Хорошо или ничего [Игорь Юрьевич Маранин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Игорь Маранин Хорошо или ничего

1
Вера открыла глаза и посмотрела на побелевшее от облаков небо. Снег медленно падал на лицо и не таял. На краю разрытой могилы, свесив длинные костлявые ноги, сидел Григорий Степаныч в изрядно помятом костюме. Выглядел он неважно: остатки волос слиплись и, намокнув под снегом, стекали мелкими ручейками на скулы. Кожи на его черепе почти не осталось.

— Никто не заметит, — прохрипел он. — Мы только туда и обратно.

Вера с холодным любопытством изучала крупную снежинку на своей ладони. Даже лизнула её, но вкуса не почувствовала.

— Зря ты меня разрыл, — недовольно сказала она. — Куда я с такой мордой пойду?

— Да ты сейчас лучше, чем при жизни выглядишь!

Покойная села в гробу и зло посмотрела на соседа:

— Сволочь ты, Гришка! Чтоб на твоей могиле одна спорынья росла, а родственники к тебе дорогу забыли. А ну убирайся отсюда!

— Прости дурня! — сообразив, что сморозил глупость, извинился Степаныч. — Смотри красота какая: снег, зима, кладбище. В городе сейчас оливье готовят да ёлочные игрушки с антресолей достают. Пойдём, а? Туда и обратно.


Вера успокоилась так же быстро, как и разозлилась. Смертная дрёма окончательно спала с лица, растаяв вместо снега. Покойной захотелось посмотреть на себя в зеркальце: а вдруг и правда не так уж она подурнела, лёжа в могиле. Но зеркальца при себе не было. Её похоронили очень скромно — в дешёвом платьице, купленном сестрой в секонд-хенде, и дырявых старых туфлях. Даже поминок и тех родная холодная душа не устроила. Только грузчики в магазине взяли на троих бутылку и, не чокаясь, помянули безвременно усопшую продавщицу. Воспоминания промелькнули и царапнули, но не особо больно — так, слегка.

— Бросил бы ты свою затею, Степаныч, — усаживаясь рядом, произнесла Вера. — Как мы по городу пойдём?

— Я всё продумал! — откликнулся тот. — Актёра Никитина с восьмого участка знаешь?

Вера помотала головой.

— Не знаешь?! — удивился Степаныч. — Двадцать лет Кащея Бессмертного в театре играл: так на сцене и помер. Дотерпел, пока достанут из яйца иглу, рухнул на суфлёрскую будку и испустил дух. Ему прямо на будке памятную табличку повесили… Ну да я не о том! За квартиру Никитина родня судится, потому квартира под арестом. Говорит, каждый декабрь на ёлках шабашил, и в шкафу костюмы Деда Мороза и Снегурочки висят. Смекаешь?

Снежный холм между двумя разрытыми могилами неожиданно зашевелился, и оттуда выползло отталкивающее существо с оскаленной мордой, облезлым туловищем и пустой глазницей, завершавшей большой и неровной кляксой глубокий след от удара.

— Это Мурзавчик, — сообщил Степаныч. — Бывший бездомный кот. Его по весне дружок-бомж прикопал: какой-то дачник Мурзавчику лопатой башку раскроил. Пойдёшь с нами в город, животное?

— Мяв, — неопределённо ответил тот и, отыскав на лапе место, где ещё сохранилась шерсть, принялся её вылизывать.

Представив двух покойников и мёртвого кота, идущих по городской улице, Вера громко захохотала.

— Мне очень надо попасть домой! — умоляюще посмотрел на неё Степаныч.

— Совсем у тебя, Гришка, крыша поехала, псих чокнутый. Как мы до квартиры Никитина доберёмся?

— Я такси до него заказал.

— Чего? — не поверила Вера, гладя подошедшего кота. Желание посмотреться в зеркало стало нестерпимым.

— Неделю назад депутат похоронился — Сергей Иванович Кох. Вот, говорят, богатства с собой в могилу не унесёшь. Херня всё это! Знаешь, как народ прозвал своего избранника? Серёга Пох. Пять раз избирался и ни одного предвыборного обещания не исполнил. Так этому депутату прямо на похоронах пачки денег по карманам братва распихивала. Ну, я и выпросил айфон позвонить и денег на такси.

— Разворуют могилу.

— Ага, как же! У него двуспальный бронированный гроб с кодовым замком и стеклянной пуленепробиваемой крышкой.

— Двуспальный?

— Для молодой жены место оставил, когда та помрёт.

— И этот тип дал тебе денег? — снова не поверила Вера.

— Сказал, хочет доброе дело сделать, — соврал Степаныч.

Признаться, что продал депутату собственную могилу, ему было стыдно. Серега Пох оставался деловым человеком и после смерти: его юная любовница тоже когда-нибудь должна была переехать на потусторонние квартиры.

2
В ожидании пассажиров Айнабуллы Мирзамакетович припарковался у ворот. «Кого это на кладбище перед Новым годом понесло?» — сердито думал он. Гнать машину из города не хотелось, но как не поедешь, когда со всех сторон наползает на тебя новый век, будь он неладен! Верно говорят старики: Интернет шайтан придумал, а спутники над Зёмлей — колесницы дэвов. Вот и по телевизору недавно передача шла и учёные сказали, что Земля плоская. Старики смотрели, слушали и кивали бородами: настоящих учёных показывают, правду говорят. До всех этих уберов и яндекс-такси таксист кем был? Вольной птицей! Сам пассажира находил, сам цену назначал, сам торговался. «Бомбила» — вот как уважительно называли таксиста люди. А теперь он кто? Бессловесное приложение к баранке. Старики вздыхают, а молодые говорят: дальше хуже будет. Шайтан уже придумал машины без водителей и скоро на каждого землянина придётся по три-четыре такси.

Задумавшись, бывший бомбила не заметил, как подошли пассажиры. Опомнился лишь от громкого хлопка дверцей и недовольного требовательного «Мя-я-яв!»

— С котами машина нельзя! — грозно произнёс он. Но естественное желание содрать лишние деньги исчезло, едва таксист обернулся. Перед ним оказался не простой кот, а дохлый! Пустая глазница животного пугающе смотрела прямо в рот Айнабуллы Мирзамакетовича.

— Пятьсот рублей сверху, — произнёс мужчина, и таксист перевёл взгляд на него. Лучше бы он этого не делал! Синие губы пассажира шевелились, но вид у него был мертвее мёртвого кота.

— Тысяча рублей, — пообещал покойник.

— И поверните ко мне зеркало, — добавила его спутница, выковыривая из уха мёрзлого червяка.

— Фу, какая гадость, — добавила она, выбрасывая червя за окно.

Страх, парализовавший шофёра, позволил ему послушно выполнить просьбу. Затем, почти не осознавая, что делает, шофёр взялся за рычаг и тронул ногой сцепление.

— Второй Урожайный переулок, — напомнили из-за спины. — За водокачкой направо и до бывшего райкома партии.

— У вас там встреча? — деревянным голосом спросил таксист. Сработала старая привычка разговаривать с пассажирами в любых обстоятельствах.

— Партсобрание, — оскалив зубы, произнёс мертвец.


Всю дорогу таксист думал, как высадив пассажиров, вдавит тапок в пол и умчится с такой скоростью, с какой дэвы не летают на своих спутниках. Но оставшись один, откинулся в кресле и закрыл глаза, сжимая в руках тысячу. Тысяча была настоящей. Мертвецы тоже. На заднем сиденье лежала горстка посеревшей шерсти, оставленной их котом. Это было совершенно невероятно, а главное, абсолютно бессмысленно. Зачем мертвецам понадобилось заказывать машину с помощью приложения к айфону?!

— Такси свободен? — подбежал к машине прохожий с большим пакетом, полным продуктов.

— Занято, — глухо сообщил шофер.

— Да мне недалеко! — принялся уговаривать тот. — До метро подбрось, в гости опаздываю!

— Слушай, — взорвался Айнабуллы Мирзамакетович. — Ты русский язык понимаешь или мама твоя Африка?! Убер звони! Яндекс-такси звони! Нет больше бомбила — они покойников с того света на этот возят!

3
Дед Мороз вышел как настоящий: шуба, валенки, рукавицы и ватная борода спрятали Степаныча лучше любого фокусника. Вера, заполучив зеркало и косметику жены Никитина, укатившей на гастроли в Германию, да так и не вернувшейся обратно, и вовсе стала красавицей.

— Ты как и не помирала вовсе! — восхитился Степаныч.

Только Мурзавчик остался собой: его все эти переодевания не интересовали. В прежней жизни кот слушал рассказы бездомного друга про тёплые батареи, сытую жизнь и полные еды холодильники. Теперь всё это было ни к чему, но образ шкафа, полного еды, крепко запал в его впечатлительную к съестному душу. Увы, в актёрской квартире шкаф оказался пуст.

— Мешок чем-нибудь набей, — критически осмотрев Степаныча, заявила Вера.

Но тому не хотелось обижать Никитина. Придут на могилку родственники, думал новоявленный Дед Мороз, нажалуются, а ему с актёром до самого Страшного суда на одном кладбище лежать.


Город предстал чрезмерно увлечённым предстоящим праздником и оттого слегка нелепым: излишек огней, излишек рекламы, излишек глянцевых улыбок и искусственных ёлок в витринах. Предновогодняя мишура не вызывала у Григория Степановича эмоций. Казалась никчемной тратой краткого, словно взмах ресниц, бытия. Едва оно заканчивается, как суетное облетает пожелтевшими ёлочными иголками. Остаётся голый ствол и тоненькие веточки, которыми человек пытается удержаться на ветру небытия. Впрочем, в загробном мире у каждого оставались важные для него вещи. Например, людская память. Степаныч при жизни был фотографом, летописцем города и справедливо полагал, что оставил в местной истории заметный след. Лет через сто, а может и через двести, глядя на фото, потомки будут благодарно вспоминать его имя. После трагической кончины летописца (он отравился палёной водкой), власти поговаривали об установке на его доме мемориальной доски, а в «Википедии» появилась посвященная Степанычу статья с портретом и ссылками на множество публикаций. Но было обстоятельство, не дававшее усопшему покоя: дома среди бумаг и фотографий остались такие, что могли напрочь испортить ему репутацию. А ведь рано или поздно кто-нибудь вспомнит о домашнем архиве известного фотографа и попросит у вдовы разрешения ознакомиться. Впрочем, и от самой жены в архиве было что скрывать.


— С Новым годом! — окликнули Деда Мороза. — С новым счастьем!

От шумной компании отделился мужчина — высокий и широкоплечий, в длинном модном пальто и обратился к Снегурочке:

— Остановись, мгновенье, ты — прекрасно!

От неожиданности Вера действительно остановилась.

— Девушка, поцелуйте меня на счастье! — попросил мужчина. В глазах его одновременно плясали смешливые чёртики и плавала недавняя печаль.

— Ты уверен, красавчик? — спросила покойная.

В ответ незнакомец приобнял Веру, намереваясь осуществить своё внезапное желание. Всё испортил Мурзавчик. Он высунул морду из-под шубы Снегурочки и клацнул зубами. Зеленоглазый шарахнулся в сторону, вызвав дружный смех: его спутники кота не разглядели.


В одном из бесконечных дворов тихого центра Степаныч остановился и, подняв голову, долго разглядывал светлый прямоугольник окна на шестом этаже.

— Добрались, — сообщил он и, заметив мешок с мусором, оставленный кем-то на краю тротуара, добавил: — Вот и подарки!

Нет, он не собирался дарить банановую кожуру и пустые консервные банки из-под шпрот собственной вдове. Но пустой мешок Деда Мороза выглядел слишком подозрительно.

4
После смерти мужа прошло два с лишним года. Софья Антоновна тяжело привыкала к одиночеству. Зимой она привечала племянников — двух оболтусов, которым перевалило за сорок, а они всё ещё бегали наперегонки за юбками и не спешили обзавестись семьями. Будучи воспитанной в строгих правилах, тётушка такое поведение не одобряла, но племянников всё равно любила. А тёплую половину года она проводила на даче, благо муж оставил добротный кирпичный домик с открытой верандой и большой садовый участок. На веранде было так сладко сидеть с электрическим самоваром и вспоминать, как жужжит триммер в руках Григория Степановича, выкашивая подросшую траву. В последнее лето за Софьей Антоновной стал настойчиво ухаживать один из дачников — свежеиспечённый пенсионер с редким церковным именем Даниил. Ухажёр вдове не нравился, но женщиной она была практичной и ухаживаний не пресекала. Даже согласилась вместе отпраздновать Новый год, предупредив, что к ней обязательно забегут поздравить племянники. За два часа до Нового года они действительно заявились к тётушке с коробкой сладостей, двумя бутылками импортного шампанского и дорогим подарком.

— С ума сошли! — замахала руками Софья Андреевна, получив в подарок блестящий чёрный смартфон. Но в душе была довольна и даже несколько красовалась перед своим кавалером. Дед Мороз со Снегурочкой в первый момент явились для нее «продолжением банкета», устроенного племянниками. Те же оказались очарованы Снегурочкой. Великовозрастные оболтусы не замечали, сколько грима понадобилось ей для создания юного образа, но хозяйка видела всё. Дед Мороз и вовсе повёл себя подозрительно: он долго рассматривал портрет мужа, висевший на стене, а затем отозвал хозяйку в сторону и пожаловался на расстройство желудка. Подобное заявление шокировало Софью Антоновну, но как человек воспитанный она разрешила воспользоваться туалетом. Гость поблагодарил и исчез на целых полчаса. Дважды хозяйка выглядывала в коридор, но заметив под дверью уборной свет, только недовольно поджимала губы. Что-то тут было неладно! И ещё запах… Вдова была очень чувствительна к запахам. А мешок с подарками всё сильнее заполнял гостиную какой-то неприятной вонью. Не сдержавшись, вдова поделилась нехорошими предчувствиями со своим ухажёром. В конце концов, он претендовал на роль её друга и обязан был разобраться в ситуации!

— Только сначала принеси мне холодного морса из холодильника, — попросила вдова. — Я нехорошо себя чувствую.


Даниил чуть заметно ухмыльнулся. Не зря он ухаживал за вдовой: дело, кажется, ладилось! Замечательная у неё квартира: четыре комнаты, три лоджии. И кирпичный домик в садовом обществе с вишнёвым садом и двумя огромными теплицами. Даниил распахнул дверь на кухню и остановился, пораженный увиденным. Холодильник стоял с распахнутой дверцей, а по всему полу в белых молочных лужах были разбросаны продукты — масло, сыр, яйца, сосиски, копчёная колбаса… Вакханалию завершал омерзительного вида кот, с видом хозяина расхаживающий по кухне. Внезапно мужчина узнал его: это мерзкое животное он собственноручно пришиб по весне, застав зимовавшего в его недостроенной бане бомжа.

— Я ж тебя убил, — растерянно произнёс дачник.

— Мяв! — окрысился кот.

Он тоже узнал Даниила.

В следующий момент мёртвый кот взметнулся в воздух так стремительно, как никогда не делал этого при жизни. Даниил столь же стремительно отвернулся, пытаясь спастись бегством, но Мурзавчик повис на его плече, вонзаясь когтями в плоть и с наслаждением слыша, как враг визжит от страха и боли. Они влетели в гостиную, упали, покатились по полу и опрокинули на себя сверкающую огнями ёлку. Загребая вокруг руками, Даниил нащупал мешок, отшвырнул его, пытаясь встать и отцепить кота — и из мешка вывалились колбасные огрызки, селёдочные скелеты, банановая кожура и пустые консервные банки. Прислонившись к стене, Снегурочка оскалилась в улыбке, от которой в ухажёрах мгновенно застыла кровь. Поражённые племянники замерли посреди залы, открывая и закрывая рты, словно выброшенные на берег рыбы.

Софья Антоновна, заподозрив подвох, быстрым шагом направилась в спальню и обнаружила там Деда Мороза, роющегося в бумагах её покойного мужа. За одно короткое мгновение с хозяйкой квартиры произошла разительная перемена.

— Во-о-он! — истошно заорала она. — Немедленно во-о-он! Хочешь на Гришу компромат найти?! Ни хрена ты не отыщешь, журналюга проклятый! На х… пошёл!

Дед Мороз выпрямился и с изумлением уставился на жену. Они прожили двадцать лет, и он ни разу не слышал от неё ругательства сильнее, чем «чёрт побери». После которого Софья Антоновна заливалась краской и добавляла: «извините, вырвалось». Если бы мёртвые плакали, Степаныч непременно бы прослезился. Но слёз у него не было, поэтому он просто вышел вон, прихватив по дороге кота и Снегурочку.


Всю дорогу до кладбища Степаныч молчал, поражённый поведением жены. Некстати вспомнился депутат, отобравший у него могилу. «Хрен тебе, Серёга, — мрачно подумал бывший фотограф. — Чтобы моя Соня ходила на могилу какой-то прошмандовки? Да я тебя собственноручно удавлю в бронебойном гробу!»

Молчала и Вера. Она вспоминала мужчину на улице, приглашавшего к себе на праздник, и племянников Софьи Антоновны. Вспоминала и чувствовала тепло внутри собственно тела. Это было восхитительно — чувствовать тепло, когда ты давно умер.

Только Мурзавчик не желал молчать. Он вышагивал по заснеженному тротуару и громко мяукал, сообщая миру, что теперь видел всё. И когда большой человеческий Бог призовёт его на суд, коту будет что рассказать о голодной бездомной жизни и шкафах, полных еды.