Компенсация. Книга третья [Валерий Шалдин] (fb2) читать постранично, страница - 2

пожала плечами, она явно не особенно хотела касаться этого скользкого вопроса. Любопытный Мухин, наоборот, жаждал подробностей. Ещё его насторожило состояние двора у бабы Мани и отсутствие специфических запахов от браги. Во всяком случае, тонкий нюх милиционера не улавливал специфической производственной деятельности.

- А это что? - показал милиционер на полуразрушенный сарай и следы погрома. - На вас, что был произведён налёт? Похоже, как здесь вились незапланированные боевые действия. Не двор, а горячая точка.

- Ай, - аж взвизгнула женщина. - Сергей Макарович, ты-то хоть не сыпь мне соль на рану. Это всё наука, будь она неладная.

- Это как, наука? - не понял Мухин. - Какая, такая наука?

- Так, вестимо какая, - развела руками женщина. - Наша советская наука, самая передовая в мире наука, чтоб она околела вместе с учёными. И вместе с научным подходом заодно. Ведь до сих пор жили без науки, с её кривыми подходцами. "Нечто" производили по-простому, без науки. Градус соблюдали. А теперь, видишь ли, Макарович, так, оказалось, нельзя, надо строго по науке, с её прибамбасами. Ну, и доэкспериментировались. Теперь все "учёные" в кусты шмыганули, а баба Маня крайняя оказалась.

Женщина постепенно стала возбуждаться, даже по лицу её пошли красные пятна.

Какой-то тяжёлый случай, с тоской подумал Мухин. Гражданка явно заговаривается. Может своего "нечто" перебрала? Вот же не было печали. Это я хорошо заехал сюда. Вот и приключение. Если у бабы Мани крышу сдуло, то будет целое дело, как отвезти её в областную психушку. Лейтенанту приходилось нескольку раз в год участвовать в отправке заскорбевших на голову сограждан в областную психушку. Впечатлений от этих мероприятий всегда было море. Теперь ему стало совсем тоскливо. Вот и баба Маня на почве передовой в мире науки сдвинулась с места. Какая нахрен у них здесь наука? Наука к ним не доезжает. К ним только автолавка доезжает, и то не каждый день.

- И чего тут произошло, - максимально деликатно начал спрашивать Мухин.

- Так я же тебе, милок, уже полчаса твержу: эксперимент у нас тут не задался. Катастрофа произошла....на 180-й секунде. Накрылся эксперимент. В протоколах всё зафиксировано. Могу протоколы предъявить. Хочешь?

- Аппарат что ли взорвался? - начал предполагать Мухин. А что он мог ещё предположить.

- Какой аппарат взорвался? - баба Маня смотрела на Мухина, как на ненормального. - Черти на 180-й секунде полезли из этого сарая. Ну, и разнесли здесь всё, на полигоне к чертям. Даже экпериментальный стенд в щепки.

А, ну тогда, да, тогда понятно. Мухину стало всё более-менее ясно. Если черти, то это уже проще. Чем-то даже привычнее. Хуже, когда летающая тарелка во двор к некоторым гражданам залетает, или когда они друг за другом с топорами бегают. А таких случаев тоже в год по нескольку раз бывает. Мухин уже достаточно насмотрелся на пробитые головы и на расчленёнку. Народ периодически отжигает не по-детски. Хотя...и детки тоже, бывает, такое заказябают, мама не горюй. Лучше не вспоминать. А здесь у бабы Мани явное обострение деструктивных личностных особенностей на фоне реактивной среды социального окружения с нарушением схем поведенческих реакций, выраженных в онейроидной форме. Как-то так, сформулировал Мухин.

- И что было дальше? - Мухин спрашивал уже просто по инерции, он сейчас думал, как будет эвакуировать эту бабу Маню в психушку: с дракой или без; надо будет помогать двум толстым санитарам, или они сами справятся. А то всякое бывало.

- А дальше, милок, поменялась парадигма! - баба Маня всхлипнула. - Некоторые учёные зассали и в кусты, а народ потребовал прекратить эксперименты, клятву из меня об этом выбили. Тоже мне, соседи называются! Чертей ссут. Теперь даже "нечто" только для себя варю.

- Что поменялось? - не понял Мухин.

- Парадигма, Сергей Макарович - уже совсем хлюпала носом баба Маня. - Это, доложу я тебе, Макарыч, в науке самое главное. А когда она меняется, то всё, финиш. Всем тошно.

У Мухина совсем разболелась голова. С утра всё вроде бы было так хорошо. Так нет, взбрело в голову в эту Девицу съездить. Это карма. Это, наверное, после вчерашнего он ещё не пришёл в себя. Перебрал вчера маленько. Вот сегодня и не сообразил-то поберечь себя: поехал сдуру в Девицу. А здесь всегда, то понос, то золотуха. Три калеки живёт в двух домах, а вони на весь район. Мухин чувствовал, что у него сейчас тоже начнёт парадигма меняться, и возможно в худшую сторону.

А баба Маня стояла рядом с ним вся в слезах и соплях, и жаловалась на свою погубленную в расцвете сил жизнь. "Нечто" односельчане запретили изготавливать, и парадигма, будь она неладна, поменялась. И вообще жизнь бабы Мани дала трещину, она потеряла ориентиры, якоря и веру в односельчан: половина из них оказались трусы и негодяи. Самогонку запрещают гнать - это как ваще понять? В какую сторону мир катится?

Действительно, как-то всё здесь мутно, сквозь сизый туман стал соображать Мухин. Если не самогонка, то чем они будут здесь заниматься? И как быть с отчётами начальству? Как громить теперь