Коктейль "ёрш" от фантастики. Первые две трети - космофантастика о девственнике 34-х лет отроду, что нашёл артефакт Древних и звездолёт, на котором и отправился в одиночное путешествие по галактикам. Последняя треть - фэнтези/литРПГ, где главный герой на магической планете вместе с кошкодевочкой снимает уровни защиты у драконов. Получается неудобоваримое блюдо: те, кому надо фэнтези, не проберутся через первые две трети, те же, кому надо
подробнее ...
космофантастику, останутся в недоумении от последней.
Выше оценки неплохо 3 том не тянет. Читать далее эту книгу стало скучно. Автор ударился в псевдо экономику и т.д. И выглядит она наивно. Бумага на основе магической костной муки? Где взять такое количество и кто позволит? Эта бумага от магии меняет цвет. То есть кто нибудь стал магичеть около такой ксерокопии и весь документ стал черным. Вспомните чеки кассовых аппаратов на термобумаге. Раз есть враги подобного бизнеса, то они довольно
подробнее ...
быстро найдут уязвимую точку этой бумаге. Игра на бирже - это вообще рассказ для лохов. Маклеры играют, что бы грабить своих клиентов, а не зарабатывать им деньги. Свободный рынок был, когда деньгами считалось золото или серебро. После второй мировой войны для спекуляций за фантики создали МВФ. Экономические законы свободного рынка больше не работают. Удачно на таком рынке могут работать только те, кто работает на хозяев МВФ и может сам создавать "инсайдерскую информацию". Фантики МВФ для них вообще не имеют никакого значения. Могут создать любую цифровую сумму, могут стереть. Для них товар - это ресурсы и производства, а не фантики. Ну вод сами подумайте для чего классному специалисту биржи нужны клиенты? Получить от них самые доходные спекуляции, а все менее удачное и особенно провальное оставить им. Основной массе клиентов дают чуть заработать на средних ставках, а несколько в минус. Все риски клиентам, себе только сливки. Вот и весь секрет их успеха. Ну и разумеется данный специалист - лох и основная добыча маклеров хозяев МВФ. Им тоже не дают особо жиреть. Поднакопил жира и вот против вас играет вся система биржи. Вроде всегда "Надежные" инсайдеры сливаю замануху и пипец жирному брокеру. Не надо путать свободный рынок со спекулятивным. И этому сейчас вас нигде не научат, особенно в нашей стране. А у писателя биржа вообще выдаёт кредиты для начала спекуляции на бирже. Смешно. Ну да ведь такому гениальному писателю надо придумать миллионы из нуля. Вот спрашивается зачем ГГ играть на бирже, если ему нужны деньги для расширения производства и он сам должен выкинуть на рынок свои акции для привлечения капитала.
Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Есть в лондонских ночах почти незаметная свежесть, словно ночной заблудший ветер-беглец бросил своих сородичей на плоскогорьях Кента и прокрался в город. Чуть поблескивают влажные мостовые. Слух, что стал особенно острым в этот поздний час, ловит звук шагов вдалеке. Громче и громче звучат шаги, и заполняют всю ночь. И вот мимо проходит темная, закутанная в плащ фигура, и звуки шагов снова стихают в темноте. Поздний гуляка возвращается домой. Где-то кончился бал, двери уже закрыты. Погасли желтые огни, умолк оркестр, танцоры вышли в ночь, и Время сказало: «Прошло и забыто, и с глаз долой».
Тени начинают разбредаться по одной со своих сборищ. Ступая не громче теней, тощих и мертвых, крадутся по домам коты. И даже здесь, в Лондоне, чувствуем мы, еще неясно, что приближается рассвет, приход которого в бескрайних полях возвещают птицы и звери и звезды.
Не знаю точно, когда именно, но я начинаю понимать, что мрак ночи безвозвратно изгнан. Неожиданно мне открывается в усталой бледности фонарей, что, хотя улицы еще по-ночному безмолвны, но не потому, что у мрака остались еще силы, а потому что люди еще не воспряли ото сна, чтобы нанести ему последний удар. Так в дворцовых переходах неопрятные, опустившиеся стражи еще шагают с древними мушкетами на плечах, хотя владения государя, которые они должны охранять, уже стали столь малы, что неприятелю просто жаль тратить силы на то, чтобы захватить их.
И вот по виду фонарей, этих сраженных миньонов ночи, становится ясно, что вершины английских гор уже видят рассвет, что утесы Дувра уже белеют в свете утра, что с моря поднялся туман и движется вглубь острова.
И вот на улицах появились люди и моют мостовую.
Смотри же – ночь мертва.
Какие воспоминания, какие фантазии обуревают ум! Ночь, как враг, только что вытеснена из Лондона рукой Времени. Тысячи обычных изделий рук человеческих на краткий миг окутаны тайной, словно вор, одетый в пурпур и воссевший на зловещий трон. Четыре миллиона человек спят и, может быть, видят сны. В какие миры ушли они? С кем они встретились? Моя же мысль далеко отсюда – в Бетмуре, в одиноком городе, ворота которого скрипят на ветру. Створки ворот качает ветер, он качает их, и они скрипят и скрипят, но никто не слышит их. Они сделаны из зеленой меди, они прекрасны, но никто не видит их. Ветер пустыни заносит петли песком, но привратник не придет очистить их. Ни стража не пройдет по стенам Бетмуры, ни враг не подойдет под ее стены. Ни света в ее домах, ни шагов на ее улицах; она стоит, мертва и одинока, за Гапскими горами, и я бы хотел увидеть Бетмуру еще раз, но не осмелюсь.
Я слышал, что с тех пор, как опустела Бетмура, прошло уже много лет.
Об этом говорят в тавернах, где пьют моряки, и об этом рассказывали мне путешественники.
Раньше я надеялся еще раз увидеть Бетмуру. Говорят, уже много лет прошло с тех пор, когда последний раз собрали урожай со знакомых мне виноградников, превратившихся теперь в пустыню. Был ясный день, и горожане танцевали у виноградников под звуки калипака. Кустарник был в полном цвету, весь в пурпуре, и снег сиял на вершинах Гапских гор.
За стенами города, у медных ворот, давили гроздья в чанах, чтоб сделать потом сираб. Урожай был хорош.
И в садиках на краю пустыни били в тамбанги и титтибуки, и насвистывал мелодично зутибар.
Радостью, песней и танцем был наполнен день, ведь урожай уже собран и хватит сираба на зиму, и много еще останется, чтоб обменять на бирюзу и изумруды у купцов, пришедших из Оксугана. И так радовались они весь день урожаю своему на узкой полоске возделанной земли между Бетмурой и песком пустыни, что встречается с небом на юге. И когда дневная жара начала спадать, а солнце спустилось к снегам Гапских гор, звук зутибара все еще слышался в садах, и яркие одежды еще развевались в пляске среди цветов.
На протяжении всего дня было видно, как трое всадников спускаются на мулах с Гапских гор. По дороге, что извивалась по склону горы, спускались они все ниже, три черные точки на белом снегу. Первый раз их увидели ранним утром, почти на рассвете, на вершине перевала через Джагганот; видимо, они ехали из Утнар-Вехи. И ехали они весь день. И вечером, как раз перед тем, как гаснет свет дня и краски берет в руки ночь, они появились перед воротами Бетмуры. В руках у них были жезлы гонцов, как принято в тех краях, и они показались одетыми в траур, когда их окружили горожане в праздничных, зеленых и лиловых одеждах. Те европейцы, которые были при этом слышали речь гонцов, не знали языка, и расслышали только название Утнар-Вехи. Но речь эта была краткой, люди быстро разнесли весть, принесенную гонцами, и почти сразу же подожгли свои виноградники, и стали уезжать из Бетмуры, направляясь большей частью на север, хотя некоторые отправились на запад. Они выбегали из своих чистых белых домов, и поток их шел через медные ворота; внезапно утихли ритмы тамбанга и титтибука, в последний раз вздохнул нежно зутибар, и всего еще один раз прозвенел калипак. Трое чужаков отправились в обратный путь по той же дороге сразу, как только передали послание. В этот час обычно зажигали свет на высокой башне со многими окнами, чтобы отпугнуть львов, и запирали медные ворота Бетмуры на засов. Но в ту ночь свет в башне не зажегся, и открытые ворота остались открыты, чтоб уже никогда не закрыться, и слышны были только звуки пламенеющего пожарища, где были раньше виноградники, и шаги покидающих Бетмуру горожан. Не было слышно плача, не было слышно вообще ничего, и целью их было только – бежать. И они бежали – стремительно, молча, как бежит дикое стадо, внезапно завидев человека. Было так, словно случилось то, чего боялось не одно поколение, словно оставался только один выход: бежать сейчас же, ни секунды не раздумывая.
Страх овладел и европейцами, и они тоже бежали. А что это была за весть, я так никогда и не узнал.
Многие считают, что это было послание от Тубы Млина, таинственного властителя той страны, которого никогда не видел человек, с приказом покинуть Бетмуру. Другие утверждают, что это было предостережение богов, правда, от дружественных богов или наоборот, не знают и они.
Еще говорят, что в городах по всей Утнар-Вехи свирепствовала Чума, летящая с юго-восточным ветром, который уже много недель дул над ними в сторону Бетмуры.
А еще говорят, что трое путников были больны страшной болезнью – нусарой, и даже пот, капающий с их мулов, был полон заразы. В Бетмуру их якобы привел голод, но лучшего объяснения этому страшному преступлению не предлагается.
Но чаще я слышал, что это было послание самой пустыни, что владеет всей землей к югу – послание, которое песок пустыни своим ни на что не похожим голосом нашептал тем, кто знал этот голос: тем, кто мог оставаться в пустыне ночью без крова, днем без воды, тем, кто был там, где шепчет песок, тем, кто знает, что ему нужно в злонамеренности его. Говорят, что ему понадобилась Бетмура, что он решил пройти по ее прекрасным улицам, и сделать так, чтобы только ветры пустыни жили в ее храмах и домах. Ибо человек – и лицо его, и речь, и песни – ненавистны его старому злому сердцу, и в Бетмуре должны воцариться покой и тишина, и жуткий шепот песка у ее ворот.
Я думаю, если бы я знал, что за весть принесли к медным воротам те трое всадников, я бы отправился еще раз взглянуть на Бетмуру. Здесь, в Лондоне, меня охватывает страстное желание снова увидеть этот прекрасный белый город; но я не осмелюсь, потому что не знаю, с какой опасностью мне придется встретиться там – с гневом ли неизвестных зловещих богов, невыразимо страшной болезнью, проклятием пустыни, пыткой в личной тюрьме императора Тубы Млина, или еще чем-нибудь, о чем не сказали путешественники – возможно, чем-нибудь еще более ужасным.
Последние комментарии
3 часов 5 минут назад
19 часов 9 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
3 дней 10 часов назад
3 дней 14 часов назад