Юность Маши Строговой [Мария Павловна Прилежаева] (fb2) читать постранично
Книга 494357 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Мария ПРИЛЕЖАЕВА Юность Маши Строговой
Повесть
Глава 1
Снег таял, падая на черную от грязи платформу. Из окна вагона Маша видела на соседних путях мокрые крыши состава, также готового к отправке. Аркадий Фролович ухватился за спущенную раму окна и заглянул в купе: — Всё? Ну, кажется, всё. Он вытащил из кармана платок, зачем-то встряхнул и убрал. — Ириша, вы знаете, где аптечка? Помните, сколько у вас мест? Ирина Федотовна с окаменевшим лицом сидела на скамье. — Что вы сказали, Аркадий Фролович? Он утомленно махнул рукой: — Я сказал — будьте практичнее. До свиданья, милые! Аркадий Фролович попробовал закурить трубку. Табак отсырел, трубка не зажигалась. — Фу-ты, черт! — пробормотал Аркадий Фролович. — Маша, я не простился с напой. Обнимите его. Передайте… Эшелон медленно двинулся. — Аркадий, Аркаша, прощайте! — внезапно сильно бледнея, воскликнула Ирина Федотовна. — Неужели мы все-таки едем? Куда? Зачем? — Маша! — громко говорил Аркадий Фролович, шагая рядом с вагоном. Маму надо беречь от солнца, если доживете там до лета. Может быть, вернетесь и раньше, но едва ли. Маша, высунувшись из окна, крепко пожала руку Аркадию Фроловичу. — Аркадий Фролович, а вы? Где будете вы? — Где я могу быть! В госпитале. Он начал отставать от вагона. Замелькали дома, крыши, заборы, трубы… — Отец и не заглянет к нам в купе! — после долгого молчания вздохнула Ирина Федотовна. — Он теперь всю дорогу будет занят со студентами. Начальник эшелона. Пока пройдешь из конца в конец состава… — Мама, — спросила Маша, испугавшись догадки, — почему Аркадий Фролович велел беречь тебя от солнца? — Что другое мог посоветовать доктор? — Но какое в Свердловске солнце? — Ах, давно уже изменили маршрут! Мы едем в Среднюю Азию. «Не все ли равно!» — хотела сказать Ирина Федотовна, но, взглянув на Машу, виновато спросила: — Неужели мы тебя не предупредили? Маша молча отвернулась к окну. Они одни в купе, забитом багажом авиационного института. Черная земля, голые деревья мелькают в окне. Ветви гнутся под ветром, как прутья. Мутные облака текут в небе, поезд никак не обгонит их. Значит, не Свердловск?.. Маша закрыла глаза. И в памяти отчетливо возник весь трудный вчерашний день. Было раннее утро, когда она вернулась из Владимировки. Поднимаясь по лестнице, Маша догнала отца, который медленно шел впереди. Он горбился и стучал палкой, тяжело на нее опираясь. — Папа! — крикнула Маша. — Милая! Дочка! — Папа! Как я соскучилась! Он, не отвечая, прижал к груди ее голову. У него ввалились глаза, нос заострился. — Да, спим мало, — ответил папа на испуганный взгляд Маши. — Дежурил сегодня. А завтра уезжаем. Как мы боялись, что ты опоздаешь! Получила телеграмму? — Да-да! Получила. — Ириша, открой! — постучал отец в дверь палкой. Мать кинулась Маше навстречу: — Приехала? Счастье — приехала! Должно быть, они не надеялись, что Маша успеет вернуться вовремя. В комнате беспорядочно валялись вещи, дверцы шкафов распахнуты, в углу стояла картина, снятая со стены. Не смолкая, как отдаленный гром, гудели раскаты орудий за окнами. Мать села на диван, уронив на колени руки, и, беспомощно глядя на отца, сказала: — Воля твоя, нет у меня больше сил. Легла бы и не встала. — Уф! — громко вздохнул отец. Видно было, что они оба устали. — Почему выключено радио? — проворчал отец, вставляя в штепсель вилку. — Слушайте! Слушайте! Передавали приказ об обороне Москвы. — Что такое, Кирилл? — воскликнула мать. — Я говорил! Разве я не говорил вам об этом? — лихорадочно повторял отец. — Москву не сдадут. Ясно, что именно здесь их остановят. — Кирилл, зачем же тогда уезжать? — робко спросила мать. — Как «зачем»? Уезжать необходимо. Студенты должны учиться. Мы должны дать им возможность работать нормально. За весь день они только и виделись в эти полчаса: отец ушел наблюдать за упаковкой учебных пособий, Маша — к себе в институт. Она не надеялась встретить Митю Агапова. Скорее всего, мобилизован. Маша не имела от него вестей все лето, пока жила во Владимировне. В вестибюле пусто. Институт эвакуировался. Но в комсомольском комитете толпился народ. Многие ребята — в военных шинелях. Маша подошла к Володьке Петровых, однокурснику, члену комитета. Его воспаленные от бессонницы глаза слезились, но он пытался шутить. Впрочем, шутка получилась не очень удачной. — Ты понравилась на своем курорте… как его… где ты была… — Ты не смеешь! — гневно вспыхнула Маша. — Я была мобилизована на полевые работы. — Знаю, знаю. Шучу. — Петровых протянул руку: — Давай. — Что «давай»? — Комсомольский билет. Сниму с учета. Куда эвакуируешься? — Как «куда»? — изумилась Маша,
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Последние комментарии
5 часов 9 минут назад
5 часов 12 минут назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 17 часов назад
2 дней 18 часов назад