Фото на память (СИ) [Екатерина Огнева] (fb2) читать онлайн

  Ивата Рё всегда хотел править миром, но пока для летней практики ему предложили только почтовое отделение на севере Хоккайдо.

  - На Хоккайдо завались снега. И овец. - сообщает лучший друг Хирото, сидя посреди груды вещей, которые он предложил "помочь собрать". С тех пор груда увеличилась в объеме раза в два. - Рё, а Рё? Там же холодно, зачем тебе эта футболка?

  - Это моя футболка, - металлическим голосом отвечает Рё. Хирото, надувшись, откладывает её. - К тому же, там лето.

  - Тебе еще посылка пришла! - второй лучший друг Юма плюхается на пол рядом с Хирото и разрывает упаковку. - От Субару. Пишет, это свитер какого-то его дяди-рыбака, очень тёплый. Береги себя, придурок. Это он тебе написал, - торопливо объясняет Юма в ответ на бешеный взгляд Рё.

  Рё хочет ответить что-нибудь прекрасно-язвительное, но эти двое уже кидаются друг в друга его носками и хихикают. Рё задумывается, хорошую ли услугу оказывает человечеству, разрешив Хиро и Юме снимать эту квартиру без него, но потом решает, что это проблемы человечества. Человечество никогда не приходило к его двери, не говорило "Привет, Рё. Помочь с чем-нибудь?", так что пусть само и разбирается с двумя идиотами, способными поверить в то, что им продали говорящую золотую рыбку, которая молчит, потому что ей вырезали гланды.

  В город Рё приезжает вечером. Старик в зеленной лавочке подробно объясняет, где найти городское управление.

  - Да они там, не беспокойтесь. У мэра хороший телевизор, а сегодня футбол показывают. Вы к нам на почту работать приехали?

  - Ну да.

  - Хорошо. А то старый начальник уже два месяца как на пенсию вышел и уехал, а временное отделение - совсем не то, вы же понимаете. Приду к вам на неделе, напишу кому-нибудь.

  Рё не очень понимает, но кивает.

  Дверь администрации открыта, с улицы видно, как на втором этаже мигает телевизор. Рё попадает в компанию, яростно орущую что-то игрокам на экране. Больше всех бесчинствует мэр - невысокий лысоватый мужчина в рубашке с засученными рукавами и болтающимся на спине галстуком. Нехотя отвлекшись от просмотра, он снимает с доски над столом связку ключей и отдает ее Рё.

  - Это от почты, а вот эти - от вашей квартиры. Мы там вам еды в холодильник собрали, и постель есть.

  - Спасибо. А куда идти?

  - Не заблудитесь, - хихикает мужчина. - Видите здание через дорогу? Вам туда. Если что не так - покричите в окно, здесь слышно. Вы в карты играете?

  - Немного.

  - Ну тогда жду вас здесь в пятницу вечером. Приходите обязательно, у нас весело.

  Комната в девять татами, в углу кровать, в холодильнике - овощи. Старый радиоприемник, розетка. Рё быстро вытаскивает сотовый и с облегчением вздыхает: интернет есть. Надо бы поесть, но вместо этого он спускается вниз, открывает дверь еще одним ключом и заходит на почту.

  Ну... Ну могло быть и хуже, что тут скажешь. Рё по-хозяйски смахивает пыль со стойки, фыркает при виде древнего компьютера в углу и открыток с видами Хоккайдо. Зато у него есть свое собственное, настоящее почтовое отделение.

  ***

  Скоро всё входит в колею. Утром Рё забирает почту с вокзала, развозит по домам газеты и журналы, сортирует письма. До и после обеда принимает посетителей. В обеденный перерыв развозит письма, при размерах городка это - минутное занятие.

  Единственное, к чему он так и не может привыкнуть, это старушки. Хихикающих школьниц Рё повидал, но хихикающие бабушки? Каждый день останавливаются за стеклом, перешептываются, потом пара из них заходит и покупает что-нибудь пустяковое, вроде конверта или ластика в форме тануки.

  Каждый вечер кто-то оставляет миску с едой, заботливо укутанную в фольгу, у его входной двери. Сегодня тапиока. Рё не имеет ни малейшего понятия, что делать с чистыми мисками.

  - Мне отдайте, - смеется старик из зеленной лавки. - Мимо моего заведения никто в этом районе не проходит.

  - Я думал, это город.

  - Город, конечно. Только старый. За рекой высотки, кинотеатр новый, торговый центр, молодежь туда перебирается. Почта у них автоматическая, говорят. А у нас в кинотеатре теперь старое кино по запросам, его один человек купил и крутит всё, что хочет. Вчера вот "Корабль-призрак" показывали.

  - Да ладно?

  - Точно. Хотите, сходите к нему сами, попросите афишу. Или скажите, что хотите посмотреть, он покажет. Зрителей обычно немного, занимаешь какое хочешь место, и смотри себе.

  - А зачем он это сделал?

  - Говорит, всегда хотел иметь собственный кинотеатр. Дайте-ка мне каталог индексов, посмотрю, куда писать.

  - Вы же никому конкретно не пишете? - Рё уже две недели как отправляет письма старика, и куда они только не идут. И в Европу, и в Америку, не говоря уже о всех префектурах Островов.

  - Это вы угадали. Пишу что-нибудь доброе, вроде "Хорошей вам погоды" или "К нам вернулись чайки", а они приходят назад через какое-то время.

  - И что вам от этого?

  - А штемпели, - смеется старик, - марки? Я вам больше скажу, я так жену нашел.

  - Да вы что?

  - Точно. Понравилось название города, послал открытку, написал, - старик прикрывает глаза, - написал "Привет! У нас уже распустились глицинии." И представляете, через пару дней пришел ответ. Так и переписывались два года, пока Ая не закончила школу. А потом приехала сюда.

  Рё очень не хочется задавать следующий вопрос.

  - А она... ваша жена...

  - Да жива она, парень, - хмыкает старик. - К подруге укатила, звонит каждый вечер. А я тут тоскую. Так что если тапиоки будет много - угощайте, не обижусь.

  У мэра в пятницу собирается "только избранное общество": начальник полиции ("их там всего двое в отделении"- шепотом поясняет мэр, - "но заместитель сейчас в отпуске"), парикмахер и аптекарь. На столе - груда цветных фишек, окна плотно зашторены. Рё сначала проигрывает 50 иен, потом выигрывает 70. Потом входит в азарт и на пару с аптекарем обогащается еще на 25 иен. На столике в углу стоит намертво закрытая бутылка виски, на стене - плакат шестого фильма про агента 007 ("наш владелец кинотеатра иногда разбирает старые запасы, отдал вот"). Похоже, мэр тоже когда-то собирался править миром, но не сложилось, думает Рё.

  Хирото пишет длинные безграмотные письма про свою работу. В ресторане, помимо него, еще четыре парня на подхвате, все такие клевые. Думают замутить что-нибудь грандиозное. "Ага, группу создайте" советует Рё.

  Юма волнуется за золотую рыбку. Просит поискать на Хоккайдо какой-нибудь особый корм. Пишет, что она определенно что-то говорила вчера, но они не поняли. Рё думает, как бы написать этим идиотам, что он по ним скучает, но так, чтобы они не решили, что он это всерьез.

  ***

  Самое интересное начинается в понедельник. Рё на голову падает коробка. Она стояла себе на верхней полке в подсобке и вот решила эффектно упасть. Рё тихо ругается, и выносит коробку на свет. Она вся обклеена бумажным скотчем, на трех сторонах крупно написано "РАЗОБРАТЬ ПОЗЖЕ".

  - Ой, почерк - ну прямо как у Тиямы-сана, - замечает одна из бабушек, выбирающих открытки.

  - А кто это?

  - Да почтальон наш покойный, - охотно присоединяется еще одна бабушка, - уже лет десять как.

  - Замечательно, - бормочет Рё.

  - Не вздумай открывать! - кричит Хирото на видеоконференции, - А вдруг она проклята!

  - С тобой всё ясно. Юма?

  - Рыбка кивает!

  - И что это значит?

  - Ну... много чего.

  Рё разрезает крышку, заглядывает в коробку, переворачивает её, и на пол падает груда писем. Они так слежались за десять (предположим) лет, что не рассыпаются беспорядочной кучей, а сохраняют форму.

  - В каком-нибудь точно сибирская язва. Или проклятие, - не успокаивается Хирото.

  Рё наугад вытаскивает письмо из середины. Штемпель "Адресат выбыл", дата - 15 мая 1989 года.

  - Точно, - кивает старик, - у нас тогда сильный ураган был, линии электропередач оборвало. Всех эвакуировали, полная неразбериха. Тияма-сан, наверное, их собрал и забыл, рассеянный он у нас был.

  - А вдруг там что-то важное? - Рё никогда ничего не забывает, ему кажется, что такая коробка должна являться в кошмарах. Сотня писем и все шелестят каждую ночь, с ума же сойти можно.

  - Вот и выясните. Только вряд ли здесь кто-то остался.

  Хорошо было бы систематизировать письма, разложить по адресам, датам, но Рё решает положиться на судьбу. Наугад вытаскивает три письма , он развезёт их с остальными, в обед.

  ***

  На месте первого дома - пустырь. Нужен двадцать пятый номер, а улица заканчивается на девятнадцатом. Рё раздумывает какое-то время, и аккуратно прячет конверт в карман куртки.

  По второму адресу дверь открывает молодая женщина, к юбке цепляется мальчик двух-трех лет. Рё кланяется, сбивчиво объясняет, что случилось и, чувствуя себя полным дураком, протягивает конверт. Женщина недоверчиво его берет, вынимает письмо и читает. Ее лицо неожиданно светлеет:

  - Ой, это же от дядюшки! Надо же! Кому рассказать - не поверят, - она обегает взглядом улицу, точно ищет тех, кому срочно надо рассказать, чтобы не поверили. - Спасибо вам!

  - А дядюшка...- мнется Рё.

  - Я ему вечером звонить буду и расскажу! - радостно обещает женщина, - Он так переживал, что письмо тогда не пришло, мы все уже содержание наизусть выучили! Хотите сок?

  Рё машинально пьет сок, снова кланяется и уходит.

  Он долго стучит в дверь, пока она не распахивается. Рё с недоумением смотрит в пустоту.

  - Здесь я, куда уставился, - сварливо звучит снизу.

  Старушка невысокая - Рё до середины груди.

  - Чего надо, молодой-красивый? Неужели письмо принес?

  Рё молча отдает письмо, старушка читает его, качая головой.

  - Так и знала! - громко заявляет она, толкая Рё в грудь, - Так и знала, что он сбежал с этой стервой Мидори! Надо же, хватило совести-то написать. А я столько лет думала - сгинул муженек мой. Надо соседкам показать, они все как одна - не волнуйся, Тиэко-сан, может, он просто пропал. Чтобы такой бабник, как мой Рокуноскэ, сбежал, и один? - последнее она произносит даже с гордостью. - А ты что думаешь, а?

  - Извините? - прибегает Рё к стандартному прибежищу настоящего японца - вежливому непониманию.

  - Помер он давно, говорю, - раздельно и громко, как глухому, объясняет ему старушка, - но как был кобелем, так им, небось, и остался!

  - Простите, мне пора! - Рё низко кланяется и почти бежит. На углу он оборачивается. Старушка все еще стоит на пороге и машет ему рукой.

  На следующий день он берет с собой пять писем.

  Одна женщина, прочитав письмо, начинает хохотать и никак не может успокоиться. Благодарит Рё со странным выражением лица и закрывает дверь. В другом доме начинается крик, он не успевает отойти далеко, как из дома выбегает мужчина в одной рубашке. Он догоняет Рё, спрашивает, когда следующая электричка, и, не дождавшись ответа, уносится вперед.

  По большей части письма не находят адресатов. Рё складывает их в отдельную коробку, чтобы отослать в почтовой управление - там-то должны работать люди поответственнее предыдущего почтальона.

  Он чувствует легкое сожаление, когда видит, что стопка почти подошла к концу.

  ***

  С Тиэко-сан Рё снова сталкивается через пару недель. Он идет себе по улице, когда за спиной раздается вопль:

  - Эй ты, а ну, иди-ка сюда!

  Рё тащится, предвкушая очередную историю о кобеле Рокуноскэ, но старушка хлопочет вокруг него, и через минуту он сидит во дворике ее дома, в руках - пиала с чаем, под ногами - скамеечка.

  - А я думаю, напугала нашего почтальона, дура старая, я-то ничего не выписываю и мне не пишут, а все равно неловко. Ты уж извини, сынок.

  - Что вы, ничего страшного, - вежливо бормочет Рё и делает глоток. Вряд ли у него получится объяснить, что он не просто почтальон, а начальник почтового отделения.

  Тиэко-сан успевает пожаловаться, как плохо растут в этом году помидоры, рассказать, какое наводнение было, когда она была маленькой - весь берег в рыбе, мы бегали и обратно в море ее кидали, веришь? Рё неожиданно рассказывает о золотой рыбке Юмы и получает адрес магазина, где "если уж там ничего нет, то только в Китае найти можно, так-то". Неожиданно Тиэко-сан снова заговаривает о муже.

  - Сильно-то я его не виню, конечно, вон, он даже прощения в твоем письме попросил. Я ведь тоже не сахар. А кому охота жить с женщиной, если она призраков видит?

  Рё едва не выплевывает чай обратно.

  - Простите? - снова прибегает он к защите.

  - Да что за беда, такой молодой и так плохо слышит! - всплескивает руками Тиэко-сан. - Призраков я вижу! - Чтобы было понятнее, она размахивает руками и делает страшные глаза.

  - А как вы их видите? - Рё понимает, что ему и правда интересно.

  - По-разному. Чаще всего, как они при жизни были, особенно, если безвредные. Ну а если глаза красные там, язык набок, уши распухли... значит, нехорошие были люди.

  - И им от вас что-то нужно?

  - Да какая им от меня польза? Так, некоторые здороваются, и всё. Мы ведь через это тоже несчастные, - вздыхает Тиэко-сан, - вот Рокуноскэ, смеялся вначале, вроде тебя, а как-то утром я встаю, выглядываю в окно и говорю "Ой, жалость-то какая, Гаку-сан умер". Он мне с постели кричит "Ты откуда знаешь?", а я говорю "Да вот же он, по улице идет!". Потом сказали - и правда, ночью умер, во сне. А Рокуноскэ с тех пор себе в голову вбил, будто я его любовные шашни насквозь вижу. Натура тонкая не выдержала. Сбежал. Ладно, чего расселся, тебе домой пора.

  Рё уходит, а Тиэко-сан грозно кричит на всю улицу:

  - И непременно еще приходи, понял?

  Рё думает, какой она была в школе, и решает, что боялся бы ее, как огня.

  Последнее письмо - плотный негнущийся конверт, ради того, чтобы найти адрес, Рё пришлось справиться со старой картой города. Он топчется на месте, но единственное подходящее здание - бетонная коробка без окон. Рё находит звонок, и дверь открывает заспанный мужчина.

  - Я же сказал, сегодня выходной, - бормочет он. - А вы кто? Фильм посмотреть пришли?

  - Я хотел спросить, здание тридцать два-бис, это здесь?

  - Нет, его снесли. Здесь почти весь квартал снесли, потом кинотеатр построили и магазины, - отвечает владелец кинотеатра. - Да вы заходите, пиво будете?

  - Лучше чай, я на работе.

  - Я себе здесь квартиру устроил, - сообщает владелец кинотеатра, поднимаясь по лестнице, - и пленки все под рукой. Курить только нельзя, так я вниз спускаюсь, в вестибюль.

  - Вам не страшно?

  - Почему? Я посмотрел все фильмы ужасов, о которых говорят, что они стоящие, и - ни-че-го. Днем сплю, вечером кручу фильмы. Иногда устраиваю нон-стоп на всю ночь, в четверг - вестерны, хотите, приходите.

  - Спасибо.

  - Так зачем вам нужен тридцать два-бис, еще одно письмо-призрак принесли?

  - Как, простите?

  - Да про вас уже весь город говорит. Показывайте.

  Владелец крутит в руках желтый конверт, изучает его, разве что на вкус не пробует.

  - И адреса отправителя нет. Чудеса. Знаете что? Обратно его уже не отправишь, оставьте мне, а? Я люблю такие вещи.

  - Извините, - говорит Рё и старается не очень быстро тянуть конверт к себе, - Так будет неправильно.

  - Как хотите, - не обижается владелец кинотеатра. - А в кино приходите, обязательно. Вы же любите кино, - он говорит это утвердительно, и Рё кивает.

  В комнате над почтой он открывает конверт. Письма нет, только небольшой прямоугольник бумаги - фотография. Настолько старая, что даже не черно-белая, а желто-коричневая. Трое мужчин и девушка серьезно смотрят в объектив. Позади них самолет, он так близко, что видно только крыло и часть корпуса. Какие-то хищные и одновременно нелепые линии, Рё кажется, что таких уже давно не строят.

  Он переворачивает фотографию, но сзади ничего не написано.

  ***

  - Когда построили кинотеатр? - старик из зеленной лавки задумывается, - Память плохая стала, но вроде бы сразу после войны. Нет, вру. Позже.

  Он вертит в руках фотографию и хмыкает.

  - Странно, да? Ничего не знаешь, а так хочется, чтобы у них всё было хорошо.

  Рё кивает и бережно прячет фотографию в папку.

  - Я к вам еще с таким вопросом, - смущенно говорит старик. - представляете, мне снова ответили! Второй раз, как я их рассылаю. Ну в первый-то это мне Ая написала, так что, думаю, второй тоже должен оказаться особенным.

  - Откуда вам ответили?

  - В этом вся загвоздка, - старик отдает Рё не открытку - настоящее письмо, три страницы, густо исписанные с обеих сторон. Буквы Рё знакомы, но в слова не складываются.

  - В Гонолулу я написал, - покаянно сообщает старик, - два дня над ним думаем, человек ведь старался, отвечал. Вы поможете?

  - Конечно, я специалист в английском, - важно говорит Юма, - и в американском тоже, не волнуйся. Ой, я же тебе рыбку показать хотел!

  Он убегает, и весь экран занимает Хирото.

  - Не волнуйся, - повторяет он, - в крайнем случае, достанем препода, и он всё переведет. А что ты за корм прислал?

  - Я сказал в зоомагазине, что рыбка болеет, попросил что-нибудь особенное, они и выдали. Слушай, мне уже на работу пора, потом свяжемся?

  - У меня сегодня аншлаг, - сообщает владелец кинотеатра, - вы шестой.

  - А какой фильм? - интересуется Рё, хотя ему, в общем, всё равно. Он давно не был в таком кинотеатре: чтобы один аппарат по продаже сладостей, афиши, нарисованные от руки, и полутемные коридоры, когда подначиваешь с приятелями друг друга - кто дальше по ним зайдет.

  - Про самолеты, - говорит владелец, и Рё вздрагивает.

  Кино старое, черно-белое и американское. Странные люди, по которым особо не поймешь, хорошие они или нет, много пьют и спорят. Какому-то летчику его девушка сказала, что он немедленно должен прекратить летать, потому что она за него боится. Скоро Рё прекращает следить за сюжетом и смотрит только на самолеты, старые и фанерные. Он никак не может взять в голову, зачем люди хотели летать на чем-то подобном, чуть надежнее каната над пропастью. Каково это - лететь в трясущейся коробке и выделывать петли? Он пытается представить, закрывает глаза и слышит гул мотора, ветер вцепился в крепко завязанный шарф, поднять руку и повернуть рычаг слева, а вот и огни внизу, скоро им прыгать...

  Рё трясет головой и наваждение пропадает.

  - И чего пришел? - встречает его Тиэко-сан, - Давай, проходи, быстро! Пирожки будешь!

  Никаким вопросом это не звучит, но Рё все равно кивает.

  - Тиэко-сан, - говорит он, улучив момент, - а если вы фотографию увидите, сможете сказать, что с человеком случилось?

  - Это если человек хочет, - ворчливо говорит она. - Давай свою фотографию. О, я тебе и так могу сказать, что тут все умерли, лет-то ей сколько!

  Она еще смотрит на фотографию, потом на Рё.

  - Много про них думал?

  Рё кивает.

  - Вот и не думай больше.

  Она хлопает по фотографии и поджимает губы.

  Он не выходит на работу, говорит, что заболел. Фотография лежит на столе, и Рё чувствует, как его туда затягивает. В мир людей, которые делали. Люди крутили этот мир, а потом нам сказали, что он на самом деле не больше глобуса, и засунули вместе с нами в пыльную кладовку. Он не знает, кто они были - камикадзе, шпионы, просто люди из авиасекции, но он безумно хочет стоять так же, как они.

  ***

  - Рё! - Юма орёт так, что приходится отодвинуть трубку от уха. - Рыбка вчера сказала, что тебе надо быть осторожнее! У тебя всё хорошо?

  - У меня всё прекрасно! - Рё тоже орет, он вышел погулять за город и дошел до самого берега, его тут никто не услышит. - Что она еще сказала?

  - Больше ничего, ей еще трудно говорить! Ты приедешь? Ты когда приедешь? Хочешь, мы приедем?

  - Плохо слышно! - еще громче кричит Рё и выключает телефон.

  Рядом шумит море, на берегу стоит ржавая покосившаяся вышка. Рё смотрит на нее, и его берет злость.

  Он торопливо раздевается, одежду бросает, не сложив, и оставшись в одних трусах, подходит к вышке. Она шумит даже если нет ветра, доисторическое существо, забытое прибоем на берегу. Рё хватается за первую ступеньку и... отрывает ее.

  - Ну и пожалуйста, - шипит он и лезет по перекладинам. Вышка скрипит все сильнее, точно готовится обвалиться вместе с ним. Он не очень-то понимает, что доказывает и кому, но лезет и лезет.

  Наверху почти не страшно, если не смотреть вниз, конечно. Рё дожидается, пока волны дойдут до самого подножия, взмахивает руками, разом позабыв все уроки плавания, и прыгает вниз.

  Холодная невкусная вода шипит и забивает ему нос и рот.

  - А потом моей бабке приснилось, что гайдзин-то этот и есть - оборотень. Собака-то была рыжая!

  - Они тут все рыжие, - встревает странно знакомый голос.

  - Ой, вот будет твоя очередь, расскажешь, если в голове что-то останется, - ворчит Тиэко-сан, - Пошла она ночью на кладбище... Надо же, очнулся вроде!

  Рё кажется, что веки потяжелели раз в десять, а в горло точно песок насыпали. Он открывает глаза.

  - Вы-то зачем приехали? - слабо спрашивает он.

  Словно защищаясь, Юма сует ему под нос круглый аквариум, в котором колышется золотая рыбка, сияющая как главная драгоценность короны.

  - Тебе спать надо, и пить много, от простуды ничего лучше нет. - берет руководство Тиэко-сан, - Вы зверя своего здесь оставьте, а сами погуляйте пока.

  - Мы письмо привезли! - уже от двери громким шепотом сообщает Хирото, и Рё улыбается.

  Уже засыпая, он пытается вспомнить. Никого не было, ни в море, ни когда он выбрался на берег. Почему же он так отчетливо помнит чей-то крепкий подзатыльник на берегу и смех? Смех не обидный, но дружный, как будто смеются не над ним, а с ним вместе?

  - Тут такие дела, - смущенно сообщает старик из зеленной лавки, - уедем мы скоро.

  Они все и сидят, собственно, в зеленной лавке и пьют чай. Рё представили Ае-сан, а Хиро с Юмой успели со всеми перезнакомиться и даже в кинотеатр сходить.

  - Как? - удивляется Рё.

  - Ваши друзья перевели письмо (Юма приосанивается), оно от парня, у него дедушка японец, попал во время войны на Гавайи, так там и остался. А у него здесь, на Хоккайдо родственники были. Он их долго искал, и дети его искали, вот внуки сейчас тоже, но тех и след пропал. А ему тут моя открытка пришла, с иероглифами, он и решил, что я дедушкин родственник, - старик усмехается, - я уже ответ написал, что извините, ошиблись, а он все равно в гости зовет. Говорит, не зря же она, открытка ваша, ко мне пришла. Так что мы с женой съездим, пожалуй, а потом и он сюда грозится приехать.

  Вечер, мотыльки вьются вокруг лампы, овощи в ящиках тускло блестят, и Рё кажется, что такой вкусный чай он не пил уже очень давно.

  - Фотография твоя, - спрашивает его, улучив момент, Тиэко-сан, - не тянет больше?

  - Нет, - он говорит чистую правду. Расставаться с ней ему по-прежнему не хочется, но не потому что тянет туда. Скорее, просто чтобы они были здесь. Но это нормально - иногда скучать по тем, кого нет.

  - Тиэко-сан, - спрашивает он, - а теперь вы можете сказать - у них все хорошо?

  - Откуда я знаю, - пожимает плечами Тиэко-сан, - это же твои привидения. Скоро весь город будет знать, что у нас начальник почты не простой, а с придурью, вот увидишь.

  Когда Рё уходит с друзьями, Тиэко-сан внимательно смотрит на тени, которые отбрасывают эти трое. Теней явно больше. Она фыркает и идет спать.

  - Сколько можно, Хирото, тут всего две кнопки!

  - Еще чуть-чуть. Вы не расслабляйтесь!

  - Я устал. Я есть хочу. И рыбка тоже.

  - Готово! Через десять секунд.

  Хирото подбегает и встает рядом. Через пять секунд раздается щелчок. Так они и стоят на получившейся фотографии: Юма с аквариумом - в центре, Хирото и Рё - по бокам. На заднем фоне видно море и покосившуюся вышку. Перед отъездом Рё кладет ее в неподписанный конверт, запечатывает его, и оставляет в ящике стола.