не одна перемена блюд за три часа, — буркнул едва слышно дракон.

— Три часа? — недоверчиво переспросил Ласар, считая, что провел в комнате с каладе не боле двадцати-тридцати минут. Которых ему оказалось мало.

Дракон хмыкнул, забавляясь ошарашенным видом друга. А затем не удержался и задал интересующий его вопрос:

— Так она действительно так красива, как все утверждают?

Ласар сглотнул и посмотрел на флигель: его окна погрузились в темноту.

— Красива? — переспросил он, все еще витая мыслями в комнате с коврами и запахом незнакомых трав и с лампами, рисующими тени на стенах. — Может выпьем? — предложил орк, опасаясь, что если он останется один, то не удержится от желания и вновь вернется в этот флигель с терракотовыми стенами.

— Нера ждет меня.

— Тогда идти к ней, а я, пожалуй, прогуляюсь.

Берт не успел удержать друга, тот поспешно покинул веселящий дом, перемахнув через стену.

Дракон подумал о том, что он оставил Неру всего на несколько минут, когда ощутил, что Ласар покинул апартаменты каладе. Но сейчас Берт решил, что лучше ему догнать орка. А с Нерой он мог провести и следующую ночь, ведь судя по поведению друга, «Черная маска» надолго бросила якорь в порту Осада.

Утром Берт застал Ласара в той же одежде, что и накануне. Спать в эту ночь орк так и не лег.

Ночью дракон догнал друга, и они посидели пару часов в одной таверне в гавани, после чего орк сам отослал Берта к Нере. Дракон остался у женщины до утра, поэтому сейчас он был одновременно удивлен и в то же время нет, увидев Ласара неспящим. Ведь он просканировал накануне ауру орка, и новый цвет выражал все эмоции Ласара, который пытался их скрыть.

— Не спится? — понимающе спросил одалим.

Ласар сидел за столом в собственной каюте. На столе стояла открытая бутылка орочьего рома, но бокал был чист. На вопрос друга орк не стал отвечать. Зачем? Если все было понятно и без слов. После стука в каюту заглянул новый юнга. И хотя Ласар никогда не повышал голос на моряков, в этот раз он нетерпеливо прикрикнул на парня.

— Простите капитан, — пробормотал мальчишка, испуганно пятясь к двери, предварительно положив небольшой сверток на стол. — Она отказалась принять подарок.

Орк вздохнул и махнул рукой. Мальчишка, выдохнув, поспешно выскочил за двери, желая поделиться с командой, что капитан сегодня не в духе.

Берт вопросительно посмотрел на друга, который гипнотизировал глазами сверток. Дракон поднял его и развернул. Цепь бриллиантов засверкала в его руках. Украшение было красивым и, оценил дракон, дорогим. Одалим вновь посмотрел на друга, но не получил ответа.

— Хм… ты купил его для нее?

Ласар пожал плечами. Он никогда не признался бы вслух, что ночью он поднял на ноги лучшего ювелира Осада. И не торгуясь, он купил самое роскошное ожерелье. А затем, как влюбленный мальчишка, едва дождался рассвета, чтобы послать юнгу с даром. И вот теперь его надежды рухнули. Каладе не приняла его подарка. И Ласар гадал, может, вчерашний вечер был только сном? Может, и другие мужчины покидали апартаменты Ларде тоже уверенные, что между ними вспыхнули настоящие чувства.

— Только ничего не говори, — предупредил Ласар. — Я сейчас за себя не отвечаю.

— У тебя пурпурная аура. — Через несколько минут молчания, пытаясь скрыть изумление в голосе, признался Берт.

— Это… — слово чушь замерло на устах Ласара. Он взглянул на свою руку. Кожа в том месте, где он прикоснулся к каладе, все еще горела огнем. Неужели она ничего не почувствовала, прикоснувшись к нему, подумал орк. Увы, ответа он не знал. Но если последние часы он тешил себя надеждой. Отказ принять украшение — был лучшим ответом. — Отдай его Нере от своего имени, — кивнул орк на ожерелье, которое Берт рассеянно вертел в руках. — И никогда больше не говори о ней.

— Нет, — твердо сказал одалим. Он положил ожерелье на стол. — Ты купил его для Ларде, вот и заставь ее принять его. Вместе с собой.

— Как, если я не заинтересовал ее? — пробормотал Ласар. — Если она не желает меня видеть? Конечно, я могу приказать команде взять штурмом заведение Неры, но это будет равносильно насилию.

— Я не призываю тебя к столь радикальным мерам, — усмехнулся Берт, отметив, что эта идея, видимо, казалась Ласару привлекательной. — К тому же с ее способностями к магии, взять штурмом заведение было бы проблематично. И к слову, если ты не знаешь, Нера и Ларде партнеры. Нера как-то призналась, что прогорела бы без помощи каладе.

— Если у нее есть деньги, зачем она работает в этом заведении как… — Ласар осекся. Почему-то ему не хотелось приравнивать ее к другим девушкам в Осаде. — Впрочем, это не важно.

Услышав последние слова, Берт воздержался от фразы: «А она и не работает, по сути», — решив, что Ласар сам все узнает со временем. А орк молчал. Он помнил, что еще недавно сам советовал дракону не связываться с Нерой и другими женщинами Осада. Но сейчас он не мог думать ни о чем другом, каладе занимала все его мысли. Отступить? Нет, решил орк. Может, ему и показалось. А если и так, и пока чувства пробудились только у него, Ларде могла изменить свое решение.

— Что мне делать? — спросил Ласар. — Как завоевать ее?

Дракон хмыкнул. Он и сам никогда не ухаживал за женщинами, Нера первой сделала шаг к нему. Но вот Берт научился слушать людей.

— Завоевать, — это слово заставило дракона улыбнуться. Орк обладал силой, он мог бы смириться с судьбой, которую ему предрекли колдуньи, и завоевать мир, но он хотел завоевать женщину! — Ухаживай за ней. Цветы, украшения, менестрели. Заставь ее каждый день вспоминать о тебе. Соверши подвиг во имя прекрасной дамы. Делай то, что и другие люди.

— Точно, — подхватил Ласар.

Берт, перечисляя способы ухаживания, был уверен, что друг с гордым и презрительным видом отринет каждое предложение. Но Ласар вскочил с кресла. У него явно появилась идея по завоеванию неприступной каладе.

— Собираешься совершить подвиг или остановишься на традиционном ухаживании?

— не удержался от смешка дракон.

— Позови Гойна. И пусть он найдет белую краску, совершенно белоснежную краску! Немедленно!

Берт рассмеялся. Он подошел к двери, но не выдержал и обернулся.

— Не верю, что ты собираешься это сделать!

Ласар в ответ усмехнулся.

— И не только это. Все, что угодно, чтобы получить ее!

Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, местные жители бросали любопытные взгляды на самый быстроходный корабль в порту, который еще накануне носил имя «Черная маска». Но теперь вместо двух слов на корме сверкало новое название. Это было имя, написанное на древнем языке, «Ларделль».

А в это время в комнату каладе постучала Нера.

Ей пришлось ждать несколько минут ради долгожданного да. Осмелиться войти без стука Нера не могла и помыслить. К тому же женщина была уверена, что каладе окружила себя защитной магией. Ведь она даже в коридоре чуяла ее силу.

Ларда сидела на низком стуле и играла на арфе. Вернее, ее пальцы рассеянно порхали по струнам, а взгляд был устремлен в никуда.

— Ты позволишь поговорить с тобой?

Ларде слегка склонила голову, не прибегая к словам.

Нера присела напротив каладе, но она не торопилась начать разговор.

— Говори, — через несколько минут произнесла Ладре. — Ты ведь пришла сюда не для того, чтобы насладиться моей игрой.

— Прибежал мальчишка с кухни. Он сказал, что в порту негде ирбесу упасть… Все удивлены, ведь вместо «Черной маски» теперь у корабля другое название. — Нера была уверена, что каладе проявит заинтересованность, но та с отстраненным лицом продолжала набирать простую, но грустную мелодию. — Теперь корабль носит название «Ларделль».

Каладе не вздрогнула, не улыбнулась и не вскочила, чтобы самой отправиться в гавань и собственными глазами увидеть новое название, а также белые паруса. Она так же рассеянно перебирала струны арфы.

— Он назвал в твою честь корабль!

— Это все, что ты желала мне сказать? — тихо спросила каладе без привычного цинизма и сарказма.

— Ну… да. Я думала, это потешит твое самолюбие!

— Ты ошиблась.

— Но ты сама позвала его!

— И что же? Я получила ответы на свои вопросы. Он больше не интересен мне.

Нера возмущенно встала.

— Дело твое, — скупо бросила она, а затем продолжила. — Пусть Ласар строит из себя влюбленного глупца перед всем островом. Ведь твое ледяное сердце все равно не способно любить! — Нера и сама не знала, к кому она обращается — к каладе или же Берту, который все равно не слышал ее слов. Увы, дракону она не осмеливалась признаться в своих чувствах, а он предпочитал делать вид, что ему все равно. Вот и каладе продолжала играть на арфе, как будто и ей была безразлична судьба орка. А может так оно и было.

— Ты забылась.

— Неужели? Не думаю…

Нера не успела закончить фразу. Разноцветные глаза каладе стали темнее ночи. Хозяйка заведения в ужасе попятилась к двери, но было поздно. Из тонкой руки каладе выскользнул вихорь, который обрушился на Неру, подхватил ее и вышвырнул за дверь.

Музыка оборвалась. Ларде подошла к двери и захлопнула ее, даже не прикоснувшись к ней рукой.

Нера встала с коленей, вытирая кровь с рассеченного виска и подозрительно следя за дверью — не распахнется ли она вновь. Ларде часто грозила использовать магию, если ей будут надоедать, но впервые она сдержала свое обещание.

Нера распрямилась и покачала головой, не дождавшись извинений. Видимо, каладе не чувствовала за собой вины.

— Пусть демоны сожрут твои внутренности, — прошипела женщина и попятилась к собственному флигелю, не уверенная, что Ларде не вернется, чтобы расквитаться за нелепое проклятие, которое слетело с губ Неры.

Прошла неделя, а Ласар продолжал добиваться внимания Ларделли. Его посещения веселящего дома ничего не дали. Нера каждый раз отрицательно качала головой, каладе никого не желала видеть.

Ласар стал чувствовать себя глупцом. Над ним потешался весь Осад. Люди и представители других рас делали ставки — примет каладе орка или нет. Но ставки были не в пользу орка. И, к сожалению, с каждым новым днем никто уже не верил, что удача улыбнется капитану «Черной маски», вернее «Ларделли».

Орк, однако, не оставлял попыток привлечь внимание каладе. Но все было напрасно. Хотя он и обратился с просьбой к Нере, чтобы та устроила случайную, даже мимолетную встречу с Ларде, если двери ее флигеля были закрыты. Но Нера категорично отказалась помогать ему.

Жох, единственный из всей команды, осмелился подойти к капитану и посоветовать выйти в море. «Вода несет очищение», — заметил он.

Ласар вместо того, чтобы прислушаться к совету моряка, сделал золотую татуировку на руке, которая изображала пламя. Он не хотел забыть о таинственном вечере, который провел с Ларде. Но к концу недели у него не осталось надежды.

И команда услышала наконец-то решение капитана — покинуть порт утром с приливом. Берт лишь пожал плечами, когда Ласар в десятый раз попросил его просчитать траектории будущего.

— Я не провидец. Мне только с тобой повезло заглянуть так далеко в будущее. А привычные траектории меняются каждую минуту… Извини, но сейчас мне пора. Обещал Нере сегодня заглянуть к ней перед отплытием.

Ласар попытался улыбнуться. Берту, хоть он это и не ценил, было куда возвращаться. А орк только искал свой дом, но так и не мог найти его.

Оставшись в каюте, Ласар налил себе бокал вина. В последнюю неделю только выпивка могла ему помочь забыться и не думать о Ларде хотя бы несколько часов. Ласар поднес бокал к губам. Но так и не отпил и глотка. Двери каюты распахнулись, и орк вздрогнул, ощутив сначала запах каладе, а затем увидев и ее, закутанную в плащ и вуаль.

Ласар покосился на бутылку вина, желая убедиться, что она не пуста, а пришедшая женщина не видение и галлюцинация.

Орк хотел задать десятки вопросы и понять, что означает приход каладе на его корабль, в его каюту. Но Ларделль скинула вуаль на пол, а за ней последовал и плащ. И вот под плащом на каладе ничего не было. Только ее шею украшало бриллиантовое ожерелье, которое орк приказал оставить у ее флигеля.

Ласар привстал, не торопясь, однако, сделать шаг вперед. Ошибки не было, в этот раз он понял все правильно. Но орк хотел, чтобы Ларде сделала и этот последний шаг, который их разделял…

Ласар пошевелился, пытаясь отвернуться от солнечных лучей. Орк открыл глаза и резко сел в кровати. Прошедшая ночь не была плодом его воображения. Ларде все еще спала в его постели. И судя по солнцу, утро давно наступило, а корабль все еще находился в порту. А значит, команда посчитала, что капитан передумал покинуть Осад. Еще бы, хмыкнул орк, команда явно слышала все, что происходило в каюте.

— Следующую ночь мы проведем в моей постели. Она намного мягче и больше.

Ларде потянулась в постели. Покрывало спало с ее плеч, обнажив тело.

— Я собирался выйти сегодня в море, — буркнул Ласар, вспомнив последнюю неделю и то, как он искал встречи с каладе, но та каждый раз отвергала его.

— Так отмени приказ.

— Меня ждут в Калеро.

— Подождут, — возразила Ларде.

Орк промолчал, не понимая, что с ним происходит. Приворот? Магия? Но дракон отринул эту идею. Впрочем, этой ночью Ласару было все равно — магия или что-то другое пробудило в нем чувства. И сейчас, услышав слова каладе, орк собирался подчиниться ее приказу, а по-другому невозможно было истолковать командный голос Ларде.

Женщина усмехнулась, наблюдая разноцветными глазами за орком. И когда Ласар решил, что должен из принципа выйти в плаванье, Ларде мягко улыбнулась и провела одной из четырех ладоней по лицу орка.

— Подождут, — повторила она. — А я прошу тебя — останься.

Ласар прикрыл глаза, просьба оказалась более могущественной, нежели приказ.

— Я вижу пути будущего намного лучше, нежели твой дракон, в Калеро и не заметят твою задержку.

Ласар вздрогнул, пристально вглядываясь в лицо каладе. Он наконец-то вспомнил запоздавшее предупреждение друга. Ларделль была могущественной колдуньей. И хотя Берт не увидел на нем приворотной магии, возможно, о магии каладе знала больше дракона. Орк отвел взгляд и усмехнулся. Ведь даже если каладе применила к нему чары, зелья, дурманящие травы… Ему было все равно. Ласар впервые в жизни знал, что находится в том самом месте, куда всегда стремился.

— Пошли юнгу в мой дом за платьем. Не думаю, что будет разумно мне выйти в город днем в одном плаще.

Ласар поймал руку каладе.

— Я должен знать, — пробормотал он.

Женщина вопросительно приподняла бровь.

— Что знать?

— Найду ли я тебя в Осаде, вернувшись из плаванья?

Легкая тень пролегла между бровями каладе. Но она успела исчезнуть прежде, чем орк заострил на этом внимание.

— Я всегда буду ждать тебя.

И это была правда. Орк всегда чувствовал фальшь и ложь. Каладе сказала правду. И хотя орк все еще не знал, что заставило ее избегать его прошедшую неделю, она тоже почувствовала незримую связь, которая появилась в ту самую секунду, когда их пальцы соприкоснулись в терракотовой гостиной. Это была магия, доступная любому живому существу, будь то человек, маг, орк или же каладе. Любовь… она была сильнее магии и приворота.

— Почему…

Ларделль поцеловала орка, не дав ему задать вопрос.

— Пусть прошлое там и остается, — прошептала каладе. — Будем жить настоящим.

Ласар и Ларде покинули каюту через два часа. Да и юнге потребовалось время, чтобы добраться до веселящего дома за платьем каладе. Хотя Нера и не сразу поверила, что Ларде сама отправилась на корабль орка.

Ларделль вышла на палубу корабля без вуали, хотя раньше она никогда не покидала флигель, не укрывшись под ней.

Берт уже несколько часов вместе с другими членами команды дожидался, когда же женщина покинет каюту орка. Дракон надеялся утолить свою любопытство и увидеть, как же выглядит каладе. Берт и задержал корабль в гавани, ведь моряки не осмелились бы нарушить приказ капитана.

Драконы ощущали запахи сильнее людей. Так что Берт ощутил сначала аромат трав, причем некоторые были ему незнакомы, а затем он увидел Ларде. Красива? — спросил дракон друга неделю назад. И вот теперь Берт знал ответ на свой вопрос. Так как он не мог отвести взгляда от Ларде, с ужасом осознавая, что и его аура меняет цвет.

Глава 31

Нера вздрогнула и замедлила шаг. Ее магия была ничтожна мала по сравнению с силами каладе, поэтому она редко покидала оранжевый квартал без сопровождения и охраны. Но сегодня она хотела побыть одна, чтобы каждые несколько минут ее не тревожили служащие и недовольные девушки. Ведь в веселящем доме всегда кипела жизнь, сплетни, споры и недопонимание. Нера привыкла, что к ней обращались даже по любому пустяку. Но в последнее время она все чаще хотела покоя и тишина. Вот она и покинула веселящий дом, чтобы побродить на берегу моря в ожидании, когда «Ларделль» бросит якорь в порту. Нера скучала по Берту. Она ждала его возвращения, но в то же время и надеялась, что однажды он не вернется. Сама она, увы, не могла поставить точку в их отношениях, а дракон позволял костру только тлеть, а не гореть.

Нера накинула плащ с капюшоном. Она не желала сегодня быть узнанной, ведь многие в Осаде знали ее в лицо.

Пару часов женщина провела на берегу, вглядываясь в горизонт. Но белых парусов с желтым пламенем видно не было.

И вот, возвращаясь в оранжевый квартал, Нера почуяла сначала пристальный взгляд, а затем заметила преследователя, который и не пытался особо скрыться. Нера хотела прочесть его ауру, чтобы понять — с кем она имеет дело, но она не могла себе позволить обернуться. Это было глупо и опасно, ведь соперник мог оказаться ей не по силам. А если не можешь победить, уяснила еще много лет назад Нера, лучше тогда бежать. Когда-то она и бежала, но путь привел ее в Осад. На острове она испытала многое — от отчаянья до любви. Но недавно она вновь задумалась о дороге. Нера скопила уже достаточно средств, чтобы, покинув Осад, обеспечить себе хорошую жизнь. Но кое-что все еще удерживало ее на острове. Поэтому она и сбегала на берег и загадывала желание, чтобы Берт вернулся в Тар Имо и забыл дорогу в Осад. Ведь тогда ее больше ничего не держало бы в веселящем доме.

Приняв решение сбежать от незнакомца, Нера юркнула в небольшой переулок, наивно надеясь сбить преследователя со следа. Она прошептала заклинание на отвод глаз. А затем попыталась запутать дорогу для преследователя. Нера насытила заклинание силой. Она увидела, как дорога позади ее вспыхнула и погасла. Этой магии ее научила каладе. Однажды Ларде случайно проговорилась, что заклинание помогло ей некогда бежать. Вот и Нера надеялась, что оно позволит и ей скрыться от преследователя.

Женщина не стала дожидаться — удался ли ее обман, она бегом бросилась огибать невысокие дома, чтобы сократить дорогу до оранжевого квартала.

Но неожиданно Нера споткнулась и упала на выложенную камнем мостовую. Она удивленно посмотрела на ровную поверхность, не понимая, что заставило ее споткнуться и почему плащ выпачкан в крови.

В тупике царила тишина. Прохожие, которыми в это время кишел Осад, куда-то исчезли. Нера сглотнула и неуверенно распрямилась. Она не понимала, почему выбрала этот тупик, ведь она знала все улочки Осада.

Страх. Она ощутила страх и холод спиной. Преследователь догнал ее. Каким-то образом он создал иллюзию, заставив ее избрать незнакомую улочку и тупик.

Нера резко обернулась, желая увидеть противника. Он стоял, перекрывая единственный выход из тупика. Это был человек — высокий и темноволосый. Человек, если смотреть на него обычным взглядом. Но вот аура у незнакомца кричала громче его внешности, кто перед Нерой. И этот соперник был слишком опасен, чтобы состязаться с ним в магии.

— Тебе некуда бежать.

Нера пятилась назад, размышляя, что предпринять теперь. Ведь враг загнал ее в угол. Атаковать, чтобы отвлечь? Нет, покачала головой Нера. Она была уверена, что от мужчины ей не убежать. Оставался второй вариант, хотя он ей и не нравился, — вступить в переговоры. Хотя перед ней был убийца, от которого веяло холодом и смертью.

— Я не причиню тебя зла, если ты не станешь использовать магию.

«Конечно», — с усмешкой подумала Нера. Она не поверила ни одному слову незнакомца. Но она напряженно думала, как отвлечь мужчину разговорами и все же ускользнуть из тупика без боя.

— Чего ты хочешь от меня?

— От тебя? — незнакомец презрительным взглядом окинул фигуру женщины и ее лицо. — Меня не привлекают полукровки, которые не обладают ни красотой, ни магией.

Нера едва не выдохнула от облегчения после слов мужчины. Ее ничуть не огорчило, что он не находил ее привлекательной.

— Тогда зачем ты преследуешь меня? — осторожно спросила она, пытаясь не выдать вспыхнувшей в сердце надежды и в этот раз выбраться из передряги. Впрочем, ей и раньше чаще везло, чем нет.

— Преследую? Я мог бы прийти в твой веселящий домик и разрушить его до основания, чтобы ты ничего уже не могла бы восстановить. Так что будь благодарна, что я не уничтожил все, что тебе дорого. — Пока мужчина говорил, он шаг за шагом направлялся к Нере, которая так же шаг за шагом отступала назад. Но к сожалению, за спиной была только стена и тупик. — Единственная причина по которой я разговариваю с тобой — это наши общие знакомые.

Нера опустила глаза, чтобы мужчина не увидел ее вспыхнувший взгляд. Она подумала о Берте. Дракон света, он вполне мог нажить себе этого грозного врага, который пришел за ним в Осад. Предать Берта? Нет, Нера не могла на это пойти. И пусть в их отношениях любила только она, но смерти дракону она не желала. Поэтому она передумала вступать в переговоры с этим незнакомцем.

— Вот как? — немного рассеянно спросила женщина. Незаметно она опустила руку в карман плаща. Все-таки Нера никогда не забывала, что она живет в Осаде, городе, где опасно ходить по улицам одной. Опасно порой и в сопровождении телохранителей. Ведь сегодня они тоже не смогли бы ей помочь против этого мужчины, который использовал человеческий морок.

Нера молниеносно выхватила из кармана склянку с заговоренным зельем. Его она хранила для особого случая. И если колдун не обманул ее, то зелье должно было нейтрализовать любого противника. Вывести его из строя всего на одну минуту. Которой должно было хватить, чтобы проскользнуть рядом с незнакомцем.

Нера бросила склянку и сорвалась с места. Но то ли колдун обманул ее, то ли противник оказался сильнее, но незнакомец не ослепило магией и взрывом.

Заклятие, и женщину отшвырнуло в сторону.

— Глупая попытка, меня не остановить жалкой магией чародея.

Нера попыталась ответить, но невидимые тиски сжали ее горло. Она пыталась вдохнуть воздух, но не смогла. Она задыхалась. Но все же из последних сил, когда перед глазами появились круги, она успела шепнуть:

— Пожалуйста…

Незнакомец навис над Нерой, но его магия продолжала ее душить. Она поднесла руки к горлу, пытаясь бороться с магическими тисками, но все было напрасно. Ее сила и впрямь была ничтожна в сравнении с магией мужчины.

— Хочешь жить?

Нера подумала о Берте. Если бы ему угрожала опасность, она сделал бы все, чтобы спасти его. Но сейчас, она понимала, что напавший мужчина не пощадит ее. Предать? Нера не знала ответа на этот вопрос, она просто хотела жить. А воздуха становилось все меньше, и, практически теряя сознание, у нее хватило сил только на легкий кивок.

— Желание жить всегда побеждает преданность и верность, — усмехнулся мужчина. — Ведь так?

Нера царапала ногтями камни, чтобы не расцарапать кожу на шее.

— Пожалуй, и хватит с тебя, ведь мы не хотим тебя убить… по крайней мере пока ты не ответила на все мои вопросы.

Раздался щелчок, и Нера жадно вдохнула воздух, даже не пытаясь встать с земли и тем более не пытаясь больше соперничать с мужчиной.

— А теперь рассказывай все, что знаешь, — приказал он.

Нера приподняла голову. Выиграть время? Только что это даст, усмехнулась она. Ведь никто на острове не придет к ней на помощь, а Берт, может, боги услышали ее мольбы, и дракон не вернется на этот остров. Потянуть время, но Нера не хотела, чтобы мужчина вновь использовал свою силу. Вот только он ошибся, подумала Нера, она почти ничего не знала о Берте. Он всегда держал ее на расстоянии. Только ночью между ними не было преград, а днем между ними вырастали стены.

— Что рассказывать?

— Не зли меня! Для тебя это ничем хорошим не кончится.

— Я все расскажу, только я и впрямь не понимаю, что именно тебя интересует.

Незнакомец присел на корточки, чтобы внимательно следить за реакцией своей жертвы.

— На этом острове есть лишь одна дева, которая может привлечь мое внимание.

— О нет, — простонала Нера, наконец-то догадавшись, что не Берт привел мужчину на этот остров. Он искал каладе. Женщина едва не рассмеялась. Они все искали ее. И если раньше Нера не сомневалась, появление Ларде уберегло ее от разорения. То сейчас она предпочла бы никогда с ней не встречаться.

— Рассказывай! — нетерпеливо прикрикнул мужчина.

— Тогда спрашивай, — выдохнула Нера.

— Солги хоть раз, и ты почувствуешь, что такое настоящая боль, это я тебе обещаю. И хоть я и не дракон света, но свое слово я держу. А ответишь на все вопросы правдиво, то я оставлю тебя живой.

Незнакомец задавал вопросы и не давал женщине время успеть собраться и солгать. Но она и не собиралась лгать, осознавая, что тогда ее ожидает смерть…

Нера продолжала лежать на холодной мостовой, даже когда мужчина ушел. Он получил ответы на все вопросы и выполнил свое обещание — он не забрал ее жизнь. А у нее просто не было сил подняться. К тому же ее сковал страх. Она знала, что ее ожидало по возвращению домой. У незнакомца было время, чтобы разрушить веселящий дом. Нера рассмеялась, у него была возможность уничтожить весь оранжевый квартал и получить то, что он желает. Нера ударила кулаком по мостовой. Она знала, что Ласар возненавидит ее, а возможно, и попытается убить. А Берт никогда не простит, а может, и не защитит от орка.

Мысли о бегстве с острова вновь напомнили о себе. Но вот только почти все сбережения Нера прятала в своем доме, которого может уже и не было.

Женщина распрямилась и поспешно привела себя в порядок, пытаясь скрыть все свидетельства встречи с незнакомцем. Никогда путь до оранжевого квартала не был таким долгим. Нера не спешила, а медленно брела по улицам Осада, не обращая уже никакого внимания на чужаков. Она была готова в любую секунду услышать крики или же увидеть языки пламени, охватившие квартал. Но веселящие дома сверкали в лучах солнца оранжевым цветом, и это был не огонь.

Нера ускорила шаг, осматриваясь в поисках незнакомца, но его нигде не было. Не взирая на свои угрозы, он не пришел в ее дом.

Навстречу Нере выбежала девочка с кухни. Женщина нашла ее на улице. Келия просила милостыню, а Нере стало ее жаль, так что она предложила ей на работу на кухне. Девочка затараторил о том, что хозяйку с утра искали поставщики продуктов. И что одна из девушек отказалась вечером выходить к гостям, потому что одна из служанок испортила ее новый танцевальный наряд.

Нера несколько минут слушала сбивчивую речь Келии, которая глотала большую часть букв.

— Следи за своей речью. А то будешь всю жизнь чистить рыбу на кухне и убирать ошметки! — вспылила Нера.

Девочка насупилась и вздернула нос. Она мечтала о том, чтобы в будущем стать второй каладе, о которой будут слагать легенды и жаждать ее внимания. Нера всегда только посмеивалась над Кенией, ведь девочка не блистала красотой, но порой та смотрела так же, как и каладе.

Женщина вздрогнула, вспомнив о Ларде.

— Ты лучше скажи мне, пока меня не было, сюда приходил незнакомый мужчина?

— Нет, госпожа, никого не было, — чопорно заметила девочка, которая решила с сегодняшнего дня присутствовать на занятиях девушек, чтобы обучиться не только языкам, но и освоить искусство танцев и пения.

Нера хмыкнула, подумав, что и красота в их ремесле не всегда важна.

Женщина устало проследовала в заведение и поднялась в кабинет. Она, как и всегда, собиралась заняться делами. Ведь теперь она догадалась, что замыслил незнакомец. Уничтожить оранжевый квартал и веселящий дом? Нет. Прийти за Ларде? Нет. Не сейчас. Нера достала счетную книгу, но мысли разбегались, а цифры сливались в одно пятно. Женщина вскочила с кресла и выбежала в коридор. Через пару минут она стояла уже у дверей флигеля каладе. Нера занесла руку, чтобы постучать и признаться в своем предательстве. Все еще можно исправить, — пробормотала она и тут же отрицательно покачала головой. Она помнила о вспышке Ларде несколько лет назад. Та ничего и никому не прощала.

— Прости, но тебе самой придется обо всем позаботиться, — прошептала Нера закрытой двери и отвернулась.

Ларделль задумчиво и изучающе смотрела на небольшой особняк, который со всех сторон был скрыт садом. Дом в глубине сада сверкал синей крышей. Так сложилось, что когда на острове вырос город, пришлые часто плутали по его улицам, пытаясь найти то развлечение, которое могло их заинтересовать. Но затем было принято решение разделить город на кварталы, и чтобы никто не ошибся с выбором, кварталы получили названия в честь разных цветов. И если оранжевый цвет привлекал любителей экзотики, то в синем квартале проживали правители города и другие высокие чины.

— Зайдем внутрь? — спросил Ласар, протягивая руку.

Ларде улыбнулась и протянула ладонь в ответ. Но орк вместо того, чтобы последовать в дом, обнял каладе и поцеловал ее. В это утро улицы синего квартала были пустынны. Господа еще спали, пока слуги готовили завтрак и закупали продукты на рынке.

Ларделль тихо рассмеялась, она всегда умела держать свои чувства под контролем. А вот Ласар изменился за последние годы. Отправляясь в плаванье, он сразу же спешил обратно. Да и его поступки все еще отличались широтой жестов. Как будто он до сих пор боялся, что Ларде не выполнит свое обещание, и однажды он не найдет ее по возвращению в Осад. И хотя каждый раз, провожая его в своем флигеле, ведь она никогда не сопровождала его в порт, она обещала, что никуда не исчезнет, орк хоть и верил ее словам, все же успокаивался, когда по возвращению встречал взгляд ее разноцветных глаз и чувствовал ее аромат.

— Сначала прогуляемся по саду.

Пару месяцев назад Ларде обратила внимание на этот уютный дом, который был выставлен на продажу. Каладе надоела жизнь в веселящем доме. Тем более последние годы она не принимала ни одного гостя. Ласар знал об этом, но не скрывал, что ему не нравится, что его женщина остается жить в оранжевом квартале. Так что, не раздумывая, он перед отплытием успел купить дом. И вот по возвращению он решил преподнести его Ларделль.

Каладе не удивилась, получив в подарок шкатулку, в которой лежал ключ. Впрочем, она никогда не удивлялась, даже когда Ласар возвращался раньше времени из плаванья. Однажды орк, вспомнив слова о траекториях будущего, уточнил, что именно видит каладе, но та только покачала головой, прошептав, что порой дар — это не только благо, но и проклятие. Больше вопросов орк не задавал, решив, что когда-нибудь Ларде сможет полностью ему довериться, ведь она не рассказывала и о своем прошлом. «Пусть прошлое остается в прошлом». Вот они и жили настоящим.

В саду уже расцвели цветы и созрели фрукты. Каладе на мгновение закрыла глаза, а затем ее улыбка стала шире. Увиденная в мыслях мимолетная картинка ей понравилась, она успокоила ее. Пока в саду не увяли цветы, ничего плохого не должно было случиться. А потом… каладе открыла глаза и перевела взгляд на Ласара. Себе она тоже не позволяла думать ни о будущем, ни о прошлом. Пыталась даже не полюбить, но оказалось это было не в ее власти.

— Нравится?

Ларде сорвала драконий фрукт с дерева. И вновь тень промелькнула на ее лице. Мимолетная тень, которую с легкостью прогнала новая улыбка.

— Не хватает качелей.

Ласар удивленно взглянул на каладе. Он не ожидал, что ей может быть интересна такая детская забава.

— Будут, — со мехом пообещал он.

— Сегодня?

— Сегодня, — согласился орк, хотя и не имел представления, где можно заказать качели в Осаде.

Ларделль усмехнулась и вставила ключ в замок. Она была уверена, что Ласар купил дом, ничего в нем не изменив, и ей только предстояло его обставить. Но орк в который раз удивил ее, хотя она это и не показала, но внутреннее убранство дома было выдержано в ее любимых цветах. Терракот и царственный пурпур. Цвет земли и цвет любви.

Мебель и элементы декора — все было выдержано в одном стиле, чтобы каладе почувствовала себя уютно в этом доме.

Ларде следовала из комнаты в комнату, однако, ее лицо, как и всегда, не выражало эмоций. Так что орк, следующий за ней, не знал — понравился ли ей дом и его убранство или нет.

— Это Нера помогла тебе обставить дом и подобрать цвета? — через несколько минут уточнила каладе, когда покинула спальню и вышла на террасу, откуда открывался вид на сад.

— Нет, Берт помог.

— Понятно.

— Не понравилось? — уточнил орк.

— Неплохо, — нехотя признала Ларде.

— Если тебе что-нибудь не нравится, ты можешь все переделать по своему вкусу.

Ларделль оставила двери открытыми и вернулась в гостиную, окинув ее еще раз внимательным взглядом.

— И так сойдет.

На мгновение ее взгляд остановился на низком диване, украшенном рисунками из жизни магических животных. Каладе присмотрелась к замысловатому рисунку. На ее лбу пролегла морщина. И в этот раз она не смогла удержать эмоции под контролем.

— Все в порядке? — Ласар обеспокоенно посмотрел на побледневшую Ларде, в глазах которой промелькнул страх. Но она подняла взгляд, и улыбка коснулась ее губ, правда улыбка получилась печальной, но каладе покачала головой, поспешно успокаивая ора.

— Ты рядом, так что все хорошо.

Ласар нахмурился. Но он, как и всегда, не успел задать вопрос, так как каладе подошла вплотную к нему.

— Спасибо, — прошептала она. — Мне нравится этот дом.

— Тогда почему твои губы улыбаются, а в глазах печаль?

И тихий смех в ответ. Ласар был уверен, что вновь не получит ответа, но неожиданно Ларде призналась.

— Может, я, как и ты, боюсь, что однажды ты не вернешься из плаванья, и я не найду тебя в этом доме.

— Ты никогда не говорила об этом.

— Теперь говорю… Ну да это все не важно. Сегодня я точно не хочу думать об этом. Сейчас только утро, а я хочу, чтобы этот день был только наш с тобой.

— Э… Я пригласил к нам на ужин Неру и Берта. Но если ты против…

— Нет, — задумчиво ответила Ларде. — Пусть разделят с нами этот день. Между прочим, ты нанял слуг?

— Нет. Думал, ты захочешь заняться этим сама.

— Это так, но если у нас будут гости, то кто-то должен будет приготовить ужин.

— С этим я как-то справлюсь, — усмехнулся орк. — Хотя если ты захочешь присоединиться ко мне и помочь, я не откажусь от твоей помощи.

Ласар прошел на кухню, чтобы проверить — хватит ли закупленных продуктов. А Ларделль осталась одна в гостиной. Ее лицо изменилось, ведь теперь ей не надо было делать вид, что все хорошо. Она поднесла все четыре ладони к дивану, закрыла глаза и сразу же, будто от боли, отдернула пальцы от ткани. Огонь вспыхнул на кончиках пальцев каладе, она могла за секунды испепелить диван, чтобы изменить свое видение. Но в последнюю секунду она передумала, понимая, что этим ей не изменить будущее, так она могла только скорректировать детали. Огонь погас, как и вспыхнувшая злость в глазах каладе. Женщина покинула дом и вышла в сад. Она сузила глаза и магическим взором окинула окрестности квартала. Ларде всегда доверяла своей интуиции, и сейчас она твердила об опасности. Уже много раз она срывалась с места, чтобы бежать и не столкнуться со своим прошлым. Хотя сейчас, заглядывая в будущее, она не видела для себя опасности. Да и видения в последнее время становились все более странными и хаотичными. Даже дар не подчинялся ей. Так что Ларде не знала, чему довериться — интуиции или дару. Да и видения были тем плохи, что они показывали будущее, но не рассказывали, когда настанет это будущее — через год, десять лет или же век спустя.

— Ну, так ты собираешься мне помогать?

Ласар надел передник иумудрился где-то раздобыть поварскую шапочку. Выглядел орк забавно, и каладе расхохоталась. Прошлое и будущее — к демону. Ведь мозаика жизни складывается из кусочков настоящего, которые навсегда остаются в памяти.

— Только учти, у меня всегда были слуги, так что, я даже не знаю как нарезать фрукты.

— Никогда не поздно научиться чему-то новому.

— Я лучше освою еще один язык, — хмыкнула каладе, скептически разглядывая овощи и мясо. — Они и должны так вонять? Может, они испортились?

— Ты хоть раз была на рынке, особенно на рыбном?

Ларде отрицательно мотнула головой, а затем приподняла рыбину за хвост.

— Жуть, — вынесла она вердикт.

Ласар сам выпроводил возлюбленную из кухни, так как она все равно отказалась даже прикоснуться к мясу, а рыбный запах уничтожила с помощью магии. К тому же орк собирался наведаться в ремесленный квартал, чтобы к вечеру в саду появились и качели. Ласар усмехнулся и покачал головой, он дарил украшения, дорогие музыкальные инструменты и наряды, даже не догадываясь, что порой женщины могли мечтать о каких-то мелочах, как качели, которые были воспоминанием из детства.

До вечера время пролетело незаметно, но Ласар успел осуществить все задуманное. Так что он вместе с каладе встречал гостей.

Нера пришла в гости с двумя бутылками дорогого вина, которое с трудом можно было достать даже в Осаде. А Берт преподнес хозяйке дорогой браслет. Каладе правда бросила только рассеянный взгляд на украшение, но не примерила его. А вот вино она оценила, хотя и удивилась, что Нера обеспокоилась тем, чтобы найти ее любимый напиток.

— Ты готовила ужин? — не поверила Нера. Она осмотрелась, но в доме не было слуг. А стол был уже накрыт у качелей.

— Не смеши меня, — усмехнулась Ларде. — Лучше подыщи мне слуг.

— Значит, ты решила переехать в этот дом?

— Да и тебе пора найти настоящий дом.

Нера вздрогнула и проследила взглядом за драконом и орком, которые оставили женщин наедине.

Ларде подняла бокал с вином, но сделала только один маленький глоток. Вино было великолепно, но каладе мучили сомнения и опасения.

— Ты не заметила ничего странного в последнее время? — неожиданно спросила Ларделль.

Нера потянулась за своим бокалом вина. И чтобы выиграть время, она поднесла его к носу и вдохнула аромат виноградников с острова Флентель.

— Странного? — переспросила Нера и пожала плечами. — В Осаде много чего странного и необычного.

— Возможно, ты обратила внимание на какого-то незнакомца или клиента, который настаивал на встречи со мной.

— Нет, — солгала Нера, не опустив взгляда. Ей пришлось потратить огромную сумму из своих сбережений на амулет колдуна, который должен был скрыть ее ложь.

Каладе однако вперила в Неру пронзительный и подозрительный взгляд. Ей показалось, что она ощутила чужеродную магию.

— Значит, тебя никто не расспрашивал обо мне?

— Мужчины все время спрашивают о тебе, — рассмеялась Нера, пытаясь совместить ложь с правдой. — Даже зная, что ты теперь женщина орка, они все равно ищут встречи с тобой… Но ничего необычного… А почему ты спрашиваешь?

Ларде как всегда не ответила, забыв на время, что она не одна. А Нера была даже рада поведению каладе. Ведь она не была уверена, что могла бы долго лгать Ларделль, так как амулет на шее накалился, оставляя ожег. К тому незнакомца Нера не видела после той ночи. Он исчез, и Нера приучила себя думать, что больше никогда не увидит его. Хотя и это была ложь, правда уже самой себе. Он вернется, знала Нера, чтобы отомстить каладе.

— Ну где вы пропадаете? — улыбнулась каладе.

Нера вздрогнула, искоса наблюдая за Ларделль. Она ничего не замечала вокруг, погруженная в свои мысли, но стоило появиться орку, и на ее губах заиграла легкая улыбка. Гордыня, решила Нера. Именно она всегда и управляла Ларде. Слишком гордая, чтобы просить о помощи. И слишком гордая, чтобы признать, что не все в ее власти. «Что же, пусть тогда пожинает свои плоды». И это тоже была ложь, понимала Нера, которой требовалась причина, чтобы сложить вину со своих плеч на плечи каладе.

Глава 32

— Да что с тобой, Ласар? Это выгодное предложение. Да и никаких сложностей, кажется, в дороге не ожидается.

— Знаю, — отрезал орк.

Берт догнал друга, который даже не замедлил шага, продолжая идти по берегу, откуда открывался вид на пришвартованные в порту корабли, среди которых находилась и «Ларделль». Но смотрел орк себе под ноги, а не на корабли.

Берт приноровился к шагу друга.

— Я что-то не понял, брат. Дело не сложное, а купец предлагает хорошее вознаграждение. В этот раз плаванье не займет и десяти дней.

— Дело не в этом, — возразил Ласар.

Берт, пытаясь по лицу друга угадать, что произошло, едва не столкнулся с одноногим матросом. Порт Осада в утренние часы был заполнен людьми. Сделки заключались прямо на берегу, а некоторые капитаны не сходили даже с палубы кораблей.

У Ласара была назначена встреча со старым знакомым купцом, который время от времени сотрудничал с капитаном «Черной маски», а затем «Ларделли». Встреча в трактире прошла в приятной дружеской атмосфере. Берт, как и всегда, сопровождал друга. Ведь место первого помощника капитана было точно проклято, ни один человек не мог долго на нем удержаться. И только Самерсу удалось живым покинуть этот пост, а не встретиться с морским богом.

Берт ждал заключения сделки, но орк неожиданно для всех сообщил, что не может выполнить поручение, так как он уже занят на это время. Купец высказал сожаление, что ему придется искать другой корабль, а вот Берт недоумевал, так как он точно знал, что Ласар не заключил ни одной сделки с тех пор, как вернулся три недели назад в Осад. Орк покинул многолюдный порт и направился к пустынному берегу. А Берт шел рядом, чтобы, оставшись в тишине, задать мучавший его вопрос.

— Надоело, — тихо произнес Ласар и попытался ускорить шаг.

Берт, однако, схватил друга за локоть и заставил его остановиться. Ласар наконец- то перевел взгляд с земли на дракона.

— Что надоело? — не понял одалим.

— Все это, — уже не опуская взгляда, продолжил объяснения Ласар. — Помнишь, ты говорил, что всему приходит конец. Вот и плаванию капитана «Черной маски», — орк усмехнулся, но не стал себя поправлять. Может, он и назвал корабль в честь Ларде и снял свою маску, по крайне мере в Осаде, но он все еще оставался капитаном «Черной маски» и тем, кто рисковал своей жизнью, спасая другие. Но он уже всем заплатил свои долги, в том числе и Калеро, которые приняли его, хоть и не позволили снять маску в их городе. Оставались еще колдуньи, которые так и не побеспокоили его. Может, однажды и они вспомнят о нем, но Ласар хотел жить только настоящим. А пока он чаще оглядывался в свое прошлое, — моему плаванью пришел конец. Я нашел место, где хочу быть. Нашел женщину, с которой хочу быть. Поэтому к демону риск и опасность. Они того не стоят. И я никому уже ничего не должен.

Берт тоже не отводил взгляда от глаз друга. Он предчувствовал, что вскоре его жизнь изменится, но он боялся заглядывать в будущее или просчитывать траектории. Ведь как показало время, невозможно было все просчитать и увидеть.

— Значит… это было последнее плаванье? — недоуменно спросил дракон.

Ласар, не разрывая зрительного контакта, кивнул.

— Я не хочу видеть беспокойство на лице Ларде. Она не отговаривает меня от плавания, но я же вижу, что ее беспокоят мои отлучки. И возвращаясь, каждый раз я читаю на ее лице облегчение. Будто она ожидала худшее. К тому же, я хочу того, чего сам был лишен — семью. А также сына, которого я научу быть воином, впрочем, — немного нахмурился Ласар, — дочь я, пожалуй, тоже обучу воинскому искусству, даже если она унаследует магию Ларде.

Ласар осторожно освободился из захвата друга. Он достал из кармана небольшой мешочек.

— Я ничего не знаю о брачных обрядах каладе. Да и орские обычаи нам не подойдут. Поэтому я купил кольцо, следуя традициям людей. Да и не суть важно, какой жрец проведет обряд, соединив наши жизни в этой и во всех последующих.

Берт отступил от друга на шаг, а затем опомнился и остановился. Он знал, что однажды этот день настанет, и орк с каладе навсегда свяжут свои жизни и судьбы. Знал, но в то же время надеялся, что у него будет время осознать это, и если не принять, то смириться.

— Оно достойно ее, — пробормотал одалим. Он попытался улыбнуться, но не смог. Как и не смог произнести какие-либо слова и поздравления.

Во взгляде Ласара промелькнуло понимание, он положил руку на плечо друга и сжал пальцы.

— Однажды ты спас меня, Берт. Да и все эти годы ты не раз прикрывал мне спину, и я всегда знал, что могу на тебя положиться.

— Ты тоже не единожды спасал мне жизнь, — пробормотал дракон.

— Ты не понял, — покачал головой Ласар, — ты спас меня, когда ослушался меня и остался тогда на моем корабле. Заставил поверить, что я заслуживаю счастье… А теперь я хочу отплатить тебе подобной услугой… Возвращайся домой, Берт.

Дракон непонимающе покачал головой. Когда-то, после охоты на компуса, он хотел уйти и остался тогда только ради Ласара. А теперь все изменилось.

— Без тебя?

— Двери моего дома всегда будут открыты для тебя. Мы братья, и это навсегда. Но теперь наши пути должны разойтись. Поверь, так будет лучше… для тебя.

Ласар все же отвел взгляд и сжал пальцы на плечах дракона сильнее.

Берт побледнел. Наконец-то он догадался, что Ласар знает. И знал все эти годы.

— Я… — одалим попытался отступить от друга, но тот не отпускал его, напротив, сжимая его плечи уже до боли, — я… мне надо пройтись.

Но Ласар только обнял друга в ответ.

— Ты навсегда останешься моим братом, но, Берт…

— Прошу тебя, не сейчас, — пробормотал дракон, — я прогуляюсь, и мы поговорим с тобой.

Одалим на мгновение обнял друга, после чего оттолкнул его и взмыл в воздух.

Ласар хотел выкрикнуть имя дракона, чтобы остановить его, но передумал. Он надеялся, что Берт сдержит, как и всегда, свое слово, и они смогут поговорить, но, к сожалению, он не был в этом уверен. Поэтому не сводил взгляда с неба, окунаясь в тот вечер в Калеро, когда он познакомился с молодым и заносчивым драконом. Затем был первый спарринг в каюте, когда ему удалось оцарапать кожу одалима. Одного из лучших воинов Тар Имо, невольно улыбнулся орк, когда вспомнил утверждение друга. Хотя теперь эти слова, пожалуй, стали правдой. Берт стал сильным воином, и Ласар знал, что он не пропадет в мире Изолеры. Но он не хотел так расстаться с драконом. И не хотел хранить в сердце воспоминания об этом разговоре на побережье.

А Берт, взмыв в небо, пытался скрыться от глаз друга и разговора. Дракон не любил привлекать к себе внимание. В портах чаще всего он использовал морок или длинный плащ с капюшоном. Те времена, когда он улыбкой располагал к себе девушек и людей, прошли. Теперь чаще всего дракон искал уединения.

И сейчас Берт презирал себя за бегство, ведь он должен был найти в себе смелость и поговорить с Ласаром, но он оказался не так силен, как думал.

Прошло несколько лет, как Ласар встретил Ларделль. И прошло несколько лет, как Берт полюбил каладе. Одалим до сих пор помнил тот день, когда увидел Ларде в простом платье без вуали на борту «Черной маски». Утром корабль должен был выйти в море, ведь и Ласар потерял надежду изменить решение каладе. Но стоило Берту вернуться из веселящего дома, с трудом ускользнув из объятий Неры, которая не хотела отпускать его, как моряки огорошили его новостью о Ларделль. Она сама пришла на корабль. Берт приказал не беспокоить орка, отменив его приказ и задержав «Черную маску» в порту. Дракон ждал на палубе, чтобы поддразнить друга и чтобы утолить любопытство, мучащее его много лет.

Берт мог закрыть глаза и в деталях рассказать события того утра. Он видел Ларделль, которая немного прищурила глаза от лучей солнца, не обращая внимания на моряков, которые жадно ее разглядывали, подаваясь ее природной магии. Моряки и Ласар смотрели на каладе, и они не увидели реакцию дракона. А он, как и все, не мог отвести взгляда от белоснежных кудрей и глаз, меняющий каждую секунду цвет. Ласар взглянул на друга только через пару мгновений. И их хватило, чтобы одалим скрыл, он по крайней мере верил, что сумел скрыть свои чувства.

Берт возненавидел Осад. Он с радостью отправлялся в плавание, ведь на корабле не было каладе, а был только он и орк. Дракон боролся со своими чувствами, и у него не возникло даже мысли, чтобы бороться за Ларде. Нет, он не мог так поступить с другом. Но он все равно ненавидел себя за то, что порой позволял себе мечтать, что все сложилось бы иначе, если бы он добился встречи с каладе раньше Ласара. А еще лучше, если бы он вместо того чтобы уговорить Ласара на свидание с Ларде, увел бы его из веселящего дома Неры. И за эти мысли дракон корил себя, ведь он должен был радоваться за счастье друга, но порой не мог. К тому же дракон самонадеянно надеялся, что орк ничего не замечает. И хотя одалим ни разу не говорил о своих чувствах и Ларде. Порой ему казалось, что в ее глазах он видел ответ на вопрос, который он так и не осмелился спросить. И ответ был не в его пользу.

Но Ласар знал. Когда, подумал дракон. Когда он догадался?

Берт обернулся в небе в дракона, чтобы бежать как можно дальше и быстрее прочь с острова. Домой, пронеслось в голове. Ведь ему было куда возвращаться.

Но мысли возвращали его к разговору на берегу. Трус, прошептал одалим. Ведь бежать было трусостью, но посмотреть в глаза друга… Берт не знал, как объяснить орку, что каждый день он пытался забыть Ларде. Пытался полюбить Неру. Пытался разорвать братские узы и вернуться домой.

Браслет…

И этот день дракон помнил слишком хорошо. Лишь однажды он позволил себе сделать особенный подарок. Ласар был прав, у каждого народа были свои обычаи. Орк выбрал кольцо. А драконы связывали свои жизни с избранницами, даря им браслет и получая благословление жрицы Алике, которая наблюдала за всеми одалимами и дракенами в своих чашах, читая их судьбы, но не вмешиваясь в их жизни.

Конечно, Берт подарил обычный браслет, который не был выкован его руками и не носил символику его рода. Нет, это был обычный браслет, который он заказал ювелиру. Но все-таки одалим хотел, чтобы браслет хранился у Ларде. Чтобы такая мелочь, как холодный металл, связывала их. Впрочем, Ларде так и ни разу не примерила тот браслет.

— Глупец, — прошептал Берт. Он должен был понимать, что орк заподозрит что-то странное. Ведь Ласар знал обычаи драконов. Берт сам рассказал о большинстве из них. Но когда он дарил браслет, то совсем не подумал об этом. Слишком был очарован каладе.

Дракон летел наперегонки с ветром. Он сбился в счете времени, продолжая лететь. Но неожиданно он осознал, что летит даже не в сторону Тар Имо. Он бежал, как будто его преследовали, только не противник, а собственные страхи, сожаление и боль. И если с противником можно было сразиться мечом, магией и пламенем, то со своими внутренними чудовищами и тенями было так просто не совладать.

Берт остановился, с удивлением осматриваясь, пытаясь осознать, куда он залетел и как далеко находится от Осада. И все же он не мог улететь, не поговорив с другом. Не мог не объяснить ему, что никогда в жизни не предал бы его.

Прятаться всю жизнь и разрушить то настоящее, что в ней было?

Нет, подумал дракон. И когда он уже принял решение вернуться в Осад, второй раз в своей жизни он, не желая того, заглянул в будущее Ласара. Дракон увидел пламя, ласкающее белые паруса, мачты и корму, на которой виднелось название «Ларделль». Он видел моряков, которые метались на палубе, прыгая в соленные воды моря, спасаясь бегством с пылающего корабля.

А затем он увидел Ласара, но вот только орк был не один на палубе, у него был противник, с которым ему было не совладать. Берта выбросило из видения, которые было настолько сильным, что он даже ощутил запах гари.

— Нет, — пробормотал дракон, осознав, что он не успеет долететь до Осада. Единственный раз, когда он обязан был прикрыть спину друга, его не оказалось рядом.

Наперегонки с ветром? Нет. Вот теперь он и впрямь соревновался в скорости с ветром, вливая силу в крылья и используя магию воздуха. Он летел и знал, что опаздывает. Минуты или часы, они превратились в миг и в то же время в бесконечность.

И вскоре дракон увидел старый маяк, который направлял ночью корабли. Но свет маяка показался пятном на фоне пылающего корабля. Крики людей и запах гари — все было как в видении. И дракону только оставалось проверить — можно ли изменить увиденное.

Ласар смотрел в небо, смотрел, пока одалим не превратился в маленькую точку, которая растворилась в солнечных лучах. Орк сожалел о том, что у него нет крыльев, чтобы догнать друга. Догнать и все объяснить. Ласар как никто знал о том, какое впечатление производит каладе на мужчин. Да он и сам никогда не забывал, что ощутил, когда она вошла в ту терракотовую комнату. Вошла, словно вплыла в комнату в платье и вуали, которая превратилась в золотую пыль. И такой золотой песчинкой стал дракон, скрывшись за горизонтом.

Ларде не использовала приворотную магию, но мужчины ощущали зов, и никто не мог с ним бороться.

Но вот чувство, которое испытывал Берт к Ларде, было скорее сродни чувствам самого орка. Ласар замечал редкие печальные взгляды, которые бросал дракон на каладе, когда думал, что на него никто не смотрит. В этом взгляде можно было прочесть всю гамму его чувств. И главное — в нем царила безнадежность. Берт никогда не встал бы между другом и его женщиной. В этом Ласар не сомневался, никогда.

Но осознание этого, увы, не делало его счастливым. Ведь со знанием, что каждый день ты причиняешь боль своему брату, с этим знанием трудно было смириться. Сколько раз Ласар собирался с духом, чтобы попросить Берта пойти своей дорогой. И каждый раз он не мог сказать прощай. Ведь расстаться с Бертом было равносильно тому, чтобы вырвать часть своего сердца, которое дракон и каладе делили практически пополам.

Ласар отвел взгляд от неба, осознав, что сегодня дракон уже не вернется. Орк несколько минут стоял на месте, не зная, что предпринять. И не зная, в случае чего, где искать дракона.

— Главное возвращайся, брат, и мы, как и всегда, найдем с тобой выход. Обещаю тебе.

И хотя дракон не мог услышать этих слов, орк все же прошептал их ветру и, зачерпнув ладонью воду, морю.

Ласар хотел вернуться домой, но сейчас он не хотел, чтобы Ларде увидела его таким потерянным. Поэтому он просто бродил по улицам Осада, набросив, правда, капюшон, хотя он уже давно не носил маску на острове. И только к вечеру Ласар решил подняться на палубу корабля, чтобы сообщить команде, что настало им время выбрать нового капитана, так как он решил осесть на суше.

Ласар уже не помнил, сколько лет он владел «Черной маской». Орки не любили воду, они предпочитали жить в степи, чувствуя связь с землей. Но долгие годы Ласар только на своем корабле находил покой. Да и не был он правильным орком. Когда-то он боролся с этим, а затем он стал тем, кого он больше не стыдился.

Поднявшись на палубу, орк обвел взглядом корабль. Почему-то и с ним было грустно прощаться. В какой-то степени он тоже был другом, правда, молчаливым. Другом, который выручал из многих передряг.

— Ничего, мы найдем тебе нового капитана.

Трис, Грод, Ален, Вулф, Жох… Ласар помнил каждого из них. И до сих пор винил себя в их смертях. Самерс и Моник, они начали новую жизнь, но они были только людьми, а человек был беззащитен в этом мире против несчастий, болезни и старости.

— Капитан.

Линкой служил уже больше года на корабле. И в отличие от тех, кто прослужил в десяток раньше дольше, он все еще грезил морями, океанами и странствиями. Молодость, хмыкнул орк. Ведь сам он все чаще ощущал, что время накладывает на него свой отпечаток. И его взгляд вспыхивал только тогда, когда он возвращался в Осад.

— Что пробоина?

— Залатали, капитан. Моряки могут сойти на берег?

Ласар кивнул, наблюдая, как корабль пустеет. На нем остались только несколько человек, которые несли вахту. Орк прошел к штурвалу и прикоснулся к дереву, которое стало гладким от соленных брызг и палящего солнца. И от пота десяток рук, которые держали некогда штурвал.

Ласар никогда не думал, что память может быть не только благом, но и вечной пыткой, от которой может спасти только забвение и смерть.

И все же все его мысли возвращались к дракону. Наступившая ночь скрыла остров, но только на мгновение, люди уже зажигали свечи, лампы и разводили пламя в очагах. «Свет всегда наступает за тьмой», — вспомнил Ласар проповедь странствующего жреца-роксора, которого видел сегодня на площади Осада. И он надеялся, что свет потеснит тьму в его сердце, когда вернется Берт.

— Ну, давай же, брат, — пробормотал орк, теряя, правду, эту надежду.

Ласар вскинул голову. В темноте было ничего не разобрать, даже со зрением орка. Но свет все-таки разогнал тьму: ночное небо осветили тысячи звезд. И тогда орк увидел далекую тень. С каждым взмахом крыльев улыбка Ласара становилась шире. Берт не сбежал, он выполнил свое обещание и вернулся.

Но улыбка угасла, когда орк увидел цвет чешуи крылатой тени. В небе и впрямь парил дракон, но это был темный дракон. И цвет его чешуи сливался с ночью. Дрейфусы редко посещали Осад. Так что Ласар не отвел взгляда от крылатого существа, которое сделало круг над гаванью и вернулось к «Ларделли», оборачиваясь дрейфусом.

Прыжок, и незнакомец оказался на борту корабля.

Ласар нахмурился, такого гостя он не ожидал увидеть на палубе корабля. Темные драконы — владыки неба — их силы страшились. И если светлые драконы несли свет и мудрость, то дрейфусы были порождением тьмы. И только одалимы в Изолере сдерживали их, чтобы они не поработили все королевства. Война между темными и светлыми драконами всегда заканчивалась перемирием, ведь если ее было не остановить, то она могла уничтожить не только их расы, но и всю Изолеру. Слишком могущественной силой обладали владыки неба, а их огонь мог разрушить мир.

Люди считали орков чудовищами, но истинный монстр стоял сейчас перед Ласаром. Жестокий, необузданный и вероломный монстр.

Долгие годы только присутствие Бертейна на корабле избавляла Ласара и его команду от столкновения с этими чудовищами. Ведь противостоять дрейфусу и сражаться с ним на равных мог только одалим.

Незнакомец был выше Берта. И судя по чертам его лица и длинным волосам, собранным в косу, он был намного старше одалима. Суровые черты исказила улыбка, хотя дрейфус хранил молчание, насмешливо наблюдая, как орк сжал рукоять своего меча.

— Что привело тебя на мой корабль? — вместо приветствия спросил орк.

Дрейфус продолжал наблюдать за орком. Ласар в ответ только распрямился, не проявляя страха и понимая, что без боя незнакомец не уйдет.

— Где твой ручной дракон? — вкрадчиво спросил дрейфус.

Ласар видел перед собою воина, впрочем, все темные драконы были хорошими убийцами. И они часто убивали, даже не прибегая к пламени. То, что незнакомец искал Берта — настораживало. Ведь одалим никогда не вступал в конфликты с дрейфусами. Орк не обладал магией предвиденья, но судя по холодному блеску в глазах незнакомца и всем его поводкам, Ласар понимал, что этому противнику Берт проиграет. И в этот момент орк даже обрадовался размолвке с другом и его бегству. Теперь он точно не торопил его возвращение.

— Не знаю, — честно ответил орк. — Он ушел.

Дрейфус наклонил голову набок, усмехнулся.

— Ты не лжешь, орк, — вынес он свой вердикт.

«Тогда убирайся», — подумал Ласар. Но только подумал, а не произнес эти слова вслух, не желая вступить в бой с дрейфусом.

Но темный дракон с любопытством изучал корабль, не спеша покинуть палубу. Несколько моряков, оставшихся на вахте, вопросительно посмотрели на капитана. Ласар отрицательно покачал головой, приказав им не вмешиваться.

— Значит, у друзей произошла размолвка, — заметил дрейфус и рассмеялся. — А то я устал ждать, когда ваша парочка поссорится.

Ласар был уверен, что видел дрейфуса в первый раз в жизни. Но кажется, привел его на этот корабль не поиск одалима.

— Что тебе надо от меня?

Дрейфус вновь усмехнулся, явно получая удовольствие от разговора.

— Лично от тебя, орк, ничего. Хотя ты и забавный экземпляр. Но все же твоя сила ничто по сравнению с моей. Ведь ты всего лишь букашка для меня, наступлю и не замечу… Но, к сожалению, для тебя, орк, ты связался не с той женщиной.

Ласар вздрогнул. Из всех возможных предположений он даже не подумал о Ларделль. Она очень редко говорила о своем прошлом. Хотя орк и подозревал, что неспроста она использовала столько магии. Ведь ее флигель в веселящем доме был неприступной крепостью. А сейчас и дом в синем квартале был пропитан магией. И хотя орк ненавидел магию, но никогда не спорил с каладе, которая заговорила в доме все, начиная со стен и заканчивая бытовыми мелочами. Теперь стала понятна ее одержимость магией. Хотя орк и не понимал, почему Ларде не доверилась ему. Хотя ему не раз в последнее время казалось, что она хочет поговорить о чем-то важном. Но каждый раз она переводила разговор, с легкостью отвлекая Ласара.

— Я-то был уверен, что Ларделль не способна любить, но говорят, ты растопил ее сердце. Вот и посмотрим насколько верно это предположение, когда я преподнесу ей твою голову.

— Чтобы отрубить мне голову, тебе придется сражаться со мной в облике дрейфуса. Если конечно все твои слова о силе не пустой звон, и ты хоть что-то стоишь без своего пламени.

— Пытаешься выиграть время? Напрасно. Но я выполню твое желание.

Дрейфус материализовал оружие и нанес молниеносно удар. Среагировать на этот выпад и увернуться от него был способен только дракон… или же орк, у которого за плечами были тысячи сражений и побед. Все-таки колдуньи дали Ласару такую силу, что он мог бросить вызов и дракону, хотя впервые в жизни у него не было сомнений — ему не выиграть этот бой. Ведь дрейфусы никогда не держали свое слово и были вероломны. Страх? Орк знал, что однажды этот день наступит, и он встретит более сильного противника, поэтому он и хотел завязать с плаваньем. Но как бы он не пытался изменить свою судьбу, видимо, жизнь и смерть зависели не от его выбора.

Дрейфус нанес удар и отскочил в сторону. Ласар понял, что это была проверка.

— По крайней мере слухи о твоем мастерстве не преувеличены. Но это все равно не спасет тебя.

Орк промолчал. Он не привык болтать во время боя, чтобы не отвлекаться от сражения. А в этом поединке он точно не хотел совершить ошибку. Надежда… оказывается даже в такой момент, когда она должна была угаснуть, она все равно согревала сердце.

Дрейфус использовал меч и щит, а вот Ласар, не зная с кем столкнется на корабле, был только при мече и кинжале. Так что орк использовал и сподручные средства, пытаясь отвлечь дракона.

Моряки, которые наблюдали за сражением, попытались вмешаться. Но Ласар прикрикнул на них, приказав покинуть корабль. Надежда может еще не угасла, но все-таки орк сейчас и без магии предвидел свой конец и не хотел забрать с собой жизни людей.

— Милосердно, но глупо, — заметил дрейфус. — Их смерть могла отсрочить твою на несколько мгновений.

— Я не плачу чужими жизнями за свою.

— А ты точно, орк? Внешне похож, но твои поступки не достойны твоего племени.

— У меня нет племени и клана, я сам за себя.

— Как скажешь.

Орк был быстр, но впервые его противник не уступал ему в скорости. А техника темного дракона была практически безупречна. Перед Ласаром был не просто темный дракон, перед ним был дрейфус, который прожил уже не одно тысячелетие. А орк, к сожалению, вопреки обрядам колдуний и обучению мурена уступал противнику.

Но все равно он сражался, используя все силы, которые у него были. Умереть достойно? В этой ситуации это было все, на что он был способен. Впрочем, он и прожил свою жизнь достойно. Не идеально, так как случались в прошлом и ошибки, но все же Ласар не сошел с того пути, который избрал для себя, бежав с острова, на котором вырос. И он не отступил со своего пути, когда попал в орочий клан. А ведь ему хотелось стать частью рода, стать таким же как они, но он не смог, да и не захотел.

Да, подумал Ласар, у него была достойная жизнь, и она была счастливее чем у многих. Корабль, команда, Берт, Ларделль… Он не прошел свой путь в одиночестве.

Орк не вскрикнул, когда дракон задел его бедро. Но он огрызнулся в ответ, оцарапав руку дрейфуса.

— И впрямь неплохо, — отступил дракон. — Даже жаль тебя убивать. Хотя, я готов поменять свое решение. Хочешь жить?

— Сомневаюсь, что меня устроит предложенная сделка.

— Даже не выслушаешь? Разве вы, смертные, не цепляетесь за свою жизнь?

Каждое слово дракона сопровождалось ударом меча. И каждый третий удар попадал в цель. Ласар отступал.

— Ну так что, выслушаешь мое предложение?

Ласар вспомнил охоту на компуса. Тогда он совершил ошибку. Но сейчас он расплачивался и за нее. Ведь дракон практически загнал его в яму.

— Ты можешь спастись, если сейчас же поднимешь паруса, выйдешь в море и никогда больше не вернешься в Осад. А также ты поклянешься мне на крови, что больше никогда не увидишь Ларделль.

— Зачем тебе сохранять мою жизнь?

— Я хорошо знаю Ларделль, поверь, намного лучше тебя. Так что выбирай. Или я заберу твою жизнь или сообщу ей, что ты трусливо бежал.

Ласар в ответ метнул кинжал. И в этот момент он убедился, что драконы и впрямь не умеют честно сражаться. Так как кинжал дрейфус отбил магией.

— Неправильное решение, — усмехнулся дракон, — стоило было принять мое предложение, ведь я редко бываю милосердным.

Ласар в ответ покачал головой, дрейфусы никогда не были милосердны. Продолжая правой рукой сжимать рукоять меча, левой орк нашел в кармане мешочек с кольцом. Он сожалел, что не успел надеть его на палец каладе, сожалел, что жрец не успел совершить обряд и соединить их жизни. Если не в этой, то они могли встретиться в другой, но теперь и это было невозможно, ведь орка призовут предки, которых он видел много лет на корабле в своих видениях, когда слышал бой барабанов.

Ласар выронил меч, когда дракон, скрывшись за магической завесой, оказался позади него и нанес удар. Орк опустил взгляд, когда увидел лезвие меча, которое со спины пронзило ему грудь. Рывок, и дракон вытащил меч.

— Жаль, я же предлагал тебе сделку, стоило на нее согласиться.

Орк попытался рукой зажать рану на груди. Но кровь хлестала так сильно, что одежда мгновенно пропиталась кровью и пальцы заскользили по ней.

Дрейфус схватил орка за волосы и запрокинул ему голову.

— Это конец, смирись.

Но Ласар никогда не умел смиряться, он привык только бороться — до последнего. Поэтому орк попытался вырваться из захвата. Дрейфус рассмеялся и поднес кинжал к шее орка. Он нажал на лезвие, оставляя тонкий след на коже.

— Пожалуй, я не стану отрезать тебе голову. Было бы интересно взглянуть на ее реакцию, но пусть она увидит из вашего любовного гнездышка твою смерть. И легкой она, увы, не будет.

Дрейфус отбросил орка на палубу и взлетел, обращаясь в небе в дракона. Он не торопился, зачем, ведь у него было время. Дракон несколько раз пролетел над кораблем. А затем он занес длинный хвост и со всей силой обрушил его на главную мачту, которая с треском рухнула на палубу. Дракон крушил корабль, погребая под его руинами орка. И когда корабль потерял все мачты и рубку, дракон изрыгнул пламя. И от его огня, пожирающего все на своем пути, не было спасения.

Ласар пытался зажать рану рукой и выбраться из-под обломков, но не мог. Вскоре он не мог уже пошевелиться, а затем он перестал чувствовать, даже боль отступила. До него доносились крики людей в гавани. На других кораблях и в порту началась паника. Темный дракон устроил представление, обрушив свой огонь и на другие корабли. Огоньки пламени ветром унесло к побережью. И люди, привлеченные огнем, спешили затушить его, чтобы пламя не перекинулся на весь Осад.

Ласар хотел сражаться, но чувствовал только смерть. На мгновение ему показалось, что он увидел Ларде. Он вновь очутился в терракотовой комнате и увидел пламя, сжигающее вуаль, которая осыпалась золотой пыльцой. Почувствовал прикосновение ее пальцев. И в этот раз, когда она скрылась за дверью, он попытался последовать за ней, но двери были заперты, а красно-коричневые стены стали превращаться в глину, которая трескалась, охваченная пламенем.

— Ларде…

Орк закрыл глаза, хотя ему и показалось, что он услышал голос Берта, который звал его. Но было поздно. Больше никаких видений не было, ничего не было. Только темнота и маленький огонек в конце. Ласар услышал крик барабанов. Орки шли в бой, когда пели барабаны, они совершали брачные обряды, стуча в тамтамы. И они провожали мертвых под песню барабанов. Ласар второй раз в своей жизни услышал голоса предков. Они пришли, чтобы забрать его и увести с собой. «Сдавайся и найди покой», — шептали они. И Ласар прислушался к их голосам. В его жизни было все, но никогда не было покоя.

— Ласар…

Орк уже ступил в великую степь, он видел тени предков, которые приближались к нему, и он мог рассмотреть их лица.

— Брат…

«У тебя нет брата», — вновь прошептали тени.

Ласар попытался вспомнить прошлое, но оно ускользало песком сквозь пальцы смерти. «Прошлое пусть остается в прошлом», — орк помнил эти слова, но забыл, кто произнес их. Пламя, крылья дракона… и голос, который был так знаком, хоть орк и не помнил…

Берт торопился, чувствуя, как мышцы напряжены до предела. Он спешил, хотя и знал, что опаздывает. Подлетая к Осаду, он увидел тень темного дракона. А затем на какое-то мгновение их глаза пересеклись. После чего темный дракон продолжил путь, а Берт, с трудом подавил в себе желание бросить ему вызов. Он запомнил своего противника, но сейчас для него важнее была жизнь Ласара.

Драконье пламя, которое было не под силу затушить обычным людям, оно поедало корабли. Берт обратился в одалима, пытаясь среди пылающих факелов найти судно орка. От былого величия «Ларделли» ничего не осталось. Сейчас это был погребальный костер для одного орка.

Дракон спрыгнул на палубу. Его кожу опалило чужое пламя. Обычный огонь был не страшен одалимам, но этот огонь, учуяв своего вечного противника, с радостью оставлял ожоги на его коже.

— Ласар!

В дыму, упавших мачтах и огне ничего нельзя было рассмотреть. Берт прикрыл глаза, чтобы услышать биение сердца друга. И хотя оно едва билось, но орк все еще был жив.

Берт, не прибегая к магии, опасаясь обрушить и то, что еще уцелело на корабле, расчищал палубу, использую обычную силу.

— Брат…

Ласар лежал на палубе в луже собственной крови, которая вспенилась от огня. Да и орка практически невозможно было узнать из-за множественных ожогов.

— Сейчас, я вытащу тебя отсюда.

Берт отбросил мачту в сторону и подхватил друга на руки. И хотя крылья одалима были обожжены, но он пролетел сотню метров и приземлился на пустынном берегу, там, где несколько часов назад и произошел их разговор с Ласаром.

Одалим слышал крики людей, видел царящую в порту панику. Люди, им было не совладать с пламенем дракона, но они пытались погасить огонь обычной водой. Им требовалась помощь, но жизнь Ласара была важнее.

«Пусть хоть весь Осад сгорит», — промелькнуло в голове. Осторожно Берт опустил тело друга на песок и прислушался к биению его сердца. Сердце билось. Едва слышно, пропуская удары, но оно билось.

— Все будет хорошо, — пробормотал Берт, хотя он и не верил своим словам. — Обещаю, — поспешно продолжил он, пытаясь придать вес словам. — Я спасу тебя.

Берт знал, что его силы начнут регенерацию клеток, заживляя полученные ожоги. Особая магия, которая делала драконов практически бессмертными, по крайней мере, от болезней и старости они не умирали. Но сейчас одалим собирался использовать эту силу не для собственного восстановления, а ради спасения брата.

Берт никогда не был целителем, но сейчас он собрал всю свою силу воедино и влил ее в орка. Обессиленный дракон рухнул на песок рядом с Ласаром. Но уже через мгновение он приподнялся, заглянув в лицо орка. Сердце Ласара все еще билось, хотя шрамы выглядели так же ужасно как несколько минут назад.

— Давай же, живи.

Ласар ступал по земле, чувствуя запах трав и зов предков. И когда прошлое растворилось в темноте за спиной, орк увидел свет, огненный вихрь, который в этот раз не жалил кожу, а принес тепло и покой. Орк вспомнил, кто звал его и открыл глаза. И хотя лицо дракона расплывалось перед глазами, Ласар попытался улыбнуться, но его губы едва дрогнули. Он ощутил и боль, ведь его тело оставалось изломанным.

— Вот так, хорошо, — прошептал Берт. — Ты вернулся.

Ласар все же улыбнулся, пытаясь не показать насколько ему было больно и желая запомнить и эту последнюю встречу. Орк пытался не закрыть глаза, хотя он продолжал слышать барабаны, которыми его приветствовали предки. Берт еще не осознал, но он дал орку всего лишь несколько минут, чтобы проститься. И за это Ласар был благодарен, ведь он так и не сказал дракону главных слов. Орк протянул руку и сжал пальцы одалима.

— Я был рад быть твоим другом.

Слово было резануло по ушам дракона, и он покачал головой.

— Нет, — возразил он. — Ты не умрешь. Я найду целителя, мы…

— Слишком поздно, — прошептал Ласар. — Только не перебивай, боюсь, что не успею всего сказать.

Дракон и впрямь хотел прервать друга, но сдержался.

— Я никогда не сомневался в твоей чести… И я ненавидел себя за то, что причиняю тебе боль… только поэтому я и просил тебя уйти. А теперь наоборот прошу останься, позаботься о Ларде.

— Ты вернешься к ней и сам позаботишься о ней.

— И поклянись, поклянись, что ты не будешь искать того, кто убил меня, — добавил орк, не обращая внимание на слова друга.

— Нет, — замотал головой Берт.

— Если ты… желаешь мира и покоя моему духу — поклянись!

— Я не могу.

Берт сжал кулаки, вспомнив встречу с темным драконом. Он собирался преследовать его, чтобы бросить вызов.

— Это моя последняя просьба.

— Я…

— Прошу, Берт.

— Я… клянусь.

— Хорошо…

Ласар улыбнулся, ведь боль наконец-то отступила. И в этот раз, закрыв глаза, он очнулся уже в великой степи, куда уходили все орки. И барабаны приветствовали его…

Берт все еще держал руку Ласара, не имея сил ее отпустить. Он почувствовал ту долю секунды, когда сердце орка остановилось, и он перестал дышать. Первой мыслью было обратиться в дракона и последовать за противником, чтобы найти себе цель, вместо того чтобы оплакивать смерть друга. Но клятва держала его на берегу: ни один светлый дракон не мог нарушить свое слово. Тем более нарушить клятву, данную брату. И только в эту секунду Берт осознал смерть друга. И тогда ночную мглу нарушил крик дракона…

От быстроходного корабля Ласара ничего не осталось. Охваченный пламенем, он пошел ко дну. Команда наблюдала за пожаром с берега. Они прощались с кораблем и своим капитаном, который не пережил гибели «Ларделли».

Берт на несколько минут оставил тело Ласара на берегу, чтобы с помощью драконьей магии затушить пожар в порту. После чего он вернулся за другом.

Первой мыслью было возвести погребальный костер и отдать орка пламени, согласно традициям своего народа, но только Ларделль имела право решить, какой обычай прощания выбрать.

Берт помнил клятву, данную другу, и оказалось она держала его сильнее любых границ, стен и пут. Хотя взгляд то и дело он обращал на запад, туда, где скрылся темный дракон. Да и второе обещание — позаботиться о Ларде — жгло сердце Берта.

Одалим использовал морок, чтобы укрыться от чужого внимания. Он боялся лететь в синий квартал и сообщить каладе о смерти орка. Хотя, она скорее всего видела пожар в порту. К синему порталу дракон подлетел, когда первые лучи солнца коснулись крыш домов. Берт посмотрел на сад, еще недавно он цвел и зеленел, а сейчас листья пожелтели и опали.

Дракон не стал стучать, для него двери этого дома всегда были открыты. Оставлять Ласара на улице одалим больше не хотел, поэтому он занес тело орка в гостиную и, осмотревшись, выбрал диван с мифологическим орнаментом.

— Ларделль.

Дракон почувствовал, что дом пуст, каладе в нем не было.

Берт присел на ступени лестницы, не зная — идти ли на поиски каладе или же дождаться ее в доме. Несколько раз Берт порывался подойти к Ласару и убедиться, что тот мертв. И каждый раз одалим присаживался обратно на ступени. Смерть нельзя было спутать ни с чем другим.

Прошел час, а Ларде так и не появилась. И когда дракон решил все-таки отправиться на ее поиски, наконец-то до него долетел шум легких шагов. Он весь собрался и сделал несколько шагов вперед, чтобы каладе сразу не увидела тело орка. Берт даже не стал сканировать пространство, опасаясь, что с его уст не сорвется ни одного слова. И Ларде догадается о случившемся по его лицу.

Берт выдохнул, увидев Неру. Он получил отсрочку. Но тут он разглядел лицо женщины. Ее левую щеку уродовал свежий шрам. Дракон побледнел, подумав, что дрейфус обманул его и, сделав круг, вернулся в Осад за каладе. Он подумал, что опять опоздал, а также не сдержал обещание, данное брату.

— Где Ларделль?

Нера печально улыбнулась.

— Это все что тебя интересует? — с горечью в голосе спросила она.

— Где она? — повторил дракон.

Нера пожала плечами и рассмеялась.

— Ушла, — зло бросила она. — Ушла, навсегда!

— Нера, не говори загадками. Ларде никогда не бросила бы Ласара.

— Рада, что ты это понимаешь. Она выбрала его с первой встречи. Она всегда выбирала его, а не тебя… Вижу, ты удивлен. Думал, что мы втроем не видим, что ты пылаешь от страсти к женщине своего друга? Но мы знали. Ласар, Ларделль и я. Только один ты в своей слепоте не желал замечать, что вел себя как глупец.

Дракон молчал, разглядывая Неру, которую не узнавал. Она всегда оставалась спокойной и уравновешенной, в любой ситуации. Но сейчас она выглядела немного безумной.

— Где она? — тихо спросил Берт, ощущая тревогу.

— Ларде — провидица. Одна из лучших провидиц, что я встречала в своей жизни. Хоть она и редко обращается к своему дару. Впрочем, ей и не надо его призывать, видения сами приходят к ней. С той самой первой встречи она знала, что Ласар умрет, если свяжет свою судьбу с ней. Она сказала, что пыталась исправить видения. Но каждыйраз все возвращалось на круги своя… Она ощутила этой ночью его смерть, поэтому и ушла.

Берт подумал о своем видении. Он слишком поздно его увидел. Но если ларде видела смерть Ласара, почему она никому ничего не рассказала? Почему? Но каладе не было рядом, чтобы задать ей этот вопрос.

— Что с твоим лицом?

— О, наконец-то ты заметил, — Нера рассмеялась и резко продолжила. — Я видела дрейфуса, говорила с ним. Я рассказала ему о Ласаре, о тебе… Вот Ларде и оставила мне на память этот шрам. Она заговорила его, чтобы я не смогла от него избавиться. Вечное напоминание о моем предательстве, так она сказала. Но это не моя вина. Я всего лишь хотела, чтобы ты был моим. Но ты продолжал любить ее, а не меня… Это твоя вина, ты убил своего друга!

— Замолчи!

— Не нравится правда?

Берт сделал шаг к женщине, хотя и сам не знал, что собирается сделать. Оставить второй шрам на ее щеке?

— Уходи, — прошептал он. — Просто уходи!

Нера несколько секунд смотрела на дракона. А затем молча, не говоря ни слова, она отвернулась и ушла. Но ее слова жгли дракона изнутри. «Это твоя вина, ты убил друга».

— Это не так. Я отдал бы жизнь, чтобы ты жил.

Правда, Ласару не суждено было услышать этих слов. Огонь дракона как кокон охватил тело орка, секунды, и оно превратилось в пепел. Горсть праха Берт собрал до последней крупицы, заимствовав одну из закрытых чаш каладе. Дракон и сам не знал, что ему сделать с прахом — сохранить на память, оставить в степи орков или же развеять над океаном. И пока он не принял решение, то спрятал чашу в пространственный карман.

Берту некому было сказать прощай. Ларделль исчезла, и оно было к лучшему. Одалим был уверен, что каладе сможет о себе позаботиться. А Берт не хотел податься искушению. Ларде никогда не будет его. Он смирился с этим много лет назад. И не собирался предать память друга.

«Она всегда выбирала его». Нера была права, любила Ларделль только орка.

Берт обратился в дракона в небе и сделал круг над Осадом. Люди справлялись с последствиями пожара в порту и им некогда было смотреть на небо. Издали дракон увидел членов команды, но ничего в его сердце не всколыхнулось. Он был молодым и наивным глупцов, когда много лет назад поднялся на палубу корабля. Грод, Вулф, Жох — они ведь тоже были друзьями. И Берт оплакивал их смерти. Но после многих смертей, с новыми членами команды его связывали уже только приятельские отношения. Он не спрашивал их о прошлом, не интересовался настоящим и не думал об их мечтах. Ведь смерть каждого человека приносила боль. Но только смерть Ласара дала понять Берту, что ему не было места среди людей, которые так легко умирали. Он не был готов терять друзей. И даже Самерс, который выбрал путь рыбака, не за горами была и его смерть от старости, поэтому дракон и не стал его искать, чтобы известить о смерти Ласара. Зачем? Людская молва и сама разнесет слухи о смерти капитана «Черной маски». Но дракону уже было все равно, как будут вспоминать Ласара — как человека, или же советники Калеро решатся снять его черную маску посмертно.

Дракон возвращался в Тар Имо.

И лишь только раз Берт позволил себе остановиться в пути. Когда-то его путь начался в Калеро. И он хотел навестить этот город. Посмотреть на него повзрослевшим взглядом. Однако, увиденное разочаровало его. За прошедшие годы ничего в городе не изменилось. Он оставался все таким же шумным и суетливым. Один из сотни городов, в которых побывал Берт за годы странствий. Правда, в большинстве из них он был не один. Берт не использовал морок. И он ловил, как и много лет назад, взгляды людей, правда, в этот раз они были не дружелюбными, а скорее настороженными. Улыбались дракону только девушки. Но вот у него самого не было сил даже улыбнуться в ответ.

Ноги сами привели одалима в старую неприметную таверну, в которой он познакомился с Ласаром.

В таверне было тихо, как и в тот день. Несколько посетителей покосились на дракона и продолжили трапезу. Берт сглотнул. Да, все-таки кое-что изменилось с того дня, как он был в Калеро. В отношениях людей и драконов наступило охлаждение. Дрейфусы вновь нападали на людей, убивали и похищали. И многие люди уже не видели разницы между драконами солнца и земли. Берт подошел к стойке и заказал орского рома.

Мужчина средних лет поднял тяжелый взгляд и хмуро взглянул на дракона, не скрывая неприязни в глазах.

— Орского рома нет. Мы не торгуем контрабандой.

Берт усмехнулся. Да, времена и впрямь изменились.

— Тогда эльфийского вина.

— Оно запрещено к продаже указом совета Калеро, — хмуро буркнул мужчина.

— Тогда любого вина, — распорядился одалим, — которое не запрещено, — насмешливо добавил он.

Трактирщик плеснул в грязный бокал вино и подозрительно уставился на дракона.

Берт брезгливо взял бокал. Он хотел уже уйти, чтобы не осквернять свои воспоминания этим днем, но все же решил уточнить.

— Раньше трактир принадлежал Портору. Не подскажешь, как его найти?

Трактирщик явно не хотел отвечать на вопрос, но все же перед ним был дракон, поэтому он кликнул молодого парнишку, который обносил посетителей.

— Иди позови деда.

Берт положил бокал на стойку — он не отпил и глотка — и с удивлением посмотрел на трактирщика. В его чертах он увидел маленького мальчугана, который с восхищением разглядывал одалима, а также наблюдал за карточными фокусами посетителя трактира. Как же давно это было, вдруг осознал Берт. Ведь мальчик превратился в мужчину и в отца. Дракон усмехнулся. Давно… но ведь для одалима, обладающего бессмертием, это была только пылинка в вечности. Но годы с людьми слишком изменили его, и он во многом стал думать как они.

Портор превратился в древнего старца. Он сгорбился и опирался на палку. Седые волосы были коротко острижены, а борода торчала в разные стороны. Портор уже не выглядел пиратом и разбойником. Это был старик, который забыл о старых приключениях и странствиях.

Портор, мигая, рассматривал одалима. Наконец-то на его лице отразилось узнавание.

— А, юный дракон, который собирался увидеть мир. Ну и как — сбылась твоя мечта?

Берт отрицательно покачал головой. Нет, все обернулось по-другому. Вот только у дракона не оказалось слов, чтобы внятно ответить на вопрос.

Портор понимающе кивнул.

— Твои глаза постарели. Теперь тебе и впрямь дашь несколько сот лет… Куда в этот раз держишь путь?

— Домой, — тихо ответил Берт.

Старик поманил дракона за собой. Он провел его в ту самую комнату, где некогда пировал Ласар со своими людьми. Пятеро из них были мертвы.

— Вот оно что, — пробормотал Протор. — Когда? — спросил он.

— Недавно, — не вдаваясь в подробности, ответил Берт. Он не хотел рассказывать о смерти друга, слухи и сами скоро долетят до Калеро, но дракон тогда уже будет далеко. Тем более теперь он знал ответ, советники воздадут почести умершему капитану, и для всех он навсегда останется человеком. Дракон мог заставить советников сказать людям правду. Но вспомнив их озлобленные лица, он отказался от этой затеи. Пусть люди хранят хоть искаженную правду о Ласаре, нежели предадут его забвению, узнав, кто скрывался за черной маской.

Старик подошел к потайному сейфу и открыл его собственным ключом. Он достал бутылку старого орского рома.

— Времена изменились. Теперь если поймают за торговлей орского рома или эльфийского вина, можно схлопотать не только штраф, а и петлю палача. Только мне терять нечего, я уже старик. Недолго мне осталось.

Протор протянул стакан, наполненный до краев.

— Сегодня я угощаю, дракон… За тех, кого мы потеряли, и кто сегодня не с нами.

— За тех, кого мы потеряли, — с запинкой повторил Берт и выпил ром. — Сильно…

Старик сделал глоток и закашлялся.

— Эти бездари лекари советуют мне не пить. Они думают, что я цепляюсь за жизнь, это в мои-то годы.

Берт невольно улыбнулся, слушая старика. На мгновение он вновь почувствовал себя юным и молодым. Вспомнил то время, когда мечтал сбежать из Тар Имо и познать мир. Протор, который был моложе его на несколько сот лет, обращался тогда к нему как к юнцу. Но сейчас, в какой-то степени, они оба постарели.

Дракон достал из-за пазухи кошель с деньгами и протянул его старику.

— Помнишь, ты сказал, что хотел бы увидеть перед смертью воды Элифонта. Найми корабль и осуществи мечту.

Протор взял кошель и высыпал его содержимое на стол. Он удивленно присвистнул.

— Я могу и не дожить до окончания плавания, — заметил он.

— Но ведь и здесь тебя ничего не держит, — прозорливо отметил Берт.

Протор кивнул. Сын хозяйничал в трактире и едва прислушивался к советам старика-отца. А Калеро только внешне оставались прежними, но они менялись, и, пожалуй, слишком быстро для старика. На драконов теперь смотрели подозрительно, а эльфам приказали покинуть город.

— Мне пора…

— Дракон… — Протор протянул руку, — куда бы тебя не вел твой путь, пусть жрице Алике хранит тебя.

Берт улыбнулся, услышав драконье напутствие в устах человека. Он кивнул и как много лет назад покинул трактир через черный ход. Он не хотел видеть лицо сына Протора и лица враждебно настроенных посетителей. Хватит с него людей, решил дракон, а также смерти и потерь.

Часть 3. Глава 33

Прошло несколько лет, как Эльвира впервые попала в мир демонов. И прошло больше века с тех пор, как проклятые духи зейна похитили ее из мира людей и перенесли в Изолеру. Воспоминания о той жизни мазок за мазком стерлись с холста прошлого, хотя порой Эль и задавалась вопросом — какой путь выбрали люди в то мире, где она родилась. Но там, с той кровью, которая текла в ее венах, ей не было места. Смерть родителей, многочисленные неприятности — с которыми она, правда, всегда с удивительной легкостью справлялась, и духи зейна. Мир подстраивал события и происшествия, чтобы избавиться от чужеродного элемента, которым она являлась. Но Эль только недавно это осознала, когда выяснилось, что она по происхождению демон, а не человек.

Осталась в прошлом обида на мать, которая не рассказала ей правду о ее рождении. И осталась в прошлом обида на отца, который воспитал ее и во многом повлиял на то, кем она стала. Пришло и осознание, что, скрыв правду, они пытались ее защитить, не зная об уготованной ей судьбе.

Но вот принять родного отца — могущественного демона из другого мира — это было сделать намного сложнее. И хотя и его вины в том, что дочь осталась в другом мире, в котором без инициации ей было суждено прожить и умереть обычным человеком, не было, принять его и довериться ему оказалось не просто.

Да и принять свою демоническую сущность было тяжело. Ведь в мире людей демоны были исчадием ада и монстрами, хотя Эльвира всегда предпочитала сама изучать мир и принимать собственные решения — кто монстр, а кто нет. Взгляд невольно переметнулся на Калида, и улыбка тронула губы Эль. Выйти замуж за дракона, разделить с ним жизнь, душу и сердце. Вот об этом решении она никогда не сожалела.

Калид почувствовал взгляд жены и обернулся:

«Все хорошо?» — мысленно спросил он.

Эльвира так много слов могла найти в ответ, но вместо этого просто кивнула. Ведь дракон и так мог почувствовать ее мысли и эмоции, и для этого ему был не нужен даже дар чтеца, которым владел Даре. Эль отвлеклась от прошлого и тех событий, которые изменили ее жизнь и переписали ее будущее, и подумала о сыновьях. Сейчас они находились в Изолере, в королевстве Сердели. Они пытались защитить людей, а также Лара Белого, который не мог не вмешаться в войну, ведь опасность грозила Витни. Впрочем, если Селений не ошибся, а причин не верить жрецу не было, опасность грозила всей Изолере.

Вот и Эль с Калидом не смогли остаться в стороне, хотя драконы в любой момент могли открыть портал и покинуть мир Изолеры, чтобы найти себе новое пристанище. Тем более, что, как выяснилось несколько лет назад, драконы были выходцами из мира демонов и когда-то они бежали оттуда в Изолеру. Хотя, понимала Эль, и не все драконы уйдут, многие останутся в Таре, чтобы защитить его ценой собственной жизни. И они заплатят эту плату, ведь противостоять пожирателям миров было невозможно. Сар, Мер'тей, Го’той — самые древние драконы Тар Имо, опасность гибели не заставит их бежать.

И большинство людей, увы, также ожидала смерть, и не только их. Эльфы никогда не покинут свои Великие леса, которые даровали им силу. Да и гномы были очень упрямы, чтобы оставить горы и подземелья. Подводные жители и многие магические расы — все они умрут, ведь мельхеры никого не пощадят. После себя они оставляли только разрушенные и пустынные земли, а также умирающие миры.

Эльвира на огромном ящере вырвалась вперед. В мире демонов не было лошадей, да и не могли они выжить, впрочем, как и люди, в песках арольо. А ящеры с легкостью переносили свет трех небесных светил.

Калид хотел догнать жену, но потом передумал, позволив ей ощутить свободу песков арольо. Сам дракон до сих пор чувствовал себя неуютно в мире демонов. Он слишком хорошо помнил, как обратился в истинного дракона и услышал часть той истории, которая заставила некогда его предков бежать из деймена. Вспомнил о том, что некогда драконы не имели второй ипостаси. И хотя сейчас большую часть жизни он проводил в облике одалима, пробужденный истинный дракон больше не дремал в нем, нет, он все чаще напоминал о себе. В Изолере он порой засыпал, но в деймене он сразу пробуждался, желая сразиться с демонами. Но Калид учился совладать с теми эмоциями и желаниями, которые пробуждал в нем истинный дракон. Особенно с желанием начать охоту, ту охоту, которая так увлекала его предков.

— Он все еще под контролем?

Калид покосился на Апариха. Да, отношения с отцом Эль не заладились с самого знакомства. Впрочем, оно и не удивительно. Ведь в тот день Калид не смог совладать со своей сущностью, обратившись на какое-то время в истинного дракона, а Аларих из двухметрового светлокожего и золотовласого авара превратился в огромного монстра, также пробудив в себе истинную демоническую сущность. И вот с тех пор каждый из них ощущал желание сойтись друг с другом в смертельном поединке. И только Эльвира была той причиной, которая в какой-то мере примирила их и заставила перебороть свои желания и вражду.

— Я никогда не причиню ей вреда, — тихо ответил Калид. И он знал, что это правда. Даже если настанет тот день, и он обратит оружие против демонов, дракон был уверен, что Эль он будет защищать до последнего вздоха. И на чьей стороне будет она, у него тоже не было сомнений.

— Тогда будь осторожен, если Эскадран все-таки примет вас. Если он или кто-нибудь из высших демонов-аваров узнает о тебе, они попытаются убить тебя, чтобы уничтожить ту опасность, которую ты можешь представлять для них.

— Не беспокойся, Мак Шонри уже прочел мне лекцию, в сотый раз, — буркнул себе под нос последние слова дракон.

Аларих хмыкнул. Он и не сомневался, что отец с радостью избавился бы от дракона несколько лет назад, чтобы обезопасить внучку. Но жизни Эльвиры и Калида были связаны. Смерть одного привела бы к смерти другого, так что демоны приняли дракона в семью. Приняли, но все время подвергали проверкам.

— Если ты так заботишься о ней, то почему вновь позволил втянуть ее в дрязги людей? — нахмурился авар.

Калид вздохнул. Высших демонов — аваров — мало интересовали чужие жизни и уничтожение миров. Они были преданы семье и клану, но вот они не стали бы вмешиваться в войны, чтобы спасти других демонов и тем более людей.

Но Эльвира была другой. Она никогда не могла пройти мимо чужой беды. Возможно, это напоминала о себе кровь ее матери, которая была человеком. А возможно, это было воспитание приемного отца, который сделал из дочери воина по духу, а также научил ее милосердию.

С сердцем дракона, с кровью аваров… но Эльвира оставалась человеком.

Аларих не мог понять той простой истины, что это не Калид втягивал жену в неприятности и «дрязги», а это она сама была готова рискнуть своей жизнью. Как сто лет назад, когда она спустилась за драконом в подземелье, а не сбежала с другими пленницами. И как несколько лет назад, когда, избавляясь от лампы Изидора, попала в мир демонов.

— Если она родилась бы в этом мире и получила бы наше воспитание… — Аларих не закончил фразу, хотя он не раз думал о том, что у дочери было бы другое настоящее и будущее, если не было бы тех двадцати двух человеческих лет.

Калид промолчал в ответ, его-то устраивало и прошлое жены и тем более ее настоящее. Но потом все же добавил.

— Ну, Эльвира, как и вы, предана семье и близким.

— В этом ты прав, — согласился Аларих. — Но я не пошевелил бы и пальцем, чтобы спасти чуждый мне мир, тем более рискуя собственной вечностью и заточением в хаосе.

— Твой мир деймен, но для Эль Изолера стала родной.

Авар усмехнулся, внимательно взглянул на Калида и нехотя ответил.

— Не недооценивай себя, дракон. Изолера — твоя родина, а для Эльвиры мир там, где находишься ты.

Настал черед дракона удивленно приподнять брови.

— Поэтому я все еще жив?

Аларих нахмурился.

— Не думай, мы ценим все то, что ты сделал для нее. Но ради своей семьи мы готовы на любые убийства… и не только виновных, но также и невинных.

— Но она другая.

— Знаю. К сожалению, даже инициация не пробудила в ней истинного демона.

«Ну и хорошо», — подумал Калид, он точно не хотел потерять Эльвиру.

— Как и в ваших детях, — добавил демон.

Калид хотел возразить. Вопреки утверждению Дарса несколько лет назад, что он точно определился, что он дракон, а не демон, прошедшие годы изменили его. Изменили они и Эйвена с Карен. О нет, они, конечно, не стали относиться к миру как демоны, и даже сегодня Даре и Эйвен отправились без споров в Сердели. Но все же они менялись. Мир демонов, инициация и новые родичи влияли на них, даже если они и сами пока этого не осознали.

Эль'ли остановила ящера и, не дожидаясь помощи мужа или отца, спрыгнула на пески. Остальные демоны, а Аларих взял с собой целую армию, последовали ее примеру. Каждый демон — будь то авар, дорн или крон — чувствовал незримую преграду. Магию, которая пропитала воздух, внушая мысль бежать прочь от айдана Эскадрана, которому в гости они пожаловали.

— Это граница земель Эскадрана. Дальше нам ходу нет, — сообщил Аларих, с любопытством изучая замысловатый узор магии, которым была соткана невидимая граница. Однако, силы авара позволяли увидеть ему границу, но не преодолеть ее. Вот и хорошо, подумал демон, ведь сегодня только уговоры дочери заставили его отправиться на поиски этого Эскадрана. Но вот от встречи с ним Аларих хотел воздержаться, а также хотел уберечь дочь от знакомства со старым отшельником.

— И как нам пройти границу? — спросила Эльвира, протянув ладонь, но так и не прикоснувшись к чужой магии.

— Никак, — просто ответил Аларих.

— Прости, отец?

Авар вздрогнул. Дочь редко обращалась к нему отец. Хотя демон и старался добиться ее доверия, бросаясь к ней на помощь по первому зову. Правда за помощью она обращалась крайне редко.

— Эскадран знает о нашем прибытии. Но сомневаюсь, что мы будем иметь честь лицезреть его. Я говорил, он отшельник. Последние несколько столетий его никто не видел.

— Но ведь ты сказал, что он единственный, кто может знать о ключах калхары.

Авар пожал плечами.

— Мне жаль, но это все, что я знаю. Я бы хотел тебе помочь, но это не в моей власти.

Эль'ли вздрогнула и посмотрела на Калида. Они надеялись, что им удаться найти способ остановить мельхеров. Но единственная надежда таила как снег сквозь пальцы.

— Нам лучше вернуться в Изолеру, — заметил одалим. — Мы должны предупредить драконов и остальные расы о нависшей над ними угрозе.

Эль отрицательно покачала головой.

— Потребуются годы, чтобы высшие расы покинули Изолеру, если большинство из них согласятся на это. Но людей слишком много, их всех будет не спасти.

Калид молчал довольно долго.

— Всех нет, — наконец-то сказал он. — Но мы можем открыть порталы в человеческих государствах и найти людям новый дом.

— Спасти тысячи, когда людей миллионы? — уточнила Эльвира. — К тому же ты сам говорил, что мельхеры в свое время уничтожили не один мир. Кто даст гарантию, что однажды они не придут за остальными? И что, все время бежать?

— И что ты предлагаешь?

— Любую границу можно пройти.

Калид с сомнением взглянул на незнакомую магию. Возможно, истинный дракон не почувствовал бы преграду, но одалим не стал обращаться. В чем-то и он изменился за последние годы. Отдать собственную жизнь ради спасения тысяч — запросто. Рисковать своей семьей даже ради спасения миллионов — нет, он был к этому не готов. Поэтому он оставался в облике одалима.

Аларих внимательно следил за драконом, после чего довольно кивнул, поняв, какой выбор тот сделал. Оставалось только убедить Эль, что иногда можно и нужно отступить.

— Эту границу не пройти, — возразил авар.

Но Эльвира только скептически взглянула на отца, понимая его желание покинуть чужой айдан. Но она не собиралась сдаваться. Она присела прямо на пески, сосредоточившись на границе и магии. Сопровождающие встали в отдалении. Ведь у них был приказ — обеспечить безопасность Эль. Хотя демонам было неуютно в подобной близости от вотчины Эскадрана.

Калид присел на пески рядом с женой, он не стал отговаривать ее от идеи перейти границу. Слишком хорошо он, в отличие от Алариха, знал, что она не отступит. Хотя и он считал, что они напрасно теряют время.

Калид прикрыл глаза, оживляя в голове картину заснеженных гор и костры на землях свободных охотников. Но затем мысли унесли его в пыльный архив при храме Алике. Древние свитки и пергаменты, глиняные дощечки и фолианты. Архив хранил все о прошлом драконов, с того момента как они прибыли через порталы в Изолеру. И все же в них не оказалось никаких сведений о борьбе с мельхерами, кроме одного совета — бежать.

Дракон вздрогнул и открыл глаза. А затем, пытаясь скоротать время, он начертил на песке несколько узоров, прислушиваясь к разговорам демонов, которые советовали Апариху отступить от айдана отшельника. Эль'ли наконец-то надоело созерцать границу, и она, чтобы отвлечься, взглянула на рисунки мужа.

— Как ты это делаешь? — удивленно спросила она.

— Что? — не понял одалим.

— Ты не видишь?

Калид внимательно взглянул на свои рисунки сначала обычным взглядом, а потом магическим. Он не собирался использовать свои новые силы, но, видимо, это происходило помимо его воли. И хотя сегодня пробужденный дракон благоразумно молчал, но остаться в стороне он не смог.

— Граница лабиринт? — догадался он.

— А этот Эскадран мне уже нравится.

— Посмотрим, не поменяешь ли ты свое мнение, когда лично будешь лицезреть этого знаменитого отшельника, — усмехнулся Калид, который не обманывался насчет аваров.

Эль покосилась на отца и остальных демонов, после чего послала легкий импульс, который поднял песчинки, скрывая рисунки дракона.

— Надо отвлечь их, чтобы они не увязались за нами, — предложила она, опасаясь, что такую большую компанию авар не пожелает увидеть на своей земле.

— Это плохая идея.

«А я уверена, что хорошая», — возразила Эльвира, правда, мысленно, заметив, что отец внимательно и подозрительно смотрит на нее.

«Без разрешения прийти в айдан высшего авара, который тысячелетия никого не принимал… да, прекрасная идея», — усмехнулся Калид.

«Столетия, а не тысячелетия», — поправила Эль.

«Сути это не меняет».

«Уйти мы всегда сможем. Вдруг что, отец повторит свой фокус с обращением…»

Калид подумал, что тогда и он повторит свое обращение, чего совсем не планировал и не хотел.

«Твои поступки совершенно не соответствуют твоему решению прожить вечность»,

— только и заметил дракон, вспомнив разговор в кабинете после возвращения из мира демонов в Тар Имо несколько лет назад.

Эльвира посмотрела на мужа, за шутливыми нотами она заметила, что он по- настоящему обеспокоен. А ведь она сегодня, как и всегда, практически не спрашивая его согласия, решила отправиться в мир демонов, чтобы найти ответы, а еще лучше помощь в борьбе с мельхерами. Но у каждого решения были свои последствия. Вот и у сегодняшнего решения могли быть любые последствия. Эль отступила от магической границы.

«Ты хочешь, чтобы мы вернулись?»

"Не выяснив, что этот отшельник знает о ключах калхары?» — серьезно спросил Калид. Получив кивок жены, он всерьез задумался об Изолере, о магических народах, об уникальных и вымирающих животных. Целый мир, который через годы мог стать выжженной пустыней. Вместо ответа Калид протянул руку. Эльвира улыбнулась, ведь она и впрямь не умела отступать.

Создать несколько фантомов для Эль не составило труда. И пока демоны пытались понять, что за песочные чудовища напали на них, Калид потянул жену за руку, и они вступил в лабиринт.

И хотя граница оставалась прозрачной, одалим чувствовал, как они увязают в липкой магии.

Аларих и остальные демоны с первых же ударов расправились с песочными фантомами и поспешили к границе. Но судя по их лицам, они не видели дракона с Эль.

— Идем? — спросил Калид.

— Да… только я не вижу куда идти.

— Если бы я знал, — пробормотал одалим, но дракон внутри него уже вновь оживился, указывая путь к высшему авару. Одалим остановился, и Эльвира сжала его пальцы, напомнив о себе.

Калид выдохнул, в этот раз желания обратиться он не ощутил, так что и от истинного дракона оказывается был толк. Хотя даже с его помощью трудно было найти путь в лабиринте. Поэтому они несколько раз возвращались к началу, ходили кругами, но в конце концов выбрались к выходу.

— Ничего себе, — пробормотала Эльвира, делая шаг вперед.

Ведь перед ней раскинулся великий американский каньон. Кто бы ни был этот Эскадран, он бывал на земле. И создал свой айдан по подобию увиденного.

— Впечатляет, — согласился Калид.

Эль кивнула, озираясь по сторонам.

— Не беспокойся, демон не проигнорирует наше вторжение, — вздохнул Калид.

— Я бы тоже в этом не сомневался.

Сначала раздался незнакомый голос, а затем явился и хозяин айдана. Калид почему-то был уверен, что увидит перед собой демона, по лицу которого можно будет прочесть о прожитых им тысячелетиях, но он ошибся. Перед ним стоял двадцатилетний парень с белоснежной, как и у всех аваров, кожей, а также золотыми волосами, собранными в косу. Но вот длина рогов сразу свидетельствовала о том, что перед не званными гостями стоял не мальчишка, а древний авар.

И тут демон поднял взгляд, и дракон увидел черные зрачки, которые казалось принадлежали другому лицу. Тому, кто и впрямь прожил бесконечно долгую жизнь.

— Зачем вы искали встречи со мной?

Эль с трудом отвела взгляд от авара. Она тоже надеялась, что увидит перед собой зрелого мужчину, с которым будет проще договориться.

— Не беспокойся, — неожиданно ответил авар, — твоя красота заставляет и мое сердце биться чаще. Так что я выслушаю тебя.

Эльвира вздрогнула. Хозяин айдана улыбнулся и его глаза стали привычного золотого цвета, ведь тьма из них ушла.

— Ты чтец? — уточнила Эль, ведь авар ответил на ее мысли.

Калид нахмурился. Ему не понравился взгляд демона, которым тот окинул Эль. И тем более ему не понравились слова авара. О чем он не примкнул подумать, не стесняясь выражений. И в этот раз истинный дракон полностью его поддержал, намекнув, что можно было бы и закусить золотоволосым. Калид вздрогнул, опасаясь, что демон услышит его вторую сущность.

Но демон не услышал и вместо того, чтобы разозлиться, неожиданно рассмеялся.

— В этот раз прощу, но в следующий подумай о том, что я могу и ответить.

Эль закусила губу, догадавшись о немом разговоре между мужем и аваром. Но она предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Правда, она поспешно скрыла сознание. Что оказалось сделать довольно легко, ведь у нее был век после рождения Дарса, чтобы потренироваться.

— Тогда сразу уясни, она — моя.

— Вижу, — заметил авар и вздохнул. — Вот поэтому я и стал отшельником. Это невозможно — все время слышать чьи-то мысли. Я никогда не мог побыть в одиночестве… Так что вы говорите, вас привело ко мне? — резко перевел тему демон.

— Нам требуются твои знания, Эскадран.

Демон поморщился будто от зубной боли.

— Эскадран — только одно из моих имен, и оно точно не самое любимое. Так что зови меня Марак… Давно никто не интересовался моими знаниями. К какому роду ты принадлежишь, что твой клан не может тебе помочь? — Демон перевел взгляд на Калида. — Тебя не спрашиваю, так как поражен тем, что ее семья позволила ей выбрать тебя. Ведь твоя раса потеряла свое былое величие.

Калид мог поспорить бы с аваром, но благоразумно решил промолчать. Глупо было спорить с высшим аваром на его земле, вернее в его песках. К тому же Аларих вряд ли спокойно отнесся к исчезновению дочери, так что Калид надеялся получить ответ и покинуть чужой айдан и мир демонов.

Глаза авара вновь потемнели, и он расхохотался.

— О, так вы не одни пожаловали ко мне в гости… Хм, но вы почему-то прошли через лабиринт, а ваши сопровождающие пытаются пройти силой там, где нужен ум… И как вы тогда прошли лабиринт?

— Повезло, — поспешно солгала Эльвира.

— Повезло, — ухмыльнулся демон, но не стал заострять внимание на лжи. — Так ты внучка Мак Шонри. Не удивляйся, магию твоего рода трудно не узнать, а Аларих всегда верил в свою силу. Правда, не помню, чтобы у него была дочь.

— Это долгая история. И о своей демонической сущности я узнала всего лишь несколько лет назад.

— Любопытно… Но ты так и не представилась.

Эль ощутила непреодолимое желание вновь солгать, но передумала.

— Эльвира.

— Необычное имя для дочери демона… А ты?

— Калид, — буркнул дракон.

— Просто Калид, — усмехнулся авар, — который носит на пальце печать магистра совета драконов. Ну что же, Эльвира и просто Калид, следуйте за мной.

— Но ты не спросил, какие именно знания мы ищем у тебя.

— Нет ничего в этом мире, что было бы мне неизвестно.

— Мы ищем ключи калхары, — поспешно сообщила Эль, не сводя взгляда с лица демона.

Марак улыбнулся.

— Ключи калхары… все интереснее. Но я всегда знал, что этот день наступит. Мельхеры могущественны. Их нельзя было навечно удержать в одном мире.

— Их освободила колдунья. Она призвала их в Изолеру, отыскав ключ калхары.

Демон криво усмехнулся, а затем расхохотался. Хотя он и не удивился, что легенда о ключах калхары прижилась в мирах.

— Следуйте за мной! — приказал демон. И это был именно приказ, а не приглашение.

Калид не только сжал ладонь жены, но и притянул ее к себе. И хотя магия и так связывала их в этом мире и во всех остальных, дракон не доверял авару, особенно его дару чтеца и знаниям.

Демон привел гостей в шатер, у которого не было стен. Он жестом пригласил гостей присесть на низкий диван. Калид подумало том, что в собственный дом он их не позвал, а решил принять на возвышенности, откуда открывался вид на горы.

И только пол, точнее пески были устелены шкурами редких животных из разных миров, что говорило о демоне как об заядлом охотнике.

— Присаживайтесь, нам предстоит не простой разговор.

— Так ты поможешь нам?

Демон отрицательно покачал головой.

— Мы говорили о знаниях. А помощь, нет, это не в моей власти. Что будете пить?

Эль покосилась на пустой стол, на котором не было даже бокалов и тем более напитков. Но сейчас ей было и не до светской беседы за бокалом вина.

— Ты выковал ключи калхары! — обвинительно бросил Калид. — В твоих силах отыскать один из ключей или же выковать новый.

Демон рассмеялся, забавляясь своими гостями и их возмущением.

— Сожалею, но ваши представления о моих возможностях значительно преувеличены. А ваши сведенья лживы.

— Так это не ты выковал ключи? — упавшим голосом спросила Эльвира, осознав, что они напрасно потратили несколько часов, вместо того, чтобы искать выход.

— Ключей калхары не существует, — жестоко бросил демон. — И их никогда не существовало, — добавил он. — Я сочинил эту легенду, чтобы никто не узнал правды. И как видите, это имело смысл. На протяжении тысячелетий глупцы искали ключи, желая освободить мельхеров и обрести власть. Но их чаянья не увенчались успехом. Ведь они искали легенду, миф…

— Но колдунья отыскала ключ, — напомнил Калид.

— Невозможно найти не существующее, но… — Демон задумался, окунаясь в воспоминания давно прошедших дней. Время для авара не имело значение. Прошлое, настоящее, будущее. Для него они существовали, как и для трех колдуний, в одно и тоже время. — Драконы ушли из деймена до моего рождения. Они выбрали Изолеру своим домом. Но я много что слышал о них, так что я был очень удивлен, когда меня призвал дракон. — Марак усмехнулся. — Только поэтому я откликнулся на вызов. Он, как и вы, просил меня о помощи. Просил спасти один из дальних миров от нашествия мельхеров… До того дня никто не бросал вызов пожирателям миров. Они приходили и уничтожали планеты, одну за одной. Никто не мог противостоять им. Люди и другие существа погибали, поглощенные пожирателями. А высшие расы уходили и находили себе пристанище в других мирах. Они бежали до тех пор, пока по их следам не приходили мельхеры.

— Как звали дракона, который обратился к тебе за помощью?

Глаза авара вновь потемнели, когда он посмотрел на Калида, задавшего вопрос.

— Вы звали его Бер’тис.

Глава 34

— С возвращением домой, сын.

Берт торопился вернуться в Тар Имо, будто их невидимые магические стены могли удержать его от поиска каладе и того темного дракона, чье имя он так и не узнал. Но все же, прежде чем вернуться, его путь из Калеро оказался дольше, нежели он думал. Дракон долетел до степей орков. Он уже собирался развеять прах на земле предков Ласара, но передумал, вновь спрятав чашу в пространственный карман.

А сегодня, вернувшись в Тар Имо, Бертейн впервые в жизни не ощутил себя здесь дома. Он сам не верил той улыбке, которой приветствовал родителей, не желая даже им поведать о своих странствиях и потерях. Он боялся, что они не поймут его отношения к орку. Боялся, что они также, как и люди Калеро, не захотят узнать, кто на самом деле скрывался за черной маской.

Берт взглянул на отца и мать, ему показалось, что они не изменились за те годы, что он их не видел. Ведь прошедшие десятилетия для них были всего несколькими днями. Но первое впечатление было ошибочно, когда дракон заглянул в глаза родителей. В их глазах затаилась печаль, когда они увидели, что сын, покинувший дом мальчишкой, вернулся мужчиной, в чьих глазах появилась тоска и усталость, будто он прожил десятки тысячелетий.

— Мы каждый день молились Алике и ждали тебя.

Эрейна обняла сына. Она улыбнулась, когда Бертейн ответил на объятия, а затем поцеловал ее в макушку. Когда-то она так целовала единственного сына перед сном, но теперь он вырос и на голову стал выше матери.

Берт попытался улыбнуться, но не смог. Он думал о себе все эти годы, ни разу не задумавшись о том, что родители каждый день отслеживали траектории, надеясь на благополучное возвращение сына и опасаясь увидеть самую страшную картину в своих видениях.

— Я рад быть снова дома.

Дракена недоверчиво покачала головой, но промолчала о своих ощущениях. Она провела пальцем по борозде на лбу сына, отмечая, что ее раньше не было. Берт поймал руку матери и поднес к губам.

— Со мной все в порядке, — солгал он.

Эрейна переглянулась с мужем и отступила.

— Ты успел как раз к празднованию основания Тара. Мы с отцом собирались завтра отправиться в столицу. Крейн предложил нам остановиться в его доме. Он наконец- то нашел свою избранницу. Возможно, и тебе приглянется одна из юных дев, которая прилетит на праздник.

Берт вздрогнул, с трудом удержавшись от смеха. Драконы любили только раз в своей бесконечно долгой жизни. И, к сожалению, его сердце было отдано Ларделль. Которая навсегда исчезла после смерти Ласара. Так что никакой другой в его жизни уже не будет, знал дракон, но не стал рассказывать об этом родителям.

Одалим вздохнул, прислушиваясь к болтовне матери. Эрейна была рада возвращению сына. Она убедила себя, что со временем мальчик забудет о бедах и задорная улыбка вновь вернется на его лицо. И в этом Берт не хотел ее разубеждать. Хотя сам он не был уверен, что когда-нибудь станет прежним. Его сердце было разбито на две части. Одна умерла вместе с другом, а вторая тосковала по тому, что могло быть с Ларде, но так и не случилось. Впрочем, может, в чем-то Эрейна и была права, и пустоту в сердце можно было заполнить новыми чувствами и друзьями.

Или же делами, усмехнулся Бертейн, вспомнив о привычке Неры убегать в кабинет, чтобы отвлечься работой. Дракон нахмурился, сейчас он точно не хотел думать о прошлом.

— Почему дипломатические миссии драконов покинули Калеро и другие человеческие королевства?

Мелесер удивленно взглянул на сына.

— Далеко же ты был, — заметил он. — Ты слышал о королевско-эльфийском конфликте?

Берт отрицательно мотнул головой, ведь в Калеро он навестил только трактир, хотя и заметил, что люди смотрели на него с неприязнью и даже ненавистью.

— Принц Сердели решил осмотреть гавань в Верно. Он поднялся на корабль, который перевозил эльфов. Слово за слово и между принцем и одним из эльфов произошел конфликт. Его высочество приказал эльфам принести извинения его венценосной особе. Те, как ты понимаешь, отказались. Тогда принц ошибочно посчитал, что королевская стража справится с тремя эльфами, — дракон усмехнулся. — Вот только эльфы оказались не торговцами, а воинами, причем телохранителями Владыки. Хорошо еще, что самого повелителя не было с ними. Эльфы сохранили жизнь людям. Но принц обвинил их в нападении. И тогда всех эльфов отослали из Верно. Остальные вольные порты и естественно Сердели поддержали принца, заявив, что высшие расы не считаются с людьми.

— А наш совет, как я понимаю, поддержал эльфов в возникшем конфликте?

— Люди всегда остаются людьми. Они способны на предательство, что не раз демонстрировали за свою историю. А эльфы всегда были нам верными союзниками в войнах драконов.

— Ты не прав, — пробормотал Берт.

— В чем? Думаешь, эльфы могут предать нас?

— В отношении людей, — пояснил Берт. — Они достойны уважения. Человеческая жизнь в отличие от высших рас очень коротка. Они знают, что она может оборваться в любой момент. Болезни и эпидемии порой убивают целые селения и огромные города. У людей нет магии, чтобы противостоять природе и ее стихиям. Но все-таки среди них находятся герои, готовые рисковать жизнью во благо других. Не стоит мерить всех людей по одной мерке.

Мелесер недоверчиво смотрел на сына. Раньше тот никогда не интересовался взаимоотношением драконов с другими расами. Одалим задумался над словами сына, осознавая, что в чем-то он был прав. Но только в чем-то. Что он и сообщил сыну.

Бертейн видел, что отец нехотя попытался признать его правоту, продолжая считать эльфов правыми в возникшем конфликте. Но для него все было не так просто. Любой человек на земле эльфов был бы убит, если осмелился бы оскорбить светлоокого. Эльфы требовали уважения к себе и своим традициям, забывая, что и человека можно оскорбить невзначай брошенным словом.

— В Таре состоятся бои, — перевел тему Мелесер. — Возможно, ты пожелаешь принять участие в состязаниях и доказать всем, что ты лучший.

Берт криво усмехнулся. «Доказать всем, что ты лучший». Много лет назад юный самонадеянный дракон не сомневался в своих силах. Лучший боец Тар Имо, ведь так он представился Ларсу, который пожелал скрестить с ним мечи.

А сейчас Берт никому и ничего не собирался доказывать.

— Я воздержусь, — просто сказал одалим.

— Понятно, — заметил Мелесер.

— Но я бы с удовольствием выступил на совете. Это возможно?

— В прошлом у тебя были другие интересы, — осторожно напомнил Мелесер.

— Ты прав, то было в прошлом…

Бер’тис окинул уставшим взглядом совет драконов. Шесть членов совета во главе с первым магистром неторопливо обсуждали последствия магической войны. Ее начало было положено глупым конфликтом, разразившимся между принцем Сердели и эльфами. Но никто тогда и не мог предположить, что эта ссора станет поводом и причиной других конфликтов, которые привели в конечном счете к магической и кровопролитной войне.

Дрейфусы, жившие войной, воспользовались моментом и стали нападать на людей. Они в открытую убивали и похищали их. Тар Имо хоть и поддержали, в конфликте людей и эльфов, светлооких, все же предложили высшим расам защитить человеческие королевства.

Но эльфы и маги, после того как были изгнаны из городов людей, не хотели рисковать своей жизнью. «Это будет хорошим уроком людям», — постановил совет эльфийских Владык. Маги зашептались в своих крепостях и решили, что война дрейфусов с людьми принесет свои плоды. Ведь еще недавно люди проклинали магию и чародеев. А теперь они были готовы платить любые деньги за амулеты и защиту от темных драконов.

Берт прикрыл глаза. Он вырос с неприязнью к темным драконам, но не ненавистью. И, однако, изменилось и это. Он помнил обещание, данное Ласару — не искать того дрейфуса, который убил друга. Но Берт надеялся случайно столкнуться с ним на поле боя…

— Что ты молчишь, великий Бер’тис?

Дракон вздрогнул и поднял взгляд. Задумавшись, он забыл, что находится на совете драконов. Забыл, что дрейфусы после сотен сражений согласились на перемирие. Да, они все еще внушали страх людям. Но теперь они не осмеливались в открытую нападать на города и деревни. И не последнюю роль в этом сыграл Берт, заслуживший признание в Тар Имо и даже в королевствах людей.

— Король Сердели желает возобновить дипломатические отношения с нашим королевством и просит прислать дракона, который с достоинством возглавит новую миссию. Король просит, чтобы именно ты представлял Тар Имо.

— И что думает совет? — уточнил Берт, который так и не нашел за прошедшие десятилетия, после возвращения домой, покоя в сердце. Как и не нашел того дракона, из-за которого раз за разом бросался в бой, но каждый раз разочарованно одерживал победу не над тем противником.

— Твое имя знают во всех королевствах всех рас. Ты олицетворяешьмудрость и справедливость. А сейчас после войны и многочисленных конфликтов требуется тот, кто сможет смягчить озлобленные сердца и вызывать уважение своими словами и поступками.

— Если совет примет решение, то я отправлюсь в Сердели.

Совещание закончилось, и магистры покинули зал. Но первый магистр — Гелес'тей

— попросил Берта задержаться.

Гелес'тей долгие столетия возглавлял совет. Он был одним из немногих, кто помнил другое время, то время, когда драконы только заселяли Изолеру. Помнил, как зарождались человеческие королевства и высаживались леса эльфов. Помнил, как первые гномы прорубали ходы в горах, чтобы добыть драгоценными камни. Он помнил настоящую причину, заставившую драконов бежать в Изолеру. И помнил то, что сделало дрейфусов и одалимов врагами. И все свои знания он, увы, собирался уничтожить, чтобы светлые драконы забыли свое прошлое и создали на пустых бумагах новую историю. Поэтому он собирался уйти, ведь собственные воспоминания нельзя было уничтожить. Впрочем, были магические формулы, стирающие память, но то, что можно было забыть с помощью магии, можно было с ее помощью возродить.

Гелес'тей оставался последним светлым драконом Изолеры, который был рожден в мире демонов. Десятки тысяч лет он вел свой народ. Он даровал ему мудрость и силу. Но сейчас его время истекло. Уйти в чертоги Алике, обрести покой и наблюдать за Тар Имо в чашах жрицы. Хотя дракон размышлял и о том, чтобы вновь вернуться в мир живых. Родиться в Изолере без единого воспоминания. И прожить новую жизнь без груза воспоминаний и без страха, что однажды правда станет достоянием всех драконов. Новый путь, все же его сердце склонялось к этому варианту. Не сразу, пусть пройдут тысячелетия, подумал старый дракон, и он вернется. Гелес'тей вспомнил одну из многих встреч со жрицей Алике. Она была правда, новые драконы, такие как Берт, отличались от тех, кто бежал в Изолеру. И наступила их эра.

— Что тревожит тебя, мой юный друг?

Бер'тис усмехнулся. Он давно не чувствовал себя юным, но этому древнему дракону он позволял себя так называть. Но себе он до сих пор не позволял никому довериться. И рассказать о той пустоте в сердце, которую он пытался заполнить. Но так и не преуспел в этом. Берту порой даже казалось, что пустота стала больше, ведь пока его чествовали как героя, каждая отнятая жизнь, и пусть то были жизни темных драконов, разрушала часть его сердца, то, что от него оставалось. Впрочем, в разрушении преуспела и ненависть, с которой он вступал в каждый поединок.

— Ничего что было бы достойно твоего внимания.

— Не спеши судить… — заметил Гелес'тей. — Ведь каждый раз, когда я смотрю на тебя, то я горжусь драконами света. Ведь ты олицетворяешь все самое лучшее, что есть в Тар Имо.

— Это не так, — пробормотал Бер'тис, вспоминая о своей ненависти и гневе. Даже на войну его привела месть, а не желание положить конец произволу дрейфусов.

Гелес'тей улыбнулся.

— Наши поступки всегда говорят больше наших слов, и даже больше наших мыслей. Уверен, что ты считаешь, что все уже испытал и пережил. Конечно, ты уже не юнец, который покинул когда-то Тар Имо. Но поверь мне, тебе еще предстоит многое понять и осознать. Жизнь все время преподносит сюрпризы… до того момента пока ты ни понимаешь, что ты действительно стар, и что мир изменился настолько, что тебе в нем уже нет места. — Магистр печально улыбнулся. — Я живу слишком долго. Настало и мое время уйти… Вижу тень удивления на твоем лице. Но когда-то наступит время, и ты поймешь, чем было вызвано мое решение…

— Когда? — прервал магистра Берт.

— Точно не сегодня и не завтра. Мне потребуется время, чтобы завершить все дела. Возможно, год или два… И когда придет пора прощаться, я надеюсь, что ты пожелаешь занять место в совете драконов… А что касается предложения короля Сердели, только тебе решать — принять его или нет, а не совету драконов. Но если ты позволишь, я все же дам тебе совет.

Молодой дракон был так удивлен откровением магистра, что просто кивнул.

— Ты хорошо знаешь людей. Ты уважаешь их, что, к сожалению, присуще далеко не всем высшим расам и даже драконам света. Люди верят тебе. Поэтому прими предложение короля Сердели… В первый раз ты покинул Тар Имо, чтобы увидеть мир. А сейчас отправляйся, чтобы применить свои знания и мудрость.

— Никто из нас точно не знает, что находится за чертой и можно ли оттуда вернуться.

Гелес'тей улыбнулся, понимая, что Берт сейчас не в состоянии принять правильное решение, так как его мысли связаны с признанием самого магистра.

— Как легко было бы жить, зная, куда приведет нас конечный путь. И так просто было бы принимать правильные решения. Но, боюсь, тогда многое в жизни обесценилось бы, от нашего знания… И я не знаю ответа на твой вопрос. Но в жизни я столько раз принимал решения, не зная куда оно меня приведет, так что, рискну и в этот раз.

— А если там ничего нет?

Магистр задумчиво постучал пальцами по столу.

— Ничего нет? — переспросил он. — Не думаю. Смерть не может быть концом. К тому же после себя мы оставляем след и память — детей, учеников, деяния. Мы не исчезаем навсегда.

— А кто не оставляет после себя ничего? Лишь одни воспоминания, которые с годами исчезают навсегда?

— Ласар не исчез навсегда, — не сводя пристального взгляда с Берта, заметил магистр. — Он живет не только в твоих воспоминаниях.

— Откуда… — Берт запнулся и не закончил фразу. Он помнил тот день на корабле, когда Ласар сказал, что видел своих предков, слышал их голоса. Но дракон тогда решил, что, возможно, это было только видение. Поэтому все эти годы его мучили вопросы — нашел ли Ласар свой путь в степь орков, или ничего после смерти не было, только забвение.

— Неужели ты думал, что совет драконов не будет внимательно следить за юным одалимом, который совершает подвиги, под руководством орка. Я пристально наблюдал за тобой. И как говорил, гордился тобой…

Бер'тис покинул старого магистра в замешательстве. Слова одалима звучали в его голове. И Берт попытался непредвзято окинуть внимательным взглядом свое прошлое. Он не считал себя мудрым и великим воином. Подобные похвалы ставили его в неловкое положение. Берт всегда старался ориентироваться на собственные недостатки, нежели достоинства. И сейчас дракон был готов согласиться с великим магистром. Ему пора похоронить прошлое. Пора сделать следующий шаг и развеять прах орка. А затем в Сердели…

— Думаю, ему хватит.

— Не тебе решать, дракон. А ты принеси мне еще один кувшин этого вина.

Бер’тис поймал испуганный взгляд трактирщика. Тот боялся не выполнить приказ капитана королевской гвардии. Но еще больше он опасался разозлить дракона. И хотя дрейфусы уже давно открыто не нападали на людей. Многие, кто застал войну драконов, помнили о том, что творили темные владыки небес. Помнили они правда и о том, что светлые драконы вступились за людей. Но страх порой был способен стереть грань между черным и белым, злом и добром.

Берт вздохнул и нехотя кивнул трактирщику, не желая прибегать к своей власти и силе.

— И захвати закуску, — добавил одалим.

Ортон, капитан гвардии, хмыкнул и залпом осушил кубок, которым стукнул по столу, намекая трактирщику поторопиться.

Одалим присел напротив Ортона и послал магическую волну по залу трактира, чтобы люди, которые обеспокоенно смотрели в их сторону, не стали волноваться. Минута, и все вернулись к ужину и разговорам, не обращая внимание на угловой стол и его посетителей.

Берт прикрыл глаза, использование магии против людей все еще было под запретом в большинстве человеческих королевств. Но дракон уже давно повзрослел и научился идти на компромиссы, в том числе и с самим собой.

Годы, они все еще летели, но Берт научился их замечать. Он последовал много лет назад совету дракона, которого уважал и который стал в какой-то момент его наставником, и принял предложение короля Сердели.

Это было не легко — вернуться в мир людей, ведь сразу же всколыхнулись воспоминания. Но Берт и впрямь нашел свое место. Он стал одним из советников короля. И хотя они не стали друзьями, но одалим искренне уважал сердельского короля. Гелес'тей и в этом оказался прав. Берт мог поделиться своими знаниями с людьми, но и у них он продолжал учиться.

Первый магистр выполнил и свое обещание. Он ушел. И Берт порой, обращаясь с молитвами к жрице Алике, вспоминал и магистра, надеясь, что тот взирает оттуда, где находился сейчас, и одобряет его действия. «Я гордился тобой», — вот одалим и пытался жить так, чтобы его поступки не вызывали порицания, а только гордость.

— И сколько еще ты намереваешься пить? — спросил Берт, наблюдая за капитаном, который выхватил кувшин из рук трактирщика и до краев наполнил свой кубок.

— Пока не свалюсь под стол, — буркнул Ортон. — И тебе не обязательно сидеть рядом со мной. Не по чину, — хмыкнул мужчина. — Заплачу трактирщику и один из его сыновей доставит меня домой.

— Или же тебя заберет столичный дозор, и ты проснешься в подземелье.

— Никто не осмелится…

Берт покачал головой, понимая, что и впрямь никто не осмелится арестовать Ортона, если он даже заснет на мостовой. Ортон Хотон был дальним родственником короля. Но его отец, когда Ортон был еще ребенком, умудрился вызвать на дуэль одного из королевских советников, за что был отлучен от двора и отправлен в изгнание в дальнюю провинцию. Через три года старший Хотон был убит во время ареста контрабандистов. Мать Ортона, которая и принадлежала королевской семье, вновь вышла замуж, а сына, с которым не могли справиться учителя и воспитатели, в десять лет отправила в военную столичную Академию. На мальчика обратили внимание, в том числе и на его родство с королем. Тем более, что его отец хоть и был сослан, но он успел умереть героем. Так что юноша в шестнадцать лет попал ко двору. А уже в восемнадцать лет он стал гвардейцем. Но вот только характер он унаследовал от отца, а также страсть к выпивке, курительным смесям и дуэлям. Несколько раз король собирался отослать Хотона из столицы, но тот успевал не только дебоширить, но и совершать достойные поступки, которые и уравновешивали его деяния.

Так и Бертейн познакомился с Ортоном, когда тот вступился за семью торговцев из Перунии.

Заканчивались одни войны, но за ними следовали другие. Бертейн уже давно смирился с тем, что война тоже часть жизни. А самое главное, что после войн и разрушений всегда наступал мир и время созиданий.

В последние месяцы обострились отношения между Сердели и Перунией. Обострились настолько, что люди понимали — скоро их ждет еще одна война. Поэтому перунские купцы и торговцы покидали столицу и другие города Сердели. Они бежали, пока могли сохранить свои жизни и что не менее важно свои богатства.

В тот день кто-то разнес слухи по столице о том, что в Перунии без суда и разбирательств был казнен сердельский путешественник, которого бездоказательно обвинили в нескольких убийствах. Так что десяток людей напали на карету перунского купца, который бежал из столицы вместе со своей семьей — женой, сыном-подростком и юной дочерью. И если бы Ортон не вмешался, то толпа расправилась бы с ними. Хотон первым сдержал горожан, а затем к нему подтянулась стража. Все могло бы закончиться убийствами, но потасовка произошла в сотни метрах от дома Берта, так что он не только услышал крики, но и решил выяснить что случилось. Семья перунцев покинула столицу под присмотром Берта. Дракон посоветовал купцу впредь скрывать свое происхождение, по крайней мере до границы с Перунией. А затем Берт вернулся в столицу и отыскал Ортона, который пил в трактире.

В тот вечер за долгие годы дракон впервые позволил себе забыть о прошлом. Прошло время, и к собственному удивлению одалим назвал человека другом.

С тех пор Ортон попадал в опасные ситуации с пугающей частотой, а Берт все время вызволял его из неприятностей и не раз защищал перед королем. Но все увещания были напрасны, Ортон прожигал свою жизнь, не прислушиваясь к советам друга.

— Надеюсь, ты не планируешь устроить завтра представление в храме? — наблюдая, как пустует кувшин, спросил Берт.

Ортон вскинул колючий взгляд и криво ухмыльнулся.

— А почему бы нет? — насмешливо спросил капитан. — Ведь ни для кого не секрет, что Абегель предпочла этого жирного старика из-за его богатства.

— Каковы бы ни были причины, это ее выбор, — осторожно заметил дракон. — И если ты заявишься на их свадьбу, то король будет вынужден принять меры.

— Сослать меня на границу? — уточнил Ортон. — Что же, я слышал, что орков в последнее время все чаще видят на западе. А там гляди, и война с Перунией подоспеет. Так что, мне будет чем заняться.

— Но зачем такие жертвы. Неужели она стоит того, чтобы исковеркать свое будущее? — не поверил Бер'тис, вспоминав единственную встречу с Абегель, которая показалась одалиму поверхностной и хитрой девицей. Правда довольно красивой по человеческим меркам.

— А ты когда-нибудь любил, дракон?

Берт поморщился. Ему не нравилось, когда к нему обращались подобным образом. Но в Сердели на это осмеливался только Ортон. Остальные люди, в том числе и король, предпочитали обращение «милорд». К тому же вопрос заставил его нахмуриться. Впрочем, когда задаешь другим вопросы и пытаешься понять, что творится в их голове и сердце, надо быть готовым к тому, что тебе тоже начнут задавать вопросы, на которые ты не пожелаешь отвечать. Берт хотел пошутить, ведь годы, проведенные в Сердели, вернули ему улыбку. Не ту задорную и мальчишескую улыбку, а скорее понимающую. Но все же он улыбался и вновь чувствовал радость от новых дней и открытий. Поэтому сейчас он решил ответить правду.

— Любил.

Капитан встрепенулся и широко улыбнулся. Вот он точно оставался мальчишкой, не взирая на все награды и героические поступки, подумал Берт. Хотя решение Абегель отказать Ортону тоже можно было понять. Хотон проиграл то небольшое состояние, что оставил ему отец. Проиграл он и имение, доставшееся ему от матери. И хотя девушки обращали внимание на обаятельного капитана с приятной улыбкой, но их родители не желали такого жениха своих дочерям. Хотя Берт знал, что Ортон бывает и другим. Но страсти заставляли совершать его и необдуманные поступки, о которых потом судачили в столице, да и за ее пределами.

— Разве у вашего племени ни принято выбирать одну избранницу и на всю жизнь?

Дракон печально улыбнулся, все же он смирился со своим прошлым и вспоминал его скорее с грустью, оставив и скорбь на землях орков, когда развеял прах из чаши.

— Она была уже занята, когда я встретил ее.

Ортон отодвинул кубок и задумчиво прищурил карие глаза, проведя рукой по коротким волосам, которые приказал подстричь цирюльнику после отказа Абегель.

— И ты не пытался отбить ее? — серьезно спросил он, едва обратив внимание на трактирщика с кувшином. Тот воспользовался задумчивостью Ортона и ретировался, не желая получить очередной заказ и опасаясь, что пьяный капитан ввяжется в драку. А понести потери трактирщик не хотел, хотя Ортон всегда платил по долгам, но, увы, только после получения жалованья.

— Она… принадлежала моему другу.

— Принадлежала?

— Он погиб много лет назад, а ее я видел задолго до твоего рождения.

— И все еще…помнишь?

— Помню…

— Не думаю, что я долго буду помнить Абегель, — заметил Ортон.

— Я чувствую твою злость. Она переполняет твое сердце, но это чувство не любовь.

— Возможно, — согласился капитан. — Первая женщина, которая отвергла меня. Вот этого я точно не забуду.

— Ущемлена твоя гордость, а не разбито сердце.

— Это точно. — Ортон потянулся за кувшином. — Вот за это и выпьем.

— Может, достаточно, мой друг?

— Последний кувшин, — согласился капитан.

— У меня плохое предчувствие…

— Оставь, Берт. Все будет хорошо…

Берт вздохнул, почему-то не поверив словам друга.

— Ваши обвинения слишком серьезны…

Королевский прокурор Сердели испуганно сглотнул и поднял руку, чтобы стереть пот со лба, но так и замер с занесенной рукой, не осмеливаясь даже присесть в присутствии дракона, который оставался стоять у стола, напряженно всматриваясь в лицо хозяина кабинета. Прокурор не любил эти редкие встречи с одалимом. Тем более, что сегодняшняя встреча не была обговорена. Бер’тис пришел без предупреждения. И все из-за Ортона Хотона. Мальчишка заигрался, подумал Териан. Он давно ходил по лезвию ножа. И это не могло хорошо закончиться.

— С десяток свидетелей видели капитана. Он ворвался в заведение госпожи Кили и высказал оскорбления в адрес уважаемого лорда де Нейра.

— Кто первым начал потасовку? — прервал прокурора Бер’тис.

— Если вы имеете в виду, что капитан Хотон ограничился оскорблениями, то это не совсем правда.

— Кто первым начал потасовку?! — повторил вопрос дракон.

Прокурор проглотил ком в горле.

— Капитан Хотон принялся крушить все вокруг. Охранники лорда и госпожи Кили пытались его успокоить и выпроводить на улицу.

— Значит, они первые применили силу?

— Ортон Хотон совершил убийство, и он ответит за это преступление, — пытаясь придать уверенность голосу, заявил прокурор. Он набрался смелости и прошел к собственному креслу и присел, правда, на самый край.

— Свидетели видели драку, но никто не видел, чтобы Ортон нанес смертельный удар де Нейру.

Прокурор Териан вздохнул. Он не понимал, как Ортон смог сблизиться с драконом настолько, что тот беспокоился о его будущем. Ведь они были совершенно не похожи друг на друга. Бер'тис за годы, проведенные в Сердели, ни разу не был замешен в конфликте или недостойном поведении. Он давал советы королю, направляя его в политике и экономике. А Ортон, не взирая на его воинское искусство, оставался сорвиголовой. Он часто вступал в драки, выказывал неуважение вышестоящим чинам и вел себя непозволительно для капитана королевской гвардии. Ему многое сходило с рук и прощались серьезные проступки. Но даже терпению короля пришел конец.

— Капитан Ортон совершил преступление, — повторил прокурор. — И в этот раз он предстанет перед судом.

— Разве не король будет судить его?

— Нет, он предстанет перед гражданским судом, чтобы никто не смог обвинить короля в предвзятости.

— Я могу встретиться с капитаном?

— Конечно, вас проводят, — поспешно согласился прокурор, желая выпроводить раннего и не желанного гостя из кабинета и наконец-то налить себе бокал вина, чтобы успокоиться.

Дракон тоже не видел причин задерживаться в кабинете, так что он с радостью покинул его, чтобы лично поговорить с Ортоном и выяснить, что на самом деле произошло ночью.

Ортон, не взирая на то что находится под арестом, спал после бурной ночи. И дракону пришлось вылить на друга ковш воды, чтобы добиться его внимания и внятного взгляда.

Накануне Берт получил послание, и ему пришлось покинуть трактир. Ортон наотрез отказался отправиться домой. И хотя дракона беспокоило предчувствие беды, он все-таки занялся делами. И вот ситуация вновь повторилась. Ортону нужна была его помощь, а дракона не оказалось рядом.

— Что там произошло?

Ортон, однако, смутно помнил саму драку с лордом и смертельный удар, который он якобы нанес.

— Ты хоть понимаешь, что наделал? — тихо спросил дракон. Убийство было слишком тяжким обвинением, чтобы Ортона вновь простили.

— Вода в кувшине осталась?

Одалим отбросил пустой кувшин в сторону, не сожалея, что ранее вылил его содержимое на голову друга.

— Тебя могут приговорить к смертной казни. Ты это хоть понимаешь?

Хотон хмуро покосился на дракона.

— Я не хотел его убивать.

— Так это был все-таки ты?

— Его телохранители пытались меня вытолкать из комнаты, возможно, я не рассчитал удар… не знаю, Берт.

Дракон вздохнул, наконец-то заметив, что Ортон по-настоящему встревожен и даже напуган.

— Прокурор, скорее всего, уже сегодня вызовет тебя на допрос. Откажись отвечать на вопросы без своего защитника.

— Берт…

— Я сам найду того, кто выступит твоим защитником в суде.

— Берт! — Ортон зажмурился от головной боли. А затем взглянул в глаза дракона. — Я совершил преступление, и я готов за него ответить. Сам, без защитника!

— Надеюсь, ты шутишь? Или это вчерашняя попойка помутнила твой разум!

— Не ори, голова и так раскалывается. А я серьезен. Возможно, впервые в жизни. Ведь ты сам утверждал, что каждый должен отвечать за свои поступки. Вот я и

отвечаю.

— Решил благородно умереть? Поздновато, после того, что ты натворил!

— А я твоей помощи не прошу.

— Скажешь это, когда я вытащу твою голову из петли.

Эль'ли в какой-то момент сжала пальцы Калида едва ли не до боли, боясь пропустить хотя бы слово в рассказе Марака. В свое время она провела многие часы в библиотеке и архиве Тара, ища сведенья о великом воине Бер'тисе, который по одним источникам умер, а по другим стал отшельником. Хотя большинство исследователей склонялись к тому мнению, что в живых его давно нет. Но ни в какой книге не упоминалось о молодых годах великого дракона и его друзьях — орке, сраженного дрейфусом, и человеке, совершившим тяжкое преступление. Эльвира искала любое упоминание внешности Бертейна, чтобы воссоздать его портрет в доме Лар’тея, который попросил расписать ему стены особняка в Таре.

— Суд приговорил его к смерти? — спросила Эль, продолжая гадать — удалось ли ей передать внешность дракона в двух его ипостасях или нет. И задумавшись над тем, знал ли хоть один дракон в Тар Имо настоящую историю Бертейна. Историю его дружбы с Ласаром, о любви к Ларделль, о том, что заставляло его совершать подвиги и кого он искал на поле боя.

— Нет, — покачал головой авар и усмехнулся. — А разве драконы Тар Имо уже не изучают историю человеческих государств?

Калид не успел ответить, так как авар продолжил свой рассказ.

— Хотона приговорили бы к смерти, но Бер’тис использовал свою силу и, думаю, не только силу убеждения. Впрочем, гражданский судья тоже не был глупцом, чтобы приговорить родственника короля к смерти. Ортона сослали, как и отца, только не в отдаленную южную провинцию, а на запад, к самой границе.

— Ортон Хотон — герой серделе-перунской войны. Основатель Оширской крепости и первый силар Сердели, — прошептал Калид.

— Да, вижу, ты вспомнил. Вот только никто не знает, что Ортон был убит во время одного из первых сражений.

— Но как… Бер’тис вернул его к жизни? — предположил Калид.

Марак усмехнулся.

— В архиве Бер’тис нашел описание ритуала, который позволял дракону раз в жизни вырезать половину своего сердца и отдать его человеку, тем самым сделав того бессмертным. Тебе ведь это знакомо, дракон?

Калид нахмурился. Демон при встрече заявил, что не знает их имен и к какому клану принадлежит Эльвира, но сейчас он проявил любопытную осведомленность о том ритуале, который провел более сотни лет назад Калид, спасая Эль.

— Так Бер’тис даровал Ортону бессмертие? — задумчиво спросила Эль'ли. — И судя по всему, ничем хорошим это не закончилось?

— Ты права, о прекраснейшая, — согласился Марак.

— Не отвлекайся, — напомнил Калид авару.

Эльвира же едва обратила внимание на комплимент демона, понимая, что тот специально пытается задеть дракона. Она подняла взгляд в небо и посмотрела на три светила: прошло уже несколько часов, как они переступили границу айдана Марака. А ведь они и так потеряли много времени, пока рыскали по пескам арольо в поисках айдана, а затем кружили в лабиринте.

— Что было дальше?

— Дальше? Ортон покинул Сердели и долго странствовал по Изолере. Вот только его история не закончилась так, как ваша. В его жилах не текла кровь авара, — ухмыльнулся Марак. — Ортон стал бессмертным, но все-таки он оставался человеком — без магии и сил, способных противостоять другим бессмертным. Но Хотон умел располагать к себе людей и как вскоре выяснилось не только людей. Пути Ортона и Берт'тиса разошлись, а в следующий раз они встретились уже в другом мире. В мире, в который Ортон призвал мажадов.

— Нет, — прошептал Калид, наконец-то осознав что произошло на самом деле тысячелетия назад. Для дракона света не было ничего ужаснее, нежели забрать жизнь невинного. Но быть повинным в смерти тысяч и миллионов? Дракон покачал головой. — Почему Бер'тис не остановил Ортона?

— Убив себя? — уточнил Марак. — Бер'тис пытался, пока не понял, что связь между ними разрушилась. Тогда он и покинул Тар Имо навсегда и попытался найти способ остановить мельхеров… Исправить совершенное другом зло. И в конце концов он нашел способ, единственный способ остановить мажадов — закрыть пожирателей в одном мире.

— Да, отличный способ — отдать мельхерам целый мир на уничтожение!

Марак внимательно взглянул на одалима.

— Не тебе судить его, дракон. Любовь, дружба, привязанность, они порой делают нас слабыми и заставляют делать выбор между правильным и… — Марак выразительно взглянул на Эль.

Калид покачал головой. Спасая Эльвиру, он рисковал только своей жизнью. А Бертейн? Как он мог так ошибиться в том человеке, который своим решением уничтожил целый мир. А теперь опасность угрожала и Изолере.

— И все же это не оправдывает его. Даже если я могу и понять его.

Марак пожал плечами.

— Я демон. Я вижу мир по-другому. Бер'тис не был моим другом. Но я хорошо знал его. Я видел его сущность. Каждую мысль в голове, каждый поступок. Гордость за свои деяния и сожаление. И поверь, дракон, никто так не сожалел о свершенном как Бер'тис. Боль не давала ему и минуты покоя. Поэтому он так и стремился остановить мажадов. И тот путь, который он избрал, не был легким для него. Чтобы закрыть мельхеров в одном мире, требовалась колдунья в Изолере, авар как связь между мирами и дракон в мире мажадов, чтобы запечатать проход. Три ключа…

Эль вновь сжала ладонь мужа, прежде чем уточнить.

— Бер'тис принес себя в жертву?

— Да. Скорее всего, он мертв. Мельхеры не пощадили бы того, кто заключил их в узилище одного мира.

— Колдунья в Изолере, кто она?

— Памела мертва, уже давно… но вот ее потомок, думаю с помощью своей крови она и стала тем ключом, который приоткрыл мажадам проход.

— А ее смерть, она закроет портал?

— Кровь была пролита. И к чему приведет смерть колдуньи, уже никто не даст ответа… Я ничем не смогу вам помочь. Вы напрасно проделали свой путь. Как я сказал, ключей калхары не существует.

— Знания — это уже сила.

— И как ты намерена их использовать?

— Все зависит от твоего ответа. — Эль взглянула прямо в глаза авара. — Что произошло с Ортоном? Он жив?

Глава 35

«Неужели нет надежды?» — про себя спросила Витни, зная, что Даре прочтет ее мысли.

И его молчание, к сожалению, тоже было ответом. Ответом, который пробуждал страх и желание бежать из этой обреченной крепости. Но вот куда бежать, подойдя к окну, подумала Витни. Шаг за шагом, милей за милей армия перунцев, Алерна и мельхеры разрушат города и дойдут до столицы. И куда потом бежать? Девушка не знала ответа на этот вопрос. И хотя она, вернувшись в столицу Сердели, не почувствовала себя дома, здесь, на окраине королевства, она наконец-то приняла свой путь, который, правда, скорее всего, здесь и завершится, осознала девушка.

Витни вздрогнула, когда почувствовала прикосновение Дарса. Она и не заметила, что он подошел так близко, после чего сжал ее плечо в успокаивающем и обнадеживающем жесте.

— Вспомни ущелье с каменными великанами, тогда тоже, казалось, не было надежды, — тихо сказал дракон.

И хотя Витни видела Дарса на поле боя, когда его кнуг заставил мажадов отступить, для нее он оставался драконом, тем, кто спас ее на мосту, ведущем в земли Забытого короля. А также тем, кто поддерживал всю группу принца Зекара в походе, с легкостью находя слова для каждого человека. А может, ему, как и людям, были свойственны сомнения и страхи, и он просто умело скрывал их, подумала Витни. Ведь и ей было страшно, когда она сражалась против перунцев, а рядом умирали воины — и свои, и чужаки. Но она не отступила и никому не показала ни одной эмоцией, что боится остаться на поле перед стенами Оширской крепости.

Даре крепче сжал плечо девушки и послал теплую волну, делясь с ней своей надеждой, которую он все же не терял — никогда.

Остальные мужчины в зале совещаний внимательно следили за странным разговором, пытаясь по огрызкам фраз понять, что связывает девушку и демона.

— Ключи калхары, они существуют или это только красивая легенда?

Вопрос Витни, которая быстро взяла себя в руки, заставил Дарса улыбнуться. Он, как и Сендельмен, предрекал юной воительнице большое будущее. Осталось дождаться, когда девушка сможет себя проявить не только на поле брани. Если конечно у нее появится такая возможность.

Эгр нахмурился, заметив улыбки, которыми как старые и хорошие знакомые обменялись Витни и Даре. Орк хотел и сам подойти к девушке, успев заметить тень, которая омрачила ее лицо и в какой-то момент заставила потускнеть глаза. Но не успел. Да и как это выглядела бы со стороны, подумал Эгр. Вот поэтому он и остался сидеть на месте, наблюдая за глобусом, который Луде переставил от Калеба, а также прислушиваясь к разговору.

— В архивах и книгах Тар Имо нет сведений о ключах и самих мажадах. Но если где- то и есть эти сведения, то скоро Калид и Эль это выяснят, — ответил, вместо задумавшегося Дарса, который не сводил пристального взгляда с орка, Лар Белый.

Витни посмотрела на своего наставника и учителя. Лар хранил молчание с самого начала разговора. Сегодня, он впервые за свою жизнь уступил противнику на поле боя. Впрочем, этот поединок едва можно было назвать честным. Но Лар, как и всегда, не сдавался. Витни распрямилась, вздернула подбородок и вернулась к столу, вновь заняв свое место. И пусть Эгр считал ее титул всего лишь глупостью и данью традициям, но девушка собиралась прибегнуть к той силе, которую давал титул силар. А ведь она могла оспорить любое решение коменданта крепости и настоять на своем. Что и собиралась сделать, если Ролан примет неправильное на ее взгляд решение. Она подумала о мальчишках, которые смотрели на нее восхищенными глазами. Они надеялись, что комендант и им прикажет выдать оружие из арсенала, чтобы сражаться с врагом. Но нет, решила девушка, этого никогда не произойдет. Она не потеряет надежду и сделает все, чтобы спасти не крепость, а людей, которые нашли в ней временное убежище, способное правда превратиться в груду камней на их могиле. Но этого девушка не собиралась допустить.

Даре последовал примеру Витни и присел рядом с ней, продолжая считывать не только ее мысли, но и присутствующих за столом мужчин.

Надежда… она в большой или меньшей степени, но она горела в сердцах всех, кто сегодня собрался в зале совещаний. Дракон переводил взгляд с одного мужчины на другого, изучая каждого из них. Ведь они не знали, что имеют дело со чтецом. А даже если бы и знали, то у них не было ни одного шанса и возможности скрыть свое сознание от чужого вторжения.

Ролан… чувство вины. Оно было таким сильным, что Даре не понимал, как другие не ощущают его. Комендант винил себя в том, что позволил крепости превратиться из оплота, из древних легенд, в развалину, которую был не в силах удержать. Ведь в отличие от Калида, который не сразу вспомнил кто такой Ортон Хотон, Ролан помнил и знал. Да и имя Хотона было вырезано на столичной стеле на площади перед королевским дворцом. Так что его историю знали и дети в Сердели. И если драконы и представители других магических рас пытались снискать славу Бер’тиса и Лара Белого, в Сердели воины мечтали повторить путь Хотона. Первого в истории получившего титул силар, а также основателя Оширской крепости. Легенды приписывали ему и появление сигнальных башен и огней. Но главное — он отдал жизнь, сражаясь против перунцев. По крайней мере так люди помнили события той эпохи.

О нем, о Ролане, никто не будет вспоминать через тысячелетия, не вспомнят о нем и через сто лет. И лучше так, спрятал горькую усмешку мужчина, опасаясь, что его имя станет нарицательным, и он нем будут помнить, как о том, кто сдал крепость врагу. Если будет кому вспоминать и хулить его имя.

Ролан винил себя в том, что усомнился в решении принца, который доверился слову орка. Винил себя в том, что отправил прошение в столицу об отставке. И вот в его сердце надежда едва теплилась. А за его внешней уверенностью, читал Даре, таился страх, что его следующее ошибочное решение приведет к уничтожению крепости вместе со всеми людьми, укрывшихся в ней. Ролан сжал под столом кулаки, сжал до белых костяшек, а на его лице так и не дрогнул ни один мускул.

Джеймс Луде переставил глобус, отняв эту игрушку у Калеба, а затем к общему вздоху разочарования сам крутанул его.

Каждый мужчина за столом пытался бороться со своими страхами, не зная чем занять руки, привыкшие к грубой рукояти меча. Да и на поле боя все было ясно и понятно, там был враг, с которым надо было сражаться. А в душном кабинете, ведь и распахнутое окно не спасало от духоты довольно необычной для этого времени года, спертый воздух не способствовал размышлениям. Да и не привыкли эти мужчины к разговорам.

Джеймс вообще хотел покинуть зал совещаний и напиться, а еще лучше провести ночь в обществе двух смазливых служанок. Даре копнул чуть глубже и усмехнулся, когда понял, что Луде собирался таким способом отметить свою смерть, ведь живым он не надеялся покинуть Оширскую крепость. Капитан видел то, на что были способны мажады, и он хотел умереть не от их руки. Даре нахмурился, не понимая, что за свечение он видит на груди Лудса. А потом недоверчивая улыбка тронула его губы — чешуйка дракона. Вот что носил Луде на цепочки — маленькую чешуйку.

Джеймс никогда не верил в старую легенду, рассказанную дедом. Но все же он принял талисман, который отец снял с шеи и вручил ему как некое удивительное сокровище. По семейной легенде некогда эту чешуйку дракон даровал их предку, служившему юнгой на корабле, и ее передавали от отца к сыну на протяжении тысячелетий. Луде не верил в легенду, не верил он и в тысячелетнюю историю своего рода, но он никогда не снимал талисман с шеи. Была ли это вера в амулет или же это была дань семейным традициям, он и сам не знал.

Даре не удержался от маленькой шалости и послал энергический импульс, напитывая чешуйку пламенем. Джеймс вздрогнул, когда ощутил тепло на груди. Он протянул руку и прикоснулся к талисману, который, казалось, горел. «А может и правда», — промелькнула всего лишь одна мысль. А затем Луде вспомнил о том, что многие из его предков не раз оказывались между жизнью и смертью, но все же всегда выживали. Как будто эта чешуйка и впрямь хранила их.

Даре подумал, что порой человеку было надо так мало, чтобы поверить в чудо. И пусть в большей степени это была вера в себя и свои возможности. Кто знает, возможно, эта вера могла в предстоящем бою спасти жизнь Лудсу. Главное, он был готов поверить в белую чешуйку дракона.

Герон… Даре даже не узнал его сегодня, когда увидел во дворе крепости. И дело было не в шрамах, полученных в бою с разбойниками. Нет, аура у капитана стала другой, с последней встречи несколько лет назад она значительно потускнела. Как- будто все яркие краски жизни стерлись из истории Герона.

Отчаянье и уныние, вина и сожаление, они разрушали сущность капитана. И Даре сомневался, что даже с целительскими способностями Эйвена можно было ему помочь. К тому же целительская магия врачевала тела, а не искру жизни. И не всех можно было спасти, особенно если человек не желал быть спасенным. Если он потерял надежду, а его аура выглядела серой массой, а не радугой. Даже читая мысли Герона, в его чувствах трудно было разобраться.

Даре разминулся с принцем Зекаром, так что он мог увидеть только через чужие мысли то, как изменился наследник престола. Хотя в будущем, дракон не сомневался, он еще успеет встретиться с Зекаром, и, возможно, принц сможет помочь другу разобраться в себе. Но все же и Даре не мог закрыть глаза на ауру Герона, он не мог не вмешаться. Дракон добавил всего лишь несколько красок в ауру капитана, стирая темные пятна. Это была не целительская магия, ведь ее Герон мог и не принять, это была запрещенная магия. Еще несколько лет назад Даре не осмелился бы внести изменения в чужую ауру, но демоны, и в этом Калид оказался прав, повлияли на молодого чтеца.

Герон вздрогнул и поднял взгляд, заглянув в глаза дракона. Смерть наставника, терзавшая его долгое время, наконец-то стала только воспоминанием, будто ее вычеркнули из прошлого.

«Это слишком опасно», — подумал Эйвен, который заметил манипуляции брата.

«Одно дело позволить кому-то умереть на поле боя, если это невозможно изменить. И совсем другое — видеть, как кто-то сам убивает себя своими мыслями и эмоциями. И иметь возможность ему помочь, но пройти мимо из-за глупых правил».

Эйвен ничего не подумал в ответ, вернее он закрыл свои мысли, не желая вступать с братом в спор. И эта привычка Эйвена в последнее время злила Дарса. Он пытался несколько раз поговорить с братом, но тот со своим обетом молчания, очень редко вступал в разговор даже мысленно.

Даре перевел взгляд дальше, задержав его только на мгновение на Калебе. В другое время он изучил бы этого бойца в прошлом и наемника сейчас. Но время, оно было сейчас слишком большой роскошью даже для бессмертного.

Глостер, пожалуй, был единственным, кто не испытал сожалений и вины. Он просто делал то, что считал необходимым в данный момент. И если для него задание Сендельмена — охранять принца — было просто работой, за которую достойно платили. То сейчас речь шла не о вознаграждении и дрязгах в королевской семье, сейчас на кону были Сердели. И Глостер не боялся отдать жизнь, чтобы остановить мажадов. И что, как ни удивительно, он верил не в демонов и драконов, он верил в великого Сендельмена, мага, который на протяжении столетий стоял на страже Сердели.

Даре тоже безмерно уважал порой молчаливого или саркастичного мага, но вот найти способ, чтобы остановить мажадов… дракон покачал головой. Все же он надеялся, что родителям удаться отыскать старого отшельника в деймене и получить у него ответы о ключах калхары. Хотя Даре и хорошо знал о том, какими бывают древние авары. И слишком хорошо он понимал, что если демон не пожелает принять гостей и ответить на их вопросы, то ничто не заставит его передумать.

К тому же оставался третий вариант, и демон ничего не знал о том, как остановить мельхеров. Но ведь кому-то много тысячелетий назад уже удалось закрыть пожирателей в одном мире. Но как? — не понимал Даре. У кого было столько силы? Да и смелости — отдать целый мир на откуп мельхерам.

Эгр был единственным орком, которого пригласили на совет. Но он привел с собой своих помощников — Яджала и Урика. Это была демонстрация силы орков, ведь они составляли костяк армии защитников крепости. Но если помощники вожака не вмешивались в разговор и не принимали участия в обсуждении, хотя очень внимательно следили за людьми, и не только ими, то Эгр собирался отстоять жизни своих воинов, не позволив всем оркам сложить головы под стенами человеческой крепости.

Дарса заинтересовал орк еще на поле боя, когда тот покинул крепость, чтобы прикрыть отступление Лара, которого оглушило после использования заклятия. На самом деле Лару, который в свое время был наставником Дарса, ничего не угрожало. Эйвен был готов в любую секунду защитить дракона. Но орк этого не знал, хотя и понимал, что ему не выстоять против пожирателей.

Орков, как и темных драконов, не любили в Изолере. Но если дрейфусам могли противостоять только одалимы, с орками можно было сражаться, хотя они и были хорошими воинами.

А этот орк, чуть нахмурился Даре, был слишком хорош на поле боя даже для своего народа. Да и орк ли, было усомнился дракон, но после того, как изучил его магическим зрением, решил, что да, Эгр был орком, вот только в его венах текла не только кровь и других рас, но также и измененная кровь. Магические эксперименты? А цвет глаз — побочный эффект? Ответов на эти вопросы не было в голове орка, ведь сейчас он думал не только о своем клане, но также и о юной воительнице. И хотя Витни пыталась не думать об Эгре, она-то знала о способностях Дарса, но у нее это плохо получалось.

Мысли, у каждого из присутствующих в зале заседаний в голове были сотни мыслей, и Даре на мгновение прикрыл глаза. И хотя он ни разу в своей жизни не видел старого демона Марака, он был готов согласиться с ним, порой, чужие мысли не давали ни одной минуты покоя…

— Колдунья и эти мажады не будут ждать, когда мы найдем способ уничтожить их, — в это раз слова коменданта прервали поток чужих мыслей в голове Дарса. — Вскоре они нанесут новый удар.

Даре подумал, что это произойдет гораздо раньше, нежели думает комендант и его помощники. Ведь в этот мгновение он с братом ощутил огромный всплеск энергии. Даре сначала решил, что колдунья открыла портал в другой мир и призвала всех мажадов. Но ткань мироздания оставалась нетронутой. А вот Эйвен со своим целительским даром первым догадался, что за энергию они учуяли. Энергия, которая была ненавистна каждому целителю и лекарю, энергия смерти… Колдунья не решилась вновь приоткрыть портал, нет, она отдала трем мажадам жизни сотни людей, чтобы они получили силу. И судя по некротической энергии, Алерна отыскала где-то и магически одаренных, которых также отдала пожирателям. Так что у защитников Оширской крепости не было даже суток, речь шла о часах перед следующей схваткой.

И в этот раз Эйвен не промолчал. Было заметно, как он побледнел, ведь он сильнее брата ощущал смерть — людей, магов и детей. И все же подумал он не об этих смертях.

«Они нашли проход в горах. Через час почти вся армия перунцев будет здесь».

Даре ощущал магию, но вот проход в горах…

«Откуда?»

Но Эйвен только пожал плечами, не желая сейчас обсуждать и этот вопрос. Даре вздохнул, а ведь когда-то у них с братом не было секретов друг от друга. Но это было раньше, в то время, когда они были детьми и подростками. А сейчас каждому было что скрывать.

— В крепости много женщин и детей, — Витни не сводила взгляда с лица коменданта.

— Мы не можем приговорить этих людей к смерти.

Ролан вспомнил о том, что совсем недавно он сам и приговорил этих людей к смерти, запретив выделить солдат для их сопровождения. Вот так иполучилось, что люди из ближайших поселений укрылись в крепости, вместо того, чтобы бежать на восток, к маленькому городу, расположенному в одном дне пешего пути от Оширской крепости.

В зале совещаний наступила тишина. Мужчины помнили о прошлом решении коменданта, но тогда в крепости еще не было Витни, хотя ей уже рассказали о том, как и почему люди оказались запертыми в Ошире вместе с солдатами.

И сейчас Витни так и не отвела взгляда от глаз коменданта. Ведь решение о судьбе людей во многом зависело от него. Но не только от него.

— Мы разрушим восточную стену и взорвем горы, чтобы люди смогли покинуть крепость, — предложила Витни. — А в это время мы прикроем их отход. Возможно, им и хватит времени бежать.

Ролан привстал с кресла, но затем практически упал обратно и закрыл глаза, чтобы не видеть бирюзовый взгляд девушки. Удержать крепость? Это было невозможно, понимал мужчина. Да и что это изменит? Ничего. Впрочем, спасение человеческих жизней даст спасенным только отсрочку. Но это было все лучше, нежели увидеть собственными глазами смерть женщин и детей. Или еще хуже — увидеть, как с ними расправятся мажады. А то, что будет потом… Ролан понимал, что он этого не увидит. Ведь скорее всего никто из присутствующих в зале, кроме чужаков, не переживет ближайших суток.

Витни наконец-то перевила взгляд на других мужчин, которые молчали, ожидая вердикта коменданта.

— Мой отряд выполнил сделку, заключенную с принцем, — Эгр распрямился. — Мы не договаривались умереть вместе с вами.

Витни вздрогнула и подумала, что и в этом оказалась права — орка волновали только его сородичи. А там у костра… ей все показалось, ведь между человеком и орком была пропасть, и даже сотни союзнических договоров — это не изменили бы.

— И не надо. Вас никто не просит умирать с нами. Вы прикроете отступление гражданских и последуете вместе с ними на восток. Защитите их, а затем вы вольны вернуться в свою степь.

Витни не хотела встречаться взглядом с Эгром, но не удержалась и посмотрела в его глаза, а затем увидела насмешку на его лице. Она подумала, что он вступит в спор или же передумает, но орк присел обратно, соглашаясь с предложением девушки.

— Как скажешь, силар, — заметил он сквозь зубы.

Вслед за орком усмехнулся и комендант.

— Да будет так, — согласился Ролан. — Осталось обсудить только наши действия.

Лар'тей как никогда гордился своей ученицей. Ведь мужчины вступили в дискуссию, обсуждая кто кого должен защищать и когда взорвать восточную стену. Большинство воинов предлагали дождаться нападения противника. Но Витни, как и все присутствующие, понимала, что сейчас время играло против них. Каждое промедление означало уменьшение шанса людям спастись, так что девушка стояла на своем решении, не забыв напомнить о тех регалиях, которые ей давал титул и принесенная принцу присяга.

А также Лар видел, что Витни изменилась. Она повзрослела, где-то ожесточилась, но все же не собиралась изменить своим принципам. И не взирая на сложность ситуации и свалившуюся на ее плечи ответственность, она выстояла там, где и зрелые мужчины могли растеряться. Ведь уверенность Ролана не обманула и Лара.

Мужчины, они покидали зал совещаний, приняв свою судьбу. Каждый из них собирался побыть в тишине, чтобы справиться со своими страхами, а затем с улыбкой выйти к солдатам и сообщить им о принятом решении. А те, у кого были близкие, просто хотели сказать им прощай и обнять их перед расставанием.

Мужчины выходили, кивая, но вот только не пришлым демонам и драконам, а Витни, которая нашла в себе силы, чтобы на каждый кивок ответить улыбкой. И только Эгр покинул зал совещаний, так и не сказав девушке больше ни слова. Только Урик подмигнул Витни, но Яджал поторопил его, и они покинули комнату.

И только Даре, Эйвен и Лар'тей остались сидеть на местах, разглядывая Витни, которая тоже приняла окончательное решение. Не покинул комнату и Герои. Но смотрел он на свои руки, не понимая почему дрожат пальцы.

— Я не уйду, — тихо сообщила девушка. Витни отодвинула стул, поморщившись от его скрипа. А потом она подошла к наставнику и положила руку ему на плечи, после чего не удержалась и обняла его. Лар ответил на объятия, подумав, что, видимо, ему суждено наблюдать как ученики взрослеют и выбирают свой путь. Но вот только остальные ученики могли о себе позаботиться, впрочем, что тоже не мешало им рисковать жизнью. Но, к сожалению, человеческая жизнь была слишком хрупка и недолговечна. Лар мог вмешаться, мог попытаться переубедить или остановить девушку. Но не хотел. Да и не мог же он всю жизнь тенью следовать за ней. К тому же дракон сам учил Витни принимать решения и отстаивать их не только словом, но и делом. Но все же…

— Ты не должна слепо следовать приказам Сендельмена, ведь сам он с принцем бежал.

— Я остаюсь здесь не поэтому, — пожала плечами Витни. — Да и ты это понимаешь.

— Понимает, — вмешался в разговор Даре. — И это правильное решение. Сейчас твое место здесь, среди защитников крепости.

— Даре… — Лар попытался остановить чтеца, но тот покачал головой.

— Порой решения одного человека способны изменить судьбы многих. А в Витни так много силы, что она способна повести за собой людей. А это редкий дар, и очень необходимый в настоящий момент.

— И она должна пожертвовать собой? — вспылил Лар.

— Каждому приходится делать свой выбор. Витни сделала его, — Даре усмехнулся, — впрочем, как и ты. И как каждый из присутствующих.

— А ты? — с вызовом спросил до этого хранивший молчание Герои. — Ты останешься?

Даре изучающе посмотрел на капитана. Да, его попытка, что-то изменить в ауре Герона, провалилась. Темные пятна поедали светлые мазки.

— Так вы останетесь? — повторил капитан, обращаясь ко всем драконам.

Но Даре отрицательно покачал головой.

— Нет, — признался он. — Просчитывая траектории, я вижу здесь только смерть. Никто из людей, оставшихся защищать крепость, не уцелеет.

Лар побледнел. Хотя его видения твердили о том же. Смерть всему живому в радиусе нескольких миль от крепости. Огонь, пожирающий все на своем пути. Мертвая земля, ведь даже если они найдут способ остановить мельхеров, окружающая земля навсегда останется мертвой.

— Мы с Эйвеном прикроем отступление людей и возьмем с собой детей. К сожалению, это все, что мы можем на этот момент… И нам лучше поторопиться, пока Алерна не набросила купол на крепость и ее окрестности.

— А это возможно? — встрепенулась Витни.

Даре покосился на брата, но решил промолчать о всплесках некротической энергии и о проходе в горах. В этот раз мажадов не остановит и кнуг демона. А судьба солдат уже была предрешена.

— Как я сказал, лучше нам поторопиться.

Дракон видел, как аура Герона вновь стала темной, практически черной. Увы, своим вмешательством он ничего не изменил. А вот надежда в сердце Витни практически горела пламенем. И сегодня, понимал Даре, только это пламя могло заставить пылать сердца остальных защитников крепости, в особенности простых солдат и тех фермеров, которые останутся сражаться с врагом, чтобы увеличить шанс близким на спасение.

Витни вышла во двор и встала рядом с комендантом и его помощниками. Ей, как и им, не с кем было прощаться.

— Дадим им несколько минут… и начнем.

Глава 36

Алерна умела заключать хорошие сделки, и у нее всегда были пути отступления. Проиграв одно сражение, она готовилась к следующей битве, желая выиграть войну и добиться поставленных целей. А цель у нее была одна — власть! Но путь состоял из многих нитей, которые плели гобелен ее будущего воцарения на престол Сердели.

Колдунья сбросила с плеч плащ, который скользнул по телу и упал на землю. Духота сводила ее с ума, а также неопределенность. Она понимала, что рано или поздно о ее договоре с мельхерами узнают и магические расы, но к тому времени она надеялась уже занять королевский престол Сердели. Но драконы каким-то образом узнали слишком рано о ее вторжении. А тут еще и демоны пожаловали в гости. А ведь Алерна знала, что ключи калхара только миф. И именно ее кровь приоткрыла проход между мирами. Но вот допустить в Изолеру всех мельхеров она опасалась, по крайней мере до тех пор, пока ее собственная сила не возрастет настолько, чтобы управлять мажадами. Допустить ошибку Ортона Хотона она не собиралась.

Колдунья усмехнулась, разглядывая Оширскую крепость. Когда-то все началось здесь, когда дракон вырезал из своей груди половину сердца. Это было символично, но здесь все и закончится — для людей, но не для нее.

Разрушить Оширскую крепость… Да, с улыбкой подумала колдунья, она хотела уничтожить эту крепость, чтобы все в Сердели знали, что их будет ожидать, если они посмеют и дальше сражаться против нее. Уничтожить саму память об Оширской крепости и того героического прошлого, которое и сейчас даровало надежду людям.

Да, Алерна умела заключить удачные сделки. Она ошиблась только один раз, когда доверилась оркам. Но придет время, знала колдунья, и она расплатиться и с предавшим ее кланом, особенно с Эгром, который выжил и, вместо того чтобы бежать, обнажил оружие против нее. Но Алерна всегда была готова к предательству, поэтому она заключила сделку не только с перунцами и наемниками, нет, она успела договориться и с магами, которые и доставили ей десять молодых магов и чародеек. Они были совсем юны, так что их легко было обмануть, пообещав то, что жаждут все маги — силу и власть. Они были уверены, что примкнут к армии Алерны. И что после победы над Сердели смогут победителями войти в Магестерию. Но перед колдуньей стоял простой выбор — или открыть проход для других мажадов или же утолить голод трех пожирателей. А так как управлять и тремя пожирателями с каждым днем становилось сложнее, поэтому из двух зол она выбрала убийство десяти магов.

Самое забавное, усмехнулась Алерна, они только в последнюю секунду осознали, что после убийства сотни людей, они станут магическим десертом для пожирателей.

Массовое убийство выплеснуло столько силы, что колдунья впитала остатки некротической энергии.

И наконец-то она увидела страх в глазах и перунских солдат, и наемников. И даже Джердон больше не осмеливался с ней спорить, предъявлять ей требования или высказывать недовольство. Он понял, что может оказаться следующим блюдом на столе пожирателей, ведь больше никто из воинов не мыслил о предательстве Алерны.

Колдунья собиралась атаковать на следующий день — на рассвете, измышляя способы избавиться от неожиданных защитников людей — демонов и драконов.

Но и в этот раз ее планы были нарушены неожиданно раздавшейся серией взрывов.

Колдунья ощущала в себе столько силы, что не было даже страха. Ведь и пожиратели утолили вечно мучащий их голод. Не насытились, это было невозможно, но обрели силы, чтобы изгнать аваров в хаос и убить дракона. По крайней мере, Алерна надеялась, что им хватит на это силы. В противном случае она была готова вновь пролить свою кровь и увеличить трещину в полотне мироздания.

— Пленных не брать, — это было все, что приказала Алерна, заняв наблюдательный пункт на возвышенности под защитой своих мельхеров.

А в это время драконы в Оширской крепости спорили на повышенных тонах: Лар собирался остаться и помочь солдатам.

Но Дарсу все же удалось переубедить наставника, напомнив ему, что каждый, умерший от руки мельхера, исчезнет навсегда и никогда уже не возродится. И хотя Лар не боялся смерти, все-таки приблизить ее он не желал.

— Селений по просьбе родителей заглянул в ее будущее, — тихо добавил Даре. — Поверь, у Витни есть шанс выбраться и отсюда живой.

— Только шанс…

— Лар, ты ведь видишь траектории будущего, так что должен понимать, что каждое наше решение меняет нашу судьбу. А Витни, покинув сегодня крепость с тобой, может через несколько дней подавиться косточкой, когда никого не будет рядом.

— Если бы я всего этого не понимал, то, возможно, я все же спас бы ее сегодня и против ее воли.

— Ты не сможешь все время спасать ее или быть рядом с ней. Но вот их, их мы можем спасти.

Лар Белый перевел взгляд на женщин и малышню, они испуганно жались друг к другу, все еще не веря что полетят на настоящем драконе.

— Наше пламя не опасно для мельхеров, а убивать массово людей… лично я пока не готов к этому… — прошептал Даре.

Эйвен согласно кивнул, он выполнил просьбу родителей и прибыл в Оширскую крепость, но вот убивать он не хотел. На войне не было правых и виноватых. Особенно если речь шла о простых солдатах, которым отдавали приказы, а за неподчинение их ожидала смертная казнь. А драконы привыкли сражаться против дрейфусов, орков и магов, но не людей. Так что Даре и Эйвен считали, что их задача расправиться с мельхерами, а затем люди сами должны были решить в сражении — воевать ли им дальше или же заключить перемирие.

Лар подумал, что ученики в чем-то превзошли его. Да и не один он их учил. Так что школа первого и второго магистра Тара тоже была заметна.

— Обращайтесь и взлетайте, а мы прикроем остальных людей.

Лар посмотрел на Эгра. Орк вывел весь свой отряд из крепости через брешь обрушенной восточной стены. Многие орки держали в руках оружие, но некоторые были готовы помочь людям пройти горный перевал.

В крепости оставалась лишь горстка уцелевших солдат, которая должна была сдержать натиск перунцев. И Витни…

— Вперед, — пробормотал Лар, спасти тех, кого еще можно было спасти. А если Селений видел в своих видениях хотя бы один шанс, то надежда была. И хотя жрица Алике оберегала только драконов, сейчас Лар Белый обратился к ней, моля чтобы она взяла под свое крыло и юную воительницу.

Драконы наконец-то взмыли в небо, унося на своих спинах женщин и детей. И если первые кричали от страха, то дети радовались в предвкушении полета.

Многие солдаты в крепости и оставшиеся с ними фермеры невольно отвлеклись, чтобы увидеть бегство людей и трех совершенно разных, но величественных драконов. И хотя человеческая жизнь была коротка, и люди не сохранили память о тех временах, когда драконы солнца десятки раз приходили к ним на помощь, прошлое оставалось неизменным вне зависимости оттого — помнили о нем или нет. И может быть, подумал Даре, читая мысли сотен солдат и простых людей, когда- нибудь они и научатся помнить не только имена человеческих героев…

Те времена, когда люди, отправляясь в сражение, пели, давно уже канули в прошлое. Как канули в прошлое и кровопролитные войны на уничтожение. Но сегодня воины, отправляясь в бой, знали свою судьбу. А надеялись и желали они спасения не себе, а беглецам. Так что они шли в бой, чтобы сражаться и умирать не ради славы короля и Сердели, а ради людей. Ради заботливой поварихи, которая всегда пыталась доложить в тарелку добавки и двух ее юных дочерей, которые бегали с тяжелыми корзинами с едой для солдат на дальнюю заставу. Ради веселых служанок и угрюмой миссис Потс, способной заштопать любую рану лучше лекаря. Ради красавицы Эвелин, которая вместе с мужем давала представления в крепости. И ради не улыбающейся Лейси, собирающей в лесу лечебные травы и коренья. Вокруг крепости были разбросаны небольшие селения, и все люди хорошо знали друг друга. Так что солдаты были готовы умереть не ради призрачных лозунгов и легенд, а ради тех, кого знали многие годы.

Первым запел еще молодой парень, который всего лишь пару месяцев назад прибыл в Оширскую крепость. Он запел старую балладу, даже не о войне, а о ратных подвигах старых героев, чьи имена также были вырезаны на столичной стеле. У парня был высокий и чистый голос, которым эхом подхватил ветер.

Губы Витни дрогнули в улыбке, эту песню она знала наизусть. Когда ее мать перестала петь на языке степняков, девочка училась народным песням и балладам у мальчишек и солдат гвардейского столичного гарнизона.

Витни подумала, что ком в горле помешает ей подхватить знакомый напев, но все же она запела. А затем несколько солдат ударили в щиты в ритм музыке. Остальные воины подхватили и песню, и удары в щиты.

Ролан усмехнулся, когда офицеры впервые последовали примеру солдат и тоже запели.

— Так и умирать не страшно, — тихо заметил комендант.

Витни перестала петь и улыбнулась. Все же от страха ей не удалось избавиться. Вот только наконец-то она осознала — это был не страх смерти. Да и что такое смерть? Покой, ведь и терять ей, увы, было нечего и некого. Конечно, Лар сохранит память о ней, возможно, Сендельмен вспомнит о ней за бокалом вина или когда будет писать свои хроники. Принц скорее всего учредит какой-нибудь орден. А может людская молва сохранит в памяти ее имя. Менестрель сочинит балладу, и когда-нибудь, отправляясь в бой, солдаты споют ее перед войском противника. Но никто не отправится следом за ней, ища ее в мире мертвых или в других перерождениях. И Витни сожалела, что так и не успела никого полюбить. И сожалела, что и ее никто не любил. А у костра и на той башне с сигнальным костром — все это было только иллюзией.

— А мне все же страшно, — прошептала в ответ девушка. — И я сожалею о том, что могло бы быть, если мы выжили бы сегодня.

— Что было бы… — повторил Ролан и задумался, покосившись на шлем в руке, который так и не надел. — Я собирался вернуться в столицу и жениться, — признался мужчина, — чтобы род не прервался на мне.

— Ни одного бастарда? — недоверчиво хмыкнула Витни.

— Ни одного… чтобы утешить отца после моей смерти.

— Да и я не обзавелся, — усмехнулся Джеймс Луде, — хотя последний темненький у жены кузнеца очень даже на меня похож.

Капитан рассмеялся собственной шутке, но никто не присоединился к его смеху. Ролан напряженно всматривался вдаль, зная, что он отдал сегодня последний приказ. Он разделил свою маленькую армию на четыре отряда. Сам он собирался возглавить наступление верхом на лошади, чтобы ворваться в гущу врага. Без страха, только вперед, чтобы повести за собой всех воинов.

Витни удивилась, когда Луде сам подвел к ней скакуна.

— Я привел его с собой из столицы, — тихо сказал Джеймс уже без юмора и улыбки. — Не захотел оставить его дома, а надо было бы.

Витни продолжала разглядывать породистого жеребца, которому не было места на поле брани, слишком он был хорош. К тому же она не понимала, почему Джеймс решил уступить ей своего скакуна. Ведь второй лошади у него не было.

— А ты?

Луде вместо ответа сжал в кулак медальон на груди. Жарден выполнил приказ и взорвал стену с проходом. Беглецы покинули крепость. Но вот если крепость падет, вернее, когда она падет, поправил сам себя Джеймс, армия противника устремится в погоню, а драконы не успеют всех спасти. Да и они не были так неуязвимы, как думал капитан.

— Так пороха больше нет, — заметила Витни. — Мы же использовали все запасы, которые были в крепости.

— У нас остались огненные шары, оставленные Сендельменом. Так что им потребуется очень много времени, чтобы расчистить проход.

— Но…

Витни осеклась. Шары с магическим наполнителем обладали огромной разрушительной силой, но имели они и недостаток. Это маги могли с легкостью и на расстоянии вызвать искру, чтобы взорвать шар. А без магии это приходилось делать с помощью спичек. Но вот фитиль у шаров был меньше десяти сантиметров, а взрывались они мгновенно.

— Эх жаль, — усмехнулся капитан, — никто и не узнает о моем геройстве.

Луде подмигнул, заметив, как Витни смахнула пару слезинок с ресниц.

— Я буду знать, — прошептала она, а потом кивнула на воинов. — И они будут знать. Джеймс подумал, что каждый из тех, кто пел и бил в щиты — герои, но и об этом никто не узнает. Сотни солдат — одни мужчины, ведь служанки покинули крепость. Даже старую Глойс увели дети, хотя она и собиралась умереть на своем посту. Витни оставалась единственной женщиной в крепости и на поле брани. Ведь колдунья пряталась за спинами своих слуг.

Женщина, усмехнулся Джеймс и покачал головой, нет, скорее девчонка. Которая знала на что идет, оставшись в крепости, но плакала она не по себе, а по нему.

Луде даже через медальон чувствовал тепло чешуйки дракона. Она справилась со своей задачей. Она дала ему уверенность и придала смелости вызваться самому, чтобы перекрыть ход перунцам и мельхерам. Но теперь эта чешуйка была ему не нужна, и он хотел поделиться ее теплом. Джеймс снял цепочку с шеи и почти вплотную подошел к Витни, после чего надел на шею девушки свой талисман.

— Если выживешь, отдай ее моему отцу. А деду расскажи о моих последних минутах. Витни не успела ничего пообещать, так как Луде наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй продлился всего пару секунд, не более.

— На удачу, — улыбнулся он.

Вот теперь ком в горле помешал Витни ответить.

А Джеймс тем временем протянул руку Ролану, который вместо рукопожатия обнял его.

— Может, служили мы и плохо, — хмыкнул комендант, — но умрем мы героями, а не трусами.

Луде кивнул еще нескольким офицерам, после чего спокойным и уверенным шагом направился к восточной стене, брешь в которой защищал один из отрядов.

— Что-то слишком грустную песню они затянули, под такую и помирать неохота, — рассмеялся Калеб.

Витни перевела взгляд на наемника, который умудрился раздобыть где-то запеченную ногу птицы, которую и обгладывал, запивая все бутылкой вина.

— А ты почему не ушел?

Витни столько раз слышала брюзжание Калеба, утверждавшего, что единственная причина, по которой он согласился сопровождать Глостера, — это старый долг наемнику, что не понимала, почему он не бежал с орками.

Долг был выплачен, и сейчас уже Глостер задолжал бывшему бойцу, но тот почему- то остался в обреченной крепости. А ведь Ролан всего час назад написал последний в своей жизни рапорт. Глостер предложил Калебу доставить его в королевский дворец. Но боец только рассмеялся и заявил, что не его это дело — беседовать с королями. Так что выбор пал на Фрола. Лейтенант уже оправился от ран и желал умереть вместе с другими, но приказ Герона и коменданта, и он, как королевский гвардеец, не осмелился его нарушить. Он покинул крепость вместе с беглецами под защитой орков и драконов. Витни подумала, что Герон, остановив свой выбор на лейтенанте, просто решил спасти ему жизнь, чувствуя и свою вину за смерть двух братьев, немой наемницы и Волтера, который исчез в лесу и скорее всего был уже мертв.

— И сам не знаю, — вновь рассмеялся Калеб, сделав глоток вина.

Витни не стала дальше расспрашивать наемника, так как увидела в его глазах страх. Хотя она не могла и предположить, что мельхеры всколыхнули в нем не только воспоминания, но и чувство вины. Калеб смеялся, чтобы обмануть всех вокруг, но он видел рядом с собой тень убитого много лет назад друга. Гадалка когда-то раскинула ему карты. Она предрекла ему славу и богатство, а также смерть, когда тень умершего он увидит рядом с собой.

Калеб был тогда только мальчишкой, который отдал за предсказание все деньги в кошельке и не поверил этому странному рассказу карт. А получив свободу и став богатым, он нашел гадалку, чтобы она вновь разбросила свои карты. Но она вновь увидела только смерть. "Или умрешь героем, или тень сведет тебя с ума и все равно заберет тебя с собой".

Калеб сделал выбор, а на тень он не обращал внимание, подумав, что, возможно, уже скоро, став такой же тенью, он наконец-то покается в своем предательстве и, может, будет услышан.

— Говоришь другую песню? — уточнил Глостер и ударил в щит.

В этот раз на наемника многие обратили внимание, пел он также хорошо как и менестрели. Вот только слова песни о похождениях бравого солдата вызвали сначала смех, а затем многие подхватили легкий напев.

Ворота крепости и укрытие стен остались позади, впереди была армия противника, и песня оборвалась после крика коменданта.

— Вперед!

Не было воодушевляющих слов! Не было слов о чести! Был только взгляд Ролана, который за секунды успел, казалось, заглянуть в глаза каждого воина, чтобы понять

— и простые солдаты, начиная с юнцов, отправленных недавно на границу, и заканчивая старожилами, которые собирались скоро выйти в отставку и прикупить себе земельный участок в селении или дом в городе, — они все знали, что идут умирать. И не важно какой для каждого из них это был бой — первый или десятый. Он должен был стать последним.

Витни закричала вместе со всеми солдатами. Она вырвалась вперед с конным отрядом, щитом укрываясь от стрел, врываясь в лучников — сметая их ряды.

И чтобы занять скачущие мысли, а также отбросить сомнения, она, вспомнив зарубки на мече Игрейн, считала тех, кто падал от ее ударов. Бой захватил ее, и она потеряла счет времени. Десять минут, час или вечность… она не знала, сколько прошло времени. А в голове все же мелькали тренировки с Паром Белым. Их было так много, что и они слились в одну картину. «Если ты взяла в руки меч и вышла на поединок — сражайся, пока есть силы, и бейся, когда сил не осталось». Эйвен перед сражением успел осмотреть Витни. Так что старые шрамы от полученных ран затянулись прямо на глазах девушки. А также она ощутила силу, будто дракон поделился с ней своей мощью.

И только эта сила позволила ей выскользнуть из-под упавшего жеребца, когда две армии сошлись перед стенами Ошира. Над головой мелькнуло лезвие, и от него увернуться было невозможно даже со скоростью девушки, хотя она и пыталась распрямить скрюченную руку, чтобы схватить выпавшую из ладони рукоять меча. Ролан успел отбить удар, и меч противника отрезал только косу Витни, когда девушка отвернула голову.

— Где твой шлем?

На поле боя уже никто не пел, кроме лезвий мечей, оперенья стрел, свиста топоров и копей. А ржание лошадей, крики и стоны солдат дополняли эти тысячи звуков, которые обрушились на Витни, когда она перестал считать убитых ею воинов.

— Ты слышишь меня? — Ролан оставался в шлеме льва с распахнутой пастью. Хотя по вмятинам на доспехах можно было прочесть количество полученных комендантом ударов.

Витни кивнула, проведя языком по пересохшим губам. Она посмотрела на свою руку, надеясь, что это только вывих, но в падении с лошади она сломала ее.

— Отступай к стенам!

Витни не успела ответить, так как Ролан рухнул на нее, придавив своим телом. Она закрыла глаза, чтобы справиться с резкой болью в руке, но когда она их открыла, то увидела в небе белые хлопья. На границе Сердели пошел снег.

Всего лишь несколько часов назад невозможно было дышать из-за жары и духоты. Но вот резкое и необычное потепление сменилось снежной бурей. Разрушители миров, одно только присутствие трех пожирателей в Изолере меняло этот мир, нарушая его законы.

Витни закричала, вкладываю всю силу в этот крик, и с трудом, но она столкнула с себя мертвого коменданта. Шлем не спас его, удар пришелся под пластину, перерубив по сути Ролану шею. Витни взяла меч в левую руку, а затем доползла до раненой лошади.

— Прости.

И почему-то убить лошадь было труднее, нежели противников. Да и желания вытащить кинжал обратно — не было. Впрочем, правая рука была сломана, так что и кинжал, и потерянный щит уже не могли помочь девушке.

Витни посмотрела на поле боя. Наемники и перунцы заставили защитников крепости отступить к ее стенам. А вслед за ними шли три фигуры, закутанные в черные одежды. И даже не обладая магией, Витни ощутила энергию, которая как кокон обволакивала их силуэты. Они питались, с легкостью добивая раненых одним прикосновением, они выпивали их жизни, как Калеб перед боем пил вино.

Девушка распрямилась, заметив несколько стрел, застрявших в кольчуге. Она хотела бежать к другим защитникам крепости, но тут она услышала серию взрывов. На востоке поднялось облако пыли и камней. Заглохли взрывы, а Витни еще несколько секунд стояла, не шевелясь, осознав, что Лудса как и коменданта и многих других не стало.

Уже стемнело, но вокруг полыхало столько огня, ведь горели даже каменные стены крепости, что стало светло как днем. Хотя девушка и не понимала — как камень может гореть. Магия? Да, наверное, магия. Бои шли у стен, только ворота были снесены, так что в крепости было уже не укрыться. И все же Витни бежала вместе со всеми. И почему-то в груди было тепло. Талисман Джеймса. Девушка уже потянулась, чтобы увидеть, что же находится в медальоне, но резкий удар, и, падая лицом в снег, она успела подумать, что и он не помог…

Глава 37

Эгр всегда знал, что ему делать в любой ситуации. Правда, эта самоуверенность подвела его, когда он принял предложение колдуньи и заключил с ней сделку. Но как только он осознал, что задумала Алерна, он сразу начал искать способ расторгнуть магический договор и спасти несколько сотен воинов, которые последовали за ним и которые все еще верили в его силу и удачу. Хороша удача, со злостью подумал орк, — привести свой клан в Сердели и позволить всем умереть ради чужих жизней. И хоть в сердце орка и не было ненависти, все же спасение людей ценой собственных жизней его не прельщала. Но взгляд почему-то помимо воли останавливался на женщинах и детях. Все же ему была не безразлична их судьба.

— Впереди засада.

Эгр не замедлил шага: в словах Яджала он не усомнился, ведь тот был хорошим следопытом. Да и не один он исследовал следующее ущелье, которое открывало проход в долину.

— Сколько? — только и спросил вожак.

— Не меньше тысячи человек.

Алерна перестраховалась и перекрыла ущелье в долину рек. Умно, подумал Эгр, а вот люди в очередной раз разочаровали, ведь они разработали свой план, желая спасти беглецов из крепости, но не смогли даже отследить передвижение вражеских сил, не доверив орком прочесать окрестности.

— Перунцы?

— Наемники. Что будем делать?

Что делать, усмехнулся Эгр.

— Сражаться. Мы обещали довести этих людей до города, и мы это сделаем… Так что мы будем сражаться.

— А драконы?

Эгр посмотрел на небо. Драконы кружили над горами, желая убедиться, что люди пройдут ущелье. Но вот помощи от них ждать не приходилось. Ведь если они изрыгнут пламя, то в ущелье будут жертвы со всех сторон.

— Прикажи бить в барабаны. Всех людей в круг.

Видимо, колдунья все-таки не думала, что беглецов будут защищать орки. Тысяча противников? Эгр покачал головой. Тысячу наемников можно было победить с легкостью, но орки думали не только об убийстве, но и о защите людей. И вместо того, чтобы прорваться через ущелье, прорубив брешь в отряде наемников, они защищали людей, помогая им пройти путь по каменистой дороге.

Драконы сделали несколько кругов над сражавшимися, но изрыгнуть пламя, как и думал Эгр, не осмелились.

А потом пошел снег. Разразилась настоящая снежная буря, которая к утру должна была замести все вокруг, а также скрыть следы битвы и тысячи трупов на земле и камнях.

Эгр обернулся и посмотрел на многочисленные огненные столбы, которые пылали как костры на сторожевой башне. Это горела крепость.

Орк злился на выбор, который сделала Витни. Она должна была последовать с ним. Ведь он мог показать ей степь, ее народ, который, как и она, любил свободу и ветер. А в Сердели были только каменные города. И только смерть.

Орки расправились с отрядом наемников. Хорошо обученные наемники были обычными людьми, и ни один из них не мог сравниться в бою с тем же Лудсом или же Глостером. А орки, получив приказ вожака, никого не пощадили из нападавших, в этот раз добив даже раненых. Спасенные люди притихли, но после сражения и жестокой расправы с наемниками, вместо страха к оркам, они чувствовали только благодарность. И уже миссис Потс подошла к бритоголовому воину, чтобы обработать его раны. Несколько секунд, и остальные женщины подхватили ее порыв. А мужчины, обычные фермеры и ремесленники, делали носилки, чтобы нести раненых орков.

— Эгр!

Крик Яджала остановил вожака, который побежал в сторону крепости.

— Ты же знаешь, там никому не выжить.

Урик и Яджал, они стояли рядом, и по их напряженным лицам Эгр понял, они знают, какое решение он принял. И не пытаются его остановить, отговорить — да, но не остановить.

— Я не боюсь встречи с предками, — заметил Эгр, и это была правда.

— Мы пойдем с тобой.

Ну уж нет, подумал Эгр, а в ответ только отрицательно мотнул головой.

— Яджал, ты остаешься за главного. Доставь людей в город, а затем домой… А я догоню вас!

Эгр сорвался с места, надеясь, что он еще не опоздал, а Витни не ринулась в самую гущу сражения, ведь ей уже не надо было ничего и никому доказывать.

Урик сделал шаг за своим вожаком, но Яджал остановил его.

— Ты слышал его приказ. Так что давай выполним его.

Урик попытался вырваться из захвата Яджала, но тот покачал головой, удержав друга.

— Его, может, и защитят предки, но не тебя…

— Ты же сам сказал, что они не выживут.

Яджал посмотрел на огни. Уже начало темнеть, но почему-то вокруг было светло как днем.

— Сказал…

Эгр бежал, не ощущая холода, хотя его одежда была довольно легкой для разыгравшейся непогоды. На камнях стало скользко от снега, а изо рта валил пар. Но орк не замедлил бега, он щитом отбил несколько стрел, а затем услышал смутно знакомый голос, отдавший приказ не стрелять. Видимо, тот человек, который отдал приказ, узнал его. Но времени остановиться и поблагодарить за то, что его не нашпиговали стрелами, не было. Эгр понимал, что прошло слишком много времени после начала боя, и он все сильнее боялся опоздать. Ведь Витни была не из тех, кто прятался за чужими спинами.

Добравшись до крепости, орк услышал взрывы. В первую секунду он подумал, что это взорвалось ущелье, по которому в долину спустились его воины с людьми, но потом он увидел облако пыли за собой, и улыбка тронула его губы. Кто-то уничтожил проход из крепости, завалив его камнями. Теперь беглецам ничего не угрожало. Ведь пока расчистят завал, то пройдет много часов, и люди с орками смогут оторваться от преследователей.

Эгр осмотрелся, пытаясь в снегопаде и силуэтах воинов разглядеть Витни. Вновь промелькнула мысль, что может он просто опоздал. Ведь на земле и снегу лежало слишком много убитых. Даже белоснежный снег, оседая на землю, становился грязным и красным от крови.

— Решил вернуться?

А вот фигура орка сразу выделялась на фоне других одетых в кольчуги и доспехи воинов. Выделялся орк и своим ростом. Эгр посмотрел на Глостера. Наемник все еще был жив. Впрочем, неудивительно, ведь он был сильным воином.

— Где она?

Глостер присел на снег и прикрыл глаза. В первые минуты боя он пытался приглядывать за Витни, но это было невозможно сделать в пылу битвы.

Эгр перевел взгляд на друга наемника. Калеб был мертв, его глаза были открыты, и он улыбался после смерти. Эгр был уверен, что Калеб покинул крепость вместе с беглецами, но тот почему-то остался.

Орк наклонился и прикрыл глаза убитого наемника. Глостер усмехнулся и ничего не сказал. Он зачерпнул ладонью снег, который растер по лицу, смывая кровь, пот и отголоски битвы. Наемник отбросил ставшим ненужный треснутый шлем и стянул доспехи с зазубринами и вмятинами. Эгр прищурил взгляд, разглядывая одежду Глостера, пропитавшуюся кровью.

— Помочь?

Наемник махнул рукой.

— Уже не надо.

Орк не стал задерживаться рядом с Глостером. А тот, сделав всего несколько шагов, упал на колени. В это раз он сражался без своих амулетов и настоек, которые увеличивали его силу и скорость. Но все же он был быстрее и сильнее многих молодых воинов. Взгляд наемника упал на Калеба. Мертвым он выглядел более счастливым, нежели живым.

Глостер попытался рукой зажать рану на животе, затем усмехнулся и, стянув с себя рубашку, перебинтовал рану, выиграв у смерти еще несколько минут. Он не хотел истечь кровью. Нет, если и умирать, то с оружием в руках.

И все же даже без настоек сил хватило, чтобы распрямиться и встать без посторонней помощи.

И наконец-то Глостер увидел одного из тех, кто молчаливой тенью следовал от одного раненого солдата к другому, а порой и просто останавливался, чтобы впитать энергию смерти от убийств, ведь сейчас все смешалось. И Глостер видел, как мельхеры прикасались и к павшим перунцам, и к наемникам, нанятыми колдуньей. Столько силы, подумал Глостер. И ведь им потребуются только часы или сутки, чтобы расчистить завалы, а затем они начнут свое триумфальное шествие по Сердели. Сожалел ли Глостер, что несколько недель назад Сендельмен вызвал его в кабинет и предложил обеспечить безопасность принца? Нет, не было сожалений. И если можно было бы вернуться обратно, чтобы избежать той встречи или своего согласия… Нет, он сказал бы да. Ведь если бы не решение принца, то, возможно, Оширская крепость пала бы в первый же день, а сигнальные костры молчали бы, так и не предупредив об опасности королевство. Одно решение влекло за собой решение каждого наемника и гвардейца, которые сделали возможным спасение многих человеческих жизней. И хотя Глостер не был сентиментальным и часто шел на компромисс со своими принципами, сейчас не было сожаления. Правда, он и сам не знал, зачем шел к мельхеру, который мог убить его одним прикосновением. Попытаться убить мажада? Нет, его не смогли убить даже драконы и демоны. Да и сил поднять меч не было, поэтому Глостер волок его по земле, вернее по белому снегу к силуэту в черной одежде.

Наемник остановился в трех метрах от мельхера. Остановился, потому что не хотел сделать еще один шаг и рухнуть на колени перед этим мажадом. И хотя лицо пожирателя было скрыто черным покрывалом, Глостер не сомневался, что тот смотрит прямо ему в глаза.

— Ты не боишься меня, человек.

Калеб пробормотал перед смертью, прежде чем улыбнуться, что наконец-то он свободен и не боится.

А Глостер не испытывал даже отголоска страха.

— Этот день ни чем не хуже других для смерти. — Наемник осмотрелся и осторожно кивнул на снег. — Красиво…

— Я много тысяч лет не видел снега.

Глостер вздрогнул, услышав ответ мельхера, и впервые задумался о том, что и у этих разрушителей под балдахином есть лица.

Мельхер возобновил шаг. Он остановился так близко, что ему достаточно было протянуть руку и выпить жизнь наемника, но он почему-то медлил.

А Глостер просто дышал полной грудью, наблюдая не за сражением, а за снегопадом.

— Зачем вы разрушаете миры?

— Чтобы выжить.

Глостер кивнул, это он мог понять. Каждый пытался выжить. Глостер помнил свои молодые годы. В странствиях порой только охота спасала от того, чтобы не лечь голодным спать. Он охотился на дичь, чтобы выжить. Так же сегодня охотились мельхеры — «чтобы выжить».

Наемник воткнул меч в землю и облокотился об него. Он замерз — то ли оттого, что резко похолодало, то ли от потери крови.

— Давай, сделай это, пока я еще стою.

Мельхер протянул руку, но так и не прикоснулся к наемнику.

— Я могу тебя отпустить. И хоть Сердели скоро падут, у тебя будет время бежать.

— Я всю жизнь сам был охотником. Смешно, но охотился чаще всего я на людей… А сейчас все что я могу — это только уползти. Но не хочу.

— Достойное решение.

Одно прикосновение, и Глостер замер с улыбкой на лице. Он так и стоял, облокотившись о меч, будто заснул на посту.

А Мельхер пошел дальше, продолжая свою жатву.

И все же, один раз он обернулся. Ведь он помнил другое время и некогда знал, что такое честь, а не сводящая с ума жажда…

Эгр отбрасывал противников от себя — одного за другим, пытаясь найти Витни и избежать встречи с мельхерами, которые точно получили приказ Алерны — как минимум поймать его, а как максимум — убить. Хотя орк склонялся к первому варианту. Колдунья пожелала бы насладиться его казнью, отомстив за его предательство.

Первым орк заметил Герона и решил избежать встречи с ним. Капитан и не скрывал своей ненависти к оркам и особенно к Эгру. Да, в другое время орк прошел бы мимо капитана гвардии. К тому же орк не сразу заметил, что тот пытается кого-то защитить.

А ведь друзей угрюмый капитан за короткое пребывание в крепости не приобрел. А вот к Витни относился довольно странно — то ли с симпатией, то ли с неприязнью, которая появилась от разочарования.

Эгр преодолел последние десять метров практически за секунды. Впрочем, Герои не один защищал девушку, которая так и не опустила меч, хотя ее правая рука была раздроблена и из нее торчали кости. Главное живая, подумал Эгр и резко остановился. Пока живая, поправил он себя. Но все проходы из крепости были перекрыты. А прорваться через лагерь противника, надежды, увы, не было.

— Витни.

Эгр и сам не знал почему позвал ее. И почему для него так важно было произнести ее имя.

Орк видел, как она вздрогнула, как будто не поверила, что именно он позвал ее. После совещания Эгр даже не подошел к ней, чтобы не передумать и исполнить свой долг — вернуть сородичей домой. И решимости с ней поговорить и объясниться не было. Тогда. А сейчас, когда вокруг кипела битва, вернее уже затихала, Эгр подумал, что может и не успеет ничего объяснить девушке, которая, не отрываясь, смотрела на него, даже забыв о сражении.

— Помоги ей.

Эгр покосился на Герона, который практически с ненавистью смотрел на него, но просил за Витни. А затем орк подхватил Витни на руки, не позволив ей упасть. Девушка вскрикнула. И Эгр наконец-то рассмотрел, что помимо сломанной руки, она успела получить еще несколько ран.

— Ты вернулся, — прошептала она одними губами.

Эгр кивнул, подумав, что не должен был и уходить. Яджал и Урик могли справиться и без него. А он просто бежал не от битвы и страха смерти, а от осознания, что у Витни был выбор, но она выбрала не его.

Впрочем, и сейчас она попыталась спрыгнуть на землю.

— Куда?

Витни сама не знала ответа на этот вопрос. После удара по голове она все еще находилась в прострации и видела через пелену. И она просто не поверила, а подумала, что Эгр ей только привиделся.

— У южной стены есть сток для воды. — Заметил Герои. — Попытайся проскочить там, если его не завалило.

Эгр вновь внимательно посмотрел на капитана. Орк успел осмотреть крепость, когда принц Зекар заключил с ним договор. Правда, он все время чувствовал чужой взгляд, договор-то он заключил, но люди все равно не доверяли оркам. Но видимо, не один он изучал крепость и пути отступления. Эгр кивнул Герону и, уже не спросив разрешения Витни, увереннее прижал ее к себе, оставив правую руку с мечом свободной, чтобы отражать атаки противников.

— Я и сама могу идти.

«Не можешь», — подумал Эгр, но не стал говорить эту вслух, сомневаясь,что девушка вообще в состоянии не только поднять оружие, но и связно думать. Да и в бегство через сток он не верил. Но просто стоять и ждать смерти он не хотел.

— Быстрее! — прикрикнул Герои.

Еще один нежилец. Шатается от полученных ран, но стоит на месте. Но и Эгр не успел сделать и нескольких шагов, когда земля под ногами задрожала, а затем разверзлась. Правда падали они не долго. Но обрушившиеся сверху комья грязи и камни едва не погребли их сразу под завалом. И только когда улеглась пыль, орк увидел, что они с Витни упали в яму не одни. Несколько солдат и Герои рухнули вслед за ними. Но вот повезло в падении не всем.

— Герои.

Витни в этот раз освободилась из объятий орка и доползла до капитана. Он еще дышал.

— Сейчас, я помогу…

Но Витни и сама не знала, чем может помочь. Поэтому она не удивилась, когда Герои покачал головой. Но вот его слова заставили девушку вздрогнуть.

— Прости меня.

— Мне не за что прощать тебя.

— Твой отец приказал мне в тот день взять отряд из крепости, а я посчитал, что мы сами справимся… Это моя вина, что его не стало.

Витни даже не сразу поняла, о чем говорит Герои. Прошлое стерлось в криках, боли, смертях и крови. Как будто и не было его. Ничего не было, как и самой крепости. А она сейчас откроет глаза и проснется в комнате с хрустальным потолком или же на полигоне и увидит Лара, который, следуя ее пожеланию, делал из нее непобедимого воина. И ощущение было таким сильным, что Витни и впрямь поверила в эту картинку. Она даже закрыла глаза, чтобы, распахнув их, увидеть яму и умирающего Герона. Девушка резко обернулась, ища взглядом орка, который ей все-таки не привиделся.

Герои сжал ее ладонь.

— Прости, — повторил он.

Все мы ошибаемся, подумала Витни.

— Ты спас сегодня мне жизнь, и не один раз, так что я прощаю тебя.

— Хоро…

Витни не плакала, сил на это уже не осталось. Наверху стихли практически все звуки. Крепость пала, ее защитники были мертвы. Но Эгр не сдавался, он пытался выбраться из пятиметровой ямы. Витни неожиданно для себя рассмеялась. Уж лучше в яме, решила она, нежели от руки мельхера.

Но и смех замер на губах. За последнее время она столько раз умирала и думала все — это точно конец, что в этот раз не было даже сил задуматься о пройденном пути. Даже боль отступила, и ей просто хотелось закрыть глаза и обрести покой. Путь воина оказался тернист и полон опасности. Мечтая о славе и подвигах, она и не думала, какую цену за них надо будет заплатить. Да, хотелось просто закрыть глаза… Нет, мотнула головой Витни, она хотела еще один раз, в последний раз взглянуть на Эгра, который метался как животное в яме, все еще борясь. А у нее не осталось сил ни на что.

— Витни…

Орк схватил девушку за плечи, заставив ее вновь открыть практически закрывшиеся глаза. И все-таки орки тоже боялись, подумала Витни, увидев страх в глазах Эгра.

— Ты вернулся… за мной?

Бирюзовые глаза смотрели с надеждой и одновременно с обреченностью. Да и орк не знал, что ответить. Когда он принял решение вернуться, он видел будущее, которое могло быть у него с Витни. Она отдала свой долг Сердели. В дальнейшей войне люди, драконы, демоны справились бы и без нее. А они могли бы вернуться в степь… вместе. Но сейчас Эгр не хотел думать о том, что могло бы быть. Отсюда не было спасения. И все же он не сожалел. Сейчас, когда видел ее взгляд, не сожалел. Эгр отвел короткую прядь волос с лица Витни. Ее длинной косы не было, и короткие пряди волос падали на глаза. «Ты вернулся за мной?» Дурацкий вопрос, подумал орк. Дурацкий титул силар. И все сложилась как-то по- глупому. Ведь он не мечтал о героической смерти. И не торопил встречу с предками. Он хотел еще раз вдохнуть запах трав, многие из которых росли только дома. Степь имела свой аромат. И все же сейчас он не сожалел и даже не злился на Витни за ее выбор.

Эгр наклонился, понимая, что другого мгновения у них уже не будет, и поцеловал девушку. И улыбнулся в поцелуе, когда Витни обняла его левой рукой, не оттолкнула, а напротив зарылась пальцами в его отрастающие волосы. И каждый из них увидел картину того, что могло бы быть, но не случилось. Из-за предрассудков, непонимания и страха довериться друг другу. Это сейчас за несколько минут до смерти — все было просто и понятно. Жить вместе — невозможно, но вот умереть вместе — было легко и правильно. Витни вспомнила слова Лара о том, что она могла быть не только воином, но и женой и матерью. Но к сожалению, уже не в этой жизни. Ведь пока она осознала, чего желает на самом деле, стало слишком поздно.

Колдунья собиралась выполнить свою угрозу и разрушить Оширскую крепость до основания. Так что новые взрывы сотрясли землю.

Эгр попытался защитить и прикрыть Витни собой. Но земля и камни вновь обрушились на пленников ямы, погребая их под собой… Орку показалось, что он слышит барабаны. Но его клан был далеко. А затем, вдыхая пыльный воздух, он увидел лица тех, кто жил до него, кто тоже когда-то вдыхал запах трав степи, а затем горел на погребальных погостах. Они пришли все. Но Эгр слышал не только барабаны и шум сотен голосов, он также слышал биение сердца Витни. И с каждой новой секундой сердце затихло, а барабаны звучали уже совсем близко… Предки звали Эгра за собой…

В это утро на востоке солнце взошло в пять утра. Снежная буря, которая мела всю ночь, закрыла землю белым облаком.

Алерна облачилась в черную шубу, пытаясь согреться. Ее трясло после использованной магии. Она впитала как и мельхеры столько силы, что ей пришлось выплеснуть ее, ведь ее тело не могло поглотить всю некротическую энергию. Это мельхеры жаждали все больше силы, умело ее используя. А вот Алерна едва удержала энергию под контролем, а затем выплеснула ее на крепость. И теперь вместо тысячелетних стен, которые был оплотом на границе, она видела только долину, покрытую снегом.

Мельхеры следовали на шаг за своей госпожой. Хотя им и было ненавистно такое обращение и статус слуг. Но они терпеливо ждали, чтобы вырваться из-под власти колдуньи.

Алерна резко остановилась, присмотрелась, а затем подошла к фигуре мужчины, который стоял, облокотившись о меч. Колдунья не понимала, почему он не сравнялся с землей, как и все вокруг. Но присмотревшись, она заметила, что он был не из плоти и крови, а из камня. И эта легенда не лгала, мельхеры могли обращать живое в камень.

— Почему он?

От тройки мажадов отделился один, который, обернувшись накануне на одно мгновение, решил превратить наемника, который отказался от спасения, в камень.

— Чтобы не забывать.

— О чем?

— Что даже мы можем проиграть.

Алерна задумалась о словах мельхера, чье имя она так и не узнала. Впрочем, были ли у них имена, ей это было неинтересно.

Колдунья могла разрушить эту скульптуру из камня, но вокруг было слишком пусто, а она тоже могла стать предупреждением для всех. Смотрите, что ждет тех, кто не сложит оружия и не приклонит колен.

— Завал расчищен?

— Да.

— Шесть часов для сна, и мы идем на столицу.

Глава 38

Джона осторожно прикрыла двери. И грустная улыбка скользнула по ее губам. Мельхеры с каждым новым столетием и тысячелетием в своей тюрьме теряли силы. И сама девушка, рожденная в этом уже мертвом мире, порой ощущала себя призраком и тенью. Ее мать пыталась найти путь к свободе, но все было напрасно. Ткань мироздания оставалась целой, увы, но в ней не было ни одной щели, чтобы проскользнуть в другие миры, в которых было так много жизни и пищи.

Но недавно все изменилось. Кто-то приоткрыл завесу. И в эту щель ушли трое мельхеров, пообещав своей королеве, что скоро и остальные получат свободу.

Джона читала много книг, а также в общем сознании, когда мельхеры думали как один разум, она видела другие прекрасные миры и мечтала побывать в них.

А сейчас девушка все еще была тенью, которая во дворце перемещалась по тайным ходам, чтобы совершить задуманное и не быть остановленной стражей.

Мать все еще оберегала Джону, будто она была малое дите. Но девушка чувствовала ответственность за свой народ. Ведь однажды, знала она, придет ее время занять трон. «Королева умерла, да здравствует новая королева». Джона слышала отголоски этой фразы в коллективном разуме, хотя и не понимала, как умирали королевы, ведь мельхеры были бессмертны. Но однажды, после смерти своей матери, Нерия заняла ее трон, чтобы передать его в далеком будущем дочери. Когда Джона спросила мать об этом обряде — передачи власти, королева только потрепала ее по волосам, заметив, что настанет время, когда она все узнает.

А Джона с любопытством юности искала ответы, и отголоски обряда, что она уловила, заставляли ее испуганно смотреть на мать, желая, чтобы день передачи власти наступил еще нескоро.

Вернувшись во дворец, девушка остановилась перед дверью. Она осторожно постучала, чтобы не потревожить покой отца, который в последние годы почему-то практически не покидал стен одной комнаты. И услышав глухое да, она вошла в кабинет отца, предпочитавшего часто и спать на неудобном диване, а не мягкой кровати в своих апартаментах в западной части дворца.

Джона сбросила ненавистное черное покрывало, не понимая и этого странного обычая — носить темные одежды, скрывающие лицо. Порой она думала, что у мельхеров слишком много традиций и ритуалов, которым они безукоризненно следовали. А юность была не только любознательна, она требовала и свободы. Так что Джона чувствовала себя сразу в двух тюрьмах — в проклятом мире и в коконе этикета и ритуалов.

И только с отцом она чувствовала себя настоящей. Правда раньше она была сама собой и со старым драконом, который знал столько прекрасных историй. Но сейчас она не верила ему. Сейчас она знала правду, так что привязанности к Бертейну уже не было. По крайней мере Джона пыталась себя в этом убедить.

Мужчина в кабинете задумчиво стоял у окна, наблюдая за песчаной бурей, которая кружилась за прозрачной преградой стекла. Пески, пыль и тлен — это было все, что он наблюдал в окно на протяжении многих лет, проклиная свое бессмертие, но не решаясь все же оборвать собственную жизнь.

— Отец, — позвала девушка.

Ортон Хотон скупо улыбнулся, даже не обернувшись к дочери, чтобы она не увидела его лица, и в особенности глаз.

— Проходи, дитя.

Джона вздохнула, не только мать, но и отец все еще относились к ней как к ребенку. Но она не стала настаивать, что уже взрослая, только ее поступки могли доказать им ее состоятельность.

Джона бегло осмотрела комнату, поднос с едой был нетронут. Девушка испуганно сглотнула, в последнее время этот поднос все чаще оставался полным. И только магия поддерживала жизнь в бессмертном, но все еще человеческом теле Хотона. Девушка принялась наводить порядок в кабинете, хотя каждая мелочь и так лежала на своем месте. Но Джона не могла просто стоять на месте и глазеть на несчастный поднос с едой. Да и скрыть свое беспокойство было сложно.

Ортон обернулся, когда услышал песню, которую в детстве пел дочери и которую очень давно пела ему мать, до того, как повторно вышла замуж.

— Ты давно не улыбалась.

— Наследница Памелы открыла врата, вернее только приоткрыла их и призвала трех мельхеров в Изолеру. Но где трое, там скоро будут и другие мельхеры.

Ортон вздрогнул, что не укрылось от дочери, хотя она и не понимала, что так взволновало отца. Ей даже показалось, что она увидел страх в его глазах.

Хотон присел в кресло, в котором проводил долгие часы. И когда у него не было сил смотреть на песчаную бурю, он смотрел на камин. И пламя костра напоминало ему другой огонь — драконий. И тогда человек подходил вновь к окну и искал взглядом старую башню, в которой томился дракон, некогда бывший его другом.

Бывших друзей разделяли, казалось, только метры, но на самом деле их разделяли принятые решения, которые и привели их всех в этот мир и старый замок с ветром, гуляющим в щелях стен. И этот ветер порой шептал голосами тех, кто некогда жил в этом мире. Ведь никого из них не осталось. Мельхеры убили всех. Хотон сжал кулаки. Это было решение Нерии — провести массовые убийства. Она назвала это ритуалом. Но ее попытка провалилась, мельхеры не вырвались из своей тюрьмы. Нет, они остались в ней, чтобы наблюдать за тем, во что они обратили некогда цветущий мир.

Взгляд Ортона упал на руки. Его пальцы, его кожа — они все еще оставались такими же как и в тот день, когда его сердце остановилось, а затем заново забилось. И в зеркале он все еще ловил отражение молодого мужчины, чьи виски так и не посеребрил иней. Многие мечтали о бессмертии, а Хотон хотел стареть, как и все обычные люди. Ведь его жизнь превратилась в один бесконечный день, который длился вечность. Месяцами человек не вступал ни с кем в разговоры, часами наблюдая за той же панорамой за окном.

— Вот оно что…

— Ты не рад, отец? — прошептала Джона, присаживаясь на ковер у ног отца.

Ортон рассеянно погладил дочь по голове.

— Мельхерам нужна энергия, чтобы выжить, — задумчиво пробормотал он.

Девушка посмотрела на языки пламени в камине, гадая, что же видел отец в огне.

— Ты сочувствуешь своему миру?

Ортон промолчал в ответ, будто и не слышал вопроса.

— Мне жаль, — прошептала Джона, — но это единственный шанс нашего выживания.

— Возможно…

Джона подняла взгляд на отца, а потом перевела его на стол, заваленный бумагами и древними письменами. Уничтожив сотни миров, пожиратели сохранили тысячи книг, пергаментов, глиняных дощечек, свитков. Многие из них хранили не только информацию о магии, но и историю появления сотен государств, их расцвет и падение.

И вскоре, была уверена Джона, коллекция пополнится книгами из Изолеры.

— Значит — это правда? Ты ищешь способ получать нам энергию, не уничтожая миры?

— Я человек, Джона.

— Уже давно нет…

— И все же человек, — возразил Ортон, — который живет бесконечно долго. И который совершил слишком много ошибок в своей жизни. И не взирая на молодое лицо, я старик. И мое время давно вышло. И только сердце дракона, оно не дает мне умереть. А может еще надежда.

— Какая надежда?

— Помимо энергии разрушения есть энергия созидания. Вот и у меня есть надежда, что однажды в одном из свиток я найду секрет, как измениться и твоему народу.

— Разве это возможно, — тихо уточнила девушка, вспоминая то время, когда она каждый вечер бегала к дракону, чтобы послушать его новую историю о других мирах и том, как важна каждая жизнь. Но затем девушка выросла и ощутила тот голод, который испытывали все мельхеры. Вот только в мире без живых, она не могла использовать свою силу. Так что жажда стала и ее спутником. Вечный голод, который невозможно утолить.

— А разве мельхоры пытались?

Джона совсем запуталась. Дракон и Хотон твердили о важности жизни, а королева и ее подчиненные убивали, не чувствуя вины. И кто был прав в этом споре, девушка не знала.

— Почему вы сохранили жизнь дракону?

Девушка нахмурилась, не понимая, почему отец не задал этот вопрос матери. Впрочем, за долгие годы она никогда не видела их вместе. Если когда-то их что-то и связывало, то сейчас, знала Джона, только она останавливала королеву, чтобы не избавиться от единственного человека в этом мире. Этого Джона никогда не простила бы матери. И королева знала об этом.

— Таково было желание моей матери. Бер’тис умрет, когда врата будут открыты.

— Чтобы он не нашел покоя, — пробормотал Хотон, подумав, что в этом они с драконом похоже, они оба не знали покоя.

Девушка подошла к столу с книгами и пергаментом. Мельхеры не желали изменений. Вкусив хоть однажды чужую жизнь, они не могли уже остановиться. А Джона еще ни разу не питалась убийством. И впервые она задумалась о том, что, скорее всего, именно ей отдадут дракона. Протянуть руку и забрать жизнь того, кто и сам не хочет жить. Девушка покачала головой, она знала, что не сможет этого сделать.

— Сможешь, — ответил Хотон, услышав сбивчивую речь дочери. — А может, однажды ты заберешь и мою жизнь.

— Нет!

Хотон горько усмехнулся, он-то знал, что когда Джона изменится, то и его жизнь потеряет для нее ценность. Когда-нибудь ее и не надо будет убеждать, что он только человек, она и сама это осознает.

— Тогда, если есть способ… хоть один шанс моему народу измениться, мы должны его найти! Я хочу увидеть другие миры, о которых ты столько мне рассказывал, но я не хочу уничтожать их, превращая в такую же бесконечную пыльную пустыню.

Ортон очень долго смотрел на дочь. Он знал то, что ей пока было неведомо. Пройдет время, и Джона после особого обряда услышит мысли всех мельхеров, не их отголоски и эмоции, нет, она станет частью их разума, и начнется ее подготовка, чтобы однажды занять место матери. После первого ритуала в ней не останется ничего от человека, и больше не будет их разговоров, и она не будет наводить порядок в этом кабинете. Ее взгляд станет таким же холодным и безразличным как у Нерии. В день ритуала Хотон знал, что потеряет дочь и скорее всего лишится жизни. Первое его пугало, второе нет.

— Если и есть шанс, то мне потребуется помощь Бертейна.

С тех пора как они все оказались в этом мире, королева приказала запереть дракона, и Хотон ни разу не видел его. Он смотрел на ту башню, где держали дракона, но не имел возможности с ним поговорить.

А за прошедшие тысячелетия… Ортон и сам не знал, сколько раз он менял отношение к тому, кто когда-то стал другом, спасителем, а затем… врагом.

— Я могу провести тебя к нему, — прошептала Джона.

И Хотон не отказался от этого предложения, пытаясь правда скрыть страх и волнение от дочери. Он хотел увидеть дракона и поговорить с ним. Но боялся. Сейчас он понимал, почему дракон спас его и дал ему шанс прожить долгую жизнь. Но Берт, будучи драконом, не знал, что Хотону придется увидеть смерть всех своих близких, увидеть изменившиеся Сердели. Поэтому он и попросил Берта открыть для него портал в другой мир, чтобы начать все сначала…

— Отец, ты идешь?

Ортон, выскользнув из воспоминаний, кивнул.

— Да, я следую за тобой.

Джоне и в этот раз удалось укрыться от охранников и стражей. Хотон молчал, задаваясь вопросом, сколько же раз дочь использовала тайные ходы, чтобы поговорить с драконом. И что рассказывал Берт юной мельхере.

Джона замешкалась у двери, как и в прошлый раз. Ортон поднял руку и постучал, предупреждая о своем визите, после чего посмотрел на дочь, когда услышал хриплое да.

— Подожди здесь, сначала я поговорю с ним.

— Но… хорошо, отец.

Джона отошла от двери на несколько шагов, не понимая, почему отец замер изваянием, вместо того чтобы открыть двери. Но она промолчала, тем более что через пару минут он все же открыл двери и скрылся в комнате.

Хотон не знал, что ожидал увидеть. Но он точно не ожидал, что не узнает Берта в том старике, в которого дракон превратился. Это казалось насмешкой, ведь сам Ортон не постарел ни на один день с той эпической битвы у Оширской крепости. Но вот глаза Берта смотрели как и всегда зорко, их не коснулась старость.

Хотон осмотрелся, присесть было негде, и он облокотился спиной о стену. Никто из бывших друзей не спешил начать разговор. Их перестало разделять расстояние, теперь их разделяла тишина, которую никто не осмеливался прервать. И все же их глаза говорили больше чем слова. И ни один из них не ощущал уже былой ненависти. Слишком много времени прошло, и эмоции уже не ощущались так ярко. Да и в предыдущую встречу, которую каждый считал последней, они сказали слишком много друг другу глупых слов, разбрасываясь обвинениями, чтобы оправдать собственную вину.

— Ты решил навестить меня?

— Я думал драконы не стареют.

— А я думал, что настоящие друзья не предают, — хмыкнул в ответ Бертейн.

— Тебя я не предавал.

Берт жестом указал на стены.

— Это решение Нерии, — пробормотал Ортон, — впрочем, что ты хотел от нее, когда ты обрек ее народ на вымирание.

— Надо было позволить им и дальше уничтожать миры?

— Не знаю, — ответил Хотон. — Я уже давно ничего не знаю.

Теперь двое старых друзей молчали. Каждый из них вспоминал прошлое, но Хотон не стал говорить о том, что не просил, чтобы его спасали, а Берт не стал обвинять его в призвании мельхеров. Прошлое, они оба понимали, уже было не изменить.

— Зачем ты здесь?

— Трое мельхеров уже в Изолере.

Берт слушал рассказ Ортона, не перебивая его. Был ли он удивлен? Нет. Он всегда знал, что однажды мельхеры вырвутся на свободу. Но вот узнать, что под угрозой находилась Изолера, это был неприятный сюрприз.

— Повторю — зачем ты здесь? Ведь я ничего не могу изменить.

— Ты же дракон, ты запер их здесь. Неужели за все эти годы ты не думал о том, что произойдет, если они откроют портал?

— Думал… но, боюсь, тебе не понравится мое предложение.

Хотон не сумел скрыть своих эмоций, когда услышал рассказ дракона. Он бросил взгляд на двери. В коридоре его ждала дочь. И он не хотел, чтобы она повторила судьбу своей матери и своего народа.

Глава 39

Зекар выбежал из кабинета, как только слуга сообщил ему о том, что его аудиенции ждет гвардеец, которого доставил во дворец дракон. Принц успел не только вернуться в столицу, но и поссориться с отцом. О чем уже успел и пожалеть, так как после разговора с сыном королю стало плохо, и пришлось вызвать к нему целителя. Король не ожидал нападения перунцев и тем более мельхеров. А Сендельмен после разговора отца и сына, сам очень долго разговаривал с королем, после чего сообщил совету, что принц назначен главнокомандующим армии.

Члены совета не были удивлены, они знали, что Сендельмен пророчил Зекару раннее восшествие на престол. А в последние годы здоровье короля значительно ухудшилось, хотя это и скрывалось от простого народа. А целители, увы, не всегда и они могли помочь.

Зекар в коридоре столкнулся с Сендельменом. Маг видел дракона в небе, и это заставило его покинуть свой кабинет в высокой башне.

— Сообщение с границы, — только и бросил принц, после чего первым покинул дворец.

Сендельмен, однако, даже не ускорил шага, понимая, что несколько секунд ничего не решат. Тем более, что он и так догадывался, чем закончилась оборона крепости…

Фрол выглядел неплохо, учитывая полученные им ранее раны.

Зекар подбежал к гвардейцу, который опустил взгляд и протянул послание.

— Это доклад коменданта крепости, ваше высочество, он просил передать его королю.

— А крепость?

Фрол наконец-то поднял взгляд и сглотнул.

— Орки прикрыли отступление, укрывшихся в крепости, людей… А воины выполнили свой долг. Ни один из них не отступил и не покрыл свое имя бесчестием.

— А Витни и Герои?

— Они остались… — лейтенант хотел и закончить на этом доклад, но передумал. — Один из прилетевших драконов, он вернулся утром в крепость. Ее больше нет — ни одного строения, даже стены были обращены в пыль.

Зекар закрыл глаза и сделал шаг назад, едва не выронив из рук доклад. Но секунда, и он взял себя в руки. Ведь на него смотрели слуги и стража. На него молчаливо смотрели Сендельмен и Фрол. И только в голове крутилась мысль — крепость пала, а ее защитники мертвы.

Колдунья и мажады хотели стереть из памяти и истории само упоминание крепости, которая остановила внезапное вторжение врага. Витни… Герои… Зекар тряхнул головой. Что же, подумал он, он сделает все возможное, чтобы о смерти защитников крепости никогда не забыли. Принц стиснул зубы, чтобы не закричать. Ведь наследник престола не имел права прилюдно демонстрировать свои эмоции, особенно боль и отчаянье.

— Можешь идти, Фрол.

Но лейтенант остался стоять на месте.

— Что еще? — все же уточнил Зекар. Он хотел укрыться от всех взглядов и остаться в одиночестве, хотя бы на несколько минут, чтобы осознать до конца, что он больше никогда не увидит Герона, хотя времени оплакать друга, увы, не было.

— Позвольте, ваше высочество, вступить мне в ваш личный отряд.

Зекар пристально посмотрел на лейтенанта. Начали они когда-то плохо. Фрол и не скрывал несколько недель назад свою неприязнь к принцу. Но в крепости все изменилось.

— Покажись лекарю и приступай к своей новой службе.

Зекар отвернулся и не увидел, как Фрол поклонился ему. Принц с трудом сдерживал гнев и злость, но в этот раз он не бежал по коридорам. Почему-то каждый шаг давался ему с трудом.

Сендельмен прикрыл двери и настороженно взглянул на своего воспитанника.

— Они мертвы! — обвиняющее бросил принц. — Витни и Герои, их нет!

— Я слышал, — вздохнул Сендельмен.

— Ты оставил их там умирать!

— Оставил, — тихо согласился маг.

Зекар, который был готов к возражению мага или его попыткам вновь объяснить, что другого выбора не было, удивленно взглянул на наставника. Наконец-то увидев, что за кажущимся спокойствием мага, тоже бушуют чувства, которые он привычно сдерживает. Принц понимающе кивнул головой.

— Шанс на спасение есть? — тихо спросил Зекар. — Учитывая, что и драконы сбежали в Тар Имо.

— Ну, куда они сбежали еще неизвестно. Может, стоит прочитать сначала доклад.

Зекар бросил бумаги магу, сам он не был уверен, что его голос не станет дрожать, когда он будут читать отчет. Сендельмен если и догадался о причинах, то промолчал. Читал он, правда, про себя, поспешно пробегая глазами по листам бумаги. Закончив чтение, он в нескольких словах пересказал последние события, задумчиво постукивая пальцам по столу. Прочитанное его удивило. Драконы, обращающиеся демонами. Ему было о чем подумать, но не сейчас.

— Значит, драконы не бросили нас, они ищут спасение.

Сендельмен только усмехнулся предположению принца.

— Если они поймут, что спасения в Изолере нет, они уйдут. Возможно, помогут нам открыть порталы, чтобы тоже бежать. Но все это временная мера.

— А ты? Ты же великий маг, что предлагаешь ты?

— Великий маг, — рассмеялся Сендельмен. — Нет, Зекар, я не великий маг. Но я много чему научился за прожитые годы. И порой, когда невозможно победить, то можно договориться с врагом.

— Договориться с пожирателями? С теми, кто уничтожает миры? — вновь вспылил только успокоившийся Зекар. — Ты предлагаешь договориться с убийцами Герона? С теми, кто не оставил ни одного камня от Оширской крепости?!

Сендельмен поставил защиту от прослушивания. У стен дворца было слишком много ушей, а маг не желал, чтобы кто-нибудь знал о срыве принца. Да и слишком хорошо он помнил себя в молодые годы, когда еще не был великим магом, усмехнулся колдун, и когда собственные родители стыдились сына, не унаследовавшего их силы.

— О чем нам с ними договариваться? Сколько людей они будут получать каждый день, неделю, месяц? Продлить агонию? К чему тогда было это испытание в Забытых землях? Зачем я вернул меч в Сердели, если королевство все равно падет? Все эти пророчества, они так же лживы, как и… — принц осекся.

— Как что? Как мои слова?

— Нет, — покачал головой Зекар.

Сендельмен подошел к принцу и присел напротив него.

— Пророчества, с ними не так все просто. И даже выполнение всех условий не означает, что в дальнейшем все будет хорошо. Но не выполни ты условия и не получи меч, то может быть, Сердели уже пали. Хотя, повторюсь, надеяться надо на себя, а не на туманные пророчества.

— Я и надеюсь… на себя, на гвардейцев… на тебя.

— Вот и хорошо, что на меня… знаешь, почему король назначил тебя главнокомандующим?

— Самочувствие отца ухудшается…

— Я сказал ему, что если он не уступит тебе власть и право принимать решения, то Сердели падут под его командованием. Я солгал, потому что король никогда не согласился бы на переговоры с мельхерами.

— Я тоже!

— Сегодня мне поступило сообщение от мажадов, они хотят поговорить со мной. Но я не могу вступить в переговоры без согласия короля или твоего.

— Нет. Я не буду вести переговоры с пожирателями и убийцами, — в этот раз уже без крика сказал Зекар.

— Хорошо, — неожиданно согласился Сендельмен.

— Это может быть ловушка, — заметил принц.

— Возможно, это и так.

— Но ты не будешь меня переубеждать, — догадался наследник.

— Нет, Зекар. В этот раз решение за тобой, а я приму его.

— Любое мое решение?

— Любое, — согласился Сендельмен.

Принц отвел взгляд и задумался. Гнев, злость и ненависть так и пылали в его сердце, но правитель должен был принимать решения разумом.

— Когда?

Сендельмен кивнул, правильно поняв своего воспитанника.

— Время для нас сейчас роскошь. Поэтому сейчас. И обещаю, я буду рядом с тобой, чтобы ни случилось. И если это ловушка, то я… как великий маг, — колдун, пошутив, усмехнулся, — поверь, я смогу защитить тебя, пока они будут вещать из своего мира и не придут в наш.

— Сендельмен, — позвал принц колдуна, который уже направился к своей башне. Маг обернулся и удивленно увидел, как принц поклонился ему, отдавая ему тем самым дань уважения за все то, что он сделал для королевства. Хотя сам королевский маг никогда не просил отдавать себе почести.

— Если мне не представится другого шанса, я благодарен тебе за все, что ты сделал для Сердели и для меня. И прости меня за резкие слова, они были сказаны мной необдуманно.

Сендельмен ответил низким поклоном. За его долгую жизнь только третий человек удостоился от него поклона. Двое из них были уже королями, а Зекару, надеялся маг, еще представится шанс надеть корону на голову и занять место на престоле, а его имя будет вырезано на дворцовой стеле, при условии, что она и Сердели не будут разрушены как Оширская крепость.

— Иногда не требуются и пророчества, — пробормотал маг, — чтобы предсказать чью- то судьбу по его поступкам.

Принц следовал за наставником, подумав, что в последние месяцы он все реже поднимался наверх башни. А ведь когда-то он бегал по крутой лестнице практически каждый день, а порой и несколько раз в день, когда его мучили вопросы, а честный ответ, он был уверен, мог ему дать только Сендельмен. К тому же юный принц верил, что маг знает все на свете.

Впрочем, сейчас, вопреки всему, принц также, как и всегда, верил в королевского мага.

Сендельмен работал не торопясь, он не хотел совершить ошибку хотя бы в одном символе. Хотя его очень и удивило, когда сегодня в отражении зеркала он увидел не себя, а надпись на старом языке. Переговоры. Мельхеры предлагали переговоры. Был ли маг удивлен? Еще как. Хотя если бы мажады не обратились со своим предложением, колдун и сам был готов предложить им сделку, поэтому он заранее и убедил короля отступить.

Каждый символ маг проверил трижды. После чего опустил портьеры, погружая комнату в полумрак. И только огонь свечей даровал свет.

Зекар стоял у двери, наблюдая за манипуляциями мага. Он впервые в жизни видел подготовку к древнему обряду, и хотя от страха было невозможно избавиться, страх не заставил его бежать, напротив, принц гордо вздернул подбородок. Он был готовый предстать перед пожирателями.

— Я буду твоим проводником. А ты должен следовать каждому моему слову. Если я скажу покинуть комнату, то ты выполнишь приказ незамедлительно.

Зекар кивнул.

Сендельмен пристально всмотрелся в лицо наследника. Он не поверил скупому кивку наследника, но надеялся, что сумеет оборвать обряд, если ощутит опасность для принца.

Маг произнес несколько предложений на певучем языке, незнакомом принцу. Черные свечи на секунду потухли, погрузив комнату в кромешную тьму.

— Не забывай, если я скажу бежать — беги, — все же напомнил маг и произнес еще одно заклятие, заставив все свечи вновь вспыхнуть.

Зекар сделал один шаг к магу и остановился, увидев тень в зеркале. Это был мажад. И принц, не обладая магией, почувствовал его разрушительную энергию.

— Не двигайся, это всего лишь иллюзия, — предупредил колдун.

За фигурой мажада появились еще два силуэта. И вот их лица были не скрыты черным балдахином. Сендельмен удивленно рассматривал человека и дракона. Мужчина был довольно молод, но его взгляд был потухший. А дракон вопреки законам своей расы был стариком. Три фигуры озирались по сторонам, пока не сосредоточили взгляды на принце и маге.

— Вы ответили на наш зов!

Зекар вздрогнул. Голос принадлежал женщине. Пожирательнице!

— Меня зовут Сендельмен, я первый маг и советник короля Сердели. А это принц Зекар, и он готов выслушать ваше предложение.

Пожирательница протянула руку, прикасаясь к зеркальной поверхности. Но едва ее пальцы соприкоснулись с преградой, она с шипением отдернула руку.

— Это мера предосторожности, — пояснил маг.

— Ваше недоверие излишне, — заявил мужчина позади пожирательницы. — Мы желаем остановить войну и происходящее.

— Неужели? — не скрывая сарказма и иронии в голосе, спросил принц, делая вопреки приказу мага шаг вперед, к зеркалу.

— Зекар, — попытался урезонить принца маг.

— Вы напали на мое королевство! Вы убиваете моих подданных! И вы хотите остановить это безумие? Так отзовите своих сородичей!

— Это не в нашей власти, — в этот раз голос девушки не скрыл нотки недовольства. — Мельхеры подчиняются только королеве, а она не отзовет слуг, ибо плен одного мира убьет наш народ.

— Тогда, что вас заставило предложить переговоры? — вспылил Зекар. — Желаете насладиться нашим падением и унижением? Желаете, как и Оширскую крепость, сравнять Сердели с землей? Что же, мы ждем вам, ведь просто так мы не сдадимся. Мы будем сражаться до последнего вздоха! И умрем с честью.

— Оширская крепость пала? — тихо спросил мужчина в зеркале.

— Пала, — насмешливо повторил Зекар. — Вы убили всех.

В комнате воцарилась тишина. Противника разглядывали друг друга. Но никто не спешил нарушить напряжение, которое можно было ощутить. Воздух в комнате был спертый и тяжелый из-за скопления магии. И Зекар с трудом сдерживал желание бежать прочь.

— Есть один шанс, единственный шанс дать мельхерам энергию, не совершая убийства людей, — первым нарушил тишину дракон. — И мы надеемся на вашу помощь, — еще тиши добавил он.

Зекар обеспокоенно взглянул на Сендельмен. Он не верил ни одному слову трех незнакомцев. Но маг был прав, надежда — это все, что осталось у Сердели.

— И что нам надо сделать для этого?

— Для начала впустить нас в ваш мир…

Пожирательница не успела закончить фразу, когда принц Сердели горько рассмеялся.

— Впустить в мир, чтобы убедиться в лживости ваших слов? А вы? Человек и дракон, почему вы служите ей?

Бертейну нечего было ответить на обвинение. Он никому не служил, но даже он не верил, что их задумку можно осуществить. А с другой стороны, он боялся, что это возможно, а он много тысячелетий назад предпочел выбрать легкий путь. Поторопился. Ведь мажадам потребовались бы годы и десятилетия чтобы уничтожить мир. А дракон вместо того, чтобы все эти годы искать выход, чтобы больше никогда пожиратели не угрожали другим мирам, избрал самый легкий путь, позволил уничтожить один мир и запереть пожирателей. Но годы, проведенные в темницы, позволили ему увидеть и другую сторону мажадов. И пока не был проведен обряд с той же Джоной, она не была чудовищем.

Ортон Хотон не выдержал взгляда принца. Вот он ощущал свою вину больше чем дракон и кто-либо. Оширская крепость была уничтожена… в это трудно было поверить. Ортон помнил день, когда пограничная застава стала обрастать камнями и панцирями. Уже при нем крепость стала легендой. А сейчас прошлое исчезало. Как будто кто-то проредил страницы книги, вырвав листы со смазанными чернилами. И однажды из толстого тома книга превратится в тоненькою брошюру. Листы которой истлеют или сгорят в жажде мажадов.

Хотон вдруг подумал, что прожитые годы — один страшный кошмар, а настоящая жизнь кипела здесь, в Сердели, когда он знал ради чего жил и ради чего умер. И пусть он совершил много ошибок, он искупил их своей кровью, когда сражался с перунцами.

Ортон видел в чертах принца отголоски лиц прошлых королей. Одна династия с основания королевства и до сегодняшних дней. И вот сегодня, возможно, перед Хотоном стоял последний принц Сердели, которому не суждено было уже стать королем. «И это моя вина».

— Если мы не попытаемся все исправить — вам не выстоять.

Хотон вздрогнул, когда услышал слова Берта, дракон и сейчас был готов с легкостью отдать свою жизнь ради цели, которую видел.

Сендельмен настороженно следил за переговорами, если конечно ненависть принца и пожирательницы можно было принять за диалог. Защита трещала по швам, и колдун подумал, что сейчас откроется портал между мирами, чего он допустить не мог. Впустить их в Изолеру? Это была не сделка, дающая надежду, а самоубийство.

— Отойди, Зекар, я закрою проход.

Берт знал, что убедить человека и мага передумать будет невозможно, а также он знал, что это только вопрос времени, когда все пожиратели ворвутся в Изолеру. И он верил в Джону, в то, что она действительно выполнит обещание и попытается спасти, нет, не людей, а свой народ. Ведь путь разрушения когда-нибудь уничтожит и их.

Дракон прикоснулся к девушке, привлекая ее внимание, желая успеть задуманное раньше, нежели колдун прервет общение.

— Не забывай, ты обещал мне.

Ортон усмехнулся, наблюдая за старым другом. Он вспомнил тот день, когда защитил семью перуского купца. Он был готов сражаться с ними на поле боя, но не убивать невинных детей. Поэтому тогда он и выступил против толпы. Тогда он не боялся за собственную жизнь, потому что у него не было и тени сомнения, что это правильное решение.

Странно, но он не мог вспомнить лицо купца, но помнил лицо его жены, а также сына и дочери. Тогда было так легко и просто сделать выбор, намного легче, нежели далось ему новое решение.

Дракон был готов отдать свою жизнь, но и Ортона давно уже не радовало бессмертие. А может, он никогда его и не желал. Ведь если дракон позволил бы ему умереть, то сейчас Сердели не угрожала бы опасность, а Ошир — оплотом стоял на границе.

Решение он принял, когда разговаривал с драконом после многих лет тишины, но старому другу он не сказал ни слова. Зачем? Ведь Ортон боялся передумать и боялся, что сил не хватит самому оборвать жизнь. Покой он не обрел при жизни и боялся, что не обретет его и после смерти. Так что он не верил своим словам, которые должны были обмануть только дочь.

— Чтобы я нашел покой, останови это, Джона.

Защиту круга нельзя было покидать, но Ортон сделал один единственный шаг, прикоснувшись к преграде, а затем проваливаясь в нее, открыв своей смертью проход между мирами.

Сендельмен оттолкнул принца к двери, ведь зеркало взорвалось на сотни маленьких осколков, открывая портал. Колдун понял, что совершил ошибку, ведь уже не все мельхеры были заперты в одном мире. Заклятие, которое их там удерживало, рушилось. Так что вместо зеркала, в комнате появились двое гостей — пожирательница и старый дракон. И это были не бесполые тени…

Глава 40

— Уходите, ваше высочество, немедленно! — крик Сендельмена взорвал тишину, после того, как последний зеркальный осколок осел на ковер. И в этих десятках осколков можно было увидеть четыре, замершие на какие-то секунды, фигуры.

Зекар, однако, не предпринял попытки к бегству, он отрицательно мотнул головой, наблюдая за пришлой гостьей.

— Я не собираюсь больше бежать!

Впрочем, Джона и не пыталась напасть на человека или мага. Она ощутила смерть отца, ведь энергия смерти была так притягательна. И девушка испугалась, когда поняла, что желает выпить ее, чтобы утолить голод. Сдержалась, хватило сил, но это ее по-настоящему испугало. Всемогущие мельхеры, их боялись во всех мирах, но они были рабами собственной жажды и голода. Оказывается, они были более несвободны нежели даже люди.

А потом Джона ощутила злость, когда посмотрел на дракона, подумав, что это он склонил ее отца к его поступку.

Она протянула руку и прикоснулась к Берту, чувствуя тепло его кожи через перчатку. Ей надо было всего лишь захотеть, и в какой-то момент ей даже захотелось, чтобы дракон попытался защититься, чтобы использовать против него силу. Но он просто стоял и смотрел, позволяя ей принять решение.

— Мне жаль, — только и прошептал Бертейн.

Черный капюшон скрывал слезы, застывшие в глазах Джоны, хотя она даже не думала, что умеет плакать. Ведь слезы были слабостью, свойственной людям и представителям магических рас, но не мельхерам.

— Ты знал… — обвинила она.

— Ты не поняла… он сделал это вместо меня. Хотя напрасно.

«Не прикасайся ко мне», — подумала Джона, ведь управлять своими желаниями становилось все сложнее. Она хотела забрать жизнь дракона, затем человека и мага. Но Бертейн просто смотрел на нее и ждал. Он догадывался о той гневной бури, что полыхала в ней, догадывался о ее ненависти, но ничего не делал. Ведь сейчас именно от решения Джоны зависело будущее мельхеров, Изолеры и других миров. Убей она всех в этой комнате, и тогда ей хватит силы открыть проход. И это будет концом истории еще одного мира.

«Чтобы я нашел покой — останови это, Джона». Девушка вырвала руку из захвата дракона. Себе она уже не доверяла. А может вернуться, мелькнула мысль, пройти обряд инициации и уже без боли и сожалений забирать чужие жизни.

А дракон, не обращая внимание на мага и человека, подошел к черной портьере и сдернул ее, впуская в комнату свет. Солнце, Берт закрыл на мгновение глаза, он уже не надеялся увидеть его.

— Посмотри на этот мир. Неужели он не достоин быть спасенным?

Джона едва не отскочила в ужасе, когда увидела свет, проникший в комнату. Она подумала, что это пламя, ведь в ее мире давно не светило солнце и всегда царил полумрак и песчаные бури. Несколько шагов, и пожирательница недоверчиво посмотрела на открывшуюся панораму с высокой башни колдуна. Цвета, их были десятки и сотни полутонов. Деревья и цветы в королевском саду, город из камня с разноцветными крышами. И людьми на улицах. Джона вздрогнула и посмотрела на птицу, которая примостилась на карнизе и запела. Жизнь, вот что увидела пожирательница вокруг себя, она увидела жизнь. И поспешно отошла вглубь комнаты, прячась за ее стенами, чтобы не забрать эту жизнь.

— В моем мире меня тоже учили только брать и думать о собственном благе.

Сендельмен, поколебавшись, все же подошел к пожирательнице, ведь пока она смотрела на мир за окном, он считывал ее эмоции. И к собственному удивлению он вдруг осознал, что они емузнакомы. Когда-то и он смотрел на Сердели таким же взглядом, будто не верил, что жизнь бывает такой.

— Твой мир? — эхом спросила пожирательница, не предпринимая попытки напасть.

— Магестерия.

— А сейчас? Почему ты здесь?

Колдун медленно стал убирать свечи и осколки разбитого зеркала.

— Сейчас не имеет значения, почему я здесь. Важнее, что вы можете предложить нам.

Джона настороженно смотрела по сторонам. Она чувствовала силу колдуна. И ей хотелось не только выйти на улицу и прикоснуться к той жизни, которая там проходила, ей было интересно изучить и кабинет мага. Но сейчас и впрямь не было времени. К тому же девушка ощущала жгучую ненависть. Принц Сердели и не пытался скрыть своего отношения.

— Почему вы хотите помочь нам. Разве пожиратели знают что-то о милосердии?

— Мельхеры, — поправила Джона. — Не пожиратели и не мажады.

— Сути это не меняет.

— Для тебя, но не для меня.

— Некогда мельхеры были созидателями, — вмешался в разговор дракон. — Они создавали, а не разрушали миры. Но они были прокляты и превратились в чуд… — Бер'тис осекся, не желая вызвать гнева Джоны, — разрушителей. Но все можно изменить. Снять проклятие и вернуть мельхеров в их собственный мир, из которого они были некогда изгнаны.

— Это возможно? — с недоверием спросил Сендельмен.

— Мы надеемся, что возможно, — осторожно ответил Бер'тис.

— Но вы не знаете.

— Нет, не знаем. Я не буду лгать. Это один шанс из миллиона. Но ради спасения Изолеры, мы все должны попытаться.

Сендельмен и Зекар переглянулись. Древние пергаменты и письмена хранили прошлое людей, магов и других рас, населяющих Изолеру. Но в них едва упоминалось о пожирателях.

— В Изолере вы не найдете информацию о своей расе, — заметил Сендельмен.

— Я собираюсь призвать древнего демона, возможно, он согласится помочь нам.

При упоминании демона, колдун и принц подумали о полученном послании.

— А что если мы сможем указать вам, где найти аваров в Изолере, — осторожно поинтересовался колдун.

— Я бы сказал, — печально улыбнулся дракон, — что Изолера изменилась за то время, пока меня здесь не было.

— Все зависит от того, сколько лет тебя здесь не было.

Бертейн вздохнул. Речь шла о слишком большом промежутке времени, даже для колдуна.

— И где нам искать демонов?

Сендельмен вопросительно взглянул на принца. Зекар не желал предать драконов. От них он видел только помощь. Но ведь и они искали способ остановить мельхеров.

— Вам надо попасть в Тар Имо.

Бер'тис вздрогнул. Он не ожидал, что возвращение в Изолеру сразу приведет его домой. Дом. Дракон вздохнул, а остался ли Тар Имо домом? Ведь Берт помнил свое возвращение в Тар после смерти Ласара. Тогда он искал повод, чтобы вновь бежать. А теперь спустя столько лет вновь увидеть Тар и сородичей.

Берт следовал за принцем и колдуном, которые вышли в сад, чтобы дракон смог обратиться. Но вот только одалим и сам не знал — сможет ли он сбросить с плеч возраст и вернуть себе свои способности.

Он и забыл какого это — летать и чувствовать свободу.

— Ты сможешь обернуться?

Бертейн усмехнулся, услышав вопрос колдуна. К тому же он и сам не знал ответа.

— Пока не попробую — не узнаю.

— Кто ты? — спросил Сендельмен.

Дракон мог произнести свое имя, но вместо этого он попросил всех отойти на десятки метров. Берт поднял руку, солнце, оно не только согревало, но давало энергию и силу. А затем он сделал то, что не осмеливался многие годы — обратился к жрице Алике. Возможно, она услышала обращенную к ней молитву, возможно, солнце вдохнуло энергию в дракона, а может быть сам мир Изолеры желал помочь одалиму получить ответы. Но уже спустя несколько минут дракон поднялся в небо.

Принц желал отправиться в Тар Имо с драконом, но, увы, он не мог покинуть столицу. Он собирался возглавить армию и идти на запад, чтобы остановить армию противника и не допустить разорения земель.

Сендельмен тоже оказался перед сложным выбором — или отправиться сразу с принцем или же последовать к королевству драконов, чтобы вернуть почти угасшую надежду. И все же он решил остаться в Сердели, подумав, что кто-нибудь из драконов или демонов даст о себе знать. Когда-то он пообещал себе, что его жизнь принадлежит Сердели. И вот настало время выполнить обещание, пусть и данное самому себе.

Эгр пытался закрыть Витни от града камней и земли, осознавав, что он останется с ней погребенным в этой яме, куда они провалились. Ее сердце билось так тихо, что орк даже не слышал его стука, а может, это бараны заглушили остальные звуки.

— Рано, — прошептал Эгр.

Он всегда знал, что однажды предки сыграют для него погребальную песню, но никогда не думал, что это произойдет так рано. Пока наконец-то не осознал, что предки пришли не за тем, чтобы проводить его в великую степь, нет, они пришли, чтобы помочь.

«Сражайся».

«Старые туннели под землей».

«Мы поможем тебе».

Голосов было так много, что Эгр с трудом различал их слова, но это было и не важно, он чувствовал их поддержку, будто они стояли рядом с ним и защищали его, как он Витни, от камней. Они указали ему путь, но затем исчезли, ведь они не могли долго находиться в мире живых.

А следующие два часа практически стерлись из памяти орка. Прежде чем яму завалило, орка сумел найти, вернее раскопать вход в туннель. Об этих потайных ходах забыли в Оширской крепости, хотя много лет назад они спасли осажденных. Но время для обычных людей было так быстротечно, что они забыли и о туннелях, как и о многом другом.

Туннель в некоторых местах завалило, а в других он был слишком узок. К тому же Эгр тащил за собой Витни. Она все еще оставалась без сознания, что, возможно, было и к лучшему. Несколько раз орк терял надежду, он думал, что не в состоянии сделать ни одного шаг, и возможно, он сдался бы, но сердце Витни продолжало биться в груди. Тиши с каждой потерянной минутой в туннеле, но оно продолжало бороться за жизнь.

В какой-то момент Эгр все-таки остановился. Он не видел куда ползти, а туннель разветвлялся на три прохода. Воздух был настолько спертым, что орк едва и сам дышал, борясь с желанием закрыть глаза. Но затем, принюхавшись, он ощутил запах трав, ему показалось, что пахло полынью и другими цветами. Но они не росли в Сердели. Орк вновь пополз, и когда он увидел проблески света, то недоверчиво сделал последние рывки, оказавшись в небольшой пещере. Сверху, из расщелины, и лился солнечный свет.

— Витни…

Эгр протер лицо девушки от грязи и осторожно похлопал ее по щекам, пытаясь разбудить ее ото сна. Но у нее не дрогнули даже ресницы. Эгр отцепил от пояса два меча — один свой, другой Витни, которые волок за собой в туннели, и направился, правда, держась за камни, к выходу из пещеры.

В лицо ударил порыв ветра и снег, но орк сделал эти несколько шагов, чтобы с возвышенности в горах, куда привел его туннель, увидеть новую долину. Два часа, орк усмехнулся и покачал головой, солнце взошло на востоке: в туннеле он провел гораздо больше времени, нежели думал. А ведь до него доносились взрывы и грохот, да и туннель несколько раз заваливало землей, но он каждый раз расчищал обвал, стремясь вырваться на свободу. Но теперь, с вершины горы, он видел только армию противника. Люди, драконы и орки ушли. Так что обратиться за помощью было не к кому. А армия противника, судя по всему, не спешила продолжить путь.

Эгр отошел в тень выступа, увидев Алерну. Колдунья шествовала по снежному полю, как по царственной дороге к трону. Только вместо ковра из красных цветов, она шествовала по снегу, окрашенному в цвет крови. Наверное, в мечтах, подумал орк, она уже примерила корону сердельских королей. Хотя, скорее всего, она прикажет выковать себе другую корону — более роскошную и величественную. Если, конечно, успеет, ведь за ее спиной находились мельхеры, которые желали свободы не меньше, нежели она жаждала власти…

Глава 41

Рядом с границей Тар Имо по совету колдуна Бертейн приземлился. И почти сразу обратился в одалима. В этот раз это оказалось сделать гораздо проще, нежели обратиться в дракона в королевском саду Сердели. Берт не видел себя со стороны, но он сбрасывал оковы старости. И сейчас он выглядел зрелым мужчиной, а не ветхим стариком. Морщины на его лице разгладились, а взгляд стал более зорким.

Одалим вдохнул чистый воздух Изолеры и с жадностью взглянул на пронзительное чистое небо. Полет взбудоражил его воспоминания. А солнце согревало его, будто радовалось его возвращению…

Все в Изолере было другим, нежели в ее мире, запрокинула голову Джона. Она хотела скинуть с себя балдахин и кожей ощутить тепло.

— Здесь так много жизни, — раздался ее тихий шепот.

А там была только смерть, подумал дракон, наблюдая за девушкой, которая присела на корточки, разглядывая бабочку, пьющую нектар цветка.

Дракон отвел взгляд и посмотрел на границу. Когда-то она пропускала представителя любой расы, который не замышлял зла. А теперь, как успел рассказать Сендельмен, драконы укрылись в Тар Имо за защитной стеной магии, огородившись от всех, в том числе и от людей. И только стража с советом драконов решала, кого допустить в королевство.

Берт помнил другое время и не понимал, почему все так изменилось. Не понимал, когда драконы разочаровались в Изолере, что перестали вмешиваться в конфликты людей и других рас. Теперь драконы света покидали свое королевство только в случае войны с Дрейфусами.

Берт прикоснулся к прозрачной границе, предупреждая стражу о гостях. А затем он настороженно замер, разглядывая небо и желая увидеть своих братьев или сестер. Но он ждал их появления не только с надеждой, но и со страхом. Прошли тысячелетия. И теперь он гадал, сохранили ли драконы память о нем и его падении. И как они его встретят в Таре? — с ненавистью и осуждением, или же попытаются понять, что заставило его принять решение о спасении друга.

Дракон отвел взгляд от бескрайнего неба и посмотрел на Джону. Она потеряла отца, но за прошедшие сутки она ни разу не упомянула об этом. Она вообще почти не говорила, с любопытством и недоверием изучая новый мир.

— Почему мы не можем пройти границу? Почему твой народ заставляет тебя ждать как попрошайку?

Порой Берт и забывал, что мельхеры не похоже на его сородичей. И речь шла не только об их разрушительной силе. Все мельхеры были связаны со своей королевой. Они не нарушали ее приказа, не задумывались о том, чтобы предать ее. И даже их жажда была ничто по сравнению с верностью королеве и сородичам.

А драконы были свободны. Каждый из них мог совершить ошибку. И вот худшей карой было осуждение в глазах сородичей. Поэтому Берт и торопил встречу с драконами, чтобы узнать об аварах, но с другой стороны, он боялся прочитать ответ на свой вопрос в их глазах.

Берт так задумался, запутываясь в собственных ошибках, сомнениях и вине, что даже не заметил тень дракона в небе.

Промелькнула даже мысль, что дракон использовал портал, но Берт отбросил ее, с любопытством разглядывая лицо незнакомого одалима. Вздох облегчения сорвался с его уст, он все же не был готов увидеть того, кого знал, казалось правда, в прошлой жизни. Но затем другая мысль, что, возможно, в живых из старых знакомых никого не осталось, кольнула сердце. И впервые Бертейн позволил себе подумать о родителях. Все эти тысячелетия он гнал от себя эти мысли, надеясь, что они забыли о нем. И хотя в это он не верил, все же надеялся, что они смогли жить дальше, потеряв надежду на его возвращение. А может, закралась и другая мысль, они и не желали его возвращения…

Калид не поверил, когда Селений вновь вызвал его, чтобы поделиться следующим видением. В последнее время жрец видел слишком много видений, хотя, как догадывался Калид, Сел не делился всем что видел. А возможно, и жрица Алике ему запретила все рассказывать совету драконов. К тому же сам жрец не торопился самостоятельно принять участие в борьбе с мельхерами, каждую свободную секунду он проводил с женой, которая со дня на день должна была подарить ему ребенка. И даже весь совет драконов с интересом следил, с какими способностями родится малыш и унаследует ли он от матери ундины ее возможности.

Сар’тей практически поселился в доме Селения. Удивительно, но даже нашествие мельхеров его заинтересовало меньше, нежели предстоящее рождение ребенка.

И у Калида вновь закралось сомнение, что Сар и Мер'тей знают намного больше о пожирателях, нежели говорят. Но двое магистров развеяли его сомнения.

«Драконы не могут победить мельхеров, увы, даже заново их запереть нам не удаться. Но авары, возможно, подскажут вам ответ».

«А мы столько раз спасали Изолеру, что сейчас пришло ваше время».

Первый и второй магистр Тара, Калид смотрел в глаза каждого из них и никому не решился рассказать правду о прошлом драконов. И эта тайна мучила одалима. Да и невозможно было вечно утаивать от них правду. Так что после истории с мельхерами, Калид и Эльвира собирались все рассказать совету драконов. Ведь никто не знал, когда прошлое ворвется в их жизнь.

К тому же оставался Лар. И вот недоговаривать и скрывать правду от друга было сложнее всего.

Но сейчас, Эль была права, надо было сосредоточиться на проблеме с мельхерами, подумал Калид и попытался непредвзято посмотреть на Бер’тиса. И это было сделать непросто. Ведь этот дракон успел стать легендой для своего народа, да и для всех рас Изолеры. Мало уже кто помнил имя Гелес'тея — первого магистра Тара, который привел свой народ в Изолеру. А ведь он был тоже героем, который ушел, чтобы сохранить тайну драконов от мира и от них самих.

Но сейчас Калида интересовал Бертейн. Вот только после разговора с Маракам он и сам не знал, кого ожидал увидеть. Но вот стоило ему только поймать взгляд дракона, и Калид все понял про этого одалима. Да и в чем по сути была его вина? Он спас друга, который и призвал пожирателей. Но мельхеры и сами могли прийти в Изолеру и любой другой мир. Но вот запереть разрушителей в одном мире… Эль сказала, что за тысячелетия мельхеры могли уничтожить тысячи миров, если не были бы заперты. И это тоже была правда.

— Для меня честь знакомство с тобой, — произнес Калид, вспомнив все, что знал об этом драконе, который и сегодня, судя по его спутнице, не опустил руки, а продолжал сражаться, надеясь защитить миры от мельхеров. Калид поднес руку к груди. — Пусть Алике хранит тебя!

Бер'тис растерялся, чего с ним никогда не происходило. Он боялся встретить взгляд незнакомого дракона, боялся, что ему придется назвать свое имя и объяснить, что его привело сюда. Но этот незнакомый дракон смотрел на него таким взглядом, что было понятно, что он знал, кто перед ним, и не осуждал.

— Драконы хранят память обо мне?

— Как о великом воине и в то же время как о миротворце.

Берт посмотрел на Джону, не вмешивающуюся в разговор, и покачал головой.

— Значит, вы не знаете всей истории.

— Знаем, — тихо ответил Калид.

— И не осуждаете?

— Мы не судьи, — после короткой заминки ответил седьмой магистр Тара. — Ты представишь меня своей спутнице?

— Меня зовут Джонтейн. И я могу сама за себя говорить.

Калид не испытывал страха перед этой девушкой. Да и не ощущал он в ней зла. Марак говорил что-то об инициации, которую девушка явно не прошла, если решилась с одалимом прийти в королевство драконов.

— И что тебя привело в Тар Имо, Джонтейн?

— Я буду говорить только с советом драконов, а также с аварами, которые находятся в вашем королевстве.

— В Тар Имо сейчас нет ни одного авара. А совет драконов запретил мельхерам перейти границу.

Девушка нахмурилась. Она была уверена, что дракон, как и все, будет испытывать страх, но он смотрел на нее скорее с грустью, нежели со страхом и ужасом. Джона подумала о смерти отца, он отдал свою жизнь, чтобы позволить им прийти в Изолеру. А теперь между шансом выполнить его последнюю просьбу и ответами стоял этот дракон. Джона подошла к одалиму, проигнорировал окрик Бер’тиса:

— Я все равно пройду эту границу, и лучше не заставляй меня использовать силу.

— Хотела бы — уже использовала, — возразил Калид. — Но ты не убийца, пока что.

— Это можно исправить, — с вызовом бросила Джона.

— Не слушай ее! Она желает помочь!

Калид перевел взгляд с девушки на дракона.

— Как? Никто не знает, как остановить мельхеров.

— Я и не собираюсь остановить свой народ! И я не позволю вновь запереть нас в мертвом мире!

— Тогда зачем ты здесь? Ведь ты пока еще даже не настоящая пожирательница. Эту границу тебе не пройти, да и меня, поверь, будет убить нелегко.

— Мы хотим спасти и Изолеру, и мельхеров, — отстраняя девушку, объяснил Бертейн.

— Всех спасти… и как? Ведь в прошлом тебе это не удалось.

— Потому что я и не пытался… — тихо признался одалим. — Я хотел остановить их, но сейчас я должен исправить свои ошибки.

— Это возможно?

— Не знаю… мы не знаем ответа на этот вопрос. Поэтому и прибыли сюда, маг Сердели сказал, что мы сможем найти здесь аваров. А мне надо попасть в айдан одного могущественного демона, но вызвать его, сейчас, боюсь, у меня не хватит сил, к тому же не уверен, что этот демон пожелает мне помочь.

— Да уж, этот демон не очень-то дружелюбен.

Бер'тис нахмурился.

— Между прочим, ты так и не представился.

— Калид, но мое имя тебе точно ничего не скажет… Но демонов в Таре, как я сказал, нет.

— И где нам найти их? Времени, к сожалению, почти нет. Через несколько дней две армии сойдутся в поединке. Но вот только никому не выстоять против мельхеров. А колдунья, сколь могущественна она ни была бы, она не сможет долго удерживать мельхеров.

Калид сам настоял, что лично встретит двух странных гостей — дракона и мельхера. К тому же слова Селения давали большую пищу для размышлений. «Мельхеров может спасти только мельхер». В ту секунду, когда Калид услышал эту фразу, то подумал, что жрец в предвкушении пополнения своей семьи, не понимал всей серьезности ситуации. Но он, скорее всего, как и жрица Алике, просчитывая траектории — увидел путь, но почему-то не стал рассказывать подробности. А вот сейчас выбор надо было сделать Калиду — или поверить словам девушки или отказать ей в помощи.

— Что же, если вы ищете аваров, то так и быть, вы сможете их увидеть.

— Когда? — вновь оживилась Джона.

— Так как мы не хотим допустить уничтожение Сердели, то сейчас.

В этот раз удивился не только Бертейн, но и пожирательница. Девушка отскочила в сторону, с трудом поборов желание воспользоваться своей силой, когда услышала незнакомый голос позади себя. И вот откуда на границе появился человек, Джона не могла понять. Пожирательница отступила еще на шаг, ведь все ее инстинкты твердили об опасности. Память других мельхеров подсказала ответ, кто перед ней.

— Ты демон.

Эльвира пожала плечами. Она себя демоном так и не осознала. А уже в следующую секунду равнина перед Тар Имо исчезла, растворяясь в тумане, и все перенеслись в айдан Мак Шонри. Эль перенесла всех в библиотеку, желая избежать встречи со своим дедом. Но ее попытка избежать разговора не увенчалась успехом. Старый демон уже поджидал их. Хотя старым он был только по прожитым годам, ведь выглядел он еще довольно молодо.

Демон сидел в кресле, и Эль невольно поморщилась. Прошло три года, как она узнала, что у нее есть родня в мире демонов. Тогда и началось ее обучение у деда использовать свою силу. Ей казалось, что она стала понимать аваров, но она никогда не задумывалась, что и Мак Шонри узнал ее слишком хорошо. И судя по начатой третьей бутылки вина, он уже не один час поджидал ее.

— Я позволил тебе найди айдан Эскандара. Но ты решилась без разрешения вторгнуться на территорию высшего демона. А теперь ты притащила в мой дом — эту тварь.

В следующую секунду все произошло так быстро, что никто не успел отреагировать на действия Джоны. Девушка в ответ оскорбление бросилась на авара. Но она успела сделать всего лишь один шаг, когда кнуг авара ужалил ее как змея, а затем отбросил в сторону, ударяя о стеллажи книг.

Бертейн попытался защитить девушку, но в руках демона ожил второй кнуг. И одалим приземлился рядом пожирательницей.

— Хватит! — Эльвира посмотрела в глаза деда.

— Эта тв… она напала на меня, в моем собственном доме!

— Ты первым оскорбил ее. Отпусти их.

— Ты авар, а не человек.

— А это позволь решать мне. Отпусти их, прошу.

Мак Шонри убрал кнуги и покачал головой. Внешне, казалось, что он успокоился, но вот его рога накалились докрасна, демонстрируя его настоящие эмоции.

— И дракон и… она, они должны уйти.

— Мы и так собирались уйти, — проворчала Эльвира, наблюдая, как Калид присел рядом с Бертейном, помогая тому встать.

— То есть ты уйдешь с ними?

Эльвира подошла к деду, с отцом ей все же было гораздо проще договориться. Хотя она и была удивлена, что он тоже сегодня не поджидал ее, чтобы вновь прочесть лекцию о том, что она не должна вмешиваться в дела людей.

— Если кто-то угрожал бы твоему айдану, неужели ты бежал бы?

— Так все это ради Изолеры? Тогда я могу договориться с этими разрушителями. Они получат свободу и смогут пожирать другие миры, а Изолеру они оставят в покое.

Эльвира вдохнула. Она привязалась к каждому демону, пополнившему ее род, но осознать, что ее и их ценности разнятся порой было сложно. И уж такой ценой спасти Изолеру она не хотела.

— Нам надо вновь встретиться с Мараком.

Мак Шонри взял со стола недопитую бутылку вина.

— Они могут остаться, но ненадолго.

Древний высший демон покинул библиотеку, громко хлопнув дверью, выражая этим свое недовольство. Но не успела дверь захлопнуться, как ее вновь распахнули.

— Крики деда были слышны во всем айдане…

Даре осекся, поспешно ища взглядом ту, чьи мысли ворвались водопадом в его голову. И через мгновение он уже сидел на корточках перед девушкой, закутанной в черный балдахин.

— Осторожно, — тихо сказал Калид.

Но Дарсу не нужны были слова, ведь стоило ему войти в библиотеку и на него просто обрушился поток мыслей. Разделить их не составило труда. Дракон, Бер'тис, того мучили тени поступков и тени ушедших, а также огромное желание все исправить, а потом найти покой. Даре хотел найти слова утешения для него, но вот девушка на полу, которая уже оправилась от боли после удара кнутом, кричала так громко, что дракон бросился в первую очередь к ней. На какое-то мгновение, чтец даже подумал, что она кричит вслух, но это был безмолвный крик. Мысли, сотни мыслей спиралями переплетались в голове пожирательницы. Ведь ее мозг был устроен по-другому, нежели у драконов, людей и даже демонов.

Пожирательница одновременно прослеживала несколько веток мыслей. Даре вспомнил о трех мельхерах перед Оширской крепостью. Он уже тогда отметил их коллективный разум, но вот только между теми, закутанными в черное фигурами, и этой девушкой была огромная пропасть. Те были разрушителями. Они давно уже перестали чувствовать настоящие светлые эмоции, а на их руках было столько убийств, что они забыли, что значит любить или испытывать настоящую боль. Все что у них было — это жажда и преданность королеве.

А эта девушка была другой. В ней было очень много ненависти, гнева, злости… А также страха… Она боялась за свой народ, боялась обряда, который ей предстояло пройти и страшилась за будущее матери, ожидавшее всех королев. Ведь преданность королеве закреплялась магически, и отголоски обряда заставили даже Дарса нахмуриться.

Боль от смерти отца, от того, что мир Изолеры был так прекрасен, а она боялась превратить его в пустыню и боялась, что после обряда ничего не почувствует, забирая чужие жизни. И жажда, она тоже сводила с ума.

Даре был уверен, что мельхеры заслуживали только ненависти и уничтожения, но сейчас он уже не был уверен в этом. Даже бешенная собака огрызается, пытаясь спастись. А хищное животное готово перегрызть глотку любого разумному, защищая детенышей. А мельхеры хотели выжить.

— Давай я помогу тебе подняться.

Даре протянул руку, и на нее девушку посмотрела со страхом. Ведь к мельхерам боялись прикоснуться, опасаясь, что они заберут жизнь. И при прикосновении трудно было бороться с жаждой.

Черное покрывало мешало рассмотреть демона, который правда, как и женщина, открывшая портал, оставался в облике человека. Но его сущность была такой же, как и у древнего демона, посмевшего занести на нее кнуг.

Джона хотела сорвать это одеяние, но только королева имела права ходить с открытым лицом. И эти ритуалы и традиции — они тоже были ей ненавистны. Порой Джоне казалось, что она проживала не свою жизнь, но все же это было лучше, нежели осознание, что следующий ритуал лишит ее и этой жизни и права выбора. К тому же нос под тканью чесался, но девушка не осмеливалась предстать пред всеми без него. Хотя она и нарушала правила, когда бегала к Бертейну.

Даре улыбнулся. Девушка справилась со всеми своими эмоциями. Это было очень любопытно, но она поставила блок, позволив им бушевать в сознании, но не подаваясь им в настоящий момент. И в какой-то момент это дурацкое покрывало всплыло в сознании.

— Так сними его, — посоветовал дракон.

Джона испуганно отступила от Дарса.

— Ты прочел мои мысли? — подозрительно уточнила она.

— Мы не враги тебе, — продолжил чтец, подумав, что он точно не враг. — И цели у нас одинаковые.

— Я не боюсь вас.

Ложь, подумал Даре. Авары, как и мельхеры, были бессмертны. И пока последние уничтожали миры, авары оставались в стороне, потому что им было все равно. Они не пытались сражаться с мельхерами, они не пытались найти способ их убить. Но сейчас все изменилось. И хотя Мак Шонри покинул библиотеку, отказав в помощи, но Даре прекрасно читал в его сознании, что, если мельхеры будут угрожать хоть одному члену его семьи, он изменит свое отношение. И хотя лампа Изидора служила для того, чтобы запирать в хаосе высших аваров, которые были бессмертны, старый демон был готов рискнуть и изменить ее предназначение, сделав ее оружием против мельхеров. И если Даре еще несколько минут назад был готов помочь Мак Шонри в его задумке, то сейчас он не желал смерти этой девушке и тем более не желал ей судьбы быть запертой в хаосе.

— Страх заставляет нас порой идти в наступление, нежели признаться в нем и найти путь мира.

— Кто ты?

— Тысячелетия, долгие тысячелетия мельхеры прибывали в уверенности, что их бессмертию ничего не грозит. Да, Бер’тис заточил вас в одном мире. Но вы сохранили свои жизни. Хотя ваше существование и стало жалким. Но теперь все изменилось. Возможно, мы не сможем защитить Сердели, возможно, вы успеете уничтожить часть Изолеры, но поверь, мы найдем способ уничтожить вас. Ради спасения невинных… Даже если мы этого и не хотим. Но если, как ты думаешь, есть хотя бы один шанс изменить вас и погасить пламя вашей жажды, помоги нам, помоги своему народу и самой себе.

— Мы не всегда были пожирателями миров, — глухо произнесла Джона, вспоминая то, что еще недавно было скрыто от нее. — Было время, когда мельхеры создавали миры. Целые вселенные. Мы дарили жизнь, а не отнимали ее. Я видела это в отголосках памяти матери и других сородичей. Но они этого не помнят, а может, не хотят помнить… А может, и я однажды это забуду.

— И что произошло? — спросила Эльвира.

Джона не успела ответить, за нее это сделал Бертейн.

— Мельхеры были прокляты. Весь род. И вместо созидания, они стали разрушителями. Но любое проклятие можно снять.

Калид и Эль переглянулись, они вот не были так в этом уверены. Снять проклятие…

Джона колебалась только мгновение, а потом сбросила балдахин. Без него и впрямь дышалось лучше, ведь воздух в мире демонов был пламенем, способным убить обычного человека.

Девушка не стала принимать чужой облик, а осталась собой настоящей, как еще недавно предстала перед старым драконом. Но ее внешность судя по рассеянным взглядам никого не ужаснула и не впечатлила. Те, кто находился в комнате, никогда не выносили приговоры, ориентируясь на цвет кожи или форму ушей.

Только Даре окинул ее заинтересованным взглядом. Но он не нашел ничего отталкивающего в ее внешности и, поймав взгляд девушки, улыбнулся.

А вот Джона с удивлением смотрела на чтеца, чувствуя, как в первые в жизни на ее щеках выступил румянец. А затем она перевела взгляд на дракона, представившегося Калидом, и его спутницу. Такую ауру она еще никогда не видела. С одной стороны, она хотела подойти ближе, протянуть руку и выпить ее. А с другой стороны, она почувствовала страх, ее народ питался разрушением и смертью, а их аура, причем, общая для двоих, была настолько сильной, что Джона боялась, что не сможет ее хм… переварить.

Пожирательница даже отступила от них, ища защиту почему-то у Дарса.

«Кмх… надеюсь, мне показалось, и наша семья не пополнится мельхером».

Даре посмотрел на отца, который снял защиту и послал ментальное сообщение.

«Нет, не пополнится, — усмехнулся дракон. А потому подумал и добавил. — Селений давно сказал, кем будет моя избранница».

Настал черед Калида удивленно посмотреть на сына. Драконы жили очень долго, а авары были бессмертны. Так что столетие Дарса было только маленьким камнем у подножия горы. Поэтому его желания найти избранницу, как минимум, удивило.

И так как защита была снята, Даре без труда читал мысли отца.

«Я не просил дать мне ответа, и тем более я не задал этого вопроса. Селений сказал, что я должен стать настоящим демоном, чтобы получить то, что я буду желать всем сердцем».

Калид задумался о даре Селения. Провидец в последнее время действительно видел слишком много картин будущего. И это тоже что-то да означало.

Ведь и рождение детей было связано с пророчеством. И возможно время, когда оно осуществится, уже незаметно подкралось.

«Кто знает», — усмехнулся Даре.

«Значит, твоя избранница будет демоном?»

Даре отвел взгляд и покачал головой. Нет, Селений предсказал ему избранницу из другого народа. И если бы не вера в способности одного из наставников, он никогда бы не поверил в его предсказание.

Чтец усмехнулся, подумав, что если и Эйвен выберет в будущем избранницей не дракену, то отца это не обрадует. Но при этом он примет выбора сыновей, как принял и выбор дочери. Даре перевел взгляд на мать. Да, демоны убивали ради своего рода, но любить они так не умели. Они знали, что такое род и кровь, но не то, что такое семья.

— Но, чтобы снять проклятие, надо знать, кто проклял.

Эльвира обеспокоенно посмотрела на мужа и сына, догадавшись об их безмолвном разговоре. Она заметила и взгляд Дарса, и чтобы отвлечь сына, она вернула его, вернее его мысли в айдан Мак Шонри и в эту библиотеку.

И конечно же Даре первым прочитал ответ, мельхера не могла скрыть о него сознание, а Бертейн и не пытался, хотя и понимал, что столкнулся со чтецом.

— Жрица Эльтара.

Эльвира все-таки рассмеялась, хотя смех быстро оборвался, и она присело в кресло.

— И это вы называете шансом? Прийти к жрице и попросить ее снять проклятие? Даже драконы не видели уже много лет свою жрицу. А Эльтар… она никогда не являлась в этом мире.

— Я могу пойти в ее мир… если только мне укажут дорогу.

Эльвира вскинула взгляд и посмотрела на юную, а теперь без покрывала это было хорошо видно, пожирательницу. Был ли у нее шанс живой вернуться из обители Эльтары? Нет, его не было.

— К деду можно и не обращаться, — заметил Даре, — в этом он не поможет.

— Но есть еще Марак.

— Который попросил вас больше не надоедать ему, — напомнил чтец.

— Вы знаете Марака?

Бертейн запутался, не понимая, что связывает дракона с женщиной, вернее демоном, ведь ее человеческий облик не обманул его, впрочем, как и облик молодого парня. Но дракон едва успел закончить свою мысль, как чтец посмотрел прямо ему в глаза.

— Пришлось обмануть сестру и отослать ее из айдана, — неожиданно признался он, — а то, она не отстала бы от тебя. — Поймав непонимающий взгляд дракона, он пояснил, — в детстве она мечтала стать воительницей, о которой будут, как и о тебе, слагать легенды.

— Не думал, что мое имя известно и в мире демонов, — пробормотал Берт.

— Она дракон, как и я, — усмехнулся Даре и посмотрел уже на отца, в мыслях которого прочитал сомнения о том, кем же желает и кем становится сын. — Но сейчас нам надо торопиться, путь до айдана будет не легким и не быстрым.

Глава 42

В этот раз Калид и Эль знали путь к айдану Марака, так что они не плутали по пескам арольо, но все же путь занял несколько часов. Эльвира хотела избавиться от соглядатаев и телохранителей Мак Шонри, но дед хоть и высказал недовольство, но чинить препятствий не стал, понимая, что внучка все равно поступит по-своему, а силой ее будет не удержать.

К компании примкнул и Эйвен, он продолжал хранить молчание, хотя его взгляд то и дело скользил по пожирательнице и дракону.

Бертейн внимательно выслушал историю Калида и Эльвиры. Он не показал своего удивления, но подумал, что мир все-таки изменился за то время, пока его не было. Узнал дракон и об уходе родителей. Они могли прожить вечно, но выбрали, как и некогда путь Гелес'тея, покинув мир живых.

Берт помнил разговор с первым магистром, будто он произошел только вчера, и сейчас, ступая по земле демонов на ящере, дракон подумал — какой путь все же выбрал Гелес'тей? И если он вновь переродился, то кем он стал?

В мире демонов вместо одного светила было сразу три. Поэтому Бертейн сбросил остатки зрелости и морщин как чешую, и теперь он выглядел едва старше Калида.

Эльвира украдкой разглядывала легендарного дракона, все-таки различия между ее работой в доме Лара и оригиналом было заметно. И в отличие от Калида, который не сразу решил, как относиться к возродившемуся дракону, она, услышав рассказ Марака, испытала только сожаление. Ей было грустно за них всех — за Берта, Ласара и Ларде. И было интересно, куда же пропала каладе после смерти возлюбленного. К тому же, у них не было даже шанса встретить друг друга после смерти. Только орки могли попасть в Великую степь. Да и в других перерождения — не факт, что они будут рождаться в одно время. И осознавать это тоже было грустно.

Впрочем, каждый из них знал об этом и каждый сделал свой выбор…

Марак тяжело вздохнул, когда тишину его отшельничества нарушил хор голосов. И в этот раз, авар покачал головой, Эльвира со своим мужем привила подкрепление. Появилась мысль вновь закрыть проход-лабиринт, чтобы никто и никогда его больше не побеспокоил, но тишина оказалась тоже могла стать настолько громкой, что хотелось и ее разбавить тихой беседой.

Марак недоверчиво прислушался еще к одному голосу, который был уверен, что никогда больше не услышит. А потом авар услышал еще один поток сознания, вот только в отличие от Дарса, он не пытался понять девушку и то, что ее привело в айдан. Он был почти также зол, как и Мак Шонри. Не любили демоны мельхеров, никогда не забывая, что разрушители могут отправить их в хаос. До стычки за всю историю их сосуществования так и не дошло, каждый не желал сойтись и помериться силой с противником.

— Я думал, что ответил на все ваши ответы. А вы притащили сюда мельхера.

Джона вновь вспыхнула. Она конечно понимала, что ее народ ненавидели, но она не могла и представить того, как сильна была эта ненависть и презрение.

— Неплохо выглядишь, — адресовал уже следующую фразу авар Бертейну. — Хотя и удивлен, что эти разрушители тебя не убили. И с чем ты в этот раз пожаловал ко мне?

— Боюсь, я вновь буду просить тебя о помощи.

— Скучно, — хмыкнул авар, — но так и быть, говори, что придумал.

Марак выслушал предложение дракона, ему даже хватило сил услышать о прошлом мельхеров и их проклятии, все это он выслушал, не меняя выражения лица, а вот потом демон рассмеялся.

— Ты один из самых древних аваров, с твоим могуществом и знаниями, только ты сможешь нам помочь! — прервала хохот демона Эль.

Марак хмыкнул, но смеяться перестал. Он попытался прочесть мысли авары, но в этот раз она сразу поставила блок, который должен был выстоять против ментальной атаки чтеца.

— Хм… что-то с трудом верится твоим льстивым увещаниям. Подозреваю, что твой дед мудро решил воздержаться от опасной затеи. И думаю, мне следует последовать его примеру.

— И не утереть нос Мак Шонри и другим демонам, решив проблему мельхеров? — спросил Даре.

Это было даже забавно, решил молодой чтец. Мак Шонри хранил в тайне особые способности внука, считая, что время Дарса заявить о себе в деймене еще не настало. Так что среди демонов-аваров числился только один чтец — Марак. Поэтому Даре не стал прибегать к блокировке сознания, нет, это было слишком просто и неинтересно. И все еще неопределившийся демон-дракон создал параллельную личность, мыли которой и фиксировал Марак, не подозревая что эта личность фантом.

— Ладно, послушаю в чем состоит ваша затея, прежде чем укажу вам на двери.

Марак едва обратил внимание на чтеца, не найдя его поток сознания интересным, а вот Даре читал древнего демона. После чего едва заметно он кивнул матери. Не взирая на свои слова, древний демон принял решение. Ему было скучно, и он хотел развеяться, но вот сразу согласиться на предложение он не хотел, желая, чтобы его просили о помощи.

Эль дотронулась до руки Бер’тиса, предлагая ему озвучить просьбу.

И дракон, не вдаваясь в подробности, изложил замечательную идею отправиться прямо в гости к жрице Эльтара. Даре виновато пожал плечами, видимо, он поспешил с выводами.

Марак хохотал не меньше минуты, а потом послал всех в хаос. С пожеланиями больше никогда не возвращаться и не тревожить его покой!

— А я думал, тебе не знаком страх, — с вызовом заявил Калид.

— Страх, — усмехнулся Марак. — Он мне и неведом. Вот только я не готов встретиться с одной из жриц в ее мире. Не хочу следующие несколько столетий задаваться вопросом, как выбраться из хаоса.

— Если все закончится удачно, то и не придется, — заметил Бертейн.

— Эх, дракон, ты все также наивен и глуп, как и прежде. Мажады были пожирателями задолго до твоего рождения, и они останутся такими же впредь. Так что примите совет, воспользуйтесь шансом, который упал вам в руки и закройте проход, отправив мельхеров обратно в разрушенный мир. Пройдут тысячелетия, и пожиратели начнут жрать самих себя.

— О каком шансе ты говоришь? — не поняла Эльвира.

Авар кивнул на притихшую Джону.

— У вас в руках дочь королевы. Не инициированная. Ее легко можно пленить, поверьте, ради ее спасения мельхеры вернуться обратно в тот мир, а вы запечатаете проход.

— Нет.

Джона, услышав предположение демона, испугалась. Она не могла и помыслить, что ее попытка всех спасти закончится тем, что именно она станет угрозой для своего народа.

— Моя мать родит другого ребенка.

— Ложь. Королева у мельхеров может быть только одна, впрочем, как и наследница. Так что они не будут рисковать твоей жизнью.

— Ты обещал, Бертейн, — прошептала девушка, обращаясь к тому, кто рассказывал ей в детстве сказки, и кто способствовал той трещине, которая возникла у нее с ее народом.

— Не волнуйся, один раз я ошибся, второго раза не будет. И если он не укажет нам путь к жрице, мы сами найдем ее.

— Удачи! — со смешком пожелал Марак.

— Мы не просим тебя идти с нами, но ты можешь помочь нам открыть портал к ней, — попытался повлиять на решение демона Даре.

— Мальчик, ты видимо не знаешь, кто такая жрица Эльтара.

Даре поморщился, услышав обращение демона. Но вспомнив сколько тысячелетий разделяет его и авара рождение, решил не заострять на этом внимание.

— У Мак Шонри есть лампа Изидора, и если жрица отправит нас прогуляться в хаос, то он вызволит нас оттуда.

— Ну-ну, — буркнул Марак.

В этот раз он не смеялся. Напротив, он задумался, разглядывая вершины гор. Свой мир он построил, воссоздав те места, в которых был, и которые заставили его сердце некогда биться сильнее. Но он никогда не создавал ничего с нуля, хотя мог бы. И ведь не солгал — страха не было. Да и упомянутый хаос не пугал его. Мелькнула даже мысль, что однажды стоило бы и туда наведаться, а с Мак Шонри можно было заключить договор, чтобы он подстраховал. Правда, для этого надо было покинуть айдан и возобновить старые знакомства. Марак посмотрел на Эльвиру, красивая, хмыкнул он, и очень необычная для их расы. А вот ее дракона было забавно выводить из себя.

— Хорошо, о наипрекраснейшая, я помогу тебе.

Эль улыбнулась, догадавшись, что не так она и привлекла внимание демона, но язык того был остер.

— И у тебя хранятся знания, способные открыть портал к жрице? — все же уточнила Эль, не желая терять время.

— В моей библиотеке есть ответы на все вопросы, — самоуверенно и надменно бросил Марак, после чего хлопнул в ладони.

Эль зачарованно смотрела по сторонам, с такой магией она еще не сталкивалась. Только что она стояла, утопая обувью в песках, чувствуя легкое дуновение ветра, и наблюдала за каньоном и горами. И все это не только казалось, но было настоящим. А сейчас картина вокруг менялась. Эль удивленно вскрикнула, когда практически упала в удобное кресло. Ведь вокруг уже не было песков и первозданной природы, с одиноким шатром и деревянным столом. Нет, сейчас вокруг гостей восставали величественные стены, песок складывался в мозаику плитки, ветер образовывал витражи и хрустальные люстры, поющие песнь пустыни. Это была удивительная магия — или пространственная, или два измерения соседствовали в одном айдане. Но шатер обратился в величественный дворец. И хотя Эль не видела его со стороны, размеры и убранство гостиной позволяли оценить масштабы дворца.

«Поразительно», — подумала Эль.

«И хотя этот тип мне не нравится, но действительно — поразительно», — согласился Калид.

— Располагайтесь. На столе вы найдете напитки, — и хотя столик был пуст, стоило словам авара стихнуть, и на нем появились бутылки с бокалами. — Ждите меня здесь, не люблю, когда не званные гости бродят по моему дому. Особенно это касается тебя, — обратился Марак к пожирательнице. — И не шипи, я тебя не боюсь.

— Постой, я могу помочь тебе.

Марак скептически посмотрел на Дарса, который выступил вперед.

— Мальчишка, тебе лет то сколько? — насмешливо спросил демон.

Вместо ответа Даре расплылся в улыбке и убрал параллельное сознание, позволяяавару заглянуть в собственные мысли.

«Может, все-таки пригодится моя помощь?»

«Каково… ты чтец?!»

«Не обязательно так кричать, я слышу не хуже тебя».

Марак подошел ближе к чтецу, изучая его. Мельхеры, жрица Эльтар, Сердели — все было позабыто. Авар всегда искал того, кто владеет таким же даром, но чаще он встречал лжецов или недоучек.

• с сознанием ты неплохо придумал, — признал Марак. — Умно, — похвалил он».

«Просто я уже знал, с кем столкнусь, — усмехнулся Даре. — Я так привык читать мысли других, что стало любопытно каково это, когда кто-то может прочесть собственные мысли».

«И каково?»

Даре пожал плечами. Он уже давно научился общаться ментально со своими родными. Но это не было чтением мыслей, ведь фраза должна была прозвучать, прежде чем Даре мог дать на нее ответ. А с Мараком все было по-другому. Это было все равно, что читать сознание Джоны. Но вот там связь была односторонней, ведь девушка не могла ответить. А Мараку не надо было задавать вопросы и отвечать. Создавалась ощущение, что диалог вели сразу тысячи разумных, но при этом сознание не путалось, а оставалось чистым.

А демон и впрямь забыл, что привело гостей к нему, беседуя с Дарсом. Ведь у него оказалось очень много вопросов к юному авару.

Эльвира кашлянула, прерывая молчаливый разговор.

«У нас еще будет время побеседовать, а сейчас может все-таки найдем путь», — покосившись на мать, предложил Даре.

«Хороша», — не удержался от комментария древний авар.

«Не советую, терпению отца однажды может прийти конец».

«С ним я справлюсь».

«Никогда не стоит недооценивать противника, — посоветовал Даре, вспомнив уроки Лара Белого. — К тому же мы с братом точно не останемся в стороне. Плюс мать. Четверо против одного, возможно — нечестно, но действенно».

Марак хмыкнул. И наконец-то признался самому себе, почему он все-таки решил идти к жрице. Когда-то он изучал миры и много странствовал, но однажды все это наскучило. А теперь, рядом с этими странными демонами и драконами мир вновь стал манить авара. Впрочем, Марак был заинтересован и в своих гостях. И впервые он ощутил зависть. Мак Шонри обзавелся большой семьей, за то время пока сам демон укрылся в своем айдане. Один Даре имел уже уникальный дар. И Мараку это было известно, как никому другому. А вот его брат хранил молчание — он не говорил вслух и его сознание было закрыто. Но теперь демон подозревал и в нем какой-то дар, который тот скрывал от всех.

Марак позволил только юному чтецу последовать за собой в библиотеку, которая могла поспорить по размерам с библиотекой в Таре.

Два авара, один из которых жил так долго, что уже сам стал забывать сколько ему лет, а другой, который едва разменял свое столетие и все еще считал себя драконом, они понимали друг друга без слов. И Марак не слышал гула голосов своих гостей, ища ответы в старых книгах.

Но время неуклонно бежало вперед, а книг было так много, что через несколько часов Марак позволил и Эйвену присоединиться к поискам. И именно ему повезло, он через полчаса нашел потертую книгу, рассказывающую о жрице Эльтар.

Марак вновь подозрительно посмотрел на авара. Теперь и в его молчании ему виделся тайный смысл. Но, усмехнулся авар, теперь у него было время и желание разгадать все секреты. К тому же найденный ритуал требовал и большой подготовки. Так что еще сутки ушли на поиск всех ингредиентов и изготовления специальных свеч для открытия портала.

Жрица Эльтар, он ней было известно еще меньше, нежели о той же жрице Алике, которая присматривала за драконами — защищая и наставляя их. А жрица Эльтар давно уже скрылась в своей обители. И даже сведенья о том, как она прокляла мельхеров, почти невозможно было найти. Но ее сила, не было сомнений, была огромна, ведь ей удалось проклясть целую расу. Она по сути превратила их в пожирателей, так что ее вины в уничтожении миров была не меньше, нежели у мельхеров, а может, и больше.

— Тебе придется принести небольшую жертву, — усмехнулся авар, подходя к Джоне, — всего лишь несколько капель крови! — сообщил Марак пожирательнице.

— Почему именно моя кровь?

— Ты собираешься просить жрицу о милости. Твоя кровь и откроет проход.

— Встаньте в углах пиктограммы, — приказал Марак. Сам авар встал в центре, напротив Джоны. — А теперь протяни руку. Давай же, я не голову собираюсь тебе отрезать, хотя и надо было бы.

Девушка фыркнула, но руку протянула.

Марак произнес заклинание и взмахнул кинжалом. Для ритуала и впрямь хватило бы даже капли крови девушки, но авар безжалостно располосовав руку до кисти. Джона зашипела, но осталась стоять в центре пиктограммы, символы которой засияли, активируя проход.

Свет, яркий свет ослеплял.

Эль закрыла глаза, а потом протянула руку, чтобы сжать пальцы Калида. Дракон, хоть и был напряжен, все же успокаивающе улыбнулся. Много лет назад Эльвира была удостоена встречи со жрицей Алике. Но от этой встречи она почему-то не ожидала ничего хорошего. Но проигнорировать даже этот один шанс из миллиона никто не хотел.

Джона побледнела. Сейчас она уже не выглядела всемогущей пожирательницей. Просто испуганная девчонка, которая пока еще не могла полностью принять уготованное рождением будущее. Ведь будь это иначе, она не рисковала бы жизнью ради этой призрачной надежды изменить свой народ.

Свет угас, и Эль удивленно осмотрелась. Портал перенес их в сад, которому казалось не было предела. Воздух был насыщен цветами и самой жизнью. И свет в этом мире согревал. Окружающий мир не был похож на обитель жестокой жрицы.

И гости оставались только секунды без присмотра. Так как в саду появились трое муренов, и в этом мире они были стражами и телохранителями.

— Не стоит ничего срывать в этом саду.

Марак нехотя отошел от дерева, к плоду которого уже присмотрелся. Заметив взгляды муренов и своих спутников, он приподнял руки, демонстрируя что не покусился на священные плоды, вернее не успел их сорвать.

— Что вас привело в обитель?

— Мы пришли к великой жрице, чтобы просить ее о милости.

Мурены изучали тех гостей, что выглядели как люди. Ни один человек не мог выдержать свет Эльтара и не умереть. До этого дня.

— Кто вы такие? — спросил мурен.

— Мы будем ждать великую жрицу Эльтара. Передайте ей нашу просьбу.

— Если вы сорвете хоть один плод или цветок, то немедленно умрете. Жрица услышит вашу просьбу.

Мурены ушли, что, однако, насторожило гостей. Ведь и один из стражей мог предупредить жрицу.

Марак вновь покосился на плоды и вздохнул.

— Они не солгали, — заметил Даре.

— Знаю, а то уже набил бы карманы.

Даре усмехнулся, он не ощущал желания ничего сорвать в этом саду. К тому же он хорошо помнил сказки, рассказанные в детстве матерью. А также помнил, чем закончилась история купца, который сорвал цветок в замке чудовища.

— Если жрица не придет в течение часа, нам придется уйти, — предупредил молодой чтец.

— Мое предложение в силе, уверен, запереть мажадов будет проще, нежели уничтожить их жажду, — напомнил Марак.

— Не очень-то твое племя отличается от нас! — вспылила Джона, которая подумала, что жрица уже не придет. А значит, все было напрасно.

Марак хотел ответить, но Эль встала между аваром и пожирательницей.

— Достаточно споров, по крайней мере не в этом месте.

— Верные слова, Эль'ли, дочь Алариха из рода Мак Шонри…

Голос прозвучал рядом с Эль, и в тоже время он лился со всех сторон, будто шептали цветы и листва, качаясь от порыва ветра.

Эль осмотрелась, желая увидеть жрицу, но в саду кроме их компании никого не было.

— Кто ты? Покажись!

Ответом был легкий смех.

— Посмотри по сторонам. Я этот мир, каждое дерево, цветок, трава. Все, что ты видишь вокруг и гораздо больше, ибо увидеть тебе не дано всего.

Эль низко поклонилась, демонстрируя уважение, а затем распрямилась, удивленно размышляя — откуда жрица знает ее имя, а судя по словам и настоящее с прошлым. Джона же молчала, испуганно озираясь по сторонам.

— Мы пришли к тебе, чтобы просить тебя…

— Я знаю зачем вы пришли, — теперь в голосе невидимой собеседницы зазвучала сталь. Ветер всколыхнул листву, а цветы недовольно зазвенели. — Но вы напрасно проделали свой путь.

— И все же мы смиренно просим тебя о помощи. Мельхеры уничтожили много прекрасных миров, теперь они напали на Изолеру. Если мы не остановим их, то Изолера погибнет.

— Это не так Эль'ли. Это не единственный путь. Авар прав, они не нападут, пока в ваших руках дочь королевы. Вы можете выиграть время, а можете навсегда запереть их в том мире, где они обитают, ведь уничтожать в нем уже нечего.

— Неужели смерть, забвение и тюрьма — это выход, когда одно твое прощение все повернет вспять!

— Ничего невозможно повернуть вспять. Прошлое не изменить. И это не я выбрала их судьбу, они сами обрекли себя на ту жизнь, которую ведут. Я все сказала. Пожирателям не видеть моего прощения.

Вот теперь ветер и свет жалил. Мир откликался на эмоции жрицы, а может, она не преувеличивала, и в каждом растении была ее частица.

Джона сделала шаг вперед и сбросила черный балдахин, опасаясь одним своим видом вызвать гнев жрицы. Но слова Эльтар жалили ее сердце. Ведь теперь она не могла даже бежать, да и не думала, что ей позволят скрыться. Она ощутила вину, сожалея, что не выпила жизнь принца, мага и… дракона в той комнате в башне. Она не хотела провести, как и Бертейн, вечность будучи запертой в темнице, чувствуя вину за судьбу сородичей.

— Возьми мою жизнь в качестве жертвы! — отчетливо произнесла девушка. — Но пощади мой народ. Чтобы ни совершили мельхеры в прошлом, мы расплатились сполна.

— Не тебе, пожирательница, решать — расплатились вы или нет!

Джона упала на землю, ее лицо исказила гримаса боли. Удар кнугом был всего лишь укосом мошки по сравнению с той болью, которая обрушила на нее жрица.

Эль хмуро смотрела на девушку, чувствуя собственный гнев. Джона была обречена с рождения стать чудовищем. О, Берт просветил всех о ритуалах, которые инициировали пожирателей и о ритуале королев. И, однако, девушка была готова принести себя в жертву ради спасения сородичей. Эль нахмурилась, Даре и Эйвен, судя по их лицам, собирались вмешать в экзекуцию.

— Не стоит мучить ее! Она уж точно не совершила ни одного убийства.

Джона перестала кричать, удивленно посмотрев на Эльвиру.

— Она предложила свою жизнь в качестве платы. Возьми ее, если тебе нужна жертва. Но помилуй ее народ.

— А вот сейчас нам точно лучше уйти, — тихо произнес Марак, который с самого начала не верил в милосердие жрицы.

— Они уничтожили столько миров… возможно, они и заслужили свое проклятие. Но ты можешь проявить милосердие.

— Ты даже не знаешь, о чем просишь.

Эль выдохнула, жрица все-таки ответила ей.

— Прошу не я, а она. А значит, в ее сердце есть свет. Так не позволь ему обратиться во тьму.

Ветер стих. Тишина длилась так долго, что все решили, что жрица ушла или же, озвучив свою волю, просто не желает отвечать.

Но Эльвира все еще ощущала жрицу Эльтар. Она оставалась рядом.

— Встань Джонтейн, — наконец-то раздался приказ. — Я услышала тебя. Твоя жертва принята, а теперь уходите!

Врата в мир жрицы молниеносно захлопнулись. И незваных гостей практически выбросило в деймен.

Все, не сговариваясь, взглянули на мельхеру, ожидая, что она забьется в смертельных конвульсиях. Однако, с девушкой ничего не происходило.

— Ничего не изменилось! — прошептала Джона. — Она солгала!

Даре покачал головой, и его губ коснулась улыбка.

— Твоя аура стала другой.

— Но почему я до сих пор жива? — прошептала Джона. Она обвела всех взглядом, а потом посмотрела на Бертейна. Тот устало присел на диван.

— Не знаю, Джона, но, боюсь, это была не милость жрицы, а нечто другое.

Джона прислушалась к себе. Жажда, которую она испытывала всю жизнь, исчезла. Сейчас у нее не было ни желания, ни способности забрать даже одну жизнь. Возможно, исчезло и бессмертие, она не знала. Она вообще не знала, кем стала и это пугало ее. Как и страшила встреча с королевой. Что скажет она, узнав, какой выбор сделала дочь?

— Я могу уйти?

Джона хотела спросить, может ли она вернуться домой, но тот разрушенный мир и не был ее домом, хотя именно там она родилась. Но сейчас, не взирая на страх, она хотела убедиться, что с мельхерами все в порядке. А также она хотела успеть в этом убедиться раньше, нежели жрица примет ее жертву и заберет ее жизнь.

— Да, я пойду с тобой, — Бертейн распрямился, готовый вновь вернуться в свою темницу. Но Джона только печально улыбнулась.

— Я пойду одна.

— Пусть идет, — хмыкнул Марак. — Теперь, она и впрямь не опасна.

Когда открылся портал, а оказалась вместе с проклятием исчезли и путы, которые удерживали мельхеров в одном мире, девушка на секунду замешкалась. Ее взгляд остановился на Дарсе. Но она поспешно отвела глаза, чтобы тот не прочел о тех чувствах, что он вызвал. А затем она посмотрела на Бертейна, у нее появилось ощущение, что они больше никогда не увидятся. Девушка вспомнила все те истории, что рассказывал ей дракон. Но вместо слов благодарности, ведь он и так все понимал, она ушла в марево портала.

Глава 43

Алерна поднялась на возвышенность, с которой открывался вид на Долину пяти рек. Дойти до столицы так и не удалось. Несколько дней пути, и дорогу перекрыла сердельская армия. Колдунья правда только усмехнулась, когда услышала донесение. За ее спиной были уничтожены десятки поселений и несколько городов. К сожалению, людей и солдат там почти не было, они бежали, услышав о приближении армии противника. Мельхеры вновь роптали без пищи. Но теперь, пища сама пожаловала в гости. И ее было так много. Алерна узнала и штандарт принца. О, он не укрылся за стенами столицы, нет, он возглавил свою армию.

— Глупцы, — пробормотала колдунья. — Они сами облегчают мне мой путь.

Главнокомандующий перунскими войсками промолчал. Он все чаще заходился кашлем, ему оставалось мучиться недолго, но он не отступал, с одержимостью фанатика желая увидеть падение Сердели. Хотя мысль, что это только начало, а затем настанет черед и Перунии не давала ему покоя. Но к тому времени, он будет уже мертв, успокаивал себя мужчина.

— Мы примем бой?

— Примем. Но сначала приведите его.

Колдунья вернулась в шатер, ведь на каждой стоянке солдаты обустраивали ее временное жилище. Алерна плеснула в бокал вина, только оно позволяло ей расслабиться и заснуть хотя бы на пару часов. Но она не успела сделать и глотка, когда перунцы ввели в шатер пленного вожака. Один из конвоиров ударил орка, заставив того опуститься на колени.

— Оставьте нас, — приказала колдунья.

— Но, госпожа…

— Пошли вон!

Алерна выпила бокал до дна, после чего бросила его на землю, разбив вдребезги.

— Ты мог бы возвыситься со мной, Эгр, если бы не предал меня.

Орк осторожно приподнял голову, чтобы взглянуть на колдунью. Его правый глаз ничего не видел, а левый уловил легкое движение, когда колдунья подошла ближе. Эгр сплюнул на землю кровью.

А ведь он был уверен, что опасность позади, когда выбрался из туннеля, но ошибся. Колдунья горела ненавистью и жаждой мести, так что она отправила отряд осмотреть территорию вокруг крепости. Алерна не хотела, чтобы выжил хотя бы один из защитников крепости.

Эгр только закончил бинтовать раны Витни, которая все еще оставалась без сознания, когда чувство опасности заставило его покинуть пещеру. Он увидел отряд наемников, которые прочесывали горы. Их было слишком много. И они слишком быстро приближались к пещере. Орк спрятал Витни за выступ в пещере, чтобы ее не могли найти. После этого он покинул пещеру, не забыв замести следы снега. Эгр собирался увести отряд за собой. Но в этот раз он не рассчитал свои силы. А наемников было слишком много на одного раненого орка. Но все же задуманное Эгру удалось, и с наемниками он столкнулся уже у реки, куда спустился. Орк убил многих, но в конце концов его схватили. Колдунья лично допросила его, когда его приволокли в лагерь. После этого допроса на теле орка появилось много новых шрамов, но он ничего не сказал о том, что произошло в крепости, промолчал он и о драконах-демонах, а также о Витни. Он и сам не знал на что надеялся, ведь без помощи девушки было не выжить, но отдать ее в руки Алерны орк не мог и помыслить. На милость колдуньи он не надеялся.

Алерна смирилась с его молчанием, но его жизнь она не забрала, нет, она приказала даже обработать его раны, а затем, связанный, он шел за армией колдуньи. За прошедшие дни орк пытался и сбежать, но все его попытки пресекались прежде, нежели он покидал лагерь. А Витни так и не нашли, и орку оставалось только гадать — пришла ли она в себя? Ее меч он оставил в пещере, но вот только даже прейдя в себя, она не могла бы им воспользоваться.

— Может, я в жизни совершил много ошибок. Но это было правильное решение.

— Пожертвовать своей жизнью ради людишек? — уточнила колдунья. — Думаю, это был глупый поступок.

— Тебе точно не понять!

Колдунья размахнулась и ударила орка по лицу. Но тот только усмехнулся в ответ. Ведь он едва ощутил пощечину Алерны.

— Я же сказал, тебе не понять, — повторил Эгр.

Колдунья вновь замахнулась, но удар не нанесла.

— Я могла бы забрать твою жизнь, но я отдам тебя им. Ты исчезнешь навсегда. Ты не увидишь свой дом и не увидишь Великую степь предков.

Эгр не отвел взгляда, хотя он заметил еще три тени, вошедшие в шатер. А затем орк поднялся на ноги. Он не собирался умереть на коленях.

— Он ваш.

Трое мельхеров подошли к орку, один из них протянул руку, но так и не прикоснулся к Эгру. Пожиратель замер с поднятой рукой, замерли за спиной и его братья.

Колдунья непонимающе смотрела на своих пожирателей, не понимая, почему они медлили, вместо того чтобы выполнить ее приказ.

А затем произошло то, чего колдунья никак не ожидала, мельхеры открыли портал, но вместо того, чтобы призвать своих сородичей, они покинули мир Изолеры.

Алерна бросилась следом, но портал захлопнулся перед ее лицом.

И тут раздался смех Эгра.

— Кажется, твои слуги тебе покинули.

Алерна успела ощутить и увидеть, что мельхеры изменились. Они перестали быть пожирателями. Колдунья сглотнула, ведь за тканью шатра все еще находилась сердельская армия. Бежать? Но она не желала бежать. К тому же у нее было достаточно сил, чтобы все равно победить в предстоящем сражении.

— Что произошло?

Колдунья нахмурилась, когда в шатер без разрешения ворвался перунский генерал. Даже люди ощутили изменения в тот миг, когда мельхеры покинули Изолеру.

— Мажады бросили вас, — ответил Эгр.

Перунец всегда знал, что ведьмам и колунам нельзя доверять. Куда больше он верил в свой меч и солдат, нежели магию.

— Это ничего не меняет. У меня достаточно собственных сил.

Генерал положил руку на рукоять меча.

— Даже не вздумай, — насмешливо заметила колдунья. — Я убью тебя раньше, нежели ты вытащишь его из ножен!

Перунец осторожно разжал пальцы. Он видел падение Оширской крепости, и пусть мельхерам принадлежали прежние победы — теперь их не было, а перунцы могли показать всему миру, что и сердельскую армию можно победить. Но все же он добавил:

— Маг Сердели отнюдь не слаб!

— Но о моей силе даже он не подозревает. Пусть мажады и сбежали, но они успели отдать мне столько своих сил, что ему не выстоять против меня!

Эгр выдохнул. Теперь он знал, чем бы ни закончилось сражение, теперь Изолере ничего не угрожало, а главное — ничего не угрожало оркам.

Глава 44

Зекар убрал подзорную трубу. Прошло несколько дней, а от драконов не было известий. Что, однако, не заставило принца с армией бежать. Напротив, Зекар и не ожидал что на его зов откликнуться многие. Каждый день к армии присоединились аристократы, купцы, вольные наемники. И среди пришедших, к удивлению принца, оказалось много женщин. И это были не только наемницы, а также те воительницы, которые были вынуждены покинуть гвардию после реформ короля. К армии примкнули и простые женщины, многие из которых привыкли орудовать только ножом на кухне, но все же они пришли, чтобы помогать целителям и лекарям. И принц вопреки советам своих генералов не отослал ни одну женщину обратно.

Конечно, и многие пришедшие на зов мужчины не были воинами, но армии требовались и не только солдаты.

Король остался в столице, его самочувствие вновь ухудшилось, и многие, не будучи предсказателями, пророчествовали, что скоро принц наденет корону Сердели.

Колдунья же не торопилась начать сражение. Казалось, она ждала, когда к армии противника примкнет как можно больше людей. Алерна надеялась на своих мельхеров, а Зекар надеялся, что пожирательнице и старому дракону удаться осуществить задуманное. Ведь иначе принцу было суждено увидеть смерть всех тех, кого он собрал под своими знаменами.

Несколько дней сердельская армия готовилась к решающему сражению. Были вырыты рвы, устроены ловушки. А сама армия была разделена на несколько частей. Авангард должен был навязать противнику бой, а затем дрогнуть и отступить. Зекар был уверен, что перунцы последуют за ними. И вот тогда в бой должна была вступить основная часть. Впервые в жизни принц принимал самостоятельные решения. Конечно он выслушал советы генералов, но готов он был прислушаться только к одному совету. Но маг одобрил его план только молчаливым кивком головы.

Принц всегда ждал похвалы отца, а оказалась, что это молчаливое одобрение Сендельмена было лучшей похвалой.

Ночи стали прохладнее, впрочем, как и дни, и Зекар закутался в меховую накидку.

— Ваше высочество! — позвал гвардеец.

Принц отвлекся от мучавших его мыслей.

— Милорд Сендельмен просит вас зайти к нему.

Зекар кивнул. Молодой гвардеец был едва младше самого принца, но все же, подумал он, между ними была пропасть. Гвардеец еще не успел вкусить горечь потерь и битвы. Но наступивший день должен был сравнять их.

Наследник престола без предупреждения зашел в шатер мага. Сендельмен оставался аскетом и в походе. В его палатке не было кровати, только циновка — такая же как и у обычных солдат. Запавшие щеки и черные круги под глазами свидетельствовали о том, что маг не высыпался уже много ночей. И все же он находил время, чтобы пройтись между палатками солдат, ответить на их вопросы и даже одним своим присутствием сохранить надежду в человеческих сердцах.

— Пожиратели ушли!

Зекар вздрогнул. Фигуры в черных плащах пугали принца больше всего. И он знал, что его план предстоящей битвы провалится, если демоны не совладают с мажадами.

— Уверен? — уточнил принц.

Сендельмен устало кивнул.

— Мир без них дышит по-другому… Не знаю, как им удалось снять проклятие, но мельхеры больше не вернутся. Но это не означает, что победа за нами. Просто теперь мы будем биться на равных с перунцами.

— А большего нам и не надо, — тихо ответил принц.

— Колдунья может преподнести нам еще не один сюрприз, — заметил устало маг и зевнул.

— Но она лишилась своих главных убийц.

Маг промолчал о том, что колдунья впитала достаточно силы, чтобы ее стоило опасаться. Но люди почти ничего не знали о магии, а Зекару предстоял и так трудный бой.

— Я видел страх в глазах солдат… — пробормотал наследник.

Сендельмен внимательно взглянул на своего воспитанника. Зекар думал, что маг своим присутствием давал надежду солдатам. Но колдун знал, что это за принцем следовали люди, и не только военные.

— Но они не побегут с поля боя.

— Знаю, — буркнул Зекар.

Маг встретил взгляд принца.

— Страх не делает человека трусом, — успокоил он.

— Знаю, — повторил принц.

В этот раз Сендельмен и Зекар шли бок о бок. И хотя принц чувствовал озноб и дрожь, он расстегнул меховую накидку. Солдаты вставали и низко кланялись при их приближении.

А наследник престола пожимал руки не только офицерам, но и обычным солдатам, многие из которых еще месяц назад были обычными фермерами. Зекар без труда находил нужные слова, и вскоре весь лагерь всколыхнулся. Люди передавали слова принца и мага.

А Сендельмен, следуя на шаг позади за своим принцем, улыбался. Он видел, что атмосфера в лагере изменилась. Отец Зекара никогда не пренебрегал советом колдуна, но все же он не стал великим королем, хорошим — да, но не великим. А Зекар всегда осмеливался спорить и настаивать на своем. Так и рождаются легенды, подумал колдун, наблюдая за принцем. Легенды, которые будут жить в веках, даже если им не найдется строчек на страницах книги.

Зекар надел доспехи, позволяя оруженосцу закрепить ремни. Дрожь продолжала сотрясать тело, как и озноб, но принц не дрогнул, когда оруженосец подвел к нему коня. Зекар вскочил в седло, и не дожидаясь генералов, он поскакал на возвышенность.

Принц уступил уговорам Сендельмена. Он отказался от идеи возглавить авангард. Ведь его ранение или смерть могли внести смятение в ряды солдат. И первое столкновение армий принц собирался наблюдать со стороны. Генерал Форейн, который разменял уже шестой десяток, сам вызвался возглавить нападение. Старший сын генерала погиб несколько дней назад, столкнувшись с отрядом наемников в лесу, и он желал отомстить за его смерть. Но все же его вела не только месть, ведь сегодня на поле боя рядом с ним сражались еще двое его сыновей, и рисковать бездумно воинами он бы не стал.

— Генерал ждет вашего знака.

Зекар не повернул головы. Он долгим взглядом окинул Долину пяти рек, окруженную лесом и горами. Пути назад уже не было. И он поднял руку.

До ушей принца донеся голос Форейна, призывающего солдат не жалеть жизни ради короля и принца!

Наследник престола поморщился. Он не желал, чтобы солдаты бились, воспевая его имя. Сегодня воины отдавали жизнь ради королевства и своих семей. И только Зекар сражался за людей, перед которыми он нес ответствовать по праву своего рождения.

Земля дрогнула под ногами, когда две армии сошлись в бою. Принц в подзорную трубу видел, как его солдаты умирали, а ему оставалось только смотреть. Ведь выбор был прост — или пожертвовать сотнями жизней или всей армией!

Сендельмен появился за спиной принца. Хотя тот еще раньше ощутил его присутствие. Ведь таким колдуна он еще никогда не видел. Казалось вся сила мага клубилась вокруг него, ища выхода.

— Долго им не продержаться, — заметил принц.

И подтверждая его слова, к наследнику подбежал один из ординарцев генерала, спешившись в нескольких метрах от кургана, на котором принц взирал на долину.

— Ваше высочество! Генерал Форейн просит разрешения отступить. Он не в состоянии сдерживать врага.

Зекар вопросительно взглянул на Сендельмена. Маг, однако, проигнорировал этот взгляд. Перунцы и наемники были слишком сильны, и многие сердельцы уже сложили головы на поле боя. Принцу казалось, что он ощущает каждую смерть подданного, и этих смертей было слишком много для начала сражения. Он хотел отдать приказ об отступлении, чтобы спасти тех воинов, которых добивали, когда они падали не в состоянии подняться. Но отступать было некуда, знал он. Нельзя было позволить армии перунцев и дальше жечь селения и уничтожать города.

— Не отступать, — приказал Зекар. — Держаться изо всех сил, до тех пор, пока я не разрешу отступить!

— Да, мой принц!

Зекар наконец-то осознал, что в том числе и от его решения зависит исход этой битвы. И даже если большинство решений лишат его покоя, он думал о будущем Сердели. Ведь отрядам, посланным вперед, требовалось время, чтобы занять свои позиции с двух флангов.

— Достойное решение, — заметил Сендельмен.

— Да уж, достойное, — горько прошептал принц.

В подзорную трубу он видел сотни маленьких сцен на поле сражения. Он не узнавал в лицо своих солдат, ведь их было так много, а гвардейцы занимали позиции с флангов. Но все же некоторые лица военачальников были ему знакомы. И стоило им отдать должное, они не прятались за спинами солдат. Нет, аристократы, многие из которых были принцу знакомы, и многие кого он считал прожигателями жизни и средств рода, сейчас доказывали на поле боя, что они были достойными потомками тех, кто когда-то совершал подвиги во имя Сердели, и кто осваивал новые земли, пригодные для проживания, сражаясь с монстрами, населявшими в прошлом Изолеру.

В роду Форейн было всего три сына. Один умер несколько дней назад, двое других отдали свою жизнь сегодня. Но у каждого из них были дети, которые когда-нибудь продолжат славу своего рода, сжал подзорную трубу принц.

Прошел еще час, и от авангарда едва осталась десятая часть. Крики и стоны раненых раздавались на равнине вместе с лязгом оружия.

Приказ отступать поступил слишком поздно. Но Форейн удержал сердельских солдат, и только после приказа он развернул оставшихся в живых. Лошадь под генералом давно пала. Сам он получил несколько ранений, но не покинул поле боя. Зекар не слышал, ведь бой кипел так рядом, но все же далеко от него, но он видел, как адъютант подбежал к Форейну и сообщил ему о смерти сыновей. Зачем, подумал принц, опасаясь, что старый вояка совершит ошибку и не выполнит приказ. Генерал и впрямь замер на мгновение, а затем продолжил вести своих солдат, чтобы увлечь перунцев в западню.

— Наконец-то, — пробормотал Зекар.

Этот момент он уже обговорил с Сендельменом. Генерал Форейн возглавил авангард, но а основное сражение наследник престола собирался возглавить сам. Сердели, осознал он, это не только королевский род и пророчества. Да и в Сердели оставалось еще много тех, в ком текла королевская кровь. И пусть ее было мало, но не кровь делала человека правителем, и не она давала ему право на трон. Да и первый король Сердели был воином, как и череда великих королей после него.

И сегодня принц хотел напомнить всем, почему его род был достоин трона. А смерть или жизнь его сегодня ожидала — эти мысли отступили.

Две армии сошлись в бою, и все смешалось. Генералы отражали удары простых солдат, а наемники умирали под руками фермеров.

И только вокруг колдуньи и колдуна образовался вакуум. Эти противники были слишком опасны для людей, ведь их магия могла забрать многие жизни.

Колдунья появилась на поле боя верхом на белоснежном коне. Но присмотревшись, Сендельмен увидел, что лошадь была облачена в металлические доспехи, покрытые белой попоной. Но в некоторых местах попону поднимал ветер, демонстрируя стальной блеск пластин. Колдунья обезопасила себя от падения с лошади, ведь металл было не пробить стрелами и не прорубить копьями. Сендельмен взглянул на кобылу, которую ему подвели и покачал головой. Пусть живет, подумал он, ведь для нее у мага не было заклятий.

Королевский маг Сердели шел пешим. Ветер развевал его волосы и полы плаща. И все-таки нашлось несколько глупцов, которые метали копья и выпускали стрелы, желая сразить колдуна. Правда ни один из воинов противника не решился подойти и близко к магу, который, не замедляя шага, отбил все летящее в него оружие.

Алерна же ждала, когда маг подойдет достаточно близко, чтобы свидетелями ее победы стали воины с двух сторон.

И вот, наконец-то, между ними — колдуном и колдуньей — осталось всего лишь сотня метров. Вокруг них кипела битва, но они смотрели друг на друга, оценивая силы противника.

— Тебе не одолеть меня! — Голос колдуньи, усиленный магией, прогремел над всей равниной.

Солдаты на мгновение остановились, оглушенные криком колдуньи, а затем снова бросились в атаку.

Сендельмен не стал прибегать к показухе. Он не стремился никому ничего доказать. То время осталось в далеком прошлом, когда разжечь фитиль свечи магией для него было так сложно, что он смотрел на родителей, надеясь получить их похвалу, которую так и не дождался, встречая только брезгливое презрение в свой адрес. А когда магия из маленького пересыхающего ручья превратилась в водопад, способный затмить силу родителей, Сендельмену не требовалась уже их похвала. Он сам оценивал себя за свои поступки и деяния.

Вот и сейчас маг вышел на поле боя не для того, чтобы устроить представление. Настоящие поступки — они молчаливы. Вышел биться — бейся! А не болтай.

А Алерна ошибочно приняла молчание колдуна за его слабость. Она рассмеялась и выдохнула легкое заклятие, которое должно было смести первые ряды королевских гвардейцев и всего лишь один отряд, который возглавили сердельские воительницы. Когда король и его советники изгнали воительниц из гвардии, колдун мог вмешаться, но не стал. Люди сами должны были осознать ошибочность своих поступков и деяний. Ведь столичная стела хранила и женские имена на черном камне. Но об этом почему-то захотели забыть. Как и то, что первого короля во всех битвах сопровождала его невеста, ставшая затем королевой, но навсегда оставшаяся воительницей.

Шепнул заклятие и Сендельмен, уничтожая магию Алерны.

— Бейся со мной!

Он не кричал, он не усилил свой голос магией, но все же все услышали слова колдуна.

— И до тебя дойдет черед! — пообещала колдунья.

Сендельмен использовал в своей жизни магию и против людей, ведь его жизнь насчитывала несколько столетий, и в прошлом были разные поступки и ошибки. Но он никогда не убивал ради удовольствия. И сейчас, в отличие от колдуньи, он собирался сражаться с ней, а не убивать перунских солдат, в то время как она была готова среди сотни поверженных врагов уничтожить и десятки своих союзников.

Королевский колдун Сердели хоть и не считал себя великим магом, но его сила позволила бы ему прожить не одно тысячелетие. Да и истории были известны маги, которые становились бессмертными. Но сейчас на одной чаше весов оказалась победы Сердели и спасение многотысячной армии, а на другой чаше оказалась собственная жизнь. Алерна была сильна, магия мажадов и некротическая энергия дали ей новую магию. И если не убить ее, подумал колдун, то вскоре ей станет подвластно поднимать и мертвых. И тогда, тогда многим придется объединиться, чтобы убить ее.

Он столько раз твердил Зекару, что жизнь принца важнее жизни любого другого человека. Но при этом он утверждал, что судить надо не по словам, а поступкам. Так и вышло, что Зекар сражался в самой гущи битвы, и рядом с ним, защищая своего принца, бились простые солдаты и аристократы, воительницы-соратницы Форта Дершорта и простые фермеры. Вот она сила людей, о которой они так часто забывали в мирной жизни. А именно им, тем кто сегодня с криком, чтобы скрыть собственный страх и напугать врага, бился в Долине пяти рек, впредь было суждено отразить множество атак. Ведь мирное время Изолеры уходило в прошлое. Впереди было еще много войн, реформ и изменений. Зекару суждено было править в тяжелое время, которое однажды, верил Сендельмен, назовут великим. Как и короля, правившего в это время в Сердели, назовут великим. Но колдуну увидеть это было не суждено.

Что же, он знал, что этот день когда-нибудь настанет. Невозможно делать что-то в пол силы. Требовать от других великих жертв, когда сам себе ты уготовил бессмертие. Да и в тот день, когда, будучи подростком, он ощутил в себе всю мощь магии, он видел мгновение из своего будущего. Он увидел свою смерть. И сейчас окружающая действительность напомнила то видение. Поэтому он всегда и учил Зекара, что враг может оказаться сильнее.

«— И что тогда делать?

— Бежать — если от этого не зависят чужие жизни, и принять бой — если бежать невозможно.

— А если победить невозможно?»

Сендельмен помнил этот разговор, хотя прошло больше пятнадцати лет. Тогда он ничего не ответил. А сейчас он принял решение.

А заклятия колдуньи змеями, ураганом, снегом и огненными пиками нападали на людей. И колдун, блокируя ее заклятия, четко ощутил момент, когда он перестал поспевать за Алерной. И если его собственные силы были не безграничны, колдунья их только наращивала, научившись у мельхеров собирать некротическую энергию.

— И это все, все что ты можешь?!

В голосе колдуньи прозвучало торжество, она поверила в свою победу. Хотя улыбка на лице редко улыбающегося мага ее насторожила. Так не улыбаются проигравшие.

Колдун сплел соединяющее заклятие, протянув несколько нитей к ведьме. Та не могла не заметить его действий. Вот только эта магия была способна сразить ученика, а не могущественную колдунью. Глупец, подумала она и призвала черную смерть. Это было опасное заклятие, которое не знало поражения, при условии, что призвавший заклятие, удержит его, а соперник окажется слабее. Да и чтобы воспользоваться им нужна была огромная сила. Ведь после страшных и смертельных слов пути назад не было. Но если силы Алерны не иссякли, то силы колдуна из бушующего водопада вновь стали, если не ручьем, то только рекой.

Сендельмен не пытался защититься или бежать. Он знал, заклятие все равно настигнет его. И не только его. Колдун увидел, как усмешка тронула губы Алерны, когда проклятие вступило в силу. Но улыбка через пару мгновений исчезла с ее лица. А в глазах застыл, наконец-то, страх. Но было слишком поздно, когда она осознала, что за нити ранее сплел колдун.

Великим мага делает не только сила, а также знания и умения, подумал Сендельмен, наблюдая, как колдунья рухнула со своей лошади на снег. Вслед за ней на снег упал и колдун, успев перед смертью активировать свое самое последнее заклятие…

Зекар прикрыл глаза, когда увидел, что тело наставника вспыхнуло огнем. Несколько секунд, и ветер подхватил его прах. Принц прорвался сквозь преграду врагов, сердельцы прорубили ему проход мечами, и поспешно опустился на колени, собирая то, что можно будет сохранить для Сердели, воздавая почести величайшему за всю историю королевства колдуну.

Воины прикрывали своего принца, скорбя вместе с ним по ушедшему магу. Но, увы, у них не было возможности оплакать сейчас своих братьев по оружию и королевского мага.

Ведь битва еще продолжалась. Исчезло проклятие мажадов, исчезла магия колдунов. Теперь на поле боя остались лишь люди против людей… И о перемирии не было и речи. Воины вновь сошлись в бою, пылая ненавистью и жаждой отмщения.

Джонтейн боялась сделать этот шаг, боялась вступить в портал, но желание увидеть мать и других сородичей оказалось сильнее. Джона удивленно осмотрелась, она оказалась в кабинете отца. Один взгляд на стол, заваленный бумагами и книгами, один взгляд на потухший камин, и боль от потери вернулась. Девушка посмотрела в окно, вспомнив бывшую панораму, раньше за стеклом всегда бушевала песчаная буря. Но сегодня там царила тишина.

Она выбежала из кабинета, спеша в тронный зал и желая увидеть мать.

Девушка облегченно выдохнула, когда, распахнув двери, увидела стражу у двери, а королеву на троне.

— Мне это удалось, — прошептала она.

Но слова и улыбка замерли на устах Джонтейн, когда она поняла, что силуэты матери и стражей — неподвижны.

Следующие шаги она уже не бежала, нет, она боялась проверить свое предположение. Джона прикоснулась к руке матери и испуганно вскрикнула, когда та растворилась в воздухе, оставив после себя только тень на троне.

Взгляд по сторонам, и только тени на полу напомнили о стражи у двери.

— Нет, — прошептала Джона. Она предложила свою жизнь в качестве жертвы, она не призывала смерть для своих сородичей. Девушка бежала по коридорам и распахивала двери, только по теням на полу и стенах считая тех, кто исчез в одно мгновение.

Она выбежала из дворца, ища взглядом живых, но не находила их. А песчаная буря и впрямь утихла. И впервые в этом мире можно было увидеть за темными облаками и песчинками в воздухе солнечные лучи. Мир избавился от пожирателей, он возрождался.

Мельхеров больше не было. Девушка закричала и упала на колени. Она и сама не знала, сколько просидела так, чувствуя жгучие слезы, которые жалили как лезвие мечей.

Заметив легкое дуновение ветра, девушка резко обернулась. Она никого не увидела, но ощутила знакомую магию, жрица Эльтара пришла и за ней. Вот и хорошо, подумала Джона.

— Ты убила их всех! — обвиняющее бросила девушка, не задумываясь о расплате, которую она понесет за свои слова, а может и жаждая ее приблизить.

— Нет, — твердо ответила жрица Эльтара, оставаясь невидимой. — Ты пришла в мой дом. Ты предложила плату, и я приняла ее. Я освободила твой народ.

— Они все мертвы… — прошептала, все еще надеясь на чудо, Джонтейн.

— Мельхеры олицетворяли свет и добро, пока не нарушили равновесия. Они обратились ко злу. Мое проклятие было только следствием принятых ими решений… Когда я сняла заклятие, они увидели все то зло, что совершали тысячелетиями. И тогда они ушли. Они отдали бессмертие в качестве расплаты, чтобы войти во врата мертвых.

Девушка хотела услышать ложь в словах жрицы, но не находила ее.

— Тогда я хочу уйти вслед за ними, — прошептала она.

— Посмотри по сторонам, — приказала жрица. — И подумай — готова ли ты уйти.

Джонтейн открыла глаза, но она все еще видела перед собой только тени ушедших. И к сожалению, невозможно было понять, кому они принадлежали. Но затем девушка подняла взгляд и недоверчиво по-детски приоткрыла рот, будто не верила увиденному. Их было не больше нескольких десятков, может, их была сотня, не более. Дети и подростки, которые были младше самой Джоны. И которые с надеждой смотрели на нее. А она видела их глаза, ведь их лица не были скрыты черными балдахинами.

— Они, как и ты, были рождены в этом мире. Вы не успели совершить убийства, поэтому вы живы. Это твой народ, королева! И вы возродите свою расу, возродите ее такой, какой она некогда и была задумана. Вы возродите этот мир!

— У нас нет сил…

— Они есть, не сомневайся.

— Подожди… — попросила Джона, чувствуя, что жрица была готова покинуть ее.

— Что? — раздался далекий шепот.

— Они обрели покой? — дрогнув, спросила девушка.

— Да…

Она прикрыла глаза, услышав это короткое да. А затем она поднялась с коленей и гордо выпрямилась. Ветер осушил слезы на ее щеках. Боль отступила. Ведь она была необходима своему народу. Той горстке, что осталась от некогда великой расы.

Одна из девочек-подростков первой опустилась на колени:

— Королева мертва, да здравствует новая королева.

И все выжившие юные мельхеры опустились вслед за девочкой на колени.

— Королева мертва, да здравствует королева!

Мир, в котором она родилась, его традиции и обряды канули впрошлое. Теперь Джона собиралась принять новые законы и создать новые ритуалы и традиции. То, каким станет окружающий мир, теперь зависело от них всех, в том числе и от Джоны.

— Встаньте, вы не слуги, чтобы стоять передо мной на коленях.

Она осеклась, прервав свою речь, когда увидела на мертвой земле маленький зеленый отросток. Она закрыла глаза и попыталась увидеть окружающий мир таким, каким он может стать. И обязательно станет, подумала Джона… хотя на его восстановление и уйдут годы.

Глава 45

Зекар опустился на колени перед двумя саркофагами. Он отдал распоряжение похоронить их рядом. В одном саркофаге лежал его друг и брат. Потеря которого до сих пор болью отдавалась в сердце. А во втором лежал прах великого колдуна — наставника и учителя. Эти две потери навсегда изменили принца. Генеральное сражение с перунцами обошлось многочисленными жертвами. Прошел месяц после того боя в Долине пяти рек. С противником был подписан мирный договор. Это решение не просто далось принцу. Его сердце пылало жаждой мести. Но будущий король Сердели не имел права думать о мести.

Зекар положил руку на саркофаг друга. Принцу удалось собрать и сохранить горсть праха Сендельмена, который и покоился в огромном саркофаге. А от Герона ничего не осталось. Тогда принц и приказал привезти горсть земли из Оширской крепости. Вот и все, что находилось в саркофаге Герона — горсть земли, хранившей, возможно, пепел многих погибших в Ошире.

— Мне не хватает тебя, — наклонившись к камню, прошептал Зекар.

Принц обернулся. Фрол стоял на почтительном расстоянии. Судя по его лицу и шевелящимся губам, он читал молитву за покой почивших.

Зекар подождал, пока капитан завершит молитву и откроет глаза.

— Пора возвращаться, — пробормотал он.

Фрол кивнул. А когда принц сделал один шаг и пошатнулся, капитан напрягся, но не бросился вперед, чтобы помочь своему принцу. Зекар должен был сохранить гордость. Хотя после нескольких ранений, наследник престола долго восстанавливался, а его нога до сих пор не зажила. И каждый шаг, как знал капитан, причиняла принцу сильную боль. Что не помешало ему вернуться в столицу и возглавить управление королевством.

Фрол пропустил принца вперед, следуя на шаг позади него. Он был готов в любую секунду поддержать Зекара. Капитан задумался о превратностях судьбы. Прошло не так много времени, когда он пребывал в уверенности в никчемности принца. Присяга заставляла его молчать, когда резкие слова были готовы сорваться с губ. А сейчас уважение заставляло гвардейца следовать за своим принцем на шаг позади него.

Перед высокой лестницей Зекар замешкался. Фрол почти протянул руку, но в последнюю секунду опустил ее, не желая, чтобы принц заметил его жест. Принц облокотился о перила. Но все-таки на верхней ступени пот градом катился с его лба. Но он протер лицо платком и направился в комнату для гостей.

Знакомый запах лекарств ударил в нос Зекара, когда он вошел в комнату, в которой бывал каждый день, не взирая ни на что.

Витни повернула голову, чтобы взглянуть на гостя. Она уже узнавала его поступь. Ведь он переносил весь вес тела на здоровую правую ногу, а левую почти волок за собой.

— Приветствую тебя, мой принц.

Зекар улыбнулся этому приветствию, которым встречала его девушка с того дня, как очнулась. А ведь за ее жизнь боролись лучшие целители. Но она с трудом выкарабкалась, едва не присоединившись к Герону и Сендельмену.

— Как твое самочувствие? — задал принц, ставший таким привычным, вопрос.

Витни усмехнулась. Две недели назад, когда она очнулась, то увидела взволнованное лицо принца. Он задал этот же вопрос. Тогда она смогла только моргнуть ресницами. Затем настало время кивка. И третьим шагом был ответ — хорошо.

Девушка не спрашивала, как дела у самого Зекара. Лекарь сказал, что принц, скорее всего, навсегда останется хромым. Но наследник престола даже в сложившейся ситуации вел себя с честью. Впрочем, как и в остальных. Витни сегодня смогла внимательно рассмотреть морщины в уголках глаз принца и глубокую морщину на лбу. Девушка повернула голову. Фрол каждый день тенью следовал за наследником. В первые дни это удивляло, ведь она помнила неприязнь лейтенанта. А потом она увидела взгляд теперь уже капитана, тот искренне переживал за Зекара. И она почувствовала облегчение. Принцу требовался друг. Вместо Герона.

Юная воительница о многом думала, лежа в кровати и часами смотря на белый потолок. Сиделки старались не надоедать девушке, а она не требовала развлекать себя разговорами. К тому же ей хотелось тишины, ведь она вздрагивала сейчас даже от лязга столовых приборов о поднос. Этот звук напоминал ей лязг оружия.

— Лекарь говорит, что ты идешь на поправку.

— Он не разрешает мне встать…

Принц сглотнул. До того момента как Витни открыла глаза две недели назад, он был уверен, что скоро ему придется заказать еще один саркофаг… Зекар тряхнул головой, напомнив себе, что теперь ей не грозит забвение.

— Ты быстро выздоравливаешь. Потерпи немного и сможешь вновь ходить.

Девушка усмехнулась. Лекарь говорил ей те же слова по несколько раз на день. Но она ненавидела болеть и чувствовать себя слабой. Она воительница! Хотя недолго ей пришлось воевать. Один беглый взгляд на правую руку, и она прикрыла глаза. Рука все еще выглядела страшно, а пальцы едва сгибались. Так что, теперь она не то что рукоять меча, она даже вилку не могла держать пальцами.

— Ты что-то слышал об орках?

Зекар проглотил ком в горле. Он понимал, о ком спрашивала Витни, но сделал вид, что не догадался.

— Они выполнили свою часть сделки. Они довели людей до города, а затем ушли.

Девушка кивнула, пытаясь не выдать своего разочарования.

— Тебе что-нибудь надо? — осторожно спросил принц, желая заставить девушку не думать о вожаке орков.

Витни задумчиво покачала головой. Того, чего ей хотелось, принц, увы, дать не мог. Ей хотелось ощутить вкус свободы. Она хотела встать с кровати и запрыгнуть на лошадь. А затем забыть обо всем, что произошло в последние месяцы. А еще, пожалуй, она хотела спать без кошмаров.

— Поправляйся, — пожелал Зекар, приподнимаясь с кресла.

— Подожди… у меня есть одна просьба.

— Слушаю.

— Если это возможно, мой меч… я бы хотела, чтобы его вернули мне.

Принц не стал указывать на то, что теперь он уже не пригодится девушке. Он просто кивнул.

— Я распоряжусь, и его вернут тебе.

Витни улыбнулась и перевела взгляд на окно. Зекар же вышел из комнаты, чувствуя непонятное раздражение, которое и сам не мог объяснить. Просто, когда девушка попросила о просьбе, принц подумал об орке. Его судьба волновала ее, хотя так и не должно было быть.

— Не беспокойся, она никогда не услышит о нем.

Наследник престола вздрогнул и удивленно взглянул на Фрола, который выглядел невозмутимо. Принц смутился и отвернулся, хотя он и надеялся, что девушка не узнает правды.

А гвардеец подумал о том, что Витни Дершорт заслужила кого-то получше орка.

Зекар замешкался перед дверью зала совещаний. Он хотел обернуться и спросить капитана о судьбе орка. Но ему не хотелось лгать Витни. И принц принял на веру смерть орка. Ведь пленные перунцы утверждали, что видели, как вожака орков ввели в шатер колдуньи, туда же последовали мельхеры. Шатер после покинула одна Алерна, а об орке ничего не было слышно…

А Витни продолжала смотреть в окно, конца принц покинул комнату. Но вскоре раздался стук, и в комнату пожаловал еще один гость. Девушка улыбнулась, ведь его она похоронила в той крепости.

Она нахмурилась, к сожалению, большая часть воспоминаний о том дне стерлась из ее памяти. Она помнила, как Джеймс Луде поцеловал ее в губы, как он сказал на удачу, а затем взорвал проход. Тогда она была уверена, что даже если чудом выживет, то капитана она больше не увидит. Но он выжил. Взрывом его отбросило в реку, а затем течением унесло в заводь. Этого она правда не помнила, но ей сказали, что именно Джеймс спас ее, он нашел ее в пещере — раненую и без сознания. И хотя ему и самому требовалась помощь, ведь треть его тела покрывали ожоги, он не бросил Витни. Ему даже удалось соорудить носилки, а затем по снегу добраться до охотничьего домика в горах. Там ему правда пришлось оставить девушку на попечение старого охотника, которого так и не нашли перунцы. Джеймс следовал за армией колдуньи. Но он не успел на главный бой. Армия уже собиралась покинуть Долину пяти рек, когда капитан добрался до шатра принца и сообщил ему о спасенной девушке. За прошедшие недели Джеймс только раз видел ее, в тот день когда она пришла в себя. Девушка узнала его, хотя, кажется, и не поверила своим глазам.

— Мы все-таки выжили, — произнесла Витни, подумав, что, к сожалению, больше никому не удалось спастись из той крепости. Девушка потянулась, чтобы снять амулет с чешуйкой дракона. Но она только сморщилась от боли в руке.

Джеймс подошел к кровати и помог девушке.

— Я сохранила его для тебя.

Мужчина улыбнулся, подумав, что он остался жив и без своего амулета. Хотя, возможно, ухмыльнулся он, он хранил его и на расстоянии, ведь что-то и привело его в ту пещеру, в которой находилась Витни. Была ли это магия дракона или Лудсы за тысячелетия своей веры сами превратили чешуйку в амулет — капитану оставалось только гадать.

— Спасибо за то, что спас меня.

— Не спас, всего лишь нашел тебя в пещере.

Девушка нахмурилась. Ей уже рассказали о Джеймсе и охотнике, который ухаживал за ней в горах. Но вот она никак не могла вспомнить, как оказалась в той пещере. Девушка помнила начало сражения, помнила, как Ролан упал на нее, с содроганием вспоминая его перерубленную шею. А потом… Витни была уверена, что там был Герои. Он пытался защитить ее, но перед глазами стоял только туман. Кто-то звал ее по имени. Девушка закрыла глаза, подумав, что это был Герои… а потом — тьма и провал в памяти. И она не имела представления, как она смогла добраться до той пещеры.

Джеймс, нахмурившись, слушал рассказ девушки.

— А ты? Может, ты видел кого-нибудь у той пещеры. Может, еще кому-нибудь удалось спастись в тот день?

Лудса после взрыва помотало в реке, но он выкарабкался на берег, пытаясь согреться. В горах были теплые источники, и он искал один из них, чтобы согреться, а также обработать свои раны.

Орка Джеймс увидел еще ранее, когда Эгр вернулся в крепость. Солдаты едва не нашпиговали его стрелами, но капитан узнал предводителя орков и приказал не стрелять. Почему-то он даже не удивился, что Эгр вернулся, он пришел за Витни. Это он вытащил ее с поля боя, а затем, это Луде тоже видел, он увел отряд наемников за собой. Капитан вмешался бы, но у него не было оружия, да и найдя в пещере Витни, он решил, что орк сделал свой выбор. Выжил ли Эгр в схватке с наемниками — тогда этого Джеймс еще не знал. Он не знал и почему не рассказал об орке принцу и остальным. Вернее, знал, поэтому и пришел сегодня к Витни, она заслужила того, чтобы узнать правду. Но перунцы сообщили о смерти орка, а девушка забыла большую часть того дня, когда Оширская крепость пала. Забыла она и об орке — живом или мертвом.

«Принц каждый день навещает ее. Говорят, даже Сендельмен желал их брака. А что… она достойная партия даже королю», — Джеймс вспомнил слова целителя. Впрочем, об этом многие шептались во дворце.

Луде посмотрел на девушку, а затем перевел взгляд на ее руку. Она больше не была воинам. И скорее всего, с такой рукой она больше никогда не сможет поднять свой меч, подаренный ей драконом.

— Я никого не видел, — солгал Джеймс, не отведя взгляда. — Возможно, ты и сама добралась до пещеры… Да и не важно это теперь. Главное, поправляйся.

Глава 46

Бер'тис закрыл книгу. Последняя хроника была прочитана. Тысячелетия прошли перед взором дракона. Мир, который он знал, остался прежним и в то же время он стал другим. Новые политические альянсы и союзы. Старые королевства пали, другие возродились. И только Тар Имо был нерушим. Но и в королевстве драконов ничего не было по-старому.

— Надеюсь, я не помешал тебе?

Одалим оторвал взгляд от книг. Он сбросил прожитые годы, как одно мгновение. Он вновь был молод телом. И лишь в глазах дракона время остановилось. Они смотрели будто из прошлого, которое развеялось уже давно прахом, и от него, как и от мельхеров, оставались только тени, но не на стенах и земле, а в сердце одалима.

— Я помню тебя ребенком, — заметил Бер'тис. — Правда, в то время я не знал, что держу на руках будущего магистра Тар Имо.

Мер'тей рассмеялся.

— А я думал, что я самый древний дракон в Изолере.

Бер'тис улыбнулся. За недели, проведенные в Тар Имо, ни один одалим не высказал ему неуважение. Напротив, его возвращение встретили с радостью. Никто не винил его в нашествии мажадов. И никто не винил за старые ошибки, которые казалось канули в прошлое, которое сам дракон не желал отпустить.

— Думаю, что настало мое время уйти, — пробормотал он.

Мер'тей задумчиво разглядывал одалима. Это был один из самых выдающихся представителей их вида. Магистр наблюдал за его поединком с Лар'теем. Впервые в жизни Лар Белый встретил равного и достойного противника. И не взирая на разницу в возрасте в пользу Бер'тиса, Мер'тей чувствовал себя гораздо старше. Берт оказался запертым в темнице мажадов очень молодым. Он скинул прожитые тысячелетия и вновь вернулся в молодые годы, как будто и не было заточения. И его глаза, если он останется в Изолере, подумал первый магистр, вновь когда- нибудь зажгутся светом и станут молодыми. В то время, как магистр на протяжении этих тысячелетий принимал участие в сотни поединках, в нескольких войнах и решал дипломатические вопросы. Он так устал, что столетие назад был готов покинуть мир живых, гадая, как и все драконы, что же там — за чертой. И желая начать новую жизнь, чтобы можно было удивляться и каждый день узнавать новое. Тогда он не ушел из-за свечения кристалла, которое привело в их мир Эльвиру и оживило пророчество, которое пока так и не сбылось. И Мер’тей ждал, когда же наступит время, и один из детей Эль и Калида изменит тот мир, что они знали. Время… оно было порой насмешкой, ведь для бессмертных драконов оно стояло на месте и все же бежало вскачь.

— Твое время еще не пришло, Бер'тис. Ты еще можешь послужить своей расе.

Одалим резко поднялся и подошел к огромному окну, выложенному из хрусталя. В его время этого великолепия не было. Да и Тар был другим.

— Мое сердце… от него почти ничего не осталось. Его уже не собрать заново.

Магистр задумчиво смотрел на все еще великого воина. Калид отказался поведать о судьбе Бер'тиса, решив, что тот сам расскажет то, что посчитает нужным. Что же, усмехнулся магистр, подумав, что он принял правильное решение, которое должно было заставить вернувшегося дракона заставить передумать.

— Прости, я оставлю тебя ненадолго.

Магистр поспешно покинул библиотечное хранилище, надеясь столкнуться в дверях с тем, за кем он посылал. В коридоре он и впрямь встретил светловолосого одалима.

— Ам'то передал, что ты искал меня.

— Э… не совсем так. Я хочу, чтобы ты поговорил с Бертейном.

Калид внимательно посмотрел на магистра. Увидев вопрос в глазах седьмого магистра, Мер'тей пояснил.

— Он хочет уйти. Останови его.

Дракон, однако, молчаливо разглядывал витражи за спиной первого магистра.

— Хорошо, — после колебаний согласился он.

— Он нужен нам, — напомнил Мер'тей.

Калид кивнул, хотя и сомневался, что бывший наставник одобрит его речь, ведь он не собирался просить дракона остаться.

Бер'тис утроился у окна и листал книжки, которые рисовала Эль'ли. Кажется, они его заинтересовали. Или же он просто никогда не видел ничего подобного.

— Что это за истории? Я никогда не видел представителей этих рас. Из какого они мира?

— Из мира фантазии. Эль рисует их.

Дракон пролистнул еще несколько страниц, удивленно покачав головой, а затем резко поднял подозрительный взгляд на одалима.

— Я знаю, он просил тебя поговорить со мной. Но можешь не терять напрасно время. Я принял решение.

Легкое пожатие плечами в ответ.

— Просил, но я не собираюсь отговаривать тебя, — честно признался одалим. — Иногда и вечность может быть в тягость.

— Ты не осуждаешь меня?

— Наверно, я как никто не имею на это право. Ведь я сделал тоже, что и ты. Отдал свое сердце человеку.

— Но вот только этот человек… хм… женщина верна тебе и предана Тар Имо, — не скрывая горечи произнес Берт.

— Ты спас друга. Никто не может винить тебя в принятом решении. Вызов пожирателей — это был его выбор. И ты не в ответе за него. К тому же ты расплатился тысячелетиями изгнания и заключения. Так что ты никому ничего не должен.

— Я чувствую, ты и впрямь так думаешь, — пробормотал удивленно дракон.

Седьмой магистр кивнул и рассмеялся.

— Знаешь, в детстве я любил читать легенды о тебе. Правда, я никогда не мог даже представить, что однажды увижу героя легенд.

— А герой окажется сомнительным, — буркнул одалим. Хотя его слова предназначались скорее самому себе, чем магистрату.

Калид не знал, какие подобрать правильные слова. О нет, он не хотел отговорить Бер'тиса от принятого решения. Просто хотел, чтобы тот доверился ему.

— Я знаю твою историю дружбы с Ласаром и… — одалим запнулся. Он не знал, стоит ли упоминать о каладе. К тому же, кем Берту была Ларда? Возлюбленная друга, а не его. Калид невольно отвлекся на мысли о первом магистре. Многие уже в Таре догадывались о его чувствах к Эльвире, хотя Мер’тей, как и когда-то Берт, ни разу не заговаривал о них.

— Ты знаешь, — пробормотал Бер'тис.

Седьмой магистр вздрогнул, ни сразу сообразив, что одалим говорит о себе.

— Марак… нам надо было знать правду, чтобы найти способ остановить все это.

— И ты все равно не осуждаешь меня?

— За что? — не понял Калид. — Никто не способен управлять собственными чувствами.

— Я бросил своего брата, когда был нужен ему.

В этот раз магистр промолчал. Причем, молчание затягивалась. Так как никто из одалимов не знал, что сказать.

— У каждого из нас есть свои тени, которые терзают нас. Я не могу исцелить тебя. Это только в твоих руках… Но, можно я задам один вопрос? — Получив легкий кивок головы, дракон продолжил. — Ты видел ее после смерти Ласара?

— Нет, — грустно ответил Берт. — Никогда.

— Почему ты не нашел ее?

— Зачем? Нера была права, она всегда выбирала Ласара. А я боялся… предать его после смерти.

— И ты до сих пор любишь ее?

— Не знаю… столько всего произошло, что сейчас я с трудом вспоминаю ее лицо.

— Тогда почему ты хочешь уйти? Если ты надеешься обрести покой, ты должен найти его в этой жизни, прежде чем шагнуть в неизвестность. Знаешь, всегда есть выбор. Так сделай правильный выбор!

— Если бы твоя жена покинула тебя, разве ты не последовал бы за ней?

Дракон почти вплотную подошел к Бер'тису.

— Моя жена, — повторил за одалимом Калид. — Я последовал бы за ней, потому что она моя жена. И потому, что она ждала бы меня там… Ларде скорее всего уже в Забвении. Но она не ждет тебя! Я не собираюсь призывать тебя остаться ради Тар Имо. Только ты должен принять решение. И если ты останешься, то ради самого себя.

Бертейн занес кулак. Но так и не ударил его об стену. Седьмой магистр давно ушел, но оставил одалима переживать свои эмоции и вспоминать прошлое. И Берт вновь почувствовал себя молодым драконом, который не всегда знал, что легко, а что правильно.

Одалим подошел к окну и выглянул на площадь перед архивом.

Калид и Эль стояли очень близко друг к другу. Она слегка запрокинула голову, чтобы заглянуть в глаза мужа. А он что-то тихо говорил ей. Лицо Эльвиры озарила легкая улыбка. Вернее, улыбка коснулась уголков ее губ.

И Бер'тис отвернулся. Он слишком хорошо помнил подобный взгляд и такую же полуулыбку. Так Ларда смотрела только на Ласара. Раньше одалим хотел, чтобы Ларделль смотрела на него подобным взглядом. Но ему доставался только скупой кивок головы и рассеянный взгляд. Берт всегда цеплялся за прошлое. Но сейчас впервые он подумал о том, почему другая женщина не может так смотреть на него? Настоящая, из крови и плоти, а не сотканная из потускневших воспоминаний. Ведь за тысячелетия, та часть сердца, что он отдал каладе зарубцевалась. А может, это была та часть, что он отдал Ортону Хотону. Но сейчас в сердце была только пустота, которую, однако, чувствовал дракон, можно было заполнить, пожелай он этого.

«Ты должен уйти ради себя».

— Ты был прав, мой друг. Я наконец-то пойду своей дорогой. И кто знает, может, когда-нибудь мы и встретимся вновь…

Витни испуганно отпрянула, не уверенная, что она правильно расслышала Зекара. Конечно, он проявлял особое внимание к ней и ее судьбе. Но ведь ее отец был его учителем и другом. К тому же девушка считала, что ее значение в войне против перунцев было значительно и специально преувеличено. Она делала то, что и другие. Героями были те воины, которые уже не могли вернуться домой.

И вот теперь принц Сердели, будущий король, чью коронацию было решено провести при жизни его отца, так как он сам решил сложить свои полномочия, ведь здоровье уже не позволяло ему управлять государством, а он хотел при жизни увидеть сына на троне, так вот, Зекар просил ее стать его женой. Она все услышала правильно.

— Я знаю, что это неожиданно. Я должен был ухаживать за тобой, прежде чем огорошить тебя этим предложением… Но мои родители одобрили мой выбор. Да и поговаривают, что в народе уже давно бродят слухи и все ждут официальной помолвки… Но я понимаю, что тебе требуется время. Не спеши, подумай. Мы вместе с тобой можем изменить Сердели. Вернуть ему его величие.

— Я… — голос осекся, и Витни не произнесла ни слова.

— Тебя оставить одну?

— Да, — прошептала одними губами девушка, опасаясь, что собственный голос предаст ее.

Оставшись одна, она облегченно выдохнула. В королевском дворце ей выделили богатые апартаменты. Впервые в жизни у нее были две горничные, которые помогали ей облачаться в богатые платья, еще один подарок королевской семьи. Вот и сейчас, стоило принцу покинуть ее спальню, как девушки, которые не осмелились подслушивать за дверью, забросали ее вопросами. Витни не сомневалась, что не правила этикета удержали девушек от подслушивания. А уже привычная тень, следующая за принцем. Но даже горничным она не решилась рассказать о предложении принца. Потому что она действительно не знала, что ответить. Если ответ будет положительный, решила девушка, то об этом узнают все в королевстве. А вот если ответ будет нет, то лучше никому не знать, что она отвергла единственного принца Сердели.

Витни спровадила девушек и взглянула на свое отражение в зеркале. Она практически поправилась, правда, на теле остались шрамы, а рука все еще не подчинялась ей, хотя она каждый день, преодолевая боль, разминала ее. Наверное, только в ее спальне в комнатах для гостей висел на стене меч, который она надеялась однажды взять в руки.

Девушка усмехнулась своему отражению. Отец мечтал видеть ее во дворце, в бальном платье, рядом с мужем. Жена, а не воитель.

И вот сейчас, когда Сердели стали меняться, и женщин вновь брали на службу в гвардию и армию, она боялась лязга оружия, хотя и надеялась перебороть этот страх.

Накануне, она впервые за несколько недель покинула дворец и отправилась бродить по столице. Отряд телохранителей сопровождал ее, хотя девушка не понимала зачем они ей. Первой Витни окликнула женщина в мужском костюме. Девушка не сразу узнала одну из воительниц, которая служила в гвардии еще вместе с ее отцом. Женщина была уже не молода, но судя по ленте на груди она принимала участие в битве в Долине пяти рек.

Пара слов, и вскоре на улице собралась толпа. Они все находили слова, чтобы отблагодарить Витни, а девушка, как и в сегодняшнем разговоре с принцем, молчала. Сендельмен, девушка сглотнула, она тоже сожалела о кончине колдуна, он первым распространил слухи о дочери героя, которая чтя память отца и рискуя жизнью, зажгла сигнальный костер. А затем Джеймс Луде поведал о ее героизме, когда она, единственная женщина, билась в Оширской крепости наравне с мужчинами.

Может, поэтому другие женщины откликнулись на зов принца и пришли в Долину пяти рек. Старые вояки и генералы, правда, не приняли их всерьез, но если о Витни мог рассказать только один Луде, то о тех воительницах, которые сражались на глазах тысяч мужчин, воины сами рассказывали после боя. И никто уже не возражал, когда принц принял решение разрешить и женщинам служить в армии. В тавернах воительниц встречали как героев. И Витни с трудом удержалась от слез, когда к ней подошла маленькая девочка, лет десяти, и подарила букет цветов. Малышка была одета в брючный костюм, и на перевязи у нее висел деревянный меч.

— Я вырасту и стану как ты.

И удивительно, но родители девочки не рассмеялись ее желанию, а в толпе никто не возмутился ее наряду.

Времена менялись, а Витни, запертая в спальне полученными ранами и болью, не успевала увидеть все изменения.

Посланный отряд нашел в долине Оширской крепости только одну скульптуру. Это был Глостер. Наемник каким-то образом обратился камнем. Сначала его хотели привезти в столицу, но Зекар приказал рядом возвести обелиск, а затем началось строительство стелы, на которой за месяц высекли имена защитников крепости. И так как в крепости для ее защиты остались не только солдаты, но и простые фермеры, выяснялись и их имена, чтобы каменная память сохранила каждое имя, если люди вновь позабудут своих героев. А в паре километров от Ошира строители возводили уже новую крепость.

Да, мир так быстро менялся, что девушка не успевала за ним. И порой ей казалось, что она задыхается в столице и дворце. Камень душил ее, и ей хотелось покинуть столицу, но… идти ей было некуда.

В Тар Имо? Но не там было ее место. Да и драконы не способны были унять какую- то пустоту, которую она чувствовала в сердце после возвращения. Несколько раз появлялась совершенно сумасшедшая мысль — оседлать лошадь и отправиться в земли степняков, туда, откуда родом, как выяснилось, была ее мать. Но там, подумала Витни, она тоже будет чужой. К тому же земли орков находились слишком рядом.

О нем она тоже думала, хотя и пыталась забыть. О да, ее воспоминания о том дне обрывались ударом по голове. Она не помнила, как Эгр появился на поле брани, не помнила, как они провались в яму. Забыла она и поцелуе…

Ничего этого для Витни не было. Для нее орк бросил ее в крепости, бежав вместе со своим кланом. Вот и девушка пыталась выбросить его из головы и вырвать совершенно неуместные чувства из сердца…

Зекар удивленно привстал, когда девушка после прогулки в зимнем саду дворца — сегодня она не решилась вновь выйти в столицу — ворвалась в его кабинет. Стражи не остановили ее, не успели они предупредить и принца о ее визите.

— Что-то произошло?

Витни боялась передумать. Она хотела отрезать себе пути к отступлению, чтобы не поддаться искушению отправиться на поиски Эгра или степняков, напомнив себе, что она дочь Форта Дершорта.

— Я согласна! — выпалила она на одном дыхании.

Зекар подошел к девушке. Он смотрел на ее лицо, в ее глазах свет почти померк, и он ощутил желание, вновь заставить ее улыбаться и смеяться.

— Пойдем, хочу подарить тебе подарок на нашу помолвку.

Она была уверена, что принц вручит ей кольцо, но они покинули дворец и направились в конюшни.

Зекар уже заметил, что украшения и наряды не вызывали улыбку на лице девушки. Нет, ей для счастья не хватало свободы.

— Я приказал найти его, если конечно он не сгинул. Забавно, но его нашли настоящие братья роксор, они и привели его во дворец. Его зовут Строг. Теперь он твой.

Улыбка все-таки коснулась губ девушки, когда она увидела свой подарок.

— Это же…

Витни подошла к странному жеребенку с черной шерстью, которым разродилась кобыла и которому, вопреки совету Герона, принц сохранил жизнь. Вот только сейчас это был уже не жеребенок. За прошедшие месяцы он превратился во взрослого скакуна. И увидев Витни, он с любопытством подошел к ней, принюхался и довольно фыркнул, оскалив выпирающие клыки.

— Я могу прокатиться на нем?

— Он твой, но он еще не объезжен, да и не приручен он к седлу.

Девушка только покачала головой. Она и без седла умела держаться на лошади. Видимо, усмехнулась она, кровь по материнской линии все-таки была в ней сильна. Ведь степняки хоронили мертвых лошадей как своих лучшей друзей. Вот и Витни, заглянув в умные глаза скакуна, поняла, что точно не отдаст его никому.

Пальцы еще не слушались ее, но девушка ухватилась левой рукой за гриву, прыжок, и стиснув зубы, чтобы сдержать стон, она оказалась верхом на лошади. А затем все, что произошло за последние месяцы, осталось там, где ему и полагалось находиться — в прошлом.

Девушке казалось, что она скачет на встречу своему будущему, и какое оно будет, она не знала.

Глава 47

Эгр натянул поводья, и лошадь остановилась. Орк с возвышенности бросил взгляд на бескрайнюю степь и спешился, опускаясь на одно колено. Пальцы смяли комок земли, у которой даже запах был другой. Орк закрыл глаза, вдыхая горько-сладкий запах трав и кустарников. Пахло домом. Десятки раз он покидал родную степь и каждый раз мечтал вернуться назад.

Позади него спешились его друзья — Яджал и Урик. Они выполнили его приказ и проводили людей к городу, а затем решили, что в отряде достаточно мудрых орков, которые могут возглавить воинов и привести их домой. А сами они вернулись к крепости. Вернее, до нее они так и не добрались. Яджал пробрался в лагерь перунцев, там он и услышал рассказ о пленном вожаке орков. Но вот вызволить Эгра не было ни одного шанса. Тогда двое друзей вожака затаились. Рискнуть собственной жизни ради спасения Эгра? У них не было сомнений, представься шанс, они рискнули бы. Но им повезло.

Когда мельхеры исчезли, Алерна оставила пленника одного в своем шатре. Отвлечь стражу и снять путы заняло пару минут. А затем они бежали, когда две армии сошлись в битве. Потребовалось время, чтобы у вожака затянулись раны, но вместо того, чтобы вернуться домой, он пожелал идти в столицу Сердели. Яджал, увы, не смог солгать своему другу и рассказал, что сам видел, как Витни отправили в столицу. И они последовали за ней.

— Дом. А я думал, что в следующий раз увижу свою семью уже в Великой степи, сражаясь с легендарными воинами.

Эгр улыбнулся. Впрочем, он, как и остальные воины верил, что после достойной смерти отправится в загробный мир. А после того, как предки пришли, чтобы помочь ему в Оширской крепости, он не сомневался — они следят за каждым его шагом. Но вот приблизить встречу с ними, он не желал. Теперь, он знал, что его путь только начинается.

— Думал он, — усмехнулся Урик, — я был уверен, что мы не выберемся из Сердели. Друзья переглянулись и рассмеялись, но Эгр не присоединился к их смеху. Он улыбался — ведь он был дома. Но в то же время часть его требовала вновь вскочить на лошадь и проделать путь до сердца Сердели — до королевского дворца. И как древние орки, которые часто приводили своих будущих жен связанными в шатер, он знал, что сможет пробраться во дворец незамеченным и покинуть его вместе с Витни. Сонный порошок, и ее согласия даже не требовалось. Но он только в мыслях в сотый раз проделал этот путь, ведь он не собирался поставить свои желания выше первого за тысячелетия союза орков и людей. Девушка сделала выбор, и он, к сожалению орка, оказался не в его пользу.

Эгр добрался до столицы, что было сделать не просто. Два раза люди заставляли их скинуть капюшоны, и орки были уверены, что без боя они не прорвутся. Но узнав, что они сражались в Ошире, люди приглашали их к столу и просили рассказать последние новости.

Так орки и добрались до столицы. Услышав, что Витни пошла на поправку, Эгр хотел уже пробраться во дворец. Он слышал слухи о том, что принц уделяет спасенной девушке особое внимание, но не верил им. Вернее он не верил, что на его чувства отвечают. Ошибся. Так что вскоре в Сердели появится новая королева, хмыкнул орк. Ведь Зекар собирался короноваться на трон и заключить брачный союз юной героиней Сердели.

Смех друзей стих. Яджал сжал плечо друга.

— Нас уже заждались в клане.

— Скачите первыми и передайте моим родителям, что я вернулся.

— А ты? — обеспокоенно уточнил Урик.

— Навещу Арана.

Эгр вскочил в седло и тронул поводья. Он не торопился, наслаждаясь каждым вздохом. Только через час, орк вновь спешился у шатра, продуваемого ветром. Справа начиналась небольшая горная гряда, а рядом текла бурная река.

Он привязал лошадь и прошел в шатер, зная, что хозяин жилища уже знает о его приезде.

— Давно ты не навещал меня, — сказал орк, сидящий спиной ко входу.

Его длинные седые волосы были собраны в хвост. Орки после обряда посвящения обрезали волосы, и только шаманы отращивали их длинными как у женщин. Но Арану всегда было безразлично чужое мнение, а может, он был и шаманом. Этого никто не знал, но он всегда угадывал, кто из гостей захаживал к нему в гости. Он общался с предками и порой знал ответы, которые не могли дать даже шаманы.

— Проходи, не мнись у входа. Перекуси с дороги, а разговоры подождут.

Эгр присел на мех, наблюдая за старым орком, который отвлекся от очага и посмотрел ему прямо в глаза. Эгр всегда задавался вопросом, почему все мужчины их рода обладают золотыми зрачками. Ведь и кровь матерей не могла разбавить этого золота. Магия? Однажды, Аран пообещал ответить на этот вопрос, но пока он так и не дал ответа.

И все же сегодня вернувшийся домой орк выбрал шатер деда, а не родителей.

— Ты всегда приходил ко мне воодушевленный своими походами и радостью от возвращения домой, а сегодня ты пришел ко мне с тяжестью в сердце.

— Разве разговоры не подождут? — усмехнулся Эгр.

— Ты и сам хочешь выговориться, а я готов выслушать.

Старик налил в два кубка холодную койсу. Один кубок он протянул внуку. И молодой орк, который даже с друзьями не поднимал эту тему, заговорил. Он говорил и не мог остановиться. И его рассказ был не только о Витни. Нет. Он рассказал о демонах, о людях, о пожирателях миров. О том, что увидел и чему научился в новом походе.

К вечеру, когда стемнело и были съедены приготовленные блюда и выпита койса, мужчины перебрались к реке и молча смотрели на бушующую горную воду.

— И что думаешь делать? — тихо спросил Аран.

Эгр подхватил камень с земли и бросил его в воду.

— Она сделала выбор. Мне не повезло.

— И ты так легко с этим смирился?

«Легко ли», — хмыкнул про себя орк, но не стал произносить эту фразу вслух.

— Она станет королевой Сердели.

— Понятно.

В наступившей тишине мужчины слушали голос земли, ветра и воды.

— Я собираюсь бросить вызов отцу.

Аран открыто посмотрел на внука, а затем одобрительно кивнул.

— Я приду, чтобы взглянуть на твой поединок, — пообещал он.

Эгр и не сомневался, что деда заинтересует эта новость, поэтому он продолжил.

— Я до сих пор не могу победить тебя в поединке.

— Молод еще, — хмыкнул старик.

— Но я сильнее отца.

Аран наклонив голову, продолжая смотреть на внука, который уточнил.

— Тогда как получилось, что он победил тебя много лет назад в бою и стал предводителем всего клана?

Старик рассмеялся.

— Хороший вопрос, мой мальчик.

— И какой же будет ответ?

— Вождь не обязан быть лучшим воином, он обязан быть лучшим правителем… Когда-то наступило мое время уступить сыну ответственность за наш народ. И когда я увидел, что он был готов принять бремя власти, я уступил ему и в поединке. Всего лишь один раз, — усмехнулся Аран, — я уступил в бою. В следующий раз я проиграю уже перед своей смертью, — со смехом добавил он.

Эгр улыбнулся, не сомневаясь, что так и будет, хотя и не скоро найдется противник, который победит этого уже не молодого орка, который все еще сохранил свою силу, ум и хитрость.

— А готов ли я?

— Если задаешь этот вопрос, то да — ты готов. Вождь не должен быть самоуверен, если он хочет услышать советы не только сторонников, но и услышать критику противников.

А ты, мой мальчик, обладаешь всеми качествами, которые тебе позволят не только привести наш народ к процветанию, но и стать еще более великим вождем, нежели был я и все наши предки.

— Когда-то я хотел быть достойным имени Эрика.

— Наш первый вождь, объединившись клан… на него хотели быть похожими многие, но кто знает, может, тебе суждено сделать то, что не смог и он.

Эгр вопросительно смотрел на старика.

— Возможно, ты именно тот, кто объединит все племена орков. Король, обещанный нашему клану.

В ответ раздался смех.

— Объединить все кланы. Ты же знаешь — это невозможно. Орки заключают только военные союзы для защиты степи и для войны с другими народами. Никогда ни одно племя не подчинится другому.

— Все может быть. И то, что не дано другим, может то, предначертано тебе.

— Это всего лишь старое предсказание, которое не сбылось за многие тысячелетия и которое скорее всего никогда не сбудется.

Аран поднялся и жестом попросил внука следовать за собой. Несколько минут он молчал, а затем стал рассказывать старую легенду, которую услышал от своего отца, а тот от своего. Легенду, которую знало все племя, но лишь только часть ее. А он рассказывал в слово слово, заучив ее некогда наизусть, чтобы рассказать своему сыну, а сегодня и внуку.

"Ерон, получив приглашение, не смог проигнорировать его. Он собрал своих лучших воинов и отправился в дорогу. Он скрыл свое лицо, когда переступил границу человеческого королевства. Люди заставили орков отступить. Загнали в степь. Но Ерон, чей род влачил жалкое существование, ведь былые победы остались в прошлом вместе с награбленным богатством, получив вместе с посланием увесистый мешок золота, поспешил на встречу.

Его воины не осмелились разжечь костер, опасаясь привлечь внимание человеческих стражей. А гость, с которым была назначена встреча, опаздывал.

Но вскоре на дороге можно было увидеть поднимающуюся пыль от конских копыт. Незнакомец был один. Только впереди на лошади сидел мальчишка. Ерон нахмурился, мальчик был орком. Хотя одет он был в дорогую и теплую одежду, совсем как люди. Незнакомец остановил лошадь в метре от старого орка. Воины которого были готовы обнажить оружие.

— Ты назначил… ла, — орк догадался, что за плащом с капюшоном скрывается женщина. — Чего ты хочешь? И зачем привезла на встречу мальчонку. Случайно не мой ли он? — усмехнулся орк.

— Не твой, — в ответ раздался низкий голос. — Все твои сыновья мертвы. И ты уже никогда не сможешь стать отцом.

Орк сделал шаг к лошади, чтобы опровергнуть слова женщины. Он пережил всех сыновей. А также смерть своих внуков. И все же он взял новую жену, надеясь, что молодая орчанка подарит ему сына.

— Хотя ты и так знаешь об этом. Старая шаманка, которая дает тебе травы, она ведь предсказала — тебе не быть больше отцом.

Ерон нахмурился, его воины за спиной зашептались. Орк старел, так что скоро молодой соперник бросит ему вызов и одержит верх, понимал он.

Умереть в поединке чести… Сама смерть давно не пугала его. Но пугало то, что он не оставит после себя наследника, того, кто продолжит род. И мертвые, которые оставались живы, пока жил хотя бы один из потомков, как они встретят его в священной степи? Они не будут его приветствовать пением барабанов, нет, они не примут того, на ком прервался род. Ведь в ритуальных танцах у костра и поминальных обрядах никто не выступит от исчезнувшего рода.

И сейчас орк разозлился на незнакомку и только мальчишка в седле удержал его от необдуманного и поспешного решения. К тому же пришлая знала о шаманке, которая протягивая мешочек с травами, которые надо было принимать каждый вечер, мотала отрицательно головой.

— Пусть твои воины уйдут, я буду говорить только с тобой.

Ерон, услышав командные ноты в голосе женщины, невольно подчинился ей. Да и не хотел он, чтобы воины слышали его беседу с этой незнакомкой. Он не знал кто она, не видел ее лица за капюшоном. Но он чувствовал в ней власть. Пламя, которое могло всколыхнуть степь.

— Эрик, пойди собери те травы у реки.

Мальчик не скрывал любопытного и пытливого взгляда. И когда он услышал приказ, то приуныл. Но все же и он выполнил его. Гордо вздернув подбородок, мальчишка направился к реке.

— Не дело воина собирать травы, — не удержался от замечания старый орк. Незнакомка спрыгнула с лошади и подошла к мужчине, после чего сбросила плащ. Прищуренные от ветра и пыли глаза смотрели так же пытливо, как у и мальчик. Раса женщины была незнакома старому орку. Невольно он подумал о невольничьих рынках. Она могла принести большой куш. Но орк при многих своих недостатках всегда держал свое слово. Вот и сейчас он собирался отпустить ее, а не пленить.

— Что же, ты прошел первое испытание. И к слову, я умею за себя постоять, так что схватить меня тебе не удалось бы.

Проверим, едва не спросил он. Но все же не спросил. Он ждал слов незнакомки. И все же…

— Кто этот мальчик?

— Сын Ласара.

Старому орку это имя было незнакомо.

— Он был сыном Алени.

Орк нахмурился. Имя Алени он хорошо помнил, правда с ней он так и не совершил брачный обряд, она избрала сына вождя другого племени.

— Ты не знал его. Алени отдала его сразу после рождения, и он вырос не на земле орков. После он вернулся в племя матери, ее, правда, он уже не застал в живых. А ее семья не приняла его. Так что он ушел. Но ты слышал о нем, как о Ласаре — капитане «Черной маски».

На лице старого орка сначала появилась надежда, что его род все же не угаснет вместе с ним, но затем его лицо исказила судорога, ведь и он слышал о капитане «Черной маски», чье имя было проклято многими орками, ведь Ласар не раз поднимал оружие против своих соплеменников. И все же, подумал орк, Ласар был мертв, а мальчишку можно было воспитать в традициях рода.

— Я не отдам его, — предупредила Ларделль.

— Тогда зачем ты привела его на эту встречу?

Женщина проследила взглядом за сыном, который сосредоточенно собирал травы, хотя его глаза то и дело вспыхивали, поглядывая на орков, которые знаками показали ему подойти.

Ларделль не вмешивалась в решение сына — нарушить ее приказ или нет, ведь она виделаего будущее и будущее его сына. А также сына его сына… Она заглянула так далеко в будущее как могла, чтобы решиться на свою авантюру.

— Я помогу тебе удержать власть в племени, пока он не вырастит и не бросит тебе вызов.

Орк нахмурился. Смерть от руки внука не страшила его. Все вожди уступали место молодым вожакам, таков был закон племен всех орков.

— И его он нарушит, — тихо, но твердо сказала Ларда. — Я не позволю моему сыну взять на себя кровь рода, а внуку кровь деда.

— Обычаи орков…

— Он не обычный орк. Я останусь в вашем племени, пока он не вырастит и не станет вожаком. Если ты примешь его, то твой клан ждут изменения… но и награда будет соразмерна тому, что я потребую от вас.

— Награда, — задумчиво пробормотал Ерон, не сводя взгляда с мальчишки. — Что за награда?

Ларде указала на юг, туда, где начинались земли орочьих кланов.

— Нас к тому времени уже не будет в живых, но одному из его потомков, — теперь женщина указала на сына, — удаться то, что не удавалось пока никому. Он объединит все кланы орков и степняков. Король Степи. Это мне открылась в будущем, при условии что ты примешь внука.

— Ты видишь будущее?

— Я много что вижу.

— Что выгадаю я, мне понятно, а что получишь ты?

В этот раз старый орк увидел в меняющих цвет глазах каладе тоску.

— Клан и шаманы проведут однажды и для меня ритуал, чтобы после смерти я нашла путь в Великую степь орков.

— Это невозможно.

— Ты ничего не теряешь, если я даже не найду путь…"

Аран подбросил несколько сухих веток в костер и взглянул на Эгра, который слушал его рассказ на вершине горы, куда они поднялись пару часов назад.

— Она связала клятвой на крови каждого члена клана с вожаком, поэтому никто из орков ни разу не мыслил о предательстве нашей семьи. Она дала нам силу и знания, защитила наши земли, чтобы никогда враг не мог захватить нас.

Эгр в детстве часто слышал рассказы о Ларде и Ласаре. Но впервые он услышал всю их историю. О знакомстве в оранжевом квартале Осада и о смерти Ласара на острове. Закончилась история орка и началась история орочьего клана.

— Думаешь это возможно. Король степи? — тихо спросил Эгр.

Орк усмехнулся. Дар каладе порой пробуждался отголосками ее великой силы в потомках. И Аран читал в пламени будущее. Возможно ли? Старые орки ждали, что пророчество сбудется, когда Аран был молод. Ждали, что его сын исполнит видение каладе. И, наконец-то, бывший вожак племени увидел в скором будущем орочьи племена, которые присягнут одному королю.

— Кто знает, что будущее приготовило нам.

Эгр услышал намек в словах деда, но решил, что будущее, как не бежать от него, все равно наступит и даст более правдивый ответ, нежели сотня предсказаний.

— А она? Им удалось провести для нее обряд, нашла ли она свой путь в Великую степь?

Степь принимала только орков. И, увы, даже сил каладе не хватило, чтобы обряд завершился успешно. Каждый раз, когда Аран говорил с предками, он видел и Ласара, к сожалению, орк не мог вновь возродиться в новом теле, чтобы пройти свой путь заново. Но затем, в ночь, когда родился Эгр, Аран зажег костер предков, и впервые среди вереницы ушедших он не увидел Ласара. И вот уже несколько десятилетий он не находил его. А Эгр, взрослея, с каждым годом приобретал все больше внешних черт со своим предком.

Так что, в последние годы старый орк гадал — было ли это внешнее сходство просто совпадением, или же Ласар возродился в Эгре… Но он не знал ответа на этот вопрос.

Молодой орк тем временем подошел к обрыву и окинул взглядом степь.

— Король Степи.

Донесся до ушей Арана шепот внука, но затем чувство тревоги заставило и его осмотреться, хотя все еще зоркий взгляд никого не нашел в обрушившейся на землю темноте. Но старый орк не был магом, так что он не мог заметить открывшегося у подножия горы портала.

Их все еще было трое. Марета, читающая прошлое, Норас — олицетворяющая настоящее и Каледия, от которой невозможно было укрыть будущее.

Три сестры и не заметили прошедших тысячелетий. Они вернулись в Изолеру, так как Каледия никогда не ошибалась — настало время осуществления пророчеств.

Эпилог

Витни попыталась сжать рукоять меча правой рукой, но оружие выпало из ее рук, едва не испортив платье, в которое ей помогли облачиться сразу три горничные. Это был еще не свадебный наряд, хотя королева уже распорядилась портным искать белоснежную ткань и лучшие кружева. Но все же и сегодняшнее платье поражало своей роскошью и драгоценными камнями, украсившими корсаж. Девушка чувствовала себя неуютно в этом наряде: брючный костюм был привычнее. Но невеста принца не могла заявиться на его коронацию в простом платье.

Девушка повесила меч на стену и натянула перчатки на пальцы, чтобы скрыть изуродованную руку. Эльвира заглядывала в гости, но, даже ее целительский дар не помог. Видимо, так проявилась разрушительная магия мельхеров, но точно никто не знал. Надежда угасла, но меч остался висеть на стене, заманчиво поблескивая лезвием.

— Ты выглядишь настоящей принцессой.

Витни улыбнулась, чтобы скрыть чувства и обмануть своего учителя и наставника. Лар Белый часто наведывался в гости, он привел и Эльвиру. Но и драконы с демонами были не всесильны.

Одалим взял девушку под локоть, чтобы сопровождать ее на коронацию. Конечно, от него не укрылся ее взгляд полный грусти. Но Лар подумал, что время изгонит эту печаль.

— Миледи. Милорд.

Девушка ответила глубоким поклоном на приветствие генерала Форейна. Хотя ее улыбка стало еще печальней, когда она увидела за его спиной несколько мальчишек и двух девочек. Старый генерал выжил, и даже смерть сыновей не сломила его. Он подал в отставку, желая воспитывать внуков.

Витни скользнула взглядом по гостям. Отец Ролана — коменданта крепости — тоже был приглашен на коронацию. И вот ему, к сожалению, некого было воспитывать, ведь сын не оставил после себя наследника — ни законного, ни бастарда, вспомнила девушка разговор в крепости перед началом сражения.

Их было слишком много, кого она узнавала и еще больше было тех, чьи лица были ей незнакомы.

— Витни!

Девушка вздрогнула, на мгновение исчез величественный зал, в котором брат роксор вскоре должен был надеть корону на голову принца, ведь король еще утром подписал бумаги об отречении от престола. Исчезли гости, а вот умершие воины сражались в гуще битвы. Девушка на мгновение вновь оказалась в Оширской крепости. Она услышала крик. Кто-то звал ее по имени…

— Все хорошо.

Голос Лара вывел Витни из транса. Джеймс, который окликнул ее, пришел в сопровождении всей своей большой семьи. И девушка вновь натянула на лицо дежурную улыбку, которая могла обмануть почти всех в этом зале, но не Лара.

Разговоры вскоре смолкли. Теперь все смотрели на помост, который был установлен накануне. А также на подушечку с короной Сердели.

— Смотри внимательно, — шепнул Лар, который оставался рядом с девушкой.

Один из тех, кто находился на помосте, показался Витни знакомым, а потом он резко обернулся и нашел ее взглядом.

— Фенеас…

Она часто вспоминала то время, когда сбежала из столицы вслед за отцом. Тогда их странствие были настоящим приключением. И Фенеас был одним из тех, кто бесстрашно вступил на земли Забытого короля.

Девушка бегло осмотрела помост, ища взглядом друга мага — Айлина. Пока не поняла, что эльфа здесь не было. Но затем она вновь посмотрела на мага, не понимая, что он делает в Сердели и на помосте.

— Сендельмен написал ему.

— Что?

— Сендельмен написал Фенеасу, в письме он попросил того стать следующим королевским магом Сердели. И как видишь, тот ответил на зов.

— А Айлин?

Лар Белый нахмурился.

— Слухи донесли до нас, что Великие леса эльфов замолчали.

— Из-за мельхеров?

— Никто не знает… — дракон, поколебавшись, продолжил. — А одна из священных рощ увяла.

Потом, подумала девушка, она обсудит с прин… нет, уже с королем, полученные сведения, а сейчас Витни смотрела на помост, где Зекар наклонился, когда брат роксор надел ему на голову корону. И в зале зазвучали слова древней клятвы, которую произносили все короли Сердели…

Оглавление

Часть 1. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Часть 2. Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Часть 3. Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Эпилог