Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.
«На улице застыв до половины,За стенами кирпичными сижу.Летать — не ползать, но боюсь ангины…»
1.
Вены, наверно,
можно не резать,
а зашивать.
Вымерзли нервы —
черты и резы.
Жить — зимовать.
Холод завистлив —
режет и крутит.
Хрупкость костей…
Серые мысли,
серые люди.
Нет новостей.
2.
Силу носила
неба утроба.
Выпал на снег.
Гладко, как милость,
вьётся дорога
с места в разбег…
Вдох — и отжался!
Вытянул небо
вверх по струне.
Маленький мальчик,
корочка хлеба,
смех при луне.
Баллада о нездоровой супруге старого лорда
В удалённый от мира замок старенького лорда приезжает молодой обаятельный менестрель. Юной жене лорда менестрель очень нравится, да и сам лорд в нём души не чает, расспрашивая сначала о далёких городах и странах, а потом уже и о том, что творится в его собственном замке.Менестрель, утомлённый глупостью старика. Отвечает всё менее охотно…
Лорд:
Эй, скажи-ка мне, менестрель?
Что с лицом у моей жены?
Что так щёки её красны?
И чего так измята постель?
Менестрель:
Вы пьяны, мой лорд, вы пьяны,
Это яблонь цвет виноват,
Аллергия у вашей жены,
Так чихает — я сам не рад!
Лорд:
Эй, скажи-ка мне, менестрель?
Отчего так жена бледна?
И печальна, как спаниель,
И со мною не пьёт вина?
Менестрель:
Вы пьяны, мой лорд, вы пьяны,
Это ландыш всему виной.
Инфлюэнца у вашей жены!
Так полощет её, хоть вой!
Лорд:
Эй, скажи-ка мне, менестрель?
Отчего растолстела жена?
Необъятна, как капитель,
И весь замок объела она!
Менестрель:
Вы пьяны, мой лорд, вы пьяны,
Это ветер всему виной.
Так раздул бедняжку, увы,
Что влезает бочонок-другой!
Лорд:
Эй, скажи-ка мне, менестрель?
А куда подевалась жена?
Обыскал я всю цитадель,
Разве, в ад провалилась она?
Менестрель:
Вы пьяны, мой лорд, вы пьяны,
Это лютик так рано цвёл.
Не видал я вашей жены.
Сенешаль ее, верно, свёл!
Вы простите, мой лорд, меня,
Загостился и я у вас.
Мне письмо прислала родня.
Что в корзинке? Вина запас!
Менестрель уходит, напевая.
Бабочка — душа нараспашку…
Бабочка — душа нараспашку,
Крылышки — недотроги.
Нет для качелей дороги.
Вверх —
Вниз.
Лёд над пропастью — страшно.
Гадание на ромашке.
Белый, но не бумажный
Спит
Лист.
Бабочка у дороги,
Бабочка — недотрога…
С неба летят качели —
Молись!
Бог тебе не поможет.
Чёрт тебе не поможет.
Может, люди не тронут?
— Улетай, бабочка!
День.
Жизнь.
По горящим ступеням Великой Войны…
(В соавторстве с А.)
По горящим ступеням Великой Войны…
Вверх ли, вниз — от огня не сбежать.
Я иду, выгорая безумием Тьмы,
Кто осмелится руку подать?
Macte Mortis! Закон отмен у могил.
Abi mori! И след наш кровав…
Я — пожар. Я себя потерял, но светил!
Не ходи за мной! Нет! Ты не прав…
Ave Mortis! Мы плоть от ступеней Войны —
Грех бездушья — наши крыла!
Будь со мной. И пусть голос мой в Бездне звенит
За спиной будет сердца скала.
Корни высохли — крона отходит листвой,
И шакалы бегут по следам…
Мы проклятья уже разделили с тобой.
Но лишь смерть всем воздаст по делам.
Совершенство Судьбы не вложить в Бездну Мглы —
Путь правителя крепит Рубеж.
Но останется песня, как пали мечты,
Став темницами наших надежд.
Март
Пьяный месяц отдыхает мордой в луже,
Острый ветер красит пальцы в синий цвет…
Эй, влюблённый, ну кому сейчас ты нужен?
Пёсий холод, март мимозный да рассвет.
Что ты жмёшься в подворотне? По подъездам
Потихоньку разбредается шпана…
К чёрту пары! Гаснут ближние созвездья.
Не пришла она, ты понял? Не пришла.
Остывает вспаханное небо…
Остывает вспаханное небо
И в его неспелой синеве
Звёздочки проклюнутся, наверно,
Если город всё-таки уснёт.
Я смотрю в закат. И непременно
Думаю, что так и боль уйдёт.
Боль, однако, медлит. Постепенно
Пробивая тропочки к Луне.
Там она, осыпанная пеплом,
Что-нибудь расскажет обо мне.
И умрёт. Но всё-таки пройдёт.
Осыпались зелёные деньги нашего лета…
Осыпались зелёные деньги нашего лета.
Мы разменяли их на фальшивое золото осени.
Но боль отпущена. Пусть улетает с птицами.
А если вернётся — это будет уже
Перелётная боль.
Метель
Небо не молчит, а я — молчу.
Даже клавиш пальцами не глажу.
Слушаю. Мечтаю. И лечу…
Не бинтую, а по небу даже.
Что ещё сказать? Бела земля.
И метель меня вгоняет в краску.
За окном декабрь без опаски
Мерит змейки масок февраля.
Будет ли январь? Календари
Обязательно подскажут: будет.
Верю я в людей? Но, коль есть Люди,
То –
костёр под окнами горит.
Послевоенное
Закат ладонью накрыли тучи.
Катилось солнце, и я — под горку.
Оно — по небу, я — на трамвае.
Тянуло каждого по орбите.
Его проблемы — чужие солнца
Планеты-дети, комет игрушки.
Мои проблемы — вино да кружка.
Шучу. Не пью я. Я же в трамвае.
Попутных много людей набилось.
И два солдата — не старых, новых.
Один бомжара — с войны чеченской,
Другой моложе. Но сильно пьяный.
— Ты мне поверишь? Меня убили.
И тело в цинке родным прислали.
Очнулся — трубки да медсестричка.
— А тело?
— Тело? Однофамилец.
— Да ты присядь?
— Ты присядь, ты старше.
— Садись, я крепок. Мне и не нужно.
— Похоронили. И я приехал.
Стою: могила, знакомый парень.
Меня увидел и чуть не умер…
— Да ты садись, и не так бывает.
Ты жив сейчас. Значит это надо.
— Кому? Не богу ж?
…катилось солнце.
Высокий город вокруг, как горы.
Закат внезапный — как тьма на сердце.
Кому он нужен? Коль просто катит?
— … нас было тридцать, шестнадцать стало.
— Где? Неужели..?
— Я сам не знаю.
Автобус ехал. И вдруг — взорвался.
Погиб без боя… Кому же нужно?
Заката блики горели красным.
Мы без следа, если что, уходим.
А память — росчерк
Заката в небе.
Уйти придётся. Но не без боя?
Она
1.
И ты придёшь, как весна приходит.
И спросишь: «Ждал меня? Нет? Да, ладно?»
Под мышки холодные сунешь ладони,
Дохнёшь ладаном.
Нет, я не ждал. Мне там сыро, страшно:
Там мгла, порог и звон с перепадами.
Мы просим день вернуться вчерашний,
А надо ли?
Не умерла, лишь ушла. Вернулась.
Чего хочу я теперь? Не знаю.
Молил, чтоб ты, уходя, обернулась.
Таял?
Весна пришла, отогрела вены.
И вскрылся Стикс. И с его теченьем
Харон не справился. Несомненно –
Просто влеченье.
2.
Я вырос там, где тополь ломает асфальт,
Меня не сломишь и не сгноишь на корню.
Я — тот, что есть. Меня не исправить.
Гоню?
Утром к зеркалу, не разлепив век.
Сколько ещё, если первых — семь?
Купаясь в венах и не вскрывая рек –
Зачем?
3.
Я тебе буду мужем, отцом и сыном,
Напою из ладоней, сгорю для тебя свечой.
В миг, когда назову любимой, –
Начнётся отсчёт.
Ты моя белая, та, что чернее ночи.
Ты моя чёрная, та, что белее дня.
Та, что в лицо мне опять хохочет,
Рожая и убивая меня.
Рассвет
И наступит тот день, когда время измерят и взвесят,
И знамёна изрежут на имена.
Одинокий мой крик отразится как десять,
И поднимается с трона Цена.
И железное зарево треснет, и вскинется пламя,
Пожирая забывших рассвет.
И весёлые травы нам станут стенами.
И, как воду, впитают наш свет.
В тихой сырости мглы, без любви и без тени,
Я забудусь в доспехах из Матери-тьмы.
Я к вам шёл без меча, в перламутре плетений.
Почему: «Со щитом!» — мне ответили вы?
Время глухих поэтов…
Время глухих поэтов,
Время слепых прозаиков.
Только молится флейта,
Только на небе — зарево.
Только рассвет, смущаясь,
Прячет зрачок в ресницах…
И птицы с курса сбиваются,
Падают в небо птицы.
То, что в детстве куда-то дели…
То, что в детстве куда-то дели,
Заиграли и не нашли,
Доросло примерно до Бездны,
И загнулось за край Земли.
Со слонами и черепахой
По ночам гоняет чаи,
Режет душу мне на зарплаты
И транжирит беды мои.
Я не знаю, каким мечтало
Детство в детстве меня узреть.
Но отпело и отлетало.
И боюсь за ним не успеть.
Под ресницы дня — голубой зрачок…
Под ресницы дня — голубой зрачок…
Небо?
Ты не жди меня — спусковой крючок…
Жребий?
И молитвой ввысь
За меня молись…
Время одуванчиков
Ветер не ждёт,
Пока головы отцветут.
Рвёт и терзает дым
Огородных костров.
Холодно. Что хотел?
С тобою — Сибирь. И день.
И твой удел — только миг.
И рассвет — до снов.
Что ты хотел?
Искать? Не упасть? Не спать?
Пей же! Ветер и горы —
Опять вода.
Смотри, уставший от мiра,
Смотри сюда:
Как одуванчик
Лицом пробивает асфальт.
Любимая…
Перейдёшь ли ты пропасть по мосту моей песни, если тебе выпадут лось и солнце?
Выпьешь воды, что падает вниз?
Солнце запуталось в твоих волосах,
Птицы смолкают, когда тебя слышат,
Любимая.
«Со злобами дня жизнь не чувствуешь больше как данность…»
1.
Со злобами дня жизнь не чувствуешь больше как данность.
Уже не трепещет душа, как листва на берёзе недавно,
И только в траве коростель
Орёт и орёт, как сигнализация вроде.
И ты понимаешь, что не на бумаге, а в ворде.
А низость и близость — ну, это же, знаете, вроде,
Одно, если делят постель?
2.
Скажи — накрутил? И башку грунтовал под подсмыслы?
Но что я могу, если всё-таки режутся мысли,
И возится кто-то внутри?
И плачет, и мечется, словно внутри — своё горе.
Мы разделены — «я» и «я, утопающий в море
Отчаянных странствий». И ты — не жалей моей боли,
А соли свари.
3.
Завис интернет. Слов не будет, а смысла — как денег.
Лето — в древнегреческой мифологии — титанида, возлюбленная Зевса. Б. А. Рыбаков сближал со славянской богиней Ладой.
(обратно)
3
Дикая Охота является популярным фольклорным мотивом, нередко встречающимся в европейском фольклоре. Согласно скандинавской версии легенды, бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадёт в иной мир, а если заговорит, то может погибнуть. Позднее миф модифицировался, и поверье стало утверждать, что похитить они могут только некрещёного человека.
(обратно)
4
с овцами — имеется ввиду агнец, как символ христианства.
(обратно)
Mayday — международный сигнал бедствия в радиотелефонной (голосовой) связи, аналогичный сигналу SOS в радиотелеграфной связи (с использованием азбуки Морзе).
(обратно)
8
Санный след, санный путь — одно из названий Млечного пути.
(обратно)
9
Сту́па — буддийское архитектурно-скульптурное культовое сооружение.
Исторически восходит к могильным курганам, сооружавшимся для погребения царей или вождей.
Первые ступы появились в Индии ещё в добуддийские времена и изначально выполняли функцию памятников на могилах правителей. Само санскритское слово «ступа» означает «узел из волос» или «макушка, верхняя часть головы», а также «куча камней и земли».
(обратно)
Последние комментарии
7 часов 7 минут назад
7 часов 9 минут назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 19 часов назад
2 дней 20 часов назад