В погоне за мечтой (СИ) [Zaryana] (fb2) читать онлайн

Zaryana Леди Лика 1 В погоне за мечтой

1

— Вы звали меня, матушка, — я зашла в полутемную комнату, спальню матери. Это была большая богато обставленная комната — стены обиты кремовым шелком с причудливым узором. В дальнем углу большой шкаф с зеркалом во весь рост, диван два кресла и столик. В другом углу — книжный шкаф, комод и пианино, по середине большая кровать под балдахином, рядом с которой стоит туалетный столик, уставленный всякими баночками и коробочками, напротив кровати висит большой протрет мамы в полный рост. Окна занавешены тяжелыми шелковыми шторами. На полу мягкий ковер.

— Зашторь получше окна — этот свет убивает меня — и подойди ко мне, — послышался слабый голос.

Я подошла к окну — небольшая щель между шторами пропускала тонкий лучик дневного света, который так злил мать.

Она болела и уже не в первый раз. Она потеряла ребенка — случился выкидыш. И это уже не в первый раз. Я тут тоже не в первый раз — мама всегда зовет меня, когда в очередной раз проваливается попытка родить. И я знаю, чем этот разговор закончится. Вздохнув, поправила шторы.

— Так лучше, матушка? — спросила я, подходя к кровати. Может на этот раз будет все иначе? Присела край кровати. Мать молчала, глядя на свой портрет — красивая девушка в шикарном вечернем платье цвета ночного неба, подчеркивающим все изгибы тела, золотистые волосы, заплетенные в мудреную прическу, на алых губах едва заметная улыбка, огромные голубые глаза смотрят лукаво и озорно — сейчас она не походила на ту, пышущую здоровьем и молодостью девицу. Сейчас она походила на сломленную жизнью старуху, больную, изувеченную, несчастную — под глазами черные круги, лицо бледное, губы обескровлены.

— Доктор Олдман и мастер Эрвиндиэль говорят, что ваша жизнь теперь в не опасности, и вы скоро поправитесь. — Мать все также молча смотрела на портрет. — Я рада была узнать это, матушка.

— Ах, дитя мое, — посмотрела она конец на меня мама, — я рада, что ты пришла ко мне. Мне так одиноко. Я устала от всего этого. — Мама печально улыбнулась. — Я так надеялась, так ждала. Почему? Почему? — в голосе матери послышались истерические нотки.

Что я могу ответить? Чем могу помочь? Если два специалиста — человеческий врач с большим опытом Олдман тей Арцт и эльфийский мастер магии жизни Эрвиндиэль аэн’та Олберик’Дол в один голос утверждали, что все идет хорошо, ни каких проблем возникнуть не должно. А на седьмом месяце беременности вдруг открылось кровотечение, вследствие которого она потеряла ребенка. Уже в четвертый раз. Мама в этот раз чуть не умерла, но, спасибо врачам, обошлось.

— Ты что-то хочешь сказать? Говори, мы так давно не виделись с тобой.

— Я слышала разговор отца и мастера Эрвиндиэля …

— Опять подслушивала? Василика, как можно!

— Простите, матушка, но речь шла о вашем здоровье, я не могла поступить иначе, — женщина благосклонно кивнула, улыбнулась.

— И, что же говорил мастер отцу?

— Он говорил, что ваше здоровье очень хрупкое из-за частых выкидышей. Что попытка родить ребенка еще раз, скорее всего, приведет в вашей смерти, — я приложила ладонь матери к своей груди и истерически вскричала, — матушка, умоляю вас, остановитесь!

— Ах, дитя мое, — устало проговорила та, — я должна, должна родить Роди сына или хотя бы дочь. Понимаешь? Должна! Он был так добр ко мне, а я не могу отплатить ему за доброту. Нужно всего лишь родить, — во взгляде матери появился фанатичный блеск, — такой пустяк для каждой женщины — родить ребенка. Но я не могу.

— О каком долге вы говорите, матушка? — спросила я, пытаясь успокоить и приободрить ее, — вы ведь выполнили долг перед отцом. Вы родили меня.

— Тебя? Да, я родила тебя, — лицо матери приобрело злое выражение, — тебя! — Она отвернулась, по ее щекам текли слезы.

— Матушка…

— Почему? Почему ты родилась, а другие нет? Почему именно ты? Ты? — она посмотрела на меня, как будто впервые увидела. — Ты — мой рок, мое наказание за грехи в молодости. — Отвернулась, продолжая рыдать. — Почему? Почему?

И что за грехи молодости и долг перед отцом, который мама так стремится выплатить? Не понимаю. Хотя в свои десять лет, что я могу понимать в этом вопросе. Вот Марта, жена пекаря из Эссентера, например, тоже говорит, что долг жены перед мужем — родить ребенка. И она, Марта, рожает. Уже шесть штук родила. А мама за десять лет брака сначала долго не могла забеременеть, потом два мертворожденных, затем четыре выкидыша подряд. И следующая попытка родить может оказаться последней из-за подорванного здоровья.

— Я не понимаю, матушка. — Начала я, потом остановилась, подумав, что не стоит об этом говорить. Но меня уже долго мучает один вопрос: Зачем? Сколько маме нужно родить детей, что бы выполнить долг перед отцом? Ведь дворяне, что нетитулованные, что титулованные, никогда не имеют много детей. А уже такие богатеи как мы… Один-два, и все. — Я не понимаю, матушка. — Повторила я, не решаясь задать вопрос.

— Что там у тебя? Говори уж, не тяни, — подняла мама на меня глаза, полные слез.

— Я не понимаю, зачем? Зачем вы рискуете своей жизнью, матушка? Богатые люди, никогда не рожают много детей. Один ребенок, который наследует состояние. Максимум два, а три — вообще редкость. Зачем? — Повторила я свой вопрос.

Мама только устало прикрыла глаза. Было видно, что этого вопроса она не ждала.

— Ах, милое дитя, что ты можешь понимать в этом? Тебе десять лет. Тебе еще рано интересоваться такими вопросами, — с усмешкой проговорила она.

— Матушка, может быть дело во мне. Я… — Голос пропал, когда хотела спросить «я плохой ребенок?». Отец часто мне говорил, что я не заслуживаю и сотой части той любви, что дарят мне они, родители.

— А знаешь, действительно все дело в тебе, — глубоко вздохнула, женщина, — все дело в тебе. Если бы не ты…

— Что, если бы не я…

— Но ты родилась и теперь ничего не изменишь…

Тут я поняла одну вещь. И это понимание так пронзило мое сознание, что потемнело в глазах и закружилась голова. Мама, моя милая мама винит меня в том, что сейчас с ней происходит. Я действительно плохой ребенок!

Я беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова. Было больно и плохо. Но может быть еще не поздно все исправить, стать хорошим ребенком? Я обязательно стану хорошим ребенком!

— Мама, — наконец, прошептала я.

Женщина не реагировала, погрузившись в свои печальные мыли.

— Мама, — теперь уже увереннее и громче. В конце концов, я пришла сюда, что бы подбодрить маму, а не расстраивать. Нужно сказать, что я люблю ее и жду выздоровления, — матушка, не расстраивайтесь так, доктора говорят, что это вредно для вашего здоровья. Что мне сделать, чтобы развеселить вас?

— Уйди, я не хочу тебя видеть.

«Уйди, я не хочу тебя видеть» — я не понимаю, что нужно сделать.

«Уйди, я не хочу тебя видеть» — мне нужно встать и уйти?

«Уйди, я не хочу тебя видеть» — эти простые слова долгую минуту доходили до меня. Мне нужно встать и уйти.

Встала, поклонилась, развернулась и пошла к двери. На середине пути остановилась, обернулась:

— Матушка, я просто хочу, чтобы вы знали. У вас есть я, и я люблю вас!

— Любишь? Ты? — закричала мама, — Раз любишь, почему ты родилась? Ты должна была умереть, как все остальные! — я ошарашено уставилась на нее. Мама все продолжала кричать, — Это ты, ты должна была умереть, незаконное дитя греха! А стальные родиться! Мои дети, мои милые дети… Убирайся, я не желаю тебя больше видеть! Никогда! Слышишь, никогда! ВОН! ВОН!

Я стояла у кровати матери, не в силах сделать и шагу. Мне было больно и не выносимо слушать это, но я знала, что мама любит меня.

Дверь резко распахнулась и в комнату широкими шагами вошел отец.

— Как ты могла? — зло бросил он мне, — уведите ее, — это уже моей гувернантке.

Та грубо схватила меня за плечо и потащила к выходу.

— Милая, успокойся…

— Роди, она ушла, ушла?

— Да, дорогая, ее здесь нет. Успокойся, тебе нельзя нервничать…

Прошло три дня с того момента как меня увели от мамы и заперли в моей комнате. Ко мне никто не заходил, кроме старой служанки, приносившей мне еду и с осуждением смотревшей на меня. Хотя я к этому привыкла, все равно было неприятно. Мне никто ничего не говорил о здоровье мамы. «Не велено», — кратко отвечала служанка и уходила, не забыв закрыть дверь на ключ.

Три ночи и два дня я плакала не переставая. А сейчас, устав от слез, я, лежа на кровати, размышляла над произошедшим. И эти размышления навели меня на некоторые не очень приятные мысли.

Вопервых, отец. Или не отец? Я запомнила слова матери о незаконном дите греха. Это означает, и я это точно знала, что мама, будучи еще не замужем, забеременела мной. И тут возникает главный вопрос: мой отец, Родерик тей Райзенде, тот самый мужчина, от которого забеременела мама? Или есть еще человек, бросивший маму, когда узнал о ее беременности?

В пользу первого варианта, говорит поспешная свадьба.

Пару лет назад, будучи в гостях у Марты в Эссентере, маленьком городке, расположенного недалеко от нашего поместья, я подслушала один очень интересный разговор, которому не придала особого значение. Но теперь…

Речь шла обо мне и родителях. Марта утверждала, что Веренея тей Фрайхэш, моя мама, красавица и богачка, дважды отказывала Родерику тей Райзенде, графскому сыну. Графы Райзенде, древнее и родовитое семейство, в то время были практически разорены, над ними висела угроза долговой тюрьмы. И брак на богатой наследнице мог резко улучшить их положение. Но мама не хотела. Тем более, что Родерик старше ее на двадцать лет и является вторым наследником графа, то есть, в случае брака, титул мама не получила бы.

Так вот, после нескольких отказов, и последний из них был весьма унизительным для гордого и надменного Родерика (мама при всех высмеяла надоедливого ухажера), последовала поспешная свадьба, что весьма подозрительно для богатых и знатных господ, для которых характерны долгая подготовка и пышная церемония. А тут прошло все тихо: взяли и поженились без лишней шумихи. Это навело жителей Эссентера на некоторые подозрения касательно причин такой спешки. И беременность мамы до замужества, стояла первым номером в списке, как самая распространенная в таких случаях.

Тут-то Марта и высказала свои сомнения по поводу моего отца: в то время за мамой ухаживал один полуэльф (имени Марта не упоминала, но он был молод и красив, хотя и беден, и не задолго до описываемых событий исчез) и Веренея с радостью принимала его ухаживания. А от Родерика нос воротила. Так вот Марта высказала предположение, что именно этот полуэльф и является моим отцом, потому-то он и исчез — не захотел жениться или, что более вероятнее Алфихар тей Фрайхэш, мой дед, не позволил им пожениться, и угрозами вынудил загадочного полуэльфа бросить маму в столь щекотливом положении. А сам выдал строптивую дочь за Родерика, купившись на титул — старший сын, наследник графа Райзенде, напился до потери ориентации и вывалился из окна третьего этажа, упал прямо на вилы, оставленными конюхом, таким же пьяницей, как и его господин.

Через семь с половиной месяцев родилась я. Это тоже навело жителей Эссентера на неподобающие мысли. По городку поползли слухи, однако они были жестко пресечены дедом. Официальная версия гласила, что были преждевременные роды. Это подтверждал и наш семейный доктор, Олдман тей Арцт, человек, имеющий безупречную репутацию и огромный опыт врачебной деятельности. Но сомнения у жителей остались и были не беспочвенны. Я не похожа ни на маму, ни на Родерика (я решила не называть его отцом, пока не узнаю правду), ни на других своих родственников. Все мои родственники — блондины, а у меня волосы темно русые; глаза у них — голубые или серые, а у меня темно-карие, почти черные; носы у всех — тонкие прямые, а у меня — курносый; все мои родственники — высокие статные, а я — мелкая. Меня так и называют: «Малявка», но это, наверно, в силу возраста.

Так вот, это непохожесть на отца и мать, говорит в пользу второго варианта: Родерик не мой отец, а мой отец тот исчезнувший полуэльф.

— Тогда… Тогда почему он женился на маме? — растерянно проговорила я, нарушая тишину. От звука собственного голоса я вздрогнула. Несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая колотящееся сердце. — Почему он женился?

Обвела взглядом свою комнату и поняла. Деньги! Вот в чем все дело! Ради денег он женился бы и на кикиморе, и на старухе. А тут молодая красивая богачка, но беременная! Как все просто! Она помогает ему с деньгами, освобождает от угрозы долговой тюрьмы, а он, женившись на ней, убережет ее от позора. У мамы не было выбора.

— Так, что же из всего этого правда? — спросила я тишину, переворачиваясь на живот. — Я точно уверена в одном: мама была беременна. Иначе, почему она согласилась на брак с неугодным Родериком? Из-за титула? Тогда почему была поспешная свадьба? Не думаю. Родерик и мама любят выпятить свое богатство. И тут бы не стали скромничать, — перевернулась обратно на спину, закинув руки за голову, — следовательно, причиной поспешной свадьбы была беременность. И последнее, «незаконное дитя греха», — мрачно проговорила я, — мама проговорилась в приступе истерики. Мама была беременна до свадьбы с Родериком — это неоспоримый факт.

Вскочила с кровати и подошла к окну. Раздвинув шторы, увидела, что мастер Эрвиндиэль собирается уезжать. Значит, мама идет на поправку. Хорошо!

— Тогда, — продолжала я свои невеселые размышления, — как Родерик, надоедливый ухажер, смог соблазнить маму, — продолжала я размышлять в слух, вернулась обратно на кровать, свернулась калачиком, — как? Каким образом он это сделал? Или это был другой мужчина?

Суть отношений между мужчиной и женщиной я уже знала. Коты, кролики, собаки и даже бабочки делают это везде, где им захочется, никого не стесняясь и не спрашивая. А как-то в гостях у Марты, понаблюдав за любовной игрой котов, спросила ее, как это происходит у людей. И зная мою назойливость, и то, что если не ответит, я начну спрашивать всех знакомых, сказала, что примерно как у котов. И что как раз от этого и бывают дети.

Хихикнула, представляя Родерика, расположившегося за спиной у мамы, рычащего и шипящего, хватающего зубами длинные волосы и судорожно дергающего мохнатым задом.

— И все-таки как? Или кто? — вопросила я, отбросив ненужные мысли.

Я не знала ответов на эти вопросы.

Второй вопрос, мучивший меня: плохой ли я ребенок?

Той, чрезмерной любви, которую дарили Марта и ее муж свои детям, я и не ждала от родителей. Это не принято в дворянских семьях. Такая любовь, наоборот, порицалась высшим обществом. Но я вообще не помню, что бы Родерик проявлял ко мне хоть какие-нибудь теплые чувства. Только тычки, замечания, окрики. Именно он всегда наказывал меня, не мама. Мама только поддерживала его в такие минуты, она никогда не заступалась за меня, не защищала. Он никогда не говорил, что любит меня. Наверное, потому, что я не его дочь.

Мамино отношение ко мне было не понятным. То она зовет меня, интересуется как проходят занятия, не строги ли учителя, дарит дорогие подарки, проводит много времени со мной. И в эти дни я чувствую себя самым счастливым ребенком на свете. Я забываю даже о магии, радуясь близости и любви мамы. То прогоняет прочь, не видится со мной по нескольку недель, а то и месяцев.

Нет, она любит меня! И я это точно знала, но…

Я неидеальна. Все мои шалости, розыгрыши, шутки, побеги в Эссентер, дружба с Мартой и ее детьми, хотя последнее мне строго настрого запретили, отрицательно характеризуют меня. Но я не могла отказаться от них. И полгода назад Марта сама попросила меня не ходить к ним, пояснив мне, что дружба дворянки и крестьянки ни к чему хорошему не приведет. Мне было больно и обидно, я не понимала и не понимаю сейчас причину (какая-то глупость!), ведь все было так хорошо, но я послушалась ее.

Но какой ребенок не нарушает запретов? С другой стороны, я хорошо учусь, учителя хвалят меня, говорю на нескольких языках, ради мамы выучилась вышивать и играть на пианино. Стараюсь выполнить все желания родителей: в последние три месяца ни разу не сбегала в Эссентер, не было никаких шалостей и магических недоразумений (кроме случая с ковром), я буквально погрузилась в учебу, что бы своими успехами порадовать родителей. Но чем больше стараюсь — тем больше они не довольны мной. Особенно Родерик. Он всегда не доволен моим поведением.

То, что случилось три дня назад. Есть ли моя вина в том?

— Есть, конечно, — опять захотелось плакать, — не стоило вообще заговаривать на эту тему. Все мой проклятый язык. Если мама говорит, что надо, значит надо. Мама больна и надо было говорить на отвлеченные темы, о музыке или погоде.

О словах матери о том, что все дело во мне, что если бы не я, что это я должна была умереть, а другие дети родиться, я старалась не думать. Они причиняли боль.

— Мама так не думает, просто она больна и ей плохо. Мама любит меня, — уверенно проговорила я.

Я впервые подумала, что, наверное, невероятно тяжело потерять существо, которое носишь в себе целых девять месяцев. Неудивительно, что мама так реагирует на меня.

Тут я подумала, совсем о другом. В трех днях пути от нашего поместья, есть озеро с печальной репутацией. «Озеро покинутых детей» — небольшое, но глубокое озеро, куда женщины нашего герцогства бросали своих детей, рожденных вне брака. И ярко представила себе, как мама берет меня, еще младенца, и бросает в воду, и, убедившись, что я утонула, разворачивается и уходит прочь.

— Нет!!! — я сильно ударила себя по щеке, — нет, я не должна так думать. Мама любит меня!

И я опять заплакала, а затем уснула.

— Просыпайтесь, леди Василика, просыпайтесь, — кто-то настойчиво звал меня.

С трудом раскрыв глаза, узрела перед собой злое лицо Найдин Энви, моей гувернантки.

— Вставайте, ваш отец желает вас видеть. И пошевеливайтесь, я и так потратила много времени, будя вас. Его милость — занятой человек, ему некогда ждать вас. — Злобно прошипела она, отходя к двери. Да… Любви и почтения у моей гувернантки не занимать. Иногда мне кажется, что Родерик специально нанял ее, что бы я почаще из дома сбегала.

Я сладко потянулась, взглянув на часы. Шесть утра. И чего лорду Родерику понадобилось от меня в такую рань?

Спрыгнула с высокой постели, надела халат, пригладила растрепанные волосы, посмотрелась в зеркало. На леди я не тяну.

— Я готова, Найдин, — сонно отозвалась я, когда она в очередной раз поторопила меня, — идемте.

Пока шли по коридору, я строила предположения, зачем меня пригласили в кабинет к Родерику. Что-то подсказывало, что не будет ничего хорошего. Мне было страшно. Отчаянно не хотелось идти туда, к этому жуткому человеку. Так уже было несколько раз.

Когда мне было четыре года и я впервые почувствовала в себе магию. Сходу наколдовав какие-то светящиеся шарики, я помчалась к родителям, те как раз принимали важных гостей, а я не должна была мешать. Пока бежала от своей комнаты в гостиную, где родители и их гости пили чай и вели чинную беседу, меня обуял дикий ужас, все кричало во мне, что не следует идти туда, руки тряслись, ноги подгибались, но я упорно неслась. То, что во мне проснулась магия, было важнее моих предчувствий. Когда я кубарем вкатилась в гостиную, первые пару минут не могла говорить. Родители и гости изрядно перепугались, глядя в мои безумные глаза, наперебой спрашивали, что случилось. «Вот!» — с радостью воскликнула я, когда немного пришла в себя, и разом наколдовала с десяток светящихся шариков. То, что случилось потом, не укладывается у меня в голове до сих пор. Гости поджали губы, с неодобрением смотрели на меня и на маму (на магов до сих пор смотрели с опаской и недоверием, а среди дворян, особенно титулованных, магия считалась чем-то вульгарным и недостойным, хотя магия и ее продукты заняли прочное место в повседневной жизни каждого человека). Родерик практически испепелил меня взглядом, в его руке лопнул хрустальный бокал. А мама… Мама с ужасом и ненавистью смотрела на меня и на шарики, разлетевшиеся по комнате. Внезапно она схватила веер и ударила меня по лицу, и еще, и еще раз… Таскала за волосы, била по рукам и ногам, пока веер не сломался. Кричала, что я неблагодарный ребенок, хочу свести ее в могилу и прочие ужасные вещи. Спасла меня леди Айлонде, отбив меня у обезумевшей матери, сказав: «Это всего лишь дитя, не стоит ее бить. Девочка не виновата, в конце концов, это (слово „это“ она произнесла с презрением) в крови у вашей семьи. Достаточно запретить ей заниматься этим». Это был первый и единственный раз, когда мама подвергла меня физическому наказанию. Магией мне запретили заниматься.

Второй раз произошел пару лет спустя, когда мама передала мне семейную Книгу заклинаний. Так как мне было запрещено изучать магию, а Книга потребовала передать ее следующему поколению и маме ничего не оставалось как подчиниться воле Книги. Ее (Книгу) после ритуала передачи убрали на самую высокую полку самого дальнего шкафа библиотеки, что бы у меня не было доступа к ней. Однако спустя пару месяцев я обнаружила Книгу у себя под подушкой. Но радость от этого не длилась долго. Слуги, убирающие мою комнату, быстро обнаружили ее и сообщили родителям. Книгу вернули на полку, а меня выпороли. Я объявила голодовку: требовала, чтобы мне вернули книгу. Безрезультатно голодала полторы недели, потом тяжело заболела. Родители, оставив меня на попечение Найдин и семейного доктора, уехали отдыхать на Южные озера. Спустя еще несколько месяцев Книга опять появилась у меня в комнате. Ее снова отняли. Через неделю история повторилась и повторялась еще несколько раз. Потом я, не выдержав такого издевательства, взяла книгу и сбежала к Марте. Но та уговорила меня вернуться, кроме того, Книга сама потребовала возвратиться домой. Тут то это и случилось. Пока шла домой, на меня накатила волна ужаса, я кое-как переставляла ноги. Домой мне не хотелось! Куда угодно, но только не домой! Когда я вошла в гостиную, мама плакала, Родерик был зол. Он резко выхватил из моих рук Книгу, подошел к камину и швырнул в огонь. Но она не долетела до огня. Остановившись на середине пути, раскрылась и выбросила в грудь Родерика луч черноты, или тьмы. Того подкинуло к потолку и безвольное тело упало на дорогой ковер. Мама что-то закричала. Я, испугавшись, бросилась в свою комнату. Когда я вбежала в комнату, Книга была уже там. Родерик заболел, точнее он медленно умирал. Доктор Олдман посоветовал пригласить мага — специалиста по черной магии, некроманта или чернокнижника. Приехал седобородый, сухонький старец. За пару минут, осмотрев больного и узнав причину болезни, сказал, что он не может помочь, никто не может помочь, кроме хозяйки артефакта. Я должна была попросить Книгу, снять то заклинание, которое она использовала для своей защиты и из-за которого умирает Родерик. Подходить к книге было страшно. Прикасаться к ней было страшно. Но когда я дотронулась до нее, та легко раскрылась и на чистом листе было написано одно единственное слово: «Уверена?». Я беззвучно ответила: «Да». Старик-чернокнижник, наблюдавший все это, одобрительно погладил меня по голове, сказав, что лично знал моих прабабушку и бабушку. С Аналлеисой тей Фрайхэш он учился в Академии, а Родомиру тей Фрайхэш обучал все в той же Академии. И высказал надежду, что и я пойду по их стопам и стану магом.

И вот в третий раз. Ноги дрожат, сердце безумно колотится, во рту появился привкус крови. Что-то будет, что-то очень неприятное. Но может быть мне, наконец, скажут, как чувствует себя мама?

— Я привела ее, лорд Райзенде — обратилась Найдин к хозяину кабинета, делая книксен. Я, спохватившись, повторила маневр гувернантки.

— Благодарю вас, Найдин, — холодно отозвался граф, — можете идти, вам есть чем заняться.

Та, еще раз поклонившись, удалилась. Я осталась один на один с кошмаром, всей моей жизни.

«Если бы не он, моя жизнь сложилась бы иначе», — вдруг подумала я.

— Из тебя никогда не выйдет настоящей леди, позор рода Райзенде, — со вздохом обратился он ко мне, — посмотри на себя. На кого ты похожа?

Только бы не заплакать. Только бы не заплакать.

Я украдкой осмотрела себя в лакированной стенке шкафа. Волосы дыбом, глаза красные от слез и недосыпа, красный от платка нос, на левой щеке остался след от подушки, ночная рубашка и халат мятые, тапки почему-то разные. «Леди в любой обстановке должна оставаться леди», — вспомнились мне слова деда. А я на леди точно не похожа.

— Я только проснулась и сразу поспешила к вам, ваша милость, — попыталась оправдаться я. Тот только хмыкнул — для него это не оправдание.

— Присаживайся, тебя ждет серьезный разговор.

Я села в огромное кресло напротив Родерика.

— Мы с Вери подумали и решили все-таки отправить тебя учиться в школу для юных леди. Школа для девочек Ильды тей Мертен как раз то, что тебе нужно. Она находится в трех днях пути от сюда. Не смотря на то, что сейчас середина июля и до начала занятий еще два месяца, леди Ильда готова взять тебя. Ты отправляешься туда сегодня, через час.

Я, выпучив глаза, уставилась на него. Мне оправляют в школу? В школу? Как какую-то бедную родственницу или ненужную никому сироту? Да еще с такой спешкой? Как? Как мама согласилась на такое?

— Прекрати так выкатывать глаза и закрой рот, — жестко приказал он мне, — леди так себя не ведут. Я надеюсь, школа сможет сделать из тебя то, что не получилось у нас, твоих родителей. Бедная Найдин, она столько намучилась с тобой! Повторяю, через час ты уезжаешь. Так, что потрать это время с пользой. Ступай, ты свободна.

Я встала и на негнущихся ногах вышла из комнаты, позабыв про прощальный книксен. Я так была поражена, что не спросила про здоровье мамы.

Не помню, как добралась до своей комнаты, в которой уже суетились слуги.

— Вот ваше платье, леди Василика, — обратился кто-то ко мне.

— А? Что?

— Платье. Вам нужно переодеться, — быстро проговорила служанка.

— Да. Платье и завтрак — это то, что нужно мне сейчас.

Они знали, они все знали, что меня отправляют. И никто не сказал, ни словечком не обмолвился. Точно также как не говорили, как чувствует себя моя мама. За что? За что они так ненавидят меня? Ведь я переживаю и извожусь от неизвестности. И они видят это. И продолжают молчать.

За пятнадцать минут до истечения срока, спустилась к кабинету Родерика — я хотела поговорить и попрощаться с матерью, и только он мог разрешить мне сделать это. Постучала в лакированную дверь.

— Кто там? — послышался резкий голос хозяина. Я потянула на себя тяжелую створку двери, — ты? Чего тебе? Говори быстрее, я занят.

В кабинете было двое: сам Родерик и наш управляющий Амалрих Арне, весьма не приятный тип, но родители его очень ценили.

— Прошу простить меня, милорд, но мне хочется попрощаться с матерью. Можно мне сделать это?

— Вери спит. Не стоит беспокоить ее ради таких пустяков, — проговорил он, глядя мне в глаза, затем повернулся, возобновляя прерванный разговор с управляющим.

«Пустяки, для них это пустяки. Я покидаю родной дом. А для них это пустяки», — печально думала я, ожидая, пока мой багаж погрузят в карету. «Совсем чуть-чуть осталось», — я обернулась, посмотреть на большое четырехэтажное здание, с арочными окнами. Посмотрела на окно матери: «Зашторено. Неужели она так сердится на меня, что даже не хочет проститься со мной?»

— Прощаешься с домом? — радостно обратился ко мне Родерик. — Прекращай мечтать, тебе пора уезжать. Поедешь одна, Найдин остается здесь — она нужна матери. Осто позаботиться о тебе.

«Меня лишили последнего, моей гувернантки. Но это и к лучшему».

Здесь у меня оставался один не решенный вопрос. Садясь в карету, рискнула спросить:

— Скажите, милорд… Ммм…

— Чего тебе? Ну же, спрашивай.

— Скажите, милорд, являете ли вы моим отцом по крови?

— Нет, — ответил тот, резко, не раздумывая, закрыв дверцу кареты.

— А кто же? Вы знаете его? — Торопливо спросила я, пока мы не уехали.

— Езжайте! — Крикнул Родерик кучеру и мы поехали.

Я откинулась на спинку сиденья. Он ответил: «Нет». Такое простое слово, а столько смысла в нем! Наверное, это было неправильно и плохо, но я ощущала радость и даже счастье. Я была счастлива услышать «нет».

Теперь многое стало понятным. Нелюбовь Родерика, его холодность, равнодушие и иногда даже жестокость, которые он объяснял заботой обо мне и правильным воспитанием. И стремление мамы родить еще одного ребенка — ведь я не Райзенде по крови, но выходит так, что именно я наследую имя и титул графов Райзенде, а также их поместье «Лесной край» и прочее имущество. Но если бы родился брат или хотя бы сестра, мое право на наследование было бы оспорено, и правда об отце вышла бы наружу!

«Почему он признался, что не приходится мне отцом? Надоело скрываться? Или, раз уж я сама догадалась, то и скрывать больше не надо? А может он сказал „нет“, что бы ранить меня? Нет, нет, нет! Я же почувствовала, что он сказал правду! Маги, даже такие плохонькие как я, интуитивно чувствуют правду и ложь. Родерик не мой отец! Теперь я могу не любить Родерика и не стыдиться этого».

— Родерик не мой отец, — весело пропела я.

На радостях я наколдовала мыльные пузыри. И их получилось так много, что они в одну секунду заполонили все пространство кареты и разом лопнули, обдав меня мыльными брызгами. Я закашлялась — мыло попало мне в рот, глаза, нос. Потеряв ориентацию в пространстве, свалилась с сиденья, на мокрый пол, продолжая непрерывно чихать.

Дверца кареты внезапно открылась и внутрь заглянул Осто — видать понял, что со мной что-то произошло и остановил экипаж.

— Что случилось, — встревожено воскликнул он, — Лика вы в порядке? — Осто помог мне выбраться из кареты.

— В-в-се в поря… апчхи… порядке… апчхи Осто, — не переставая чихать и тереть глаза, отозвалась я, — апчхи… я апчхи не удачно поколдовала… апчхи.

— Ох, Лика, Лика, не успели мы отъехать и на километр от дома… — укоризненно покачал он головой, — у меня есть вода, сейчас промоете нос и глаза, и сразу станет легче.

— Осто, чтобы я без тебя делала! — радостно воскликнула я и обняла старого конюха, — ты всегда помогаешь мне. В школе я буду скучать по тебе.

— Ну что вы, что вы. Лучше скажите, как мы теперь поедем? Карета внутри мокрая, все сиденья хоть выжимай!

— Ничего, — весело рассмеялась я, — Сейчас поколдую, и все высохнет.

— Нет, нет, нет! Садитесь рядом со мной на козлы, а катера сама высохнет, и вы высохните быстрее.

— Но бытовая магия всегда выходила у меня хорошо.

— Так ведь вон, какое утро чудесное, чего в душной карете трястись.

— Осто, ты такой хороший, такой хороший, как… как … Марта!

— Дитя, дитя, — печально покачал головой конюх, похлопывая меня по плечу.

— Осто, скажи мне, как чувствует себя мама? Мне никто так и не сказал до сих пор. Все молчат, как рыбы, — задала волнующий меня вопрос, когда мы снова двинулись в путь.

— Его милость запретил. Никак хотел посильнее ранить вас, — с жалостью посмотрел он на меня, — а матушка ваша, — добавил он уже веселым голосом, — чувствует себя сносно. То есть, — начал он поправляться, когда я испуганно уставилась на него, — хорошо ест, не плачет, спит, самочувствие отличное, не встает только, но и доктора пока не велели.

— Как хорошо, Осто, как хорошо, что мама идет на поправку. Все молчали, а я так извелась за эти дни… Скажи, Осто, отчего все это? Почему меня так все не любят? Ты сказал, что его милость запретил. Но почему? Чем я заслужила это?

Тот только тяжело вздохнул.

— Может все дело в том, что я не дочь графа Райзенде? Ты знаешь, что я не его дочь?

— Что? — Осто прямо подпрыгнул на козлах, — С чего вы это взяли?

— Я сегодня спросила лорда Родерика об этом. Он ответил, что я не его дочь.

— Вот оно что. — Помолчал минутку, задумавшись о чем-то и поджав губы, а затем вымолвил. — Это правда, Лика. Граф Райзенде не ваш отец.

— Ты знал, ты знал и молчал! Кто еще знал? Все знали.

— Не сердитесь так на меня. Я знал и еще Агна знала, наша повариха. Остальные не знают. За десять лет граф успел заменить всех слуг. Из старых остались только я да Агна. Нашему молчанию были причины. Не буду говорить какие, — сразу остановил он меня, видя, что я намереваюсь задать этот вопрос, — и не упрашивайте, все равно не скажу. Раз уж вы знаете правду, расскажу все, что знаю.

Ваша матушка была страсть как хороша. Ухажеры так и вились вокруг нее. И среди них был один полуэльф. Имени сейчас уже и не вспомню, то ли Эссельдиель, то ли Ассендиель, а может еще что-то в том же роде. Этот самый полуэльф тоже был сказочно красив, но не знатен и не богат, да к тому же был магом. И последнее больше всего не устраивало вашего деда. Но ни запреты, ни разница в положении не смогли остановить любящие сердца. Я это так уверенно говорю, про любовь-то, что сам видел как ваша матушка бегала к этому молодому магу на свидания по ночам. Днем-то она старалась скрывать свое отношение к нему. Ну, на сколько это было возможным. Нос воротила, как от прочих ухажеров. Но все равно все видели, что они не равнодушны друг другу.

Они встречались примерно три-четыре месяца, после чего полуэльф бесследно исчез. Уж и не знаю, что у него там стряслось, вроде никуда не собирался, дом даже хотел покупать в Эссентере, а вот внезапно исчез, как и не было его. А ваша мама через пару недель как любимый ее уехал, обнаружила, что беременна. Тут и появился отвергнутый наследник графа Райзенде. Уж не знаю, откуда он прознал про беременность и как смог уговорить вашу матушку, но она согласилась выйти за него замуж. Они пришли к вашему деду и объявили, что ждут ребенка! Господин бы в гневе, но делать нечего и они поженились всего через месяц после того, как исчез настоящий ваш отец (его милость отчего-то настаивал на быстрой и скромной свадьбе). Примерно через две-три недели после свадьбы вернулся полуэльф, но было уже поздно. С ним разговаривал граф Райзенде, после чего ушел и больше не появлялся.

— Так ты читаешь, что именно этот полуэльф и есть мой настоящий отец? — выпытывала я у Осто.

— Уверен, — посмотрел он мне в глаза. — На других-то ухажеров она и не смотрела вовсе, а к этому на свидания бегала. Да если бы не любили они друг друга, этот полуэльф поселился бы у нас как планировал. А так видать разбила ваша матушка ему сердце, а он с горя и уехал невесть куда, да так более и не появлялся.

— Но если мой отец полуэльф, то он был блондином? — Осто согласно кивнул. — Тогда в кого я такая темная? — я подняла прядь темно-русых волос. — Ведь моя мама тоже блондинка как и полуэльф…

— Вот уж и не знаю, что ответить. В вашем-то роду, что в роду Райзенде, все поголовно светловолосые. А у него может быть мать была брюнеткой? Или же это от магии у вас волосы потемнели?

— От магии? Ну, ты как скажешь! От магии, надо же!

— А что, там, где магия, всякое может быть. Она и не такие выверты выделывает, — значимо ответил Осто и припустил лошадок.

Я еще немного поспрашивала Осто про отца, но тот больше ничего интересного сказать не мог.

Через пару часов болтовни на разные темы и разглядывания окрестностей, солнце стало припекать, и я решала спрятаться в карету. Не слушая возражений, магией досушила сиденья. Осто отчего боялся, что я подожгу или взорву карету. Он, в общем, как и все жители провинции, магию не любил и боялся. А вот в столице, по словам мастера Эрвиндиэля, магов уважали. Еще бы, если сама королева и ее муж-консорт являются сильнейшими магами нашего времени. Ничего скоро магический прогресс дойдет и до нашей глубинки.

Удобно расположившись на подушках, стала смотреть в окно. Мы ехали по проселочной дороге, по бокам высился густой высокий лес, в котором водились множество полезных и не очень растений, а также грибов и мхов, используемых для приготовления магических зелий и снадобий. Я знала, что здесь можно найти Ориан Сияющую, также называемую лунным цветком, так как расцветает она только в лунном свете — невероятно редкий и ценный цветок, обладающий удивительными целебными свойствами. Один только лепесток этого чудесного цветка можно продать за тысячу золотых!

Сонно прикрыла глаза. Ехать придется почти три дня. Осто сказал, что часа в два мы приедем в Райнхардер, единственный город на нашем пути, где и пообедаем, а затем двинемся дальше. Поздно вечером мы должны будем достичь Сеппера, небольшой деревушки, где и заночуем. После чего двинемся дальше на восток. Больше городов и деревень на нашем пути в этот день не будет, так что вторую ночь мы будем проводить под открытым небом. Зато к обеду будет заповедник «Белые озера» — красивейшее и живописнейшее место в нашем герцогстве. Мы проедем по небольшой его части, которая открыта для свободного посещения, а когда минуем его, то повернем на юг к Троготеру, крупному городу, находящемуся на самой границе герцогств Эрхард и Хэрмард. В сам город мы заезжать не будем, а продолжим путь на юг. Школа находится в пятидесяти милях от Трогодера. Туда мы должны прибыть к ужину.

На вопрос, почему школа леди Ильды тей Мертен находится в столь неудобном месте, где-то посреди леса, равнодушно произнес: «Юг герцогства». А за тем неохотно сказал, что по-хорошему меня нужно было отправить в школу в Рейнтере, что недалеко от герцогской резиденции, это хоть и дальше, чем Троготер, зато добираться удобнее, или вообще в столицу отправить. Но в тех школах обучают магии. А леди Ильда придерживается классической программы обучения, где нет места магическим премудростям.

Тяжело вздохнула. Мои надежды не оправдались. Магия является не обязательной частью учебной программы для дворян, богатых купцов и мещан. Но почти во всех школах были введены уроки по магии и одаренные дети при желании могли обучаться.

Родители хоть и разрешили обучаться магическому искусству, но всячески препятствуют этому. Мне не наняли учителя, хотя я просила и не один раз. Мне было сказано, раз я владею магической Книгой, то по ней мне и придется заниматься, а платить всяческим шарлатанам мои родители не намерены. Я и занимаюсь. Однако в Книге преобладают сложные многокомпонентные заклинания, которые я даже прочесть не могу, не говоря уже о том, чтобы понять для чего оно вообще нужно. Многие из них написаны на неизвестных мне языках.

Хотя пару тройку я все-таки изучила.

В самостоятельном изучении магии помог тот седовласый маг-чернокнижник, показав пару простых заклинаний (самое простейшее заклинание поиска и светлячок) и еще дал пару базовых упражнений для начинающих магов, помогающие контролировать силу и правильно распределять ее. Эти упражнения требовали некоторой сосредоточенности и регулярного выполнения. Еще Осто откуда-то приволок тонкую книжку по бытовой магии «Сто и одно заклинание для придания вашему дому блеска и красоты. Пособие для хозяек, ценящих время и уют». Написана на инарском. Слава богам, если они, конечно, есть, что в образовательную программу входит обязательное изучение инарского языка, так как Инара весьма влиятельно государство и наш сосед. Так что данное «пособие» я изучила вдоль и поперек, и пользуюсь заклинаниями, не стесняясь, хотя там не сто и одно заклинание, а всего пятнадцать — большая часть страниц была выдрана. Еще мастер Эрвиндиэль немного занимался со мной. И все.

Магия просыпается в раннем детстве, у кого-то раньше, у кого-то позже. Известен случай, когда магия проснулась в младенце. Бедному ребенку пришлось носить антимагические браслеты до трех лет! Мне повезло, магия проснулась в четыре. Несмотря на столь юный возраст, я уже представляла себе, что такое магия и что она может мне дать. Я уже умела писать и читать, так что могла самостоятельно развиваться в этом направлении (на сколько это может маленький ребенок). А самое главное, у меня было желание изучать магию!

Общеизвестно, что чем больше и упорнее занимается ребенок магией, тем больше будет его магический резерв, когда он вырастет. Магия интенсивно растет в человеке примерно до пятнадцати — шестнадцати лет, затем ее рост в разы замедляется. И, если взрослый человек, в детстве пренебрегавший магией, вдруг решит заняться ею, то нарастить тот резерв, который у него мог бы быть, занимайся он магией с детства, у него не получится. Магический резерв будет в десятки, а то и в сотни раз меньше.

Родители знают это. Так же они знаю, что если не развивать магический дар, то он может и вовсе пропасть (особенно если несколько поколений пренебрегают им). Магия уходит из человека, так как чувствует, что не нужна ему. Мама унаследовала магический дар от бабушки, но не стала развивать его. Родомира тей Фрайхэш погибла, когда проводила очередной эксперимент у себя в лаборатории. Оставив трехлетнюю дочь и безутешного мужа. Дед решил, что его дочь не будет магичкой, и та была согласна с ним. И меня она хотела воспитать также. Но мне нужно иное! Мне нужна магия! И, я чувствую это, я нужна магии! Как бы это глупо не звучало, но я чувствую какую-то мистическую связь с магией.

Никто не понимает меня и моего стремления изучать магию. Родерик просто смеется надо мной, над моим характером и стремление делать все вопреки указаниям старших, которые между прочим лучше понимают, что мне нужно, а что нет. Мама… я думаю, она меня поняла бы, останься у нее магия. Нет, не вся магия из нее ушла, какие-то крохи остались. Она может предсказывать погоду, предвидит будущее (хотя очень смутно и не ясно), и еще по мелочи.

Года два назад ей приснился сон, что я убью ее. Забью до смерти молотком. Я тогда сильно испугалась, плакала, просила у мамы прощенья. Но время шло, и мама решила, что это был просто сон, ночной кошмар. Помню, мы тогда в честь примирения устроили большой пикник и запускали воздушного змея. Было очень весело, хотя Родерик выглядел недовольным. Он всегда не доволен, когда дело касается меня.

Мои надежды не оправдались. В школе нет и не будет уроков магии. И мне до слез обидно. Но! Тут я радостно улыбнулась. Во всякой школе должен быть врач. И не просто врач, как доктор Олдман, а врач с магическими способностями! Спасибо особому указу Ее Величества, в школе должен находиться хотя бы один маг и, как правило, это маг-врач! Конечно не факт, что он согласиться обучать меня бесплатно, да к тому же, по словам мастера Эрвиндиэля, у меня нет склонностей к магии жизни, но ответить на вопросы он ведь может! Объяснить те моменты, которые я самостоятельно понять не могу!

Все-таки не все так плохо, как показалось мне в самом начале!

Лес давно кончился и сейчас мы ехали мимо полей, засеянные пшеницей, рожью и другими растениями. Поля сменялись пастбищами, на которых паслись коровы и овечки. День медленно катился к полудню и уже хотелось есть. Дома я так и не позавтракала толком. Отосознания, что меня отправляют в какую-то неизвестную школу, гонят прочь из дома, кусок в горло не полез. Может у Осто есть, что-нибудь перекусить? Хотя нет. До Райнхардера еще часа полтора — два ехать. Потерплю.

За окном одно поле сменялось другим и так до бесконечности. Красиво конечно, но… Скукота. А раз скучно, то надо что-нибудь придумать!

Вопервых, я сегодня еще не занималась магией. То есть я колдовала сегодня, но я разработала для себя ряд магических упражнений, которые отрабатывала каждый день. Туда входили те упражнения, которые показал маг-чеснокнижник, также заклинание поиска и светлячок, особо трудные заклинания из книги бытовой магии и отработка тех заклинаний из магической Книги, которые я смогла разобрать и понять.

А еще я люблю придумывать заклинания. Правда у меня это не очень получается. Все время что-то взрывается, покрывается копотью, или слизью, или еще чем-нибудь неприятным. Капитальный ремонт в моей комнате за последние пять лет делали восемь раз. А чистку ковров, диванов и прочей мебели проводят регулярно раз в две — три недели. Это при том, что я тщательно маскирую результаты своих неудачных (и удачных, впрочем, тоже) экспериментов. Вот честное слово, дешевле было бы нанять мне учителя, чем каждый раз чистить или перестраивать.

Как-то, совсем недавно, пару месяцев назад, нечаянно прожгла огромную дыру в дорогущем инарском ковре. Уж и не помню, что я тогда хотела сотворить, но результатом была огромная черная дыра в бежево-коричневом длинноворсовом ковре, из шерсти жутко редких горных козлов, которые обитают на границе Инары с драконьей территорией. И дыра эта была не где-нибудь под кроватью или столом, а прямо по середине комнаты. Зайдешь ко мне и сразу увидишь. Замаскировала я эту дырень заклинанием из бабушкиной Книги. Отвод глаз, который не раз помогал мне. Наложишь это заклинание на объект (в данном случае на дыру в дорогом ковре) и посторонний человек его не видит. А видит совершенно целый и чистый ковер. Удачно скрывала дыру около двух недель. Подвел меня мастер Эрвиндиэль. Я сама тогда была на уроках в учебной комнате, а одна из служанок, Эмма, прибиравшая в моей комнате, заметила краем глаза, что будто бы в ковре дыра большая, а посмотришь прямым взглядом — нет ее. Обратилась к мастеру, но тот сначала отмахнулся от нее, а затем ему стало интересно (от меня и моих экспериментов всякое можно ожидать). Он, как более сильный и опытный маг, сразу разглядел мое заклинание и тут же его сковырнул. Тут они (он и Эмма, увязавшаяся за ним) и увидели, что я скрывала. Служанка сразу побежала докладывать родителям. Ох, и влетело же мне тогда!

В качестве извинения мастер Эрвиндиель рассказал и показал как накладывать иллюзии. Но, увы. Иллюзии хоть и являются простейшими магическими действиями, и любой, даже самый слабенький маг может их наложить. Однако они требуют начальных магических знаний, которых мне катастрофически не хватало. Повторить я его простейшие иллюзии не смогла, но запомнила.

А, во-вторых… Во-вторых, мне следует подумать, что ждет меня в этой школе, чему и как меня будут учить. Хотя не думаю, что я задержусь там надолго. Мама через неделю другую соскучится и заберет меня домой. Но все равно.

Во все подобные пансионы, за исключением столичного, поступают учиться девицы из обедневших дворянских семей (для купеческих и мещанских детей существуют отдельные школы, но программа обучения примерно одинаковая у всех), которые не могут позволить нанять частных учителей, стоящих значительно дороже обучения в подобных школах, но и знания дающие гораздо лучше. А также сироты дворянского происхождения, бедные родственники, родные которых не захотели или не имеют возможности воспитывать их. Но, так или иначе, в подобных школах воспитываются будущие гувернантки или в лучшем случае домохозяйки.

И вот я, не попадающая ни в одну из этих категорий, буду учиться рядом с ними. Зачем мне это? Я успешно училась дома, у частных учителей. Они хвалили меня.

Но если родители решили так наказать меня, то пусть будет школа.

Высокие каменные стены окружали Райнхардер. Мы медленно приближались к городу и обеду. На мой взгляд очень медленно.

Наконец, без проблем миновав ворота, въехали в город. Я, как юла, крутилась в карете от одного окна к другому, чтобы все получше разглядеть. За пределами родного дома и Эссентера я раньше никогда не была. И было интересно как живут люди в других городах.

Я была удивлена: дома в Эссентере были деревянные в одни — два этажа, а тут каменные по большей части трехэтажные строения, попадались даже здания в четыре этажа. Было очень много людей на улицах — раньше так много людей разом я никогда не видела. Да Эссентер просто деревня по сравнению с Райнхардером!

Мы ехали по совершенно прямой широкой мощенной камнем дороге мимо спешащих по своим делам прохожих и зданий, пестревших разноцветными вывесками.

За разглядыванием ярких вывесок и одежды местных жителей не заметила как мы подъехали к гостинице. Растрепанный мальчишка лет четырнадцати тут же подбежал к карете, открыл дверцу и опустил ступеньки.

Вышла из кареты, кивнув мальчишке в знак благодарности, подставила лицо солнечным лучам. Как хорошо-то! Яркий солнечный день, нежданное путешествие и очень вкусный обед. Что может быть лучше?

— Мальчик, — Осто обратился к пареньку.

— Руперт, господин.

— Хорошо. Позаботься о лошадях, Руперт. На долго мы здесь не задержимся, карета должна быть готова через час. Ты понят, Руперт? — строго спросил его Осто, протягивая пару монет.

— Да, господин, все будет сделано в лучшем виде, — резко схватив монеты, мальчишка тут же взобрался на место кучера и направил лошадей куда-то за угол.

— Леди Василика, — голос Осто был очень серьезен, — прошу вас пока мы здесь, в большом городе, держаться рядом со мной, даже на шаг от меня не отходите, — Осто внимательно посмотрел на меня, — повторяю, это большой город. Ни я, ни вы его не знаем. Здесь легко заблудиться. Я не переживу, если вы потеряетесь или падете в беду. Василика, пообещайте мне, что пока мы тут, то будете слушаться меня и выполнять то, что я скажу вам. И еще все разговоры буду вести я, от вашего имени. Хорошо?

— Хорошо, Осто, — я также серьезно посмотрела ему в глаза, — если все так серьезно, как ты говоришь.

— Более чем, Лика, более чем. Идемте.

Большой светлый зал, с расставленными круглыми столиками, покрытыми белыми скатертями. Большинство столиков было свободно, я уже хотела направиться к одному из них, но тяжелая рука Осто легла мне на плечо:

— Не спешите, вон к нам идут.

— Что угодно дорогим гостям, — с улыбкой обратился к нам высокий полноватый мужчина, одетый в обтягивающие голубые лосины, голубой же фрак и немыслимой белизны рубашку.

— Комнату для юной госпожи и сытный обед туда на двух персон.

— Как пожелаете, пожалуйста, проходите, — мы подошли к стойке, мужчина быстро что-то написал в толстой книге и выдал Осто ключ, — Эрс проводит вас, — кивнул на неизвестно откуда взявшегося лакея, облаченного в точно такой же костюм.

Мы поднялись на второй этаж и вошли в дверь под номером пять. Комната оказалась просторной, чистой и светлой, из мебели кровать под зеленым балдахином, шкаф, комод, стол, покрытый все той же белой скатертью, пара стульев, на единственном окне зеленные же занавески. Скромно, но красиво. По крайне мере мне обстановка понравилась, нет такой угнетающей роскоши, как дома.

— Чувствуйте себя как дома, — лакей быстро подошел к окну и раздвинул занавески, — обед будет через двадцать минут, — поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Осто тут же пошел к ней и повернул ключ в замке.

— У-у-ух, — с разбега прыгнула я на кровать.

— Лика, что вы творите? Остановитесь.

— Неа. Весело, — смеясь и прыгая по кровати, объявила я.

— Лика, вы обещали меня слушаться. Немедленно остановитесь.

— Осто, ну что же ты такой скучный? Никто же ведь не видит!

— Леди себя так не ведут, — припечатал он, — простите, Лика, я не хотел вас обидеть, — тут же начал извиняться он, заметив, что я часто заморгала, сгоняя непрошеные слезы, — мне не стоило так говорить. Не плачьте. Вы простите меня? — обнимая и гладя меня по голове, спросил он.

— Конечно, прощу, Осто. К тому же ты совершенно прав — леди по кроватям не прыгают.

Мы замолчали. Осто все продолжал гладить меня по голове, думая о своем. Что бы как сгладить напряжение спросила:

— Осто, ты чего-то опасаешься? Почему мы не стали обедать в общем зале? И зачем ты запер комнату на ключ? И почему ты назвал меня госпожой, а не леди?

— Потому что ваш батюшка не дал вам сопровождения. У вас нет ни компаньонки, ни даже камеристки. А это просто не прилично! Где это видано — юная леди путешествует без сопровождения. Кроме того, не выделил охрану. Куда это годиться? — возмутился Осто. — Графская дочка отправляется в путешествие без охраны. Хотя герцог и очистил дороги от разбойников и наше герцогство по праву считается самым безопасным, но в пути всякое может произойти. Случись что, я даже защитить вас не смогу. Так что лучше уж тут перекусим, чем всем глаза мозолить будем.

— Не переживай, Осто, я всего лишь девочка…

— Так то это так, — перебил меня он, — вы хоть и ребенок, но графиня, а графиням по чину полагается и достойное сопровождение, и охрана.

В дверь постучали. Обед принесли раньше, чем было обещано. Осто отпер дверь, не впуская слугу в комнату, принял у того тяжелый поднос, заставленный тарелками, опять запер дверь на ключ, удерживая одной рукой тяжелый поднос. Я только головой покачала — такой паранойи я у него раньше не замечала.

— Садитесь за стол, сейчас будем кушать.

— Осто, давай задержимся здесь, — сонно обратилась я к своему другу, — посмотрим город, — я лежала на кровати пузом кверху. Кажется с обедом я перестаралась и сейчас меня клонило в сон.

— Это не возможно, Лика.

— Но почему? Я же прошу задержаться на неделю или месяц, а на пару часиков всего. Что они решат?

— Мне очень жаль, но у меня приказ его милости, Лика. А вы сами знаете как он относится к невыполнению приказов, — с сожаление ответил Осто, — я бы с радостью погулял по Райнхардеру, мне самому интересно, но, увы, приказ есть приказ.

— Но ведь никто не узнает…

— Нет, Лика. Я должен доставить вас в течение трех дней, и время рассчитано так, что мы не можем нигде задержаться.

— Жалко-то как, — сонно прошептала я, чувствуя, что Осто на этот раз не уступит.

— Не огорчайтесь. Когда вы вырастите, то сможете погулять не только здесь, но и в других города нашего, да и не только, государства.

— Когда мы уезжаем?

— Максимум через сорок минут. У вас еще есть время вздремнуть на этой удобной и мягкой кровати. Отдыхайте.

— Ага.

Я уснула и не услышала как Осто вышел и запер комнату на ключ.

2

— Просыпайтесь, Лика, просыпайтесь, — кто-то осторожно теребил меня за плечо, — просыпайтесь, малышка, нам пора ехать.

— Что? Ехать? Куда ехать? — непонимающе уставилась я на Осто.

— В школу, — печально улыбнулся он, — вы разве забыли?

— В школу, — зевая, протянула я, — уже пора?

— Боюсь, что так. На столе лимонад и фрукты, если хотите можно заказать булочки.

Я подошла к тумбочке с кувшином воды и тазиком для умывания, плеснула туда воды:

— От лимонада я не откажусь, а вот булочек не надо, — вытирая лицо мягким белым полотенцем, ответила я Осто, — я бы хотела еще взять лимонад в дорогу.

— Я уже распорядился. И лимонад, и фрукты, и даже булочки будут в полном вашем распоряжении.

— Спасибо, ты настоящий друг, — подошла и обняла старого конюха, — никто обо мне так не заботится как ты. Спасибо тебе за это.

— Ну, что вы, что вы, — он тоже меня обнял. Так, обнявшись, мы простояли несколько минут, — мне нужно пойти распорядиться на счет кареты и номер оплатить, — аккуратно освобождаясь от объятий, тихо проговорил он. Я не охотно отпустила его.

«Гостиница „Четыре красных петуха“». Прочитала я вывеску на выбеленной стене трехэтажного здания.

— Почему у гостиницы такое смешное название, — спросила я того паренька, который встречал нас, когда мы приехали. Руперт, кажется.

— Раньше это была простая харчевня, госпожа, но очень популярная, многие к нам ходили обедать. Полгода назад мастер Максимильярд получил лицензию на открытие ресторана, а название не стали менять, чтобы не потерять клиентуру, — объясним Руперт, помолчал немного, затем за чем-то добавил, — мастер Максимильярд мой дедушка.

Я улыбнулась и кивнула ему, принимая ответ.

— Госпожа, — неожиданно раздался голос Осто, я аж подпрыгнула от неожиданности, — госпожа, — уже мягче обратился он ко мне, — садитесь в карету, пора ехать, — и сурово посмотрел на Руперта, тот отодвинулся на пару шагов.

Я села в карету, Осто и Руперт уселись на козлах. Он, что поедет с нами?

История опять повторилась. В том смысле, что мы ехали по шумным улицам Райнхардера и я крутилась как юла от одного окна к другому, чтобы ничего не упустить. Мы все время петляли и сворачивали.

Разглядывала чистые широкие улицы, дома, выкрашенные в белый или светло серый цвет, зеленные лужайки и яркие клумбы, тенистые аллеи и солнечные площади. Сейчас мы проезжали мимо здания мэрии и сада, что расположился за ним. Огромное белое домище. Настоящий дворец! А это что? Неужели фонтан?! Настоящий фонтан! Я такие только на картинках в книгах видела. Мелкие капельки воды в ярком солнечном свете переливались всеми цветами радуги. Красотища-то какая!

Что бы получше рассмотреть это чудо, высунулась по пояс из окна кареты. Посмотрела на Осто и Руперта. Мальчишка, что-то рассказывал кучеру, а тот его внимательно слушал и кивал. Видать Руперт показывает Осто куда ехать, что бы мы хоть немного, но посмотрели достопримечательности города. Какой Осто все-таки молодец!

Фонтан мы проехали, а я спряталась обратно в карету. Больше ничего такого сногсшибательного не было: все те же улицы, алле, лужайки и клумбы. Но мне все равно было интересно!

Так или иначе, но своеобразная экскурсия закончилась. Меньше чем через час мы уже подъезжали к воротам. Мне было жаль, очень жаль.

Мы выехали за ворота города. Скоро опять должны начаться леса, поля, луга. И так будет пока мы не приедем в школу. Тоска!

Мы немного отъехали от города как Осто остановил карету.

— В чем дело, Осто? Что-то случилось, — спросила я, когда Осто забрался ко мне в карету и уселся напротив, в руках он держал большой сверток.

— Все хорошо, Лика, — с грустной улыбкой произнес он, — я приготовил вам подарок…

— Подарок? Мне? — перебила я его, — Спасибо тебе, но не нужно было…

— Нужно! — припечатал он, — не перебивайте меня, пожалуйста, — прокашлялся, — так вот, я приготовил вам подарок, — протянул сверток мне, — открывайте.

Я разорвала бумажную обертку. Это книги… Нет! Это не просто книги. Это книги по магии!

Я не поверила своим глазам. «Основы основ. Полный курс базовых упражнений для магов 4–6 лет. Автор мастер школы стихий Агидиус тей Рэйнер», «Начала магии. Автор мастер школы разума Бруна Аррош» и самая толстая книга «Законодательство в области магии. Под редакцией ректора Магической Академии Сигманта тей Танкреда. Издание исправленное и дополненное».

— Осто… Осто это… — у меня не было слов, чтобы выразить признательность и благодарность. Я бросилась к нему в объятья и разрыдалась. Книги упали на пол.

— Ничего, ничего, — утешал он меня, — не нужно слез. Я не слепой и вижу, что магия вам необходима. Куда только ваша матушка смотрит? Ну, не надо плакать так горько, — продолжал он утешать меня, когда я начала задыхаться от слез, — все же хорошо, — я кивнула, глубоко дыша.

— Но все-таки, Осто, как я могу отблагодарить тебя?

— Хорошо учиться и стать могучей волшебницей, — патетично изрек он, подавая мне книги.

— Я обязательно так и сделаю Осто, — улыбнулась я сквозь слезы, поглаживая ладонью «Основы основ».

— И еще кое-что…

— Все что угодно, Осто.

— Вы сейчас начнете изучать книги, — согласно кивнула, — я вообще-то хотел подарить их вечером, когда мы приедем в Сеппер. Но не удержался, видел, какое печальное у вас было лицо, когда мы покидали Райнхардер. Так вот я попрошу вас ничего не колдовать до Сеппера. Хорошо?

— Ты совершено прав, Осто. Незнакомые заклинания лучше осваивать в более безопасном месте, чем движущаяся карета. Я потерплю.

— Вот и ладушки, — мой друг выбрался из кареты и аккуратно закрыл дверцу.

— Осто, — окрикнула я его, — Осто, спасибо тебе. Я этого никогда не забуду.

— Пустяки, — улыбнулся он мне, — Я просто почувствовал, что они вам понадобятся, вот и купил, пока вы спали.

Мы уже давно ехали, а я так и не могла прийти в себя. Осто подарил мне книги по магии! Это первые настоящие учебники по магии, которые я держу в руках, в которых ясно и просто написано, что и как надо делать. Я только не посмотрела «Законодательство». Ну-ка, ну-ка…

Открываю книгу на первой попавшейся странице:

«Поправка к семейному уложению N14:

1. Каждый человек, обладающий магическими способностями, имеет право самостоятельно выбирать становиться ему магом или нет.

2. В связи с тем, что магические способности просыпаются в раннем детстве (3–6 лет), родители не имеют права запрещать малолетнему ребенку, обладающему магическими способностями, развивать их. Так как запрет родителей нарушает права ребенка и лишает его права выбора.

3. В случае если малолетний маг решил развивать свои магические способности, родители не имеют права препятствовать ему в этом …».

Ну, положим, мне родители дали добро на изучение магии и даже не препятствуют, в том плане, что я вольна самостоятельно все изучать. Однако ни один закон не может заставить их оплачивать мое магическое обучение, если они не хотят этого. Читаю дальше.

«4. В случае если магически одаренный ребенок, решил развивать свои способности, он в праве поступить в школу для магически одаренных детей …»

У нас есть такие школы? Школы только для магов? Я знаю, что есть пансионы (в один из таких сейчас направляюсь) для мальчиков и девочек благородных кровей, где дают классическое образование, во многих таких школах (но далеко не во всех и мне не повезло) введены уроки по магии. Но так чтобы школа только для магов и там они изучаю только магию? Вот было бы здорово оказаться там.

Дочитала статью до конца. Оказывается, школы открыты для всех детей обладающих магическими способностями не взирая на титулы и сословия. Это что же получается? Дворяне учатся вместе с крестьянами? Невероятно!

Отложила «Законодательство». Надо будет внимательно прочесть в более спокойном душевном состоянии. А сейчас лучше начать изучение «Основ».

Я увлеклась, изучая «Основы основ»: информация была для меня не новой, но автор излагал ее весьма интересно. Мастер Агидиус тей Рэйнер начинал свой курс не с упражнений — добрую половину книги занимала история становления магических искусств в Драконьем Краю. Немного рассказывалось о магах и магии и за его пределами. Если кратко, то Агидиус повествовал о следующем.

Драконий край — огромная долина в центре материка, окруженная со всех сторон горами, в которых обитают драконы, и по этой причине изолированная от остального мира. Здесь находится три человеческих государства. Самая маленькая страна на западе края — Адрастерион, Инара, в два раза больше Адрастериона, расположилась на на севере и Союзные Княжества, занимающие две трети всей площади Драконьего Края, протянулись вдоль южной границы Края с запада на восток. Каждое государство имеет свою историю развития магии и свои тайные магические знания.

Инара сейчас является лидером в развитии магии. Именно в этом государстве были сделаны все самые важные магические открытия за последние двести-триста лет. Там же активно развиваются магические технологии (например, указывает автор, переносная телепортационная станция). Инарцы в этой области уступают только гномам. Но так как те не любят делиться своими разработками с кем бы то ни было, и вообще гномы — один из самых скрытных народов, поэтому именно инарские мистики снискали славу как великие изобретатели и первооткрыватели.

Инара является центром всевозможных религиозных культов, сект и прочих философских учений. Каждое государство имеет свою официальную религию, и наряду с ними здесь мирно уживаются различные секты. Есть «Мать мира», «Посвящение отвергнутых», «Концепции о происхождении жизни», «Дни апокалипсиса», «Ожидающие конца света» и еще более тысячи различных сект и верований, все и не перечесть. И вместе с серьезными фундаментальными религиозными воззрениями в Инаре встречается совершенно глупые и абсурдные, например, «Учение о космическом пришествии», последователи которого верят в инопланетных существ, которые занесли жизнь в наш мир, путем генной инженерии и клонирования, и именно по этой причине в нашем мире живут такие уроды как орки и гномы, а также сверхъестественно прекрасные эльфы. Сторонники данной секты считают, что эти космические пришельцы до сих пор проводят свои страшные эксперименты над жителями нашего мира и ведут борьбу с иномирцами. Или «Поклонение Золотой рыбке», адепты данного учения верят, что в морях, реках и озерах, да вообще в любых водоемах, живет говорящая рыба, исполняющая желания человека, поймавшего ее.

Из-за обилия религий, в Инаре широко распространен мистицизм, вследствие чего там очень мало классических магов. Мистики, или как их называют сами инарцы клирики, а в Союзных Княжествах их называют храмовниками или жрецами, в большинстве своем обычные люди, не обладающие природными магическими способностями. И в отличие от природных (классических) магов, они получают доступ к силе, пройдя специальные обряды и посвящение (в каждом культе свои). Очень редко встречается, что маг становится мистиком, в этом случае ему проще дается обучение, легче протий обряды, дающие силу. Однако религия ставит четкие границы развития магических способностей, за рамки которых мистик-маг, да и простой мистик, не может выйти. Это не означает, что мистики слабее магов, вовсе нет. Просто получение силы обусловлено данными обетами, перечнем табу, кодексом поведения и прочими условиями, при нарушении которых мистик теряет часть своей силы или вовсе ее лишается. Известны также смертельные случаи. Классические маги такими условностями не ограничены, они вольны развиваться так как считают нужным, было бы только желание. Объем магического резерва также ничем не ограничен (хотя объем резерва обусловлен многими факторами, но при желании маг может достичь небывалых высот), тогда как у мистиков зависит от уровня посвящения. Именно по этому маги неохотно становятся мистиками, хотя природная магическая сила может возрасти в десятки, а то и в сотни раз (при высоком уровне посвящения), к тому же от них требуется истинная вера, без нее ничего не получится. Мистиками становятся совсем слабые маги, перегоревшие или не способные колдовать по какой-либо другой причине. Сильных магов, ставших мистиками, история Драконьего Края еще не знает.

Хотя адепты многих (но далеко не всех) мистических учений получают доступ к классической магии, мистицизм по праву относят к нетрадиционной магической школе, во многом из-за способа получения силы.

Далеко не все религиозные культы нашли пристанище в Инаре. Существует довольно длинный список запрещенных учений и он каждый год пополняется. Также конфликты на религиозной почве строжайше запрещены. Нарушителей ждет быстрое и жестокое наказание. Корона тщательно следит за соблюдением «Закона о свободе религий». Особый корпус Королевской Прокуратуры, как бы это не показалось смешным, состоит только из классических магов. И вообще на государственную службу неохотно берут мистиков.

Южный сосед Инары, Союзные Княжества — полная ее противоположность. Здесь только одна религия и ни о какой свободе вероисповеданий не может идти и речи.

Здесь развиты жречество и ведьмовство, а также некоторые неклассические школы магии. А вот обычных, то есть классических магов, и не встретишь. И, если с ведьмовством и неклассическими магами все легко и понятно, то со жречеством не все так просто. Дело в том, что у них существует культ Единого Бога, вернее это их государственная религия, которая появилась после объединения княжеств лет пятьсот — шестьсот назад.

Когда-то все княжества воевали друг другом, сначала это были захватнические войны: территория княжеств богата природными ресурсами, затем наследники престолов боролись между собой за власть, потом эта борьба медленно перетекла в войны на религиозной почве. Войны шли непрекращающейся чередой, многие княжества буквально стали обескровленными, земли заброшенными и пустынными. Адрастерион и Инара с вожделением поглядывали на богатые земли княжеств и вот-вот должна была начаться экспансия со стороны этих государств, но Властилен Волчий Клык, правитель одного из княжеств, сумел сначала объединить четыре, а затем еще три княжества вокруг себя. На съезде князей в Алессе был определен новый государственный строй — все княжества, входящие в союз, сохраняли свою независимость друг от друга, однако правители княжеств подчинялись Великому Князю, которым был назначен Властилен. Он определял направление развития в политике и экономике, осуществлял функции военного главнокомандующего, разрешал споры между удельными князьями. Но вопрос религии не был решен.

Его разрешил Богомил Ясная Голова правнук Властилена. В это время уже все 18 княжеств были объединены в единое государство. Шестнадцатилетний Богомил был младшим жрецом в храме бога Яроша. Его считали немного сумасшедшим, так как он говорил, что во снах к нему приходит Ярош и они беседуют о сути божественного. Ему естественно никто не верил, особенно верховные жрецы — с какой это стати богу посещать во снах какого-то младшего жреца, до сих пор ничем себя не проявившего. Но как-то при вознесении молитвы Ярошу, в Богомила вселилась некая божественная сущность, которая молвила устами Богомила о том, что он Бог, создавший этот мир и всех людей, которые населяют его, и всех животных. В общем, все живое и неживое, что есть на белом свете. И что ОН носит имена Яроша, и Валока, и Альбара, и еще тысячи и тысячи имен, и это все ОН, но ни одно из имен не принадлежит ЕМУ, так как не может полностью выразить сути ЕГО. И что не стоит враждовать из-за ЕГО многочисленных имен, а нужно объединиться и жить в мире и гармонии друг с другом. Наличие некоей божественной сущности, вселившейся в Богомила, зафиксировали высшие жрецы Яроша и Альбара.

Новость тут же распространилась по объединенным княжествам. Отношение к Богомилу изменилось — его возвели в высшие жрецы, приглашали на жреческие совещания, где он рассказывал о воле Бога, который продолжал посещать его во снах. Начались изменения, которые некоторых совершенно не устраивали. Например, были отменены человеческие жертвоприношения, которые практиковали жрецы Валока, и категорически запрещены разгул, пьянство и разврат, которым предавались жрецы Кашора, они же практиковали кровавые оргии. Их тоже строго настрого запретили, ибо это было не угодно и противно ЕМУ. Были отменены все имена богов, стали считать, что все эти имена — имена ЕГО, Единого Бога. Бог … Боже… ОН считает… ЕМУ угодно. Так теперь обращаются жители княжеств к своему божеству.

Богомила пытались объявить еретиком, были многочисленные бунты, покушения. Но сторонников Богомила было больше, его поддерживал сам Великий Князь. Уже через десять лет, когда самый болезненный и кровавый период реформации религии закончился и были сформированы новые основы веры, Богомил стал патриархом новой церкви и на протяжении всей своей дальнейшей жизни, а прожил он сто двадцать лет, боролся с пережитками старого вероисповедания.

Жители княжеств несколько фанатичны в своей вере. Они не отрицают наличие других богов — они утверждают, что эти боги и их Бог есть одно и тоже, только другие народы дают ЕМУ имена, чем оскорбляют ЕГО. И никогда не упускают случая сообщить об этом адептам других богов, весьма требовательно призывая тех принять их веру. В Инаре данный культ находится под пристальным наблюдением особого корпуса Королевской Прокуратуры из-за публичных проповедей, перешедшие несколько раз в кровавые столкновения. Адепты Единого настойчиво требовали отречься от ложных учений и примкнуть к ним, идущим верным путем к Свету. И этим нарушали первый пункт знаменитого Закона о религиях.

Триста лет назад ими была сделана попытка распространить свою религию на весь континент и даже за его пределами. Были направлены паломники в Инару, Адрастерион, к эльфам, гномам, драконам, оркам, в человеческие государства, находящимися севере континента, за пределами драконьих гор. Если в Инаре религия прижилась, как и сотни других религий, Готтард, тогдашний правитель Адрастериона, проникся идеями паломников, и даже хотел ввести официальную религию, но не успел (умер), а его наследник не был склонен доверять религиозным заблуждениям инородцев и погнал паломников обратно в княжества, чтобы не смущали народ, то истинно магические расы просто смеялись над ними.

Как же над ними не смеяться, если они утверждали, что эльфов создал какой-то человеческий божок! Хотя всем известно, что эльфы — гости нашего мира. Они пришли из другого мира и поселились на западе континента задолго до того как появились люди и их боги. И вообще эльфы в богов абсолютно не верят (точнее они как и драконы признают, что боги существуют, но не верят в безусловную божественную власть над кем бы то ни было), так как сами сродни им. Они знают, что есть демиурги, которые создают миры и населяют их живыми существами, а затем оставляют их жить своей жизнью. Демиургам не нужны молитвы и вера, а богам нужны. И этому богу, которого люди называют Единым Богом, тоже нужны молитвы и вера. Он не является демиургом — создателем миров. Иначе, зачем ему новые верующие?

Гномы тоже завернули паломников назад. У гномов есть духи гор. Плохие и хорошие, страшные и не очень, злые и очень злые… Самые разные, так как даже самый маленький камешек, крошечный кусочек металла имеет сою душу, свое сердце, которое можно возвысить, выковав прекраснейшую боевую секиру, или искалечить, разрушить, убить, окажись оно в неопытных неловких руках. А Единый Бог учит, что это демоны, живущие в мертвой плоти, а настоящую живую душу имеют только живые разумные существа. Наличие разума в живом существе является гарантом того, что оно обладает душой. И как только гномы не поубивали их, за такое святотатство?

Драконы вообще не верят ни в богов, ни каких-либо духов. Драконы верят в Магию в чистом виде какая она есть. Именно Магия (в некоторых магических трудах упоминается «магическая эволюция») рождает и уничтожает миры. Именно Магия породила самое величественное и красивое существо — дракона, первого жителя нашего мира. И именно Магия создает богов и дает им силу, когда люди начинают верить в них. И вообще драконы до сих пор удивлены — как, нет, для чего магическая эволюция породило столь жалкое, мелкое и бескрылое существо как человек?

Что стало с паломниками, которые отправились к оркам не известно.

В человеческих государствах, находящихся на севере континента, за пределами драконьих гор религия Единого Бога запрещена, ее последователи подвергаются гонениям.

Самое главное, что следует запомнить из истории развития магии в княжествах так это, что Богомил разделил всех жрецов на черно и белое духовенство. Черное духовенство (черные жрецы) — обычные священники, без каких либо магических способностей. Именно они контактируют с обычными людьми-прихожанами, читают им проповеди, обучают, исповедуют. А вот белое духовенство (или белые жрецы) — это и есть жрецы с магическими способностями, получившие свою силу от бога за свою веру в него. Количество магии зависит от уровня посвящения и силы веры. Это закрытая каста людей, куда попасть очень трудно, но и выйти не возможно. Претендент в белое жречество проходит ряд испытаний, по результатам которых коллегия высших белых жрецов во главе с патриархом принимает решения посвящать его в белое духовенство или нет. Кстати, патриарх — единственный жрец, который входит и в черное и в белое духовенство и объединяет обе эти ветви, а также является самым сильным магом. Белое духовенство является основной военной силой княжеств. Именно оно остановило Инару и Адрастерион от захватнических действий в отношении княжеств и сейчас является противовесом классическим магам.

Адрастерион является противоположностью и Инары и Сюзных княжеств, так как является атеистическим государством, пожалуй, единственным в нашем мире. Наверное, сказывается близкое соседство с эльфами и кровное родство королей Адрастериона с драконами. Хотя в истории Адрастериона было немало попыток ввести государственную религию, но все они по той ли иной причине проваливались. Более того, отсутствуют даже мелкие культы, которые в Инаре существуют в избытке. Разум жителей нашей страны полностью чист от различных религиозных заблуждений и предрассудков. Конечно же есть различные духи, лешие, водяные, русалки, нимфы, фейри и феи, пикси, боггарты, жители холмов, гор и лесов и прочие маленькие человечки, которых большинство адрастерионцев считает сказками. Однако они существуют и знающий человек может легко взаимодействовать с ними без особого ущерба для своего здоровья. Но признать их главенство над человеком? Никогда!

В истории человечества известны случаи, когда духи (по сути слабая эфирная форма жизни), питаясь религиозными эманациями, а набравшись силы, становились богами для человеческих народов. Но едва человек забывал о них, теряли всю свою божественную силу, становясь еще более слабыми и немощными, чем были до того.

Забытые боги часто перерождаются, меняют имена, облики, лишь бы не остаться без паствы, которая и дает им жизнь.

Так зачем же верить в иллюзию, придуманную самим человеком, непостоянную и легкоразрушимую?

Адрастерион является родиной классической магии…

— Лика, кхм, кхм, Лика, Лика-а-а, — кто-то настойчиво звал меня. Вздрогнув, начала оглядываться.

— Осто? — моему изумлению не было придела, напротив меня и вправду сидел мой друг, — что-то случилось?

— Наконец-то вы вернулись в наш мир. Я добрых десять минут звал вас. Но все без толку, — с облегчением произнес он.

— Я зачиталась. Так интересно! Представляешь в Инаре…

— Минуточку, Лика, — перебил меня Осто, — простите, что перебиваю, и мне крайне интересно, что вы вычитали про Инару, но мы приближаемся к Эпперу… — Осто замялся.

Я выглянула в окно — и в правду вдали уже виднелись крыши домов.

— Чего же ты замолчал, Осто, — с интересом посмотрела я не него, — а, поняла, ты опять хочешь, чтобы я во всем слушалась тебя, пока мы будем в деревне? Я права?

— Абсолютно, — смущенно выдавил он, удивляясь моей проницательности, — понимаете …

— Я понимаю, Осто, — серьезно посмотрела я ему в глаза, — послушай, ты мой самый большой друг, и я знаю, что ты желаешь мне только добра. Ты гораздо старше меня и лучше знаешь, что для меня лучше в плане безопасности. Я буду выполнять все твои требования, и тебе не стоит волноваться по этому поводу, — сказала и выжидательно уставилась на него.

— Ну, что ж, — смутился мой друг еще больше, — я рад слышать это, — откашлялся и продолжил, — буквально минут через десять мы въедем в Эппер, и скорее всего остановимся в доме у старосты. От вас я попрошу оставаться в той комнате, в которой вас поселят и без особой нужды ни с кем не говорить. Уже довольно поздно, так что поужинаете и ляжете спать. А завтра утром, скажем в часиков девять, продолжим путь. Договорились?

— Договорились, — кивнула в ответ, смиряясь с тем, что погулять по деревне мне не дадут.

Осто разговаривал с толстым представительным мужчиной, рядом с которым стояла женщина с суровым лицом. Наверное, это староста с женой. Я осталась в карете и разглядывала открывшийся вид из окна. Эппер, небольшая деревня, обнесенная высоким частоколом, бревенчатые дома одноэтажные добротные, ни одного покосившегося здания. Улочки тоже чистые, однако по ним свободно гуляют свиньи, гуси, куры и другие животные, было много больших собак.

— Ох, какая малышка! — воскликнула старостина жена, когда Осто распахнул дверцу кареты, и я вышла из нее.

Я внутренне скривилась — не такая я уж и малышка, мне уже десять лет.

— Проходите, сударыня, чувствуйте себя как дома, — слегка удивленно произнес староста.

Я царственно вошла в дом.

Мне сразу понравился этот дом! Уютный, чувствуется, что хозяева заботятся о нем. И энергетика дома пропитана любовью, лаской и нежностью, а еще жареной рыбой. В животе у меня неприлично заурчало на всю комнату. Я смутилась и покраснела, разрушая образ гордой и надменной леди.

— Ох, — опять воскликнула хозяйка дома, — да вы голодны. Эллис, Эллис, где ты? Иди скорее сюда, ты мне нужна. Эллис — моя старшая дочь, — пояснила женщина, — где же она? — старистиха засуетилась у стола, накрывая на стол. Я скромно стояла у стены, не решаясь присесть на лавку. Осто остался на улице, нужно было позаботиться о лошадях.

— Вы звали, матушка? — в комнату вошла высокая русоволосая девушка лет шестнадцати.

— Да, Эллис, принеси воды нашей гостье умыться с дороги и поставь греться, думаю, наша гостья захочет помыться. Ведь так? — спросила она меня, когда Эллис умчалась вглубь дома. Вообще то я хоте сказать, что не стоит из-за меня так утруждаться, но только согласно кивнула, — для бани уже поздновато, но бадью с горячей водой мы вам предоставим.

Нет ничего более приятного, чем лежать сытой и вымытой в чистой пахнущей лесными травами постели! Этим замечательным делом я сейчас и занималась, свернувшись калачиком на неширокой хозяйской кровати.

В Эппер мы приехали довольно поздно — в районе девяти вечера. Потом поздний ужин, купание в огромной бочке, к тому же ранний подъем, расставание с домом, путешествие, масса самых разных переживаний — все это вымотало меня так, что к концу дня я едва стояла на ногах. Поблагодарив гостеприимную хозяйку за доброту, с блаженством забралась в кровать, думая, что прямо сейчас и усну… Но, несмотря на усталость, сон не шел. В моей бедной голове беспорядочно крутились обрывки прошедшего дня. Самым славным воспоминанием были замечательные, нет самые лучшие во всем мире и вкуснейшие рыбные котлеты и вареная картошка. Никогда не подозревала, что банальную картошку можно приготовить так вкусно, а котлетки — это нечто фантастическое! Пища богов! Дома, конечно, тоже кормили вкусно и даже возможно той же картошкой, но распознать ее (да и любой другой продукт) в различных паштетах, пюре, пастах и прочих блюдах было невозможно. Что поделаешь? Еда аристократов требует изысканности и красоты. Следом шла статья из «Основ» про Инару и культ про Золотую рыбку. Неужели он действительно существует? Или автор приврал немножко? Вот бы узнать! Затем мой дом и моя комната. Я буду скучать по ним. Разговор с отчимом. Противное лицо моей гувернантки. Поля и леса нашего герцогства. Властилен Волчий Клык — я представлял его здоровенным дядькой с длинной черной бородой и повязкой на одном глазу, на шее которого в несколько рядов намотано ожерелье из волчих клыков. Фонтан в Райнхардере, мальчишка по имени Руперт, опять божественные котлетки, отчим, дом, Осто, подаренные книги, леса, карета… Моя гувернантка, привязанная к столбу для сожжения, вокруг которого Властилен Волчий Клык водил хоровод вместе с последователями Золотой рыбки и распевал драконьи новогодние песенки. «Елочка, гори-и-и!» — взвыл Властилен и хворост вспыхнул ярким пламенем. Но огонь не успел добраться до своей жертвы — раздался шум огромных крыльев и Найдин Энви исчезла в громадной пасти великолепного черного дракона.

«Это сон, — с сожалением подумала я, — ведь со мной ничего такого наяву не было».

— Да не вертитесь, свалитесь ведь, — уже в сотый раз попросил меня Осто, — скоро уже. Мне, если честно, самому интересно поглядеть на знаменитый заповедник.

Мы приближались к заповеднику «Белые озера». Я сгорала от нетерпения: хотелось побыстрее самой увидеть это легендарное место! Здесь можно встретить илланорскую кошку, большерогого оленя, белых тигров, ордалонских волков… Здесь растет дикий чеснок, белоозерная лилия, лунник оживляющий и прочие исчезающие виды животных и растений, занесенные в Книгу Гантрама.

Но главное не это! Заповедник «Белые озера» — место, где оживают сказки, мифы и легенды.

Именно здесь можно найти цветочную поляну, где обитают феи — крохотные человечки с крыльями бабочки. Днем они танцуют и поют, кружа над цветами, а ночью спят в бутонах. Умываются утренней росой и едят пыльцу. Очень сильные маги — бытуют слухи, что не каждый дракон решится вступить в бой с маленькой феей. Встретить фею — к великой удаче. Много веков об этом народе ничего не известно, никто не встречал фей, и не понятно существовали ли фей на самом деле или это все-таки красивая сказка, но многие идут в полнолуние голышом (считается, что феи не любят одежду) в лес в поисках зачарованной поляны… и не находят ничего. Ну, это и понятно! Я бы на месте фей тоже пряталась бы от голых сумасшедших.

Но кроме фей, по слухам, в Белых озерах живут прекрасные единороги, нежные сильфиды, пугливые нимфы, дружелюбные пикси, коварные русалки, веселые сатиры, хитрые водяные и лешие, зловредные кикиморы, чудесные птицы… И как все эти существа уживаются на относительно небольшой территории заповедника?

— Как ты думаешь, Осто, там действительно живут феи?

— Кто знает, Лика, кто знает. Но слухи ходят…

— Вот бы увидеть их. Говорят, они невероятно красивы, как эльфы, — я мечтательно закатила глаза.

— Сомневаюсь, что это получится, мы проедем по открытой территории заповедника, так сказать по парковой зоне, где нет ни редких растений, ни животных, ни говоря уж про волшебный народец, — с небес на землю опустил меня Осто. Я только горестно вздохнула в ответ.

В пути мы были уже более трех часов, все это время с риском обгореть, солнце палило нещадно, я просидела рядом с Осто на козлах. Справа и слева тянулись бесконечные поля. На тень не было даже намека. Разговор шел лениво, прерываясь долгими паузами. Было ужасно жарко и скучно. Несмотря на скуку, не хотелось ни читать новые учебники, ни практиковаться в магии. Я жаждала увидеть чудособственными глазами.

— Что это там, Осто? Это лес? Мы приближаемся?! — перед нами как по волшебству быстро росла огромная стена леса.

— А ну пошли, красавицы, — припустил лошадей Осто, — Лика, умоляю вас, сядьте, упадете ведь.

«Benrenurre nerra riserva narutalle „Ill Biyanco der Lagon“», — прочитала я на ажурных кованых воротах. «Добро пожаловать в заповедник „Белые озера“» — именно так переводится эта надпись с древнего всеобщего языка.

Осто облегченно вздохнул, когда мы въехали под тень высокого леса. Я тоже была рада скрыться от яркого солнца — кожу на лице и руках жгло. Похоже, ко времени прибытия в пансион, я буду облазить как змея. Вот радость моим новым учителям!

— Сейчас найдем тенистую полянку и отдохнем пару часиков, — обрадовал меня Осто.

— Пару часиков! Так долго? — Осто согласно кивнул. — А сколько мы будем ехать по заповеднику?

— Ну, если не спешно, то часа четыре, а то и пять. Это смотря как ехать.

— А мы не спешим?

— Сегодня нет, — с улыбкой ответил он. И я поняла, что завтра мы будем гнать во весь опор, чтобы нагнать упущенное время. — Я бы и переночевал здесь, но этого нельзя.

— Хорошо-то как, — рассмеялась я, — смотри, как думаешь, эта полянка подойдет?

— Вполне, тут и ручеек есть. Останавливаемся.

Я рассеянно листала свою магическую книгу, ища заклинание, которое бы помогло снять жжение и покраснение с кожи. После обеда, посмотревшись в зеркальце, я ужаснулась. Все лицо, особенно правая часть, было красным. Нос, щеки, уши и губы просто горели. Чтобы хоть как-то облегчить жжение, я промакивала лицо мокрым платком. Помогало плохо. Осто ушел искать травы, которые помогают при солнечных ожогах, а я листала книгу.

— Вот, нашел. Ягоды черники, — неожиданно раздался голос Осто. Я вздрогнула.

— Ягоды черники? Ты думаешь, они могут мне помочь, если я их съем? — с сомнением посмотрела на большой лопуховый лист полный синих ягод.

— Их не нужно есть, — хохотнул мой друг, — их нужно растереть в кашицу и нанести на лицо. Они должны помочь. Это верное средство от ожогов.

— Нанести на лицо? — ужаснулась я. — Но тогда я буду не красная, а фиолетовая. Вот смеху-то будет в школе. Нет, Осто, давай оставим чернику на крайний случай. Тем более, что не так уж и больно.

— Да, тут вы правы, — протянул он, — пойду еще посмотрю, может, найду подорожник. Его тоже на лицо наносят.

Я весело фыркнула. Он-то хоть цвет лица не меняет. Уткнулась в книгу. О том чтобы вылечить ожог я и не мечтала, но хоть что-нибудь способное помочь мне тут должно быть.

Я сидела у ручья, поедая чернику. Осто еще не вернулся, а я, просмотрев всю книгу, так и не нашла противоожоговое заклинание. Осталась надежна на то, что Осто все-таки найдет подорожник или какую другую траву, способную мне помочь.

— А вот и она, — я подняла голову — незнакомый голос принадлежал высокому, крепкому мужчине в черной одежде, — хорошо, даже искать не пришлось.

— А где старик? — спросил второй мужчина, пониже первого и с короткой бородой, тоже в черной одежде.

— Плевать на старика, главное девчонка, — ответил первый.

— Кто вы и что вам нужно? — дрожащим голосом спросила я, поднимаясь. Было понятно, что ничего хорошего от этих людей ждать нечего. Мужчины глумливо заухмылялись.

— О, какая милашка, — на полянку вышел третий мужчина в черном, — а где старик?

Мне стало по настоящему страшно.

— Кто вы? — громко повторила я свой вопрос, так, чтобы Осто, если он по близости, мог услышать меня, — что вам нужно?

— Тише, девочка, не кричи, мы не причиним тебе вреда, — заговорил первый и кивнул третьему. Тот тут же ушел вглубь леса, в ту сторону, куда ушел Осто. Оставшиеся двое медленно пошли на меня.

— Кто вы, что вам нужно? — едва слышно в третий раз повторила я.

Это разбойники, настоящие разбойники! Здесь в охраняемом магами заповеднике! Волны паники охватили мой разум. Я отступила на шаг, ногой задев Книгу, лежавшую на земле, медленно наклонилась и подняла ее. Как только я коснулась книги, в голове прояснилось, и я уже спокойном голосом произнесла, — что вам нужно от меня?

— Ничего особенного, сущую мелочь, — ответил первый разбойник, а второй бросился на меня.

Я успела отскочить и поставить магическую подножку, разбойник растянулся на земле.

— Она маг! — вскричал упавший, тут же поднимаясь.

— Ничего, за это мы сдерем тройную плату, — зло прошипел первый, доставая засапожный нож.

Разбойники пошли на меня. Я лихорадочно вспоминала свой небольшой арсенал заклинаний и медленно отходила назад. Нет! Ничего нет у меня, что бы противостоять двум взрослым мужчинам! Хотя… Несколько слов, активирующий жест и они меня не видят. Нет я не исчезла, отвод глаз вовсе не делает объект невидимым, но разбойники меня не замечают, хотя и смотрят в упор.

— Куда она делась?

— Не паникуй, она должна быть где-то здесь. Но с заказчика мы сдерем в трое больше, чем обещано, за лишние хлопоты, — успокоил второго первый и бросил в меня нож.

«Нет, он не может меня видеть, не может. Дура же я! Надо было бежать», — лихорадочно пронеслось у меня в голове. Время замедлилось. Я отчетливо видела как нож летит мне прямо в лицо. Сделав маленький шажок назад, я прикрыла лицо Книгой. Нож резко воткнулся в нее, заставив меня сделать еще одни шаг назад. А Книга выпустила в своего обидчика сгусток тьмы. Негодяй упал без сознания.

— Ты! Что ты сделала с моим братом? — с ненавистью бросился на меня второй.

В этот раз отскочить я не успела. Мы покатились по земле и упали в ручей. Разбойник начал душить меня под водой. Сознание медленно ускользало. Где же Осто?

— Очнитесь, ну же очнитесь! Лика! Лика! — мне кто-то настойчиво звал, — Лика, ну же придите в себя.

— М-м-м-м… — только и смогла ответить я.

— О, проглоти меня дракон! — с облегчением вздохнул Осто.

— Осто, это ты? — перед глазами все плыло, было трудно дышать.

— Лика, вставайте, нам нужно уходить. В лесу я видел еще двоих.

— Двоих? Значит их всего четверо? — я осмотрелась. Один из разбойников, тот, которого магически поразила книга, едва жив, хрипит, воздух с трудом проникает в легкие. «Точно как Родерик», — вспомнилось мне. Перевела взгляд на второго. Тот не шевелился, из его шеи торчал нож первого разбойника. Он, он … мертв!

Я резко подскочила.

— Он, он, он … мертв!!! — с ужасом просипела я, указывая на труп, — мертв, мертв!!!

— Ох, дитя! Не смотрите, не смотрите на него, отвернитесь, — Осто прижал меня к себе.

— Мертв! Мертв! — истерически повторяла я. — Мертв! Мертв! Мертв!

— Мне пришлось, он душил вас, — оправдывался Осто, — мне пришлось, он бы убил вас. Что мне еще оставалось делать? Ну же придите в себя, — я белугой ревела, уткнувшись в живот Осто. Было плохо, больно и страшно. Я не могла остановиться. Осто видно понял это, подхватил на руки и куда-то понес.

3

Мы пробирались сквозь кусты и деревья — нашей целью был забор, отделяющий парковую зону от самого заповедника. Шли уже более трех часов и по идее уже десять раз должны были прийти на место, но узкая полоса леса все не заканчивалась. Или мы не туда идем, или тут что-то не чисто.

Осто шел тихо, аккуратно, не оставляя следов. А я же… медведь и то не оставляет после себя столько разрушений. Все время путалась в подоле длинного платья, не предназначенного для прогулок по лесу, спотыкалась, падала, сбивала неаккуратными движениями ветки, грибы, цветы. Но мне было все равно. Я устала. Ноги заплетались и я с трудом делала следующий шаг. Голова гудела, в ушах что-то колотило и звенело, лицо пылало от солнечных ожогов, а на шее болели оставленные разбойником синяки. Хотелось пить, но воды не было и не было места, от куда мы могли бы ее достать. Карету и все вещи, включая еду и воду, нам пришлось бросить, убегая от разбойников. Ох, мои книги! Надеюсь, с ними ничего не случится.

Осто целенаправленно шел вперед, не замечая моего состояния. Я неотрывно следовала за ним, но…

— Осто, я больше не могу идти, — сворачиваясь калачиком на земле, прошептала я, — давай передохнем и подумаем, почему мы не можем дойти до этого забора. Ведь уже давно должны были прийти.

— Но разбойники…

— Что разбойники? Они, наверное, потерялись, как и мы, в этом непонятном лесу, — и, прежде чем Осто успел вставить хоть слово, быстро добавила, — я все равно больше не смогу идти.

Мой друг тяжело вздохнул, что-то прикинул в голове и, оглядываясь, произнес:

— Ну, хорошо, отдохнем, в чем-то вы действительно правы, — встревожено глянул не меня, продолжил, — но тут нам никак нельзя оставаться. Я отлучусь на пару минут, поищу укромное местечко. Я мигом, — быстро добавил он, видя, что я хочу возразить, и скрылся за кустами.

Я осталась одна.

Переползла под куст вишни, прячась под ее раскидистые ветви, и, чтобы хоть как-то отвлечься от боли и жажды, начала размышлять. Откуда взялись разбойники? Зачем я им нужна? Кто их нанял? Неужели отчим? Зачем ему это надо? Нет, нет … Это не он. «Озерный край» все равно не будет ему принадлежать, даже если я умру (если не убивать, то зачем они пришли?), а других наследников, кроме мамы, нет. По завещанию прабабушки поместье вместе с землями перейдет герцогу Эрхард, если я и мама умрем. Здесь что-то другое. Похищение? Мои родители очень богаты и могут заплатить большой выкуп. Но кто хочет получить за меня выкуп?

И еще этот лес-парк. Рядом с дорогой выглядит ухоженным: уютные полянки, окруженные высокими деревьями и разлапистыми кустами, прохладные ручьи, извилистые тропинки, изобилие грибов и ягод, лесные птицы и звери, яркое приветливое солнце и безоблачное небо. Прекраснейшее местечко. А зайдешь вглубь… Непроходимый бурелом, колючки так и норовят вцепиться в волосы или одежду, крапива тут и там, деревья и кусты сплошной стеной, так что дорогу нужно отвоевывать, царит полумрак, так как летнее небо скрыто высокими кронами деревьев. Как будто в другой мир попала. Хорошо, что хищных животных нет, они все должны быть там за забором, к которому мы стремимся.

Это была идея Осто — бросить все: вещи, карету, коней, мою магическую Книгу, и идти к границе, разделяющей парк и непосредственно сам заповедник. Я была против — оставить у разбойников свою Книгу, да и другие книги — никогда. Но Осто сказал, что мы сами ничего не сможем сделать с теми двумя разбойниками. Сам Осто уже стар, а я еще совсем ребенок. А если их не два, а больше? Я была вынуждена признать правоту друга и отправиться вместе с ним к забору.

О нарушении границы сразу становиться известно егерям и смотрителям заповедника. И нарушителей отлавливают в течение пяти минут — ведется жесткая борьба с браконьерами. Но мы весь не браконьеры. Мы ищем помощи и защиты, и, тут я с Осто полностью согласна, местные маги нам помогут. Осталось только добраться до забора.

Почему мы все не можем прийти к нему? Может это какие-то чары, не позволяющие приблизиться к забору. Они, как леший, кружат и запутывают нас, уводя совсем в другую сторону от цели. Леший? А это идея!

— Леди Василика, Лика, где вы? Лика, отзовитесь, — я вздрогнула, отползая дальше к корням кустов. Неожиданно громкий голос Осто напугал меня. Зачем же так громко кричать, когда за нами гонятся похитители? — Лика, отзовитесь.

— Я здесь, Осто, — хрипло отозвалась я, — нога, не могу выбраться. Помоги мне.

Сначала я увидела ноги, обутые в простые кожаные ботинки, затем крепкие руки с узловатыми пальцами, потом обеспокоенное лицо друга.

— О, дракон криволапый! — глаза Осто удивленно расширились, — как вы туда забрались?

— Ну, понимаешь, когда ты ушел, мне стало страшно одной сидеть, и я решила спрятаться под кустами. А то вдруг похитители нашли бы меня раньше, чем ты придешь, — выпалила на одном дыхании, Осто озадаченно нахмурился, а я поторопилась продолжить, — а когда ты меня позвал так неожиданно, мне показалось, что это они, ну, похитители то есть. Я резко дернулась и … и застряла.

— Ох, горе вы мое, — покачал головой мой друг, — застряли, говорите?

— Нога, нога застряла. Больно…

— Ничего, ничего сейчас вытащим, — Осто попытался подползти ко мне, но упругие ветви вишни не давали ему сделать этого. Тогда он пошел на пролом, и, добравшись до стволов, увидел, что моя нога втиснута между стволами, переплетенными на подобии косички, — М-да, тут топор нужен.

— Осто, что же делать? — я почти плакала, нога невыносимо болела, кроме того, болели ожоги, синяки и ушибы. Накатила какая-то безнадега, показалось, что я так и умру в плену у коварной вишни.

— Стволы не срослись, так что не отчаивайтесь раньше времени, — Осто весело подмигнул мне, — расплетем.

… Предпоследний виток, последний виток — и я, резко выдернув ногу, поползла из кустов прочь. Села на земле, рассматривая пострадавшую ногу. Ну что ж, ко всем моим болячкам прибавиться еще огромный синяк вокруг щиколотки и содранная кожа.

Посмотрела на своего спасителя — Осто снова сплетал стволы вишни, очень бережно и аккуратно, чтобы не повредить кусту.

Что-то не заладилось у меня путешествие. Сначала я обгорела, потом похитители, теперь вот это. Интересно, в каком виде я прибуду в школу для леди, и что о моем виде скажут тамошние учителя. Сейчас я похожу на бродяжку: в грязном, изорванном платье, вся в синяках и ушибах, усталая, измученная и голодная. На леди в таком виде и состоянии я точно не похожу.

— Давайте я погляжу, — ну вот опять Осто подошел тихо, незаметно, что я снова вздрогнула и дернулась в сторону.

— Скажи, как это ты так тихо ходишь, что я тебя не слышу?

— Я достаточно долго прожил в лесу и знаю как нужно ходить и куда смотреть, чтобы выбраться из него живым и здоровым, — он осторожно осмотрел мою ногу и остался удовлетворенным, — перелома нет, растяжений тоже нет. Могу вас поздравить — ногу ампутировать не придется, — весело закончил он.

— О-осто-о-о…

— Простите, это была неудачная шутка. Не плачьте, не плачьте… — он обнял меня, гладил меня по спутавшимся волосам, причитая и извиняясь.

— Ни-ничего, — потихоньку успокаиваясь после минутной истерики, прошептала я, — ничего, Осто. Ты нашел безопасное место? Давай отправимся туда и передохнем.

— Да, пойдемте. Это метрах в трехстах отсюда, там и ручеек есть.

Мысль о том, что я смогу попить и умыться взбодрила меня. Не надолго. Как только я встала на правую ногу, которую мне зажало, поняла, что долго я не продержусь.

— Давайте я понесу вас, — предложил Осто.

— Нет, нет, я сама. Куда идти надо?

Осто только покачал головой, но спорить не стал и двинулся вперед.

— Скажите, про каких таких похитителей вы вели речь, когда сидели под кустами? — поинтересовался мой друг, когда мы ушли от кустов злополучной вишни, — что-то случилось, пока меня не было?

— Как же, Осто, — воскликнула я, — разве ты забыл, как сегодня днем меня пытались похитить с целью выкупа. Но мы убежали!

— С чего вы взяли, что вас пытались именно похитить? — Осто остановился и требовательно уставился на меня, — вы знаете этих людей, знаете их планы относительно вас, может вы что-то слышали о том, что вас будут именно похищать?

— Но, Осто, что же еще, если не похищение. Мои родители очень богаты и могут заплатить большой выкуп. Я даже не могу предположить что-то еще.

— Не можете? — сердито проворчал тот, — а я вот вижу, вижу много причин нападения на вас, — Осто тяжело вздохнул и двинулся дальше.

— Это какие же? — я схватила Осто за рукав и потянула на себя, — скажи, Осто, что еще кроме выкупа? Убийство? Кто может желать моей смерти? Отчим? Но зачем ему это? «Озерный край» все равно ему не достанется, а других наследников у него нет. Так зачем ему убивать меня? — я наморщила лоб, соображая, кому может быть выгодна моя смерть, — я знакома с немногими людьми и с большинством из них состою хоть и не в дружеских отношениях, но не враждую. Даже предположить не могу, кому хочется убить меня и зачем. Может быть это доктор Олдман или мастер Эрвиндиэль — я плохо влияла на здоровье матери и они меня невзлюбили, — продолжала вопрошать я, Осто только прибавил шаг, — или Найдин, или кто-нибудь из слуг решили отомстить мне за проказы, нет, это Марта вспомнила прошлые обиды, а может быть это тот мальчишка Руперт из вчерашнего ресторана — я ведь не лестно отозвалась о названии его заведения и теперь он мстит… Нет я, Осто решительно не нахожу человека, желающего мне смерти.

Осто резко остановился и я, не успев остановиться, врезалась в него.

— Его милость способен не только на убийство, Леди Василика, — мрачно отозвался он, глядя мне прямо в глаза, для этого он даже присел на корточки, — а других наследников у него пока нет. Пока нет! Кто знает, что будет через год или два. Так что причин избавиться от вас у него достаточно, — он отвел глаза, поджав губы. Казалось, в уме он перебирает все причины, по которым отчим захотел бы избавиться от меня.

Мне захотелось расплакаться. Ведь было так приятно осознавать, что это всего лишь похищение, а не убийство! И, что родители отдали бы выкуп.

Отдали бы? Это вопрос…

Но убийство! Это ведь совсем другое. Это не похищение. Мы с Родериком хоть и не любим друг друга, но мы семья. Семья! Как можно убить члена своей семьи? Выходит, что можно.

Осто опять посмотрел на меня и продолжил столь же мрачно:

— Но и похищение с целью выкупа тоже не стоит сбрасывать со счетов. Ваши родители действительно богаты. Также, — неожиданно продолжал он перечислять версии преступления, но уже более мягким голосом, — возможно похищение ради мести. Мести вашим родителям! Возможно, лорд Райзенде перешел кому-нибудь дорогу или что-то в этом роде. Потом, — Осто поднялся, строго посмотрев на меня, а мне уже стало интересно, какие еще есть варианты. Осознание того, что это может оказаться не Родерик, а кто-то другой, меня обрадовало. Даже голова немного закружилась, — это может похищение ради продажи на невольничьем рынке. Да, такое часто случается, хотя и не в нашей стране, а в Брахате и Вимале, да и в Анирадхе тоже. Эти страны лежат на севере континента за территорией драконов. И там есть работорговля, хотя она и у орков есть тоже. Девушки с такой внешностью как у вас дорого бы пошли. И не надо на меня так смотреть, я говорю чистую правду! Опять же жрецы Единого, которые отступники и еретики, часто промышляют воровством молодых необученных магов, как вы, что бы воспитать их в своем духе и заиметь сильного мага. Своих-то у них мало! Еще продать некроманту для жертвоприношений или какому-нибудь магу для опытов, это тоже варианты … Да мало ли причин для совершения сегодняшнего преступления! Не стоит останавливаться на одном, не осмыслив и не перебрав все возможные версии. К тому же этим должны заниматься полиция и Суд Герцогства, а не мы с вами. Идемте, мы почти пришли.

Я машинально шагала за Осто, пребывая в шоке от только что услышанного. Так много вариантов! А ведь он перечислил далеко не все, только малую часть! А я почему-то сразу подумала худшее, хоть и исключила тот вариант как неправдоподобный. Но все равно! Так стыдно сейчас. Осто прав — я не должна была останавливаться на одном варианте.

Осто сказал, что отчим способен не только на убийство. И что за причины избавиться от меня? Нет, нет я не должна думать об этом!

— Ну вот мы и пришли. Располагайтесь, а я пойду поищу что-нибудь съестное. — Осто посторонился, давая мне возможность разглядеть наше убежище.

М-да… два невысоких деревца, склонившись друг другу и крепко переплетясь ветками, образовывали что-то вроде низенькой беседки или пещерки, а пышные кусты гортензии не давали разглядеть, что находится внутри «беседки».

Осто ушел, а я, умывшись и напившись, удобно устроилась в нашем укрытии. Слова моего друга о том, что нельзя останавливаться на одном варианте преступления, не осмыслив другие, не шли у меня из головы. Обдумав все перечисленные варианты и не найдя новых, я опять вычеркнула вариант убийства, как самый неправдоподобный. Похищение казалось наиболее вероятным. Однако что-то внутри меня настойчиво твердило, что в этом деле замешан отчим, что именно он хотел моей смерти, а я просто трусливо бегу от этой мысли.

Пришел Осто с какими то корешками в одной руке и лопуховым листом с ягодами в другой:

— Не скучаете, — с улыбкой обратился он ко мне, я покачала головой, — держите ягоды, а вот это морковка.

— Морковка? Она именно так и выглядит? Я думала она рыжая, а это фиолетовая!

— Разные сорта, — просто ответил тот, — берите, она очень полезна. Жаль, огня нет, здесь полно грибов!

— Слушай, Осто, у меня идея, как нам быстро добраться до забора, — Осто заинтересованно посмотрел на меня. Я начала излагать свою идею, поедая ягоды и закусывая их морковкой.

— Не пойдет, — просто ответил мой друг, после того как я изложила свою идею про лешего.

— Но почему?

— Это очень просто — сейчас мы далеко от заповедника, в совершенно чужом диком лесу. Да и опасно связываться с лешими.

— Это почему, в смысле — почему в другом лесу? — про леших я не спрашивала, сама знала, что опасно.

— Я понял это, когда освобождал вас от плена вишни. — Я только досадливо поморщилась, потирая пострадавшую ногу. — Посудите сами. Мы шли по лесу более трех часов, но так и не пришли к цели, а ведь я прекрасно ориентируюсь в лесу и знаю куда идти. Кроме того, этот лес не похож на ухоженный парк.

— Ты конечно прав, — с сомнением протянула я, — но как мы могли попасть в другой лес?

— Это и есть самое интересное! Сейчас расскажу все по порядку.

Когда-то давно, когда Осто был совсем молод и только начал служить в королевской армии, его роту, где он был простым солдатом, отправили охранять археологические раскопки. Маги, не за долго до этого, нашли какие-то обломки каменных скрижалей с картами древнего мира. Расшифровав карту и сопоставив ее с картой современного мира, они отправились на раскопки вместе с представителями Магической Академии, королевскими аудиторами, группой археологов, историков, рядом других ученых и ротой королевских солдат в качестве охраны, а также несколькими представителями тайной полиции ибо все, что имеет хотя бы намек на принадлежность к первой цивилизации, автоматически причисляется к собственности Адрастерионского королевства и в частные руки не попадает. Нарушителей ждет суровое наказание, вплоть до смертной казни.

И так, ученые отправились на место, указанное магами. Оно, кстати, находится на территории заповедника. И раскопали они прекраснейший подземный город, где отлично сохранилась посуда, одежда, инструменты… В общем все, чем пользовался человек первой эпохи. Пожалуй это была самая интересная археологическая находка в истории Драконьего Края, да и всего современного мира. Но самое главное и ценное, что было найдено — это огромная библиотека, полная хорошо сохранившихся книг. Одно огорчило ученых — никто не мог прочитать ни словечка, так как все книги были написаны на незнакомом языке. И даже приглашенный дракон, которому пришлось отдать часть найденных сокровищ, не смог сделать этого. Однако, он смог перевести письмена на скрижалях, в которых говорилось что-то о «Путях, ведущих к цели, сжимая пространство». Тот дракон честно предупредил, что не уверен правильно ли он перевел письмена с древнейшего, практически забытого, драконьего наречия. Тем более, что часть скрижалей безвозвратно утеряна.

Раскопки шли своим чередом, и все было бы хорошо, но стали пропадать люди. Сначала стали пропадать сослуживцы Осто, но маги и ученые решили, что они просто дезертировали. Однако капитан роты, лорд Адреас, был уверен в надежности своих солдат и счел, что исследователи разбудили какое-нибудь проклятье или монстра, на подобии Каменного Ужаса, что обитает в Гномьих горах, и которое пожирает людей. Обратился к королевским аудиторам с просьбой о расследовании исчезновения его солдат именно по этой причине. От него только отмахнулись. Исчезновения продолжались. Спохватились только тогда, когда в один день бесследно испарилась чета Вернер, известные и уважаемые археологи, историк лорд Уве, тоже уважаемый ученый, и один из королевских аудиторов. Тут сбледнули даже маги, так как исчезновение наблюдателя от короны могли расценить как попытку кражи национальных сокровищ. Была дотошно исследована версия о причастности неизвестного монстра, но от нее пришлось отказаться, так как не было найдено доказательств его существования, как на магическом уровне, так и на материальном.

Маги быстро наши аудитора, а также чету Венер и историка Уве. Всех в разных местах, на расстоянии трех — дести дней пути от мета раскопок. На вопрос как они оказались так далеко от лагеря, ничего толком ответить не могли. Просто шли по своим делам и оказались в другом месте.

Исчезновения продолжались до тех пор, пока не пропал один из магов Академии. Магистр Арэнер быстро телепортировался обратно и помчался к тому месту, откуда его перебросило на болота, где он очутился сам не зная как. Он перемещался еще несколько раз, пока не зафиксировал точку перехода — обложил это место камнями, так как по уверению мага, данные порталы не были видны ни обычным зрением, ни магическим и вообще ни как не ощущался переход, что для портала весьма странно, кроме того не получалось поставить «маяк» и «заякорить портал». Был созван совет магов, стали исследовать те места, откуда пропадали люди, фиксировались точки перехода. Но это мало что дало — оказалось, что эти странные порталы не статичны, они все время двигались. Маги впервые столкнулись с таким природным магическим явлением, хотя был вариант, что эти порталы дело рук древних магов.

Для решения этой интереснейшей задачи были вызваны ректор Магической Академии и придворный маг, а также мэтр Орэрер — лучший специалист по природным порталам. Это были опытные маги, первые в магической науке, по праву носящие звание мэтра. Но и они не смогли прояснить ситуацию с этими странными порталами. Исчезновения продолжались, продолжала расти сеть неизученных порталов. Каждого члена экспедиции снабдили специальным амулетом, фиксировавшим местоположение каждого человека в лагере. Если кто-либо попадал в портал и перемещался, за ним тут же приходил дежурный маг и телепортировал обратно. Беднягу тут же брали в оборот остальные маги — выясняли все, что могло привести к разгадке этих порталов.

Осто и сам попал в такой портал. Но он сумел отличиться — вернулся назад к лагерю самостоятельно. Пошел к дежурному магу и все рассказал — бедного Осто пытали шесть часов. Все выясняли как он понял, что переместился и как нашел дорогу назад, ведь портал не виден. А он и сам ничего толком объяснить не может, все говорил, что елки другие да и воздух другой, более холодный что ли, комары опять же — в лагере комаров да и другого гнуса нет! А как вернулся — по своим следам, да и далеко от портала уйти не успел, вовремя понял, что переместился.

Было высказано предположение, что это небесные телепорты драконов, которыми они пользуются в полете, только каким-то неизвестным образом, эти телепорты оказались на земле. Эта версия вызвала ожесточенные споры. Одни маги были за, ведь проверить эту версию просто — нужно позвать дракона и он либо подтвердит, либо опровергнет ее. Другие против — придется поделиться сокровищами, а ведь часть уже отдана дракону за перевод скрижалей. Что скажут королевские аудиторы?

Сведений по порталам было катастрофически мало. И маги не выдержали — у одного из студентов, что работал на раскопках водился в приятелях дракон.

— Как у какого-то студента может водиться в приятелях целых дракон? — не выдержав, завопила я.

— Ну было бы странно если бы это был не целый дракон, а только часть его. Хвост, например, или одна из лап, — шутливо ответил Осто.

— Я имею ввиду то, что дракон его не сожрал, а подружился! Разве могут драконы дружить?

— Могут, — просто ответил мой друг, — не забывайте, кто у нас муж королевы и придворный маг. Чистокровные драконы! Да и в Академии этих драконов много, они там учатся и преподают. Но не перебивайте меня, а то не буду рассказывать дальше.

Я сделала вид, что закрываю рот на замок.

Так вот этот дракон был очень старым и очень мудрым. И он рассказал магам о Путях. Тот молодой дракон почти правильно перевел сохранившиеся письмена на скрижалях. Только не «сжимая пространство», а «управляя пространством».

И вот, что рассказал дракон о Путях:

— Пути — изобретение Праматери. Когда-то давно, когда Отец еще не спал, свернувшись кольцом вокруг прекрасной долины, Она привела в наш мир людей. И это вовсе не сказки. Первые люди в долине, что теперь зовется Драконьей, были вовсе не адрастерионцы, а те, что умели создавать Пути и пользоваться ими. Прекрасные народ Элин, так они себя называли. Это был действительно очень красивый народ, по красоте сравним с эльфами, нет даже прекраснее их. Они жили счастливо на этой земле. Они уважали природу, заботились о ней — прекраснейшие сады и парки украшали раньше Драконью долину. Диковинные животные обитали здесь. И о каждом цветке, деревце и звере они заботились как о своих детях. В награду за труд и любовь Она подарила им Пути…

Время шло, сады и парки росли и становились краше. Ведь с Путями ухаживать за ними стало намного легче.

Но настало время, когда в прекрасной долине появился другой народ. Полулюди-полуволки, умеющие полностью превращаться в зверей, но навсегда потерявшие свой человеческий облик. Они имели лицо и тело, схожее с человеческим, но покрытое шерстью, а ходили на задних лапах, иногда опускаясь на передние, что позволяло им двигаться быстрее. Довершал безобразный образ, по мнению хозяев долины (а Элины считали себя хозяевами долины, не считаясь даже с мнением драконов), волчьи уши и хвост.

— Это оборотни? — не выдержав, спросила я.

— На сколько я понял, нет, — с укоризной посмотрел на меня Осто, — хотя они тоже могли превращаться в животных, это была какая-то другая раса, сродни оборотням. Тот дракон не уточнил их названия.

— Была? Что с ними стало? Куда подевался тот прекрасный народ?

— Я как раз и пытаюсь вам это рассказать, а вы все время перебиваете!

— Все молчу, молчу…

Новый народ сразу не понравился прекрасным Элинам, но Праматерь повелела им принять и помочь полуволкам. И Элины смирились — они не осмелились ослушаться воли Ее. Они сами являются гостями этого мира, но за несколько столетий они забыли это, также они забыли, что именно поставило народ Элинов на грань выживания и принудило их покинуть свой родной мир. И Ей пришлось напомнить им об этом.

Элины смирились, но не позволили жить полуволкам в своих садах, и даже приближаться к садам было запрещено. Но волколюдям и не нужно было их великолепие. Этот народ жил свой жизнью, строил дома, воспитывал детей. Полулюди были отличными животноводами, лесниками и травниками. Они с любовью и преданностью заботились о Лесе, рядом с которым жили, и Он отвечал им тем же, давая достаточно крова и пищи.

Элины и полуволки стали жить на одной территории, они не враждовали, но и друзьями, как хотела Праматерь, не стали. Не враждовали до тех пор пока…

Необычный гость появился в долине. Более прекрасного существа не было на всем белом свете. И Элины и полулюди забывали дышать при виде этого чуда.

Белоснежный, с витым рогом, длинным хвостом и густой гривой — единорог разом покорил сердца Элинов. И сам волшебный конь не остался равнодушен к их дивным садам. Но долго он там не прожил — садовые яблоки, конечно, вкусны, а ручьи прохладны, но дивное животное чувствовало, что его как будто заперли в роскошной тюрьме. Здесь не было того чувства, которое возникает когда бежишь на пределе возможности, обгоняя ветер, а остановившись, ты волен сам выбрать свой путь, по зову сердца. Здесь не было ощущения свободы. А свобода важна для такого гордого и своенравного существа, как единорог. Единорог ушел… к волколюдям.

Элины обвинили их в воровстве и хотели увести единорога. Но волшебный конь не захотел уходить от полуволков, он с легкостью разбросал Элинов, наставив на них свой рог, приготовившись защищаться, да и его новые друзья заступились за него, сказав, что единорог ни какая-нибудь безмозглая скотина, а разумное, самостоятельное и самое главное свободное существо, никто не имеет право считать его своей собственностью. Элины ушли ни с чем, обозленные и полные ненависти.

Единорог остался жить с полуволками: они не держали его, не запирали в красивой тюрьме, он волен был уйти тогда, когда захотел бы. Но все-таки иногда волшебный конь приходил полюбоваться на прекрасные рощи и парки Элинов, с интересом глядя на так понравившиеся яблоки. Но свобода важнее яблок, тем более, что волчата угощали его сладкой морковкой.

Элины видели, что единорог не хочет возвращаться к ним и возненавидели того, кого некогда боготворили, за то что тот презрел их гостеприимство, их великолепные сады, и самое главное за то, что предпочел их, прекрасных Элинов, каким-то безобразным недочеловекам. И задумали они страшное: убить единорога, обвинив полуволков, а затем уничтожить их всех, отомстить, так сказать, за смерть чудесного коня. А Она, узнав «правду», все поймет и простит, ведь Она знает как красив единорог.

Все случилось как они задумали: в одно прекрасное утро Элины пришли проведать чудесного коня, как это бывало не раз, обнаружили растерзанные, окровавленные останки, обвинив волколюдей в вероломном убийстве, напали на них. Но Элины просчитались — зверолюди были гораздо более умелыми воинами, отлично владеющими оружием, выносливыми, яростными в бою, но самое главное, они были готовы отчаянно биться, защищая своих детей.

Бойню остановила Она. Праматерь слишком поздно узнала, что происходит, и поспешила вмешаться. Но не многим из Элинов удалось спастись, да и полуволкам досталось.

Праматерь не поверила Элинам, Она обвинила их в предательстве и эгоизме. Отвращение и неприязнь к другим народам уже сыграли свою негативную роль в их истории.

«Я сделала большую ошибку, поверив вам и дав второй шанс вашему народу на этой прекрасной земле. Вы не усвоили уроков прошлого. Вы посмели развязать бойню с народом, который был создан для войны! Но я не буду вас наказывать — вы уже наказали сами себя! Вы можете оставаться здесь, в своих садах, но на мою поддержку и защиту не надейтесь. Я не приду на помощь!», — устало сказала Праматерь Элинам и отвернулась от них. С тех пор Ее светлый взор никогда больше не обращался в сторону этого народа.

Прекрасные Элины вернулись в свои сады, продолжали ухаживать за ними. Но Элинов было так мало, что большая часть их великолепных рощ и парков погибла, как они ни пытались их сохранить, и даже Пути теперь им не могли помочь. Да и сам этот народ не смог восстановиться после бойни с полуволками — он также, как и их сады, медленно, но неотвратимо исчезал до тех пор, пока от них не остался только подземный город.

— Вот такую печальную легенду рассказал тот дракон, — грустно улыбаясь, закончил свой рассказ Осто.

— А что же стало с полуволками, Праматерь и их наказала? — я не понимала о чем Осто грустит, неужели ему жалко глупых Элинов?

— По легенде, полуволки были готовы к суровому наказанию — ведь они нарушили слово, которое давали Праматери. Они обещали, что никогда не будут воевать, нападать и убивать. Но здесь речь шла о детях, о их выживании, ведь Элины были настроены вырезать всех полулюдей. И взрослым зверолюдям пришлось нарушить данное слово. Она это понимала, но все-таки наказала их — Она забрала их получеловеческий облик, оставив звериный, да к тому же поселила на территории вечных морозов и снегов — по легенде они и сейчас должны жить на Альде.

— Ужас какой! — Я поежилась, мне даже думать об Альде холодно, а они живут там! — А откуда ты знаешь эту легенду? Не уже ли тебя пригласили на встречу с драконом? — спохватившись, спросила я Осто.

— Тот студент рассказал, у которого дракон в приятелях водился. Он попросил провести его по Пути, так как я сам прошел. Я провел пару раз туда и обратно, а он в благодарность рассказал эту легенду. Позже, лет через пять, была большая статья в «Вестнике Адрастериона» про эту экспедицию и про Пути в частности — ими научились управлять и стали использовать в тогда еще только открывшемся заповеднике.

Мы замолчали, каждый думал о своем. Весь рассказ Осто я слушала, восторженно замерев, даже дышать переставала от восхищения в особо напряженных местах. Я и предположить не могла, что у моего друга была такая интересная жизнь, а ведь это только маленькая ее часть!

— И вот что мы сделаем, Лика, — нарушил тишину Осто.

— Что? — завороженно прошептала я.

— Мы пойдем обратно до Пути, переместимся в заповедник и отправимся к забору, — четко и просто ответил мой друг.

— Опять три часа тащиться по лесу? — ужаснулась я.

— Ничего не поделаешь — мы должны это сделать, — сочувственно глядя на меня, произнес Осто, — причем желательно сегодня.

— Почему сегодня? Мы отправимся прямо сейчас? — жалобно вопросила я.

— Почему сегодня? Посмотрите на себя — вы ранены, у вас ожоги. Я удивляюсь, почему вы еще стоите на ногах и можете куда-то идти. Магия, наверное, вам помогает. Но это пока! Неизвестно, что будет через час или два. Ваши раны надо обработать. Мы в незнакомом лесу, у нас нет еды и воды — на ягодах и корешках долго не проживешь. Я знаю несколько целебных трав и могу приготовить из них отвары. Но для этого нужен хотя бы огонь. И если вы заболеете всерьез, я не смогу вам помочь. Нет мы идет обратно сегодня. Отдохнем еще с полчаса и двинемся в путь.

Я только горестно вздохнула на эту эмоциональную речь моего друга.

— Так что же такое Пути? Новый вид порталов или что-то совершено иное, но тоже, как и порталы, позволяет перемещаться с одного места на другое? — Тяжело дыша и отдуваясь, пропыхтела я. Осто шел максимально быстро, так что мне приходилось бежать за ним, чтобы не отстать. — Если верно второе, то в чем принципиальная разница между Путем и порталом?

Осто не отвечал, да и не мог он мне ответить на эти сугубо магические вопросы. И задавала я их скорее не для того, чтобы получить ответ, а для того, чтобы нарушить тишину. Конечно в лесу никогда не бывает по настоящему тихо, но Осто молчал, внимательно оглядываясь по сторонам, выбирая дорогу, и на меня не оглядывался. А мне было страшно — я никогда не была в такой ситуации, чтобы и разбойники напали, и болячки всякие разом, и полуголодное состояние. И что мы будем делать, если не найдем Путь? А если найдем? Там ведь разбойники… Так мы и шли: Осто сосредоточен и внимателен, а я без перерыва треща о пустяках.

— Я не узнаю этих мест, — огорошил меня Осто, резко останавливаясь и разворачиваясь ко мне, — должно быть мы прошли место перехода. Нужно вернуться назад.

— Назад? Ох, Осто, прошу, давай отдохнем.

— Нет, нет. Лика, соберитесь, я уверен, мы ушли недалеко и скоро найдем Путь. Я понимаю, уже вечер и вы устали и голодны, но нам необходимо вернуться в заповедник, а там совсем близко и тепло, и уют, и сытная горячая еда, и полечат вас там. Не раскисайте раньше времени — скоро все закончится, — Осто подбадривающе погладил меня по голове.

Тяжело вздохнув, я потопала вслед за Осто.

— Вот этот пенек я помню и эти кусты тоже, — буквально через пару минут обрадовал меня мой друг, — ну что же мы пришли на место перехода, осталось только найти Путь.

Я устало опустилась на неприметный замшелый пенек — вот если бы Осто не показал мне его, то я бы и не увидела. Стала оглядываться по сторонам — кругом кусты, деревья, трава точно такие же как там рядом с нашей «беседкой». И как Осто ориентируется тут? Он, кстати, осторожно ступая рыскал вокруг, вытянув руки вперед, как будто намереваясь нащупать Путь. Но ведь он неосязаем и невиден. Как мы его найдем?

Как может выглядеть Путь? Как можно его разглядеть? Ведь маги как-то научились ими пользоваться, значит они их смогли увидеть. Только как?

Взять, например, порталы — они видимы. Я видела как мастер Эрвиндиэль телепортируется в серебристом облачке. Воронки телепортационных станций переливаются всеми цветами радуги — все тот же мастер Эрвиндиэль показывал в одном из научных журналов. Он же мне и объяснил, что самостоятельно изучать телепортацию очень опасно, к тому же требуются глубокие знания по математике, физике и некоторым другим дисциплинам. Помню я тогда даже искать в Книге не стала информацию про телепорты, так меня впечатлил маг жизни.

Но кроме видимых телепортов, есть еще и другие способы переноса предметов с одного места на другое. Помню, мастер Эрвиндиэль достал платок прямо из воздуха и никакого облачка не было! Вот пустая раскрытая ладонь — неуловимое движение — и в кулаке зажат платок.

А ведь есть еще временные прыжки, различные телепортационные амулеты и устройства. Говорят, что Праматерь для перемещения в пространстве использует простое зеркало! Говорят также, что с помощью зеркального перехода можно путешествовать по другим мирам. Вот бы научиться!

Но все это говорит о том, что видимость для телепорта необязательное явление — можно просто внезапно исчезнуть в одном месте и также неожиданно появиться в другом. Точно так, как мы. И остается искать этот Путь на ощупь так, как это делает сейчас Осто.

Посмотрела на своего друга — тот сделал пару шагов к сухонькой березке и исчез. Причем исчез не вдруг и сразу, как это бывает обычно при телепортации, а медленно растаял в воздухе. Шаг, другой и я осталась одна.

— Осто-о-о-о, — в панике закричала я и понеслась к старой березе.

Я ничего не почувствовала, в том плане, что я всегда думала, что при телепортации должно тошнить, или должна кружиться голова, или видны яркие звезды, или окружить непроглядная тьма, в общем что-то, но должно быть. А лучше все разом! А тут ни-че-го! Пробежав мимо березы, я угодила в объятья Осто, видно тот понял, что переместился и поспешил за мной.

— Мы снова в заповеднике! — Радостно воскликнул мой друг, подбрасывая меня в воздух.

— Мы сделали это! — Смеясь ответила я. Оглянулась, действительно другой лес — чистый, приветливый, светлый. Лучи вечернего солнца пробиваются сквозь листву, а там мне казалось, что уже наступила ночь.

— Осталось совсем немного и мы придем к цели, — аккуратно ставя меня на землю, начал Осто, — ну, что, не будем терять времени? — Я кивнула. — Подождите, сейчас с ориентируюсь, — огляделся вкруг и махнул в сторону слева от нас, — нам туда.

Мы двинулись в ту сторону, но не успела сделать и шаг, как моя пострадавшая нога подвернулась, и я с болезненным стоном рухнула на траву.

— Лика!

— Ничего, Осто, оступилась, — морщась от боли, поднялась я, — ничего, сейчас все пройдет. Идем,нам нужно спешить.

Теперь, когда наша цель была так близка, мне не терпелось оказаться в тепле, уюте и безопасности, и ничто не остановит меня ни большая нога, ни остальные мои болячки, ни разбойники.

— Осто, ты помнишь про разбойников? — тот серьезно посмотрел на меня и кивнул. Было видно, что он хотел что-то добавить, наверное про то, что нужно идти быстро и тихо, но с моим умением ходить по лесу, даже по такому, похожему на парк, это было не возможно, и Осто промолчал.

Мы сидели в кустах, стараясь не дышать, и внимательно слушая разговор бандитов.

— Что эта соплячка сделала с Руто? — Истерически всхлипывая, спросил разбойник, появившийся третьим на нашей с Осто стоянке, еще троих я видела в первый раз. Того первого разбойника, которого ранила Книга и о котором сейчас шла речь, видно не было. — А, Фато, они убили его! Воткнули нож в горло.

— Перестань выть! На платок, вытри сопли. — Жестко приказал один из разбойников, протягивая товарищу мятый платок. — А теперь подробно расскажи, что произошло там, на стоянке.

Вообще я не ожидала оказаться в подобной ситуации — сидеть в засаде рядом с логовом разбойников и слушать их кровожадные планы на счет меня и Осто. Мы шли максимально быстро в надежде прийти к цели, не встретив разбойников, но мой друг сам того не желая привел нас прямо к их стоянке.

И вот мы залегли в засаде…

— Ру-т-то и Фато наш-ш-шли ее практически с-с-сразу, я подошел буквально через м-м-м-минуту. Старика рядом не б-б-было и Руто п-п-послал меня на его поис-с-с-ски — я уш-ш-шел в лес. — Начал говорить всхлипывающий разбойник, стараясь успокоиться, но у него это плохо получалось — он все больше задыхался. — Но д-д-далеко уйти не ус-с-спел — ус-с-слышал крик Фат-то: «Что ты с-с-сделала с моим б-б-братом». Понял, что что-то с-с-случилось, и брос-с-сился к ним-м на п-п-помощь. А там… — преступник потерял контроль над собой и разрыдался.

— О, драконье отродье, что за идиот у меня брат! Тито, перестань рыдать, возьми себя в руки! — разозлился разбойник, подавший Тито платок. Но тот не мог остановиться, его рыдания становились сильнее и сильнее. Наконец, не выдержав истерики брата, отвесит тому пару сильных затрещин. Плачущий бандит глупо уставился на обидчика. Истерика прекратилась. — Ну, что, успокоился? На, выпей.

Тито выпил то, что предложил ему товарищ, сморщился и резко выдохнул, а затем судорожно задышал.

— На выдохе надо было пить, — все также сердито заметил безымянный брат Тито, отбирая у того флягу. Оставшиеся двое бандитов в разговор не вступали. — Рассказывай уже, что ты увидел на стоянке.

— Руто лежал на земле, руки-ноги скручены судорогами, едва слышно стонет, Фато, — тут разбойник запнулся, пару раз глубоко вдохнул и продолжил, — Фато убит. А старик уносит девчонку в лес. Я хоте было последовать за ними, но увидел воронку телепорта и поспешил скрыться. Нашел Сото. — Кивок в сторону одного из молчащих. — Вышли из заповедника, вызвали вас.

Осто досадливо поморщился и опустил голову — видно корил себя за то, что унес меня с места стоянки не дождавшись магов. Наверное они как-то узнали об убийстве человека на территории заповедника или почувствовали магический выброс моей Книги. В знак утешения я погладила друга по плечу. Мы же не знали, что помощь придет так быстро.

— Ну что ж, они забрали Руто и Фато, — продолжался тем временем разговор, — это не страшно — Руто ни за что не расколется, а Фато уже ничего никому не скажет.

— Как ты можешь быть таким равнодушным, — нервно вскричал Тито, — один твой брат умирает в страшных муках, а другой убит… — Тито замолк не договорив, глядя в страшное лицо своего собеседника.

А лицо главаря шайки (так я мысленно назвала, говорившего с Тито) приобрело действительно угрожающее выражение: темные глаза глядели исподлобья, крылья носа угрожающе раздувались, а улыбка… Нет, это не улыбка — это звериный оскал. Именно так улыбаются обезумевшие от боли собаки.

— Не переживай, мы отомстим. Мы страшно отомстим, — улыбка главаря стала еще шире, — но перед этим следует сделать кое-что еще.

Тут главарь достал узкий нож, похожий на шило, и одним резким движением воткнул в грудь Тито. Тот завалился на бок, из его рта потекла густая красная кровь. Тито несколько раз дернулся, что-то прохрипел невнятное и затих, уставясь мертвыми глазами в вечернее небо.

Я чуть было не закричала, когда безымянный главарь ударил Тито, но Осто вовремя прикрыл мне рот своей широкой ладонью.

— Давно надо было это сделать, — брезгливо сказал тот, кого назвали Сото, — достал этот нытик!

— Отчего же ты этого не сделал, раз он так тебя достал? — Шутливо отозвался главарь.

— Он хорошо работал, не смотря на все его сопли, — откликнулся Сото, поднялся и поволок тело в кусты.

Я смотрела на это широко раскрытыми глазами и не могла поверить в увиденное. Брат убил брата! И они даже не собираются его хоронить! Просто бросили в кусты неподалеку от стоянки! Как же так? Как они так могут?

— Раз девчонка обладает магической книгой, то она маг, — продолжал тем временем главарь, — заказчик не сказал нам об этом. А зря, — протянул он, кровожадно улыбаясь, — очень зря он так с нами поступил. Мы сдерем тройную плату за убийство мага, и столько же за потерю троих наших братьев. Стоит подумать, куда они делись, ведь в лесу мы их не нашли.

Оставшиеся два разбойника закивали, соглашаясь с планом своего главаря.

— Судя по всему, они направились к забору, — начал размышлять Сото, — не лучше бы уйти и попробовать достать ее уже в школе?

— Нет. Я согласен с тобой, что они попытаются нарушить границу. Но этого до сих пор не произошло, иначе весь лес кишел бы полицейскими и магами. А здесь тихо. Значит они где-то прячутся. Здесь, в лесу. Нам нужно найти их. А в школе ее будет труднее достать. Там ее будут охранять.

— Я согласен с тобой, Пето, — вступил в разговор главарь, — в школе нам ее не достать. Но и здесь нам троим их не найти — лес слишком огромен! Но их необходимо найти! Сото, ты же опытный следопыт…

— Нашел я их следы, но они обрываются… По воздуху, они что ли ушли? И где их искать неизвестно. Драконова ведьма!

Осто аккуратно подергал меня за рукав платья, привлекая мое внимание. Кивнул назад, мол пора уходить. Я согласилась, да пора уходить. Стала потихоньку отползать назад, но… Все-таки платье — это не та одежда, в которой можно путешествовать по лесу, особенно ползать под кустами и лазать по деревьям.

Отползая назад, зацепилась краем подола за неприметный сучек — тонкая ветка резко хлестнула меня по голове. Раздался тихий «ох», куст покачнулся, разбойники повернули головы в нашу сторону.

— Что это там, — резко спросил главарь.

— Должно быть заяц или другая зверушка, — предположил Пето.

Главарь покачал головой:

— Сходи, проверь, — приказал он Пето.

Тот направился к нам, на ходу доставая нож.

«Сейчас он увидит меня! А потом, потом…»

О том, что будет потом думать не хотелось.

От страха я перестала соображать и, резко вскочив, побежала. Осто ничего не оставалось, как последовать за мной.

— Это они! — Пето несколько опешил, увидев нас, но уже через мгновение все разбойники, резко повскакав со своих мест, бросились за нами.

— Бегите и не останавливайтесь, я задержу, — крикнул Осто, показывая рукой направление, куда следует бежать. Затем он поднял большую ветку, больше похожую на высохший ствол небольшого деревца, — хотя бы не на долго, но я задержу их.

Я понеслась не разбирая дороги в указанную сторону, на секунду оглянулась и увидела как мой друг сцепился с двумя разбойниками, а третий, главарь шайки, погнался за мной.

«Что же делать? Что делать? Сейчас меня догонят и … и убьют!».

Время замедлило шаг. Я увидела как Осто весьма результативно размахивал своей палкой (одного разбойника ударил по голове так, что тот потерял сознание). Главарь приближался. В моей памяти отчетливо запечатлелись совершенно безумные глаза, горящие ненавистью, рот, искривленный в жутком оскале, белые крепкие зубы, громкий неразборчивый рык, говорящий о том, что вот и настанет сейчас моя смерть. А орудием убийства будет тот самый нож, которым был убит Тито.

«Нет! Не хочу!».

Пальцы сами собой сложились в жест активации, хотя я сама еще не решила, какое заклинание буду использовать. «Может быть Подножка — это задержит его ненадолго. Или…»

Додумать я не успела — не оформившееся заклинание сорвалось с моих пальцев и ударило бандита, почти догнавшего меня, в грудь. Да так, что того подбросило вверх метров на семь и резко припечатало о ствол вековой ели, дерево над головой бандита рассыпалась в труху.

Разбойник упал наземь и затих.

Я с ужасом уставилась на свои руки. Медленно подошла к жертве своего колдовства — грудь вздымается, но изо рта течет кровь.

«Живой, — с облегчением вздохнула я, — Может как-то можно помочь Осто?»

Сделала пару шагов в сторону друга:

— Бегите, не останавливайтесь, — крикнул он мне.

Я побежала.

4

Я бежала не видя дороги — перед глазами я все время видела, как разбойника поднимает в верх и кидает на дерево, затем его бессознательное тело и кровь изо рта.

Это был сильный, страшный удар.

«Хоть бы он выжил, выжил, — шептала я про себя. — Я не хочу быть убийцей!»

Неоформленная волна чистой силы — страшная штука — следствие неумелого обращения с магией. Я нарушила основное правило: необходимо ВСЕГДА знать, что именно ты хочешь сотворить, а уж затем обращаться к магии. У меня же все было наоборот: сначала я зачерпнула силу, пропуская через себя, причем ничем не ограничила ее количества, а уж затем стала думать, что именно мне надо. Тот удар вычерпал мой резерв до дна, до последней капельки.

Только опытные сильные маги могут работать с чистой магией, контролируя ее потоки и используя для созидания, а не для разрушения. Хотя и для разрушения ее тоже используют.

А у таких магов как я — это основная проблема. И даже не потому, что не знаю, что хочу сотворить, а потому, что не умею контролировать необходимое количество магии для заклинания. В моем распоряжении только низко затратные заклинания: светлячок, подножка, простейший отвод глаз. А резерв у меня достаточно большой — спасибо предкам-эльфам — и будет еще больше. И если я не научусь с ним работать — это может стать большой проблемой для меня. Необходимо учиться работать с высоко затратными заклинаниями. А для этого необходим наставник.

Я бежала дальше — слезы застилали глаза. Было очень жалко главаря шайки. Но, я понимала, что иначе он меня убил бы. И уж ему-то меня не было бы жалко нисколечко.

Голосов Осто и разбойника уже давно не было слышно. Интересно, как там мой друг? Удалось ли ему победить последнего бандита? Идет ли он за мной? Не знаю.

Я уже не бежала и даже не шла, а кое-как переставляла ноги. Устала. Да и откат после магического истощения дает о себе знать. Кружиться голова, привкус крови во рту, короткие судороги в курах и ногах, о ранах, полученных днем, я даже не вспоминаю. Это пустяки по сравнению с той головной болью, что чувству я сейчас. Но я упрямо движусь вперед, у меня просто нет сил, чтобы остановиться. Где же этот забор?

Стало совсем темно и очень тихо. Тихо и страшно. Огляделась — никого. Никого и тишина, только сердце оглушительно колотится в груди. Я одна в темном, большом, незнакомом лесу. А вдруг Осто не победил разбойника, и сейчас бандит нагоняет меня?

Внезапный шорох.

Резко повернулась в сторону звука. Птица. Большая птица. Филин или сова? Я не знаю.

— Угу? — спросила она меня.

— Фу, ну и напугала же ты меня, — покачала головой и нервно рассмеялась.

Только немного успокоилась, как птица сорвалась с места, полетев прямо на меня. Она толкнула меня своим сильным крылом. Упав, я покатилась по земле и свалилась в овражек, прикрытый тяжелыми лапами елей и кустами. Сознание покинуло меня.

Когда очнулась, уже было светло. Вылезла из овражка. Молота во всем теле и головокружение не прошло, хотя головная боль исчезла.

«Попить бы».

Огляделась и увидела то, из-за чего чуть было снова не свалилась в овраг. ЗАБОР! Всего в каких-то десяти-пятнадцати метрах от меня.

У-у-у-у, коварная птица. Не дала мне дойти до цели совсем немного.

Забыв про жажду, поковыляла к забору.

Стою, смотрю на забор. Высокий — метров пять. И тонкие железные прутья расположены очень близко друг к другу, чтобы между ними можно было пролезть. И деревья все далеко.

Хотя вон та гибкая береза. Если я влезу на ее, то она согнется под моим весом и я окажусь на той стороне. Лишь бы ее длины хватило для этого.

Стою, смотрю на березу. Как мальчишки и девчонки лазают по деревьям я видела, но сама это никогда не делала. Леди не лазают по деревьям!

«Ну, что же все бывает в первый раз. И это тоже».

Попыталась залезть, но платье мешало, цеплялось за ветки и сучки. Сняла верхнее одеяние, оставшись в панталонах и нижнем платье, которое заправила в панталоны. Сейчас все должно получиться.

Залезла на дерево и скоро почувствовала, что дерево начало прогибаться. Сначала медленно. Я обрадовалась — мой план сработал! Но в какой-то миг дерево резко наклонилось. Мои ноги соскользнули с ветки и я повисла на руках. Довольно высоко от земли и в противоположной стороне от забора. Попыталась схватиться ногами за ствол и чуть было не грохнулась наземь. Перехватилась руками поудобнее, попробовала еще раз. Получилось! Повисела некоторое время вверх тормашками, отдышалась и поползла вниз. Когда дерево выровнялось, переползла на другую сторону. Медленно начала снова подниматься. Дерево накренилось. В нужную сторону. Я остановилась, разглядывая острые наконечники забора.

«Не напороться бы на них», — с отчаянием подумала я.

Поползла вверх. Дерево снова резко наклонилось и на этот раз я не удержалась — острые пики, украшавшие забор, пронеслись в каких-то паре сантиметров от моего лица.

Несчастная береза выпрямилась, негодующе шурша листьями — казалось она была недовольна таким обращением.

«Прости» — пронеслось у меня в голове.

Это все что я успела подумать — боль в отбитых ногах и руках выбила все прочие мысли. А в следующее мгновение голову сдавило тисками и наступила темнота. Наверное, я умерла.

— Бедное дитя, — проговорил невысокий мужчина в форме полицейского, — она еще жива или ваше заклинание убило ее?

Полицейский перевел взгляд на одного из своих спутников — высокого плечистого мужчину с короткой рыжей бородой, одетого в простые полотняные штаны и рубаху. Мужчина проигнорировал вопрос, внимательно разглядывая застывшую, как муха в янтаре, девочку.

— «Янтарное заклинание» магистра Абеларда не может никого убить, — в свою очередь решил прояснить ситуацию мастер Эрмиас, младший коллега рыжебородого мага, — оно полностью безопасно для жизни и здоровья людей, попавших в его зону действия, что подтверждается многочисленными испытаниями и лицензией. Кроме того, это заклинание вот уже более пятнадцати лет исправно служит для охраны Национального Заповедника «Белые озера». Так что советую вам, мистер Ханк, придержать свои неуместные замечания при себе, — и грозно уставился на полицейского, сжав кулаки.

Младший сержант полиции Ханк передернул плечами, опустив голову и раздраженно поджав губы. Мистера Ханка сегодня раздражало практически все. Эти неотесанные невоспитанные маги, не давшие ему, великому борцу с преступностью, задержать опасную банду. А ведь если бы не они, то он бы получил повышение. А то и медаль могли бы дать. Но самое главное, он бы наконец убрался из этой дыры, называемой Национальным Заповедником! Но не судьба…

А их тесная берлога, где и комару плюнуть негде. При одной мысли, что сегодня ему опять придется ночевать в обществе раненых и больных зверей, бедолагу Ханка перекосило.

— Сделайте лицо попроще, сержант Ханк. Ох, простите младший сержант Ханк, — не смог удержаться от издевки магистр Абелард, — ваше общество нам также неприятно как и наше вам. Но я смею надеяться, что все скоро закончиться ко всеобщему удовольствию. А теперь давайте сделаем то, зачем мы пришли сюда — освободим девочку. Эрмиас поможешь мне, а вы, мистер Ханк, постойте в сторонке и не мешайте нам, — Эрмиас тей Эморри с облегчением кивнул старшему коллеге.

Магистру общей школы магии Абеларду Эво вовсе не требовалась помощь, он бы и сам с легкостью справился со своим заклинанием, но младший сержант полиции Ханк так достал и самого магистра и всех его подчиненных своим нытьем, замечаниями не по делу и вечным недовольством происходящим, что еще немного и дело бы дошло до смертоубийства. И магистр решил отвлечь бедолагу Эрмиаса от недостойных настоящего мага и дворянина мыслей.

— Будь готов подхватить ее и сделать диагностику. — Мастер Эрмиас тей Эморри кивнул. — И как ты сюда попала? — Спросил магистр Абелард, с жалостью глядя на застывшую девочку.

Несколько пасов, пара шагов в сторону ребенка и лорд Эморри, подхватив бесчувственную девочку, вынес ее из зоны действия заклинания.

— М-м-м, как странно. Ее резерв полностью пуст, — аккуратно укладывая девочку на землю, прошептал мастер школы жизни Эрмиас, — неужели «Янтарное заклинание» выкачало ее резерв полностью, и судя по всему резерв немалого объема. Как такое возможно? — И вопросительно уставился на магистра.

— Сразу видно, что ты только-только закончил Академию, — ответил магистр Абелард, присаживаясь на корточки рядом с телом ребенка и внимательно оглядывая его, — резерв действительно огромен для ее возраста. Сколько ей, десять? Никогда такого не встречал. Смотри на ауру — она на две трети эльфийка. Теперь все понятно…

— Эльфийка? Вы должно быть шутите… Хотя да, вы правы. Особо удачно сочетание генов… Кто-то из родителей был либо чистокровным, либо полуэльфом, да и в другом тоже текла эльфийская кровь. Отсюда и резерв непропорционально большой для ее возраста. Но это не объясняет, почему он выкачан весь.

— Смотри на ауру — видишь эти красноватые полосы. Это означает полное максимально быстрое опустошение резерва. Причем случилось это в первый раз. Должно быть та ель — это ее рук дело. Ну, что ж, синдром Эрэмиаса ей больше не грозит, и это хорошо…

— Она попала под заклинание с полностью пустым резервом и это плохо, — подхватил мысль своего старшего коллеги Эрмиас.

Магистр кивнул:

— Давай быстро домой и занимайся ею. Здесь я сам закончу.

— Что с девочкой? Почему она без сознания? Она мертва? Ваше заклинание все-таки убило ее? — Набросился на магистра младший сержант, провожая жадными глазами бесчувственно тело. — Учтите, я этого просто так не оставлю. Вы будете наказаны за свое злодеяние. Я напишу рапорт, и вы ответите, вы за все ответите…

— Да делайте, что хотите, — отмахнулся магистр от Ханка, — только работать не мешайте и под руки не лезьте.

— Графиню Райзенде необходимо отправить в Трогодер для ее безопасности и дачи показаний…

— Возражаю, — встрял в разговор двух начальников мастер Эрмиас, — леди Василика не выдержит путешествия, она еще очень слаба. Для скорейшего выздоровления ей требуется покой и присмотр врача. Она должна оставаться в постели еще не менее двух дней. Простите полковник Ортвин, но я как маг жизни не могу ставить выздоровление моего пациента под угрозу.

— Я согласна с Эрмиасом, — поддержал молодого мага майор полиции магистр магии жизни Дервиа, — девочку еще рано куда-либо переносить. Пара-тройка дней ничего не изменит. Все что она знала, Лика уже рассказала. Не думаю, что она еще что-то может добавить к сказанному.

— Но я должен обеспечить безопасность графини…

— Дорогой Ортвин мы находимся в самом охраняемом месте королевства, — остановила полковника леди Дервиа, — здесь ей ничего не грозит. И мастер Эрмиас сработал профессионально, — при этих словах молодой маг гордо выпятил грудь, он был явно польщен словами магистра, а та, видя это, с улыбкой продолжила, — и теперь здоровью девочки ничего не грозит. Ей необходим постельный режим, здоровое питание и положительные эмоции. Вы же можете обеспечить графине покой и здоровое питание, магистр Абелард?

Все взгляды обратились на упомянутого магистра:

— Э-э-э, да. Конечно да. Мы отправим ее к вам в Трогодер, как только мастер Эрмиас сочтет это возможным. Телепортом. Перед отправкой мы свяжемся с вами.

— Раз мы все решили, — вздохнут полковник Ортвин, — думаю мы может отправляться назад. Леди Дервиа, прошу вас, — подал он руку магистру магии жизни.

— Постойте, — вдруг спохватился Абелард, — а этого идиота Ханка вы не заберете?

— Вижу, он и вас достал, — сочувственно глянул полковник на магистра, — пока ничего не могу поделать, он остается здесь. За свою инициативу он уже ответил и наказан звонкой монетой. А вы в следующий раз не задерживайтесь со столь важными донесениями. До свидания.

Маг согласно покивал, наблюдая как полковник в сопровождении магистра Дервии покидают его дом.

А магистр Абелард и в правду задержался с написанием донесения. После освобождения девочки, он отправился за ее вещами на поляну. Было решено переправить их на базу, а не выделять людей для их охраны. Это заняло довольно много времени. Особенно много хлопот принесла книга в черном кожаном переплете. Но, в конце концов, ее смогли усмирить и переплавить на базу поближе к хозяйке. Затем был краткий допрос сопровождавшего девочки. Осто пришел в себя и смог рассказать, что приключилось в лесу.

Оказывается на них напала банда преступников, по описанию очень похожих на знаменитых «Черных братьев». Хотя о «братьях» уже не было слышно более семидесяти лет, магистр почувствовал, что дело серьезное, и надо писать в Трогодер, но старик и девчонка нашли потерявшийся Путь. Магистр бросился возвращать пропажу назад. Провозились до позднего вечера.

Вернувшись, увидел бледного, как смерть, Эрмиаса. На бедном маге жизни была не только девочка, но и старик Осто, почувствовавший себя плохо после дневного перехода по лесу, и раненные разбойники, один проклят, у другого сломан позвоночник, у третьего многочисленные ушибы и ссадины, у четвертого разбита голова. А ведь еще за жителями базы нужно присматривать. В том числе за больными животными. Мастер Эрмиас сказал, что у него совсем нет сил, но нужно осмотреть девочку, оказавшейся не кем иным, как графиней Василикой тей Райзенде. Магистр Абелард отправился ассистировать Эрмиасу. Конечно, можно было отправить любого своего подчиненного помогать магу жизни, но магистр чувствовал себя виноватым из-за того, что девочка сейчас находится в таком состоянии, побывав под его заклинанием. Это заняло его еще на некоторое время. После чего он сам почувствовал, что остался без сил и оправился спать, решив что все эти бумажки потерпят до завтра.

Утром он было сел писать донесение, но пришло сообщение, что одна из илланорских кошек, любимиц магистра, собралась рожать. Он, бросив все, помчался на место события. Пять абсолютно здоровых котят порадовали магистра, да и сама кошка-мама чувствовала себя замечательно после родов, что тоже не могло не радовать. Сотрудники заповедника решили, что это событие надо отметить. Так что, вернувшись на базу, он и не вспомнил, что нужно писать доклад в Трогодер. Очнулся он только не следующий день, но было уже поздно. Представители правопорядка спешно прибыли в заповедник с проверкой.

За всеми этими событиями он и упустил младшего сержанта Ханка, который-таки написал рапорт, выполнив свою угрозу. Написал так, как он видел события.

Бездельники и лентяи маги из заповедника помешали ему, храброму младшему сержанту задержать опасных преступников из банды «Черных братьев». Их больше заинтересовала, та невиданная сила, которая сразили одного из них и источник которой они не нашли. На поиски преступников они не отправились, аргументировав это тем, что чужаков на территории парка нет. К преступникам его не подпустили — один из них видите ли проклят. Не проклятье это было, а желудочная болезнь. После коротко общения с магом жизни, его поместили в камеру. Разве проклятью так быстро снимаются?

И дальше, уже вечером, они продолжали чинить препятствия следствию. Примчавшись на место выброса волны чистой силы, они снова помешали схватить опасных бандитов — один из магов ударил Ханка, когда тот пытался выстрелить в бандита из табельного оружия. А затем еще и обругал. Допросить преступников ему не дали и на этот раз, сославшись на их раны.

И последнее. Девочка, попавшая под заклинание магистра Абеларда. Она умирает, медленной мучительной смертью, ведь заклинание не рассчитано на детский организм. Мастер Эрмиас даже не пытается что-то сделать, занимаясь разбойниками.

Храбрый младший сержант счел своим долгом сообщить об этих ужасных злодеяниях лично, в обход вышестоящего начальства.

Вышестоящее начальство готово было лично придушить деятельного мистера Ханка, давая отчет главе трогодерской полиции полковнику Ортвину и его спутнице майору полиции магистру магии жизни Дервии.

В первую очередь их интересовало здоровье девочки. Магистра Дервию специально пригласили помочь пострадавшей. Однако выяснилось, что все последствия пребывания под действием охранного заклинания Заповедника с леди Василики сняты, а также залечены все раны, полученные ранее, хотя она еще очень слаба и подниматься с постели не рекомендуется.

Также медицинская помощь была оказана Осто, сопровождающему графини. Которого при задержании опасных преступников ранил храбрый младший сержант полиции Ханк, выстрелив в спину безоружного старика из шокера, использование которого строго запрещено на территории Национального Заповедника, в том числе и на открытой для посещения части. Хорошо, что у старика крепкое здоровье, и он просто потерял сознание, но при падении разбил голову и напоролся ногой на нож разбойника.

Мастер Оравия выбил недозволенное оружие из рук Ханка, воспрепятствовав тем самым второму выстрелу. И высказал, пусть и в нецензурной форме, все, что думает об умственных способностях уважаемого мистера Ханка. И если уважаемый мистер Ханк желает, то маг извиниться перед ним.

Сейчас и Осто, и леди Василика чувствуют себя хорошо и их можно расспросить о случившемся, но девочку лучше не волновать и не утомлять.

Медицинская помощь была оказана и задержанным. Троих из них, а также два трупа полковник Ортвин может забрать, а за еще одним необходимо прислать лекарей, так как у того сломан позвоночник.

— А что стало с тем разбойником, которого ранила моя книга? — Мне было интересно, ведь только я могу попросить книгу снять проклятье, а по словам Эрмиаса выходит, что он полностью здоров.

— Я вылечил его. Это было не очень сложно.

— Но как же так… — недоуменно нахмурилась я. — Понимаешь, Книга уже один раз делала такое и приглашенный маг сказал, что только я могу снять проклятье, попросив книгу. Выходит… Он обманул нас?

— Нет, — успокаивающе погладил меня по голове маг, — он и сам мог с легкостью снять проклятье. Тут дело в другом — каждый владелец сильных магических артефактов должен уметь управлять ими, ставить во главу угла свою волю, а не идти на поводу у артефакта. И тот маг показал как ты сама могла решить проблему, если бы знала.

— А, вот оно что, — погладила здоровенного кота, придавившего меня к кровати, — А почему Ханку не дали допросить преступников, он ведь полицейский?

— У него нет таких полномочий.

— Тогда зачем он здесь? — недоуменно уставилась на Эрмиаса.

— В основном для того, чтобы писать всякие бумажки. — Остановился, глядя на меня, а затем, будто решившись раскрыть страшную тайну, продолжил. — Понимаешь, Заповедник не должен отчитываться перед трогодерской полицией. Заповедник курирует Суд Герцогства Эрхард, представителем которого и является полковник полиции Ортвин. Но он сам лично не может все время находиться здесь, вот и присылают нам всяких рядовых да младших сержантов. Помогают нам по хоз. части, бухгалтерии, в общем с бумажками сидят, отчеты да донесения пишут. Хотя о таких серьезных происшествиях магистр Абелард должен докладывать лично. Слушай, тебе не тяжело? Двадцать кило все-таки, не пушинка какая-нибудь. — Указал пальцем на блаженствующего у меня на коленях котяру.

— Нет, Марусик не тяжелый, — быстро ответила, что-бы, не дай драконы, его не забрали, а то когда еще удастся потискать вималийского кота. — А тот разбойник, у которого спина сломана, его вылечат?

— Ты так о нем беспокоишься, как будто он тебе родня, — недовольно пробурчал маг, а затем, вздохнув, продолжил, — разумеется вылечат. Только зря все это.

— Почему зря?

— Потому что их всех ждет наказание — убийство, хоть и своего соратника, не должно остаться безнаказанным, покушение на тебя и твоего друга, а, если будет доказано, что они действительно «Черные братья», а по всему выходит, что это именно так, то их казнят. Все члены этой преступной группировки подлежат уничтожению. Герцог их просто так не отпустит. Ну а теперь скажи мне, зачем кого-то лечить, если того повесят по решению Суда Герцогства? Только зря тратить силы и время… По мне так пусть оставался бы инвалидом — вполне справедливая плата за убийство.

— Ты не прав, — было странно слышать такие речи от врача, хотя в глубине души я была согласна с ним.

— Конечно не прав, — печально улыбнулся Эрмиас, — не бери в голову, это все нервы. Вижу ты устала. Сколько времени? — Маг достал из кармана мантии часы на цепочке, глянул. — О, да мы с тобой болтаем уже почти час! Сейчас я дам тебе лекарство и усыплю — тебе нужно как следует отдохнуть.

Маг хотел было встать, но я остановила его, схватив за руку и спросив:

— А что такое синдром Эрэмиаса?

Мастер Эрмиас поморщился:

— Нашла же, что спросить. — Замолчал, в упор глядя на меня. Я в ответ с надеждой уставилась на него. Тот сморгнул, покивал своим мыслям. — Хорошо, так уж и быть расскажу. Но это последний вопрос!

Синдром Эрэмиаса — единственная болезнь, которой подвержены юные маги, взрослые ей не страдают. Особенно опасна для полукровок, таких как ты.

Если говорить простыми словами, то сидром Эрэмиаса — это самопроизвольно опустошение или наполнение магического резерва, обусловленное нестабильностью его роста.

Выделяют два вида синдрома. Гиперактивный вид характеризуется невероятно быстрым, скачкообразным ростом резерва, обусловленного неготовностью ребенка принять ни на физическом, ни на эмоциональном уровне, ни на уровне разума тот объем магии, который у него появляется. Резерв наполняет магией под завязку, пытается впихнуть как можно больше, при этом искореживается, деформируется, ломается целостная структура резерва мага. Больной при этом испытывает невероятные головные боли, тошноту, головокружения, боли во всем теле. Возможны припадки, помрачение рассудка. Больной не может колдовать, из-за того что резерв подает мозгу сигнал о полном своем опустошении, хотя на самом деле полон магией больше чем нужно.

При гипоактивности резерва, резерв не восполняется, хотя в мозг подается сигнал о полном его восстановлении. Здесь наблюдается усыхание резерва. Больной быстро устает, появляется беспричинная нервозность и агрессия. Здесь тоже возможны припадки, головокружение, тошнота. При наступлении полного магического истощения, начинается физическое, и, как следствие этого, различные немагические болезни. Как правило к этому моменту больной истощен и психологически. И в совокупности получаем целый букет различных заболеваний.

Если синдром Эрэмиаса не лечить, то ребенок теряет возможность колдовать, а в худшем случае становится калекой или слабоумным.

Но ты не беспокойся, этот недуг тебе больше не страшен. И вообще по статистике им страдают всего два процента юных магов, в возрасте от восьми до пятнадцати лет.

— Больше не страшен. — Тихо повторила я. — А почему? — Внимательно посмотрела на мага. — Что такое я сделала, что этот синдром мне больше не страшен?

— Как ни странно, в обоих случаях помогает профилактическое полное одномоментное опустошение резерва. Что собственно с тобой и произошло несколько дней назад. Достаточно одного раза за всю жизни мага, что бы исключить заболевание данным недугом, но маги жизни рекомендуют хотя бы раз в год практиковать опустошение резерва, не только для исключение этой болезни, но и для того, что бы маг мог быстро и безболезненно восстановиться после истощения, в жизни мага всякое бывает и это умение весьма важно, а иногда жизненнонеобходимо. Ведь чем чаще происходит истощение, тем проще и быстрее происходит восстановление, хотя злоупотреблять не стоит. — Маг строго посмотрел на меня. Я согласно кивнула.

Да ну их, эти истощения! Пережить что-то подобное еще раз — нет уж увольте!

— Да ты не переживай так! — Видно Эрмиас понял, о чем я подумала. — Первый раз у всех болезненно проходит. Да ты к тому же угодила в нашу охранную систему с пустым резервом, а она на такое не рассчитана. К нам же все подготовленные идут! Не переживай. — Повторил маг. — Ты идешь на поправку и скоро отправишься в школу.

Я тяжело вздохнула. И почему так не приятно сосет под ложечкой, когда упоминают слово «школа»?

— Что так тяжело вздыхаешь? Не хочешь в школу?

— Не хочу, — печально посмотрела на мага.

— Ну нечего так переживать. Уверен, у такой замечательной девочки, как ты, будет много подружек! — Подбодрил меня Эрмиас. — Вот увидишь, все будет замечательно и ты легко перенесешь разлуку с близкими. А за что тебя сослали? Если не секрет, конечно. — Не удержался от любопытства маг. И вообще, кажется, он забыл, что хотел дать мне лекарство и усыпить. Этим надо воспользоваться!

— Из-за магии. — Кратко ответила я, что бы не вдаваться в подробности взаимоотношений с родителями. — Ты же знаешь, как аристократы относятся к магии. Вот родители и решили, что в школе мне некогда будет заниматься магией, да и не дадут, наверное. На сколько я поняла, леди Ильда против всякого волшебства и в ее школе нет уроков по магии. — Я еще раз тяжело вздохнула.

— Вообще-то, нет. Я рос в потомственной магической семье, где прежде всего уделялось внимание магическому образованию, а уж все остальное потом изучалось. Так что колдовать я научился раньше, чем читать и писать.

Я, если честно, позавидовала счастливчику Эрмиасу. По черному. Вот везет же некоторым!

— А дома как ты занималась? Ведь у тебя был учитель? — Продолжал тем временем маг.

— Нет, я занималась самостоятельно.

Брови Эрмиаса поползли по гладкому лбу и практически соединились с волосами.

— Но, ведь это опасно! — Вскричал он. — Как же твои родители могли разрешить тебе колдовать без присмотра наставника?

— Да, ну, ничего такого опасного я не делала. — отмахнулась от него. — К тому же, у нас дома всегда был кто-нибудь из врачей, или доктор Олдман, или маг жизни Эрвиндиэль.

Я, если честно, не понимала такой бурной реакции мага. Что такого в том, что я занимаюсь магией самостоятельно? Ведь ничего такого до сих пор не произошло. Я жива и здорова. Но если Эрмиас так отнесся к этому, то это действительно опасно.

Тут мне вспомнились некоторые мои эксперименты и их результаты: выбитые стекла, почерневшие стены, огромные дыры в полу и на потолке, уничтоженная мебель …

А ведь это действительно … опасно!

— Эй, ты о чем задумалась? — Донесся до моего сознания голос мага.

Я посмотрела на него:

— Несмотря на то, что изучать магию действительно опасно, я все равно стану магом! И никто, слышишь, никто не сможет помешать мне!

— Верю, верю, — поспешил уверить меня маг. Мне показалось, или маг чем-то удивлен? — Отпусти меня, — я посмотрела на свои руки. Теперь понятно, от чего маг удивился. Я и не заметила, как в течение свой короткой речи, села на кровати и, схватив собеседника за грудки, трясла его.

Я смутилась. Разжав пальцы опустилась на подушки:

— Прости… — закрыла глаза. Резко накатила усталость, во рту появился привкус крови.

— Да ничего, бывает, — маг приложил руку к моему лбу и в туже минуту по телу прокатилась приятная согревающая волна, принося с собой облегчение и умиротворение. — Ну как, легче стало? — я кивнула. Маг снова сел на кровать рядом со мной и взял мою руку в свои. — Я верю, у тебя все получится. Ты станешь великим магом и будешь совершать подвиги во славу нашего королевства.

Мне захотелось плакать. Еще никто так просто не говорил со мной о магии, не рассказывал так много интересного о ней. Мало кто говорил мне, что верит в меня, что я все-таки смогу стать магом. Только Осто, а теперь еще и Эрмиас.

— Не надо слез, — маг притянул меня к себе на грудь и утешающе погладил по голове, — все ведь хорошо, все хорошо.

Я разрыдалась окончательно, уткнувшись носом магу в плечо. Эрмиас еще что-то говорил, но я его не слышала. Наверное, он использовал какое-то заклинание, потому, что резко накатила опустошенность, как будто я выплакала все слезы на год вперед. Слезы резко прекратились и меня мягко уложили на подушки.

— Полежи пока, сейчас я принесу лекарство. — Маг встал, обеспокоено посмотрел на меня и вышел из комнаты.

Мурасик привалился теплым боком к моему и громко заурчал. Я хотела погладить его, но не смогла поднять руку. Сил не было совсем.

Обидно.

Скоро вернулся маг. Приподнял меня и, не слушая возражений, влил мне в рот отвратительно сладкий сироп.

— Странная ты. Все дети любят этот сироп именно из-за того, что он такой сладкий, а ты нос воротишь.

— Будь он не такой сладкий, мне бы понравилось, — ответила я, поморщившись, — дай, пожалуйста, воды, запить эту гадость.

— Ну что, готова? — спросил маг, когда я сделала пару глотков.

— Да, — поудобнее улеглась, — я, наверное, сейчас и сама без всякой магии усну.

Маг хмыкнул, приложив к моему лбу свою теплую ладонь. И сразу же навалилась приятная тяжесть, веки плотно закрылись и через мгновение я уже сладко спала.

— Мау, Маауууу… — Раздался чей-то гнусавый голос сквозь сон.

— Да тише ты! Разбудишь! — Вслед за «Мауу» последовал громкий шепот. — А, ну, сидеть! Сидеть, я сказал!

Тишина.

Сплю дальше.

— Маууу! — Я открыла глаза и тут же закусила край подушки, чтобы не рассмеяться.

Здоровенный бородатый мужчина, одетый в простые штаны и наполовину застегнутую рубаху, взобрался с ногами на табурет, высоко подняв правую руку с огромным бутербродом. Мурасик, взобравшись а тот же табурет и вытянувшись во весь рост, тянул когтистой лапой руку хозяина вниз при этом издавал гнусавое «Мау». Видать бутерброд был с колбасой.

— Мурас, фу, фу. Нельзя. Уйди.

— Маууууу!

— Да на, на, — не выдержал мужчина и, вынув кусок мяса из бутерброда, бросил его на пол. Мурасик, красиво спрыгнув на пол, набросился на угощение. — Вот ведь наглая морда! — Поразился поведению своего питомца хозяин и посмотрел на меня.

Я быстро закрыла глаза, но было уже поздно, магистр Абелард, а это был именно он, увидел, что я не сплю.

— Кхм, кхм, — многозначительно произнес он. А что еще можно сказать в такой ситуации? Ведь не каждый же день тебя, знаменитого ученого, застают в столь нелепой ситуации. — Не желаете ли бутерброд?

Я открыла глаза, посмотрела на крайне смущенного магистра уже слезшего со стула.

— Не откажусь, — мне тоже было неудобно. Опять застали за таким постыдным делом как подглядывание. С другой стороны они могли бы вести себя и потише.

— Вам с мясом или вареньем? — На слове «мясо» Мурасик поднял голову, его глаза хищно блеснули.

— С вареньем, — подумав, решила я, тем самым обезопасив себя от домогательств кота.

— И я буду с вареньем! — сказал магистр и с вызовом посмотрел на кота, мол с вареньем-то ты, наглая морда, бутерброд у меня не отберешь. Мурас, совершенно не огорчившись этому, запрыгнул ко мне на кровать и стал головой тыкаться в мою ладонь, намекая на ласку.

— Эх, Мурас, Мурас, разве так можно? — Спросила блаженствующего кота.

Тот, прищурив глаза, чуть заметно кивнул, будто сказав, что, да, можно, и даже нужно.

Пока хозяин готовил бутерброды и кипятил воду для чая, а я гладила наглую морду, в комнату ворвался Эрмиас.

— Что здесь происходит? Ты почему не спишь? — набросился он на меня. — А вы что тут делаете? Как вы могли разбудить больную. Неужели забыли, что Лике нужны тишина и покой?

— Да я только бутерброд хотел сделать, — начал оправдываться хозяин комнаты.

Вообще-то магистр занимал половину верхнего этажа главного корпуса административного здания. По словам Эрмиаса, магистру Абеларду принадлежал огромный кабинет, где он вел все дела Заповедника, личная лаборатория для опытов, спальня и эта комната, в которой поселили меня, что-то вроде малой гостиной и кухни одновременно. На вопрос, почему меня поселили не в лазарете, а здесь, отдельно ото всех, мне ответили что я графиня и девочка и вообще я самая пострадавшая, поэтому мне нужен повышенный комфорт. По мне так самый пострадавший это тот разбойник с переломом позвоночника.

— Бутерброд?! — прошипел Эрмиас.

— Не надо так злиться, Эрмиас. — Примирительно начала я. — Бутерброд — это хорошая идея, я кушать хочу. Совсем вы меня не кормите.

— Кушать хочешь? — растерянно переспросил маг жизни, всю его злость как рукой сняло, — что ж ты раньше не сказала! Сейчас все будет!

Маг куда то умчался. Мы с магистром переглянулись и облегченно вздохнули. Гроза прошла стороной.

— Вообще-то Эрмиас хороший парень, но очень уж помешан на своей магии жизни. Готов драконом переть сквозь все преграды, ни с кем и ни с чем не считаясь, чтобы вылечить больного.

Магистр с моего разрешения уселся за стол и принялся за бутерброд. Мне угощения не досталось, так как меня ждал полноценный обед, но пообещали угостить после, если я захочу.

— А вот и обед, — в комнату ворвался Эрмиас. — Дай, я помогу тебе устроиться, — поднос с низенькими ножками завис в воздухе, а сам маг помог мне усесться на мягких подушках.

— Странное ощущение: чувствую я себя бодро, а вот сил практически нет. — Поделилась я своими ощущениями с магом жизни. Тот внимательно посмотрел на меня, устраивая поднос с тарелками передо мной. — Нет, с ложечки меня кормить не надо. С обедом я сама справлюсь.

— Хорошо, если что, зови, — Эрмиас подошел к холодильному шкафу, достал кусок колбасы и начал готовить себе бутерброд.

Я и магистр из незаметно переглянулись. Магистр кажется еще злорадно ухмыльнулся.

Мурасик плавно стек с кровати и незаметной тенью двинулся к ничего не подозревающему магу.

— Что вы так притихли? — подозрительно огляделся маг. Я в ответ только усиленно застучала ложкой о тарелку. М-м-м, а супдействительно ничего. Магистр откусил сразу пол бутерброда и отвернулся к окну. Кот остался незамеченным.

И вот бутерброд с мясом готов. Эрмиас медленно подносит его ко рту, намереваясь откусить кусок побольше, как вдруг раздается гнусавое: «Маааууууууууууу».

Молодой маг вздрогнул, кусок ароматного мяса, лежащий на ломте хлеба, соскользнул и упал прямо на довольную морду кота.

Я подавилась супом, магистр оглушительно расхохотался.

— Ты, ты, — взревел Эрмиас, — ты… — дальнейшую речь мага я не слышала, только видела как беззвучно открывал и закрывал рот маг жизни, что-то выговаривая оборзевшему Мурасику.

— Ты думай, что говоришь при детях-то, — дал подзатыльник Эрмиасу магистр Абелард.

— Но он, он, — негодовал маг указывая пальцем на наглого кота, уже съевшего мясо, — вы знали, что он это сделает, — наконец прозрел маг.

Магистр довольный, как Мурасик, уселся обратно на свой стул.

— Не переживай так, я тоже сегодня стал жертвой этого негодяя. Надо что-то с этим делать. Избаловали мы его совсем.

Эрмиас согласно закивал головой, готовя себе второй бутерброд уже с вареньем.

В дальнейшем обед прошел без потрясений. Я полностью съела предложенную Эрмиасом еду, а это тарелка супа, кажется борщ, тарелка каши почему-то зеленого цвета, два мясных пирожка. И на десерт тот самый сладкий бутерброд, которым меня обещал угостить магистр. Запила я обед огромной кружкой ароматного чая. И как в меня столько влезло?

Пообедав, я сразу почувствовала, что хочу спать. Сладка зевая я наблюдала как магистр моет посуду. Щелчок пальцев и посуда блестит, еще один и тарелки, кружки и ложки с вилками разлетелись по своим местам.

Я завистливо вздохнула. Ничего когда-нибудь и я так смогу.

Магистр Абелард и Эрмиас ушли. Я попросила мага жизни не усыплять меня. Тот нехотя уступил мне. Я осталась одна.

Очень скоро мне придется покинуть это место и человека, способного мне помочь в изучении магии. Нужно поговорить с Эрмиасом серьезно, может быть он меня возьмет в ученицы. Хоть у меня и нет способностей к магии жизни, но до поступления в Академию он многому сможет научить меня. А уж в Академии…

Я довольно прищурилась. Одна мысль о том, что я буду учиться в магической Академии, доставляла мне массу удовольствия.

На это приятной мысли я и заснула.

— Лика, проснись, Лика, — я с трудом разлепила глаза. Эрмиас легонько тряс меня за плечо, взволнованно глядя на меня.

— Чочилось, — сладко зевнула я. — Уже утро и пора вставать? — Внимательно посмотрела на мага, — что случилось? Пожар? — Я принюхалась — пожаром не пахло.

— Пожар? — переспросил Эрмиас, — какой пожар?

— Ну ты такой взволнованный. Я и подумала — пожар.

— Нет, никакого пожара нет, — засмеялся маг, — тебе, наверное, приснилось. Я по другому поводу пришел поговорить.

— Это очень важно? До утра не потерпит? — Отворачиваясь от Эрмиаса, пробормотала я. — Спать очень хочется.

— Это важно, — как-то торжественно произнес он, — я пришел поговорить о магии.

Я резко повернулась к магу, сон как рукой сняло:

— О магии? — переспросила я.

Идею напроситься к Эрмиасу в ученицы я из головы не выбросила. Однако, за ужином поговорить с ним не получилось — магистр Абелард ужинал с нами, весь вечер завлекая нас смешными байками студенческих времен. При нем говорить с Эрмиасом я не решилась.

Но сейчас Эрмиас пришел сам и в моей душе вспыхнула надежда, что он без моей просьбы возьмет меня в ученицы.

— Понимаешь, — неуверенно начал маг. — Я знаю, что ты не откажешься от идеи стать магом, несмотря на то, что изучать ее самостоятельно опасно. Поэтому я хочу предложить тебе помощь…

— Ты хочешь взять меня в ученицы? — с надеждой спросила я.

— Я не могу взять тебя в ученицы, — показал головой Эрмиас, — это против правил. Ты же знаешь, что маги берут учеников, у которых есть склонности к их магической школе. Я могу тебя научить только основам магии жизни. Нет, тебе нужен наставник по школе стихий. Тебе подчиняются все четыре стихии — это редкий дар! И его нужно развивать. И магию эльфов тебе тоже нужно изучать. В школах стихий я не силен, а про эльфийкую магию вообще ничего не знаю, кроме общеизвестных фактов. И молодые мастера, только-только закончившие обучение, не берут учеников. Считается, что они сами еще толком ничего не умеют. И я согласен с этим мнением.

Да и твоя семья будет против. Несмотря на 14-ю поправку, ситуация с молодыми магами лучше не стала — дети всегда будут зависеть от своих родителей, и, следовательно, подчиняться их воле. Ты из богатой семьи, «Озерный край» — одно из богатейших землевладений в нашем герцогстве. Не думаю, что кто-то захочет связываться с твоим отцом. Понимаешь? Никому не нужны проблемы. А граф Райзенде может причинить весьма крупные.

— Что же ты тогда предлагаешь? — Я была огорчена, но старалась это не показывать. Эрмиас во многом прав, да и магистр Абелард скорее всего будет против.

— Я предлагаю тебе, пока ты здесь (еще дня три-четыре), позаниматься с тобой магией. Не во вред здоровью разумеется. Ну, как, согласна? — Эрмиас выжидательно уставился на меня.

— Конечно согласна! — Я аж подскочила на кровати. Уроки магии с настоящим наставником — что может быть лучше? — Когда начинаем?

— Можно прямо сейчас, если ты не хочешь спать — магия требует сосредоточенности и внимания.

— Какой сон, Эрмиас? Да я вообще спать не буду!

— Ну-ну, без жертв, пожалуйста, — засмеялся мой наставник. — Для начала я хочу, чтобы ты рассказала, что уже знаешь и умеешь в области магии. А потом я займусь твоим обучением.

И я начала рассказывать, начиная с того, как первый раз создала блестящие шарики и чем это закончилось. Затем про бабушкину Книгу и о том, что заклинания там очень сложные для меня. О «Пособии для домохозяек» и о бытовых заклинаниях, которым я научилась. О маге-чернокнижнике и маге жизни Эрвиндиэле. И тех немногих заклинаниях, которые я знаю. Рассказывала не долго, потому что рассказывать практически было не о чем.

— Ну, что ж, не густо, — тяжело вздохнул маг, — у тебя большие дыры в теории магии. Их восполнением мы сейчас и займемся.

Эрмиас встал, прошелся по комнате:

— Что ты знаешь о человеческой магии?

— Ну, она есть, — неуверенно ответила я.

— Очень хорошо, — подбодрил меня наставник, — а откуда она берется, как маг ею пользуется?

— У каждого мага есть резерв, то есть то количество магии которое он может пропустить через себя без вреда для здоровья. Сама магия или магическая энергия, также ее называют манной, разлита по всюду в неограниченном количестве. Маг берет необходимое количество энергии и творит заклинание. — Выжидающе посмотрела на Эрмиаса — правильно ответила или нет?

— Ответ правильный, — обрадовал меня маг, — только магия разлита в пространстве неоднородно. Есть так называемые зоны магической аномалии. Есть места, где вообще нет магии, а есть места, где ее очень много. В результате могут появиться так называемые пространственные «карманы» или иные чудеса. Например, Заповедник находится на территории одного такого «кармана». Внутри «кармана» пространство в десятки раз больше, чем снаружи. Именно по этому многие, попав на территорию Заповедника впервые, удивляются, почему нужно ехать тридцать миль, хотя карта четко показывает, что дорога длинной всего три мили.

— А что происходит в зонах, где нет магии?

— Ничего, — пожал плечами Эрмиас, — истратив весь резерв, маг больше не может колдовать, его резерв не наполнится, пока он не выйдет из этой зоны. Кстати, а как пополняется резерв, какие способы ты знаешь?

— Ну, резерв пополняется сам энергией из окружающего мира. — Маг согласно кивнул, внимательно глядя на меня. — Раз ты говоришь о способах… Наверное, есть какие-то источники магической энергии, накопители…

— Ты совершено права. Помимо естественного наполнения резерва, есть еще накопители. Маг может непосредственно воспользоваться самим накопителем для совершения заклинания, а может вычерпать накопитель, переместив содержащуюся в нем энергию в свой резерв. Точно также маг может вычерпать магию из более слабого мага. Однако, магические методики на основе вампиризма запрещены и преследуются по закону. Исключения составляют немногие заклинания, в основном защитного характера, и то для их использования необходимо получить разрешение Суда Герцогства. Например, магистр Абелард получил такое разрешение для своего «Янтарного заклинания».

Кроме всего перечисленного, есть еще стихийные источники магической энергии. Например, маг школы воды может «подзарядиться» магией от простого контакта с водой. Конечно, простого прикосновения к воде будет не достаточно, для восполнения магического резерва ему придется искупаться, поплавать минут сорок.

— А другие маги, у которых нет склонностей к стихиям? Ты, например, что делаешь?

— Как ни странно, в этом случае я тоже могу обратиться к стихиям: поплавать, посидеть у костра, полежать на земле, помедитировать на свежем воздухе.

Кстати о медитации. Ты знаешь что это такое?

— Медитация? Нет, не знаю.

— Медитация — это больше психологическое упражнение, нежели магическое, практикуемое как магами, так и простыми людьми. Особое состояние погружения в себя, в свой внутренний мир, помогающее выстроить и укрепить внутренние ресурсы человека, делая его духовно более сильным, а также помогающее раскрыть и развить все его способности. Понятно?

— Да, — кивнула я, — медитация — важная вещь. И как же медитировать? Что нужно делать?

— Есть множество различных техник и практик. Особенно они распространены у мистиков. Это как то помогает им получить силу. Но сейчас речь не о них. Для медитации тебе нужно принять удобную позу, она может быть любой. Обычно медитируют сидя, скрестив ноги вот так. — Эрмиас уселся на пол выпрямив спину и согнув кренделем ноги, а руки положил на колени ладонями вверх. — Дальше нужно закрыть глаза и отрешиться от внешнего мира. Думать о чем-нибудь приятном, сосредоточиться на дыхании, на стуке сердца, на каком-нибудь звуке, слове, фразе, на чувстве, действии, объекте или вообще ни о чем не думать, представить что ты пустота, внутри тебя вакуум. — Маг закрыл глаза и замолчал.

— Эрмиас, Эрмиас, очнись! — Я подошла к магу спустя пять минут, после того как он затих. — Эрмиас! — Крикнула я ему прямо в ухо.

Эрмиас вздрогнул, отскочил от меня, тряся головой.

— О, прости меня, я, кажется, уплыл.

— Ты медитировал? — Села рядом с магом.

— Да, у меня это автоматически получается. У тебя, если будешь много практиковаться, также будет.

— И как давно ты медитируешь?

— С пяти лет.

Я подняла вверх брови. Ничего себе!

— Начать медитировать никогда не поздно! Для тебя, как для начинающей, я бы посоветовал медитировать на какой-нибудь объект, на стук сердца или представить что-нибудь приятное. Пожалуй последнее для тебя будет проще всего.

— Почему? Почему не пустота?

— Потому что сейчас в твоей голове очень много мыслей. Тебе будет трудно отрешиться от всего.

— Пожалуй ты прав. Будем медитировать?

— Нет, это упражнение я оставлю тебе не самостоятельную работу. Запомни, что медитировать нужно регулярно, каждый день, хотя бы по пятнадцать-двадцать минут. Только тогда от них будет толк. Ложись обратно на кровать и продолжим.

— Итак, об использовании магии мы поговорили, — продолжим Эрмиас, когда я улеглась на кровати, — теперь поговорим о заклинаниях. Как ты творишь заклинания?

— Ну, иногда я сама не понимаю, что собственно делаю и почему выходит тот или иной результат, — я нахмурилась, — но, вообще-то, у каждого заклинания есть вербальный компонент и жест активации. Для совершения заклинания нужно четко знать какое именно заклинание ты хочешь сотворить, произнести слова заклинания, зачерпнуть Силу, пропуская через себя и активировать с помощью жеста.

— Суть верна, однако, не все так просто. Что ты знаешь о структуре заклинаний?

— ?!

— Понятно. — Вздохнул маг. — Каждое заклинание, даже самое простейшее, имеет структуру, так называемое «энергетическое тело», куда маг и вливает Силу. Вербальная компонента создает это самое «тело», а жест дает команду к действию. Так делаю все маги и это самый простой способ создания заклинания.

Однако, можно делать и по другому: жестами создавать структуру заклинания, а словами давать команду к активации, уже после того, как маг вольет в «тело» свою Силу. Это, так сказать, заклинания отложенного действия. Например, маг поставил на дом заказчика охранку, все было хорошо, но однажды в дом ворвались грабители, но сделать ничего не смогли, так как хозяин воспользовался ключом-активатором и охранное заклинание начало действовать. Понятно?

— Да, но разве не-маг может активировать заклинание?

— Может. Смотря как настроить заклинание. Это может активационный артефакт, например, кольцо, или заклинание может быть настроено на голос хозяина дома. Тут множество вариантов можно придумать. Все зависит от фантазии и умения самого мага.

— Понятно. Но ведь, многие заклинания не имеют словесной составляющей! Например, мастер Эрвиндиэль часто колдовал молча. И мне всегда было интересно, как он это делает. Как же в этом случае создается «энергетическое тело» заклинания?

— Хороший вопрос! — Эрмиас соскочил со своего места, остановился по середине комнаты и уставился на меня. — Твои идеи. Что ты думаешь?

— Я читала, что маги «плетут» заклинания…

Посмотрела на мага в надежде на то, что он мне объяснит то, что я сейчас сказала, потому что я совершенно этого не понимаю.

— Вижу, ты не понимаешь, что говоришь, — я согласно закивала, — ничего, сейчас все подробно разберем.

Подытожим наши знания. У заклинания есть жест активации, маг наполняет заклинание энергией и у заклинания может быть вербальная компонента, создающее «тело», а может и отсутствовать, в этом случае маг сам плетет структуру заклинания. Верно?

Я кивнула. Да, верно.

— Если маг использует вербальный компонент, то структура заклинания возникает сама. Так? — Я кивнула во второй раз. Да, именно так, — Если не использовать слова, то как сплести структуру самому?

— И как же? — Я уже сгорала от нетерпения. Сколько же можно ходить вокруг да около?

— Структуру каждого заклинания можно нарисовать на бумаге. — Эрмиас подошел к одной из полок, достал чисты лист бумаги и карандаш. — Сейчас я нарисую структуру светлячка. Кстати всякая структура изучается и запоминается как и вербальная компонента, и ошибки также не допускаются, а то заклинание не получится.

Эрмиас уселся рядом со мной на кровати, положив лист бумаги на толстую книгу:

— «Тело» светлячка состоит всего из трех энерголиний, — Эрмиас быстро начертил непонятную фигуру из трех линий, отдаленно напоминающую круг. — На бумаге все выглядит немного не так как в реальности, не хватает объема. Вот смотри, эта линия отвечает за цвет светляка, эта за яркость, а эта позволяет наполнить структуру магией.

— А что такое энерголинии? — Задала я наверное глупый вопрос, но я действительно не знала что это такое.

— Что такое энергетические линии? — Маг задумался. — Это линии из которых состоит заклинание. Эй, не надо драться, — Эрмиас отобрал у меня подушку. — Энергетические линии заклинания создаются усилием воли, этим же самым усилием они и соединяются в структуру.

Есть несколько общих принципов создания заклинаний, ты их, наверное, знаешь. — Маг вопросительно посмотрел на меня. Я в ответ нахмурилась, что-то не припоминаю эти принципы. — Вопервых, должен сохраняться баланс заклинания, без баланса оно просто развалится; во-вторых, результат заклинания зависит только от мага, создавшего это заклинание, и, в-третьих, сила заклинания зависит от силы мага, его создавшего. Понятно?

— Понятно только последнее, про силу заклинания. А что такое баланс заклинания?

— Баланс? Тут нужно знать следующее: чем больше энерголиний ты используешь, тем сложнее заклинание и тем, соответственно, больше Силы нужно, чтобы напитать само заклинание и затем его активировать. Это во-первых. Во-вторых, — Эрмиас стал загибать пальцы, — не стоит простое заклинание перегружать, иначе оно может не сработать (это в лучшем случае), а может и взорваться или получиться совершенно не то, на что ты рассчитывала. В-третьих, должен сохраняться баланс самих энерголиний, то есть в заклинании можно использовать энергетические линии одного типа.

— Это как же? Энерголинии бывают разных типов? — Если честно к меня уже голова шла кругом от всех этих магических премудростей, а тут еще и разные типы энерголиний. А ведь я даже ни разу их не видела…

— Да, но об этом позже. По второму принципу ты уже и сама сегодня мне сказала, что маг должен четко знать, что он хочет сделать. Если ты будешь без четкой цели просто соединять энерголинии и напитывать их магией, то в итоге получишь, что-нибудь взрывоопасное или заклинание сработает на последнее желание (мысль, чувство), или на то, что долго не дает тебе покоя. Например, поссорилась ты с подружкой, очень сильно переживала, считая ее виноватой в вашей ссоре. И при этих чувствах начинаешь плести заклинание без четкой цели, а оно в итоге возьми и сработай как проклятие — такой своеобразный ответ магии на твои чувства.

— О! — Только и смогла выговорить. Я и не знала, что такое возможно!

— Никто никого, конечно же, не хотел проклинать, но невнимательность и рассеянность могут сыграть с тобой злую шутку. Так что будь внимательна и осторожна!

— Да, Эрмиас, — согласилась я с магом, — магия требует внимания и сосредоточенности. А что там по виду энерголиний?

— Тут все просто, — улыбнулся маг, — энерголинии различаются по толщине. Чем толще энерголинии, тем больше Силы можно в них влить. Однако сложный рисунок при таких линиях создать не возможно (они «выпьют» тебя раньше, чем ты успеешь закончить заклинание). Для сложных узоров используются тонкие энергетические линии. Чем тоньше, тем больше их можно использовать и тем, соответственно, будет сложнее рисунок. Но далеко не все могут их использовать. К этому склонны маги с примесью эльфийской крови, драконы, феи…

— Они существуют!!! — С восторгом воскликнула я, уставясь на Эрмиаса во все глаза.

— Да, — маг сморщился, как будто у него разом заболели все зубы, — никому не советую с ними встречаться. Но продолжим. Ты, например, точно сможешь создавать сложные узоры. Эльфы вообще большие мастера по сверхсложным структурам. Их магия этим и отличается от человеческой. Ни один человеческий маг, даже если в нем течет эльфийская кровь, не сможет повторить сложное плетение чистокровного эльфа. Мы просто на такую магию не способны.

И еще. Чем толще линии, тем проще обнаружить и уничтожить заклинание, и наоборот, тем тоньше линии и сложнее плетение, тем труднее уничтожить заклинание. Обнаружить его может быть и легко, а уничтожить точно будет сложнее.

— А есть ли какие-нибудь способы соединить разные энерголинии? Или это невозможно в принципе? — Задала я следующий вопрос. Вообще хотелось попытать Эрмиаса на счет фей (все таки они существуют, и это не миф!), но урок магии важнее! И я сразу поняла, что магу будет не приятен разговор о них. Может как-нибудь потом. Или лучше выучиться в Академии и пойти сюда работать! Тогда и на фей посмотрю и на другие чудеса этого удивительного места!

— Возможно, — продолжал лекцию мой наставник, — но непросто. Требуются сложные расчеты, чтобы сохранился баланс. Так что этот способ используют настоящие профессионалы.

Ну, по теории магии мы с тобой пробежались. Осталось только посмотреть на практике на эти самые энерголинии и попробовать создать простое заклинание. Как у тебя с истинным зрением?

— Никак, — кратко ответила я. — Я пробовала «видеть», но у меня ничего не получилось.

— Понятно, ничего сейчас все разберем и потренируемся в видении. А на структуры можно и позже посмотреть. Итак, — маг тяжело вздохнул, поднимаясь с кровати, — истинное зрение — это базовый навык каждого мага. Ему начинают учить сразу как только ребенок почувствовал в себе магию. Видение позволяет видеть заклинания, ауры людей и предметов, а также саму магию.

Для того, чтобы начать видеть, тебе нужно сесть поудобнее, — маг обратно сел на кровать лицом ко мне, поправил подушки, чтобы я устроилась поудобнее. — Вот так. Расслабься, что ты так напряжена? Расфокусируй зрение. Можно еще закрыть глаза.

— Как же я буду видеть сквозь закрытые глаза?

— Для истинного зрения не нужны глаза, это не физический навык. — Пояснил Эрмиас, — тебе нужно стараться увидеть комнату сквозь закрытые глаза. Затем, когда ты научишься видеть с закрытыми глазами, тебе предстоит научиться совмещать истинное зрение и обычное, что тоже не просто.

— Не понимаю, как что-то можно увидеть сквозь закрытые глаза?

— Когда-то и я задавал этот вопрос своим наставникам, — улыбнулся маг, — на что мне ответили: «Нужно просто очень захотеть и тогда все получится».

— И долго ты учился видеть?

— Где-то полгода.

— Сколько? — Я оторопело уставилась на мага. — Целых полгода?

— А ты думала все так легко и просто? Я был еще совсем ребенком, только почувствовал в себе магию. А ты уже взрослая и магический опыт кое-какой имеется, так что видению ты должна научиться гораздо быстрее.

Я откинулась на подушки, закрыв глаза и пытаясь что-то рассмотреть в темноте. Ничего не выходило.

Просидела я так достаточно долго, мне показалось, что прошло больше часа. Эрмиас иногда давал подсказки, что я не должна стараться увидеть всю комнату сразу, а должна начинать с малого. Сначала постараться увидеть светлое пятно, затем приблизиться к нему. Потом можно будет заглянуть в него, как будто заглядываешь в замочную скважину. Затем это пятно превратиться в окно или в приоткрытую дверь. И уж затем можно будет влезть в это окно или зайти в дверь. Тогда-то и появится настоящее истинное зрение.

— Ну закончил с этим упражнением. Идею ты поняла, осталось только тренироваться. И скоро в тебе откроется эта способность. — Маг устало потер глаза. — Давай быстро взглянем на структуру заклинания и пойдем спать. Устал я что-то.

Маг улегся рядом со мной на подушки, взглядом потушил горевшие свечи.

— Минуточку, — раздался в темноте его голос, — есть такое заклинание «Истинное зрение». Догадываешься, что оно делает?

— Тут не трудно сообразить. — Проворчала я.

— Сейчас я наложу его на тебя и ты сможешь видеть структуры заклинаний.

Маг легким движение рук прикоснулся к моему лицу и мир преобразился.

— Я буду видеть также, когда научусь? — Я потрясенно разглядывала комнату и Эрмиаса, который почему-то светился. Очертания предметов несколько размывались, однако все они были окружены ореолом. Аура, догадалась я.

— Нет, это заклинание не обладает всей полнотой настоящего истинного зрения. Но не отвлекайся. Смотри, заклинание светлячка.

Эрмиас раскрыл ладонь, на которой появился маленький светящийся шарик.

— Видишь линии?

— Подожди, Эрмиас, дай приглядеться. — И в правду внутри шарика угадывались три разноцветные линии. — Почему они разного цвета?

— Потому что отвечают за разные функции. Вот эта отвечает за цвет, если я захочу, то шарик будет светиться зеленым цветом, а не желтым. — Эрмиас замолк на секунду и шарик поменял цвет с желтого на зеленый, — вот так. Эта линия отвечает за яркость и если я захочу, то шарик погаснет совсем, — при этих словах шарик действительно погас, — при этом заклинание я не дезактивировал, оно продолжает действовать, только светлячок не дает свет. Если я захочу, то шарик будет гореть очень и очень ярко. — Светлячок снова загорелся и после полной темноты он горел действительно ярко. — И последняя линия. Через нее собственно и начинается заполнение магией структуры. Данная линия встречается в заклинаниях крайне редко, только в заклинаниях старой школы.

— Э-э-э…

— Ну ты же знаешь, что магическая наука не стоит на месте. Постоянно появляется что-то новое, усовершенствуется старое. Вот однажды и решили, что лучше делать заклинания так, чтобы наполнить Силой структуру можно было через любую линию. Это позволило облегчить «тело» заклинание. А также его стало труднее разрушить, так как непонятно какую именно энерголинию нужно убрать, чтобы дезактивировать заклинание. В этом же случае я четко знаю, что чтобы уничтожить заклинание нужно всего лишь убрать вот эту линию. — Эрмиас что-то сотворил и описываемая энерголиния исчезла, а за ней рассыпались и остальные две.

— Почему же эту линию не убрали из этого заклинания?

— Потому что это самое элементарное заклинание, совершено безобидное. Кому захочется тратить время и силы на его переработку, когда уже есть готовое решение? — ответил маг, зажигая светлячок по новой.

— А ты потренируешь меня в создании структур заклинаний?

— Конечно, но не сегодня. Точнее уже сегодня, но не сейчас. Уже почти четыре часа ночи и я, если честно, хочу спать. — При этих словах Эрмиас сладко зевнул, как бы подтверждая, что действительно хочет спать.

— Я тоже устала. Столько всего нового! Еще бы ничего не забыть!

— Не бойся, не забудешь. Я тебя усыплю — во сне вся информация, которую ты сегодня узнала, уляжется в твоей голове и ты все будешь хорошо помнить.

— Спасибо тебе, Эрмиас.

— Не за что, я рад тебе помочь. — Эрмиас коснулся теплой ладонью моего лба и я заснула.

5

— Уф, — Эрмиас откинулся на спинку стула. — А ты молодец! Вот, что значит тяга к знаниям!

Я устало откинулась на подушки, прикрыв глаза. Это последний мой урок у Эрмиаса, буквально через несколько часов я буду уже в Трогодере, очень далеко от своего наставника и уроков магии.

— Да ну, в моем возрасте ты знал о магии гораздо больше моего. И мои успехи, наверное, кажутся тебе незначительными, — тихо отозвалась я.

Мне было ужасно неохота расставаться с Эрмиасом, и приближающийся отъезд все больше и больше расстраивал меня.

— Не скажи. Ты конечно права — я и в правду в твоем возрасте знал больше, но того, что достигла ты за столь короткий срок… Это просто фантастика! Такого, наверное, еще не было в нашей истории!

Эрмиас говорил о прорыве, который у меня случился на следующий день после ночного занятия. Я просто лежала в кровати с закрытыми глазами, стараясь сквозь плотно сомкнутые веки что-то рассмотреть. И вдруг это произошло! Сквозь закрытые глаза я увидела комнату, предметы и вещи находящиеся в ней. Но не так как я бы видела обычным зрением. Я увидела размытые очертания с невероятно яркими и разноцветными ореолами, четкие энергетические линии заклинаний, образующие сложные, невероятно красивые узоры, понять которые мне пока не дано, какие-то непонятные неосязаемые нити пронизывающие всю комнату и уходящие куда-то за ее пределы, как позже объясним мне Эрмиас, это и есть потоки живой магии. Совершено потрясающее и завораживающее зрелище. Маг жизни был прав, когда говорил, что заклинание не обладает всей полнотой настоящего истинного зрения. Всего лишь какое-то жалкое подобие и только.

Но это было только начало! Я довольно долго просидела с закрытыми глазами, разглядывая комнату, однако, мне очень хотелось похвастаться наставнику. Но появилась одна маленькая проблема — истинное зрение у меня включилось, но как выключить его Эрмиас мне не рассказывал. И все было бы ничего, я и так прекрасно ориентировалась в пространстве, но ни окон, ни дверей я не видела. Как рассказал позже Эрмиас, это то ли побочный эффект от охранных заклинаний, то ли магистр Абелард нарочно спрятал окна и двери на магическом уровне, но никто не видит их в этой комнате, на магическом плане их просто не существует. Не увидев выхода, немного даже испугалась, но паниковать не стала и не долго подумав, решила, что ничего страшного не случится, если я открою глаза и совмещу истинное зрение с обычным, как это делают взрослые маги. Это будет даже интересно!

Открыла глаза… И сразу почувствовала сильное головокружение, тошноту, голова взорвалась резкой невыносимой болью. Потеряв ориентацию в пространстве, упала на пол, больно ударившись о край стола. Хорошо, что Эрмиас пришел проведать меня почти в туже минуту и помог мне. А также разъяснил как правильно совмещать обычное и магической зрение.

— Хватит отдыхать! — голос Эрмиаса вывел меня из задумчивости. — У нас не так много времени, а ты еще не научилась создавать структуры заклинаний. Сосредоточься и помни — ты маг!

— Да знаю я, знаю, — тяжело вздохнула в ответ.

Сейчас я училась создавать и удерживать структуры заклинаний. Тренировалась на все том же заклинании светлячка. Ничего сложного в принципе нет: создать три энерголинии, соединить их в структуру (схему соединения Эрмиас мне показал), а затем продержать получившееся неактивное заклинание десять секунд и разрушить его. Вливать магию в заклинание мой наставник строго настрого запретил, пояснив это тем, что я в своем магическом мастерстве до такого еще не доросла.

На словах упражнение выглядит проще некуда, однако на практике…

Энерголинии создавать я худо-бедно научилась. Хотя Эрмиас посмеивается над неровными дрожащими полупрозрачными линиями, я все равно была очень довольна собой, ведь еще пару дней назад я ничего такого не знала и не умела. Также соединить получившиеся энерголинии в заклинание тоже не составило большого труда (особенно следуя инструкции, любезно предоставленной наставником), а вот удержать… Не знаю в чем причина, но малейший звук, движение или даже лишняя мысль в моей голове нарушают сосредоточенность на заклинании и я теряю контроль и структура распадается. А Эрмиас еще смешит меня постоянно, усложняя мне задачу.

Еще раз тяжело вздохнула и напряглась, сильно сжав кулачки. Усилием воли создаю энеголинию. И почему они у меня такие кривые? Ладно, не отвлекаюсь, иду дальше. Создаю еще одну. Эта кажется поровнее или нет? А третья как будет выглядеть? Так, так… Готово, энерголинии созданы. Теперь их нужно соединить. Аккуратненько, аккуратненько, так две есть, теперь третью… «А ведь Эрмиас, — вдруг вспомнилось мне, — не соединяет энерголинии так как это делаю я, у него сразу появляется готовая структура! Отчего я так мучаюсь?» Я и не заметила как потеряла контроль над готовой структурой. Ну вот опять…

— Вся беда в том, что ты сегодня какая-то рассеянная. Это не допустимо для мага. Рассеянность и магия понятия не совместимые! — Начал уже по третьему кругу свои наставления Эрмиас. — Соберись. Я понимаю, ты переживаешь из-за отъезда в школу, но если ты хочешь хоть чему-нибудь научиться у меня за оставшееся время, тебе нужно собраться и сосредоточиться. Это упражнение одно из базовых и если ты его не освоишь, дальше тебе придется туго. И даже представить не могу, что ты можешь натворить со своей экпериментаторской натурой.

— Я понимаю, но ничего с собой поделать не могу.

— Ну ничего, ничего, — Эрмиас приобнял меня за плечи, утешая, — у нас еще есть немного времени. Успеем! Давай успокоимся, глубоко подышим и продолжим.

Я согласно кивнула.

— А можно вопрос? — Эрмиас кивнул, — Вот я тут сижу мучаюсь, соединяя энерголинии, а ведь ты так не делал. У тебя сразу появилась уже готовая структура и на сколько я помню уже активированная. — С интересом уставилась на учителя.

— Тут все просто, — улыбнулся наставник, — у меня гораздо больше опыта в создании и управлении заклинаниями. Многие из них я знаю наизусть, например, вот этот светлячок, на котором сейчас тренируешься ты, к тому же оно элементарное и не забирает много сил. Создание таких заклинаний у опытных магов занимает считанные доли секунды. А у новичков, таких как ты, пару дней. Так что продолжаем урок.

Я прикрыла глаза, переходя на истинное зрение. Три энерголинии создались на удивление быстро и соединить их получилось без труда. Теперь удерживаем… Ну вот пропало все.

— Семь секунд! Почти норма. Давай еще раз.

Выполнить задание: создать структуру светлячка и удержать ее десять секунд у меня получилось с восьмой попытки. Эрмиас потребовал у меня выполнить упражнение еще пять раз для закрепления. Как ни странно у меня все получилось.

— Ну что же пойдем дальше. Теперь напитаем структуру магией. Ты знаешь что делать, — я согласно кивнула, — хоть это и самое безобидное заклинание, но я все равно подстрахую. Давай начинай.

И все пошло уже по сотому кругу. Создаю три энергетические линии, соединяю, удерживаю пару секунд и, пропуская через себя небольшое количество энергии, наполняю заклинание магией. Светлячок загорелся ровным желтым светом.

Для закрепления упражнение повторили еще пару раз.

— Молодец! Все таки вот, что значит тяга к знаниям! — Кажется Эрмиас это уже говорил, но мне все равно было очень приятно. — Я в свое время на это упражнение потратил пару недель. А ты за пару дней управилась. Молодец!

— И что мы теперь изучать будем?

— Боюсь ничего больше мы изучить не успеем, — моя улыбка угасла. Я и забыла, что скоро уезжаю. — Не огорчайся так, — Эрмиас взял мою руку, — я приготовил тебе подарок. Вот, — маг подошел к одной из многочисленных полок, — книги по магии. Ой как хищно смотрят твои глаза, мне аж страшно сделалось. Держи — держи, теперь это твое.

Я взглянула на толстый том, первым оказавшийся у меня в руках. «Теория заклинаний. Заклинательная эволюция», второй, поменьше — «Практика заклинаний. Структуры, виды и классификации», и третья, самая толстая книга — «Травы Марэир».

— Правда это академические издания, первый курс по ним занимается, но думаю, тебе здесь все будет понятно. Если что, пиши — обязательно тебе отвечу.

— О, Эрмиас… Я так благодарна тебе… — Больше я ничего не смогла сказать, да и слов у меня не было, просто взяла и крепко обняла моего учителя.

— Ну, ладно-ладно, хватит, — Эрмиас мягко высвободился из моих объятий, — давай что ли чаю попьем да поболтаем, время пока есть.

— … и помните, как только окажитесь в зале прибытия сразу же сходите с платформы, За вами сразу же пойдет Осто, — строгий голос главы заповедника вывел меня из задумчивости.

— Хорошо магистр Абелард, я все сделаю в точности как вы говорите.

— Тогда прошу, — магистр повернулся с телепортационной платформе, указывая на нее рукой.

Я, поправив сумку висевшую у меня на плече, неуверенным шагом поднялась по двум невысоким ступенькам и встала в центе круга, нарисованного на каменной плите.

Ну, вот и все. Закончилось мое приключение и совсем скоро я окажусь рядом с мамой. Эрмиас сказал, что моих родителей оповестили о случившемся, и они обязательно должны быть. Да, они обязательно должны приехать. Я даже Родерика буду рада видеть. Вот уж никогда не думала, что буду по нему скучать!

Последний раз улыбнулась своему наставнику, помахав рукой на прощание и очутилась в огромном шумном помещении. От неожиданности я опешила и не сразу обратила внимание на молодого человека, что-то пытающегося донести до меня.

— Леди, прошу вас, сойдите с платформы, вы задерживаете других, — наконец услышала я его голос.

— Ох, конечно, — спохватилась я, вспомнив наставления магистра, — сейчас сойду. Простите меня.

Я сошла с платформы и оглянулась. Где же родители? В зале прибытия было много народу, кто-то приходил, кто-то уходил, кого-то встречали или наоборот провожали.

Где же мама?

— Лика, пойдемте нас ждут, — Осто аккуратно положил свою ладонь на мое плечо, — вон, Найдин нас встречает.

— Найдин? — я посмотрела в ту сторону, куда указывал Осто, и увидела молодую женщину с надменным лицом в вишневом платье с пышными рукавами в сопровождении трех мужчин в форме полицейских. Так и есть, это моя гувернантка. — Нас встречает Найдин Энви?

Осто с сочувствием посмотрел на меня:

— Нам лучше поторопиться, нехорошо заставлять ее ждать. — И Осто потянул меня за руку.

Где же мама? Вот уж кого я не ожидала увидеть так это Найдин Энви. Неужели родители не приехали? После того как меня чуть было не убили!

Нет, нет, нет, — сама себя утешила я, — они просто остались в полицейском управлении, расспросить о расследовании полковника Ортвина. А встречать меня отправили эту… Найдин Энви.

— Добрый день, Найдин, бодрый день лорды, — вежливо поздоровалась я, — рада вас видеть.

— Вы опоздали, — высокомерно ответила она, приподняв тонкую бровь, после заметной паузы.

А что я могу поделать? После занятий мы с Эрмиасом стали пить чай и немного увлеклись, так что, когда пришло время идти к телепорту, оказалось что положить тяжеленные книги, подаренные моим другом, некуда, так как весь мой багаж уже отправили в Трогодер. Мы с Эрмиасом лихорадочно соображали как решить эту проблему, когда пришел магистр Абедард поинтересоваться, что нас задержало. Он, быстро уяснив суть проблемы, нашел выход. Чудо-сумка вот что нужно! Туда не только все мои вещи можно положить, но и слона засунуть, приложив определенные усилия, и вес сумки при этом не изменится, останется равен 300 граммам. Пока магистр вспоминал, куда он запрятал чудо-сумку, пока мы доставали ее из самого дальнего шкафа, полного всяческого барахла, пока упаковывали книги, время безвозвратно утекало.

— Хотя, что это я? — продолжала Найдин, поправив кокетливую шляпку с огромным пером. — Пунктуальность никогда не была вашей добродетелью, — и отвернулась, бросив через плечо, — поторапливайтесь, нас ждут.

Один из полицейских удивленно посмотрел на нее, а затем повернулся ко мне. Я только плечами пожала в ответ на его немой вопрос. Что поделать, мы с Найдин никогда не любили друг друга, наша неприязнь друг другу крепла с каждой минутой проведенной вместе. Хотя поприветствовать меня она и могла бы, тем более что все полицейские это сделали.

Затем была короткая дорога к полицейскому участку, недолгий допрос о случившемся в парке заповедника. Низенький седой следователь с каркающим голосом и узенькой бородкой разговаривал с Осто, я же отвечала только тогда, когда вопрос адресовался непосредственно ко мне, да и отвечала невпопад и очень кратко. Следователь счел это результатом сильного испуга и шока от произошедшего и быстро оставил меня в покое, заверив что я в полной безопасности.

Мне было все равно.

Мама не приехала! Она не захотела видеть меня!

— Графиня слаба здоровьем. Сейчас его милость с супругой находится на лечении на Западных озерах, которые рекомендовал доктор Олдман тей Арцт. Так как ничего страшного не случилось, Василика не пострадала и находится в заботливых и надежных руках, родители юной леди не сочли нужным прерывать лечение и присутствовать при даче показаний… — Найдин еще что-то говорила изрядно удивленному таким поворотом событий следователю, я ее уже не слушала.

Мама не приехала! Она все еще сердится на меня! И не хочет меня видеть!

Только гордость и нежелание опозорится перед Найдин не давали мне разреветься прямо тут, в полицейском участке.

— Ну что же, благодарю за подробный рассказ. Эти сведения помогут нам захватить всю банду в кротчайшие строки. — Следователь, мистер Маркус, перевел взгляд на меня. — Для вашей безопасности, вам будет выделен отряд сопровождения. Он поможет вам добраться до дома в целости и сохранности.

— Минуточку, — вклинилась в разговор Найдин, — Леди Василика направлялась в закрытую школу Ильды тей Мертен, а не домой. И мне поручено сопроводить ее туда после всего этого, — она выразительно обвела рукой кабинет полицейского. — И никакого эскорта не нужно, до школы рукой подать, уже сегодня к ужину она прибудет туда.

— Ну что ж, в школу так в школу, — покивал головой мистер Маркус, — однако сопровождающие все же нужны. Это вопрос безопасности леди Василики и вашей, как ее компаньонки. Бандиты могут напасть на вас, дабы отомстить. Прецеденты были! — прервал он все возражения моей гувернантки. — Отряд полицейских останется в школе до тех пор, пока угроза нападения не будет ликвидирована полностью. Сколько это займет времени я пока сказать не могу.

— Неужели все так серьезно? — спросил Осто.

— Более чем, более чем. И в целях вашей же безопасности, — обратился следователь ко мне, — прошу вас не осложнять работу моим людям. Никуда не ходить одной, всегда быть на виду, четко и быстро выполнять приказы, если таковые будут. В связи с подготовкой эскорта, ваш отъезд откладывает до завтрашнего утра.

Найдин только сердито поджала губы. Я усмехнулась, видать мое общество мою гувернантку нисколько не радует.

— Леди Василика, у вас есть вопросы? Может быть есть, что добавить к рассказу Осто?

Я покачала головой. Мама не приехала. И дома меня не ждут. Что здесь еще можно добавить?

Поселили нас — меня, Найдин и Осто, к огромному негодованию моей гувернантки, на секретной квартире. Мистер Маркус так и выразился: «Секретная квартира». Из объяснений следователя я поняла, что эта квартира была создана как раз для таких случаев, как мой. Когда нужно было укрыть на время важных свидетелей от происков убийц.

Из полицейского участка нас вывели на маленький дворик, залитый солнечным светом, и усадили в ничем не примечательную карету с зашторенными окнами. Ехали не долго. Я все время пыталась незаметно заглянуть за шторку, закрывающую нас от окружающего мира, но зоркие глаза полицейского, ехавшего с нами в карете, все время останавливали меня от этого опрометчивого шага. И я так и не узнала, куда нас привезли. Жаль.

Найдин, пока мы выходили во двор и усаживались в карету, раздраженно ворчала, а когда Осто влез в карету… Уж получилось так, что именно он должен был сесть рядом с моей гувернанткой. Мы с глазастым полицейским уже сидели напротив нее.

Я никогда не видела в таком настроении, а уж сколько ругательств знает благовоспитанная мисс из хорошей семьи, выпускница одной из лучших школ для девочек в нашей стране. Неужели такому обучают в пансионах?

Если честно, мне было стыдно. Стыдно за нее, за себя. Ведь Найдин волей-неволей является моей воспитательницей и сейчас она, как старшая, представляла интересы моей семьи. Что эти полицейские подумали обо мне, о моих родных? Страшно представить.

А Осто… Он сразу же вышел из кареты, остановился в паре шагов от нее, неуверенно переступая с ноги на ногу, не зная что ему делать.

Найдин кричала. Нет, она КРИЧАЛА. Ее видите ли не устраивало, что Осто конюх. «Вонючий конюх», «неотесанный балбес»… Вот таких имен удостоился самый преданный и лучший друг на свете.

Неожиданно меня охватило такое зло за Осто. Никому и никогда я не позволю обижать моих друзей! Звонкая пощечина оборвала истерику.Все взгляды скрестились на мне.

Я многое хотела сказать ей, но все слова вылетели из моей бедной головы, как только я посмотрела в удивленные светло-карие глаза. Села на место и неуверенно посмотрела на полицейского, ища поддержки. Тот твердым тоном, не терпящим возражений, повторил, что Осто, кем бы он ни был, поедет с нами в этой карете. И попросил мисс Найдин впредь воздерживаться от столь неуместных возражений. По крайней мере до тех пор, пока расследование не завершиться. Найдин злобно посмотрела на нас и отвернулась.

Осто сел рядом со мной, а полицейский напротив, рядом с моей гувернанткой. Я тут же крепко обняла Осто, а он меня. Так мы тронулись в путь. Затем мне стало интересно, куда нас везут, и пыталась заглянуть за шторку.

Секретная квартира находилась в небольшом двухэтажном здании, больше всего напоминавший гостиницу в Райнхардере, где мы с Осто обедали. «Должно быть секретная квартира находится в гостинице или на постоялом дворе», — подумала я. Вообще, кроме маленького закрытого от постороннего взгляда дворика, ничего рассмотреть я не могла, обслуги или гостей гостиницы тоже не было видно. Нас провели по узенькой неприметной лесенке на второй этаж, отворили одну из дверей, находящиеся в длинном коридоре, и впустили во внутрь помещения.

Ничего особенного, к моему разочарованию, в секретной квартире не было. Три крохотные комнатки с минимальными удобствами (окна выходят на тот же маленький дворик, где нас высадили из кареты), еще более крохотная кухня и радушная пожилая хозяйка, обещавшая нам ранний ужин через пол часа. Найдин ужинать отказалась, сразу же скрывшись за одной из дверей.

Я тут же вспомнила о пощечине, которой наградила ее сегодня. Тяжело вздохнула.

«Ох, что будет? Что будет? Ведь она не простит. Ни за что не простит. Даже если прощение буду вымаливать на коленях. И отомстит, при случае обязательно отомстит! Так было не раз…»

Я вспомнила жабу, подложенную в ее сумочку, мой последний розыгрыш над Найдин. Именно тогда в первый раз прозвучало предложение отправить меня в закрытую школу для девочек. И исходило оно именно от Найдин. Родерик обещал подумать об этом.

Еще раз тяжело вздохнула. Подняла глаза и поняла, что все смотрят на меня.

— Простите меня, я задумалась, — смущенно пролепетала я, обращаясь к полицейскому, коллеги того глазастого, что ехал с нами в карете, — вы кажется что-то говорили?

— Я говорил, что меня зовут Рич и я останусь здесь до завтра вас охранять. — С улыбкой повторил наш охранник то, что я, задумавшись, прослушала. — Завтра, в половине девятого, Орин привезет группу сопровождения и к началу десятого вы отправитесь в путь.

— Благодаря вас, Рич. Надеюсь вы отужинаете с нами?

Рич кивнул, но почти сразу же посмотрел на дверь, за которой находилась Найдин.

— Я бы с удовольствием, но боюсь это не понравится вашей спутнице…

— Ее не будет за общим столом. Найдин будет ужинать у себя А мы с Осто будем рады вашей кампании, — я с надеждой посмотрела на полицейского.

— В таком случае я с радостью принимаю ваше приглашение.

— Пока не накрыли на стол, не могли бы вы рассказать об этой квартире?

— Что вы имеете ввиду? — Не понял меня полицейский.

— Ну, как она стала «секретной»? Что в ней было до этого? Кто в ней жил, кроме нас?… — Вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия. Тут я спохватилась, что леди не стоит быть такой любопытной, сконфузившись, потупила взор. — Если можно, конечно. — Едва слышно закончила я.

— Отчего же нельзя, можно, — весело откликнулся Рич. Я подняла на него глаза и приготовилась слушать.

Слушали мы байки Рича до позднего вечера, пока Майя, хозяйка квартиры, не спохватилась, что поздно и юной леди, то есть мне, давно пора спать. Попеняв нерадивому полицейскому и не слушая моих возражений, увела в другую комнату и уложила в постель.

Сон не шел — я не могла перестать думала о Найдин.

Как? Как она могла так поступить с Осто? Что он ей сделал, что заслужил такое отношение? Ну и что из того, что он конюх? Он хороший человек и мой друг. Самый лучший и единственный. Он не заслужил, чтобы с ним обращались так дурно.

Хотя Найдин своим высокомерием обидела не только Осто, от нее в нашем поместье пострадали все, кто не мог похвастаться благородным происхождением. Но все равно хороший человек, даже если он не дворянских кровей, не заслуживает такого отношение, пусть он трижды конюх или кухарка.

Постаралась припомнить как вели себя родители с Осто и другими слугами. Родерик высокомерно, никогда не смотрел в лицо слугам, отдавая приказы глядел куда-то по верх их головы. Часто бывал жесток с ними, наказывал за любое не выполнение распоряжений — хлестал розгами, не сам конечно, есть у нас один человек… Или вовсе мог выгнать из дома без жалованья. Да много чего еще было, просто я этого раньше не замечала или не обращала внимание. И главное простые люди ничего не могут сделать с этим, молча терпят. И Осто тоже…

Это неприятное открытие как будто погрузило меня в болото из которого я не могу выбраться. Осто, Осто … Как же так?

О, небеса! Как же неприятно и больно. И стыдно перед другом. Стыдно за себя, ведь я все это видела, ведь это мои родители ни во что его не ставят.

А мама? Она в последний год вообще ни на что не обращает внимание, редко выходит из своей комнаты, общается только с Найдин и своим мужем. Со мной крайне редко.

И теперь я ее вовсе могу не увидеть.

Мама, мама… Почему ты не приехала? Не уже ли я перед тобой так виновата?

Болью сдавило виски. Хотелось плакать, но слез не было. Беззвучные рыдания сотрясали тело. Моему отчаянию не было выхода.

Мокрые ручьи все же потекли по моим щекам и я смогла утешиться в слезах.

Так и уснула, уткнувшись носом в мокрую подушку и обливаясь слезами.

Утро наступило как-то быстро и неожиданно. Быстро приведя себя в порядок и позавтракав, мы спустились во дворик в сопровождении Рича. Он, кстати, пытался держаться подальше от Найдин. Наверное, потому, что у той было очень уж кровожадное выражение лица. Наверняка, изобретала план мести.

Я тяжело вздохнула. Что сделано — то сделано, и, если бы я могла вернуться назад во времени, то все равно бы наградила Найдин звонкой оплеухой. Она ее заслужила!

Пока я разглядывала свою гувернантку и гадала какие пакости от нее можно ждать, подали экипаж — все туже неприметную карету с зашторенными окнами.

Уселись в карету — я с Осто на одно сиденье, Найдин напротив нас, высокомерно задрав нос и уничтожающе глядя на Осто.

Вот что он ей сделал?

Я злобно уставилась на нее, пытаясь испепелить взглядом. Не получилось, Найдин, заметив мои жалкие попытки, только злорадно ухмыльнулась.

Ну ничего я еще тебе покажу, гадина.

Пока мы играли в гляделки, дверца кареты распахнулась и внутрь заглянул, улыбающийся во все тридцать два зуба, Рич и наши головы повернулись к нему.

— Доброе утро, дамы. Доброе утро, Осто, — поклонился он нам. Его улыбка несколько померкла под нашими уничтожающими взглядами, он даже отступил немного назад.

Я тут же расслабилась, с улыбкой ответив на приветствие. Осто тоже поздоровался. Найдин промолчала, наверное, сочла здороваться с ним ниже своего достоинства.

— Позвольте представить вам магистра школы магии огня лорда Михаэля тей Бернабо и главу вашего эскорта, — Рич сделал шаг в сторону и нашим взорам предстал молодой симпатичный мужчина в модном костюме. Его темные длинные волосы были заплетены в низкий хвост, на пальцах в утренних лучах солнца блестели перстни, правая рука сжимала трость из темного дерева.

— Доброе утро, — короткий кивок аристократа, полный сдержанного достоинства, а также один короткий безразличный взгляд серых глаз в сторону Найдин, долгий и внимательный в сторону Осто и полный интереса в мою. — Леди Василика, рад знакомству, — еще одни короткий кивок и протянутая рука.

— Я тоже, магистр, — пролепетала я в ответ, вкладывая свою руку в его ладонь.

Михаэль тей Бернабо мягко улыбнулся, целуя мою ладошку.

Мне еще никогда не целовали руки, хотя я часто видела как целовали руку матери. Оказывается это приятно!

— Рич, — магистр повернулся к полицейскому, — скажи Орину, что все готово, мы можем отправляться. Действуем по обычному плану.

Рич коротко кивнул и отправился у группе полицейских, стоявших у коновязи, а сам магистр уселся напротив меня.

Тихо захлопнулась дверца кареты, раздалась команда: «По коням», и мы отправились в путь.

Ехали долго и скучно. Когда мы выехали за ворота города, нас пересадили в другую карету, более удобную с мягкими сиденьями и бархатными подушечками. Оказалось, что на этой же карете едет и мой багаж. Надо же, а я о нем и думать забыла. Самое дорогое, мои книги по магии, всегда были со мной.

Однако, я не долго радовалась удобным сиденьям и возможностью смотреть в окно. Осто попросил разрешения у главы эскорта пересесть на козлы, к возничему. И по его счастливой улыбке и огромному облегчению в глазах я сразу же поняла, что маг ему разрешил. Сам же магистр тоже не захотел ехать в карете, заявив, что негоже трястись в душной карете в такое замечательное утро, составил кампанию шестерым полицейским, ехавшим на лошадях. Наслаждаться обществом Найдин я была вынуждена в одиночестве.

Мы вновь отправились в путь. Потянулись долгие минуты тяжелой тишины. Найдин молчала, напряженно думая о чем-то своем В мою сторону она даже не смотрела. Я тоже не горела желанием с ней разговаривать.

Ехать предстояло чуть более четырех часов, а заняться абсолютно нечем. Посмотрела в окно — Магистр Михаэль оживленно беседовал с одним из полицейских. Осто, наверно тоже не скучает. Скосила глаза на гувернантку. Спина прямая, словно палку проглотила, руки лежат на коленях, однако пальцы нервно сжимают сумочку, выдавая настроение хозяйки. Голова гордо поднята, губы плотно сжаты, глаза смотрят в упор в одну точку, словно Найдин пыталась взглядом прожечь дыру в стекле.

Мда, пожалуй сейчас не стоит с ней разговаривать. И даже смотреть не буду, так на всякий случай.

Чем же занять? Может помедитировать? Нет, не получится. Я не смогу расслабиться и настроиться на нужный лад.

Тогда… Меня внезапно осенило. Книги… У меня много замечательных книг по магии!

Залезла ладошкой в сумку, нащупала первую попавшуюся. Совершенно гладкая, прохладная обложка. Так это «Основы основ», пожалуй ее я доставать не буду, а то Найдин спросит откуда у меня эта книга, а спросит обязательно, придется сказать, что Осто подарил. Она ведь его голыми руками задушит, вот этими самыми белыми холенными руками, что сейчас треплют несчастную сумочку. Он мне этого никогда не простит.

Так, что там дальше. Незнакомая шероховатая обложка, большая, довольно толстая книга. Достаю ее — «Травы Марэир». Ну ка, ну ка…

— Откуда у вас эта книга? — в стоявшей тишине голос гувернантки раздался резко, громко и внезапно. Но я не вздрогнула, я ожидала этого вопроса.

— Барон Эрмиас тей Эморри подарил, когда я покидала Заповедник, — с достоинством ответила я.

— Какой барон, что вы выдумываете? — вскричала Найдин.

— Я ничего не выдумываю, — все также ровным голосом ответила я. — Мастер Эрмиас на прощание подарил мне книгу, которую я сейчас собираюсь почитать.

— Дайте ее сюда, я не разрешаю вам, — и попыталась выхватить книгу. Я удержала ее в своих руках и началось перетягивание. Однако Найдин была сильнее и «Травы Марэир» скоро оказались у нее.

Я обижено поджала губы, вскочила с сиденья, намереваясь отобрать книгу. Но Найдин, эта гадкая гадина… Она выбросила ее в окно!

Я онемела на мгновение, а потом… Вообще-то я хотела высказать все, что о ней думаю, что она гадкая гадина и вообще… Но случилось другое — внезапно карета доверху наполнилась водой и мы с Найдин, от всей души нахлебавшись воды, начали тонуть.

Кто-то открыл дверцу кареты и вода резко ушла, напоследок здорово намочив нашего спасителя.

— Что здесь происходит? — Раздался строгий голос магистра. — Почему в катере вода?

Ответить ни я, ни Найдин не могли.

Нас вытащили из кареты. Магистр отряхивался и с досадой глядя на свои сапоги, полные воды.

— Однако… — протянул он и щелкнул пальцами. Брюки стали сухими и отглаженными как прежде, сапоги высохли.

Магистр подошел к Найдин, та ошарашено трясла головой. Похоже она была шокирована произошедшим. Хотя, с чего бы это? Ей же не привыкать.

Маг о чем-то тихо спросил Найдин, она также тихо ответила. Затем оба посмотрели на меня. Покачав, головой, магистр повторил щелчок и одежда Найдин высохла, даже прическа приобрела прежний вид — волосы крупными блестящими волнами ниспадали по плечам и спине, перо на шляпке кокетливо топорщилось.

Они еще о чем-то пошептались, и маг отошел к карете. Раздался еще один щелчок — и уже карета стала сухой. Затем магистр, не глядя на меня, неторопливо направился туда, где лежал предмет нашего раздора с Найдин. Также неторопливо вернулся назад, листая книгу, затем помог Найдин утроиться в карете, и, облокотившись о нее, продолжил листать «Травы Марэир».

— А я?

— А у вас, леди Василика, и так не плохо получается сушить себя. Продолжайте, мы подождем, — и уставился в книгу.

Возмутившись такой несправедливости, с удвоенной силой продолжил сушиться — от меня густыми клубами повалил пар.

Полчаса спустя я ехала в карете, в полувысохшем платье, мятом и грязном, с прожженной дыркой (это я перестаралась при сушке), с распущенными мокрыми волосами, которые я не решилась сушить магическим путем (особенно после дырки в платье), листала «Травы Марэир», разглядывая картинки и думая о том, в каком виде я предстану перед директрисой и учителями, а также перед учащимися. Грязная, лохматая и голодная. М-да, невесело выходит.

Зато вернули книгу. Магистр Михаэль вернул, если честно. Найдин хотела было возразить, но маг ее остановил, сказав: «Уж лучше пусть читает». Найдин вынуждена была признать его правоту.

Маг, кстати, поехал с нами в катере. Во избежание…

И заодно объяснил откуда взялась вода. Неконтролируемый магический выброс. У детей пяти-шести лет такое часто случается. К моему возрасту они уже обучены контролировать свою Силу и таких вот потопов не случается.

Хотя, с другой стороны, хорошо, что был потоп, а ведь мог и пожар случиться или ураган налететь. И тогда бы мы испорченным платьем не отделались.

Дальше ехали без происшествий. Найдин, утомленная монотонным покачиванием и жарой, дремала. Магистр хмуро смотрел в окно и все время молчал. Разговорить мне его не удалось. Хотела напроситься на несколько уроков, но не получилось. Ничего, он ведь останется в школе на какое-то время, у меня еще будет шанс с ним переговорить. Сама я листала страницы «Трав Марэир», все равно заняться больше было не чем.

За пол часа до прибытия в школу проснулась Найдин и безапелляционно заявила, что меня в надо привести в приличный вид. Графиням негоже представать перед обществом в костюме последней оборванки. Маг согласился. Из чемодана было достано платье, такое же мятое, как и на мне, но чистое и без дыр.

Магистр с тяжелым вздохом привел платье в порядок. Волосы Найдин тщательно расчесала и заплела в красивую косу. Ее движения и прикосновения были аккуратны и нежны, что изрядно меня удивило. Я-то думала, что меня сейчас будут тягать за волосы, а она… Чего это вдруг с ней?

Остаток пути я морально готовилась встретить свой новый дом.

— Приближаемся. — Как-то радостно сообщил маг. — Приготовьтесь, через пять минут будем на месте.

— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнула Найдин, — какое долгое и утомительное путешествие.

Я ничего не сказала, пытаясь через окно разглядеть здание школы. Что-то темное и прямоугольное среди огромных деревьев.

Зрение меня не обмануло — здание школы действительно было сложено из темно серого камня. Большое трехэтажное здание с маленькими оконцами, в форме правильного прямоугольника без каких-либо украшений, лепнины, колонн и иного декора, которых в нашем доме было предостаточно. Даже балконов не было. Серый каменный прямоугольник подавлял. От здания исходило аура безысходности вперемешку с равнодушной покорностью.

Безрадостную картину дополняли громадные деревья, кроны которых подпирали небо, нехотя пропуская тонкие лучи яркого летнего солнца.

И здесь я буду жить?

Нас встречала делегация из трех женщин. Первая, кто сразу привлек мое внимание, низенькая пухлая женщина в платье неопределенного цвета, чепце и фартуке такой белизны, что слепило глаза. Они-то и привлекли мое внимание, выделяясь на общем сером фоне.

— О, какая милая малышка! — Воскликнула она, сложив руки на груди.

Вторая, молодая женщина, на вид лет двадцати пяти, с приятным лицом, русыми волосами, убранными в строгую прическу и в скромном светло-сером платье. Карие глаза приветливо улыбнулись мне, хотя лицо ничего не выражало.

И третья дама. Она сразу мне не понравилась. Ни ее лошадиная улыбка, обнажающая красные десна и кривые желтоватые зубы. Ни ее бледные то ли серые, то ли голубые глаза, жадно осматривающие меня, словно пытаясь оценить, что сможет приобрести хозяйка, заполучив меня в свою школы. Ни ее грубый, похожий на мужской, голос. Да любая леди, будь у нее такой голос, сразу бы повесилась. Потому что у настоящей леди не может быть такого голоса.

Эта женщина мне очень не понравилась. И еще я сразу же поняла, что это именно она постаралась, что бы этот дом производил такое удручающее и гнетущее впечатление. Но, к сожалению, это и была леди Ильда тей Мертен, директриса школы для девочек, где мне и предстояло учиться.

— Добро пожаловать в мою школу, дитя. Надеюсь здесь вы научитесь всему, что необходимо знать настоящей леди. — Прокаркала директриса, приторно-сладко улыбаясь. Еле заметный акцент был сделан на слове «мою». И создавалось такое впечатление, что она вовсе не имела ввиду, что именно здесь я научусь быть леди, а, что именно она, Леди Ильда тей Мертен, здесь королева и богиня и каждое ее слово — закон, и невыполнение или нарушение этого закона карается страшной карой.

— Я тоже на это надеюсь, — произнесла я, просто чтобы что-то ответить. Гораздо интересней мне было посмотреть на лица моих спутников. Какое впечатление эта женщина произвела на них?

— Очень хорошо. Позвольте представить вам мисс Маринэ Арон, вашу новую воспитательницу, — кивок в сторону молодой женщины, — Маринэ, проводите нашу новую ученицу в комнату, и позаботьтесь о ее вещах, и не забудьте о форме.

— С удовольствием, леди Ильда, — моя новая воспитательница обладала весьма приятным голосом. — Идемте, дорогая, — улыбнулась она мне, протягивая руку. Я невольно потянулась вперед, улыбаясь в ответ. Эта женщина мне явно нравилась, и я знала, что к ней можно подойти с любой проблемой и она не оттолкнет, а поможет решить, разобраться.

Очарованная это женщиной, я чуть не забыла о своих спутниках. Быстро обернулась, посмотрев сначала на мага. Губы в брезгливой улыбке, взгляд полон подозрения. Лицо Найдин выражает удивление, хотя девушка и пытается скрыть это за неуверенной улыбкой.

Мы с мисс Маринэ вошли в дом. Пухла женщина последовала за нами. Ее мне так и не представили.

— Айре, распорядитесь принести чемодан леди Василики в комнату, и что-нибудь перекусить. Мы будем наверху.

— Конечно, мисс Маринэ, — поклонилась толстушка и свернула влево.

А мы пошли дальше. Пройдя через огромный холл, поднялись по довольно крутой лестнице на второй этаж, повернув направо вошли в третью по счету дверь.

— Проходите, это ваша комната. Здесь вы будете отдыхать.

— Я буду жить вместе с другими девочками? — я оглядела шесть абсолютно одинаковых кроватей.

— Присаживайтесь вот сюда, я расскажу как здесь живут.

Я села на кровать, с интересом слушая рассказ моей новой воспитательницы.

Все ученицы, а их тут 62, делятся на четыре возрастные категории. Самые младшие от шести до восьми лет — коричневая категория. Ученицы этой категории носят форму коричневого цвета, отсюда проистекает и название. Их наставница мисс Ольрэ тей Сайли. Живут маленькие ученицы на первом этаже, их классы находятся также на первом.

Вторая категория учениц — зеленая. В ней обучаются девочки с девяти до двенадцати лет. К этой группе принадлежу и я. Носят форму зеленого цвета. Проживают на втором этаже. Наставница моей группы мисс Маринэ Арон, бывшая ученица этой школы. К ней мне и следовало общаться со своими проблемами, если таковые будут.

Третья группа — синяя. Здесь учатся девочки тринадцати-четырнадцати лет. Их комнаты находятся также на втором этаже, напротив комнат «зеленых» учениц. Наставница — мисс Олла Салиман.

И, наконец, четвертая группа, группа выпускниц. Они носят белую форму. Живут на третьем этаже. Наставница выпускниц — мисс Альрая Марэ.

Есть еще одна группа девушек — уже закончившие обучение, но продолжающие здесь жить. Это девушки, которым некуда возвращаться или не нашедшие работу. До восемнадцати лет они могут оставаться здесь, помогая наставницам приглядывать за младшими ученицами. А леди Ильда помогает им устроиться в жизни. Живут они, как и выпускницы, на третьем этаже.

Все ученицы живут в комнатах по шесть человек. Исключений не делается. Ни для кого.

Все жилые помещения находятся в правой части здания, учебные в левой. Столовая располагается на первом этаже. На первом же этаже находится зал для танцев, библиотека, общий зал для отдыха.

Учебные классы зеленых, синих и белых групп находятся на втором этаже. Каждая группа учениц имеет свою классную комнату, где и проводит большую час времени. Здесь же находится и преподавательская. Если появился какой-либо вопрос, то необходимо идти туда, если наставницы не будет в классной комнате.

Все наставницы и учителя проживают на третьем этаже. Туда заходить строжайше запрещено. Ученицам синей и зеленой группы запрещено подниматься на третий этаж и спускаться на первый к младшей группе. Младшим ученицам запрещено подниматься на второй и третий этажи. Выпускницам заходить на территорию младших учениц.

Прислуга живет отдельно, во флигеле при школе. Туда ходить тоже запрещено.

При школе имеется конюшня. прачечная, розалий, несколько теплиц, небольшой огородик. Без сопровождения старших туда ходить запрещено.

В лес за территорией школы ходить запрещено.

— Ну а доктор, доктор здесь есть? — нетерпеливо спросила я.

Моя собеседница тяжело вздохнула:

— Конечно есть. Но он ничем не сможет вам помочь в решении вашей проблемы ибо являет адептом Единого Бога. Причем, на мой взгляд, весьма посредственным. А также всей душой предан директрисе. Он не будет вас обучать магии.

А мисс Маринэ оказалась весьма проницательной женщиной. Сразу раскусила мои намерения. Но я все равно попробую, может что и получится.

— Очень жаль, — с притворным смирением ответила я, опуская глаза, — я так надеялась.

— Давайте я помогу вам переодеться. Вы теперь ученица школы и обязаны носить форму. Да спустимся в общий зал. Сегодня все соберутся там, чтобы поприветствовать новую ученицу. А по дороге я расскажу вам о распорядке дня.

— Конечно, — Я встала с кровати.

Переодевшись в простое форменное платье из грубоватой колючей ткани, и наскоро перекусив булочкой и стаканом молока, мы спустились на первый этаж в общий зал для отдыха.

— Если все, что здесь написано, правда, — директриса школы для девочек тяжело вздохнула, — мне и моим учителям придется не легко, воспитывая из этой девочки настоящую леди.

— Я не знаю, что написал граф Райзенде, в адресованном вам письме, — леди Найдин внимательно посмотрела на собеседницу, — но я четыре года была ее наставницей и могу сказать, что Василика не лишена некоторых недостатков, однако она очень умна, находчива, сообразительна. Любит учиться и узнавать новое. Хотя порой бывает вспыльчивой, упрямой, непочтительной и заносчивой. Я думаю этому виной детский максимализм, желание получить все и сразу. И ее непоколебимое желание учиться магии, которое не смогла сломить ни я, ни родители.

— Учиться магии? — Леди Ильда сурово свела брови к переносице.

— Да, она одарена, — Найдин украдкой скосила глаза на молчаливого до сих пор лорда Михаэля. — И этот дар, к сожалению, стал камнем преткновения между ней и родителями. Девочка твердо решила стать магом и всеми доступными способами добивается этого. Тем более всем известно, чем знаменит род Фрайхэш. Но она очень часто наталкивается на препятствия преодолеть которые не в силах. Граф Райзенде твердо намерен прервать это пагубное пристрастие своей дочери и …

— Пагубное пристрастие? — Голос магистра оборвал стройную речь Найдин. — Вы сказали «пагубное пристрастие»? — С негодованием повторил он, обращаясь к Найдин. — Вы так говорите как будто речь идет о вышивании или любви к животным. Маг не может жить не колдуя. Магия — это смысл жизни. Без нее он не выживет. Тем более «отучить» от магии подобным образом принципиально не возможно. А если учесть, что в Василике так сильна эльфийская кровь… Не колдуя она просто сойдет с ума или покончит жизнь самоубийством. Неужели такой судьбы вы желаете своей воспитаннице?

— Нет, конечно, нет! — Воскликнула Найдин. — Я вообще не против, что бы Василика обучалась магии, тем более имея такие способности, но…

— Что-то я не заметил, что бы вы были на ее стороне. А вспомнив эпизод в карете… — Грубо перебил ее маг.

— Я выполняла волю родителей девочки, я не могла поступить иначе!

— Вы смешны, леди Найдин. Вы даже не постарались стать девочке другом. Будь у нее близкий человек, тот, кто поддерживал ее и давал мудрые советы, она не так бы болезненно воспринимала отказ в обучении и не наделала бы столько глупостей. А при правильно выбранной линии поведения, я уверен, вы смогли бы уговорить родителей дать разрешение на обучение магии. Говорите, выполняли волю родителей? Да вы просто боялись потерять теплое местечко! И не более!

Леди Ильда, с удивлением наблюдавшая за этим диалогом, посмотрела на мага, который раздраженно передернул плечами, отворачиваясь к окну, затем на дрожащие губы Найдин, решила вмешаться.

— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я полностью на стороне мисс Найдин и родителей девочки. Нельзя потакать прихотям ребенка. Это исключено! Все это должно искореняться еще в раннем детстве. Безответственность и безалаберность в воспитании молодого поколения не допустимо, особенно это касается девочек. И я думаю, что со своим немалым опытом смогу воспитать из Василики настоящую леди. А что касается магии — в моей школе нет уроков магии. И если быть до конца честно, то я против всего этого. От магии одни неприятности.

— Не уж то? А вот этот магический светильник, а холодильные шкафы, магические плиты и прочие необходимые бытовые мелочи, без которых сейчас не мыслима повседневная жизнь. Это все вам, леди Ильда, доставляет неприятности?

— Согласна, магия приносит некоторую пользу. Но магические войны, эксперименты магов над людьми (не магами, позвольте заметить), а проклятие адрастерионских королей? Как с этим быть, лорд Михаэль? — Маг открыл было рот, чтобы возразить, но директриса решила поставить точку в разгоревшемся споре, — давайте закончим этот бессмысленный спор. Вижу, вы остались при своем мнении, я — при своем. Скажите лучше, что вы имели ввиду, упоминая «эпизод в карете»?

Лорд Михаэль тяжело вздохнул, прикрыв глаза:

— Прошу меня извинить, вы совершенно правы, не стоило начинать этот спор. А эпизод в карете. Я обязан вам о нем сообщить во избежание повторов инцидента. Дело в том, что Василика потеряла контроль над своей силой и затопила водой карету, в которой ехала она сама и мисс Найдин, по самую крышу. В данном случае все обошлось, но для исключения повтора девочке нужен наставник по магии.

— Очень печальная новость. Но еще раз повторяю — в моей школе нет и не будет уроков магии. Я против этого. А также в своем письме лорд Райзенде особо отмечал, что не желает, чтобы его дочь обучалась магии. Я не могу пойти на перекор его, да и своему желанию. — Леди Ильда взяла в руки сложенное в конверт письмо от графа.

— Вам придется сделать исключение для Василики.

— Это еще почему? Чем эта девочка так особенна, что я должна сделать для нее исключение?

— Девочка — маг. Очень сильный маг, но не обученный. Ее магическая мощь будет только расти, и, если ее не обучать, она может повредить не только себе, но и другим. Сейчас она только начинает осознавать это, но ничего не сможет с собой сделать. Повторюсь — маг не может не колдовать, иначе его сила сожжет его изнутри. Поймите, ее необходимо обучать, хотя бы для того, чтобы обезопасить окружающих.

— Я с вами согласна, ваши доводы убедили меня, что Василику необходимо обучать, но родители не станут платить за это обучение. Это я точно знаю. Не станут, — Найдин с сожалением посмотрела на мага.

— Школа тоже не сможет платить магу за обучение. Я не могу поставить финансовое благополучие школы под удар. Простите, но я не могу. Нет.

— Но лекарь, леди Ильда? Он ведь может уделять для занятий хотя бы час в день? Подобная деятельность оплачивается короной отдельно, достаточно только подать заявку в Суд герцогства.

— Боюсь вас разочаровать, но лекарь школы не сможет заниматься с девочкой. Адепт Единого Бога не может обучать классических магов.

Маг, услышав это, грязно выругался.

— Лорд Михаэль, как вы можете так выражаться при дамах? Где вы воспитывались? — Негодующе воскликнул директриса. Однако в ее голосе было не только негодование, но и торжество. Казалось она была довольно тем обстоятельством, что заставит юного мага страдать. И магистр понял это.

— В таком случае, я должен заявить, как представитель Суда герцогства, что леди Василику необходимо отправить домой. Она не может здесь оставаться. Это в первую очередь связано с безопасностью обитателей данного заведения. Я не могу подвергать их опасности.

— Это не возможно. — Голос Найдин прозвучал неуверенно.

— Что? Как не возможно? — Негодующий взор мага устремился на девушку.

— Это не возможно, — уже уверенно повторила Найдин, — не спрашивайте почему. Я не вправе разглашать тайны семьи Райзенде. Просто примите как данность. Это не возможно. Леди Василика не может вернуться домой. По крайней мере сейчас.

— А что же вы будете делать, когда леди Ильда откажет вам в приеме девочки? Выбросите ее в первую попавшуюся канаву?

— Лорд Михаэль, возьмите себя в руки. Ваше поведение недопустимо. Я не откажу вам дорогая. Василика будет учиться в моей школе.

— Что? Вы с ума сошли?

— Со всей серьезностью и ответственностью заявляю, что я беру необученного молодого мага, леди Василику, на обучение в свою школу. Прошу вас, лорд Михаэль, засвидетельствовать мои слова. А так же передать мое решение в письменном виде в Суд герцогства. Письмо будет готово через час.

— Да вы с ума сошли! Это невозможно! — Потрясенно протянул маг.

— Ваши слова оскорбительны для меня, лорд Михаэль. Я в своем уме, и опыт воспитание юных магов у меня есть. Поверьте, леди Василика оказалась в надежных руках.

— Здесь есть еще маги? — Неверяще сощурил глаза маг.

— Да, Эмирьяра тей Бирди. Весьма приятная молодая особа.

— Ну что же, — тяжело вздохнул магистр, — оснований для отказа я не вижу. И вынужден принять ваше решение. Жду от вас письмо с заявлением о приеме необученного мага в вашу школу. А что касается вас, леди Найдин, то настоятельно вам рекомендую убедить родителей девочки забрать ее отсюда и дать достойное магические образование.

— Боюсь, это не в моих силах, лорд Михаэль.

— И все-таки попробуйте.

— Я не пойму, чего вы так опасаетесь, лорд Михаэль, — чуть более резко чем следовало, произнесла директриса. Она знала, что выиграла, и бессмысленные и пустые уговоры мага ее все больше раздражали и чтобы скрыть это, женщина с улыбкой продолжила, — если сила девочки вырвется из под ее контроля, есть простые и эффективные способы решения этой проблемы.

— Это еще какие способы? — сладко улыбаясь, почти пропел маг.

Найдин на мгновение показалось, что вся мебель в комнате покрылась тонким, почти невидимым слоем инея. Ей стало страшно и она судорожно вцепилась в сумочку. Однако, директриса школы ничего не заметила и, продолжая победоносно улыбаться, наблюдала как маг подходит к ее слому.

— Так о каких методах вы говорили, леди Ильда? — Очень тихо и очень спокойно повторил свой вопрос маг, опираясь о столешницу и глядя прямо в прозрачные глаза женщины.

— На… Нар… Эу… — Леди Ильда поняла, что совершила ошибку и теперь не могла произнести страшные для каждого мага слова.

— А, понял. Наручни Эу. — Маг выпрямился и четко произнося каждое слово продолжил. — Так знайте, леди Ильда, я не допущу этого. Корона весьма ревностно охраняет свободу магов, особенно молодых магов, таких как Василика. И если я узнаю, что вы воспользовались браслетами, а узнаю обязательно, я вас уничтожу. Вы выдадите браслеты сами? Или мне обыскать здание?

— Они в сейфе, — сдавлено произнесла леди Ильда.

— Я жду.

Директриса на негнущихся ногах прошла к одному из шкафов, а маг плавно опустился в кресло сосредоточено прикрыв глаза. Через несколько минут леди Ильда выложила на стол две пары золотых браслетов.

— От куда они у вас? — задал закономерный вопрос маг, разглядывая первую пару браслетов — очень старую из потемневшего золота, с подпилинами и царапинами.

— Эту пару, — женщина кивком указала на руки мага, державшие браслеты, — мы нашли в здесь, в лесу, лет семь назад. А вот эту пару мы сняли с одной из учениц, когда ее привезли к нам.

— Я полагаю это была Эмирьяра тей Бирди.

— Да, это она.

— И что же вы от нее потребовали при снятии браслетов? — директриса замялась с ответом. — Ну же. Я жду ответ.

— Не заниматься магией.

Маг опять грязно выругался.

— Вы хоть понимаете, что губите психику ребенку. Неужели нельзя было потребовать что-то другое. Например, учиться хорошо. Почему именно запрет на магию?

— Таково было желание ее опекунов. Да и я, как вы уже знаете, против магии. На мой взгляд это самое разумное решение из всех.

— Лорд Михаэль, вызывали, — в комнату зашел один из помощников мага.

— Да, Варис, забери это.

Молодой человек подошел к столу и присвистнул:

— Ну ничего себе, какой улов! И где? В школе для девочек, — Варис быстро, но аккуратно сложил браслеты в шкатулки, опасаясь дольше, чем это необходимо к ним прикасаться, — что-то еще?

— Что скажешь о браслетах?

Варис немного подумал:

— Старые не активны. Сняты с трупа, давно, лет пятьдесят назад. А новые, новые активны, — юноша наморщил лоб, — причем объект находится здесь в здании. Это одна из учениц?

— Да, Варис, к сожалению, это как.

— А…

— Ступай, Варис, действуй по инструкции. Я решу эту проблему. Ступай.

Молодой человек на прощание поклонился дамам и без возражений вышел из кабинета.

— Изготовление, хранение и использование магических браслетов, на подобии наручней Эу, является противозаконным. Если мне не изменяет память, это штраф в пятьсот золотых или пять лет тюрьмы, в зависимости от последствий.

— Но мы же сняли браслеты, — попробовала возразить леди Ильда.

— Одной из особенностей этого вида противомагических браслетов является то, что при снятии должна даваться конечная задача объекту воздействия, это обязательное условие, иначе их не снять, а это значит, что использование браслетов все таки было. Я был бы к вам снисходителен, леди Ильда, дай вы другую команду ребенку, одаренному магией. Но вы сказали, цитирую: «Не заниматься магией». Тяжесть вашей вины будет определять Суд, но я склонен думать, что это будет штраф. А теперь я хотел бы переговорить с это девочкой, пригласите ее сюда.

Бледная как смерть директриса вышла из кабинета.

— Неужели все так серьезно? — Найдин все таки осмелилась заговорить с магом.

— Вы это о чем? О браслетах? Более чем, более чем.

— Но пятьсот золотых. Это не малые деньги!

— На то и сделан расчет. Разорившись на один штраф, правонарушитель вряд ли захочет повторить. Леди Ильда нарушила ряд законов, за что и должна понести наказание. Штраф — это такая малость.

Маг внимательно посмотрел на молодую женщину:

— А что касается Василики, то я намерен заниматься с ней, пока я здесь. Надеюсь успеть научить ее сдерживать себя в ситуациях подобной той, что произошла в карете. Жаль, сейчас я не могу взять ученика. Девочка более чем одарена.

На этом разговор прервался — в кабинет вошла Эмирьяра тей Бирди в сопровождении директрисы.

— Присаживайтесь сюда, леди Эмирьяра, поговорим, — улыбнулся маг девочке, ставя кресло напротив своего.

Девочка села в предложенное кресло, скромно сложив руки на коленях и опустив глаза.

— Меня зовут лорд Михаэль, Эмирьяра дайте мне свои руки, смотрите мне в глаза. — Девочка протянула руки, но взгляд не подняла и более того очень сильно покраснела.

— Эмирьяра, посмотрите на меня, — потребовал маг.

Девочка не смогла противится приказу и подняла взгляд… И уже больше не смогла отвести глаз от мага. Сам магистр тоже уставился в глаза воспитанницы школы, что-то напряженно высматривая в них.

— Ох, — через пару минут напряженной тишины, Эмирьяра откинулась на спинку кресла бессмысленно уставясь на свои руки.

Маг встал, злобно глядя на директрису:

— Мисс Найдин, проводите Эмирьяру в ее комнату и уложите спать. Сегодня никаких занятий и завтра тоже, девочка должна отдыхать.

— Леди Ильда, — Найдин подошла к креслу девочки, — раз вопрос о зачислении Василики решен, то я могу откланяться. Лорд Михаэль, когда вы сможете отправить меня назад?

— Как только вы будете готовы.

— Я только провожу Эмирьяру и попрощаюсь с Василикой. Пойдемте, дорогая.

— Я буду ждать вас во дворе. — Бросил маг все также злобно глядя на директрису и Найдин посмешила выйти из кабинета. — Я вы, леди Ильда, готовьтесь к судебному разбирательству. И последующему наказанию. — Магистр вышел, а леди Ильда вздохнула с облегчением.

Было весьма обидно так по глупому упустить наручни и девчонку Бирди. Но лучше так, чем загреметь по полной. Да и бояться особенно нечего — основной удар примет на себя семейство Фоллоу, опекуны Эмирьяры, а у них достаточно денег, чтобы откупиться, а значит и ей ничего не угрожает.

«Демоны б подрали эту маленькую графиню, что притащила сюда этого мага, — раздраженно подумала леди Ильда. — Интересно, что она натворила, что собственные родители не желают видеть ее?»

В своем письме граф Райзенде просил был построже со своей дочерью, и не щадить ее детских чувств. Домой она должна вернуться сломленной и покоренной. Просьба подкреплялась чеком на десять тысяч золотых. Весьма приятная компенсация за столь нежелательный хлопоты.

«Надо же, графиня! Кто бы мог подумать, что в моих руках окажется графиня? Даже совсем не жаль потерять девчонку Бирди. Василика будет гораздо полезней, чем эта смазливая дурочка, — директриса школы для девочек победоносно улыбнулась, глядя на чек от лорда Райзенде, — Видно у графа свои планы в отношении дочери, но мне придется их немного подкорректировать. С девочкой необходимо подружиться. Жаль, что она маг. Это может усложнить задачу».

6

Я печально смотрела в окно как моя гувернантка подходит к магу и переминающемуся с ноги на ногу Осто. Они перебросились парой фраз и маг небрежным движением рук открыл портал. Вся троица скрылась в воронке телепорта, затем туда направился и экипаж, в котором мы приехали.

Вот значит как они покинули школу. Телепорт… И никому не придется снова трястись по жаркой пыльной дороге.

Двор опустел, я продолжала стоять у окна, обдумывая последние слова Найдин. Она попросила у меня прощения и пожелала удачи. Я чувствовала, что она говорила искренне, от всего сердца. Мы даже крепко обнялись, чего я не ожидала ни от нее, ни от себя. В каждом ее движении была нежность. Это показалось мне странным и даже подозрительным. Создавалось такое впечатление, что мы прощаемся навсегда.

Нет, это не может быть так, скоро я снова буду дома и опять начнутся крики, скандалы, наказания. И с Родериком отношения только обострятся, потому что за время путешествия мое стремление стать магом только усилилось. И даже появился реальный шанс наладить обучение. Эрмиас сказал, что я могу ему писать по любым вопросам — он обязательно ответит.

Ну а пока нужно со всеми познакомиться.

Я отвернулась от окна, оглядывая общий зал для отдыха. Сейчас идут летние каникулы и большинство учениц разъехались по домам. Из моего класса сейчас в комнате находилось всего три человека, одну девочку директриса недавно куда-то увела. Из старших не было никого, и, как мне объяснила мисс Маринэ, вряд ли из них кто-то вернется. В шестнадцать лет начинается брачный возраст и девушки выходят замуж. Обычно в школе остаются сироты, те, о которых некому позаботиться. Но в этом выпуске таких девушек нет, поэтому учителя ожидают, что все выпускницы благополучно устроят свою жизнь.

Из младшего класса было пять девочек — все чинно сидели отдельно от нас, вышивали, либо читали.

«Синих» девочек, то есть учениц в синей форме, было больше всего. Десять человек — почти весь класс целиком. Они готовились подавать чай.

Я присела рядом со своими одноклассницами, намереваясь завести разговор, когда в комнату быстрым шагом вошла директриса.

— Нет, нет, пусть чай подает младший класс, — резко прокаркала она, садясь за стол учителей.

«Синие» расселись за соседним столом, а «коричневые» девочки неуверенно взялись за подносы, уставленные чашками и блюдцами, и за тяжеленные чайники, полные кипятка. Подносы явно были тяжелы для слабых детских рук, но никто из взрослых (ни ученицы более старшего возраста, ни наставницы) казалось не замечал очевидного. Я хотела было обратить внимание учителей на это, как встретилась глазами с директрисой, и подавилась словами — ее навязчивая лошадиная улыбка настораживала, а пристальный взгляд явно на что-то намекал.

«Чего это она? Спросить что-то хочет?», — подумала я, натянуто улыбаясь в ответ.

За всеми этими улыбками и ужимками я и не заметила как одна из девочек, совсем маленькая и худенькая, даже для ее возраста, с трудом удерживая огромный поднос с посудой, подошла к столу, где сидела леди Ильда и учителя. Один неловкий шаг и ножка маленькой ученицы наступила на край слегка длинноватого платья, и посуда вместе с подносом полетели прямо на колени директрисе, а уже оттуда посыпались на пол.

Сладкая улыбка тут жеслетела с губ леди Ильды. Она резко, вскочила злобно сверкая глазами.

— Ах, ты маленькая дрянь, — вскричала директриса, отвешивая девочке сильную затрещину, отчего та покатилась по полу вместе с осколками чашек и блюдец. — Мисс Ольрэ, подайте мне розги. Подобная неловкость должна быть подобающе наказана. Мари, встаньте сюда и вытяните руки, — приказала она девочке, втянувшей голову в плечи.

Та встала на указанное место, глядя в пол и вытянув руки вперед.

— Прекратите, прекратите немедленно! — Я вскочила со своего места, как только розги коснулись рук девочки в первый раз.

— Что? Что вы сказали? — Блеклые злые глаза уставились уже на меня.

— Прекратите бить девочку! — Громко сказала я и даже топнула ножкой. — Ваше поведение не допустимо! Я требую, чтобы вы прекратили это, — указала взглядом на зажатые в руке директрисы розги, — немедленно!

— Что? Да кто ты такая, чтобы распоряжаться здесь. — Леди Ильда угрожающе двинулась на меня. — мисс Маринэ, вы слышали это непочтительное дитя?

Моя наставница опустила глаза в пол, губы ее дрожали.

— Леди Василика, встаньте вот сюда, — спокойным голосом приказала директриса, указывая на цент зала.

Я с гордостью прошествовала мимо испуганных учениц.

— Ваш отец был прав, предупреждая меня о вашей непомерной гордыне, заносчивости и непочтительности, — тихо начала она, глядя мне прямо в глаза. — Эта девочка, — продолжила она обратившись к присутствующим в комнате, — только сегодня поступила в эту школу. В школу, где мне поручено воспитать из вас настоящих леди, скромных, лишенных каких либо пороков. Все это требует огромных сил. Для начала, чтобы подавить ваше упрямство, усмирить гордость, а затем, чтобы вложить в ваши головы все то, что вам так необходимо чтобы вы стали достойными женами и матерями. Я уже более десяти лет руковожу это школой и выпустила в свет ни одно поколение благопристойных леди. И за это время никто, — леди Ильда печально посмотрела на меня, — никто не смел оспаривать мои методы воспитания. И вы, леди Василика, не имеете на это права.

— Возможно, вы и правы, — гордо распрямив плечи, с достоинством ответила я, — но я никогда не позволю сильному бить слабого. Это недопустимо!

— Даже если это во благо для слабого?

— Боль и унижение не могут быть благом.

Директриса картинно вздохнула на мгновение прикрыв глаза:

— Вы — непочтительное, избалованное дитя. — Леди Ильда подошла совсем близко ко мне и соединив ладони перед собой со скорбью в голосе продолжила, — Ваша душа погрязла во тьме. Но я помогу вам, Леди Василика. Откройте душу свету, впустите меня в свое сердце. Я хочу быть другом вам.

— Простите, леди Ильда, но в вашей дружбе я не нуждаюсь.

Все потрясенно замерли. Никто не ожидал услышать таких слов. И даже я сама ужаснулась, понимая, что только что обрела весьма сильного врага, могущего причинить мне крупные неприятности. Но сказанного не вернуть.

— Раз так, у меня нет другого выхода, — тихо начала директриса с грустью глядя на меня. — Что же, — уже громко, обращаясь ко всем. — Смирение — вот, что должно воспитываться в женщине в первую очередь. Смирение и послушание. Леди Василика росла во вседозволенности. Родители так сильно любят ее, что не заметили как в ее душе взросли семена непомерной гордыни. Но это пока еще можно исправить, подавить! И мы все. Не только я, а мы все должны помочь этой заблудшей душе. И для начала первый урок, — директриса торжествующе посмотрела на меня, — мисс Маринэ, отведите новую ученицу в карцер, до завтрашнего утра она будет находиться там. А также никто не должен навещать ее там и разговаривать с ней до конца недели. — Туали Ильда улыбнулась, со злорадством закончив, — ведь в нашей дружбе она не нуждается.

Карцер. Дома меня запирали в моей комнате. Здесь — в карцере. Конечно, это две не сопоставимые вещи. Моя комната — большая, уютная, с удобной мебелью, там полно книг и других развлечений. А карцер же… Крохотный чуланчик с низким потолком пять на шесть шагов в полуподвальном помещении, полностью пустой, если не считать небольшой кучки соломы на земляном полу, да нескольких прошлогодних листиков, залетевших сюда из-за зарешеченного окошка. Окно выходила на задний двор — было видно несколько пристроек и собачью конуру.

Села на пыльную солому, поджав ноги.

«Да, невесело выходит. Не успела приехать, как уже отличилась. Хотя по другому я и не могла поступить. — Размышляла я над сложившейся ситуацией. — Интересно, они и в правду до утра меня здесь продержат?».

Я действительно просидела в карцере до утра. мисс Маринэ приходила один раз, когда уже совсем стемнело, принесла кружку молока и пару булочек. Я молча и быстро съела предложенное угощение, затем наставница ушла, забрав грязную посуду, так и не проронив ни слова, хотя было видно, что ей есть, что сказать нерадивой ученице.

Ну и нравы у них здесь! Приказ директрисы исполнялся в точности.

— Ну, рассказывай в подробностях, чего ты вчера успела учудить, пока меня не было, — потребовал от меня магистр Михаэль, опираясь ногой о скамейку.

— А то вы не знаете, — раздраженно фыркнула в ответ.

— Знаю, — спокойно продолжил допытываться он, — только хотелось бы услышать от тебя, что все же произошло.

— Да ничего особенного, — махнула я рукой, — заступилась за девочку, когда директриса стала ее бить. Малышка уронила поднос с посудой прямо на колени леди Ильде. И она в ответ сначала ударила девочку так, что та покатилась по полу, а затем начала бить розгами. Я и не стерпела…

— Понятно, — печально вздохнул он, — а дальше что?

— Дальше она начала меня воспитывать, — я поморщилась припоминая ее слова, — «Леди Василика, у вас черная душа. Откройте ее свету, я хочу быть вашим другом», — копируя интонации и жесты директрисы, прокаркала я. — В общем все сошлись, что я непомерно горда и это нужно исправлять, пока не стало слишком поздно.

— И как же? — в голосе мага слышался неподдельный интерес.

— Заперли в карцере до утра.

— В карцере? — взревел лорд Михаэль, я испуганно уставилась на него. — Сиди здесь, я сейчас приду.

Маг быстрым шагом направился из сада, где мы сидели, в сторону «Надгробного камня» (так я прозвала здание школы).

«Сейчас придти» у мага не получилось — он отсутствовал больше часа. Я же все это время, созерцая красивые яркие клумбы и кусты усыпанные ягодами, размышляла над случившимся.

Сегодня в шесть часов утра за мной пришла Айре, старшая над слугами. Растолкала и проводила в комнату, где девочки моего класса умывались и приводили себя в порядок. Умывшись, мы все поспешили на проповедь. Да, да наш целитель, Афинаген, жрец Единого Бога первой ступени, читал проповеди. И все обитатели школы ходили на них.

И я тоже пошла, не потому что смирилась со своей участью, а из любопытства. Я никогда не была на таких мероприятиях и мне было интересно.

Проповедь мне не понравилась. Целый час пухленький низенький дяденька лет пятидесяти, с лысиной на затылке и торчащими ушами, заунывным голосом рассказывал о вреде гордыни, заносчивости и непочтительность и о пользе смирения и терпения. Речь жреца была закончена тем, что нам всем следует делать то, что говорит нам леди Ильда. Ибо только она способна сделать из нас истинных леди.

Во время проповеди я неожиданно для себя задалась вопросом: а существуют ли боги на самом деле?

В книгах пишут, что существуют и приводят весьма убедительные доказательства. Да и магическую силу обычные люди получают не из воздуха, это просто не возможно, человек не может обратиться к магии, если у него нет дара. Кто-то могущественный дарит им эту силу. И этот кто-то боги?

Глядя на жреца, я думала, почему он не пошел дальше первой ступени, почему остановился? Неужели веры не хватило?

Нет такого не может быть — человек должен либо верит в богов всей душой, либо нет. Или все же вера в богов как-то распределяется по силе? Слабо веришь — можешь получить маленькую частичку магии; если вера сильна — то и магии тебе достанется больше.

И все же не понимаю как такое может быть.

Хорошо быть классическим магом и не зависеть от богов. Адрастерионцам в этом плане повезло больше всех. Нет, мы вовсе не такие непробиваемые безбожники, как принято считать. Просто так исторически сложилось, что жители Адрастериона больше доверяют реальному могуществу магов, чем мифической силе богов. Маги — вот они, достаточно протянуть руку. А боги, где они? Да и слышат ли они нас?

Когда Адрастерион покинул родные земли, уводя с собой девять влиятельнейших магический родов, он практически обескровил свою страну. Ведь ушли не только дворяне, но и крестьяне не пожелали остаться на насиженных местах, а предпочли неизвестность и возможно даже смерть.

Причинами такого поступка нашего первого короля называют не только смертельную вражду двух братьев, но и конфликт с церковью. Адрастерион был носителем драконьей крови и, как все драконы, яростно отрицал власть над собой каких-либо богов. Это вносило смуту среди населения, подрывало веру, что и не нравилось священникам. Поговаривают, что глава церкви проклял Адрастериона. Но что это было за проклятье и имело ли оно силу неизвестно.

Тем не менее на протяжении почти двух тысяч лет именно маги заботились о населении Адрастерионского королевства. Существовал даже неписанный закон: маг обязан помочь нуждающемуся. Крестьянам и ремесленникам или коту-то другому, кто не обладает магическим даром, просто незачем было обращаться к богам с молитвами в надежде, что те помогут вырастить богатый урожай или вылечить умирающего ребенка. Просто достаточно обратиться к магу, который обязательно был даже в самой захудалой деревне.

Так было почти две тысячи лет.

Магическая наука все эти две тысячи лет не стояла на месте, она развивалась, оказывая все больше влияние на людей. Дошло до того, что многие отрасли, изначально не магические, оказались полностью зависимыми от магии, а, следовательно, и от магов. Например, такая сфера, как сельское хозяйство стала полностью зависима от магических разработок. Требовалось восстановление почвы, выведение новых культур, способных давать больший урожай, удобрения, борьба с вредными насекомыми… Всем этим занимались маги. Простой народ охотно пользовался всеми магическими новшествами, не задумываясь, что дает слишком много власти магам. А как известно власть портит человека…

Получив слишком много власти, маги забыли не только о нуждах простого люда, они позабыли и о законах, мирских и магических. Начались практиковаться запрещенные школы, проводиться магические эксперименты над живыми людьми… Между самыми могущественными и влиятельными магами началась война, в которой так или иначе были замешаны все, кто обладал магической силой — они просто были вынужденны поддерживать ту или иную сторону.

Это привело к резкому упадку практически всех сфер жизнедеятельности. Захирело сельское хозяйство — крестьяне, привыкшие полагаться на магов, просто не знали что делать с нашествием саранчи или непрекращающимися дождями. Целительство, всегда бывшее прерогативой магов, породило целую тьму шарлатанов, наживающихся на горе больных и их близких. Маги позабыли о своем долге и простой человек теперь уже не мог просто так обратиться к ним — требовались деньги и немалые. А откуда у крестьянина или простого ремесленника большие деньги? Опять же свою роль сыграло и проклятие Адрастерионских королей…

А несколько лет неурожая и ужасная эпидемия чумы, вызванная магами-некромантами положили конец терпению простого народа. Начались восстания и бунты, медленно перетекшие в войну против магов. Причем в весьма успешную.

Магам, чье число тогда составляло треть от всего населения Адрастериона, приходилось воевать не только с крестьянами, вооруженными вилами и топорами, но и друг с другом.

Создавались специальные отряды охотников на магов, группы карателей, команды зачистки… Были и герои-одиночки, охотившиеся на магов.

Конечно же первыми пострадали дети и молодые маги, невинные жертвы обстоятельств. Уничтожались все — новорожденные, неопытные молодые маги и глубокие старики. Убивали не только магов, но и их родственников, друзей, знакомых, просто за то, что ты разговаривал с магом или имел с ним какие-либо дела.

Безумие под названием охота на магов овладело Адрастерионом на долгие пятьдесят лет. И все эти пятьдесят лет многие мистические школы пытались распространить свое влияние на адрастерионский народ, построить свои храмы и заполучить прихожан. Но ничего не вышло. Адрастерионцы не очень-то верили пришельцам, обладающим точно такой же силой как и их родные маги, и подвергали мистиков гонениям точно так же, как и магов, а воздвигнутые храмы разрушали.

Среди дворянских семей маги и магия были объявлены в не закона. Обладать магической силой считалось чем-то позорным и недозволенным. В это время большую популярность приобрели всякого рода антимагичесике браслеты. Аристократы старались держать в тайне друг от друга появление в их семье мага. А маг мог родиться в любой дворянской семье.

Поежилась представив, что было бы родись я в те времена. В лучшем случае надели бы антимагические браслеты. В худшем — сожгли бы на костре, или утопили бы, или повесили бы. А ведь моя бабушка, Родомира тей Фрайхеш, родилась именно в то неблагоприятное время. И сумела стать магом, не побоявшись возможных последствий такого решения.

Кровопролитная война затихла как-то внезапно, как будто воюющие стороны договорились о передышке. Тяжелое перемирие продлилось еще почти пятьдесят лет. Восшествие на престол новой королевской династии поставило точку в этом затянувшемся конфликте, в котором не было победителя — обе стороны понесли невосполнимые потери.

Но новая власть вернула адрастерионцам не только магов и магию, она открыла двери весьма влиятельной мистической школе. И на этот раз ее приняли, неохотно и настороженно, но все же. Строятся храмы — в основном для иностранцев — но туда и адрастерионцы ходят, очень мало, но верующие и среди нас есть. Так что не такие уж мы и отъявленные атеисты, как принять писать в книгах.

Но это история Адрастриона, в Княжествах отношения с религией складывались совсем иначе. Там всегда главенствовали мистики и их боги. Жреческие ордена всегда нуждались в новой свежей крови — очень уж труден и долог путь к магической силе. Не все могли доказать право на обладание магией, еще меньше могли пройти все испытания, позволяющие ее получить. Но и это не единственная проблема — практически все мистики становились посредственными магами, и лишь единицы получали действительно огромное могущество.

Природным магам все эти испытания даются гораздо легче и силу они получают несоизмеримо большую. С древности на природных магов велась настоящая охота: их воровали у родителей, у других мистических школ, покупали, принуждали шантажом прийти в орден и принять веру. Жители Княжеств были против такого произвола, они прятали своих детей, тайком переправляли сюда, в Адрастерион. А Адрастерион с радостью принимал княжеских магов. В результате в Княжествах практически не осталось природных магов. И каждый из них на счету.

Кажется в мистическом ордене Единого Бога семь ступеней посвящения. Так почему наш школьный целитель остановился на первой, самой низкой ступени? Побоялся? Говорят, что эти испытания смертельно опасны.

Интересно, а я бы на его месте смогла отказаться от искушения получить еще больше силы, не смотря даже на риск умереть? М-м-м, не знаю… Я не мистик и своей силы у меня о-го-го сколько и будет еще больше. Но нет, наверное не смогла устоять и попробовала бы.

Подняла глаза на отца Афинагена и поморщилась — опять он на меня смотрит. Вообще во время проповеди темные глаза целителя то и дело посматривали на меня. Эти взгляды мне не понравились. Впрочем, как и сам он. Мисс Маринэ была абсолютно права, когда говорила, что жрец мне не поможет в изучении магии.

Закончив свою поучительную речь, Афинаген закрыл тонкую тетрадку в кожаном переплете и скрылся за неприметной дверцей слева от кафедры. А мы все поспешили в столовую завтракать. Со мной никто не разговаривал, девочки опускали глаза, как только я замечала, что на меня смотрят и старались обходить по широкой дуге. Я чувствовала себя прокаженной.

Перед столовой мисс Маринэ отвела меня в сторонку, где прочитала короткую, но жаркую нотацию, суть которой сводилась к тому, что, если я не хочу навлечь неприятности на себя, на нее и на весь класс, то я должна держать свой нрав в узде и слушаться леди Ильду как мать родную. При этих словах я невольно улыбнулась, отчего моя наставница заметно обозлилась и уже далеким от дружелюбия голосом повторила свою просьбу. И, не став слушать моих обещаний, скрылась за дверью столовой. Я еще немного постояла в одиночестве, приходя в себя, и тоже отправилась завтракать.

После завтрака начались занятия. Сейчас каникулы и многие девочки разъехались по домам, поэтому на уроках шел повтор пройденного материала. Затем шел обед и часовая прогулка по саду, разбитому около здания школы. Затем опять шли занятия, но из-за каникул послеобеденные уроки были заменены на занятия по самосовершенствованию и самообучению. В общем, шли все те же занятия, только ученицы разбивались на мини группы и старались закрыть пробелы в своих знаниях, под зорким руководством наставниц.

Я уже хотела было достать свои учебники по магии, чтобы позаниматься, но в школу вернулся магистр Михаэль и зазвал меня в сад, как он выразился «для серьезного разговора». Как будто мне вчерашнего мало было.

— Просыпайся, леди Василика, — меня кто-то немилосердно тряс за плечо, видать в размышлениях я задремала.

— А? Что? Я вовсе не сплю! — Я вылупилась широко раскрытыми глазами на мага.

— Ну-ну, будем считать, что я тебе поверил. — Поднял бровь магистр Михаэль. — А теперь поговорим серьезно.

— Послушайте, — не выдержала, вскакивая со скамейки. — Если вы о вчерашнем, то я полностью осознала свою вину и страшно раскаялась. Так что не стоит об этом, — я развернулась, что бы уйти, выслушивать еще одну нотацию мне не хотелось. — Я лучше пойду, у меня есть чем заняться, а вы и так отняли у меня много времени.

— У тебя и вправду скверный характер. Терпению леди Найдин следует поставить памятник — целый четыре года с тобой заниматься. — Покачал головой маг. — Но вообще я хотел поговорить не об это (хотя о вчерашнем тоже стоит побеседовать). Я хотел предложить тебе стать моей ученицей, пока длится следствие и пока я здесь.

— Что? — Я не поверила своим ушам. — Вы это серьезно?

— Более чем, Василика. Вернись на свое место, — он кивнул на скамейку, — нам следует серьезно поговорить.

Засыпала я счастливая и удовлетворенная. Магистр магии огня Михаэль тей Бернабо согласился обучать меня магии, пока идет расследование дела о нападении на меня. Не менее трех недель. Целых три недели! А может быть и больше. Сколько всего нового можно будет узнать и изучить за это время.

Но это при одном условии — мне следовало хорошо заниматься на обычных уроках, а также не вступать в конфликты с учителями и ученицами, и самое главное с директрисой. Я думаю у меня все получится — не такая я уж злодейка, что бы со всеми ссорится.

Перед первым занятием, нам с магистром пришлось переговорить с леди Ильдой — следовало утвердить у нее мое расписание занятий, чтобы избежать неприятностей. Когда мы зашли в кабинет к директрисе, та нервно вздрогнула, правый глаз ее задергался. В руках бедная женщина держала пузырек и стакан с водой. По комнате расползался приятный запах валерьянки. Видать часовая беседа с магистром не пошла ей на пользу. Не успела директриса успокоиться как он снова пришел, да не один, а со мной.

Итак, мое утро начиналось, как и у всех здесь, в шесть часов утра. До семи следовало привести себя в порядок, а затем все шли на проповедь, а я на утреннюю медитацию. На этом пункте директриса попыталась взбрыкнуть, видите ли обязанность ходить на проповеди к жрецу Афинагену распространяется на всех, кто живет в школе и исключений не делалось. На что всезнающий магистр с улыбкой заявил, что посещение подобных мероприятий есть дело сугубо личное и добровольное. А также добавил, что законодательство Адрастериона защищает это «личное и добровольное дело» каждого гражданина. Если леди Ильда не желает неприятностей с законом, то не может настаивать на моем присутствии на проповедях. Надо будет потом найти эту статью в «Законодательстве», может пригодиться. А директриса вынуждена была уступить, и это хорошо.

А после утренней медитации шел завтрак, а затем занятия. Три часа бесполезных уроков. Возможно, когда начнется учебный год, эти занятия и будут полезны и интересны, но сейчас — это пустая трата времени. Но тем не менее мне следовало учиться хорошо — это одно из условий, которое мне поставил магистр.

После уроков шел обед и прогулка по саду. Здесь магистр мне предложил выбор: отдохнуть и прогуляться или же посвятить этот час медитации. Я сказала, что подумаю. Мне хотелось и то и другое. Прогулка поможет мне познакомиться с другими девочками, подружиться с ними, а медитация — это ведь урок магии. Как от него можно отказаться?

После прогулки начинались занятия по магии. Леди Ильда и тут попыталась возразить, но маг заметил, что время по самосовершенствованию и самообучению ученица может использовать так как считает нужным, главное чтобы была польза от этих занятий. Это прописано в уставах всех школ. Тем более занятия будут проходить под присмотром опытного наставника. Конечно, если я не буду успевать по основным предметам, то уроки по магии придется сократить или же вовсе отменить. Время покажет. Директриса неохотно согласилась.

Итак три часа в день уроков по магии с магом-стихийником. Как раз то, что мне нужно. Конечно он специалист только по огню, но принципы работы с другими стихиями знает и мне все объяснит. А также знаком с другими школами магии. Это самая интересная часть дня.

После уроков магии шел чай. Все девочки собирались в своих классах, пили чай и разговаривали. Я вспомнила сегодняшнее чаепитие — все весело переговаривались, передавали друг другу блюда с печением и булочками. Только на меня никто не обращал внимание. Даже мисс Маринэ.

Дальше шло время для выполнения домашнего задания и если хватало времени — вечерняя прогулка. В это время мне нужно было успевать делать домашку по основным урокам, если таковая будет, и выполнять задания по магии. Хотя маг сразу сказал, что это будет только чтение литературы (магичить без его наблюдения мне строго настрого было запрещено), это тоже требовало времени.

В восемь вечера шел ужин. Затем подготовка ко сну и сам сон. Следовало лечь не позднее половины десятого вечера. Обычно в десять был обход и, если обнаружат, что ты не в постели, то утром тебя будет ждать наказание.

Из всего распорядка жизни в школе меня больше всего поразило то, что банных дней всего два в неделю, в среду и субботу. Дома я привыкла мыться каждый день. Смыть с тела, накопившиеся за день пыль и пот было чем-то обязательным. А здесь…

Ну что же, будем привыкать к такому распорядку.

— Ну, как тебе первая неделя занятий? — С улыбкой спросил меня маг в конце очередного урока.

— Замечательно! — Я сонно потерла рукой глаза.

— Вижу, ты устала.

— Совсем немного, но мы можем еще позаниматься…

— Нет, на сегодня закончим, — лорд Михаэль помолчал немного, затем продолжил, — ты уже с кем-нибудь подружилась из девочек?

В ответ я только тяжело вздохнула. Вообще вопрос дружбы с кем-либо из живущих здесь — это больной вопрос. Со мной никто не хотел не то чтобы дружить — не хотели даже общаться. Хотя срок наказания уже прошел, все продолжали меня избегать. Нет, на дружеские приветствия отвечали (все-таки из них воспитывают благонравных леди), но сразу давали понять, что беседовать они со мной не будут. А я не стремлюсь никому навязываться.

Здесь я чувствовала себя еще более одинокой, чем дома. Там хотя бы был Осто — мой верный друг, который всегда выслушает и поможет. А здесь же не было никого.

— Понятно, — тяжело вздохнут маг, глядя куда-то в даль. — А что ты думаешь об леди Эмирьяре?

— Ну… — я неопределенно пожала плечами, — она дурочка.

— То есть? — не понят магистр.

В ответ я покрутила пальцем у виска, объясняя, что я имела в виду.

— А, понятно, — лорд Михаэль внимательно посмотрел на меня. — Так вот, должен сообщить тебе, что ты совершенно не права. У Эмирьяры полностью здоровая и крепкая психика, и никаких отклонений нет.

— Но я пробовала с ней говорить, — возразила я, — и вела она себя при этом очень странно. Она всех жутко стесняется и боится. Ходит всегда одна, опустив голову, ни с кем не разговаривает, даже с наставницей. Хотя та и пыталась не единожды — леди Эмирьяра опускает глаза к полу и бормочет что-то неразборчивое.

— Она не всегда была такой и ее поведению есть разумное объяснение.

— Какое же? — мне стало любопытно, что же случилось с этой девочкой.

— Хорошо, я расскажу тебе. Но при одном условии — ты должна подружиться с Эми, как бы тяжело это не было.

— Хорошо, — неуверенно согласилась я.

— Что ты знаешь об наручнях Эу? — последовал весьма странный вопрос.

— Это противомагические браслеты, — наморщила лоб я, припоминая все что знаю об этих наручнях, — причем они разработаны эльфами и связано это было с войной с оборотнями. Это не просто браслеты блокирующие магию, это рабские око… — я замолчала на полуслове, потрясенно уставясь в глаза мага, ошарашеннная своей догадкой, — неужели… неужели она носила эти браслеты? Она маг?

— К несчастью, это так, — печально ответил маг. — Ты верно заметила, что это рабские оковы. А всем рабам даются приказы, не выполнить которые они не могут. Активированные браслеты просто не позволят зародиться даже мысли о сопротивлении, все помыслы, чувства, стремления направлены на выполнение приказа. Многие сильные маги стали жертвами этих браслетов и безропотно выполняли все, что приказывали их хозяева. А что уж говорить о маленькой девочке, неопытном маге? Эмильяра почти четыре месяца была под действием наручней и получила больше сотни команд, зачастую совершенно бессмысленных и противоречащих друг другу. Все это сильно повлияло на ее разум — во многих случаях она просто не знала как поступить. Ведь не выполнить или нарушить приказ она не могла, хотя противоречивые указания подталкивали ее к этому. Именно поэтому Эми такая ненормально застенчивая — сработал защитный механизм, который не позволил сойти ей с ума.

— Но я не видела, чтобы леди Эмирьяра носила какие-либо браслеты.

— Ну, что ты, — усмехнулся лорд Михаэль, — их сняли с девочки, как только она поступила в школу. Директриса позаботилась.

— Так с Эми все в порядке? — я облегченно вздохнула. — Но почему она до сих пор такая застенчивая? Это останется на всю жизнь?

— Тут далеко не все так просто, — магистр сел на скамейку рядом со мной. — Понимаешь в чем дело — все приказы, полученные во время ношения браслетов, остается действительными даже после их снятия. И более того, при самом ритуале снятия должна даваться последняя команда. Зачем это понадобилось эльфам, не знают даже они. Но так есть, как есть. Существует четкая формулировка команды, полностью освобождающая от действия браслетов. Эльфы сами немало настрадались от своего изобретения и быстро нашли способ, как избавиться от него.

Но то ли леди Ильда эту команду не знала, то ли сознательно не воспользовалась, что, по-моему мнению, вероятнее всего. Леди Ильда вообще очень практично подошла к вопросу снятия браслетов — она дала две команды. Первая — не заниматься магией. Хотя Эми получили этот приказ еще при надевании наручней, директриса решила перестраховаться. А вот второй звучал весьма подозрительно. Она приказала девочке слушаться ее во всем.

— Так Эми до сих пор под действием браслетов?

— Нет, уже нет, — успокоим меня маг, — как я говорил, эльфы сами пострадали от наручней Эу. Есть весьма простое заклинание школы разума, любой маг, поверхностно знакомый с этой магической школой, может им воспользоваться. Эми сейчас абсолютно свободна от действия наручней. Но еще не скоро сможет прийти в себя. И мы должны помочь ей.

— Конечно должны, — воскликнула я, захваченная отличной идеей. — Но как?

— Тебе следует подружиться с Эми и уговорить ее пойти на уроки магии. Я беседовал с ней, но она до сих пор боится использовать магию. У нее идет внутренне борьба — с одной стороны магия зовет ее, а с другой она боится использовать магию и вызвать негодование своей недавней хозяйки.

Я думаю, тебе будет проще. Ты девочка, у вас один возраст, вы обе учитесь здесь, практически все время проводите вместе. И зная твое незавидное положение — подруга тебе тоже необходима.

На последние слова мага я печально опустила глаза.

— Но зачем ей это понадобилось? — продолжила я тему наручней, — В смысле, зачем леди Ильде понадобилось давать Эми такой приказ?

— Хороший вопрос, — маг пожал плечами, — я не знаю, но следствие разберется.

— Будет следствие?

— А ты как думала? — удивился магистр. — Директриса нарушила закон, к тому же ее поведение в отношении леди Эмирьяры весьма подозрительно. Думаю у вас скоро будет новый директор и… — маг сделал пазу и с улыбкой закончил, — новый школьный доктор.

Я только потрясенно открыла рот, не зная что сказать на эти новости. Я и не думала, что все может так благополучно закончиться.

— Ладно, иди. Скоро будут подавать чай, а тебе нельзя опаздывать.

— До свидания, лорд Михаэль, — я поднялась со скамейки и, сделав книксен, пошла по тропинке к зданию школы. Мне действительно не стоило опаздывать.

— То есть, как это дело закрыто? — Лорд Михаэль в недоумении уставился на своего коллегу.

— Вот постановление Суда Герцогства, — молодой черноглазый брюнет выложил перед собеседником пару исписанных листов, — все подписано и заверено печатью. Убедись сам.

— Вот так быстро? Прошло всего полторы недели…

— Маргарита Фоллоу, опекунша леди Эмирьяры, просила не затягивать следствие и не афишировать, — пожал плечами молодой человек.

— И ты, Маркус, так просто повелся на ее уговоры? — недовольно пробурчал маг огня, изучая документы.

— Разумеется нет. За кого ты меня принимаешь? — так же недовольно ответил Маркус. — Я свою работу знаю и делаю ее хорошо.

Маг пристально посмотрел не собеседника, ища, что возразить. Но никаких возражений не нашел, ибо Маркус Алард действительно был известен своей честностью и принципиальностью в расследованиях.

— А что по наручням? Какую информацию удалось узнать? — лорд Михаэль перевел разговор в другое русло.

— К сожалению, пока ничего, — поморщился Маркус. — миссис Фоллоу приобрела наручни больше полугода назад через третьих лиц, а точнее их привез ей некий господин Ивар Фирц, торговец антиквариатом. Откуда он их достал миссис Фоллоу не спрашивала, а самого его допросить не удалось. Господин Ивар умер в мае, сердечный приступ. Опросили его родню, но они ничего не знают о наручнях Эу, — Маркус развел руками. — Сейчас начинаем трясти его связи, может на что-нибудь и выйдем. Со второй парой пока возятся маги, очень уж они старые.

— По моей просьбе…

— Дела не будет, — перебил мага молодой следователь.

— Как не будет?

— Нет состава преступления, — следователь пожал плечами.

— Маркус, ты ослеп? Или потерял нюх? — Маг, полный негодования, оперся ладонями о стол, в упор глядя на собеседника. — Эта дама явно не раз имела дело с подобными браслетами. Дать такой точный и правильный приказ. Не думаю, что это просто совпадение. И ты говоришь, что нет состава преступления?

— Не стоит тут повышать голос, Михаэль, ты не у себя в кабинете. — Молодой следователь спокойно выдержал взгляд магистра. — Обе дамы действовали в интересах девочки…

— В интересах девочки? — Вопросил маг все также опираясь ладонями о стол. — Одеть на мага противомагические браслеты, это ты называешь соблюсти его интересы?

— Сядь, Михаэль, — раздраженно потребовал лорд Маркус, и, когда тот сел, продолжил. — Повторюсь, обе дамы действовали в интересах девочки и окружающих. После того как леди Эмирьяра подожгла волосы одной из гостий миссис Фоллоу… Я вижу ты не знал этого факта, — хмыкнул лорд Маркус, наблюдая за вытянувшимся лицом мага. — Так вот, после того, как леди Эмирьяра подожгла волосы леди Абигейл тей Болдер, причем, по словам очевидцев, она это сделала намеренно, а не случайно. Маргарита приняла решение одеть на нее противомагические браслеты. Согласен, она должна была обратиться в соответствующие органы, но не хотела выносить сор из избы…

— Она не хотела обучать девочку магии и не более, — перебил маг Маркуса.

— Возможно, — кивнул тот, — но что сделано, то сделано. Чем опасен именно этот вид противомагических браслетов она не знала и руководствовалась устными инструкциями антиквара. Что же касаемо леди Ильды, то та просто перестраховалась и не более. Михаэль, как бы ты ни был убежден в обратном, это действительно совпадение. Обе дамы не знали, чем это в конце концов могло закончиться для девочки, и пришли в ужас, узнав о возможных последствиях использования наручней Эу.

— Они обе — прекрасные актрисы.

— Они обе, — продолжил Маркус, не обратив внимание на высказывание мага, — преступили закон и понесли наказание. Штраф в пятьсот золотых. И ничего более. Кстати, обе леди штрафы уже оплатили. Все бы были такими ответственными…

— И все-таки я хочу, чтобы ты провел расследование. Маркус, пойми, я чувствую, что в этом деле не все так просто. Нужно копнуть поглубже, разобраться…

— Прости, Михаэль, но я здесь не вижу ничего криминального. А возбуждать дело только на основании твоих подозрений… Это никуда не годиться. Возможно, повторюсь, возможно леди Ильда и планировала как-то воспользоваться ситуацией в своих корыстных целях, но этого не произошло и не произойдет благодаря твоему вмешательству. Преступные замыслы леди Ильды, если таковые были, недоказуемы. Обвинять же человека в намерении совершить преступление, мы не имеем право.

— Значит, дела не будет? — прищурившись, опять спросил маг.

— Если только родственники девочки настоят на следствии, — покачал головой лорд Маркус.

Молодой следователь поморщился, когда дверь громко захлопнулась за спиной мага. Глубоко вздохнув, Маркус подошел к окну и прислонился плечом к оконной раме. Ему было неприятно отказывать лорду Михаэлю, тем более, что в его просьбе не было ничего сложного. Чутью мага всегда можно было доверять, оно ни разу еще не подводило. Да и сам полицейский, чувствовал, что у директрисы школы для девочек полно тайн, и они гораздо страшнее, чем намерения использовать леди Эмирьяру в своих целях. Но несколько тысяч золотых от миссис Фоллоу и леди Ильды приглушили огонь любопытства и служебное рвение. Тем более, что девочка теперь в безопасности, а от таких денег трудно отказаться.

Было время чая. Мы все, то есть все ученицы школы сейчас находились в общей зале и пили чай. Я сидела в сторонке ото всех, ибо со мной до сих пор не желали общаться, и украдкой посматривала на леди Эмирьяру. Та тоже сидела отдельно от девочек нашего класса скромно сложа руки на коленях и опустив голову.

До чего же она красивая! Огромные голубые глаза смотрели на мир не иначе как испуганно, пухлые розовые губки, маленький аккуратный носик, безупречная белая кожа, как у истинной аристократки. И простое школьное платье на ней смотрится гораздо лучше, чем на ком бы то ни было. Ее не портил даже этот дурацкий чепчик, под которым сейчас скрывались длинные густые слегка вьющиеся светлые с небольшой рыжинкой волосы. Самой себе я в чепчике казалась деревенской дурочкой, особенно в сочетании с этим платьем и ровным загаром на лице и руках. А вот леди Эмирьяре этот наряд шел.

Эх, завидовать нехорошо!

Хотя против чепчиков я ничего не имею против. И даже наоборот — это очень полезная и необходимая вещь для любого мага, особенно когда как следует зачарована. Когда, еще в самом начале занятий, я чуть было не осталась без волос из-за сорвавшегося заклинания, лорд Михаэль зачаровал мой чепчик. И теперь этот женский головной убор огнеупорен, абсолютно не промокаем, взрывоустойчив и даже пыль и грязь на нем не оседает, оставляя его безупречно белым.

Но дело не в чепчике. Уже прошло два дня как маг дал мне задание подружиться с Эми, а я не только с ней не подружилась, даже почти ни разу не заговорила. Вчера попался подходящий случай — леди Эмирьяра уронила в коридоре свой платок и не заметила этого. Я подобрала его и окликнула девочку, но та видимо не слышала, что я иду за ней, и испуганно вскрикнула, оборачиваясь на мой голос. Как на зло в этот момент из-за угла вывернула директриса в сопровождении нескольких учителей и чуть было не вышел скандал — она набросилась на меня с обвинением, что я нарочно пугаю бедную леди Эмирьяру.

— Я вовсе не хотела напугать леди Эмирьяру, — ответила спокойно на обвинение. Я давно поняла, что в таких ситуация всегда лучше соблюдать спокойствие и хладнокровие. В этом случае есть наибольшая вероятность выйти из ситуации с наименьшими потерями, тогда как слезы, крики, жалобы и оправдания все больше злят взрослых. — Она обронила платок, не заметив этого. Я всего лишь хотела его вернуть. Приношу свои извинения, леди Эмирьяра, — обратилась я уже к девочке, — я действительно хотела вернуть вам ваш платок, но ни коем случае напугать.

— Ни-ничего страшного, леди Василика, — ответила она мне, принимая злосчастный платок и затравлено глядя на директрису, — в последнее время я стала несколько нервной. Разрешите, я продолжу свой путь.

— Идите, леди Эмирьяра. И вы тоже, — директриса сурово посмотрела на меня, — сейчас стоит прелестная погода и негоже упускать случая прогуляться перед ужином.

Сделав легкий книксен мы дружно направились по своим делам: Эми спустилась вниз к выходу из школы, видимо она направлялась в сад, а я поднялась в комнату за книгой.

Больше я пока не делала попыток заговорить с ней. Вопервых, не хочу показаться навязчивой или еще раз напугать бедную девочку. А, во-вторых, директриса все время крутиться вокруг меня, выискивая во всей моих поступках и словах что-нибудь предосудительное, что может ей запретить мне заниматься магией.

Но ничего сейчас будет урок пения, а затем прогулка. Там-то я и попробую с ней снова заговорить.

Я поморщилась. Не знаю что хуже урок пения, рисования или вышивания. По мне так они все — пустая трата времени. Эх, придется петь.

— Вы преследуете меня?

Я подняла глаза на леди Эмирьяру — девочка держала на коленях раскрытую книгу, опустив взгляд в нее. Вот уж не думала, что мое появление в этом укромном уголке сада будет расценено именно так. Тем более, что это было мое место — место, где проходили занятия по магии. Эмирьяра даже села именно на ту скамейку, на которой я обычно сижу сама.

— А мне показалось, леди Эмирьяра, что это именно вы преследуете меня. Обычно вы отдыхаете в другом месте, а я здесь.

Эми сидела на дальнем углу скамейки, а я села на соседнюю, наискосок от нее, тоже на дальний угол, поэтому приходилось говорить достаточно громко, а этого делать не следовало, так как мы могли привлечь внимание директрисы. Эмирьяра видимо тоже не хотела привлекать лишнего внимания к беседе, поэтому передралась на другой край скамейки по ближе ко мне.

— Допустим это так, — девочка посмотрела на меня, — вы теперь прогоните меня?

Я удивленно глянула на нее. Что-то не вяжется ее поведение с образом испуганной и излишне застенчивой девочки.

— Я вовсе не собираюсь вас прогонять. Вы можете оставаться здесь сколько захотите, — я тоже перебралась поближе к ней, лихорадочно соображая, как повернуть разговор в нужное русло. Не могу же прямо заявить, что мне от нее нужно, а вдруг она испугается и убежит?

Разговор на время затих: Эми опять уткнулась в книгу, а я ничего не могла сообразить.

Вдруг Эми украдкой огляделась по сторонам и подсела ко мне совсем близко, касаясь бедром моего бедра и нарушая все правила этикета.

— А правда, что вы, леди Василика, отказали в дружбе леди Ильде? — спросила она меня со странной смесью ужаса и восхищения на красивом лице.

— Да.

— Не может быть! — Теперь уже просто с восхищением она глядела на меня. — Я бы никогда не решилась пойти на такое!

— Я тоже, если бы знала, чем это все может закончиться.

— Да, в карцере сидеть плохо. Особенно по весне.

— Что? Вы сидели в карцере? — Я была крайне удивлена. Кто-кто, но Эмирьяра?

— Да, сидела, — грустно ответила она мне. — Вы не удивляйтесь, леди Висилика, в карцере сидели все девочки. И некоторые даже несколько раз.

— Вы, например.

— Да, — кивнула она. — Но попасть в карцер в первый же день пребывания в школе, да еще и по такому поводу! На это надо иметь особый талант! Она вам этого не простит, вот увидите.

Я тяжело вздохнула. То, что она мне не простит, я поняла практически сразу.

— Что это вы такое читаете? — Эмирьяра бесцеремонно отобрала у меня книгу.

— «Начала магии» Бруны Аррош. Магистр Михаэль задал мне прочесть две главы. Завтра спрашивать будет.

— О, — Эмирьяра отодвинулась от меня на другой конец скамьи и отвернулась, — понятно.

Начиналась самая трудная часть беседы. Я прижалась к ней в плотную, как еще минуту назад она сама прижималась ко мне, и заговорила.

На следующий день к наставнику на занятие я шла расстроенной и подавленной. Вопервых, я не прочла те две главы, что задал маг и, во-вторых, это Эми. Вчера мы долго беседовали, почти до самого ужина. И мне казалось, что я смогла ее убедить пойти со мной на занятия к лорду Михаэлю. Но сегодня она ни разу не посмотрела в мою сторону, не сказала ни слова и вообще старалась держаться поближе к девочкам из нашего класса, но не ко мне.

— Ты чего такая грустная? — маг сразу обратил внимание на мое настроение.

— Я не выучила урока, — сразу призналась. — Вчера я разговаривала с Эми и …

— И?

— Ну, я думала, что мы подружились. Она разрешила называть себя «Эми» и вообще…

— Ты ожидала, что у тебя все получится сразу? — голос мага был мягок. — Ладно, ничего страшного. Это был всего лишь первый разговор и главное не опускать руки. А пока давай перейдем к занятию. Да на завтра подготовишь три главы, а не одну.

Я кивнула.

Уселась на скамейку, расправив складки платья, глубоко вздохнула и сосредоточилась.Требовалось создать 20 маленьких шариков и окрасить их в четыре цвета: красный, синий, зеленый и желтый. Само по себе это задание не было сложным: шарики я могла создать любое время в любом количестве а так же окрасить их в нужный цвет, спасибо за урок Эрмиасу. Но это было не все упражнение: дальше следовало поднять эти шарики в воздух, разделив их на соответствующие цветовые группы, и каждую группу закружить своем особом ритме. Красные шарики должны образовывать круг справа от меня и кружиться против часовой стрелки, синие должны образовать квадрат по левую руку и крутиться по часовой стрелке, а желтые должны выписывать зигзаги над моей головой. Самая трудная задача была у зеленых шариков: они должны были складываться в буквы моего имени. Именно над этим упражнением я усердно работала всю последнюю неделю.

По моему мнению это задание не было заданием на контроль силы, а было призвано тренировать внимание. О чем я собственно и сказала наставнику. На это ответил, что необходимо не только изучать свои магические способности, но и развивать внимание и память.

Занятие было в самом разгаре и это упражнение у меня стало неплохо получаться, так что наставник решил добавить еще пять шариков интересного черного в розовую крапинку цвета, когда на дорожке, ведущий в наш тупичок, появилась Эмирьяра. Она тихонечко села на соседнюю скамейку и раскрыла книгу.

Maг улыбнулся девочке и затем повернулся ко мне:

— Итак, твое новое задание: каждый второй шарик должен крутиться против часовой стрелки вокруг своей оси, собственно каждый первый, как ты уже понимаешь, должен крутиться по часовой стрелке вокруг себя. Затем шарики должны разбиться на пары и танцевать вальс. Ты знаешь вальс?

Я кивнула.

— Тогда начинай, — скомандовал он.

Вроде бы задание было не особо сложное, я бы сказала, что оно было проще предыдущего. Но я так была рада, что Эми все-таки пришла на занятие, и поэтому не смогла сконцентрироваться как следует. Семь шариков сразу же лопнули, обдав меня разноцветными брызгами, а остальные заплясали без всякого порядка и стройной логики. И вообще, как я пойму, который из шариков второй, а который первый?

Из созерцательной задумчивости меня вывел голос Эмирьяры:

— На твоем месте я бы построила все шарики в одну шеренгу и пометила каждого второго каким-то определенным цветом…

— Не стоит давать подсказки, леди Эмирьяра, Лика должна решить задачу самостоятельно, — вмешался маг, — в этом и состоит все обучение. Если желаете, вы тоже можете попробовать решить эту задачу, но без чьей либо-помощи.

— И попробую, — решительно сказала Эми, положив книгу рядом с собой. — Сколько шариков там должно быть?

— Для Лики не менее двадцати, — улыбнулся маг, глядя на решительную девочку, — но вам я рекомендовал бы не более десяти.

Эми кивнула и начала создавать шарики, которые тут же лопались. Девочка хмурила бровки, но не сдавалась.

Я решила последовать совету Эмирьяры и выстроив все двадцать пять шариков в одну линию. Выкрасив каждого второго в черный в розовую крапинку и увеличив в размере, я решила, что они буду мальчиками, которые пригласят на вальс шарики-девочек. Их раскрасила в самые разные цвета, ведь у девочек все платья должны быть разные. Итак разбить на пары — готово. Так двенадцать пар и одна девочка оказалась без партнера. И что же делать? Создать еще шарик? Ладно, если получится управлять двадцатью пятью шариками, то создам еще один.

Так теперь четные шарики раскрутить против часовой стрелки, а нечетные по часовой. Тут вышла накладка: один шарик, тот самый который оказался без пары, взмыл высоко вверх, словно ракета во время запуска фейерверка, растворяясь в небесах. Ничего создадим еще. Вот дракон криволапый. Теперь другой шарик, один из мальчиков, видимо не захотел танцевать со своей ядовито-розовой партнершей, полетел к соседней скамейке и, встретив по дороге лоб Эми, рассыпался мелкими искрами.

— Прости, я не хотела.

— Ничего, мне не больно, — нахмурилась девочка. У нее так и не получалось создать десять шариков и даже помощь магистра, который подсел к ней что-то объясняя, не помогала.

Я сосредоточилась на задании, намереваясь заставить все шарики танцевать так как им положено, не зависимо от цвета партнера.

Наконец, после еще нескольких побегов, мне удалось раскрутить все шарики в нужных направлениях. Полюбовавшись некоторое время на стройные ряды пар и закрепив результат, перешла ко второй части задачи.

Вальс, вальс… Задумалась, припоминая мелодию и ритм. Кажется раз-два-три, раз-два-три…

За свою жизнь я все один раз видела как танцуют вальс: тогда я подглядывала за родителями. Мама и Родерик танцевали на балу в честь маминого дня рождения. Меня саму на праздник не пустили, я еще слишком мала для этого, но мне так хотелось поглядеть на маму, ведь она была такой красивой в темно-синем бальном платье, что я решила ослушаться и не ложиться спать, как мне было велено, а спустилась в неприметную комнатку, откуда слуги выносили закуски и бокалы с шампанским. Мама тогда действительно была невероятно красивой и … счастливой. Она улыбалась, глядя прямо в глаза Родерику, а он смотрел в ее глаза и тоже улыбался.

Отогнав ненужные сейчас воспоминания, задумалась о танце. Кажется девочки делают первый шаг назад, затем в сторону, подставить ногу и опять шаг назад. А мальчики, наоборот, начинают с шага вперед, затем в сторону… Посмотрела на шарики. Ммм, проблема — ног-то нет ни у одного шарика!

Помотав головой, качнула стройные пары шариков, затем в бок и вернула на исходную точку. Получился треугольник. Забавно, круглые шары танцуют треугольник. Повторила движения — пары шариков, послушные моей воле, легко вытанцовывали вальс, но все равно что-то было не так. Опять припомнила тот бал — танцующие пары не стояли на месте, а грациозно двигались по всему залу. Да, именно так.

Интересно, а они не разбегутся, когда я попробую пустить их по кругу?

Вот уже добрых сорок минут черные в розовую крапинку шарики крутились вокруг себя против часовой стрелки, а их разноцветные партнерши по часовой; эти пары бодро вытанцовывали под мое монотонное «раз-два-три, раз-два-три» танец, напоминающий вальс, кружа вокруг меня.

Вздохнула, скося глаза на Эми: ей наконец-то удалось создать нужное количество шаров и теперь она училась раскрашивать их в различные цвета. Лорд Михаэль ей помогал. Кажется он совсем забыл про меня. От нечего делать наколдовала еще шариков и теперь вокруг меня танцевало не тринадцать пар (для шарика, которому не хватило пары, я все-таки создала партнера), а двадцать. И сразу почувствовала, что контролировать их стало на много труднее, некоторые из них так и норовили сбиться с ритма и затанцевать не вальс, а что-нибудь повеселее, польку например. От постоянного мельтешения зарябило в глазах. Плотно сомкнув веки, стала удалять по два шарика разом. Остановилась, когда почувствовала, что могу контролировать танец без каких либо усилий. Так, кажется тридцать шариков — это пока мой предел.

Открыв глаза, увидела, что магистр Михаэль смотрит на меня:

— Отлично, Лика. Не ожидал, если честно, — похвалил он меня, — если ты и на следующем занятии сможешь это повторить, то думаю, мы можем перейти к изучению заклинаний.

— Правда? — Я несказанно обрадовалась на мгновения утратив контроль над шариками, насколько пар сбились с ритма, но под моим взглядом вернулись в стройные ряды танцующих. — А какие заклинания мы будем изучать.

— Я подумаю, что тебе будет полезно и необходимо. Леди Эмирьра, — обратился он к старательно магичевшей девочке, — хотите ли вы обучаться магии у меня, пока я здесь?

Эми подняла на него глаза, полные сомнения:

— Да. — Неуверенно начала она, но потом, встряхнувшись, твердо закончила, — Да, если вы не против.

— Ну, что ты, Эми, конечно я не против, — обрадовался маг, обращаясь к своей новой ученице на «ты». — В таком случае мне следует переговорить с директрисой и сообщить ей эту крайне приятную новость. И вам, я думаю, тоже есть о чем поговорить.

Мы с Эми посмотрели друг на друга.

— Так домашнее задание: тебе, — маг ткнул пальцем в меня, — подготовить те две главы, что ты не выучила на сегодня и прочесть следующую. А тебе, — указующий перст передвинулся к Эми, — прочитать шесть глав из «Начал магии», книгу возьмешь у Лики. Ты ведь одолжишь учебник? — лорд Михаэль хитро посмотрел на меня.

— Конечно, но я не уверена, что Эми сможет прочесть все.

— Это уже не твоя забота, Лика. Ладно, отдыхайте, разговаривайте, а я пойду беседовать с леди Ильдой.

7

Маг ушел, а мы так и не начали разговор. Эми то и дело создавала шарики, а я же наоборот перестала магичить и усердно думала как начать разговор: в голове было очень много вопросов, они сталкивались и переплетались друг с другом, так что я никак не могла выбрать с чего начать. Через несколько минут я все же определилась:

— Скажи, Эми, почему ты пришла на занятие и согласилась заниматься. Если честно, я думала, что ты не придешь.

Девочка внимательно посмотрела на меня и улыбнулась:

— Потому что я, как и ты, тоже хочу учиться в Академии. Нужно начать подготовку уже сейчас. Там очень сложные вступительные испытания.

— А ты откуда знаешь? — мне показалось важным узнать что-то новое о МагАкадемии, даже если это просто слухи. Я подсела к Эми.

— Моя тетка, Маргарита Фоллоу, живет в столице. Ну и я некоторое время жила в месте с ней, собирала информацию об Академии. Вступительные испытания действительно очень сложны. Вопервых, — Эми начала загибать пальцы, — идет проверка на наличие дара и степень его развития, а также перспективы развития. Совсем слабых магов не обучают в Академии, но, для того чтобы дар не пропадал зря, таким кандидатам предлагается поступить в школы ремесленничества изучать знахарство, травничество, зельеварение, фармацефтику, артефакторство… В общем все те сферы жизни, где их слабый дар может быть полезен. Во-вторых, проверка на состояние психического и физического здоровья. На сколько я поняла, это посещение медпункта Академии. В-третьих, проверка на общую эрудицию и грамотность — написание сочинения на заданную тему и, кажется, тестирование на знание основ магических наук. И последнее, это собеседование — проверка предоставленной о себе информации, определение программы обучения. В зависимости от подготовки пяти-или семигодичное обучение в стенах Магической Академии.

— Откуда ты это все знаешь? — Испытания не показались мне такими уж трудными. Дар есть, резерв огромен, расти есть куда; абсолютно здорова физически и, надеюсь, психически; сочинение могу написать на любую тему, Найдин меня натаскала; собеседование совсем уж не страшно. Только тестирование на знание основ магии немного волнует. Но я ведь не прямо сейчас поступаю — успею подготовиться!

— Я разговаривала с одним из студентов. Но дело не в испытаниях! — девочка округлила глаза, — при Академии есть школа для детей-магов! После ее окончания есть все шансы поступить в МагАкадемию! Я хоте там учиться, но… не успела.

Понятно. Должно быть прием в школу происходит сейчас, во второй половине лета, а Эми сюда попала в конце апреля. Подумать только, всего два с половиной месяца и она стала бы адепткой школы магии, что находится в столице! И тетка Маргарита не посмела бы возразить, потому что четырнадцатая поправка к семейному уложению, хоть и вызвала бурю протеста, но действует.

Как должна быть разочарована Эми, ведь ее мечта практически осуществилась! Не хватило все каких-то двух с половиной месяцев…

— Знаешь, Эми, — я сжала ладонью ее плечо в знак поддержки, — что ни делается, все к лучшему. Теперь нас двое и вместе мы преодолеем любые напасти! Что это? — взяла книгу, которую Эми принесла с собой, — Учебник истории?

— А? Да. Я плохо знаю историю, все время путаюсь в датах и именах. Читаю потихоньку.

— А как у тебя с другими предметами? Ты должна учиться хорошо! Иначе магистр Михаэль не будет с тобой заниматься.

— Только с историей и только Адрастериона. Я ведь только год тут живу и раньше не учила историю Адрастериона, только язык.

— Как так? Где же ты жила раньше?

— В Инаре, затем в Еловых Шишках, что в княжестве Люса, это кстати не далеко отсюда. Потом тетка Маргарита забрала меня к себе, — девочка тяжело вздохнула.

— Но ведь ты гражданка Адрастериона! Как же вышло так, что ты раньше здесь не жила? — мне хотелось знать все-все-все о подруге.

— Это долгая история, — ушла от ответа Эми.

— Расскажешь?

Эми еще раз вздохнула и начала говорить.

Отец Эми, Томаш тей Вилберт, старший сын состоятельного дворянина, влюбился в единственную дочь портного, занимавшегося пошивом нарядов для семьи тей Вилберт. Миллабелар Бирди ответила ему взаимностью. Они любили друг друга искренней и преданной любовью, но оба понимали, что их союз не возможен. Сын дворянина и безродная дочка портного — Алексиш тей Вилберт, отец Томаша, никогда не допустил бы такого мезальянса!

Томаш обещал найти выход из этой непростой ситуации, но требовалось время. Миллабелар поклялась ждать столько сколько потребуется.

Они были тайно помолвлены пять лет, когда грянул гром. Старший тей Вилберт был крайне озабочен тем, что его наследник все еще не женат — годы идут и вот уже младшая дочь выгодно пристроена, а средний сын уже порадовал отца внуком. Только Томаш все ждет чистой любви. В последние годы Алексиш не раз заговаривал о свадьбе, но упрямый Томаш не хотел жениться. Доходило до скандалов: то ему не нравятся эти расфуфыренные дуры, думающие только о нарядах и драгоценностях, которых ему предлагал отец, то он загорался идеей сам найти ту единственную, на которой он готов жениться, но, увы, пока не нашел, то говорил, что не женится никогда, ибо не любит весь женский род.

Терпению Алексиша пришел конец. На одном из балов он во всеуслышание объявил о скорой свадьбе своего старшего сына Томаша тей Вилберт и прекрасной Юты тей Винг. Расчет был сделан на то, что жених не посмеет прилюдно отказаться от обязательств, унизив тем самым и свою семью и семью невесты. Однако Томаш сообщил собравшейся публике, что не может жениться на девице тей Винг, так как уже давно помолвлен в другой женщиной и разрывать с ней отношения не намерен.

Вышел грандиозный скандал! Оскорбленные родственники несостоявшейся невесты требовали сатисфакции. Алексиш заявил, что если Томаш не женится на мисс Юте, то лишит наследства. Томаш молчал.

Вскоре состоялся Суд Чести. Родители Юты хотели, чтобы Томаш женился на ней как им было обещано его отцом. Суд, выслушав все стороны и подробно рассмотрев дело, постановил: так как Томаш тей Вилберт, совершеннолетний гражданин королевства Адрастерион, никогда лично не обещал жениться на Юте тей Винг, то она не может требовать от него этого. Предложение отца молодого человека, Алексиша тей Вилберт, также не может являться законным, потому что было сделано в обход совершеннолетнего Томаша, который ничего не знал о готовящейся свадьбе и который уже был помолвлен с другой женщиной. Закон здесь трактуется однозначно. Другое дело, что обычно дети идут на поводу у своих родителей и не устраивают подобные скандалы и тайных помолвок. Но так как юной мисс Юте было нанесено публичное оскорбление и нет возможности удовлетворить его желаемым для нее образом, то Алексишу тей Вилберт надлежит также публично принести свои извинения Юте тей Винг и ее родителям, а также выплатить моральную компенсацию в размере двух тысяч золотых корон.

К сожалению, для доказательства своих слов Томашу пришлось представить Суду свою настоящую невесту, Миллабелар Бирди. Лорда Алексиша едва удар не хватил, когда он увидел свою предполагаемую сноху.

Алексиш не смог смириться с таким унижением. Томашу было сказано, что, если он не бросит эту безродную бедную курицу, то его лишат наследства и всех денег, что у него есть сейчас. Семейству Бирди отказали от дома. Лорд Алексиш, используя все свои связи и доступные средства, добился того, чтобы Бирди гнали ото всюду. Была предпринята попытка убить девушку.

Последнего Томаш не стерпел и окончательно порвал все отношения с отцом, подал заявление о покушении в Суд Герцогства. Дело замяли, свалив все на несчастный случай.

Вскоре влюбленные поженились. Томаш, чтобы показать, что он навсегда разрывает отношения со своей семьей, взял фамилию жены. Теперь уже Томаш и Миллабелар тей Бирди переехали в другой город в надежде на счастливую семейную жизнь. Еще в самом начале романа, отец Эми открыл счет в банке под проценты на подставное лицо и старший тей Вилберт не смог наложить на них лапу. Эти деньги должны были позволить молодой семье не голодать и жить достойно.

Казалось, что все складывается благополучно. Казалось…

Алексиш тей Вилберт не простил своего сына. Назвав Энтони, младшего брата Томаша, старшим сыном и наследником, он продолжал преследовать сбежавшего отпрыска. Вход пускалось все: угрозы, шантаж, проклятия, попытки убийства… Поменяв еще несколько городов, Томаш, решив, что в Адрастерионе ему и его беременной супруге оставаться просто опасно, переехал в Инару, тем более что Эрий, отец супруги, родом оттуда. Но и там было не спокойно, хотя уже можно было не опасаться за жизнь.

Вскоре преследования прекратились — Энтони как-то удалось уговорить отца оставить в покое непутевого сына и сконцентрировать внимание на тех, кто рядом и кто чтит семейную честь.

Семейство Бирди поселилось в небольшой деревушке на берегу пруда. Родилась Эмирьяра, осчастливив родителей. Все было хорошо, пока не случилось страшное — ночной пожар унес жизни половины жителей деревни. Погибли и родители, и дедушка пятилетней Эми.

Душеприказчик Томаша тей Бирди начал искать родственников девочки, которые могли бы взять осиротевшую Эми на воспитание. Проведя тщательное расследование, была направлена почти дюжина писем в разные уголки Драконьего Края. В том числе и ближайшим родственникам в Адрастерион. Ответ Алексиша тей Вилберт был краток: он никогда не имел сына по имени Томаш тей Бирди и не имеет желание воспитывать чужих спиногрызов. Прочие ответили примерно тоже самое — никому не нужен был чужой ребенок.

Эмирьяру, не смотря на малый возраст, устроили в пансион для девиц благородного происхождения и она пробыла там почти три месяца, пока из деревеньки Еловые Шишки, что в княжестве Люса, не пришло письмо от Марьяны Волк, дальней родственницы со стороны матери. Она готова взять девочку к себе на воспитание. Эми отправилась в Союзные Княжества.

Марьяна встретила девочку радушно и отнеслась к ней, как к собственному ребенку. А Эми, наконец-то, смогла выплакаться, утешиться и прийти в себя после смерти родителей.

Прожила девочка в Еловых Шишках почти три года: училась знахарству и травничеству, играла с деревенскими детьми, начала изучать магию. Была счастлива. Пока год назад не умер дед Алексиш.

Энтони тей Вилберт, всегда мечтавший о воссоединении семьи, пожелал забрать Эми к себе. Он начал собирать сведения о племяннице и в один из летних дней в Еловые Шишки пришли люди из Адрастериона.

— Это были судебные приставы и у них были бумаги, заверенные Судом Герцогства, — пояснила Эмирьяра и продолжила свой рассказ. — Теперь моим опекуном стал Энтони тей Вилберт, мой дядя со стороны отца.

Маленькая Эми не хотела покидать Еловые Шишки и Марьяну, но ничего не могла поделать — взрослые решили, что девочке будет гораздо лучше в родной стране среди близких кровных родственников. Но никто из них не учел того, что хочет сами Эмирьяра.

— Дядя Тони был замечательным, — печально улыбнулась Эми, — и очень добрым. Он никогда не обижал меня и не позволял другим. И даже нанял учителя по магии и обещал, что летом сам привезет меня в столицу, чтобы я поступила в школу магии для детей при Академии. А затем, после ее окончания, и в саму МагАкадемию.

— Что же случилось с твоим дядей?

— Его убили, — Эми украдкой посмотрела на мое ошарашенное лицо и часто заморгала, сгоняя не прошенные слезы. — Да, убили. И не только его, но и всю семью. Жену, сына.

Одним вечером, в середине декабря, пришло ужасное известие о гибели семьи тей Вилберт, которые несколькими часами ранее отправились на прогулку. Их растерзанные изуродованные тела нашли лесники и сразу же оповестили родственников погибших и полицию.

Расследование так ничего выяснить не смогло. Однако преступник сам себя выдал на оглашении постановления Суда Герцогства о праве наследования.

Убийцей оказался двоюродный брат дяди, мистер Ариас тей Вилберт. Крайне бедный молодой человек с огромными карточными долгами. И он был бы первым наследником после гибели всей семьи тей Вилберт, если бы не Эми.

— Я, — сказала Эми, — как представитель старшей линии семьи, имею больше прав на наследство, даже не смотря на то, что мой отец отказался от имени тей Вилберт. Право Крови. Так как наследник погиб вместе со своим отцом, а иного завещания дядя Тони не оставил, то вопросом наследования занимался Суд Герцогства. И меня признали наследницей.

— Стой, — воскликнула я, — а как же твоя тетя, сестра отца и дяди?

— Ты имеешь ввиду тетю Анмари? Она давно умерла. Через год после свадьбы, не смогла разродиться и ребеночек вместе с ней умер. Ты чего это вздрагиваешь?

— Ничего, — покачала я головой, — продолжай.

О том, что Эми является родной племянницей Энтони, знали не многие. Поэтому решение Суда стало огромным ударом для мистера Ариаса, который планировал сам унаследовать все деньги своего кузена. На оглашении произошла некрасивая сцена, которую Эмирьяра не запомнила. Она безумными глазами смотрела на орущего, тянущего к ней руки дядю Ариаса, и никак не могла уложить в своей голове, что обычно симпатичный и добрый, каким он был всегда, дядя Ариас мог так жестоко поступить со своей семьей и сейчас хочет убить ее саму.

Следующий вопрос, который предстояло решить — опекунство над несовершеннолетней наследницей. В этот раз Судья поинтересовался мнением девочки, и Эми ответила, что хочет вернуться к Марьяне Волк в Еловые Шишки, что в княжестве Люса, дальней родственнице со стороны матери. Тут то и появилась тетка Маргарита Фоллоу, старшая сестра жены дяди Энтони. Она заявила, что негоже юной леди пропадать в деревне. Эмирьяре необходимо учиться и жить на родине, а не в чужой стране. К тому там нет магических школ.

Желание учиться в столичной школе подвело Эми. Не раздумывая она дала согласие поехать с миссис Маргаритой Фоллоу в Адрастер, столицу нашего королевства, о чем практически сразу и пожалела. Но было уже поздно — тетку Маргариту назначили опекуном.

Все началось с простых упреков по поводу простонародной речи, деревенской манеры держаться и плохого знания этикета. Затем упреки перешли в постоянные замечания и одергивания. После чего начались обвинения в лености и глупости. Что бы Эми не сделала, все подвергалось суровой критике и вызывало неудовольствие опекунши и ее семьи.

Всего за месяц Эми дошла до отчаяния. Она самой себе казалась ни на что не годной бездарной неумехой. Положение усугубило заявление миссис Маргариты о том, что она не сможет отпустить девочку в школу магии, если та не научится вести себя в обществе. Ибо не хочет что бы ее имя опозорили.

В то же время эти слова заставили Эмирьяру взбодриться и с удвоенной силой засесть за уроки. Она во что бы то ни стало решила стать похожей на Эмилию, шестнадцатилетнюю дочь тетки Маргариты, которую ей все время ставили в пример, как идеальную леди.

Она стала копировать поведение, слова, жесты мисс Эмилии, старалась как можно чаще быть с ней, во всем беря с нее пример. Но скоро вся эта игра девочке наскучила. Вопервых, ее поведение раздражало опекуншу. А, во-вторых, Эми казалось, что на нее смотрят как на смешного зверька, над которым можно смеяться и шутить. И шутки иногда были очень обидными и жестокими. Эмилия ее часто спрашивала, умеет ли она варить приворотное зелье. Потому что без него, с такой кривой осанкой и косолапой походкой, вряд ли кто-то захочет жениться на Эми. Сама Эмилия, кроме как о женихах, говорить ни о чем больше не могла.

Замечания и тычки продолжались. Эми стойко терпела и училась. Пока к тетке Маргарите не пожаловала ее давняя пансинатская подруга, леди Абигейл тей Болдер.

Речь тем мартовским днем зашла об истоках такой удручающей неспособности Эми к обучению этикету.

— Наверное дело в ее плебейском происхождении, — говорила Абигейл. — Прости, Маргарита, я ничего не имею против лорда Томаша. И более того я лично его знала — невероятно приятный молодой человек с изысканными манерами, истинный лорд. Но его жена… Кем она была?

— Портнихой, — со скорбью в голосе произнесла тетка.

— Портнихой? Какой ужас, — леди Абигейл картинно закатила глаза, — немудрено, что ее дитя так бездарно. Надо же, портниха…

— Да, Томаш совершил непростительный промах, женившись на такой женщине. Но что сделано, то сделано. И теперь я должна воспитать из этого, — Маргарита чуть склонила голову в сторону сидящей рядом ссутулившейся Эми, — дитя леди. Но я боюсь не справиться. Сколько уже бьюсь с ней — все без толку. Мне иногда кажется, что все это безнадежно.

— Поверь мне, из нее не выйдет толка, — уверенно отвечала ей Абигейл, — яблоко от яблони не далеко падает. Лучшее, что ты можешь сделать — это отдать ее в школу для девочек со строгими правилами. Я знаю одну такую, и если надумаешь, дам тебе адрес.

Леди Маргарита ничего не ответила, ведь она обещала, сидящей рядом Эми, совсем другое.

— Не понимаю, — продолжала тем временем Абигейл, — как какая-то портниха могла окрутить такого блистательного лорда, как Томаш? Не иначе она его околдовала, приворожила. Сварила приворотное зелье и опоила. И он пропал. Совершенно пропал для бедняжки Юты. Я видела, что это был за скандал! Это был ужасный скандал! Бедный Алексиш, он так переживал уход сына из семьи. Как он мог бросить семью ради женщины с сомнительной репутации? Я практически уверена, что Томаш стал жертвой чар распутной женщины…

Эми дальше не могла слушать, она была так поражена, что не могла дышать, а слезы обожгли глаза. Память о родителях была для девочки священной — Эми знала, что ее родителя любили друг друга преданно и безоглядно и что в их отношениях не было ни следа магии. И что мама была честной женщиной. Честной перед мужем, обществом, богами. А то что говорит эта женщина — все ложь! От первого и до последнего слова.

Надо заставить ее замолчать, взять свои слова обратно, защитить честь своей семьи. Иначе Эми сама себя никогда не простит.

— Это все ложь! — Внезапно воскликнула она, вскакивая с дивана. — Это все ложь! Моя мама бала порядочной женщиной. Немедленно верните свои слова назад и извинитесь! Я жду!

На миг наступила тишина. Потом начался гвалт: тетка пыталась усадить разбушевавшуюся девочку обратно на диван и всучить ей чашку с чаем. Эми чашку приняла и тут же перевернула ее, вылив содержимое на голову тетки. Та вскочила, схватившись за голову, бормоча что-то о наказании. Леди Абигейл, придя в себя, завопила:

— Как ты смеешь вмешиваться в разговор старших, дрянная девчонка? Твоя мать была именно такой, и ты пойдешь по ее стопам, если…А-А-А-а-а-а-а-а-а.

— Не знаю как я смогла это сделать, — покачала головой Эми, — но ее волосы вдруг вспыхнули сине-желтым огнем. Его удалось потушить, но от волос практически ничего не осталось. Все сгорело… Меня тут же заперли в комнате, а через два дня одели антимагические браслеты и запретили колдовать. А еще через месяц отправили сюда. Ну, а дальше ты уже знаешь…

Мы синхронно вздохнули. Потом я посмотрела на учебник и спросила:

— А кем был твой отец? Чем он занимался?

— Папа? Он занимался банками.

— Банками? — не поняла я.

— Да, банками. Он складывал туда проценты, — пояснила свои слова Эми. — Когда я была еще совсем маленькой и были живы родители, у меня тоже была банка. Большая такая, литров на тридцать. Я мечтала, когда вырасту, полностью наполнить ее процентами. Глупо это, да?

— Вовсе нет, — уверено заявила я, — ты хотела быть похожа на своих родителей. В этом нет ничего дурного. А про то, что сказала эта женщина — забудь. Взрослые сами часто не понимают, что говорят. И любят сплетничать. Особенно, когда им нечем заняться.

— Ты-то откуда это знаешь? — недоверчиво спросила Эми.

— У меня мама такая. Когда к нам кто-нибудь приезжает в гости, так, пока всем знакомым, малознакомым и вообще не знакомым людям все косточки не переберу, не остановятся. А уж сколько слухов, сплетен и домыслов обсуждается — уму не постижимо.

— Да, наверное ты права. Не стоит придавать ее словам такое значение. Но я была так зла на нее и ее несправедливые слова!

— Ничего, это пройдет скоро. Мы ведь еще только учимся управлять своим даром! А это женщина сама виновата — не стоило говорить всякие глупости о твоей маме.

Мы немного помолчали, каждая думая о своем. Я полезла в кармашек на платье за часами. Медленно приближался вечер и скоро должен начаться чай. А мы с Эми уже долго разговариваем и совсем не следим за временем, а нам нельзя опаздывать. Взглянув на часы, я похолодела.

— А ты мне расскажешь про себя? — Спросила Эми.

— Да, обязательно. Но не сейчас, — медленно ответила я, не веря своим глазам.

— Почему? — обиженно протянула девочка. — Я ведь рассказала о себе!

— Потому что через три минуты начнется чай! — скороговоркой проговорила я и, подхватив Эми за руку, бросилась к зданию школы. — Бежим скорее!

В чайную комнату я зашла с последним ударом огромных напольных часов. Поздоровавшись со всеми, быстро прошла к свободному месту около окна, попутно пытаясь успокоить колотящееся сердце и восстановить дыхание. Эми отстала от меня буквально у дверей чайной, сказав, что необходимо отдышаться, поэтому в комнату она зашла, опоздав на минуту. И получила замечание от мисс Маринэ. Покаянно опустив голову, Эми выслушала короткую нотацию нашей наставницы и присоединилась к группе младшеклассников, чем несказанно удивила меня, ведь за нашим столом было полно места.

Поведение подруги и после чая меня несколько озадачило — Эми снова превратилась в застенчивую, всего боящуюся девочку. Я не могла к ней подойти: как только я приближалась — она резко отворачивалась или смотрела на меня испуганными глазами. После нескольких замечаний наставницы, я оставила попытки с ней заговорить. Хорошо, что директрисы не было, а то схлопотала бы какое-нибудь наказание. Достав учебник, погрузилась в изучение теории магии.

Уже поздней ночью, когда все ученицы давно видели десятый сон, Эми забралась ко мне под одеяло.

— Лика, ты спишь? — едва слышно прошептала она.

Я сонно приоткрыла один глаз, но ничего не увидела. Плотные шторы, закрывавшие узкие окна, не пропускали света луны и звезд.

— Лика? — чуть громче спросила она.

— Тише, — предостерегающе прошила я, поворачиваясь к ней лицом, — разбудишь кого-нибудь — потом проблем не оберешься.

— Ты обиделась на меня? — прямо спросила она.

Я молчала, размышляя над ее вопросом. Обиделась ли я на нее? Пожалуй, да. Ее поведение казалось странным и нелогичным. Вот только что мы с ней беседовали о сокровенном, делились своими тайнами и переживаниями. И это дало мне право думать, что мы уже стали подругами. Я нашла здесь, в школе, то, что так долго искала: подругу — необученного мага. Как я. Но, увы, уже буквально через минуту эта подруга притворяется, что боится меня и всячески избегает.

Обиделась ли я на нее? Да, обиделась.

— Лика, скажи что-нибудь, не молчи, — в голосе Эми послышались слезы.

— Должно быть у тебя, Эмирьяра, была причина вести себя так, — я постаралась, чтобы мой голос звучал равнодушно.

— Я боюсь, — прошептала Эми, — я очень сильно боюсь.

— Меня? Именно поэтому ты избегала меня весь вечер?

— Я боюсь, что снова наденут антимагические наручники. Ты не представляешь как это страшно — потерять магию. Знать, что ты маг, но не можешь колдовать. Мир словно потерял краски. Стал безликим. Мне не было так плохо даже тогда, когда погибли родители. И вот, когда я снова стала магом, я боюсь опять все потерять. Очень боюсь.

Я сглотнула комок в горле. На миг мне тоже стало страшно. Да, я не знаю, что такое потерять магию, но при чем тут поведение Эми и ее страхи?

— Я себя виду так, чтобы все думали, что я моя болезнь еще не прошла, что я застенчивая дурочка и чтобы все от меня отвязались.

— Но, Эми, это же глупо. Ты ученица магистра Михаэля. А это значит, что твоя болезнь прошла. Все знают, что ты можешь колдовать. Учителя уж точно.

— Да, но все равно, — упрямо продолжала девочка, — все думаю, что я всего боюсь. И меня никто не трогает: ни ученицы, ни учителя, ни директриса. — На последнем слове Эми судорожно сглотнула. — все знают, что ты не в ладах с леди Ильдой. И я не хочу неприятностей, ведь у меня все только наладилось…

Вот оно что! Она просто не хочет неприятностей, которые я могу ей доставить.

Признание Эми больно цапнуло сердце.

Хорошо, что так темно и не видно слез. Я повернулась на другой бок, натягивая на голову одеяло.

— Лика, я вовсе не это имела ввиду, — начала оправдываться Эми, поняв, что сказала. — Лика…

— Знаешь, Эми, — мой голос потряс меня саму, так равнодушно он звучал, — от меня и вправду могут быть неприятности. И, если ты хочешь их избежать, то нам лучше не становиться подругами.

— Лика, — девочка плакала, — Лика, прости.

— Сейчас ночь и я хочу спать, — и как у меня сил хватила на этот равнодушный тон?

Свернувшись клубочком под одеялом, я беззвучно плакала.

Эми еще несколько минут пыталась стащить с меня одеяло, но не добившись успеха, вернулась к себе.

— Я по вашим лицам вижу, что то-то случилось, — поприветствовал нас наставник, когда мы с Эми уселись по разные стороны скамейки. — Что случилось, признавайтесь.

Я повернулась к Эми — та смотрела на свои пальцы. Пожала плечами:

— Ничего.

— А почему лица такие хмурые? — не унимался маг.

— Какие-же они могут быть в такую рань? — вопросом на вопрос ответила Эми.

— Ладно, — не стал дальше настаивать учитель, — потом разберемся. Лика, ты знаешь, что делать. Эми, давай присядем сюда, поговорим.

Лорд Михаэль с девочкой уселись на соседней скамейке и тихо зашептались. Я же, скрестив ноги и положив руки ладонями вверх на коленях, начала настраиваться на медитацию. Из головы не шел ночной разговор. Перед подъемом я решила, что не стоит обижаться и злиться на Эми, ведь ей действительно страшно. Но ведь могла бы и сразу сказать… И подруг из нас не получится — я не смогу доверять человеку, который при малейшей опасности может отвернуться от меня. И еще я решила, что со своей стороны сделаю все, чтобы мы обе поступили в МагАкадемию. Надеюсь Эми поддержит меня в этом, ведь она тоже хочет там учиться.

Обдумав еще раз принятое решения, я уплыла в медитацию.

Очнувшись, увидела как магистр наварачивает круги вокруг огромной клумбы. Лорд Михаэль был явно чем-то недоволен. Об этом говорили поджатые губы и наморщенный лоб. Вдруг мужчина остановился и обернулся ко мне:

— А, очнулась!

— Да. А где Эми? — я огляделась вокруг, девочки нигде не было видно.

— Ушла завтракать. Не торопись, — остановил меня маг, — ты не опоздала. У нас есть еще десять минут. Я хотел бы с тобой серьезно поговорить. Если мы опоздаем, я сам отведу тебя на завтрак и переговорю с твоими наставницами.

Магистр в задумчивости еще раз обошел клумбу и с тяжелым вздохом опустился рядом со мной на скамейку. Я приготовилась внимательно слушать.

— Что у вас с Эми сдохло в лесу?

— Сдохло? В лесу? — не поняла я.

— Это выражение такое. Означает, что что-то произошло крайне неожиданное, нарушающее привычный ход вещей. — Пояснил маг. — Ну дак, что случилось? Почему вы с Эми поссорились.

— Мы вовсе не ссорились. Просто Эми… — я замолчала, не зная как объяснить произошедшее. Да и к тому же признаваться что тебя считают источником неприятностей не хотелось. Но все таки я нашла подходящие слова, рассказав все магу. И при этом умудрилась не расплакаться.

— Понятно, — вздохнул маг. — Хочешь, я поговорю с ней?

— Нет. — Чересчур резко ответила я. Еще не хватало, чтобы друзей мне навязывали подобным образом! — Не надо. Думаю, мы с Эми сами разберемся.

— Ну и хорошо. — Улыбнулся маг и стал разглядывать клумбу.

Наступила тишина. Магистр молчал, погрузившись в свои явно невеселые мысли. Я тоже молчала. Минуты через три я решила, что пора идти на завтрак.

— Магистр Михаэль, я пожалуй пойду…

— Нет, подожди. — Маг наконец-то отмер. — Я не сказал тебе, что хотел. Помнишь, я обещал тебе, что в школе будет новый целитель? — Маг внимательно посмотрел на меня. Я кивнула. — Прости меня, Лика, но жрец останется здесь, мне не удалось его заменить. Он прошел все квалификационные испытания и получил аттестацию. Он действительно опытный целитель и зельевар. И… — магистр замялся, — с директрисой тоже ничего не вышло. Суд Герцогства в ее поведении в отношении Эми не узрел ничего подозрительного и она отделалась только штрафом. Хотя я и настаивал на дополнительном расследовании, но… — маг развел руками. — Ты расстроилась?

— Да нет, — я пожала плечами. — Родители все равно скоро заберут меня домой.

— На твоем месте я бы не был так в это уверен. Они так и не ответили ни на одно твое письмо.

— Я ведь писала домой, — ответила я, — а родители почти месяц путешествуют по Западным озерам. Найдин писала, что … отец, — тут мой язык предательски запнулся, мне не хотелось называть Родерика отцом, — получил разрешение посетить эльфиские живительные источники. И сейчас они находятся там. Через неделю они должны вернуться на озера в Клосс, где их встретит Найдин и передаст все мои письма. Я уверена — мама очень скучает и не захочет продолжать разлуку!

— Ну что ж, тогда я могу быть спокоен за тебя? — Улыбнулся маг.

— Да, вполне. Только, — запнулась я, — я так привыкла в вашим урокам магии. Неужели их никак нельзя продолжить после закрытия дела? Кстати как там продвигается расследование?

Наставник помрачнел и в очередной раз вздохнул:

— Я к сожалению не смогу тебя обучать. У меня уже есть два ученика да и свободного времени у меня не так уж много, так что третьего я просто не могу взять. Но у меня есть на примете один человек, — обнадежил меня маг. — Думаю он непременно заинтересуется тобой и твоим даром. И если все сложится, ты станешь его ученицей.

— Хорошо, — улыбнулась я. — А что могут возникнуть какие-нибудь трудности?

— Самая главная сложность — твои родители. Они могут не отпустить тебя. Тот маг — он одинокий мужчина, а ты все-таки девочка.

— И что из этого? — не поняла я.

— Приличия должны быть соблюдены! Если тот маг, о котором я говорю, возьмется тебя учить, ты переедешь к нему. Это сейчас ты красивая девочка — ребенок. А через три-четыре года ты станешь прекрасной девушкой. И если ты будешь жить с неженатым мужчиной в одном доме — твоя репутация на век будет испорчена.

— Но ведь сейчас я тоже обучаюсь у неженатого мужчины, — я посмотрела на пальцы мага, на правом безымянном отсутствовало кольцо. — Разве это не испортило мою репутацию?

— Мы находимся в царстве невинности и непорочности. Ты еще не настолько выросла, чтобы поползли какие-нибудь слухи. Так сказать у тебя еще «безопасный» возраст. К тому же это место, которое ты по наивности считаешь укромным, отлично просматривается через вон те окна, — маг показал на здание школы рукой, а точнее на окна учительской на втором этаже и одной из классных комнат. — Я уверен, за нами все время кто-нибудь да наблюдает.

— Ничего себе! — опешила я. — Надо будет найти другое место для занятий. Спасибо, что сказали.

— Пожалуйста, — улыбнулся маг. — К тому же вопрос с твоим обучение легко решается, — обнадежил меня магистр. — Компаньонка или гувернантка надежно уберегут твою репутацию.

— Найдин? — ужаснулась я.

— Не обязательно она. Любая другая женщина, которой доверяют твои родители и общество. Есть даже специальный клуб почтенных матрон — профессиональных компаньонок. У каждой — безупречная репутация. И каждая просто помешана на соблюдении приличий. Но на твоем месте, я все же предпочел Найдин, чем одну из этих крокодилиц.

— Прям уж и крокодилиц? — хихикнула я.

— Поверь мне на слово, Лика, — это не просто женщины, а настоящие демоницы. Их основная задача выгодно пристроить свою подопечную. И главное, чтобы все было прилично! — маг от отвращения наморщит нос.

— Вижу, вы хорошо знакомы с этими крокодилицами-демоницами. — Продолжала хихикать я.

— Да, — неохотно признался магистр, — на магов сейчас большая мода. Захомутать одного из нас считается большой удачей. Вход идут разные приемы, честные и нечестные.

— Нечестные?

— Тебе еще рано о таком знать, — щелкнул меня по носу маг, — подрастешь тогда и поговорим. Может и пригодиться. Сейчас главное, чтобы твои родители не были против.

— Я напишу маме. Уверена, она даст мне разрешение на обучение.

— Напиши. И будем надеется, что у нас все получится. О, мисс Маринэ идет. Тебя видно уже потеряли. Сколько же мы тут сидим? — маг полез в карман за часами.

Я посмотрела на дорожку — к нам и вправду приближалась моя наставница, причем порядком раздраженная.

— Уже почти половина девятого. Так, Василика, главное о чем я не сказал тебе — подумай, какие заклинания ты хотела бы узнать. Слишком сложного не проси — мы не успеем изучить. Подумай, что будет тебе полезно, полистай свою Книгу, составь список — вечером обсудим. У меня такое чувство, что ты все таки останешься здесь, по крайней мере на ближайшие пол года.

Я хотела было возразить, но маг не дал мне и рта раскрыть:

— Лика, я привык доверять своим чувствам, поэтому отнесись к моим словам серьезно. Доброе утро, мисс Маринэ, — улыбнулся маг подошедшей наставнице.

Это «Доброе утро» было произнесено каким-то другим голосом, более глубоким, мягким и … красивым, чем обычно. При прозвучал он только для ее, мисс Маринэ. В купе с обаятельной улыбкой мага, голос произвел на наставницу сильное впечатление. Да такое, что та сразу растеряла свой суровый вид, стушевалась и слегка покраснела.

После трехсекундной заминки, мисс Маринэ неуверенно откликнулась:

— Доброе утро, лорд Михаэль, — наставница пыталась не смотреть на обворожительно улыбающегося мага. — Я пришла за вами, леди Василика. Время завтрака подходит к концу, а вас все нет…

— Это я виноват, — вступил в разговор магистр, — прошуменя простить, — покаянно опустил голову он. — Такого больше не повториться.

— Ничего страшного, — заверила она мага. — Леди Василика, идемте, время для завтрака еще есть.

Мисс Маринэ украдкой посмотрела на мага и покраснела до кончиков волос. Увидев, что я смотрю на нее, быстрым шагом направилась прочь. Мы с магистром направились следом за ней.

«Это же надо только одним голосом добиться таких успехов! И без всякой магии! Хм, может магия и была, просто я ее не почувствовала по неопытности. Но все равно, Марине явно была настроена задать мне трепку за опоздание на завтрак, а в итоге… Интересно отчего на покраснела? И что за заклинание использовал маг?»

И тут меня осенило.

— Лорд Михаэль, — обратилась я к расслабленно идущему магу, — вы мне так и не рассказали как продвигается следствие.

Маг остановился с интересом глядя на меня. Мисс Маринэ тоже остановилась и обернулась к нам.

— Я не могу тебе сказать, — маг скосил глаза на наставницу. — Это служебная тайна!

— Ладно, я поняла.

Я тоже посмотрела на учительницу — та с облегчением вздохнула и пошла дальше. Видно она считает, что мне такими вещами интересоваться не положено и была рада, что магистр не рассказал мне о следствии. Ну-ну, вечером я все равно выпытаю все у мага!

Мы с магистром поспешили вслед на мисс Маринэ.

— Говоришь, Повелительница стихий? — с сомнением протянул темноволосый коротко стриженный мужчина, откидываясь на высокую спинку кресла. — И где же ты нашел такое чудо, Михаэль?

— Я не уверен, что она именно Повелительница, но все четыре стихии с легкостью откликаются на ее призыв, — магистр Михаэль наоборот наклонился вперед и облокотился локтями о стол. — Влас, я не понимаю тебя. В прежние времена ты бы не стал упускать случая взять к себе достойного ученика, даже не стихийника. А тут именно четырехстихийник. В чем дело?

— Девочка, — нахмурился названный Власом.

— И что из этого? Когда трудности останавливали тебя?

— Ты же сам знаешь почему. Я не хочу жениться! — в голосе мага послышались истерические нотки.

— Все ни как не забудешь Роззи? — усмехнулся лорд Михаэль.

— Забудешь ее! Я тогда еле отбрехался. А то ходил бы сейчас жжженатым. — последнее слово Влас произнес с явным отвращением. — Давай выпьем что ли. Как вспомню эту мразь, так сразу напиться хочется.

— Пить с утра это мовитон, Влас. — поморщился лорд Михаэль. — Прости не могу, даже в знак солидарности, у меня еще сегодня занятия с Василикой.

— Так что одному пить что ли? — огорчился хозяин шикарного кабинета, глядя на столик с напитками и бокалами. — Василика? Это та девочка, о которой ты говорил? — Влас поднял глаза на лорда Михаэля. — Какое странное имя. Она из княжеств что ли?

— Нет. Она урожденная адрастерионка. Просто у них семейная традиция — называть детей на княжеский манер. Нет, Влас, я не буду пить.

— Какая странная традиция, что-то она мне напоминает, — протянул Влас, левитируя хрустальный графин с темной жидкостью внутри и пару пузатых бокалов на низеньких ножках. — А из какой она семьи? С родителями проблем не будет?

— Так ты готов взять ее? — обрадовался было Михаэль, глядя как его собеседник уже разливает содержимое графина по бокалам.

— Почти. — Охладил его собеседник. — Ты прав — упускать такого ученика глупо. Особенно мне. Даже не смотря что ученик — девочка. Я готов рискнуть. Но сначала я сам бы хотел поглядеть на нее прежде, чем принимать решение. Можешь устроить нам встречу?

— Запросто. Можно даже сегодня. — обрадовался лорд Михаэль.

— Нет. Сегодня не получится, — покачал головой Влас. — Давай завтра утром.

— Хорошо. Завтра, так завтра, — не стал спорить Михаэль.

— Так кто ее родители?

— Знаешь графа Райзенде?

— Райзенде? Того самого Малорика тей Райзенде, из-за жены которого погиб последний принц Адрастериона? Он же давно умер!

— Умер, — не стал спорить Михаэль, — но род не прекратил свое существование. Василика внучка Алоя тей Рйзенде, сына Малорика.

— Вот уж не повезло бедной девочке родиться в такой семье. Знаешь, — задумался Влас, — здесь нужно хорошенько подумать. Репутация в наших рядах сейчас ой как важна.

— Конечно, подумай. Также подумай и о том, что эта девочка правнучка небезызвестной тебе Аналлеисы тей Фрайхеш.

— …, …, …, — выразил свое удивление ошарашенный Влас. — Да тут прежде чем думать выпить надо! Внучка Аналлеисы… Надо же… Кто бы мог подумать… Через столько лет… Райзенде…, — бессвязно забубнил Влас, качая головой.

— Кхм-кхм, — кашлянул Михаэль, отвлекая Власа от его воспоминаний, — Влас.

— А? Прости, задумался, — виновато посмотрел он на мага огня. — Воспоминания, воспоминания… куда же деться от вас… Знаешь, Михаэль, тебе придется все же выпить со мной, — Влас взял один из бокалов и, приподняв его, произнес тост, — за мою новую ученицу!

— За Василику, — согласно кивнул Михаэль, беря второй бокал.

Было время дневной прогулки и я, удобно устроившись на небольшой полянке в саду, глупо пялилась на Книгу. У меня была одна, но очень большая проблема. Точнее ПРОБЛЕМА. Я не могла выбрать заклинания, которые мне хотелось бы изучить. Хотелось всего и сразу. И побольше, побольше… Но, увы, мы сможем изучить только несколько заклинаний. И то не очень сложных. А у меня список почти из сорока заклинания получился. И чувствую, что выбрала я далеко не простые. В списке выбранных мной заклинаний числились невидимость, иллюзии, полог тишины, охранные заклинания, личные и внутренние щиты, левитация, проницание стен и какая-то Маска Орлодера.

— Эх, надо подумать еще, — пробурчала я себе под нос, ложась на разложенную шаль, отчего-то лежа мыслительный процесс проходил гораздо легче. — Думаю невидимость и полог тишины все-таки нужно оставить. Здесь эти заклинания могут быть жизненнонеоходимы. Что же выбрать еще?…

— Привет, — откуда-то сверху раздался жизнерадостный голос Эми. — Можно к тебе? — и не дожидаясь моего приглашение девочка уселась на краешек моей шали и дружелюбно улыбнулась, — чем это ты занимаешься?

— Да, так. Выбираю заклинания для изучения…

— Да? А какие? Я вот уже выбрала, — Эми покачала сложенным в четверо листком бумаги.

— Можно посмотреть? — я с интересом потянулась за листком.

— Только если ты покажешь свои заклинания? — вздернула носик Эми.

Я отдала ей свой список и уставилась на короткие три строчки, написанные красивым убористым почерком. «Невидимый светлячок, мыслеречь, выведение пятен». И все? Если честно, меня постигло разочарование. Из трех заклинаний только мыслеречь достойна внимания. И то это не заклинание, а магический навык, как истинное зрение.

— О, — воскликнула Эми, отвлекая меня, — ну ты даешь! Не уверена, что магистр Михаэль будет изучать такие сложные заклинания. Тебе лучше выбрать, что-нибудь попроще.

— Посмотрим, — ответила я, возвращая листок хозяйке. — Я еще не выбрала, какие заклинания хочу изучить. Не отвлекай меня, пожалуйста.

— Хорошо. Можно я почитаю тут рядом с тобой?

Я кивнула, возвращаясь к размышлениям.

Эми. Сегодня у нас опять состоялся разговор. Она просила прощение и предлагала свою дружбу. Я простила и согласилась, но при одном условии: она никогда больше не будет меня предавать. И если она будет чего-то бояться или будет грозить опасность, то все прямо и честно мне расскажет. И обе будем искать выход из сложившейся ситуации. Но не смотря на то, что мы с Эми помирились, у меня сохранились некоторые опасения на ее счет. Уж очень не хотелось оказаться преданной еще раз.

— Вот вы где! А я вас уже обыскался. — голос наставника был весел.

— Ой, — тут же послушался испуганный голосок Эми.

Я сонно приоткрыла один глаз. Отлично, ничего не скажешь! Я проспала занятие! А Эми куда смотрела?

Это все подъем в шесть утра. Вот уже почти месяц я встаю в несусветную рань, а привыкнуть так и не могу. Все время хочется спать. А на невероятно теплом и приветливом солнышке вдвойне.

— Просыпайся, Лика, просыпайся. А ты перестань лить слезы — ничего страшного не случилось. Подумаешь не явились на занятие.

Я решила окончательно проснуться и, усилием воли разлепив глаза, приняла горизонтально положение. Так, магистр стоит в трех шагах от нас, весь такой красивый и загадочный в модном костюме. Длинные волосы блестят в лучах августовского солнышка, брови сердито хмурятся, но в глазах играют смешинки. Мне сразу стало понятно, что ругать нас не будут. В отличии от Эми. Моя подруга, наоборот, взирала на наставника с неподдельным ужасом и в широко раскрытых глазах блестели непролитые слезы. Девочка готова была вот-вот расплакаться.

— Добрый день, магистр Михаэль, — я встала и присела в приветственном книксене.

— И тебе привет, соня, — поклонился в ответ лорд Михаэль. — Ну, что, начнем занятие или так и будем продолжать расшаркиваться друг перед другом?

— Начнем. Останемся здесь?

— Да, давайте здесь. Тем более, что вон сегодня какое солнышко. Грех в тени прятаться. Давайте мне ваши списки, я посмотрю, а вы пока начинайте разминку.

Магистр достал их воздуха складной стульчик и удобно уселся, просматривая наши списки. Я не смогла сдержать смешок, глядя как вытягивается его лицо, когда он раскрыл мой.

— Лика, ну это не смешно! Я просил тебя подумать над тем, что тебе пригодиться в ближайшее время. А ты… — лорд Михаэль с укоризной посмотрел на меня. — Зачем тебе сейчас левитация? А внутренние блоки? Это академическая программа! Их проходят на втором-третьем курсе. А маска Орлодера? Откуда ты вообще взяла это заклинание? — маг вопросительно уставился на меня.

— Из Книги! Все эти заклинания из Книги, — я ласково погладила обложку моей магической Книги. — Вы ведь сами сказали посмотреть заклинания в Книге.

— Но ведь не уровня магистра, Лика. — вознегодовал магистр. — Я думал, что ты отнесешься к заданию более серьезно. И выберешь действительно нужные заклинания, — в голосе наставника слышалось явное разочарование.

— Но откуда я могу знать, что мне понадобиться?

— Ладно, — вздохнул магистр. — Давай так. Сейчас обсудим список Эми. Потом все вместе подумаем, что вам еще будет необходимо.

Мы согласно кивнули.

— Первое, — начал наставник, — невидимый светлячок. Хороший и полезный выбор, Эми. Молодец. Дает свет, который видит только его создатель. Очень удобно читать ночью, когда все спят, и никому не мешать. Будем изучать?

Мы с Эми синхронно кивнули. И вправду полезное заклинание.

— Дальше, — продолжил маг, — мыслеречь. Хм. Зачем она вам?

— Чтобы общаться друг с другом на расстоянии, — вступила в разговор Эми. — Это очень удобно и полезно.

— Да, — добавила я, — думаю нам с Эми это будет полезно, если учесть директрису и жреца. Это избавит нас от многих проблем.

— Хм. Не думаю, что вам это понадобиться. Но мыслеречь изучаю все маги… Но придется изучать и защиту, хотя бы элементарную… Ладно, — сдался маг, — я объясню вам основные принципы и немного потренирую.

— А жрец нас не засечет? — тут же всполошилась Эми.

— Нет, не думаю, — нахмурился наставник, — он скорее травник, чем маг. Жрецы Единого Бога редко обладают ментальной магией. Это как-то связано с ограничением их дара. Ментально они могут общаться только со своим Богом и то под воздействием наркотиков. Хотя Афинаген может почувствовать, что вы общаетесь без слов. Но я вам объясню как шифроваться. Так, что там дальше. Выведение пятен? — маг вопросительно посмотрел на Эми.

— Ну, — смутилась девочка, — я уже три раза сидела в карцере из-за неизвестно откуда взявшихся пятен и мятой юбки. И возвращаться мне туда неохота.

— Карцер, — прошипел наставник, злобно сощурившись. — Хорошо, изучим и несколько бытовых заклинаний. Тем более кое у кого опыт уже есть, — подмигнул мне магистр и потянулся к моему списку.

— Нужно изучить невидимость и полог тишины! — не дав и рта раскрыть наставнику, бескомпромиссно заявила я.

— Даже так? А почему?

— Я чувствую, что надо! Вы ведь сами придаете большое значение своей интуиции.

Маг внимательно и серьезно посмотрел мне в глаза:

— Хорошо, — кивнул он, — я подумаю, что можно сделать. Поищу аналоги. Все-таки эти заклинания требуют теоретической подготовки и знания физики. А теперь начнем разминку.

Дальше начался сам урок. После разминки (мне, кстати, удалось повторить фокус с танцующими шариками), мы приступили к изучению невидимого светлячка. От обычного он отличался более сложно структурой. На обычную структуру светляка как бы надевалась еще одна из целого десятка энерголиний. Причем словесной составляющей в этом заклинании не было: требовалось создать структуру и наполнить магией, а активация происходила с помощью щелчка пальцев.

Выслушав длинную лекцию, рассмотрев структуру во всех подробностях с помощью истинного зрения, а также зарисовав на листе бумаги, мы с Эми изучили наше первое заклинание на практике. Магистр заключил нас в купол, где потушил свет, погрузив нас в полную темноту, и мы по очереди создавали заклинание. У Эми получилось довольно быстро, с третьей попытки, я же справилась с попытки десятой.

Так же наставник рассказал нас о ночном зрении — аналоге невидимого светлячка. Только никакого светлячка не создавалось, заклинание накладывалось непосредственно на глаза. Это показалось мне несравненно удобнее, чем светлячок, так как не требовалось следить за ним. На что наставник мне ответил, что после некоторого количества раз использования светлячка, происходит перелом и я уже не буду задумываться над тем как удержать контроль над заклинанием, это будет происходить интуитивно. А вот при неправильном наложении заклинания на глаза можно испортить зрение или вообще ослепнуть.

Если честно, я впечатлилась и решила, что без должной практики не стану его использовать. Даже не смотря на то, что мы подробно рассмотрели структуру заклинания и зарисовали ее.

В самом конце урока, лорд Михаэль, попросил показать как я использую бытовые заклинания. В частности вывожу пятна. Извозюкав свой платок в траве и земле, он протянул его мне и попросил очистить.

— Это шелк? — Спросила я, рассматривая платок магистра.

— Да. Какие-то проблемы?

— Ну, у меня не всегда получается очищать такие ткани. У них сложная структура. — Я посмотрела на магистра, — и вообще я могу его прожечь!

— Ты все-таки постарайся его сделать чистым.

— Хорошо.

Разложив платок на земле, я положила на него руку. Пару слов и движение, как будто я стряхиваю крошки со стола… и платок засиял первозданной белизной.

Эми тут же схватила его, проверяя действительно ли он чистый, или я намагичила что-то другое. Я же с улыбкой повернулась к наставнику, радуясь своей удаче.

— Неплохо, — хмыкнул тот, — а теперь объясни как ты это сделала.

Я в недоумении уставилась на наставника:

— Как сделала? Заклинание использовала…

И замолчала, так как добавить мне было нечего. Интуитивно я понимала, что наставник хочет от меня чего-то большего. Того, что он нам рассказал о невидимом светлячке. Но я пока так не могла, слов не хватало.

— Хорошо, — сжалился надо мной маг, — сейчас я не буду тебя мучить на эту тему — урок подходит к концу. Но завтра ты мне все расскажешь: структура, слова заклинания, активационные жесты. И разберем как менять структуру для очищения разных типов материалов и пятен, и потренируемся. Вопросы есть?

Я тут же подняла руку.

— У меня несколько вопросов. И не по существу. Можно?

— Валяй давай, — усмехнулся маг.

— Первое — вы так и не рассказали как проходит следствие. Мне очень интересно.

Маг страдальчески заломил брови. Но все таки ответил:

— Следствие подходит к концу, Лика. Еще недели полторы-две и нам придется расстаться.

— Полторы-две недели, — огорченно протянула я. — Так мало…

— Увы. Следствие и так длится долго и потянуть еще время у меня просто нет возможности.

— Долго? — переспросила я, вспоминая когда именно должно было начаться следствие. Выходит что-то около трех с половиной недель.

— Конечно долго. Магическое следствие длится максимум пять дней. А так как на тебя действительно напали «Черные братья», то нам пришлось изрядно повозиться, выслеживая их базу и вычисляя всех участников. Скоро будет облава и мы повяжем всех «братьев». Банда будет полностью уничтожена. А уж после будем разыскивать и нанимателя, что заказал тебя. — Тут маг немного помолчал и заговорщицким тоном продолжил, — но ты конечно же понимаешь, что это тайна, и ее никому нельзя рассказывать?

— Я никому не скажу, — клятвенно заверила я наставника и мы оба пристально посмотрели на Эми.

Та смутилась от всеобщего внимания и только смущенно кивнула, подтверждая, что тоже никому ничего не расскажет.

— У тебя был еще один вопрос…

— Вопрос? Ах, да. Мммм, — замялась я, не зная как начать, — сегодня утром, когда мисс Маринэ пришла за мной, что бы отвести на завтрак, вы использовали заклинание… Какое? Я не прошу изучить его, просто расскажите.

В ответ маг рассмеялся.

— Ох, прости, Лика, — покаялся маг, все еще смеясь, глядя на мое возмущенное лицо, — я вовсе не использовал магию. Хотя, — продолжил он уже спокойно, — некоторые склонны считать обаяние неким магическим действием, но в нем нет ничего магического. И это было вовсе не трудно, сразу видно, что у твоей мисс Маринэ полностью отсутствует опыт общения с мужчинами и я легко…

— Можете не продолжать, — перебила я наставника, смутившись своего праздного интереса, — я поняла.

— Ох, прости, Лика, — маг понял, что сболтнул лишнего, — сразу видно, что у меня нет опыта общения с маленькими леди.

— Мы наверное пойдем, скоро начнется чай, — обратилась я к магу после небольшой паузы.

— Да, идите, — кивнул наставник и, когда мы с Эми уже попрощавшись, пошли в сторону здания, неожиданно окликнул меня, — Хотя, Лика, задержись на пару минут.

— Что-то случилось, — спросила я, когда Эми скрылась из виду.

— Нет, — качнул головой маг и сразу перешел к делу, — помнишь, я говорил о маге, который может заинтересоваться твоим даром и взять в ученицы? — я кивнула и маг продолжил. — Так вот, завтра я приведу его сюда на утреннее занятие — он хочет посмотреть на тебя, твой дар, что из тебя в итоге может получиться. Он готов взять тебя.

— Взять меня в ученицы? — чуть дыша прошептала я.

— Да, — с улыбкой подтвердил наставник, — но тот маг личность весьма непостоянная, у него семь пятниц на неделе, так что, если ему что-то не понравится, может и отказать.

— А что надо делать, чтобы ему понравиться? — тут же всполошилась я.

— Ничего. Просто будь собой. Я уверен — он возьмет тебя. Но нужно будет решить вопрос с твоими родителями…

— Я уже отправила письмо маме.

— Надеюсь, этого будет достаточно, — кивнул маг и мы вдвоем отправились на чай.

8

Остаток дня прошел как в тумане — я была рассеянной и невнимательной, не реагировала на замечания и глупо улыбалась рассерженным учителям. Я была окрылена надеждой и не замечала ничего вокруг.

Ночью долго не могла заснуть, думая о будущем наставнике и о Эми, которая после моего ухода останется тут одна. Совсем одна. Опять одна… Я так и не нашла в себе силы сообщить, что меня скоро заберет маг на обучение. Я стану магом, а она…

Под утро приснился сон. Неприятный и высасывающий силы сон. Будто я спорю с отчимом и было видно, что спор этот идет уже давно. Родерик зол, очень зол. Он кричит, потрясая сжатыми кулаками, что я не могу поехать учиться к неизвестному магу, мужчине. Это навеки испортит мою репутацию и меня никто не возьмет замуж. Тем более жених уже найден и брачный договор подписан… Я просто не имею права отказаться от этого брака. Все уже давно решено!

Я же в ответ с мрачной решимостью заявляю, что мне безразличны какие-либо договоры и я еду учиться магии. И вообще, какая свадьба? Мне только десять лет!

— Позор! — Взревел Родерик, краснея от гнева. — Ты позор всей нашей семьи! Замуж! И никакой магии!

— Я буду магом! — упрямо заявляю я и спор идет по новому кругу.

В какой-то момент в споре появляется третий участник. Мама сидит, выпрямив спину, как будто линейку проглотила, комкает в тонких пальцах мокрый от слез платок. Губы ее дрожат, а по бледным ее щекам текут слезы, и она уже не пытается вытереть их бесполезным куском ткани. Они медленно стекают по щекам, подбородку и падают на руки.

Мы, я и отчим, молча смотрим на нее, и каждый из нас ищет ее поддержку. Мама сидит и плачет, не решаясь сделать выбор. Она с надеждой смотрит на нас, что мы придем к разумному компромиссу и спор закончится. Но… все началось опять. Родерик кричит и я стою на своем. Никто из нас не хочет уступать!

И вдруг я замечаю, что мама уже не сидит, а находится в объятиях мужа. Ее спина вздрагивает от рыданий. Родерик успокаивающе гладит маму по голове, целует лоб и мокрые щеки, приговаривая, что-то вроде: «Все хорошо, все будет хорошо».

— Мама! — кричу я, протягивая к ней руки, — мама!

А она в ответ:

— Уйди. Я не хочу тебя видеть…

— Мама! Мамочка! Мама…

— Мама, — крикнула я и проснулась.

— Что, леди Василика, кошмар приснился? — ехидно вопросила Берта, моя соседка по комнате, особа весьма склочная и завистливая. — Разбудила всех нас! Еще спать и спать можно было!

— Да ну, десять минут до подъема, — обведя комнату хмурым взглядом, остановилась на больших напольных часах. — Уже можно вставать.

— Нет, — настаивала Берта, — еще десять минут сладкого и безмятежного сна могло быть. Ты все испортила, как обычно!

— Да ладно, тебе, Берта, — вступила в разговор Лиранни, еще одна моя соседка по комнате. Потягиваясь и сладко зевая, она начала медленно сползать с постели, впрочем как остальные девочки. В постелях оставались только я и Берта — Действительно уже пора вставать. Десять минут все равно ничего не решат.

— А я не выспалась! А ты, — она повернулась ко мне и, совершенно неприлично указывая на меня пальцем, заявила, — ты только всем мешаешь. Без тебя тут было намного лучше!

— Знаешь что, Берта, я тебе все твои жиденькие волосенки повыдергиваю! — Это Эми вступилась за меня. И на словах она не остановилась. Подошла к испуганной Берте, ведь все знали за что мою подругу сюда отправили и Берта в том числе, но за место выдергивания волос, Эми сердито посмотрела на девочку и, топнув ножкой, отправилась к себе заправлять постель.

Я не вмешивалась, думая, чем это я могла тут кому-то помешать. Не найдя ответа на сей философский вопрос, прислушалась к бурчаю Берты:

— Ах, еще пять минут, только пять минут осталось. Я так спать хочу…

— Так спи дальше! — Не выдержав, воскликнула я и в упор посмотрела на ворчунью.

И тут случилось странное: лицо Берты приняло бессмысленное выражение, затем она легла на бок, укрывшись одеялом с голой, так что наружу выглядывало только лицо, закрыла глаза.

— Что это она? — спросила Лиранни.

— Спит. — Эми подошла к кровати Берты и внимательно вгляделась в лицо девочки. — Надеюсь, что тебе не влетит за это.

Я только пожала плечами, вставая. Скоро меня здесь не будет и возможное наказание меня не пугало. Пугало другое. Сон. И слова мамы. «Уйди. Я не хочу тебя видеть», — это были последние слова, которые я услышала от нее. Неужели я такой плохой ребенок, что эти страшные слова преследуют меня и в снах, напоминая, что я должна делать то, что хочет отчим и … и мама? Но магия… я не могу отказаться от нее. Это не возможно!

БОМ, БОМ. Пропели часы, сообщая о том, что наступило утро и пора вставать.

Мы все посмотрели на Берту, та не шевельнулась, продолжая сладко спать.

— Все таки ты ее заколдовала, — прошептала потрясенная Лиранни, — тебе влетит за это.

— Не думаю, — протянула я, разглядывая спящую, — пока магистр Михаэль здесь, мне ничего не грозит.

— А потом, когда он уедет?

— А «потом» не будет играть никакой роли, — отвернулась к кровати, что бы не видеть задумчивого лица Эми. Она явно что-то поняла, но промолчала.

— Ты все еще надеешься, что родителя тебя заберут? Три недели прошло!

— Я не надеюсь на это и уже не желаю. — Эми резко стала взбивать подушку, я же на нее пыталась не смотреть.

— Девочки, вы уже встали? — в комнату вошла мисс Маринэ, — Доброе утро, девочки.

— Доброй утро, мисс Маринэ, — дружно произнесли мы.

— Почему мисс Рехат еще спит? Подъем уже отзвучал, — учительница подошла к кровати Берты, мы все замерли, когда она откинула одеяло и положила руку на плечо спящей. — Берта, просыпайтесь, Берта.

— Отвалите все, — невежливо ответила девочка, снова укрываясь одеялом, — я спать хочу.

— Берта! — мисс Марине была явно потрясена поведением своей ученицы, но попытки разбудить ее не прекратила. — Мисс Берта Рехат просыпайтесь немедленно! Берта, если вы сейчас же не встанете, вас ждет наказание!

Но Берта не слышала угроз, продолжая безмятежно спать. Мы все молча ждали продолжения.

Учительница, поняв, что Берту так просто не разбудить, подошла к графину с водой, налила полный стакан воды, подойдя к кровати и снова откинув одеяло, нарочито медленно вылила воду на голову вредной мисс Рехат.

— А? Что такое? Мисс Маринэ что вы делаете? — Завопила девочка, вытирая ладонями лицо. — Зачем вы меня мочите?

— Зачем? — Учительница была возмущена до глубины души. — Зачем? Мисс Рехат, ваша любовь ко сну просто неприлична! Уже давно пробил подъем, а вы еще в постели! Вставайте немедленно или будете наказаны!

Берта тут же соскочила с кровати:

— Прошу прощения, мисс Маринэ. Обещаю, больше не повториться!

— Вы мне уже это говорили, мисс Рехат. — Покачала головой учительница и уже всем нам, — приведите себя в порядок, я приду за вами через двадцать минут.

— Меня… Меня заколдовали! — воскликнула Берта, обличающе показывая на меня пальцем.

Мисс Марине, успевшая уже подойти к двери и открыть ее, медленно развернулась и посмотрела на меня:

— Василика, Эмирьяра, а также вы, Берта, у вас пятнадцать минут чтобы одеться и прийти в кабинет директрисы! — ледяным тоном произнесла она и вышла их комнаты.

— Тебе конец, леди Василика! — Берта не смогла сдержать злорадно улыбки.

Ровно через пятнадцать минут мы втроем вошли в кабинет леди Ильды. Здесь уже находились сама директриса, мисс Маринэ, отец Афинаген и… магистр Михаэль. Когда наши взгляды встретились, но чуть заметно поджал губы, выражая свое неудовольствие сложившейся ситуацией. Я тяжело вздохнула. Что сделано, то сделано и ничего сейчас не изменить.

— Ваша наставница, мисс Маринэ, — сурово начала директриса, — вкратце рассказала, что произошло сегодня. Но мне хотелось бы услышать все из первых уст. Берта, поведайте нам, что случилось и кто вас заколдовал.

«Интересно, эти слова можно расценивать, как то, что меня уже признали виновной?», — подумала я и прислушалась к тому, что говорит Рехат.

Врать она не стала, рассказала все как было. Умная, ничего не скажешь. Знает, что маг такого уровня как магистр Михаэль, засечет любую ложь.

— Ну что же, — вздохнула директриса, когда Берта закончила говорить, — вина Василики и Эмирьяры очевидна, не находите, магистр? И памятуя о нашем договоре, я имею полное право запретить уроки магии. Что с огромным удовольствием сейчас и сделаю!

— Не спешите, милая леди Ильда, — вступил в разговор магистр, — наличие магического вмешательства еще нужно доказать.

— Какие доказательства вам еще нужны? Или вы думаете, что мисс Рехат солгала? Леди Райзенде, скажите мисс Рехат солгала?

— Нет, — неохотно ответила, — Берта сказала чистую правду.

— Вот видите! — победно воскликнула леди Ильда и уже нам, — уроки магии отменяются. Свободны!

— Не так быстро, — резко и не скрывая раздражения остановил всех магистр, — как я уже говорил, наличие магического вмешательства необходимо доказать. И слов «пострадавшей» здесь мало. Мисс Рехат не маг и не может определить была ли она заколдована. Отец Афинаген, прошу вас, вы знаете, что делать.

Жрец Единого вздрогнул при звуке своего имени и неуверенно посмотрел на директрису.

— Обе девочки находятся сейчас под моей опекой и я могу потребовать расследования через Суд герцогства! Вы желаете этого? — Голос магистра был суров и решителен. — Нет? Приступайте, отец Афинаген!

— Присядьте сюда, милое дитя, — голос жреца слегка дрожал, — дайте мне вашу руку, не стоит отводить взгляд. Нет, — послышалось через несколько мгновений, — не чувствую магического вмешательства.

— Позвольте теперь мне. Я тоже посмотрю, для чистоты эксперимента.

Процедура повторилась и вердикт подтвердился. Магического вмешательства не было.

— А теперь скажите мне, Берта, вы ведь притворились, что уснули, не так ли? А потом сами для себя незаметно заснули и не услышали бой часов, знаменующий о подъеме? Ведь, так все было?

— Да, — прозвучало едва слышно, но в воцарившейся тишине комнаты, ответ услышали все.

— Берта Рехат! — в голосе директрисы плескался океан возмущения. И было не понятно, чем она больше возмущена, самим поступком ученицы и тем, что уже не сможет запретить нам магические уроки.

— Какое коварство! — это от Эми, удивленное и тоже возмущенное.

— Это ужасно, — усталое от мисс Маринэ.

— Лика, Эми идите в сад, готовьтесь к уроку. Я скоро подойду.

Мы синхронно сделали книксен и вышли из кабинета.

— Надеюсь ее жестоко накажут, — прошептала Эми.

— Не думаю. По крайней мере в карцер не посадят, а жаль.

— Угу. Думаю, это будет позорный стул. За ложь всегда на него ставят, — Эми мстительно улыбнулась.

Мы уселись на лавочке в нашем укромном местечке, где обычно проходила утренняя медитация. Эми молчала, искоса поглядывая на меня. Я же никак не могла собраться с духом и рассказать ей о маге, который скоро заберет меня из школы. Было как-то противно и мерзко на душе. Ведь получается, что теперь я сама передаю Эми. Хотя совсем недавно обвиняла свою подругу.

Тяжело вздохнув, я произнесла:

— Знаешь, Эми, магистр Михаэль нашел мне наставника. Сейчас мы должны встретиться и возможно уже сегодня я покину в школу. Мне так жаль, так искренне жаль тебя оставлять! Ведь ты опять останешься одна.

— Ты это серьезно, Василика? — Эми казалось шокирована моей новости, такого поворота событий она явно не ожидала.

— Это правда, Эми. Магистр Михаэль вчера после занятий сообщил мне об этом. Правда родители пока не дали своего разрешения, но я очень надеюсь, что они все-таки позволят мне обучаться у этого мага. Даже страшно подумать что они могут не разрешить мне… я сбегу отсюда… Да именно сбегу и поступлю в какую-нибудь магическую школу. В Трогодере есть такая школа, — я посмотрела на подруг, — ты пойдешь со мной в Трогодер, если ничего не получится?

Эми совершенно круглыми глазами посмотрела на меня, а затем, покачав головой, ответила:

— Ничего не получится. Нас быстро найдут и вернут сюда. Вот если бы мы не были дворянками, а родились в обычной семье, то побег бы удался. А так будут искать… Как же проще живется детям в обычной семье. Не нужно думать об этикете, ходить всегда отутюженной и причесанной, вежливо всем улыбаться… Когда были живы родители, я могла плескаться в луже, как поросенок, и никто бы мне ничего не сказал. А тут… Если ты сегодня уйдешь, Василика, я не знаю… Это будет ужасно!

В глазах девочки блеснули слезы.

— Не плачь, Эми. Я уверена магистр найдет и для тебя наставника. Конечно найдет, — уверенно проговорила я, — как же может быть иначе, ведь ты тоже его ученица. И он не может оставить тебя здесь одну. Вот увидишь все так и будет. Смотри, магистр Михаэль идет. А кто это рядом с ним идет? Неужели это…

Рядом с магистром Михаэлем, одетым как обычно по последней моде, вышагивал очень высокий мужчина в простой серой мантии мага без опознавательных знаков. Догадаться какой школе магии он принадлежит не было возможности, но должен быть из природников.

— Доброе утро, ученицы, — опять поздоровался магистр с нами.

— Доброе утро, магистр Михаэл, — хором произнесли мы и присели в книксене.

— Позвольте представить вам мага принадлежащего к школе стихи, моего хорошего друга у наставника Власа. Влас, познакомься это Эми, а это Василика — она-то и будет твоей ученицей.

Мы с Эми снова присели в книксене, приветствуя мага.

— Я еще ничего не решил, Михаэль, — недовольно произнес Влас, внимательно оглядывает меня.

А я никак не могла взять в толк почему его так представили, слишком просто для мага да и для человека, в котором текла благородная кровь. Не крестьянин же он в самом деле, да и у тех есть фамилия… Да и какое у него магическое звание. Мастер? Магистр? Мэрт?

Посмотрела на мужчину, который все также пристально вглядывался в меня. Он мало походил на мага. Высокий, даже очень, почти на голову выше немаленького магистра Михаэля, но дело даже не в росте — мало ли причин для этого. Толстая и мускулистая шея, кажется такую шею называют бычьей. Широченная спина и массивная фигура воина, которую не смогла скрыть мантия. Длинные руки с лопатообразными ладонями и узловатыми пальцами. И коротко стриженный.

Его легко можно было представить на поле боле с двуручным мечом в руках, легко кромсающий врагов направо и налево. Но никак не владеющим тонким искусством магии.

Посмотрела на магистра Михаэля — идеально вписывающийся в канонический образ мага — высокий, стройный, изящный, красивый. Возможно и он владеет каким-нибудь оружием, но по нему не скажешь. Маг, да и только, но точно не воин.

Если сравнить их двоих, то магистр напоминал тонкую упругую ветку ивы, когда как Влас — толсты ствол древнего дуба.

Во всем облике нового знакомца неким диссонансом выделялось лицо. Очень красивое с правильными тонкими чертами. Никаких шрамов, которые обычно украшают воинов, обветренных губ, ничего того, чем обычно хвалятся воины. Загар правда имелся, но он ничуть не портил аристократическое лицо, а, наоборот, придавал ему некую изюминку. Но больше всего выделялись глаза — яркие небесно-голубые в обрамлении длинных пушистых ресниц. Удивительно красивый, притягивающий и запоминающийся взгляд. И… улыбка, обворожительная и заразительная на столько, что мы все сами начали улыбаться в ответ. А появившиеся ямочки на щеках, делали мага совсем юным. Выглядел он лет на двадцать пять, гораздо моложе своего ученика, магистра Михаэля.

— Это и вправду правнучка Аналлеисы! — восхищенно воскликнул Влас. — Я, признаться, сначала не поверил тебе. Решил, что ты приврал немного, но… но…

— Я понимаю в это трудно поверить, но Василика действительно принадлежит роду Фрайхэш, — магистр Михаэль понимающе улыбнулся другу. — Влас, если ты не против, то я займусь Эми, времени осталось крайне мало, а еще много нужно успеть. Василика в полном твоем распоряжении.

Эми и магистр отошли на порядочное расстояние, уселись на скамейку и о чем-то зашушукались. Я осталась одна на один с Власом. Эм-м-м… Я ведь даже не знаю как к нему обращаться… Лорд он или нет. Ну кто так представляет людей? И что же мне делать? Не по имени же к нему обращаться — это совсем уж неприлично! Обидеть или оскорбить мага, будущего наставника, мне не хотелось. И я решала, что не ошибусь, если:

— Магистр Влас, — обратилась я к магу, который так и смотрел на меня в восхищении, как будто увидел чудо. Но на «магистре» его брови поползли вверх, а взгляд переменился. Не угадала! Неужели мэтр? Он обиделся! Что же делать? Продолжить я не решилась.

Мы молчали. Маг хмуро поглядывал не меня, я смотрела на него попеременно то краснея, то бледнея. Ну, магистр Михаэль, надо же так подставить меня! Взгляд мага из хмурого превратился в задумчивый, а затем в удивленный.

— Не уже ли не узнаешь?

Обращение на «ты» — обращение к ученику. Несмотря на мой казус, явно обидевший мага, он согласен взять меня в ученицы? На радостях я выпалила:

— Ранее мы не были представлены, — о небо, что я несу?

Глаза мага округлились и он весело спросил:

— Ты историю хорошо знаешь?

— На отлично!

— Хм…, — усомнился в моих слова маг и посмотрел на учебник истории, так кстати принесенный Эми сегодня утром.

Я взяла книгу и открыла последние страницы, на которых печатались портреты великих деятелей Адрастериона. И практически сразу увидела его. «Повелитель стихий Власлен тей Лотэйр, герцог Хэрмард», — прочитала я первую строчку и ужаснулась, — «Мэтр школы четырех стихий, мастер-алхимик, практикующий демонолог. Знаток эльфийских рун, рун Маару, рунической азбуки древних. Сын великого магического рода Лотэйр, маг в двенадцатом поколении. Политический и общественный деятель. Во времена регентства унаследовал титул герцога Хэрмард по праву Силы».

— Ну, теперь узнала? — как-то ехидно поинтересовался маг, когда я закрыла книгу.

— Да, ваша светлость, — постаралась спокойно ответить я, хотя внутри меня все бушевало. Ну магистр, что б вас дракон сожрал! А я? Я тоже хороша — не узнать такого знаменитого человека!

— Мэтра Власа будет достаточно, Василика, — уже вполне серьезно произнес маг, — честно признаюсь — не люблю эти придворные расшаркивания. Не расстраивайся так, — видно мэтр увидел, что я готова расплакаться. — Привык, что меня все узнают, стоит только выйти на улицу. Ну да ладно, сам виноват, не стоит быть столь тщеславным. Не плачь, я не в обиде.

— Правда? — я попыталась улыбнуться и смахнула таки набежавшие слезы.

— Правда, — улыбнулся маг. — И, если мы разобрались с именами, давай поговорим серьезно. Присядем.

Мэтр устроился на скамейке, подождал пока усядусь я и потребовал:

— Ну, рассказывай!

— Эээ… Что вас конкретно интересует? — стушевалась я.

— Все! И в первую очередь то, как семейство Фрайхэш оказалось в родстве с графами Райзенде. Признаюсь, после свадьбы Родомиры я как-то выпустил из поля-зрения твою семью — других забот было полно.

Если честно, рассказывать ничего не хотелось. Это неприятная и позорная часть моей истории. Но… вдруг это та зацепка, которая позволит мне отделаться от опека Родерика и избавить маму от его негативного влияния?

Занятие с метром Власом прошло невероятно быстро. Хотя занятием это было трудно назвать. После моего рассказа (я, кстати, честно призналась, что Родерик не является моим кровным отцом), Маг начал проверять мои способности относительно стихий, а также тестировать на принадлежность к другим школам магии. Он то прикладывал свои большие руки к моей голове, то водил ими вокруг меня, при этом смотрел на меня с непередаваемым восхищением. Однако перед уходом его взгляд был задумчив и серьезен. Напоследок он сказал, что берет меня в ученицы и что сегодня я покину это учебно заведение.

— Что тебе сказал магистр? — поинтересовалась я у Эми, когда мы направлялись на завтрак.

— Магистр Михаэль сказал, что нашел мне наставника, — с гордостью призналась моя подруга. — Магистр школы некромантии Аарона Эрроу.

— Некромантии? — От удивления я аж запнулась о свою собственную ногу. — Ты должно быть шутишь!

— Нет! — воскликнула Эми, — я и сама была изрядно удивлена. Но магистр сказал, что мой дар поменял полярность из-за трагедии, пережитой в детстве и ношения Наручней Эу. Представляешь, я буду некромантом!

— Невероятно! — я покачала головой, с трудом веря в сказанное, но навряд ли магистр ошибся. — Я думаю, что тебе пойдет фиолетовый цвет.

— Ага, — Эми кивнула в знак согласия. — Но я хочу потом понять фиолетовый на белый!

— Что? — Снова не поверила я услышанному и остановилась.

Белый цвет — цвет смерти. И мантии этого цвета носят только высшие некроманты, их еще называют магами Смерти. Не посвященные считают, что некромантия и магия Смерти — это одно и тоже, но между этими школами есть зримое различие: маги Смерти могут вернуть душу в давно умершее тело и оживить его, адепты сколы некромантии на такое не способны. Еще школа Смерти тесно связана со школой Жизни — высшие некроманты считаются лучшими целителями.

— Эй, не останавливайся! — окликнула меня Эми. — Сегодня мы покинем эти мрачные стены и это нужно хорошенько отметить, то есть вкусно покушать!

Я рассмеялась и мы помчались на завтрак.

В небольшой беседке, увитой виноградом, находились четверо. Они расположились за низеньким резным столиком, уставленным чашками с чаем, но никто из присутствующих не притронулся к ним, равно как и к эльфийским пирожным, принесенными расторопным слугой. От беседки исходила аура злобного, но хорошо сдерживаемого, раздражения, так что птички, которые обычно прятались в зелени листвы и чирикающие с утро до ночи, предпочли скрыться, а местные эльфы-лекари, будучи все поголовно эмпатами, начали перешептываться, ибо человеческие маги, посетившие лорда Родерика и его супругу, прибыли в благодушном настроении.

— … Лорд Райзенде, вы забываетесь! — мэтр Влас резко подался вперед.

— Прошу меня простить, ваша светлость. При всем моем уважении к вам, я не могу отпустить дочь на обучение в ваш дом. Это неприемлемо! Неприлично!

— Вы ошибаетесь, граф! — прикрыв глаза, чтобы собеседники не увидели плескавшуюся в них ярость, метр совершенно спокойно продолжил. — Это вполне приемлемо — Василика является магом и принадлежит к школе стихий, как собственно и я. И будет очень даже прилично, если вы подберете для дочери компаньонку, которой доверяете. И мой недостаток — я мужчина, который вы изволили отметить несколько минут назад, не будет играть какой-либо роли. Если вас беспокоит оплата… хм… моих услуг, то прошу не беспокоиться — я не возьму и медяка.

— Нет! И это мое последнее слово.

— Лорд Райзенде, вы теряете последний шанс наладить отношения с дочерью…

— Нет! Нет! Нет! — названный лорд вскочил, уронив стул, и сжал кулаки. — Василика никогда не будет магом. Никогда! Ни при каких обстоятельствах! А теперь вон отсюда!

— Сядьте, лорд! И вспомните с кем говорите! — Мэтр Влас пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Леди Райзенде, — уже спокойно продолжил он, обращаясь к женщине, сидевшей рядом с графом, — Веренея, что же вы молчите? Не уже ли забыли, что являетесь наследницей рода Фрайхэш? Ваши бабка и мать были величайшими магами, а Василика может превзойти их! Не уже ли вы согласны похоронить столь молодой, но славный род в небытии?

— Райзенде! Обе леди принадлежат роду Райзенде! — на губах графа скользнула мимолетная улыбка. Он поднял стул и устроился со всевозможным комфортом. — Никакого Фрайхэш уже нет.

— Вы ошиблись дважды, граф, — мэтр тоже позволил себе улыбнуться. — Вопервых, Василика является магом с самого своего рождения. И решатьвопрос будет ли она магом или нет не в вашей компетенции. Повторюсь — Василика УЖЕ маг!

Во-вторых, что касается славного рода Фрайхэш. Должен признать, Аналлеиса была умной и дальновидной женщиной, и в момент получения дворянства и начала рода Фрайхэш, зарегистрировала его не как мирской, а как магический род, чему я лично был свидетелем. Надеюсь, вам известно, чем магический род отличается от мирского? И чем вам это грозит? И к какому роду вы принадлежите сами?

Мэтр Влас с видимым превосходством посмотрел на побледневшего графа.

— Повторяю, у вас есть реальный шанс наладить отношения с дочерью…

— Нет, — прошипел лорд Райзенде, — Нет! Моя дочь не будет учиться магии!

— В снова ошибаетесь, лорд, — в беседу вступил второй маг, спутник мэтра Власа, ибо тот, устав от бесконечного упрямства графа, прикрыл глаза и начал массировать виски. — Лика уже учится, и начала учиться еще тогда, когда жила под крышей родного дома. Я сам несколько недель посвятил занятиям с ней, и должен отметить, что у вашей дочери невероятные способности. Но она должна учиться всерьез, а не от случая к случаю. И, — поспешил добавить магистр Михаэль, а это был именно он, видя, что граф опять хочет вставить свое неизменное «Нет», — даже если она не будет обучаться сейчас, то через шесть лет, когда она станет совершеннолетним магом, ее уже ни вы, ни кто-либо другой не сможет остановить — она поступит в Магическую Академию.

— Нет, — снова повторил граф и тоном человека, раскрывающим страшную тайну, продолжил, — Василика не будет учиться ни к какой Академии! По достижению шестнадцатилетия она выйдет замуж. Брачный договор уже подписан.

На эти слова герцог просто рассмеялся. Его смех раскатистым громом покатился по беседке, заставив испуганно вздрогнуть леди Веренею. Она непонимающе и с тревогой посмотрела на супруга.

— Понимаете… — магистр решил пояснить столь странную реакцию своего друга, когда тот, отсмеявшись, устало прикрыл лицо ладонями. — Наверное стоит пояснить с самого начала. Женившись на леди Веренее, вы вступили в род Фрайхэш. Не она в ваш, как вы могли предполагать, а вы в ее. И сейчас главой рода являетесь не вы, а ваша супруга, так как магические рода всегда главнее мирских. И когда Лика достигнет совершеннолетия, которое у магов, даже у женщин, наступает в шестнадцать лет, а не в двадцать пять, именно она станет главой рода Фрайхэш по праву Силы. И ваш брачный договор не играет ни какой роли, он юридически недействителен. — Чуть подумав, магистр добавил, — даже если вы перезаключите договор от имени Фрайхэш, он также будет недействителен, так как совершеннолетний гражданин Адрастериона не обязан выполнять условия какого-либо договора, заключенного не лично им самим.

Супруги переглянулись. Граф сжимал и разжимал кулаки. Леди Веренея выглядела подавленной и растерянной.

— Леди Веренея, дозволяете ли вы мне обучать вашу дочь? — Голос мэтра Власа был полон надежды.

Леди Веренея непонимающе посмотрела на мага. Затем взглянула на супруга, как бы ища поддержки или ответ на заданный вопрос. Граф отрицательно покачал головой.

— Я … Я…

— Вери, нет!

— Нет, — едва слышно повторила женщина.

— Леди Веренея, одумайтесь…

— Не стоит, Михаэль, — мэрт Влас поднялся, — Мне жаль, что вы не вняли ни единому нашему доводу. Очень жаль. Мы больше не смеем отнимать у вас время. Леди Веренея, желаю скорейшего выздоровления. Всего доброго.

Маги изобразили изящный дворцовый поклон и, в нарушении всех приличий, телепортировались прямо из беседки.

— Безмозглый болван! — выругался герцог Хэрмард и пнул ближайший камень; тот перелетев несколько метров с громким «бульк» упал в реку, на берег которой мэтр Влас и переместился вместе с другом.

— Почему ты ушел? Мы могли ее дожать, ведь чуть-чуть осталось…

— Нет, не стоило так рисковать. С этого Райзенде станется объявить свою жену сумасшедшей или недееспособной и признать все ее решения незаконными. Покрасней мере Малорик поступил бы именно так. А насчет этого Родерика не знаю, не знаю… Но все равно не стал рисковать.

— И чего он вдруг так взъелся на Лику. Вроде бы девчонка ничего дурного не делала…

— Деньги, друг мой, — невесело хмыкнул герцог, — баснословные деньги. Ты даже не представляешь насколько Василика богата. И Райзенде не хочет отдавать это богатство.

— Хм… Неужели такие большие деньги? — Герцог в ответ только кивнул, но ничего не сказал. — Ну, что ж, теперь понятна вся эта афера со свадьбой да и остальное тоже… На что он рассчитывает? Тут и слепому видно, что он сам себе яму роет.

Мэтр Влас слегка пожал могучими плечами и ответил:

— Жадность лишает разума. А этот трюк с брачным договором рассчитан на то, что Василика не знает о своих правах.

— Я видел учебник по законодательству у Лики.

— Правда? — мэрт Влас казался крайне удивленным. — Хорошо, но необходимо ее просветить о некоторых тонкостях магического права.

Оба мага замолчали, глядя на безбрежную глядь реки. Каждый думал о том, как сообщить окрыленному надеждой ребенку, что его мечтам не суждено сбыться, по крайней мере сейчас. Что придется еще подождать шесть лет. Шесть долгих лет.

— А ты понял, что с леди Веренеей? — внезапно очнулся магистр Михаэль. — Я смотрел, но так и не разобрался. Понял только, что рождена она была магом, а вот куда Сила исчезла — непонятно.

— Родомира погибла, когда Веренее было три. На почве психологической травмы Сила вполне могла пропасть. Но… Не похоже…

— Не похоже, — согласился магистр, — но и на обряд очищения или отъема Силы не похоже.

— Да, ты прав. Но я все-таки предположу, что на лицо очень чистый отъем Силы без деформации энергетических потоков и искажения ауры. Вообще без каких-либо последствий.

— Это невозможно! Любое вмешательство в энергетическое тело человека всегда оставляет след. Исключений нет!

— Это не совсем так, Михаэль, — задумчиво протянул мэтр. — Но… Однажды я наблюдал нечто подобное — отъем Силы без каких-либо последствий… Но это невозможно… Нет, невозможно, их всех уничтожили…Да и откуда им здесь взяться… И… и…

— Что? — магистр Михаэль даже подался вперед прислушиваясь к невнятному бормотанию мэтра.

— Пожри меня дракон! — Вскричал мэтр Влас и магистр отшатнулся от него. — Как я мог упустить из виду Веренею? Алфихар внушал доверие, а мне тогда было не до детей — свою шкуру спасал.

Мэтр замолчал, все также задумчиво глядя на водную гладь, а магистр нервно тряс головой, размышляя над тем, что Власа не зря называют чудаком.

— Ладно, пора возвращаться в Адрастерион, — спустя несколько минут предложил мэтр, — а то сейчас эльфы набегут, скандалить будут…, — при этих словах лицо Власа скривилось, а затем он серьезно продолжил, — Василике о неудаче я сам скажу. Я кое-что придумал, надеюсь ее это утешит…

И маги исчезли.

— Вся проблема и состоит в том, что ты девочка, Лика, — голос магистра Михаэля был печален. — Будь ты мальчиком — никаких вопросов вообще бы не возникло, Влас был бы в своем праве, забирая тебя к себе в дом. А так, увы…

— Но, неужели нет мага-женщины, специалиста по стихиям? — я едва не плакала, хотя очень хотелось.

— Нету, Василика, — мэтр Влас был раздражен и рассержен обстоятельствами, но, увы, ничего не мог поделать.

— Совсем нет? — я злобно посмотрела на мэтра. Ну не может быть, что совсем нет женщины-стихийника!

— Дела всегда обстояли так, — начал терпеливо объяснять магистр, — что магов-женщин было значительно меньше, чем мужчин. А уж после войны… Сама понимаешь — женщины и дети пострадали больше всего.

— Где, по-твоему, стихийник может полностью раскрыть свои таланты, Василика? — перехватил эстафету мэтр. Я не понимающе посмотрела не него. — Это прежде всего военная служба. И дела складываются именно так, что все возможные наставницы носят военную форму. А казарма не лучшее место для ребенка.

— Но ведь…

— Нет, Лика, это и затевать не стоит…

— Но ведь…

— Это еще неприличнее, чем наставник-мужчина, Василика. Ни одни Суд Герцогства не будет на твоей стороне, если начнется тяжба. А она обязательно будет — уж больно серьезно настроен твой отчим. И бросать военную карьеру ради ученика никто из молодых стихийниц не будет. Да и не успели мы вырастить женщин-магистров, одни только мастера, а они редко берут учеников.

— Но… это не справедливо… — я начала хлюпать носом. Отчего-то стало трудно дышать и заболело в груди.

— Тише, тише, Лика, — магистр обнял меня, волна целительной магии покатилась по телу. Устроившись удобнее в объятьях мага, я расплакалась окончательно. — Поплачь, Лика, станет легче.

— Не все так безнадежно! — голос мэтра Власа был полон оптимизма. — Нужно немного подождать…

— Ше-ше-шесть лет! — задыхаясь прошептала я.

— Четыре, только четыре года! В Академию принимают с четырнадцати лет. Будь вы постарше на пару лет, можно было бы надавить на ректора, и вас бы приняли так. Но вам только десять — ничего не выйдет.

— А почему берут только с четырнадцати? — немного поплакав, мне стало легче и появился интерес к новой информации об МагАкадемии.

— Это связано с возрастными изменения в ауре и теле мага и окончательным формированием магических способностей. Так что этот вариант не прокатит. Вы ведь еще не девушки, у вас нет месячных?

От такого вопроса, до сих пор тихо сидевшая Эми, поперхнулась воздухом и закашлялась. Я впала в ступор. Вот слышала бы сейчас его мисс Маринэ — она бы в обморок упала от такого вопроса! Затем, как будто что-то щелкнуло в голове, появилась идея и я с надеждой посмотрела на мэтра:

— А школа при Академии?

В ответ маги только переглянулись и синхронно опустили глаза.

— Нет, Лика, — магистр крепче обнял меня, — это тоже не вариант. Никто не будет рисковать репутацией столько нужного и важного для королевства института, как школы для магически одаренных. Это тебе не Академия, с которой и королеве трудно тягаться. Школам нужно заручиться поддержкой и доверием населения всего королевства, а не горстки магов. Никто из директоров школ не будет рисковать, ради одного мага, хоть и очень талантливого.

— Ну ладно, — я глубоко вздохнула, принимая поражение. — Ну хорошо. А через два года, когда у меня начнутся месячные, вы сможете надавить на ректора Академии, что бы меня приняли?

Магистр Михаэль при моих словах окаменел и кажется даже перестал дышать. Мэтр Влас взъерошил волосы, отчего стал походит на растрепанного воробья, и глупо уставился на меня, часто хлопая глазами. Заразительная улыбка медленно расплывалась по лицу, я тоже стала улыбаться.

— Понимаешь, — чуть смущенно начал мэтр, — к тому времени у нас уже может и не быть рычагов давления на ректора. Нам бы вообще его сместить, но Сигмант хитер и изворотлив и всегда выходит сухим из воды… Не могу обещать, что этот план сработает, но я постараюсь что-нибудь придумать. А пока ты и Эмирьяра, если не передумала, останетесь здесь. Ну а в год вашего четырнадцатилетия я лично сопровожу вас в МагАкадемию.

— Эми, — я выбралась из объятий уже пришедшего в себя магистра и подошла к подруге.

— Я хочу остаться здесь с Ликой, а затем в месте с ней поступить в Академию.

— Эми, не глупи. Ты упускаешь такой шанс…

— Я все понимаю, но не хочу оставлять тебя одну. Мы ведь подруги и я должна поддерживать тебя.

Я благодарно обняла ее, но все-таки понять не смогла. Отказать от наставника и остаться в ненавистной школе. Я бы не смогла так.

— Ну что же, с вами все понятно, — мэрт Влас опять взъерошил волосы и, прищурившись, посмотрел на нас. — Я рад Эмирьяра, что ты решила остаться в школе. В вдвоем вам будет легче, чем по одиночке. Не печалься о чужой утраченной возможности, Василика, это дело неблагодарное. И насколько я помню магистр Аарона весьма суровая женщина и Эмирьяре пришлось бы у нее ой как несладко. Ведь так, Михаэль?

— Да, — кивнул тот головой, — но один из лучших некромантов Адрастериона. Учиться у такого наставника — большая честь.

Я тяжело вздохнула и крепче обняла Эми.

— Но на четыре года не хочу упускать вас из вида. Михаэль, я попрошу пристроить наблюдателем моего человека. Я переведу к вам Алека, он отличный парень, в случае чего поможет обязательно. Введи его в курс дела сам, мне уж недосуг будет.

Магистр согласно кивнул головой.

— Раз мы все выяснили, разрешите откланяться, юные леди, — мэтр поклонился нам, пожал руку магистру Михаэлю, — надеюсь, скоро свидимся.

— До скорой встречи, мэрт Влас, — мы синхронно присели в прощальном книксене. Мэрт Влас исчез в облачке телепорта.

— У нас еще есть сорок пять минут, — магистр посмотрел на часы, — позанимаемся?

— Если честно, у меня сейчас нет ни желания, ни настроения и я ничего не соображаю, — честно призналась в своих ощущениях. — Может просто расскажете что-нибудь интересное?

— Что, например?

— Как там мама?

На следующий день магистр Михаэль закатил нам лекцию с практическими занятиями по чистке и штопке различных тканей на весь день, отпросив нас со всех занятий. Уж не знаю, что предложил (или чем угрожал, что вероятнее) директрисе Ильде и что ждет нас после ухода магистра, но нас действительно отпустили со всех уроков и даже ни разу не побеспокоили. Только мисс Маринэ приходила несколько раз напомнить об необходимости пообедать и поужинать.

Магистр Михаэль для занятия приволок различного тряпья от банального хлопка и льна до великолепных эльфийских кружев и инарской шерсти, на которых мы и тренировались. Разложив куски тканей на скамейке, магистр начал рассказывать о способах производства того или иного вида материала, скручивании нитей, от переплетения которых в итоге и будет зависеть то, как нужно будет изменить структуру чистящего заклинания. Я почувствовала, что нахожусь на уроке домоводства — еще никто так подробно, я бы сказала с фанатизмом, не рассказывал о такой банальной вещи как ткань. Но было очень интересно, особенно когда рассматривали переплетение нитей под увеличительным кристаллом.

— Вот посмотрите как переплетаются нити в этом батистовом платке, — вещал магистр. — Батист отличается редким переплетением нитей из тончайшей крученой пряжи, получаемых из длинноволокнистых сортов хлопка. Используется для пошива постельного белья, ночных сорочек и нижних рубах. Такая ткань характеризуется низкой износостойкостью, а посему к чистке таких тканей предъявляют особые условия. Лика, покажи-ка нам структуру чистящего заклинания.

Положив увеличительный кристалл рядом с обсуждаемым платком, сосредоточилась на заклинании. Структура классического чистящего заклинания была простой и подходила для чистки любых тканей и любых типов загрязнений, будь то пятно от шоколада или чернильная клякса. Однако вместе с грязью исчезали и частицы самой ткани, отчего она начинала истончаться и появлялись дыры. Модификации заклинания, которым мы сейчас изучали, позволяли обойти этот недостаток, сохраняя переплетения нитей в полной целостности.

— Так, стоп! Давайте зарисуем структуру этого заклинания, — скомандовал магистр, когда я начала заполнять каркас магией. — Давай я подержу это, — магистр перехватил контроль над заклинанием, а я схватилась за карандаш.

Конспекты по магическим урокам я вела в своей Книге. По двум причинам. Вопервых, это давало гарантию, что никто не заберет источник магических знаний, ибо кроме меня никто не мог даже подойти к Книге. Она каким-то образом чувствовала, что ей угрожает опасность и начинала излучать черный ореол, который все боялись. Даже Эми, которой я сама разрешила брать Книгу, и к которой эта самая Книга относилась благосклонно, никогда не брала ее в руки сама, а смотрела и читала вместе со мной. Ну, а во-вторых, я подумала, что раз в Книге одни только сложные заклинания и сейчас она мне ничем помочь не может, то внесу-ка я в нее информацию о началах магии. Мало ли как будет складываться судьба у следующих владельцев, а информация, даже самая простая и на первый взгляд ненужная, может и пригодиться. По крайней мере лишним это точно не будет.

Эми кстати тоже использовала свою «Книгу рецептов», которую завела, когда жила у Марьяны в Еловых Шишках. В Книге Эми пока не было заклинаний, но было полно рецептов различных зелий, высушенных и приклеенных к страницам листиков, травинок и цветов с подробнейшим описанием свойств и перечнем зелий, в которых они использовались. Были также рисунки грибов и животных, обитавших в лесах Княжеств. Такой сильной защиты, как у моей Книги, эмина Книга не имела, но имелись чары ведьмы, которых все опасались также сильно, как и магических.

Зарисовав структуру чистящего заклинания, а также структуру переплетений нитей батиста и кратко законспектировав информацию по этой ткани, я посмотрела на философствующего магистра. Эми, заглянув в мои записи, начала лихорадочно дополнять свои. А я все смотрела на магистра, силясь сформулировать вопрос, который только что пришел мне в голову. Вот все же как неудобно, когда не знаешь то, о чем хочешь спросить! Магистр не любил праздной болтовни во время занятий, но я все же решилась:

— Магистр Михаэль, а можно вопрос не по теме?

— Валяй.

— Вот вы перехватили контроль над моим заклинанием. Но энерголинии не изменились и я до сих пор чувствую свое заклинание. Отчего так происходит? Я читала, что при захвате контроля создатель перестает чувствовать свое заклинание и структура меняется, адаптируется под ауру захватчика. А тут вот… Ничего не изменилось…

Мы уставились на мое заклинание в руках магистра. Даже Эми подняла голову от записей и посмотрела на мои кривые энерголинии, соединенные в каркас заклинания, и тут же опустила голову, пряча улыбку. Она до сих пор хихикала каждый раз, когда видела мои структуры, на первый взгляд слабые, кривые и хрупкие, но на проверку оказывающиеся всегда крепче ее собственных. Магистр не знал отчего это происходит, но предполагал, что это временное и пройдет, когда у меня будет больше опыта в создании различных структур.

— Понимаешь, захват захвату рознь. Это сложная тема, Лика, и давай пока не будем ее касаться.

— Хорошо, — сдалась я, но дала себе обещание написать Эрмиасу. Уж он то точно не откажет мне в небольшой магической лекции.

— Если вы закончили с зарисовкой заклинания, то давайте продолжим, — предложил магистр и мы с Эми подошли ближе к нему. — Смотрите как нужно изменить структуру для очистки батиста и схожих с ним тканей…

Урок по чистке закончился только, когда все ученицы отправились на послеобеденные занятия, а в наш закуток пришла мисс Маринэ. Некоторое время она растерянно оглядывала разложенные куски тканей, миски с источниками различных загрязнений: шоколад, масло, травяной сок, чернила, краски и еще пару десятков мисок, в которые мы макали образцы для тренировки очистительного заклинания. Отдельной кучей лежали испорченные ткани: прожженные, скрученные, с деформированными нитями. Магистр Михаэль сказал, что они нам пригодятся, когда будем изучать заклинания штопки и глажки.

Когда мисс Маринэ пришла в себя, то безапелляционно заявила, что нам нужен отдых. Магистр взглянул на девушку, которая кстати сразу смутилась и порозовела, но решительно стояла на своем. Маг не стал с ней спорить и отпустил нас, сказав, что продолжим занятие через час.

Магистр ушел, нежно улыбаясь совершенно смущенной и лепечущей что-то невразумительное учительнице. Я же, разложив шаль на пушистой травке, улеглась поудобнее и расслабилась. Эми пыталась что-то спрашивать, но я не отвечала и практически сразу уснула. Устала очень. Шутка ли, выучить больше сорока модификаций одного заклинания! А ведь день еще не закончен и через час занятие продолжится.

— Вставайте, ученицы, пора продолжать занятия, — надо мной нависло суровое лицо наставника. — Ну и сони же вы! Вставайте и продолжим.

Я сладко потянулась. Рядом завозилась Эми — она последовала моему дурному примеру и уснула рядом со мной.

— Хорошо, что вы догадались отдохнуть. Информации очень много и ее нужно запомнить. И ничто так хорошо не закрепляет изученное, как хороший и здоровый сон! — магистр поучительно поднял указательный палец вверх. — А теперь приступим к изучению заклинания по штопке тканей. Это заклинание на порядок сложнее, так как прибавлять что-то всегда труднее, чем удалять. Запомните это хорошенько!

Демонстрацию восстанавливающего ткань заклинания магистр начал с того же многострадального батистового платка. Оказывается заштопать платок можно было двумя способами. Вопервых, нарастить сожженные нити, но так мы пока делать не можем — для этого надо знать химические элементы. И, во-вторых, скопировать целый кусок платка и «приживить» его на месте дыры. С этим способом, по мнению наставника, мы должны были справиться.

На словах все казалось легко — скопировать, приживить — однако на деле оказалось не все так просто. Структура копирующего заклинания оказалась очень сложной, а я еще не настолько наловчилась в сплетении структур, чтобы с первого раза правильно повторить новое заклинание. Эми повезло — она пол года занималась с наставникам именно в построении структур, и сплести это заклинание она смогла со второй попытки. Мне же потребовался час! И как всегда появился вопрос:

— Магистр, вы сказали, что для первого способа нам необходимо знать таблицу химических элементов, — магистр кивнул, внимательно слушая меня. — А для второго только копирующее заклинание. Но при копировании мы тоже ведь должны знать из чего состоит ткань! Ведь что-то из ничего нельзя получить! Да и при «вживлении» нового участка наверняка потребуются знания по химии…

— Мне нравятся твои вопросы, Лика, это значит, что ты не утратила интереса к занятию, несмотря на усталость, — начал с похвалы магистр. — Ты права и не права одновременно. Действительно что-то из ничего нельзя получить. Но! Воздух — многокомпонентный газ. Вы даже не представляете, что в нем может содержаться и чем мы дышим. Автор данного заклинания был гениален, ибо придумал как адаптировать его к такой непостоянной и изменчивой смеси газов. Именно из воздуха заклинание берет те необходимые вещества для копирования. Скопировать можно, что угодно, будь то камень, железо или ткань. Копированию не подлежит только живой организм — человек, животное, насекомое… и то, что было живым — трупы. Понятно?

Мы кивнули, а Эми решила задать следующий вопрос:

— Вы сказали, что заклинание само берет необходимые вещества из воздуха. Тогда получается, что оно … разумно? Ведь оно как-то разбирает, что конкретно нужно…

Выслушав Эми магистр улыбнулся, а затем задумался, видимо ища слова, которыми можно было бы объяснить столь сложные для нас вещи.

— Предположение о разумности заклинания не лишено логики, однако Сила, прошедшая через мага, лишена какой-либо самостоятельности. Она не мертва, но полностью подчиняется магу. Все что нам нужно хранится здесь, — маг постучал себя пальцем по лбу, — в наших мозгах. Выпущенная магом Сила уже знает, что ему нужно, и всеми силами стремится исполнить его желание. Вы берете кусок поврежденной ткани и, движимые желанием заштопать дырку, кастуете копирующее заклинание. Магия, выпущенная вами в структуру заклинания уже знает, что вам нужно, и подчиняясь схеме заклинания, берет из воздуха то, что нужно для копирования и починки ткани. Понятно?

Мы кивнули. Очень похоже на одни из законов магии — всегда нужно знать что именно хочешь намагичить.

— Однако, чтобы не ошибаться с предметом копирования, заклинание должно кастоваться непосредственно на тот предмет, который необходимо скопировать. Эми раз у тебя так хорошо получилось воссоздать структуру копирующего заклинания, ты и начинай починку этого платка.

Эми кивнула, взяла многострадальный батистовый платок, сосредоточилась, магича, и получила копию того же платка.

— Ну что же, неплохо. Осталось только вырезать заплатку и приживить ее к дырке! — магистр рассмеялся, глядя на обескураженную Эми. Отсмеявшись, маг продолжил, — Лика, теперь ты!

Да бы не повторить ошибки Эми, я решила подойти к вопросу починки платка более продуманно. Прикрыв глаза, мысленно нарисовала контур дыры на целом куске ткани, я начала плести заклинание, а закончив наложила его на мысленный контур. Надеюсь у меня получится кусочек ткани нужного размера, а не вторая дырка!

Открыла глаза — на моей руке лежал платок с прожженной дыркой, а на платке еще один кусочек ткани по форме напоминающий дырку, но чуть большего размера.

— Отличная работа, Лика, — похвалил меня наставник, — а теперь расскажи как ты этого добилась.

Я перечислила все действия.

— Совершенно правильно! Ошибка Эми заключалась в том, что она начала копировать платок полностью, когда как нам требовалось только небольшой кусочек ткани, в идеале конечно, полностью совпадающий по контуру с дырой. Но это дело практики, скоро вы наловчитесь копировать без ошибок. А сейчас главное, что заклинание вы усвоили! Перейдем к «вживлению».

Заклинание приживления очень походило на клейкие чары, которыми я пользовалась, когда приклеила юбку Найдин к креслу. Заклинание было простым, но требовалось склеивать тонкие нитки, что занимало много времени. Нужно было проявить терпение, усидчивость и внимание. Предстояла ювелирная работа!

До ужина мы с Эми и занимались штопкой тканей, которые, кстати, оказались школьными образцами. И вернуть их в школу магистру Махаэлю требовалось в первозданном виде.

Нам еще предстояло восстановить скрученные и скукожившиеся ткани, но этим магистр Михаэль пообещал заняться завтра.

9

Десять дней спустя магистр Михаэль пытался впихнуть в наши и без того распухшие от знаний головы информацию по пологу невидимости. Перед этим мы потратили пару дней на бытовые заклинания по ремонту и глажке одежды. Попутно выучив пару боевых заклинаний: огненные дорожки и огненные шары, в простонародье называемые файерболами. Также я выучила заклинания «Пыль дорог», «Капли росы» и воздушный шар — все это аналоги файербола, только для других стихий. Учить Эми нектомантскому аналогу огненного шара магистр не стал, но она была рада выучить и такой вариант боевого заклинания.

В отличие от моих ярко-желтых шаров и дорожек, файерболы Эми имели неприятный зеленоватый оттенок. Как пояснил магистр Михаэль это все из-за разницы в магическом даре. Некромантский дар Эми мешает воспроизвести точное классическое заклинание школы стихий, вплетая в структуру нечто лишнее, но совершенно неотъемлемое. И с этим ничего нельзя поделать.

Затем мы, полные энтузиазма, приступили к заклинанию тишины. Перед тем как изучить сам полог тишины, магистр Михаэль потратил три дня, чтобы рассказать нам про звуковые волны и строении человеческих (и не только) ушей и о том, как мы воспринимаем звук и о распространении звука в разных средах. Мы с Эми приуныли — нам не только пришлось выслушать многочасовые лекции, но и прочитать пару заумных книг, а затем сдать магу экзамен по изученной теории. Магистр Михаэль приступил к изучению заклинания, только после того, как полностью убедился, что мы усвоили информацию по звуковым волнам. На вопрос Эми — для чего нам нужно знать все это — магистр сказал, что все, абсолютно все подчиняется физическим законам, и только магия может их нарушить. А для того, чтобы было проще нарушать законы, нужно прежде всего их хорошо знать!

Само заклинание полога тишины оказалось намного легче, чем я думала, но все равно на его изучение у нас ушло более двух дней.

А вчера мы сдали экзамен по теории электромагнитных волн, строении человеческого глаза и иллюзий восприятия. Но сдавали не магистру, а Алеку, который был нам представлен еще неделю назад.

Магистр школы воздуха, мастер-алхимик Александр Вей, двадцати однолетний маг — один из самых молодых магистров королевства — имел довольно привлекательное лицо: высокий лоб, зелено-карие глаза, прямой нос, тонкие губы. Длинные пшеничные волосы заплетены в растрепанных хвост. Высокий и стройный и по примеру своего наставника, мэтра Власа, занимался фехтованием — тому доказательство короткий меч, прикрепленный к ремню на бедре.

Алек по просьбе герцога Хэрмард был переведен из Эверта в полицейское управление города Трогодер и назначен нашим наблюдателем. Он будет появляться в школе два или три раза в месяц и смотреть как мы контролируем свою Силу, также по мере необходимости обучать магии и, конечно, помогать, как он выразился, «разруливать рамсы».

Вообще Алек оказался занятным молодым человеком и очень мне понравился. Однако другим, включая Эми, он совершенно не внушил к себе симпатии. Скорее наоборот…

Мэтр Влас привел его на утреннее занятие и сразу представил нам и магистру Михаэлю, а затем исчез, сославшись на срочные дела. Магистру пришлось прервать занятие и отвести всех нас на знакомство с директрисой и нашей классной руководительницей.

Пока шли по саду и поднимались в кабинет леди Ильды, Алек молчал, внимательно нас разглядывая и с осторожностью поглядывая на магистра. А когда мы вошли в кабинет и магистр начал его представлять собравшимся, началось самое интересное. После знакомства директсриса, как всегда, начала возражать, что здесь ей ненужны никакие маги и наблюдатели, что она сама способна проконтролировать ситуацию и так далее и тому подобное. На что Алек ей ответил:

— Какая ушлая бабенка…

Все онемели от неожиданности. Магистр Михаэль подавился возражениями, директриса пошла красными пятнами, мисс Маринэ побледнела, мы с Эми весело переглянулись.

В то утро Алек много чего сказал. Особенно мне запомнилось: «Слышь сюда, клуша старая» и «Я наведу в этой детской исправительной колонии порядок!»

Занятная лексика у молодого магистра. Неужели такое преподают в МагАкадемии? Хочу поскорее туда попасть!

Все закончилось тем, что магистр Михаэль не выдержал, когда Алек попытался поцеловать мисс Маринэ. Схватив вконец обнаглевшего мага за плечо и приказав нам спуститься в сад и ожидать его там, он телепортировался в неизвестном направлении.

— ВЛАС, — рык магистра Михаэля прокатился по резиденции герцога Хэрмард, — это как понимать? Кого ты привел в школу для девочек?

Дверь в кабинет мэтра резко распахнулась в него сначала головой вперед полетел Алек, затем вошел злющий магистр Михаэль:

— Влас…

— Что случилось? — удивленно глядя на Михаэля поинтересовался мэтр, а за тем, как будто что-то поняв резко повернулся к Алеку, который уже вольготно устроился в кресле напротив его рабочего стола. — Алек, ты опять? Третий раз уже! Не смешно! И что он там наговорил?

— Много всего … забавного, — зло прошипел Михаэль, — и чуть было не совершил … при детях…

— Алек, как ты мог… — простонал Влас. — Хорошо, Михаэль, я понимаю, тюремный жаргон этого оболтуса мог ввергнуть леди в ступор и оскорбить их, но что тебя привело в такую ярость? Ты готов придушить Алека голыми руками.

— Он едва ли не поцеловал мисс Маринэ при свидетелях!

— Но у нее веснушки! — начал оправдываться Алек и выглядел он при этом, как кот, застигнутый на месте преступления, но избежавший наказания.

— Это не повод оскорблять достойную женщину…

— Так, хватит спорить! — влез мэтр Влас. — Что за мисс Маринэ? И почему ты так зол, Михаэль.

— Это классная учительница Василики и Эмирьяры. И у меня были на нее определенные планы… Да не такие, придурки озабоченные, — Михаэль устало прикрыл глаза, чтобы не видеть глумливую улыбку Алека и непомерное удивление Власа. Ярость ушла из него и он совершенно спокойно продолжил. — Я скоро закончу дело по «Черным братьям» и покину школу, этот, — он кивнул на молодого мага, — будет появляться там не так часто как хотелось бы, поэтому я решил заручиться поддержкой местной учительницы, чтобы девочкам было легче противостоять директрисе. А то, что у них начнется война, я уверен. Мисс Маринэ идеально подходила на эту роль, хотя никаких успехов я пока не добился. Запуганные они какие-то все и леди Ильду боятся до невменяемости.

Влас кивнул, принимая ответ и посмотрел на Алека:

— Что тебе удалось узнать по Ильде тей Мертен?

— Только то, что она знакома с языком уголовников. Причем достаточно хорошо. В отличие от всех остальных она поняла все, что наговорил в ее кабинете. И блоки у нее стоят, очень старые блоки. Дальше я не полез, она бы заметила вмешательство.

— О чем это вы?

— Алек незарегистрированный маг школы разума, — ответил Влас, — и по моему приказу производит скрытое сканирование окружения Василики.

— Это не законно.

— Именно поэтому это и должно остаться в тайне, а также то, что Алек имеет способности к данной школе.

— Я понял, — Михаэль был озадачен новостью, но рад воспользоваться услугами мага разума. — Что еще интересного удалось узнать?

— Странная женщина эта Ильда тей Мертен, — задумчиво начал Алек, — блоки поставили примерно лет двенадцать-пятнадцать назад и они полностью скрывают все прошлое. Последние годы она прожила в своей школе и никуда не выезжала, даже в Трогодер. Ну вам, что известно про эту особу?

— Тоже ничего особенного, — пожал плечами Михаэль, — после того, как ее первую школу разрушили во время «драконьего бунта», леди Ильда удалилась в свое родовое гнездо. А через пять лет, продав поместье, снова открыла школу для девочек уже под Трогодером. Насколько удалось выяснить, она и из первой школы никуда не выезжала и слыла довольно тихой и скрытной женщиной. Из родственников никого пока найти не удалось.

— Так что, тупик? — невесело спросил Влас.

— Пока да. Но я не прекращу расследования. Нутром чую, что здесь что-то не так!

— Ладно, коллеги, посовещались и хватит. А теперь проваливайте, мне нужно работать. Алек, не забудь извиниться перед леди!

Маги поклонились герцогу и телепортировались в школу для девочек.

— То, что магия может уйти из человека, если он не обучается с детства — величайшее заблуждение! Не знаю, кто придумал и для чего, но люди верят в это до сих пор, — мы разговаривали с Алеком после сдачи экзамена. Он рассказывал нам про МагАкадемию и магическое искусство в целом. Хотя показать нам заклинание полога тишины отказался наотрез, ссылаясь на то, что не хочет вмешиваться в учебный процесс магистра Михаэля. — Вообще отнять магию у мага можно только двумя способами. Это обряд очищения, придуманный жрецами уже мертвого бога Эссы. Народ эссов тоже давно перестал существовать, но, к сожалению, обряд очищения получил распространение по всему миру.

— А для чего они его придумали? — задала вопрос Эми.

— Эссы считали, что только их бог, всемогущий и всезнающий Эсса, мог даровать человеку право колдовать. А тот, кто не поклоняется ему и является магом, украл у бога тайну магических искусств. По их вере, такой человек должен отдать украденное, то есть пройти через обряд очищения, а затем ему отрубали руки, как вору.

— Как у бога можно что-нибудь украсть? Он ведь всемогущий, — задала Эми следующий вопрос, разглядывая свои руки.

— Наверное можно, раз эссы в это свято верили, — равнодушно пожал плечами Алек. — Данное верование было введено в культ эссов для того, чтобы разжечь огонь ненависти к магам иных народов. Они-то в первую очередь и пострадали от этого обряда. Маги Адалстана, нашей прародины, откуда пришел наш первый король Адрастерион, полностью уничтожили культ эссов, но распространение обряда остановить не смогли и, более того, они сами активно его использовали и напридумывали новых, для наказания магов-преступников. Сам Адрастерион не гнушался его применять уже будучи здесь, в Драконьем Краю. Хотя в итоге сам же от него и пострадал.

— А второй способ? Как еще можно потерять магию? — этот вопрос задала уже я. Мне было интересно узнать, почему мама потеряла магию. Раз первый способ не подошел, то, наверное, второй…

— По естественной причине: болезнь в детстве, сильный стресс, приобретение психических или физических увечий, сгорание от переусердствования.

— Разве сгорание — это естественная причина?

— Считается, что да…

Алек продолжал объяснять. Но я отвлеклась на свои думы. Значит, сильный стресс.

Я тяжело вздохнула — смерть матери стала сильнейшей психической травмой, навсегда лишившая трехлетнего ребенка, только-только почувствовавшего Силу, возможности стать магом. Но ведь, что-то осталось у нее! Это как можно объяснить?

— А при естественной потере магии, она вся полностью исчезает или что-то остается?

Алек вздрогнул, а Эми раскрыла рот — ни тот ни другой не ожидали моего вопроса, так как перешли уже к другой теме. Алек, вздохнул, но ответил:

— Это все очень и очень индивидуально, Лика. Каждый случай нужно рассматривать отдельно. А почему ты спрашиваешь?

— Неважно, — нахмурилась я. — Вы, кажется, начали говорить о тяжелых буднях в МагАкадемии? О, Мисс Маринэ идет. Не уже ли мы опоздали на чай? — я полезла в кармашей на платье за часами. — Нет, у нас еще полно времени.

Мы все проследили за приближением учительницы, и, когда она поравнялась с нами вопросительно воззрились на нее.

— Здравствуйте, лорд Вей, — хмуро поздоровалась она с Алеком.

Тот ничего не ответил, только глупо улыбался, как влюбленный идиот, глядя на нашу учительницу. Не дождавшись ответа, мисс Маринэ продолжила:

— Леди Василика, к вам гости.

— Ко мне? Гости?

— Да, мисс Найдин Энви. Она ожидает вас в вашей комнате. Идемте, я провожу вас.

— Я скоро вернусь, — бросила я Эми с Алеком и пошла с мисс Маринэ в здание школы.

— Все-таки какая красавица! — послышался за спиной голос Алека. — И такая гордая!

— Не нужно было быть таким нахальным при первой встрече, — весело посоветовала Эми.

— Но я ведь потом извинился и даже цветы подарил!

— Ага, и опять глупостей наговорил, да таких, что она тебя твоим же букетом и отходила!

Ответную реплику Алека я уже не расслышала, но посмотрела на мисс Маринэ. Та шла высоко задрав нос и поджав губы. Действительно гордая. Хотя, с другой стороны, Небо, огради меня от таких ухажеров!

Найдин действительно ожидала меня в комнате. Когда я вошла, она стояла у окна и любовалась последними августовскими цветами. Увидев меня, она ласково улыбнулась и протянула руки, но затем, видимо вспомнив, что мы не в лучших отношениях, опустила руки, а улыбка стала неуверенной. Но я все равно бросилась в ее объятья. Да что же это такое? Я соскучилась по противной Найди Энви и даже рада ее сейчас видеть!

Она крепко, нежно обняла меня:

— Лика, как я рада вас видеть!

— Я тоже рада вас видеть, Найдин, очень!

— Вы изменились за этот месяц. Подросли и похудели. Одни косточки остались.

— Кормят тут … не так как дома, — поморщилась я.

— Давайте присядем. Я направляюсь в Корр, к вашим родителям, и очень устала.

— Конечно, Найдин, — спохватилась я, — присаживайтесь сюда, на кровать. Может вам что-нибудь нужно? Вода, сок?

— Нет, спасибо. Я тут ненадолго. По поручению вашей матушки, я заглянула сюда проведать вас. Она очень беспокоится о вас.

— У меня все хорошо, Найдин. Я даже рада, что родители отправили меня сюда, хотя очень сильно скучаю по дому.

— Рады? Потому, что здесь есть магические уроки?

— Не только. Здесь у меня появилась подруга. Эми. Она очень хорошая.

— Это та девочка, которую спас магистр Михаэль?

— Да. И это намного, намного лучше, чем магические уроки!

— Я очень рада за вас. Вы представите меня вашей подруге?

— Конечно! Идемте! — Я схватила Найдин за руки и потащила.

— Спокойнее, Лика, спокойнее. Где ваши манеры?

Она медленно и степенно поднялась, подхватив свой ридикюль, и величавой походкой направилась к двери. Я, расправив плечи и скопировав ее движения, последовала на ней.

В саду нас ожидали не только Алек и Эми, но и магистр Михаэль. Видно облава на логово банды закончилась и он смог наконец-то вернуться в школу. Они весело переговаривались, а завидев нас встали. Мужчины поклонились, Эми присела в книксене. Мы тоже поприветствовали их.

— Александр, Эми позвольте представить вам мисс Найдин Энви. Найдин хороший друг моей семьи и доверенное лицо, — при моих словах Найдин слегка вскинула брови, но ничего не сказала. А мне отчего-то не хотелось называть ее гувернанткой или компаньонкой при высоких лордах, особенно при магистре Михаэле. — Найдин, познакомься с моей подругой Эмирьярой тей Бирди и лордом Александром Веем, магистром школы магии воздуха. По решению Суда герцогства магистр Александр назначен нашим наблюдателем. Он будет следить, чтобы мы с Эми не разрушили школу или не сотворили что-нибудь в этом духе.

При моих последних словах все рассмеялись.

Дальше пошел обычный светский разговор, не представляющий ничего интересного для меня, я даже не принимала в нам участия. Меня распирало от непомерного счастья — наконец-то хоть одна новость из дома. И это даже не письмо, а настоящая живая Найдин Энви!

Как бы я ни была рада видеть Найдин, но время свидания подходило к концу и меня опять охватило чувство тоски по дому и по маме. Как я по ней соскучилась! Но была безмерно рада узнать, что мама практически выздоровела и скоро возвращается домой.

Мы с Найдин поднимались обратно в мою комнату за забытым зонтиком. Однако мне показалось, что Найдин сказала не все, что хотела, и сейчас меня ждал серьезный разговор. Так и произошло:

— Магистр Михаэль кажется очень хорошим человеком и отличным учителем, не так ли?

— О, да! Магистр столько всего знает и уже многому нас с Эми научил! Жаль, что скоро он уедет.

— Но ведь с вами останется магистр Александр. Он очень молод, но звание магистра просто так не дают. У него вы тоже многому сможете научиться.

— Возможно, — уклончиво ответила я. Хотя в душе у меня были сомнения — не воспринимала я Алека как наставника, больше всего он напоминал мне хулиганистого мальчишку, то и дело влипающим в сомнительные ситуации. Чему он нас может научить? Другое дело магистр Михаэль. — Я бы хотела учиться у мэтра Власа, но родители не разрешили.

Мы вошли в комнату, Найдин сразу подошла к подоконнику, где оставила свой зонтик. Схватив его она обернулась ко мне и в нерешительности сказала:

— Давайте присядем. Я рада, что лорд Райзенде не разрешил вам обучаться у герцога, — продолжала она, когда мы уселись на кровати. — Я ни в коем случае не хочу настроить вас против мэтра Власа, или очернить его в ваших глазах, — в голосе девушки чувствовалась неуверенность, — но о нем ходят разные слухи, один ужаснее другого.

— Что заслухи, — нахмурилась я. Слова Найдин о мэтре мне были неприятны, но стоило разобраться во всем.

— Он ворует детей.

Я аж подпрыгнула от такого заявления, а Найдин продолжала:

— Ваш Александр был похищен им из храма Единого Бога прямо с церемонии посвящения. Был жуткий международный скандал, и чтобы как-то замять его, герцогу пришлось усыновить мальчика.

— Алекс сын мэтра Власа? — ужаснулась я.

— Приемный, — кивнула головой Найдин, улыбаясь. — Магистр Михаэль, кстати, тоже учился у него против воли своих родителей. Но они мужчины и их репутации ничего не угрожало. — Найдин замялась, как бы решаясь говорить ли дальше то, что она знает о мэтре или не стоит. Но все-раки решилась, — у мэтра не так давно была ученица, Розалинда Ниове. Она жила в его доме десять лет и когда, уже почти закончив обучение, ей следовало покинуть его дом, она объявила, что мэтр Влас напал на нее и потребовала, чтобы он женился, так как ожидает дитя от него. Дело разбирал герцог Риаррен, как незаинтересованное лицо, и признал его виновным. Мэтру следовало удовлетворить требование девушки, но он обратился к королеве и она признала его невиновным — Розалинда якобы опоила своего наставника и воспользовалась его невменяемым состоянием. После Королевского Суда он вызвал девушку на поединок чести.

— А как же ребенок?

Найдин пожала плечами.

— Раз королева посчитала, что мэтр не виновен, значит эта Розалинда и вправду обманом захотела женить его на себе, он ведь очень богатый и титулованный человек, — я решила встать на защиту мэтра Власа.

— Мэтр Влас всегда был приближен к королевской семье, что при первой династии, что при регентстве, что при нынешней. Зря я вам это рассказала, — всплеснула руками Найдин, — мне стоило промолчать.

— Вы за что-то не любите герцога?

— Я не знакома с герцогом и мне не за что его любить или ненавидеть, — мой вопрос изрядно удивил Найдин, и ответ показался мне искренним, хотя и чувствовался привкус чего-то непонятного, неопределенного.

— Когда родители возвращаются домой? — перевела я разговор на другую тему.

— Не ранее конца сентября, Лика. И на сколько мне известно, ваш отец собирается побывать в этом году на Большом бальном сезоне в столице. Он хочет наладить деловые связи с некоторыми лордами.

Я кивнула, принимая ответ. Хм, если родители и соберутся меня отсюда забрать, то произойдет это не ранее начала февраля. Моя судьба решена и, где я проведу эти четыре года, здесь, в школе для девочек, или дома, уже не имеет. По большому счету, я уже не хочу домой, вместе с Эми здесь мне хорошо. Только невыносимая тоска по маме тянет меня туда, где меня не хотят видеть.

— Думаю, нам нужно спуститься вниз. Магистр Михаэль нас поди уже заждался — мы ведь поднялись сюда за зонтом, а не беседы беседовать. Магистр был так любезен, что согласился помочь мне добраться до Трогодера телепортом, — Найдин встала, оглядела комнату — ничего ли она опять не забыла — и мы покинули спальню.

Хм, кажется магистр Михаэль приглянулся Найдин!

Когда Найдин и магистр скрылись в воронке телепорта, на меня накатила волна истерики. Отчаянно захотелось увидеть маму, почувствовать ее объятья, услышать ласковый голос, но невозможность исполнения моего желания вылилось в неудержимый поток горячих слез.

— Лика, ну ты чего? Все же хорошо! — попытался приободрить меня Алек, протягивая платок. — А ну, не раскисать! Лика!

— Давай отнесем ее в комнату, — предложила Эми, видя, что меня просто так не успокоить. — Пусть отдохнет.

Меня уложили на кровать. Тут же появилась обеспокоенная мисс Маринэ, показалось недовольное лицо директрисы и Эми отослали на пятичасовой чай. Алек поколдовал и я уснула, но продолжала плакать во сне.

Утром магистр Михаэль сообщил нам, что следствие закончилось. Банда «Черных братьев» полностью уничтожена, их книгу, где записывались все заказы, даже расшифровывать не пришлось. Человека, который нанял «братьев» схватили и сейчас идет дознание. Подробностей дела мне так и не удалось выяснить у магистра, сказал только, что это один из компаньонов моего отчима.

Сегодня и завтра — последние занятия с магистром Михаэлем, а после мы останемся на попечение Алека. Мыслеречь мы так и не успеем пройти.

— Ладно не будем раскисать и займемся делом. — Голос магистра был серьезен и деловит. — Алек передал, что вы отлично подготовились к экзамену и все сдали. Я склонен ему доверять и перепроверять его слова не буду. Перейдем от теории к практике…

Сразу перейти к практике у нас не вышло — следовало выслушать теорию по чарам, которые можно использовать, чтобы тебя не увидели.

— Итак, во-первых, заклинание-хамелеон, — магистр что-то произнес, щелкнул пальцами и исчез. Мы с Эми разинули рты. — Это заклинание не делает меня невидимым, — продолжал вещать невидимый магистр, — просто мое тело и одежда на мне стали принимать цвета окружающего пространства.

— Как ящерица-хамелеон!

— Совершенно верно, Эми. Именно благодаря этим животным и было изобретено данное заклинание. Оно хорошо работает только в статике. Пока я стою, вы меня не можете увидеть, но стоит мне пошевелиться, как я сразу стану заметен, — магистр сделал пару шагов, и мы вправду увидели, как что-то непонятное плывет в воздухе. Я отчетливо разглядела руку магистра. — Однако, если это заклинание сочетать с отводом глаз, то я даже в движении буду незаметен.

Магистр опять щелкнул пальцами и исчез совсем. Только был слышен хруст песка под его шагами и видны следы от сапог. Эми рассмеялась и захлопала в ладоши, заметив это. Магистр, сняв заклинание, тоже улыбнулся и развел руками:

— Что поделать? Это недостаток всех заклинаний невидимости. Во-вторых, заклинания отвода глаз. Они не делают человека не видимым. Смотрящий видит вас, просто зрительный сигнал не доходит до мозга, объект не запоминается, взгляд соскальзывает, акцентируя внимание на других вещах. Это действие магического отвода глаз. Ведьминский отвод имеет и еще одно качество — он может заставить видеть то, чего на самом деле нет.

— Иллюзии? — подала голос я.

— Да. Маги называю это иллюзиями, но ведьминский отвод глаз — это не иллюзия, это именно отвод глаз. На самом деле тут тонкая грань и понять, где ведьминский отвод глаз, а где иллюзия мага, практические не возможно.

— И все-таки как можно понять отвод или иллюзия? — спросила Эми.

— Никак. Если вы каким-то образом поняли, что видите иллюзию, то попробуйте разрушить заклинание. Если получилось, то это была иллюзия мага, если нет, то это либо не иллюзия, либо ведьминский отвод глаз.

— А что ведьминские отводы разрушить нельзя? — Это уже я.

— Увы, нет. Пока маги не додумались, как с ними бороться. Еще вопросы? Нету? Тогда продолжим. Иллюзия — помогает внушить объекту то, что он видит не вас, а например цветок. — Магистр что-то пробормотал, щелкнул пальцами и исчез.

Мы с Эми не сразу увидели новый цветок на том месте, где стоял магистр. Он специально встал рядом с огромной клумбой и принял вид неприметного цветка.

— Ну, что увидели? — Послышался его голос.

— Да, — вскричала Эми и указала пальцем на цветок, — вы один из тагетис!

— Правильно, — магистр стал видимым, — используя иллюзию я не становлюсь невидимым, просто вы воспринимаете меня не как человека, а как совершенно иной объект. Дальше. Заклинание прозрачности, очень похоже на заклинание хамелеона. — Магистр опять что-то накастовал и исчез, — и имеет тот же недостаток, — магистр прошелся вокруг клумбы и мы увидели невнятное движение воздуха. — Кто объяснить принцип действия заклинания?

Я подняла руку:

— Заклинание делает так, что солнечные лучи не отражаются от вас, а проходят сквозь ваше тело и мы вас не видим. А при движении … при движении, ну … свет все-так за что-то зацепляется, но отражается квиро-косо…

Да, объяснение вышло не очень.

— Ты права, Лика. Свет действительно проходит сквозь тело и именно поэтому вы меня не видите. — магистр вернулся на исходную точку и стал видимым. — При движении лучи света несколько искажаются и мы можем заметить дрожание воздуха. Дальше, какое по счету? Кажется пятое, да пятое заклинание: полог невидимости. Это заклинание объединяет в себе все лучшие, что сейчас известно о невидимости. И даже при движении объект, скрытый под пологом, нельзя разглядеть, а, если добавлен полог тишины…

Маг в очередной раз что-то произнес, опять щелкнул пальцами и исчез:

— Ну, попробуйте теперь найти меня!

Мы с Эми стали пристально вглядываться в то место, где только что стоял магистр.

— Ну, что же вы? — Послышалось с противоположной стороны.

Мы резко развернулись, но ничего не увидели: ни невнятного дрожания воздуха, ни следов шагов, не услышали и шороха песка под сапогами мага.

— А я уже тут, — послышалось совсем рядом. Эми не растерялась и прыгнула на звук, повиснув в воздухе в невидимых объятьях магистра.

— А я поймала вас! — рассмеялась девочка.

— А почему следов не видно? — задала глупый вопрос я и сама ответила на него. — отвод глаз! Или иллюзия?

— В данном случае я использовал иллюзию, — пояснил уже видимый магистр и, в очередной раз щелкнув пальцами, снял иллюзию — мы увидели истоптанную песчаную дорожку. — Еще есть различные артефакты невидимости — шапки, кольца, мантии, камуфляж, доспехи, зелья. Обособленно стоит гипноз, но воздействовать на мага немагическим внушение бесполезно — маги не поддаются гипнозу. Магическое внушение относится к школе разума и используется в медицинских целях.

Мы с вами разберем все перечисленные заклинания, но основательно изучим только последнее. Начнем по порядку, записывайте, заклинание-халемеон…

Вечером следующего дня магистр Михаэль прощался с нами и с мисс Маринэ, которую он смог привлечь на нашу сторону.

— Вы молодцы, девочки. Я очень горжусь вами! Еще никто из моих учеников за столь короткий срок не изучал таких сложных заклинаний. Вы смогли! — Он поочередно обнял нас. — Вот моя визитка, — магистр протянул мне маленький картонный прямоугольник, — если случится что-то из ряда вон выходящее, то потрите мое имя на визитке и расскажите, что случилось — я получу сообщение и попытаюсь помочь. Мисс Маринэ, вторую я отдаю вам. Повторяю, что побеспокоить меня вы можете только в крайнем случае. Для решения остальных проблем к вас есть этот оболтус, — маг кивнул в сторону Алека.

Алек нахмурился, было видно, что звание оболтуса ему не понравилось.

— Официальные занятия с Алеком, — продолжал магистр, — у вас буду проходить раз в две недели, но некоторое время он будет появляться здесь чаще по личной причине, — и выразительно глянул на мисс Маринэ. Мы тоже посмотрели на нее. Девушка под нашими взглядами сначала побледнела затем покраснела и опустила глаза. — Можете обращаться к нему со всякими пустяками, он обязан будет разобраться. Но не забывайте, что и директриса может пожаловаться на вас. Так что не злоупотребляйте доверием.

Магистр Михаэль замолчал. Мы все тоже молчали — все уже было обсуждено еще вчера.

— Ну что же, мне пора, — маг глянул на часы и поднялся. — Девочки искренне рад, что встретился с вами и был вашим наставником, — поклонился он нам. — Мисс Маринэ, рад знакомству, — девушка удостоилась поцелуя руки, — Алек, — мужчины пожали друг другу руки. — Прощайте.

— До свидания, — не стройным хором отозвались мы, глядя как магистр Михаэль, отойдя на пару шагов открывает воронку телепорта.

— Вот и все закончилось, — печально вздохнула Эми, когда магистр исчез.

— Еще ничего не закончилось, — оптимистично воскликнул Алек, — все только начинается, Эми. Вот увидишь — все будет хорошо! А сейчас марш на ужин.

— Обращение по имени, а не по фамилии — это чисто наша, адрастерионская, традиция, имеющая эльфийско-драконьи корни, — рассказывал нам Алек на очередном подпольном занятии.

Наступил конец октября — дули холодные ветра и лил непрекращающийся дождь. Но тут, в небольшом сарайчике рядом с собачьей конурой, под шумопоглощающим куполом Алека, было тепло и уютно. Бобик, пес отца Афинагена, спал рядом с нами, объевшись и разомлев от ласк. Вообще-то пса звали Таллиан, это Алекс прозвал собаку Бобиком, заявив, что эльфийское имя для собаки — это неправильно.

Было уже довольно поздно, около двенадцати ночи, но, оставив фантомы спать за нас, мы с Эми отправились на очередной урок по магии — нам наконец-то удалось уговорить магистра на занятие по ментальному общению. Но начал он как всегда издалека.

— У драконов нет фамилий…

— Как же нет? — Удивилась Эми, перебив наставника. — А как же Адалард тей Регел ар’шад эн Драшен, принц Адрастерионский?

— Не спорю, у драконов есть фамилии, но они не несут ни какой смысловой нагрузки. Адалард ар’шад эн Драшен переводится с драконьего как Золотой дракон Адалард. То есть фамилия указывает на цвет шкуры и только. Драконов называют либо по имени, либо по прозвищу. Еще драконы страшные индивидуалисты и не приемлют в своем имени упоминание общности с кем бы то ни было. Фамилия же предназначена для объединения в единое целое — в семью, род. Вылетая на вольную самостоятельную жизнь, дракон предпочитает забыть о том кто его родители, братья и сестры, если таковые есть, теряет все связи с родственниками. Поэтому и говорят, что у драконов нет фамилий. Только имя.

— А Регел что означает? — Поинтересовалась я.

— Имя одного из побочных родов адрастерионских королей, к которому принадлежит королева. Лика, честное слово, стыдно такое не знать! — маг был возмущен до глубины души.

Я потупилась. Действительно стыдно!

— Эльфы — те вообще мудрят со своими именами, да так, что сами их выговаривают с трудом, — продолжил лекцию маг. — Но у них очень красивые имена и не найти двух эльфов с одинаковыми именами. Хотя бы звуком, но они будут различаться, а значит у имени будет другое значение. Амальтиартарэ означает «Спокойное море в летнюю звездную ночь», Амальтииртарэ — «Тихий шепот ночи пред грозою». Неудивительно, что эльфы предпочитаю чтобы их называли именно так. И не дай Небо ошибиться при произношении — это страшнейшее оскорбление!

Хотя полный кодекс имен у нас не прижился, но именно от эльфов пошла мода на сокращения: Эми, Лика, Алек.

К чему это я? К тому, что имя — важная магическая единица, особенно для ментальной магии, проклятий и ритуалистики. С одной стороны, называя человека по имени, мы становимся гораздо ближе к нему, исчезает преграда отчужденности, нас принимают за своих. А с другой, это мы добровольно отдаем ключ от нашего разума.

— Получается, — задала вопрос я, — что если не знать имени, то никак нельзя общаться ментально?

— Нет, можно общаться, хотя это требует гораздо больших энергозатрат. Тут дело не в том знаешь ли ты имя или нет, а в разрешении называть по имени. Именно разрешение облегчает доступ к разуму. Наша традиция — называть человека по имени — привела к тому, что маги школы разума проходят регистрацию и ведется их четкий учет. А также привело к толчку в развитии этой школы именно защитных заклинаний. Внутренние блоки и щиты предназначены в первую очередь защитить разум от чужого влияния, а уж потом все остальное.

— Но ведь каждый человек, даже не маг, имеет способности к магии разума! — воскликнула Эми.

Совершенно верно. Я даже больше добавлю — каждый маг (я сейчас речь веду именно о магах) имеет способности к любой школе магии. В разной степени, но абсолютно к любой. Именно поэтому обучать маленького мага начитаю сразу как только он впервые почувствовал Силу. Это дает возможность отсечь неперспективные способности и по-максимому развить те школы, к которым у него высокие способности. Более того, в этом возрасте легко и безболезненно меняется полярность дара. И пример тому Эми: целитель со светлым даром стал некромантом, а некромантия у нас относится к темным искусствам.

— А если с детства развивать все школы?

— Нет, Лика, это не возможно. Ни один ребенок не выдержит такого — нагрузка на разум огромна. И в равной степени хорошо развить разные школы нельзя. Все таки перспектива развития дара важна. Ты вот, например, сможешь изучить целительство только поверхностно, а Эми будет знать его в совершенстве. Но с другой стороны, Эми кроме базовых заклинаний стихий, других изучить не сможет — она не сможет подчинить стихии в должной степени. А ты, пройдя посвящение, будешь вертеть ими как захочешь. Ты и сейчас уже очень даже ничего.

— Посвящение? — заинтересовалась я.

— Эх, — Алек смешно скривил губы, поняв, что проговорился. — И не проси меня рассказать тебе, я не имею права! Об этом рассказывают в Академии и только там!

Я вздохнула. Пообещав себе посмотреть в Книге — вдруг там что-то есть об этом.

— Вернемся к уроку…

Алек вдруг замолчал, насторожившись. Поднес палец к губам, призывая и нас к тишине.

— Сюда кто-то идет.

И действительно, спустя пару минут мы услышали чьи-то шаги и свет от лампы через щель под дверью. Дверь открылась и мы увидели директрису и отца Афинагена.

— Ильда, я же говорил, что здесь никого нет, — голос жреца был усталым, — ты же видела, что девочки спят.

— Мой амулет показывает, что это не они. Нужно обыскать школу.

— Твой амулет простая подделка, Ильда. Я ничего не почувствовал.

— Из тебя маг, как из коровы балерина.

На эти слова директрисы жрец оскорбленно надулся, но леди Ильда не обратила на него никакого внимания. Она прошлась по сарайчику, освещая дорогу керосиновой лампой. Дошла до нас, наступив на лапу Бобику. Я чуть было не закричала, увидев как рука, державшая лампу, прошла сквозь голову Алека. Он подмигнул и гордо выпятил грудь, глядя на нашу с Эми реакцию. Маг не только сделал нас невидимыми и неслышимыми, но и неосязаемыми! Вот молодец!

Не обнаружив ничего подозрительного, директриса направилась в выходу:

— Приведи своего пса, будем обыскивать школу.

— Ильда!

Дверь закрылась.

— Так, давайте быстренько в комнату и спать, а мне нужно посмотреть на этот амулет. Продолжим в другой раз.

Алек перенес нас в спальню и мы быстро улеглись, фантомы исчезли как только мы появились в комнате. Спустя двадцать минут появились директриса и отец Афинаген, держащий на поводке Бобика-Таллиана.

— Я же говорил, они спят.

Потоптавшись возле двери, незваные гости удалились.

Продолжить урок мы смог только через две недели в уже легально отпущенный нам час. Алек был очень занятым магом — его назначили главным судьей в полицейском управлении Трогодера, и, являясь приемным сыном герцога, он обязан был принимать приглашения на балы. Ночные занятия мы временно вынуждены были отменить, пока Алек не пообвыкнется в новой должности и не прекратится суматоха с возможными невестами.

В этот раз он был собран, деловит и немногословен:

— Вот вам книжки по строению головного мозга. Прочтите и все хорошенько запомните. Это про сознание и подсознание. Это про влияние на сознание и подсознание. Очень интересно. Уверен, вам понравится. Отдельно даю вам книги про сон и сновидение — управление снами и хождения по снам одна из интереснейших тем в магии. Думаю на это мы тоже подробнее остановимся, так что читайте.

Мы с Эми потрясенно уставились на стопку книг.

— А что мыслеречи мы учиться не будем?

— Конечно будем! — уверил нас маг, — только книжки сначала прочитайте и экзамен я у вас приму. А уж потом и к мыслечтению перейдем.

— У-у-у-у, — взвыли мы. Такими темпами мы и до Академии ничего не выучим!

— Ничего, ничего. В Академии и не такое читать будете, — обрадовал маг.

— У-у-у-у, — взгрустнули мы.

— Давно вас не видел. Расскажите, как у вас дела…

Амулет у директрисы действительно оказался стоящей вещью, способный различать мороки и иллюзии. Алек изъял его в ту же ночь, подменив на точную копию-пустышку. И теперь мы могли не бояться, что нас разоблачат.

Давно отгремели новогодние праздники, но мы с Эми до сих пор оставались в школе для девочек. Родственники моей подруги даже не вспоминали о ее существовании, ни разу не написав ей и не подарив ни одного подарка ни на День рождения Эми, который был в конце сентября, в канун Праздника Урожая, ни на Новый год. Я же написала, что хочу получить шерстяную шаль — и ее получила. Превосходная нежнейшая шаль ажурной вязки из ангорской шерсти. Берта Рехат заявила, что в ней я похожа на старуху. Не знаю как в десять лет можно выглядеть как старуха, но полагаю, что это все из зависти. А завидовали мне все, не только Берта. Все ученицы школы, от младшеклассниц до выпускниц, и учителя, и директриса, и даже отец Афинаген. Столь дорогой вещи стены этого заведения еще не видели. Эми тоже завидовала, но не тому, что у меня есть эта шаль, а самому факту подарка.

Уроки с Алеком были отменены почти месяц назад — он попал в сети к одной очень хитрой леди и теперь должен на ней жениться, либо как-то выкрутиться. Вот он судорожно и искал выход ибо связывать себя узами брака с этой «хитрожо… хм…леди» он не желал. Высокопоставленный родственник отказался помочь приемному сыну, так как: «Трудности закаляют мужской характер! А сынуля мой — взрослый мальчик, и если есть мозги, то найдет решение, а если нет, … Ну что поделаешь? Придется женится. В конце концов, я всегда могу поделиться преотличнейшим ядом».

Милая у них семейка, ничего не скажешь!

Мы с Эми тоже не бездельничали, а искали способ отомстить мисс Рехат. Эта особа так спелась с директрисой, что мы и шагу ступить не могли без окрика, замечания и как итога наказания. А наказывали нас часто и с удовольствием. Как правило позорным стулом — стояли мы там с Эми попеременно по паре раз в неделю. Иногда запирали в «Ужасной Комнате». Не знаю, то девочки находили там ужасного — подумаешь труба неправильно сложена и ветер там постоянно гудит и воет, но девочки, когда выходили оттуда, были перепуганы до немоты. «Ужасная комната» считалась самым ужасным наказанием.

Эми первой надоело терпеть произвол Берты, из-за которой она в очередной раз отстояла день на позорном стуле, и мы задумались. Нуждаясь в совете, я написала Эрмиасу, спросив, какие магические шалости он совершал в детстве. В ответ он прислал целый список все возможных каверз. На исполнения многих из них наших магических умений не хватало. Но были и такие, где вообще не надо было колдовать. Чуть позже мы получили еще одно письмо с предложением, которое Эми сразу же одобрила. Я же призадумалась — мне показалась шутка слишком жестокой, да и окружающие могут пострадать, и мы в том числе. Но Эми уперлась и после ожесточенных споров я сдалась.

— Грызлючка перехватила контейнер! — обрадовала меня Эми, счищая грязь с сапог — конец марта выдался дождливым, а здесь в сарайчике возле собачьей конуры всегда была грязь.

— Как?

— Не знаю! Наверное перехватила почтальона с посылкой да забрала себе ящик!

— Она не имеет на это право! Что же теперь делать? Если она вскроет контейнер… Ой беда, беда…

— Не грусти, Лика, — отомстить Грызлючке тоже хорошо! — как то недобро улыбнулась моя подруга. — Ладно пошли в школу, нечего тут мерзнуть.

Выражение злорадного удовлетворения не сходило с ее лица весь вечер и никто и одноклассниц не решался к ней подойти — боялись проклятия. А Эми могла проклясть, уже могла.

План Эрмиаса был прост. Сейчас в столице для похудения было модно использовать паразитов — очень быстрое и эффективное похудение без мучительных и долгих диет. Заинтересовавшись данной темой, мы отправились в школьную библиотеку в поисках дополнительной информации и, как ни странно, нашли.

Должна сказать — малоапетитная вещь это похудение с помощью паразитов. Зараженные действительно быстро теряли вес. Но за короткий срок червь может вырасти до нескольких метров и, кроме того, откладывает яйца, из которых потом вылупляются такие же черви, которые, вырастая, откладывают яйца… Жуть полнейшая. А уж процесс избавления от паразитов … Уже мертвых червей вытаскивают из … попы! Как представлю сам процесс… Бр-ррр!

Берте как раз нужна была небольшая диета, так как сладкое она употребляла в неограниченном количестве. Сошлись на самых обычных и безобидных глистах. Эрмиас пообещал обработать личинки так, чтобы никто не заразился кроме Рехат, а также написать где и как их можно незаметно ей подсунуть.

В процессе обсуждения план немного поменялся — за место безобидных глистов, Эрмиас пообещал прислать червей Моур. Один из паразитов, известный своей чрезвычайной заразительностью — достаточно вдохнуть спору и все в тебе растет опасный червь.

Я хотела отказаться от затеи, но Эми была в восторге, а маг клялся, что пришлет спящие неактивные споры, а это все равно, что обычные глисты. И если мы будем действовать по инструкции… Все будет хорошо!

— Все будет хорошо… — в ужасе пробурчала я себе под нос. Мы упустили контейнер! Какое уж тут «Все будет хорошо».

Неделю назад мы получили от мага подробнейшую инструкцию через магического почтальона — специальной коробки, которая пересылала письма. Кладешь письмо во внутрь, заклинание магического почтальона считывало адрес и телепортировало письмо в точно такой же ящик адресату. Отправка писем занимает пару секунд, но отправлять магический контейнер таким способом очень опасно — он мог рассыпаться в процессе телепортации, и Эрмиас послал его с курьером, которому было поручено передать ящик лично в руки леди Василике тей Райзенде.

Но! Мы упустили контейнер и теперь он в кабинете директрисы!

Восемь дней ничего не происходило и мы с Эми было уже расслабились, как на девятый день с желудком полегло пол школы, на следующий день еще треть слегла, а к концу второй недели заражены червями Моур были уже все, кроме нас с Эми и отца Афинагена — магия, находящаяся внутри нас, предотвратила заражение.

Отец Афинаген, не понимая, что происходит, носился от одного больного к другому, не выдержав и наплевав на запрет директрисы, вызвал помощь из Трогодера.

Появились целители — все начали сдавать анализы. Выяснив, что за беда приключилась со школой, схватились за голову, был объявлен строжайший карантин. Территория на десять миль в радиусе школы была закрыта и опечатана магами.

Две недели длилась суматоха с лечением обитателей школы и обеззараживанием территории. Следователям я, честно глядя прямо в глаза, беззастенчиво врала, что ничего не знаю, я сама жертва (Алек научил как правильно надо врать, что бы ложь не засекли). Директриса рассказала, что перехватила странный контейнер, адресованный мне. После вскрытия которого и началась эпидемия. Я же говорила, что ничего не знаю о контейнере и обыске моих вещей ничего не дал следователям (я догадалась сжечь переписку с Эрмиасом сразу как узнала о их прибытии). Ответа на вопрос, по какому праву леди Ильда вскрывает адресованные мне посылки, я не дождалась — видно ей нечего было мне ответить.

Прибыл обеспокоенный Алек, наплевав на карантин, и строго глядя нам в глаза, потребовал ответа. Эми начала юлить, но я все выложила начистоту.

— Ну вы даете… паразитки, — изумился он. — И когда только успели сговориться за моей спиной? Всего две недели меня не было.

— Мы планировали эту операцию почти два месяца! — гордо выпятила грудь Эми. — Только все коту под хвост пошло из-за курьера…

Алек только потрясенно округлил глаза.

Карантин сняли в конце третьей недели, когда целители полностью убедились, что все выздоровели, а территория обеззаражена. Следователи так ничего и не нашли — ни следов магического контейнера, который истаял через пол часа после вскрытия, ни доказательств моей причастности, ни причастности барона Эморри, ушедшего в экспедицию вглубь заповедника в начале марта.

После я ему подробнейшие описала всю историю и высказала свое «Фи» по поводу курьера. На что он мне ответил, что не может нести ответственности за остолопа, который не справляется со своей работой. Высказать претензии самому курьеру ни я, ни Эрмиас не могли. Парню несказанно повезло.

Эми откровенно гордилась своей причастностью к случившемуся. Мне было совестно. Хотя, мало кто может похвастаться тем, что заразил целую школу для девочек глистами. Будет, что рассказать внукам!

Но больше мы с Эми подобным образом решили не шутить.

Берту мы нашли чем наказать — Алек научил заклинанию «иглы». Заклинание дает тот же эффект, что и подложенная канцелярская кнопка на стул. С этих пор Берта Рехат не могла спокойно сидеть в нашем присутствии. Подпрыгивала, ерзала, кривила рожи, вскрикивала, за что часто получала замечания, а имея поганый характер и не умея себя сдерживать в ситуациях, когда ей что-то не нравится, начала подолгу стояла на позорном стуле.

— Давай подложим ей жабу, — предложила Эми на очередном подпольно-сараечном заседании.

— Это не интересно и скучно, — ответила я, немного подумав над предложением Эми.

— Почему?

— Взрослые леди обычно начинают прыгать и истерически визжать…

— А в обморок падают?

— Только если по близости есть симпатичный неженатый лорд, — я улыбнулась, приминая один такой случай. Огромная леди Айза Эросси, увидев подложенную в ее сумочку большую лягушку, зашвырнула ее (сумочку) в открытое окно и басисто крича что-то невразумительное о чудовищах, побежала искать защиты у низкорослого и щуплого лорда Лиена тей Борко, по несчастливому стечению обстоятельств проходившего мимо гостиной. Лорд, так и не поняв, что от него хотят, пытался отбиться от настойчивой леди. Леди не хотела сдаваться и в конце концов зажала бедного лорда Лиена на диване (точнее прижала своим необъятным пузом), где и потеряла сознание. Бедный лорд, натужно пыхтя, минут пятнадцать пытался выползти из-под леди и, когда ему это удалось, вопреки моим ожиданиям (я-то думала, что он убежит сразу), стал приводить в чувства жертву моей шалости… За лягушку мне влетело, а лорд и леди, к всеобщему удивлению, поженились.

— Хм, у нас нет взрослых мужчин… — Эми почесала затылок.

— А Алек?

— Не надо Алека, — взмолилась Эми. — Он еще за глистов на нас сердится… Ну давай подложим ей жабуууу — от них бывают бородавки!

— Эми, что за глупости! Не бывает от жаб бородавок, — я посмотрела на свои ладони, неоднократно сживавшие жаб, лягушек, рыб, червей и прочую живность — абсолютно чистые, здоровые руки. — Максимум, что может быть — это сыпь. Но нужно специальная ядовитая жаба — у нас такие не водятся. У нас здесь вообще не водятся жабы, даже простую земляную лягушку найти не возможно.

— Ну давай подложим ей жабуууу, — ныла Эми.

— Дракон с тобой, — махнула рукой, — где жабу брать будем?

— Напиши Эрмиасу, у него наверняка полно этого добра…

Хм… Страшновато как-то просить у него что-либо после тех паразитов, что он прислал с курьером. Вдруг за место безобидной, хотя и слегка ядовитой жабы, пришлет монстра и мы всех здесь потравим. Я еще от прошлого приключения не отошла, хотя и минуло больше двух месяцев. И к новым подвигам не готова.

— Нет, — покачала головой я, — Эрмиаса привлекать не будем. Алек обещал взять нас на рыбалку — там и возьмем лягушек, а если повезет еще и пиявок наловим.

Эми радостно закивала.

На следующий день заявился Алек для очередного урока. С цветами и конфетами для мисс Маринэ и стопкой книг для нас. Наша учительница всегда присутствовала на наших легальных занятиях с магом. И всегда получала подарки и кучу комплиментов. Пару недель назад Алек специально появился здесь, чтобы повидаться с девушкой — все обитательницы школы, затаив дыхание, следили за их свиданием.

На мой взгляд ничего особенного не происходило. Он появился после отбоя, она обеспокоенная вышла к нему на встречу. Он протянул ей огромный букет белых роз — знак восхищения. Она, страшно смутившись, приняла дар и предложила пройтись по саду. Они прогуливались по песчаной дорожке совсем не долго, явно увлеченные друг другом, а затем он, поцеловав на прощание ладошку девушки, исчез в облачке телепорта. А она, счастливо улыбаясь и прижимая букет к груди, отправилась к себе.

На следующее утро завтракать было невозможно — аура черной зависти, исходившая от учительниц и старших учениц, вызывала тошноту и головную боль. Еще бы, такой перспективный жених — маг, сын (хоть и не родной) герцога, богатей, красавец и умница, а не обратил внимание на них.

С этого дня мисс Маринэ пытались задеть побольнее намеками, что такие лорды как Александр Вей не женятся на провинциальных нищих учительницах, что он просто ищет развлечений. Особенно в этом преуспела мисс Ольрэ тей Сайли. Из подслушанного нам разговора, в котором учительница младших классов без намеков прямо заявила: «Зря ты крылышки, Мари, распустила. Он не ищет чистой и крепкой любви, как ты. Все, что ему надо это побывать между твоих ног. Он тебя помотросит и бросит. А ты опять останешься на бобах!»

Испугавшись за мисс Марине, мы прижали Алека к стенке. Тот клялся самыми страшными клятвами, что имеет на счет Мари самые серьезные намерения. Мы поверили ему, но за мисс Маринэ приглядываем.

Собственно жаба и предназначалась мисс Ольрэ за ее завистливость и гадкий язык, а всем прочим — пиявки.

«Отвлеки его, я пойду за пиявками», — протелепотировала я Эми.

— Алек, я не совсем поняла про те поисковые чары, — тут же послышался голосок Эми. Маг отвлекся на девочку, что-то объясняя ей.

Я же, накинув отвод глаз, спустилась в воду и скрылась за раскидистыми ивами в поисках пиявок. Жабу мы уже поймали и теперь она лежала в моей сумке в водонепропускаемом мешке под пологом невидимости и тишины. Время от времени я или Эми открывали пакет, впуская туда воздух. Жаба была недовольна пленом — громко квакала (ха-ха, но ее никто не слышал!) и пыталась убежать. Сейчас настала участь пиявок.

— Где же вы мои милые? Где? — я вглядывалась в мутную воду и вдруг увидела ЕЕ. Огромная, больше моей головы, вся в бородавках и зеленых пупырышках, коричнево-красная жаба с интересом смотрела на меня. — О-о-о! Вот это экземпляр!

Но что же делать? У нас только два водонепроницаемых мешка — один уже занят, а этот предназначен для пиявок. Можно ли жабу и пиявок посадить в один пакет? Или нельзя?

Я задумалась над дилеммой — упускать такую красавицу грешно, но и пиявок охота наловить. И рисковать кем-то из них не хочется. Что же делать?

Попробуем поработать со стихиями. Вообще-то мне без надзора наставника практиковаться в управлении стихиями строжайше запрещено — очень опасно. Но один раз и потихонечку…

Создала из воздуха шар и направила на жабу. Пока шар летел, его раскрутило и жабу снесло с листа озерной лилии в воду. Жаба выползла из воды укоризненно посмотрела на меня и утробно квакнула что-то явно ругательное.

— М-м-м, нужно что-то другое придумать. Да, — щелкнула пальцами, — попробуем водный шар.

Закрыв глаза, представила, что вокруг жабы, сидящей на листе лилии, поднимается стена воды, медленно растет вверх и смыкается над ее головой. Снизу происходит тоже самое.

Открываю глаза, вижу жабу, удивленно таращившую глаза на стихию, пленившую ее.

— У, да я молодец! Только как ее взять теперь?

Подошла к шару, попыталась взять его в руки… и мне это удалось! Шар оказался плотным и совсем не мокрым.

— Отлично, теперь полог тишины и невидимости…

Ловля пиявок не заняла много времени — пока занималась жабой ко мне присосались несколько жирных экземпляров.

«Лика, ты где? Взрослые заметили, что тебя нет. Срочно возвращайся!» — послышался в моей голове голос Эми.

«Иду! Ты упадешь, когда увидишь кого я поймала!»

— Где ты была? — налетел на меня Алек.

— В кустики ходила…

— Хм… Предупреждай в следующий раз. Рыба сегодня что-то не ловится… Давайте позанимаемся что ли? Присаживайтесь.

Сейчас мы проходили все возможные поисковые чары и способы скрыться от них.

Вообще у поисковых чар нет какой-то одной классической формулы — по словам Алека, здесь каждый маг просто обязан как-то проявить себя, внести что-то новое. В Академии даже есть практическое задание — придумать новое поисковое заклинание. Конечно же здесь есть общие схемы, то отчего нужно отталкиваться при составлении заклинания. К тому же нужно учитывать что ты ищешь — живой организм или предмет. Если предмет, то необходимо знать кому он принадлежит, имеет ли магическую ауру, как давно потерялся, магические отклонения в месте поиска… Если ищем живой организм — разумно ли оно. Например, при поиске человека важно знать его пол, возраст, уровень магического дара, семейное положение, наличие магических блоков и щитов… Здесь возможно использовать каждую деталь и чем больше знаешь о предмете поиска тем лучше. Все эти параметры при конструировании структуры заклинания учитываются и комбинируется во все возможных вариациях. Поэтому-то и нет какого-то одного варианта заклинания.

Защита от поиска несколько сложнее — при конструировании заклинания следует учесть все то, с помощью чего тебя можно найти. Казалось бы задача простая, но на практике не выполнимая. Заклинание становится слишком громоздким и тяжелым, к тому оставляет явный магический след, который не возможно затереть и по которому тебя можно найти. По секрету Алек поведал нам, что все маги-служители закона осуществляют поиск по остаточной ауре, следы которой практически не возможно скрыть. Только маги высшей категории способны на это, но их к счастью не так много.

В отличие от чар поиска, здесь можно использовать не только заклинания, но и амулеты и артефакты.

Все это жутко интересно!

10

В конце дня мы, утомленные жарой, солнцем и купанием, вернулись в школу. Мисс Маринэ отправила нас наверх в комнату, а сама осталась с Алеком — у них была традиция прогуливаться по саду перед ужином. Мы без споров оставили их вдвоем — у нас была крайне важная задача — разработать план по подкидыванию жабы мисс Ольрэ. И еще пиявки…

К ночи план был разработан, а следующим вечером приведен в действие.

Одиннадцать вечера. Я осторожно крадусь по коридору на третьем этаже. Нужна третья дверь направо от центральной лестницы — комната мисс Ольре находится именно там. Наш план был довольно прост — я должна была пробраться в комнату учительницы и подложить на кровать жабу, затем вернуться в свою спальню и лечь в постель. Эми тоже хотела пойти со мной, но, к сожалению, комбинация заклинаний полога тишины и невидимости у нее получалась плохо. Мы не стали рисковать успехом операции, поэтому я отправилась одна.

Осторожно приоткрывают дверь — стояли Светлые ночи и в комната была достаточно освещена, что бы я могла разглядеть, что мисс Ольрэ лежит в постели спиной к двери. Тихонечко вхожу, прокрадываюсь к постели, достаю из мешка жабу, ту самую большую, бородавчатую и пупырчатую. Эми пришла в восторг когда увидела эту красавицу и именно ее было решено использовать в нашем плане. А первую мы отпустили — в лесу, за школой, есть одно небольшое озерцо — там ей будет хорошо.

Посмотрела на жабу, погладила и осторожно положила на подушку рядом с головой вредной учительницы. Все это в полнейшей тишине. Но едва я успела подойти к двери, как прозвучало оглушающее «Ква». Чары тишины пали раньше, чем было задумано!

Девушка на кровати завозилась, поворачиваясь на странный звук. Тут прозвучало еще одно громовое гортанное «Ква». Мисс Ольрэ приподнялась на локте вглядываясь в ночной сумрак — в следующее мгновение прозвучало совершенно дикое «А-а-а-а-а». Взмах руки и жаба слетает с кровати и глухо шлепается на пол. Девушка тоже падает на пол только с другой стороны, запутавшись в покрывале. Дикий визг и обиженное «Ква» сливаются в единое целое.

Я потрясенно замерла, не зная что делать. Выйти не могу, если открою дверь, она сразу поймет, что кто-то балуется магией, и подозрения сразу падет на нас. Оставаться в комнате — опасно. Мои размышления прервала резко открывшаяся дверь. Я с трудом увернулась, уйдя от удара по затылку. В комнате загорелся свет.

— Мисс Ольрэ, что случилось? Почему вы так страшно кричите? — в комнату вошла одна из выпускниц.

— Ольрэ, что случилось? — немного запоздав, в комнате появилась мисс Альрая, наставница выпускниц. — Марта, что происходит? Почему вы не в постели.

— Я ходила в уборную, а когда возвращалась, услышала страшный крик и поспешила на помощь.

— Чудовище! Здесь Чудовище! На моей кровати! — рыдала мисс Ольрая.

— Что происходит? — в дверях появилась директриса, — Марта Рош, сейчас вам положено спать, идите в постель. Немедленно!

— Чудовище! Здесь чудовище!

Марта ушла, с любопытством оглядываясь вокруг.

— Ольрэ, прекрати рыдать и объясни, наконец, что случилось, — строго приказала Леди Ильда.

— На моей кровати чудовище! Чудовище! Чудовище!

Все взоры обратились на кровать. Совершенно пустую, ибо чудовище, испугавшись громких голосов и яркого света, упрыгало под кровать. Я под шумок накостовала на жабу полог невидимости и тишины.

— Тебе просто приснилось, Ольрэ, — умиротворяюще начала мисс Альрая, но ее прервали истерическим:

— Оно было здесь! Чудовище было здесь!

Послышался звук пощечины — директриса решила привести девушку в чувства кардинально иным способом.

— Теперь четко и внятно объясни нам, что случилось, — приказала она.

— Не знаю, — всхлипывая, начала она, — я спала, а потом появилось оно…

— Кто оно?

— Не знаю, не знаю я!

— Что случилось? — в дверях показались мисс Олла Салиман, учительница средних классов, и мисс Маринэ.

— Судя по всему Ольрэ приснился кошмар, — пожала плечами мисс Альрая.

— Нет, оно было настоящим, холодным и склизким!

Вот уж не правда! Моя жабка не была склизкой! Да и холодной ее трудно назвать.

— Маринэ, сходи-ка за отцом Афиногеном и пусть он захватит успокоительные капли, — приказала леди Ильда. — А ты успокойся! Здесь нет никаких чудовищ.

Так пора делать ноги отсюда. Если учительницы не маги и не могут видеть сквозь полог невидимости, то жрец Единого быстро меня почувствует. И будет плохо. Но в дверях осталась стоять мисс Олла и мимо нее никак не пройти. Да и жабу здесь оставлять не хочется…

Пока размышляла как мне быть, в коридоре послышались голоса отца Афинагена и Маринэ. В ход в комнату по прежнему загораживала мисс Олла. Делать нечего и я решилась. Сняв с жабы все заклинания и оставив ее на произвол судьбы, я сиганула в окно с третьего этажа. Я стихийник и могу управлять воздухом или по крайней мере смягчить падение. Полет и в правду проходил хорошо, я бы сказала, что даже отлично, а вот приземление… Благополучно облетев кусты шиповника, плашмя упала на дорожку, усыпанную мелкойгалькой и песком. Больно…

Из окна послышались истерические крики:

— Вот оно — чудовище! Чудовище здесь!

К визгам мисс Ольрэ присоединись и крики других участниц происшествия. Я злорадно захихикала — да уж шутка удалась на славу! Даже болячки стали меньше болеть. Крехтя и запинаясь, я побежала в свою комнату.

Добралась благополучно, все спали кроме Эми — она ждала меня.

— Ну, как все прошло? — налетела она на меня, я даже не успела войти в комнату.

«Тише! Разбудишь кого-нибудь!», — послала я ей дельную мысль. — «Говори мысленно, нам нужно больше практиковаться, сама ведь знаешь».

«Ну как там все прошло?» — изнемогала она.

«Хорошо! Даже отлично! Правда мне пришлось выпрыгнуть из окна…»

«Что?!», — Эми округлила глаза, — «Да ты ранена!»

«Ерунда, пара царапин. До утра заживет. Ты мне поможешь?»

«Конечно! Что ты хочешь?»

«Принеси воды, я хочу умыться».

«Я мигом!»

Водные процедуры не заняли много времени, в отличии от моего рассказа. Эми желала знать все-все подробности. Кто где стоял, куда смотрел, как кричал… После моего рассказа Эми быстро уснула. Я не могла — болели ссадины. В общем-то ничего страшного — царапины на руках и нога, отбитые ладони и колени, пару царапин на носу. К утру и следа от них не останется, все таки эльфийская кровь, хоть и значительно разбавленная, дает о себе знать.

Немного повозившись в кровати, я тоже уснула.

— Жаба — это ваших рук дело? — прижала нас к стенке перед завтраком мисс Маринэ.

Мы промолчали, но не смогли сдержать злорадных улыбок.

— Предупреждайте в следующий раз! Где вы раздобыли это чудовище?

— На озере, когда Алек взял нас на рыбалку, — отозвалась Эми, все так же злорадно улыбаясь.

— У нас еще пиявки есть, — добавила я с ухмылкой.

Мисс Маринэ передернуло от отвращения.

— А где жаба? Надеюсь ее не убили? — поинтересовалась я у учительницы.

— Нет, — поджата та губы, — отец Афинаген забрал ее. Сказал, что отнесет на озеро в лесу.

— Хорошо, а то жалко животинку…

— А нас вам не было жалко? — всплеснула руками мисс Маринэ.

— Ведь ничего же не случилось! Это просто жаба!

— Это чудовище, а не жаба! — разозлилась Маринэ и видя, что нас не проняло, добавила уже спокойно, — идете завтракать. Я не скажу, что жабу вы подбросили, но обойдитесь с пиявками без меня!

Мы, захихикав, направились в столовую.

План с пиявками тоже был разработан, но тут для пущего эффекта требовалась помощь Алека. На сегодняшнем подпольном занятии мы хотели попросить его обучить нас иллюзиям.

Пришлось признаться, для чего нам понадобились иллюзии. И, если честно опасались, что Алек будет против, но, вопреки нашим ожиданиям, он заинтересовался розыгрышем. На протяжении четырех вечеров мы изучали простенькую иллюзию — картинка того, как пиявки выползают из крана с холодной водой. Мы хотели устроить настоящий пиявочный фонтан, но Алек сказал, что сразу все поймут, что кое-кто балуется магией, поэтому ограничились всего тремя пиявками.

Итак, вечер Икс настал!

Мы с Эми под пологом невидимости и тишины засели в парной на третьем этаже, там, где купались выпускницы. Их собралось семь человек. Девушки, уже завернутые в одни полотенца, собирались вокруг огромной утопленной в полу ванны, где плескалась теплая вода.

— Ну, давай же, начинай, — торопила меня Эми.

— Нет, никто не смотрит на ванну, — прошептала я, — еще подождем. Сейчас они усядутся на бортик и… Смотри!

Одна из девушек подкатила небольшой столик, уставленный чашками и блюдом с булочками. Вторая несла дымящийся чайник.

— Ничего себе! Откуда они булки взяли? Сейчас не положено, — возмутилась Эми.

— Да ты посмотри, у них и ванна не такая как у нас! Это же преподавательский этаж — тут повышенная комфортность!

— Я хочу быть выпускницей!

— Хм… Смотри, они усаживаются вокруг ванны. Начинаем!

Девушки, весело переговариваясь, и жуя булки, расселись вокруг ванны, опустив в воду ноги. Никто и не думал смотреть на кран. Тогда я приказала воде прекратить течь из крана.

— Что такое? Неужели вода кончилась? — опечалилась Ронда, одна из выпускниц, и пошла к крану посмотреть что случилось.

Тут вода опять потекла и вместе с ней из крана вылезла первая жирная пиявка. Девушка заверещала, указывая на кран. Эми была начеку и запустила в воду первую уже настоящую пиявку.

Сначала никто не понял с чего Ронда закричала, но проследив за ее пальцем и, увидев как из крана выпрыгивает вторая пиявка, завопили уже все.

О, как они визжали! Я подумала, что стену рухнут.

Повскакивая на ноги, девушки ломанулись к выходу. Началась суматоха и толкотня, столик с чаем и остатками булок полетев в сторону, едва не пришибив меня, Эми вжалась в стену — ее чуть не сбросили в воду. Девушки, вереща что-то нечленораздельное, в одних полотенцах выбежали из ванной комнаты и помчались по коридору. Скорее всего к мисс Альрае. Но не всем улыбнулась удача. Одна из девушек подскользнулась на влажном полу и ухватившись за подружку, повалилась вместе с ней в воду, где плавали уже три самых настоящих пиявки.

Эми смотрела на все это блестящими от удовольствия глазами и широко улыбалась. Мне тоже было весело. Однако нам сейчас стоит уйти. Я поманила Эми к выходу.

— Ну, как все прошло? — поинтересовался Алек у нас на следующий день.

— О, это было незабываемо! Они так вопили! И бестолково носились, — наперебой начали рассказывать мы.

— Тише, — вдруг перебила нас мисс Маринэ, — леди Ильда идет.

Мы резко замолчали и оглянулись на дорожку — по ней и вправду шла директриса.

— Магистр Александр, — обратилась она к магу, натянуто улыбаясь, — не могли бы вы подняться ко мне в кабинет вместе со своими ученицами. У меня к вам есть серьезный разговор. Вас я тоже ожидаю, мисс Маринэ.

Вот мы и попались! Неужели где-то наследили?

— В последнее время, — начала директриса, когда мы все уселись в ее кабинете, — в школе происходят странные вещи.

— Странные вещи? — удивился Алек. Причем так натурально, как будто не знает о чем идет речь.

— Да. Все началось с жабы в комнате мисс Ольраи. А буквально вчера в купальне были обнаружены пиявки, до истерики напугавшие старших учениц. Я склонна полагать, что это дело рук ваших учениц!

— Не может быть! — возмутился маг и строго посмотрел на нас. — Девочки, вы делали что-нибудь такое?

— Нет!

— Нет.

Алек еще несколько мгновений побуравил нас подозрительным взглядом, а потом пробурчал.

— Правду говорят.

— Не может быть! — повторила слова Алека директриса. — Это они!

— Леди Ильда, — сурово начал Алек, — я, как маг, легко определяю ложь. Девочки сказали правду! Они не делали этого.

— Но как жаба попала в комнату мисс Ольраи?

— Сама забралась, — невозмутимо ответил Алек.

— На третий этаж? А пиявки, пиявки…

— Леди Ильда, вы берете воду из скважины, неудивительно, что в ней могут быть пиявки… Да и не только они. Советую обратиться в службу по ремонту скважин — пусть осмотрят, мало ли какие неприятности еще могут случиться. А что касается жабы, — тут Алек пожал плечами, — вы живете практически в лесу, где полно всякой живности, и нечего удивляться, что она приходит на вашу территорию. Хорошо, что здесь нет опасных животных. А жаба … это всего лишь жаба.

— Но раньше такого не случалось…

— Все когда-нибудь случается в первый раз. Я еще раз авторитетно заявляю, что девочки не причастны к этим происшествиям. Мое время, леди Ильда, крайне ограничено, и, если у вас нет больше вопросов и претензий к моим ученицам, то я хотел бы продолжить урок.

— Ху, отделались, — с облегчением вздохнула Эми.

— Рано радуетесь, леди Эмирьяра, — мрачно заявила мисс Маринэ, глядя на нас. — Если еще раз что-нибудь повторится в том же духе, я сдам вас директрисе. И никакое заступничество вас не спасет!

Тут она сурово посмотрела на Алека. Тот вздохнул и повел нас в сад на урок магии.

Прошло почти полтора года с тех веселых и беспечных дней. Мы с Эми по прежнему остаемся в школе для девочек леди Ильды. Учимся быть настоящими леди и одновременно осваиваем магическую науку. Должна признаться это не просто — Алек дает знания бессистемно, без какого-либо плана и из разных областей. То мы изучаем заклинания личной гигиены, то читаем эльфийских поэтов, то обращаемся к физике и химии, затем обращаемся к географии, потом опять литература и изучение очередного необходимого нам заклинания. И так без конца.

Тем летом мы с Эми с ужасом смотрели на трехтомник лорда Симила анэ Борнве’Дол. Три огроменных фолианта в тринадцать тысяч страниц о приключениях этого самого лорда (это Алек так выразился). На эльфийском языке разумеется. Маг велел нам читать для расширения кругозора, а то сидим в школе безвыездно и не знаем как другие живут.

В первый же день выяснилось, что покончить с этим заданием быстро не получится. Я не понимала и половины слов, пришлось обращаться к словарям, благо в школе они имелись во всем своем многообразии. Эми же вообще ничего не понимала — уровень знания эльфийского у подруги был гораздо ниже моего.

Алек не стал нас слушать, просто отмахнулся, дав мне задание подтянуть Эми в эльфийском, а затем засесть за эти «чрезвычайно полезности книги». К Новому году они должны быть прочитаны!

Шутник какой!

Вообще я думаю, что это он нас за жабу с пиявками наказал. И чтобы у нас не было времени на другие шалости.

К Новому году осилить скучнейший трактат об устройстве эльфийского общества, совмещенный с путевыми заметками и поэтическими экспериментами автора, не получилось. Сухой, совершенно лишенный литературных красок язык, изобилие специализированных терминов, для перевода которых нам потребовался академический словарь — школьных явно не хватало. У меня закралось сомнение, что книгу писал не эльф. Или это был какой-то неправильный эльф, ибо не пишут они таким казенным языком. Даже научные трактаты.

Трехтомник я осилила к марту. Эми потребовалось больше времени, но и она в конце апреля порадовала Алека.

Лето было интересным и увлекательным — купание в озерах, рыбалка, пикники, даже четырехдневный поход по дикому Лавенскому лесу — все скрашивало наше унылое существование в школе.

Кроме того, произошло еще одно знаменательное событие — Алек пригласил Мари на бал в честь Дня Весеннего равноденствия, затем последовал бал у лорда Альтмана, несколько пикников и поход в театр.

Общество было заинтриговано, но никаких выводов на счет девушки не делало. Газетчики заинтересовались таинственной незнакомкой, из-за которой молодой наследник рода Лотэйр пренебрегает вниманием прочих леди и танцует только со своей спутницей. Быстро стало известно кто такая и откуда эта самая мисс Маринэ Арон.

Высшее общество было потрясено и возмущенно — никто не ожидал, что юный наследник герцога выберет женщину подобного рода, к тому же старую деву.

Начали ходить слухи и сплетни один страшнее другого. Мисс Маринэ называли временным умопомешательством молодого наследника герцога Хэрмард, затем спустя некоторое время охотницей за богатыми женихами. А когда было опубликовано, что у мисс Маринэ уже был когда-то жених, бросивший ее буквально у алтаря, в высшем обществе было сделано предположение, что «эта жалкая учительница приворожила бедного Алека», иначе как она смогла завоевать его симпатию, да так, что он и не смотрит на других леди, равных ему по положению.

Пожалуй для женщины нет большего оскорбления, чем обвинение в привороте.

На мисс Маринэ, не стесняясь и пренебрегая правилами этикета, показывали пальцем и прямо в лицо бросали обвинения.

Точку во всем этом поставил сам герцог Хэрмард. Он настоял на том, что бы мисс Маринэ была представлена королеве на балу Летнего Солнцеворота, а это означает, что Алек открыто заявит обществу, что мисс Маринэ его невеста.

Мы с Эми были очень-очень рады за Мари. И в бальном платье она выглядела просто чудесно, очень юной и очаровательной. Нежно голубой шелк четко обрисовывал высокую грудь и тонкую талию девушки. Пышная юбка с небольшим шлейфом украшена кружевом и жемчугом. Изящные туфельки с милыми бантиками на мыске и небольшим каблучком. Довершали образ элегантная высокая прическа с жемчужными заколками и живыми цветами, а также жемчужный гарнитур — ожерелье и серьги — подарок герцога.

Мисс Маринэ отказывалась выходить к Алеку в таком виде, так что нам с Эми пришлось ее выталкивать из комнаты. И когда он ее увидел… забыл как дышать, говорить и двигаться. Он замер, раскрыв рот и выпучив глаза, и стоял так добрых пять минут, пока Эми не догадалась громко хлопнуть в ладоши. Алек отмер и осыпал Мари комплиментами. Та попеременно то бледнела, то краснела и, кажется, готова была упасть в обморок. Маг заметил это и накастовал на девушку что-то успокаивающее, а затем они отправились на королевский бал Летнего Солнцеворота.

Представление мисс Маринэ королеве и ее мужу, принцу-консорту, прошло гладко без сучка без задоринки. Королева удостоила ее приватной беседой на балконе, после чего Мари танцевала с консортом и наследным принцем, а это означает, что королевская семья приняла девушку, не смотря на ее происхождение.

В тот вечер мисс Маринэ не пропустила ни одного танца — лорды высшего света желали познакомиться с девушкой, пленившей сердце наследника одного из богатейших родов страны. И к которой так благосклонно отнеслась королевская семья.

Одно нас с Эми огорчало — слова «Моя невеста» так и не прозвучали в тот вечер. Мари в глазах общества считается невестой Алека, но с другой стороны ни каких обязательств друг перед другом они не имеют.

Герцог был крайне недоволен этим обстоятельством.

— А какая она? — расспрашивали мы мы на следующий вечер.

— Королева очень красивая. Она ведь наполовину эльфийка и наполовину дракон. Такая смесь нежной, но хищной красоты. Серебряные волосы, — тут мисс Маринэ взяла прядь своих темно русых волос и закрыла глаза, припоминая то, что видела, — длинные, до пола, свободной волной струятся по плечам и спине. Вплетенные цветы создают впечатление, что смотришь не на волосы, а на спокойную гладь реки. Невероятно красиво!

— О-о-о…

— Глаза, — продолжала девушка, — как два солнца! Озаряют светом все вокруг… и когда они смотрят на тебя, то кажется, что знаю о тебе все-все, даже самое сокровенное.

— О-о-о… — повторила Эми.

— Губы — алые, как маки. Она так нежно и тепло улыбается!

— А платье? Какое на ней было платье? — поторопила я рассказчицу.

— Очень простое. Белое прямое платье, только подол чуть расширяется. Без украшений и шлейфа. Но они и не требовались — на королеве было большое бриллиантовое ожерелье немыслимой красоты.

— А о чем вы говорили на балконе? — задала следующий вопрос Эми.

— О глупостях всяких, — пожала плечами мисс Маринэ. — Она спросила как давно я знакома с Алеком. А еще… — тут девушка смутилась, — ей понравились мои веснушки.

— Правда? — Удивилась Эми.

— Я же говорила их не надо сводить! — Воскликнула я. — Все, что естественно — то не безобразно. Алеку и герцогу тоже нравятся ваши веснушки.

— И мне, и мне… — встряла Эми.

— Ну уж скажете… Герцогу, — еще больше смутилась мисс Маринэ.

— А король? Он какой? Правда, что вы танцевали с ним? — опять на перебой начали спрашивать мы.

— Принц-консорт, девочки. У нас пока нет короля, только королева, — мы скуксились, но все равно с нетерпением ожидали ответа. — Принц-консорт такой же как на портретах — высокий лоб, ярко выраженные скулы, хищный взгляд темных, почти черных глаз, тонкий узкий нос, тонкие губы, клыки…

— Клыки?

— О-о-о…

— Да, у его высочества есть клыки… Он очень красивый, но опасный. Одним словом дракон.

— А на ощупь? Какой он на ощупь?

— Лика, что за вопросы? — возмутилась Эми.

— А что? Я слышала, что драконы даже в человеческом обличии горячее обычных людей. Просто хочу уточнить, так ли это. — И посмотрела на мисс Маринэ.

— Э… Кхм, кхм… Да, — наконец-то выдавила она из себя. — Он и его сын были горячее прочих лордов.

— А…

— Маринэ, — услышали мы голос директрисы, — к тебе гость, герцог Хэрмард. Спустись в низ, не заставляй столь родовитого гостя ждать. А вам юные леди, уже пора ложиться в постель.

Мы попрощались с Мари и под конвоем отправились к себе в комнату. Было любопытно, о чем мэтр хочет поговорить с учительницей и мелькнула мысль сбежать и подслушать, но, увы, директриса зорко следила за тем, что бы мы добрались до спальни самым коротким путем.

Остаток лета прошел для нас без потрясений, если не считать злосчастного похода по дикому Лавенскому лесу — мисс Маринэ упала и сломала ногу, я заработала растяжение и несколько десятков синяков, а Эми подцепила клещей. В общем отдохнули на слову!

В середине сентября Алек вкупе с отцом Афинагеном провели ряд лекций о косметике и косметических процедурах. Магистр был сыном алхимика, и более того, сам был увлечен этой наукой, поэтому знал множество рецептов мазей, кремов, гелей, различных тоников и лосьонов, скрабов и масок… Всего-всего, что может быть полезно для женской красоты и не только. А жрец Единого, будучи опытным травников, зельеваром и в конце концов целителем, знал их еще больше.

Все началось с того, что на дневной прогулке несколько старших учениц стали обсуждать животрепещущую тему о прыщах и методах борьбы с ними. Вопросом заинтересовались еще пара девушек. Немного погодя девушки привлекли к решению вопроса и мисс Альраю и спросили как ей удается сохранять такой свежий и цветущий вид (мисс Альрае было уже за сорок). Та начала делиться своими рецептами красоты и сохранения молодости.

Тут появился Алек и девушки, помня, что он является мастером-алхимиком, наперебой стали спрашивать его о том, как леди в столице ухаживают за кожей. Маг сначала опешил от таких вопросов, но затем ответил, что сейчас в моде натуральный цвет лица и минимум макияжа. Королева славится своей естественной красотой и столичные красавицы стремятся во всем подражать ее величеству. Не знаю почему, но Алек не упомянул, что королева является эльфийкой и у нее просто не может быть проблем с кожей.

На следующий день маг притащил почти сотню женских журналов начиная от журналов о моде и косметике и заканчивая советами по воспитанию детей. Он почему-то решил, что нам тема красоты тоже интересна. Мы не прониклись, а вот прочие… Девушки журналы быстренько расхватали и с нетерпением ждали следующего визита мага-алхимика. Когда же Алек появлялся они налетели на него как коршуны на цыпленка. Маг пытался сначала что-то отвечать, но потом послал их… К отцу Афинагену — он же целитель!

Девушки все толпой убежали пытать жреца Единого. Мы же облегченно вздохнули и приступили к занятию. Но не прошло и двадцати минут, как Эми заметила:

— Что-то тихо совсем. Не убили ли они его…

— Эти могут, — добавила я и посмотрела на мага.

Тот сглотнул и мы отправились выручать целителя.

Спасать никого не потребовалось — когда мы пришли в обитель отца Афинагена, то увидели что девушки расселись кто где и что-то быстро записывают в свои альбомы. Здесь же была и мисс Альрая, она тоже записывала что-то в свой маленький блокнот. Как выяснилось рецепты сохранения красоты и молодости.

— Хорошая вода и правильное питание — вот то, на чем базируется здоровье человека. — Вещал жрец. — Вода доставляет питательные вещества в клетках организма и выводит шлаки и токсины… Э, не важно. — Торопливо поправился он, видя что его не понимают. — Вода способствует повышению упругости и эластичности кожи, хорошему цвету лица. Из-за качества воды зависит и наличие прыщей.

— Хм, — усомнилась в словах целителя Санна Рошинэ, одна из девушек страдающей угревой сыпью. — Следует ли из ваших слов, что вода в школе плохого качества?

— Нет, совершенно нет! Вода здесь очень и очень хорошая. Школа берет воду из подземного источника, она хороша как для внутреннего потребления, так и для наружного. Источник ваших проблем кроется в другом. Мисс Санна, подойдите-ка сюда.

Девушка отложила альбом и боязливо подошла к целителю.

— Так, так… Вижу, вы давите прыщи, — заметил отец Афинаген. Девушка в ответ только покраснела. — Не стоит этого делать, дитя! От этого только хуже. — Целитель замолчал, проводя осмотр, после чего вынес вердикт, — у вас очень жирная кожа и она требует особого ухода. Минутку…

Целитель отошел к стене и начал шарить по полкам и шкафам. Выбрав несколько бутыльков, флаконов и коробочек, он вернулся назад.

— Вот держите концентрированный экстракт календулы. Добавляйте по три капли в воду для умывания утром и вечером. Это, — целитель вручил девушке еще один флакон, — тоник на розовом цвете — отлично освежает и тонизирует кожу. Применяете после умывания, можно и в течение дня, но не более четырех раз! Это маска для лица, — настал черед коробочки. Жрец открыл ее продемонстрировал всем голубоватый порошок, — одну чайную ложку порошка разводите тремя столовыми ложками воды, лучше кипятком. Затем наносите на лицо на десять-пятнадцать минут, смываете водой. Используете не чаще раза в семь-десять дней. Это очень действенное средство для глубокой очистки кожи. Если будете использовать эти средства для ухода за кожей, то ваши восполнения пройдут к исходу третьей недели.

Девушка поблагодарила целителя и отправилась на свое место.

— Теперь вы, мисс Лилика.

Девушка встала рядом со жрецом, тот неожиданно принюхался, что вызвало недоуменные взгляды и смешки некоторых учениц. Но жрец не смутился, а очень серьезно посмотрел на Лилику:

— Вижу, вы принимаете какие-то успокаивающие капли?

— Да, отец Афинаген. Доктора прописали от нервов…

— И что же послужило причиной? Ответьте, это важно, — настаивал жрец, видя, что девушка не торопится отвечать. — именно из-за них у вас и начались проблемы с кожей.

— Летом мой дядя … умер. Я очень переживаю до сих пор…

— Вам следовало прийти за утешением ко мне, как только прибыли в школу, — нахмурился жрец. — Настоятельно рекомендую прекратить прием успокоительного и прийти ко мне на беседу. А для лечения кожи используйте лосьон из зверобоя, ромашки и лопуха. Держите. А также скраб, — тут жрец поставил на стол стеклянную миску, достал с полки банку, а из холодильного шкафа крынку, кажется, со сметаной, и, комментируя свои действия, продолжил, — смешиваем пару столовых ложек молотого кофе с водой — нам понадобится гуща. Затем к ней добавляем сметану, — жрец что-то сделал и излишки воды испарились, оставив в миске кофейную гущу. — Можно использовать мед, яблочное пюре, ржаную муку, оливковое масло, не только сметану. Тщательно перемешиваем. Полученную смесь нужно нанести на лицо легкими движениями и оставить на десять минут, затем смыть теплой водой. Такой скраб не только отлично очищает, но и предает коже свежий отдохнувший вид! Используйте раз в неделю.

Целитель переложил получившуюся смесь в коробочку и отдал девушке.

— У меня очень сухая шелушащаяся кожа. Что вы можете посоветовать по уходу за такой…

Посыпались вопросы, но отец Афинаген без устали отвечал на них.

— Что тут происходит? Мисс Альрая почему ваш класс не на занятиях? — директриса явно сердилась.

— А мы на занятии, — не растерялась учительница, — у нас урок естествознания. Девушки познают, как природа несет красоту и гармонию в нашу повседневную жизнь. А отец Афинаген нам в этом помогает.

Тут леди Ильда злобно уставилась на жреца.

«Кое-кого нужно спасать», — подумала я. Видимо Алек придерживался того же мнения, поэтому вступил в беседу:

— Леди Ильда, не стоит ругать милых барышень за то, что они обеспокоены своим здоровьем. В этом нет ничего дурного. Более того, я, как мастер-алхимик, могу провести практикум для девушек по составлению оздоровительных бальзамов и притираний.

— Отличная идея! — обрадованно воскликнула мисс Альрая, а Алек скуксился, поняв, что сказал. — Давайте прямо завтра! Если конечно у вас есть время, магистр Александр.

Маг подумал немного, что-то подсчитал на пальцах, и кивнул. Ученицы оживленно зашептались.

Новость о семинаре от мастера-алхимика распространилась по школе очень быстро. И не смотря на открытый запрет директрисы, на практикум пришли все обитательницы, даже самые маленькие ученицы и те были. Впервые вся школа пошла против директрисы, не побоявшись возможных последствий!

Алек для семинара притащил алхимическое оборудование и кое-какие ингредиенты. Отец Афинаген, как и вчера, пользовался подручными материалами.

Уложиться в один день, а точнее вечер, так как семинар проходим после пятичасового чая, не получилось — маг и жрец продолжили тему по уходу за кожей лица, перешли на тело. И не заметили как наступило время ужина. Затем последовал день, посвященный уходу за волосами и кожей головы и была даже задета такая щекотливая тема как избавление от нежелательных волос. Последний день был посвящен диетам и сохранению здоровья и красоты вообще.

— Зачем ты это все записываешь? — спросила я Эми.

— Это интересно. Тем более может пригодиться.

— У тебя есть большая доля эльфиской крови, Эми. Все эти рецепты тебе без надобности.

— Ну не скажи! Отвары для полоскания волос и мыло ручной работы лишними не будут. Ты не согласна?

— Ну, разве что только они, — вынуждена была согласиться я.

Особым успехом пользовались лекции отца Афинагена. Маг пользовался специальным оборудованием для получения выжимок, концентратов, масел, тогда как жрец — подручные материалы, а это значит, что девушки без труда смогут повторить его рецепты.

Мне же понравились выступления Алека с его алхимико-химическими экспериментами — маг на наших глазах сварил помаду. Ну и его оборудование, разумеется. Все эти колбочки, трубочки и … штучки одним словом так и манили, но маг не подпустил меня к ним, зорко следя за сохранностью и неприкосновенностью своего сокровища.

Все это закончилось тем, что директриса вынуждена была дать разрешение девушкам приходить пару раз в неделю в лабораторию жреца и под присмотром одной из учительниц и самого отца Афинагена готовить себе необходимые смеси для поддержания своей красоты.

Это было осенью. А в зимой, в декабре, школу охватило новое веяние. И всему виной на этот раз была я.

Все началось с того, что на одном из уроков мисс Маринэ задела тему новогодних гаданий. Она упомянула о том, что ведьмы получают знания о будущем с помощью разных видов гаданий. На счет ведьм Эми подтвердила слова учительницы — в ее книге рецептов даже было описано несколько гадательных ритуалов. И все было бы ничего, но Мисс Маринэ также сказала, что гадания преподают в МагАкадемии в качестве спецкурса.

Останавливаться на профессиональных тайнах ведьм и магов мы не стали, тем более, что кроме домыслов и слухов нам ничего не было известно. Нас интересовали новогодние гадания, которые сейчас, с приближением праздника, были очень популярны. Мисс Маринэ вспоминала, как она гадала, когда была маленькой. Ученицы рассказывали какие гадания известны им. В общем-то тема была достаточно интересна, но не надолго заняла умы и сердца обитательниц школы. А вот я…

От чего-то меня жутко заинтересовал вопрос гаданий и предсказания будущего. Хотя ответ очевиден — моя мама иногда видит вещие сны. Потеряв покой, я обратилась с вопросом к Алеку.

— Понимаешь, Лика, предсказание — очень редкий дар. Наверно один из десяти тысячи им обладает. Причем это может быть не только маг, но и обычный человек.

— Как так?

— Человеческий разум не подлежит полному и точному изучению — каждый человек воспринимает мир по своему. Иногда возникают некоторые отклонения от, скажем так, нормы. Вот и появляются люди с обладающие телепатией, ясновидением, проскопией, лозоходством, телекинезом или со способностью лечения прикосновениями. Отнюдь не все они являются магами. Даже наоборот — магов среди таких людей практически и нет, магия перебивает появление подобных способностей. С другой стороны можно обучить человека толковать те или иные события, сочетание карт, цифр…

— Мисс Маринэ сказала, что в Академии преподают прорицание.

— Есть кафедра прорицания, — утвердительно качнул головой Алек, — но там учатся маги, у которых есть дар предвидения. Для прочих же дают спецкурс гадания: гадания на картах трех видов, нумирология, астрология, хиромантия, гадания на рунах … И прочая и прочая. Очень много всего.

— Как интересно!

— Правда? По мне муть несусветная, — наморщил нос Алек.

— Мама может видеть будущее во снах, — призналась я.

— Ты не говорила. — укорил маг меня. — И что же она видела.

— Да, ерунда всякая… Не хочу об этом говорить…

Как и в пошлый раз, Алек напритаскивал нам множество различных женских журналов с модными гаданиями. Особым спросом пользовались гадания на женихов. Естественно журналы сразу же разошлись по рукам — я и трех просмотреть не успела!

Девушки спешно готовились — считалось, что дни с 25 декабря по 18 января являются волшебными, и, если гадать именно в эти дни, а лучше в темное время суток, то гадание обязательно сбудется. Ученицы слетались в стайки и обсуждали гадания, которые они буду использовать, а также возможные результаты.

В конце декабря школа опустела — осталось едва ли двадцать человек, все остальные разъехались по домам на новогодние праздники. Однако гадательная лихорадка не покинула школу — наоборот оставшимся все так же хотелось узнать свое будущее. Мы с Эми тоже решили кое-что попробовать.

— Смотри, Эми, — я ткнула пальцем в страницу журнала, — гадание на расческе.

— «Девушка, желающая узнать лицо будущего мужа, перед сном, распустив волосы, кладет на свою голову расческу и приговаривает: „Суженый мой ряженый, причеши меня как следует“». — В слух прочитала Эми, наморщила лоб и продолжила — «Тогда во сне ее посетит сам Золотой Дракон в образе будущего супруга и выполнит просьбу избранницы». Вот это чушь? — восхитилась Эми. — Делать больше нечего его высочеству, как прилетать и расчесывать волосы?

— С чего ты взяла, что речь идет о короле? Или ты имеешь ввиду принца? Золотых драконов много — это один из самых распространенных цветов шкур! Я думаю, — потерла ладошки я, — что это сам Золотой Король Драконов, сын Праматери.

— Ну ты и скажешь! Уж кому-кому, но ему точно не до твоих женихов!

— Дак, ты не будешь гадать?

— Нет, пожалуй нет. Не знаю как на счет женихов, но я тебе точно могу сказать — расческа ночью на волосах к огромному колтуну на голове!

— А я, пожалуй, сделаю. Тем более ничего особенного не требуется.

Эми только плечами пожала.

Гадание оказалось пустышкой. Жених мне не приснился, мне приснился Алек — он сумрачно смотрел на меня и тяжело вздыхал, втолковывая что-то про сожженную диссертацию — труд все его жизни.

Нет, Алек не может быть моим будущим мужем — ведь он женится на мисс Маринэ!

Зато предсказание Эми сбылось в точности. Утром из зеркала на меня глядела помятая хмурая особа с вороньим гнездом на голове. Расческа в волосах запуталась так, что мы начали бояться, что часть волос придется состричь. Но, к счастью, обошлось.

— Ну, кидайте же, Мари, — торопила я без остановки хихикающую учительницу.

Заканчивались зимние каникулы, а вместе с ними подходил к концу и наш список новогодних гаданий. Осталось всего три, и один из них — гадание на жениха по валенку — мы сегодня и делали. Точнее делала мисс Маринэ. Нам с Эми это было ни к чему, а вот наша учительница вполне могла попытать счастье.

— Кидайте, кидайте же! — Эми тоже устала ждать пока мисс Маринэ отхохочется.

Все началось с того что, я предположила, что валенок может поймать отец Афинаген — других мужчин у нас здесь просто нет. Это вызвало все общий хохот, да такой, что Мари до сих пор смеется, представляя себя женой уже совсем немолодого жреца.

— Кидайте же! Отец Афинаген не придет — он заперся с леди Ильдой в ее кабинете. И появится не скоро! — увещевала я. — Ну же!

— Минуточку, — наконец-то учительница перестала хохотать и, широко улыбаясь, взялась за валенок. Раскрутившись на месте, она отправила валенок (между просим собственноручно стащенный мной у отца Афинагена) в полет.

— Ой.

Знакомый мужской голос раздался внезапно и изрядно напугал всех нас.

— Я к вам с подарками, а вы в меня валенком, — пожаловался неизвестно кому мэтр Влас. Он подошел к нам и вопросил, — Что это вы такое делаете?

На… на … женихов гадаем… Ха-ха-ха, — мисс Маринэ не выдержала и снова рассмеялась — уж очень потешно смотрелся мэтр, потирающий лоб (именно туда угодила мисс Маринэ) носком валенка.

— И как успехи?

— Ну, — Эми наморщила лоб, — судя по тому, что вы поймали валенок… Теперь вы должны жениться на мисс Маринэ.

— Во как, — поразился мэтр и присмотрелся к учительнице. Та резко перестала смеяться и улыбаться тоже, а еще очень сильно покраснела, но не от легкого морозца, а от сильного смущения.

— Извините за валенок, — выдавила она из себя, опуская голову.

— Нет, Эми, ты не права, — вступила в разговор я, — это гадание показывает с какой стороны придет жених, а не самого жениха.

— Но ведь мэтр поймал валенок! Есть такое гадание, когда потенциальные женихи ловят летящую в них обувь! А это значит…

— Да, но мы делали не его, — перебила я мысль подруги. — То, что мэтр поймал валенок может означать… ну, не знаю… Он ведь отец Алека! — и тут меня озарило, — гадание означает, что мисс Маринэ обязательно выйдет замуж за Алека! Вот!

— Логично, — согласилась Эми.

Взрослые нас не слушали, увлеченные своим разговором, однако мне показалось, что мэтр все же улавливал каждое произнесенное нами слово.

— Подарки от меня и Алека! — стукнул себя по лбу мэтр Влас. Мы опять захихикали, — Девчонки! — улыбнулся маг, глядя на в блестящие глаза мисс Маринэ. — Это вам, Мари, — мэтр достал из воздуха нечто завернутое в синюю оберточную бумагу с серебряным тиснением. Судя по всему это книга или что-то в это роде. — Берите, берите… Не обижайте меня отказом.

Мисс Маринэ, сильно смущаясь, приняла дар.

— А это тебе, Василика.

Ко мне в руки попал сверток из ярко рыжей бумаги, мягкий и гибкий. Я тут же разорвала обертку.

— Какая красота! — не удержала я восторженного вздоха. Национальный княжеский платок из шерсти с шелковыми кистями. Яркий и красочный цветочный мотив — огромные алые розы собранные в гирлянды и букеты из фиолетовых и розовых пионов на светлом фоне — смотрелся изумительно. — Спасибо, спасибо, спасибо…

Я бросилась обниматься с мэтром. И как оказалась не только я. Эми, тоже получившая княжеский платок, немного опередила меня. Мы повалили присевшего на корточки мага на пожухлую траву, едва присыпанную снегом.

— Ну вот, я теперь не только валенком ушибленный, но и в мокрых штанах, — пошутил он. — Ладно, девоньки, отнесите валенок отцу Афинагену, а мне нужно еще парой слов перекинуться с мисс Маринэ.

Хихикая, мы ушли.

— О чем вы говорили с мэтром? — поинтересовалась я, усаживаясь на кровать мисс Маринэ.

Мы с Эми пробрались в комнату учительницы уже после отбоя. Мари сильно удивилась увидев нас, но гнать не стала, а впустила.

— Да так ни о чем, — пожала она плечами. — Просил прощения за поведение Алека. Он не знал, что мы уже помирились.

— Хм, долго же он думал, — грустно хмыкнула Эми.

На Новогоднем Королевском балу, на который Алек пригласил мисс Маринэ, случилась весьма неприятная и унизительная для учительницы ситуация — Алек просто напросто забыл о своей спутнице. Встретил старых друзей, еще со студенческих времен, с которыми давно не виделся, и забыл о девушке, сбежав с бала шататься по кабакам. Мари вынуждена была весь праздник простоять у стены ни с кем не разговаривая, ибо знакомых, кроме мэтра Власа у нее там не было, а все прочие пренебрежительно относились к девушке, не считая ее ровней.

Мари просто стояла у стены, наблюдая за танцующими и слушая обидные шепотки юных леди, которые радовались унижению соперницы. И ничего не смогла с этим поделать.

Но настоящий кошмар начался после завершения бала. Мари следовало покинуть дворец, но идти ей было не куда. Они прибыли в столицу телепортом. Своего дома у Алека там нет, поэтому для окончательных приготовлений к балу он снял квартиру на пару часов, от туда же они выехали ко дворцу в наемной карете.

Мисс Маринэ оказалась одна в большом незнакомом городе, без денег, без друзей… И совершенно не знала, что ей делать.

Помог мэтр Влас — он увидел растерянную девушку у ворот дворца. В общем он приютил мисс Маринэ на ночь, а утром, уже поле завтрака, телепортом доставил в школу.

Поздравив нас с праздником и крепко обняв мисс Маринэ, он ушел и не было его вплоть до сегодняшнего вечера. Зато практически сразу появился Алек — весь встрепанный, перекосабоченный, с лихорадочно горящими глазами — оказалось, что он три часа безрезультатно искал по городу свою забытую на балу невесту, надеясь, что с ней ничего не случилось. Увидев Мари он пал перед ней на колени, схватил ладошки и шептал что-то извинительное. Тут мы с Эми решили удалится, оставив взрослые разговоры взрослым людям.

По совету мэтра, мисс Маринэ долго не желала прощать непутевого мага. За поддержкой Алек обратился к нам, и уже под общим давлением Мари ничего не оставалось как простить — влюбленные воссоединились и у них опять все хорошо.

Однако, Алек почему-то не счел нужным сообщить об этом отцу.

Середина апреля. Мы все, то есть я, Эми и мисс Маринэ, были приглашены в загородное имение лорда Александра Вея, магистра школы магии воздуха, мастера-алхимика на празднование Остерры — праздника весны и плодородия.

Мы с Эми заканчивали осмотр территории — у Алека великолепный сад — как услышали голоса. За цветущими яблонями и вишнями никого не было видно и было направились поздороваться с местными аристократами, как услышали, что речь идет об Алеке и мисс Маринэ:

— Вы все-таки допустите их союз? — вопрошал незнакомый женский голос.

— А почему нет? — ответил вопросом на вопрос мэтр Влас.

Мы подобрались поближе, прячась за деревьями и кустами. Так, что тут у нас. Очень красивая блондинка в светло-бежевом платье и миниатюрной шляпе держала в руках графин с лимонадом, налив два бокала сока, она один подала мэтру. Маг кстати выглядел как-то странно. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что он одет не в мантию мага, как обычно, а в черные брюки, жемчужного цвета рубашку и черную жилетку, сюртук же покоился на спинке кресла.

«А мэтр-то ничего, симпатичный!», — поделились Эми своими мыслями.

— Но ведь этот брак оскорбит весь род Лотэйр! — вознегодовала незнакомка.

«Так, она мне уже не нравится», — послала я мысль Эми. Та согласно кивнула.

— Чем это? — маг выглядел крайне удивленным.

— Тем, что ваша мисс Маринэ из нищей незнатной семьи. И она работает!

— Не такая уж она и нищая — имение мистера Арона дает хоть и небольшой, но постоянный доход. Мари, как и вы, Альза, имеет возможность сидеть на шее у родителей, — от этих слов мага девушка обиженно надула губки, и мэтр с улыбкой продолжил, — Однако, Мари избрала иной путь. И я уважаю ее за это.

— Она учительница, — пренебрежительно фыркнула Альза.

— Это тяжелая работа — воспитывать молодое поколение, особенно девочек — общество к ним предъявляет повышенные требования. Но Мари весьма успешна в своем деле — леди Василика и леди Эмирьяра самые очаровательные и благовоспитанные барышни, которых я когда либо встречал. Вы сегодня познакомитесь с ними и убедитесь в этом.

— Но возраст! Она ведь старше вашего сына! Старая дева! — зашла с другой стороны девушка.

— Мари очень милая и красива девушка и очень молодо выглядит для своего возраста. А Алек маг — через двадцать-тридцать лет разница в возрасте не будет играть ни какой значения.

— Тогда почему вашу идеальную мисс Маринэ бросил жених прямо у алтаря? Поговаривают…

— Потому что идиот, — резко ответил мэтр Влас, грубо перебив собеседницу, — погнался за огромным приданным, о чем потом и пожалел. А Мари, если вас это интересует, Альза, девственница. В отличие от вас, потерявшей невинность еще до вступление в брачный возраст.

Альза при этих словах вздрогнула и сильно покраснела. Чтобы хоть как-то скрыть смущение она поднесла к губам бокал с соком. Руки ее дрожали.

— Давайте прекратим этот неприятный разговор, — уже более миролюбиво сказал маг. — Я понимаю, чего вы добиваетесь, но я давно не слежу за судьбой Алека — он взрослый мужчина и сам распоряжается своей жизнью. Хотя всегда может рассчитывать на мою поддержку.

— Чисто драконья позиция, — тихо отозвалась Альза.

— Да, — немного подумав, с улыбкой согласился мэтр Влас.

— Вот стерва! — поразилась Эми.

Мы выбрались из кустов в некотором удалении от полянки, не хотели, чтобы нас заметили подслушивающими чужой разговор.

— Давай подложим ей червей, — предложила, отряхиваясь.

Глаза подруги мстительно загорелись, но от идеи пришлось отказаться. Мы вспомнили про «самых очаровательных и благовоспитанных барышень». Нужно соответствовать званию!

Во время обеда и игр я прислушивалась к гостям, вернее к их чувствам и ощущениям (Алек рассказывал как это делать). Девушки исходили удушливыми волнами злобы, раздражения и ненависти по отношению к мисс Маринэ. А еще была зависть, сильная, но хорошо скрываемая. Как и прочие чувства. По внешнему виду присутствующих леди, по их доброжелательным взглядам и миролюбивыми улыбкам никто бы никогда не сказал, что они просто напросто ненавидят Мари, укравшую у них завидного жениха. При чем такие чувства испытывали не только незамужние леди, но и будучи замужем дамы высшего света мечтали стереть с лица земли выскочку с именем мисс Маринэ.

С молодыми людьми было проще — лорды постоянно присматривались к девушке, ища ответ на вопрос — что же все-таки Алек нашел в этой неприметной, чересчур застенчивой серой мышке.

В общем результат исследования был неутешительным. Он изрядно огорчил меня, а еще стало как-то боязно за нашу учительницу.

11

Августовский день теплый, даже очень. Последняя неделя лета радовала нас солнечными днями и безоблачным небом. Но, к сожалению, совсем скоро погода испортится, пойдут непрекращаемые дожди, принося с собой холодный ветер и грязь.

Мы решили, что грешно упускать столь чудесные солнечные деньки, и отправились в горы к Синему озеру. Это озеро уникально — воды его на столько чисты и прозрачны, что можноразглядеть все детали подводного мира озера на глубине ниже пятидесяти метров. А еще оно необычайно красиво.

В горах, не смотря на яркое солнце, было холодно. Ветер, дующий внезапными сильными порывами, был ледяной. Я, кутаясь в шерстяной платок, разглядывала снежные вершины далеких гор.

Как много снега! У нас в Адрастерионе зимы по традиции всегда были малоснежные, обычно шли ледяные дожди вперемешку со снегом, редко сменяясь пушистыми снежными хлопьями. У эльфов вообще снега не бывает, а вот в Союзных Княжествах, в центральных и восточных районах, снега зимой выпадает столько, что он может засыпать дом по самую крышу.

— Уточки! Уточки! — Внезапно раздался крик Эми. — Лика, смотри уточки! Побежали скорее вниз.

Подруга схватила меня за руку и потащила в низ. Я же, еще пребывая в некоторой прострации, от неожиданности едва не упала, но быстро сориентировалась. Мы бежали вниз по извилистой горной тропинки, запинаясь и поскальзываясь, хватаясь за чахлые кусты, и остановиться смогли только у смогли края берега.

— Эми, Лика, осторожней! Не упадите — вода ледяная, — послышался запоздалый совет Алека.

М-да, своими криками и топаньем мы распугали птиц — утки отплыли на середину озера.

— Девочки, пока мы здесь я бы попросил вас соблюдать крайнюю осторожность. Не хватало, что бы вы упали в воду, — Алек подошел к нам поддерживая за талию мисс Маринэ.

Мы пристыжено опустили глаза.

— Давайте я прочитаю вам небольшую познавательную лекцию об этом прекраснейшем озере. А потом покатаемся на лодке.

— Ты взял лодку? — удивилась я.

Алек только улыбнулся.

— Девочки, далеко не уходите, — оглянулся на нас маг, — мы сейчас подойдем.

Алек протянул мисс Маринэ, стоящей в лодке, руку, что помочь ей выбраться на берег. Но сильный порыв ветра внес свои коррективы — Алек не успел схватить протянутую руку девушки и ветер сбросил мисс Маринэ за борт лодки.

Мы в ужасе замерли.

На водой показалась голова учительницы, Алек, сбросив с себя оцепенение, прыгнул в ледяную воду спасать невесту.

— Я сама виновата, мне не стоило вставать в лодке, — покаянно покачала головой мисс Маринэ, возлежа на мягкий подушках. — Я ведь знала, что это опасно.

Мы находились в доме мэтра Власа. Сюда нас перенес Алек, как только выловил Мари из озера. Как пояснил позже маг — он так испугался и растерялся, что не мог вспомнить другие ориентиры, кроме дома, где вырос.

Мы появились в гостиной — мэтр Влас как раз принимал гостей. Сурового вида лорда Ореса тей Ронэго и его супругу с двумя уже взрослыми детьми. Веселый и непринужденный разговор сразу же прекратился и все взоры устремились на нас.

— Что случилось? — Напряженно спросил мэтр, глядя на совершено мокрого сына, держащего на руках точно такую же мокрую девушку.

Алек ничего не ответил, да он и не мог — то ли от пережитого, то ли от холода его лицо перекосилось, а глаза выпучились. Мы с Эми на перебой стали рассказывать…

Незапланированное купание для Алека и мисс Маринэ, благодаря своевременному вмешательству целителя, последствий никаких не имело. Но по рекомендациям того же целителя купальщикам был прописан постельный режим. Мэтр был так любезен, что предложил нам остаться погостить в его доме пару дней. Сообщение в школу он отправил лично сам.

Не знаю, возможно мне показалось, но мэтр волновался за мисс Маринэ гораздо больше, чем за сына. Его глаза то и дело останавливались на девушке и с тревогой смотрели на нее, пока целитель не сказал, что опасности никакой нет. Своими подозрениями я поделилась с Эми, но та только отмахнулась, сказав:

— Конечно же он волнуется. Мари — невеста его сына!

— Так я все-таки не поняла, ты действительно собираешься на ней жениться? Если да, то когда? — Этот вопрос задала леди Танария, восемнадцатилетняя дочь лорда Ореса тей Ронэго. Она и ее брат, Эльнар, остались в гостях у мэтра, чтобы составить молодежи, то есть нам, компанию. Сам же лорд Орес с супругой покинул дом мэтра Власа сразу же после ужина.

Я и мисс Маринэ сейчас стояли за чуть приоткрытой дверью гостиной, где Алек и его друзья неспешно попивали дорогое вино и беседовали на интересные темы. Вот сейчас, например, мы приникли к двери, едва не выдав себя, ожидая ответ на интересующий нас обеих ответ.

Был уже второй час ночи, но заснуть я так и не смогла, сказалось нервное потрясение. Эми уже давно видела десятый сон, а я, устав от бессмысленного лежания в постели, решила пройтись по дому. Не думаю, что мэтр Влас будет ругать меня, увидев в полутемных коридорах.

Как оказалось, я не одна страдаю бессонницей — очень скоро встретила мисс Маринэ. Как ни странно ругать меня и отправлять обратно в постель она не стала, а предложила пройтись по саду. Только нужно выбраться из хитросплетения коридоров и лестниц. Поплутав довольно долго по этажам и заблудившись в огромном доме мэтра Власа, мы увидели, что в одной из комнат горит свет и поторопились туда. Но остановились так и не войдя в комнату, услышав провокационный вопрос, заданный леди Танарией. Затаили дыхание.

— Что вы ко мне привязались? — поморщился Адек. — Хотя бы в родном доме я могу обойтись без этого?

— Как, ты еще не знаешь? Эльнар, ты разве не рассказал ему? — укорила она брата.

— Что такое? Я чего-то не знаю? — голос мага был напряжен.

— Ничего особенного, Алек, — начал объяснять Эльнар. — просто мисс Маринэ вроде как считается твоей невестой уже больше года, но кольца ты ей так и не подарил. Пошли разные слухи…

— Ой, ерунда какая! — отмахнулся Алек. — Слухи были и будут всегда.

— Это смотря какие слухи, Алек, — загадочно улыбнулась Танария. — Среди леди стали ходить домыслы, что ты пользуешься мисс Маринэ как щитом, чтобы прикрыться от возможных невест. Ты очень хорошо устроился, Алек — с одной стороны, у тебя уже есть невеста и твое сердце занято, а у других девушек обратить твое внимание на себя шансов практически нет, но с другой, ты абсолютно свободен от обязательств.

Недолгое напряженное молчание. А затем послышался потрясенное от леди Танарии:

— Не ужели слухи правдивы? Алек, я по твоему лицу вижу, что слухи правдивы!

— Ну не то, чтобы правдивы, — начал оправдываться маг, — но доля правды здесь все же есть… Я и вправду не собираюсь жениться. Пока не собираюсь…

Мисс Маринэ резко отшатнулась от двери. Она выглядела ошеломленной и подавленной. Глаза полные слез. Когда по щеке потекла первая слеза, Мари быстро отвернулась, чтобы я не заметила.

— Мари… — едва слышно позвала я.

Но девушка не оглянулась, она отрицательно показала головой и пошатываясь пошла во тьму коридора.

Я осталась стоять в коридоре у приоткрытой двери, мечтая ворваться в комнату и выбрать у Алека глаза, а еще вбить гвозди в черепную коробку. Жаль, гвоздей нет. И молотка тоже.

«Алек, Алек… Как же это подло с твоей стороны!»

Немного придя в себя, я снова прислушалась к разговору. Леди Танария разглагольствовала о том, как Алеку выйти из сложившейся ситуации.

— Время уходит, Алек. Общество ожидает, что не позднее Ведьминой ночи, ты сделаешь мисс Маринэ предложение. С кольцом и прочими последствиями. Если этого не произойдет, твою «невесту» съедят живьем. Ее и так ненавидят, считают, что она заняла чужое место, но принимают только из-за влияния твоего отца. А когда слухи и домыслы найдут свое подтверждение… Даже заступничество властвующих драконов ей не поможет. Ну а на тебя будет объявлена настоящая охота. Дамы буду мстить за пренебрежение. Но если ты все же решишься подарить кольцо, то…

— Отделаться от невесты будет крайне сложно, — закончил Алек. — Не уже ли все так серьезно?

— Алек, я не перестаю удивляться твоей наивности!

— Тебе проще всего договориться с мисс Маринэ. Объяснить ей ситуацию, — внес предложение лорд Эльнар, — и предложить фиктивную помолвку. Я уверен, она все поймет и даже извлечет для себя определенные выгоды.

Они еще что-то говорили, но не стала слушать и отправилась к себе в комнату.

По дороге встретила взволнованного мэтра Власа — он только что отнес в комнату и уложил в постель рыдающую мисс Маринэ. Но что случилось так и не понял. Я объяснила. Герцог нахмурился и предложил проводить меня до спальни.

У же у дверей комнаты он сказал:

— Не переживай, я поговорю с Алеком. Все будет хорошо.

— Заставите его жениться?

— Ты против?

— Против, — ответила я, а брови мэтра удивленно приподнялись. — Если вы насильно жените Алека, то ни он, ни Мари не будут счастливы. Счастливый брак это добровольный союз двух существ, любящих друг друга. Без этого и не стоит ничего затевать.

— Я понял. — Кивнул маг. — Но с Алеком все же стоит поговорить — его поведение не достойно звание лорда и мага.

Легла, жутко завидуя Эми. Вот не знает ничего и спит спокойно. А я… не спала всю ночь.

— Понимаете, Василика, я давно потеряла надежду на женское счастье. И я давно решила, что не выйду никогда замуж, никогда не стану настоящей женщиной, не рожу детей, — мисс Маринэ говорила быстро, взволнованно. Движения ее были также были резки и порывисты, она то и дело внезапно останавливалась и резко поворачивалась.

Учительница затащила меня в пустую гостиную, когда, я направлялась на встречу с герцогом — он хотел меня с кем-то познакомить. Сначала Мари спрашивала меня об Алеке, она знала, что он со мной разговаривал о ней, но резко перескочила на другую тему.

Вообще в эти два дня, что мы находимся в гостях мэтра Власа, все то и дело со мной разговаривают: Алек о Мари, Мари об Алеке, мэтр Влас об Алеке и Мари. И никто из них не догадался собраться в месте, сесть и поговорить. Но отчего-то взрослые решили, что я знаю ответы на их вопросы. А я просто слушаю и молчу — сказать-то мне нечего, да и не знаю я, что говорить.

— После предательства Энтони, я думала, что умру, — продолжала Мари. — Было так тяжело и жить не хотелось. А еще жалость, скрытая под маской, сочувствия… И торжество завистниц. Вы не представляете каково это, когда за твоей спиной смеются. Тяжело, очень тяжело… Из этого кошмара и просто убежала в школу леди Ильды. За восемь лет я ни разу не была дома, так и не нашла в себе смелости показаться обществу на глаза… опять видеть жалось в их глазах…

У меня ведь был шанс выйти замуж и не один — Стеф и Джек пытались добиться взаимности, обещали неземное счастье, но… Я так и не смогла забыть предательства Тони. И похоронила себя в школе леди Ильды… И вот появился Алек… Да с чего я вообще решила, что он любит меня? Мы ведь даже ни разу не целовались по настоящему! Ни разу! Да я ему просто отвратительна! Наивная дура…

«Пора уносить от сюда ноги», — проскочила умная мысль у меня в голове.

Но никаких действий предпринимать не пришлось — глаза мисс Маринэ наполнились слезами и она выбежала из комнаты. Плакать моя учительница предпочитала в одиночестве.

— Надо, чтобы Алек и Мари поговорили друг с другом. Так больше продолжаться не может.

Я вышла из комнаты и направилась на встречу с мэтром.

— Ты припозднилась, — укорил меня маг в не пунктуальности, когда я вошла в лабораторию Алека, именно здесь был назначена встреча.

— Мисс Маринэ вдруг воспылала желанием поговорить со мной, — призналась я мэтру, оглядывая комнату. Человека, с которым маг меня хотел познакомить, не было. Хорошо, не одна я опаздываю. — Я не могла ей отказать.

— И о чем же вы говорили, — заинтересовался он, — Присаживайся, Василика, Рихар запаздывает. Так о чем вы говорили?

Я уселась в кресло, оглядела мэтра, который был одет в простую серую мантию мага. Стоял у окна, облокотившись о стену, и наблюдал как Алек что-то втолковывает Эми.

— О ее нелегкой женской доле, — при этих словах брови мэтра поползли вверх и я пояснила, — она считает, что Алек не любит ее и никогда не любил. Воспользовался наивностью и доверчивостью.

— С чего она сделала такие выводы?

— Мари сказала, что они не разу не целовались по настоящему. И Алек не хочет жениться…

— Не целовались? — удивился маг. — Странно…

Мэтр Влас поджал губы и посмотрел в окна на сына.

— Боюсь, что нежелание Алека жениться — моя вина.

Я удивленно приподняла брови.

— Я ведь не женат и не горю желанием обзавестись женой. Хотя претенденток полно. Алек на протяжении многих лет наблюдал как я пытаюсь сохранить свое нынешнее состояние. Еще была Роззи… Жаль, что сын наблюдал всю это некрасивую историю. Алеку тогда было всего двенадцать… Он просто копирует мое поведение.

— Это только доказывает, что он не любит Мари. Раз любишь, то женись, — я нахмурилась.

— Ты права и не права одновременно, — загадочно улыбнулся мэтр. Я нахмурилась еще больше, соображая, где я не права. По мне так все очень просто… Мэтр, видя мое замешательство, продолжил, — взаимоотношения мужчины и женщины не так просты, как это кажется тебе. На пути к счастью стоит множество препятствий, которые не каждый может преодолеть. Кто-то зависит от мнения общества, кому-то не хватает мужества отказать родителям, кто-то отказывается от счастья ради денег, у кого-то не может признаться сам себе, что влюбился или считает, что любовь — это чувство для слабаков. Я сам был такой. И Алек, видимо, унаследовал эту мою черту.

— Вы были влюблены? — меня крайне поразило признание мэтра. Но я тут же спохватилась, — о, извините, я не должна была этого говорить. Конечно вы можете влюбиться — это ведь естественное чувство.

— Да, Василика, я был влюблен, — мэтр совсем не обиделся на мои слова. — И после того, как я осознал, что люблю, мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы вернуть доверие любимой женщины. Ибо отношения наши были совсем испорчены, она меня ненавидела и даже пыталась убить.

— О! — поразилась я, а мэтр весело кивнул, — и что же было дальше?

— Увы, Небо было жестоко к нам. — маг перестал улыбаться и устремил взор куда-то в даль, за оконное стекло. — Анна умерла через год после свадьбы. Злокачественная опухоль головного мозга.

— Но как же так? А эльфы?

— Болезнь диагностировали слишком поздно. Эй могло помочь только чудо, но оно, увы, не произошло. И моя любимая жена сгорела за три дня. Все эти дни я был с ней и в последние мгновения ее жизни… Я никогда не боялся смерти. Много раз бывал на грани, но никогда не боялся умереть и смело шел до конца. Но когда ты видишь, как умирает любимый человек… Это страшно. Очень страшно…

Я потрясенно молчала, не зная, что делать. Выразить сочувствие? Поздно уже, да и не нужно оно мэтру. Желательно перевести разговор на другую тему, вернуться к обсуждению Алека. Но как? Не хочу показаться грубой или дать понять, что затронутая тема мне не интересна. Интересна! Даже очень. Но я не знаю, что говорить.

— Что касается Алека, — мэтр сам перешел на нужную тему, а я с облегчением вздохнула, — он считает, что еще слишком молод для женитьбы. Хотя давно созрел для этого. Он любит Мари, поверь мне, Василика, очень сильно любит. Но считает, что может подождать лет двадцать-тридцать, а также надеется, что и Мари согласится с ним. Ты же знаешь современная медицина может полностью остановить старение. И денег у Алека достаточно на целителей. Однако, я хотел бы увидеть их женатыми уже сейчас. Я сам по глупости потерял слишком много времени и не хочу, что бы мой сын наступал на те же грабли.

— Но что же делать? Как заставить Алека жениться?

— Не нужно никого заставлять, Василика. Алек сам сделает Мари предложение не позднее зимы, если ты, конечно, согласишься мне немножко помочь.

— Конечно я согласна! — воскликнула я, сгорая от нетерпения и гадая, что же придумал мэтр. — Что нужно делать?

— Раз вышло так, что в отношении женщин у нас с Алеком вкусы полностью совпадают, то я и сыграю на этом.

— Не понимаю…

— Как ты думаешь, Василика, что может заставить мужчину действовать? Превратиться из робкого теленка в хищного зверя?

Я задумалась над неожиданным вопросом. Наморщила лоб, почесала бровь, но идей так и не было.

— Не знаю, — пришлось признаться. Ну не сильная я в психологии отношений, да и опыта нет никакого.

— Да, — протянул мэтр, — вот что делает с детьми воспитание в однополой школе. Тебе уже тринадцать — пора начинать читать женские романы. Хоть какое-то понятие приобретешь об отношениях между мужчиной и женщиной. И не морщи нос, — строго сказал он мне, — я даю тебе дельный совет. Прочитай хотя бы парочку — это убережет тебя от многих проблем. А спрашивая об Алеке, я имел ввиду ревность. Именно ревность заставляет мужчину действовать решительно и иногда жестко. Раз Мари может привлечь меня как женщина, то мы и сыграем на этом. Заставим Алека ревновать.

— А чем я тут могу помочь?

— Ты должна дать понять Алеку, что Мари нравится мне. Ты и сама наверное заметила это. И не отнекивайся, я слышал, как ты спрашивала Эми, заметила ли она, что я беспокоюсь о Мари больше, чем о сыне. Так оно на самом деле и есть. Да, Маринэ меня действительно привлекает как женщина, но я желаю видеть ее супругой сына, а не своей любовницей.

— Мне казалось, что вам нравятся девушки с большой долей эльфийской крови.

— Почему ты так решила? — лицо мэтра выражало неподдельный интерес.

— Они всем нравятся. Красивые очень… — я пожала плечами.

— Ты не права, эльфийские полукровки никогда мне не нравились. Я не люблю идеальных красавиц. Они кажутся мне неестественными, неправильными и отталкивающими. Другое дело такие девушки, как ты или мисс Маринэ, которые обладают настоящей, правильной красотой, какой-то родной и мягкой. Но это лично мой вкус и многие мужчины со мной не согласятся.

Но вернемся к Алеку. Ты должна намекнуть ему, только намекнуть, в лоб ничего не нужно говорить, что я увлечен Мари. Он тебе скорее всего не поверит, но проверит обязательно. И увидит, что у него есть соперник, причем соперник более опытный и решительный. И зная мое отношение к браку, решит, что я вижу Маринэ в роли своей любовницы, но ни как не жены. Это должно заставить его действовать. Однако, тут нужно быть очень осторожным. Алек в курсе про историю с Анной и вполне может пожертвовать своим счастьем ради моего. Этого мы никак не можем допустить. Ну как, ты согласна мне помочь?

— Да, только я не знаю пока, что и как говорить…

— Не торопись, подумай хорошенько, — подмигнул он мне, — время есть. Я приглашу вас на Праздник Урожая, он будет через три недели. Я буду оказывать некоторые знаки внимания Мари, ты должна будешь обратить внимание Алека на это. Кстати, — спохватился маг, — самой Мари ничего не говори, она может все испортить. Пусть уж все думают, что я не равнодушен к ней.

— Хорошо, — не уверенно протянула я, — а они не помирятся за эти три недели? Срок немаленький…

— Не думаю, — покачал головой мэтр Влас. — Алек растеребил старые раны Мари, которые так и не зажили. Я говорил с ней, она решительно настроена порвать все отношения с Алеком, и похоронить себя в этой школе. Такое быстро не забывается и не прощается.

Мы помолчали, когда молчание затянулось, я решилась спросить:

— Что-то ваш друг совсем не торопится.

— Да, ты права, — протянул он, хитро прищурился и с улыбкой сказал, — ну спрашивай уже, я же вижу, что тебе невмоготу.

Меня действительно мучил один вопрос, но мне хватало смелости задать его. Но раз мэтр разрешил…

— Анна — это ведь регент?

— Да, Василика, — утвердительно качнул головой маг. — Я был женат на нашем всеми любимом регенте, и по совместительству лучшей подруге твоей прабабушки. И которая сумела разгадать тайну проклятия адрастерионских королей. Мы даже в какой-то мере родственники с тобой.

— Как это? — удивилась я.

— Эти две дурищи, — маг выглядел возмущенным, — проводили ритуал единения крови, после которого я их обеих откачивал и выхаживал. Они почему-то решили, что таким способом можно передать магический дар. Дурищи, — повторил мэтр, но уже не возмущенно, а с большой долей досады и обиды. — Ритуал был совершен и они стали кровными сестрами. А раз я был мужем сестры твоей прабабушки, то вполне могу считаться твоим двоюродным прадедушкой.

Я только потрясенно открыла рот.

— Ладно, я пойду схожу за Рихаром. Что-то он действительно опаздывает. А ты пошаруди пока на столе, — маг указал на стол, где было разложено и расставлено алхимическое оборудование. Даже реагенты кое-какие есть. — Алек говорил, что ты заинтересовалась его оборудованием. Не стесняйся, смотри, если сломаешь что-нибудь, не волнуйся. Алек сам виноват — алхимик должен прибирать свою лабораторию, раз слугам сюда ходу нет.

Мэтр Влас подошел к столу, осмотрел имеющиеся реагенты, спрятал пару коробочек в шкаф на замок:

— Больше ничего опасного нет. Можешь приступать к осмотру. — Маг направился к выходу из комнаты, но у двери остановился, — у меня к тебе еще одна просьба, Василика. — Я посмотрела на него. — Тот факт, что я был женат, мало кому известен, и я бы хотел, что бы это так и оставалось.

— Конечно, — согласилась я, — я никому не скажу. Даже Эми.

— Спасибо, — сказал мэтр и вышел из комнаты.

Подошла к столу, думая об Александре Вее. То что он носит фамилию Вей — это дань памяти его настоящим родителя. Алек их никогда не знал, но любит их искренней сыновней любовью. Эту любовь привил ему мэтр Влас, который был хорошо знаком с Джертом и Мариттой Вей, кровными родителями Алека.

Маритта была незаконнорожденной, но признанной дочерью одного мелкого удельного князя, и должна была сыграть немалую роль в возвышении своего отца. Проще говоря, она должна была выйти замуж за старого и очень влиятельного князя Воласа Безумного. Но на свою беду встретила заезжего адрастерионского мага. И страстно влюбилась в него. Чувство было взаимным и очень скоро появился Алек.

Отец юной красавицы был в гневе на свою непутевую дочь, но все-таки Джерта и Маритту обвенчали и Джерт даже хотел увести молодую беременную жену на родину, в Адрастерион, но не успел. Классические маги сильны, очень сильны, но жрецов Единого специально обучают противостоять им и даже убивать. Отца Алека убили на глазах у жены, саму же Маритту заперли до родов в доме ее отца, а после сожгли на костре. Таково было желание Воласа Безумного, которого мать Алека страшно оскорбила своим предательством.

Сам же Алек должен был быть посвящен Единому, так как сразу было ясно, что младенец наделен магическим даром. Из него должен был вырасти очень сильный жрец, но мэтр Влас выкрал ребенка прямо с церемонии посвящения. Об этом его просил Джерт, другом которого он был, и умоляла Маритта.

Разразился страшный международный скандал. И чтобы оставить ребенка у себя на законных основаниях и утихомирить разбушевавшегося деда, мэтр провел одни из ритуалов единения крови. Все кровные связи ребенка с Джертом, настоящим отцом, были разорваны, но зато была привита связь с герцогом Хэрмард.

Алек действительно является родным ребенком мэтра Власа, хотя сам мэтр в появлении его на свет не принимал никакого участия.

Да, магия крови способна и не на такое.

Задумавшись, я и не заметила, как моя рука поворачивает краник на огромной стеклянной колбе встроенной в штатив. Прозрачная бесцветная жидкость весело потекла по спиралям стеклянного же змеевика и упала на дно алхимического стакана, заляпанного бурым налетом.

Пошла реакция — бурый налет вспенился и повалил на стол и пол. Что бы хоть как-то это остановить, стала сыпать песок из небольшого ведерка стоящего тут же на столе. Алхимическая реакция и вправду прекратилась, но повалил густой едкий дым.

«Да, не постой песочек, видно, стоял на столе», — запоздало сообразила я, вытирая выступившие слезы.

Разогнав клубы дыма, уставилась на стол. Там в стеклянном стакане, ранее лишь заляпанным налетом непонятного происхождения, плескалась жидкая субстанция ярко-золотого цвета.

Хм, любопытно! Очень любопытно!

Под колбой стоит спиртовка и я, как во сне, беру ее, попутно замечая, что спичек на столе нет. Заглядываю на полку под столом. Там полно штативов разнообразных размеров. Беру одни, небольшой с кольцом-зажимом для посуды. Как раз подойдет для моего стакана. Устанавливаю его на столе, закрепляю посудину с субстанцией, ставлю под нее спиртовку. Спички находятся на соседнем столе.

Уже после того как я подожгла фитиль спиртовки, соображаю, что спички искать было не обязательно. Небольшой язычок пламени я и сама могу создать. Ну, да ладно!

Золотая субстанция начинает потихоньку булькать.

Оглядываю комнату в поисках вдохновения. В варево нужно что-то добавить. Не решаюсь брать реактивы с полок — на столе и так полно всего, тем более мэтр сказал, что ничего опасного нет. Значит не должно ничего случиться!

Мой выбор падает на тонкий прут неизвестного мне красного металла. Прут легко гнется и режется ножницами. Отрезаю на глаз сантиметра три и бросаю уже во всю кипящее золото.

Субстанция стала бронзовой с белыми прожилками.

Выключаю спиртовку и вынимаю из большого штатива Алекову колбу и пытаюсь установить в него новую, чистую. С некоторым усилием мне это удалось.

Критически оглядела получившуюся конструкцию и, оставшись довольной увиденным, возвращаюсь к склянке. Бурая субстанция затвердела. Пробую ее еще раз разогреть и добавить что-нибудь из неиспользованных реактивов.

На выбор есть непонятное вещество в стеклянной круглой коробочке. Оно похоже на пластилин, но вряд ли Алек будет держать его у себя в лаборатории. Еще в картонной коробке были небольшие металлические шарики. Свинец, наверное. Были и три закупоренных пробирки с разноцветными жидкостями. Но открывать их равно как и использовать я не решилась. Они мне не понравились — от них веяло чем-то странным и тревожащим.

Останавливаю выбор на стеклянной коробочке. Вещество в ней бледно желтого цвета и резко и кисло пахнет. У меня сразу засвербело в носу и я пару раз громко чихнула.

Взяв пинцетом буквально пару крошек, бросаю в уже снова жидкую бурую субстанцию.

Грянул гром.

Взрыв на мгновение оглушил и ослепил меня, но, проморгавшись, я увидела, что жидкость в алхимическом стакане стала бледно желтой, а еще появился осадок. Те белые пожили, что украшали бурую субстанцию.

Однако, алхимия — дело увлекательно! Только о безопасности нужно подумать.

Надеваю прихватку и переливаю свое варево в пробирку. Рассматриваю на солнце осадок. Он похож на тонкие белые нити безжизненным комком, опустившимся на дно пробирки.

Прикручиваю пробирку к одной из трубок на колбе, к другой — змеевик. К третьей приделываю резиновый шнур, как это было сделано у Алека.

Поджигаю спиртовку.

Под воздействием огня белые нити стали … размножаться. Совсем скоро им стало тесно в узкой пробирке и они по стеклянной трубке поползли в колбу. Когда же последняя ниточка оказалась в колбе, передвигаю спиртов под нее. Нити, словно черви, весело зашевелились. Я увеличила огонь.

Огонь горит, колба пыхтит. Все это невероятно мне нравится!

Поведение нитей в колбе меня изрядно озадачило. Они перестали размножаться и стали соединяться. Совсем скоро в колбе в ярко желтой жидкости плавало всего две довольно толстые нити.

Часть жидкости испарилась из колбы, выйдя очень едким и плавящим все вокруг конденсатом. Прозрачные капли уже пожгли большую дыру в Алековом лабораторном столе и, падая на пол, плавили кафельные плиты.

Изрядно пострадал и сам резиновый шнур — то и дело из дыр, проделанных едким конденсатом, вырывался обжигающий пар.

Опасаясь, что конструкция не выдержит моего варева и взорвется, выключаю спиртовку и открываю краник змеевика. Остатки жидкости и две белые нити-змейки, кружась по спиралям, попадают в новую пробирку.

Даю время ей остынуть. Затем открутив пробирку и закупорив отверстие большим пальцем. Подношу пробирку к глазам — насыщенно-золотая жидкость и две сияющие белые нити, сплетенные как влюбленные змеи. Очень красивое зрелище.

Но что с этим делать?

Вопрос был для меня неожиданным, но что-то все равно делать надо, ибо змейки, видимо, чуя близкую свободу, стали жечь кожу пальца. Больно — и я открываю пробирку.

Змейки вырываются на свободу и начинают жечь все вокруг. Хотя нет — это уже не маленькие нити. Это два огромных огненных столба. Они пожираются все вокруг… и меня тоже… Слышу крик… Это я кричу от боли. Перед тем как навсегда потерять сознание в голове моей проскальзывает мысль: «Что же это я такое сварила?»

— Она пришла в сознание. Теперь все будет хорошо, — слышу я низкий глубокий мужской голос, а затем какое-то странное мычание. — Тише, тише, — говорит все тот же голос, и понимаю, что мычу я.

Волна усыпляющей магии прокатилась по телу, но перед тем как погрузиться в сон, я слышу еще один голос. Женский, очень хорошо знакомый голос:

— Когда с ней можно будет поговорить? — Спросила Найдин Энви, а я внутренне сжалась.

Меня разбуди запахи. Их было много, очень много. Они были все разные и так и норовили заползти мне в нос. А там уже оседали образами.

Удивительно! Мои глаза закрыты и открыть я их не могу. Но мой нос «видит», что Эми спит рядом со мной, свернувшись в маленький комочек и улыбаясь во сне. Дверь в соседнюю комнату была открыта и там кто-то возился. Кто-то хорошо знакомый, но определиться точно я пока не могла. Из открытого же окна доносился удушающий аромат последних осенних роз. Еще вчера я восхищалась им, но сейчас он был так навязчив, что мне стало плохо.

Хотя плохо мне не только из-за роз, но еще из-за тысячи разных запахов. Пахло буквально все: шелестящая на ветру трава, жучки и паучки, вышедшие на охоту дикие кошки, которых во владениях мэтра Власа было преогромное количество. Свой запах имели и мебель в комнате, где я сейчас находилась, картины и ковры. Покрывало, которым я была укрыта, пахло не только полевыми цветами, но и шелковичными бабочками.

От изобилия запахов я не могла сосредоточится. Попыталась повернуться на бок и открыть глаза. Не получилось. Ни то, ни другое. Поднять руку и прикоснуться к глазам тоже не получилось — сил не было совсем.

«Эми», — хочу сказать я, но из моего горла вырывается едва уловимый шепот.

Волна паники и отчаяния захлестнула разум.

«Почему? Почему я не могу пошевелиться? Почему не могу открыть глаза?»

— Леди Василика, вы проснулись? — вопрос Найдин отрезвил меня и я готова была задать тысячу вопросов, но голос предал меня. — Вот попейте, вам станет лучше, — моих губ коснулся край фарфоровой кружки. Едва теплый, очень терпкий отвар заполнил рот и потек по горлу, неся с собой успокоение и расслабление.

Найдин, это правда вы? — очень тихо произнесла я, едва отдышавшись.

— Очень хорошо, что вы меня узнали, — обрадовалась девушка. — Сейчас вам лучше снова уснуть. Я все объясню утром. Не беспокойтесь, с вами теперь все будет хорошо!

Она встала с края постели и собралась уйти, но я схватила ее за руку и потянула на себя. Откуда только силы взялись?

— Что случилось? Почему я так тяжело болею? И… и почему я не могу открыть глаза?

— Я пока не могу вам рассказать, — неуверенно ответила она. — Вам нужно отдыхать и набираться сил, чтобы выздороветь побыстрее. Спите, Василика.

— Я ничего не вижу, — истерически шепчу я. — Огонь повсюду… Огонь жжет меня… Он везде…Огонь…

— Василика, успокойтесь! Все уже закончилось. Вам нужно только отдохнуть. Василика!

— Я не вижу ничего, — истерика накрыла меня с головой, — не вижу… Огонь…Везде огонь…

— Я усыпил ее и наложил успокаивающее заклинание, — сказал мэтр Утан, высший некромант. — Она проспит где-то до обеда, успокаивающее заклинание будет действовать десять часов. Постарайтесь объяснить ей, когда она проснется, что опасности больше нет. Она не должна так нервничать, это плохо для восстановления резерва.

— Я пыталась ее успокоить, но она не слушала меня. Как обычно, — устало произнесла мисс Найдин.

— И кто в этом виноват? — иронично хмыкнул мэтр Влас. Девушка злобно посмотрела на него, но ничего не сказала. А мэтр продолжил, — Спасибо тебе, Утан, что так быстро среагировал и помог. Страшно подумать, чем бы все это могло закончиться…

— Сочтемся, — хитро улыбнулся мэтр Утан, — давно я не был в твоей библиотеке.

Мэтр Влас закатил к потолку глаза, а затем сокрушенно кивнул. Все-таки долг — есть долг. Утан очень помог ему, хотя и не обязан был этого делать. Бросил все свои государственные дела, отменил важные встречи и помчался спасать одну совершенно не знакомую ему девчонку. Которой он, мэтр Влас, все волосья повыдергивает. Когда они снова отрастут.

— Но все же как хороша! И не скажешь, что опыта совсем нет… — пробормотал он, не заметив, что в задумчивости начал говорить вслух.

— Это вы о чем сейчас? — сурово спросила мисс Найдин.

— Простите? — не понял он.

— Может быть вы уже покинете эту спальню? Я спать хочу! — послышался возмущенный голосок Эми.

— Леди Эмирьяра! — накинулась на девочку Найдин, но была остановлена мэтром Власом.

— Не стоит, мисс Найдин. Эми совершенно права, нам стоит уйти. Сейчас не время и не место для праздной болтовни. Идемте.

— И свет не забудьте погасить!

Разбудили меня запахи. Опять. Много назойливых запахов, вызывающих приступ дурноты. И чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений, сосредоточилась на трех источниках. Как ни странно выделить один для изучения оказалось очень просто, остальные запахи при этом отходили на задний план и нисколько мне не мешали.

И так, первым источником запахов служила Эми. От нее доносился аромат хвойного леса и теплого летнего вечера. Причем, явственно ощущалось, что запах Эми меняется, становится глубже, насыщеннее, темнее. Желание моей подруги стать некромантом сказывалось не только на ее поступках, но и на восприятии ее как мага. Совсем скоро Эми будет пахнуть как самый настоящий некромант.

Найдин, чей запах я изучала вторым, пахла очень вкусно — дикие розы, покрытые капельками утренней росы. Этот аромат, как ни один другой, подходил ей. Цветы очаровывают своей первозданной нетронутой красотой и сладким ароматом, хотя и обладают сверхмерной колючестью, так и Найдин очень красивая молодая особа, но, увы, с невыносимым характером. Хотя в последний раз, когда мы виделись, она была очень милой и приветливой.

Мисс Маринэ пахла земляникой и очагом домашнего уюта. Теплый родной запах и явным привкусом сладкой лесной ягоды успокаивал и настраивал на мирный лад. Вдыхая его, я окончательно пришла в себя. Тошнота прошла, а изобилие запахов теперь меня не пугало.

Наоборот, мне стало очень интересно изучить эту свою новую особенность. Глаза не видят, насколько я могла разобрать, на мне сейчас какая-то магическая повязка. Но мой нос способен «видеть»! И я увидела, что девушки сидят за низким столиком, расположенном возле открытого окна, и что-то живо обсуждаю. Слов не разобрать — они шепчутся друг другу на ушко. Но судя по всему, они рассматривают дамский журнал — я отчетливо чувствовала запах типографской краски и что-то такое, что характерно только для журналов данного типа.

— Ты уже не спишь? — раздался над ухом голос Эми.

От неожиданности я вздрогнула. Надо же так увлечься изучением новых, внезапно открывшихся способностей, и не заметить, что Эми подошла к кровати.

— Ты так смешно сопишь, — продолжала она, улыбаясь. — Что ты делаешь?

— Я… Я… Не могу открыть глаза, — признаваться в чем дело мне не хотелось, поэтому я немного схитрила.

— У тебя магическая повязка. Она покрывает верхнюю часть лица и всю голову. Мэтр Утан сказа, что ее скоро можно будет снять.

— Кто такой мэтр Утан?

— Мэтр Утан, — в голосе Эми слышалось восхищение, — высший некромант, представляешь? А вообще он герцог…

— Рронат, — закончила я за подругу.

Миленькое дельце выходит — я взрываю лабораторию в доме одного герцога, а другой меня же лечит после этого. Как будто герцогам больше нечем заняться, как разгребать результаты моей деятельности. Подрывной деятельности.

Тяжело вздыхаю.

— Леди Василика, вам нужно выпить лекарство, — Найдин также подошла к кровати, держа в руках глиняную кружку.

Я выпила тот же отвар, что пила ночью, только теперь в него был добавлен мед. М-м-м, не плохо, так даже лучше.

— Расскажите, что случилось… ну… после того как взорвалось, — попросила я, поудобнее устраиваясь на подушках.

— Мы с Алеком изучали теорию перемещения предметов на малые расстояния, когда услышали ужасающий взрыв, — начала рассказ Эми. — Алек сразу бросился к лаборатории. Огонь пытался вырваться за оградительные щиты, но не смог — Алек выкачал весь кислород из лаборатории. Однако огонь не погас! Он продолжал бушевать, хотя был уже не такой сильный. Тогда Алек, — тут Эми отпила из моей кружки, прокашлялась и продолжила, — применил какую-то мощную магию, которая и потушила огонь до конца. Некоторое время ушло на то, чтобы остудить комнату. А когда мы вошли и увидели тебя… Честное слово, Лика, я думала, его удар хватил! Бедный Алек чуть рядом с тобой там не прилег! Он так страшно ругался!

Вызвали мэтра Власа. Он прибыл почти сразу вместе с мэтром Утаном — они были во дворце, решали какие-то государственные дела.

Тебя стали лечить. Мэтр Утан сказал, что у тебя пошли какие-то изменения, но сейчас почти все пришло в норму. Исследования не решились проводить — это нехорошо для восстановления резерва.

Мэтр Влас сердиться, про Алека ничего не знаю — с ним пока общался только отец. Но думаю, что он сердиться еще больше — ты испортила Алеку какие-то эксперименты.

— Мэтр Влас сообщил о происшествии вашим родителям, Василика, и я прибыла сюда, — Найдин уселась на край кровати и чуть сжала мою ладонь. — Как же вы так…

— Да как-то так… — Я чуть заметно пожала плечами. Сказать мне больше было нечего. Все-таки не стоило крутить краник на колбе Алека. — Мэтр Влас сказал, что на столе нет ничего опасного и вот…

— Мэтр Влассс, — злобно прошипела Найдин.

Я же поторопилась перевести разговор на другую тему:

— А что за изменения во мне произошли, не сказали?

— Нет, мэрт Утан сказал, что есть какие-то аномалии, но ничего не исследовали. Опасно было. Хотя… Знаешь, Лика, и во внешности твоей тоже произошли изменения… Даже не знаю как сказать…

Я похолодела, перестав дышать. Огонь был по всюду и жег все подряд. И меня тоже… Страшно подумать, как я теперь выгляжу. Обугленная плоть, сморщенная от ожогов кожа. Я не вижу ничего. Наверное, глаза сгорели…

— Леди Василика! — Раздался голос Найдин. — Леди Василика, успокойтесь! Мари, держите ноги. Эми — руки. Василика, придите в себя! Василика… Лика, — тут она обняла ладонями мое лицо, нежно поцеловала в щеку и очень вкрадчиво прошептала, — с вами все хорошо, Лика. Пострадал только волосяной покров. Ваши волосы и ресницы сгорели полностью, но мэтр Утан уверил нас, что волосы отрастут. Обязательно отрастут.

— Правда? Правда?

— Чистейшая правда, — Найдин потянулась к прикроватной тумбочке, где стояла кружка с лечебным отваром, — вот выпейте, вам сразу станет лучше.

Выпила, потянулась, всем телом ощутив, что с ним все в порядке — руки-ноги на месте, ничего не болит.

Улыбнулась и блаженно вздохнула:

— Кстати, а когда у нас обед?

Пообедав наваристым бульоном и куском свежайшего еще теплого хлеба, подумала, что хорошо бы вздремнуть. Но не получилось — ко мне нагрянули гости. Да ни кто-нибудь, а сам мэтр Влас. О сне пришлось забыть.

— Дамы, оставьте-ка нас наедине, — попросил, а точнее приказал мэтр.

Дамы не осмелились возражать и синхронно поднялись с кровати, которую с момента моего пробуждения не покидали. Мы даже так и обедали, сидя на одной кровати, придвинув к ней небольшой столик.

Я поспешно схватила Найдин за руку. Та помедлила немного, но все же опустилась обратно на кровать.

— Вам, мисс Найдин, требуется особое приглашение? — саркастически вопросил мэтр, глядя, как встревоженная Мари и откровенно хихикающая Эми выходят из комнаты.

— Я никуда не уйду, — девушка откровенно трусила, — а то вы опять ей что-нибудь разрешите «посмотреть».

Мэтр Влас посерел. Открыл рот, намереваясь что-то сказать, но закрыл, не произнося ни слова. Отвернулся к окну, затем подошел к нему и прислонился лбом к прохладной раме. Все это было проделано в полнейшей тишине. Найдин даже дышать перестала, крепче сжимая мою ладонь.

Мэтр шумно выдохнул и, всмотревшись с оконную даль, признался:

— Да, я виноват. Но это не повод, мисс Найдин, обвинять меня в намерении причинить вред вашей воспитаннице каждый раз как вы меня видите.

— Извините, — едва слышно прошептала девушка краснея.

Интересненькое дельце выходит! За два неполных дня, что я была без сознания, Найдин так надавила на совесть мэтра, что тот чувствует себя крайне виноватым каждый раз как видит ее. Найдин такое мастерски умеет делать и со мной проделывала не единожды.

— Я не буду тебя ругать, Василика, — продолжил мэтр Влас, усаживаясь в кресло напротив меня. — Я задам тебе всего два вопроса. Скажи как… Как тебе удалось сварить Огненных змей? Как, Василика?

— М-м-м? — Заинтересовалась я.

— Змеи одно из опаснейших боевых зелий. Крайне просто в приготовлении в плане минимального количества компонентов, но порядок и количество добавления ингредиентов, температурный режим… Все это кране важно для успешного приготовления. Так вот скажи мне, как ты, не зная рецептуры, умудрилась сварить зелье высшего ранга? Как?

— Ну, — начала оправдываться, — я просто варила… Мне было очень интересно!

— Интересно ей было, — передразнил меня метр. — Значит так, при поступлении в Академию ты обязательно, как минимум, записываешься на факультатив по алхимии. Иначе не прощу.

— Дак когда же эта Академия еще будет? — пробурчала себе поднос, а у мэтра спросила, — а что, в этом году все же никак нельзя туда поступить?

— Вообще-то можно, — неожиданно признался мэтр. — Но я не рекомендовал бы. Дождитесь следующего года.

Я задышала глубже, по запаху пытаясь определить, не шутит ли мэтр.

— Я чего тогда так задержался, — начал рассказывать маг, — Адалард опять сбежал и Рихар, тот маг, с которым я планировал тебя познакомить, отправился его искать. И нашел. Но не одного, а в обществе дамы…

— Мэтр Влас! — возмутилась Найдин, но тот только невинно на нее посмотрел.

— А что такое?

— Леди Василике незачем знать таких вещей!

— Каких вещей? — весело вопросил мэтр. — Я ничего такого не сказал. Эта девушка — студентка Академии и она плакала. Адалард конечно же подошел к ней поинтересоваться, что случилось и не может ли он ей чем-нибудь помочь. Хорошее воспитание даже для драконов не проходит бесследно. Она отказаласьчто-либо говорить, но Адаларт просмотрел ее память. И заешь, что, Василика, он узнал?

— Что? — заинтересовалась я, пропустив мимо ушей информацию о незаконном и злонамеренном поведении принца. Все-таки он принц и дракон к тому же.

— Эта девушка стала жертвой сексуального домогательства!

— Мэтр Влас! — снова возмутилась Найдин и в этот раз у нее были все основания для этого.

— А что такое? Василике давно пора знать, чем опасны мужчины. А то доверчивая очень.

— Вовсе нет, ей только тринадцать!

— Самый возраст постичь все тайны взрослой жизни.

— Нет! — прошипела Найдин.

— Да, — настаивал мэтр.

— Нет.

— Да!

— Хватит! — встряла я, понимая, что взрослые увлеклись и совсем забыли про меня. — Мэтр Влас, причем тут эта несчастная девушка и Академия?

— Так ее домогался никто иной как сам ректор Магической Академии Сигмант тей Танкреда. Представляешь?

— Не очень, — призналась потрясенная я.

— Мы решили, что грешно упускать такой шанс прижать ректора и взяли дело в оборот. Практически сразу его лишили ректорского кресла. По ходу следствия вскрылось еще порядка пятидесяти подобных дел.

— Пя-пя-пятьдесят девушек? — потрясенно спросила Найдин.

— Да, — подтвердил мэтр. — Сигмант всегда получал желаемое и действовал по одной схеме. Понравившуюся девушку он вызывал к себе в кабинет и ставил перед фактом: либо она ложиться в его постель, либо он ее отчисляет. Благо всегда был повод — все девушки плохо учились. А если нет, то преподаватели специально занижали оценки, давили на студенток, валили на экзаменах.

— Почему это не раскрыли раньше? — спросила Найдин и меня этот вопрос также интересовал.

— Потому что девушки молчали. Кому захочется прилюдно признаться в этом? Да кто им поверит? У Сигманта безупречная репутация. Была. Очень влиятельный и видный деятель. Богатый жених, не раз безвинно страдавший от хитрож… кхм… потенциальных невест. У девушек не было ни единого шанса против него.

— И что с ним теперь будет?

— Посмотрим по обстоятельствам, — пожал плечами мэтр, — там кроме домогательств еще кое-что вскрылось. Его уже сейчас лишили места, дворянства и части земель. Но это только начало. Теперь про саму МагАкадемию и почему тебе не стоит поступать туда в это году.

Академии ждут колоссальные изменения. Поменяется не только ректор, но и большая часть преподавателей. Нам предстоит заменить всех замов и замов замов также. Всех, кто поддерживал старого ректора. Так как учебный год уже начался, в Академии он начинается первого сентября, а не первого октября, как в простых школах, поэтому поиск учителей будет проходить в авральном режиме. Половина занятий просто не будет проводиться — мы считаем, что лучше убрать сторонников Сигманта из Академии как можно быстрее и пожертвовать качеством обучения, нежели продолжать творящийся беспредел.

— Беспредел? — этот вопрос мы с Найдин задали одновременно.

— Именно беспредел. Сигман и его сподвижники — закоренелые консерваторы. Они не видели необходимости что-либо менять. И были против введения школ для маленьких магов. Конечно и я на месте Сигманта стремился бы сохранить существующий порядок вещей, но не во вред своему детищу и стране в целом.

В последние пятнадцать-двадцать лет Академия погрязла во взяточничестве и коррупции. Бюджетными местами торговали — поступить беднякам было нереально. Отбор кандидатов не соблюдался — брали в первую очередь тех, кто мог платить за обучение, и не важно хватает у него дара на обучение в Академии или нет. Принимали и преступников и слабоумных, даже тех, кто обладает каплей магической Силы — учили управлять накопителями. В итоге мы получали разный сброд, не способный качественно выполнять свою работу. Все, кто хоть раз имел дело с магами и обладает достаточным количеством денег, всегда обращается к проверенным магам старой закалки. Молодежь остается невостребованной.

Среди студентов распространился террор и дедовщина. Учиться там без влиятельного покровителя просто не возможно.

Нам предстоит большая работа. За четыре месяца мы хотим покончить со всеми нововведениями, и посмотреть, как пройдет второй семестр.

— А что конкретно будет сделано? — уточнила я, ужасаясь тому, в какое место я мечтала попасть.

— Вопервых, это наверно самое главное, Академия больше не будет независимой. Она обязана будет отчитываться перед советом попечителей, он же совет лордов во главе с королевой. Ректор будет назначаться и сниматься по решению совета. Совет будет иметь право наложить вето на любое решение ректора. Все глобальные изменения в жизни Академии ректор обязан будет согласовывать с советом попечителей.

Во-вторых, пройдет аттестация всех преподавателей. Не прошедшие аттестацию, равно как и взяточники и просто не вызывающие доверия преподаватели будут уволены. Пройдет и аттестация студентов — сразу могу сказать, что их количество сократиться вдвое, а то и втрое. У многих поменяется программа обучения.

Введем несколько новых дисциплин, что-то уберем из старых. Обучение станет намного интереснее и качественнее.

Еще одна не маловажная деталь — обучение станет абсолютно бесплатным. Все содержание студентов вплоть до нижнего белья Академии возьмет на себя.

Для обеспечения порядка в Академии и общежитиях вводится полувоенный режим — покидать пределы Академии без разрешения деканата теперь невозможно. Оказывать магические услуги студентам запрещается, кроме производственной и послевыпускной трехгодичной практик. Брать плату за услуги во время практики запрещается — корона хочет возобновить традицию безвозместного оказания магами услуг крестьянами и ремесленникам.

— А вступительные испытания останутся прежними? — этот вопрос был очень важен, так как я почти три года готовилась к одному, а в итоге будет что-то совершенно другое.

— Да, пока вступительные испытания останутся прежними, но будут неукоснительно исполняться. Об этом позаботится совет попечителей. Кое-что из наработок опробуем на аттестации студентов в самое ближайшее время. Лет через пять-семь аттестат об окончании магической школы вкупе с характеристикой от директора будет огромным преимуществом. А через десять-пятнадцать — вообще заменит вступительные испытания — аттестат и так будет показывать, что абитуриент готов к обучению в Академии.

— А почему столь вопиющее нарушение в отборе кандидатов и вообще в жизни Академии не вскрыли раньше? — Спросила Найдин.

Да, вопрос очень верный.

— Пытались и не единожды вскрыть все наболевшее, но Сигманту всегда удавалось уйти от ответственности. Да, прошедшие проверки указывали на нарушения — их исправляли. Но более ничего не делалось. Со стороны все выглядит более чем благопристойно, а лесть во внутриакадемические дела… у нас не было столь веских причин для этого. До сегодняшнего дня.

Академия всегда была независима. Ректор Академии был королем своего маленького королевства. И никто не может указывать королю, как управлять своим королевством.

Исторически так сложилось, что ректор Академии не вмешивался в политику, а король не вмешивался в дела Академии, но всегда мог положиться на нее в случае необходимости. Ректорами всегда становились фанатики магии, их кроме магии ничего не интересовало. Это было правильно и приносило свои плоды — мы всегда были первыми в развитии магических наук, в самой Академии царил полный порядок. Однако последние сто лет показали, что не всегда такой подход верен — кандидатура Сигманта ни у кого не вызывала сомнений, он был личным учеником Аэрона тей Сонрона, предыдущего ректора. Но Сигманта больше интересовали деньги и власть, и он прикладывал немало усилий, чтобы сохранить нынешнее положение вещей.

Если хочешь, Василика, то я могу устроить вас с Эми в Академии уже в этом году, но не вижу смысла. Лучше уж подождать еще год и поступить в белее благоприятное время. Ну как?

— Да, думаю, что мы с Эми еще подождем. Все равно уже настроились поступать в следующем году. А… — я сглотнула, потому что задавать следующий вопрос было неохота, но нужно, — как там Алек? Он очень сердится?

— Сердится? — переспросил мэтр. — Это не то слово, которым можно описать состояние Алека. Это я сержусь на тебя, Василика, а Алек просто в ярости. Ты сожгла его диссертацию и испортила ход его экспериментов. Кое-что, конечно, сохранилось в моем сейфе и банковской ячейке Алека, но это только теоретические выкладки.

При слове «диссертация», что-то в моей памяти всколыхнулось, но я так и не вспомнила, что именно. Тем более что меня отвлек вопрос метра:

— И что, тебя даже совести не мучает?

— С чего бы это? — удивилась я. — Такими недостатками не страдаю!

— Эх, бессовестная, — вздохнул маг, — а Алеку теперь придется весь ход экспериментов начать с самого начала.

Что-то во мне сонно приоткрыло один глаз и сладко зевнуло. «Совесть просыпается», — подумала я и завозилась.

— Все-таки есть она у тебя, — удовлетворенно улыбнулся маг. — С Алеком все же нужно будет поговорить, ты же не забыла о своем обещании помочь мне? Гарантирую, что разрывать тебя на части, как он того хотел, не будет. Поостыл чуть-чуть.

— Может завтра? — трусливо предложила я мэтру. — Устала я сегодня.

— Бежишь от ответственности? — предположил маг, я надула губки. — Ладно, не обижайся. Отдыхай, а мне нужно еще поработать.

Мэтр встал, поклонился Найдин и направился к выходу, и тут я вспомнила:

— А второй вопрос? У вас же было два вопроса. Первый про змей, а второй?

Мэтр Влас повернулся уже стоя у двери и держась за ручку. Сумрачно посмотрел на меня и сказал:

— Вряд ли ты знаешь ответ на мой вопрос, но я все же задам его тебе. Скажи, как тебе удалось выжить, находясь в эпицентре огненного безумия? Без защиты, без знаний как управлять столь яростным огнем? Как, Василика?

Я задумалась, действительно, как я смогла выжить? Умных мыслей не было, был только один вопрос: «Как?»

— Я не перестаю благодарить Небеса за то, что сохранили тебе жизнь, Василика. Как же я им благодарен за это.

Мэтр вышел, а по моему лицу текли слезы. Кажется, совесть проснулась окончательно.

Вечером заходил мэтр Утан, чтобы проверить мое здоровье, и сказал, что завтра можно будет снять повязку. Пошутил по поводу моей лысины, но тут же заверил меня, что ресницы и волосы на голове отрастут — мэтр позаботился о том, чтобы волосяные луковицы восстановились полностью. Ну а чтобы волосы росли побыстрее — это уже к мэтру Власу и его алхимическим составам.

Тяжело вздохнула — перспектива не радовала. Мэтр Влас сердиться на меня, Алек готов разорвать на части. Он кстати ни разу не навестил меня, что наводит на определенные мысли…

Пока мэтр Утан осматривал меня, спросила, что за изменения произошли во мне. Ответ меня не обрадовал и даже напугал. Так как становление Дара во мне шло полным ходом, уже достоверно было известно, что я маг — четырехстихийник с уровнем повелителя, однако из-за случившегося произошел перекос в сторону огненной стихии. Остальные три сильно ослабли и есть вероятность, что я совсем могу потерять способность к ним. Все станет известно через пару дней, когда восстановится резерв, и мне можно будет колдовать.

Новости не утешительные, но… сделанного не воротишь.

12

На следующий день ближе к обеду с меня наконец-то сняли повязку. На это торжественное мероприятие собрались все. И мэтр Влас оторвался от своих важных государственных дел, и Найдин была, и Эми с мисс Маринэ присутствовали. Все с нетерпением ждали, когда я смогу открыть глаза. Только… Алек опять не пришел.

— Еще минуточку, — говорил мэтр Утан и колдовал надо мной.

Он кстати пах как заправский некромант — студеной зимней ночью с тихими нотками березового сока. Весьма приятный запах, но меня отталкивал холод, который был неотъемлемой частью его магии и сущности. Неужели и Эми когда-нибудь будет ощущаться так же?

Другое дело мэтр Влас. Он ощущался как неистовое море, где штормовой ветер поднимает гигантские волны. Хоть я никогда не видела море и штор, я точно знала, что именно запах бушующего моря исходит от мэтра. Река или озеро не подходит для передачи той мощи, которую изучает этот человек. Захватывающий головокружительный аромат, который так и хочется вдыхать.

— Ну, теперь можешь открыть глаза, — раздался надо мной голос мэтра.

Я открыла и тут же закрыла их снова. Яркий слепящий свет резал глаза. Подождала с минуту и повторила попытку — в этот раз я не зажмурилась, но часто заморгала. По щекам потекли слезы и я смахнула их ладонью.

— Это пройдет, — послышался задумчивый голос мэтра Утана.

— Не думаю, — точно так же ответил мэтр Влас.

— Да что не так? — Забеспокоилась я и потребовала, — дайте зеркало.

Эми молча протянула мне зеркало на длиной ручке.

Первое что бросилось в глаза — моя полнейшая лысость. Но это меня не беспокоило, я свыклась с этим обстоятельством. Второе — глаза. Они поменяли цвет. Глубокие шоколадные озера — так когда-то прокомментировал цвет моих глаз Алек. Теперь же они были яркие и желтые, как расплавленное золото. Не хватает только вертикального зрачка для полного драконьего взгляда.

— Это точно пройдет? — Спросила Найдин.

— Я не уверен, — ответил мэтр Влас.

Мэтр Утан в полной тишине продолжил осмотр. Закончив, сказал, что можно потихонечку вставать с кровати и делать непродолжительные прогулки. Переутомляться мне было строго-настрого запрещено.

Мэтры в задумчивости вышли. Я растеряно смотрела на дам, они также потрясенно разглядывали мои глаза. Но тут Эми произнесла, утешая:

— Не огорчайся, Лика. У тебя особенный взгляд — ведь такого цвета глаз нет ни у кого.

Мысль об уникальности моих глаз понравилась и я взглянула на ситуацию по-другому.

Проснулась в районе четырех часов пополудни. В комнате никого не было — Эми хотела пойти к засевшему в библиотеке мэтру Утану, Найдин и мисс Маринэ должны прогуливаться по саду. Мне лежать тоже не особенно хотелось — хотелось встать и размять косточки. Как же давно я не стояла на ногах. Проверим-ка не разучилась ли ходить.

Встала, держать за спинку кровати. Голова кружилась, ноги еле держали, но я все равно сделала первый неуверенный шаг, затем второй и третий. Ноги окрепли и я, пошатываясь, дошла до двери, вышла в коридор.

Спутая босыми ногами по ковровой дорожке, думала о хлебе насущном. Уж очень кушать хотелось. Да, обед был три часа назад и я, должна признаться, съела немало — три взрослые порции. По этому поводу вышел даже небольшой скандал — ни Найдин, ни слуга, накрывавший на стол, не поверили, что я могу съесть третью порцию. Я разревелась и ревела до тех пор, пока мне не принесли требуемое. Я съела все и даже с трудом отказалась от облизывания тарелки — не хотелось еще больше позориться перед Найдин.

После обеда сразу уснула и вот спустя три часа я снова хочу есть. Скоро, совсем скоро будем пить чай с булочками. Нежнейшая сдоба, так и тающая на языке, и вкуснейший шоколадный крем. А может быть даже подадут коврижку на меду или тортик какой-нибудь. В животе сладко заурчало от предвкушения.

Сглотнула слюну и учуяла запах бутербродов с ветчиной и сыром. И как зачарованная последовала к его источнику. Очнулась только перед дверью. Хорошо знакомой дверью. Покореженной огнем дверью.

— Преступник всегда возвращается на место преступления, — пробормотала себе под нос.

За дверью кто-то был. Этот кто-то ругался голосом Алека, слышался скрежет металла. Несмело заглядываю внутрь.

Все черное. Абсолютно черные стены, пол, потолок. Ничего нет в комнате, кроме черных останков стола и черного же покореженного сейфа, который Алек пытался взломать кочергой. Хотя нет, есть еще совершенно новый и чистый табурет, на котором стояла тарелка с тремя бутиками. Сглатываю слюну.

— ТЫ! — вдруг раздалось злобное шипение Алека.

— Я, — призналась я, опуская голову. Бутики были забыты.

— Ты… ты… ты … Аааа, — закатил глаза к потолку Алек. — На тебя даже злиться невозможно, Лика. Стоишь вся такая несчастная.

— Я не хотела, чтобы так получилось, — шмыгаю носом я.

Ну почему я опять плачу?

— Не плачь, милая, — Алек опустился на колени передо мной и обнял. — Не плачь. Главное, что ты осталась жива. А лаборатория… Да ну ее. Знаешь, сколько раз она горела? Пять! Ты спалила ее в шестой раз.

— Правда?

— Правда, правда, — пробурчал он. — А знаешь, сколько раз мэтр горел? — я отрицательно показала головой. — Раз тридцать! Представляешь?

— Нет, — засмеялась я.

— Ну вот, ты улыбаешься! Я что ты тут делаешь?

— Мне разрешили вставать с кровати…

— И ты решила вернуться на место преступления?

— Не совсем, я просто шла и думала о булочках…

— О булочках? — в животе у Алека требовательно заурчало. — Ммм, какие вкусные у тебя мысли. Давай я отнесу тебя в комнату, заодно и чаю попьем. С булочками, — и легко подхватил меня на руки.

Выглядел Алек не очень. Измотанный и усталый, весь в саже и меня, кстати, перепачкал. Не умытый и не причесанный. Растрепанный и в мятой одежде, которую он, видимо, не менял со дня пожара. Но пахло от него очень приятно — горькими степными травами и жарким летним ветром. Гораздо лучше, чем мэтр Влас.

— Что ты делаешь? — возмутился Алек тому, что я его обнюхиваю.

— Ты вкусно пахнешь, — обрадовала я его.

— Я не мылся четыре дня.

— Я не об этом.

— А, тогда понятно, — что-то странное непонятное промелькнуло в его глаза и он коварно улыбнулся.

Если честно, то ничего не понятно.

— А что ты за эксперименты проводил? — Да умнее вопроса я не могла задать.

Алек напрягся, даже шаг сбавил, вспоминая какой невосполнимый ущерб я ему нанесла. Но ответил, хитро так сощурив глаза:

— Я занимаюсь исследованием драконьей крови.

— У, этим кто только не занимается.

— Ну не скажи. Я ведь не покупаю кровь и не охочусь на драконов. Я исследую кровь у добровольцев. А это не одно и тоже. Добровольно отданная кровь дракона обладает совершенно иными качествами, нежели отнятая силой. Такие исследования еще никто не проводил. До меня.

— Как интересно!

— Конечно интересно! — Согласился со мной маг. — И тебе повезло, что Рихару тоже интересно и он согласен начать эксперименты с самого начала. И вообще, ты, Лика, теперь должна найти мне еще одного добровольца.

— Чего? — возмутилась я. Нет, ну каков наглец. — Где я тебе целого дракона найду?

— Драконов много. Соблазнишь кого-нибудь.

Потрясенно молчу.

— А… ты тоже считаешь, что я не прав? — вдруг задал вопрос Алек.

— О чем ты? — спросила его и сразу сообразила. Мари.

— Я о Мари, — едва слышный шепот.

— Ты не прав, Алек. Ты не должен был давать ей повод считать тебя своим и уж, конечно, не должен был влюблять ее в себя.

— Но я хочу, чтобы она меня любила!

— Она страдает, Алек!

— Я… Я тоже страдаю. Я хочу быть с ней вместе.

— Тогда женись!

Алек скривился:

— Нет, это не возможно. Я слишком молод. Не хочу…

— Тогда пусть она будет твоей любовницей, — предложила я. А что, хорошая же альтернатива! — Вы будете вместе и не женатые.

— Нет! — Алек аж подскочил. — Что ты такое говоришь!? Какие глупые мысли! Откуда они у тебя? Мари — ангел. Чистый непорочный ангел. Я не могу с ней так. Понимаешь? — и смотрит на меня, а взгляд как у настоящего психа и улыбка сумасшедшего.

Если честно — не понимаю. Ничего не понимаю.

Я промолчала и в спальню мы вошли в полнейшей тишине.

— Дамы, — возмущенно начал Алек, глядя на Найдин и Мари. — Что же вы так плохо смотрите за своей воспитанницей?

— Мы уже хотели идти ее искать, — начала оправдываться Найдин. — Магистр Александр, а с вами… все в порядке?

Вопрос был не праздный. Алек действительно выглядел ужасно.

— Э… Да, — он кинул меня на кровать. Именно кинул, а не положил. Затем себя критически оглядел, — Через двадцать минут подадут чай, и я присоединюсь к вам. Извините, мне нужно привести себя в порядок.

Алек дремал в кресле после чая. Я, съев больше всех, блаженно растянулась на кровати, тоже сонно сопела.

Произошедшее за чаем заставило задуматься. Я никогда особо не любила сладкое. Все эти булочки, пирожные, тортики, конфеты никогда не заставляли трепетать мою душу и желудок тоже. Однако, когда накрыли на стол… Я не помня себя налетела на булки с шоколадным кремом. Слуги еще не успели разлить чай, как я уде съела восемь штук.

Все оторопело замерли.

— Что? — пробормотала с набитым ртом, едва не подавившись.

— Э… Лика, может еще пирожки возьмешь? — предложил Алек и улыбнулся так нехорошо, даже коварно.

— Возьму, возьму, — Проворчала в ответ, запивая булки чаем.

— Это нормально, такой аппетит? — обеспокоенно спросила Найдин.

— Вполне может статься, что да. А может и нет. Скоро все узнаем, — был ответ Алека. И снова его коварная улыбочка.

Посмотрела на настенные часы — ужин через два с половиной часа. Прикрыла глаза, я опять думаю о еде! Сколько можно? Нужно отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Вот взять Эми, например.

Как-то мэтр Влас сказал, что, когда мы вырастим, я буду страшно завидовать своей подруге. Она со своей яркой эльфийской красотой будет окружена поклонниками, а я на ее фоне останусь незамеченной. Что за чушь! Эми конечно симпатичная и с каждым годом становится все красивее, но и я не стою на месте. У меня вот грудь растет, а у Эми нет. Абсолютный ноль, даже пологих холмиков нет. Ее это чрезвычайно огорчает. Мужчинам нравится грудь, так что все будут мои.

Найдин Энви. Очень яркая, вызывающая интерес красота. И в обществе лордов держится с уверенность и достоинством. Как и положено хорошо воспитанной леди. Когда-то ее семья была очень богатой, но в год шестнадцатилетия что-то произошло, что-то страшное, что заставило ее бросить учебу в лучшей столичной школе для девочек и пойти к нам работать гувернанткой. Хм, когда появится возможность, надо будет обязательно разобраться в этом вопросе.

Мисс Маринэ Арон обладает очень мягкой, естественной и нежной красотой. Именно эта мягкость и нежность и привлекает Алека и мэтра Власа. Однако, девушка совершенно не уверенна в себе, очень стеснительная и робкая. Уже больше года крутится в высшем обществе, но так и не изжила из себя этого. Провинциалка в ней чувствуется сразу.

— Что ты делаешь? — раздался над ухом голос мэтра Власа.

Я вздрогнула. Надо же было так задуматься и не заметить, как пришли мэтры.

— Я провожу сравнительный анализ.

— Эми самая красивая, — вдруг заявим мэтр Утан. Девочка просияла.

— Нет, мне больше нравится мисс Найдин, — мэтр Влас оценивающе посмотрел на девушку, та залилась краской.

— Ну что вы, лорды, — проснулся Алек, — самая красивая мисс Маринэ.

Все посмотрели на меня, требуя решающего мнения.

— С чего вы взяли, что я сравнивала именно по этому показателю? — вопросила я у окружающих.

— И что же ты сравнивала? — заинтересовался мэтр Влас.

— Прически разумеется. Видите ли, — я погладила свою лысину, — у меня сейчас некоторые проблемы с этим делом. Вот и думаю, не сравнять ли мне позиции.

Девушки в ужасе сделали шаг назад.

— Ну и шутки у тебя, Василика, — выдавил потрясенный мэтр. — Давайте ужинать, я ужасно голоден.

Стараюсь есть не спеша, тщательно прожевывая еду. Однако и за ужином я опять съела больше всех. Весь ужин между мэтрами и Алеком шел молчаливый диалог, сопровождавшийся поднятием брови и отрицательным покачиванием голов. Когда подали десерт, мэтр Влас произнес:

— Это все косвенные признаки, сам же знаешь.

Мэтр Утан, а именно ему была сказана эта загадочная фраза, промолчал, видимо, был согласен с мэтром Власом. И вдруг этот самый мэтр Влас как выдаст:

— Знаешь, Василика, эта лысина тебя ужасно уродует. Прям ужас как. Жуть просто.

Все потрясенно замерли, а мне стало обидно, до слез обидно. Да как он смеет!? Да кто он вообще такой!?

Не помня себя, я набросилась на мэтра с кулаками. Меня перехватил Алек и, с трудом удерживая, заломил руки за спину.

— Ну, какие еще тебе нужны доказательства? — Весело сказал мэтр Утан. — Это чистой воды поведение маленького дракона.

Все в очередной раз замерли. До меня с трудом доходило услышанное.

Дракон — это я?

Я — это дракон?

Мысль о том, что я дракон так мне понравилась, что я мгновенно успокоилась и обвисла в руках Алека. Он усадил меня обратно за стол и вручил пирожок.

— Извини, Василика, мне нужно было проверить. У тебя отличная лысина! Правда! — мэтр Влас встал, — продолжайте ужин, а мне нужно подумать.

Мэтры ушли, мы продолжили ужин. Все с удивлением и интересом смотрели на меня.

Алек также практически сразу же убежал. И пришел через пять минут, держа в руках небольшой чемоданчик. Как оказалось, в этом чемоданчике лежали медицинские инструменты для взятия крови. И хоть на сытый желудок кровь не берут, в случае с драконом этим правилом можно пренебречь.

Кровь брали из вены, и, когда стеклянный шприц наполнился черной кровью, стало понятно, что никакой проверки и не требуется. Однако анализ все равно провели — требовалось узнать активность каких-то там телец и количество основного вещества. Алек свои действия не пояснил.

Результат был странный — по всему выходило, что я уже должна была стать полноценным драконом. Однако оборота не произошло, я до сих пор ощущалась как маг на две трети эльф и на треть человек. Ничего драконьего, кроме цвета крови, во мне более не было.

Это настораживало. По крайней мере мэтра Власа. Алек же утверждал, что нужно подождать, подкопить сил, пока дракон созреет для вылета.

— Нет, — строго оборвал оптимизм сына мэтр Влас. — Все может повернуться и не так. Я не хочу пугать тебя за ранее, Василика, но дела может кончиться совсем плохо. — Маг замолчал, Алек нахмурился и кивнул, я навострила уши и приготовилась слушать очень внимательно. — Инцидент произошел совсем недавно, — продолжил мэтр, — неудивительно, что драконья кровь очень активна. Но она скоро успокоится… Хотя, возможно, и не скоро. В любом случае то, что драконья кровь проснулась, ровным счетом ничего нам не дает.

Дракон — это слишком оптимистичный вариант развития событий, Василика. И тебе не стоит рассчитывать на него.

— Почему? — не удержалась от вопроса я.

— Ты на две трети эльф. Понимаешь, что это значит?

Я печально кивнула. Конфликт магий. Эльфийская сущность слишком сильна и она с рождения со мной. Я воспринимаю ее как неотъемлемую часть себя, как руку или ногу. Я не могу отказаться от нее или изгнать — это все равно, что сделаться калекой или наполовину мертвой. С другой стороны, только что проснувшаяся кровь дракона (откуда она только взялась?). Совсем другая магия, другие основы. Новое и пока чуждое мне — но и от нее нелегко будет отказаться. Увы, драконья и эльфиская магия не совместимы…

— Эльфиская магия — это, прежде всего, стихии, и во вторую очередь целительство, — начал пояснять мэтр Влас не магам, Найдин и мисс Маринэ. — Огонь, вода, воздух и земля у эльфов находятся в равновесии, они владеют ими в равной степени. Драконы же… Чистый яростный огонь и… разум. Над другими стихиями они, увы, не властны.

— Что это может означать для Василики, — нахмурилась Найдин.

— Перекос в сторону огненной стихии. Что собственно уже и произошло. Без всяких проверок я могу утверждать — Василика более не является Повелительнице четырех стихий. И не могу гарантировать, что связь с остальными стихиями сохраниться. Слишком уж драконья кровь… активна. Она будет стараться забить, снизить влияние эльфийской сущности и в первую очередь блокирует доступ к оставшимся стихиям. Кровь эльфов же будет стараться усыпить так некстати проснувшуюся драконью. Василика слишком давно эльф, чтобы стать драконом, и слишком активный… дракон, чтобы сохранить связь со всеми стихиями. Увы, это самый правдоподобный вариант развития событий.

Наступило тягостное молчание. Даже оптимизм Алека увял под неопровержимыми аргументами мэтра. Он испуганно посмотрел на меня, затем опустил глаза, признавая правоту отца. Это действительно самый вероятный вариант развития событий. Я сжала его ладонь в знак поддержки. Отчего-то мне не было страшно и грустно от того, что я утратила часть способностей, тем более, что появились другие. Почему-то я была уверена, что все будет хорошо.

Мэтр Влас ушел, сославшись на то, что ему нужно работать (и это не смотря на то, что время подходило к полуночи). Ему поручили подыскать кандидатуру на пост ректора МагАкадемии. Кандидатура была найдена, теперь ее следовало убедить сесть в заветное кресло. Насколько я поняла, кандидатура не хотела садиться, и мэтр Влас подбирал доводы о необходимости занять ректорское кресло этой самой кандидатурой.

— Обман, шантаж и запугивание — самые веские доводы, когда кто-то сопротивляется неизбежному! — Заявил герцог.

Сразу стало понятно, что мэтру не нравилось поручение Совета, поэтому, чтобы покончить с ним побыстрее, он не стал стесняться в методах. Бедная кандидатура!

Мэтр ушел, а Алек остался рассказывать всю страшную правду о драконах и так заболтался, что спать мы все отправились только под утро.

— Драконы, — рассказывал Алек, — самая малочисленная и древняя из населяющих наш мир рас, но самая сильная и живучая. По праву считаются неприятными соседями, ибо они ужасно злобные, непомерно гордые, заносчивые, подозрительны, злопамятные и мстительные. Имеют репутацию коварных и непредсказуемых существ.

Такие понятия как честность, благородство, бескорыстие им не известны. Обратившись с просьбой к дракону, стоит помнить, что придется заплатить. Много заплатить. Золотом, драгоценностями или артефактами. Не стоит даже пытаться обмануть дракона, это еще ни у кого не получалось! Я уже говорил, что драконы злопамятны и мстительны, а еще они кровожадны. Очень кровожадны!

Не стоит верить слову дракона! Они живут по принципу: Дракон слово дал, дракон слово и назад забрал. Но если вы имели глупость заплатить дракону за помощью, то помощь он окажет обязательно. Только никогда нельзя узнать наверняка хорошо ли вам будет после этой помощи. Как показывает история с драконами лучше дела не иметь вообще!

Живут одиночками — не выносят конкурентов на своей территории. Чужаков уничтожают сразу. Соединяются в пары только для рождения и воспитания детей. За всю историю мира известны только две постоянные драконьи пары. Однако это только исключение из общего правила.

Коллекционеры и большие ценители прекрасного. Сокровищницы драконов полны редчайшими артефактами и произведениями искусства. Не стесняются самых грязных приемов, чтобы добыть очередное сокровище. И маниакально их охраняют. Они прямо-таки трясутся и чахнут над своими сокровищами. Именно драконы впереди планеты всей по охранным, маскирующим и поисковым чарам.

В плане магии — одни из сильнейших. Их стихии огонь и разум. Или, если точнее выразиться, разумный огонь, а может быть огонь разума, который они могут преобразовывать в иные, чуждые им стихии. Как они это делают ни эльфы, ни люди так и не поняли до сих пор, и мне кажется, что не поймут никогда.

Драконья магия. Нужно видеть, как колдует дракон — это не описать словами! Небывалая мощь, абсолютное единение с огнем! Они могут все! Они не знают преград и ограничений! Они с легкостью нарушают магические законы, находясь в рамках закона. Такое не по силам даже богам…

Утро наступило в обед. Мы с Эми лежали в кровати, перепихиваясь локтями и уговаривая друг друга встать. Дверь внезапно открылась и вошел мэтр Влас, а вслед за ним гость. Нет не так — вошел ГОСТЬ. Я сразу его узнала по портретам из газет.

Высокий, как и мэтр Влас, только выглядит более стройным и изящным, потому что не обладает такой внушительной мускулатурой, как герцог. Высокий лоб, очень худое лицо с ярко выраженными скулами, длинный тонкий нос с горбинкой. Узкие губы сложились в совершенно наглую улыбку, обнажая острые клыки, как только взгляд темных, почти черных глаз, остановился на мне. Одет странно для человека столь высокого положения: в простые полотняные штаны и белую рубаху навыпуск, ворот которой был распахнут. На груди виднелись капельки влаги. С волнистых волос, на затылке схваченных в коротюсеньки хвостик, также капала вода. Из озера мэтр его выловил?

В довершении всего его высочество принц-консорт Алиар ар’шад эн Драшен тей Регел зашвырнул в угол сапоги, которые он держал в руках, и без приглашения плюхнулся в кресло напротив меня.

— Ну, здорово, красавица.

А в ответ тишина. Ну не обучали нас в школе тому, как себя вести, когда в твою комнату, где ты лежишь в кровати в одной белой ночнушке в мелкий цветочек и не причесанная, входит незнакомый мужчина. То есть король. То есть принц-консор. Но его все равно все королем называют. По идее я должна встать и поприветствовать его высочество реверансом. Но я лежу в кровати и платья на мне нет. А реверансы в ночнушке не делаются. Или делаются? Как же быть? А мэтр тоже хорош, отошел к окну, молчит и улыбается.

Скосила глаза на Эми и возмущено замерла — моя подруга самым наглым образом притворилась спящей!

— Не переживай, она проснется через полчаса, — весело сказал принц-консор и поманил меня пальцем, — иди сюда.

Страдальчески перевела взгляд на мэтра. Тот утвердительно кивнул, все так же весело улыбаясь.

Неуверенно остановилась напротив расслаблено развалившегося в кресле короля. Тот медленно подался вперед, страстно втянул воздух ноздрями и совершенно неожиданно не только для меня, но и для мэтра Власа, впился поцелуем в мои губы. Я замерла и сжала зубы, не допуская чужой язык в свой собственный рот.

— Эээ, Али… — мэтр Влас сделал пару шагов к нам и остановился, как только консорт оторвался от моих губ.

— Какая сладкая дракошка, — прошептал Алиар и уткнулся носом мне в шею, блаженно улыбаясь. Объятья его стали болезненными.

— Али, — сказал мэтр уверенно и даже строго, — у тебя жена. Отпусти Василику.

В ответ наш король только глубоко вздохнул, замер на мгновение на полове вдоха, затем резко выдохнул, втянул воздух опять. Разжал объятья и расслабленно откинулся на спинку кресла. Кажется, он был разочарован. Но я не обратила на это внимания — поспешно спряталась за спиной у мэтра.

— Ну, что скажешь? — голос мэтра был полон надежды.

Его высочество отрицательно покачал головой:

— Увы. Сначала по запаху я принял Лику за дракошку, но ошибся. Подойти сюда, Лика, — поманил он меня.

Я отрицательно покачала головой.

— Иди, иди. Он не обидит тебя, — мэтр самым наглым образом выпихнул меля из-за своей спины и толкнул к крессу консорта.

Золотой дракон, именно такого цвета шкурой обладал наш король, обхватил ладонями мое лицо. Очень бережно, без всякого намека не интим, уткнулся лбом в мой лоб и что-то едва слышно зашептал.

Драконья магия. Горячая, как солнце. Драконий язык. Древний, как наш мир. Манящий в небесные выси, к бескрайним просторам Хаоса. Дающий знания о всех тайнах мироздания. Нужно только последовать на зов…

Мне стало нестерпимо жарко. Жадно глотая воздух, затряслась как в лихорадке. Мир померк. И я слышу только шепот. Нестерпимо манящий голос. Он зовет в Небеса, к Солнцу, в Извечный Хаос — туда, откуда пришли все драконы.

Но нет! Я не пойду! Боюсь! Этот голос обидел и напугал меня! Я не верю ему!

«Иди за мной!» — зовет он меня, — «Пора вернуться домой!»

Нет! Я не верю тебе! Уйди! Исчезни!

Мир исчез. Тишина оглушила меня. Я провалилась в небытие.

Очнулась на кровати. В комнате все было так же: Эми спала, мэтр Влас стоял подле короля и имел рассерженный вид. Кажется, он отчитывал Алиара, уж больно виноватое лицо состряпал принц-консорт.

— Ты понимаешь, что могло произойти? — Шипел мэтр. — Лучшего места для призыва не мог найти?

— Так ведь ничего и не случилось, — легкомысленно ответил Алиар.

— Не случилось! — прорычал мэтр и, неожиданно застонав, спрятал лицо в ладонях.

Принц-консорт резко погрустнел, вся веселость просто в один миг испарилась. Он посмотрел на меня и очень серьезно сказал:

— Прости, Лика, но ты никогда не сможешь стать драконом. Это не возможно.

Я вытянулась на кровати, максимально расслабилась, глядя в потолок. Нет, ни радости, ни грусти, я не ощущала. Были только обида и раздражение. Как он мог? Сам женат, а лезет целоваться к другой женщине! И ладно бы по согласию, а не так… как это было. Наглый бесстыжий дракон! Я-то мечтала, что мой первый поцелуй будет просто сказочным! С любимым! И чтобы звезды с небес, и огненный дождь, и луна по темечку ударила… А это было так… банально.

— Рекомендую воспользоваться иероглифом Хар’таш, — вывел меня из задумчивости голос консорта.

— Я позже решу, как поступить, — хмуро отозвался мэтр.

— Влас, я понимаю, ты жалеешь, что так получилось. Но это безнадежно! Не стоит мучить ребенка.

— Я сам решу, — повторил маг. — Тебе пора идти, у тебя жена без присмотра.

В ответ принц посмотрел на меня и подмигнул:

— Не огорчайся, Лика. Хоть сама ты и не сможешь стать драконом, но твоим детям или внукам это будет вполне по силам. Самое главное с эльфами не связываться. Как ты сказал? — Обратился он к мэтру Власу, — графиня Райзенде? Хм, Лика может составить выгодную партию.

Ну вот, меня теперь еще и замуж без согласия выдавать будут.

— Она не законная дочь рода Фрайхэш. Райзенде тут ни при чем, — мрачно сообщил мэтр.

— Но ведь этого никто не знает! — весело заявил Алиар, а мэтр недобро посмотрел на него, — ладно, пойду я. У меня ведь и вправду жена без присмотра. Не провожай меня.

Принц-консор ушел. Мэтр Влас закрыл за ним дверь, и так стоя у двери, не поворачиваясь ко мне лицом, тихо прошептал:

— Прости меня, Василика. Прости. Я не хотел, чтобы все это произошло.

— А что здесь собственно произошло? — немного сонный и очень возмущенный голос Эми спас меня от неловкого молчания.

Нет, мэтра Власа я очень даже поняла. Он винит себя. И извинятся за то, что разрешил мне подойти к Алекову лабораторному столу и крутить краники на колбах. Сама бы я никогда не осмелилась на это. Сидела бы в кресле и изнемогала от любопытства, но не подошла бы к столу. Но мэтр Влас сам, лично сам, позволил алхимичить на столе — и я едва не погибла в огне, потеряла способности к трем из четырех стихий. Остался огонь, да усиленный вдруг проснувшейся кровью дракона. Но это всего лишь огонь. Была надежда, что мне хватит сил обрести крылья, стать драконом. Это компенсировало бы все утраты. Но мне не суждено.

— Не огорчайся, Лика. — Сказала Эми, когда мы вечером легли спать. — Подумаешь, драконий зов не сработал. Может быть ты еще слишком маленькая для него. Нужно просто подрасти и попробовать снова.

Я согласно кивнула, находясь в пограничном состоянии между явью и сном.

Меня утрата способностей не волновала. Не знаю почему. Может быть потому, что я до сих пор не осознала весь ужас случившегося. В отличие от мэтра Власа и Алека, которые напротив все отлично понимали. С Алеком даже случилась самая настоящая истерика, когда он узнал, что зов не сработал. Он пал передо мной на колени и без конца извинялся, спрятав лицо в ладонях. Он корил себя за то, что не прибрал лабораторию, хотя знал, знал, что мэтр пригласил меня туда — это единственное место в доме герцога, куда открыт доступ для Рихара. Алека не могли остановить, пока не пришел мэтр и не увел сына.

Одно радовало: Мари так жалко стало Алека, что она его простила. Остаток дня они провели вместе, о чем-то разговаривая.

— Я не буду мазать это на голову! — Возмущенно засопела я.

— Будешь, будешь, — веселился мэтр Влас.

Мы находились в его личной(!) алхимической лаборатории. Не смотря на то, что я буквально пару дней назад разнесла одну такую, он не побоялся пригласить меня и Эми в святая святых.

В отличие от Алековой лаборатории, которая находилась на втором этаже четырехэтажного особняка, лаборатория мэтра находилась в подвалах. Точнее на третьем из семи подземных этажей. И находились мы здесь не просто так, а с целью сварить особо эффективное зелье для роста волос.

Дело в том, что молодые драконы весьма вспыльчивы и агрессивны. С трудом переносят критику внешности и поведения, насмешки за спиной и издевки в глаза. Реагируют они на это однозначно — устранением обидчика. Это взрослые драконы настолько самоуверенны, что на чужое мнение им плевать. А молодняк…

Я хоть и не дракон, но кровь во мне очень активна и меня заносит. Буквально сегодня утром укусила мэтра Власа. Он ничего не сказа и не сделал ничего такого, что могло бы меня обидеть. Но вдруг ни с того ни с сего я вспомнила, что он говорил о моей лысине… Хоть он и извинился и пояснил, почему он это сказал, но обида взыграла во мне. И ладно бы я просто укусила. Я ведь начала рвать кожу, стремясь как можно сильнее покалечить. Хорошо, что у мэтра сработали рефлексы, и он успел выставить слабенький щит.

Мэтр Утан, который каждое утро по паре часов проводил в герцогской библиотеке, переписывая какой-то талмуд, который нельзя скопировать магическим образом, накостовал успокаивающее заклинание. Еще через полтора часа в доме мэтра появилась сказочно прекрасная полуэльфийка — придворная дама ее величества и по совместительству врач-косметолог.

Колдуя над моей головой, она то и дело кокетничала с мэтром, делала ему комплименты и какие-то странные намеки. Мэтр не реагировал, просто стоял с равнодушным лицом или также равнодушно улыбался. Истинные эмоции на его лице появлялись, когда девушка отворачивалась от него, полностью сосредоточившись на моей голове. Тогда мэтр делал страдальческое лицо, округлял или закатывал глаза, а один раз даже провел ладонью по горлу, показывая, как ему надоела болтовня гостьи.

В общем, полуэльфийке так не удалось добиться от мэтра какой-либо положительной реакции, не говоря уже о взаимности. И она удалилась явно огорченная этим обстоятельством.

Зато с моей внешностью произошли положительные изменения. Не знаю, что эта полуэльфийка наколдовала, но она явно знала, что делает. Голова страшно чесалась, но волосы стали расти. Буквально за три часа моя голова покрылась щетиной — коротюсенькие черные волосы длиной в два-три миллиметра. На этом работа целителя-косметолога была закончена — мне сказали, что отрастить длинные волосы подобным образом не возможно. Точнее возможно, но они будут похожи на сено — такие же ломкие, безжизненные, сухие. И никто не даст гарантии, что я не облысею повторно от такого лечения. Поэтому сейчас мне требуются лекарственные примочки и маски,активизирующие ускоренный рост волос. За полгода я смогу отрастить волосы до талии. Это оптимальная скорость роста для сохранения здоровья волос.

И вот одну такую маску мэтр Влас и приготовил — отвратительная грязно-синяя субстанция, похожая на гной. Она также отвратительно пахла.

— Нет, — отрицательно покачала я головой и даже выставила руки в защитном жесте, но это мне не помогло.

Мэтр зажал меня в углу, куда я так неосмотрительно отступала, и, зачерпнув побольше этой гадости ложкой, плюхнул мне на голову и начал ее размазывать.

— Беее! Какая гадость!

— Терпи, терпи. Ты же хочешь, чтобы волосы отрасли побыстрее? Это самая лучшая маска, — мэтр плюхнул еще ложку гадости.

— Меня сейчас вырвет! — Сообщила я мэтру. — Почему она так отвратительно пахнет?

— Это результат соединения экстракта цариса синего и камня гномов. Согласен, запах не лучший, но это средство самое действенное. За три недели, что остались до конца каникул, ты отрастишь волосы до мочек ушей — это уже приемлемая длина для девочки. После будет другое средство.

— Но запах!

— Потерпишь, — безапелляционно заявил мэтр, наматывая мне на голову платок. Получилось что-то вроде тюрбана. — Готово. Держи, — мэтр всучил мне банку с гадостью, — будешь мазать голову два раза в день. Как закончится, скажешь — я новую сделаю. Иди уж, страдалица.

Только за ужином, когда мы все собрались за столом, мэтр Влас вынужден был признать, что запах невыносим и терпеть его невозможно. Мой собственный нос объявил бойкот и совершенно отказывался дышать.

— С этим надо что-то делать, — заявил он, поднимаясь из-за стола. — Василика, пойдем.

Мы опять спустились лабораторию. Мэтр Влас сразу же подошел к книжным полкам, я же скромно уселась на табурет подальше от алхимических столов. К ним я подойду только вместе с мэтром!

— Это не то и это не то… Где же? Где же она? — Мэтр переходил от одной полки к другой, — неужели в библиотеку отнес? Там ее можем и не найти. А если тут посмотреть, — мэтр подошел к одному из лабораторных столов, отодвинул один из ящиков и всмотрелся в его глубины. — А, вот куда я ее положил! — Он достал очень старую потрепанную тетрадку, — мои старые рецепты! Еще со времен учебы в Академии! Так, посмотрим, что тут есть…

Мэтр провозился до полуночи, разбирая свои старые записи. Однако нашел действенный рецепт, который ему дала одна знакомая ведьма. К счастью, все ингредиенты имелись в наличии и моя голова стала пахнуть горькими луговыми травами. Но этот запах был в стократ лучше чем, тот первый.

Это средство не было столь действенным, и волосы до подобающей длины я отрастить не успею. Ну и дракон с ними, потерплю.

Еще через пару дней я оправилась окончательно от происшествия, и мэтр провел ряд испытаний моих магических способностей. Увы, он оказался прав — все стихии, кроме огненной, пропали. Точнее я ощущала совсем слабый отклик, а огонь не давал им набрать силу и проявиться. Я пыталась призвать ветер, чтобы смести опавшие листья в одну кучу. И у меня сначала это получилось. Очень тихий, совсем слабый воздушный поток поддел красный кленовый листочек, но потом откуда-то появилась огненная стена и опалила ствол могучего дерева. То же самое происходило и с другими стихиями — на смену слабому отклику стихии всегда приходил неукротимый огонь.

Мэтр сказал, что это очень плохо, ибо я теряю связь со стихиями, кроме огня. Но это дает нам шанс восстановить ее, если не в полном объеме, то хотя бы частично.

Однако, это сложно, долго и мучительно. И нет никаких гарантий на успех. Я согласилась попробовать.

Первым делом было решено нанести мне эльфиские руны, означающие стихии (кроме огня, разумеется). Это должно было мне помочь поддержать ту тонкую связь с ними, что еще осталась, а со временем и укрепить ее.

Не вышло.

Использовали специальную несмывающуюся краску для татуировок. Знаки рисовали кистью, но краска просто не ложилось на кожу. Стекалась в кляксу или же капала на пол тоненьким ручейком. Мастер тату, солидный гном (и где только мэтр его откопал в наших-то краях?), уверял, что у него самые лучшие составы. И поведение его краски изрядно его же удивляло. Он раз за разом выводил сложные красивые закорючки, но результат был один. Мой неукрощенный драконий огонь защищал свою территорию. От эльфиских рун пришлось отказаться.

Мастер Дарий Малах, как только узнал, в чем дело, предложил попробовать нанести гномьи рисунки. У них нет символов, которые бы прямо обозначали ту или иную стихию, но нам это как раз и надо, что бы обмануть мой огонь.

На моей руке сначала появилась елка — знак земли, затем хитрозакрученная спираль — ветер, и последними три волнистые линии друг под другом — знак воды. Сами по себе эти знаки были пустышкой, простым рисунком. Для наполнения их магической силой требовалось нанести гномьи заклинания. Мэтр Влас и мастер Дарий долго обсуждали, что именно необходимо нанести и как (оказывается, что мэтр неплохо разбирается в гномьем языке и очень бегло говорит на нем). Не сработало! Как только на моей коже появился первый магический знак, уже высохшая краска снова стала жидкой и стекла на пол.

Затем были руны Маару, орочья символика и руны, иероглифы государства Виджая, каллиграфия северных человеческих стран, викинговские руны, даже драконьи иероглифы. Результат был один!

Попытка набить мне настоящую татуировку тоже ничего не дала. Мое запястье охватывал огонь и выжигал, внесенную под кожу краску.

Уже изрядно утомленный мастер Дарий вдруг внезапно спросил:

— Кажется, у вас, четырехстихийников, есть какой-то специальный знак, объединяющий все четыре стихии?

Мэтр Влас открыл рот и выпучил глаза, затем ударил себя ладонью по лбу и куда-то умчался. Вернулся быстро, держа в руках тонкую книжицу.

— Мастер Дарий, только в знак величайшего доверия. Все-таки знак тайного общества. — Мэтр Влас положил книгу на стол. На обложке было изображено что-то необыкновенное, заключенное в Круг Вечности.

Мастер татуировок согласно кивнул и принялся изучать символ. И я вместе с ним.

Присмотревшись повнимательнее, я различила человеческие знаки стихий. Они были так тесно переплетены и плавно переходили друг в друга, что было не понятно, где заканчивается один и начинается второй. Это было странно! Тем более, что огонь и вода — чистые антагонисты. Но здесь, на рисунке, они были тесно сплетены и неразлучны, заключенные в Круг Вечности. Круг вечной жизни, круг вечного равноправия, круг вечной зависимости друг от друга… Этот знак можно было понимать как угодно.

Пока я разглядывала знак, мастер Дарий уже измарал пять листов, тренируюсь в нанесении символа. Оказывается его можно нарисовать всего тремя плавными движениями.

— Я готов, — сказал мастер тута минут через двадцать. — Давайте посмотрит, что из этого может получиться.

Первым на моем запястье появился Круг Вечности. Сам символ мастер Дарий начал рисовать со знака огня, что логично — огнем начнем огнем и закончим.

Краска долго не хотела высыхать, но и в бесформенную кляксу не скатывалась. Было ощущение, что мой огонь не знал, что делать с этим странным символом. С одной стороны, знак огня заключенный в Круг Вечности. Вечный Огонь. Что может быть лучше! С другой, в рисунке присутствуют и другие знаки стихий. И рисунок так сложен, что невозможно выделить, где находится каждый конкретный знак. Они друг в друге. С третье стороны, вообще можно сказать, что никаких знаков стихий в рисунке нет — просто красивая абстрактная картинка в круге и не более. Похоже, мой огонь решил именно так — краска впиталась в кожу и высохла.

Все облегченно вздохнули. Мастер Дарий сразу же засобирался домой, мэтр Влас отправился его проводить.

Пока мэтр отсутствовал, я разглядывала знак. Красивый и ничего лишнего нет. Автор был явно знатоком своего дела! И все-таки я не ощущала в себе никаких изменений. Связь со стихиями была столь же слабой.

— Чего так тяжко вздыхаешь? — мэтр вернулся как-то неожиданно.

— Вы напугали меня, — надула я губки, а потом пожаловалась, — я не чувствую никаких изменений.

— Их и не должно быть, Василика. Это не магический знак.

— Как?

— Точнее магический, но слабый. Очень слабый — человеческая магия слабее твоего огня. Она не сможет его укротить.

— Что же делать тогда? Зачем мы его нанесли?

— Эксперимент. Я хотел посмотреть примет ли его твой огонь или нет. Принял, и это очень хорошо! У меня возникла идея! Нам требуется нанести тебе именно эльфийские руны — в плане управления стихиями это самые сильные знаки. Плюс твоя на две трети эльфийская сущность — все это должно помочь укротить огонь и восстановить связь с другими стихиями. Самими рунами в чистом виде мы не можем воспользоваться — сама видела, что из этого выходит. Поэтому тебе, Василика, следует подумать и нарисовать что-то подобное, — мэрт кивнул в сторону стола, где до сих пор лежала книга со странным знаком на обложке.

— Мне?

— Тебе, тебе.

Я нахмурилась. Мэтр Влас подошел ко мне, опустился на оклеено, так что бы сравнялись в росте, взял мои ладони в свои и очень серьезно сказал:

— Я могу подумать и нарисовать требуемый знак и сделаю это в сто раз быстрее, чем ты, но не буду этого делать. А знаешь почему? — В ответ я показала головой, и мэтр сам дал ответ на свой вопрос, — а потому, что проблема восстановления способностей, это, прежде всего, ТВОЯ проблема. Это нужно ТЕБЕ. Ни мне, ни Алеку, а именно тебе. Не стоит перекладывать свои проблемы на чужие, хоть и виноватые, плечи.

Молчу. Понимаю, что мэтр прав. Абсолютно прав.

— Я хочу, чтобы ты стала сильным магом, умеющим решать свои проблемы самостоятельно. Если ты не научишься делать этого сейчас, то не научишься никогда. Ну, не обижайся, Василика.

— Я вовсе не обижаюсь, — уверила я его, — но я совсем ничего не знаю о рунной азбуке эльфов. Как я могу что-то нарисовать? Мне нужны учебники и консультации, наверно, тоже понадобятся.

— Это не проблема, — поднялся мэтр, — всем необходимым я тебя обеспечу. И если запутаешься — проконсультирую. Не беспокойся, разберешься! Эльфийских рун всего двести сорок девять.

Потрясенно смотрю на мага.

— Пойдем уже. Время — давно обед прошел, а кое-кому нужно питаться, как следует!

ЕДА. Я тут же забыла про эльфийские руны и первой выбежала за дверь.

На следующий день Найдин собиралась домой. Ее вызвал лорд Райзенде, которому мэтр Влас постоянно докладываю о моем самочувствии. Оно, как назло, с каждым днем становилось все лучше и лучше, и отчим решил, что Найдин необходимо вернуться назад. Тем более близился Праздник Урожая и требовалась ее помощь в приготовлении к празднеству. Я не огорчилась — все равно через пару дней и мы планируем покинуть дом герцога.

Перед самым отъездом Найдин попросила мэтра Власа еще немного подождать. Мы отошли от провожающих достаточно далеко, так, чтобы нас никто не мог услышать.

— Лорд Родерик, если узнает, что я вам сказала, будет страшно гневаться. Но я считаю, что они не вправе скрывать от вас…

— Что скрывать? Лорд Родерик что-то задумал, — мне было крайне любопытно, но я не стала торопить девушку.

Она помолчала немного, набираясь смелости, а затем призналась:

— Ваши родители планируют родить ребенка. Если получится — мальчика.

— Опять? — Да что же он никак не успокоится?

— Не переживайте, Василика. Нет никакой угрозы здоровью и жизни вашей матушки. Мастер Эрвиндиэль пообещал помочь в зачатии…

— Это как? — не удержалась я от нескромного вопроса, представляя себе эту помощь.

Найдин покраснела. Очень сильно и очень мучительно. Красная краска стыда или смущения медленно поднималась от шеи к подбородку, к щекам и лбу. Мне стыдно не было. Наверное, это все драконья кровь.

Девушка некоторое время помолчала, собираясь с силами, и чуть охрипшим голосом продолжила:

— Проектом будет руководить мастер Эрвиндиэль и только он. Было даже подписано специально соглашение, по которому посторонние целители не должны вмешиваться, иначе он, мастер Эрвиндиэль, не будет нести никакой ответственности за успех всего дела. Он выявил генетическую несовместимость ваших родителей. Именно поэтому предыдущие беременности были неудачны — плод был просто нежизнеспособен. Еще сыграло то, что ваша матушка потеряла способности к магии. Однако мастер Эрвиндиэль нашел выход, — Найдин помолчала, явно что-то припоминая, — «Внутриматочная инсеминация», — она вспомнила-таки сложный термин. — Искусственное оплодотворение — методика, специально разработанная для ваших родителей. Магически обработанное семя вашего отца введут вашей матери и… — Найдин замолчала и снова жутко покраснела, а голос под конец речи и вовсе пропал.

— И когда они планируют… Все это планируют провернуть?

— Первая пробная попытка назначена на четырнадцатое октября. Мастер Эрвиндиэль говорит, что с первого раза вряд ли получится. Он внесет все необходимые изменения и вторая попытка будет успешной. В этом никто не сомневается. Уже в августе следующего года у вас появится братик.

— Или сестренка.

— Возможно, что и сестренка. — Улыбнулась девушка. — Вы огорчены?

— С чего бы? — удивилась я. — Нет, Найдин, я не огорчена перспективой стать старшей сестрой. Скорее наоборот. Я огорчена тем, что от меня это все пытались скрыть. Как долго лорд Райзенде хотел держать меня в неведении?

— Как можно дольше, — ответила девушка и направилась в сторону ожидавших нас провожающих. — Я бы попросила вас не распространяться об этой новости, Василика. Сами понимаете, здесь не нужна огласка.

— Понимаю, Найдин. Не беспокойтесь, лишние уши не услышат эту тайну.

Через два дня мы с Эми вернулись в школу для девочек леди Ильды тей Мертен. За время нашего отсутствия здесь ничего не изменилось — все те же серые каменные стены, ухоженные клумбы, почти полное отсутствие учениц…

Как ни странно, но мне было приятно вернуться в школу — место, которое я временно считала своим домом. Блаженно расслабиться и вытянутся на кровати мне не позволили — вызвали в кабинет директрисы. Да, все правильно. Мэтр сказал, что погорит со всеми о том, как теперь нам всем жить. Надеялась, что обойдется без меня, но не вышло.

Когда я вошла в директорский кабинет, левая бровь леди Ильды нервно дернулась. Она сидела за своим рабочим столом, собранная и суровая как никогда. Мэтр по своей привычке занял позицию у окна. Я заметила за ним такую особенность, когда жила в его доме. Мэтр Влас, когда намечался серьезный разговор, всегда подходил к окну и вглядывается в даль.

— Присаживайтесь, леди Василика. Мэтр Влас мне вкратце рассказал, что с вами случилось. И должна признать, я пока не вижу особенных перемен.

Конечно, не видит! Вопервых, мне дали капли для глаз, чтобы скрыть их интересный цвет. Драконий янтарь — очень редкий цвет глаз, показывающий, что моя драконья кровь не так проста. Единственный, кто имеет глаза такого цвета (ярко желтого, я бы даже сказала, солнечного, с темными прожилками), это Золотой Король Драконов, сын Праматери. Теперь я — вторая. Приятно конечно сознавать свою исключительность, но всю красоту решили замаскировать, чтобы избежать лишнего интереса и вопросов. Во-вторых, свою лысину, точнее уже короткие волосенки, которые почему-то росли абсолютно черными, я спрятала под чепчиком. А больше я для окружающих ничем не изменилась — они не способны увидеть магическую составляющую.

— Что касается вашего питания, — директриса поджала губы, — боюсь, что школа не сможет пойти на такие расходы и, если ваш отец откажется спонсировать ваш рацион, то мы не сможем…

— Я же сказал, что оплачу все расходы, — перебил мэтр леди Ильду. Голос его был усталым и одновременно раздраженным. — Не стоит беспокоить лорда Родерика тей Райзенде по этому вопросу.

Понимаю опасения Грызлючки — бананы, шоколад, морепродукты, еще кое-что, что мне необходимо есть, чтобы успокоить драконью кровь, точнее не чувствовать постоянно растущий голод, у нас не производят, а импортируют. И стоит все так, что не каждому аристократу по карману. Что уж говорить про школу.

Понимаю также раздражение мэтра. Точнее его утихшую ярость. Дело в том, что вчера утром я получила письмо от отчима. Первое(!) письмо за три года, которое он написал лично, а не через Найдин. Его подчерк не возможно было не узнать. Отчим высказывал свои сожаления по поводу того, что я не потеряла свои магические способности полностью. И, раз я уже пришла в норму, то должна продолжить обучение в школе для девочек леди Ильды.

В общем-то, его равнодушие, а скорее жестокость, не задело меня ни сколько. Я знала, что через три года его мнение в моей семье не будет играть никакого значение. Я просто отправлю его в родовое имение, пусть живет там вместе со старым лордом Райзенде, моим «дедом». Он больше не подойдет и не заговорит ни со мной, ни с мамой, ни с моим будущим братом или сестрой. А будет упорствовать — придется устранить физически. Да этих мыслей боюсь я сама, но решение принято и отступать я не намерена.

А вот мэтр Влас… отреагировал иначе. Он в то утро был в весьма благодушном настроении, шутил и улыбался. И также в шутку спросил, что изволил написать его милость. Мне показалось, что прочитать проще, чем рассказывать, и я протянула ему сложенное в конверт письмо.

Никто ничего не понял, но мэтр Влас, едва прочитав короткое письмо, вдруг вспыхнул нестерпимо ярким, почти белым, пламенем. Злополучное письмо в один миг сгорело и даже пепла не осталось. Через мгновение исчез и мэтр, оставив после себя обугленные останки кресла, в котором он сидел, и огромную дыру в ковре.

— Папа в ярости, — прокомментировал Алек поведение герцога. — И что же отчим тебе такое написал?

Мэтра носило неизвестно где до самой ночи. Он вернул, когда мы уже давно спали. Зашел в комнату, где мы с Эми спали, завернул меня в плед и унес в гостиную. Там, не выпуская меня из объятий, уверял, что все будет хорошо и все способности ко мне вернуться. Пел колыбельные, пока я не заснула вновь. Я верила каждому его слову и слушала старинные песни. Все-таки это здорово, когда тебя любят.

— Хорошо, — голос леди Ильды вывел меня из задумчивости, — но я все равно обязана сообщить его милости.

— Сообщайте, — раздраженно посмотрел на собеседницу мэтр и отвернулся, всматриваясь в оконную даль.

Кажется, я что-то пропустила.

— Далее, — продолжила директриса, — дополнительные занятия по магии с магистром Александром для леди Василики и леди Эмирьяры. Они не возможны…

— Леди Ильда, я менее получаса назад объяснил вам всю серьезность ситуации. И мне казалось, что вы поняли меня и согласились, что эти занятия необходимы.

— Да, мэтр Влас, конечно. Но шесть часов в день занятий по магии! Они полностью заменят лекции по географии, арифметики, пению и прочим занятиям. Девочки просто отстанут от своих сверстниц. Я, как глава этого учебного заведения, не могу этого допустить!

— Вам придется! — Не терпящим возражений тоном, сказал мэтр. — Василика опасна для окружающих. Именно по этому ее необходимо обучать. Очень хорошо обучать, и в первую очередь контролю. Все остальное она нагонит после.

— Я могу оставить для занятий те часы, которые уделял ей магистр Александр ранее, — настаивала на своем директриса. — А вопрос безопасности решается простым способом — нужно всего лишь одеть браслеты.

Мэтр молчал. По его ладоням пробежали желтые язычки пламени. Он сжал кулаки, пару раз глубоко вздохнул. И внезапно двинулся вперед. В несколько шагов преодолел разделяющее его и директрису расстояние, резко и грубо схватил ее за волосы и вздернул голову, вынуждая женщину смотреть в его лицо.

— Слушай теперь меня очень внимательно, — его слова были не менее грубыми, чем действия. — Василике необходимы эти занятия и она будет их посещать. Это во-первых. Во-вторых, я буду оплачивать ее обеды, а ты будешь лично смотреть, чтобы ей ничего не мешало и она не нарушала режим питания. В-третьих, никаких антимагических браслетов! Если я только узнаю, что она к ним прикасалась — сдохнешь! В случае необходимости воспользуешься амулетом вызова, который я дал. Я ясно выразился?

Тишина. Директриса потрясенно раскрыла рот не в силах что-то произнести.

— Не слышу ответа! — мэтр, не добившись положительной реакции, грубо дернул директрису за волосы.

— Дддда, мммэтр Влас, я поняла вас, — пролепетала бедная женщина.

Маг разжал пальцы, освобождая потрепанную шевелюру директрисы, отступил на шаг, сурово вглядываясь в лицо леди Ильды.

— Раз мы решили все вопросы, позвольте откланяться, — мэтр изобразил изящный поклон и скомандовал, — Василика, на выход.

С ползла со стула, сделала книксен и мы с мэтром вышли из кабинеты директрисы.

Заговорили только тогда, когда дошли до лестницы, ведущей в холл первого этажа.

— Извини меня, Василика, — голос мэтра был полон раскаяния, — мне не стоило так вести себя при тебе, но не сдержался. Не люблю, если честно, решать проблемы подобным образом, особенно если оппонент — женщина.

— Вы не передо мной должны извиняться, мэтр, — ответила я.

Маг поморщился, затем мягко улыбнулся и спросил:

— Я не напугал тебя?

— Нет, вовсе нет. — Улыбнулась я в ответ. — Хотя, должна признать, вы били суровы и… Суровы в общем.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Скоро надо будет съесть банан. Вы уверены, что такая диета мне поможет?

— Нет, Василика, не уверен. Но что-то надо делать. Успокоительное сегодня не забыла выпить?

— Нет. Девять капель, как и положено. Я чувствую себя немного сонной и вялой, — призналась я.

— Если так и пойдет дальше — дозу уменьшим. Но я надеюсь, что успокоительное мы скоро и вовсе отменим. — Мэтр положил свою ладонь на мое плечо, сжал тихонько его и крайне серьезно продолжил, — будь очень внимательна, Василика, и держи себя в руках, чтобы ни случилось. Если кто-то пострадает по твоей вине, директриса вправе потребовать надеть на тебя антимагические браслеты. Алеку просто придется действовать по закону. Как бы он тебя не любил, он не вправе рисковать здоровьем и жизнью окружающих тебя людей.

— Я буду очень осторожна!

— Хорошо, — мэтр погладим меня по голове и достал из воздуха тонкую книжицу. — Вот почитай — здесь описана история схожая с историей Алека и Мари. Ты ведь не забыла о своем обещании помочь мне?

— Нет. Но ведь они помирились!

— Помириться-то они помирились, но свою главную проблему не решили. Алек до сих пор не желает жениться, а Мари наоборот хочет определенности в отношениях — либо счастливая семейная жизнь с Алеком, либо боль одиночества здесь, в школе. Так что они очень скоро вновь поругаются.

Я надула губки, разглядывая обложку книги — мужчина с длинными темными развивающимися на ветру волосами и голым торсом страстно обнимал блондинку с тухлыми алыми губами в спадывающем к ее ногам платье. О Небеса, какая пошлость! Как я это в комнату-то принесу?

— Алек появится только завтра, — продолжал тем временем мэтр, — так что отдыхайте, пока есть возможность. Мне тоже пора, Василика.

Я посмотрела на него — очень не хотелось расставаться с ним. Мэтру видимо тоже не хотелось оставлять меня здесь одну. Мы крепко обнялись.

— Все будет хорошо, Василика. Не скучай.

И мэтр начал исчезать в облачке телепорта.

— А — попыталась остановить я его, но было уже поздно — маг бесследно исчез вместе с телепортом, — и я закончила уже в пустоту, — книжки по эльфийским рунам…

13

Дни до Праздника урожая пролетели до ужаса однообразно. Утром обязательно плотный завтрак и двухчасовая медитация. Алек шутил, что медитировать на полный желудок не возможно особенно спросонья, но у меня получалось и даже неплохо. Иногда в дни особенно глубокого погружения в себя, я начинала гореть. Алек ругался, начинал выяснять от чего это происходит — оказывается, каждый раз, когда я начинала гореть, я думала о полетах. Просто представляла, что я в бескрайнем голубом небе раскинула крылья и лечу, лечу, лечу…

Мысли о полетах стали запретными. Даже не смотря на то, что полеты это магия воздуха. Но! Драконы умеют и очень любят летать, и крайне дорожат своими крыльями. Думы о полетах только подстегивают мою драконью кровь и я начинаю гореть.

Алек посоветовал перейти на магию земли. В темных недрах земли (ни в коем случае гор или пещер!) живет маленький червячок. Он ползет в земле между корней травы и деревьев, оставляя за собой узкий ход. Он ползет все дальше и глубже туда, где земля не столь податлива. И чтобы пробить себе путь червячок отращивает себе сильные лапки с алмазными когтями и мощный хвост, разбивающий в пыль любые преграды… И тут я снова начинала гореть — драконы живут в пещерах и очень часто сами себе их роют. Мысли о земляных червячках тоже подстегивали драконью кровь.

Думы о семечке, из которого вырастает прекраснейший цветок, тоже не помогли. Едва проклюнувшийся росток съедал маленький червячок, который потом отращивал себе сильные лапки с алмазными когтями и мощный хвост.

Тогда стали медитировать на воду. Я — маленькая игривая рыбка, которая без забот и хлопот плавает в голубых глубинах океана и питается водорослями. Она их ест все больше и больше, без конца и остановки и не может насытится. Прямо какой-то драконий аппетит у маленькой рыбки! И тут я снова начинала гореть. Все знают, что драконы любят покушать. Да они вообще жрут все подряд!

Алек принял решение — на стихии мы больше не медитируем! В место них мы стали использовать дыхательные и звуковые медитативные практики. Стало легче, но все равно иногда случались осечки.

После медитаций шел второй завтрак, а после него четыре часа теоретических лекций: история магии, теория заклинаний, теория энергопотоков, теория школ магии, начальная теория магии рун, алхимия (алхимичил исключительно Алек, мы с Эми только записывали), отдельно давали начала общей школы магии, а также теория магии эльфов, гномов, орков, магия основных мистических школ. Были еще математика, физика, геометрия, биология и ботаника, география, основы психологии и психики человека. Последнее, кстати, личная инициатива Алека, этого предмета, в выданной мэтром методичке, не было.

Алек вел далеко не все уроки. Большую часть предметов нам рассказывали нанятые мэтром репетиторы. В эти часы Алек сидел на своей основной работе в полицейском управлении Суда Герцогства города Трогодер.

После теоретических лекций, между которыми были маленькие перекусы, шел полноценный очень сытный обед и часовая прогулка. Затем мы посещали уроки танцев, пения и игры на музыкальных инструментах, рисования или стихосложения. Алек объяснил нам, что только малая часть заклинаний сводится к короткому набору фраз. Большая часть нуждается в напевном речитативе, где необходимо соблюдать определенный ритм и правильное дыхание. Чтобы освоить эти навыки мы и стали посещать уроки пения и танцев. Игра на музыкальных инструментах — хорошая тренировка пальцев, которая требуется для магических жестов, которые мы начнем изучать в следующем семестре. Рисование требуется нам для освоения рунных азбук, а стихосложение — для составления самих заклинаний. Это были единственные уроки, которые мы с Эми посещали со всеми ученицами нашего класса.

Дальше шла магическая практика.

Эми занималась с нанятым репетитором. А мы с Алеком пытались разбудить стихии.

Увы, здесь пока не было никаких положительных результатов. Раз за разом я обращалась к «уснувшим» стихиям, но отклика не получала. Огонь. Всегда был огонь. И ничего иного.

Два часа безрезультатных мучений и нас отпускали на пятичасовой чай, после которого мы с Эми делали домашку и читали заданные параграфы учебников.

А еще я сидела над эльфийскими рунами. Их и вправду оказалось двести сорок девять и делились они на две азбуки: старшую, в которой было всего двадцать четыре руны, и младшую с двумястами двадцатью пятью рунами.

В зависимости от сочетания и положения руны могли становиться слабыми или сильными. И поэтому, чтобы сохранить баланс магического знака, необходимо при составлении руководствоваться семью простыми правилами. Однако, тут же, в книге, приводится тринадцать методик как обойти правила составления знака и при этом сохранить его магический баланс.

Я пока занялась классификацией рун. Дело в том, что их, так или иначе относящихся к стихиям, было ровно сто. Они были как в старшей, так и в младшей азбуке. Мне предстояло решить, какие именно руны я буду использовать в своем магическом знаке. И еще нужно досконально изучить методики обхода правил. Чувствую, что без них я не обойдусь.

В общем, все это было крайне интересно, но сложно. Но я справлюсь! Обязательно справлюсь!

Праздник Урожая прошел весело и шумно! Алек с самого утра забрал нас в Трогодер на ярмарку. Там вдоволь накатались на каруселях и на качелях, побывали на представлении скоморохов и посетили шатер предсказательницы (по словам Алека самой настоящей шарлатанки). А устав от толпы и шума, отправились в дом мэтра Власа. Там ждал нас праздничный обед.

У герцога мы были до пяти часов вечера, потом начались активные приготовления к балу, на который нам не разрешили остаться. Зато Мари Алек уговорил посетить бал, и мы вернулись в школу без нее.

Праздничный вечер мы провели не хуже, чем день. До самого отбоя пели и танцевали в нарядных платьях, украшенных осенними листьями и цветами. Я неожиданно обнаружила в себе неизвестно откуда взявшуюся любовь к танцам, да и к музыке вообще.

Мисс Маринэ вернулась не слишком поздно, но уже после отбоя. Мы подкараулили ее около ее же спальни. Вопрос, как прошел вечер застрял у нас в горле. Итак было видно, что плохо. Мари была абсолютно спокойной, как сытый дракон, и бледной, как поганка. В руках она сжимала букет из красных георгин. Как оказалось, подарок мэтра Власа.

В общем, Алек, болван он этакий, предложил-таки Мари фиктивную помолвку с перспективой когда-нибудь пожениться. Девушка естественно вышла из себя. Накричала на Алека, надавала пощечин, даже лоб расцарапала. Плачущую девушку полвечера успокаивал мэтр, он же отправил ее в школу.

Ну что же, похоже, в действие вступает план герцога. Придется вспомнить, что там было в той развратной книжке, которую он дал. Она называлась «Страстная Луна» и оказалась книжкой для замужних дам с подробным описанием постельных сцен, но никак не для невинных девиц, даже не вошедших в брачный возраст. Я так вовсе не поняла, что там такого у мужчин в штанах находится, что леди падают в обморок от экстаза. Спросила у Алека — он смутился и послал меня к отцу. Мэтр Влас почесал затылок и дал учебник по анатомии, но там все оказалось не так интересно, как в книге для взрослых леди, и понимание не принесло. В итоге мэтр признался, что «это, наверное, единственная вещь, которую надо почувствовать, но никак не стараться понять».

Книга, кстати, пошла по рукам. Ее успели прочитать все девочки нашего класса, кто оставался в школе на каникулы, и несколько девочек годом старше, пока книгу не обнаружила мисс Альрая. Как она кричала! Грозилась оторвать мэтру руки и все его «мужское достоинство». Книгу она забрала и что с ней случилось дальше, не знаю, но как-то, проходя мимо выпускниц, слышала, как они обсуждали какую-то интимную сцену из «Страстной Луны».

Первый учебный день принес неприятный сюрприз.

Я неизвестно от чего так сильно разнервничалась, что решила принять повышенную дозу успокоительного. И как оказалось, правильно сделала!

На школьной линейке, которая по случаю хорошей погоды, проходила во дворе, я была вялой и заторможенной. И не сразу поняла, что вовсе не слушаю, о чем вещает директриса, а пялюсь на забавного зверька в белой шкурке — толи крупная мышь, толи хомяк какой, не понятно. Главное он выглядел очень аппетитно. Я облизнулась и… дальнейшие события я знаю только со слов Эми и Алека, который тоже присутствовал на злополучной линейке.

С их слов выходило, что я неожиданно зашипела, зарычала и, забавно растопырив руки и скрючив пальцы, перепрыгивая с ноги на ногу, словно хромой гусь, бросилась на несчастного зверька. О, чудо! Мне удалось его схватить, а дальше… я разорвала его на части и начала есть! Все просто впали в ступор и молча наблюдали как я ем сырое мясо. Алек первым опомнился, но я уже закапывала сожженные останки зверка в цветочной клумбе. Он телепортировал меня в дом мэтра, вызвал отца. Тот явился вместе с целителем.

Очнулась я вечером в своей школьной кровати с больной головой и пересохшим горлом. На кровати сидел мэтр и печально смотрел на меня.

— Похоже, мы выбрали неправильную методику, — это первое, что услышала от него. — Как ты себя чувствуешь?

— Пить хочу, — едва слышно прохрипела я.

Мне дали напиться уже знакомым терпким напитком с медом.

— Что случилось? — я откинулась на подушки и прикрыла глаза. Головная боль потихоньку уходила.

— Что ты помнишь? — встречный вопрос от мэтра.

— Школьная линейка и белый зверь, а потом я тут опять… болею. Что случилось? — повторила я свой вопрос.

— На этот вопрос я не могу ответить, Василика. Если бы ты была драконом, то я бы сказал, что в тебе проснулся голодный, а потому осень злой хищник. И посоветовал бы тебе усиленно питаться. Мясо с кровью — идеально в этом случае. Но ты не дракон и я не знаю, что делать. То, что мы стали снижать количество потребляемой тобой пищи, не понравилось твоей драконьей крови. Но вот вопрос, почему? Она явно начала успокаиваться, и тут такое… Ты можешь встать?

— Зачем? — я села на кровати и голова сразу же закружилась.

— Мы пойдем в гости! — Заявил мэтр, подхватывая меня на руки.

Внезапно мы очутились у подножия громаднейшей горы, похожей на полусгнивший зуб или, что точнее, клык. По бокам от нее высились горы поменьше, медленно переходящие в нагромождение камней. А внизу под ними виднелось абсолютно белое плато полное нетронутого снега. Как много снега! Столько я еще не видела никогда.

Созерцание белоснежного плато потрясло меня на столько, что я не сразу заметила, что дует ледяной ветер, и я замерзаю, несмотря на теплое пуховое одело, в которое я была завернута. Мэтр что-то прошептал и стало тепло.

— Нат, — закричал мэтр Влас, оглушая меня, — открывай ворота, гости пришли!

Внезапно один из валунов раскрыл крылья, пыхнул огнем и взмыл в небо. Дракон в истинной ипостаси!

— Аааа… — выдала я свое мнение.

— Да, Натан красивый. Во всех обликах, — согласился со мной мэтр. — Он тебе понравится. Держись крепче. — И, не выпуская меня из объятий, маг начал взбираться вверх по едва заметной тропке.

На верху нас ждала небольшая площадка и самая обыкновенная дверь. Массивная такая, из хорошей древесины, оббитая железными полосами. Дверь беззвучно открылась, явив нам хозяина.

Красивый стройный мужчина. Без рубашки, но в кожаных штанах в обтяжку.

— Влас! — Воскликнул дракон радостно, — зачем пожаловал? Да еще и с дамой? Не уже ли решил вспомнить старые добрые времена? Тогда тебе надо было захватить даму постарше!

Я поняла намек и скосила глаза на мэтра. Тот только улыбнулся и слегка пожал плечами.

— Пусти меня в дом, Нат, — так же радостно ответствовал мэтр Влас, — у тебя тут не жарко, а у меня дама болеет.

Три неимоверно долгих секунды дракон по имени Натан всматривался в меня, а затем посторонился, пропуская нас в тепло своей пещеры.

Жилище дракона было потрясающим! Огромная пещера, где запросто могла поместиться целая школа для девочек, была разбита сектора: прихожая, гостиная зона, игровая, спальня, кухня. Сюда-то мы и направились первым делом. Натан, так и не надев рубашку и красуясь передо мной своим идеальным торсом с мощной грудью и кубиками на животе, быстро приготовил огромную яичницу с толстыми кусками бекона и с десяток бутиков с колбасой. Салат из курицы с овощами он достал их холодильного шкафа. Также на столе обнаружился большой кувшин с парным молоком — национальным драконьим напитком.

Наевшись от пуза, мы перешли в гостиную. Меня завернули в плед и усадили в кресло-качалку перед горящим камином. Мужчины же устроились в креслах чуть позади меня. Самым волшебным образом на низеньком столике появилась бутылка с темно-янтарной жидкостью и пара пузатых бокалов. Серьезный разговор начался с пустяков: говорили о молочных коровах, которых содержит Натан, и видах на урожай следующего года.

Очень скоро я перестала прислушиваться к их разговору и всерьез стала наблюдать за танцем двух саламандр.

«Так, стоп! — Вдруг дошло до меня, — я вижу саламандр! Самых настоящих саламандр!»

Качнулась вперед, намереваясь встать и подойти к камину, но была остановлена:

— Не стоит их беспокоить, Василика, — строго сказал хозяин пещеры, — ты можешь обжечься.

— Василике не страшен огонь саламандр, — сказал мэтр Влас, — пусть поиграет.

— Не стоит, — настаивал на своем Натан, — они сейчас высиживают яйца. Не нужно их беспокоить.

— Пожалуй, — согласился мэтр, а я вернулась в кресло и продолжила наблюдение за двумя огненными красавицами.

Необыкновенное дело — саламандры живут в доме дракона! Да еще и размножаются!

Присмотрелась (и как я раньше не заметила), поленья и вправду были сложены в виде гнезда, а в центре него, что-то виднелось, присыпанное пеплом. Что именно разглядеть не получилось: саламандры, видя, что я заинтересовалась гнездом, насыпали целую кучу пепла, и продолжили свой веселый танец в языках пламени.

Бескрылые драконы — так в народе называют саламандр — откровенно презираются Повелителями Небес (так в народе называют драконов) за их малый размер и зависимость от огненной стихии, ибо без подпитки огнем они долго не живут. И за неподобающее сравнение. Что значит «Бескрылый дракон»?

Весьма опасные создания. Рождаются в огне (как выяснилась из яичек) и могут управлять этой стихией не хуже драконов. А может быть даже лучше, так как считаются живым воплощением огня. Выделяют смертоносный яд и не боятся воды.

Одна саламандра была ярко-алой с малиновым брюшком. Весьма упитанный экземпляр с довольно коротким хвостом. Вторая, наоборот, имела очень длинный, постоянно извивающийся хвост, и была бледно-зеленой с желтыми подпалинами. Черные глазки-бусинки и раздвоенный, как у змеи, язык были характерны для обеих красавиц. Вот только как угадать, кто из них девочка, а кто мальчик?

— Уверен, что ничего не получится, но я готов попробовать, — вывел меня из задумчивости громкий голос Натана, — нужно выйти на балкон.

— Идем, Василика, — позвал меня мэтр и я неохотно сползла с кресла.

Плед пришлось тащить с собой, потому что мэтр мне не дал переодеться перед тем, как отправиться в гости, а очнулась я в школе в одном нижнем платье. Хоть Натан и видел меня во всей красе, разгуливать передним в полупрозрачном одеянии не хотелось. Ибо чревато.

И почему мэтр постоянно выставляет меня в неприглядном виде? Сначала Алиар, наш король, теперь вот дракон Натан.

Балкон оказался огромным заснеженным выступом в горе, продуваемый всеми ветрами. Меня едва не снесло, хорошо, что мэтр держал крепко, а то летела бы сейчас вниз на острые пики скал.

Натан вышел на середину выступа (рубашку он так и не надел), поманил меня пальцем.

— Иди и ничего не бойся, — напутствовал мэтр Влас.

А как идти-то? Меня же сносит ледяным ветром!

— Иди, — повторим мэтр и подтолкнул меня в сторону дракона.

Пришлось идти. Неуверенно отпустила руку мэтра — и меня сразу же понесло к обрыву. Натан закатил глаза и сделал неуловимый пас руками — я влетела в его объятия.

— Ничего не бойся, — прошептал дракон, обнимая мое лицо ладонями.

А дальше опять был драконий зов. Уверенный шепот бился в моей голове и звал в занебесную высь. Туда где рождаются драконы и куда они уходят после смерти. Он звал меня вернуться домой. Я не пошла на зов! Просто подумала, что с хамами связываться не стоит. С чего я взяла, что Натан хам? Не знаю. Но взять хотя бы то, что он ходит перед дамами без рубашки. Разве это не хамское поведение?

Вот не пойду и точка!

Очнулась я все также, стоя на балконе и держась за плечи Натана. Меня изрядно шатало. Но не от порывов ветра, а от усталости. Пледа не было, наверное, его сдул ветер, когда я схватилась за дракона. Обжигающий холод не давал нормально дышать. Натан схватил меня в охапку и быстрым шагом понес в тепло своего жилища, на ходу отрицательно качая головой в ответ на немой вопрос мэтра.

Меня снова усадили в кресло-качалку, завернув предварительно в пуховое одеяло, и всунули в руки чашку с горячим чаем. Мужчины уселись за столик. Наступила гробовая тишина. Натан нервно тер переносицу. Мэтр сжимал в огромных ладонях пузатый бокал.

— Может, она еще не созрела? — нарушил тишину мэтр.

— Нет, Влас. Если бы это было так, то она все равно откликнулась на зов. А здесь не было ничего! Полный ноль! Василика не дракон — прими это как данность.

— Тогда я ничего не понимаю…

Они еще что-то обсуждали — я не прислушивалась. Я решила обратить внимание на жилище дракона. Вот уже почти как два часа я здесь, а дом дракона так и не разглядела толком. Тем более что саламандры улеглись спать, свернувшись кольцом вокруг пепельной кучи.

Эта огромная пещера была не единственным помещением в доме дракона — справа виднелись три двери, которые вели… Неизвестно куда вели. Само же это помещение было предназначено для беззаботной жизни человека или дракона в человеческом обличии. Здесь было все! Вплоть до ванной, а точнее небольшого бассейна, утопленного в полу. Много шкур животных, устилающих пол в гостиной зоне, подушечек, вазочек, подсвечников. Окон не было — пещера тонула в полумраке. Факелы и смешные фонарики давали зловещие тени. Одной жить здесь, пожалуй, страшновато будет.

В цветовой гамме преобладали темно-синие, почти черные цвета и все оттенки серого. От антрацитового до белого серебра. Как шкура Натана!

Особый интерес вызвала отделка камина. Черно-серый мрамор с серебряными прожилками выглядел почти идеально. Почти! Здесь определенно не хватает зелени! Да и не только в мраморе камина — во всем интерьере.

— Пойдем, Василика, нам пора, — мэтр Влас отвлек меня от мыслей по переделке драконьего интерьера.

Я посмотрела на него, не понимая, что он от меня хочет, нахмурилась.

«Нет, определенно, здесь не хватает зеленого. Серый — как-то слишком скучно, а вот с зелененьким…»

— Василика, нам пора, — повторим мэтр, видя, что я на него не реагирую.

Смотрю на мэтра. Пора? Куда пора? А как же ремонт? Нет, не пойду.

— Вася может остаться здесь, — сказал дракон, закидывая руки за голову.

— Василика,нет! Мы уходим! — быстро, даже как-то испуганно говорит мэтр.

— Это решать только Васе останется она или нет, Влас. — Натан сидел все также расслабленно, но было видно, что он готов вступить в бой, если понадобиться.

Я уже было открыла рот, чтобы сказать, что я остаюсь. Но вовремя сообразила, что дракон назвал меня Васей. Васей? Что за дурацкое имя? Правильно я решала, что Натан хам! Не останусь здесь! Вася! Надо же!

Решительно встала с кресла и взяла мэтра за руку. Тот не смог сдержать вздоха облегчения, а Натан сразу же погрустнел.

— Может, все-таки останешься? — Предложил он.

В ответ я все также решительно направилась к выходу и потащила мэтра за собой.

— Я уж подумал, что ты решила остаться у Натана, — сказал мэтр Влас, подхватывая меня на руки, и мы начали спуск с драконьей горы. — Не пугай меня так больше.

— Я что тут такого? — спросила я, — Натан красивый.

— Согласен. — Кивнул маг. — На его пшеничные кудри и глаза, цвета зеленного янтаря, ведутся многие девушки. Но красивая мордашка еще не повод терять голову. Натан — дракон, Василика. И если ты хочешь сохранить свободу — с ним лучше не связываться.

— А вдруг у нас большая любовь будет.

Мэтр остановился и очень серьезно сказал:

— Запомни одну вещь, Василика, — драконы не любят! Они владеют сокровищем! А когда сокровище надоедает, они выбирают новую… игрушку. Даю тебе дельный совет — не связывайся с драконами вообще! Никогда! Одна уже женила на себе дракона — теперь проклинает все на свете.

Это он королеву, что ли имеет в виду?

В молчании продолжили спуск.

— Дом у него хороший, — нарушила я тишину.

— Он там не живет. Это пещера для живого сокровища, Василика. Иногда он принимает там гостей. Сейчас она пустует, но, судя по всему, Натан решил обзавестись новой жительницей. Ты ему понравилась.

— Тогда почему он не оставил меня там силой?

— Тут сыграло несколько факторов. Главное, ты еще ребенок и Натан это видит. Для драконов дети — это святое. Будь ты постарше, я бы не рискнул тебя туда приводить. Потом, Натан должен мне. И мы друзья. Нет, силой он тебя не будет добиваться, а воспользуется хитростью. Но не сейчас, а лет через пять. Но тебя не это должно беспокоить.

— А что?

— Ты будешь как бельмо на глазу для Рихара и Адаларда. Возможно, что и для Алиара — ему ты тоже понравилась.

— Алиар женат.

— Драконы не признают браков. Важно только их желание. А они будут тебя желать.

— Почему? Дело в драконьей крови? — было очень любопытно.

— Да, Василика. Дело в ней. Драконы в своих желаниях руководствуются инстинктами, и особенно в выборе самки или самца для спаривания. Твоя кровь — залог рождения здорового и сильного потомства. И это даже идиот понимает. Именно по этому и Рихар, и Адалард будут пытаться завладеть тобой, не считаясь с твоим мнением. В дело пойдут самые грязные приемы.

— Что же мне делать? — Перспектива не радовала.

— Сейчас тебе не о чем беспокоиться. Ты ребенок — драконы это видят и не тронут. Лет до восемнадцать-двадцати. Может и больше — они не всегда соотносят человеческий и драконий возраста. Дракон до сорока лет считается сущим дитем. Тебе дадут окрепнуть, набраться сил. К этому времени, если будешь хорошо учиться, у тебя будет достаточно сил, чтобы показать, где раки зимуют и отстоять собственное мнение. На крайний случай у тебя есть я.

В благодарность теснее прижалась к груди мага.

Как хорошо, что у меня есть мэтр Влас!

Октябрь прошел в дождях и болезнях. После посещения натанавского балкона, где я стояла в тонких тапках и в одном исподнем и продуваемая холодными ветрами, я слегла с воспалением легких. Две недели жара и температуры под сорок показались мне вечностью. Приглашенные целители мне не могла помочь, они только разводили руками, говоря, что нужно переждать. Недолгое облегчение приносили только настои отца Афинагена. Горькие и иногда отвратительные на вкус, но всегда действенные.

Жрец Единого приходил в районе обеда и мы по долгу беседовали. Обо всем понемногу. О вере, о магии, о любви…

Оказывается, что Афинаген был рожден магом средней силы, что в Княжествах случалось очень редко. Естественно, на него были возложены огромные ожидания, но им не пришлось оправдаться. Никто не знает, что именно пошло не так, но на церемонии посвящения Сила не прибавилась, а наоборот ушла, оставит юного мистика практически ни с чем. Может силы Веры недостаточно было, может природная магическая Сила не захотела подчиниться… Только вдруг отец Афинаген сделался никому не нужным. Растерянный и совершенно опустошенный, он покинул орден и отправился в вольные путешествия. Добрался до Адрастериона в надежде на то, что здешние маги смогут сказать ему, куда же делать Сила. А здешним магам было не до него — разгребали последствия только-только закончившейся войны.

В один из вечеров он встретил ЕЕ — леди Ильду тей Мертен. И влюбился. После чего поиск ответа на вопрос «Куда же делать магия?» стал не актуален, ибо был сломан один из обетов. Обет целомудрия.

— Да, Ильда не красавица, — дал ответ жрец на мое молчаливое удивление. — В жизни всякое случается и любят и уродов, и инвалидов, и идиотов, и вопреки здравому смыслу. Любят не за что-то конкретное, за внешность или характер, а любят, потому что просто любят. Я никогда не жалел, что поддался соблазну и связал свою жизнь с этой женщиной. Благодаря мне, она стала лучше, чище. Вот школой руководит, детей воспитывает…

А еще я по долгу сидела над своим магическим знаком. Я уже определилась с концепцией знака, руны были выбраны — осталось только все это соединить. Тут-то и появилась загвоздка. Судя по всему, воспользоваться только семью правилами составления знаков не получится, а тринадцать обходных методик не подходили. Не знаю, может я чего-то не понимаю или же то, что я хочу получить, в принципе не возможно. Обращаться за советом к мэтру не хотелось — мне хотелось разобраться с этой задачей самостоятельно. А потому еще думаем!

Последний день октября выдался на удивление солнечным. Чувствовала я себя сносно и мне разрешили отправиться на дневной прием к Алеку вместе с Эми.

На Ведьмину ночь (в нашем случае день) мы нарядились демоненком и ангелочком. Я была демоницей — склеила из картона рожки и покрасила их в красный цвет, волосы начесала так, чтобы они стояли дыбом. К черному платью прикрепила кожаный шнурок с кисточкой-сердечком на конце и зачаровала так, чтобы мой «хвостик» шевелился из стороны в сторону, как у кошки. К образу идеально подошел абсолютно черный макияж глаз и алая помада.

Эми, наоборот, была ангелочком. Светлое платье, тканевые крылышки, обклеенные белыми перышками. Идеально уложенные волосы и светящийся золотом нимб.

День проходил отлично — мы с Эми поразили всех гостей. Я даже выиграла конкурс карнавальных костюмов.

Праздничный обед, игры, беседы, танцы — время до вечера пролетело незаметно. Увы, на ночное торжество мы не остались, хотя Алек разрешил, — я очень устала, поднялась температура. Мы с Эми отправились в школы, а мисс Маринэ осталась. Мэтр Влас, хитрец, пригласил ее на последний танец, а Мари по глупости согласилась. Теперь ей нужно ждать весь вечер, чтобы выполнить свое обещание.

Впрочем, она в любом случае осталась бы до конца бала, ибо план мэтра по воссоединению вступил сегодня в заключительную фазу.

Но обо всем по порядку.

После ссоры Алека и Мари, мэтр стал ненавязчиво ухаживать за девушкой. В середине октября, видя, что Алек не предпринимает никаких действий, взяла его за руку и ткнула пальцем во флиртующего с Мари мэтра и сказала, что смотри, Алек, у тебя уводят женщину, делай уже что-нибудь! Тонкого намека, как просил мэтр, не получилось, но и он бы не помог. Алек только хмыкнул и самоуверенно заявил, что никуда от него Мари не денется. Я пожала плечами и передала этот ответ мэтру. Ухаживания герцога стали до нарочитости заметными. Алек занервничал, но никак не реагировал.

И вот сегодня между мэтром и Мари состоялся весьма любопытный разговор. Мэтр Влас вытирал со лба холодный пот нервной дрожащей рукой, когда передал нам суть этой беседы.

— Прошу вас, мисс Маринэ, присаживайтесь, — мэтр Влас пригласил девушку в одну из гостиных в доме сына. — Вина?

— Нет, спасибо. — Отказалась Мари, присаживаясь в предложенное кресло.

Наступила тишина. Мэтр нервно расхаживал по комнате, не зная как начать разговор (хотя план был составлен и отрепетирован), а Мари догадывалась о сути, но молчала, страшась своего возможного ответа.

— Вы свободная женщина, Мари, — начал мэтр, понимая, что говорит не по плану, — и я свободен. Вы, наверное, это знаете.

— Да, — едва слышный ответ. Догадки девушки подтвердились.

— У меня к вам предложение, которое вы можете счесть, и я даже уверен, что сочтете, недостойным и оскорбительным. Вы вправе уйти, я не буду вас задерживать. Но прошу выслушать меня до конца.

— Я слушаю вас, мэтр Влас.

— Спасибо, — обрадовался герцог и присел на подлокотник кресла, где сидела девушка. — Вы мне нравитесь, Мари. Нравитесь как женщина. Понимаете, о чем я?

— Да, — голос девушки дрогнул, и она медленно начала заливаться краской, смущенная как словами мэтра, так и его близостью.

— Я предлагаю вам быть моей женщиной.

— А как же Алек?

— Причем тут мой сын? Мне казалось, что вы расстались навсегда. Или я чего-то не знаю?

— Расстались. Навсегда, — подтвердила Мари, опуская голову. Ей до сих пор было больно, и она не хотела, чтобы эту боль видел мэтр Влас.

Но он все-таки увидел и понял. Взяв девушку за подбородок, так чтобы она смотрела в его лицо и наклонившись низко-низко, почти касаясь ее губ своими, прошептал:

— Я могу сделать так, что ты забудешь его. Забудешь навсегда. Ты будешь счастлива со мной.

— Надолго ли? — Мари не скрывала боль в голосе.

— Не плачь. Не плачь, милая, — шепотом попросил он ее. — Да, я не предлагаю брак. Я предлагаю временные отношения. Но за это время ты излечишь свое сердце от старых ран и откроешь его для новой любви. Поверь, я знаю, что говорю.

— Я могу подумать? — Маринэ все же сумела отвернуться, не дав свершиться поцелую.

— Подумайте, — разрешил маг, немного отстраняясь, — но не долго. Не позднее девяти вечера я хочу услышать ваш ответ.

— Сегодня в девять? — потрясенно переспросила девушка.

— Зачем ждать дольше? — вопросом на вопрос ответил маг. — Уже сегодня ночью я хочу обладать вами либо … постараюсь забыть вас навеки.

— Хорошо, я отвечу в девять.

Девушка торопливо покинула гостиную, а маг остался сидеть на подлокотнике кресла, прикрыв глаза. Да, таких разговоров мэтр еще не вел с женщинами. Обычно они сами предлагали нечто подобное. А он решал быть или не быть.

По мнению мэтра, Мари бы отказалась от непристойного предложения, если бы случайно не увидела, как Алек страстно целуется с какой-то девицей в костюме феи. Она тот час помчалась на поиски мэтра, а найдя, сказала, что согласна стать его любовницей.

Дальше было веселее.

Слух о том, что Мари, бывшая невеста Алека, стала любовницей его отца, быстро расползся по дому. Не известно, кто распустил слух, возможно, что и сам мэтр (хотя он это отрицает), но к девяти вечера об этом знали все гости. И даже немного поутихли, молча наблюдая, как разворачиваются события.

В одиннадцать вечера мэтр Влас отправился на поиски своей новой пассии. Нашел в обществе Алека, трех его друзей и нескольких леди. Молодые люди расположились на балконе и вели шутливую беседу, которую мэтр оборвал словами:

— Дорогая, уже поздно, пора спать.

«Дорогая» мучительно покраснела и пролепетала:

— А как же танец, последний?

Мэтр обнял девушку со спины, поцеловал в шею и со страданием в голосе произнес:

— Я слишком устал. Давай как-нибудь в следующий раз, ммм? — и еще один поцелуй в шею.

Бокал в руке Алека лопнул.

— Будь осторожнее, сын. Позвать лекаря?

— Не стоит, отец, — сухо ответил Алек, вынимая из раны стекло.

— Пойдем, — обратился мэтр к Мари, — я и вправду устал.

Девушка на негнущихся ногах пошла прочь с балкона. Через пару шагов мэтр подхватил ее на руки, закружил и телепортировался в спальню в своем собственном доме.

Алек появился у нас сразу же после полуночи.

— Просыпайся, Василика, просыпайся. Сейчас ты мне за все ответишь! — услышала я сквозь сон чье-то злое бормотание.

Открыла глаза и тут же в ужасе зажмурилась. Надо мной склонилось чудовище и я не сразу сообразила, что это Алек. Пискнула, когда он грубо схватил меня за подмышки и вытащил из теплой постели.

— ТЫ!

— Я, — призналась я.

— Это ты… ты, ты во всем виновата!

— Алек, что случилось? — вопросила я и попыталась вырваться из болезненного захвата. Но куда уж мне со своими цыплячьими силами против взрослого и разозленного мужчины.

— Она ушла… с ним! Она бросила меня!

— Я про это ничего не знаю! — нагло соврала я, глядя прямо в абсолютно невменяемые глаза мага. — И более того, я обращала твое внимание на отношения мэтра к Мари! Но ты был столь самонадеян, что не внял моим предупреждениям.

— Ты… — выдохнул он мне в лицо и я поморщилась.

— Алек, ты не только пьян! Ты еще и травку курил! — я отчетливо «услышала» запах конопли еще каких-то незнакомых трав и, кажется, даже грибов. — Алек, ложись спать — утром поговорим.

— Ты… — Маг разжал руки.

Приземлилась я не очень удачно. Поморщилась, потирая ушибы, и не сразу увидела, что руки Алека начали светиться. Все слова возмущения вылетели из головы — я оторопело наблюдала, как Алек готовился развеять меня по ветру в прямом смысле этого слова.

Боевое заклинание школы магии воздуха так и не успело сорваться с рук невменяемого мага. Мага снесла подушка, пущенная в полет … Бертой Рехат.

Бросок был хорош — тяжелая подушка прилетела прямо в голову. Алек покачнулся, накренился всем телом и, как спиленное дерево, рухнул на пол, ударившись при этом лбом сначала о спинку кровати, а заем об пол. Затих. Сияние с рук исчезло.

— Ты как? — обеспокоенно спросила Берта.

— Ва… Ва… Васи… си… силика, — послушалось с кровати Эми.

— Нормально я. Все хорошо, — я встретилась с перепуганным взглядом Эми. — Да, все хорошо.

— Надо его связать и рот кляпом заткнуть, — деловито заявила Берта, берясь за поясок своего халата. — У него кровь изо лба.

В связывании Алека не участвовала только Эми — она так перепугалась, что не могла даже сползти с кровати. Бедный маг был опутан поясками, ремнями и бантами как гусеница в коконе. Алеков лоб был рассечен и из раны струилась кровь. Одна из девочек, Мартина, порылась у себя в косметичке и извлекла кусок пластыря. Кровотечение было остановлено.

— И что теперь делать? — спросила Лиранни.

— Надо привести его в чувства.

— Шутишь? — возмутилась Берта. — Василика, он тут едва всех не поубивал, а ты предлагаешь его чувства привести.

— Вы просто не понимаете! Он должен отправиться спасать Мари! А он в бессознании!

— Так с этого момента давай подробнее.

Взвесила все за и против и решила рассказать о плане мэтра. Уложилась быстро — буквально в две минуты.

— Как в романе! — Восхитилась Мартина.

А Берта с видимым удовольствием перевернула полный стакан воды. Алек дернулся, зашипел и крайне удивился, найдя себя в столь неприглядном состоянии.

«Что происходит? Развяжи меня!» — послышался в моей голове требовательный голос мага.

— А ты не будешь драться? — как-то по-детски спросила я.

— Мы договаривались только привести его в сознание, а не развязывать, — послышались голоса девочек.

Маг хмыкнул и пояса, ремни и банты сами собой стали развязываться. Послышался топот ног — это девчонки перепугались и сбежали к дальней стене, на ходу похватав подушки. Я слишком поздно сообразила, что мне бы тоже нужно быть подальше от злого мага. Но я залюбовалась магическим действием и очнулась только тогда, когда Алек сел на полу, потер саднивший лоб, сдернул пластырь, критически посмотрел на него и прилепил на лоб обратно.

— За что она со мной так, Василика? — и хмурый взгляд на меня.

Вопрос меня удивил. Выходит, что во всем виновата Мари? А Алек тут и не при чем вовсе?

Я не ответила, боясь испортить игру. Зато очнулась сидевшая до сих тихо Эми:

— Мари свободная женщина и вправе сама выбирать себе мужчин.

Да, лучше бы Эми молчала.

Глаза мага вспыхнули, но тут же погасли. Алек опустил голову, уставясь бессмысленным взором на свои ладони.

— Ситуация мне представляется так, — к нам осмелилась подойти Берта, — что вы расстались с мисс Маринэ и теперь она стала … подругой вашего отца? — Дождавшись утвердительного кивка, Берта продолжила. — Не понимаю тогда на что вы, Александр, рассчитывали, но иного исхода и ожить не имело смысла.

— В смысле? — до сих пор не понял Алек.

— В том смысле, что Мари, — начала терпеливо объяснять девочка, — не маг, а обычная женщина, далекая от жизненных принципов и приоритетов магов. Она уже не молода — двадцать девять лет — для простой женщины возраст более чем солидный. Она хочет семью, детей, любящего и заботливого мужа. Это ее самая заветная мечта. А ваше предложение подождать неизвестно сколько и неизвестно чего не только обидно, но и крайне унизительно.

— К чему ты все это говоришь? — не понял Алек.

Берта открыла рот, но так и не нашла, что сказать. Закрыла, поджав губы.

— Она просто ищет утешения в объятьях другого мужчины, — послышался от стены голос Лиранни.

— Вот я осел! — Схватился за голову Алек.

— Наконец-то, ты это понял! — Обрадовалась я и осеклась, когда Алек с подозрением посмотрел на меня. — Я два месяца пыталась донести до тебя эту простую истину, но ты был столь убежден в своей правоте и так обеспокоен сохранением своей «свободы», что напрочь отказался прислушаться к своему сердцу и любимой женщине. Ты только слушал свое «хочу» и все испортил.

— И что же делать? — спросил Алек, но почему-то не у меня, а у Берты.

— Думаю, что еще не поздно вмешаться в ход событий и избежать непоправимого.

Алек резко встал, потом также резко наклонился ко мне и зло прошипел:

— Завтра поговорим.

И исчез в облачке телепорта.

Ноги отказались меня держать и я нервно сползла на пол:

— Ху, как же это трудно — плести интриги!

— Что же теперь делать? — Спросила Лиранни.

— А что мы можем сделать? — Удивилась я. — Только отправиться спать. Все равно раньше утра ничего не узнаем. Надеюсь, Алек отправился спасать Мари, а не пить и курить травку.

— Разве ты сейчас способна уснуть? — Не унималась Лиранни.

Я пожала плечами, заползая под одеяло. Надо ожидать новостей, которые, кстати, появились раньше. Значительно раньше, чем наступило утро.

Мэтр Влас стоял на коленях, смотрел на обугленную дыру в ковре и размышлял над тем, как проходит этот вечер. А проходил он крайне интересно и нетипично для подобных вечеров.

Все началось с того, что он телепортировался в одну из гостевых комнат в своем доме сжимая при этом в своих объятьях дрожащую и крайне испуганную девушку. Покружив ее еще немного, опустил на пол в центре спальни.

— Нравится? — спросил мэтр, наблюдая как девушка разглядывает богатый интерьер, зажженные свечи и лепестки роз на огромной кровати.

— Красиво, — пролепетала Мари и, жутко покраснела, когда ее взгляд упал на кровать.

Вопреки ее ожиданиям мэтр Влас не стал набрасываться на нее сразу же, а предложил вина и заговорил о посторонних вещах. О леди Василике.

— Лика сегодня выглядела просто ангельски, то есть демонически.

— Да, — улыбнулась девушка, отпивая из предложенного бокала. Мягкое сладкое вино потекло по горлу, принося успокоение. — Девочки две недели продумывали свои наряды, но Эми несколько потерялась на фоне совей подруги.

Так они минут двадцать обсуждали наряды гостей.

Алек не появлялся.

Мари выпила свой бокал вина, затем еще один. Расслабилась, увлеченная беседой, и под действием алкоголя потеряла бдительность. Она и не осознала момента, когда мэтр оказался за ее спиной и провел пальцем вдоль ряда мелких пуговок.

— Сколько их тут? — спросил он.

— Пятьдесят семь, — ответила она, улыбаясь и абсолютно не понимая, что происходит.

— О Небо, я не выдержу этого, — простонал мэтр и расстегнул первую пуговичку у основания шеи. Затем вторую, третью… Совмещая это действие с поцелуями в шею и плечико.

Остановиться он смог только дойдя до узкой талии девушки.

«Что я делаю?» — вопросил он себя, но останавливаться не стал, потому что не знал как объяснить прекращение манипуляций с пуговицами девушке.

Мари в свою очередь уже осознала, что ее раздевают, и замерла, едва дыша. Тяжелый шелк платья спадал с нее и она придерживала лиф руками. Однако, когда пуговицы кончились, мэтр дернул платье и оно упало вниз.

— Перешагни, — приказал Влас и девушка подчинилась.

Долгих три минуты мэтр разглядывал спину Мари обтянутую корсетом, округлые бедра в шелковых панталонах, белые гольфы и низкие каблуки туфель. Обошел девушку, чтобы посмотреть, что спереди. Спереди была крайне смущенная девушка с высокой прической, соблазнительно приподнятая корсетом грудь, шелковые панталоны по колено, белые гольфы и милые бантики на мысках туфель.

Что больше всего понравилось мэтру — это то, что Мари даже не попыталась прикрыться.

Он сглотнул и хрипло предложил:

— Еще вина?

— Да.

Машинально, ни о чем не думая, Влас подошел к столику, налил вина. Возвращаясь к девушке, мэтр в семь этажей матерился про себя, вопрошая, зачем он раздел ее. Ведь теперь она ждет от него… активных действий. А их не планировалось — не за этим он ее сюда притащил.

Алек не появлялся.

— Может, примем ванну? — усугубил мэтр свое положение.

Девушка отпила из третьего бокала и кивнула.

Скрывшись в ванной, мэтр открутил кран и сунул голову под холодную воду. В голове начало понемногу проясняться.

— Болван, — выругался маг, — увлекся игрой и забылся. Где Алека носит?

Постояв еще несколько минут под холодной водой, Влас нашел выход из ситуации и принял важно решение — если сын не появится сегодня или завтра утром, он сделает Мари своей. Уж слишком она ему нравилась, чтобы оставаться к ней равнодушным и просто так отпустить. Но лучше бы Алеку явиться.

Десять минут мэтру понадобилось, чтобы привести себя в порядок — высушить волосы и одежду, еще раз обдумать принятое решение и утвердиться в его правильности.

Затем десять минут мэтр набирал ванну и булькал в воду разные ароматные порошки. Зачем он это делал было не понятно ему самому, ведь ванну он не будет принимать, по крайней мере не в этой комнате и не с этой женщиной.

Вышел из ванной и остановился, пораженный увиденным. Мари распустила волосы и надела его сюртук. А еще она была абсолютна пьяна и танцевала, не замечая, что появился зритель.

Вообще Влас надеялся, что трех бокалов эльфийского вина, славящегося своей коварностью, будет достаточно, чтобы девушка опьянела на столько, чтобы заснуть. Но ошибся. Налив еще бокал, он приблизился к Мари.

— Еще вина?

— Да! — воскликнула она, но взять бокал не сумела. Он выпал из ее рук и растекся по дорогому ковру алым пятном.

— Ах, — воскликнула девушка. — Надо присыпать солью. У вас есть соль?

— Соль? — Не понял маг. — Зачем соль?

— Пятно на ковре надо присыпать солью. Ах, нет, это не поможет. — Мари опустилась на колени, стащила с себя сюртук и начала им затирать винное пятно.

— Мари что ты делаешь? Немедленно встань.

— Нет, — затрясла головой девушка. — Надо затереть пятно.

— Это не поможет. Встань, Мари.

— Но пятно, — уперлась девушка.

Мэтр закатил глаза в потолку, затем посмотрел на девушку, которая остервенело терла ковер его сюртуком, опустился на колено и его взгляд уперся в ложбинку между грудей девушки.

— Встань, Мари, — приказ, которому не возможно не подчиниться. — Сейчас я удалю это пятно и все будет хорошо. — Очень добрым и участливым голосом продолжил мэтр.

Влас прикрыл глаза, изгоняя из своего сознания соблазнительное видение. Глубоко вздохнул. Пара слов, магический жест — локальный пожар и дыра в ковре.

«Давно я не совершал таких глупых ошибок».

И мэтр Влас имел ввиду не только ошибку в заклинании.

— Вы испортили ковер, — послышался возмущенный голосок сверху.

«Надо уложить ее спать и … самому пойти спать».

Влас поднялся и заявил:

— Уже поздно. Пора лечь в постель.

— В постель?

— Да, пора спать, — Влас обнял девушку, провел по скуле, едва касаясь пальцами кожи, очертил конкур куб и склонился с намерением поцеловать.

В дверь требовательно постучали.

Влас остановился, так и не коснувшись губ девушки. Разражено посмотрел на дверь и спросил:

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет. А вы?

Стук в дверь повторился. Гость, видно, не желая больше ждать, открыл двери сам. В спальню решительно шагнул Алек.

«Как удачно получилось!» — восхитился мэтр.

Молодой маг оторопело остановился, глядя на сладкую парочку. Из его рук выпала бутылка с вонючей жидкостью.

— Сын, зачем ты пришел? — Мари из объятий мэтр так и не выпустил.

— Мне надо поговорить с Маринэ, отец. — Страдальчески выдавил Алек. Он даже глаза закрыл, чтобы не видеть этой ужасной картины — его любимая женщина в объятьях его же отца.

— Мы заняты, — холодно заметил мэтр, — приходи завтра.

— Это не займет много времени.

Мэтр сделала вид, что задумался.

— Отец, пожалуйста, дай мне поговорить с Мари.

— Хочешь поговорить с Алеком? — участливо спросил Влас у девушки.

Та сначала отрицательно закачала головой, но затем неуверенно сказала:

— Да, хочу.

— Хорошо, — Влас отпустил девушку, направился к сыну, по дороге поднял оброненную бутылку, — настойка на грибах, — недовольно посмотрел на сына, а когда подошел к нему совсем близко, заметил, — да ты еще и обкуренный!

— Не сейчас, отец. Мне надо поговорить с Мари.

— Утром тебя ждет серьезный разговор, — предупредим мэтр сына. И уже Мари, — ничего не бойся — я рядом.

Вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Неторопливо зашел в соседнюю комнату, поставил бутылку на столик, подошел к большому зеркалу и провел рукой по зеркальной глади. Изображение в зеркале поменялось — теперь мэтр в нем не отражался, а была видна соседняя комната, та самая, которую он только что покинул. Был виден сжимающий кулаки Алек и испуганная, но все также пьяная, Мари.

— Значит, решила променять меня на более богатого и титулованного … жениха? — зло вопросил Алек.

— Сам дурак, — последовал ответ.

«Правильно, девочка моя, так с ним и надо», — усмехнулся мэтр.

— Я-то дурак, — согласился с характеристикой маг, — а ты коварная сердцеедка!

— Я? — такое искреннее удивление, умилило мэтра.

Алек двинулся к девушке, как-то недобро улыбаясь. Та, заметив это, стала отступать к стене.

— Почему он, Мари, почему именно мой отец? — в голосе слышалось настоящее страдание.

— Он предложил — я согласилась, — девушка уперлась спиной в стену.

— Почему ты… согласилась? — очень зло спросил Алек, наклоняясь над девушкой.

— Я хочу любви, Алек… хотя бы такой, — тихий ответ.

— Я люблю тебя, ты же знаешь, — Алек обнял лицо девушки ладонями. — Не веришь? Почему?

— Ты изменял мне! Изменял с того дня, как в первый раз сказал, что любишь!

— Это не прав…

— Правда! — из глаз Мари потекли слезы. — Твои любовницы сами хвастались мне твоими постельными успехами. И сегодня я сама видела тебя в объятьях одной из… фей.

— Мари… — полный сожаления вздох.

— Я живая, Алек, из плоти и крови. И со мной можно делать все, что ты делал со своими девицами. Я ведь была не против, Алек. Но ты решил не замечать этого. Ты все врал, что любишь…

— Так ты хочешь только секса?

— Дурак! Ты так ничего и не понял, — горько усмехнулась Мари. — Отпусти.

— Нет, — Алек прижался в девушке всем телом. — Объясни мне, чего ты хочешь. Чего я не понимаю.

— Я хочу уверенности, Алек, уверенности в своем мужчине. Знать, что он не придаст и всегда будет рядом. Я хочу детей. Родить детей, Алек… Ты очень жестоко поступил, дав мне надежду, и отняв ее у меня. Отпусти.

— Отец не сможет дать тебе всего этого.

— Я знаю. Мне все равно, — Мари едва могла говорить, рыдания душили ее. — Отпусти.

— Нет. Я тебя выслушал, теперь и ты меня выслушай, — Алек приподнял лицо девушки за подбородок и, глядя ей в глаза, четко и уверенно сказал, — я люблю тебя, Мари. Ты можешь мне не верить, но это так. Я не хотел жениться и сейчас не особо рвусь, но… Если бы я знал, то давно бы затащил тебя в постель. Я боялся отказа, Мари, — ответил на молчаливый вопрос Алек, — и боялся обидеть тебя. Больше всего я боялся обидеть тебя.

— Тогда бы я отказалась и обиделась.

— Вот видишь! А сейчас?

— Что сейчас?

— Сейчас ты ляжешь со мной в постель?

— Да.

— Почему?

— Я пьяная. И люблю тебя.

— Какое совпадение! — восхитился Алек, поднимая Мари на руки и неся ее к кровати. — Я тоже пьян и люблю тебя.

— Ты еще и обкуренный, — добавила девушка, целуя Алека в шею.

Мэтр еще недолго понаблюдал за веселой возней на кровати и, убедившись, что все идет как надо, «выключил» зеркало. Повздыхал немного, глядя на себя одинокого в зеркале, и вышел из комнаты, не забыв захватить грибную настойку. Завтра с Алеком нужно будет провести воспитательную беседу на счет употребления галлюциногенных зелий и курительных смесей.

14

В двенадцать тридцать мы получили весточку от мэтра. Магический вестник влетел в нашу комнату через открывшийся телепорт. Облетел ее и присел на подголовник моей кровати. К вестнику — белой голубке — была привязана записка.

— Ну, что там? — не выдержала Берта, я даже не успела отвязать послание.

— Сейчас, — я зажгла магический огонек и прочитала: «Все получилось». — Они помирились! — поделилась я со всеми радостной новостью.

Алек и Мари решили пожениться ближе к концу декабря и уехать на эльфиское море в свадебное путешествие. И в обед поделились этой радостной новостью с мэтром. Однако, мэтр не одобрил столь поспешное решение. Дело в том, что герцоги, равно как и наследники герцогов просто так не женятся. Свадьба столь родовитых, богатых и влиятельных людей просто так не проходят — это событие общегерцоргского масштаба, требующего длительной и тщательной подготовки. Свадьба будет не ранее сентября следующего года.

Молодые люди приуныли, а герцог продолжил разъяснять им, что ждет их в будущем. Алеку следовало еще раз взвесить свое решение и понять до конца готов ли он посвятить свою жизнь одной единственной женщине. Мари… Мари же предстояло долго и упорно учиться. В первую очередь этикету. Ей требовалось за неполный год превратиться из провинциальной замухрышки в светскую леди, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не опозорит славное имя рода Лотэйр.

На это мисс Маринэ сухо заметила, что достаточно хорошо обучена правилам поведения в обществе и никогда не позорилась. На что мэтр только ехидно усмехнулся и попросил подать обед.

— Я понимаю, что мидий за домашним обедом не едят, но хочу, чтобы ты наглядно убедилась, что обучаться тебе надо. — Улыбнулся маг, глядя на обескураженное лицо девушки, пытающейся удержать в захвате столового пинцета раковину устрицы. — На самом деле морепродукты не так сложны в употреблении, вот блюда высшей эльфийской кулинарии… Там свои особые правила, не соблюдение которых — страшное оскорбление. И ввиду того, что наша королева эльфийка, изучить их необходимо. Но это все наживное. Тебе Мари придется сделать над собой усилие и перестать то краснеть, то бледнеть, то замолкать на полуслове или мямлить, что-то невразумительное, когда разговариваешь с человеком, стоящим выше по социальной лестнице или когда говорят что-то неприятное. Для жены наследника герцога это просто не приемлемо!

Помимо манер и этикета за столом, Мари следовало научиться вести хозяйство в таком большой доме как дом мэтра Власа. Нанимать и увольнять слуг, при необходимости обучать их. Вести домашнюю бухгалтерию. Организовывать и проводить балы и праздники. Поддерживать связь с арендаторами, помогать им. Заниматься благотворительностью.

И конечно же самое главное! Обеспечить наследником не только род Лотэйр, которому Алек наследует в первую очередь, но и род Вей. Ибо сам мэтр Влас, видя, что так все славно вышло, снял с себя это тяжкое бремя и самоустранился.

Алек был огорчен, что придется ждать так долго. Мари же задумалась, а действительно ли ей так сильно хочется замуж за Алека?

— Как ты себя чувствуешь, Василика? — Ко мне в комнату заглянула мисс Альрая, которая стала нашей классной руководительницей после ухода Мари.

Я оторвалась от эльфийских рун и слабо улыбнулась:

— Пока очень даже хорошо — температуры вроде нет, — голос мой был хриплым и слабым.

Да я опять заболела, не успев толком вылечиться от воспаления легких. А все потому, что моя драконья кровь опять начала чудить.

Середина ноября выдалась очень снежной — снег крупными хлопьями валил не переставая. Отец Афинаген собрал его в одну огромную кучу и устроил нам ледяную горку, с которой мы и катались, как только появлялась возможность. Но два дня спустя директриса сказала, что такое плебейское развлечение не годиться для истинных леди и приказала снести горку. Я встала в позу (точнее моя драконья кровь, а мэтр Влас успел вмешаться) и горку решили оставить. На следующую ночь у меня случился приступ лунатизма (а точнее драконизма). Я проснулась среди ночи и не осознавая себя отправилась кататься на горке. Прямо так в одной ночной рубашке. Нашел меня отец Афинаген и не побоялся получить ожоги загнал меня в здание школы. Я еще немного побуйствовала, но быстро успокоилась и улеглась спать прямо на холодном полу школьного холла.

Я опять заболела, отец Афинаген получил ожоги рук, мэтр Влас имел крайне неприятный разговор с директрисой.

Прошла почти неделя, я все еще оставалась в постели и все время посвящала эльфийским рунам — хотелось поскорее вернуть способности к стихиям — они должны уравновесить буйную драконью кровь и таких неприятностей больше не будет происходить.

— Тебе что-нибудь принести? — поинтересовалась учительница, дотрагиваясь до моего лба.

— Я хочу чаю.

— Хорошо, принесу. Это домашнее задание по магии? — спросила мисс Альрая, глядя на расчеты в раскрытой тетради. — Разве тебе уже разрешили посещать уроки магии? Василика, — строго продолжила она, — тебе надо поберечь себя. Я поговорю с мэтром Власом.

— Нет, нет, — торопливо начала объяснять я. — Это вовсе не домашнее задание. Это так для себя… Я вовсе не перенапрягаюсь — много сплю, ем и не магичу.

Мисс Альрая недоверчиво посмотрела на меня и вышла из комнаты, а я вернулась к расчетам. Перевернула страницу и уставилась на эскиз моего магического знака. Он мне не нравился, точнее не нравилась руна хэш’та’ран — руна угасающего огня. Само значение — угасающий огонь — было неприятным, да вид руна имела отталкивающий — напоминала раздавленного таракана. Из-за этого руну хэш’та’ран пришлось поместить в центр, а остальные расположить в виде перевернутого треугольника. Руна ниэ’ри — руна рождения жизни из земли, сама сильная руна выбранная мной для этого знака и входила в старшую азбуку. То что я расположила ее внизу под рунами огня, воды и воздуха, ее значительно ослабляло и уравновешивало по силе воздействия. Остальные руны были из младшей азбуки и были значительно слабее. Руны воды и воздуха — аэ’но’ри (морская волна) и раш’тар (воздух горных вершин) — располагались в вешинах треугольника и были равны по силе между собой. Такая треугольная кострукция знака давала гарантию, что все знаки, если они правильно подобраны, будут равны по силе друг другу. Круг Вечности, который завершал мой знак, только усиливал это равенство.

Посмотрев на знак внимательнее, решила, что мне не нравится полностью. И не только руна хэш’та’ран, но и сама треугольная конструкция.

Мэтр Влас после нескольких минут раздумья, когда я ему показывала свой знак в прошлый раз, то же сказал, что от использования треугольника лучше отказаться, квадрат тоже не подойдет, и как бы мне не хотелось соблюсти равновесие всех стихий, я должна понимать, что огонь должен быть слабее прочих стихий. Собственно знак я поэтому и рисую, чтобы нивелировать его воздействие. Поэтому использование двух Кругов Вечности тоже не получится.

В задумчивости перевернула две страницы и уставилась на другой магический знак, который я еще никому не показывала. Да собственно это и не знак вовсе так как нарисован в разрез со всякими правилами и обходными методиками. Просто выбрала руны, которые мне больше всего нравились (точнее из названия) и заключила в два Круга Вечности.

Аанэ’та’рип — тьма земли. Не смотря на название, очень походила на глаз с бровью.

Ри’тэа — плоть огня. Мне почему то показалось, что эта руна описывает тело дракона. Просто дракон — это и есть огонь, только заключенный в чешуйчатую шкуру, то есть огненная плоть. Ну или что-то в этом роде.

Маэ’но’хэс — живительная влага, она же кровь. Руна не относится к стихии воды. Но ведь кровь — это жидкость. А магия воды — это не правильное название магической школы. Правильно говорить магия жидкостей. Просто маг жидкости или Повелитель жидкости звучит как-то странно и некрасиво, поэтому и условились говорить «магия воды». Конечно не каждый маг мажет управлять такой своенравной и капризной субстанцией как кровь — для этого нужен уровень Повелителя, нерушимый самоконтроль и железная воля. Раз кровь это жидкость, то есть относится к магии воды, то почему я не могу ей воспользоваться? Никаких противоречий я не нашла, поэтому и взяла руну маэ’но’хэс.

Риш’тар — сокрушающий ветер. Мне вспомнился балкон дракона Натана, продуваемый всеми ветрами, и то как меня едва не сдуло вниз на скалы. Это действительно был сокрушающий ветер.

Отростки и хвостики рун позволили заключить их в круг, да так удачно, что одна руна плавно переходила в другую. Получился первый круг. Все руны имели хвостики, торчащие наружу — это позволило соединить их во второй, внешний круг.

Критически оглядела свое художество и решила, что необходимо изменить пропорции, так чтобы внутри первого круга оставалось минимум свободного места.

Решено — сделано. После пятнадцати минут кропотливой работы был готов знак, который удовлетворял всем моим пожеланиям. Он даже лучше, чем тот, что нанесен на меня сейчас. Посмотрела на левое запястье, куда мастер тату нанес человеческий знак стихий, и мне отчаянно захотелось нарисовать свой знак. Не долго думая, я так и поступила — рисовать пришлось левой рукой на правом запястье. Было неудобно, но я старалась не допускать ошибок и помарок. Рисовала обычными чернилами — они ложились ровно и быстро высыхали, что было весьма неожиданно, помня о предыдущем опыте нанесения эльфийских рун.

Через полчаса все было кончено. Я критически осмотрела свое правое запястье и вспомнила, что руны крови не наносят на правую сторону. Это как-то связано с течением крови в организме. Ну, да ладно! Все равно этот знак скоро смоется водой.

Посмотрела на часы и удивилась — скоро пятичасовой чай. Неужели я так долго провозилась с рунами? И ничего не сделала, только глупостями занималась.

Убрала тетради и книги, решив немного отдохнуть и неожиданно заснула.

С небес капает дождь. Крупные капли, подхваченные ветром, падают вниз и разбиваются о землю. Сухая, потрескавшаяся земля с наслаждением впитывает влагу. Совсем скоро из ее влажных недр появился росток. Он начал быстро расти, превращаясь в могучий дуб с огромной кроной, где мог заблудиться ветер.

Дождь все шел и шел, образуя огромное почему-то кровавое море вокруг маленького острова, где рос дуб. Ветер весело шумел в кроне выросшего на острове громадного дерева.

Идиллию нарушил внезапно появившийся… огромный человекоподобный огненный монстр. Он обрушил всю мощь своего огня на остров, но был остановлен внезапным порывом ветра. Огонь до дуба не добрался, но из-за сильного жара листья на дереве зажухли и опали. Завязалась борьба между ветром и огнем. Ветер явно проигрывал — огонь каким-то образом впитывал его в себя, увеличивая свою мощь. Жар от огня становился сильнее.

Вдруг за спиной огненного монстра стал появляться…еще один. На этот раз водный. Он вырос из кровавого моря, но был намного меньше и слабее огненного собрата. Двинулся к огню. Подойдя совсем близко, дотронулся до спины, привлекая к себе внимание. Огонь удивленно обернулся — и тут же схлопотал по уху от водника. Огненный монстр отлетел от острова, остановился, встряхнулся и, страшно заревев, бросился на обидчика. Водная стихия тоже была слабой и не могла затушить огонь, но ей на помощь пришли очнувшийся ветер и пришедшая в себя земля. Втроем они сумели затащить огненного монстра в кровавые воды моря и наверняка бы утопили его, погубив при этом и само море, а вместе с ним и остров. Но в море внезапно появляется второй совершенно пустой остров, на который и выполз, тяжело дыша, огненный монстр. Он был теперь очень мал и слаб.

Сила стихий сравнялись. Настало перемирие.

«Фу, что за муть мне сниться?», подумала я перед тем как открыть глаза.

Открыла — и тут же закрыла снова, увидев разъяренного монстра.

«Почему Алек опять злой? Вроде с Мари у них все хорошо. Не уже ли опять поругались?»

— Открывайте глаза, леди Василика, — официально обратился он ко мне. — Вставай, — злобное шипение, — я знаю, что ты уже не спишь.

Я открыла глаза и меня тут же выдернули из постели и куда-то телепортировали.

— Отец! — Рыкнул Алек, пинком открывая тяжелые двухстворчатые двери. — Посмотри на это, — и толкнул меня вперед.

Я полетела шагов десять прежде, чем сумела как-то остановиться.

Блиииииин! Ну почему я всегда предстаю перед лордами в самом неприглядном виде?

Семеро мужчин в богатых одеяниях до нашего появления сидели за овальным столом и разбирали явно важные дела. На столе я увидела кипы бумаг, печати и штампы, письменные принадлежности. Трое мужчин держали в руках какие-то документы.

— Александр, — строго, даже зло, сказал мэтр Влас, поднимаясь из-за стола, — на каком основании ты врываешься в мой кабинет и мешаешь заседанию министров?

— Посмотри на это! — Алек подошел ко мне, грубо схватил за плечо и начал трясти.

— Я вижу леди Василику… в пижаме.

— Судя по всему девочка прошла посвящение, Влас. Не рановато ли для еевозраста? — Сказал мужчина справа от мэтра. Он кстати как и герцог был в мантии мага, судя по цвету — водник.

Мэтр как-то странно встрепенулся и резко двинулся ко мне, подойдя, схватил за подбородок и вгляделся в мои глаза.

— Ежкин кот! — потрясенно выдохнул он. — Как?

— Это были самые настоящие элементали, отец. Я сам видел.

Маг в мантии водника присвистнул, мэтр с ужасом уставился на меня.

— Давай ее ко мне в лабораторию, — я поежилась при этих слова, как-то уж не ласково это прозвучало. — Я буду часа через два. И, Алек, позаботься о целители. Она нужна мне во вменяемом состоянии.

Мэтр Влас появился, как и обещал, через два часа. Вошел в лабораторию весь такой мрачный и решительный, важно подошел к столу и уселся в рабочее кресло. Сразу же за мэтром в комнату протиснулся взъерошенный Алек, именно протиснулся, а не вошел, — молодой маг, почему-то приоткрыл дверь и влез в узкую щель, затем воровато оглянулся и пошел к столу отца, держа уже знакомую мне тонкую папку.

Мэтр поблагодарил сына и принялся изучать документы, а, изучив, отложил в сторону и уставился на меня. Под пристальным взглядом голубых глаз мне стало неуютно и я начала ерзать на табурете.

Вообще это Алек меня сюда усадил, сама бы я никогда не села на это орудие пыток. Жесткий, неудобный, плохо ошкуренный табурет, сидя на котором предполагалось держать спину прямо. Спина моя уже болела, хотя сижу я на нем не более пятнадцати минут.

За эти два часа произошло несколько событий. Вопервых, мне разрешили одеться, ибо я начала замерзать. Во-вторых, приглашенный целитель осмотрел меня и диагностировал помимо почти вылеченной пневмонии еще и начальную стадию Синдрома Эрэмиаса. Он впервые видел, что у столь юного мага, как я, такой огромный, просто гигантский, и абсолютно пустой резерв.

Я конечно же не поверила, ибо чувствовала в себе магию, и чтобы доказать, что со мной все в порядке, наколдовала язычок пламени на руке. Ну это я хотела наколдовать язычок — на самом дела получился настоящий столб пламени, едва не поджаривший бедного магистра Арнэ. Неудобно получилось.

Затем Алек взял у меня пробу крови и умчался ее исследовать. А целитель вколол мне элексир Эльтэру — элексир придающий жизненные силы и делающий больного человека здоровым. Не надолго — ровно на шесть часов, а затем болезнь возвращается.

Еще немного поболтав со мной и изучив анализ крови, сделанный Алеком, магистр Арнэ ушел. А я стала уговорить Алека показать мне элементалей. Маг практически не сопротивлялся и, прикоснувшись к моей голове ладонями, показал, что видел. Воспоминания Алека потрясли меня.

Полностью разрушенная комната — отсутствует одна из стен и в комнату задувает ледяной зимний ветер, целых вещей нет, кроме одной единственной кровати, вокруг которой собрались четыре… существа.

Огромные, с могучими руками и уродливыми лицами, ноги отсутствуют у троих — за место них спиралевидные хвосты, уходящие куда-то в пол. Они стояли, согнувшись над кроватью, и явно размышляли, что делать с дерзкой девчонкой, сладко спящей на кровати.

На этом воспоминания Алека прервались — он побежал бить тревогу и эвакуировать жителей школы. В считанные минуты прибыла группа из двадцати магов, которые занялись спасательной операцией, а Алек с тремя коллегами вернулся в мою спальню.

Ко времени возвращения Алека, элементали уже определились, что со мной делать, и даже начали колдовать. Магия четырех стихий струилась по комнате — это было красиво — соединяясь, скручиваясь и переплетаясь, образуя до боли знакомый магический знак. Тот самый, что я сама себе нанесла простыми школьными чернилами на правую руку.

Магический символ, занимающий всю комнату, был хорошо виден Алеку — он мог разглядеть все мельчайшие детали. Во время магического действа огненный элементаль, видимо чуя свое преимущество, попытался сделаться основной стихией в создаваемом знаке, но был остановлен двумя подзатыльниками от водного и воздушного элементалей и одним укоризненным взглядом изумрудных глаз без зрачков от земляного (он кстати, судя по форме груди, был женщиной).

Готовый магический знак они разместили над моей грудью, уменьшив предварительно до размера золотой монеты. Символ вошел в центр моей груди и растворился. При этом я болезненно вскрикнула и застонала, но не проснулась.

Элементали, сделав дело, решили обратить свое внимание на магов, молча наблюдавшими за ними. Пристальный изучающий взгляд четырех чудовищ был страшен. Алек сделал пару шагов назад, проклиная тот миг когда решил проведать меня, трижды пожалеть, что не успел жениться на Мари, возрадоваться, что провел с ней первую брачную ночь, и приготовился умереть. Было ясно — духи стихий в одно мгновение размажут магов по стеночке, но они не стали нападать. Они просто исчезли, оставив меня на растерзание испуганному, а потому злому Алеку. Он конечно же извинился, но все равно было неприятно.

А еще Алек сказал, что я прошла не просто Посвящение, я прошла полное Посвящение. И это не просто хорошо — это чудесно, великолепно, потрясающе!

Обычно маги за свою жизнь проходят два или три Посвящения. Первое проходит в середине третьего курса в МагАкадемии под наблюдением опытных магов, так как всякое резкое увеличение магической мощи связано с риском для здоровья и жизни. Академическое посвящение — это поверхностный уровень, только первый крошечный шажок на пути к истинной Силе. Оно проводится для того, чтобы молодой мастер понял, что предела нет, и что нужно развиваться, работать над собой.

Ко второму Посвящению готовятся долго и осознанно, ибо маги понимают, что это единственный раз, когда есть возможность по-настоящему приумножить свои магические Силы. Третье Посвящение проходят единицы. Четвертое никто — просто не выживают.

Приход элементалей — это то, ради чего все и затевается и означает полное подчинение стихии. Если, конечно, элементаль не разрывает мага на части, что происходит очень часто. Но элементали приходят далеко не к каждому.

Мое же Посвящение превысило всякие нормы удивления: пришел не один и даже не два элементаля, пришли все четыре. И они не стали драться за влияние на мага, а действовали сообща. И к тому же не стали нападать на свидетелей и разрушать все вокруг, что обычно происходит при Посвящении, ибо призванные элементали очень агрессивны. Они просто ушли, растворились в пространстве.

Осталось выяснить что стало причиной всему этому.

— Нужно выяснить, что стало причиной инициации, — устало произнес мэтр, переводя глаза с меня на раскрытую папку.

— Магия пропала, — пожаловалась я, — совсем.

— С этим разберемся позже. Синдром Эрэмиаса успешно лечится. — Маг помолчал немного, а затем продолжил, — Алек показал мне свои воспоминания… Должен сказать, что я удивлен и потрясен. Этот знак… Ты его видела ранее?

Пожимаю плечами, ибо признаться страшно.

— Хорошо, — нахмурился мэтр, — давай вспоминать этот день с самого утра. Вот ты проснулась, и что делала дальше?

— Завтракала, — буркнула я, понимая что мэтр меня не просто убьет — он меня расчленит на кусочки и скормит призванным элементалям.

— Дальше.

— Опять спала, потом опять ела и принимала лекарства, потом опять спала.

— Мисс Альрая сказала, — вмешался Алек, — что Лика часа два сидела над какими-то расчетами и что-то рисовала. И даже не обратила внимание, что учительница принесла чай, и не откликалась на имя, так погружена была в работу.

— Я работала над магическим знаком — вы ведь сами задали.

— Рабочие тетради сохранились? — обратился мэтр к сыну, тот пожал плечами и телепортировался.

Хоть бы они пропали. Хоть бы пропали.

— Я ничего не понимаю, Василика, — печально сказал мэтр. — И это мне не нравится.

— А что вы не понимаете?

— Все не понимаю. Откуда у тебя драконья кровь, да столь активная, что ты вот-вот озвереешь, хотя все драконы говорят, что этого не может быть? Но эта проблема решилась сама собой — судя по последнему анализу крови, дракон в тебе более чем мертв. Он и вовсе не существовал. Как ты умудрилась пройти Посвящение без подготовки? Что стало инициатором?

— Разве для этого нужно что-то особенное? — Алек конечно говорил, что надо подготовиться. Но что включает в себя подготовка?

— Не просто особенное, а измененное состояние сознания, вызванное голоданием, отказом от сна или употреблением наркотиков. Сама понимаешь, такое не достигается за пять минут. Мне понадобилось десять дней голодовок и беспрерывных медитаций, чтобы… — Тут мэтр замолчал, поняв что сказал лишнее. — Ладно, — выдохнул он, — я знаю как прошла Посвящение ты, ты — как я. Об этом мы оба будем молчать. Посвящение — процесс более чем интимный. О нем вообще не принято говорить. Даже самым близким людям.

Я согласно кивнула, хотя всю историю целиком не услышала.

— Сон, — продолжал рассуждать маг, — тоже считается измененным сознанием. Но все же…

— Нашел! — в лаборатории появился Алек, радостно потрясая моей тетрадью. Она даже не пострадала.

— Давай сюда.

Мэтр раскрыл тетрадь на первом знаке, критически его осмотрел, увидел, что никаких изменений я не внесла. Перевернул одну страницу, вторую…

— Это он! — Потрясенно выдохнул Алек.

— Он, — согласился спокойный, как мертвец, мэтр.

И оба уставились на меня.

Мне стало совсем неуютно и я сжалась на табурете.

— Рассказывай, — потребовал мэтр.

— Посвящение — процесс более чем интимный. О нем вообще не принято говорить. Даже самым близким людям. — Повторила я слова мэтра Власа, но не помогло.

— Рассказывай не про Посвящение, Василика, рассказывай про этот знак!

Молчу, опустив голову.

— Может я просто сниму ее воспоминания? — Предложил Алек.

— Тогда нужна запись воспоминаний трех месяцев. Василика вряд ли выдержит потрошение.

«Потрошение. Как мерзко звучит», — подумала я.

— Василика, если я поклянусь своей Силой, что не буду тебя ругать и наказывать, хотя заслуживаешь, ты расскажешь мне как создала этот знак?

— Клянитесь, — глянула я на мэтра из-под лобья.

— Клянусь.

— Нет, клянитесь по всем правилам, — потребовала я.

— Клянусь своей магической Силой, что не стану тебя ругать и наказывать, если ты расскажешь как создавала данный магический знак, — торжественно произнес мэтр.

— Я изучила все руны и… — расстегнула пуговку манжета на запястье, дернула рукав, обнажая свое художество. Мужчины как зачарованные уставились на рисунок. — Мне понравились некоторые названия рун. Я взяла их и соединила вместе.

— Чего? — не поняли ученые маги.

— Ну названия понравились и… Вот…

— То есть тебе просто понравились названия? — Переспросил мэтр Влас. — Соблюдением баланса, магической силой, сменой значения при слиянии… Или иной логикой ты при этом не руководствовалась?

— Нет.

— Потрясающе!

Мэтр устало потер виски и нервно рассмеялся. Алек хмыкнул и покачал головой.

— Я изучу знак. Может быть тебе удалось создать невозможное — руну призыва элементалей стихий. Может и нет. Покажу ее некоторым специалистам, послушаю, что они скажут. Что там со школой? — мэтр повернулся к сыну.

— Стену восстановили, часть мебели также. Личные вещи учениц практически не пострадали, были раскиданы по комнате и только. Учениц и учителей уже вернули обратно. Леди Ильда в гневе — опять из-за Василики убытки.

— Я все оплачу. Возвращайтесь в школу тоже. Завтра прибудет леди Альрэнэс — нужно вылечить синдром Эрэмиаса как можно быстрее и испытать новые силы Василики.

— Может своими силами справимся? — Почему-то заволновался Алек.

— Нет-нет, Василика важнее. И мне интересно. Ступайте.

— Кто такая леди Альрэнэс? — спросила я у Алека, когда мы очутились в холле школы.

— Эльфийка из очень знатной семьи, невероятно талантливый целитель — она тебя в одно мгновение излечит.

— А почему ты тогда хотел отказаться от ее услуг?

— Она хочет замуж за папу.

— Чистокровная эльфийка хочет выйти за муж за человека? — не поверила я.

— Ага. Папа вообще очень популярен среди женщин всех рас.

Появление эльфийской леди вызвало настоящий фурор среди жительниц школы. Еще бы, ведь если эльфиские мужчины в нашей стране дело обыденное — по столице они разгуливают как по собственному Лесу, то увидеть женщину — величайшая редкость. Девочки отказались идти на уроки и во все глаза пялились на неземную красоту леди Альрэнэс, и даже не вспомнили, что столь пристальное внимание неприлично.

Как по мне, внешность эльфийсколь леди была скорее странной, нежели красивой. На маленьком аккуратном личике с высокими скулами сразу выделялись неестественно огромные глаза, раза в полтора больше чем у человека, с огромной радужкой, практически скрывающим белок. Тонкий нос и маленький рот с четко очерченным контуром пухлых губ. Высокая, стройная и гибкая. Одета в кимоно бледно-голубого цвета с цветочным рисунком — традиционный эльфийский наряд.

Пожалуй из всей внешности, мне больше всего понравились волосы медового оттенка. А в остальном я сочла, что полукровки более красивые, наверное потому, что в их глазах не было такого холодного отстраненного равнодушия к окружающим, которое я увидела у леди Альрэнэс.

В процессе лечения я уснула. Проснулась поздно вечером и почувствовала себя не то чтобы полностью здоровой, но уж точно не больной. Было ощущение, что чего-то не хватает. Чего-то очень важного.

«Дракон в тебе более чем мертв. Он и вовсе не существовал», — вдруг вспомнились мне слова мэтра Власа. — «Мертвый дракон, который никогда не существовал. Вот и конец чудесной сказке».

Стало очень-очень грустно.

«Зато со стихиями теперь все должно наладиться», — утешила я себя, но легче не стало.

Так, размышляя о печальном, я и заснула снова.

«Жуткий Скандал в Поющей Лире!», «Юная возлюбленная мэтра Власа. Кто же Вы?», «Невинность или опыт. Что выберет герцог Хэрмард?», «Похитительница сердец»…

И еще десятки пестрых заголовков газет вторую неделю смакующих личную, но чрезмерно бурную, жизнь мэтра Власа. А всему виной я. Точнее наш поход с мэтром в оперу, а потом в ресторан.

Сначала мне было невдомек, зачем мэтр пригласил меня в ресторан. Это потом он признался, что хотел, чтобы я расслабилась и потеряла бдительность, а он потихонечку вытянул бы из меня всю правду о том, что со мной твориться, ибо психологи успеха не достигли.

Дело в том, что вылечить синдром Эрэмиаса не получилось из-за внутреннего блока, который мне начисто закрыл доступ к магии. Пока эта проблема не решена, полностью излечиться и восстановиться не представляется возможным.

Проблема состояла в том, что магией недуг не лечится — это чистая психология. Лечебная терапия предполагала беседы со специалистами, но ни один из них так и не смог установить причину постановки блока — с двоими я просто отказалась говорить (не вызывали они у меня доверия), а третий, похоже, сам нуждался в психологической помощи. У Алека тоже не получилось выяснить причину. Да я и сама не знала, почему так вышло — хотела, чтобы стихии вернулись — они вернулись, но радости мне это не принесло.

Неожиданно я получила приглашение от мэтра в оперу. Удивилась и обрадовалась одновременно: еще ни разу не была в столице, не ходила в оперу и не ужинала в ресторане. Тем более в «Поющей Лире» — это самый популярный ресторан в Адрастере, столики в нем заказывают за две недели, а уж в преддверии Нового года… Но для мэтра Власа столик нашелся.

Знаменитым этот ресторан стал благодаря суперскандальному порнографическому роману (который я прочитала, благодаря мэтру) про извращенца-графа и одну его любовницу, излечившая его своей любовью от психологической травмы, полученной в детстве, но в итоге тоже ставшей извращенкой. Несколько сцен, весьма откровенных, проходили как раз в «Поющей Лире». Было интересно, действительно ли там белые скатерти с красной вышивкой? И будет ли кормить меня мэтр устрицами?

Короче, фантазия моя обрела крылья и полетела ввысь, не зная границ — на «свидание» я пришла взвинченная до предела.

К встрече с мэтром меня готовила вся школа — каждая из девочек хотела воплотить все свои мечты в моем лице. Темно-бордовое платье мне одолжила одна из выпускниц, такая же мелкая и щуплая как я; туфли я надела свои, а вот украшения мне навязали. Огромные жемчужные серьги, длинные нити бус на шее и в высокой прическе, браслеты и кольца. Макияж был ужасен. Но в итоге он же меня и спас, исказив черты моего лица до неузнаваемости и состарив лет на десять.

Мэтр слегка удивился, увидев меня, но ничего не сказал и предложил руку. Я оперлась об нее и с улыбкой шагнула во взрослую жизнь.

В опере я почувствовала, что чересчур одета. Практически голые груди столичных леди не могли прикрыть драгоценные камни, которые блестели в свете магических огней и свечей, заставляя что-то внутри меня сладко сжиматься. Ароматы духов, приглушенные голоса, огромная толпа людей — я едва не лишилась чувств от изобилия впечатлений. Хорошо, что мэтр сообразил отвести меня в ложу, а то бы я обязательно опозорилась.

Само представление мне не понравилось. Нет голоса певцов и музыка были выше всяких похвал, просто в конце все герои умерли, а мне хотелось чего-то оптимистичного.

В антракте к нам в ложу заходили многочисленные лорды и леди поприветствовать мэтра и поглазеть на меня. Мужчины с явным любопытством, а дамы и нескрываемым удивлением. Должна признать — я их понимала. Сама бы удивлялась на их месте. Заходил также мэтр Утан с леди лет двадцати, как выяснилось с дочерью. Она как и отец была некроманткой.

Мэтр Утан меня не узнал. А когда я представилась, так искренне удивился, что мне стало смешно. Спросил, где мой дракон, а я неохотно сказала, что эта проблема успешно решена. Настроение отчего-то испортилось.

Однако в ресторане все изменилось. Я напрочь забыла про мэтра Утана и оперу вообще, зато в подробностях вспомнила эпизод из романа — то как Кристоф и Эни ужинали здесь во второй раз и что вытворяли на столе в отдельном кабинете. Мы же с мэтром сели в общем зале, но атмосферы это не убавило.

Учтивый официант принял заказ и умчался на кухню. Выбор блюд я доверила мэтру, так как совсем растерялась от изобилия непонятных названий. Заказали салат из свежих овощей с домашним сыром под заправкой из оливкового масла, на горячее обещали подать куриную отбивную под соусом из белых грибов и зелени. Из напитков мэтр попросил принести лимонад. Нужно отдать должное выдержке официанта — он настоящий профессионал — ни один мускул на его безупречно вежливом лице не дрогнул, но его подвели глаза. Бедняга даже два раза удивленно моргнул, переваривая услышанное. Мэтр неуверенно покосился на меня и передумал, попросив принести легкого розового вина.

Буквально через минуту к нашему столику вернулся официант с запечатанной бутылкой в руках. Мэтр Влас быстро осмотрел этикетку и немного вина тут же очутилось на дне его бокала. Мэтр отпил и кивнул в знак одобрения и вином наполнился уже мой бокал.

— За что будем пить? — спросил мэтр как только мы остались одни.

— За любовь! — Предложила я, поднимая бокал.

— Отличный тост, — одобрил маг и мы чокнулись.

Вино оказалось сладким, мягким, имело едва заметный клубничный оттенок и пилось как компот. Я и не заметила, как выхлестала разом почти весь бокал. Осознав это — смутилась. Поставила бокал на столик и, чтобы хоть как-то отвлечь мэтра от допущенного мной промаха, заявила:

— Вечер сегодня отличный. Не правда ли?

— Более чем, — лениво откликнулся маг, подливая мне вина. — Как тебе представление в опере?

— Классическая трагедия Бронса мне никогда особо не нравилась — слишком печально заканчивается. И почему некоторые писатели любят убивать своих героев?

— Главным мотивом пьесы являются не чувства пылких влюбленных, а конфликт двух рас. Говорят, что в основе пьесы Бронса лежат реальные события, а не выдуманный им любовный треугольник из двух оборотней и эльфийского лорда. Как ты понимаешь — счастливого конца не могло быть — эльфы истребили всех перевертышей. Достоверно известно, что эльфийский владыка лорд Арнон, главный злодей пьесы Бронса, был одним из инициаторов этой войны.

— Странный он — был влюблен в Тиалас по самые кончики острых ушей, и сам же отрубил ей голову!

— Он не смог ей простить того, что она любила своего Луеро. И даже после его смерти осталась верна ему. Волки — однолюбы и всегда верны своим вторым половинкам.

— Просить прощение за любовь? Точнее за нелюбовь. Разве такое возможно?

— Бывает, — печально усмехнулся маг, наблюдая как я допиваю второй бокал нестерпимо вкусного вина. — Когда ты вырастишь и влюбишься, то поймешь каково это — чувствовать постоянное желание быть рядом с любимым и верить, что он любит тебя также сильно как и ты его. И бояться потерять.

— А с вами такое тоже было?

Мэтр сказал, что было. Он влюблялся несколько раз, но столь сильные и яркие чувства испытывал только к своей покойной супруге. Затем еще немного пообсуждали классическую литературу и плавно перешли на оборотней.

— А вы видели оборотней?

— Небо с тобой, Василика! — возмутился мэтр. — Я конечно уже немолод, но не до такой же степени. Конфликт оборотней и эльфов случился, когда Адрастерион только-только пришел в Драконий Край и построил первый город, а это случилось… Когда это случилось?

— Более двух тысяч лет назад. Но не уже ли ни одного оборотня не осталось?

— Может и есть. Но за эти две тысячи лет ни одного случая появления оборотней не зафиксировано. Земля, где они жили — мертва. Там ничего не растет — каменная пустыня и остатки исполинских деревьев. Принято считать, что расы оборотней более нет в нашем мире.

— А вы были на территории перевертышей?

— Был. Каждый уважающий себя маг считает обязанным проникнуть на землю оборотней. Причем непременно через закрытые эльфийские границы. Уверен и ты совершишь это путешествие.

Принесли салат. Но есть его я не стала. Давно чувствовала, что мир плывет — я выпила два с половиной бокала и чувствовала, что необходимо освежиться, но интереснейшая беседа с мэтром останавливала меня. Но сейчас мне просто необходимо немного протрезветь, чтобы не допустить конфуза. Извинившись, я удалилась в уборную. Несмотря на опьянение, ноги держали меня крепко.

В туалете были две молодые дамы. Они обсуждали мэтра Власа и его спутницу. Я не сразу сообразила, что это они про меня сплетничали. Вот нахалки! Увидев меня, они замолчали и через несколько минут покинули уборную. Я осталась одна и с удивлением разглядывала незнакомку в зеркале. Выглядела она лет на восемнадцать, ну может чуть помладше. Имела румяные щеки, пухлые алые губы и ярко подведенные черным карандашом глаза. Глаза кстати были зеленые — не смотря на то, что драконья кровь уснула, цвет глаз так и остался желтым. Приходилось пользоваться каплями, придающие иной оттенок радужке. Обычно я использовала карие или даже черные оттенки, но сегодня я решила изменить этому правилу. Облик завершала высокая прическа с несколькими выбившимися прядями и очень скромное, по меркам столичной моды, платье. Правильно леди сказали: «провинциальная замухрышка». Но кто же знал, что в столице принято ходить с почти голой грудью? В журналах наряды выглядели более скромными.

Подышав несколько минут в открытое окно, почувствовала, что хмель немного выветрился и я могу вернуться за столик и вкусить наконец заказанные яства. Тем более, что выглядели они более чем аппетитно.

В зале меня ждал сюрприз. Неприятный. Леди, занявшая мое место, была одета пожалуй в самое откровенное платье, которое я когда-либо видела — огромные груди практически выпадали из низкого корсажа. Незнакомка лениво ковыряла вилкой мой салат и с улыбкой внимала явно сердитому магу.

— Инесс, вернись за свой столик. У меня деловые переговоры, — услышала я голос мэтра, подойдя к нашему столику.

Так значит «деловые переговоры»? Ну-ну. Я насупила брови и грозно вопросила:

— Влас, — остановилась, пожевала язык, удостоверилась, что он не отсох из-за того, что обратилась к наставнику без уважительного «мэтр» и продолжила, — как это понимать?

— Это леди Инесс тей Броше и она уже уходит.

Намек мэтра был более чем понятен, но красотка не вняла ему. Она откинулась на спинку стула и с сочувствием уставилась на меня. Самое обидно, что не только леди Инесс так смотрела на меня, но и остальные гости ресторана.

— Знаешь, Влас, я готова поверить тебе. С подобной особой можно ходить только на деловые переговоры.

Что-о-о? Это как понимать?

От возмущения я чуть не взорвалась, но промолчала, ибо не знала, что нужно говорить в подобных случаях. Но с другой стороны нужно хоть что-то сказать, раз уж я заявила свои права на мэтра. Блииин, ну почему я не знаю, что сказать?

— Влас, — леди Броше наколола на вилку малюсенький помидор и поднесла к губам, — с каких это пор ты стал интересоваться детьми? — тут она стянула губами с вилки помидорчик.

Фу, как пошло!

— Инесс, вернись к мужу. Не позорь ни его, ни себя.

— Оставим слабаков и детей, Влас, — Инесс наклонилась вперед отчего ее груди стали видны практически полностью, — отправь этого ребенка домой и проведи этот вечер со мной. По-взрослому. — Она провела пальцем по краю корсажа.

М-да, весьма прозрачный намек. Но мэтр не понял его либо не был настроен сегодня «играть по-взрослому». Он сжал побелевшие от гнева губы и вознамерился в очередной раз повторить «Инесс, вернись за свой столик», как в разговор вступила я. Хорошо, что я не вся протрезвела, а то так и не осмелилась бы рта раскрыть.

— Все никак не могу понять: вы настолько глупы или плохо воспитаны, что не можете понять, что вам здесь совсем не рады? — Сказано это было тихо, так чтобы разговор оставался между нами. — Вам лучше уйти. Не позорьтесь еще больше.

— Кто здесь позорится, милочка, так это ты! — Был мне ответ.

Я прикинула ситуацию: мое место занято ослепительно красивой полуобнаженной леди, мужчина, с которым я пришла, сидит с непроницаемым лицом и обменивается с ней репликами. Тут возвращаюсь я и останавливаюсь рядом с кавалером, топчусь на месте и во все глаза пялюсь на красотку. Сесть на другое место не могу — это значит признать свое поражение, изгнать незваную гостью без скандала пока не получается. Я явно в проигрыше ибо общество видит, что мэтр Влас не предпринимает никаких действий: смотрит на полуобнаженные прелести Инесс и что-то тихо говорит. На меня не взглянул ни разу. Ну тут и понятно — я по сравнению с блистательной леди Инесс словно гадкий утенок рядом с белокрылым лебедем.

Молчу, мэтр Влас тоже молчит и, надеюсь, думает, как достойно выйти из ситуации. Леди Инесс потянулась за бокалом и тут произошло чудо: из-за края корсажа показалась подкладка для увеличения объема бюста.

— Это что у вас? Искусственная грудь? — мой голос раздался на весь зал, не оттого что я хотела оскорбить леди своим вопросом, а от сильного удивления. Ну никогда не видела я таких штук в живую, хотя совсем недавно прочитала большую статью в одном женском журнале, где давались советы как ловчее очаровать кавалера. Большое внимание в статье уделялось способам подчеркнуть форму груди и ее объем.

В наступившей тишине зала был отчетливо слышен кашель поперхнувшейся вином леди Инесс. Один из официантов, несший поднос с грязной посудой, запнулся и уронил его. Звук бьющегося стекла и фарфора не помешал всем наличествующим мужчинам, да и леди тоже, повернуть головы в нашу сторону и неприлично пялиться на красную Инесс, кое-кто пытался разглядеть ее грудь. Благо направление было задано верно — я показывала туда пальцем.

— А правду говорят, что искусственная грудь хрустит, когда ее сжимают? — Спросила я уже у мэтра Власа.

Маг офигел. Он и от первого моего вопроса впал в ступор, а сейчас просто офигел. Повернулся ко мне лицом и смотрит совершенно безумными глазами.

Я начала осознавать, что задаю не те вопросы не в том месте, но сбивчиво извиниться мне помешала леди Инесс. Она пришла в себя, резко вскочила, опрокинув стул, вскричала: «Да как ты смеешь, мерзавка!», замахнулась, желая ударить меня, но оступилась и упала. Итог падения был печален для несчастной леди: она сильно ударилась головой об пол и рассекла лоб, а еще та самая подкладка вывалилась из корсажа платья, прокатилась по полу и остановилась у ноги лорда, сидевшего за соседним столиком. Нога быстро спряталась под стул.

— Я же говорила, что она искусственная! — все-таки алкоголь развязывает язык и заставляет забыть о приличиях.

Мэтр Влас ожил, поднялся с кресла, подхватил под локоток стонущую леди Инесс и повел ее к выходу. Мгновение спустя к магу присоединился хозяин ресторана. На середине пути их перехватил какой-то мужчина и они уже втроем повели леди прочь из зала.

Официанты первыми пришли в себя — началась обычная ресторанная суета. Официант поднял стул и предложил присесть. Я устроилась за столом. Оскверненная тарелка с салатом была убрана, мне предложили принести замену, но я отказалась — попросила подать горячее. От волнения разыгрался аппетит и захотелось чего-нибудь мясного. Что интересно — гости ресторана уже не смотрели ни на меня, ни на вернувшегося буквально через минуту мэтра.

— Ну ты даешь! — Покачал головой он. — Это что еще за «хрустящие груди»?

— Я в одном журнале прочилата, что леди, которые не довольны размером своего бюста, могут сделать операцию. Под кожу вшиваются силиконовые вставки, которые увеличивают грудь. Вот они-то как раз и хрустят, когда их сжимают… Ну, так говорят…

Маг потрясенно смотрел на меня несколько мгновений, а потом помотал головой и заявил:

— Не желаю ничего об этом знать. Извини за Инесс — она иногда бывает настырной.

— Ничего страшного. Куда только ее муж смотрел?

— Ты же слышала, что сказала Инесс. Ричард — слабак, и она вертит им как хочет. Это уже не первый ее позор, а соответственно позор ее мужа. Хотя подобного я не припомню, — мэтр весело подмигнул мне.

Подошел официант с подносом, поставил передо мной тарелку с куриным филе.

— Ммм, как все вкусно выглядит и пахнет!

— Рад, что случившееся не сказалось на твоем аппетите. Еще вина?

Я кивнула. Гулять так гулять!

Ели молча — мэтр размышлял о своем, я же просто не могла оторваться от курятины так и тающей во рту. Может зря я отказалась от салата? Он мог оказаться столь же восхитительным…

Я сидела и выбирала десерт. Разрывалась между «Сефремдо дон картере» и «Компьезе ля фон».

— А что такое «Сефремдо дон картере»? — Спросила я у подошедшего официанта.

— Это эльфийское мороженное с прослойками из вишневого варенья.

— Мороженое, — неуверенно протянула я. — Нет. Я не ем мороженое.

— Леди дракон? — Удивился официант.

— Нет. Я просто не ем мороженое. Что такое «Компьезе ля фон»?

— Торт из трех видов шоколада: белого, молочного и горького на тонком воздушном бисквите. Восхитительно изысканный десерт для очаровательной леди.

Я улыбнулась принимая комплимент. Официант ушел за десертом, но мне уже не хотелось ни Компьезе, ни Верше, ни Мильфен, ни какой другой из двадцати десертов, указанных в меню. Настроение отчего-то испортилось. Я невидящим взором уставилась в пространство.

— Знаешь, Василика, я кажется понял, в чем заключается причина твоего недуга.

Заинтересованно смотрю на мэтра.

— Я уже давно заметил, что когда упоминают драконов твое настроением мигом портится. Сейчас, когда официант допустил промах и спросил дракон ли ты, в опере, когда Утан спросил, где твой дракон. В школе, когда леди Ильда во всеуслышание радовалась, что драконья кровь уснула… Таких случаев много и каждый раз у тебя портилось настроение. Признайся, Василика, ты не хотела вернуть способности к стихиям, ты хотела стать драконом?

Задумалась над вопросом. Глянула на мэтра и должна была признать:

— Да, хотела.

— Даже если знаешь, что это невозможно?

— Почему не возможно? — В ответ спросила я. — Вы основываетесь на том, что драконий зов не сработал? Так вот это не правда — я слышала зов и Алиара, и Натана, просто я сама не пошла на него. Не захотела.

— Любопытно услышать от тебя подобную информацию, — раздраженно сказал маг, — когда предпринимать что-либо уже поздно. — Помолчал немного, о чем-то размышляя, и продолжил, — По большому счету, то что ты слышала зов, нам ничего не дает. Возможно, что это еще одно доказательно того, что тебе никогда не стать драконом.

Я дернулась, но мэтр жестом остановил меня.

— Драконьему зову невозможно сопротивляться, Василика. Если бы тебе был дан шанс стать драконом, ты бы не смогла противостоять зову и последовала бы на него. Отклик, едва слышный, но он должен был последовать. Но ни Алиар, ни Натан ничего не почувствовали.

— Но я слышала зов!

— Его слышат все, в ком есть хоть капля драконьей крови. Мне очень жаль, Василика, но видать кровь в тебе не столь сильна, чтобы ты могла стать драконом.

— И что же теперь делать? Как вернуть магию?

— Время лечит, — ответил маг, — нужно просто переждать. Ну а чтобы ускорить исцеление тебе необходим хороший отдых и положительные эмоции. На новогодние каникулы Алек с Мари собираются на эльфийское побережье, думаю, что они не откажутся взять тебя и Эми с собой.

— Я бы не хотела им мешать.

— Вы ни в коем случае не помешаете. А отдых вам просто необходим. Совсем я вас загрузил учебой. А море… Оно просто восхитительно. Ты будешь ошеломлена его красотой.

— Ой, плохо мне.

— Тише, тише, — прошептал мэтр Влас, вычерчивая на моем лбу какой-то символ, — дыши глубоко и носом, пьянчужка ты моя.

— Я не пьянчужка, — возмутилась я, стараясь выполнять инструкции мэтра, но получалось плохо.

— Ага, а кто выпил почти всю бутылку розового вина? Дыши носом.

Мы ехали в карете — мэтр хотел показать мне ночную столицу, но не учел степень моего опьянения и сейчас пытался привести меня в более менее адекватное состояние. Получалось плохо — меня теперь мутило не только от выпитого вина, но и от заклинаний, которыми мэтр пытался меня лечить.

— Надо же, забыл протрезвляющее заклинание. Давно не приходилось пользоваться. Так лучше? — Спросил маг, вычерчивая на моем лбу очередной символ.

— Пожалуй, — сонно отозвалась.

Я сидела на коленях у мэтра Власа, голова моя покоилась на его плече. Сам он одной рукой крепко прижимал меня к своей груди, второй — аккуратно исследовал контуры моего лица.

— Не знаю почему, но у меня создается впечатление, что ты что-то скрываешь от меня. Ммм, признайся, Василика, ведь есть такое.

— У каждой девушки есть что скрывать, — попытлась уйти от ответа я, но маг только вопросительно поднял бровь. — Давайте поговорим об этом в другой раз, — взмолилась я.

— Хорошо, — сдался мэтр, проводя своими длинными пальцами по моей брови. — Что это? Накладные ресницы? — Он потянул за волоски и легко снял накладку. — Зачем? У тебя и так они длинные и густые.

— Это еще ничего. У меня ведь и груди ненастоящие, — мэтр выругался, а я начала судорожно хихикать. — Немного ваты и чьи-то чулки.

— Чьи-то чулки у тебя в лифе? — не поверил мэтр.

— Ну дак ведь чистые! — Каюсь не хватило нам немного ваты, чтобы заполнить чуть-чуть великоватый мне корсаж платья. Пришлось воспользоваться подручными средствами.

— Так зачем все это? — не унимался он.

— Свидание, — меня хватило только на одно слово, а топом я начала быстро и мучительно краснеть. Отвернулась, чтобы скрыть смущение, но уши у меня тоже покраснели, как и шея. Озвучить, что всякое свидание должно заканчиваться поцелуем, сил мне не хватило. Но это и к лучшему.

Но мэтр видимо что-то понял и повернул мою голову. Далее последовало едва ощутимое касание его губ к моим губам. Теплое дыхание, бесконечно нежное прикосновение…

— На этом пока все, малыш. Спи.

И я уснула.

Двадцать пятого декабря, мы, то есть я и Эми, Алек с Мари, а также в качестве нянек и блюстительниц чести миссис Ветта Арон, мать Мари, и мисс Альрая, отправились на эльфийское побережье. Бедный мэтр остался в Адрастерионе на растерзание газетчиков.

Шумиха вокруг нашего «свидания» так до сих пор и не утихла. Мэтр приложил максимум усилий, чтобы мое настоящее имя, также как и возраст, никто не узнал. Лицо на портретах в газетах было неузнаваемым из-за макияжа. Было видно, что спутница мэтра Власа невероятно юна. Это обстоятельство, а также полное молчание на мой счет самого герцога, подтолкнуло журналистов к мысли о скорой женитьбе мэтра.

Да-да, меня записали в «невесты». Очаровательную, очень юную и, конечно же, невинную невесту. Почему-то последний факт в прессе отмечался особо. Ибо все знали, что мэтр для «свиданий» всегда выбирает дам постарше и с опытом, чтобы уберечь себя от незапланированной женитьбы. Ну а тут раз девушка невинна — то обязательна должна быть свадьба!

Мэтр ругался и жаловался, что король над ним насмехается и уже готовит костюм дабы посетить герцогскую свадьбу. Это событие должно потрясти не только Адрастерион, но и все страны нашего континента — ибо в один день в дребезги разобьются тысячи женских сердец.

Ну насчет «тысячи сердец» Алиар преувеличил, но одно точно уже разбилось. Последняя любовница мэтра, прознав о нашем свидании, закатила ему настоящий скандал и сцену ревности, заявив, что уйдет от него. На что мэтр, разозленный истерикой леди, мрачно ответил, что дверь на выход — прямо по курсу. Леди пришлось удалиться, и теперь герцог снова свободен. Но столичные красавицы не торопятся занять столь желанное место — проверяют информацию о скорой свадьбе. Ибо поведение мэтра настораживало — он никогда не скрывает имена своих пассий, не встречается с невинными девами и не заводит романы с двумя леди одновременно. Его отношения с женщинами всегда были честны и открыты. А тут такое…

Что странно (и обидно) про искусственную грудь леди Инесс тей Броше в газетах не было сказано ни слова. Ее имя вообще не всплыло, как будто и не было ее в тот вечер в ресторане.

— Зачем ты надела шубу? — Вопрос Алека заставил меня поморщиться.

— Зима же, — указала я на очевидное. Ну не могла я никак поверить, что где-то посреди зимы может быть лето.

— На эльфийском побережье больше двадцати градусов и солнце. Море теплое — там даже купаться можно.

В ответ я только поправила капюшон и напялила варежки.

— Ну как знаешь, — сдался Алек и оглядел леди, собравшихся в школьном холле. Я тоже огляделась — из всех я единственная на ком была надета шуба, все прочие рисовались в летних платьях. — Все взяли? Ничего не забыли? — мы дружно покачали головами. — Хорошо. Приготовьтесь, сейчас вы увидите настоящее чудо, — голосом фокусника из цирка продолжил Алек и сделал картинный жест рукой. Мы переместились.

15

Море. Его я увидела первым. Да, теперь я понимаю, что такое любовь с первого взгляда.

Море завораживало. Белоснежный песок пляжа и бледно голубое небо оттеняли невероятно синие сверкающие в солнечных лучах воды. Огромное, скрывающее множество тайн и сокровищ. Сейчас абсолютно спокойное, но таящее в себе небывалую мощь, способную разрушить целые города. Оно звало к себе.

Я сделала несколько шагов, прежде чем до меня донеслось удивленное от Алека:

— Василика?

Я не стала оборачиваться. Я слушала голос моря и крики чаек. Что-то внутри меня больно кольнуло сердце, не давая дышать. Упала на колени, с удивлением замечая на своих щеках слезы. Я что плачу?

Белый песок, синее море, крики чаек, бледное небо, яркое солнце… Все смешалось. Я потеряла сознание.

— Лика, — ко мне подошел Алек и явно вознамерился серьезно поговорить.

Глубоко вздохнула и лениво потянулась, подрыгала ногами, когда вода в очередной раз лизнула пятки.

— Лика, — Алек уселся рядом со мной. — Сегодня сочельник и я надеюсь, что встречу Нового года ты проведешь с нами за праздничным столом, а не одиночестве на пляже.

— Я подумаю над этим.

— Это не смешно, — рассердился маг. — Ты постоянно смотришь на море. Эми говорит, что ты даже ночью практически не спишь и продолжаешь смотреть на море. Что с тобой происходит, Лика?

— Не злись, Алек. Мне хорошо, когда я смотрю на море. Я отдыхаю. Мне очень хорошо.

— Хорошо, когда ты смотришь на море?

— Да. Когда я его не вижу, у меня начинает болеть сердце.

Алек задумался над моими словами. Помолчал немного, а затем сказал:

— Я должен был предвидеть это…

— Что?

— Зов стихий — очень частое явление для впечатлительных магов.

— Это болезнь.

— Нет. Это просто сильные эмоции, которые не отпускают мага довольно долгое время. Я сам испытывал нечто подобное.

— Правда? Расскажи.

— Как тебе известно — я маг воздуха, — начал свой рассказ Алек. — Отец учил меня летать, но у меня никак не получалось освоить это заклинание. Его это ужасно расстраивало, а меня злило. Неожиданно мэтр телепортировался со мной на высоченную гору. Такую высокую, что ее вершина находится над облаками. Знаешь, что для мага нет ничего прекраснее, чем созерцать свою стихию в ее же владениях. Огромные просторы свободного, ничем не сдержанного ветра — я сразу же опьянел от небывалой мощи воздушной стихии. И стоял невменяемый равно до того мгновения, пока отец не столкнул меня вниз. Так я научился летать.

— О!

— Да, папа любит нестандартный подход к обучению, — улыбнулся Алек, а затем продолжил, — с того дня я буквально поселился на крыше дома — высота манила меня и не отпускала. Почти полгода продлилось это безумие, но после очередного падения вниз с обледенелой крыши, я решил, что высота может подождать до весны. Но к тому времени я уже окончательно успокоился и больше не лазил на крышу.

— Полгода, — протянула я.

— У нас не будет столько времени, Василика. Тебе следует взять себя в руки и потихонечку отвыкать от созерцания водных просторов. Здесь полно развлечений, которые помогут тебе отвлечься.

Маг поднялся и протянул мне руку. Я неохотно приняла ее — все-таки сегодня праздник и нужно к нему подготовиться.

Остаток дня прошел в напряженной суете. Мне ровным счетом ничего не нравилось — ни прическа, которую мне сделали мисс Альрая и Мари, ни приготовленное для праздника платье. Уже полдвенадцатого и требовалось спуститься вниз, в зал, где собрались все жители нашего небольшого домика, а я до сих пор не одета. Стою в одном нижнем платье и всеми силами старалась отвернуться от окна и не вглядываться в бушующее море.

Шторм разыгрался где-то вдалеке за оградительными щитами. До насдокатывался только шум сражения ветра и воды, я слышала неясный гул, приглушенный щитами.

Вот бы посмотреть на настоящий шторм! Должно быть это незабываемое зрелище.

«Что же ты стоишь? — Услышала я голос внутри себя, — иди и посмотри».

Сопротивляться своему желанию было невозможно — я вышла в коридор и быстро спустилась вниз. Оказавшись на улице, бросилась к морю. Крики за спиной казались далекими и неважными.

Море даже у берега было неспокойным, но настоящее буйство стихий происходило в трехстах метрах впереди, за щитами, призванными защитить нас от безумства стихии. Я вошла в воду и поплыла, даже не вспомнив, что плавать научилась совсем недавно, и плавала не настолько хорошо, чтобы совершать заплывы на длительные расстояния в неспокойных морских водах. На середине пути я выбилась из сил, но продолжала упрямо плыть вперед. Наверное я бы захлебнулась и утонула, но неожиданно меня подхватили сильные руки и поставили на воздушную ступень.

— Куда же тебя несет, малыш? — Устало вопросил мэтр Влас.

— Хочу туда, — я рукой показала вперед. Мэтр не стал наставить на обратном и говорить, что нужно вернуться назад — платформа из воздуха понеслась вперед и очень скоро мы оказались в эпицентре шторма. Холодные огромные волны омывали нас с головой, стараясь смыть в море, но маг стоят на ногах твердо и крепко сжимал меня в своих объятьях.

В груди стало нестерпимо больно и я застонала.

— Что со мной?

— Это второе Посвящение, Василика. Расслабься, не сопротивляйся неизбежному.

— Но почему?

— Стихия сама позвала тебя. Такое бывает. Очень редко, но бывает.

— Почему? — Повторила я, стараясь расслабиться, но близость мэтра почему-то начала волновать меня. Я запуталась в своих ощущениях.

— Может, — прошептал маг, прикусывая мочку моего уха, — что кое-кому надоело сидеть взаперти?

От неожиданности я дернулась и второй поцелуй пришелся в самый краешек губ.

— Что вы делаете? — я хотела возмутиться непристойным поведением мэтра, но мне нравилось то, что он делал.

— Я возбужден, — и он прижал меня к тому месту, которое, если верить романам, делает из девушек женщин. — Не бойся, — простонал маг, — это последствия Посвящения. Именно поэтому рекомендуется его проходить в одиночку, чтобы никто не смог сбить настройку.

— Сбить настройку? — Уже я простонала, ибо чувствовала как горячая рука мэтра забралась под подол тонкого нательного платья и медленно поползла вверх. Это было приятно. Очень приятно.

— Перенаправить энергию в иное русло. Что может быть проще?

Я расслабилась и откинулась на грудь мэтра, наслаждаясь его прикосновениями. Конечно же следовало остановить его, но мне было интересно и я… хотела этого. Главное, что я сама хотела этого.

Коснуться сокровенного мэтр не успел — стихия, возмущенная тем, что ее добычу хочет забрать кто-то другой, нанесла первый удар. Но как оказалось мэтр тоже не планировал воспользоваться ситуацией — возбудив во мне интерес и доведя желание до предела, он отдал меня морю. Просто позволил гигантской волне смыть меня с воздушной платформы, где мы стояли.

Я стала морской водой, штормовым морем, холодным, больно бьющим дождем. Огромной, абсолютно свободной стихией, пытающейся сейчас выйти за границы своих владений. Уничтожающей целые города и топящей корабли.

Но кто же это так обеспокоено всматривается в мои глубины. Человек? Здесь, посреди моря?

Он вкусно пахнет — неистовым морем, где штормовой ветер поднимает гигантские волны — хочу его себе.

Я поднялась гигантской волной, готовой утопить смельчака, но он был проворнее. Что-то вскричав, шустро ушел в сторону и помчался прочь. Я последовала за ним.

Очнулась я лежа на боку на воздушной платформе, одна рука была опущена в море, вторую я отлежала и теперь ее кололи тысячи иголочек. Голова ужасно болела, а еще я сгорела. Точнее правая часть лица, рука и нижняя часть ноги. Солнце нещадно припекало.

Со стоном огляделась и наткнулась на мрачный взгляд мэтра Власа.

— Долго же вы изволили дрыхнуть, леди Райзенде.

Вот тебе и доброе утро.

Поежилась под злым взглядом мага и спросила:

— Где мы?

— Это я у тебя должен спросить, где мы. Где-то посреди эльфийского моря. И наше спасение целиком и полностью зависит от тебя. Ибо сил у меня практически не осталось — я с трудом удерживаю эту платформу.

Я офигела, а мэтр не стал ждать, пока я приду в себя, и передал мне заклинание воздушной платформы. Мы едва не пошли ко дну. Платформа медленно начала таять под нами, но вовремя сообразила заменить в матрице заклинания воздушную стихию на водную (воздух так и не откликнулся на призыв). Теперь мы находились на водной платформе и я заинтересовалась как вода могла стать твердой, что мы можем на ней стоять или сидеть, как сейчас, а еще она не мокрая. Потом я задумалась, как воздух мог стать твердым и почему я не обратила на это внимание раньше.

— И долго ты еще будешь пялиться в пустоту? — раздраженно спросил мэтр. — Я ужасно устал и голоден, так что будь добра, доставь меня на берег как можно быстрее.

Почему он такой злой? Не уже ли от усталости?

Немного поэкспериментировав, освоилась с управлением и мы довольно быстро поплыли куда-то. Куда — не знаю, мэтр отказался мне помогать. Спустя довольно продолжительное время, спросила у мага, правильно ли мы плывем, он ответил, что нет. Мое возмущенное сопение он проигнорировал. Да он практически сразу же повернулся ко мне спиной, зло то сжимая, то разжимая кулаки. А иногда даже щипал себя. Таких странностей я за ним раньше не замечала.

На вопрос «куда плыть», мэтр ответил:

— Плыви уж куда-нибудь.

Мы и поплыли. Очень скоро я опять просила, правильно ли мы плывем, и опять получила отрицательный ответ.

Сменила направление, но плыть мы стали гораздо медленнее — я начала уставать и есть очень хотелось, но больше всего хотелось пить. Вокруг так много воды, но пить ее нельзя. А пресную воду из морской я пока не научилась делать.

Но мэтр скоро сам сдался и указал правильное направление, а еще он начал рассказывать, что вчера приключилось после того, как он бросил меня в море.

Первое, и пожалуй самое главное, я прошла второе Посвящение. Это хорошо и плохо одновременно. Стихии теперь должны вернуться и без проблем подчиниться мне — это хорошо. А плохо то, что могут быть осложнения ибо я пока не способна справиться с таким количеством магии, что теперь есть у меня. Могут быть осложнения в виде какой-нибудь магической болезни.

Второе, я до рассвета гоняла мэтра по морю. А затем резко оборвала «охоту». Маг, не ожидавший этого, успел убежать довольно далеко, пока сообразил, что погони нет. Потом долго искал меня, а найдя понял, что сил вернуться на берег у него нет. Ждал пока я очнусь.

И вот сейчас мы приближались к берегу — я с нетерпением вглядывалась в зеленую полоску на горизонте.

Затормозить у берега не получилось — я просто не знала как — поэтому мы с мэтром проехались по песку метров двадцать, пока я не бросила заклинание и платформа не начала таять. К нам тут же подбежал владелец этого райского уголка и прикоснулся к моему лбу каким-то камнем — остатки моего резерва перекочевали в накопитель. Начала терять сознание, но напоследок услышала вопрос эльфа:

— Скажите, мэтр Влас, почему всякий раз, как вы тут появляетесь, случаются какие-нибудь катастрофы?

Новый год мы отпраздновали два дня спустя — требовался ремонт после буйства стихий. Эми и Алек наперебой рассказывали, что произошло. Оказалось, что не только в море, но и на суше было неспокойно. Вода вышла из берегов и, пересеча пляж, практически добралось до невысоких подъездов домов (а это, между прочим, более трехсот метров белоснежного песка), сверкали молнии и лил ливень вперемешку с крупным градом, ветер срывал крыши домов, а море… море горело… В общем, в первую ночь нового года скучно не было никому!

Зов стихий отпустил меня и я могла нормально отдыхать: ходили на экскурсии, купались на пляж, посещали салоны красоты… В общем делали все, что полагается делать отдыхающим и даже немного больше. Вчера мы с Эми забрались в эльфийские кладовые в подвале нашего дома и напробовались различных вин и настоек до зеленых демонов. Хозяин страшно ругался и отказался нас лечить. Хорошо, что есть Алек с его отрезвляющим заклинанием.

А сегодня я беседовала с мэтром Власом и был этот разговор крайне интересным.

Увидела его, когда мы всей толпой вывалились на берег купаться. Мэтр стоят у самой кромки воды и о чем-то беседовал с лордом Вэаном, хозяином курорта. Увидев меня, попятился, затем развернулся и начал готовить телепорт, но был остановлен эльфом. Выглядел мэтр недовольным и, возможно, мне показалось, испуганным, но выслушал лорда Вэана, согласно кивнул и поманил меня пальцем. Неуверенно подошла.

— Как ты себя чувствуешь, Василика? — Это первое, что я услышала от мага.

— Просто замечательно, — я вгляделась в мэтра. Выглядел он очень взволнованным и как-то жадно осматривал меня. Очень скоро он сообразил, что так смотреть на даму неприлично, отвернулся, расстегнув верхнюю пуговку на рубашке, глубоко и жадно вздохнул. — А с вами все в порядке? Выглядите не очень… Идемте с нами купаться, — я попыталась схватить мэтра за руку, но была перехвачена эльфом.

— Сейчас вам не стоит прикасаться к мэтру Власу, леди Лика.

— Почему? — надула губки я, глядя как мэтр пятится назад.

— Мэтр Влас сам все расскажет, не так ли? — лорд Вэан очень противно улыбнулся.

Маг возмущенно посмотрел на эльфа, но согласно кивнул, хмуро бросив:

— Идем в беседку, Василика.

Мэтр пропустил меня вперед, а сам шел отставая на пару шагов позади. Эльф отправился донимать остальных.

Вот не верьте никому, что эльфы народ добрый, незлобивый и немстительный. Враки все это! Злопамятны и мстительны. И еще как! Я это на собственно шкуре почувствовала.

— Это что-то вроде приворота, — начал объяснять мэтр, когда мы устроились в тенистой беседке и нам подали ягодный чай со льдом.

— Эээ, что именно? — я жадно присосалась к трубочке.

— Побочный эффект от участия в чужом Посвящении. И должен сказать, что нам с тобой повезло. А мне так — вдвойне.

— Ммм? — попыталась осмыслить я сказанное. Выходит, что мэтр сейчас влюблен в меня?

— Мы с тобой не родственники и разного пола. Понимаешь, что это означает?

Потрясенно смотрю на мага и продолжаю пытаться осмыслить сказанное.

— Да, да, бывали случаи, когда отец и дочь или же два лучших друга… Эх, да что уж говорить… — Махнул рукой мэтр.

— А почему вам дважды повезло? — немного смутилась откровенности, с которой обычно беседовал со мной мэтр Влас.

— Мне повезло в том, что ты еще ребенок. Иначе бы на поцелуях я не остановился… и мне пришлось бы на тебе жениться.

— Какие поцелуи? — округлила глаза я. — О чем это вы?

— Ну мне надо было выкачать воду из легких и желудка. Я не мог не воспользоваться случаем… Но клянусь тебе, что дальше поцелуев дело не пошло, можешь спросить любого эльфа — они подтвердят, что ты девственница.

Потрясенно смотрю на мага и до сих пор пытаюсь осмыслить сказанное. Вопервых, мэтр Влас участвовал в моем Посвящении и попал под приворот. Во-вторых, ему хватило сил отказаться от меня и отдать стихии, а затем сдержаться — и дело кончилось только поцелуями. Интересно, ему было приятно? Так стоп, я не о том думаю. Следущая мысль, которая меня посетила, была такой: а почему Алек ко мне такого не испытывал? И те маги, которые были вместе с ним? Озвучила вопрос мэтру.

Оказывается, что второе Посвящение пошло по классическому, правильному, варианту, который приходится на 93 % случаев. Два процента приходится на появление элементалей, остальные пять — на что-нибудь еще. Вариантов может быть много: от полной потери дара до магической мутации.

И только классический вариант заканчивается приворотом свидетеля. Впрочем, не всегда случается приворот — могло произойти и наоборот, появление жгучей ненависти или полного равнодушия, или же безумия… Много чего может случиться. Досконально этот вопрос не изучался — не позволяли традиции — большинство проходит Посвящение в одиночку, да и молчат все о том, как это Посвящение проходило.

— Извини меня, Василика, я был груб тогда с тобой, — грустно глянул на меня маг, — но я едва сдерживался — очень уж хотелось тебя не только поцеловать. А когда ты очнулась — желание стало нестерпимым.

— Ничего, — махнула я рукой. — А почему вы сразу не отправились домой, когда нашли меня?

— Ты должна была очнуться именно в море, там где проходила Посвящение — нужно было удостовериться, что оно отпустило тебя полностью. Ну и еще нужно было, что бы ты потратила свой начинающий восстанавливаться резерв. А мне — привести мысли в порядок, но Вэан все равно понял.

— Очнуться в море? Почему? — про резерв я поняла — опустошение резерва один из распространенных и доступных способов профилактики магических недугов.

— Не все Посвящения проходят благополучно — многие погибают — стихии не отпускают магов и они растворяются в них, становятся их частью. Это первое. А второе то, что постороннее вмешательство, в данном случае моя помощь, могло плачевно сказаться на итогах Посвящения — подаренная стихиями Сила могла уйти к ним обратно. Вернуться домой ты должна была самостоятельно. Я и так помог тебе, вынув из воды.

В осмыслении сказанного мэтром, отодвинула пустой стакан и слизнула капли сладкого чая с нижней губы. Маг судорожно вздохнул и прикрыл глаза. Я закусила губу и отвернулась и не сразу уловила движение — мэтр наклонился ко мне и высвободил из плена мою губу. Отстранился не сразу. Несколько секунд маг обводил пальцами контур губ, слегка надавливая на них, мне даже показалось, что указательный вот-вот нырнет ко мне в рот, но мэтр нехотя убрал руку.

— Никогда не делай так больше, — строго сказал он, — а то мне придется на тебе жениться.

Молчим.

Я пытаюсь осмыслить свои чувства — нежное касание к губам понравилось и даже если бы палец мэтра оказался у меня во рту, мне бы тоже понравилось. Не смотря на всю странность диспозиции. Что мне делать с пальцем во рту? Что-то не припомню такого в прочитанных романах. Зато вспомнилось что-то другое во рту… Не уже ли женщины и вправду такое делают? Ужасно покраснела и повернулась к магу практически спиной. Но мэтр Влас и не смотрел на меня — прикрыв рукой глаза, пытался взять себя в руки. Все-таки интересно, ему было приятно целовать меня?

— Очень, — послышался голос мага.

Я задала этот вопрос вслух? Покраснела еще больше, но в этот раз хоть объяснимо почему — из-за дурацкого вопроса, а не из-за пошлых мыслей, крутящихся у меня в голове. Так все, не думаю об этом.

— Извините, — выдавила я, поворачиваясь к магу лицом. Схватила стакан, но он был уже пуст, отодвинула и от нечего делать уставилась на море.

— Всякий приворот построен на жажде обладания объектом «любви». Цветы и прочая романтика второстепенны и случаются, когда жажда несколько удовлетворена или не так сильна. Отсутствие удовлетворения вытекает в агрессию, ибо ни о чем другом жертва приворота думать не может, а желание все растет. И… давай закроем этот вопрос, Василика, иначе мне придется на тебе жениться.

— А отворотные зелья?

— Это наведенное чувство — зелья тут не помогут. Нужен сильный маг разума. У Алека весьма посредственные способности, к нему я даже не обращался. А Алиар обижен на меня до сих пор — я пропустил новогодний бал во дворце из-за кое-кого. Честно слово, драконы иногда, как маленькие дети, — обижаются из-за пустяков.

Мэтр допил свой чай и похоже собрался уходить.

— Мы некоторое время не будем видеться, Василика.

— Долго?

— Пока я не найду способ снять приворот. В конце концов, это временное явление, нужно просто переждать.

Маг встал, подошел ко мне и поцеловал. Нет, не в губы, а в макушку. Затем сильно-сильно обнял, так что у меня затрещали ребра и синяки наверняка останутся.

— Лорд Вэан идет, — сказал мэтр Влас, — с чаем.

— О, нет, — простонала я. Эльфийские чайные традиции — это просто смерть.

— Зря я пошел с тобой обниматься, — пожаловался маг, целуя висок, лоб, щеки. Губ он не коснулся — я отвернулась. — Мне все-таки придется на тебе жениться.

— Ну уж нет! — заявила магу, — я еще не вошла в брачный возраст.

Наколдовала… огненную стену. Вообще-то хотела просто нагреть руки, чтобы немного обжечь мэтра. Но получилось то, что получилось. Главное — действенно. Мэтр тут же отпустил меня, отступая на шаг назад и удивленно округляя глаза, но тут же собрался и телепортировался.

Не успела я перевести дух, как ко мне подошел лорд Вэан:

— Позвольте, юная дочь морских глубин, угостить вас вкуснейшим из даров природы — напитком, что готовят дети Света.

— Конечно же, лорд Вэан, я с удовольствием попью с вами чаю.

Эльф поджал губы — ему явно не понравился мой простой ответ, ибо мне следовало ответить что-то вроде: «О, ясноглазый лорд Солнца, в этот знойный час вкусить нектар прекраснейших садов — величайшее счастье!»

Эльф сел и, как мне показалось, с предвкушением поставил поднос на стол. Небольшая плитка, на которой стоит глиняный чайничек, шкатулки, полные сушенных и свежих листьев, пара чашек и блюдца. Чаепитие по-эльфийски началось.

Для начала лорд Вэан начал готовить чайную смесь, подробно рассказывая о том, как рос тот или иной листик. Двадцать минут (а иногда и дольше, если эльф увлечется) выслушивать то, как по утрам просыпался чайный куст, то как капли росы нежно ласкали его ароматные листья, как в знойный полдень прилетала бабочка и порхала в веселом танце вокруг цветков или как пчелы собирали сладкий нектар, как по вечерам птицы пели песни… От всего этого чай должен стать намного вкуснее.

Итак, заварка готова, вода в чайнике вскипела — мы перешли ко второй части чайной церемонии. Залив кипятком листья, следовало любоваться цветом и наслаждаться ароматом чая. Увы, здесь мне пришлось отвечать эльфу, восхваляя превосходный цвет и нежнейший цветочный букет. И не просто сказать, что нравится — это страшное оскорбление, а высказаться в стиле хозяина церемонии. Пришлось поломать голову.

Второй этап пройден и мы перешли к дегустации. Ароматный янтарный напиток эльф разлил по миниатюрным чашечкам, буквально на три-четыре глотка. Сделав первый глоток, мне следовало высказать первое впечатление о чае и выслушать мнение хозяина церемонии. Затем следовал второй глоток — и опять следовало что-нибудь сказать и выслушать ответ. История повторялась и с третьим, и с четвертым глотком — эльфы считали, что вкус чая раскрывается постепенно, с каждым глотком открывая все новые и новые вкусовые качества.

Вторую чашку принято пить все также маленькими глоточками и не спеша, но в абсолютном молчании, наслаждаясь только напитком. Третью — вприкуску с ягодами или фруктами — смотря, что более всего подчеркнет или оттенит вкус чая. Никаких печенек или булочек! Здесь тоже следовало витиевато высказаться, а также после последнего глотка выразить благодарность за прекрасно проведенное время.

Поблагодарив лорда Вэана и перевернул чашку донышком вверх, мне следовало подняться и уйти. Я уже встала со стула и готова была сделать церемониальный поклон, знаменующий об окончании чайной церемонии, но эльф меня остановил вопросом:

— Когда вы с Власом женитесь?

Я округлила глаза, выдавая свое непомерное удивление, но быстро взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Мы не женимся.

— Жаль, — вздохнул эльф. — Я так надеялся, что если мэтр наконец-то женится, то моя дочь потеряет всякую надежду и прекратит мечтать о человеке, и выйдет наконец-то замуж за нормального эльфа!

— У вас есть дочь?

— Две. И обе мечтают о Власе!

«Вот уж мэтр Влас!», — восхитилась я.

— Ладно, ступайте, леди Лика. Может, как-нибудь еще чаю попьем?

— С огромным удовольствием, лорд Вэан, — я поклонилась и вышла из беседки.

Эльфу по традиции в беседке необходимо просидеть еще минут двадцать и обдумать все ли он сделал и сказал, чтобы показать истинный аромат и вкус приготовленного им чая. Если он решит, что был недостаточно усерден или допустил какую-нибудь оплошность по отношению к гостю, то непременно должен пригласить его повторно, чтобы все исправить.

Странный это народ — эльфы. Но толк в чае знают!

В школу мы вернулись через семь дней — отдохнувшие и загорелые до черноты. Учителя по магии меня тут же взяли в оборот. Еще бы! Только тринадцать лет, а уже умудрилась пройти два полных Посвящения. Лорды-преподаватели смотрели на меня, как на диковинного зверька, и не знали, что со мной делать.

Дело в том, что от меня начало фонить. Магическая энергия самопроизвольно выходила из моего тела и предметы начинали летать или взрываться, а жидкости вскипает или наоборот замерзать. Что бы хоть как-то это прекратить на меня надели браслеты контроля с накопителями. Браслеты не блокировали магическую силу — я могла спокойно колдовать, но бесконтрольного волшебства уже не происходило, лишняя энергия поглощалась накопителями.

Изучение практических заклинаний застопорилось — я совсем не могла контролировать количество Силы. Вернулась к тому с чего все началось — к упражнениям на контроль. А вот в багаже знаний Эми было уже более ста двадцати заклинаний, у меня всего лишь пятьдесят.

Зато преподаватели насели на теоретические и около магические предметы, стараясь запихнуть в наши и без того распухшие от знаний головы программу за первые два курса Академии. Эми страдала — от нее ведь еще и отработку практики требовали. А я имела право колдовать только в присутствии взрослых магов.

Мэтр Влас появился в самом конце февраля. Вид имел измученный, бледный и больной, а еще он сильно похудел. Не уже ли его приворот до такого довел? Но не смотря на свой плачевный вид, мэтр был бодр, радостен, и широко улыбался, когда пришел на утреннее занятие.

— Доброе утро, Джордан. Привет, Лика. А где Эми?

— На скотобойне. Практическое занятие у нее, — я не смогла сдержать в голосе нотки черной зависти. Полевых занятий у меня еще не было.

— Жаль. Я хотел повидаться с вами обеими. Джордан, — обратился мэтр к моему учителю, — не возражаешь, если практические занятия для Василики я сегодня проведу?

Магистр Джордан тей Ранс посмотрел на наручный часы, что-то прикинул в уме и согласно кивнул.

— Забирай, Влас, но только на весь день. А я пожалуй вернусь в Академию проверять контрольные и готовиться к госам.

— Договорились, — маги пожали друг другу руки.

— А… это… — заволновалась я, глядя на мэтра Власа. — А вы не это? В смысле не того?

— Чего не того? — сделал удивленное лицо мэтр.

Вот хитрец! Ведь понял о чем я.

— Ну, не того, — и для наглядности покрутила пальцем у виска. Вслух про приворот ничего не сказала, ибо было предчувствие, что о нем знают только узкий круг лиц и мой учитель не входит в него.

От моих слов и действий бедный магистр Джордан выронил из рук сумку с учебными материалами и они все вывалились на пол. Строго посмотрел на меня и начал собирать свои вещи заново. Я бросилась помогать.

— Со мной все хорошо, Василика, — заверил меня мэтр. — Если ты готова, то я не хотел бы здесь больше задерживаться. Дел невпроворот.

— Да, идемте, — я подала последний карандаш магистру Джордану и подошла к мэтру. Боязливо взялась за протянутую руку, обернулась к учителю, — До свидания, магистр.

— Пока, Лика. И не забудь на завтра параграфы с тридцать первого по тридцать пятый выучить.

Не успела тяжело вздохнуть, как мы с мэтром телепортировались.

Сильный ливень. Шум густой листвы. Качка.

Куда это нас занесло?

— Ааа? — оторвалась я наконец-то от созерцания буйной зелени.

— Идем, нас уже ждут, — мэтр кивнул в сторону низкорослого черноволосого с большими залысинами немолодого мужчину в сером одеянии и белоснежном фартуке и странных тапочках.

Мужчина, увидев, что мы обратили на него внимание, поклонился и приглашающе откатил квадратную дверцу. Зашел внутрь, сняв обувь. У него оказались абсолютно чистые, белые, до рези в глазах, носки.

Мы с мэтром тоже разулись перед входом — маг сказал, что это местная традиция, нарушать которую нельзя, иначе оскорбишь хозяина.

Комната оказалась небольшой, примерно три на три метра, и пустой, если не считать маленького квадратного столика на низких ножках и двух ковриков, на которых нам с мэтром и предстояло устроиться. На потолке и на стенах горели симпатичные бумажные фонарики, нижняя часть стен была изрисована цветочным орнаментом, верхняя, как и потолок, имела кофейный оттенок. Два огромных окна были занавешены бумажными же занавесками.

— Мы находимся на дереве? — спросила я, садясь на коврик из тонких деревянных прутьев.

Ответ был очевиден, но удержаться от глупого вопроса я не смогла. Хотя, почему глупый? Ведь не каждый же день приходишь в ресторан, который расположен в кроне гигантского дерева.

— Это гигантская Сейра — дерево, которое растет только на Тенеро. Сейчас разгар сезона дождей и Мара в гневе. Земля полностью затоплена и люди спасаются от стихии на деревьях, — объяснил маг, но понятнее от этого не стало. Вот кто такая Мара и почему она в гневе?

Тенеро… Надо же куда нас занесло! А мэтр Влас оказывается как маг гораздо сильнее, чем я думала. Одним изящным движением руки перенести нас за сотни тысяч километров на далекий континент, расположенный на противоположной стороне планеты. Интересно, откуда ему известны эти ориентиры?

Наш сопровождающий молча с неглубоким поклоном подал мэтру пергаментный свиток. Мэтр также с поклоном принял его и углубился в изучение.

— Что ты будешь заказывать? — поинтересовался мэтр, пока я размышляла на интересные темы.

— Я недавно завтракала и совсем не голодна, — с любопытством уставилась на мага. Он явно понимал, что написано на полупрозрачном листе, изрисованном непонятными иероглифами.

— Жаль. Не возражаешь, если я закажу себе плотный завтрак? Ужасно голоден, если честно. А тебе бы я советовал заказать хотя бы фруктовый салат, а то не правильно поймут — я ем, а ты на меня смотришь. Нехорошо будет.

Официант — так я прозвала мужчину, сопровождавшего нас. Это потом я узнала, что этот мужчина — уважаемый господин Сян-Дзыо — хозяин харчевни. Так официант что-то промурлыкал, явно спрашивая о чем-то мэтра. Мэтр что-то промяукал в ответ. Официант еще раз поклонился и ушел.

— Вы знаете местный язык?

— Конечно! И язык и культуру. И довольно неплохо. Я не первый раз в этой харчевне. Здесь необычная кухня, но вкусная и сытная. Тебе обязательно понравится.

— Расскажите поподробнее.

— О чем? О местной кухне? — улыбнулся маг.

Я задумалась. Хотелось знать многое: и об этом месте, и о том как мэтр справился с приворотом, и о том, что творится во внешнем мире. А то мы с Эми так погрузились в учебу, что на романы и журналы времени не оставалось.

— Ну, что это за место и откуда вам известны его ориентиры, — я решила начать с Тенеро. Все-таки не каждый день оказываешься на чужом континенте — это все равно, что другой мир. Интересно.

— Мы находимся в харчевне уважаемого господина Сян-Дзыо. Как ты уже заметила здание находится на высоте пятидесяти метров от земли, на дереве называемом гигантской Сейрой. Ты спросишь меня: «Почему на дереве, а не на земле?». Это связано с сезоном дождей и розливом реки, протекающей через весь относительно небольшой континент. Когда Мара выходит из берегов, она затапливает земли на сотни метров вокруг, а местные жители перебираются на деревья, спасая этим самым все свое имущество в том числе и скот. Когда я в первый раз увидел корову на дереве — был в неописуемом шоке.

С Марой связана одна очень красивая, но очень грустная легенда. Несколько тысяч лет назад жила в Тай-Джо, столице государства, где мы сейчас находимся, юная и прекрасная волшебница по имени Мара. Многие воины, купцы и прочие достойные мужи сватались к ней, но никто не был мил прекрасной деве. И вот однажды в город пришел менестрель и пел он песни о тех землях, где побывал, и о людях, которых видел. Мара была очарована его голосом и историями и она пригласила юного Син-Дзано в гости, чтобы он подробнее рассказал ей о тех местах, где он путешествовал. В свою очередь Син-Дзано был покорен глубокими черными очами и прелестной улыбкой волшебницы и на следующий день просил стать его женой.

Мара рассмеялась и сказала, что «песни твои хороши, но правдивы ли они? Ты поешь, что сражался с тысячами врагов, спасал города от напастей… Докажи, что это правда и тогда, быть может, я соглашусь стать твоей женой».

В качестве доказательства воинской доблести, Син-Дзано отправился в лес, что находился за городом. Там по рассказам местных жителей находился разбойничий лагерь. Разбойники уже долгое время не давали спокойно жить городу — грабили и убивали горожан и путников. Увы, но никто не мог с ними справиться: ни храбрые воины, и стража города.

Три дня и три ночи не было вестей от менестреля, и вот на четвертый день…

Мэтр замолчал — одна из стен отъехала в сторону и в проеме показался хозяин харчевни с подносом. С поклонами перед нами были поставлены тарелки с едой и в качестве столовых приборов… две деревянные палочки. Я с непониманием уставилась на чудо местного этикета, не зная с какого конца за них взяться.

— Смотри как надо, — начал объяснять мэтр, когда господин Сян-Дзыо с поклоном удалился.

В общем-то техника была не сложной, но я все равно не могла подхватить крупно порезанные кусочки фруктов, они все время падали. В конце концов, мэтр сказал, что здесь этикет не возбраняет брать еду руками. И я, пожав плечами, начала-таки дегустацию новой для меня кухни. Оранжевые, желтые, зеленые и красные неизвестные мне фрукты были порезаны на одинаковые кубики. Их следовало макать в сладкий соус и не откусывать, а есть целиком.

Перед мэтром тоже стояла миска с соусом. Он, ловко орудуя палочками, опуская туда рисовые шарики, а затем быстро поглощал. Еще перед мэтром стояла миска с тонко нарезанной сырой рыбой и тарелка с парными овощами. Мэтр ел быстро и с большим аппетитом — было видно, что он голоден.

— Ну так что же там случалось дальше с Марой и Син-Дзано? — спросила я, когда мэтр Влас немного насытился.

— На четвертый день, — продолжил рассказ маг, — в город вернулся Син-Дзано с огромным мешком за спиной. Когда же юная Мара заглянула в мешок, то увидела головы главаря разбойников и самых преданных его соратников.

— Здесь голова Сян-Горо и пяти его подручных псов. Прочие разбойники разбежались. Отловить их и наказать дело городской стражи. Без своего вожака они не представляют угрозы. Я выполнил твою просьбу, прекрасная Мара. Выйдешь ли ты теперь за меня замуж?

— Ты и вправду храбр и силен, как поешь в своих песнях, — отвечала Мара. — Но так ли ты умен, как утверждаешь? Помоги мне решить одну сложную задачу, над которой я бью уже несколько дней. И тогда, быть может, я стану твоей женой.

У одного крестьянина родилось два сына. Старший, чуя в себе тягу к ратному делу, в двенадцать лет поступил на военную службу; младший — остался помогать отцу по хозяйству. Старший двадцать лет служил городу верой и правдой, охраняя покой граждан и защищая слабых. Младший — сделал все, чтобы его земля приносила как можно больше дохода. Старший в ратных подвигах во славу Тай-Джо лишился правого глаза и его тело иссечено шрамами. Младший — сильно разбогател. И вот старший сын решил, что ему пора вернуться в родной дом, но младший не хочет пускать его — он столько лет работал не покладая рук и не желает, чтобы плодами его трудов наслаждался кто-то другой. Отец их умер в прошлом году, не оставив завещания. Братья обратились ко мне с просьбой справедливо разрешить их спор. Но я не знаю как мне поступить…

— Дай мне день, — отвечал Син-Дзано, — на отдых и размышления. Завтра утром я дам тебе ответ.

Утром Син-Дзано ждала не только Мара, но и два брата, чей спор он должен был разрешить. Первым делом менестрель обратился к старшему брату:

— Скажи, Сян-Ли, чем ты сейчас хочешь заняться? Хочешь ли ты возделывать землю или быть может хочешь заняться торговлей?

— О храбрый и мудрый Син-Дзано, — отвечал ему старший брат, — сейчас как и много лет назад мое сердце жаждет ратных подвигов, но тело мое истерзано и измучено. Увы, но к военной службе я больше не пригоден. Но я знаток боевых искусств и оружия и больше всего на свете я хотел бы передать свои знания юным отрокам.

— Твое желание благородно и будет полезным, — похвалил старшего брата менестрель и продолжил, — по закону, раз ваш отец не оставил завещание, все имущество должно перейти старшему сыну, то есть к Сян-Ли. Но это было бы не справедливо по отношению к Сян-Лу, младшему сыну, столько лет трудившемуся на полях. Но и оставить все имущества младшему брату — тоже не справедливо по отношению к Сян-Ли, многие годы рисковавшему своей жизнью, защищавшему покой города и его жителей, тем самым давая им спокойно работать на своих полях и приумножать богатства. Согласны ли вы, — спросил Син-Дзано братьев, — что вы оба приложили усилия, чтобы ваша земля обогатила вас обоих.

— Да, — ответили братья.

— Да, — ответила Мара.

— Раз ты, Сян-Ли, — продолжил тогда менестрель, — не желаешь работать на полях, то справедливее всего оставить их твоему брату, Сян-Лу. В свою очередь, Сян-Лу должен выплатить тебе компенсацию, в размере трети от стоимости спорного имущества. Эти деньги дадут тебе возможность открыть в городе школу для юных воинов или оружейную лавку.

— Твое решение справедливо, — сказали Сян-Лу и Сян-Ли.

— Не знаю, правдива ли эта легенда, — прервал свой рассказ мэтр, — но здесь действительно есть школа-монастырь для воинов, носящая имя Сян-Ли. Я бывал там и беседовал с настоятелем монастыря. Премилейший старикан, за минуту меня уделал.

— Вы с ним сражались?

— Сражался? — недовольно переспросил маг. — Да я только один раз мечем взмахнуть и успел. А потом получил бамбуковой палкой по лбу, да так больно, что выронил меч.

— Что ж вы так? Вы же владеете мечом!

— Я в первую очередь маг. Как воин я весьма посредственен, а без магии вообще полный ноль. Будешь дальше слушать?

— Конечно!

— Я решил спор двух братьев. Теперь ты выйдешь за меня замуж? — Спросил Син-Дзано.

— Ты не только храбр, но и мудр и справедлив. Но… Твои песни полны любви. Герои твоих историй готовы на безумства, чтобы завоевать сердце любимой. Скажи, готов ли ты пойти на риск ради меня?

— Ради тебя я готов на все. Скажи, чего ты хочешь?

— Высоко в горах, во владениях дракона Утирро, произрастает простой, но изысканный цветок, наполненный лечебным драконьим огнем — тацу-матрикарна хамомилла. Если ты сумеешь принести мне хотя бы один цветок, я стану твоей женой.

— Я выполню твою просьбу, Мара, — заявил Син-Дзано и покинул дом волшебницы.

— Долгие два месяца Мара ждала его, — продолжал мэтр свой рассказ. — За это время она измучила себя тем, что отправила на верную погибель любимого Син-Дзано из-за каких-то никчемных ромашек. Долгими вечерами она оплакивала его, ибо дракон Утирро никогда и никого не щадит. Особенно того, кто хочет стащить его обожаемые ромашки.

— Обожаемые ромашки? — удивилась я.

— А что тут такого? Кто-то любит розы, кто-то ромашки…

— А мне нравятся одуванчики, — поделилась я с мэтром, — они желтые и веселые. Жаль растут недолго.

— В общем, — продолжил маг, широко улыбаясь, — Мара проклинала себя за то, что убила своего возлюбленного своими же руками. И уже приготовилась уйти в монастырь и дать обед безбрачия, как в город вернулся Син-Дзано и в руках он держал не одну ромашку, а огромнейший букет.

— О Син-Дзано, любовь моя, — бросилась к нему на грудь Мара, — как же я рада, что ты вернулся. Идем же скорее в храм — я стану твоей женой.

— О прекрасная Мара, любовь моя, — отвечал ей сумрачный Син-Дзано, — сердце мое чувствует, что дома, где я давно не был, случилась беда. Молю тебя отпустить меня. Я вернусь к тебе, как только увижу, что моим близким более не угрожает опасность.

— Маре ничего не оставалось как отпустить своего возлюбленного, — мэтр доел весь свой завтрак и нацелил свои палочки на мой салат. — Но на прощание Син-Дзано попросил подарить ему колечко с жемчугом, с которым волшебница никогда не расставалась, ибо существовала легенда, что в этом кольце скрыта небывалая мощь, позволяющая повелевать водной стихией. Потерявшая от любви голову, Мара отдала ему свою главную ценность. И принялась ждать его возвращения.

Год прождала Мара своего возлюбленного, но он не приезжал, и вестей от него никаких не было. И вот волшебница решила сама поехать к нему и помочь, чем сможет. Через месяц Мара прибыла в тот город, где по слухам проживал Син-Дзано и… Как ты думаешь, что же она там узнала?

— Син-Дзано умер? — предположила я сразу самое худшее.

— Нет.

— Стал калекой?

— Нет.

— Война или ужасная эпидемия не давала ему возможность вернуться к любимой?

— Да нет же! Еще идеи есть?

Я развела руками — идей не было.

— Син-Дзано женился на другой девушке и подарим ей то самое кольцо, которое выпросил у Мары.

— Не может быть! — поразилась я коварству юноши. — Получается, он специально добился любви Мары, чтобы заполучить волшебное кольцо? И подарить его своей настоящей возлюбленной?

— Совершенно верно. История в общем-то банальная. Эту Сайри он знал с детства — они вместе росли, и любил очень давно. Но девушка на предложение руки и сердца ответила отказом. Уж не ведаю, что такого могло случиться между ними, но Сайри пообещала, что если Син-Дзано выполнит три ее желания, то она выйдет за него замуж. По первому ее желанию, юноша должен был показать свою силу и храбрость — Син-Дзано сразился с Комо-До, огромным ядовитым ящером, отравляющим воду в реке и колодцах. Син-Дзано убил ящера и принес его голову Сайри. Вторым испытанием стало испытание ума и сообразительности. Юноша отправился в суд, где решались уголовные дела и распутал казалось бы очевидное дело. Одного бедняка обвиняли в убийстве благородного Син-Кори, но Син-Дзано, проявив недюжинную смекалку, смог доказать, что преступление совершил брат убитого, воткнувшего в спящего Син-Кори отравленный кинжал. По третьему желанию, как ты уже понимаешь, необходимо было совершить какое-нибудь безумство, а именно, добыть для нее, Сайри, могущественное кольцо волшебницы Мары. Как он это сделает, Сайри не волновало и Син-Дзано отправился в город, где жила Мара.

— А там его опять ждали испытания, — хихикнула я. — И что же было дальше?

— Дальше был гнев Мары. Девушка, узнав всю правду, прокляла и Сайри, и Син-Дзано. И удалилась в небольшой монастырь, расположенный недалеко от города, где она жила. Очень часто она приходила к ручью, берущего свое начало из подземных источников, и оплакивала свою несчастную судьбу. В часы когда Мара плакала, всегда шел дождь, отчего многие поля затопило, а пастбища превратились в болота. Долгие месяцы Мара плакала и никто, и ничто не могло ее утешить. За это время, горе волшебницы трансформировалось в гнев, а гнев — в ненависть. А ненависть в свою очередь — в стремление отомстить. Смесь горя, гнева и ненависти затмила ясный разум девушки и она, использовав остатки своих магических сил, превратилась в огромную волну и понеслась в город, где жил Син-Дзано со своей женой, сметая все на своем пути. Так погибло три крупных города и множество деревень. Зато появилась новая река, названная Марой — с весны по осень весьма мирная и тихая, зато зимой разливается так сильно, что затапливает земли на сотни метров от истока до устья. Это-то явление и называют «Гневом Мары». Но когда вода сходит, остаются плодороднейшие земли, дающие не бывало богатый урожай.

— Это все из-за обманщика Син-Дзано, — пробурчала я, запихивая в рот последний кусочек сладких фруктов.

— Согласен с тобой — ему следовало выбрать иной способ заполучить кольцо. Раз мы поели, — мэтр оглядел пустые тарелки, — то давай пойдем — я покажу тебе коров на дереве.

Коровы на дереве — это нечто чудесное!

Несколько огромных подвесных полей, на которых паслись местные буренки, свинки и барашки. Отдельные поля с искусственными водоемами были отведены для домашней птицы. А вот козы скакали по деревьям, словно по горам, заходили без спроса в ограды в поисках вкусненького — хозяйки, готовившиеся ко сну, шикали на них, выгоняя из своих подворий.

— Вот же какие люди выдумщики бывают! — восхитился мэтр. — Эльфы бы ушли отсюда, а люди живут. Почему смотришь на меня с такой жалостью?

Мы с мэтром находились в просторном сарае на одном из коровьих полей. Здесь уже почти ночь, а у нас близится полдень — было странно и удивительно наблюдать такую перемену во времени дня.

— Вы выглядите больным — какой-то бледный и истощенный, — я отвела от мага глаза.

— Мне второй день как отлегло, Василика, — неохотно признался мэтр.

— Приворот?

— Ага, — печально подтвердил маг. — Ты не представляешь через что мне пришлось пройти. Я перепробовал буквально все — от банальных отворотов, до шаманских плясок с бубном. Ничего не помогало!

— А почему отлегло?

— Видать высшие силы поняли, что я не сдамся без боя, и сжалились надо мной.

— Высшие силы? — с сомнением протянула я.

— Зря ты с таким недоверием относишься к моим словам. Если мы не верим в богов и не поклоняемся им — это еще не означает, что они над нами не властны. Да и не богов я имел ввиду.

— А что?

— Магию в чистом виде, как она есть. По урокам философии магии ты уже должна знать, что эльфы чтут Эу — что-то вроде коллективной памяти, драконы — извечный и бесконечный Хаос. Его же они называют чистой магией или магической эволюцией. Наши маги тоже чтут Хаос, но для нас он прежде всего символизирует космос и все космические силы…

— Ой только не надо здесь эту словесную муть разводить, — взмолилась я.

— Зря ты так. Тебе как магу сильному, Повелительнице стихий, в первую очередь необходимо заняться философией. Это поможет развить магические силы по максимому. Но главное уяснить рамки дозволенного. Да, есть закон, но он не абсолютен и его легко нарушить, и наказание порой бывает жестоким — лишение магических сил. Но оно не несет ни моральной кары, ни понимания произошедшего — закон снова и снова будет нарушаться. В отличие от рамок, которые маг установил сам себе.

— Хм, — усомнилась я в словах мэтр, — если маг сам устанавливает для себя границы и действует в пределах их, не может ли случится так, чтопределы эти будет установлены гораздо ниже, чем позволяет закон?

— Нет. Такого не может быть. Рамки наоборот более жесткие.

— Хм, — повторила я.

— Не веришь? — в ответ на вопрос я покачала головой. — Я, как главный судья герцогства, каждый день разбирающий уголовные дела магов, уверяю тебя, что закон нарушают слабые маги, маги средней силы — реже, сильные — крайне редко. Маги, равные мне по силе, — никогда. Ибо абсолютно четко понимают, что Сила — величайший дар, который ой как сложно получить, и невероятно просто потерять. Чем больше Силы — тем рамки жестче. Это непреложный закон.

— А как же Вэйд Черный? — спросила я о самом страшном преступнике всех времен и народов.

— А Вэйд и не был сильным магом. Точнее его могущество имело искусственное происхождение. Он практиковал запрещенные ритуалы отъема Силы и накачался так, что с ним едва могли справиться десять сильнейших магов, трое из которых были Повелителями четырех стихий. Тебе я советую все же поднажать на философию магии. Тем более, что это первая ступень к Посвящению.

— К Посвящению? — взвизгнула и попятилась от мага.

Он схватил мою руку, дернул на себя и сжал меня в крепких объятьях.

— Не бойся, академическое Посвящение ты не будешь проходить. Но пойми, все эти славословия помогут лучше контролировать Силу, что тебе крайне необходимо. Ты же хочешь снять браслеты контроля.

— Хочу, — я выбралась из объятий, а затем честно призналась, — я бы прошла и третье Посвящение.

— Это невозможно, Василика — тебя разорвет на части и ошметки твоего тела разнесет по просторам Хаоса. За всю историю новой эры еще ни один маг не смог пройти более двух Посвящений. А вот жители первой цивилизации проходили и пять, и десять. И имели такие силы, что могли создавать новые миры.

— Правда ведь здорово! — Восхитилась я.

— Ничего здорового здесь нет — в распрях, спорах и войнах они едва не погубили наш мир. Хорошо, что появилась Праматерь и своей кровью и огненным дыханием последнего дракона смогла вдохнуть новую жизнь в практически мертвый мир.

Дальше разговор перешел на учебный процесс — я пожаловалась на сильную нагрузку. Мэтр ответил, что учителя нас берегут — в Академии нагрузка будет еще больше. А еще я пожаловалась на отсутствие полевых занятий. Эми раз в неделю куда-то улетала с наставником, я же оставалась в школе и отрабатывала упражнения на контроль Силы.

— Эми всегда возвращается расстроенной и потом плачет полночи. Кажется, она уже не так сильно хочет стать некромантом, как раньше.

— Эми сильная, она обязательно справится. По мне так некромантом проще быть, чем целителем.

— Почему?

— Больные — живые люди и их жалко. Особенно детей. А мертвые — это просто неживое тело. Им уже ничем нельзя помочь. Можно сделать только зомби.

— Или иную нежить, — улыбнулась я. — Эми зачитывала классификацию — жуть полная. И все же, — умоляюще посмотрела на мага, — можно мне тоже ходить на практики?

— С тобой дело обстоит сложнее, Василика, — вздохнул мэтр. — Некромантия у нас слабо востребована — наши традиции велят нам сжигать тела умерших, — самого завалящего зомби днем с огнем не сыщешь. Зато в соседних государствах, особенно в Инаре, где разгул различных религий, восставшие — просто беда какая-то. Похоронил не по обряду — и на тебе зомби или упыря какого-нибудь. То есть практику для Эми найти довольно просто. Хотя я сомневаюсь, что Алан поведет Эми в бой с мертвецами — все-таки она еще ребенок и знаний не достаточно. Скорее всего тренируется мертвых животных поднимать. Ну и людей может быть. А стихийники же в основном боевые маги — военные, полицейские. Тебя на боевые действия никто не возьмет. Хотя маги земли и воды могут инспектировать сельскохозяйственные поля. Хочешь совершать ратные подвиги в борьбе с саранчой и извечными грызунами?

— Нет. Скукотища какая!

— Полностью с тобой согласен, — кивнул маг. — Потерпи пару лет, а там может грянет что-нибудь.

— Что вы имеете в виду? Готовится война? С кем?

— Война — не война, но Инара, да и Союзные Княжества терпеть не могут нашего короля. Дракон на Адрастерионском троне многим поперек горла встал. Наши-то аристократы уже смирились с Алиаром и его драконьей придурью, а вот Ротар Инарский готовит уже пятое покушение. Но ничего, все заговорщики и предатели будут схвачены в самое ближайшее время — и мало им не покажется. Ты же понимаешь, — спохватился маг, — что я только что разболтал государственную тайну?

— Я буду молчать, — заверила его, — как рыба об лед. Но за Алиара все равно боязно.

— Не бойся. Уж с ним-то все будет хорошо.

— Один из источников заработка для боевого мага — это сопровождение купца или лорда в его путешествиях, охрана груза или магическая защита и поддержка какого-нибудь идиота решившего ограбить драконью пещеру. — Мэтр Влас легко взбирался вверх по крутому склону и рассуждал о том, как я в будущем могу зарабатывать себе на хлеб.

Я же, запинаясь и бухча себе под нос, старалась от него не отставать. Все-таки платье и легкие домашние туфли — не та одежда, в которой можно гулять по горам. Тем более ночью.

Мы, кстати, шли грабить дракона. Нет, в пещеру мэтр меня не поведет, но тацу-матрикарна хамомилла, которые просила добыть Мара, не просто легенда — они существуют на самом деле. Вот их-то мы и будем воровать. По словам мага: «Мы проберемся к краю поляны, стырим пару ромашек и быстренько убежим». По расчетам мэтра, Ашинарри — хозяин ромашковой поляны и потомок того самого Утирро — сейчас должен отсутствовать, поэтому никакой опасности нет.

— Почему мы не можем телепортироваться сразу к краю поляны, — простонала я, потирая в очередной раз ушибленное колено. Так а дырка-то на платье откуда?

— Да ты что?! — Округлил глаза мэтр. — Там такая защита от прыгунов стоит! И если у меня есть шанс выжить после такой телепортации, то тебя разорвет на части и разбросает по разным концам мира. Нет, телепортироваться нельзя.

Я огорченно вздохнула. Уже час взбираемся в гору, а поляна так и не приближается.

Из коровника на дереве мы с мэтром Власом переместились в ущелье между двух гигантских гор, затем он поднял нас левитацией на добрые полкилометра и мы смогли оглядеться.

Невероятная красота окружала нас! Ночь уже давно вступила в свои права, но было светло. Я отчетливо увидела как зеленые горы справа и слева от нас уходили далеко-далеко в неведомые дали. Внизу, в ущелье, виднелась синяя ниточка реки, которая впадала в огромное прозрачное озеро, окруженное густым лесом. Дождя здесь не было и земля была сухой, только на листиках трав и цветов собрались капли ночной росы. Воздух был свеж и прозрачен. Я с наслаждение вдыхала его. Гигантский серп луны висел так низко, что казалось, что я могу дотронуться до него рукой. Настроение мое и без того было хорошим, а сейчас стало великолепным. Захотелось петь и танцевать. Я тихо рассмеялась и закружилась по поляне. У мэтра наверное тоже настроение поднялось и он присоединился ко мне. Затем подхватил меня и подкинул высоко вверх. Я раскинула руки словно крылья — чувство свободного полета было незабываемым. Но, увы, оно не длилось долго — мэтр поймал меня и опустил с небес на землю во всех смыслах.

— Нам нужно туда, Василика, — и показал в сторону вершины одной из гор.

Я просмотрела туда. Вершина показалась мне странной, потому что одна из ее сторон была голой и каменистой, а вторая была покрыта сияющим… Снегом?

— Нет, это не снег. Это волшебные ромашки. Нам туда и надо. Пойдем, Василика, времени в обрез.

— Волшебные?

— Конечно волшебные. Владения дракона защищают не только его охранные заклинания. Сама земля, на которой живет дракон, пропитывается его магией, аурой, сущностью, она становится как бы частью его тела. И все что произрастает или находится на такой земле рано или поздно приобретает магические свойства, становится волшебным.

— И какие же свойства у ромашек?

— Не знаю. Украдем и изучим. Но сначала нужно дойти до поляны.

И вот мы идем. Зеленая травка давно осталась позади, начался каменистый крутой подъем вверх. Мэтр страховал меня магией. На вопрос, почему мы не можем прилететь туда при помощи левитации, ответил, что нельзя, дракон унюхает магию даже если зачистить следы. И так рискуем используя страховочные силовые ремни, а уж левитация и полет заклинания серьезные — тут без вариантов, учует и полетит разборки учинять.

— На вот это тебе, — Мэтр подошел к краю сияющей поляны и сорвал одну из ромашек, причем вместе с корешком.

Я с усталым вздохом опустилась на валун, вытянула ноги и уставилась на ромашку. Первое, что бросилось в глаза, это то, что ромашка была вовсе не лекарственной, а была обычным нивяником луговым. Ну на счет «обычного» я, наверное, погорячилась — на определении рода цветка вся его обычность и заканчивалась. Цветок, доставшийся мне, был не высок, около двадцать сантиметров, имел небольшой корешок, темно зеленые продолговатые листья в основания корешка, шершавый желто-зеленый стебель и гигантское соцветие. Нет, честно, я еще таких крупных ромашек не встречала — в диаметре более тридцати сантиметров! Крошечная золотая серединка и длинные нежные лепестки, испускающие голубоватое сияние.

— Ну как тебе? — Спросил мэтр Влас, наблюдая как я пытаюсь измерить длину лепестков ладонью. — Смотри, — показал он рукой на поляну, — там в глубине соцветия еще больше. Просто мутанты какие-то.

Мэтр посмотрел на поляну, потом на меня, потом опять на поляну и с сожалением покачал головой:

— Нет, с тобой не пойду.

— Почему?

— Мы вторглись во владения дракона, а это, сама должна понимать, не увеселительная прогулка с качелями и каруселями, а риск на грани жизни и смерти. Рисковать еще больше я не буду.

— ВЛАСсссшшшшш! — Прервало нас чье-то грозное рычание, переходящее в шипение.

— Упс, — лицо мэтра приобрело выражение нашкодившего пятилетнего ребенка, — хозяин оказался дома. Не шевелись. Молчи. — Приказал маг, а затем повернулся и деланно радостно произнес, — Ашинарри! Сколько лет, сколько зим.

— Я говорил тебе не приходить сюда! Опять мои ромашки воруешь?

— Нет, ну что ты! Как можно!

— Врешшшшшшь!

Гигантский хвост дракона бухнул о землю и метнулся в сторону — в нас полетели камни, земля, чахлые кустики. Атака дракона не достигла цели — мэтр выставил щит, но я все равно испугалась. Вскрикнула и вскочила с камня, прижавшись к спине мэтра.

— Девочка? — округлил глаза дракон.

Мэтр оглянулся на меня, недовольно поджав губы. Знаю, что подвела. Наставники рассказывали мне о скрывающих чарах, при наведении которых нельзя шевелиться и говорить. Сейчас они слетели с меня, но равнодушно наблюдать как в тебя летят камни, меня никто не учил.

— Девочка, — пропел Ашинарри. — А что ты тут делаешь?

Мэтр опять оглянулся на меня, удивленно приподняв брови. Вопрос дракона непомерно озадачил его. И меня кстати тоже. И что мне ему ответить? Что пришла стырить его ромашки?

Осторожно выглянула из-под руки мэтра и стала разглядывать дракона.

Гигантский и это мягко сказано. Дракон сидел в позе готовящейся к прыжку кошки. И от этого становилось еще страшнее. Глаза, как и у всех жителей Тенеро, красивой миндалевидной формы, но узкие, цвета черного янтаря. Сияние поляны придавало им невероятно хитрое выражение.

— Девочка, — опять пропело чудовище и улыбнулось.

М-да, зубищи — любому крокодилу на радость. Белые, крепкие, острые. Кроме зубов, у дракона имелись пара огромных рогов на голове и частый забор рожек поменьше на переносице. Чешуя кирпичного цвета, на мой непрофессиональный взгляд, казалась непробиваемой ни мечем, ни магией. Когти на лапах и на изгибе крыльев оптимизма тоже не внушали. И как мы будем спасаться?

— Девочка, — в очередной раз пропер дракон и облизнулся. Толстый, как сытый удав, язык скользнул по верхней челюсти и спрятался в недрах пасти. — Иди сюда.

Нет, я не пошла. Я побежала! Но была перехвачена мэтром Власом. Маг поймал меня за шкирку, встряхнул, словно нахулиганившего котенка, и спрятал меня у себя за спиной. И еще строго посмотрел, мол сиди, не рыпайся.

— Девочччшшшкаааа! — взревело чудовище и я не сразу сообразила, чего оно так злиться.

Ашинарри наконец-то увидел ромашку, которую я прижимала к груди. И понял, что я здесь делаю. В нас снова полетели камни.

Буйствовал дракон не долго. Внезапно на его морде промелькнуло невероятно хитрое выражение и он нежно мурлыкнул:

— Дарю.

Мэтр Влас очень медленно повернулся ко мне и как-то оценивающе оглядел меня, нахмурился и повернулся к дракону снова.

— Влас, отдай мне ее и я отпущу тебя с миром.

— Зачем она тебе, — удивился маг. — Только не говори, что ты начал есть человечину.

— Я хочу размножаться, — выдало чудовище.

Наступило тягостное молчание. Мыслей у меня не было — в голове поселился ветер. А вот у мэтра явно имелись какие-то соображения. Он медленно, очень медленно повернулся ко мне. Окатил неприятным пронизывающе-оценивающим взглядом. В процессе осмотра левая бровь поползла вверх. Он так, гривобровным, отступил на шаг. Прикрыл глаза, потряс головой. Открыл рот, но не смог ничего сказать, закрыл. Показал рукой на меня, затем на дракона, потом опять на меня. Мол девочка — дракон, дракон — девочка. И наконец смог выдавить:

— Это не возможно.

— С чего это вдррруг? — зарычал Ашинарри.

— Она девочка, — указующий перст показал на меня, — а ты дракон. Вы… физиологически не совместимы.

Дракон набычился. И, кажется, стал еще больше. Я снова спряталась за спиной мэтра, прижавшись к ней. Это явно не понравилось Ашинарри и он, зарычав «Мое», резко выбросил лапу вперед. Крик мэтра, скрежет когтей, рык дракона… Все смешалось в единое целое. Маг толкнул меня и я начала падать, но упала не на землю рядом с ромашковым полем, а на деревянные доски. Приземление было болезненным — удар выбил весь воздух из легких и я еще несколько мгновений не могла вдохнуть.

Немного придя в себя, огляделась. Куда же меня занесло? Оказалось на уже знакомую террасу харчевни уважаемого господина Сян-Дзыо. Сонный хозяин, кстати, услышав шум, вышел. Поклонился мне, я поклонилась в ответ и тут он увидел, что я сжимаю в руках, и как заголосил, указывая пальцем на мою ромашку. На его крики стали выползать другие домочадцы и, поняв в чем дело, то же стали голосить.

Да что же здесь происходит?

Положение спас вернувшийся мэтр. Он тут же сообразил, в чем дело, и что-то быстро заговорил на мяукающее-мурлыкающем языке. Господин Сян-Дзыо ему явно не верил и мэтр начал колдовать. Пара слов — сверкнули молнии и повалил розовый дым — в моей рука оказалась зажата не ромашка, а роза. Колючая, зараза. Морок оказался качественным — преобразился не только внешний вид цветка, но и поменялся аромат, текстура стебля.

На розе маг не остановился — еще пара движений и отзвуки грома и в моей руке оказался подсолнух. Народ замолчал, внимательно глядя, что делает мэтр. Магу понадобилось еще пять превращений, что бы тенерцы уяснит, что та ромашка была ненастоящей, а мороком, неудачной шуткой.

Наконец, господин Сян-Дзыо, раскланявшись с мэтром, пригласил нас войти в дом. Мы не стали отказываться, тем более, что кушать очень хотелось.

— Давай я полечу твою голову, — предложил мэтр, когда мы устроились за низеньким столом. — Прости, так неаккуратно получилось. Но вроде ничего страшного, только пару синяков и шишка.

— Не страшно, — улыбнулась я. — А чего они так голосить начали?

— Как чего? Тут каждая собака знает, где растут сияющие тацу-матрикарна хамомилла и кто их выращивает. Эти цветы считаются здесь священными, а гнев дракона коснется не только воров — город будет уничтожен полностью.

— А… а… — забеспокоилась я. — Мы же украли ромашку!

— Не беспокойся. Не украли — дракон сам ее тебе подарил. Это во-первых. А во-вторых, Ашинарри учуял бы, что воровать ходил я. И соответственно все претензии были бы ко мне. Это не первый раз, когда я иду за ромашками. Однако, первый когда удалось добыть цветок.

— Мое! — заявила я, пряча ромашку за спину.

— Ясно, что твое, — с сожалением вздохнул маг, — дар дракона принадлежит только тому, кому был подарен. Я даже к нему прикоснуться не рискну.

— А вы не боитесь гнева дракона?

— А чего мне бояться? Мы с ним на равных. Ашинарри это знает и на рожон не лезет. Попрет только, когда я действительно у него что-нибудь украду.

— А, понятно, — протянула я и задумалась. Это же какой Силищей обладает сидящий напротив меня чистокровный человеческий мужчина, что он с пятисотлетним драконом на равных? В уме с трудом укладывается.

16

Принесли обед. Суп с грибами, говядиной, зеленью и речными водорослями в закрытых горшочках, салат из свежих овощей под соевым соусом, тонкие ломтики сырой рыбы, рисовые шарики, сыр, копченое мясо. Увы, в качестве столовых приборов опять подали палочки. Я зависла, размышляя, как есть суп палочками?

Оказалось очень просто: бульон выпивается через край горшочка, а твердые куски необходимо брать палочками. А еще особого порядка в поедании блюд не было. Можно брать любое понравившееся блюдо первым и съесть сначала его, а затем перейти ко второму.

Пришлось помучиться и освоить поедание пищи палочками. На мое бурчание по поводу падающей еды мэтр сказал, что я должна ему сказать спасибо, что он не заказал лапшу. Вот там действительно варварские обычаи!

Приготовление и употребление чая здесь, как и у эльфов, носило ритуальный характер. Отвязаться от чайной церемонии не получилось — хозяин сам предложил провести ее и отказываться было невежливо.

— Так они что-то прячут в пещере? А что именно разглядеть не получается?

— Увы, у огненного элементаля очень широкая спина. Он все время загораживает проход.

Мы с мэтром Власом находились в комнате отдыха, которую нам любезно предложил господин Сян-Дзыо. Возможно мне бы удалось ненадолго заснуть, но минималистическое убранство комнаты не располагало ко сну. Тонкий узкий матрас, на котором мэтр Влас просто не поместился, и непонятный валик под голову. Не уже ли местные жители спят на таком?

От нечего делать стали перетирать косточки Ашинарри. Мэтр попросил не распространяться никому откуда у меня появилась волшебная ромашка, которая сейчас пребывала в образе одуванчика. На вопросы велел отвечать, что «мэтр Влас экспериментировал, а результат подарил мне». А еще предостерег — судя по всему здешний дракон действительно хочет «размножаться» и почему-то счет меня достойной чести стать матерью его ребенка. Во что это хотение выльется лет через пять-семь, пока не понятно, — Ашинарри из тех драконов, которые никогда не превращались в человека, и с непониманием и неодобрением смотрят на своих собратьев, имеющих человеческий облик.

— На самом деле у нормальных драконов секс бывает только для рождения потомства, в остальных случаях они не заморачиваются по этому поводу — им это не нужно. А вот драконы в человеческой ипостаси для сохранения рассудка приобретают полный набор всех чувств и желаний, характерных для человека. В том числе и желание заниматься сексом ради своего удовольствия.

— Сохранение рассудка? — переспросила я, предпочтя «не расслышать» последнее предложение мэтра.

— Ну прикинь: ты такая сильная и большая вдруг превращаешься в какую-нибудь комаришку, мелкую, слабую, которую можно пришибить одним щелчком и которая живет-то всего пару дней. Как ты себя будешь чувствовать?

— Не радостно.

— То-то и оно. Драконы очень болезненно переживают такую метаморфозу. Поэтому вместе с телом у них меняется и сознание. Так сказать очеловечивается. И если вдруг Ашинарри станет человеком, что сомнительно, то тебе не отвертеться — придется рожать.

— Ну вот еще! — Возмутилась я. — Не дождется!

— Не бушуй раньше времени, — широко улыбнулся маг, а потом серьезно продолжил, — на самом деле у тебя мало шансов уйти от такого опытного дракона и вряд ли я смогу тебе помочь с ним. Знаешь как драконы образуют пары? Самец находит свободную самку и поселяется у нее в пещере. А потом у них появляется яйцо.

— Что значит «поселятся у нее в пещере»? А если самка против?

— Не если, а всегда против. Дракошки всеми силами стараются избавиться от непрошенного гостя, идут на всякие хитрости и подлости, и, если дракону удается пережить все это, то они образуют пару и воспитывают ребенка.

— А если не удается? Что тогда?

— Самка изгоняет его из своей пещеры и ждет более сильного самца. Со слабаками и неудачниками дракошки не связываются.

— Так вы считаете, что Ашинарри сможет завоевать меня?

— Я в этом на сто процентов уверен. Твою прабабку, Аналлеису, охомурили, воспользовавшись драконьим способом. Жаль, до свадьбы дело не дошло. Да и бабка твоя, Родомира, повелась на драконий метод. Не ожидал я такой прыти от Алфихара. Только твоя мама пошла на поводу у обстоятельств, но, возможно, тут виной потеря магической Силы.

Наступило тягостное молчание. Мэтр не торопился рассказывать что-то еще о драконах. А я вдруг подумала, что вопрос потери мамой Силы необходимо будет решить. Есть же всякие исследования, маготерапии по восстановлению магических способностей. Вдруг это поможет?

— А помнишь, — вдруг спросил маг, — ты обещала рассказать все свои тайны? Теперь самое время.

Да был между нами такой разговор и свое обещание я помню преотлично. Но все тайны я рассказывать не буду, ни к чему это мэтру. А вот одну, пожалуй, поведаю.

Мне стали сниться странные сны. Первый такой сон приснился через несколько дней после первого Посвящений. И важности или какого-то особого значения я ему не придала, подумала, что это отголоски произошедшего со мной. Однако сны приходили снова и снова с разной периодичностью. Могли сниться каждый день или раз в неделю, или, как в январе, пропасть совсем.

Мне снился остров с элементалями и кровавое море.

Элементали между собой не ссорились, а жили в дружбе и мире. Воздушный элементаль был самым беззаботным — летал себе в небесах и шуршал листиками на гигантском зеленом дубе. Остров несколько увеличился в размере и огненный элементаль перебрался на него. Огненный, кстати, оказался заядлым флористом — выращивал странные цветы, поливая кровавой водой из красивой леечки. Водник постоянно менял свои обличия. Он то пребывал в образе резвого дельфина, то игривого морского котика, вылезшего на берег погреться на солнце, а один раз был акулой, бороздившей кровавые морские воды в поисках неведомых врагов.

Как-то не заметно для меня огненный стал копать пещеру в корнях дуба, а совсем недавно спрятал в ее недрах что-то мне неведомое.

— И что же они прячут, как ты думаешь? — мэтр судя по всему тоже заинтересовался.

— Сокровища? — предположила я.

— Возможно, но не думаю, что отгадка так проста. А ты, кстати, во сне являешься одним из элементалей, или видишь происходящее со стороны, сверху или снизу?

— По-разному. Чаще я стою за спиной у огненного элементаля, он самый активный из них, или же наблюдаю всю картину сверху, находясь даже выше летающего в небесах воздушника. А это важно?

— Не знаю. Пока не знаю. Скажи, — задумчиво протянул мэтр, — а кровавое море и водный элементаль ощущаются как нечто единое, две части одного целого или же как чуждые друг другу объекты?

— Не чуждые, но разные. Это точно не единое целое или не части одного. А это важно? — кажется я начинаю повторяться.

— Не знаю, — повторился маг и это «не знаю» было странно слышать от него. — Все так запутанно и не понятно с этим твоим знаком, Василика. Я ничего не могу понять.

— А вы показывали знак коллегам? Что они говорят.

— Не показывал и пока не собираюсь. Хочу сам сначала понять и хоть немного разобраться.

— А что самое не понятное?

— Вопервых, руна крови маэ’но’хэс. Как ты уже знаешь, магические источники делятся на два вида: внешний, стихии, например, и внутренний. Одним из сильнейших внутренних источников является кровь. Магия крови — опаснейшее знание, поэтому эта школа практически полностью запрещена. В ходу только малая ее часть.

— Ритуал единения крови.

— Верно. Но дело не в этом. Так грубо соединять два чуждых друг другу источника, стихии и кровь, как это сделала ты, нельзя — они должны нивелировать действия друг друга, но никак не усиливать. Но знак сработал! Во-вторых, — продолжил перечислять маг все странности с моим магическим знаком, — ты допустила ошибку в начертании рун.

Мэтр Влас щелкнул пальцами и в руках у него появилась знакомая папка. Он открыл ее и протянул мне два листка.

— Это изображение из твоей тетради, а это то, что ты нарисовала у себя на руке. Найдешь отличия?

Я вгляделась в изображения. На обоих листах был начертан мой знак и на первый взгляд они были идентичны. Но приглядевшись, увидела:

— Пропорции разные у рун крови, — я протянула мэтру листок со знаком, который был нарисован у меня на руке, и указала, — Хвостик на этой руне немного больше чем следует. Это важно?

— По идее нет. Допускаются вольности в пропорциях начертания рун в разумных пределах, чтобы значение не исказилось. Но мы можем взять за гипотезу, что такая небольшая… даже не ошибка, а минимальная погрешность все же изменила значение руны крови. Ведь эта не единственная руна в знаке, влияние остальных рун нельзя сбрасывать со счетов. Но я отбросил эту гипотезу как нежизнеспособную. Дело в чем-то другом.

— Почему?

— Эта руна крови, источник внутренней Силы, а такая нелепая неточность или влияние иных рун не сделают ее чем-то кардинально другим. Она все также останется связана с кровью, с источником внутренней Силы. В эльфийской рунной азбуке нет похожих на нее рун, что бы их можно было спутать, подменить значения. То есть знак в любом случае не должен был сработать.

— Но он сработал. Почему же?

Мэтр только развел руками.

— И в-третьих, твоя кровь позволяет и ты использовала исключительно эльфийские руны, то есть эльфийскую магию. А элементали — чисто человеческая магия. Эльфы используют стихии на совсем ином уровне, нежели человек. Они не видят элементалей, а в свою очередь эльфийские магические эманации никак не влияют на элементалей. Эти две силы существуют не зависимо друг от друга. Вот скажи мне, — потребовал мэтр, — как эльфийская магия могла призвать элементалей, если это принципиально не возможно? Даже в качестве исключения.

— Одни вопросы и ни одного ответа, — задумчиво потянула я. — А моя смешанная кровь…

— Нет, Василика, — оборвал меня маг, — это не возможно.

Тяжело вздохнула и повернулась к окну. И все же как странно получилось с этим знаком.

— Не переживай, Василика, — подбодрил меня маг, — я обязательно разберусь. Мне самому интересно. Ведь если я чего-то не знаю или не понимаю — это еще не означает, что такого не может быть.

В школу я вернулась как раз к пятичасовому чаю. Быстренько поднявшись к себе в спальню, спрятала добытую у дракона ромашку под подушку и побежала в гостиную. Эми была уже там. И, как я боялась, была опять невероятно расстроена — сидела опустив голову и стирала уже мокрым платочком слезы со щек. Надеюсь рассказ о моих сегодняшних приключениях ее утешит и развеселит.

Мы с мэтром Власом поразмыслили и решили, что Эми все же можно рассказать о подаренной ромашке, только нужно будет предупредить ее, чтобы придерживалась «официальной версии».

Мой рассказ и вправду развеселил Эми. Но не надолго. Раскинув мозгами моя подруга решила, что тоже хочет посмотреть на настоящего живого дракона. Ибо я уже видела двоих — Натана и Ашинарри, — а она, Эми, ни одного. И стала приставать к мэтру с просьбами познакомить с каким-нибудь огнедышащим чудовищем.

Мэтр сопротивлялся не долго — через две недели он познакомил Эми с Натаном. Подруга была в восторге — дракон не только угостил ее кружкой парного молока, но и подарил ей свою чешуйку и даже покатал. Нет на загривок себе Натан ее не посадил — драконы никого и никогда не садят себе на шею — это величайшее бесчестье и позор, — он схватил ее лапами, как добычу, и пролетел пару кругов над своей горой.

Ромашка, кстати, стойко пережила все свалившиеся на нее катаклизмы — не помялась и не завяла. Только сияние немного поугасло. Я посадила ее в катку с эльфийской пальмой. Если не погибнет — заберу с собой в Академию.

В середине апреля с меня наконец-то сняли браслеты контроля и я смогла колдовать в полную силу. Я была ошеломлена своими новыми способностями и мои учителя тоже. Никакого напряжения и принуждения стихий. Наоборот они с легкостью откликались, переплетались, преобразовывались, давая именно то, что я от них хотела получить. Пройдя Посвящения я получила полное подчинение стихий. Нет! Даже не так — полную взаимосвязь со стихиями.

Эми, в свою очередь, перестала плакать после практик и стала приобретать стойкое некромантское равнодушие к виду мертвого тела и процессу его «оживления». В награду магистр Алан в начале июня разрешил моей подруге завести ЗВЕРЯ.

Зверь был небольшой, ростом примерно с двухмесячного котенка, и имел такую же нежную пушистую шкурку черного цвета, вытянутую морду с аккуратным носиком, темные блестящие бусины глаз и остренькие ушки. Но самым замечательным были перепончатые крылья с длинными и острыми когтями на сгибе. Как у самого настоящего дракона!

Зомби летучего мыша нас поначалу пугал. Особенно когда скалил зубы. Но скоро мы к нему привыкли и стали подкармливать фруктами и ягодами. Хотя Эми ругалась и говорила, что это вовсе не какой-то там глупый зомби, а боевое умертвие первого ранга. Она сама его подняла. Чем невероятно гордилась.

Последняя неделя июля выдалась жаркой и напряженной. Наставники пытались лететь впереди дракона и запихивали в наши несчастнее головы все, что по их мнению, не успели запихнуть в предыдущие месяцы. Особенно зверствовали надо мной, как отстающей. Это привело к плачевному результату — от перенапряжения я слегла. Позавчера на одном из послеобеденных занятий голова моя взорвалась невыносимой болью. Казалось, что тысячи раскаленных игл пронзили мой череп. Легкие сжали стальные тиски и я не могла сделать вдох. А за тем сердце мое остановилось.

Пришла в себя лежа на своей кровати. Надо мной хлопотал отец Афинаген, рядом в кресле сидел печальный магистр Джордан, а обеспокоенный Алек, увидев, что я очнулась, уселся рядом на кровать и сжал мою слабую ладошку.

— Наверное, все-таки нагрузка была большой. И Лика просто не выдержала, — медленно произнес магистр Джордан. — Хотя все было под контролем, не понимаю, почему произошел кризис.

— На то он и кризис, что приходит внезапно, — недобро буркнул отец Афинаген. — Измучили ребенка…

— Что вы изучали? — прервал Алек бухтение жреца.

— Заклинание радара. У Лики неплохо получалось и…

Магистр замолчал, видимо искал себе оправдание и не находил. Все-таки под его руководством его же ученица едва не погибла.

— Занятия приостанавливаем, — решил Алек. — До вступительных экзаменов осталось менее трех недель. Пусть девочки отдохнут.

— Какие экзамены, Алек? Их и так примут, я договорился.

— Нет, — заерзала я на кровати, — я буду сдавать экзамены!

— Лежите спокойно, леди Лика, — приказал отец Афинаген. — Сначала лечение, а потом уж Академия.

Это было позавчера, а сегодня ночью мне приснился странный сон, невероятно живой и реальный.

Я стояла посреди снежной пустыни. Тысячи и тысячи километров снега и ни следа вокруг. С небес медленно и вальяжно спускаются белые пушистые снежинки. Ветра не было.

Ага, стоило мне об этом подумать, как подул шквальные ветер, а нежные хлопья снега превратились в больно кусающие крупицы льда. И стало как-то холодно, но не в физическом смысле, а в моральном.

Ветер не давал стоять на месте — он явно гнал меня куда-то. Пошла вперед по колено, а иногда по бедра проваливаясь в снег. Вдруг на моем пути вырос… волк. Он явно не ожидал моего появления и удивленно разинул пасть. Затем принюхался, облизнулся…

Я не стала ждать, когда он нападет, а воспользовалась магией. Взлетела над снегом (и как я раньше не догадалась чего-нибудь намагичить?) и побежала. Волк, белоснежный с черным носом и серыми глазами, бросился за мной. Бежала, едва касаясь снега ступнями — взлететь выше отчего-то не получалось, зверь догонял меня. Но вдруг он остановился и завыл. Ему ответили десятки голосов — на снежном покрове показались головы сотен, нет тысяч волков и все явно с гастрономическим интересом смотрят на меня. Побежала быстрее, помогая себе магией, но силы быстро таяли. Волки догоняли.

Одинокая невысокая гора посреди снежной пустыни — взбираюсь на нее. Звери тоже попытались залезть, но не вышло. Теперь они стали собираться у нее подножия и не сводили с меня своих любопытных глаз.

Просидела довольно долго, соображая как же мне выбраться из западни и уже было решила пугнуть зверей огнем и даже подготовила заклинание, как в поле моего зрения появилась женщина. Высокая, красивая, явно полуэльфийка. Белоснежные волосы спускались до земли и терялись в снежном покрове. Одета в белое кружевное платье с низким откровенным вырезом, выставляющим на показ соблазнительные полукружья грудей. Босая. Шла по снегу, но следов почему-то не оставляла.

Волки расступались перед ней, склонив головы. Она прошло по образовавшемуся коридору, остановилась у подножия горы, также как и звери с любопытством уставилась на меня. А я на нее.

Действительно эльфийская полукровка. Высокий лоб, огромные миндалевидные глаза холодного льдисто-голубого цвета, прямой аристократический нос, алые губы, белая чистая сияющая кожа. Она показалась мне смутно знакомой.

Женщина легко взлетела ко мне на гору, слегка склонив голову, протянула свою руку к моему лицу. Провела холодными пальцами по лбу, носу, щекам, подбородку.

— Лика! — Услышала я из далека голос своей подруги.

— Эми?

Наш диалог явно не понравился снежной королеве, так я решила назвать прекрасную незнакомку, она нахмурилась, а затем, коварно улыбнувшись, столкнула меня с горы вниз. Волки повскакали, готовые наброситься на меня. Я выпустила огненное заклинание.

И тут я проснулась и уставилась на черный закопченный потолок. Да, женщина и волки мне приснились, а вот заклинание, с перепугу выпущенное мной, было реальным. Хорошо, что никого в спальне уже не было — девчонки убежали звать на помощь, потому что на полу, кроватях и прочей мебели лежал снег. И вообще, было как-то холодно и мокро.

Но самое интересно был не это. Под подушкой я обнаружила амулет на черной шелковой ленте. Круг с изображением оскаленной морды волка из черного серебра и яркими синими сапфирами в глазницах.

Не знаю почему, но я сразу же его надела и пока никому о нем не рассказывала. Даже Эми и Алеку, которому пришлось разбираться с разгневанной директрисой. Мэтр Влас ударился в эксперименты. Улетел на необитаемый остров и сейчас с ним никак не связаться.

— Леди Лика, — в спальню вошла мисс Альрая, — к вам гости. Мистер Амалрих Арне. Он ожидает вас в малой гостиной. Давайте я помогу вам одеться или вы примите его здесь.

— Нет, нет, я оденусь.

И чего я так ужасно разнервничалась. Не уже ли дома что-то случилось? Мама начала рожать? Нет, нет. Роды по утверждению мастера Эрвиндиэля должны быть первого ли второго сентября. Еще пять недель ждать. Тогда что же случилось? И почему приехал этот неприятный тип? Где Найдин?

Посмотрела на часы — девять утра. Как жать, что Алек уже ушел. Я бы не отказалась от его поддержки сейчас.

Быстро надев форменное платье, спустилась в малую гостиную. Амалрих Арне, управляющий поместьем моих родителей, действительно меня ждал и не один. Директриса тоже была здесь.

— Рад видеть вас, леди Василика, — неприятно улыбнулся мужчина.

— Доброе утро, мистер Амалрих.

— Не буду долго ходить вокруг, да около — времени в обрез. Ваши родители поручили мне забрать вас из школы и доставить домой. Мы отбываем прямо сейчас. Ваши вещи заберут позже. С леди Ильдой, — он кивнул на директрису, — я уже все обсудил.

Вот так новости! Четыре года обо мне не вспоминали, а сейчас решили забрать домой. Не уже ли с мамой что-то произошло?

Мужчина видимо понял мои опасения и с улыбкой сказал:

— Как вам известно, ваша матушка ожидает дитя. Не смотря на прогноз мастера Эрвиндиэля, леди Веренея склонна считать, что роды могут начаться в любую минуту. И она хочет, чтобы в радостный момент появления вашей сестры на свет, все семья была в сборе.

Слова управляющего меня немного успокоили и я согласно кивнула. Тоже хочу быть дома, вместе со всей семьей, когда у мамы начнутся роды.

Амалрих не обманул — мне не дали время собрать хотя бы самые необходимые в путешествии вещи и попрощаться с одноклассницами. Мы быстро распрощались с директрисой (та была явно рада от меня избавиться), вышли в школьный двор и уселись в карету. Я только успела махнуть рукой Эми из окошка. И мы уехали.

До Трогодера, где нас ждал телепортист мы домчались за два с половиной часа. Лошадей действительно гнали, как будто мы опаздывали к родам. Из Трогодера молодой маг, высокий кареглазый шатен, переместил нас в Эссентер, а оттуда мы, опять на карете, добрались до поместья «Озерный край».

Нас встречал Родерик и Найдин. Отчим совсем не изменился с последней нашей встречи, даже не постарел. Только глаза какие-то мутные, красные, воспаленные. Найдин как всегда выглядела великолепно и искренне была рада видеть меня.

— Леди Василика, как вы выросли-то! Стали настоящей красавицей!

Мы с Найдин крепко обнялись. Лорд Родерик хмуро молчал. Заговорил, когда мы с Найдин отлипли друг от друга и наступило неловкое молчание.

— Найдин, приведите леди Василику в должный для нее статуса вид и сопроводите в мой кабинет, — развернулся и ушел вглубь дома.

Печально это сознавать, но не все меня здесь рады видеть.

Мне дали умыться и переодеться с дороги. И немного перекусить. Найдин весело щебеча заплела мне красивые косы. Рассказала, что беременность протекает более чем благополучно и вскорости ждем такого же благополучно исхода. Я была рада это слышать и заразилась от девушки беспечностью и веселостью. Хотя волновалась я изрядно. Последняя встреча с матерью закончилась плохо. И вот совсем скоро я снова ее увижу.

Разговор с отчимом, точнее его издевательский диалог, был неприятен, но я со спокойным лицом его выслушала.

— Не могу сказать, что рад тебя видеть, Василика, но Вери все же права — в столь радостный момент для всей нашей семьи, все ее члены должны быть вместе. Не взирая на недостойное поведение и позорящие честь рода поступки.

Это он про мэтра Власа и наше с ним «свидание». И странное поведение мага в январе и феврале. Общество все-таки познало о болезненной привязанность герцога ко мне, тринадцатилетней девчонке. И было весьма удивлено — слухи о скорой свадьбе мэтра стали курсировать с новой силой от салона к салону, от бала к балу и порастали все новыми подробностями. Мэтр никак не реагировал на слухи, а вот лорд Райзенде примчался требовать сатисфакции. Что он хотел получить от герцога, сам герцог так и не понял, но сказал, что готов жениться на мне хоть прямо сейчас. Отчим пошел на попятные и разговор закончился обсуждением молочной реформы его высочества принца-консорта Алиара.

— Я бы тебя и на километр не подпустил к жене, — продолжил Родерик, — но… она хочет видеть тебя. И я не вправе ей отказывать. Ступай, она ждет тебя. Амалрих, будь добр, проводи.

Управляющий услужливо закрыл за моей спиной дверь и я осталась с мамой наедине. Обтерла о юбку вдруг вспотевшие ладони. Неприлично, конечно, но я никак не могла унять волнения.

— Добрый день, матушка, — тихо произнесла я с необходимым в таких ситуациях книксеном.

Наверное я очень тихо поздоровалась — мама даже не шевельнулась.

— Мама, — чуть громче и присмотрелась к лежащей на кровати женщине. Спит.

Жаль, но будить ее не буду. Просто посмотрю.

Несмело, очень осторожно подошла к кровати, села на край, огляделась. Ничего не изменилось — все та же большая богато обставленная комната — стены, обитые кремовым шелком с причудливым узором, шкаф с зеркалом во весь рост, удобный диван с двумя креслами и столиком. Те же книжный шкаф, комод и пианино и туалетный столик около кровати уставлен разными баночками и коробочками. И даже ковер на полу все тот же.

Повернулась к матери и стала разглядывать ее лицо. Почему лицо искажено мукой? Не уже ли сниться кошмар?

— Мама, — я взяла ее ладонь в свои руки и напряглась.

Рука была холодной, неживой. И я не чувствую, что мама дышит. Вскакиваю с постели и откидываю покрывало, которым мама была укрыта.

Правая ладонь отсутствовала. Она лежала рядом с телом. В нее был вложен окровавленный молоток. Рука от запястья до локтя — кровавое месиво. В плече дыра и огромнейший синяк, уходящий вниз к груди под ткань ночной рубашки.

Я как во сне взяла молоток и смутно начала вспоминать, что когда-то давно, когда я была еще совсем маленькой, маме приснился сон… что я убью ее. Забью молотком до смерти.

Но как же это? Да что же это?

— АААААААА…

Страшный крик и звяканье серебряного подноса о мраморный пол привели меня в чувства. Кричала Найдин. Она в панике счала ладонями голову и выла на одной ноте, глядя на меня сжимающую окровавленный молоток в руке. Я тоже на него посмотрела и, вздрогнув, отбросила.

— Что тут происходит? — раздался требовательный голов Амалриха из коридора, но через мгновение он заглянул в комнату, — О Святые Небеса! Найдин, не смотрите на это! Идемте! — И он подхватил ничего непонимающую девушку под локоток и куда-то потащил.

— Что случилось, — в комнату широким шагом вошел Родерик, огляделся, увидел…

— Да как ты могла, дрянь!

Сильный удар по лицу отбросил меня к столбику кровати. Я ударилась о него головой, сползла вниз. Мир потемнел.

Очнулась я в своей старой комнате. Надо мной склонился Олдман тей Арцт, наш семейный доктор. Он совал мне под нос какую-то вонючую ватку. Я застонала и оттолкнула руку.

Увидев, что я пришла в себя, отошел к столику, где были разложены его инструменты, начал их собирать. Все в полной тишине, не глядя на меня. Только оказавшись у двери он обернулся и тихо выдавил:

— Леди Веренея умерла. И ваша сестра тоже, — опустил голову, подбородок его дрожал. — Зачем же вы так, Василика?

И вышел.

Он считает, что я убила маму. Они все считаю, что я убила маму.

Через час или два пришли какие-то люди в форме полицейских. Задавали вопросы — я что-то отвечала, чтоне помню. Допрос длился долго, очень долго. Они то ласково убеждали меня согнаться в преступлении, то угрожали страшной расправой. Особенно усердствовал Родерик. Его в конце концов попросту выгнали с допроса. Полицейские ушли когда совсем стемнело, напоследок сказав, что завтра утром меня куда-то заберут.

Остаться одной в темноте было особенно жутко. До тошноты страшно.

— Нельзя поддаваться панике, — пробормотала я сама себе. — Нужно подумать как связаться с Алеком. Он обязательно поможет. Во всем разберется.

Увы, самым простым способом, который я нашла, было сновидение. Теорию снохождения Алек рассказывал нам четыре года назад, тогда когда мы только познакомились, а на практике, к сожалению, попробовать мы так и не удосужились.

Теорию помню преотлично, но не знаю спит ли сейчас Алек. Да и смогу ли я сама заснуть?

Визитка связи осталась в школе. Я пользовалась ей как закладкой для учебников. Говорил же Алек всегда носить ее с собой, мало ли что может случиться. Никаких других артефактов связи у меня не было. Даже почтовой шкатулки — она стоит в холле на комоде, но выйти из комнаты я не могу. Двери заперты, а за ними охрана.

Ментальную связь с магом я так и не наладила. Только с Эми и то она работала на расстоянии не более пятидесяти метров. Не хватало практики.

Все-таки пробраться в холл к почтовой шкатулке мне представлялось проще, чем использовать сны. Есть полог невидимости и тишины. Надо написать письмо о помощи.

Все требуемое для письма быстро нашлось и я даже успела написать несколько строк как дверь в мою комнату открылась. Пришел Амалрих.

— Что вы делаете, леди Лика? — притворно миролюбиво спросил он, закрывая дверь на замок. — Пишите своим друзьям? Зря, зря. Не уже ли думаете, что вам позволят уйти от ответственности?

— Я не убивала маму!

— Тише, милая, — все также миролюбиво продолжил он, внимательно оглядывая комнату. Что-то ищет? — Я знаю, что не убивали. Но от наказания вас это знание не избавит.

— Это вы ее убили! — Потрясенно выдохнула я.

— Нет, конечно. Это сделал Родерик. Я только слегка подтолкнул его к этому. — Амалрих подошел к окну, отвязал шнур с тяжелыми кистями, который сейчас удерживал штору. — Это подойдет.

— Как?

— Как? Это было довольно просто. Родерик и вправду любил жену, носился с ней как с фарфоровой куклой. Боготворил. Но он невероятно, просто демонски ревнив. Убедить, что Веренея беременна не от него, а от эльфа было очень легко. Он и сам подозревал нечто подобное — искусственное оплодотворение как-то уж слишком невероятно звучит. И вот в припадке неконтролируемой ревности, он забил свою обожаемую жену до смерти. А обвинить решил вас. Но тут есть одна очень небольшая проблема — это вы и возможное ментальное сканирование. — Амалрих внимательно осмотрел люстру на потолке. — Поэтому нам необходимо избавиться от вас.

— Вы убьете меня? — я потихоньку отступала к окну и незаметно начала плести полог невидимости.

— Нет, ну что же вы? Это вы сами, не вытерпев мук совести, и осознав, что собственноручно забили молотком до смерти свою мать и убили еще не рожденную сестру, решили свести счеты с жизнью. На этом следствие будет окончено. И никто не усомнится в вашей вине. — С улыбкой сказал управляющий и начал ладить петлю на люстре.

— Зачем вам все это?

— Деньги, — ответ оказался прост. — От сокровищницы дракона просто так не отказываются. И я ей завладею.

— Какие еще сокровища дракона? — я так удивилась невероятному ответу, что чуть не потеряла контроль над почти готовым заклинанием. Упорные долгие тренировки с магистром Джорданом помогли и я продолжила плетение. — Вы безумец!

— Вовсе нет. О сокровищах, найденных Аналлеисой, твоей прабабкой, в восточных горах знаю все. Абсолютно все, хоть и считают выдумкой. Более восьмидесяти лет назад, перед самым своим исчезновением она во всеуслышание хвасталась перед мэтром Власом своей находкой. Самая богатая невеста на континенте. Но исчезла, так и не успев передать дочери точное месторасположение тайника. Но я… я долгие годы исследовал ее записи и знаю куда идти. Сокровища дракона будут моими!

— Вы все-таки безумны, Амалрих. После моей смерти, поместье и все имущество перейдет во владение герцогу Эрхард, включая и сокровищницу, если она, конечно, существует.

— Да, все так. Но оставлять столь богатое землевладение без хозяина не разумно. Поэтому поместье и все прочее будет передано новому владельцу — лорду Родерику тей Райзенде, многие годы заботившемуся о процветании этой земли. А уж довести его до самоубийства дело простое — он и так уже готов. А наследником конечно же буду я. Так, — перешел к делу Амалрих, — мне надоело с вами беседовать. Садитесь за стол, леди Василика, писать предсмертную записку.

— Вы не все продумали, Амалрих. Вы не учли одну крайне важную деталь — я маг, уже хорошо обученный маг. И я не дам себя просто так повесить…

— В доме наемники, Василика, — перебил меня управляющий, — в том числе и маги, гораздо опытнее чем вы. У вас нет шанса сбежать.

— Сначала поймайте меня, — улыбнулась я и магией распахнула окно, вылетела на улицу, накидывая на себя полог невидимости и тишины.

Пролетела метров триста и опустилась на землю уже за воротами поместья. Огляделась, соображая, что же делать дальше. Хорошенько подумать мне не дали — послышался лай собак и топот десятка ног.

Собачий нюх, усиленный магией, не подвел — преследователи довольно быстро сориентировались и пустились в погоню. Я решила бежать в сторону Эссентера. Там есть почта и есть, где спрятаться. Двигалась гигантскими прыжками по метров десять двенадцать — так я передвигалась гораздо быстрее и магический резерв тратился медлен нежели при полете. Однако через час меня все равно догнали. Коричневый питбуль скалил страшные зубы и прижимал к стволу дерева.

«У меня эльфийская кровь. Эльфийская кровь. Животные не могут причинить мне вреда. У меня эльфийская кровь», — повторяла я как мантру.

— Пес, — строго сказала я, — отойди от меня.

Питбуль недовольно оскалился, но отошел.

— Успокойся, — приказала я, — сядь.

Пес подчинился.

— Хороший пес, — похвалила я, — очень хороший и красивый.

Пес навострил уши, было видно, что похвала ему понравилась.

— Ты же разрешишь мне погладить себя, а? Ты же добрый и хороший пес…

Я медленно очень медленно стала приближаться к собаке, говоря всякие ласковые слова. Наконец я приблизилась вплотную и стала гладить собачью голову.

— Хороший пес, добрый пес, красивый пес, умный пес.

Питбуль радостно заскулил и завертел хвостом. Через мгновение я уже во всю трепала его за уши, гладила бока, живот. Наши нежности прервал шум невдалеке. Пес насторожился и я тоже.

— Слушай, ты же поможешь мне? Уведи погоню. Прошу тебя, уведи погоню.

Пес не успел принять какого-либо решения — трое мужчин вышли к месту моей стоянки и стали ее осматривать. Я успела сделаться невидимой и взмыть на ветку дерева. Пес только пасть разинул.

— Пеп, чего ты тут застрял? — Один из мужчин подошел к псу и одернул за ошейник. — Ищи!

Пес завертелся вынюхивая следы, а затем помчался вправо, мужчины побежали за ним. Только один из них поднял голову вверх на мою ветку, но ничего разглядеть не сумел и двинулся за остальными.

Я облегченно вздохнула и полетела влево.

К утру я до Эссентера не дошла, и на следующий день тоже. Еще через день окончательно смирилась с тем, что заблудилась. А еще через четыре дня я неожиданно вышла к школе для девочек леди Ильды. Причем за всю неделю своего пути не встретила ни одного населенного пункта, ни одной живой души.

— Алек! Алек! — я бросилась в объятья мага. И без разницы, что в мыле и пене, да к тому же голышом.

— Лика! Как же я рад, что ты жива и здорова!

Алек пришел очень быстро — буквально через десять минут после того как я объявилась в школе. Но за эти десять минут мисс Альрая взяла меня в оборот и запихала в ванну мыться.

— Лорд Александр, что вы делаете в женской купальне? — строго спросила учительница. — Извольте выйти и дождаться нас в гостиной!

— Эээ, конечно. Не увлекайтесь только, — Алек хотел было развернуться на выход, но я не пустила, прижавшись к нему теснее.

— Не уходииии! — простонала я.

Меня с трудом оторвали от мага.

Еще через десять минут, ополоснувшись и наспех промыв голову, уплетала за обе щеки горячий суп, левой рукой вцепившись в Алека, как будто опасалась, что он исчезнет. Справа притулилась Эми.

Вообще в гостиной собрались все обитатели школы, оставшиеся здесь на летние каникулы. Все с нетерпением ждали моего рассказа, но я не могла оторваться от еды. Все-таки на ягодах и грибах долго не протянешь.

Рассказывать начал Алек.

— Официальную версию я знаю. Тебя обвиняют в убийстве мамы. А узнал об этом от леди Ильды, — он кивнул на директрису. — На следующее утро после того, как тебя забрали, приехали полицейские с обыском. Соответственно рассказали, что случилось у тебя дома. Леди Ильда сразу связалась со мной. Я прибыл, когда полицейские еще обыскивали твою комнату. Если честно я так и не понял, что они хотели найти… Ну, да ладно. Я вместе с ними отбыл в «Озерный край». Твой отчим в пьяном беспамятстве. Ничего не понять — в мозгах полная каша. Найдин, конечно, рассказала, что видела, но ее показания не в твою пользу, сама понимаешь…

Я кивнула. Понимаю.

— «Прочитать» управляющего не смог, — продолжил рассказывать Алек, — он носит экранирующий амулет. Его показания подтверждают слова Найдин. Еще всплыл интересный факт — когда тебе было три или четыре года, твоей маме приснился сон…

— Что я убью ее… Забью молотком до смерти, — едва слышно буркнула я.

Эми испуганно пискнула, учителя стали переглядываться.

— Но я не делала этого!

— Тише, тише, — умиротворяющее начал Алек, — конечно не делала. Я разберусь. Кушай.

— Я знаю, кто убийца!

— Кушай! — Повторил Алек.

Я зачерпнула суп ложкой.

— Твой побег усугубил положение — теперь следствие полностью убеждено, что убийца ты. И еще, я не успел осмотреть тело твоей матери — его тем же утром сожгли, следователь дал разрешение. Поэтому установить точную дату смерти твоей мамы невозможно. Хотя… Помнишь тот кризис?

Я кивнула. Еще бы не помнить!

— Я так полагаю, что тогда ты почувствовала, что твоя мама умерла. И умерла не своей смертью, а насильственной. Именно поэтому тебе было так плохо.

Опять кивнула. Я тоже об этом думала.

— И еще, я официально объявил, что ты теперь моя ученица, поэтому если сюда приедут полицейские они без моего участия не могут ни учинить обыск, ни забрать тебя из школы. Вас, леди Ильда, — он взглянул на директрису, — прошу сразу же сообщить мне, если следователи прибудут сюда.

— Разумеется, магистр Александр, — кивнула та головой.

— Раз ты доела суп, Лика, то я хотел бы услышать, что же все-таки произошло. Не возражаешь, если я буду просматривать твои воспоминая по ходу рассказа. Начни с приезда Амалриха Арне.

— Не возражаю.

Рассказывала медленно, стараясь припомнить все мельчайшие детали. Говорила спокойно, даже как-то отстраненно, как будто пересказываю главу из учебника по истории. Не знаю, почему так вышло — может Алек что-то наколдовал, а может что-то внутри меня удерживало от истерик. Вот добьюсь справедливости и тогда уж…

Особенно подробно пересказала диалог с управляющим. Почему-то возникло желание скрыть информацию про сокровищницу дракона, но и про нее рассказала. Все равно Алек увидит в моих воспоминаниях.

— Да есть такие слухи, — медленно протянул он, — но правдивы они или нет, никто не знает. Возможно отец что-то может сказать про эти сокровища.

— А он еще не вернулся?

— Нет, Лика. Он по полгода может отшельничать. Но если с ним что-то случится — я первым об этом узнаю.

Допили чай. Алек стал собираться.

— Всю необходимую информацию я получил. Будем работать. Не переживай, Лика, максимум через пять дней все преступники будут пойманы и наказаны. Но… — маг замялся, — первым делом нам нужно доказать твою невиновность, чтобы следствие пошло в правильном направлении. Боюсь, что тебе придется пройти ментальное сканирование. Моего заступничества, ни как друга, ни как наставника, не достаточно.

— Я понимаю, — сглотнула слюну, все-таки страшно. — И я готова.

— Я попрошу Рихара — он верховный судья герцогства. И дракон к тому же — все сделает быстро и аккуратно. Тебе не о чем беспокоиться.

Благодарно обняла его.

— Хорошо. Раз все обсудили, то я отлучусь на пару часов — нужно утрясти все юридические формальности. А вы соберите вещи, я забираю вас к себе домой — там безопаснее.

Сборы не заняли много времени. Все свои учебники и конспекты я хранила в чудо-сумке, когда-то подаренной мне магистром Абелардом. Туда же упаковали записи Эми. Одежду решили положить в отдельную сумку. А еще я выкопала хорошо прижившуюся драконову ромашку и посадила в глиняный горшок. Заберу ее с собой в Академию.

Пока собирались Эми рассказала, что и она ездила домой к тетке Маргарите. Оказывается Эмилия, кузина моей подруги, выходит замуж.

— Представляешь, они хотели чтобы я подписала дарственную на дом дяди Энтони! А если не подпишу — не пустят в Академию! Зато теперь, — улыбнулась Эми, — Алек мой официальный опекун!

Я только рот от удивления раскрыла. Вот это да!

— Знаешь, — как-то печально сказала Эми, — Алек искал тебя, пока ты блуждала по лесам и полям. Искал разными магическими способами. И не мог найти. Мы уж думали, что ты, — тут подруга сделала паузу, глубоко вдохнула и неохотно произнесла, — погибла. Не исчезай так больше! У меня кроме тебя никого нет!

— Не исчезну!

Мы крепко обнялись, да так остаток дня и проходили держась за руки.

От Алека пришло сообщение, что он договорился с герцогом на счет сканирования — назначили на завтрашний полдень, — но забрать он нас не успевает, возникли какие-то срочные дела. Заберет завтра утром. Мне рекомендовал хорошо выспаться и ничего не есть на завтрак.

Мы с Эми до темноты просидели на кровати, молча наблюдая как садится солнце, окрашивая в красно-желтые тона летнее небо. Да так сидя, не переодевшись и не умывшись, заснули.

Опять мне снилась это странная женщина.

Я находилась на Альде. Отчего точно знала, что нахожусь на материке вечного льда и снега, а эта смутно знакомая женщина здесь властвует. Сейчас она снова внимательно с нескрываемым интересом разглядывала мое лицо, обводя своими тонкими белыми пальцами мое лицо.

Страшно не было. Даже не смотря на наличие тысячи тысяч белоснежных волков. И все с любопытством смотрели на меня.

Вдруг женщина склонилась к моему лицу и приказала:

— Проснись!

И я проснулась.

Первым делом скользнула взглядом по комнате, залитой лунным светом, — снежных завалов, как в прошлый раз, не наблюдалось. С облегчением выдохнула. И так достаточно, что Мартина и Лиранни отказались ночевать с нами, точнее со мной, в одной комнате и их переселили в соседнюю.

Вечно от меня неприятности.

Посмотрела на спящую Эми, хохотнула. В отличие от меня, спавшей сидя, подружка лежала на спине, только ноги оставались сложены кренделем. Бедняжечка! Завтра все болеть будет. Нужно растолкать ее, да улечься как следует. Только собралась это сделать, как, даже не увидела — почувствовала, летящее в меня заклинание. Воздушная силовая волна, раскидавшая меня и Эми по разны стороны кровати, сошла с моих пальцев рефлекторно.

— Ммм, ты что, совсем озверела?! — Возмутилась с пола Эми. — Демоновы ноги, никак не расплетаются.

Пока Эми ворчала, я осторожно приподнялась с пола и огляделась. Никого не было, но было стойкое ощущение чужого присутствия в комнате. Злого и страшного.

— Лика! — Эми встала на ноги, — объяснись!

— Ложись! — Завопила я, что есть мочи, и воздушной петлей опрокинула подругу на кровать. Она только пискнула, а заклинание, пущенное неизвестным, пролетело мимо и врезалось в драконову ромашку, стоявшую на прикроватной тумбочке. Ей явно такое обращение не понравилось и она, ярко вспыхнув, отразила заклинание обратно. Невидимость с ночного гостя спала. Его как-то странно скрутило и, тихо вскрикнув, бандит упал на пол. Это был молодой мужчина, лет двадцати пяти, высокий, темноволосый, с козлиной бородкой.

— Это еще кто такой? — удивилась Эми.

— Это один из тех, кто преследовал меня. Наемник, — я наконец-то опознала мужчину. И что сейчас делать?

— Ви-визитка Алека, на тумбочке…

Эми повернулась и замерла — у тумбочки, держа в руках заветную визитку и гадко ухмыляясь, стоял бандит, а за его спиной, на шаг позади, еще один. Мужчина ловко провел карточку между пальцами от указательного до мизинца и обратно, а затем она вспыхнула ярким золотым пламенем. Наш шанс на спасение сгорел в одно мгновение. Ибо жизнь меня ничему не учит — моя визитка так и осталась в учебнике по истории магии в качестве закладки.

Бандит сделал шаг к Эми и попытался схватить за волосы, но получил в лицо сгусток вонючей неприятно-зеленой слизи. Слизь, не причинив врела мужчине, сползла с его лица. Тот провел по лицу ладонью, медленно и вальяжно, все так же гадко улыбаясь, убирал остатки налета. Эта неторопливость его и подвела — Эми не стала ждать, пока преступник попытается схватить ее второй раз, а сама пошла в атаку. Наклонившись и закричав, головой боднула бандита. Тот от неожиданности отступил, потеряв равновесие, приземлился на задницу. А Эми тем временем атаковала второго — схватив горшок с ромашкой, бросила его во второго нападающего. Промазала, горшок разбился. Бандит поднял ногу и хотел раздавить цветок, но как только его сапог коснулся его — яркая белая молния ударила в подошву, поднялась по ноге, оплела талию и вышла из головы. Эми не растерялась — платком схватила ромашку и кинула на первого бандита. Молния оглушила и его.

— Ну, ты даешь! — Выдохнула я.

— Чего встала, — воинственно блеснула голубыми очами подруга, оглядывая разруху в комнате, — бери ромашку и бегом на преподавательский этаж!

Я рефлекторно схватила свою чудо-сумку и ромашку и мы помчались к двери.

— Что вы там шумите посреди ночи? — остановил нас недовольный голос Лиранни.

— Лир, быстро иди в комнату и прячься! В школе бандиты! — крикнула я, огибая ее.

— Чего? Какие еще бандиты? Вы обе сумасшедшие!

— Лир, прячься! — приказала Эми и остановилась. В коридоре появилось еще трое бандитов. — в школе…

Первый выстрел из стандартного шокера угодил в стену. Второй в, не вовремя высунувшуюся из комнаты, Мартину. Девочка коротко вскрикнула и потеряла сознание. Мы, я, Эми, и Лиранни, отступили обратно в спальню.

— Ах! — Вскрикнула Лир, увидев трех бессознательных мужчин.

— Баррикадируем дверь! — приказала Эми, закрывая эту самую дверь на шпингалет.

Мы успели пододвинуть самую ближнюю тумбочку, как дверь содрогнулась от удара. Мы все резко отшатнулись от двери ища спасения. В коридоре послышался строгий голос мисс Альраи, вопрошающий: «Что здесь происходит?», а затем ее же болезненный вскрик.

А я вдруг подумала — это все из-за меня! Бандиты пришли в школу, что бы убить меня и не допустить ментального сканирования. Хотели все сделать тихо и быстро — не получилось. И сейчас все жители школы в опасности. Из-за меня…

— Так сейчас выпрыгиваем в окно, — скомандовала я.

— Ты с ума сошла! — прошептала Лир. — Тут высоко.

— Не бойтесь я подстрахую магией. Нам отсюда иначе никак не выбраться. Ну же…

Договорить я не успела — в раскрытое окно влетел один из бандитов. И сразу же запустил каким-то заклинанием. Я только успела выставить ромашку перед собой.

Драконий подарок и в этот раз не подвел — заклинание летело явно выше, выставленного вперед цветка, прямо мне в лицо, но ромашка каким-то невероятным чудом впитала в себя заклинание, вспыхнула ярким белым светом, выпустила заклинание в бандита. Снаряд попал в грудь, пытающегося уклониться мужчины. Тот коротко вскрикнул и упал без сознания.

— В окно, — первой очнулась Эми и потащила за собой Лиранни.

Я же еще несколько мгновений рассматривала свою ромашку — цветок потерял все свое сияние, пара лепестков даже оторвались и медленно упали на пол.

— Лика, шевелись! — крикнула от окна Эми.

Я вздрогнула и, спрятав ромашку в сумку, подошла к окну.

Дверь, которую пытались взломать бандиты, еще держалась.

— Ты будешь под пологом невидимости и тишины, — увещевала она Лир, — бандиты тебя не увидят и не услышат. Лика спустит нас левитацией. Ничего не бойся.

Лиранни все же упиралась как могла и мне пришлось ее буквально вытолкнуть в окно. Эми сама спрыгнула вниз.

— Она на улице! — послышался мужской голос с рычащими нотками, как только я приземлилась рядом с подругами.

— Они скоро будут тут! — я посмотрела вверх. — Так идите к отцу Афинагену, у него должна быть визитка связи с Алеком.

— А ты, — завыла Лир.

— Я пойду в лес. Там меня сложнее будет поймать и вам опасность не будет угрожать.

— Я с тобой, — нахмурилась Эми.

— Нет, нет. Бандиты пришли убить меня…

— Лика…

— Сюда! Она здесь! — послышался все тот же мужской голос совсем рядом.

— Лир, — обратилась я к девочке, — живо к мистику. Полог невидимости и тишины спадет с тебя как только ты прикоснешься к отцу Афиногену. Беги. Эми, в лес.

И мы пустились бежать. Не знаю, когда Алек явится, но надеюсь, что мы доживем до его прихода.

17

До леса мы не успели добежать — перед нами внезапно вырос бандит. От неожиданности мы с Эми попятились назад и повалились на спины. В воздухе блеснуло лезвие ножа. Положение спас непонятно откуда появившийся Черныш — летучий мыш Эми. Боевое умертвие первого ранга вцепилось в лицо преступника и стало раздирать кожу когтями и зубами.

— Скорее бежим, — Эми быстро подскочила и, дернув меня за руку, помчалась к лесу.

Преследователи догоняли.

— Надо избавиться от того очкарика, — прошептала Эми почти на грани слышимости, чтобы не нарушать гробовую тишину темного леса, и плевать что на нас полог тишины и невидимости.

Нас каким-то необъяснимым образом находили.

За нами в погоню бросилось сразу семь преступников, затем присоединилось еще двое. И все как на подбор высокие, сильные. Маги. Одеты одинаково — в темные штаны и рубашки, на поясе по паре ножей, на ногах мягкие сапоги. Передвигаются тихо, плавно, незаметно возникая прямо перед нами. И на молодых лицах всегда гадкая ухмылочка, а в глазах желание уничтожить нас.

От школы ушли далеко — ухоженная и исследованная часть леса давно осталась позади, нас загнали в какую-то непролазную чащу из колючих елок и покрытых мхом берез. Сейчас залегли на мокрой земле под поваленным стволом, отлично прикрываемые разлапистыми ветками. И натужно думали как быть.

— Думаю, что дело не в очкарике, а в очках. Это какой-то артефакт, позволяющий видеть магические потоки. Или что-то в этом роде. — Я стерла со щеки кровавый ручеек, когда ползла под дерево неудачно зацепилась за сук и рассекла кожу. Рана получилась глубокой — кровь все продолжала и продолжала капать.

— Давай я залечу…

— Нет! — непозволительно громко вскрикнула я. — Разве ты не заметила, что они чуют именно твою магию? Всякий раз как ты начинаешь колдовать — очкарик, — я кивнула в сторону мужчины, который исследовал кусок леса в противоположной стороне от нас, — в то же мгновение находит нас. Мою магию он почему-то видит, только когда смотрит в упор. Так что сиди и думай лучше как избавиться от погони.

Эми надулась, но согласно кивнула.

— Как ты думаешь, мы можем уйти по воздуху? — через несколько минут спросила подруга.

— А если они летают быстрее меня? Да и тебя как я буду удерживать? Они ведь еще и стрелять будут.

— Меня можно облегчить и закрепить силовыми ремнями, — предложила Эми. — И давай, Лика, вспоминай все заклинания быстрее, потому что очкарик увидел нас.

Я глянула на бандита и поняла, что подруга права. Мужчина смотрел прямо на меня, а затем что-то прокричав на незнакомом, понятном только бандитам языке, — и четверо из них, вынув ножи и приготовив светящиеся огненные шары, двинулись к нам.

— Не вздумай колдовать! — пискнула я и судорожно начала плести заклинания.

Первое — облегчить вес Эми. Это она правильно подсказала, иначе долго я ее не продержу — опыта нет в левитации тяжелых объектов. Всякие книжки да чашки не в счет.

Второе — силовые ремни. Те самые, которыми мэтр Влас страховал меня, когда мы шли грабить дракона.

Третье — воздушная волна, ударившая в ствол поваленного дерева. Отчего его подкинуло и отбросило в сторону, снеся одного из бандитов.

Четвертое — полет.

Резко взлетела, набирая высоту и скорость, и потом помчалась, как мне показалось, к школе, где уже должен был появиться Алек. Трое из преступников поднялись в воздух и помчались за мной.

Летим. Эми визжит и что-то колдует. Преследователи видят потоки магии исходящие от нее и продолжают нас нагонять. Стреляя в нас игненными шарами и сгустками электричества из шокеров.

Огляделась — Эми, догадалась выставить несколько защитных щитов и пупялась в преследователей комками зеленой слизи и сбивая их снаряды. Наверное других заклинаний из боевой некромантии она не знала. Но и это вперед. А то совсем ничего не знаю — ни боевых заклинаний, ни щитов. Все что мы изучали с магистром Джорданом носило истинно миролюбивый характер. Например, определение сторон света. Навык, по словам учителя, весьма необходимый не только магу, но и простому человеку. Изучили семь разных способов — магических и немагических — и не понятно, как это знание теперь мне может помочь спастись.

Хотя, нет! Я знаю пару боевых приемов — огненные дорожки и огненный же шар, в простонародье прозванный файерболом. Но сейчас я не могу ими воспользоваться — слишком много внимания забирает контроль над полетом, а еще Эми надо удерживать. Лучше не буду рисковать, а то упадем и разобьемся, на что, наверное, бандиты и рассчитывают. Лучше попытаюсь ускориться.

Оторваться получилось, но ненадолго. Я ошиблась, подумав, что смогла удрать от бандитов. Стала кружить нал поляной, желая приземлиться, как сверху прилетел снаряд. Эми была начеку и вовремя выставила щит. Молнию поглотила Эмина защита, но второй щит подруга не успела поставить — электрический сгусток впился в ее тело и она потеряла сознание.

Я, испуганным зайцем, рванула ввысь и прочь. Бандиты бросились за мной.

Через двадцать минут один из преследователей отстал — видимо у него кончилась магия. Я обрадовалась, но еще оставалась двое бандитов. Может и их получится опусташить полетом? Магии у меня после Посвящений неприлично много.

Как оказалось — рана обрадовалась. Еще через минут сорок один из бандитов, подлетев ко второму, отдал остатки своей магии и стал спускать вниз, на землю. Оставшийся преследователь стал меня догонять, очень быстро догонять. Я попыталась ускориться — не помогло.

А если я сама себе облегчу вес? Полечу ли тогда быстрее? По идее должна… И если не попробую, то не узнаю.

Пришлось немного притормозить, чтобы сплести заклинание. Преступник было обрадовался, что настиг меня, как я, взмыв вверх, помчалась к горизонту.

Да, я летела быстрее, но оторваться от преследования не получилось. Мужчина сосредоточенно летел за мной. Хорошо, что перестал стрелять — экономил магию, наверное хочет взять меня измором, как я его. Жаль непонятно сколько у него магии…

Оглянулась в очередной раз посмотреть, как далеко находится преследователь, и увидала, что мужчина поднес ко лбу какой-то тускло сияющий камень и впитал находящуюся в нем магию. Накопитель! У него накопители! И тут я испугалась — он действительно может взять меня измором.

Измором взять меня не удалось.

Я сама себе удивлялась — уже рассвело, а мы продолжаем летать. Причем я держалась исключительно на своих силах, а бандит уже «выпил» шесть накопителей. Это только те, что я заметила. Вполне возможно, что их было больше.

Но самое печальное, что летели мы неизвестно куда. Я ошиблась с выбором направления и помчалась вовсе не к школе, а вглубь леса, удаляясь от нее и от спасителей.

За спиной закричали. Я обернулась, готовая резко уйти в сторону, если преследователь вздумает стрелять. Приготовления не потребовались — преступник падал. Видимо закончилась магия и накопители. И мужчина не смог вовремя оценить остатки магический ресурсов и остановить преследование. За что и поплатился. Не знаю, сможет ли он выжить после падения с высоты в более чем полсотни метров, но расслабляться рано. Пролечу еще немного.

Оглянулась на Эми. Подруга, словно флаг, развивалась на ветру. Что-то я намудрила со вторым облегчающим вес заклинанием и теперь Эми весила как пушинка. В прямом смысле этого слова.

Я летела еще час или полтора, прежде чем уговорила себя остановиться. Мне все казалось, что преследование продолжается и там, на земле, бандиты поджидают меня.

Приземлилась на берегу широкого ручья. Сгрузила Эми на мягкую травку, утяжелив ее своей сумкой. А то вдруг подругу снесет куда-нибудь ветром. Что я буду без нее делать? А она без меня? Легкая, как перышко.

Умылась и напилась из ручья. Обтерла мокрым платком лицо и шею подруги. Эми была без сознания, но не понятно: то ли спит, то ли еще не пришла в себя после попадания электрического снаряда. Похлопала по щекам — Эми открыла мутные глаза. Я влила в ее рот горсть воды и заставила проглотить. Затем сама улеглась у нее за спиной, крепко-крепко обняв, и закрыла глаза. Устала очень.

— Наконец-то ты проснулась! — ко мне подплыла Эми, радостно улыбаясь, — верни мне нормальный вес. Я измучилась, пока грибы собирала.

Я сладко зевнула и начала осматриваться вокруг, соображая как это нас угораздило забраться в лес. Вспомнила, вздохнула и потянулась за своей сумкой.

— Лика, что ты делаешь? Давай колдуй обратно…

— Подожди, Эми, — посмотрела на подругу, — хочу связаться с Алеком. Визитка должна быть где-то здесь. И мне еще до конца проснуться надо, а то намагичу что-нибудь не то и ты будешь весить как добрый слон.

— Хорошо, — покладисто согласилась подруга, видно не хотела усугубить свое положение.

Эми отошла к небольшому костерку — камень и несколько веточек горели фиолетовым некромантским огнем. Над костром Эми соорудила что-то вроде вертела, где на тонких прутьях обжаривались грибы.

— Слушай, — обратилась она ко мне, — а ты случаем не захватила с собой тот чепчик, который зачаровывал магистр Михаэль?

— Есть он, — я помахала головным убором в воздухе. — А зачем тебе?

— Суп варить.

Ну да, мой чепчик вполне можно использовать в качестве кастрюли, потому что огнеупорен, не пропускает воду, взрывоустойчив и даже пыль и грязь на нем не оседает. Я рассматривала его не как предмет одежды, а как необходимый и полезный артефакт. Вот он и пригодился.

Кинула чепчик Эми, она поймала его и потопала к ручью набирать воду. Присмотрелась к подруге — она как-то странно передвигалась. Сначала вперед наклоняется корпус, затем подтягиваются ноги, потом опять корпус вперед… и так без конца. Перешла на магическое зрение: от плечей и ступней подруги шли силовые ремни, которые цеплялись за землю и не давали Эми улетать от порывов ветра неведомо куда.

— Я ничего другого не придумала, — криво улыбнулась она, заметив, что я смотрю на нее. — Вся надежда на тебя, Лика.

Так, надо что-то делать. Отложила сумку и книги и пошла возвращать вес Эми.

Через два часа мы мрачно черпали из чепчика свернутыми берестяными шкурками грибной бульон. Алековой визитки не было. Мы по три раза пересмотрели все книги и тетрадки, перевернули каждую страничку, но искомого так и не нашли.

— Не расстраивайся, Лика, — оптимистично начала Эми. — Нас все равно найдут. Уверена — Алек вот-вот появится здесь.

— А если бандиты найдут нас раньше Алека?

— Не думаю. Бандиты попались либо глупые, либо чересчур самоуверенные.

Непонимающе посмотрела на Эми.

— Посуди сама — они очень сильно наследили, целая школа свидетелей. Мы — две домашние девочки — сумели от них убежать. Преступники не знали на что мы способны, что нас обучали магии, либо, — тут Эми с улыбкой повторила, — были слишком самонадеянны. Это их и подвело. Думаю, что Лир добралась до отца Афинагена и Алек сразу же примчался на помощь и всех спас.

— А если нет? А если Лир испугалась и спряталась где-нибудь? А если они все… пострадали? — я не осмелилась сказать «погибли».

— Не надо так думать, Лика, — мрачно сжевала грибочек Эми. — Надо верить в лучшее.

Я согласно кивнула и в очередной раз посмотрела на сумку. Нужно еще раз ее осмотреть, вдруг визитка просто выпала из книги и сейчас находится на дне.

Визитку мы так и не нашли. Алека прождали три дня. Обустроили себе небольшой шалаш из веток. Жгли костер, готовили грибную похлебку и уху в чепчике, купались в ручье.

С ловлей рыбы у нас кстати вышло интересно — вдвоем полдня ломали голову как можно сплести магическую сеть. Сплели и тут же опробовали в деле — закинули в ручей. Рыба не ловилась — она каким-то невероятным образом обходила «невод». Тогда Эми вспомнила, что есть такое некромантское заклинание «Зов вампира». При его использовании необходимо магическим зрением пометить «жертву», а затем запустить зов. Зов жертва слышит, даже если зовущий находится за несколько километров, и не может сопротивляться. Так вот мы воспользовались зовом, чтобы заманить пару рыб в сеть. Пожарили и съели. Только когда засыпали, сообразили, что сеть можно было и не использовать — рыба сама бы на берег начала выпрыгивать, подчиняясь зову.

Я не расстроилась из-за потраченного времени и сил — теперь знаю как плести сеть и регулировать размер ячеек. Может еще пригодиться в будущем.

Еще Эми уговаривала меня поплакать. Она видела, что мне плохо — постоянная головная боль и резь в глазах, дрожание рук и слабость.

— Когда погибли родители, — рассказывала она, — мне прописали специальную слезную терапию. По нескольку раз в день мне следовало реветь в три ручья, громко и старательно, не сдерживаясь.

— И как? Помогло?

— Не знаю, — пожала плечами Эми. — Я тогда все время плакала. Особенно, когда увидела, что сделала с родителями огонь…

— Тебе показывали обгорелые трупы родителей? — Удивилась я.

— Нет, конечно, — шмыгнула носом подруга, — но разве я буду кого слушать?

Эми судорожно вздохнула, крепко зажмурившись, а потом тихо сказала:

— Я все равно навсегда запомнила, что мама была невероятно красивой. И папа тоже.

Со слезной терапией ничего не вышло — чем старательнее я пыталась заплакать, тем сильнее болела голова, а резь в глазах становилась невыносимой. Решила, что сначала накажу всех убийц, а уж потом…

На четвертый день все же решили пуститься в путь. Я поднялась на полсотни метров вверх посмотреть может, где есть поселок или даже город. Но кругом виднелся только нескончаемый и необъятный лес. Пошли вниз по течению ручья. Ручей был быстр и довольно широк, что давало надежду, что он впадает в какую-нибудь реку, пруд или озеро. А там где большая вода, как правило бывает деревня.

Шли еще несколько дней, но в итоге оказалось, что ручей впадает подземную реку. А просканировала участок земли — река уходила куда-то далеко на восток. Мы с Эми решили идти туда же.

Шли еще дня четыре — лес не кончался. Передвигались, конечно, медленно — лесной бурелом не способствовал быстрой ходьбе. Да к тому же не было источника воды, а синтез нескольких литров влаги из воздуха занимал у меня более часа и чувствовала я себя после этого крайне усталой. Заклинание, найденное в бабушкиной Книге, было не сложным, но новая магия и отсутствие привычной страховки наставника пугали и я осторожничала.

Пока шли по лесу, Эми собирала грибы, корешки и травы, попутно рассказывая о своих находках. Вечером мы варили похлебку, читали свои книги и обсуждали заклинания. Несколько раз в день я взмывала над деревьями посмотреть не видно ли края леса. Но ничего не менялось — лес продолжался. Подумали, что ходим по кругу, хотя такого не могло быть, мы все время шли строго на восток.

Еще через несколько дней вышли к кладбищу. Это нас изрядно удивило, потому что адрастерионцы не делают могил и не ставят крестов. Подобные захоронения у нас вообще запрещены. Тела мертвых сжигаются. Дворяне и те, кто могут себе позволить построить склеп, хранят прах умерших именно в родовых склепах. Для прочих же построены общественные склепы — белое мрачное одноэтажное здание с несколькими подземными этажами. И с тысячами полок, где хранились урны с прахом. Каждая урна подписывается: имя, дата рождения и дата смерти, могут также писаться эпитафии. И все. Никаких ям и закапывание трупов. Никаких венков и цветов — навещать мертвых не принято. А здесь же…

— Это, вероятно, — начала Эми, — незаконные захоронения…

— Либо мы пересекли границу и пришли в Союзные Княжества, — закончила я ее мысль.

Но самое главное здесь неподалеку должно быть поселение! После полуторанедельного блуждания по лесу, мы наконец-то встретим живого человека!

Деревня и вправду нашлась быстро. По словам Эми, совершенно обычная, хотя и не понятно какой стране она принадлежит. Несколько десятков добротных домов, аккуратные огороды, хозяйственные постройки. Гуси, утки и курицы, гуляющие по зеленым лужайкам. Детишки, носящиеся с криками друг за дружкой.

Понаблюдав за деревней еще с полчаса, решили выйти и просить есть ли здесь почта и, если получится дать знать Алеку о нашем местоположении.

Дети, завидев нас, помчались по домам, зовя родителей. Попутно выяснили, что мы все еще находимся в Адрастерионе. На крики детворы из домов и огородов повылазили взрослые. Мужики и женщины хмуро с подозрением разглядывали нас, а мы стояли посреди дороги и не знали, что делать. Наконец из толпы вышел здоровенный пузатый дядька, одетый в широкие коричневые штаны, заляпанную, некогда белую, рубаху и лапти.

— Я Миролт, староста тутошний. А вы кто такие и как сюда попали?

Эми отмерла первой. Представилась, особо отметив, что она леди, и начала объяснять. Сказала, что отстали от взрослых и потерялись, долго плутали по лесу и наконец вышли к деревне.

— Нам бы почту, или почтовую шкатулку, чтобы дать знать родным, где нас искать, — закончила Эми.

— Таких диковинных штук здесь ни у кого нет, — насупился староста, — а почта далеко. Нужно в город идти — Вирт называется. Туда на телеге дней десять ехать, а пешком идти и того больше. Но по дороге еще деревни есть, Белые сосны и Синий бор, так что не пропадете.

Это нас спровадить пытаются?

Мы переглянулись. Вообще-то предполагали, что здесь нет почты, да и почтовые шкатулки удовольствие дорогое. Но чтобы так быстро погнать прочь двух потерявшихся леди и даже не предложить помощь… Этого мы не ожидали.

— Да, что же ты такое говоришь, Миролт? — всплеснула руками рослая крепкая молодая женщина. За ее юбку цеплялись трое мелких ребятишек, они с любопытством пялились на нас. — А ну живо в дом, — приказала она уже нам. — Голодные небось?

Мы были загнаны в дом и сытно накормлены.

Недовольный староста еще некоторое время топтался у окон дома Анги, женщины, приютившей нас, переговариваясь о чем-то с мужиками, но затем утопал. И не появлялся аж до вечерних сумерек.

Староста пришел не один. Пожилой мужчина, вошедший в горницу с Миролтом, был одет в черную рясу, узловатые пальцы перебирали черные бусины четок. Взгляд старик имел мутный и далекий от реальности. Он даже не посмотрел на меня, с порога заявив:

— Зло привела ты в дом свой, своенравная Анги, — женщина при этих словах испуганно опустилась на колени. — Она, — старческий палец с нечищеным ногтем указал на меня, — ведьма — дитя греха и порока. Молись, Анги, и, быть может, я тебя прощу.

Старик вышел, Анги неистово молилась, целуя, то место, где стоял священник. Определить к какой религии он относится не получилось, но это точно не Единый. В горницу вошли трое сумрачных мужиков и, схватив несопротивляющуюся меня, вынесли на улицу.

Так, а староста времени зря не терял — он не только позвал сумасшедшего старика, но и организовал огромный костер. Священник неожиданно звучным голосом объяснял, что творится, собравшемуся народу.

— Ведьма! Ведьма пришла в дом наш! Темная душа поселилась в невинной деве, — меня вытолкали в центр образовавшегося вокруг огромной кучи хвороста, чтобы все могли меня получше разглядеть. — Она заключила с демонами союз и те даровали ей колдовские силы. Она пришла в дом наш, чтобы нести горе нам. Это она вырастила болезненный чирей на глазу старого Фарки. Это она увела и сгубила мужа у Алсы. Это она призвала мышей в амбар Ирмара. Это она…

— Это все из-за твоих желтых глаз, Лика, — хихикнула мне в ухо невидимая Эми. — Что будем делать?

— У меня есть план, — почти не разжимая губ, шепнула подруге, — найди метлу.

Эми гадко хихикнула и пошла искать требуемое, попутно щипая всех подряд за бока.

— Это она, — продолжал надрываться священник, — доит коров наших, ворует молоко наше. Это она крадет сало у свиней наших. Это она таскает яйца у уток и кур наших. Это она несет в дом наш ссоры, розни и споры. Это она открывает двери домов наших для болезней. Это она ввергает в водоворот измен мужей и жен наших. Это она виновна в смертях детей наших. Это она сгубила корову Джиссы. Это…

— Так Розочка от старости помёрла! — Удивился какой-то пацан лет четырнадцати, за что получил подзатыльник от старосты.

— МОЛИТЕСЬ! — Взвыл старик и все разом бухнулись на колени и что-то забубнили. — Огонь очистит это юное тело и душу. На костер ее!

Пока народ поднимался с колен, Эми приволокла грабли.

«Не нашла метлу, но это тоже подойдет».

«Угу, — согласилась я. — Давай сюда. Будь готова запрыгнуть и взлететь».

— Я ВЕДЬМА, — взвыла я не хуже священника и народ отшатнулся.

Мужики заматерились, бабы завыли, а дети заревели.

Я потрясла уже видимыми деревянными граблями в воздухе, зверски расхохоталась и запустила заклинание.

Грянул гром, повалил сизый густой туман. Пока он не развеялся, мы с Эми устроились на граблях и взлетели.

— Я ведьма, — еще раз взвыла и расхохоталась. Выпустив пару молний и запустив огненный шар в приготовленный для моего сожжения костер, помчалась прочь из деревни.

Надо будет пожаловаться мэтру Власу, что у него сектанты в герцогстве. Удивительное дело, мы с Эми, уходя от погони, пролетели более ста километров и пересекли границу герцогств Эрхард и Хэрмард. Еще неизвестно сколь прошли по лесу. ОНебо, как же мы далеко от дома!

Летели почти всю ночь вдоль дороги. Эми рассказывала байки о ведьмах, о тех гадостях, что они творят, но и о добрых делах тоже не забыла упомянуть. Ее тетя, Марьяна Волк, у себя в деревне считается ведьмой, потому что разбирается в травах и варит зелья, умеет лечить и принимать сложные роды, знает, где можно выкопать колодец и построить дом. Хотя никаких ведьминских сил у нее нет.

С рассветом приземлились на полянке около дороги, перекусили и отдохнули. Эми, оказывается, пока я стояла и слушала сумасшедшего старика, умудрилась уволочь пол каравая, солонку и крынку молока. Последнему я была очень рада, хоть и пожурила подругу — нехорошо обворовывать человека приютившего нас.

В путь отправились следующим утром. Шли пешком — полет, конечно, быстрее, но сил отнимает много. А их мы решили беречь — мало ли что в пути может случиться и надо будет снова бежать.

До Белых сосен дошли в сумерках. Решили в этой деревне помощи не просить, вдруг и здесь такой же сумасшедший священник есть. Забрались на чей-то сеновал и попытались уснуть. Ага, как же! Необычайно вкусный аромат жареной картошки и свежего хлеба, доносившийся из открытых окон, спать не давал. Мы буквально захлебывались слюной. В конце концов решили спрятаться в другом месте.

Уходили через огород. Эми без зазрения совести вырвала из грядки пару морковок, сорвала несколько помидоров. На соседнем огороде выкопали пару кустов картошки и пошло поехало. Эми не могла остановиться и с разных огородов мы стащили с десяток огурцов, крупный качал капусты, свеклу, какую-то зелень, пяток головок лука, обобрали бобовые кусты.

— Эми, хватит уже, — пыталась я воззвать к ее совести, когда она присматривалась к небольшой тыкве. — Это-то тебе зачем?

— Тыквенная каша знаешь какая вкусная.

— Знаю, — вздохнула я. — Но как ты ее готовить будешь?

— Приготовлю, — отмахнулась она. — Бди лучше.

Огляделась — ночной огород был пуст.

Эми все же решила взять тыкву и пару молодых кабачков. Овощи потихоньку перекочевывали в мою сумку.

— Ведьма! — Раздался сзади испуганный мужской голос.

Вздрогнула и обернулась — в метрах трех от нас стоял мужик в одной белой рубашке, доходящей до колен и указывал пальцем на маленькую тыковку прыгающую по воздуху (Эми от неожиданности выронила ее, а затем левитацией подтянула к себе), а увидев, что та растворилась в воздухе, снова завыл:

— Ведьма!

— Ашек, — послышался недовольный женский голос, — чего ты там орешь посреди ночи?

— Ведьма! — Повторил несчастный Ашек, наблюдая как пригибается трава под невидимыми ногами и отводятся ветки кустов и деревьев невидимыми же руками. А под конец калитка сама собой открылась и закрылась на крючок.

Уходить пришлось по воздуху — на крики Ашека не смотря на ночь быстро собралась толпа мужиков, организовали поиски с собаками. Эми гадко хохотала и оставляла следы в виде сгустков зеленой слизи. Угомонилась только тогда, когда в нас полетели стрелы. А я шуганула псов так, что те испуганно завыли, и прибавила скорости.

До следующего селения шли еще два дня. Синий бор была деревней большой, на шестьдесят пять домов. Мы стояли на деревенской площади и растерянно оглядывались. Середина дня — на улице ни души, все на огородах. И к кому тут можно обратиться за помощью?

— Эй, девахи, — услышали мы строгий женский голос, — вы кто такие и что тут делаете?

К нам подошла дородная уже немолодая женщина с деревянным тазиком в руках. Строго оглядела нас и снова потребовала ответа:

— Ну?

Внезапно глаза Эми наполнились слезами, она пару раз шмыгнула носом, судорожно вздохнула и часто захлопав глазами начала объяснять:

— Понимаете, мы потерялись…

— Эх, бедолаги, — всхлипнула женщина, выслушав Эми. Глаза ее тоже увлажнились, но горевала она не долго. — А ну, обе за мной! — Скомандовала она и решительно направилась к самому большому дому.

Эми сморгнула слезы и коварно улыбнулась. Вот уж актриса!

Дом оказался домом старосты. Фролка был мужиком низеньким и пухлым, имел бегающие хитрые глазки, толстый жирный нос и пухлые некрасивые губы. Одет в плотные штаны коричневого света и в выцветшую рубаху. На ногах, как и у всех деревенских жителей, лапти.

— Чего орешь опять, Малька? А это еще кто такие? — староста глянул на нас и нахмурился.

— Потерялись они, — ответила Малька, — почта им нужна, чтобы с родными связаться.

— Так нету у нас почты, — развел руками Фролка. — В город пущай идут.

— Так ясень пень, что в город идти надо, — начала наступление Малька, — но не уже ли ты допустишь, чтобы две благородные особы пыль под ногами месили?

Староста хмыкнул и посмотрел на нас. Да, в Эми сразу видна эльфийская кровь, но это ровным счетом не значит ничего — в объятья эльфийских лордов падали не только человеческие леди, но и крестьянки. Чаще всего крестьянки. Я же вообще походила на умственно отсталую дурочку. Мне пришлось наложить на глаза иллюзию, чтобы избежать ошибочных обвинений в ведьмовстве. Иллюзия вышла кривокосой и, чтобы она не слетела, я практически не шевелила головой и не разговаривала. По нашему внешнему виду нас трудно назвать леди — две недели плутаний по лесу для одежды и обуви сказали более чем плачевно.

— Так, что я сделать-то могу? — опять развел руками староста. — До ярмарки еще месяц — а за просто так в город никто не потащится, дел полно. Не могу я рабочий люд от работы отрывать из-за не пойми кого. И не надо тут глазки строить — на меня это не действует.

Эми надулась. Прием с влажными газами и совершенно несчастным и беспомощным видом не помог.

— Ну дак, что не поможешь? — посуровела Малька. Наверное женское сердце было больше склонно к состраданию.

— Я же говорю, за просто так…

— У нас денег нет, — быстро выдала я, пихнул Эми под локоть. — Но наши опекуны достаточно богаты, чтоб отблагодарить за доброту.

Староста задумался. Лорды-опекуны, если таковые есть, и вправду могут хорошо отблагодарить за помощь, но по внешнему виду девиц не скажешь, что с них можно хоть что-то получить. Девица эльфийской крови явно незаконная дочь, вторая — вообще на дурочку походит. Да кому они нужны? Их и замуж-то не выдать — никто не возьмет. Разве что приданное богатое будет. Да и кого они родить смогут? Обе худые, как спицы, бледные, даже изможденные, в одинаковых синих платьях. Староста подумал, взвесил все за и против и развел руками, мол ничем не могу помочь.

Малька сплюнула, едва не попав на лапоть старосты, и, дернув Эми за рукав, скомандовала:

— Идите за мной.

Пока шли, перепихивались локтями. Я понимала недовольство Эми — денег у нас и вправду не было, зато были украшения. Пара серебряных колец, одно — простая полоска металла с гравировкой из эльфиских защитных рун, второе — с полудрагоценными камнями. Мэтр Влас назвал их кианитами. Насыщенно синие камни были сложены в форме цветка — в центре крупный, вокруг него — камешки поменьше. Кианит, как и прочие дары недр земли, является магическим камнем. Он делает своего владельца более рассудительным, благоразумным. Мэтр Влас подарил мне колечко после истории с магическим знаком, посчитав, что камень поможет избежать повтора подобной глупости.

Кстати, кольцо с эльфийскими рунами тоже мне он подарил, как и нить мелкого озерного жемчуга. Все украшения сейчас лежали в боковом кармашке моей сумки. И уж точно не достанутся корыстному старосте.

Остановились напротив большого дома, во дворе которого рубил дрова жилистый дядька.

— Котик, а Котик, — обратилась к нему Малька, — пойти сюды.

Пока мужик оглядывался на нас, пока надевал рубаху, Малька пояснила, что его зовут Кошик, но все его кличут Котиком, так с детства повелось.

— Чего тебе, Малька? — сурово спросил Кошик уперев руки в бока и с подозрением рассматривая нас.

— В город девицам надо, — кивнула она на нас, — отвезешь?

Кошик с минуту разглядывал нас, щуря глаза, потом ответил.

— Решили через три дня ехать. Выезжаем на рассвете, если не проспите, то отвезу.

Поблагодарив, мы отправились в дом Мальки. Добрая женщина приютила нас на все три дня, а еще в дорогу собрала нам провизию. В благодарность Эми вылечила ей больные зубы, заранее предупредив, что в зубах разбирается плохо. Но все у нее получилось. Буквально через несколько часов прибежал староста с требованием и ему вылечить — Эми запросила плату. Причем такую, которую берут уже состоявшиеся целители. Фролка стал кричать и рассыпать проклятия, но за нас вступилась Малька, сказав, что лечение — это плата за постой.

На прощание и я решила ей подарить жемчужные бусы. Женщина благодарила за щедрый дар и сказа, что бусы пойдут в приданое старшей внучке.

Вообще в доме Мальки, с виду большом и просторном, проживало десять человек. Мы с Эми были одиннадцатой и двенадцатой и с трудом могли передвигаться по дому, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из домочадцев или не снести какую-нибудь утварь. Места не хватала катастрофически.

Через три дня мы ехали на тряской телеге в Вирт. Кошик и его старший сын, шестнадцатилетний Куно, ехали в город смотреть невесту. С нами же увязался и четырнадцатилетний Иво, племянник Котика. Шутил, что тоже невесту приглядеть хочет.

Первый день пути прошел спокойно. Я сидела на мягком сене, устилающим дно телеги, и раздумывала над иллюзиями. Дело в том, что создать отдельное изображения какого-нибудь предмета, я умела. Иллюзий парящих бабочек и птичек, присевших на ветку дерева, выходили на ура. А замаскировать иллюзией какой-то предмет не получалось. Заклинание было нестабильным, при неловком движении сползало с кольца с кианитами, или начинало дрожать. Тут требовался какой-то иной принцип наложения плетений, плюс сами магические камни или руны со второго кольца могли искажать заклинание, не позволяя держаться на кольцах. Обложилась книгами, но пока толковых идей не было.

Эми, наоборот, весело щебетала с парнями, вытягивая из них полезную нам информацию. Очень скоро выяснилось, что почта в городе нам мало, чем может помочь. Почтовой шкатулки там не было, а отправлять курьера дорого, да и где мы будем жить, пока письмо пойдет до Алека. Это не менее трех недель. Хотя мы можем продать кольца — господин Коших обещал нам помочь и с продажей и с жильем.

Еще было интересно послушать про лес. Его называли Долгим, потому что начинался он в герцогстве Хэрмард, занимая весь юг, захватывал немного юго-восточных его владений и уходил далеко на восток уже на территории Союзных Княжеств.

Лес был не простым, а заколдованным. Все началось с того, что предыдущий герцог Хэрмард проводил свои магичекие эксперименты в здешнем лесу. Запрещенные, оттого тайные. В основном неудачные. В один такой крайне неудачный эксперимент на волю вырвалось огромное количество свободной, не скованной ничем, Силы. Она разлилась по огромному участку леса, впилась им и… Начались первые чудеса. Защитные и скрывающие заклинания перестали подчиняться хозяину, путая, закручивая, запетляя знакомые тропинки, предоставляв взамен ложные пути, уводящие в болота и топи. Из леса стало невозможно выбраться. Однако у герцога получилось — изможденный и обессиленный он выполз к одной из деревень. Полгода лечился и восстанавливался, а затем снова решил возобновить свои эксперименты, но сначала требовалось восстановить охранные плетения. Восстановить не получилось — чем больше маг колдовал тем больше лес получал Силы, тем больше становилась заколдованная территория. В итоге исчезло пять деревень, жители близлежащих обратились к одному из наследников, мэтру Власу, и тот воспользовавшись древнейшим законом — Правом Силы — стал новым герцогом Хэрмард. Исследования леса показали, что ничего нельзя исправить — лаборатория бывшего герцога стояла на месте Силы, мэтр Сайс своими неаккуратными действиями уничтожил естественную преграду и теперь на волю вырывается свободная магическая энергия, которой невозможно управлять. Любая магия только усугубит ситуацию. Все оставили так как есть, а ближайшие к аномальной зоне деревни перенесли.

В зону магической аномалии входить было запрещено. Но что значит запрет для любопытных и жадных до Силы магов? Только слова и не больше. Тайны заколдованного леса манили глупцов. Но еще больше манила разлитая по лесу свободная магическая энергия, завладев которой можно покорить весь мир. В общем, маги, как мухи на коровью лепешку, слетались сюда исследовать и изучать. Колдовали, увеличивая аномальную зону. Изучить-то ничего не получилось, а вот голову сложили запросто. Почти все, кто входил в лес не вернулись, их считают погибшими. Единицам удалось выбраться, но магами они уже не были.

Со временем интерес в лесу поутих, но началась магическая война. Здесь произошло несколько крупных магических сражений, которые увеличили аномальную зону в десятки раз. Поговаривают, что и сам мэтр Влас что-то искал в этом лесу, а, может, прятался от врагов. Точно этого никто не знает. Но тем не менее заколдованный лес с каждым годом расширяется, захватывая все новые и новые территории. Вот и в Союзных Княжествах лес столь же несговорчив и небезопасен.

Местные жители дальше, чем на двести — двести пятьдесят метров вглубь леса, не заходят — боятся потеряться и не вернуться домой. Что любопытно: зверье, а также грибы, ягоды и прочие дары леса самые, что ни есть нормальные. Вот только лес не отпускает своих гостей.

Мы с Эми переглянулись — нам ужасно повезло, что мы смогли из него выбраться к людям.

На следующий день в обед, я затолкала все свои учебники в сумку так и не достигнув какого-либо результата с иллюзиями. Было обидно, но что поделаешь.

Интересно, а есть в городе маги? Если есть, то и почтовая шкатулка должна быть, ну, или почту с магическими вестниками отправляют.

— Лика, держи, — долговязый и нескладный Иво протянул мне глиняную кружку с горячим чаем.

Я облизнулась — уж очень вкусный чай готовили парни. Сделала большой глоток и поморщилась. Ну и горечь! Начала отплевываться. Эми с интересом посмотрела на меня и сделала маленький аккуратный глоточек и тоже поморщилась. Напиток не понравился.

Меня затрясло и я повалилась на землю.

— Лика, что с тобой, — услышала испуганный голос Эми и ее не менее испуганное лицо закрыло красное небо. Да и не Эми это была, а черный демон с пяточком вместо носа.

Черти и чертовки предавались разнузданным танцам на раскаленных углях, все активнее подзуживая меня присоединиться к ним. Я же не понимала, что происходит — откуда доносится ритмичный бой барабана, отвратительный скрежет скрипки и, вызывающий зубную боль, вой волынки? Откуда взялись черти? Почему я стою босиком на красных углях и разбитом стекле? И не чувствую боли? Ай, нет! Больно! Очень больно! Я начала подпрыгивать в такт барабана. Черти взвыли от восторга, видя, что я присоединилась к их танцам.

Один черт, крупный, мускулистый, с огромными рогами, одним движением содрал с себя штаны и начал пристраиваться у меня за спиной. Я взвизгнула и отпрыгнула, резко разворачиваясь к нему лицом. В интересном месте, которое обычно мужчины прикрывают штанами, все было скрыто густой черной шерстью и ничего нельзя было разобрать. Наверное потому, что я смутно представляла, что там должно быть. Даже в своих галлюцинациях.

Пока испуганно-удивленно хлопала глазами, черт развел руками, показывая на танцующих. Мол, смотри, все так делают.

Я огляделась. И вправду, ягодицы чертовок были плотно прижаты к бедрам чертей. Спиной чертовки опирались о грудь мужчин, на лицах явная эйфория. Руки черней беззастенчиво ласкали женское тело — грудь, низ живота, между ног… Все ритмично двигались под бой барабана… Я покраснела.

Резко отпрыгнула в сторону — пока разглядывала это бесстыдство, черт опять попытался пристроиться сзади. Обиженно заревел, оглушая меня, завертел хвостом и затопал копытами. Угли вспыхнули ярче и я вспомнила о боли. Тоже затопала ногами болезненно вскрикивая.

Черт резко перестал злиться и ударил себя по лбу, как будто вспомнил, что-то важное. Он вырвал у ближайшего собрата кубок в форме человеческого черепа и протянул мне. Я взяла его, но пить темную бурду не стала, а выплеснула в лицо черту, и повесила на его пятачок кубок. И бросилась бежать.

Убежать далеко не получилось — черти все как один повытаскивали вилы (и откуда они только их взяли) и бросились на меня. Повалили на угли и стекла, выкололи правый глаз, разрезали бедро, проткнули живот…

Боль исчезла так неожиданно, что я перестала дышать. А когда сделала вдох, почувствовала, что он холодный, зимний. Открыла глаза — я лежу на снегу, надо мной склонилась Снежная Королева и внимательно вглядывается в мое лицо, вокруг нас белоснежные волки дорывают чертей. Но вот все стихло — звери вальяжно улеглись на белоснежный нетронутый снег.

Снежная Королева поднесла к моим губам ледяной кубок с прозрачной, но подозрительной, жидкостью. Я начала отворачиваться.

— Пей! — приказала женщина. — У тебя отравление Чаде Радужным. Гриб такой. Пей!

Я сделала небольшой глоток — обычная чистая родниковая вода. Женщина кивнула, отдавая мне кубок. Что, нужно выпить все до конца?

— Чаде Радужный довольно редкий гриб и растет только в Долгом лесу. — Снежная Королева встала, поправила юбку и продолжила рассуждать, — вызывает легкие галлюцинации и сильное сексуальное возбуждение. Только странно, что тебе привиделись черти. Хотя… — Тут на ее лице появилось мечтательное выражение и она легко и солнечно улыбнулась. — Почему бы и нет.

Я закашлялась, подавившись последним глотком. Встала и протянула пустой кубок хозяйке.

— Спасибо.

Женщина с минуту еще разглядывала меня, а затем, наклонившись ко мне, быстро проговорила:

— А теперь иди, спасай свою подружку.

Яркое голубое небо и темная зелень листвы леса. Краски природы неожиданно резанули по глазам и я зажмурилась. Вздохнула горячий, даже обжигающий, после холодного зимнего, воздух. На миг мне показалось, что я вернулась на танцы к чертям. Но только на миг — приглушенный писк и злой вопль Иво: «Ах ты, сучка», — заставили меня подскочить.

Так, что мы имеем.

Эми, распятая на земле, панталоны сняты и отброшены в сторону, юбка задрана до талии, обнажая живот и все, что ниже. Сверху платье разодрано. Над Эми навис Иво со спущенными штанами и полностью возбужденный. Я даже расстроилась — он ведь мне понравился, не смотря на подростковые прыщи и кривые зубы, было что-то в нем такое солнечное, располагающее к себе. Куно стоял рядом и глумливо ухмылялся, комментируя действия кузена, который никак не мог овладеть беспомощной девкой. Котик, чуть в стороне с улыбкой поглядывал на парней и пытался открыть мою сумку. На его левом мизинце блестели оба моих кольца.

Первый огненный шар прилетел в голую задницу Иво. Он взревел, схватившись за пострадавшее место. Эми оказалась на свободе, но для побега не предпринимала никаких действий — просто свернулась калачиком и выла. Куно испуганно дернулся, быстро достал нож, но был оглушен молнией. Разобраться с Котиком не успела — он кинул в меня ножом и схватился за лук. Нож пролетел мимо, а я, не рассчитав сил, подожгла мужика огненной стеной. Потом быстро потушила водой. Непонятно почему, но все заклинания плелись быстро, практически не задумываясь. Наверное от стресса и экстремальной ситуации.

Подошла к стонущему Котику, содрала с пальца свои кольца и от всей души пнула в живот. Тот попытался схватить меня за ногу и уронить, но получил по пальцам камнями. Кажется, что-то хрустнуло.

Схватила сумку, осмотрела — не пострадала и не открылась. Хорошо. Огляделась вокруг: Куно повезло больше всех, всего лишь без сознания, у Котика обожжены ноги и сломана рука, Иво стоит на карачках задницей к верху, пыхтит, смешно раздувая щеки, с ненавистью смотрит на меня. Я пожала плечами и пошла собирать трофеи — ножи.

— По-хорошему, — мой голос был очень спокоен, — вас следовало бы казнить. Насильники и грабители королевству не нужны. Но на землях мэтра Власа, моего наставника и друга, я не имею на это права. Но очень скоро суд свершиться!

Упаковала ножи в сумку, подхватила скулящую Эми и взмыла вверх. Было желание забрать, или хотя бы заглянуть в сундук с подарками, которые мужчины везли отцу потенциальной невесты. Но я отправилась в путь — Эми важнее.

Спрятаться решила в лесу. Далеко залетать не стала — дорогу было отлично видно с высоты макушек деревьев, потеряться не должны. Приземлилась на берегу небольшого озера. Эми перестала плакать, но мелко тряслась, взгляд безумный, губы разбиты, на скуле синяк. Как жать что я ничего не понимаю в лекарском деле.

Все, что я смогла сделать, — попыталась усыпить подругу. Эми не уснула, но успокоилась. Хотя легче не стало, она просто сидела тихо и смотрела в оду точку.

Я раздела ее и стала чинить платье, в очередной раз благодаря магистра Михаэля за уроки магии. А еще осмотрела ее бедра — следов крови не было. Парни не успели с подругой ничего сделать.

Эми пришла в себя только вечером. Поблагодарила за одежду и пошла смотреть, что я там приготовила на ужин. Потом бухтела, пока не уснули, что я только зря продукты перевела. Ну да, повар из меня никакой. Хорошо, что тыквенную кашу не решилась варить, а то Эми меня за тыкву налысо бы побрила.

Окончательно оправились от происшествия к концу следующего дня. Погоревали и решили, что все люди корыстные сволочи. Ну, кроме мэтра Власа, Алека, Мари, магистров Джордана и Алана… Список получился внушительным. И мы передумали, рассудив, что мир не так уж плох.

О случившемся решили не говорить, а напитки из незнакомых рук проверять истинным зрением.

Я сидела на трухлявом пеньке и ревела, растирая по щекам слезы, ругая и проклиная себя. Эми устала меня утешать и принялась готовить ужин.

Сегодня утром я взмыла над деревьями, огляделась вокруг и едва не упала наземь от ужаса. Дороги, ведущей в Вирт, не было видно. Кругом простирался зеленый лес.

Поделилась новостью с Эми. Та посоветовала все-таки полететь в ту сторону, где по расчетам должна быть дорога — ведь не так уж далеко мы забрели в лес, чтобы он нас… не отпустил.

Так и сделали. Поднялись на высоту птичьего полета и полетели, судорожно всматриваясь в горизонт, не видно ли дороги. Ничего не вышло — дорога так и не появилась. Я впала в панику и начала судорожно петлять, несясь то в одну сторону, то в другую. Эми пыталась мне что-то втолковать, только я не слушала. В итоге потерялись окончательно.

Приземлились на какой-то полянке, мрачные, усталые и огорченные.

Ужинать я так и не стала. Истерика закончилась и я буквально отрубилась.

Следующим утром, все спокойно обсудив, решили лететь на восток. В прошлый раз это направление вывело нас к людям, может и в этот раз повезет.

Шли дня три, а может быть и четыре — от огорчения я не считала дни. Спохватились и стали вспоминать. По расчетам получалось, что сейчас должно быть двадцатое или двадцать первое августа. Вступительные испытания в Академии подходили к концу. Увы, но и в этом году выходит, что мы туда не попадем. Но сейчас это не важно — приоритетной задачей стало выбраться из заколдованного леса.

По дороге усилием воли изгоняла из своей памяти все страшилки, которые рассказывали нам парни, да и Эми много чего знала про этот лес — деревня Еловые Шишки, где живет Марьяна Волк и где раньше жила сама Эми, находится в непосредственной близости от Долгого леса.

Досадливо пнула камень — и дались мужикам эти дурацкие кольца? Или они на красоту Эми повелись? Куно и Иво явно да. А вот Кошик хотел именно кольца заполучить. И поделом получили — будут знать как с магом связываться! А мэтр Влас им еще добавит. Надо только из леса выйти. Мысли о мести отчего-то делали мир менее мрачным.

Шли еще с неделю, наверное, — лес не кончался. Это вгоняло нас в уныние. Эми нашла скелет новорожденного кабанчика и оживила его. Сказав, что он будет нас защищать. Вот только от кого? Хотя, если есть труп маленького кабана, то здесь должны быть и взрослые особи, живые, разумеется. И те кто, кто их ест — хищники — медведи, волки, дикие кошки. Но мы никого не встречали.

Тем удивительнее нам было увидеть волка.

Только проснулись и готовились к утренней медитации, как увидели его. Большой, серый. Широколобая башка, вытянутая морда с пышными бакенбардами по бакам. Уши острые. Нос черный, влажный. Мех по виду густой, длинный, блестящий. Глаза темно-желтые. Волк лежал невдалеке, опустив голову на лапы, и философски взирал на нас.

Мы замерли на половине движений, не зная, что делать. Зверь был здоровым, сильным и крайне опасным. Отчего же он не схарчил нас, пока мы спали?

— Давай я шугану его магией, — предложила я, очень тихо, чтобы не разозлить зверя.

— Ммм, — задумалась подруга, — подожди, кажется я знаю этого волка. Но как он здесь оказался?

Я не понимающе посмотрела на Эми, готовая в любую минуту взлететь вместе с ней. Эми задумалась, закусив губу. Волк уже с любопытством глядел на нас.

— Рагнар, — обратилась она к волку, а я не сразу поняла, что это имя. — Рагнар, это правда ты?

В ответ волк поднялся, подошел к едва дышащей девочке и лизнул ее в нос.

— Рагнар! — Обрадовалась Эми и стала гладить волка по голове. — Рагнар, дружище! Что ты тут делаешь?

Волк отошел в сторону, призывно глядя на нас.

— Он нас куда-то зовет? — озадачилась Эми, а затем радостно закричала, — нужно идти за ним! Он выведет нас к людям!

Мы, исполнив ритуальный танец сумасшедших, и наспех затолкав в себя завтрак, доверили свою судьбу волку. Вот уж он-то точно нас не подведет.

История знакомства Рагнара и Эми была на удивление прекрасна и печальна. Эми нашла маленького волка, попавшего в чьи-то силки. Волчонок был крайне истощен, даже скулить уже не мог, левая задняя лапа была вся в крови и как-то странно вывернута. Видно, зверь пытался вырваться из плена, но не смог. Эми и Марьяна тогда пошли в лес за опятами и нашли почти мертвого волка. Девочке так жалко стало малыша, что бросив все дела, до вечера провозилась с ним — лечила. Марьяна утверждала, что ничего не получится, что левая задняя не просто вывернута — это родовая травма. Лучше всего не мучить животное и убить. Но Эми уперлась. И как оказалось, правильно сделала. Через два месяца волк был полностью здоров — Эми каким-то чудом удалось правильно срастить поврежденные косточки. Волка назвали Рагнаром, что означает «Мудрый воин». Рагнар рос и креп с каждым днем, превращаясь в сильного зверя. Он все чаще и чаще стал убегать в лес, но всегда возвращался. Но настал день, когда Рагнар ушел. Навсегда. Эми восприняла уход друга, как предательство. Марьяна с трудом смогла объяснить девочке, что волк не какая-нибудь послушная дворовая собака, а зверь свободный. Хищник. Среди людей ему не место. А в лесу живут его родичи и там ему будет намного лучше. Войдет в стаю, создаст семью. Будет счастлив.

И вот они снова встретились.

В конце первого дня путешествия с волком, пока Эми лечила глубокий порез на моей ноге, а я латала оторвавшиеся подметки на ее туфлях, Рагнар ушел на охоту. Вернулся сытый и довольный, и нам принес кроличью тушку. Эми обрадовалась и тут же отчекрыжила трофейным ножом голову, потом задумалась и стала вспоминать правила разделки дичи. Вслух. Мне стало плохо — понимаю, конечно, она некромант и довольно долго жила в деревне со всеми вытекающими. Но я-то к такому не готова! Мне было противно смотреть как подруга рыбу потрошит, а тут целый зверь, пушистый и длинноухий. В общем, ужинать я не стала, а Эми обиделась.

Шли уже два дня. Волк не замарачивался поиском удобного пути, считая, раз он сам прошел, то и мы сможем. Ага, как же! Разодрали платье, расцарапали лица и руки. Эми пыталась уговорить Рагнара выбирать более «чистую» дорогу, а то мы уже измучились перелезать через кусты, поваленные деревья. Один раз даже вброд пришлось переходить. Волк, кажется, внял мольбам. По крайней мере дорога действительно стала «чище».

Утром третьего дня у меня возникла идея и я тут же поделилась с ней с Эми.

— Слушай, а давай больше не будем мучиться — полетим за Рагнаром по небу. Мне уже осточертел этот лес! Идем-идем и все не выберемся. А так и волк, и мы будем передвигаться гораздо быстрее.

Эми согласно кивнула и пошла объяснять мою идею волку.

Через полтора дня вы вышли из леса.

Стояли на одном из холмов, перед нами простиралось картофельное поле. Долгий лес давно остался позади. Рагнар, выведя нас на опушку, ткнулся мокрым носом в ладонь Эми и умчался обратно в лес.

Эми с улыбкой оглядывала хорошо знакомые ей места. Там в дали, за полями, виднелись приветственные дымки домов деревни Еловые Шишки. На этот раз мы были полностью уверены, что находимся в Союзных Княжествах, а в деревне нас ждет друг, который обязательно поможет.

До дома Марьяны Волк добрались к ужину — поля тянулись и тянулись как сам Долгий лес.

Марьяне давно было уже за сорок, но выглядела она молодо — на вид больше двадцати пяти и не дашь. Очень высокая, статная женщина с толстой светло-русой косой и яркими зеленными глазами. Она руководила несколькими мужиками — один колол дрова, второй складывал их в поленницу. Было видно, что работяги побаивались грозно хмурившую брови женщину. Что и не удивительно, Марьяна считается здесь ведьмой — женщиной опасной, своенравной и мстительной. Я сразу стала рассматривать ее ауру — нормальная, как у Мари или мисс Альраи, но что-то такое мелькало мне непонятное. Тут на ум пришла одна мысль — хоть ты и не являешься ведьмой от рождения, но когда тебя каждый день кличут «госпожа ведьма», то поневоле ей станешь.

Завидев нас, Марьяна удивленно округлила глаза и открыла рот, силясь что-то сказать. А потом всплеснула руками и раскрыла их для объятий.

— Эми! — Наконец-то сказала она, — неужто это ты?

— Я, Марьяна, я!

Эми бросилась в ее объятья и крепко друг друга обняли.

— И как же ты здесь оказалась?

— Все рассажу, но сначала хочу познакомить тебя с моей подругой, — Эми показала на меня.

Все посмотрели на меня: и Марьяна, с нескрываемым интересом, а прекратившие работать мужики, настороженно, как бы прикидывая каких неприятностей можно ждать от меня.

— Так это ж Эми, магичка чертова! — басовито крикнул один из мужиков, переведя взгляд на Эми. — А вымахало-то как! Марьяне под стать будет!

Эми ойкнула и спряталась за спину тетки, я же зажгла на ладони огонь.

— А ну, пошли вон! — шикнула Марьяна на попятившихся мужиков. — Завтра доделаете. А ты, — это уже мне, — не смей огонь разводить, не ровен час дом мне спалишь!

Мужики быстро миновали ограду и в спины им полетело предупреждающее:

— В деревне языком сильно не мелите, а то вдруг отвалится.

Несчастные нервно оглянулись и бегом припустили от дома ведьмы.

— Вот уж принесла нелегкая женихов! Все, как один, трусливее брехливой собаки! А все прут.

— А зачем прут? — спросила Эми.

— Староста приказал. Видишь ли, такой знатной девке, как я, мужик в доме надобен. Тоже мне, нашел девственницу, — усмехнулась ведьма, а затем приказала, — а ну, марш в дом! Голодные небось?

В доме Марьяны мы быстро ополоснули руки и лица в большой лохани и были усажены за стол. Ели молча. Эми хотела было начать рассказывать, но ведьма не позволила — сказала, что столь серьезный разговор за едой не ведут.

Серьезный разговор состоялся после бани. Мы втроем сидели в предбаннике, завернутые в большие махровые полотенца, и, щурясь от удовольствия, пили свежий квас. Марьяна расспрашивала Эми о четырех годах, проведенные в школе для девочек леди Ильды. Эми рассказывала, хоть и писала ей обо всех событиях. Для меня это стало новостью — я никогда не видела, чтобы подруга посылала кому-нибудь письма — домой опекунше она отправила последнее письмо незадолго до моего появления в школе.

— Ну вы и ведьмы проказливые! — прокомментировала она наше приключение с глистами. — Может тоже кого травануть? — Как-то мечтательно протянула она, прихлебывая из большой кружки.

Медленно мы подобрались к ночному нападению и путешествию по Долгому лесу. Не утаили, точнее не смогли скрыть, и о неудачной попытке изнасилования. Марьяна долго вглядывалась в то краснеющую, то бледнеющую Эми, а затем отвернулась, кивнув каким-то своим мыслям. Уже поздно вечером, когда мы легли спать, ведьма подняла Эми с кровати и повела на улицу. Они о чем-то долго беседовали — Эми вернулась грустной, но умиротворенной, быстро заснула. О чем они говорили так и не рассказала.

А еще было две новости. Как водится хорошая и плохая. Хорошей новостью было то, что в ближайшем от сюда городе, Зеленграде, на почте есть почтовая шкатулка и мы сможем отправить сообщение Алеку. Плохой же было то, что отправиться в город мы сможем только через неделю — староста и еще несколько мужиков собирались поехать в город договариваться о хороших местах на ярмарке, а заодно наладить кое-какие деловые связи.

Получается, что домой, а точнее в МагАкадемию, если все очень быстро решиться, мы попадем не ранее десятого или одиннадцатого сентября. И поступать, конечно же, будем по блату, что плохо — однокурсникам, да и преподавателям тоже, это явно не понравится. А мне ведь еще предстоит разобраться с убийцами мамы и поступление в Академию может отсрочиться. Вполне возможно, что я и в этом году могу не попасть туда.

Неделю до поездки в город провели за разбором трав, которые собирала Марьяна. Точнее она и Эми разбирали, а я записывала и зарисовывала. Ведьме нравился мой учебный энтузиазм и она щедро делилась своими знаниями. Очень скоро в моей Книге появилась информация о нескольких десятках полезных трав и почти полсотни рецептов.

Все-таки какие-то ведьминские силы были у Марьяны — помимо рецептов, она продиктовала и несколько заговоров — простых четырехстишьев. Весьма действенных надо сказать. Но на мой вопрос ответила, что не обладает никакими волшебными силами, просто правильные слова произнесенные в правильное время сами по себе творят чудеса. Я кивнула, но мэтра Власа, решила все же поспрашивать на счет ведьм и их возможностях.

Эми, кстати, пристроила к делу своего скелетона. Кабанчик, из-за хрупкости и медлительности проведший все путешествие по лесу в моей сумке, измельчал копытцами в тазике сушеные травы. Марьяна сначала хмурилась и кривилась, а потом и вовсе изгнала умертвие из дома в огород. Пускай лучше ворон с грядок сгоняет. Порченные, по мнению ведьмы, травы были сложены в отдельный мешочек и спрятаны — мало ли какую отраву сварить понадобиться.

А еще я пыталась воскресить свою почти дохлую ромашку. За месяц, проведенный в сумке, цветок совсем завял — корешок был дряхлым, листья засохли и крошились, лепестков и вовсе осталось всего пять. Первым делом я посадила драконий подарок в просторный горшок с хорошо удобренной землей. Через пару дней стало понятно, что этого мало — и я начала его подпитывать магией. Цветок неохотно принимал чужеродную магию, отвечая искрами и маленькими молниями, но стал заметнее бодрее и даже появились зачатки новых листьев. Появилась надежда, что через пару месяцев он придет в себя окончательно.

18

В город ехали на двух телегах — одна была полностью загружена травами, которые насобирала Марьяна и ящиками со склянками отваров и мазей. Все это добро ведьма везла на продажу — в аптеки, целителям и врачам. На второй телеге ехали мы сами, староста Борислав — высокий, плечистый, русоволосы и русобородый крепкий мужик лет тридцати. Кстати, для старосты возраст весьма молодой, но в деревне его уважали и слушались. Еще были Микола и Томил — оба управляли телегами.

Всю дорогу Борислав уговаривал Марьяну выйти замуж на кого-нибудь, ибо негоже оставлять такое богатое хозяйство без мужика — захиреет ведь. На что ведьма отвечала, что уж двадцать лет живет и сама преотлично со всем управляется. А хозяйство у Марьяны действительно было большим. Чего стоит только сорок соток огорода — один из самых больших огородов в округе. А ведь еще у нее и птица есть, и две коровы, и козы, и овцы. И не понятно как она со всем этим справляется.

— Хватит, Борислав, — раздраженно оборвала Марьяна старосту и досадливо продолжила, — За кого попадя замуж не ходят. И нет тут такого мужика, который бы не трясся от страха, когда меня видит. А ведь причины нет меня бояться. Я зла никому не чинила. Вот коли найдешь кого бесстрашного, тогда и поглядим. А до тех пор, чтоб ни одного жениха, — это слово он выплюнула с явным отвращением, — я не видела. Прокляну.

Борислав после этих слов пристыжено опустил глаза. Он и сам побаивался ведьму, хоть виду и не показывал, и сам не понимал причины. Просто чуял, как чуют звери, что женщина эта опасная и угрозами зря не сыплет. Но остепениться ей надо — хоть хозяйство у нее здесь хорошее, но ведьмы народ вольный — им сорваться с насиженного места проще, чем выпить кружку парного молока. Что они будут без ведьмы делать? В городе есть целители, но путь не близкий, каждый день не наездишься, да и деньги они берут немалые, а от Марьяны продуктами или услугой какой откупиться можно. Хоть бы ученицу завела, что ли.

В голове у старосты щелкнуло. Он хитро посмотрел на хмурившуюся ведьму и стал прикидывать, кого из детей можно ей подсунуть. Свои-то уж точно никуда не уйдут.

В город въехали уже вечером. Остановились в харчевне, которой владел дальний родственник старосты. Нам выделили небольшую комнату с одной кроватью, столом и стулом. Еще имелся сундук для вещей и цветастые занавески на единственном окне. Марьяна потребовала, чтобы ящики с зельями и особо ценные травы перенесли в комнату. Когда все сгрузили, оказалось, что места в комнате и вовсе нет — передвигаться можно было по узенькому коридорчику от кровати до двери.

Пока переносили ящики, стало совсем поздно — на почту идти уже не было смысла, она закрылась. Решили, что завтра, в девять утра — именно в это время открывалась почта, Марьяна отведет нас туда, а сама отправиться по делам. Если сладим все свои дела раньше, чем она сможет нас забрать, мы должны вернуться в харчевню и ждать ее там. Нам было велено не шалить, не хулиганить, ничего не взрывать и не поджигать!

Поужинали вместе с мужиками в общем зале, быстро ополоснулись в большой бадье в комнате Борислава и отправились спать.

Помещение, где располагалась почта, было занятным. По правую сторону находились огромные, практически от пола до потолка, окна с низкими цветочными кадками. Слева и прямо проходила стойка со стеклянной перегородкой и овальными оконцами. В одном окне получали и отправляли письма те, кто не мог воспользоваться шкатулкой, во втором — крупные посылки, а вот третье окно…

Я на ватных ногах подошла к третьему окну и заикаясь сказала улыбчивой молодой женщине, что хочу отправить письмо через почтовую шкатулку. Она сказала, что нужно заплатить одну серебряную монету. Я протянула ей деньги. Работница почты выдала мне квитанцию об оплате, гербовую бумагу и карандаш. Мы с Эми присели за небольшой столик и стали думать, что написать. Мучились почти час — очень многое хотелось рассказать, но мы понимали, что сейчас не до того. Впервые в жизни я испытывала трудности в написании письма. В конце концов, обошлись простыми словами: «Мы у Марьяны Волк в Еловых Шишках, что в Союзных Княжествах. Спасай».

Положили письмо в шкатулку — раздался щелчок, письмо отправилось.

Интересно как долго нужно будет ждать ответа? Алек редко появляется у себя дома, именно туда мы отправили письмо, — там сейчас живет Мари, его невеста. В принципе сейчас все зависит от нее: как часто она проверяет почту? Как быстро сможет связаться с Алеком? Когда ждать ответа от мага?

Все эти вопросы оказались пустыми — ответ пришел меньше, чем через минуту. И был тоже краток.

«Оставайтесь на месте. Скоро буду».

Марьяна пришла за нами ближе к четырем дня. Мы с Эми сидели на стульчиках и ждали. Выяснив в чем дело, ведьма, смеясь, погнала нас в харчевню, объясняя упрямым девицам, что маг велел ждать его у нее, Марьяны, дома, а никак не в здании почты. Упрямились мы не долго, осознав всю глупость ситуации, отправились в харчевню, да и кушать очень хотелось.

В городе мы были еще три дня — ходили с Марьяной по аптекам, мистикам-целителям, и врачам — учились продавать и торговаться. Еще заходили в таверны, кабаки, харчевни — там мы тоже продавали некоторые травы, годные для самогоноварения. Были еще в местной школе и храме. В храме мне очень понравилось — невероятно красивые фрески на стенах и статуя Единого на постаменте. Солнечный свет играл на серебряных подсвечниках и драгоценных камнях. И дышалось как-то легко и свободно. Волшебное место. Это же я и сказала местному священнику. Он совсем не походил на отца Афинагена — в нем чувствовалась внутренняя сила, уверенность в своих силах и вера в Единого. Этого я ни разу не видела у нашего целителя.

Священник мягко улыбнулся, глаза его искрились любовью и добротой, и сказал, что двери храма всегда открыты не только верующих, но и потерявшихся адрастериоских магов. Хотела спросить, откуда он знает, что мы потерялись, как тут же сообразила, что он имел в виду не нас, точнее не только нас, а всех адрастерионцев — мы же не верим в Единого, и для служителей этого культа неверующие — потерявшиеся во тьме дети.

Поблагодарив священника вышла на улицу — ну его, еще мозги запудрит. Оно мне надо?

Мне не терпелось поскорее вернуться в деревню. Вдруг Алек уже там, а нас нету — решит, что мы опять где-то бродим.

В деревню вернулись вечером четвертого дня. Быстро пробежав по соседям, выяснила, что никакого молодого адрастерионского мага здесь не было. Зато были рысьи следы. Лесная кошка пробралась в один из сараев и перебила всю птицу. Мужики сейчас собирались в лес на облаву.

Мне показалось это странным — мы с Эми от леса до деревни шли почти четыре часа по холмам и полям. А тут кошка из лесу пришла, преодолела огромное расстояние, что бы нахулиганить и смыться. Зачем ей это?

Оказалось, что не все так просто. Долгий лес проходил по западной границе деревни и уходил дальше на юг до самых Драконьих гор, а затем шел далеко-далеко на восток. Деревня Еловые шишки была большой — аж в сто домов и делилась на четыре улицы, одна из которых непосредственно примыкала к Долгому лесу. Именно самый ближний дом к лесу и посетила дикая кошка. Нас же Рагнар вывел к южной опушке леса и, чтобы добраться до деревни, пришлось преодолеть сначала холмы, а затем неубранные еще деревенские поля.

Уже совсем поздно, когда мы легли спать, к Марьяне пожаловали пострадавшие от кошачьих лап односельчане во главе с местным служителем церкви. Онитребовали, чтобы ведьма съехала с этого места и поселилась ближе к лесу. Дескать, по традиции все ведьмы живут за околицей деревни, а не в ее центре. На что Марьяна ответила, что ее как раз и поселили за околицей и не ее вина, что деревня так сильно разрослась, и никуда она, Марьяна, не съедет, ей и тут не пыльно. Гости стали сыпать угрозы — основной была жалоба в высокую церковь и как следствие сожжение на костре. Марьяна только хмыкну и напомнила о посмертном проклятии — одна из причин, по которой ведьм запрещено сжигать.

Страшная вещь — посмертное проклятие ведьмы — местным жителям, тем кто выживет, придется просто уйти, потому что земля перестанет приносить урожай, бабы рожать, а самих жителей и их скот может погубить невиданная доселе болезнь. И только через пару сотен лет, если повезет, на этом месте можно будет снова жить.

Однако одна из гостий, крикливая Айка, не испугалась угрозы и в свою очередь набросилась на Марьяну. Ведьма же стояла насмерть. Так слово за слово и посыпались перлы. Мы с Эми ухахатывались, жаль записать не додумались.

«Да чтоб у тебя мухоморы на всей интимности повырастали!»

«Чтоб твои противные гляделки ничего красивей отхожего ведра не видели!»

«Да чтоб твои руки-крюки по колено в навозе застряли!»

«Отольются тебе мои слезы, дурища свинорыльная, курица брехливая, жалкий огрызок горькой попки огурца!»

Но самое захватывающее было от Марьяны:

«Кривая бытия, детская неожиданность в чистых просторах Хаоса, хламидиоз недоработанный… Три тысячи озабоченных эльфов тебе под юбку… Да чтоб тебе пьяный петух прямо в ухо кукарекал ежечасно! Чтоб тебе каждую ночь голодные комары ягодицы жевали! Мухаморка трансцендентная!»

Должна признаться — после таких слов заткнулись все. Скандальная Айка с минуту даже не дышала, потом громко засопела, выдумывая достойный ответ, но ничего не сообразила и начала закатывать рукава. Священник, увидев, что ситуация вышла из под контроля, начал увещевать разгоряченных баб прекратить дебош и полюбовно договориться. Айка просто подняла за подмышки, скакавшего вокруг нее служителя Единого, переставила в сторону и пошла на Марьяну.

Драки не случилось — подоспел староста и так гаркнул, что все присели. Потом извинился перед Марьяной и заверил ее, что она никуда не переезжает. И понадеялся, что ее благосклонность к деревне не уменьшилась. А Айке с семейством нужно было другое место для строительства дома выбирать, благо места полно. Предупреждали же, дурищу, что опасно. Но, нет же, лесного воздуху захотелось — теперь вот пусть сами и разбираются. А прочих деревенских пусть не трогают! И священник пусть в своем храме песни поет тихо и народ не баламутит, а то и заменить не долго. Ведьминого проклятия здесь ни нам, ни князю не надобно!

Разошлись быстро — Айка, что-то бурча себе под нос и грозно сверкая очами, священник испуганно шепча молитву и перебирая четками. Староста еще обмолвился несколькими словами с ведьмой и тоже утопал по направлению к дому.

Был в истории Союзных Княжеств недолгий, но страшный период под названием «Охота на ведьм». Жрецы Единого посчитали ведьм и колдунов опасными, подрывающими истинную веру, нечистыми людьми. Их повально сжигали, вешали, топили. Сначала охота обрела цивилизованный вид — жрецы вели расследования, доказывали, что ведьма является именно ведьмой, а не простой женщиной. Но скоро охота стала неконтролируемой, безумной — достаточно было полунамека, чтобы женщину хватили и подвергли пыткам, выясняя ведьма ли она. Многие погибали в пыточных подвалах, а те кому «посчастливилось» выжить — сжигались на кострах. Ибо таких нечеловеческих мук простой человек не может вытерпеть. В истории известен случай, когда по приказу священника Губимира сожгли всех женщин в трех селениях — ему было видение от Единого, что все они ведьмы.

Далеко не все погибшие были ведьмами, но все-таки они попадались в лапы Святой Инквизиции. И чтобы хоть как-то отомстить за мучения и смерть стали налагать на палачей и местность посмертное проклятие. У каждой ведьмы было свое, но все сводились к массовым эпидемиям, гибелью плодородной почвы, несчастьям. Ведьминские проклятия унесли больше жизней, чем деятельность Инквизиции.

Чтобы хоть как-то остановить это безумие на верховном совете князей было решено, что отныне поиск, поимка и наказание ведьм — дело непосредственно самих князей. Священники и прочий люд могли только пожаловаться, предъявив веские доказательства. И не больше. Высшие жрецы возмутились произволу князей и объявили их еретиками и колдунами. Следующим утро ни один из жрецов не проснулся — были отравлены. Новая верхушка церкви приняла точку зрения верховного князя.

Конечно же охота прекратилась далеко не сразу, но таких массовых убийств уже не происходило. Князья посчитали, что ведьмы по своей природе женщины добрые — убивать их не имеет смысла. А вот польза большая — они и от саранчи поля спасут, и болезней не допустят, и роды примут… Но если будут веские доказательства в злых поступках, то только тогда князь давал добро на уничтожение ведьмы жрецам-мистикам. И почему-то у злых ведьм посмертное проклятие никогда не срабатывало.

Прошло уже пять дней — Алек не появлялся. Марьяна собиралась в город на открытие ярмарки, нас брала с собой. Мне ехать не хотелось — я ждала Алека и отчаянно скучала. Нет в деревне есть, чем заняться, но только если ты коренной житель. Мне же месить землю на огороде было не интересно и я отлынивала от работы.

Обложилась книгами и разбиралась с иллюзиями — ничего не выходило и скоро забросила это дело. Зато решила сходить в лес и поймать-таки неуловимую кошку. Лесная рысь наведывалась в деревню еще два раза, однако попасть в сарай с птицей не смогла. Облавы ничего не давали — мужики опасались заходить далеко в лес, а кошка скрывалась именно там.

Эми обрадовалась возможности развеяться, а Марьяна только предупредила чтобы далеко не ходили и дала в провожатые двух вихрастых парней — Еремку и Фомку, наказав им вернуть нас в целости и сохранности.

Пока добирались до леса к нам присоединилось еще с десяток ребят. Все галдели так, что кошка, будь она даже глухая и слепая, явно смылась и найти ее теперь будет проблематично. Чтоб хоть как-то привести собравшуюся толпу подростков к порядку, я выпустила в воздух и взорвала пару огненных шаров. Все посмотрели на меня. Я начала командовать и раздавать направления кто где ищет рысь. Один парень со смешным именем Фросий начал возмущаться — чего это я тут раскомандовалась, но заткнулся, увидев в моих желтых глазах раздражение.

Понаблюдав как народ расходится по лесу, и мы с Эми и сопровождающие нас парни отправились на восток. Не знаю почему так вышло, привычка, наверное, сработала.

Лес был чистым, сухим. Очень скоро мы присели на начинающую опадать листву и стали думать, как поймать неуловимую разбойницу. Было ясно — сейчас нам ее не найти. Слишком много шума издавали «охотники». Решили, что дойдем до границы заколдованной части леса, поищем там следы и вернемся назад в деревню.

В Союзных Княжествах заколдованная часть леса была ясно видна — светлый чистый лес резко сменялся труднопроходимым буреломом. Даже казалось, что на той стороне наступили сумерки, хотя на дворе была середина дня. Во время путешествия я такого не замечала, даже когда летела за Рогнаром по воздуху. А сейчас же отчетливо видела.

— Смотрите, — радостно воскликнула Эми, — кошачьи следы!

Мы все ринулись к ней и всмотрелись в землю. Едва различимые следы действительно были.

— Похоже, кошка ранена, — буркнул Фома, внимательно разглядывая следы.

— С чего ты взял? — заинтересовалась я.

— Вижу. — Он щелкнул меня по носу. — На правую переднюю хромает и сильно. Оставайтесь здесь. Ерем, пойдем, посмотрим, — Фома кивнул вправо, куда уходили следы вдоль границы.

Мы с Эми переглянулись и гадко ухмыльнулись. Надо же! Строят из себя бывалых охотников. Хотят произвести впечатление на нас, точнее на Эми. Ей еще и четырнадцати нет, а уже всякие «женихи» на горизонте замаячили. Страшно подумать, что будет, когда подруга войдет в брачный возраст.

Хорошо быть не такой заметной, как я. Хотя моя драконья кровь тоже не подарок. И женихи ко мне могут прилететь в любой момент. Мэтр рассказывал, что многие драконы-самцы специально ищут совсем молодых самок, еще не готовых к спариванию. Они поселяются у них в пещерах, заботятся о дракошках, защищают, всячески приручают к себе. А когда приходит время — появляется яйцо, а затем маленький дракончик.

В общем, драконы в моей пещере, то есть доме, элементы лишние, а как от них я буду избавляться не знаю. Пока не знаю!

Парни скрылись за деревьями и некоторое время мы не беспокоились, обсуждая Ашинарри и Натана. Беспокоиться стали примерно через полчаса, начали звать, но никто не отзывался. В конце концов решили пойти в ту сторону, куда ушли парни. Прошли два шага и резко остановились — перед нами внезапно из-за дерева выпрыгнула кошка. Лесная рысь замерла, как и мы, на мгновение, но затем собралась, вздыбила шерсть, зарычала. Одну лапу, правую переднюю, она неуверенно ставила на землю.

— Тише, киса, — начала увещевать я, припоминая правила общения с дикими животными, которые как правило не видели человека, не знают что от него ждать, а потому боятся. А тут рысь еще и ранена. — Я тебя не обижу, красавица. Пушистая умница. Иди сюда.

Правильно говорят: «Доброе слово и кошке приятно». Рысь недоверчиво рыкнула, но подошла. Я погладила ее по голове, потрепала по густым и пушистым бакенбардам, провела пальцами по длинным кисточка на ушах.

— Киса, знакомься — это Эми, — Эми улыбнулась и присела на корточки рядом с нами. — Она доктор, — продолжила я знакомство, — и сейчас посмотрит твою лапку. Ты же хочешь, чтобы она больше не болела?

Рысь доверчиво посмотрела мне в глаза и согласно рыкнула.

Эми медленно без резких движений потянулась к лапе — кошка едва не оставила ее без пальцев. Мы решили усыпить бедолагу. Эми быстро произнесла требуемое заклинание и приступила к осмотру.

Оказалось, что в лапе застряла заноза, которую кошка не смогла вытащить, и она загноилась. Эми для начала наложила обезболивающее заклинание, затем осторожно вскрыла рану маленьким острым ножом, удалила гной, убедилась, что рана абсолютно чиста, и начала заживлять. Процесс трудоемкий, энергозатратный, требующий максимум внимания.

Я не отвлекала подругу, зато прислушивалась к лесной тишине. Было по-настоящему тихо, как тогда, когда мы шли по заколдованной его части. Хотя я отлично помнила, что вокруг пели птицы, летали комары и мошки, голоса ребят раздавались тут и там. А сейчас же ничего.

— Эми, — обеспокоенно дернула подругу за плечо.

— Не сейчас, — отозвалась она, скидывая мою руку.

— Эми! Лика! — услышала я голос Еремея совсем рядом. — Ау! Вы где?

Я радостно выдохнула и даже подпрыгнула — не потерялись, не попали в заколдованный лес, из которого нет выхода.

— Ерема! Мы здесь! — Крикнула я, но ответа не получила. — Фома! Еремей! Ау!

И тут я увидела как Фомка прошел в метрах двадцати от нас, посмотрел в нашу сторону и отвернулся, идя дальше.

— Фома? — непонимающе выдохнула я. — Ты куда? Мы же здесь! Мы кошку нашли! Фома!

Я подбежала к тому месту, где только что стоял Фома, но парня и след простыл. Ужасающая догадка пронзила мой позвоночник. Я даже дышать перестала.

— Лика, — Эми улыбнулась, вытирая дрожащие ладони о юбку, — Закончила. Это было довольно сложно, но справилась! Кошка теперь полностью здорова. Ты чего такая взволнованная? А где парни?

Я обернулась к подруге и едва смогла произнести: «Мы потерялись».

Мы не разговариваем уже неделю. Эми дулась на меня за глупую идею сходить в лес и посмотреть на кошку. Я тоже дулась — на себя саму, на хитрую рысь, на этот чертов лес, на вселенскую несправедливость…

Ну почему? Почему уже в третий раз мы застряли в этом проклятом заколдованном лесу? Ведь опасную границу мы не пересекали! Я предположила, что лес держит нас из-за того, что мы маги. Мы нужны ему, чтобы он мог питаться нашей магической энергией. Эми скептически хмыкнула и отвернулась. Но последующие две ночи мы не спали — всюду мерещились ужасные монстры, жаждущих нашей крови.

Первые дни мы не сходили с места, надеясь, что нас все же найдут, хотя надежда была маленькой — я поднялась над верхушками деревьев — кругом был лес и не намека на жилье человека. Затем попросили, присоединившуюся к нашему дуэту, рысь отвести нас к деревне. Зная, что животные, и эта рысь, и волк Рагнар, легко пересекают границу заколдованного леса, решили, что с помощью животного мы и второй раз сможем покинуть лес. И уже больше сюда ни ногой! Но вредная кошка завела нас в непролазные дебри и исчезла. А Эми в конец разобиделась, заявив, что не нужно было мне объяснять ей, что в деревне опасно.

Ну да, я битый час объясняла очнувшейся после лечения кошке, что ей в деревню лучше не ходить — там живут злые люди, которые при первом удобном случае поймают ее и пустят на варежки. Наверное кошка решила, что и нам грозит опасность, поэтому и увела нас дальше в лес.

Шли в молчании на восток. По вечерам Эми готовила ужин, я же штопала платья и чинила обувь. Благо Марьяна выдала нам по паре удобных легких кожаных сапог.

А еще я думала, что подарить Эми на день рождения — через три дня, если я правильно считала дни, подруге исполниться четырнадцать. И хоть торжества с танцами и трехъярусным тортом не будет, то подарок просто обязан быть!

Сама Эми подарила мне Черный амулет — традиционный защитный амулет некромантов, сделанный из левого мизинца младенца, умершего при рождении. Амулет я не носила — как-то дико было надевать такое. Тела умерших нужно предавать огню, а не пускать на декокты и артефакты. Эми пожала плечами и сказала, что совсем недавно на занятии мы ставили эксперимент с использованием сушеных лягушачьих почек и этот факт у меня не вызвал негативных эмоций. Я заметила, что одно дело человек, а другое — животное. Эми снова пожала плечами и сказала, что не видит никакой разницы. Одним словом — настоящий некромант.

Сейчас я тоже планирую сделать амулет. Простенький, но все же. Всю необходимую теория я знаю, учебники и конспекты всегда при мне — со своей чудо-сумкой я никогда не расставалась.

Три кедровых орешка, еловые иголочки, последние осенние травы, желудь и, о чудо, крохотный желтый одуванчик, непонятно зачем вылезший из-под земли в самом конце сентября — все это я соединила в красивую композицию и закрепила на обыкновенной булавке. Брошка должна была выпускать молнии и крохотные огненные шары. Заряд в амулете был огромный — я вбухала в него весь свой немалый резерв, отчего потом сутки проспала, восстанавливаясь.

— Эми, — я подошла к подруге, яростно что-то мешавшей в чепчике. Судя по цвету и запаху это должна была быть тыквенная каша. — Эми, — позвала ее второй раз. Подруга недовольно уставилась на меня, — Эми, поздравляю тебя с Днем рождения! — Улыбаясь во все тридцать два зуба, протянула подарок.

Эми задумалась, затем резко поднялась и пригладила растрепанные волосы.

— Ликаааа, — Эми заплакала, — спасибо! Какая прелесть! Так вот что ты делала? А я-то думала… Для меня? Спасибо!

Мы помирились и отпраздновали День рождения тыквенной кашей и кедровыми орехами.

По подсчетам уже перевалило за середину октября. Мы с Эми до сих пол блуждали по лесу и, кажется, в конец одичали. Подруга даже предположила, что еще через пару месяцев мы окончательно превратимся в Бабок Ежек — это такие мифические ведьмы, живущие в лесу и к которым постоянно наведываются всякие принцы и королевичи.

Я была не против увидеть хотя бы простого пастуха, ибо переход по лесу стал огромной проблемой. В начале месяца зарядили холодные осенние дожди и нам пришлось измыслить заклинание непромокания, а еще требовалось что-то для согрева — легкие куртки, которые мы надели в лес уже не грели. С первой задачей я справилась блестяще, а вторая оставалась проблемой до сих пор. Точного заклинания ни в одной книге не было, а переделать что-то из имеющихся не получалось. Это как с иллюзиями, с которыми я провозилась почти три недели, но так и не поняла, что не правильно делаю, хотя чувствовала, что разгадка совсем рядом. Привыкла полагаться на помощь наставников — магистр Джордан сам всегда объяснял как построено заклинание и по понятным причинам никогда не давал мне заданий на самостоятельную переделку заклинаний. Хотя в данный момент этот навык очень мне необходим.

Эми тоже не могла ничем помочь — от ее заклинаний становилось еще холоднее. В ее магии всегда присутствовал легкий флер могильного холода.

Мы шли, пока не замерзали до синих губ, затем разжигали костер, отогревались и снова начинали идти.

Эми предложила построить шалаш или найти пещеру, где мы могли бы перезимовать, потому что в Союзных Княжествах всегда выпадает много снега и бывают сильные морозы. Я же возразила, что нам нечего будет кушать. Итак всяких корешков и травок с каждым днем становиться все меньше и меньше, грибы давно отошли, запасы мы не делали. Уж лучше попытаться найти выход из леса, чем медленно умирать с голоду.

Вчера выпал снег. Мы остановились переночевать рядом с небольшой полянкой. Устроились в кустах, набросав сверху еловых веток, выпили отвар из еловых иголок, шишек, каких-то неизвестных мне корешков, закусили орехами, которые стали единственной едой в последние дни. Чем мы будет питаться зимой — непонятно. И я предпочитала не думать об этом.

Проснулись утром и потрясенно замерли. Поляна, еще вчера черневшая мокрой пожухлой травой, была белоснежной. Мягкий мокрый снег легко лепился в снежки, но радости нам это не принесло. Скорее наоборот — мы с Эми совсем приуныли, окончательно осознав, что зима не за горами, а вместе с ней придут и морозы, которых я, почему-то, боялась больше, чем голода.

Шли дальше — в лесу снега не было, он застрял где-то на верхушках деревьев. Не сговариваясь мы начали собирать все мало-мальски съедобное. Отсутствие диких животных одновременно и радовало и огорчало. С одной стороны, это вкусная сытная еда, со второй — мы сами можем стать закуской для какого-нибудь лесного хищника.

Шли еще недели полторы или две — дни были абсолютно одинаковыми и я запуталась в подсчетах, а затем и вовсе перестала следить. Зачем считать дни? Надежда на спасение давно потеряна и даже желания выбраться из леса уже не было. Мы с Эми шли просто для того, чтобы не стоять на месте и не замерзнуть окончательно.

Сегодняшняя ночь выдалась одной из самых сложных. Мы не смогли найти хорошего места для ночлега — кругом не было ни кустов, ни поваленного дерева, ни крохотной пещерки. Пришлось устраиваться на открытом воздухе и вначале все было хорошо: глухая безветренная ночь, снег, который уже лег окончательно, перестал идти. Мы поели и благополучно рухнули в сон. Но скоро проснулись от неимоверного холода. Снова пошел снег, но не мягкие и пушистые хлопья, а колючие льдинки, больно кусающие неприкрытую кожу, сильный порывистый ветер потушил костер. Заледеневшие пальцы не желали слушаться, а в голове от холода застыли мысли — я не понимала, что происходит и как можно согреться.

Эми, пребывавшая в таком же состоянии, что-то шептала под нос — то ли проклятия, то ли молитву. Потом с отчаянием посмотрела на меня и в голове прояснилось — вспыхнул погасший костер. Затем я зрительно очертила круг вокруг нас и зажгла по его контуру огненную стену. Сразу стало тепло. Эми принялась отогревать руки и готовить горячий напиток. Я продолжала настраивать огненную стену, чтобы она случайно не спалила нас и не ринулась в лес. Провозилась долго, но опасность возгорания все равно осталась, поэтому спать я не могла лечь. Эми предложила сменить меня через пару часов, но выяснилось, что некромантский огонь совсем не греет. Да, с помощью него можно приготовить еду, спалить дом, но согреть он не может.

Пришлось не спать всю ночь. Утром я была уставшей и вялой, но мы все равно отправились в путь — требовалось найти хорошее место, где можно провести в безопасности и тепле пару ночей.

Наверно именно от усталости и пребывания в каком-то мутном состоянии, я и не заметила, что деревьев вокруг нет, а мы взбираемся по крутому обледенелому склону. Остановилась, огляделась, нахмурилась, глядя сверху вниз.

— Деревьев нет, — задумалась я, что это могло бы значить.

— Так мы с полчаса как из лесу вышли, — ответила Эми, тоже оглядываясь вокруг.

— А, понятно, — снова начала взбираться на гору и тут до меня дошло, — что? Мы вышли из леса? Эми, мы вышли из леса! Мы свободны!

— Ликаааа! — до подруги тоже дошло.

Мы бросились обниматься. Я споткнулась, повалилась на бок, утянув Эми за собой. Съехали вниз, пропахав обледенелую землю подбородками и носами. Но падение не испортило наше настроение — вытирая кровь с лица и потирая ушибленные конечности, совершенно неприлично хохотали. Смеялись над собой, над тем, что обе не обратили внимание, что вышли из злополучного леса.

Отсмеявшись, стали думать, что делать дальше. Не сговариваясь, решили, что к лесу ближе, чем на сто метров, не подойдем, даже если нужно будет спрятаться от преследователей. Уж не знаю, почему он выпустил нас, но не может же нам вечно вести. И четвертое посещение Долгого леса может закончиться печально.

Решили спрятаться в пещере в горах, передохнуть пару дней и окончательно решить как мы доберемся до людей. Долго сидеть не стали, тем более, что когда эйфория сошла, стало понятно, что в горах ветер дует гораздо сильнее, а потому было гораздо холоднее. Я подхватила Эми левитацией полетела вверх, высматривая пещеры. Была большая надежда, что горы будут более благосклонны к нам, чем оставленный за спиной лес.

Надежды наши оправдались — очень скоро мы нашли небольшую темную пещеру и сразу же забрались в нее. Эми, зажгла несколько огоньков, отправилась исследовать наше убежище. Я же осталась у входа, подозрительно его оглядывая. Вопервых, ветер совсем не задувал в проход, а, во-вторых, пещера оказалась теплой. Здесь можно было ходить голышом — не замерзнешь.

— Лика, иди сюда! — позвала меня Эми.

Подруга стояла у дальней стены пещеры и что-то разглядывала. Когда я подошла к ней, обнаружилось, что Эми нашла проход в соседнюю пещеру, гораздо крупнее первой. При осмотре оказалось, что целая анфилада совершенно одинаковых, пустых и темных, комнат. Но в последней из них мы нашли озеро с горячей водой.

Я задумалась, как это возможно? Что бы на вершине горы в пещере были горячие источники… Эми же не стала замарачиваться над этим — она с радостным визгом и мириадами брызг прыгнула в воду прямо в одежде.

— У, горячо! — она выбралась из озера.

— Эми, тебе не кажется это подозрительным?

— Что именно? — непонимающе нахмурилась она. — Пещера как пещера. Что тебе не нравиться?

— Подозрительная она. Теплая, озеро с горячей водой…

— Всякое на свете бывает, — отмахнулась она, но всмотревшись в мое недовольное лицо, твердо сказала, — учти, мне нравиться эта пещера, и я останусь здесь, хочешь ты того или нет! — Она разделась догола и уселась на край озера, опустив в воду ноги.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать примеру подруги. Вдоволь накупавшись (вода действительно была очень горячей, но плавать все равно можно было), высушив вещи и волосы, мы завалились спать. Я заснула практически сразу же — усталость и горячая вода смыли все мои силы, но успела уловить разочарованный причитания Эми по поводу отсутствия плотного обеда.

Зря, наверное, Эми про еду вспомнила, потому что мне снилась вареная картошка и сочная истекающая соками отбивная. И ввиду полного отсутствия какой-либо пищи, сон этот был хуже самого страшного кошмара. Я предпочла проснуться.

Однако, пробуждение не помогло. Я отчетливо чувствовала умопомрачительный запах свежесваренной картошки и жаренного мяса.

— Вставай быстрее, — прочавкала Эми, — пока я еще не все съела.

Я приподнялась на локте и увидела, что Эми под завязку набивает рот мелкими картофелинами. Рядом с ней лежал погрызенный кусок жареного мяса. Бросилась к подруге и увидела, что в огромном фарфоровом блюде сиротливо лежало всего с десяток вареных картошек, присыпанных мелкорубленой зеленью и чесноком. Сразу захапала все себе, по примеру подруги запихивая еду руками в рот. За кусок мяса мы подрались, но быстро помирились, разделив вкуснейшую из отбивных поровну.

Это был самый быстрый и самый вкусный ужин в жизни.

Попивая из небольшой крынки, оставленное доброжелателем, молоко, наблюдала, как Эми варит себе чай — все те же сосновые иголки, шишки, корешки. Отвратительное осточертевшее варево, но Эми молока не пьет. Вообще.

Перед тем как провалиться в сон (с набитым пузом спать хотелось в три раза сильнее), размышляли кто же это такой щедрый и добрый. Эми припомнила детскую страшилку про чудовище и красавицу, в которой юное и прелестное создание до смерти замучило доброго и нежного монстра, завладев его сокровищами, а затем обманом женив на себе короля соседней страны, отравив румяным яблочком его единственную дочь.

Я с подругой была согласна, чудовище действительно здесь замешано. Но надеюсь, что я ошиблась — уж лучше бродить в холоде и голоде по Долгому лесу, чем сидеть в плену у дракона.

От моего предположения Эми отмахнулась, потребовав у невидимого хозяина пещеры на завтрак:

— Два стула и стол, сервированный как в лучших ресторанах Адрастериона. На первое подать тыквенный суп-пюре с беконом и гренками, на второе пасту в сливочном соусе с брокколи. И напоследок, ягодный чай и пирожные.

Сказав это, моя обнаглевшая подруга, отвернулась к стенке и сладко засопела.

Утром мы с трудом выползли из-за стола — мешали под завязку набитые животы. Да-да, неведомый благодетель исполнил все пожелания Эми. Когда мы проснулись, то увидели два стола — первый был сервирован, как в дорогом ресторане — белоснежная скатерть, серебряная посуда, хрустальные бокалы, накрахмаленные салфетки, сложенные в виде цветка на тарелках. На втором столе стояли кастрюли и чайник, графины с соком и молоком. Увы, официантов не было, поэтому пришлось обслуживать себя самостоятельно.

После завтрака пришлось немного поспать — животы так плотно были набиты, что даже думать тяжело было. А после стали более внимательно обследовать пещеру. Ничего нового не нашли. Огромная пещера с анфиладой комнат была пуста, если не считать нас и горячего озера.

Из пещеры мы не выходили — одного взгляда на вход было достаточно, чтобы решить зазимовать здесь. На улице мела метель. Серое недружелюбное небо, сильные порывы ветра поднимающие с земли охапки снега, закручивающие их в снежные вихри и уносящиеся куда-то в неизвестность, исчезая в белом непроглядном мареве.

Вечером мы с Эми поспорили. Она утверждала, что хозяин пещеры даст нам все, что мы захотим. Я же говорила, что кроме еды мы ничего не получим и вообще неведомое чудовище может нас откармливать, чтобы потом слопать самому. Эми отмахнулась от моих слов и потребовала:

— Хочу бальное платье из золотой парчи. Спереди вырез сердечком, а спинка обнажена. Юбка не очень пышная, украшенная жемчужной вышивкой. И длииииииинный шлейф. К платью должны быть туфельки и украшения!

И каково было мое удивление, когда следующим утром мы проснулись и увидели требуемое. Платье было именно такое как заказывала Эми, и туфельки подходящего размера, и кружевное ожерелье с бисером, и даже веер.

Подруга примерила наряд и осталась крайне довольной. Полдня дефилировала по пещере, упиваясь моей завистью. И я не выдержала, взвыв:

— А мне платье?!

Мы даже не удивились, когда следующим утром обнаружили еще один подарок от неизвестного. Великолепное платье из тяжелого зеленого шелка. Эми помогла мне облачиться, а после завистливо вздохнула. Вырез был низким, не оставляющим для фантазии никакого простора. Лиф, плотно обтягивающий стан, был украшен кружевом, расшитым драгоценными камнями. Узкие кружевные рукава доходили до локтя. Пышная многослойная юбка сверху также была украшена кружевом с искрящимися в свете факелов и магических огней камнями. На талию повязали на несколько тонов темнее атласный пояс-лента, сзади завязывающийся в кокетливый бант. Туфельки в тон к платью идеально сидели на ноге, а голову украшал скромный ободок.

И вот сидим мы такие красивые на полу и философски глядим как с небес сыплется снег. Эми доедала пятое мороженое, и было видно, что в нее уже не лезет, но она стоически не хотела дать пропасть заказанным десяти порциям. Я же грызла сладкое яблоко и про себя хихикала над подругой — а нечего жадничать!

Вдруг в поле зрения появился мужчина — высокий, стройный. Одет был не по погоде — ни какой шубы, шапки или же шарфа. Обычный камзол, кажется, военного покроя. Явно маг — только они могут себе позволить в такую погоду, многоснежную метель, щеголять чуть ли не голышом и не мерзнуть. Мужчина приблизился ко входу в пещеру и я смогла разглядеть его лицо. Ба! Да это же магистр Михаэль!

Магистр внимательно осмотрел вход, отвернулся, демонстрирую нам свои длинные темные волосы, заплетенные в низкий хвост. Совсем скоро к магистру подошел мужчина в мантии мага.

— Алек, — с тяжелым вздохом ткнула Эми ложечкой в проход.

— Угу, — лениво отозвалась я.

Последующие события наблюдала как бы со стороны. Вот я резко подскакиваю и несусь к выходу из пещеры. Эми путается в длинной юбке и никак не может выпутаться. Я подлетаю к проходу и… со всего размаха врезаюсь в невидимую преграду. Послышался хруст. От неожиданности и острой боли в лице я делаю несколько шагов назад и валюсь на спину, зажимая нос рукой.

— Лика, — испуганно закричала Эми.

А пещера вдруг наполнилась непроглядной тьмой и стала очень маленькой. Тьма открыла янтарные глаза и плотоядно облизнулась.

— Ты! Отпусти нас немедленно! — Эми запустила в абсолютно черного дракона серебряной ложечкой и бросилась на него с кулаками.

Дракон дунул и подруга повалилась на пол без сознания. Я к тому времени успела прийти в себя от столкновения с невидимой стеной и даже привыкнуть к боли в сломанном носе.

— Что ты с ней сделал, гад?! — запустила в чудовище огненным шаром.

Файербор не причинил дракону никакого вреда. Зато хозяин пещеры обратил внимание на меня — резко и быстро протянул лапу, схватил и поднес к своей морде. Затем я подверглась тщательному обнюхиванию, затем меня раздели и облизали, не взирая на мои протестующие писки. Потом дракон, крайне довольный своими действиями, уполз, оставив мне новое платье взамен изорванному.

Одеваться я не стала — сразу побежала к Эми. Подруга спала. Оделась, размышляя над тем, что мэтр был прав на счет драконов — не хочешь потерять свободу, никогда с ними не связывайся. Судя по всему, дракон избрал меня в качестве будущей матери своих детей.

Вечером думали как нам быть, но ничего так и не придумали и легли спать. Была надежда, что Алек и магистр Михаэль все же разглядели за маскирующими чарами вход в пещеру и нас в ней и придут нас спасти. Но увы, надежда не оправдалась — дракон как маг был гораздо сильнее и опытнее, чем наши наставники. Помощь так и не пришла.

Середина апреля. Мы с Эми готовились к побегу, втихаря пряча в чудо-сумку все самое необходимое — овощи, фрукты, крупы, чаи, специи, одежду, посуду… Наивный дракон все это нам поставлял и даже вопросов не задавал, для чего нам все это. Хотя нет, один раз все же было и Эми сообразила сказать, что хочет сама готовить еду. Тем более, что она это умеет и любит делать. Больше вопросов от дракона не было.

Кстати, нашего пленителя звали Ашеро Ар’шад эно Дракен. И в человеческом образе был немыслимо, сверхчеловечески, просто-таки божественно красив. На вид не больше восемнадцать-двадцать лет. Исключительно правильные черты лица. Прямой нос, четко очерченные линии скул и губ. Загорелый. Иссиня-черные волосы, заплетенные в растрепанную косу до талии. Глаза расплавленное золото, в ярости начинают светиться. Взгляд холодный, оценивающий, но способный в одну секунду зачаровать, покорить. Очень высокий, стройный, грациозный и элегантный. Походка бесшумная плавная. К этому крайне опасному, сильному и решительному мужчине ни одна женщина никогда не останется равнодушной.

И мерзавец сразу же понял, что завоевал меня со всеми потрохами без боя, поднимая на руки мое скрюченное от боли тело и неся в свою лабораторию. Мы с Эми начудачили и дракон выхаживал нас почти полтора месяца.

А все началось с того, что в новогоднюю ночь мы окончательно впали в уныние из-за плена, невозможности выйти на улицу, отсутствие помощи от друзей. Вспомнилось, что мы с Эми остались сиротами, и кроме друг друга у нас никого нет. Как-то само собой взгляд упал на обряд Единения крови, описанный в прабабушкиной Книге. И провели его.

Это потом уже, когда мы даже стонать от боли не могли, в мозгу всплыла информация полученная от мэтра Власа, что обряд этот крайне опасен и проводят его только опытные маги, иначе — стопроцентный летальный исход.

Ашеро нашел нас сутки спустя — пришел в очередной раз навестить и поинтересоваться не нужно ли нам чего. Именно тогда он в первый раз обернулся человеком. Полностью обнаженный и абсолютно прекрасный в своей наготе, он, яростно шипя и сверкая золотом глаз, грозился прикончить нас собственными руками. А я же подумала, что ну ее, эту свободу, тут такой мужчина без моей любви пропадает.

Эми тоже втрескалась в дракона с первой секунды, и отчаянно страдала, зная, что она всего лишь запасной вариант.

Мы выжили. И эксперимент удался — мы с Эми теперь родные сестры.

К счастью, глупая влюбленность не продлилась долго. Приведению мозгов в порядок способствовали не только облизывания, которыми подвергал меня дракон раз в две недели (видите ли это некий ритуал ухаживания), но и нагоняй от Снежной Королевы, которая пригрозила, что если я не возьмусь за ум, то она заморозит меня до смерти.

Эми после обряда тоже стала ее видеть во снах, но к ней хозяйка Альды не была столь сурова. А еще Эми стала видеть мой медальон с волком. То есть она и раньше его видела, но никогда не возникало желания заговорить о нем — видимо действовали какие-то чары. Но теперь пришлось рассказать.

Вчера во сне у нас со Снежной Королевой состоялось очередное совещание. Она сказала, что в полдень сможет сковырнуть защитный полог с выхода из пещеры. Не надолго, секунд на пятнадцать, потом дракон почувствует, что защиту взломали и появится в пещере. Мы должны точно уловить момент взлома и успеть выйти из пещеры. И лететь не оглядываясь на восток вдоль подножия гор на максимально быстрой скорости. В лес ни в коем случае не входить! Сама же Королева попытается задержать разгневанного дракона. Будь зима — было бы легче, но зимой мы в горах не выжили бы.

В положенное время мы с Эми уселись у входа в пещеру, как это мы делали на протяжении последних двух недель. Дракона это сначала злило и нервировало, но мы пояснили, что наблюдаем как приходит весна — как тают снега, как появляется первая зеленая травка, ранние бабочки… Ашеро недовольно рыкнул, но более возражать не стал.

Дракона в пещере не было, но как нам справедливо казалось, были следящие чары. Поэтому максимально незаметно подготовила все необходимые для побега заклинания. Облегчение веса для себя и Эми, силовые ремни, полет и напоследок скрывающее заклинание. Мощное и сложное, изученное во сне у Снежной Королевы.

Час Икс настал! Проход заволок холодный туман. Через секунду он с мелодичным звоном исчез и мы поняли, что пора действовать. Схватив сумку с припасами, мы выбежали из пещеры. Эми остановилась, с наслаждением вдыхая сладкий весенний воздух, а я же быстро колдовала. Облегчила нам вес, пристегнула Эми к своей талии силовыми ремнями и рванула, что есть мочи, позабыв о скрывающем заклинании. Но Эми, умница, сообразила и сама нас скрыла. Позади взбешенно заревел дракон, послышались взрывы, засверкали молнии, полыхнул огонь.

Летели не останавливаясь на максимально большой скорости до ночи. В темноте забились в какую-то маленькую пещерку. Вот если бы не уверения Снежной Королевы, что впереди более нет драконий пещер, то я бы ни за что на свете не стала прятаться здесь. Проспали недолго — с рассветом опять отправились в полет, срочно требовалось уйти от пещеры Ашеро как можно дальше.

Летели пять дней, но потом я сдалась. Сил не было не смотря на то, что Эми отпаивала меня сладкими чаями и откармливала сытными ужинами. Когда не летели, я спала. Эми следила за нашей безопасностью постоянно.

Отдых занял три дня. Что было приятно — дракон так и не появился. Видимо потерял наш след, а всякие поисковые чары бесполезны. Амулет, подаренный Снежной Королевой, отсекал любые поисковые импульсы. Именно поэтому Алек не мог найти меня, когда я убежала из дома от преступников, не смог он нас найти и после нападения на школу, ведь амулет всегда находился на мне. И теперь Ашеро нас не сможет найти. И амулет я не сниму, несмотря на то, что есть вероятность, что Алек до сих пор нас ищет. Вот вернемся в Адрастерион под защиту мэтра Власа и не раньше.

Ашеро нас все-таки нашел. Точнее едва не поймал. Со времени побега прошло уже одиннадцать дней. Мы летели неспеша вдоль подножия гор, удивляясь метаморфозам.

Там на западе уже давно сошел снег и отцвели первые весенние цветы, холмы покрылись зеленью, лес заманчиво шебуршал молодыми листиками. Но чем дальше мы летели на восток, тем нам все больше казалось, что мы догоняем неспешно уходящую зиму. Все чаще стали попадаться острова нетронутого снега, ветер стал по-зимнему морозным, на первую весеннюю травку еще не было и намека. Эми пояснила, что в Восточные Княжества весна приходит поздно, даже в начале мая, когда в Адрастерионе отцветают вишни, здесь может разыграться снежная метель. Весна же приходит быстро — за две-три недели последнего весеннего месяца сходят все снега, расцветают травы и деревья. И столь же быстро уходит, сменяясь знойным скоротечным летом. Жители княжеств за несколько летних месяцев успевают вырастить урожай, запастись кормом для скота, а затем встречают холодную дождливую осень и суровую бесконечно долгую зиму.

Мы летели неспешно, высматривая подходящее убежище. Начинался дождь и, чтобы не промокнуть, нам необходимо было спрятаться от непогоды. Вдруг Эми увидела высоко в небе небольшую тучу, которая летела против ветра и стремительно увеличивалась.

— Не к добру это, — пробурчала Эми. — Давай спрячемся в первую попавшуюся пещеру.

Я спорить не стала и начала спускаться тем более, что подходящее местечко нашлось. Мы с Эми вошли в пещеру — огромная с несколькими комнатами и темным коридором, ведущим неизвестно куда. Появилось желание выйти и спрятаться где-нибудь в другом месте, ибо эта пещера до боли напоминала пещеру Ашеро. Не сговариваясь мы обе направились к выходу, но резко остановились — там на улице кто-то ползал. Кто-то очень большой, с хорошим нюхом. Мы предприняли стратегическое отступление в темный незнакомый коридор, радуюсь, что не пренебрегли правилами безопасности. На нас были пологи невидимости и тишины. Увы маскирующее заклинание Снежной королевы мы не стали использовать, но я быстро накастовала отвод глаз — элементарное заклинание, следы которого дракон не должен заметить.

Выглянули из-за угла и увидели, что гигантская морда черного дракона с любопытством заглядывает в пещеру. Секунда и дракон превратился в человека и шагнул внутрь, внимательно оглядывая все вокруг. Мы перестали дышать.

«О Небо! Не уже ли все зря?», — подумала и сползла по стене на пол. Мимо пролетел зеленый поисковый импульс.

Ашеро воспользовался еще несколькими поисковыми заклинаниями, которые тоже нас не заметили. Но видимо его заинтересовал темный коридор и он направился к нам. Мы с Эми буквально размазались по стенам тонким слоем, пропуская чем-то заинтересованного Ашеро вперед.

Не успели выйти из коридора как оттуда весь в пыли, грязно ругаясь выбежал дракон. За драконом вылетела целая туча летучих мышей, они с отвратительный писком набросились на Ашеро, который как только оказался на улице обернулся в ящера и со всей силы дунул огнем, сжигая мерзких зверюг. И нас заодно.

Время замедлилось. Долгие доли секунды мы наблюдали как огненный шквал мчится на нас, а затем бросились в рассыпную, стремясь забежать в боковые комнаты.

Я не успела. Но огонь не причинил мне никакого вреда, просто излишне горячий поток подхватил меня и швырнул о противоположную стену… снеся каменную кладку и унося куда-то вниз.

Больно! До чего же больно! Ну, Ашеро, ты у меня еще за это получишь!

Кое-как села, на большее просто сил не хватило. Медленно вздохнула и столь же медленно выдохнула. Голова кружилась, но я смогла определить, что кроме ушибов и синяков травм больше нет. Хорошо.

Отдышалась и зажгла пару огоньков. К драконам Ашеро, пусть находит — жить сильнее хочется.

Огляделась — захламленный, заброшенный туннель. Можно пойти прямо, либо направо. Ну или вверх. Туда-то я и направилась, размышляя над тем, что если не шевелиться, что почти не больно. Интересно, как там моя младшая сестра?

Эми!

Я резко рванула вверх, но, не учтя своего состояния, рухну вниз на камни.

«Эми! Эми! ЭМИ!»

«Да не кричи ты. Жива я. Ты-то как?», — послышался ментальный отклик.

«Жива», — я улыбнулась и потеряла сознание.

Пришла в себя от четкого осознания, что меня кто-то зовет. Но это была не сестра.

«Эми, я жива», — отправила мысль в полет.

«Хорошо. Ашеро улетел. Где ты?»

«Я где-то в подземельях. Там в стене должен быть проломленный проход. Сможешь спуститься и помочь мне?»

«Проход? Нет, Лика, здесь нет никакого пролома».

«Странно как. Подожди я попробую взлететь».

Я осторожно села. Голова кружилась. Но я собралась с силами и медленно без резких движений полетела вверх. И тут опять я услышала… Зов?

Кто-то звал меня, но это не Эми. Тогда кто?

По мере подъема зов усиливался. Затем я увидела узкий лаз в стене и поняла, что мне нужно забраться туда.

«Лика, — послышался обеспокоенный голос Эми, — ты где?»

«Я… Я, — не сразу нашлась, что ответить, — ползу по проходу. Не отвлекай меня, пожалуйста, мне трудно держать обезболивающее заклинание».

«Хорошо, но ты подавай сигналы, что жива. Я очень боюсь».

«Не бойся, скоро мы выберемся отсюда».

По мере продвижения зов усиливался. Скоро выползла в маленькую пещеру с тремя коридорами. Мне нужно было свернуть в правый. Как только я туда шагнула, зов стал настолько сильным, что я больше не была за себя вответе. Ноги не смотря на боль несли меня по узкому коридору, вывели в огромный подземный зал, пересеча его, спустились вниз по узкой с истертыми ступенями лестнице, затем прошли еще несколько комнат и небольших залов, поднялись по винтовой лестнице, прошли по очередному коридору, свернули за угол и я увидела… их.

Драконьи сокровища.

Громаднейший зал, где могли свободно разместиться три дракона, было просто завалено золотыми и серебряными монетами, драгоценными камнями, ювелирными украшениями, сундуками, многие из которых были закрыты, оружием и доспехами, посудой, статуями, дорогими тканями…

Я потрясенно ступила на золотые монеты. Сокровища радостно зашелестели, приветствуя меня. Они говорили мне: «Здравствуй! Мы так долго ждали тебя. Возьми нас! Не покидай нас!»

Я опустилась на колени и начала разгребать монеты и камни, хотелось посмотреть как глубоко находится пол. Но сокровища не дали доделать начатое, радостно сказав: «Больше, намного больше, чем твои метр шестьдесят».

— Говорящие сокровища, — потрясено выдохнула я. — Вот бы Эми это увидела…

Договорить я не успела, что-то во мне… что-то большое и зеленое как завопит:

«МОЁ! ВСЁ МОЁ! ТОЛЬКО МОЁ! Никому не отдам! Моё! Только МОЁ! Сокровища МОИ!»

Рот наполнился слюной, в глазах потемнело и я потеряла сознание.

Пришла в себя и обнаружила, что закопана в монеты. На поверхности остался только нос, но если бы не необходимость дышать, и он был бы скрыт в сокровищах.

«Лика, — услышала я далеки голос Эми, — ЛИКА, драконы тебя б подрали, ответь мне немедленно!»

«Эми? ты чего такая злая?»

«Злая? — Как-то нехорошо спросила она. — А кокай я должна быть, если больше часа не могу добиться от тебя ответа?!»

«Больше часа? О, прости, Эми, я ударилась головой, — на ходу начала сочинять я, — и потеряла сознание. Я сейчас буду. Я скоро буду».

«Позже… поговорим».

Я закатила глаза и начала подниматься. Получалось с трудом — монеты, камни и драгоценности резко стали неимоверно тяжелыми.

«Не уходи. Не оставляй нас», — шелестели сокровища.

— Но мне надо идти, — начала извиняться я перед сокровищами. — Но я обязательно вернусь! Я заберу вас!

«Сюда», — проговорили сокровища и я пошла на зов, — «Сюда».

Следуя зову, пришлось пройти через весь зал и заглянуть в соседнюю пещеру, где сокровищ было гораздо меньше, но находился их хозяин. Я едва не закричала от ужаса, быстро спрятавшись за стену. Но разве дракона этим обманешь?

Но через пять минут так никто и не появился. Никто не ходил, не рычал, не плевался огнем. Стояла полная тишина. Гробовая такая тишина. И я осмелилась заглянуть в ту пещеру.

Казалось, что дракон спал. Казалось. На самом деле он был мертв. Темно зеленое чудовище лежало в расслабленной позе — крылья раскрыты и безвольно лежали на полу, хвост, напоминающий раскормленную толстую змею, был выпрямлен, задние лапы вытянуты, левая передняя прижата к груди, а правая сжимала гость монет. Наверное, даже умирая, дракон не хотел расставаться со своими сокровищами. Подошла ближе, разглядывая гигантскую башку монстра. Как странно! Никаких шипов, наростов и рогов. Мелкие чешуйки были так плотно подогнаны друг к другу, что создавали эффект гладкой кожи. Глаза закрыты и никак не узнать какого цвета они были. Ноздри узкие вытянутые. На переносице чешуя была чуть более темного оттенка, чем на скулах и подбородке. Дракон был очень красив и судя по всему очень молод.

— Почему же ты умер? — спросила я дракона, поглаживая нижнюю челюсть.

«Предательство! Страшное, коварное предательство!» — ответили сокровища. — «Она там, дальше».

Я не сразу сообразила, о ком говорят сокровища. Я сообразив пошла на зов. Увиденное меня поразило — я-то думала, что предатель кто-то сильный, большой как сам мертвый хозяин пещеры. Но я увидела иссохший скелет в старинном женском платье. Лет двести такой фасон уже не носят. Как странно! Дракона даже тлен не тронул.

— Эта девушка предала его?

«Да. Носитель драконьей крови. Хотела сама стать драконом. Сама пришла сюда. Хозяин полог. А она уничтожила его самое ценное сокровище — яйцо с нерожденным еще птенцом. На декокты пустили. Хозяин заточил предательницу здесь. А сам отправился мстить. Он отомстил! Всем убийцам отомстил! Но сердце его не выдержало столь сильного удара. Он умер во сне».

Я обняла гигантскую башку. Мне было жаль дракона, и безумно жаль нерожденного дракончика. Надеюсь, что этот дракончик не был ребенком предательницы.

«Это был ее ребенок», — простонали сокровища, — «Она продала своего ребенка магам. Они пообещали дать ей больше Силы, хотя знали, что это невозможно. Она была злой, жестокой и жадной. Она верила им. Она была недостойна крыльев».

Сокровища умолкли. А я обнаружила, что плачу. Как же все это жестоко и нелепо. Дракон видимо счел ее достойной, раз решил, что она будет матерью его ребенка. Не видел ее истинной сущности, доверял ей. А она убила собственного ребенка. Убила своего ребенка. Как же так?

— У меня пока нет сил и возможности захоронить тебя по-драконьи. Но я обязательно вернусь! А пока спи спокойно.

Вытерла лицо рукавом и поплелась в зал с сокровищами. Пока шла принципиально не оборачивалась — обернусь и не смогу уйти, опять расплачусь, а мне нужно привести чувства в порядок и что-нибудь ответить Эми, которая все никак не может получить ответ на свой вопрос: «Лика, ты где?»

Сокровища видимо поняли, что я собираюсь уйти и жалобно заскулили:

«Не уходи. Не оставляй нас. Мы так скучаем в одиночестве…»

Остановилась у входа в зал, печально оглядела своих деточек и лапочек и сказала:

— Я вернусь! И мы больше никогда не расстанемся!

Уходить не хотелось, но я мужественно развернулась и шагнула во тьму коридора. Я как будто знала куда идти и через двадцать минут предстала перед разгневанной Эми. Она исподлобья оглядела меня и мрачно произнесла:

— Просто скажи, где болит.

— Ой, Эми, везде болит, все болит, — не стала врать я, — но не хочу здесь оставаться. Давай перелетим в другую пещеру.

— Давай, — неожиданно согласилась сестра. — Мне после купании здесь тоже не нравится.

— Какого купания?

— Тут озеро. Точно такое же как у Ашеро. Когда он плюнул, я успела нырнуть. Ты-то как умудрилась выжить.

Я пожала плечами и поплелась смотреть озеро.

— Интересно, они по одному типу пещеры себе роют? — вопрос вырвался сам собой.

— Нет, — ответила Эми, — у них просто дизайнеры без фантазии.

Мы рассмеялись и отправились в путь, не забыв наложить на себя соответствующие чары. Даже маскирующее заклинание, выученное у Снежной Королевы.

Летели долго. Остановились только с наступлением темноты — мне хотелось улететь от пещеры с сокровищем как можно дальше. Эми не переставая бурчала, ругалась и требовала остановки. На привале сразу же заткнулась, увидев страшные кровоподтеки и синяки. Я все была один сплошной синяк. Колдовать мне запретили, уложили на теплый плед и принялись лечить.

Лечение заняло три дня, в один из которых я обнаружила в кармане куртки пару золотых монет из сокровищницы мертвого дракона. Улыбнулась им — вот уж проказники, улучили возможность и запрыгнули в карман. Сестре о сокровищнице не рассказала. Самой не хотелось делиться, да и что-то зеленное и большое во мне всякий раз начинало плеваться ядом и верещать «МОЁ! Только МОЁ!»

Конечно мое. Чье же еще?

Еще через четыре дня мы добрались до большого города под названием Верхогорье.

19

В город пробрались тайком, минуя стражу на воротах. Просто перелетели через стену, сэконамя серебряный на двоих. Ну и цену у них здесь! Когда мы въезжали в Зеленград, то заплатили всего две серебрушки, а нас было шестеро, да еще две телеги. Но может быть дело в том, что этот город гораздо больше Зеленграда?

Сначала мы прижались к стене, привыкая к шуму и такому количеству людей. Потом стали оглядываться и думать куда бы пойти. Я предложила отправиться в Храм, Эми сразу же сказала, что этого лучше не делать. Мы могли безбоязненно зайти в Храм в сопровождении ведьмы, а одиноким недоученным магичкам там делать нечего — были драконьими невестами, станем монашками. Этот вопрос тут решается очень быстро. Следует разузнать есть ли здесь классические маги, храмовники пусть останутся на крайний случай. Постановили, что нужно заселиться на пару дней в какую-нибудь таверну и все хорошо разведать.

Пристанище решили искать в центре города — там должно быть меньше, как выразилась Эми «криминального элемента».

Пока шли, я на все с удивлением хлопала глазами. Этот город значительно отличался от Зеленграда и вообще не походил на виденные мной города в Адрастерионе. Дома каменные в основном двухэтажные. Много колонн и каменных горгулий, летучих мышей и драконов на фасадах, высокие заостренные арки, стрельчатые окна со цветными стеклами. Очень красиво, но мрачно.

Рассматривая очередное здание, почувствовала, что мою сумку кто-то стянул с плеча. Обернулась и увидела, что мальчишка лет десяти-одиннадцати вовсю улепетывает, только пятки сверкают. Однако далеко он не убежал. Я выпустила молнию, радуясь своей ловкости — никого, кроме воришки, не задела. Подошла к вору и вырвала сумку из его рук.

— Это мое!

И хотела было уже продолжить путь, как парень во все горло завопит:

— Она воровка! Она украла мою сумку! Хватайте ее!

Я потрясенно остановилась, а народ стал собираться вокруг нас. Парень, обливаясь слезами, все продолжал вопить и даже пытался выхватить сумку, но я держала крепко. На шум стекалось все больше и больше народа. Кто-то из мужиков видимо поверил стонущему мальчишке и его причитаниям на счет больной мамы и голодных сестер и направился ко мне с явной целью отобрать у меня сумку и вернуть ее «законному хозяину». И возможно у них бы получилось это, если бы я не отшвырнула и мужика, и парня воздушной стеной и не очертила вокруг себя огненную стену. Народ замолчал. Молчала и я.

Эми протиснулась между плотно стоящих людей и подошла ко мне.

— У тебя глаза желтые и светятся.

Я прикрыла лицо рукой. Вот блин! Только утром закапала капли и сделала их карими. Неужели капли некачественные или это от магии?

— Что здесь происходит? — раздался властный мужской голос. — Разойдитесь!

Толпа расступилась, образовывая проход, по которому к нам неспеша шел высокий мужчина в военной форме. А рядом с ним, я не поверила своим глаза, еще один мужчина в мантии мага. В самой настоящей мантии мага! Военный начал что-то спрашивать, но я не отвечала. Я смотрела на мага, а маг на меня.

— Лика, — дернула меня за рукав Эми. — Начальник городской стражи спрашивает чья это сумка.

Я посмотрела главу стражи и уверена сказала:

— Это моя сумка. Этот, — кивок на понурившегося парня, — хотел украсть ее. Я защищала свое имущество.

— Позвольте и мне вставить слово, дражайший господин Янис, госпожа Лика сказала правду — это ее сумка. А этот мальчишка, Микка, только за сегодня успел срезать три кошеля и спереть палку сырокопченой колбасы.

Парень хотел было дать деру, но бдительный господин Янис успел схватить его за плечо и отдал подошедшим стражникам. Те куда-то потащили упирающегося Микку.

— Вы знаете этих девиц?

— Разумеется. — Не моргнув и глазом соврал маг. — Это мои ученицы. Сбежали, дурехи, из повозки город посмотреть.

Мы пристыжено опустили головы. Ну это окружающим показалось, что пристыжено. На самом деле мы стремились скрыть неимоверное удивление. Какие ученицы? Какая повозка? Что вообще происходит?

— Впредь приглядывайте за своими девицами получше, магистр Волок. В городе столь юным особам без сопровождения нечего делать.

— Конечно, — маг строго посмотрел на нас. — Господин Янис, раз осмотр нашего багажа закончен, то позвольте откланяться. Первое выступление состоится уже через четыре часа — необходимо подготовиться.

— Ступайте, — кивнул начальник стражи и первым покинул место событий.

— Шерт, ты уверен? — Спросил мага директор цирка. Причем спросил строго и резко. — сам понимаешь в нашем деле лишние свидетели ни к чему. — И глянул на нас с подозрением, как будто мы виноваты во всех смертных грехах.

— Понимаю, — улыбнулся магистр Шерт, маг который защитил нас в городе и привел в… гастролирующий цирк, где он работал фокусником. — Эти девицы ни какие не шпионки, Дорж. И прекрати подозревать в каждом незнакомце врага. Этим девицам самим нужна помощь, которую мы можем оказать. Конечно не безвозмездно, а за маленькую услуга с их стороны.

— И что же мы можем с них получить? — Нахмурился директор цирка.

— Как я уже говорил, Лика и Эми маги, а мне нужна помощь в моих номерах. Безмозглая Аннет не справляется со своей работой. И кроме того, — быстро продолжил говорить маг, не дав господину Доржу вставить и слова, — мы можем напитать телепортационную карту и аккурат поспеть в Адрастерион на Большой столичный маскарад.

— Стандартный договор и оплата, — господин Дорж как-то растерял всю свою подозрительность и удовлетворенно потер руки. — Шерт, подписывай все бумаги и объясни девицам их обязанности. — И уже нам очень строго, — учтите, сегодняшнее выступление — проверка. Не справитесь — будете добираться до Адрастериона самостоятельно.

Директор ушел, а маг стал нам рассказывать, что нас ожидает, а через полчаса мы с Эми подписали контракт на работу вторым и третьим помощником фокусника в цирке господина Доржа.

Цирк, куда нас привел магистр Шерт после разговора с начальником городской стражи, располагался на центральной площади Верхогорья. И был огромным. Мы расположились в одном из вагончиков, из окна наблюдая, как рабочие ставят гигантский разноцветный купол.

— Вот ознакомьтесь с договором, — маг протянул нам бумаги. Мы взяли и принялись читать, а магистр Шерт продолжал, — сразу хочу сказать, что оплата не большая — два серебряных за выступление. Зато питание и крыша над головой бесплатно. Как и защита. Передвижной цирк господина Доржа большой, здесь работает около сорока человек и даже есть слон.

— Слон? — переспросила Эми.

— Слон, — кивнул маг. — Старина Эндрю достался Доржу от предыдущего владельца — раньше это был цирк животных, содержать которых Дорож не мог. Животных распродали, а вот Эндрю остался. И сейчас путешествует вместе с нами. Хочу сразу предупредить, слон очень стар и все хуже и хуже переносит переезды, поэтому я прошу, нет даже приказываю, к нему не подходить, не тормошить, не издеваться.

— Да за кого вы нас принимаете? — Возмутилась Эми.

— За очень резвых и непослушных девиц, которые постоянно лезут не в свое дело.

— Да мы… — начало было я.

— Скажи-ка, Лика, а почему ты оказалась так далеко от дома?

Я промолчала.

— То-то же, — неприятно улыбнулся маг.

— Я могу лечить… — сказала Эми и замолчала, наткнувшись на равнодушный взгляд мага.

— В цирке есть два штатных лекаря и на крайний случай взрослый хорошо обученный маг. Вам же следует хорошо выполнять свою работу и не лесть под руки. Три жалобы от остальных работников цирка и вы окажетесь на улице. Идемте, я познакомлю вас со всеми.

Первым делом маг познакомил на с Безмозглой Аннет. Он так ее и назвал «Безмозглая Аннет». Девушка на наше «Добрый день» не отреагировала, глупо улыбаясь и хлопая густо накрашенными глазами.

Дальше шли клоуны Валек, Лерок, Унтэ и клоунесса Хайра. Все как-то подозрительно на нас глянули, а когда маг сказал, что мы его помощницы, впали в еще большую подозрительность.

Силачи-атлеты Фред и Рекс, наоборот, очень радушно нас приняли, едва не зашибив трехпудовыми гирями, которые они подкидывали.

Акробаты Армин, Вертен, Горст, Дирк, Керт, Ленз и Сиим оказались родными братьями из очень большой крестьянской семьи.

Жонглеры Ром и Раст. Воздушные гимнасты Анса, Эрка, Мирт и Сив. Эквилибристы Форт и Ватр. А еще был глотатель шпаг, он же «огненный человек» со странным именем Трюггви.

И конечно же небольшой оркестр, три повара, два врача. А возглавлял все это сборище народа директор цирка Дорж.

После знакомства с обитателями цирка, нас очень плотно покормили, попутно объясняя, что необходимо делать. Нам требовалось регулировать освещение во время выступлений артистов. Маг показал нам все необходимые для этого заклинания, мы тут же их заучили и отправились на репетицию.

Во время репетиции выяснилось, что создавать и управлять узконаправленным лучом света не так-то просто. Заклинание все время срывалось, ослепляя ярким светом артистов в манеже, музыкантов, настраивающие свои инструменты и плотников, которые спешно ставили трибуны. В итоге решили, что я буду давать общий свет и, когда потребуется, широкие лучи разноцветного света, направляя их на артистов. Эми же предстояло создавать узкие лучи света и выписывать разные узоры и вензеля. Как мне показалось, ей досталась работа более сложная и интересная.

Репетировали до самого открытия цирка для зрителей — требовалось запомнить порядок выступлений, месторасположение артистов на сцене. Особую сложность представляли клоуны — они постоянно вылазили из самых неожиданных мест, а мне следовало сразу же их найти и осветить.

Представление началось с горячего. Хотя нет, сначала в центр манежа вышел господин Дорж и я осветила его широким лучом белого света. Директор цирка звучным, хорошо поставленным голосом поприветствовал собравшуюся толпу, а людей пришло действительно много — все трибуны были забиты и даже в проходах места не осталось, потом сказал, что невероятно рад снова видеть всех в своем цирке, пообещал невиданное зрелище и представил первого артиста — поглотителя огня Трюггви. Директор цирка поклонился и под аплодисменты скрылся за кулисами.

Затем раздался ломаный бой барабана и на манеж вышел Трюггви, сжимая в руках две горящие палки. Ну вышел — это мягко сказано. Поглотитель огня совершал какие-то странные, но красивые, движения ногам под ритм барабана. Тело Трюггви почему-то было выкрашено в черный цвет, сам он был одет только в широкие белые шаровары и на голове повязан тюрбан.

Циркач, белозубо улыбаясь, начал жонглировать горящими палками. Это было красиво — в полутьме были видны длинные хвосты огней, описывающие круги. Затем Трюггви поймал палки, встал на колени и слегка откинувшись назад, засунул их горящим концом себе в рот. Зал ахнул и перестал дышать. А Трюггви, неспеша поднялся, вытащил все также горящие палки и, широко улыбаясь, продолжил жонглировать. Через минуту он поднес одну горящую палку к губам и втянул огонь — палка погасла. Вторую постигла та же участь. Тут к циркачу подошла Аннет и подала новую уже длинную не горящую палку. Трюггви с поклоном ее принял, показал залу, что, смотрите, палка не горит, и два раза плюнул — концы палки заполыхали. Зал взорвался аплодисментами. Но тут раздался дробный бой барабана, призывая зрителей к тишине и вниманию. Циркач лег на пол, поднял ноги вверх, предварительно положив палку горящими концами себе на ступни. И начал ее быстро-быстро вращать. Зрители неистовствовали. А это всего лишь пять минут от всего представления.

После выступления Трюггви на манеж снова вышел директор. Поблагодарил за теплый прием и представил нового артиста — воздушную гимнастку Ансу.

Однако гимнастка на сцену не вышла — вышли клоуны. Директор стал надуманно испуганно спрашивать: «Куда вы дели Ансу???». Один из клоунов жестами показал, что задушил, второй гадко рассмеялся. Директор схватился за сердце и убежал за кулисы. Выступление клоунов началось.

Их номер мне не понравилось — слишком пошло, но зрители хохотали так, что чуть ли со своих мест не падали.

Клоуны начали строить снежную бабу — все как полагается: три шара из ваты друг на дружке, нос морковкой, ведро на голове, в короткой руке прикреплена метла. Загвоздка началась, когда один из строителей захотел прикрепить грудь бабе и даже весьма удачно это сделал. Но второму не понравился размер. Они начали спорить яблочки или арбузики, тыковки или вишенки… Народ ржал. Даже женщины и молодые девки, которые пришли на представление.

Клоуны стояли спиной к снежной бабе и потому не видели, что она стала не снежной, а самой что ни есть настоящей. Клоунесса быстро избавилась от ненужного реквизита, который уволокла за кулисы Аннет и стала ждать, когда клоуны определяться с размером.

И вот один из них повернулся к «снежной» бабе, положил свою руку на грудь (настоящую между прочим!), пощупал, прикидывая наилучший размер, и отвернулся. Замер на миг и ошарашено повернулся к бабе. Тем временем второй клоун повторил все его телодвижения. Потом клоуны испуганно отпрянули от грозно насупившей брови клоунессы, которая раздраженно постукивала основанием метлы о ладонь. И начался забег по манежу. Баба гоняла клоунов по кругу, норовя огреть их своей метлой, иногда попадала по задницам и тогда клоуны смешно подпрыгивали и вскрикивали.

Народ уже не мог дышать от смеха.

Безобразие прекратил директор, выйдя на манеж в сопровождении двух силачей и гимнастки Ансы. Силачи схватили разбушевавшуюся клоунессу и уволокли за кулисы. Клоуны же, низко кланяясь и благодаря господина Доржа, покинули манеж сами.

Директор опять представил зрителям гимнастку Ансу и ушел. А с потолка спустились широкие малиновые ленты. Девушка, запутавшись в них, поднялась вверх.

Вот это да! Это просто невероятно! Безумно красиво и страшно одновременно.

Прогибы, шпагаты, резкие падения вниз… И все без страховки. Высота, конечно, небольшая, всего метров десять, но и этого достаточно чтобы покалечиться. Надеюсь магистр Шерт следит за безопасностью.

— Слежу, — послышался тихий голос мага. — А вам лесть в это дело не советую. Особенно это тебя, Эми, касается, недоделанный некромант-целитель. Анса давно на сцене и не единожды падала — ничего страшного в это нет. Следите за освещением! — И маг отошел, наблюдая за гимнасткой.

Зал заворожено молчал, только выдал единогласно «Ух», когда гимнастка в очередной раз внезапно начала падать. Зааплодировал, когда Анса растянулась в поперечном шпагате, удерживаемая лентами, намотанными на ноги. В конце выступления девушка забралась под самый потолок, обернула ленты вокруг своей талии и, раскрыв ноги в шпагате, скатилась вниз.

Кто-то неистово завизжал. А гимнастка невозмутимо приземлилась на пол. Выпуталась из лент и, посылая залу воздушные поцелуи, скрылась за кулисами.

Следующими выступали братья-акробаты.

Это выступление не было столь зрелищным, но толпа была уже доведена до предела и все также яростно аплодировала артистам. Акробаты строили пирамиды, на вершине которых Керт, как самый маленький и легкий, исполнял различные трюки. То на мостик встанет, то в шпагате растянется, то в закорючку какую-нибудь сложится…

После братьев опять были клоуны. И это их выступление мне понравилось больше. Идея номера была незамысловатой — два клоуна поливали друг друга водой из ведер. Зал смеялся, особенно усердствовал один толстый мужик в третьем ряду — он так громко смеялся, что было слышно в противоположном конце зала. Ему-то клоуны и решили отомстить, осознав, что нал ними смеются почти четыреста человек. Они синхронно замахнулись и … в испуганно-напряженной тишине раздался тонкий поросячий визг — это тот самый зритель испугался, что его сейчас обольют, и так вот заорал. Это потом он опять смеялся громче всех, когда клоуны показали, что у ведер нет дна, а значит и воды там не могло быть.

А вот над фокусом с ведрами никто не заморачивался, кроме меня — ведь именно из этих самых ведер клоуны поливали себя самой настоящей водой! Магия, не иначе. Я посмотрела на магистра Шерта — тот, широко улыбаясь, подмигнул мне.

После клоунов шел номер жонглеров. Сегодня блистал Раст, а Ром был на подхвате. Для начала над манежем натянули узкий канат, а потом Раст на него забрался…

О Небо, что же делает с канатом этот парень! Балансируя, с улыбкой на губах, он садился, ложился, растягивался в шпагате, вставал на мостик. Затем Ром подал ему деревянные шары, которыми Раст начал жонглировать, стоя на канате. После шаров были кегли, потом обручи. Но самое интересно было, когда Ром протянул товарищу стул. Я, грешным делом, подумала, что Раст сейчас будет жонглировать стулом, но он его аккуратно установил на канате и сел. После прожонглировал поочередно шарами, кеглями и обручами.

Зал аплодировал ловкому жонглеру.

Последним номером в сегодняшнем представлении было выступление силачей. Яркое, эффектное, зрелищное. Два силача вынесли на сцену пару огромных тяжелых бревен… и крутили их, и вертели их как легкие перышки. Толпа зрителей визжала от восторга.

Я поинтересовалась у мага — не облегчал ли он вес инвентарю? На что получила ответ: «Ни в коем случае! Это только испортит эффект от выступления. Бревна самые что ни есть настоящие, тяжелые».

Затем на манеж вышел директор цирка, поблагодарил всех зрителей, сказал, что на сегодня представление закончено, но обязательно повторится завтра!

Зрители неспешно расходились, обсуждая увиденное. А я… я же решила, что не хочу быть магом, а хочу быть актрисой и выступать в цирке. На что мне магистр Шерт заметил, что я слишком старая, чтобы учиться на циркача.

А я задумалась, мне через три недели исполнится пятнадцать — разве я старая?

После ужина мы с Эми хвастались друг перед другом первой зарплатой — две полновесные серебряные монеты.

Затем магистр общей школы магии Шерт Волок учинил допрос с пристрастием и потихонечку вытянул из нас всю историю. Ну, почти всю историю. Многое мы пропустили, например, пленение у дракона — просто сказали, что зиму пересидели в горах, питаясь летучими мышами. Да-да, было такое, Ашеро угощал. Про первоначальные причины попадания в Долгий лес тоже не рассказали — просто сказали, что сглупили, далеко зайдя в опасный лес, хотя знали, чем это может обернуться. В общем, сейчас нам нужно попасти в Адрастерион, а точнее в столицу. Чтобы хотя бы в этом году попасть на вступительные экзамены в Академию.

Маг наше стремление одобрил — сам был студентом. И пообещал, что туда мы обязательно попадем в середине лета на Большой столичный маскарад, знаменующий день восшествия на престол ее королевского величества Амэлтеа ар’шад эн Драшен наэ Вирэ’а’Дол тей Регел и его королевского высочества принца-консорта Алиара ар’шад эн Драшен тей Регел. Но! Есть одно большое «Но». Телепортационная карта, которой располагал маг, разряжена и зарядить ее нет никакой возможности… Если только мы не согласимся ее зарядить. Мы согласились.

Очень редкий артефакт для перемещения в пространстве, требующий для зарядки неимоверное количество Силы, был извлечен из хранилища и разложен перед нами на столе. Затем последовал инструктаж.

— Напитка карты требует огромного количества Силы, — уже в десятый раз повторил маг. — Ей давно не пользовались и сейчас она полностью разряжена. Давайте посмотрим сколько Силы вы можете отдать карте за один раз и посмотрим сколько дней нам потребуется для полной ее подзарядки.

Мы с любопытством уставились на артефакт. Он представлял собой самую обычную карту континента, нанесенную на плотный пергамент, к которой прилагались восемь одинаковых кристаллов и какие-то фишки.

«Как интересно», — подумала я: — «по ней можно прыгать не только по Драконьему Краю, но и к эльфам, оркам, северным государствам. Поистине редкий артефакт».

— Необходимо напитать кристаллы, — продолжал тем временем магистр Шерт. — Все камни подзаряжаются одновременно и лучше всего, конечно, их заряжать одной магией. Но, увы, потребуется слишком много времени. Прошлый раз я их напитывал более полугода. Втроем у нас выйдет гораздо быстрее. Так, — тон мага стал предельно серьезным, — Эми, ты отдаешь магию первой, потом я разбавлю твою некромантскую Силу своей внешкольной, потом Лика стихийной дополнит. И будем надеяться, что фокус удастся. Просто прикоснись к одному из камней и отдай свою магию.

Эми кивнула, положила ладонь на кристалл и позволила стечь своей магии в него. Через минуту сестра устало отпрянула от камня, который поглотил весь ее немаленький резерв. Я посмотрела на камни — они ни капли не поменялись, остались такими же тусклыми, как и были. Эми присела на диван, а магистр возложил свою руку на тот же камень и через пару минут сам пошатываясь присел рядом с сестрой.

— Твоя, очередь, Лика, — сделала приглашающий жест рукой маг.

Я подошла к камням, оставшимся безучастными к манипуляциям Эми и магистра, торжественно положила свои ладони на один из них и начала потихоньку отдавать сою магию. Прошла минута — магия лилась неспешным ручейком, вторая — и мне надоело просто стоять, захотелось решить все быстро и пойти, наконец, посмотреть на слона. А то так и не удосужились еще.

— Э, Лика, что ты делаешь? — Задал странный вопрос магистр, озадаченно наблюдая как моя Сила широким потоком полилась в камни, а потом несмотря на усталость от истощения, подскочил и во все глаза смотрел, как кристаллы стали светиться тусклым голубоватым светом, становясь все ярче и ярче. — Да как же так? Да что же это? Не может быть! Откуда в тебе столько магии!? Лика!

Я отпрянула от камней, когда они стали насыщенно синими, что должно было означать полную их подзарядку. Повалилась на диван с веселящейся Эми. А потрясенный магистр не смотрел на меня.

— Я, конечно знал, что драконья кровь дает огромный резерв, — вдруг охрипшим голосов начал маг, — но чтобы так… чтобы так…

И повернулся к карте, дрожащей рукой прикасаясь к кристаллам.

— А можно мы пойдем спать? — устало спросила я магистра. — А то спать что-то хочется.

— Да, да, конечно! — спохватился маг. — Я распоряжусь, чтобы вам принесли по кружке молока и паре булочек.

— Мне лучше сладкий чай, — помогая мне встать с дивана, попросила Эми. — А мы завтра будем участвовать в представлении?

— Конечно будете, — быстро ответил маг. — И послезавтра и каждый раз. Лентяев и бездельников здесь не держим.

Ушли спать, подхихикивая над потрясенно вопрошающим «Как же так?» магистром. Скажи я ему, что уже прошла два Посвящения, ведь не поверит же. Он и в подзарядку карты до сих пор не верит, хотя видел все своими глазами.

Быстро перекусив, завалились спать. День был насыщенным сверх меры, да еще и опустошение резерва — на то, чтобы поглазеть на слона сил просто не осталось. Но ведь это можно сделать завтра.

Проснулась, когда за окном уже во всю светило солнце. Эми не было, за то на столе лежала от нее записка:

«Ты проспала завтрак, соня! Магистр не велел тебя будить. Просыпайся, ешь и дуй на манеж репетировать».

Посмотрела на часы — десять утра. Ничего ж я поспала!

Быстро оделась, умылась, помчалась на кухню. Там меня плотно покормили. А после я пошла искать Эми. Сестра оказалась на рабочем месте и вырисовывала лучами красного, желтого и синего цвета сложные узоры. На манеже находился магистр и Аннет (почему-то назвать девушку безмозглой я так и не смогла), также на сцене находился темный шкаф, обклеенный разноцветными звездами. Маг что-то раздраженно разъяснял девушке, которая, судя по всему, ничего не понимала. Она смотрела в одну точку и глупо улыбалась.

— Бросил бы это дело, Шерт, — сказал магу господин Дорж. — Аннет не понимает, что ты ей говоришь. Надо было оставить ее там, куда она ушла, и никаких проблем бы не было.

— Не смей так говорить! — Закричал маг, отчего девушка вздрогнула и стала улыбаться более старательно, не понимая, что от нее требуется совсем иное. — Эми, иди сюда!

Эми от неожиданности вздрогнула, лучи мигнули и погасли.

— Эми! — Требовательное от мага.

Сестра побежала на сцену и я вместе с ней.

В проходе столкнулись с директором, который аккуратно придерживая улыбающуюся Аннет за локоть, куда-то ее уводил.

— Аннет сегодня болеет, поэтому ты за нее, — хмуро посмотрел магистр Шерт на Эми. — Все освещение сегодня на тебе, Лика. Репетируем!

Я вернулась к оркестру, настраивая световые точки и пробуя создавать узкие лучи света. А Эми училась ассистировать фокуснику. Было немного обидно, но я понимала, что Эми выглядит более эффектно — выше меня на пол головы, шикарная светлая грива волос, точеная фигурка и лицо, как у богини. Я блекну на ее фоне.

На сегодняшнем представлении будет выступать магистр с несколькими фокусами. Первый исчезновение в волшебном шкафу. Вообще-то, шкаф был с секретом и никакого волшебства в нем не было. И фокус сам по себе был прост и от Эми никаких навыков, кроме широкой улыбки, не требовал.

А вот второй — перемещение в пространстве, требующий от сестры недюжинную гибкость и ловкость. Я даже злорадно подхихикивала над ней, когда она, скрючившись в три погибели, пыталась перебраться из одного стеклянного шара в другой.

Конструкция для фокуса представляла собой два стеклянных шара расположенных друг над другом, между ними располагалась стеклянная же перегородка. Зрители видят что Эми усаживается в верхний шар, затем конструкцию закрывают плотной шторкой со всех сторон. И, вуаля, — Эми непонятно как оказывается в нижнем.

Никакой магии! Просто конструкция позволяет переползти из одной ее части в другую всего за десять секунд.

Остальные фокусы не были столь масштабными: маг доставал яйца или яблоки из ушей зрителей (директора и силачей), доставал из шляпы цветные связанные платки, рвал бумагу и лепил из нее панамки, жег ткань и готовил из нее объемные помпоны…

И самое главное — совсем не использовал магию! Только ловкость рук и ничего более!

Вечером шоу фокусника имело колоссальный успех.

Ужинали вместе с магом. Эми, окрыленная успехом, трещала безумолку. Однако нашу идиллию прервала Аннет. Она грустная вышла из комнаты мага, как-то странно посмотрела на него и снова скрылась за дверью.

Мы как по команде перестали смеяться. Магистр, извинившись, направился к девушке. Отсутствовал недолго и вернувшись вел себя как ни в чем не бывало.

Эми, не выдержав, спросила, что с девушкой. Магистр опустил глаза в пол и сжал кулаки. Но все-таки сказал, что еще пару лет назад Аннет была такой же веселой и жизнерадостной, как мы, но не обладала недалеким умом, потому и получила прозвище Безмозглая. В одном из городов, в котором цирк давал представление, вышла на улицу прогуляться и пропала. Магистр искал ее неделю и нашел… в одном из домов терпимости. С тех пор Аннет и может, что только улыбаться.

— Не уже ли ничего нельзя сделать? — спросила Эми.

— Я не маг разума, — грустно ответил магистр Шерт, — и души лечить не умею. Идите спать.

В таком мрачном настроении мы и улеглись. Мне показалось, что мы с Эми ушли недалеко от Аннет — такие же наивные и беспечные.

На слона опять не посмотрели. Да и ну на него.

Утром директор собрал всех работников цирка и сообщил, что раз телепортационная карта заряжена, мы успеваем в столицу Адрастериона к середине лета. В связи с этил на Большой маскарад необходимо придумать новую программу. На идеи и предложения дается неделя, затем будут изнурительные репетиции. А также в Верхогорье мы пробудем еще шесть дней. Затем переместимся к Славгорску, где будем давать концерты в течение десяти дней. Затем еще в три крупных города Союзных княжеств, потихоньку приближаясь к границе с Адрастерионом, и в каждом из которых проведем неделю-полторы. В конце июня мы должны дать первый концерт в Конраде, в центре герцогства Хэрмарт. А не позднее тринадцатого июля получить разрешение на выступление в столице.

Чуть более двух месяцев отделяет нас от дома, друзей, Академии.

Пару дней спустя мы вместе с магистром Шертом натужно думали над новыми фокусами, которыми можно было бы поразить искушенную публику в столице. На вопрос, почему нельзя использовать магию — ведь с ее помощью можно воплотить в жизнь даже самые ложные и невероятные фокусы, маг ответил, что нас просто засмеют и забросают тухлыми помидорами. С помощью магии действительно можно творить чудеса, но не в городе где каждый первый житель плохонький, но маг. Они сразу раскусят всю соль фокуса и им будет неинтересно. Да и вообще фокусы в цирке принято проводить без единой капельки магии, так чтобы казалось, что магия была, но какая и как был достигнут результат было непонятно.

— Нужно что-то захватывающее, — говорила Эми, — что-то на грани жизни и смерти…

— Что, например? Вы так и не выдвинули до сих пор ни одной версии, — ухмыльнулся магистр.

— Ну, например, — я подалась вперед и шепотом произнесла, — разрезание человека пополам.

Эми округлила глаза, а маг спросил:

— Как ты себе это представляешь?

— Конструкция для фокуса, — я придвинула к себе чистый лист бумаги и стала рисовать, — представляет собой два ящика соединяющийся в один. Общая длинна должна быть такой, чтобы была видна головы и ступни ассистентки. В одном ящике прячется человек с ногами…

— Хм, — задумался маг.

Я тоже задумалась над своей формулировкой, но потом продолжила:

— Во второй вы прилюдно кладете Эми, закрываете ящик. Тут нужно подгадать время, когда человек с ногами высунет ступни. Затем вы распиливаете ящик и, вуаля, голова отдельно, ноги отдельно.

— Я не поняла, как будет проходить распиливание, — озадачились Эми. Ей не понравилось, что ее будут расчленять.

— Все очень просто, Эми, — магистр выглядел очень довольным. — Лика не зря сказала, что должно быть два ящика. В одном прячется она и, когда приходит время, высовывает ступни. Во второй ты ложишься сама, подтянув ноги к груди. Мне нравится твоя идея, Лика, — похвалил маг. — Давайте продумаем все до мельчайших деталей.

Свой номер мы представили публике на заключительном концерте в Верхогорье. Зал пребывал в гробовой тишине, когда маг, злобно хохоча, пилил притворно испуганную Эми. Зал даже не ахнул, когда магистр разъединил ящики. Молчал он и когда Эми широко улыбаясь выбралась из ящика целая и невредимая. Молчал он, когда фокусник с ассистенткой поклонились зрителям и должны были уже покинуть сцену.

— Не уже ли провал? — огорченно прошептала я за кулисами Фреду и Рексу, которые помогали мне вылезти из ящика.

Силачи с сожалением вздохнули, мол бывает, и тут цирк вздрогнул от аплодисментов и восторженных криков. Мы счастливо вздохнули. Ура, номер удался.

Магистр и Эми не уходили со сцены еще минут пятнадцать, утопая в овациях. Я украдкой глянула из-за кулисы — на сцену выбежал какой-то ребенок лет четырех и ощупывал талию сестры, проверяя цела ли та.

Когда маг появился за кулисами, был невероятно доволен.

— Номер хорош, — сказал он, — безусловно хорош. Но нужно поменять подачу, — и с предвкушением глянул на силачей — те сделали шаг назад и сглотнули.

Вечером, уже в темноте, мы покидали Верхогорье. Циркачи разобрали шатер и погрузили все свои пожитки в телеги менее чем за час. Нам было велено сидеть в вагончике и не мешать. В общем-то мне и не хотелось никуда выходить — кроме постоянных репетиций, подзарядки осветительных артефактов, которыми маг пользовался, когда сам был на сцене, на меня навесили магобслуживание всего цирка. За каждой мелочью теперь бегали ко мне и от этого я уставала гораздо сильнее, чем от долгих репетиций.

Я сразу уснула, а вот Эми выходила пару раз. И после очередного похода по нужде разбудила меня и начала говорить странные вещи:

— Я тут кое-что увидела, — очень тихо начала она, настороженно оглядываясь на запертую дверь вагончика. — Только что проходила мимо повозки со слоном и увидела, — тут она снова оглянулась на дверь и совсем тихо продолжила, — увидела как Фред что-то запихивал в… в… в задницу слона!

— Эми! — поразилась я. — Что за чушь! Зачем Фреду что-то запихивать в… в задницу слона.

— Я не уверена, что запихивал — может и доставал! Я видела это, Лика!

— Тебе показалось, — уверено заявила я. — Темно уже, тебе показаться.

— Может быть и показалось, — с сомнением в голосе протянула сестра, укладываясь на кровати. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Эми.

Еще через два часа, когда мы отъехали от Верхогорья километров на десять, нас разбудили. Мы с Эми вышли и присоединились к толпе циркачей, которым что-то втолковывал директор. Оказалось, что сейчас состоится переход с помощью телепортационной карты — мы перенесемся более чем на сто километров на запад на расстояние дневного перехода от Славгорска. Всех просили не пугаться, не паниковать и соблюдать спокойствие и тишину.

Ну что я могу сказать — переход по телепортационной карте не столь комфортный, как личная телепортация. Маг установил вокруг стоянки заряженные нами кристаллы, разместил на карте фишки и активировал артефакт. Реальность поплыла, взрываясь головной болью и ощущением сильной тошноты. А через несколько минут мы все тяжело дыша осматривали совершенно незнакомую поляну.

Магистр сразу погнал меня и Эми в вагончик спать, а сам пошел ставить охранные заклинания. Совсем скоро цирк погрузился в сон.

Рано утром, еще до того как цирк тронулся в путь, Эми потащила меня проведать слона. Слон, судя по всему, отлично перенес ночное перемещение, был бодр, весел и с огромным удовольствием схрумкал принесенные нами яблоки.

На обратном пути встретили директора. Господин Дорж был крайне недоволен нашим поведением (опять беспокоили старину Эндрю), о чем и сообщил магистру Шерту. Маг огорченно покачал головой и задал разработку нового фокуса, а сам ушел куда-то на весь день.

Следующим утром мы вошли в Славгорск.

Представления в Славгорске, как и в Камышгорске, Славске и в Людино, прошли с огромным успехом. Мы довели до совершенства фокус с распиливанием, придумали и отрепетировали еще несколько и полностью были готовы к фееричному выступлению в столице, в которую должны прибыть через две с половиной недели.

Сейчас проходил четырехдневный переход через границу Союзных княжеств и Адрастериона. А точнее мы, пропуская десятки деревень и мелких городов, стремились попасть в Конрад — в центр герцогства Хэрмард.

Как ни странно, но остановиться в каком-нибудь герцогском городе, где была почта, мы не захотели. И покидать цирк и магистра Шерта ужас как не хотелось. И мы с Эми единогласно решили, что доедем с цирком до Адрастера и уже там свяжемся с друзьями. А также планировали выступить в день маскарада и покорить своими невероятными фокусами саму столицу.

Широко идущие планы, которым, увы, не суждено было воплотиться в жизнь.

Миновала первая треть июля и сегодня мы собирались покинуть Конрад. Циркачи уже разобрали купол и спешно складывали свои пожитки по повозкам. Все, кроме нашей поварихи Ады. Эта очень толстая тетка затеяластирку, с чего-то решив, что мы тронемся в путь завтра, хотя всегда покидали город сразу же после последнего выступления. Это давало возможность спокойно переместиться, никого не пугая своим исчезновением и внезапным появлением. В общем, она обратилась ко мне за помощью и я ее оказала, магией перестирав, высушив и выгладив ее занавески и необъятные юбки. Но воздушные гимнасты, прознав, что я занялась внеочередной стиркой, подкинули мне ворох своего белья, а там и акробаты поспели, а вместе с ними и силачи с клоунами.

И вот, усталая и злая, я медленно шла к своему вагончику, но по пути решила навестить Эндрю. Слон почему-то всегда возвращал мне спокойствие и умиротворение. На подходе к его телеге, услышала голоса. Говорили директор и магистр Шерт.

— Товар в этот раз отменного качества, — самодовольно произнес господин Дорж.

— Как и всегда. — Тихо отозвался маг. — Мы точно попадем в столицу? Поздновато мы туда прибудем — места для стоянки можем и не найти.

Не знаю почему я не ушла — оба (и маг, и директор) не любят, когда кто-нибудь подходит к слону. Я же прониклась интересом, поправила висевший на шее амулет волка, навесила на себя отвод глаз и выглянула из-за стены. Увиденное меня поразило.

— Я договорился уже, — ответил директор на вопрос мага, запихивая в задницу слона небольшой пакет. Фу, и как ему не противно! — Покупатели буду ждать. Княжеская марихуана всегда пользовалась популярностью среди адрастерионской шалупени. Пожалуй, это будет лучшая сделка за последние три года.

— Вовремя подвернулись эти девчонки, — улыбнулся маг. — Самые сливки соберем.

Я отшатнулась от стены и побрела куда-то… Как оказалось в свой вагончик.

— Лика, что с тобой? — Эми присела рядом со мной и испугано уставилась в глаза.

Я отвела взгляд.

— На счет слона ты была полностью права.

Сестра не понимающе уставилась на меня, а я начала говорить. Потом обе дружно не мигая смотрели в одну точку, силясь понять, как такой добрый, отзывчивый, щедрый, веселый человек, как магистр Шерт, может быть преступником. Наркоторговцем. Скрывающим от досмотра свой товар в прямой кишке уже ко всему привыкшего слона.

И что делать нам, полюбившим мага всем сердцем, но знающим, что его необходимо сдать властям, иначе сами будем преступницами.

Тихо легли в кровати. Время на раздумья еще есть — через три дня мы войдем в столицу, поставим купол, дадим первое представление. А товар… Что-нибудь придумаем.

Полчаса назад цирк вошел в город и остановился на огромной площади. Несмотря на ранний час (почти шесть утра) никто не спал. Не спали и мы. Мы наблюдали как один из лекарей, Джейст, накормил слона сильным быстродействующим слабительным и теперь, страшно ругаясь, ковырялся в зловонной куче, выискивая и бросая в тазик с водой герметичные пакеты. Рон, второй лекарь, обмывал их и складывал в небольшой кожаный саквояж.

Мы с Эми решили выкрасть товар и уничтожить. Однако, как это сделать совершенно не представляли. Последние дни рядом со слоном постоянно кто-нибудь дежурил — и было понятно почему. Провоз и продажа наркотиков в столице — срискованнейшее дело, но сулящее в случае удачи невероятную прибыль. А в случае провала — страшную кару.

Я вообще надеялась, что стражники на воротах, что-нибудь заподозрят и заберут слона. Но, увы, цирк прошел стандартный досмотр и был пропущен в город.

Была также идея послать анонимное письмо, но мы ее отклонили. Анонимки быстро раскрываются, как ни хитри. Да и мы бы не смогли попасть в город, надолго застряв в карантинном блоке. А еще была опасность принудительного ментального сканирования, чего мне очень сильно не хотелось.

Поэтому мы сейчас мысленно переговаривались, соображая как можно выкрасть саквояж с товаром.

«Смотри, Рон куда-то уходит», — Эми кивнула удаляющуюся спину мужчины.

«Джейст, наверное сейчас пойдет мыть руки…» — с надеждой протянула я.

И мои ожидания оправдались. Лекарь быстро ополоснул руки в тазике, но этим не удовлетворился. Настороженно озираясь, Джейст быстрыми шагами направился в сторону кухни, где всегда было много чистой воды. Саквояж и его содержимое остались без присмотра.

«Пора!» — мысленно взвыла Эми и осталась на месте.

«Пора», — согласилась и тоже не сдвинулась с места.

Мы с Эми начали переглядываться, решая, кто пойдет на кражу. Так ничего не решили, а время безвозвратно уходило. Наконец, я решилась — быстро вышла из-за стены, подошла к саквояжу, заглянула во внутрь — он был полон круглыми и овальными коричневыми пакетами. Защелкнула замок, подняла саквояж и хотела уйти, как услышала крайне растерянный голос магистра Шерта:

— Лика? Эми?

Медленно подняла голову и увидела мага, директора и обоих силачей. Сумка выпала из моих в миг ослабевших рук. Попятилась назад и наткнулась на Эми, которая, видимо, тоже решилась выйти из укрытия.

— Шерт! — гневно закричал господин Дорж.

Маг не отреагировал, глядя на нас каким-то странным взглядом, полным то ли грусти, то ли сожаления.

— Шерт! — повторил директор.

Маг снова не отреагировал, продолжая на нас смотреть. А я… Я подожгла сумку — один мощный огненный всплеск и весь товар сгорел на глазах у хозяев.

— Убей девчонок! — завизжал директор.

Маг снова не отреагировал. А вот силачи отмерли и со злобным рычанием бросились на нас. Мы побежали прочь, путаясь в юбках. Эми упала и ее чуть было не настиг Фред, но я успела выставить огненную стену и силач отпрянул, прикрывая лицо рукой. Подхватила сестру левитацией и понеслась вперед. Над территорией цирка раздался усиленный рупором голос директора. Он призывал всех схватить двух воровок — Лику и Эми — и привести к нему. Циркачи удивленно оторвались от своих дел, но после того как директор пообещал вознаграждение, все побросали и принялись нас ловить.

Выбраться с территории цирка получилось далеко не сразу. Не знаю — магистр Шерт постарался или же какие-то охранные артефакты были активированы — но вокруг лагеря возник защитный купол, который мы никак не могли преодолеть.

Бегали по периметру под пологами невидимости и тишины, и под маскирующим заклинанием Снежной Королевы, пробовали точечными ударами пробить брешь в защите, выверяя силу удара. Дело в том, что каждую защиту можно пробить, нужно только знать с какой силой ударить. Сразу много магии брать побоялась — вдруг понадобиться, а ее не будет. Мы с Эми без магии как новорожденные котята, а так хоть шанс будет добраться до друзей.

В каждой точке удара возникал видимый всем эффект — точка становилась ярко сиреневой и расходилась широкими кругами, как будто в воду кинули камень. Через несколько мгновений и появлялся кто-нибудь из циркачей.

Один раз удалось вернуться к одному из мест удара. Я понадеялась, что защита в том месте истончится и со второго удара получится проломить ее. Но щит оказался абсолютно целым, без намека на попытку взлома. Хорошая защита и господина Доржа.

Пробегав так с час, решили все-таки нанести мощный удар. Била Эми. Опять же решили, что моя магия в плане скрытия от преследователей посильнее будет.

Удар был сильный — сестра разом потратила больше половины своего резерва. Но это принесло свои плоды — послышался тихий звон и в защите образовалась брешь подходящего размера, что бы мы могли выбраться через нее на улицу.

Отбежали от цирка и скрылись за углом какого-то дома. Сердце безумно колотилось. Было страшно. Эми потянула меня дальше, говоря, что нельзя так близко к цирку останавливаться. Мы продолжили бег, слыша позади шаги преследователей — они неизвестно откуда достали собаку и теперь догоняли нас.

Дорога привела нас к просыпающемуся рынку. Циркачей не было слышно и мы понадеялись, что они потеряли нас. Спрятались в узком переулке, хотели отдышаться и подумать как теперь быть. Идти в полицию или попросить защиты в Академии? Второй вариант мне нравился больше.

— Что это вы тут делаете? — в переулок заглянул парень лет восемнадцати с короткими лохматыми волосами и совершенно наглыми глазами.

— Ты видишь нас? — Спросила потрясенная Эми, попутно проверяя стоит ли на ней невидимость. С заклинанием все было в порядке, но парень все равно нас видел.

— Вижу, — улыбнулся он. — Заклинание «Истина мира» позволяет смотреть сквозь невидимость. Вы от кого-то прячетесь?

Мы с Эми переглянулись — о таком заклинании наставники нам не рассказывали.

— Ты учишься в Академии? — Я не стала отвечать на его вопрос и задала свой.

— На четвертый курс перешел, — гордо выпятил грудь парень, а затем повторил свой вопрос. — Вы от кого-то прячетесь?

— Тебе-то какое дело? — опять не ответила на вопрос.

— Видишь ли, — начал объяснять он, — прогулка по городу под пологами невидимости и тишины, хоть и не под запретом, но не приветствуется. А это рынок, дорогие леди, — парень показал на сияющий прямоугольник выхода из переулка. — Украсть что-то хотите? Или испортить?

— Ничего подобного! — Заявили Эми. — Мы просто не хотели никому мешать.

— Или, — тут парень гадко усмехнулся, — прячетесь от кого-нибудь. Мне позвать полицию?

— Зови, — заявили мы одновременно. Эми даже повеселела немного.

Но парень, словно не слышал нас, продолжил:

— Или тех двух амбалов с собакой?

— Чего ты хочешь? — Напрямую спросила я.

— В твоей чудо-сумке должно быть много чего интересного. Посмотрю и выберу, что понравится.

Я лично офигела после этих слов, Эми же заявила:

— А ты не обнаглел ли? Мы тебе ничего не отдадим!

— Ваше право, — пожал плечами парень и вышел из переулка.

Мы же с Эми не смогли сделать и шага, чтобы сбежать, — четверокурсник МагАкадемии применил какую-то незнакомую нам магию, не позволяющую не то чтобы шевелиться, даже говорить.

Через несколько минут он и Фред с Рексом вошли в переулок.

— Что ты с ними сделал? — спросил Фред, доставая из сумки веревку.

— Заклинание паралича. Это, — парень кивнул на замерших нас, — маги. Веревка тут не поможет.

Силачи переглянулись, а затем Фред предложил:

— Десять золотых.

— Сто! — не стал мелочиться парень.

— А ты не обнаглел ли? — возмутился Рекс.

— Пятнадцать! — предложил в свою очередь Фред.

Парень опять не согласился и начался торг.

Я же стала вспоминать, что говорил магистр Джордан, а затем и мэтр Влас, об особенностях огненной магии. Огонь пожирает все. То есть абсолютно все — землю, воздух, даже воду; тела животных и людей, эльфов, даже драконов; Пожирает он и человеческую магию, а если постараться и магию иных народов. Главное условие — исключительная власть на стихией. Вряд ли этот парень является Повелителем стихий, да и использовал он заклинание из общей магической школы, а не стихийной.

Я же Повелительница, прошедшая два Посвящения, да еще драконья кровь в придачу. И моя эльфийская кровь тоже склонная к стихиям, а не к целительству. У меня просто обязано получиться выжигание чужеродной магии. Главное не потерять контроль над огнем, а то я и себя спалю заживо, и сестру.

Сосредоточилась, краем сознания фиксируя, что силачи махнули на торг рукой сказав: «Давай их к нам, а там как начальство решит». Парень недовольно повернулся к нам, накладывая на нас левитацию. Но… я уже горела. Заклинание не долетело до нас — сгорело на подлете.

Яркий белый огонь быстро уничтожал чужеродную удерживающую меня в плену магию. Не дожидаясь пока очищение закончится, медленно и крайне аккуратно стала передавать огонь сестре. Эми смотрела на меня вытаращенными от ужаса глазами. Ох, и наслушаюсь же я от нее после всего!

Огонь спиралью поднялся от ног к голове, после чего разлился толстым слоем по всему телу. Эми закрыла глаза, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, что-то беззвучно бормоча.

Через несколько минут все было кончено — мы могли шевелиться и огонь перестал гореть. Но силачи и парень, у которого от увиденного волосы встали дыбом, остались на месте.

Я устало закрыла глаза, чувствовалась неимоверную тяжесть и пугающая опустошенность. Эми до сих пор стояла с закрытыми глазами и, кажется, молилась. Мужчины потрясенно молчали.

— Лови их! — внезапно завопил Фред и первым шагнул к нам.

Наверное он подумал, что после такой магии у меня не осталось сил. И был почти прав. Магии у меня и вправду было не очень, а вот Эми имела достаточный запас, что бы оказать эффективное сопротивление. Давно знакомая зеленая слизь и одноразовый щит — и оба силача повержены.

Однако парень оказался более умным и сообразительным — он поставил позади нас невидимую стену и опять пустил парализующее заклинание. Но вспыхнуло белое пламя — и заклинание сгорело без следа. Я же, не знаю зачем, запустила в студента файербор, потратив последние силы. Белый сгусток огня упал перед самыми носками ботинок мага и растекся широкой полосой.

— Бежим! — Эми схватила меня за руку и потащила.

Убежать получилось — как только я коснулась невидимой стены как она рухнула освобождая проход. Мы бросились прочь из переулка, на уже оживленную, не смотря на ранний час, улицу.

Мы с Эми решили запутать преследователей и пойти в разные стороны. Да атлеты-силачи больше не будут нас преследовать, но ведь еще есть два лекаря, сам директор цирка и, как это не печально, магистр Шерт. И драконы знают, кто еще был осведомлен о роли слона в цирке.

Сестра, передала мне часть своего резерва, крепко-крепко обняла и быстро скрылась за ближайшим углом. Я еще немного постояла в тени дома, привыкая к «невкусной» магии сестры и направилась в противоположную сторону. Мы договорились встретиться в полдень около Академии.

Я решила не просто гулять по городу, а целенаправленно искать дом мэтра Власа. Вроде как богатые кварталы должны находиться в южной части города. Туда-то и направилась.

Поплутав по Адрастеру два часа и спрашивая прохожих, где находится дом известного всем мага и общественного деятеля. Многие горожане смотрели на меня с нескрываемым удивлением, а несколько с подозрением и грозили, что позовут стражников. Пришлось врать, что я работаю курьером (тут я с намеком похлопывала свою сумку), а города не знаю, потому что недавно приехала из деревни. В общем, я спустя некоторое время уперлась в красивые кованые ворота. Улица богачей — так называлась улица, где поживали сливки общества, — была ограждена от остального мира высоким забором, а ворота открывались только, если предъявить приглашение от хозяина дома.

Пришлось уйти ни с чем. Но у меня тут же возникла другая идея — в мэрии должны располагаться кабинеты, или хотя бы представительства Суда герцогств. А это значит я могу записаться на прием к герцогу Эрхард и сама решить проблему с поиском убийц мамы! Эта идея мне очень понравилась и быстрым шагом направилась в центр города.

Спустя еще несколько часов, я сидела в Главном Представительстве Суда герцогства Эрхард и заполняла бланк заявления о личной встречи с герцогом. Увы, в списке просителей я была сто тридцать второй и хмурая женщина, судя по всему секретарь, сразу мне сказала, что встреча состоится не ранее конца следующей недели. Ждать так долго не хотелось, а что поделаешь?

Отдала заполненный бланк секретарю. Та сказала, что меня оповестят о времени встречи по оставленным в заявлении контактам. Я заверила ее, что буду с нетерпением ждать ответа, и поспешила покинуть представительство, тем более, что я уже опаздывала в Академию. Надеюсь, что смогу туда поступить, иначе ответа я не получу.

20

К Академии подходила с максимальной осторожностью — опасалась циркачей, ведь они все знали, что мы с Эми едем поступать. Но как ни старалась, никого не смогла увидеть. Сестры кстать тоже не было видно. Но скорее всего она уже в здании.

Академия занимала целый район. Помимо главного учебного корпуса, имелись еще семь, также на территории располагались три общежития (женский и два мужских), пять полигонов, десять огромных теплиц, конюшня, зверинец, кладбище с закопанными трупами, семнадцать лабораторий, четыре библиотеки и дракон знает еще чего. Все это располагалось за высоким толстым забором и деревянными воротами, запирающимися на ночь.

Сейчас ворота были широко раскрыты, но каждого желающего войти или выйти проверяла пара бдительных охранников. Вот и меня спросили, чего я тут потеряла. Я ответила чистую правду: «Иду поступать». Меня пропустили, всучив в руки карту, где рисовалась жирная красная точка с пометкой «Приемная комиссия».

Приемная комиссия располагалась в ГУКе на втором этаже и занимала огромный зал, по периметру которого располагались столы от разных факультетов. На столах размещались рекламные листовки и материалы с информацией о факультете и специальностях. По залу растерянно шатались десятка два абитуриентов и студенты с различных кафедр без устали рекламировали свой факультет.

Их, кстати, не так уж и много. Школа стихий, Высшая школа жизни, Школа разума, Школа призыва (демонология), Школа рун, Алхимия, Школа артефакторов, Школа общей магии, Школа эльфийской магии. Недавно открылась Школа драконьей магии. Есть еще крайне непопулярные школы, как Школа гномьей магии, Школа орочьей шаманской магии, Школа клириков, Школа ведьм, Школа магии викингов. Школа крови стоит особняком, и вообще не понимаю, почему тут стоит стол с информацией об это магии, ведь на факультет принимают только по письменному заявлению от члена совета магов.

Общепринятого разделения факультетов на боевую, прикладную или еще какую-нибудь, в Академии нет. Студент изучает все аспекты магии в выбранной им школе. И еще обучаясь на своем факультете, студент, если у него хватает времени и возможностей, может посещать лекции иных специальностей. Так я, например, учась на стихийном факультете, буду посещать лекции по алхимии, артефакторстру, общей магической школы, эльфийской магии, и, скорее всего, драконьей.

В общем, деление на факультеты весьма условное — в той или иной степени студенты изучают абсолютно все школы магии.

Я сразу отправилась к стихийникам, ибо иного я не представляла. Улыбчивый кареглазый и русоволосый парень подал мне несколько анкет, которые я должна заполнить и вернуть.

Я села за один из свободных столов и внимательно прочитала анкеты. Первая собирала обо мне общие данные: имя возраст, семейное положение. Вторая давала общее понятие о моем даре и моей подготовки.

Ступор возник сразу же на первом вопросе первой анкеты.

Имя и Фамилия.

Имя я указала: Лика.

А вот что делать с фамилией? Райзенде не моя фамилия, а отчима, да и не хочу я ее вписывать. Вопервых, Василика тей Райзенде до сих пор числится в розыске (специально узнавала сегодня), а, во-вторых, даже косвенно не хочу принадлежать этому роду!

Фрайхэш? Очень знаменитый род и опять же сразу же приведет в полицейское управление. А мне сначала хотелось бы встретиться Алеком или мэтром Власом.

Решила воспользоваться той же фамилией, которую я вписала в бланк заявления на встречу с герцогом: Рехат. И удивленно вскрикнула — чернила не легли на бумагу! Повторила попытку с тем же результатом.

Значит бумага зачарована и ложные сведения о себе никак не оставить.

Призадумалась, мы с Эми родные сестры, а значит и ее фамилию я могу присвоить. Нехорошо, конечно, но я с уверенностью вывела «тей Бирди».

Получилось!

Далее заполнение анкеты не представляло сложности. Со второй анкетой тоже стравилась быстро, застопорившись на вопросе «Как вы оцениваете свои магические пособности?». Поразмыслив пару минут, написала: «Очень даже ничего».

Вернула заполненные бланки парню. Тот провели их, весело хмыкнув на мое «Очень даже ничего» и сказал, что первое испытание, а именно проверка дара и степени его развития, состоится завтра с девять до часу дня. Можно подойти к любому времени, но лучше с утра.

Я так, как бы между прочим, спросила, преподает ли тут магистр Джордан. Студент удивился тому, что я знаю одного из лучших преподавателей и тут же огорчил меня: магистр Джордан в отпуске с семейством, вернется только к сентябрю.

Наверное, это к лучшему. Ведь я все равно хотела поступать без протекций. Но маг мог бы помочь мне связаться с мэтром Власом.

Подошла к столу школы жизни и просила про Эми. Студенты в фиолетовых мантиях сказали, что такой девушки не видели.

Вышла из ГУКа, решила побродить по территории Академии, но меня быстро завернули студенты следящие за порядком: на территории студгородка запрещено находиться не студентам, и раз все вопросы с поступлением на сегодня решены, то меня попросили покинуть Академию.

На воротах поинтересовалась у охранников видели ли они девушку, по описанию похожую на Эми. Нет, не видели.

Странно как! Может она потерялась? Город огромен. О том, что ее могли схватить циркачи, я даже не думала. У сестры оставалось достаточно магии, чтобы скрыться, да и город стал просыпаться, а мы договорились ходить только по многолюдным улицам.

Зашла в кафе, позавтракала. Купила сок в огромном бумажном стакане с трубочкой и устроилась на лавочке в теньке недалеко от входа в Академию.

Время до вечера текло медленно. В пять вечера ворота в МагАкадемию для абитуриентов закрылись. Сестра так и не появилась. Это немного тревожило, но ничего подобного, как в случае с мамой со мной не происходило, что давало надежду, что с Эми все хорошо.

Зато к вечеру у меня возник план, как быстро переговорить с герцогом Эрхард. Я уже знала, что его кабинет под номером пятьдесят два располагается на пятом этаже Представительства. Мне оставалось только проникнуть в него и попытаться, что-нибудь украсть. Хоть сокровищ у дракона в кабинете и нет, но просто обязан почувствовать незаконное проникновение.

Осталось решить вопрос с самим проникновением. Сегодня пятница, Представительство закрывается в восемь вечера. Вряд ли кто-нибудь будет задерживаться на работе. Проще всего зайти перед закрытием в здание под пологами невидимости и тишины, маскирующим заклинанием и сверху еще на всякий случай отвод глаз наложить. Когда же Представительство опустеет попытаться взломать дверь в кабинет герцога. И хорошо бы, чтобы на сигнал примчался сам Рихар ар’шад эн Драган, а не кто-нибудь из его замов, или, не дай Небо, охраны.

Стою посреди герцогской приемной. Проникновение в здание прошло более чем успешно — секретарь, миловидная магичка эльфийской наружности, не закрыла окно. Оно было распахнуто настежь и я даже не коснулась его, влетая внутрь помещения. Вообще в душу забрались некоторые сомнения по поводу всей этой авантюры. Из подслушанных разговоров получилось узнать, что герцог бывает здесь только по вторникам и в первой половине дня пятницы. В начале недели решает все накопившиеся вопросы, а в пятницу встречается с просителями. Причем сам лично отбирает с кем встретиться, всех прочих отправляет к замам либо решает проблему без личной встречи.

С любопытством оглядела приемную. Она оказалась неожиданно большой и подавляла своей богатой обстановкой. Дорогое красное дерево, резные плинтуса, массивная мебель на причудливо изогнутых ножках и четыре огромные картины в позолоченных рамах. Мое внимание привлекла одна, полностью занимающая одну из стен — золотой дракон летящий над безбрежным голубым морем. А морда у дракона при этом ну просто неприлично довольная. Сразу видно, что наслаждается полетом.

Подошла ближе и погладила лапу чудовища.

— Так вот ты какой Рихар ар’шад эн Драган, — тихо прошептала я, разглядывая как блестят капельки воды на шкуре. — Красивый. Даже очень.

Не знаю почему, но я была уверена, что это именно герцог изображен. Да и не повесил бы дракон изображение чужака на своей территории.

Из коридора послышались торопливые шаги, и я не придумала ничего лучшего, чем спрятаться за одной из двух дверей наличествующих в приемной. Успела вовремя, как только я аккуратно прикрыла дверь, в приемную, не побоюсь этого слова, ворвалась полуэльфийка.

— Так и есть, — всплеснула она руками недовольно кривя губы, — забыла закрыть окно.

Она подошла к окну, закрыла на щеколды и активировала охранные заклинания. Затем внимательно оглядела помещение и направилась ко мне. Я в панике размазалась по стене, надеясь, что она не станет заглядывать за дверь. Секретарь герцога быстро оглядела помещение, недовольно поминая свою растерянность, вышла и заперла меня внутри.

Еще некоторое время было слышно, как она ходит по приемной, проверяя все ли закрыла и активировала. Через несколько минут послышался тихий щелчок замка и я осталась абсолютно одна.

Облегчено выдохнула и стала рассматривать кабинет, где меня заперли. Он был не столь помпезным, как приемная, скорее наоборот. Простая функциональная мебель темного дерева, стены обшитые коричневым шелком, огромные книжные шкафы и полки, зашторенные темно-бордовые портьеры, отчего кабинет герцога тонул в полумраке.

Ну что же, первая часть плана прошла более чем удачно. Осталось только вызвать герцога и дело в шляпе.

Уселась в начальственное кресло. А ничего так, удобно!

Дернула несколько ящиков — заперто. Наморщила лоб припоминая, как в романах герои взламывали замки. На первом месте всегда стоял магический способ. Проблемка, однако! Таких заклинаний я и не знаю. Можно, конечно, взорвать, но не думаю, что герцог обрадуется порче своего имущества. Рассердится еще.

Второе, что я вспомнила — это шпильки для волос. Тоже проблема. Нету их у меня. Растеряла, пока блуждала по лесу. В последний год мы с Эми пользовались лентами и резинками для волос. Однако, шпильку можно заменить скрепками, которых здесь было немало. Схватила одну, отогнула край и принялась взламывать замок верхнего ящика стола.

Безрезультатно возилась минут пять, удивляясь той легкости, с которой авторы описывают сей процесс. Всего-то нужно сунуть шпильку (в моем случае скрепку) в замок и повернуть. И главное всегда получалось!

— Разве это так делается?

Я не сразу обратила внимание, что ко мне обратились. Отмахнулась простым: «Не мешай», — и продолжила ковырять замок, едва слышно чертыхаясь.

— Смотри как надо.

У меня отобрали скрепку, загнули тонкий прут каким-то хитрым образом, всунули в замок и повернули. Раздался щелчок.

— О! — поразилась я, поворачиваясь к неожиданному помощнику.

Рядом со мной, сложа руки на груди и явно сдерживая улыбку, стоял высокий, подстать мэтру Власу, парень лет двадцати в серой мантии мага. Худое лицо с длинным крючковатым носом, тонкие губы, темные волосы густые, кудрявые, коротко стриженные. Золотисто-карие выпуклые глаза смотрели на меня с нескрываемым любопытством.

— Ты кто? — спросил меня парень.

— Лика.

— А я Рихар, — и протянул руку.

Я вложила свою ладошку, чувствуя как медленно заливаюсь краской. Герцогская рука быстро сжала мою ладонь, пару раз тряхнула и выпустила.

— Стыдно, небось? — издевательски спросил герцог.

— Немного, — продолжая краснеть, ответила я.

— А ну, кыш, — я спрыгнула с хозяйского кресла и встала рядом виновато опустив голову. — Присаживайся, — Рихар сел на освободившееся место и кивнул на стул, стоявший напротив стола. — Мы, между прочим, тебя по всему городу ищем, а ты тут кабинеты взламываешь.

— Я не специально, — начала оправдываться. — То есть специально, но не нарочно…

М-да, оправдание не из лучших. Лучше уж помолчать.

— Вижу, что специально, но не стоило все так усложнять. Тебе просто надо было назвать свое настоящее имя и меня или Власа тут же оповестили бы.

— Откуда мне было знать? Я только утром прибыла в город и…

— Так, что за история с цирком и наркотиками? — Вдруг резко посерьезнел маг. — А так ты прибыла с цирком господина Доржа? Ну бывает же!

— Вы знаете господина Доржа?

— Сегодня утром в один из центральных участков пришел маг с повинной. Шерт Волок утверждал, что последние три года занимался продажей наркотиков. Цирк проверили — показания фокусника косвенно подтвердились. Сама понимаешь, основная улика, товар, была уничтожена. Однако ни директора, ни других его сообщников задержать не получилось — сбежали. Сейчас они в розыске.

— А что будет с магистром Шертом?

— По обстоятельствам, — пожал плечами маг и продолжил рассказ. — Господин Шерт и словом не обмолвился о том, что с ним путешествовали две ученицы. На допросе циркачей выяснилось, что вместе с директором и его подельниками исчезли две девицы по словесному описанию как две капли воды похожие на тебя и твою школьную подругу Эми, что дало нам надежду… Как сестра? Откуда у тебя сестра? — Неожиданно удивился маг. — Влас ничего такого мне не рассказывал. Ты прошла обряд единения крови? Ашеро? Ты знаешь Ашеро? Сбежали из плена? Ну вы даете!

— Хватит читать мои мысли! — не выдержав, вскричала я.

— Извини, — повинился маг, — я дракон, а ты совсем без защиты.

Я хмуро посмотрела на него. Ну и что, что дракон?

— Я сильный менталист, — ответил он на мысленный вопрос, — и сила моя такова, что я самопроизвольно сканирую ментальное пространство и слышу мысли всех окружающий. А ты же думаешь слишком громко, мне даже напрягаться не нужно, чтобы услышать именно тебя. Нет, это не мешает мне жить, как и любому другому дракону. — Тут маг загадочно улыбнулся и произнес, — приготовься, сейчас будут гости.

И вправду, через несколько минут, послышался топот нескольких десятков ног, а затем дверь герцогского кабинета резко распахнулась и в помещение ворвались: леди-секретарь, держа в правой руке активированный шокер, начальник охраны здания с боевым жезлом, охранники этажа и внешнего периметра, проворонившие меня, тоже с боевым оружием в руках.

— Так, так, — недобро улыбнулся герцог и обратился к застывшему начальнику охраны. — Лорд Альваро, надеюсь вы понимаете, что я не могу оставить без внимания столь халатное выполнение вами и вашими сотрудниками порученной работы. Как вы умудрились прозевать студентку первого курса МагАкадемии?

Лорд Альваро ничего не ответил, с любопытством рассматривая меня, и, наверное, гадая, как я оказалась в запертом кабинете.

— Вам объявляется строжайший выговор, — продолжил герцог. — И вашим сотрудничкам тоже. С лишением премии. Свободны!

Охрана быстро удалилась, а маг переключился на своего секретаря:

— Бертина, иди домой. Я с тобой во вторник разберусь.

Сказал и повернулся ко мне, намереваясь продолжить прерванный разговор. Впрочем, девушка не ушла, она вообще не сдвинулась с места, картинной кусая губы и жалостливо взирая на своего начальника.

— Бертина? — Рихару все же пришлось обратить внимание на кривляние девушки.

— Я не понимаю, как она оказалась здесь, — почти простонала леди-секретарь.

Герцог откинулся на спинку кресла, потер длинным ухоженным пальцем нижнюю губу и, слегка нахмурившись, сказал:

— Твоя рассеянность, Бертина, меня иногда удивляет. Еще раз забудешь закрыть окно или откроешь без разрешения мой кабинет, и мне придется от тебя избавиться.

«… придется от тебя избавиться», — на этих словах я почему-то представила темные подвалы, пыточный инвентарь, жертву, прикованную к стене цепями.

Рихар как-то странно вздрогнул, передернул плечами, косясь на меня круглым золотистым глазом.

— Иди домой, Бертина, — хрипло повторил он. — Закроешь все здесь, мы уйдем телепортом.

Девушка помялась еще несколько мгновений, но затем развернулась и вышла за дверь. Послышался щелчок замка.

— Я вообще-то ее уволить хотел, — как бы оправдываясь, начал Рихар. — Откуда у тебя такие фантазии? Не читай больше такие книжки. Я Власу скажу, чтобы он тебе сказки какие давал читать… Нет, она вовсе не влюблена в меня. Просто замуж хочет. Я слишком молод, что бы жениться — всего семьдесят девять лет. Это для людей без магии начало старости, а для драконов самый расцвет юности.

Прикольно разговаривать с драконом. Рот вообще можно не открывать.

Рихар улыбнулся и вернулся к прерванному разговору.

— Мы поднажали на Шерта и он сознался, что девицы, Лика Рехат и Эмилия Танэ, сбежали утром. И сегодня после обеда я получил заявление о личной встрече от некой Лики Рехат, студентки МагАкадемии. Сразу же сделал запрос в Академию, но мне ответили, что студентки с таким именем у них нет. По счастливому стечению обстоятельств, выпускник, принимавший твои анкеты, был в деканате и опознал тебя по портрету. Сказал, что эта девушка, Лика тей Бирди, сегодня была здесь, но она не студентка, а абитуриентка. Короче, тебя сейчас разыскивает по всему городу более полутысячи стражей. Что? Ты все это время сидела около Академии? Вот растяпы!

— Теперь вовсе не меня надо искать, а Эми.

— Найдем, — уверил меня маг. — Ну что, готова получить большой нагоняй?

— Эээ?

— Влас нервный в последнее время. Да и Алек, как женился, душевной добротой не отличается.

— В смысле?

— Да жена у него просто зверь какой-то! — поделился информацией герцог, закатывая глаза. — «У друзей не задерживайся, на вечеринки не ходи. Почему губная помада на рубашке?». И как Алек это терпит?

А я же сидела, как громом пораженная. Забыла! Совсем забыла, что Алек должен был жениться в прошлом сентябре. А мы-то гадали, почему он так долго не приходил. Да ему просто некогда было! Предсвадебные хлопоты и сама свадьба, назначенная на двадцать третье сентября…

— Там не только предсвадебные хлопоты, но и домашний арест, — Рихар опять пошарил в моей голове.

— Домашний арест?

Дракон поморщился, но ответил:

— После нападения на школу леди Ильды тей Мертен и вашего исчезновения, Алек психанул и пошел на должностное преступление. Вместо того, чтобы броситься вас искать, он отправился к твоему отчиму. Граф Родерик тей Райзенде находился в бессознательном состоянии по причине беспробудного пьянства. Алек сам был в плохо управляемом состоянии, взбешен, проще говоря. И вот он начал проводить ментальное сканирование. Без понятых, без разрешения, без видимой для Суда причины. В невменяемом состоянии сканировал утонувшее в спирте сознание. Своими неопытными и весьма агрессивными действиями он едва не убил графа. Мозги я Родерику починил, но его ментальные показания сейчас бесполезны — Райзенде и сам не знает, кто убийца, ты, он или кто другой. Все перепуталось. Алек отделался домашним арестом, лишением поста и испорченной карьерой и репутацией непредвзятого судьи.

— А господин Амалрих?

— Пока не досягаем, — покачал головой герцог. — У Суда нет веских причин назначить ментальное сканирование. Все улики, прямые и косвенные, указывают на тебя. Поэтому ментальный допрос должен начаться именно с тебя. Как только доподлинно будет доказана твоя непричастность к убийству графини и ее второй дочери, начнется новый виток расследования. Твоя мать, Веренея, была на последнем месяце беременности, — начал отвечать на мой мысленный вопрос дракон, — а это полностью сформированный жизнеспособный плод, который приравнивается к рожденному младенцу. Преступники пойдут по статье «Убийство двух и более лиц, совершенное с особой жестокостью». Наказание — смертная казнь.

Я вздрогнула, опуская глаза.

— Не стоит их жалеть, Лика. Они этого заслуживают. Если бы у тебя не было защиты Алека, я бы подписал смертный приговор и тебя бы казнили, — я удивленно посмотрела на него. — Меня бы не остановило то, что ты ребенок. Дети убивают. Редко, но убивают, и практически всегда считают себя правыми. Они не раскаиваются в содеянном и не заслуживают снисхождение.

Я бы не стал перепроверять проделанную работу подчиненных, — продолжал отвечать маг на мои незаданные вопросы. — Им хорошо платят, чтобы они хорошо выполняли свою работу. Да, подлог имеет место быть, а отсюда и судебные ошибки. И все же я не могу следить за каждым. Тебе очень повезло, что Алек и Влас твои друзья. Чего не скажешь о Найдин.

— Найдин Энви? — от удивления я широко распахнула глаза.

— Да, я о бывшей компаньонке твоей матери. Порядка четверти века назад ее отец вместе со своим другом открыли совместное предприятие, дававшее небывалую прибыль. И вот однажды компаньон господина Энви не захотел получать только половину, он захотел все. Наветы, поклепы, шантаж, взятки и господин Энви оказался в долговой тюрьме, а сама Найдин в поместье «Озерный край» в качестве твоей гувернантки. Дело происходило в герцогстве Хэрмард, и Влас, изучив дело, решил, что Суд был прав. Вся правда вскрылась спустя десять лет.

— Вот почему она так не любит мэтра, — протянула я, разглядывая сложенные на коленях руки.

— Да, неприязнь была, она-то меня и заинтересовала. Это я поспособствовал раскрытию преступления. — Самодовольно признался дракон. — Сейчас Найдин стала обладательницей большого рудодобывающего предприятия и совершено не понимает, что с ним делать. Перспективная невеста прячется от окружающих в доме Алека. На пару с Мари его воспитывает.

— Бедный Алек!

— Да, ему не позавидуешь, — согласился Рихар. — Ну что, готова встретиться с друзьями?

— Да!

Телепортом мы переместились в совершенно круглое помещение. Судя по наличию несчитанного количества массивных книжных шкафов — это была библиотека. Алек сидел в кресле у раскрытого настежь окна и лениво листал страницы потрепанной книги, рядом с ним на маленьком круглом столике стояла дымящаяся кружка с кофе.

Алекс сразу почувствовал, что его уединение нарушено. Поднялся, приветствуя меня поклоном и прохладным традиционным «Добрый вечер». Затем его взор обратился на герцога и полным надежды голосом она спросил:

— Есть какие-нибудь новости?

Мы с Рихором переглянулись. Не уже ли я за год так сильно изменилась, что меня теперь не узнать?

Алек заметил наше переглядывание и с интересом уставился на меня. В его глазах появилось узнавание и через мгновения меня стиснули в крепких объятиях.

— Лика! О Небо, не уже ли это ты? Лика!

— Я! Я! Алек.

— Ну что же ты? Не плачь, маленькая.

— Я вовсе не плачу! — Заявила я и разревелась.

— Ладно, вы тут разговаривайте. А мне нужно распорядиться на счет второго объекта поиска, — сказал Рихар и исчез.

Через несколько минут появилась Мари в сопровождении Найдин. Меня затискали, зацеловали, завалили миллионом вопросов, на которые я не успевала отвечать. Но галдешь и слезы были скоро остановлены появлением мэтра Власа. Маг долго разглядывал меня будто не веря, что я существую на самом деле.

— Василика, — наконец признал он меня и раскрыл объятья.

Я бросилась к нему. Меня крепко обняли, подбросили вверх, поймали и снова стиснули в объятьях, да так сильно, что ребра мои не выдержали. Что хрустнуло и мне стало больно дышать.

— Мэтр Влас, — прошептала я. — Отпустите, пожалуйста.

Мэтр меня не отпустил, а усадил к себе на колени и начал стаскивать с меня платье.

— Алек, быстро за лекарем. Я, кажется, два ребра сломал.

Мари ойкнула, Алек исчез в телепорте, а Найдин вступилась за мою честь:

— Немедленно прекратите, — налетела она на мэтра. — Отпустите леди Василику.

Мэтр остановился, скривил лицо, как будто у него разом заболели все зубы. Затем мы переместились в одну из гостевых комнат. Маг, извинившись, вышел, оставив меня на растерзание Мари и Найдин.

Через пятнадцать минут приглашенный целитель осмотрел меня и не нашел ни одного перелома. Зато диагностировал физическое и эмоциональное истощение и порекомендовал побольше отдыхать. После чего меня насильно попытались усыпить, но вмешался мэтр, сказав, что необходимо решить много вопросов.

Еще через полчаса к нам присоединился Рихар и мы отправились ужинать. Ели молча. Алек с каким-то пугающим энтузиазмом стучал ложкой о тарелку, то и дело поглядывая на меня. Мэтр явно предвкушающе смаковал свое блюдо. Мари даже не пыталась скрыть нарастающего любопытства. Рихар с досадой поглядывал на меня — оказывается и Алек, и мэтр успели наложить на меня ментальные блоки. И если заклинания Алека обойти дракону было легко, то защиту мэтра Власа не представлялось возможным. Спокойствие и невозмутимость сохраняла только Найдин. Хотя я знала, что и ей до крайности интересно услышать мою историю, но по ее внешнему виду этого было не видно.

После ужина мы переместились в гостиную. Мэтр зажег камин, но жарко не было. Наоборот, вид и звук живого огня позволили мне расслабиться и погрузиться в воспоминания. Я рассказывала более трех часов о наших с Эми приключениях. Особенно слушателей заинтересовало то, как мы сбежали от Ашеро. Я рассказала про Снежную Королеву и показала волчий амулет — все это показалось им весьма любопытным.

— Похож на вигинговский, — сказал Рихар, крутя в руках мой амулет.

— Не думаю, — протянул мэтр. — На Альде живет малочисленный народ — Алаи. Так они наделяют волков божественной силой и даже поклоняются им.

— Нет, — отмахнулся дракон, — вряд ли это они. Они не добывают и не обрабатывают драгоценные металлы, а это, — он кивнул на амулет, — чистейшее серебро, причем под завязку напитанное классической магией. Это викинги.

— Это когда же викинги стали пользоваться классикой? — вступил в разгаров Алек. — Пока не ясно, что это за амулет и кто его передал через сон. Лика, — обратился он ко мне, — ты непротив, если мы возьмем его на исследование.

— Непротив, — разрешила я. Мне и самой было интересно узнать его скрытые возможности.

Затем мы немного поперемывали косточки Ашеро, особенно в это отличился Рихар. Мне даже как-то обидно стало за черного дракона.

Перед тем как пойти спать, Рихар быстро изложил, как пройдет завтрашний день. Он обещал быть очень сложным. Вопервых, на девять утра, назначено ментальное сканирование, которое будет проводить Рихар. Это нехорошо — он лучший друг моего наставника. Но в моем случае, кого не возьми — каждый будет выглядеть заинтересованным в моей невиновности. Уж очень влиятельный мэтр Влас. А нас же интересует именно объективность и непредвзятость процедуры, поэтому будут приглашены вызывающие доверия понятые.

— Я пригласил Оласа тей Фарек. И я надеюсь, Влас, что ради Лики, ты не будешь выводить его из себя. В свою очередь я попрошу молчать и Оласа.

Мэтр скривился, но кивнул.

— Затем будет лорд Насилмэ анэ Амвел’Дол. Эльфийский посол, весьма влиятельный и авторитетный эльф.

Мэтр скривился сильнее. Единственная и горячолюбимая дочь эльфиского посла хотела за мэтра замуж. И не скупилась на подлые приемы.

— Будет еще господин Антонис Гофф, мистик, служитель культа Сидхин. Гость нашей королевы.

Мэтр устало помассировал виски.

— И, наконец, будет его светлость княжич Истислав Верный.

Мэтр застонал.

— Я понимаю, что собрал всех твоих недругов. Но это обеспечит максимальную объективность расследования. Никто несможет сказать, что ты надавил, или приказал, или просто попросил.

Мэтр кивнул, но веселее ему от этого не стало.

— Сканирование не займет более получаса, — продолжил рассказывать Рихар, — Затем у тебя, Лика, будет несколько часов свободного времени. Ближе к двенадцати мы переместимся в «Озерный край», где будет проведено окончательное расследование и вынесен приговор по делу.

21

На следующее утро ровно в девять утра я в красивом, но строгом платье, стояла в гостиной столичного дома мэтра Власа. Алек суетливо завершал все приготовления — через пятнадцать минут прибудет независимая комиссия по расследованию обстоятельств смерти графини Веренеи тей Райзенде.

Я нервничала, и не только по тому, что придется впустить в свою голову до крайности любопытного дракона, но и потому, что придется полностью раскрыть один из самый ужасных моментов моей жизни незнакомым людям. Я бы хотела забыть его, похоронить в глубинах памяти, но… Справедливость должна восторжествовать.

— Давайте я все-таки подрумяню вам щеки, — предложила Найдин. — Вы бледная и руки дрожат.

Девушка начала ковыряться в косметичке, попутно обращаясь к Алеку:

— Может быть все-таки пара капель успокоительного не помещает?

— Нет, нет, — тут же отозвался маг, — ни в коем случае. Комиссия осмотреть осмотрит Лику и зафиксировать отсутствие стимуляторов и препаратов, изменяющих сознание.

Ну да, мне это еще утром перед завтраком объявили. Поэтому я осталась без чашки крепкого вкусного кофе и обошлась жиденьким чаем. Кушать мне тоже не разрешили. Не потому, что это как-то повлияет на мой разум — это общепринятая практика. Перед ментальным допросом подозреваемого не кормят во избежание неприятных неожиданностей.

— Ну вот, — Найдин закончила манипуляции с моим лицом, — теперь вы выглядите очень мило, только глаза перепуганные.

Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Не помогло.

— Не переживайте так, — поддержала меня Найдин. — Вот увидите все будет хорошо!

Я благодарно улыбнулась в ответ.

Дверь гостиной распахнулась и в комнату широким шагом вошел мэтр Влас. Мельком глянул на меня, оглядел приготовленный для сканирования диван и резко произнес:

— Пятиминутная готовность. — Затем подошел ко мне, опустился на одно колено, и, глядя в мои испуганные глаза, очень серьезно произнес, — если они попытаются обидеть тебя, я их всех спалю заживо.

Если мэтр пытался таким образом ободрить меня, то добился совершенно обратного эффекта. Ладони похолодели и сердце пропустило удар.

— Это слишком, отец, — повернулся к нам Алек.

Мэтр поднялся и отошел к окну, мрачно уставься в оконную даль.

— Лика, можешь попить воды, если хочешь.

Я отрицательно покачала головой. Не хочу пить, не хочу здесь находиться, не хочу, чтобы комиссия приходила, не хочу никого пускать к себе в голову, не хочу…

— Лика, давай без слез, — строго приказал Алек. — Сканирование это еще не самое страшное, что тебе сегодня придется пережить.

Через три минуты появился Рихар и независимая комиссия в полном составе.

Меня представили высоким лордам. Дракон подстраховался от неприятных последствий заявив всем окружающим:

— От этого расследования зависит честь и жизнь юной леди Василики, — не терпящим шуток тоном начал Рихар, а члены комиссии уставились на меня. — Она ученица лорда Александра Вэя, сына небезызвестного вам герцога Хэрмард, — неприязненные взоры комиссии обратились на мэтра Власа, — Потому я попрошу вас, — продолжил Рихар, — на время позабыть вражду и помочь мне разобраться в деле о гибели графини Райзенде.

Члены комиссии в один голос стали уверять, что непременно помогут, а то, что леди находится в дружеских отношениях с ненавистным герцогом, не играет никакой роли.

Ну что же дело сделано. Теперь никто не посмеет отступить и дать ложные показания. Честь — это святое.

— Хорошо! — остановил славословия Рихар, — давайте тогда приступим. Прошу осмотреть и зафиксировать состояние леди перед сканированием.

Алек, присоединившийся к отцу у окна, внимательно наблюдал за всем действом, в отличие от мэтра, который продолжал мрачно пялиться в окно. Найдин удобно устроилась в одном из кресел и поправляла прическу, глядя в установленное на столе огромное зеркало. Как пояснил Алек, комиссия будет просматривать мои воспоминания, которые будут отображаться на стеклянной глади.

А они удобно устроились! Кофе, печеньки, интересное зрелище…

Меня вывели на середину гостиной и члены комиссии по очереди осмотрели меня. Ничего особенного не происходило — просто каждый подошел и положил руку мне на голову и сосканировал мое физическое и эмоциональное состояние. Запрещенных или подозрительных веществ или заклинаний обнаружено не было. Хотя комиссия зафиксировала некоторое эмоциональное возбуждение и страх. Но это, в данных обстоятельствах, было естественным.

Дальше комиссия просканировала зеркало и тоже не нашла ничего подозрительного. Все показания секретарь Рихара подробнейшим образом зафиксировал на бумаге и лорды подтвердили их своими подписями.

Затем Рихар спросил меня, кого из уважаемых лордов я согласна взять в свою память. От неожиданности я замерла. Дракон не предупредил меня, что будет кто-то третий. Растерялась, кого выбрать? Хотя выбор не велик: либо мэтр Олас, либо лорд Насилмэ. Антонис и Истислав совсем уж чужаки. Хотя и эльф тоже не родной. Поэтому я назвала:

— Мэтр Олас.

Рихар кивнул, принимая ответ.

Затем меня уложили на диван. Поинтересовались, удобно ли мне. Удобно. Дракон присел рядом на краешек дивана, мэтр Олас в придвинутое кресло. Остальные члены комиссии расселись по креслам и уставились на зеркало.

— Ничего не бойся, — попытался успокоить меня Рихар, беря в руки мою холодную ладонь. — Сейчас я тебя усыплю — так проще войти в чужой разум. А затем мы вместе спустимся на девять ступеней вниз.

«Каких ступеней?» — хотела спросить я, но не успела. Тяжелый сон унес меня.

— Лика, Лика, иди сюда, — смутно знакомый голос звал меня, но я никак не могла выбраться из густого вязкого тумана. — Лика еще три шага влево. Влево я сказал, а не вправо!

Последовала указаниям и через три шага оказалась на маленькой лестничной площадке. На первой ступеньке, ведущей вниз, стояли Рихар и мэтр Олас.

— Давай, Лика, — дракон протянул руку, — девять ступеней вниз.

А вложила свою руку в ладонь Рихара и мы втроем спустились вниз. На девятой ступени свернули в узкий длинный коридор. Мы вошли в него и остановились.

— Чтобы тебя больше не мучил этот вопрос, отвечу, — вдруг ни с того ни с сего начал дракон. — Мэтр Олас будет фиксировать отсутствие магии и ложных воспоминаний непосредственно здесь, внутри твоей памяти. А остальные — отсутствие внешнего вмешательства в процедуру сканирования.

Я посмотрела на мэтра — он с любопытством оглядывал коридор и запертые двери с вычурными ручками.

— Впервые здесь? — не подумав, ляпнула я.

— Нет, — спокойно ответил маг, — но у моей покойной супруги все по-другому было.

— Наверное, другую методику использовали, — предположил Рихар и дернул меня вперед. — Думай о том дне.

— Все равно, нужно было предупредить, — буркнула я.

— Я не думал, что это понадобиться. Но комиссия настояла.

Я еще раз посмотрела на мэтра Оласа и двинулась вперед.

Шли уже минут пятнадцать — дверь с нужным воспоминанием не находилась. Рихар и мэтр Олас подсвечивали путь маленькими магическими огоньками с любопытством вчитываясь в таблички, висевшими над дверями. Один раз — вот позор! — дорогу нам преградил толстый рыжий таракан. Он деловито выполз из щели под дверью, перебежал нам дорогу и скрылся за противоположной. Мэтр Олас от удивления раскрыл рот, я страшно покраснела, думая: «Блиииин! Гости, а у меня не прибрано!»

— Ну ты даешь! — едва сдерживая смех, выдавил Рихар, а потом резко посерьезнел, — ты не о том думаешь! Думай о том дне!

Думаю о том дне — дне, когда убили мою маму.

Прошли еще метров десять по нескончаемому коридору — я усиленно думала — как вдруг одна из дверей призывна открылась. Мы заглянули внутрь.

Чья-то огромная рука и кусок синей ткани. Изображение было нечетким, как от слез. Затем изображение поплыло вверх и я увидела лицо мамы — красивое, но бледное, с красными от слез глазами.

— Я никогда не поверю, что ты можешь убить меня. Тем более забить молотком. Должно быть это был просто дурной сон и не более.

Губы мамы приблизились к моему лицу, и я, та, что в воспоминании, закрыла глаза.

Изображение погасло. Мы оказались стоящими в коридоре перед закрывшейся с громким хлопком дверью.

Это не то! Совсем не то воспоминание! Но как больно! До чего же больно. Даже дышать не могу.

В наступившей гробовой тишине голос Рихара показался настоящим громом:

— Разреши использовать успокаивающее заклинание.

— Ты же знаешь, что нельзя, — виновато ответил мэтр.

— Тогда сам накастуй!

— Для них не будет никакой разницы.

— Ничего страшного, — выдавила я. — Я уже в норме.

— Лика…

— Идемте дальше, должно быть оно где-то рядом, — и я двинулась вперед с ужасом осознавая, что ТО самое воспоминание я не переживу.

Нужное воспоминание нашлось неожиданно быстро. Но отреагировала я иначе. Абсолютно равнодушно, как будто это и не со мной происходило. И воспоминание было четким и ярким. Чего не скажешь о следующих — допросе полицейских и диалоге с управляющим. Изображение несколько раз пропадало, исчезал звук, рябь и помехи украшали воспоминание. Но признание Амалриха маги зафиксировали, как и то, что мама уже была мертва, когда я подошла к кровати и взяла в руки молоток.

Затем мы быстро поднялись на девять ступеней вверх. Маги сразу исчезли, а мне приснился короткий сон про ромашки и одуванчики.

Открывать глаза после сумбурного сна не хотелось, но тем не менее это сделать было необходимо. Должен состояться допрос Найдин, и я еще надеялась, что не проспала его. Не то чтобы это требовалось — ничего он прояснить не сможет, потому что Найдин ничего не знала о делах отчима и управляющего. Но девушка, чтобы поддержать меня, согласилась на ментальное сканирование.

Открыла глаза и в первую очередь огляделась. На меня никто не смотрел: лорд Насилмэ утешал Найдин, что-то тихо шепча рыдающей девушке, лорд Истислав поставил перед ней чашку с крепким ароматным кофе, уговаривая Найдин успокоиться. Остальные мужчины стояли у окна и о чем-то спорили.

Вдруг Рихар подошел к дивану и что-то сказал. Лорд Насилмэ согласно кивнул и использовал успокаивающее заклинание. Найдин резко перестала реветь, опустив руки, голова ее опустилась на грудь, как будто она неожиданно заснула. Эльф щелкнул пальцами и девушка открыла глаза.

— Как вы себя чувствуете? — спросил эльф, пододвигая к девушке чашку с кофе. — Попейте. Вам сейчас это необходимо.

— Благодарю, — улыбнулась Найдин, — гораздо лучше.

Желудок мой требовательно заурчал, когда я смотрела как Найдин делает осторожные маленькие глотки, смакуя кофе. Что за несправедливость! Кому-то и завтрак, и кофе, и успокаивающее, и всеобщее внимание, а кому-то голодать в одиночестве. У меня, между прочим растущий организм — мне хорошо питаться требуется.

— Я тоже кофе хочу! — Обиженно заявила я.

В наступившей тишине отчетливо слышался кашель подавившейся Найдин. И да, теперь все смотрели только на меня. Смутилась немного под всеобщим вниманием, а затем и покраснела — желудок опять напомнил о своем пустом состоянии.

— Ах, конечно! — первым спохватился лорд Истислав. Он быстро налил в чистую чашку кофе и подал мне, затем пододвинул печенье и сахар.

— Вообще-то в столовой тебя ждет завтрак, — наполнил Алек.

— Ну что же вы, лорд Александр, — чопорно отозвалась, приподняв бровь, — я пока обойдусь кофе и печеньем. Тем более самое интересное только началось.

Короче, не выгнать меня, пока я не увижу воспоминания Найдин.

— Мисс Найдин, — Рихар подошел к девушке, — если вы готовы, то начнем. Напоминаю, что это вовсе не требуется — вы вправе отказаться.

— Нет, нет, — девушка поставила чашку на стол. — Я готова. Что нужно делать?

— Хорошо! — Улыбнулся дракон. — Лорд Олас, вы не поможете мне?

Названный лорд пододвинул кресло к креслу Найдин, уселся, внимательно глядя на Рихара. Сам дракон сидел на ручке кресла Найдин, смущая девушку своей близостью.

Остальные члены комиссии расселись по своим местам, даже мэтр Влас отлепился от окна и сел рядом со мной.

— Смотри на свое лицо, — сказал он, а затем неожиданно добавил, — позавтракаешь со мной?

Я скосила на него глаза:

— Ругать, наверное, будете.

— Не буду, хотя есть за что. Просто поедим, я тоже не завтракал. Ты вроде хотела еще сегодня в Академию заглянуть?

Ответить я не успела — послушалось строгое от Рихара:

— Прошу соблюдать тишину! Внимание, начали.

Затем он как-то странно посмотрел на Найдин — и та застыла, широко раскрыв глаза.

— Мэтр Олас, положите свою руку мне на плечо, — попросил дракон, и, когда лорд выполнит требуемое, поднял свою. Из его пальцев выходили длинные тонкие полупрозрачные иглы. Дракон положил ладонь на голову Найдин и иглы легко вошли в череп.

Зрелище не самое приятное!

Через полминуты зеркальная гладь пошла рябью, а затем мы увидели часть подноса, уставленного чашками и блюдцами и коридор. Через несколько мгновений мы увидели закрытую дверь и то, как красивая женская рука повернула ручку и открыла дверь. Потом еще несколько секунд рассматривали поднос (видимо, Найдин опустила глаза, когда поудобнее перехватывала поднос), а затем я увидела себя.

Тонкая и хрупкая девочка-подросток держала в вытянутой руке окровавленный молоток, как знамя. Губы плотно сжаты, брови нахмурены. Вдруг девочка повернула голову, реагируя на крик, — ее глаза широко раскрылись, в них показался страх. Девочка опять глянула на молоток, вздрогнула и отбросила в сторону.

— Что тут происходит? — послышался из зеркала голос управляющего, — О Святые небеса, — Амалрих оставался в невидимости, за спиной Найдин. — Найдин, не смотрите на это! Идемте! — Мы увидели его ладонь — он схватил девушку за локоть и потащил по коридору, судя по всему в комнату к Найдин.

— Надо же, — покачал головой Амалрих, — не ожидал я такого от леди Лики. Поднять руку на свою мать! На беременную женщину! Ох не простой был тот сон! Ох не простой!

— Василика не могла этого сделать. Не могла убить, — едва слышно отозвалась Найдин, глядя четко перед собой.

— Скажите, Найдин, — требовательно начал Амалрих, — когда вы перестали верить своим глазам?

Более ничего интересного не происходило — Амалрих в полной тишине довел девушку до комнаты и запер ее.

Воспоминание закончилось. Но расслабляться было еще рано, Рихар до сих пор находился в голове у Найдин, видимо выискивал еще какое-нибудь полезное воспоминание. И не зря. Скоро зеркальная поверхность снова пошла рябью и мы увидели толпу народа в холле — судя по всему были собраны все слуги. Так делалось, когда хозяин хотел сделать объявление, касающееся всех жителей поместью «Озерный край».

Лорд Родерик тей Райзенде едва держался на ногах, встрепанный, с покрасневшими глазами, хриплым, дрожащим, иногда пропадающим, голосом говорил собравшимся, что леди Василика тей Райзенде вчера в три часа пополудни совершила нападение на свою мать, леди Веренею тей Райзенде, нанеся ей восемьдесят три удара молотком. От полученных ранений графиня скончалась. К сожалению, прибывшему по вызову доктору Олдману не удалось спасти и нерожденную еще вторую дочь, леди Илрин тей Райзенде. Следствие закончено — вина Василика полностью доказана, и, хоть ей удалось сбежать, правосудие рано или поздно восторжествует…

«Правосудие рано или поздно восторжествует», — повторила я про себя слова отчима, — «как же он был прав тогда. Вот только наказана буду совсем не я!»

После этого воспоминания процедура сканирования закончилась. Найдин оставили спать в кресле, а сама комиссия и Алек стали обсуждать дальнейшие действия. Секретарь быстро заполнил протокол ментального сканирования и лорды подписали его. Рихар торжественно вручил мне заверенную копию, сказав, что все обвинения с меня сняты и я могу на два часа пойти куда-нибудь погулять. Я растерянно поблагодарила его, не зная что предпринять далее.

— Василика, — ко мне подошел мэтр Влас и протянул руку, — пойдем.

Я вложила свою ладонь в ладонь мэтра и мы куда-то переместились.

Это была та самая харчевня на Тенеро, где мы завтракали позапрошлой зимой. Вечерние сумерки и тихий шелест листвы настраивали на умиротворенный лад. Почему мы переместились сюда?

— Это единственное место, где нет проклятущих, везде сующих свой нос журналюг, — пробурчал мэтр. — В последнее время я только здесь и ем.

— Все так плохо?

— Хуже не придумаешь, — кивнул маг, — я все расскажу. Сейчас, когда ты так внезапно появилась, все словно сума посходили.

— А что случилось-то? — я почувствовала, что как-то связана с неприятностями мэтра.

— Расскажу, — пообещал маг. — Где же хозяин?

Господина Сян-Дзыо появился минут через пять, страшно удивился, увидев нас, и, не переставая кланяться, пригласил нас в комнату.

Здесь все было также как мне запомнилось. Мы уселись за маленький столик, мэтр заказал завтрак на двоих по своему вкусу. Хозяин харчевни ушел. Мы молчали.

— Ну, — решилась я таки нарушить неловкое молчание, — рассказывайте уже.

— Думаю, с чего начать, — отозвался мэтр. — За год произошло много событий. Но пожалуй самое шокирующее — наша с тобой помолвка.

— Чего? Какая еще помолвка?

— Видишь ли, когда я вернулся со своего острова, где проводил эксперименты, новость о тебе и твоей матери стала для меня, мягко говоря, шоком. Я, едва ли не поубивал их всех, — мэтр не стал уточнять, кого именно, продолжил. — Общество с легкого пера журналистов припомнило мои январские и февральские чудачества и пришло к выводу, что моя влюбленность в тебя со временем не прошла, а, наоборот, только окрепла. Попытки отрицать «очевидное», равно как и доказательства и доводы рассудка, возымели обратный эффект. Ходят различные сплетни. Одна из которых — наша с тобой тайная помолвка, а также скорая свадьба. Мне нужно только дождаться, что ты найдешься.

— Вот я и нашлась…

Да уж, новости более чем шокирующие! Нет я не против выйти замуж. Не сейчас, конечно, а после окончания Академии. И уж точно не за мэтра! Не то чтобы мэтр был мне как-то противен. Вовсе нет. Но он мне как отец, которого у меня никогда не было. А желать отца, как мужчину, — полное извращение.

— Что же делать?

— А ничего не нужно делать. И даже не думай что-то предпринимать! Общество, не дождавшись от нас ожидаемого, побухтит да успокоится. Тем более у тебя есть другие женихи.

— Интересно, Ашеро быстро сообразит, где меня искать? — Я мечтательно улыбнулась.

— Думаю, уже сообразил. Амулета на тебе сейчас нету, — как-то раздраженно отозвался мэтр. — Где же Сян-Дзыо носит?

Словно в ответ на вопрос мэтра, стена отъехала в сторону и в проеме показался господин Сян-Дзыо с огромным подносом. Он быстро накрыл стол, попутно что-то выспрашивая у мэтра, то и дело косясь на меня. Мэтр неохотно отвечал.

— В сложившейся ситуации, — продолжил разговор мэтр, когда мы остались одни, — есть одно крайне положительное обстоятельство.

Я посмотрела в глаза мэтру, ожидая продолжения. И оно последовало.

— Родерик сделал все, что бы ты предстала в глазах общественности коварной убийцей, но… Я обладаю определенной репутацией и общество уверено, что моя избранница не может быть плохим человеком, тем более убийцей. В тебе видят невинную жертву обстоятельств и с нетерпением ожидают, чем окончится расследование.

— Алек сказал, что мне необходимо будет дать интервью по итогам расследования.

— Да, это необходимо будет сделать. Равно как и опубликовать материалы расследования. Столь ужасные обстоятельства смерти твоей матери — твое слабое место. И каждый твой недруг будет стремиться ударить по больному месту. Раскрытие информации остановит распространение слухов, сплетен и домыслов. И конечно же легализует Поединок Чести и Право Мага.

— Думаю, что до дуэлей не дойдет.

— И все же, подстраховаться необходимо.

Дальше завтрак прошел в молчании. Я украдкой разглядывала мэтра. Он изменился. Первое, что бросилось в глаза — маг постарел. Раньше мэтр Влас выглядел лет на двадцать пять, а иногда и вовсе мальчишкой, особенно когда улыбался. Сейчас же на вид ему было около сорока. Седина появилась на висках и в густой темной шевелюре смотрелась крайне неприятно. Морщинки у глаз и около губ радости тоже не вызывали. А еще он сильно похудел. Нет, внешне он оставался все таким же высоким, сильным, мощным, но в объеме уменьшился раза в два. Шея более не выглядела бычьей, она была совершенно обычной.

— Только не говори, что тебе снова меня жалко. Тем более я не выгляжу больным, — мэтр обратил внимание, что я его разглядываю.

— Вы сильно изменились, вас и не узнать теперь.

— Да, я немного похудел, согнал лишнюю мышечную массу. Всерьез занимаюсь боевыми искусствами и учусь управляться с катаной и вакидзаси.

— С катаной? — второе слово я даже и не пыталась повторить, все равно не выговорю.

— Традиционный меч здешних воинов. Мастер Сон-Лу превосходный учитель. Очень рекомендую и тебе у него позаниматься.

— Да ну, — отмахнулась я. — Зачем магу боевые искусства?

— В боевой магии есть раздел, где необходимо умение управляться с мечом. Ну да ладно, — закрыл тему маг, — со мной все хорошо. А изменился я так после своих экспериментов. — Потом весело мне подмигнул и признался, — знаю, что сам дурак.

— Вы расскажете мне о них, — веселости мэтра я не разделяла.

— Обязательно! — Кивнул он, — но не сейчас — времени нет. Кое-кто хотел еще на экзамен в Академию успеть. Допивай чай и полетели.

Я в два глотка допила имбирный чай с медом и мы покинули гостеприимную харчевню господина Сян-Дзыо.

Наше появление в холле ГУКа вызвало всеобщее молчание. Народу было полно — здесь были и студенты в форме, и абитуриенты, и с десяток преподавателей. И все молчали, глядя на нас.

— Что у тебя за экзамен? — спросил мэтр.

— Проверка дара.

— Ага, это в двести шестом кабинете. Но сначала зайдем в ректорат — мне надо сделать выговор.

— За что?

— А кто умудрился дать ложные сведения о себе? — Сурово вопросил мэтр.

Я смутилась.

— Не такие уж они и ложные.

— Об этом лучше не говорить, Василика, а то не сдержусь и отшлепаю.

Я смутилась еще сильнее, а окружающие все молчали, внимательно слушая наш диалог.

— В любом случае — это серьезный прокол в системе безопасности. Нужно исправлять! Заодно узнаешь, где ректор сидит.

И схватив меня за руку, широким шагом направился к лестнице. Как только мы скрылись за углом коридора на втором этаже, послышался полный зависти женский голос:

— Вы слышали? Он ее шлепает!

В результате в ректорат я зашла красная, как свекла, а мэтр безрезультатно пытался сдержать широкую улыбку. Глаза его лихорадочно блестели.

Как ни странно ректора на месте не оказалось. Нервный секретарь сообщил, что магистр Герард сегодня не появлялся на рабочем месте, равно как и вчера и позавчера. Мэтр резко растерял свою веселость и попросил передать ректору, что Совет магов ждет его в понедельник на совещание. А еще попросил к четырем часам вызвать главу службы безопасности Академии. На этом мы покинули ректорат и направились в двести шестой кабинет.

В коридоре у заветной двери собралась небольшая толпа. Человек тридцать кусающих губы абитуриентов. Я уже хотела было спросить, кто последний, и встать в очередь. Но мэтр показал головой и сказал, что некогда.

Он, как дракон, бесцеремонно растолкал окружающих и открыл дверь, на которой горела надпить «Не входить!»

— Написано же не вхо… — начала говорить немолодая усталая женщина, но увидев нас, остановилась на полуслове. — Мэтр Влас!

— Вот, — он вытолкнул меня в центр комнаты, где уже стояла одна из кандидаток в студенты, — протестируйте, да мы пойдем.

— Имя, — глянула на меня женщина.

— Василика тей Бирди, — тихо откликнулась я, косясь на ярко рыжую девушку в потрепанном платье. Девушка с еще большим интересом рассматривала мои желтые глаза.

Женщина кивнула и стала копаться в высокой стопке из папок.

— Хочу заметить, что Василика умудрилась обойти систему безопасности и предоставить о себе ложные данные. Позвольте представить — леди Василика тей Фрайхэш, графиня Райзенде.

Женщина замерла, оглядывая меня. Потом непонятно, кого спросила:

— Та самая?

Я в очередной раз покраснела, женщина смутилась своих слов, а мэтр остался невозмутим.

— Ожидаю вас, метресса Инга, в четыре часа на экстренном заседании. Эту проблему необходимо срочно решить.

— Я буду, — кивнула метресса, доставая нужную папку. — Стихийный факультет. Мия, отойди пока в сторону. А вы встаньте в центр круга.

Рыжая Мия встала рядом с мэтром, а я шагнула в круг, изрисованный рунами.

— Небольшая капля Силы, — подсказала мэтресса Инга.

Я последовала совету и влила немного Силы в руны — они загорелись голубым и зеленым и заплясали. Какие красивые!

— Так, — метресса стала делать какие-то записи в бланке, — как и говорил Джордан, все четыре стихии, уровень Повелителя. Большая доля эльфийской крови и… Активная драконья.

— Ты уверена? — отреагировал мэтр.

— Да, — неуверенно откликнулась мэтресса. — Странно как, правда?

Леди Инга посмотрела на мэтра. Тот пожал плечами:

— С этой леди все может быть. Разберемся. Можно идти?

— Да, идите, — махнула она рукой, углубляясь в заполненный бланк. — Я помню, сегодня в четыре.

Мэтр схватил меня за руку и повел на выход. В дверях он остановился и сообщил задумавшейся Мии:

— И все-таки веснушки — это замечательно!

В коридоре было подозрительно тихо, но мне было все равно. Активная драконья кровь! Снова активная! Не уже ли у меня появился второй шанс?

— Сейчас сходим к медикам и домой, — сказал мэтр, когда мы вышли в холл ГУКа, — время поджимает.

— Угу.

— Домой! Вы слышали, он сказал — домой! — послышался все тот же завистливый голос, когда мы, пересеча холл, скрылись за поворотом.

У кабинета целителей мэтр опять не стал ждать очереди и вперся без стука, благо там из абитуриентов никого не было — целители решили сделать перерыв и попить чаю.

— Мэтр Влас! — Воскликнул одни из них — низенький и полноватый мужчина средних лет.

— Добрый день, мастер Бирин, — поздоровался мэтр и опять вытолкнул меня в центр комнаты, — вот осмотрите по-быстрому — мы спешим.

— Конечно, — засуетился целитель и обратился к своей помощнице, — дорогая, найдите карту леди… леди… — и он уставился на меня.

— Василика.

— Ага, — кивнул он, — леди Василики тей Фрайхэш, я правильно понимаю.

— Откуда вы знаете?

— Так Рон уже всех оповестил. Совещание сегодня в четыре. Кто бы мог подумать, что можно воспользоваться косвенным кровным родством? — запричитал целитель, что-то еще бухча себе под нос.

Рон — видимо тот нервный секретарь. Хорошо сработал и десяти минут не пошло.

— Мне придется прикоснуться к вам, леди, чтобы сосканировать ваше состояние.

— Да, конечно.

Я подошла ближе к целителю, тот положил свою пухлую ладонь мне на лоб — и волна тепла прошла по телу.

— Так, отлично. Нареканий по физическому здоровью нет. Однако, у вас недовес — небось сидите на какой-нибудь новомодной диете? Бросайте это дело, — порекомендовал он, — до добра это не доведет. Мэтр Влас, слышите? Пять кило набрать надо!

Мэтр глянул на меня и кивнул.

— Арин, теперь ты, — и мастер Бирин уступил место целительнице.

Та тоже приложила ладонь к моей голове и через мгновение отступила.

— Психических отклонений не наблюдается. Полностью здорова.

— Хорошо, — целитель внес необходимые записи в мою карту. — Можете идти, леди Василика. И помните — хорошее питание залог сильной магии. Не гонитесь за фигурой.

— До свидания, — я сделала книксен (наконец-то вспомнила то, чему меня учили в школе для леди!) и мы с мэтром вышли в коридор.

Дошли до конца коридора и поднялись на второй этаж по узкой лестнице.

— Разве мы не собираемся домой? — Поинтересовалась я у мэтра, хмуро разглядывающего меня.

— Долго голодала?

— Тяжело было только в октябре и в начале ноября. Я же рассказывала.

— Я чувствую себя виноватым в том, что случилось с тобой, — неожиданно признался маг. — Я должен был предвидеть и предотвратить.

— Вы не должны винить себя. Вы совсем не виноваты в случившемся. Здесь никто не виноват… кроме них.

— И все же…

Мэтр притянул меня к себе и крепко обнял, целуя в макушку.

— Домой?

— Угу, — согласилась я, шмыгая носом и утирая рукавом выступившие слезы.

В общем, мы могли и не спешить с возвращением — никуда мы не опаздывали. По прибытии домой, стали пить чай и обсуждать большой королевский бал-маскарад, который должен состояться через неделю. Мэтр сразу же застолбил за собой два последних танца. Я неохотно согласилась — все-таки бал представлялся мне делом долгим и утомительным, и оставаться там дольше необходимого, чтобы соблюсти приличия, не хотелось. А теперь придется.

Рихара и прочих не было. Найдин сказала, что они уже отправились в «Озерный край», готовиться к предстоящему расследованию. За нами должен прийти Алек, когда все будет готово.

Ожидание было утомительным. Я то краснела, то бледнела, постоянно думая, что вот-вот все закончится. И закончится благополучно, но все равно было страшно. Было страшно увидеть убийц и услышать приговор.

Алек, нервный и взбудораженный, появился через сорок минут, мы как раз успели допить чай.

— Готова? — Спросил он, протягивая руку.

— Нет, — почему-то ответила и вложила свою руку в его ладонь.

Мы переместились в холл особняка. Пустота и тишина встретила нас.

— Все в бальном зале, — сообщил Алек, — идемте.

Через пять минут мы вошли в зал и я огляделась. Здесь были все — слуги, Родерик, Алфихар, которого удерживали двое дюжих полицейских, журналисты из двух влиятельных газет, пара стажеров-помощников, пятерка студентов Академии, следователи, которые меня допрашивали, мастер Эрвиндиэль, доктор Олдман, еще какие-то люди. И разумеется комиссия во главе с главным Судьей герцогства Эрхард.

— Начнем! — твердо произнес Рихар, усаживаясь за стол, за которым уже сидели члены комиссии, поковырялся в бумажках, а затем, снова встав, объявил всем, зачем мы все здесь собрались. — По личной просьбе хозяйки поместья «Озерный край», леди Василики тей Фрайхэш, Суд герцогства Эрхард в лице Главного Судьи герцогства Эрхард, лорда Рихара ар’шад эн Драган, герцога Эрхард, и независимая комиссия, в лице… — дальше дракон зачитал список имен влиятельных лордов вместе с титулами и званиями и продолжил, — проводят расследование обстоятельств смерти, заведомо находившейся в состоянии беременности, графини Веренеи тей Райзенде, урожденной тей Фрайхэш.

Все обвинения в убийстве своей матери с леди Василики сняты ввиду отсутствия состава преступления. Из ментальных показаний леди Василики, Суд герцогства Эрхард и независимая комиссия постановили, что леди Веренея на момент появления леди Василики в спальне графини была уже мертва. С протоколом ментального сканирования леди Василики все фигуранты дела — лорд Родерик тей Райзенде, господин Амалрих Арне и мисс Найдин Энви — ознакомлены.

На основании ментальных показаний леди Василики, Суд герцогства Эрхард и независимая комиссия постановили следующее: провести ментальное сканирование господина Амалриха Арне.

Суд герцогства Эрхард и независимая комиссия информированы о невозможности ментального сканирования лорда Родерика тей Райзенде из-за неумелого вмешательства в его память магистра Александра Вея, наставника леди Василики.

Ментальное сканирование будет проводиться Главным Судьей герцогства Эрхард, независимая комиссия будет следить за законностью процедуры сканирования.

Ментальное сканирование господина Амалриха Арне провести немедленно. Стража, — обратился Рихар к двум дюжим полицейским, которые с трудом удерживали вырывающегося господина Амалриха, — отведите господина Амалриха в специально отведенную для сканирования комнату.

Я удивилась — что еще за специальная комната?

— Рихар не будет использовать зеркало, — прокомментировал слова Рихара мэтр Влас, — он поведет всю комиссию, секретаря, стажеров, студентов, журналистов и еще кое-кого вглубь памяти господина Амалриха, используя самую быструю методику сканирования. Заклинание требует определенных внешних условий, поэтому подготовили отдельную комнату.

— Я тоже хочу пойти…

— Не стоит, Василика. Не стоит! — Твердо повторил он, глядя на мои упрямо поджатые губы. — Не уже ли ты хочешь увидеть как умрет твоя мама?

— Не… не хочу.

Я отвернулась, пряча слезы. О Небо, как же это все тяжело!

Рихар и комиссия через десять минут скрылись за неприметной дверью, ведущей в комнату для слуг. За ними потянулись и другие свидетели сканирования — бальный зал опустел едва ли не наполовину. Алек тоже ушел.

Я посмотрела на Родерика — он заметно нервничал. Расклад ему известен, но, судя по всему, он еще на что-то надеется. Надеется, что убийца все-таки не он. Он ждал итогов сканирования управляющего.

Я тоже ждала, крепко сжимая руку мэтра Власа.

Час! Целый час шло сканирование — наверное Рихар нашел очень много всего любопытного, что понадобилось так много времени.

Дверь в комнату для слуг открылась неожиданно и оттуда повалил народ, встрепанный, как перепуганные курицы, брезгливо отряхивающие одежды.

К нам быстро подошел Алек, сел и залпом впил стакан воды. Передернул печами и сказал:

— Это они.

Посмотрел в мои горящие глаза и начал тихо рассказывать.

Все началось за два года до убийства. Мама была уже полностью здорова и мастер Эрвиндиэль разрешил ей снова родить ребенка. Но забеременеть не получалось. Тогда в позапрошлом мае эльфийский целитель предложил провести эксперимент — иначе это не назвать — искусственное оплодотворение. Магически обработанное семя мужа искусственно вводят в утробу жены — если расчеты произведены верно, то желаемая беременность наступает. Если нет — расчеты производятся заново и эксперимент повторяется. Лорд и леди Райзенде думали, спорили, ругались, но все же решились попробовать.

Мастер Эрвиндиэль все рассчитал правильно с первого раза — мама забеременела, что ее очень обрадовало. Но! Лорд Райзенде наслушался комментариев о фантастичности такого «зачатия» от Амалриха, да и сам был склонен не доверять эльфу. Родерик не присутствовал на процедуре оплодотворения — мама, ссылаясь на сильное смущение, запретила ему приходить. В общем, будущий отец сомневался в своем отцовстве.

Эти сомнения все росли и росли, подогреваемые разговорами с Амалрихом. К исходу седьмого месяца беременности жены, лорд Родерик был полностью уверен, что отец ребенка мастер Эрвиндиэль. У них даже случился серьезный «мужской» разговор, и оскорбленный эльф хотел покинуть поместье, но не смог бросить леди Веренею.

И вот, до родов осталось менее месяца. Эльф и мама прогуливались по саду — мастер Эрвиндиэль сообщил, что на время должен уехать в столицу, но маме не о чем беспокоиться. Ей рекомендовалось больше гулять, но не уставать. А еще он предложил забрать меня из школы — рождение сестры не то событие, которое я могу пропустить. Но мама ответила, что с радостью бы забрала и уже давно, ибо соскучилась очень, но лорд Родерик не разрешает.

Господин Амалрих наблюдал за прогулкой и хорошо слышал разговор, а еще он видел, что за парочкой наблюдает и граф, который пребывал в скверном расположении духа из-за ссоры с супругой, случившейся накануне.

Леди Веренея проводила мастера Эрвиндиэля до кареты, когда целитель уехал, поднялась в спальню, где находился доведенный до точки кипения граф. Они поругались. Крики, ругань, обвинения в измене были слышны на весь дом. Но потом резко наступила тишина — был активирован артефакт тишины.

Управляющий, испытывая сильное любопытство, поднялся в спальню к супругам и молча наблюдал в приоткрытую дверь как лорд Родерик остервенело наносил удар за ударом по бессознательному телу своей беременной жены. Комиссия насчитала двадцать пять ударов молотком — все это время Амалрих молча наблюдал и не сделал попытки остановить. И даже после того, как граф отпрянул от супруги, размазывая кровь по лицу, не бросился за эльфийским целителем, который уехал не более четверти часа назад, не послал за доктором Олдман, который живет в получасе езды на лошади от поместья. Он предложил, уже начинающему осознавать случившееся, лорду Родерику обвинить в убийстве меня — наследницу поместья и владелец огромного состояния.

Они обмыли тело и… на графа Райзенде окончательно накатило осознание того, что он сам, своими руками убил обожаемую супругу. И как! Забил молотком.

Сутки понадобились Алфихару, чтобы привести графа во вменяемое состояние. Затем они долго обсуждали план, думали, кого и как подкупить, как убедить всех, что убийца именно я. Тут кстати вспомнился сон, тот самый, где я якобы забила молотком до смерти свою мать.

Следующим ранним утром управляющий отправился за мной.

— Они подкупили следственную группу, — говорил Алек, — у которой появилось масса вопросов после осмотра тела. Доктора Олдман, который приехал навестить твою мать — он с большим интересом следил за экспериментом эльфа и часто бывал в гостях у твоей мамы. Налет на школу был совершен по заказу Амалриха, равно как и то покушение пять лет назад. Помнишь банду Черных братьев? Родерик оплатил оба покушения.

Я не ответила. Просто не могла.

— Дыши, — приказал мэтр Влас, — раз — выдох, два — вдох. Ну же!

Я не могла. Меня трясло, виски невыносимо ломило, горло сжали спазмы. Я не могла дышать.

— Позвольте мне, — на мою голову легли чьи-то тяжелые руки, принося успокоение. — Через четыре часа случится откат. Не оставляйте ее одну.

— Благодарю, мастер Эрвиндиэль, — сухо отозвался Алек.

Эльф еще пару мгновений неуверенно потоптался рядом, а затем полным горечи голосом произнес:

— Мне искренне жаль, что так вышло. Чувствую себя виноватым в смерти вашей мамы. Я знал о сомнениях лорда Родерика, но думал, что все сомнения отпадут после родов и установления отцовства. Но я никак не ожидал, что он способен на такое.

— Вы ни в чем не виноваты, — тихо ответила я. Затем взяла в руки ладонь эльфа и поцеловала, — вы хотели сделать мою маму счастливой. Спасибо вам за это.

— Вы всегда были чистой и открытой девочкой, — улыбнулся эльф. — Я рад, что, несмотря на случившееся, вы остались прежней.

Эльф вернулся на свое место, а Рихар поднялся и попросил соблюдать тишину.

Приговор я слушала вполуха, фиксируя только основные положения.

— Личность убийцы установлена — граф Родерик тей Райзенде.

— Он же обвиняется в сокрытии улик, даче ложных показаний, организации и спонсировании преступной группировки.

— Господин Амалхих тоже обвинен в ряде серьезных преступлений.

— Следственную группу будет судить военный трибунал.

— Доктор Олдман лишен лицензии и за сокрытие улик получил большой штраф.

— Родерик тей Райзенде за совершенные преступления лишается титула и всех земель. Все его бывшие владения и титул отходят герцогу Эрхард. Суд герцогства забирает его в королевскую тюрьму, где, после завершения всех формальностей, определит меру наказания.

— Леди Василика тей Фрайхэш доказала Суду свою зрелость, потому досрочно признается совершеннолетней.

Эээээ?!

Дальше я стала слушать внимательно.

— Я, герцог Эрхард, дарую леди Василике титул графини Райзенде и все причитающиеся к титулу земли.

Эээээ?!

— Лорд Дилан тей Орсо назначается управляющим землями графства Райзенде сроком на один год. В его обязанности также входит обучение юной графини ведению хозяйства.

Эээээ?!

Почему не Алек?

Рихар закончил говорить, строго оглядел всех присутствующих и, сев в свое кресло, завел разговор с комиссией.

Потом резко поднялся шум — все зашевелились, загомонили. Ко мне подошел лорд Дилан тей Орсо и пригласил прогуляться по саду, познакомится. Я посмотрела на мэтра — тот согласно кивнул.

Мы вышли на улицу. Лорд Дилан сразу же перешел к делу — стал объяснять, что необходимо ознакомиться с текущим положением дел в графстве. Кстати, а знаю ли я размеры своих владений? Пожала плечами. Никогда не интересовалась этим вопросом — знаю только, что во времена регентства, Райзенде совсем растеряли свое влияния и окончательно опозорились, из-за чего большая часть их владений отошла к Короне. Затем, во время войны, соседи пообкусали все, что могли, а еще позже, когда на престол взошла новая династия, началась переделка земель и от владений графов Райзенде осталось только их родовое поместье, прилегающая к нему деревушка и крошечный кусок леса.

Однако, первостепенно не это. В первую очередь следует ознакомиться со слугами и решить кого оставить, а кого лучше уволить. Но этим будет заниматься сам временный управляющий — мне, как новой хозяйке, крайне некрасиво начинать с увольнений.

А я же вдруг подумала, что совсем не поинтересовалась у Алека, чем собственно закончилось нападение на школу. Все ли живы? Как чувствуют себя мисс Альрая и Мартина? И еще тысяча вопросов, на которые я не знала ответов.

Но все решили знакомство со слугами не откладывать. Вернулись в дом — лишнего народу здесь уже не было. Управляющий быстро собрал в холле всех слуг и я громко, чтобы услышали все, объявила:

— Вы все уволены!

— Крайне неразумное решение, — прошептал лорд Дилан.

Я повернула к нему голову и с легкой улыбкой сказала:

— Проследите, пожалуйста, чтобы эти люди ничего не украли и получили причитающийся им расчет, — дождавшись утвердительного кивка от управляющего, снова обратилась к собравшимся, — у вас ровно два часа, чтобы покинуть поместье.

Да, возможно я и не права и поступаю грубо и глупо, но, судя по воспоминаниям Найдин, все эти люди без сомнений поверили лорду Родерику, когда он объявил, что я убийца. Не поверил только Осто, мой верный друг, за что был уволен без выплаты содержания. Сейчас он где-то вЭссентере. Нужно его найти.

Затем я неопределенно долго ходила по первому этажу, пока лорд Дилан занимался увольнением слуг. Отчего-то знобило и я решила выйти на улицу, погреться в лучах яркого жаркого летнего солнца.

Гуляла, не осознавая, куда иду. Очнулась, стоя у семейного склепа.

«Мертвых не принято навещать», — подумала я и открыла дверь.

Тьма и холод встретили меня. Зажгла факелы развешанные на стенах и стала разглядывать постаменты, на которых стояли урны с прахом.

Первый — пустой. Он принадлежит моей без вести пропавшей прабабке Аналлеисе.

На втором стояла урна с прахом бабушки Родомиры. Рядом — урна ее мужа и моего деда Алфихара.

Дальше — постамент и урна с прахом моей мамы, а еще чуть дальше — сестры.

Они все-таки вынули плод из чрева и сожгли отдельно, как родившегося ребенка.

Алек нашел меня безудержно рыдающую. Обнял, но более ничем успокаивать не стал. Плакала я долго, а когда слезы закончились, сказала:

— Последние слова, которые мама сказала мне, были о том, что она никогда больше не хочет видеть меня.

— Ты правда в это веришь?

— Нет. Конечно, нет. Я знаю, что она любила меня и очень скучала в разлуке. Просто…

— Да, брось. Ты знаешь, что мама любила тебя, и ты любишь ее. Больше тут нечего сказать.

— Ты прав. Спасибо тебе.

Немного помолчали, а потом я спросила:

— Почему моим управляющим назначили лорда Дилана?

— Потому что отец передает мне титул и мне некогда будет заниматься тобой.

— Как передает? Ты не хочешь?

— А ты хочешь быть графиней?

— Нет и я откажусь от титула.

Алек как-то странно посмотрел на меня, но комментировать мой ответ не стал.

— Отец сказал, что устал от этого бремени. А еще он всерьез планирует заняться своими исследованиями.

— Исследованиями?

— Не спрашивай меня. Я не знаю, чем он занимается. Но это что-то связанно с твоим знаком — он одержим им. Он тебе не рассказывал?

— Нет. Только сказал, что мы скоро должны пожениться.

— Бедный папа, — рассмеялся Алек. — Ох и хлебнете вы.

— Выкрутимся, — отмахнулась я и перешла на другую тему, — ты ничего не знаешь о поисках Эми?

Алек отрицательно покачал головой.

— Ищем пока. Точно установлено, что она где-то в столице.

— Надо поактивнее искать! — воскликнула я и подумала, что Эми, возможно, нужна моя помощь, а я тут сырость развожу. Не дело это!

— Давай, сейчас пойдем и найдем!

— Точно!

Конец первой книги.

24.04.2015 — 06.02.2016

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21