Запах надежды [Эл Шоков] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Эл Шоков Запах надежды



Для мелкой Виталины и более мелкой Софьи



I

Бзюмбль был очень доволен.

Оно и понятно. Сегодня он первым почувствовал подземные толчки и, самостоятельно добравшись до центральной рынды, растревожил долгим набатом спящих жителей резервации. Теперь у Бзюмбля была привилегия, право первого выбора нового жилища на будущем месте переселения.

Он суетился в своей небольшой пещере, домовито превращённой за полгода в достаточно уютное жилище. Рындозвон до сих пор отражался в его ушных воронках, призывая брать с собой только самое необходимое, но Бзюмбль делал всё по-своему. Стрелка тряскомера уже зашкаливала, древесные подпорки жилища испускали пыль, пол был горячим. Слуги-переростки во главе с Хитромордым Фримблем вытаскивали на улицу огромные тюки со скарбом.

«Скорей бы улететь отсюда на Фардулак! Там-то уж я конкретно развернусь, — в очередной раз подумал Бзюмбль, вздыхая. — Ох, как надоели эти постоянные миграции…»

Для осуществления своей мечты ему не хватало аврума, чтобы расплатиться с наглой таможней и приобрести на Фардулаке хоть какое-нибудь жильё. У Бзюмбля имелось несколько слитков этого драгоценного металла, бережно хранившихся в тайном месте, но их количество не могло изменить его серое существование.

Когда жилище опустело от создававших уют вещей и бестолковых неповоротливых слуг, Бзюмбль достал из-под потолка блестящую шкатулку и открыл её. Большие ноздри зашевелились, с наслаждением и свистом вдыхая сладкий запах аврума. Эхо непривычно облетело все уголки опустевшей пещеры. Слитки, как полагалось, были завёрнуты в жёлтые лепестки полидурии, бескорневого растения, цветущего раз в сто лет, но даже сквозь них аврум источал неповторимый аромат надежды. Насладившись им вдоволь, Бзюмбль убрал шкатулку за пазуху и покинул очередное пристанище. Его нижним лапам было тепло от нагревшейся обуви, а сердцу было тепло от большой надежды на перемены. Впрочем, так было всегда.


Директорат заранее определил место новой резервации общины копателей. Как уверял главный трясковед, подземной активности в этом каменистом регионе не предвидится в течение следующих двух лет. Это радовало Бзюмбля: теперь его бригада может тщательнее исследовать прилегающие к новой резервации пустынные терриумы, площадь которых теперь должна в разы увеличиться. Это также огорчало Бзюмбля: в новых землях может вообще не оказаться залежей аврума, и жизнь станет всего лишь долгим губительным простоем.

Но делать было нечего. Таковым было существование Бзюмбля и его многочисленных сородичей, таковым был мир, издавна разделившийся на две неравные части — мегамир искателей и микромир прожигателей счастья.

Новое многопещерное скопление, выбранное для резервации, было намного больше и удобнее прежнего. С южной стороны блестела ровная поверхность водоёма, где можно было промывать песок; с северной стороны скрипел сушняком выжженный лес, наверняка пригодный для строительства; на востоке простиралась великая песчаная пустошь — новые терриумы для поиска аврума. Каньоны улиц новой резервации пересекались под углом, близким к прямому, а скальные образования были внушительнее и имели множество тоннелей и проёмов. Никто не знал и не задавался вопросом, кем воздвиглись такие места — природой или разумными существами…

Бзюмбль в гордом одиночестве приобщался к своим новым апартаментам — пещере, которую он выбрал первым по праву. Она находилась на околице резервации, рядом с небольшим кратером, и была намного просторнее прежней — вместительнее, как охарактеризовал её счастливый новосёл. Всё движимое имущество как никогда лучше вписалось в антураж нового жилища, даже остались свободные пространства. Слуги, испорченные годами раболепия, во главе с Хитромордым Фримблем отправились к Северному лесу за подходящим материалом для опорных укреплений. Сородичи Бзюмбля уже распределили между собой все остальные пещеры и были заняты их обустройством. Но Бзюмбль из-за толстых стен не слышал соседской возни ни в одном из уголков своих апартаментов. Он наслаждался новым жилищем.

Здесь всё было по-иному. Иным был свет, просачивающийся сквозь проёмы и мягко отражаемый причудливыми сталактитами. Иным был звук от дыхания, полный чистоты и умиротворения. Иным был воздух, в котором можно было даже почуять едва уловимый и ни с чем не сравнимый запах аврума.

Жаль только, что ни один из проёмов пещеры не выходил к кратеру, расположенному вблизи, и насладиться его видами было невозможно.

II

— Какой славный проёмчик! Сюда так и просится что-то особенное, — проговорил Бзюмбль вслух, под определением «особенное» имея в виду свой портрет авторства одного неисправного дроида, изгнанного с Фардулака.

Он стоял возле небольшой ниши,