Операция «Страх» [Барри Лонгиер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Барри Лонгиер ОПЕРАЦИЯ «СТРАХ»

Перевод с английского:

О. Битов


Кровь бежит у меня по лицу, капает с рук, словно их окунули в багровую краску. «Этого не может быть, это нереально!..» Почему я себя не слышу? Черные, искореженные деревья, небо цвета неистового пожара - где ты, прекрасная планета? «Есть кто-нибудь живой?..» Форменный костюм Аранго прилип неопрятной кучей к покрытой слизью скале. Над кучей скалится голый череп, червяк толщиной в палец заползает в одну глазницу, чтобы тотчас выбраться из другой. Паркс лежит на вязкой пористой почве недвижимо - то, что от него осталось. Мерзкие твари сожрали все, что смогли, еще когда он был жив. Насытившись, они глумились над Парксом, рвали его на части, пока он не умер, - тогда они потеряли к нему интерес. А Джерзи Нивин просто сидит и безучастно смотрит, как разлагаются, обращаются в прах его собственные ноги… «Реальность! - кричу я что есть мочи, - покажите мне реальность!..»

«Дин!..» Кто-то зовет меня. Оборачиваюсь, смахиваю кровь с ресниц и вижу Миклинна. Он заламывает руки, по его щекам струятся слезы. «Дин, ради всего святого! Прекрати это! Прекрати немедленно!» «Нет!!!»

Спотыкаясь, бреду к пруду, останавливаюсь на самом краю. Пруд колышется у меня перед глазами: я знаю, что мне предстоит. Заставляю время потечь вспять, то ругаясь последними словами, то уповая на чудо, то молясь. Миклинн… надо думать, думать. Сосредоточиться на Миклинне, только на нем. Миклинн…


Первое впечатление, какое произвел на меня легендарный Рэд Миклинн, - что он попал сюда по ошибке из каменного века и ему куда больше пошла бы набедренная повязка и дубина в руках, чем зеленая куртка космопроходца с нашивками командира отряда. Мы встретились в кабинете начальника космической академии Саварата. Начальник хмуро перебирал бумаги, громоздившиеся на столе. Я ерзал в кресле, недоумевая, зачем меня вызвали. А Миклинн развалился в другом кресле, скрестив ноги, пожевывая огрызок сигары и чистя ногти пятнадцатисантиметровым складным ножом.

Начальник глянул на него мельком, с явным неодобрением и вновь зарылся в бумаги. Миклинн вроде бы ни на миг не отвлекался от ногтей, и все же вокруг сигары расползлась ухмылка.

– Сколько еще ждать, Саварат? Надеюсь, недолго?

Он назвал начальника по фамилии - не «командир», не «сэр», просто «Саварат». У того вздулись желваки, но после двух глубоких вдохов опали. Саварат повернулся ко мне, словно избегая таким образом ответа Миклинну, и произнес:

– Мистер Дин, посол Луа из госдепартамента планеты Арапет будет здесь с минуты на минуту.

Я открыл было рот, хотел что-то ответить, однако не успел: Миклинн сложил нож, сунул в нарукавный карман и опять ухмыльнулся.

– Я никуда не спешу. Просто любопытствую. - Тут он повернул свою коротко стриженную голову, похожую на пулю, в моем направлении. - Ты на каком курсе, малыш?

Глянув из вежливости на начальника академии и не заметив никакой реакции, я ответил:

– На последнем. Скоро выпуск.

– А специальность?

– Инопланетная психология.

Миклинн одобрительно кивнул, смерил меня пристальным взглядом - таких синих глаз я никогда не видел, а ресницы у него оказались белые - и вдруг:

– Надеюсь, ты не педик и не святоша?

У меня отвалилась челюсть, я еще раз посмотрел на начальника, но тот не отрывался от своих бумажек. Пришлось выдержать взгляд Миклинна. За его спиной на стене красовался двухметровый плакат, провозглашающий на веки вечные отсутствие дискриминации в рядах космопроходцев, а этот пивной бочонок только что посмел задать мне вопрос, не гомосексуалист ли я и не верующий ли. Я так и не совладал со своей челюстью, но тут позади нас распахнулась дверь и в кабинет вкатилось существо не слишком впечатляющего вида - росточком метра полтора, сплошь покрытое длинными светлыми волосами.

– Командир Саварат, ваш помощник предложил мне войти без доклада…

Начальник академии и я поднялись на ноги, а Миклинн лишь шевельнул головой и уставился на вошедшего без всякого выражения.

– Посол Луа, очень рад вас видеть. - Саварат показал в мою сторону. - Это Кевин Дин, выпускник нашей академии. А это командир отряда…

Он намеревался показать на Миклинна, но тот опередил его, подняв руку.

– Нет нужды представлять нас друг другу, Саварат. Мы с Луа старые друзья. - Миклинн опустил руку, сплюнул табачную крошку на безупречно чистый пол и произнес прищурясь: - Как живется-дышится, Луа?

Существо откинуло копну волос, показав розоватое личико с черными буравчиками-глазками, и предъявило начальнику претензию:

– Командир Саварат, если я дал согласие на приглашение Миклинна в экспедицию, это еще не значит, что мы с ним должны встречаться лично…

Миклинн счел должным разъяснить мне, приподняв брови:

– Понимаешь, малыш, после того как я обследовал одну из подведомственных Луа планет, этот волосатик объявил, что не желает иметь со мной впредь никакого дела. По сути, он потребовал моего увольнения из состава космопроходцев. И добился своего.

Мясистая лапа Миклинна счистила с нашивок воображаемую пылинку. Начальник Саварат прокашлялся:

– Уверен, что ваше небольшое недоразумение с мистером Луа уже уладилось…

Миклинн смотрел на Луа в упор.

– Как считаешь, волосатик? Уладилось наше небольшое недоразумение или не уладилось?

Черные глазки Луа вспыхнули гневом.

– Миклинн, я отдаю себе отчет, что в данный момент нуждаюсь в вас… в ваших талантах особого рода. Но пробьет час…

Начальник вновь прокашлялся:

– Джентльмены, не угодно ли присесть? - Посол Луа обошел меня по кругу и сел на стул, стоящий особняком слева от письменного стола. - Прошу простить меня, джентльмены, если я буду вести переговоры не слишком ловко. Обычно это входит в обязанности поверенного Деккера, но, по-видимому… - Миклинн хмыкнул вслух, покачав головой. - По-видимому, поверенный сегодня занят другими делами.

– Вы намекаете, - всхрапнул Луа, - что поверенный Деккер не выносит Миклинна так же, как и я.

Саварат скорчил гримасу и побагровел. Потом прокашлялся еще раз, взял со стола пачку листков и протянул послу со словами:

– Вот подготовленный контракт. Прочтите и распишитесь. Волосатой рукой, украшенной коготочками, посол выхватил бумаги у Саварата и принялся перелистывать. Недолго думая Миклинн протянул к начальнику раскрытую ладонь. Начальник не понял:

– В чем дело, Миклинн?

– Контракт, - усмехнулся тот. - Покажите копию.

– Вы наемный служащий, Миклинн. Совет планеты Арапет, представленный здесь послом Луа, заключает контракт с корпусом космопроходцев, а не с вами лично.

Миклинн и не подумал убрать руку.

– Спасибо Луа и вашим космическим асам, отсиживающим себе задницы в конторских креслах. Прошло немало времени с тех пор как я видел подобный контракт воочию.

Он щелкнул пальцами, и Саварат подчинился - порылся в бумагах, нашел копию и подал Миклинну, который так и впился в нее. Я счел момент подходящим, чтоб обратиться к начальнику академии:

– Прошу прощения, сэр…

– Что еще? - Саварат опять побагровел. - Извините, Дин. Чего вы хотите?

– Сэр, - я судорожно сглотнул, - зачем вы меня вызвали? Начальник резко откинулся в кресле.

– Инопланетные психологи у нас наперечет… а Миклинну нужен такой специалист для экспедиции на Д’Маан. Если вы с ним хоть как-нибудь поладите, - он подавил смешок, - академия согласна выпустить вас досрочно.

Я вновь обратил свой взор к Миклинну. Гора мяса как раз добралась до страницы контракта, привлекшей ее особое внимание. Взгляд в сторону Луа, в сторону Саварата - и Миклинн спросил:

– Почему углубленные исследования не поручены тем, кто их начинал?

– Соблаговолите вспомнить, Миклинн, - прокудахтал посол Луа, - что именно так наши с вами разногласия вспыхнули и в прошлый раз. В данном случае я настаиваю, что как только вы разберетесь в трудностях, возникших на Д’Маане, вы немедленно уйдете в отставку.

Миклинн почесал в затылке.

– Саварат, вы же понимаете, что никто ни в чем не разберется лучше, чем те, кто уже был там. Отдает ли корпус себе отчет в том, что затевает?

– Корпус не несет ответственности за повторную экспедицию на Д’Маан. Всю полноту ответственности взял на себя Совет планеты Арапет.

Миклинн просто покатился со смеху.

– Эта банда волосатиков?! - Тяжко вздохнув, он покачал головой и все-таки решил вновь обратиться к Саварату. - Вы же знаете не хуже меня, что повторное обследование таких враждебных камушков вдесятеро труднее и опаснее первоначальной высадки…

Саварат побарабанил пальцами по столу.

– Как бы то ни было, дело решенное.

Миклинн передернул плечами, быстро пробежал глазами остальные страницы контракта, швырнул копию на начальственный стол. Встал, ухватил меня за плечо и тоже поднял на ноги.

– Пошли, школяр. Тут обойдутся без нас с тобой, а нам, пожалуй, пора получше узнать друг друга…


Я поднимаю взгляд от поверхности пруда. Небо серое, пожар над головой погас. Руки по-прежнему в крови. Скелет Аранго, одетый в форму, оживает, поднимается на ноги, подходит, погромыхивая, к пруду и встает рядом со мной. Из левой глазницы выползает червяк и соскальзывает по форменному костюму в пруд - беззвучно, даже рябь по воде не пробежала. «Это нереально, нереально!..» - мой вопль отражается эхом от холмов на той стороне.

Скелет рядом со мной кивает в знак согласия: «Конечно, нереально…»

Отворачиваюсь от пруда и кричу останкам Паркса, раскиданным поодаль: «Паркс! Скажи то же самое!»

Никакой реакции. Стало быть, Паркс…

Снова вглядываюсь в воду…


Следуя за тушей Миклинна по коридорам административного здания, я был готов отказаться от назначения. Об экспедиции на Д’Маан я не знал ровным счетом ничего, кроме того, что во главе ее поставили Миклинна. И этого для меня было вполне достаточно.

Когда мы выбрались на воздух, от окружающих внутренний дворик искристо-белых колонн отделилась долговязая фигура и, сделав два-три шага, застыла перед Миклинном. На фигуре была форма со штабными нашивками. Миклинн, отбросив огрызок сигары, ткнул в меня пальцем.

– Паркс, корпус сплавил нам этого школяра на вакантное место психолога.

Долговязый улыбнулся - улыбка у него была добрая, но какая-то невеселая.

– Как вас зовут?

– Дин.

Миклинн резко повернулся ко мне.

– Теперь изволь ответить на мой вопрос!

– Какой еще… - нахмурился я.

– Ты педик или святоша? Кровь бросилась мне в лицо.

– Какое ваше собачье дело!..

Миклинн упер указательный палец мне в грудь.

– Мне до всего есть дело, школяр. Или ответишь, или проваливай.

– Черт побери, Миклинн, я уйду или останусь, когда сам того захочу! Он уставился на меня крошечными глазками, затем решил:

– Убирайся на все четыре стороны, школяр. Обойдусь без тебя. Я выпятил челюсть.

– Вы тут не главнокомандующий. Захочется уйти - уйду. Пока что предпочитаю остаться.

Палец вновь уперся мне в грудь.

– Сматывайся, школяр, пока я не вышел из себя!

– И не подумаю, жирный боров!..

Наверное, безумие у меня в крови: я размахнулся и погрузил кулак в его огромный живот. Кулак ушел вглубь сантиметров на шесть, затем уперся в неподатливую стену мускулов. По-моему, Миклинн и бровью не повел, а просто, даже не поднимая руки, впечатал ее мне под дых. Когда у меня в голове чуть прояснилось, оказалось, что я лежу распластанный, судорожно сжимая горящие внутренности.

Глянув на Паркса, Миклинн сообщил:

– Я наконец нашел Аранго. Надо его вызволить.

– Где он? В тюрьме?

– Где же еще!

Он собрался уходить, однако Паркс успел показать на меня и спросить:

– А с этим что делать?

Миклинн притормозил, полуобернулся, потер подбородок и бросил через плечо, уходя:

– Внеси его в списки, Паркс. Клоун, предрасположенный к самоубийству, нам всегда пригодится.


Вижу, вижу! Вижу его, и вижу его страх. Да, Миклинн тоже способен испытывать страх. Ребенок из бедной семьи, отец - безработный, мать пьет горькую, брата посадили. Все они неудачники. Вот чего страшится Миклинн - потерпеть неудачу. Он пронес этот страх через колонию для малолетних - там были ребята старше и сильнее его, а он все равно побеждал их. Принимать вызов судьбы, ставить перед собой все более сложные задачи, неустанно доказывать, что он не неудачник, - и всегда побеждать. Он никогда не проигрывал, и тем не менее его гложет навязчивый страх проиграть. Видит ли он самого себя столь же ясно, как я вижу его? Слезы текут у него по лицу, он простирает ко мне руки: «Прекрати это! Прекрати!..»

Отвожу взгляд от пруда и от пламени в небе. Паркс - живая душа, распростертая на пористой почве. Решение посвятить себя Богу, посвящение в сан, назначение капелланом в космический корпус - и затем он отверг все это. Комплекс вины. Смилуйся, комплекс вины! Паркс верит, что происходящее сейчас - его кара. Заслуженное наказание. И комплекс переходит в страх - что если, отказавшись от Бога, он был не прав? Как ни съеживаюсь, все равно чувствую дыхание жара с небес. «Паркс! Паркс!..»


В тот вечер, вскоре после того как я оформил бумаги в связи с вылетом и получил свой диплом, мы с Парксом сидели на куче оборудования на Базе девятого сектора, примыкающей к территории академии. Солнце планеты Масстоун прожигало все вокруг, кроме Паркса, который вроде бы и не замечал жары. Какое-то время он присматривался ко мне, потом оглянулся по сторонам и тогда уже рискнул высказаться:

– Этот настойчивый вопрос насчет педиков и святош… тут дело глубже, чем кажется.

Я фыркнул, скрестив руки на груди.

– По-вашему, Миклинн - безгрешная душа, благородное просветленное сердце?

Паркс, осклабившись, покачал головой.

– Нет, сэр, ничего подобного. По-моему, Миклинн - ханжа, самый отъявленный, какого я когда-либо видел. Но при том он искренне не хочет, чтобы чьи бы то ни было слабости отразились на результатах экспедиции. Д’Маан - проблема особого рода. Неспроста среди нас нет ни одной женщины.

Теперь настала моя очередь покачать головой.

– Миклинна следовало бы посадить в клетку и поместить в зоопарк. Где его только выкопали?

Ухмылка Паркса погасла, глаза сузились.

– Рэд Миклинн состоял в космическом корпусе еще в ту пору, двадцать три года назад, когда мы были в подчинении Соединенных Штатов Земли. С тех пор как корпус перебрался в девятый сектор, для Рэда настали тяжелые времена. Он вольная птица, а здесь у всех аллергия на инициативу…

Я не сдержался и фыркнул снова.

– Вольная птица, подумаешь! Что на этом Д’Маане такого особенного, что Миклинн позволяет себе нарушать стандартную процедуру комплектования?

– Ответ прост. Он не хочет, чтобы кто бы то ни было отвлекался от задач экспедиции под любым предлогом. Это очень необычная экспедиция. Он не хочет, чтобы наш разум был затуманен ревностью, предрассудками и вообще любыми чувствами, которые можно взять под контроль. По крайней мере, я понимаю поведение Миклинна именно так.

– Взять под контроль? Кто или что может взять наши чувства под контроль?

– Не знаем. Понимаете, Дин, корпус уже выполнил несколько поручений Совета арапетян, превращая планеты-жаровни и планеты-морозильники в миры, где можно жить. Миклинн принимал участие в трех таких экспедициях. Однако Д’Маан - тут нечто совсем другое. С орбиты не заметно никаких признаков враждебных стихий. Роскошные океаны, бесчисленные хрустальные озера, мощные ковры лесов, богатейшие пастбища, - в общем, земля обетованная. Так Д’Маан и переводится с арапетского - земля обетованная. Арапетяне с нашей помощью освоили восемь планет в пяти солнечных системах, но самая близкая к ним приемлемая планета - Д’Маан, а там они не сумели даже палатку поставить…

– Что же там такого особенного?

– Все арапетские экспедиции, совершавшие там посадку, просто испарились. Орбитальные станции зафиксировали несколько минут связи, затем - молчок. В конце концов Арапет поклонился в ножки корпусу. Это было два года назад. Мы организовали свою экспедицию, но все ее участники тоже сгинули - кроме одного. Был использован спускаемый аппарат с автоматическим возвратом, и когда он вернулся, те, кто оставался на орбите, вынули начальника экспедиции целехоньким, но полностью выжившим из ума. Между прочим, он не оклемался и до сих пор.

Я всплеснул руками.

– Но почему теперь выбрали именно Миклинна?

– Просто он согласился взяться за дело, от которого отказались все другие.

В дальнем конце посадочного поля показалась штабная машина, въехала на полосу и устремилась в нашем направлении. За рулем, как выяснилось, сидел Миклинн. А рядом - совершенное чудище с длинными черными свисающими усами и недельной щетиной на подбородке. Машина затормозила. Миклинн, потянувшись, открыл правую дверцу и выпихнул пассажира ногой. Тот встал на взлетной дорожке, высокий, грузный, одетый в грязную гражданскую одежонку. Из машины вылетел пакет и приземлился у его ног. Человек поднял руку, безмолвно ткнул пальцем в Миклинна. Тот ответил взрывом хохота, затем машина развернулась и укатила. Высаженный нагнулся, поднял пакет и направился к нам, точнее, к Парксу.

– Ты знал об этом, Паркс? Бывший штабник кивнул.

– Как поживаешь, Макс? - И повел головой в мою сторону: - Познакомься, это Кевин Дин. Дин, разрешите представить вам старшего помощника командира, Максимиллиано Аранго.

Аранго сплюнул себе под ноги.

– С чего Миклинн взял, что я соглашусь работать с ним снова?

– Рэд так хочет, - улыбнулся Паркс. - А больше его ничто не интересует.

– Из-за этого хвастливого сукиного сына меня выставили из корпуса! Чтоб меня черти взяли!

Паркс кивком показал на пакет, брошенный Миклинном.

– Может, черти и заинтересуются тобой, если не наденешь форму прежде, чем Миклинн вернется. - И, обернувшись к ближайшему административному зданию, добавил: - Можешь переодеться там.

Секунд пять Аранго пристально изучал Паркса, затем сбросил гражданские тряпки и, стоя на дорожке нагишом, не спеша открыл пакет. Вынул форменный костюм, расправил куртку - она сверкнула новенькими зелеными с золотом нашивками помощника командира. И, уже с ухмылкой, поднял глаза на Паркса:

– Нет, ты только посмотри! Старина Рэд вернул мне мое звание!

– Ты-то знаешь, что он любит тебя… Аранго принялся натягивать нижнее белье.

– И я тоже люблю его, хвастливого сукиного сына!..


У всех у них одно и то же. Страх Аранго - от ярости. Сын захолустной проститутки, чернокожей, изгвазданной, он так никогда и не свел счеты с единственной планетой, которая была, по его мнению, перед ним в долгу, - с Землей. Нивин - маленький, слабый, больной. Жизнь в постоянном конфликте с собственным телом, а позже - и с разумом.

А я… а мой страх? Я боюсь огня - это ясно, но глубже есть еще что-то… темное, ползучее. Вижу, как оно, темное, валится на колени рядом с Миклинном. Неужто и я боюсь неудачи? И заламываю руки, как Миклинн? Страшусь проиграть? По ушам бьет хохот… хриплое, смрадное дыхание. Я что - кричу?..


Вслед за Аранго явились и другие пираты, разысканные по трущобам и каталажкам, а одного даже извлекли из единственного на весь Масстоун «желтого дома». Джерзи Нивин, умалишенный, был знатоком инопланетных средств связи. Таши Ямаду, спеца по высадке на чужих планетах, доставили практически недвижимым - от него шла густая наркотическая вонь. А гиганта негра по имени Мустафа Ассир притащили насильно, и даже Миклинну это не удалось бы без помощи четырех полицейских. Оказалось, что Мустафа лихо разбирается в метеорологии и еще во многих науках. Экипаж посадочного модуля состоял из пилота Фу Шеньли, второго пилота Элмера Бонера и бортинженера Феликса Кенигсберга - их троих извлекли с гауптвахты девятого сектора, где они сидели по обвинению в контрабанде.

Из подслушанных обрывков разговоров я понял, что всю банду вышибли из корпуса четыре года назад, после того как Миклинн схлестнулся с послом Луа. С тех пор они слонялись по Масстоуну, в основном вокруг базы, в надежде заполучить какую-нибудь работенку по гражданскому контракту, или ввязывались в разные сомнительные предприятия. Когда Миклинна вернули в корпус ради экспедиции на Д’Маан, он поставил условие, чтобы всех его бывших подчиненных восстановили в их прежних должностях и званиях. Я попал к ним в компанию лишь потому, что психолог, с которым Миклинн летал раньше, умер.

Оборудование было погружено в челнок, челнок пристыкован к грузовому кораблю, и в пути на Арапет, где ждала подготовленная для нас орбитальная станция, я то и дело размышлял: где же, когда же все пошло не так, как мечталось? Записавшись в космический корпус и поступив в академию, я частенько воображал себе свое первое задание - только не с такими товарищами по команде.

Примерно на полпути всем нам приказали собраться в тесной кают-компании грузовика на общий инструктаж.

Миклинн запалил огрызок сигары, выпустил синее облако дыма и, осмотрев нас поочередно, осведомился:

– У кого какие вопросы?

Мустафа Ассир тряхнул своей кудлатой черной головой.

– Миклинн, почему бы нам не разорвать тебя на куски?

И выразительно пошевелил пальцами, способными, вероятно, вязать узлом чугунные прутья. Миклинн фыркнул.

– Только попробуй - забью твой тюрбан тебе в глотку до самых печенок. - Он опять оглядел нас по очереди, потом снова обратился к Мустафе: - Я не заставлял вас, бездельники, рисковать ради меня своей шеей. Вы делали это по доброй воле…

Аранго выставил вперед волосатую руку.

– Мы сделали все, как надо, Рэд. Но никак не думали, что на отчете ты поведешь себя как тупица…

– Тупица? - хмуро рявкнул Миклинн. - Я всего-навсего сообщил, что могут натворить на планете Луджок эти арапетские волосатики, если не провести более глубоких исследований. И ведь натворили…

– Мы не оспариваем факты, Рэд, - рассмеялся Паркс, - мы не согласны с тем, как ты их преподнес. - И обратился к остальным: - Вспомните, ребята, разве не он назвал членов совета кретинами?

Джерзи Нивин, кивнув, добавил:

– И еще он заявил, что они ведут обсуждение, засунув головы друг другу в…

– Хорошо, хорошо! - вновь нахмурился Миклинн. - Но разве не я вернул вас обратно в корпус? Чего еще вы, плаксы, хотите?

Аранго закатил глаза, потом, выдержав паузу, взглянул на Миклинна в упор.

– Рэд, по-моему, ты задолжал мне и ребятам жалованье без малого за четыре года. И поскольку получить его нам не светит, я, как только выпадет случай, заберу его из твоей заначки.

Миклинн опять фыркнул.

– Ты что, позовешь на помощь целую армию, Аранго? Ладно уж, раз мы снова дружная команда, посвящу вас в один секрет. Если мы справимся с работой на Д’Маане, вы получите денежки за все четыре года. Так я условился с поверенным Деккером. - Протянув руку за спину, Миклинн достал бумажный рулон, до того прислоненный к переборке, й начал раскатывать его на полу. - Ну а теперь, когда вы, идиоты, поняли, что я забочусь о вас, приступим к работе. - Он попытался справиться с рулоном одной рукой, но не получилось. - Паркс, поставь ногу на этот угол. Бонер, возьмись за другой. - Феликс Кенигсберг, опустившись на колени, стал придерживать скатку. - Не смажь схему, Феликс…

Перед нами предстала синусоидальная проекция планеты Д’Маан. На карте были видны обширные массивы суши и на них крестики - девять черных и три голубых. Первым это заметил Мустафа.

– Рэд, что означают кресты?

– Черные - места, где совершали посадку предыдущие девять экспедиций. Восемь из них - экспедиции волосатиков, а вот это, - он постучал пальцами по самому жирному кресту, - экспедиция нашего корпуса. Синие кресты - посадки разведчиков-роботов. Еще более скверная штука, чем с экипажами. Роботы сообщили, что прибыли, а потом и не пискнули.

– А теперь, стало быть, послали нас, - буркнул Мустафа.

– Да, теперь послали нас.

Паркс склонился над картой, уперев локти в колени, и спросил:

– Рэд, а кто возглавлял экспедицию корпуса?

– Джаддук. Ты его не знаешь. Он внеземлянин из системы Нуумииа. - Миклинн задумчиво потер подбородок, а спустя секунду глянул на Паркса в упор. - Джаддук был толковый малый и никоим образом не тупица. - Затем он опять обратился к карте. - Обратите внимание на эти поля…

На схеме, помимо крестиков, виднелись петли и завитки, слегка вдавленные и затененные. И вновь вопрос задал Мустафа:

– Ну и что это такое?

– Поля зафиксированы с орбиты. Какие-то электрические возмущения…

– Связанные с магнитным полем планеты?

– Не имеющие к нему ни малейшего отношения. Однако убедитесь сами - все крестики до единого попадают точнехонько в эти поля. Феликс, - команда бортинженеру, - подними верхнюю схему. - Инженер так и сделал. Следующий лист пластика был покрыт затененными петлями и витками, не вполне совпадающими с аналогами на первой карте. - Эта схема составлена с орбиты командой Джаддука. Как видите, поля перемещаются.

– Сколько времени прошло между двумя схемами? - новый вопрос Мустафы.

– Почти год на Д’Маане. Десять земных месяцев. - Миклинн поднялся с лежанки и, присев подле карты, коснулся одной из петель. - Мы еще проверим для полной уверенности, но этот изгиб должен к нынешнему дню сдвинуться примерно сюда. - Тут он переместил палец сантиметра на два - там стоял красный крест. - Вот намеченное место нашей посадки. Эти поля - ключ к загадке Д’Маана. Но я не намерен прыгать сразу внутрь поля, лучше пусть оно потихоньку наползет на нас. - И, подняв глаза на Мустафу: - Мы получим ту же орбитальную станцию, которую использовал Джаддук. Как только попадем на борт, покопайся хорошенько в базе данных. - Он еще раз глянул на карту, глаза у него заблестели. - Раз никто другой не справился с этой сволочью, придется уж нам с вами…


Миклинн завывает и стонет, по-прежнему заламывая руки, свернувшись в позе зародыша. Быстрый взгляд в его сторону - и я грожу ему окровавленным кулаком: «Прекрати, Миклинн! Прекрати! Оно одолело тебя, разве не понимаешь?..»

На меня нисходит голос с небес: «Это же не я, Дин! Я здесь, в пруду…»

«Рэд!..» Стремительно оборачиваюсь, вглядываюсь мимо скелета в тихую гладь пруда. В центре пруда - Миклинн, стоит по пояс в воде, опустив ладони на ее поверхность. Оборачиваюсь еще раз, и как раз вовремя: образ плачущего Миклинна тускнеет и исчезает у меня на глазах. Джерзи Нивин вскрикивает - он наконец заметил, что его ноги развеялись прахом.


На орбитальной станции, едва мы загрузили ее, пристыковали двигатели для полета на Д’Маан и посадочный модуль, мы с Нивином принялись рыться в памяти борткомпьютеров. На другом терминале тем же самым занимался Мустафа Ассир. Миклинн, Аранго и Паркс спустились на Арапет, чтобы согласовать с заказчиками из Совета кое-какие детали. Мы корпели не разгибаясь часов пять, пока Нивин наконец не отпрянул от экрана, уныло качая головой.

– Ничего. Ну, черт возьми, совсем ничего…

Я продолжал вглядываться в бегущие передо мной колонки цифр.

– Джерзи, тут много чего есть, просто мы пока не поняли, что именно.

– За это время нам, по меньшей мере, следовало бы выделить сигналы, которыми обмениваются виды низшего порядка. Однако это, - он коснулся экрана, - лишь усиленные фоновые шумы, и только.

– Тогда Д’Маан был бы мертвой планетой, а мы прекрасно знаем, что это не так.

Джерзи хлопнул ладонью по колену.

– То-то и оно! Хоть бы выявить сигналы, характерные для растений, которые видны с орбиты невооруженным глазом, но даже их нет!

Мустафа поднялся из-за своего терминала, подошел к нам с Джерзи, постоял рядом, всматриваясь в цифирь, и наконец спросил:

– Джерзи, какие именно районы ты обследовал?

Нивин вызвал на экран карту, на которой квадратиками были отмечены районы наблюдений, проведенных предыдущими экспедициями, и показал на три ряда отметок.

– Вот. Три серии. Либо там нет ничего живого, либо то, что там происходит, на два парсека дальше всего, с чем мы когда-либо соприкасались…

Мустафа приподнял густые черные брови.

– А что, разве такое невозможно?

– Столкнись мы с принципиально новым типом жизни, - ответил Джерзи, пожав плечами, - излучение воспринималось бы как полная абракадабра, а здесь обычный беспорядочный шум. Мустафа не сводил глаз с экрана.

– Почти все записи сделаны в пределах полей возмущений. А ты не пробовал ни одного квадратика вне полей?

– С какой стати? Мы же все пришли к выводу, что проблема связана с этими полями или с чем-то внутри полей, разве не так?

– До чего же ты ученый! - осклабился Мустафа. - Наш-то модуль сядет за пределами поля. Ты не думаешь, что Рэду хочется узнать, что нас там ждет?

Джерзи беспрекословно переключился на квадрат в центре пространства, не затронутого полями. По экрану побежали колонки цифр, свидетельствующие о наличии разнообразных жизненных форм. Я ткнул напарника в предплечье.

– Слушай, Джерзи, покажи-ка еще количественные замеры по видам… Он поднял руки.

– Показатели, типичные для планет этого класса. В общем, мы установили, что поля влияют на точность измерений, и больше ни черта.

Мустафа опять потер подбородок и показал на экран:

– Ну-ка верни карту. - Нивин нажал на соответствующие клавиши. Мустафа, наклонившись, стукнул по квадратику, близкому к границе поля, но все же вне его пределов. - Возьми измерения вот отсюда…

Джерзи подчинился, затем взглянул на экран, нахмурился и запросил сопоставительные данные.

– Вот-те раз! В квадрате ближе к полю замеры по видам существенно снижаются, а сорок вариантов начисто отсутствуют…

Он откинулся на спинку кресла, покачивая головой, но не сводя глаз с экрана. Мустафа встал во весь рост.

– Джерзи, что это значит?

– Не знаю. Вернее, не хочу говорить, пока не вполне уверен. Но если это то, что я думаю, нас ждут большие неприятности.


Деревья по-прежнему искорежены, и кровь на руках. А небо! Пожар в небесах занимается сызнова. Чувствую его каждым нервом, он давит мне на грудь, сжимает горло, сушит язык. И еще тошнота. Боже мой, я теряю контакт! Если бы… если бы не пожар в небе! Миклинн - где он?.. Кто там под водой, Ямада?.. Под водой? Какая же это вода, если она наползает на него снизу вверх? А Миклинн - где Мик… Так вот же он! Тоже глубоко под водой. «Миклинн! Миклинн!»

Его голос: «Ты проигрываешь, Дин. Борись, черт побери! Борись!..»


Движки знай себе несли посадочный модуль к Д’Маану. Мы собрались в крошечной кают-компании. Аранго посмеивался, поджидая, как и все мы, появления Миклинна.

– Надо было его видеть! Клянусь, у Рэда чуть пуговицы от ярости не отлетели. А толку что? Арапетяне все равно решили высаживаться сразу следом за нами.

Паркс откинулся назад, оперся на выпуклую переборку.

– Этот камушек сожрал девять экспедиций. Девять - а им по-прежнему верится, что тут никаких особых проблем. Пялятся в свои телескопчики на землю обетованную, а больше ничего знать не хотят.

Немного подумав, я обратился к Парксу:

– Почему же они не поручат корпусу доделать все до конца? Ну если Миклинн им поперек горла, можно после нас послать экспедицию в другом составе…

Миклинн ворвался в кают-компанию, перешагнул через вытянутые ноги Ямады, втиснулся между ним и Нивином.

– Все очень просто, школяр. Арапетяне желают поберечь денежки. Наша экспедиция недешева, а уж развернутые исследования обойдутся в целое состояние. Суммы таковы, что командование девятого сектора отвергло прямые денежные расчеты и потребовало взамен серьезную долю богатств планеты. - Он осклабился. - А волосатики зарятся на Д’Маан с тех самых пор, как впервые навели на него телескоп, и делиться ни с кем не намерены. - Обведя взглядом собравшихся, он спросил в типичной своей манере: - Ну что, мудрецы, раскопали что-нибудь?

Мустафа показал на Нивина:

– У него что-то есть…

Все взоры обратились к Джерзи. Тот, сжав зубы, согласился:

– Да, пожалуй… - Взял папку, до того лежавшую на коленях, и повернулся ко мне: - Дин, если ты согласишься с моими выводами, нам придется разрабатывать эту штуку вместе… - После моего кивка он достал сложенный лист бумаги и, отложив папку, развернул на столе. Это оказалась уменьшенная копия карты, показывающей поля возмущений на Д’Маане. - Я изучил сигналы, поступавшие из этих районов. В банке данных нет ни малейшей попытки объяснить явление, но излучения везде абсолютно идентичны.

Миклинн вскинулся:

– Ну и что?

Мустафа постучал по карте ногтем.

– По мнению Джерзи, все районы соединены между собой.

– Как? Под землей?

– Вероятно. Дело сводится к тому, что там, где оно - что бы это ни было - достаточно близко к поверхности, возмущения набирают силу, которую можно зафиксировать с помощью наших инструментов.

Миклинн вгляделся в карту и вновь поднял глаза на Джерзи.

– И все-таки - что оно такое?

– Изученные мной сигналы слишком однообразны, чтобы исходить от множества особей одного вида.

– Ты полагаешь, оно не биологическое?

– Нет, - Джерзи качнул головой, - безусловно, биологическое. И я не могу снять замеры лишь потому, что это одна-единственная тварь, некая единая сущность.

Я даже присвистнул.

– Так вот почему банк данных не мог выдать связной картины жизненных форм для этих районов! Мы пытались установить нормы для вида в целом, а на деле обследовали одно существо…

– Мы не могли ничего понять, - кивнул Джерзи, - потому что смотрели с чересчур близкого расстояния. Как если бы мы пробовали вывести закономерности развития человечества, изучая одну клетку одного человека. Я ввел поправки в программу и запросил повторный анализ. И в результате получил запись, типичную для индивидуального организма.

Мустафа спросил, приподняв брови:

– Большинство полей возмущения покрывают водные пространства. Что ж, по-твоему, океаны и есть это сверхсущество?

– Нет, тоже не получается. Некоторые зоны - вот, вот и еще здесь - свободны от возмущений, хотя там нет ничего, кроме воды, и к тому же эти зоны ничем не отделены от регионов, где возмущения очень сильны. Но движется эта сущность несомненно в воде.

Миклинн опять вгляделся в карту.

– А как же возмущения на суше?

– Под сушей есть подземные воды.

– Значит, - вновь вмешался Мустафа, - оно способно делиться и прокладывать себе путь сквозь трещины в скалах?

– Да, оставаясь при этом единой сущностью. - Тут Нивин повернулся ко мне. - Мне одно непонятно, Дин. Если моя гипотеза верна, как объяснить характер замеров в районах, примыкающих к полям возмущений?

– Ты имеешь в виду снижение числа видов и интенсивности их излучений?

– Само по себе снижение интенсивности вполне объяснимо. Начни такая штука приближаться ко мне, я тоже постарался бы смыться. Но ведь какие-то виды исчезают вовсе. Чем ближе к полю возмущения, - он показал на один из квадратов на карте, - тем видов становится меньше и меньше, а у самой границы поля не остается вообще.

– Ни растений, ни насекомых, ни бактерий?

– Ничего живого. - Джерзи протер глаза, прежде чем вновь обратиться к карте. - Не понимаю, как растения могут вскочить и пуститься наутек, и даже если могут, то не все же! Объяснение было бы проще, если бы эта штука убивала все, к чему приближается, но тогда после нее район остался бы стерильным. Однако там, где она только что побывала, жизнь вскоре входит в норму и становится точно такой, как прежде. В пяти километрах перед полем и в пяти километрах за полем замеры полностью совпадают.

– Ну и как это все получается, школяр? - спросил Миклинн уже не Нивина, а меня.

Я почесал в затылке и пожал плечами.

– Попытаюсь скормить компьютеру данные, полученные Джерзи, еще раз. Пока что не стану даже гадать…


Джерзи выкрикивает: «Мозг! Это мозг! Мой собственный мозг!..» Отворачиваюсь от пруда в сторону, где только что был Джерзи. Его там нет, он исчез. «Джерзи! Прекрати борьбу, Джерзи! Подчинись ему, плыви с ним, но сосредоточься на реальности!..»

Крики Джерзи стихают. А Аранго… скелет обрастает кожей. Потом Аранго ступает в пруд. Миклинн зовет со дна: «Дин! Иди сюда! Оно хочет тебя, Дин! Только тебя оно, по сути, и хочет!..»


На орбите вокруг Д’Маана я провел систематические сравнения замеров, используя все оборудование корабля. Даже здесь, на орбите, мы уже подверглись определенному воздействию. Нас было десять - довольно, чтобы проанализировать типовые реакции, и они оказались такими, как и следовало ожидать: главное общее чувство - тревога. И характерно, что наша тревога в компьютерной записи выглядела точно так же, как отдельные параметры внутри полей возмущений на планете.

Мы успели прозвать таинственную сущность Нептуном, по имени древнего бога. Джерзи, заглянув в мой анализ, недоверчиво покачал головой.

– Не дури, Дин! Мы вот-вот высадимся на планету, сожравшую девять экспедиций. Разумеется, мы испытываем тревогу…

– Совершенно одинаковую? Смотри! - Я ткнул пальцем в экран, потом вычленил сигналы, полученные от каждого из членов команды, и совместил их. - Они идентичны! Не просто похожи, Джерзи, а полностью идентичны!

Вглядевшись в экран, Нивин подтвердил:

– Действительно, внешнее воздействие. Должно быть, так. Миклинн склонил голову набок, перекатил сигару в угол рта - на сей раз сигара была свежей.

– Ладно, ксенопсих, какие у тебя предложения?

– Садимся. Намеченное место подходит как нельзя лучше. Затем я попробую вступить с ним в контакт. Ничего другого предложить не могу.

– А Джерзи что думает?

– То же, что и я. Он не в силах поговорить с Нептуном, пока я не выясню, как эта тварь действует.

Какое-то время Миклинн изучал меня в упор.

– А смелости хватит? Кишка не тонка?

Я выдерживал его взгляд сколько мог, потом отвел глаза.

– Свое дело я сделаю…

Миклинн постоял еще немного, повернулся и вышел.


Страх владел нами тогда, владеет и сейчас. Думай! Думай!!! Ниточка, которую Джерзи нащупал при первой попытке контакта. Вот именно, страх. Наш собственный мозг, наш собственный страх. Джерзи разложился весь, окончательно - ан нет! Глянь-ка, вот же он, под водой, рядом с Миклинном, Аранго и Ямадой. «Джерзи, что ты там делаешь? Ты должен быть здесь, наверху, должен помогать мне…»

«Сойди в воду, Дин. Оно хочет тебя!..»


Ямада провел совещание по выработке общей стратегии. Каков же план? Оставаться в готовности к немедленному взлету. Пилот, второй пилот, бортинженер и Ассир не покидают модуль. Миклинну, Аранго, Ямаде и Парксу надлежит закрепиться в пяти километрах от края поля, а мы с Джерзи Нивином, вооружившись инструментами, пойдем вперед и продвинемся так далеко, как только сможем.

Посадка прошла без происшествий. Однако изменений в уровне тревоги это не принесло. Экипаж выгружал средства наземного передвижения, а остальные всматривались в землю обетованную. Мы сели среди высокой душистой травы, усыпанной мелкими сиреневыми и белыми цветами. К востоку мягкие травянистые холмы постепенно выравнивались, переходя в чистейший белый песок пляжа, а дальше лежал океан, самый синий, какой я когда-либо видел. На севере и западе трава кончалась у опушки девственного леса - высокие прямые деревья были одеты зелено-золотыми блестками листвы. На юг холмы простирались до самого горизонта. Где-то там затаился поджидающий нас Нептун.

Мы любовались ландшафтом, пока Фу Шеньли не явился с докладом:

– Телега готова…

Поблагодарив его кивком, Миклинн махнул нам рукой:

– Валяй, ребята, загружайся! - И к Мустафе: - Оставайся у инструментов и следи за каждым нашим шагом, понял?

– Если напоретесь на какую-нибудь гнусь, нам бежать на выручку?

– Ни в коем случае. Не выпускай экипаж из модуля ни под каким видом. Будь настороже. И не выключай запись ни на секунду. Может, мы и нарвемся на гибель, но не хочу погибать зря.

Мустафа усмехнулся.

– Может, и нарвешься, Рэд, но гарантирую, что не задарма.

Я влез в вездеход, уселся рядом с Нивином. Миклинн, прежде чем лезть в дверцу, обвел взглядом горизонт, поднял глаза к небу и потряс пулеобразной головой.

– Черт возьми, а местечко и впрямь красивое…


Красивое-то красивое, но спрашивается: какая часть этой красоты - и этого ужаса - реальна? Гляжу в пруд. Всех их всосало вглубь, поглотило. Все они теперь слились с Нептуном. Все, за исключением меня и Паркса. Оно побеждает… и знает, что побеждает!


Мы пялились в иллюминаторы вездехода, любуясь исполинскими стволами, нетронутыми пляжами, прозрачным синим небом. И вот деревья расступились, мы выбрались на берег сбегающей к океану речки. Миклинн, Паркс, Ямада и Аранго вытащили снаряжение - проверить воду и собрать образцы минералов. Джерзи остался поддерживать связь по радио, а я включил свои приборы и стал следить за уровнем тревоги у вышедших наружу.

Сперва я не отметил никаких перемен. Но когда пошел по второму кругу, у Ямады параметры вдруг резко подскочили. Я поднялся и вылез из вездехода. Ямада вместе с Аранго стоял у реки перед скальным обнажением и брал образцы. Миклинн, сидевший на корточках подле скудного потока, увлажняющего русло, внезапно вскочил и стал озираться вокруг. А Паркс, рассматривавший растения на опушке леса, вскочил и бросился к вездеходу. И тут оно достало меня. Грудные мышцы вмиг напряглись, а по коже затанцевали пупырышки страха.

Паркс вспрыгнул на подножку и с порога крикнул Джерзи:

– Вызови модуль!

Глаза у Джерзи широко распахнулись, он выставил руку, словно желая отвести чей-то удар. - З-зачем? П-почему я?

– Делай, как я сказал!

Но Джерзи пятился от рации, пока не уперся в борт вездехода. Тогда Паркс, оттолкнув Нивина, послал вызов сам. Тем временем подоспели и остальные. Послышался голос Мустафы:

– Модуль слушает…

– Ассир, это Паркс. Нам нужны последние данные о положении Нептуна. Срочно!

– Оставайтесь на связи. Паркс повернулся ко мне.

– Дин, есть изменения в показателях?

– Уровень тревоги возрос примерно вдвое.

– Паркс! - крякнула рация. - Что бы вы там, подонки, ни делали, бросьте все к черту! Проверка с орбиты показала, что поле в ближайшей к вам точке выпячивается в вашу сторону!

Паркс взглянул на меня, на Миклинна. Тот потер подбородок, еще раз огляделся вокруг, посмотрел зачем-то себе под ноги, будто ожидая увидеть Нептуна воочию, потом забрался в вездеход, рухнул на водительское сиденье и заглушил мотор. И спросил Паркса:

– Ну а теперь как?

Паркс вновь коснулся клавиш рации.

– Ассир, что с Нептуном?

Наступило молчание, нарушаемое лишь статическими шумами, затем рация опять ожила.

– Выпуклость не исчезла, но больше не движется. - Еще минута молчания. - Поле по-прежнему стабильно. Что такое вы предприняли?

– Выключили движок. Должно быть, эта штука реагировала на излучение. - Паркс нервно облизнул губы. - Слушай, а как же радио? Может, радиосвязь ее тоже привлекает?

Молчание.

– Понятия не имею. Подержи передатчик включенным минут пять. Прижав клавишу, Паркс обернулся к Миклинну.

– Понимаешь, что это значит? Миклинн ответил кивком.

– Что телега дальше не пойдет. Ты, школяр, - это ко мне, - и Нивин двинетесь отсюда пешком. - И, выглянув наружу, позвал: - Аранго!

Аранго просунул голову в дверь.

– Ну что тебе?

– Пойдешь с Дином и Нивином на свидание со стариком Нептуном. Про скутеры забудь,отправишься пешочком. Старичок восприимчив к излучениям.

– А как же связь?

– Это сейчас проверяют.

Пять минут, казалось, тянулись бесконечно. И вот Паркс наконец отпустил клавишу, а спустя мгновение из динамика раздался голос Мустафы:

– Поле не изменяется. Либо Нептун нечувствителен к частоте, на которой мы общаемся, либо сигнал для него слишком слаб.

Паркс отключился. Миклинн напутствовал меня словами:

– Пора, школяр. Действуйте вместе. Будем ждать вас.


Будем ждать… Как же они очутились здесь, и не просто здесь, а в пруду? Ведь трое оставались там, в вездеходе… Кусочки Паркса начинают собираться в одно целое, и тут Миклинн вновь взывает ко мне из-под водной ряби: «Сойди в пруд, Дин. Сойди! Оно хочет тебя. Тебя!..» Отчаянно ищу мысли, которые были бы моими собственными, только моими. Должны же они быть - но как опознать, как удержать их?..


Аранго шел впереди, Джерзи следом за ним, а я в арьергарде. Мы двигались по крутому высокому берегу над речкой часа два подряд. Наконец Аранго махнул рукой и тяжело сел, опершись спиной о дерево. Джерзи стащил с плеч рацию и привалился к дереву напротив. Я снял рюкзачок и, используя его как подушку, растянулся на душистой траве. Небо над верхушками деревьев сияло, как прозрачный колокол. Аранго тоже сбросил рюкзак, извлек из него пищевой кубик, бросил в рот, распорядился:

– Я пройду еще немного вперед на разведку, а вы ни с места! Дав ему отойти, я обратился к Нивину:

– Неуемный он, Аранго, дерганый какой-то, ты согласен? Джерзи снял обертку со своего кубика, закинул в рот и сказал жуя:

– Он делает свою дело. С ним все в порядке.

Я тоже развернул кубик и стал жевать, а Джерзи поднял рацию на колени и включил на прием.

– Есть что-нибудь? - осведомился я.

– Все тот же фоновый шум. Чтобы суметь настроиться на Нептуна, у нас слишком мало данных. - Переключившись на частоту, используемую для связи с модулем, он дважды щелкнул клавишей передатчика, дождался двух ответных щелчков, выключил рацию, отложил в сторонку. И спросил меня, вновь откидываясь назад: - Ты на что уставился?

– На тебя, - ответил я садясь.

– Чего ради?

– Любопытно, за что тебя заперли в психушку на Масстоуне?

Один угол рта Нивина изогнулся в усмешке.

– Тебя это беспокоит?

– Нет, просто любопытно. Ты не похож на всех остальных.

– Я точно такой же, может, даже, пошел дальше других. - Откинув голову еще сильнее, он уперся взглядом в небо. - Ты пока не стал одним из нас, Дин. Не вполне стал. И ты не догадываешься, что нами движет. - Тут он повернулся и воззрился на меня в упор. - Вы, кто выходит из академии, смотрите на космический корпус по-другому, чем мы.

– Как понять - по-другому?

Джерзи пожал плечами.

– Ты не первый выпускник, которого я вижу. Сдается мне, все вы думаете лишь, что это работа, где за двадцать лет можно выслужить жирную пенсию. Кое-кто из вас, вероятно, даже считает работу интересной. Но вам не дано понять…

Он перевел взгляд вниз на речку и часто задышал, а я спросил:

– Чего не дано понять?

Он прикрыл глаза, чтобы сразу же широко распахнуть их.

– Душевного импульса. Внутренней необходимости схлестнуться с новой планетой и покорить ее. - Он вновь покосился на меня, ткнув в мою сторону пальцем. - А в каждом из нас это сидит, не вытравишь. Я, например, если не под стрессом, сразу скукоживаюсь. - Новое пожатие плеч. - Да и все остальные, каждый по-своему. Мы живем этой работой, а без нее помаленьку сходим с ума.

– И Миклинн? Джерзи расхохотался.

– Да, и Миклинн. И похлестче любого из нас. Если у него не будет планеты, которую требуется одолеть, он, наверное, свалится и помрет.

– Его же вышибли из корпуса, как же он жив?

– Держу пари, Миклинн продержался последние четыре года потому, что стал воспринимать корпус как очередную планету, которую надо покорить. И ведь добился своего! Мы все опять вместе, и форма на нас прежняя. - По лицу растеклась улыбка. - Правда, остаются еще Луа и его шайка… этот счет Рэд пока не погасил.

– Ты про планету Луджок?

– Вонючая дыра. Там на каждый квадратный сантиметр ядовитых тварей больше, чем на любой другой планете в нашем секторе Галактики. Мы должны были решить, как выжить на Луджоке достаточно долго, чтоб закрепиться и обустроиться. Надо было разработать антитоксины, придумать метод уничтожения летающих страшилищ, выбрать оборонительную и наступательную тактику в борьбе с мерзейшими хищными растениями - а там, в общем, и посмотреть-то не на что. - Пауза, взгляд в мою сторону. - Курт Мессер, наш прежний психолог… именно на Луджоке мы его и потеряли.

Хочешь не хочешь, пришлось спросить:

– Что с ним случилось?

– По-видимому, слегка съехал. В один прекрасный день взял и вышел из безопасной зоны без костюма, без фильтров, без ничего - прямо в заросли таких миленьких кустиков. Две секунды, не больше - и все было кончено. - Джерзи пошевелил бровями, кивнул самому себе. - По Рэду это больно ударило. Не любит Рэд терять товарищей по команде… Так или иначе, мы установили, что вся зловредная флора и фауна очень точно сбалансирована между собой. А арапетяне знать ничего не хотели, кроме одного, - что на Луджоке есть растения, богатые дизогеном.

– Что такое дизоген?

– Лекарство. На Арапете распространена разновидность рака, которую дизоген в большинстве случаев излечивает. Но чтобы получить его в серьезных количествах, надо прямо на месте поливать растения кислотой. Короче, мы предложили способ, как получать лекарство и вести переработку сырья с наименьшим ущербом для планеты. Только Луа и компания нас не послушали. Мы же дали им рекомендации, как выжить на Луджоке, а больше их ничто не интересовало. Они жаждали немедленно высадиться, понаделать просек и приступить к производству, а отходы просто-напросто бросить где попало. Тут Рэд и сцепился с Луа, и тебе известно, что случилось потом.

– Мне известно, что случилось с Миклинном и со всеми вами. А с планетой?

Джерзи поднялся на ноги, взвалил рацию на плечи.

– А вот и Аранго возвращается… Сегодня растений, содержащих дизоген, на Луджоке меньше, чем на самом Арапете. Хуже того, под воздействием кислотных отходов производства одно из местных чудищ мутировало и превратилось в суперчудовище, справиться с которым никакому другому виду не под силу. Мустафа говорит, что через тридцать лет Луджок будет мертвой планетой, а вслед за тем и атмосфера станет непригодной для дыхания…

Аранго подошел к Джерзи вплотную. Я тоже поднялся на ноги, надевая рюкзак. Аранго спросил неодобрительно:

– Решили потрепаться насчет работенки на Луджоке?

– Дину захотелось узнать, за что Миклинна выставили из корпуса. Аранго нахмурился еще сильнее.

– Рэду не хочется отдавать планету, которую он покорил, на откуп дуракам… - Прервав самого себя, он указал вверх по течению речки. - Я дошел до места, где, по всем данным, расположился старина Нептун. Не заметил ничего необычного. Вы, двое, готовы?

– Вы что, не собираетесь отдыхать ни минуты?

Это спросил я - и сморозил глупость. Аранго рассмеялся и без дальнейших дискуссий вновь зашагал туда, откуда только что пришел. Джерзи, поправив рацию на спине, последовал за ним. Я замкнул шествие. Нивин, полуобернувшись, бросил с усмешкой:

– А что я тебе говорил? Мы этим живем. Учти, когда доберемся до цели, нам разве что вдвоем удастся удержать Аранго от попытки сразиться с Нептуном врукопашную…


Что такое? Это оно? Я что - ощущаю его мысли? Или оно просто убрало барьеры между нами и получило доступ к моим собственным мыслям? И теперь знает, чего я боюсь больше всего - огня, расчленения, смерти? Но как оно узнало? Или это я сам, и только я? И я сам заглядываю в собственный мозг? Ну а как же червяк, заползающий в череп Аранго? Я же не боюсь ни червяков, ни скелетов! А может… может, их боится Аранго? Я что, вижу сумму наших страхов? Вижу и их страхи, и мои?


Мы остановились на вершине небольшого холма, возвышающегося над густым лесом. Аранго, оглядевшись, пожал плечами:

– Какой позор, что придется передать это местечко арапетянам… Джерзи спустил рацию наземь.

– Проверить, где мы? - По кивку Аранго Джерзи нажал клавишу передатчика. - Паркс, дай мне сведения о Нептуне. Похоже, мы совсем близко к нему.

Приемник закряхтел - статические разряды были очень сильны.

– Трудно сразу сказать точно. Подержи передатчик включенным. Действительно, похоже, что вы прямо над ним…

Джерзи нехотя повиновался. Аранго, осмотревшись еще раз, заметил:

– Хоть убей, не вижу ничего необычного. Слушай, пока не отпустил клавишу, запроси у модуля замеры по видам, да и количественные тоже…

И вдруг, не успел Джерзи кивнуть, почва разверзлась и поглотила его. Грязь сомкнулась над его головой, заглушив крики. Я подбежал к месту происшествия, опустился на колени, обернулся к Аранго. Его лицо! Боже мой, с его лица сползала кожа, сползала и падала клочьями. Он испустил вопль и побежал вниз с холма к опушке.

– Аранго! Аранго, постой!..

Я вскочил и бросился за ним. Неожиданно небеса, до того синие-синие, вспыхнули пламенем, ландшафт почернел. Из земли вынырнули жуткие искривленные растения, бросая силуэты уродливых ветвей и усиков на ярко-красное небо. Прямо передо мной в неглубокой впадине стала появляться вода, и образовался пруд. Аранго, отшатнувшись от него, столкнулся с деревом. Я подбежал к нему - и отпрянул в ужасе. На меня скалился обнаженный череп. Я повернулся, хотел бежать - и заметил возвышеньице, с которого осыпается почва. Показался сжатый кулак, брыкающаяся нога, и вот Джерзи предстал передо мной. Поднялся на колени и сразу упал, тяжело дыша.

– Джерзи! Сматываемся отсюда! Где твоя рация?

Он приподнял голову и истошно заорал: его ноги начали разлагаться и рассыпаться в прах.

– Рация! Выключи рацию!..

Я прикрыл глаза. Как далеко я убежал, кинувшись за Аранго? Ведь рация осталась там, где ее обронил Джерзи… Притворяюсь, что не слышу зова, исходящего из пруда. Иду назад к холму - его нет! Нет ничего, кроме преграждающих путь черных стволов. Огонь! Деревья - они горят! «Это нереально! Нереально!..» Вхожу прямо в огонь, чувствую, как одежда тлеет, обжигает, сваливается с меня горящими лоскутами. Но по-прежнему иду, иду, иду…

Спотыкаюсь и падаю - руками в лужу пылающей нефти. «Нереально! Нереально! Нереально!..» Тянусь назад - обо что же я споткнулся? Оно извивается, кусает меня за руку. И все-таки я удерживаю его, пытаюсь нащупать выключатель. Оно прокусывает мне руку насквозь, но пальцы продолжают искать клавишу. Клавиша! Перевожу ее в положение «выключено» - и все… все меркнет.


Никакого проку. Никакого!.. Что? Что??? «Джерзи, это ты?..» «Дин… виновата не рация. Дин… посмотри замеры!..» Новый вскрик.

Бежать. Надо бежать. Бежать, бежать! Трава корчится у меня под ногами, но это опять трава! Бежать, бежать, бежать! И - нет огня. В небе нет огня! Небо снова синее…


Я рухнул на вершине холма, вжавшись лицом в прохладную траву. Дыхание вырывалось изо рта отрывистыми всхлипами. Открыл глаза, приподнялся на локтях, увидел на трясущихся руках солнечные блики. Перекатился на спину, сел. Глянул вниз с холма. Аранго с Джерзи по-прежнему лежали корчась, совершенно открыто, на траве перед опушкой. Рядом с ними валялась рация. За моей спиной раздался шум, треск ломающихся сучьев, тяжелое дыхание. Меня грубо схватили за плечо, и передо мной возник Миклинн.

– Что с тобой? Почему… почему ты не вернулся к телеге? За Миклинном следовал Паркс.

– А? - Я ничего не понимал. - Чего вы… откуда вы взялись? Я же только что говорил с вами по радио…

Миклинн потряс меня за плечо.

– Дин! Опомнись! Разговор был четыре часа назад!

– Что-о? Четыре часа?!

Паркс двинулся в сторону Джерзи и Аранго. Я подскочил.

– Нет, Паркс! Не надо! Паркс оглянулся.

– Это еще почему?

– Эта штука… она там. Вы не подготовлены к встрече… к тому, как она повлияет на вас. Я тоже… тоже не был готов…

Я вновь бессильно опустился на траву. Миклинн присел рядом со мной на корточки.

– Как тебя понять, Дин?

– Погодите! - Я потряс головой. - Погодите, дайте подумать…

Взгляд под ноги: где-то там, внизу, притаилась эта странная сущность - Нептун. Какие-то летучие твари беспрепятственно пересекали границу поля в обоих направлениях. Зверюга, похожая на гиену, подскочила к Джерзи, обнюхала его, переместилась к Аранго, опять обнюхала и ускакала в лес.

– Видовые замеры, Миклинн! Вот в чем штука! Видовые сигналы исчезают оттого, что внутри поля все виды копируют сигналы, испускаемые этой дрянью…

– Что ты мелешь?

– Чужой сигнал - иное электромагнитное поле - это угроза. Нептун воспринимает любой сигнал, отличный от своего, как угрозу. И все живое на Д’Маане приспособилось, научилось воспроизводить те же сигналы, что и Нептун. - Я опять потряс головой. - Дайте подумать…

Миклинн не согласился ждать.

– Надо же вытащить Нивина и Аранго. Как это сделать? Я встал на ноги попрочнее.

– Если бороться с ним, если пробовать сохранить собственные мысли… наступит кошмар. Но сигналы - Джерзи говорил что-то на этот счет… Надо уступить… довериться ему… позволить ему делать с нами все что угодно… - Я схватил Миклинна за руку. - Эврика! Если наши сигналы будут согласовываться с его сигналами, каковы бы они ни были, оно перестанет воспринимать нас как угрозу и оставит в покое…

– Что предпримем, Дин?

Он посмотрел вниз с холма, я тоже. Джерзи кривил рот, испуская безмолвные вопли.

– Что бы ни происходило, уступите. Не сопротивляйтесь. Оно станет пугать вас, мешать ваши мысли. Ну и пусть…

Миклинн насупился.

– Ты лучше не ходи, оставайся здесь.

И я, как когда-то, взъярился и пихнул его в грудь.

– Черта с два, бочонок сала! Я намерен одолеть эту хреновину, и одолеть лично! Идешь со мной - прекрасно, нет - обойдусь…

Я шагнул вниз по склону раньше него. Едва мои страхи встали колом у меня в горле, я остановился и сдался без сопротивления - принял их как они есть. Увидев, что Миклинна тоже достало, я проорал:

– Это не смертельно! А с эмоциями пусть делает что хочет… Миклинн постоял покачиваясь, прикрыв глаза, затем отозвался:

– Я наконец понял… - Он смерил взглядом Паркса, Ямаду, меня, боднул головой в сторону Джерзи и Аранго. - Ладно, подойдем поближе…


Крики, крики… Ну и силища у этой чертовщины! Все они собрались там, в пруду. Вижу глаза Миклинна, устремленные на меня из-под воды. «Оно хочет тебя, Дин!..» Вода… она омывает мне ботинки, поднимается выше к коленям, еще выше… Я расслабляюсь, оставляю страх позади, раскрываю свой мозг, свое сердце - и позволяю сторонней силе делать, что ей заблагорассудится. Шаг вперед, глубже в пруд. Вода смыкается у меня над головой…

Открываю глаза. Остальные стоят неподалеку, опасливо щурясь. А вокруг - зеленые поля, над нами - синее небо. Паркс обращается ко мне с улыбкой:

- Оно приняло нас. Признало нас. Правда, Дин? Осматриваюсь. Джерзи и Аранго лежа/п без сознания. Миклинн, Паркс и Ямада озираются, не веря тому, что все вернулось в норму. Ямада подходит ко мне, спрашивает:

- Дин, оно ушло?

- Нет. Просто оно признало нас, поверило нам. А вот теперь, когда оно утратило бдительность, - боритесь!

Ослепительный белый свет. Звук такой мощи, что и звуком не назовешь. Все чувства встают на дыбы. Нечто, чего я не ощущаю, сцепилось в смертельной схватке с другим нечто, которого я не вижу. А потом - конец. Черный провал.


…Кислый запах в ноздрях. Запах дыма и дезинфекции. Осознаю, что лежу в постели.

Открыв глаза, вижу белый потолок, разлинованный серыми тенями жалюзи. Голова на подушке. Чуть поворачиваю ее и… черт побери, рядом Джерзи! Прикорнул, сидя на стуле и водрузив скрещенные ноги на другой стул.

– Джерзи! - прохрипел я и повторил громче: - Джерзи! Тот вскочил на ноги.

– Дин! Пришел в себя?

– Где я?

Нивин улыбнулся, потом расхохотался.

– Вот здорово! Хотел бы я так же владеть собой!

– Не болтай чепуху, Джерзи. Где я?

– На Арапете. В базовом госпитале девятого сектора. Сперва, признаться, мы боялись, что потеряем тебя.

Он откинулся на стуле, потянулся, зевнул.

– А что с Д’Мааном?

– Наша_ задача выполнена, спасибо тебе. Ты дал старику Нептуну хорошенькую встряску, начав бороться с ним тогда, когда он уже решил, что все в порядке. - Нивин переменил позу, наклонившись вперед. - В тех районах, куда Нептун не забирается, все живые существа делают то же самое и не подпускают его. В других местах они уживаются с Нептуном, подчиняясь ему. По мнению Мустафы, следующая экспедиция выживет без особого труда, если наденет защитные костюмы, экранирующие собственные излучения. Правда, это не поможет устранить главную угрозу.

– Главную угрозу?

– Нептун не вполне разумен, хотя тупым его тоже не назовешь. Поля, с которыми мы столкнулись, - его первая линия обороны. Если ваши сигналы не совпадают с его собственными, он напускает на вас ваши потаенные страхи. Однако у него есть в запасе еще кое-что. Когда тебя утащили в госпиталь, мы провели парочку экспериментов. В результате посадочный модуль превратился в лужу расплавленного металла.

– Не понимаю.

– Поле страха, как мы его прозвали, - первая автоматическая реакция на непрошеных гостей. Но все, кто живет на Д’Маане, так или иначе к этому приспособились. Вот Нептун и разработал другие методы обороны: во-первых, резкое повышение температуры, а во-вторых, трансформацию материи. Роботов не испугаешь, так он их, недолго думая, расплавил.

– Трудненько же будет там закрепиться!

– А это уж не наша забота…

Дверь в палату распахнулась, и к нам ворвался Миклинн в сопровождении краснорожего - похоже, обожженного - Паркса. Миклинн бросил взгляд на меня и расплылся в улыбке.

– Вижу, что ты решил вернуться в число живых. Я не спорил, только спросил:

– А сам ты как?

– Отлично. Просто отлично.

– Знаешь, Рэд, - фыркнул Паркс, - проклятые волосатики не хотят принимать ни одного предложения.

Миклинн пожал плечами.

– Ну что ж, Паркс, мы подчиняемся приказам. Нам приказано убираться отсюда, как только мы обеспечим волосатикам возможность спуститься на Д’Маан и выжить. Мы свое дело сделали.

– Но ведь ты понимаешь, - Паркс насупился, - что натворит Луа со своими дружками после посадки…

– Разве я не пробовал дать им несколько толковых советов? - заметил Миклинн, приподнимая брови. - Не моя вина, если они не желают слушать.

Паркс пристально вгляделся в командира и вдруг, закинув голову, от души расхохотался. Так, хохоча, он и вышел из комнаты. Я принял сидячее положение и осведомился:

– Что дальше?

Давно я не видел его любимого жеста: Миклинн потер подбородок.

– Как только встанешь на ноги, нас ждет новое задание.

– Под твоим руководством?

– Под моим.

Я поджал губы, зажмурился и все-таки кивнул.

– Думаю, существуют и более тяжкие виды казни…

Теперь расхохотался Джерзи.

– Если есть, то крайне редкие…

Протянув руку, Миклинн треснул Нивина по предплечью.

– Я выбью из тебя дурь! Повалю, наступлю на башку и выдавлю ее из ушей…

– Миклинн, - перебил я, - что, по-твоему, случится с арапетянами на Д’Маане и что так рассмешило Паркса?

Миклинн чуть было не протянул руки комне, но передумал и позволил им упасть по бокам.

– Луа и его бражка желают попасть на Д’Маан без малейшего промедления. Чтобы ты знал: Луа на Арапете - вроде средневекового феодала-разбойника. Он раскатывал свои волосатые губы на Д’Маан с тех самых пор, как впервые прослышал про эту планету. Едва высадившись, он пошлет своих разгильдяев раздевать ее догола, добывать все подряд, до чего дотянутся их грязные когти. - Миклинн ухмыльнулся, и, готов поклясться, что в уголках рта у него затрепетало злорадство. - Экранирующие костюмы, предложенные Мустафой, будут прекрасно служить, пока вы просто гуляете туда-сюда. Но как только они начнут добывать полезные ископаемые… - Он недвусмысленно хмыкнул. - У меня были кое-какие предложения хотя бы насчет того, как уберечься от отравленной воды, но Луа не проявил интереса…

Он постоял надо мной еще полминуты и, кивнув на прощание, удалился. А я, скрестив руки на груди, сидел и размышлял о том, чем может закончиться конфронтация между нетерпеливыми невеждами арапетянами и водой, способной дать отпор. И сказал себе: Рэд Миклинн взял таки верх над планетой, на которую точил зубы, - над Арапетом…


Полгода спустя, в разгар новой трудной миссии, я спросил Рэда, стоит ли человеку таких способностей и размаха тратить время на сведение счетов. Он ненадолго задумался, затем посмотрел на меня в упор.

– А как иначе вернуть долг?

Честно скажу, я и по сей день не нашел ответа.


Журнал «Если», №10, 1996

Оглавление

  • Барри Лонгиер ОПЕРАЦИЯ «СТРАХ»